Бунтарь. Мамура [Константин Георгиевич Шильдкрет] (fb2) читать постранично
- Бунтарь. Мамура (а.с. Подъяремная Русь) (и.с. Зори над Русью) 2.21 Мб, 646с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Константин Георгиевич Шильдкрет
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (251) »
Константин Шильдкрет Подъяремная Русь. Том 1. Бунтарь. Мамура
БУНТАРЬ Роман
Единственной дочери моей, Олечке, её светлой памяти, Посвящаю
Часть I
Масса как таковая творит историю, и вне изучения массы в целом невозможно никакое историческое построение.Сторожев В. Н.
Глава 1 РАЗБОЙ
А кому в заботу, что Фомка устал до зла-горя, что еле держится он на тощих ногах? Не господарь, чать, ништо ему! И Фомка покорно вышагивал по вязкой, как скатавшаяся паутина, дороге взад и вперёд, взад и вперёд, без надежды дождаться конца—края дозору! Сырость, с утра лёгкая, тяжелела едким предвечерним туманом. Фомка всё чаще прилаживал руку ребром к глазам и пристально вглядывался в ворчливую даль. Где-то в стороне зябко ёжился насквозь промокший бор. По осклизлой земле полз стынущий ветер, тщетно пытаясь зарыться от стужи в отрепья голых кустарников и увядшей листвы. Брезгливо хохлясь, дождь нечастыми каплями отбивал уходившие в сумрак минуты. Небо спускалось всё безнадёжней, всё ниже, шаг за шагом откусывая и глотая корчащуюся дорогу. Овраг до краёв, точно братина пенистым мёдом, наливался тягучею ночною мглой. Опустившись на край оврага, Фомка вобрал голову в плечи, туже обхватил руками живот, чтобы меньше чувствовать голод, и, размеренно покачиваясь, затянул вполголоса песенку. Пел он про дрёму, как певала когда-то ему покойница мать, и думал про то, что авось и впрямь скоро дозору конец и что ждут тогда его в курной избе ласковая и тёплая, как кошачье мурлыканье, охапка соломы и крепкий сон. Песенка переплеталась с тихими думками, стихала, прозрачным шелестом таяла в ночной темноте… Из мглы, через пенистую брагу оврага, донеслось слабое ржанье. Фомка вскочил и побежал к кургану. Узнав хозяина, стреноженный конь забил копытами, рванулся навстречу, но тут же снова обмяк, понурился. Фомка потрепал коня по скатавшейся клейкими косичками гриве и вдруг шлёпнулся в грязь, припав ухом к земле. – Так и есть! Гомонят! – с глубоким разочарованием выдохнул он. До слуха донеслись скрип колёс и топот коней. Фомка привстал на колено и щупающим взглядом впился во мглу. Чуткий слух и острый глаз не обманули: по дороге впрямь шёл обоз. Не раздумывая, Фомка стремглав побежал на шум. – Кто идёт? – разодрал ночь угрожающий окрик головного возницы. Фомка остановился на полном ходу и отвесил низкий поклон морде коня. – К починку[1], православные, бреду, Христовым именем жительствую. И, шагнув к возу, неожиданно чмокнул в руку возницу. Разжалобившийся головной порылся за пазухой и, достав лепёшку, подал её смиренно склонённому Фомке. – А коли не врёшь, бери Христа для. Дозорный метал поклоны до той поры, пока не пропустил весь обоз, и потом, переждав немного, торопливо свернул в сторону оврага и скрылся в ночи. Усадьба спала крепким сном, когда Фомка на ходу спрыгнул с коня и зашептался с привратником. Разбуженный дворецким, господарь немедля послал за дозорным. Оставляя за собой жирный след грязи, продрогший Фомка бочком прошёл по низким и гулким, как октава соборного протодиакона, сеням и упал ниц перед помещиком. – Шествует обоз по дороге, господарь мой любезный, Иван Андреевич. Не инако – торговые гости к Москве идут. Иван Андреевич хлопнул в ладоши. В опочивальню нырнули два холопа и, трижды перекрестясь, принялись обряжать господаря. Вскоре по размытой дороге поскакал отряд ловчих с Иваном Андреевичем во главе. Вслед за господарем, рядом с отцом, молчаливый и мрачный, как нахохлившийся воронёнок, трусил на своём коньке Фомка. Иван Андреевич торопился, нещадно хлестал аргамака – хотел нагнать обоз прежде, чем тот достигнет яма[2]. – Стой! – неожиданно осадил он коня. Совсем близко, в двух шагах, точно пущенная в ход дыба, застонали колеса. Помещик срывающимся шёпотом отдал последние распоряжения и с частью людишек свернул к бору. Ловчие окружили обоз. – А ни с места, купчины! В шуршащий дождевыми складками чёрный покров ночи вплелись рыжие ленты вспыхнувших факелов. Из возков стремительно выпрыгнули стрельцы, сопровождавшие караван. Грянули выстрелы. – Бей! Бей их, разбойников! – заревел хозяин обоза и залез под тюк с кожею. – Бей супостатов! Первым свалился сражённый стрелецкою пулею отец Фомки, Памфил. Фомка взвалил раненого на своего конька и понёсся с ним к бору. – Жив ли, родитель? С трудом вобрав в себя воздух, Памфил попытался что-то сказать, но только сдавил рукою грудь и безнадёжно покачал головой. На дороге шёл ожесточённый бой. По рассыпавшимся во мгле встрёпанным кудрям факелов и победным кличам купецких приказчиков- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (251) »
Последние комментарии
3 часов 23 минут назад
9 часов 8 минут назад
10 часов 15 минут назад
11 часов 13 минут назад
11 часов 27 минут назад
20 часов 37 минут назад