Непутевый ученик в школе магии 17: Конференция главных кланов (Часть 1) [Сато Цутому] (fb2) читать онлайн

Непутевый ученик в школе магии 17: Конференция главных кланов (Часть 1)

Реквизиты переводчиков

Над переводом работала команда RuRa-team

Перевод с английского: Akdotu

Редактура: Blanka

Самый свежий перевод всегда можно найти на сайте нашего проекта:

http://ruranobe.ru

Чтобы оставаться в курсе всех новостей, вступайте в нашу группу в Контакте:

http://vk.com/ru.ranobe

Для желающих отблагодарить переводчика материально имеются webmoney-кошельки команды:

R125820793397

U911921912420

Z608138208963

QIWI-кошелек:

+79116857099

Яндекс-деньги:

410012692832515

PayPal:

paypal@ruranobe.ru

А также счет для перевода с кредитных карт:

4890 4945 8231 3128

Любое распространение перевода за пределами нашего сайта запрещено. Если вы скачали файл на другом сайте - вы поддержали воров

Версия от 10.12.2016

Любое коммерческое использование данного текста или его фрагментов запрещено

Начальные иллюстрации

Глава 1

Второе января 2097 года. Новости, распространённые Магической ассоциацией в самом начале года, потрясли некоторые заинтересованные стороны.

Глава одного из Десяти главных кланов, Йоцуба Мая из семьи Йоцуба, сделала заявление.

В нём говорилось об избрании преемницы Йоцубы, а также о её помолвке.

Это значило, что семья Йоцуба переходит к следующему поколению. Шибу Миюки назвали следующей главой, и, неожиданно, Шибу Тацую — её женихом. Обе новости стали главными событиями в новой эпохе японского магического общества.

Однако они принесли не только надежду «новой эпохи», но и тревогу и потрясение тем, кто знал Тацую и Миюки, которые не только скрывали свою связь с Йоцубой (в некотором смысле), но и оказались ненастоящими братом и сестрой. Это поразило всех как гром среди ясного неба.

Изумление не обошло стороной и старшего сына семьи Итидзё из Десяти главных кланов, Итидзё Масаки.

◊ ◊ ◊

Второе января, четыре часа дня. Масаки как раз вернулся с новогоднего обряда, и отец вызвал его к себе.

Его отец редко бывал дома в такое время. Обычно он занимался делами официального прикрытия семьи — компании по добыче ресурсов со дна моря. В другое же время наблюдал за тренировками волшебников, что обучались в семье. Так что он всегда возвращался домой вечером, к ужину. Однако первые три дня нового года ему, как главе семьи Итидзё, приходилось принимать гостей. Так или иначе, обязанности требовали оставаться дома.

Особняк делился на несколько частей. Для семьи отводилось крыло в западном стиле, тогда как комната приёма гостей располагалась в конце длинного коридора и была отделана в традиционном японском стиле.

Масаки остановился у двери, опустился на колени и постучался:

— Это я, Масаки.

— Заходи, — грубо ответили из-за раздвижной двери.

Голос сильно отличался от голоса Масаки, говорившего как подобает юному дворянину, но резким не был. В нём чувствовалась некая загадочная сила, идущая из живота, и неважно, что отец Масаки говорил тихо.

— Простите, — он открыл дверь и закрыл её за собой, не вставая с колен. Такая вежливость могла показаться чрезмерной между отцом и сыном, но Масаки с детства учили хорошим манерам, и он прилежно относился к этому.

Его отец же, Гоки, одетый в хаори хакама с фамильным гербом на груди, сидел в расслабленной позе — уперевшись локтём в ногу, словно «лорд» из знаменитой драмы, написанной в конце периода Сёва. Впрочем, никто не ругал Гоки за неподобающее поведение.

Масаки сел перед отцом. Они не слишком-то походили друг на друга. В семье Итидзё дети, как правило, напоминали мать, это знали все.

В этом году Гоки исполнилось сорок два. Сильно загорелый. Коротко стриженые волосы выцвели, так как он много времени проводил на солнце. Вид — гордый, как и подобает мужчине его лет. Однако выглядел он довольно молодо и обладал крепким телосложением, хотя и не слишком плотным. Несмотря на грубые чёрты лица, он производил сильное впечатление.

— Не напрягайся ты так, — сказал он севшему прямо сыну.

— Хорошо.

Масаки, все праздники Нового года ходивший в школьной форме, последовал совету отца и расслабился. Гоки не любил формальности, но знал всему меру. Любой человек, будь то член Десяти главных кланов или глава семьи Итидзё, должен вести себя надлежаще. Сейчас же, попросив Масаки расслабиться, он давал понять, что собирается поговорить с ним как отец, а не глава семьи.

— Масаки. В твоём возрасте честно ответить родителю на этот вопрос довольно трудно. Но я прошу откровенности.

— Что случилось? Что-то серьёзное?

Чаще всего Гоки обходился без подобных вступлений. Обычно он вёл себя прямолинейно и переходил сразу к главному. В особенности со своим сыном. Разумеется, Масаки удивился. Но, раз пришёл сюда, решил согласиться.

— Тебе в самом деле нужно ответить честно. Ты знаешь девушку по имени Шиба Миюки?

— По-почему ты спрашиваешь об этом?! — запаниковал Масаки, таким образом дав положительный ответ.

— Так знаешь? — Однако Гоки хотел услышать ответ из его уст.

— Да... знаю.

Масаки пока не понимал, о чём думает отец, но решил ответить честно, раз он переспросил.

— Когда и как вы с ней встретились?

«Почему я должен отвечать на такой вопрос отцу?» — едва не закричал Масаки. Слова уже почти сорвались с языка, но он вдруг понял, что вести себя так бесполезно. У отца напористый характер, но он дважды подумает, прежде чем говорить.

— На Турнире девяти школ два года назад. Я увидел её на церемонии открытия. И познакомился на прощальной вечеринке, когда был её партнёром по танцу.

— Значит, первым её приметил ты. А поскольку она не отказалась с тобой танцевать, значит, по крайней мере, не ненавидит тебя, — предположил Гоки, хоть знал обо всём не так уж и много.

Масаки покраснел. Но этот удар всё же был пробным.

— Тогда тебе нравится Миюки?

А в следующее мгновение Гоки посмотрел на него так, что Масаки запнулся.

— Ч-что ты такое говоришь?!

— Я спрашиваю, ты её любишь?

— Зачем тебе это?! — язык словно отнялся, и Масаки еле ответил, его голос почти сорвался на крик. На этот раз ему не удалось сдержать чувства.

— Около получаса назад через Магическую ассоциацию пришло сообщение от Йоцубы, — очень серьёзно ответил Гоки. Он никогда не дразнил сына в вопросах любви и никогда не насмехался над ним.

— От Йоцубы? — пыл Масаки сразу же поутих. — Какое дело Йоцубам до нас?

— Сообщение пришло не только нашей семье. Йоцуба сделали объявление Десяти главным кланам, восемнадцати дополнительным семьям, а также Ста семьям. Это своего рода приветствие главным домам японского магического общества.

— Приветствие? Забавно, что на такое способна недружелюбная Йоцуба... Что именно у них случилось, что они послали такое приветствие?

Масаки и Гоки некоторое время смотрели друг другу в глаза. Масаки убедился, что отец не соврал и готов поведать всю правду.

— Семья Йоцуба назвала своего следующего главу. Это ученица второго года из Первой школы, Шиба Миюки.

— Шиба-сан из Йоцубы и станет её главой?

Несмотря на всю церемонность, Масаки был потрясён. Миюки — из семьи Йоцуба. Более того, она к ним близка достаточно, чтобы её назначили следующей главой. Он даже не представлял, что может услышать такое. Сердце чуть не вырвалось из груди.

Гоки, жёстко глядя на него, продолжал рассказ. Но сознание Масаки уплывало.

Однако вскоре его потряс более сильный удар.

— Масаки, Йоцуба назвала Шибу Миюки следующей главой. Но кроме этого объявили, что Шиба Миюки помолвлена со своим двоюродным братом, Шибой Тацуей.

— Шиба-сан помолвлена?.. — изумился Масаки. Однако ему потребовалось лишь мгновение, чтобы осознать подробности. — Двоюродный брат, говоришь? Шиба-сан и Шиба Тацуя должны быть родными братом и сестрой!

Гоки слегка кивнул:

— Я проверил информацию. Да, они должны были быть родными братом и сестрой. Однако правда в том, что они, по всей видимости, двоюродные.

— По всей видимости?

Несмотря на всё потрясение, он всё же заметил в словах отца натянутость.

— Шиба Тацуя — сын Йоцубы Майи. Он родился через искусственное оплодотворение её яйцеклетки. Обрати внимание: реестр его семьи был изменён под конец прошлого года, — недовольно сказал Гоки. — История, без сомнений, правдоподобна. По крайней мере нет доказательств, что Йоцуба-доно врала. Однако нет доказательств и того, что она сообщила правду.

— Отец, думаешь... Йоцуба лжёт? — Масаки почти плакал.

— Сейчас это не главное, — уклонился Гоки. — Не имеет значения, родные они или двоюродные. Плохо само то, что женятся родственники. На кону гены волшебников страны. Брак между близкими родственниками может испортить наследственность, его следует избегать. Это естественный долг Десяти главных кланов перед нацией.

Невольно сдвинув расслабленные ноги, Масаки выпрямился.

— Однако семья Йоцуба приняла решение единолично. Пока вероятность порчи генов существует, её нельзя игнорировать. Вот почему я спрашиваю у тебя, Масаки. Тебе нравится госпожа Шиба Миюки? Ты её любишь? — строго посмотрел Гоки. Наверное, он не моргнул бы даже посреди бушующего океана. Однако Масаки было незачем бояться.

— Да. Я люблю Шибу-сан. Я полюбил её с первого взгляда.

У него не было причин чувствовать себя виноватым.

— Ясно, — Гоки довольно кивнул, услышав признание сына. — Тогда как отец я должен тебя благословить. Что? Не волнуйся. Семью может унаследовать и Аканэ. Ты свободно можешь жениться и войти в другой клан.

— Отец?

Масаки в самом деле был уверен, что влюблён в Миюки. Был убеждён, что его чувства настоящие.

— Прежде всего, нужно разорвать текущую помолвку. А для этого нам следует объявить о своём желании.

— Постой, отец!

Однако ему казалось неправильным, что отец хочет передать его чувства до того, как Масаки сам скажет о них.

— На ожидание нет времени. Йоцуба уже объявила о помолвке всему миру.

Он нашёл аргумент отца неразумным, но, увидев у него в глазах упрёк «не будь слабаком», промолчал.

◊ ◊ ◊

Третье января. Вчера Йоцуба послала главным магическим семьям Японии уведомление об обручении, а семья Итидзё через Магическую ассоциацию выразила своё неодобрение.

Тем не менее наиболее заинтригованным оказался не клан Йоцуба, а глава семьи Саэгуса, Коити.

Он с улыбкой читал на электронной бумаге письменное возражение, посланное Итидзё Гоки в Магическую ассоциацию.

«Ты дерзок, как и всегда...»

Коити и Гоки познакомились ещё в юности. Хотя близкими друзьями они так и не стали, ненависти между ними тоже не возникло. Поскольку они обладали совершенно разным характером, то держались друг от друга на некотором расстоянии и больше походили на простых знакомых.

Кроме того, они не враждовали благодаря ощутимой разнице в возрасте — Коити был на шесть лет старше. При первой их встрече Коити учился в университете, а Гоки — всё ещё в средней школе. Наверное, именно поэтому глава семьи Саэгуса не мог избавиться от мысли, что Гоки — непослушный младший брат, на которого тратится много времени, и не чувствовал к нему никакой вражды. Даже прочитав этот протест Гоки, Коити лишь подумал: «Ты снова поступил безрассудно».

«Один неверный шаг — и семья Итидзё подвергнется критике».

Члены Десяти главных кланов — равноправные союзники, они не в том положении, чтобы вмешиваться во внутренние дела друг друга. Даже если оправдаться тем, что из-за близкого родства существует вероятность нанести вред ценным генам, всё равно непозволительно не признавать помолвки других кланов.

Хотя затронь эти обстоятельства его, это была бы совсем другая история.

Однако глава семьи Итидзё не только не признал помолвку следующего главы семьи Йоцуба. Вместе с протестом против брака двоюродных брата и сестры, матери которых были однояйцовыми близнецами, он предложил обручить старшего сына Итидзё, Итидзё Масаки, со следующей главой Йоцубы, Шибой Миюки.

Предложение о помолвке девушке, у которой уже есть жених, обычно считалось бы проявлением запретных чувств. Однако в данном случае было оправдание — это помогло бы избежать ослабления генов превосходных волшебников.

Коити не знал, что Итидзё Гоки вмешался в помолвку следующей главы семьи Йоцуба, чтобы поддержать любовь сына. Он даже представить не мог, что ради любви детей можно так рисковать. Но зная характер Гоки, Коити мог ожидать чего-то подобного.

«Впрочем, сейчас это уже неважно».

О том, что Шиба Миюки станет следующей главой Йоцубы, а Тацуя — её женихом, Коити узнал слишком поздно.

Шиба Миюки, несмотря на юный возраст, мастерски освоила «Инферно» и «Нифльхейм», передовую магию, а во время йокогамского инцидента применила загадочное смертельное заклинание. Хотя было известно, что оно действует только на людей, исследователи из семьи Саэгуса предполагали, что его сила сопоставима с «Метеорным потоком».

А Шиба Тацуя обладает сильнейшей контрмагией и неопознанной магией разложения, а также магией, которую можно назвать не иначе как чудом. Коити также читал отчёты, что он, скорее всего, и есть волшебник стратегического класса, породивший «Выжженный Хэллоуин». Кроме того, он связан с бригадой 1-0-1, а точнее — Отдельным магическим батальоном, который, если верить слухам, стал первым в мире подразделением, все солдаты которого летают.

Также Коити давно догадался об их кровном родстве с Йоцубой, хотя ему не было известно, что Шиба Тацуя сын Майи. То, что Шиба Миюки — дочь Мии, он уже понял, но не обладал конкретными доказательствами. Когда эта пара станет центром Йоцубы, остальные двадцать семь домов, составляющие Десять главных кланов, больше не смогут сдержать семью Йоцуба даже объединившись. Коити не знал, но у Кудо Рэцу были похожие опасения.

Глава Саэгусы растерялся, когда прочёл, что Шиба Миюки станет следующей главой Йоцубы, а Шиба Тацуя её женихом. Он считал, что Тацуя и Миюки родные брат и сестра (хотя они и были таковыми), и один из них покинет семью. Наверное, Тацуя. Совсем Йоцуба не ослабла бы, но Коити думал, что со временем сможет убедить всех в том, что необходимо сохранять внутренний баланс между силами семей. Конечно, это также значило, что для убеждения он воспользовался бы любыми средствами.

Заявление Майи о том, что Шиба Тацуя не брат Шибы Миюки, и что они обручены, оказалось для Коити полной неожиданностью. Не имело значения, настоящие ли они брат и сестра. Он ведь не мог потребовать от них пройти обследование, чтобы подтвердить публично объявленные новости. Если они в будущем поженятся, Шиба Тацуя вместе с Шибой Миюки станут непоколебимой опорой Йоцубы. Коити боялся времени, когда это станет реальностью.

Когда это случится, остановить их будет невозможно. А поскольку они уже послали официальное уведомление об обручении через Магическую ассоциацию, то им больше никто не сможет помешать. Коити думал об этом с горечью, но...

«Всё же один способ нашёлся».

Гоки сделал шаг глупый, но не безрассудный. Он не знал, просчитал ли Гоки всё настолько далеко. Впрочем, учитывая его характер, вероятнее всего Гоки руководствовался интуицией, а не холодным расчётом.

Но, без сомнений, этот метод мог сработать.

Глава семьи Саэгуса тут же позвал в гостиную дочерей.

Коити был в костюме, однако его дочки — в восхитительных кимоно с длинными рукавами. Хотя они надели фурисодэ не по своей воле, они их всё же надели. Конечно, не из-за предпочтений отца. Хотя и из-за этого тоже, но в основном для развлечения гостей — старший сын их приветствовал, а три дочери провожали в зал. Надо отметить, что мать Маюми жила отдельно под предлогом лечения.

— Ото-сама, в чём дело? — внезапно спросила Маюми севшего напротив Коити.

Она любила платья и каждый год красовалась перед всеми в кимоно с длинными рукавами, но сейчас ей это уже надоело.

— Я об этом ещё не говорил, но вчера из Магической ассоциации пришло уведомление, которое послала семья Йоцуба Десяти главным кланам, дополнительным Восемнадцати семьям и Ста семьям.

— Не только двадцати восьми кланам, но и Ста семьям? Оно настолько важное?

На наводящие слова отца Изуми, которая в отличие от старшей сестры совершенно не беспокоилась о кимоно, отреагировала как и ожидал отец.

Был глубокий смысл в подобной «слаженности» отца и Изуми, которая на самом деле не слишком заинтересовалась темой, но Коити удовлетворенно кивнул. Пусть младшие дочки были близнецами, Изуми, младшую сестру, к тому же очаровательную с точки зрения взрослого, он считал довольно сообразительной.

— Да, важное. Как для семьи Йоцуба, так и для вас всех.

— И для нас? — громче обычного спросила Маюми. Коити не обратил внимания.

— Следующим главой семьи Йоцуба была названа ученица Первой школы, госпожа Миюки.

— Э-э?! — вскрикнула Маюми.

Изуми, с другой стороны, широко открыла глаза и крепко сжала руки. Касуми осталась относительно спокойной, хотя ей было нелегко поверить в такие новости.

Хоть Маюми лучше всех знала Тацую и Миюки, она думала, что в крайнем случае дом Тацуи мог лишиться «четвёрки» в имени. О том, что Миюки — член Йоцубы, сёстрам не привиделось бы и в страшном сне.

— Также было объявлено, что госпожа Шиба Миюки обручена с учеником Первой школы, Шибой Тацуей.

— Что?!

— Не может быть!

— Даже если они из семьи Йоцуба, родственникам нельзя жениться, так ведь? — почти кричала Маюми, Изуми потеряла дар речи, а Касуми попросила старшую сестру сохранять спокойствие.

— На самом деле они двоюродные.

— Двоюродные?

Касуми осталась спокойной не из-за того, что обладала более покладистым характером, чем у сестер, а потому что с Тацуей и Миюки её ничего не связывало. Коити, знавший темперамент дочерей, мог это понять. А еще он знал, что Изуми привлекает красота Миюки.

Вот почему его заинтересовало бурное потрясение Маюми.

— Мать госпожи Шибы Миюки — Йоцуба Мия. Однако Шиба Тацуя-кун — сын нынешней главы семьи, Майи. Он родился из её замороженной яйцеклетки.

— Тацуя-кун... сын главы Йоцубы? — ошеломлённо пробормотала Маюми.

Касуми опустила взгляд, не глядя на сестру. Видно, близнецы приняли решение не мешать Маюми и отцу говорить, поскольку им самим было нечего сказать.

— С другой стороны...

Но почувствовав небывалую резкость в тоне Коити, Касуми вслушалась в голос отца.

— ...глава семьи Итидзё, Итидзё Гоки-доно, через Магическую ассоциацию послал протест против обручения.

— Глава семьи Итидзё? — удивилась Маюми.

— Верно. Он не только пошёл против помолвки, но и предложил Майе-доно обручить его старшего сына, Масаки-куна, и госпожу Миюки.

— Это правда? — Маюми, похоже, преодолела своё потрясение. Она попыталась понять, что могло стоять за предложением обручить старшего сына Итидзё и следующую главу семьи Йоцуба.

— Маюми, у тебя появилась какая-то догадка?

С её лица уже исчезли признаки изумления неожиданными «новыми фактами» о Тацуе и Миюки. Она довольно быстро восстановила самообладание, Коити оценил это её качество.

Но его заинтересовало не то, что знала Маюми, а её мысли по этому поводу. Он хотел понять, что из пришедшего на ум позволило ей так быстро взять себя в руки.

— Нет, ничего особого. Я просто вспомнила, что Итидзё Масаки-куну очень понравилась Миюки-сан.

— Ясно. А когда ты это заметила?

— Два года назад на Турнире девяти школ, во время прощального вечера. Думаю, не только я обратила внимание на это.

Неожиданно её ответ помог Коити. Похоже, мотив главы семьи Итидзё — поддержать любовь сына.

— Ясно. Стало быть, вместо политического хода он решил подумать о чувствах сына.

Коити никогда бы не поступил так. Он никогда бы не поставил семью Саэгуса в невыгодное положение ради любви своих детей. Однако он хорошо понял причины действий Гоки. Лучше, чем своих дочерей.

— Кстати, как тебе Шиба Тацуя-кун? Что ты о нём думаешь, Маюми?

Маюми чуть растерялась.

— Даже если ты спрашиваешь... думаю, он отличный кохай.

Коити не упустил тот факт, что дочь чуть покраснела, когда попыталась ответить вежливо.

— А ты, Касуми?

— Я слишком мало общаюсь с Шибой-сэмпаем, так что мои знания поверхностны. Я лишь знаю, что он превосходен в магической инженерии, — туманно сказала Касуми, затем повернулась к сестре: — Думаю, Изуми знает его лучше меня, так как работает с ним в школьном совете.

— Ясно, — Коити посмотрел на Изуми. — Изуми, что ты думаешь о Шибе Тацуе-куне?

Когда Изуми услышала своё имя, её безучастный взгляд сразу же изменился. Она поняла смысл вопроса, так что не притворялась серьёзной, её твёрдое выражение лица было естественным.

— Полагаю... Шибу-сэмпая... нельзя измерить обычными стандартами.

— Ты так думаешь?

Удивился не только Коити. Касуми изумлённо посмотрела на сестру, и к ней повернулась даже Маюми, глаза которой заметно округлились.

Не дрогнув под вниманием, которое она на себя обратила, Изуми посмотрела отцу в глаза и продолжила:

— Думаю, ты помнишь, что в прошлом апреле Первая школа проводила эксперимент с Звёздным реактором.

— Да, кажется, провести его предложил Шиба Тацуя-кун.

Это событие перевернуло план Коити по нанесению вреда репутации Йоцубы в глазах общественности. Это не так-то просто забыть.

— На последнем Турнире девяти школ Шиба-сэмпай как член команды техников внёс большой вклад в победу. И даже на позапрошлом Турнире девяти школ сэмпай представил на «Иллюзорные звёзды» магию Полёта, которую опубликовали незадолго до Турнира.

Коити тоже знал об этом, но для подтверждения перевёл взгляд на Маюми.

— Это так. Он встроил магию Полёта в специализированный CAD, а также разработал новую, которую внесли в Магический индекс.

— На Турнир этого года он предложил участникам улучшенные версии высокоуровневой магии, такой как «Невидимая пуля» и «Фононный мейзер», — дополнила Изуми.

— Это большое дело.

Он всё это знал, тем не менее выглядел удивлённым, словно слышал об этом впервые.

— Но Шиба-сэмпай мне показался выходящим за рамки не благодаря его последним достижениям. — Изуми еще не договорила. — Шиба-сэмпай и мы... видим мир по-разному... Хотя он живёт здесь, по существу находится в другом мире... Такое иногда у меня появляется чувство.

— Думаешь, у него есть особое зрение как у Маюми?

— Не знаю... Прости, Ото-сама, это чувство очень туманно, — Изуми опустила голову, не зная, как объяснить свои эмоции.

Коити перевёл взгляд на Маюми.

Та тоже покачала головой, показывая, что понятия не имеет, о чем идет речь.

Хотя впечатление Изуми о Тацуе возбудило интерес Коити, но ему не хватало данных, чтобы делать выводы. Он решил временно отложить своё любопытство.

— Тогда что ты думаешь о нём как о представителе противоположного пола?

Из-за неожиданного вопроса Изуми подняла голову и широко открыла глаза.

— Он не тот, с кем могут справиться такие, как я!.. Как грустно, поистине грустно.

— Изуми, что ты хочешь сказать?

Всегда сдержанная Изуми вдруг разгорячилась, Коити это больше встревожило, чем напрягло.

— Мне кажется, что Шиба-сэмпай слишком ловко манипулирует людьми... Даже если он вполне подходит Миюки-сэмпай, всё же...

— Изуми, ты понимаешь, что пытаешься сказать? Ты удивляешь даже меня, — похоже, Касуми забыла, что отец наблюдает за ней, и неосознанно выразила Изуми своё удивление.

Коити неловко кашлянул.

Касуми и Изуми вздрогнули, будто от удара током, и застенчиво потупились.

— Маюми, а что ты? Что думаешь о Шибе Тацуе-куне с точки зрения девушки? — не отругав Касуми и Изуми, которые сейчас не решались продолжить, Коити перешёл к Маюми.

— Даже если спрашиваешь...

Маюми ждала этого вопроса, но её глаза всё равно заметались по комнате от паники. Однако в ней не было нежелания говорить.

А на лице не было обеспокоенности.

— Шиба Тацуя-кун на два года младше тебя, но это не должно вызвать большие проблемы. Особенно учитывая, что он сын нынешней главы семьи Йоцуба, разница в возрасте сбалансирована.

— Он выглядит довольно взрослым...

Если всё пойдёт так, как планировал Коити, то это принесёт большую выгоду. Согласовав это с действиями Гоки, он может разрушить план Майи.

— Маюми, если у тебя есть такие чувства, следует официально пойти с ним на свидание, — предложил Коити.

— Я не согласна! — запротестовала Касуми.

— Касуми, веди себя сдержаннее.

На этот раз она не только прервала его, но еще и повела себя неподобающим для ученицы старшей школы образом. Поэтому Коити сразу же сделал ей замечание.

— Я очень сожалею.

Касуми тоже понимала, что повела себя плохо. Хотя ей это не нравилось, она не возразила отцу.

— Ото-сама, если у Онээ-сама есть такие чувства к Шибе-сэмпаю, я предложу ей завязать с ним отношения, но я тоже против этого.

— Изуми. Почему?

Проявив жёсткость по отношению к Касуми, Коити не собирался сразу ругать Изуми, а хотел её выслушать. Частично из-за вежливости Изуми, но в основном потому, что больше потакал ей.

— Будет плохо, если распространятся новости о том, что девушка первой сделала шаг к парню, о помолвке которого уже объявлено официально. Семья Итидзё может делать, что делает, лишь благодаря тому, что Итидзё-кун — парень. Шиба-сэмпай, как парень, может просто посмеяться, если у него отнимут невесту, но весьма вероятно, что Миюки-сэмпай это причинит боль.

— Ты так считаешь?..

Когда дело касалось особой женской чувствительности, Коити не мог возразить. На самом деле даже вопрос об этом вытянул из него все силы.

— Да! — воскликнула Маюми. — Делать предложение парню, о помолвке которого только что объявили... моя репутация опустится ниже некуда. Не говоря уже о том, что я старше его. Не хочу, чтобы пошли слухи, будто я сэмпай, которая соблазнила кохая, или что мне не хватает морали.

— Вот как.

Коити мог только оставить всё в таком невыгодном положении, а потому больше не поднимал вопрос об этой помолвке. В дальнейшем он должен полностью сосредоточиться на вопросах, которые касаются Миюки и Тацуи, так как уже известно, что они из семьи Йоцуба. После этого Коити отпустил своих дочерей.

◊ ◊ ◊

К восьми вечера все гости разошлись. До завтра больше не было назначено никаких ужинов или банкетов. Коити и его дочери сменили кимоно на обычную одежду. Поужинав с семьёй, он закрылся в своём кабинете.

От обычного распорядка дня больших отличий не было. За одним столом с дочерьми он, конечно, ужинал редко, но после трапезы всегда уединялся в своем кабинете. Пока он пробегал взглядом по документам для главы клана и бизнесмена, а также по докладам о тайных операциях, наконец раздался так ожидаемый звонок.

— С Новым годом, Саэгуса-доно.

— Счастливого Нового года, Итидзё-доно. Извините, что попросил сделать этот звонок.

Именно Итидзё Гоки и ждал Коити.

— Нет, это ты извини, я заставил тебя ждать.

— Я прождал не так и долго.

Коити ещё два часа назад послал Гоки письмо по электронной почте, чтобы тот позвонил, когда будет свободен. Так что его слова были лишь вежливостью.

— Так о чём ты хотел поговорить, о Йоцубе?

Хотя Коити был старше на семь лет, фамильярничал не он, а Гоки. Однако между главами Десяти главных кланов существовало неписаное правило так говорить в силу их равенства, стремление Коити к формальной речи тут выглядело неуместным.

В Десяти главных кланах он был, наверное, единственным приверженцем таких деталей.

— Да, но если точнее — о предложении, которое Итидзё-доно сделал семье Йоцуба, о вашем сыне, — улыбнулся Коити, но Гоки нахмурился:

— Можешь, пожалуйста, не делать вид, что всё знаешь.

Поскольку такой ответ оказался в пределах расчётов Коити, он торопливо сказал:

— Я думаю над тем, чтобы поддержать любовь вашего сына.

Наверное, в его голосе слышалось обвинение в неразумности поступка Гоки. Чтобы двигать разговор вперёд, Коити чётко выразил свои намерения прежде, чем собеседник начал раздражаться.

— Вот как. Спасибо, — озадаченно поблагодарил Гоки, пытаясь распознать его истинные мотивы.

— Меня тоже опечалило сделанное Йоцубой-доно объявление о помолвке.

Гоки кивнул, все подозрения с его лица исчезли. Возражение против помолвки следующей главы семьи Йоцуба выглядело более приемлемым, чем жалость к его сыну.

— Тогда предположу, что ты тоже считаешь женитьбу между близкими родственниками опасной?

— Именно. Также я часто слышал от своих дочерей о выдающихся качествах следующей главы семьи Йоцуба, госпожи Миюки.

Это было ложью. Коити даже разговаривал с дочерьми не слишком часто. Информацию о Миюки и Тацуе он получил целиком через частные расследования.

Но если честно признаться в этом, то возникнет вопрос о том, почему Коити знал о Миюки и Тацуе, несмотря на то что их отношение к Йоцубе скрывалось. Тот может заподозрить, что Коити проводил тайные расследования, так что было удобнее сказать, что он слышал об этом от дочерей.

— В конце концов, невозможно упустить из виду вероятность, что её таланты не передадутся следующему поколению.

Этими словами Коити хотел польстить Гоки с его намерениями. Однако тот неожиданно недовольно скривил губы:

— Талантлива не только госпожа Миюки, Шиба Тацуя-кун одержал победу над моим сыном. Хотя я могу показаться глупым отцом, но сам по себе тот факт, что он победил Масаки, многое значит.

— Конечно, я с вами согласен, — Коити тут же исправил свою оплошность. Хотя Гоки и мог думать о себе как о глупом отце, победа над Масаки явно была большим достижением. На самом деле, когда на Турнире девяти школ 2095 года команда Третьей школы с Масаки в качестве капитана проиграла команде Первой школы, где капитаном был Тацуя, потрясение оказалось столь сильным, что Магическая ассоциация практически созвала онлайн-встречу по прямым линиям связи, чтобы обсудить, как реагировать на это. — Способности Шибы Тацуи-куна тоже следует ценить.

Коити проявил искренность, когда сразу согласился с Гоки.

— Тогда, Саэгуса-доно, что ты хочешь сделать? Умолять Йоцубу-доно разорвать помолвку или поддержать моего сына? — недовольно спросил Гоки, явно заподозрив Коити в том, что за проявленной тем видимой поддержкой скрывается намерение использовать его сына.

Это выходило за пределы расчётов Коити, хотя, может, и нет.

— По правде говоря, я хочу, чтобы Шиба Тацуя-кун стал моим зятем.

Коити скромно опустил голову. Как он и надеялся, собеседник заволновался.

— Разве госпожа Маюми сейчас не встречается с младшим сыном семьи Ицува? — прощупал почву Гоки, не скрывая удивления.

— Да, однако в отношениях между Маюми и Хирофуми отсутствует прогресс, похоже, они не намерены продолжать их. Настолько, что, скорее всего, вернутся к самому началу.

— Хочешь сказать, госпожа Маюми думает о Шибе Тацуе-куне в таком ключе?

— Для Маюми Шиба Тацуя-кун — кохай, но нет ничего удивительного в том, чтобы у неё были и такие чувства. Маюми уже двадцать, она приближается к тому возрасту, когда я, как отец, хочу, чтобы она серьёзно задумалась о браке.

Интуиция говорила Гоки, что Коити хочет использовать семью Итидзё, но без явных доказательств это оставалось лишь предположением. В словах Коити не было абсолютно ничего подозрительного, к тому же он обратился к Гоки в подходящее время.

— Мне неловко это говорить, но я пока на стадии, когда веду переговоры с дочерью и ещё не могу предложить брак. Потому вместо этого я надеюсь добавить своё имя к вашему возражению.

Гоки чувствовал, что медленно погружается в хитроумную ловушку.

— Тогда, как глава семьи, я должен быть за это благодарен.

Однако сейчас он мог лишь думать над тем, принимать ли предложение Коити.

— Я буду очень рад услышать ваш ответ как можно скорее. Полагаю, следует связаться и с другими семьями, которые считают план Йоцубы-доно опасным, как думаете?

— Если они и вправду существуют, пожалуйста, представь их мне.

В целом, Гоки просто пытался сохранить свою лидирующую позицию. Однако сейчас это было всё, что он мог.

— Конечно, — с улыбкой кивнул Коити.

Гоки с самого начала знал, что невозможно понять реальные мысли Коити через телефонный разговор, так что просто сдался.

— Тогда позже я вышлю тебе оригинал документа, посланного в Магическую ассоциацию.

— На случай ошибок я сначала перешлю подписанный мной документ вам, чтобы вы всё проверили.

— Понял.

— Тогда решено. Спасибо огромное, Итидзё-доно.

— Нет, это я должен благодарить тебя. До свиданья.

Телефонный разговор с Гоки закончился для Коити удовлетворительно.

◊ ◊ ◊

Когда Тацуя, Миюки и Минами приехали домой, уже наступила пятница, четвёртое января.

Об отношениях Тацуи и компании с семьей Йоцуба пока знали лишь те, кто находится на вершине магического общества. Однако через несколько дней информация о них распространится среди людей, связанных с магией. Со временем даже адрес их дома не будет тайной. Хаяма упоминал, что в Токио готовится второй дом семьи Йоцуба. Тацуя думал над возможным переездом туда.

Однако даже если он решится на такой шаг, это будет лишь через месяц или два. А до тех пор нужно позаботиться о некоторых делах.

Будь сейчас конец прошлого столетия, сюда бы входила и совместная уборка в доме. В современную высокотехнологичную эпоху подобную домашнюю рутину можно было оставить автоматам. Пообедав, Тацуя и Миюки пошли в храм Кютёдзи к Якумо, оставив Минами дома.

Тацуя переоделся в костюм, а Миюки — в кимоно. О езде на мотоцикле не могло быть и речи, не говоря уже о роликах. К счастью, дом Тацуи и храм Кютёдзи находились в пределах сетки транспортной системы, где ИИ-помощник водителя мог довести их автоматически. Потому они воспользовались личной машиной, а не общественным транспортом.

Поездка заняла приблизительно десять минут. Перед отправлением они не забыли позвонить, чтобы не застать пустующий храм.

Тем не менее приехавшего как раз вовремя Тацую попросили подождать. Якумо точно был на месте. Однако он принимал посетителя, который неожиданно прибыл как раз перед Тацуей, не назначив встречу заранее. Видимо, Якумо не мог отказаться от встречи с этим человеком. Один из самых талантливых учеников Якумо, что был близок к Тацуе, рассыпался в извинениях.

Тацуя подумывал прийти в другой день, но решил подождать после того, как ученик остановил его. Он не планировал ничего важного на сегодня, а работать был не в настроении, так что мог и потерпеть.

Когда Тацую наконец вызвали, прошло уже полчаса.

Направляясь из помещений для священников в главный зал, у главных ворот он увидел спину предыдущего посетителя.

Это был лысый пожилой человек. На мгновение решив, что он из той же буддийской секты, Тацуя быстро понял, что это не так. Хотя лысая голова означала, что посетитель — монах, он носил высококлассный костюм и пальто. Хотя надевающие такую одежду монахи, наверное, ещё встречались, интуиция говорила Тацуе, что старик явно не один из них. Создавалось впечатление, что он представитель власти.

Вероятно, почувствовав взгляд Тацуи, старик повернул голову влево. Его левый глаз оказался облачно-белым, а движение сильно обеспокоило Тацую. Обычно если левый глаз поврежден, то, как правило, человек поворачивает голову через правое плечо. Тот глаз явно не был обычным.

Старик тут же повернулся назад и ушёл через ворота храма.

— Онии-сама?

Услышав голос Миюки, Тацуя сразу же взял себя в руки. Он так сильно отвлёкся на старика, что даже сестра это заметила.

Тем не менее не зная, чего боится, Тацуя сосредоточился на другом.

Преклонив колено перед Якумо, Тацуя не спросил, кто был этот старик.

— Сэнсэй, простите, что пришли так поздно. Счастливого Нового года.

Тацуя думал над тем, следует ли поискать информацию о том посетителе. Вопросы, вероятно, ничего не дадут, хотя у него и не было никаких оснований так думать.

Миюки вежливо поклонилась, чтобы соответствовать Тацуе.

— Поздравляю. Я уже понял ваши обстоятельства, так что не переживайте об этом.

Услышав ответ Якумо, Тацуя и Миюки одновременно подняли голову.

— Как и ожидалось, вы уже знаете, — уважительно сказала Миюки. Покачав головой, Якумо улыбнулся:

— Нет-нет. Это не стоит похвалы. Потому что новости о назначении Миюки-кун следующим главой и о вашей женитьбе расходятся довольно быстро.

— Много людей уже знает? — раздосадованно спросил Тацуя, а Якумо театрально расширил глаза:

— Конечно. Для людей, связанных с магией, это большие новости. Да ещё и о загадочной семье Йоцуба, вполне ожидаемо, что они привлекут внимание. А кроме того, уже почти время для конференции Десяти главных кланов. В частности, на этот раз ведь выберут Десять главных кланов на следующие четыре года? Предвещающие это события скрыть практически невозможно.

Тацуя нахмурился, а Миюки помрачнела. Хотя уведомление ограничивалось двадцатью восемью домами и Ста семьями, новости быстро распространяются, как только Магическая ассоциация делает заявление. Эти новости именно для того и предназначались, чтобы третьи стороны узнали о Тацуе и Миюки. Сделать так, чтобы большинство имеющих к магии отношение людей запомнили это, тоже входило в намерения Йоцубы.

Хотя план главным образом принадлежал Майе. Тацуя этого не желал. Слухи на улицах это ещё ничего, но как в новом семестре на это отреагируют ученики Первой школы? Этого оказалось более чем достаточно, чтобы расстроить их двоих.

— Кстати... подумать только, что вы не родные, а двоюродные брат и сестра, и будете обручены, — Якумо неприятно рассмеялся. — Вам даже меня удалось провести. Поздравляю.

Миюки покраснела, отведя взгляд. Однако от следующих его слов она замерла.

— Но где заканчивается правда? — заинтересованно улыбнулся Якумо.

— Мы слышали, что всё это правда, — без уверенности ответил Тацуя, тут же стерев с лица все эмоции.

— Хм, так вы слышали.

— Поскольку я ничего об этом деле не помню, могу лишь пересказывать то, что услышал.

— Вот как, вот как. Даже Тацуя-кун не помнит то, что происходило сразу же после его рождения. Не говоря уже о том, что было до него. Об этом можно узнать лишь не напрямую. Ты прав, — Якумо улыбался, холодно глядя на Тацую.

Тацуя молча склонил голову, словно говоря: «Я с вами полностью согласен».

После этого они непринуждённо побеседовали, и через двадцать минут Тацуя и Миюки поднялись.

Якумо, будто это само собой разумеющееся, тоже поднялся и последовал за братом и сестрой. В каком бы затруднении они себя ни чувствовали, Тацуя и Миюки понимали, что в нынешних обстоятельствах говорить с Якумо бесполезно. А потому просто шли в сторону служебного входа к парковке, зажатые между учеником, показывающим путь, и Якумо.

Дойдя до ворот, Миюки и Тацуя остановились, собираясь попрощаться.

Однако первым заговорил Якумо:

— Тацуя-кун. Завтра у тебя будет более суровая тренировка, мысленно готовься.

Не ожидавший этого Тацуя распахнул глаза. Слова Якумо означали, что Тацуе следует ни о чём не волноваться и приходить на тренировку, как и прежде. Хотя то, что Тацуя из семьи Йоцуба, будет предано огласке, Якумо хотел сказать, чтобы они общались как раньше.

— Пожалуйста, позаботьтесь обо мне и в этом году, сэнсэй.

Хотя Тацуя никак не показал, что был тронут...

— Спасибо, сэнсэй.

На глазах Миюки выступили слёзы.

◊ ◊ ◊

На следующий день после визита в храм Кютёдзи Тацуя оставил Миюки дома и поехал на базу бригады 1-0-1 JSDF, расположенную на Цутиуре в бывшей префектуре Ибараки.

Он направлялся в штаб Отдельного магического батальона. Но не на тренировку, а чтобы встретиться с Казамой.

Хоть Тацуя и был в гражданском костюме, его идентификационная карточка не отличалась от офицерской. Всего лишь проведя ею по сканеру и пройдя биометрическую проверку, Тацуя легко прошёл через ворота и направился в здание, где располагался Отдельный магический батальон. Изначально он хотел пойти прямо в кабинет Казамы, но на входе в крепкое здание, что состояло из трёх надземных и трёх подземных этажей, он увидел знакомую и пошёл к ней.

— Счастливого Нового года, особый лейтенант Оогуро.

— Счастливого Нового года и мои поздравления, первый лейтенант Фудзибаяси.

Отдав честь, Тацуя и Фудзибаяси обменялись новогодними поздралениями. Хотя слова Тацуи, очевидно, намекали не только на Новый год.

— Спасибо, особый лейтенант. Я очень рада, что зарплата повысилась, — шутливо ответила Фудзибаяси.

Тацуя почувствовал в её словах некоторую сложную подоплёку, но не сказал это вслух.

— Я также хочу поздравить с Новым годом подполковника.

— Конечно, командир нас ждёт. Пошли, — мило улыбнувшись, Фудзибаяси развернулась.

Тацуя последовал за ней.

— Это Фудзибаяси.

— Входи.

В ответ на стук в дверь Казама позволил ей войти в кабинет командующего, где находился лишь он.

— Простите. Я привела с собой и особого лейтенанта Оогуро.

— Одну минуту.

Казама нажал пару кнопок на столе. Часть стены у входа, расположенная на урове руки, начала опускаться и остановилась параллельно полу, превратившись в стулья.

Тацуя и Фудзибаяси присели. Стулья оказались мягкими, вполне комфортными.

Несколько раз повторив одни и те же движения стилусом по наклонённому градусов на пятнадцать монитору, словно подписывая документы, Казама поднял голову.

Фудзибаяси и Тацуя поднялись, монитор сложился. Шагнув вперёд на полшага, Тацуя отдал честь:

— Командир, примите мои поздравления с Новым годом. А также поздравляю с повышением.

— Что ж, особый лейтенант, надеюсь, ты и в этом году будешь столь же активным.

— Да. Спасибо огромное.

Расслабившись, Казама встал со стула.

За Тацуей и Фудзибаяси из-под пола поднялся диван.

— Присаживайтесь, — сказав это, Казама сел на другой диван, надувной.

Тацуя послушался его слов.

Между ними опустился потолок, образовывая подвесной кофейный столик. На нём уже стояли маленький чайник, чашки и блюдца.

Фудзибаяси, всё ещё стоя, наполнила маленький чайник горячей водой из большого и через некоторое время налила в чашки чай. Затем поставила чайничек и чашки на блюдцах перед Казамой и Тацуей. Улыбнувшись в ответ на благодарность Тацуи, Фудзибаяси встала справа от Казамы.

— Хотя вряд ли тебе в чём-то нужна помощь, не думаю, что ты пришёл сюда только ради новогоднего приветствия, так ведь? — прямо спросил Казама, взяв чашку.

Пусть и наполненная не кипятком, чашка из тонкого фарфора всё же должна была ощутимо нагреться, однако Казама на это никак не отреагировал.

— Я слышал, что командира повысили. Конечно же я не мог сделать вид, что не знаю об этом, — ответил Тацуя улыбкой, однако неискренней, так как в ней отсутствовали всякие эмоции. Проще говоря,искреннее выражение лица он решил спрятать за улыбкой.

— Хотя это называется повышением, — в ответ на поддельную улыбку Тацуи Казама тоже улыбнулся, однако натянуто, — зарплату мне почти не увеличили, да и от ровесников я сильно отстал. Ну, после повышения я хотя бы чувствую себя лучше, за хорошо постаравшихся подчинённых тоже рад.

Плановые приказы по повышению, разосланные первого января, не ограничивались одним Казамой. Как отметил Тацуя, Фудзибаяси повысили от второго лейтенанта до первого, а Санаду и Янаги из капитанов сделали майорами, таким образом каждого повысили на звание.

В молодости Казама разгневал центральное командование на одном из заданий, поэтому его держали в низком звании, несоизмеримо его способностям и достижениям. Благодаря усилиям генерал-майора Саэки, командующей бригады, он стал командиром Отдельного магического батальона, старшим офицером. Однако бюрократы, ответственные за военные дела и политику, больше не собирались его повышать.

Тем не менее министерство обороны не могло проигнорировать итоги йокогамского инцидента. Но они оправдались тем, что немедленное повышение разоблачит Отдельный магический батальон, статус которого требует сохранения секретности. Поэтому повышение, которое следовало сделать в январе или июле прошлого года, задержали, но они больше не могли закрывать глаза на протесты тех, кто настаивал, что одержавшим победу следует дать то, что они заслуживают. А потому пришлось включить Казаму в плановые приказы по повышению.

Его добавили в список вместе с Санадой, Янаги и Фудзибаяси, повышение которых тоже отложили.

— Продвижение по службе само по себе не плохо. Приятно даже небольшое увеличение доходов.

— Ты прав. Кстати говоря, у меня появляются противоречивые чувства, когда смотрю на твой доход, особый лейтенант.

— Не такой уж и большой у меня заработок. Хотя CAD — это продукт многообещающего сектора магической инженерии, рынок всё ещё остаётся очень маленьким.

Тацуя и Казама одновременно улыбнулись. А затем одновременно посерьёзнели.

— Подполковник, антишпионская защита?

— Установлена, — кивнул Казама.

Набрав воздуха, Тацуя спросил:

— Подполковник, структура Отдельного магического батальона изменилась?

— В этот раз нет. Поскольку наш батальон считается секретным подразделением, генерал-майор решила, что не проблема, если звания не соответствуют выполняемой работе.

— Вас понял.

Тацуя входил в Отдельный магический батальон в качестве офицера войск специального назначения, а также в частном порядке знал Казаму и Санаду. При смене командира нужно учитывать, как это затронет его.

Казама не просто демонстрировал вежливость, а искренне выражал уважение к интересам семьи Йоцуба. Если Тацую поставят под командование человека, которому нельзя доверять, ему придётся подумать над тем, чтобы порвать свои отношения с армией. Однако в этот раз, похоже, беспокойство оказалось беспочвенным.

— Тацуя, всё будет как прежде. Ты продолжишь с нами сотрудничать? — спросил Казама, в этот раз — с волнением на лице.

— Да, — Тацуя слегка кивнул.

— Разве у тебя не новая роль в Йоцубе?

— Интересы Отдельного магического батальона этому не противоречат. — В ответ на вопрос Казамы Тацуя намеренно сказал не «JSDF», а «Отдельный магический батальон». — По крайней мере, пока.

Казама ясно понял, почему он добавил «пока».

— Хорошо, — быстро согласился он. — Мы прогнозируем, что в ближайшие месяцы международная обстановка начнёт быстро обостряться, в том числе и в Японии. Даже если уровень не дотянет до ещё одной Мировой войны, вероятность возгорания военных конфликтов среднего масштаба в ближайшем будущем, особенно в этом году, в восточноазиатском регионе довольно велика.

— Это мнение военных офицеров? Или генштаба?

За двадцать лет Третьей мировой JSDF претерпела сильные изменения. Министерство обороны объединило штабы наземных, морских и воздушных сил. Объединённый штаб стал подконтролен совету объединённого штаба и подчинялся непосредственно своему председателю, который в настоящее время являлся и директором совета объединённого штаба. В случае чрезвычайного положения объединённый штаб сил самообороны был высшим органом командования JSDF.

Например, во время прошлогоднего йокогамского инцидента всего за два часа вторжения был созван объединённый штаб, на котором позднее разрешили использование «Взрыва материи».

В нынешней системе в наземной армии, флоте и воздушных силах были свои штабы, ответственные за разведку, бой и развёртывание сил. Они отличались от объединённого штаба в том, что отвечали лишь за анализ разведданных, а также внесение своих предложений. Тацуя спрашивал, на каком уровне происходил анализ Казамы.

— Нет, это анализ её превосходительства Саэки.

Тацуя не ожидал такого ответа. Похоже, в лучшем случае это неофициальный внутренний анализ бригады 1-0-1. Однако доверие Тацуи к прогнозу возникновения военных конфликтов возросло.

Это было суждение великолепного эксперта-ветерана, не зависящее от политиков. Можно сказать, что это был итог чистого анализа, не учитывающего предвзятость политиков, беспокоящихся о реакции общественности. Хотя Тацуя не хотел, чтобы предсказание стало явью, ему не хватало уверенности, чтобы оптимистично назвать его необоснованным.

— Хотя Десять главных кланов — это организация для защиты прав волшебников, они не будут сторониться долга национальной обороны. Поэтому семья Йоцуба и JSDF разделяют одни интересы.

— Я не буду вовлекать тебя в дела, не связанные с национальной обороной, то есть не буду навязывать тебе какие-либо обязательства. Я надеюсь, что в этом году мы с тобой хорошо поработаем, Тацуя.

Казама закончил разговор с Тацуей фразой, похожей на ту, с которой начал.

После Казамы Тацуя изначально хотел поприветствовать Санаду, Янаги и Яманаку. Однако Яманака сейчас отсутствовал на базе, а Санада с Янаги были заняты. Когда он разрывался между тем, следует ли подождать или поехать домой, Фудзибаяси, которая и сказала, чем те трое занимаются, пригласила его в офицерское кафе.

Было десять пятьдесят — рановато для обеда, но самое время для чашечки кофе. Поскольку сейчас шли первые дни нового года, бригада ещё не начала тренировку в полной мере, из-за чего в кафе собралось довольно много народу.

Даже в новогодние праздники персонал выполнял свои обязанности, и все офицеры были в форме. Фудзибаяси надела женскую форму офицера логистики. Тацуя же, напротив, был в обычном костюме с галстуком. Если бы держал пальто в одной руке, то, может быть, не чувствовал бы себя так неловко, но сейчас он слегка выделялся в этом кафе.

Фудзибаяси с интересом посмотрела на Тацую, молча терпевшего неудобство:

— Так Тацуя-кун тоже умеет смущаться.

Поскольку Тацуя пытался сохранять достоинство, то ничего не сказал вслух, лишь беспомощно посмотрел на неё.

— Мне не очень нравится привлекать внимание.

Фудзибаяси почти расхохоталась:

— Тогда происходящее сейчас для тебя почти катастрофа.

— С этим ничего не поделаешь. Тем более, когда об отказе не могло быть и речи.

Словно пытаясь прочесть сокровенные чувства Тацуи, Фудзибаяси внимательно смотрела на него.

— Ты имеешь в виду брак?

— Конечно.

— Ты его ненавидишь?

— У меня нет выбора. Быть по приказу помолвленным с той, кто всегда считалась моей сестрой... я не могу столь быстро переключать чувства. И сопротивляться ещё труднее, когда понимаешь, что у Миюки должен быть жених.

Ответ Тацуи был лишь прикрытием. Выбор отсутствовал не потому, что от него потребовали стать женихом, а потому что он никак не мог оставить Миюки.

Если бы любой, знающий об отношениях брата и сестры, немного подумал, то без труда бы разглядел его настоящие намерения. Однако Фудзибаяси не стала дразнить Тацую.

— Нужен жених, да...

Тацуя удивлённо посмотрел на неё.

Однако ничего не спросил. Потому что, учитывая возраст Фудзибаяси, легко сделать вывод, что ей он тоже требуется.

— В последнее время... это раздражает. Кстати говоря, мне тоже сказали, что я должна выйти замуж.

Тацуя хотел избежать этой темы, но Фудзибаяси сама подняла её.

— Хотя я тоже понимаю, что уже в этом возрасте...

Учитывая современные тенденции к раннему браку волшебников, не так уж трудно представить, под каким давлением семьи сейчас находилась Фудзибаяси. Поэтому он ей ничего и не сказал.

Именно потому, что он знал причины её нежелания выходить замуж, было ещё труднее произнести бессердечные слова.

— Я понимаю. Уже пора совладать со своими чувствами. Если я навсегда на нём зациклюсь, он, вероятно, тоже не будет рад.

Но сегодня, неожиданно, Фудзибаяси шагнула на минное поле, которого даже Тацуя хотел избежать. Сейчас ему было намного некомфортнее слушать слова Фудзибаяси, нежели привлекать внимание других офицеров.

При обороне Окинавы в 2092 году Фудзибаяси потеряла жениха, за которого вскоре должна была выйти замуж. Хотя брак устроили родители, она до сих пор не могла его забыть.

Его жених был новобранцем. Он погиб во время боевых действий на первом своём задании.

Фудзибаяси, которая раньше была исследователем, надела военную форму из-за его смерти. Она не ненавидела армию, но, наверное, желала воплотить мечты любимого вместо него. Тацуя не знал подробностей.

Он лишь понимал, что Фудзибаяси не может забыть жениха, погибшего на поле боя, и что её окружение не может ей это просить.

— Ах, извини! Я... заставила слушать свои жалобы, но они лишь раздражают тебя, Тацуя-кун, — почувствовав неловкость Тацуи, Фудзибаяси смутилась и поспешно извинилась.

— Нет... я лишь думаю, что ваша семья беспокоится о вас.

Нынешней Фудзибаяси Тацуя мог сказать только это.

◊ ◊ ◊

Как Якумо и сказал, слухи о Тацуе и Миюки стремительно разлетелись среди волшебников.

— Шизуку, это, это правда?!

— Ошибка исключена... — с трудом ответила Шизуку, отведя взгляд от вставшей с другой стороны стола Хоноки.

— Миюки — следующая глава семьи Йоцуба?!

— Ага.

Будто потеряв силы, Хонока опустилась обратно на стул.

Их дожидались крохотные пирожные и красный чай.

Сегодня было воскресенье, шестое января. Шизуку и Хонока находились в столовой семьи Китаяма, наслаждаясь послеобеденным десертом... хотя всё «наслаждение» испарилось.

Говорить на эту тему с Хонокой, которая редко заглядывала к ней (в этот раз Шизуку её пригласила), Шизуку было некомфортно, но она чувствовала, что сказать ей сразу лучше, чем огорошить при следующей встрече.

Как она и думала, подруга получила серьёзный удар и сейчас сидела, погрузившщись в апатию.

— Миюки... теперь понятно... — Однако апатия прошла неожиданно скоро. Хонока пробормотала несколько слов, будто принимая это, затем уверенно посмотрела на Шизуку: — Это меня страшит, но всё хорошо. Если она член Десяти главных кланов, тем более — Йоцубы, то вполне понятно, почему у неё такие способности. — Хотя сейчас Хонока выглядела чуточку одиноко, она с пониманием посмотрела на Шизуку. — Так от кого ты это слышала? От тёти? Или дяди?

— Йоцуба передала сообщение в Магическую ассоциацию, которая разослала его главам основных представителей Ста семей. Моей маме об этом сообщил один из старых знакомых.

— Ах, если бы папа был дома, то наверняка сказал бы мне.

Отец Хоноки, подчинённый одного сильного клана, входившего в Сто семей, скорее всего узнал бы о новостях на работе, поскольку их никто особо не скрывал.

Шизуку впервые обрадовалась тому, что отца Хоноки не оказалось дома. Он не знал, что дочь влюбилась. Скажи он ей о Тацуе и Миюки как о слухах, то едва ли смог бы поддержать должным образом.

— Хонока.

— Да, что такое?

Однако Шизуку было не так легко с этим справиться. Она знала, что не блещет красноречием, ей было трудно подобрать нужные слова.

«Но... я просто обязана сказать ей».

Хонока могла заплакать. Нет, она наверняка заплачет. А дать ей честно выплакаться может только лучшая подруга. Шизуку переполнилась важностью поставленной перед ней миссии.

Если она не сделает этого, то будет чувствовать себя так, словно убегает от разговора.

— На самом деле мама сказала ещё кое-что.

— Ещё? И что же?

Шизуку на выдохе сказала:

— Миюки и Тацуя-сан не настоящие брат и сестра, а двоюродные. И, похоже, об этом не знали даже они сами. А еще Тацую-сана выбрали женихом Миюки.

И закончила на одном дыхании.

— Это невозможно... — Пытаясь оставаться сильной, Хонока сразу же улыбнулась. — Право же, Шизуку. Хватит уже злых шуток. До первого апреля ещё три месяца!

Хонока ждала от Шизуку ответной улыбки. Ждала, что Шизуку беззастенчиво ответит: «Ты меня подловила».

Однако Шизуку лишь спокойно смотрела Хоноке в глаза.

— Эй, Шизуку. Прекрати шутить.

В глазах Хоноки появился страх. Тем не менее, продолжая улыбаться, наполовину шутливым тоном она умоляла Шизуку сказать ей, что это розыгрыш.

— Хонока.

Однако вопреки её надеждам голос Шизуку оказался искренним.

— Это правда?.. — спросила Хонока, дрожа.

— Да... — с болью подтвердила Шизуку.

— Как это!.. — Хонока поднялась, желая выбежать из столовой.

— Хонока! — Шизуку крепко обняла её сзади.

— Отпусти!

Хонока начала грубо вырываться. На самом деле она не понимала, кто её обнимает. И даже не знала, куда хочет уйти, нет — что делать.

Однако своего рода инстинкт выживания заставил её хотеть изо всех сил убежать от того, чего она боялась, хотеть оказаться подальше от темноты.

Она отбивалась, совершенно не контролируя силу своих рук.

— А-а!

Крик. И глухой удар тела о стол. Потом — треск ножек стола, грохот опрокинувшихся стульев. По полу зазвенели вилки, разбилась посуда.

— Ау...

Раздался сдавленный стон, вернувший Хоноку в сознание.

В панике повернув голову, она увидела Шизуку, лежащую возле упавшего стула. На полу за ней валялись осколки разбитой посуды.

— Шизуку?! П-прости! Ты не поранилась?!

Забывая истинную причину своих слёз, она была готова заплакать из-за другого. Хонока поспешно подбежала к подруге.

— Ерунда. — Легонько оперевшись на протянутую руку, Шизуку поднялась почти сама. — Всего лишь небольшой синяк. Раны нет.

Она сказала это не только для Хоноки, но и для горничных, что вбежали в комнату, услышав шум.

Словно желая доказать свои слова, Шизуку встала ровно, без тени боли на лице. Однако посмотрев на своё платье, она слегкаь нахмурилась:

— Облилась, как я и думала. Переоденусь у себя в комнате.

На её платье попали капли чая с молоком из упавшей чашки.

— Позвольте помочь...

Но Шизуку спокойно прервала горничную:

— Не нужно. Вместо этого, пожалуйста, приберитесь тут.

— Как скажете.

Горничные, зная, что «госпожа» этой семьи не любит, чтобы люди помогали ей принимать ванну или переодеваться, больше не поднимали эту тему и сразу же принялись выполнять её просьбу.

— Хонока, пошли со мной.

— Д-да, — потрясённая падением Шизуку, Хонока согласилась без раздумий.

— Шизуку... Прости, что я тебя толкнула...

Когда они зашли в комнату Шизуку, Хонока, похоже, уже успокоилась. Оказавшись наедине с подругой, она первым делом извинилась.

— Не переживай. Ран нет, даже синяков не останется, — с этими словами Шизуку бросила на пол платье, которое уже успела снять.

Затем позволила Хоноке осмотреть левый бок, плечо и локоть. И вправду, снежно-белая кожа Шизуку чуть покраснела, но было очевидно, что следов не останется.

— Хонока, садись, где хочешь, — предложила Шизуку, переодевшись в длинное платье из плотной ткани.

Осмотревшись, Хонока присела на край большой кровати.

— Я заставила тебя ждать, — Шизуку села рядом.

Было видно, что Хонока заметно выше. Глядя, разумеется, снизу вверх, Шизуку посмотрела прямо в лицо подруге.

— Хонока, ты в порядке?

Став спусковым механизмом, её слова заставили сердце Хоноки снова пробудиться.

На глаза навернулись слёзы.

Выпрямившись, Шизуку положила руки на плечи Хоноки, обнимая её.

— Тацуя-сан и Миюки в самом деле двоюродные?

— Угу.

— Уже подтверждено, что Тацуя-сан и Миюки обручены? — всхлипывая, спросила Хонока.

На вопрос, ответ на который уже был дан, Шизуку крепко обняла подругу.

— Как это может быть... Это слишком жестоко...

Хонока заплакала так, словно прорвало плотину.

— Тацуя-сан говорил... что они родные... и Миюки тоже... говорила, что мы подруги...

Шизуку молча опёрлась коленом о кровать и крепко прижала голову Хоноки к своей груди.

Плач постепенно затих, хотя и не прекратился, Хонока просто устала плакать. Но Шизуку, продолжая крепко обнимать её, сказала ей на ухо:

— Хонока, у тебя есть три пути.

Хонока отозвалась иначе, чем рыданием. Убедившись, что слова достигли подруги, Шизуку продолжила:

— Первый путь — отказаться от Тацуи-сана. Боюсь, что так боли будет меньше всего.

Хонока не отреагировала. Она ждала следующих вариантов.

— Второй путь — не сдаваться и продолжать гнаться за Тацуей-саном. Он считает Миюки сестрой, думаю, это правда. Полагаю, Тацуя-сан и Миюки очень удивились, что не родные.

— Ты так думаешь?.. — В голосе Хоноки слышались слёзы.

— Угу. — Шизуку специально не использовала слова «наверное» и «я думаю», чтобы утверждение казалось более сильным. — Миюки, вероятно, испытывала к Тацуе-сану любовный интерес с самого начала, но он относится к ней как к сестре. А потому Тацую-сана наверняка смутила внезапная помолвка.

— Но ведь о ней уже объявили...

— Она может быть расторгнута. Он ведь её ещё не принял, а значит, шансы не равны нулю.

Но Шизуку не сказала, что шансы есть, она лишь указала на то, что они не равны нулю.

Хонока сразу поняла это.

— А третий путь?

Быстро вдохнув, Шизуку с колебанием сказала:

— Третий путь... стать любовницей Тацуи-сана.

— Любовницей?!

Вероятно, изумление оказалось слишком сильным. Заплаканная Хонока подняла голову и посмотрела на Шизуку.

— Конечно же, не прямо сейчас. Миюки станет главой Йоцубы не сразу, и свадьба, полагаю, будет ещё нескоро. Становиться любовницей следует уже после того, как Тацуя-сан и Миюки поженятся.

— Стать любовницей.

— Ты не можешь вынести, что Тацуя-сан будет не только твоим?

— Это!.. Хотя это всё же лучше, чем вовсе не быть с ним.

Шизуку снова обняла покрасневшую, опустившую голову Хоноку.

— Тацуя-сан обладает действительно особой магией. Семье Йоцуба следует подумать над тем, чтобы его гены унаследовало как можно больше людей.

Хонока обхватила Шизуку и прижалась к ней.

— Меньше всего тебе будет больно при первом пути. Отказавшись от второго пути, когда он станет невыносимым, ты снова избежишь боли. Однако на третьем пути, даже если всё пройдёт гладко, тебе придётся жить с неизлечимыми ранами. И не только тебе, но и Миюки.

— ...

— Я бы предпочла, чтобы ты выбрала первый путь. Однако решение за тобой.

Шизуку понимала, что вопрос очень жесток. Однако если бросить всё как есть, Хоноку лишь затянет в бездну печали, из которой она не сможет выбраться. Шизуку боялась этого.

Если оставить её в покое, печаль Хоноки может разрушить её мечты. Этого Шизуку боялась еще сильней.

Она больше ничего не говорила, ожидая ответа Хоноки.

— Я не могу сдаться... — ответила та. — Пока не могу. Однако я ненавижу то, что он не любит меня больше всех. Я понимаю, что Миюки и я раним друг друга, но продолжать это невозможно.

У Шизуку заболело в груди. Однако где-то глубоко в душе она вздохнула с облегчением.

— Тогда...

— Я выбираю второй путь. Пока шанс не станет нулевым, я буду подходить к нему столько раз, сколько получится... Хотя сейчас я не могу ничего сделать.

Шизуку нахмурилась, не зная, как ответить на последние слова подруги.

— Небольшой отдых обязателен.

— Отдых от любви?

— Отдых влюблённого сердца.

Хонока тихо рассмеялась на груди Шизуку.

Отпустив подругу, та выпрямилась и застенчиво улыбнулась.

Глава 2

Восьмое января, первый день нового семестра. Группа Тацуи из трёх человек отправилась в школу на полчаса раньше обычного.

Никакой церемонии открытия не проводилось. И что-то готовить к началу нового семестра тоже не требовалось, хотя Тацуя, Миюки и Минами входили в школьный совет.

Пришлось выйти раньше, потому что Тацуя и Миюки получили из школы сообщение, в котором их просили перед уроками зайти в кабинет директора.

Электронное письмо пришло днём. Миюки тогда отдыхала дома, но Тацуя уже уехал в FLT. Возможность поговорить о нём появилась лишь после ужина, и они быстро поняли, почему их вызывают. Из-за того что недавно Магическая ассоциация подтвердила: Тацуя и Миюки — часть семьи Йоцуба. Другую причину найти было трудно.

Задать разнообразные вопросы, сделать выговор за предоставление школе ложных данных о себе, а также надавить на них, чтобы, несмотря на помолвку, в школе они вели себя в пределах разумного. Всё это вполне ожидаемо.

И предсказание, похоже, попало прямо в точку.

Тацуя и Миюки находились перед заместителем директора Яосакой, а дальше в кабинете за массивным столом сидел сам директор Момояма Асума. Между тем, Минами пошла в свой класс. В письме упоминались лишь Тацуя и Миюки.

— Так ты говоришь, что вы не собирались сообщать школе ложные данные?

— Верно. Поскольку в семейном реестре записано то же самое, до недавнего времени я сам верил в это, — по-военному чётко доложил Тацуя.

Момояма нахмурился: из-за этого или, возможно, из-за собранности Тацуи, граничащей с дерзостью. Казалось, что он вообще не напряжён.

За годы работы с директором Яосака стал довольно восприимчив к переменам его настроения. Он сам начал волноваться, продолжая допрашивать Тацую:

— Тогда это значит, что ваш семейный реестр был сфабрикован? Если ваши опекуны умышленно сфальсифицировали официальные документы, то есть вероятность вашего исключения из школы.

— Я слышал, что вы уже получили письмо с извинениями от моего отца, а также документы, объясняющие как так произошло.

— Да, получил. О том, что ваша покойная мать сделала ошибку в свидетельстве о рождении, и что до недавних пор её не замечали. Однако я сомневаюсь, что такое можно не замечать целых семнадцать лет.

— Мой отец мной не интересуется. Если подумать, причина наверняка в том, что он всегда знал: я не его биологический сын.

Даже услышав, что отца никогда не заботил сын, Яосака не изменился в лице. Ведь подобные истории как встречались, так и встречаются повсеместно.

Поэтому оправдание Тацуи не казалось ложью.

— Директор, не думаю, что в объяснении Шибы-куна есть нестыковки.

Момояма не ответил.

— Общедоступные данные, включая семейный реестр, уже скорректированы. Учитывая особые обстоятельства их семьи, полагаю, что в наказании нет необходимости.

— Я всё понял, — Момояма спокойно кивнул, и Яосака явно расслабился. — Вы оба в самом деле ни в чём не виноваты, а наказанию невиновных не место в образовательном учреждении. Однако, хотя в этот раз стирание ваших записей из школьного реестра будет отменено, не забывайте, к чему могут привести такие ошибки. Пожалуйста, передайте это важное напоминание своим родителям.

— Хорошо.

По примеру Тацуи Миюки тоже вежливо поклонилась.

— Что ж, хотя вы обручены, в школе от вас ждут сдержанности. Учитывая ваши обстоятельства, я не собираюсь выступать против вашего совместного проживания.

— Спасибо огромное.

Брат и сестра снова поклонились Момояме.

— До сих пор вам многое прощалось, потому что вы были родственниками, однако не стоит забывать, что отныне в вас будут видеть помолвленную пару.

— Хорошо.

После того как Яосака довёл это до их сведения, допрос и наставления в кабинете директора подошли к концу.

◊ ◊ ◊

«Лекция» заместителя директора и самого директора закончилась намного быстрее, чем они предполагали. Тем не менее Тацуя зашёл в класс 2E чуть позже обычного.

— А вот и он.

Наверное, она ждала у окна именно его.

— Здоров, Тацуя. Давно не виделись.

Лео же, увидев, что его ещё нет, на время вернулся в свой класс и поприветствовал Тацую сзади, когда тот проходил мимо класса F.

— Эрика, Лео, давно не виделись, — ответил Тацуя, остановившись в коридоре.

Кстати говоря, имя Эрики он назвал первым, потому что иначе она бы немного надулась.

— Тацуя-кун, когда ты вернулся из Токио?

Когда Эрика спросила об этом, Тацуя вспомнил, что пообещал связаться с друзьями, как только закончит все дела.

— Четыре дня назад. Прости, что не сообщил.

Тацуя не страдал забывчивостью. Вернее, он вообще ничего не мог забыть. Однако в этот раз у него не нашлось даже свободной минуты, чтобы вспомнить.

— Ничего. Было нелегко, да?

— А как же. Но дальше, наверное, ему будет ещё хуже. Я уже преодолел первоначальное потрясение, так что с моей стороны проблем не возникнет.

Тацую несколько удивили неожиданные слова Лео. Не было ничего странного в том, чтобы о последнем письме семьи Йоцуба в Магическую ассоциацию знала Эрика. В конце концов, Тиба входили в список семей, которым послали копию. Однако дом Лео не имел никакого отношения к японскому магическому обществу. На самом деле он получил гены волшебника от деда — беженца из Германии, у него не было кровного родства с другими магическими семьями Японии. Он не должен был обладать связями в Магической ассоциации, чтобы получить информацию, и даже связями с другими семьями, чтобы услышать слухи.

«Неужели информация обо мне, Миюки и семье Йоцуба распространилась настолько широко?..» — спросил себя Тацуя, и вскоре получил ответ.

Как только он вошёл в классную комнату, все одноклассники дружно уставились на него и тут же отвернулись.

— Доброе утро, — Тацуя поздоровался с сидевшей рядом Мизуки как обычно, хотя более-менее понял, что все думают о нём.

— Ах, ум, доброе утро.

Как и ожидалось, после приветствия Мизуки тут же отвела взгляд. Очевидно, она уже слышала о положении Тацуи и Миюки.

Тацуя тоже отвёл от неё взгляд и включил терминал на своей парте.

Эрика, которая сейчас облокотилась на раму открытого окна, и Лео, прислонившийся к подоконнику, зашли в класс раньше Тацуи и теперь с беспокойством смотрели на на него.

Взглянув на них, Тацуя успокаивающе улыбнулся в ответ.

Микихико этим утром в класс 2E не заходил.

◊ ◊ ◊

Утренние уроки подошли к концу. Похоже, одноклассники Тацуи собирались игнорировать его настолько, насколько это вообще возможно.

Обычно он не очень много говорил с одноклассниками, но впервые за полдня к нему не обратился ни один человек. Несмотря на его замкнутость, ученики каждый день просили его о помощи.

Взгляды одноклассников, даже полные неприязни, не заботили Тацую. Если они готовы его игнорировать, он просто будет отрицать само их существование.

Не то чтобы Тацуя ненавидел людей.

Но вместе с тем не то чтобы он особо любил их... себя в том числе.

Тацуя считал, что пока Миюки рядом, ему больше никто не нужен.

Остальные люди для него не имели практически никакого значения. Хотя для приятной школьной жизни предпочтительнее, чтобы рядом находились ученики, но не более. Поэтому он по крайней мере хотел, чтобы отношения с ними оставались хорошими и не переросли в явную вражду.

Однако Тацуя посчитал, что в нынешней атмосфере делать первый шаг самому не стоит.

— Мизуки, я в комнату школьного совета. Можешь, пожалуйста, передать это всем, кто спросит?

— Д-да!

В голосе Мизуки звучали нотки страха. Однако чтобы не потерять её совсем, было необходимо общаться даже ценой её испуга.

Тацуя не лгал, когда говорил, что пойдёт в комнату школьного совета. Однако прямо перед дверью он развернулся.

Потому что внутри находились Хонока и Шизуку.

Он ощутил это через простую дверь, не заходя внутрь и не используя «Элементальный взгляд». Если бы они, как и Тацуя, маскировали своё присутствие, ему было бы трудно заметить, однако для него такое поведение уже стало привычным, обычные же ученики на территории школы вряд ли бы стали скрывать себя.

Поскольку Хонока входила в школьный совет, то вполне понятно, почему она находилась там . Он также привык, что Шизуку проводит в комнате школьного совета много времени. Однако то, что эта пара присутствовала там сегодня, удивляло.

Вопреки его ожиданиям, Миюки с ними не было.

Так что Тацуя пошёл прочь.

Хонока и Шизуку пошли в комнату школьного совета, чтобы избежать любопытных взглядов, которые они наверняка бы привлекли в столовой. В Первой школе почти всем было известно, что они близкие подруги Миюки. Да и на их втором году довольно многие девушки знали о чувствах Хоноки к Тацуе.

Миюки не пошла в столовую по той же причине, что и они. Более того, она и была причиной всех слухов. Миюки, Президент школьного совета, часто обедала в комнате совета. Тацуя подумал, что сегодня будет так же. Во всяком случае ему казалось, что это Хонока захочет избегать Миюки, а оказалось, что наоборот.

Помня о том, что утром сказал им директор, Тацуя подумал, что некоторое время не следует обедать вместе. Похоже, Миюки тоже считала так. Тацуя предложил это, когда они выходили из кабинета директора, и она, хоть и с недовольством, но согласилась.

Поэтому они не договаривались о месте встречи. Однако, немного сосредоточившись, Тацуя мог найти её сразу же. Впрочем, было нетрудно догадаться, где она сейчас. Убедившись в этом, Тацуя направился к ней.

Без тени сомнения открыв дверь на крышу, Тацуя, разумеется, увидел там Миюки.

Хотя снег не падал, температура всё же была ниже нуля. Если подумать, в холодную погоду никто из учеников не осмелился выйти наружу. Крыша была хорошим местом, чтобы побыть одному.

— Ах, Онии-сама. Я ждала тебя.

Вернее не «одному», а «двоим». Видно, Миюки планировала это с самого начала.

— Могла бы сказать, я бы сразу пришёл.

Миюки мягко улыбнулась:

— Невозможно, чтобы Онии-сама не нашёл меня.

Тацую охватило нежное тепло — н не воображаемое, а созданное магией Миюки.

— Онии-сама, ты ведь ещё не обедал? Пожалуйста, садись, — Миюки указала на место возле себя.

Она сидела на правом конце длинной лавочки. Поскольку Тацуя и так собирался сесть возле неё, то с готовностью принял предложение.

Миюки достала из термосумки, лежавшей на коленях, две коробки разного размера. Маленькую оставила себе, а большую протянула Тацуе. Разумеется, это были коробки для бэнто.

— Так ты даже подготовила бэнто?

— Да, я их приготовила, когда Онии-сама пошёл на утреннюю тренировку. Я подумала, что сегодня они пригодятся.

Как только она упомянула об этом, Тацуя вспомнил, что когда они направлялись в кабинет директора, Минами несла довольно большую сумку.

— Понял. Спасибо, Миюки.

Тацуя подумал, что будет бесполезно не выразить признательность заранее. Однако ему следовало сказать не совсем это, по крайней мере он так посчитал. Миюки наверняка приготовила бэнто, потому что предвидела то, что случилось сегодня. А не говорила о нём, чтобы, вероятно, он не догадался, насколько плохим будет положение.

— Не за что. Похоже, нам всё же придётся пообедать вместе.

Из-за шпильки в словах сестры Тацуя не смог сдержать кривую улыбку.

— Если бы ты сказала утром, что приготовила бэнто, я не предлагал бы пообедать раздельно.

— О, правда?

Несмотря на прозвучавшее в голосе недовольство, Миюки находилась в приподнятом настроении. Наверное, потому что они обедали наедине, а всё остальное неважно.

Однако Тацуя чувствовал в ней и немного напускной храбрости.

— Что ж, тогда поедим.

— Пожалуйста.

Получив разрешение, Тацуя снял крышку с коробки для бэнто.

Озорно улыбнувшись, Миюки протянула ему палочки.

— Позволь мне тебя покормить.

Держа равновесие, чтобы не уронить своё бэнто, Миюки своими палочками взяла кусочек обеда Тацуи, а затем поднесла к его рту.

— Приятного аппетита, — сказав это без малейшего смятения, Тацуя повернул голову так, чтобы съесть протянутый кусочек, не дотрагиваясь до палочек.

Миюки тут же покраснела.

Она торопливо выпрямилась и открыла своё бэнто.

Другими словами, она повела себя самоубийственно.

— Как и ожидалось, ты приготовила очень вкусное бэнто, — открыто похвалил Тацуя, посмотрев ей в лицо.

И решил, что подразнил её достаточно. По правде говоря, он хотел сказать: «Не могла бы ты покормить меня ещё?», но сдержался.

— Проводить время наедине хорошо, однако зимнее небо удручает. Стоит найти незанятую классную комнату и, начиная с завтрашнего дня, обедать там. — Тацуя не хотел, чтобы его маленькая шутка плохо закончилась, потому сменил тему разговора. Миюки подняла голову и посмотрела на него:

— Ничего, что... мы будем обедать вместе?

— Думаю, некоторое время можно. Хотя и не в дни, когда школьный совет будет завален работой.

Всё пошло совсем не так, как они планировали утром, однако Миюки не возразила.

— Давай найдём подходящее место сегодня, — заявила она, сжав кулачки.

— Я тоже поищу, не напрягайся слишком сильно, — улыбнулся Тацуя, и горячий энтузиазм младшей сестры чуть поутих.

— Как всё прошло в классе А?

Тацуя поднял эту тему, когда они закончили есть и сложили всё в сумку.

— Я знаю, что ничего не поделаешь, но всё же было некомфортно. Казалось, словно все смотрят на меня издали и разговаривают у нас за спиной.

— Со мной сегодня тоже никто не общался.

— Я не смогла даже поговорить с Хонокой или Шизуку.

Тацуя чуть нахмурился:

— Они сердятся?..

— Когда я обращаюсь к ним прямо, они отвечают, но... да. По крайней мере, у меня такое впечатление, что они избегают меня.

Сейчас Миюки казалась немного одинокой.

— Не будет ли всё хорошо, даже если мы с ними не поговорим? У нас ведь не было выбора, полагаю, Хонока и Шизуку должны это понимать.

— Было бы здорово, — грустно улыбнулась Миюки.

— Думаю, всё будет нормально. Да и нет смысла волноваться о том, что мы не можем изменить.

Тацуя дотронулся до щеки Миюки. Она прижала ладонь к его руке и закрыла глаза.

— Хорошо.

— Время само может всё уладить. Пока не следует быть пессимистами.

— Да... однако это тебя тоже касается, Онии-сама. — Миюки игриво посмотрела на брата. — Наверное, твои друзья тоже думают, что лучше оставить это до тех пор, пока время не уладит всё. Но иногда следует самому делать первый шаг, чтобы решить такие проблемы, ты так не думаешь?

— Сдаюсь, — криво улыбнулся Тацуя, выражение его лица словно говорило: «ты меня подловила».

◊ ◊ ◊

Вернувшись домой, Тацуя набрал прямой номер главы семьи Йоцуба.

Хотя в прошлом году ему запрещалось звонить Мае напрямую, теперь они официально считались матерью и сыном.

Миюки стояла возле брата. Хотя в такое время она обычно начинала готовить ужин, Миюки понимала, что у этого дела больший приоритет. Сегодня приготовление еды оставили Минами.

— Прости, что заставила ждать. Ты позвонил как раз вовремя.

На самом деле он звонил уже второй раз. В первый на экране появился Хаяма и попросил перезвонить через двадцать минут, что Тацуя безукоризненно и выполнил.

— У вас есть для нас приказы?

— Почему бы сначала не услышать твою историю, Тацуя-сан?

Хотя Тацуя немного беспокоился о том, какое у неё к ним дело, он послушно исполнил просьбу.

— Сегодня нас вызвал Момояма, директор Первой школы.

Затем Тацуя доложил о том, что тот говорил во время встречи.

— Момояма-сэнсэй довольно строг... — почему-то с наслаждением проговорила Мая. Судя по всему, они были знакомы. — В любом случае спасибо, что сообщил. Ничего не нужно предпринимать, Тацуя-сан.

— Как пожелаете.

Тацуя и Миюки поклонились перед камерой.

— Ах да, я хочу кое-что сообщить вам, — начала Мая, когда они подняли голову.

По-видимому, сейчас дадут новую миссию. Подумав так, Тацуя слушал внимательно.

— После уведомления о вашей помолвке, отправленного в Магическую ассоциацию, мы получили официальный протест семьи Итидзё.

— Оба-сама, почему семья Итидзё так поступила?

Хотя голос Миюки казался спокойным, под этим спокойствием скрывалось возмущение. Тацуя и Мая без труда поняли это.

— Мне нелегко об этом говорить, но... — может, оно и так, но Мая всё равно начала объяснять. И колебалась она не из-за внимательности к чувствам племянницы, а потому что хотела в полной мере насладиться видом Миюки, пытающейся удержать эмоции в узде. — Семья Итидзё аргументировала своё решение тем, что кровное родство слишком тесно. Талант волшебников — важный государственный ресурс. Если следующее поколение поразят генетические аномалии, это не принесёт ничего хорошего.

— Это...

— Уверен, это ещё не всё, — прервал Тацуя чуть было не закричавшую Миюки. — Недопущение аномалий в генах будущих поколений не ограничивается одними волшебниками. Вот почему при близком родстве закон запрещает женитьбу.

— Может быть, это не единственная причина, но она определённо составляет самую большую часть их возражения.

— Тем не менее Десять главных кланов не имеют силы ставить под вопрос законную помолвку. Уверен, семья Итидзё заявила что-то ещё.

Выслушав мнение Тацуи, Мая удовлетворённо улыбнулась и кивнула:

— Всё верно. Как и ожидалось от Тацуи-сана.

Тацуя, с другой стороны, не показал никакой радости от похвалы.

— Так что именно они сказали?

— Что ж... они предложили обручить их старшего сына с Миюки-сан.

— Прошу отказать! — мгновенно выкрикнула Миюки.

— Миюки.

— Ничего, Тацуя-сан.

Тацуя собирался отчитать сестру, но Мае понравилась реакция племянницы.

— Конечно, Миюки-сан разозлилась. Мне тоже не нравится, что они ответили на объявление о помолвке собственным предложением брака.

— В таком случае вы пошлёте отказ?.. — с надеждой спросила Миюки.

— Ещё нет, Миюки-сан. Некоторое время я не собираюсь отвечать семье Итидзё.

Однако вопреки её ожиданиям Мая ответила отрицательно.

— Разве в таком случае наше положение не пошатнётся?

Мая кивнула на вопрос Тацуи.

— Я не собираюсь вечно оставлять их без ответа. Не нужно сильно волноваться.

— Не действовать опрометчиво?

— Верно. Вам следует, как обычно, радостно проводить время вместе, — Мая сделала особое ударение на слове «радостно».

— Оба-сама... — Миюки смущённо отвернулась.

— Хорошо, — однако Тацуя с серьёзным видом поклонился перед камерой.

◊ ◊ ◊

Хотя настал второй день семестра, нынешняя жизнь Тацуи и Миюки в Первой школе не претерпела никаких изменений. Ученики не подходили к ним, однако не могли скрыть свой интерес. Что ж, за один день такое положение не может улучшиться... однако с лёгкостью может стать хуже.

Миюкия боготворили в Первой школе с самого её поступлени. Внешность и способности — одного этого хватало, чтобы ученики не решались заговорить с ней. Теперь же добавилось и происхождение. В её присутствии нервничали не только одноклассники и младшеклассники, но и ученики старшего возраста.

А по отношению к Тацуе немало людей глубоко в душе испытывало страх.

Боязнь. Ужас. Тревога. Таковы трепет и благоговение, внушаемые выдающимся воином.

А когда они узнали, что Тацуя из той самой Йоцубы, эти чувства стали ещё сильнее. Приближаться слишком страшно, и полностью игнорировать — тоже. Из-за такого противоречия казалось, что все холодны к нему.

Они интересовались Тацуей и Миюки, конечно, не только из-за юношеского любопытства. Звёзды и идолы в центре скандала — такое происходило часто. Но их не могла не заинтересовать история брата и сестры, живших в слишком хороших отношениях, а позже оказавшихся двоюродными, после чего их обручили, однако они продолжили жить вместе.

Перед началом утренних уроков, вскоре после того как Минами зашла в класс 1С, её окружила толпа, главным образом состоящая из девушек.

— Как я уже сказала, ничего не изменилось.

Минами уже много раз повторяла этот ответ. Иногда он менялся на «они такого не делали» и «мне запрещено на это отвечать» или даже «простите, не могу ответить».

— Э-э-э, получается, они целыми днями вместе?

— А это значит, что и когда они идут спать... да?

Кто-то в толпе вскрикнул. Минами, с другой стороны, тихо вздохнула.

— Как я уже сказала, Тацуя-сама и Миюки-сама никогда такого не делали.

Понимая, что они не послушают, Минами всё равно отвечала прилежно. Она поступала так, потому что её молчание могли бы принять за согласие.

Наверное, её упорство всё же победило, потому что следующий вопрос отличался.

— Кстати, Сакурай-сан, до декабря ты называла их «Тацуя-ниисама» и «Миюки-нээсама», так ведь? Неужели ты тоже член Йоцубы?

Толпа сразу утихла. Что она ответит? Все ожидали, затаив дыхание.

— Я называла их так до сих пор по прямому приказу Тацуи-самы. Как бы сказать, в общем, у меня долг к семье Йоцуба, так что...

Её изначальный ответ звучал бы слишком похожим на правду о том, что она служит семье Йоцуба, потому она поспешно изменила его. Однако из-за этого она запнулась, и создалось явное впечатление, что она что-то скрывает.

— Хм, правда?

— Правда.

Поскольку Минами лгала, то даже сомнения других опровергала слабым голосом. Если бы её опровержения звучали громко и сильно, то, может быть, ей бы удалось легче обмануть учеников.

— Эх... Значит, семья Йоцуба тоже способна на такое.

В работе волшебников встречалось много опасностей. Не так уж и необычно слышать о том, что дети волшебников погибли на задании или исполняя свой долг. Даже в Первой школе. Нет, встречались примеры даже в этом классе. Вот почему никто не посчитал объяснение Минами странным.

— Однако, раз тебе помогла Йоцуба, значит нельзя отрицать, что у тебя есть какие-то отношения с ними, так?

Может, и да, но не странно ли так настойчиво выпрашивать у неё сведения о ней самой?

— Да, не совсем...

— Так, все, скоро начнётся урок! Если быстро не вернётесь на свои места, то потеряете несколько баллов.

От очень необдуманных вопросов одноклассников Минами спасла девушка, которая, в общем-то, была лидером класса. Прервавший их громкий голос принадлежал Касуми.

— Саэгуса-сан? Но ещё осталось немного времени, — ответила одна из учениц, посмотрев на часы в своём терминале.

— Урок начнётся очень скоро, так ведь? — с улыбкой повторила Касуми.

— А-ага.

Не то чтобы слова Касуми соответствовали действительности, просто никто не мог противостоять давлению её улыбки. Окружившие Минами ученики медленно расселись по своим местам.

Сложив руки на груди, Касуми отослала оставшихся учениц и гордо села на своё место.

— Спасибо огромное, Саэгуса-сан, — поблагодарила сидевшая за её спиной Минами.

— Не стоит благодарности. Я тоже ненавижу всё это, — Касуми повернулась и подмигнула ей.

Во время перемены Минами сумела избежать внимания. Однако лишь потому, что вторым уроком была практика и её не могли допрашивать на пути в классную комнату. Увы, во время обеденного перерыва уклониться так просто не получится. Не один и не два одноклассника считали это лучшей возможностью для разговора без помех.

Больше половины класса С поднялось, как только звонок просигналил об окончании утренних уроков.

— Сакурай-сан, ты ведь идёшь в комнату школьного совета? Пойдём вместе.

Однако Касуми пригласила её быстрее всех.

В некотором смысле, ожидаемо, так как на первом году места распределялись в традиционном алфавитном порядке. Фамилия Касуми, конечно же, была«Саэгуса», тогда как Минами — «Сакурай». Другими словами, место Касуми находилось как раз перед Минами. Так что вполне естественно, что когда все одновременно ринулись к ней, Касуми оказалась первой.

— Ах... хорошо.

Минами немного удивило внезапное приглашение. В конце концов, хоть они и учились в одном классе уже девять месяцев, Касуми впервые прямо позвала её куда-то.

Касуми не имела ничего против Минами, однако, поскольку та была близко знакома с Тацуей, до сих пор любезно избегала её, как вдруг произошло это. Удивилась не только Минами.

— Давай, пошли.

Подгоняемая Касуми, Минами в спешке потянулась за сумкой с бэнто и поднялась.

— Саэгуса-сан.

Они шли к лестнице, ведущей в комнату школьного совета, когда Минами поравнялась с Касуми и начала разговор. Выражение её лица говорило, что у неё есть несколько вопросов.

— Хм, что такое? — коротко спросила Касуми, мельком глянув на собеседницу.

— Спасибо, что помогла мне, и утром тоже. Но могу я спросить, почему ты мне помогаешь?

До сих пор Касуми не давала поводов думать, что ненавидит её, но и очевидную симпатию тоже не проявляла. И так считала не только Минами. На самом деле общение двух одноклассниц свелось к минимальной необходимости. Минами никогда не пыталась заговорить с Касуми, вот почему не было понятно, почему та поступила так.

— Я уже сказала. Я ненавижу всё это, — неловко улыбнулась Касуми. Для неё было немного чересчур слышать «ты помогла мне» от не очень близкого человека. Другими словами, она смутилась. — Я понимаю, как ты себя чувствуешь. Думаю, они не хотят ничего плохого — просто утолить любопытство, однако иногда заходят слишком далеко.

— Ты права.

Минами не ранил град бесцеремонных вопросов, но на многие из них она не могла ответить из-за своего положения. Тем не менее она хотела принять чувства Касуми, так что просто согласилась с ней.

— Фух. У меня тоже есть несколько плохих воспоминаний.

Минами поняла, что та хочет её подбодрить. Касуми неосознанно назвала себя «боку», хотя в школе никогда так не говорила.

Касуми не заметила свою оплошность.

Услышав это, Минами немного удивилась, однако благодаря выучке слуги она смогла сохранить бесстрастное лицо.

◊ ◊ ◊

Суббота, двенадцатое января. Первые выходные с начала нового семестра.

Хотя субботние занятия заканчивались утром, столовая работала для членов комитетов и учеников, вступивших в клубы. Эрику, Лео и Мизуки ждали дела в клубах, а Микихико исполнял свой долг члена дисциплинарного комитета. Все они пришли в столовую, чтобы подготовиться ко второй половине дня.

В этот раз за столом собралось в два раза меньше друзей, чем месяц назад. Поскольку Тацуя, Миюки и Хонока входили в школьный совет, то они, вероятно, решили поесть в комнате школьного совета. Хотя, похоже, Тацуя и Миюки с начала года тайно обедали в другом месте. Эрика слышала об этом от Шизуку.

Но сейчас почти никто не говорил не только из-за того, что их стало меньше. Обычная заводила, Эрика, всем своим видом буквально источала раздражение.

Наверное, Микихико посчитал, что лучше по-быстрому ретироваться. Он поспешно закончил обед и уже собрался вставать.

— Мики, подожди немного.

Однако ему пришлось остановиться, Эрика заставила его сесть обратно.

— Что такое? — резко спросил он, пытаясь скрыть дрожь от того, что его попытку побега заметили.

— Подожди, пока Мизуки не закончит есть.

Конечно, Эрика не отступила бы так просто. Слушая спор Эрики и Микихико, самообладание потеряла Мизуки.

В конце концов, она опустила палочки, когда на тарелке осталась ещё треть еды.

Сейчас Эрика и Мизуки сидели друг возле друга, а Лео напротив Эрики. Эрика пронизывающе посмотрела на сидевшего напротив Мизуки Микихико:

— Мики, как думаешь, что ты сейчас делаешь?

— Что ты имеешь в виду? — снова резко спросил Микихико, однако голос звучал неестественно жёстко.

— Ясно, значит, не поймёшь, пока я не спрошу прямо? Тогда я спрошу! — Эрика хлопнула ладонью о стол, не обратив абсолютно никакого внимания на многочисленных учеников, которые повернулись к ней. — Я спрашиваю, почему, чёрт возьми, ты избегаешь Тацую-куна!

Столовая тут же затихла. Все внимательно прислушались к Эрике и Микихико. Хотя Эрика могла их игнорировать, Микихико не обладал таким спокойствием.

— Я правда... не избегаю его.

— Да? Будешь строить из себя дурака?

Микихико запнулся, увидев огонь в глазах Эрики.

— То, что ты избегаешь Тацую-куна, очевидно даже этому идиоту, — Эрика ткнула пальцем в Лео.

— Кого это ты идиотом назвала!.. Но да, как эта пацанка и сказа... — Недоговорив, Лео вскрикнул: — Ау... Ты что, положила что-то в туфли?!

— Не волнуйся, не железку.

По-видимому, Эрика под столом пнула Лео по ноге.

Обстановка чуть расслабилась. Это касалось не только Мизуки и Микихико.

— Фух... почему-то я чувствую себя истощённой.

Это позволило им перевести дух, прежде чем идти дальше. Даже Эрике это помогло.

— Ладно, Мики. Если честно, я не хочу даже слышать, почему ты сторонишься Тацуи-куна. Однако если это лишь из-за того, что он из Йоцубы, то нет причин его избегать. Если думаешь иначе, то не стоит называть себя его другом.

Замолчав, Эрика посмотрела Микихико в глаза. Некоторое время назад он заупрямился, потому что Эрика повела себя агрессивно. Однако под таким искренним взглядом вина, которую он чувствовал глубоко внутри себя, не позволила делать вид, что ничего не происходит.

— Это не из-за того, что он член Йоцубы... Нет, честно говоря, это одна из причин. Однако меня возмущает, что Тацуя ничего не говорил об этом раньше.

Хотя он сказал, что его это возмущает, на лице появилось сожаление.

Эрика и Лео невольно переглянулись.

— Секунду, Микихико. Ты не думаешь, что с этим кое-что не так? — заговорил Лео с другом, избегающим смотреть ему в глаза. — Думаешь, Тацуе нравилось скрывать это от нас? Если это традиция, то ты лучше других должен понимать, каково ему.

— Мики, — резко обратилась Эрика к Микихико, который пока никак не отреагировал на слова Лео. — Что бы изменилось, если бы ты услышал это напрямую от Тацуи-куна?

Микихико потерял дар речи. Хотя нет, он попытался выдавить из себя что-то, но не смог сформулировать внятный ответ. Используя эту возможность, Эрика надавила ещё сильнее:

— Если бы ты услышал об этом прямо от Тацуи-куна, думаешь, всё закончилось бы простым «а, ясно»? Думаешь, смог бы проводить с ним время так же, как прежде? Судя по твоей реакции — вряд ли.

Микихико не ответил. Он даже не смог быстро придумать удобоваримую ложь.

— Другими словами, Мики, ты просто боишься имени Йоцубы.

— А ты, Эрика?.. — огрызнулся тот, наконец сбросив маску самоуверенности.

Однако вопрос оказался глупым.

— А сам как думаешь? Конечно я напугана. — Для Эрики было просто немыслимо врать о своих слабостях. — Он из той самой Йоцубы. Таких новостей не испугается только полный дурак. Это уже выходит за пределы того уровня, когда можно просто смириться.

— Тогда как ты можешь вести себя, будто ничего не случилось?!

— А разве не очевидно? Потому что мы друзья, — ответила Эрика с тем же выражением лица, с каким признала свой страх. — Семья Йоцуба страшна. Никто не знает, что у них на уме, и от этого у меня мурашки по коже бегут. Но всё же Тацуя-кун мой друг. Хотя я не доверяю семье Йоцуба, я доверяю Тацуе-куну. Даже если ему приходится много чего скрывать. — Продолжая смотреть Микихико в глаза, Эрика нанесла решающий удар: — Мики, ты ведь тоже много чего скрываешь, и секретов у тебя не десять и даже не двадцать.

— Это не...

— Я не позволю тебе сказать, что это не так. В конце концов, мы уже долго дружим.

— ...

— Я тоже многое скрываю и совершенно не собираюсь делиться этим с вами.

Микихико неловко отвёл взгляд. На самом деле он догадывался, что именно она хочет скрыть от них

— Есть то, чем он не может с нами поделиться? Мы ведь не женаты, это совершенно нормально.

Микихико опустил голову. Оправданий у него больше не осталось.

— Эрика, Лео... как получилось, что вам удалось так быстро справиться с этим?

Вне поля зрения Микихико Эрика глянула на Лео.

— Думаю, мне это удалось, потому что я никогда не сталкивался с Йоцубой. Я даже не знаю, насколько опасны их волшебники. Однако я знаю Тацую. Он опасен. Однако ему я могу доверять полностью. — Смутившись от собственных слов, Лео вымученно улыбнулся и продолжил: — Ну, может, я что-то неправильно понимаю. Хотя я догадался об этом сам. Я понял, почему он ничего нам не говорил, и прежде всего доверяю Тацуе, поскольку он мой друг. Глупо рушить нашу дружбу из-за неясных перспектив.

— Лео... ты и впрямь удивителен. Правда.

С изумлением на Лео смотрел не только Микихико, но и Эрика. Заметив, как Микихико перевёл взгляд на неё, она поспешно взяла себя в руки.

— Ты тоже так считаешь, Эрика?

— Не совсем... Даже я не смогла сразу совладать с собой. Однако мне не понадобилось затягивать всё на три-четыре дня.

Эрика догадалась о происхождении Тацуи ещё в феврале прошлого года, однако новости потрясли её точно так же, как всех остальных. Но всё равно Эрика смогла освоиться с этой мыслью меньше чем за день.

Если бы она не испытала такой же шок, то не смогла бы понять дилемму Микихико так хорошо, вот о чём он подумал. Однако Микихико не мог смириться с тем, что она преодолела своё смятение, пока он колебался.

— Ясно... — Микихико зажмурился и замер. Однако его поза означала не безмятежность медитации, а страдания от внутреннего конфликта. — Я понял, — ответил он Эрике, открыв глаза. — Я тоже считаю Тацую другом. Я постараюсь, чтобы с понедельника всё наладилось.

На лице Микихико проступило явное облегчение.

Удовлетворённо улыбнувшись, Эрика повернулась к Мизуки.

— Мизуки, это и к тебе относится.

— Э?! — удивилась она, но не из-за того, что к ней внезапно обратились. Она отреагировала так, словно лишь на волосок уклонилась от копья.

— Перестать относиться к Миюки и Тацуе-сану так холодно. Даже Мики сказал, что постарается, значит ты тоже сможешь, да?

— Хм...

— Ты смо-же-шь, так ведь?

— Д-да... поняла! Я что-нибудь сделаю с этим.

Эрика надавила на нерешительную Мизуки.

— Шибата-сан, я сделаю всё возможное. Давай постараемся вместе.

— Да!.. Давай постараемся, — радостно кивнула Мизуки, услышав ободрение Микихико.

Эрика с самого начала планировала упрекнуть Микихико перед Мизуки. Она ожидала, что в одиночку переубедить Мизуки будет трудно, вот почему сначала взяла обещание исправить отношения с Тацуей у Микихико.

Итог оправдал её ожидания.

Однако увидев, что Мизуки и Микихико держатся за руки (мысленно) и, как она и планировала, подбадривают друг друга, Эрика виновато отвернулась.

◊ ◊ ◊

Благодаря убедительности Эрики (и немного Лео) Микихико и Мизуки решили больше не обращаться так с Тацуей и Миюки.

Однако для Хоноки побороть свои чувства было не так просто.

Она уже решила, как будет вести себя с Тацуей в будущем. Однако ещё не набралась смелости, чтобы воплотить свой план в жизнь, не говоря уже о том, чтобы наладить отношения с Миюки.

Хонока искренне считала её подругой.

Но в то же время — самой грозной соперницей в любви. Более того, она уже опережала Хоноку на несколько шагов.

После внушения от Шизуку её уже не заботило, что Тацуя и Миюки её обманули. Ведь, похоже, обманули их самих.

Тем не менее Хонока не могла улыбаться им, как прежде. Из-за её поведения Миюки тоже не знала, как себя вести, и чувствовала неловкость, создавая порочный круг.

Даже сейчас Хонока направилась в штаб-квартиру группы управления клубами, только чтобы сбежать из комнаты школьного совета. Она была казначеем школьного совета, выделять дополнительный бюджет различным клубам входило в её обязанности. А потому не было ничего странного в том, чтобы пойти в их штаб-квартиру. Однако, даже если люди из её окружения не находили это странным, она сама знала, что лишь избегает Миюки, из-за чего ещё сильнее падала духом.

Нынешний глава группы управления клубами по имени Игараси состоял в том же клубе, что и Хонока, они знали друг друга ещё с первого года. Юноша, который постоянно балансировал на грани между мягкостью и нерешительностью. Есть поговорка «ни вреда, ни помощи», хотя от него всё же было больше помощи.

Он не слишком нравился Хоноке, но в её текущем эмоциональном состоянии был приемлемым партнёром. Игараси стал подходящим человеком для бесед, когда ей хотелось сменить настроение.

— Извините. Это Мицуи из школьного совета.

— Входи.

После того как она доложила о своём визите через интерком, ответ пришёл не через динамик. Двери открылись, и её пригласили напрямую.

Поприветствовать её вышел ученик первого года Шиппо Такума.

Хотя поначалу одноклассники рассказывали о нём много нелестного, в конце апреля его отношения с окружающими значительно изменились.

Его желание самоутверждения сохранило свою силу, однако прежний напор исчез.

Амбиции и желание взять на себя лидерство по-прежнему присутствовали, тем не менее, приглядевшись, можно было заметить, что его самодовольство сошло на нет.

Что ж, вспыльчивый характер не так-то просто изменить, но он уже мог искренне попросить прощения и раскаяться, если указать на его ошибки.

Прежде всего, все видели, что он старается измениться и вырасти. Таким образом, он завоевал симпатию и даже доверие одноклассников.

До такой степени, что во время Турнира девяти школ вдруг стал менеджером команды девяти первогодок из Первой школы.

Он постепенно, без высокомерия, развивал свои способности. Уже не только его одноклассники, но и некоторые старшеклассники заметили его усилия.

После инцидента с Тацуей Хонока тоже отнеслась к Такуме враждебно. Однако теперь он не производил плохого впечатления. Она скромно признавала в нём многообещающего младшеклассника.

— Прости, у меня назначена встреча с Председателем Игараси.

— С Председателем? Его куда-то вызвали пару минут назад и он ушёл.

Перед тем как выйти из комнаты школьного совета, Хонока сообщила, что придет. Но, похоже, неожиданно случились какие-то неприятности. Система назначения на должности, созданная бывшим председателем Хаттори, должна была снизить вредное влияние от того, что всю работу делают лучшие ученики, но естественная доброта Игараси привела к обратному результату.

Хонока вздохнула, подумав, что хорошо бы это оказалось случайностью. Хоть в таком состоянии она могла не волноваться о других, доброта заставляла её привычно заботиться о подобном. В этом отношении Хонока не могла жаловаться на Игараси.

— Ты по серьёзному делу?

Подумав, что ничего не поделаешь, Хонока развернулась и собралась уходить, но её остановил голос Такумы.

— Да, но поскольку он ушёл, я вернусь позже.

— Подожди секунду.

Отвечавший за переговоры Такума взял беспроводную гарнитуру — устройство со встроенной поддержкой мозговых волн. Надев её, он повернулся к настольному терминалу:

— Это штаб-квартира, говорит Шиппо... Здесь Мицуи-сан из школьного совета... Да, понял. Я передам сообщение. — Сняв гарнитуру и поднявшись, он повернулся к Хоноке. — Мицуи-сэмпай, Председатель попросил передать, чтобы ты подождала, если возможно. Он скоро вернётся.

— А сколько... потребуется ждать?

— Он не сказал точное время, но учитывая прошлые случаи, это не займёт больше пяти минут.

Примерно столько ей потребуется, чтобы дойти до комнаты школьного совета. Поскольку ей не очень хотелось возвращаться, Хонока решила последовать просьбе Такумы и подождать.

«Всё же в последние дни я не занимаюсь ничем, кроме внешних дел. Должно быть, накопилось много работы...»

Однако, ничего не делая, Хонока ненамеренно ещё сильнее загнала себя в угол. Виной тому тоже стал её характер.

«Тацуя закончил бы всё быстро... Однако просить его помочь слишком неловко... Миюки наверняка со всем справится... а если я ничего не скажу и пройдёт слишком много времени, то она может попросить о помощи Тацую... не окажется ли, что я не нужна?!»

Лицо Хоноки побледнело.

— Эм... Мицуи-сэмпай, ты плохо себя чувствуешь?

Восемь или девять из десяти человек пришли бы к такому же выводу, если бы увидели её сейчас. Даже такой самовлюблённый человек, как Такума.

— Э?!

Однако в нынешнем своем состоянии она не сразу поняла, почему её спрашивают об этом. Её настолько поглотили раздумья, что на остальное она не обращала внимания, поэтому не смогла быстро ответить на вопрос.

— Это пустяк, правда.

Тем не менее такая реакция, как ни посмотри, выглядела притворством.

Такума тоже так подумал.

И даже нашёл этому объяснение.

— Мицуи-сэмпай, как бы сказать...

— Да?

— Эм... я понимаю, что это не моё дело, но относительно Шибы-сэмпая...

— Подожди, Шиппо-кун? О чём ты вообще говоришь? — растерявшись, Хонока попыталась прервать Такуму.

Однако, даже если Такума ошибся с состоянием Хоноки, он явно правильно понял, почему она подавлена.

Она растерялась именно потому, что он оказался прав. Хонока не хотела слышать то, что Такума собирался сказать.

— Думаю, тебе следует отказаться от Шибы-сэмпая.

Но он всё же сказал это.

— Прекрати!

— Но такими темпами, сэмпай, ты будешь страдать!

В последние дни Такума изменил своё поведение, оно заметно улучшилось. Тем не менее он ещё не отказался от амбиций. Он по-прежнему надеялся, что, как многообещающий волшебник, со временем приблизится к Шизуку, если сделает Хоноку своей союзницей.

Но прежде всего, Такуму привлекала Хонока.

Случилось это в день, когда Такума и Касуми перешли черту, и всё закончилось поединком между ним и близнецами Саэгуса. Многие ученики порицали его, однако Хонока протянула ему свою нежную руку. Объективно говоря, в то время она лишь склонилась над ним и спросила, может ли он встать. Ни о какой руке не было и речи.

То, что началось с одностороннего приукрашивания памяти, ещё не расцвело в романтические чувства. Да и поговорить у них появлялось не так много поводов.

Однако сегодня они случайно оказались наедине, и он стал свидетелем страданий Хоноки из-за её безответных чувств. Можно сказать, у Такумы произошло короткое замыкание, он потерял контроль.

— Сэмпай! Я тебя!..

Хонока зажмурилась и прикрыла уши.

Такума потянулся к её рукам.

— Шиппо, что ты делаешь?..

Однако дальше ему не удалось зайти. Раздался голос Председателя Игараси, только что пришедшего в штаб-квартиру. Он был не один. Из-за его спины вдруг вышла Шизуку и, подойдя к Хоноке, обняла её.

— Шизуку?..

— Ага. — Шизуку нежно погладила подругу по спине, чтобы сказать, что всё хорошо. Хонока расслабилась. Затем, не отпуская её, Шизуку холодно посмотрела на Такуму. — Что ты говорил?

Тон был соответствующий.

— Ну, это...

Такума собирался закончить фразу «хотя я младше тебя» словами «я о тебе волнуюсь».

— Пытался воспользоваться плохим самочувствием девушки в своих целях? Ты ужасен.

Так что Шизуку обвинила его. Тем не менее обвинение не было абсолютно ложным.

Такума не ответил именно потому, что сам это понимал.

— Пошли, Хонока?

Шизуку вывела подругу из штаб-квартиры группы управление клубами.

Такума не посмел и словом возразить.

Игараси, пришедший, как и обещал, мог лишь стоять в ошеломлении.

◊ ◊ ◊

Сегодня Хонока не пошла домой. Как обычно, они вышли из школы отдельно от Тацуи и Миюки, и на станции Шизуку приказала ей остаться у неё.

Даже не спросив согласия у Хоноки, она приняла решение единолично.

Не то чтобы оставаться у Шизуку было неприятно. Хонока осознавала свою нерешительность и то, что очень быстро впала бы в депрессию, если бы осталась одна, вот почему приглашение подруги приняла с удовольствием.

Она поужинала вместе с родителями Шизуку, которые вернулись домой раньше обычного, и, как всегда, приняла с ней ванну. Однако обычный бессмысленный разговор не завязался.

А после ванны Шизуку привела Хоноку в её комнату.

Семья Китаяма выделила ей отдельную комнату. Хотя на бумаге она значилась как обычная комната для гостей, на самом деле она предназначалась лишь для Хоноки. Интерьер соответствовал её вкусам, а в шкафу даже лежало её нижнее бельё. Хотя она мало что использовала там помимо него. Оставаясь на ночь, она обычно проводила время в комнате Шизуку и даже спала там. Однако сегодня Шизуку отвела её в «комнату Хоноки».

Хонока послушно села на кровать. Счастливая улыбка, с которой она ужинала, исчезла, сменившись жёстким, болезненным выражением лица.

Шизуку присела перед ней на пол в позе «сэйдза».

Конечно, лицо сидевшей на кровати Хоноки находилось выше. Но поскольку та грустно понурила голову, Шизуку смотрела ей прямо в глаза.

— Хонока.

— Я знаю... — Хонока попыталась уйти от взгляда подруги, опустив голову ещё ниже. — Ты, наверное, сейчас жалеешь меня, — сказала она дрожащим голосом, готовым перерасти в плач. — Хотя со мной всё хорошо.

— Но у тебя такое выражение лица.

— Э?.. — Хонока склонила голову набок.

Шизуку всё так же глядела ей в лицо.

— Хонока, ты всю неделю ходила с таким видом.

— С каким?..

— Очень подавленным.

Хонока невольно ахнула:

— Не может быть...

— Даже хуже, чем сказал Шиппо, — подчеркнула Шизуку, ничего не скрывая. — Все, кто тебя видел, говорили то же самое.

— Я не хочу этого! Не хочу, чтобы кто-то жалел меня!

— Неважно, чего ты хочешь. Они думают так ради себя самих. — Шизуку крепко схватила обе руки Хоноки, которыми та пыталась закрыть глаза, и уставилась прямо ей в лицо. — Они сочувствуют тебе, потому что жалеют, но делая так, они убеждают себя, что сами не жалкие.

— Я не... жалкая! — выдавила Хонока.

— Угу, — Шизуку кивнула.

Хонока наконец решилась поднять глаза на Шизуку.

— Я знаю, что ты не жалкая, Хонока. Просто остальные этого не знают. — Шизуку всё это время смотрела лишь на подругу. — Они все не знают о твоей решимости. Не знают, что ты сильна.

Хонока выразила согласие глазами.

— Потому что ты не показала им, что не жалкая, — Шизуку отпустила её руки и поднялась. — Хонока. — На этот раз она смотрела сверху. — В понедельник...

Вдохнув, Хонока напряглась.

— ...покажи мне, что ни у кого нет причин жалеть тебя.

Не дожидаясь ответа, Шизуку покинула комнату.

◊ ◊ ◊

Воскресенье, тринадцатое января. Тацуя направлялся в FLT. Несмотря на то что сегодня был выходной, в Центре разработки CAD — другими словами, третьем отделе — это почти не ощущалось.

Хотя, как и предполагало название, тут главным образом разрабатывали CAD, Тацуя сейчас занимался не ими, и даже не программным обеспечением устройств.

Он работал над Звёздным реактором, источником энергии, над конструкцией завода, делающего возможным невоенное применение магии.

Компания не знала, что начал создавать Тацуя. Главным образом потому, что он об этом не докладывал. В конце концов, Тацуя не входил в штат FLT, а числился исследователем по контракту. То есть, его свободу ограничивала лишь необходимость сохранения секретности.

К тому же, благодаря его положению в третьем отделе, Тацуе выделили отдельную лабораторию. Так что он и вправду мог делать всё втайне. О его проекте пока не знал даже Ушияма, вторая половина Тауруса Сильвера.

Впрочем, отношение работников никогда не менялось.

— С добрым утром, молодой господин.

— Молодой господин, доброе утро.

Пока он направлялся в свою комнату, с ним здоровалось много людей. Они уже знали, что он из семьи Йоцуба, поскольку Тацуя объявил об этом ранее на общем собрании.

Тем не менее их отношение не изменилось и они обращались к нему как обычно «молодой господин». Третий отдел привлекал людей, повернувшихся спиной к власти, так что не удивительно, что это не вызвало никакой реакции, кроме «и что с того?». Благодаря этому он мог сосредоточиться на своём проекте.

Проект невоенного применения магии «Extract both useful and harmful Substances from the Coastal Area of the Pacific using Electricity generated by the Stellar-generator» (Извлечение как полезных, так и вредных веществ из прибрежной зоны Тихого океана с использованием вырабатываемого Звездным реактором электричества), сокращённо «ESCAPES». «Средство спасения» для волшебников от их судьбы живого оружия.

Сначала проект создавался для «спасения» от влияния Йоцубы и предоставления Тацуе средств для дальнейшей жизни. Хотя с назначением следующего главы Йоцубы его мотивы чуть изменились, это не меняло тот факт, что проект станет большим шагом на пути невоенного применения магии. Термоядерный реактор, управляемый магией, предоставит стабильный источник энергии и топлива. Более того, волшебники обеспечат себе важное место в индустриальном обществе благодаря побочному продукту — поставкам минеральных ресурсов из океана. В результате волшебники смогут обеспечить себя, работая в невоенных областях. Это — основная идея проекта.

Сейчас электричество получали из природных источников: солнечного света, ветра, биомассы. В результате повышения доверия к возобновляемым источникам энергии современная промышленность стала чрезмерно зависеть от погодных условий.

Конечно, для общества это намного лучше, чем полагаться на ископаемое топливо или ядерную реакцию деления. К тому же в долгосрочной перспективе для человечества особенно важно защитить окружающую среду. Однако нельзя отрицать, что из-за этого поставка электричества стала нестабильной. Одним из проектов уменьшения зависимости от погоды также была система орбитальных спутников с фотогальваническими панелями.

Упрощенная схема Звёздного реактора Тацуи сводилась к четырём ключевым элементам: готовый реактор производил электричество. Затем, используя его и жар от реактора, при помощи высокотемпературного электролиза водяного пара создавался водород. Потом, опять используя электричество реактора, из морской воды обратным осмосом производилась пресная вода. После этих операций оставалась вода с высокой концентрацией соли, из которой можно извлечь полезные и вредные вещества.

Однако знания Тацуи об промышленных технологиях остались на уровне старшей школы. Поэтому ему требовалось скооперироваться со специалистами не только по Звёздному реактору. Хотя производство водорода и сбор всех пригодных ресурсов из морской воды можно сделать напрямую магией, в этом случае на волшебников ляжет слишком много обязанностей. Делать их частью производственного процесса ошибочно само по себе, Тацуя этого не желал.

«Магическое общество должно само подойти к немагическому. Без использования имени Йоцуба будет легче найти партнёров, к тому же так можно избежать сопротивления Магической ассоциации. Так что проблема лежит в заключении конкретных договорённостей».

Основы работы уже заложены. Проработку концепции Звёздного реактора он закончит за три месяца. Эскиз проекта можно ожидать через полгода. Тацуя пришлось признать, что дальше он не справится в одиночку.

«Возможно, это немного поспешно, учитывая, что я ещё учусь в старшей школе...»

Из-за юного возраста он не сможет найти никого, готового участвовать в проекте. Сейчас это беспокоило Тацую больше всего.

Глава 3

Утро среды, вторая неделя нового семестра.

— Доброе утро.

Войдя в класс 2E, Тацуя, как раньше, услышал приветствие Мизуки, сидевшей за соседним терминалом.

— Доброе утро, Мизуки.

Та ответила улыбкой, правда, немного натянутой. Впрочем, естественная выглядела бы подозрительно.

Он был признателен, что друзья пытаются вести себя с ним непринуждённо.

Тацуя понимал, что Мизуки, без сомнений, предпочла бы держаться подальше от него, получившего скандальную известность. Она плохо знала мир волшебников. Так что она ожидаемо боялась семьи Йоцуба, обладающей настолько дурной репутацией. Более того, он обманывал всех почти два года. И даже в таком случае Мизуки, обычная девушка, попыталась вести себя с ним как с другом. Тацуя не был настолько бесчувственным, чтобы принимать это как должное.

Он со слабой улыбкой подошёл к своему месту.

Как только Тацуя сел, из окна в коридор послышалось:

— Доброе утро, Тацуя.

— Доброе утро, Эрика.

Через окно с ним поздоровалась Эрика. Сегодня она пришла без Лео, однако Тацуя не стал отмечать это, помня, что когда-то Эрика разозлилась на него за то, что он посчитал их парой. К тому же не то чтобы Эрика и Лео встречались. Нет ничего странного в том, что они не вместе.

— Тебе тоже доброе утро, Мизуки.

— Доброе утро, Эрика-тян.

Эрика размашисто кивнула с улыбкой яркой, словно солнечный весенний день.

Тацуя понял, что это Эрика поговорила с Мизуки. Тем не менее он рискнул спросить:

— В чём дело, Эрика? Кажется, ты в хорошем настроении.

— Э? Ни в чём, — ожидаемо ответила она.

◊ ◊ ◊

После окончания утренних уроков Миюки встала со своего места и направилась в здание практики, где ждал Тацуя. Там также находился конференц-зал для коллективных боевых инструктажей.

Скоро будет неделя с тех пор, как они тайно обедали здесь, чтобы избежать лишнего внимания. Миюки нравилось есть вдвоём, но она не считала это благословлением, она чувствовала себя немного одиноко.

— Миюки.

Спеша выйти из класса, чтобы не заставлять Тацую ждать, Миюки вдруг услышала сзади голос.

— Хонока, что-то случилось?

К ней обратилась Хонока.

У неё был напряжённый вид.

Миюки, которая всё это время сохраняла бесстрастность, на самом деле тоже напряглась. Она почти неделю не говорила с Хонокой ни о чём, кроме работы.

Нет, по правде говоря, глядя на Миюки и Хоноку, затаил дыхание и напрягся весь класс 2А.

— Уже ведь обед? Пойдём в комнату школьного совета?

На миг Миюки растерялась. Она хотела помириться с Хонокой, но не думала, что та подойдёт первой.

— Можно мне пойти с вами? — обратилась Шизуку со стороны, пока молчание Миюки не затянулось, ведь это можно было истолковать как отказ.

Миюки и Хонока радушно приняли её предложение.

— Хорошо, пошли, — Миюки кивнула с приветливой улыбкой.

К тому времени как Тацуя, с которым сестра связалась по мобильному терминалу, зашёл в комнату школьного совета, Миюки, Хонока и Шизуку уже сидели на своих местах.

Правда, никто ещё не дотронулся до палочек. Миюки не открыла своё бэнто, а на столе перед Хонокой и Шизуку ничего не стояло.

— Онии-сама, мы тебя ждали.

— Тацуя-сан, сюда, пожалуйста.

Миюки и Хонока поднялись, чтобы проводить Тацую к его месту — возле Миюки и перед Хонокой. Шизуку тоже поднялась, но пошла к столовому серверу и взяла две порции еды, которые держались подогретыми.

Все четверо одновременно принялись за еду. Темы для разговора предлагали только Хонока и Шизуку, тогда как Тацуя и Миюки даже не пытались сломать лёд. Похоже, Хонока и Шизуку избегали говорить о семье Йоцуба.

Когда Тацуя и Миюки, нарушив тишину, сложили коробки для бэнто в сумки, а Хонока и Шизуку вернули подносы в столовый сервер, Миюки принесла всем чай.

— Миюки, — сказала Хонока, поднявшись. В голосе явно чувствовалось напряжение.

— Что такое? — Миюки убрала улыбку и со всей серьёзностью подняла взгляд на Хоноку.

Шизуку внимательно наблюдала за ними со стороны.

Сидевший рядом с Миюки Тацуя тоже молча смотрел.

— Эм... Эм... я... — отчаянно пыталась выдавить Хонока. Миюки не отводила от неё взгляда. — Я не сдамся!

Миюки, Тацуя и Шизуку внимательно слушали и смотрели. Чтобы убедиться в намерениях Хоноки. Чтобы своими глазами увидеть её решимость.

— Я не откажусь от Тацуи-сана! — закончила Хонока без запинки и не отводя глаз.

— Я не уступлю, — без малейшей задержки ответила Миюки, затем грациозно поднялась и протянула правую руку.

— Я не проиграю, — Хонока пожала ей руку. Её взгляд наполнился азартом соревнования.

Миюки улыбнулась — на этом обворожительном лице проявились её сильная воля и неукротимый дух.

Тацуя попытался криво улыбнуться, но попытка явно провалилась. Две девушки только что объявили о своём соперничестве за него. Разумеется, он не знал, как вести себя в таких случаях.

С другой стороны, Шизуку была ещё более бесстрастна, чем обычно. Нет, поскольку она редко меняла выражение лица, то нельзя сказать, что сейчас она была бесстрастна. Сейчас она намеренно стёрла все проявления эмоций.

На самом деле Шизуку до сих пор надеялась, что Хонока откажется от Тацуи. Но та решила сражаться с Миюки за его сердце. Шизуку нахмурилась при мысли, что Хонока выбрала такой сложный, тернистый путь, хотя изо всех сил старалась подавить это чувство.

◊ ◊ ◊

После уроков в комнате школьного совета царило дружеское настроение, которого не было там уже очень давно. Чуткие Изуми и Минами заметили эту перемену, но в силу характера не стали лезть в чужие дела. Более того, судя по их выражению лица и поведению, девушки почувствовали облегчение.

Однако не все люди обладали такой внимательностью. Среди учеников таких было меньшинство.

— Эй, Изуми. Не думаешь, что атмосфера немного изменилась? — довольно громко спросила Касуми, которая незаметно подошла к Изуми, спустившись с лестницы, поскольку приближалось время закрытия школы.

— Правда? По-моему, всё как обычно, Касуми-тян, — спокойно ответила Изуми и посмотрела на сестру не терпящим возражений взглядом.

Почувствовав, что она чем-то разозлила Изуми, но не зная, чем именно, Касуми слегка кивнула и бросила эту тему.

— Хм?.. А, да. — Микихико, тоже вышедший из штаб-квартиры дисциплинарного комитета, отреагировал более осторожно, чем Касуми.

— В чём дело?

И это проявилось ещё ярче, когда он услышал вопрос Тацуи.

— Нет, ни в чём.

Он ответил так же, как до зимних каникул. На прошлой неделе он вёл себя иначе. Тацуя подумал, что на Микихико накричала Эрика. Подумал, но, конечно же, вслух не сказал. Правда, его губы дрогнули.

— Что такое, Тацуя? Случилось что-то хорошее?

— Да, пустяк. — Верно, это был пустяк, но явно хороший для Миюки и него. Сделав такой вывод, Тацуя решил сменить настроение: — Лучше покажи мне сегодняшний отчёт.

— Конечно. В школе проблем практически нет.

Тацуя вставил свой аппаратный ключ для подтверждения подписи школьного совета в электронную книгу, которую передал Микихико, и быстро просмотрел её.

— Однако какие-то неприятности начались за её пределами? — спросил он, возвращая книгу. Тацуя обратил внимание на уточнение Микихико про школу.

— Да... Возросло количество случаев тайного фотографирования учеников.

— Сталкеры?

Тацуя впервые слышал об этом. В последнее время он был слишком занят и обращал внимание лишь на то, что происходило вокруг него.

— Можно называть их и так... но, кажется, они из «Гуманистов».

— Хочешь сказать, что ученики нашей школы стали целью антимагической организации? — резко спросил Тацуя.

Это привлекло внимание и Миюки с Хонокой, которые собирались идти домой.

— Пока никому не угрожали и ни на кого не напали. Тем не менее некоторых учеников оскорбили вербально, — досадно ответил Микихико.

— Минами-тян, — обратилась Миюки, вернувшись на своё место Президента.

— Да, Президент, — Минами поднялась и хотела встать перед ней. Однако Миюки взглядом остановила её.

— Школьный совет знает про дело, о котором говорит глава дисциплинарного комитета?

— Одну секунду, — Минами нажала кнопку включения настольного терминала, который уже выключила.

В отличие от терминалов полувековой давности, этот загрузился практически мгновенно. Рабочий стол появился на экране сразу же.

Минами ввела запрос и прочла отобразившиеся результаты.

— В общей сложности произошло тридцать восемь инцидентов, затронувших двадцать четыре ученика. В полицию уже сообщили, но никого ещё не арестовали.

— Они пустили дело на самотёк?! — повысила голос Хонока. Похоже, она не могла поверить в это.

— Полиция любит громкие слова, но силу применяет редко, — со вздохом ответила Шизуку.

— Несмотря на сделанные тайно снимки, трудно предъявить доказательства сталкинга, — раздражённо пробормотал Микихико.

Будь враг явным, как в йокогамском инциденте, они бы с лёгкостью контратаковали и подавили его. Но они никак не могли ответить на разрозненные нападения, совершаемые обычно добропорядочными гражданами. Если волшебники хоть пальцем шевельнут в ответ, их заклеймят преступниками. К тому же они не знали даже, кто враг, не говоря о том, как его победить.

— Нужно обратить на это внимание всей школы. Следует опасаться прямых нападений, а также не превышать самооборону, чтобы никого из нас не посчитали преступником.

— Поняла. Я быстро разберусь с этим.

Тацую встревожил ответ Миюки.

◊ ◊ ◊

Суббота, девятнадцатое января. Конец второй недели нового семестра.

Утренние уроки закончились, и настало время работы клубов и комитетов.

Касуми и Изуми пошли подкрепиться в столовую. Изуми хотела пообедать в комнате школьного совета с Миюки, но сдалась под натиском сестры, настоявшей на том, что иногда следует есть вместе.

Касуми и Изуми пользовались популярностью не только среди первогодок, но и среди учеников постарше, однако среди одногодок они стали практически знаменитостями. Поскольку обе заботились друг о друге, не появилось «армии Касуми» или «охраны Изуми», хотя иногда возникали споры о том, кто из них — всеобщий идол. В этом отношении постепенно растущая «группа Шиппо» сильно отличалась.

За близнецами никто особо не следовал, так что было нетрудно побыть наедине. С другой стороны, во время обеда вокруг них постоянно собиралась толпа первогодок. Отличительной чертой этих двоих также было то, что их окружение, в основном, составляли девушки. При этом парням подойти к ним было проще, чем к Миюки, и они любили их скорее как талисманов.

Таким образом, хотя вокруг сидело много людей, никто не мешал близнецам разговаривать. Вздохнув, они двое откровенно беседовали, поедая «тэмпура соба».

Изуми вела себя ожидаемо элегантно, но Касуми тоже ела аккуратно. Она придерживалась хороших манер, разрезая какиагэ на крошечные кусочки и кладя в рот по одному за раз. Она не говорила с набитым ртом, потому беседа текла неспешно. При таком спокойном обеде нить их разговора прослеживалась с трудом.

— Последние два-три дня в школе довольно мрачно, не так ли?

— Ты о слухах о Шибе-сэмпае и Миюки-сэмпай? Ну что за неотёсанность, и когда эти люди уже перестанут шуметь?

— Неотёсанность?

— Это означает «те, кому не хватает достойных манер».

— А, имеешь в виду, что некоторые не могут попридержать своё гнусное любопытство?

— Если прямо, то да.

— Тогда так бы и сказала.

— Мне не хочется называть старшеклассников «гнусными». Я считаю, что все ученики нашей школы — леди и джентльмены.

— Я тоже так считаю. Хотя то, как ты это говоришь, жестоко, Изуми.

— Это не так, Касуми-тян. Я просто думаю, что хотя никто на самом деле не гнусный, иногда на некоторых нападает одержимость гнусной любопытностью, — невозмутимо сказав это, Изуми подняла чашку с рисом, стоявшую на подносе (к слову, в столовой Первой школы было три вида обедов: маленькие, средние и большие).

— Что ж, не думаю, что следует скрывать настоящие чувства за сложными словами, — тихо прошептала Касуми, пока сестра сосредоточилась на еде.

Если иногда не выпускать пар, разговоры с Изуми станут невыносимы, хотя Касуми и знала настоящий характер сестры-двойняшки.

— Касуми-тян, ты что-то сказала?

Но она слишком поспешила. Не расслышав, Изуми подняла голову, положив палочки в чашку.

— Нет, ничего, — ответила Касуми, взяв свою чашку с рисом.

Касуми начала есть собу с чуть большим воодушевлением, чем сестра. Сдвинув брови, Изуми тоже принялась за еду.

Использовав манеры в качестве щита, чтобы перенаправить разговор в другое русло, Касуми поставила чашку и обратилась к сестре, словно ничего не случилось:

— Кстати говоря, в комнате школьного совета уже не так мрачно? Я лишь мельком туда заглянула, но, похоже, всё успокоилось.

— Хотя они лишь немного старше нас, но я думаю, что все — взрослые люди, — ответила не совсем лестным тоном Изуми. — В особенности просветлела Мицуи-сэмпай... Миюки-сэмпай и Шиба-сэмпай ведут себя подобающе.

— Хм... Ну, Президент, похоже, перестала цепляться к Шибе-сэмпаю и наконец начала обращать внимание на других людей.

Изуми нахмурилась при слове «цепляться», но Касуми, бесспорно, была права.

— Верно, если не уделять внимание друг другу, отношения могут испортиться даже у самых близких друзей.

— Близкие друзья тоже должны быть заботливы, да?

— Ага. Не говоря уже о том, что многие смотрят неодобрительно и распространяют лживые слухи, не зная всей правды. Это неизбежно приводит к тому, что атмосфера портится. — На мгновение остановившись, Изуми добавила, словно что-то вспомнив: — Это если обобщить.

Однрклассники, слушавшие разговор близнецов, поникли.

◊ ◊ ◊

Почти в то же самое время — с разницей в несколько часов — в столовой Университета магии, заполненной студентами.

Среди них находились и курсанты из национальной Академии обороны¹, посланные с особого военного исследовательского курса. Одна из сидевших за столиком девушек училась на офицера-волшебника. Впрочем, по одному виду было нелегко сказать, что она — студент Академии обороны. Благодаря широкой улыбке она напоминала даже не студентку Университета магии, а студентку обычного университета.

— Эй, Мари! Не смейся так!

— Прости-прости. Но ты и он...

Ватанабэ Мари, бывшая Глава дисциплинарного комитета Первой школы, извинилась, но плечи продолжали трястись. Напротив неё сидела Саэгуса Маюми, бывший Президент школьного совета Первой школы. Покраснев, она вперилась в Мари взглядом.

Но причиной её румянца стал не гнев, а смущение. Она смотрела на подругу заплаканными глазами — совсем не угрожающе.

— Эй!

— Нет, я правда извиняюсь.

В конце концов, Маюми надулась и отвернулась, тем самым заставив Мари перестать смеяться.

— Ты всерьёз говоришь мне, что глава семьи Саэгуса хочет выдать тебя замуж за Тацую-куна?

— Обручить! Не выдать замуж! — возразила Маюми, не поворачиваясь и скрестив руки на груди.

Мари спросила себя, в чём разница, но решила придержать слова при себе.

— И почему мы вообще заговорили о твоей и Тацуи-куна женитьбе?

В отношении времени Университет магии был более гибким, чем Академия обороны. Но тем не менее на обед студентам отводилось не так много времени. Мари хотела закончить с этой темой.

— Ты уже знаешь, Мари?

Разговор начался с того, что Маюми решила пожаловаться. Пребывая в дурном настроении, она осознала, что перерыв скоро закончится. Вернее, она снова посерьёзнела.

— О Йоцубе? Что ж, не могу сказать, ожидала я этого или нет, но во всяком случае я удивилась.

В данном случае «ожидать» и «не ожидать» — две совершенно разные вещи, но Маюми не давила на подругу, чтобы та определилась. В конце концов, она сама чувствовала то же самое.

— Как много тебе известно, Мари?

— Как много... брат и сестра на самом деле двоюродные и прямые наследники Йоцубы. Шибу назначили следующей главой семьи, а Тацую-куна обручили с ней, так ведь? Разве это не всё? — озадачено спросила Мари.

Закрыв глаза, Маюми покачала головой:

— Это я тоже знаю.Однако у истории есть продолжение.

Маюми наклонилась вперёд.

Заинтересовавшись, Мари придвинулась ближе.

— Через день после того, как Йоцубы объявили о помолвке Тацуи-куна и Миюки-сан, семья Итидзё подала возражение.

— Возражение против помолвки?

Мари взглядом словно спрашивала, как такое может быть. Маюми натянуто улыбнулась:

— Они заявили, что кровное родство слишком близко и есть риск того, что брак навредит генам волшебников, ценным ресурсам страны.

— Они так и сказали, «ресурсам»?

Мари это потрясло. Такая мысль, спорная даже среди Десяти главных кланов, звучала как подозрительное оправдание перед Ста семьями и остальными волшебниками.

И понимание Мари наверное, более соответствовало истине. Вернее, оно было совершенно точным. Ресурсы в данном случае — синоним собственности. А раз их гены называют собственностью, то их приравнивают к домашнему скоту. Один неверный шаг, и это приведёт к опасной политической идее генетического превосходства.

— Я никогда не полюблю эту сторону Десяти главных кланов.

— Если меня поставят перед выбором «любить» или «не любить», я выберу второе, но это ради большего блага. И всё равно я буду против вмешательства в мою личную жизнь, как в случае с этой помолвкой.

— Там было что-то ещё?

Когда рассказ подошёл к кульминации, Маюми вздохнула:

— Семья Итидзё подала возражение против родственного брака, и в то же время предложила семье Йоцуба обручить Миюки-сан с их старшим сыном, Масаки-куном.

— Даже не знаю, бесстыдство это или просто бесчувственность...

Глядя на потерявшую дар речи Мари, Маюми пожала плечами.

— Но для Десяти главных кланов свадьба Миюки-сан с Масаки-куном уж точно предпочтительнее, нежели Тацуи-куна с Миюки-сан. Просто нужно игнорировать их чувства.

— То есть это будет брак по расчёту, а магическое общество его ещё и благословит.

Мари считала, что это, скорее, вязка породистого скота, нежели брак по расчёту, но не решилась высказаться вслух.

— Верно, но... не думаю, что это чисто из-за удобства семей. Я хочу сказать, что Масаки-кун — старший сын, обычно это он бы принимал невесту. — Сказав настолько много, Маюми почему-то отвела взгляд, словно смутившись. — Думаю, семья Итидзё повела себя вызывающе, потому что Масаки-кун любит Миюки-сан.

— Ох... — Хмурившаяся всё это время Мари вдруг широко улыбнулась, будто открыла что-то революционное. — Так вот в чём дело... Твой отец пытается выдать тебя замуж за Тацую-куна, потому что ты любишь его, да?

— Конечно нет! — Покраснев, Маюми хлопнула ладонями по столу. Если бы не звуконепроницаемое поле, то все в университетской столовой наверняка посмотрели бы на них, настолько бурной оказалась реакция. — Этот лис неправильно всё понял! Он просто пытается использовать меня, чтобы досадить Йоцубе!

— Правда?

— Почему ты выглядишь такой не убеждённой?! На самом деле меня это сильно раздражает!

— Значит ты предпочтёшь отказаться?

Маюми потеряла дар речи из-за внезапного вопроса.

Уголки губ Мари приподнялись, словно показывая, что она ожидала этого.

Опасаясь, что молчание может показаться утвердительным ответом, Маюми заставила застывший язык шевелиться:

— Не то чтобы откажусь, но... но я просто не вижу в Тацуе-куне партнёра. Я не могу представить нас помолвленными.

— Почему? — без промедления атаковала Мари.

— Почему, спрашиваешь...

— Конечно, Шиба Тацуя не подходил Саэгусе Маюми. Однако всё изменилось, когда он стал прямым наследником семьи Йоцуба. Теперь ему явно подходит роль жениха старшей дочери семьи Саэгуса как с точки зрения кровной линии, так и с точки зрения силы.

— Но ведь Тацуя-кун на два года младше меня?!

— Не думаю, что какие-то два года станут проблемой... И выглядит ли он вообще младше? По-моему, это относится больше к тебе.

— Как грубо! Да ты сама выглядишь младше него!

— В какой вселенной я выгляжу моложе Тацуи-куна?!

— «Ох, у меня не получается», «ох, терминал неправильно работает», «ох, рапорт не печатается». Всегда с ним заигрывала! Да на самом деле это ты любишь Тацую-куна!

— Знаешь, у меня есть парень!

— Любовь или нелюбовь к Тацуе-куну от этого не зависит!

Маюми и Мари посмотрели друг другу в лицо, затем тут же отвели взгляд.

Обе покраснели. Обычно они бы обменялись натянутыми улыбками и перешли к совершенно другой теме, не вызывающей ребяческие споры.

Однако в этот раз такого не случилось.

Получив отпор, Мари растерялась, но вскоре взяла себя в руки. Перестав улыбаться, она снова посмотрела на Маюми.

— Маюми, чего ты на самом деле хочешь?

Удивившись неестественно серьёзному голосу, Маюми перевела взгляд на подругу:

— Почему ты вдруг спрашиваешь?

Мари глядела прямо ей в глаза и явно не шутила.

— Это не принесёт ничего хорошего сестре Тацуи-куна, но не тебе, Маюми.

— В смысле? У меня нет каких-то особых чувств к Тацуе-сану...

— Молчи и слушай.

Услышав настойчивый тон Мари, Маюми прекратила оправдываться.

— Я хочу знать, почему у тебя до сих пор нет парня. Также хочу понять, что, не завязывая отношений со старшим сыном семьи Дзюмондзи или старшим сыном семьи Ицува, не пытаешься ли ты скромно протестовать против будущего, определённого для тебя семьёй.

Маюми не возразила. Не потому, что Мари была стопроцентно права, но потому что решила выслушать, что та хочет сказать.

— Разве ты не говорила мне всегда, что не видишь в Дзюмондзи возможного партнёра? И разве он не заметил это с самого начала? Для тебя он всегда был больше дружественным волшебником из семьи Дзюмондзи, нежели одноклассником. Вот почему он видел в тебе не ученицу Маюми, а старшую дочь семьи Саэгуса из Десяти главных кланов.

Маюми слушала молча, никак не реагируя, будто надев маску театра «Но».

— Дело не в том, желанный ли он партнёр, а в том, что он подходящий член Десяти главных кланов. Тут может возникнуть уважение, но любовь — вряд ли. — Мари продолжала говорить, не обращая внимания на отсутствие реакции Маюми. — Но Тацуя-кун другой, разве нет? Ты встретила его как кохая, постепенно сблизилась с ним, а затем узнала, что он из Десяти главных кланов. Тут может родиться любовь, но я не скажу наверняка. Однако он тебе, без сомнений, нравится. Или я ошиблась?

— Не ошибаешься. Хотя я не считаю свою привязанность к Тацуе-куну любовью, всё остальное верно, — равнодушно ответила Маюми. Мари кивнула:

— И так случилось, что человеку, который тебе нравится, позволено встречаться со старшей дочерью семьи Саэгуса. Это твой первый опыт.

— Хм, это так.

— Что ж, как ты теперь поступишь? Хотя нет, я хочу спросить не об этом.

— А о чём?

— Ты хочешь просто ждать в бездействии? Или всё же хочешь что-то сделать?

— Мне не хочется просто ждать. Но что я могу?

— Я бы хотела сказать тебе: «Придумай сама». Но ты можешь, к примеру, проверить, что ты на самом деле чувствуешь к Тацуе-куну.

Собираясь согласиться с ней, Маюми вдруг запнулась.

— Что ты имеешь в виду?

— Если ты поймёшь свои чувства к Тацуе-куну, то можешь поставить свои интересы в ряд с интересами отца. Ты можешь вести себя так, словно отец тебя использует, но на самом деле ты будешь использовать его.

— Использовать этого лиса, говоришь... Заманчивое предложение, — Маюми не смогла сдержать коварную усмешку, но потом одёрнула себя. — Но как это сделать?

— Не узнаешь, пока не попытаешься встречаться с ним, разве нет?

— Встречаться с тем, кого не люблю, или, вернее, с тем, в любви к кому не уверена? — Осознавая, что разговор пойдёт по второму кругу, если она будет настаивать, что не любит его, Маюми сдалась и сказала это прямо.

— Это ведь не будет слишком странно? Говорят же «давай начнём с дружбы».

— Только не тому, кого хорошо знаешь. Мы с Тацуей-куном уже друзья! Что, если мы начнём встречаться, и нас обручат? После всего этого я не смогу отступить, заявив «ох, мы не можем быть возлюбленными»!

— Так в этом дело?

— Конечно!

— Ясно... Тогда тебе следует пойти на свидание с Тацуей-куном втайне от его сестры.

— А это тут причём?!

— Разве ты не хочешь убедиться в этом лично? Узнать, что чувствуешь к Тацуе-куну?

— Я ведь сказала, что нет...

— Тогда почему ты обсуждаешь это со мной?

Лицо Маюми застыло.

— Разве не всегда ты делишься со мной своими проблемами? Может, ты впервые пойдёшь на свидание с парнем, который уже обручён, но разве проблема не в том, что ты не можешь принять решение? Если хорошо подумать, разве ты не должна была просто отказаться от него, раз он уже обручён?

— Я отказалась... но этот лис продолжает упорно настаивать на своём.

— Твой отец, наверное, понял, что ты на самом деле не против.

— ...

— Маюми. Такими темпами ты будешь лишь плыть по течению, не зная, чего хочешь на самом деле.

— Даже если ты говоришь так...

Маюми совершенно растерялась. Она может заплакать, если это продолжится. Мари выразительно посмотрела на многофункциональные часы на левом запястье.

— Время вышло. Ты должна хорошо обо всём подумать.

— Да... спасибо, Мари.

Мари поднялась, Маюми тоже беззаботно покинула своё место.

◊ ◊ ◊

Придя домой, Тацуя нахмурился, увидев письмо от неожиданного отправителя. На самом деле это было не совсем письмо, а уведомление о личном сообщении на форуме для учеников и выпускников Первой школы.

Сообщение отправила Мари.

Она могла ошибиться адресом, но пока не прочитаешь, не узнаешь. Сначала Тацуя подумывал открыть сообщение с помощью трюка, чтобы отправителю не пришло уведомление о прочтении, но поскольку после этого было бы затруднительно ответить, он отказался от такой идеи. Если бы он знал, что в будущем никогда не встретится с Мари, то не ответил бы. Но такой гарантии не было.

Догадываясь, что не за горами хлопоты, Тацуя открыл сообщение.

«Хорошо, теперь я знаю, что оно адресовано мне».

Текст начинался с обычного новогоднего приветствия и вопросов о том, как он поживает и что делал в последнее время. Она выписала всё удивительно дотошно. Похоже, результат военного обучения.

Но главное дело оказалось простым.

Она спрашивала, можно ли встретиться с ним завтра вечером.

Конфиденциальность переписки следует соблюдать, однако не всегда. Нельзя встречаться наедине с другой девушкой без разрешения «невесты».

Не напечатав ответ, он постучался в соседнюю комнату.

— Ватанабэ-сэмпай хочет встретиться с Онии-самой? — с подозрением спросила Миюки.

Небольшие сомнения были неизбежны, но такое недоверие оказалось совершенно неожиданным.

— Я тоже удивился, ведь последний раз видел её ещё на выпускной церемонии, — Тацуя ненавязчиво подчеркнул свою невиновность.

— Тогда какие у неё намерения?

Миюки не посчитала, что Тацуя обманывает её. Она с подозрением отнеслась к Мари.

Тацуя — очень обаятельный мужчина (по мнению Миюки). Хотя всем известно, что у Мари есть парень, в качестве любовника Тацуя весьма привлекателен (по мнению Миюки).

— Явно не любовная интрижка, — прямо сказал Тацуя, словно поняв дикую идею сестры.

Миюки тут же покраснела.

Наблюдая за её невинной реакцией, Тацуя бесстрастно продолжил:

— Поскольку у Мари-сэмпай есть достойный возлюбленный, Тиба Наоцугу.

— А может, они поссорились... — сердито ответила Миюки, скрыв смущение.

— Если бы ей хотелось поворчать, она бы позвала Саэгусу-сэмпай, разве нет? — Легко читаемое поведение Миюки заставило Тацую улыбнуться. — Возможно, всё наоборот.

Она неожиданно посерьёзнела:

— Наоборот... Значит, это Саэгуса-сэмпай пришла жаловаться к Ватанабэ-сэмпай?

Тоже посерьёзнев, Тацуя кивнул:

— Если не ограничиваться одной Ватанабэ-сэмпай, а говорить о бывших учениках Первой школы, то единственное, что о чём они захотели бы побеседовать, это семья Йоцуба.

— Да, ты прав.

В мире есть люди, которые беспокоят других лишь ради своего удобства, не принимая во внимание время и их обстоятельства. Миюки машинально подумала об этом, но она понимала, что есть и несколько исключений, так что ничего не поделаешь.

— Думаешь, нам следует игнорировать это исключение? — Тацуя видел мысли Миюки насквозь.

— ...

Миюки снова покраснела.

Не обращая внимания на то, что она опустила голову, Тацуя продолжил рассуждать:

— Если подумать о том, кто именно стал бы предпринимать меры в отношении объявления, которое сделала Йоцуба, то это наверняка будут другие семьи из Десяти главных кланов. Полагаю, Саэгусу-сэмпай втянул в заговор глава семьи Саэгуса. В конечном счёте озадаченная Саэгуса-сэмпай проконсультировалась с Ватанабэ-сэмпай. Поскольку они подруги, то тут нет ничего удивительного.

— Неужели это! — Миюки решительно подняла голову. На всё ещё красноватом лице появилась сильная тревога.

— Почему ты так запаниковала? — Тацуя прервал свои рассуждения, поскольку не понял сестру.

— Может ли быть... что семья Саэгуса пытается сделать Онии-саму женихом сэмпай?

Догадка Миюки удивила Тацую. Верно, такой план её явно обеспокоил бы.

— Не слишком ли ты драматизируешь?

Идея, конечно, жизнеспособна, шансы того, что догадка верна, не нулевые, но Тацуя считал, что она не реализуема. Он знал характер Маюми, она не из тех, кто покорно согласится на брак по расчёту.

— Возможно... — Миюки тоже считала, что Маюми не станет марионеткой своего родителя. Но если бы она любила Тацую, то это была бы совсем другая история. — Нет, это так, — чтобы стряхнуть тревогу, она кивнула. — Онии-сама, так что ты собираешься делать с приглашением Ватанабэ-сэмпай?

— Я не могу его проигнорировать. К тому же мне любопытно, что заставило её связаться со мной.

Он подчеркнул, что иного пути нет, заботясь о чувствах Миюки.

◊ ◊ ◊

Следующий день, 17:55. Тацуя пришёл в кафе возле корпуса Академии обороны. Где проводились исследования особых методов ведения войны.

В общем, обучение в этом корпусе входило в основной учебный план волшебников по теоретической работе, а также тут тренировали ведение боя. Студенты занимались разнообразными совместными исследованиями, и кроме этого корпуса у Академии было ещё одно здание недалеко от Университета магии.

Студенты, проходившие обучение по программе исследования особых методов ведения войны, могли не жить в общежитии. Тем не менее Мари выбрала место встречи недалеко от корпуса, потому что даже в воскресенье у них проходили военные учения.

Тацуя прибыл за пять минут до назначенного времени. В 17:59 он увидел Мари.

— Привет, прости, что заставила ждать. Давно не виделись, Тацуя-кун.

— Да, давно не виделись.

Когда она сняла пальто, он заметил, что она одета в штатское. В своём брючном костюме Мари напоминала сотрудницу частной компании или правительственного учреждения, но если она пришла прямо из Академии обороны, то, должно быть, такая у них униформа.

— Я снимаю комнату недалеко отсюда, — объяснила Мари, заметив, что Тацуя смотрит на её одежду.

Иными словами, она выбрала это место не потому, что оно располагалось возле академии, а потому что жила рядом.

— Хотя занятия у нас сегодня тоже были. Прости, что попросила прийти в такое время.

— Это не важно. Так какое у тебя ко мне дело?

Не то чтобы Тацуя хотел в чём-то обвинить Мари, но сейчас, как она и сказала, парню и девушке было поздновато встречаться наедине. Поскольку кафе располагалось недалеко от академии, сюда часто заходили студенты. Чтобы избежать недоразумения, следовало закончить дело как можно скорее.

— Точно... Завтра у нас свои уроки, посплетничаем в следующий раз, — заявив это, она заказала горячий кофе через терминал на столике. — Но я не хочу уходить, ничего не заказав. Подожди немножко.

По-видимому, она собиралась молчать до тех пор, пока не прибудет кофе, и уже затем сосредоточиться на разговоре.

К счастью, кафе не придерживалось старых традиций. Не прошло и минуты, как раздался звуковой сигнал. Вернувшись со стойки, Мари села перед Тацуей и вдруг придвинулась к нему поближе.

— Тацуя, что ты думаешь о Маюми? — без каких-либо предисловий шёпотом спросила она.

— Я считаю её великим волшебником. У неё есть талант и опыт. А также она чётко разделяет публичную и частную жизнь, это производит на меня хорошее впечатление. — Несмотря на внезапность вопроса, Тацуя ответил без колебаний.

— Знаешь, я ненавижу эту сторону твоего характера.

Мари полуприкрытыми глазами посмотрела на Тацую, который, поняв её намерения, сменил тему и притворился, что ничего не заметил.

Он взял свою чашку, с каменным лицом встретив взгляд Мари и не давая ей времени, чтобы опомниться, спросил:

— Зачем тебе это?

Мари не ответила.

— Спрошу снова. Что ты думаешь о Маюми как о девушке? Тебе она нравится? Или нет? Пожалуйста, ответь мне.

— Не думаю, что чувства к девушке можно просто разделить на «нравится» или «не нравится».

— Всё равно я хочу услышать.

Тацуя не был обязан отвечать. Ведь в текущих обстоятельствах ответ принёс бы больше вреда, чем блага.

— Тогда скажу, что она мне нравится.

Но он ответил. Не из-за давления от Мари или любви, но чтобы узнать, что последует дальше.

— Как девушка?

— Да.

— Ясно...

Слова «любить девушку» не вызывали у Тацуи никаких особых чувств. Это выходило за рамки его ограниченной способности к обработке эмоций. Любовь к противоположному полу была гораздо меньше любви к Миюки. Но упоминать об этом Мари не было необходимости.

— Это любовь?

— Нет. Если угодно, это сексуальное желание.

Тацуя обладал достаточной выдержкой. Мари же покраснела.

— У-у тебя тоже есть такие желания?

Тацуя подумал, что в этом деле она довольно неопытна. Хотя в нынешнем поколении добрачные половые отношения считались табу, она отреагировала невинно для той, у кого уже довольно долго есть парень.

Разумеется, Тацуя был достаточно благоразумен, чтобы не говорить это вслух.

— Конечно есть. Это первобытный инстинкт продления рода.

Тацуя не лгал. Но его сексуальное желание не могло превысить определённые границы, оно было слишком слабым, чтобы управлять его действиями. Благодаря магии Психического вмешательства его настоящей матери, Мии.

Поэтому Тацуе не хотелось соблазнять «объект сексуального желания», но это тоже не нуждалось в упоминаниях.

— Ватанабэ-сэмпай. Ты спросила меня, что я думаю о Саэгусе-сэмпай. Зачем тебе знать это?

Мари ещё не оправилась от смущения. «Сейчас не время краснеть», — она мысленно прикрикнула на себя, услышав, как Тацуя перешёл к главному вопросу.

— Тацуя-кун, не хочешь попробовать встречаться с Маюми?

— Сэмпай... неужели ты не знаешь обо мне и Миюки?

Холодный взгляд Тацуи заставил нерешительную Мари ещё раз мысленно отругать себя.

— Я знаю, что твоя младшая сестра на самом деле двоюродная и что вы обручены.

— Значит, ты должна понимать, что нам с Саэгусой-сэмпай не следует встречаться.

Взгляд Тацуи стал ещё холоднее.

Магия холода — конёк его младшей сестры, но Мари пришлось мысленно закричать, чтобы не замерзнуть до смерти. Хотя она не умерла бы от переохлаждения даже заснув, отчего-то ей почудился именно такой исход.

— Семья Итидзё опротестовала вашу помолвку, так?

— Ты хорошо осведомлена. Тебе сказала Саэгуса-сэмпай?

Информация об официальном возражении семьи Итидзё не должна была распространиться так далеко. Поскольку обручение Тацуи и Миюки разрешили по закону, — конечно, если бы стало известно настоящее положение дел, то их бы наказали за фальсификацию документов, — семья Итидзё уже устроила скандал в мире магии. Из-за своего характера они не говорили об этом публично.

— А-ага. На самом деле со стороны Маюми то же самое. Хм, если говорить так, может возникнуть недоразумение. Маюми отвели ту же роль, что и старшему сыну семьи Итидзё.

Холод во взгляде Тацуи исчез. Но осталась бесстрастность, из-за которой она не знала, куда деться.

— Это... шокирующая история, — оценил Тацуя намерения семьи Саэгуса, но мысленно он содрогнулся.

Сделать Маюми потенциальной невестой Тацуи. Другими словами, Миюки оказалась права. Хотя она ещё юна, но всё же женщина, порой их интуиция ужасает... Это впечатлило Тацую

— Я тоже так считаю.

Брошенные мимоходом слова Мари Тацуя встретил пронизывающим взглядом:

— Ты точно всё понимаешь?

— Что?

— Общественность будет порицать Саэгусу-сэмпай, не меня.

В глазах Мари вдруг появился мягкий свет.

— Ты добрый.

— Это в пределах нормы.

Взгляд Тацуи не смягчился.

— Если бы Маюми ничего не думала о тебе, я бы остановилась. Я говорила ей, что не следует тянуть короткую соломинку. Но она не понимает собственных чувств.

«И?» — вопросительно посмотрел Тацуя.

— Маюми не понимает, как относится к тебе. Она не знает, какие у неё к тебе чувства. Нет, она не хочет понимать. Она отворачивается от того, что ей в самом деле нравится.

— Разве это не потому, что она понимает, в каком находится положении?

— Да, понимает. Она знает, что не может выбрать себе партнёра по любви. Возлюбленный и муж — две большие разницы, и возлюбленный бесполезен, так она думает.

— Ватанабэ-сэмпай, не слишком ли сильно ты беспокоишься? Конечно, высококлассным волшебникам запрещено тянуть с браком, однако разрешается выбирать партнёра по любви.

— А как насчёт тебя? Или твоей младшей сестры?

На этот раз настала очередь Тацуи промолчать.

Но Мари больше не спрашивала о нём и Миюки.

— Я хочу, чтобы Маюми испытала любовь. Это ненужные хлопоты, но, учитывая её состояние, я не хочу, чтобы она сдавалась. Вероятно, такой человек как ты не поймёт.

— Верно. Я не понимаю.

— Ясно... Но, пожалуйста, пойми хотя бы это. Маюми признала, что ты ей нравишься. Наверное, ты будешь первым и последним её любовным опытом.

Мари говорила совершенно искренне. Она явно думала о чувствах подруги.

— Ты слишком много думаешь.

Но Тацуя отверг её доводы одним предложением.

— Тацуя-кун, ты!

— Я не знаю Саэгусу-сэмпай настолько хорошо, как ты, но она не выглядит настолько слабой.

Разъяренная Мари остановилась.

— Ей лучше сдаться, отказаться от этого чувства. И она не будет казаться девушкой, которая делает всё, что ей скажут родители. Со временем она найдёт возлюбленного, хоть это и буду не я.

Тацуя поднялся, потерявшая дар речи Мари опустила голову.

— И ко всему прочему, невозможное — невозможно. Потому что я — жених Миюки.

Счёт уже был оплачен.

Тацуя покинул кафе.

Глава 4

Раймонд С. Кларк. В настоящее время — ученик второго года старшей школы Беркли, Калифорния, USNA. Был одноклассником Шизуку, когда та ездила за границу по программе обмена учениками.

В отличие от японских старших школ магии, это учебное заведение не специализировалось на магической подготовке, в нём изучение и практика магии стали факультативными предметами. Однако даже USNA не избежали нехватки учителей магии. Поскольку ученики намного превосходили преподавателей количеством, каждая школа проводила собственный вступительный экзамен. Объективно говоря, даже та, в которую ходил Раймонд, взяла на себя роль «старшей школы магии».

Не сказать чтобы Кларк был плохим волшебником, среди одноклассников он считался одним из лучших. И всё же ему не хватало таланта, чтобы попасть в Звёзды. Однако его способности проявлялись по-другому.

Тайная организация «Семь мудрецов». Так их называло разведывательное управление USNA. На самом деле они были не столько организацией, сколько группой людей без какого-либо контакта друг с другом, но обладающих одной общей способностью.

«Хлидскьяльв» — хакерская система, спрятанная в перехватчике всемирных коммуникаций «Эшелон III». Доступ к ней имели лишь семь «операторов», которых и называли «Семь мудрецов». Используя «Хлидскьяльв», чья эффективность превосходит возможности законных операторов «Эшелона III», они собирали информацию по всему миру, из-за чего и получили этот титул.

Изначально именем «Семи мудрецов» пользовался лишь один из операторов. Так представился человек, который по своей прихоти делился информацией с USNA об антиправительственных организациях. Разумеется, это был не кто иной как Раймонд.

Сегодня он тоже плавал в океане информации, полученной с помощью «Хлидскьяльва». Раймонд жаждал знаний. А также любил расследовать особые дела, но бесцельный сбор информации был, скорее, его хобби. Для него «Хлидскьяльв» — величайшая из игрушек.

Тем не менее для использования системы сначала следовало определить параметры поиска. Потому что функция «Хлидскьяльва» — отвечать на вопросы.

Лучи света превратились в символы, условия поиска были заданы. Терминал «Хлидскьяльва» создавал виртуальную реальность подобно специальным шлемам, а управлялся жестами и с помощью мозговых волн. Камера улавливала движения кончиков пальцев, и в виртуальную реальность проецировались лучи света. Оператор вводил критерии поиска символами света, а отправлял команду при поддержке мозговых волн.

Сейчас Раймонд использовал широкий запрос «скандал в армии USNA». В небе в различных «окошках» раскинулся огромный объем информации. На далёких окнах отображался только заголовок, тогда как на ближних добавлялось и содержимое. Одно окошко состояло из диаграмм и сопровождающего текста, другое содержало изображения, третье — видео. Если сосредоточить на окне взгляд, то оно приближалось, а если посмотреть в сторону, то удалялось. Во всех направлениях, насколько мог видеть глаз, парили бесчисленные окна.

Сильной стороной Раймонда были высокая скорость чтения и отличная память. Выстраивая десятки окон в очередь и постепенно запоминая их содержимое, он вдруг остановился. Внимание Раймонда привлек текст одного документа.

«С оружейного склада пропали малые ракеты старого поколения?..»

Это могло обернуться большим скандалом. Но, увы, новости о пропаже устаревшего вооружения, которое дожидается утилизации, и так всплывали время от времени.

В пропавших портативных ракетах «земля-воздух» в качестве основного взрывчатого вещества использовался СL-20 (циклотетраметилентетранитрамин²). Его часто применяли на войне до 2020 года, однако сейчас он полностью устарел, поскольку прогресс нанотехнологий привёл к прорыву в предельной мощности взрывов.

«И всё же это проверенный временем инструмент войны... Не думаю, что дело в халатности проверяющих».

Раймонд облизнулся — удалось найти нечто подозрительное. Хоть в числе его достоинств и были скоростное чтение и отличная память, он обладал особым чутьём на сомнительные дела.

Происходящее в мире Раймонд считал грандиознейшим шоу. Чем масштабнее и серьёзнее событие, тем больший интерес он испытывал.

Кларк прекрасно понимал, что не супермен. Даже c прекрасным талантом к магии до лучшего в мире ему очень далеко. Он знал, что никогда не станет влиятельным волшебником. И даже героем, путешествующим по миру... как бы того ни желал.

Раймонд отказался от своего потенциала. А потому, одалживая силу настоящим героям, он мог почувствовать себя участником их приключений и с наслаждением наблюдать за событиями, что разворачиваются на сцене. Это стало возможным благодаря «Хлидскьяльву».

Словно для этого систему и создали.

«Для начала следует проверить ситуацию с управлением склада».

Он не был уверен, что всё закончится даже в том случае, если он узнает, куда делись пропавшие ракеты. Что бы ни случилось, виной всему человек. Кто мог бы выставить это оружие на чёрный рынок? Раймонд начал расследование, следуя привычным процедурам.

◊ ◊ ◊

Прежде чем Раймонд заметил пропажу старых ракет, — двумя днями ранее, если быть точным — происшествие стало проблемой армии USNA. Об этом стало известно за пределами базы, и отдел внутренней безопасности при секретной службе Объединенного комитета начальников штабов начал свое расследование.

Дело не передали военной полиции, поскольку заподозрили, что в нём могут быть замешаны террористы. Оружие могло попасть на чёрный рынок и в дальнейшем использоваться для терактов. Если такое случится и обнаружится происхождение ракет, это спровоцирует международный скандал. Министерство обороны было готово пойти на всё, чтобы предотвратить это.

Однако расследование началось шесть дней назад, уже настало двадцать седьмое января, а оно никуда не продвинулось. Несмотря на то что было воскресенье, полковник Бэланс³, заместитель директора отдела внутренних дел, находилась в своём кабинете и мрачно читала представленный ей рапорт.

Она не знала, поможет ли он в этом деле.

Бэланс с самого начала поняла, что преступникам помогли изнутри. Ведь без внутреннего содействия у военных практически невозможно украсть даже устаревшее оружие. Однако даже если им как-то удалось подкупить капитана подразделения, ответственного за охрану склада, они просто не могли забрать оружие и не оставить вообще никаких следов.

При получении и списании вооружение проходило двойную, если не тройную проверку. Наряду с RFID-метками склады оборудовались биометрическими сенсорами, а кроме того, для доступа внутрь требовались двое, один человек не смог бы открыть или закрыть двери. Проверка всех систем не выявила никаких аномалий в их работе.

Кое-что в особенности сильно возмутило Бэланс: как узнали о пропаже?

Недостачу заметили служащие, ответственные за проверку запасов. Однако если кража совершена организацией, способной пройти систему безопасности склада, почему они не сфальсифицировали данные учёта? Это устаревшее вооружение дожидалось уничтожения. Если бы в записях оружие числилось уже утилизированным, то никто бы и не заметил. Как будто кто-то украл ракеты и намеренно позволил военным это обнаружить. Полковник Бэланс считала, что так оно и есть.

«Но тогда кто это сделал и зачем? Нет, кто вообще на такое способен?»

Информации не хватало, чтобы делать выводы. Бэланс знала это, но всё равно не переставала размышлять.

Из океана мыслей её вытащил рингтон, просигналивший о получении электронного письма. И не простого. Это была передача, зашифрованная кодом, известным только высшим чинам разведки.

Механическими движениями рук Бэланс перевела содержимое письма, которое невозможно прочесть коммерческими информационными устройствами, в автономный декодер. Эта процедура предотвращала утечку расшифрованных данных. Глянув на имя отправителя, она изумленно распахнула глаза.

Там было написано «Семь мудрецов».

Читая письмо, она всё больше бледнела. Она даже задержала дыхание. Когда Бэланс закончила, ей потребовалось несколько секунд, чтобы отдышаться.

— Как такое возможно?..

В полученной от «Семи мудрецов» информации говорилось, что в деле замешан заместитель главы администрации Президента. А также там значился мотив. Если всё написанное правда, то это всё — часть плана намного большего масштаба, который превысил все предположения Бэланс.

Она протянула руку к визифону, но остановилась на полпути.

Бэланс не могла решить, кому звонить. Вернее, она вообще не знала, кому звонить.

С кем можно поделиться такой информацией? Кому можно доверять? Бэланс совершенно растерялась.

◊ ◊ ◊

Анджелина Сириус, главнокомандующий «Звёзд» — магического отряда под прямым командованием Объединённого комитета начальников штабов, — наслаждалась походом за покупками в свой редкий выходной. Конечно, сейчас она была не волшебником стратегического класса Энджи Сириус, а семнадцатилетней Линой.

Вместо того чтобы идти в ближайший город, Розуэлл, Сильвия Меркурий Первая по прозвищу Сильви, пошедшая вместе с Линой, настоятельно порекомендовала поехать аж в Альбукерке.

После прошлогоднего задания в Японии они довольно много времени проводили вместе. Несмотря на разницу в возрасте, Сильви относилась к Лине как к младшей сестре. Полное отсутствие у неё обычного здравого смысла породило внутри Сильвии водоворот эмоций, она просто не могла оставить командира одну.

Сегодня Сильви снова играла в переодевания, и роль её «куклы», конечно, исполняла Лина. К счастью, ей это тоже нравилось. Она любила наряжаться, хотя и не обладала хорошим чувством стиля. Справедливости ради, для этого хватало даже её вкуса. В этом отношении она сильно отличалась от Миюки, у Лины не было никого, перед кем бы она хотела выглядеть красивой.

Как бы там ни было, вернувшись в общежитие базы, Лина зашла к себе с трофеями и в хорошем настроении. Можно сказать, выходные удались. Хотя она не получала никаких заданий в качестве Сириуса, завтра её ждёт суровая тренировка. День оказался освежающим, Лине понравилось.

Однако стоило ей увидеть письмо в комнатном терминале, весёлье тут же испарилось.

— Зашифрованное сообщение?

Она довольно часто получала письма с секретными приказами, в этом не было ничего необычного. Однако письмо с особым кодом, известным лишь главнокомандующему, начальникам штабов и капитанам Звёзд, прибыло на терминал в её комнате впервые.

Возможно, случилось что-то чрезвычайное. Со смесью нетерпения и тревоги Лина ждала конца расшифровки. Как только та завершилась, Лина изумилась.

— Семь мудрецов?..

Отправителем значились «Семь мудрецов».

«Шутка?» — первое, что подумала девушка, но столь же быстро отмела эту мысль. Простой хакер не сможет получить доступ к особому шифровальному коду Звёзд. Прежде всего, титул «Семь мудрецов» малоизвестен за пределами секции, которую напрямую контролирует Объединённый комитет начальников штабов.

Лина поспешно продолжила чтение. Там описывалось два события, на первый взгляд не имеющих к её обязанностям никакого отношения.

— Э?! Человек, стоящий за инцидентом с Паразитами?!

Однако под конец письма начала появляться тесно связанная с ней информация.

Лину послали в Японию из-за события, произошедшего 31 октября 2095 года. Задание заключалось в том, чтобы раскрыть пользователя магии Стратегического класса, опустошившей южную оконечность Корейского полуострова, «Великой бомбы» (такое имя USNA дало Взрыву материи). Однако как только стало известно, что дезертировавшие члены Звёзд, одержимые Паразитом, бежали в Японию, ей приказали их ликвидировать, так как это входило в изначальные обязанности главнокомандующего.

Лине сказали, что Паразиты возникли из-за несчастного случая. Потому всё должно было закончиться со смертью последнего одержимого. Однако, если Паразитов создали намеренно, то стоявший за этим человек ответственен за то, что ей пришлось убить товарищей. Выполнять долг по убийству стало ещё печальнее, это тоже его вина.

Она никогда его не простит.

— Человек, ответственный за Паразитов, попытается совершить в Японии террористический акт, используя старые ракеты? Это ведь шутка, да?! — невольно выкрикнула Лина, дочитав письмо.

Информация поступила из сомнительного источника. Никто не гарантировал, что она правдива.

Работающий на армию профилировщик проанализировал «Семь мудрецов» и пришёл к выводу, что они, скорее всего, наслаждаются реакцией, спровоцированной их выходками. Даже если письмо в самом деле пришло от «Семи мудрецов», Лина не могла исключать вероятность, что всё это — часть тщательно продуманного плана, некая уловка.

Но, несмотря на это, она поверила информации.

В прошлом году на последних этапах дела Паразитов Лина тоже получила сведения от некоего человека, который назвался «Семью мудрецами». В то время у неё тоже не было никаких причин верить, но она посчитала информацию правдивой.

В этот раз тоже. Для такого доверия не было никаких оснований или реальных причин.

Однако если Лина проигнорирует информацию, ивпоследствии что-то случится, она будет горько сожалеть.

Её могли обмануть, использовать в своих целях или превратить в посмешище, но по сравнению с возможностью серьёзного происшествия это — ничто.

Если описанный в письме тайный сговор окажется правдой, то USNA сильно задолжает Японии. Когда при растущей напряжённости в Японии на её земле будет совершён теракт с использованием созданного USNA оружия, то она может обвинить их в подстрекательстве терроризма на иностранной территории.

Если подумать о разнице в силе между двумя странами, то вероятность войны маловероятна. Однако это только если брать во внимание обычный военный потенциал. Магия Стратегического класса, ставшая причиной «Выжженного Хэллоуина». Если её дальность выйдет за пределы Тихого океана, — здравый смысл такого же пользователя магии Стратегического класа подсказывал Лине, что это невозможно, — то может произойти худшее.

Вот почему она поверила в информацию.

Лина твёрдо решила, что ей нужно предотвратить террористический акт. Не только остановить его, но и собственноручно убить организатора.

Однако согласно предоставленной «Семи мудрецами» информацией, этот человек, Дзиэдо Хэйгу, уже покинул USNA и направился в Японию. Впрочем, Лине будет трудно действовать не только в Японии, но и вообще за пределами своей страны.

В голову пришёл лишь один человек, способный помочь, и Лина решила посоветоваться с ним.

◊ ◊ ◊

Бэланс протянула руку к зазвеневшему визифону.

На мгновение она напряглась, но быстро успокоилась и приняла вызов.

— Полковник, простите за внезапный звонок.

Лина в пурпурно-чёрной униформе Звёзд появилась на экране и отсалютовала.

Заметив, как хорошо форма сидит на Лине — словно девушка только что переоделась, — Бэланс ощутила легкую ностальгию.

— Майор Сириус. Разве у тебя сегодня не выходной?

У Лины на лице появилось явное удивление. Она пыталась понять, почему Бэланс осведомлена о её расписании, несмотря на то что она даже не под прямым командованием полковника. Впрочем, для Бэланс было в порядке вещей знать о передвижениях волшебника Стратегического класса, одного из «Двенадцати апостолов», сильнейшего волшебника USNA и главнокомандующего Звёзд, Энджи Сириус.

— Не бери в голову. Так у тебя ко мне дело? — искренне извинившись за то, что отвлеклась, Бэланс перешла к главному.

— Да. По правде говоря, я нуждаюсь в помощи полковника по отчёту, который я получила, — начала объяснять Лина после слов Баланс.

— Продолжай.

— Есть. По правде сказать, в промежутке между 09:00 и 16:32, когда я отсутствовала на месте, мне пришло сообщение от некоего человека, который заявляет, что он один из «Семи мудрецов».

— Ты говоришь о тех самых «Семи мудрецах»? — переспросила Бэланс, скрывая потрясение за каменным лицом.

— Так подписался отправитель. Однако я не знаю, правда ли это.

— Хм, — Бэланс кивком попросила Лину продолжать.

— Предположив, что источник информации и вправду «Семь мудрецов», я прочла отчёт. Там говорится о том, что украденное из армии оружие будет использоваться при террористической атаке. Цель — Япония.

— Какое оружие?

— Портативные ракеты «земля-воздух».

— Майор... полагаешь, такая кража в самом деле произошла?

— У меня нет однозначного ответа. Однако ходят слухи об украденном оружии, ожидавшем утилизации.

Бэланс вздохнула. В курсе даже Лина, которая по большей части изолирована от регулярных войск...

Если информация просочилась настолько далеко, что знает даже офицер, настолько изолированный от других, как она, дисциплины не хватает не только военным, отвечающим за контроль вооружения.

— Полковник? — у Лины на лице начало появляться беспокойство.

Скорее всего, она подумала, что как-то оскорбила Бэланс. По крайней мере, так истолковала это выражение полковник. Она ощутила лёгкую досаду.

— Нет, ничего. Продолжай, пожалуйста.

— Есть. Хотя конкретная цель не называлась, там упоминался человек, который за всем стоит. Его зовут Дзиэдо Хэйгу. Он стал политическим беженцем после разрушения Дахана, его китайское имя Гу Цзе. Предположительный возраст между шестьюдесятью и девяноста годами. Чёрные глаза, белые волосы, и, несмотря на восточноазиатское происхождение, у него тёмная кожа. Особо отмечено, что он может быть выжившим из института Куньлуньфанг.

— Институт Куньлуньфанг? Разве это не уничтоженная Йоцубой исследовательская лаборатория Дахана?

— Думаю да.

Не хотят же они отомстить Йоцубе с помощью ракет? Бэланс подумала об этом, но тут же посчитала гипотезу абсурдной. Если с Йоцубой можно справиться так просто, их бы не боялись во всём мире как «Неприкасаемых».

— Кроме того, — пока Бэланс углубилась в размышления, Лина продолжала докладывать, — похоже, Дзиэдо Хэйгу стоял и за делом Паразитов.

Бэланс понимающем ответила:

— Ясно, так это и есть главная причина твоего звонка.

Лина не смутилась, когда её намерения раскрыли.

— Полковник. Даже если информация об отношении Дзиэдо Хэйгу к делу Паразитов правдива, я хочу знать степень его вовлечённости. Дезертиры могли быть простыми пешками, которые не имели никакого отношения к возникновению Паразитов. Однако даже если причастность этого Дзиэдо Хэйгу незначительна, я не могу закрыть на это глаза. Если не отплачу ему собственными руками, то не смогу с этим справиться.

— Майор Сириус. Хочешь сказать, что желаешь снова поехать в Японию?

— Так точно, полковник.

Бэланс нахмурилась словно от внезапного приступа головной боли.

Достать Лине разрешение на выезд — сложное дело. Даже в лучших условиях отправлять волшебников в другие страны следует очень осторожно. А если речь идёт о «Сириусе», волшебнике Стратегического класса, то сложность возрастает многократно. Одного из волшебников Стратегического класса, Рональда Барта, разместили на британской территории Гибралтара, но даже в этом случае почти нет записей о том, чтобы он покидал базу. До такой степени, что во время отпуска его специально вызывали назад в USNA. Приезд Лины в Японию в прошлом году считался исключением из исключений.

Лина осознавала всё это. А когда она решилась позвонить, осознала и Бэланс. Кроме того, полковник отлично понимала желание Лины собственными руками отплатить Хэйгу.

— В этот раз я не могу ответить сразу... Майор, дай мне немного времени.

Лина не смогла скрыть удивления. Она ждала немедленного отказа, но ответ Бэланс подарил ей неожиданную надежду.

— Да, я рассчитываю на вас, полковник, — Лина отдала честь на экране, и звонок закончился.

◊ ◊ ◊

Тем временем Дзиэдо Хэйгу, также известный как Гу Цзе, находился в море.

Совсем недавно он жил на Западном побережье USNA, однако американским гражданством не обладал.

Родиной Гу Цзе был Дахан — страна, которой уже не существовало. Он относился к институту развития волшебников Куньлуньфанга. Когда Дахан распался, правительство USNA дало ему статус беженца, так что сейчас по социальному положению он был обычным эмигрантом.

Однако когда Гу Цзе в 2054 году прибыл в Северную Америку, страна ещё называлась США. Дахан развалился в феврале 2064 года, через какой-то год после уничтожения института Куньлуньфанг.

После падения Дахана и разрушения института Кунлуньфан Гу Цзе не искал политического убежища в Северной Америке. Правда в том, что он бежал из Дахана.

Институт Куньлуньфанг появился ещё до отделения Дахана от Великого Азиатского Альянса, и в глазах непосвященного мог выглядеть лабораторией, в которой проводились ведущие исследования современной магии всего староговосточноазиатского региона.

Однако это была не вся правда.

Институт Куньлуньфанг прославился как лаборатория развития современной магии, однако они работали не только над ней.

Древнюю магию там тоже исследовали.

Однако, как и в других странах, между двумя фракциями возник конфликт.

Изначально в Девятом институте Японии предполагалось использовать секреты древней магии для развития современной. Вот только это не обязательно шло а пользу обоим направлениям, приоритет отдали последнему. В конечном итоге это привело к восстанию пользователей древней магии, а вражда не прекратилась даже после закрытия Девятого института.

Обе группы превратились в своего рода организации, соревнующиеся за лидерство. Пользователи древней и современной магии спорили по каждому поводу: о политике института, его целях, бюджете и человеческих ресурсах.

Даже в Куньлуньфанге фракции яростно соревновались за контроль.

Несмотря на то что он служил главной лабораторией Дахана, внутренний конфликт не прекращался. Нет, он даже усилился, катастрофа была не за горами. В конце концов сторонники современной магии выиграли борьбу за власть и изгнали пользователей древней магии из института. Это случилось в 2054 году.

В то время Гу Цзе, пользователь древней магии, и сбежал в Северную Америку вместе со своим учеником Чжоу Гунцзинем. Вот почему Гу Цзе не должен был обижаться ни на Йоцубу в частности, ни на японских волшебников в целом. Именно Йоцубы раздавили фракцию современной магии, взявшую под контроль институт Куньлуньфанг. Он должен был считать их «врагом моего врага».

Однако после развала Дахана Гу Цзе сделал Йоцубу и японское магическое общество целью для мести. На самом деле никто не знал, какая логика привела его к такому решению.

Патриотизм?

Или же Гу Цзе посчитал, что у него отняли возможность отомстить Дахану лично?

Или враг необходим, только чтобы поддерживать сплочённость подчинённых?

Известно было лишь то, что Гу Цзе создал преступную сеть из даханских беженцев, завоевал подпольный мир и скрупулёзно копил силы для осуществления своей мести. Больше о нём никто ничего не знал.

Из-за этой одержимости Чжоу Гунцзинь когда-то сравнил его с «мстительным духом».

Так как никто не знал причин, которыми руководствовался Гу Цзе, было невозможно убедить его остановиться. Потеряв ученика, Чжоу Гунцзиня, он решил взять дело в свои руки.

Однако Гу Цзе обладал низким боевым потенциалом. Хоть он был пользователем древней магии континента, она не подходила для прямого столкновения. Чжоу Гунцзинь выиграл бы дуэль с ним. Сам Гу Цзе признавал это с готовностью.

Он хорошо разбирался в техниках, использующих человеческие органы для создания магических устройств, вроде тех «Усилителей волшебства», превращающих людей в «Генераторы», и магии контроля трупов.

Гу Цзе практиковал самые отвратительные аспекты магии, но если отложить этические вопросы, он не очень подходил для боя. На самом деле до сих пор он отводил себе роль манипулятора. Теперь же Хэйгу лично поехал в Японию, и это свидетельствовало о том, что его загнали в угол и не оставили другого выбора.

Международная антимагическая политическая организация, которую он поддерживал, «Бланш», значительно ослабла из-за давления и мер, предпринятых правительствами нескольких стран. В качестве лидера преступного синдиката «Безголовый Дракон» он, с молчаливого согласия Великого Азиатского Альянса, пытался манипулировать информацией в Японии и USNA, но этот план тоже провалился.

И наконец он потерял своего представителя в Японии, Чжоу Гунцзиня. Тот служил Гу Цзе более сорока лет — последний из людей, что вместе с ним убежали из Дахана. После такой потери Хэйгу пришлось действовать лично.

Чжоу Гунцзиня убили в октябре прошлого года.

Гу Цзе отбыл из порта Лос-Анджелеса чуть позже середины января.

Отправление заняло больше двух месяцев не потому, что он оплакивал смерть ученика, и не потому, что его план провалился. Просто он ждал подходящего времени. По правде говоря, ему хотелось немедленно уехать в Японию и отомстить, однако в случае провала всё было бы кончено навсегда. Он понимал это.

С подобными магическими навыками невозможно вести себя слишком агрессивно. Не то чтобы у него вовсе их не было, но против первоклассного волшебника этого недостаточно. Вот почему для начала потребовалось оружие.

Будь Бланш и Безголовый дракон в строю, достать его было бы плёвым делом, но сейчас дело затянулось больше чем на месяц.

Сюда входила бы и подготовка судна, на котором можно пересечь Тихий Океан. Теперь же ему пришлось организовывать всё самому. Точнее, он нашёл случайную пешку, которую превратил в одноразовую куклу, однако поскольку его пришлось готовить и отдавать различные приказы, это как если бы Гу Цзе практически сам сделал всю работу. Кроме того, чтобы кукла не привела к нему, он взял её на борт, чтобы потом избавиться в океане.

— Сэр Гу. Ожидается, что мы войдём в порт Йокосуки завтрашним утром, — доложил капитан грузового судна, вся палуба которого была покрыта солнечными панелями.

— Как и планировалось, — твёрдым голосом ответил Гу Цзе, глядя в океан, на нём не было заметно никаких следов истощения от долгого путешествия.

Гу Цзе исполнилось девяносто семь лет, однако едва ли кто-то дал бы ему больше пятидесяти. Волосы полностью поседели, однако морщин, провисания кожи и возрастных пятен, которые можно найти на человеке его возраста, не наблюдалось.

— Также, кхем... сэр, моя награда.

— Хорошо. Завтра в утренних сумерках я применю свою магию.

— Спасибо вам огромное! Я обещаю, что даже после путешествия я буду всё так же предан вам, сэр.

Гу Цзе с довольным видом кивнул. Однако за маской скрывалось не что иное, как презрение к капитану.

Обещанная капитану судна награда — долгожительство и вечная молодость.

«Операция» Гу Цзе и вправду могла остановить старение, о чём свидетельствовало его собственное лицо.

Однако даже если он гарантировал физическую молодость, долгожительство находилось вне его досягаемости. Он не мог подарить истинное бессмертие.

Эта операция была магией, разработанной в институте Куньлуньфанг, ради её создания он и работал там.

Люди во власти, лидеры Дахана, хотели от магии вечной молодости и долголетия. Когда же пользователи современной магии в институте Куньлуньфанг ответили, что это невозможно, пользователи древней заверили их в обратном. Для отстающих в гонке вооружений, которую пропагандировал институт, это оказалось неожиданной удачей.

Самый многообещающий метод среди пользователей древней магии разработал Гу Цзе. Разумеется, это была его операция вечной молодости.

В 2049 году он применил магию на себе.

Ради проверки безопасности в 2059 году он использовал её на девяти учениках.

Через пять лет подтвердилось прекращение старения Гу Цзе, а у учеников не наблюдалось никаких побочных эффектов. Тогда он и подумал, что создать магию вечной молодости удалось.

Однако в неё закрался один просчёт. «Операция вечной молодости» и вправду останавливала старение. Однако если у человека, на котором применили магию, нет к ней способностей, ценой за молодость становилось поглощение жизненных сил, другими словами — долголетие. Кроме того, встречались случаи внезапной смерти после трёх-шести месяцев.

Заклинания, действующие вечно, невозможны. Это относится и к современной, и к древней магии. При операции вечной молодости в пациента вживляют магию, которую тот продолжает применять в дальнейшем.

Она создана специально для практиков древней магии.

Что случится, если волшебник попытается использовать магию, к которой у него нет способностей?

А что произойдёт, если её использовать даже не на волшебнике?

Операция вечной молодости дала ответ на эти вопросы.

Когда влиятельные люди Дахана, уже прошедшие «Операцию вечной молодости», представили её родственникам, Гу Цзе объяснил недостатки магии.

Итогом стала зачистка группы пользователей древней магии.

После провала эксперимента Гу Цзе быстро усвоил горький урок и с учениками сбежал в Северную Америку.

Двадцать лет спустя он осознал, что его магия не продлевает и жизнь.

Гу Цзе понял это со смертью учеников.

В конце концов, разработанная им операция могла остановить лишь внешнее старение. Гу Цзе прожил так долго лишь потому, что его с самого начала ждала длинная жизнь.

На эту неполноценную магию и надеялся капитан судна.

Гу Цзе это казалось смешным.

Поведал капитану об операции вечной молодости не кто иной, как он сам. Чтобы заручиться помощью капитана, Гу Цзе сказал: «Есть одно секретное искусство, позволяющее сохранить молодость до самого дня смерти. Если поможешь мне, я применю эту магию на тебе».

Он не солгал. Нынешняя внешность капитана сохранится до самой его смерти. Которая, вероятно, произойдёт в течение полугода.

Ему самому осталось не намного больше. Гу Цзе понимал это.

— С завтрашнего дня я буду довольно сильно занят.

— После захода в Йокосуку я вам помогу. Пожалуйста, просите у меня всё что угодно, сэр, — в приподнятом настроении заявил капитан, не зная истинных мыслей своего пассажира.

◊ ◊ ◊

Бэланс попросила Лину дать ей некоторое время, однако действовать начала довольно быстро.

Она приготовилась к тому, чтобы уехать завтра из офиса в штаб-квартиру Звезд на окраине Розуэлла в Нью-Мексико.

Разобрав все срочные бумаги, какие остались на завтра, дома она применила шифровальное устройство и передала сообщение по электронной почте. Эту шифровальную машину оставила ей в качестве подарка Куроба Аяко, а получателем письма была Йоцуба Мая. Содержимое было практически идентично тому, что ей доложила Лина. Она сообщила, что в Японии планируется теракт с использованием украденных ракет, и что с большой вероятностью стоящий за этим человек, Дзиэдо Хэйгу, — выживший института Куньлуньфанг.

Однако полковник не включила туда секретную информацию, которой поделилась Лина. А именно, о скандале в правительстве USNA. Даже если Бэланс заключила союз с семьей Йоцуба, она не полностью им доверяла. У неё не было причин колебаться сотрудничать с ними, однако она не могла поставить под угрозу национальные интересы.

Ответ от Майи пришёл, когда Бэланс обедала. В письме были простые слова благодарности за предоставленную информацию. Такого рода сообщение для неё мало что значило, но она особо не возражала. Ведь письмо предназначалось лишь для того, чтобы скрепить сделку, имеющую отношение к их союзу.

Наконец подтвердив расписание каждого командира Звезд, она отправилась в ванную.

◊ ◊ ◊

Мая получила письмо от Бэланс в понедельник в восемь утра по стандартному японскому времени, 28 января.

— Хаяма-сан, кажется, остатки института Куньлуньфанг планируют теракт здесь, в Японии.

— Это важное дело, — скорее нейтрально ответил Хаяма.

Конечно, он знал, через что Мая прошла в Куньлуньфанге. Потому совершенно естественно, что он, приняв во внимание её чувства, не смог сразу же найти подходящий ответ. Даже если в голосе Майи не ощущалось ни гнева, ни ненависти.

— Важное дело? Обычная бродячая собака, потерявшая дом?

Однако некоторые эмоции всё же присутствовали. В её голосе слышалось лёгкое презрение.

— Госпожа, если кто-то из Куньлуньфанга и вправду выжил, то, значит, ему удалось сбежать от предыдущего главы семьи, — слегка упрекнул её Хаяма. Её гордость, если точнее. — Мы понятия не имеем, каким необычным талантом он может обладать. Настоятельно рекомендую оставаться настороже.

— Ладно, — ответила Мая, но всё равно её губы скривились в улыбке, полной презрения. — И вообще, на что можно надеяться с маленькими ракетами? Япония всё-таки не в зоне конфликта, перевозить их — практически просить о поимке, не думаешь?

— Во время йокогамского инцидента боевики, которые спрятались в городе заранее, сумели приготовить достаточно ракет.

— Разве не благодаря замаскированному военному кораблю? — машинально возразила Мая. — И всё же... мы не можем гарантировать, что сумеем предотвратить запланированный теракт.

— Даже волшебник умрёт, если по нему попасть ракетой, когда он этого не ждёт и беззащитен. Кроме того, в зависимости от целей врагов, нам, возможно, придётся столкнуться с совершенно иными опасностями. Не исключено, что они разберут боевые части ракет и сделают из них бомбы. В прошлом, во времена войны, такие террористы-смертники встречались повсеместно.

Столкнувшись с многочисленными доводами Хаямы, даже Мая не могла отвергнуть необходимость разобраться с ними.

— Ладно. Давай тогда поищем этого Дзиэдо Хэйгу. Однако немало наших сил сосредоточено на подготовке к Конференции главных кланов, мы не сможем задействовать много персонала.

Конференция главных кланов пройдёт в следующим месяце, в начале февраля 2097 года. В частности, это было общее собрание Десяти главных кланов, происходившее каждые четыре года.

На конференции будут выбраны члены Десяти главных кланов на следующие четыре года. Квалификацию стать одним из них имели двадцать восемь домов, все поспешно заканчивали последние приготовления, чтобы на встрече обладать преимуществом.

Голосование было внутренним, в нём могло участвовать лишь двадцать восемь домов, а потому никаких крупномасштабных выборов или чего-то подобного не происходило. Однако было необходимо заключать различные договорённости, а также находить недостатки в других домах, чтобы иметь наилучшие шансы.

— Нам следует поговорить об этом деле с другими кланами? — предложил Хаяма.

Задумавшись на несколько мгновений, Мая покачала головой:

— Я предпочту не становиться предметом сплетен. Дай подумать... Хорошо, пусти слух, что в страну проникли террористы, цель которых — волшебники. Полагаю, нужные действия они предпримут сами. Можешь закончить с этим до обеда?

— Вас понял, госпожа. Дайте мне два часа на всё.

На поиск и манипулирование информацией — вложив в свои слова двойной смысл, Хаяма вежливо откланялся.

◊ ◊ ◊

Девять утра стандартного японского времени, 28 января. Грузовое судно с Гу Цзе вошло в порт Йокосука.

По прибытию он сразу же собрал необходимых людей. Впрочем, распоряжения были отданы заранее. Несмотря на утрату «Безголового дракона», во времена, когда он был лидером, Гу Цзе накопил довольно много связей в преступном мире. Пока качество не критично, собрать людей не сложно. Каким бы процветающим общество ни было, неудачники всегда найдутся.

Цель он тоже знал заранее. Место проведения конференции Десяти главных кланов, которое, конечно, для всех, кроме затронутых сторон, оставалось в тайне. Однако «Хлидскьяльв» мог с лёгкостью поделиться этой информацией.

Суперхакерский инструмент, «Хлидскьяльв». Гу Цзе редко давал чему-то оценку «супер», но дело в том, что другим выражениям не хватало выразительности.

Возможности по сбору информации «Хлидскьяльва» охватывали весь мир. Гу Цзе знал, что нельзя получить доступ к данным, которые существуют только в оффлайне, однако в современное время информации, которую нельзя найти с помощью сети, практически не существовало. Сложность защиты неважна, «Хлидскьяльв» расшифрует всё. Даже теоретически невзламываемая связь с квантовой криптографией, которую «нельзя перехватить незаметно, не обладая правильным ключом», становилась перед ним бесполезной.

Кто же придумал эту систему? Кто и зачем послал ему этот терминал? В первый раз даже Гу Цзе подошёл к терминалу с осторожностью. В особенности, когда после случайного поиска обнаружил скрытый недостаток системы.

Этот недостаток прояснился слишком быстро.

«Хлидскьяльв» записывает всё, что расследует пользователь. Другие операторы могут видеть эти записи. Тем не менее личность человека, которыйо проводит поиск, остаётся скрытой. Все видят лишь поисковые запросы.

Гу Цзе вспомнил, насколько разочаровался тогда. Кроме того, он догадывался, что создателю системы видно всё. Даже если личности семи операторов предположительно должны оставаться тайной, Гу Цзе не был настолько наивен, чтобы безоговорочно верить в это. Администратор, который, вероятно, и послал ему терминал, скорее всего знает, кто что делает. Если понимать это и всё равно пользоваться системой, то факт, что другие операторы также могут исследовать твою историю, не будет представлять значения.

Гу Цзе использовал «Хлидскьяльв» без колебаний.

Конечно, он всегда учитывал вероятность, что система может солгать. Потому он не слишком полагался на неё и собирал дополнительные сведения. Тем не менее «Хлидскьяльв» был чрезвычайно удобным инструментом.

На этот раз проблема заключалась в том, что Десять главных кланов могут предвидеть атаку, если услышат слухи о том, что кто-то исследует место конференции. Гу Цзе не недооценивал их силу. Также вполне возможно, что к «Хлидскьяльву» имеет доступ кто-то из кланов, и на Гу Цзе организуют засаду. Он крайне осторожно выбирал ключевые слова для поиска, до сих пор всё шло гладко, однако это ещё не значит, что так продолжится и дальше.

Приняв это во внимание, он подготовил различные планы действий на случай засады.

Цель Гу Цзе заключалась не в убийстве лидеров Десяти главных кланов, а в том, чтобы социально разрушить Йоцубу, уничтожившую институт Куньлуньфанг.

Отсылая грузовые автомобили со своими куклами в город Хаконэ, Гу Цзе усмехнулся из-за нарастающего изнутри тёмного удовольствия. Материалом для кукол послужили бедные граждане Йокосуки.

◊ ◊ ◊

Немного удивившись остановке тренировки, Лина направилась в кабинет командира базы, подчиняясь приказу.

Её сопровождал капитан первого отряда Звёзд, Бенджамин Канопус. Второй человек в Звёздах, на него Лина полагалась больше всего.

— Бен, как думаешь, почему нас вызывают? — спросила она, в её голос просочилась тревога, Канопус покачал головой:

— Честно говоря, даже не представляю. Однако в последнее время ничего особого не происходило, так что сомневаюсь, что для выговора.

Члены Звёзд нередко ломали что-то во время тренировок. Тренировочное оборудование, транспорт и даже здания. Учитывая, что Звёзды проходили обучение в боевых ситуациях, избежать определённых разрушений было невозможно, что проявлялось ещё сильнее во время тренировки военных командного класса. Лина часто слышала от командира базы жалобы на бюджет.

— Д-да, ты прав, — тихо подбодрила она себя.

Канопус улыбнулся. Его дочка была всего на два года младше Лины, благодаря чему у него к ней появились своего рода отцовские чувства.

Не подозревая, что подчинённый так тепло смотрит на неё, Лина крепко сжала кулаки. Такой детский, милый жест ещё больше раззадорил чувства Канопуса, чего Лина совсем не заметила.

Как-то сумев подальше задвинуть тревогу, она выпрямилась и сделала — по крайней мере подумала, что сделала — подобающее военному выражение лица, затем постучала в кабинет командующего. Оттуда прозвучало разрешение войти, и замок открылся. Войдя в комнату, Лина увидела неожиданного человека и невольно подняла голос:

— Полковник Бэланс?!

На стуле прямо возле находившегося за своим столом командира базы сидела полковник Бэланс.

— Майор, не стой у двери. Заходи.

Услышав раздражённый голос командира базы, Уокера, тоже носившего звание полковника, Лина поспешно встала перед столом.

Канопус спокойно последовал за ней.

— Майор Сириус, майор Канопус, вольно, — заговорил Уокер, когда те отдали честь.

— Так точно.

Лина и Канопус одновременно приняли позу «вольно».

— Полковник Бэланс хочет кое-что сказать вам двум, — сказав это, Уокер поднялся. — Прошу, полковник Бэланс.

Бэланс тоже встала.

— Полковник Уокер, спасибо, что позволили ненадолго одолжить ваш кабинет.

Уокер и Бэланс отдали друг другу честь, затем тот вышел.

Заперев дверь с помощью дистанционного управления, Бэланс наконец посмотрела на Лину.

— Майор Сириус, я здесь из-за вчерашнего дела, хотя, полагаю, ты уже догадалась.

— Да.

Верно, Лина уже поняла, что полковник здесь из-за её вчерашней просьбы.

— Увы, но я не могу исполнить твою просьбу.

И этого Лина тоже ожидала.

— Мы не можем беспечно позволить главнокомандующему Звёзд, волшебнику стратегического класса, покинуть страну.

Однако это не значило, что она была с ним полностью согласна. В прошлом году её послали в Японию, и она исполнила свой долг, тем не менее это не меняло того, что ей не подходит такая работа.

Но вот разобраться с террористической угрозой в дружественном государстве, которая возникла из-за промаха её собственной армии, как раз входило в обязанности Звёзд. По крайней мере так считала Лина. Более того, враг, вероятнее всего, — волшебник.

— Это официальная причина.

Однако после услышанного недовольство Лины взлетело почти до небес.

— По правде говоря, высшие чины начали подозревать, что майор прониклась излишней симпатией к Японии. Некоторые даже боятся, что майор сбежит в Японию. Другими словами, дело в недоверии.

— Секунду! Я ведь присягнула этой стране, разве нет?!

— Я знаю, — спокойно кивнула Бэланс. — Я не ставлю под сомнение твою преданность, майор. Однако у тебя японское происхождение, некоторые люди усомнились в твоей верности из-за того, что ты всего лишь семнадцатилетняя девушка.

Лина окаменела. Её, обладательницу почти идеальной англосаксонской внешности, практически подвергли расовой дискриминации, такое с ней случилось впервые. Более того, это сделали не лицом к лицу, а тайно, у неё за спиной. Она просто кипела от гнева.

— Я не могу найти слов, чтобы описать эту глупость. Однако именно потому, что такие глупцы существуют, нельзя давать им и шанса. Майор, ты величайшее достояние нашей страны.

Тем не менее, несмотря на бурлящий внутри гнев, Лина не настолько разозлилась, чтобы забыть весь этикет и игнорировать слова старшего по званию. Впрочем, чтобы её успокоить полковник и сказала те слова.

— Майора Сириус в Японию послать невозможно, однако мы не можем так просто оставить это дело. — Вдохнув, Бэланс с силой проговорила: — Вот почему мы пошлём майора Канопуса. Майор Сириус, ты не против?

— Поняла, буду ожидать других приказов, — проглотив недовольство, она отдала честь.

Бэланс медленно кивнула.

— В таком случае я начну объяснять подробности задания майору Канопусу. Майор Сириус, ты свободна.

— Да. Тогда прошу извинить меня, полковник.

Лине хотелось прямо разъяснить всё Канопусу, но боясь, что начнёт ему завидовать, она послушно ушла.

— ...Вот такие дела. Майор Канопус, есть вопросы? — спросила Бэланс, объяснив всё, начиная с информации «Семи мудрецов» об украденных ракетах.

— Нет, полковник.

Было неизвестно, в самом ли деле в Японии планируется теракт, к тому же их единственный источник информации — подозрительный «Семь мудрецов». Майор недоволен тем, что ему дали задание на основе настолько неоднозначной информации? Такой нюанс Бэланс вложила в свои слова, но ни вопросов, ни возражений от Канопуса не последовало.

— Хорошо. В таком случае, майор Канопус, я хочу кое-что спросить.

— Да, что такое?

Хотя Бэланс внимательно следила за выражением лица Канопуса, у него даже бровь не дёрнулась. Почувствовав больше облегчение, нежели разочарование, Бэланс осторожно продолжила:

— Майор Канопус, нет, позвольте называть вас майор Бенджамин Лоуэс.

Брови Канопуса чуть двинулись.

— Майор, вы ведь родственник заместителя главы администрации Президента, мистера Кейна Лоуэса?

— Да. Полагаю, вы уже знаете, но заместитель главы администрации Президента и мой отец — кузены, а моей матери он будет троюродным братом.

Другими словами, он связан с семьёй Лоуэс как по крови, так и по браку. Можно без преувеличения сказать, что он из высших слоёв общества.

— По правде говоря, информация от «Семи мудрецов» не ограничилась тем, что я сказала ранее. Мне хочется верить, что это какая-то ошибка, но...

Видя нерешительность Бэланс, Канопус чуть-чуть изменился в лице.

«Неужели это он?» — словно майор спрашивал.

— Похоже, что заполучить ракеты и сбежать из страны террористам помог заместитель главы администрации Президента, мистер Лоуэс.

— Хотите сказать... что заместитель главы администрации Президента куплен террористами?

Бэланс с мрачным лицом покачала головой:

— Если бы всё было так просто.

— Значит, есть другие причины для беспокойства?

Нахмурившись, Бэланс ответила:

— По правде говоря, вероятность того, что он и глава администрации Президента решили использовать Дзиэдо Хэйгу, выше, чем гипотеза о его продажности. — Когда Канопус не смог скрыть своего потрясения, Бэланс решила спросить его кое о чём, на первый взгляд никак не связанным с этим делом. — Майор, что вы думаете об идеологии Гуманистов?

Популярное мнение гласило, что люди должны жить, используя только человеческие способности, или по крайней мере такой доктрине следовал антимагический католический культ. Впрочем, это был просто предлог для разжигания антимагических настроений.

Канопус коротко ответил:

— Массовая истерия. Тем не менее, чтобы эффективно использовать её, нужны влияние и, думаю, крайняя осмотрительность.

— Как волшебник, вы не чувствуете угрозу?

— Если конфликт обострится, то то, полагаю, нужно будет предпринять некоторые меры. Потому что мы, волшебники, тоже не будем молча выслушивать беспочвенные обвинения.

— Похоже, у вас довольно радикальное мнение.

— Полковник, это недопонимание. Я считаю, что запрещать самооборону вредно для общества. Да, есть клеветники, называющие себя жертвами, но нельзя игнорировать риск распада страны из-за разгула дискриминации.

— Я поняла вашу позицию. Но сейчас это не насущная проблема. — Бэланс недовольно скривилась. — У Лоуэса, заместителя главы администрации Президента, другой взгляд, но он пришёл к такому же выводу. — Хотя Бэланс глядела Канопусу в глаза, тот держался спокойно, даже несколько нагло. — Однако это свободная страна. Необходимо гарантировать свободу слова. Какой бы хорошей причина ни была, мы не можем подавить свободу. По крайней мере так считают политики.

— Я согласен с этим, полковник.

— Тут группа Лоуэса и решила действовать, они собираются дать Гуманистам иную цель, перекинуть их на другую страну.

— Значит, они проведут теракт в Японии и удовлетворятся этим достаточно, чтобы не устраивать его здесь? — усмехнулся Канопус.

— Сарказм неуместен, майор, я не могу принять подобное, — с кислым видом ответила Бэланс.

— Простите за грубость, полковник, — искренне извинился Канопус, посчитав, что зашёл слишком далеко.

Осознав, что восприняла его слова слишком остро, Бэланс решила возобновить разговор:

— Ладно, если информации «Семи мудрецов» можно верить, то цель группы Лоуэса даже не террористический акт сам по себе.

— Другими словами?

— Практически невозможно ограничить действие бомб только намеченными целями. Под них непременно попадут и гражданские.

— Это... — такое выражение появилось на лице Канопуса впервые с момента, когда он вошёл в кабинет.

— С этим оружием навредить волшебникам можно лишь в том случае, если застать их врасплох. Однако если собрать бомбу из множества ракет, даже у членов Десяти главных кланов Японии возникнут трудности. Хотя высококлассные волшебники наверняка переживут взрыв под жаропрочным барьером, у граждан, которые могут случайно оказаться в зоне теракта, такой возможности не будет. Если взрывы произойдут со всех направлений, то даже защитить их будет почти невозможно. В итоге жертвы будут только среди гражданского населения. Такой сценарий предвидел «Семь мудрецов».

— И поскольку волшебники Японии позволят невинным умереть прямо у них на глазах, то станут новой целью Гуманистов. Когда их энергия сосредоточится на Японии, антимагическое движение в нашей стране ослабнет. При этом риск того, что разочарованные Гуманисты прибегнут к радикальным мерам, уменьшится, верно?

— Да.

Канопус пронзительно на неё посмотрел:

— В таком случае моё задание — задержать Дзиэдо Хэйгу до теракта?

— На самом деле я прошу вас о большем, — Бэланс решила поти на провокацию. — После прошлогоднего дела с Паразитами у японских властей не лучшее мнение о нас. Вероятно, будет практически невозможно захватить Хэйгу на территории Японии, не привлекая их внимания. Тогда они спросят, по какой причине мы захватили его. К тому же выяснится, что оружие, которое он собирался использовать, получено от нас.

— Однако если теракт удастся, то источник оружия будет обнаружен в любом случае. Думаю, что не предотвратить его — намного хуже.

— Разница между «потерянное оружие попало к террористам через чёрный рынок» и «мы позволили террористам его украсть» очень велика.

— Так мы собираемся пожертвовать невинными японцами?

— Я уже тайно предупредила японских волшебников о террористической группировке Дзиэдо Хэйгу.

Слова Бэланс не убедили Канопуса полностью, однако он не мог оспорить то, что армии и вправду необходимо оградить себя от возможных последствий. Канопус был прежде всего солдатом, а не волшебником. Это больше всего отличало его от высоконравственной Лины.

— Майор. Ваше задание — убить Дзиэдо Хэйгу, и не важно, до или после теракта. Даже если его смерть не остановит теракт, вам не следует об этом волноваться. По словам «Семи мудрецов» Дзиэдо Хэйгу не использовал воздушный транспорт. В море вы можете применить «громкие» методы. Не позвольте японцам захватить его.

— Так точно.

Когда Канопус принял приказ и отдал честь, Бэланс почувствовала себя виноватой.

— Простите, майор. Такая грязная работа не входит в ваши обязанности, однако высока вероятность того, что противник — особенный волшебник, так что нам следует встретить его своим сильным волшебником.

Опустив руку и покачав головой, Канопус улыбнулся.

— Не волнуйтесь, полковник. Если уж на то пошло, я хочу выразить свою признательность, что вы выбрали меня. Я хочу, чтобы главнокомандующий... чтобы Лина как можно меньше страдала, убивая по заданию.

Снова отдав честь, Канопус покинул кабинет командующего.

◊ ◊ ◊

29 января в 18:00 стандартного японского времени Канопус прибыл на объединенную базу Японии и USNA, расположенную в Йокосуке.

Из-за двадцати лет постоянных войн большинство стран решили отозвать солдат на родину, потому американские военные базы в Японии прекратили существование. Однако после того как Соединённые Штаты стали USNA, союз между ними и Японией продолжился, но изменился. Обе страны построили на своей земле базы, которые могут свободно использоваться обоими государствами. База в Йокосуке была одной из таких (впрочем, активность на этих базах практически равнялась нулю).

То, что командир первого отряда Звёзд, Канопус, прибыл в Японию, конечно держалось в тайне. Сразу же после прибытия он не ступил на землю Японии, а на эсминце вышел в море.

Военный корабль направился на юг, к Сагамскому заливу. Между полуостровом Босо и Осима он проплывал мимо маленького двадцатиметрового катера. Когда два корабля оказались достаточно близко, Канопус перепрыгнул с одного на другой. Катер использовал оптическую магию, способную отражать даже инфракрасное излучение. Хотя на стратосферных камерах наблюдения, вероятно, появится слабая тень, распознать, кому она принадлежит, должно быть невозможно. Таким образом, Канопус успешно проник в страну.

Изначально посольство USNA приобрело маленький катер для отдыха, а потому, чтобы использовать его для сбора информации, ему усилили бронёй корпус и увеличили мощность двигателя. Конечно, установили и самые современные сенсоры. Несмотря на то что катер не обладал сильным вооружением, это не станет проблемой до тех пор, пока на нём Канопус.

Майор направил катер в сторону Сагамского залива. Поплыв южнее, обогнул полуостров Изу, затем у мыса Ирозаки повернул на север, в сторону залива Суруга. Из-за медленной скорости он обнаружил цель только к полуночи.

Маленькое грузовое судно, палуба которого полностью покрыта солнечными панелями. Во время плавания слева и справа , словно крылья у летучей рыбы, раскрывался механизм с тонкоплёночными солнечными элементами, который увеличивал производство энергии. Дополнительный источник питания использовал конструкцию фотокаталистического производства водорода, встроенную в топливные ячейки, таким образом практически вся необходимая энергия получалась от солнца. Во второй половине 21 века суда такого типа стали основным видом морского транспорта.

Это грузовое судно определили по дате отъезда Дзиэдо Хэйгу из USNA. Однако в Японию оно прибыло ещё вчера. Так что инспекция судна не требовалась, и они решили обследовать порт, в котором оно пришвартовалось.

— Майор, это нужное судно? — со смесью благоговения и страха обратился к Канопусу капитан катера, офицер морской пехоты.

Поскольку во время этого задания он временно подчинялся майору, ему сообщили, кто Канопус такой. Репутация Звёзд и так уже приближалась к легендарной, а он ещё и говорил с одним из лучших боевых командиров. Капитан не знал, что «Канопус⁴» — второй в отряде, заместитель «Сириуса», однако всё равно был напряжён. Если бы ему сообщили о ранге Канопуса, то весьма вероятно, он не смог бы сосредоточиться на работе.

Из-за вопроса Канопус криво улыбнулся. Не заметив в улыбке угрозы, капитан чуть расслабился.

— Мои извинения, но я не силён в кораблях. У вас должно быть больше опыта в этом, разве нет?

Поняв, что Канопус намекает на то, что не он должен отвечать здесь на этот вопрос, капитан выпрямился:

— Простите, сэр. Это то самое судно, нет никакой ошибки.

— Конечно, я вам верю.

Когда Канопус, посерьёзнев, кивнул, капитан вздохнул с облегчением.

— Капитан.

— Да, майор? — ответил капитан тоном, подобающим серьёзности Канопуса.

— Держите судно под наблюдением. Поскольку Хэйгу привёл его из Йокосуки в Нумазу, у него может возникнуть соблазн использовать его ещё раз, чтобы сбежать.

— Вас понял. Я сейчас же свяжусь с нашими местными агентами.

— До конца ночи мы останемся наблюдать.

— Майор, вы собираетесь на сушу?

— Мы уже пропустили время, когда собирались причалить. На этом задании не следует привлекать лишнее внимание.

— Сэр, есть, сэр!

Молча кивнув, Канопус повернулся к грузовому судну.

◊ ◊ ◊

Убеждённая полковником Бэланс, Лина решила отказаться от мысли поехать в Японию. Да и она сама считала, что посылать Канопуса не было ошибкой. Если не учитывать Взрыв тяжелого металла, то он сильнее неё, Сириус, так как был ветераном боевых действий. Лина продолжала повторять себе, что такой как он никогда не провалит задание.

Но сидеть без дела было нестерпимо.

— Я ничего не могу сделать, это правда. Нужно послушно оставаться здесь. Однако если просто предупредить др... знакомых, то проблем не возникнет!

Несмотря на то что никто не слушал её монолог, она поспешно поправила себя прежде, чем сказала слово «друзей». Покраснев, она огляделась по сторонам — явно от излишнего смущения.

Она поняла, что ведёт себя немного по-детски. Лина прокашлялась — что само по себе было довольно мило — и посмотрела на консоль визифона.

Часы показывали два часа пополуночи. Другими словами, это значило, что она волновалась до поздней ночи, а ещё — что в Японии сейчас всего шесть часов вечера. Хотя она не планировала это заранее, время оказалось самым подходящим.

Она решила позвонить им, но если бы дала себе время на колебание, стало бы слишком поздно. Набравшись смелости, Лина позвонила Миюки.

Через пять гудков появилось изображение. С прошлого года её соперница стала ещё красивее.

— Ох! Лина, давно не виделись.

В её взгляде не было ни зависти, ни страха, ни почтения, ни восторга. Она лишь смотрела на человека по имени «Анджелина». Лине показалось, что лёд, сковывающий её сердце, начал таять.

— Привет, Миюки. Да, давно не виделись. У тебя всё хорошо?

— Ага, спасибо. Ты немного похудела? Ты в порядке? Работа не отнимает всё время?

Назвать её роль главнокомандующего Звёзд, долг Сириус, простой «работой». На душе у Лины потеплело от этой дерзкой непосредственности.

— Знаешь, на самом деле я набрала вес. Наверное, становлюсь более мускулистой.

— Хм... кажется, ты улучшила свою форму. Я завидую.

— Миюки... Я ведь говорила, что от тебя это похоже на сарказм. И сама что? Стала ещё красивее. Когда ты уже будешь довольна?

— Могу сказать то же самое, от тебя это и вправду звучит как сарказм... Если я выгляжу красивой, то только благодаря Онии-саме.

Лина внезапно помрачнела. «В самом деле, если бы это было не так...» — такая досадная мысль закралась ей в голову.

— А, точно, Миюки теперь обручена с Тацуей. Поздравляю.

— Спасибо огромное, Лина. Кажется, новости расходятся быстро.

— Ну, мы ведь говорим о «принцессе» Йоцубы. Интересоваться этим нормально.

— Правда? Так ты позвонила, чтобы поздравить нас?

Счастливая улыбка Миюки застигла Лину врасплох. И с этим она вспомнила о цели звонка.

— Ум, нет, прости. На самом деле не за этим.

Услышав извинение Лины, Миюки чуть склонила голову набок, но выглядела озадаченной, а не расстроенной.

— Ох, в таком случае дело серьёзно?

Лине хотелось спросить, почему Миюки так мила с ней, но она сдержалась и проглотила своё «цуккоми».

— Вероятно, очень серьёзно.

— Будет лучше позвать Онии-саму?

Подумав меньше секунды, Лина кивнула:

— Да. Лучше, чтобы это услышал и Тацуя.

— Пожалуйста, подожди секунду.

Терминал перешёл в режим ожидания.

Секунды через три он опять включился, и снова появилась красивая фигура Миюки.

— Лина, давно не виделись.

— Да, Тацуя. Давно не виделись.

Тацуя сидел возле Миюки. Неожиданно для Лины, но они с Миюки сидели на некотором расстоянии друг от друга.

— Сейчас следовало бы не спеша порасспрашивать друг друга о том, как мы проводим время, но у тебя, похоже, важное дело. Оставим дружеские разговоры на следующий раз. Так о чём ты хотела нам рассказать?

— Ты не изменился, Тацуя. Должна сказать, мне нравится твоя прямолинейность.

Сказав это, Лина сразу подумала: «Вот чёрт». Разве она не подливает ещё больше масла в огонь ревности Миюки, используя слова «мне нравится» по отношению к Тацуе?

Однако Миюки неожиданно осталась спокойной.

Лине это показалось невероятно жутким.

— Ум... Миюки. Ты не злишься?

— Э? Из-за чего? — ответила Миюки с таким видом, словно понятия не имеет, о чём речь.

Миюки считала вполне естественным, что Тацуя будет привлекателен для других женщин, или по крайней мере они будут находить в нём приятные черты. Из-за таких пустяков нечего злиться. Однако Лина не подозревала об этом.

— Ладно, забудь.

Если её это не волнует, то нет причин останавливаться на вопросе. Благодаря этому Лина смогла перейти прямо к делу:

— Вы помните «Семь мудрецов»?

Тацуя и Миюки переглянулись.

— Помним, — ответил Тацуя. — Ты получила от них какую-то информацию? — спросил он, представив лицо Раймонда Кларка.

Она не могла знать, кто именно является «Семью мудрецами». Не говоря уже о том, что Раймонд один из них.

— Угадал. — Не обладая телепатией или необычными психическими силами, Лина, разумеется, не знала, что у Тацуи в голове. А разглядеть что-то на его непроницаемом лице она не могла, ей не хватало наблюдательности. — Согласно полученной информации остатки Дахана планируют совершить в Японии теракт, — сообщила Лина, получив ответ на свой вопрос. — Главный у террористов некто по имени Дзиэдо Хэйгу. Его китайское имя — Гу Цзе. Предположительно, он выживший волшебник института Куньлуньфанг... что такое, Миюки?

Миюки хотела воскликнуть что-то, но взяла себя в руки. Заметив это, Лина спросила о причине.

— Куньлуньфанг имеет для нас особое значение... прости, что прервала.

Правда в том, что они уже слышали упомянутое имя от Раймонда, который тоже состоял в «Семи мудрецах». Миюки быстро придумала отговорку, так как Тацуя никак не отреагировал.

— Понятно...

Лина знала о связи Йоцубы и института Куньлуньфанг. Посчитав, что для наследницы Йоцубы бурно реагировать при упоминании «выжившего из института Куньлуньфанг» вполне нормально, она не стала больше расспрашивать.

— Возможно, вы уже догадались, но с большой вероятностью цель Хэйгу — Йоцуба.

— Да, это кажется наиболее правдоподобным. Именно поэтому ты связалась с Миюки?

— Н-ну, да, так и есть.

Когда Тацуя согласился с её мыслью, Лина начала краснеть без какой-либо на то причины.

— Мы с Миюки и вправду связаны с этим делом. Есть также вероятность, что на Миюки нападут напрямую.

— Тацуя... не говори, будто это чужая проблема. Есть шанс, что ты тоже станешь целью, — изумлённо заявила Лина.

— Это будет даже удобно, — бесстрашно ответил тот.

— Наверное. В таком случае всё закончится быстро, —невольно согласилась Лина.

Даже она не знала, насколько велика истинная сила Тацуи. Сначала она подумала, что он искусен в магии Психического вмешательства, однако во время их последней битвы с Паразитами она засомневалась в этом.

Словом, Тацуя всё ещё оставался загадкой. Впрочем, его способности не вызывали сомнений. Лина не могла даже представить, как можно противостоять Тацуе, положившись на какие-то устаревшие украденные ракеты.

— Лина, что случилось? У тебя лицо человека, все тревоги которого разом исчезли.

Лина подскочила, когда Миюки непринуждённо озвучила её мысли.

Почему она почувствовала такое облегчение, когда убедилась, что Тацуя легко не сдастся?

— Нет, это, знаешь, — сердце её стучало так сильно, что она не могла построить внятное предложение. — Видишь ли, как бы сказать... — Заметив кривую улыбку Тацуи, Лина вспомнила, какой раздражающей она может быть. — Ах, чёрт! В общем, я просто хотела...

«Рассказать о Хэйгу», — вот что она пыталась сказать, но в конце поспешно закрыла рот.

— Понятно... другими словами, ты спешила рассказать нам о Хэйгу и, сделав это, сразу почувствовала облегчение, да?

— Ага, точно, это! — Лина слишком бурно отреагировала на брошенный Тацуей спасательный круг. — Ах... — она стремительно краснела.

— Хорошо. Спасибо огромное, Лина, — поблагодарил её Тацуя, словно ничего не заметил.

— Н-ненужно благодарности! Я просто подумала, что если не скажу вам, буду плохо спать, это всё! Что ж, Тацуя, Миюки, спокойной ночи!

Забыв о разнице во времени, Лина поспешно попрощалась и прервала звонок.

Она сердито скинула одежду и скользнула в постель, даже не надев пижаму.

Глава 5

С тех пор как Тацуя и Миюки ответили на звонок Лины, прошла почти неделя.

Она звонила в прошлый вторник, а сегодня был понедельник, прошло уже шесть дней. Зацепок о планируемом теракте Хэйгу пока не нашёл никто — включая Тацую, Маю и Канопуса. Поиски не продвинулись ни на йоту.

Кроме того, настало четвёртое февраля. А значит, сегодня и завтра пройдёт Конференция главных кланов.

Конференция главных кланов — встреча японского магического общества.Даже пользователи древней магии, не согласные с тем, что Десять главных кланов — лидеры волшебников, не могли отрицать влияние этой Конференции. В частности, на второй день пройдут выборы, на которых решат, какие семьи будут Десятью главными кланами на следующие четыре года, из-за чего все волновались ещё сильнее.

Ученики Первой школы тоже с самого утра вели себя беспокойно. Ведь они были не только старшеклассниками, но и волшебниками. В особенности сильно тревожились люди, связанные с Десятью главными кланами и восемнадцатью дополнительными семьями, а те из них, вероятность выбора которых очень мала, даже не могли сосредоточиться на уроках.

Когда Миюки, как обычно, появилась в классе 2А, ученики застыли от потрясения, класс погрузился в тишину.

— Доброе утро, Шизуку, Хонока, — Миюки поздоровалась с Шизуку, сидевшей спереди на своём месте, и Хонокой, которая стояла рядом с подругой.

Её приветствие словно рассеяло окутавшее одноклассников заклинание.

— Миюки?! Почему ты пришла в школу?! — почти вскрикнула Хонока, а весь класс 2А громко засуетился.

— Почему?.. Разве сегодня не будний день? Ученик должен ходить в школу. Или, полагаешь, меня подвергли остракизму, а я даже не заметила? Или, может быть, травле? — Миюки склонила голову набок и обеспокоенно приложила ладонь к щеке.

Неожиданная контратака ошеломила Хоноку. Шизуку смотрела на неё, не зная, как помочь.

Однако терзания двух подруг не продлились долго.

— Простите, шучу, — на лице Миюки расцвела улыбка, которая быстро переросла в усмешку.

— Я думала, тебя не будет. Сегодня ведь Конференция главных кланов.

— А-ага! — Хонока беспокойно подошла к Миюки. — Тебе можно на неё не идти? В этот раз ведь и выборы проводятся. А ты наследница, ах... — поняв, что сболтнула лишнее, Хонока закрыла рот ладонью.

Слушавшие одноклассники одновременно отвернулись.

— Вам не следовало так волноваться об этом, — Миюки смущённо улыбнулась.

Однако одноклассники, которые до недавнего времени опасались её, не могли не волноваться.

— Миюки, так тебе можно не идти туда? — без лишнего воображения спросила Шизуку, тем самым разрядив атмосферу.

— Ну, меня не пригласили. — Когда Миюки с улыбкой ответила, к ней обратились удивлённые взгляды. — Хонока, Шизуку, может быть, вы этого не знаете, но место проведения Конференции главных кланов держится в секрете ото всех, кроме участников. Восемнадцати дополнительным домам сегодня сообщили лишь примерное место, точная комната проведения ещё неизвестна.

— Но Миюки, ты ведь...

Миюки весело улыбнулась в ответ на удивление Хоноки, и та словно онемела.

— Меня не пригласили. А потому я даже не знаю, где проводится встреча. Не то чтобы меня совсем не интересовало то, что там будут обсуждать, но если я не знаю даже примерное местоположение, то не смогу пойти, так ведь?

— Да, — кивнула Шизуку вместо молча краснеющей подруги.

В то же самое время нечто похожее происходило и в классе 2Е.

— Хм? Тацуя-сан, почему ты пришёл в школу?

— Доброе утро, Мизуки. Нечасто меня приветствуют таким вопросом по утрам.

— Ах, нет, это... прости.

Не то чтобы Тацуя почувствовал себя особо некомфортно, но для него было вполне естественно ответить так. Он никогда подолгу не отсутствовал, а потому внезапный вопрос о том, почему он пришел в школу, в понедельник более чем странен.

Однако сегодня, похоже, не только Мизуки забыла о здравом смысле.

— Тацуя-кун, почему ты в школе сегодня?! — с шумом распахнув окно, громко, без какого-либо приветствия спросила Эрика.

— Эрика... почему вы все хотите, чтобы я отсутствовал?

Взгляду Эрики предстали недовольно нахмурившийся Тацуя и смущенная Мизуки.

— А, а-ха-ха-ха-ха-ха, — осознав свою глупость, Эрика фальшиво рассмеялась. Кое-что было невозможно даже для неё.

— Но тем не менее, Тацуя, разве сегодня не началась Конференция главных кланов? Ничего, что ты не пошёл на неё?

К счастью для Эрики, не одна она посмела шагнуть на минное поле.

— Почему ты интересуешься? — с неподдельным любопытством спросил Тацуя Лео.

— Думаю, было бы странно не интересоваться этим, — ответила Эрика, и Лео кивнул в знак согласия.

Эти двое в самом деле поладили. С этой мыслью Тацуя снова ответил вопросом:

— Так всё же почему? Что ж, этим и вправду интересуется много людей, но... — Тацуя оглянулся назад, одноклассники поспешно отвели глаза, — если думаете, что моя причастность к семье Йоцуба — серьёзная причина, то вы ошибаетесь. Кровная связь с Десятью главными кланами ещё не значит возможность участия в Конференции. К примеру, наследник семьи Дзюмондзи, Дзюмондзи-сэмпай, само собой участвует, но маловероятно, что там появится Саэгуса-сэмпай.

— Так вот как оно работает?.. — спросил Лео, потеряв интерес.

На лице Эрики, с другой стороны, виднелось согласие.

— Следовательно, даже если бы я знал место проведения конференции, я туда не поехал бы. Вместо того чтобы скучать, ожидая её завершения, лучше пойти в школу.

— Но разве тебе не интересно, что там будут обсуждать?

— Мне запрещено на ней присутствовать, так что я не смог бы пойти, даже если бы хотел. Все итоги конференции опубликуют, а подробности обсуждения я узнать не смогу.

— Ха-а... в конце концов, нам следует довольствоваться тем, о чём объявят?

— Совершенно верно.

Если бы дискуссия закончилась на этом, то попала бы в категорию разговора ни о чём.

— В конечном счёте бессильная мелкая рыбёшка вынуждена лишь следовать чужим решениям? Такое могут сказать только господа из Десяти главных кланов, — громкие слова раздались в классной комнате, где все затихли, слушая Тацую.

Говоривший находился по диагонали за Тацуей. А если точнее — за Мизуки.

— Что? Хочешь что-то сказать? — Эрика пронизывающе посмотрела на встрявшую ученицу, Хиракаву Чиаки.

Та ей не ответила. Если бы произошло только это, то всё закончилось бы хорошо, но девушка отвернулась.

Из-за провокации у стоявшей возле окна Эрики дёрнулось веко. Она вошла и направилась прямо к Чиаки.

— Постой! Тиба-сан, успокойся! — один из учеников преградил ей путь.

В попытке сохранить мир поднялся не член классного комитета, а Томицука, тем не менее он не изменил настрой Эрики. Юноше больше всего подошло бы описание «мнительный».

— Томицука-кун, не отойдёшь? Я хочу сказать кое-что вон той девушке.

— Нет, ты поступаешь плохо! — он отчаянно пытался отговорить Эрику, явно понимая, что та имеет в виду под «кое-что».

Однако Чиаки у него за спиной вскочила с места, и все его усилия закончились ничем.

— Что? Разве это не правда?

— Что правда?

Две девушки глядели друг на друга через плечо Томицуки.

— Тиба-сан, эм, скоро начнутся уроки?.. — Томицука всё ещё пытался разрешить конфликт, действуя как щит Чиаки.

— Ещё пять минут есть.

Но трагически провалился.

— Так, Хиракава-сан, что правда?

Под напористым взглядом Эрики вздрогнул бы даже взрослый человек.

У Чиаки задрожали коленки, но она смело ответила:

— То, что он имеет отношение к Десяти главным кланам! Или ты убедишь меня в обратном?!

— И? Тацуя-кун и вправду с ними связан. Но что с того? Даже если у кого-то родители из Десяти главных кланов, дети не обязательно должны оставаться их частью.

— Софистика. Увиливание. Являясь членом семьи Йоцуба, он обманывал нас, скрывая это!

— Счастливица, которая выросла в обычной семье, может не знать об этом, но детей, которые не получили фамилию родителей, среди волшебников не так уж мало.

Чиаки не смогла возразить, так как понимала, что Эрика говорит правду. Даже она это знала.

— П-почему...

— Хм? Если хочешь что-то сказать, говори громче.

Высокомерие Эрики разозлило Чиаки. Всё её благоразумие исчезло в приступе гнева.

— Тиба-сан, почему ты разозлилась из-за этого типа?! Ты его любишь?!

Наблюдавшие за спором одноклассники нахмурились. Потому что доводам Чиаки явно не хватало достоинства старшеклассницы. Грубо говоря, какая кому разница, нравится он ей или нет? «Ты дура?» — вот что они подумали.

— Ты дура? — озвучила их мысли Эрика. — Я люблю Тацую-куна? Я не настолько безрассудна. — Ученики класса 2Е в недоумении склонили голову. — Я понимаю, как страшно становиться соперницей Миюки в любви. Я не стану рисковать жизнью ради отношений. — Если бы это услышала Миюки, всё не закончилось бы так просто. Но, исключая Тацую, Чиаки и Томицуку, все — словом, наблюдавшие ученики класса 2Е — кивнули в знак согласия. — Ах, как глупо с моей стороны всерьёз спорить с такой идиоткой, — с этими словами Эрика быстрым шагом направилась к выходу. — Тацуя-кун, я пошла. Ещё увидимся.

— Ага, ещё увидимся.

Помахав Тацуе на прощанье, она улыбнулась и покинула класс 2Е.

В итоге Чиаки успешно избавилась от Эрики.

Но осталась стоять, дрожа в смущении.

◊ ◊ ◊

Для учеников старшей школы Конференция главных кланов, вероятно, была лишь тем, о чём можно поспорить с друзьями, но для принимающих в ней участие взрослых она никак не меньше, чем серьёзный поединок, затрагивающий саму их жизнь.

Место встречи находилось в Хаконэ, в снятом специально для этого случая конференц-зале роскошной гостиницы. С приближением встречи заполнялись и места за круглым столом.

Высокий, загорелый мужчина в обычном, грубоватом свитере — нынешний глава семьи Итидзё, Итидзё Гоки, в котором с первого взгляда угадывался человек моря. Проживает в Канадзаве, несколько дней назад отпраздновал сорок второй день рождения. Официальное занятие: президент компании по добыче ресурсов с морского дна.

С собранными в пучок волосами и в элегантном кимоно — глава семьи Футацуги, Футацуги Маи. Проживает в Асие, возраст — пятьдесят пять лет. Её основное занятие: главный акционер компании по производству продуктов питания.

В грубой куртке поверх рубашки поло — маленький, но крепкий мужчина средних лет, глава семьи Мицуя, Мицуя Гэн. Проживает в Ацуги, пятьдесят три года. Основная сфера деятельности, деликатно говоря, — международная торговля оружием.

В бордовом строгом платье — красивая глава семьи Йоцуба, Йоцуба Мая. Как ни смотри, она выглядит лет на тридцать, но на самом деле ей сорок семь.

Аккуратно одетый, но также имеющий обычную внешность, как у бизнесмена средней руки, глава семьи Ицува, Ицува Исами. Проживает в Увадзиме, сорок девять лет. Официальная деятельность: владелец и директор судоходной компании.

Привлекательная женщина с короткими прямыми каштановыми волосами и в брючном костюме — глава семьи Муцудзука, Муцудзука Ацуко. Проживает в Сендае, двадцать девять лет. Основное занятие: владелец компании по добыче геотермальной энергии.

Несколько старомодный и напоминающий представителя бизнес-элиты восьмидесятых-девяностых годов двадцатого века — глава семьи Саэгуса, Саэгуса Коити. Проживает в Токио, сорок восемь лет. Даже в помещении носит слегка затемнённые очки. Род занятий: венчурный инвестор.

В костюме-тройке без галстука и с зачёсанными вверх волосами — глава семьи Яцусиро, Яцусиро Раидзо. Проживает в Фукуоке, тридцать один год. Сфера деятельности: преподаватель в университете и главный акционер мультикоммуникационной компании.

Одетый в костюм иностранного бренда седоволосый джентльмен — глава семьи Кудо, Кудо Макото. Проживает в Икоме, шестьдесят четыре года. Официальное занятие: акционер, инвестор и кредитор различных компаний военно-промышленного комплекса.

Лысый мужчина в формальной японской одежде, хаори хакама — глава семьи Дзюмондзи, Дзюмондзи Кадзуки. Проживает в Токио, сорок четыре года. Деятельность: владелец гражданской инженерно-строительной компании, связанной с национальными силами обороны.

Это были нынешние Десять главных кланов и их уважаемые главы. Кроме того, лишь Дзюмондзи Кадзуки пришёл в сопровождении своего сына, Катсуто.

Как только все собрались, дверь затворилась. А закрыл её самый младший из присутствующих, Катсуто.

— Дзюмондзи-доно, тебе стало лучше? — первым заговорил самый старший, Кудо Макото.

В Десяти главных кланах царило равенство, там не было никакой иерархии. Разумеется, в гостинице главы семей сидели за круглым столом.

Однако проводить заседание без председателя неудобно. Потому неписаное правило гласило, что его ведёт самый старший.

Макото спросил о состоянии здоровья Дзюмондзи Кадзуки, поскольку ранее тот отсутствовал на Конференции главных кланов, вместо него приходил Катсуто. Остальные главы не виделись с ним уже три года.

— Касательно этого у меня есть для вас всех одно объявление, — услышав слова Макото, Кадзуки поднялся. Обычно на конференции говорили сидя, а значит, он собирался сказать нечто важное. — Возможно, это станет неожиданностью, но я, Дзюмондзи Кадзуки, воспользуюсь этой встречей, чтобы передать место главы семьи Дзюмондзи моему сыну Катсуто. Я хотел бы, чтобы все присутствующие стали этому свидетелями.

Обменявшись взглядами с другими и посмотрев на Кадзуки, каждый глава отреагировал по-разному, но никто ни с кем не переговаривался.

— Довольно неожиданное предложение, — сказал Макото от имени всех присутствующих.

— Я уже некоторое время размышляю над этим. Катсуто уже стал взрослым, и я думаю, что человеку без способностей к магии не следует занимать место главы. Это нежелательно не только для семьи Дзюмондзи, но и для Десяти главных кланов в целом. Потому я и принял такое решение.

— Хочешь сказать, что больше не можешь использовать магию? — спросил Итидзё Гоки.

На конференции довольно часто всплывали трудные темы.

— Я уже три года страдаю от болезни, уменьшающей мою магическую силу. Два года назад я больше не мог сражаться и таким образом переложил практически все обязанности главы на Катсуто. Три месяца назад я полностью потерял способность использовать магию.

Заявление Кадзуки прозвучало как гром среди ясного неба.

— Заболевание, ослабляющее магическую силу? Я впервые о таком слышу. Знаю, что это невежливо, но для волшебников это большая проблема. Есть более подробная информация? Неужели болезнь неизлечима? — спросил Саэгуса Коити.

Во время конференции он предпочитал мирную беседу спору.

— Саэгуса-доно, беспокойство излишне. Болезни подвержена только семья Дзюмондзи.

— Только твоя семья? Ты уверен?

— Саэгуса-доно, — Мая мягко пресекла попытку узнать ещё что-нибудь, — лучше воздержаться от дальнейших расспросов.

— Верно. Нельзя совать нос в дела других семей. Это правило повсеместно используется не только среди Десяти главных кланов, но и в магическом обществе. Как Йоцуба-доно и предложила, может быть перестанем задавать вопросы? Дзюмондзи-доно уже сказал, что волшебники других семей не смогут заразиться, разве этого не достаточно? — поддержала Маю Футацуги Маи.

Она, как вторая по возрасту после Кудо Макото, во время конференции исполняла роль миротворца.

— Хорошо, я понял. Дзюмондзи-доно, прости за грубость.

Коити покорно отступил. Несмотря на замечание Майи, у него не было причин спорить с Маи.

— Нет, я на самом деле не возражаю, — Кадзуки взглядом поблагодарил Маю и Маи. — Что ж, у кого-то из присутствующих есть возражения против наследования Дзюмондзи? — спросил он.

— Я знаю, что дела семьи Дзюмондзи уладились бы даже без нашего присутствия, но... у меня нет возражений. Я с радостью стану свидетельницей вступления Катсуто-доно в права.

— Тоже не имею возражений. Более того, это честь для меня. Я с радостью стану свидетельницей, — за Майей последовала Муцудзука Ацуко.

Она восхищалась Майей, так что когда возникали споры, часто вставала на её сторону. Старший сын семьи Шибата, одной из побочных ветвей Йоцубы, Кацусигэ, раньше ходил в пятую старшую школу в Сендае отчасти благодаря дружелюбию Ацуко к Майе.

— Я тоже не собираюсь вмешиваться в наследование другой семьи. Желаю Катсуто-доно удачи в его будущем управлении семьёй. Кадзуки-доно, соболезную твоему несчастью и благодарю за то, что ты потратил столько сил на благо японского магического сообщества.

Возможно, из-за случившегося ранее, но Коити решил выразить свою поддержку.

После того как Мая и Коити приняли предложение Кадзуки, оставшиеся главы поздравили Катсуто и выразили бывшему главе свою признательность.

— Теперь, Катсуто-доно, как новый глава семьи Дзюмондзи, садись на это место, — и наконец Макото, признавая за Катсуто его свежеобретённое звание, предложил тому сесть.

Когда Кадзуки покинул комнату, Катсуто сел на место главы семьи Дзюмондзи. С решением этого вопроса Конференция главных кланов началась.

— Итидзё-доно, прошу.

— В регионах Хокурику-Санин не наблюдается ничего, что могло бы вызвать проблемы. Нет никаких признаков, что Новый Советский Союз или Великий Азиатский Альянс планируют вторжение.

Гоки по просьбе Макото сообщил о наблюдениях за антиправительственной деятельностью и актами агрессии.

— Муцудзука-доно.

— В регионе Тохо всё спокойно.

— Футацуги-доно.

— В Хансине всё как обычно. Если появятся выскочки, мои люди с ними быстро разберутся.

— Футацуги-доно, будьте осторожны. Ицува-доно.

— В регионе Сикоку никаких движений не наблюдается.

— Яцусиро-доно.

— Не настолько, как в Хансине, но в регионе Китакюсю всё тоже идёт своим чередом.

— В самом деле? Продолжай наблюдать и будь осторожен.

Каждый докладывал об области, за которую отвечает его семья. Хоккайдо, Огасавара и Окинава находились под юрисдикцией волшебников из Национальных сил обороны, даже Десять главных кланов не могли действовать там свободно. Кроме этих регионов горные районы региона Хоккурику-санин подпадали под юрисдикцию семьи Итидзё, Тохоку — семьи Муцудзука, за Кюсю, исключая Окинаву, отвечала семья Яцусиро, а за Киото-Нара-Сига-Кии — семья Кудо. Кроме того, семья Мицуя активно поставляла новейшие разработки волшебникам сил обороны и Третьей лаборатории, сотрудничая с другими домами «тройки».

Семьи Саэгуса и Дзюмондзи отвечали за регион Канто, включая Идзу, тогда как Йоцуба — за префектуры Токаи и Гифу-Нагано.

— Саэгуса-доно.

— В регионе Канто усилились антимагические настроения. Вмешательство пока не требуется, но, полагаю, рано или поздно нам придётся сделать свой ход. Кроме того, замечена подозрительная активность в Йокосуке. Возможно, планируется диверсия.

— Дзюмондзи-доно, ты тоже так думаешь?

— В отношении антимагического движения семья Дзюмондзи и я разделяем мнение Саэгусы-доно. Что касается диверсии — увы, мы никого не поймали.

— Хм. Давайте так называемых Гуманистов обсудим позже. Йоцуба-доно.

— Покинув Канто, Гуманисты начали посягать на Токаи. Саэгуса-доно, Дзюмондзи-доно.

— Что такое, Йоцуба-доно? — спросил Коити с улыбкой, за внешней открытостью которой ощущалось немало подтекста.

Какие-либо эмоции на лице у Коити появлялись лишь в том случае, когда он говорил с Майей.

Она же никогда не проявляла к нему интерес и всегда выглядела равнодушно, что бы ни происходило.

— Замечена подозрительная активность в Идзу. Мы предлагаем ужесточить надзор.

Сейчас — не исключение. Она ответила поверхностно, глядя на Коити холодно, без интереса, словно вопрошая, почему он смотрит на неё.

— Понял. Не могла бы ты пояснить, какого рода эта активность? — серьёзно спросил Катсуто.

Похоже, его не заботило, что вокруг находились люди старше него.

— Конечно. На прошлой неделе в порт Йокосуки из Северной Америки прибыло небольшое грузовое судно, сейчас оно стоит в порту Нумадзу. За ним наблюдал катер, принадлежащий посольству USNA. Он уже исчез, но мы продолжаем следить за судном.

— Йоцуба-доно, ты знаешь, куда делся катер? — задал другой вопрос Коити Майе.

— Нет. Наверное, он сейчас в море.

На первый взгляд ответ Майи выглядел халатностью, но изначально ответственность за это расследование лежала именно на Коити. Семья Дзюмондзи в основном состояла из сильных бойцов. Так что хоть обе семьи и отвечали за регионы Канто-Идзу, наблюдением занималась семья Саэгуса.

— Хорошо, мы займёмся этим делом. Антимагические настроения продолжают усиливаться. Если на грузовом судне находились представители Гуманистов, то власти USNA могли преследовать их. Нумадзу — территория Йоцубы-доно, но раз судно заходило в гавань Йокосуки, наша семья всё проконтролирует, — безукоризненно подытожил Коити, очевидно, поняв всё.

— Хорошо, спасибо, — Мая кивнула и больше не возвращалась к теме судна Хэйгу и катера Канопуса.

Стандартные доклады закончились, атмосфера в комнате для конференций изменилась.

— Кудо-доно, я хотел бы кое о чём поговорить здесь, — предвещая проблемы, заявил Коити.

— Продолжай, Саэгуса-доно, — терпеливо ответил Макото, сдержав вздох.

— Благодарю за предоставленное время, — сказав это, Коити повернулся к Майе.

На лицах Муцудзуки Ацуко и Яцусиро Раидзо читалось одинаковое: «Снова!». Коити вежливо обратился к Майе, что, можно сказать, уже стало привычным зрелищем на Конференции главных кланов.

— Йоцуба-доно, поздравляю с выбором наследницы.

— Спасибо.

Коити и Мая обменялись фальшивыми улыбками. Глаза Коити провокационно поблескивали, тогда как Мая глядела на него холодно. Как ни смотри, но они приготовились к бою.

— Но, боюсь, я не могу согласиться с обручением твоего сына.

— Почему? Если я правильно помню, личные дела, например брак, не требуют одобрения на Конференции главных кланов. Или я не права? — возразила Мая прежде, чем кто-либо успел высказаться в поддержку Коити.

— Верно, если бы дело касалось только брака, я бы ничего не сказал. Но не в случае, если существует вероятность утратить драгоценный магический талант.

Все, за исключением Коити и Майи, перевели взгляд на Итидзё Гоки.

У того опустились уголки рта, он скрестил руки на груди. Лицо словно говорило: «В таком-то месте и в такое время...».

Как сильно родственный брак влияет на качество волшебников? Исследователи не достигли большого прогресса в этом направлении и не пришли к каким-либо конкретным выводам. Некоторые из них заявляли, что такие браки вредны, другие — что полезны. Однако, учитывая риск появления генетических аномалий, было решено, что слишком близким родственникам лучше не жениться между собой. На самом деле Номера предпочитали не допускать браков даже между двоюродными братьями и сестрами.

Кудо Макото сцепил пальцы на столе и прикрыл глаза. Со стороны выглядело, словно он о чём-то глубоко задумался.

— Это лишь тенденция, запрета нет. Кроме того, уже есть примеры таких браков, — устало возразил Яцусиро вместо Майи.

— Соглашусь, даже среди двадцати восьми домов встречались пары с близким кровным родством, но они имели разных матерей. Случай Йоцубы-доно нельзя обсуждать на равной основе.

— Даже не будь они двоюродными, можно проследить прямую линию до дедушек и бабушек и обнаружить, что отец — двоюродный брат своей супруги. Даже в случае далёкого кровного родства риск существует точно так же, как в родственном браке, разве нет? — на этот раз возразила Муцудзука Ацуко.

— Риск никогда не равен нулю. Весь вопрос в его степени, Муцудзука-доно. — Но довод Ацуко не заставил Коити отступить. — Я возражаю против брака наследников Йоцубы, потому что их матери — монозиготные близнецы с очень близкими кровными узами. Это не отличается от брака между единоутробными братом и сестрой. Разве не так?

Ацуко не ответила. Неважно, какие эмоции стояли за намерениями Коити, он привёл убедительные доводы.

— Брак между двоюродными братом и сестрой разрешён законом. Но случай, когда у супругов разный только отец, можно даже назвать обходом закона.

— Саэгуса-доно, не заходи слишком далеко, — мягко ответила Футацуги Маи на резкие слова про «обход закона». Но, видно, она не собиралась возражать его заявлению.

— Мои извинения. Я и вправду зашёл слишком далеко. Прошу прощения, Йоцуба-доно.

Но Мая не обратила внимания на его извинение.

— Так что, в конце концов, ты хочешь сказать, Саэгуса-доно? — игнорируя всё, она перешла прямо к сути.

Перед ней остановился даже острый на язык Коити. Он смотрел прямо в лицо Майе, сидевшей между Ицувой Исами и Муцудзукой Ацуко.

— Всё очень просто. Думаю, помолвку преемницы Йоцубы, Шибы Миюки-доно, и Шибы Тацуи-доно следует отменить.

Мая тоже посмотрела на него.

Их взгляды встретились.

Под слегка окрашенной линзой в его единственном глазу мелькнула то ли радость, то ли ненависть.

— Прошу прощения, могу я кое-что добавить? — Напряженное молчание между ними двумя прервал Итидзё Гоки. — Йоцуба-доно, хотя наша семья ещё не получила ответ от вашей, нельзя сказать, что это дело не касается того, о чём говорит Саэгуса-доно. Потому не могла бы ты нам ответить?

— На вопрос о помолвке между Масаки-доно и Миюки?

— Да, — твёрдо сказал тот.

Посмотрев на него, Мая утомлённо вздохнула:

— Разве Масаки-доно не преемник семьи Итидзё? Миюки же преемница нашей семьи. К тому же она уже обручена, но даже если не брать в расчёт неуместность вашей просьбы о помолвке, то, о чём ты говоришь, невозможно.

Мая явно пыталась — или делала вид, что пытается — оскорбить Гоки, и тот холодно ответил:

— Прошу прощения за грубость. Но мы серьёзны в своей просьбе. Это никакая не шутка.

— Серьёзны? Просить руки у моей племянницы, когда она уже обручена... о какой серьёзности идёт речь?

— Мой сын искренне надеется связать свою жизнь с Миюки-доно. Если вы примите наше предложение брака, то мы намерены отдать Масаки в семью Йоцуба.

Круглый стол зашумел. Итидзё Масаки начали называть «Багровым Принцем», когда он продемонстрировал достойную этого титула силу всего лишь в тринадцать лет, а также во время йокогамского инцидента в 2095 году. И сейчас, в свои семнадцать, он заслужил репутацию первоклассного боевого волшебника, хорошо известного среди Десяти главных кланов.

А Гоки говорит, что готов отпустить такого преемника. Как ни посмотри, но сделка очень выгодна для Йоцубы. Поскольку своими словами Гоки не оставлял места для сомнений, даже Майе пришлось признать его предложение.

— Неужели? Но всё же я не могу принять эту просьбу.

Взгляд Майи больше не доставлял дискомфорта, но её отношение не стало теплей.

— Могу я услышать, почему?..

— Итидзё-доно, я прекрасно понимаю, что ты, как отец, хочешь исполнить желание сына. Ты с вниманием относишься к чувствам сына, но и я, как тётя, забочусь о чувствах племянницы.

— Чувствах Миюки-доно?

— Да. Моей племяннице, Миюки, нравится мой сын, Тацуя. Думаю, Тацуя тоже неравнодушен к Миюки. И я уважаю их чувства.

Футацуги Маи и Муцудзука Ацуко кивнули в знак согласия. В конце концов, женщины легче понимали такие слова.

— Миюки непоколебима в своих чувствах? Нельзя ли дать Масаки шанс?

— Шанс?

— Вероятно, Миюки-доно не очень много знает о Масаки.

— О Масаки-доно можно сказать то же самое, разве нет? Вероятно, твой сын знает о Миюки только то, как она выглядит.

Намёк на то, что Масаки привлекла лишь её красота, заставил Гоки устыдиться. Несмотря на правдивость этих слов, он с вызовом ответил:

— Поэтому я хочу дать им шанс познакомиться. Если они хорошо друг друга узнают, но она всё равно откажется выбрать Масаки, то мы отступим.

— Итидзё-доно... Ты понимаешь, что твоя семья отнеслась довольно непочтительно к Миюки и Тацуе? В особенности к моему сыну. Ты словно говоришь, что он уступает Масаки-доно как мужчина, по крайней мере твои слова можно истолковать именно так.

Гоки растерялся. Он не имел в виду ничего такого, но, вероятно, как любящий отец высказался слишком откровенно.

Майю не одёрнула даже выполняющая роль миротворца Маи. А значит, большинство глав семей посчитали, что Гоки следует понести ответственность за сказанное.

И тогда Коити, который не разделял мнения остальных, снова напомнил о своих требованиях:

— Однако если отложить романтические чувства в сторону и посмотреть на это объективно, то, думаю, помолвка между Масаки-доно и Миюки-доно стала бы прекрасным решением. Прежде всего, это позволило бы избежать любого вреда от близкородственного брака.

— Саэгуса-доно... хочешь сказать, что чувства Миюки-доно не заслуживают внимания? — упрекнул его молчавший до этого Мицуя Гэн.

Но Коити не отступил:

— Порой необходимо подавлять эмоции. В особенности преемнице Десяти главных кланов. Разве это не достаточная причина для всех присутствующих?

Никто не возразил. Все понимали, что это правда.

— К тому же Миюки-доно ещё молода. Если она узнает Масаки-доно поближе, то может изменить своё мнение.

— Понятно... химия между мужчиной и женщиной. Если не познакомятся друг с другом, то могут никогда не узнать наверняка.

Раздался первый голос в поддержку Коити — он принадлежал Ицуве Исами.

Но, вероятно, больше всего этому удивился сам Коити. Он засомневался в намерениях Исами, хоть и скрыл это.

— Я тоже, прося о помолвке с дочерью Саэгусы-доно, думал, что выйдет хорошая пара, но... характеры Маюми-доно и Хироси не очень сочетаются, и в конце концов всё пошло не так, как хотелось бы. — Как Исами и сказал, прямо перед Конференцией главных кланов семья Ицува прекратила разговоры о женитьбе. — Доводы Коити о помолвке между Масаки-доно семьи Итидзё и Миюки-доно семьи Йоцуба вполне разумны. Их брак приведёт к всё большему развитию японского магического общества. Не говоря уже о том, что Итидзё-доно готов отдать Масаки-доно в семью Йоцуба. Не думаю, что это плохая сделка для Йоцубы-доно.

С поддержкой Исами настроение начало меняться. Сейчас попутный ветер явно благоволил Коити и Гоки.

Но в следующее мгновение всё изменилось.

— Ицува-доно. Наша семья не собирается искать выгоды от брака Миюки.

Исами неловко опустил взгляд. Поняв, что он хочет начать дискуссию о краткосрочных выгодах и потерях, Мая быстро осадила его.

— Да, Миюки ещё юна. Не скажу, что вероятность того, что она изменит свои чувства, равна нулю. Но я думаю, что Масаки-доно должен сам приложить усилия, чтобы завоевать её сердце. Если Масаки отобьёт Миюки у Тацуи, то даже я не стану её держать. Семья Йоцуба не может отказаться от Миюки, но мы найдём место её мужу.

— Значит, помолвка не аннулирована?

— Но ты не возражаешь, чтобы Масаки-доно ухаживал за Миюки-доно?

Макото и Маи уточнили, что Мая имеет в виду.

— Можно сказать и так. Прежде всего, брак Тацуи и Миюки законен. Он не приведёт ни к каким проблемам с законом, не так ли?

Маи кивнула на слова Майи.

— Да, это так. Кровный брак несёт определенный риск, но заявления Саэгусы-доно выходят за рамки решений, которые можно принять на Конференции главных кланов. — Маи перевела взгляд с Коити на Гоки. — Итидзё-доно, ты не станешь возражать? Йоцуба-доно сказала, что, несмотря на помолвку Миюки-доно, она согласна с тем, чтобы твой сын познакомился с Миюки-доно. Больше родители вмешиваться не должны.

— Хорошо... Я передам это своему сыну.

— Меня тоже всё устраивает.

Гоки и Коити решили капитулировать.

— Кстати говоря, хотя у Тацуи-доно есть невеста, ему ведь тоже позволено ходить на свидания?

Разумеется, Коити был не из тех, кто сдается так легко.

Под взглядами Майи и Маи он улыбнулся.

— Как ранее сказал Ицува-доно, разговоры о помолвке между Хирофуми из семьи Ицува и нашей Маюми прекратились. Если всё пойдёт хорошо, я надеюсь, что Маюми выйдет замуж на Тацую-доно.

Когда-то Кудо Рэцу называли «Хитрейшим» из-за его магии, но, вероятно, Коити мог заслужить подобное прозвище за свой характер.

Все устали от миазм Коити, на Конференции главных кланов настал перерыв.

Десятью минутами позже «взорвалась» еще одна бомба — её сбросила Мая.

И она заговорила не о чем-то сомнительном вроде претензий Коити, а большом скандале.

— Мне нужно кое-что рассказать вам всем.

— Хм, редко когда Йоцуба-доно поднимает какой-либо вопрос. И о чём же речь?

Когда Макото спросил её, Мая улыбнулась Коити.

Остальные главы кланов вздрогнули. От силы вражды между этими двумя содрогнулся даже Катсуто, раньше не видевший их противостояний.

Блестящие алые губы Маи приоткрылись:

— Кто-нибудь из вас слышал о человеке по имени Чжоу Гунцзинь?

Как только Мая сказала это, Макото напрягся. Коити никак не отреагировал, но отсутствие реакции говорило — он что-то знает об этом человеке.

— Чжоу Гунцзинь?..

— Йоцуба-доно, разве это не знаменитый Чжоу Юй царства У из Троецарствия?

Мая покачала головой и улыбнулась, услышав вопросы Муцудзуки Ацуко и Яцусиро Раидзо.

— Это волшебник древней магии, родившийся на континенте, у него штаб-квартира в китайском квартале Йокогамы. Кажется, он даосский мастер, так ведь, Кудо-доно?

— А-ага. Древних волшебников с континента часто называют так, — Макото собрал всю свою волю, чтобы подавить дрожь в теле.

— Кудо-доно, что-то случилось? Ты плохо выглядишь.

— Нет, ничего, Муцудзука-доно.

Склонив голову набок при виде подозрительного поведения Макото, она повернулась назад к Майе:

— Так что с этим Чжоу Гунцзинем?

— Международная политическая антимагическая организация «Бланш». Международный преступный синдикат с базой в Гонконге, «Безголовый Дракон». Диверсионные силы Великого Азиатского Альянса, устроившие йокогамский инцидент. А затем прямо посреди Токио происшествие с вампирами, вызванное «Паразитами» и встревожившее весь мир. Он — человек, помогавший в осуществлении всего этого хаоса в нашей стране или, иначе говоря, человек, ставивший своей целью доставлять Японии неприятности.

Комната заполнилась суетой.

Не то чтобы стало шумно от начавшегося после слов Майи ропота. Людей в комнате было всего-то десять. К тому же это не та тема, о которой можно свободно поговорить с соседями.

Тем не менее из-за потрясения главы кланов не могли оставаться спокойными.

— Йоцуба-доно, — подняв руку, Раидзо повернулся к Майе. Видно, старая университетская привычка. — Ты сказала «ставивший» в прошедшем времени. Значит, от него уже избавились? Или он сбежал из страны?

— При содействии Итидзё Масаки-доно и Кудо Минору-доно Чжоу Гунцзинь был убит Тацуей в прошлом октябре.

Макото удивился. Он слышал рапорт Масаки, но не Минору.

Однако остальные главы не заметили, что у него изменилось лицо. Поскольку все смотрели на Майю, главы, за исключением Коити, Гоки и Макото, в восхищении кивнули.

— Минору-доно? Самый младший сын Кудо-доно?

Когда Макото кивнул на вопрос Раидзо, фальшь в его улыбке почти не ощущалась.

— Масаки-доно семьи Итидзё, Тацуя-доно семьи Йоцуба и Минору-доно семьи Кудо... как надёжно, — откровенно похвалил Мицуя Гэн.

— Согласна. Мне приносит огромное удовольствие, что растёт столь превосходное следующее поколение. Я могу поверить, что будущее японского магического общества в безопасности, — добавила Футацуги Маи.

— Хотя для нас с Дзюмондзи-доно они лишь кохаи, а не следующее поколение, они в самом деле надёжны.

Старшие рассмеялись из-за слов Муцудзуки Ацуко.

— Саэгуса-доно. Ты ведь был соучастником Чжоу Гунцзиня?

Мирная атмосфера бесследно исчезла.

Круглый стол снова погрузился в тишину.

— Йоцуба-доно... у твоих слов есть законные основания? — сипло выдавил Ицува Исами.

Коити продолжал молчать.

— Саэгуса-доно. Ты использовал своего подчинённого, Сабуро Накуру, чтобы установить контакт с Чжоу Гунцзинем, непрямо используя Партию гражданских прав конгрессмена Канды для провокации антимагического движения. У тебя есть какие-либо возражения?

Коити медленно заговорил:

— Йоцуба-доно, я тоже хотел бы услышать, какие есть основания для таких заявлений.

Коити и Мая холодно смотрели друг на друга.

— Если позволите, — в напряжённый момент заговорил самый младший, Катсуто. Несмотря на направленные на него пристальные взгляды, Катсуто спокойно начал: — То, что Саэгуса-доно спровоцировал антимагическое движение, правда. Я слышал это от самого Саэгусы-доно.

Все взгляды обратились к Коити.

— Саэгуса-доно, у тебя есть оправдания? — резко спросила Ацуко.

Коити спокойно и собранно улыбнулся.

— Дзюмондзи-доно говорит правду. Йоцуба-доно тоже говорит правду, но только частично. Порядок немного не тот.

— Порядок? Что ты имеешь в виду? — спросил Гоки, словно выплюнул. Но Коити продолжал улыбаться:

— Мой подчинённый наладил контакт с Чжоу Гунцзинем уже после того, как антимагическое движение более-менее стабилизировались благодаря эксперименту со Звёздным реактором в Первой школе. Хм, кстати говоря, это тоже заслуга Тацуи-доно из Йоцубы. Тот эксперимент высоко оценил филиал Розена, они коренным образом изменили свои взгляды. Что за выдающийся юноша.

— Так что с того? — раздражённо упрекнул его Гоки.

Коити больше не затягивал разговор и не делал ничего, что могло возмутить Гоки.

— Я связался с Чжоу Гунцзинем, чтобы остановить попытки прессы нацелиться на всех волшебников. Конечно, мне пришлось кое-что отдать взамен, кое-что невыгодное для японского магического общества.

— Да, точно. Ты объединился с Чжоу Гунцзинем после того, как подтолкнул антимагическое движение, — Мая открыто согласилась с заявлением Коити. — Но то, что Чжоу Гунцзинь нанёс нашей стране много вреда, — неоспоримый факт. Сотрудничество с таким человеком не подобает члену Десяти главных кланов. Разве вы все не согласны со мной?

Потому-то Мая и не отступила.

— Это так, — коротко согласился Итидзё Гоки.

— Как Йоцуба-доно и сказала, — за ним последовала Муцудзука Ацуко.

— Увы, как она и говорит, — затем Яцусиро Раидзо.

— Саэгуса-доно, в то время я тоже говорил, что следует остановиться, — высказался Дзюмондзи Катсуто.

— Саэгуса-доно, может быть, у тебя есть свои доводы, но... — и Ицува Исами.

— Мы не можем тебя защитить, — добавил Мицуя Гэн.

— Саэгуса-доно. Какими бы ни были твои намерения, ты пересёк черту, которую никогда не следовало пересекать, и сотрудничал с человеком, с которым никогда не следовало сотрудничать, — подвела итог Футацуги Маи, все поддержали Маю.

Продолжавший улыбаться Коити теперь оказался загнан в угол.

Гоки, Ацуко, Раидзо, Исами, Гэн, Маи — все посмотрели на Кудо Макото, который ещё не высказал своего мнения.

Однако то, что Маи сказала о Коити, в той же степени касалось и Макото. Хотя его обстоятельства отличались от обстоятельств Коити, он тоже сотрудничал с Чжоу Гунцзинем.

Волнения Макото прервал стук в дверь.

— Вы не возражаете, если я войду? — по другую сторону двери раздался голос старика, которого хорошо знали все присутствующие.

Сидевший ближе всех к двери Катсуто поднялся и посмотрел на остальных.

Некоторые согласно кивнули, но никто не покачал головой.

Катсуто подошёл к двери и открыл её.

На той стороне стоял удалившийся от дел Кудо Рэцу.

— Сэнсэй, давно не виделись. Но какое дело привело вас сюда сегодня? — Маи радушно пригласила Рэцу.

Катсуто хотел было предложить своё место, но Рэцу улыбнулся, помахав рукой.

— Простите, но я подслушал ваш разговор, — он сразу же перешёл к главному.

Никто не собирался его в чём-то обвинять, но правда в том, что темы, обговариваемые во время Конференции главных кланов, держались в полном секрете. Впрочем, семья Кудо была не единственной, кто использовал разнообразные способы, чтобы узнать основную повестку конференции.

— Я понимаю, что все хотят привлечь Коити к ответственности. Но хотел бы, чтобы это отложили на потом.

Рэцу назвал Коити не «Саэгуса-доно», а по имени. Сделав так, он ясно дал понять, что пришёл сюда как не как бывший участник Конференции главных кланов, а как патриарх японского магического общества — как старик, не имеющий никакой власти.

— Я тоже обсуждал с Коити дело о подстрекательстве антимагического движения. И не остановил его.

За круглым столом все в волнении переглянулись. Гоки, Маи, Гэн, Исами, Ацуко, Раидзо и Катсуто размышляли над тем, что хочет сделать Рэцу. В стороне остались лишь Мая, Коити и Макото. Нет, Макото тоже не понимал, почему отец пришёл сюда. Догадались о мотиве Рэцу лишь Мая и Коити.

— Кроме того, если говорить о связи с Чжоу Гунцзинем, то семья Кудо ничем не лучше. Хотя мы лишь обсуждали план и не предприняли конкретных действий, я применил магию, переданную Чжоу Гунцзинем, для использования Паразитов в качестве нечеловеческого магического оружия и пытался сделать из невинных молодых людей подопытных крыс. Если бы сын Майи не остановил это, могло произойти нечто непоправимое.

Когда Рэцу посмотрел на Маю, та кивнула и слабо улыбнулась. Она собиралась основательно ударить Коити, но не была одержима этой идеей. Раз Рэцу хотел прикрыть Коити, она не собиралась портить отношения с учителем.

— Мой поступок не менее тяжек, чем у Коити.

— Но сэнсэй...

Повернувшись к Гоки, Рэцу жестом велел ему замолчать.

— Семья Кудо уйдёт из Десяти главных кланов. После этого не могли бы вы закрыть дело?

— Предшественник... — Макото потрясённо посмотрел на отца снизу вверх.

Он бросил на своего сына взгляд, наполненный всей яростью, которую означает имя «Рэцу»:

— Макото, ты виновен в том, что напрямую сотрудничал с Чжоу Гунцзинем. Инцидент, вызванный даосскими мастерами, посланными Чжоу Гунцзинем, доставил много неудобств сыну Йоцубы-доно и сыну Итидзё-доно. И всё это должен был говорить ты, а не я.

— Предшественник... Отец!

— Макото, я разочарован в тебе.

— Сэнсэй, вы в самом деле собираетесь на это пойти? — решила умиротворить Рэцу Мая.

— Если семья Кудо возьмёт на себя полную ответственность, то семья Йоцуба согласится. А Саэгуса-доно может возместить вину своим будущим вкладом.

Рэцу прикрыл Коити не потому, что когда-то учил его. Ведь, если говорить об отношениях, Макото — его сын.

В настоящее время сильнейшими в магии были не JSDF, а семья Йоцуба, за которыми вплотную следовала семья Саэгуса. В японском магическом обществе никто не мог превзойти их. А потому нежелательно, чтобы Саэгусу исключили из Десяти главных кланов. Ради поддержания системы, в которой Десять главных кланов должны быть вершиной японского магического общества, семья Саэгуса должна оставаться среди них.

Рэцу поддержал Коити ради того, чтобы остались созданные им Десять главных кланов. Мая без труда поняла его намерение.

— Если Йоцуба-доно так говорит...

— Что ж, если семью Саэгуса исключить из Десяти главных кланов, то появится слишком большая дыра.

Ацуко и Раидзо согласились с Майей. Тем не менее взгляд единственного глаза Коити оставался холоден.

Возражений не последовало.

Коити смотрел на происходящее с каменным лицом, без намёка на улыбку.

Мая же взглянула на такого Коити и усмехнулась.

— Макото, пошли.

Получив приказ Рэцу, Макото, помедлив, поднялся с места главы одного из Десяти главных кланов.

— Прошу прощения, — Рэцу слегка кивнул и покинул комнату.

Макото ссутулившись последовал за ним.

Дверь громко захлопнулась.

— Что ж... — остановившееся время снова пошло, Ицува Исами заговорил с некоторым нетерпением. — Нам следует выбрать, кого поставить вместо семьи Кудо.

— Завтра выборы. Почему бы не сделать это тогда? — возразил Мицуя Гэн.

— В случае, когда среди Десяти главных кланов появляется вакансия, следует выбрать замену. Десять главных кланов не должны быть в неполном составе. Даже на один день, — ФутацугиМаи, как следующая по возрасту после ушедшего Макото, поддержала предложение Исами.

— В таком случае кто будет хорошим выбором? Есть кандидатуры? — покорно спросил Гоки.

— Тогда, — сказала Мая, и все повернулись к ней, — как насчёт Шиппо-доно? Глава семьи, Такуми-доно, — мудрый человек. И хотя у них маловато учеников, экономической мощью они обладают достаточной.

Гоки, Катсуто и Исами посмотрели на Коити. Хотя всем было хорошо известно, что семьи Саэгуса и Шиппо плохо ладят, Коити никак не отреагировал.

— Шиппо-доно... ещё рекомендации?

На вопрос Маи не ответил никто из глав.

— Отлично, новым членом Десяти главных кланов станет Шиппо-доно. Это будет лишь на день, но кто доставит ему сообщение?

— Я, — Катсуто поднял руку и собрался выйти из комнаты, чтобы сделать звонок.

— Подожди секунду, Дзюмондзи-доно, — обратилась Маи к его спине. — Нам следует сделать небольшой перерыв. Почему бы не продолжить через полчаса?

Никто не возразил ей.

◊ ◊ ◊

Следующий день, пятое февраля.

Как только Тацуя зашёл в класс 2Е, к нему подошёл Шиппо Такума.

— Шиппо, что-то случилось? — с любопытством спросил кто-то, не дав Тацуе вставить и слова. Голос принадлежал сэмпаю Шиппо из группы управления клубами.

— Нет, просто... я хочу выразить свою признательность Шибе-сэмпаю, — стеснительно ответил Такума.

Впрочем, его неловкость вполне объяснима. Общеизвестно, что Такума вызвал довольно большую суматоху, устроив серию дуэлей в апреле.

Хотя перемены в нем заметили не только одноклассники, но и старшеклассники, его грубость по отношению к Тацуе ещё не исчезла из памяти. Это особенно чувствовалось из-за многочисленных вопросительных взглядов, которые обращались в его сторону каждый раз, когда он говорил с Тацуей.

А кроме того, на него недоброжелательно смотрели Эрика и Лео. Сегодня в класс 2Е зашёл и Микихико, взгляд которого был таким же, как у Эрики и Лео.

— Признательность? А разве я делал что-то, требующее благодарности?

Такуму спасло то, что Тацуя, по всей видимости, совершенно не держал на него обиды. На самом деле даже наоборот — увидев усилия Такумы во время Турнира девяти школ, Тацуя теперь был лучшего о нём мнения.

— Эм... я слышал, что Йоцуба-доно порекомендовала мою семью в качестве замены одного из Десяти главных кланов...

— Мои извинения, но я впервые об этом слышу.

Тацуя не притворялся, он в самом деле ничего не знал. Прежде всего, раз понадобилась «замена», то один из нынешних кланов покинул своё место. Что же произошло? Тацуя не мог не удивиться.

— Даже если это лишь замена до должных выборов, проводимых сегодня... я всё же очень благодарен. Спасибо огромное!

Вероятно, это очень его смущало. Закончив, Такума на полной скорости вернулся в свой класс.

Тацуя догадывался, что Такума чувствителен ко всему, что связано с Десятью главными кланами.

Но чтобы настолько обрадоваться...

Тацуя снова напомнил себе, что у каждого человека свои ценности.

◊ ◊ ◊

Сегодня должно было состояться событие, проводимое каждые четыре года — выборы Десяти главных кланов. Вместе с их представителями на встречу пришли и главы восемнадцати дополнительных домов. Собрались все кроме семьи Кудо.

— Что ж, выборы Десяти главных кланов можно начинать.

После объявления Футацуги Маи все поднялись.

— Прежде всего, по традиции, если кто-то из присутствующих хочет высказать недовольство нынешним составом Десяти главных кланов, пожалуйста оставайтесь стоять. Если нет — сядьте в течение следующей минуты.

Первичное голосование — традиция на этих выборах. Если хоть один человек останется стоять, всем раздадут бумагу и приготовят урну для фактического голосования, которое определит, какие кланы больше всего подходят, чтобы называться Десятью главными. Подсчёт голосов пройдёт под наблюдением шестерых человек — троих из нынешних Главных кланов и троих из восемнадцати дополнительных семей.

Однако голосование будет открытым. Выберут наиболее сильные дома, однако ориентироваться будут не только на «магическую» силу, но и на способность послужить стране.

Даже при голосовании за неподходящий дом выбирающий не потеряет свой Номер, но на следующие четыре года обзаведется репутацией недальновидного человека.

Когда Маи закончила говорить, представители первых десяти кланов расселись за круглым столом.

Постепенно начали садиться и нынешние главы восемнадцати домов.

Когда секундная стрелка часов прошла половину пути, случилось неожиданное.

Сели главы семей Куки и Кузуми.

Ожидалось, что эти двое проголосуют за включение в новые Десять главных кланов ныне отстранённой семьи Кудо, так что их поступок спутал карты членам остальных восемнадцати семей, не предвидевшим такого поворота событий.

Всё ещё стоящие люди переглянулись между собой.

Один за другим они начали садиться, растерянные и поставленные в тупик.

Через пятьдесят секунд никто не остался стоять.

Когда минута прошла, Маи снова поднялась.

— Тогда следующие четыре года семьи Итидзё, Футацуги, Мицуя, Йоцуба, Ицува, Муцудзука, Саэгуса, Шиппо, Яцусиро и Дзюмондзи будут известны как Десять главных кланов. Я надеюсь на ваше дальнейшее сотрудничество.

Остальные девять человек за круглым столом встали и поклонились.

Представители восемнадцати дополнительных семей, что находились вокруг лидеров новых Десяти главных кланов, разразились аплодисментами.

Как только выборы заканчивались, восемнадцать дополнительных семей по традиции уходили, чтобы дать Десяти главным кланам обсудить новую организацию. Однако когда главы Куки и Кузуми собрались покинуть комнату, Маи остановила их:

— Куки-доно, Кузуми-доно, пожалуйста, подождите немного.

— Футацуги-доно?

— Что-то случилось?

— Я хочу кое-что спросить у вас двоих. Можете уделить мне немного вашего времени?

Главы семей Куки и Кузуми кивнули. Когда остальные члены восемнадцати дополнительных домов вышли, остались лишь Десять главных кланов, а также две семьи с номером «девять».

— О чём вы хотели нас спросить?

— Футацуги-доно, позволь мне продолжить, — Маи остановил Шиппо Такуми, самый новый член Десяти главных кланов. — Куки-доно, Кузуми-доно. Хотя моей семье оказали честь, сделав частью Десяти главных кланов, откровенно говоря, нас слишком мало для выполнения возложенных обязанностей. Мы должны взять область Киото под наблюдение вместо Кудо-доно, но сейчас она слишком велика для моей семьи.

— В таком случае почему бы не попросить поддержки у Йоцубы-доно или Футацуги-доно? Если с Киото проблема, то Итидзё-доно тоже может помочь.

Услышав предложение нынешней главы семьи Куки, Такуми с улыбкой покачал головой:

— У меня мелькала эта мысль, но я хочу, чтобы семья Кудо продолжила наблюдать за Киото-Сига и за полуостровом Кии. Разумеется, семья Шиппо не собирается стоять в стороне. Я бы хотел, чтобы семьи «девяти» одолжили нам свою силу.

После нескольких мгновений удивления главы Куки и Кузуми широко улыбнулись.

— Хорошо.

— Мы проконсультируемся с Макото-самой, но наверняка получим положительный ответ.

— Я полагаюсь на вас.

Такуми низко поклонился, и главы Куки и Кузуми ответили ему тем же.

После их ухода комнату для конференций заполнило несколько расслабленное настроение.

— Что ж, давайте продолжать Конференцию главных кланов.

— Обсудим план по противодействию идеологии Гуманистов?

Этот вопрос был вызван словами Маи.

— Нет, перед этим следует поговорить о подозрительном судне, обнаруженном недалеко от Идзу, — вмешался Гоки.

— Итидзё-доно... зачем такая спешка? — упрекнул его потрясённый Исами.

— Если это судно террористов, я сомневаюсь, что они станут ждать, — но Гоки не уступил.

— Я не возражаю, Ицува-доно, — ответил Коити, который успел вернуться к обычному состоянию.

— Тогда давайте узнаем больше об этом деле.

Хотя Коити вёл себя как всегда, Гоки, по-видимому, больше не хотел связываться с ним. Для такого, как Гоки, секретное общение с врагом — непростительный поступок.

— На грузовом судне, координаты которого сообщила Йоцуба-доно, не замечено никаких признаков волшебников. На борту нет ни оружия, ни экипировки.

— Там хоть что-то было?

— Возможно, взрывчатку перевезли. Поскольку существует вероятность, что террористы планируют потом бежать на этом судне, мы собираемся держать его под наблюдением и дальше.

— Что насчёт USNA? — на этот раз вместо Гоки вопрос задал Катсуто.

— Задействован местный агент, иными словами группа, что переметнулась в стан USNA, нашлась. Однако агент не настолько опытен. Вполне возможно, что это не приказ правительства USNA, — ответил Коити.

— Другими словами... где-то рядом скрывается их охотник?

— Подтверждено, что катер, о котором мы слышали от Йоцубы-доно, находится вне территориальных вод. Возможно, он там скрывается.

Исами задумался:

— Если он в море, мне проверить? Можно прикрыться аварией, используя в качестве предлога стихийное бедствие.

— Проблема с террористами, проникшими в нашу страну, намного важней охотника из USNA, — возразила Ацуко.

— Совершенно верно. Хотя у нас нет доказательств, что они проникли в страну, но и нет доказательств обратного. А хуже всего, что мы даже не знаем, что они замышляют, — поддержал её Раидзо.

— Они даже могут нацелиться на текущую Конференцию главных кланов.

Это наверняка было чистой случайностью.

Но это в самом деле произошло.

Сразу же после того, как Раидзо договорил, в комнате раздался грохот, сопровождаемый сильной вибрацией.

◊ ◊ ◊

Пятое февраля 2097 года, 10:33.

В Первой школе сейчас был перерыв между вторым и третьим уроками.

Когда Тацуя направлялся в комнату практики, из кармана раздался аварийный сигнал.

Тацуя достал терминал, и по его лицу стало понятно: случилось что-то ужасное.

— Простите, идите без меня! — Тацуя оставил своих одноклассников, среди которых была и Мизуки, и кинулся в сторону комнаты практики.

Отпросившись у учительницы, Дженнифер Смит, Тацуя встретил Миюки на пути к главным воротам.

— Онии-сама, ты тоже получил сигнал? — коротко спросила побледневшая девушка.

— Пошли, — Тацуя ответил ещё короче.

Миюки кивнула и уже было ускорила шаг, но её окликнули сзади.

На улицу вышла Минами в сопровождении одноклассницы Саэгусы Касуми, её сестры Изуми и последнего, но не менее важного, Шиппо Такумы. Они все имели отношение к Десяти главным кланам. Все, за исключением Минами, были даже связаны с ними кровно.

— Миюки-сэмпай! — Изуми подбежала к Миюки.

— Изуми-тян тоже?

— Так это не ложная тревога?!

Миюки кивнула.

Изуми невольно задрожала.

— Мы собираемся пойти и собственными глазами увидеть, что случилось. Что будете делать вы? — спросил новичков Тацуя, стоявший на шаг дальше.

— Я тоже иду! — сразу же ответил Такума.

— И мы! — Касуми ухватила сестру за дрожащую руку.

Минами подошла ближе к Миюки, чтобы суметь защитить её в любое время.

Шестеро человек с Тацуей во главе поспешили к станции.

◊ ◊ ◊

В то же самое время в Третьей школе.

— Масаки, что случилось?!

Масаки, попросив разрешения уйти пораньше, вылетел из класса. Этот вопрос задал Китидзёдзи, бежавший за ним, пока позволяло дыхание.

— На моего старика напали! — ответил Масаки, сожалея даже о времени, потраченном на то, чтобы оглянуться.

— Напали? Но... сейчас ведь должна быть середина Конференции...

— На Конференцию главных кланов напали террористы!

— Что ты сказал?!

Китидзёдзи потерял дар речи, Масаки повернулся:

— Лишь по сигналу чрезвычайного положения я не могу сказать, что именно произошло. Знаю только, что он всё ещё жив. Полечу туда на вертолёте. Присмотри за Аканэ и остальными!

— Х-хорошо, понял! Будь осторожен, Масаки!

— Ага, знаю!

Масаки направлялся не домой, а к вертолёту компании.

◊ ◊ ◊

Тем временем в университете магии.

— Саэгуса-сан, что-то случилось? — преподавательница обратилась к Маюми во время занятия в форме дебатов.

— Простите, сэнсэй. Не могли бы вы кое-что выслушать? — побледневшая Маюми быстрыми шагами пошла к преподавательскому столу.

Она показала преподавательнице терминал, на котором всё ещё горел сигнал чрезвычайного положения.

Та чуть не вскрикнула, но сумела взять себя в руки и придвинулась поближе к Маюми.

— Члены моей семьи довольно беспокойны. Старшие братья могут даже попытаться пробиться к месту происшествия, я же хочу вернуться домой и попытаться всех успокоить.

Преподавательница серьёзно кивнула.

Не давая сокурсникам поводов для любопытства, Маюми с улыбкой и слегка извиняющимся видом объявила, что уходит по семейным делам.

◊ ◊ ◊

Взрыв прогремел прямо за дверью комнаты, багровое пламя охватило стены.

Однако в следующее мгновение оно погасло.

— Дзюмондзи-доно, образцовые действия.

Ни один участник Конференции главных кланов не пострадал. Жаростойкий щит Катсуто защитил как от температуры, так и от ударной волны.

— Муцудзука-доно, тоже как и ожидалось.

Пламя убрала Муцудзука Ацуко с помощью Манипулирования теплом. Для волшебников «шести» потушить пламя, которое не может даже расплавить сталь, было парой пустяков.

— Вероятно, следует идти к выходу. Если нас завалит, выбраться будет нелегко, — собранно заявила Футацуги Маи, не давая отделке здания тлеть, чтобы предотвратить распространение ядовитых паров.

— Согласен. Похоже, началась масштабная атака смертников, — кивнул Мицуя Гэн, поставив несколько заклинаний в режим ожидания.

— Террористы-марионетки! Отвратительное дело, — цокнул языком Гоки под непрерывные взрывы.

В марионеточном терроризме в качестве смертников используются, по существу, настоящие марионетки. Человека магией или наркотиками лишают воли, а затем с помощью заклинаний управляют его телом.

Гоки ощутил именно магию управления живыми существами: медленно движущиеся присутствия в вестибюле на первом этаже и в коридорах на каждом этаже. Похоже, они направлялись вниз.

Хотя семья Итидзё и волшебники «единицы» специализировались на заклинаниях, изменяющих плоть и кровь, магия, способная управлять движениями тела, всегда была запретной. Некоторые даже лишились своего номера за то, что проигнорировали закон. Вот почему даже если Гоки понял, что именно происходит, он не знал, как остановить злодейство, известное как марионеточный терроризм.

— Дело плохо!

Яцусиро Раидзо почувствовал, что пол вот-вот обрушится, и применил управление гравитацией. Оно отличалось от того, что использовалось в магии полёта, и требовала много сил, чтобы удержать область такого размера.

— Поспешим.

Все согласились с предложением Коити. Десять волшебников направились к выходу, Майя, Маи и Ацуко шли в центре группы.

Прицелившись в террористов, блуждающих по коридорам, Итидзё Гоки высвободил «Разрыв».

— Они не террористы-смертники. Это лишь управляемые трупы с бомбами!

Остальных удивила ругань, которую выкрикнул Гоки после того, как снёс мертвецу руку и этим помешал детонации.

Чтобы не попасть под завалы, лидеры Десяти главных кланов решили пойти на крышу и спрыгнуть, при этом уничтожая все встреченные трупы.

Быстрее всех действовали Мицуя Гэн и Саэгуса Коити. Существовала техника, позволяющая приготовить вплоть до девяти разных последовательностей магии, чтобы затем одновременно и мгновенно высвободить их все — так называемая «Скоростная загрузка». «Октет» позволял Коити держать в режиме готовности восемь разных заклинаний из четырёх разных систем и мгновенно выбирать из них необходимое. Он мог справиться с самыми разнообразными ситуациями, у ходячих трупов не было и шанса подобраться к волшебникам.

От взрывов, которых не удалось избежать, их идеально защищала многослойная «Фаланга».

Магия управления гравитацией Раидзо не давала полу у них под ногами внезапно рухнуть.

Манипуляция теплом Ацуко могла стереть любой огонь.

Футацуги Маи могла убрать ядовитые испарения.

Мая словно фонарем освещала коридоры, которые окутывались тьмой после того, как пламя гасло.

Ицува Исами и Шиппо Такуми остались не у дел.

Трупы с бомбами не могли даже поранить никого из них, не то что убить.

Главы семей уже заметили.

— Будет трудно найти контраргументы для СМИ, — всё время жаловался Гэн, превращая трупы в подобие швейцарского сыра.

— Полагаю, обмануть их не получится? — добавила Ацуко тоном, в котором слышалась покорность

— Хотя нам удалось заснять то, что на трупах были бомбы... Думаю, если сообщим это общественности, то достигнем противоположного эффекта, — согласился Исами, делая фото. Он уже смирился с тем, что ему не удастся показать себя.

— Тем не менее сомневаюсь, что наши возможные ранения что-либо изменят.

Услышав точку зрения Майи, Раидзо пожал плечами:

— Спрячемся, пока пламя ярости не утихнет? — то ли серьёзно, то ли в шутку предложил Раидзо, но никто ему не возразил.

Пятое февраля 2097 года, вторник, 10:30 утра.

В результате террористической атаки на гостиницу ХХХХ 22 человека погибли, а 34 получили ранения.

Кроме того, 33 человека не пострадали, 27 из них — волшебники.

Наибольшую критику общественности вызвало то, что волшебники предпочли защищать прежде всего себя, а не окружающих.

(Электронная версия газеты за шестое февраля 2097 года).

Послесловие

Вам понравился семнадцатый том «Непутёвого ученика в школе магии», первая часть «Конференции главных кланов»? В этот раз главным был не экшн, вместо него я попытался представить много компонентов, вызывающих любовь и ненависть. (Ложь)

Не все мужчины и женщины настроены пессимистично по поводу возникновения пары номер один. Думаю, большинство скорее «рады» и поздравят их, а те, кто полагал, что «их свели без достаточных на то оснований», посчитают это нормой. А что до самой пары: будет чудесно, если люди их благословят.

Любовные отношения формируются не так уж и редко между друзьями и знакомыми, а иногда этого можно ожидать и от горе-соперников. В реальном мире уж точно. Большинство ждёт этого и от вымышленных миров.

Что до некоторых, кого заставляют быть вместе родители... Как насчёт этого: думаю, автор сам должен обручиться до того, как они официально станут парой. Ну, в данном случае (воздержусь от спойлеров) сама особа должна быть благодарна за возможность сделать это. Хотя многие расцветают слишком поздно.

Но, думаю (воздержусь от спойлеров), это сильно мешает. Истинные чувства отложим в сторону.

Через год в истории появилась и Лина, хотя на нынешних иллюстрациях она немного изменилась. Поскольку об этом персонаже легко рассказывать, мне очень хотелось написать о ней побольше... однако пока она ещё не выехала из Америки. Она появилась на сцене ненадолго, но в этот раз, возможно, это и всё. Увы.

Что ж, следующая книга будет второй частью «Конференции главных кланов». Арка разделена на три тома, как и арка «Гость». Похоже будет и содержимое. Можно ведь сказать, что игры «Out of Order» и «Lost Zero» похожи⁵.

Ладно... не буду больше пытаться «не спойлерить», ждите возможности насладиться второй частью «Конференции главных кланов».

(Сато Цутому)

Послесловие команды

Akdotu

Эх, давно я не писал послесловия, не люблю я их, что тут поделать. Но кое-кто из команды меня всё же уговорил написать, так что пару предложений придумать придётся.

Наконец подошёл к концу семнадцатый том, первая часть новой арки... автор настоящий садист, раз заканчивает его клиффхэнгером (в смысле, на самом интересном месте). А я буду ещё большим садистом, если не переведу быстро первую главу следующего тома, ха-ха-ха. А учитывая, что на комментарии к томам я отвечаю редко и ничего не говорю о сроках, помучить я люблю. Ладно, это была шутка (вы ведь мне верите, правда? Правда ведь?), на самом деле я люблю удивить читателя и зачастую просто не знаю, когда глава будет готова.

В комментариях несколько раз проскакивали вопросы о том, с какого языка я перевожу, так вот отвечаю: с английского, сложные места при этом сверяя с японским, а очень сложные оставляю на сверку Резелю. Японский немного подучиваю, но полноценно за него ещё не сел. Каждый раз, когда собираюсь им серьёзно заняться, что-то мешает.

Ну-с, несколько предложений придумал, засим разрешите откланяться.

Морозный осенний вечер 2016 года, 16 ноября.

Elberet

Blanka

Ура, мы (хотя, конечно, ждали, в основном, меня, и тому были причины) справились - и вот он, релиз.

В главе после бесконечных разговоров и долгого ожидания наконец-то случился экшн, надеюсь, это вас тоже порадовало.

И я по-прежнему считаю, что Хонока не нужна.

Приятного чтения, скупайте золото, пока.

Blanka

Rezel

Всем привет. Давненько я нигде не появлялся.

Конкретно на махоке я, для тех кто не помнит или запамятовал, занимаюсь мелкой сверкой и помощью с редактурой (нет, я не редактирую, только помогаю). Ну ещё помогаю анлейтерам со сверкой, редактурой и прочими мелочами терминологическими.

Боже… последний месяц был сущим кошмаром. Учеба, работа, учеба, работа, дедлайны… Хорошо, когда они есть. Весело, когда они приближаются. И совсем грустно разгребать горы работы, сданные в самый последний момент. Ну… на что я жалуюсь, такое всегда происходит и будет происходить впредь.

Я чуть было не задержал релиз! Лол, правда, задержать его еще больше наверное уже не получилось бы. Хотя вроде один раз было дело.

Благо качество работы анлейтеров стало радовать больше, и мне осталось меньше мест для сверки. А еще Акдоту начал активнее ходить в яп самостоятельно, поэтому мне остается меньше работы… может быть, скоро я вообще не потребуюсь?

Хех, ладно, не будем о печальном. Если честно, я не особо понимаю, что стоило бы написать в этом послесловии…

Да, такое тоже случается. Тайтл-то не мой, и плотно с ним я не работаю, поэтому заметить что-нибудь интересное едва ли удается.

Ладно, тогда в очередной раз попрошу читателей не просить у нас анлейт. К нам попадает рабочая версия, без редактуры, чтобы мы могли хоть как-то двигаться вперед, вместо ожидания релиза всего тома. Там ребята тоже все учатся и у них постоянно учеба и экзамены. Плач в конфе стоит просто адский иногда.

По сути дела я связан такими же ограничениями, какие анлейтеры выставили для себя. Так что не обессудьте, я его не выдам ни при каких обстоятельствах. Даже если вы мне в пм напишете и будете слезно умолять поделиться дозой. Правила есть правила.

За сим откланиваюсь в Астериск.

Загруженная злобная кошкодевочка-переводчица Резель нян-нян

Примечания

1

Академия обороны: ранее учебное заведение называлось «оборонный колледж» (Defense College). Академия с таким названием существует на самом деле, находится в городе Йокосука, что в 70 км к югу от Токио.

(обратно)

2

Автор тут допустил небольшую ошибку. Циклотетраметилентетранитрамин ещё называют октогеном, но не СL-20. СL-20 будет «гексанитрогексаазаизовюрцитан», он более эффективен и стоит 1300 долларов за килограмм, октоген же — 100 долларов за килограмм.

(обратно)

3

В предыдущих томах её фамилия была Баранс.

(обратно)

4

Канопус: звезда южного полушария, вторая по яркости после Сириуса.

(обратно)

5

Выходившие только в Японии игры по Непутёвому ученику в школе магии.

(обратно)

Оглавление

Реквизиты переводчиков

Начальные иллюстрации

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Послесловие

Послесловие команды

*** Примечания ***