В мире будущего [Николай Николаевич Шелонский] (fb2) читать постранично

Николай Николаевич Шелонский
В мире будущего

БРАТЬЯ СВЯТОГО КРЕСТА

ТАИНСТВЕННЫЕ ОБИТАТЕЛИ ЗАМКА ЭЙСЕНБУРГ

ГЛАВА I

В Тюрингене, между Кобургом и Гильдбургаузеном, в полутора милях от последнего, лежит старинный замок, составляющий феодальное владение правящей герцогской фамилии.

Позднейшие пристройки испортили средневековую архитектуру замка; по дну его полузасыпанного рва разбиты цветники, а по валу тянутся аллеи прихотливо подстриженных буков и тополей. На месте когда-то вымощенного громадного внутреннего двора, служившего местом игр и поединков ландскнехтов и латников, разбит фруктовый сад. Деревенские домики со своими огородами пододвинулись с течением времени к самому замку, и теперь их отделяет от него только узенькая речка с перекинутым через нее затейливым мостиком да ровная зеленая лужайка, на которой, позвякивая разнотонными колокольчиками и оглашая воздух блеяньем и мычаньем, мирно пасется деревенское стадо.

Уже более ста лет замок Эйсенбург не видел в своих стенах никого из герцогской фамилии. Принадлежащие замку земли и угодья сдавались внаймы, и арендатор, со своей семьей и рабочими, занимал пристройки и флигеля. Но самый замок был неприкосновенен: каждый год он ремонтировался, чистился, старинная мебель выносилась наружу и выбивалась, окна замка растворялись, и громадные залы замка и коридоры тщательно проветривались.

Эта ежегодная уборка доставляла чрезвычайное удовольствие старому дворецкому, вместе со своей женой составлявшему все население замка. Во все остальное время года ему не было никакого дела, кроме ежедневного обхода всех помещений замка - чего, впрочем, от него никто не требовал.

Таким образом шли долгие годы, и пустынное безмолвие замка ничем не нарушалось. Мимо него пронеслись ужасы Великой французской революции, его не коснулись в своем победоносном шествии войска Французского Аттилы - Наполеона I, покорившего своей власти Германию, и жители Эйсенбурга думали уже, что старинное здание никогда не увидит обитателей в своих стенах.

Но вот в один из осенних вечеров 1809 года дворецкий Шмит неожиданно явился к эйсенбургскому священнику и сообщил ему сенсационную новость: замок был сдан внаймы, по желанию герцога, и дворецкому приказано быть готовым к принятию нового хозяина.

Неужели герцог польстился на арендную плату? Этого Шмит не мог допустить; согласен с ним был и священник. Следовательно, феодальное жилище владетельных герцогов было уступлено для пользования ввиду иных соображений, и эта уступка была сделана несомненно для особы высокого происхождения.

Но кто же была эта особа?

В полученном дворецким извещении сказано было: «приготовить замок для приема особы, которая предъявят на то разрешение».

Ни имени, ни звания этой особы не было упомянуто.

Это обстоятельство казалось многознаменательным: невозможно допустить, чтоб подобное опущение было сделано без умысла. Между тем, что же заставило скрывать имя нового обитателя? Конечно, какая-нибудь чрезвычайно важная политическая причина: без сомнения, эта особа принадлежала к числу знатнейших французских эмигрантов, спасшихся, благодаря немецкому гостеприимству, от ужасов террора. Но для того, чтоб продолжать скрываться и теперь, когда эти ужасы уже миновали, нужны были еще другие причины: простому эмигранту, как бы знатен он ни был, нечего было опасаться - скрываться мог только тот, кто был опасен всесильному Наполеону.

Это последнее предположение, логичное до некоторой степени, было высказано священником и тотчас разнеслось по деревне.

Ожидаемый гость и будущий властелин замка, как было теперь решено, принадлежал к королевской фамилии.

Убедиться в этом будет не трудно: среди жителей Эйсенбурга были многие, которым хорошо были известны резкие, характерные черты лица, общие всем Бурбонам. Им достаточно будет однажды взглянуть на вновь прибывшего, чтоб сразу определить справедливость догадок.

Прошло несколько дней после получения дворецким наделавшего столько шуму приказа. Старый Шмит, соскучившийся в многолетнем бездействии, с восторгом помышлял о предстоящем приезде и связанном с ним возобновлении своей деятельности. Он вытащил из кладовых старые ливреи, вычистил их, починил и теперь с утра ходил, облаченный в парадный костюм с герцогскими гербами.

Помещения в замке были проветрены, приведены в порядок, чехлы с мебели были сняты, и все было готово к приему таинственного гостя.

Но он не являлся.

Нетерпение Шмита, священника и всех обитателей Эйсенбурга достигало крайних пределов.

Неужели дело расстроилось и тревога оказалась ложной?

Наконец однажды утром,