С мечом кровавым [Пирс Энтони] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Хозяин заинтересовался.

— Высоты, значит, не боишься? А еще что можешь?

— Он говорил, что умеет жонглировать, — подсказала Орб.

— Жонглеров хоть пруд пруди. Тут нужно что-нибудь особенное.

Клоун показал на набор кинжалов, с которыми когда-то выступал метатель ножей. Получив разрешение, он взял пять из них, одновременно подбросил вверх и стал жонглировать. Лезвия сверкали, крутясь в воздухе, но ни один из клинков не упал на землю.

— Что еще? — спросил хозяин, на которого это явно произвело впечатление.

Видимо, клоун был готов к такому вопросу. Он начал исполнять мимическую сценку — остроумную пародию на воина, которому меч мешает идти. У клоуна не было ни костюма, ни меча, тем не менее все было совершенно понятно. Когда персонаж умудрился уколоть себе ступню, хозяин улыбнулся. А когда воин, пытаясь ловко убрать меч в ножны, попал себе прямо между ног, тот расхохотался.

— Уговорил, мим! Подготовь собственный номер. Я буду тебе платить. А назовем мы тебя… гм-м, дай-ка подумать. — Хозяин почесал подбородок. — Мим. Нет, Мима. Мим Мима! Мальчик, у тебя талант. Жаль, что я не знал об этом раньше.

Так неизвестный мужчина стал артистом на жалованье и больше не занимался драконьим навозом.

— Я и представить себе не могла! — сердечно сказала ему Орб. — Вы очень талантливый человек. Мима.

Это не более чем сноровка и практика, объяснил он ей одновременно словами и жестами, поскольку не любил обременять и себя, и ее постоянным заиканием. Орб была очень тактична, и все же это порождало определенную напряженность, а ему менее всего хотелось докучать женщине столь прекрасной как внутренне, так и внешне.

Между тем ее интерес к незнакомцу возрос, а его продвижение в ранг артиста породило более близкие и естественные отношения. Хотя труппа была бескастовой — что, по сути, делало их париями{4}, — в ней существовала собственная иерархия, где на высшей ступени стоял хозяин, за ним шли актеры, а в самом низу располагались служители. Орб, будучи гвоздем программы, уступала по положению лишь хозяину, однако, по мере того как Мима оттачивал свой номер, поток рупий возрастал, а соответственно рос и статус артиста.

Поначалу остальные глядели на него снисходительно либо безразлично из-за дефекта речи и неопытности; впрочем, никто не смеялся, ибо все они были изгоями, каждый по-своему. У погонщика главного слона была изуродованная ступня; дрессировщик дракона был алкоголиком — дракон любил запах перегара; повар же так неимоверно разжирел, что рассчитывал в недалеком будущем перейти в разряд артистов в качестве урода. Никому из них не приходило в голову потешаться над незначительным изъяном вроде заикания.

Мима обнаружил, что, в сущности, труппа была как бы семьей: они горой стояли друг за друга, и он был своим среди них. Это стало ясно однажды, когда они готовились к представлению в какой-то деревне неподалеку от Ахмадабада1, огромной столицы Гуджарата [территория на северо-западе полуострова Индостан у побережья Аравийского моря]. Мима помогал экзотической танцовщице Пифии готовиться к выступлению. Ей необходимо было раздеться и нанести на тело специальную защитную мазь, чтобы желудочный сок питона не повредил кожу. Еще у артистки была волшебная таблетка, позволявшая задерживать дыхание минут на двадцать, которую она принимала перед тем, как змея заглатывала ее голову. Благодаря этим средствам Пифия могла исполнять свой номер раз в день. Но девушка, которая обычно ассистировала и после выступления залезала в открытую пасть питона и вытаскивала оттуда танцовщицу за ноги, недавно сбежала с каким-то смазливым бродягой, а замену еще не нашли. Мима, чей выход был раньше, помогал Пифии подготовиться и завершить выступление.

Он наносил мазь на тело девушки, тщательно следя за тем, чтобы не пропустить ни единой точки, когда вдруг появились чины гуджаратских сил охраны правопорядка, в мундирах и при оружии.

— Человек в маске! Стоять на месте! — приказал один из них Миме, обнажив саблю. — Назови себя!

Мима, разумеется, не мог ответить, отчасти вследствие заикания. Неужели его выследили? А он-то думал, что свободен…

Танцовщица, осведомленная о его проблеме, повернулась к стражникам. Она глубоко вдохнула, и ее грудь, блестящая от мази, сделалась еще внушительнее.

— Это частная гримерная! — заявила она на местном диалекте.

Старший офицер созерцал ее прелести.

— Женщина, у нас дело государственной важности, — грубо сказал он. — Мы преследуем шайку головорезов-тхагов2. Возможно, они побывали здесь, а этот человек — в маске.

— Этот человек — мой ассистент! — воскликнула Пифия и набрала уже действительно полную грудь воздуха. — Он не головорез! Он весь день провел со мной! — Она вскочила, и все трое стражников с видимым усилием отвели глаза. — Он носит маску, чтобы миазмы от питона не повредили лицо!

Она щелкнула