«Все остальное в пределах текста» [Поль Верлен] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Поль Верлен «Все остальное в пределах текста»

«Исправление отклонений» вступление Михаила Яснова

Существует определение, которое я позаимствовал у летчиков: «Полет самолета, — говорят они, — это исправление отклонений». Кажется, эта формула применима и к художественному — прежде всего, поэтическому — переводу; она встает в один ряд с известными словами М. Л. Лозинского о переводе как искусстве потерь, или с теорией функциональных соответствий А. В. Федорова, или с замечанием Иосифа Бродского о поиске «эстетического баланса» при переводе.

Собственно, «исправление отклонений» — это о перепереводе.

Что подвигает современных переводчиков переводить заново то, что уже вроде стало классикой? В молодости мы не раз заводили романтический разговор о том, что, возможно, самым идеальным для культуры была бы попытка каждого поколения перевести заново всю мировую литературу. При безусловной абсурдности этого утверждения, время от времени созревают обстоятельства, все-таки заставляющие переводчиков обращаться к уже переведенным и вошедшим в родную культуру творениям прошлого и осмысливать их — если и не по-новому, то, по крайней мере, по-своему.

В каждом поколении подспудно нарастает недовольство прежними интерпретациями классики: меняется язык, проясняются исторические реалии, снимаются разного рода идеологические и этические запреты, а главное — значительные образцы литературного прошлого всегда современны. Приспособить их к злобе дня, высказать с их помощью наболевшее сегодня — святое дело.

Перевод в определенном смысле счастливей оригинальной литературы: он предполагает полиавторство, растянутое во времени. Каждое новое прочтение выделяет в переводимом тексте то существенное, на что обращаешь внимание именно сегодня. Хотя вообще-то сам факт того, что классика все чаще переводится заново, причем этот процесс достаточно лавинообразный и захватывает многие культуры, возможно, свидетельствует и о том, что мы как цивилизация движемся к новой эстетике, при которой, в частности, работа переводчика поэзии, в каждом конкретном случае новаторская, в целом становится все более консервативной. Пользуясь известным определением, я бы назвал это состояние умов: в ожидании варваров.

Предлагаемая подборка из лирики Поля Верлена — это переводы из самой что ни на есть верленовской «классики». Вышедший пару лет назад в «Литературных памятниках» двухтомник Верлена показал, насколько богата традиция интерпретаций его стихов на русском языке и насколько она открыта новым толкованиям и формальным решениям. В этом многообразии — залог непреходящего интереса отечественных читателей к французскому поэту, который, по словам Е. Г. Эткинда, «не столько личность, сколько медиум внешних сил, игралище стихий. Поэтому он с такой пристальностью и каким-то мистическим ужасом всматривается в себя, в свою душу». В таком взгляде «вовнутрь» каждый переводчик располагает своей оптикой. Ее чистота и точность определяют открытие новых глубин оригинала.

Nevermore

Что, память, хочешь ты, что хочешь ты?.. В осеннем
Застывшем небе дрозд стремительным движеньем
Чертил свой след и свет скользил с изнеможеньем
Сквозь кроны желтые с их ветром и смятеньем.
Вдвоем, рука в руке — о, этот тайный пыл! —
Мы шли, мечтая вслух, и ветер нас томил,
И вдруг смущенный взгляд меня остановил:
«Каким он был, тот день, когда ты счастлив был?»
О голос ангельский, как нежен он, как светел!
Я на вопрос ее улыбкою ответил
И к бледным пальчикам молитвенно приник.
Как много по весне цветов благоуханных!
И сколько лепета смущенного в тот миг,
Когда впервые «да» слетает с губ желанных!

Чаяние

О вожделение, о первые любови,
Цветущие тела, и этот жадный взгляд,
И плоти молодой и близкой аромат,
И ласки чистые и робкие — всё внове!
Увы, былой восторг затих на полуслове,
Не оживить любви и не вернуть назад,
И солнце не блеснет сквозь черный снегопад,
А скука, и тоска, и горечь — наготове.
Я мрачен, одинок и всеми позабыт,
Я камня холодней среди могильных плит,
Я жалкий сирота, покинутый сестрою.
А женщина, в любовь играя и шутя,
Бывает так мила и так нежна порою
И вас целует в лоб, как бедное дитя!

Тоска

Природа, всё в тебе мне скучно — и в полях
Обильные хлеба, и отзвук пасторалей
На сицилийский лад, экстаз рассветных далей
И скорбных сумерек торжественный размах.