Виртуальный путь к счастью [СИ] [AlmaZa] (fb2) читать онлайн

AlmaZa ВИРТУАЛЬНЫЙ ПУТЬ К СЧАСТЬЮ

Вступление

ДжонХун давно хотел лечь спать, но никак не мог заставить себя выключить компьютер. То чат, то игры, то музыка или фотографии — чего только нет в сети, и всё это обязательно нужно посмотреть, послушать. Сейчас из колонок тихонько играла композиция «Supermassive Black Hole» группы Muse. Она всегда настраивала на волну какой-то противоречивой смеси расслабления и напряженного томления. Физического, сексуального томления, а не какой-нибудь там глупой душевной истомы по какой-нибудь ерунде, вроде любви, нежности и прочей пурги.

Гастрольный и студийный графики сейчас были немного разреженнее, и оставалось время не только чтобы поспать и поесть, но и уделить немного его себе, своим удовольствиям. Сегодня перед обедом ДжонХун был в тренажерном зале. Конечно, упражнения снимали потребность в излишней активности, но не полностью. Парню в двадцать два года нужен не только спорт, но и кое-что ещё, без чего не обходятся здоровые мужчины. Но с этим у всех айдолов была беда. Потому что Южная Корея не та страна, где девушки так просто отдаются без обязательств, а отношения заводить знаменитым мальчикам нельзя. Соответственно, нет отношений, значит, скорее всего, нет и секса. А даже если и уговорить менеджера и стафф разрешить короткий романчик, то организовать его было почти нереально. Пока составишь формулу соединения конспирации, свободного времени и ухаживания за девушкой — момент упущен или уже и не хочется. Короче, полная труба, как ни крути.

ДжонХун подвел курсор к крестику в верхнем правом углу, намереваясь закрыть браузер, но тут в чате появился новый собеседник. Он узнал ник. Незнакомка. Как бы ни казался он ему затрепан или банален, всё же эта Незнакомка была не из тех, которые, как бы подтверждая свою роль, пишут на все вопросы «а угадай», «а сам как думаешь», «а спрашивать неприлично». Эта была самой приятной в общении девчонкой, которая умела его развеселить, поддержать, разделяла его вкусы и удивительно легко поднимала ему настроение. Хотя в самый первый день общения, год или полтора назад, он подколол её, что она могла бы назваться и пооригинальнее. На что она ответила, что не стремится быть неповторимой для всех подряд, а для всех, сидящих в чате, она является именно незнакомкой, поэтому ничего особенного в её нике нет. А ещё она съязвила, что сам он просто-таки первооткрыватель в области воображения. Он сидел под псевдонимом Лидер. ДжонХун улыбнулся и закусил губу, вспомнив их знакомство.

С тех пор они регулярно общались. Она рассказывала о себе, о своих делах, проблемах, подругах, ссорах и спорах с родителями. И он отвечал тем же… наполовину выдуманным тем же. Не мог же он сказать, что айдол, гитарист группы FT.Island сидит в каком-то чате и трещит со всеми подряд! Нет, никак нельзя. Поэтому о себе он говорил полуправду: честно о вкусах, предпочтениях, настроении и мыслях, лживо о роде занятий, именах знакомых и месте пребывания. Кстати, она до сих пор думала, что в Японию его иногда отправляют на какую-то там практику в университете, а не на гастроли с группой. В общем, всё шло путем. Они тесно сдружились и, если не считать его выдумок, то они не знали друг о друге лишь одного: внешнего вида. Незнакомка никогда не просила его фото, да и он не был заинтересован увидеть вдруг толстую очкастую кривоносую домоседку. Нет, может всё и не так плохо, но шансов, что она бы оказалась симпатичной — почти ноль. Все красотки и смазливые девчонки дурочки и пустышки, а если тебе приятно поговорить с женщиной, как с человеком — она стопроцентный урод!

ДжонХун не просто так подумал о домоседке. Мало того, что вечерами она почти всегда была в чате, у компьютера, так ещё и когда повествовала о себе, то упоминала, что не любит ходить с однокурсниками в парк, в клубы или кафе, где те выпивают или танцуют. Она предпочитала почитать или позаниматься музыкой, или готовила ужин для родителей. ДжонХун любил вкусно поесть, поэтому всегда интересовался, что она наколдовала на кухне в этот раз. Она описывала новый способ приготовления овощного соуса, рагу с мясом, лапши с морепродуктами, или домашнего пирога с ягодами. Он глотал слюну и шутливо спрашивал, можно ли прийти в гости? Она смеялась смайликами и всегда писала «приходи». На том всё и заканчивалось.

А ещё она играла на фортепиано. Наверное, у неё красивые пальцы. Хотя бывают пианистки и с такими пальцами, что напоминают корнишоны, но, несмотря на это всё же ловкие и быстрые. И его любимый фильм «Титаник» она тоже обожала. Она его пересмотрела ровно столько же раз, сколько и он сам. Причем она назвала цифру первой, поэтому подвоха быть просто не могло. Бывают же совпадения! Идеал, а не девушка, если бы хватило смелости на неё взглянуть. Но жутко не хотелось разочарований.

ДжонХун посмотрел на циферблат электронных часов на будильнике рядом с изголовьем кровати. Сине-неоновые цифры выдали второй час ночи. Что она здесь делает в такое время? Она всегда ложилась около одиннадцати, и заставить посидеть тут подольше эту хорошую, правильную девочку было труднее, чем научить кошку приносить тапочки. Даже после того, как они недели две-три не общались, она всё равно уходила в положенный час, извиняясь и прощаясь до следующей встречи. Иногда даже мерещилось, что он на прямой связи с монастырским общежитием, а не спальней молодой студентки. Что же случилось в этот раз? Мать настоятельница наложила епитимью в виде дежурства в интернете?

— Привет:) — напечатал он в личный канал.

— Доброй ночи:) — тут же ответила она.

— Никак прокралась тайком посмотреть порно? — ДжонХун хохотнул в кулак, чтобы не разбудить ХонКи и остальных в соседних комнатах. Она растянула скобку на пол строчки.

— Почти угадал. Я смотрю клипы Би Рэйна, — вот как? Ей что, нравится этот тип? — А ты, похоже, именно тем и занят, о чем сказал?

— Нет, порно всего мира мной уже пересмотрено, — и тут же добавил новой строчкой — Шучу.

— А у меня, на самом деле, родители остались в гостях на ночь и я, пользуясь моментом, зависаю здесь, пока никто не может зайти и прикрикнуть, чтобы я ложилась.

— Вот оно как? И не страшно дома-то одной? — ДжонХун знал, что у неё нет ни братьев, ни сестер.

— Не страшно, хотя непривычно, — он начал набирать следующий вопрос, но она писала дальше, поэтому он стер своё сообщение — И Би Рэйн мне особенно не нравится, просто уже не знаю, чем себя занять, а от компьютера никак отстать не могу. Это просто гипноз двадцать первого века. Нужно вступить в клуб анонимных компьютерщиков и лечиться от зависимости.

— Это точно! — он занес руки над клавиатурой и, подумав секунду-две, написал — Скучно, значит?

— Скучно, — она нарисовала три разнообразных печальных смайлика — Развесели меня как-нибудь.

— А что мне за это будет? — он отправил хитрого дьяволенка.

— У меня сегодня остался ежевичный пирог и карамельный пудинг, — желтая круглая рожица высунула красный язык, дразня — пирог даже подогрею, если твоё развлечение мне будет по душе.

— Есть пара идей, — ДжонХун дорисовал многозначительные точки — я мог бы сыграть на гитаре, но у меня тут все дрыхнут глубочайшим сном, потревожив который я отхвачу массовое недовольство.

— Да и игра на акустической гитаре через наушники и Skype не лучшее удовольствие, — заметила она.

— Что ж, придется прийти и сыграть в живую, — Лидер нашел шагающего человечка в огромном разнообразии чатовских смайлов и нажал на enter.

— Приходи, — выдала своё привычное Незнакомка с очередной порцией скобок. ДжонХуну это показалось вызовом. К тому же, он всё ещё не хотел спать, чувствовал себя полным энергии и с удовольствием бы прогулялся куда-нибудь.

— Говори адрес, — с ответным вызовом выдал он. Зависла пауза. Отошла от экрана? Испугалась? Придумывает отмазки? Чего она там замялась? В окне чата двумя длинными строчками появились название улицы, номер дома и квартиры. Хм, ладно, она не так плоха, как он подумал. И смела.

ДжонХун перечитал адрес и понял, что это около получаса пешком от их общежития. Не так уж и далеко. А если большими быстрыми шагами, то и того меньше. Пожалуй, даже такси не нужно.

— Жди меня меньше, чем через час.

— Хорошо!

(пользователь Лидер покинул диалог)

Парень выключил всю технику, зажег свет, привел себя в порядок. Благо, в душе он перед сном уже был. Только сон вот не пришел. Он натянул толстовку с капюшоном, надел его, накинул куртку и поднял воротник так, чтобы до самого носа лица его не было видно. Гитара, стоявшая в углу в чехле, была перекинута через плечо. У выхода он протер ботинки, чтобы хорошо блестели, и услышал шорох открывшейся двери одной из спален. В проеме появился сонный ХонКи.

— Ты куда?

— Да так, пройдусь немного и вернусь, — ДжонХун взял с полки солнечные очки и, водрузив их на нос, вышел.

POV главная героиня.

Когда он вышел из чата, я не поверила, что он решился прийти. И черт меня дернул дать адрес! А если он, в самом деле, уже в пути сюда? Нет, я не боялась его и не думала, что он маньяк-извращенец. Но так не хотела увидеть его и разочароваться. Мы столько времени общаемся, он нравился мне, как собеседник, но я принципиально не просила его фотографии, чтобы не увидеть толстого очкастого ботаника, у которого даже девушки не было всё это время, хотя ему уже двадцать два года. Как-то странно это для парня в его возрасте. И он никогда особенно не пытался флиртовать или разводить меня на что-то по сети, как будто не интересовался женским полом, хотя порой рассуждал как мужчина, замученный дамским вниманием. Загадочный он был немного, тем мне и нравился. Хотя не только этим. Мы с ним были так похожи! Он тоже любил заниматься музыкой, играл на фортепиано и гитаре, обожал группу Muse. Его любимым фильмом был Титаник, как и у меня (он первый назвал своё предпочтение, поэтому подвоха быть не могло).

Единственное, чем я с ним не делилась, так это своим интересом к творчеству группы FT.Island. Как-то раз он написал, что не выносит девочек-фанаток, которые визжат при виде какого-нибудь популярного красавчика, поэтому я утаила, что увлечена этим коллективом. Не до безумия, конечно. Но я всё-таки была влюблена в одного из них. Я оторвала взгляд от экрана и посмотрела на фотографию в рамке рядом со своей кроватью. Чхве ДжонХун. Господи, как такая красота рождается природой? Чем он заслужил такую внешность? Я вздохнула, приложив руку к груди, будто у меня в ней замерло сердце. Нет, не то чтобы я с ума сходила и таяла от его вида, но равнодушной невозможно было быть, глядя на него. Я даже никогда не копалась в его биографии, не пыталась узнать о нем побольше. Меня интересовали только его умные глаза, с искрой вызова, идеальный профиль, линия губ… и музыка группы, конечно, что же ещё! Она мне, действительно, нравилась, но причинно-следственную связь я бы выявить не смогла, т. к. однажды, увидев их выступление по телевизору, мне одновременно понравилась и мелодия, и ДжонХун. Но, желая всё-таки видеть в мужчине ещё и разум, я не рисковала связываться с изучением его личности. А вдруг он совсем не мой тип? Какой-нибудь ограниченный зазнайка. Нет уж, буду любоваться лишь красотой.

Я мыслями вернулась к своему виртуальному другу. Наверное, изначально меня зацепил его ник. Лидер. Во-первых, от него веет мужественностью, уверенностью и победой. А во-вторых ДжонХун тоже был лидер своего коллектива, поэтому я невольно ассоциировала ник с ДжонХуном. А там уже, одно за другое, закрутилось, зацепилось и мы сдружились. Если бы он оказался хотя бы не полным ужасом внешне, я бы хотела иметь такого лучшего друга. Но если он отвратителен и придет скоро сюда, то я не знаю, как вынесу хотя бы десять минут в его обществе. Конечно, воспитание и приличия заставят меня угостить его и пирогом, и пудингом, но слушать его гитарные рифы сил уже не будет. Притворюсь засыпающей и выпровожу его.

Я ходила и оглядывала квартиру. Вроде везде был порядок, и в зале, и на кухне. Я протерла стол ещё раз, на всякий случай. Повесила полотенце для рук, лежавшее на табуретке, на положенный ему крючок. В гостиной поправила подушки на диване. Посмотрела на часы. У меня ещё было полчаса. Что сделать с собой? Выряжаться смысла нет. Встретить его в халате, как была сейчас, как-то неприлично. Я прошла в спальню и распахнула шкаф. Обычно я не ходила в банном халате по дому, но раз уж была одна, то, как вышла из душа, так и не стала ничего менять. А теперь вот нужно было.

Вещей у меня было не сильно много, поэтому выбор был не велик. Я взяла футболку, удлиненные широкие шорты, и развернулась с ними к кровати. Я дома, я должна делать вид, что не суетилась и не меняла ради него облачение. Нужно ли одевать лифчик? Ну, кто по дому ходит в лифчике? Это будет выглядеть не натурально. Я скинула халат и натянула футболку на голое тело. Одела шорты и, закрыв дверцы шкафа, посмотрелась в их зеркальную внешнюю сторону. На животе у меня красовалась Хэллоу Китти. Отлично, он не подумает, что я пытаюсь строить из себя что-то. Только не с таким рисунком на одежде.

Я взяла расческу и начала приводить в порядок свои длинные прямые волосы. После того, как они были расчесаны до блеска, я несколько раз передумала, оставить их распущенными, заколоть заколкой или забрать в резинку. Я где-то раз десять их поднимала, потом опускала, потом перекидывала на бок, потом на другой. В общем, они меня ввели в состояние раздражения и я, в конце концов, оставила их висеть, как есть. Как бы я не убеждала себя, что жду не важную персону, всё-таки прийти должен был человек, с которым я общалась уже больше года, которому иногда доверяла что-то очень заветное, что не сказала бы ни одному другому, кто знает меня лично. И этот неизвестный был мне настолько симпатичен на дистанции, что я очень-очень не хотела, чтобы симпатия эта испарилась, когда расстояние исчезнет.

Время шло и достигло того предела, когда вот он, тот миг, когда позвонят в дверь, но миг этот приблизителен на плюс-минус двадцать минут. Обычно в такие моменты начинает хотеться в туалет, ты чем-нибудь себя уляпываешь, что-нибудь задеваешь и не успеваешь убраться. Я постаралась быть как можно собраннее. Поставила половину пирога в микроволновку. Села, аккуратно пристроив руки по швам. Таймер отсчитал две минуты и пронзительно запищал. Я встала, собираясь достать тарелку, как раздался звонок.

Я вздрогнула. Так, спокойно, спокойно… На автомате я открыла микроволновку, сунула туда руку и тут же отдернула, обжегшись. Взяла прихватку, повторила попытку. Поставила тарелку с пирогом на стол и пошла встречать ночного гостя. Пока я шла, звонок повторился. Какой нетерпеливый! Я ускорила шаг и, подойдя к двери и не заглядывая в глазок, распахнула её.

Дыхание сперло и я чуть не рухнула на пол, удержавшись из последних сил на ногах. Мне хватило двух секунд, чтобы несмотря на широкие солнечные очки, воротник и капюшон узнать его. Мой идеал. ДжонХун. Хлопнув ртом, как рыба, я отступила на шаг назад, чтобы он мог войти.

— Ну, привет, — снимая темные очки, бархатистым голосом произнес он.

Глава 1 «Ночной гость» (1)

Перед ДжонХуном стояла стройная милая девушка, с ровными и правильными чертами лица, с блестящими длинными волосами и красивыми голыми ногами, свободно выглядывающими из-под шорт и заканчивающимися в слегка поношенных пушистых тапочках. Под футболкой просматривалась свободно расположившаяся грудь. Он тут же вспомнил свои мысли, которым было меньше часа. О кое-чем, чего так не хватало ему, здоровому взрослому парню.

— Привет, — несмело выговорила она, хотя отошла, явно не передумав общаться и приглашая внутрь.

Молодой человек положил очки на первую же попавшуюся полку и сел развязать шнурки и разуться. И этого он боялся целый год? Совсем с ума сошел. Мог бы уже давным-давно прийти и узнать, что его собеседница более чем привлекательная. Сняв обувь, он остался в белоснежных носках. ДжонХун повесил на крючок куртку и, взяв гитару, выпрямился.

— Пирог есть ты тоже с ней в обнимку будешь? — тихо засмеялась Незнакомка.

— Нет, — широко улыбнулся парень и стряхнул с глаз челку на бок — Но я лучше с собой её на кухню возьму. Мало ли, когда ты захочешь меня послушать.

— Я… — девушка помяла зубами нижнюю губу — как поешь, так и сыграешь, проходи…

Она пошла вперед, ведя за собой, и ДжонХун увидел её вид сзади. Округлые бедра, хрупкую талию. В горле как-то пересохло, и ему нужно было срочно остановиться с направлением своих мыслей, иначе все они всплывут наружу чуть ниже пояса. Он пошел следом.

— А можно попить чего-нибудь? — попросил он, осматриваясь и сжимая и разжимая пальцы на вытянутых вниз руках. Это помогало снять ненужное возбуждение.

— Чаю? — она подвинула в центр стола тарелку с пирогом и положила рядом нож, ложку, вилку и блюдце — Ещё сок есть в холодильнике…

— Воды, просто холодной воды, — показал он на графин, который увидел рядом с плитой. Пока он будет ждать чай, у него голос охрипнет и язык прилипнет к нёбу. Она вновь повернулась задом и он облизнулся. К счастью, она не видела этого, потому что ДжонХун не мог гарантировать, что лицо его при этом не выражало чего-нибудь откровенного.

Она поставила стакан на стол.

— Присаживайся, не стесняйся, — показала она на стул и сама села напротив. Вот же он дурак, даже не заметил, что стоит в проходе. Парень торопливо сел.

— А ты? Не составишь мне компанию? — он взял в руку вилку, а сам тем временем опустошал стакан. Вода вливалась в него большими глотками, кадык на крепкой смуглой шее ходил туда-сюда.

POV главная героиня.

— Разве что за компанию, — мне не хотелось есть и я вообще туго соображала, но я продолжала разговаривать с ним, отвечать ему. Сейчас, когда я сидела на табурете, я уже с трудом помнила, как дошла от дверей сюда. Интересно, со стороны у меня вид такой же ушибленный? Нет, не хочу знать об этом. Представляю, каково ему смотреть на пялящуюся на него фигуру, которая уподобилась манекену и еле сгибается и разгибается, боясь сделать что-то не так.

Лидер… могла ли я представить, что скрывается за этим ником? Боже, за какие мои поступки ты так награждаешь меня? Мне хотелось коснуться его хотя бы кончиком мизинца, убедиться, что он живой, настоящий, что я не сплю. Он поглощал пирог, с хорошим аппетитом. Я тоже отрезала себе кусочек и вяло уплетала его, чтобы занять рот и не сболтнуть глупость, чтобы занять руку и не потянуться к нему.

— У тебя очень стройные ноги, — я запнулась, едва не подавившись, и залилась краской — Ты занимаешься чем-нибудь?

— В детстве я ходила в балет, но это было очень давно, — стараясь не смотреть на него, протараторила я, убирая ноги под стол. Не знаю зачем, просто стало неудобно — Сейчас я танцую только для себя, иногда, с подругами, на вечеринках…

— Которые ты не любишь? — добавил он, показав, что помнит многое из того, что я о себе рассказывала.

— Да, не люблю, поэтому и редко на них бываю, — я поставила чайник. Почему я сразу этого не сделала? Теперь это выглядело, как метание зверя в клетке — очень редко.

— Тогда, может, мне покажешь пару па? — он остановил на моём лице взгляд, когда я отошла от плиты, закусив вилку. Она так и легла на его нижнюю губу. Я видела, как был стянут с неё последний кусочек пирога.

— Разве что под твой аккомпанемент, — я чуть не запнулась на этом длинном трудном слове, но выговорила его до конца. ДжонХун, что ты со мной делаешь? Я никогда ещё даже не целовалась, а сейчас смотрела на тебя, на твои губы, которые выпачкались в ежевичном креме… не знаю, понятно ли было, куда я бросила взгляд, но его язык прошелся справа налево и не оставил ни капли сладкой начинки.

— Договорились, — Лидер отодвинул пустую тарелку, положив на неё столовые приборы — Спасибо, ты, действительно, здорово готовишь! Мало кто умеет печь хорошо.

— Ну, у меня уже большой опыт, я часто это делаю, — смущено улыбнулась я. От каждого его комплимента мне хотелось растаять, упасть к его ногам и смотреть на него, как на произведение искусства, но тут же уговаривала себя, что я не ошалелая фанатка. Но очень легко думать, что ты не она, пока кумир недосягаем. А оказавшись с ним нос к носу, оказывается, что держать себя в руках ты можешь не лучше, чем буйно помешанный без смирительной рубашки — положить пудинг?

— Да нет, я, на самом деле, не сильно голоден.

ДжонХун взял гитару и начал вытаскивать её из чехла.

— Где удобнее будет играть? Тут? Или в гостиной? — вежливо полюбопытствовал он. Я видела, что за столом не развернуться сильно, поэтому предложила последний вариант.

— Конечно, в гостиной, на диване там больше места, — я поглядела на плиту — чай принести туда?

— Да выключи его пока, потом попьём, — парень встал и, держа гитару за гриф в одной руке, другой поманил меня за собой. Я едва успела выключить газ, потому что кролик перед удавом был во мне активирован.

— Ладно, — мы прошли в зал и он тут же мягко присел, закинув ногу на ногу и устроив инструмент поудобнее. Я обожала музыку, обожала, когда ребята играли на гитарах, а ещё я обожала ДжонХуна, и всё это сошлось прямо под моим носом в одну сплошную идиллическую картину сбывшейся мечты. Я присела на подлокотник кресла чуть поодаль. Он что-то там подкручивал и, то и дело, бросал на меня взгляды.

— Эй, почему ты села? — наиграно возмутился он — а танцевать?

— Я послушаю Ваш репертуар, уважаемый Лидер, а потом определюсь с тем, что смогу Вам на это выдать, — мы улыбнулись друг другу.

— Ну, смотри, пожалуй, начну с того, что ты должна знать… хотя, возможно, и нет, — ДжонХун зажал аккорд и я узнала первые звуки куплета «Hello, hello», хита FT.Island прошлого лета, который покорил многих. Неужели он думает, что я могу не знать это и его? Неужели он верит, что его можно не узнать?!

Глава 1 «Ночной гость» (2)

Когда ДжонХун доставал гитару, то внутри него уже тайно даже от самого себя пытался построиться план, как перейти к тому, чему хотелось, и возможно ли это было сегодня, здесь, в данной ситуации? Парень сложил чехол и подумал о том, что впредь надо всегда ходить через аптеки, потому что чехлы нужны не только музыкальным инструментам. Впрочем, кое на чем тоже можно было поиграть. Незнакомка сказала, что станцует, когда он будет брынчать? Отлично, нужно организовать это, как можно быстрее. Сидеть спокойно становилось всё невозможнее. Её шортики, свободно развивающиеся вокруг бедер — это искушение, каких не видывала Ева в раю. Ему так хотелось провести по этой гладкой коже рукой…

Чай? Нет, спасибо, нужно играть, взять гитару… ДжонХун чувствовал себя кем-то вроде вора, пробравшегося в дом. Ничего красть он не собирался, но задние мысли обличали в нем какую-то преступную натуру. А впрочем, чего такого преступного в желании секса? Если девушка не против… а как же узнать, не против ли она? Лидер понимал что, в любом случае, инициатива должна исходить от него, и проблема вся заключалась в том, чтобы не испугать лишним напором и тонко перейти к главному.

Ну вот. Шел за пирогом (хотя на самом деле, уже не понимал, зачем шел, по какому-то наитию, будто тянуло что-то, манило), а теперь ни мысли не может в голове поймать, чтобы она не касалась чего-то откровенного, эротичного. ДжонХун играл «Hello, hello» и посматривал на девушку. Та явно наслаждалась его игрой. Интересно, она знает их группу? Узнала его? Она вела себя так, будто он абсолютно рядовой человек, как любой другой прохожий на улице. Значит, такое возможно. Это даже хорошо, потому что будь она фанаткой — уже висела бы на его шее, или, как минимум, отдалась бы по мановению пальца. Такие девчонки были не так уж плохи, только единственный их недостаток был в том, что они могли раструбить на всю округу о произошедшем. Хотя был и другой. Чаще всего этот контингент фанаток прыгал из постели в постель к разным айдолам, ища удачу, ища себя, ища идеального принца, и превращаясь потихоньку в юных потаскушек. А потом и в более зрелых, на которых уже мало кто смотрел.

ДжонХун видел, что ей нравится его игра, она покачивала ногой в такт и, кажется, была готова вот-вот пуститься в пляс. Он потихоньку пел их песню и, хоть и не обладал выдающимся вокалом ХонКи, всё равно слушать его было приятно. Незнакомка поднялась и, выполняя обещание, задвигалась под звуки, которые он вынимал из струн. Парень едва сдержался, чтобы не остановиться, когда её бедра плавно вильнули из стороны в сторону. Через силу заставляя себя продолжать, ДжонХун почувствовал, как потеет его спина, как сохнут губы и как неприятно напрягается организм, жаждущий разрядки, которой не было слишком давно. Он завершил игру быстрым перебором и, выдав последний аккорд, отставил гитару. Не было больше мочи смотреть на это юное свежее тело, которое, похоже, не понимает, что если так пойдёт дальше, то он уже не сможет спокойно встать, потому что область ширинки говоряще вздыбится и потребует от неё кое-чего другого, нежели пудинга.

— Здорово! — захлопала она в ладоши — Ты очень здорово исполняешь эту песню!

— Спасибо, — ДжонХун уставился на её тапочки, сосредотачиваясь на безобидном предмете. Ему хотелось сказать, что ХонКи, конечно, спел бы лучше, но вдруг, она не знает кто это? Или скажет, что знает их и узнала его и возникнет ненужная неловкость, придется что-то объяснять. Нет, надо избежать этой темы.

— Ну, а теперь, чаю? — радостно предложила она.

— Да, идём, — парень поднялся и вновь оказался позади неё, имея возможность разглядывать каждый изгиб её ножек, спинки, миниатюрной фигурки.

Девушка внезапно споткнулась о порог кухни и, едва не упала, если бы не ДжонХун, который шел слишком близко за ней. Он подхватил её за бока в очень неловкой позе. Она стояла, наклонившись вперед и вытянув руки, приготовив их, чтобы опереться о пол, но зависла в воздухе благодаря парню. Лидер застыл, боясь пошевелить пальцами, которые вцепились в область талии Незнакомки. От одного осознания, что напоминает со стороны их скульптурная постановка, ДжонХуна бросило в жар и он уже не смог удержать плоть, которая начала подниматься, качая свои права и кровь сверху вниз. Узкие голубые джинсы стали тесными, как тиски. Девичья попка, выгнувшаяся перед его глазами, призывала к немедленным действиям. И, хоть это всё и заняло две-три секунды, ДжонХун успел поговорить и согласиться сам с собой, прежде чем Незнакомка распрямилась и повернулась к нему лицом.

POV главная героиня.

От всего этого я становилась сама не своя, и когда он закончил петь одну из моих любимых песен (боже, это ведь был такой эксклюзив — послушать её в версии Лидера!), я поспешила ретироваться, отвернуться, занять себя хоть чем-то, и, слишком заторопившись, тут же споткнулась на входе в кухню. Я была уверена, что сейчас разобью себе нос, опозорюсь перед парнем своей мечты и попаду в положение любой глупой девочки из дорамы, когда ощутила его руки на себе. Он поймал меня и я ахнула. Хотя нет. Я просто распахнула рот и, готовая кричать от эмоций, лишь в мыслях своих произнесла всё, что хотела.

Нужно было быстрее встать прямо и выйти из этой комической зарисовки, но я каменела в самые неподходящие моменты рядом с ДжонХуном. Поэтому перестояла лишнего, практически на четвереньках и, когда поднялась, краска стыда заливала мои щёки. Я развернулась лицом к нему, но рост мой позволял смотреть на него только снизу вверх. Лидер всё ещё держал свои ладони на моей талии. Мне хотелось сказать, что я уже не падаю, но боялась обидеть его. Он ведь меня подстраховал. Я не знала, куда деть свои руки, потому что на мне лежали его. Как я не положи мои, они их заденут. Мне пришлось продолжать держать их навесу, расставив чуть в стороны.

— Спасибо, — тихо поблагодарила я, но он, кажется, не слышал и думал о чем-то, очень глубоко уйдя в себя — Я чуть не расшиблась, если бы не ты…

ДжонХун смял футболку на боках, вцепившись пальцами ещё крепче. Я осеклась и опустила голову, наблюдая, что он делает? Одна его рука тут же освободилась и, взяв меня за подбородок, резко вернула моё лицо на место. Парень наклонился и приник своими губами к моим. Я оцепенела, выпучив глаза. В голове понеслась стая мыслей, одна безумнее другой. Мой первый поцелуй! С Ним! С самым лучшим и желанным мужчиной в Сеуле, на планете, во Вселенной! Я закрыла глаза, наслаждаясь моментом и получая удовольствие. ДжонХун надавил на мой рот и протиснул в него язык. Меня охватила паника. Я ведь не умею этого делать! Нельзя же просто ничего не делать? Нельзя не отвечать ему и я, набравшись смелости, попыталась отреагировать на его ласку. Не знаю уж, как хорошо это получилось. Возможно, что ужасно.

Но парень не показал никакого недовольства, а лишь прислонил меня к стене спиной, опустив руку на моё бедро и, проведя по нему, запустил её под шорты. Я постаралась перехватить его руку и надавила на неё, чтобы она остановилась. Бицепс на ней округлился, показывая, что мышцы напряжены и ДжонХун обладает недюжинной силой.

— Что такое? — ровно поинтересовался он, перебравшись с моих губ на шею, на ямку между ключицами. Он слегка подогнул колени, чтобы опуститься и провести кончиком языка по изгибу, ведущему к мочке уха. Я уперлась второй рукой в его грудь. Она поразила меня своей твердостью, будто была выкована из железа.

— Не нужно, — несмело попросила я, но он сильнее втянул в себя кожу ниже линии моего подбородка и, с легкостью противостоя моей защите, приподнял мою ногу за бедро, прижав её к своему бедру.

— Почему? — так же спокойно опять спросил он.

— Это нехорошо, — после паузы, выдавила я, не зная, какой ещё довод привести.

— А чем это плохо? — ДжонХун поднял лицо и, скинув с глаз челку, движением головы, однозначно посмотрел на меня — Тебе неприятно?

— Нет! — замотала головой я — Нет, нет, что ты!

— Тогда не вижу причин, почему нет? — и пока я сочиняла новые отговорки, он закинул мои руки себе на шею и, подхватив под ягодицы, тремя большими шагами донес меня до кухонного стола. Я тут же отдернула руки и закинула их назад, опираясь на них и максимально отстраняясь.

— Я… мы не должны делать этого! — парень рывком притянул меня к себе. Я, проехавшись сантиметров двадцать на попе, очутилась на самом краю стола, ноги мои свисали с него, разведенные по сторонам от ДжонХуна. Промежностью я почувствовала бляшку его ремня. Меня пронял страх и, одновременно с тем, возбуждение от предвкушения чего-то запретного.

— Я всё понимаю, — ДжонХун убрал волосы с моего лица, заправив их за ухо и, снова притянув меня за подбородок, поцеловал — Ты ещё девочка, да?

Я нервно сглотнула. Как бы я не считала это достоинством и собственной честью, признаться в этом было неудобно. Я опустила глаза, потому что опустить голову мне по-прежнему не давала его рука.

— Не бойся, я же не заставляю тебя… — парень обнял меня и, проведя по лопаткам ладонью, забрался под футболку — ты же не будешь вечно хранить её, правда? Конечно, может, ты хочешь первый раз с кем-то другим…

Я уставилась на него расширившимися глазами. Я молчала. Ну как, как я могла сказать ему, что он именно тот, о ком я мечтаю? Что лучшей кандидатуры для своего первого секса я и представить не могу! Как это всё пошло звучало даже внутри меня… он должен понять, что я просто хочу более медленных отношений, любви, романтики. Комплиментов и ухаживаний. Чего-то серьёзного. И я пойду за ним, хоть на край света. Но он вместо этого прокрался ладонями к моей груди и, мягко сжав её, целовал меня всё более настойчиво и страстно, одновременно с тем слегка потягивая соски.

Я зажмурилась. А если я оттолкну его, откажу? Он же уйдёт! Он воспримет это, как будто я его прогоняю и, неизвестно, станет ли когда-либо вновь приходить ко мне. И вообще здороваться в чате. Мужчины ведь такие мнительные и обидчивые! Я не могла заставить себя остановить ДжонХуна. Будь что будет, ведь я же сама впустила его ночью в свой дом. Сама позвала. Сама жаждала однажды коснуться этого молодого мужчины и раствориться под его взглядом. А тут выходило, что я могла оказаться под ним всем полностью.

— Ты меня с ума сводишь… — прошептал он, потянув футболку вверх, но я вновь перехватила его руки.

— Пожалуйста, давай хотя бы свет погасим? — с надеждой обратилась к нему я.

— На кухне? Без света? — ДжонХун рассмеялся — Мы тут загремим всем, чем можно и заработаем сотню синяков. У меня другое предложение.

Я расслабилась немного, но он всё равно, увещевая и уговаривая, целенаправленно стянул с меня верх одежды. Я автоматически прикрыла грудь руками.

— Пошли в спальню, согласна? — ДжонХун подхватил меня на руки, с легкостью, ожидаемой при его мускулатуре — Где твоя комната?

— Из зала направо, — протянула я осипшим от нервов голосом, чувствуя себя пушинкой и прижавшись к его широкой груди.

Парень уверено прошел через пол квартиры и, плавно толкнув дверь ногой, переступил порог моей спальни со мной в виде добычи. Я, действительно, почему-то себя ею чувствовала.

— Только не включай свет, прошу, — я вспомнила про его фотографии, стоявшие у меня на столике возле изголовья. Черт, черт! Не дай Бог он это увидит. Всё что угодно, только не это!

— Ладно, — блеснула в темноте его улыбка, и он аккуратно положил меня на мою кровать, ложась сверху — мне не принципиально, а если ты стесняешься, то я всё понимаю.

Я уже не знала, чего стесняюсь больше — голой груди или постера F.T.Island на стене. Наверное, последнее для меня сейчас было более позорным. Недаром мы всегда больше боимся обнажить душу, чем тело, а увлечение этой группой было именно частью моей души.

ДжонХун обнажился по пояс и, лежа на мне, покрывал моё лицо поцелуями. Я готова была целовать каждый миллиметр его восхитительного торса, но вместо этого гладила его то там, то здесь. Его упругая кожа, жесткие мышцы и бугорки мускул, перекатывающиеся при движении — всё вводило меня в исступление. Его левая рука, отпустив мою грудь, которую сжимала и мяла уже менее щепетильно, чем на кухне, взяла мою и положила себе на ширинку. Я закусила губу и застыла, не зная, что предпринять, что начинать делать?!

— Смелее, — шепнул Лидер мне на ухо и просунул мою руку под джинсы, прямо себе в трусы. Я задрожала. Я видела, как выглядят мужские члены, но только в интернете. Никогда до этого я не касалась их! Он был горяч, тверд и подрагивал, будто в нем тоже билось сердце. Я была не на шутку напугана — Он не кусается, в отличие от меня. Можешь сжать или погладить.

Я послушно провела пальцами по всей длине туда-сюда. ДжонХун застонал, и я поняла, что мужчинам подобные ласки доставляют огромное удовольствие. Наверное, это у них крайне чувствительное место. Я продолжила водить рукой, то усиливая, то ослабляя хватку.

— Ох, погоди, — парень потянул меня за шорты вместе с трусиками — Я уже не могу больше ждать, и если так продолжится, то кончу раньше времени…

Несмотря на то, что мне всё ещё было стыдно, и я чувствовала себя скованно, я не стала противиться тому, чтобы остаться нагой. Я доверилась ДжонХуну, который устроился между моих раздвинутых ног и провел пальцами по самому запретному девичьему месту. Я уже дрожала, как осиновый лист. Нет, как замерзший зверек, потому что у меня даже почти стучали зубы, если бы не поцелуи, которые не давали им смыкаться. Я ощутила, как инородное тело уперлось мне в самое лоно, и слегка отодвинулась. Лидер надавил мне на плечи и вернул на место.

— Не бойся, первый раз всегда немного больно, — он возбужденно облизал мои губы — Потерпи…

Я не смела не повиноваться и насторожилась, прислушиваясь к новым ощущениям. Он налег на меня сильнее и его член столкнулся с преградой, которую ему предстояло преодолеть. Я не знала, чего ожидать, поэтому бездействовала. ДжонХун надавил сильнее и я начала чувствовать боль.

— Мм… — промычала я сквозь закрытый рот, который затворила, боясь закричать.

— Сейчас, ещё немного, — парень с напором усилился и я, будто въявь что-то рвалось, ощутила острую боль, которая нахлынула снизу до самого желудка.

— А-а! — не выдержала я и, упершись ногами в одеяло, подалась вверх, к изголовью кровати, пытаясь вытащить из себя то, что приносило страдание. Однако ДжонХун, уже не собираясь останавливаться, поднял мои ноги, закинув их себе на плечи, и властно погрузился в меня до самого конца — А-а!

Я громко заорала, не заметив, как мои руки вцепились в его плечи и расцарапали кожу на них. Слезы сами собой брызнули из глаз, и я захныкала, пытаясь отключиться от происходящего. Нет, я вовсе не считала себя жертвой или бедной девочкой, которой по-хозяйски всадили порцию того, чего она не хотела. Я на самом деле была странно рада происходящему, счастлива от того, что меня лишает невинности ДжонХун. Но всё это было так неожиданно, внезапно, частично неуместно… да и бывает ли уместным подобное, если это не первая брачная ночь после свадьбы? Не знаю, я рассуждала старомодно, и стоило пересмотреть свои взгляды на жизнь. Я вернулась к происходящему из потока мыслей, чувствуя, как во мне ещё мучительно трется горячий и крепкий фаллос.

Лидер прорычал где-то возле моего виска и кончил. Внутри меня разлилось тепло. Его тепло… я поздновато вспомнила, что от таких вещей появляются дети и нервно дернулась. ДжонХун, гладя меня по щеке, лежал на мне всем своим весом и целовал полу сомкнутые веки.

— Ты такая маленькая, — он закопался носом в мои волосы, наконец-то, вынимая себя из меня — Безумно здорово быть с тобой… так сладко…

Он хотел убрать руку, но прядка зацепилась за его браслет на запястье.

— Черт, извини, — парень увидел силуэт ночника и потянулся к включателю — сейчас распутаю!

— Нет! — воскликнула я, приподнявшись, но было поздно, и ДжонХун зажег свет.

Прямо перед его носом оказалась его же фотография в красивой оранжевой рамке. Он непонимающе отстранился и, поглядев на неё с минуту, повернулся ко мне.

— Что это такое? — брезгливо сказал он. Будто ему не нравилось собственное изображение.

— Я… — не зная, как оправдаться и что говорить, я сама принялась выпутывать волосы из украшения и быстро освободилась — это…

ДжонХун перевел взгляд на комнату и увидел там и тут плакаты F.T.Island. И его отдельные плакаты. И ещё пару его фотографий возле компьютера.

— Ты что… фанатка? — поморщив нос, выдал он.

— Нет! — честно замотала головой я — Мне нравится ваша музыка и…

— То-то оно и видно! — ДжонХун вскочил, застегивая джинсы. Я мельком заметила, что низ его перепачкан кровью, но он не обратил на это внимания. Как и я уже не смотрела на свою наготу, лишь свернувшись так, чтобы ничего лишнего не просматривалось — Так музыка нравится, что наши рожи на всех стенах.

— Это так, но… — он не дал мне договорить, подняв футболку и став одеваться.

— Ты просто сталкерша! — ДжонХун, с выражением лица, будто касался мерзости, быстро напялил на себя всё, что на нем до этого было — А я-то поверил, что у нас с тобой идеальное совпадение вкусов и интересов! А ты просто шпионила, узнала всё и выдавала за чистую монету!

— Нет! — ошарашено крикнула я.

— Ты ещё отрицать будешь очевидное? — видя, что он направился к выходу, я спрыгнула с кровати, схватила халат на спинке стула и помчалась за ним.

— Стой! Прошу тебя! — ДжонХун, не останавливаясь, сорвал с дивана гитару, повесил её на плечо, дошел до прихожей и начал обуваться — Выслушай!

— Нечего тут слушать!

— Умоляю! — я начала всхлипывать, боясь катастрофы, которая происходила на моих глазах — Всё не так!

— Угу, поищи другого дурака, — Лидер распахнул дверь. Я схватила его за плечо, обвив изо всех сил, надеясь, что он задержится и выслушает меня — Отпусти!

— ДжонХун, я, правда, не знала с кем общаюсь! Я не знала, что это ты! — пыталась достучаться до него я.

— Сталкерша! — презрительно бросил он и, отцепившись от моих пальцев, пошел прочь.

Я разразилась громким рыданием, упав на колени на пороге квартиры. Я не знала, как смогу пережить эту ночь, понимая, что мужчина, которого я любила, больше никогда, никогда не захочет меня видеть…

Глава 2 «Последняя попытка»

Месяц спустя.

— Так, давайте быстрее! — менеджер F.T.Island поторапливал своих подопечных, держа распахнутой дверь комнаты, из которой выходили ДжеДжин и МинХван — в студии никто вас ждать долго не будет! Имейте уважение, будьте профессионалами!

СынХен со своим инструментом уже стоял на выходе, ожидая, когда подтянутся остальные. Задерживался лидер. Менеджер гневно заглянул в его спальню, где он сидел у компьютера, собранный, одетый, но никак не решающийся выключить свои развлечения.

— ДжонХун! — прогремел надзирательный голос — Быстро поднялся и пошел за нами! Бегом!

Парень с неохотой поднялся и, схватив гитару и рюкзак, вышел в коридор, где уже крикнул:

— ХонКи, выключи мой комп, ладно?

— Окей! — высунулся тот из ванной комнаты.

Сегодня записывались только музыканты, и вокалист был не нужен, поэтому все, кроме певца и самого знаменитого члена коллектива в одном лице, покинули общагу и отправились трудиться. ХонКи лениво пошаркал к рабочему столу ДжонХуна. Как здорово, что выдался свободный день. Можно отдохнуть, расслабиться, валяться, где хочешь. Да хоть голым тут бегать! Это было великолепно.

Парень придвинул стул и решил посмотреть какое-нибудь видео. Браузер был открыт и ХонКи начал закрывать кучу вкладок, остановившись на одной, которая мигала, обозначая пришедшее сообщение в приватном канале какого-то чата. Ох уж этот лидер! Опять тут лазил, где только можно. Немного подумав и посомневавшись, он нажал на вкладку, чтобы посмотреть, что там. В конце концов, он должен был знать, важное ли сообщение, ведь ему надо вырубить эту машину, а товарищей теперь не будет до поздней ночи.

Диалог с пользователем Незакомка.

ХонКи уже хотел было не лезть в чужие дела, ведь читать переписку между противоположными полами неэтично, но заметил, по цвету текста, что переписки, как таковой, нет, и беседа идёт односторонняя. Парень надел очки и внимательно вчитался в слова на экране.

— Привет.

— Ты почти перестал появляться здесь.

— И, конечно же, снова мне не ответишь?

— Я так и думала.

— Пусть так, но, хотя бы, прочитай, что я напишу тебе, пожалуйста!

— Я не преследовала тебя, я не безумная фанатка. Я НИЧЕГО о тебе не знала. Для меня ты — Лидер в чате и ты — Лидер в группе, были двумя совершенно разными людьми! Да, я была влюблена в образ ДжонХуна, но я ничегошеньки не знала о его биографии. А с тобой мне искренне и честно нравилось общаться. Я сама удивлялась, как мы похожи. Вспомни, сколько раз мы говорили о вещах, которые невозможно было бы узнать о тебе из прессы и различных шоу! Я специально переворошила кучустатей о тебе после того, как ты ушел тогда ночью… пожалуйста, вспомни, как много мне просто неоткуда было о тебе узнать! Да поверь же мне, наконец!

— Впрочем, почему «была» влюблена в твой образ? Когда я увидела, как в одном человеке сошелся мой внешний и внутренний идеал, я поняла, что люблю тебя. Очень сильно. Поэтому и согласилась на то, что мы сделали тогда… мне больно думать об этом, больно писать. Ты не виноват, конечно, но я чувствую себя униженной. Я не знаю, что мне делать, как быть. Родители косятся на меня, как на больную. Весь последний месяц я сама не своя. А мне всего-то и нужно, чтобы ты написал, что веришь мне.

— Да ответь же ты! Будь мужчиной! Неужели так трудно написать одно слово? Чего боишься? От чего скрываешься? Что я кому-нибудь покажу нашу переписку и похвастаюсь, что общаюсь со знаменитостью? Я не буду этого делать, никогда! Если и эти мои слова не убедительны, то помысли логически: как я докажу, что ты, оппонент на том конце — знаменитость? А?

ХонКи проникся смыслом строк и покосился вниз, на то отделение, где можно было набрать ответ. Там висело неотправленное ДжонХуном «Не пиши мне больше. Никогда». Видимо, он, как всегда, отвлекся на что-то, и даже не обратил внимания, что не послал сообщение. Подчас лидер был невыносим своей беспечностью, своим равнодушием к происходящему. Он не был рассеянным, когда того требовало дело, но когда терял к чему-то интерес и предмет не имел больше для него важности, то его сознание само собой ставило преграду дальнейшей реакции. ХонКи вернулся к тому, что писала Незнакомка. Остался последний абзац.

— Я не могу так больше. Мне с каждым днем всё хуже. Нет, не потому что я не могу без тебя — это глупая формулировка наивной первой влюбленности. А я влюблялась и раньше. Но мне двадцать лет. Почти двадцать один. Я была совсем другой, ничего себе не позволяла и теперь… мне кажется, что моя жизнь развалилась. Её больше нет, потому что я не могу изменить то, что сделала, а с тем, что сделала не в силах смириться. Я не виню тебя. Ни в коем случае. Но я не могу жить дальше с СОБОЙ такой. Это ужасно, мучительно. Я не побеспокою тебя больше (да и беспокоила ли раньше?). Прощай.

У ХонКи внутри что-то сжалось. Он медленно вдумался и вник в написанное. И всё понял. Черт! Нет, не могло такого быть. Это шутка, розыгрыш. Он не может быть своеобразным свидетелем самоубийства. Нет, нет! Парень вытянул мобильник из кармана и набрал ДжонХуна. Тот должен объяснить, что это за Незнакомка! Гудки, гудки, никакого ответа. Не слышит в машине, или в плеере уже, весь в музыке. ХонКи выдохнул и, видя, что собеседник не покинул чат, занес пальцы над клавиатурой. Она писала последний раз около двадцати минут назад. Он стер послание ДжонХуна.

— Привет.

— Эй, ты тут?

— Ответь.

— Пожалуйста, если ты тут — ответь!!!

ХонКи поднес руку к губам, чуть не начав грызть ногти. Если лидера хотели развести на общение этой лживой угрозой, то сейчас объявятся. Он ждал, но время тянулось очень медленно. По ту сторону была тишина, никто не набирал текста. ХонКи перечитывал ещё раз, убеждался, что всё понимает правильно. «…ты ушел тогда ночью». Парень вспомнил, что как-то ДжонХун выходил ночью в неизвестном направлении, а потом вернулся под утро, злой, недовольный, уставший и огрызнулся что-то про «надоедливых фанаток, которые уже в печени». Связано ли это как-то? Ему тогда не показался значительным этот факт, ведь лидер любил воспользоваться редко выдающимся случаем погулять и заиметь где-нибудь сексуальную связь. Чем же отличался тот раз от других? ХонКи посмотрел на время. Прошло десять минут, и была тишина. Это плохо, очень плохо! Парень подскочил со стула, прошелся туда-сюда. Ещё раз попытался дозвониться до ДжонХуна, не смог. Позвонил ДжеДжину.

— Алло? — ответил тот.

— Хун рядом? — без прелюдий поинтересовался он.

— Ну… не совсем, он на записи, — протянул басист.

— Может подойти?

— Не, начали с него писать, освободится не скоро.

— Пусть перезвонит мне СРОЧНО! — с нажатием на слова бросил ХонКи в трубку — Как только сможет!

Но времени уже не было и ХонКи начал осматривать рабочий стол лидера. Может, найдет какую-то зацепку? Намек на Незнакомку. Ну, уж слишком по-свойски она ему писала, слишком серьёзно, слишком знающе что-то, чего не знал ХонКи. Не мог же ДжонХун вообще никак и ничего не отметить по поводу девушки, которая из-за него хочет себя убить? Записная книжка, блокнот, листки с нотами, какая-то манга. Полез в ящик стола. Там был бардак, и валялись стикеры, которыми обычно пользовались, как памятками. Иногда они лепились на экран компьютера, а те, что потеряли актуальность, выбрасывались. Или вот так вот зашвыривались в ящик.

В глубине хлама лежал листок. ХонКи достал его, чтобы просмотреть, как и всё остальное, и, пробегаясь глазами по почерку ДжонХуна, увидел «Незнакомка». А ниже адрес. Улица, дом, квартира. Парень чуть не подпрыгнул от удачи. Есть! Нужно немедленно туда добраться и узнать, в чем дело. Лишь бы не поздно, лишь бы всё было в порядке.

ХонКи спешно собрался, схватил первую попавшуюся в руки шляпу, которая бы спрятала под собой лицо, одел очки побольше, поднял воротник куртки и вынесся на улицу, стараясь быть как можно непригляднее. Но почти бегущего человека трудно не замечать. Судя по адресу девушка жила недалеко, и бегом можно прибыть на место за четверть часа, может, чуть больше. Едва ХонКи ступил на асфальт, как у него затрезвонил телефон. Отлично, если это ДжонХун, то пусть узнает обо всем и разгребает сам! На дисплее светилось «ХиЧоль». Блин!

— Да? — нервно ответил ХонКи.

— В кране вода! — отозвался вечно подкалывающий и хитрый голос — Как жизнь молодая?

— Слушай, у меня сейчас тут дело жизни и смерти, — пытаясь избегать подробностей, сказал ХонКи. Бежать одновременно говоря что-то в трубку не получалось, и он перешел на скорый шаг.

— Понял, беру вискарь и опохмелишься. Где встретимся?

— Я серьёзно! Я занят, давай позже?

— Деловой, как бобр на пойме! — ХиЧоль деланно обиделся — Я что, так часто вырываюсь со службы, с ответственной напряженной службы, на которой защищаю родину?

— Вообще-то, — даже притормозил ХонКи — каждые выходные.

— Ты обо мне слишком много знаешь, тебя пора ликвидировать, — произнес шутливый приговор старший друг — Давай, определяйся, где, когда, во сколько. С меня бухло, бухло, немного бухла, и бухло на десерт. И отговорки не-ка-на-ют, не-ка-на-ют.

Последние слова ХиЧоль пропел под музыку, как фразу «бо-на-ма-на, бо-на-ма-на» из одноименной песни Супер Джуниор.

— Меня мутит с этой мелодии, — приложил ладонь ко лбу ХонКи, вновь ускоряясь.

— Ага, а я с неё прям кончаю, спустя два-то года регулярного исполнения, — зевнул ХиЧоль — Так что?

— Перезвони мне через час! Пожалуйста, — парень скинул звонок и продолжил свой путь. Он должен был разобраться со всем этим просто для успокоения своей совести!

Приближаясь ко двору, который должен был быть тем самым — он сверился с захваченным листком и цифрами на домах — сердце парня ёкнуло. У одного из подъездов стояла скорая помощь. Врачи закрывали задние двери, явно кого-то туда погрузив, и собирались залезать внутрь и отъезжать. Вокруг собралось несколько человек. ХонКи, нерешительно и несмело, подошел к пожилым женщинам. Эти точно не должны были его узнать. У старшего поколения не было привычки заучивать в анфас всех знаменитостей.

— Простите, а что произошло? — обратился он к одной из типичных вездесущих домохозяек. На всякий случай, лицо он всё равно старался оставить в тени полей шляпы.

— Ох, если бы знать, — на него и не смотрели. Обе женщины глядели на заводящуюся машину медицинских работников — Бедняжка, зачем-то наглоталась таблеток. Хорошо родители пришли не поздно. Кажется, спасут девочку… что ж за молодежь! Небось, любовь какая-нибудь, страдания. А родителям каково? Ох, безмозговая, ох, дурочка!

Начались причитания и ХонКи отвернулся. Всё-таки это случилось! ДжонХун, мать твою, что ж ты такое начередил? Хотя, догадаться не трудно. Наверное, переспал с особенно восприимчивой, наобещав любви до гроба. Эх, дурья он голова. Но это «кажется, спасут» не давало ХонКи покоя. Что значит «кажется»? А как и у кого узнать точно? Скорая помощь начала отъезжать и ХонКи, увидев неподалеку садящегося за руль собственного автомобиля мужчины, подбежал к нему.

— Пожалуйста, подвезите меня за скорой! — парень сделал умоляющее лицо — Это очень важно!

— Случилось что? — с сочувствием посмотрел на него водитель.

— Да, моя девушка… прошу Вас! Я заплачу!

— Садись, — кивнул на сиденье рядом с собой мужчина — поехали…

Глава 3 «Больница» (1)

POV ХонКи.

Меня не пустили дальше приёмного покоя и, разумеется, мне не собирались докладывать о состоянии поступившей пациентки, так как я ей был никто. Медсестра посмотрела на меня в рабочем порядке, но взгляд её говорил, что помогать мне не собираются. В это время снова позвонил ХиЧоль.

— Всё ещё занят?

— Ну, говорить могу, — я разглядывал однотонные стены, водя по ним пальцем — Я в больнице.

— Курица не птица, вытрезвитель не больница, — он когда-нибудь исправится? — с кем что случилось-то?

— Да так… трудно объяснить, — я замешкался — наверное, мне и лезть-то не стоит и надо ехать домой, но какого-то хрена я торчу здесь и пытаюсь… даже не знаю, что пытаюсь!

— Скажи уже где ты. Приеду, вместе будем пытаться.

Я назвал адрес, не зная, на что надеюсь, ожидая тут ХиЧоля. В холле я нашел автомат с напитками и, получив из него капучино, сел на лавочку, думая о том, как выговорить это всё и рассказать ДжонХуну. Он до сих пор, видимо, был занят. Придется вечером серьёзно поговорить. Потому что если причиной этих досадных событий было его легкомысленное поведение, то ему пора попридержать коней. Забавы забавами, развлечения — это одно, но когда начинаешь топтать жизнь других… Через несколько минут в дверях появился ХиЧоль. Скорее всего, воспользовался такси. Через шею был перекинут белоснежный шарф не по погоде, на носу здоровые солнечные очки, украшенные стразами по оправе, руки в карманах длинного кардигана. Звезда упала на голову смертным.

— Ты такой военный, что хоть в окоп, только ружья не хватает, — усмехнулся я, пожимая ему руку.

— А ты такой остроумный, что я бы и сам от ружья не отказался, — лениво поднял руку ХиЧоль, изображая выстрел в висок — Ну, и?

— Что «ну, и»?

— В секс-шопе хуи! Я электричку здесь с тобой что ли жду? Чего стоим? Какие проблемы?

— Да, короче, я случайно узнал об одном происшествии, — я не хотел приобщать ХиЧоля ко всему этому, но подумал и рассказал всё, как есть. От начала до конца — и вот, я не знаю, как узнать о её самочувствии, а без точной информации не могу заставить себя уйти. Будто виноват в чем-то перед ней…

— Балда, вот оно тебе надо? — ХиЧоль покачал головой и, глубоко вдохнув, подвел итог — держись поодаль метра на два, пошли…

Он смело шагнул к стойке регистрации, за которой цербером сидела полная медсестра в белом халате. Я приотстал, не желая вновь мозолить ей глаза, но имел возможность слышать всё, о чем говорилось.

— Здрасте, — навалился грудью на столешницу хён, не вынимая из карманов рук. Его тот час узнали, и женщина слегка опешила и зарделась — Армия в помощь болящим, акция от наших доблестных войск.

— О! — только и смогла выдавить она.

— Миссия первая, — ХиЧоль вытащил одну руку и, прокашлявшись в кулак, снял с глаз очки, посмотрев прямо в глаза бедной, и без того очумевшей медсестре — психологическая помощь и поддержка слабым. Нам поступила информация, что у вас прибыла только что пациентка с попыткой самоубийства. Нас — Вы же понимаете, о какой категории военнослужащих я говорю?..

Понизив голос, заговорщически подмигнул ХиЧоль. Ему кивнули.

— Так вот, нас разослали поддержать и помочь таким личностям, приободрить, вселить уверенность и оптимизм. Скажите, пожалуйста, каковы подробности её состояния?

Я до сих пор не знал, как зовут девушку, потому-то и сам не смог наврать ничего лишнего. И ХиЧоль не знал, но при нем тут же вытащили листки с информацией и краткими сведениями о поступивших. Назвали имя, возраст, адрес проживания (я услышал уже знакомые координаты), а потом я напрягся…

— … девушка уже в стабильном состоянии. Был обнаружен ранний срок беременности, но, к сожалению, ребенка спасти не удалось. Возможно, это была одна из причин попытки самоубийства, поэтому с этой темой стоит поосторожнее…

ХиЧоль горячо поблагодарил и, взяв чистый бланк со стола, расписался на память, начеркав добрые пожелания. Медсестра назвала ему номер палаты, блаженными глазами смотря, как он отходит в сторону коридора. Я двинулся за ним.

— Эй, молодой человек, а Вы куда? — услышал я грозный голос сбоку.

— Это со мной, — улыбнулся хён и вопросы были исчерпаны. Мы завернули за угол, и я остановил его.

— Стой, куда мы премся?

— Я думал, ты хочешь помочь девушке, — удивился ХиЧоль моему недоумению.

— Я хотел лишь убедиться, что с ней всё в порядке! И не более.

— Блин, ну мне тоже ей сказать нечего, — он облокотился на стену — давай ради приличия перетопчемся, как будто сходили к ней, побеседовали. Так сразу идти обратно нельзя.

— Ты прав, — присел я рядом с ним.

— Не, а чего тут-то толочься? — ХиЧоль поднял меня на ноги — пошли на неё хоть посмотрим. Если родители или кто спалит — мы шли лесом, не нервничаем, тихо уходим.

— Да ну как-то неудобно, — на меня зыркнули, как на дурака — боязно мне на неё смотреть.

— Тебе-то почему? Пусть нашему Хунни будет боязно. Устроим ему темную?

— Это предложение мне нравится, — я, довольный, согласился.

Мы поднялись на второй этаж, и нашли там нужную нам дверь. Слева от неё было внутреннее окно, отгораживающее палату от коридора. На нем по ту сторону висели жалюзи. Они были слегка приоткрыты. Мы с ХиЧолем синхронно наклонились, сунув между горизонтальными полосками свои глаза. В белых халатах у койки сидели родители. Отец держал за плечи плачущую мать, а та держала дочь за руку. Та спала. Или была без сознания. В общем, наверное, она ещё и в себя-то не приходила, так что мы размечтались, что смогли бы с ней поговорить, хоть малость пообщаться.

Я посмотрел на её лицо. Спокойное, безмятежное. Красивое. Волосы осторожно уложили по одну сторону от него, и они лежали на подушке, достигая плеча и волной свисая до простыни. Не знаю, как она могла бы вести себя в обыденной жизни, когда очнется, но что-то мне подсказывало, что она писала правду, и что она не фанатка, и уж тем более не безумная. С такой внешностью девушка могла бы обзавестись десятью парнями, если бы хотела. Но она напоролась на нашего «милого» лидера. Почему-то был такой закон жизни: если сталкивались красивый мужчина и красивая женщина, то страдала всегда она, а не он. Наверное, мы, мужики, всё-таки более деревянные и непробиваемые, что не говори.

— Красивая, — озвучил мои мысли ХиЧоль.

— Ага, — согласился я с ним снова и мы, опять одновременно, распрямились.

— Двойной пизды Хуну? — полюбопытствовал хён, надевая очки на нос.

— Хоть тройной, если ему поможет, — всем своим лицом выразил негодование я.

— Ладно, разберемся, а теперь перейдём к самому главному, — я замер, полный внимания — Куда рвем копыта? Здесь недалеко отличный ресторанчик… и надо позвонить Джокеру! А вообще-то лучше клуб…

— Я бы сначала поехал к лидеру…

— Так, вот скажи, ты нажраться хочешь или нет?

— Хочу, но…

— Если хочешь, значит нажрешься, а зачем откладывать неизбежное?

— Но ведь…

— Да вызвоним его к нам, — приобнял меня за плечо Хичоль и мы пошли по длинным ходам больницы — Надо бы ещё сфотаться с кем-нибудь в гипсе. Выложу на Твиттере, все прослезятся, какой я волонтер!

Я проснулся с жуткой головной болью. Меня кто-то пихал и толкал, но единственное, что мне хотелось — это двинуть мучителю, что б он отстал и приложить грелку со льдом на лоб. Менеджер, мама, люди! Кто-нибудь! Я кое-как разлепил глаза, продолжая качаться, потому что меня кто-то упрямо тряс. Надо мной навис СынХен, настойчиво что-то бубня.

— Чего? — протянул я, погладив себя по щеке.

— Вставай уже! Тебе собираться пора! За тобой машина через час приедет! — громче произнес он, отчего у меня где-то в глубине мозга зазвякало.

— Тише-тише, какая машина? Зачем?

— Студия, запись, — СынХен прекратил меня теребить и отстранился — знакомые слова?

— Вроде как, — я шумно хлюпнул носом, собираясь с мыслями — но минералка и анальгин сейчас к душе ближе. Есть что-нибудь из этого?

— Поищу, хён, только иди собираться!

— А ты чего не одетый? — всё ещё вяло соображая, поинтересовался я.

— Потому что мы вчера писались! А сегодня твоя очередь! — он ушел куда-то в сторону кухни. Надеюсь, что за аптечкой или к холодильнику.

Пока я ползал между спальней и ванной, мозаика событий собралась, сложилась. Каждый кусочек на своём месте. Ох уж этот ХиЧоль, хоть бы он реже выползал из армии. Что не день с ним, то мучительное сожаление на следующий. Ладно, не всё так плохо было. Если бы тело не ломило, то вообще отлично повеселились. Правда, ДжонХун к нам не присоединился. У него были какие-то другие планы. Какие я не помнил, потому что перезвонил он мне, когда мы уже пили.

В дверях комнаты возник СынХен с таблеткой и стаканом воды. О, спаситель!

— А лидер у себя? — поинтересовался я, проглотив лекарство.

— Нет, в тренажерку недавно ушел.

— Да что ж такое! — я снял с себя домашнюю футболку и открыл шкаф, выбирая вещи — Я с ним когда-нибудь пересекусь?

— А что случилось? — парень находился в том же счастливом состоянии ничего-не-делания что и я вчера, поэтому волочился за мной по пятам, общаясь. За стенкой был слышен шумный разговор и ржание ДжеДжина и МинХвана.

— Да так, разговор к нему есть, — я натянул брюки и, взяв мобильник, чтобы положить в карман, увидел там непрочитанное сообщение.

Смс было от ХиЧоля и содержало лаконичное указание: «Ты хотел сделать приятное нашей пострадавшей. Я бы посоветовал отнести цветы. Не будут пускать — скажи от меня. Не прокатит — скажи от СуМана. Не прокатит — скажи от Папы Римского. Доброго дня». Ну, обалдеть. До чего мы спьяну-то доболтались. Я вспомнил обрывки беседы. Я так растрогался положением девушки, что хотел пойти и извиниться перед ней вместо ДжонХуна, но потом мы, поплутав в рассуждениях, сошлись на том, что надо её поддержать какой-нибудь посылкой. Но я всё ещё боялся идти и общаться с ней. Что-то объяснять. Это вчера я был герой после нескольких бутылок. А сегодня я трезвый трус. Да и отговорка была железная: запись в студии. Это как минимум до полуночи.

— СынХен, у тебя же ведь нет сейчас никаких дел? — постарался я спрятать просительную интонацию.

— Да нет, вроде никаких, а что?

— Можно тебя попросить кое о чем? — парень, по наивности своей, которая меня до сих пор поражала, кивнул, не уточнив, что нужно — Сходи в одно место, отнеси цветы…

Он на меня посмотрел с интересом, но лишних вопросов не задавал. Этим он мне иногда очень нравился. Поэтому я обратился к нему, а не к менеджеру, который тут же завалил бы меня кучей ненужных препирательств и разборок. Я написал на листке, наспех вырванном из блокнота, адрес больницы, имя девушки, номер палаты. Вытащил деньги на букет и сунул в руку СынХену.

— Если не будут пускать внутрь, чтобы передать цветы, — объяснял я, пока тот читал, разбирая мой невнятный из-за скорости почерк — скажешь, что от Кима ХиЧоля. Но! Девушке скажешь, что это от меня. От ХонКи. Ясно?

— Ясно, — коротко кивнул СынХен и ушел к себе одеваться. Гениальный по поведению парень! Почему все люди не умеют быть такими же?

Глава 3 «Больница» (2)

POV главная героиня.

Я до сих пор не могла прийти в себя от совершенного. Расстраивалась ли я или сожалела? Нет, я не хотела, чтобы меня спасли, потому что ничего не изменилось, и я по-прежнему не хотела жить с собой такой. Опозоренной перед самой собой, ненужной ДжонХуну… но то, что сообщили мне родители, повергло меня в шок и заставило задуматься. Задуматься настолько, что стало ещё хуже. Я была беременна. БЫЛА! О, Господи. Я свернулась калачиком и хотела заплакать, но поняла, что не могу. Я омертвела, опустела внутри. Я ждала ребенка ДжонХуна и из-за своей слабости и униженной гордости потеряла его. Вот этого я себе простить уже была не в силах. С этим жить было ещё сложнее, если возможно такое. Хуже, казалось, быть не может. Ничто. Никогда. Родители ушли от меня очень поздно и обещали прийти на следующий день после работы. Как и ко всем пациентам в нестабильном психологическом состоянии, ко мне очень часто заглядывали медработники.

Я дремала после обеда. Видела какие-то тревожные сны, полу кошмары, полу реалистичные сюжеты. Для меня сейчас страшнее действительности мало что могло быть. Сквозь сон я слышала голоса, какое-то шевеление. Шаги. Приоткрыла нехотя глаза, рассчитывая понаблюдать за какой-нибудь медсестрой, которая принесла что-нибудь, вроде укола, или просто бросает взгляд, всё ли со мной хорошо. А что со мной тут может случиться? Стать серийной самоубийцей мне в голову уже не приходило. Я просто потерялась и не знала, что буду делать, когда выпишусь через пару дней.

Вопреки моим ожиданиям, в дверях не было никого в белом халате, а стоял молодой человек в темном джемпере и джинсах. Я потерла веки и прояснила мутный взор, стряхивая остатки сновидений. Я в палате была одна, кто же мог прийти навестить меня? Подруги мне уже позвонили перед обедом, а друзей-ребят у меня не было. Вернее, настолько близких, чтобы прийти проведать. А вообще-то я, конечно, не монашка была и с мужчинами общалась.

Подтянувшись на подушке я громко охнула. Я сошла с ума? Или что это? Я ещё не проснулась? Я спешно ущипнула себя за руку и ойкнула, вернув внимание к гостю. У порога, перетаптываясь, стоял СынХен, участник группы F.T.Island, в товарища которого я была влюблена и из-за которого случилось всё это… Нет! Почему опять я говорю так, будто ДжонХун виноват? Он ведь не сделал ничего плохого, и если бы я сразу сказала ему о своих увлечениях, ничего такого не произошло бы.

— Привет, — сказал парень тихо. Я только сейчас заметила букет цветов в его руках. Что это всё значит?

— Привет, — слабо откликнулась я.

— Я постою, пока вазу не принесут, ладно? — скромно спросил он.

— Да, конечно, — я ещё подтянулась и села ровно, выпрямив спину. И тут же спохватилась — садись, пожалуйста. Вон стул.

— Спасибо, — СынХен подвинул стул к ногам моей койки и сел, уставившись в пол. Да скажет он ещё что-нибудь? Объяснит или нет своё появление?

— А… — я не знала, как и подойти к своему вопросу — Ты тут… как?

— А, — будто бы опомнился он, посмотрев на меня — меня попросили цветы тебе принести. Я хотел через приемный покой передать, но медсестра меня сюда довела. Сказала, могу тебя проведать. Вот.

— Попросили… кто? — сердце моё забилось, как истеричка — ДжонХун?

— Нет, — покачал головой парень — ХонКи.

— ХонКи?! — я выпучила глаза. А он тут каким боком? Я перестала понимать, что происходит, окончательно и бесповоротно — Но… почему? Откуда он обо мне узнал?

— А ты с ним не знакома? — удивился СынХен не меньше моего.

— Нет! — честно призналась я.

— А с ДжонХуном? — я открыла рот, но язык прилип к нёбу. Что сказать? Правду я выложить не могу незнакомому человеку, а обманывать незнакомого человека тоже незачем.

— Знакома, — поджала губы я, чтобы никак не выдать своих чувств.

— Тогда, думаю, ДжонХун попросил ХонКи, а ХонКи не мог, поэтому попросил меня, — я задумалась над этой версией. С чего бы Лидеру рассказывать обо мне кому-то и просить позаботиться обо мне? Да и вообще, откуда ему самому может быть известно всё это? Я стала вспоминать, как увидела его в чате и попыталась последний раз вызвать его на разговор, но он не ответил. Я попрощалась и очнулась уже в больнице. Мог ли он прочесть всё после этого? И что он предпринял бы тогда? Он не знал моего телефона и мог лишь прийти по адресу и убедиться, что я исполнила обещание проститься с жизнью. А кто бы ему сказал, куда меня увезли? Родители? Они бы мне сказали, что кто-то спрашивал, а кроме них никто и не знает, где я, что со мной. Либо же он был тут собственной персоной. Нет, невероятно!

— А… ДжонХун… — выдавила я из себя его имя — вчера во второй половине дня был свободен?

— Нет, — СынХен с благодарностью принял из рук вошедшей медсестры вазу с водой и поспешил поставить на тумбочке букет, продолжая беседовать со мной. Его смущенная манера радовала меня, потому что он не смотрел в мою сторону. Чувствуя себя мерзко и грязно, я не желала ни чьих взглядов — мы с ним были в студии допоздна, вчера только ХонКи был не задействован. А сегодня, наоборот, мы гуляем, а он работает.

— Понятно, — последняя надежда, что Лидер мог волноваться за меня и это всё организовать, оборвалась — вот видишь, ДжонХун сегодня свободен, поэтому это явно не он просил ХонКи передать, иначе бы пришел сам. Как считаешь?

— Да, ты права, — начал крутить одну руку в другой СынХен, отступая в сторону выхода. Он, как и я, чувствовал себя неуютно — это не логично. Значит, ХонКи сам так решил. Ты уверена, что не знакома с ним?

— Абсолютно, — устало выдохнула я. В душу начало закрадываться подозрение… мог ли из под Лидера сидеть в чате кто-то другой? Боже, только не это! Как же я ненавидела выворачиваться наизнанку перед посторонними людьми — И мне бы очень хотелось узнать, почему он так поступил.

— Я спрошу у него, — пообещал СынХен. Я хотела рассмеяться, что мне от этого будет не легче, но он вытащил из кармана мобильник — Говори свой номер. Я позвоню тебе и скажу, что узнал.

Глаза мои округлились, но я постаралась сдержать изумление, рвавшееся наружу. Я продиктовала цифры.

— Ладно, тогда до завтра, — махнул рукой молодой человек — Сегодня хён до ночи в студии, пока я с ним поговорю, ты уже спать будешь. Так что, жди звонка завтра. Отдыхай, выздоравливай!

Он улыбнулся, и я машинально ответила ему тем же. «Выздоравливай». Парень явно не в курсе, по какой причине я здесь. И не нужно ему это знать. Но мне уже не терпелось узнать правду. Что же такое? Почему ХонКи? Скорее бы следующий день. Наконец-то, у меня появился повод хотеть, чтобы наступило ещё одно утро.

Глава 4 «Извинение» (1)

ДжонХун прижал девушку спиной к стене подъезда, не отрывая своих глаз от её и, поглаживая её по бедру, целуя в губы и шепча всякую приятную чушь, зазывал зайти внутрь и продолжить вечер, переходя на новый уровень знакомства.

— Но у тебя же там наверняка все остальные, — рисовано ломаясь, увиливала длинноногая брюнетка.

— Ну, у нас же несколько комнат, — парень поцеловал её в границу уха, где оставалось немного до скулы, и выдохнул горячим воздухом, щекоча нервы — если не хочешь никого больше видеть, то пойдем в мою, там посидим, поболтаем…

Она захихикала, всё ещё притворяясь раздумывающей, когда из-за угла появился ХонКи, уставший, вернувшийся из студии. Была уже поздняя ночь. Вокалисту хотелось поскорее добраться до постели, но он ещё держал в голове, что нужно поговорить с ДжонХуном о его поведении. И тут перед ним возникла эта картина. В полутьме, при свете одной лампы дневного света чуть в стороне, лидер тискается с какой-то девицей, явно не имеющей ничего против подобного. Внутри волной выросла ярость, которая зародилась вчера, и тут же решила выплеснуться, хотя ХонКи и постарался сдержаться.

— Хун! — громко воскликнул он, и парочка расцепилась — Пошли домой, поговорить надо.

— Сейчас, только уточню у гостьи, заходит она или нет, — всё ещё не замечая серьёзной интонации согруппника, улыбался парень.

— Нет, не заходит, — строго отрезал ХонКи, резко кивая ДжонХуну на дверь — Дело есть, не до остального сейчас, ясно?

Лидер, подумав, что возникли какие-то проблемы по работе или какого-то иного характера, его не особенно касающиеся, решил подчиниться, дабы не впутывать посторонних в возможные дрязги агентства. Он спешно попрощался с девушкой, пообещав позвонить, и, войдя в прихожую, начал разуваться.

— Что это такое было? — ХонКи стоял над ним, пока тот развязывал шнурки, и щурил глаза, будто смотрел на подозреваемого в преступлении типа. Впрочем, такое поведение ДжонХуна не было новинкой, и раньше сюда водилась та или другая особа. Но как он смел теперь?! Когда такое произошло! Ах да, он же ещё не знает.

— Да так, моделька. Занимаюсь с ней в тренажерке одной. Недели две назад познакомились, такая… миленькая девчушка, — молодой человек поднялся и, тряхнув челкой, посмотрел на друга — Так, что ты хотел?

— Что я хотел? — ХонКи пошевелил желваками, концентрируясь на разговоре — Тебе говорит что-нибудь такое слово как «Незнакомка»?

Глаза ДжонХуна на миг округлились и вспыхнули, но тут же приняли прежний вид.

— Да, есть у меня одна знакомая, — он поморщил нос — Вернее, была. А откуда ты о ней знаешь?

— Случайно вышло, — покосился в угол ХонКи, сжимая кулаки. Ему уже было неприятно говорить об этом. Он хотел в душ и спать. И перекусить перед сном, если сил останется — Так, говоришь, была? А почему перестал с ней общаться?

— Да она, кажется, двинутая на нас сталкерша, — ДжонХун внимательно всмотрелся в собеседника — Ты что, из-за неё оторвал меня от ДжиУн? Блин, ты издеваешься? Это то, о чем ты хотел поговорить?

— Да, именно об этом, — ХонКи кивнул — И я не думаю, что она сталкерша.

— Эй, что вы тут застряли? — высунулся из кухни-столовой СынХен — там ужин на столе. Его убирать или погреть? Или сами справитесь, и я пошел спать?

— Подожди минутку! — громковато бросил ХонКи в бок и повернулся к лидеру — Поэтому вот что я тебе скажу о ней…

— А я не хочу о ней ничего слышать, — ДжонХун сделал шаг в сторону, собираясь обойти товарища — с каких пор я буду портить себе вечер разговорами о девице, даже имени которой не знаю?

— Ах, имени даже не знаешь?! — проорал ХонКи и схватил друга за грудки. СынХен замер в дверях, онемев от происходящего — а какого хера ты тогда с ней спал, можешь сказать?!

— Господи! — изумился парень, не теряя самообладания, и взял схватившие его руки в свои, удерживая и пытаясь отцепить — И это ты узнал? Откуда? От неё? Она уже достучалась до тебя, чтобы передать мне, какая она на самом деле честная и невинная?

ХонКи отпустил одну руку и, отвернувшись, через секунду взял размах и ударил лидера прямо в челюсть. Тот отшатнулся, но устоял на ногах. Шокированный, он открыл рот и ждал объяснений. СынХен молчал, выжидая, не нужно ли будет разнимать драку. Однако ХонКи тут же успокоился, будто спустил весь остаток сил на этот нравоучительный удар.

— Не имеет значения, что я о ней узнал и как, — злобно проговорил он — Важно то, что эта девочка в больнице из-за попытки самоубийства. И, кстати, она была от тебя беременна.

ХонКи развернулся спиной и направился к себе. Только рука ДжонХуна тут же поймала его за плечо.

— Стой! Что значит «была»? — настороженно поинтересовался он.

— То и значит, — отвечал вокалист, не двигаясь — она наглоталась таблеток и потеряла ребенка. А саму её едва спасли. Ещё вопросы?

— Я… — лидер отпустил его, потер челюсть. Задумался, опустив глаза. Потом взъерошил волосы и пнул полупустую сумку с вещами на полу — Я же не хотел этого, и не знал, что так всё обернется… как я мог угадать, как она поступит?

— А ты считаешь, что не сделал ничего плохого, чтобы она могла пойти на такое? — спросил ХонКи.

— Я… — ДжонХун опять потерялся в словах. Зашагав из угла в угол по коридору, он смущено посмотрел на СынХена и высунувшихся ДжеДжина с МинХваном. Ещё не хватало при всех его личную жизнь ворошить. Но последние два хотя бы не услышали всего и были не в курсе — Что я могу сделать для неё? Может, деньгами помочь?

— Деньгами? — ХонКи прыснул — Девушка, которая потеряла смысл в жизни, очень в них нуждается! Она просто запрыгает от радости!

— А что тогда?! — сорвался ДжонХун, которого вывела из себя вся эта ситуация. Его бесило ощущение, что он на суде и вокруг собрались присяжные — Что ты хочешь от меня?

— Чтобы ты купил цветы, пошел в больницу, навестил её и извинился, — ХонКи пожал плечами — хотя это тоже не исправит твоей ошибки, но, может, посмотрев на неё, ты перестанешь вести себя, как подлая скотина!

Лидер обвел взглядом остальных парней. Чувствовал он себя паршиво. Особых угрызений совести он не испытывал, но прекрасно понимал, что поступил безответственно, поэтому нужно как-то поправить положение. Ладно, какой бы Незнакомка не была фанаткой или нормальной девушкой, он с ней раньше прекрасно общался и ему до сих пор было обидно, что разрушилась та воображаемая зарисовка идеального друга, с которым всегда было о чем поговорить, с которым точь-в-точь совпадали вкусы, с которым он делился мечтами и сокровенными планами. Это было здорово, пока на месте абстрактного виртуального создания не возникла сексапильная студентка-домоседка, сорвавшая его силу воли после долгого полового воздержания. Всего около часа она была и лучшей подругой, и любовницей, которую хотелось держать в своих объятьях. А потом исчезло разом и то, и другое. Жаль, чертовски жаль.

— Говори имя и адрес больницы, — понуро произнес он, воспроизведя в голове красивое личико и стройную фигуру, которая однажды побывала под его настойчивым натиском.

На следующий день дверь в общежитие распахнулась так сильно, что грохнула о стену. Влетел злой, недовольный до крайности ДжонХун и, только успев скинуть ботинки, пронесся в комнату ХонКи, затормозив уже перед самым его носом. Вокалист сидел перед компьютером и, не понимающий в чем дело, воззрился на друга сквозь здоровенные очки. Лидер тяжело дышал. Не от физического напряжения, а от эмоций. Он поднял руку вверх, не то демонстрируя содержимое, не то пытаясь возмущено помахать ей, забыв, что в ней что-то есть. Но ХонКи увидел аккуратный букет цветов, нежных, как ранняя весна. Что от него нужно гитаристу? Он поморгал несколько раз, ожидая объяснений.

— Смысл жизни потеряла, да? — выдохнул ДжонХун, прохрипев последний слог — Бедная овечка, которой нужны мольбы о прощении, так ты её представляешь?

ХонКи продолжал молчать, бесполезно гадая, что так могло подействовать на друга, заставив его буквально взбелениться.

— Знаешь что твоя Незнакомка…

— Твоя Незнакомка, — поправил ХонКи и текст, и очки на носу.

— Ага, отлично! МОЯ Незнакомка! Так вот, МОЯ Незнакомка, когда я пришел её навестить, ушла из палаты на прогулку, — ДжонХун подался вперед и выстрочил слова прямо в лицо товарищу — и мне сказали, что с молодым человеком. Видимо, тоже с моим, да?

— Ну… — протянул ХонКи, не зная, что сказать.

— Я не собираюсь бегать за ней с извинениями! — лидер бросил цветы на пол, в ноги между ним и певцом — у нас завтра последний более-менее свободный день, и я хочу отдохнуть, а не телепаться по городу безрезультатно. Всё что мог, я сделал!

— Не сделал, а попытался! — твердо сказал ХонКи — А должен сделать.

— Ты что, не слышишь меня? — ДжонХун скинул куртку и сел на кровать — У неё парень! Зачем я там нужен со своими извинениями? Завтра её уже выписывают домой.

— Потому что ты порядочный человек и её частная жизнь тебя не касается. Ты накосячил — должен извиниться. Вот и всё.

— Умник, иди сам! — плюхнулся лидер на спину.

— Пойдёшь завтра к ней домой. Хорошо? — спокойно продолжил ХонКи, утыкаясь в экран компьютера.

— Да пошел ты! — закрыл ладонью глаза ДжонХун.

— И цветы свежие купи, — добавил вокалист.

— Поцелуй меня в задницу.

— Записка с её адресом у тебя в верхнем ящике стола.

— Спасибо, что сказал. Выброшу.

— Знаешь, у меня есть младшая сестра. И я бы за неё убил такого гада, как ты, — ХонКи перевел дыхание, стараясь не обнажать своих чувств и не расходиться. Он не отрывался от компьютерной игрушки и говорил — а у этой девушки никого нет. И её могут обижать, потому что она слишком сильная, чтобы жаловаться родителям, и слишком слабая, чтобы защититься самой.

Они оба замолчали. Лидер сел. Пожевал нижнюю губу и поднялся.

— Сходишь завтра к ней? — с нажимом повторил ХонКи. ДжонХун потер ладони друг о друга и, окончательно смирившись, кивнул.

— Только из-за тебя, Хонгстар! Но в душе я её уже ненавижу.

Глава 4 «Извинение» (2)

POV главная героиня.

Я с нетерпением ждала звонка СынХена. Я должна была знать, как так получилось, что ХонКи узнал обо мне всё без участия Лидера. Но, с другой стороны, было неловко, что они будут обсуждать это, а в какой манере, в каких словах я не узнаю. А, может, не настолько это и важно? Главное узнать, как всё произошло.

Я чувствовала себя бодрой и практически здоровой. Не осталось и следа от апатии, которая накатила на меня из-за последних событий. Но если с утра мне было даже весело, то после обеда настроение немного поникло, опустив голову. Звонка всё не было, и я стала волноваться, а не забудет ли СынХен? А не обманет ли? С какой стати ему должно быть важно то, о чем я просила, что он пообещал. Лидер ведь тоже, казалось, хорошо ко мне относился, а потом, в один миг, ему стало просто все равно. Вот так бывает в жизни. Теперь я это знала. Теперь я не была доверчивой, как прежде. Жаль, что раньше всё-таки была.

Перед обедом ко мне забежала одногруппница, которая извинилась, что не сможет меня навестить дома в ближайшие дни, поэтому заскочила сюда и сунула пакет с фруктами и йогуртами. Я не скрывала того, что произошло, но никто не поднимал со мной этой темы. Я понимала, что все в курсе, и придется смотреть на людей, которые будут думать «вот эта дурочка, которая хотела сдохнуть от любви». Но было два положительных момента. О потере ребёнка никто не знал (хотя для меня это ни коим образом утешением было. Наверное, я никогда себе этого не прощу). И ещё: люди слишком увлечены собой и своими проблемами, чтобы долго помнить, что там со мной и как было. Ручаюсь, к Новому году уже никто не вспомнит, что в нашем доме творилось позавчера.

И вот я уминала один из йогуртов, который ложка за ложкой исчезал у меня во рту, когда дверь отворилась и в неё, как и вчера, вошел СынХен. Я чуть не подавилась и, спешно протерев губы, на всякий случай, кивнула ему, глотая еду, чтобы поздороваться. Зеркала я поблизости не видела, поэтому было стойкое ощущение, что я выгляжу зачморышем, отчего хотелось скрыться с глаз айдола.

— Привет, как ты? — он скромно подошел поближе с маленьким новым букетом и молчаливо поменял вчерашний на свежий.

— Привет, хорошо, — наблюдала я за его действиями, неловко теребя одеяло — Я ждала, что ты позвонишь…

— А я подумал, что так будет проще, можно сесть? — я кивнула — тем более, я не смог пока поговорить с ХонКи и, подумал, что если я по телефону тебе скажу, что ничего не знаю, то ты подумаешь, будто я не хочу лезть и нарушил обещание узнать. А я, правда, обязательно узнаю и скажу, но сегодня не получилось, поэтому я просто пришел. Вот.

Такой тихий и малословный в прошлый раз, он протараторил это на одном дыхании и слегка покрылся румянцем на последней фразе.

— Ничего? — я будто очнулась. К чему он? — Что я пришел?

— А, нет, конечно, спасибо, я рада, — так же путано ответила я, как он говорил — Мне очень приятно.

— Ты, наверное, больше хотела бы ДжонХуна увидеть? — он задал вопрос, понижая интонацию к концу, и так зыркнул глазами, что мне показалось, будто он узнал нечто о нас с Лидером помимо того, что я вчера ему объяснила.

— Нет, я бы не хотела его увидеть, — торопливо ответила я и задумалась. Больше всего на свете я целый месяц хотела увидеть ещё раз его лицо, поговорить с ним, но заявись он сейчас сюда, я бы выпрыгнула в окно с визгом — Откуда такие выводы?

— Да нет, просто спросил, — СынХен опустил глаза в пол — Он же твой знакомый, а не я.

— Ну, теперь и ты, — улыбнулась я и, зачем-то, добавила — он мне не более близкий знакомый, так что вы в равных положениях.

Парень посмотрел на меня так протяженно и многозначительно, что я стала убеждаться: что-то он знает! У него точно шестеренки завертелись внутри, и это явно отражалось в его зрачках.

— А почему ты не смог поговорить с ХонКи? Он был занят? — издалека решила зайти я.

— Да, в студии до ночи проторчал.

— А ДжонХун? — я тут же прикусила себе язык. Но, в конце концов, это же и моя жизнь, верно? Я имею право знать, что там между ними творится, если информация обо мне среди них распространяется.

— Тоже только ночью пришел, — что-то во мне ёкнуло. Он ничего не сказал про род занятий Лидера… — А с утра у нас все куда-то деваются, да и я пока ходил по делам, смотрю, уже вечер скоро и поспешил сюда.

— Ясно, — как можно более энергично закивала я.

— А тебе выходить можно? — поднял брови СынХен, резко сменив тему. Я ошарашилась.

— Куда? Из палаты?

— Из палаты, и вообще, прогуляться, — махнул парень рукой, изображая длинный путь, видимо.

— Ну, я не спрашивала, — забегала глазами я, не зная, что и сказать — Завтра меня выписывают… наверное, уже можно. Да и, ничего серьёзного ведь со мной не случилось…

— Тогда, может, пройдемся? — СынХен поднялся — свежий воздух пойдёт тебе на пользу. Если что, я врачей уговорю. У меня есть один безотказный способ.

— Серьёзно? — я опустила взгляд на себя. Больничная рубашка — Только, мне бы переодеться…

— Ладно, я подожду за дверью.

Молодой человек вышел, и я вылезла из-под одеяла. Не то чтобы я хотела с ним гулять, но это было лучше, чем лежать здесь. Да и любое подобное общение мне сейчас на пользу. Ведь именно СынХен вчера подарил мне надежду на то, что ещё есть нечто интересное, ради чего стоит пожить.

Я быстро оделась и вышла в коридор. Он стоял там и ждал. Я улыбнулась, и мы спустились в холл. С докторами особых проблем не возникло, и мы скоро оказались на улице. СынХен надвинул капюшон кофты на лицо и достал из кармана широкие солнечные очки. Я тут же вспомнила про эту типичную маскировку, к которой прибег тогда Лидер, придя ко мне. Он забыл тогда у меня свои очки. Они до сих пор лежали у меня на тумбочке возле кровати.

— СынХен, можно тебя попросить кое о чем? — мы медленно шли по тротуару прочь от больницы — Только не задавай вопросов, ладно?

— Хорошо, — только и кивнул он. Почему-то я знала, что он не задаст, если пообещал.

— Я могу через тебя как-то передать одну вещь, которая принадлежит ДжонХуну? Он забыл кое-что.

— Конечно, — просто кивнул он. И хотя я догадывалась, что какие-то размышления у него начались, но за черными стеклами я не видела его глаз, их эмоций — Это у тебя дома?

— Да, дома, а завтра менявыписывают, так что… — я помялась, остановившись в тени раскидистого дерева — Не знаю, удобно ли и не нагло ли просить тебя зайти за этим…

— Если тебе кажется это неприличным, то, конечно, можешь сама к нам в общежитие зайти, — предложил он.

— Я не знаю, где оно у вас, — смущенно засмеялась я — И, думаю, вам не стоит афишировать своё тайное логово. А то ещё подумаешь, что я бешеная фанатка…

— Я так не думаю, — серьёзно сказал СынХен — И тебе надо дома пока поотлеживаться, так что я зайду. Говори адрес.

Он достал маленький блокнотик с ручкой из внутреннего кармана куртки и записал под мою диктовку район, улицу, номер дома и квартиры.

— Можно тогда я завтра и забегу? Потом у нас график начинается напряженный, не знаю, когда потом получится…

— Конечно, как тебе лучше, — удивлено соглашалась я, не ожидая такой готовности и отзывчивости.

— Во второй половине дня, да? — СынХен убрал канцелярские принадлежности обратно — ты успеешь дома отдышаться, отдохнуть от переезда.

— Ой, да ладно, я же не с чемоданами в другую страну перебиралась.

— Не хочешь посидеть? — парень указал на лавочку, до которой мы не дошли совсем немного. Неподалеку гуляло несколько женщин с детьми, один из которых, годика два-три, присел и трепал уличного кота.

— Давай, — мы уселись на солнышке, которое уже клонилось к закату, и не было жарким — Я точно тебя не обременяю собой? А то, вдруг, тебе где-то нужно быть?

— Нет, всё в порядке, — СынХен улыбнулся и, оглядевшись, снял очки — а я тебя не утомил?

— Нет, напротив, — я как можно более вежливо всматривалась в его лицо и черты. Сколько раз видела их на экране, но не обращала внимание. Всегда мой взгляд был скошен на ДжонХуна и теперь, сейчас, в данный момент, я словно впервые видела этого человека — в палате такая тоска. Родители мне даже наушники не привезли, так что я не могу слушать музыку. А без музыки я с ума схожу просто!

— Это можно исправить! — парень опять полез за пазуху и вытащил оттуда два шнурка: наушники от плеера — Только, я не знаю, понравится ли тебе то, что я слушаю.

— Ой, да хоть бы что! — я вставила левую затычку в своё левое ухо — А что ты любишь?

— Я? Я обожаю Muse! — я замерла — У меня тут почти все их альбомы. Как, пойдет?

— Д-да… — натянула я обратно улыбку, теряясь — Вполне…

— Ладно, но если будет напрягать, ты скажи, — он откинулся на спинку и нажал play. Тут же заиграл их известный кавер песни «Can’t Take My Eyes Off You», которая была написана ещё в далеком 1967 году и которую не перепел только ленивый. Настроение сразу полетело вверх. Это было здорово, сидеть вот так на солнце, смотреть на возню детишек, слушать свою любимую группу в компании приятного человека. Мы молчали, и это не было давящим молчанием. Нам было о чем подумать, каждый о своем. Дети… я снова задумалась о том, что потеряла. Хотела ли я сейчас ребенка от ДжонХуна? Да, хотела. Нужен ли он мне был? Нет, не нужен. К худу или добру это случилось? Я никак не могу узнать сейчас.

— А фильм у тебя есть любимый? — не выдержала я. Не знаю зачем, мне просто нужно было спросить это. Проверить. Убедиться.

— Ага, — чуть привернув звук, откликнулся СынХен — «Пираты Карибского моря», а у тебя?

— «Титаник» — довольно выдохнув, ответила я. Почему-то на душе стало легче и свободнее.

— Серьёзно? ДжонХун его обожает, — парень смотрел куда-то за горизонт — Наверное, раз десять смотрел.

— Одиннадцать… — промямлила я себе под нос. Если не пересмотрел, как и я, двенадцатый, за этот месяц. Потому что я пересмотрела. Мне было так плохо, что хуже было только Роуз ближе к финалу фильма, и просмотр её страданий облегчал мне мои собственные. У них была всего одна ночь с Джеком и потом он оставил её на всю жизнь. Как и меня ДжонХун. У меня затряслись губы, но я сумела побороть накатывающую тоску.

— Что ты говоришь?

— Нет, ничего, — я улыбнулась, радостная тому, что СынХен не дал мне уйти в себя — а есть ты что любишь?

— Есть? — парень засмеялся, разводя руки и призывая посмотреть на его худобу — Я похож на обжору?

— Нет, не похож, — я печально оценила его длинные ноги, которым не мешало бы нарастить несколько килограммов мяса и мышц — но от этого тебя ещё сильнее хочется накормить.

— Я сам люблю готовить, — СынХен закачался в такт очередной мелодии — Я чаще других у нас по хозяйству, поэтому ем достаточно, не переживай. Я пошутил. Просто, как говорится, не в коня корм.

— Ну ладно, смотри мне, — я погрозила ему пальцем, вспомнив, вернее, получив где-то из подсознания информацию, что он моложе меня на год. Недаром я перерыла тысячи статей за всё это время, изучая F.T.Island от начала и до конца — а то завтра накормлю на убой домашней пищей. Сомневаюсь, что кучка молодых ребят питается не полуфабрикатами.

— Ты права, — кивнул он — так что, пожалуй, попробовать нормальной еды я не откажусь.

Мы посидели ещё около получаса, или больше, а потом медленно двинулись обратно. Он проводил меня до входа в больницу и попрощался. У палаты меня встретила медсестра, которая чаще других заходила ко мне и была не намного старше, поэтому мы беседовали уже пару раз.

— А к тебе тут приходили, — загадочно-игривым тоном сообщила она.

— Кто? — удивилась я. Родители сегодня не должны были приходить, а остальные звонили по телефону.

— Молодой человек, — кокетливо заметила она, будто это должно было мне всё объяснить.

— Хм, — задумалась я, показывая, что представления не имею, о ком может идти речь — И как он выглядел?

— Красивый, очень-очень красивый! — девушка томно вздохнула — Я его по телевизору, по-моему, видела.

— Врешь? — засомневалась я.

— Да честно! — она прижала руку к сердцу, в знак искренности — С цветами приходил, но ему сказали, что ты со знакомым ушла, и он букет не оставил. Ревнивый, наверное.

— Некому меня ревновать… — села я на койку, переодеваясь. Кто же это был?

— Ну, кто знает, — она передернула плечами и отправилась на выход — может, ошибся дверью.

Я легла и уставилась в потолок. Не слишком ли много желающих меня навестить?

Глава 4 «Извинение» (3)

ДжонХун отрепетировал любезную улыбку, которую одел на лицо, привел себя в порядок и, купив второй букет цветов за сутки, отправился по нужному адресу, где ему следовало принести извинения перед своей Незнакомкой, которая стала ему ещё более чужой за прошедший месяц, чем когда-либо была. Просьба простить его, конечно же, будет не от души, но, на то он и артист, чтобы изобразить то, что от него хотят увидеть. Молодой человек не сомневался, что так сильно влюбленная в него девушка быстро оттает и отпустит ему его грехи. Для убедительности он навел на себя лоска, надел светлый пиджак, узкие джинсы. В общем, в него бы можно было втрескаться сейчас с первого взгляда, если ещё она не успела бы до этого.

Войдя в подъезд и поднимаясь по лестнице, парень думал о том, что он не успел за короткую передышку найти то, что всегда самым приятным образом завершало любой отдых. А завтра уже вновь браться за работу в поте лица. Как не хочется! Сегодня бы ещё одну ночь. Может, с ДжиУн бы созвонились и пришли к «консенсусу». Но нужно было пораньше лечь спать, если он хотел иметь свежую голову завтра в пять утра. Подъездное эхо разносило стук подошв о ступеньки и, когда раздался топот ещё двух ног, ДжонХун замедлил шаг, приготовившись разминуться со встречным. Остановившись постепенно у стены, он с недоверием себе, своему зрению и обстоятельствам наблюдал, как перед ним возникает СынХен, и, так же как и он, замедляясь, останавливается, в конце концов.

Они оба встали и уставились друг на друга. СынХен сверху вниз, так как стоял на верху этого лестничного пролета. А ДжонХун снизу вверх, что ему сразу не понравилось. Ещё с тех пор, как этот юноша пришел к ним в коллектив вместо ВонБина, лидер испытывал к нему легкую, едва заметную для себя самого неприязнь. В целом, как профессионал, он никогда не показывал этого, не конфликтовал, но редко, из-за какой-нибудь мелочи, ощущал дух соперничества между ними. Интересно, чувствовал ли что-то схожее с этим СынХен?

Младший гитарист первым нарушил молчание, недовольно покосившись на цветы.

— Ты чего тут делаешь?

— Я? — ДжонХун опешил, язвительно скривив улыбку — Кажется, это я должен спросить у тебя подобное. Что ты тут забыл?

— Приходил по своим делам, — спокойно ответил парень деловым тоном.

— Какие у тебя тут могут быть дела? — лидер поднялся на ступеньку выше.

— А у тебя? — СынХен сделал шаг в сторону, преграждая путь.

— Тебя это не касается, ясно? Проходи, и дай мне пройти.

— Тебя тоже не касается, что я тут делаю, — СынХен не двинулся с места — И не дам, так что можешь уходить.

— Какого черта ты командуешь? — ДжонХун напряг руки, сдерживая гнев — Я иду туда, куда хочу, и куда имею право идти, так что, подвинься.

— Тебя там не желают видеть, — твердо произнес младший парень, не менее старшего начиная нервничать, но скрывая эмоции под маской бесстрастности.

— Это ты с чего взял? — усмехнулся лидер — Сам придумал?

— Она сказала, — СынХен достал из кармана солнечные очки, и молодой человек узнал в них свою собственность — Вот, просила тебе вернуть, ты как-то забыл…

— Что за… — ДжонХун, обалдевший, метал взгляд с очков на лицо одногруппника и обратно — Да когда же вы с ХонКи успели всё узнать, познакомиться с ней, встать на её сторону и начать активно вмешиваться? Какого черта вы вообще лезете, куда не просят, а? Отойди, пусть она сама мне скажет, что не хочет меня видеть.

— А почему бы тебе не поверить мне? — СынХен спрятал руки в джинсы, когда у него, наконец-то, забрали аксессуар. Сжавшиеся кулаки могли бы выдать его заинтересованность, но, кажется, об этом и так придется заявить.

— Поверить тебе? — прыснул ДжонХун — Боюсь, она могла соврать и в этот раз. Пошли, увидишь, как она мне якобы не рада.

— Никуда мы не пойдем, — юноша грозно, насколько позволяли ему возраст и чувства, посмотрел на хёна — Я не разрешаю тебе идти к ней на правах её молодого человека, ясно?

— Кого?! — ДжонХун подступил к нему вплотную, прищурившись — Это моя девочка, ясно?!

— Больше нет, — стараясь не поддаваться на агрессию лидера, отчеканил СынХён.

— Ах ты!.. — старший гитарист замахнулся свободной рукой, но тут же опустил её. Гордость не позволяла доказывать что-то, тем более, из-за девушки. Кто посмел обойти его? Как посмел? Незнакомка любила его, отдалась ему, хотела его и принадлежала ему! Что она, совсем с ума сошла? Это враньё и бред, что она стала встречаться с этим мальчишкой — Сопляк!

ДжонХун бросил букет под ноги и наступил на него. Кинув презрительный взгляд напоследок, он развернулся и, прыгая через ступеньку, разъяренный, умчался прочь.

Вечером он лежал у себя, не желая выходить из комнаты и видеть там этого выскочку. Притащив себе легкий ужин, он жевал его перед компьютером. Спать ещё было рано, а делать уже было нечего. Вернуться ещё раз домой к Незнакомке? Потребовать от неё ответа? Ну уж нет. Позвонить ей и высказать всё, что он о ней думает? У него не было её номера. Оставалось лишь злиться и в мыслях ругать и её, и СынХена.

Он посмотрел на время на экране компьютера, и тут его озарила идея. Чат! В этот час она всегда, или почти всегда, была там. Конечно, её там может и не быть. Ну и черт бы с ним. Но, попытка не пытка. Он просто зайдет и посмотрит. ДжонХун поводил мышкой, пробуждая компьютер ото сна. Дождался, когда с него сойдет темнота, открыл браузер, быстро и привычно набрал в адресной строке нужный сайт, открыл форум и, не читая никаких объявлений на нем, ворвался в чат. И тут вылетело административное сообщение. ДжонХун хотел нажать на крестик, но остановился, увидев восклицательный знак.

«Уважаемый пользователь! — гласил текст — В связи с расширением тематики форума и слияния двух сайтов, мы просим Вас взять новый логин, т. к. из-за объединения нескольких чатов Ваш старый может быть уже занят». ДжонХун, негодуя, ввел обычное «Лидер», но ему подчеркнуло красным, что такой ник уже имеется. Он добавил «Лидер_Чхве», но вновь произошло то же самое. Гитарист чертыхнулся. Голова отказывалась соображать. Пальцы спешили, ему нужно было увидеть контакты онлайн, просто бросить на них взгляд. Не думая, он набрал «Лидер_ФТИ» и, наконец-то, очутился в долгожданном месте.

Не теряясь, он закрутил колесико на мышке, добираясь до буквы «Н» среди ников чата, которые располагались в алфавитном порядке. «К», «Л»… вот оно! Взор ДжонХуна забегал по строчкам. На каждую приходилось по одному имени. Незнакомка… под номером один, два, три. Незнакомка_Хё, Незнакомка_Дже, Незнакомка_91, Незнакомка_Ву, Ким_Незнакомка, Прекрасная_Незнакомка… их было множество, целое море. Совсем незнакомых незнакомок, которых он никак не ожидал тут увидеть. Какая из них нужная? Какая из них та самая? Вот дерьмо! Писать каждой в приватный канал «Привет, это ДжонХун» — это отвратительная идея. Вернее, это даже не идея, а мимо пролетающая глупость. Такого он делать не станет. А, значит, не найдет её и не поговорит с ней. Не поинтересуется, действительно ли она его забыла, или это вымысел СынХена. Что ж, ну и не надо.

Парень тарабанил пальцами по столу, глядя в экран, не замечая, как шло время. Очнулся он минут через двадцать. Ничего не изменилось. В этом потоке виртуальных персонажей его Незнакомка потерялась навсегда.

POV главная героиня.

СынХен пришел, как и обещал, проведать меня дома. Он поговорил с ХонКи и рассказал мне, как тот, случайно, оказался у компьютера ДжонХуна и увидел всё, что я ему писала и, таким образом, вник в ситуацию, разведав обстановку. Я была поражена таким поведением вокалиста и звезды известной группы, его проникновенностью и человечностью. Впрочем, кто мог знать, чем он был движим и почему?

Родители были в восторге от СынХена и заставили его поужинать с нами. Он показался им безумно милым и симпатичным. Наверное, мне он тоже нравился. Как младший брат. Он был добрым, тихим и каким-то… домашним, что ли. Я отдала ему солнечные очки лидера, когда он уходил и попрощалась. Парень, кажется, не хотел покидать нашей квартиры и всё что-то говорил на пороге. Извинялся, будто должен был, что теперь у них дни будут забиты, и мы ещё долго не увидимся. Долго? Я думала, что это наша последняя встреча. С одной стороны, я была рада, что порву нить общения с F.T. Island-цами и забуду прошедшие дни, как сон. Перестану их слушать и следить за их творчеством. Но, с другой стороны, какая-то часть меня хотела, чтобы это продолжалось. Разве это не чудо, стать знакомой знаменитостей? Даже если я больше никогда не пообщаюсь с ДжонХуном, забота и внимание ХонКи и СынХена были мне более чем лестны. Я хотела таких друзей, такую поддержку. Тем более что других друзей мужского пола у меня вообще не было.

Я вернулась к учебе, к своим занятиям музыкой. Меня вновь потянуло к танцам. Не знаю почему. В общем, будто жить заново начала. Мне хотелось заниматься всем и сразу, и я едва успевала себя останавливать, чтобы не хвататься за все подряд. И я бы уже нашла себе ещё какое-нибудь хобби, так как листала сайт для рукодельниц в интернете, если бы меня не остановил звонок мобильного. Я поглядела на дисплей и увидела не определившийся номер. Кто бы это мог быть?

— Алло?! — подняла трубку я.

— Привет, это СынХен, — я открыла рот, узнав его голос. Хоть он мне ни разу тогда так и не звонил, но вживую я его хорошо запомнила, поэтому тут же опознала. Да и времени прошло не больше двух недель, так что, ничего не успело забыться.

— Привет, — я не знала, что можно спросить и нужно ли?

— Как дела? Чем занимаешься? — задал вопросы он.

— Дела вполне себе ничего, — улыбнулась я — Ищу, чем занять себе голову и руки на досуге, но пока всемирная сеть мне не сильно помогла. А как ты?

— Всё как всегда, — коротко передохнул он и продолжил — хотя не совсем. Я тут в мюзикле участвую. Главная роль… впервые такой опыт!

— О, поздравляю! — я от всего сердца восхитилась, потому что представляла, что такое выступать на сцене в таком сложном эстрадном жанре. Петь, играть, танцевать одновременно. Не каждому артисту за всю жизнь приходится пробовать такое! — Ты настоящий молодец!

— Да и, я хотел бы, чтобы ты пришла. — я удивленно подняла брови и распахнула рот, но он этого не видел — Я могу тебя пригласить?

— Меня?! — радостно воскликнула я — Ты шутишь?! Это правда?

— Я серьёзно, — СынХен что-то промычал, но, видимо, передумав, переиначил начало фразы — я хочу, чтобы ты посмотрела на меня на сцене. Я дам тебе пригласительный билет. Мы можем встретиться для этого?

— Конечно, я буду очень благодарна! — я всё ещё не пришла в себя от происходящего. Такое возможно?

— Тебе не трудно будет подойти к нашей общаге? Я бы сам, но у меня сейчас времени в обрез… — виновато пробормотал он.

— Я всё понимаю! Всё в порядке, — заверила я — я подойду, только… я всё ещё не знаю, где вы живете.

— Я объясню тебе, где это, — голос его стал спокойнее и увереннее — запоминай, как пробраться так, чтобы не столкнуться с толпой фанаток, которые нас постоянно караулят.

— Слушаюсь, товарищ генерал, — я засмеялась, ощутив себя разведчиком, которому нужно попасть во вражеский стан, и взяла листок и ручку.

Глава 5 «Представление» (1)

Я добралась до места, названного СынХеном. Это было не так уж далеко от моего дома, поэтому, выйдя заранее, я не спеша пришла на какие-то задворки, где не было ни души, и виднелись лишь глухие стены, железные домофонные двери, зарешеченные окна, мусорные баки и узкая дорога, максимум для одной машины. Пока я искала путь сюда, чуть не заблудилась, запутавшись в поворотах в щелях между невысокими зданиями. Так что ожидать появления фанаток тут, на самом деле, не приходилось. Я всегда ломала голову, как же артистам порой удаётся вести более-менее скрытую жизнь? Оказывается, если быть осторожным и продуманным, то можешь вполне оставлять в тайне всё, что желаешь.

Я едва простояла пару минут, как запищала кодовая дверь и, открывшись, явила мне СынХена, одетого, на всякий случай, в темную неприметную одежду. Правда, очков и капюшона на нем не было, и я могла нормально разглядеть его, как у себя дома. Я вспомнила не лучший разговор с матерью, когда собиралась сюда час назад. Она поинтересовалась, куда я иду и я сказала, что на дружескую встречу с СынХеном. И она, наконец-то, решилась заговорить на тему, которая их с отцом, естественно, будоражила и волновала, но к которой они не знали, как подойти. Мама спросила, не от СынХена ли я была беременна? О, Боже мой! Мне захотелось плакать и смеяться. А что она ещё могла думать? Она ведь кроме него рядом со мной вообще ни одного парня не видела. А тут случилось такое, и он оказался со мной.

Признаться, я едва устояла перед соблазном согласиться с этой версией, потому что иначе я выставляла себя перед родителями начинающей… ну, понятно кем. Девушкой, которая где-то успевает перебиваться с неизвестными парнями и меняет их, как перчатки. Но я не стала пачкать себя ложью, и честно сказала, что СынХен тут не при чем. Он мне друг, а тот, кто был… любим мною, его уже нет в моей жизни, и не будет. Мама недоверчиво продолжала наблюдать за мной всё то время, пока я причесывалась, натягивала джинсы и футболку. Не поверила? Кто знает.

— Ты надолго? — будто между прочим поинтересовалась она уже на выходе.

Я посчитала в голове, сколько примерно идти туда и обратно, дала себе минут пятнадцать на разговоры и благодарности и выдала результат в два часа.

— Если задержишься… — мама робко и, отворачиваясь в сторону, протянула руку и, разжав кулак, явила моему ужасающемуся взору презервативы.

— Мама! — горько вскрикнула я.

Она дернула руку, устыдившись меня и себя, и они упали на пол.

— Как ты можешь?! — я еле сдерживала слезы.

— Прости, прости! — она спешно их подняла и спрятала в обеих ладонях — Дочка, прости, я же из лучших побуждений, я же не думаю ничего плохого, ты же уже взрослая…

— Мама, я иду к другу! — мне хотелось сбежать или исчезнуть. Нет, вынести этого сейчас я была не в состоянии, и я поспешила удалиться.

И вот я стояла и смотрела на СынХена и теперь, благодаря маме, подумала о нем то, чего не подумала бы сама никогда раньше. Подумала, а насколько же он симпатичный парень? Я тут же забыла, что хотела сказать ему, о чем говорить, как держаться. Лучше бы мне продолжать видеть в нем младшего брата и только!

— Привет! — скованно улыбнулся он — Надо чаще видеться, а то теряю сноровку общения.

— Ничего, — я ответила ему тем же. Это чувствовалось по всему нему, что он стесняется не меньше моего — Я тоже не специалист. Мне, право, неудобно, что из-за меня столько беспокойства.

— Какое беспокойство! — он махнул рукой — Я же сам позвонил, сам хотел…

Он полез в задний карман джинсов и вытащил два пригласительных. Две продолговатые глянцевые бумажки с голограммами и линией отрыва. Я легко поклонилась ему, выражая благодарность, и начала путано благодарить его на словах. Перехватывая билеты, наши пальцы соприкоснулись. Я поскорее отдернула их и выронила один пригласительный. СынХен тут же присел и, подняв его, молча вложил в мои руки, накрыв их своей ладонью. Я покраснела до ушей. Я не чувствовала себя так глупо уже очень, очень давно.

— Прости, — опустила глаза я — нервничаю, почему-то.

— Ничего страшного, — парень убрал свою руку, но мне она уже не казалась такой пугающей, как при первом касании — наверное, тебе с молодыми людьми сейчас вообще не хочется видеться, да?

— Нет-нет, что ты, — я вновь посмотрела на него. Он всё про меня знал и этими фразами признался в этом, хотя про то, что частично в курсе он вынужден был признать, пересказывая рассказ ХонКи — Я не так травмировалась после ДжонХуна. Видимо, я стрессоуйстойчивее, чем думала изначально.

— Рад слышать, — СынХен внимательно посмотрел на меня — Я бы хотел проводить тебя…

— О, нет, не стоит! — я отступила на шаг — У тебя такая занятость, что тратить на меня ещё время… нет, я себе этого не прощу! Да и не поздно ещё…

— Точно? — он тоже начал пятиться. Мы медленно удалялись друг от друга, как разъезжаются по утрам шторы по карнизу — Не обидишься?

— На тебя? — я покачала головой — Нет, вряд ли. Не в этот раз точно.

— Будь осторожна! — я кивнула — Береги себя!

— Хорошо, до встречи!

— До встречи на спектакле! — он замахал рукой и, оборачиваясь и полу задом, полубоком, нырнул в подъезд. Я отправилась домой, доказывать маме, что я порядочная девушка, и ждать того вечера, когда попаду в театр.

Вечер этот наступил через пятнадцать дней. Я тщательно готовилась, продумывала свой гардероб, позвала подругу, которая умела делать макияж. В общем, старалась, как никогда прежде. Даже купила клатч в цвет платью, которое надела. Оно было до колена, приталенное, из льющегося материала бирюзово-зеленоватого цвета. Папа отвез меня до куда нужно, и я вошла в фойе.

Народу было не протолкнуться. Я попала на премьеру и, там и тут, могла наблюдать актеров, не самых звездных, но всё-таки. Самые звездные тут тоже могли быть, но они проходили через какие-то только им ведомые пути и, посмотрев мюзикл со своих vip-мест, удалялись так же незаметно, как появились.

Я приехала как можно ближе к началу, потому что шла одна и не хотела в одиночестве ждать третьего звонка. Когда мы с подругами ходили на то или иное представление — это было другое дело. Мы специально приходили пораньше, чтобы успеть обсудить всё и поболтать. Но сейчас я хотела чувствовать себя в своей тарелке, а стоя в углу и не имея ни одного знакомого лица в радиусе пятисот метров, лучше быстрее окунуться в атмосферу зрительного зала, спектакля, уйти с головой в игру актеров, в их пение и музыку, очнуться на финальных аккордах и вернуться домой.

Когда открылись двери, я пошла к тем, в которые стоит войти мне и была приятно удивлена, что это был боковой балкон, один из самых ближних к сцене. Они были отгорожены от остального зала шторами, и открыты лишь той стороной, что смотрела на сцену. Я, замирая и восхищаясь всем, что наблюдала вокруг, чувствуя себя Золушкой на балу, переступила порог и окунулась в полумрак. Здесь горели лишь настенные канделябры, стилизованные под свечи. Я увидела затылки людей, сидящих на креслах, и невольно поежилась. А что если они тоже… звезды? В смысле тоже не как я, а тоже как люди, которые на сцене и в холле. Ноги мои ослабли, отказываясь ступать дальше. Одна голова обернулась, и я узнала настоящую корейскую Золушку, Кима ХиЧоля, одну из самых знаменитых знаменитостей, о которых только могла подумать. На меня напала странная глухота и немота, словно ватой обложили, поэтому, как сквозь пелену, я наблюдала, как он встаёт и подходит ко мне, с кем-то параллельно разговаривая. Этот кто-то встал с соседнего с ним кресла и подошел ко мне. Это был ХонКи. Я вернулась на землю только на его словах и услышала лишь конец фразы.

— … да, это та самая наша страдалица, но ты мог бы и повежливее выразиться.

— А разве я её обидел? — сладко улыбнулся ХиЧоль, явно обращаясь ко мне.

— Н-нет, нет, не обидели, — я согнулась пополам, уважительно приветствуя его, и кивая головой, как собачка на передней панели автомобиля.

— Ну вот, чего со мной, как с пенсионером? — парень закатил глаза и развел руками — Давайте сядем.

Он взял меня за плечо и провел меня к моему месту. Как он понял, что оно моё? Оно было единственным свободным. Я оказалась у самой стенки, рядом со мной сел ХонКи, после него ХиЧоль, а за ним ДжеДжин и МинХван, с которыми я автоматически поздоровалась, проходя мимо, хоть они меня и не знали. Уже сев, я ошалело подумала, что тут может быть ДжонХун и, нервно сглотнув слюну, обернулась на второй ряд сзади нас и не нашла его там. Он не пришел или здесь, но где-то в другом месте? Взгляд мой плавно вернулся на ближайший вид передо мной — лицо ХонКи, который смотрел на меня. Я вздрогнула.

— Откуда… вы… — тихо начала я.

— Знаем тебя? — он очень солнечно и добро улыбнулся. У него была безумно обворожительная улыбка! — Мы с хёном приходили к тебе в больницу, когда ты спала. А память у нас пока что не дырявая, так что лицо запомнили.

— И СынХен предупредил, что ты тут будешь и чтобы мы за тобой приглядели, — через сиденье прошептал мне ХиЧоль заговорщическим голосом.

— Хи! — пихнул его локтем друг — Потактичнее можно? СынХен не просил об этом докладывать.

— А я прошу тебя не докладывать, что я доложил, — поднял брови молодой человек и уткнулся в программку спектакля, отключаясь от нашей беседы напрочь. Я хихикнула.

— Не обращай на него внимания, он может что-нибудь отмочить, что тебе не понравится или покажется оскорбительным, но он не со зла, — оправдался заранее за товарища ХонКи.

— А по исключительной ненависти к роду людскому, — сам себе под нос продекламировал ХиЧоль. Я готова была рассмеяться, так комично он себя вел. В самом деле, будто я смотрела шоу, а не реальность. Он ничуть не отличался от экранного. Это для незнакомого человека такая рисовка? Или среди своих он такой же?

— Как ты? — внезапно спросил меня ХонКи, но так запросто, будто мы общались уже сто лет.

— Спасибо, я в порядке, — я расправила складки платья на коленях — Спасибо, что тогда помог мне…

— Да я ничего особенного и не сделал. Это всё СынХен. Я горжусь им, что он так поступил. А ДжонХун…

Я отвела глаза, не выдержав эмоционально говорить об этом человеке с тем, кто читал моё «предсмертное послание».

— Я уже всё забыла, — неправдоподобно солгала я.

— Это не важно, всё равно он засранец, — ХонКи подтянулся на сиденье поудобнее — Но он раскаивается, я верю, ты приняла его извинения?

— Извинения? — я удивленно воззрилась на певца — Какие извинения?

— Ну, эм… кхм… — парень сжал губы и повозил ими влево, вправо. Покосился на ХиЧоля в поиске подсказки. Тот читал состав артистов мюзикла с лицом пишущего докторскую диссертацию профессора — Он разве не приходил к тебе? Домой. С цветами.

— ДжонХун?! — я покачала головой, усмехнувшись — думаю, о том разе, когда он ко мне приходил уже знают все, но цветов с ним тогда не было…

— Вот негодяй! — ХонКи стукнул руками по подлокотникам — А сказал, что был у тебя. Неужели обманул, наглая морда? Ну, ничего, я ему выскажу ещё раз…

— Не надо, пожалуйста! — замахала руками я — Мне не нужны его извинения. Я простила, забыла! Честно!

Вокалист хотел что-то ещё добавить, но свет в зале погасили и начал подниматься занавес. Все тут же переключили своё внимание. Я замерла в предвкушении прекрасного шоу и желания увидеть СынХена. Я была уверена, что на сцене он будет просто великолепен!

Когда всё закончилось, я аплодировала не жалея рук. Потом я даже видела, что ладони покраснели и пальцы болели, но я хлопала не уставая. Мне так понравилось! Я была в чудесном настроении, я была в исступлении от прекрасной игры, прекрасной музыки, прекрасного вечера! У меня не хватало слов описать свои эмоции, выразить те чувства, которые возникали и, хоть мы изредка и перекидывались с ХонКи мнениями во время спектакля, сейчас я бы хотела оказаться рядом с какой-нибудь близкой подругой, но они этого не видели, а те, кто видели — не были мне близки. И всё равно делиться впечатлениями мне пришлось именно с ХонКи. ХиЧоль что-то громко, ярко, мимично и убедительно выдал по поводу просмотренного и умчался за кулисы. МинХван и ДжеДжин собирались туда же, но пока что замялись на балконе и болтали.

— Пойдёшь с нами за кулисы? — поинтересовался певец. Я обрадовалась, хоть и не подала вида.

— Мне неудобно, — искренне призналась я. — Не хочу мешаться под ногами.

— Брось! — ХонКи ободряюще посмотрел на меня. — СынХен ведь тебя за тем сюда и пригласил, чтобы встретиться. Только я присоединяю свою просьбу к просьбе Хи. Не докладывай, что мы тебе доложили!

Мы засмеялись. Если бы только он был моим другом! Я впервые общалась с ним вживую, но никакой скованности уже почти не осталось.

— Я обещала отцу, что позвоню, как только всё закончится, и он заберет меня, — попыталась я отговориться ещё раз, но сама ужасно хотела остаться.

— Позвони и скажи, что тебя проводят, — ХонКи взял свой пиджак со спинки кресла — Обещаю, даже если последнее такси в городе не сможет приехать, я сам тебя доведу до дома, договорились?

Радостная, я кивнула и позвонила папе. Пара минут отговорок и вопрос был улажен. Хоть он и насторожился, по голосу было слышно. Боже, а если они с мамой сейчас опять себе напридумывают?

— Только, всё равно надо пораньше домой мне… — произнесла я, не то себе самой, не то ХонКи.

На балкон вернулся ХиЧоль, с лицом недовольным, как у оскорбленной невинности.

— У них там сейчас будет банкет, в честь премьеры, — он шумно и деланно вздохнул — только для артистов и устроителей мюзикла!

— И что же, нас не пустят? — изумился ХонКи.

— Нас да, а её нет, — я скисла, под пальцем, глядящим на меня — Извини, солнце, зато честно.

— Ну как же… — ХонКи прищурился, что-то соображая — Я ей сбил все планы, пообещал…

— Ничего страшного! — начала уверять я — Сейчас позвоню папе ещё раз, скажу, что планы поменялись.

— Ну, уж нет! — певец многозначительно поднял указательный палец вверх — А то он подумает, что ты с какими-то ветреными дураками общаешься. Ты любишь аттракционы?

— Аттракционы? — непонимающе переспросила я.

— Да, именно.

— Разве что колесо обозрения… оттуда классный вид на Сеул!

— Вот и отлично, — ХонКи взглянул на наручные часы — Они работают ещё час. ХиЧоль, подгони свою машину и ждите у неё. Я попрощаюсь с ребятами, и поедем.

— Вы серьёзно?! — округлила глаза я.

— Серьёзнее некуда! — парень подмигнул мне, направляясь за кулисы — Если у других праздник, то у нас он тоже непременно будет!

Глава 5 «Представление» (2)

Раздался затяжной стон и, с низким хрипом он перешел в высокий громкий возглас.

— О, да, пожалуйста, ещё, ещё! Глубже! — девушка впилась ногтями в спину ДжонХуна и до предела сил стиснула свои ноги вокруг его талии.

На его лбу выступила испарина. В голове не было никаких мыслей, он был полностью погружен в процесс, наслаждаясь каждым мигом, каждой секундой обладания женским телом. Оно извивалось под ним, подавалось навстречу, жаждало ласк и удовольствий, оно хотело именно его, его страсти, его члена, его сильных рук. ДжиУн, как собачка, побежала на зов, когда появилась возможность свободно остаться наедине и заняться тем, что так редко приходилось делать из-за дурацкой жизни айдола.

Какое счастье, что все ушли на спектакль этого СынХена, и общага осталась в его распоряжении! Даже менеджера удалось уговорить закрыть на это глаза. Он знал, что если лидер не получал слишком долго разрядки, он становился нервным и трудным в работе. Пусть уж развлечется.

Тела продолжали качаться в темноте ещё пару десятков минут, пока дыхание пары не участилось до предела, пока её пальцы не переместились на простыню и не вцепились в неё, а он не начал судорожно биться между её бедер, выжимая из себя все силы и удовлетворяясь по максимуму.

— Боже, да! Да! — заорала она, и оглушила бы его, если бы он не ушел в себя, получая оргазм и извергаясь.

Завалившись сверху, он автоматически поцеловал её в висок и, медленно, перекатился на кровать рядом с ней. ДжиУн тут же перевернулась на бок, устроившись вдоль него и крепко прижавшись.

— Ты великолепен, — сладко пролепетала она, обхватив его рукой.

ДжонХун молчал. Он пришел в нормальное состояние и задумался о чем-то далеком отсюда, от этой глупенькой модели, от секса, который, возможно, не будет теперь его сильно волновать ещё дня три, если до утра он зарядит этой девице хотя бы два-три очередных раза.

Пока у них была «прелюдия»: ужин, раздевание, просмотр дебильного фильма по вкусу ДжиУн, молодой человек успел понять, что она совсем не его тип, что она не нравится ему, как человек, и ему не о чем с ней говорить. А она, кажется, начинала думать, что у них строятся отношения. Но, если она не будет слишком настырной и напрягать его собой, то пусть думает. В конце концов, это будет значить, что в зоне свободного доступа образуется регулярный оздоровительный процесс. ДжонХун погладил её по плечу. Фигура была что надо, кожа гладкая, волосы длинные. Мозгов бы ещё. Да, не в них же трахать! Обойдемся пока что.

Лидер вспомнил о Незнакомке, чего сам не заметил. Он не любил вспоминать о ней, но когда начинал о ней думать, то не мог вовремя остановить мыслей, и потом злился сам на себя. Что о ней вообще думать? Было и сплыло. Девственниц у него и без неё хватало. Да нет, не о совокуплении с ней он вспоминал, а всё о той же родственной душе, в которую верил целый год, или больше… не нужно было всё портить и узнавать её реальную! Сейчас бы было хоть с кем поговорить. Хотя бы об этой ДжиУн, о том, что его в ней не устраивает. Хотя он и тогда не говорил о своих мимолетных связях Незнакомке. Как девушке, ей не стоило об этом знать. А как ставшей одной из длинного ряда — и подавно. Странно, он всё ещё рассуждал так, будто мог взять и поговорить с ней. Нет, не мог! Поэтому пора выбросить её из головы! И вот понеслась необъятная злоба на самого себя. ДжонХун положил голову на бок. Девушка тихо посапывала, уснув на его груди. Он повернул лицо на другую сторону, где стоял будильник. Аккуратно дотянувшись до кнопки подсветки, он увидел, что лежит и мечтает абы о чем уже пол часа. Да пошло всё лесом!

ДжонХун притянул к себе девушку крепче и, приникнув к ней поцелуем, властно сжал ей грудь, начиная разминать то одну, то другу. ДжиУн сонно пошевелилась.

— Хунни, ты опять за своё? — игриво хихикнула она, утыкаясь в его шею и впиваясь в неё губами.

— Засосы только не оставь! — недовольно буркнул он, но из-за того, что сказал это тихо, гнева его не слишком почувствовалось.

— Не бойся, не оставлю, — она обняла его за плечи и закинула ногу ему за спину — мой дикий зверь!

ДжонХун закрыл ей рот поцелуем, проник в её рот языком. Его возбужденный член уперся в её живот и начал тереться. Ещё не хватало, что б она начала говорить о нём «мой»! Он ничей, и таким намерен оставаться ещё очень долго!

POV главная героиня.

Я слабо верила в происходящее, но всё-таки это всё было со мной. Я, простая студентка из обычной семьи, после театра, где сидела в VIP-ложе, гуляла по парку развлечений с ХиЧолем из Супер Джуниор и солистом F.T.Island. Они смеялись и баловались, бегая вокруг меня, чем потешали до колик в животе. А ведь взрослые люди! Было поздно и людей почти не осталось, поэтому они спокойно вели себя, как им хотелось, не боясь быть разоблаченными.

Прежде, чем залезть на колесо обозрения, ХиЧоль купил бутылку шампанского и три пластиковых стаканчика. Дворовая аристократия — примерно так мы втроем выглядели. Вообще-то я не пила и долго отказывалась, но обаянию этого человека невозможно было противостоять и, за премьеру мюзикла, за карьеру СынХена, за меня и за парней по очереди, мы опустошили эту бутылку на троих. Поэтому когда мы были в кабинке и смотрели на ночной Сеул с огромной высоты, голова моя немного кружилась, щеки горели, а губы расплывались в довольной улыбке. Я еле сдерживалась, чтобы не начать нести какую-нибудь ерунду. Почему, когда не совсем трезвый, становишься неудержимо болтливее?

Идя по ночной улице к выходу из парка, ребята увидели круглосуточный магазин и, взяв себе не крепкого соджу, захватили мне мороженое, так что теперь, пока они, как взрослые, говорили о жизни с юмором, потягивая алкоголь, я, как неразумный ребенок между ними, ела сладости. И слушала их.

Я чувствовала себя их младшей сестрой, и это было приятное ощущение. Несмотря на то, что это были известные люди, до которых мне не дотянуться уровнем, сейчас я не думала о том, кто я и кто они. Возможно, шампанское тоже сыграло роль в раскрепощении.

— А теперь, может, в клуб? — пританцовывая, спросил ХиЧоль.

— Что скажешь? — обратился ко мне ХонКи.

— Я… — мне ещё хватило здравого смысла достать из клатча мобильник и посмотреть на время. Было уже очень поздно — Нет, спасибо, но мне, действительно, теперь точно пора домой.

— Жаль, — старший повел плечами — а я точно поеду, завелся, хочется продолжения. А утром, может, успею к подъему в роте.

— Лучше бы сразу туда ехал, — предложил ХонКи ему. Не безосновательно.

— Ну, уж нет, выспаться всегда успею, а расслабиться случай не всегда представляется. Ты со мной?

— Нет, — вокалист покачал головой для убедительности, потому что ХиЧоль посмотрел на него так, будто не собирался просто так отстать — По крайней мере, не сразу. Я провожу девушку, а потом созвонимся. Если что, то я подъеду, куда скажешь.

— Ну ладно, — товарищ окинул его холодным взглядом — я жду, так что давай ловчее!

— Хорошо, — ХонКи улыбнулся, и мы пошли в другую сторону от ХиЧоля. Тот принялся ловить себе такси, а мы решили ещё пройтись.

— Спасибо за вечер, — поблагодарила я спутника.

— Не за что, — он хотел было предложить мне локоть, чтобы я за него взялась, но потом передумал — Извини, но лучше не буду. Кто знает этих папарацци. Вдруг они не дремлют? А они вообще-то такие…

— Ничего, я всё понимаю, — у меня зазвонил телефон. В такое время? Кому бы обо мне вспомнить? Я достала трубку и увидела номер СынХена — Да?

— Привет! Прости, прости, что мы не увиделись! — голос его был расстроенным — Я только сейчас урвал минуту, чтобы позвонить. Ты не обижаешься?

— Нет, всё в порядке, — я покосилась на ХонКи. Он терпеливо шел рядом — Твои друзья устроили мне грандиозное продолжение, а сейчас я уже собираюсь домой.

— Я рад! Спасибо им! — парень взбодрился, но лишь наполовину. Своим положением он, видимо, остался недоволен — Но если бы они тебя не увели так быстро, я бы может и смог выйти и поздороваться!

— Ну, в другой раз, если получится, — заверила я.

— Да, да! Непременно, — он выдержал паузу — Как раз хотел об этом тебя спросить. Ты не против, если я как-нибудь зайду к тебе? Я помню адрес, поэтому могу заглянуть…

— Нет, не против, конечно! — я посмотрела под ноги — Лишь бы я была дома в это время.

— Я обязательно заранее позвоню и предупрежу!

— Тогда ладно, — на тротуаре лежала банка из-под фанты и я её перешагнула. Есть же свиньи, ну вон же, урна в десяти шагах!

— Рад был тебя слышать, пока! — попрощался гитарист и положил трубку, дождавшись моего прощания.

— СынХен, — озвучила я очевидность, глядя на ХонКи — Жалеет, что не увиделись.

— А ты? — проницательно посмотрел на меня певец. Я? Что он хочет от меня? Правды? Доложит ли он мои слова СынХену? Я решила, что надо ответить так, чтобы я могла это повторить в лицо и самому человеку, о котором шла речь.

— Мне тоже жаль, всё-таки я к нему приходила, — ХонКи продолжал изучать моё лицо глазами — Ну что? Да, он мне симпатичен.

— Это хорошо, ведь ты ему тоже, — он допил, наконец-то, соджу, и бросил в урну, с которой мы поравнялись, пустую бутылку — А сегодняшняя нестыковка только на пользу. Пусть почувствует конкуренцию.

Я задумчиво слушала. Голова ещё немного не отошла от выпивки и хмельные мысли могли завести не туда, поэтому нужно было внимательно впитывать каждое слово.

— Я к тому, — продолжил ХонКи — что мы не зря тебя забрали. Будет впредь расторопнее и осмотрительнее, если хочет чего-то добиться. Когда мужчина чувствует, что не всё находится в его власти, он с удвоенной силой пытается эту власть приобрести.

— Тебе виднее, — засмеялась я — Ты же мужчина. Да и умен не по летам.

— Да ладно тебе, — хотел отмахнуться парень, но я оступилась, засмотревшись на него во время разговора, и чуть не улетела с тротуара, если бы он не протянул заведенную руку и не поймал меня, дернув на себя. Никогда больше не буду пить! Я мигом протрезвела, будто не с десятисантиметровой высоты падала, а я десятиэтажного дома — Осторожнее.

Я оказалась впритык к груди ХонКи и смотрела в его странные печальные глаза снизу вверх. Взгляд его был изумительным, человечным и каплю одиноким. Мне хотелось провести рукой по его щеке, пока его рука сжимала моё предплечье. Но я ничего не делала, только смотрела.

— Постараюсь, — прошептала я.

— Что ж, — парень отпустил меня, ставя на место и отступая чуть-чуть сам — Надо посадить тебя в такси и проследить, чтобы ты удачно доехала. Дашь свой номер?

— Конечно, — я приготовилась диктовать, пока ХонКи лез в карман, но он внезапно остановился.

— А почему ДжонХун подумал, что ты сталкерша? — вот так неожиданно. К чему этот вопрос? — Из-за того, что у вас с ним так совпадают интересы и увлечения?

— Нет, — я пристыжено почесала затылок, тут же пригладив волосы там на место. Бытьчестной так уж до конца — У меня спальня увешана вашими плакатами. И, особенно, его фотографиями.

— И..? — ХонКи достал мобильник и вертел его в руках — Что бы это значило?

— Что я люблю вашу музыку, я давно увлекаюсь вашим творчеством и не собиралась скрывать этого, — я начала краснеть, не имея привычки изливать мало знакомым людям душу — И я была влюблена в экранного ДжонХуна, даже не подозревая, что общаюсь именно с ним. Мне нравилась его внешность, поэтому я и разместила у себя везде его фотографии. Но я понятия не имела, какой он, ничего о нем не знала и не сходила с ума от безумного фанатизма. То, что у нас с ним так много совпало чистая случайность. Ты можешь мне не верить, но я ничего не могу сделать с этим. Доказывать что-то мне тоже ни к чему, я ведь больше не люблю Лидера и не хочу с ним встретиться.

ХонКи в полной тишине — за исключением изредка проносящихся с шумом автомобилей — задумался, остановив на моем лице свой взгляд.

— И… что ты думаешь? — подтолкнула я его к дальнейшему.

— Я? — парень хмыкнул, криво улыбнувшись — Думаю, что Хун наш балбес. Хочешь побывать на нашей репетиции?

— Вашей? Групповой? — я обомлела.

— Да, живьем послушать, — кивнул довольный ХонКи — Конечно, это не такое представление, как было сегодня, но репетиция тоже дело забавное.

— А… ДжонХун? — тут же насторожилась я.

— Конечно, он там будет, — молодой человек спокойно и рассудительно говорил, чуть подавшись вперед — но если ты теперь общаешься со мной и СынХеном, тебе как-то придется смириться с его присутствием. Он же не начальство, которое может приказывать тебе или нам. Да и с МинХваном и ДжеДжином поближе познакомишься.

— Я с удовольствием, на самом деле, — согласилась я. ХонКи записал мой номер телефона и, когда я довольная и немного уставшая была дома, позвонил мне убедиться, что я у себя и со мной всё в порядке.

Смыв косметику и забравшись под одеяло, я лежала и, почему-то, перед глазами у меня всё стояло лицо ХонКи, в нескольких сантиметрах от моего. Его блестящие глаза. Его рука на моем плече. Я абсолютно не понимала этого человека, он был удивительно притягательным, волнующим, но чужим и не моим. В том плане, что когда-либо быть с ним на одной волне, болтать обо всем, что приходит в голову — этого с такой личностью у меня не вышло бы, но оттого он был ещё интереснее. Я переставала сознавать, нравится ли он мне больше, чем СынХен, или меньше, но одно я знала точно: в СынХене я видела младшего брата, а потом мужчину, а в ХонКи я теперь видела сначала мужчину, а потом уже старшего друга.

Глава 6 «Репетиция» (1)

Прошло некоторое время, и я снова пошла на мюзикл СынХена по второму оставшемуся пригласительному. В этот раз почти никаких звезд в зале не было, и я ощущала себя спокойнее и легче. Я долго раздумывала, позвонить ли и предупредить его, что я буду здесь, или не стоит? В конце концов, я написала короткое смс сообщение, что приду, и если у него будет время и возможность, то мы сможем увидеться. Сразу ответа не последовало, и я перестала смотреть на мобильный в ожидании чего-либо. Я старалась делать всё, чтобы больше не привязываться ни к какому парню. С меня вполне хватило ДжонХуна. Такой опыт должен ставить голову на место. Если СынХен посчитает нужным, то сам перезвонит или найдет меня.

Я вновь прихорошилась и была отвезена отцом до театра. Несмотря на то, что это был второй просмотр, мне понравилось ничуть не меньше. Напротив, мне показалось, что артисты вживаются в роли ещё сильнее, глубже, и становятся реалистичнее. Помня предыдущий опыт, в финале я старалась аплодировать не так усердно и осталась без покрасневших ладоней.

Как только опустился занавес, я вышла с правой ложи бельэтажа и почувствовала вибрацию сумочки. Я ещё не успела включить звук, который просили приглушать перед представлением, поэтому не могла догадаться по рингтону, кто бы мог звонить. Я достала телефон и увидела, что это был СынХен.

— Алло?

— Привет, ты в театре? — он говорил сквозь шум. Вокруг него явно толкалась куча народа. Вокруг меня тоже было не легче, и я с трудом разбирала слова, напрягая слух сквозь шумовую завесу разговоров, обсуждений и болтовни.

— Пока что да, — громко сказала я.

— Ты не могла бы подойти к служебному выходу? — он с кем-то перекинулся парой слов и вернулся к нашей беседе — Если там будут толпиться поклонники, подожди пару минут, за тобой кто-нибудь выйдет, ладно?

Я посмотрела на тонкие золотые наручные часики, подаренные мне родителями на восемнадцатилетие и больше служившие аксессуаром, чем счетчиком времени. Отец, наверное, уже подъехал, но время было почти один в один, как мы и договаривались. Если я задержусь минут на десять-пятнадцать, то ничего страшного не произойдет.

— Хорошо, — кивнула я трубке и пошла искать тот самый служебный выход.

Найти его не составляло труда, так как поклонники, а честнее сказать, поклонницы, на самом деле, вереницей стекались туда, скапливаясь и образуя затор из человеческих тел. Я не знаю, на что они надеялись, ведь почти никогда у нас в стране к звездам никого близко не подпускали. Но, судя по девочкам, которые бегали туда-сюда, и, когда прибегали, запинаясь, быстро делились информацией от какого-то другого запасного входа, они просто были согласны ждать сколько угодно, чтобы хотя бы издалека сфотографировать кумира на телефон и потом показать всем подругам свою добычу. Или оставить себе на память эксклюзивный кадр. Не знаю, какой в этом смысл, я бы никогда не занялась подобным. Хоть ДжонХун и обвинил меня в чем-то вроде этого. Сталкерша. Забавно. Я постаралась выкинуть его и его слова из головы.

Дверь пару раз открывалась, и из неё кто-то высовывался, кто-то вошел, пропущенный охраной. Я начала дергаться. Вот-вот позвонит папа и скажет «где ты там застряла?». А я скажу… что? Что попала в пробку? Ладно, глупо, но правда. К счастью, пока ещё никто не зво… мобильник снова затрясся в сумочке. Кажется, наша встреча с СынХеном опять не состоится. Я достала телефон, но это он и был.

— А ты в чем одета? — спешно спросил он, не успела я и уха к динамику приложить.

— В платье, — не сразу поняв смысл вопроса, оглядела себя я.

— А цвет?

— Что-то вроде зеленое, — провела я рукой по ткани. Он положил трубку. Я недружелюбно посмотрела на телефон, сведя брови к носу.

Служебная дверь опять открылась и из-за неё вышла женщина. Судя по бейджику, это была менеджер мюзикла. Она внимательно просмотрела толпу поверх голов, осматривая одежду присутствующих. Глаза её нашли меня, и она махнула мне рукой. Я не сразу поверила, что это мне, поэтому для убедительности огляделась по сторонам. На меня косилась не одна пара завистливых глаз. В лучшем случае огорченных, что машут не им. Мне стало неловко и некомфортно. Я поспешила ретироваться и протиснулась к неизвестной мне женщине, которая подталкивая меня слегка в спину, провела меня в святую святых — коридоры закулисья.

Не успела я там как следует оглядеться, как от стены отделился СынХен, прижимавшийся к ней, чтобы его не увидели, пока дверь открывалась-закрывалась, и коротко сказав «привет», мотнул головой, призывая следовать за ним. Мы пошли мимо людей в черном, на чьих футболках были логотипы мюзикла. Стафф не обращал на нас внимания, каждый занимаясь своим делом, даже не оглядывался на нас. Всё вокруг бурлило, как на рынке в воскресное утро, только вместо цен и веса слышались вопросы о времени, расписании и номерах, местах, куда относить костюмы, куда нести обувь, так как где-то закрыли дверь и вообще где от неё ключ? Когда ушел тот, куда ушел этот, где такой-то и почему нет этого? Кто-то остановил СынХена и что-то начал ему объяснять, но он опять отделался однословным «позже» и провел меня дальше.

Заглянув в одну комнату, потом во вторую, и находя там актеров и каких-то людей, других профессий, но участвовавших в постановке, СынХен нашел пустую и вошел туда, показывая рукой, чтобы я тоже заходила. Я переступила порог, прикрыв за собой дверь. В помещении сразу стало почти тихо и спокойно, будто мирская суета осталась за бортом, сброшенная, как балласт, мешающий говорить и обмениваться даже взглядами.

— Фух, — выдохнул СынХен, и показал, как он устал жестом, которым обычно вытирают со лба пот — спектакль не так урабатывает, как то, что происходит после. Будто нельзя просто разойтись по домам. Но, к сожалению, действительно, нельзя.

Он оперся на спинку стула, стоявшего позади него перед зеркалами, глядя в которые артисты наносили грим, или же им его наносили визажисты. Вокруг таких зеркал всегда много-много лампочек, но сейчас они выключены.

— Но ведь это того стоит, — улыбнулась я, желая хотя бы на этот раз показать, что мне очень-очень понравилось — шоу великолепное!

— Правда? — СынХен смущенно улыбнулся и опустил глаза — Не пожалела, что пришла второй раз?

— Нет, конечно же! — я говорила от всего сердца. И мне не верилось, что этот популярный парень может так сомневаться в своей деятельности, может стесняться и не быть самоуверенным, как большинство звезд — Я бы и ещё десять раз сходила! Ты здорово играешь!

— Ещё? — СынХен оживился — Хочешь я выбью ещё пригласительных…

— Нет-нет-нет! — замахала руками я, останавливая его — Я не это имела в виду. Это уже наглость с моей стороны будет.

— Всё в порядке, это нормально… — попытался продолжить он, но я активно закачала головой.

— Нет, правда, я не возьму, — теперь мне стало как-то неловко. Хотелось и уйти и остаться одновременно — и даже не настаивай, а то я буду чувствовать себя обязанной до конца жизни. Я и так уже в какой-то мере ощущаю себя твоей должницей.

— Глупости! — напористо произнес парень — Не бери в голову, это же ерунда.

— И всё-таки за подаренный праздник мне хочется хоть что-то для тебя сделать, — я прониклась дружеской симпатией к СынХену и хотела показать, что я не какая-то неблагодарная девица, которая использует мужчин при каждой возможности.

— Ну, — замешкался он, и опять уставился куда-то на носки своих ботинок — может, подождешь меня сейчас, и мы погуляем? Посидим где-нибудь.

Я собралась что-то ответить, но даже подумать не успела что, потому что мой мобильный опять принялся елозить в моей сумочке. Я извинилась и достала его. Это был папа. Он сказал, что ждет меня уже некоторое время и просит не задерживаться. Я не нашлась, что выдумать, чтобы отпроситься и задержаться. Я расстроено прошептала «уже иду» и только тогда поняла, что опечалилась. Да, я хотела задержаться и пообщаться с СынХеном подольше. Прогуляться, поболтать. Согласиться на это, потому что за его доброту отказывать было неудобно. Только ли из-за этого?

— Извини, — ещё раз произнесла я — отец ждет. Не могу сегодня.

— Ладно, — поджал губы СынХен. Не знаю, о чем он думал. Голос его успел прозвучать ровно, но на лице его расплылось разочарование, которое он скрыть не сумел.

— Может, заглянешь как-нибудь на чай с домашней выпечкой? — решилась я. Он посмотрел на меня сосредоточенным и глубоким взглядом, явно что-то решая или тщательно обдумывая. Я поспешила добавить — Если время свободное будет, конечно.

— Мне неудобно, — СынХен отвернулся в сторону. Да что ж сегодня за день? День Вечно Чувствующих себя не в своей тарелке. И мы с ним были главными виновниками торжества. Была моя очередь сказать что-нибудь, чтобы мы дальше продолжали мяться и выглядеть первоклашками.

— ХонКи сказал, что я могу как-нибудь заглянуть к вам на репетицию… — СынХен оживился, вернув лицо по направлению ко мне.

— Разумеется! Можешь! — и тут же опустил плечи, будто два слова вытянули из него весь энтузиазм — Мы там всем составом…

— Я знаю, — прервала я его. Мне плевать на ДжонХуна. Мне всё равно на Лидера — но я же к тебе приду. Это возможно?

— Да, естественно, — СынХен тепло улыбнулся — извини, я что-то совсем не соображаю…

— Тебе надо отдохнуть, — я исчерпала запас самообладания, когда ещё думаешь, что говоришь, а не несешь всё подряд, что всплывает в голове — а мне пора домой. До встречи!

— Я позвоню, — бросился он меня провожать и едва догоняя и толкаясь плечом о мимо проходящих, добавил — уточню, когда репетиция!

— Хорошо, хорошо, — протараторила я, достигнув двери, ведущей в мир простых смертных, где заканчивался доступ к тому, чего хотелось больше всего этим самым смертным.

Я махнула ему рукой, слегка оглянувшись, и выпорхнула в толпу галдящих поклонниц, которые становились чуть тише, когда я проходила мимо и провожали меня глазами до первого поворота, за которым я скрылась из их поля зрения.

Когда я села на пассажирское сиденье возле отца, то у меня начали дрожать колени. Я автоматически пересказывала ему свои ощущения, хотя ничего нового в них не было, но в мыслях моих держалась одна неотступная строчка: не смей ни к кому привязываться. Дружба и только дружба. Но разве после встречи с друзьями дрожат колени?

Глава 6 «Репетиция» (2)

Следующим же вечером СынХен позвонил мне и продиктовал всё своё расписание на неделю, в которое входило и три репетиции с его коллегами-музыкантами. Одна была слишком рано утром, другая почти поздно вечером, и мы сошлись на той, что была через пару дней в обеденный час. По телефону говорить с ним было намного проще. Я не видела его внимательных глаз, не смотрела на смущенную улыбку, да и своего лица, отражающего все эмоции, тоже показывать не приходилось. Нам удалось по-дружески поболтать минут двадцать, не меньше.

Мама услышала, что я разговариваю с каким-то молодым человеком и опять начала на меня косо посматривать. Скрывая это всеми способами и считая, что я не замечаю её пристального взгляда за спиной, мама была худшим шпионом на свете. Неужели она продолжает думать, что я опускаюсь на дно человеческого общества? Ради какой-то ясности, я озвучила за ужином для обоих родителей, что СынХен — мой хороший друг, он музыкант, и мне нравится с ним общаться. Я сделала акцент на слове «разговариваем», когда уточняла, чем мы занимаемся при встречах. Которых-то и было всего раз, два, три и обчелся. Что за эти скудные встречи страшного могло произойти, по их мнению? В прочем, они правы в своих подозрениях и догадках. С ДжонХуном хватило всего одного короткого свидания, чтобы завертелась трагичная история с последствиями.

Иногда мне становилось интересно, не хочет ли он хотя бы извиниться в чате? Я сдерживала себя из последних сил, но однажды заглянула туда, в надежде увидеть онлайн некогда моего хорошего знакомого Лидера, теперь ставшего самым чужим из всех мне известных людей. Но чат нашей переписки трансформировался, и там всё так запуталось и перемешалось, что я не смогла отыскать ДжонХуна из огромного количества объявившихся разнообразных Лидеров со всевозможными добавками к никам, от фамилии и года рождения, до гордых и звучных прилагательных. Бесполезно. И даже к лучшему. Мосты сожгли за нас, и мы больше никогда не станем даже виртуальными собеседниками.

В назначенный день я добралась до указанного места. Не знаю, что это было за здание полностью и для чего оно предназначалось, но один из подъездов вел в репетиционную базу, которая мне и была нужна. Я вычислила его по описанию и подошла к железной двери с кодом. Естественно, просто так туда не войти. Я позвонила СынХену и сказала, что прибыла. Пунктуально и вовремя. Он пообещал выйти, и я осталась ждать на четырех ступеньках, поднимавшихся к входу. Запищал замок, обозначая открытие, и дверь почти тут же распахнулась передо мной. Но на пороге появился ДжонХун. Я замерла, ожидая, когда он оторвет глаза от экрана мобильного и увидит меня. Что и произошло через мгновение. Я невольно опустилась на ступеньку назад, будто готовя побег. Лидер замер тоже, округлив свои красивые темные глаза и стряхнув с них челку в бок. На нём была светло-синяя футболка, узкие голубые джинсы, его блестящие черные волосы переливались искрами под падающим на него светом солнца. Всё это я разглядела не смотря никуда, кроме его глаз.

Взгляд его выражал невообразимую бурю мыслей, которая пронеслась в нем, заставляя темнеть и светлеть попеременно. Скажет ли он что-то? О чем? Если он и заговорит, то опять обвинит меня в преследовании, ведь я там, где не должна быть и вряд ли его предупредили, зачем я здесь, к кому приехала. Я решила начать первой, пока ничего не произошло из того, чего мне бы не хотелось.

— Меня пригласили, — ляпнула я. Зачем я это сказала? Секунду назад мне казалось, что это самое логичное, что можно сказать, но когда произнесла, тут же осознала глуповатость и неряшливость фразы. ДжонХун помолчал.

— Ясно, — наконец-то среагировал он. Повторив паузу, он добавил, всё ещё не отворачиваясь от меня — как дела?

— Нормально, — закивала я, принимая беззаботный и радостный вид. А внутри что-то скрипело — хорошо.

— Мы можем поговорить? — неожиданно выдал он. Я растерялась. Что мы можем сказать друг другу? Зачем?

— Почему бы нет, — пожала я плечами. Мне всё равно, мне всё равно. Я не обязана отказываться. Это просто разговор. Нужно удовлетворить любопытство, выслушать его. Не более.

— Я хотел… — начал он, но дверь опять запикала и из-за неё высунулся СынХен. Он окинул нас взором… нет, не совсем подозрительным. Каким-то оценивающим, когда приходят на вечеринку, видят кучу незнакомых людей и пытаются понять, кто здесь кто.

— Привет, проходи, — обратился он ко мне, повернувшись полуспиной к ДжонХуну. Я поднялась на ступеньку выше.

— Можно мы сначала договорим? — сквозь узкую щель между губ претенциозно бросил Лидер. СынХен обернулся к нему.

— А если нельзя?

— Я не просил у тебя разрешения, — заводился ДжонХун — я попросил дать нам поговорить.

— Я не хочу, чтобы она с тобой разговаривала, — младший гитарист был на удивление выдержан и спокоен, в отличие от старшего, который уже злился не на шутку. Я раздумывала, стоит ли вмешиваться?

— Да что ты всё лезешь, куда тебя не просят? — Лидер подошел к нему вплотную — Это не твоё дело!

— Моё, — твердо отрезал он — не лезь, пожалуйста, к моей девушке.

Сказать, что я опешила — это преуменьшить масштаб моего шока во стократ. Я едва удержала свою нижнюю челюсть, чтобы она не отвисла. ДжонХун повернулся на меня с таким лицом, что мне захотелось раствориться. Он будто ждал каких-то объяснений. Возникло безудержное желание убежать на первый же автобус, что останавливался неподалеку, уехать домой и сунуть голову под подушку. СынХен, не отворачиваясь от своего одногруппника, протянул мне руку ладонью вверх. Я окаменела в бездействии. Убежать. Уйти. Забыть эту их мужскую разборку. Это их дело и я не должна как-то вносить окончательное заключение в поднятый вопрос. Я не создавала этой ситуации. Я пришла к друзьям, послушать музыку, посмотреть на их работу.

Протянутая ладонь всё ещё висела в воздухе. ДжонХун всё ещё пилил меня глазами, будто говоря «как быстро ты всё забыла, я был прав и ты обычная фанатка». Это его мнение. Это было его решение, посчитать меня таковой и бросить. А СынХен поддержал меня и буквально спас. Но это желание не подписаться сейчас не под чем… и эта его рука, ждущая моей. Я подняла свою и вложила её туда, куда мне предлагали. Молча. Отвечая лишь глазами ДжонХуну «думай, что хочешь». Пальцы СынХена сомкнулись вокруг моей ладони и он, потянув, ввел меня внутрь, где за нами медленно закрылась тяжелая дверь, оставив Лидера на улице подумать ещё немного. Искусственный свет озарял длинный коридор, ведущий прямо и пестрящий боковыми дверьми.

— Извини, если я обидел тебя тем, что сказал, — СынХен снова стал собой, таким, каким всегда был со мной. Застенчивым, милым и неуверенным. Тот решительный и упрямый парень, который появился перед Лидером, стал для меня приятным сюрпризом, которого я никак не могла ожидать найти в таком юноше, как СынХен. Сколько у него ещё характеров и перемен? И есть ли они вообще?

— Если ты это сказал только для того, чтобы избавить меня от неприятного общества, — глядя в лицо собеседнику, говорила я, сама от себя не ожидая, что в случившемся меня будет волновать мотив — то не стоило этого делать.

— Нет, — тут же опроверг молодой человек — я это сказал потому, что давно хотел сказать. Я хотел предложить тебе… спросить тебя… но никак не хватало смелости… сейчас просто мне был дан толчок, который помог мне стать храбрее.

Я не отводила от него глаз. Неужели он влюблен в меня? Неужели я ему так нравлюсь, что он всё это серьёзно говорит? Нет, такого не может быть. Он звезда, а я простая девочка. Я могу влюбляться в таких как он, а он в таких как я — нет! Это известная во всем мире истина. Но почему же так глубоко укоренилось подобное предубеждение? Почему я не могу поверить в это? Такое ощущение, что согласиться с искренностью его слов равносильно тому, чтобы поверить в сказку. Злосчастные предрассудки.

Я невежливо молчала, не помогая ему расслабиться или прийти к чему-то. Бедный СынХен, я должна что-то произнести, но у меня будто язык прилип к небу. А скорее это мозг перегрелся и отказывается работать.

— Ты будешь моей девушкой? — услышала я конкретный вопрос, как сквозь пелену сна. Но даже в нем я бы не смогла такого предположить. Я? Девушка артиста, известного в нескольких странах, о котором мечтают тысячи поклонниц? Дверь неподалеку от нас открылась, и вошел ДжонХун. Он понятия не имел, что сейчас происходит. Но мы снова замерли, все трое. Мы с СынХеном смотрели друг на друга, а он на нас.

— Да, — кивнула я и услышала негромкий выдох облегчения, приправленный счастливой, но сдержанной улыбкой. Мой новоявленный молодой человек взял меня за руку и повел в репетиционный зал. Мы не смотрели назад, где был Лидер. Мы просто пошли за руку вперед. Шаги позади нас приблизились, обошли нас стороной и, обогнав, быстро промчались, явив нам спину их владельца.

Я не знала, что я чувствую. Радость, огорчение, облегчение, печаль, осознание чего-то ошибочного или, наоборот, правильного. Я и близко не могла уловить, что за эмоции меня охватили. Мне был приятен СынХен, но я его не любила. Не то чтобы совсем, но я хорошо помнила то, что испытывала к ДжонХуну. Что-то мощное, неукротимое, необъяснимое, льющееся, согревающее и тревожное. Ничего из этого не было во мне сейчас. И я боялась, что моё поспешное согласие обернется чем-то очень, очень плохим. К тому же моё «да» не могло просто повиснуть в воздухе и не изменить ничего физически. Наверное, как-то должны были поменяться наши отношения с СынХеном. А ещё, самое страшное, мне придется выглядеть дурой перед родителями и сказать, что всё-таки он мне не просто друг. Прекрасно.

Мы вошли в помещение, наполненное музыкальными инструментами и различными установками, о которых я пока ничего не знала. Я поздоровалась со всеми присутствующими ребятами. СынХен представил меня менеджеру и отошел, что-то ему объясняя. Тот пару раз посмотрел на меня взглядом оценщика чистокровных породистых лошадей. Кажется, я не вошла в категорию арабских скакунов. Но мне ничего не сказали, и никто не был против моего присутствия. Разве что Лидер, который больше не удостоил меня ни единым взглядом. На кого или из-за чего он злился? Я не понимала. Я его так раздражала, что он меня не переносил на дух? О чем же поговорить хотел? О том, чтобы я больше не попадалась ему на глаза? Извини, но этого твоего желания я выполнять не собираюсь. Да и никакого другого тоже. Хватило одного единственного. Первого и последнего.

В первый же перерыв ко мне подошел ХонКи. Он освобождался и подключался к работе быстрее всех, потому что ему достаточно было взять микрофон и всё, дело шло. Другие же должны были повозиться кто с гитарами, кто с барабанами. Мы на расстоянии улыбались друг другу с СынХеном, когда солист присел рядом со мной.

— Рад тебя снова видеть, — я поблагодарила его за теплое отношение — не за что. Я думаю, ты хороший человек, поэтому стараюсь загладить вину лидера перед тобой. Я хотел сам тебе позвонить и сказать, когда ты можешь здесь побывать, но как-то всё не было времени, дела, что-то отвлекало…

— Всё нормально, — я решила, что о своем новом статусе с его коллегой должен рассказать сам парень, а не я, поэтому не стала затрагивать эту тему — главное, что ты подал эту идею и не против моего присутствия. В отличие от некоторых.

Я покосилась на ДжонХуна. ХонКи проследил за моим взглядом и тихо рассмеялся.

— Ну, этого можно не брать в расчет. Думаю, он больше не рад сам себе, чем тебе. Нужно было думать раньше. Головой.

— Он меня ненавидит, — покачала я головой, уставившись в пол.

— Он ненавидит чувство стыда, которое ты в нем вызываешь, — парень похлопал меня по руке, ободряя — его гордость не выносит внутреннего дискомфорта, вот он и ходит, мрачнее тучи.

— Тогда мне не стоит слишком часто появляться рядом с вами. Не хочу никому доставлять неприятности.

— Нет-нет, напротив, — ХонКи хитро прищурился, заговорщически ко мне наклонившись — ему полезно будет почувствовать себя засранцем. Пока не переосмыслит свою жизнь и своё поведение.

— Ты строг, — ответила я ему шепотом.

— Но справедлив, — подмигнул вокалист. Мы негромко засмеялись.

Перед нами нарисовался СынХен и позвал ХонКи продолжать репетицию. Я осталась одна наблюдать за творческой деятельностью на этапе формирования. Что ж, если я тут была приятна как минимум двум людям, то Лидера я смогу выдержать. А сможет ли он выдержать меня — это уже его трудности. В этом я пыталась убедить себя, неприятно ощущая горечь и обиду оттого, что он больше даже не смотрел в мою сторону.

Глава 7 «Проверка чувств» (1)

После репетиции мы с СынХеном сидели в каком-то служебном помещении, предназначенном для отдыха в перерывах, и пили кофе. Мы пытались бороться с неловкостью, которая теперь поселилась между нами в связи с последним нашим решением. Или соглашением. Или договором. Никак не могла я романтично обозначить наши изменившиеся отношения. Хуже было от того, что я чувствовала — он-то представляет себе всё куда более возвышенно и прекрасно. А меня грызла мысль, что я, возможно, сказала «да» только из-за ДжонХуна, при виде которого у меня снова всё в душе перевернулось, стоило лишь ему появиться из-за двери. Ужасное у меня было состояние.

— Ты не думай, что я теперь буду что-то от тебя требовать, — услышала я слова СынХена и подняла голову. Он покраснел и опустил взгляд — я про то, что начну приставать, раз я теперь твой парень… конечно нет! Я же понимаю, что то, что ты пережила…

— Всё в порядке, — я говорила честно. Травмы, которую я не могла бы перебороть, не осталось, но вот на счет приставаний было не лишним. Я бы как минимум растерялась или оттолкнула бы его сейчас, а мне совсем не хотелось его обидеть — но спасибо за то, что не собираешься никуда торопиться. Спасибо за понимание.

— Ну, это же естественно, — пожал плечами парень. Для него это было естественным! Большинство мужчин смотрело на жизнь иначе, и естественным было для них переспать при первой встрече. Как для Лидера.

— Ты хороший, — всё, что нашлась сказать я.

— Обычно за таким замечанием следует «давай будем просто друзьями», — СынХен проницательно посмотрел на меня. Кажется, он о чем-то догадывался — не думай, что я не понимаю, что ты от меня не без ума. Ты даже не влюблена в меня.

Он догадывался обо всем, а не просто о чем-то. Я затаила дыхание. Его грустные и нежные глаза располагали к тому, чтобы начать отрицать всё, что он говорил. Мне хотелось взять его руку и прижать к своей груди с заверением в обратном, но я не могла, не хотела утверждать того, в чем не была уверена, чего искренне не думала сама.

— Но я в тебя влюблен, — признался он просто, но, конечно, это стоило ему немалых сил — и, в конце концов, я не хочу остаться просто другом. Поэтому я хочу… нет, я буду делать всё, чтобы ты окончательно забыла ДжонХуна и полюбила меня.

— Я… — никогда не слыша признаний и таких речей, я в край смутилась и хотела остановить этот поток, тем более что понимала, СынХен и сам это говорит не без напряжения. Откровенность рождала ответственность, и я боялась её.

— Нет, не останавливай меня, — парень поднялся, явно собираясь зашагать по комнате, но взял себя в руки и остановился у окна, скрестив их на груди — я знаю, что понадобится время, терпение и всё такое. Но меня это не пугает. Скажи мне только одно, честно, ладно?

— Ладно, — пообещала я. За все то многое, что он для меня сделал, я пока могла подарить ему только одно: правду.

— Ты испытываешь ко мне хоть что-то и есть ли у меня надежда дождаться взаимности? — даже мужчинам нужна смелость для такого вопроса, потому что единицы готовы услышать ответ, каким бы он ни был.

Время мне понадобилось не для того, чтобы определиться, что ответить — я знала, что сказать — а для того, чтобы придать себе вид, который вызовет доверие. Мне казалось, что я выгляжу лицемерно, и лезущие в голову мысли о ДжонХуне бегают по лбу бесконечной строчкой.

— Ты мне нравишься, — я поднялась и подошла к СынХену — честно. Очень нравишься.

Я хотела продолжить что-то про надежду и шансы, но он поднял палец вверх, взяв мою ладонь в другую свою руку.

— Не надо, не добавляй больше ничего, — молодой человек слегка сжал мои пальцы, улыбнувшись — теперь я знаю, что дальше всё зависит от меня, поэтому буду стараться изо всех сил.

Я посмотрела краем глаза на часы, висевшие на стене. Мне нужно было домой, чтобы не получить очередные косые взгляды от родителей. СынХен заметил это и отпустил мою руку.

— Да, извини, что задерживаю, — он неуклюже поправил волосы — кстати, мы на днях уезжаем на гастроли… в Японию…

Я округлила глаза. Вроде бы ничего страшного не происходило, но мне уже стало тоскливо от того, что он, и ХонКи, и весь их коллектив куда-то уедет, неизвестно как надолго и вообще… нет, ничего без них не изменится, но почему мы так остро начинаем ощущать расстояние между собой и человеком, который становится нам не безразличен?

— Надолго? — поддавшись преждевременной печали, спросила я.

— Недели на две… — СынХен плавно проводил меня до двери, и мы вышли в коридор, ведущий на выход — я позвоню тебе оттуда. Скажу, когда точно вернемся.

— Ладно, — кивнула я, поозиравшись и убедившись, что ДжонХуна нет и он, наверное, уже ушел в общагу — я буду ждать.

А сейчас я ждала ещё кое-чего. Не желала, а просто ожидала. Прощания. Обычно парень целует свою девушку на прощание. И я думала, что наша новообразовавшаяся пара не станет исключением. Он должен меня обнять, поцеловать. Как-то проявить себя. Но СынХен только проводил меня до самого конца и, остановившись, пожелал удачно добраться до дома, после чего открыл передо мной дверь и закрыл её за мной. Я оказалась на улице, немного озабоченная тем, что произошло. Облегчение я испытала или разочарование от того, что СынХен исполнил обещание не приставать ко мне? Как же раздражали такие мгновения, когда не можешь понять сама себя.

Дома я ничего не стала сообщать матери и отцу. Всё было так зыбко, так неясно, что говорить о чем-либо пока не имело смысла. Я думала и думала, вновь и вновь, не является ли моё согласие быть девушкой СынХена тайным желанием отомстить ДжонХуну. Я не хотела использовать этого замечательного парня в каких-либо корыстных целях, да и до сих пор была уверена, что Лидера я простила, забыла, разлюбила. Но почему так неспокойно и горячо стало внутри, когда я его увидела? Я не имею право вести себя так! Я должна была отстраниться от этой группы, выбросить её из своей жизни, а не завязаться ещё туже.

В обед следующего дня я пришла с учебы и была одна на кухне, потому что родители были на работе. Я вертела в руках мобильный телефон и нервничала, потому что поймала себя на неудержимом порыве написать СынХену. Всю ночь я думала о нем. О том, как мы с ним будем общаться теперь, и надумала и напредставляла себе такого, что было стыдно и перед ним и перед собой. Но мысли эти укоренились так глубоко, что уже утром, пробуждаясь под резкий звук будильника, я твердо осознала: я девушка Сон СынХена. Он мой парень. Я имею право посылать ему сообщения, звонить ему, назначать встречи, интересоваться его делами, волноваться о нем и заботиться о нем. Всё это снизошло на меня внезапно, но осталось, будто всегда во мне и было. Именно поэтому я вертела телефон в руках, понимая свои новые права, но не имея никакого опыта в их реализации. Что я скажу ему? Какие слова напишу? Как глупо всегда знать и не сомневаться, что писать друзьям и знакомым, и тут вдруг напрочь терять это умение и ломать голову, будто собираешься донести какую-то информацию до инопланетной цивилизации. Впрочем, порой кажется, что мужчины именно она и есть. К тому же я помнила, что иногда на смс могут не отвечать, иногда на них могут забивать, иногда отвечать с опозданием, а мне крайне не хотелось мучить себя догадками о том, что происходит по ту сторону мобильной связи. Не избавившись от страха быть не понятой, трудно решиться на что-либо. Но я решилась. Я написала банальность, интересуясь его делами и настроением. Ответ пришел через минуту. Я умиротворенно выдохнула. Первый этап самовоспитания прошел для меня удачно.

Последующие две недели мы постоянно переписывались, шутя, задавая друг другу несерьёзные вопросы, сообщая, чем занимаемся. Мы с СынХеном оба считали, что телефон и интернет не подходят для серьёзных разговоров, поэтому в переписке на расстоянии просто забавлялись и расслаблялись. Наконец-то, день на тринадцатый, он позвонил мне и сказал, что завтра они возвращаются в Сеул. Что-то внутри меня подпрыгнуло и расправило крылья. Набрав полные легкие воздуха и улыбнувшись, я откровенно произнесла в трубку:

— Я соскучилась!

Чем больше времени проходило без встречи с ним, тем труднее мне становилось заниматься, учиться, делать свои обычные домашние дела. Я начинала фантазировать и мечтать, не имея возможности добавить реальных изменений в жизни. Я ругала себя за это, но уже через несколько минут не сдерживалась снова. И вот, завтра они снова будут здесь! Завтра появится очередная возможность увидеть их. Его.

Я давно поснимала все плакаты F.T.Island со своих стен, убрала фотографии ДжонХуна с тумбочки и рабочего стола. Там теперь у меня стоял завораживающий пейзаж закатного берега с накатывающими волнами. Я избавилась от всего, что могло бы выставить меня в глазах общественности «фанаткой», хотя я сама и понимала, что никогда так сильно ни на что не «подсаживалась» и не имела склонности воздвигать идолы, создавать кумиров. Просто я была нормальной девушкой и умела влюбляться. Вот и весь мой грех. А теперь мне было страшно от того, что если я снова увижу Лидера, то почувствую то неприятное, что подскажет мне, что я ещё не совсем его разлюбила. А ещё, что я могу влюбиться в СынХена так же беззаветно, как я однажды влюбилась, и опять потерпеть фиаско и вторую катастрофу в жизни.

Я не хотела повторения ошибки, но не знала, как себя от неё застраховать. Да и есть ли спасение от самой себя? Никто так не портит нам жизнь, как мы сами. Но где взять опыт человеку, его не нажившему, чтобы знать, как правильно поступать? Вечный вопрос. Неужели нужно познать неправильное, чтобы научиться правильному?

Сразу же встретиться нам не удалось, и моё волнение постепенно улеглось. Возвращение СынХена сначала взбудоражило меня, а потом успокоило. Он был здесь. Он позвонил сам по прилёте, позвонил на следующий день и вот, когда я уже томилась ожиданием свидания, позвонил и попросил разрешения прийти ко мне в гости. Я хотела бы, чтобы он пришел, когда родители будут дома, чтобы не пошло никаких сплетен, чтобы ничего плохого не произошло, но у него было свободное время только тогда, когда их не было. Я пригласила его и осталась ждать, суетясь и готовя, готовясь и приводя в порядок комнаты.

Когда раздался звонок в дверь, у меня уже всё было готово, я была аккуратно одета, слегка подкрашена, а с кухни разносился приятный аромат домашней пищи. Я открыла и увидела на пороге СынХена, с маленьким букетом цветов, ясно дающим понять, что пришел мой молодой человек. Я перевела взгляд с миниатюрных роз на СынХена и улыбнулась, впуская его в квартиру.

— Проходи, — он протянул мне букет и стал разуваться. Я автоматически поднесла цветы к лицу и вдохнула их свежий запах — спасибо!

— А… — парень выпрямился и посмотрел за мою спину — Ты одна?

— Да, мама с папой на работе, — пожала я плечами.

— Как-то неудобно, — СынХен почесал затылок — ничего, что я пришел в их отсутствие?

— А ты хотел пообщаться с ними? — засмеялась я, стараясь развеять его смущение.

— В общем-то да, — я удивленно замолчала — я хотел попросить их разрешения встречаться с тобой.

Мой язык отяжелел и отказался повиноваться. Лицо моё посерьёзнело, как и я сама. Не знала, что всё так… вернее, я не могла и предположить, что со стороны СынХена всё будет так. Для меня он был молодым, очень молодым парнем, который должен был вести себя безбашенно, весело, непринужденно, но он вел себя как человек другого поколения, у которого всё под контролем, который все взвешивает и расставляет по местам. Который не совершает глупых и необдуманных поступков. Я была его на год старше, но внезапно поняла, что я должна учиться у таких, как он. И я восхитилась им.

— Я… наверное, у тебя нет столько времени, чтобы их дождаться, — я повернулась к нему спиной, будто ища глазами вазу, но откуда ей было взяться в прихожей? — В другой раз.

— Хорошо, — он спокойно пошел за мной, когда я двинулась в зал. Всё это ничуть не напоминало ночную ситуацию с ДжонХуном. Всё было совсем иначе, и всё же воспоминание невольно коснулось сознания.

— Надеюсь, тебе понравится то, что я приготовила, — краска окончательно залила мои щеки, и я боялась выронить найденный хрустальный сосуд. Как это странно, в таком возрасте как мой, не уметь встречаться с парнями! — Проходи на кухню.

— Не стоило беспокойства! — СынХен всё-таки дождался меня и лишь потом мы вдвоем двинулись за стол — Ты не должна была…

— Перестань, — я поставила перед ним тарелки, полные еды — сделай мне приятное, поешь. Я люблю когда ценят моё кулинарное искусство.

— Ладно, — он довольно улыбнулся и взял ложку — кстати, ты не занята в эти выходные?

— В эти? — я для приличия сделала вид, что задумалась, хотя точно знала, что никаких планов у меня нет — Я свободна, а что?

— У нас будет вечеринка в одном клубе… я бы хотел пойти с тобой, если ты не против.

— У вас? — мы с СынХеном посмотрели друг другу в глаза.

— Не коллективная, агентство устраивает, — он, как всегда, понимал и осознавал, что я думаю и о ком. Мне становилось досадно от собственной прозрачности — там будет много народу, разные музыканты, но, конечно, наша группа будет в полном составе.

— Я неуютно чувствую себя среди звезд, — призналась я.

— «Звезда» понятие относительное, — мудро не по годам подчеркнул СынХен — звездами становятся только потому, что люди для кого-то звезды. Если убрать поклонников и фанатов, то они вновь становятся рядовыми, ничем не выделяющимися парнями и девушками. Для кого-то и ты звезда, поэтому ты можешь чувствовать себя там на равных с остальными.

По опущенным вниз ресницам я поняла, что он намекал на себя. Неужели я для него уже так много значила? Я не могла поверить в это. Для меня всегда существовало два варианта развития сильной любви: с первого взгляда или после длительного и тщательного знакомства. У нас с СынХеном было ни то, ни сё, поэтому я сомневалась, что он отдаёт себе отчет в величине своих чувств.

— Я буду рада пойти с тобой, — решилась я — но всё равно, мне там не место…

— Ты права, — он отложил столовые приборы, а я чуть не ахнула — твоё место в более лучшем и приличном обществе, потому что праздная жизнь артистов не то, что можно назвать нравственным и достойным. Но всё же нам запрещено афишировать отношения, поэтому я не могу предложить тебе ничего, кроме как встречаться на таких вечеринках и мероприятиях. Я не могу гулять с тобой по улицам, не могу сводить в кино, не могу посидеть в кафе…

— Стой, — кинулась я к нему и взяла за руку, запоздало поняв, что не одной мне трудно, что я слишком эгоистично веду себя, не учитывая положения СынХена — извини, я всё понимаю. Конечно, я пойду с тобой, и если ты будешь рядом, то мне будет вполне комфортно.

— Я не отойду никуда дольше чем на пару минут, — подтвердил он. Меня приободрило это обещание. Если он поддержит меня, если там будет ХонКи, то мне будет плевать на ДжонХуна и кого бы то ни было. В голове родились чисто женские мысли, а что же мне одеть и как выглядеть так, чтобы не быть хуже прочих — я позвоню тебе и скажу, ко скольким часам и куда подъезжать. Я тебя встречу там.

СынХен провел у меня не больше часа и ушел. Снова даже не попытавшись поцеловать меня, воспользоваться отсутствием остальных дома. Даже не приобнял меня. Я прислонилась спиной к двери и коснулась своих губ кончиками пальцев. Теперь я точно знала, что испытала разочарование.

Глава 7 «Проверка чувств» (2)

Мы с СынХеном вошли в полутемный зал клуба, мигающий цветной подсветкой, которая отражалась от диско-шара под потолком и разбегалась по стенам яркими зайчиками. Мы держались за руку, и благодаря этому я чувствовала себя уверенно. Он встретил меня у самого входа, и я очень надеялась, что всё будет, как мы и договаривались: он не отойдет от меня далеко и надолго.

На мне было простое, но изящное черное платье, без рукавов, чуть выше колена, обтягивающее, украшенное бижутерией. Я остановилась на том, что не хочу привлекать к себе внимание, и гораздо лучше будет, если вид мой будет строг и элегантен, а не бросок и вызывающ. Лица были плохо различимы на расстоянии при таком освещении, поэтому я опознавала людей только когда они вблизи со мной пожимали руку СынХену. Он провел нас до столика за которым уже сидел ХонКи и менеджер, которого я видела на репетиции. Мы вежливо поздоровались. Музыка играла достаточно громко, так, что приходилось напрягать слух при разговоре и наклоняться в сторону собеседника. Без помех я слышала только СынХена, который сидел впритык и с которым мы под столом держались за руки. Совсем как школьники.

— Я рад, что ты стала частью нашей компании, — сказал мне ХонКи, для чего мне пришлось наклониться вперед, оберегаясь от того, чтобы не лечь на столик — у кое-кого из нас хороший вкус. В отличие от других…

Я пронаблюдала за его взглядом, направленным к входу и увидела там ДжонХуна, озарённого светом вертящегося прожектора. Он был не один. Рядом с ним была длинноногая шикарная девица в короткой юбке, в туфлях с такой платформой и шпилькой, что я бы давно рухнула оттуда,как пьяная. Топ на бретельках заманчиво полуобнажал грудь, длинные волосы были распущены. Я почувствовала себя задрипаной серой мышью. Как я была неинтересна и ужасна по сравнению с девушками из этого общества! Настоящие модели, красавицы.

Эти двое приблизились к нашему столику, медленно найдя его в суете зала. ДжонХун увидел меня уже подступая к нам совсем близко. Быстро отведя взгляд, он пожал руку ХонКи и менеджеру, после чего коротко кивнул нам с СынХеном и громко произнес:

— Ну, мы пожалуй посидим с ЁнХвой и ДжонХеном, — он крепче сжал руку своей спутницы и они ушли в неизвестном направлении, где были другие знаменитости.

Я проводила их глазами и тут же опомнилась, отвернувшись и обернувшись к СынХену. Тот смотрел на меня с долей грусти и досады.

— Тебе точно тут уютно? Я бы не хотел создавать тебе какие-нибудь неприятности.

— Мне тут нравится, — я улыбнулась и похлопала его по руке. В самом деле, веселье зависит только от меня. Если я буду зацикливаться на ДжонХуне, то, конечно, вечер будет испорчен и вместо того, чтобы хорошо провести время с моим парнем, я буду занята чужими делами, до которых мне не должно быть никакого дела — я рада, что ты меня сюда привел, потому что я сто лет нигде не отдыхала вот так…

Официант принес какие-то разноцветные коктейли, украшенные затейливыми фигурками из живых фруктов и пластика. Я поинтересовалась, что из этого безалкогольное и получила удивленные взгляды мужчин. Ясно, молоко на таких вечеринках не пьют. Мне предстояло выпить алкоголь второй раз в жизни, и снова это было с подачи ХонКи. Из него отличный совратитель людей с трезвыми убеждениями. Я попросила выделить мне самое низкоградусное. Но когда я попробовала это нечто желто-оранжевое с запахом мартини и апельсина, то через несколько минут ощутила, как по телу проходится волна тепла и нервы мои расслабляются. СынХен сидел и пил некрепкое соджу. Похоже, одной бутылки ему хватит на весь вечер. В отличие от ХонКи, который дождался ДжеДжина и принялся распивать их с ним, одну за другой.

— А пошли танцевать? — выдал он, обращаясь ко мне через стол. Я чуть не подавилась коктейлем. СынХен отвлекся от болтовни с менеджером и посмотрел на нас.

— Вообще-то, мы обещали друг другу не отходить никуда, правда? — посмотрела я на своего молодого человека. Тот кивнул и сжал мои пальцы. Мы до сих пор не разняли рук.

— Да ладно вам, — прыснул ХонКи — СынХен, не будь букой, дай своей девушке расслабиться.

— Ну, если она хочет, — он посмотрел на меня — я не запрещаю, конечно.

— Но я не… — начала я, но вокалист остановил меня рубленым жестом.

— Так, никаких «нет»! А то я обижусь! Пошли! — он протянул руку, приглашая меня на танцпол.

— Даже не знаю… — окончательный ответ я решила найти в глазах СынХена, который приободряюще кивнул.

— Иди, ничего страшного, — он отпустил руку — я тут и никуда не ухожу.

— Ладно, — я поднялась, одернула платье, поправила прическу и, взяв предложенную руку, вылезла из-за столика. Спускаясь с небольшого возвышения, я чуть не ударилась о МинХвана, который запоздало приехал присоединиться к нам. Задержавшись немного на лестнице, мы с ХонКи оказались на площадке, битком наполненной людьми со сцены, из стаффа, обычными людьми, пришедшими сюда по приглашению кого-либо. Сперва, когда я шла, я чувствовала небольшую слабость и гибкость в ногах, но пока мы продвигались к месту назначения, хмель слегка сошел, и я ощутила новый прилив сил. Музыка раззадоривала и, когда мы нашли себе крошечный свободный пятачок, я уже хотела полностью отдаться ритму танца.

Из ХонКи танцор был не важный, но, благо, в быстром танце тесное партнерство и не требовалось. Я была признательна ему за то, что он присутствует рядом, поддерживает и вообще вытащил сюда. Наверное, такая физическая разрядка — это то, что мне давно было нужно. Я окунулась в мелодию и двигалась под неё так, как умела, а танцевала я всегда хорошо. Я смотрела на трясущихся вокруг девушек и с удовольствием отмечала что, даже если они и прекраснее, то танцуют намного хуже. Самооценка опять встала на нужное место, и я подумала, что не совсем уж я тут и теряюсь на общем фоне. К тому же, нет ничего плохого в том, чтобы выглядеть чуть более прилично, без оголенных бедер, плеч, груди.

Танец шел за танцем, а мне нравилось это все больше и больше. ХонКи поймал мимо пробегавшего официанта и снял с его подноса по бокалу мне и себе. Он рассказывал мне какие-то анекдоты, и я уже не столько отрывалась, сколько смеялась и слушала его истории, автоматически двигая ногами и руками в такт песням. Мне становилось ясно, чем моим подругам так нравились дискотеки, от которых я отказывалась и которые посещала от силы раза два до этого. Здесь, действительно, здорово! Но, может, всё зависело от того, с кем ты здесь был?

Быстрые композиции окончились и, прервавшись на пару секунд тишины, заиграла плавная лиричная мелодия. ХонКи, не раздумывая, пригласил меня на медленный танец. Я покосилась в сторону оставленного нами столика, но он находился в стороне и в темноте, и невозможно было разглядеть, что там происходит и не ушел ли ещё СынХен. Мы порядочно задержались на танцполе.

— Хорошо, — согласилась я, положив руки на плечи ХонКи — но после этого возвращаемся к остальным. Как-то некрасиво уже получается, что нас столько времени нет.

— Ничего страшного, — я почувствовала легкое касание рук на своей талии — мы же не где-нибудь там уединились, а тут, у всех на виду. К тому же, какой смысл танцевать всего пять минут и бегать туда-сюда в случае, если захочется ещё? Лучше уж сразу наплясаться на весь вечер и ночь вперед. Чтобы ещё неделю ноги болели.

— Ну, спасибо, — я засмеялась — я чувствую, так всё и будет! Хотя я ещё не ощущаю себя уставшей, думается мне, что это благодаря обманчивому действию выпитого. Когда оно из меня испарится, я рухну и усну.

— Мы тебя донесем до дома, — улыбнулся ХонКи.

Я хотела сказать, что не хватало ещё заявиться перед родителями пьяной. Они и так с трудом отпустили меня в такой час, не проводив и не зная точного адреса, куда я еду. Я сказала название клуба и подговорила лучшую подругу подтвердить, что она будет со мной. Благо, наши родители не были близко знакомы и не станут названивать ей домой, чтобы узнать, вернулась она уже или нет. Сообщить отцу и матери о том, что у меня появился молодой человек, я не решилась. Пусть лучше всё будет так, как хотел СынХен. Он сам придет и скажет, что хочет со мной встречаться. Вдвоем мне будет легче выдержать их укоризненные взгляды и ответить на вопросы, которые обязательно возникнут, но сама по себе, одна, я не решусь поговорить с ними об изменившемся статусе моей частной жизни. Почему я была такая трусиха? Мне стоило бы с большей легкостью относиться к таким признаниям, ведь не убийство же я совершила, а всего лишь завела парня.

Но язык мой прилип к небу, потому что через плечо ХонКи я увидела ДжонХуна, танцевавшего со своей спутницей. Они о чем-то шептались на ухо друг другу. Вернее, она что-то говорила ему, а его взгляд… я не могла понять, не то он сосредоточенный, не то отсутствующий. В любом случае, они танцевали так тесно, что было очевидно их отношение друг к другу. Страсть, желание, любовь. Его руки крепко прижимали её к себе, а она обвивала его вокруг шеи так, как тропическая лиана обвивает деревья — намертво. Он не видел меня — нас с ХонКи — и мне не хотелось бы оказаться в его поле зрения. Мне хотелось сбежать к СынХену и уткнуться в его плечо. По-дружески, в поисках защиты. Он меня всегда так успокаивал! Одно его присутствие делало меня увереннее и жизнерадостнее. Не то что ДжонХун. Когда я его видела, мне становилось дурно. Не в смысле, что он вызывал во мне отвращение, напротив. Отвращение у себя начинала вызывать я сама. Я так и не избавилась от стыда, который испытала перед ним. Но я ведь не сделала ничего плохого! Боже, какая путаница в голове, она начинает кружиться.

Я сквозь свои громкие мысли, бьющиеся в висках, слышала невнятное бормотание ХонКи. Видимо он опять что-то мне рассказывал. Но я не могла сосредоточиться на его речи. Я не могла оторвать глаз от ДжонХуна, обнимавшего другую. Это меня не касается. Это вообще не должно меня волновать. Ревность вообще неуместна! У меня есть молодой человек, к которому я должна испытывать все эти чувства. Но почему женская наша натура такова, что нас больше всего волнует то, как мы выглядим перед тем, кто к нам равнодушен? И поведение нам интересно того, кто не интересуется нами.

ДжонХун поднял глаза откуда-то от изгиба шеи своей девушки и увидел меня. Мы уставились с ним друг на друга сквозь прореху в толпе. Наши взгляды промчались по воздушному коридору и сцепились, тут же оттолкнувшись, не переборов один другой. Меня проняла мелкая дрожь. Было жарко, но я почувствовала себя зябко, как от дуновения сквозняка. Лидер подождал, не отведу ли я взгляд, но я не могла совладать с собой и найти другой объект для наблюдения. Чуть отстранившись от спутницы, он перевел левую руку с её талии на подбородок и, мягко приподняв, впился губами в её губы. Горячо, сочно, вызывающе. Я заскрежетала зубами, не успев остановить напряжение челюсти. Он ведь специально это сделал! На показ! Для меня! Мои губы затряслись. Глаза с трудом соскользнули в сторону с глубокого и затяжного поцелуя. Невозможно, невыносимо! Я не люблю его больше, я его ненавижу! Да!

Я, наконец-то, очнулась от этого видения, посмотрев на ХонКи. Он замолчал, не то ожидая от меня ответа, не то реакции. Я не знала, что он говорил, поэтому ничем не могла его порадовать. Но на глаза мои хотели набежать слезы, и я не желала, чтобы в этом шуме и веселье их хоть кто-то увидел.

— Извини, мне нужно в туалет, — вяло изобразила я улыбку и, проталкиваясь через спины, плечи и руки, покинула танцпол.

Оказавшись в женской уборной, я брызнула себе в лицо холодной воды, запоздало вспомнив, что у меня была подводка на глазах и тушь. Посмотрев на себя в зеркало, я увидела, что они смазались и, включив теплую воду, полностью стерла макияж, вместо того, чтобы его подправить. Мне уже не очень хотелось как-то для кого-то выглядеть. На душе почему-то стало холодно и пусто. Высушив руки под сушилкой, я зашла в кабинку и закрылась. Слезы, рвавшиеся наружу ещё пять минут назад, не шли. Веселье тоже прошло. Я чувствовала себя никак. Я снова потерялась в происходящем. Человек, из-за которого я чуть не свела счеты с жизнью, по глупости, конечно, по-прежнему плевать на меня хотел, а я, как последняя дура, по-прежнему почему-то реагировала на него и зависела от его присутствия. Хотя, когда его не было рядом, я его даже совсем забывала. На что я обрекла себя, согласившись встречаться с СынХеном? На вечное присутствие рядом ДжонХуна. Я осознавала это, но не понимала до конца, как это тяжело будет на деле. Неужели где-то в глубине, в самых потаенных своих мыслишках, я надеялась, что если буду вертеться поблизости, то он влюбится в меня и будет умолять простить его? Нет, я не верила сама себе, что я смела думать об этом. Это всё не для меня, не моё. Нужно было сказать СынХену, что у него нет шансов. Не потому, что у него их не было — нет, они были и большие — а потому, что это нас обоих спасло бы от ненужных волнений и мучений. Без друг друга мы бы быстрее пришли в себя.

Нет, кого я обманываю! Без СынХена мне было бы совсем плохо. Он был мне нужен. Зачем именно я не знала, но без него я уже, кажется, не могла. Почему он не захотел остаться просто хорошим другом? Чтобы я могла позвонить ему, поплакаться, пожаловаться, поделиться чем-нибудь. Впрочем, для этого у меня были подруги. Так зачем же он? Мне льстило, что я кому-то нравлюсь? Поэтому я держала его и не говорила честно, что ДжонХун мне небезразличен, как и раньше? Нет, что за пьяный бред. Честно признаваясь самой себе — СынХен мне был очень симпатичен, и я хотела, чтобы он был моим парнем. Не потому что он звезда и это круто, а потому что он буквально спас меня в тяжелый период жизни и был настолько хорошим человеком, что если бы я и могла кого-то полюбить, если бы хотела кого-то полюбить, то это был бы он.

Что касается ДжонХуна, на самом деле, складывалась странная ситуация. Он мне был абсолютно не нужен, и последние почти три недели я думала лишь о СынХене, не вспомнив о нем ни разу. Но стоило ему предстать перед глазами, как мозг мой мне больше не подчинялся, сердце учащенно билось, а… какой ужас и позор, а тело хотело его объятий. Но я и раньше была влюблена лишь в картинку! Когда не знала, что он и Лидер — это одно и тоже. И я продолжала мечтать об этой картинке, видя в ней идеал мужской красоты для себя. Но ведь невозможно же любить прекрасную статую или картину в музее? Вот так и нужно отнестись к ДжонХуну.

Сколько времени я просидела в размышлениях в этой кабинке, я не знала, но когда услышала голос СынХена, поняла, что провалилась здесь на излишне долгие минуты. Или часы? Он звал меня и искал. Боже, он вошел в женский туалет! Я поднялась, одернув платье, и открыла дверцу, высунувшись. Он остановил верчение головой в поисках меня, и мы посмотрели друг на друга.

— С тобой всё в порядке? — тихо спросил он. Тут музыку почти не было слышно и можно было говорить спокойно, не напрягая голосовых связок.

— Мне стало дурно, — покачала я головой — извини, что заставила волноваться.

— Ничего, но лучше бы сказала, что тебе не хорошо, — СынХен подошел ко мне и несмело провел рукой по плечу — а сейчас, уже лучше?

— Да, вроде прошло, — улыбнулась я — нужно скорее выйти, а то тебя отсюда выгонят.

— О, уже не важно, — парень махнул рукой — после тех взглядов, которые я на себе поймал, когда сюда заходил, мне уже ничего не страшно.

Я рассмеялась, представляя, что могли подумать о нем. Как минимум принять за извращенца. К счастью, на данный момент кроме меня хотя бы внутри никого не было. И в этот момент дверь открылась. В ней застыла ошарашенная девушка, выпучившая глаза и начавшая сравнивать значок на этой двери и собственный пол.

— Извините, мы уходим, — давя смешок, потянула я СынХена на выход.

В коридоре, ведущем в зал, было уже намного душнее и шумнее.

— Слушай, — остановил меня молодой человек, когда я уже собиралась заворачивать за последний поворот — а пошли, подышим свежим воздухом? Тут есть выход на крышу и там тоже есть, где посидеть. Мне кажется, ты ещё немного бледная. Вернемся позже.

Мне вспомнилась дорама «Ты прекрасен», где пьяной главной героине стало плохо вот на какой-то такой же крыше ночного клуба. Я очень надеялась, что я не опозорюсь так же, как она. Мы развернулись обратно, и пройдя несколько метров забрались по лестнице на самый верх, где и был выход на площадку под открытым небом.

Едва глотнув прохладного ночного сеульского воздуха, я расправила плечи, набрав полные легкие кислорода. Даже глаза прикрыла, от удовольствия. Тут почти никого не было, лишь одинокие редкие фигурки бродили вдоль ограждения на самом краю.

— Идём, тут есть скамейки, — СынХен усадил меня там, откуда открывался самый живописный вид и сел рядом — теперь точно должно стать лучше.

— Ты прав, — кивнула я, чувствуя, как щеки налились румянцем. Вместо алкоголя меня стала опьянять чарующая атмосфера ночной жизни. Стало легко и беззаботно. Огни домов и машин с такой высоты затягивали своим миллионным мерцанием — красота!

— Я вижу кое-что покрасивее, — я обернулась к СынХену. Он целеустремленно смотрел на меня. Глаза его блестели, будто отражая звезды. В его голосе не было слащавости соблазнителя, лживости дамского угодника. Только искренность и восхищение, которые я никогда ни от кого не слышала. Он не старался сделать красивый комплимент или удачно чего-то добиться медовыми словами. Просто сказал так, как думал.

Я провела пальцами по его ладони, опустив глаза. Должны ли девушки что-то отвечать на такие замечания? Я не знала, как себя вести и хотела бы, что б СынХен прочел мои мысли, а они просили и умоляли, чтобы он сделал дальше что-то сам, иначе этот прекрасный момент так и окончится непривлекательной неловкостью. Ну же, пожалуйста!

СынХен, едва касаясь, приподнял моё лицо вверх, тут же отстранив руку от подбородка, и неспешно приблизился. Я замерла. Мы оба замерли на расстоянии каких-то там пяти сантиметров друг от друга. Взгляды зажглись и заиграли. Он не решался переступить последнюю черту, будто ждал от меня знака. Я кокетливо улыбнулась, подавшись вперед на считанные миллиметры, и СынХен тут же преодолел последнее расстояние и коснулся своими губами моих. Я закрыла глаза, наслаждаясь этим моментом. Всё-таки, я хотела этого и ждала, призналась я себе. Его нежный поцелуй был таким чувственным, что возымел обратное действие в отличие от того, как обычно реагируют на нежность. Я запылала внутри огнем. Мне хотелось, чтобы он тесно обнял меня, продолжал целовать меня с решительным напором, но вокруг, хоть их и мало, но были люди, поэтому фантазиям, пронесшимся в моей голове, реализоваться было не суждено.

Наши губы не спеша разъединились, и только спустя минуту я открыла глаза, пытаясь запечатлеть в себе эти ощущения надолго. СынХен взял меня за обе руки и боялся что-то сказать. Ему, видно, как и мне, нечасто доводилось бывать в таких ситуациях. К счастью. Мне нравилось то, что будучи знаменитым и популярным, он умудрялся быть нераспущенным и правильным. Он был просто на вес золота среди современных парней.

Я чуть повернула голову и увидела немного вдалеке, за спиной СынХена, ДжонХуна, замершего с телефонной трубкой в руке. Он смотрел на нас, на меня. Как же мало места в этом клубе! Нам с ним просто не суждено разминуться сегодня. На этот раз у меня оказалось больше сил, чем внизу и я, отведя глаза, быстро подалась к СынХену снова, и с пылом поцеловала его. Едва не растерявшись, он ответил мне взаимностью и, слегка обняв за талию, привлек к своей груди. Я запустила руку в его волосы, призывая впиться в мои губы более смело. СынХен откликнулся на импульс и, осмелев, подключил к поцелую язык, который я с готовностью впустила, принимая его ласки.

Второй наш поцелуй продлился значительно дольше и, когда мы отпустили друг друга, я мельком отметила, что ДжонХуна уже нет, и он ушел. Я перевела дыхание. СынХен, раскрасневшись от тех эмоций, которые мы с ним испытали, прокашлялся, как человек, застигнутый за чем-то неприличным.

— Кажется, ты много выпила, — пошутил он.

— Нет, — отрезала я — сейчас я была абсолютно трезва.

Как же мило он выглядел, когда вот так смотрел на меня! Хотелось обнять его и никогда не отпускать.

— Так что я не буду оправдываться действием мартини и не собираюсь ничего забывать, — продолжила я — а что касается тебя?..

— Нет-нет, — СынХен затряс головой — я почти не пил. Одна бутылка.

— Значит, мы оба добровольцы, а не жертвы алкоголя, — рассмеялась я.

— Это точно, — парень сплел наши пальцы, о чем-то пораздумав — и если ты не против…

— Повторить? — сорвалось у меня с языка. Ну почему я вечно не могу сдержаться?

— Ну… — СынХен иронично улыбнулся — я хотел вообще-то предложить пойти потанцевать…

— О! — покрылась я краской стыда. Какая же я дура! Он сейчас подумает, что я какая-то озабоченная маньячка. Срам, полнейшее фиаско — Забудь, пожалуйста, забудь, что я сказала!

Я поднялась и, нервно приглаживая платье по фигуре, начала метаться глазами из угла в угол. Как выйти из такого положения? Нужно просто сменить тему. О чем заговорить? О чем?

— Всё в порядке, ты чего? — СынХен подошел ко мне и прижал за плечи спиной к своей груди — Я сам думал об этом же, просто… ты же знаешь, мне часто трудно сказать и признаться… я боюсь тебя обидеть…

— А я вот взяла, и обидела тебя! — сделала я своеобразный вывод и спрятала лицо за ладонями.

— Обидеть парня тем, что хочешь его опять поцеловать? — он хохотнул у меня над ухом — Да это лучшая хвала, какую может сказать девушка.

— И ты не считаешь меня ненормальной? — пробормотала я в своем убежище из рук.

— Я считаю тебя самой замечательной ненормальной, — тепло прошептал он — а сейчас, не могли бы Вы, девушка, мне открыть и поговорить со мной?

Я засмеялась и опустила руки, развернувшись к нему. СынХен, довольный и сияющий, поцеловал меня в щеку, обняв чуть крепче.

— Если ты думаешь, что откровенностью можешь меня как-то обидеть, то обижай меня как можно чаще!

Я уткнулась в его плечо и, объятая радостью и счастьем, абсолютно забыла в связи с чем мы оказались на этой крыше. Я не хотела никуда идти, танцевать, с кем-то общаться. Я хотела стоять вот здесь с СынХеном, пока меня держат ноги, вдыхать аромат его и его одежды, слушать его добрый голос. Не просто знать, что я его девушка, а чувствовать это каждой своей клеточкой и благодарить судьбу, за то что она мне его послала.

Глава 8 «Разрешение»

На следующее утро я проснулась с легкой головной болью, но прекрасным расположением духа. Хоть была середина лета, у меня внутри началась весна. Нечто легкое и замечательное родилось в душе и отражалось на всем, куда я смотрела; завтрак был очень вкусным, солнце особенно ярким, музыка безумно прекрасной, кровать самой удобной и мягкой. Вот так всё и должно быть в жизни молодых девушек!

Правда, идиллию немного испортила нужда идти на учебу, но, просидев несколько пар на ней, я вернулась домой всё такая же радостная, как и прежде. По отношению ко всем занятиям пролегла невесомая лень, за которую я пыталась пристыдить себя, но ничего не получалось. Хотелось валяться в постели и вспоминать СынХена. До конца вечеринки ДжонХуна с его пассией я больше не видела, поэтому горизонт оказался ясен и безоблачен. Не знаю, как быстро он ушел с ней после того, что увидел на крыше, но когда мы уходили, нам сказали, что его давно уже нет.

Вечером мне позвонил мой молодой человек. Эту фразу, про себя, я произнесла особенно горделиво и возвышено. Самой важной её частью была «мой». Неужели я становилась собственницей? Или всё это было для меня так в новинку, что меня будоражило абсолютно новое ощущение взаимозависимости?

— У меня к тебе два вопроса, — почти с лёту заявил он. Мне нравилось, что после вчерашнего мы стали общаться проще и доверительнее. Не интимнее, а именно как друзья, близкие друзья.

— Надеюсь, они без подвоха? — улыбнулась я в трубку.

— Совершенно, и требуется точный и честный ответ, — той же интонацией говорил СынХен.

— По-другому не умеем.

— У тебя завтра родители вечером дома? — я сначала задумалась, да или нет, а потом уже над тем, зачем ему это? Я ответила утвердительно — Это хорошо, ты же не против, если я приду поужинать с вами?

— Я буду очень-очень рада! — он всё-таки сдержал обещание. Вернее, он не обещал, но озвучил тогда свои планы, что хочет прийти при отце и матери и попросить у них разрешения встречаться со мной — Это были уже два вопроса? Или ещё что-то?

— Да, ещё кое-что, — СынХен засмеялся — у меня просто первый поделился на два, почему-то.

— Заинтриговал, что же ещё тебя интересует?

— У нас намечается загородная съемка послезавтра, на три дня, — я напряглась. Это ведь ничего страшного, это ненадолго. Даже если он будет в Сеуле, мы быстрее и раньше всё равно не увидимся — я испросил разрешения у менеджера взять тебя с собой, если ты согласишься поехать… как ты на это смотришь?

— С удо… — я осеклась, обрадовавшись раньше времени. Тут же гора причин для отказа и нежелания обрушилась на меня. Три дня бок о бок с ДжонХуном? Ну уж нет. Отпустят ли меня родители, Бог знает куда? Вряд ли. Уютно ли я буду чувствовать себя одна, в компании пяти парней и их административного персонала? Точно нет — Скорее всего, я не смогу. Я бы хотела, но нет. Это ничего хорошего не предвещает.

— Почему? — наивно полюбопытствовал он. Конечно, он не знал, что на самом деле я плакала, увидев поцелуй Лидера с другой, что Лидер видел нас, что параллельно нашим отношениям у меня плелась какая-то необорванная интрига. Стоит ли ему сказать? Его заденет и расстроит, если я намекну, что меня волнует ДжонХун. СынХен должен знать, что плевать я на того хотела.

— Мне будет неудобно… вы там, наверняка, поселитесь в одном номере, а где буду я?

— А ты с нами хочешь? — засмеялся парень.

— Нет, так будет совсем неудобно, — грусть в моем голосе должна была дать понять, что у меня и в мыслях нет подобного разврата — я о том, что меня вряд ли к вам подпустят близко по ходу работы. Я буду слоняться три дня без возможности с тобой даже поговорить.

— Ничего подобного! — настаивал СынХен — Там небольшая частная гостиница, вроде маленького особняка. Мы там уже как-то снимались. Вечера, скорее всего, будут у нас не заняты. С нами женщина-визажист, так что ты будешь с ней в одном номере. Я всё узнал, всё обдумал. Пожалуйста, соглашайся! Иначе я не знаю, когда ещё мы встретимся, а я очень хочу тебя увидеть…

— Я тебя тоже, — моя преграда дала трещину. Один день всё равно выпадает на выходной. Прогулять два дня лекций? Плохо, но не смертельно. Я хотела быть там, наблюдать за работой музыкантов. Мне нравилось ощущать себя девушкой СынХена, жить его жизнью, делить её с ним — но мои родители…

— А вот для этого, в том числе, я завтра и приду, — напомнил молодой человек — я постараюсь их уговорить. Неужели они не разрешат тебе поехать со своим женихом?

— Женихом? — я прикусила себе язык. Может, у него случайно сорвалось это слово, а я на нем акцентирую? Для современного обозначения отношений это был слишком глобальный термин — Слушай, им просто вообще не по себе после того случая. Они теперь от меня, похоже, ждут внуков в ближайших перспективах, после каждого моего выхода из дома.

Зачем я понесла всю эту околесицу? Позорище. Даже если я сама предполагала таковыми мысли мамы и папы, зачем посветила в эти догадки СынХена? Я когда-нибудь перестану болтать чушь без остановки?

— Да, именно жених, — всё-таки обратил внимание он на мою оговорку — ты думаешь, меня легко напугать серьёзностью намерений? Вот уж нет. Если бы я не был уверен в том, что хочу чего-то большего, чем поверхностный флирт, я бы даже начинать не стал всего этого…

Я замерла, польщенная, очарованная и… влюбленная?

— И, давай им завтра скажем, — продолжил он — что внуков дарить мы и сами не торопимся?

Улыбка осветила моё лицо до самых ушей. Как с ним приятно, как с ним легко. Он идеальный! Даже дышать было страшно, чтобы не спугнуть счастье, охватившее меня от того, что кто-то ко мне относится так, что с кем-то я могу вести себя так. Но уже потом, завершив разговор, моя женская мнительность нашла множество подтекстов в его словах. А что, если он вообще не хотел со мной спать? Я не знаю, откуда взялось это глупое подозрение, но я не понимала, как к нему отношусь — хорошо или плохо? Казалось бы, когда мужчина не старается затащить в постель побыстрее, то это положительный аргумент. Но если брать с точки зрения самолюбия, то это означало, что я его не возбуждаю сексуально. Откуда эта ерунда в голове? Я никогда не была помешанной на интимной близости. И при всем своем обожании ДжонХуна, тогда я отдалась ему переступая через себя, потому что свято верила, что переходить к подобному нужно после длительных и серьёзных отношений. Которые мне теперь и предлагал СынХен. И что же? Ломаю голову над тем, почему он меня не домогается. О, женщины, мы все такие странные?

Наступивший долгожданный ужин имел очень семейный вид, но вот внутри у каждого вертелась совсем не семейная неловкость. СынХен не огорошил новостью родителей прямо с порога, но не сел за стол, пока не признался, что ему нравится их дочь и он хотел бы с ней встречаться. Отец сурово посмотрел на меня. Мать на него, а уже потом на меня. Потом папа поднял вверх палец и, глядя на бедного СынХена, как громовержец с вершины Олимпа, изрек: «Если я узнаю, что ты ведешь себя неподобающим образом, то из-под земли достану и разберусь лично». Я хотела сказать ему, что он может не волноваться, но не осмелилась и лишь переглянулась с молодым человеком, которого взяла за руку в качестве поддержки. Мама развела руками и произнесла: «Ну, раз мы пришли к согласию, идемте кушать». А что ещё обычно делают мамы? Создают домашний уют и разряжают обстановку, накаленную отцами.

Горячее ели фактически молча. Папа пытался выяснить у СынХена род занятий. Конечно же, мои родители давно не были молодёжью, и они понятия не имели о современных знаменитостях, так что кто такие F.T.Island представляли себе смутно. Если вообще представляли. Он ответил, что музыкант и отец начал долгий монолог о том, что это несерьёзно, что юноша должен заниматься делом, которое бы приносило доход, а не бренчать на гитарке. СынХен молча кивал, а мне было жутко неудобно. Хотелось крикнуть «прекрати!», но лучше было быть во всем покорной и тихой, чтобы они разрешили мне завтра уехать загород с группой. Как только я вновь увидела СынХена, то поняла, что не смогу усидеть дома, что хочу быть с ним эти три дня, во что бы то ни стало.

Когда пришло время чая с пирогом, который испекла я и который принялась нахваливать мама, рекламируя мои кулинарные таланты, как опытная ведущая телемагазина, мы все кое-как разговорились. Папа всё ещё говорил тоном, не терпящим возражений. Ну вот, отец отпугивает, мама приманивает. Что за игра в доброго и злого полицейского? Если у меня голова начинала идти кругом, то каково же было СынХену? Мне становилось его жаль, но, с другой стороны, я была до райского блаженства восхищена тем, как стойко он всё сносил. Наконец, я решилась и заикнулась о том, что меня приглашают отдохнуть загородом.

— И кто ещё будет? — тут же посмотрел на нас отец. СынХен открыл рот, но я побоялась, что он скажет правду, не осознавая всей трудности ситуации.

— Несколько пар и мои подруги, — нагло солгала я. Мой парень внимательно на меня посмотрел, как бы передавая инициативу, так как не знал, чем продолжить это начавшееся враньё.

— Вот как? — папа положил вилку и обратился к матери — Что ты думаешь?

— Ну, почему бы и нет, — пожала она плечами. Я бросила на неё благодарный взгляд.

— Нам нужно подумать, — неожиданно отрезал отец за двоих.

— Пап, но ведь ехать нужно уже завтра, — просяще подняла я на него глаза.

— Вот до завтра и подумаем, — он отпил чаю.

— А если я не успею собраться, когда ты примешь решение? — с мольбой улыбнулась я.

— А кто сказал, что оно будет положительным и тебе придется собираться? — строго, но явно оттаивая, изрек он. Мама посмотрела на него чуть осуждающе, но не сказала ни слова.

— Я очень прошу Вас согласиться, — произнес СынХен — я обещаю, что всё будет хорошо, и я лично присмотрю за вашей дочерью.

— А я тебя не так хорошо знаю, чтобы доверять тебе, — насупился отец. Мать тронула его за локоть, прося быть милосерднее. Несмотря на их несговорчивость, я точно знала, что СынХен им сильно нравился и путь к их сердцам ему был открыт — но, раз уж все так просят…

Я чуть не подскочила преждевременно и не начала целовать отца в щеки. Он выдержал паузу, как опытный нервотрепщик, и только потом завершил.

— Езжайте, — махнул он рукой — но если что не так!

Потрясая указательным пальцем перед нашими лицами, он, наконец-то, улыбнулся. Я всё-таки бросилась обнимать его за шею и благодарить.

СынХен не стал задерживаться и, отклонив мамины предложения посидеть с нами ещё, ушел, пока на улице ещё даже не стемнело. Я, довольная исходом событий и итогом дня, хоть и уставшая от волнения, запрыгнула на кровать. Включив негромко какую-то мягкую и приятную музыку, я готова была уже ложиться спать, чтобы время потекло быстрее. Я не знала, что именно меня ждет, но надеялась, что что-то хорошее и ДжонХун больше будет не в силах испортить мне настроение. А что если… а вдруг он тоже привезет с собой ту девушку? Струны, которые внутри меня издавали сладкие звуки, брякнули, зажатые неверным аккордом. Это ведь его девушка. Он тоже теперь с кем-то встречается, а, стало быть, имеет право привезти её на съемки точно так же, как СынХен меня. И если я разрыдалась от одного их поцелуя, то что я буду делать, если они трое суток будут обниматься и целоваться у меня перед глазами? Настоящая пытка.

Я залезла в ящик стола и положила в сумочку бутылёк с валерианой. Пригодится. Уже собираясь задвигать его обратно, взгляд мой выхватил инородное тело, которое я сюда точно не клала. Презервативы. Мама! Боже, она так и не поверила мне, что я веду себя прилично, что я всего лишь встречалась с друзьями… одного из которых сегодня представила им как своего парня. Черт, и кто после этого наивен и глуп?

Я взяла их в руки, разглядывая с каким-то предубеждением. Моё воспитание было таковым, что я не могла отнестись к средству контрацепции как к чему-то, что защищает и оберегает, что является естественным. В моем понимании я держала в руках какую-то пошлость и развратную штуковину, которая приписывала меня к девушкам легкого поведения. Правильно ли я смотрела на жизнь? Подруги утверждали, что я старомодная и порой излишне правильная. Может, они правы, и моё мировоззрение давно не в моде? В конце концов, будь такая вот вещица в своё время у меня в ящике, я бы не потеряла ребенка… вернее, и не заимела бы его. Глаза увлажнились, потому что я почувствовала себя полной дурой. Я сама ещё не знаю ни жизни, ни мужчин, ни адекватного поведения в обществе, и уже загубила одну маленькую жизнь, которой теперь не быть.

Успокоившись и поразмыслив, я закинула презервативы к себе в сумочку, вслед за валерианой. Тут же вспомнился анекдот про женщину, которая путала противозачаточные с успокоительным. Теперь у неё десять детей, но её это не беспокоит. Надеюсь, меня такая участь не постигнет.

Глава 9 «Загородом. Сутки первые»

С немного старомодным рюкзаком на спине, сумкой на плече и в солнечных очках, я стояла на улице возле остановки, где мы и договорились, что меня заберут. Я наотрез отказалась отъезжать прямо от дома, чтобы родители не увидели, что в компании кроме парней фактически никого больше и нет, поэтому протопала один квартал в целях конспирации. Сюда меня провожать не пошли, вернее, я отболталась.

То, что мои предостережения были не напрасными, я поняла, когда подъехал белый микроавтобус с затонированными окнами, и дверь его плавно и беззвучно подалась в сторону. Он выглядел слишком по-зведному. Все в нем выдавало принадлежность пассажиров к какому-то другому миру, более высокому уровню. Из него выпрыгнул менеджер, поздоровавшийся со мной и пропустивший меня внутрь. Я поставила ногу на ступеньку и подтянулась в салон. Прямо передо мной оказалось сиденье с ДжонХуном. Мне стоило большого труда не выпасть обратно. Хоть на нем были такие же непроницаемые солнечные очки, что и на мне — те, что я вернула ему — было понятно, что он смотрит на меня. Не поприветствовав, однако, мою персону, он отвернулся к окну. Я взяла себя в руки и шагнула вглубь. Проходя мимо ДжеДжина и МинХвана, улыбавшихся мне, я достигла конца, где сидели СынХен и ХонКи, ожидающие меня.

Плюхнувшись между ними на удобное автомобильное кресло, я оказалась лицом вперед, и теперь весь салон расположился передо мной, как на ладони. Я ещё раз внимательно осмотрела его. Помимо меня здесь была только одна женщина, лет сорока, с которой нас тут же друг другу представили. С ней мне и предстояло делить комнату ближайшие три дня. Другой девушки не было. То есть, ДжонХун был один. Если, конечно, его пассия уже не ждала на съемочной площадке, что вряд ли. Что ж, одним испытанием меньше.

ХонКи начал заговаривать меня буквально с первых же минут. При этом он не болтал без умолку, а просто регулярно кидал какие-то фразочки, задавал вопросы и приобщал СынХена к нашему разговору, так что задуматься о чем-то или отключиться не получалось.

— А как долго нам ехать? — поинтересовалась я.

— Часа три, наверное, да? — обратился ХонКи за подтверждением к СынХену.

— Да, вроде примерно столько, — он, как обычно, помимо редких случаев, был необщителен. Вернее, по-мужски молчалив и уравновешен. Иногда меня приводила в замешательство эта его серьёзность, при которой я не знала, как ей соответствовать, как вести себя достойно, но когда он внезапно улыбался, от шутки ли, или хорошего настроения, всё вокруг и во мне таяло. Улыбка у него была добрее некуда. Она давала силы и затмевала всё грустное и беспросветное.

СынХен незаметно взял меня за руку и перетянул к себе ближе, переплетя пальцы. Я посмотрела на него через плечо и улыбнулась глазами. Увлекшись обсуждением музыки с ХонКи, я оказалась к нему спиной, и он напомнил, что я еду с ним, а не с кем-то ещё. Благодаря дорожному шуму, шуму машины, проезжавших вокруг по асфальту шин и негромко играющей в салоне музыке те, что сидели впереди, не слышали наших бесед, и хотя в них не было ничего интересного и предосудительного, я чувствовала себя спокойнее от того, что ДжонХун не слышит моего голоса, а я не слышу его, когда он изредка зачем-то обращался к ДжеДжину, менеджеру или МинХвану. Я старалась даже не смотреть на его затылок и иногда поворачивающийся профиль, но он всё равно, то и дело, попадался мне на глаза.

На втором часу пути всех начала утомлять езда, и музыканты, привычные к такому образу жизни, расслабились и по одному погрузились в дрему, пока была возможность отдохнуть. Я же была абсолютно бодра и, выспавшаяся сегодня, взбудораженная от волнений, связанных с первой в моей жизни подобной поездкой, не знала, как усидеть тише и не гомозясь, чтобы не мешать СынХену. Даже во сне он не отпустил мою руку. Поделив, как обычно, наушники пополам со мной, он включил свой плеер и отключился. Я с нежностью разглядывала его умиротворенное лицо, с чуть хмурыми бровями и опущенными ресницами. У него была красивая линия подбородка и изящные скулы. Мне хотелось провести по ним пальцем, но не могла же я сделать это здесь? Я заставила себя отвернуться, чтобы не соблазняться неуместными желаниями. ХонКи не спал и целеустремленно смотрел в окно на пролетающий на скорости пейзаж, меняющий свои картинки, как диафильм. Именно не мечтательно, а осмысленно и, будто планируя что-то, взгляд его упирался в горизонт. Хотя ХонКи порой вел себя задорно, расхлябано и даже легкомысленно (особенно в компании ХиЧоля), я чаще угадывала в нем волевого человека, который точно знает, чего хочет от жизни. Иногда уставшего, утомившегося от того, что имеет, но всегда хотящего добиться чего-то ещё, стремящегося к своим целям, не ведомым мне. Нет, он был совсем не прост. И я, в который раз, поняла, что никак не смогла бы стать его близким и хорошим другом, даже если бы очень хотела того.

— ХонКи… — неловко, шепотом, начала я, вытащив из уха правый наушник, в котором играла приятная мелодия на акустической гитаре. Он повернулся ко мне, — я точно не буду мешать или выглядеть среди вас обузой эти три дня? Я так наивно согласилась, но теперь думаю и…

— А ты не думай об этом, — улыбнулся он — никогда не грузи себя тем, чего от тебя никто не требует. Ты же знаешь, что я к тебе хорошо отношусь, а даже если бы не так, то ты едешь с СынХеном, ради СынХена, он хочет, чтобы ты была там, а важнее его мнения для тебя ничего быть не должно. Ну, и тебе самой ведь нравится идея провести время загородом?

— Нравится, но… — я остановилась, увидев поморщившийся нос ХонКи, которому не по душе было «но». И всё-таки, после паузы закончила — я не привыкла так, не считаясь ни с кем, кроме себя. Меня не так воспитывали.

— Я очень надеюсь, что ты не подразумеваешь под всем то, что тебя волнует возможное недовольство ДжонХуна, — я постаралась сделать так, чтобы щеки не покраснели, хотя это был неуправляемый процесс, и не отвела взгляда, дабы не быть пойманной на очевидном. Я вяло покачала головой — тогда проблем вообще нет.

— Конечно, негативное отношение ко мне вашего лидера не может меня не задевать, — не стала совсем лукавить я и частично призналась — но сейчас дело не в нем.

— А я бы на твоем месте, — наклонился ко мне ещё ближе ХонКи, покосившись на спящего СынХена и разговаривая, как и я, шепотом — одарил бы таким же негативным отношением самого ДжонХуна, и пусть бы он парился и напрягался, что кому-то неприятно его лицезреть. В конце концов, ты имеешь полное право его ненавидеть и презирать. Я бы тебя понял.

Я задумалась над его словами. Смогу ли я, в самом деле, пробудить в себе ненависть к Лидеру? Я ведь пыталась, пару раз пыталась. Но как я могу сделать это, если каждый раз, когда мы сталкивались, ему было всё равно, а я начинала переживать и волноваться? Я не создана для того, чтобы подавлять кого-то, я слишком зависима от людей, к которым хоть раз привязалась. Да, к тому же, я не могу позволить себе разрушать дружественную атмосферу в среде, которой работает и существует СынХен. По отношению к нему это тоже некрасиво.

— Я чувствую вину за то, что ДжонХун и СынХен теперь… — я постаралась описать происходящее, как можно корректнее — не очень ладят, что ли.

— Тогда успокойся и расслабься, — ХонКи доверительной интонацией поведал мне интересную новость — если тебе это облегчит страдания, то я тебе скажу, что между ними дружбы не было и до твоего появления. Ведь СынХен пришел на место ВонБина, с которым Лидер был очень в хороших приятельских отношениях. И с самого первого дня, как СынХен стал членом нашего коллектива, ДжонХун тихо и, как он думает секретно, испытывает к новичку неприязнь. И, к слову, СынХен тоже с первого взгляда недолюбливает хёна. У них всегда такое… немое соперничество что ли. Во всем, чем только можно, они соревнуются и стараются оказаться лучше другого…

Последние фразы, которые были уже личными рассуждениями ХонКи на их счет, я не слышала. Если он думал, что облегчит мои страдания, то сильно ошибся. Они накатили на меня, ударили ураганом. Лучше бы я была виновата в их разногласиях, но теперь… что же получалось, что я просто разменная монета в выяснении первенства между СынХеном и ДжонХуном? Я посмотрела на своего молодого человека и не могла поверить в то, что осознала. Нет, пожалуйста, нет! Я ведь оклемалась и вернулась к нормальной жизни, нашла луч света только благодаря его искреннему и доброму отношению ко мне, и если это окажется ложью… подумать страшно! У меня мурашки побежали по коже. ХонКи замолчал, наблюдая, как я что-то судорожно верчу в голове. В голове, на которой волосы вставали дыбом от ужаснейших для меня подозрений.

— С тобой всё нормально? — не выдержал ХонКи.

— Да, да, извини, задумалась о своем, — я прикрыла глаза и тоже сейчас бы с радостью провалилась в сон, но внутри всё клокотало. Эмоции варились, как в котле ведьмы, такая это была ядовитая смесь; влюбленность, ненависть, благодарность, недоверие, вера, разочарование. Зачем я раньше времени терзала себя этим всем? Какая глупость делать такие выводы из того, что я узнала. Да мало ли насвете соперников? Все мужчины, по сути, хотят быть победителями, и это совсем не значит, что они для этого используют всех вокруг, что не умеют из-за этого быть искренними, любящими, забывать о своей гордости в моменты, когда находят свою любовь. Боже, как же мне хотелось верить в то, что СынХен любит меня! Я ведь тоже… тоже начала его любить! Я едва сдерживала слезы, на всякий случай, надев темные очки. Пальцы СынХена крепче сжались на моих сквозь сон. Я посмотрела на наши руки и постаралась выкинуть из головы всё-всё, что занесло в неё, как мусор ветром.

Мы приехали засветло, и я имела возможность воочию увидеть настоящую съемочную площадку. Осветительные приборы, рельсы для камер, провода, раскинувшиеся прямо на газоне так, что в них можно было запутаться. Аппаратура, которая вся была соединена друг с другом, расставленные декорации, стулья для съемочной группы вокруг. Солиста и музыкантов тут же привлекли к бурной деятельности, в которой и так уже суетилась масса народа. Ребятами занялись гримеры, костюмеры, сценаристы и режиссер, поэтому менеджер, оставшийся без дела, проводил меня до номера, в котором я могла расположиться. Сообщив мне что-то о «закатных съемках по задумке операторов», он намекнул, что я могу долго ещё не ждать компании и отдыхать спокойно. Ролик снимался в просторном дворе небольшой двухэтажной гостиницы, где была коротко остриженная трава, симпатичные альпийские горки, разноцветные клумбы. Само здание напоминало белоснежные частные отели какой-нибудь Греции или Италии, где светлые стены домов, пропитанные солнцем, вносят необычайную легкость во времяпрепровождение. Не хватало только маленьких балкончиков с плетенными креслами.

С другой стороны гостиницы, кажется, из окон был виден съемочный процесс, но та комната, в которой оказалась я, выходила окнами на противоположную сторону. Она была тенистой и тут, где не было видно заката, без света было уже довольно сумеречно. Я зажгла лампу и уселась на упругую кровать. Чем бы таким заняться, пока они не освободятся? Лезть в интернет через телефон не хотелось, а других развлечений у меня с собой не было. Для начала я позвонила родителям и сказала, что мы удачно добрались и тут всё здорово. Это заняло две минуты. Переодеваться смысла не было, в душ я обычно ходила перед сном. Поднявшись, я вышла из номера. Не думая, что на этой охраняемой территории могут быть посторонние или воры, я не стала закрывать дверь. Кто знает, может быть у НамСу-ним, которая делила со мной апартаменты, не было второго ключа. Наша комната была на втором этаже и выходила на общую террасу, длинную, тянущуюся вдоль нескольких номеров и оканчивающуюся по обе стороны лестницами вниз, во внутренний дворик. Я спустилась по другой лестнице, не той, через которую пришла, и оказалась на месте, похожем на площадку для барбекю. Скамейки, мангал, столик. За ними вилась дорожка из тротуарной брусчатки, уходившая куда-то недалеко, через негустой сад. Сквозь него просвечивалась стоянка для служебного транспорта или что-то вроде этого. Ну вот, даже погулять было особенно некуда.

Из-за угла, со съемочной площадки, доносилась громкая музыка. Фонограмма для создания естественной обстановки музыкантам. На ролик потом наложат звук уже при обработке, но сейчас это было необходимо для попадания всех в такт. Не исключено, что они на самом деле играли сейчас на инструментах вживую. Я выглянула издалека на работу, к которой были причастны все присутствующие, кроме меня. Даже визажисты, которые, казалось бы, наложили грим и могли уходить, оставались на местах, чтобы подправить потекший тональный крем или подводку. Парикмахеры, то и дело, поправляли прически. Все бегали, суетились, наблюдали с видом экспертов. Какая-то девушка ходила за водой и кофе для мужчин посолиднее, стоявших в первых рядах. Все было на своих местах, все были заняты, а не прохлаждались, как я. Мне вновь стало совестно, что я приехала сюда, незваная никем, кроме СынХена. Но, может, ХонКи был прав, и больше ничьё мнение мне и не должно быть важным? Но ещё он может быть прав в другом. Что СынХен притащил меня сюда ради того, чтобы доказать ДжонХуну, что он выиграл. Боже, ну что за бред?! «Притащил» — это вообще ни в одни ворота. Я сама сюда рвалась, как на праздник. Что касается победы над ДжонХуном, то тот и не участвовал в сражении. Ему было на меня так наплевать, что со стороны СынХена было бы глупо затевать борьбу.

Кое-как успокоив себя этими рассуждениями, я поняла, что всё не так уж плохо, и я сгущаю краски, ищу подвох там, где его нет, всего лишь из-за того, что у меня был один печальный опыт. Бросив прощальный взгляд на съемки, поющего вокалиста, эмоционально артикулирующего перед камерой в микрофон, энергично играющих гитаристов и стучащего по тарелкам и барабанам МинХвана, я возвратилась в номер. Полный скучной тишины, он манил меня в постель и я, сдавшись, легла и уснула, хотя был ещё ранний вечер.

Разбудило меня чьё-то присутствие рядом. Я открыла глаза и, при свете около кроватного ночника, увидела НамСу-ним, заметившую, что я проснулась.

— Спи-спи, не обращай на меня внимания, — махнула она рукой, вытаскивая туалетные принадлежности и собираясь в душ.

— Да я не собиралась спать, случайно уснула, — оправдывалась я, хотя ничего не сделала запрещенного — а сколько времени?

— Первый час, — примерно прикинула женщина, механически поглядев за окно.

Там было уже совсем темно.

— Всё только закончилось? — удивилась я.

— Да, минут десять назад, — НамСу-ним скрылась за дверью ванной комнаты. Вот тебе и свободные вечера, СынХен. Уже за полночь, а вы только расходитесь.

Я встала и подалась к зеркалу. Потрепав себя за лицо, чтобы скорее проснуться и отряхнуться от дремы, я не смогла избавиться от тяжести в голове. Недаром говорят, что на закате спать не нужно. Проведя по волосам пару раз расческой, я вышла из номера, услышав чей-то голос. Может, это СынХен с ХонКи идут? Я пока не знала, где кто расположился.

Но вместо этого я увидела ДжонХуна, говорящего по телефону и отстраненно смотрящего себе под ноги. Он шел по террасе, перекинув зачехленную гитару через плечо, и громко бросал фразы.

— И что с этого? Мне что, теперь всё бросить и только с тобой за ручку держаться? Слушай, прекрати! Что? У меня работа и дела, между прочим есть, не знаю, как на счет тебя. Что? Это я тебя недооцениваю? А как я должен тебя оценить? Опять по кругу! Не могу я уделять тебе столько времени, сколько ты хочешь! Уйми свои капризы! — ДжонХун начинал орать, и видно было, что он зол, хотя осанка его выдавала усталость — Меня тут задергали уже, ещё ты добавляешь! Кто меня задергал? Ах, извини, я же на необитаемый остров уехал, где никому ничего не должен! Знаешь, что такое быть лидером коллектива? Это отвечать за всех, за все недоработки и получать по шее за то, что кто-то что-то не отрепетировал или мы вдруг неслаженно играем. И я не могу спорить с людьми, которые меня в два раза старше, опытнее и от которых зависит все наше будущее, я должен просто выслушивать их негодования, молча, безропотно соглашаться, и стараться делать всё в сто раз лучше, а ещё и следить за другими, и не только в работе, но и во всех отношениях.

ДжонХун, наконец-то, поднял глаза и увидел меня, смотрящую на него с порога своего номера. Мне было неудобно за то, что я услышала его ссору с девушкой, но и прятаться, делая вид, что ничего не заметила, я не собиралась.

— Всё, поговорим в другой раз, мне нужно идти, — быстро проговорил он в трубку и повесил её, не отводя от меня глаз — привет.

— Привет, — ответила я, будто мы впервые за сегодня увиделись. Почему он проигнорировал меня в машине, а теперь решил заговорить?

— М-да, — развел он руками, убрав мобильный в карман. Не знаю, к чему он это сказал. Он двинулся вперед и поравнялся со мной — даже не знаю, стоит ли начинать разговор или через мгновение откуда-нибудь выскочит пышущий гневом и ревностью СынХен и запретит нам говорить дальше?

Интонация его всё ещё была той же, какой он говорил со своей девушкой. Он был на взводе. Ему явно досталось от начальства за какую-нибудь ерунду, ему явно почему-то надоела его девушка. Несмотря на его браваду и попытку напасть на меня морально, я заметила, что он очень утомившийся и какой-то… печальный.

— Думаю, если ты боишься СынХена, то лучше, конечно, проходить мимо, не задерживаясь, — совладав с собой, ровно произнесла я — а вообще-то тебе виднее, где он. Я его не видела после того, как вы закончили.

То, что я не повелась на его провокацию, сработало, и он присмирел, хотя и не сильно.

— Он прошел впереди меня, — пожал ДжонХун своими широкими плечами, обтянутыми, как и его грудь, белоснежной футболкой. Усилием воли я отвела взгляд — странно, что он не к тебе так мчался.

Теперь он хочет добить меня сарказмом? Или посеять во мне сомнения? Я вспомнила, что у меня с собой была валериана, только задумалась, мне ли её лучше выпить, чтобы выдержать его подколы, или предложить ему? В голове всплыли отрывки памяти, из тех давних времен, когда мы общались по виртуальной сети и имели разговоры по душам; как-то он признался, что его успокаивают в любых ситуациях две вещи: музыка и еда. Сыграть я ему не могла, а вот накормить — это всегда пожалуйста.

— Подожди одну минуту! — подняла я ладони перед собой, как бы делая жест «стоп» и, оставив его, ошарашенного моим поведением, быстро сбегала в номер и достала из рюкзака домашние пироги, которые мама дала мне с собой в дорогу. Они были ещё мягкие и, хоть и остыли, всё равно были вкусными, с вишневой начинкой. Вернувшись, я протянула ему пакет — Угощайся. Сладкое снимает стресс.

Лидер посмотрел на меня непонимающим, растерянным взглядом. Он будто впервые меня видел и не мог узнать, кто я такая. Лицо его расслабилось и медленно, как бы нехотя, улыбка растянулась на его лице. Чувствовалось, что он хотел сдержать её, но не смог.

— Я, на самом деле, голоден, но мне неудобно…

— Бери-бери, — настояла я, и он взял один пирог в руку — мышьяка там нет, а вот с сахаром, кажется, немного переборщили. Ну, да это не очень вредно.

— Спасибо, — ДжонХун спустил с плеча гитару и, приставив её к своим ногам, облокотился о балюстраду террасы — ты умеешь успокаивать…

Его фраза показалась мне не то двусмысленной, не то излишне многозначительной, но я не стала добавлять, что хорошо знаю только его и как с ним обращаться. Странно, что я не смогла тогда перебороть выросшую между нами стену непонимания и нормально объясниться. Наверное, когда говоришь с мужчинами, очень важно не терять самообладания. Иначе из головы вылетает всё, что ты о нем знаешь.

— Извини, — тихо сказал Лидер и посмотрел на меня из-под челки — я давно хотел извиниться, но… в общем, и сейчас как-то не получается. Я не умею этого делать и слово «извини» кажется мне глупым. Оно ничего не меняет и ничего под собой не имеет. Как ты думаешь?

— Пожалуй, в чем-то согласна, — я подтянулась на руках и села на перила, рядом с ним — но это зависит от того, насколько человек раскаивается в том, за что извиняется.

— А вот в том-то и дело, — ДжонХун прекратил откусывать и, дожевав кусок, который был у него во рту, серьёзно воззрился на меня — я не раскаиваюсь полностью в том, что сделал. Зачем же я буду кривить душой? Да, возможно, где-то я перегнул палку и повел себя… тебе виднее, как я себя повел. Но за то, что я с тобой переспал мне не стыдно!

Я ахнула, не ожидая такого откровенного разговора, и от этого резкого движения моё тело перевесилось назад. Я испугано замахала руками по воздуху, приготовившись закричать, но в этот момент ДжонХун, бросив недоеденный пирог на пол, схватил меня за оба запястья и рванул обратно. Я покачнулась и упала вперед, прямо ему на грудь, сползя с насеста и опустившись на ноги. Носом я почти уткнулась в белую футболку, но успела в последний миг отстраниться. Через секунду молчания, Лидер отпустил мои руки и, подняв свои, провел по моим плечам.

— Не сильно испугалась? — я покачала головой, желая отодвинуться, но мне некуда было деться. Сзади балюстрада, впереди он, по сторонам его руки — Меня напугала.

— У тебя хорошая реакция, — опустив лицо вниз, пробормотала я — мне лучше вернуться в номер…

— Подожди! — он вновь поймал меня за запястье. Мне не понравился этот жест. Как будто он имел на это право и был мне кем-то! Я выдернула свою руку — Я понимаю, что как только я оказываюсь рядом, с тобой тут же что-то чуть ли не случается, но… дашь мне свой номер?

— Зачем? — я негодующе пожала плечами — У меня есть парень, у тебя девушка, для чего нам созваниваться?

Я остановила тираду и проследила за взглядом ДжонХуна, который остановил его за моей спиной. Там стоял только что появившийся СынХен. Лидер наклонился и подхватил ремень чехла, в котором лежала гитара. Обойдя меня, он еле слышно шепнул мне над ухом:

— Завтра поговорим. Обязательно.

Пройдя дальше он, будто невзначай, толкнул плечом плечо СынХена и вальяжно удалился. Мой молодой человек, поджав губы, стерпел этот жест и подошел ко мне.

— Я задержался в душе, сразу побежав туда — поправив влажные пряди волос, объяснился он — пошли ужинать.

Взявшись за руки, мы направились в его комнату, которую он делил здесь с ДжеДжином и МинХваном.

Глава 10 «Загородом. Сутки вторые» (1)

Ребята были уставшие и поели мы быстро, немного поболтав. Разойдясь по комнатам, я лежала и долго-долго не могла уснуть, проклиная свой невольный вечерний сон. Женщина на соседней кровати уже мирно дремала, когда я вернулась, и я завидовала ей. Даже горячий душ, который должен расслаблять и подготавливать организм к отдыху, не помог. Если бы мне дали тут хоть какое-то дело, которое бы меня утомило и позволило быстро заснуть! Но я была вроде как на крошечных каникулах, поэтому выбивалась из общего графика. И это столкновение с ДжонХуном тоже выбило меня из колеи, как и каждое его явление в моей жизни. Когда-нибудь, ну хоть когда-нибудь я смогу укротить свои чувства к нему? Но постоянно за пазухой вновь громче билось сердце, рвясь не туда, куда следует.

Утром меня разбудила НамСу-ним, сказав, что все уже идут завтракать. Я подскочила и за пять минут почистила зубы, умылась, причесалась и оделась. Выйдя из номера, я растерялась. А где же все собрались? Когда я уже собралась заметаться по всему отелю, до меня донеслись голоса снизу. Подойдя к краю террасы, я опустила взгляд и увидела почти половину съемочной группы и артистов, сидящих за тем длинным столиком на площадке возле мангала. Найдя СынХена, я удовлетворено разглядела рядом с ним свободное место и только тогда спустилась. Большая часть присутствующих, хотя бы украдкой, но поглядывала на меня. Моё положение здесь было интересным. Редко кто из знаменитостей таскал с собой свою половину, а у остальных парней из группы и вовсе не было подружек. Разве что у ДжонХуна.

Я поздоровалась со всеми и пожелала приятного аппетита. ХонКи спросил меня, как мне спалось и мы обменялись парой общих фраз. Я села рядом с СынХеном и он тут же поцеловал меня в щеку. При всех. Я покрылась краской и устремилась глазами в тарелку, стараясь не привлекать к себе внимания. Наложив себе лапши, я ухватилась за палочки, как за спасительные соломинки, и хотела поскорее покончить с этим всем, но до СынХена подниматься и уходить было неприлично. Я сидела и исподтишка посматривала то туда, то сюда. В отличие от вчерашней напряженной обстановки в машине, пока мы сюда добирались, сегодня ДжонХун не отворачивался и я то и дело видела его упрямый и настойчивый взор, который будто бы что-то хотел от меня. Пару раз это заметил и СынХен. Я поняла это по тому, как он напрягался, видя Лидера, и начинал шептаться со мной об отвлеченных вещах. Не знаю, чего он этим добивался, разжигания злости в ДжонХуне ли? Или пытался успокоить меня, чтобы я не обращала внимание на другого? Да-да, похоже, он не хотел мне дать вернуться даже мыслями к тому, что было между мной и Лидером, но ради меня он это делал, или ради того, чтобы затмить давнего соперника? Как же меня теперь гложет это подозрение!

Когда мы допивали чай с булочками, СынХен повернулся ко мне, и, вроде бы не слишком громко, скорее, обращаясь только ко мне, сказал:

— После твоей выпечки просто невозможно есть покупное, ты готовишь в сто раз лучше, — он, довольный, улыбался, опустошая свою чашку и отодвигая недоеденное.

ДжонХун резко поднялся и буквально швырнул палочки в тарелку.

— Спасибо, я наелся, пойду готовиться к съемкам, — он вышел из-за стола не первым, но после него все стали торопливо доканчивать трапезу и срываться со скамеек, один за другим.

Я посмотрела в его спину. Потом на СынХена. Специально ли он это сказал? Какую цель этим преследовал? До чего же я стала мнительной за последние сутки.

— Что ж, мне тоже нужно идти, — встал мой молодой человек, и я последовала его примеру — я не знаю, во сколько сегодня закончатся съемки, но, надеюсь, не так поздно, как вчера.

— Я тоже на это надеюсь, — кивнув, отрешенно проговорила я.

— Не сильно будешь скучать? — СынХен поозирался и отметив, что кроме нас тут остался только ДжеДжин, легко меня поцеловал в губы, тут же отстранившись. Точно так же он попрощался накануне со мной перед тем, как мы разошлись после ужина. Как бы мне хотелось верить, что его скромность и робость настоящие, а не наигранные для того, чтобы очаровать меня.

— Не знаю, как сильно, но определенно буду, — я проводила его до угла и, опустив плечи, поплелась обратно в номер. Денек обещал выдаться на редкость скучным и монотонным. Я вспомнила, что захватила с собой книгу. Почему-то вчера она напрочь вылетела из моей головы. Устроившись на кровати, я раскрыла на тех странницах, между которыми лежала закладка, и углубилась в чтение. Если я не отвлекусь на что-то постороннее, то изведу себя до вечера в конец, гадая, сколько процентов искренности во всем, что делает СынХен, а сколько хитрости, которую я не могла в нем и предположить.

Ближе к полудню дверь в номер распахнулась. Я не закрывала её, так как ключ на двоих, на самом деле, был единственным. Закрытая от обозрения комнаты книжным разворотом, я не обращала внимания на посторонний звук, но, спустя почти минуту, поняла, что дыхание и легкий шелест в тишине какие-то инородные. Не женские, что ли. Опустив чтиво, я увидела ДжонХуна, стоявшего на шаг от порога, и выпрямилась. Чуть не выронив томик Мураками, я помедлила ещё мгновение и встала. Парень откинул челку взмахом головы.

— У нас небольшой перерыв, — сообщил он.

— И? — вытянулась я от удивления — Почему ты решил провести его здесь?

— Я зашел сказать тебе, что хочу вечером с тобой поговорить, — я не нашлась, что ответить — в нормальной обстановке, спокойно, не ожидая явления юного Отелло.

— Прекрати, — заступилась я за СынХена — зачем тебе это?

— Ты можешь просто прийти, когда мы всё закончим, в сад? Ну, тот, что внизу. Там никто не помешает.

— Не помешает чему? — я подозрительно воззрилась на его лицо.

— Разговору, — ДжонХун улыбнулся — не думаешь же ты, что я на тебя наброшусь и изнасилую? Я буду ждать там. Приходи.

Он развернулся и пошел к двери.

— Эй, я не собираюсь с тобой встречаться! — Лидер притормозил, но не обернулся — Как это по-твоему будет выглядеть? Как деловая встреча или как свидание? В темноте, в саду…

— Я буду там, потому что больше здесь без чужих ушей поговорить негде, — он опять пошел прочь, и я уже не успела придумать других отговорок. Да зачем и о чем нам разговаривать? Как он не понимает, что у нас нет ни одной общей темы, кроме той, что когда-то мы мило общались по интернету. А обсуждать в подробностях свой первый секс, у меня желания нет.

Не прошло и минуты, как со стуком вошел СынХен. На этот раз они с товарищем разминулись и не видели друг друга возле меня. Молодой человек протянул мне руку.

— Пошли, перекусим, — он не обратил внимания на то, что я стояла посреди комнаты, ничего не делая. Разве не странно было обнаружить человека без каких-либо занятий, который тупо уставился на дверной проем, будто ждал, когда в него войдут? Но вид у СынХена был порядком замученный, так что, конечно, ему было не до нюансов. Я взялась за его ладонь, и мы с ним пошли обедать.

Он сказал, что сегодня они закончат значительно раньше, часам к восьми, поэтому уже за час до этого я начала метаться и мучиться раздумьями, как мне поступить? Проигнорировать приглашение ДжонХуна? Мне нечего было ему сказать, а он настойчиво добивался разговора. С одной стороны, я понимала, что все слова исчерпаны и новых не подобрать. Но, с другой стороны, какая-то недоговоренность и незаконченность всё же присутствовала. Чтобы удалить её, наверное, пришлось бы будто заново познакомиться и тем открыть чистую, первую страницу отношений с ДжонХуном, приятельских, дружеских, компанейских. Этого-то я и боялась. Что не смогу находиться с ним в опасной близости без преграды под названием «неприязнь». Я в себе её вызывала искусственно, а в нем она, похоже, угасала. Стоило ему, наверное, отказать. Нет, нужно было отказать, но искушение было непреодолимым. Я хотела выслушать его, но это был самообман. Я просто хотела побыть с ним рядом, посмотреть на него, чтобы он смотрел на меня своими хитрыми и опытными глазами, скрывающимися за добросердечным и манящим взглядом. Только бы он не тронул меня, как вчера, когда спас от падения. Если он коснется меня, нервы мои не выдержат. Самообладание треснет напополам, а то и на более мелкие частички.

Я не должна была делать этого за спиной СынХена, но сообщить и предупредить его означало, что он начнет строить препоны и не даст состояться невинной беседе, и неизвестно, по какой причине: потому что будет ревновать, волноваться за меня, или бояться, что ДжонХун сумеет его обойти? В каком-то плане Лидер был гораздо честнее ко мне, ведь изначально мы с ним стали дружны без присутствия третьего лишнего. Но как дело обстоит теперь? Может, он тоже затеял это всё, дабы показать, что он по-прежнему победитель? Боже, ну за что же мне это незнание?! А избегая выяснения, я никуда не сдвинусь. Я пойду и поговорю с ДжонХуном, заявлю ему прямо в лицо, что может не пытаться теперь общаться со мной ради того, чтобы позлить СынХена. Меня всё устраивает, и менять я ничего не хочу. И пытаться портить что-либо мне не надо.

Я взяла сумочку с мобильным, схватила в руки книгу и, почти в восемь часов, спустилась в сад, который так можно было назвать с трудом, на самом-то деле. Декоративных кустов там было мало, а всё остальное было естественным пролеском между отелем и асфальтированной парковкой, упиравшейся в забор с воротами и калиткой, через которую можно было выйти на гравиевую дорогу. Это всё я узнала, пройдясь там и осмотревшись. Чем только не займешься, когда нечего делать. А с занятиями у меня тут было туже некуда.

Я оперлась о ствол одного из раскидистых деревьев и принялась читать, коротая время. С моего ракурса просматривался обзор и туда, и туда, а вот меня сквозь зелень было видно плохо, что меня устраивало. Я оглядывалась на все шорохи и звуки, рассматривая всех людей, начавших расходиться со съемок, пока не увидела его. ДжонХун задержался возле лестницы с кем-то из администраторов, что-то увлеченно обсуждая, пока, наконец, тот не похлопал его по плечу и не удалился. Лидер секунду постоял, словно разжевывая какую-то мысль и, оглядевшись вокруг, посмотрел в моем направлении. Судя по выражению его лица, он меня не увидел, а лишь прищурился, присматриваясь. Чуть вытянув голову вперед, он сдвинулся и зашагал туда, где была я. Сердце замерло, и я прижала к груди книжку, закрыв её.

Войдя под сень густой кроны, ДжонХун заметил меня. Облегченно выдохнув, он поправил гитару на плече. Всё-таки музыка была для него самым дорогим на свете. Он не расставался с ней и своим инструментом, похоже, никогда.

— Давно ждешь? — подошел он ещё ближе, поднырнув под ветви, чтобы тоже перестать бросаться в глаза.

— Решила прийти заранее, — вжалась я в ствол, когда он оказался рядом — чтобы не выглядело странным…

— Что мы вдвоем куда-то ушли? — Лидер улыбнулся, опустив лицо к земле — Всё ещё переживаешь, что…

— О чем ты хотел поговорить? — прервала я его, стараясь не допускать фривольного тона и не потакать его отстраненным темам.

— Тебе так важно быстрее перейти к делу? — он бросил на меня пронзительный взгляд — Хочешь побыстрее избавиться от моего общества?

— Нет, я… — хотелось и оттолкнуть его на дистанцию, и не обидеть, чтобы не сжигать возможность взаимопонимания. Я могла бы пойти ему навстречу, если бы точно знала, что в конечном итоге ему нужно — я просто не понимаю, для чего всё это, поэтому лучше скажи сразу, что ты хотел.

— Что я хотел? — ДжонХун взметнул подбородок к верху, в поэтической задумчивости ловя на ресницы пропускаемые листвой угасающие блики солнца — Лучше признаться в правде, да?

Душа больно сжалась. Что он имеет в виду? Какая правда? Что он хочет унизить СынХена и разлучить нас назло тому? Что ж, чем бы это ни было, пусть лучше говорит. Я кивнула.

— Тем более, ты всё равно будешь сомневаться в моей искренности, пока не услышишь её, больше чем уверен, — Лидер поднял свободную от ремня на чехле руку и поставил её недалеко от моего лица на ствол липы, прятавшей нас — я всё ещё хочу тебя.

— Что? — я чуть не заикала от испуга. Что за шутки. Он хочет меня? С чего бы. Когда он успел не просто перестать пренебрегать мной, а вновь загореться желанием?

— Не пойми всё так буквально, — ДжонХун чуть отстранился, опомнившись, что слишком давит на меня уже почти физически — я не просто о сексе. Я о том, как мы хорошо понимали друг друга, как мы понимали, что подходим и…

Он выдержал паузу, подбирая фразы поудачнее и обращая внимание на мою реакцию. Я просто онемела и старалась не потерять трезвость суждений, которым подливало масло цветение липы, дурманящей своим сладким ароматом.

— … как мы были с тобой вместе, хоть и совсем недолго, — по его интонации я поняла, что он закончил.

— Пока ты не принял меня за сталкершу и не оскорбил, — уняв дрожь, пошевелила я губами, стараясь не вкладывать в голос обиду и злость.

— Да, всё выглядело так, будто ты фанатка и… — я подняла указательный палец вверх, вставив руку между нашими лицами.

— А может, просто ты хотел увидеть во мне фанатку? — обреченно спросила я. Горечи не осталось и этот вопрос был из серии философских, которыми можно бессмысленно задаваться задним числом.

— Ты права, я подлец, — переиначил мой вывод ДжонХун. Но вполне верно, должна признать — я толком не знаю, чего я тогда испугался. Возможно того, что всё показалось мне слишком идеальным.

— Ты испугался идеальности? — я непонимающе хмыкнула — Как можно бояться чего-то, что нравится?

— Тебе не понять мужской логики, — цинично заметил он. Да, в самом деле. Это было далеко от меня — это как… будто что-то обязывает тебя, сковывает, и ты не понимаешь, как нужно этому соответствовать.

— Поэтому ты просто убежал? — во мне откуда-то взялась смелость, и я едва не засмеялась — Ты просто, как и все парни, дорожишь своей свободой, которая никакой ценности не имеет, если ты не несешь ответственности за свои «свободные» поступки!

ДжонХун покривился, но мне было ясно, что я задела его за живое. Где-то внутри он считал себя центром Вселенной, вокруг которой всё вертится и считался лишь со своими желаниями, пекся о своих чувствах и тревогах. Это скрывают до тех пор, пока хотят понравиться и пустить пыль в глаза. Но когда он понял, что завоевал моё расположение тогда, то тут же выпустил наружу себя настоящего.

— Я совершил ужасную ошибку, когда забыл предохраняться, что ещё ты хочешь услышать? За это я раскаиваюсь, но повторись всё сейчас, я бы опять взял тебя и потащил в постель. Ты не представляешь, что такое молодые мужчины, ты слишком наивна! Думаешь, СынХен этого не хочет? Думаешь, он не дорожит своей свободой?

— Он дорожит мной и нашими отношениями! — не размышляя ни минуты, выпалила я — Он познакомился с моими родителями и у нас всё серьёзно, ясно? Не греби всех под одну гребенку, не уподобляй себе! Если ты надеешься, что все смирятся с твоей натурой лишь потому, что иначе не бывает, то не обольщайся! Вокруг полно куда более приличных и хороших людей!

Я спохватилась и утихомирилась. Мой голос повысился до того, что его могли бы услышать. Я часто задышала, выговорившись. Нельзя терять равновесия, нельзя показывать эмоции. Я должна держать себя в руках и не поддаваться чувствам.

— Неужели ты так легко можешь забыть одного и проникнуться другим? — ДжонХун опустил гитару на землю и расставил руки уже по обе стороны от меня — Успокойся, я не хочу причинять тебе вред, и никогда не хотел… но неужели ты всё так быстро забыла? Неужели всё было так плохо?

Дыхание сперло и, поправив сползавший с плеча ремешок сумочки, я ухватилась за книжку между нами, как за спасательный круг. А Лидер всё приближался, медленно подвигаясь ко мне всем телом.

— Пожалуйста, не надо, — вспыхнув, как опаленная солнцем, я зажмурилась, вспомнив, какими были наши поцелуи. Мои самые первые в жизни поцелуи — ДжонХун, я не…

Он накрыл своими губами мои губы, и я почувствовала, как его ладони легли мне на плечи. Мне не дали договорить, меня не стали слушать, моё жалкое сопротивление было таким убогим, что я сама это признавала. Как только его поцелуй коснулся меня, я поняла, что до сих пор к нему не равнодушна. Его рука сползла на мою талию, потянув её вперед, к себе, а губы скользнули в сторону. Лидер потерся своей щекой о мою, тоже прикрыв глаза.

— Вы ведь с СынХеном не далеко зашли? Скажи что нет, ведь ты не могла так просто отдаться другому, — он вновь втянул в себя мои губы, жарко облизнув языком их края — давай попробуем ещё раз…

Его пальцы несильно сминали мою кожу выше бедра, и я готова была опустить руки, когда затрезвонил мой телефон. Я подскочила, выронив книгу, оттолкнув ДжонХуна и ахнув. Судорожно шаря неверными пальцами по застежкам сумочки, я вытащила мобильный, но дернула его так сильно второпях, что вместе с ним вылетели презервативы, которые я зачем-то взяла с собой, когда собиралась. Когда они блеснули в воздухе и упали, я даже не сразу вспомнила, какие причины двинули меня на то, чтобы захватить их. Я быстро посмотрела на экран и увидела имя СынХена. Потом опять посмотрела на презервативы и подняла загнанный взгляд на ДжонХуна. Он тоже оценивающе посмотрел на засветившееся содержимое моей дамской сумочки. Опомнившись, я скинула звонок и присела собрать свои вещи.

— Или ты уже не так наивна… — услышала я сверху голос Лидера, внезапно посуровевший — вы уже спите?!

— Нет! — дергаными движениями закидала я всё вывалившееся обратно и поднялась — А вообще-то это не твоё дело! Не лезь в мою личную жизнь, прошу тебя!

Я попыталась уйти, понимая, что СынХен меня ищет, но была удержана за запястье. Опять.

— Пожалуйста, я больше не допущу такой оплошности, как в прошлый раз, будь со мной! — я остановилась, но покачала головой, показывая всем своим видом, что это не обсуждается и он должен меня пустить — Думаешь, СынХен такой святой? Если вы ещё не спите, то я посмотрю на его поведение, когда он добьётся своего! Запомни, всем мужчинам это нужно, веришь ты в это или нет!

Я вырвалась и, почти бегом, выбежала на площадку, где мы завтракали. Очень надеялась, что ДжонХун переждет и не объявится следом всем на вид. А лучше пусть вообще обойдет кругом через дорогу. Я отдышалась и подняла голову, увидев на террасе своего растерянного молодого человека. С видом заблудившегося ребенка он озирался направо и налево, и мне стало настолько не по себе, что захотелось провалиться. Что я делаю? Какого черта я позволила целовать себя другому? Я идиотка, негодяйка! Никогда, никогда я больше не соглашусь на встречу и разговор с ДжонХуном, пусть делает, что хочет! Да, он сказал правду, что хочет меня, но легче от этого не стало, потому что скрытый мотив и умысел остался неясен. А я не сомневалась, что он есть.

Я через ступеньку поднялась наверх и, окликнув СынХена, собиравшегося уже куда-то идти меня искать, объяснила, что загулялась с чтением, ожидая вечера. Он улыбнулся и, приобняв меня, поцеловал в макушку. Стыд разгорался во мне пожаром. Во мне никогда не было самоощущения предательства, но сейчас я чувствовала себя врагом родины, не меньше.

— Я хотел спросить, — посмотрел на меня внимательно СынХен с блеском в глазах — могу я пригласить тебя сегодня на свидание?

— На свидание? — посрамлено улыбалась я. Хоть он и не мог заметить этого оттенка улыбки, я знала, что она именно такая — Но разве мы тут не на сплошном свидании?

— Нет, это не считается, — осветилось его лицо радостью — я хочу устроить романтический вечер, пока сегодня объявилась возможность. Так ты согласна?

— Разумеется! А куда мы пойдем? — я сконцентрировалась на происходящем, стараясь не думать о том, что было несколько минут назад.

— Узнаешь, я за тобой зайду, — СынХен осторожно погладил меня по плечу, как родитель маленького ребенка. Во многих его жестах по отношению ко мне виднелась неуловимая забота. И меня это покоряло — но на ужине мы ещё встретимся.

— Конечно, иди, отдыхай, — я не решилась поцеловать его, посчитав это оскорбительным. Нельзя так прыгать от одного к другому. Это не просто некрасиво, это отвратительно!

Поздним вечером, вылезши из душа и просушив вымытые волосы, я сидела и жалела, что не взяла с собой какого-нибудь платья. Даже если вокруг будет природа, всё равно — это свидание. Все нормальные девушки ходят на него в юбках. Желательно до колена, развевающихся, фалдами кружащихся вокруг ног. Но у меня были только джинсы, и я была в них. НамСу-ним с улыбкой наблюдала, как я тормошусь. Я сказала ей, что иду куда-то с СынХеном и она, видимо, вспоминала свою молодость, глядя на меня. Хоть мы и мало разговаривали, но беседовать с ней было приятно. Я любила интеллигентных людей, а она была именно такой. Знающей, краткой и вежливой. Она даже помогла мне сделать красивый и не очень заметный макияж. В общем, я чувствовала себя не так уж и плохо без красивого платья, когда СынХен постучал в наш номер.

Я распахнула дверь и тут же получила в руки небольшой букет разноцветных бутонов. Улыбнувшись, я уткнула в них свой нос, втягивая свежий аромат.

— Где ты умудрился тут взять цветы? — засмеялась я — Только не говори, что подрезал клумбы.

— Не важно, идем, — он предложил мне руку.

— Стой, поставлю в воду… — хотела вернуться я, но он перехватил меня под локоть.

— Да бог с ними! Я тебе завтра другие принесу, — я пожала плечами и, счастливая, пошла за ним.

Но далеко идти не пришлось, и через минуту мы остановились у двери их с МинХваном и ДжеДжином номера. Я с подозрением покосилась на СынХена, но вошла, когда он её передо мной толкнул. Я, очарованная и приятно изумленная, застыла на пороге. Повсюду горели свечи, и помимо них никакого света не было. Десятки теплых огоньков помаргивали тут и там. Посередине, на столике, стояла бутылка вина и два фужера. Да, сюда бы я вписалась в вечернем наряде.

— Проходи, — подтолкнул меня СынХен и вошел следом. Пока я осматривалась, парень включил приятную музыку и пригласил меня присесть.

— А где ребята? — поведя бровью, полюбопытствовала я.

— Ну… — СынХен смущенно почесал затылок — я попросил их погулять. Наверное, у ХонКи в номере.

Весь мой положительный настрой полетел вниз, как снежный обвал. У ХонКи. А значит, и с ДжонХуном. СынХен выпроводил их, да так, что стало ясно, где я, с кем я. Что мы здесь наедине, и никто нам не мешает. И вся эта обстановка… к чему это? Неужели он хочет того, о чем и сказал Лидер? Как же быстро сбылось его пророчество! Я почувствовала, как улыбаться мне стало слишком трудно, и автоматически смотрела, как мой молодой человек откупоривает бутылку и наливает в бокалы красную жидкость.

— Я знаю, что мы с тобой особо не пьющие, — улыбался он — но мне обещали, что это очень вкусное вино.

— Много я пить всё равно не буду, — сказала я чересчур резко и тряхнула головой — ты же знаешь, мне ещё и плохо может стать…

— Конечно-конечно, — СынХен налил даже чуть меньше половины — но, надеюсь, тебе понравится.

Я взяла фужер в руки. Вместо того чтобы расслабиться и наслаждаться приятной компанией, хорошей обстановкой, я насторожилась. Из-за последних разговоров с ХонКи и ДжонХуном я обостренно ждала коварства. Моя сказка, в которую я верила, была задернута от меня вуалью подозрений и я не могла убрать её в сторону. Разве можно было быть такой наивной? Зачем ещё парню было тащить меня за город, в гостиницу без посторонних глаз и ушей, где только его знакомые. Чтобы устроить мне романтику? Я пропустила несколько предложений, сказанных СынХеном, пока копалась во всем этом, прокручивая в голове факты и имеющиеся аргументы.

Словно это была не я; мои руки делали жесты, мой рот произносил слова, глаза следили за СынХеном, а я будто наблюдала со стороны и стремилась найти правду. Но с чего я взяла, что меня кто-то обманывает? Какая глупость! Допив налитое под тост СынХена «за тебя», который я исправила на «за нас», мы танцевали медленный танец. Мои руки лежали на его плечах, а его на моей талии, едва касаясь её. Прямо перед моим лицом были его губы, его щеки и подбородок, которые я успела полюбить, которые манили меня, но которые в данную минуту казались мне фруктами, над головой Тантала — стоит протянуть руку, попытаться сорвать, и они растворяются, обманывая своей призрачностью. Что, если преданность и любовь СынХена — это умело созданный мираж? Ради постели, ради соперничества с ДжонХуном. Ангел на одном моём плече кричал «это ложь», а демон по другую сторону шептал «забудь обо всем и верь». Стоп, наоборот, всё было наоборот! Зло и добро перемешались во мне, и я не смогла сказать нет, когда СынХен начал целовать меня. Сначала ласково и робко, а потом более страстно, напористо. Я получала удовольствие от его нежных поцелуев, от мягкости его губ. В какой-то момент я даже сама притянула его к себе сильнее, но когда его руки скользнули мне под футболку, я тут же прервалась, и, как ошпаренная, отпихнула его прочь.

Раскрыв глаза, я, слегка трясясь, пыталась увидеть СынХена насквозь, прочесть его мысли, но это, конечно же, было невозможно. Он, ошарашенный, смотрел на меня, отпрыгнувшую от него, неизвестно почему.

— Я обидел тебя? — тихо, извиняющейся интонацией, спросил он.

— СынХен… — я набрала полные легкие воздуха — СынХен, послушай… я знаю, ты, может, хотел как лучше, но я понимаю, зачем это всё, зачем ты привел меня сюда… Ты хочешь переспать со мной. Не перебивай, пожалуйста! Я не обвиняю тебя… многие люди хотят секса… и я тоже, наверное… что за чушь я несу! Нет, я не осуждаю подобное, но… я не знаю, как ты на самом деле ко мне относишься, что думаешь… как ты поведешь себя после того, как это случится… пойми, у меня был печальный опыт и… я не хочу повторения. Если тебе нужно от меня только это, просто скажи. Скажи мне честно, что хочешь переспать со мной, а не строить отношения. Я не обижусь, я пойму, только будь со мной честен!

Я перевела дыхание, глядя ему в глаза. Он смотрел на меня, лицо его потемнело, брови съехались вниз. Нет, он так просто не сдастся, идя к своей цели. Скажет, что ничего подобного, что я плохо о нем подумала, что я нужна ему, навешает мне на уши красивых слов и я сдамся, я сломаюсь перед его обаянием, а потом он уйдет, как ДжонХун, и я буду проклинать себя снова, сломаюсь в конец, потому что вряд ли у меня хватит сил на второй такой раз. Он молчал.

— СынХен, прошу тебя, скажи, права я или нет! Развей мои терзания. Ответь, что это свидание было запланировано с одной целью… или нет? — я схватилась руками за голову. Если бы он подошел сейчас и заткнул мне рот поцелуем, я бы сама начала раздеваться, лишь бы не видеть той ярости, которая отразилась на его лице, лишь бы заставить его говорить — Ну, что ты молчишь?!

Молодой человек шагнул и, подойдя ко мне, взял за руку. Я подумала, что он прижмет меня к себе и начнет успокаивать, но он потянул меня назад, к выходу. Подведя меня к двери, он открыл её.

— Уходи, — я непонимающе распахнула рот, на глаза стали наворачиваться слезы.

— СынХен…

— Уходи, пожалуйста, — парень легко подтолкнул меня за порог — если ты думаешь, что я хочу воспользоваться тобой и бросить, если ты считаешь, что я такой же, как ДжонХун, если ты не веришь мне, то мне ничего от тебя не нужно и я не собираюсь трогать тебя даже пальцем. Уходи.

— Пожалуйста, я… — дверь перед моим носом захлопнулась. Убитая мертвенно спокойным гневом СынХена, я сдержала подступившие рыдания. Мне ничего не оставалось, как вернуться к себе в номер.

Глава 10 «Загородом. Сутки вторые» (2)

НамСу-ним, наверное, только засыпала, потому что обратила внимание на мои всхлипы, которые я пыталась подавить, села и включила свет. Я плакала, уткнувшись в ладони и стоя у двери. Я не знала, что предпринять дальше. Мне было стыдно за то, как кончился романтический вечер. Мне было гадко от того, как мы с СынХеном попрощались. Я даже не поняла — конец это всему или нет? Хотелось надеяться, что выход прямо сейчас свалится на меня, обрушится внезапным открытием, и проблемы больше не будет. Но ничего не происходило кроме того, что НамСу-ним поднялась и по-матерински прижала меня к себе. Она долго ждала, когда я перестану душить себя слезами и лишь потом спросила:

— Что случилось?

Я замотала головой, не то отрицая, что что-то случилось, не то отказываясь рассказать об этом. Но с минуту подумав, решила для себя, что лучше выговориться. Когда я кивнула, женщина взяла меня за руку и посадила на свою кровать, продолжая поглаживать по спине в знак успокоения.

— Он тебя обидел? — вкрадчиво поинтересовалась она. Я снова покачала головой.

— Я… я не знаю, — я вытерла ладонями щеки и глаза — может быть, я сама виновата… всё было хорошо, просто прекрасно. Но потом, в какой-то момент, мне показалось, что СынХен… он… как все мужчины, просто хочет добиться от меня взаимности… затащить…

— Я понимаю, о чем ты, — она похлопала меня по плечу — продолжай.

— И я сказала ему всё, что думала. Что боюсь, как бы он не бросил меня после того, как всё случится…

— А он?

— А он выставил меня из комнаты, — я опять начала реветь, тщетно силясь остановиться — сказал уходить, что… в общем, я так поняла, что обидела его своим предположением. О его низменном интересе и… я не знаю, как всё так вышло, почему всё так обернулось? Я ведь, напротив, хотела честно выговориться. А он выслушал меня и, почти ничего не сказав, попрощался…

— Какой же он дурачок, — НамСу-ним негодующе обвела взглядом комнату и вернула его на меня — конечно, он юныймальчик и, наверное, не умеет справляться со своими эмоциями. Да и говорить о таких вещах умеет редкий мужчина.

— Я… я всё понимаю! — мне немного полегчало от того, что было с кем поделиться и что мне не пришлось в темноте давить свои чувства, утыкаясь в подушку от бессилия — Но почему он просто спокойно не разобрался в этой ситуации? Почему не захотел объясниться? Я же… я не оскорбляла его, не обвиняла… я просто спросила! Неужели я не могу задать интересующие вопросы?

— Ты заподозрила его, — разумно заметила женщина — иногда можно обидеть подозрением. Когда человек невиновен, а на него вешают ярлыки — это неприятно. А уж с мужским самолюбием и вовсе огорчительно.

Мужское самолюбие… его очень задело то, что я, не называя имени, сравнила его с ДжонХуном. Как же они не любили друг друга! Только ли от этого он взбеленился? Терзавшие меня сомнения не уменьшались, а только, казалось, наслаивались, одно на другое.

— Но с чего ты взяла, что он хочет с тобой плохо поступить? Конечно, это правильная мнительность для любой порядочной девушки, но почему ты так решительно ему об этом заявила? — НамСу- ним смотрела на меня, ожидая логических объяснений. Но у меня их не было.

Лидеру я отдалась при первой же личной встрече, не задаваясь никакими вопросами, а СынХену, с которым встречалась около месяца, выдала целую тираду о своих тайных мыслишках. Посеянных, кстати, ДжонХуном. Как я объясню НамСу-ним, каким боком тут вообще играет какую-то роль ещё и этот парень? А если упомянуть о ХонКи, с его рассказом о соперничестве, то снова будет непонятно, что меня так завело, если не объяснить нашего треугольника с Лидером и СынХеном. Как я запуталась!

— Я не знаю, — мне пришлось наигранно пожать плечами — я просто знаю, что так бывает. Я хотела перестраховаться, чтобы избежать худшего.

Кажется, женщина поняла гораздо больше, чем я хотела и значительно правильнее, чем я старалась показать. Наверное, у меня на лбу было написано, что я психически больная, которая пыталась свести счеты с жизнью от несчастной любви и теперь пытается зализывать раны рядом с той самой несчастной любовью. Мазохизм чистой воды.

— Я не очень хорошо знакома с ребятами, — начала гримерша — да и не компания я им. Но, так или иначе, во всех коллективах ходят те или иные слухи. Когда они выходят за пределы, они имеют свойство обрастать несуществующими подробностями и превращаться в легенды, но мы-то тут, внутри, знаем что да как…

Я заинтриговано на неё посмотрела. Она сумела вывести меня из состояния безысходного транса. Какие ещё слухи? К чему она это?

— Если ты хочешь, — НамСу-ним заговорщически мне подмигнула — я могу рассказать тебе один случай.

— Конечно! — как маленькая девочка, быстро закивала я, будто мне пообещали волшебную сказку на ночь.

— Что ж, — женщина мягко и тепло на меня посмотрела — однажды на гастролях, в Японии — это было давно, в прошлом году, кажется — в гостиницу проникла одна фанатка. Безумная поклонница СынХена. Каким-то образом она умудрилась забраться в его номер, который он делил с МинХваном, ещё до того, как они вернулись после концерта.

— И что же произошло? — я не вытерпела и затребовала продолжения, пока НамСу-ним воспроизводила в памяти подробности того происшествия.

— Ничего, — женщина гордо вскинула голову, будто рассказывала об отличных отметках собственного сына — хотя она предложила ему всю себя и все сопутствующие удовольствия, он вежливо объяснил ей, что не станет этим пользоваться, потому что не любит её. Представляешь себе? Он просто сказал, что не будет пользоваться никакой девушкой подобным образом. И проводил её до выхода.

— Я смотрю, он любитель выставлять за дверь, — понуро повесила я нос.

— Глупенькая! Да не в этом же мораль, — НамСу-ним хохотнула — а в том, что не нужно ему то, за что ты так переживаешь. Сколько я знаю СынХена — он один из самых принципиальных и обязательных ребят. Ему даже ХонКи всегда доверяет то, что требует особой щепетильности и пунктуальности. Нет, я убеждена, что СынХен никогда бы не попытался от тебя чего-то добиться, не будь в тебя по-настоящему влюблен.

— Да, может, та девушка была просто страшной и неприятной! — развела я руками. Я всё ещё пыталась найти какой-нибудь грешок за СынХеном, чтобы не казаться совсем уж плохой нуной, которая оболгала невинного мальчика.

— Нет, как раз напротив, сказали, что она была очень привлекательной. И даже из богатой и состоятельной семьи, благодаря чему и подкупила охрану, или кого-то из администрации…

— Это, наверное, сочинили позже, — улыбнулась я.

— Нет, это я слышала из разговора ХонКи с ДжонХуном, — женщина вновь засмеялась, а у меня дрогнуло сердце — последний как раз говорил, как до утра успокаивал её после такого неприятного казуса. Ох уж наш лидер! Жуткий бабник…

Мне стало не хватать воздуха. Грудь свело спазмом. Боже, да насколько же он ветренен и непостоянен, этот ДжонХун! Почему он всегда такой… развратный? Нет, не то. Похотливый? Нет. Он просто самовлюбленный потребитель, вот он кто! Его мировоззрение подтачивает всё, что я думала и знала о мужчинах. Хотя, я знала о существовании ловеласов и тому подобных типов, но столкнуться с одним из них в живую — это совсем другое. Это разрушает, это лишает веры. От них на всё вокруг ложится тень коварства, которая коснулась и СынХена. И теперь я уже не доверяла ничьей порядочности.

— Мне нужно подышать, — я поднялась — сейчас вернусь.

— Что ж, пройдись, — НамСу-ним взбила свою подушку — а я, уж извини, лягу спать. Завтра вновь рабочий день.

Я пожелала ей добрых снов и, погасив свет, открыла дверь. Напротив нашего номера, на корточках, сидел СынХен. От шума, который я невольно издала передвижением, он поднял голову от пола вверх и, увидев меня, тут же подскочил на ноги. Мы, как два берега, смотрели друг на друга, и я медленно сделала полшага, чтобы прикрыть за спиной вход в комнату. Если мы что-то скажем, я бы не хотела, чтобы нас кто-нибудь услышал. Он неуверенно потер ладони о свои ноги и сунул руки в карманы.

— Ты зачем тут? — с обидой, но без обозленности, поинтересовалась я. Молодой человек уставился прямо мне в глаза.

— Мне было больно, — едва пошевелив губами, бросил он.

Я хмыкнула себе под нос.

— От задетой чести и репутации? Или от унижения? От чего?

— От того, что ты заплакала.

Руки мои безвольно обвисли по бокам, хотя до этого упирались в них, защитной стойкой. У меня даже зубы клацнули от простоты, искренности и силы сказанных им слов. Неужели бывает так, что одному человеку больно от того, что плохо другому? Я о таких чувствах читала только в романах.

— Тогда тебе не нужно становиться причиной моих слез, — шепотом выговорила я, опустив глаза.

СынХен осторожно подошел ко мне. Чувствовалось, что он хочет взять меня за руку, или просто дотронуться, но не решается. Не знает, с чего начать. У меня не было желания помогать ему. Я была запутана и обессилена нашей размолвкой не меньше.

— Прости меня, пожалуйста, — парень едва дышал, так тих и смирен он был. Я молчала, гадая, как поступить дальше, чтобы не завести всё в тупик — я извиняюсь не просто потому что я мужчина, и должен извиниться, а потому что… что я должен был объясниться прежде, чем вспылить так. Я… прости, конечно, мы должны были поговорить.

— И что бы ты мне сказал? — я попыталась быть милосерднее, но пока слабо получалось. Теперь, когда он признавал вину, я чувствовала себя всё более и более пострадавшей стороной — Наверное, ты был прав тем, что прекратил эту беседу и выгнал меня. Я бы не поверила твоим оправданиям, а ты… может, ты бы и оправдываться не стал?

— Да, оправдываться мне было не за что, — я попыталась вставиться, но он не дал — нет, дослушай теперь ты. У меня, на самом деле, не было, никогда не было мыслей бросить тебя после… да вообще не было мыслей тебя бросить! И, да, если бы тебе всё понравилось, вечер бы прошел хорошо, наверное, я бы хотел, чтобы между нами произошло… ну, ты понимаешь, о чем я, но ты это выставила всё в такой форме… я сам себе показался бесстыдником. Вместо чего-то взаимного и приятного, мне показалось, что я тебя против воли клоню к чему-то грязному и противоестественному.

— И зачем-то приплел ДжонХуна в это всё, — добавила я ложку дегтя.

— Неужели ты будешь отрицать, что сама подразумевала его, а не меня, когда говорила об этом всем? — СынХен оказался проницательным — Неужели я мог не понять, кто и что навело тебя на подобные мысли? Но между мной и Лидером нет ничего общего. Вернее, если смотреть поверхностно, конечно, полно всего. Мы оба мужчины, мы оба гитаристы, у нас одна национальность и живем мы в одной общаге, но, черт возьми, относимся мы к этому всему совершенно по-разному. И уж совсем непохоже мы относимся к тебе.

— СынХен, притормози! — я не успевала принимать решения по поводу каждой темы, затронутой им. И я всё ещё хотела поверить в его искренность чувств, и у меня почти не осталось фактов, которые он бы не опроверг. Хотя у меня и раньше их не было, лишь пустые предположения и безосновательные аргументы — Всё, что я хочу — это чтобы ты понял, что я не могу довериться одним словам и забыть то, что со мной уже было. Я борюсь с этим и, да, я сама сто раз говорила тебе, что всё в порядке, но кое-что всё равно не стирается до конца и остается…

— Да разве же я не понимаю?! — молодой человек закусил нижнюю губу и отвернул голову в бок, обращаясь ко мне, но глядя в другую точку — Разве я хоть одним поступком тебя обидел? Разве я сделал что-то не так? Я всегда старался не касаться больной темы, не ворошить прошлого, не делать ничего, что было бы для тебя неприятной ассоциацией или тяжелым воспоминанием. И сейчас я хочу продолжать вести себя так же. Я не мог знать, просто не мог, что организованное мной свидание вызовет в тебе такие негативные эмоции. Я хотел как лучше…

До меня стало доходить, что, действительно, это я насаждаю везде и всюду образ Лидера, и это не он преследует меня, а я тащу его за собой. А ещё я поняла, что мы галопом понеслись говорить друг другу все на свете, чуть ли не перебивая, будто до этого молчали тысячу лет. Почти так оно и было. СынХен всегда был малоразговорчивым, да и я таила в себе слишком многое и слишком долго.

— Послушай, извини и ты меня, — я занесла руку над его локтем, едва не коснувшись, но он обернулся, и я отдернула руку обратно — я, наверное, тоже была груба и нервы у меня расшатанные. Я обрушила на тебя всё так внезапно, ни с того, ни с сего. Но неужели у тебя не бывает такого, что прошлый печальный опыт всплывает, когда не надо, и подсказывает тебе, что такую ошибку ты уже совершал?

СынХен молчал, уткнувшись прячущимся взором в пол.

— Ну, ведь бывали же уже разочарования? Какие-то девушки, которых ты хотел бы забыть? В конце концов, ты знаешь о моей главной оплошности, о том, что со мной было, а я ведь о тебе до нашего знакомства почти ничего не знаю… я никогда не лезла в твою жизнь, поэтому не могу знать, что тебя заденет, а что нет!

— У меня не было никаких оплошностей в отношениях, — я недоверчиво на него поглядела. Ошибок не бывает только у небожителей. Что-то мне не верилось в его святость — и отношений, собственно, не было…

Я чуть было не прервала его образовавшуюся откровенность, но вовремя заткнула себя и дослушала.

— … и девушки у меня никогда, вообще, раньше не было.

Если бы он стоял не спиной к свету фонаря, то я, скорее всего, увидела бы его пунцовое лицо, залившееся стыдом и юношеским трагизмом. А вот он мог видеть мои глаза, ставшие размером с два абрикоса, только не использовал такую возможность, потому что согнулся под тяжестью своего самого сокровенного признания и теперь не отрывал лица от пола.

Боже мой! Мой парень… девственник?! Я тут же прокрутила все наши встречи, все разговоры, всё, что только можно было, заканчивая сегодняшним вечером, и осознала, что это правда. И теперь я посмотрела на всё совсем другими глазами. Юноша, который ждал любви, и никогда не решался на какой попало секс, наконец-то встречает девушку, в которую влюбляется, но не имеет никакого опыта. Ноль. Он боится её обидеть, он опекает её и добивается её взаимности, и тут получает от неё обвинение в домогательстве и злоумышленности. Невинный душой и телом, он получает скандал и никакой благодарности. А кто-нибудь подумал о нем? О том, каково ему было перейти к этому, решиться на это? А кто должен был подумать об этом? Правильно, та самая негодяйка, ради которой всё творилось. Я себя почувствовала вавилонской блудницей. Старая развратница, растлевающая юнца. Ему официально ещё даже спиртное не имели права продавать. Мне уже был двадцать один год, а ему лишь скоро исполнится двадцать. Вот так-так. Почувствовав себя рядом с СынХеном любимой девушкой, с которой был настоящий мужчина, я напрочь забыла о том, что я старше и, к тому же, оказывается, опытнее. И во мне возродилось то ощущение старшей сестры, которое было в начале нашего знакомства. Я не выдержала и положила руку ему на плечо.

— СынХен, — он приподнял несмело свои глаза — если бы ты сказал раньше… я и представить себе не могла! Ты вел себя слишком… умело.

Парень поджал губы, не решаясь ничего говорить. Но его вид подсказывал, что ему и тогда и сейчас стоит не малых усилий вести себя ради меня так, как он никогда не умел до меня. Серьёзно, СынХен был настолько внимателен и обходителен, что предположить в нем девственность можно было бы с трудом.

— Я чувствую себя отвратительно, — подвела итог я.

— Почему? — наконец-то, выдавил он.

— Потому что ты должен найти кого-то помоложе меня, достойную тебя девушку, а не такую, как я, — я говорила ему назидательно, как опекунша. Во мне что-то перещелкнулось и я уже не могла вести себя, как прежде. Я была развращенной ДжонХуном девицей, а СынХен был наивным и нетронутым ангелом. И это в его святость я не хотела верить?

— Мне не нужны другие и помоложе, — проворчал парень — у нас с тобой не такая уж и разница в возрасте, чтобы ты так говорила.

— Я не хочу опошлять тебя, — я покачала головой — мы… не знаю, я не хочу портить тебя, а я, по-моему, действительно всё и всегда порчу.

— Я тебе запрещаю так говорить! — СынХен сделал глубокий вдох — Вот поэтому я тебе ничего и не рассказывал! Посмотри на свою реакцию! Я будто чумной! Забудь о том, что я сказал!

— Нет, не нужно, — я должна была принять волевое решение. Я должна была покончить раз и навсегда со всей этой неразберихой, в которую я зря ввязалась. Разрубить узел и избавиться от общества Лидера, избавить СынХена от своего присутствия и уехать, чтобы и самой не терзаться из-за своего уже почти бывшего молодого человека — иди спать, тебе завтра работать. Я хочу уехать утром пораньше на первом же автобусе. Мы напрасно это всё затеяли…

— Нет! — СынХен поймал меня за предплечье — Пожалуйста, не надо!

Я ещё раз на него внимательно посмотрела. Привстала на цыпочки и поцеловала в щеку.

— Спокойной ночи! — плавно высвободившись, я вернулась в номер.

Глава 11 «Загородом. Сутки третьи»

Я дождалась, когда НамСу-ним выйдет на завтрак и, за две минуты уложив все свои вещи, перекинула сумку через плечо. Поправив выбившуюся прядь волос перед зеркалом, я вышла на террасу и тут же столкнулась с СынХеном. Он посмотрел на меня сверху вниз строгим и решительным взглядом. Под глазами у него пролегли синяки, и вид был уставший и не выспавшийся. Он взял мою сумку за ремешок и, стянув с плеча, выдернул из моих рук. Огорошенная внезапным развитием событий, я даже потерялась спросить, что он делает. СынХен открыл дверь в номер, швырнул мою сумку мне на кровать и вышел обратно, взяв меня за руку.

— Пошли есть, — я попыталась упереться, но он укоризненно вперил в меня свои глаза — я не позволю тебе относиться ко мне, как к маленькому мальчику.

Вот теперь я не нашлась, что вообще можно было противопоставить. Я хотела прекратить все эти сцены, метания и сомнения, но он не позволил мне этого. Устраивать очередной скандал и склоки желания не было. Помимо того, что я и так не знала бы, как объяснить родителям наше расставание и раннее появление дома, была другая простая причина, из-за которой я хотела остаться: всё-таки я стала зависима от СынХена, и если пока ещё не могла назвать это любовью, то была очень близка к этому состоянию.

Мы прошли к столу, за которым все уже завтракали. Только НамСу-ним знала, что было накануне на самом деле, поэтому я старалась держаться, как ни в чем не бывало. ХонКи на меня задорно поглядывал, явно подразумевая что-то вроде «кто-то хорошо провел ночь». Да, прекрасно! То ревела, то ругалась, то переживала, то не могла уснуть. И совсем не из-за того, что он думал. И СынХен выглядел утомленным очень кстати. А по сравнению с ДжонХуном, на которого мне сейчас совсем не хотелось смотреть, мы выглядели даже почти довольными. Лидер сидел, темнее тучи, будто вот-вот готов был разразиться громом или лопнуть. Он, как и все, считал, что свидание наше удалось.

Вокруг всё было как всегда; все разговаривали в рабочем порядке, кто-то жевал и параллельно писал сообщения на мобильном, а молчали только трое. СынХен, ДжонХун и я. Мне казалось, что стало уже абсолютно очевидным, что нас что-то связывает, объединяет. Ведь МинХван и ДжеДжин, должно быть, тоже обо всём знают. Я всё ниже склонялась к тарелке, пока к концу чуть ли не уткнулась в неё носом, прячась от посторонних взглядов. Хотя каждый кусок лез в горло с трудом, я справилась с отсутствием аппетита и поела ради приличия.

Когда все стали расходиться, я почувствовала, что остался только СынХен и распрямилась.

— Послушай, — он повернулся ко мне — все люди рано или поздно ругаются… мы поругались впервые, но это не должно быть катастрофой.

— СынХен! — окликнул его менеджер и недовольно помахал рукой, призывая подняться и идти работать, не заставляя ждать остальных.

— Обещай, что не уедешь! — парень умоляюще посмотрел на меня, поднимаясь со скамейки — Дождись меня тут, ладно?

Я кивнула, не желая быть обузой и причиной недовольства им. Что мне ещё нужно было делать? Конечно же, я дождусь и, пожалуй, с большим удовольствием, чем уеду. Горизонт светлел, и ночная буря пронеслась мимо, оставив улегаться поднятую пыль. Он поцеловал меня в щеку и убежал на съемочную площадку. Я коснулась того места, которое он тронул губами и ощутила приятное тепло. Какие же мы с ним болваны. Какая я дура! Сегодня последний день, когда мы вот так просто можем побыть вдвоем, а что мы вместо этого устраиваем? Обиды, ссоры. Я дала себе обещание, что бы ни случилось, не поддаваться панике, мнительности и насладиться до завтра всем, чем можно.

Вернувшись в номер, я меньше чем за час дочитала то, что у меня в книге оставалось, и возникла невыносимая неприкаянность. Очень скоро я начала изводиться и, угнетаемая одиночеством, опять отправилась прогуляться в сад. Но там я достигла дерева, под которым меня поцеловал ДжонХун, и мне стало стыдно за себя, за то, что я поддалась не только его домогательствам, но и его словам. Он неплохо подлил масла в огонь. Не удивлюсь, если он того и добивался, что хотел испортить нам вечер. К счастью, он не знает, что это удалось, иначе, наверное, наплел бы ещё чего-нибудь неприятного.

На закате я вновь, уже час как, была в номере, и не развлекла себя ещё разве что тем, что считала бы движения секундной стрелки на часах, висевших на стене. Но я была близка к тому. Подумав, что съемки могут уже подходить к концу, я вышла и направилась к углу, из-за которого иногда подглядывала за работой. Когда я спускалась по лестнице, то услышала тишину. Значит, фонограмма уже выключена и все собираются. Я сделала ещё пару шагов и услышала громкий, возмущенный и приближающийся голос Лидера.

— Ты вообще что ли не хочешь работать? Мы из-за тебя сегодня половину сцен повторяли по десять раз! — он был крайне недоволен. Даже сильнее, чем когда ругался с девушкой — Если у тебя руки не из того места, то репетируй чаще и больше! Знаешь, сколько я выговоров получил?

Мгновение спустя из-за стены вышли ДжонХун и СынХен, повесивший голову и выслушивающий упреки.

— Извини, я сегодня просто устал, — тихо пробормотал он. Такой же злой, но сдерживающий себя, понимающий, что не имеет права огрызаться перед старшим. Представить, каково ему было просить прощения у старшего коллеги, трудно. Это требовало не просто силы воли, но и определенной моральной выдержки. У меня сжалось сердце.

— Устал? А кто из нас не устал? В облаках не надо витать во время работы! Сосредотачиваться надо на том, что делаешь, а не мечтать о… — ДжонХун, наконец-то, заметил меня, а следом за ним и мой парень. Они остановились.

— Не кричи на него, — ровно произнесла я — своё плохое настроение надо оставлять при себе, а не срываться на тех, кто рядом.

— Не вмешивайся, пожалуйста, в наш разговор, — отвел глаза ДжонХун, понимая очевидность сказанных мною слов. Из присутствующих не было никого, кто не понял бы, что его так задирает.

— Я требую справедливости, поэтому буду вмешиваться, — я подошла к ним ближе и взяла за руку СынХена.

— Не нужно, в самом деле, — покачал головой он, видимо, по-прежнему комплексующий по поводу того, что я стала его опекать. Но мне дико хотелось защитить его, проявить себя как угодно, чтобы загладить свою вину за то, как я не пыталась вникнуть в его жизнь, за то, что я вела себя не лучшим образом. А ещё из-за того, что мне хотелось как-нибудь насолить ДжонХуну. И когда во мне только проснулась эта мстительность?

Но главным было, конечно же, то, что я просто не могла оставаться равнодушной ко всему, что происходило с СынХеном.

— Что ж, тогда я вам не буду мешать, — Лидер быстрым шагом умчался вверх, к себе в комнату, и мы остались на тропинке. Мимо нас проходили люди, довольные тем, что всё закончилось и обсуждающие сделанные и оставшиеся дела. Мы подождали, пока на достаточное расстояние удалится последний.

— Спасибо, что дождалась, — пожал СынХен мои пальцы — я переживал, что не застану тебя, всё-таки.

— Нет, я бы так не поступила, — я корила себя за то, что стала причиной плохой работы молодого человека и недовольства им. Эгоизм моего поступка накануне, увеличивался в моих глазах. Я совсем не думала о том, что это может отразиться на СынХене. О чем я вообще думала? — Ты не обижаешься на меня?

— Я на тебя? — он улыбнулся и душа моя, как обычно, развернулась от одного его теплого взгляда — Я думал, что ты на меня сердишься.

— Нет, я не сержусь, — я подумала, как бы лучше выразить то, что же я на самом деле ощутила в самый острый момент — я просто испугалась того, что это может быть конец…

Он дернул меня на себя, и я оказалась прижатой к его груди. От неожиданности я не обняла его, а, напротив, уперлась, подняв лицо вверх.

— Конец? — СынХен наклонил голову в бок и посмотрел мне в глаза — Никакого конца не будет, пока ты сама не порвешь всё. А я очень, очень боюсь, что ты однажды так сделаешь. И вчера я испугался сильнее, чем ты, что из-за какой-то ерунды мы можем сжечь мосты.

— Спасибо тебе за то, что ты не дал этому случиться, — я покраснела, так как никогда в жизни не делала каких-либо серьёзных признания, заявлений, не говорила сильных и чувственных фраз — мне не хватает слов благодарности, чтобы передать тебе то, что я хочу. Ты спас то, что, я сейчас понимаю, для меня дороже всего на свете.

СынХен, молча, прижал меня ещё сильнее и поцеловал в макушку. Его руки погладили меня по спине, затем одна из них поднялась и легла на затылок, перебрав пряди моих волос.

— То, что дорого тебе — вдвойне дорого и для меня.

Я продолжала любоваться его открытыми глазами и, поколебавшись, подтянулась на цыпочках. Парень тут же откликнулся на мой призыв и поцеловал меня в губы. Даже если кто-то мог увидеть нас — мне было всё равно. Сейчас я хотела раствориться в этих заботливых руках, и я едва сдерживала слезы облегчения и счастья. В который раз, он утешал меня и успокаивал, как никто. Он был моим рыцарем, даже если внешне совсем и не казался крепким и всемогущим. Он был моим принцем, пусть у него не было своего королевства и белого коня. Мне это всё было ненужно, только СынХен. Только бы он был рядом.

— Где сегодня будем ужинать? — оторвалась, наконец-то я, вспомнив о насущном. Усталого и голодного, я задерживала его.

— Я мигом в душ, и приду к вам, — подмигнул мне СынХен, и без желания расцепив руки, пошел маршрутом, пройденным перед ним ДжонХуном. Умиротворенная и довольная, я поспешила к себе, где уже должна была отдыхать НамСу-ним. Я пыталась спрятать своё светящееся лицо, но, мне казалось, что оно сейчас так полно счастья, что горит им за километр.

На невидимых крыльях, я влетела в номер. Моя соседка по комнате укладывала сумку.

— Вы куда-то собираетесь? — вежливо поинтересовалась я.

— Да, команда старшего возраста решила отметить окончание и удачное завершение этих трех дней, — она улыбнулась мне, взявшись подрисовывать глаза перед зеркалом — я не знаю, приглашали ли туда ребят, хочешь со мной?

— Я думала, что мы поужинаем здесь… СынХен обещал прийти… — растеряно пожала я плечами.

— Вы помирились? — покосилась она на меня. Я кивнула. Она добродушно постучала мне по плечу — Я рада! Я знала, что ваша размолвка была ошибкой. Так что, лучше поужинайте вдвоем.

Я села на кровать, наблюдая за ней. Интересно, я когда-нибудь стану такой же выдержанной, такой же приятной, как она? Судьба свела меня с хорошим человеком, и даже обидно было, что всё уже закончилось. Это будет мне уроком, что время никогда нельзя терять и тратить на обиды, праздное скучание или игнорирование того, что есть рядом. С НамСу-ним я могла говорить обо всем намного откровеннее, чем с мамой, как и большинство людей готовы выложить всё с простотой чужим, но вряд ли поделятся с близкими, боясь показаться им в неприглядном свете.

Она спрашивала меня, идут ли ей тени, которыми она накрасилась, когда пришел СынХен. С пакетами еды в руках, он непонимающе оглядел нашу маленькую суету.

— Вы не поедите с нами? — НамСу-ним засмеялась.

— Нет, я избавлю вас от своей компании, а то вы быстро заскучаете, — она взяла с собой кофту и, направляясь к выходу, остановилась рядом с молодым человеком. Нагнувшись к нему, она что-то неслышно для меня прошептала ему на ухо. Он смущенно улыбнулся, а она, хихикая, ушла.

— Что она сказала? — с волнением полюбопытствовала я, хотя верила, что она не предала бы меня и не рассказала ничего, что могло бы меня скомпрометировать. Да и знала ли она обо мне что-то подобное?

— Ничего особенного, — отмахнулся СынХен — не обращай внимания.

Мы сели за стол, пожелав друг другу приятного аппетита, но степенная манерность была прервана минуты две спустя, когда мы уже смеялись, разговаривали с набитыми ртами и пытались украсть еду из тарелок друг друга. СынХен явно играл в поддавки, потому что у меня это получалось лучше.

— Эй, давай по-честному, — возмутилась я.

— Я стараюсь, — веселился он — но когда я на тебя смотрю, мне трудно не уступать.

Я угомонилась и положила палочки перед собой.

— Прости меня, пожалуйста, за сорванное вчера свидание…

— Да не стоит больше об этом! — выставил он ладони вперед, но я взяла их в свои руки и опустила.

— Да нет же, ты не понимаешь! Это было моё первое в жизни нормальное свидание, и я же сама его себе испортила… — я отпустила руки СынХена, взяла салфетку и закрутила её — меня до этого единожды приглашали на свидание, ещё на первом курсе, но я отказалась. И с тех пор ничего подобного не было. А тут… всё было так романтично и прекрасно! Если бы можно было повернуть время вспять…

— Не надо жалеть о том, что уже было, — молодой человек подвинулся ко мне ближе, вместе со стулом — если тебе хочется свечек, так я могу за ними сходить!

— Нет-нет, сиди! — я удержала его за плечо — И магнитофон тащить не надо. Просто обидно за твои старания, которые я не оценила и я хочу, чтобы ты знал, что я их оценила, хоть и с опозданием.

— Забыли, — СынХен пальцем вытер остаток соуса с моей губы, переключая моё и своё внимание на другое — главное, что сейчас ты сытая, улыбающаяся и всем удовлетворенная. Я же обещал твоим родителям, что с тобой будет все в порядке, так что, не нарушу слова.

— Ах, вот так вот? Всё только ради моих родителей? — я пихнула его в бок, и он поймал меня за локоть. Мы замерли, глядя друг другу в глаза. Пусть и не было той атмосферы, что была создана вчера, но от одного его тела, от его запаха шла такая энергия, что я чувствовала себя, как в коконе — уютно и беззаботно, — И я не совсем всем удовлетворена.

СынХен только успел поднять брови, как я приподнялась и поцеловала его. Несмело, но порыв я удержать не смогла. Мои ладони легли на его плечи, хотя губами я тут же отстранилась.

— Нет-нет, продолжай, — стер со своих губ улыбку парень и, слегка надавив на мой затылок, сам впился в мои губы. Этот поцелуй сразу перешел в страсть и огонь. Я не знаю, откуда взялась эта искра, но такое ощущение, что вокруг была одна сухая трава, которая тут же вспыхнула и занялась. Не управляя собой, мы поднялись и уже целовались стоя, после чего наши руки начали блуждать: мои по нему, его по мне. Это было одновременно аккуратно и напористо, боязливо и дерзко. Мы не решались забраться под одежду, но пальцы так и стремились коснуться далеко не невинных мест.

Я едва притормозила, понимая, что сама подвела его к кровати. СынХен отдышался, останавливаясь и глядя на меня с подозрением.

— Послушай, я не могу снова повторить вчерашнюю ошибку… — я положила к его губам свой палец.

— Ошиблась вчера я, СынХен.

— Нет, я не хочу…

— Меня? — снова перебила его я, начав откровенно заигрывать.

— Нет, тебя я хочу, но… — он остановил мою руку, которая хотела опять закрыть ему рот — если ты не готова, если ты… в общем, как ты скажешь, так и будет, я пойму всё.

— Я… — и тут я опомнилась. Я же не одна в номере живу! Представляю, что будет, когда сюда вернётся НамСу-ним и увидит, как мы воспользовались её отсутствием — нет, ты прав, НамСу-ним вернется, а тут такое…

Молодой человек лукаво ухмыльнулся.

— Тебя удерживает только это?

— Ну… — я поразмыслила здраво и поняла, что хочу СынХена, хочу того, чего вчера испугалась. Вернее, я испугалась последствий, а не самого действия. Я уже не первый день потихоньку грежу тем, как окажусь в постели со своим парнем — Да, только это.

— Тогда должен тебя успокоить, — СынХен подхватил меня на руки, вызвав моё крайнее изумление столь решительным поступком — она сказала мне, что не вернется до утра.

— Ох уж эта НамСу-ним! — я наиграно посуровела, но сама, уже в который раз, подумала о ней с благодарностью — Она ещё и заговорщица?

— Ей, наверное, ещё подойдет роль купидона, — СынХен мягко положил меня на кровать и застопорился, не решаясь лечь сам. Я подняла руки и протянула их к нему.

— Иди сюда! — он медленно подался вперед и я, ухватив его за плечи, повалила на себя — А теперь, я думаю, мне лучше замолчать, потому что моя болтовня вечно всё портит.

СынХен ласково улыбнулся и провел по моей щеке. Я чувствовала его касание всей кожей, оно вызывало во мне дрожь. Была ли я намного опытнее? Нет, потому что в мой первый и единственный раз вся инициатива полностью была в мужских руках. Я по-прежнему стыдилась всего этого, обнаженной чувствовала себя неловко и не знала, что именно должна делать в такие моменты, но у СынХена не было и такого опыта, поэтому я гадала, должна ли я помочь ему, направить?

Пока мы медленно изучали друг друга и сливались в поцелуях, он первый додумался встать и выключить верхний свет. Когда зажегся ночник на тумбочке, я почувствовала себя немного легче. Я поддалась его движению, стягивающему с меня через голову футболку, и осталась в бюстгальтере. Он затаил дыхание, едва трогая мои ключицы и опуская по миллиметру руку всё ниже. Он был похож на бедного мальчика, который подошел к витрине ювелирного магазина и не осмеливается взять в руки что-то очень ценное, зная, что если с этим что-то случится — то он не сможет расплатиться. Я видела, как он нервно сглотнул слюну, но взгляд его был решительным. Восхищенным и упрямым. Я тоже потянула с него футболку. СынХен обладал юношеской худобой и казался немного хрупким, хотя он был выше меня, поэтому я всё равно рядом с ним смотрелась мельче. Мы утонули в очередном поцелуе, и мне чудилось, что я растворяюсь в нем без остатка. Даже без создания нужной обстановки, у меня самой в ушах словно играла музыка, погружающая меня в мир эротической любви. Не так, совсем не так у меня всё было в первый раз: скомкано, торопливо, сжато, смято. Теперь я твердо знала, что у меня вся ночь впереди, я знала, что именно меня ждет. Мы расстегнули джинсы друг на друге, когда я вспомнила о главном.

— СынХен… — я закрыла лицо ладонями. Как же ему об этом сказать? Боже, вот ведь глупость, устроить вчера такое и признаться, что притащила с собой презервативы! Я безмозглое животное — у меня в сумочке… ну… ты понял?

Я выглянула сквозь пальцы и увидела его напрягшееся лицо. Меня почти охватила паника, когда он опустил глаза и, поджав губы, покривил рот в бок, как делают сомневающиеся и неуверенные люди.

— Ты не убьешь меня? — я убрала руки и внимательно на него воззрилась — Честно, я не собирался тебя затаскивать в постель, но… у меня они с собой тоже есть.

Мы уставились глазами в глаза. Должна ли я из его признания заключить, что у него были задние мысли? А какие они тогда были у меня самой? Пауза резко оборвалась хохотом. Момент для смеха был не подходящий, но мы рассмеялись, и я прильнула к СынХену, прижимаясь к нему щекой.

— Я не убью тебя, а поставлю ещё один, громадный плюс.

Он приподнял пальцами моё лицо и, ворвавшись ими в мои волосы, с жаром притянул к себе и поцеловал.

— Я люблю тебя, — шепотом сказал он мне на ухо, и я до самого дна души прониклась этим шепотом, понимая, что это не просто слова, а целое событие. Это были не звуки голоса — это были звуки сердца, двух сердец, которые мы подарили друг другу этой ночью, надеясь на то, что больше никто и ничто не помешает нам, обретшим ЛЮБОВЬ.

Глава 12 «День рождения»

Я вставляла в уши серьги, параллельно прыгая на одной ноге, снимая туфли, которые, как мне теперь казалось, в отличие от получаса назад, сюда совсем не шли. Я не успевала собраться, потеряла счет времени. Желая выглядеть прекраснее некуда для СынХена, я подводила его, опаздывая к назначенной минуте. Оставалось надеяться, что приглашенных там будет и без того много, поэтому он не сразу заметит, что я задержалась.

Окинув себя сто первым последним взглядом, я крутанулась перед зеркалом в новом платье. Ради его дня рождения купила себе что-то более сексуальное, чем привыкла носить. В нем я выглядела настоящей женщиной, а не девушкой. Затянутая талия, приподнятая грудь, бедра в облегающей ткани. СынХен, ты должен оценить! Как и на любой тусовке, где присутствуют звезды, скорее всего там будут те самые шикарные длинноногие модели, и на этот раз мне не хотелось упасть лицом.

Я подъезжала к их общежитию и думала, как снова соскучилась по своему молодому человеку. Мы не виделись всего неделю, а я уже готова была броситься ему на шею прямо с порога. Как же без него мне было одиноко и не уютно! С тех пор, как мы стали близки, месяц назад, он стал таким родным, таким бесценным для меня. Теперь, помимо друга, я в нем видела на сто процентов мужчину, восхитительного, какого я могла бы ждать всю жизнь, потому что оно бы того стоило.

Поднявшись наверх, где меня уже узнали менеджеры и пропустили, я вошла внутрь, где грохотала музыка. В четырех комнатах, две из которых были спальнями, там и тут были люди. Я взглядом искала именинника, стараясь не натолкнуться ни на кого до него. Протискиваясь сквозь коридор, я увидела СынХена в компании ДжеДжина и двух каких-то девиц. А куда без них? Это всё-таки вечеринка. Я слегка растолкала тех, кто мешал мне пройти, и появилась перед парнями. Поздоровавшись, я протянула подарочную коробку.

— С Днем рождения! — я подалась вперед и поцеловала СынХена в щеку. Он придержал меня за руку, шепнув на ухо:

— Ты задержалась, я уже начал волноваться, — я пристыжено опустила взгляд. Всё-таки заметил.

— Извини, я пыталась быть расторопнее, — виновато улыбнулась я.

— Уже не важно, — он опять наклонился к моему лицу — ты просто сногсшибательна!

Неизвестные девушки сами куда-то ликвидировались и я облегченно вздохнула. Но СынХена, то и дело, постоянно кто-то дергал. То свеже пришедшие, то давно не видевшие его, то, как виновника торжества, звали в центр, чтобы выпить с ним или за него. Поэтому я чаще оставалась один на один с ДжеДжином, с которым мы болтали, стоя у стены в зале.

— А где ХонКи? — я обвела пространство глазами.

— Он обещал прийти с ХиЧолем, — объяснил молодой человек — но разве ХиЧоль может быть пунктуальным?

Я понимающе кивнула. Знаменитость — она знаменитость во всем. В том числе в звездных замашках. Привык, наверное, что его готовы ждать сколько угодно, кто угодно и где угодно. Меня к ощущению значимости, помимо родителей, приучал только СынХен. Оттого, видимо, без него мне и быстро становилось плохо. Не то чтобы совсем плохо, просто неинтересно. Но таково свойство человеческой души. Когда тебе скучно, ты в голове своей говоришь «хреново». И тебе становится хреново. Это состояние ты называешь «отвратительным» и, на самом деле, становится отвратительно. А там уже и до конкретного «плохо» рукой подать. Зато обратно, в той же геометрической прогрессии, я взлетала, стоило мне побыть с моим парнем. От «хорошо» до «лучше не бывает» он возносил меня секунд за пять. Вот и сейчас, стоя в стороне и наблюдая, как он улыбается, кивает, соглашаясь с кем-то, отпивает шампанское и смеётся, я была в раю. От него ко мне будто шел луч света, который затмевал всё, что было вне его пределов.

— Принести тебе ещё выпить? — я обернулась к ДжеДжину. Я допила лишь первый бокал, посмотрела на его пустоту и кивнула, протянув его парню. Главное не пить ничего крепче, авось, продержусь не пьянея до конца.

СынХен едва отделался от новой партии гостей и подошел ко мне.

— Извини, что оставил тебя на время, но все считают, что раз я хозяин праздника, то должен успевать везде, — он легко приобнял меня за талию и поцеловал в висок — не обижаешься?

— Я всё понимаю, — положив ладонь на его грудь, я тут же забыла, что мы разлучались на несколько минут — заболтай там всех, чтобы они устали, и возвращайся.

— Боюсь, быстрее устану я, — усмехнулся СынХен.

— Тогда стой со мной, вдвоем мы их переговорим, — не успела я насладиться его присутствием, как подошли очередные две прекрасные особы и, покосившись на меня, стали упрашивать СынХена пойти и выпить с ними, потому что они обязательно должны произнести тост, сфотографироваться с ним, поздравить его, поговорить с ним… Я обреченно покачала головой, выпуская его руку. Наедине нам побыть можно и не мечтать. Когда это всё закончится? Зная размах подобных мероприятий, нужно предположить, что не раньше утра.

Я взяла бокал у вернувшегося ДжеДжина и решила пройтись, потому что, на этот раз, и он увидел какого-то знакомого и заболтался с ним. Я прошмыгнула мимо мужчин в костюмах и направилась в сторону кухни. Может, там посвободнее? Уже почти у её дверей, в тесном повороте из коридора, где набилось приличное количество молодежи, я столкнулась с ДжонХуном, от резкого торможения слегка расплескав шампанское.

— Привет, — без прежней надменности и нервозности сказал он. Тоже успел выпить, что ли?

— Ты здесь… — неловко произнесла я. Можно было предположить.

— А почему бы мне тут не быть? — вяло улыбнулся он — Я что, Монтекки на празднике Капулетти?

— Нет, я… глупости сказала, прости, — опустила я лицо к полу.

— Ничего, — отмахнулся он, но пройти мимо меня можно было лишь буквально обтерев меня, поэтому он стоял и, видимо, ждал, когда кто-нибудь подвинется.

— Ты один? — решила разрядить я паузу, как всегда, неудачно.

— А с кем должен быть? — ДжонХун засмеялся — Нет, если присмотреться, тут ещё куча народа.

— Я имела в виду девушку, — в конец покраснела я. Он всегда видит меня дурой, что так разговаривает? Или это я себя рядом с ним такой ощущаю, поэтому слышу сарказм и издевку в ничего не значащих словах.

— Я расстался со своей девушкой, почти месяц назад, — я нерешительно подняла глаза и увидела, что он смотрит своими весьма многозначительно. Не надо так смотреть! Я ничего не делала, я ни при чем и видела твою бывшую пассию один единственный раз в жизни, мельком и не разглядывая. Даже не могу ничего сказать по её поводу.

— Может, присядем? — он отступил назад, продемонстрировав, что в кухне посвободнее и есть места, где можно сесть.

СынХен всё равно с гостями, мне скучно, а Лидер наконец-то, ведет себя адекватно. Почему бы и нет? Я шагнула за ним, и мы сели возле окна. Я допивала свой бокал и обнаружила, что он не пьёт ничего.

— Ты сегодня трезвенник? — улыбнулась я.

— Да, что-то нет настроения пить, — протянул ДжонХун, вытянув ноги вперед и устроившись поудобнее.

— А как же поддержать товарищей?

— Они и без меня неплохо справляются, — засмеялся он — не знаю, ХонКи подъедет, может, с ним выпью.

— С ним будет ХиЧоль, — подняла я палец вверх — а с ним, я слышала, пить опасно.

— Что верно, то верно, — согласился парень и посмотрел на мой опустевший бокал — ещё?

— Нет, мне хватит, а то голова начнет кружиться.

— Брось, это же праздник, — Лидер приподнялся и, дотянувшись куда-то, вытащил бутылку игристого вина. Я попыталась накрыть ладонью свой бокал, но он вытянул его из-под неё и налил — если хочешь, могу выпить с тобой за компанию.

Я пожала плечами, наблюдая, как тает пена, достигшая краев. ДжонХун снова куда-то двинулся и, через минуту, вернулся с бокалом для себя, куда тоже налил.

— За СынХена! — озвучил он тост. Я очень надеялась, что он говорил искренне, и их былое соперничество отошло в прошлое, оставшись там навсегда. Я чокнулась с ним хрусталем и, после раздавшегося звона, начала отпивать шампанское — Давно с тобой не виделись. Как ты поживаешь?

Меня немного сбила его дружеская интонация. Особенно то, что он начал вдруг интересоваться моей жизнью. Неужели он и в правду изменился? С чего бы?

— Спасибо, нормально, — вкрадчиво ответила я — дом, учеба, учеба, дом.

— По-прежнему замкнутый и скромный досуг? — он осушил бокал и поставил его на стол.

— Да, — тихо сказала я. С того момента, как мы столкнулись некоторое время назад, я безумно радовалась, что больше не вижу в нем сексуального объекта, который всегда будоражил мои фантазии и сталкивал с пути истинного.Я почти поставила себе отлично за то, что смогла избавиться от его навязчивого притяжения, но сейчас что-то во мне забурлило. Алкоголь? Или притупившиеся чувства не сразу оттаяли? Я вновь ощутила мороз по коже и украдкой смотрела на его губы, крепкую шею, накаченную грудь. Что я делаю?! Если бы я узнала, что СынХен смотрит на другую девушку с вожделением, я бы сгорела от ревности, а сама? Мне нужно победить в себе этого зверя с инстинктами, иначе он будет мучить меня всю жизнь. Но как? Я должна просто свыкнуться с присутствием ДжонХуна. Он обычный парень. Ничего выдающегося.

На кухню зашел СынХен, и я через силу заставила себя не подскочить, как пойманная на чем-то с поличным. Лицо его не выражало радости, но и гневным назвать было нельзя. Спокойное. Слишком.

— Я тебя потерял, — оправдал он своё появление — пошли, познакомлю тебя с одним своим другом…

— СынХен, ты опять за своё? — Лидер вальяжно раскинул руки на спинке кухонного диванчика — Не видишь, мы разговариваем.

— Вижу, но хочу прервать эту беседу, с Вашего позволения, — молодой человек протянул мне руку.

— А чем она тебе не нравится, м? — ДжонХун уставился на него хищным взором.

— Ребята, не начинайте! — вклинилась я, но всё ещё не решалась взяться за руку СынХена. Почему он всегда уводит меня? Что за собственничество? Он сомневается, что я устою сама? Это уж слишком, не доверять мне! Я знала, что я должна устоять и хотела доказать это себе самой — СынХен, я сейчас приду, подожди минуту.

Из-за того, что он был младше, я до сих пор не научилась звать его «оппа», и привычки называть его как-то нежно у меня ещё не выработалось. Мы звали друг друга только по именам. Он посмотрел меня не то с укоризной, не то с недовольством и, бросил взгляд на ДжонХуна, развернулся и ушел. Мне тут же стало совестно и горько. Почему я на этот раз не взяла его руку? Зачем поддалась соблазну остаться здесь? Что нового я могу узнать от ДжонХуна? О чем нам с ним говорить? Те времена, когда мы часами трепались в чате ушли безвозвратно.

— Прости, но я, в самом деле, лучше пойду, — я уже собралась вставать, когда Лидер остановил меня колким замечанием.

— Ты всегда будешь бегать за парнями, как собачка? — я оскорбилась, но, тут же утихомирившись, вдумалась в его слова — Может, чтобы не выглядеть фанаткой, нужно научиться иметь своё мнение, а не покорно подчиняться объекту обожания?

Я задохнулась эмоциями. Я хотела тут же парировать, что, будь я покорна ему, он бы такого не сказал, но тут же вспомнила, что и сам он был не в восторге от такого поведения. Неужели мужчинам не нужна простая, преданная и не спорящая девушка? Я не выдержала.

— А может, вам, мужчинам, пора научиться любить что-то более достойное, чем скандальных стерв, которые делают из вас идиотов и вьют веревки? — мы посмотрели друг на друга. Противопоставить теориям оппонента нам было нечего. Я была согласна с ним, а он со мной. И где найти компромисс и золотую середину?

— А вы влюбляетесь в козлов, — добавил он, начиная улыбаться.

— Таких, как ты? — сощурилась я.

— А ты влюблена в меня?

— Уже нет. А СынХен не козел! — гордо задрала нос я.

— И ты влюблена в него?

— Да! — твердо заявила я.

Я поднялась и, одернув юбку, направилась к выходу из комнаты. После трех бокалов шампанского меня слегка стало пошатывать. Пусть думает, что хочет. Тоже мне, змей искуситель! Я избавилась от зависимости от него, и ничто не заставит меня вновь в неё окунуться. Я вышла в коридор и стала протискиваться обратно, в поисках СынХена. В зале его нигде не было. Я свернула себе шею, вглядываясь в каждый угол и просматривая за спинами многочисленных гостей. Собравшись поискать в другой комнате общежития, я была остановлена какой-то незнакомой девушкой. Она мне кого-то напоминала. Может, на обложке журнала видела? Явно модель. Длинные крашеные волосы, длинные ногти, длинные ноги, длинные ресницы и такие же каблуки. Из короткого только юбка и имя. Типичный образ светской современной девушки.

— Ты девушка СынХена? — в лоб спросила она. Я не увидела смысла увиливать и признала этот факт — Ты знаешь, что он тебе изменяет?

Я хотела разъяриться или расстроиться, но тут же мой разум отреагировал на эту информацию как «чушь и ересь. Внести в черный список». Пожав плечами, я недоумевающее на неё посмотрела. Откуда такая щедрость на осведомительство? Кто она такая, чтобы заявлять мне подобное? За ней послышался шум и, так как я была ниже неё, мне пришлось отклониться в бок, чтобы увидеть, как в дверях появились ХонКи с ХиЧолем, вокруг которых тут же образовалось столпотворение.

— Не имею привычки верить слухам, — я попыталась обойти её, чтобы поприветствовать прибывших, но она вновь преградила путь.

— Слухам? Тогда пойди и убедись сама, — она ткнула пальцем в сторону дальней спальни — он сейчас там с моей подругой.

— Ложь, — тут же произнесла я, не желая идти туда, куда мне говорили заглянуть.

— Трусишь? — скрестила она руки на своей почти плоской груди. Да что она пристала? Зачем ей это? Что за жажда доказать мне что-то? Будь я трезвее, я бы послала её, вежливо, но далеко. Но сейчас, хоть и владея собой, я была немного заторможена. Она плавно развернула меня и подтолкнула — Иди, и не говори, что я обманываю. Не люблю пустословить.

Уверенная в том, что ничего страшного для себя не обнаружу, я выдохнула и подошла к закрытой двери. Я занесла руку, чтобы постучать, но сопровождавшая меня доброжелательница распахнула её, без предупреждения. Я всмотрелась в открывшийся вид, освещаемый одной прикроватной лампой.

У окна стоял СынХен и рядом с ним, обвив его шею, стояла высокая и стройная красивая девушка, с которой он целовался. У меня в ушах будто гром прогремел. Я смотрела перед собой, как на компьютерный спецэффект, ожидая, что он сейчас растворится или окажется кадром из фильма. Парень снял со своей шеи руки девушки и, отстранив её, обернулся к нам. Мои глаза, наверное, выражали то, что могут выражать глаза человека, увидевшего ядерный гриб недалеко от себя. Он что-то сказал, но я ничего не слышала. Звуки для меня померкли. Я стала пятиться, случайно задев незнакомку, которая меня сюда привела. СынХен приближался ко мне, а я отступала, пытаясь скрыться. Я действовала механически, как любой, кто убегает от опасности. И, мне казалось, что что-то страшное поджидает меня здесь, везде. Увиденное ещё не полностью дошло до сознания, но со скоростью света заполняло всю мою душу. Я чувствовала себя подростком на школьной дискотеке, где нравящийся старшеклассник выбрал королеву бала, а я, серая мышка, осталась с разбитым сердцем.

— И это не в первый раз, — добавила модель.

Я развернулась и хотела бы бежать, чего требовало всё моё существо, но каждый метр был занят одним, двумя, тремя людьми. Ползя, как черепаха, я достигла прихожей, где опять столкнулась с ДжонХуном.

— Что с тобой? — посмотрел он на меня с беспокойством — На тебе лица нет. Тебе нехорошо?

Я хотела сказать, что всё в порядке, но в этот момент меня нагнал СынХен и положил руку на плечо.

— Куда ты? Остановись! — он пронзительно взглянул на Лидера — Опять ты?

— Я не виноват, что тут живу, — язвительно развел руками молодой человек.

— Послушай, это просто смешно… — СынХен пытался прижать меня к себе, но я вырывалась и, освобождаясь, всё время оказывалась на шаг ближе к ДжонХуну, чем к нему, после чего он опять начинал меня тянуть — дай я объясню тебе, что произошло!

— Не надо! — наконец-то хоть что-то сказала я.

— Успокойся, выслушай! — СынХен хватал мою руку, но я с силой выдергивала её, отчего в итоге отшатнулась и уперлась спиной о Лидера. Тот придержал меня за плечи.

— Я спокойна! — нервно крикнула я.

— Убери от неё руки! — гаркнул СынХен.

— Да пошел ты! — не выдержал ДжонХун.

И когда мне показалось, что все сошли с ума, и вот-вот начнется потасовка или скандал, появился ХонКи, рявкнувший громче всех, своим сильным певческим голосом.

— Хватит орать, дебилы! — по тому, как затаились парни, я поняла, кто тут главный авторитет — Вам делать нечего, как выяснять отношения прилюдно? Стыд! Идите в комнату и там это делайте.

— Пошли, — кивнул СынХен нам, но мне не хотелось уже никуда с ним идти и ничего обсуждать. Кажется, ДжонХун был со мной солидарен. Впрочем, он бы сделал всё, что взбесило бы коллегу.

— Что случилось-то? — ХонКи встал между ними. Гости, поглядывавшие на нас, поняв, что голоса притихли, и они уже ничего не услышат, стали отворачиваться и проходить мимо.

— Я… — мой голос дрогнул и, посмотрев на СынХена, я отвела глаза, не желая продолжать — это не важно.

— Из-за неважного поднять такой шум? — вокалист усмехнулся. К нему подошел ХиЧоль, заинтересовавшись происходящим.

— Она увидела, как меня целовала другая, — озвучил правду СынХен. Я не видела выражения его лица, потому что старалась смотреть в сторону.

— Тебя целовала? — хмыкнул ДжонХун — То есть ты не причем?

— Заткнись, — я сегодня впервые слышала, как мой молодой человек грубит хёну. Я не знала, что его что-то способно довести до такого.

— И не подумаю, — до меня дошло, что руки ДжонХуна всё ещё на моих плечах, когда хватка его пальцев стала сильнее, после признания СынХена.

— И почему ты это сделал? — удивленно воззрился на младшего товарища ХонКи.

— Именно это я пытаюсь объяснить! — сокрушался парень — Я не собирался её целовать! Она сама…

— Не надо корчить из себя святого, — одернул его Лидер.

— Я говорю всё, как было! — я невольно начала плакать. Вернее, не издала ни звука, но глаза покраснели и из них покатились слезы. Картина целующегося с другой СынХена ярко и свежо всплыла в памяти. Как он мог?! А что, если это, действительно, не в первый раз? Они — знаменитые девушки — такие красивые, такие великолепные. Разве может молодой парень устоять, постоянно находясь в их среде? Тем более, мы так редко видимся, а с ними он имеет возможность быть сколько угодно, не прячась, объясняясь работой. Я не переживу, если измены СынХена окажутся реальностью!

— Довели девушку? — услышала я голос ХиЧоля — Эх вы, мужики!

Я почувствовала, как он схватил меня за запястье и вытянул из цепких рук ДжонХуна. Дернув, ХиЧоль поставил меня между собой и ХонКи.

— Ничего страшного не произошло, всем нужно остыть, продолжим веселье после, — протараторив это, он, крепко держа меня, двинулся на выход. ХонКи попытался пойти с нами, но он обернулся, остановившись на минуту — ты этих успокой, а я приведу её в чувства. Доверься мне.

Ничего не понимая, я едва поспевала за широкими шагами ХиЧоля и, сбежав с ним по лестнице, оказалась на улице. Он вытащил телефон и вызвал такси.

— Так, прекращай плакать, ничего серьёзного и трагичного не произошло, — засовывая мобильный в карман, обратился он ко мне.

— А тебе бы было приятно, если бы твоя девушка целовалась с другим? — всхлипнула я, обидевшись на то, что мою драму он рассматривает, как бытовую ерунду.

— Ха-ха! — театрально загоготал ХиЧоль — Нет, конечно, поэтому у меня нет девушки. А ты знала на что идешь, когда заводила отношения.

— Что значит «знала»? — шокированная, я присмирела — То есть, верность ты исключаешь и все по-любому рано или поздно должны изменить?

— По умолчанию такая функция входит в комплектацию всех мужчин, уж извини, — ХиЧоль улыбнулся жалеющей улыбкой, как смотрят на бездомную собаку, когда её нечем покормить — другое дело, что не у всех потенциал настолько велик, чтобы его активизировать, ясно?

— Я должна быть сейчас вроде как рада, что у СынХена большой потенциал? — скептично приподняла я одну бровь.

— Именно, — ХиЧоль устало выдохнул, надевая солнечные очки, хотя была уже ночь — впрочем, то был всего лишь поцелуй и, возможно, радоваться надо не сильно.

— Поцелуй — это не мелочь! — возмутилась я.

— О, Боже ты мой! — молодой мужчина криво ухмыльнулся. Наверное, даже закатил глаза, но теперь этого было не видно — Я пол нашей эстрады перецеловал, что теперь, жениться на всех?

Я замолчала. От цинизма ХиЧоля даже слезы испарились. Мужчины что, все так рассуждают? Я решила поинтересоваться, раз уж он такой откровенный.

— А если у меня большой потенциал, СынХен тоже мне всё прощать должен?

— Нет, это как в том анекдоте, — ХиЧоль посмотрел на меня, сверху вниз — не путай конфуз с блядством.

— А где ж справедливость?! — вознегодовала я от лица всего женского пола.

— А нет её, — он медленно закачался, перенося тяжесть тела с носков на пятки и обратно.

Прекрасно! За один вечер я разочаровалась в парне и, чтобы не было печально и обидно, меня разочаровали во всем мироустройстве. По крайней мере, в дураках оказывалась не одна я.

Подъехало такси, и мы загрузились на заднее сиденье. ХиЧоль назвал незнакомый мне адрес.

— Может, сначала меня закинем? — шепнула я ему.

— Нет, мы едем ко мне, — он закинул ногу за ногу.

— Мы?! — в который раз за полчаса изумилась я. Ну что он за человек?! Как с ним ХонКи сходится?

— Да, мы. Ты и я, — приспустив очки, он взглянул на меня из-под них — ты у нас хрупкая и неустойчивая, так что в одиночестве тебя не оставишь. Будем бухать.

— Я не хочу бухать! — открыла рот я.

— Не хочешь или не умеешь?

— Ни разу не пробовала, — ХиЧоль заговорщически расплылся.

— Ну вот, и попробуешь, — понимая, что мне его не переспорить и, что если я приеду домой, то мне ничего другого и не останется, как закрыться у себя и плакать, я смирилась. Что ж, по крайней мере, с этим человеком я далека от горестных мыслей, как от острова Пасхи. Бухать так бухать.

Глава 13 «Цитадель ХиЧоля» — 1

Квартира ХиЧоля располагалась в одном из элитных кварталов. Как он мне поведал, пока мы ехали, его сестра жила с родителями, а он приобрел себе отдельное жилье. Купил он его или снимал, я так и не поняла, но меня это не сильно волновало. В любом случае, он занял меня разговорами и бессмысленной болтовнёй, от которой вскоре разве что в ушах не жужжало.

Когда мы вошли внутрь, он строго указал мне на тумбочку для обуви, и я разулась. Странно, он был зрелым, плохо знакомым мне мужчиной, но я совершенно не пугалась его и не переживала за то, что мы оба, не совсем трезвые, приехали черт знает куда и остались тет-а-тет. Избавившись от уличного шума, я услышала, как в моей сумочке звонит телефон. Достав его, я увидела имя СынХена. На дисплее уже значилось два непринятых.

— Кто там? — беззастенчиво влез ХиЧоль, глядя через моё плечо.

— СынХен… — пробубнила я, собираясь убрать трубку обратно.

— Ответь! — повелительно ткнул на неё пальцем мужчина. Я покачала головой, и он выхватил мобильный у меня из рук.

— Эй! — возмутилась я.

— Алло? — тем временем начал разговор ХиЧоль с моим парнем — Да, всё в порядке. Нет, пока не дома. Да мы заехали кое-куда, что б она успокоилась. Ты что, сомневаешься во мне? Донсэн, всё будет тип-топ! Расслабься. Что?

ХиЧоль посмотрел на меня, не то оценивающе, не то прицениваясь, но вроде удовлетворился увиденным. Очки он снял прямо на входе, поэтому я наблюдала за переменами его лица.

— Нет, всё о'кей, — продолжил он беседу с СынХеном — лучше вам поговорить с ней завтра. Такие вещи не обсуждаются на горячую руку и утро вечера мудренее.

Он сбросил вызов и протянул мне телефон.

— Может, я не хочу с ним больше разговаривать? — насупилась я.

— Может, и не хочешь, но будешь, — он оборвал мои противопоставления взмахом руки — знаешь, что я делаю с людьми, которые не берут трубку и не отвечают на сообщения? Правильно, удаляю их номера и посылаю в задницу. Будешь так себя вести, и я посоветую СынХену сделать точно так же.

— Но я же… — «обижена на него и имею право» хотелось добавить мне, но ХиЧоль уже шагал дальше, демонстрируя мне спину.

— Виски или самбука? — предложил он странную альтернативу.

— А шампанское есть? — робко поинтересовалась я.

— Если бы я хотел налить тебе шампанское, я бы его предложил, — я пошла следом за ним и попала в обставленный наполовину зал, где было мало мебели и уюта, зато много свободы и бутылок в серванте — даже если оно есть, я повторяю: виски или самбука?

— Виски, — наобум выбрала я, потому что хоть что-то слышала об этом напитке — а разбавить можно будет чем-нибудь?

— Льдом, — достал стаканы ХиЧоль и выбрал красивый вытянутый сосуд с янтарной жидкостью — пошли добывать его в морозилке.

Я послушно бродила за ним и делала то, что он говорил, но когда в моих руках оказался стакан, от которого пахло так, что щипало глаза, я усомнилась в правильности его советов.

— Это точно можно пить? — сморщила я нос.

— Если я до сих пор жив, значит можно! — ХиЧоль чокнулся и отпил — Давай-давай, это не яд. Только осторожнее.

Я дотронулась губами до поверхности виски и облизнула их. Слегка обжигало. Хотелось чем-нибудь закусить, о чем хозяин квартиры догадался по моей мимике.

— Как же я забыл! — открыв нижние полки шкафа, ХиЧоль явил кучу коробок, перевязанных ленточками, с записками, письмами и без. Конфеты, шоколадки, тортики, уйма всего съестного, что не испортилось бы вне холодильника — Подарки фанаток… угощайся!

— Если бы они знали, что их сладости тебе для закуси во время попоек… — многозначительно начала я, но не стала продолжать, взяла конфету и, сделав глоток, быстро заела ей. Виски обжигал горло. Как его вообще пьют?

— И не говори, — ХиЧоль спокойно допил свой стакан — думаешь, стоит намекнуть, чтобы дарили Jack Daniels? Нет, нельзя, а то разрушу образ добропорядочного айдола. Или он мне уже не присущ?

— Не знаю, — я пожала плечами, через силу вливая в себя нечто невкусное и трудно пьющееся — я, если честно, не слежу за творчеством твоей группы…

— Ну вот, приехали, — надул губы ХиЧоль — да и ладно, тебе же хуже. Многое упускаешь!

— Слушай, а помягче ничего нет? — вогнав в себя содержимое стакана до конца, поинтересовалась я.

— Понижать градус нельзя, — поучительно заметил артист — и мешать не рекомендуется. Так что, виски и только виски!

— Может, хватит? — попыталась остановить его я, когда он стал наливать мне снова.

— А ты разве уже чувствуешь гибкость в ногах, сбивчивость мыслей, клонит в сон, может быть? — я вильнула головой, в знак отрицания — Тогда продолжаем лечить душу и губить печень. Да шучу я, шучу! С одного раза ничего не будет. У тебя же нет предрасположенности?

— Да вроде нет, — задумалась я, вспоминая свою историю болезни и поднося к лицу до краёв наполненный стакан — в прошлый раз льда было больше.

— Логично, то был первый, а это второй, — ХиЧоль налил и себе, и вновь чокнулся — он должен пойти легче.

И он был прав. На самом деле, перемежая конфетами, виски можно сделать почти безвредным. По вкусовым качествам, по крайней мере. Я всё пыталась вернуться мыслями к СынХену и тому, что я видела, но мой собеседник никак не давал сосредоточиться, а теперь, внезапно, поднял эту тему сам.

— Так, что ты там видела? Из-за чего вы поругались? — тон его был такой завсегдатайский, что обезоруживал и лишал возможности оставить личное при себе.

— Как ты, наверное, слышал, я заглянула в одну из комнат, а СынХен там целовал другую… — повесила нос я, играя льдинками в стакане и по чуть-чуть отхлебывая.

— И из-за этого весь сыр-бор? — ХиЧоль откинулся на спинку кресла.

— Я уже слышала твоё мнение, что это полная ерунда, не стоящая нервов, но для меня это всё не так!

— Скажи, ты любишь СынХена? — я покраснела. Конечно, я любила его. Но я признавалась в этом каждый день себе, а не ему или кому-то ещё. Я неуловимо кивнула — А он тебя, как ты думаешь?

— Он говорил, что да, — если бы мы не пили виски, я бы уже чувствовала себя, как на приеме у психолога.

— Тогда какая разница, кто кого поцеловал? Неужели тебе не важно, что происходит в душе?

— Но я не знаю, что у него там происходит! — начиная расстраиваться, закусила губу я.

— Вот именно! Вот именно, что не знаешь! — ХиЧоль резко ткнул в меня пальцем — Не ной! Не выношу женские слезы. Сейчас вообще не та ситуация, от которой плачут. У тебя умер кто-то? Тебя бросили? Тебя выкинули на улицу? Нет! Вот сиди и пей, радуйся жизни и выкинь из головы всякий хлам.

— Тебе легко говорить, — сделала я попытку взять себя в руки, но от алкоголя эмоции не слабо развозило.

— А тебе трудно? Тоже поговори, выговорись.

— Мне нечего сказать, — уткнулась я в стекло стакана, допив до дна.

— Ладно, предположим, что я бы тебя сейчас поцеловал.

— Не надо! — встрепенулась я.

— Размечталась! Я чисто гипотетически, — ХиЧоль насмешливо улыбнулся, положив одну ногу на другую — это ведь будет ничего не значащая выходка, не так ли? Мы пьяные, мало знакомые, ничего друг к другу не испытывающие. Но вот дернет меня нечистая за ногу, и что? СынХен должен тебя оставить за «коварство и неверность»?

— Но… во-первых, мы этого не сделаем, — уточнила я, найдя в глазах ХиЧоля подтверждение — а во-вторых это будет глупо, случайно и ничего не значаще…

— А кто тебе сказал, что у СынХена было иначе? Ты его спросила, выслушала? — мужчина вводил меня в сомнения и заставлял почувствовать себя же виноватой! — Он что, был совсем-совсем трезвый?

— Нет, — вжимаясь в плечи, признала я. Его весь вечер мучили тостами. Конечно, он изрядно набрался. Он был уже в некоторой степени пьян, когда нашел нас с ДжонХуном на кухне — далеко не трезв.

— Вот видишь! — ХиЧоль победно хлопнул ладонями, соединив их — Спьяну мужчина может и березу изнасиловать, и удивляться тут нечему. Вот ты, уверена, что абсолютно владеешь собой?

— Вроде бы да, — оглядевшись, будто могла попасть в другой мир, сказала я.

— Тогда по третьей! — он опять разлил виски на двоих.

— Ты хочешь, чтобы я упилась до потери контроля? — признаться, мне казалось, что попробуй я встать — тут же рухнула бы на пол.

— Если с тобой такое произойдет — это будет забавно.

— Мне бы не хотелось, — вежливо добавила я.

— Меня стесняться не надо, — ХиЧоль попивал очередную порцию виски и, похоже, был настолько закален в этом вопросе, что его не брало напрочь. Я же с каждой минутой чувствовала себя всё соннее и расслабленнее — знаешь, а ещё многие вещи выглядят совсем не тем, что они есть на самом деле.

— В смысле? — теряя быстроту сообразительности, откинулась я.

— Ты ведь тоже выпила на вечеринке. Возможно, тебе показалось? — предположил он.

— Ну, нет, я же не слепая, — я икнула, извинившись — галлюцинаций на почве интоксикации у меня не бывает.

— Хорошо, тогда представь: спим мы с тобой в одной кровати…

— Чисто гипотетически? — повторила я его фразу.

— Нет, чисто по факту, — ХиЧоль обвел пальцем комнату — как видишь, диваном ещё не обзавелся, а кровать одна всего. Не волнуйся, она огроменная, уместимся.

— Э, нет, так не…

— Дослушай! — певец отобрал у меня недопитое виски, видя, что меня уже штормит — Мы просто уснули на одной кровати, а тут вдруг войдет СынХен, и что он подумает? Правильно, что мы переспали! Но этого же не было? И попробуй ему потом докажи, что он надумал лишнего. Думаю, тут тот же случай.

— Нет, не тот же, — язык у меня плясал танго, и я поняла, что пора отползать на боковую — ХиЧоль, мне надо ложиться. Только не ложись рядом!

— Какие все щепетильные! — ХиЧоль помог мне встать и, держа под руку, довел до спальни — Услышав твою просьбу, эльфы приняли бы тебя за ненормальную.

— Знаешь, я не страдаю фанатизмом, так что балдеж от звездных персон мне не свойст… войст. вен…нен, — едва выговорила я.

По центру стояла постель, на которой могло бы уместиться человек пять, не меньше. Она не была заправлена; скомканное одеяло лежит тяжелой грудой посередине, простыня сползла на одну сторону, четыре подушки разместились по непонятной схеме, из которой трудно было предположить, где что было у спящего.

— Да, это мой бардак и мне не стыдно, — вместо банального «извини за беспорядок» изрек ХиЧоль — дать что-нибудь переодеться?

— Нет, — я отмахнулась, подбираясь к кровати — во-первых, сил нет, во-вторых, при тебе не буду…

— Как знаешь, — сказал он позади меня и я, скашиваясь на ходу, залезла на постель и, взяв одну из подушек, забралась на дальний край. Глаза слипались, голова кружилась и, небольшая дурнота просила сна, чтобы не усилиться. Я свернулась в позу эмбриона, хотя это было не так уж удобно в моем вечернем платье. Я уже не думала о том, что могу помять его и уж тем более, мне было не до снятия макияжа. Вместо переживаний, терзаний и страданий, я провалилась в глубокий и безмятежный сон.

Глава 13 «Цитадель ХиЧоля» — 2

Подушка будто заключила мою голову в плен и не хотела отпускать, так тяжело ей было. Бывают кандалы для головы? У меня было такое ощущение, что бывают, потому что никакие силы не могли помочь ей преодолеть силу земного притяжения. Я едва справилась, чтобы перевернуться на другой бок, за что черепная коробка тут же наказала меня треском. Я попыталась вспомнить, отчего у меня может быть такая мигрень, и тут же воспроизвела события прошедшей ночи. Измена СынХена, приезд к ХиЧолю и выпивка, много — для меня — очень много выпивки. Я приоткрыла один глаз и увидела на другом конце кровати раскинувшегося ХиЧоля. Замечательно, он всё-таки улегся тут же! Уже утро… Боже, я ведь сказала родителям, что, возможно, буду гулять до утра, но не сказала, что вообще не вернусь домой до… до скольких? Я села, из-за чего молоточки внутри вновь начали ковать на наковальне. Где мобильный?

Встав, я, как разбитое корыто, поковыляла в зал, где оставила сумочку. Вытащив телефон, я увидела на нем бессчетное количество непринятых звонков от мамы и отца. Черт, черт! Я посмотрела на время. Семь тридцать. Слава Богу, я ещё не опаздываю остановить их, прежде чем они вызовут полицию. Последний звонок был минут десять назад. Я набрала мать.

— Алло?! Дочка! С тобой всё в порядке?! — уже почти кричала она в трубку.

— Да, мам, извини! Прости, пожалуйста, прости! — заскулила я, чувствуя и муки совести, и муки головной боли. Как же иногда не рад слышать громкий голос родных людей!

— Мы чуть с ума не сошли! Отец уже собрался поднимать тревогу! — продолжала она, пыхтя и кипя, терроризировать мой слух.

— Я ещё раз прошу прощения, я очень плохо поступила, мам, я больше так постараюсь не делать…

— Постараешься?! — разгневалась она.

— Ну, я ведь и в этот раз не нарочно, — мне стало совсем плохо от своего поведения — я просто уснула в гостях, устав. Простите.

— Дочка, ну что ты творишь! Где ты там уснула? СынХен с тобой? Ты должна дать нам его номер! Он ответственный мальчик! — я не нашлась, что сказать. Да, он ответственный. Но будет ли он теперь со мной? Буду ли я с ним? — Ты передала от нас ему поздравления?

— Да, мам, передала, — это то немногое, что я успела вчера сделать, между тем, как его постоянно от меня отрывали — я постараюсь приехать, как можно быстрее.

— Ждем! — я собиралась класть, когда мама заойкала. Мне пришлось вернуть сотовый к уху — Я забыла сказать. Поздно ночью приходил какой-то юноша, тебя спрашивал.

— Какой ещё юноша? — я начинала приходить в себя, медленно, но верно. После маминого «понятия не имею» у меня начали появляться предположения — Брюнет?

— Дочка, ну где ты не брюнетов видела? Если, конечно, это не артисты выкрашенные, — я выдохнула. Родители всё ещё не догадывались, что я одной ногой в шоу-бизнесе. Интересно, они бы обрадовались, или расстроились?

— Высокий? Накаченный? Красивый? — подсказала я.

— Накаченный, но я бы не сказала, что красивый, — мама замялась, подбирая эпитет — слишком модельный, что ли. Знаешь, не рядовой такой.

— В чем он был? Не запомнила? — задала последний наводящий вопрос я.

— В светлых джинсах вроде… и, постой, сейчас скажу… в светлой футболке с какой-то надписью. Да-да, в ней.

— Спасибо, — сомнения развеялись. Так и был одет ДжонХун. Что ему от меня понадобилось? Зачем он помчался среди ночи меня искать и догонять? Вот уж странная личность. И он знал и помнил мой адрес. Зачем? — Всё, пока! Поцелуй папу.

Я уткнулась лицом в ладони. Вместо одной головной боли «как же быть с СынХеном?», у меня образовалось несколько. И одна из них реальная и физическая. Как же мне спокойно и хорошо жилось до того, как я связалась с этими мужчинами!

Если бы я могла поговорить с ДжонХуном и спросить, что ему было нужно? Но я отказалась тогда обменяться с ним номерами. Я поднялась и отправилась в ванную комнату. Увидев своё отражение в зеркале, я почти испугалась. Тушь и тени размазались на пол лица. Ужас. Лоб и виски, к тому же, требовали холодной воды для усмирения оркестрового концерта внутри, и я исключительно ей умылась и с трудом стерла все остатки «фэйс-арта». Глаза почувствовали себя намного легче. Без слипающихся ресниц они смотрели на мир шире. Жаль, в душ тут не сходить.

Выйдя в коридор, я подумала, что надо бы пойти, и сказать ХиЧолю, что я ухожу. И тут меня озарило. ХиЧоль! У него ведь наверняка есть номер ДжонХуна! Но я бы не хотела, чтобы Лидер всё-таки узнал номер… Так ведь можно с телефона ХиЧоля и позвонить! Я в меру возможностей быстро вернулась в спальню и встала рядом с кроватью, над спящим мужчиной.

— ХиЧоль! — шепотом позвала я. Ноль реакции. Что ж, надо громче — ХиЧоль!

Он даже не соизволил пошевелиться, не то что проснуться. Комары своим писком, и то сильнее мешают.

— ХиЧоль, ну проснись! — я наклонилась к нему и замерла, не решаясь на то, чтобы его коснуться. Одеялом он был укутан по пояс, а выше был раздет. Я набралась смелости и, положив руки на его голое плечо, легонько потрясла — ХиЧоль!

— Мм… — послышался слабый стон, обозначавший, что он не статуя, а живой человек.

— Проснись, пожалуйста! — мужчина чуть приподнял голову и, повернув лицо ко мне, вновь опустил её, похоже, вырубившись опять — Можно воспользоваться твоим телефоном?

В принципе, я не рассчитывала получить какой-либо ответ, но, однако же, он удивил меня и, шмыгнув носом и потершись о подушку, произнес:

— Любые капризы, только дай поспать, — голос его был ещё очень низким со сна. Я застопорилась. Понял ли он точно мою просьбу? А если он потом поругается, что я взяла его мобильный? Я продолжала стоять рядом, когда он вытащил руку из-под подушки и, как зомби, не открывая глаз, ткнул пальцем на стул, на котором висели брюки — В кармане.

ХиЧоль опять сгруппировался и, видимо, уснул. Что ж, это уже больше было похоже на разрешение. Я подошла к означенному предмету и пощупала с внешней стороны, определяя, в каком кармане телефон. Нащупав его, я запустила руку внутрь и достала его. Открыв записную книжку телефона, я обомлела. Такого огромного количества контактов я ещё никогда не видела. И ДжонХун мог быть записан тут как угодно — это я поняла по первым же записям, которые представляли собой какие-то прозвища и символические обозначения, явно придуманные владельцем и порой матерные. Я решила упростить себе задачу. Открыла последние входящие и исходящие звонки, там быстро нашла Хонгстара. Он был занесен в группу (да неужели?) под названием «Islanders». Тут уж сомневаться не приходилось. На удивление, ДжонХун в ней был ДжонХуном. Значит, я бы его и так нашла без проблем. Ну да ладно. Я перевела дыхание, собралась с мыслями и нажала «вызов».

— Ты чего в такую рань? — раздался голос по ту сторону. Конечно, он ожидал, что услышит ХиЧоля.

— Извини, если разбудила, — произнесла я, вызвав тем растерянность на другом конце.

— Кто это? — он и не мог меня узнать, мы ведь никогда не разговаривали по телефону.

— Незнакомка, — не нашлась я, как ещё представиться.

— О! — многозначительная пауза — Привет… я заходил к тебе…

— Я знаю, я звонила маме, — значит, не будет отпираться, что ему от меня что-то нужно — Ты…

— Почему ты до сих пор с ХиЧолем? — перебил он меня.

— Разве это имеет значение? Хотя это и не секрет. Он меня решил споить и мы с ним полночи болтали. Пришлось остаться.

— Ясно, — ДжонХун помолчал — и о чем болтали?

— А вот это уже точно не твоё дело, — отрезала я — лучше скажи, наконец, что ты хотел?

— Я бы предпочел поговорить не по телефону, — заявил он не менее бескомпромиссно.

— Почему? Зачем ты усложняешь? Просто скажи здесь, — я сдерживала своё возмущение, как могла.

— Нет, нам нужно встретиться и поговорить, — ДжонХун назвал адрес кафе, предлагая увидеться там — Дай свой номер, тогда мы созвонимся и решим со временем.

— Нет, давай так, — я не желала ни в чем идти у него на поводу, но на встречу, почему-то, уже согласилась. Любопытство? Может быть — будь там в час дня. Я раньше туда не смогу добраться, мне ещё домой надо заехать… Если у тебя будет мой номер, то ты сможешь задержаться, передумать, позвонить и переиначить планы. А так у тебя второго шанса не будет. Либо там в час, либо никак.

— Хорошо, — явно недовольный этим поворотом, подтвердил Лидер — только ты тоже не опаздывай.

— Постараюсь, — я положила трубку, не придумав, как с ним попрощаться. Пусть это было и не красиво, но в последнее время перед ДжонХуном я не чувствовала себя обязанной соблюдать приличия. Наверное, со временем, у меня постепенно открывались глаза на его поступок, не без помощи СынХена, ХонКи.

Теперь точно нужно было собираться домой, и я снова пошла тревожить ХиЧоля. Он до сих пор спал, только поменяв позу. Я положила телефон на место, предварительно стерев исходящий вызов.

— ХиЧоль! — позвала я.

— Аспирин в ящике под микроволновкой, — отозвался он автоматически.

— Да я не… — остановив свою речь, я почесала затылок — хотя спасибо.

Сходив за таблеткой и выпив её, я стала ждать, когда она подействует и вернулась в спальню, где от неожиданности сделала шаг назад, потому что артист, наконец, пробудился, и сел на кровати, спустив ноги на пол. Лохматые волосы, слегка помятое лицо и обнаженное, за исключение трусов, тело, делало его приближенным к обычному человеческому роду. Сейчас он был почти рядовой парень, хотя харизма из него перла в любом состоянии. Интересно, его тоже мучил похмельный синдром?

— Ну, ты как? — спросил он меня. Хотя мне казалось, что сейчас я выгляжу намного бодрее. Впрочем, он на меня почти и не глядел.

— Голова, смею надеяться, скоро пройдет, — я присела на краешек стула — а вот сушняка никакого нет. Наверное, он не у всех бывает, да?

— Всё бывает не у всех, — он тряхнул головой и потянулся — ну, это ты мне про физическое состояние, а моральное как?

— Моральное? — я прислушалась к ощущениям. К телесным было проще, чем к духовным. Вроде, был неприятный осадок, но ничего разрывающего изнутри не было — Вроде ничего.

— Проблемы есть? — посмотрел он на меня в упор.

— Какие проблемы? — удивилась я.

— Ответ правильный! Проблем нет! — он встал, и я невольно отвела взгляд в сторону. Оделся бы, что ли. Но он явно был не из стеснительных, и вальяжно пошел к шкафу, у которого надолго застыл, распахнув дверцы.

— Нет, конечно, ситуация с СынХеном беспокоит…

— Но не так, чтобы грызть ногти, залить соседей слезами, вены резать или с крыши сброситься, правда? — я будто услышала недоговоренное им «таблеток наглотаться». Но, видимо, в доме повешенного о веревках не говорят, и он озвучил другие варианты. Минутку, он что, знал о том моем случае?! Мне стало так стыдно и дико за то, что я тогда сделала. Я была совсем ненормальная?! Как можно было попытаться покончить с собой из-за какого-то разочарования? О, Боже, сейчас, со стороны, с высоты прошедшего времени, я готова была осудить и прилюдно сжечь за глупость ту девочку, угодившую в больницу.

— ХиЧоль, ты что… в курсе чего-то? — я закусила губу.

— Чего? — он обернулся — Ах, того, что у тебя была трагедия с ДжонХуном? Извини, но я даже был у дверей твоей палаты с ХонКи, так что не обвиняй никого в болтливости, я был участником событий.

— Вот же срам, — я обхватила руками голову. И ХиЧоль там был! Мне уже даже не хотелось спрашивать, что он там делал и каким боком там оказался — поэтому ты сказал, что меня нельзя оставлять в одиночестве, да?

— В том числе, — он вытащил какую-то рубашку и, вместо того, чтобы надеть, повесил через руку и закрыл шкаф — и, раз уж ты теперь знаешь, что я всё знаю, скажи мне вот что…

Он подошел ко мне впритык и сдернул со спинки стула свои брюки. Я окончательно зарделась, вжавшись назад. Его бедра были где-то на уровне моего лица.

— Ты так сильно страдала по ДжонХуну, что, скорее всего, не скоро его забыла… «не скоро» подразумевает что-то вроде больше месяца, так? Иначе было бы глупо довести себя до такого из-за человека, которого забыл через пару недель. Хотя, в глупости я никому не отказываю. Теперь скажи, сколько ты уже с СынХеном? Почти всё лето, да? Мне кажется, границы одной сердечной привязанности наползают на другую и перехлёстываются. Я могу быть не прав и ты можешь сказать или не сказать мне об этом, но ответь себе сама: у тебя не было ничего такого хотя бы в мыслях, за что тебе было бы неудобно перед СынХеном и узнав что, он бы несомненно принял за измену?

Я молчала. ХиЧоль пугал меня своей проницательностью, хотя для таких догадок не нужно быть семи пядей во лбу. Что там говорить о фантазиях, когда мы с ДжонХуном целовались в саду тогда. Хотя я была не причем — это он меня целовал! А… а СынХен вчера утверждал то же самое. Видя мою растерянность, мужчина коварно улыбнулся.

— Когда сможешь с чистой совестью сказать, что ты безгрешна, тогда и кидай камень в своего парня, — ХиЧоль насупился, поджав губы — чертов Шивон, опять цитирую его ересь. Ладно, я в душ. Мне ещё в армию ехать, родине служить.

Я осталась одна и почувствовала, что если какая-то проблема и была, то она была во мне, а не где-либо. Я не могла простить СынХена — я обязана была это сделать! А советы Лидера — пусть он оставит их при себе. Он уже однажды заставил меня усомниться в намерениях СынХена и что из этого вышло? Ничего хорошего. Оказалось, что не нужно было его слушать. Так и в этот раз, он вновь попытался учить меня, как себя вести. А если бы я пошла вместе с нетрезвым молодым человеком, то ничего бы не случилось. Вот и выскажу ему это всё в кафе и скажу, чтобы больше не смел ко мне приближаться! Каким бы ты ни был соблазнительным, ДжонХун, ты всё равно знатная скотина.

Глава 14 «Правда»

Подходя к двери своей квартиры, я уже занесла палец для нажатия на звонок, когда была потревожена рингтоном, поставленным на моего парня. Замявшись, я не хотела начинать сейчас долгую и неприятную беседу и предпочла бы проигнорировать его звонок, но тут же вспомнила слова ХиЧоля. А если бы я в чем-то провинилась и хотела оправдаться перед кем-то? И мне вот так же бы не поднимали. Отвратительно. Я достала телефон и нажала «принять вызов».

— Алло?

— Привет, доброе утро… извини, — как всегда сбивчиво протараторил он. Я молчала — ты не бросишь трубку?

— А будет из-за чего? — стояла я в подъезде, гладя дверную ручку.

— Надеюсь, что нет, — он перевел дыхание — я, ты же знаешь, не умею извиняться и красиво говорить… Я просто хочу, чтобы ты знала, прежде чем что-то решишь и скажешь: мне никто кроме тебя не нужен! И ещё я дурак. И мне нет оправданий. Поэтому не буду говорить бессмысленные «я не виноват», но лучше накажи меня, как считаешь нужным, чем не прости.

Слушая его дорогой и родной голос, я не могла не дрогнуть. Я хотела обнять его, прижаться к нему, но какой-то барьер возник и не хотел ломаться. Этот барьер даже поставил капкан на мой голос, и я была не в силах произнести что-либо вразумительное.

— Я знаю, что нужно доказывать чувства поступками, а не словами, — продолжал СынХен, слыша, что я не откликаюсь на его мольбы — но сейчас у меня нет другой возможности. Я редко это говорил, но я люблю тебя.

Я научилась слышать искренность в словах, и когда он обращался ко мне, она всегда в них была. Серьёзные признания он произносил с легкой дрожью, запинкой и приглушенностью. Я чувствовала, что это правда, и лед начинал таять.

— Это второй раз, — слабо улыбнулась я.

— Если бы просто слова делали тебя счастливее, я бы говорил их тысячу раз на дню, но какой в них прок? Я хочу, чтобы ты верила в них, — у меня щемило сердце от происходящего. Он говорит такие вещи, а я ещё ни разу не признавалась ему в ответ — у нас тут руководство расписание внезапно изменило…

Я напряглась, ожидая чего-то не радостного для себя.

— … Мы сегодня ночью должны лететь в Японию на две недели, — я жалобно подняла брови. Опять разлука? — я бы хотел увидеть тебя перед отлетом… мы можем увидеться?

Я отвела от уха трубку и посмотрела на время. Десятый час. Приведу себя в порядок, и уже нужно будет ехать на назначенную встречу с ДжонХуном, до этого толком мы не успеем повидаться. А вот после… сколько займет разговор с Лидером? В моих интересах закончить его, как можно быстрее.

— Во сколько вылет? — спросила я.

— В шесть мы должны быть уже в аэропорту.

— Я постараюсь успеть туда, ладно? — это всё, что могла пообещать я. Ещё казалось, что стоит мне положить телефон, как во мне снова взыграет ретивое и захочется позлиться на СынХена, не видеть его, сидеть дома и обижаться.

— Я буду там раньше и буду ждать, — сдержано сказал он, и мы попрощались.

Около получаса ушло на объяснения с родителями. Отец серьёзно настроился и выговорил мне всё в таком тоне, что нарушать субординацию больше не тянуло. Когда мы, наконец, всё выяснили, и я поклялась, что буду впредь предусмотрительнее и заботливее, как дочь, мне разрешили удалиться по своим делам. Я полезла в душ и хорошенько отмылась от всех запахов и налетов прошлого вечера. Пусть ничегошеньки не останется от неприятного прошлого. Оставив волосы сушиться естественным образом, без помощи фена, я вышла из ванной и вернулась к себе в комнату. В ней уже давно не было ни одного плаката, ни одной фотографии какой-либо звезды. Даже единственное общее фото, моё с СынХеном, вставленное в рамку, лежало в ящике, а не стояло на тумбочке. У меня развилась фобия, что ли? Я подошла к ней и, потянув за ручку, тут же увидела снимок. Вытащив, я гордо поставила его сверху. Нет, я не собиралась любоваться сейчас на нашу пару, но мне было легче думать, глядя на нас со стороны. Хотя, зря я это затеяла. Улыбка СынХена быстро вскружила мне голову и я, встав с кровати, опять убрала всё на место, подальше от случайных взглядов. ХиЧоль во всем был прав, я не могла обвинять СынХена, зная за собой грешок. А если бы он увидел нас с ДжонХуном тогда? Простил бы? Понял бы? Меня глубоко занял этот вопрос. Как бы поступил он? Стоит ли мне быть с ним до конца откровенной и признаться в том, что было в саду? Что тянуло меня это сделать: желание быть честной или желание отомстить и тоже сделать больно?

Но сначаламеня ждало свидание с Лидером. Я стала собираться. Джинсы, майка, потому что на улице стояла знойная жара, волосы в хвост и можно было идти на автобус. Кафе, в котором он обещал быть в час, находилось достаточно далеко от меня, но вполне близко к Инчхону. Теперь я поняла, почему он его выбрал. Заодно могу быть спокойной, что пока он при мне, СынХен никуда не улетит.

В обеденный час пик я добралась не без проблем; перебежки, пересадки, толчея и задержки транспорта. Благо я вышла заранее, поэтому даже умудрилась прибыть на место за десять минут. Потоптавшись у входа, мне хотелось занять себя чем-нибудь подольше, чтобы не появиться раньше ДжонХуна. Коробило от одной мысли, что он подумает, что я его жду. Но стоять на солнцепеке и потеть, когда в шаге приятная прохлада помещения с кондиционером — это невыносимый соблазн. Плюнув на предрассудки, я открыла прозрачные дверцы. Закажу себе мороженое и успею спокойно съесть его, может быть. Я огляделась, в поиске свободного столика и глазами тут же наткнулась на темнеющую фигуру в самом дальнем углу. Он привстал. В солнечных очках на пол лица. Конечно, звезды не ходят хотя бы без минимальной маскировки. Он поднял руку, чтобы махнуть мне, но я успела сделать это вперед, показывая, что заметила его.

Подойдя к нему, я сняла с плеча сумочку и повесила на спинку стула.

— Привет, — сказал он, всё ещё стоя.

— Значит так, — не теряя времени, бросилась я в атаку, чем огорошила его — если ты сейчас попытаешься учить меня жить, оскорблять СынХена, меня или наши отношения, намекать на непонятно что или вбивать клин между мной и моим молодым человеком, то лучше скажи сразу о том, что будешь плести что-то в этом роде. Потому что я не хочу слушать ничего подобного, и уйду, стоит тебе попытаться…

— Присядь, — попытался он меня приостановить, но я отмела ладонью его предложение.

— Нет, я жду от тебя краткого содержания того, что заставило тебя притащить меня сюда, и что имело такую важность, что нельзя было это просто объяснить по телефону. И, имей в виду, что СынХену я скажу каждое слово, которое мы тут с тобой произнесем.

— Он тебе вчера не изменял, — я села.

— Что? — вернее, я упала от неожиданности. Последнее, что я могла бы ожидать от ДжонХуна, так это эту фразу — О чем ты?

Лидер сел напротив меня, задвинувшись на стуле ближе к столику.

— СынХен вчера, действительно, был ни при чем, — повторил он мне развернутое объяснение.

— С чего ты взял? — повела головой я, будто находясь под гипнозом. Небеса падают! ДжонХун оправдывает своего давнего соперника?!

— Если бы ты вчера осталась до разъяснения обстоятельств, то тоже бы это узнала. Из первых рук.

— И что же вчера выяснилось? — я только сейчас увидела его. До этого просто смотрела, а сейчас увидела, отодвинув стену, которую воздвигла, настраиваясь на совсем иной диалог. Белая ткань обтягивает грудь, широкие плечи контрастируют с ней смуглостью кожи. Я отругала себя в мыслях за начавшееся слюнопускание и напомнила себе, что ДжонХун лишь красивая обложка с подгнившим содержимым. Я прищурилась — Уж не ты ли это всё подстроил?

— Не я, — он покосился вокруг, что регулярно делал, наблюдая, не засек ли его кто-то из поклонниц — но, к сожалению, косвенной причиной инцидента я послужил.

— Каким образом? — изумилась я.

— Девушка, которая поцеловала СынХена, подруга моей бывшей… — стоило ему произнести это, как я тут же вспомнила подстрекательницу, которая упорно вела меня к сцене измены. Это же и была та модель, с которой встречался Лидер ещё месяц назад!

— И твоя бывшая вчера была там? — произнесла я вслух.

— Да, ДжиУн тоже была, — положив руки на столешницу, он завертел в них очки, которые снял, освоившись и не чувствуя угрозы разоблачения.

До нас добралась официантка, и мы заказали холодную минеральную воду и мороженое, о котором я грезила, добираясь сюда.

— Зачем им это было нужно? — не понимая, закачала я головой.

— Да так, свои женские интриги, — ДжонХун опустил глаза.

— Нет, я должна понять, зачем она хотела разлучить нас с СынХеном? Иначе просто не поверю в твой рассказ! — глаза мои лихорадочно заблестели. Я обязана была докопаться до истины!

— Разве тебе не достаточно знать, что они сговорились увести СынХена, привести туда тебя и в этот момент изобразить сцену поцелуя? Тебя должно это успокоить и развеять сомнения по поводу верности твоего обожаемого парня, — мне показалось, что пальцы у ДжонХуна настолько напряглись, что вот-вот сломают душки очков.

— Нет, мне этого не достаточно, — я положила увлажнившиеся ладони на колени — если человек мне за что-то мстит, то я хочу знать, за что? Или если я обидела её чем-то, то тоже было бы хорошо знать, чем?

— Да выкинь ДжиУн из головы. Она просто стерва, — молодой человек автоматически улыбнулся девушке, принесшей заказ. Это не была его улыбка соблазнителя. Просто вежливость.

— Лидер, — он как-то странно резко поднял глаза на этот мой позыв — ты можешь сказать, черт тебя подери, что, кому и зачем вчера было нужно от нас с СынХеном?

Мы уставились друг на друга, сверля взорами. Я не знаю, что выражал мой, но его был далеко не хладнокровным. Он пылал, он пытался затаиться, но что-то рвалось наружу. Я тянула паузу, ожидая его поражения в молчанке. Он должен сдаться и всё выложить, как есть.

— Что ж, — он откинулся, не отводя взгляда — причина банальна. ДжиУн считает, что мы с ней расстались из-за тебя, поэтому и хотела испортить тебе личную жизнь, возмещая ущерб, нанесенный ей.

— Я? Виновата в вашем расставании? — я хмыкнула. Что можно придумать глупее? — Уж не ты ли ей наговорил на меня что-нибудь?

— Нет, — он вновь опустил лицо, качнувшись на стуле. Губы поджаты, желваки задергались.

— Мне кажется, или ты врешь?

— Я не вру, — он посмотрел на меня — если я недоговариваю, это не значит, что я обманываю.

— А почему ты недоговариваешь? — подалась я вперед.

— Ты задаешь слишком много вопросов! — ДжонХун перестал раскачивать стул.

— Если бы ты разом, толком ответил, что да как, мне не пришлось бы столько спрашивать и терять столько времени на то, чтобы ходить вокруг да около! — я тяжело выдохнула — Пожалуйста, скажи без увиливаний и экивоков, почему она считает, что я разрушила ваши отношения?

Лидер встал, заставив меня испугаться того, что он уйдет, оставив загадки повисшими в воздухе. Нет, не смей убегать! Объясни, расскажи, обоснуй!

— Когда я сказал, что не хочу с ней иметь никаких дел, она увидела это… — он достал из кармана мобильный и швырнул его передо мной на столик. Я непонимающе воззрилась на него, потом на его владельца. Он не собирался ничего добавлять. Я стеснялась взять чужую вещь, но, видимо, ничего больше не оставалось.

Я подняла телефон, взяв в руку. Что там, за темным экраном, находящимся в режиме ожидания? Я нажала на кнопку, чтобы он зажегся и тут же ахнула. На заставке стояла моя фотография, взиравшая на меня с изображения со счастливым выражением лица. Это фото стояло у меня на аватарке в социальной сети, и только оно было доступно всем, кто не добавлялся ко мне в друзья. Итак, ДжиУн увидела на заставке телефона ДжонХуна меня, узнала меня и затаила ненависть. Но что я делаю у Лидера? Что это значит?

— Но почему?.. — я подняла на него растерянный взгляд и, увидев его яростное выражение лица, не смогла договорить. Он нависал грозной горой надо мной, но гнев его был каким-то благородным.

— Я просто скучаю по Незнакомке, — ДжонХун выхватил мобильный из моих рук и, кинув деньги на столик, умчался прочь, посшибав несколько стульев на своём пути. Я ещё некоторое время сидела в оцепенении. До меня никак не могла дойти полученная информация. У него… на заставке… моё лицо… Он просто скучал по Незнакомке? Кажется, Незнакомка тоже скучала по Лидеру, но должна была избавиться от этого злосчастного чувства, потому что где-то её ждет самый добрый и милый на свете парень, самый лучший, любимый и преданный СынХен. Почему же так засвербело внутри?

Глава 15 «Искушение» — 1

Я оставила мороженое недоеденным. Настроение на него пропало. Поднявшись, я вышла на улицу, и увидела, что ДжонХун ещё никуда не уехал. Он вертел головой в поисках такси, которое никак не появлялось. Я набрала полную грудь воздуха и опять подошла к нему.

— Слушай, нам лучше раз и навсегда расставить точки над i, — открыла я вступительную часть.

— Что ты предлагаешь? — вытянулся он, вынужденный после своего маленького разоблачения продолжать находиться рядом со мной. Он смотрел в сторону дороги через темные очки и крутил на цепочке брелок на мобильном, держа сам телефон в руке.

— Ты прекрасно знаешь, что тебе нравился мой образ до того, как мы пообщались вживую, поэтому я сама, такая, какая есть, тебе не нужна, — я перевела дыхание — а я люблю СынХена. Ещё до того, как ты сказал, что он не виноват, я уже собиралась его простить. И не хочу изменять ему тоже.

— Почему тогда у меня стойкое ощущение, что это ты мне изменяешь с ним, а не наоборот?! — я не нашлась, что ответить. Да, он был моим первым мужчиной, но формально он меня послал куда подальше, поэтому я была абсолютно свободна, начав встречаться с СынХеном — Ты мне нравилась и до, и после, просто я поступил как идиот, неправильно поняв ситуацию!

— Да не смогла бы я уже быть с тобой сейчас! — развела я руками — Я никогда не смогу быть в тебе уверенной, как в нем, потому что ты несдержанный, рубишь с плеча, а ещё эгоист и бабник! И оставь всё это при себе, потому что мне нужно спокойствие, а не с ног сшибающая страсть. Этому очень рады модельки, которых ты так любишь!

— Это что — ревность? — ДжонХун криво усмехнулся.

— А ещё у тебя очень высокое самомнение, — прикрыла я рукой лицо от солнца. Ну, что делать с этим упрямцем? Мне и так непросто стоять и видеть его потрясающую мужскую фигуру и отказываться от всего этого. Но разум должен победить сердце. Тем более, я боялась, что говорило внутри даже и не сердце, а какие-то природные инстинкты.

— Не думаешь, что спокойствие может однажды превратиться в скуку? — заметил он.

— Я не доверяю больше твоей жизненной философии, — настойчиво отрубила я — она всегда мне всё портит.

— Как знаешь, — с сарказмом бросил он, но потом посерьёзнел и заявил то, отчего у меня глаза стали, как мячики для пинг-понга — не мирись сейчас с СынХеном. Я прошу тебя, подумай.

— О чем думать, ДжонХун? — я с трудом заставила отпавшую челюсть подняться.

— О том, чтобы быть со мной, — легко ему было, спрятался за непроглядными стеклами, а я как открытая книга. Все эмоции на лице.

— Ты в своем уме? — я тряхнула головой. Уж не мираж ли у меня от солнечного удара?

— Я отвечаю за свои слова, — Лидер увидел такси и выставил руку — мы уезжаем в Японию…

— Я знаю, — перебила я, спеша услышать продолжение, так как вот-вот он сядет в машину и исчезнет.

— Пожалуйста, обдумай за время нашего отсутствия, с кем ты на самом деле хочешь быть, — автомобиль остановился возле него, он взялся за ручку — я не верю, что ты променяешь всё то долгое время, которое мы оба понимали, что будто созданы друг для друга, на обычные спокойные отношения, в которых не будет и десятой части той предначертанности, того интереса и притяжения.

— Лидер… — он поднес указательный палец к губам, призывая к молчанию.

— Подумай, хорошо подумай, — парень погрузился на заднее сиденье и захлопнул дверцу. Я стояла и провожала удаляющееся такси взглядом.

Да и думать тут нечего было! С СынХеном у нас любовь, взаимозависимость, гармония, взаимопонимание, а не просто совпадение вкусов. Зачем он опять всё усложняет? Прошлое кануло в небытие, и вытаскивать его оттуда бессмысленно. Даже если склеить разбитую чашку, то она всё равно останется с трещиной, так стоит ли ради этой, уже непрочной, бить пока ещё целую? Вряд ли из старой посуды пить вкуснее, разве что она манит своими воспоминаниями, которые кажутся такими приятными и душещипательными. Но не ностальгический ли это обман? Иногда многие вещи из детства кажутся восхитительными, а если их повторить во взрослом возрасте, то былого восторга уже нет. Но эта страсть, которая тянула меня к ДжонХуну при каждом взгляде на него, как от неё избавиться? Как погасить огонь? Смогу ли я перегореть? Или мне придется терпеть эту муку до конца жизни, потому что рядом с СынХеном я никуда не денусь от его коллег.

У меня затрезвонил телефон. Достав его, я отошла подальше от дороги, чтобы шорох шин об асфальт и заведенные моторы не мешали расслышать собеседника. Номер был неизвестен. На миг я подумала, что Лидер всё-таки где-то узнал мой, и сейчас звонит, направляясь в аэропорт.

— Алло? — со странной тайной надеждой произнесла я.

— День добрый, начинающий алкоголик, — шутливым тоном произнес мужчина.

— ХиЧоль? — узнала я по голосу — Откуда у тебя…

— У ХонКи попросил, — у него рядом что-то шелестело. Похоже, вентилятор — не волнуйся, я нас не выдал, всего лишь сказал, что ты забыла у меня трусы.

— ХиЧоль! — воскликнула я и огляделась, опомнившись. В суете дня на меня никто не обратил внимания.

— Да не ведись ты, ну. Я по делу, — я облегчено провела ладонью по лбу — я тут что-то вспомнил то, о чем мы говорили и запереживал. Ну как запереживал: чрезмерно близко к сердцу принял твою проблему. Так вот, ты с СынХеном ещё не общалась?

— Общалась, — подумав, я добавила — по телефону. Мы ещё толком не помирились.

— Отлично, тогда, я надеюсь, ты не успела много ему сказать?

— А что я могла? — к чему он клонит?

— Помнишь, я сказал, что если у тебя есть в чем повиниться перед ним, то нечего придираться к нему? — я угукнула. Ещё бы забыть, теперь меня совесть грызла с его подачи — Ты главное не повинись на самом деле. Запомни: НИ-КОГ-ДА не признавайся мужчинам, если изменила, ясно? Выруби себе это где-нибудь золотым правилом.

— Но почему? — я зафырчала и, пробубнив что-то невнятное, поспешила исправиться — То есть, я, конечно, не изменяла СынХену, но почему я должна была его простить, а мужчинам такие вещи знать нельзя?

— Потому что мужчины никогда не прощают такие дела. Нет, могут сделать вид, что проглотили, но помнить будут всю жизнь, превратят совместную жизнь в ад и изжарят свою половину на медленном огне. Оно надо?

— Да почему же опять всё так неравномерно? — возмутилась я.

— Справедливости… — начал он.

— …не существует, — закончили мы в унисон.

— Молодец, уже знаешь главную истину, — ХиЧоль зашуршал бумагами — к тому же, вы — женщины — сильные морально; переживете, простите, поймёте, утешитесь, забудете. А мы — мужчины — слабые, мы и сломаться можем. Нас нужно любить и беречь.

Как он только додумался позвонить и ответить на вопрос, которым я задавалась утром? А я ведь всерьёз уже хотела выложить СынХену то, что произошло между мной и ДжонХуном. Что ж, по крайней мере, у меня появился совет мудрого человека. Ну… рассудительного и опытного, по крайней мере. Я улыбнулась.

— Спасибо, что позаботился обо мне, — я даже автоматически поклонилась, хотя он не мог этого видеть.

— Пф! — мужчина лениво хмыкнул — Я просто со скуки умираю в офисе, искал, чем развлечься и вспомнил, кому можно присесть на уши.

— Ладно, так тоже сойдет, — засмеялась я.

— Запиши мой телефон, на всякий случай. Мало ли, — ХиЧоль явно был в хорошем настроении и расщедрился. Впрочем, что-то подсказывало мне, что он вообще хороший человек, только шоу-бизнес и другой уклад жизни, звездный, заставляли быть другим, меняться, надевать маску и играть неприступную знаменитость.

— Только если ты хоть раз не поднимешь — я удалю!

— Справедливо, — артисту явно импонировало, что я столько у него переняла — ладно, удачного дня!

— ХиЧоль! — осмелилась я ещё задержать его. Гудки не раздались — Скажи, а как можно победить соблазн?

— Поддаться ему, — не думая, ответил он.

— Нет, это невозможно. Этот вариант отмёлся первым делом, — обреченно призналась я. Неужели не существует метода, благодаря которому я избавлюсь от навязчивой идеи быть с ДжонХуном?

— Тогда найди что-то, что будет соблазнять тебя ещё сильнее. Переключишься.

— Ага, а потом, убегая от очередного искушения, найти новое и так до бесконечности? — нет, тут явно ничего не поможет — Замкнутый круг какой-то!

— Мы все вертимся, как белки в колесе, по кругу, так что… если он полон событий, авантюрных происшествий и удовольствий, то почему нет? — ему было проще говорить. Он же мужчина! А этому полу он мог, похоже, найти любые оправдания.

— Я бы хотела идти по жизни по прямой, — взгрустнула я.

— Лишь бы не по наклонной, — ХиЧоль хлопнул по столу — есть ещё одно средство!

— Правда? — приободрилась я.

— Бухать, — я приложила ладонь к лицу. И не поспоришь. После сегодняшнего сеанса у меня на душе значительно полегчало. И это он говорит про наклонную?

— Я подумаю над этим. Ещё раз спасибо. Пока!

Если я буду решать все свои проблемы выпивкой, то точно сопьюсь. У меня их слишком много в последние дни. Закончив разговор, я посмотрела на время. Я должна была проводить СынХена. Я должна была поехать в Инчхон. Но если я там объявлюсь, тот тут же помирюсь с ним, и обратного пути уже не будет. Не над чем больше будет думать. Мы просто снова будем вместе, как прежде, без ссор и в безмятежной гавани нашей нежной любви.

А если я не приеду? Я оставлю себе ненужный путь для отступления, нелепую надежду для себя и ДжонХуна. Нет, нет! Я не должна поддаться. Я оскорблю ни в чем, как теперь известно, невиновного СынХена. Я буду делать вид, что обижена, когда и мне и ему понятно, что обижаться не на что. Почему выражение «третьего не дано» верно для большинства случаев? Я хочу третий вариант! Или хотя бы больше времени для раздумий. Да нет, это ничего не даст. Я лишь запутаюсь ещё больше.

А может, ХиЧоль был прав? Лучше всего поддаться искушению, и тогда оно отпустит. Страшная по своему существу мысль изменить СынХену пробралась в мой мозг и решила там обосноваться. И ДжонХун, если получит желаемое, скорее всего, отстанет. Я окончательно смогу убедиться, какая он сволочь (а то мне мало было доказательств?) и мы разойдемся навсегда.

Да нет, Лидер вовсе не сволочь. Ведь я же только что нашла множество объяснений для звездного поведения, когда раскладывала по полочкам ХиЧоля. Почему же к ДжонХуну это всё не применимо? Потому что здесь замешана я лично?

Я вернулась в кафе и заказала мороженое ещё раз. Мне нужно было остыть, спокойно поразмыслить. Лидер по-прежнему считал, что я «его» Незнакомка. Он воспринимал то, что я переметнулась к СынХену, как предательство и измену. Почему я сама какой-то частичкой себя так тоже думала? Он ли мне это внушил, или так было и раньше? Как же я запуталась. Пусть часы остановятся! Я хочу домой, забраться под одеяло и уснуть. А я на самом деле не выспалась после столь бурной ночи. Ох уж эта бурная ночь… я бы предпочла, чтобы она бурлила в объятьях СынХена. Мы так редко бывали вместе, и я скучала по его телу, по его запаху, по удовлетворению, которое он мне давал. Но почему-то гораздо четче воображение рисовало статную грудь ДжонХуна, его мускулистые руки, его давящую сверху тяжесть. У меня даже ноги начало сводить.

Я опустила лицо в ладони. Я отвратительна. Я в мыслях изменяю самому святому человеку на свете. СынХен был слишком идеален для меня. Невыносимо порой осознавать, что ты более распущенная и ветреная, нежели твой парень. ХиЧоль, наверное, прав и такие прерогативы нужно оставлять за мужчинами. Им проще переносить свою непорядочность. А мне она была хуже пыток. А полуобнаженный ДжонХун, как на зло, так и стоял перед глазами и не желал избавить меня от своего присутствия.

Вытащив плеер, я вставила наушники в уши и нашла в нем песни Muse, нашей любимой, на троих, группе. Раньше, когда я читала романы о любовных треугольниках, мне казалось смешным и нелепым, что кто-то не может определиться. Ведь так просто понять, кого ты любишь! Насколько же реальность оказалась сложнее, явив мне по-настоящему то, о чем я читала. Головоломку. Вот так вдруг я поняла, что можно до безумия любить одного и так же безумно желать быть с другим. На чаше весов стояло лишь их отношение ко мне и именно по нему стоило ориентироваться, кто достоин того, чтобы остаться победителем.

На часах, висящих на стене, стрелка приблизилась к пяти вечера.

Глава 16 «Искушение» — 2

Зал ожидания Инчхона вечно был переполнен людьми: прибывающими, отбывающими, провожающими. Сидящие, стоящие, ходящие мужчины и женщины, с детьми и без, создавали картину постоянных встреч и разлук. Чемоданы и сумки лежали на полу, на редких свободных креслах, висели за плечами рюкзаки.

Звездные персоны из F.T. Island находились немного в стороне. Время близилось к половине седьмого. Менеджер уже третий раз подошел к СынХену.

— Я последний раз даю тебе пять минут, и мы идем к турникетам, ясно? — парень молчал, уткнувшись в сплетенные пальцы перед лицом. Мужчина повторил с нажимом — Ясно?

— Да, хорошо, — молодой человек нервно повел головой, отмахнувшись от присутствия административного работника, как от мухи, и затопал ногами. А если она не придет? Не простит? Если решит для себя, что между ними всё кончено? И из-за чего?! Из-за какой-то впервые увиденной им неизвестной, которая внезапно набросилась на него целоваться и единственное, что дало это ей сделать, так это то, что СынХен не мог грубо обойтись с женщиной, пихнуть её с силой или ударить. А пока она не желала отлипать сама и упорствовала, вошла его любимая девушка…

— СынХен, пошли, — приблизился к нему ХонКи. Он был в курсе того, чего ждет гитарист. Вернее, кого — позвонишь ей из Японии. Поговорите ещё раз.

— Нет, она должна прийти, — отчаиваясь, пробормотал парень надтреснутым голосом — а если что-то случилось? Если что-то с ней, поэтому она не появляется? Как я могу улететь?

Солист хотел что-то добавить, но друг уже не слушал его, достав телефон и набирая свою возлюбленную. Обреченный, он слушал гудки, стройный ряд, не нарушаемый ничем, ни поднятием, ни сбросом. Пожалуйста, возьми! Объясни что-нибудь!

Поодаль стоял ДжонХун и настороженно наблюдал за тем, как мечется младший коллега. Должно быть, он ждет её. Но соизволит ли она прийти или позвонить ему? Лидер сглотнул образовавшийся в горле ком. Пожалуйста, пережди, не решай ничего сейчас. Этот мальчишка ничего тебе не даст. Он повзрослеет и изменится, станет не менее циничным и поймет, что ему нужно что-то другое. А он, ДжонХун, уже совершил ошибку и осознал, какие промахи совершать нельзя. К тому же, только благодаря ему они знакомы. Он и только он имеет право быть с ней. Что бы там кто не думал. Она единственная, кто заставила его задуматься, хотя не без помощи ХонКи, ХиЧоля и остальных, которые встали на её сторону. Но нам всегда становятся дороги люди, которые преподали нам урок.

СынХен второй раз набрал номер. ХонКи, не отходивший от него, схватил его под локоть и с силой поднял.

— Прекрати! Идем уже! — но парня пришлось ещё и тряхнуть, чтобы он опомнился и вышел из того панического состояния, в котором находился. Неуверенно, он распрямил ноги и встал без поддержки.

— ХонКи… — начал он, но тот перебил его.

— Это ничего не изменит, — похлопав его по плечу, он кивнул в сторону проходной и повторил уже гораздо спокойнее — идем.

POV главная героиня.

Вконец расшатав себе нервы, я решилась. Сев на общественный транспорт, я помчалась в аэропорт. Я просто не могла не увидеть СынХена после случившегося! Мы должны были сказать друг другу хотя бы пару слов в глаза. Но я не хотела безвозвратно отказаться от возможности быть с ДжонХуном, который, конечно же, тоже там и всё, если не услышит, то увидит. Я дала себе зарок, что скованно подойду, коротко объяснюсь, признаю, что не держу зла, не вижу его вины и, разумеется, прощаю, но обо всем подробнее лучше поговорить, когда они вернутся.

Народ везде плелся на удивление медленно. Нерасторопные черепахи! Почему нельзя расходиться более ловко в стороны или двигаться, не преграждая другим путь изначально? Да и я своим тугодумством поставила себя в положение спринтера. Перебегая по лесенкам, спеша по тротуарам и дорожкам, я терзалась от бездействия в электричке, а когда вышла из неё, припустила вновь.

Я никогда никуда не летала, поэтому Инчхон оказался для меня критским лабиринтом. Я читала указатели, надписи на табло, спрашивала у прохожих, когда что-то не понимала или не могла найти, но, в конце концов, кажется, нашла то место, где меня должны были ждать. Если ещё ждали…

Пока я торопилась сюда, я чувствовала, как вибрирует у меня в кармане телефон, но мне было не до него. Я могла опоздать, чего мне совсем не хотелось. Запыхавшись и вымотавшись нестись по послеполуденному августовскому пеклу, я влетела в зал ожидания. Переводя дыхание, я понимала, что без большого и глубокого чувства никто бы никогда так не торопился, а потому, видимо, следует сделать вывод, что СынХен заставил меня себя полюбить до потери ощущения собственных сил.

Я выпрямилась, перестав опираться о собственные колени ладонями, и посмотрела на огромный зал. Я не знала, как ребята были одеты, но их силуэты выделила бы из тысячи. На дальнем конце, оглядываясь и вытягиваясь, чтобы высмотреть меня в толпе, медленно двигался СынХен, понукаемый тянущим его ХонКи. Я собрала волю в кулак для последнего рывка и побежала к ним. Задуманный мной деловой подход, когда я появлюсь размеренным шагом, остановлюсь за метр, выскажусь и уйду, сорвался сразу же. Разбежавшись по гладкому плиточному полу, я с трудом затормозила, а СынХен, заметивший меня на расстоянии, вырвал руку из цепких пальцев товарища и быстро двинулся навстречу, поэтому остановка моя пришлась как раз в его надежные объятья. Дальше всё тоже пошло не по плану, потому что не успела я и слова сказать, как он, приподняв меня над землей, поцеловал в макушку, крепко стиснув.

— Я знал, что ты придешь! — крутанув меня вокруг себя, он поцеловал меня в висок и, наконец, поставил, продолжая обнимать и прижимать к своей груди. Какого-то черта у меня на глазах навернулись слезы. Ой, не нравилось мне это состояние — Прости меня, прости!

— Да простила уже! — шмыгнула я носом, неубедительно отпихиваясь от него — Перестань!

— Не могу, я думал, что не улечу, не увидев тебя, а увидев улететь ещё труднее, — он улыбнулся, перехватив мои упирающиеся в его грудь руки. Мужчины, конечно, не плачут, но лицо СынХена выглядело так, как порой выглядят тучи, которые, кажется, вот-вот обрушат на головы ливень, а сами вместо этого рассасываются и небо становится чистым и светлым. Я только сейчас мельком глянула за его спину и увидела там остальных. В том числе, ДжонХуна, у которого линия губ вытянулась в тонкую нить.

— Извини, что задержалась, — пожала я плечами — не знаю, почему столько протянула… но я очень спешила!

— Не важно, главное, что ты всё-таки здесь, — СынХен опять заключил меня в объятья, и я уже не удержалась и сама обхватила его руками. Мой родной, замечательный, ласковый и добрый. Не для всех. Но, главное, для меня. Хотела ли я сейчас Лидера? Я подумала о нем, но решила, что когда займусь любовью со своим молодым человеком, то он даже близко не будет в моих мыслях. Там будет только СынХен. А если решусь на измену, то каждую секунду с ним я буду думать о СынХене и том, что творю. Так стоит ли рушить своё счастье тем, что кажется, будто ему чего-то не достаёт? От добра — добра не ищут.

Я испытывала неловкость из-за того, что знала, как ДжонХун ко мне относится. На мне будто лежал груз ответственности за то, что сейчас ему могло быть плохо, обидно и неприятно. Я совсем не хотела бы причинять ему ничего подобного. Но думал ли он в своё время, каково мне? Вот и я, по справедливости, в которую не верит ХиЧоль, заключила, что имею право пока что забить на душевные катастрофы ДжонХуна. Не из мести, нет. И вовсе не из вредности. А потому что его желания расходились с гармонией моей жизни и отсутствием в ней передряг и бед. Думал ли он, когда предлагал мне остаться с ним о том, что мне вновь придется пережить? Расставание, боль, скандал, возможно. Нет. Он всё-таки был эгоистом. А вот СынХен — сделал ли он хоть раз что-то противоречащее моим желаниям? Я не смогла вспомнить ни одного случая. Он всегда готов был поступиться чем-то своим, уступить в ущерб себе, лишь бы мне было хорошо, лишь бы мне стало лучше.

— Я люблю тебя, — тихо прошептала я ему на ухо и ощутила, как с силой вмялись его пальцы в мои бока — только, пожалуйста, не думай, что я всегда буду тебе говорить такое после подозрений в измене.

Он легко и звонко рассмеялся, расслабившись. Я словно сняла с него что-то, что придавило его к земле и мешало существовать. ХонКи подошел к нам и поздоровался со мной.

— Я прошу прощения, но вынужден забрать этого разгильдяя, если позволишь, — хохотнул он.

— Конечно, — я с трудом отцепила от себя СынХена, продолжавшего хотя бы кончиками пальцев соприкасаться со мной — ты должен лететь. Увидимся через две недели.

— Я никогда ещё не хотел закончить гастроли так быстро, как в этот раз! — с нежеланием, мученически отошел он на шаг.

— Думаю, тебе будет там не скучно. Мало ли, фанатки заберутся в номер, — подмигнула я.

— Как?! — изумился он — Ты знаешь о том случае?.. Нет, я, правда, я выпроводил её! Я, честное слово, никогда не изменю тебе, даже не думай!

— Знаю, знаю! — засмеялась я, отдаляясь от него. Когда-то, ещё не начав встречаться, мы уже попадали в такую ситуацию, когда никак не могли попрощаться и нас, будто магнитом, тянуло обратно.

— Я позвоню, как только мы приземлимся! — уже наполовину жестами показывал он мне, громко говоря через пространство и возникших между нами людей.

— Буду ждать! — я замахала рукой.

Они скрылись с моих глаз, перейдя через металлоискатели. Уверена, что ни одной выброшенной из номера поклонницей не побрезгует ДжонХун, который изобразил весной такую щепетильность, однако, когда целенаправленно искал секс на одну ночь, вовсе фанатками не брезговал. Будь сейчас он моим парнем и уезжай в далекий край, я бы извелась и доконала себя подозрениями. Мне бы каждую минуту казалось, что, ну вот теперь точно, где-то за тысячу километров, он завалил очередную легкодоступную дамочку и ублажает своё естество.

Но на самом деле, к счастью, моим молодым человеком был СынХен, и единственное, что меня охватило, так это тоска по его присутствию. Я хотела бы быть всегда рядом с ним и не расставаться. Но, если даже когда-то наступит такая возможность, это будет очень и очень не скоро.

Около недели спустя, поздним субботним вечером, я ворочалась с книжкой на кровати. В кои-то веки читая пустой и не блещущий содержательностью любовный романчик, я вновь была настигнута образом ДжонХуна. Как наваждение, при описании главного героя и постельных сцен, я видела себя и Лидера. Да что же такое! Неужели мои опасения не были напрасными, и этот инкуб будет до конца жизни преследовать меня, наказывая за то, что я не решилась удовлетвориться? Я заложила закладку и отложила чтиво в сторону. С СынХеном мы сегодня уже созванивались и болтали, а теперь поздно, а ему рано вставать. Завтра трудный день и концерт. Нельзя его беспокоить.

Большинство моих подруг либо спало, либо не имело представления о том, с кем я встречаюсь, поэтому поделиться и поболтать по душам было никак невозможно. Самая лучшая подруга, которой я всё рассказывала, была неопытным созданием, таким же, как я до этой весны, поэтому никакого совета не даст и вряд ли чем-то поможет.

Я попыталась перебороть одно своё желание, но не смогла. Если что-то имеешь, то этим надо пользоваться, не так ли? Я дотянулась до мобильного и долистала до номера ХиЧоля. Один из предложенных им вариантов борьбы с соблазном был бы мне сейчас очень даже кстати. И пусть этого соблазна не было рядом — я не хотела даже в воображаемых мечтах порочить честь СынХена.

— Привет, школьница, — раздалось с той стороны после некоторого ожидания.

— Не разбудила? — я смирилась с тем, что мою планку опустили со студентки немного ниже.

— Шутишь? Конечно же нет.

— Сегодня выходной… ты на гражданке? — я не знала, как обычно называют выходной день в армии, но вроде как-то так.

— М-да, — пафосно протянул он, как аристократ, пьющий шампанское в пенном джакузи — еду в клубешник, тусовка, алкоголь и всё такое.

— Можно с тобой? — мой голос сразу сорвался на мольбу, хотя я собиралась говорить более достойно.

— Бухать? — уточнил он.

— Бухать, — я поспешила улучшить впечатление о себе — я вовсе не начинающая алкашка и тяги у меня нет. Просто одиноко и пока нет СынХена, я знаю, что лучше и безопаснее тебя мне компании не найти.

— Меня там уже Джокер с ЧонМо ждут, тебя не смутит общество малознакомых мужчин?

— Если я вам не помешаю, то меня нет, — я скинула с себя одеяло, окрылившись надеждой.

— С нами ещё будут Шикарные Любвеобильные Юные Харизматичные Интеллектуалки. Ничего?

— Прости, кто? — недопоняла я.

— Блин, ну шлюхи, ну, — ХиЧоль разочаровано зашипел, что ему пришлось грубо выразиться, разрушив конспирацию — для тебя это не лучшее общество. И мы будем вести себя как шалуны.

— ХиЧоль, ну у меня кроме тебя больше нет собутыльников, — я уже до того загорелась идеей пьянки, что не хотела её отпускать.

— Ладно, заеду за тобой, говори адрес, — я продиктовала его — и только попробуй потом проболтаться ХонКи с СынХеном, что я тебя растлил и испортил!

Сделав рукой победный жест, я положила трубку и начала собираться. Большинство глупостей делается нами от скуки. Скука приводит к самым странным, а порой, страшным вещам. От неё легко впасть в депрессию. Но когда есть друзья и хорошие знакомые, то никакая сила не заставит заскучать. Ну, а на счет глупостей… так разве их не веселее делать с кем-то?

Предвкушая новые знакомства, впечатления и отрыв полночи напропалую, я уже не думала ни о чем, кроме как что одеть и тому подобных мелочах. ДжонХун вылетел из головы сам собой.

Эпилог

Две недели тянулись долго, но всё-таки закончились. Как порой не мучительно медленно течет время, всё же оно движется. Или мы движемся по нему. Мне удалось дважды за отсутствие СынХена побывать в обществе ХиЧоля и познать радости ночной клубной жизни. На самом деле там всё было не так страшно, как он описывал и, хотя я не вела себя так, как они, всё же неплохо встрепенулась и отвлекалась мыслями. На следующий день я возвращалась с головной болью, отваливающимися ногами, ломящим от плясок телом и слегка охрипшим голосом, но всегда звонила СынХену и сообщала, где и с кем была, и что делала. Оба раза он отругал меня за то, что я поздно где-то езжу и пью, и обещал наказать, когда вернется, а вот компанию мою оценил. Почему-то ХиЧолю все доверяли безоговорочно. Кажется, я не ошиблась в нем, и он, действительно, отменная личность, каких мало.

Вернувшись, СынХен отложил все дела в сторону и в первый же день смог прийти ко мне. Так удачно сложилось, что родителей не было дома, и он смог проучить меня за плохое поведение… Урок мне понравился. В общем, когда я была с ним, мне больше ничего не нужно было, а благодаря мудрости ХиЧоля, с которым я хоть и не часто, но общалась, я поняла, что все наши поступки идут от мыслей, а мысли — в наших собственных руках. Поэтому каждый раз, когда я начинала думать о ДжонХуне, я задавалась вопросом: «Я что, сама добровольно хочу о нем думать? Ну, уж нет!». И я находила, чем себя занять; учеба, подруги, прогулки, хобби, до очередного свидания с СынХеном, когда искусственные методы мне были уже не нужны.

Родители очень долго не знали, кто такой СынХен, пока однажды, пару месяцев с лишним спустя, мама не засиделась перед телевизором и вдруг оголтело не заорала, призывая меня. Я думала, начался пожар, так быстро рванула в зал. Обеспокоенно оглядев маму, я увидела, что она тычет пальцем в экран. Обернувшись к нему, я увидела какое-то шоу, где F.T. Island сидели всем составом и отвечали на вопросы ведущих, одним из которых был всем известный Бом. Я почти сразу забыла о мамином вопросительном взгляде, призывающем к объяснениям. Я села, где стояла, на пол, и всмотрелась в парней. ХонКи, как всегда, говорил больше всех, явно беря роль лидера на себя. Лидер же сидел, будто не с ними, отвернувшись в другую сторону и, хотя пытался создавать непринужденный вид и играть на камеру, мне, как посвященному человеку, чувствовалось за версту, что и как на самом деле.

И тут раздался очередной вопрос, от которого я замерла и почувствовала, как сзади притаилась мама, разделяя моё волнение. Она, кажется, быстро сообразила, насколько важно то, что происходило.

— Вы все недавно расстались с девушками и теперь свободны, не так ли? — поинтересовался Бом. «Что значит „расстались“?!» — ёкнуло моё сердце. Четверо правых участников закивали головами, кроме левого СынХена.

— Разве ты свободен, СынХен? — неожиданно выпалил ХонКи. Я перестала дышать. Что он делает?! Айдолам нельзя в этом признаваться! Нет-нет-нет! Я тут же передумала, хотя ещё мгновение назад огорчилась, что моему парню приписали расставание.

Всё внимание приковалось к нему.

— А если эта девушка сейчас смотрит наше шоу? — не унимался Бом и я чувствовала себя, как под микроскопом лаборатории. Будто за мной следят и обо мне всё известно — И ты скажешь, что ты свободен… ей будет неприятно, не так ли?

Мне стало больно за выражение лица СынХена. Прекратите давить на него! Это же его работа, карьера, личная жизнь, в конце концов, которую он имеет право держать в тайне.

— Итак, у тебя есть девушка? — повторил ведущий. Ох, ХонКи, зачем ты довел до этого? Но, судя по его виду, он наслаждался проделанной работой, словно знал, что это всё дойдет до меня.

— Да, — кивнул СынХен, и я чуть не упала в обморок. Мой молодой человек, артист, знаменитость, как другие должный дорожить имиджем и соблюдением свободного образа ради поклонников взял и, из-за меня, признался, что занят. Я не могла поверить, что в наше время ещё существуют мужчины, способные поставить чувства женщины выше своих амбиций.

Когда передача закончилась, я побежала к мобильному. Хотя это был и не прямой эфир, но всё-таки я досмотрела до конца и лишь после взялась звонить. Впереди были разговоры с родителями, как так получилось, что гитарист известной группы, участник мюзикла и вообще такой роскошный парень стал моим? Но это всё будет позже, а пока гудки, щелчок и голос СынХена.

— Да?

— Ты какого … зачем ты это сделал? Зачем ты сказал, что у тебя девушка? — возмущалась вполне искренне я, волнуясь за его будущее.

— Вот видишь, я правильно сделал. Ты же смотрела этот выпуск, — слегка засмеялся он.

— Господи, ну и что? Я бы всё поняла! — а вот теперь, я боялась, я уже говорила не совсем от сердца. Скажи он, что у него никого нет, я бы затаила какую-нибудь нехорошую мысль. Но сейчас я была готова сказать что угодно. Просто потому, что была в душе счастлива от его ответа.

— Ничего страшного, от этого никто не умер, — спокойно сказал он.

— СынХен… — начав строго, разомлев закончила я и покачала головой, улыбнувшись.

Да, он был младше меня и, порой казалось, неопытнее и податливее, но это было обманчивым впечатлением. У него был твердый характер и если он что-то решал, то его было уже не переубедить. И ещё он всегда знал, как лучше для нас, поэтому даже хорошо, что в некоторых вещах его не переспорить. Я знала, что всеми его поступками движут добрые побуждения, поэтому перестала пытаться повлиять на него как-то и, наоборот, училась у него многим качествам: терпению, простоте, любви и преданности.

Сейчас столь многие пытаются найти свою половинку и любовь через сеть, виртуальными путями. Иногда это получается, а иногда — нет. Может показаться, что кто-то идеально подходит тебе, что это стопроцентное совпадение и судьба, но на деле это просто иллюзия, и пока ты не узнаешь человека настоящим, реальным, трехмерным, а не плоским экранным собеседником, ты никогда не убедишься, на самом ли деле он тебе подходит. Можно влюбиться в сценический образ и ошибаться до последнего, даже если перечитаешь все интервью и пересмотришь все шоу с этим человеком, а на деле он совсем не то, что ты думал. Но даже при встрече этот мираж разбивается достаточно долго. И тут нужны силы для того, чтобы смириться с разочарованием. Хорошо, когда появляется кто-то, кто помогает с этим справиться.

В моем случае странным образом переплелись оба варианта. Я не нашла счастья с тем, кого встретила виртуально, но нашла его благодаря ему. Ведь ничего на этом свете не происходит просто так. Просто жизнь так запутана, что трудно понять, куда надо делать шаг дальше. Главное вовремя осознать, куда пора переставать идти. Но, что ещё важнее — нужно всё-таки всегда идти и не останавливаться!

Оглавление

Вступление

Глава 1 «Ночной гость» (1)

Глава 1 «Ночной гость» (2)

Глава 2 «Последняя попытка»

Глава 3 «Больница» (1)

Глава 3 «Больница» (2)

Глава 4 «Извинение» (1)

Глава 4 «Извинение» (2)

Глава 4 «Извинение» (3)

Глава 5 «Представление» (1)

Глава 5 «Представление» (2)

Глава 6 «Репетиция» (1)

Глава 6 «Репетиция» (2)

Глава 7 «Проверка чувств» (1)

Глава 7 «Проверка чувств» (2)

Глава 8 «Разрешение»

Глава 9 «Загородом. Сутки первые»

Глава 10 «Загородом. Сутки вторые» (1)

Глава 10 «Загородом. Сутки вторые» (2)

Глава 11 «Загородом. Сутки третьи»

Глава 12 «День рождения»

Глава 13 «Цитадель ХиЧоля» — 1

Глава 13 «Цитадель ХиЧоля» — 2

Глава 14 «Правда»

Глава 15 «Искушение» — 1

Глава 16 «Искушение» — 2

Эпилог