Иные миры. Братец по разуму [СИ] [Елена Эдуардовна Чалова] (fb2) читать онлайн

Елена Чалова ИНЫЕ МИРЫ. БРАТЕЦ ПО РАЗУМУ

Неожиданно открылся люк, и в укрытие заскочила девушка. Её длинные перепачканные волосы ниспадали с плеч красивыми волнами. Подол платья был в клочьях, а руки — в налёте копоти.

— Айри! Айри! — зашептались люди и неловко засуетились.

— Чем мы можем помочь? — сделав шаг вперёд, спросила женщина со строгим лицом, похожая на учительницу.

— Воды. Лишь немного воды, — проговорила девушка, и её ледяной голос долго отражался от стен бункера в повисшем молчании остальных.

Люди разводили руками и виновато исподлобья смотрели на необычную гостью, перешёптываясь, спрашивали друг у друга воду.

— Миро, сынок, — обратилась строгая женщина уже более ласковым тоном к мальчишке лет тринадцати, — беги в седьмой отсек, — у Анатолия точно есть вода.

Люди постепенно окружили девушку, с любопытством рассматривая её.

— Айри, ты нас спасёшь? — вдруг раздался тоненький голос мальца, крепко державшего за руку свою маму.

— Молчи, глупый! — снисходительно шикнула на него мать, и он умолк.

— Я сделаю, что могу. Всё, что в моих силах, — попыталась она улыбнуться ребёнку.

Теперь девушка видела всех, кто находился в этом отсеке убежища: шесть взрослых женщин с потухшими, ввалившимися глазами, двое из них с малолетними, но не грудными детьми; трое вполне крепких мужчин, заросших бородой, в грязной, засаленной одежде (вероятно, им нередко приходилось подниматься наверх в поисках пропитания или источников энергии); чуть поодаль, прислонившись к стене, сидел старик, а рядом с ним двое подростков.

Один из мужчин, прищурившись, пристально смотрел на айри. Он был ссутуленный, с лохматой рыжеватой бородой.

— Серёга?! — вдруг резко встала девушка, — это ты? — продолжила она, обращаясь к рыжебородому.

— Юлька! — ахнул мужчина.

Они обнялись, полные искренних чувств, на изумление окружающих.

— Юлька, ты айри?! Неужели! — не мог поверить своим глазам Серёга.

— Да, — уже более холодно ответила она.

Мальчишка, запыхавшись, принёс маленькую флягу с водой. Девушка взяла её и прижала к себе.

Сверху из наблюдательного пункта послышись голоса: «Наступают! Здесь деи! Сколько? Пока один, но с ним головоногие…».

Айри-Юлька сделала несколько глотков из бутылки и прикрыла глаза, переведя дыхание. Когда она их вновь открыла, то глаза засияли ярко-голубым переливающимся светом.

— Рада была тебя увидеть, сосед, — похлопала она по плечу Серёгу. — Сидите тихо. Повоюем, — с ехидной улыбкой продолжила девушка, явно готовая к встрече с врагом, и оттолкнувшись, взлетела к открывающемуся люку.

Со всех сторон мужчину буравили заинтересованные взгляды.

— Юлька, Юлька… — пробубнил он себе под нос, теребя всклоченную бороду, — соседка моя по этажу. Мы и не дружили. Так, общались. Приятель мой с её старшей сестрой в одном классе учился. У подъезда иногда вместе стояли, семечки лузгали. И вот те нате. Где встретились! Она — айри! — озвучивал Серёга свои мысли вслух, — девчонка то она хорошая была, тут и спору нет. Добродушная такая и при этом серьёзная. Но не думал, что она станет… — замолчал он и присел рядом со стариком.

* * *

— Что с этим миром не так, братец?

— Удивлю тебя, но с ним всё так.

— Да ну! Люди в убежищах. Какие-то айри, деи и чудища.

— Они сами построили этот мир.

— Зачем?

— Ты так ничего и не понял? Они ждали апокалипсиса, вот его и получили. Смаковали плохие новости и предсказания, и всё думали и думали, что должно что-то случиться, что вот-вот настанет неизбежное, что их мир неминуемо постигнет крах.

— И это случилось, да?

— Ты сам всё только что видел. Но если хочешь, давай посмотрим на него ранее?

— Не хочу. Не сильно он отличался от нашего…

— Ну что ты, брат. Это лишь один из вариантов.

— Айри должны победить, верно?

— Как тебе будет угодно.

— А кто они?

— Люди.

— А деи? А головоногие?

— Деи — по-твоему, скорее демоны. Головоногие — мыслеформы, собирающие негатив.

— Тогда почему айри способны им противостоять?

— Потому что они пробудились ещё до начала «конца».

— Хм…

— Домой?

— Нет. Покажи ещё. Эх, братец, и почему мамка не родила мне нормального брата? Откуда ты только взялся, пришелец, на мою голову?

* * *

Никита вышел из подъезда и по привычке нацепил наушники с любимой музыкой. Он держал путь на рынок, что был в двух кварталах от его дома.

— Два десятка яиц, солёная форель и яблоки, — мысленно повторял он пункты своего небольшого списка покупок.

Спустившись в метро, Никита проехал до следующей станции.

Он добрался до рынка, который гудел словно улей в преддверие праздников. Лоточники расхваливали свои товары и сменяли натянутые улыбки усталым выражением лица, как только покупатели отходили от прилавка. Люди толпились и сновали туда-сюда. У рыбного отдела, который располагался на улице, а не в помещении, в связи с огромным количеством покупателей, которые уже не умещались в узких проходах крытого рынка, как обычно было оживлённо.

В гущу толпы неожиданно ринулся мужчина в объёмной куртке с криками, которые не предвещали ничего хорошего.

— Теракт, — промелькнула мысль у Никиты, — сейчас будет взрыв. Только бы не было больно… — успел подумать он.

Яркая вспышка озарила толпу, но почему-то так и осталась висеть над террористом.

Никита увидел, что взрыв словно попал в мыльный пузырь, который не давал ему распространяться дальше.

— Назад! Все назад! Бегите! — кричала им миловидная девушка в забавной шапке с помпоном, которая каким-то необъяснимым способом сдерживала смертоносную волну.

Вспышка ещё ярче первой вновь озарила всё вокруг, и Никита не смог устоять на ногах. Но придя в себя и осмотревшись, он с удивлением заметил, что никто кроме самого смертника не пострадал: люди, окружавшие его до этого в очереди, успели отбежать и теперь, как и он, растерянно поднимались с земли. Выли сирены, началась паника, ко входу один за одним подъезжали автомобили экстренных служб.

Никита в полнейшем шоке от произошедшего поспешил на автобусную остановку. Присев на лавку под крышей-куполом, он перевёл дух. Вскоре подъехал автобус, и он заскочил в него, даже не посмотрев, куда он следует — главным сейчас было уехать подальше от этого ужаса.

Неожиданно Никита заметил ту самую девушку в забавной шапке, и он припомнил, что она тоже пришла на остановку вслед за ним и села в этот автобус. Сиденье рядом с ней, как ни странно, было свободно.

Никита осторожно перебрался на это место и боязливо взглянул на девушку — она откинулась на спинку сиденья и тяжело дышала.

— Вам плохо? — начал он разговор, пытаясь убедить себя, что всё ему привиделось в стрессовой ситуации, и девушка тут ни при чём, а люди на рынке действительно находились далеко от эпицентра взрыва.

— Скоро пройдёт, — улыбнулась она уголками губ.

— Что это было?

— Теракт, — ответила она и отвернулась к окну, — я не знаю, зачем люди это делают. Почему им нравится убивать.

— Это вы нас спасли, да? — серьёзно спросил Никита, решив, что даже если ему всё привиделось, то в такой ситуации можно показаться и слегка сумасшедшим.

— Вы видели и помните, да? — ответила она вопросом на вопрос.

— Да. Но это невозможно!

— Вот поэтому я и не хочу, чтобы вы помнили.

— Я это забуду?

— Не знаю. Я решила, что стоит дать вам шанс знать правду. Но как показывает практика, ничего хорошего из этого не выходит. Если всё снова пойдёт не так, то вы — вы все, это забудете.

Никита снял шапку и потёр лоб. Переживания о том, что он чуть было не погиб в чудовищных обстоятельствах отошли на второй план, и теперь ему хотелось как можно больше узнать о своей спасительнице.

Девушка снова прикрыла глаза и тоже сняла шапку: по лбу струился пот, а лицо её стало болезненно бледным.

— Вы только не умирайте, ладно? — сказал полную глупость Никита и вздохнул.

— Не умру. Но мне нужно скорее попасть домой, — ответила девушка.

На следующей остановке она собралась выходить, и Никита не смог не проводить её. Всю дорогу она молчала, не проронив ни слова.

Никита довёл её до двери частного дома и нажал на звонок, поскольку девушка уже почти теряла сознание.

На пороге появилась женщина.

— Опять приступ? — заохала она. — Где вы её нашли? — обратилась она к Никите.

— В автобусе.

— Она болеет. Но это не заразно, — сказала видимо уже дежурную фразу женщина.

— Нет-нет, — возразил Никита, помогая девушке войти, — она не больна. Она нас спасла. Всех! — не унимался он.

— Помнишь, значит. Это плохо, — сменила свой тон женщина на более ровный и неэмоциональный.

— Кто вы? — спросил Никита, окинув взглядом женщину, и оказавшуюся уже усаженной в уютной кресло, девушку.

— Мы не отсюда. И мы хотим помочь. Но каждый раз, как мы раскрываем себя, вы пытаетесь доказать, что нас нет или мы лжём, или того пуще — сделать из нас подопытных. Я не знаю, стоит ли вообще продолжать всё это… Но Сирта в вас почему-то верит.

— С ней всё будет в порядке? — заволновался Никита.

— Изменять события и спасать кого-то — это непростая работа, она отнимает много сил. Но скоро Сирта придёт в норму.

Парень понимающе закивал, не сводявзгляда с Сирты…

* * *

— Этот мир не сошёл с ума, как предыдущий. Но кто они такие?

— Как и я.

— Пришельцы? С другой планеты? Галактики? Из иного мира?

— Не это важно, брат.

— Просто интересно. Они помогают, спасают и вроде бы хотят, чтоб люди это знали, но люди…

— Люди не хотят это знать. Люди думают, что они?..

— Венец творения. Всё верно, братец. Этот мир в точности такой, как наш. Жаль. А почему ты не показываешь мне миры совершенно иные? Те, которые полностью отличаются от нашего?

— А какой тебе от них прок? Да и выдержит ли твоя психика что-то совершенно иное? Миры, где нельзя будет задействовать твои органы чувств; миры, где другое понимание процессов и самой жизни?

— Эээ. Возможно, ты прав.

— Теперь домой?

— Нет. Покажи мир, в котором всё хорошо. Очень похожий на наш, но без этих набивших оскомину проблем, которые человечество никак не может решить.

— Как скажешь, брат. Как скажешь. Идём.

* * *

Лекс сидел на прогретом солнцем камне и всматривался вдаль: в оранжево-багряное закатное небо, в уходящие вниз по оврагу верхушки тёмных елей, в размытое пятно озера слева от холма.

— О чём грустишь? — спросила подсевшая рядом Лисс.

— Разве я выгляжу грустным? — перевёл на неё свой взгляд Лекс, и его жгуче-зелёные глаза подозрительно прищурились.

— Не знаю, — прытко спрыгнула с камня Лисс, — но сейчас нам точно не о чем грустить. Всё в прошлом, — неторопливо уходя, она обернулась, — идём. Наши уже в сборе.

— Идём, — закивал Лекс.

Все действительно уже собрались на поляне и вели дружескую беседу.

— Приветствую, друзья! — начал Лекс, — сегодня у нас есть одно очень важное событие и за ним, как вы понимаете, последует другое не менее важное.

Собравшиеся догадывались о чём речь.

— Дедушка Робин завтра покинет нас. Это печальное событие и большая потеря для нас. Но его уход даст нам возможность впустить в наш мир новорожденное существо, — рассудительно говорил Лекс, и всё вече кивало в такт его словам.

— Давайте, не будем терять время зря, — уже более импульсивно подхватила речь Лисс, — дедушка Робин хочет проститься с каждым и для каждого у него найдутся слова. Он помнит этот мир ещё таким, каким он был до Великого света.

— Да-да, — продолжил бойкий Ярис, в два прыжка оказавшийся рядом с Лисс, — мир, в котором сильный убивал слабого; мир, в котором питание было связано обязательно со смертью; мир, в котором не было справедливости, любви и гармонии.

Компания, которая именовала себя «вече» зашумела. Друг за другом выходили желающие высказаться.

Когда отблески заката окончательно растаяли на тёмно-синем небе, собрание было завершено и каждый удалился по своим делам.

Лекс почти бесшумно двигался по сумеречному лесу и только изредка треск сучков выдавал его. Почти у самого дома, он ловко взобрался на дерево и снова уставился в уже потемневшее небо с проблесками первых звёзд.

— Эх, — вдохнул он вечерний аромат, — хорошо то как! И пусть сейчас не рождаются новые, пока кто-нибудь не умрёт. Зато мы питаемся солнечным светом и живём по пятьсот-шестьсот лет, а то и больше, и точно знаем, когда умрём. Нет болезней, нет боли, нет несчастных случаев. Есть только гармония и мир. Мы заботимся друг о друге и об этой планете. Мы любим, дружим и совершенствуемся…

Просидев так с полчаса, Лекс спустился вниз и решил, что хочет именно сейчас повидаться с дедушкой Робином.

Дойдя до его дома, он осторожно просунул голову в дверной проём.

— Входи, Лекс, — бодро, не по-стариковски проговорил Робин.

— Пришёл попрощаться, — немного сконфужено присел рядом Лекс.

— Не переживай, души бессмертны, и мы обязательно встретимся, — улыбнулся дед.

В дверном проёме снова замелькала чья-то голова — это была Лисс.

— Ах, Лекс, а ты что тут делаешь?

— То же, что и ты. И вообще, я первый пришёл, — снова прищурил глаза Лекс, но при этом услужливо подвинулся, освободив ей место.

— Мы живём в прекрасном мире, дорогие мои, — торжественно начал свою речь дедушка Робин, — и мне ничуть не жаль уходить вот так — с достоинством и без стыда за эти долгие годы, проведённые здесь. Я помню наш мир таким, каким его вам страшно представить и хочу завещать вам: — он ненадолго умолк, — сохраните его теперешним. Было время, когда нас считали никем, когда нас пинали и издевались над нами, когда мы умирали от голода и болезней, от физической и душевной боли, когда наши дети, едва родившись, гибли в страшных муках…

Лисс поёжилась и прижалась к Лексу.

— Я не хочу вас пугать. А хочу, чтобы вы понимали разницу, — дед сменил свой поучительный тон на заботливый.

— Дедушка Робин, неужели все они были так плохи? — спросила Лисс, встав и снова сев на место.

— Нет, милая Лисс. Были среди них и другие, но было их ничтожно мало.

— И они тоже сгинули? — не унималась Лисс.

— Они ушли в другие миры. Они заботились о нас, друг о друге, об этой планете и очень страдали здесь от несправедливости. И когда пришёл Великий свет, он забрал их с собой.

— А остальные? — серьёзно спросил Лекс.

— Остальные сгинули, унеся с собой обломки своей никчёмной и жестокой цивилизации.

— Но души же бессмертны? — снова спросил Лекс.

— Да, Лекс. Но мы их точно уже не встретим.

— Великий свет защитил нас, да? — подошла совсем близко Лисс и уселась рядом с дедом.

— Мы истинные хранители этой планеты. Справедливость восторжествовала. И как видишь, Великий свет не ошибся — мы сохранили мир в гармонии.

Они ещё долго разговаривали и что-то вспоминали, грустили и смеялись от души, а главное — получали полезные советы от мудрого деда.

Прощаясь, Лисс погладила дедушку Робина по витиеватым рогам и уткнулась мордочкой в его кудрявую шерсть.

— Мы тебя не забудем, дедушка! Никогда.

— Мы обязательно встретимся! Ждите новорожденного и заботьтесь о нём, передайте ему всё, что услышали от меня и от других.

Лекс и Лисс возвращались домой по извилистой лесной тропинке. Яркие звёзды смотрели на них миллиардом мигающих глаз.

Лисс вышагивала впереди, распушив свой рыжий хвост, а Лекс семенил следом. Они любили сумерки и темноту. Остатки прошлых, теперь уже ненужных инстинктов всё равно давали о себе знать.

— Знаешь, кот, — обратилась она к Лексу так, как делала это крайне редко — не по имени, а по принадлежности к виду, — а мне бы хотелось хоть на чуть-чуть вернуться в прошлое и сказать этим глупым существам, этим человекам…

— Не человекам, а людям, — поправил её Лекс.

— Не важно. Этим существам, что они были неправы!

— Великий свет объяснил им это и без тебя, — хмыкнул кот, перепрыгивая через лужицу.

— Великий свет — это одно, а вот мы… мы… Представляешь, если бы мы появились перед теми людьми и рассказали им о нашем мире, о том, что это они были глупыми, а не животные. Что мы прекрасно можем без них жить, а вот они без нас сгинули… — разошлась лиса.

— Они ничего бы не поняли. Уверен, Лисс…

* * *

— Мир без людей?

— Да.

— И только тогда он близок идеалу?

— А что ты хочешь, брат? Ты желал увидеть мир, похожий на наш. Разве рассказ дедушки о проблемах мира до прихода Великого света не заставил тебя провести аналогии?

— Грустно всё это, братец. Идём домой. Я устал.

— Хорошо. Но не надо принимать так близко к сердцу, повторяю — это один из вариантов и это не наш мир.

— Они все не наши, но в них столько похожего, и кажется, что наш тоже обречён… Но тебе-то не стоит печалиться, как ты говоришь, «наш» мир — он же не наш, а только мой, а у тебя огромный выбор.

— Не для этого я тебе показывал их, чтобы ты сник и расстроился.

— Теперь я понимаю, почему такие же как ты в одном из миров стирали людям память о своём присутствии.

— Ты хочешь об этом забыть? Так это ж не проблема.

— Нет-нет! Даже не вздумай!

— Тогда делай выводы. Изменяй свой мир пока не поздно. Всё в твоих руках, братец. А я — твой братец по разуму, буду тебе помогать. Для этого я здесь.

* * *

— На этом всё, — поставил точку автор и прислонился к спинке стула, — может быть будет много вопросов: кто эти братья? Зачем они по мирам путешествуют? Так что тут непонятного?! Вот жил себе человек и был у него брат, да предположим младший, этак года на три младше его. Жили они как обычные люди и в один прекрасный момент узнал старший, что его младший брат — пришелец, который прибыл из иного мира, чтобы помочь спасти этот мир. Прям не младший брат, а братец… по разуму.

Автор встал, потянулся и выглянул в окно.

— Рассвет уже. Не высплюсь опять. Ничего, пару-тройку часов посплю и на работу. Продержусь. Завтра… вернее уже сегодня… пятница. А там выходные.

Он сладко зевнул и погладил полосатого зеленоглазого кота.

— Нет. Не хочу я отправлять этот рассказ в издательство, опять начнётся это типичное: «всё переделать», «где суть?», «сейчас так не пишут», «надо писать для читателя, а не для себя»… Тьфу. А я для себя. И точка. Уберу «в стол». И не покажу никому. Ну, может… семье… и друзьям. Они поймут.

Непозволительно быстро наступившее утро разбудило мелодией ненавистного будильника. Автор собрался, на бегу запихивая свой завтрак в пакет, чтобы украдкой перекусить на работе, плюхнулся в машину и покатил вершить не великие, а мелкие, серые, вынужденные дела.

— Как парень, переходящий дорогу, похож на моего вымышленного Никиту, — улыбался он, стоя на светофоре и разглядывая прохожих, — а та девушка — на Юльку, которая айри. Интересно, это только у меня такое или у всех писателей? Кажется, что твой вымышленный мир после того, как стал написанным произведением начал реально существовать и жить своей жизнью. И люди на героев похожи и в волшебство начинаешь верить и думается, что вот-вот и встретишь что-то необычное. Эх, как это прекрасно — уметь фантазировать и даже совсем неважно, если твои фантазии никому больше не интересны кроме тебя самого, — снова улыбнулся автор и продолжил свой путь.

После очередного унылого и надоевшего рабочего дня, автор припарковал машину у дома и остановился около подъезда, втягивая вечерний свежий воздух.

— Здравствуй, — услышал он голос за спиной и обернулся.

— Здравствуй. Мы знакомы? — спросил он у статного, высокого, до боли знакомого незнакомца.

— Разве ты не узнаешь меня — своего братца по разуму?..