Принеси мне любовь [Чарльз Буковски] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Чарльз Буковски ПРИНЕСИ МНЕ ЛЮБОВЬ
Гарри спустился по ступенькам и вошел в сад. Там гуляли больные. Ему сказали, что там же и его жена, Глория. Он увидел ее одну, за столом. Обойдя ее, он подошел незаметно, сбоку. Обогнул стол и сел напротив. Глория сидела очень прямо и была очень бледна. Она смотрела на него и не узнавала. Наконец узнала. — Ты кондуктор? — спросила она. — Какой кондуктор? — Правдоподобный кондуктор? — Нет. Она была бледна, глаза ее были бледные. Бледно-голубые. — Как ты себя чувствуешь, Глория? Железный стол, выкрашенный белым. Он простоит века. Посередине — маленькая ваза с цветами, увядшие мертвые бутоны свисают с печально поникших стеблей. — Ты блядун, Гарри. Ты блядей трахаешь. — Это неправда, Глория. — Они отсасывают тебе? А член-то тебе сосут? — Я хотел приехать с твоей мамой, Глория, но у нее грипп. — Вечно с этой старой крысой что-нибудь не так… Ты кондуктор? Другие пациенты сидели за столиками, стояли под деревьями или лежали на полянке. Они молчали и не шевелились. — Как тут кормят, Глория? Ты познакомилась с кем-нибудь? — Отвратительно. Нет. Блядун. — Хочешь что-нибудь почитать? Что тебе привезти? Глория не ответила. Она подняла левую руку, посмотрела на нее, сжала кулак и сильно ударила себя прямо по носу. Гарри вскочил и схватил ее за руки. — Глория, я умоляю! Она заплакала: — Почему ты не принес мне шоколад? — Глория, ты говорила, что терпеть не можешь шоколад. Слезы текли из нее ручьями. — Я могу терпеть шоколад! Я люблю шоколад! — Пожалуйста, не плачь, Глория. Я принесу тебе шоколад, и все, что ты хочешь. Послушай, я снял номер в мотеле в двух кварталах отсюда, просто чтобы быть рядом с тобой. Ее бледные глаза широко раскрылись. — Комната в мотеле? Да ты там с блядью какой-нибудь! Вы с ней смотрите порно, а на потолке — огромное зеркало. — Два дня я буду рядом с тобой, Глория, — ласково сказал Гарри. — Я принесу все, что ты захочешь. — Ну так принеси мне любовь, — закричала она. — Какого же черта ты не принесешь мне любовь? Больные обернулись. — Глория, поверь мне, никто так не любит тебя, как я. — Ты хочешь принести мне шоколад? Ну так намажь им свою задницу! Гарри достал из бумажника карточку. Карточку отеля. — Вот, возьми, пока не забыл. Тут разрешают звонить? Позвони мне, если тебе чего-нибудь захочется. Глория промолчала. Она взяла карту и свернула ее в несколько раз. Потом наклонилась, сняла туфлю, положила в нее карту и надела обратно. Гарри увидел, что к ним приближается доктор Дженсен. Доктор Дженсен улыбался и бормотал: «Так, так, так…» — Здравствуйте, доктор Дженсен, — тихо проговорила Глория. — Можно мне присесть? — спросил доктор. — Да, конечно, — сказала Глория. Доктор был массивен. Полон тяжести, ответственности и авторитета. Его брови казалась густыми и тяжелыми. Они и были густыми и тяжелыми. Будто хотели соскользнуть в мокрый круглый рот и там изчезнуть, но положение не позволяло. Доктор посмотрел на Глорию. Доктор посмотрел на Гарри. «Так, так, так, — сказал он. — Я доволен — наши дела идут очень хорошо…» — Да, да, доктор Дженсен, я только что рассказывала Гарри, что у меня появилась уверенность в себе, и что мне очень помогли ваши советы и занятия в группе. Почти прошла моя необоснованная злоба, беспричинная меланхолия и пагубная жалость к себе самой. Глория сидела, сложив руки на коленях и улыбалась. Доктор улыбнулся Гарри: — Глория удивительно быстро поправляется. — Да, — сказал Гарри. — Я заметил. — Я думаю, что еще совсем немного, и Глория сможет вернуться домой, Гарри. — Доктор, — спросила Глория. — Можно сигарету? — Да, конечно, — сказал доктор, вытащил пачку каких-то экзотических сигарет и протянул Глории. Глория взяла сигарету, доктор достал позолоченную зажигалку и извлек из нее пламя. Глория затянулась, выпустила дым. — У вас красивые руки, доктор Дженсен, — сказала она. — Ну, спасибо, дорогая моя. — И доброта, что спасает, доброта, что исцеляет. — Стараемся как можем, в наши-то годы… — кротко сказал доктор Дженсен. — А теперь, если не возражаете, я поговорю с другими пациентами. Он резво поднялся со стула и направился к столу, где еще одна женщина навещала еще одного мужчину. Глория уставилась на Гарри: — Жирный мудак! Жрет дерьмо медсестер на завтрак. — Глория, было очень приятно повидать тебя, но я утомился в дороге и хочу отдохнуть. По-моему, доктор прав. Я заметил некоторое улучшение. Она захохотала, но смех ее был вовсе не безмятежный, а какой-то наигранный. Будто выученная роль. — Никакого улучшения нет, наоборот, произошло ухудшение. — Это не так, Глория. — Я́ тут пациент, а не ты, Рыбья Башка. Я лучше всех ставлю диагноз. — Что значит «Рыбья Башка»? — Тебе никто не говорил, что твоя башка похожа на рыбью? — Нет. — Когда будешь бриться, посмотри повнимательнее. И смотри не отрежь себе жабры. — Ну все, я ухожу… но завтра я опять приду к тебе. — В следующий раз приведи кондуктора. — Может тебе все-таки принести чего-нибудь? — Ты идешь в свой номер, чтобы трахнуть там какую-нибудь блядь! — Может быть, тебе принести номер «Нью-Йорк»? Ты же любишь «Нью-Йорк»… — Затолкай «Нью-Йорк» себе в задницу, Рыбья Башка. И «Тайм» вместе с ним! Гарри потянулся к ней и сжал руку, которой она била себя по носу: — Контролируй себя, постарайся. Ты скоро поправишься. Глория будто и не слышала его. Гарри медленно встал, повернулся и направился к ступенькам. Поднявшись по лестнице, он повернулся и слегка помахал Глории. Она даже не пошевелилась.
Они лежали в темноте, все шло хорошо, и вдруг зазвонил телефон. Гарри продолжал, но телефон тоже продолжал. Это очень мешало. Вскоре у него обмяк член. — Дерьмо, — сказал он и поднялся. Потом включил свет и схватил трубку. — Алло? Это была Глория. — Ты там блядь какую-то трахаешь! — Глория, почему тебе разрешают звонить так поздно? Они тебе, что, снотворного не могли дать? — Что это ты так долго не подходил? — Ты когда-нибудь сидела на горшке? Вот я как раз сидел на горшке, а тут ты вдруг. — Да уж… распрощаешься со мной, тогда и закончишь? — Глория, вот до чего тебя, черт побери, острая паранойя довела. — Моя паранойя всегда была глашатаем истины, Рыбья Башка. — Слушай, ты вообще ничего не соображаешь. Поспи хоть немного. Завтра я к тебе приеду. — Ладно, Рыбья Башка, иди к своей БЛЯДИ! Глория повесила трубку. Нэн в пижаме сидела на краю кровати, на ночном столике — вода и бутылка виски. Она закурила сигарету и положила ногу на ногу. — Ну, — спросила она, — как твоя женушка? Гарри сделал глоток и сел рядом. — Прости, Нэн. — Простить кого и за что? Ее, себя или кого? Гарри проглотил виски. — Давай, черт побери, не будем мыльную оперу из этого делать. — Правда? А что ты хочешь из этого делать? Так, на сене покувыркаться? Может быть, попробуешь кончить? Или ты хочешь пойти в ванную и освежиться? Гарри посмотрел на Нэн. — Черт побери, хватит умничать. Ты прекрасно знала, что тебя ждет. Ты сама захотела пойти ко мне! — Потому что знала, что если не пойду, ты приведешь какую-нибудь блядь! — Дерьмо! — сказал Гарри. — Опять это слово. — Какое слово? Какое слово? — Нэн опрокинула стакан и бросила его об стену. Гарри подошел, взял стакан, наполнил его, протянул Нэн, потом налил себе. Нэн посмотрела в стакан, сделала глоток и поставила стакан на столик. — Я позвоню ей и все расскажу! — Расскажешь, черт побери! Она больная! — Это ты, сукин сын, больной! Снова зазвонил телефон. Он стоял на полу посередине комнаты — там, где его оставил Гарри. Оба вскочили с кровати и бросились к телефону. Они достигли его во время второго звонка и схватили трубку за разные концы. Они катались по ковру, тяжело дыша, и чудовищное сплетение туловищ, рук и ног отражалось в огромном, во весь потолок, зеркале.
Последние комментарии
8 часов 5 минут назад
16 часов 57 минут назад
17 часов 8 секунд назад
2 дней 23 часов назад
3 дней 3 часов назад
3 дней 5 часов назад