Имя Души твоей. Пробуждение [Анна Верещагина] (fb2) читать онлайн

Анна и Валентина Верещагины Имя Души твоей. Пробуждение

Пролог

Вы уверены, что знаете свое имя? Нет, не то, которым вас нарекли по недоразумению ваши родители в честь прабабушки или просто потому, что оно подошло к вашему отчеству. Я спрашиваю о НАСТОЯЩЕМ, о том, которое так же важно и естественно, как звезды для вселенной. Имя Души.

Увы, почти всей людской массе неведома настоящая Жизнь. Дом, работа и вечная погоня за головокружительным успехом, огромными деньгами или еще чем-нибудь — свой личный геморрой каждый выбирает сам, здесь ассортимент на редкость разнообразен. Все это чушь, как белки в колесе, на самом деле, все просто, как дважды два — если у тебя есть Знание и дозволение на его использование, то есть все, ну а если оно отсутствует — нет ничего, кроме вечного недосыпа и неврастении. Бог или дьявол направил ко мне того, кто подарил мне столь ценный дар, не знаю, но обладая им, я получила возможность управлять чужими жизнями. Вот только…

Все не так радужно и просто. ОН знает мое Имя, ОН волен распоряжаться моей судьбой, охотник выпустил меня из клетки лишь на время. Я ошибалась, полагая себя избранной и особенной. Охота началась. Пока мне удается отвлекать внимание хищника сладкими песенками, но стоит мне ошибиться и каждая песня может стать последней в моей жизни…

Песня 1 Медовая вишня

Я давила на педаль газа, как ненормальная. В салоне моей машины на полную катушку звучала песня Sia «Chandelier». Нельзя опаздывать, никак нельзя. И так потратила слишком много времени на подготовку: кружевное белье, цвета спелой вишни, идеальная гладкость там, где нужно. Каштановые волосы, сияющие на солнце рыжими переливами, мягкими блестящими локонами струятся ниже лопаток, идеальный маникюр, безукоризненный макияж. Маленькое черное платье подчеркивает осиную талию, тонкие чулки невесомой, едва заметной завесой, ложатся на длинные стройные ноги, красные туфли на высоком каблуке и сумочка-клатч завершают этот образ. Образ, который, как всегда, придумал ОН.

Моя серая жизнь закончилась три месяца назад. Ровно месяц я привыкала к новой себе и обалдевала от открывшихся возможностей, но об этом позже. Восемь недель, в определенный день, обычно это воскресенье каждой семидневки, ОН назначает мне встречу. И я обязана явиться. В понедельник курьер принес очередную коробку — внутри нее находилось шикарное нижнее белье, платье, туфли — в общем, все, что требуется для исполнения моей роли, вплоть до мелочей, наподобие духов. Все происходящее — неистовое безумие, но настолько притягательное, что противиться ему не представляется возможным. Двадцать шесть лет я не знала, что такое Жизнь, принимая существование за норму. Пусть сегодня наступает время очередной расплаты, но остальные шесть дней я по-настоящему свободна и могу поступать так, как захочу, быть самой собой. Мельком взглянула в зеркало — в зеленых глазах плещется испуг, смешанный с предвкушением от встречи. На губах свежей кровью застыла красная помада.

Я гнала машину по загородной трассе, наплевав на все мыслимые и немыслимые правила. Убить я никого не убью, включена опция «полубогиня». Или рабыня бога? Кто ОН такой? Я не знаю его Имени — иначе не прогибалась бы под его желания, а была наравне. Как я к нему обращаюсь? Да никак. Разговоров мы не ведем. Почти. Несколько раз он все же снизошел до диалога. В основном секс и ничего более. За все надо платить, а Он ясно дал понять, что именно требуется в оплату за его дар. Пфф, совсем недавно, я и подумать не могла, что мои отношения с мужчиной будут основываться только на этом. Любовь и верность до гробовой доски, пара детей, рожденных в счастливом браке, и спокойный выход на пенсию — вот моя недавняя установка на удачную жизнь. В первых рядах осудила бы новую себя за такое… кхм, как бы повежливее сказать… легкомысленное поведение. Но все меняется, тем более, когда на кону то, что только показывают в фантастических голливудских фильмах — почти неограниченные способности и наличие многих других бонусов. Но только этот мужчина может делать со мной все, что заблагорассудится — остальные под запретом. ОН — альфа, настоящий альфа, а не те псевдосамцы, которые сквозь пальцы смотрят, как их женщину имеет кто-то еще. Настоящий Вожак не потерпит на своей территории соперника — ни сильного, ни, тем более, слабого. Никакой слащавой красоты, но умопомрачительное притяжение, исходящее от сильного тела. Всегда безупречно одет, а его особенный аромат просто отключает мой мозг и включает только одно желание — чтобы ОН продолжал то, что делает со мной во время наших встреч. Когда его нет рядом, то боюсь этого мужчину до судорог, но одновременно невыносимо желаю снова оказаться в его объятиях. Это необъяснимое явление — за столь краткое время нашего знакомства, он дал мне больше, чем все другие за двадцать шесть лет моей никчемной и унылой жизни. Все моменты до этого, были лишь бесполезными метаниями, барахтаньем в мусорной куче. Я, как кошка, гуляю сама по себе, но стоит появиться ему на горизонте — виляю хвостом и превращаюсь в послушную собачонку. Признаюсь, после первого нашего раза с ним, возненавидела саму себя, проревела весь день, напилась до чертиков и хотела банально выпрыгнуть из окна. Передумала. Да и мне не позволили бы такую выходку — моя жизнь в его распоряжении, только ОН решает, когда мне умереть. Истеричная дура — если уж решила хлебать медок, надо полюбить и холодок. Но чувствовала я себя тогда и, правда, отвратно. Словно продала душу дьяволу. Наверное, в традициях зарубежных фильмов, где главная героиня всегда чиста и невинна, мне изначально надо было отказаться от всего, плюнув в лицо своему искусителю, и закатить какой-нибудь проникновенный диалог в стиле «да пошел ты, я лучше умру». Но кино — это кино, пожевал попкорн, немного поспал на скучных моментах, отпустил пару-тройку комментариев на тему: «Фигня, это мы уже видели» и пошел досыпать домой. А если примерить шкурку на себя в реальной жизни? Мой мир тоже перевернулся с ног на голову. Ничего, я пройду по краю обрыва.

Сегодня встреча должна была состояться в… лесу. У каждого свои странности. Я глубоко вздохнула, прогоняя лишние мысли. Мне нужна уверенность и собранность, чтобы успешно справиться с очередным испытанием. Все должно быть по-настоящему — действия, эмоции, мысли. Плохую игру он сразу раскусит и тогда… Не хочу думать, что будет после этого. Свернула и какое-то время ехала по извилистой лесной дороге. Остановила машину на обочине, недалеко от его автомобиля — черного цвета, блестящего и какого-то опасного, как затаившийся зверь. Как и его Хозяин. Вокруг никого не было, да и кого понесет среди ночи в такую глушь. Вцепилась в руль, как утопающий за соломинку. Так, Ника, соберись, нельзя заходить в клетку с хищником, показывая свой страх — проще сразу залезть в его пасть. Снова посмотрела в зеркало — нужно срочно убрать этот затравленный взгляд. Я все могу, я останусь живой, сегодня, по крайней мере. Все. Встала и пошла.

Открыла дверь, изящно и уверенно вышла. Поставила машину на сигнализацию, глупость, конечно, но такие простые действия успокаивают. Распрямила спину, величественно вздернула подбородок и неспешной, но твердой походкой направилась в сторону его авто. За полностью тонированными стеклами скрывалась моя смерть. Смиренно встала и отвернулась, всматриваясь, как среди редких деревьев, растущих по краям поля, проглядывает яркий и полный золотой диск луны. Ветер пробегал по высокой траве, отчего казалось, что впереди бушует зеленое море, бурлящее неистовыми потоками, а пьянящее благоухание разнотравья затопляло сознание, врываясь и сминая все на своем пути. Я не вздрогнула, когда моего обоняния коснулся его аромат. Наоборот, втянула в себя восхитительную смесь, ловя нужное настроение: ноты имбиря, переплетаясь в страстном танце с аккордами кожи, оставляли послевкусие экзотических фруктов. Невольно провела языком по губам, мое дыхание стало прерывистым, но не от страха, а от затопившего все тело предвкушения. Страх осыпался осколками битого стекла — на них я и станцую дикий танец страсти. Послушно застыла, подстраиваясь под волну его желаний.

Он не развернул меня к себе, просто положил руки на талию, медленно двигаясь вверх. Я откинула голову чуть вбок, открывая шею — знаю, его это заводит. Горячие ладони продолжили свое сладкое путешествие, очертив полушария моих упругих небольших грудей. И юркими змеями поднялись выше, одна крепкая рука замерла на полпути, другая двинулась к шее. Я расслабилась, полностью принимая его игру — все равно правила до конца знает только он. Сильная ладонь чуть замерла, дразня, затем пальцы сомкнулись. Стальная хватка крепчала, но паника отсутствовала, было в этом жесте что-то первобытно-звериное, означающее некую метку, скрытый знак. Может, когда-то он перейдет тонкую грань дозволенного, и я бездыханной куклой упаду к его ногам. Все возможно, но пока он утолял свой голод, и главным блюдом на этом банкете была именно я. Рука снова стала нежной и я полной грудью вдохнула запах июльской ночи: недавно прошедшего ливня, дурманящей смеси трав и ночных цветов. Он запустил пальцы в мои волосы и наклонился, словно изучая мой аромат. Сомнениям нет места — это как запах крови для голодного бешеного зверя. Видимо, его все устраивало, я услышала чуть приглушенный рык. Призывно выгнулась назад, поднимая руки, с моих губ слетел стон. Он намеренно не торопился, испытывая меня. Рывком скрутил мне волосы, заставляя запрокинуть голову, а его жаркое дыхание обожгло кожу. Язык провел первую влажную дорожку, уходя вверх, дотронулся быстрым всполохом до мочки уха, разжигая в моем теле неудержимое пламя, которое было под силу укротить только этому мужчине. Он чуть прикусил чувствительное место на шее, там, где пульсировало биение моей жизни. Я сглотнула от нетерпения, но он не позволил обернуться.

Неторопливо, словно раздумывая, потянул за язычок молнии на платье. После, быстрым движением стянул материю вниз, обнажив мои плечи. С довольным урчанием оглядел открывшееся зрелище и сдернул мешающий кусок ткани мне до талии, оторвав добрую половину ни в чем не повинной одежды. Развернул к себе и жадно обхватил руками за ягодицы. Я поняла, что следует сделать дальше — ухватилась руками за его шею и прыгнула на него, удерживаясь ногами за крепкое тело. Играя, быстро лизнула его в нижнюю губу, затем легко укусила. Он подался вперед, требуя поцелуй, но я мстительно отпрянула. Всмотрелась в лицо того, кто оставался для меня темной тайной: волевое, с таким не поспорить, а глаза притягательного золотисто-янтарного цвета, как у тигра. Высокий, около двух метров роста, широкоплечий, но гибкий, словно всегда готовый к броску. Короткие, темные, почти черные волосы, всегда идеально подстрижены. Чувствовалась в нем какая-то внутренняя, хищная сущность.

Я отвлеклась и получила ощутимый укус в шею. Он прижимался ко мне, и я осязала всю силу его плотского желания. По-хозяйски завладел моими губами, точно пил и никак не мог пресытиться. Донес до своего автомобиля и усадил на капот, одной рукой расстегнул лиф и небрежно откинул в сторону. Я тоже не осталась в долгу — в кусты полетел его пиджак и шикарная шелковая сорочка, цвета красного вина. Вид его обнаженного мускулистого тела, снес напрочь мою, и без того сдвинутую недавними событиями, крышу. Насладиться столь соблазнительным зрелищем мне не дали — он наклонился и припал губами к твердым горошинам моих сосков, напряженных в ожидании страстного приключения. Невозможная сладостная пытка!

Я желала только одного, чтобы этот сильный мужчина овладел мной, да пусть хоть душу мою заберет после этого! Он умело властвовал над моим телом, и было совершенно наплевать, что он сделает потом, лишь бы сейчас не останавливался. Ненасытно потянулась к ремню на его брюках, соскользнув с авто, и поспешно стала расстегивать эту досадную помеху. Брюки отправились вслед за его сорочкой. Стащила вниз последнее препятствие и припала губами к набухшему стержню. Только вошла во вкус, распаляясь еще больше, как он рывком поднял меня на ноги, развернул спиной к себе. Наклонилась на капот, а мужчина отодвинул кусочек кружевной ткани и опустился вниз, пробуя на вкус мою страсть. Сладкая истома захватила меня полностью и без остатка. Я задрожала от нетерпения, от необузданного желания обладать этим загадочным человеком, а, возможно, не человеком, пусть и на время, судорожно хватая ртом воздух. Он поднялся и потерся об меня бедрами, снова отогнул край вишневых кружев и исполнил то, чего я так ждала. Резко, до конца наполнив меня своим желанием, начал медленно двигаться… Любовная горячка продолжалась, а по венам бежал бешеный огонь.

Вскоре он перенес меня на поле, уложив прямо на травяную колыбель. Стебли щекотали разгоряченную кожу, местами покалывая и этим добавляя пикантности, как специи для восхитительного блюда. Казалось, что еще чуть-чуть и от наших тел полетят искры, поджигая сухие травинки. Потом он резко перевернулся, и я оказалась сидящей на нем. Мне нравилось ощущать его под собой — так я могла на время почувствовать особую власть, поменяться с ним местами, из ведомой стать ведущей. Он снисходительно позволял мне эту шалость. После он поднялся, и я оплела ногами его бедра, откидываясь назад и одной рукой держась о землю. Наше неистовство продолжалось. Мне нравилось гладить его волосы, словно дотрагиваясь до шерсти самого опасного хищника, а он не откусывал мне за это руку или голову.

Луна была молчаливой свидетельницей битвы между нашими разгоряченными, жаждущими продолжения, телами. Она, наверняка, и не такое видела за столь долгие времена своего существования. Мои губы распухли от его жадных поцелуев, в горле пересохло, а сердце, взбудораженное происходящим, никак не могло наладить привычный ритм… Зверь насытился. Вальяжно развалился на траве и чуть прикрыл глаза. Я, наоборот, подобралась. Ласковой кошкой прокралась и позволила себе прилечь на его плечо — запоминала аромат, но никак не могла оторваться. Мужчина все так же расслабленно возлежал, наблюдая за мной, как сытая зверюга за воробьем — то ли съесть, то ли на потом оставить. Погладила чуть выпуклую татуировку на его плече — странно холодный на ощупь, непонятный рисунок из переплетенных линий. Он, заметив мой интерес, чуть отклонился в сторону — я сразу отодвинулась и легла на бок, подперев голову рукой и рассматривая его сквозь опущенные ресницы. Все бы отдала, лишь бы узнать, кто он такой на самом деле! Объект моих мыслей поднялся и молча встал. Несколько томительных мгновений пристально рассматривал меня, потом развернулся и пошел прочь. Уфф, песня, цвета сочной вишни, похоже, оказалась убедительной. И весьма приятной.

Вскоре услышала отдаленный шум мотора — мой личный дьявол покидал место нашего пылкого соития. Блаженно откинулась на душистые травы, у меня впереди целая неделя жизни! Луна бледнела в преддверии скромного утра. Я все лежала во влажной от росы траве, упоенно глядя в небеса. Может, это мне надо завидовать тем, кто живет в неведении? Ходила бы на работу, затем вечером забегала в магазин за нехитрыми покупками, готовила ужин. Нашла бы простого мужчину, родила детишек… Не понимаю, он ведь мог выбрать любую — моложе, красивее. Почему я? И что дальше? А, возможно, и выбирает кого-то, в перерывах между нашими встречами. Фыркнула, сбрасывая тень мрачных мыслей. Вспомнила, как все начиналось…

… Звонок в дверь взорвал тишину моей квартиры. Я кисло поморщилась — никого не ждала, наверняка какие-нибудь очередные продавцы копеечного хлама за баснословные деньги, установщики счетчиков, фильтров или бог знает чего еще, запудривающие мозги пенсионерам. Сегодня я случайно оказалась дома — позвонили из офиса и сообщили, что весь день не будет электроэнергии, так что делать на работе нечего. Звонок повторился, к тому же, кто-то настойчиво стучал в дверь. Отложила книгу и вылезла из-под уютного пледа. Несмотря на теплую погоду, установившуюся с конца апреля, все равно укрывалась, так было уютнее, своеобразный кокон, позволяющий отгородиться от всего.

— Да чтоб вас там… — пробурчала себе под нос.

Прошлепала босыми ногами по коридору и приоткрыла дверь, знаю, плохая привычка открывать, кому попало, но я работаю над ее устранением. Там обнаружился довольно высокий мужчина, одетый в джинсы и идеально отутюженную рубашку. Светлые волосы чуть взъерошены, но понятно, что такой видимый беспорядок это плод тщательной укладки. Чуть отросшая щетина на лице, а глаза скрыты под темными солнечными очками. Сдвинула брови и сердито уставилась на пришедшего. Он лучезарно улыбнулся и протянул мне листок бумаги и ручку:

— Распишитесь, вам посылка.

Я настороженно смотрела на предметы, словно он предлагал мне сфотографироваться с анакондой, держа ее за хвост.

— Ничего не заказывала. Вы ошиблись.

Мужчина настаивал:

— Вы Вероника Северная? Адрес ваш. Он снова сунул мне под нос бумагу.

Я вчиталась в строчки: все так, имя и адрес совпадают, посылка из столицы, но у меня там никого нет. Пожала плечами, пусть так, какое-нибудь рекламное барахло. Поставила закорючку, где нужно и приняла небольшую коробочку из рук незнакомца. Захлопнула дверь и кинула нежданный подарок на полку в прихожей — потом посмотрю. Телефон, как всегда разрывался, специально поставила на беззвучный режим. Подруга звала на шопинг, Костя — мой, как бы, мужчина, горел желанием встретиться, коллега тащила на очередную выставку — в общем, все хотели заполнить собой мой выходной. А я хотела просто побыть одна. С Костей у нас вообще было все запутанно — мы сходились и разбегались. Он, то порывался остаться в моей жизни навсегда, то пропадал неделями. Жаль, что в соцсетях нет такого пункта про отношения — «все странно», не сложно, нет, а именно так. Сложно, когда вы женаты, и он так себя ведет.

Читать мне расхотелось, убрала очередную книгу о фантазийном мире, где существуют идеальные мужчины, безупречные женщины и воздушные замки, в которых можно счастливо жить. Да, вот такая я, почти тридцатилетняя сотрудница офиса, увлекающаяся всякой ерундой. Как все, ничем не примечательная и не оригинальная. Во мне не было идеальной красоты — стройная, но не обладательница большой груди, длинноногая, но не слишком высокая, скорее, среднего роста. Да, милая, но не эталон. Жизнь протекала размеренно и спокойно, без лишних сюрпризов. Потопала на кухню и заварила свой любимый чай на травах с малиной. Открыла балконную дверь и вышла: город задыхался в пыли, начало мая выдалось аномально жарким, по улицам еле ползли редкие прохожие, большинство разъехалось за город, глотнуть чистого воздуха. Надо бы съездить на дачу, помочь маме. В пятницу обязательно позвоню ей.

Опустилась на стул, чуть прикрыв глаза, просто наслаждаясь тишиной и спокойствием. После приготовила простой обед, вспомнила, что надо убрать счета на оплату за квартиру — я оставила их в прихожей еще вчера. Прошла в коридор, бумажных листков нигде не было, чертыхнулась — надо все делать сразу. Взгляд зацепился за коробку жемчужного цвета. Ладно, посмотрю сейчас, а то, бог знает, сколько будет здесь валяться. Забрала и прошла в комнату, села на кровать и оторвала прозрачную пленку, покрывающую бока из плотного картона. Внутри, в ворохе длинной, мелко нарезанной бумаги, обнаружился маленький мешочек из непрозрачной и гладкой ткани. Развязала узкую тесьму и высыпала содержимое на ладонь. Это был браслет из серебристого металла, не очень широкий и сплошь усыпанный маленькими шипами. На него была нанизана только одна крупная бусина — ярко-бирюзовая, с одной стороны покрытая синими крапинками, а с другой — темно-зелеными. «Очередной шедевр китайских мастеров», — подумала я. Никаких надписей на нежданном подарке не было. Бросила безделушку обратно в коробку — потом оставлю где-нибудь на ветке в парке, может, кому и пригодится. Всегда избавляюсь от ненужных вещей. Понесла коробку с браслетом обратно в прихожую, завтра по дороге на работу и унесу. Мое внимание привлек неясный отблеск, словно украшение испускало мягкий свет. «Наверное, просто светится в темноте», — пожала плечами я. Но любопытно заглянула — бусина излучала усиливающееся ровное свечение. Забавно, можно использовать как фонарик. Не включая свет, прошла в ванную, надев браслет на руку — застежки не было, цепочка легко растягивалась, но как только оказалась на запястье, точно уменьшилась и плотно обхватила руку. Шипы неприятно кололись, я поморщилась и стала незамедлительно стягивать безделицу. Но она, как клещ, вцепилась в запястье и не желала отлипать. Что за ерунда такая! Взяла кусок мыла и обработала руку, но от этого ничего не менялось. Шипы, будто маленькие острые зубки, ненасытно впивались в меня. Зашла на кухню и над раковиной обильно полила оливковым маслом несговорчивую штуковину. Рука неприятно саднила. Вот ведь черт! Ничего не менялось, решилась на кардинальные меры — кончиком ножа приподняла один острый шип, на его месте тут же расцвела алым бутоном капелька крови. Браслет вцепился в меня мертвой хваткой, как питбуль на собачьих боях в шею противника. Ну не скорую же вызывать, в самом деле! Ладно, позову Костика, что-нибудь придумаем.

Голова резко закружилась, и я схватилась за край обеденного стола, чтобы не упасть на твердый, облицованный плиткой, пол. Происходящее мне все больше и больше не нравилось. Держась за стены, еле добралась до кровати, по пути взяла мобильник трясущимися руками. Запястье будто отпиливали тупой ножовкой. Перед глазами мелькали черные точки, предвещая обморок. Телефон выпал из ослабевших рук, и я просто плюхнулась на ложе. В коридоре раздались неспешные уверенные шаги, но у моего мужчины нет ключей от этой квартиры! Браслет шевельнулся, все происходящее напоминало дурной сон, буйный кошмар. Может, я уснула и это лишь грезится мне? Цепочка по-настоящему врастала в кожу, запястье покрылось кровью, которая, стекая, пачкала постельное белье. В панике стала отдирать ногтями странную вещь, несмотря на дикую боль, но все было тщетно. С ужасом увидела, как серебристые зубки рвут мягкую плоть, пробираясь все дальше. Угасающим сознанием уловила мужскую фигуру в дверном проеме — помутненный разум играл со мной: у Кости и плечи не такие широкие, да и ростом он примерно с меня, а этот просто высоченный и широкоплечий. Успела расслышать непонятные слова, как древнее заклинание:

— Ассура Сивенс'Ис Ла Ирса…

Боль поглотила мой разум, который просто сгорел в невыносимых объятиях адского пламени.

Свет… Тьма… Неясные образы. Кто я? Я вообще существую? Боль. Крик, кажется, это мой надрывный вопль. Не знаю, сколько длятся мои мучения и почему это происходит. Снова проваливаюсь в пустоту, там хотя бы нет этих мук. Только тьма — ни снов, ни звуков, ни-че-го. Мое сознание пытается уцепиться хоть за что-то, и мои усилия вознаграждаются — видения уже не пусты, мне мерещатся какие-то тени, словно вспоминаю когда-то давно просмотренный фильм. Все заслоняет новая вспышка боли, тело ломит так, точно у меня переломаны все кости до единой. Боль, то нехотя отступает, то вновь с остервенением набрасывается. Обратно в пустую темноту нельзя. Я знаю это. Откуда? Просто знаю и все. Если откажусь от света и мыслей — это навсегда, я уверена. Браслет. Одно слово, я хватаюсь за него, больше у меня ничего нет. Хочу заплакать, но не могу, меня ведь нет. Помогите! Хоть кто-нибудь! Тишина. Здесь нет времени. Ощущения острыми иглами впиваются в разум.

Горячо. Нет, не так — очень горячо!!! Может, я умерла, и мое тело сжигают? Но я ведь живая! Подождите, я жива!!! Остановитесь, я хочу жить!!! Меня никто не слышит. Точно заживо сдирают кожу, мою кожу. Я — зверь? Загнанный, пойманный и почти мертвый… Нервы оголены — и в прямом, и в переносном смысле. Злость и ярость — кусать, рвать, бить, только дайте дотянуться! Боль приходит и уходит, из ниоткуда в никуда. Оставьте меня в покое! Снова тьма, на этот раз великодушная, полностью поглотившая мое сознание, может быть, навсегда…

Вспышка сознания — именно так можно было обозначить мое состояние. Как будто проснулся в темной комнате и не знаешь, где выключатель. Где-то рядом пиликает будильник на мобильном. Господи, ну и привидится же! Тело затекло и не желало повиноваться. Разогнула скрюченные пальцы — навязчивая мелодия раздражала. Отключив звонок, посмотрела на запястье — никаких шрамов, все, как и было. Всмотрелась — на том месте, где голубой прожилкой бьется пульс, виднеются очертания чего-то округлого, словно небольшой синяк. Взгляд упал на прикроватную тумбочку, испачканную чем-то бурым. Непонимающе села, случайно взглянув на пол — там тоже застыли засохшие пятна. Перевела взор на майку с кошками, в которой сплю — те же самые непонятные разводы. Вскочила, словно под одеяло залетел пчелиный рой, и понеслась в ванную. Стянула с себя все, бросила в короб для белья, взяла тряпку, ураганом пронеслась по комнате, стирая ржавчину крови, стащила белье и затолкала в стиральную машину. Что за чушь происходит?! Подошла к зеркалу, оперлась руками на тумбочку и взглянула на свое отражение: вроде, все в порядке, только на губе ссадина, как будто сильно прикусила, да взгляд чересчур шальной. На работу же опоздаю! Чувствовала я себя на редкость бодрой, точно заново рожденной. Умылась и накрасилась, коробка, в которой находился браслет, напоминала, что украшение мне не привиделось.

Как ни старалась, немного опоздала, но не одна я была грешна таким делом. Работа спорилась в руках, сделала я гораздо больше, чем обычно. На обеде весело щебетала с коллегами и даже позвонила Косте, милостиво согласившись встретиться с ним вечером. Время пролетело незаметно, а я даже не устала, точно весь день валялась в кровати, поедая пирожные. Мой переменчивый мужчина встретил меня после работы, вместе поужинали и уехали к нему. Пока он готовил мне сюрприз в спальне, ушла в душ. Вода приятно освежила тело, одеваться не стала, распустила волосы и пристально посмотрела на себя в зеркало. Вроде, все осталось по-прежнему, но что-то неуловимо изменилось, я никак не могла понять, что именно. Глаза стали еще зеленее, словно изумруды, удивленно приблизилась, разглядывая необычное открытие. Зрачки резко сузились, вытягиваясь, становясь, как у кошки. Резко отпрянула — вот и не устала, называется, видится уже черте что! Ногти зацепились за твердую поверхность раковины, вернее сказать, когти — крючковатые, острые и опасные. Ухватилась руками за край, предметы начали стремительно расти, точно я уменьшалась. Через минуту на краю раковины сидела кошка, которая смотрела на меня через зеркальное отражение. Черная кошка с белой грудкой. Я наклонила голову — звереныш повторил мой жест. Я отшатнулась назад и свалилась вниз. В дверь ванной деликатно постучали:

— Ника, все готово, выходи, милая кошечка!

«Ты даже не представляешь, насколько сейчас прав!»- обалдело подумалось мне. Не получив ответа, Костик повторил:

— Хорошо, буду ждать тебя в спальне!

Я абсолютно не знала, что делать дальше. Странно было ощущать хвост и стоять на лапах. Прыгнула на раковину и уткнулась мордой в зеркало. Да-да, у меня была самая настоящая усатая морда! Попробовала вглядеться — может, повезет, и увижу свои нормальные человеческие глаза? Ничего не менялось. Долго он ждать не будет, придет и откроет дверь, она не заперта, а что дальше? Только подумала об этом, двери начали медленно открываться.

— Значит, присоединюсь к тебе, — возвестил знакомый мужской голос.

Я торопливо спряталась между стиральной машиной и стеной. Затаилась, едва дыша. Костя зашел и удивленно заозирался, затем широко ухмыльнулся и сказал:

— В прятки поиграем? Отлично!

Он ушел, а я выскочила в открытый проем. Забежала в комнату, чуть не врезавшись в маленький стол, на котором находились зажженные свечи, пара бокалов, фрукты и бутылка с вином. Спряталась под кровать, чихнула, все же пыли там хватало. На этот звук незамедлительно среагировали:

— Кажется, я догадываюсь, где спряталась моя киса.

Я вросла в пол. Шаги приближались. Черной молнией метнулась и спряталась за шторой. Высунула нос и осмотрелась — Костя непонимающе оглядывался.

— Ника, выходи, это уже не смешно, — как-то обиженно отозвался он.

Я не шевелилась, а мужчина ушел на кухню, продолжая увещевания:

— На самом деле, выходи, все уже не так забавно!

Раз он так настаивал, я и вышла. Прыгнула на кровать и уселась. А все вокруг снова менялось, принимая привычные размеры. Мужчина приближался — мое тело изменялось. Когда дверь открылась, я еще прятала руки, чтобы он не увидел мои когти. Происходящее вызвало во мне волну адреналина, дерзко ухмыльнулась и призывно провела языком по губам. Он потрясенно отметил:

— Ты сегодня какая-то другая.

Я чувствовала в себе нечто новое, пока чужеродное и немного пугающее, но дьявольски привлекательное. Когти появились снова, и я зацепилась за покрывало, оставляя на нем рваные дыры. Втянула носом воздух — аромат тела этого мужчины был недостаточно привлекательным — слишком сладким и нежным, но иного варианта сейчас не было. Костик не заметил порчу своего имущества, так как разливал рубиновую жидкость в бокалы. Повернулся, передавая один мне, и застыл, всматриваясь:

— Стала линзы носить? У тебя глаза такие необычно зеленые и светятся что ли…

Мне начинала надоедать его болтовня. Отставила бокал в сторону и забрала у него тоже. Задула свечи и сбросила все со стола, кажется, он вздрогнул. Села и раздвинула ноги, провела пальцем по своим губам, облизнула один, затем другой. Прикрыла глаза, оглаживая шею и грудь. Он судорожно вздохнул и подошел — ну наконец-то, а то уж предполагала, что так и будет стоять столбом. Приняла его между своих бедер, но двигался, по моему мнению, он недостаточно быстро. С досады больно прикусила свою губу, поняла, что клыки чуть удлинились. Зло сузила глаза — сейчас выражу свое недовольство! Руками обхватила его за шею, едва ощутимо прикоснулась губами и резко захватила кожу кончиками клыков. Он слегка напрягся, но не отшатнулся. Плотнее прижалась и наш танец продолжился. Встала к стене и выгнула спину, хорошо, что просить дважды его не пришлось. Меня вполне устраивал секс с ним, но только не сегодня. Нет, он честно старался, выкладываясь на полную силу, видимо, дело было во мне.

После, когда он расслабленно лежал на кровати после наших утех, подошла и подняла одно из яблок, которое, вместе с другими фруктами раскатилось по полу. Вышла из комнаты и подошла к окну, за которым расстилалась майская ночь. Отросшим когтем задумчиво провела по гладкой блестящей кожице, разрывая плод. Отложила две половинки в сторону — я была голодна. Во всех смыслах. Ни фруктов, ни Костика мне не хотелось. Услышала за спиной его дыхание, он чуть обнял меня за плечи, нежно целуя. Это начинало бесить.

— Ты останешься у меня? — с какой-то надеждой вопросил он.

Чуть фыркнула — обычно, он не был столь щепетилен в этом вопросе, мне даже казалось, что он был рад моему уходу после приятно проведенного времени. Не оборачиваясь, бросила:

— Нет. Поеду домой, спать.

Это было наглое вранье. Спать я совершенно не хотела, точно внутри у меня появился дополнительный источник питания. К тому же, мне надо было все обдумать в тишине.

— Останься… — он почти взмолился, и мне странно было это слышать.

Повела плечами, сбрасывая его руки, зашла к нему за спину. Она вся была покрыта чуть кровоточащими царапинами, но он не жаловался и вообще никак не высказывался по этому поводу.

— Я в душ, — только и сказала.

Водой сосредоточенно смывала с себя его запах — он натурально раздражал. Тщательно вытерлась и вышла. Костя стоял около дверей, прислонившись к косяку. Тихо сказал:

— Ты, и правда, другая.

— Какая?! — вспылила я, — потому, что больше не смотрю на тебя, как на божество?! Или потому, что мне наплевать, кто еще пользуется твоим членом?!

Он все больше удивлялся:

— Скажи, у тебя кто-то появился?

— Даже если и так?! То что?! — прошипела я. — У тебя постоянно кто-то появляется!

Прикрыла глаза и отвернулась, пытаясь взять себя в руки и загасить пожар бешенства. Уже более спокойно добавила:

— Я сама вызову такси. И нам лучше окончательно расстаться.

Оделась, взяла сумочку и вышла из квартиры. Мужчина попытался меня остановить, но я ловко увернулась и бегом спустилась по лестнице.

Ночь властвовала над городом. Я набрала номер и вызвала машину. Вскоре добралась до дома. Пинком отбросила туфли в сторону, кинула ключи и уселась прямо на пол в прихожей, обхватив голову руками. Господи, да что со мной происходит?! Еще неделю назад я была бы на седьмом небе от счастья, только помани меня этот мужчина! А сейчас готова была его просто растерзать. Еще это превращение! Забилась в угол и заревела.

Спала я совсем немного, скорее, это была прихоть, нежели необходимая потребность. Снова прошел день, наполненный повседневной суетой, позвонила маме и договорилась встретиться с ней в субботу. После окончания рабочего дня приехала домой. У подъезда околачивался Костя, держа в руках огромный букет. Встречаться с ним мне абсолютно не хотелось, поэтому снова села в машину. Он уже увидел меня и хотел подойти, но я незамедлительно уехала. Затренькал телефон — Костик так просто не сдавался. Отключила мобильный и кинула на сиденье. Напросилась к подруге в гости и до позднего вечера просидела у нее. Возвращалась на такси — посиделки не ограничились чаем. Ночевать в гостях не рискнула, вдруг опять превращусь в какого зверя. Машину заберу завтра после работы.

С приходом нового дня, коллектив радовался пятнице, рабочий день тянулся и не хотел пропускать вперед долгожданные выходные. Я немного успокоилась, пока никаких сюрпризов в виде перевоплощений не происходило. Костик поджидал меня после работы. Надо было забрать свое авто от дома подруги, поэтому благосклонно разрешила себя подвести. Он напряженно молчал, вскользь поглядывая:

— Знаешь, Ника, я только сейчас понял, насколько ты мне дорога.

Я прервала его медовую речь:

— Давай обойдемся без этого, где ты находился, когда действительно был необходим мне? С очередной шалавой?

Он не ответил, а я дополнила сказанное:

— Отпускаю. Ты свободен.

Он сжал зубы и вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев:

— Я был не прав, не смог различить настоящее от пустого…

— А сейчас разглядел! — едко кинула я.

— Давай попробуем начать все сначала…

Оборвала поток бессмысленных слов:

— Нет. Хватит. Чувства либо есть, либо нет. Если хоть раз возникают сомнения — это уже конец и надо уходить.

Он остановился на обочине и повернулся в мою сторону:

— Вероника… Прости меня за все.

Ответила:

— Прощаю.

— Зачем ты так? — было столько горечи в его голосе.

— Мне, правда, все равно, — спокойно отозвалась я.

Отвернулась, глядя в окно, так странно — все когда-либо кончается и то, что разрывало тебя на куски, рано или поздно не будет иметь никакого значения. Каждому слову и чувству отмеряно свое время — когда-то, в прошлой жизни, я бы… Уже нет смысла об этом говорить…

В голове начинала нарастать боль, медленно, словно корни ядовитого растения, заполняя все пространство. Потерла виски руками, кончики пальцев закололо. Мужчина слегка коснулся меня, я хотела оттолкнуть его, но стоило дотронуться, как все вокруг застыло. Я рассматривала замершие машины на трассе, казалось, даже небо мертвой серой массой высилось наверху. Страха не было, действовала интуитивно, угадывая дальнейший шаг. Посмотрела на отметину на своем запястье — вросшая бусина внутри, а это была именно она, ярко просвечивала сквозь кожу. Чуть дотронулась в прощальном поцелуе до губ того, с кем мечтала связать свою судьбу. Знание озарило, спешно пройдясь по чертогам моего разума — Кир'Ла ми Раар. Странное слово неожиданно привычно застыло на языке, будто встретив давно забытого друга, вспомнила его имя. Я прошептала его еще раз, уже зная, что сделаю потом. Время снова потекло привычно — автомобили неслись по дороге, ветер раскачивал верхушки деревьев, а я буднично произнесла:

— В общем так, ты перестаешь преследовать меня и настаивать на чем бы то ни было. Если понадобишься — позову. Живи своей жизнью. Пока что.

Костя бесцветно взглянул на меня и кивнул, затем, точно очнувшись, бодрым тоном оповестил:

— Ну что, сейчас уже приедем, позвони, если еще что-то смогу для тебя сделать.

— Угу, — только и молвила я.

От проделанного появилась пьянящая эйфория. Остаток пути ехали молча. Он попрощался со мной, явно не помня о произошедшем. Села в свою машину. Срочно требовалась инструкция по применению обновленной меня, но такую не скачаешь в интернете и не купишь в супермаркете. Зашла в магазин, отрешенно хватая всякую всячину. Дома оглядела купленное — особо ничего не хотелось, но и голодной оставаться тоже. Нарезала салат, пожарила рыбу и картофель. Поела, но словно чего-то не хватало, и я никак не могла понять, чего же именно. Съела кусочек торта, но и это не помогло. В дверь позвонили, подходить абсолютно не хотелось, но немного поколебавшись, открыла. Там находился мужчина, доставивший мне необычный браслет, с которого в моей жизни начали происходить необъяснимые и пугающие вещи. Настороженно изучала пришедшего — что еще готовит мне этот ящик Пандоры? Мужчина широко улыбнулся мне во все тридцать два зуба, снял темные очки и небрежно заметил:

— Я надеюсь, что вы осознаете необходимость нашего разговора?

Во мне боролись два чувства: желание послать его куда подальше и простое женское любопытство, которое и сгубило неизвестную кошку. Впрочем, первое победило достаточно быстро — я не хотела, чтобы кто-то посягал или ограничивал мои новые возможности. А то, что эта беседа подразумевала именно это, я и не сомневалась. Молча захлопнула дверь и прислушалась, ожидая дальнейших действий. Трель звонка разорвала в клочья мои надежды на то, что все обойдется, и мужчина просто уйдет. Ну что ж, сам напросился. Рывком распахнула дверь, чуть не припечатав незваного гостя к стене, и пристально всмотрелась в его лицо. Попробовала восстановить в памяти все чувства, которые руководили мной, когда я получила Знание. Вслушалась в ощущения, чутко ловя каждое изменение, но той силы, что позволила мне управлять чужим сознанием, не было. Она молчала, явно игнорируя мой призыв. Мужчина ощерился:

— Не старайся. Мы равны.

Я упорно не хотела впускать кого бы то ни было в свою новую жизнь. Льдисто отрезала:

— Все равно не нужно вставать у меня на пути. Идите туда, откуда пришли.

Он вмиг растерял свое показное благодушие, ощетинившись и ухватившись, удерживая створку:

— Послушай, ты вообще не представляешь, о чем говоришь! У всего есть цена. У всех есть хозяин. Повелитель, господин, руководитель, да назови, как хочешь, суть останется прежней — ничего за просто так нет!

С силой дернула ручку двери, остервенело прошипев:

— Вот именно, вообще не понимаю, о чем идет речь! Я сама по себе!

Незнакомец явно не собирался сдаваться:

— Ты даже поставила свою подпись — напомнить?

Прекрасно понимала, о чем речь, но, черт возьми, что за бред?!

— Я расписывалась за коробку с неизвестным содержимым, а не за продажу своей души!

Незнакомец уцепился за слова, как блоха за собаку:

— Вот не надо расписываться, где попало, надо хоть иногда читать! Идиотка, подпишешь себе смертный приговор из-за своей тупости!

Борьба за дверь продолжалась:

— Полегче на поворотах! — я активно отбивалась. — Да больше никогда и ничего не подпишу!

Он незамедлительно парировал:

— Правильно, потому что будешь мертва! Твоя душа будет мертва!

Неожиданно выпустил предмет нашего спора, чуть не прищемив мне пальцы, зло сощурился, вновь скрывая глаза за очками, оглушительно рявкнул:

— Сучка самоуверенная! Когда ОН придет, происходящее тебе не понравится!

И что он ждал? Что я паду ниц, моля о прощении?

— Спасибо, что предупредил о визите очередного психа! Обязательно не открою! Конечно, лучше уточни день и час, я вообще куда-нибудь уеду!

Он еле сдерживался — желваки ходили ходуном на его лице. И чего так разошелся? Отчеканил:

— Чтобы войти, ему не нужна открытая дверь, он не спросит твоего разрешения. Покарает за неповиновение.

Покачал головой, точно жалея кого-то, и дополнил:

— Прошу, послушай меня сейчас! Я знаю, о чем говорю, они…

Он замолчал, точно подбирая нужные слова, собирая паззл из кусочков мыслей:

— Не убивай свою душу из-за прихоти и нежелания узнать правила.

Я беспечно отмахнулась:

— Мне теперь сам дьявол не страшен…

Вздрогнула, когда незнакомец ударил по косяку кулаком:

— Он куда хуже! Даже не сатана… Древний, жуткий, могущественный…

Прервала поток слов:

— Наплевать. Пусть только заявится!

Захлопнула дверь, замерла, вслушиваясь. Сердце пропустило несколько ударов, томимое неизвестностью. Нет, я не поддамся чужим надуманным страхам. Не имеет значения, то, что было. Нет смысла ждать того, что будет. Только настоящий миг и есть истинная суть, которой стоит довериться. А мне нравится то, что я смогла обрести и использовать. Похоже, мое упрямство надоело мужчине, и он ушел. Сегодня. Меня била необъяснимая дрожь — то ли от того, что я поступила опрометчиво, прогнав единственного человека, который мог объяснить хоть что-то. А может, наоборот, от осознания небольшой победы, от того, что я отстояла свою точку зрения.

Майская ночь дышала необъяснимым жаром и духотой. Я распахнула окно — город спал, смотря свои цветные сны, едва отличимые от реальности. Раскинуть бы прозрачные крылья и сорваться с места, оставив все позади — дом, работу, друзей — настоящих и тех, кто лишь притворяется таковыми. Сорвать с себя маску, которая уже почти стала родной и вросла в лицо. Наверное, я сглупила, отослав пришедшего. Вздохнула. В тесной клетке квартиры мне было невыносимо, и я металась, подобно зверю. Натянула кеды, джинсы и футболку, выбежав в ночь. Было жизненно важно вырваться из удушающих объятий мегаполиса. Я помнила слова о том, что за мной может явиться некто, но не побоялась совершить этот дерзкий побег. Побег от самой себя.

Телефон слабо пискнул, оповещая о входящем сообщении. Взглянула на экран, ожидая угроз о скорой расправе. Но послание было от банка о зачислении денежных средств на мою карту. Странно, для зарплаты еще рано, с чего бы вдруг? Может, ошибся кто? Все равно. Разберусь с этим позже. Ночь будоражила воображение, серой кошкой обнимала уснувшие улицы и дома, скрадывала образы и рождала нечеткие тени и видения. Придавала мягкость и сглаживала углы у всего — резкихмыслей, сложных отношений, нерешенных проблем. Ночь — наилучший антидепрессант, если правильно им воспользоваться. Меня поглотило предвкушение чего-то необычного, такого, чье существование вообще отрицается. Нет, пусть другие и дальше видят четыре угла своей фантазии.

Незаметно для себя пересекла мост на городской окраине через широкую, но порядком обмелевшую реку. Мне было важно уехать, как можно дальше, чтобы выкрасть хоть глоток свободы. Время утекало лунным светом — моя спонтанная поездка продолжалась уже около двух часов. Ненормальная. Наконец, остановила машину на обочине, а впереди колыхался травяной океан. Склонила голову на руль, переводя дыхание, будто все время бежала бегом. Торопливо выскочила из салона: звуки, запахи и оттенки — все необычайно ярко обрушилось на мое сознание. Раскинула руки и зашла в высокую траву на поле, утонув в зеленом шелке растений. Метелки и соцветия плавно касались моей кожи, словно лаская. Восприятие мира перерезало острым лезвием оголенные нервы. Может, я снова стану кошкой? Нет. Четко представился другой образ: кисточки на ушах, большие мягкие лапы, короткий пушистый хвост и серебристая шерсть в пятнышках — рысь! Вместе с неукротимым полуночным ветром побежала по полю, путаясь в травяных силках. Упала, но кубарем покатилась уже не я — а дикая лесная кошка. Затихла, привыкая к новой себе. Городской капкан выпустил жертву из смертельных объятий, пусть и на время.

Остановилась у темнеющей кромки леса — он манил, звал и притягивал меня. Где-то сзади захлопали крылья, обернулась и приметила какую-то довольно крупную птицу, похожую на куропатку. Вернулась и затаилась в кустах. Меня переполнял поток жизненной силы, необузданной энергии. Минуты тянулись необычайно медленно, но я терпеливо выжидала. Шуршание сбоку, поворот головы и молниеносный прыжок — промах. Время сжалось тугим комком и застыло. Снова скачок, красный туман, застилающий глаза и в моих зубах бьется комок перьев. Сладость победы и запах теплой крови. Это потом я скривлюсь от воспоминаний, но сейчас мне не казалось, что я делаю что-то не так. Безумная скачка по заросшим просторам, похожая на бредовый сон…

Уже днем проснулась недалеко от своей машины — как ни странно, в одежде, хотя в книгах и кино нас уверяют, что после превращения все разрывается в клочья. Перемазанная землей, чем-то бурым и, что странно, жутко уставшая — в новом состоянии я почти всегда была бодрой. Кое-как привела себя в порядок, насколько это было возможно, в телефоне было несколько пропущенных вызовов от мамы, но я заторопилась домой. По пути заехала на заправку — охранник шарахнулся от меня, как от чумной. Неужели так плохо выгляжу? Взяла минералку и прошла к кассе, мельком взглянув в зеркало на стене — горящий взор огромных зеленых глаз, волосы выбились из наспех завязанного пучка, да и одежда выглядит так, словно меня долго катали по земле. Расплатилась и спешно села в машину, под пристально любопытным взором двух сотрудниц…

Оборвала жемчужную нить воспоминаний — опьяненная дурманом свободы, я тогда и представить не могла, сколько еще всего мне предстоит узнать. Сейчас мне захотелось потерять в себе человека и обрести звериную сущность. Предусмотрительно взяла с собой комплект одежды, который оставила в машине — после наших игр мало что оставалось целым. Уже через минуту вместо меня по окраине поля неслась рысь, оставляя позади страхи, обязательства и мысли.

Песня 2 Абрикосовый джем

Я сидела в кресле начальника, развалившись самым наглым образом и удобно положив ноги на стол. Неспешно пила кофе со сливками, а в наушниках только для меня пела Lana del Rey «Young and beautiful». Кстати, напиток любезно сделал мой босс. Хотя сейчас, стоит отметить, главной здесь уже стала я. Для офиса все оставалось по-прежнему: люди не желают замечать очевидных вещей, тем более, если они вырываются из привычных рамок. В этом вся соль, все настолько привыкли к серому миру, который на самом деле лишь рожден скудным воображением, что не видят правды. Даже если ее подкинуть прямо перед ними. То есть, для коллег я оставалась рядовой сотрудницей, продолжающей усердно, а иногда и не очень усердно, трудиться. Все это весьма забавно — уже не вызывает такую бурю эмоций, как в первый раз, но вполне увлекательно. Я могла бессовестно бездельничать, например, складывать из отчетов бумажные самолетики и раскидывать их по всему кабинету. И еще стоит отметить, что все мои требования незамедлительно исполнялись. Потому, что я знала Имена всего нашего отдела. Это как играть в «The Sims», за которую тебе еще и платят. С каждой Души определенный процент, чем больше людей, соответственно, тем выше заработок. Костя был первой подчиненной Душой, именно с него я получила первую прибыль, о чем оповестила меня смс в день моего первого превращения в рысь. Так что на работу я ходила, как на праздник. Нет, я ни над кем не издевалась, не мстила неугодным, хотя соблазн, признаюсь, сначала присутствовал. У всех остальных в этом городе, без исключения, были хозяева, просто кто-то, как я, знал об этом, а большинство пребывало в розовом неведении. Вдохнула ароматный кофейный дымок. В кабинет заглянул Ник — именно он был тем курьером, который доставил мне злополучный браслет, а сейчас каждую неделю привозил очередную коробку.

— Все развлекаешься? — он задорно подмигнул и вошел, снова прикрыв дверь, — это никогда не надоест, согласись.

Достала наушник и отложила телефон в сторону. Лениво ответила:

— Рано или поздно, несомненно, наскучит. Принес?

Мужчина лукаво улыбнулся:

— Ага. Сейчас.

Через несколько минут вернулся, держа в руках большую круглую коробку. Моя очередная сладостная песенка.

— Положи туда, — расслабленно махнула рукой.

Никита оглядел мои длинные ноги, нарочито пристальным взглядом и подколол:

— Признай, эти ножки дали тебе пропуск в большой безумный мир. Ну не только они, разумеется.

Пропустила фразу мимо ушей, лишь заметив:

— Можно подумать, что ты обрел значимые преимущества только благодаря красивым глазам.

Он помрачнел, впрочем, ненадолго:

— Тобой владеет мужчина, в обычной жизни так и происходит. Мной управляет женщина и иногда мне кажется, что она выбралась из самого сердца ада. Все они.

Я поднялась и подошла к нему, положив руку на плечо:

— Мы оба знаем, что точка невозврата уже давно пройдена. За все надо платить.

На секунду мои мысли вернулись к тому, кто перевернул все мое мировоззрение. Опасен ли ОН? Конечно. Непредсказуем? Безусловно. В чем-то жесток? Разумеется. Но он не ручная зверюшка. Полностью свободный от чужого мнения, предрассудков и стереотипов. Он вообще не знаком с этими понятиями. Чтобы выжить, мне нужно овладеть таким же искусством сполна. А он великолепный учитель. Ник повернулся ко мне, взяв за плечи:

— Я рад, что ОН выбрал именно тебя, не подумай, что я одобряю его действия, но… — мужчина помолчал, подбирая слова, и продолжил, — не все могут выжить в этой игре, тем более, поодиночке.

Мы замолчали, думая каждый о своем, затем Никита усмехнулся:

— А ты оказалась изворотливее всех предыдущих.

Поднял руки, точно защищаясь, и оправдался:

— Комплимент, знаю, сомнительный, но все же… Хорошо, скажем так, умнее.

Скептически приподняла бровь, оставив реплику без ответа. Мы попрощались, и Ник ушел, оставив меня допивать остывший кофе. Провела по ободку чашки тонким пальчиком с длинным ноготком, перед глазами все таяло, снедаемое белыми облаками таких близких, но словно это случилось тысячу лет назад, воспоминаний…

Я стояла на крыше своего дома — девять этажей из камня и бетона подо мной подавляли сознание. Прошло три недели после моего фантастического превращения, и почти каждый день дарил новое открытие. Банковская карта пополнялась непонятно откуда берущимися средствами, на работе царил настоящий рай, а я единолично управляла этим раем, практически не уставала, уже уверенно могла перекидываться рысью или кошкой — по желанию, а теперь вот решила испробовать невесть откуда взявшуюся бредовую идею. Кстати, никакого страшного суда, обещанного незнакомцем, не последовало, списала все на пустые угрозы. Уверенно ступала босыми ногами по залитой лунным светом поверхности крыши. На мне были джинсовые шортики, простая серая футболка и кофта с капюшоном, волосы забраны в хвост. С жадностью втянула в себя прохладный ночной воздух. Меня будто кто-то позвал, точнее сказать, этот кто-то не назвал привычное имя, но, тем не менее, я была уверена, что обратились именно ко мне. Круто развернулась, вслушиваясь в шум ветра. Аромат дорогой кожи, имбирь и нечто сладостно-притягательное. Я шагнула вперед, стараясь уловить и запомнить это божественное благоухание. Непроизвольно выдохнула, сдержав стон, рвущийся с приоткрытых губ, выгнулась, как навстречу к самому желанному мужчине, втягивая носом соблазнительные нотки. Грудь налилась и ныла в тесном плене лифа, а низ живота вторил ей сладкой истомой. Запах словно играл со мной в прятки, ускользал и дразнил, как приманивающий циркового зверька хитрый дрессировщик. Прошла на цыпочках по самому краю, аромат уносился все дальше, зазывая меня с собой. Инстинкт самосохранения отключился, если быть точной — вырубился к чертям. Я прыгнула вниз. Нет, я не полетела камнем на серый асфальт, не разлетелась кровавыми ошметками от соприкосновения с землей. Последовал резкий рывок, как будто кто-то дернул невидимый поводок. Он был такой силы, что чуть не сломал мне шею, позвонки опасно хрустнули, и я отлетела обратно на крышу, пребольно ударившись. Встряхнулась и поднялась. Было обидно и больно.

Поднялась на ноги, потирая ушибленные места. Наваждение исчезло, оставив после себя горькое послевкусие разочарования. С подозрением огляделась по сторонам, что это могло быть? Игра воображения? По телу прошла волна мелкой дрожи, как от холода. Поежилась, будто в преддверии скорых неприятностей. Сбросила оковы тревоги с крыльев мысли — ничто не помешает мне осуществить задуманное. Тихо, постоянно прислушиваясь и осматриваясь, снова прокралась к краю. Села на самый бортик, свесив ноги вниз. Обратила взор к небесам: холодные драгоценности звезд равнодушно сияли на темном полотне. Кто знает, что скрывает их недосягаемый свет и настоящий ли он? Или все обман, как и моя прошлая жизнь? Кто я теперь и сколько времени мне отмерено? О нет, время не жестоко. Это просто равнодушная скотина, которой абсолютно все равно, что оно состарит, медленно и извращенно убьет наши тела, превратит в песок то, что было нам дорого и тех, кого мы любили… И что останется после? Лишь душа?..

Встала, неторопливо дошла до середины крыши, предвкушая недоступное ранее развлечение. Чуть прикрыла глаза, сосредотачиваясь, решилась и побежала, вкладывая всю силу в этот побег от самой себя. Невероятно энергично оттолкнулась от самого края, раскинув руки, словно два сломанных крыла. Сердце застряло где-то в горле, потом липким комком страха ухнуло куда-то вниз. Я стремительно падала, удивленно смотря в темнеющие глаза то ли мертвых, то ли спящих окон. Смертельное свидание с землей прервал пружинящий толчок — меня подкинуло в объятия ночного неба, и я замерла прямо в воздухе, тело сотрясала сумасшедшая дрожь. Испуганно огляделась по сторонам — только сейчас заметила едва видимую сеть, если быть точнее, паутинку, которая сияла в лунном свете, как будто покрытая капельками воды. Полупрозрачные нити тянулись отовсюду: от домов, деревьев, фонарей, рекламных щитов и даже от звездного света. Неуклюже поднялась, качаясь на непослушных ногах. Ощущение было таким, как если встать на натянутую ячеистую сетку, которая норовит при малейшем движении подкинуть повыше и, вдобавок, постоянно колышется. Такого поворота событий я не ожидала.

Небо заполонили темные, грозовые тучи. Поднялся сильный порывистый ветер, принося коктейль из ароматов ливня, свежести и молодой зеленой травы. Торопливо скатилась по паутине вниз — решив освоить это непонятное творение потом. Потоки прохладного воздуха яростно обдували лицо. Тьма сгущалась, гася и поглощая без того скромные краски ночи. Я заторопилась уйти, ускоряя шаг. Тени стали почти осязаемыми, плотными и какими-то живыми. Клочья призрачно-белого тумана легким шифоном на миг заслонили все вокруг. Затем он стал настолько густым, что напоминал кисель — поставь ложку, и она не упадет. Я растерянно пыталась осмотреться, но на расстоянии вытянутой руки ничего видно не было. Что ж, придется идти на ощупь. Медленно, наугад стала пробираться вперед, чтобы отыскать выход на чердак. Едва не заорала, когда из молочного туманного савана ко мне потянулась широкая мужская ладонь. Мгновение — и я буквально впечатана в крепкое тело. Меня оглушил, смяв всю волю и страх, знакомый умопомрачительный аромат. Тот, ради которого я готова была сигануть с крыши, не раздумывая о своей дальнейшей судьбе. Незнакомец произнес ласкающим голосом, от которого по мне пронеслось стадо мурашек удовольствия:

— Ассура Сивенс’Ис Ла Ирса…

Мужчина был высок и статен, чтобы рассмотреть его лицо мне пришлось поднять голову, но я ничего толком не увидела — чертов туман поглощал то, что не пожирала ночная мгла. Вздрогнула, когда над головой пророкотал гром. Небо расчертила фиолетовая молния, незнакомец прижал меня спиной к чему-то твердому — могу поспорить, что стена состояла из тьмы и тумана! Похоть сорвалась с цепи стыда, за доли секунды поглотила и сомнения, и остатки благоразумия. Аромат страсти полностью заполнил меня, вытесняя все остальные чувства. Вселенная слетела с катушек, и я вместе с ней, увлекаемая первобытными и простыми инстинктами.

Секса у меня не было достаточно давно — после того раза с Костей я ни с кем не спала. Да и удовольствие то было весьма и весьма сомнительным. Снова гром зарычал над головой, подобно фантастическому зверю. Упали первые тяжелые капли дождя. Они катились по моему лицу, как слезы, но если бы я и плакала, то только от переполняющих душу невероятных эмоций. Мне было абсолютно все равно, кем он был — миллионером, простым рабочим, преступником или богом — важно было лишь то, что я к нему чувствовала. Я стащила кофту, и она мокрой тряпкой отлетела в сторону, хотела отправить туда же и футболку, но незнакомец остановил меня. И это было подобно самому большому разочарованию в моей жизни. Он наклонился, распустил мне волосы, глубоко вдохнул, будто впитывая мой аромат, смешанный с дождем. Я дрожала, но не от холода, а от нетерпения. Он поднял мои руки, удерживая их над головой и прижимая к стене. Безвольно подчинилась — у этого плена был такой райский вкус, что я готова была отдать полжизни, да что там — всю — лишь бы он продолжал. Закрыла глаза, чтобы не упустить ни единой нотки этой дивной мелодии страсти. Его губы коснулись моих, изучая и вкушая, точно дикий плод на ветке. Я отдалась во власть его поцелуя, выбрасывая из головы все и всех, что были до него. Вторая его крепкая ладонь устремилась вниз, расстегивая мои шорты. Ловко скользнув под джинсовую ткань, неторопливо и по-хозяйски начал оглаживать чувствительную точку. Гроза неистово бушевала, сорвав туманное покрывало, но мы словно находились в другой галактике. Пришло стойкое понимание, что непогоду привел именно этот мужчина, но этот факт приятно будоражил сознание.

Открыла глаза, так как он отпустил меня и чуть отошел. Пока обиженно хлопала глазами, незнакомец вновь приблизился и прошептал на ушко:

— В следующий раз делай то, что тебе говорят. Иначе сладость обернется ядом. На первый раз тебе все прощается в силу молодости и неопытности, но будь крайне осторожна.

Пока я пыталась осмыслить услышанное, мужчина повернулся, прошел к краю крыши и … просто исчез, слившись с грозовым мраком. Я была в замешательстве. Волна стыда накрыла меня с головой, щеки опалил румянец — никогда вот так запросто не запрыгивала на первого встречного мужчину. Как в бреду пришла домой, приняла душ и отключилась. Незнакомец словно опустошил меня.

Утро растопило все мои сомнения, как тонкий весенний ледок. Я зверски проголодалась и с удовольствием приступила к завтраку. Как хорошо было осознавать, что больше не надо сломя голову бежать на работу, мило всем улыбаться и бесконечно выполнять чужие требования. Эта эйфория не покидала меня уже три недели. Трель звонка прервала мои радужные размышления. Нехотя оторвалась от еды и прошла в коридор. Предусмотрительно посмотрела в глазок и раздраженно поморщилась — там находился улыбчивый мужчина, с которым у нас так и не состоялся разговор. Приоткрыла створку и вопросительно посмотрела на того, кто нарушил мой столь чудесный утренний час.

— Привет! Ну что, теперь поговорим?

Я скрестила руки на груди и произнесла:

— С чего вдруг?

Мужчина пояснил мне, точно малому ребенку, четко расставляя слова:

— Не знаю почему, но вчера тебе несказанно повезло. Считай, как заново родилась. Раньше ОН таких поблажек никому не делал. И чем ты ЕГО зацепила, ума не приложу.

Он оглядывал меня, как залежалый товар в супермаркете — вроде и скидка на него пятьдесят процентов, и упаковка не разорвана и вполне привлекательна, однако вещица не достаточно хороша и все равно вызывает сомнения. Если бы не этот взгляд, скорее всего, беседа и состоялась бы. Этакое снисходительное выражение в его глазах, словно меня допустили до мантии императора, а я отказалась облобызать запыленный край августейшей материи. Бросила взгляд исподлобья и зло кинула:

— Можете оставить ЕГО себе! И если он чего-то хочет от меня, пусть придет сам, а не посылает непонятно кого!

На этой ноте с грохотом захлопнула дверь. Огромными скачками донеслась до кухни и уселась на стул — продолжать завтрак. Несколько раз прозвенел звонок, но я озлобленно потыкала ни в чем не повинный салат вилкой и просто закрыла уши ладонями. Больше сегодня днем меня никто не потревожил.

Вечером намеревалась куда-нибудь сходить, но моя лень победила, и я с книгой улеглась на кровать. Никого не ждала, поэтому ходила по дому в кружевных трусиках-шортиках и короткой маечке. Ночная мгла улиц или леса меня не пугала, но в городской квартире всегда вызывала волну необъяснимого ужаса, поэтому оставила свет и в коридоре. Поудобнее улеглась и снова вернулась к книге — сюжет был крайне увлекательным. Когда свет везде моргнул и погас, я подскочила, и первой моей реакцией было просто забраться с головой под одеяло. Обругала себя за трусость и на негнущихся ногах подошла к выключателю. Трясущейся рукой понажимала на него, но освещение упорно не желало возвращаться. Схватила со стола телефон и с разбега запрыгнула в кровать. Включила фонарик и осветила пространство — чудища из детских кошмаров не спешили пожирать меня. На мое счастье, свет снова включился, будто и не исчезал. Все равно было как-то не по себе — опять вспомнился дневной визит. Захотелось попить воды, и я пошла на кухню. Отметила, что в гостиной включено освещение, но я вроде не оставляла его там. Только придя на кухню, поняла, что еще показалось странным — на диване кто-то сидел! Почему-то взяла в руки не нож, что было бы логичнее в качестве оружия, а небольшую сковороду. Видимо, я так растерялась, что плохо соображала.

Тихо прокралась и выглянула, на диване сидел, положив ногу на ногу мужчина! И как я сразу не почувствовала дьявольски соблазнительный аромат его парфюма или что это такое! Обеими руками вцепилась в посудину.

— Подойди.

Краткое слово забралось под кожу, отрезая пути к отступлению. Сковорода упала вниз, чуть не на мою ногу. Но я сделала совсем не то, что ожидал незваный гость, даже сама не думала, что так выйдет. Тело среагировало по-своему, спасаясь от потенциальной опасности — я развернулась и кинулась в спальню, а после щелкнула хилым замком. Сама не знаю, зачем заказала двери с такими внутренними замками, блокирующими ручку, но сейчас была рада этому факту. Замерла у двери, вслушиваясь, а когда за моей спиной раздался голос, разрезавший воздух, как острый клинок, вздрогнула.

— Подойди, я сказал.

Нервно сглотнула и обернулась. Напротив меня находился все тот же ночной незнакомец. С грацией хищника, высокий и сильный, он повелительно и испытующе смотрел на меня. Душа моя ушла в пятки, и выходить оттуда не собиралась. В золотисто-янтарных глазах затаилось предупреждение. С опаской шагнула навстречу, но этого мизерного шага было слишком мало. Еще один робкий шажок. Я остановилась, а он, видя мой страх, точно смягчился.

— Не убегаешь, молодец. Люди такие хрупкие создания, что мне уже надоело пробуждать новых спутниц.

Далее из ниоткуда перед ним появилась довольно объемная коробка, но содержимого я не видела. Он жестом поставил ее на кровать, указав взором, чтобы я открыла. Сдвинула картонную крышку и в недоумении посмотрела на то, что находилось там: какая-то бижутерия или… Внезапная догадка озарила мой разум — это такие же браслеты, один из которых достался мне! Только они не светились и не сияли, а были потемневшие, иногда покрытые бурыми разводами и точно… мертвые. Бусины на них были блеклыми, словно выцветшими. Их было много, взяла горсть переплетенных цепочек в одну руку, в другую, пытаясь отыскать хоть один блестящий, но все было тщетно. Безмолвно взглянула на таинственного мужчину.

— За все надо платить.

Это была единственная фраза, которую он произнес, но я поняла и так — кто бы не владел теми браслетами, в живых никого не осталось. И еще — мне дали последнюю возможность сделать так, чтобы и мое украшение не отправилось в эту коробку. Покусав губы, вопросила:

— Что нужно делать?

Мужчина щелкнул пальцами, и коробку с мертвыми браслетами заменила другая — приятного золотисто-абрикосового цвета. Понятливо подошла и открыла: внутри находился кружевной корсет, цвета более нежного, чем упаковка, тончайшие трусики в тон, изящные чулки с рисунком по бокам, нечто напоминающее кружевные перчатки до локтя, только без пальцев, флакон с духами и что-то еще. Я взяла все это с собой и пошла в ванну, он не остановил меня. Наскоро приняла душ, оделась и только собралась выходить, как ощутила тепло его тела сзади.

— Никакого макияжа. Лживая краска сегодня ни к чему, — голос расслаблял и гипнотизировал, увлекая в чувственный омут.

Я держалась за раковину, пока он целовал меня в шею. Запустил руку в волосы, будто наслаждался их мягкостью. Обернулась, но встретилась с тигриным жадным взором и пожалела, что позволила себе такую прихоть. Сильно и довольно больно завладел моими губами, проник между ними языком, подчиняя своим правилам. Низ живота заполнило жгучим желанием, и у него было, чем утолить это навязчивое чувство. Я ощущала его нетерпение, словно он стремился скорее узнать меня — запах, вкус страсти, услышать мои стоны. Чуть стащил корсет, обнажая грудь, коснулся ее и, не сдержавшись, быстро посадил меня на стиральную машину. Отбросил пиджак, а я торопливо расстегивала пуговицы на его сорочке, и вид его мускулистого тела посеял во мне дьявольские семена вожделения. Расстегнул ширинку на брюках, я податливо раздвинула ноги, а тонкую кружевную материю, разделяющую нас, он просто разорвал сильным рывком. Жестко вошел в меня, но я выгнулась ему навстречу, стремясь быть еще ближе. Энергичными движениями просто вышиб меня из этой реальности, бросая в пучину дикого блаженства. Вцепилась в его спину кошачьими когтями, просто не смогла сдержать этот порыв, но он, похоже, этого даже не заметил. Меня захватила жажда — жажда полного обладания этим потрясающим и опасным хищником. Теперь моим хищником. Пусть на время, на такой малый промежуток, но лучше так, чем по-другому. Тот, кто хоть раз удержит бушующую стихию в объятиях, не захочет всю жизнь провести на сонном болотце. Сколько продолжалось наше волнующее приключение я не знаю, затем он перенес меня в гостиную на диван, и все началось снова.

Когда после очередных утех я сидела на нем сверху, прижавшись к плечу, расслабленно ловя и смакуя эти минуты, он задумчиво гладил меня по спине. Я чуть напряглась, не зная, что ожидать дальше. Ссадил меня и встал, а я опять невольно взглядом стала ласкать сильное мужское тело.

— Думаю, что мы друг друга поняли.

Единственное, что он сказал, перед тем, как уйти. Чего ж тут непонятного — трахаться с ним — вот какова оплата всего того, что я получила и, возможно, получу. Если буду достаточно хороша для него. Позже, мне стало не по себе, словно продала душу дьяволу, отдалась искусителю из преисподней, причем добровольно и без малейшего сопротивления. Его запах на моем теле не бесил меня, наоборот, дарил умиротворение, поэтому сразу доползла до кровати и уснула.

Утром, вспомнив ночные события, заревела — мне было так жаль себя. Я-то по простоте душевной посчитала себя какой-то избранной и особенной. Что мне несказанно повезло обрести то, о чем лишь показывают в кино. Рано радовалась — я сама стала игрушкой в умелых, но пугающе чужих руках. И как долго ему надоест тешиться такой забавой? Ответа у меня не было. В итоге, слезы лила я весь день, пила коньяк и снова ревела, пока не отключилась. Смутно припоминаю то, что хотела выпрыгнуть из окна, но почему-то передумала.

Следующий день начался с головной боли. После душа стало чуть легче, утро прошло спокойно, а примерно после обеда в дверь позвонили. Я уже догадывалась, кто это мог быть. Конечно, там ожидал белозубый незнакомец, с которого и начались мои неприятности. Открыла дверь и молча отошла, пропуская мужчину в квартиру. Он уверенно прошел внутрь и осмотрелся.

— Надоело же мне сюда ходить, чес-слово! — с чувством произнес пришедший.

Недовольно глянула на него, но промолчала — спорить сейчас ни с кем не хотелось. Я прошла в гостиную и все также молча плюхнулась на диван.

— Может, кофе предложишь или еще чего, — вещал визитер.

Мрачно пригвоздила его взглядом, который он правильно расценил:

— Да ладно, я же просто предложил. Меня Никита зовут, можно просто — Ник.

— Вероника, — пробурчала я.

— Значит, Ника. Красивое имя, — он широко улыбнулся.

Я оставила без внимания и это высказывание. Ник посерьезнел и продолжил:

— Я полагаю, не нужно объяснять от кого я пришел и кого представляю?

Кивнула — мне было важно узнать хоть что-то.

— Я сам влип во все это полгода назад, поэтому знаю только то, что мне положено знать. Остальное — личные наблюдения. Раз уж ОН выделил тебя среди остальных, которых… эмм… в общем, уже и нет…

Он как-то странно замялся, но возобновил рассказ:

— Короче, по делу…

Далее новый знакомый рассказал, что будет приносить мне в определенный день недели коробку, наполнение которой будет каждый раз меняться, но предназначение — вряд ли. В остальные дни я могу быть свободна, но к назначенному сроку обязана явиться в указанное место. И ни в коем случае не опаздывать, иначе могу вообще больше никуда не успеть. Таковы правила. Также не пытаться следить или что-то выяснять о своем Хозяине — это тоже чревато не очень хорошими последствиями. И пусть даже в мою прелестную головку не придет мысль о чем-то спрашивать его — имя, адреса, телефоны, вообще НИ-ЧЕ-ГО — Ник намеренно выделил это слово. То есть так — отымел — свободна, до следующего раза. Разумеется, меня совсем не порадовало такое высказывание, но я сама на все согласилась, кого теперь винить?

— Теперь спрашивай, что интересует, — милостиво разрешил Никита.

Немного подумала и решила начать с простого:

— Почему я могу превращаться в кошку или рысь? А еще кем могу быть?

— Тут уж как повезет — воображение штука непредсказуемая, что было в мыслях, то и закрепилось. Но только два образа, обычно не более, — ответил и снова посмотрел, ожидая продолжения.

— А люди, ну те, кем можно управлять. Сколько их может быть?

Он пожал плечами:

— Это не мы решаем, только Хозяева или как я их называю — Ловцы Душ. Все контролируют они, каждый шаг и вдох. В том числе и количество подаренных подчиненных душ.

Ага, Вероника, райские кущи оказались лишь бутафорией, которая сгорела ко всем чертям в адском пламени. А, ну и черти, собственно, появились. Пока я размышляла, Ник сказал:

— Вот с душами все не так просто. Будь осторожна — если человек слишком привязан к тебе, и ты ломаешь его волю, заменяя противоположным его желанию приказом, последствия могут быть печальны.

Видя мой недоуменный взгляд, он махнул рукой и попробовал еще раз объяснить:

— Это как приложить плюс к минусу или наоборот… или не тот провод перерезать. Да не заморачивайся, может, повезет, и все будет хорошо.

Я не очень поняла, что он имеет в виду, поэтому задала другой вопрос:

— Но почему мне позволили достаточно долго разгуливать без последствий?

Он криво усмехнулся, потом ответил:

— Это затягивает, не так ли? Сможешь отказаться от всего прямо сейчас? Бесплатный тест-драйв. С пожизненной отработкой, но вот сколько продлится жизнь? Я особо ни с кем не общался, из тех, кто был избран так же, как и мы с тобой, но говорят, что год это почти предел. Потом или они от нас избавляются, или сами сходим с ума.

— Кофе с коньяком будешь? — неожиданно для самой себя предложила я.

— Конечно, — мгновенно согласился Ник.

Мы сидели на кухне, неспешно потягивая горячий напиток. Я прервала молчание:

— А ты? У нас один Хозяин?

Он, как будто устало откинулся на спинку стула и произнес:

— Нет. Его не интересуют мужчины, слава богу. У них хоть здесь все просто — если женщина, то она пробуждает для себя мужчин и наоборот. Никаких других вариантов.

— То есть, у НЕГО, — я выделила слово, чтобы Никита понял о ком идет речь, — кроме меня есть другие?

— Сложно сказать, ты же помнишь правила? Никаких личных вопросов им задавать нельзя. Но подозреваю, что у моей… властительницы… несколько таких, как я. Просто личные умозаключения.

Мне вспомнилась коробка с мертвыми украшениями:

— ОН показал мне остальные браслеты, такие, как и у меня теперь под кожей. Но те были какие-то странные, безжизненные что ли…

Ник посмотрел в окно, затем молвил:

— Так и есть, все уже мертвы. Сломанные игрушки.

Я отпила из чашки, мне было холодно, несмотря на отличную погоду за окном.

— А много Ловцов ты видел?

Ник отставил чашку, положил локти на стол и, глядя на меня, сказал:

— По договоренности моей владычицы с твоим мужчиной, часто я развожу посылки, конверты, вобщем бегаю курьером. Так вот, ты не сразу поймешь, что перед тобой Ловец — они умело скрывают свою истинную личину. Зачем? Они игроки — войны, передел власти, интриги и прочее дерьмо — их рук дело. Есть ли кто выше — остается только догадываться. Пойти против — даже не пытайся, уже были такие. Но об этом как-нибудь в другой раз, будет повод снова зайти к тебе.

Он подмигнул, сглаживая осадок от разговора.

— Наслаждайся жизнью, — он положил свою ладонь поверх моей, — ни о чем не жалей и просто живи. Неизвестно сколько нам всем еще позволят это делать. Пусть мы, как проклятые мотыльки летим на свет, который оборвет нам не только крылья, но ведь все происходящее дьявольски затягивает. Игра стоит свеч.

— Но зачем они пробуждают нас? Не проще просто переставлять пешки без их на то согласия?

Никита фыркнул:

— Пфф, гораздо интереснее выпустить птичку из клетки, а когда она уверует в свободу — запросто сожрать ее. А еще мы для них — батарейки. Приятное дополнение к великим забавам.

Видя мое растерянное выражение, он пояснил:

— Ты можешь не спать, ощущая бесконечную энергию и бодрость. Но стоит тебе пообщаться со своим Ловцом или с другим тоже, имей это ввиду, отдых будет необходим. Как и при перевоплощении требуется немало энергии.

Мы еще поговорили, просто ни о чем и о наших жизнях до всего случившегося. Затем он стал приносить мне каждую неделю коробку с очередной песенкой, как я называла это. Райская птичка поет песенки, усыпляя бдительность зверя. Пока хищник дремлет, пичужка живет… Так Ник стал моей опорой в этом сумасшедшем мире. А я его возможностью не сорваться в пропасть безумия.

Все, хватит воспоминаний — я поднялась, забрала коробку и покинула здание. Домой ехать совершенно не хотелось: день рассыпал повсюду золото солнечных лучей и одаривал яркой синевой небес запыленный город. Мои звериные пробежки по лесу обычно происходили ночью, но сегодня я решила сделать исключение. Да и уехать от города дальше, чем обычно. Запиликал мобильный, высвечивая номер Никиты.

— Алло, — незамедлительно отозвалась я.

— Привет, еще раз, — голос у него был взволнованный, словно он хотел поделиться со мной секретом мироздания, — представляешь, только что открыл потрясный дар у себя! Видимо, моя королева столь щедра, что решила сделать мне еще такой подарок!

Далее он попытался объяснить суть, но я плохо поняла, о чем именно идет речь.

— Ник, давай увидимся и все обсудим, хорошо?

— Идет! — мужчина продолжал радоваться, словно ребенок, получивший очередную игрушку, — я уж помирать собирался, а то год мой заканчивается, а тут такое! Значит, поживу еще.

— Отлично, — я разделяла его радость, но на данный момент была настроена на другое, — тогда завтра жду тебя в гости.

Снова бросила телефон на сиденье рядом и прибавила музыку. Оставила машину на обочине, забравшись, как мне казалось, в самую глушь. Иногда мне чудилось, что моя настоящая сущность прячется именно под серебристой шкуркой рыси. А человеческая жизнь — лишь театральная постановка, причем, не самая удачная. Рыси не надо каждый день притворяться, что ей кто-то нравится, не надо торопиться выходить замуж, только потому, что так принято у нормальных людей, не надо спешить обзавестись хотя бы одним отпрыском, потому что возраст уже поджимает. Да много чего еще. Рысь сама по себе. Человеку же надо постоянно окружать себя кем-то, пусть даже это лишь только иллюзии, постить разные фотографии с утра до ночи, как бы вывешивая плакат с крупными красными буквами «У МЕНЯ ВСЕ ХОРОШО!». Только кого надо убеждать в удавшейся жизни? Когда человек счастлив на самом деле, он прячет свое счастье подальше от любопытных, далеко не всегда добрых, глаз. У вас может быть сто сорок «друзей» в соцсети, может, и триста или даже тысяча. И скажите «спасибо», если из этого списка, никто не вонзит вам нож в спину. В этом и будет заключаться ваше везение.

Уже привычно перекинулась и потянулась, ощутив солнечное тепло на пятнистом боку. Пробежала вперед и удивленно остановилась — сбоку лесной дороги был оставлен другой автомобиль. И как я сразу не заметила? Любопытство победило — я втянула носом воздух, и чуть жмурясь, тихонько стала красться вперед. Чужаки ушли далеко — я миновала широкое поле, небольшой перелесок, снова поле и только тогда увидела деревню. Добраться до нее на обычной легковой машине было невозможно — дороги просто не было. Там властвовало запустение — деревеньку покинули и довольно давно. Деревянные дома покосились и некогда крепкие стены местами обвалились, провода на столбах срезаны, а заборы полусгнили и были похожи на редкие зубы. Уловила аромат жареного мяса и дыма. Странно, что могло понадобиться здесь кому-то? Аккуратно ступала мягкими лапами по земле, не забывая останавливаться и прислушиваться — кошачьи инстинкты в этом обличье были, как родные. Высоко в небо взлетела птица, напуганная моим появлением, проследила за ее полетом и облизнулась. Высокая трава скрывала мое присутствие, поэтому я не боялась. Затаилась и села, вытянув передние лапы.

Наконец, увидела их — молодая семья — крепкий мужчина, улыбающаяся светловолосая женщина и девочка, лет пяти. Невольно залюбовалась такой идиллической картинкой: на постеленной прямо на земле скатерти была разложена разнообразная снедь в пластиковых тарелках — зелень, готовый шашлык, кружочки огурцов и помидоров. Мужчина доставал из недр огромного рюкзака что-то еще. Рядом был устроен небольшой мангал. «Вот обнесенные, — подумалось мне, — тащиться в такую даль, чтобы устроить пикник». Женщина, тем временем, подошла ближе к дому, рядом с которым они и расположились.

— Вот здесь и жила твоя прабабушка с прадедом, а потом мы забрали их в город, когда в деревне осталось мало людей.

Девочка грызла печенье и рассматривала избушку.

К ним подошел отец семейства, обнял свою жену и произнес:

— Я же сказал, что покажу Алинке этот дом, а настоящие мужчины всегда выполняют данные обещания.

Они рассмеялись, а мне стало как-то не по себе — сердце сжалось от непонятной тоски и грусти. Фыркнула — чего это я, надо идти по жизни хвост пистолетом. Но бурная фантазия все не унималась — интересно, а у меня была бы дочка или сынок? С такими же волосами, цветом, как у меня или… у кого? Костя? Нет. Значит тот, чье имя я даже не знаю? Э-э, милая, куда тебя понесло… Не смей влюбляться! Только безумная способна на такой поступок. Тогда почему я не могу оторваться от созерцания простого человеческого счастья? У меня есть так много, но ничего нет. Даже моя жизнь уже не принадлежит мне. Так почему я не сорвусь прочь и не побегу, отключая свое человеческое «я»? Господи, если ты есть, пусть эта семья лишь крепнет с каждым прожитым годом, а любовь будет неизменной.

Я все сидела, рассматривая кусочки чужого благоденствия. В мое полусонное состояние ворвался чужой запах. Я поспешно села и насторожилась — обычно, лесные звери обходили стороной, убегая при моем вторжении. Но это было что-то другое. Информацию мне приносил ветер: огромный, горячий, опасный, дикий зверь, но… человек! Такой же, как и я — на время примеривший шкуру животного! Прятался в кустах недалеко. Он выжидал. Я чувствовала это по напряженным мускулам и запаху зверя, готового атаковать! Как тень подобралась чуть ближе, чтобы рассмотреть незнакомца. Сначала никого не увидела среди сплетения веток, но нюх подсказал то, чего пока не замечали глаза — он там. Снова всмотрелась, выделяя каждую мельчайшую веточку: сначала мне показалось, что среди листвы я вижу мрак. Это была не мгла — крупный черный волк! Пока удача была на моей стороне — ветер дул в мою сторону и чужак не видел и не чувствовал меня. Все могло поменяться в любой момент. Да он сожрет меня и не подавится, даже косточки не оставит!

Можно, конечно, перевоплотиться и заорать во весь голос, но что это даст? Лишь навлеку на людей беду. Так. Что-то ничего не понимаю. Если он меня не видит, значит, жертва не я? Но кто? Голову заломило, в глазах поплыли цветные пятна. Как во сне услышала голос главы семейства:

— Пойду осмотрюсь, недалеко отойду.

Я сидела, как парализованная. А так и было, от страха я просто приросла к месту. Сердце отбивало глухие удары, минуты проходили. «Надо было выйти, чтобы женщина заметила меня и вскрикнула, а мужчина остался», — мысль промелькнула уходящим поездом. Стало ясно, что он ушел и довольно далеко, а я с ужасом увидела, что девочка отошла от матери и направилась как раз в сторону кустов, где затаился волк. Я боролась между желанием просто сбежать или кинуться к ним. Не верила в то, что по сути человек, способен причинить вред ребенку. Волк выскочил из своего укрытия и глухо зарычал, обнажая белоснежные кинжалы клыков. Облизнулся и перешел в нападение. Женщина закричала и побежала к дочке, а та громко заревела и, испугавшись, просто села в траву, протягивая ручки к матери. Зверь был уверен в своей безнаказанности и победе. Я все металась внутри — надеясь, что кто-то придет и разрешит ситуацию за меня. Мать закрыла девочку своим телом, волк подбежал и с силой рванул ее за плечо — ветер донес до меня запах свежей крови. Девочка уже просто беззвучно плакала, в то время как женщина дико кричала от боли. Я словно пинок получила — в несколько скачков преодолела разделяющее нас расстояние, подскочила и вцепилась волку в загривок. В нос ударил запах мокрой псины, рот наполнился грубой шерстью. Здесь сработал эффект неожиданности — чужак был намного сильнее и выносливее меня, да и опыта в драках, тем более звериных, у меня не было никакого. Я и человеком драться не умею, так, поколотить, вырвать клок волос или лицо расцарапать, но не кулаками махать. А здесь — когти, клыки и четыре лапы.

Действовала наугад — почти сразу отпрянула и зашипела, выгнув спину дугой, что как-то само получилось. Поначалу, волк просто офигел — выражение морды было именно такое. Потом пристально рассмотрел меня, видимо, признав истинную натуру, и оскалился. Я скосила взгляд в сторону тех, кого решила защитить — это и было моей ошибкой. Волчара сшиб меня, как пластмассовую кеглю и подмял под себя. Я саданула его мощными когтями на задних лапах, он увернулся, клацнув зубами в опасной близости от моего бедра. Мельком успела заметить, что подбежал мужчина, что-то крикнул своим и застыл, смотря на наше сражение. Запах чужой крови, человеческой крови, странно дразнил обоняние, но к нему примешивался и аромат страха, поэтому я чихнула, опять пропустив момент атаки. Мы покатились по траве, человек в шкуре зверя впился зубами в мое плечо — не сильно, точно играя. Но я знала, что это показная забава. Где-то хлопнула дверь, видимо люди забрались в дом, чтобы спастись от клыков. Мне прятаться было негде.

Волк, похоже, наслаждался такой игрой, специально изматывал меня, чтобы потом прикончить. Хоть я и попрощалась со всеми мысленно, но сдаваться без боя, пусть и никчемного, не собиралась. Бросок, прыжок, вот он кружит около, а я, прижав уши и шипя, огрызаюсь. Его желтые глаза неотрывно следят за каждым моим движением. Черная шкура блестит и лоснится под солнцем, под ней перекатываются мускулы. Идеальная машина для убийства. Опять упустила очередной выпад и поплатилась — он прижал меня к земле и распорол бок. Боль сосредоточилась в рваной ране, но ее тут же разбавила другая, не менее сильная, а зверь продолжал наносить укусы. Более ничего важно не было, только невыносимая мука окровавленной плоти. Он не добил меня, оставил истекать кровью, облизал мои страшные увечья, точно пробуя на вкус. Затем склонился, ощерился и, развернувшись, потрусил в сторону леса, утолив дикую жажду.

Я лежала в траве, оглохнув и ослепнув от боли. Хотелось просто умереть. Попыталась перекинуться, но не смогла. Цепляясь когтями за траву, поползла. Плохая затея. Видимо, потеряла сознание, так как пробудилась от того, что кто-то смотрит на меня — это был мужчина, глава семейства. Он присел рядом со мной и прошептал:

— Спасибо…

Я попыталась фыркнуть, но из горла вырвался лишь хрип. Мутным взором смотрела, как они удаляются — он нес на руках жену, а девчушка спешила рядом. Наверное, с собой у них была аптечка, так как глубокая рана женщины была скрыта повязкой. Так фигово, как сейчас, мне еще никогда не было. Смерть не спешила принимать меня в свои объятия.

Я снова пришла в себя, когда солнце уже почтизашло. Жгучая боль прошла, превратившись в ноющую, смогла даже неуклюже подняться и сесть. Разорванная укусами плоть покрылась толстой запекшейся коркой, очень неприятное ощущение, надо заметить. Сделала пару неуверенных шагов и снова упала в одуряюще благоухающую траву, разогретую щедрым летним зноем. Легла на спину и всмотрелась в небо, расцвеченное золотисто-оранжевыми всполохами. Если я еще не мертва, значит, выживу. Снова поднялась, борясь с подступающей дурнотой, прикрыла глаза, глубоко и часто задышав.

— А его очередная подстилка не такая слабая, как некоторые из предыдущих.

Я вздрогнула, услышав незнакомый мужской голос, и быстро открыла глаза.

— И ты такая вкусная, м-м-м…

Меня чуть не вырвало от этих слов, я спешно сглотнула и огляделась. Небрежно навалившись на дерево, меня разглядывал мужчина с редкими для человека желтыми глазами. Черные волосы, синяя рубашка-поло, темные джинсы — он мог быть чьим-то обычным знакомым, если бы не эти глаза… Он нарочито медленным шагом направился в мою сторону, я прижала уши и зашипела. Он рассмеялся:

— Сорвала мою охоту, пришлось тебя наказать. Честно, пришел посмотреть на тебя в настоящем обличье, немного позабавиться и добить. Но есть в твоем запахе нечто такое, необъяснимое…

Желания перевоплощаться и так не было, а после такого сообщения, тем более. Жестокий выродок неумолимо приближался, а когда подошел на расстояние моей вытянутой лапы, я попыталась его цапнуть. Он легко увернулся и оскалился, совсем, как тогда, в волчьей шкуре.

— Чувствую, ты доставишь мне немало приятных минут. Думаешь, он прибежит за тобой? О да, захочет наказать за испорченное имущество, ты ведь его вещь, не более того. Знатное предстоит развлечение!

Он присел на корточки, но так, чтобы я не смогла дотянуться.

— Восстанавливайся, кисонька, уж очень интересно посмотреть на твою человеческую мордашку. И помни, я теперь пристально наблюдаю за тобой.

С этими словами он развернулся, а через мгновение передо мной уже стоял волк, с шерстью цвета непроглядной ночи. В упор посмотрев на меня, зверюга огромными скачками понеслась в сторону леса.

До своей машины я добралась уже под утро. Перекинулась и взвыла — коросты на ранах отошли и начали кровоточить. Пытаясь унять дрожь, обеими руками вцепилась в телефон и нашла номер Ника. Ответил он не сразу:

— Да, Ника, слушаю тебя.

Я чуть не зарыдала от облегчения, услышав его голос в трубке:

— Ник, приезжай, я не знаю, что случилось… Я нахожусь…

Далее путано объяснила, в какую глушь меня занесло и зачем, кратко обрисовала случившееся.

— Немедленно еду к тебе, ты это, держись там…

Забралась в салон и заблокировала все двери. Но что делать дальше, я совершенно не представляла.

Песня 3 Мятное мороженое

Я сидела в авто Никиты на заднем сиденье и смотрела перед собой остекленевшим взором. О моей машине Ник велел не волноваться — он сам с этим разберется. Мне была приятна и необходима такая забота, особенно сейчас, когда я умудрилась влипнуть в какую-то смердящую кучу. Коробку с моим очередным заданием Ник предусмотрительно переложил в салон своего автомобиля, и за это я была снова ему благодарна — не хватало еще потерять и ее. Тогда уж наверняка кто-нибудь спустит с меня шкуру!

— Ты уверена, что мне не надо остаться у тебя, — в который раз переспросил мужчина и попробовал пошутить, — обещаю, приставать не буду.

Я ни в чем уже не была уверена. В смысле, что Ник не будет меня домогаться, я как раз и не сомневалась, а вот в том, что меня ожидает дальше — нет. Бесцветным голосом ответила:

— Просто побудь со мной.

Он бросил на меня взгляд из зеркала и заметил:

— Я с тобой до конца… У меня есть мысли о том, кем может являться эта черная зверюга, но я еще поспрашиваю у тех, с кем общаюсь.

Рассеянно кивнула. Оставшийся путь ехали молча. Меня мутило, хотелось прилечь и не шевелиться. Одежда от засохшей крови прилипла к ранам на животе. Я не представляла, как буду отрывать ткань, но утешала себя тем, что вообще осталась жива. По радио звучала песня «Ветер» Монокини: «Называй меня ветер, называй меня сердце, называй меня воздух…» А как мне назвать того, кто, имея в запасе неограниченную силу и могущество, даже не соизволил помочь мне? Ах да, я же расходный материал, одна из многих — бросит очередной погасший браслет в памятную коробку и все. Даже и следа не останется в его воспоминаниях. Вздохнула — а все почему? Пытаюсь быть похожей на него — равнодушной и иногда жестокой — но ученица из меня, видимо, никакая. Снова вздохнула и прикрыла глаза.

Подъехали к дому, Никита помог мне выйти и, поддерживая, завел в подъезд. По дороге встретили соседей, которые, проводив любопытными взглядами, прошли мимо, не задавая вопросов. Отворила дверь и ввалилась в прихожую, так как Ник отпустил меня, села прямо на пол.

— Эй, ты чего… Подожди-ка, — разом отреагировал друг и взял меня на руки.

Уткнулась лицом в его рубашку и заревела. Хотелось просто скулить от отчаяния. Он донес меня до кровати и осторожно положил. Я не отцеплялась от него. Он не делал попыток убрать мои руки, наоборот, присел рядом и прижал к себе, гладя по голове:

— Я буду рядом, обещаю.

Мы сидели, обнявшись, какое-то время, затем приятель произнес:

— Сделать тебе чай?

— Лучше чего покрепче, — уже более спокойно отозвалась я, его поддержка оказывала благотворное действие на мои взвинченные нервы.

Он ушел на кухню, а я повернулась на бок и прикрыла глаза. Через промежуток времени услышала шаги и звук, раздавшийся рядом от того, что на стол поставили что-то стеклянное. Ник молчал, и я повернулась, резко дернулась и зашипела от боли — рядом стоял ОН и пожирал меня тигриными глазами, полными бешенства. Взяла бокал и осушила до дна, закашлялась.

— А где Ник? — вопрос прозвучал глупо.

Разумеется, мне никто не ответил, да и было ясно, что Никита ушел. Точнее, ему пришлось это сделать. А меня ощупывала крепкая мужская рука, отчего почувствовала себя тушкой барашка, которую осматривает повар, перед тем, как решить — пойдет в суп или на жаркое. Чеканя слова, мужчина поинтересовался:

— Зачем ты вмешалась? Кто тебя просил?

Проблеяла, как овечка перед львом:

— Никто не просил… Это же люди… А девочка совсем ребенок, так нельзя…

Он молча наклонился и поднял меня на руки. Я снова застонала от боли. Принес в ванную и посадил на стиральную машину — некстати вспомнился наш секс здесь. Пока мои мысли путешествовали в прошлом, он резко рванул кусок ткани, прилипшей ко мне, отчего я чуть не потеряла сознание. Дыхание перехватило, и я попыталась уйти.

— Сидеть. Сама виновата.

На глазах снова выступили слезы — что я, собака ему, чтобы мне такие приказы раздавать? Мне уже хватило боли. Снова забрыкалась, но он легко справлялся с моим сопротивлением.

— Возможно, научишься не лезть туда, куда не просят.

Так горько мне еще не было и я, ничего не соображая, выкрикнула:

— Ну, так и скорми меня этой переросшей псине! Если бы мне представилась возможность снова очутиться там, я поступила бы точно также!

И тут же испуганно замолкла, понимая, что он так и может поступить. Его взгляд ударил хлыстом, он схватил меня в охапку, на миг все померкло в глазах, а когда снова прояснилось, удивленно огляделась по сторонам. Мы оказались в роскошных апартаментах — огромная комната с панорамными окнами, в центре диван, у стены электрический камин, а перед ним расстелена шкура какого-то зверя. Еще дверь и лестница наверх. Снова потащил меня, и мы очутились в просторной ванной — не то, что моя умывальня, размером со скорлупку от грецкого ореха. Освободил меня от испачканных остатков одежды, несмотря на мое стойкое сопротивление.

— Благодаря моей энергии, твои раны быстро заживают. И благодаря мне ты не умерла.

Ну и что я должна была на это ответить? Промолчала. Снова приказ:

— Постой, я осмотрю повреждения.

Застыла, подчиняясь чужой воле. От его ладоней исходил приятный холодок, успокаивающий израненную плоть, отчего я блаженно прищурилась. Разум вопил о том, что этому мужчине все равно, что со мной будет, просто подлатает потрепанную игрушку и не факт, что потом не отдаст черной твари. А предательское тело, несмотря на уходящую боль, уже готово было снова отдаться в его власть. Всхлипнула — да что ж такое! Уж со своим телом я как-нибудь справлюсь! Прикрыла глаза, а его руки продолжали творить чудеса: уверенно, но нежно касались моей кожи, залечивая рваные раны. По нервам, как по проводам, пробежал разряд, заставляя разум отключиться и на полную врубая какой-то запретный рычаг неукротимого влечения. Нет, не справлюсь…

— Останешься здесь. Пока что. Выходить из квартиры не советую, ты чужая в столице.

У меня округлились глаза — в столице?! Не люблю большие мегаполисы — они забирают слишком много энергии. Мой родной город сравнительно небольшой, в рамках нашей огромной страны. Он ушел, а когда вернулся, положил одну из своих шелковых сорочек и сказал:

— Иди в душ, потом оденешь это.

Забрал то, что осталось от моих вещей, и вышел. Н-да, даже нижнего белья нет. Очень некомфортно находиться в чужой квартире в таком виде, но выбора нет. Упругие водяные струи ручейками обнимали меня, скатывались вниз блестящими каплями. О такой ли судьбе мечтала маленькая девочка с длинными косами?.. Но ее больше нет, а там, где сияла радуга детства, давно гуляет холодный северный ветер взрослой жизни, подбрасывая обрывки надежд. Прижалась лбом к стене, облицованной бежевой плиткой. Сердце учащенно забилось, когда почувствовала прикосновение его пальцев — не заметила, когда он появился.

Вылил гель для душа прямо себе на ладони и медленно начал растирать ароматную пену по моей коже, стоя сзади. Плавное скольжение по спине, вниз, к животу и выше — к полушариям грудей. Я положила ладони на стену, наслаждаясь процессом. Его руки вместе с потоками воды переместились к месту, увлажненному и готовому его принять. Потерлась ягодицами о его набухший член, усиливая поток желания. Он втянул воздух и отстранился:

— Нельзя. Я выпью всю твою энергию.

Снова начал наносить пену, а я сходила с ума. Тоже взяла и выдавила из бутыли немного жидкости. Осторожно, словно спрашивая разрешения, дотронулась до великолепного тела. Он молчал и не отталкивал меня. Ладони нежными кошками терлись об него, обняла и впилась коготками в его упругие ягодицы. Прошептала, подняв голову:

— Мне все равно…

Уже не боялась этого хищного взора, просто опустилась на колени и дотронулась кончиком языка до его плоти. Дразнила легкими движениями, чуть обхватывала губами, потом отпускала и снова вбирала в рот, но уже полностью. Повторяла это снова и снова, боясь только одного, что моя игра будет прервана. Он резко выдохнул, поднял меня на руки и понес в комнату, несмотря на то, что с нас обоих лилась вода. Хрипло прорычал:

— Ты не знаешь, о чем просишь.

А вот с этим я готова была поспорить — прекрасно осознавала свое истинное желание. Оказавшись в комнате, положил меня на шкуру, лежащую у камина. Я ожидала, что он сразу возьмет меня, но мужчина дарил мне лишь легкие поцелуи. На миг мне показалось, что так может целовать лишь тот, кто любит, но обольщаться не стоило — я чувствовала это, потому что сама верила в этот мираж. Пустыня тоже развлекает заблудшего путника желанными видениями, прежде чем подарить поцелуй смерти. Нежность сменилась легкими покусываниями. Он дразнил и искушал, уводил за собой и оставлял таять в ожидании продолжения. Мне было мало его поцелуев, с привкусом неизвестных пряностей. Мы целовались так, точно это были последние часы наших жизней — пили и не могли напиться, пьянели от страсти, но не останавливались. Мой особый кошмар лег сзади, повернув меня на бок. Казалось, что еще чуть-чуть и разобьюсь вдребезги, испытывая разрядку, стоит ему просто дотронуться до чувствительной точки. Медленно вошел в меня, одаривая горячими волнами наслаждения. Глубоко… Сильно… Именно в такие моменты я чувствовала себя завершенной, что ли. Правильной. Но стоило ему покинуть мое тело, возникало чувство, словно что-то потерялось, оборвалось, на самой пикантной ноте. Его губы забрали всю боль, вычеркнули весь ужас и страх. Я ни о чем не жалела, сгорая в его объятиях.

После всего, он лежа оперся на руку и всмотрелся в мое лицо. Я была настолько опустошена, что не было сил даже подняться. Просто лежала, тяжело дыша, точно пробежав «стометровку». Он задумчиво стал выводить пальцем невидимые завитки на моей коже. Я не насторожилась, как обычно, ожидая его приговора — просто парила в легкой эйфории. Внезапно он подобрался, будто почувствовал пока скрытую для меня угрозу. Мгновение — и в комнате появляется еще один мужчина — просто из ниоткуда. Черный волк. Сознание прыгает от страха куда-то в самый темный угол, руки не слушаются, хотя больше всего на свете я желаю спрятаться. Я просто лежу, как тряпичная кукла. Мой мужчина закрывает меня своим телом и краем шкуры, но темноволосый пожирает взором то, что остается доступным. Неужели меня отдадут этому зверю, иначе, зачем вообще мы оказались здесь?! А секс был приятным бонусом?! Желтые глаза, не мигая, осматривали место, где еще недавно наши тела были сплетены в бесподобном танце страсти. Ноздри раздувались, впитывая и запоминая аромат единения. Мой зверь напряжен, словно готов к прыжку, голос рокотом отдается в моей голове:

— Какого дьявола ты здесь забыл?

Волк в человеческом обличии осклабился, и мне не понравилось выражение на его лице, точно у хищника, почуявшего раненого зверя. Как бы небрежно, заметил:

— Я уже не могу навестить своего братца? Принести свои извинения по поводу порчи имущества и внести предложение, от которого ты не откажешься. Раньше никогда не отказывался.

Происходящее мне все больше не нравилось. Дико клонило в сон, но спать при таких обстоятельствах было никак нельзя — неизвестно, где я очнусь и проснусь ли вообще. Два зверя между собой договорятся, но что будет с их жертвой? Желтоглазый продолжил:

— Весьма удивлен, что ты притащил эту сучку к себе, никогда не замечал за тобой такой сентиментальности. Стареешь, брат.

Хозяин логова ответил:

— Убирайся. Это мое дело. Или тебе мало было?

Волк сверкнул глазами, зло усмехнулся и бросил:

— Ты всегда делился добычей — вспомни ту блондинку, такие сочные губки…

Он притворно закатил глаза и добавил:

— Или та рыжая бестия… Какой год это был?.. Всех уж и не вспомню… Так что изменилось в этот раз? Если ты не наигрался, я подожду, но перед тем, как избавиться от нее, отдай мне. Или поохотимся вместе! Точно, соглашайся! Ты выпил ее уже два раза за неделю, еще мне под руку попалась и ничего — жива. Вот это жажда жизни!

По телу прошла волна ужаса, я будто смотрела ночной кошмар и не могла проснуться. Послышался сдавленный рык и тот, кто закрывал меня своим телом, рявкнул:

— Пошел вон, я сказал! Понадобишься — позову, и не попадайся мне в ближайшее время!

Волк сузил глаза, сдерживая гнев, и отчеканил:

— Слушаюсь, господин… как ты теперь себя называешь? А, вспомнил! Снежин! Господин Снежин, позвольте откланяться! Но мое предложение остается в силе.

Он послал мне такой многообещающий взгляд, от которого кровь застыла в жилах. После исчез, словно его и не было, лишь на миг в воздухе повисла черная мгла, как дым после огня.

— Пока ты моя, тебе нечего опасаться, — зверь внимательно оглядел меня и взял на руки.

Что было дальше, я не знаю, просто отключилась, позволяя отдохнуть своему уставшему телу и разуму.

Утро приветствовало меня ароматом свежей выпечки. Почувствовала, что адски голодна. Стоп. Кто мог приготовить мне столь аппетитный завтрак? Ник?.. Черт! Я же не у себя! События прошедшего дня не замедлили ворваться, в мою голову. Разлепила глаза и потянулась — я находилась в комнате, на большой кровати. Разумеется, одежды на мне не было. Завернулась в шелковое покрывало темного цвета и отправилась на поиски источника дивного благоухания. Вышла в небольшой коридор, рядом была еще одна дверь, но она оказалась закрыта. Спустилась по лестнице с красивыми коваными перилами с одной стороны и очутилась в уже знакомой мне гостиной. Аромат ванили усилился, отчего я сглотнула голодную слюну. Вышла в коридор и направилась на шипящие звуки — там явно что-то готовилось. Высунула из-за угла любопытный нос и застыла — на кухне хозяйничала незнакомая мне немолодая дама. Желудок подговаривал мозг, поэтому пересилила чувство неудобства от своего одеяния и постучала о косяк, возвещая о своем приходе. Приветствовала:

— Здравствуйте, мое имя — Вероника!

Женщина обернулась, в ее взгляде читался интерес, который она тщательно пыталась скрыть. Ответила мне:

— Добрый день. Меня зовут Инесса Федоровна, я домработница господина Снежина.

Я вспомнила, что вчера волк упоминал именно эту фамилию, но он также говорил еще что-то… Брат! Он называл его братом! Инесса прервала мои размышления:

— Господин Снежин велел мне приготовить для вас завтрак, остальные продукты вы найдете в холодильнике. Сам он будет только вечером. А теперь позвольте покинуть вас.

Я кивнула, хотя меня снедало любопытство, ведь она могла ответить на некоторые вопросы. Но вряд ли стала бы обсуждать своего работодателя. Хлопнувшая дверь возвестила о том, что я осталась совершенно одна. Позавтракала, умылась — принадлежности нашлись в ванной — даже нераспакованная зубная щетка, точно все было подготовлено и дожидалось своего часа. Пожала плечами, скорее всего, он поручил купить все необходимое Инессе. Походила по квартире: она состояла из двух этажей — на первом находилась просторная гостиная, кухня-столовая и ванная комната, на втором — спальня, еще одна ванная, только с джакузи, а не душевой кабиной, как внизу, и закрытая комната. Почему-то, вспомнилась сказка о Синей бороде — зайдешь в комнату, а там окровавленные тела всех предыдущих женщин зверя. Брр, представится тоже! Хотя с таким братцем… Кстати, о нем! Что, если он захочет нанести визит, несмотря на предупреждения! Стремглав кинулась в спальню, и закрыла дверь. Хотела подпереть ее чем-нибудь тяжелым, но вспомнила о возможности волка появляться прямо из воздуха. Сбегала на кухню и взяла нож побольше, спрятала его под подушкой. Не скажу, что это действие меня успокоило, но вполне обнадежило. Подумав, снова спустилась и оставила при себе еще один, самый маленький, не сидеть же в спальне весь день. Поправила покрывало, обернутое вокруг тела наподобие платья. Подошла к огромному окну — вид открывался потрясающий! Чужой город жил своей жизнью, спешил в безумной попытке догнать вчерашний день, пестрил обманчивыми яркими красками, чтобы усыпить и отвлечь внимание от чего-то самого важного, но постоянно исчезающего в прожорливой пасти будней. Нечто такого, на что никогда не хватает времени, что ускользает, едва промелькнув и того, что обычно прячут в глубине души, скрывая ото всех.

Включила телевизор, но сделала это больше ради того, чтобы разбавить гнетущую тишину. Приготовила обед и поела в одиночестве. День тянулся, и я от скуки снова улеглась в кровать. Проснулась от ощущения, словно кто-то внимательно присматривается ко мне. Чуть пошевелилась, нащупывая рукоятку ножа, ожидающего своего часа под подушкой. Сон, как рукой сняло, и я замерла, ожидая дальнейших действий от предполагаемого противника. Кровать прогнулась под тяжестью тела, покрывало медленно сползало, обнажая меня. Резко села на колени, в одной руке удерживая свое оружие и прикрываясь подушкой. Чуть заторможенным после сна сознанием, поздно сообразила, что передо мной мой зверь по фамилии Снежин. Так и застыла, не зная, что делать дальше. Его явно позабавило мое действие:

— Расслабься. Он не придет ни сюда, ни к тебе домой.

Угу, еще, может, получать удовольствие от всего происходящего? Робко сказала:

— Можно одеться хотя бы?

Меня проигнорировали:

— Нож положи.

Выполнила требуемое.

— Скоро верну тебя домой. Следующая встреча, как обычно, — внимательный взгляд янтарных глаз.

Чуть кивнула. Мне позарез нужно было узнать его имя, пусть и не настоящее, как утверждал волк. Но я помнила наставления Ника и не решалась ни о чем спрашивать. Вечер вступил в свои права, начало августа было щедрым на ясные ночи — звездочки алмазными слезинками иногда падали с небесного лика, будто кто-то оплакивал людские грехи. Можно дождаться падающую звезду и загадать желание, как в детстве — вот только сбудется ли оно? А если очень-очень поверить?..

— Будешь сопровождать меня, на сборы — час, тебе помогут, — очередной приказ прозвучал, как всегда тоном, не терпящим возражений.

Мне оставалось только кивнуть. Вскоре прибыла миловидная девушка, неся с собой вместительный чемоданчик с принадлежностями. Уложила волосы, сделала мне макияж, а после попрощалась и ушла. Посмотрела в зеркало: волосы струятся идеальными локонами, безупречный тон лица и мягкая линия соблазнительных губ. Длинные серьги сочетаются с темно-зеленым шелковым платьем в пол. Плечи открыты, а свободные рукава продолжаются до локтя, на талии пояс из такой же ткани, завязывающийся бантом. Комплект тончайшего белья тоже прилагался. Когда с приготовлениями было закончено, явился мой таинственный любовник, как всегда безукоризненно одетый. Мы не переместились столь необычным способом, как тогда, а просто сели в его автомобиль. Меня преследовало стойкое ощущение, что это не просто железная коробка, неодушевленный предмет, а самостоятельный и живой организм, подвластный лишь своему Хозяину. Постаралась спрятать эту ненормальную мысль подальше в голову, может, мне уже везде мерещится невесть что.

— Пока я занимаюсь делами, можешь пообщаться со своим другом, он тоже будет там.

Я встрепенулась:

— Ник? Отлично.

Мужчина продолжал невозмутимо управлять авто. Когда подъехали к неприметному дому, удивилась, неужели это и есть место встречи? За серой дверью обнаружился внушительного вида охранник, который едва завидев моего спутника, сразу проводил нас до лифта. Внутренняя отделка помещения была на высоте — неожиданно для такого безликого дома. Лифт бесшумно доставил нас куда-то вниз. Снова охрана, на этот раз несколько человек и опять мы проходим по коридору, но после поднимаемся наверх.

— Сейчас заберешь своего знакомого, и отправитесь веселиться, — снова этот приказной тон.

Кивнула, но мыслями была далеко: луна вместе со мной прыгала по лужам, и я на проворных лапах неслась… Он повернул мое лицо к себе:

— Слушай внимательно, что бы она ни сказала, молчи и смотри в пол. Поняла?

Я расслабилась и очень рисковала. Кто — она? Посмотрела в его чарующие тигриные глаза и четко ответила:

— Да. Конечно.

Хотя внутри что-то заклокотало, захотелось впиться в его незащищенное горло, перевоплотившись в рысь. Тот, кто был моим наваждением, внимательно посмотрел, точно что-то подмечая во мне, но более ничего не сказал. Про себя вздохнула с облегчением — не уверена, что сделала бы то, о чем недавно подумала.

Мы зашли в высокие двери: сначала он, а я на шаг отставала. Помещение оказалось достаточно большим, но из мебели присутствовал лишь письменный стол с ноутбуком на нем, да стул рядом, слева и справа — закрытые двери. Мне показалось, что в отдалении я слышу какой-то звук, похожий на хрип. Прислушалась, но мой сопровождающий одарил меня предупреждающим взором, и я просто покорно склонила голову. А внутри меня опять поднял голову мой внутренний зверь и даже издал тихий рык. Посмела поднять взгляд и увидела, что мужчина чуть прикрыл глаза, словно мысленно призывал кого-то. Если бы взглядом можно было убить — этот экземпляр передо мной тотчас склеил бы ласты. Я не понимала себя — мне надо постоянно его опасаться, иначе рискую стать обладательницей уютного земельного участка с посмертным проживанием там, внутри, на два метра под землей. Или сколько там положено копать, чтобы покойник не выбрался и с удобством упокоился в могилке?.. Угу. Прекрасно помню, что обещала мне та черная падла… Господи, да что на меня нашло?!

Пока в моей голове жужжал рой мыслей, я забыла, о том, кого разглядывала столь пристально. Но он обо мне помнил. И вот его выражение глаз меня напугало, поэтому страх мне не пришлось изображать. На мое счастье, дверь слева открылась и оттуда твердой походкой вышла молодая женщина. Самоуверенная улыбочка блуждала по ее лицу. Светлые волосы вьющимся каскадом падали на плечи, на губах сочной черешней блестела яркая помада. У нее не было в руках оружия, да и внешний вид был весьма миловидный, но подсознание заверещало: «Беги! И не останавливайся! Никогда!» Зверь внутри меня присматривался доли секунды, потом решил на время скрыться, чтобы изучить врага и выявить слабые стороны. Я успела погасить взор, глядя в пол, до того, как незнакомка обратила на меня внимание.

— Так-так! Норд, ты все же расщедрился и решил показать мне ту, из-за которой даже повздорил с братом. Сколько столетий прошло с того момента, как вы ссорились? — приятный голос прервался на раздумья. — Вот и я не помню, были ли у вас разногласия из-за такой ерунды!

Значит, Норд Снежин, уже хоть что-то! Столетий?! А блондинка продолжала напевную речь:

— Брось, поделись с Даром и потом пробудишь новую, поинтересней. Хочешь, сама подберу для тебя анкеты? А эту оставь для забавы. Поверь, нет ничего увлекательнее охоты, а вуаль смерти это особый напиток для таких, как мы.

— Ты все сказала? — равнодушно поинтересовался тот, кто называл себя Нордом. — Скоро перебьешь все свои подчиненные Души и останешься ни с чем. Добьешься того, что тебе запретят брать новые.

Она подошла совсем близко к нему и промурлыкала:

— Ты волнуешься обо мне? Как мило.

После раздраженно крикнула кому-то, кто был за той же дверью, откуда пришла она:

— Выходи! Не убила же я тебя, в самом деле!

Я покосилась в ту сторону — видимо, хрип мне не показался. Мне хотелось поскорее выйти отсюда и поискать Ника. Когда увидела того, к кому взывала блондинка, окаменела — это был Никита. Он еле передвигался и держался за горло, покрытое кровоточащими царапинами. Снежин презрительно прокомментировал:

— Все тешишься. Что на этот раз? Очередное твое изобретение?

Я исподлобья смотрела на женщину — она улыбалась, но глаза были, как у неживого существа — холодные, злые, будто она истово ненавидела весь белый свет и мечтала увлечь все в мертвую бездну.

— Да мое творение. Смотри.

Она щелкнула пальцами, и я увидела, как у моего друга проявляется ошейник, тонкими кольцами колючей проволоки оплетающий его шею. Узкие шипы впивались в кожу, местами разрывая ее, и оставляли длинные красные полосы с выступающими бусинами крови. Ник поднял руки в попытке ослабить хватку смертельной удавки, но руки находили лишь пустоту. Красотка с каким-то нездоровым азартом подняла руку, сжимая в кулак, и полоски с шипами ожили, двигаясь по кругу и затягиваясь туже. Затем она подошла и, прикрыв глаза от удовольствия, слизала красные капли. Никита захрипел и чуть не упал. Казалось, что с лица блонди вот-вот спадет маска человечности и проявится какая-нибудь мерзостная и непостижимая сущность — кожа серыми лоскутами слезет с обманчиво-прекрасного личика, открывая кости черепа со злобным оскалом. Я повернулась, чтобы броситься к другу, но меня остановил знакомый мужской окрик:

— Стой!

Я застыла, на глаза набегали злые слезы, рысь внутри появилась из укрытия и прижала уши к голове. Моя новая изуверка-знакомая что-то почувствовала:

— Кажется, я понимаю, почему ты ее выбрал — высокий потенциал опасности, я ведь права? — она не замедлила ответить самой себе. — Знаю, что права. Иначе, Дар убил бы ее сразу, после того случая. О да, это обещает быть интересным!

Мне показалось, что она облизнулась, точно предвкушая скорый обед. Мельком глянула на Снежина — его глаза наливались огнем ярости, но она была направлена не на меня — пока.

— Ева, я приказываю прекратить этот балаган. Развлекайтесь с моим братцем, как хотите. Но в моем присутствии я запрещаю без надобности издеваться над людьми.

Ева надула губки, но снова щелкнула пальчиками, и ошейник исчез, не совсем, как я поняла, но на данный момент она прекратила мучения Ника:

— Такая уж я испорченная и дрянная девчонка. Мне нравится пить энергию страданий.

Норд бросил уже мне:

— Выходите и ждите нас в большом зале.

Поспешила к Нику, не глядя ни на кого, и взяла его за руку. В спину ножом ударили слова блондинки:

— Наверное, придется приревновать к твоей шлюшке и снова наказать моего бедного мальчика.

Я уже не слышала, что ей ответил Снежин и ответил ли вообще. Мы вышли в длинный коридор и направились на звуки громкой музыки. Около дверей находились охранники, которые при нашем появлении распахнули створки. Но мы свернули в ответвление, где стояли небольшие диванчики, рядом с которыми находились искусственные деревца в кашпо.

— Рассказывай, — только и сказала я.

Ник устало потер шею, застегнул верх сорочки, пытаясь хоть немного скрыть следы пытки, и произнес:

— Все просто — я наскучил ей. И ошибался, полагая, что новый дар был гарантией моей жизни. Прощальный подарок.

Я нервно кусала губы:

— Но ведь год еще не прошел…

Он посмотрел на меня и попытался улыбнуться:

— Все нормально. Ты только глупостей не делай, я заметил твою реакцию.

Смутилась, сама была удивлена сегодня. Друг продолжил:

— Нас могут подслушивать, да и пусть. То, что я скажу, особой тайной не является. Понимаешь, тот волк, он охотник. Его любимое лакомство, как они называют — «Вуаль смерти». Энергия, которую они могут ловить или пить, когда человек умирает. Она для них, как наркотик, очень сложно отказаться, но чревато последствиями. Подробностей не знаю, но особая жестокость, граничащая с сумасшествием — итог постоянного употребления. Те, кто подпитывается энергией секса, более гуманны по отношению к нам.

Я переспросила:

— Но на кого они охотятся? На обычных людей, которые даже ничего не знают? Как те, кого я спасла в деревне?

— Это бывает редко, там своя иерархия, но вышестоящие могут себе позволить иногда убить пару человек ради удовольствия. Основной целью всегда являются вышедшие из повиновения души. Знаешь, как они отбирают нас? И почему сегодня ты почувствовала злость, ничего не боясь? Просто…

Ему не дали договорить, нас просто прервали — из-за поворота показался один из охраняющих и велел нам пройти в зал по приказу Хозяев.

Я ожидала увидеть там Еву и Снежина, но этих двоих там не оказалось, видимо, еще не завершили какие-то свои темные делишки. Играла приятная музыка, Ник заметил:

— Если хочешь, познакомлю тебя с нашими. Может, пригодится в будущем.

Я незамедлительно согласилась. Никита искрометно шутил, как ни в чем не бывало, если бы я не была свидетельницей его мучений, ни за что бы не догадалась. Мы подходили от одной группы людей к другой, многие стояли обособленно, с ними мы не заговаривали. Я улыбалась и старалась не показывать истинного настроения. Мне было тревожно за приятеля — на ум приходили идеи, одна бредовее другой. Он чувствовал мое настроение, подошел ко мне, подавая бокал с шампанским, и бодро произнес:

— Предлагаю тост! За нас. И, Ника, что бы ни случилось — береги себя.

Он тепло посмотрел на меня, отчего сердце сжалось и мне еще сильнее захотелось убить ту, что грозила мужчине смертью. Он прочитал эмоции, отразившиеся на моем лице, и сказал:

— Обещай, что не наделаешь глупостей. Это не наша война. Мы в меньшинстве и вряд ли одержим победу.

Я бросила яростный взор и посмотрела прямо на него:

— Нет. Не могу гарантировать, что не стану пытаться тебя спасти. Прости меня за это.

Мужчина сжал зубы и стукнул кулаком по барной стойке, у которой мы находились. Те, кто был неподалеку, заинтересованно обернулись, но Ник махнул им рукой, мол, расслабьтесь. А мне прошипел:

— Я не хочу утянуть тебя в ад за собой! Здесь так происходит, пойми! Ты бы и не узнала ни о чем, не будь тебя здесь сегодня. Вернее, потом поняла, но уже было бы поздно и это правильно.

— Черта с два! Если уж умирать, то прихватить с собой парочку этих уродов!

— Ты бы смогла убить ЕГО? — совсем тихо вопросил друг.

Задумалась, ответила:

— Если бы от этого зависела моя жизнь. Умирать, так не с покорностью овечки, идущей на заклание.

Он изучающе мазнул по мне взглядом, но ничего не сказал. Потом я спросила о его новом даре. Он хитро подмигнул и заговорщически произнес:

— Жаль, что сейчас не могу показать, но суть объясню! В общем, могу перемещаться с помощью изображений. Например, вот берег и пальма — мысленно как бы увеличиваю картинку и захожу в своеобразную дверь. Вот и незапланированный отпуск! Но там вполне может оказаться ночь, поэтому, лучше знать, куда именно отправляешься. Рисованные или фантазийные мне не подвластны.

Выразила свой восторг и стала выспрашивать подробности. Так и проговорили, пока Ник, сидящий лицом к выходу, не сообщил:

— Идут.

Мне не надо было объяснять, кого именно он имеет в виду. Обернулась как раз в тот момент, когда блондинка мотнула головой, призывая Никиту к себе. Друг попрощался:

— Пока. И до встречи.

Ответила, надеясь, что так и будет. А себе пообещала, что если эта тварь убьет его, то сама отправится следом. Плохо, что я не научилась скрывать свои чувства — они всегда крупными буквами написаны на моем лице. Норд подошел и взял меня за руку. Покинув здание, мы сразу переместились ко мне в квартиру. Он не спешил уходить. Встал в дверях спальни и спокойным тоном оповестил:

— Хочешь знать, как мы вас выбираем?

Удачно — Ник не успел рассказать мне это. Только позже я поняла, что этот разговор не был случайным. Пока я кивнула.

— Покорные слуги нам ни к чему. Отбираются особи с высокими показателями опасности, то есть те, кто может воспротивиться, не будет долго смиренно следовать приказам. Через неделю, месяц, три — неважно — но срыв может произойти. И тогда начнется Охота, а охотником будет тот, кто владеет Душой или специально обученные из нас. Кому как больше нравится.

Я поняла, к чему он клонит. Он заметил то, что я не сумела скрыть. Чтобы унять дрожь в руках, отвернулась и стала медленно снимать платье, чтобы отвлечься и заодно, переодеться. Не оборачиваясь, сказала:

— Но конец у нас все равно один — смерть. Неважно, будем верны или пойдем против.

Он молчал, а я продолжила:

— Я всего лишь глупая птаха, очарованная диким хищником.

Уже привыкла к его бесшумному передвижению, поэтому не вздрогнула, ощутив его ладони на своей шее. А он обманчиво мягким тоном, прошептал мне на ушко:

— Повторяй себе это почаще. И помни, с кем имеешь дело.

Он ушел, и я практически сразу нырнула в пучину сновидений.

Утром открыла коробку, чтобы посмотреть, во что предстоит облачиться совсем скоро — неделя подходила к концу. Внутри томился, дожидаясь своего часа, комплект невесомого кружева, мятного цвета, подвязка такого же оттенка, легкое платье и аксессуары. Прошедшие дни выдались насыщенными, поэтому отдых перед решающей встречей, мне был крайне необходим. На мобильный позвонил Ник и предложил встретиться, чему я была несказанно рада. Мужчина пришел достаточно быстро и с порога вручил мне сложенную пополам газету.

— Открой, ты теперь героиня. Ну, об этом знают немногие, — он белозубо улыбнулся.

Увидела кричащий заголовок: «Лесная дикарка спасла семью! Рысь — героиня!» Строчки замелькали перед глазами: семья, которой я помогла избежать беды, подробно описывала произошедшее совсем недавно. Слава богу, женщина чувствовала себя хорошо и ее здоровью уже ничто не угрожало. Мне хотелось верить, что волк не будет нападать повторно, где бы то ни было. На место происшествия выезжали журналисты и опытные охотники, но, разумеется, ничего там не нашли. В конце статьи всех призывали быть осторожными, отправляясь далеко за город. Никита огорошил меня:

— Собирайся, сегодня и завтра я свободен, отдохнем по-человечески. Когда еще сможем вырваться!

— Куда пойдем? — только и спросила я.

— Не пойдем, переместимся! — друг излучал такое заразительное веселье, что я начинала понимать, к чему он клонит. — Считай, что я — твоя внеочередная путевка на море!

Я не смогла сдержать эмоций — радостно захлопала в ладоши и кинулась на шею приятелю. Он закружил меня по комнате, а потом отправил скорее переодеваться. На свой вопрос, где именно мы окажемся, получила короткий ответ:

— В рай, детка. Этот экспресс идет исключительно в рай! — и предложил:

— Если не возражаешь, то вернемся завтра. Я уже все продумал и оплатил.

Кто же от такого откажется? Ник не обманул — мы действительно очутились в райской местности: бирюзовая вода лагун, мягкий белоснежный песок и изумрудная зелень пальм создавали впечатление, что находимся на небесах при жизни. На небольшой вилле в уютных комнатах меня поразили вставки из стекла прямо на полу, через которые просвечивала лазурная вода — дом стоял на сваях прямо над водами океана. Это и многое другое не могло не поднять настроения. Вечером мы расслабленно потягивали коктейли, сидя около своего полукруглого бассейна с видом на безбрежные волны, и разговаривали.

— Спасибо, Ник, — я была очень благодарна ему за все.

Хотя это я должна была веселить его. Он поднес пальцы к голове, как бы в шутку отдавая честь:

— Обращайся, если что.

Какое-то время мы просто молчали, смотря вдаль и наслаждаясь покоем, бальзамом ложащимся на израненные души. Я не хотела поднимать неприятную тему, но она грызла меня, да и алкоголь кипел в крови:

— Никит, я не хочу потерять тебя. Скажи, возможно ли исправить хоть что-то?

Мужчина придвинулся совсем близко и задумчиво ответил мне:

— Ника, все могло бы быть иначе, абсолютно все. Мы могли познакомиться, начать встречаться… но есть, так как есть. Никто из нас не в силах это изменить.

Воспротивилась:

— А как те, кто сопротивляется? Не зря же на это решаются!

Его ответ был краток:

— Нашим палачам этого и надо.

Я понуро опустила плечи:

— Знать бы — кто они? Кем являются на самом деле? Всегда есть кто-то выше или их враги могли бы стать нашими друзьями.

Потерла переносицу и поздно спохватилась:

— Я все испортила, да?.. Извини…

Он взял меня за руку:

— Понимаю то, что ты испытываешь. Правда. Сам прошел через такое… Но прошу тебя об одной только малости — просто живи. Не думай о будущем.

Я склонила голову ему на плечо и прикрыла глаза — остаться бы здесь навсегда. Он обнял меня за талию. Мы молчали, но то, что чувствовали, было куда лучше миллиона слов.

То, что приносит счастье, всегда заканчивается неожиданно быстро. Подходил вечер следующего дня, Ник доставил меня домой, и мы расстались, надеясь на новую встречу. Позвонила подруга, с которой все никак не было времени увидеться. Несмотря на довольно поздний час, съездила к ней, а обратно решила возвратиться на такси. Оставался еще день до назначенного Снежиным часа.

Почти под утро возвращалась к себе, вернее, ожидала такси, которое уже должно было подъехать, но опаздывало. Нетерпеливо постукивала ногой, обутой в туфлю на высоком каблуке, по тротуару. Наконец, увидела нужную машину, которая остановилась рядом. Быстро села на заднее сиденье, поздоровалась и блаженно прикрыла глаза.

— Ну, привет.

От этого голоса меня словно ударило током — ощутила себя приговоренным к смерти через электрический стул — волк! Панически пыталась найти ручку, чтобы выскочить, но он уже заблокировал двери. Обернулся ко мне, сверкнув глазами, и улыбнулся, но это была не улыбка — оскал.

— Сейчас кое-кого высадим из багажника.

Я ничего не поняла из сказанного. Только позже, на передней панели заметила небольшие пятнышки какой-то жидкости, будто густой сок или краска. Разум услужливо подсказал, что это на самом деле и кого собирался высадить тот, кто называл себя Даром. Мои предположения подтвердились — волк убил таксиста и занял его место. Что ж, птичка, похоже, твое время вышло…

Песня 4 Ваниль и корица

Радио весело чирикало песню Lost frequencies «Are you with me?» Естественно, я предпочла бы веселиться под небом Мексики, а не ехать в одной машине с убийцей-психопатом в неизвестность. Да хоть картошку копать или лыжи изготавливать на каком-нибудь захолустном заводике. Что ж, если рассуждать, то запрета своего брата волк не нарушал — он не явился ко мне домой или в квартиру Снежина. Просто подкараулил или сам устроил эту ловушку, он ведь обещал следить за мной. Умная и расчетливая тварь, которая вызывала у меня дикий озноб и панический ужас. А вот рысь не боялась — ненавидела. Может, у меня раздвоение личности? Или это моя подлинная сущность, а поджилки трясутся лишь у человеческого тела, страшащегося агонии смерти? Мне нельзя просто так взять и сдохнуть — я еще не вытащила Ника из лап этой суки с извращенным воображением. У меня уже была идея, как помочь другу, но она требовала доработки. Хотя иногда мне казалось, что для ее осуществления как раз подготовка не нужна, наоборот, тщательно выверенными действиями можно все испортить. Не знаю…

— Не думай, что мой братишка сразу кинется тебе на выручку, — Дар явно пытался меня запугать, — ну да, взгреет меня за выходку, но все равно простит. Мы же братья.

Я решила не разубеждать его и испуганно вжалась в сиденье. Рысь просчитывала ходы и возможные варианты исхода. В драке он просто размажет меня и сделает фарш, наши силы не то, что не равны, а вообще далеки друг от друга. То же самое, что забивать гвозди хрустальным бокалом. Мужчина продолжал разглагольствовать:

— Надо было взять с собой Еву, она очень просилась. Но я оставил ее отвлекать того, на кого ты наверняка надеешься. Да и делиться с ней у меня нет никакого желания.

Угу, на Снежина понадеешься — я заметила это по прошлому разу… Успокаивала себя тем, что обычно, когда в фильме злодей много болтает, главному герою всегда удается спастись. Только вот всегда существует вариант, что главная роль досталась кому-то другому. Думай, Ника, думай! Машина неслась вперед, увозя нас из города. А ведь в чем-то он прав! Не убьет его Снежин, а если и так, то мне уже будет, наверняка, все равно. Даже если сразу обратиться, как только он откроет двери, это не будет гарантированным билетом на избавление от гибели — волк будет готов к подобному.

— Думаешь, почему твоя подружка решила так внезапно встретиться с тобой? — он победно ухмыльнулся. — Выкупил ее душу и стал Хозяином, но не пробуждал, а вложил в ее куриные мозги нужную идею. Так просто, правда?

Эй, приятель, мне бы винтовку и я вышибла бы твоивоспаленные волчьи мозги к чертям собачьим! Запомню то, что он сказал — верить нельзя практически никому. Я старательно пыталась сосредоточиться не на своих страхах, а построить незыблемую твердыню из уверенности рыси. Пока что ужас побеждал, вытесняя все остальное, но я закрыла лицо ладонями, чтобы сконцентрироваться, а волчара пусть думает, что я рыдаю от своей предрешенной судьбы. И да, для правдоподобности надо пустить слезу.

— Не обещаю, что все будет безболезненно, — предполагаемый палач трепал мои нервы, — даже скажу больше — без мучений тут не обойтись, что поделаешь. Но я, все же, доставлю тебе последнее удовольствие.

Вот ведь паскуда, как старается! Подавляет волю к сопротивлению! Этой блохастой скотине прививку от бешенства если и делали, то очень давно. Тот, кого я костерила, продолжал вещать:

— Только без обид! Есть охотники, а есть жертвы. Все люди лишь инструменты для игр.

Ага, попробуйте пробудить ВСЕХ нас, посмотрим тогда, кто кем будет управлять — зубки поломаете. Я томилась от неизвестности, никакого конкретного плана у меня так и не созрело. Уверена была только в одном — главное, действовать! Но как на это решиться, когда тебя выворачивают наизнанку одним только взглядом жестоких желтых глаз?

Ехали долго, у меня разболелась голова от усталости и напряжения. Дар остановил машину, я настороженно отслеживала каждое его действие. Было раннее утро, он неспешно вышел и осмотрелся. Я тоже бросила мимолетный взгляд — мы находились на шоссе, по обе стороны от которого раскинулись поля, засеянные подсолнечником. Крупные соцветия множеством солнц приветствовали новый день, упираясь осколками лепестков в небесную высь. Дар подошел и услужливо открыл дверь:

— Выходи.

Опасливо выбралась наружу. Ловец схватил меня за руку и притянул к себе. Запустил пятерню в волосы, вынуждая запрокинуть голову, и глубоко вдохнул, явно запоминая мой запах.

— А теперь беги. У тебя будет фора.

Сжала руки в кулаки и, глядя исподлобья, произнесла:

— Нет.

Надо было видеть его рожу! Спесь мигом сползла, оставляя искреннее недоумение — еще бы, он полагал, что я, как заяц, кинусь прочь. Быстро вернул былое выражение своему лицу и повторил:

— Я. Сказал. Беги!

Вскинулась:

— Я. Не твоя. Добыча.

Он взревел, отчего у меня на голове волосы встали дыбом, и все-таки сдали нервишки. Я перевоплотилась и кинулась в сторону леса из толстых зеленых стеблей. Мозг твердил только единственную мысль — бежать в сторону города! Неожиданно в голове все встало на свои места, видимо, мои тараканы решили навести порядок, чтобы не лишиться своего постоянного места жительства. Буду стараться держаться около дороги, чтобы услышать шум автомобиля, который едет в нужном направлении — неплохой шанс выжить. Возможно, что этот чертов охотник настолько все продумал, что мне никто не повстречается. Это уже будет фигово.

Сколько у меня времени, пока он пустится следом? Предполагал ли он, что я не отупею от паники, что вообще смогу связно думать? Попробую делать то, чего он меньше всего ждет. Что, если вкруговую вернуться к машине? Не вариант — он может быть там, ключей, скорее всего, нет, да и машины тоже. Придерживаюсь варианта с попуткой — лучше такой план, чем просто повернуть к лесу, и сломя башку, нестись прямо в раззявленную пасть. У меня открылось второе дыхание, лапы стремительно касались земли, чтобы через секунду вновь совершить стремительный прыжок. Широкие ладони листьев хлопали по морде, если я не успевала вовремя увернуться. Мне казалось, что мое бегство продолжается уже долгое время. Вышла к дороге и прислушалась: стрекот кузнечиков, разбавленный щебетом птиц, шелест подсолнухов, раскачиваемых ветром…

Полностью отодвинула свое человеческое восприятие мира и доверилась звериному чутью. Долгий взгляд. Пристальный. Я не чувствовала запаха, только взор немигающих глаз. Снова вошла в частокол колышущихся стеблей. Рысь не урчала, не шипела — выжидала. Наконец он позволил себя увидеть. Именно разрешил, если бы и дальше скрывался, то я ощущала бы его исключительно нутром. Глыба — вот что точно характеризовало эту зверюгу. Массивная туша с серебристо-серой шкурой, на морде шерсть более светлая, даже белесая. Голову покрывала густая белая грива, наподобие львиной. Острейшие бритвы когтей — если цапнет такой лапищей — сразу сможет освежевать добычу и покрупнее, чем я. Сабли изогнутых клыков и взгляд, разрезающий тебя и твои мысли на мельчайшие кусочки. Саблезубый тигр — наиболее точное определение для этого свирепого монстра.

Все, без вариантов. Похоже, волк охотился не один. Человеческая сущность вновь встала на первую позицию. Ветер донес до меня запах черной твари. Чтоб вам подавиться обоим! Я стояла на прогалине — по какой-то причине, подсолнухи в этом месте не росли, отчего здесь была довольно большая проплешина. Из-за высоких цветов вальяжно вышел Дар — уже как человек, незнакомый зверь пока не спешил показываться из зарослей.

— Я рад, что ты решил присоединиться! Одна кровь — важнее добычи.

Миг — и вместо меховой скалы появляется Норд — одетый не в привычном строгом стиле, а только в джинсы, даже обувь на ногах отсутствовала. Предпочла остаться в облике лесной кошки.

— Я пришел не за ней — за тобой. Ты посмел ослушаться, — голос звучал безразлично.

Дар пропустил реплику и обратился ко мне:

— А ты не безнадежна, признаю. Многие сразу стараются сбежать в лес — это первая ошибка. Кто-то устраивает засаду — это второй промах. Ну, есть и такие, кто пытается просто спрятаться, что уж совсем лишено фантазии. Неплохо было попробовать поймать машину. Но все равно у тебя не было шансов — я убил бы всех, кого повстречал на пути.

Я прижала уши, яростно шипя. Они стояли друг напротив друга, мне была видна лишь спина Снежина. Дар раздраженно заметил:

— Что для тебя эта девка? Давай уже закончим!

Внутри разгоралась теплая искорка — я была под защитой своего хищника. Он защищал меня.

— Не она — ты. Ты пошел против меня. И Ева, но она уже получила свое.

Огонек благодарности погас под порывом его ледяного тона — ясно, зря обольщалась, просто пришел покарать нерадивого родственника. Наивная идиотка и это уже не лечится. Волк неотрывно смотрел на меня — я поняла, что у меня уже два врага — он и эта белобрысая маньячка — опытные и беспощадные. Снежин даже не обернулся, просто констатировал неоспоримый факт, который я обязана была принять:

— Уходи.

Я попятилась и развернулась, но, не удержавшись, бросила взгляд назад: оба мужчины перевоплотились. Два лютых чудовища кружили по земле, вспарывая ее когтями. Правильнее всего было бежать без оглядки, но меня околдовало это зрелище. Первый прыжок — и черное тело падает, сминая все на своем пути. Тут же вскакивает и снова кидается, пытаясь достать противника. Саблезубый собран и сосредоточен, он не рычит и вообще не издает никаких звуков, но от этого еще более опасен. Битва продолжалась — треск, хруст — колоссальная схватка. Я внимательно следила за тем, чтобы не угодить в эту мясорубку. Наконец, тигр прижимает волка к земле и вцепляется в горло. Тот хрипит, а из пасти капает кровавая пена. Рысь ликует и ждет развязку. Я перекидываюсь, бегу к ним и все порчу. Что толкнуло меня на такой поступок, сложно сказать. Возможно, основное мое заблуждение, считать их людьми и оценивать, как людей — мне казалось, что после, мой мужчина стал бы сожалеть о том, что собирался сделать.

— Подожди! Не надо…

В его глазах была лишь жажда крови. Я не рискнула дотронуться до него, просто стояла, выставив руки вперед ладонями.

— Он твой брат. Прошу…

Нужные слова все никак не шли в голову. Серое чудище даже не ослабило хватку. Волк еле дышал, закатив глаза.

— Норд, я знаю, ты слышишь… Я сделаю все, что скажешь, только отпусти его!

Капкан пасти нехотя приоткрылся, освобождая темную шкуру. Черный дернулся и открыл глаза, налитые кровью. Одно око превратилось в запекшуюся корку, да и вся морда напоминала отбивную. Отполз в сторону и исчез, оставив после себя лишь легкую дымку, которую быстро унес ветерок.

Теперь я глядела лишь на того, кого посмела прервать. Зрелище было не для слабонервных — ощущала его гнев, теперь адресованный мне. Ну и пусть — он и так ведет меня с завязанными глазами по краю лезвия. Я держусь за его руку, которую в любой момент он волен убрать. Подошла и опустилась на колени, присев и наклонив голову. Если и оторвет мою глупую головенку, то я не увижу этот момент. Чувствовала жар, исходящий от массивного тела и ожидала приговора. Даже пропустила момент его превращения — рычащий голос вернул меня в реальность:

— Ты опять влезла не в свое дело. Слишком любопытна и эмоциональна. Завтра будь готова.

— Ты хотел сказать — слишком живая? — слова сами слетели с губ.

Он молчал, поэтому я с опаской взглянула и тут же увязла в чарующем янтаре его очей, как мошка, неаккуратно присевшая на прозрачную капельку ароматной смолы. Рывком поднял меня, закинул на плечо и задрал подол платья. После опустил широкую ладонь на одну ягодицу — удар получился ощутимым. Затем снова повторил то же самое, только с другой стороны. Сбросил на изломанные стебли и смятые корзинки подсолнухов, навалившись сверху. Я не возражала — такое наказание было мне по вкусу. Провела огненную дорожку по его шее, ощущая чуть солоноватый вкус с оттенком жгучей пряности. Все произошедшее разогревало кровь лучше, чем горячее вино со специями. Снял мои трусики и отбросил их прочь. Расстегнул джинсы, и я отметила, что сегодня белья на нем не было вообще. Стоя на коленях, закинул мои ноги себе на плечи, удерживая. Воздух показался невероятно раскаленным, когда мужчина заполнил меня собой. В этот момент ловец напоминал шторм — яростные толчки неукротимой стихии, отдающиеся во мне волнами сладости.

Соль поединка на его губах, сила, граничащая с грубостью, которой не только хотелось подчиняться, но и поклоняться, как первобытному божеству. Я ловила его пожелания и беспрекословно их исполняла — противиться им было просто бессмысленно. Мой хищник полностью завладел мной: и телом, и разумом. Неожиданно он покинул меня, заставив ощутить пугающую пустоту. Но тут же развел мои ноги максимально широко, прижимая руками, легко, раззадоривая, коснулся языком чувствительного места. Я заерзала, пытаясь притянуть его, но он удержал меня, продолжая знойное истязание. Когда мое слабое сопротивление пропало, ввел палец внутрь, а его язык продолжал дразнить нежную точку. Чувствуя пламя моего удовольствия, снова оказался внутри и вскоре мы лежали рядом, приходя в себя и возвращаясь в настоящее. Я опять не могла пошевелиться, плывя по волнам блаженства. На все было глубоко наплевать, глаза закрывались и я, посмотрев на столь притягательное тело своего зверя, спокойно уснула.

Это удивительное состояние, когда еще полностью не спали оковы сна, пограничье, между явью и ночными видениями. Нежась в теплой постели, нехотя открыла глаза. Обошлось без сюрпризов — я находилась у себя дома. Так, не пропустила ли время встречи? Выбралась из одеяла и посмотрела на дисплей телефона — все нормально. Остаток дня ушел на отдых и подготовку. В этот раз даже не предполагала, где мне предстоит исполнить новую песенку. Снежин появился, как всегда, просто ниоткуда, без слов подошел ко мне. Я прижалась е его груди, наслаждаясь такой близостью — несмотря на то, что секс между нами был совсем недавно — мне было мало этого мужчины, если бы я только могла, то трахалась бы с ним сутки напролет. Пусть это и прикончило бы меня в конечном итоге.

Понимала, что надо отстраниться и отпустить его, но сделать это казалось невозможным. Осмотрелась — я уже привыкла, что он мог перенести нас куда угодно — полностью стеклянный потолок и высокие прозрачные стены мансарды. Небольшое пространство крыши, ограниченное перилами, а неподалеку высятся небоскребы, смотрящие вниз тысячами глаз. Даже не представляю, где оказалась, но это место пришлось мне по душе, пусть и напоминало аквариум, где все видно, как на ладони. Светлый пол, небольшое возвышение, на котором установлена сияющая белизной ванна. Можно укрыться от посторонних за белой шторкой, но вот нужно ли это сегодня? Мебели здесь немного — два шезлонга, маленький столик и круглая кровать — все в белых тонах. Там, откуда мы пришли, уже был вечер, здесь, наоборот, солнце заливало все необычное помещение, в его лучах можно было купаться, впитывая живительную энергию. Поначалу мне было немного неуютно от того, что спрятаться здесь практически негде, все отлично просматривалось, а вот моего спутника это вообще не напрягало.

Как только его руки коснулись меня, сомнения вылетели из головы стаей бумажных журавликов и, опаленные разрастающимся пожаром чувств, сгорели дотла. Разорвал тонкое кружево платья, оставляя на мне лишь белье и туфли. Взором указал на ванну — дважды просить меня было не нужно. Откуда-то полилась плавная, приятная мелодия. Он сел в удобный шезлонг и одаривал меня каким-то гипнотическим взглядом, под которым я была готова на что угодно. Кошачьей поступью прошла к ванне, чуть оперлась на бортик и начала чувственный танец. Скользила ладонями по своему лицу, шее, бедрам, постепенно освобождаясь от остатков одежды. Сквозь опущенные ресницы наблюдала за тем, кто неотрывно следил за мной. Даже если кто-то и видел нашу игру, пусть, облизывайтесь на здоровье! Включила воду и добавила несколько капель эфирного масла, что было на тумбочке рядом, и помещение сразу окутал аромат корицы. Ступила в ванну, сложив руки ковшиком, набрала ароматной воды и плеснула на себя. Мне очень нравилось, как он смотрит, ловя каждый взмах рук, каждое движение, каждую каплю, скатившуюся по гладкой коже.

Откинулась назад, положив ногу на ногу, ладонью неторопливо провела от щиколотки до бедра. Секс — отличный способ для женщины одержать победу над сильным во всех смыслах мужчиной. Он медленно подошел и присел, положив локти на бортик, внимательно разглядывая меня, точно впервые увидел. Дерзко улыбнувшись, притянула его к себе, ухватившись за галстук — поцелуй был с насыщенным оттенком грубости. Ловец внезапно отстранился, быстро скинул одежду и, вытащив меня, взвалил на плечо. Этот варварский жест только распалил меня еще сильнее. Норд приблизился к кровати и бросил меня, не дав опомниться, перевернул на живот и навалился сверху. Я полностью расслабилась, доверяя его рукам. Вдох… Выдох… Стон… Еще…

Мы лежали на полу, на брошенном наспех покрывале, нежась в лучах солнца. Я боролась с подступающим сном — хотелось подольше побыть с тем, кто владел моей жизнью. Скорее всего, он сразу перенесет меня назад, домой. К моему удивлению, начал разговор:

— После этого дня правила изменятся. Позже обо всем узнаешь.

Я насторожилась — возможно, ему наскучило развлекаться со мной и это могло означать, что угодно. Только не паниковать раньше времени — сегодня видела, каким взором он одаривал меня и могу сказать, что скуки там точно не было. Где-то на задворках, промчалась мысль о том, что Снежин как-то наказал Еву за то, что она поддержала волка — поделом ей — эту гадину мне жалко не было ни грамма. Пусть горит в аду, тварь! Надеюсь, там ей подготовили самый жаркий отдельный котел.

Следующий день ничем выдающимся не выделялся — сходила на работу, прошлась по магазинам, посидела в кафе, в общем, провела с пользой для своих усталых нервов. Позвонила Нику, но его телефон был отключен, и я опять разволновалась. Съездила к нему, но и там никого не оказалось. Вернулась домой, по пути рассматривая почту. Когда увидела повестку, в которой меня вызывали свидетелем по делу о самоубийстве Константина Киреева, впала в ступор — это еще что за шутки! Да, я достаточно давно не видела этого человека, звала только тогда, когда требовалось обновить нужные мне действия в его голове. Но с чего бы ему сводить счеты с жизнью? Всю ночь промаялась, беспокоясь о Никите и обдумывая послание.

Утром явилась по указанному в повестке адресу и прошла в нужный кабинет. Там меня уже ждал следователь, который представился и начал задавать мне вопросы: как давно я была знакома с Костей, какие отношения нас связывали, не замечала ли я странностей за ним в последний раз, когда видела. Я ничего не боялась и отвечала уверенно. От мужчины узнала, что мой бывший выпрыгнул из окна несколько дней назад. Соседи утверждали, что он в последние дни все твердил о том, что им словно кто-то управляет, его терзали кошмары и навязчивые видения. Я не могла поверить — вспомнила слова Ника о том, что если постоянно закладывать в голову к подчиненному человеку, с которым связывали близкие отношения, чужеродную мысль, сильно отличающуюся от его собственного мнения, то может произойти нечто нехорошее. Костя хотел встречаться со мной, более того — снова жить вместе. Я заменяла эту мысль на противоположную — не приближаться ко мне, без моего на то разрешения. Вот как я убила его. Сидела, тупо уставившись в одну точку.

— Соболезную, — из этого состояния меня вывел голос следователя, — вы можете идти. Если что-то изменится, то мы оповестим вас.

Как в тумане села в машину — не могла поверить, что Костика больше нет. Это я подтолкнула его совершить страшный поступок. А Ник предупреждал меня. Закрыла лицо руками и опустила голову на руль. А Снежин? Почему ничего не сказал, ведь получается, что Костя и его подчиненная душа, а мне он лишь на время подарил право управлять чужой судьбой, сдал в аренду, если так можно сказать. Я уверена, что он все знал! И даже не намекнул на мою ошибку! Ах да, что ему — одной душой больше, одной меньше! Бесчувственная зверюга! И что мне теперь делать? Как жить дальше, с грузом этой вины?

Кое-как добралась до дома, но не находила себе места. Снова набрала номер Ника, но опять абонент был недоступен. Попадись мне сейчас под руку Норд — врезала бы ему от души и начхать на последствия! Ходила из угла в угол, что-то начиная делать, но путалась в паутине воспоминаний и забывала, зачем я вообще за это бралась. Мне было жаль, что я так относилась к тому, кого когда-то любила: пренебрежительно, даже презрительно. Да, бывало всякое, но в последнее время он на самом деле пытался измениться… Костя, Костя… Пусть он предавал меня при каждом удобном случае, а если такового не было — создавал его сам. Но я простила ему все, поняв причины таких поступков, когда в моей жизни появился по-настоящему сильный мужчина. Просто Костик был внутренне слаб, им нужно было постоянно восхищаться, хвалить, даже если и не было за что. А я была сильнее его по духу, вот и все. Он не мог ничего изменить или просто не хотел повзрослеть и взять ответственность, поэтому старался сделать больно… Глаза уже болели от слез. Я не знала, когда Снежин вновь придет или позовет меня — что ж, мне будет, что сказать ему. А что, если и Ника уже нет в живых? Лучше бы я так не думала — рыдания вновь сдавили горло железными тисками.

Мне некому было обо всем рассказать, поделиться. Самым близким человеком теперь был Никита, но… Черт! Черт! Черт! Да пропади оно все! Я так слаба перед своим предполагаемым палачом, стоит ему щелкнуть пальцами, и я готова предать саму себя… Прости меня, Костя…

Ближе к вечеру немного успокоилась, собралась, надела красивое платье и тщательно подготовилась. Уехала в ресторан, где мы полюбили обедать с Ником. Сидела, пила, жалела себя, Киреева и Никиту. Последнего я все-таки не торопилась хоронить — мой взвинченный разум не выдержал бы еще и этого. Снова доставала телефон, пытаясь дозвониться до друга, но результат оставался неизменно отрицательным. Алкоголь немного притупил горечь утраты, но я не верила… Отказывалась верить. Было невыносимо сдерживать истинные чувства — хотелось дико завыть, заорать от переполнявшей боли, но я была вынуждена молчать, сжимая бокал в руке. Когда стало совсем тошно, попросила официанта вызвать мне такси. Надеюсь, сегодня все обойдется, и за мной приедет нормальный человек, а не тень из преисподней. Забрала с собой очередную бутылку с лекарством от воспоминаний и пошла к выходу. Осуждающие и косые взгляды я полностью проигнорировала — пусть идут в пешее эротическое путешествие и думают, что хотят.

Машина уже ждала меня, таксист — вполне обычный мужчина — любезно открыл дверь, и я села. Назвала адрес, и мы поехали, но на полпути передумала и попросила отвезти меня на набережную — захотелось ощутить свежесть ветра и просто побыть в одиночестве, но не в темнице квартиры. Он с сомнением посмотрел на меня, но ничего не сказал. Понимаю, что вечернее платье и бутылка с виски в руке не самая удачная экипировка в такой час для любования речными видами, но так уж вышло. Отхлебнула, закашлялась — мужчина вновь поинтересовался, не передумала ли я. Не-ет, я прогуляюсь. Да, именно сейчас. Нет, меня не надо сопровождать или ожидать. Остановились на обочине, я расплатилась и кое-как вышла, таксист снова открыл дверь и даже подал мне руку. Чуть не забыла сумочку — да и шут бы с ней. Мужчина еще провожал меня задумчивым взором, пока я шла к лестнице, ведущей вниз на набережную. Слава богу, не вздумал меня снова увещевать или, тем более, пойти следом.

От реки дул сильный порывистый ветер, но я не замечала холода — он разъедал меня изнутри. Вокруг не было ни души, лишь несмело мерцали огоньки фонарей. Снова отпила, задержала дыхание. «Дыши, Вероника, дыши, ты же можешь, а вот Костя — нет! И знаешь, кто в этом виноват?..» — внутренний голос противненько ухмылялся. Невдалеке темнела громадина моста — дорожка тянулась вдоль реки и проходила под этим сооружением. Села прямо на бордюр и невидяще глядела на темнеющие воды реки. Черная вода простиралась далеко вперед, мысли путались, такое ощущение, что в моей голове тоже была сейчас сплошная вязкая жидкость. Да будь все трижды проклято — день, когда я открыла чертову коробку, вместо того, чтобы выбросить. Час, когда согласилась быть послушной рабыней Снежина — надо было просто позволить свернуть себе шею. Может, спровоцировать его? Это и будет плата за мою ошибку?..

Поднялась — сиденье из бордюра откровенно фиговое. Достала мобильный и снова набрала номер Ника, абонент недоступен… Ну и идите все… Куда хотите… Со злостью размахнулась и швырнула несчастный телефон в воду. Река приняла мой дар молча — свист ветра поглощал все остальное. И сумка эта надоела — превращусь в рысь, и пусть мир людей катится куда дальше — красивый клатч тоже был отправлен вслед за мобильником. Нет, «Джека» не отдам никому — взглянула на янтарную жидкость в бутыли. А что, гуляю в хорошей компании, никого не трогаю. Долбаные туфли на каблуках. Некоторое время вожусь с застежкой, и обувь отправляется в придорожную траву. Снова отпиваю — честно, уже тошнит, но от себя тошнит еще больше. Приближаюсь к мосту, ветер доносит до меня запах сигаретного дыма. Вскоре вижу троих молодых мужчин — они что-то пьют, разговаривают, смеются и курят. О нет, мальчики, даже не смотрите в мою сторону. Эта кошка сегодня зла. Когда прохожу мимо, они замолкают и оценивающе осматривают меня. Может, обойдется?.. Твою ж… Конечно, нет.

— Привет!

Иду дальше, надеясь, что отстанут. Слышатся торопливые шаги и новый оклик:

— Эй, привет, красавица! Не страшно гулять одной?

Упорно иду вперед, сжимая горлышко бутылки.

— Так мы проводить можем. Не хочешь составить компанию?

Останавливаюсь, не поворачиваясь, допиваю остатки алкоголя, подхожу к урне и аккуратно выбрасываю бутылку — все же вспоминаю о правилах приличия. Оборачиваюсь, как можно более твердо говорю:

— Нет. На все ответ — нет.

Снова иду вперед. Слова догоняют меня:

— А ты хорошо подумай! Мы умеем найти общий язык с женщинами.

Далее последовала сальная шуточка и дикий гогот. На меня начало накатывать раздражение, не к добру это… Один из них обогнал меня и перекрыл дорогу, двое остановились сзади. Мерзкие, гнусные шакалы. Рысь внутри недовольно заворчала.

— Ну, чего ты ломаешься? Нормальные не разгуливают по ночам в таком виде.

Сладко переспросила:

— В каком — таком?

Он как-то замялся, потом уточнил, неопределенно помахав в воздухе рукой, указывающей на меня:

— Вот в таком…

Глубоко вдохнула прохладный воздух, отдающий тиной и речной водой.

— Давайте разойдемся. У меня и без вас головняка хватает.

Сзади прокомментировали:

— Так мы поможем вылечить головную боль, хорошее средство.

Что ж… Давайте играть…

— Да легко! Пошли…

Подошла и бесцеремонно схватила того, кто был впереди меня, за руку:

— Куда пойдем?.. А вот хоть под мост… Самое место для меня!

Все трое ошарашенно переглядывались, явно не ожидая такого поворота. Я разошлась:

— Да не стойте столбами, в самом деле. Раз решились — действуйте. Все сразу и пойдем.

Они ожидали действий друг от друга, налет наглости мигом слетел с их лиц. Тот, кого я держала, как-то быстро отдернул руку, точно опасался, что я укушу. А я действительно могла это сделать. Боль потери была слишком сильной, и я знала, что обезвредить этот яд можно только полностью растворившись в звериной шкуре. Но что, если я не смогу контролировать рысь? Если бы я выпила столько, сколько позволила себе сегодня, до того, как стала другой, то давно спала себе мирно в кровати. Да и вряд ли я вообще смогла столько вылакать алкоголя за один раз. Я истерично захохотала. Один из моих ночных спутников шарахнулся в сторону и промямлил:

— Может, ну ее… Странная какая-то…

А вот это правильное решение! Но кое-кому из этой троицы захотелось приключений на свой зад:

— Да бухая она в стельку! Вот и вся странность! — и уже мне. — Пошли, тебе понравится.

Я икнула. Такой внезапный напор не то, что удивил меня, просто подбросил дровишек в пламя моего нарастающего бешенства. Еще миг — и вместо наманикюренных ноготков появятся крючковатые кошачьи когти. Но предполагаемый насильник этого не знал. Фатальная ошибка для него. Двое остались на дорожке, а этот потащил меня по насыпи наверх, под массивные опоры моста. Мое обоняние обострилось — запах пота и чужого желания кислотой пролился на нервы. Как можно спокойнее, едва сдерживая злость, процедила:

— Уходи. Пока можешь это сделать.

Мужчина презрительно сплюнул:

— Да что ты можешь мне сделать? Не рыпайся и все пройдет хорошо для нас обоих.

Человечность вновь шевельнулась — что я делаю?! Если убью одного, придется добить и тех двух! А Костя… И где Никита… Все. Красная пелена окутала мысли шелковым покрывалом ярости, смывая беспокойство. Не было меня, не было рыси — только остервенело бились слова — это враг, который атаковал первым! Убить. Мы были наверху, он зачем-то попытался меня поцеловать, словно хотел сгладить то, что собирался сделать, но я отвернулась, и он мазнул губами по моей щеке. Скривилась, раздраженно втянув воздух. Мужчина ошибочно принял этот звук за нетерпение и стал задирать подол моего платья. Он не видел, что мои руки уже не были прежними, что клыки удлинились, а зрачок, наверняка, стал вертикальным. Я снова балансировала на гранях безумия, но нашла в себе силы прошипеть:

— Убирр-райсс-ся!

Но человек был настолько поглощен воплощением своей идеи, что просто неразборчиво что-то пробормотал и склонился ко мне. Теперь остановить меня было невозможно. И сродни самоубийству. Стала стремительно перевоплощаться, одна цель была в моей голове — биение жизни на шее жертвы. Мужчина так толком ничего и не понял — рысь сомкнула клыки, разрывая вену. Мы вместе упали, и я с жадностью всмотрелась в растекающуюся по земле темную лужицу с металлическим запахом. Казалось, ничего вкуснее на свете не может быть. Только потянулась, чтобы проверить это, как внимание отвлек окрик снизу:

— Не увлекайтесь там, может, и мы поднимемся!

Глупые людишки. Я плотоядно облизнулась — с нетерпением жду вас тоже. Ветер донес знакомый аромат, который вернул мое сознание, заставляя содрогнуться от сотворенного только что. Будь я в человеческом обличии, меня тут же вывернуло бы наизнанку. Рысь только помотала головой и чихнула. Время вокруг словно замерзло тонкой коркой льда — двое внизу застыли с нелепыми выражениями на лицах. Я съежилась и поджала куцый хвост. Минута — и меня будто выдернули за шкирку из звериной шкурки. Я, тяжело дыша, сидела, а перед глазами мелькали черные пятна. Сжалась в комок, услышав знакомый тембр голоса:

— Сказать, как поступают с бешеными животными?

Знала, что ответ Снежина не интересует, поэтому молчала. Похоже, я пополнила ряды тех, кто теряет рассудок, не выдерживая всего напряжения. Мужчина склонился над трупом и провел рукой, словно стирая что-то. Окровавленное тело начало тлеть, точно клочок бумаги, вспыхивая оранжевыми искрами, пока не рассыпалось черным пеплом. Резкий порыв с реки развеял все без остатка. Норд подошел ко мне, под его колючим взглядом я поднялась, и мы переместились вниз, где все так же неподвижно стояли остальные участники драмы. Он поочередно взмахнул рукой, перед лицом каждого, глаза мужчин после этого подернулись мутной пеленой, но затем приобрели вполне осмысленное выражение. Все вернулось в свое русло. Нас они почему-то не замечали и вскоре, точно позабыв обо всем, просто пошли вперед, негромко переговариваясь.

Сказать, что мне было паршиво, это не сказать ничего. Почувствовав на себе чей-то взгляд, обернулась. На долю секунды, померещился знакомый взгляд желтых волчьих глаз. В нем не было ненависти или злости — только одобрение. Моргнула и наваждение пропало. До боли сжав плечо, Снежин привлек меня к себе, и мы оказались в квартире. Но даже в знакомой обстановке родных стен, не смогла унять дрожь.

— Я могу убить тебя прямо сейчас. Но интересно послушать, что ты скажешь в свое оправдание.

Вспомнила весь спектр ощущений, с которыми боролась: боль, гнев, тоска, ожесточение. Сейчас передо мной тот, кому я всем этим обязана.

— Ты знал! Знал, что будет с Костей! И ни слова не сказал, даже не намекнул!

Этот колкий взор и спокойный тон:

— Люди редко учатся на чужих ошибках, хотя и на своих тоже из рук вон плохо.

— Это не ошибка, твою..! Это жизнь! Целая человеческая гребаная жизнь! — истерика накрыла меня с головой своим душным одеялом.

По его взгляду и выражению лица я догадалась, что ему абсолютно все равно. А мне надо было вылить все дерьмо на этот вентилятор, прежде чем меня саму окатит:

— Но сейчас?! Почему ты не остановил меня там, у реки?! До того, как я убила человека?! Я просто перегрызла ему глотку, как бешеная собака… кошка… Да гори оно в аду!..

Он объяснил, точно нерадивой ученице:

— Никто не гнал тебя туда, можно было спокойно уехать домой. Более того, ты могла и не убивать, а…

Договорить ему я не позволила:

— Что?! Запрыгнуть на этого отморозка?! Или на всех трех сразу?!

Опасно сверкнули его глаза, схватил мои волосы, намотав на кулак, и прорычал:

— Обратиться и убежать!

Мой запал исчез, оставив леденящую пустоту в сердце. Ваниль и корица. Черное и белое. Все мы выбираем что-то на свой вкус. Он снова стал спокойным:

— Теперь придется платить владельцу той душонки, носителя которой ты так неосмотрительно прикончила. А я не люблю необдуманные траты.

Снежин взял меня за подбородок, изучая:

— Проще избавиться от тебя. Может, стоило прислушаться к Дару? Ты становишься опасна, значит, время истекает. Хотя я люблю рисковать.

Он все размышлял:

— Что мне делать?

Разумеется, вопрос был адресован не мне. Утомленный мозг подсказал ответ, тем более, это и был мой план по спасению друга. Лучшего случая озвучить его могло и не представиться:

— Выкупи душу Ника, если он еще жив. И можешь делать со мной все, что захочешь. Я даже согласна стать наживкой в вашей охоте с волком.

Усмешка и ответ:

— Зачем мне пробужденный мужчина? А к прежней жизни, возвращать его смысла нет. С тобой я волен сделать все, что пожелаю. Ты — моя вещь. Слишком часто предлагаешь то, чем не владеешь. Напомнить?

Промолчала. Не надо, я не забыла битву и то, как опрометчиво просила сохранить жизнь черному зверю в обмен на любое пожелание. Слишком часто моя жизнь висит на волоске от смерти. Слишком часто…

Песня 5 Миндаль

Раннее утро: поле, туман, влажная от росы трава, солнце еще только готовится явиться в мир и возвестить о приходе нового дня. Красиво, наверно, просто я не замечаю ничего, пытаясь сделать глубокий вдох. Не могу, словно разучилась дышать, а легкие сдавили или вырвали беспощадной рукой. Мне не хватает кислорода, чтобы связно думать. Я не хочу здесь находиться, не желаю в этом участвовать, пусть и в качестве стороннего наблюдателя. Точнее, это мой экзаменационный билет — если не сломаюсь — выживу, а поддамся порыву, желанию проявить человечность — и навсегда останусь лежать в этой траве. Помня наш недавний разговор со Снежиным, держусь около него и молчу, хотя мне до одури хочется дико заорать и выплеснуть боль. Я пришла на испытание, но не знаю, что отвечать. В случае моего провала, пересдачи не будет. Мне решили наглядно показать, что бывает с теми, кто посмел сбросить строгий ошейник, совершив дерзкий побег на волю. Кто возомнил себя равным новым богам человечества и бросил им вызов.

Сейчас я молю небеса лишь об одном: чтобы среди этих обреченных не было Ника. Снежин подходит ко мне вплотную, кладет ладони на плечи и четко произносит, точно знает, о чем я думаю:

— Возможно, там будет тот, о ком ты так беспокоилась.

Тошнота подкатывает к горлу, но я справляюсь и почти шепчу:

— Зачем ты сейчас напоминаешь мне об этом?

Он вскидывает бровь и констатирует, как сам собой разумеющийся факт:

— Чтобы ты очертя голову не бросилась никого спасать, все равно помочь не в силах. Только погибнешь сама. Мне бы не хотелось, чтобы это произошло сегодня.

Горько усмехнулась — то есть, если это случится завтра, ты, видимо, возражать не будешь… Осмелилась ответить:

— Знаешь, что эти слова могут произвести обратный эффект? Бросил бы ты своих в беде? Предал? И в чем вина людей, оказавшихся на вашем пути?

Он слегка поморщился:

— Люди так любят сгущать краски, но показная жертвенность ничего не дает, кроме вкуса тлена и смерти. Отбрось этот бред и не ври себе — ты хочешь умереть за чьи-то нелепые идеи, которых даже толком не знаешь, а только догадываешься? — тут же ответил, явно не ожидая ничего от меня: — Нет. Ты сама твердила, что слишком живая. Вот смотри и запоминай то, что увидишь. Подыхать совсем неприятно, скажу тебе, не как в фильмах, где все красиво и чисто. — Помолчал, затем повелел:

— И держись рядом.

Воображение с радостью подсунуло картинку из недавнего прошлого: тьма — вокруг и в моем нутре, казалось, тоже — кровь из разорванного человеческого горла и жажда убийства. Прогнала омерзительное видение, сосредотачиваясь на зелени. Вовсе не думала, что кто-то будет миндальничать со мной и сожалеть о тех, кому предстоит вскоре умереть.

Около нас появился Дар — он был крайне возбужден предстоящей охотой или как они еще называли это — травлей или облавой. Скорее всего, они с Нордом уже виделись вновь, потому что напряжения между ними не наблюдалось. Пфф, еще бы! Кто и сомневался?.. Когда смотрела в эти волчьи глаза, я словно разбивалась на тысячи, нет, тысячи тысяч, мельчайших частиц. Скольких он убил?.. Не хочу знать ответ на этот вопрос. После их потасовки со Снежиным, у волка появился небольшой шрам, пересекающий правую бровь. Сейчас он напоминал какого-то вожака древних людей — беспринципный, кровожадный, жестокий, сильный и опасный. Даже не знаю, кто из этих двоих пугает меня больше — тот, кто не скрывает свою истинную натуру, или тот, кто прячет ее под маской цивилизованности?

— Пока засекли только одну сучку, мы уже знаем, где она прячется, — Дар был исполнен предвкушения и легкой добычи, — остальным тоже не уйти.

Он улыбнулся мне, но лучше бы ему этого не делать — от этого стало опять трудно дышать. Кроме братьев, было еще три ловца, которые, то застывали, чуть прикрывая глаза, и щурились, вдыхая воздух, то медленно ходили, всматриваясь вперед. Их движения были какими-то неестественными, нечеловеческими, точно им надоело играть роль и притворяться быть похожими на нас, простых смертных.

— Пора, — кратко обронил один из неизвестных.

Снежин взял меня на руки, и мы побежали к лесу. Это был невероятно скорый бег, от которого ветер свистел в ушах и звоном отдавался в голове. Я бы так не смогла. Не знаю почему, но никто не спешил перекидываться. У стены из крепких стволов, мужчина поставил меня на ноги, и мы вошли в лесное царство. Нас сразу окутали запахи сырой земли, мокрой древесины, грибов и мха, как губка напитавшегося водой после ночных ливней. Мне нравились лесные ароматы, но теперь все воспринималось как-то тревожно, остро и болезненно. Все были сосредоточены: один из ловцов положил руки на ствол дерева, как будто считывая с него информацию. К слову сказать, и волк, и остальные были по пояс обнажены, а из одежды — только джинсы. Стая, вот кем они являлись — слаженные действия, направленные на определенный результат. И я знаю, кто всем эти заправляет и милостиво разрешает облаву на людей. Тот, ради которого меня предает собственное тело.

Что я делаю? Признаться, в глубине души знала, что если там окажется Ник, то я — с ним. Без вариантов. Что ж, мне уже не в новинку готовиться встретить свою смерть. Дар уже перекинулся, а мужчина-ловец просто растаял в воздухе, чтобы воплотиться странным существом — темный туман или серый дым, как от костра, по очертаниям напоминающий волка. Те, двое, тоже приняли подобный облик — туманные волки, а вместо глаз лишь провалы, через которые просвечивал окружающий ландшафт. Глядя на это, я подумала, что не все монстры, лишь плод воображения писателей-фантастов, некоторые из чудовищ вполне реальны. Черный волк тоже растаял тьмой. В голове назойливо крутилась песня — David Guetta feat. Sia «She Wolf». Да ЧТО вы такое?! Снежин не спешил перевоплощаться, лишь чуть заметно кивнул, и призрачная стая неспешно двинулась вперед.

— Тоже можешь стать, чем угодно? — я намеренно сказала так, чтобы подчеркнуть его принадлежность к другому, неизвестному мне виду.

Мужчина посмотрел, но словно сквозь меня и не ответил. Я сделала свои выводы. Решила отвлечься, но меня, как магнитом, тянуло к Норду: истинно мужская энергетика ставила на колени мою гордость, заставляла прогибаться под одним его только взглядом. Не выдержала и стала рысью — на нее такие трюки не действовали. Он подошел и потрепал меня за ушком, чем вызвал глухое урчание, не от удовольствия — от тихой злобы. Даже вида не подал, что это его как-то потревожило. Отошла подальше, борясь с искушением вцепиться в него, бестолковая затея. Когда мужчина принял облик саблезубого, мы побежали вперед. Уверена, зверем из плоти он остался лишь из-за меня, иначе, не успевала бы следовать за всей этой кавалькадой.

Капли воды скатывались с ветвей, неприятно оседая на шерсти. Теперь я понимала, почему кошки не любят водные процедуры. Встряхнулась, избавляясь от влаги, но это мало помогало. Снежин бежал впереди, я следовала за ним, чуть в стороне, дышать ему в затылок совершенно не хотелось. Туманных тварей я не видела, они опережали нас. Всегда стремилась убежать из города, но сейчас бег по свободным просторам, обычно дарящий чистую энергию, наоборот, изматывал и наполнял глухим раздражением. Скорее всего, действовало присутствие нескольких ловцов душ, которые крали мои силы. Мне нужна была отсрочка. Резко остановилась, перевоплотившись. Стоя на коленях, руками уперлась в поваленный древесный ствол, обросший мхом. Шерстяной «рефрижератор» на четырех массивных лапах, сразу обернулся, пронзая меня напряженным взглядом. Убедившись, что я не делаю ничего такого, за что меня сразу можно прибить, он принял привычный облик. Озноб, охвативший мое тело, никак не желал проходить.

— Дай мне пять минут, — выдавила я.

— У тебя минута, — он не упустил возможность показать, кто здесь главный.

Черт с тобой, перед смертью не надышишься. Если бы только смогла избавиться от этой проклятой зависимости! Как выбить из себя эту покорность перед его силой? Как стереть с губ его вкус? Ведь готова отдаться в его руки по первому требованию, как сука в течке. Ненавижу себя за это! И его тоже ненавижу. И не могу представить свой мир без его ласк и вообще без его существования. Слабая, никчемная самка! Как забыть мужчину? Напиться? Недолгая и сомнительная анестезия. Наверное, сделать трепанацию черепа и извлечь кусочек мозга, повинный в такой нездоровой тяге, но к такой радикальной мере я не готова. Объект моих размышлений подкрался, опустился, прижав меня к упавшему дереву, и завладел моими губами. Яд его желания выжег напрочь все мои сомнения, растворил зарождающийся бунт в моей душе кислотой страсти. Плевать на все, когда он рядом, когда его руки вот так бесстыдно трогают меня везде, где вздумается. Можно противостоять тому, кто ни черта не понимает в сексе, но не тому, кто им и является. Просто невозможно противиться квинтэссенции из притяжения, мощи и какой-то древней энергетики, ощущаемой лишь на подсознании. Я ждала только одного, чтобы он стянул эти тряпки с моего тела. Ощущать жар его кожи, прижиматься и обнимать, быть одним целым. Он, как нарочно, не торопился, хотя у меня разве что на лбу бегущей строкой не висела надпись: «Сними с меня эту чертову одежду!»

— Минута давно прошла, — спокойно произнес он вместо того, чтобы исполнить мои тайные желания.

Шумно выдохнула, желая ему провалиться в ад прямо сейчас. Мы практически одновременно перекинулись и продолжили бег.

Вскоре, заметила впереди небольшой просвет, туда мы и направились. Это была небольшая поляна, покрытая мхом и кустиками черники, тут же находилось вывернутое с корнем дерево. Я еще не видела, кто там был, но чутье подсказывало, что это человек, девушка. Норд снова обратился, и я последовала его примеру. Здесь уже был Дар и трое наших спутников — все в обличии мужчин, а не сумрачных зверей.

— Так-так, кто тут у нас, — волк нарочито медленно подступал к вывороченным корням, где и сидела незнакомка.

Я вытянула шею, чтобы рассмотреть ее — чем-то напоминала меня — телосложением, цветом и длинной волос. Дар продолжал спектакль, в нем явно умер великий актер:

— Девушка, а ваше имя не Красная Шапочка? Нет? А волк уже здесь и не один.

Та в ответ только поджала губы, но ее выдавали глаза, в которых плескался страх и обреченность. Один из трех внезапно сказал:

— Она принадлежит мне. Я бы хотел сам все сделать.

Дар усмехнулся и заметил:

— Что ж, будь по-твоему, жаль мне не испить нектара с этого цветка.

Обернулся к той, которой предстояло принять смерть и, как бы скучая, вопросил:

— Предоставляюпоследнее слово, уж не буду объяснять, в чем твоя вина.

Девушка встала, сжав кулачки, на удивление твердо произнесла:

— Я хочу обратиться к ней, — быстрый кивок в мою строну.

Дар посмотрел на Снежина и, получив едва заметное подтверждение, небрежно пожал плечом:

— Что ж, валяй.

Я вышла из-за спины Норда, чтобы встретиться с ней взглядом. Она тоже подошла ближе и сказала, глядя мне в глаза:

— Ты уже одна из нас. И когда-нибудь, раньше, чем ты думаешь, окажешься на моем месте. А рядом с тем, кого ты, возможно, любишь, — она мельком посмотрела на Снежина, — будет другая. Я знаю, о чем говорю. И еще — они не стареют, а ты?..

Она замолчала, многозначительно глядя на меня. Быстро добавила, заметив, что к ней приближается ловец:

— Всегда пробуй идти вперед! Я проиграла… Цена высока — они уничтожат не только тело, но и душу, саму твою суть!..

Подошел Снежин и потянул меня к себе, заставляя отойти дальше. Дар стал призрачным волком, так же, как и двое других. Третий подошел к девушке и, как мне показалось, нежно дотронулся до ее лица. Я моргнула, но скорее всего, мне действительно, почудилось. Глухо спросила:

— Мне обязательно на это смотреть?

Ответ мне не понравился:

— Пройдешь до конца, пока все не закончится.

Он стоял у меня за спиной, на миг мне вспомнились слова незнакомки, и я захотела отойти, но Норд удержал меня. Девушка прикрыла глаза, когда палач дотронулся до ее губ своими. Я понимала, почему она не убегает и не борется — эта война для нее проиграна. Рысь внутри рвалась на волю, чтобы помочь той, чья жизнь подходила к завершению. Снежин положил ладони на мои плечи и легко сжал их. Он явно чувствовал мою внутреннюю борьбу с самой собой. Первая слеза покатилась по щеке, я смахнула ее рукой. Нет, я не покажу свою слабость, только не здесь и не сейчас!

— Я люблю тебя… Всегда любила… — незнакомка говорила тихо, но ее слова набатом гремели у меня в голове.

Тот, кому предназначалось это признание, равнодушно прижал ее к себе, и я сначала не поняла, почему она резко обмякла. Затем произошедшее медленно, словно со дна колодца сознания, дошло до меня — он просто сломал ей позвонки. Уложил на траву и произнес странные слова, проведя рукой. С ее телом произошло то, что я уже видела — оно обратилось в пепел, который разлетелся по ветру без остатка. Дар обратился так быстро, что я подскочила:

— Почему ты не выпил ее?! Или не отдал мне, если духа не хватило?! Ты нарушил кодекс!

Мужчина молчал. Волк в бешенстве хотел накинуться на него, но Снежин предостерег:

— Разберемся с этим позже. Еще есть остальные.

Затем уже мне:

— Надеюсь, ты будешь благоразумна и дальше.

Меня охватило странное оцепенение, но дальше — как пойдет. А что, если она права?..

Снова туманные хищники и прыжки по лесу через стволы упавших деревьев. Далее звери окружили троих человек — двух девушек и одного молодого человека. Эти не говорили ничего, даже пытались драться, но сопротивление быстро сломили. Мужчину Дар просто загрыз, срывая на нем злость. Затем, я стала свидетельницей такого, от чего чуть не съехала с катушек. Волк просто обратился тьмой, которая окутала одну из беглянок, после чего она, как парализованная, упала на траву. Девушка была жива — я видела это, а Дар снова перевоплотился и склонился над жертвой. У него была татуировка на шее, подобная той, что находилась у Норда на плече. Сейчас она увеличивалась и пульсировала красным цветом, точно раскаленная или напитанная кровью. Он склонился, будто собирался поцеловать несчастную, но вместо этого, втянул воздух, отчего с лица девушки поднялась легкая дымка, и до меня донесся едва уловимый аромат миндаля. Рысь билась на границе моего сознания и победила — я перевоплотилась, чем вызвала интерес других ловцов — Дар был занят поглощением души, это я уже поняла. Снежин небрежно схватил меня за шкирку, придерживая, точно за ошейник.

Прижала уши, готовясь укусить, но меня пригвоздил взгляд черного волка, пока находящегося в теле человека. Полностью красные глаза, казалось, еще чуть-чуть и из них начнет сочиться кровь. Я заледенела, рысь — просто остановилась. Норд склонился, медленно отпустив мою шкуру:

— Ты уже не поможешь. Будь хорошей киской и тебя ждет награда.

Какая, твою … награда?! Миска с сухим кормом?! Я знала только один способ удержаться — снова стала собой. Села, придерживаясь ладонями о землю, а из глаз текли злые слезы. Просто молча стирала их, а они опять появлялись. Хорошо, что Снежин никак не комментировал мое перевоплощение. Не знаю, сдержалась бы я еще раз. Между тем, другой ловец уже расправился и со второй девушкой, так же, как и Дар. Я была более чем уверена, что Снежин тоже неоднократно проделывал такие же вещи. Тот, о ком я думала, прошептал мне на ушко:

— Молодец, я знал, что ты сможешь, поэтому заранее позаботился о подарке.

Обхватила себя руками и промолчала. А Норд обратился к брату:

— Пойдешь с нами. Есть дела, которые следует решить.

Он долгим взглядом проследил за тем ловцом, девушку которого убили первой. Дар расслабленно ответил:

— Конечно. И еще — хоть я и выразил свое сожаление о том, что нарушил твой приказ ранее, в качестве дополнительного извинения мне хотелось бы преподнести небольшой сюрприз.

Мне стало не по себе, уж очень самодовольным выглядел он после сказанного. Вообще, от произошедшего я чувствовала себя опустошенной, словно из меня самой вытянули часть души. Мне казалось, что все это происходит с кем-то другим, не со мной. А я проснусь, стряхнув липкие оковы кошмара, открою глаза ясным летним утром, наблюдая, как пылинки танцуют по комнате в утренних лучах солнца. Мама позовет завтракать румяными оладушками с клубникой, судьба будет не так проста, как хотелось бы, но и не будет напоминать горный серпантин, где за ошибку придется заплатить единую цену — жизнь… Снежин коснулся моего подбородка кончиками пальцев:

— Тебе нужен отдых. Но сначала обещанный подарок — у Евы я выкупил душу того, о ком ты просила ранее. Если бы ты оступилась сегодня, то он бы тоже умер. Тебе предстоит убедить меня, что мое вложение не напрасно.

Дар скривился, точно съел что-то кислое, но промолчал. Я, возможно, и кинулась бы на шею своего благодетеля, если бы не внезапная слабость.

— Оу, да она на ногах еле держится, — Дар ухмыльнулся, — да-а, благодарности тебе сегодня не дождаться.

Норд никак на это не отреагировал, подхватив меня. А черная зверюга не унималась:

— Значит, я угадал с выбранным даром для тебя.

Я просто склонила голову к сильному плечу своего мужчины, наслаждаясь такой близостью. И мне было наплевать, о чем еще говорит его весьма злобный родственник. Как только оказались в логове Снежина, меня посадили на диван, сам он сел рядом, развалившись, и небрежно закинул ногу на ногу. Дар явился чуть позже и не один. Его спутнице было на вид лет двадцать, длинные, идеально прямые, темные волосы блестели, а карие глаза с интересом рассматривали обстановку и нас.

— Это и есть тот подарок, ее душа полностью в твоем распоряжении. Ты, как и я, никогда не был подвержен долгим привязанностям, — после этих слов он выразительно посмотрел в мою сторону.

Во мне заклокотал гнев: вот ведь, зараза! Я незаметно пододвинулась к своему мужчине и изучающе разглядывала незнакомку. Норд молчал, бесстрастно глядел на объект моего повышенного внимания, как если бы я смотрела на стену или холодильник. Его брат нарушил тишину:

— Если тебе не нравится, то можешь выбрать любую из моих подчиненных душ. А с этой можешь сделать, что хочешь, хоть съешь, хоть выбрось.

Девушка часто заморгала, выдохнула, но благоразумно промолчала. Она мне не нравилась все больше. Нет, я не строила иллюзий насчет Снежина, у него таких могло быть сколько угодно и я, наверняка, тоже являлась частью этой маленькой армии. Но одно дело — догадываться, другое — знать наверняка. Вместо ответа, мой покровитель повернулся ко мне:

— Верну тебя домой. Когда понадобишься, узнаешь.

Во мне обострилось звериное чутье — это произошло как само собой разумеющееся, я спешно запоминала запах той, что встретилась на моем пути. Чувствовала, что Дар смотрел на меня, но даже не обратила на это внимания. Уверена, что он специально провоцировал, вынуждая оступиться. Надеюсь, что его шкура будет висеть у меня на стене. Возможно, даже закажу чучело.

Вот я и дома. Собрала остатки сил и обняла Снежина — мне совершенно не хотелось отпускать этого невероятного мужчину. Он — моя отрава, со вкусом греха, мое долгосрочное проклятие и ежедневное благословение, горечь потерь и сладость бытия.

— Мне нужно идти, — эти слова вызвали во мне бурю протеста.

Спустя минуту, поняла, что его уже нет рядом. Кое-как дошла до ванной и быстро приняла душ, боясь, что усну прямо там. Все же добралась до кровати и сразу отключилась.

Проспала я около суток — находиться среди нескольких ловцов оказалось делом изматывающим. Зато после пробуждения, почувствовала зверский голод и необычайный прилив сил. В голове занозой застряла мысль — выследить девку, которую привел Дар. А что потом? Я покачала головой, отбрасывая всякую чушь. Я не ревную. Что за бред, все равно он не принадлежит ни мне, ни кому другому. Зверь-одиночка. А черная скотина всерьез решил от меня избавиться, иначе, к чему это показательное выступление? Не поверю, что иного времени притащить свой подарочек, больше не нашлось… Не зря Снежин сначала переместил нас к нему, а не сразу отправил меня домой — наверняка, оставил бы у себя!..

Ник! Он теперь в безопасности, относительной, конечно. Я суетливо забегала, разыскивая телефон. Затаив дыхание, набрала номер, а когда услышала его голос, затараторила:

— Никита! Куда ты пропал?! Я уж навыдумывала всякого!..

Друг бодро отозвался:

— Сейчас все в порядке, благодаря тебе. Знаю, что обязан.

Я нетерпеливо загомонила:

— Надо обязательно увидеться!

— Вечером, сейчас новый работодатель завалил делами. Но непременно встретимся, — голос Ника звучал уверенно и искрил энергией.

Хоть что-то не пошло кувырком, а начало налаживаться. Да, я знаю, что если нить моей жизни оборвется, скорее всего, и Ник умрет. Вспомнила слова уже мертвой девушки, но мысленно положила их в выдуманную шкатулку, которую закрыла на призрачный ключик и убрала в самый дальний и темный угол. Ее время уже вышло, а мое пока что продолжается, не стоит растрачивать отведенные минуты зря.

Небо темнело тучами, предвещая непогоду. Я вышла из подъезда, когда Никита заехал за мной — не хотелось ни яркого света ресторана, ни тишины квартиры, а погода не располагала к прогулкам. Решили просто посидеть в машине и обсудить все, что с нами произошло. Сначала крепко обнялись — это помогло снять напряжение, скрутившее меня в тугую пружину, за минувшие дни.

— Спасибо. — Ник взял меня за руку. — Я твой должник.

Не хотела, чтобы он чувствовал себя обязанным мне:

— Я просто сделала то, что должна была. Ты всегда приходил и оказывался рядом в нужный момент.

Давно тревожил один вопрос и сейчас был подходящий случай поделиться с другом:

— Наша вторая сущность, что она такое? Второе «я» или отдельный компонент?

Никита высказал свое предположение:

— Возможно, это и есть настоящая часть, которая вынуждена прятаться, подчиняясь законам каменных джунглей. То, что мы скрываем за так называемой «человечностью».

Приправила шутку долей горечи:

— Эм-м, ну и зоопарк получается!.. Ник, моя вторая половина души победила — я не удержала ее… Что, если я сорвусь и не смогу снова стать прежней?..

Мой рассказ получился насыщенным — слишком трудно было сдерживать эту эмоциональную ношу. Я поведала ему обо всем: как так получилось и почему, свои ощущения и оттенки желаний. Он не перебивал, внимательно слушал, изредка кивая. Рассказала, что стала молчаливым свидетелем охоты на людей. Помянула и черного волка, так внезапно одарившего Снежина живым подношением. Призналась, что иногда представляла, как выслеживаю девушку и… Дальше я просто не решилась озвучить — такие идеи пугали меня чуть ли не больше загадочных ловцов душ.

— Можешь считать меня ненормальной, не обижусь, даже если высадишь сейчас из автомобиля и никогда больше не захочешь видеть, — так я завершила свое повествование.

Мужчина чуть усмехнулся и ответил:

— Те, кого преследовали, уже были не совсем людьми. — Он взъерошил волосы рукой. — Они позабыли о себе, полагаясь лишь на инстинкты. Этого нельзя делать, не так часто, как хотелось бы. Сначала тренировать контроль, потом — сбегать на волю. Не знаю, как объяснить… Если кратко — в будущем, таких людей полностью затягивает звериное начало. Нет, это не обычные животные, а хитрые, агрессивные, неуправляемые хищники. А их жертвой может стать любой…

С сомнением переспросила:

— То есть, — тут я фыркнула, — ловцы оказывают неоценимую услугу человечеству? Сначала доводят до безумия, а потом устраняют, как помарку в тетрадке?.. Вместо того, чтобы научить управлять собой в новом состоянии… Если бы я знала, как мне следует поступать с подаренными душами… Может, Костя был бы сейчас в живых…

— Все не так, как нам хочется, — Никита откинулся на сиденье. — Я не оправдываю никого, но в эти игры лучше не соваться. Тебе доказали, что это не просто безнадежно, но и чревато последствиями. Хотя, я верю, что есть такие, кто сможет однажды выстоять и сдержать не только свое сумасшествие, но и дать отпор поработившей человечество новой расе.

— Не хочу верить в жестоких, самодовольных богов, — обхватила себя за плечи, так как стало зябко от мрачных мыслей, — ты правильно сказал — другой вид, более развитый и наделенный невиданной силой и возможностями, так лучше думать. — Спохватилась:

— Я эгоистка, да? Все о своем. А что было с тобой и… — дотронулась до его шеи, где раньше видела немыслимое по жестокости изобретение Евы.

— Снежин избавил меня от этой дьявольской штуки, — Никита добавил, — Еве пришлось передать меня.

— Хм… А мне было сказано о тратах…

— Она была должна ему, отдала мою душу в качестве какого-то возврата. И не важно, что было — сейчас я здесь.

Поняла, что выпытывать ничего больше не стоит, просто поинтересовалась:

— А ты последовал бы за мной, если бы я перешла на сторону неудержимых? Может, их безумие не то, чем кажется? Или как его нам пытаются преподнести?

— Надеюсь, ты не серьезно, — Ник вышел из авто, а я последовала его примеру.

— Не знаю, если возникнет необходимость бороться за свою дальнейшую судьбу, не позволю никому решать хоть что-то за меня. Я видела итоги их развлечения — наши жизни ничего не стоят, — ветер дул с неимоверной силой, путая волосы и унося мои слова далеко-далеко.

Никита закурил, я невольно проследила за огоньком сигареты.

— Ника, ты знаешь ответ — я всегда с тобой, — он взглянул в темнеющие небеса.

Мне стало теплее от его слов. Надо отметить, фигово у меня получалось спрятать от самой себя фразу одной из неудержимых, как я решила их обозначить. Ее слова прочно засели в моем мозгу, тем более, я не знала, что там происходит у Снежина с новой пассией. Было бы наивно полагать, что он отказался. Друг предложил:

— Давай забудем обо всем этом дерьме, хотя бы на ночь? Как насчет пробежки?

Странно, но я до сих пор не знала, кем является Ник по второй сущности, поэтому не замедлила с этим вопросом. Рысь внутри пробудилась и ждала своего часа.

— Скоро узнаешь, — он задорно улыбнулся, — я почувствую, куда ты направишься, так что буду следовать за тобой.

Меня заинтриговали эти слова — почему бы просто не бежать рядом? Далеко от города не поехали — тучи набухли дождем, грозя обрушить потоки воды повсюду. Как только остановились у обочины лесной дороги, едва выйдя из машины, перекинулась и замерла, ожидая Ника.

— Отлично выглядишь, — он подмигнул мне.

Переминалась с лапы на лапу в ожидании его изменения. И вот он обратился — это была огромная птица, напоминающая орла, только угольно-черного цвета, даже глаза были темными. Теперь я поняла, почему нам не следовать бок о бок — он полетит ввысь, а я понесусь по земле. Я втянула такой свежий и сладостный вольный воздух. Вместе с тем, постаралась чуть придержать рысь, помня слова о контроле, кто знает, может мне понадобится умение сдерживать свои инстинкты? Заморосил мелкий нудный дождь, серая пелена поглотила окружающий мир. Пусть так, это лучше, чем тихо выть в квартире от мыслей и образов. Птица взлетела, и я прыгнула между стволов, стараясь прислушиваться не только к тому, что происходит вокруг, но и к самой себе. Я обязана, нет, я хочу избавиться от столь колдовской, но губительной для меня зависимости от одного мужчины. С корнем вырвать жгучие джунгли страсти, побороть свои страхи, но сделать так, чтобы он не догадался ни о чем. Кто мне скажет, на чьей стороне я буду завтра?..

Песня 6 Изысканные пряности

«Пыль лежит, и я лежу», — поговорка, конечно, хорошая, но уборку в квартире никто не отменял. Нажала большим пальцем ноги на кнопку включения пылесоса, пританцовывая под Sia «Unstoppable», которая гремела в наушниках. Ритм любимой песни превращал рутинную приборку в развлечение, заряжал дополнительной энергией. Но что более важно, любое действие притупляло непонятную горечь и сдерживало мою буйную фантазию в отношении времяпрепровождения господина Снежина. Мужчина не появлялся и хранил молчание уже несколько дней, и это порядком нервировало. Сконцентрировалась на словах песни, выпнув его из мыслей. К сожалению, нельзя просто поднести пылесос к уху и вытянуть из головы весь мусор ненужных воспоминаний — очень жаль — подобное изобретение бронировали бы еще до старта продаж.

Неторопливо протерла везде пыль и вполне довольная плодами своих трудов, отправилась пить чай. Пропиликал сигнал SMS-ки, и я прочла: «Только для вас! До конца недели грандиозные скидки до 70 % на изысканные пряности! «Лавка пряностей» ожидает вашего визита!» Удалила очередную рекламу, тут же позабыв о сообщении. Открыла электронную почту, быстро пролистав письма. «Исключительно редкие пряности! Попробуйте магию на вкус!» Далее шло название магазина, которое я уже наблюдала только что в телефоне. Не перевариваю навязчивую рекламу, особенно такую, которая старается выжечь или выдолбить название своего продукта или торговой сети прямо на мозгах. Письмо немедленно перекочевало в папку «Спам».

Вечером обещал заскочить Никита, поэтому отправилась в магазин, чтобы удивить приятеля своим кулинарным шедевром… курицей, запеченной в духовке с картофелем. Повариха из меня была откровенно фиговая. В магазине руки сами потянулись к большой упаковке пломбира с карамелью и орешками. Вернувшись, по пути в квартиру вытянула из почтового ящика ворох ярких рекламных листовок и поднялась к себе. Мельком просмотрела очередную «макулатуру» — бесполезная трата ресурсов — реклама ателье, услуги грузчиков, услуги мастеров-отделочников и… опять «Лавка пряностей»! Все незамедлительно отправилось в мусорное ведро. Старалась заполнить каждую минуту текущего дня каким-либо делом — стоит остановиться, и мигом провалюсь в бездну отчаяния, буду жалеть себя, лягу в кровать и отгорожусь от всего одеялом. Нет уж, раньше непременно так бы и поступила, но теперь была обязана стать другой — для себя, для Ника — чтобы вырвать наши жизни из когтистых лап судьбы. Движение — это жизнь, простая истина, ведь даже самая бурная река, оставаясь на месте, рано или поздно превратится в унылое болото. Так что — только вперед.

Услышала сигнал мобильного, на дисплее высвечивались незнакомые цифры:

— Алло, — стараюсь не отвечать, если вижу неизвестный номер, но иногда делаю исключение, — да, я слушаю, говорите.

Приятный женский голос возвестил:

— Здравствуйте, можете ли вы сейчас говорить?

Ответила вопросом на вопрос:

— Кто вы? Представьтесь. И откуда у вас мой номер?

Речь незнакомки источала медовую сладость:

— Меня зовут Наталия, я являюсь представителем «Лавки пряностей». Ваш номер участвует в нашем опросе, поэтому вам предоставляется выгодная скидка на наши товары. Вы уже получали предложения?

Воспитали меня хорошо, поэтому хамить незнакомым людям я не привыкла, хоть иногда и приходилось поступать иначе с особо назойливыми.

— Спасибо, но мне сейчас некогда разговаривать, — четко выговаривала слова, — и прошу удалить мой номер из вашей базы, также не присылать более никакую другую информацию о вашем магазине или товарах. До свидания.

Незамедлительно сбросила вызов. Почти сразу пришло оповещение: «На случай, если вы передумаете, оставляю наш адрес. Будем всегда рады вас видеть!» Вот ведь настойчивая! Так, немедленно съезжу к ним и убедительно попрошу оставить меня в покое! Собралась и рассерженно захлопнула входную дверь.

«Лавка пряностей» располагалась почти на окраине города. Аккуратное двухэтажное строение окружал невысокий кирпичный забор с коваными вставками, на которых в вечном цвету застыли железные бутоны и соцветия роз. Ворота распахнуты настежь, как бы приглашая посетить магазин. Вывеска на них гласила: «Лавка пряностей. Попробуйте магию на вкус!» Какие только уловки не придумают, чтобы заманить покупателей! Вообще, магазин вовсе не был похож на торговое помещение, скорее, напоминал жилой особняк. Под цвет ограды, дом был выложен белым и светло-желтым кирпичом, вокруг на клумбах пышно распускались разнообразные цветы, а одна стена была сплошь покрыта каким-то вьющимся растением. Красивый — именно в таком я когда-то мечтала жить счастливой семейной жизнью, а в небольшом саду посадить яблоню и несколько других плодовых деревьев, разбить огород с пряными травами, высаживать цветы… К счастью или нет, не всем мечтам суждено осуществиться. Я просто стояла и наслаждалась этим кусочком природы и покоя. Еще раз сверилась с адресом — уж очень странным было месторасположение данной лавки с пряностями! Раздражение и злость немного отступили, и я поднялась по ступенькам, осторожно открывая дверь, украшенную витражным стеклом, изображающим обильно цветущие ирисы.

Чуть вздрогнула, когда колокольчик над дверью звякнул, возвещая о моем приходе. Внутри было чисто и уютно, я бы даже сказала, по-домашнему. Помещение не было слишком большим, но и тесным его тоже назвать нельзя. Ощущались различные ароматы: сладостно-терпкие с легкой горчинкой, резкие и сильные, сладковато-уютные, освежающе-пряные. Казалось, что может быть необычного, но я во все глаза осматривалась дальше. Слева располагался открытый прилавок, разделенный на небольшие ячейки — для каждой пряности своя, справа — длинный стол, на котором находился компьютер и касса, также ряд полок от пола до потолка, где размещались различные банки с пряностями.

— Очень рада, что вы пришли к нам.

Быстро обернулась, услышав знакомый голос. На меня внимательно смотрела молодая женщина, примерно моего возраста, светлые волосы зачесаны назад и сколоты заколкой, аккуратные очки добавляют особого шарма тонким чертам лица. Мне было так спокойно и уютно здесь, что весь негатив без остатка исчез, поэтому просто ответила:

— Здесь очень необычно, не как в других магазинах.

Собеседница довольно улыбнулась и сказала:

— Мы стараемся найти особый подход к каждому потенциальному клиенту.

Я поспешила развеять ее надежды, так как не собиралась ничего выбирать:

— К сожалению, готовить я не умею, так что вряд ли найду применение чудесным приправам. Не хочу зря отнимать ваше время.

Наталия поправила очки и сообщила:

— Не торопитесь уходить, я провожу вас в кабинет и угощу кофе, сваренным из лучших зерен. Можно добавить корицу или имбирь, также перец или ваниль. Что вам больше по вкусу?

Удивительно, но мне казалось абсолютно нормальным такое внимание, это просто находка, а не лавка! Да только за такое отношение к покупателям можно влюбиться в эти пряности!

— С ванилью, если можно, — отказываться было бы глупо.

Она проводила меня за дверь, которую я сразу не приметила, в левой части торгового зала. Комната вмещала низкий столик, пару мягких кресел, развернутых к столу с ноутбуком на нем, и кожаное офисное кресло. Я расслабилась и заняла одно из удобных сидений. Занятно, но я не чувствовала рысь… совсем. Мысль появилась и исчезла сама собой. Вскоре вернулась девушка, неся поднос с двумя чашками, источающими соблазнительный кофейно-сладкий аромат. Наталия присела на второе кресло, отпила из своей чашки и выжидательно посмотрела в мою сторону, ожидая, пока я распробую свой напиток. Кофе я пью довольно редко, да и та растворимая бурда, что по ошибке называется «кофе», не вызывает во мне никакого восторга. А зерновой варить я не умею, да и лень возиться. Сначала я вдохнула насыщенный аромат — казалось, можно вот так просто сидеть и наслаждаться неповторимым запахом. К сожалению, я была не дома, поэтому поторопилась распробовать: сразу поняла истину — только сейчас я попробовала настоящий напиток.

— Божественно, — только и смогла выдохнуть я.

Новая знакомая не сдержала радостной улыбки:

— Вы правы, вкус подлинного кофе бесподобен.

Какое-то время мы просто сидели, прихлебывая из маленьких чашечек, затем Наталия произнесла:

— Владелец лавки хочет преподнести вам небольшой презент — зерна кофе и стручки ванили, в качестве благодарности за ваш визит.

Я слегка опешила, но отказываться не спешила:

— Передайте мою благодарность от всего сердца!

Примерно прикинула стоимость настоящих приправ, но раз уж хозяин этого магазинчика хочет меня одарить, отказываться не буду. Девушка пояснила, мило качнув головой:

— Вы сможете сказать об этом сами, я приглашу его сейчас, с вашего позволения.

Становилось все интереснее, мне оставалось только кивнуть. Она вышла, и меня не заставили долго ждать — в комнату вошел мужчина, на вид лет сорока пяти, в строгом серебристо-сером костюме, волосы, некогда бывшие смолянисто-черными, теперь разбавлены седыми прядями, а по бокам чуть более коротко подстрижены, глаза необычного насыщенного темно-синего цвета. «Скорее всего, линзы, — подумалось мне». Тот, кого я рассматривала украдкой, не таясь, пробежался по мне быстрым оценивающим взором. Прошел и сел в кожаное кресло за столом, голос у него был крайне приятный, больше сказать — чарующий:

— Здравствуйте, Вероника. Рад приветствовать вас в гостях. Представлюсь — Яромир Туманов, владелец этого небольшого королевства пряностей.

— Рада знакомству, очарована вашей лавкой! — не смогла не восхититься я.

Туманов улыбнулся, но глаза оставались льдистыми озерами, словно лучи солнца не смогли проникнуть вглубь таинственных ледяных вод.

— Как уже упоминала моя помощница, Наталия, от нашей лавки хочу преподнести вам дар.

Почти сразу после его слов вошла знакомая мне светловолосая девушка и поставила передо мной небольшую коробку. Скорым поездом пронеслась мысль — вот с такого же подарочка и начались мои неприятности. С виду, безобидная коробочка, но не лежит ли там вновь бесплатный сыр для глупенькой маленькой мышки? Воспоминание промчалось и тут же унеслось, будто гонимое прочь свежим ветерком.

— Стручки ванили я попросил подготовить, чтобы вам можно было сразу их использовать, — мужчина вновь смотрел только на меня.

— Очень вам благодарна за все и не смею больше пользоваться вашим радушием, — я поднялась, но он жестом остановил меня.

— Буду рад, если вы составите мне компанию и прогуляетесь со мной по саду.

Делать мне было особо нечего, Ник приедет еще не скоро, так что, почему бы и нет. Мы вышли из магазинчика и направились вглубь небольшого, но очень ухоженного садика.

— Сейчас люди почти не знают вкус настоящих пряностей, — заговорил мой спутник, — довольно высокая цена, дешевые заменители и элементарное незнание — вот враги истинных драгоценных специй. Настоящий шафран — подлинное творение природы. Вы знаете, как его добывают?

Я понятия не имела об этом, поэтому отрицательно покачала головой, а Туманов продолжил:

— Это тычинки цветов крокуса, зацветающего осенью, которых требуется довольно много, а собрать нужно в определенный час и за определенное время. Чаще всего их подменяют на тычинки бархатцев, но это совсем не то. К тому же, существуют и другие способы обмана покупателей недобросовестными продавцами, важно отличать эти уловки.

Мне было интересно слушать его рассказ, а голос ласкал и манил дальше:

— Ваниль, корица, мускатный цвет, розовый перец, калган, асафетида, кардамон, бадьян — это далеко не полный список натуральных богатств. У каждого своя история, запах и цвет.

Я вставила свои пять копеек в разговор:

— Нужно хотя бы немного разбираться в кулинарии, чтобы правильно использовать хоть одну из пряностей. Получается, что это целое искусство!

Мы остановились, и я подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Владелец лавки не замедлил с ответом:

— Обучиться можно всему, главное, проявить желание и терпение. В коробке вы найдете небольшую брошюру, рассказывающую о кофе и его приготовлении. У нас вы можете получить консультации о любой выбранной вами специи.

Мне уже захотелось вернуться в необычный магазин, поэтому горячо заверила:

— Обязательно приеду снова и что-то куплю! Что ж, буду учиться.

Мы еще поговорили о пряностях, затем я вновь поблагодарила притягательного хозяина и заторопилась домой. Мужчина проводил меня до ворот и не сводил задумчивого взора до того момента, пока я не села в машину. Коробочку я поставила рядом на сиденье.

Дома приготовила нехитрый ужин, жалея, что не догадалась купить приправ для запекания птицы. Вот и повод нашелся в ближайшее время посетить «Лавку пряностей»! Вдвоем с Никитой скоротали вечер за приятной беседой: Ева не беспокоила его, Снежин намекнул, что он теперь может выбрать себе девушку сам. Я была безумно рада за друга — все же, свобода, пусть и относительная. Спать мне не хотелось вовсе — с ловцами я не общалась, поэтому была полна сил. Ник ушел, а я открыла заветный дар — простой, без лишней вычурности, но с какой-то аристократичностью в оформлении. Следуя рецепту, сварила кофе с ванилью. Блаженно зажмурилась, наслаждаясь ароматным дымком. Никто не мешал моему удовольствию, и я полностью расслабилась. К слову, как только вышла за ворота, отделяющие лавку специй от мира, почти сразу ощутила присутствие рыси. Словно на время мы отделились друг от друга, а потом снова объединились. Похоже на то, если сначала достать и разобрать матрешки, а потом вновь собрать воедино.

Кофейный аромат витал в воздухе, я растянулась на кровати, предвкушая чтение книги. Когда рядом мелькнула размытая тень, превращаясь в хорошо знакомого мне мужчину, о котором я часто размышляла в последние дни, с коротким вскриком уронила чтиво на пол.

— Нельзя так появляться! — вспылила, — так и заикой стать можно! Нужна тебе такая — продолжай в том же духе!

Когда увидела его глаза, сразу замолкла — чуть прищуренные в подозрении, полные гнева янтарные омуты. Казалось, что от его ледяного тона по стенам побегут морозные узоры:

— С кем и где ты была?

Ощутила себя в клетке, наедине с изголодавшимся зверем, который кружил вокруг, присматриваясь, с какой стороны ухватить добычу. Укротительница из меня… эм-м… фиговая. Еле промямлила:

— Дома, с Ником…

Больше ничего не успела сказать, воздух затрясся от его грозного окрика:

— Не лги мне! Я чувствую, как что-то изменилось в тебе.

Я просто не представляла, как реагировать на подобное заявление. Он молниеносно очутился рядом, и вот я уже лежала не на мягкой постели в собственной квартире, а на чем-то очень твердом. Меня бесцеремонно прижимали сильными руками и внимательно рассматривали — так хищник изучает жертву, прежде чем нанести смертельный удар. Всматривалась в его лицо, ожидая, что глаза приобретут полностью рубиновый оттенок и тогда мне точно крышка. Заметила, как на пальцах Норда заострились ногти, почти превращаясь в звериные когти, которые больно царапали мою кожу. Воззрилась в небо, которое здесь было блеклым, словно в ожидании утра. Снежин глубоко вдохнул, точно приходя в норму и, поднявшись, отошел.

Зябко повела плечами — кружевные трусики и тонкая футболка вряд ли согреют. Я боялась лишний раз шевельнуться, чтобы не привлекать его внимания. Потом все же приподнялась на локте и села, оглядываясь: мы находились на озере, сейчас сокрытом тонкой пеленой тумана. Подо мной был деревянный причал, тянущийся от берега, почти до середины водоема. Никак не могла понять, что так взбесило моего любовника. Я действительно была с Ником, ну разве что днем ездила за продуктами и в лавку. Ничего необычного со мной не происходило — да, сама «Лавка пряностей» выделяется неординарностью, и ее хозяин тоже весьма загадочный человек, но никакой угрозы от него я не почувствовала. Наоборот, там мной овладело безграничное умиротворение.

— Днем — ходила по магазинам, вечером приходил Никита. Мне нечего скрывать, — я отвела взгляд, делая вид, что усиленно рассматриваю пейзаж.

— Конечно, ты не поняла, но след от ментального воздействия остался, — слова эти были сказаны вникуда и таким тоном, как если бы он объяснял коту, как составлять интегралы.

Ой, ну простите великодушно за мой средненький умишко! Я перечитала достаточно много книг в жанре фэнтези, так что немного представляла, о чем идет речь. Снежин спокойно оповестил:

— Кто-то считывал тебя, изучал ауру. Тебе что-то дарили недавно?

Вранье само слетело с языка:

— Нет, подарков я не получала, ни от кого.

Ошалела от того, что солгала тому, кто чует неправду за три версты. Но все получилось так гладко и правдоподобно, что я сама поверила в сказанное. Снежин неспешно подошел, резко наклонился и вдавил меня в жесткие доски — ободранный позвоночник мне обеспечен. Ненасытно вбирала его аромат, стараясь уловить остатки чужой страсти, если таковая была — ее непросто смыть, но он был все таким же зовущим совершать грехи. Тот факт, что он сейчас со мной, не является ли доказательством того, что я все еще привлекаю его? Было бы по-другому — я была бы мертва или продолжала бы скулить от одиночества. Грудь разболелась от желания ощутить жар его языка, все сомнения или, не дай бог, обвинения, увязли в киселе, в который превратился мой мозг. Противоречия, разрывающие меня на части все время, пока его не было рядом, разлетелись фейерверком под его натиском.

Именно сейчас мне важно было лишь его дыхание, смешивающееся с моим. Нет, я не ощущала никаких «бабочек внизу живота», как обычно пишут в книгах. К черту бабочек! Внутри меня желание лавой растекалось по телу, раскаленным зноем сжигало слабые ростки ненужных рассуждений. И я знаю, кто являлся моим оазисом в этой психоделической вселенной и имя ему — Норд Снежин.

Жалкие лоскуты, некогда бывшие моей одеждой, упали в прозрачную озерную воду. Я поежилась — то ли от прохладного ветра, то ли от предвкушения нашего соединения. Наконец я смогла коснуться его горячей кожи, требовательно притянула мужчину к себе, давая понять, что нежности мне сейчас не нужны. К дьяволу розовенькие цветочки, поцелуи под луной и прочую радужную шелуху, все равно все заканчивается одинаково. И здесь нужны только две оголенные части тела мужчины и женщины. Знаю, мой зверь может быть ласковым, если захочет, но это дается ему нелегко — истинную природу сложно сдерживать. Он нежен настолько, насколько может быть таковым неизвестная сущность, темный монстр, прячущийся в шкафу или под кроватью. Снежину приходится быть более мягким, если это определение вообще можно применить к такому, как он, но иначе просто сломает свою живую куклу. Игры с огнем так притягательны, стоит только распробовать и остановиться уже не представляется возможным. Мне было мало этого пламени, и я знаю, что однажды оно сожжет меня дотла. А я и не замечу.

Его язык чертил тайные знаки на моей коже, вырисовывал скрытые пути, ведущие к самым желанным сокровищам. Ни жесткость ложа, ни незнакомый пейзаж в округе, не умаляли моей страсти. Понятия не имела, где нахожусь — все вокруг просто исчезло. Вскоре он отодвинулся от меня, словно раздумывая о чем-то. Я глубоко вдыхала свежий воздух, стараясь быстрее восстановить дыхание. Мужчина повел рельефными плечами и прыгнул в озерную гладь. Я подползла к краю, ожидая, что он вынырнет, но его не было. Всмотрелась, но никого не увидела, села, свесив ноги вниз — водичка была довольно прохладной. Опустила ладонь, затем провела по разгоряченному лицу и шее, капельки приятно стекали по коже. Почувствовала, что за спиной кто-то есть, но испугаться не успела, сильные руки подняли меня и увлекли за собой под воду. Судорожно вздохнула, набрав в легкие воздуха, на миг запаниковала, пытаясь вырваться. Кольцо рук сомкнулось вокруг меня, вселяя уверенность. Это было непередаваемое ощущение — я словно парила в воздухе, не было никаких звуков, только он и я. На всем белом свете и во всех измерениях. Вынырнули на поверхность, он поддерживал и направлял меня. Вновь оказались там, откуда начали…

Удивилась, когда он перенес нас к нему, а не доставил меня сразу домой. Несмотря на приятную усталость, сосредоточилась, втягивая воздух в помещении, пытаясь понять, как давно здесь была подаренная девка. Это не укрылось от Норда, он снисходительно пояснил:

— Ее здесь нет. Иначе не привел бы тебя.

Неопределенно пожала плечиком, делая вид, что мне абсолютно безразлично на его слова. Он просто закинул меня на плечо и унес в спальню, где скинул на кровать и удалился. Шелковая простыня хранила его аромат, укуталась в нее и довольная уткнулась в подушку. Сквозь сон мне показалось, что Снежин был рядом. Хотя возможно, мне это только приснилось.

Последующие дни приближали начало осени. Захотелось вновь посетить «Лавку пряностей» и прикупить что-нибудь. Прошла в знакомые ворота, поднялась по ступеням, а веселый перезвон колокольчика вновь сопроводил мой приход. Наталия была в зале, тепло приветствовала меня и помогла выбрать пряности, для приготовления несложного блюда. Когда все было упаковано, я уж было собралась уходить, но девушка попросила:

— Если вы не торопитесь, господин Туманов желает вас видеть.

Я была не против встретиться с великодушным хозяином лавки. Его помощница проводила меня не в комнату, где я побывала в первую нашу встречу с ним, а провела дальше, где в конце торгового зала была еще дверь. Мы спустились вниз, и она пропустила меня вперед, указав на кабинет. Туманов ждал внутри. Эта комната была истинно мужской — в темных тонах, строгом стиле, без лишних деталей. Я села на небольшой диванчик, мой знакомый — напротив. После обмена приветствиями, мужчина произнес:

— Ника, можно я буду обращаться к вам так?

Кивнула, и он продолжил, поднявшись и заложив руки за спину:

— Ника, я рад нашему знакомству. Поэтому, хочу немного раскрыть карты — мне известно, кем вы являетесь. Если понадобится любая поддержка, только скажите.

Вопрос сам соскользнул с губ:

— И кто же я? Может, мне самой неизвестна правда и я ошибаюсь?

Яромир повернулся, разглядывая меня, уголки его губ чуть дрогнули, как от сдерживаемой улыбки:

— Человек. Пробужденный, подчиненный, послушный чужой воле. Наделенный некоторыми способностями, данными на время хозяином. Пока ему не надоест. Вы же догадываетесь, чем все закончится. Раньше или позже, неважно.

Хмыкнула и задала свой вопрос:

— Прекрасно. Это мы прояснили. Но кто вы? К сожалению, я не могу высказать даже свои догадки, так как их просто нет.

Он оперся спиной о стену, сложив руки на груди:

— Я… Тот, кто помогает людям сбросить бремя, освободиться…

Не сдержалась и прервала его:

— Но ведь не за вечную благодарность вы это делаете? Каждый ищет выгоду. Всегда. Даже, если намерения его вначале с виду чисты и бесхитростны.

Он чуть склонил голову, как бы хваля меня за подобные рассуждения:

— Ваша осторожность меня радует. Но не я ваш враг. Оглянитесь, быть может, он пригрелся у самой вашей шеи и уже затягивает на ней петлю, пока ведет доверчивую овечку на веревке.

Испытующе посмотрел, ожидая, что я выстрою логическую цепочку. Я молчала, и он дал подсказку:

— Может, ваш мнимый друг играет лучше вас. Я говорю о том, кого вы вытащили, как вам кажется, из рук жестокой блондинки.

Фыркнула:

— Извините, но я не верю. Ник всегда был рядом со мной, а вас я знаю всего ничего.

Тоже скрестила руки на груди, как бы защищаясь. Туманов показательно тяжело вздохнул, точно в сотый раз объясняя урок нерадивой ученице, пояснил:

— Хм… Тогда почему он скрыл от вас малюсенький такой факт, очень важную мелочь. — Мне нечего было ответить, и он сказал. — Он не человек.

Я вскинула голову, в упор глядя на него. Молчание затянулось, поэтому уточнила:

— И что? Ну не ловец же он, в самом деле!

— Наполовину. Мать — человек, отец — тот, кого вы зовете «ловцами душ».

Не-ет. Ник не мог обмануть… В памяти всплыли слова, сказанные им однажды: «…ты не сразу поймешь, что перед тобой ловец — они умело скрывают свою истинную личину». Но его боль, причиненная этой сучкой Евой, была настоящей, я видела это! Или ошибалась? И Норд — он, получается, тоже знал? Ну, с ним все ясно. Но Никита… Нет. Нет! Нет!!! Его поддержка была всегда такой искренней — или я видела лишь то, что хотела видеть? Вспомнила и то, что Снежин упомянул о ментальном воздействии — возможно ли, что этот мужчина специально хочет поссорить меня с Ником? Но зачем это ему?.. Могу ли я сомневаться в том, кто всегда вытаскивал меня из передряг? Должна ли сразу поверить тому, о ком знаю так мало?

Яромир заметил:

— Сейчас вы всего лишь его вещь, разве не хотите снова ощутить волю? Почувствовать любовь человека, который отвечает взаимностью?

Он послал мне видение: белокурая девушка нежится в его объятиях, ясно, что она пришла сама, без принуждения, картинка просто пропитана нежными чувствами и теплотой отношений. Но мне почему-то захотелось сплюнуть, ставшую вязкой слюну, точно переела сладкого. Мать его!.. Зачем мне знать такие подробности?!

— Мне пора. Извините, — встала и направилась к выходу.

На пороге меня догнали слова:

— Ника, вы сильная, но одной не выстоять. Присоединяйтесь и снова обретете свободу, ваша душа будет только вашей.

Получилось слишком резко, но я не жалела:

— Скажите это тем, кто не дождался помощи.

Коротко кинул:

— Просто не все нам подходят. Кому-то везет больше, кому-то — меньше. У вас есть все шансы остаться живой еще долгие годы. Соглашайтесь.

— Приму к сведению, — кивнула, прощаясь, и вышла из кабинета. Тут же появилась Наталия и проводила меня к выходу. Уворот она сказала:

— Я тоже была, по сути, рабыней. Но здесь, снова обрела независимость. И принадлежу самой себе.

— Вы уверены? — я скептически приподняла бровь. — Иногда в договорах бывают поля со звездочкой, прописанные малюсенькими буковками. И если вдруг выяснятся совсем иные подробности?.. За все приходится платить…

Это истина, хоть и произнесла ее сама тьма. Молча расстались, и я села в машину. Отъехала за поворот и немедленно набрала номер Ника. Он ответил на удивление быстро, мой голос не задрожал:

— Никита, нужно срочно увидеться. Сразу, как только сможешь.

Друг пообещал приехать. Друг ли?..

Песня 7 Жгучий напиток

Я сильная… Я смелая… Вот черт, не помогает… Злые слезы застыли в моих глазах. Мы сидели у Ника в машине в абсолютной тишине. Думала, что он начнет рьяно оправдываться, переубеждать меня, но он не проронил ни слова — только слушал мои обвинения. Просто хотела задать один вопрос, а вместо этого выдавала целые тирады. Сорвалась, отчаялась, не желала поверить в то, что ставший близким человек вовсе таковым не является.

— Просто скажи, что все неправда. — Я твердила эту фразу, как молитву, как волшебное заклинание, которое развеет злые чары. — Просто. Скажи. Мне.

— Разве имеет значение, кто я? — севшим голосом проговорил Никита. — Я был и остаюсь честен. Честен по отношению к тебе…

Он задержал дыхание, словно перед прыжком под воду, прикрыл глаза рукой, будто очень устал. Мне захотелось просто выбежать, хлопнув дверью и оборвать на этом наше общение с ним, но я сдержала этот порыв безумной ярости. Молча стерла слезу… еще одну… размазала мокрую дорожку на щеке…

— Я уйду, если ты нуждаешься в этом. Но если позовешь — вернусь, чего бы мне это ни стоило, — мужчина всегда чувствовал то, что творилось у меня внутри каким-то невероятным чутьем.

Слова давались мне с трудом, застревая в горле комом:

— Да. Мне нужно время, чтобы все обдумать.

Внутри все вопило: «Какого … ты делаешь?!» Но я не слушала доводы разума, крепко попавшись на крючок сомнений. Я не хотела, не могла доверять Нику, как раньше…

Вернувшись, раненым зверем металась по клетке квартиры: то хватала телефон с твердым намерением предложить Никите начать все с чистого листа, то сидела, забившись в угол и обхватив колени руками. Неуемное желание разнести или разорвать что-нибудь (или кого-нибудь?) в клочья, сменялось оцепенением и безразличием ко всему. Наверное, так сходят с ума. Как в бреду, промелькнула ночь, а утро не принесло умиротворения, только голод и очередную порцию раздражения. Основательно позавтракала и отправилась за покупками — неважно какими, лишь бы не томиться в этой темнице безумия, стены которой воздвигла я сама.

Редкая женщина равнодушна к драгоценностям. Взбешенная — тем более — загадочные переливы в гранях разноцветных камней действуют как самый лучший антидепрессант, пленяют и отвлекают от ненастных раздумий. Чистый блеск бриллиантов, кровавые капли рубинов, таинственные перемигивания сапфиров, нежность жемчуга — роскошь и сияние запросто развеют все мрачное, что оставило отпечаток в душе. Но более всего, меня завораживал зеленый лед изумрудов. Кажется, что внутри этих камней, скрыт маленький лучик солнца, просвечивающий сквозь листья, или заключена мудрость древнего сказочного леса. Серьги и браслет с этими волшебными камешками подействовали на меня, как миска со свежими сливками на кошку — с удовольствием промурлыкала бы песенку.

Побродила по торговому центру, не торопясь, рассматривая товары. Одежда, обувь, косметика… Уже собралась уходить, как внезапно обоняние уловило едва знакомый аромат. Она! Этот «подарочек», черт бы ее побрал! «А не побыть ли мне этим самым мелким бесом?» — я нехорошо ухмыльнулась своей шальной мысли. Позволила звериному преобладать над человеческим — догадывалась, что не стоит так поступать, но не смогла отказать себе в такой малости. Пусть я иногда утешала себя мыслью, что Снежин не принял ее, убеждала свое самолюбие в том, что она не нужна моему зверю — все равно, рассматривала эту девушку как досадную помеху на своем пути. Что ж, прослежу за ней, а там, как получится!

Развернулась на каблуках и последовала за едва уловимым шлейфом, индивидуальным для каждого человека. Внутренне я напоминала себе этакую трансформаторную будку — не хватало только неизменной таблички: «Не влезай, убьет!» Нервное напряжение снова вернулось, чувства обострились, оголяя животные инстинкты — в данном случае, защиту территории. Норд Снежин — вот мое личное пространство, и я растерзаю любого, кто посмеет заявиться туда без приглашения. Или с разрешением, пусть даже от самого хозяина — мне начхать.

Ощутила, как чуть удлинились клыки, согнула пальцы в кулаки, чтобы скрыть когти. Та-ак, надо успокоиться, Ника, контролируй себя! Предполагаемая соперница жизнерадостно щебетала по смартфону, не подозревая о грозящей опасности. Была рада тому, что нахожусь в людном месте — не знаю, смогла бы сдержать себя, чтобы не прикончить сразу эту нахалку. Она вышла, и я поспешила за ней на парковку. Пока девушка складывала покупки в салон машины, я спешно села в свою — повезло, что находилось авто совсем рядом. Вот ее автомобиль тронулся с места, тут же незамедлительно следую за ней и… чуть не врезаюсь в какого-то осла, который выехал мне наперерез — за тонированными стеклами никого не видно, черная блестящая махина застыла, не сдвигаясь ни на сантиметр. Моя беззаботная жертва ускользнула.

— Лучше, если бы ты там и сдох, — тихо прошипела я, выбираясь наружу.

Подошла к тому, кто прервал мою неудавшуюся охоту — стекло со стороны водителя опускается, и я мигом проглатываю всю подготовленную речь. На меня, точно затягивая в водоворот, смотрят знакомые синие глаза. Туманов! Этого каким ветром сюда занесло?! Но главное, зачем он путается у меня под ногами?!

— Ника, садитесь, вам необходимо успокоиться, — голос убаюкивает и рысь, и меня, мягко, но настойчиво опутывает невидимыми, словно шелковыми нитями и разум, и тело.

Он открывает дверь, и я послушно сажусь рядом с ним на пассажирское место.

— Ваша машина будет на территории моего магазина, — тембр настолько приятный, что я ловлю каждое произносимое слово, — если захотите — уедете обратно.

Я даже не киваю, просто смотрю и априори со всем соглашаюсь. Тут же моргаю и мысленно одергиваю себя — да что со мной такое?! Пытаюсь пробудить свои недавние чувства, но точно пробую вытащить рыбу за хвост в бурном потоке — все теряется и ускользает, не успев оформиться до конца. Только что-то было совсем рядом, но, оказалось солнечными бликами на воде, проскользнув между пальцами.

— Вы же понимаете, что причинив вред той девушке, подписали бы себе смертный приговор. Мне не хотелось бы подобного конца для вас, — Туманов уверенно ведет машину, а вот я сомневаюсь во всем, даже в самой себе.

— Вы послушали меня и отказались от лже-друга, умная девушка.

Я, довольная похвалой, киваю, чтобы через мгновение вскинуться — тоска, переживания и недавняя ярость срывают оковы наваждения. Зря он напомнил мне о Никите.

— Ник остается моим другом, несмотря ни на что. Это я ошиблась, доверившись чужим суждениям.

Чувствую себя так, будто отхожу от воздействия каких-то лекарств — немного клонит в сон и кружится голова. Мужчина чуть приподнял бровь:

— На самом деле, вас все равно терзают некоторые сомнения, ведь так?

Чуть менее уверенно произношу:

— Если только относительно вас.

Яромир переспрашивает, и я невольно концентрируюсь на этих словах:

— А что не так со мной? Я не делаю ничего такого, чего не хотели бы вы сами и всегда предоставляю выбор.

«Мне просто необходимо дернуть рысь за хвост… или за усы, — я вцепилась в эту мысль, — МНЕ НАДО РАЗБУДИТЬ РЫСЬ!!!» Закрыла глаза, отгораживаясь от внешнего мира, собралась и… выудила из памяти кровавые воспоминания — темная лужа, растекающаяся на земле, резкий аромат смерти и свою неугасимую жажду. Жажду убийства. При этом, ощущала себя весьма странно — будто смотрела сон наяву, словно мое тело стало не совсем моим. Звуки нахлынули со всех сторон, оглушая, сминая, мир ослепил всевозможными оттенками, о существовании которых я лишь догадывалась. Я уже видела такое, но лишь когда принимала облик лесной кошки, но сейчас сохраняла человеческую личину. Пока еще. Крючковатые когти так и норовили за что-нибудь уцепиться. Например, в того, кто действовал на мой разум — теперь я была уверена, что Туманов великолепно запудривал мне мозги, каким-то образом воздействуя и подталкивая меня в нужном ему направлении.

— Для начала, нужно отметить, — начала я в ответ на его вопрос, — в мозгах вы копаетесь просто мастерски.

Скосила взгляд в его сторону, пока опасаясь смотреть прямо — он сразу поймет мою уловку и, возможно, усилит воздействие. Вряд ли я смогу долго сопротивляться. Как ни в чем не бывало, мой попутчик заметил:

— Иногда это необходимо, как снотворное для разволновавшегося животного. Звери не понимают необходимости назначенного лечения.

И он туда же! Снежин уже как-то назвал меня бешеной, теперь вот этот, «ветеринар» недоделанный, шагает по проторенной тропе! Фыркнула и повернулась к нему:

— Пфф, вы и диагноз мне поставили? Я хочу знать, кто вы такой на самом деле!

Туманов остановил машину на обочине, развернулся и чуть дотронулся до моего подбородка рукой, вызвав у меня желание зашипеть и укусить:

— Я тот, кто лечит души. Если хотите знать больше, усмирите зверя в себе, вам ничего не грозит.

И не думала слушаться:

— Ага, чтобы вы тут же запустили свой ментальный наркотик мне под кожу.

Усмехнулся, а в глазах заплясали светлые искорки, так, что я безотчетно залюбовалась.

— Если пообещаете довериться мне, я взамен проявлю доверие к вам.

— Постараюсь, но если мне что-то не понравится… — многозначительно замолчала, давая ему возможность самому додумать сказанное.

Яромир едва заметно кивнул, принимая правила, и мы поехали дальше. Чует моя зад… кхм… мое сердце, что грядут новые неприятности. Добравшись до магазина пряностей, проехали через ворота к небольшому гаражу. Вышли, и Туманов провел меня к двери внутри. Ожидаемо, что я потеряла присутствие рыси, едва оказалась на территории лавки. К моему удивлению, мы стали спускаться вниз по проходу, который постепенно расширялся, минуя несколько массивных дверей, которые мужчина открывал нажатием определенных комбинаций на сенсорных экранах. Все происходящее все более напоминало какой-то фантастический фильм: вот сейчас передо мной предстанут разные лаборатории, где проводят опыты над людьми или другими существами. Стало немного не по себе, мужчина, не оборачиваясь, предупредил:

— Все в порядке. Здесь вам никто не причинит вреда. Возможно, даже пожелаете присоединиться к нам и остаться.

— ОН будет искать меня, а когда найдет… Не хочу создавать никому проблемы, — признаться, мне совершенно не хотелось вникать в чужие игры. Просто хотелось быть живой и самой собой.

— У каждого из людей, кого вы встретите здесь, некогда тоже были владельцы. — Туманов остановился перед очередными створками. — Главное не то, каким образом они обрели свободу, важнее всего их желание. Ваше желание стать свободной.

Промолчала, и мы зашли. Взору открылось довольно большое пространство и уходящий вперед коридор, освещенный лампами. Обстановка скорее напоминала гостиничную, близкую к домашней. Обратила внимание, что было здесь довольно людно — встречающиеся на нашем пути здоровались с Яромиром и разглядывали меня с долей интереса. Сразу уточнила:

— Я могу уйти в любой момент?

Мой провожатый чуть изогнул губы, затем ответствовал:

— Вы не пленница, вы — гостья.

Что ж, уже хорошо. Мы подошли к лифту, блестящему отполированными дверями, и мужчина нажал кнопку. Зашли в кабину, стены которой были полностью закрыты зеркалами.

— Я отвечу на ваши вопросы, — обладатель синих глаз продолжил наш разговор, — возможно, когда-нибудь вы захотите ответить на мои.

Лифт бесшумно доставил нас еще ниже. Вот это да! Интересно, насколько глубоко под землей мы сейчас находимся? Вышли и вскоре мужчина открыл передо мной темные двери, приглашая внутрь. Свет, реагируя на движение, осветил небольшую комнату. Рабочая зона и небольшой кожаный диван у стены, где была имитация окна, даже жалюзи подвешены. Присела на краешек дивана, Туманов отошел к столу, чуть прислонившись и встав спиной к нему. Я не стала расшаркиваться в церемониях и прямо спросила:

— Кто вы?

Думаю, что этот вопрос ему задавали уже сотни раз, и каждый его ответ отличался от предыдущего. Мне он предоставил такую историю:

— Если рассуждать с точки зрения человека, то мы представляем светлую сторону. Те, кого вы зовете ловцами душ — темную.

Я возвела глаза к потолку и прокомментировала сказанное им:

— И кто же провозгласил вас несущими свет в массы? Дайте угадаю, вы сами себя и наградили этим званием.

Яромир не возмутился в ответ на мою реплику, а спокойно произнес:

— Человеческий разум достаточно прост, если не сказать — примитивен. До вас непросто донести хотя бы часть истины.

Его слова осели внутри меня горьким лекарством, но теперь молчала я, а он продолжил:

— Никто не знает, откуда пришли ловцы, они появились задолго до нас, не говоря уж о людях. Атлантида — так вы зовете наш некогда могущественный мир. До вас дошли предания лишь об одном острове, огромном и благополучном, но наша цивилизация создавала обширные подводные города. Да, знания и умения нам подарили ловцы, в обмен на наши души. Время шло, и мы понимали, что так не может продолжаться дальше, поэтому пошли против захватчиков.

Он сделал паузу, давая мне время осмыслить услышанное. Я была потрясена — не каждый день на твоих глазах оживают легенды! Видя мой интерес, Туманов рассказывал дальше:

— Особо вдаваться в подробности нет смысла — остров и большинство наших городов было разрушено. Кто знает, сколько цивилизаций кануло в Лету благодаря этой жестокой расе. Едва они ощущали малейшую угрозу — нарушители стирались в порошок и были развеяны по ветру. Причем, не просто убиты, а полностью и необратимо уничтожены. Вы уже видели, как это происходит.

Да уж, «повезло» однажды! Никогда не забуду кровавые рубины глаз Дара… Владелец «Лавки пряностей» явно что-то не договаривал, поэтому я не замедлила спросить:

— Но вы стоите здесь, передо мной, значит нашли способ бороться, вряд ли просто отсиживаетесь здесь. И зачем вам помогать нам, обычным людям?

У него был заготовлен ответ и на это:

— Все очень просто. Они нуждаются в вашей энергии. Мы тоже научились извлекать из нашего сотрудничества с людьми двойную пользу — отдаем свободу в обмен на часть силы для схваток с давними врагами. Но если они считают вас собственностью, с которой можно делать все, что угодно, то мы понимаем и сочувствуем по-настоящему.

— Шило на мыло. — Высказала свою точку зрения и пояснила. — По сути, ничего не меняется. Только игроки становятся другими. Для людей все остается прежним — нас просто используют.

— Заблуждаетесь. Это можно понять, лишь пожив здесь, среди освобожденных, — он прошел к дивану и сел рядом. — Мое приглашение в силе, оставайтесь. Не понравится — вы всегда вольны уйти.

Вот как соловьем заливается, эх, неспроста все это! Озвучила совсем другое:

— Не боитесь, что расскажу все своему хозяину? Покажу, где вы находитесь?

Он даже не шелохнулся в ответ на такое заявление:

— Не сможете, даже если сильно захотите. Просто не вспомните. Ловец, конечно, может почувствовать изменения, происходящие с вами, но когда поймет, в чем дело, птичка уже улетит. Я могу помочь избавиться от браслета, который вживлен в вашу руку.

Меня грызла мысль, которую я тоже высказала:

— Почему вы блокируете вторую сущность? Зверя внутри меня?

Туманов как будто предугадывал вопросы, уж очень гладко у него получалось отвечать:

— Увы, человечество еще слишком молодо и слабо. Не может контролировать себя, не говоря о чем-то большем. Сначала мы замораживаем сущность хищника, чтобы спасти от кровавого безумия, которое поджидает каждого пробужденного ловцами. Затем, с согласия человека, полностью нейтрализуем вторую ипостась. Откуда, вы думаете, столько легенд об оборотнях, вампирах и прочей нечисти? Это те, кто не справился, и кого не захотели убрать ловцы — они любят разные развлечения.

Смогла бы я отказаться от рыси? Нет! Пусть даже где-то рядом маячит призрак сумасшествия.

— Я должна незамедлительно дать ответ или у меня есть время подумать?

Представитель древней цивилизации благосклонно склонил голову и молвил:

— Время есть всегда. Нет смысла спешить — это важное решение.

Я размышляла, спросить или нет, и решилась:

— А Никита? Что будет с ним?

Тут ответ был однозначным:

— Вы не сможете общаться. Пусть он ловец лишь наполовину, и ему не передались особенности этой расы, мы не можем рисковать. Слишком непредсказуемы такие побочные плоды.

— Но как такое возможно, что он вообще родился? — недоумевала я.

— Возможно. — Яромир задумчиво посмотрел на меня. — Эта раса лишила таких детей всех прав: они воспитываются среди людей, ни о чем не подозревая. Но если у ребенка проявляется хотя бы часть возможностей, его убивают.

Получается, Ника я обидела зря. Теперь все немного прояснилось — Туманову нужно было, чтобы я поссорилась с полукровкой. Не спешила делиться своими размышлениями, но мужчина, как бы невзначай, бросил:

— Я прожил достаточно долго и знаю, что когда-нибудь, он предал бы вас. Лучше оборвать привязанность сейчас. Потом будет больнее, да и будет ли вообще — как показывает мой опыт, они сами не против убийства.

Он просто не знает Ника! Не собираюсь ничего никому доказывать — из каждого правила есть исключения. Полученные сведения прыгали в голове, никак не желая укладываться по полочкам. Мужчина предложил небольшую экскурсию по «скромной обители». Я согласилась, чтобы лучше понять того, кто практически назвался спасителем человечества. Он сопроводил меня обратно к лифту, у которого уже ожидала молодая женщина с черными волосами, заплетенными в длинную аккуратную косу.

— Таиса проводит вас и все покажет. Если решите уйти, что ж, буду ждать ответа. Телефон магазина у вас есть, понадобится помощь — звоните.

— Спасибо за все, — я была действительно благодарна ему за подробности. Капля правды там все равно была.

Мы разошлись с Тумановым и прошли в лифт, где я поинтересовалась у новой знакомой:

— Какое у вас необычное имя.

Сопровождающая улыбнулась:

— Сама выбрала его, после освобождения. Прежнее существование завершилось, и я решила начать перемены с другого имени.

Я хмыкнула, полюбопытствовав:

— Давно вы здесь?

Двери лифта раскрылись, и теперь я могла рассмотреть все более подробно, попутно слушая девушку:

— Около года. Здесь мне не только вернули жизнь, но и посчастливилось встретить любовь, — она мечтательно улыбнулась, что-то вспоминая.

Не верю в то, что все так гладко! Хотя, может, это я слишком придирчива и подозрительна ко всему. Честно, без рыси чувствовала себя какой-то неполноценной, как и без Снежина. Вторая сущность и этот жестокий, но такой необходимый мне мужчина, слились со мной в одно целое. Как я смогу отказаться хотя бы от одного из них?..

Таиса вела меня вперед и по мере того, как мы приближались, все отчетливее слышался громкий смех и мелодия. Музыка была мне знакома — очень давно я слышала эту песню, как же она называлась? Порылась по закоулкам памяти, вспомнив — Glenn Medeiros «Nothing gonna change my love for you». Мы оказались у дверей со стеклянными вставками, Таиса толкнула створку вперед, и я увидела просторный зал, заполненный людьми. Они дурачились, веселились и танцевали, кто-то сидел на диванах, около журнальных столов, а кто-то играл в настольные игры. Возраст у находящихся здесь был самым разнообразным: совсем молодые — около двадцати и чуть старше тридцати. Одеты просто, словно находились дома. Хотя это и был их дом.

На мгновение я представила себя частью этой большой семьи, именно так можно было описать происходящее. Не смогла, слишком много вопросов у меня оставалось. Я застыла — слова песни проникали в душу, набрасывая на плечи уютный плед, закрывая звенящей завесой от всего враждебного. Не заметила, как звук приглушили, и Таиса произнесла:

— Внимание! У нас в гостях новенькая, которая, возможно, скоро пополнит наши ряды.

Чувствовала себя не в своей тарелке, словно на собрании какой-то тайной секты. Пока все глазели, моя провожатая представила меня:

— Знакомьтесь — Ника!

Раздались аплодисменты, точно я была какой-то знаменитостью, почтившей обычный люд своим вниманием. Мне стало не по себе от столь пристального внимания. Затем Таиса показала мне жилые помещения, чем-то напомнившие квартиры-студии: небольшая комната, переходящая в компактную кухню, коридорчик и совмещенный санузел. Обратила внимание на то, что у некоторых мужчин глаза были, как и у Туманова — темно-синие. Какая-то догадка постоянно ускользала от меня, поэтому осторожно спросила:

— Таиса, здесь живут и те, кто когда-то называл себя атлантами, раса господина Туманова?

Девушка не скрывала правду:

— Конечно. Мой избранник из них. Только так можно до конца освободиться — доверить одному из атлантов свой разум и тело. Они не питаются энергией смерти или секса, только берут каплю ауры, исключительно с согласия.

Так я и знала! Тоже используют! Между этими враждующими расами человечество мечется, как между двух огней. Только бы узнать, какие именно интриги плетутся в этом светлом и добром мирке на самом деле! Неужели обязательно быть на чьей-то стороне? Но что могу сделать я, простая человеческая женщина против мистических сущностей? Выжидать, просчитывать, учиться… Дальше слушала уже краем уха — мне не терпелось вернуться домой. Таиса выразила свою надежду на то, что я приму верное решение, всячески воспевала Туманова и «спасителей» в целом. Любезно проводила меня до самых ворот. С облегчением я села в машину и вернулась домой, где меня уже поджидал незваный гость.

Только прошла в коридор, как ощутила чужое присутствие — чутье рыси не подвело. Снежин. Сначала меня захватила паника — вдруг он все знает? Затем, истома и восторг от встречи. Он сидел в гостиной, рассматривая необычную небольшую запечатанную бутыль из темного стекла, которая стояла на столе. Рядом с ней находился бокал из такого же материала. Нерешительно подошла к нему, а он кратко огласил обвинительный приговор:

— Ты солгала. Хочешь о чем-то попросить?

— Я хочу быть с тобой. Сейчас, — медленно начала снимать с себя одежду.

В его глазах зажегся интерес, как бы говоря: «А почему бы и нет?»…

— Сладость обернется ядом — ты не вняла предупреждению, — мужчина открыл бутыль и плеснул тягучую, почти черную жидкость в высокий бокал.

На секунду, над неизвестным питьем взвился огненный вихрь, Снежин отставил жгучий напиток, отсрочив мое наказание. Дикий зверь стал не спеша подкрадываться ко мне…

Песня 8 Дикие ягоды

Его губы манили меня спелостью диких ягод, и пусть я обдеру руки в кровь об острые шипы его обвинений, стараясь добраться до желанного лакомства, все равно сделаю это. Пусть сладкие плоды отравлены, и мне предстоит мучительно умереть, не раздумывая сорву их, даже если кто-то снова подарит мне жизнь, воскресит, надеясь, что я откажусь, исправлю ошибку, убегая прочь…он только потратит свое время зря — я опять кинусь в колючие заросли, срывая гроздья искушения…

Сильные мужские руки крепко прижали меня к их обладателю, я потерлась ягодицами о его твердый член, но Снежин не спешил дать мне то, чего я желала. Полностью отдалась в его власть, покорилась его воле — да, я знаю, что он безжалостный хладнокровный убийца — плевать на все, на мою гордость, убеждения, на чье-то мнение и на весь этот мир в целом. Мой мир не сможет без него, пусть это напоминает сумасшествие, но что вообще, скажите мне, еще можно назвать нормальным сейчас?.. Он моя слабость, дыхание жизни и биение моего сердца. Ладонь прочертила дорожку вдоль позвоночника — снизу вверх и обратно, затем ее владелец чуть надавил мне на плечи, вынуждая присесть. Норд уложил меня на пол, на живот, а сам оперся на колени и начал поглаживать мою спину. Мягкость в его действиях была нежданной, но чертовски приятной. Мужчина будто знал, где следует нажать сильнее, а где едва коснуться, подобно летнему ветерку. Я чувствовала тяжесть его обнаженного тела, и это добавляло особую пикантную нотку в происходящее.

Простые прикосновения ослабляли тугую пружину скрученных нервов. Он склонился и чуть прикусил мочку моего уха, едва касаясь губами, спустился вниз по шее, после оставляя горячие печати поцелуев. Не удивилась, если бы узнала, что именно Снежин и был мифическим змеем-искусителем: после всего, что было между нами, я готова была поверить и в это. На мгновение отстранился, чтобы приподнять мои бедра, отчего я прогнулась, потягиваясь подобно кошке. Он искушал, неторопливо проводя головкой своего члена по самой чувствительной точке, но не торопился наполнить меня… Долгожданная истома завладела мной, когда я почувствовала череду его толчков внутри себя. Время спуталось клубком из обрывков эмоций: огненные нити накала страстей сменялись разноцветными лентами разрядки и осыпались лепестками затишья, чтобы вновь взмыть ввысь искрами любовного притяжения…

Мой язык легкими прикосновениями крыльев бабочки, едва касался его навершия, влажного после нашего единения. Янтарные глаза потемнели, наблюдая за моей игрой. О нет, я не надеялась на чудесное спасение, прощение или что-то еще. Истина проста: я никогда не смогу пресытиться этим мужчиной, мне всегда будет мало его ласк, его голоса и взгляда. Даже если прикажет танцевать на лезвии ножа, не смогу сама отпустить его руку. Пусть он уже уберет свою, не выкрикну проклятий, а возблагодарю за наши встречи. Любовь? Нет. Одержимость? Не знаю…

После меня качали волны приятной усталости, как бывало всегда. Кто я? Обычная смертная женщина, которой довелось не просто возомнить себя богиней, но и побыть ею, пусть и на крайне малый срок. Я и так слишком часто получала отсрочку от смерти, играла с ней в прятки в хитросплетениях лабиринта. Что ж, похоже, это тупик. Норд пристально рассматривал меня, показалось или в этом взгляде мелькали всполохи сожаления? Нет, почудилось. Вновь непроницаемый, холодный взор. Когда он поднялся, я пожирала взглядом каждую линию его тела, чтобы это зрелище буквально отпечаталось на сетчатке моих глаз. Он подал мне бокал, где напиток цвета сумерек, едва пузырился. В воздухе разливался аромат миндаля и лесных ягод, напоенных полуденным зноем. Если бы сейчас снимали фильм о нас, я непременно призналась бы Снежину в любви. Но это реальная жизнь, поэтому я хранила молчание. Так же, без слов, приняла темный яд из его рук, как обычный бокал с искрящимся шампанским.

Ошибаетесь, господин Снежин, если полагаете, что я буду умолять о чем-то, попытаюсь сбежать или выплесну вам все в лицо. Отсалютовала посудиной, точно празднуя самую великую победу в своей жизни, и сделала первый глоток. Вопреки моим ожиданиям, вкус был мягким, ласкающим небо и язык, поэтому я снова отпила. В руке мужчины тоже появился подобный бокал, я даже моргнула от неожиданного появления данного предмета. Вот Норд до краев наливает смертельную жидкость и, копируя меня, салютует.

— Ничего не скажешь? — терять уже было нечего, и я отважно смотрю прямо на него.

— Прощай, — он делает долгий глоток и, не мигая, испытующе, прожигает меня янтарным взглядом.

— И на этом спасибо, — небрежно пожимаю плечиком и, протягивая опустевший бокал, дополняю:

— Еще. Чтобы наверняка.

Я отмечаю все: как перекатываются мускулы под загорелой кожей, легкую усмешку, в ответ на мою реплику, как пальцы обхватывают бутыль и плеск в стеклянной емкости… Слышу стук дождевых капель по карнизу и биение своего отчаянного сердца…

В кончиках пальцев появилось жжение, как бывает, если коснуться крапивы. Почти сразу, к этим ощущениям добавилось легкое онемение. Краткая волна пронеслась по телу так быстро, что я просто не успела запаниковать. Боли не было — только запоздалые сожаления и вихрь сумбурных мыслей… Я ведь так и не попросила прощения у Ника… Успеваю заметить, что глаза Снежина приобретают насыщенный оттенок крови…

Назойливое шуршание настойчиво возвращает меня к жизни — словно по сухим листьям бьют капли воды. Иногда этот звук прерывается звонким плюхом и грохотом — ба-а-ам! Что-то отскакивает от чего-то, и снова наступает равномерный шум. Интересно, на том свете идет дождь?.. Я резко сажусь и судорожно пытаюсь схватить ртом воздух, но у меня получается издать только полувсхлип или хрипение. Бок пронзает боль, и я снова падаю на какое-то ложе, оперевшись на руки. Вокруг ничего не видно, только неясно темнеет прямоугольник окна, где пляшут размытые тени. Не имею ни малейшего представления, где нахожусь, сколько прошло времени и не приснилось ли мне все. Дождь, идет сильный дождь — это единственное, что я понимаю теперь. Плети небесной воды наотмашь бьют по листьям и крыше. Скидываю покрывало и сползаю на пол, одежды на мне нет, поэтому прохладный воздух отрезвляюще действует и отвлекает от болевых вспышек. Подстреленной птицей тащусь к мутному от ливня стеклу — оно начинается практически от пола и уходит к самому потолку. Не успеваю подняться, сломленная новой вспышкой невыносимой боли, от которой спасает лишь забвение…

Никаких сновидений, обрывков из прошлой, далекой, будто чужой жизни. Пустота, словно и не было Вероники никогда и нигде… Где-то заливисто щебечет птаха, то замолкая, то с новой силой радуясь чему-то. Я не спешу открывать глаза, мое дыхание ровное, как после долгого сна, ловлю окружающие звуки, но кроме этой пичуги больше ничего нет. Мне тепло и хорошо. Я снова засыпаю…

Гром разорвал в клочья мое забытье. Я распахнула глаза, но с таким же успехом могла этого и не делать — вокруг плескалась чернильная мгла, изредка расчерченная фиолетовыми вспышками молний. Мне было немного страшно — это ли жизнь после гибели? Поскольку одежды на мне не было, а искать что-то в темной комнате не представлялось возможным, стянула покрывало и завернулась в него. Чувствовала себя я довольно неплохо, поэтому решила выяснить, где нахожусь. В окно бились ветви деревьев, дул сильный ветер, гоняя нависшие тучи. Гроза только набирала силу, и дождя пока не было, лишь редкие крупные капли, но рычание грома и буйство молний обещали скорый разгул стихии. Поддавшись порыву, распахнула высокие створки — где бы я ни находилась, это был первый этаж — практически вплотную к окну подходила стена леса. Ветер взлохматил волосы, резко рванул мое импровизированное одеяние, но я лишь крепче перехватила покрывало. Спрыгнула вниз и поежилась — трава была мокрой, и ноги почти онемели от холода. Мельком посмотрела на свое нечаянное пристанище, небольшой двухэтажный дом, с одной стороны окруженный лесом. Обошла строение, увидев, что впереди деревьев не так много. Прошла, осторожно ступая по земле, чтобы не поранить ноги и не запнуться о выступающие кое-где корни. Передо мной, под дикими порывами ветра, плескалось травяное море. Я уже не была уверена, сон это или явь, но знала, что необходимо следовать дальше.

Острая трава колола нежные ступни, норовила обвить щиколотки, но я упорно бежала дальше. Вскоре берег оборвался, являя взору небольшую полосу песка. Спрыгнула вниз по своеобразным песочным ступеням, поросшим ближе к полю травой. Гроза бушевала, и я спешно залезла под берег, где было что-то напоминающее земляной козырек. Сжалась в комочек с надеждой на лучшее. Губы сами едва тихо прошептали, хотя, заори я во всю глотку, вряд ли кто-то бы услышал:

— Мой зверь, жаль, что все так получилось…

Ливень стих, и я выбралась из-под ненадежного укрытия. Наступило затишье — тучи застыли на небе, будто приклеенные. Подошла к воде, где у берега лежал мелкий песок и водоросли.

— Ника-а-а… — шепот или шум ветра.

Обернулась, но мне виден лишь обрыв, да распахнутое окно небес. Меня давно била мелкая дрожь: мне и холодно, и страшно. Продолжала смотреть вверх — к самой границе кромки поля подошла полоса серого тумана. Теперь впереди только озеро, а сзади — туманная стена. Ступила в воду и тут же отдернула ногу — слишком ледяная, как будто в прорубь опустила. Но через пару минут меняю свое мнение, так как в призрачной пелене мне мерещатся тысячи глаз. Нет, их нельзя назвать глазами в обычном понимании, они как прорехи в туманном покрывале, через которые видна трава, но я знаю, что они следят за мной. Страх подстегивает меня, и я бросаюсь в воду. Вскоре тело отказывается повиноваться мне, сведенное судорогой от мороза, я погружаюсь под воду, и легкие рвет от недостатка кислорода…

Тяжело дышу и прихожу в себя: воспоминания о том, как я утонула, слишком свежи. Какой исключительно правдоподобный сон! Оглядываюсь — эта комната! Панорамное окно, лес за ним, только сейчас, скорее всего, утро — мирная птичья трель, стрекот насекомых, робкий отблеск солнечных лучей. Похоже на горячечный бред — возможно, вскоре снова что-то произойдет, и я очнусь здесь опять? Или я что-то делаю не так и буду просыпаться в этом доме снова и снова, пока не выполню то, что нужно? Может, я слишком много рассуждаю, ищу сложности там, где их нет? Вот ведь черт!..

Вижу заботливо разложенную кем-то одежду: комплект нижнего белья, цвета спелой ежевики, короткие джинсовые шорты и кофта, оставляющая открытым одно плечо, также обувь на плоской подошве. Одеваюсь и иду ближе к окну — нет, этот сценарий уже разыгран — нерешительно застываю у закрытой двери. Приоткрываю створку и заглядываю в образовавшуюся щель. Тишина. Только снаружи кипит жизнь, а дом точно заполнен вакуумом. Крадусь по узкому коридору, мимо запертых дверей, мне тревожно, поэтому начинаю шепотом напевать первую, пришедшую на ум песенку: «Одинокая птица, ты летаешь высоко. И лишь безумец был способен так влюбиться. За тобою вслед подняться, за тобою вслед подняться, чтобы вместе с тобой разбиться…» Подбегаю к входной двери и собираюсь дернуть ее на себя. Когда сзади меня кто-то хлопает в ладоши, я подскакиваю, но не оборачиваюсь — напряжение настолько высокое, что я едва понимаю, что делаю. Поворачиваю ручку и выскакиваю наружу.

Свет на миг ослепляет меня, я неосознанно бегу в сторону поля. Властные слова бьют в спину:

— Стой!

Все-таки я в аду, будь иначе, Дара бы здесь не было. Сжимаю кулачки и прыгаю в зеленые волны травы, мокрые от росы. Капли переливаются в лучах восходящего солнца, которые рассеивают остатки ночного тумана, впору залюбоваться, но не тогда, когда за тобой следует посланник тьмы. Что-то сбивает меня с ног, и я падаю, а сверху обрушиваются прохладные брызги, ощущаю тяжесть чужого тела. Еще секунду назад это был темный туман, а теперь обнаженный по пояс мужчина. Упираюсь ладонями ему в грудь, стараясь сохранить хоть какую-то дистанцию. Он упивается своим превосходством, ухмыляется и выдает:

— Я всего лишь попросил подождать. Помнится, раньше ты была смелее, даже не хотела бежать.

Язвить не хотелось, задала лишь один важный вопрос:

— Я мертва?

Он не спешил ни отвечать, ни подниматься, нависая надо мной и обдавая жаром сильного тела. Наклонился еще ближе и промурлыкал:

— О, детка, не знаю, возможно, было бы лучше, если бы ты умерла. Но спешу расстроить — игры еще не кончились.

Я облегченно откинулась на травяную постель — жива! Дар соизволил встать и даже подал мне руку, но тут же не преминул съехидничать:

— Зря радуешься, птичка, хищники любят играть с жертвами. И игры эти смертельны для последних.

Я ничего не понимала — почему Снежин оставил меня в живых? Очередная забава немыслимой сущности?

— Что тебе нужно от меня? — получилось неуверенно и смешно, не так, как хотела, чтобы прозвучали эти слова.

Дар остановился и многообещающе посмотрел:

— Я бы не только рассказал, но и показал тебе, что именно. Но, увы, мой братец, видимо, решил прожить этот век под лозунгом «Гуманность и справедливость». А скорее всего, просто заигрался в цивилизованность и человечность. Однажды его звериная натура снова возьмет свое, и ты сама прибежишь ко мне. Я, по крайней мере, честен в этом отношении. Я тот, кто я есть и не прячу кровавую бойню под ширму из сиреневеньких лепесточков.

— Не обольщаюсь ни на чей счет, — оставаться долго наедине с волком не было ни малейшего желания.

Но он намеренно тянул время, оказался передо мной и прижал к себе, запустив руки под кофту. Я даже испугаться не успела, как горячие губы подчинили меня, его желание фактически стало осязаемо. Застежка бюстика была вмиг расстегнута, и его ладони по-хозяйски гуляли по моей спине, затем одна переместилась на грудь. Рысь заворчала внутри, и я с силой прикусила его губу удлинившимися клыками, и, оттолкнув от себя, прорычала:

— Пр-ро-роваливай к чертям собачьим! В этот раз Снежин точно тебя разорвет, и я не буду мешать ему в этом!

Дар ничуть не смутился, нарочито медленно облизнул губу и уставился на меня. Я же спешно оправила лиф и попыталась усмирить рысь — не получилось, и через миг уже скалилась на мужчину в зверином облике. Опасность ощутила каким-то шестым чувством — шерсть на загривке поднялась дыбом и я даже повернулась спиной к ловцу, чего ранее никогда бы не сделала. Со стороны озера к нам неслась волчица — уши прижаты в ярости, зубы обнажены и из пасти рвется рык. Ну ничего себе! Ветер донес знакомый запах — «подарочек» объявился!

Передними лапами припала к земле — сейчас поквитаюсь за все! Дар явно веселился и ждал зрелищ. Расстояние между мной и девушкой сокращалось. Ближе. Еще. Вот она прыгнула и…врезалась в призрачную мерцающую стену. Отскочила, скуля, прижимая одну лапу, шерсть на которой дымилась, будто от ожога. Я уселась, обалдев от происходящего.

Через несколько секунд, вместо туманной завесы появился Снежин. Кинув недовольный взгляд на брата, подошел ко мне:

— Смени облик.

Сущность рыси подговаривала кинуться прочь, она никак не желала выполнять чьи-либо приказы. Все глазели на меня: Норд — испытующе, Дар — насмешливо, волчица — обещая скорую месть. Я подчинилась и тут же рывком была поставлена на ноги. Глаза Норда яростно сузились — он явно почуял чужой запах на мне. Короткий взгляд в сторону Дара и фраза, кинутая вскользь:

— У тебя есть своя самка. За свою оторву твою пустую башку.

Девушка уже приняла человеческое обличие и прижимала окровавленную руку к себе, меряя меня раздраженным взглядом. До меня не сразу дошло, что сказал мой зверь. Значит, Снежин отказался от подарка! Раз он решил не делиться мной, возможно, отдал брату сразу эту девку!

Дар вместо ответа, подошел к сидящей на земле и не слишком осторожно дернул за плечо:

— Не скули.

Но все же, исцелил ее рану. А я рассматривала того, кто напоил меня непонятным напитком: все тот же янтарь глаз, сильные руки, в сладком плене которых я билась, испытывая наслаждение, древняя, неразгаданная энергия, наполняющая каждую клеточку великолепного тела… Вид у меня, должно быть, дурацкий, стою и пялюсь, чуть ли не с блаженной улыбочкой. Одно слово — идиотка. Все-таки с головой у меня, стоит признаться себе, не в порядке, восхищаться тем, кто, по сути, прикончил меня. Очередной приказ, обращенный к Дару:

— Ждите нас там, где договаривались.

Тут же отвернулся — точно был уверен, что никто не посмеет ослушаться его. А мое тело уже в очередной раз предало меня: соски заныли, превращаясь в спелые вишни, которые жаждали прикосновения мужских губ, ждали, когда их сорвут жадным поцелуем. Низ живота расцвел огненным цветком, пожар от которого мог потушить лишь единственный мужчина. Я прижалась к Снежину так, точно прошло много веков с тех пор, как мы виделись в последний раз. Утро расстелило поле постелью: только мы и… Дар?! Снежин стоял к нему спиной, а я видела этот взгляд, только никак не могла понять, что в нем застыло. Желание? Сожаление? Возможность быть на месте брата?.. Когда Норд обернулся, то там, где доли секунды назад был ловец, гулял лишь ветерок. Некоторым чужие игрушки предпочтительнее своих, лишь по тому, что они чужие…

Казалось, мир до небес пропах зеленой травой — хотелось бесконечно вдыхать аромат свежих стеблей, утонуть в нем, погружаясь в сказочный мир для двоих.

— Здравствуй, — хриплый голос остатки свел меня с ума.

— Привет, — прошептала я. — Ты убил меня, — скорее, утвердила, чем вопросила.

Полурык-полусмех, вызвавший маленький ураган из мурашек, волной прокатившихся по мне.

— Правила изменились, ты забыла? — его руки скользят по коже, пальцы заново исследуют мое тело.

— Так это игра? — выдыхаю, чтобы судорожно вдохнуть, когда одна его рука оказывается в шортах и поглаживает меня сквозь кружевную ткань. — А кто расскажет мне правила?

— Жить по правилам очень скучно, все равно, что есть пресную пищу. — Он скользит губами по моей шее. — Попробуй хоть раз делать то, что действительно хочешь. Освободи себя. Человеческая жизнь и так слишком коротка, а вы тратите ее на всякие глупости, типа правил, придуманных давно умершими.

— Но хаос еще хуже, — я стараюсь связно мыслить.

— Сумасшествие и снятие ограничений не совсем одно и то же. Безумец вредит всем, загаживая все вокруг миазмами разложения, прозревший — получает в награду сердце жизни, самое высшее из наслаждений.

Я ни черта не поняла из его рассуждений — ведь ловцы для меня те же полоумные твари, по своей прихоти повергающие в пепел и прах цивилизации. Но, видимо, просто мы находимся на разных сторонах — каждый видит не то, что открывается другому, правда для каждого своя.

Он обхватывает мое лицо ладонями и утверждает:

— Ты — моя. Запомни.

Я касаюсь его лица и на его манер, повторяю:

— Ты — мой. Уясни.

Глаза в глаза, естественно, в «гляделках» победил Снежин.

— Мне все приснилось? — мне хотелось узнать, как далеко можно заходить в новом развлечении. — Я помню, как утонула, слишком яркие ощущения.

— Нет. Все правда, — он целует мои плечи и в перерывах отвечает. — Я не позволил тебе уйти. Умереть.

— Сколько прошло времени… После того, как… Я была уверена, что ты отравил меня.

Ладони не спеша путешествуют по моему телу, а голос шепчет:

— Жаль, что ты считаешь меня таким нудным — просто отравить — как банально. — И дополняет. — Прошло около трех недель с момента нашей последней встречи.

Тринедели! Он говорил об обмане, неужели что-то узнал о Туманове?

— В чем я тебя обманула? — не хотелось оставлять недомолвок.

Мужчина отстранился и сказал будничным тоном:

— Неужели ты думаешь, что я не почувствую давнего врага? Я не просто так спрашивал о подарках, проверял тебя. Но ты не разочаровала меня, солгав, наоборот, подстегнула.

Мне важнее было узнать, что с Ником, искал ли он меня, но напрямую спрашивать не хотелось, поэтому поинтересовалась:

— Как долго мы будем здесь?

Норд был в своем репертуаре:

— Столько, сколько потребуется. Куда-то торопишься?

Я отрицательно помотала головой, мол, спросила просто так. Перевела тему:

— Твой брат и эта девушка тоже останутся?

— Да. Зачем — узнаешь. — Он подхватил меня на руки. — Слишком много болтаешь.

Далее я забыла про все — он заполнил собой каждую минуту, каждое мгновение солнечного утра…

— И как я в этом пойду? — это были размышления вслух, нежели вопрос к Снежину.

Я смотрела на великолепный кружевной комплект, единственное, что осталось на мне.

Мой личный рай и ад в одном лице, расслабленно лежал на траве и лениво рассматривал меня. Потянулся и посоветовал:

— Так и пойдешь.

Ага, я помню, что нас ждет Дар со своей волчицей, вот только зачем? Видя мое недоумение, поднялся, чтобы почти сразу предстать серебристой зверюгой. Ладно, пусть так. Без труда перекинулась рысью, и мы понеслись по полю. Довольно быстро достигли места встречи — небольшой лужайки около леса. Встречающие нас уже приняли волчий облик: волчица заигрывала с Даром, игриво покусывая его за загривок. Пфф, как мило! Едва завидев нас, она зло сузила глаза и облизнулась, глядя на меня. Я демонстративно отвернулась. Но что меня взбесило больше — она явно знала, что будет дальше, в то время как я оставалась в абсолютном неведении относительно всего. Снежин толкнул меня в бок — не отвлекайся — какое-то время мы мчались по кромке леса, потом углубились внутрь. До меня донесся тяжелый запах лесного зверя: олень? Лось? Мы крадучись подошли к поросли осин, деревья были совсем тоненькими, а листочки трепетали на ветру, подобно маленьким волнующимся сердечкам. Прямо за ними находилось небольшое стадо оленей. Обычно, под настроение, я охотилась на мелкую дичь: зайцев и птиц. Глядя на Норда, покачала головой, он понял и не стал настаивать, лишь бы не мешала.

Олени чутко вслушивались в каждый шорох, готовые бежать в любую секунду. Волчица нетерпеливо переминалась с лапы на лапу, а остальные выжидали. Зачем ловцам понадобились эти животные? Или я чего-то не знаю? Ветер донес другую информацию: человек! Неподалеку в засаде сидел человек! Вгляделась в Снежина — какого …?! Клыкастый подарил мне долгий взгляд. Раздался резкий хлопок выстрела, я нервно вздрогнула и продолжила наблюдать. Одна из самок оленя упала, подстреленная, а вскоре показался охотник — мужчина, лет сорока — который неспешно осмотрел добычу, наклонившись. Вот подружка Дара заходит за спину ничего не подозревающего человека, и… я принимаю решение! Превращаюсь и выхожу, как есть, в одном белье, вскидывая руки, чтобы он случайно не убил меня:

— Здравствуйте!

Немая сцена: от неожиданности, мужичок чуть не роняет ружье, хлопает глазами и молчит. Спиной чувствую напряжение Снежина и Дара, вижу удивление на серой морде волчицы, сменяющееся откровенной злобой. Поскольку человек так и застывает с полуоткрытым ртом и стеклянным взглядом, понимаю, что кто-то из ловцов сейчас покопается в его памяти, стирая воспоминания обо мне.

— Я говорил, что это плохая затея, — Норд выходит из-за деревьев, — ты проспорил.

Появляется и черный волчара, под одним только взглядом его желтых глаз можно поседеть, но я не боюсь, у меня уже есть личный кошмар. Слишком долго Дар оглядывает меня, поэтому вновь предпочитаю принять облик лесной кошки. Волчица подходит к своему сопровождающему и лижет его морду, словно утешая. Тот раздраженно отворачивается и отходит. А во мне пробуждается подозрение: неужели она помогла бы ему убить человека?! А может, такое уже было?! Вот подлая тварь, старается угодить ему во всем, чего бы это ни стоило! Снежин подходит ко мне, и мы оказываемся в ином месте: сначала не понимаю, что это такое, то ли поле, то ли лес с экзотическим растениями. Ананасы! Это целая плантация с ароматными фруктами. Осматриваюсь и замечаю наших спутников. Они не ждут нас, а уходят дальше, вскоре Норд перекидывается, и я следую его примеру:

Они придут позже, а то остатки испортишь им всю охоту.

Не смогла сдержать возмущения:

— Как она может! Что сделали ей люди?

— Приспосабливается, чтобы выжить, — он подошел, отросшим когтем снес половинку ананаса и предложил мне.

Чтобы облегчить груз тяжелых мыслей, не стала отказываться. Сладкий сок потек по подбородку, несколько капель упало на грудь. Мужчина медленно слизал медовое лакомство с моей кожи, и мы на какое-то время выпали из реальности…

Когда вернулся Дар с волчицей, мы перенеслись к уже знакомому особняку. Снежин принес мне покрывало, а черный гад не упустил возможности позубоскалить:

— Девочки, не деритесь, пока нас не будет. Я очень расстроюсь, если хоть с одной из вас что-то случится! Познакомьтесь, вина попейте или что там, на ваш вкус!

Мы с девушкой обменялись неприязненными взглядами. Снежин ограничился строгим взором, адресованным нам обеим. Очень мне надо трогать эту паскуду! Мужчины ушли, и я прошла в гостиную, соединенную с кухней, где последовала совету Дара: нашла в баре шампанское и решила отпраздновать очередное спасение чужой жизни. Открыла бутылку и налила игристый напиток в высокий бокал.

— Мне не предложишь? — звонкий голосок вывел меня из размышлений.

Подавила в себе искушение показать ей средний палец — хочу просто отдохнуть — молча достала второй бокал и наполнила и его, отставив в сторону. Девушка подошла и села со мной рядом за стойку.

— Я — Лена.

— Ника, — коротко представилась я и отхлебнула.

— Я думала, ты накинешься на него, поэтому так повела себя сегодня, — она тоже отпила и заговорила дальше, — я очень люблю его…

Прервала этот бессмысленный разговор:

— Чего ты от меня хочешь? Прощения? Благословения? Я видела твой взгляд, видела то, на что ты способна для него и ради него… — не стала договаривать, позволяя ей додумать.

Залпом осушила бокал и налила еще.

— Я не хочу умирать, — она прошептала это едва слышно, — сейчас не хочу…

Я фыркнула так, что шампанское попало мне в нос, утерлась и высказалась:

— А кто хочет? Мужчина-охотник мечтает подохнуть, как дичь? Просто потому, что оказался не в то время и не в том месте?

У нее предательски задрожали губы, выдавая нахлынувшие эмоции:

— У меня сейчас нет друзей, только знакомые, мне не с кем поделиться и спросить совета.

Я задумалась: а если бы на моем пути не встретился Никита, стала бы я такой же, как Лена? Возможно, но я сделала свой выбор, а она — свой.

— Каждый выбирает по себе… — мне не хотелось утирать ее сопли после всего увиденного.

Может, сложись иначе, мы бы даже подружились, но убивать себе подобных, просто в угоду кому-то, чтобы продлить свою жизнь… Нужна ли она после уплаты такой цены?.. Я встала, обрывая разговор, отыскала ванную и приняла освежающий душ, потом прошла в комнату, где проснулась впервые в этом доме. Сон принес покой и тишину.

Разбудил меня тихий шорох, словно в окно скребли длинные когти. Опасности я не чувствовала, но осторожность не была излишней. Вокруг было еще темно, значит, ночь еще властвовала над этим местом. Я всмотрелась и выдохнула — просто ветви кустарника били по стеклу. Сон пропал, и я поднялась, включила свет и подошла к шкафу. Там отыскала одежду: черничный комплект белья и короткое платье. Слава богу, не придется ходить в покрывале! Дара и Снежина не было, последний непременно заглянул бы ко мне. Вышла в гостиную и перекусила йогуртом, нашла свою обувь и вышла, сидеть в доме не хотелось, исследовать его — тоже. Решила сходить к озеру, чтобы развеять недавние ужасы.

— Ника, подожди!

Я скривилась, словно съела лимон, но остановилась, ожидая, когда Лена меня догонит.

— Спасибо, так не хотела оставаться там одна, жутковато как-то.

— Трусишка, собственной тени боишься, — я зевнула, — пока ты с Даром, бояться нечего.

Она мечтательно призадумалась и чуть не растянулась, зацепившись за подножку корня.

— В озере очень теплая вода.

Видимо, я выспалась, поэтому болтовня меня не утомляла.

— Мне показалась ледяной, — заметила я.

По небу плыли обрывки туч, а сквозь прорехи еще были видны звезды.

— Давай, кто первый добежит, — девушка явно хотела подружиться.

«Детский сад», — подумала я и вместо ответа перекинулась. Рысь видела не в пример лучше меня в человеческом обличии, хотя темнота уже начинала отступать в преддверии утра. Я наслаждалась пробежкой, на то, кто добежит вперед, мне было наплевать. Лена уже спустилась к озеру и ждала.

— Я победила!

— Поздравляю, — коротко кинула ей.

От воды веяло холодком, да и ветер был свеж, я обхватила себя руками, раздумывая, не облачиться ли в живую шкурку. Лена сняла обувь и ходила по кромке воды. Я тоже потрогала водицу — правда, теплая! А я помню ее ледяные объятия, показалось от страха? Оглянулась, всматриваясь в нависший берег, но там никого не было. Выдохнула.

— Ника, а ты любишь Норда?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я застыла. Но затем, покусав губы, ответила:

— Не люблю и тебе не советую влюбляться. Дольше проживешь.

— А я люблю Дара и не скрываю! На все готова для него!

— Я заметила, — буркнула я, — на самом деле, никто не знает, что такое любовь, все только высказывают ошибочные предположения. Все заканчивается одинаково, сплошная физиология.

Она молчала, и я высказала свое мнение:

— Некоторые боятся признаться себе в этом, вот и сдабривают этот процесс и ведущие к нему действия разной фигней. Чтобы хоть чем-то отличаться от животных. Но правда в том, что звери честнее, добрее и умней нас. Просто живут.

Я махнула рукой — пусть дальше играет в любовь-морковь, а я уже взрослая девочка. Мы просто стояли по щиколотки в воде, думая о своем… Сначала не поняла, в чем дело, посмотрела на Лену, она настороженно — на меня. Ступни свело судорогой холода, сердце — нехорошим предчувствием. Слишком хорошо я помню этот сон, который вовсе не пригрезился! Собралась с силами и посмотрела на поле — там клубился туман, и прорехи-глаза следили за каждым нашим действием. Девушка рядом замерла, от страха позабыв закричать. Потом сдавленно прошептала мне:

— Они зовут меня…

Я подошла и дернула ее за руку:

— Быстро в воду!

Она заупрямилась, вырываясь:

— Надо спешить к ним!

Я, не церемонясь, отвесила ей смачный подзатыльник:

— Идиотка! Дар не даст тебе умереть! Делай, что говорю!

Про себя надеялась, чтобы так оно и было, но лучше уж призрачная надежда, чем непонятные твари. Тем более, я уже была в такой ситуации. Она обернулась волчицей и, поджав хвост, нерешительно вышла из воды. Я попыталась ухватиться за него, но она опрометью бросилась наверх. Становилось еще холоднее, озеро начало покрываться коркой тонкого льда. Понимала, что если замерзнет совсем — нам крышка. Тупая собака! И на кой мне это надо?! Лена уже почти добежала, быстро перебирая лапами по песчаным ступеням. Я не успевала — вот мелькнул кончик хвоста, скрываясь в туманной мерцающей пелене. У меня практически волосы дыбом вставали по мере того, как я приближалась к непроницаемой стене. Обернулась — озеро около берега уже было белым ото льда и снега. Тишину разорвал дикий визг, который наотмашь ударил по моим нервам. Будь, что будет — я добралась до верха и прыгнула в распахнутые пасти тумана…

Песня 9 Фруктовый лед

Я ожидала увидеть все, что угодно: свои ожившие тайные кошмары, мелкие иглы зубов неведомых тварей, разверзшийся под ногами ад… но не себя… Залитая теплым, каким-то живым светом, комната с распахнутыми настежь высокими балконными створками, выходящими в сад, откуда доносилось просто сногсшибательное благоухание роз и я, обнаженная, сидящая спиной к себе настоящей на широкой кровати, застеленной гладкими шелковыми простынями жемчужного цвета. Ни черта не понимаю, что за фантазии, и кому они принадлежат? Бросила взгляд на круглый маленький стол, около которого стояла, там находилась записка, прикрепленная к крышке, прикрывающей поднос. Поскольку вторая «я» не шевелилась, мне захотелось сделать хоть что-то. Осторожно дотронулась до гладкой глянцевой бумаги, словно это была кнопка от ядерной бомбы — чуть надави и все разлетится на атомы — надпись, напечатанная красивым, витиеватым шрифтом, гласила: «Съешь меня». У меня возникло желание истерично захохотать — я вообще в последнее время, как гребаная Алиса в безумной Стране Чудес — то надо выпить какую-то дрянь, то что-то облизать, а вокруг сплошные «полоумные шляпники», ну и, следуя классике жанра, меня решили покормить. Надеюсь, что это не какая-нибудь пакость. «Какие ж вы все уроды…» — сплюнула я, конкретно ни к кому не обращаясь, и подняла крышку.

На серебристом подносе лежала вполне безобидная половинка какого-то фрукта — я видела подобный на картинке в интернете, где была статья о самых необычных и вкусных тропических плодах. Белая мякоть с черными точками-семечками распространяла весьма притягательный аромат — была не была! Как говорится: «Семи смертям не бывать, а одной не миновать!» Я зачем-то зажмурилась и откусила кусочек, почти не жуя, проглотила и доела остальное. Постепенно все вокруг меня как будто оживало: если до этого я просто стояла, как внутри картины, то теперь слышала шелест листвы, пение птиц и тихий гул голосов, доносящихся откуда-то снизу. Затем меня точно притянули на невидимом аркане к моей копии, а дальше… дальше уже я сижу на ее месте. Какое-то время не могу пошевелиться и застывшей статуэткой нахожусь на кровати. Чувствую движение за собой, затем кто-то рисует пальцем невидимый узор на моей спине. Хочется развернуться и врезать, да хотя бы и тем блюдом, на котором лежал непонятный продукт питания.

Касания вызывали приятную дрожь во всем теле, и это еще больше бесило. Не сдержала короткого стона, когда к спине приложили нечто обжигающе-ледяное, напоминающее кубик льда. Но незнакомец не спеша выводил завитушки на моей коже. Ощутила горячий поцелуй в шею, в то время, как его рука увела лед к ставшим чувствительным соску. Невольно выгнулась, но тело не принадлежало мне, только мысли водили нестройный хоровод вокруг отключившегося мозга… Языком незнакомец слизывал капли с моей спины, я ждала, когда смогу увидеть лицо этого нежданного любовника… Чтобы потом все-таки врезать по нему подносом. Я бы не отказалась от такой игры, но только с одним мужчиной. Где ж ты ходишь, Снежин?..

— Ты такая сладкая, — промурчали мне прямо в ухо.

Мне уже не надо поворачиваться, чтобы видеть лицо незнакомца. Он очень даже знаком мне, Дар, этот шелудивый пес! Я отмираю, вновь обретая способность управлять собой. Заношу руку для удара, но он перехватывает ее и, приблизив свое лицо к моему, произносит:

— А я мог осуществить все свои мечты, хотя бы и здесь!

— Слушай, — я натягиваю простынь одной рукой повыше, — ты никак не уймешься потому, что я принадлежу твоему брату или тебя заводит то, что он отказывается делиться? Во мне нет ничего необычного, найди похожую, в конце концов!

Дар отступает, но я вижу, что это ненадолго, он еще намерен отыграться.

— Хочу предложить сделку.

Он похож на дьявола: обольстительная улыбка, манящий и обещающий небывалое блеск в глазах. Угу, сейчас еще душу предложит заложить, которая, на минуточку, мне и не принадлежит вовсе. Ехидно бросаю ему:

— А кровью где расписаться? Или сейчас условия поменялись?..

Мне не по себе, но я стараюсь этого не показывать — слишком хорошо помню сцену в заброшенной деревне и его охоту. Он чересчур непредсказуемый дикий зверь. И он опять очень близко от меня.

— Я подарю тебе право на услугу, любое твое желание. Поверь, это может очень пригодиться в будущем.

Скрестив руки на груди, я смотрю на него в упор, но молчу.

— От тебя требуется лишь одно — позволить трахнуть себя в этой реальности. Твоя настоящая шкурка не пострадает, а данный факт мы скроем от моего братца.

Я ответила совсем не то, что он ожидал:

— Что с Леной?

Мужчина повернулся к окну, повел шеей, словно разминая затекшие мышцы. Хорош, нечего сказать — без рубашки, в темных джинсах, поджарый и с хорошо развитой мускулатурой. Правда в качестве бонуса к этому великолепию, прилагается совсем не легкий налет безумия и безбашенности.

— Я бы мог сказать, что если согласишься на мое предложение, вытащу и эту послушную овцу. Но я так не сделаю. Знаешь почему?

Полуобернулся, а я покачала головой.

— Уверен, что ты сразу откажешься. Ты похожа на меня: я видел, как ты смотрела на те куски мяса, там, под мостом… Умница, начинаешь понимать, что всех не спасти. Главное — спасти себя.

Возможно, в его словах была капля правды. Ловец продолжал:

— Я слишком долго живу на этой планете и читаю людей, как раскрытые книги: большинство похожи на бульварную газетенку, пролистай один раз и избавься без сожаления; кто-то напоминает учебник, заумный талмуд, содержание которого через десятилетие признают ошибочным, ты знаешь это и тебе просто смешно; но кто-то, это книга, страницы которой заполняются каждый день новым, захватывающим продолжением, которую читаешь, не отрываясь…

Дар с грацией хищника подкрался ко мне, чуть приподнял за подбородок и продолжил соблазнять:

— Зверем внутри тебя можно управлять. Могу научить, как это сделать.

Опять решила увильнуть:

— Эта девочка, Лена, влюбилась в тебя. Можешь вылепить из нее, что угодно, она податлива и готова на все, ради тебя. Я принадлежу Норду.

— Я и не забираю тебя у него, ты, как болезнь, которой надо переболеть! Гребаное наваждение, которое можно прогнать, лишь поддавшись ему! — Дар почти рычал от гнева.

Еще бы! Какая-то человеческая женщина смеет ему отказывать. Вот ведь, из крайности в крайность: Костя был, как тряпка или общественный транспорт, на котором катались все желающие, Снежин и Дар настолько неуправляемы, что можно сравнить обоих со снежной лавиной или цунами. При таком раскладе, лучше вообще завести с десяток кошек и жить спокойно: кошки не предадут и не прибьют в любой момент. Только вот уже поздно… Я украдкой комкала простыню, чтобы не показывать, насколько неуютно мне находиться с ним наедине.

— Из-за тебя мы оказались здесь? Что это за место? — мне казалось необходимым отвлекать его.

Волк прекрасно все понимал, но игры были у него в крови:

— Не надо соваться туда, куда не просят — сидели бы на месте, и ничего не произошло бы. Откуда, по-твоему, все ваши идиотские легенды и страшилки о загадочных местах, где пропадают люди? Земля не принадлежит вам уже давно, но людишки сами летят, как любопытные мотыльки на огонь.

Значит, в каждой небылице есть доля правды?.. Взять тот же Бермудский треугольник, например… Надо ковать, пока горячо:

— Все происходящее — неправда? Что значит «в этой реальности»?

Дар нехотя кинул:

— То и значит. На этом клочке земли нам не надо скрываться, кто попался в эту ловушку, уже не выберется. Твое тело сейчас не здесь. Только душа в искусственно созданной оболочке.

Ему нравилось быть хозяином положения, искать мои слабые стороны, испытывать:

— Тебе все равно ничего не грозило — ты уже заплатила дань своей смертью, пусть и не окончательной, тогда, на озере. Норд не позволит тебе умереть. Пока что.

Снова напомнила ему:

— Твоя девушка, что с ней?

Он ответил вопросом на вопрос:

— Твое решение? Что насчет него?

Исподлобья кинула острый взгляд в его сторону:

— Ничего.

Этот ответ его не расстроил, а раззадорил еще больше:

— Не торопись, подумай. Кто знает, что будет завтра…

Глубоко вдохнула, пытаясь унять бешено колотящееся сердце, уже привычно обернула простыню вокруг себя и быстро прошла к дверям. Зачем ему просить разрешения? Он может получить меня силой… Вот уж спрашивать об этом точно не собираюсь — еще примет за сигнал к действию.

— Мне надо все взвесить, но нужно время, чтобы принять окончательное решение, — разумеется, здесь даже обсуждать было нечего, но необходимо было отвязаться от столь пристального внимания.

О да! Ему понравилось то, что я произнесла — взгляд стал не таким колючим, он уже уверовал в то, что я соглашусь. Самоуверенный засранец…

— Одевайся! — ловец кивнул в сторону шкафа. — Спустимся вниз, покажу кое-что.

Зря я надеялась, что он просто так отпустит меня. Я подошла — внутри обнаружилось много одежды, но довольно откровенного покроя. Белья не наблюдалось — что ж, придется как-то обойтись без него. Выбрала шелковое платье в пол молочного цвета с открытой спиной, Дар подошел и откинул его прочь. Порылся в недрах шкафа и подал мне платье насыщенного винного оттенка, оставляющее плечи открытыми, длинной чуть выше колена. Конечно, он и не думал отворачиваться, когда я переодевалась. Туфли на высоком каблуке и я готова.

— Повернись спиной, — приказ, тоном, не терпящим возражений.

Мысленно скрипнув зубами, подчинилась. Зеркало в створках шкафа отразило, как мужчина застегнул на моей шее колье, больше напоминающее широкий ошейник, с ромбовидными заостренными красными каплями камней, которые были похожи на кровяные подтеки. Для себя он выбрал темный строгий костюм и рубашку, в тон к моему платью. Мы вышли из комнаты в широкий коридор, стены которого были отделаны панелями из дерева темного цвета, полумрак разгонял теплый желтый свет ламп. Минуя несколько лестниц, дошли до массивных высоких дверей, украшенных орнаментом. Створки перед нами услужливо открылись, открывая взору весьма странную картину. Мне чудилось, что я вижу какой-то нелепый горячечный сон: огромный зал, с рядом круглых колонн, стремящихся в вышину невидимого потолка и убегающих далеко вперед, непонятное царство мрака и огня — повсюду на треножниках стояли чаши, внутри которых плясали, пытаясь вырваться наружу, красно-оранжевые языки пламени.

Везде находились люди (или нелюди?): в укромных уголках, под таинственной завесой тьмы, сплетенные тела исполняли древний танец страсти; кое-где на возвышениях извивались в такт дикой песне тела знойных красоток, за которыми расслабленно наблюдали полураздетые мужчины. У меня невольно вырвался вопрос:

— Что это?!

Из-за орущей музыки, Дар, скорее всего, понял смысл заданного, прочитав по губам. Он наклонился ко мне, обдав жарким свежим дыханием, и оповестил:

— Моя стихия…

Ну да — дикая, своевольная, обжигающе-пряная… как Снежин. Я вздохнула. У меня не возникало желания разглядывать все это, поэтому старательно смотрела себе под ноги. Не ожидала, что волк притянет меня к себе и сграбастает в охапку. Возникшая мысль о том, что его надо оттолкнуть, тут же рассыпалась, когда мы стремительно начали приближаться в конец необъятного помещения. В глазах все поплыло, поэтому я еще на какое-то время просто застыла в его крепких объятиях, приходя в себя. Когда мне все же удалось совладать с собой, неподалеку от того места, где стояли мы с ловцом, заметила весьма занятное сооружение. Это было не кресло, я бы определила его как трон, на котором восседал сам бог (или дьявол, что более подходило для этого места). Ледяное, бездушное божество, с застывшей на его лице маской презрения ко всем и всему. Дар вышел вперед и остановился напротив этой твари и склонил голову в приветственном жесте:

— Отец…

Бог даже не шелохнулся. Зато пошатнулась я, едва устояв на тонкой шпильке. Лишь спустя несколько томительных минут, августейшая персона соизволила посмотреть в нашу сторону. Пронзающий взгляд прошелся по ловцу, словно хотел вывернуть наизнанку. Мне же достался беглый осмотр — таким человек удостоил бы насекомое, упавшее к нему в бокал с вином (и это еще мягко сказано!). Увы, я не светлейшая героиня очередного сопливо-радужного романа. Можно сколько угодно прикрывать дерьмо бело-розовым зефиром — люди грешны и бывают довольно противны. Никогда не считала себя бриллиантом идеальной чистоты, я далеко не безупречна — ни в словах, ни в действиях, но от такой оценки захотелось убежать на край света. И добровольно вырыть себе могилу, чтобы не коптить зря небо на этой планете.

Вместе с Даром отошли в сторону и тоже воззрились туда, за чем наблюдал отец моих знакомых ловцов. На широком возвышении, напоминающем сцену, покачивала бедрами девушка. Она как раз завершила танец и, видимо, ожидала, когда начнется новая мелодия. Посередине, перед ней, из воздуха вырос шест. Она обвила его руками, приготовившись начать.

— Ты, — слово прозвучало для меня выстрелом в спину.

Дар чуть подтолкнул меня в сторону платформы.

— Еще чего. Я не танцую, — чуть огрызнулась, развернувшись к нему.

Волк коварно ухмыльнулся, а его глаза начали приобретать пугающий кровавый цвет. Сжала руки в кулаки, рысь молча прижала уши и оскалилась, готовясь освободиться. Старалась, чтобы голос не дрожал:

— Я уже говорила, что не твоя добыча.

Сказанное мной вообще никак не отразилось на действиях Дара: он все так же возвышался надо мной.

— Проводи ее, чтобы она переоделась и дай напиток, — знакомый до боли голос пробился до моего сознания из пучин частичного превращения.

К нам подошел Норд вместе с незнакомой мне девушкой. Одета она была в полупрозрачное крошечное платьице, сзади от которого спускалось что-то похожее на гибкую веревку или хвост. Хвост, мать ее! У нее самый настоящий хвост! Я настолько одурела от происходящего, что подобно жертве гипноза двинулась вслед за незнакомкой. Хвост девушки, украшенный шипами, плавно покачивался из стороны в сторону и был увенчан костяной пикой. Панель в стене перед нами плавно отъехала в сторону, и мы оказались в просторной комнате, заполненной разодетыми красавицами: кто-то переговаривался, кто-то красился перед зеркалами, кто-то, ничуть не стесняясь, переодевался. Она молча указала мне на стойку, увешанную нарядами, и отошла, я нехотя передвигала вешалки с весьма небольшими кусочками ткани. Не собираюсь участвовать в этом балагане!

Отошла и присела на стул. Вскоре снова увидела хвостатую, которая несла в руке бокал, наполненный, казалось, жидким огнем, бесновавшимся, но не достающим до краев.

— Одевайся.

Она кинула мне первую попавшуюся вешалку, которая свалилась на пол, так как я не собиралась ничего ловить.

— Пей и одевайся, — твердо произнесла девушка, — иначе достанется и тебе, и мне.

Я упорно игнорировала ее, скрестив руки на груди.

— Или пьешь ты, или выпьют тебя. Хочешь стать основным ингредиентом «Вуали смерти»? За непослушание наказание здесь только такое.

— Мы и так все уже мертвы, — прошипела я ей, все же подходя обратно к стойке.

Мою новую знакомую ничуть не огорчило мое высказывание, она пожала плечами и высказалась:

— Не все. Кто-то пришел сюда со своим хозяином, но есть и заблудшие души, а кого-то просто продали прямо здесь.

— Хвост настоящий? — бесцеремонно полюбопытствовала я, соблюдение этикета в таком месте выглядело бы странно.

— Здесь — да. Выпей напиток и осуществи свою неисполнимую в привычном понимании мечту.

Я недоуменно нахмурилась, а она махнула рукой:

— В общем, магия не исчезла. Все проблемы у нас в голове, а напиток помогает снять барьеры запретов. Попробуй!

Она снова протянула мне бокал — я с сомнением взглянула на его содержимое и, зажмурившись, выпила залпом… Огонь не сжег меня изнутри, даже не опалил, а подарил всему телу бодрящую волну.

— Тебе позволят почерпнуть необходимые знания, — я запоминала все, сказанное моей подругой по несчастью, — будешь танцевать, как богиня.

Она отошла, а я натянула чулки, тонкие кружевные трусики, короткую юбку, более напоминающую широкую тесьму с оборками, топ из широких лент и туфли. Ожерелье подходило по цвету к данной одежде, поэтому оставила его. Что ж, буду играть, как могу! После обладательница хвоста объяснила, что макияж можно сделать просто представив его, хотя это не у всех получается — фантазия у многих слабовата, слишком много логики в голове. Я прикрыла глаза и мысленно изобразила то, чего мне хотелось. Когда увидела себя в зеркале, порадовалась — мне удалось исполнить задуманное. Девушка одобрительно хмыкнула, на мгновение замерла, закрыв глаза, как и я недавно, а по ее спине пробежал рисунок татуировки. Она повертелась, любуясь на свое творение, и подмигнула мне.

— Твой выход, — коротко сообщила она.

Я закусила губу, отчаянно надеясь на удачу, а моя временная наставница напутствовала:

— Нужную мелодию просто включишь в голове, здешнее пространство подхватит — хоть «Марш Мендельсона», хоть заставку к «Спокойной ночи, малыши» — лишь бы эмоции были настоящими. Ошибешься… — она многозначительно отмолчалась.

— Встаешь вот сюда и через пару секунд окажешься на основной сцене. Удачи!

Я кивнула, благодаря за поддержку, и пару раз глубоко вздохнув, шагнула на указанную платформу. Мысленно сосчитала до десяти — вцепилась в эти цифры, чтобы откинуть начинающуюся панику. В голове, гимном моей безрассудности, ударила песня Eva Simons «Bladfire». Передо мной будто рассеялся туман: я уже знала, что и как буду делать, когда повернусь, а где, наоборот, замру, чтобы через миг выполнить невероятный до этого дня элемент танца. Подошла к шесту и первые аккорды музыки завладели моим телом. Нашла взглядом Снежина — он неотрывно наблюдал за моими действиями — на остальных мне было наплевать — что они думают, делают или хотят. Этот безудержный танец я посвятила только нам двоим. Было в происходящем нечто забытое, как древняя сила святилища языческого божества. Я кружилась вокруг шеста так, будто делала это не раз, привычными и точно отработанными движениями, словно не было десятков голодных жадных глаз, а лишь кровавое пламя неукротимой страсти вокруг меня. Стоп! Огонь и правда был!

Призрачные языки всполохами следовали за мной, легкими касаниями целовали кожу, диковинной тканью ложились на бедра. Сказать, что все это было немыслимо, значит не сказать ничего! Чувствовала, что Снежин готов сорваться ко мне в любой момент, и это только подливало масла в этот огонь. Огненная стихия полностью поглотила меня, а неистовый танец продолжался… Пламя вокруг меня и кубики льда, звенящие о бокалы находящихся где-то рядом…

Когда стихла музыка, я увидела, что наблюдающих за сценой стало в разы больше: они напоминали стаю волков, кружащих вокруг загнанной раненой добычи. Не такого эффекта я хотела добиться, я вообще не желала привлекать к себе внимание. Просто исполнить то, что требуется и уйти из этой безумной реальности. Норд неспешно подошел к сцене — все расступались перед ним, освобождая путь. Через мгновение оказался рядом и по-хозяйски завладел моими губами, оставляя своеобразную метку на мне. Казалось, что между нами пролетают искры.

— Мне понравилось, — хриплые нотки в его голосе вызвали во мне прилив сладкой дрожи. — Мы обязательно продолжим этот танец, как только я закончу дела.

Мы спустились вниз, где нас встретил Дар.

— Отвечаешь за нее головой, — короткий приказ Снежина вызвал у волка лишь легкое раздражение, отразившееся на суровом лице.

Как только Норд исчез, Дар потащил меня в свободный угол, где плескалась тьма.

— Признаться, не ожидал такого от тебя, — вкрадчивый шепот заползал в уши, завораживая, как удав кролика.

Я была бы рада провалиться сквозь стену, но лишь ощущала монолитную твердость. Дар приблизился, зажав между своим телом и гладкой поверхностью, расставив руки по бокам от меня, чтобы я не смогла убежать.

— Всего лишь охраняю тебя, как и велел мой занятой братец, — невинно сообщил ловец в ответ на мой немой вопрос.

Мы стояли и смотрели друг другу в глаза: он — насмешливо, но с каким-то оттенком непонятного чувства, я — настороженно, не зная, чего ожидать от волка в человеческом обличии. Не знаю, сколько еще продолжалось бы наше противостояние, но уверенный голос откуда-то сбоку поинтересовался:

— Ты хотел поговорить о сделке. Эта человечка будет предметом продажи?

Дар даже не шелохнулся, тем более не взглянул на говорившего, лишь коротко рыкнул:

— Сейчас приду. Нет, другая, разумеется.

У меня возникло дурное предчувствие — не собрался ли он избавиться от Лены?.. Хотя, какое мне дело, даже если и так?.. Надо меньше увлекаться фантазийными книгами, где главная героиня всегда спасает всех от вселенского зла. Горько осознавать свою беспомощность и бессилие… Да, можно попытаться, но я осталась совсем одна. Захочет ли Ник вообще видеть меня после всего, не говоря уж о том, чтобы ввязываться со мной в сомнительное дельце. Громко сказано, но вряд ли осуществимо… Невозможно победить того, кого не знаешь, этакое зло со стажем.

Дар не торопился отпускать меня:

— Жаль, что у тебя нет сестры. Это многое бы решило.

— Отпусти, — у меня не было желания поддерживать этот бессмысленный разговор.

Ловец нехотя отодвинулся и повел меня туда, где вокруг небольшой круглой сцены стояли диваны. Усадив меня на один из них, он чуть отошел. Официантка, разносившая напитки, предложила мне один из бокалов, в котором плескалось шампанское. Я взяла один, скорее для того, чтобы унять дрожь в руках и сосредоточилась на игре пузырьков, поднимающихся со дна. Из задумчивости меня вывел какой-то шум: лязг металла и дикое урчание, вперемежку с шипением. Давно хотела скинуть неудобную обувь, что незамедлительно и сделала. Справа от того места, где я находилась, тоже было подобное пространство, только сцена была ближе к стене. В нее и были вставлены массивные железные кольца. Сначала я просто замерла, не поверив увиденному, потом, незаметно для самой себя, стала подходить ближе. От крупного звена тянулась длинная цепь, которая уходила в темноту дверного проема. Тот, кто был прикован к этим путам, не желал выходить на всеобщее обозрение — опять послышался шум и приглушенное рычание. Вокруг уже столпились ловцы, внимательными взглядами впитывающие каждый звук. Вот все затихло, точно перед бурей, секунды застыли янтарем, и… Я успела заметить лишь размытое движение, вихрь, вырвавшийся из открытой двери. Цепь, натянутая до предела, отбросила узницу назад, едва не свернув ей шею.

То, что это была именно девушка, я рассмотрела сейчас: пленница по-звериному припала на колени и, опираясь на локти, наклонила голову вниз, так, что длинные волосы скрывали лицо. Мужчины, сидящие на расставленных диванах, слаженно подались вперед, словно пили эмоции, исходящие от человека. Вот она медленно подняла голову, волосы блестящими прядями разлетелись в сторону, открывая лихорадочно сияющие зеленые глаза. Глаза затравленного зверя. В них не было проблеска мысли или хоть капли осмысленности — лишь действия, контролируемые инстинктами. Я сглотнула, прогоняя накатившую тошноту, и отпила из бокала, желая избавиться от сухости в горле. Закашлялась, чем привлекла внимание дикарки. Она сверлила меня ярким взором влажных, будто от сдерживаемых слез, глаз. Всматривалась, точно видела во мне то, что было пока еще недоступно мне самой. Девушка застыла на самом краю возвышения, подойдя настолько, насколько позволяла длина цепи.

— Одной кр-р-рови… Мы одной кр-р-рови…

Я с трудом поняла рычание, исторгшееся из ее горла. Она будто заново вспоминала, как говорить. Теперь на меня смотрели все, кто находился рядом. Моргнув, осушила бокал до дна. Ощутила на плече тяжелую ладонь — я уже узнала обладателя по аромату — теплому, тягучему и такому желанному.

— Нам пора.

— Подожди… — я не знала, что сказать. — Что будет с ней?

Снежин наклонился ко мне:

— Ты действительно хочешь знать?

Можно было просто развернуться и уйти, трусливо сбежать, притворившись, что все хорошо. Хорошо было только в детстве: монстры уходили с рассветом, а прекрасный принц побеждал особо живучих. Но эта пора давно прошла, а чудовища остались.

— Для меня это важно.

Я подняла голову, обернувшись, Норд кивнул и положил обе ладони на мои плечи, удерживая или оберегая от необдуманных поступков. Девушка сощурила глаза, отчего они превратились в пылающие яростью щелки. Я никогда еще не слышала и не видела такого неистовства: будто до этого момента она сдерживала гнев, а сейчас барьеры рухнули, и волна бешенства хлынула, сметая остатки разумного. Она пыталась удлинившимися когтями добраться до кого-нибудь из зрителей, но те были на достаточно безопасном расстоянии. Нет, они не боялись, а чего-то ждали.

Обхватив себя руками, ежась, как от ветра, я надеялась, что ее остервенение закончится и все пройдет, но становилось только хуже. Почувствовала, как Снежин набросил на мои плечи пиджак. Глаза жгло, и я кусала губы, чтобы не разреветься. Мое нытье не поможет ни ей, ни мне. Важно узнать, что поможет избежать подобной участи, чтобы научить хоть кого-то, если повезет, победить злобу. Дикарка частично перевоплотилась: на голове вышли милые полукруглые черные ушки, а на коже пробежал узор из темных пятнышек. На миг она зафиксировала на мне испытующий взгляд, хотела что-то сказать, но я увидела лишь растерянность на ладном личике, которое почти сразу обезобразила маска вернувшегося озверения.

Так не должно быть! Я дернулась, пытаясь вырваться, но Снежин крепко удерживал меня. Тем временем один из мужчин прыгнул вперед и повалил существо, некогда бывшее человеком. Она щелкала длинными клыками прямо у его шеи, но ловца это лишь смешило. К нему присоединился второй, затем третий. Остальные молча наблюдали, попивая что-то из бокалов. Я услышала треск разрываемой одежды и грохот цепи. Просто не могла поверить в происходящее: рысь рвалась на свободу, захватывая мой разум. Перевоплотиться здесь было бы настоящим безумием.

— Нет. Пошли. — Короткая команда прозвучала приговором моей свободе.

Постоянно подчиняться чужой воле, выполнять что-то, переступая через себя… Я зажала уши, чтобы не слышать криков у себя за спиной… Твари, какие же вы все-таки твари…

— Если тебя это утешит, долго мучиться она не будет, — я не видела, когда к нам подошел Дар, — после недолгого развлечения ее выпьют. Человеческие тела настолько хрупкие, как этот бокал.

Волк сжал тонкий хрусталь и тот рассыпался в его руке мелкими осколками. Не ждала от него ни сочувствия, ни жалости — такая же паскуда, как и остальные. Я еле сдержалась, чтобы не разбить верх бокала, а остаток воткнуть прямо в его ухмыляющуюся морду. Дар, точно проверяя на прочность мои нервы, добавил:

— Твою новую подружку я сейчас продам. Безвольная и бесполезная. Она совсем скоро сломается и станет такой же, как та.

Я прикрыла глаза, сдерживая очередной порыв злости. Уткнулась в грудь молчащего Снежина, чтобы побесить волка. Моя нервная система едва справлялась с нагрузкой, на которую этот день был весьма щедр.

— Уведи… Унеси… Забери меня отсюда. Сделай что-нибудь… — прошелестела я, обращаясь к своему покровителю.

— Не сейчас.

Столь краткий ответ меня не порадовал. Позже мы вернулись туда, где я стала свидетельницей необычайной жестокости и насилия. Там уже никого не было, лишь несколько девушек терли ровную поверхность тряпками, смывая бурые разводы. На стене был кровавый отпечаток ладони, который врезался мне в память, как очередная закладка в черной книге моей памяти о непредсказуемых тварюгах. В стене отошла в сторону очередная панель, и мы зашли внутрь. Здесь царил полумрак, лишь чуть дальше свет был ярче. Снежин сел в кожаное кресло в углу и усадил меня к себе на колени. Я заметила, что не одни мы находились здесь: штук десять ловцов лениво потягивали напитки. Склонилась к шее своего мужчины, вдыхая его аромат, и старалась успокоиться. Дар уже ушел ближе к освещенной половине. Опять увидела кольца в стене, только гораздо меньше, чем те, что видела раньше. Свет вспыхнул и кто-то вышел. Лена… Концы тонких цепочек на руках соединены со звеньями в стене.

Она непонимающе озиралась, но увидев своего хозяина, воскликнула:

— Дар! Что происходит?!

Тот даже не повернулся, внимательно глядя на собравшихся. У меня возникло стойкое убеждение, что все они как-то общаются между собой.

— Я не понимаю… Дар… — тоненько заскулила Лена, и слезы закапали из темных глаз, придавая лицу какое-то обиженно-детское выражение.

— Заткнись! — рявкнул ловец в ответ.

Мне было плохо. Омерзительно. Люди — лишь немые игрушки. Любой мог здесь оказаться и я в том числе. Исступленно зашептала:

— Я прошу тебя, не заставляй меня больше находиться здесь…

Снежин молчал. Посмотрела в янтарь его глаз озерами плещущихся слез:

— Умоляю, перенеси меня куда угодно, только не оставляй здесь…

Он поднялся, удерживая меня на руках, и вышел… Вскоре я судорожно пыталась втянуть хоть один глоток свежего воздуха — мы оказались в поле, откуда мы с Леной и попали к ловцам. Пробуждение было больше похоже на реанимацию: я не могла подняться на ноги, только сидела, удерживаясь руками о мокрую от росы траву.

— Сейчас пройдет, — успокоил Норд, — люди могут годами находиться в коме.

Если я правильно поняла, те, кто длительное время пребывает на грани жизни и смерти, вполне могут блуждать в мире ловцов? Я отметила в памяти полученное знание. Красное яблоко солнца только всходило в легкой дымке. Легкое дыхание осени уже скользило в воздухе и оседало на травах едва ощутимой горечью. Поднялась, едва удерживая равновесие. Пошатнулась, но Снежин поддержал меня.

— Хочешь получить новое истинное имя?

Вопрос застал меня врасплох, я не поняла смысла сказанного. А мужчина, удерживая меня одной рукой, а второй пальцем проводя по губам, пояснил:

— Имя, которое подарит свободу и освободит от нарастающего сумасшествия.

Я смотрела и не верила: очередная игра. Но уточнила:

— И что для этого нужно сделать?

— Всего лишь угадать мое имя. Имя моей Души.

Он поднял меня на руки, и мы переместились в его квартиру. Ну точно! Я оказалась в каком-то сказочном мирке! Только отражался он в кривых зеркалах! То похожа на Алису в Стране Чудес, а теперь вот очутилась в истории братьев Гримм. Той самой, где злобный карлик предлагал девушке угадать, как его зовут. А имечко было уж очень заковыристое. Снежина карликом не назовешь, но смысл один и тот же. Да и помощи мне ждать не от кого.

— Так что? Попытаешь счастья? — снова спросил ловец.

Песня 10 Спелая малина

Вряд ли у меня был выбор в полном понимании этого слова.

— Время ограничено? — только уточнила я.

Он развел руки в стороны и пожал плечами:

— В таком серьезном вопросе торопиться не стоит, впрочем, так же, как и медлить.

Не хотелось бы думать, что он намекает на мое сумасшествие, маячащее совсем рядом. Так же, как и о том, что его губы целовали кого-то до меня и, возможно, совсем скоро, будут ласкать и после. Насколько мне известно, пока никому из пробужденных ловцами не удавалось продержаться больше года. Дальше либо смерть, либо больная голова с мозгами набекрень и все равно конец. Перспектива разворачивается, откровенно говоря, не очень… Я уже давно начинала ощущать подступающую слабость — ловцы вытягивали жизненные силы весьма быстро. Снежин отнес меня в душ и лично вымыл, глаза мои закрывались, но тело требовало ласк. Меня, обнаженную и расслабленную теплой водой, мой сильный зверь уложил на прохладный шелк простыней. Сердце роняло кровавые слезы — я окончательно поняла, что давно попала в капкан его притяжения. Затерялась, пропала, растворилась в нем, почти потеряв себя.

Норд склонился и зарылся лицом в мои волосы, чуть влажные после купания. Я заставила себя поверить в то, что он никогда не предаст. Пусть усыпила себя этим сладким маковым ароматом обмана, но это было необходимое противоядие от готовящихся прорасти семян безумия. Ловец убрал несколько прядей с моего лица, пропустил их между пальцами. Я удержала его запястье, потерлась щекой о чуть шершавую кожу. Кто ты, Норд Снежин? Хотела бы я знать, откуда ты на самом деле и через что пришлось тебе пройти? Кто пытался растопить лед, сковавший твое черное сердце непробиваемой броней, и исцелить душу, израненную миллионом битв?.. Какая-то мысль отразилась в зеркалах моего угнетенного сознания, мелькнула солнечным лучом и ускользнула в тень усталости. Бороться со сном больше не представлялось возможным, и я лишь ощутила, как моя ладонь опустилась рядом с его рукой.

Мне нравилось просыпаться в его постели. Потянулась, открыла глаза и заметила на прикроватной тумбочке тарелку, доверху полную спелой малины. Свежие, сочные ягоды соблазнительно алели. Моргнула и потерла глаза — не привиделось ли мне это великолепие? Ягоды никуда не исчезли, а продолжали притягивать взор. Я накинула покрывало и отдалась во власть искушения: на диво нежная мякоть так и таяла во рту, заставляя вспомнить вкус ушедшего яркого лета. Быстро умылась и снова принялась за малину… Теплый легкий ветер взъерошил мои волосы — я была уже не в квартире, а на зеленой полянке, прогретой солнцем. Вокруг кустился малинник, приглашая полакомиться крупными плодами.

— Понравилось?..

Как будто листья прошуршали на ветру этот вопрос.

— Очень, — прошептала я едва слышно.

Снежин возник из ниоткуда, сотканный, казалось, из воздуха и постепенно обретающий привычное воплощение. Заметила в его ладони несколько ягод. Покрывало скользнуло вниз, и его тотчас подхватил ветерок, расстелив на бархате трав. Он поднес малинку ко мне, удерживая ее за зеленый хвостик стебелька, но едва я надкусила ее, чуть отодвинулся. Провел исходящей соком ягодой по моим губам, оставляя ароматную дорожку. Невольно провела языком, слизывая божественный нектар.

— Нет, не торопись, моя девочка, — негромкий рык в его голосе обещал славную игру.

— Люблю нарушать запреты, — глядя ему в глаза, бросила своеобразный вызов я.

Мое высказывание вызвало у него лишь приглушенный смех. Норд взял другую ягодку и повторил то, что начал. Мне безумно нравилось то, что происходило: шелест травы на ветру, солнце, подглядывающее за нами через ладошки листьев и только мы вдвоем. Снежин смотрел на меня, но я не торопилась. Восхитительно нежно он провел языком по моим губам. Не прерывая поцелуй, превратил мягкость в захват, завоевывая, подчиняя и настаивая.

Я слегка толкнула его, чтобы он лег на спину — мужчина принял такую шалость. Не спеша разложила малиновую дорожку, спускаясь от шеи все ниже и ниже. Медленно, одну за другой, ртом забирала ягоды, дразня язычком, чуть облизывая и целуя участки кожи… Сама дрожала от нетерпения и желания. Не хотела и не могла долго ждать, резко села на готовый к любовной битве член и застонала от возбуждения. Впилась когтями в его плечи, уже не управляя собой более и оставляя кровавые, похожие на ягодный сок, следы… В такие моменты мы являлись одним целым: я чувствовала, понимала и поклонялась ему, а он — мне. Где-то за гранью восприятия, на самом горизонте первых инстинктов, когда-то объединивших мужчину и женщину. Предаю ли я себе подобных, отдаваясь и подчиняясь этому мужчине, или просто учусь выживать, совмещая удовольствие с необходимостью?..

Лежа в колыбели его объятий, я попросила:

— Научи меня контролировать рысь.

Он промолчал, и я приподнялась на локте, чтобы видеть его лицо. Золото в его глазах перемешивалось с янтарем.

— Бесполезно — когда-то я уже пытался. Это лишь ускорит реакцию, а ты еще нужна мне.

Те, кого он когда-то учил, уже мертвы. А я жива и хочу оставаться в таком состоянии как можно дольше:

— Я хочу научиться, чтобы дольше быть рядом с тобой.

Это была полуправда: да, я была связана с этим мужчиной, но также хотела положить начало чему-то новому в истории людей, до этого всегда заканчивающуюся одинаково. Конечно, я не одна мнила себя «спасительницей», но лучше сделать и сожалеть, чем не решиться и потом сокрушаться.

— Будет больно. Кованые цепи, а не атласные ленточки, бетонный пол, но не бархат подушек.

— Я представляю…

Он грубо прервал меня:

— Ни черта ты не представляешь. Если начнем, остановить это будет уже невозможно. И не под силу никому.

Но у меня все равно не было никаких вариантов.

— Прямо сейчас! — кинула в него слова.

Мгновенно перекинулась и посмотрела на Снежина взглядом рыси: передо мной находился давний противник, но пока человеческое во мне было сильнее звериного. Ловец даже не сменил позицию. Я снова попыталась вспомнить то, что испытывала в те моменты, когда находилась рядом с этими существами. Дар и заброшенная деревня… Те, кого убивали на охоте в лесу… В памяти возникли слова: «Ты уже одна из нас. И когда-нибудь, раньше, чем ты думаешь, окажешься на моем месте. А рядом с тем, кого ты, возможно, любишь, будет другая»… Недавний случай и жестокое убийство. Нет — ничего не менялось. Было лишь несущественное раздражение, отчего мой хвост нервно дергался из стороны в сторону.

Увидела несколько раздавленных на земле плодов, напоминающих… Ночь, мост, люди, кровавая пелена и жидкость, со столь притягательным металлическим запахом! Недовольно заворчала, может, еще не поздно прекратить? Развернулась и кинулась прочь, ломая ветки. Неслась так, как никогда до этого. Разворот, я повела носом, ловя ветер — никаких запахов. Но чутье вопило об опасности. На границе памяти возник образ туманных волков — твою ж мать! Я увидела то, что приближалось ко мне. Знала, что мне позволили рассмотреть, иначе я просто ничего не заметила бы. Размытая пелена, перетекающая в очертания зверя, принимающая образы и внимательно изучающая меня. Мне стало страшно: конечно, я понимала, что мне ничто не угрожало (правда ведь?..), но все равно мороз пробегал по коже.

Лапы как будто приросли к земле, а неподалеку материализовался Снежин. Подошел, и меня выбило из звериной шкуры. Я отлетела в сторону, приложившись о какие-то корни и часто дыша.

— Еще не поздно остановиться, — он помог мне подняться и обхватил за плечи, заглядывая в глаза.

— Нет, — я покачала головой, — еще не поздно начать.

Он разозлился и сжал кулаки:

— Хорошо! Ты получишь то, чего так желаешь.

От его тона мне стало не по себе. Мужчина схватил меня за основание шеи со спины и довольно сильно сжал:

— Смотри!..

…Я оказалась на краю утеса, а внизу кипел бой: крики, визг и вой, полные боли, яростный рев и мольбы о помощи. Схватка была жестокой и кровавой: изуродованные тела, словно вывернутые наизнанку, с торчащими обломками костей и раздавленными внутренними органами. От подобного зрелища я еле устояла на ногах, в глазах потемнело, а тело словно превратилось в жидкий кисель. Ко мне пришло понимание — я видела таких же пробужденных, как и я сама, не надо было объяснять, с кем они сражались — с теми, кто мнит себя нашими новыми богами… Будто далекий рокот грома, услышала голос, хотя, возможно, он звучал лишь у меня в голове: «Люди слабы и самонадеянны». Тем временем, со стороны леса выбежала стая белых волков. Отчего-то мне подумалось: «Наши!» Снежной рекой волки вгрызлись в битву: остервенело рвали, кусали и нападали. Не могла понять одного — почему на стороне ловцов сражались люди и пробужденные выступали против своих же? Все происходящее было столь нереальным, как если бы я наблюдала за компьютерной игрой или смотрела фильм.

Приметила волка гораздо меньше остальных, зверь к кому-то подкрадывался, лавируя между сражающимися. Проследила взглядом до того места, куда время от времени кидал сосредоточенный взор маленький волк: мужчина был высок, литые мускулы перекатывались под загорелой кожей, когда он добивал очередного противника. Что-то в нем казалось до боли знакомым. Вот он повернулся, и я невольно вздрогнула — Снежин! Мне вновь открылась его истинная натура — ему нравилось происходящее, он буквально купался в крови и чужих страданиях. Так под изумительно зеленой лужайкой скрывается дьявольская топь — когда поймешь, будет уже поздно, захлебнешься и болото примет тебя в свои липкие объятия… Ловец обернулся и посмотрел прямо на меня! Жутко, как в ожившем кошмаре, только проснуться я не могла! Сделал шаг, направляясь в мою сторону и едва изогнув губы в жестокой усмешке.

Белый волчишко почти приблизился к нему, но мужчина словно не замечал. Гибкое звериное тело напряглось, готовясь к атаке, на миг застыло в воздухе в прыжке. Снежин намеренно позволил подкрасться к себе настолько близко, развернулся и схватил за шкирку, встряхнув, как старую шубу и откинул прочь от себя. Звереныш превратился в девушку — на вид ей было не более восемнадцати лет. Но в ее глазах отразилась совсем недетская решимость. Тонкая, подвижная, живая, она вновь набросилась на Снежина, пытаясь принять звериный облик. Тщетно — ловец играл, как изголодавшийся хищник, в клетке которого оказался мелкий зверек.

Размытое движение, темный туман и уже виденные мной пугающие багровые глаза. Легкая дымка над лицом жертвы, означающая окончательную смерть. Вновь бросок и кровавая жатва… Я прикрыла глаза — здесь точно не останется живых. Неужели и все мы обречены?..

Я вернулась в реальность — почувствовала прикосновение теплых ладоней. Еле преодолела нестерпимое желание отшатнуться, сбросить руки, которые мгновение назад беспощадно ломали шеи, удерживали и добивали осмелившихся оспорить право на свою свободу. Справилась с собой и сказала:

— Это в прошлом. Ты не такой.

Мужчина встряхнул меня и твердо произнес:

— Это не прошлое. Для меня все происходит сейчас. Все, что я тебе показал — мое настоящее. У нас нет ни прошлого, ни будущего. Только настоящее.

Я пыталась осмыслить сказанное только что. Не смогла. Возможно, поэтому им нужно много чужой энергии? И сколько жизней ловцы проживают одновременно?

— То есть, ты сейчас со мной, но как бы не здесь? — путано вопросила я.

— С тобой я чувствую себя таким живым, как никогда прежде, — откровения, видимо, на сегодня закончились.

Я не знала, радоваться мне от такого заявления или нет — вряд ли это признание в любви, скорее всего назначение меня самой лучшей «батарейкой» или отличным «зарядным устройством».

— Но если я пойду против тебя, ты… — не стала заканчивать фразу.

— А ты пойдешь?

Я опустила глаза, чтобы он не прочитал в них ничего. Спрятала нахлынувшие эмоции и услышала:

— Ответ тебе известен.

Что ж, честно. Может, послать подальше все свои принципы и прожить оставшееся время сгорая в его ласках? Но что важнее — человечество или призрак любви?..

— И все же, я не передумала. Мне необходимо управлять зверем внутри.

Хотя бы эта победа над самой собой мне чертовски необходима.

— Нет. Ты еще не готова.

Ответ был короток и предельно ясен. Я не спорила — у меня уже была идея, кто может мне помочь. Вот только какую цену он запросит? Быстрым всполохом из костра моих сумбурных размышлений мелькнула мысль — а ведь я догадываюсь, как узнать истинное Имя Снежина наверняка — обожгла пламенной искрой, заставив почувствовать отвращение к самой себе. Нет. Исключено — есть и другие варианты. Только какие?.. Поинтересуюсь у черного волка, научит ли он подавлять агрессию рыси. Начну с малого, а там — будь, что будет! Но с чего начать поиски Имени?..

Сладкое малиновое утро закончилось, уступив место обычному дню — мой ловец доставил меня домой. Не прощаясь, впрочем, как обычно, исчез, лишь аромат на коже напоминал о том, что все мне не приснилось. Здесь в городе хозяйничала осень, а я не могла забыть такой летний вкус ягод на губах моего опасного мужчины, который смаковала буквально несколько минут назад. В квартире было тихо и пыльно. Вздохнула и принялась за уборку, не забыв включить музыку. Радио вещало песню David Usher «Black, black heart». Да, все именно так, как поет этот голос — от первой до последней строчки — для каждого, кто разбужен ловцами и попадает под их зависимость. Подключила зарядное к телефону — дисплей ожил, показав пропущенные — Ник звонил почти каждый день, после того, как я попала в странную реальность пожирателей душ. Мелочь, но так приятно, что произошедшее между нами не настроило его против меня, истеричной дурынды. Руки плохо слушались, я очень волновалась и хотела услышать голос друга, номер Никиты был в быстром наборе. Всего пара гудков и долгожданный ответ:

— Ника! Ты жива!!!

Простые слова, но такие важные: ему действительно интересно, что со мной! Шмыгая носом, путая слова, я быстро заговорила:

— Никита, я сожалею о каждом слове, обо всех дурацких мыслях, которые пришли в мою глупую головенку — о том, что я сомневалась в тебе! Если сможешь, прости меня!

В его ответе было столько тепла, что на миг даже показалось — он рядом и обнимает меня, утешая:

— Все проходит, я давно забыл! Главное, что ты вернулась! Снежин ничего не говорил, хотя я прямо поинтересовался, не убил ли он тебя. Но ты же знаешь их…

Я возопила:

— Ты сам говорил мне не делать глупостей, не ввязываться в споры с ловцами, так зачем подверг себя такому риску?!

Ник на секунду замолк, уверена, что сейчас он провел свободной рукой и взъерошил волосы на голове. Вздохнул и ответил:

— Помнишь, я обещал быть с тобой всегда? Твоя смерть — моя тоже.

Мне безумно захотелось обнять друга и пусть твердят сколько угодно, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. Я знаю, что очень даже бывает!

— Когда приехать?

Мне было необходимо увидеть нормальную жизнь: обычных людей, спешащих по делам, гудящие потоки машин на сером полотне дорог, хоть что-то соответствующее норме.

— Помнишь торговый центр и маленькое кафе внутри него? Давай прямо сейчас! — я скучала и по городу тоже.

— Конечно. Уже еду!

Я дома! Ник едет! Торопливо приняла душ и собралась. Несмотря на начало сентября, на улице было тепло, словно лето решило вернуться. Лишь в воздухе застыла какая-то печаль, легкая дымка грусти. Все равно люблю этот месяц! Да, лето прекрасная пора, но именно сентябрь трогает какие-то потаенные струны души, застывая на губах рябиновыми рубинами, даря алмазные капли дождя, слезами лежащими на янтаре листьев. Взяла небольшую сумочку и ключи от машины. Ощущала себя так, словно с другой планеты вернулась!

Стоянка перед торговым центром была забита машинами — в выходной день все спешили за покупками — повезло, нашла свободное место и поспешила внутрь просторного здания. Каблуки нетерпеливо стучали по плитке, я очень торопилась. Люди: молодые и не очень, по одному и с семьями, ярко одетые и предпочитающие однотонную одежду — я готова была обнять их всех. Я дома! Не где-то там, в пугающем чужеродном для человека мире, а в родном городке! Мне улыбались, и я дарила улыбки в ответ. Ник ждал у автомобиля, выставленного в павильоне в рекламных целях. Я остановилась, а он тоже увидел меня и просто смотрел, не двигаясь. Люди не торопили, не толкали меня, просто обходили. А я все стояла столбом и всматривалась в знакомые черты, пытаясь увидеть что-то. Что именно — сама не знаю. Нет, я не сомневалась, снова доверяла, но сдвинуться не могла.

Никита широко улыбнулся, и я увидела, как блестит в его глазах искренняя радость от нашей встречи. Сделал первый шаг и почти бегом кинулся мне навстречу, я тоже побежала. Когда мы поравнялись, просто, по-детски, кинулась ему на шею, а он закружил меня. Когда эмоции поутихли, взялись за руки и поднялись наверх. Заняли свободный столик и сделали заказ. Я положила локти на стол и уперлась подбородком в ладони: хорошо сидеть просто так, никуда не спеша. Чувствовала легкую усталость, но встреча со старым другом дарила новые силы.

— У меня новость!

Приподняла бровь, ожидая продолжения:

— У меня появилась девушка! Нормальная девушка, человек.

Я была рада за Ника, но означало ли это, что мы теперь будем меньше видеться? Одернула себя — разумеется, ему лучше больше времени проводить со своей пассией. Но это мало помогло. Увидела, что друг смотрит на меня, ожидая реакции. Спохватилась:

— Отлично! Познакомишь?

Он разулыбался и подмигнул:

— Ревнуешь? Мы все равно будем часто видеться с тобой.

Шутливо махнула на него рукой:

— Ага, а она знает об этом?

Он ответил:

— Она знает о ловцах и живет в доме Туманова.

Он правильно расценил мой взгляд:

— Да, я знаю, кто он и что именно сказал тебе о моем происхождении.

Я не понимала:

— Но как?..

— Еще когда Ева разбудила меня, узнал о тех, атлантах. Хотел попросить помощи — мне отказали. Тогда и раскрылась тайна моего рождения.

— А Туманов знает, что вы встречаетесь? И твоя новая знакомая, по идее, должна быть с кем-то из соратников Яромира…

Ник опустил глаза, долго водил ложкой в чашке с кофе, который уже начал остывать. После молвил:

— У нее есть покровитель, а со мной она встречается тайком…

Я уставилась на друга, пытаясь понять в своем ли тот уме.

— То есть, ты так спокойно относишься к тому, что ее…

Он не дал мне окончить жестокую фразу:

— Она молода и ошиблась. Нам, правда, хорошо вместе.

Меня мало волновала незнакомая девушка, но вот Никита… День потерял былую прелесть. Мы молчали.

— Как долго, ты думаешь, сможешь скрывать все? И что будет, если это откроется? — первая нарушила неловкую паузу.

— Настолько долго, насколько получится, — мне была знакома решимость в его голосе.

— И что дальше?.. И ради чего?.. — я не унималась.

Ник потер переносицу, прикрыв глаза.

— Кара совсем недавно там. Видимся редко, но те капли времени — самое лучшее. Недавно она никак не могла сбежать из-под опеки своего покровителя, а я чуть с ума не сошел. Да еще ты пропала…

Мороженое в вазочке почти растаяло, малиновый сироп показался безвкусным. Отодвинула посуду в сторону и сказала:

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…

Чувствовала, что Нику этот разговор дался с трудом. Возможно, не таких слов он ждал от меня, но горькая правда лучше сладкой лжи. Накрыла его руку, лежащую на столе, своей:

— Я с тобой до конца.

В глазах мужчины, будто зажегся огонек надежды, искра которого разгоралась все ярче. Он заключил мои руки в свои ладони — так и сидели какое-то время. Кратко поведала о своих злоключениях. Умолчала только о том, что Снежин предложил поиграть «в угадайку». Скажу потом, на сегодня хватит сюрпризов. Все-таки встреча удалась, пусть и слегка омраченная тяжелым разговором. Как-нибудь все разрешится!

Никита проводил меня до машины, и мы расстались, надеясь на скорую встречу. Постоянно возвращалась мыслями к Дару — Норд вынудил меня обратиться к нему, не оставил мне иного пути. Спать с желтоглазым ловцом я не собиралась, иначе сама бы себя уважать перестала. Как только добралась до квартиры, включила воду и набрала полную ванну, не забыв добавить пены. Легкий шлейф аромата тут же окутал небольшое помещение — мне необходимо было расслабиться и подумать обо всем. Откинула голову на бортик, блаженно прикрыв глаза, но мысли крутились вокруг Никиты и неизвестной мне девушки. Я не могу решать за друга: каждый наступает именно на те грабли, которые выбирает самостоятельно, хотя, возможно, для любого из нас кем-то свыше заранее заготовлен индивидуальный комплект этого садового инвентаря. В любом случае, я останусь на стороне Ника.

Взяла в руку легкое облачко пены, подула на пузырьки, отправляя их в короткий полет.

— Привет.

Если бы я знала, кто решит навестить меня, вылила бы в ванну всю бутылку пены. Мне казалось, что Дар прекрасно видит все, что скрыто под водой и белым полупрозрачным покрывалом.

— Что тебе здесь надо? — старалась, чтобы голос звучал безразлично.

— О, это я хотел задать тебе этот вопрос. Слишком громко думаешь обо мне, чуть не помер от икоты, — он улыбнулся, а глаза рыскали по поверхности, особо уделяя внимание прорехам в таявших слишком быстро пенных пузырьках.

— Выйди, — мне никак нельзя было показывать свой страх перед ним.

Конечно, Дар и не подумал выполнить требуемое, а уселся на бортик, опустив ладонь в воду.

— М-м, водичка, что надо. Пригласишь?

— Убирайся вон, — я выдержала его пристальный взгляд.

— Жаль, — волк все так же находился близко от меня.

Мне надоели его бесконечные игры. Ладно, посмотрим, что он сделает, если я откину роль жертвы.

— Хорошо, значит, выйду я — только и сказала.

Поднялась, и вода, вперемешку с пеной, ручейками побежала вниз. Я надеялась только на удачу — опасно размахивать перед голодным монстром куском свежего мяса. От его взгляда по коже пронеслась стая мурашек — не от предвкушения удовольствия, как то бывало со Снежиным, а от опасности, наступающей на пятки. Спешить нельзя, иначе охотник тут же прикончит свою добычу. А быть таковой не входило в мои планы. Дар не двигался, лишь пожирал меня взором желтых глазищ. Взяла полотенце и только собиралась обернуть этот спасительный кусочек ткани вокруг тела, как волк схватился за край. Мы скрестили взгляды, я не пыталась отобрать тряпицу, но и он не торопился сорвать ее с меня. Мне с трудом удавалось удержаться и не моргнуть, глаза начало щипать и тут Дар рассмеялся:

— Ты нравишься мне все больше!

Угу, вот только меня это заявление ничуть не обрадовало. Мужчина разжал ладонь, и я скрыла наготу за махровой тканью. Перешагнула через бортик и подошла к двери, намереваясь выйти. Но ее как будто заклинило, ясно, чьи это могут быть шуточки! Сделала глубокий вдох и обернулась:

— Может, хватит? Не надоело еще?

Ловец мгновенно оказался рядом, притянул меня к себе:

— Нет.

Я не пыталась вырваться, чтобы не распалить его еще сильнее, просто сделала вид, что все происходящее ничуть меня не трогает. Пойманной птицей застыла в жестоких руках — я помнила все, что произошло тогда, в деревне. Все увечья, которые нанес мне этот зверь в ярости.

— Я заставлю тебя забыть обо всем, только скажи, — его губы были слишком близко от моих.

— Нет. — Не собиралась распинаться перед ним.

Волк сузил глаза, в которых я успела заметить проблеск зарождающегося раздражения, но ослабил хватку. Почти сразу отпустил меня, и я снова сделала попытку открыть двери — створка легко отворилась. Прошла в спальню, Дар не последовал за мной, чем меня несказанно обрадовал. Спешно натянула нижнее белье и шортики с майкой. Ловец сидел в гостиной. Почему-то вспомнилось, как мы сидели здесь с Нордом в тот памятный день, когда он предложил мне испить необычный напиток. Дар цепко осмотрел меня с ног до головы и поинтересовался:

— Так зачем ты постоянно думаешь обо мне? Вряд ли решила принять мое предложение.

Я села, закинув ногу на ногу, выдержала небольшую паузу и лишь после произнесла:

— Научи меня контролировать зверя.

Дар зажмурился на секунду — такое выражение я наблюдала однажды у сытого кота, греющегося на солнышке, после того как он сожрал местную упитанную дичь.

— Выходит, мой братец отказался.

— Просто скажи: да или нет, — весь этот балаган надоедал, а вообще мне хотелось лечь спать.

— А что можешь ты предложить мне взамен?

— Назови цену, кроме той, что уже прозвучала однажды, — я уже не надеялась на благополучный исход этого дела.

Дар прекратил скалиться и сказал:

— Я смогу приходить к тебе, когда захочу. По возможности обещаю не приставать, но желаю находиться рядом, когда ты засыпаешь.

Ого, это как жить под постоянным прицелом, да и это нарушит приказ Снежина, он запретил брату появляться здесь. Не позволив себе размышлять долго, быстро сказала:

— Идет. Согласна. Но только на время обучения.

— Оно будет долгим, — пообещал волк.

— Когда начнем? — была важна каждая секунда моей рискованной жизни.

— Сейчас, — промурлыкал Дар, — пойду укладывать тебя в кроватку, жаль только не так, как хотелось бы. Помни — я могу дать тебе нечто большее, чем то, чему ты так желаешь научиться, только согласись…

Усталость брала свое, бороться со сном не хотелось, как и спать в его присутствии. Что я делаю, и куда приведет меня это сумасбродное соглашение?.. Уже лежа в постели, почувствовала, как волк наклонился ко мне и прошептал:

— Спи, пока есть такая возможность, сладкая девочка.

Песня 11 Соль и перец

Находиться в его объятиях было подобно игре — так наверняка развлекаются в аду. Повезет или нет — вот в чем вопрос: решит оставить в живых или отбросит прочь уже пустую оболочку? Но я готова рискнуть всем: и жизнью, и душой. Удлиненный коготь оцарапал кожу, не сильно, но ощутимо, увеличивая запал и добавляя жгучую ноту в нашу песню единения. Только с ним я могла не сдерживать свою вторую натуру — звериную, неукротимую, непредсказуемую. Размахнулась и наотмашь ударила любовника по щеке — частичная трансформация превратила мой некогда аккуратный маникюр в загнутые кошачьи коготки. На щеке мужчина заалели царапины, он перехватил мои руки, а я, удивляясь, смотрела, как мгновенно затягивается нанесенная мной рана. Уже неоднократно видела это, но никак не могла привыкнуть.

Возможно, я и находилась в преисподней, где ко мне был приставлен личный демон, но он стал неотъемлемой частью всего — потому, что внутри меня тоже таилось зло — стоило лишь ослабить контроль, и тут же обрывалась чья-то жизнь. Льстить себе с самого начала было плохой затеей — я уже давно не человек, а опасная и коварная тварь. Надо было сразу это признать, и многих смертей можно было бы избежать. Кровавая бойня в офисе — моих рук, точнее, лап, дело. Любая мелочь раздражала меня в тот день и вот итог — десять трупов. Тупые овцы особо и не сопротивлялись, это сорвало и без того мою съехавшую крышу. Покровитель помог замести следы и стереть память выжившим… Но что самое странное — я не ощущала ни малейших угрызений совести — подумаешь, какие мелочи. Прощение, понимание, доброта, человечность — не более, чем пустые слова, придуманные слабаками. Мне стало хорошо, как никогда, стоило этой истине закрепиться в моей голове. Он научил меня быть равнодушной к чужим страданиям, важно лишь то, чего желаю я… и мое темное божество.

Он склонился, по-прежнему удерживая мои руки над головой и прижимая к прохладной плитке на полу просторной ванной комнаты. Быстро лизнула его в щеку, крадя остатки проступивших темных капель крови. М-м, в жизни ничего вкуснее не пробовала и вряд ли когда-либо доведется.

— Чертовка, — этот голос всегда пробуждал во мне волну желания.

Тихо рычу и пытаюсь освободиться из крепкого захвата, но он лишь сильнее сжимает мои запястья — наверняка снова останутся синяки. Все неважно. Ерзаю под ним, но мои безуспешные попытки сбросить его лишь усиливают наше обоюдное влечение. Он тоже зависим от меня, мне известен этот неоспоримый факт… и пользуюсь им сполна. Правда, никогда не уверена, чем же все может завершиться — его доводит до бешенства эта болезненная тяга. Ему прекрасно известно, что оборвать это наваждение можно лишь одним способом — прикончив меня. Но если я еще жива, стоит прожить эти часы со всей пользой.

Он горячий и твердый, а я влажная и готовая. Но было бы скучно просто так объединить нужные места. Хозяин преисподней языком дотронулся до затвердевшего соска, вобрал ртом и, потянув вверх, резко отпустил. Снова проделал то же самое, а потом добрался до второго полушария. С каждым таким поцелуем он словно вышибал из меня воздух. Я до безумия обожала чувствовать его крепкое тело сверху, впиваться когтями в загорелые плечи, раздирая кожу до крови. Зверские забавы, а мы хищники, которые охотятся друг на друга. Он отпустил мои руки, но чуть прихватил за шею:

— Правильнее тебя убить, ты делаешь меня непозволительно слабым.

— А ты попробуй, может и получится! — я играла с огнем.

Вместо ответа он грубо вошел в меня, но я лишь крепче обхватила его ногами, позволяя проникнуть как можно глубже. Выгнулась навстречу, не сдерживая стон. Желтые глаза полыхали страстью, грозя не только обжечь, но обещая немыслимые наслаждения. С моих губ сорвался крик:

— Дар, только не останавливайся…

… Чертов волк! Я подскочила на кровати, запутавшись в одеяле, чуть не свалившись вниз головой. Сучий выродок! Если бы я только знала, на что соглашалась тогда! Будет он меня укладывать, ага, как бы не так — еще и спокойной ночки пожелает, да в щечку поцелует… Проснулась абсолютно разбитой, как продолжалось уже вторую неделю. Эта скотина заранее все просчитала — Снежин куда-то отправился, вовремя, ничего не скажешь, чем и воспользовался желтоглазый. Каждую ночь одно и то же — секс, кровь и снова жесткий трах. Нетрудно догадаться, кому достались главные роли — я и Дар. А еще наши тренировки — не каждый день, а то я бы издохла. Ловец сдержал свое слово и исправно обучал меня, умолчав об одной важной детали — теперь мы были связаны — поэтому я видела эти сны.

— С добрым утром, — почти пропели мне на ушко.

Он знал, что терзает меня ночами, какие видения преследуют меня и упивался этим. Молча сползла на пол, прислонившись спиной к мебели и закрыла лицо ладонями. Почувствовала его рядом, но осталась на месте. Ничего, отыграюсь на поле битвы.

— Не надо сдерживать себя — проиграешь — уж я-то знаю, — волк явно забавлялся.

— Черта с два ты знаешь, — вяло огрызнулась я.

Первое время у меня каким-то образом получалось избегать близости с Даром в ночных кошмарах, но потом я сломалась. Затем сонные грезы разбавились кровавыми подробностями, причем все было настолько натурально, что в это легко можно было поверить.

— Признайся, ты делаешь это специально, — проскрипела я сиплым после сна голосом.

Не дождавшись ответа, поднялась и поплелась умываться. Залезла в ванну и включила душ на максимально холодную воду. Часто дышала, чтобы унять колотящееся сердце, фыркала под ледяными струями, которые хоть как-то возвращали меня к жизни, словно они могли прогнать навсегда ужасные видения ночи. У меня зуб на зуб не попадал после такого, но в голове немного прояснялось. Иногда Дар уходил сразу, но сейчас сидел на стуле, развернув спинкой к себе и опершись на нее руками. Запасы кофе были на исходе, поэтому решила съездить в «Лавку пряностей», а заодно и отвлечься.

— Вот, возьми, — ловец кивнул в сторону, где на соседнем стуле лежала его сорочка, — хочу, чтобы ты надела. Сейчас.

Я никак не отреагировала на данное заявление — он не мой хозяин. Взяла чашку с дымящимся напитком и ушла на лоджию. Села на удобное сиденье и закинула ноги на узкий подоконник, воззрившись в окно. Волк не привык к такому обращению:

— Я не буду повторять дважды.

— Приказывай своим подчиненным душам. Я принадлежу Снежину.

— Думаешь, он так просто простит тебе то, что ты спелась со мной за его спиной? — его голос словно обрел плотность и когтистыми лапами ухватил меня за горло.

— Чего гадать? — я прикрыла глаза и отхлебнула обжигающий напиток, дабы разбить давящий комок, — тебе тоже невыгодно, чтобы он об этом узнал.

Я была слишком измотана всем происходящим и хотела, чтобы Дар поскорее убрался.

— Мне плевать, — только и ответил он.

Пожала плечами, даже не взглянув на него. Позже он оставил меня одну, но сорочка напоминала о нем. «Непременно вымою ей пол, — подумала я, — пусть и тряпка из этого куска ткани неважная».

Днем заставила себя выйти на улицу — золотая осень вступила в свои права, температура воздуха была выше нормы, и люди старались ухватить как можно больше этих последних мгновений тепла. Приехала в лавку, но остановилась — неподалеку, на территории магазинчика, рос высокий старый клен. Листва светилась на солнце будто золотая, в воздухе разливался горьковато-пряный запах увядающих листьев. Как зачарованная подошла к дереву, провела кончиками пальцев по шершавой коре — она была теплая, будто кожа живого существа. Повсюду лежали опавшие резные листочки, мне вспомнилось, как в детстве мы с мамой или школьными подружками собирали эти прощальные письма лета и складывали их между книжными страницами. Мама… Снежин выкупил ее душу для меня, хотя я не просила, но была ему искренне благодарна. Костя… Видимо осень всегда будит ненужные воспоминания, которые ворохом тетрадных листов спрятаны в закоулках нашей памяти. А я так и не побывала у него на могиле… Присела и подняла кленовый лист, затем еще один, и еще. Получился своеобразный букет. Прислонилась лбом к нагретому солнцем стволу.

— Ника, рад видеть. — Спокойный тон был знаком.

— Здравствуйте, — приветствовала Туманова в ответ.

Он изучающее рассматривал меня, и я могла поспорить — знал, что я пытаюсь научиться управлять зверем внутри.

Приглашающим жестом позвал меня пройти за ним в лавку. На пороге я обернулась и у дерева, где была минуту назад, увидела девушку. Ее черты показались мне знакомыми — Лена?! Но она уже повернулась спиной, так что возможно сходство лишь почудилось. Вряд ли это она — я сама видела, что Дар продал ее, тем более, эта особа не может здесь находиться. Не стала останавливаться, чтобы убедиться в своей догадке. Я сочувствовала бывшей Дара, но помочь ей уже ничем не могла. Мы прошли в уютное помещение магазинчика, где к нам незамедлительно подошла Наталия. Мы обменялись приветствиями, и по совету девушки я приобрела новый сорт кофе. После Яромир пригласил пообщаться у него в кабинете. Отказываться не стала, мне просто необходимо было сменить обстановку и разбавить свои мысли чем-то новым, пусть и довольно сомнительным. Наталия принесла душистый чай — его травяной аромат навевал воспоминания о широких лугах, покрытых высоким разнотравьем, каплях росы, искрящихся в несмелых лучах утреннего солнышка. Чашка приятно согревала руки, хотелось сидеть просто так, не думая ни о чем.

— Ника, сила внутри вас слишком велика. Как и у всех людей. Она сожжет ваш разум и поработит тело. Ее нельзя приручить.

Я сидела, прикрыв глаза. После этой фразы открывать их не захотелось вообще.

— Я рискну, — это все, что мне захотелось сказать.

— Многие пытались, — Туманов не привык отступать, — вы даже не представляете, сколько людей до вас были столь же упрямы. Есть только один способ остаться в живых.

— Вы уверены, что мне нужно такое существование? — последнее слово я особо подчеркнула.

Мужчина медленно водил пальцем по изогнутой ручке чашки, глядя в ее содержимое, невозмутимо продолжал увещевать:

— До пробуждения у вас не возникало такой проблемы. Вы просто жили. Еще можно вернуть обычную жизнь, понимаете?

Чай уже не казался таким вкусным, как в первые минуты. Туманов ошибается, очень ошибается — ничего уже нельзя возвратить обратно.

— В одну и ту же реку дважды не войти, как бы ни хотелось, — я пыталась сохранить безразличный тон, но это плохо удавалось, слишком многое произошло за эти месяцы.

— Сейчас вы убираете прутья клетки, в которой пока еще томится скрытый зверь, — Яромир умел быть настойчивым, — не успеете заметить, как он окажется прямо у вас за спиной, и, Ника, времени совсем мало. В случае опасности, нам или ловцам придется убить вас.

— О, так вы тоже в списках «санитаров леса»! — не сдержала я колкость.

Мужчину ничем нельзя было вывести из себя:

— И поверьте, пусть первыми, кто до вас доберется, будем мы.

Он не знает, но у меня есть призрачный козырь — возможность получить свободу, отгадав истинное Имя моего темного повелителя. Интересно, удавалось ли подобное кому-то до меня. Не хотелось бы вызывать подозрения, но иного пути нет:

— Ловцы любят играть с душами, почему бы им не предлагать освобождение взамен на крупную игру? Скажите честно, вам известен хотя бы один случай, когда человеку удавалось обрести полную свободу и сохранить ясность мышления?

Если мой собеседник и удивился подобному вопросу, то выдержка его не подвела.

— Они никогда не проигрывают, заранее зная, что жертва ошибется. Своей силой они не будут делиться. Если вы получили такое предложение, и уже согласились, будьте начеку. Но ответ — да, история знает подобные случаи, правда, такие люди долго все равно не живут. Странно звучит, ведь вместе с новым именем дается и долгая жизнь, но толку от этого никакого. Все те, кого ты знал — умирают, но это не самое страшное…

Яромир замолчал, и я поторопила его с ответом:

— А что тогда?..

— Просто поверьте — ничего хорошего.

Конечно, я не ждала, что он тут же раскроет мне все тайны мироздания, но те крупицы, что он дал, только больше запутали меня. Мы сменили тему разговора — мне нравилось, как владелец лавки рассказывает о пряностях — такого не найдешь в интернете, возможно, лишь в старинных книгах. Каждый раз я узнавала нечто новое, причем это было не нудное повествование, а увлекательное путешествие в заморскую страну. Что мне известно о самом Туманове? Лишь то, что он позволяет узнать. А как насчет того, что сокрыто? Готова поспорить, что у атлантов не меньше тайн, чем у ловцов. И ясно, что каждый старается вытянуть из людей побольше выгоды для себя. Несмотря на это, мне симпатизировал этот загадочный и серьезный мужчина. У каждого есть право на тайны, но только если они никому не причиняют вреда.

Довольно много времени я провела в «Лавке пряностей». Яромир проводил меня до дверей и попрощался, неизменно пригласив посетить его вновь. Погода поменялась: небо окутали низкие серые тучи, набухшие дождем, задул порывистый холодный ветер, срывая листву. Я спешно спустилась с крыльца и чуть не столкнулась с девушкой. Лена?! Значит там, у клена, была действительно она! Букет из листьев, который я недавно собрала, выпал у меня из рук. Моя знакомая бросилась собирать их.

— Извините, я такая неуклюжая, — она хорошо притворялась, делая вид, что мы незнакомы.

— Лена?! Как ты здесь оказалась?! — не сдержала возгласа я.

Она все подобрала и, протянув мне, сказала:

— Вы меня с кем-то путаете.

Быстро вручив мне листья, открыла дверь и юркнула вовнутрь. Странно, но я на самом деле не увидела и тени узнавания на ее лице. Только, когда я назвала ее по имени, в глазах промелькнула какая-то грусть. Неужели здесь ей промыли мозги, чтобы ловцы не нашли? Но как ей удалось ускользнуть от пожирателей душ? Ничего не понимаю, придется осторожно спросить у Дара о том, где сейчас его бывшая любовница.

Ехать домой не хотелось — там наверняка уже отирался Дар. Завтра снова предстояло продолжить наши тренировки, которые, надо заметить, порядком изматывали. Я безумно скучала по Снежину, а иногда на меня накатывала тревога — а если он все узнает? Что сделает? Да еще эти сны — даже совсем перестала ходить в офис — кровавая бойня из сновидений впечаталась в память. Неужели Дар прав, и во мне действительно таится зло? Значит, не ошибается и Туманов — зверя необходимо уничтожить? Хотелось просто лечь на заднее сидение машины и остаться там, но это нарушило бы наш договор с волком. Ник сегодня собирался на встречу со своей пассией, так что отвлекать его я не стала.

Остановилась у первого попавшегося торгового центра. Зашла в павильон, где сияли витрины различных отделов. Остановилась у автомата с газировкой — у нас с Ником была такая традиция — всегда пить воду с колючими пузырьками и сладким сиропом. Взяла стаканчик с двойным вишневым и присела на скамейку рядом.

— Девушка, вы просто обязаны спасти меня!

Неожиданный оклик застал врасплох — ко мне приблизился высокий сухощавый мужчина и продолжил:

— У нас съемки сегодня, а модель куда-то пропала! Вечно с ними проблемы! Вас просто сам бог сюда направил!

Я ничего не понимала, залпом допила газировку и прошла вслед за незнакомцем. Он представился и подробнее все объяснил: открывается салон свадебных платьев, а съемка срывается из-за отсутствия девушки-фотомодели. Делать мне все равно было нечего, поэтому я согласилась. Общаться со всеми было весело и легко, подобного опыта работы у меня не было, но в непринужденной обстановке все получилось. Я как раз только вошла во вкус, стоя на возвышении в пышном свадебном платье, как раздался голос:

— Вот куда пропала моя горячо любимая жена!

И как только волк нашел меня здесь?.. Я поморщилась, глядя, как замирают, с придыханием рассматривая ловца, девушки-ассистентки вокруг. Дар неспешно подошел и сказал:

— Пора в постельку, моя сладкая.

Люди вокруг уже ничего не слышали, а застыли, повинуясь чарам. Мужчина на миг отвлекся, кинув взгляд в бок:

— А вот эту милашку я отмечу, надо будет к ней наведаться.

Подмигнул мне и сказал:

— Не беспокойся, это лишь мимолетное увлечение.

С удовольствием врезала бы ему по морде, но он после такого вполне мог бы откусить руку. Прямо так, в праздничном белом платье, я и оказалась у себя в квартире. Не представляла, как буду снимать это великолепие — самостоятельно развязать шнуровку было делом практически невыполнимым.

— Не спеши.

Так и знала, что волк привяжется.

— Потанцуем?

Молча воззрилась — взгляд был красноречивей множества слов. Мое мнение мало интересовало того, кто привык всегда получать желаемое: спустя пару секунд мы оказались в уже знакомом зале, том самом, где я недавно танцевала огненный танец. Только сейчас здесь было на удивление тихо и спокойно — огонь в чашах едва теплился, в воздухе висел едва ощутимый аромат каких-то благовоний. Негромко зазвучала знакомая песня — Paul Oakenfold «Southern sun» — почему-то именно этот мотив возник у меня в голове.

— Пусть будет эта, — Дару было все равно.

А я вспомнила Снежина и от того, что его нет рядом сделалось совсемпаршиво. Память любезно воссоздала зверства, происходящие здесь и Лену, умоляюще смотрящую на Дара.

— Что ты сделал с Леной? — задала я простой вопрос.

Он снисходительно глянул на меня сверху вниз:

— Забудь о ней. Ее больше нет.

— Ненавижу всех вас, — процедила я.

— Знаешь, как мне нравятся наши сны? Что я могу делать там, пусть и не в той реальности, в которой мне бы хотелось, но все же… Там ты умоляешь меня продолжать, снова и снова…

— Хватит, — прошептала я.

Руки ловца бесстыдно путешествовали по моей спине и спускались ниже.

— Хватит! — уже более громко произнесла я.

Он лишь крепче сжал меня в объятиях, вырваться из которых было довольно непросто. Через миг я смотрела на него глазами рыси, но все еще сохраняла человеческий облик. Полоснула когтями по ненавистным рукам, силу и боль от которых прекрасно помнила.

— Не смей трогать меня! — яростный рык сам слетел с моих губ.

Видела, как он изменился: черты заострились, приняв полузвериное выражение, на руках отросли когти, а когда на губах расцвела жестокая ухмылка, показались кончики заостренных клыков. Отшатнулась в сторону, чуть раскинув руки и заняв оборонительную позицию.

— Мой братец слишком много тебе позволял, — мужчина неторопливо обходил меня стороной.

Я поворачивалась за ним, не позволяя зайти себе за спину.

— Ты должна знать свое место.

Мне не просто не нравился его показательно-спокойный тон, по правде говоря, от страха захотелось упасть ничком и сдаться на милость ловца. Вместо этого я перекинулась и припала к полу, следя за каждым действием Дара.

— Плохая из тебя ученица, — глаза пожирателя душ медленно приобретали зловещий багровый оттенок.

Вот он растаял темной дымкой, которая почти сразу окутала меня. От резкого перехода из одного обличия в другое, на какое-то время я потеряла зрение. Лежа на твердой поверхности с трудом пыталась восстановить дыхание, а Дар навис сверху. Склонился надо мной и сделал жадный вдох, после которого все мое тело свело судорогой. Он склонился еще ниже, позволяя заглянуть в кровавую бездну глаз. Я почувствовала бремя всех своих прожитых лет, которые умножили во много раз. Ловец внезапно отвернулся, но легче от этого мне не стало.

— Он все равно отдаст тебя мне или убьет сам, — голос его звучал странно глухо.

Пфф, тоже мне новость! Скольких Снежин уже прикончил до меня?.. Злой глас в моей голове прогремел колоколом: «… и сколько будет еще после…». Не могла пошевелиться, тряпичной куклой лежа у ног Дара. Он поднял меня и перенес обратно домой. Сквозь забытье ощутила, как его пальцы медленно распускают шнуровку на моем платье, хотя он запросто мог разорвать нежную ткань. Почему он так не сделал, осталось для меня загадкой…

…Я была спокойна, вернее, думала, что сосредоточена и непоколебима. Окрик окончательно вывел меня из себя.

— Ты и дальше будешь стоять там или соизволишь подойти?!

Очередная тренировка с волком. Методы у него весьма изощренные. Я по-прежнему стояла столбом, чем бесила Дара еще больше.

— Ты считаешь, что я буду нянчиться с тобой вечность?!

Эти слова он почти прорычал, а в его обличии опять промелькнула волчья тень.

— Я не буду это надевать, — прошипела и исподлобья проследила за его реакцией.

— Еще как будешь, — постановил ловец и стал приближаться ко мне.

Ошейник — кожаный, с металлическими вставками — и эта тварь действительно думает, что я позволю повесить себе на шею эту штуковину?! Наше противостояние напоминало танец — шаг влево и разворот, чередование расслабленных движений с напряженностью. Мы находились в просторном поле, далеко от города. Дар вообще любил передвигаться только мгновенным перемещением, в то время как Снежин не исключал поездки на автомобиле. Мне всегда казалось, что авто моего мужчины живое, разумное существо, это просто ощущалось на подсознании. Я задумалась — плохое качество для того, кто пытается обуздать дикую ярость. Холодная голова и минимум мыслей — вот залог моего успеха.

Мужчина оказался слишком близко, показательно расправил ошейник, растянув в разные стороны, и щелкнул им. Я вздрогнула, и от ловца это не укрылось — он расплылся в довольной ухмылке. Бешеный волк. Сдеру шкуру и постелю около камина в квартире Снежина.

— Кис-кис-кис, — подначивал Дар.

Сжала губы, чтобы не сорваться на колкость, молчание — золото.

— Сразу предупреждаю — попытаешься сорвать эту безделицу, она мигом оторвет тебе голову. Проверять сказанное не советую, — волчара разглагольствовал так, будто уже нацепил это адское изобретение на мою шею и любовался зрелищем. — Только я смогу освободить тебя от этой милой игрушки.

Появился новый стимул не дать Дару добраться до себя. Уже догадывалась, чем все обернется — он воспользуется своими преимуществами и исполнит задуманное.

— Ты обещал научить меня справляться с яростью, а вместо этого сам развлекаешься, — обвинительные нотки все же проскользнули в моих словах.

Он поцокал языком и выдал:

— Тебе не под силу даже такая малость, как позволить мне дотронуться до твоего тела. Я сниму ошейник сразу.

Ага, так я и поверила — о чем незамедлительно проинформировала волка. Он показательно закатил глаза и молниеносно очутился напротив. Прижав к себе, попытался застегнуть плотный ремешок ошейника на моей шее. Так быстро я еще не перевоплощалась. Рысь внутри ликовала, получив глоток долгожданной свободы, еще бы, тут еще и угрожают — время показать клыки и когти! Я помотала головой, пытаясь сохранить ясность ума и не дать хищной сущности завладеть своим разумом. Пока я боролась с обуревающими меня противоречиями, ловец без труда осуществил свой план — плотная кожа и металл надежно закрепились на моей шее.

Покатилась по земле, пытаясь стянуть ненавистный предмет — предупреждение Дара помнила я, не рысь. Мгновенная боль пронзила меня, прокатилась по позвоночнику, не в полную силу, как бы предупреждая. С трудом удалось вернуться в человеческое тело, тут же уцепилась за довольно широкий ремень, стараясь немного ослабить его. Сразу появились острые мелкие шипы и вгрызлись в нежную кожу. Мной завладела паника, а что если это очередное изобретение ловцов, похожее по свойствам на браслет? На тот самый, с которого и началась череда пугающих и головокружительных событий? Я разом позабыла все предостережения и ногтями вцепилась в ошейник.

Дар схватил меня за руки и прижал к себе, чуть ли не впервые назвав по имени:

— Ника, ты убьешь себя. Слушай меня.

Я продолжала биться в истерике, пытаясь вырваться, а мужчина продолжал увещевать:

— Сейчас все пройдет.

Его голос патокой заливал уши, я путалась в его словах, застывая, точно мушка в смоле. Когда я затихла, он вернул свой обычный развязный тон:

— Ты не справишься, но прерывать ничего нельзя, это ускорит приближение твоего безумия.

— Оно уже здесь, — прорычала я.

Вцепилась в ничем не защищенную шею и вырвала значительный кусок. Волк посмотрел на меня и… остался стоять, как будто ничего не произошло. Темная кровь нехотя сочилась из рваной раны, сверкая на солнце и стекая на пожухшую траву. Аромат казался странно знакомым, как и все происходящее, словно это уже было со мной, но не сейчас и не здесь… Жажда, невыносимая жажда крови овладела мной, вытеснив все остальное. Ловец продолжал наблюдать за мной, а я — настоящая, человек — ужасалась содеянному. Рысь требовала добить, человек — остановиться.

Мне не пришлось выбирать, на нашем поле битвы появилось третье действующее лицо. Снежин! Я захлебнулась радостью, но с ужасом поняла, что не могу вернуть свой привычный вид! Растерянно уселась, издав тревожное мяуканье, вместо человеческой речи! Не обращая на меня никакого внимания, Норд подошел к брату и … вырвал его сердце, проломив ребра…

Меня замутило — он держал в вытянутой руке еще бьющееся, живое сердце! Дар замертво упал, но я ожидала, что он вот-вот встанет. Но нет, чуда не происходило. Снежин рассматривал кусок трепещущего мяса до тех пор, пока окровавленная плоть не перестала исторгать тягучую темную жидкость. Только после этого отбросил прочь. Нет! Я не хотела! Только не так! Еще страшнее было от того, что мой любовник молчал — не говорил, не орал, а просто смотрел на меня. Я, быть может, что-то и сказала бы, но рыси не умеют говорить. Прижала уши и затравленно глянула мужчине в глаза. Каждый шаг давался с трудом, непреднамеренно посмотрела в сторону неподвижного тела второго ловца, надеясь уловить хоть какой-то звук или движение. Тщетно. Ошейник расстегнулся и упал вниз, подтверждая мои опасения — Дар был мертв.

Песня 12 Праздничные сладости

Я осталась совершенно одна. Даже сны ушли — была бы рада и тем будоражащим видениям, в которых присутствовал брат Снежина. Норд… После случившегося просто схватил меня за шкирку, перенес к себе в квартиру и исчез. Мне хотелось бросаться на стены и дико орать, но я не могла стать человеком. Когтями сгребла шкуру у камина и зарылась под нее, словно это могло спасти меня. Так и забылась, как будто провалилась в бездну. Очнулась уже в привычном облике, но от этого легче не стало. Почему Дар не помешал мне?! Невероятная реакция никогда не подводила ловца, так что же случилось тогда?! Я кричала, царапая ногтями пол, каталась, обхватив голову руками. Свернулась клубочком и снова уснула.

Потеряла счет времени, потеряла саму себя, оказалась в тупике.

— Встань.

Утерла нос и обернулась — лицо Снежина не выражало никаких эмоций. Я много чего хотела сказать ему, но в этом не было смысла. Поднялась, опустив голову, лишь бы все прошло быстро.

— Я готова.

Слова с трудом дались мне.

— К чему? — последовал краткий вопрос.

— К смерти. Только скажи, зачем ты так поступил с братом?

Видела, что он не очень-то жаждет отвечать и медлит, раздумывая. Все же нехотя сказал:

— Я предупреждал его — он ослушался, снова.

На ватных ногах подошла и выдавила из себя фразу:

— Прежде чем ты… До того, как я умру, позволь…

Не договорила, сгребла в кулачок сорочку на нем, уткнулась носом, запоминая аромат.

«I will love you till the end of time,

I would wait a million years.

Promise you'll remember that you're mine.

Baby, can you see through the tears,

Love you more than those bitches before.

Say you'll remember…»

Эта песня — Lana Del Rey «Blue jeans» — всегда ассоциировалась у меня со Снежиным и звучала прощальными словами в моей гудящей от напряжения голове. Следующая фраза просто огорошила, так как ожидала чего угодно — молчания, ненависти, злости — но только не этого:

— Знаешь, а у тебя очень красивые глаза.

У меня вырвался нервный смешок — ну очень подходящий для комплиментов момент! Обняла ловца и прижалась к нему, как в последний раз. Впрочем, это и было прощание.

— Прости, что не смогла… — не договорила, горло сдавило от нахлынувших воспоминаний.

Я так и не справилась со своим внутренним зверем. Но ведь Снежин вынужден сдерживать себя каждый день, минуту, час. Он слишком сложное для моего понимания существо.

— Скоро нам надо идти, собирайся, — он указал в сторону ванной.

Спасибо, хоть не даст сдохнуть, как последней бездомной псине. Я вымылась и надела чистое: нижнее белье, светлые джинсы, легкая вязаная кофта — все уже ожидало меня в ванной комнате. Вышла и опять не смогла оторвать взгляд от Снежина — может, мы встретимся снова, пусть и через тысячу лет?.. Какой бред я несу…

…Снова огромный зал в сиянии огненных всполохов, только теперь здесь снова полно и ловцов, и людей. Смиренно бреду за своим мужчиной, не глядя по сторонам. Перемещаемся быстро, Норд увлекает меня вперед, туда, где восседает его отец. Мне все равно, что будет дальше. Снежин в упор смотрит на старшего ловца, не мигая, застыв каменным изваянием. Они явно общаются при помощи мыслей. Руки у моего любовника сжаты в кулаки. На удивление тот, кто находится на возвышении, не делает попыток тут же придушить меня за содеянное недавно. Кто разберет этих древних тварей…

Чувствую легкое головокружение, и сердце прыгает куда-то в пятки, словно смотрю вниз с высоты. Главный пожиратель душ рассматривает меня: если бы можно было сравнить все то, что творится у меня в голове с огромной библиотекой, а мысли — с книгами, то сейчас этот мужчина расхаживает между рядами, оценивает полки с томами и неоконченными рукописями, бегло просматривает некоторые и возвращает обратно. Неприятно, когда в твоих мозгах копаются и вдвойне противно, что никому не важно, хочешь ты того или нет. В голове пренебрежительно звучит отголосок, как будто эхо: «Эксперимент… ты всего лишь подопытная мышка». Я не хочу даже встречаться взглядом с этой глыбой вселенского льда. В голове немного проясняется, и я слышу, как Снежин обращается ко мне:

— Ты не умрешь, но придется пойти на уступки. Обычно за то, что ты сделала, следует незамедлительная смерть, — он говорит это сразу, как только мы отходим от трона.

Отчего я не чувствую ни радости, ни облегчения? Мне все также паршиво.

— Обучение необходимо возобновить. Учить буду я… и еще кое-кто.

Мне было плевать, и за это я презирала себя все больше.

— Начнем сейчас.

Только этого мне не хватало! Норд потянул меня к выходу, на мгновение я увидела ту самую девушку с хвостом, которая помогала мне, когда я впервые попала сюда. Она игриво смеялась, танцуя под страстную музыку. Хоть кому-то здесь хорошо… Мы оказались на улице, пискнула сигнализация, отзываясь на сигнал брелка. Рассматривать автомобиль Снежина можно было долго, это как любоваться произведением искусства. Норд кинул мне ключи:

— Садись.

Я замотала головой и нерешительно проблеяла:

— Н-н-нет.

Такое ощущение, что мне дали ключи от клетки, в которой сидят самые опасные хищники или отъявленные преступники. Просят зайти внутрь и чувствовать себя, как дома.

— Не заставляй меня разочароваться в тебе.

С опаской потянула за ручку: меня ничем не ударило, никто не схватил и вообще ничего необычного не произошло. Все равно оставалась начеку, мало ли что. Села в салон, с благоговением прикоснувшись к рулю.

— Автомобиль живой, — выдохнула я, назвать ЕГО «машиной» не поворачивался язык.

Меня изучали, только и всего, присматривались. Так ведет себя хорошо обученная собака в присутствии хозяина — вполне дружелюбно, но без лишней радости. А если владелец прикажет расправиться с гостем, без промедления сделает это.

— Это правда, а ведь думала, что показалось.

Снежин выглядел довольным, точно я правильно вывела какую-то формулу, пусть и не самую сложную.

— У тебя есть все шансы получить новое Имя. Все по-прежнему остается в силе, — он смотрел на меня своими тигриными глазами, отчего я позабыла и свое обычное.

Не стала говорить, что мой единственный шанс узнать нужную информацию, похоже, умер вместе с волком. Дар… Не подозревала, что буду когда-либо жалеть его.

— Ты слишком много думаешь, — ровный тон разбил караван моих размышлений.

— Я всего лишь человек, — прошептала в пустоту.

— Вы, люди, уже уверены в своей слабости и проигрываете, не начав сопротивляться. Хорошая отговорка.

— Легко говорить, если у тебя за спиной гигантский опыт, накопленный за хренилион лет и сильнейшие союзники, — мрачно заметила в ответ я.

— Дело не в том, есть ли кто-то, кто защищает тебя, а в том, насколько ты веришь в свои силы.

Фыркнула и промолчала — с ним бесполезно спорить.

Авто Снежина не двинулось с места, хотя сделала я все правильно. Тут же последовал комментарий:

— Ты боишься и сомневаешься.

Все верно, я вообще ни в чем не уверена.

— Я не могу по желанию включить или выключить свои эмоции.

— Из тебя плохая ученица.

— Накажешь? — выразительно приподняла бровь.

Он пропустил мимо мою колкость:

— Здесь заключена сущность ловца, справишься с ним, сможешь одержать и другие победы.

Я недоуменно переспросила:

— Но как он здесь оказался? И, главное, зачем или за что?..

— Все имеет свою цену, — последовал туманный ответ.

Совладать с авто Снежина я так и не смогла. Не знаю, разочаровала его или нет моя неумелость, но факт оставался фактом — сегодня эта битва проиграна.

Жаль, что к нему я так и не попала — он перенес меня домой. Тишина и темнота осенних сумерек проливала чернильную мглу на хорошие мысли, топила и без того несмелые кораблики надежд. На улице шел дождь, и я вышла на лоджию, негромко включила музыку, чтобы прогнать хандру. Налила горячего чая, пытаясь согреться, мне не хватало Снежина, но он не выказывал ко мне былого интереса. От блуждающих размышлений становилось только хуже. Обхватив чашку ладонями, смотрела в окно… В стекле отразился тот, кто был убит собственным братом. Вздрогнула, а горячий напиток плеснул на меня, отчего я, вскрикнув, отпрянула прочь. Обернулась, но позади никого не было. Видимо от усталости и переживаний уже мерещились призраки прошлого. Настроение окончательно испортилось, и я отправилась спать. Свет я включила по всей квартире — просто так.

Разбудил меня настойчивый звонок телефона. Дисплей показывал номер Ника, и я незамедлительно ответила давнему другу:

— Привет.

Радость мужчины была, казалось, безграничной — он был взволнован и от этого сбивался:

— Ника, извини, разбудил, похоже. Это немыслимо… в смысле не то, что разбудил, а другое… черт!.. Увидимся? Это надо рассказывать при встрече!

Голова еще плохо соображала, но этому человеку я была всегда рада:

— Конечно!

Мы договорились о месте и времени, после чего я вновь откинулась на подушки. Мой ловец ничего не назначал на сегодня, поэтому решила, что пусть будет заслуженный выходной. Было любопытно, что же такого волнительного случилось у Никиты. Еще поделюсь с ним новостью о том, что Снежин предложил сделку и… расскажу про смерть Дара. Может, если выговорюсь, станет лучше, и мне не будет везде видеться этот жестокий зверь. Опустила ноги с кровати и ступила на что-то мягкое: на полу красной ковровой дорожкой лежали лепестки роз. Надеялась, что день обойдется без сюрпризов — зря! Только сейчас обратила внимание на то, что проснулась я в сорочке Дара — так и не исполнила свою угрозу использовать одежду в качестве тряпки. Захотелось юркнуть под одеяло и затаиться там до прихода Норда.

Утром было не так жутко, как вечером, все-таки солнце пробивалось сквозь облака. Я проследовала вдоль лепестков, намеренно не наступая на них. Рубиновая река вела на кухню, я высунулась из-за угла, не решаясь сразу пройти. Вопреки моим подозрениям на кухне никто не прятался, лишь пылинки летали, подсвеченные солнечными лучами. Но на столе ожидал нежданный презент: по периметру, повторяя очертания, кругом лежали огромные белые лилии, их немного навязчивый, своеобразный аромат, явственно ощущался уже в коридоре. Над белоснежными соцветиями высились крупные раскрытые цветки кроваво-красных роз, чередующиеся с еще полураспустившимися бутонами, чем-то напоминающие тюбики с помадой. Венчала это грандиозное сооружение небольшая коробочка, украшенная сверху красивой лентой.

Если бы во мне не было звериного начала, я кинулась бы удовлетворять свое любопытство, но рысь, по сути, спасла меня. Кожа покрылась мурашкам, несколько секунд от страха я стояла на месте, как приклеенная, пока не догадываясь, что каждое упущенное мгновение, может стоит мне жизни. Пока я медлила, крышка плавно сдвинулась с коробочки и оттуда неспешно, словно примеряясь для дальнейших действий, появился небольшой предмет. Прямоугольник, напоминающий рамку для фотографий, вполне безобидный на вид. Я сглотнула, вдруг осознавая, что это самая жуткая вещь, которую мне доводилось видеть, хотя даже представить не могла, как она действует. Единственное, что мне стало ясно — смерть, она несет смерть. Солнце отражалось в серебристых краях, пока вещь, зависнув над столом, медленно начала вращаться вокруг своей оси. Я только собиралась плавно шагнуть назад, чтобы вернуться в комнату, взять ключи и телефон, как крышка, до этого скатившаяся на бутоны, начала падать на пол. Вся медлительность рамки сразу исчезла: грани закружились, множась и увеличиваясь в размере, бешено вращаясь, стали напоминать ряды острейших зубов, но вернее сказать — свихнувшуюся мясорубку. В стороны полетели перемолотые в растительный фарш остатки цветов, а стол разлетелся в щепки. Прямоугольник снова завис, постепенно принимая первоначальный вид.

Возможно, это адское изобретение реагирует на движение. Как мне выбраться из квартиры, минуя его? Кому нужна моя смерть? Внутренний голос услужливо выдавал факты: отражение Дара в окне, изощренный метод убийства, да и месть с его стороны была вполне оправданной. Вот только что странно — волк предпочитал убивать сам, не используя подручные средства. Но, может, я просто ошибалась на его счет?.. В комнате пропищал сигнал, оповещающий о новом сообщении, отправленном на телефон. Рамка ощерясь блестящими углами вылетела с кухни и пронеслась мимо меня, следуя к источнику звука. Я запаниковала и совершила фатальную ошибку — в несколько прыжков очутилась на кухне и сама себя загнала в ловушку — выход был далеко. Штуковина уже мерцала в темноте коридора, нацеливаясь в мою сторону. Я вжалась в дверь, ведущую на лоджию и ожидая скорую смерть.

Раз — многочисленные грани заполнили помещение, два — я ложусь на пол, прикрывая руками голову, но зная, что это мне не поможет, три — грохот стоит ужасающий, слышится шипение — это через сломанный стояк сочится газ. Внезапно кто-то накрывает меня своим телом и сквозь рев и треск, мы летим куда-то вниз. Оглушенная и ослепленная, я не сразу понимаю смысл обращенных ко мне слов:

— Не хотел, чтобы ты видела меня таким, но уж извини…

Сначала на меня накатывает волна радости — я не убила его! После — сомнений — зачем он спас меня? Уж не затем ли, чтобы извращенно отомстить? Пелена спадает, и я могу рассмотреть Дара: глаза стали более насыщенного оттенка, будто светятся в окружающем нас полумраке, на шее, в том месте, где я отхватила кусок, уродливо бугрится шрам — багровый, чуть подернутый тонкой прозрачной кожей, сквозь которую можно рассмотреть сеточку набухших кровью сосудов. Он без рубашки, только в черных джинсах, поэтому я не могу оторвать взгляд от верхней левой части его тела, там, откуда Снежин вырвал сердце.

— До свадьбы заживет, — волк еще и шутит.

Не встречаясь с мужчиной взглядом, подхожу ближе и дотрагиваюсь до припухшей рваной раны. Он неотрывно наблюдает за каждым моим действием, но легким движением очерчиваю границы страшного увечья. Мне жаль — жаль, что так получилось, но еще больше я сочувствую нам, людям. Ведь наша битва проиграна, так и не успев начаться — ни один человек не обладает столь невероятной живучестью.

— Хочешь отомстить мне? — спокойно интересуюсь, не прекращая изучать рану.

Голос, с такой приятной хрипотцой, произносит:

— Не я… Поверила, что мой братец прикончил меня из-за тебя, по сути обычной человеческой женщины?

Он явно веселился:

— Оплакала мое бренное тело? Брось, не поверю, что ни слезинки не проронила.

Дар просто невозможен, впрочем, как всегда. Я съязвила:

— Нет. Заказала праздничный торт, но теперь придется его выбросить, в связи с твоим внезапным воскрешением.

Ловец довольно смеется и сгребает меня в объятия. Пытаюсь противиться, но его губы все ближе и я, как зачарованная, просто жду прикосновения. Он чужой, его запах обжигает, как пески раскаленной пустыни, но вместе с тем бросает некий вызов, не принять который просто невозможно. Волк не просит, не спрашивает дозволения — он берет. Крадет и знает это, но все равно делает. Одна моя часть была готова броситься наутек… другая — желала, чтобы он продолжал. Я опять играла с огнем. Знаю, что правильнее всего было оттолкнуть или сказать нечто такое, что разозлило бы Дара, но я не хочу — пусть Снежин почувствует его вкус на моих губах и… что сделает мой любовник? Мне неважно что, лишь бы не молчал, не игнорировал и не оставлял меня наедине с собой размышлять о том, что он потерял ко мне всякий интерес. Но почему так произошло?..

А между тем, пока я бродила в лабиринтах размышлений, чужие губы едва коснулись моих, точно осматриваясь и изучая. Мне не противно, просто странно, так как я уже привыкла только к одному мужчине. Дар чуть ослабил хватку, но в руках чувствовалось напряжение — он готов был сжать меня сильнее, если я попытаюсь освободиться. Что ж, удивлю волка — мне еще предстояло каким-то образом выудить тайное Имя его брата. Я не отвечала на его поцелуй, только покорно подчинялась, следуя туда, куда вел он. Этот мужчина просто не мог долгое время проявлять нежность — слишком неукротимой была его натура. Заставил меня приоткрыть губы и его горячий язык огнем опалил мой. Ко мне снова вернулось ощущение дежавю, как тогда, на поляне, когда Дар пытался нацепить на меня ошейник, а я напала на него.

— Ты помнишь… — прозвучал едва слышный шепот, наполненный такой глубокой грусти, что захотелось просто сильно прижать к себе ловца и никуда не отпускать.

Кого, Дара?! Это я сейчас правда такое подумала?! Виски заломило, я покачнулась, но он крепко держал меня. Затем посадил в кресло, а сам присел на корточки напротив меня. Закрыла глаза и, растирая виски, задала вопрос:

— Что происходит? Что я должна помнить?..

Дар с шумом выдохнул и снова нацепил на себя привычную маску:

— Поинтересуйся у моего братца, хотя вряд ли он сейчас разложит тебе все по полочкам.

Что ж, возможно потом мне повезет узнать больше информации, а пока спросила:

— Кому еще нужна моя смерть? Первый в списке — ты.

Волк прищурился и принялся рассматривать меня — я все так же была одета в его сорочку.

— Она все продумала. Только не учла, что мне нужно совсем мало времени на регенерацию. Да и ее уловки я знаю, как самого себя, недаром мы постоянно охотились вместе. Возможно, просто поторопилась и была уверена в несомненном успехе — твой дом почти полностью разрушен взрывом.

Люди… Там же были люди, мои соседи!!! Все, кто жил бок о бок со мной много лет!

— Нет… Не может быть… Ты ошибаешься, — лепет осколками слов сыпался с моих губ.

Волк пожал плечами:

— Рано или поздно все умирают, какая разница как.

Я заорала:

— Ты не понимаешь?! Я знала этих людей почти всю жизнь!!! И теперь ты говоришь «какая разница»!!!

Подтянула колени к себе и обхватила руками. Лучше бы я умерла там тогда… Ловцы, атланты — все зло. Люди обязаны узнать правду и объединиться. Но как?… Вскинулась, почувствовав прикосновение его ладони к коже.

— Снова убьешь меня? Своего второго учителя? Дерзай, только в этом случае тебе никто не поможет. Ева будет довольна.

Дар — мой наставник? Ева… Должна была догадаться, что у нее свои счеты со Снежиным, а я его любимая забава. Вот ведь мерзкая сучка, решила испробовать свое адское изобретение!

— Почему Снежин не помог мне? — не то, чтобы мне был важен ответ, просто пыталась не думать о погибших.

— Братец выследил Еву и открыл на нее охоту, чтобы доставить на суд к отцу. Ты — его вещь, а она посмела напасть.

— Как давно он узнал?

— Она всегда бесилась от того, что он сдерживал ее порывы, запрещая в открытую мучить людей. Просила меня воздействовать на его решения.

Я поморщилась, догадываясь, что волк сам не против замучить кого-либо ради собственного веселья:

— Вы же неплохо ладили? Вместе охотились и убивали…

Он взял мое лицо за подбородок одной рукой, заставляя смотреть прямо на него:

— В твоем понимании я — безумец, бешеный волк. Не суди так. Людская жизнь слишком коротка, чтобы увидеть грани жизни и раскрыть их.

Я дернулась, освобождаясь:

— Это лишь слова. Оправдание собственному садизму.

Он сжал подлокотник кресла удлинившимися когтями другой руки:

— Пусть так. Возможно, ты тоже однажды сможешь понять все. Если все получится.

Я вспылила — сказывались смерти, следующие за мной по пятам или я, бредущая по дороге, заваленной мертвецами:

— Что получится?! Я не хочу быть ничьим экспериментом! А ваш отец так и сказал!.. Боже, как я устала от всего! Лучше было остаться обычной, выйти замуж, нарожать детей, состариться и умереть в срок!

— Не обманывай себя. На самом деле ты так не думаешь, признайся.

Отвернулась, рассматривая стены комнаты. Если квартира Снежина была просторной и светлой, с высокими панорамными окнами, то этому жилищу более подходило слово «логово». Так и есть — логово волка, укромная нора, где можно не спеша обгладывать кости своей добычи. Хозяин жилища молчал, наблюдая за мной. Со стен за мной следили стеклянными глазами головы различных зверей: огромная лосиная, увенчанная просто нереальными рогами; оскаленная — тигра; кабанья, с внушительными бивнями; волчья — с навеки застывшей чуть приподнятой верхней губой. Разные звери были в этой жуткой коллекции — мне никогда не понять «прелесть» хранения в доме того, что должно быть после смерти закопано в землю. Огляделась еще раз — хорошо, что человеческих чучел здесь не наблюдалось. Наверняка Дар прячет их в отдельной комнате — вспомнилась закрытая дверь в квартире Снежина.

— Не одобряешь? — опять насмешничал противный ловец.

— Место трупов — в могиле, — прямо сказала я.

— Трофеи, — поправил волк, — это всего лишь трофеи.

Пфф, очень мне надо кого-то переубеждать! Дар все так же находился в опасной близости, я невольно провела языком по губам, на которых еще ощущался жгучий поцелуй. Зрачок Дара вытянулся, принимая вертикальную звериную форму. Я вжалась в кресло.

— Извини, если испугал, — но волк явно не испытывал угрызений совести, а сделал все нарочно.

— Нам пора, брат — голос, раздавшийся из темноты в глубине комнаты, прозвучал, как гром, среди ясного неба.

Норд… Моя болезнь и мое лекарство. Как долго он здесь находился? Или явился только что?.. Уфф..

Мужчина вышел из тени, вопреки увиденному, его лицо не выражало ровным счетом ничего — ни гнева, ни радости, ни ревности — ни-че-го. Лед и камень — вот, что у него вместо души. Кстати, о душе — опять промелькнула некая догадка, но Дар шевельнулся, как бы ненароком задев меня. Нахмурилась, хорошо, я не буду сама кидаться к Снежину на шею. Пусть больно, но переживу его равнодушие. Наверное.

— Будь, как дома. А зверушки, — волк кивнул в сторону отвратительных голов, — тебя не тронут. Не нужно бояться.

Тоже мне, шут гороховый!

— Мне надо домой! — спохватилась, пока ловцы не исчезли.

— У тебя больше нет дома. Я уже подыскал достойную замену, — холодно оповестил мой мужчина.

Хотя я уже не была так уверена, что он таковым и оставался. Так просто не сдамся! Но кроме слез, истерик и уговоров, есть более действенные способы — воспользоваться его же методами.

— У меня встреча сегодня, — спокойно выдала я.

Оба мужчины вперили в меня взгляды, затем переглянулись между собой. Волк осведомился:

— Не скажешь, что за важная персона?

Специально не смотрела в ставшие родными янтарные глаза, чтобы не показывать свою слабость и обиду. Вместо этого взглянула на желтоглазого:

— Скажу, разумеется. Мне нужно увидеть Ника.

Ответил Снежин, но я всматривалась в полумрак за его спиной:

— Хорошо. Курьер привезет одежду, ключи от нового жилья и перенесет тебя в твой город.

Кивнула — на самом деле мне необходимо было съездить домой. Что там происходит?..

— И еще, — Норд заметил, как бы между прочим, — Ева больше не опасна.

Они с Даром какое-то время переглядывались, мысленно общаясь, теперь я точно была уверена, что ловцы так умеют.

— Она лишена тела, которое было привычно в этой реальности и помещена в железную оболочку — машину, — Снежин наконец-то пояснил, почему в его автомобиле заключен ловец.

Через минуту я осталась в комнате совершенно одна, не считая жутких голов. Если присутствие мужчин как-то разбавляло страх, то в одиночестве находиться здесь стало просто невыносимо. Возлагала надежду, что это было единственное помещение, где были эти «трофеи». Вся квартира была оформлена преимущественно в темных тонах, здесь не было второго уровня, как у Снежина. Пока я рассматривала обитель волка, шло время. Там, где были пугающие меня звери, очевидно, располагался кабинет. Большая гостиная находилась дальше, кухню и ванну я рассматривать особо не стала. Не удивилась, увидев в конце коридора запертую дверь, и прошла в спальню рядом. Темный шелк простыней на широкой кровати сразу приковывал взгляд. Нет уж, незачем сюда ходить. Прикрыла створку и вышла.

На кухне были кое-какие продукты, видимо, купленные с расчетом на меня, вряд ли Дару так уж была необходима обычная пища. Перекусила и села в гостиной в ожидании. Хорошо, что ждать долго не пришлось, вскоре в дверь позвонили, это оказалась девушка. Она поздоровалась, назвала фамилию моего ловца и протянула коробку с одеждой, где позже я нашла еще и ключи с адресом от нового жилища. Я переоделась в ванной, пока посыльная ожидала в гостиной. Девушка поинтересовалась, куда именно меня нужно доставить, я назвала адрес кафе, где мы встречались с Никитой. Спустя несколько секунд очутились рядом со зданием, куда мне нужно было попасть. Случайные прохожие не обратили на наше внезапное появление никакого внимания — хотелось бы мне забыть все и снова стать беззаботной и наивной. Поблагодарила новую знакомую и прошла внутрь кафе.

Ник уже ожидал, а при моем появлении кинулся и заключил меня в крепкие объятия:

— С тобой не соскучишься! Ты как птица-феникс восстаешь из пепла!

Переспросила, не понимая:

— Да что случилось?

Мы сели за столик, Ник сказал:

— Новости не смотрела? Твой дом почти разрушен — как сказали, взрыв бытового газа. Ты не числилась ни в списках живых, ни пропавших. Я поседею скоро, ей-богу!

Помолчал и тут же добавил:

— Телефон выключен… Я здесь давно, очень надеялся, что придешь.

Кратко поведала другу обо всем. Не забыла прибавить смерть и воскрешение Дара и, конечно, сделку со Снежиным. Ник внимательно слушал и не перебивал. Я попросила:

— Если тебе не трудно… Можешь съездить со мной туда…

Он все понял без лишних подробностей и просто кивнул. Ничего не хотелось, поэтому просто пила сок. Ник предложил еще бокал вина — для успокоения нервов.

— Сегодня познакомлю тебя с Карой. Она скоро придет.

Отчего-то взгляд Ника был чуть виноватым. Возможно, ему было неловко от того, что он не предупредил меня заранее, что к нашему общению присоединится его девушка.

— Отлично, наконец-то увижу ту, что пленила твое сердце, — поспешила уверить Никиту, что все замечательно.

Но его волновало нечто такое, о чем он не решался сообщить мне пока, то, что вызвало радость утром.

— Она беременна, — эти слова камнепадом свалились мне на голову.

Я сидела и хлопала глазами, а мужчина ждал моей реакции.

— Понимаю, — подыскивала слова, чтобы хоть как-то выразить эмоции, — это не только хорошо, но и скрывает за собой некую проблему?

Ник заметно нервничал.

— Угу. Ребенок точно мой — это не может не радовать, так как атланты бывают весьма щепетильны в данном вопросе. Но теперь ей нельзя там оставаться. Да и я не позволю. Как она объяснит покровителю свою беременность?

— Вопрос еще в том, где вам скрыться, угадала? — вряд ли девушку отпустят просто так после всего.

В этот момент в зал вошла… Лена. Я открыла рот, собираясь что-то ответить Никите, но так и застыла с этим нелепым выражением. А моя знакомая подходила к нашему столу. Ник встал и встретил девушку, быстро поцеловал и отодвинул стул рядом, помогая сесть.

— Кара — это Ника. Ника — это моя будущая жена — Кара.

— Никита, не хочу тебя расстраивать, но это Лена. Бывшая игрушка Дара, — я решила не тянуть и сразу сорвать все маски.

Молчание. Первой заговорила Кара-Лена:

— Ника, я узнала тебя. Мы виделись в «Лавке пряностей», но меня, действительно зовут Кара. Лена — моя сестра-близнец.

Хоть сериал снимай! Я выжидательно уставилась, а Кара продолжила:

— Я предлагала ей сбежать от Ловцов Душ, но она не соглашалась, ни в какую. Несла какую-то чушь про любовь. В итоге я ушла одна, а с ней разругалась. Теперь жалею, но найти уже не могу. Что с Леной, тебе известно?

Еще бы! Но лучше я скажу правду Нику позже.

— Она была с братом моего ловца, но сейчас мне ничего о ней неизвестно.

Дар велел забыть о ней, а это ничего хорошего не сулило. Слишком хорошо помню, как волк выставил Лену на торги. Надежда, едва отразившаяся в глазах темноволосой девушки, тут же потухла.

— Как долго вы намереваетесь скрывать все? — решила перевести разговор в другое русло.

— Уже сегодня заберу ее к себе, — решительно возвестил мой приятель.

— Думаешь, там вы будете в безопасности? — не было смысла умалчивать об этом.

— Не уверен. Но никому не отдам свою любимую, — Ник упрямо сжал губы.

Кара обратилась ко мне:

— Ника, у меня есть просьба. Если будет известно хоть что-то о моей сестре, даже самая малость, пожалуйста, дай мне знать!

— Конечно, я сообщу Никите, — успокоила девушку я.

Мы еще посидели, поговорив на отвлеченные темы, а затем Никита отвез Кару к себе. После я и Ник поехали туда, где раньше был мой дом.

Все вокруг было оцеплено, а вместо моего подъезда теперь были сплошные почерневшие куски бетона с торчащей арматурой, вокруг валялись вещи и всякий хлам — остатки чужих жизней. Спасатели разбирали завалы и искали погибших. Я не стала выходить из машины — не хотела задерживать друга и бередить свою рану. Истерика и без того грозила накрыть меня с головой. Никита развернул авто, и мы направились к моему новому пристанищу.

Это был аккуратная небольшая новостройка.

— Пойти с тобой? — Ник всегда готов был оказать помощь.

— Не нужно, есть те, кому это необходимо больше, — улыбнулась мужчине.

Помахала рукой, пока он не уехал, и нерешительно зашла в подъезд. Поднялась на нужный этаж, на котором было всего две квартиры. Помялась перед дверью и, открыв замок, толкнула створку. Просторная прихожая встретила блеском зеркал от пола до высокого потолка. Слева была лестница, ведущая наверх и две двери: одна вела на кухню, вторая в комнату-кабинет. Прямо располагался санузел, а справа — гостиная. Сняла обувь и поднялась по лестнице: небольшой коридор и дверь налево в одну из спален, посередине тоже санузел, а справа еще одна спальня. Бесспорно, квартира великолепна, но куда мне одной столько комнат, а главное, кто будет здесь прибирать?

Обстановка мне нравилась. На столе обнаружился новый смартфон и банковские карты на мое имя, положила туда же ключи и присела. Вещи можно купить, но вот жизни не вернуть. Я не могу подарить детям — родителей, залечить раны от потери родных и близких. Своим появлением могу лишь принести боль новым людям.

— О чем задумалась, — голос прозвучал совсем рядом.

— Можно больше так не делать? — предупредила я Дара.

— Уже почти ночь, помнишь уговор? Кстати, братец в курсе и ему пришлось согласиться. Таковы новые условия.

Он протянул мне коробку, в которой был комплект белья и тонкая прозрачная ткань сорочки.

— Завтра купишь то, что нужно, а сейчас я принес это.

Я проигнорировала ловца и ушла в ванну. Вода смешивалась со злыми слезами — мне пришлось кусать губы, чтобы не закричать в голос от наполнявшей меня боли. Помнила ласки Снежина, неистовство и пламя, каждую встречу и знакомство. Все. Неужели это все и теперь я лишь подопытный образец?

Оделась в предложенное и прошла в спальню. Хотелось подбежать к кровати, сразу укрыться с головой одеялом и уснуть, но подавила этот порыв и не кинулась исполнять задуманное. Гордо прошла мимо Дара и только тогда легла.

— Скажу сразу, что тянуть, — ловец присел рядом, — в цену того, что тебя оставили в живых входит полный разрыв с прошлым. Те, кто не пробужден, перестанут узнавать тебя. Подчиненные души остаются закрепленными за тобой.

— Мама… Родственники…

Губы точно заледенели, поэтому только эти два слова мне удалось произнести.

— Нет.

Я просто не верила в произошедшее.

— У тебя есть твой знакомый, как его там… — Дар махнул рукой.

Легла и натянула одеяло поверх. Просыпаться больше не хотелось.

Песня 13 Красный виноград

Я стала невидимкой. Нет, через тело не проходил насквозь свет, а съеденное и выпитое не выливалось обратно. Все было гораздо хуже: те, кого я знала, мои близкие и друзья больше не являлись таковыми. Я перестала существовать для них, словно вообще не появлялась на свет. Когда навещала маму, она просто не замечала меня. Да, ее Душа была подчинена мне, но это ничего не меняло — у нее не стало дочери, а я лишилась опоры. Октябрь едва вступил в свои права, но уже осыпал город бесконечным моросящим дождем. Ветви раскачивались под порывами промозглого ветра, отчего казалось, что деревья дрожат и, стуча в окна, просят пустить погреться внутрь теплых домов.

Снежин был холоден со мной, как этот чертов осенний месяц. Вспомнились слова некогда популярной песни: «А мне бы снегом в ладони нежно твои ложиться. А мне бы в небе в полете легком, свободном кружиться…» Но, видимо, и в отношениях когда-то наступает пора осени — страсть осыпается разноцветным ворохом листвы, превращаясь в груду прелых, почерневших останков… Учителем он был требовательным и строгим: никаких поблажек мне не полагалось. Была ли между нами когда-нибудь «любовь»… Оставьте это слово женским романам, утопающим, а затем захлебывающимся в приторном сиропе самообмана…

Дар тоже не отставал — его подколки выводили меня из себя, мешая контролю над звериным началом. Шрамы волка совсем затянулись, как будто он не был зверски убит. Ловец приходил ко мне каждый вечер, и постепенно я даже начала привыкать к такому соседству. В один из таких догоравших дней я решилась задать вопрос, занозой засевший голове:

— Почему ты позволил мне напасть тогда? Вряд ли тебя подвела реакция.

Дар потянулся, точно предвкушая какое-то развлечение, и лениво произнес:

— У тебя есть не все фрагменты паззла. Если быть точнее, тебе видны всего несколько кусочков от картинки.

Я начинала тихо закипать, но вида старалась не показывать. Вот только мужчина без труда разгадывал все уловки.

— Пока бесполезно что-либо объяснять. Лучше ложись спать, но если так уж не терпится узнать ответы… — многозначительно ухмыльнулся, давая понять, к чему клонит.

Оставила без внимания его выпад и спустилась на кухню. Сон не приносил ничего, кроме беспокойных или кошмарных видений. Кто знает, когда я сломаюсь и окончательно сойду с ума, не прожив и года после пробуждения. Мелкими глотками пила горячий чай с молоком, размышляя — хотя бы у Ника было все более-менее спокойно. Было ли это затишье перед бурей или атлантыпо какой-то причине решили одарить влюбленных нежданной милостью, неизвестно. Пара была поглощена друг другом, и я не вмешивала приятеля в свои проблемы. Поднялась в спальню и свернулась клубочком. Надеюсь, Дар не станет торчать здесь всю ночь напролет.

Очнулась в холодном поту, утро еще не наступило, и я трясущейся рукой включила свет. Один из постоянных ночных ужасов, тот, в котором свирепый зверь с янтарными глазами убивает меня, в сотый раз нехотя выпустил сознание из своих объятий. Мне предстояло еще несколько часов мучений, если бы не настойчивый телефонный звонок. Незнакомый абонент упорно не желал сдаваться, даже после того, как сбросила вызов. Не люблю отвечать, если вижу незнакомый номер — почти всегда такие звонки не предвещают ничего хорошего. Волк отсутствовал, и это не могло не радовать. Снова пробежалась взглядом по дисплею телефона, всматриваясь в цифры. Пришло сообщение, содержащее всего одно слово: «Ника». Позвонила, но никто не отвечал, затем на том конце послышались шорохи, что-то упало и, срывающийся на хрип голос, произнес:

— Ника… Они забрали… Не смог…

Связь оборвалась, разорванная оглушительным хрустом. Я заметалась, не зная, что предпринять, ведь где-то там был Ник! Вопросы сменялись в моей голове, как изображения в калейдоскопе: «Что делать?», «Куда бежать?», «Где искать друга?», «Что с Карой?». Я предполагала, кто мог начать мстить Никите — соратники Туманова. Почему они так долго ждали? Время утекало, пока я перебирала в уме ненужную информацию. Так! Еду на квартиру приятеля, а там разберусь. Суматошно оделась и выбежала в подъезд. Рысь! Мне поможет рысь! Открыла дверь наружу и подтолкнула в зазор камень, сбросила ключи в свой почтовый ящик и привычно перекинулась.

Полнолуние. Небесное светило было окутано маревом и окрашено не в привычный желтый цвет, а казалось размытым и похожим на огромную красную виноградину. Гроздья проблем вот-вот были готовы обрушить на меня свой щедрый урожай. На улицах никого не было, серой молнией неслась к дому Никиты. Если и были случайные свидетели моей ночной пробежки, то им чудилась лишь тень. Чуткий нос сразу уловил знакомые нотки пряностей. Чихнула и принялась исследовать: аромат, как едва заметная в зарослях тропка, заводил в безызвестность. Бежала, боясь, потерять этот ненадежный путеводитель. Ничего — то ли прошло много времени, то ли следопыт из меня был неважный.

Можно было обратиться к Снежину, так как Ник все же был подчиненной душой ловца, но я не хотела этого делать. У облетевших кустов вернула привычный облик, что ж, кое-кто ответит мне! Опустила взор, мысленно погасив привычный мир, а когда вновь подняла глаза, рассмотрела нити-паутинки, такими, какими узнала их тогда, на крыше. Ничего не изменилось: полупрозрачная сеть соединялась со всеми предметами. Пользоваться этим я немного научилась путем проб и ошибок. Люди отрицают все неизвестное и невероятное, поэтому не заметят ни меня, ни сияющую сетку. Ячейки пружинисто подкидывали меня, ярость на предполагаемого противника и беспокойство за Никиту придавали сил.

Хотела подобраться прямо к двери «Лавки пряностей», но вот что странно, чем ближе подходила к магазину сеть, по которой я путешествовала над ночным городом, тем вернее она превращалась в настоящую паутину, тонкую и липкую. Спустилась вниз и с отвращением потерла ладони, хотя на вид они были чистыми. Остановилась у ворот, осматриваясь, но все вокруг дышало спокойствием. Ага, кошка тоже притворяется спящей, чтобы подпустить мышку поближе, а потом сцапать. Я не представляла, что буду делать, о чем говорить, ведь как только войду, звериное начало утихнет. Неважно, Нику грозила опасность. Постоянно оглядываясь, спешно прошла к двери магазинчика, ни на что не надеясь, толкнула створку. Та бесшумно отворилась, гостеприимно приглашая войти. Зажегся свет, и мне навстречу вышла Наталия, как всегда сосредоточенная и приветливая:

— Мы ждали вас. Прошу пройти за мной.

Пока шла, меня все больше окутывало неестественное спокойствие, мягко внушаемое умиротворение, как бывало, когда приезжала сюда. Уже не так сильно хотелось врезать кому-то по морде или сомкнуть клыки на чьей-то шее. Хороша мстительница, нечего сказать…

— Доброе утро, — Туманов чуть склонил голову в приветствии.

— Издеваетесь, — неучтиво утвердила я.

— Ничуть. Присаживайтесь, — властным жестом пригласил присесть и, видя мои колебания, дополнил: — Разговор может затянуться.

— Что с Никитой? — я продолжала стоять, сжав руки в кулаки.

От Яромира исходила подавляющая энергия, противиться которой было сложно, поэтому вынуждена была сесть.

— Всегда предпочитаю решать проблемы мирным путем, — спокойствию этого мужчины можно было позавидовать, — но Ника, поймите, наше существование тоже подчинено определенным правилам, соблюдать которые мы обязаны. Было бы иначе, я не говорил бы сейчас здесь с вами.

— Что с моим другом и его девушкой? — я не желала слушать путаные объяснения.

— Предательница находится у нас и ожидает суда.

— Вы шутите?! Она беременна, о каком правосудии может идти речь?! — я бы зашипела, если бы мои эмоции мастерски не сдерживали.

— Вам предлагали присоединиться к нам, тогда было бы легче понять, что я имею в виду. Это не мое личное решение, а единое постановление всей нашей общины. Нарушители всегда караются, это позволяет жить в мире.

— Никиту вы тоже осудите? А ведь он не является вашим последователем, более того, его душа принадлежит ловцу! Если причините вред подчиненной душе, думаете, это останется безнаказанным?

Если что-то и могло вывести из себя Туманова, то этот прием был мне неизвестен. Несмотря на мои выпады, он хранил ледяное спокойствие и рассудительность.

— Верность и дружба — редкость в это время. Вы настоящий друг, Ника, но я пытался предупредить вас. Тот, кого вы так яростно защищаете, однажды предаст вас, если не хуже того. Он опасен, чем раньше вы это примете, тем вероятнее останетесь живы.

Рысь внутри была неподвижна, как после укола успокоительного.

— Чего вы опасаетесь? — я не боялась Яромира, хотела понять мотивы его действий. — Зачем сдерживаете наши вторые сущности? Или в таком обличье мы сильнее вас всех?

На его лице не отразилось ровным счетом ничего: ни удивления, ни беспокойства, ни волнения. Ровная маска, поглощающая и его, и чужие чувства. Мужчина не ответил мне, лишь на секунду прикрыв глаза. Я не сразу поняла, что рысь проснулась, неверяще переминаясь и принюхиваясь.

— Ника, ваша сила — наказание, а не дар. Проклятие, а не благословение. Чем скорее вы это уразумеете, тем вернее сможете подчинить ее себе. На данный момент вы рабыня своей второй ипостаси.

Мне удалось поймать в его взгляде искорки жалости, искреннего сожаления. Бешенство начинало охватывать мой разум — правила, условности, чужие решения — почему мы, люди, не можем выбирать сами за себя, вынужденные подчиняться какому-то иному, отличному от нашего, разуму? Наверняка, мои глаза стали изумрудными, с вертикальными кошачьими зрачками. Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, стараясь сдержать безумную ярость.

— Довольно неплохо, — комментировал Туманов, видя мои попытки, — но мы оба знаем, что это лишь временный эффект. Однажды вы уже убили.

— Вы решались на такое и не единожды. — Усмехнулась я в ответ. — Но всегда удобно оправдаться какими-то там правилами, ведь так?

— Молодость и непоколебимая уверенность в своей правоте. Вы неопытны, поэтому нуждаетесь в сильном покровителе, умелом наставнике.

Мы скрестили взгляды, и я фыркнула:

— И, конечно, среди ваших имеется таковой! Я сыта по горло всякими заступниками или хозяевами. Хочу сама решать, где и с кем мне быть, какой путь выбирать и чему учиться.

— Вы следуете не туда, надеясь исключительно на себя. — Яромир настаивал на своем.

— Давайте оставим этот вопрос на потом. Сейчас я хочу увидеть Ника, — спор порядком надоел мне.

— Вынужден отказать. Я на самом деле очень хорошо отношусь к вам, Ника, но в этом вопросе помочь не могу.

— Все равно освобожу друга, чего бы это ни стоило, — уверенно сказала я, хотя не представляла, как справлюсь со всей этой ситуацией.

— Вы в своем праве, но не понимаете и тыкаетесь во все углы, как слепой котенок.

Поднялась, снова чувствуя, как рысь засыпает, ворча сквозь стиснутые клыки. Глаза жгло, обида рвалась наружу потоком слез, но я давно не маленькая девочка, чтобы чуть что, тихо (или не очень) плакать, забившись под стол. Яромир тоже последовал за мной:

— Не переходите черту, еще не поздно все изменить, хотя бы для себя.

Подарила мужчине долгий, пронзающий взгляд, который вряд ли впечатлил его.

— Я провожу нашу гостью, — неожиданно предложила Наталия.

Атлант коротко кивнул, давая позволение. Мы вышли из магазинчика, и девушка заговорила первой:

— Вероника, вы очень умная и смелая. Я понимаю всю палитру чувств, что сейчас движут вами, но…

Она не успела завершить, так как была перебита мной:

— Сомневаюсь, что понимаете. Живете в клетке, где с вами делают, что хотят.

Она в долгу не осталась:

— Не то ли самое происходит и с вашей жизнью? Разница лишь в игроках и местах действия.

Мы остановились у ворот.

— Не мечтала все изменить? — я перешла на «ты». — Не задумывалась, как открыть двери своей тюрьмы?

Наталия скрестила руки на груди и ответила:

— Опасные разговоры.

— Так я и думала, — небрежно бросила ей, — слишком дорожишь теплым местом и возможностью скакать на постоянном члене. Извини, но это так.

Девушка не обиделась, не отправила меня, куда дальше, а, наоборот, тихо посмеялась:

— Не извиняйся, так и есть. Зона комфорта накидывает свои цепи на нас, отчего мы становимся жалкими и беспомощными.

Она неожиданно схватила меня за руку:

— Каждый выбирает по себе. Прощаюсь, но надеюсь, что эта встреча не последняя.

Спешно спрятала в мою ладонь какую-то скомканную бумажку. Я быстро сжала послание в кулачке и вышла за пределы владений атлантов. Раннее утро сыпало мельчайшими холодными каплями дождя, но хотя бы не было порывистого ветра. Отошла от «Лавки пряностей», скрывшись за аллеей из разросшихся кустов, торопливо развернула записку. «Я помогу. Ночью заберу твоего друга, нужно лишь встретить его в условленном месте. Адрес ниже. Девушке помочь не в силах, прости. Люди должны поддерживать друг друга». Подпись отсутствовала, но все было и так ясно — Наталия была на моей стороне! Неожиданная поддержка расправила сложенные крылья за моей спиной и расцвела на сердце бутоном надежды и веры в лучшее.

Сосредоточилась и попыталась схватить блестящую нить, чтобы быстрее добраться до дома и подготовиться к грядущему действию. Мысли прыгали, поэтому паутинка не поддавалась — обожгла резкой болью, отказываясь подчиняться. Кое-как успокоила разошедшихся в голове тараканов, снова хватая мерцающую нитку. Та взбрыкнула, хлыстом дернувшись вверх и увлекая меня за собой. От резкого рывка в глазах потемнело — сознание рыси куда лучше управлялось с этим своевольным существом. То, что это был не бездушный предмет, было ясно — слишком разумно вела себя сеть. Кто ей управлял, или она была сама по себе, не знаю. Позволила звериному началу подчинить человеческую волю и, кувыркнувшись в воздухе, приземлилась на согнутые ноги. Сеть спружинила и подкинула меня до самых небес, сочащихся влагой.

До дома добралась быстро и по сияющим ячейкам поднялась на высоту своего этажа. Иногда оставляла окно открытым, если отправлялась на ночные прогулки. Это было удобно — сразу оказываться в тепле жилья. И сейчас завалилась на сырой подоконник, мечтая принять горячую ванну, попивая обжигающий кофе. Приятно составлять планы в такой обстановке. Снежин! Почувствовала его пленяющий аромат и плюхнулась задом в небольшую лужицу, собравшуюся на окне.

— Разве тренировка сегодня? — прозвучало по-дурацки, и я замолчала.

Он стоял спиной ко мне, рассматривая безделушки на комоде. Ловец был напряжен, но я знала, как помочь. Спрыгнула и прикрыла створку, скинула обувь и промокшую одежду, оставшись лишь в тонком белье. Кошкой подкралась к нему и несмело пробежалась пальчиками по широкой спине. Он повернулся, и все желание смыл его пристальный взгляд. Взгляд багровых глаз. Сглотнула и сделала шаг назад, он готов был броситься, но еще сдерживал свой порыв.

— Норд? — мне хотелось знать, что это именно мой Норд Снежин, а не кто-то еще, лишь примеривший его облик.

Ловец внимательно наблюдал за каждым моим движением. Скосила взгляд в сторону окна и пожалела, что закрыла его. Сомневаюсь, что смогу добежать до двери. На руках мужчины медленно появились длинные заостренные когти. Вот ведь черт! Какого лешего с ним происходит?! На всякий случай позволила появиться на своих руках коготкам рыси.

— Уходи, — полустон-полурык.

Дважды просить меня было не нужно: быстро оказалась у выхода, обернулась к Снежину, мне нужно было понять, что такое с ним творится. На лице ловца отражалось безумие, едва сдерживаемая ярость, тень чего-то чужеродного и смертельно ледяного. Мной овладела слабость — не каждый день видишь свой оживший кошмар.

— Развлекаетесь? — рассмеялся невесть откуда взявшийся Дар, задвигая меня за спину. — Вовремя я пришел. Возьмете третьим? Лишним не буду и обещаю вести себя хорошо.

Стало настолько плохо, что уселась прямо в небольшом коридорчике на втором этаже квартиры. Силы покидали стремительно быстро, словно их вытягивали из меня.

— Воздержание не пошло на пользу, как он считал, — вслух размышлял волк, — наоборот. Вы друг для друга, как сыворотка против бешенства, звучит не очень, но отражает суть. Интересно, а ты смогла бы помочь и мне?

Было непонятно, шутит мужчина или говорит всерьез. Как все не вовремя! Дар смерил брата взглядом устрашающих, пылающих красным цветом очей. Норд прикрыл глаза, а когда снова распахнул, то я увидела такой родной янтарный оттенок. Ничего не сказав, ловец исчез, оставив после себя лишь легкую, тающую в воздухе, туманную дымку.

— Он такой же, как я. — Волк склонился надо мной, поднимая на руки. — Так почему ты противишься?

Жар, исходящий от крепкого тела, опалял, убаюкивал меня, закутывая в уютное одеяло уставшее сознание.

— Другой, — прошептала ему, — ты — другой.

Дар не стал ничего доказывать, лишь крепче прижимая к себе.

— Он не знал, что такое слабость, пока не встретил тебя. И есть только один способ избавиться от этого, и братец знает, какой.

Глаза слипались, полагала, что волк отнесет меня в спальню, но он пришел в ванную комнату. Сопротивляться сил совершенно не было. Посадил меня на стиральную машину и на удивление нежным касанием расстегнул лиф.

— Выйди, я сама.

Он не стал острить, как обычно, лишь пожал плечами и удалился, прикрыв дверь. Спрыгнула вниз и стянула легкое кружево, включила кран и залезла в джакузи — на первом этаже была душевая кабина, здесь — шикарное произведение мастеров, более напоминающее небольшой бассейн. Вода все текла, под ее шипение и бульканье я все больше погружалась в сон. Кто-то закрыл кран, и мне пришлось вынырнуть из объятий спокойствия. Волк бесстыдно пялился на меня. Старалась побороть растущую расслабленность, поднялась, отчего струйки воды быстро побежали вниз. Дар голодным взором следил за их перемещением.

— Она моя и плевать, что там говорил отец, — громовой голос Снежина на миг перечеркнул мою сонливость.

Снова села в приятную теплую воду.

— Вот она, твоя благодарность — ты убил бы ее сегодня. Опять, — волк осклабился, показав удлиненные клыки.

— Не твое дело, — огрызнулся мой мужчина.

— Мое и нам обоим это известно, — не замедлил ответить Дар.

— Пошел вон.

— Вечером я вернусь, имею право. — И уже мне, бархатным голосом. — До встречи, киса.

Еще подмигнул на прощание, волчара! Как только остались одни, Снежин присел на бортик и поднес ладонь к моему лицу, едва дотронулся, испытующе смотря.

— Снова попытаешься убить? — не столько был важен ответ, сколько необходимо было разрушить молчание.

Снежин спросил:

— Есть варианты насчет моего Имени?

На данный момент в моей голове был кисель, какие уж там версии. Отрицательно помотала головой. Спать хотелось просто зверски. Ловец взял губку, намочил ее и добавил немного благоухающего фруктово-цветочной композицией геля. Я поднялась, позволив ему дотрагиваться до себя. Пошатнулась от усталости и была подхвачена мужскими руками. Это последнее, что я помню.

Когда очнулась, за окном синели сумерки, небо было словно окрашено густой краской. Рядом никого не было. Надо успеть сбежать до прихода Дара! Откинула одеяло и резво побежала в ванную, наскоро умылась. Схватила первое, что нашлось в шкафу, так быстро я еще не одевалась. Сграбастала несколько крупных спелых виноградин с кухни и, набив рот, отправилась спасать мир, точнее, Ника. А он и был частью моей небольшой вселенной. Часы показывали около десяти вечера — я проспала весь день. Так ничего и не продумала, значит, буду действовать по обстоятельствам.

Наталия указала адрес — мрачное и безлюдное место, где находились подземные гаражи. Построены они были давно и пользовались ими не так часто. Сетью для передвижения решила не пользоваться — если там будет кто-то из ловцов или атлантов, то они сразу обнаружат мое присутствие. Вышла на улицу и перекинулась, когтистые лапы несли меня к месту назначения. Луна, как и вчера, снова была неестественного красного цвета, окутанная серо-белой прозрачной дымкой. Добежав, затаилась в поросли, которая, потревоженная моим прибытием, щедро окатила ледяным душем. Я лишь поморщилась от такого приветствия.

Темный широкий коридор, где начинались гаражи, напоминал провал рта огромного чудовища. Заходить туда, не было никакого желания… Дальше медлить нельзя, метнулась и прошмыгнула к стене, благо видела в темноте отлично. Где-то капала вода, а я пыталась понять, куда следовать, чтобы найти друга. Шла все дальше, но никого не чувствовала — неужели девушка обманула?.. Раздался едва различимый стон, я насторожилась, сложно было понять, откуда именно доносилось сбивчивое дыхание. Миновала поворот, но поняла, что свернула не туда. Опять вернулась и остановилась, максимально внимательно прислушиваясь. Вот он — тот самый хрип. Затем едва различимое шуршание ткани, точно невидимый мне человек пытался встать.

Здесь было жутко, за каждым поворотом мерещились монстры. Атланты или ловцы, без разницы, они все реальные чудовища. Может, было еще нечто такое же, но более опасное и жуткое, о существовании которого я и не подозревала — у страха глаза велики, следует об этом помнить. Полностью положилась на звериное чутье, отключив человеческие эмоции. Закрытые широкие двери гаражей мелькали мимо. Я уже устала бродить в этом лабиринте чужих жизней. Никак не могла понять, где находится человек, эхо множило звуки и разносило отголоски по коридорам.

Нашла приятеля случайно — даже пронеслась мимо, через несколько шагов остановилась и перекинулась. Бросилась к другу в нахлынувшей темноте — после великолепного кошачьего зрения, человеческое позволяло различать лишь неясное движение. Упала рядом на колени:

— Ник! Как ты?! Что они сделали?!

Напряженно ждала ответ, но было слышно лишь затрудненное дыхание. Потом Никита чуть шевельнулся, раздался щелчок, и вспыхнуло пламя зажигалки. Рука мужчины дрожала, поэтому забрала трепыхающийся огонек.

— Вот уроды! — ругательство соскользнуло, отскакивая от мокрых стен. — Долбаные скоты!

Лицо Ника было покрыто ссадинами и коркой запекшейся крови, губа распухла, одежда порвана и в грязи. Вгляделась:

— Ничего, мы отыграемся! Всем и за всех! Обязательно!

Повторяла вслух эти слова, как молитву.

— Ника? — мужчина старался сфокусировать взгляд на мне. — Надо уходить.

Я облегченно расплакалась:

— Разумеется, сейчас мы покинем это место, и все будет хорошо…

— Нет. — Голос приятеля сбивался. — Ты не понимаешь. Тебе надо бежать…

Скорее всего, у него от пережитого начался бред.

— Да о чем ты?! Никуда я одна не пойду! Помнишь? Вместе до конца?

Он прикрыл глаза, потом снова глянул, словно не понимая, где находится:

— Надо идти…

Я попыталась приподнять его, но он чуть толкнул меня:

— Прошу уходи!

Рассердилась:

— Почему?! У тебя явное заражение крови и галлюцинации. Все! Мы уходим вместе и точка!

Ник закашлялся, после прохрипел:

— Я не помню почему! Но знаю точно — тебе надо держаться подальше от меня. Сейчас!

Перестала светить и отложила зажигалку в сторону:

— Эту чушь просто вложили в твои мозги! Пожалуйста, пойдем!

Споря с другом, не сразу различила приближающиеся шаги. Кто-то не торопясь следовал к нам, ступая по мелким лужам, натекшим со стен. Хлюп!.. Хлоп!.. Хлюп!.. Хлоп!.. Происходящее все больше напоминало какой-то фильм — то ли ужасов, то ли из разряда фантастики. Суждено мне умереть или все окончится хэппи-эндом, размышлять было особо некогда.

— Превращайся! Сможешь?! — я вцепилась в плечи мужчины, легонько встряхнув его.

— Нет… Но тебе…

Ник не успел договорить, повалившись назад к стене. Незнакомец приближался. Мощный луч осветил нас несколькими минутами позднее.

— Она здесь, — неизвестный, одетый во все черное, бросил слова в пустоту.

Через мгновение нас окружили, Туманов явился последним.

— Ника-Ника, нельзя очертя голову бросаться в неизвестность. И доверять всем тоже очень рискованно.

Из-за его спины показалась Наталия.

— Зачем? — кинула в лицо ей это слово, выплеснула, как пощечину.

Она встала рядом со своим покровителем:

— Неплохой урок на будущее… Если выживешь…

Я отвернулась, молясь, чтобы Никита очнулся — чуда не произошло.

— Надо было бежать, как предупреждал ваш друг, — Туманов смотрел на меня, — мы испытали на нем новую сыворотку. Как вам известно, он наполовину ловец.

— Мне плевать и на вас, и на все остальное. Я не брошу Ника.

С этими словами попыталась освободиться от влияния атланта, которое душным покрывалом окутывало мою волю, гасило гнев и рвущуюся злость.

— Вы боитесь! — зло усмехнулась я. — Определенно боитесь, иначе, зачем ломать нашу вторую сущность? Только не надо обычных отговорок! — Махнула рукой: — Что дальше? Убьете нас прямо здесь?

Ответила мне Наталия:

— Не мы — он.

Резкий кивок в сторону Никиты.

— Какого черта вы с ним сделали?! — сжала руки в кулаки я.

Туманов был непоколебим, как скала:

— Опытный образец вот-вот начнет действовать. Новая разработка по уничтожению ловцов. Вот только сначала она сотрет все человеческое в вашем знакомом. Как считаете, что он сделает, когда потеряет рассудок?

— Какие вы все мерзавцы! — с ненавистью огляделась, стараясь запомнить лица всех присутствующих: если нужно и с того света за ними вернусь и утяну за собой!

— У вас есть выбор, — мои проклятия не произвели должного эффекта на атланта, — остаться здесь или принять нашу сторону.

— Уже давно все решила. Я выбираю людей.

— Глупо, — вздохнула Наталия.

— Господин Туманов, — произнес мужчина откуда-то слева, — полукровка пробуждается.

— Жаль, — только констатировал Яромир и, приобняв свою спутницу, пропал.

Следом за ним погас фонарь, и исчезли остальные. Я осталась в кромешной тьме. Дыхание Никиты участилось, точно он пробежал большое расстояние. Спешно перевоплотилась, чтобы видеть, что происходит. Мужчину будто ломало изнутри страшной силой: он стал кричать так, что я попятилась, прижав уши. Самое жуткое заключалось в том, что я видела все, но не могла помочь, не знала, как облегчить страдания. «Знаешь», — учтиво подсказал внутренний голос, безразличный и холодный. Я замотала головой, будто отряхиваясь от воды, страшась самой себя.

Бросилась наутек, подальше отсюда, следуя к выходу по памяти. Увидела проем и скакнула, только меня отшвырнуло обратно, словно на него натянули сеть. Покатилась, больно ударившись о пол. Снова набросилась на невидимую преграду, но так же потерпела крах. Опять и опять пыталась найти брешь, но все было тщетно. Успокоилась только тогда, когда совершенно выдохлась и ощутила за спиной чье-то присутствие. Стало как будто прохладнее, показалось, что по стенам пробежала легкая изморозь. Я уже знала, кто там находится или вернее будет сказать «что»?

Горестно заскулила и нашла в себе мужество обернуться. Ник, взъерошенный, но без следов от пережитых побоев. С виду — обычный мужчина, но глаза, эти кровавые озера… Сама не знаю, как снова перевоплотилась в человека.

— Нет. Нет… Скажи, что все это — неправда, — шептала я, глотая слезы.

Существо оставалось неподвижным, только ноздри втягивали воздух со свистом. Замерла, оставаясь на месте и ожидая скорой развязки. Едва видимая тень и на месте, где еще секунду назад находилась я, раздосадовано рычит монстр, некогда бывший моим другом. Меня же протащило по земле наружу, прямо сквозь призрачную преграду.

— Глупышка! — Дар, как обычно, умничал. — Не стоило ввязываться в игры старших.

Схватила ловца за руку, от чего на его лице расцвела улыбочка.

— Твое предложение в силе?

Важно кивнул — данное представление его забавляло.

— Верни Никиту! Если можешь это сделать — я согласна на все!

— Так уж и на все? — Снежина я сразу не заметила и теперь не знала, что ответить.

И его повеление Дару:

— Иди туда, — кивок в сторону темнеющего входа.

Норд вцепился в мою руку, и через мгновение мы оказались среди высоких деревьев: темнеющих высоких елей и потерявших листву берез.

— Почему он?! Я твой хозяин, могла бы и попросить! — Снежин рявкнул так, что хвоя готова была посыпаться вниз колючим дождем.

— Тебя никогда нет рядом! А в последнее время происходит вообще непонятно что: ты — то безразличен, то пытаешься прибить! И я уже не знаю, чего ждать в следующий раз!

— Ты — моя! Видимо, плохо уяснила.

— Докажи! — запальчиво воскликнула я.

— Попроси, — он привык, что последнее слово оставалось за ним.

Мне было не до гордости:

— Помоги вернуть Никиту — это все, о чем я прошу. Нет — умоляю.

Норд прижал меня к себе, запрокинул голову, потянув за растрепавшиеся волосы, и завладел губами. Это было именно то, чего мне так не хватало уже долгое время. Не заметила, как мы оказались в небольшой комнатке, где в аккуратном камине потрескивали поленья.

— Побудешь здесь, чтобы не побежала никому на выручку, а на деле — на поиск приключений на свою… — тактично помолчал, делая вид, что подбирает слово, — задницу. А она у тебя — то, что надо.

Пока я оторопело моргала, ловец пропал. Огляделась, здесь я еще не бывала: помещение маленькое, но в нем царила такая атмосфера уюта и тепла, что хотелось забраться на кровать и зарыться в пушистые меха, совсем как в слюнявых романах, возомнить себя украденной принцессой. Пфф, забавно, видимо стукнулась головой, поэтому и приходят такие мысли. Приоткрыла дверь на улицу и любопытно высунулась — промозглый ветер прогнал все желание куда-либо выходить. Приоткрыла штору на окошке: стена леса неподалеку, темный небосвод и капли дождя, слезами стекающие по стеклу.

Ожидание изматывало, самое худшее, это находиться в неведении. Пусть все идет к чертям! Быстро открыла створку и стала рысью. Не собираюсь разводить сопли! Потрусила к неприветливому лесу, пусть, лучше, чем маяться от безысходности! «Что с Никитой?» — как только меня посетила эта мысль, прыгнула под низко растущую еловую лапу, покрытую мелкими капельками воды. Холодный душ — то, чего не хватало сейчас! Отряхнулась. «Что с Карой и нерожденным ребенком?» — кинулась в заросли кустарника, ветви с силой хлестали по бокам, как розги нерадивую ученицу. Пусть, хоть выбьют весь мусор из головы! «А Лена? Мы даже могли быть подругами», — прыжками передвигалась по раскисшей земле, падала в грязь и остервенело раскидывала ее лапами. «Мама…» — хватит!!! Была бы волчицей — завыла, но издала лишь жалкое мяуканье. Знаю, что я сейчас одна, никто не придет меня спасать. Обязана научиться выживать в этом новом мире!

Кто-то позвал меня. Нет, не вслух, вернее сказать, призвал. Снежин. Вопреки всему, кинулась дальше, а не к домику, в котором царил покой и тепло. Горло сдавило, точно кто-то натянул невидимый поводок, слабенько, как бы предупреждая. Лапы снова разъехались на глине, пока старалась удержать равновесие, рядом возникла мохнатая туша. Саблезубый сам пришел ко мне, и я была благодарна, что он не стал доказывать мне свое превосходство. Ловец кивнул, давая понять, что Никита жив. Склонила голову, зажмурив глаза, а затем с размаха ринулась в самую чащу. Снежин следовал рядом. Как мне узнать его Имя? Если получу это знание, попытаюсь помогать таким же, как и я. Совладаю с рысью — смогу научить и других, предотвращать безумие.

Когда без сил свалилась под ближайшее дерево, перевоплотилась. Перемазанная грязью, а волосы превратились в гнездо из мелких прутиков и мусора, под глазами, наверняка, синяки от постоянного переутомления. Норд поднял меня на руки, уткнулась в его плечо, блаженно прикрыв глаза. Мы молчали, но это было куда прекраснее и больше, чем тысяча лживых слов. Снова перемещение — баня! Стянула с себя все грязное и шагнула к любовнику. Предстоящая игра зарядила меня предвкушением. Отросшими крючковатыми когтями разорвала и стащила его одежду. Не заметила, как нечаянно поранила его плечо, лукаво улыбнувшись, приблизилась и язычком небрежно провела по царапине.

— Не-ет, — протянула я, увидев, что он сразу желает соединиться, — не сегодня. Теперь помучайся ты!

Промолчала, что промедление является такой же пыткой и для меня самой. В парной было ожидаемо жарко, капельки пота тут же побежали по шее, игриво стекая между грудей. Но еще жарче было от взгляда янтарных глаз ловца. На цыпочках приблизилась к лежащему на скамье венику.

— Березовый, жаль, — притворно поцокала языком, — тебе бы еловый.

Указала на один из широких столов. Снежин снисходительно посмотрел в мою сторону, но противиться не стал. В первый удар вложила всю боль, которую испытывала, когда считала, что он отказался от меня. Затем просто нещадно хлестала мужскую спину, но ему все было нипочем. Зато многострадальный веничек поредел. Откинула орудие пытки прочь и оглянулась — на лавке рядом находилось то, что я искала — еловый веник! Пока осматривалась в поисках, мужчина уселся и обхватил меня ногами, не давая пошевелиться.

— Не держи боль в себе. Это яд для живых, мгла для твоего света. Позволь, я помогу.

Его слова снова возродили во мне некую давнюю мысль, только опять ей не суждено было завершиться. Норд вложил в мою руку колкие ветви:

— Не сдерживай себя, выплесни свою ярость и раствори мое безумие в себе.

Некстати вспомнились слова Дара о том, что я должна что-то помнить. Но что именно имел в виду волк тогда?.. Крепкие руки на талии, перемещающиеся к груди, отключили мой мозг. Веник выпал из разом ослабевших пальцев, а в ушко проговорили:

— Ты же собиралась наказать меня по полной, так сдержи слово.

Изогнула бровь и наклонилась, поднимая еловые ветви, не забыла потереться о мужчину ягодицами, как бы невзначай. Он вновь сел на стол, а я, отложив в сторону слегка покалывающий пальцы лапник, склонилась над готовым к действию члену. Провела язычком от основания к вершине, повторила действие с другой стороны. Это лучше, чем все леденцы мира! Поиграла с навершием, склонившись и потерев его между своих грудей. Невинно глянула в горящий желанием янтарь глаз. Прижалась к мужчине, требуя поцелуй, чуть укусила за губу, когда получила желаемое.

Когда и еловый веник превратился в поломанный огрызок, я тяжело дышала. Но пар выпустила сполна.

— Знаешь, что из тебя никудышная ученица? — вкрадчиво шепнул на ушко мой строгий преподаватель.

— А может, я специально притворяюсь, зная, какое наказание меня ожидает? — дерзко предположила я.

Хриплый смех зажег огонь вожделения внутри. Я оперлась на стол, откинув волосы, когда получила несильный удар веником. Пробник, если так можно сказать. Выгнулась, показывая, что принимаю игру. Листья разлетались в стороны, прилипая куда попало. Почувствовав прикосновение колких веток к коже, немного запаниковала, но мужчина умел превратить предполагаемую боль в настоящее наслаждение. Но если он будет медлить, я просто сойду с ума и сама возьму то, что хочу. Снежин читал меня, как раскрытую книгу: взял сзади, сразу наполнив собой. Мы застыли, просто погружаясь в нереальное наслаждение от самого факта единения.

Никогда не хотела ни к кому привязываться — слишком много ножей было воткнуто в спину. Знала, что и он не привык быть слабым, ведь я — его уязвимость. Оба хотели избавиться от наваждения, излечиться от данной болезненной зависимости. Но что, если это безумие действительно наше совместное лекарство? Избавление от яда, напитавшего уставшие души?..

Позже, после того, как первый голод был утолен, он окатил меня горячей водой из ушата, после кратко сообщив:

— Держись за меня.

Повисла, вцепившись. Быстрое путешествие и мы по пояс в осенней ледяной воде. Всхлипнула, но удержалась, а Норд дополнительно придерживал меня руками. Секунда и снова чувствую жар пара.

— Ну и шуточки у тебя! — погрозила ему пальцем.

Завернув меня в чистую простыню, перенес в домик.

— Обычно перед сном заявлялся твой брат, — пробурчала в сторону.

— Не сегодня, — бросил Снежин.

За окном царствовала непогода, а здесь было невероятно благостно, точно причалила в мирную бухту после многолетней войны. Села на кровать, воззрилась на Норда:

— Хотела бы я знать, что ты повидал за свою жизнь… И видишь сейчас…

Ловец взял в руки небольшую склянку, вылил немного содержимого на ладонь и только тогда ответил:

— Тебе это совсем не нужно.

Подошел ко мне, и я почувствовала аромат эфирных масел. Мужчина присел рядом, а я, повернувшись спиной, подняла волосы и скрутила в узел на макушке. Его прикосновение было нежным, пальцы совершали путешествие снизу вверх, вдоль позвоночника и обратно, вызывая легкую дрожь удовольствия.

— Если получу новое Имя, смогу делать, что захочу?

— Сначала отгадай мое.

Да уж, сфинкс загадал мне загадочку, но кто подскажет мне ответ?..

Песня 14 Апельсиновые дольки

— Поднялась и побежала! — Дар рычал, не щадя меня. — Не успеешь, и они станут моей добычей!

Я ненавидела волка — эта изобретательная тварь придумала новый, более действенный способ, как сделать тренировки более эффективными. «Люди — расходный материал, — как он выразился, — рычаги управления и прекрасная мотивация». Встряхнулась, не позволяя звериному началу окончательно поглотить разум. Это было чертовски сложно сделать, слишком привыкла полагаться на рысь. Мысли разъедало кипящее раздражение — эта шкурка помнила клыки свирепой зверюги. Оскалилась и помчалась на поиски тех, кто, скорее всего, будет мертв: опять проиграю, и ловец знает об этом. Презирала себя за слабость, неумение справиться с эмоциями, но пыталась, опять и опять переживая поражение.

Просила Снежина о встрече с Никитой, но тот неустанно твердил о невозможности данного свидания. По вечерам забирал меня в наше маленькое пристанище, где так жарко горел огонь, видимо, чтобы Дар не заявлялся в гости. Волк ходил злющий и недовольный, но пока молчал. Откровенные сны с участием Дара, к счастью, не возвращались, не грезился и Снежин, хотя мне чудилась некая связь, объединяющая меня с обоими мужчинами… Дурацкая привычка погружаться в перипетии своей судьбы совсем отключаясь от реальности! Чуть не налетела на дерево — подавляя натуру лесной кошки своей волей, я практически оставалась без исключительного чутья. Лес был молчалив и угрюмо смотрел вниз, готовясь погрузиться в зимний сон. В ноябре стоит позабыть о былых теплых деньках: с небес сыпалась снежная крупка, белыми горошинками осыпая мерзлую землю. В голове застряла с утра услышанная песня The Chainsmokers «Don't let me down». «Crashing, hit a wall, right now I need a miracle, hurry up now, I need a miracle…». Уже давно потерпела крушение и бьюсь об стену, не надеясь на чудо. Да что там — все же, не нужно лгать себе — держусь за обломок мечты, лелея надежду на спасение.

Как объединить себя и зверя? Невозможно! Хотя этого и пытаются добиться ловцы с помощью обучения, предотвратить всепоглощающее безумие, которое непременно настигнет меня. Эксперимент — я всего лишь очередное развлечение… Рысь рвалась нарушить правила и устроить засаду на дереве, поджидая врага. Пока я перебирала в уме тревожные думы, вторая ипостась почувствовала слабину в моей обороне и благополучно навязала свою волю. Дар обязательно пойдет тем же путем, что и я, проверяя, осматривая места, где ступали мои лапы. Как охотник читает следы, так волк считывает мысли — мои мысли. Подушечки лап неприятно холодило, мне почудилось, что от земли исходила некая дрожь, будто кто-то гигантский ступал по стылой почве, от чего содрогалась вся округа. Вот снова толчок и отдача, остановилась, втягивая промерзший воздух и косясь по сторонам. Что-то волновало мою душу, звало в лесную даль. В голове все смешалось — человеческая жизнь и кошачьи прогулки.

Я запамятовала, зачем оказалась здесь, важно было лишь то, от чего трепетало сердце, и дух заходился в тоске — непонятной, щемящей, пронзительной. Словно позвали домой, в те забытые времена, когда была совсем девчонкой, где все было понятно и просто. Расплакалась бы, но разве животные умеют плакать? Умеют… Все исчезло из моих воспоминаний — Дар, бродящий совсем рядом, ужасы прошедших дней, все треволнения… Забыться, исчезнуть, сбежать — вот единственная, достойная внимания цель. Лес уже не казался чужим, воздух словно стал «вкусней», а пушистая шубка воспринималась так, точно я находилась в ней с рождения. С каждым последующим шагом я все более становилась настоящей лесной кошкой…

«Прикосновения горячих губ помнишь?» — чья-то мысль ужалила разум огненной пчелой, вернув крупицы рассудка. «Все еще помню, но нужно ли?..» — засомневалась я. «Нужно, очень…» — прозвучало в ответ. «Признайся, доверилась ему, пусть так…» — голос пробуждал мою память. Эта нежданная исповедь застала меня врасплох: «Да, и поступила бы так снова и снова, бесконечно…». Непонятно, кому принадлежали слова — мужчине или женщине — это был отголосок, шепот листьев, увядших от первых заморозков; свист ветра, закручивающего снег в дикой пляске; пробуждение почек, очнувшихся от длительной спячки; песнь цветов, приветствующих новый летний день…

Воспоминания нахлынули, как будто кто-то бросил обратно на стол тонкие бумажные листы, до этого скинутые колючим порывом зимнего воздуха, прилетевшего из распахнутого окна… Ветер усилился, наметая передо мной белую тропку из мелких крупинок. Куда и к кому она вела? Домой! Точно домой, к маме!.. Мы стали единым целым с рысью: не было борьбы за первенство, никто из нас не хотел быть главным — равным, да — но не первым, как это было всегда. Выбежала на поле, увидев, как из сплошной стены густого хвойного леса вырывается в небо луч света — моя путеводная нить! Неслась так, что врезалась в низко раскинутые игольчатые лапы, одна из которых больно ударила по чувствительному носу. Зафыркала, но темп пришлось сбавить. Остановилась, как вкопанная — люди — теплый аромат учуяла сразу. Похоже, что именно их мне нужно было отыскать: двое мужчин и девушка. Они, озираясь, брели между стволов, девчонка ежилась, растирая ладони и стараясь согреться.

Не хотелось покидать удобную шкурку, вот не возникало желания и все тут! Рысь топорщила усы, мне представились сощуренные желтые глаза — признак умиротворенности и благодушного настроения. Но необходимость поменять ипостась упорно маячила на краю сознания, лесная кошка напоминала о задании — ничего себе! Обычно мы старались перебороть друг друга, ведь звериное начало сильнее, когда на мне серая шерстка, и, наоборот, мне лучше удается сдерживать приступы дикой ярости, находясь в собственном теле. Так почему теперь пушистая добровольно отправляет меня стать самой собой?.. Тем временем до меня доносились обрывки фраз:

— Куда нам идти? Кажется, заблудились. — Девушка натянула капюшон и шмыгнула носиком.

— Меня больше волнует, как мы здесь оказались! — воскликнул молодой мужчина в синей куртке.

— А где наши вещи? Ключей от машины тоже нет, — сокрушался человек постарше.

Ясно, Дар пока снял свое воздействие, видимо, для остроты собственных ощущений. Покорные овцы это для него не так забавно, как недоумевающие и сопротивляющиеся люди. Только я вознамерилась перекинуться, как мое внимание привлекло необычное дерево: шершавый ствол сосны окутывала мельчайшая мерцающая сеточка, похожая на ту, что помогала мне в передвижениях по городу. Именно от корней этого дерева, из самого нутра земли и исходили удары, которые я ощущала ранее. Пока я присматривалась к неизведанному, люди уходили дальше — пусть, будет время осмотреться. Вновь стала собой и быстро, чтобы не передумать, дотронулась до переплетенных нитей: пальцы слегка онемели, а в стороны брызнул сноп искр. Подняла голову — в небеса врезался уже виденный мной столб света.

— О боже! Что это?! Кто она?! — звонкий визг разлетелся по лесу, заставив меня отпрянуть и повернуться на звук.

С моих губ сорвалось не совсем приличное слово, если быть точной, то совсем неприличное. Они не должны были ничего увидеть! И когда успели подойти так близко?! Все трое рассматривали меня: удивление, испуг, непонимание — яркий спектр эмоций, явственно отражался на лицах.

— Привет, — мужчина, более молодой, чем второй спутник, обратился ко мне.

Он опасался, я без труда это понимала, но любопытство все-таки победило над всем остальным.

— Как тебя зовут? — уже сделал шаг вперед, но девушка успела ухватиться за рукав, останавливая и предостерегая.

Вместо ответа человеку я проорала в пустоту:

— Дар! Я победила, нашла их первой! Хватит издеваться!

Троица внимательно наблюдала за мной, видимо, посчитав за сумасшедшую. Я повертела головой, выискивая волка, но он не спешил явить мне свой отнюдь не светлейший лик. Снова эта дрожь по земле.

— Чувствуете? — шепотом поинтересовалась девица у сопровождающих ее мужчин.

Те слаженно кивнули, замерев на месте. Тоже не понимала в чем дело, но паниковать не спешила. Почти сразу, почва под ногами у людей превратилась в размокшую от обильной влаги кашу, зыбкой трясиной затягивая путников.

— Дар! Это не смешно! Прекрати! — зло крикнула, тщетно пытаясь отыскать взглядом ловца.

Люди застыли, смотря перед собой остекленевшим взором. В какой-то момент вокруг них закружилсяхоровод потемневших листьев и все трое ухнули куда-то вниз, в образовавшуюся яму. Все снова стихло, листья легли на заледеневшую землю, словно и не было сейчас ничего.

— Ш-ш-ш-ш…

Шипение раздалось прямо за спиной, точно кто-то настраивал радио на нужную волну. Страшно не было, наоборот, я ждала, что будет дальше. Порыв ветра взметнул волосы, и я начала падать куда-то: из-за неожиданной перемены местоположения почувствовала легкое головокружение и тошноту. Проваливалась, словно в подземную шахту: мимо проносились земляные стены, а в них толстыми червяками застыли корни деревьев. Приземление было мягким — упала в лежащие горой листья, не потемневшие и сухие, а словно только облетевшие с деревьев. Каких здесь только не было: гладкие волны дубовых; остроконечные звезды клена; веера рябиновых листочков; золотые монетки берез; необычные — орешника. К слову сказать, пространство вокруг освещалось старомодными ручными фонарями, внутри которых пылал огонь: некоторые из светильников находились на земле, какие-то были закреплены на свисающих корнях.

— Здравствуй, человек, — приветствие, сказанное женским голосом, застало меня врасплох.

Я продолжала сидеть на ворохе, глупо хлопая глазами. Вперед уходил небольшой коридор, более напоминающий неширокий лаз, глас доносился оттуда. Побарахталась, нелепо вскинув руки и дрыгая ногами, но все же сумела подняться. Вроде и надо было опасаться неизвестности, но меня тянуло вперед, не по чужой воле — по своему желанию. Прикоснувшись к стене, кое-где покрытой мхом, почувствовала тепло, как будто потрогала бок неведомого зверя — спящего, древнего, как сама планета и бесконечно мудрого. Так и шла, проводя кончиками пальцев по неровной земляной массе, стараясь скорее увидеть того, кто обратился ко мне недавно.

Как только миновала лаз, ошеломительное зрелище предстало передо мной: широкое подземное озеро, воды которого, будто насыщенные светом изнутри, переливались оттенками лазури, приглашали ощутить шелковую мягкость и дивную свежесть. Потолок пещеры из светлой породы поднимался ввысь, образуя свод, а вниз спускались каменными люстрами наросты различной величины, по которым прыгали подобно солнечным зайчикам блики от водной поверхности. Все было настолько нереальным, сказочным, что я попыталась незаметно ущипнуть себя за руку — не сон ли это?! Нет — боль была ощутимой. Кроме меня здесь никого не было, и я присела на гладкий валун. Твердая поверхность источала тепло, будто прогретая полуденным солнцем.

— Мне бы хотелось сказать, что все хорошо, и ты легко преодолеешь трудности, но это не так, — гладкая озерная вода покрылась рябью.

Приятный женский голос эхом отскакивал от стен. Я повертелась, пытаясь отыскать невидимую собеседницу, но мои усилия успехом не увенчались.

— Я привыкла говорить только с тем, кто не прячется, — было странно не видеть никого перед собой, а только слышать.

— Мне понадобится энергия, чтобы создать образ, что недопустимо в сложившихся обстоятельствах. — Невидимка словно вздохнула. — Нужно вмешаться, но я слишком ослаблена.

— Кто ты? — после того, как недавно так легко попалась на уловку Наталии, доверия к незнакомцам у меня поубавилось.

— Пока не могу объяснить, но покажу, что я не враг.

Пока придумывала достойный ответ, пахнуло влагой, словно в преддверии ливня и мгновением позже на воде качался объемный бумажный кораблик.

— Здесь лекарство для твоего друга, — в словах мне почудилась некая потаенная печаль, — и тебя самой.

Легкое прикосновение теплого ветерка, как руки ласковой матери после длительной разлуки, тронули мои волосы. Сжала зубы с такой силой, что еще немного и запросто сломала бы их — захотелось упасть на колени и выплакать всю боль, все обиды и горечь разочарований. Нет! Возможно этот кто-то того и ждет, чтобы втереться в доверие! Чего я размякла, растеклась киселем?! Кораблик бился о каменистый берег, ожидая меня.

— Если осмелишься, тебе пока будет достаточно сделать лишь глоток. Другу отдашь остальное, но учти, он должен испить настой из твоих рук, только так вспомнит и вернется. И еще — не теряй времени, скоро для него все будет поздно.

Подошла и взяла предложенное — вытянутая емкость, более напоминающая пробирку, заполненная ярко-оранжевым, тягучим, как густой сироп, содержимым. Вытащила пробку и понюхала: аромат был приятным, апельсиновым, такой же был у варенья, которое моя мама варила из корочек этого солнечного цитруса. Тут же захотелось попробовать, но я быстро запечатала все, как было — грабли, конечно, мой неизменный аксессуар, но еще старые шишки не зажили от предыдущих встреч со столь расчудесным садово-огородным инвентарем.

— Что ты хочешь взамен? — где бесплатный сыр, известно всем.

Снова вздох:

— Я не преследую никаких целей, кроме сохранения жизни. Поэтому просто прими этот дар.

Покусала губу и вопросила:

— Это все? Я свободна?

— Не пытайся побороть рысь — она — это ты. Доверяй — получишь успех, будешь сдерживать — омоешься в крови и приблизишь торжество смерти. Чужаки слишком другие, но в одном из них твое возможное спасение. Помни.

Я пропустила все мимо ушей, как ученица, присутствующая на нелюбимом уроке.

— Подумаю, но ничего не обещаю, я ведь могу решить все сама? — стиснула склянку в руке в ожидании ответа.

— Лишь направляю, но не приказываю — прозвучала мелодия слов.

— На чьей ты стороне? Ловцы? Атланты? Кто-то еще? — пыталась понять, с кем мне довелось встретиться.

— Помни, что услышала! — настаивала незнакомка.

Меня окутало свежим теплым воздухом, и через мгновение я уже была на поверхности, там, откуда пришла. Необычное дерево больше не являлось таковым — темная кора ничем не отличалась от окружающих его собратьев, а облетевшие ветви жалостливо взмывали к серому одеялу небес. Я сжимала в ладони склянку — выбросить или оставить? А что, если это действительно шанс для Ника?..

— Вот ты где! — Дар подкрался сзади, как обычно незаметно и я пропустила его появление.

Постаралась сохранить невозмутимый вид, исподволь спрятав «пробирку» в карман одежды. Ловец сузил желтые глаза:

— Что сделала с людишками?

Недоверчиво глянула в его сторону:

— Я — ничего.

Задумалась — если он не в курсе того, куда в прямом смысле «провалились» люди, то какого черта произошло?!

Дар расхаживал вокруг, пытаясь уличить меня в чем-то:

— Интересно, но я перестал чувствовать свою добычу.

— Рысь победила. — Я говорила правду. — Не помню, что было, повезло, что смогла вернуться.

Волк настороженно осматривал меня с ног до головы. Мне не нравился этот цепкий взгляд, крючьями пытающийся вырвать из моей головы правду, слишком пристальный и будто выворачивающий наизнанку до самой души.

— Страшно? — решила отвлечь мужчину подколкой.

Он хмыкнул и расплылся в пакостной улыбочке:

— Всегда любил диких кошек. Только конец один — когтистая бестия рано или поздно становится послушным клубком шерсти.

Раз к ловцу вернулось игривое настроение, решилась:

— Поговори со Снежиным — меня он не желает слушать. Мне важно увидеть Никиту.

Дар улыбался, но глаза источали холод, также не спешил и отвечать, следуя вдоль стволов, изредка подходя и дотрагиваясь до каждого. Внутри меня все переворачивалось — неужели что-то заметил? Внешне же старалась выглядеть невозмутимо:

— Грибы ищешь? Не тот месяц.

Обернулся, прожигая меня насквозь полыхающим золотом глаз. Сколько стоило сил не отвернуться, выдержать!

— На сегодня хватит, — смазанным движением очутился рядом, и мы перенеслись в маленький домик.

Дар обнял меня за талию, не торопясь отпускать. Точно запоминая обстановку, прошелся взором по комнате. Его напряжение было ощутимо, словно стало материальным, и до него запросто можно было дотронуться. Не было желания провоцировать опасную зверюгу, поэтому я не шевелилась. Ловец без слов исчез, оставив меня одну. Поужинала в одиночестве и без особого аппетита. Прилегла на мягкую постель: видение тайного озера, словно повторяющийся кадр, путешествовало по закоулкам сновидений. Но спать мне довелось недолго — я уже представляла, как поступить дальше.

Ожидание затягивалось, поэтому старалась занять себя хоть чем-то. Прошла к комоду и вытянула бирюзовый бэби-долл и ажурные трусики в тон к нему. Примерила все и распустила волосы. Все-таки Снежин соизволил явиться — без слов подошла и прошептала на ухо ему свое желание. Ловец принял вызов и вступил в игру…

Прикрыла глаза, обнимая своего мужчину, еще сильнее прижалась к нему, когда ощутила на своей талии крепкие руки. Это нельзя представить, только пережить — чувство величайшего дара, просто находиться рядом с тем, кто сводит тебя с ума одним лишь прикосновением, взглядом, самим фактом существования. Пусть наши отношения напоминали колючую проволоку, скрытую зарослями душистых роз, когда не знаешь — дотронешься ли до атласа лепестков или пальцы пронзит острая боль — но это стоит того, несомненно стоит!

Мы перенеслись из промозглой ночи поздней осени в летнее утро — это я попросила Снежина о такой малости. Где-то заливалась трелью птаха — мне тоже предстояло исполнить песенку, надеюсь, не последнюю. Еще в домике Норд, опять же по моей просьбе, сменил строгий официальный костюм на джинсовые шорты до колена. Без рубашки, в такой простой одежде, он снисходительно ждал, когда я сделаю первый ход.

— Дождь, — шепнула я, чуть прикусив его за мочку уха.

Мужчина поднял голову, глядя в небо, и почти сразу в воздухе засверкали первые бриллианты дождя. Опускались на земляную дорогу, а некоторым повезло очутиться на загорелой коже Снежина, превращаясь в стекающие слезинки. Дождь постепенно усиливался, превращаясь в ливень, но солнце все так же сияло, высвечивая серебряную завесу воды. В колеях начали набираться лужи — пора! Янтарные глаза неотрывно отслеживали каждое мое действие: я начала дикий танец, подобно неукротимой водной стихии, двигалась, выгибалась под упругими струями. Я будто знала эти движения всю жизнь — тот самый сон об удивительном озерце прочно вложил в мою память все буйство и непредсказуемость этой затеи. Вода была невероятно теплой и мягко обнимала ступни, точно направляла и поддерживала.

По лицу давно стекали слезы, мне было легко, как будто уходило все плохое, что я до этого держала глубоко внутри. Дождь стирал соль со щек, подменяя небесной влагой. Дотронулась до горячего сильного тела, скользнув ладошками снизу вверх. Притянула Снежина к себе и пила сладость его губ, но никак не могла утолить эту невыносимую жажду. Мы были только вдвоем, а шум ливня играл страстную мелодию только для нас. Разгоряченные тела сплетались, ненадолго отдаляясь, чтобы вновь и вновь исполнять простой танец, понятный лишь мужчине и женщине…

После, когда обманчиво нежный хищник лежал на траве, я, до нитки промокшая, прыгала по лужам. Фонтанчики вырывались из-под ног, расплескиваясь еще более мелкими островками воды. Мужчина подошел и взял меня на руки, уткнулась в шею и в голове мелькнула дерзкая мысль:

— А ведь я люблю его… — сама испугалась, затихла в крепких объятиях.

И поняла, что пропала — озвучив это предположение вслух, пусть едва слышное, более напоминающее вздох, но прозвучавшее в такой опасной близости!

— Извини, не слушай меня, — пробормотала в свое оправдание я.

Любовь — что за бред, существующий в умах подростков и тех, кто не снимая носит розовые очки, скрываясь от реальности. Это ж надо такое сморозить!.. Маленький домик встретил нас теплом и неизменным уютом, а за окном брезжил пакостно-стылый день. Сбросили мокрые тряпки, и ловец отнес меня на наше ложе, укрытое пушистым меховым покрывалом. Мы вновь не могли оторваться друг от друга. Меня не покидало чувство, что Дар находился совсем рядом, ощущая мои эмоции и отблески наслаждения. Появилось что-то, напоминающее — такое уже происходило когда-то! На миг мне, на месте Снежина, ярко привиделся темный ловец — только не такой, каким я привыкла его видеть, а более жестокий, насколько это вообще было возможно, если быть точной — варвар, который не просто отвергает правила, а вообще понятия не имеет, что это такое.

Картинка была сочной и живой, я вздрогнула, открыв глаза, чтобы теснее прижаться к своему любовнику и почувствовать себя в безопасности, ощущая знакомый аромат. Наверняка волк бесится и затевает какую-то мерзость — иначе, откуда эти видения?! Мне не об этом думать надо, а о том, как вытащить наши с Ником задницы из передряги! Мой мужчина пристально рассматривал меня:

— Похоже, что этот полукровка много для тебя значит. Плохо — постоянно отвлекаешься.

Понуро опустила голову.

— Хорошо. Увидишь своего друга, и прямо сейчас решим эту проблему.

Встрепенулась, не веря.

— Поешь для начала, — приказал зверь, и я подчинилась, силы мне ох как понадобятся!

Оделись, не забыла я и о склянке. Вскоре оказались в обители ловцов — веселье было в самом разгаре. Девушки, в украшенных стразами фривольных костюмчиках, сверкали, подобно невиданным птичкам, чирикали со своими подружками или завлекали находившихся в зале мужчин. Норд подвел меня к барной стойке:

— Подожди здесь.

Кивнула и села рядом, бармен, завидя моего сопровождающего, сразу кинулся к нам. Снежин что-то сказал ему и исчез, а мне было предложено выбрать, что пожелаю. Взяла меню и наугад ткнула в первый попавшийся напиток. Быстро передо мной появилась стопка, заполненная темным содержимым и украшенная долькой апельсина, присыпанного корицей. Залпом опустошила, укусив аппетитную мякоть плода — теплый вкус пряности, смешанный с солнечным оранжевым фруктом и крепким напитком, оставил приятное послевкусие. Стоп! Мне нужна трезвая голова, этого хватит — для храбрости. Дотронулась до кармана, где была припрятана заветная жидкость, надежно закупоренная за стеклом. Могу ли я доверять тому, кого не видела? Нет, следует поставить вопрос совершенно иначе: могу ли я вообще кому-либо довериться? Сейчас проверим!

Поднялась и направилась к одной из дверей, туда, где обычно готовились к выходу танцовщицы. Без проблем прошла — никто не обратил на меня никакого внимания. Села в самый дальний угол: из зеркала напротив на меня смотрела девушка с легкой безуминкой во взгляде зеленых глаз. Отбросив зарождающиеся сомнения, вытащила склянку и поглядела на нее, поднеся к свету ярких ламп вокруг зеркала. Вытянула пробку и, зажмурившись, сделала глоток. Ничего не происходило — то есть все оставалось таким же, как и раньше. Облизала губы, что уж говорить, вкус у этого неизвестного зелья был отменный — такими же были апельсиновые дольки в сахаре, родом из детства.

На мое плечо опустилась чья-то рука. Я застыла, точно меня застукали на месте преступления — склянку-то я продолжала держать в ладони!

— Привет! Какими судьбами здесь?

Выдохнула, открыв глаза. Моя знакомая, та, у которой был демонский хвост, находилась напротив меня. Только вот хвоста сейчас не было, зато за спиной красовались полупрозрачные крылья стрекозы.

— Тянет сюда, не так ли? — продолжала улыбаться девушка.

— Привет. Позволь не согласиться, — ответила ей и спрятала склянку.

Вернулась к бару и снова попросила налить то же, что уже пила — обстановка действовала на нервы. Только опустошила поданное барменом, явился Снежин. Вместе пошли вглубь помещения, вдруг ловец остановился и притянул меня ближе. Дыхание перехватило, я обмякла в сильных руках. Он склонился ко мне, но не спешил целовать. Кончиком языка, будто пробуя на вкус, дотронулся до моих приоткрытых губ. Прикрыл глаза, словно анализируя то, что получил. Хорошо, что решила выпить еще! Надеюсь, вкуса неизвестной мне жидкости он не почувствует.

Отстранился, но придержал меня, иначе я запросто бы упала. Когда проходили мимо одной из сцен, отгороженной легкой тканью от основного зала, старалась не смотреть туда. Мне было довольно того, свидетельницей чего я уже была когда-то: снова девушка, охваченная безумием и ловцы, жадно ловящие взглядом каждый ее жест. Закрыла уши ладонями, ускоряя шаг. Нос дразнил запах благовоний — тяжелый, навязчивый, выбивающий все мысли из головы, дурманящий и вызывающий приступы тошноты. Фыркнула, стараясь прогнать мерзкий аромат. Смотрела в спину своего мужчины, пытаясь отвлечься от окружающего. Имя… Его Имя… Какая-то мысль опять и опять билась внутри, точно птица в клетке. Такие размышления не раз наведывались ко мне, только никогда не получалось осмыслить их до конца. Не получилось и в этот раз: мы свернули за угол и вошли в открывшуюся створку.

Просторная комната, окутанная полумраком. Посередине что-то виднеется, всмотрелась, глаза привыкли, и я разглядела прутья клетки. Сердце пропустило удар, второй.

— Внутрь темницы не входи. Двери открыты, но окутаны чарами, он не сможет выйти, — голос Снежина не выражал ничего, кроме равнодушия к происходящему.

— Что-то можно сделать? — не надеясь на чудо, все же поинтересовалась я.

— Он лишь кажется одним из нас. — Снежин не ответил прямо. — На самом деле, это непонятная тварь. Обладай этот полукровка хотя бы толикой нашей силы — его уничтожили бы сразу поле рождения. Кое-кто изобретателен.

Поняла, что ловец имел в виду Туманова. Может, сказать ему про жидкость?.. Как мне подобраться к Нику?..

— Ты можешь… — нельзя было обдумывать решение, это грозило крахом.

Я замолчала, подбирая слова. Снежин вскинул бровь и ожидал пояснений. Решительно пошла к клетке, ловец очутился около, преграждая путь. Внутри темницы плескалась тьма, но я чувствовала, что там что-то есть.

— Доверься — это все, что мне нужно сейчас, — отозвалась я, но смотрела исключительно в черноту, где находился дорогой мне человек.

— Подожди, — зверь, в обличье человека, махнул рукой.

По клетке пробежала сияющая волна, клекот, раздавшийся изнутри, вынудил меня невольно отшатнуться.

— У тебя будет пара минут. Но я обязательно потребую объяснений, — Снежин вновь поднес ладонь к зачарованным стенкам. — Это немного ослабит его.

Где-то наверху вспышкой зажегся свет. Поморгала, привыкая к непривычно яркому освещению. Никита… Мог ли Снежин ошибиться — это существо не могло быть моим другом! Заостренные черты идеального лица, на котором застывшими рубинами выделяются глаза. За спиной у неведомого чудовища расправлены черные крылья, которые оно то складывало, то вновь раскрывало, подобно двум пиратским парусам. У дальней стенки виднелись очертания человеческого тела. У меня вырвался возглас:

— Он уже убил кого-то?!

Снежин неопределенно повел плечом:

— Мы изучали его, без подпитки он просто сдох бы. Девки сами лезли к нему, видимо, хотели приручить, начитавшись глупых сказочек о влюбленных чудовищах.

— Только у чудищ нет сердца, чтобы любить, но есть клыки и когти… — прошептала я, глядя в пустоту.

— … и зверский аппетит, — закончил за меня Норд. — Душ на него ушло довольно много.

Достала запечатанную жидкость и шагнула навстречу красноглазому монстру, тот, как показалось мне, довольно ухмыльнулся — еще бы! Очередная порция еды пожаловала с доставкой на дом, да еще приправу с собой прихватила!

— Помоги мне! — бросила через плечо Снежину, не сводя взгляда с чернокрылого и надеясь, что в этом романе мне досталась главная роль…

Песня 15 Горький шоколад

Внезапно чудовище было отброшено от меня в противоположную сторону, отчего впечаталось спиной в прутья. Так и застыло там, будто прикованное к своей темнице. Удивленно обернулась к Снежину, но мой ловец не обращал на это никакого внимания, его взгляд был сосредоточен на противоположной стороне. Ладонь обожгло болью — что за черт! Пузырек взорвался мелкими осколками прямо в моей руке, жидкость застыла в воздухе, перемешиваясь с остатками «пробирки». Время замерло, я просто не знала, как быть дальше, и не понимала, что происходило. Помещение словно заполнилось мелкими льдинками, воздух с трудом проходил в легкие, вызывая приступы режущей боли. С трудом, надрывно, урывками, но пыталась сделать новый вдох. Упала на пол, и тут меня словно кто-то дернул за невидимые нити, протащив по полу, будто кукловод управлял послушной марионеткой. Больно ударилась о стену, но успела заметить новое действующее лицо в этой комнате. Отец Снежина и Дара. Именно ему я обязана потерей единственного спасения для Ника…

…Вы пробовали настоящий горький шоколад? Я отношусь к тем, кого воротит от одного лишь вида данной «сладости». Именно этот вкус — навязчивый в своей невыносимой горечи — появился сейчас у меня от всего произошедшего. Мужчины вели ожесточенный спор мысленно. На долю секунды главный ловец пригвоздил меня тяжелым взглядом, точно хотел добить. Взмах царственной руки — и заостренные остатки склянки, вперемешку с оранжевой жидкостью, кружась, послушно превратились в шар. Постоянно находясь в движении, застыли у широкой ладони. Пока на меня не обращали внимания, собрала остатки сил и сделала попытку подбежать к клетке.

— Никита! Борись, я знаю, что еще не поздно!..

Хотелось добавить еще что-то, но я издала лишь жалкий хрип. В глазах потемнело, воздух отказывался поступать в легкие, а по щекам стекали соленые дорожки, которые стирали едва уловимые прикосновения чьей-то руки. Зрение постепенно вернулось, но все было размыто и нечетко, с трудом поняла, что нахожусь уже не в злополучной комнате.

— Ты обещал! — я кричала на Снежина, но во рту пересохло, и слова застревали, царапая горло. — Обещал мне!

Мужчина молча продолжал гладить меня, нежные прикосновения словно убаюкивали, лед отчуждения начинал таять. Несмотря на это, оттолкнула руку, шепча:

— Почему? Как ты мог позволить?..

Ему трудно понять, что со мной происходит, у ловцов нет ни малейшего представления о понимании или дружбе. Кто сильнее, тот и прав — вот главное и неизменное правило.

Маленький домик уже не казался таким уютным, как прежде. Огненный жар опалял так, что мне казалось, будто я безнадежно больна и валяюсь в бреду, ожидая конца.

— Я не хочу снова убивать тебя, — эти слова раскаленными искрами прожгли разум.

— Да о чем ты говоришь?! — мне не верилось, что все это происходило со мной. — Что за бред ты несешь?!

Снежин отвернулся, глядя на языки пламени в камине.

— Это игра? — я запустила пятерню в волосы. — Ваша гребаная игра чужими жизнями!

Ловец продолжил, но словно разговаривал с кем-то другим, абсолютно не реагируя на мой возглас:

— Это было очень давно. Дар первым нашел тебя. В городах бушевала болезнь — «черная смерть». Родители погибли и вы, с братом и сестрой, прятались в сарае. Твои родственники уже были заражены, но пока это никак не проявлялось. Мой брат любит развлечения, поэтому предложил тебе сделку — забрать Душу, в обмен на здоровье оставшейся семьи.

Недоверчиво смотрела на ловца — что за сказки он мне вещает? Не перебивала, не вмешивалась — что ж, пусть и он споет хоть одну песенку…

— Основным условием был отказ от прошлого — все, кто тебя когда-либо знал, забыли о твоем существовании, пусть таких и оставалось немного, болезнь косила людей. Было принято решение остановить распространение этой заразы, которую, кстати, придумала уже знакомая тебе Ева.

На языке вновь возникла мерзостная горечь, но я стояла, не шелохнувшись.

— Дар притворялся, разыгрывая подобие чувств, подогревая свой и твой интерес, растягивая удовольствие от начатой партии. Ты почитала его за бога, а он подводил тебя к краю бездны.

Снежин поднес руки к огню — не поняла, зачем он это сделал — вряд ли чувствовал холод. Подошла ближе и села прямо на пол, тоже всматриваясь в пляшущее пламя. Огонь становился более оранжевого оттенка, перетекая в темно-желтый, кое-где проскакивали красные искры, затем пламенные язычки возвращались к исходному состоянию. Мне чудились видения прошлого — девушка, так похожая на меня, и огромный черный волк, позволяющий ей обнимать его за могучую шею.

— Однажды мы с ним повздорили в очередной раз, поэтому я забрал его новую игрушку — тебя. Он еще не переспал с тобой, все оттягивал этот момент. Это сделал я, назло ему.

Норд словно всматривался в туман прошедших событий — для меня ушедших навсегда — для ловца, тянущихся бесконечность.

— Почему, думаешь, он чуть не убил тебя тогда, в вашу первую встречу в этой реальности?

Я неотрывно смотрела на этого загадочного мужчину, а он все говорил:

— Если бы хотел — убил. Но не смог, не захотел. Снова попытался и снова потерпел поражение. Надеется…

— На что? — напряглась, боясь услышать ответ.

— Каждый раз, что этого не сделаю я. И злится, что тоже зависим…

Все еще больше запутывалось, я пыталась угнаться за его мыслями, а рассказ продолжался.

— Все слишком далеко зашло… Мы уже крепко сшиты вместе, и каждый раз я обрываю это безумие, чтобы начать все сначала.

— Постепенно все превратилось в соревнование, — продолжил Снежин будничным тоном, — искать твою Душу в разные времена. Я всегда являлся первым — волк бесился и пытался затащить тебя в постель за моей спиной. Не выходило. Все заканчивалось его и твоей смертью — братец слишком усердствовал в своих методах.

— Но в чем моя вина? — не могла оторвать взора от картинок, грезящихся в колеблющемся пламени.

— Наша любовь отмечена безумием, это и есть безумие, дикая ярость. Тот, кто расслаивается на множество пылинок, никогда не сможет оставаться на одном месте, тем более с человеком.

— Я — обуза, строгий ошейник, который нужно сорвать, получается, так? — горечь не отступала, наоборот, усиливалась в разы.

— Отцу надоело наше противостояние, и он повелел нам начать новый эксперимент. — Ловец снова проигнорировал мой вопрос. — Для начала, найти все твои воплощения.

Мужчина все вглядывался в пылающий огонь. Решила поделиться своим недавним видением:

— Мы связаны — я, ты и Дар…Недавно мне…

Снежин прижал палец к моим губам:

— Все так. Но он не получит тебя. Ни в какой жизни. Пусть и пытается хренилион раз. Мы заигрались и увязли.

— Жалеешь, — не спрашивала, утверждала я.

— Если бы так — позволил бы прямо сейчас переиграть братцу все партии, переставить фигуры.

Он не признавался в любви под луной, не кидал глупые слова на ветер — все было честно. И дороже самых сладких обещаний.

— А что дальше? — мы просто сидели, наслаждаясь передышкой.

— Этого пока хватит для тебя. И обещаю, что полукровка не умрет.

Это было лучшее, что он мог сейчас сказать.

— Я не буду сегодня требовать от тебя объяснений, — с таким же успехом он мог вылить на меня ведро ледяной воды, — сегодня не буду. Но откуда у тебя было противоядие, рано или поздно придется объяснить.

Вздохнула:

— Мои воплощения, — повторила его недавние слова, — так странно звучит и одновременно завораживает. Я живу, но одновременно уже мертва. Кто бы мог подумать!

Мы сидели, думая каждый о своем, незаметно погрузилась в сон: я едва касалась сильных рук, смакуя каждое мгновение, каждую минуту, проведенную рядом. Пальцы коснулись татуировки: выпуклый, холодный, точно чужеродный, рисунок. Метка, значение которой было мне неизвестно. Снова это ощущение повтора происходящего: я остановилась, не отличая реальность это или все же сон. Не убирала руку от плеча, где находилась тату, хотя обычно старалась не сосредотачиваться на ней, знала, что Снежин не любит столь пристального внимания к этому тайному знаку. Сейчас ловец не мешал мне, значит, это точно сон. Холод, зимняя стужа, вечные льды — вот о чем напоминал рисунок на его коже. Передо мной словно приоткрывалась дверь, еще чуть-чуть и я увижу, что там, за ней.

Ночь, одиночество, забвение — я была близка к какой-то разгадке, но, находясь за гранью реальности, плохо соображала. Я боялась этих мыслей — могут ли они привести к чему-то такому, откуда уже не будет возврата?.. Быть может, самообман страшнее?..

— Только не отпускай меня, — я тесно прижалась к ловцу, чтобы жар его тела смог прогнать все кошмары.

К черту татуировку, плевать на все его секреты, я хочу удержать краткий миг призрачного счастья. Пальцы закололо, я отошла, пытаясь рассмотреть, что происходит. По моей коже, начиная от края ногтей, разбегался рисунок — тонкие темные линии, сплетались, точно невидимый безумный художник наугад водил кистью, а холстом была я. Вскрикнула, попытавшись стереть заразу, но краска как будто намертво въедалась, оставляя за собой лишь краткую боль. Когда подняла глаза от жуткого зрелища, Норда уже не было. Я осталась наедине со своими страхами. Линии проворно карабкались вверх, отвоевывая пространство. Лицо обдало прохладой и оставалось только гадать, ожидая, чем все завершиться.

Вокруг было тихо, я слышала только свое сбивчивое дыхание.

— Ника?! — резко развернулась, никак не ожидая услышать голос этого человека здесь. Да я вообще почти записала эту девушку в мертвецы. Лена.

Видения воспаленного воображения — я желала быстрее проснуться, вина давила, песком осыпаясь в горло.

— Я знала, что ты не оставишь меня! — кареглазая не решалась подойти, только сжимала кулачки и вновь расправляла тонкие пальчики.

— Если бы все было так просто, — горечь снова наполнила рот, сглотнула, пытаясь прогнать этот вкус, — во всем произошедшем есть моя вина, я ничего не сделала, не остановила… — обломки фраз застывали, превращаясь в ком.

— Дар передумал? — она с надеждой заглянула в мои глаза, напоминая побитую маленькую собачонку. — Ника, скажи, что он решил вернуть меня.

Я без сил опустилась на пол, прикрыв лицо ладонями — оно горело, но руки словно растеряли все живое тепло. Снова стало тихо, с опаской огляделась — темно, только откуда-то сверху льются робкие лучики света, неестественного в своей белизне. Что-то мягкое слегка мазнуло по плечу, а затылка коснулось тяжелое дыхание. Клетка — похоже, призраки прошлого решили заняться мной всерьез. Обернулась, нос к носу очутившись напротив Ника. Точнее — нового, пугающего монстра.

— Ты так нужен мне, а тебя нет, — порывисто обняла чудовище, прижавшись к его как будто налитому сталью крепкому телу.

Существо не спешило откусывать мою бестолковую голову, только шумно втягивало воздух, возможно, определяя, сойду я на ужин или нет.

— Как я могу спасти тебя, если не способна помочь даже себе? — вопрос я задала темноте.

Черные крылья распахнули надо мной полог — мягкие перья щекотали кожу. В этом коконе мне стало спокойно, как странно бы это ни звучало.

— Кем я стала? Кем мы все стали? — выдохнула своему молчаливому собеседнику.

Сейчас, если бы я смотрела фильм, непременно включилась бы песня Linkin Park «What I've done» — я сама виновата во всем, что произошло, кем я стала или во что превратилась. Вспомнила коробку, доверху заполненную погасшими браслетами — возможно, это и был правильный выход? Значит, это я проиграла, согласившись предать саму себя, ломая свои принципы, устои, отказавшись от своей Души. Снова какая-то догадка, от которой меня отвлекло прикосновение.

— Вероника? — интонация была полна удивления, но вместе с ним и радости, словно обратившаяся ко мне боялась поверить увиденному.

Кара. Конечно… Кто следующий?.. Посмотрела на кисти рук — переплетенные линии не думали исчезать с моей кожи. Было бы все правдой, хоть кто-нибудь, да удивился бы такой «боевой раскраске».

— Как ты нашла меня? — она подошла, но в нерешительности остановилась. — Да неважно! Главное спасти ребенка!

Ухватила меня за руку:

— Пообещай, что после того, как он родиться, ты не отдашь мое дитя ни ловцам, ни атлантам! Прошу, ради Никиты, мне все равно, что будет потом со мной!

Кивнула, в глаза словно насыпали стеклянной крошки, но слез не было. Город призраков — так бы я назвала место, по которому сейчас блуждаю. Все, кого не успела спасти и вряд ли уже сумею.

— Ник жив? — она с надеждой ждала, но я не смогла издать ни звука. — Нет, не отвечай, пусть у меня останется хотя бы вера в то, что он выжил.

Прикрыла веки, надеясь, что исчезну отсюда. Так и случилось — декорация поменялась: под ногами утес, с которого повсюду были видны каменные осколки, а низкие тучи цепляли острые углы гор. Небо точно опустилось, грозя задавить. Странно, но впереди было небольшое пространство, покрытое зеленой травой, по которой так и хотелось пробежаться босиком, ощущая шелковую мягкость тонких стебельков. Луч солнца пробил плотную завесу, выхватывая изумрудный ковер, освещая пару, которая танцевала один лишь им ведомый танец.

Я следила за каждым шагом незнакомцев — так заворожило меня это зрелище. Они были словно единым целым или продолжением друг друга. Превратилась в рысь, чтобы подойти ближе, но не чувствовала ее недовольства или злости, как бывало обычно, будто и не меняла ипостась, оставаясь самой собой. Прыгая по валунам, подобралась совсем близко. Мужчина находился спиной ко мне, а девушка… Девушка была мной! Пока пыталась прийти в себя, лицом ко мне оказался… Снежин! Мгновением позже он нежно опустил свою спутницу на травяной ковер и поцеловал — страстно, но ласково, будто прощаясь…

Ветер принес аромат миндаля — ловец пил Душу жертвы. Мою Душу… Я перевоплотилась и кинулась к нему, отчего он прервал свою жатву. Багровые глаза изучающе впились, точно оценивая. Над безжизненным телом поднялось полупрозрачное облачко, но тут же исчезло, оставляя меня один на один с опасным монстром… С моим любимым чудовищем. Да, любимым… Нас разделяло всего несколько шагов, а казалось — вечность. Мы шагнули навстречу, в один момент, не сговариваясь. Затем еще — словно были зеркальным отражением друг друга. Ощущала его каждой клеточкой своего тела, словно срослась с ним воедино. Глаза мужчины возвратили себе прежний, такой привычный мне, оттенок янтаря. Смотря в них, я увидела СВОЕГО ловца — не того, кем он был всего несколько минут назад, не леденящее кровь существо, а именно МОЕГО Норда Снежина.

Не было смысла что-либо говорить — мы понимали друг друга, точно проживали две жизни одновременно — его и мою, в одном теле. Он знал, что я преклонялась перед ним, вместе с тем боялась, но все равно поклонялась, как единственно правильному и желанному богу. Я знаю, что ему чужды чувства, но он пытался вникнуть в их суть, ради меня сдерживая свирепую натуру, пусть на время, каждый раз отвоевывая у Вечности лишние секунды моей жизни. Его губы захватили мои, забирая в дивный плен. У нашей жестокой любви вкус миндаля и горького шоколада, но я не променяла бы все это на самый изысканный и сладкий нектар.

Подул сильный ветер, и мне показалось, что я рассыпаюсь на множество кусочков, превращаясь в звездную пыль. Боли не было, лишь картинка становилась бледнее, ловец пытался удержать меня, но я ускользала. Я уже ничего не видела, только ощущала окружающий мир — тяжесть гор, колыхание травы, игру ветра…и невыносимый холод, исходящий оттуда, где мы так внезапно расстались со Снежиным. Я, наоборот, как будто была наполнена солнечным теплом и лучистым светом… с ароматом апельсинов. Догадка, та самая, которая постоянно исчезала, только начав зарождаться, ясно предстала передо мной, такая простая… и как раньше я не понимала очевидного?! Это и был ответ на заданный мне когда-то Нордом вопрос. И от этого знания мне стало еще холоднее, а горечь стала такой невыносимой, что я забылась…

Просыпалась долго и нехотя, но яркие отблески настойчиво перескакивали по закрытым векам. Пробуждение было тяжелым, словно хватила лишку на шумной вечеринке. Взяла домашние шортики и футболку, протопав в ванну. Контрастный душ немного вернул меня к жизни, оделась и спустилась на кухню. Налила чай с молоком, почему-то захотелось ощутить именно этот вкус, прошла в гостиную. Чашка выпала из рук, едва увидела тех, кто пригрезился в ночном кошмаре — Лена и Кара крепко спали по разные стороны дивана. Кара пошевелилась, а я в один прыжок тут же очутилась рядом. Стоило ей приоткрыть глаза, как я завопила:

— Ты жива!

Обняла ничего не понимающую девушку. Почти сразу очнулась и ее сестра — она потерла сонные глаза, воззрившись на меня, затем на сестру. Обе девушки застыли, после подскочили и принялись обниматься. А я просто стояла, как дура, и утирала счастливые слезы — не знаю, как они здесь оказались, но это было сродни чуду. Впрочем, немного позже, когда эмоции утихли, а сестры простили друг другу все былые обиды, кое-что прояснилось.

— Ты пришла и молчала, а за твоей спиной находился Снежин. Потом ты что-то говорила, кажется, просила простить, — Лена набила рот печеньем, одновременно пытаясь объяснить хоть что-то.

Ее перебила Кара:

— Да, все так. Ты появилась из ниоткуда, твой мужчина почти сразу тоже. Ловец не мешал, но и не старался помочь. Только потом, когда ты исчезла, просто забрал меня прямо из-под носа атлантов.

— Но все было похоже на сон, — медленно произнесла я, мне было трудно разобраться, — но кое-что оказалось явью. Нужно срочно увидеть Снежина.

Мне было жизненно важно проверить свою догадку. Девчонки заняли обе ванных комнаты, чтобы как следует привести себя в порядок. Я убирала осколки и пыталась оттереть пятно от разлитого чая. Если сестры видели меня, значит, я была и у Ника, но почему осталась жива?..

— Ты желала видеть меня, — от звука такого родного голоса пальцы ослабели и теперь уже чистящее средство выпало из разом ослабевших рук, осыпая ковер белой пудрой.

Разум желал отключиться, тело жаждало забыться в его страстных объятиях. Зажмурилась, чтобы сосредоточиться и не прыгнуть на него, подчиняясь зовущему, знакомому аромату. Вновь посмотрела на Снежина и четко произнесла, глядя в глаза:

— Мне известно твое настоящее Имя…

В зеркале ледяного янтаря глаз не отразилось ровным счетом ничего…

Конец первой книги…

Оглавление

Пролог

Песня 1 Медовая вишня

Песня 2 Абрикосовый джем

Песня 3 Мятное мороженое

Песня 4 Ваниль и корица

Песня 5 Миндаль

Песня 6 Изысканные пряности

Песня 7 Жгучий напиток

Песня 8 Дикие ягоды

Песня 9 Фруктовый лед

Песня 10 Спелая малина

Песня 11 Соль и перец

Песня 12 Праздничные сладости

Песня 13 Красный виноград

Песня 14 Апельсиновые дольки

Песня 15 Горький шоколад