Личный призрак [Masluteek] (fb2) читать онлайн

Личный призрак

Пролог

Самое трудное, это заставить себя открыть глаза, липкий страх скрепляет веки надежней суперклея. Неизвестность пугает, лишает сил. Вернулась? Или опять нужно привыкать к чуждому тебе миру?

Вопросы, от которых не спрячешься, потому что спрашивающий и ответчик ты сама.

Чего боишься?

«Не помню»

А все же?

«Не помню!»

Врешь! От чего сбежала? Чего боишься?

«Боли! Боли, что осталась в том мире».

Боли? И почему тебе больно?

«Не помню! Не хочу помнить!»

Готова ли ты, хочешь ли вернуться?

«Нет, пока нет».

Приходишь в себя. Жесткий холодный пол, на котором лежишь, давит в спину, неровные стены, убегают куда-то ввысь, к недостижимому потолку. Видишь как лунный свет, льется через стрельчатое окно над твоей головой, а в нем танцуют серебряные пылинки.

И чувство радости и сожаления переплетаются, переполняют тебя, изливаются в единственной фразе:

«Ну, здравствуй, новый мир!»

Глава 1.

Ханар Наритан – второй по силе практикующий темный маг мира Са – отвлекся от работы. Холод все сильнее донимал, не смотря на магическое пламя, которое исправно горело, ни яркостью, ни теплом не уступая настоящему. Амулет, в центре каминной решетки мерно сиял, не оставляя сомнений в полной зарядке, и готовности работать еще как минимум полмесяца.

Вот только сквозняк, не смотря на постоянно обновляемые заклятия на окнах и стенах, находил малейшую щель, пробирался в эту части замка с легкостью изгоняя тепло. А после, не обращая взимания на мага, любопытным гостем бродил по кабинету, перебирал листки, лежащие на столе, тихо шуршал пожелтевшим от времени пергаментом, и чихать хотел, на камины вообще и магические в частности. И если не изменить ситуацию к лучшему, то его примеру последует и хозяин замка, уже подозрительно начавший пошмыгивать носом.

Ханар потер уставшие глаза, вложив в кончики пальцев самую крохотную толику лечения, тот объем, что был доступен ему. Исцеляющие заклятья относятся к женской магии, и очень неохотно откликаются на грубый мужской призыв. Таков уж мир Са с его четким разделением потоков магической энергии и очень слабыми отклонениями от констант.

Хозяин кабинета взглянул на часы, мерно тикающие на стене. Осталось чуть больше двух часов, отведенного «белыми» на темную магию, их стоило потратить с пользой. С вечера мысли настырными мухами, жужжали вокруг, но поймать их оказалось не так уж легко. Зато теперь пара свежих идей, надежно завязли в паутине корявого подчерка, на исписанном вдоль и поперек пергаменте.

Древнее заклинание, секрет которого был утерян во времена последней войны, практически сдался перед напором упрямого мага. Две недели над частично сохранившимся свитком, бесконечные расчеты, и несколько неудавшихся экспериментов не прошли впустую, по крайней мере, маг на это надеялся. Осталось только подняться в лабораторию, и проверить на практике то, что в теории кажется идеальным.

Взяв со стола бумагу с расчетами, Ханар встал, с хрустом потянулся и, прежде чем покинуть кабинет, поманил пальцем с кровати теплую накидку, та вспорхнула и опустилась точно на плечи замерзшему хозяину.

Накидка имела странный покрой, разную длину спереди и сзади, слишком широкие рукава, кружевной воротник, цвет ее был близок к болотной грязи, а с серебристая вышивка и деревянные пуговицы не добавляли красоты. Но заклятье так гармонично вплелось в тканевую основу, так экономно расходовало магию, что даже спустя двести с лишнем лет превосходно справлялась со своими обязанностями. Живительное тепло распространилось, мгновенно согрев не только укрытые места, но и замерзшие пальцы ног, и кончики ушей.

Накидку заговаривал еще прадед Ханара – Ваин Наритан, самый гениальный и самый рассеянный маг мира Са. Прадед с равной легкостью мог проклясть и очистить практически любого, мог решить проблему там, где прочие маги пасовали. С ходу придумать нужное заклинание, а после забыть, что и как делал. Из-за этого большинство заговоренных им вещей существовали в единственном экземпляре. Порой его последователи пытались разобраться, как сделана та или иная, желая повторить, но самым удачливым удавалось соорудить лишь что-то похожее – к идеалу приблизиться так никто и не смог.

Оказавшись на лестничной площадке, маг бросил мимолетный взгляд в окно. Близящийся рассвет все подливал и подливал заботливой рукой молока в черную травяную настойку ночи, осветляя небо. Звезды блекли вместе с ним, но их свет для магического эксперимента и не требовался.

Размашистым шагом, Ханар направился в сторону лаборатории, продолжая в уме проверять правильность формул. Увлекся и не сразу заметил, что вместо зала для опытов, который полностью занимал верхний этаж Северной башни, оказался в центральном холле, куда сходились все коридоры замка.

Чародей замер на балконе, который опоясывал весь второй этаж, за спинной заканчивался один из коридоров, ведущих в Западную башню. Кольцо черного золота на указательном пальце правой руки, излучало слабое, медленно затихающие тепло. Оно было замкнуто на защиту замка, и активировало внутренний телепорт, перекинув мага не далеко от источника возможной опасности.

Осторожно выглянув из-за перил, он бросил взгляд на подробную карту мира Са, искусно выполненное мозаичное панно, занимавшее весь пол первого этажа. Карта слегка светилась, позволяя в мельчайших подробностях рассмотреть и Внутреннее море, и три лепестка-континента вокруг него, и замкнутые воды Внешнего океана. С изогнутого куполом потолка мерцали звезды, выполненные в той же технике повторяя, с доскональной точностью, расположения созвездий.

Тишина обволакивала все вокруг, укрывая пыльным одеялом темноты. Ханар шепнул «Слово близкого поиска», и замер в ожидании. Малая толика удивления осталась, обычно его выбрасывало во внешние коридоры, а то и на стену, по которой не жалея себя, а порой и подельников, пытался влезть очередной искатель приключений.

Последние из незваных гостей, будучи пойманными, в один голос утверждали, что ни в коей мере не воры, а «самые что ни на есть рыцари, спасители униженных и обездоленных», которых «в сей обители зла» наверняка уже заточено «возок и маленькая тележка». Вот только, если бы «униженные и обездоленные» увидали рожи спасителей, наверняка, предпочли бы еще потомиться в неволе.

Ханар ухмыльнулся, вспомнив заискивающие выражение лиц, которые пытались состроить «рыцари», извиняясь под конец, уже вполне искренне, и обещая больше не возвращаться. А уж как эта братия улепетывала из замка, сверкая не только пятками, но и прочими частями тела, вдруг оказавшись без штанов, за приделами внешних стен... Маг тогда надолго отвадил любопытных, да и повеселился на славу. Потом, правда, пришло гневное письмо от светлых магов из Совета.

Заклятие поиска мягко ткнулось в ладонь, выдергивая из воспоминаний, и растаяло, ясно давая понять, что опасности нет – посторонние не обнаружены. Ханар не знал, чему верить результату сканирования или кольцу, закинувшему его сюда. Защиту ставил прадед, и до этого момента она ни разу не подводила. Поисковое заклятье, его личная разработка и гордость, а в собственных ошибках признаваться совсем не хотелось. Пока он размышлял, из правого коридора первого этажа раздался звук, заставивший вздрогнуть от удивления.

«Апчхи!» и эхом вдаль по пустующим помещениям «и-чи-и».

Ханар, прошептал формулу маскировки «Слепое пятно», заплел на пальцах «Легкий мороз», заклятье парализующее, но не наносящее большого вреда, и затаился.

Ни шагов, ни шороха, лишь чихи раздаются все ближе и ближе.

«Три…, – считал маг про себя, – два… один!»

И резко взмахнул рукой, стряхивая заклятье. Серебристая змейка соскользнула с пальцев, быстро разрастаясь в плотную сеть, бросилась на жертву, и, промахнувшись, врезалась в стену, разукрасив узорами инея черные шлифованные камни.

Маг перезарядил заклятье, чуть усилив, и вплетая в него защиту от отражения, одновременно разжигая свет, что бы вернее прицелиться. Магические огоньки засветились тускло, кое-где через два, а где-то и вовсе через три, слишком давно в этой части замка не обновлялась хозяйственная магия.

Но даже так рассмотреть удалось главное – нарушитель оказался… девушкой. От удивления маг потерял концентрацию, упустил нить заклятья, и то с тихим шипением, рассеялось в воздухе. Настолько «не прикрытую правду» при столь ярком свете Ханару видеть еще не доводилось.

Весь наряд незнакомки составляло белое платье, если можно это безобразие назвать платьем. Белая легкая струящаяся ткань сверху удерживалась тонкими веревочками, а снизу едва доходила до середины бедра, открывая вид на ноги, которые длились, длились… Маг даже слегка перегнулся через перила, желая удостовериться, что они не бесконечны и завершаются маленькими босыми ступнями.

- Нравлюсь? – ехидно поинтересовалось практически нагое недоразумение, сверкая карими глазами.

Маг нервно дернул головой, одновременно пытаясь сглотнуть.

- Скажи спасибо, что у меня сейчас зима и я тепло оделась! А вот летом… – девушка широко улыбнулась.

- С-спасибо, – сдавленно просипел маг, одновременно пытаясь понять, при чем тут зима, и приказывая себе, летний вариант наряда девушки даже не представлять.

- Хорошо хоть тебя встретила, – продолжало говорить странное создание. – А то брожу, брожу… Думала, вдруг замок не обитаемый… Апчхи… А ты ничего так, симпатичный. Повезло мне в этот раз… А-а-а-апчхи... Блин, аллергия у меня на междумирье что ли?... Апчхи...

Странная девушка продолжала сыпать словами, словно зернами из прохудившегося мешка. Маг пытался уловить в них хоть какой-то смысл, но тот юркой ящеркой ускользал, даже хвоста из догадок не оставив. А девушка, не переставая говорить, уже с любопытством рассматривала след заклятия, которое начинало истаивать, поднимаясь лёгким дымком, даже ковырнула его пальцем, чем вогнала мага в состояние глубокого шока.

Что-то еще, помимо странной одежды и совершенно сумасшедшего поведения нервировало в девушке. Ханар смотрел, смотрел, а поняв, что не так, сразу успокоился: нет и быть не может у людей такого цвета волос. Даже в тусклом магическом свете они отливали синевой с вкраплениями ярко фиолетовых прядей. А их длина вообще что-то запредельное, пьяный бред свихнувшегося цирюльника. Спереди неровные пряди опускались до плеч, а сзади едва прикрывали затылок.

Как же так, он – опытный маг, и не смог с первого взгляда распознать фантома. Если кто-нибудь узнает, не отмыться ему от такого позора до конца жизни. Вот только что это неудачная шутка или откровенная провокация? И кто сотворил? Ниир скорей всего, хотя и для него столь неприкрытая откровенность или откровенная неприкрытость явный перебор.

Девчонка ещё что-то говорила, вроде спрашивала, как к нему попасть, но маг уже потерял интерес к порождению чужой магии. Пару мгновений он размышлял развеять надоедливую тараторку или сама к утру раствориться, и решил силы не тратить.

Весь настрой поработать в лаборатории испарился, так что, погасив магические светильники, Ханар побрел в сторону кабинета, по совместительству – спальню.

Раскаленная туша солнца, выбрасывая щупальца лучей, карабкалась из-за зубчатой стены гор, цепляясь за облака, стремясь к вершине неба, но уставший чародей этого уже не видел. Он спал, забыв раздеться, укрывшись вместо одеяла согревающей накидкой.

Утро, привычно началось после обеда. Ханар полусонный сполз с кровати, и практически на ощупь побрел умываться.

- Добрый день, – жизнерадостно пожелали ему.

- Добрый, – пробубнил маг, по инерции сделав ещё пару шагов, и резко обернулся, сонливость сдуло встречным ветром и унесло в неизвестном направлении.

В его любимом, удобном, рабочем кресле, сидела вчерашняя девица, поджав под себя босые ноги, и не смотря на ясный день за окном, никуда исчезать не собиралась. Мало того похоже до его, Ханара, пробуждения, она читала древний фолиант, один из тех, что были в беспорядке разбросаны по рабочему столу, и сейчас придерживала пальчиком страницу, что бы не потерять место, где остановилась. Маг застыл в немом изумлении, и даже незаметно, как ему думалось, ущипнул себя за ногу.

- А вот если бы вчера от меня не сбежал, уже бы был в курсе и так странно не пялился, – жизнерадостно проговорила девушка и отложила в сторону книгу. – Я между прочим, пол ночи по твоему замковому лабиринту шарилась, если бы боль чувствовала, точно все ноги бы в кровь стерла.

Ледяной комок, в который от удивления превратились нервы, вдруг взорвался неудержимым гневом, да как это порождение чужой магии смеет, сидеть в его кресле, да еще так нагло разговаривать. Пора положить конец чьей-то неудачной, затянувшейся шутке.

Маг поднял правую руку и прошептал заклятье «Развеивающий фантомы». Не дождавшись результата, развел руки в стороны и сотворил «Изгоняющий призраков». А спустя пару секунд, выставил правую ногу вперед и, толкнув раскрытыми ладонями от себя, послал вдогонку к двум первым «Упокоение заблудших душ». Девушка с любопытством следила за его телодвижениями, а потом предложила.

- Прежде чем ты перейдешь от народных танцев к чему-нибудь потяжелее, и мы окажемся на руинах, может, попробуем спокойно поговорить?

- Ладно, – гнев клокотал, но Ханару удалось загнать его поглубже. – Кем создана, и для чего проникла в мой дом?

- Вообще-то, когда вежливые люди знакомятся, они сперва узнают имена друг друга. Нет? – улыбнулась девушка. – Ладно, пропустим. Как и любого живого человека, создали меня мама с папой. К тебе занесло случайно, вообще, я не местная. Последнее полгода…

Дальше, маг особо не вслушивался в бред, что вдохновенно несла девушка. Перебирая варианты, как избавиться от незваной гостьи, которая вроде не фантом, решил зайти с другой стороны. Раз магия не помогла – применить физическую силу. Не самому конечно, мало ли какие сюрпризы в нее зашиты.

– Старик Зи, – Ханар знал, что будет услышан.

- Туточки, – раздалось через пару мгновений, и в комнате появился мужичок не определенного возраста.

Мелкие черты лица, редкие волосенки серого цвета, невысокий рост, но неожиданно добродушные серые глаза. Одет был неброско: в черные широкие штаны и перепоясанную рубаху, вокруг лба обернута черная повязка, на ногах мягкие тапки, а в руках сковородка.

- Вы уже проснулись, молодой господин, – искренне улыбнулся он.

- Молодой господин, – хихикнули из кресла.

- Только Вы того… завтрак то я как раз токмо начал… – продолжил мужичок, демонстративно встряхивая сковородой… – так чито подождать прийдется…ага

- Убери это… эту…

Маг махнул рукой в сторону кресла, где замерло босоногое недоразумение.

- Чивой? – мужичок огляделся, в его глазах зажегся огонек понимания, – Ага, щас…

Зажав сковороду под мышкой, пошел в сторону девушки, которая с любопытством следила за его приближением, а маг с не меньшим любопытством наблюдал за обоими. Не дойдя пару шагов до кресла, мужичок нагнулся, выхватил урну из-под стола, и принялся закидывать в нее бумажки в обилии раскиданные вокруг, приговаривая при этом:

- А уж начиркали то… Пергаментов не напасесси… И мусорит то…

Старик Зи поднял последнюю бумажку, огляделся, не осталось ли где еще, предупредил, что завтрак будет не раньше, чем через час, и испарился из кабинета в обнимку с урной.

- А еще меня никто кроме тебя не видит, – сообщила довольная девушка, глядя на ошарашенное лицо мага.

- Ты кто такая? – выдавил из себя вконец запутавшийся Ханар.

- Блииин, – протянула незваная гостья, раздраженно закатив глаза, и затараторила, укладывая слова так плотно, что маг, появись у него такое желание, вклиниться со своим мнением уже бы не смог. – Создали меня мама с папой! Я настолько не отсюда, что меня саму это вгоняет в глубокий шок. На твой дом мне чихать с высокой башни. А вот ты мне очень интересен, да и то лишь потому, что уйти от тебя все равно не смогу. Ближайшие дней десять-пятнадцать точно. Как и ты от меня. Хи-хи. Последнее полгода, если я не ошиблась в расчетах, меня словно щепку в бурной реке, швыряет из мира в мир. И лишь один человек из мира может меня видеть и слышать. Здесь это ты, так что придется меня потерпеть совсем чуть-чуть. К тому же я не испытываю жажды, голода, холода, не нуждаюсь в отдыхе или сне…

- Стоп-стоп, – маг вскинул руки, тормозя бесконечный поток слов, выплеснутый на него единым махом. – Ты хочешь сказать, что пришла в этот мир из другого?

И дождавшись утвердительного кивка со стороны девушки, довольно ухмыльнулся, поняв, что вот сейчас точно выведет ее на чистую воду.

- Так нагло врать, и не стыдно? Что за двоечник создал тебя?

- Почему ты постоянно твердишь, что меня кто-то создал? Да и вообще, почему не веришь? – удивление девушки было искренним.

- Девочка, – маг устало потер глаза, – я могу поверить в любой бред, вплоть до того, что ты очень искусная магичка, о которой до сих пор ни кто не знал. Но только не в то, что ты не принадлежишь нашему миру.

- Почему? Или ты не веришь, что существуют другие миры?

- Зачем мне верить или не верить в то, о чем точно знает любой образованный человек. Вот только уже более двухсот лет ни попасть в наш мир, ни покинуть его невозможно. И если тебе так уж хочется, до конца сыграть свою роль ничего не понимающей девочки, я даже отвечу почему. Наш мир печать. Мы плотина между упорядоченными мирами и хаосом, и поэтому закрыты для входа и выхода.

- Но вот она я! – попыталась, возразить девушка, – Если не пришла из вне, то как оказалась здесь и почему на меня не действуют твои магические штучки?

- Ну, – задумавшись на пару мгновений, проговорил маг, – вполне логические объяснения можно найти и в пределах нашего мира. Во-первых, ты могла случайно попасть под непрямое магическое воздействие, впитать на время некие возможности, а взамен слегка повредилась умом.

- Хммм... – нахмурила брови девушка, явно не согласная считать себя сумасшедшей

- Ещё вариант, – все больше воодушевляясь, маг светлел лицом, – кто-то решил испытать моё терпение, обвешал тебя амулетами, оплел заклятьями, закрыл от моего восприятия магии, а сам сейчас сидит и в кулак усмешку сцеживает.

Последнее было сказано в расчете, а вдруг это все же подстроил друг Ниир.

- Хотя в этом случае, ты бы сгибалась под тяжестью побрякушек, и блестела как Алмазные горы во время рассвета, – сам себе возразил маг, оглядывая девушку.

Та усмехнулась, медленно поднялась с кресла, оказавшись на голову ниже мага и, что бы ему лучше было видно, не спеша обернулась вокруг своей оси, демонстрируя, что на ней ничего такого не болтается. Взгляд Ханара невольно соскользнул с тонкой шеи по небольшой груди через плоский живот на точеную спину и вниз по ногам. Закончив осмотр, чародей поднял голову, и, натолкнулся на откровенно смеющиеся светло-карие глаза девчонки, мгновенно прогнал из своего взора мечтательность.

- Но скорей всего, – настраивая себя на серьезный лад, протянул задумчиво маг, – ты не типичное приведение. Сама подумай, жажды и голода не испытываешь, боли не чувствуешь, в отдыхе не нуждаешься. Никто тебя не видит. Ну, а бредни про другой мир... мало ли что может привидеться на пороге смерти…

- Да неужели...- Ханар настолько углубился в свои рассуждения, что не заметил недоброго прищура карих глаз. – А вот так твои привидения могут?

Девушка проскользнула мимо, нырнула в коридор и с размаха хлопнула дверью с такой силой, что на ошарашенного мага свалился кусок штукатурки и тушки дохлых мух, упакованные в вековую паутину.

- Так вот как изгоняются сумасшедшие приведения, – пробормотал он, отряхиваясь и отплевываясь от пыли, – Надо взять на заметку.

Ханар привел себя в порядок и почти успокоился, но стоило ему опуститься в отвоеванное любимое кресло, которое еще хранило тепло, и в душу мага, ступая мягкими лапами, закралось сомнение и принялось обгладывать мысли, обнажая некую неправильность в произошедшем.

Если рассуждать логически: магические существа – стабильная замкнутая система, они инертны к окружающей среде, в связи с чем, нейтральны по температуре. Призраки же наоборот очень активно поглощают любой вид энергии, в особенности тепло, поэтому в помещении, где они встречаются, температура значительно снижена. Случалось даже, после изгнания особо сильных представителей, на окружающих предметах оставался иней.

Ханар мотнул головой, отгоняя навязчивые мысли, и окунулся в работу. Рвения хватило минут на двадцать, большую часть которых, он пялился на дверь, словно ждал – именно сейчас неправильное приведение одумается и вернется. В очередной раз, возвращая взгляд к бумагам на столе, он выругался и, выбравшись из кресла, побрел на поиски.

Едва переступив порог, Ханар увидал стрелочку, начерченную прямо на каменном полу чем-то черным, через два шага, еще одну, и еще через два. Движимый любопытством, он по указателям поднялся этажом выше, где и нашел пропавшее приведение. Девчонка сидела на коленях, посереди пустующей комнаты, склонив голову так, что волосы загородили лицо, негромко, но достаточно разборчиво, ругалась, и одновременно увлеченно чиркала угольком по полу.

Подойдя ближе, маг остолбенел. С плиты на него смотрел он сам, достаточно чётко прорисованный и вполне узнаваемый. Черные глаза под густыми чёрными бровями, высокие скулы, прямой нос, узкие губы, черные вьющиеся волосы, спадают до плеч. Даже скептический прищур глаз и всегдашнюю ехидную полу улыбку сумела передать через несколько росчерков угля.

Вот только изо лба у него торчали витые козлиные рога, а с подбородка свисала длинная узкая бородка, да и тело принадлежало вполне узнаваемому копытному. И все настолько гармонично сочеталось, что не вызывало чувство чуждости.

– Ну и как это называется? – маг с трудом оторвал взгляд от шедевра и посмотрел на художницу.

- Муж козы, – вполне серьезно, проговорила девушка.

Ханару вдруг стало очень весело, давно никто не осмеливался так зло шутить над ним, даже Ниир.

- Ладно, убедила, ты не призрак и не фантом, – он широко улыбнулся. – Ты слишком живая и сумасбродная, для создания чужой воли. Но, извини, про другой мир я не верю. Пока, как рабочую версию примем, что тебя кто-то серьезно проклял, зачем-то спрятав все признаки, да еще и память затер, вложив ложные образы. Согласна?

Девушка встала, отряхнула колени, выпрямилась, и замерла, недоверчиво глядела на мага. Ханар только сейчас смог рассмотреть лицо своей гостьи. Оказалось, что карие глаза обрамлены чёрными, а вовсе не фиолетовыми, несмотря на цвет волос, ресницами, а над ними такие же черные брови. Кожа светлая, даже слишком. Нос прямой, узкий. Губы не тонкие, но и не полные, чуть бледнее, чем следовало бы. А еще непонятно для каких целей, в правую бровь девушка вдела серебреное колечко. Два точно таких же сверкали в правом ухе, а в левом поблескивал зелёный камушек.

«Столько побрякушек, – удивился про себя маг, – и ни одна не несет в себе магии, значит, надеты не как амулет. Тогда зачем? Для украшения? Глупости какие! Кто станет носить на себе столько бесполезного металла, по которому к тому же легко найти».

Девушка, видимо приняла решение и протянула правую руку, на запястье звякнули, столкнувшись друг с другом, два витых серебряных браслета. Маленькие тонкие пальцы, перепачканы сажей, слегка дрожат, ногти покрашены синим.

- Зачем это? – поинтересовался маг, пытаясь понять – чего от него ждут.

- Пожмем руки. В моём мире так завершают переговоры. Это как точка в конце достигнутого соглашения. Вроде обещание, что оно не будет нарушено.

Маг усмехнулся и протянул руку в ответ. Девушка поймала его ладонь, слегка сжала. Вот именно в этот момент, Ханар окончательно поверил в ее материальность. Такая маленькая, но неожиданно тёплая и сильная рука утонула на несколько долгих мгновений в его огромной, показавшейся вдруг лапищей медведя.

- Но я тебе все рано докажу, что я из другого мира, – пообещала девушка.

- Как хочешь, – пожал маг плечами. – Хотя имеет ли это значение, если сама говоришь, что ненадолго?

- Почему-то именно сейчас имеет, – твёрдо ответила девушка. – Меня, кстати, Лета зовут.

- Почему не зима?

- Ха-ха, как смешно... Лета, а не лето. Это сокращение от полного имени, но оно мне не нравиться, и говорить я его не хочу.

- Лета, так Лета, – покладисто согласился маг. – А я Ханар.

Девушка довольно кивнула и вышла на лестницу, а маг, чуть более резким, чем следовало, движением руки стер с пола не только рисунок, но и мелкие случайно оставленные царапины, и даже крошки сажи.

Частично разрешив недопонимание с Летой, Ханар отправился завтракать, и не важно, что обычные люди сейчас ужинали, первый прием пищи – всегда завтрак. Время близилось к ночи, но закат пятнал алым другую часть неба, а на этой, куда выходили окна северной башни, пробовали свои силы первые звезды.

Переступая порог, маг привычно щелкнул пальцами, и мягкий, чуть желтоватый свет магических ламп, расшвырял клочки тьмы по щелям, придавил тяжелой плитой, прижал столом к стене, рассовал по кастрюлям и сковородкам, прикрыв для сохранности крышками. Стало намного уютней и теплее.

Старика Зи на кухне не оказалось, но судя по тихому сопению с редкими но мощными вкраплениями храпа, доносящимися сквозь закрытую дверь кладовки, ревизия оставшихся продуктов шла полным ходом.

В кастрюльке на плите досыхала светло-серая жижа, не понятно чем бывшая изначально. Скорей всего когда-то, будучи еще крупой, эта застывшая масса мечтала стать вкусной и полезной кашей, что бы накормить всех страждущих и голодных в лице мага. Но после встречи с «умелым» кулинаром Зи, ее чистым порывам не суждено было сбыться, и окончила она свои дни, как большинство предшественниц, в помойном ведре. А завтрак снова пришлось изобретать самостоятельно.

Хлеб, присланный сегодня утром, лежал на столе, укутанный в полотенце, и источал просто одурманивающее аппетитный запах. А еще, если Ханару не изменяла память, в ледяном шкафу оставалось пол кольца колбасы, и вроде бы немного сыра. Маг открыл дверцу, из-за которой потянуло морозом, и испуганно вздрогнул от восторженного крика девушки, про которую успел забыть.

- Ух, ты, холодильник! В этом мире тоже есть холодильники?!

Если бы маг не поймал Лету за плечи, она бы не просто заглянула, влезла бы с ногами внутрь шкафа, желая повнимательнее изучить его устройство.

- Не мешай! – отодвигая в сторону, шикнул на нее чародей, – И вообще, долго открытая дверь расходует заряд.

Маг принялся выгружать продукты из глубины ледяного шкафа на обеденный стол. Нашлась даже позабытая банка варенья, как и для всякого пессимиста, на половину пустая.

- Сядь уже куда-нибудь! Не мельтеши! – раздраженно вздохнул Ханар, девушка вертелась рядом, путалась под ногами, едва успевая уворачиваться от локтей.

Смирившись Лета взобралась на стул, с противоположной стороны стола, ближе к стене и, подобрав под себя одну ногу, с любопытством начала оглядываться.

Кухня ей определенно нравилась, несмотря на неопрятный вид и излишек паутины, было в ней что-то по-домашнему уютное. Располагалась она в основании башни, а значит, повторяя ее форму, не имела углов. Пол состоял из крупных, тщательно обработанных и подогнанных каменных плит. Потолок в слое многолетней копоти, терялся где-то в полумраке. На стенах пучки трав висели так давно, что вместо пряности, распространяли запах пыли.

Половину кухни занимала плита из черного камня. Над ней, на толстых цепях, висела полка с различными кастрюльками-сковородками, и если судить по слою пыли, пользовались ими крайне редко. Завершали мебельный комплект посудный шкаф, с покосившейся дверцей, и два стола разделочный и обеденный. Последний выглядел наиболее чистым предметом меблировки.

Ах да, еще два кривоногих стула, на одном из которых сидела Лета, а на другой аккуратно, с опаской опустился маг, предварительно водрузив на столешницу тарелку с горкой бутербродов. Стул пронзительно заскрипел, но выдержал.

Облегчено выдохнув, Ханар взял бутерброд, но откусить не успел, девчонка начала задавать наиглупейшие вопросы.

– А на чем работает ваш холодильник? – и тут же не дождавшись ответа. – На магии да?

- А на чем ещё он может работать? – хмыкнул Ханар, вновь примеряясь к бутерброду.

- Ну, – протянута девушка, – у нас холодильники работают на электричестве.

- Электричестве? – покатал на языке не знакомое слово маг.

- Это такая энергия, вроде прирученной молнии. У нас вообще все работает на электричестве. Магии в моем мире нет.

- Хочешь сказать, что люди смогли приручить небесный огонь без ограничивающих заклятий? – хорошо, что откусить он не успел, иначе подавился бы. – Взяли и поймали пустыми руками? Да ещё и на службу себе поставили? Ну и фантазия у тебя!

- Почему фантазия…

- Ты ещё скажи, – Ханару становилось все веселей, – подземный огонь приручили, что бы он дома грел. А реки вспять не пустили?

- Вроде что-то такое пробовали, – проговорила девушка, задумчиво разглядывая синие ногти, – про вулканы слышала... Да и про реки... Вот моря точно делали…

Лета подняла глаза, когда услыхала басовитый хохот мага.

- Давай-давай, радуйся. Продлевай жизнь за мой счет, смех, говорят, этому способствует. В моем мире тебя бы тоже высмеяли, начни ты заливать про магию. Только не загнись от излишней веселости, а то будем мы тут вдвоем приведениями бродить…

Это замечание, вызвало новый взрыв хохота, маг согнулся, уткнувшись лбом в столешницу, плечи его тряслись.

- Лета, – взмолился Ханар, утирая слезы, – пожалуйста, не говори ничего больше! Дай поесть спокойно…

- Да я вообще молчу, – тихо пробубнила девушка, опуская глаза.

Аппетит, на который Ханар никогда прежде не жаловался, обиженно удалился, не прощаясь, где-то на середине бутерброда. Лета, молчала, как и обещала, но при этом провожала каждый кусок такими голодными глазами, что есть, становилось, просто стыдно. И мало того, желая еще лучше рассмотреть, она неосознанно наклонялась к магу все ближе и ближе, для устойчивости облокотившись руками на стол. Декольте ее платья, которое и так можно было с трудом отнести в разряд одежды, оттопыривалось ниже и ниже, открывая обзору то, что он, как порядочный человек, видеть совсем не хотел. Ханар уже сам не понимал, что раздражает больше: ее не здоровое внимание к бутерброду, или его, мага, ответное и совсем не к еде.

- Слушай, – не выдержал он наконец, – ты же не испытываешь голода, так зачем с такой жаждой провожаешь каждый кусок. И ещё, не могла бы ты надеть что-нибудь более приличное, вместо этого...

Он обвел рукой незатейливый наряд.

- Ну, если твоего слугу не испугает бродящая по коридору одежда...

- Он уже привык, – легко отмахнулся маг, – скажу, что новыми заклятьями экспериментирую.

- И если у тебя есть что одеть…

- Найдем!

- А насчёт бутерброда… Да, мой желудок пищи не требует, но никак не может объяснить это моим мозгам... А они настырно так мне шепчут: «Помнишь, как это вкусно, хлебушек с колбаской?» И я помню. Укусить не могу, так дай хоть помечтаю. Ты жуй, жуй, не отвлекайся.

- А ты точно исчезнешь через десять дней? – с надеждой поинтересовался маг.

- Максимум через пятнадцать, – клятвенно заверила его девушка.

И Ханар, тяжело вздохнув, под голодным взглядом, вгрызся зубами в ставший абсолютно безвкусным, словно пожелтевший кусок пергамента, бутерброд.

Глава 2.

Уже трое суток минуло, и Ханар постепенно перестал вздрагивать, в очередной раз забыв о присутствии необычной гостьи.

Лета, все таки, оделась более менее прилично, хотя до настоящей юной леди ей было по-прежнему далеко. Женской одежды нужного размера у мага естественно не нашлось, а заказать магической почтой или послать слугу в ближайший город купить подходящую, все равно что кинуть псам кость, в смысле подарить любопытным торговцам повод для слухов. Пришлось исходить из возможностей собственного гардероба.

От брюк, накидок, плащей девушка отказалась сразу и категорически, поэтому Ханар остановил свой выбор на длиннополой рубахе темно синего цвета с узкими рукавами и высоким, плотно закрытым воротом. Подогнав с помощью магии размер и чуть подкорректировав форму, он протянул готовое почти платье Лете, но стоило ей дотронуться до ткани, рубаха стала прежней. Пришлось девушке, вооружившись обычной иголкой, ниткой и без всякой магии ушить ворот и подогнуть рукава, а что бы в талии не болталась, подпоясаться ремешком. Мага больше всего радовало, что из-за разницы в росте и особенности кроя, длинны свободно струящегося подола хватило прикрыть колени. Лета подбежала к зеркалу, что бы удостовериться, что все хорошо село.

В это время заглянул Старик Зи, узнать насчет ужина, побледнел и выбежал прочь. О «новом эксперименте хозяина» его, конечно, забыли предупредить, и весящее посреди кабинета платье, вызвало бурю эмоций, переросшую в продолжительную икоту.

- А почему ты в зеркале отражаешься, – с любопытством поинтересовался маг, видя, как девушка крутиться та и эдак, рассматривая свой наряд.

- А почему нет? – пожала плечами Лета. – Я только для себя и тебя отражаюсь.

«А еще интересно, – заинтересованно подумал Ханар, – как далеко простирается ее защита от магии? При любом контакте направленная и наложенная магия перестает работать. А если вот так?…»

Резкий взмах руки, и книга, спокойно лежащая до этого на столе, врезалась в плечо ничего не подозревающей Лете.

- Ауч, – вскрикнула та, потирая место удара, не от боли, а просто по привычке. – С ума сошел?

– Значит, магию, если она не затрагивает суть предмета, ты рассеять не можешь, – с довольным видом улыбнулся маг. – Вот бы изучить такой феномен всесторонне.

- Я тебе что, мышка подопытная, – девушка, подхватила с пола книгу и бросила, метя в ухмыляющуюся рожу.

- Ну, прости, не удержался, – совсем не искренне извинился маг, легким взмахом руки останавливая в полете и мягко опуская на стол многострадальное, печатное издание. И тут же заметив, что девушка ищет глазами, чем бы еще в него запустить, вполне искренне проговорил, – Как же тебе идет этот наряд!

- Правда? – просияла девушка, забыв обо все прочем, и снова взглянула в зеркало. – Ладно, прощаю за правдивый комплимент.

- Раз тебе нравиться, иди, погуляй где-нибудь, – попросил Ханар, – Только наверх не поднимайся.

- Почему? – ну, конечно же, у гостьи тут же зажегся в глазах огонек любопытства. – Что у тебя там?

- У меня там лаборатория. Я хотел кое-что проверить, – огонек любопытства стал ярче, – а твое присутствие, боюсь, сильно исказит магический фон. Лета, пожалуйста. Я не хочу оставшуюся жизнь, после того, как ты исчезнешь, провести на руинах

- Ладно, – девушка вздохнула, загоняя поглубже желание поглядеть на магию вблизи, – закончишь, позовешь. Пойду, пройдусь. Замок большой, где-то в нем точно должна быть библиотека…

Остаток ночи для мага прошел не зря. Формулу древнего заклятья Ханар восстановил, и результат эксперимента превзошел все ожидания. Заклятье «Цепная молния», не только поразила все созданные манекены, но и не разрушила ничего лишнего в лаборатории, и не обратилась против самого чародея.

Только сил на контроль и управление ушло слишком много, практически все. Но уж проблему излишних затрат магической энергии пусть другие решают, свою задачу по дешифровки он выполнил. Довольный собой, но очень уставший маг, с трудом дополз до кровати, стянул одежду, и провалился в сон.

Днем, пока маг спал, Лета придумала, как доказать, что она из другого мира, и бросила все силы на реализацию своего плана. Когда Ханар открыл глаза, за окнами опять сгущался вечер. Давно он уже не уставал на столько, что бы проспать больше двенадцати часов, обычно на полое восстановление хватало пяти-шести. Сполз с кровати и увидал, что Лета опять сидела в его кресле и увлеченно рисовала его пером на дорогущем пергаменте, изводя столь же дорогие чернила, о чем маг немедленно сообщил, и был назван жмотом.

- Вот интересно, – подняла голову Лета и принялась спокойно разглядывать практически голого мага, вгоняя того в краску. – Эти руны и рисуночки на твоих трусах просто для красоты? Или выполняют роль мощного заклятия, призванного сберечь самое дорогого, что есть у мужчины?

Ханар, смущенный донельзя, поспешно щелкнул пальцами, и между ним и убийственно серьезным взглядом карих глаз, повисла плотная бархатная занавеска, деля помещение на две неравные части: кабинет и спальню. С той стороны раздался довольный смех, а Ханар спросил себя, почему он взрослый, умный, серьезный мужчина, постоянно проигрывал этой пигалице. Теперь на какое-то время придется забыть о своей привычке соскакивать среди ночи в одном нижнем белье, что бы записать гениальную, только что пришедшую мысль.

- Да-да, исчезну в ближайшее время, – донеслось до него сквозь плотную ткань. Девушка буквально озвучила его надежды.

Когда маг оделся и вышел из-за занавески, Лета протянула ему стопку рисунков мира, откуда пришла. Ханар быстро, без интереса перелистал, слегка мятые листы, особо не всматриваясь, похвалил богатую фантазию и бурное воображение автора. Увиденное не зацепило его: пейзажи, странно одетые люди, дома, необычной архитектуры, но все узнаваемо.

Ханар взял всю стопку, выровнял края, прошептал несколько слов, и сцедил тонкой струйкой, ставшие жидкими чернила обратно в чернильницу, а листы убрал в ящик стола к точно таким же, чистым и гладким. Девушка, едва не задохнулась от неуважения к своему творчеству, на которое она, между прочим, угробила почти весь день. В расстроенных чувства Лета ушла побродить по замку, а Ханар занялся расшифровкой старого, сохранившегося лишь на половину, свитка, пытаясь понять, что это: мощное заклятье или рецепт безобидного супа.

Перед сном, как сказку на ночь, Лета преподнесла свежие картинки, только нарисованные угольком. Маг глянул, дунул, и вновь убрал чистые листы к прочим, краем глаза не без удовольствия наблюдая за расстроенной девушкой. Маленькая месть за смущение и занавеску.

Так прошел второй день, а за ним мало отличаясь и третий. Маг работал ночь, отвлекаясь на Лету с ее очередными художествами, скептически их рассматривал, а после в обязательном порядке возвращал листам изначальный вид. Днем маг отсыпался, а Лета вдохновенно сочиняла новые картинки или бродила по замку, все больше поражаясь его запущенному виду.

Несколько раз девушка приносила магу изображения каких-то устройств и приборов, называя их необычно, но маг, угадывал, что это и для чего нужно, раньше, чем Лета успевала рот открыть.

В прямоугольнике на стене, показывающем дальние страны, названном «телевизор», Ханар легко опознал зеркало связи. Кивнул на свое, справа от стола, и добавил, что с закругленными углами расход энергии в два раза меньше, а картинка – лучше.

И самодвижущиеся повозки, их Лета назвала «Автомобиль», не вызвали удивления. Ханар припомнил, что лет десять назад, похожее устройство пытались протащить в совете группа магов-экспериментаторов. Светлые маги, которые обычно очень негативно воспринимают все новое, очень заинтересовались изобретение, но свое вето наложили хранители. Категорически наложили, хотя всегда держат нейтралитет.

И пусть «повозка» дальше чертежей и единственного действующего образца не пошла, шуму она тогда наделала много. Люди обсуждали год, а вспоминали и того больше. Даже присказка появилась: «Задумал самодвижущую повозку», то есть дело заведомо провальное, не стоящее внимания и вложенных в него сил.

Были и другие устройства, с легкостью распознанные в странных, порой сильно измененных воображением девушки, формах. Два дня, точнее ночи, Лета исправно таскала ему картинки, с каждой отвергнутой, мрачнея все больше и больше.

- А почему твой распорядок дня какой-то перевернутый, – поинтересовалась девушка на исходе третьей ночи, когда маг, широко зевая, подумывал, а не пора ли уже на боковую, – словно ты летучая мышь или вообще вампир?

- Ну, я же темный маг, значит сила моя во тьме, – тоном, отвяжись, наконец, женщина, пробормотал Ханар и выбрался из-за стола. – Ладно, я спать.

- Приятных снов!

- Ага.

«Даже любопытно, чем сегодня попытается удивить», – с этой мыслю, Ханар открыл глаза.

День за окном едва перевалил за середину, но спать больше не хотелось.

Маг потянулся, сполз с кровати, постучав по кувшину, согрел в нем воду, умылся. Приведя себя в порядок, отдернул занавеску, вышел из спальни, и с легким разочарованием осознал, рисунков сегодня не дождется. Девушка сидела в кресле, которое маг перенес из другой комнаты, чтобы освободить свое, забравшись в него с ногами, и, вместо обычного бумагомарательства, читала книгу.

- Добрый день, – поздоровался маг, появление которого проигнорировали.

- Добрый, – буркнула девчонка, даже не подняв глаз.

- А картинок сегодня не будет? – поинтересовался маг, слегка задетый таким пренебрежением к себе.

- Нет… – не отрываясь от книги.

- Почему?

- Потому что ты жмот!

- Я?!

- Чернил ему жалко! Все мои рисунки довел до первоначального состояния, – девушка с раздражением захлопнула фолиант и перевела взгляд на мага. – Но, если честно, я не знаю, что еще нарисовать. Не представляла, что могут быть столь схожи, так не похожие миры. Наверное, изобрази я коллайдер, ты бы и ему аналог в вашем мире нашел.

- Коллайдер?

- Ага, – кивнула Лета, – адронный. Но как он выглядит, и что делает, я представляю слабо. Помню только, как все переживали, а вдруг случиться сбой в его работе, и на месте матушки Земли станет черная дыра. Короче, мое вдохновение склеило ласты, так что пошли завтракать.

Она поднялась из кресла, бросила книгу на стол и скрылась за дверью. Томик нарушил хрупкое равновесие извечного бардака, соскользнул с горы бумажек, увлекая их в полет. Книгу и пару листов магу удалось подхватить, но несколько белыми птичками, спикировали прямо к ногам. Пришлось Ханару, усевшись на корточки, собирать.

- А говорила, ничего не нарисовала, – ухмыльнулся он, переворачивая последний и глядя на свою карикатуру.

Узнаваемое лицо, но слишком большая голова на маленьком теле. Маг на картинке был обет в черый развивающийся плащ и метал молнии из воздетых рук, а снизу шла подпись: «Я злой и страшный черный маг! Я мир ваш захвачу! Вот так! У-у-у». Ханар ухмыльнулся, ему рисунок понравился, поэтому прошептав закрепляющее заклятье, высушил чернила и отложил картинку в сторону, что бы потом убрать в стол.

Он уже почти разогнул колени, вставая, когда заметил, у каминной решетки ещеодин скомканный лист. Движимый любопытством, подошел, поднял, расправил, разгладил рукой, вгляделся в рисунок и застыл. Сразу стало понятно – этот рисовалось не ради доказательств и вообще не предназначалось для чужих глаз. От четких линий исходила такая тоска, такая безысходность, что сердце защемило. Немолодая женщина, очень похожая на Лету, смотрела чуть в сторону и грустно улыбалась.

Подробности рассмотреть не успел, в комнату, поинтересоваться, почему маг так долго, заглянула художница. Увидав, что именно держал в руках и с интересом рассматривал маг, подбежала, выхватила листок, снова скомкала и кинула, на этот раз, точно попав в камин. Магическое пламя не хуже настоящего радостно подхватило подачку, и тут же сжевало ее, довольно облизнулось алым язычком.

- Это? – тихо спросил маг, желая подтвердит свою догадку.

- Не твое дело! – излишне резко выкрикнула девушка и выбежала из кабинета.

Маг, почему-то чувствуя себя последним поддонком, пошел следом.

Два этажа они спускались в молчании, пока Ханар не решился нарушить гнетущую тишину.

- Что ты с таким интересом читала?

- Сказки, – отстранено ответила девушка.

- Не знал, что в моем замке такое водиться, – искренне удивился маг. – И где ты их только нашла?

- В большой библиотеке. Я где только не побывала, каких комнат не увидала, пока тебя искала в первую ночь. Правда всё захламлено, словно замок не жилой, под конец начала подумывать, уж не привиделся ли ты мне. Да и за последние дни неплохо тут освоилась.

- И какая же сказка тебе понравилась больше всего? – магу стало интересно.

- Спящая красавица, – девушка, наконец, улыбнулась, возвращаясь к себе прежней. – Вот еще одна схожесть. В моем мире мне ее мама часто читала. Если честно, всегда было очень жаль принцессу. Мало того, что проспала сто лет, проснулась, можно сказать, в чужом мире, так еще перед лицом какая-то наглая рожа, утверждающая, что теперь ты станешь женой совершенно незнакомого тебе человека.

– Никогда не смотрел на эту историю с такой стороны, – улыбнулся маг.

А девушка, воодушевившись, отпустила фантазию на волю.

- И вообще, может он, принц этот, вовсе не прекрасный, лицо в прыщах, зубы кривые, и изо рта воняет, а тебе с ним жить.

Маг сдавленно хрюкнул, пытаясь сдержать смех.

- А вдруг это вовсе не он тебя спас, – с трагическим надрывом в голосе, Лета рисовала, все более мрачные картины будущей жизни Спящей красавицы. – Дождался, когда твой суженный покрошит врагов в мелкую капусту, уничтожит дракона и поцелует тебя, и, пока ты не до конца пришла в себя, тюк его по голове и припрятал в ближайших кустиках. А ты теперь живи и мучайся не пойми с кем.

- Сжалься, – прохрипел маг, давясь смехом. – Живот уже болит!

Девушка больше не могла сдерживать трагически серьезное лицо, и тоже засмеялась. Так с шутками прибаутками добрались до кухни. Ханар привычно полез в холодильник, искать из чего в этот раз соорудить бутерброд, а Лета глядя на его мучения, задала вопрос, который возникал у нее при каждом перекусе мага:

- Зачем тебе такой слуга, который не готовит, не прибирает, спит все время? Если он не справляется с обязанностями, то почему бы его просто не заменить другим?

- Понимаешь, Старик Зи – часть этого замка, и служит здесь уже несколько поколений. Если верить семейной легенде, мой прадед Ваин в молодости бился над составлением заклятья бессмертия. После нескольких месяцев постоянных неудач, он с горя напился. И тут, видимо, в его затуманенном алкоголем мозгу что-то сложилось, и он заколдовал первого попавшегося под руку человека. На радостях прадед опять ушел в загул, а когда вышел из него, не смог вспомнить, как заклятье накладывал. Числился за ним такой грешок, сотворил что-нибудь гениальное и забыл как. Спустя какое-то время, прадед Ваин заметил, что у заклятья есть побочные эффекты, попытался снять, но не смог.

Ханар отвлекся, сделал пару глотков травяного настоя, сжевал один бутерброд и продолжил:

- И живет человек, по вине прадеда, уже двести лет. Вот только в отличие от тела, мозг все равно хоть медленно, но продолжает стареть. У него уже пропали многие навыки, он многое забыл из прошлой жизни, да еще в дополнение ко всему появились всякого рода причуды. Например, откликается он только на Старика Зи. Выгнать его я просто морального права не имею. Раз моя семья совершила ошибку, и нет возможности ее исправить, то от ответственности за ее последствия нас никто не освобождал.

Остаток завтрака прошел в молчании. Ханар, сказав все, что хотел, уплетал бутерброды. А Лета, погрузившись в свои мысли, даже взглядом его не отвлекала.

Бутерброды и травяной настой практически подошли к концу, когда появился слуга. Он замер на пороге, боясь переступить, с подозрением косясь на «сидящую» на стуле рубаху, и сдавленным шепотом позвал:

- Молодой господин…

Ему, конечно, показалось, что рубашка хихикнула, и то, что господин Ханар на нее зло шикнул, тоже привиделось.

- Ты что-то хотел, Старик Зи?

- Вам вызов.

- Кто? – маг мгновенно подобрался, став серьезней.

- Господин Ротим.

«Странно, что Нииру потребовалось в такое время? – подумал маг, взглянул на девушку. – Хотя, он очень вовремя. Поможет развеять так не к стати возникшие сомнения».

- Сейчас поднимусь в кабинет, – ответил Ханар.

Слуга вышел, на прощание еще раз бросив подозрительный взгляд на порхающий предмет одежды.

- Прости, мне нужно срочно пообщаться с... коллегой, – пробормотал маг, взглянув на мордашку девушки, просто светящуюся любопытством, и добавил, без особой надежды, на то что его послушаются, – Может, пока погуляешь где-нибудь?

Не дождался ответа, прошептал заклятья малого телепорта, скакнув из кухни сразу в кабинет. Конечно любопытная и сумасбродная гостья, не отправиться спокойно исследовать замок, а примчится взглянуть на «коллегу». Это же не эксперимент, где вмешательство в магический фон, может сильно повредить здоровью.

Интересно, сколько времени потребуется девушке, что бы подняться из кухни на пятый ярус башни? А если девушку съедает любопытство? Ну, по крайней мере, минут десять у Ханара в запасе есть, хватит на разговор с другом без свидетелей.

На стене кабинета в режиме ожидания слабо мерцала рамка зеркала связи. Стоило ее коснуться и появилось изображение высокого худого мужчины, с тонкими чертами лица. Ниир, наверное, единственный друг, еще со времен Академии. Глаза его, остались такими же зелеными, полными ехидства. А вот слишком длинную челку цвета топленного молока, которую носил пока учился, он обрезал, но привычка каждые пару минут пятерней зачесывать волосы назад, никуда не делась.

Сдружились они скорее вопреки. Темных магов всегда было немного, а после войны практически не осталось. Их уважали, но опасались. И когда на втором курсе Академии в Ханаре заметили способности к тьме, вокруг него как то сразу образовался общественный вакуум. Ниир, будучи полуэльфом, жил в таком вакууме с рождения. Слишком многие считали тогда – именно эльфы виновны, что мир Са стал закрытым. В общем, как говориться, встретились два одиночества…

- Темный маг, хранитель второй печати, Ханар Наритан, приветствует светлого мага Ниира Ротима, – скороговоркой протараторил Ханар стандартную форму приветствия.

- Светлый маг третьего уровня, Ниир Ротима приветствует темного мага Ханара Наритана, – столь же официально ответил Ниир, и ехидно улыбнулся. – У тебя что-то случилось?

- С чего бы? – насторожился маг.

Вот всегда он так, стоило с хитрым прищуром глянуть, и подозрения насчёт шутки в виде девчонки, устроенной другом, вновь шевельнулись в душе.

- Просто ты никогда так быстро не отвечал на вызов, – зелёные глаза лукаво блестели. – Неужели так соскучился?

- Век бы твою наглую рожу не видел, – вполне искренне ответил темный маг, на такое предположение.

- Ладно, шутки в сторону. Тут на твоё имя… – начал Ниир, но был прерван Ханаром, буквально ощущающего, как минуты, отпущенные на приватную беседу, безвозвратно утекают.

- Подожди! Ответь сначала, не нарушалась ли печать? Не было ли попыток расшатать столбы?

- К чему такие вопросы, да еще ко мне, скромному лектору Академии? – насторожился друг. – Ты ведь и сам можешь послать запрос, и получить вполне официальный и развёрнутый ответ.

- Да я знаю, какой ты скромный и простой – маг раздраженно поморщился. – И насчет запроса и ответа все знаю! Но мне нужна не официальная отписка, а реальные факты. Можешь по-тихому узнать, не был ли таких попыток?

- И зачем это, ты, конечно, не скажешь? – вздохнув, уточил Ниир.

- Тебе правдиво сорвать про предчувствие, или честно ответить, что сам пока не знаю?

- Уговорил. Но потом я жду от тебя полного рассказа.

- Угу. Кстати, по твоему прошлому запросу, у меня тоже все готово, – проговорил Ханар. – Заклятье расшифровал, и эксперимент прошел удачно, только отдам, ты уж извини, при личной встрече, свиток не переживет зеркального переноса.

- Ладно.

- Что у тебя там еще за срочное дело?

- Деревенька есть не особо большая, у подножия гор, называется Малая кость. По всем признакам, там бродит «Чёрное проклятье», но сами деревенские жители о том словно и не догадываются. Коллеги мои ходили, толку ноль. Так что лови официальный запрос на твои услуги, от Совета. Подключаю переноску.

Ниир приложил к стеклу рамочку малого зеркального перехода, которая тут прилипла. Ханар со своей стороны проделал ту же операцию, чуть подвигав, соединяя края. Как только они совпали, поверхность внутри подернулась рябью, обозначая, готовность к работе. Еще несколько мгновений, и из зеркала выдвинулся и упал в подставленную ладонь Ханара конверт из плотного картона, отправленный Нииром. Магическая печать, на которой черный и белый дракон переплелись телами, удерживая витой ключ, располагалась на нужном месте. Стоило Ханару, до нее дотронулся, и драконы, дохнув огнем, улетели, а ключ истаял, подтвердив подлинность запроса.

- Там еще парочка заданий помелче из разряда: «неспокойное кладбище» и «кто-то бродит в сарае по ночам», – уточнил Ниир, – Оплата по исполнению. Магического извозчика прислать?

- Ага, – Ханар кивнул, а потом, спохватившись, отрицательно замотал головой, – Я своим ходом, нужно еще в пару мест заглянуть.

На самом деле, кто его знает, как Лета повлияет на магическое существо, вдруг оно развоплотиться не сразу, а когда они уже пролетят полдороги. Что девушку придется брать с собой, маг даже не сомневался. Кстати, что-то ее долго нет, неужели выполнила просьбу и ушла гулять по замку?

- А это, – привлек вновь его внимание Ниир, хотя Ханар думал, что тот уже отключился, – меня просила тебе передать одна юная леди из Женской школы. А то официальная почта так долго идет.

Светлый маг помахал голубым конвертиком, с удовольствием отмечая, каким нетерпением засветились черные глаза мага, а обычно плотно сомкнутые губы, сами собой сложились в улыбку. Будь зеркало способно перемещать живую материю, а не только неодушевленные предметы, старый друг наверняка уже прыгнул в рамку и выхватил письмо из рук Ниира.

- Ладно, держи, – сжалился он, отправляя конверт адресату, – и не забудь моей доброты.

- Ниир, спасибо! – выдохнул Ханар, прижимая конверт к груди.

- Да, пожалуйста, – улыбнулся друг, и махнул на прощанье рукой, – Пока, безумный влюбленный. Свяжешься со мной, когда станет ясно, что там в этой Малой кости происходит.

Поверхность в раме сразу помутнела, став через несколько мгновений обычным зеркалом.

А Ханар упал в кресло, быстро сломал печать в форме розы, которая истаивая, окутала его на пару мгновений ароматом цветов. Бережно вынул тонкие листочки, исписанные ровным, изящным подчерком. Быстро пробежался глазами по строчкам письма, отмечая, что в целом у отправителя все хорошо, и лишь за тем приступил к чтению медленно, вдумываясь в каждое слово.

Конечно, Лета не пробыла на кухни и минуты, после того, как Ханар телепортировался. Его просьбы «погулять где-нибудь» она так же проигнорировала. Да и стоит ли считать это просьбой, ведь он даже не сказал, пожалуйста.

По-сути башня, состояла как бы из двух соприкасающихся друг с другом цилиндров. Более широкий делился на уровни, в нем располагались комнаты, а в узком – жалась каменным боком к внешней стене винтовая лестница. Ступенек в ней было слишком много, не удивительно, что Ханар, до появления Леты, предпочитал пользоваться заклятьями телепорта.

На каждом этаже лестница растекалась площадкой, заполняя собой всю ширину башни. На площадку выходила дверь комнаты, а напротив – стену прорезало окно, дающие скудное освещение. В остальных местах лестницу заливал свет магические огоньков, которые вспыхивали при приближении, и угасали после ухода. Кстати идею такого освещения подсказал именно Лета, вспомнив пример своего оставленного мира.

Лета представила, сколько ей карабкаться вверх, и тяжело вздохнула. Как известно, дальняя дорога становиться короче, если ты идешь в хорошей компании или под приятную музыку. Компания, в лице мага, сбежала. Плеер с любимыми композициями остался в другом мире. Из доступного осталось, декламировать в слух что-нибудь ритмичное, хорошо ложащиеся на шаги.

Вспомнился старый фильм, где главный герой вот так же поднимался по пожарной лестнице, небоскреба, бормотал детский стишок.

«Я узнал, что у меня есть огромная семья… Хм... А и вправду легче идется, ноги чётко попадают в ритм, и ступеньки убегают быстрее… И тропинка и лесок, в поле каждый колосок...В такие моменты я завидую настоящим приведениям. Те летать могут, и сквозь стены ходить, сейчас как взлетела бы... Хотя нет, лучше быть живой, быть уверенной, что смогу спокойно вернуться… Небо солнце голубое… тьфу ты… Солнце небо голубое, это все моё родное…»

Лета остановилась и огляделась. И не важно, что усталости она не чувствовала, но это мерное кружение ступенек утомляло.

«Блин, только третий этаж, а нужно на пятый... Так полезли дальше… на чем остановилась?... это все мое родное, это родина моя, всех люблю на свете я... Кроме гада архитектора, что планировал эту башню, и не догадался соорудить лифт!»

Лета остановилась, выглянула в окно и вздохнула. Куда не глянь, простирались горы, и создавалось ощущение, что кроме этой башни и двух человек обитающих в ней, в остальном мире нет ничего и никого. Солнце стояло еще достаточно высоко, и снег на склонах блестел, как россыпь драгоценных камней.

Почему-то в детстве, когда впервые увидала картинку заснеженной горной вершины, Лета решила, что солнышко не смогло забраться на такую крутую горку, вот там снег и не растаял. Взволнованная первым в свое жизни открытием, девочка прибежала поделиться им с мамой. Мама сначала рассмеялась, но увидав, что глаза у ребенка на мокром месте, принялась объяснять, что смеется вовсе не над ней, просто радуется, что дочка такая сообразительная.

– Глупости все это, – раздраженно пробормотала Лета, отворачиваясь от слишком яркого сияния, из-за которого, а вовсе не из-за ненужных воспоминаний, на глаза навернулись слезы.

Идти оставалось еще целый этаж, а значит:

«Я узнал, что у меня есть огромная семья, и тропинка и лесок в поле каждый колосок… Ну наконец-то. Ура, я молодец, я добралась!»

Комнату заполнял приторный аромат роз. Маг расслабленно утопал в кресле, и со счастливейшей улыбкой на лице и нежностью во взгляде, что-то читал. Лете стало интересно, чем он так увлечен, раз не заметил ее появления. Подкралась на цыпочках, заглянула через плечо.

- Дорой, Ханар, – не удержавшись, вслух прочитала она, – Как у Вас дела? У меня все хоро… Эй, куда?

Маг не просто вскочил, буквально отпрыгнул от девушки, одновременно пытаясь спрятать письмо, но лишь помял его.

- Тебе не говорили, – зло, сверкая глазами, буквально выплюнул он, – Что читать чужие письма не хорошо?

- Вроде, что-то такое проскальзывает в памяти о босоногом детстве, но это было давно и не правда… – легкомысленно отмахнулась девчонка. – И вообще, сказал, что по работе и срочно, ну я и отпустила, а у него оказывается: розы-мимозы, любовные письма… Отправился на приватные свидание с дамочками, так бы и сказал! А то вдруг бы я неожиданно зашла, а вы тут страсти придаетесь… Мы бы все умерли от смущения! Ну, по крайней мере, я и ты точно, ну и дамочка за компанию…

– Не смей говорить непристойности, о моей будущей жене, – голос мага, как и сощуренные глаза, не предвещали ничего хорошего, и до Леты дошло – в этот раз она перегнула.

- Извини, – пробормотала она, вконец растерявшись, но Ханар ее уже не слышал.

Он выскочил из кабиета и хлопнул дверью. Демонстративно хлопнул, мог бы и телепортом воспользоваться, но тот тихо работает.

Ночь близилась к рассвету. Лета вышла на лестницу и побрела наверх, извиняться. Вот еще одна особенность ее пребывания в чужом мире, она всегда знает, где «ее колышек», по крайней мере, направление.

Лаборатория занимала весь верхний этаж. В центре возвышалась колонна, на которой удерживался куполообразный свод. Весь пол покрывали руны, магические знаки, а вдоль стены стоят какие-то приборы, шкафы с бутылками и колбами, полки с книгами и свитками.

Хозяин лаборатории обнаружился в крошечном закутке, за столом, похожим на тот, что в кабинете, только без извечного бардака и в идентичном кресле.

Казалось, он спит, но стоило Лете подойти, Ханар открыл глаза, и устало взглянул на нее.

- Извини, что наговорила глупостей, – девушка замерла рядом, опустив голову. – Я на самом деле не хотела тебя обидеть. Мне и друзья говорят, что порой у меня язык работает на холостом ходу, с отключенными мозгами.

– Ладно, – спокойно кивнул Ханар, гнев которого уже перегорел. – Я больше от неожиданности так среагировал. Да и до этого, я тоже увидал то, что мне не предназначалось. Это ведь твоя мама была на том рисунке?

Девушка подобралась, но все же ответила.

- Да. Мы с ней последнее время не очень ладили, а перед моим исчезновением, вообще поругались. Слегка переживаю как она там.

Помолчали. А потом девушка тряхнула своей несуразной прической, возвращая улыбку на лицо, и проговорила:

- Ладно, хватит о грустном! Мир?

И протянула руку, а маг привычно уже пожал ее.

- Кстати, – когда они спускались в кабинет, проговорил маг, – мне пришел запрос на работу.

- Так ты еще и работаешь? – удивилась девушка.

- Ага. Решаю проблемы, которые породила темная магия, а сами светлые маги с ними не справились. Так что завтра с утра я уезжаю, а ты, я так понимаю, со мной? – и, дождавшись кивка девушки, добавил. – Телепорты на тебя не действуют, так что магические извозчики, скорей всего, от твоего прикосновения разваляться, а это значит – пойдем ножками. Из этого вытекает: я спать, а ты придержи свое любопытство до утра.

И не дав возможности Лете спросить что-то еще, задернул занавеску.

Глава 3.

- Значит так, – инструктировал маг девушку пока они пробирались коридорами к внешней стене замка, – сначала мы спустимся до небольшой деревеньки, которая называется Перекрестье, возьмём мою лошадь, и дальнейший путь продолжим верхом.

- Одну лошадь? – уточнила Лета.

- Ну, если случиться чудо, и она без магии превратиться в две, то я поверю в духов и уйду в шаманы, – саркастически произнес Ханар.

- Ты поедешь, а я?

– Сзади побежишь, – предложил Ханар.

- Вот еще! Только вместе с тобой! И неужели так сложно найти еще одну лошадь для меня?!

- В это время года в Перекрестье свободных лошадей нет, так что сядешь сзади.

- Ура, буду обнимать всю дорогу красавца мужчину, – закатила глаза от умиления Лета, потом скептически окинула уже успевшего поверить в ее слова мага, и добавила, – ладно, просто обнимать.

Ханар тяжело вздохнул, пообещал себе больше не вестись на провокации ехидой бестии и продолжил:

- Еще через день, будем у подножья, там уже есть вероятность приобрести вторую лошадь. А это тебе, одевайся,- чародей протянул девушке объемный сверток.

- Что? – Лета не поверила услышанному.

Раздраженный ее медлительностью, Ханар встряхнул куль, держа за края, и в руках у него оказался длиннополый плащ с меховой изнанкой, а на пол упали шерстяные носки и варежки.

- Зачем мне это? – удивилась девчонка, и ехидно добавила. – Вот видишь, как неправильный распорядок дня, влияет на умственную деятельность. Спал бы ночью, как все нормальные люди, не забыл бы, что я холода не испытываю. Мне, конечно, приятно, что ты так печешься о моем здоровье…

– Меня больше волнует собственное душевное равновесие! – раздражено перебил маг. – Лишь представлю тебя практически голую на фоне снега, чувствую, как покрываюсь корочкой льда. Девочка, пожалуйста, пожалей мои нервы, оденься и не снимай хотя бы до границы наведенной зимы, а лучше до Перекрестья. Когда дойдем, останешься в своем легкомысленном платье.

- Ладно, уговорил, – вздохнула Лета, принялась одеваться.

Ханар накинул капюшон теплой куртки, отороченный мехом, и потуже затянул завязки. Пристроил на спину набитый под завязку мешок, подогнал длину лямок. Топнул поочередно каждой ногой, проверяя, удобно ли сидят меховые сапоги, не выбились ли из них плотные толстые шерстяные штаны с утепленной подкладкой.

Лета управилась раньше, и теперь замерла в ожидании, дверей или каких-либо проходов ведущих наружу заметно не было, но маг сейчас утеплялся, явно не для очередного променада по замку.

Между тем, чародей закончил прихорашиваться, и, подойдя к ровному участку стены между двумя колоннами, приложил раскрытую ладонь, неразборчиво прошептал несколько слов, и часть камей растворилось.

В открывшийся проход, словно захватчик в город, желая забрать самое дорогое, ворвался морозный воздух и разочарованно замер, внутри оказалось не теплее, чем снаружи. Проказник ветер, ворвавшийся следом, забавляясь, бросил несколько горстей снега, частично под ноги, частично в глаза замершим в проеме людям.

Переполненная восторгом Лета, не успев, как следует проморгаться, рванула к выходу. Если бы не расторопный Ханар, перехвативший за руку и дернувший на себя, кувыркаться бы не меру любопытной девушке в свободном полете, до самого дна пропасти, которая начиналась практически сразу за порогом.

Чуть отдышавшись, Лета уже более аккуратно выглянула за край. Отвесные стены пропасти, просвечивали сквозь толстый слой льда, напоминая леденец с начинкой. В невесомой дымке на самом дне смутно угадывались глыбы камней, готовые впиться острыми зубьями во всякого возомнившего себя птицей. Проверять, как далеко распространяется ее живучесть, девушке вдруг расхотелось, скорей всего она не умрет, вот только выбираться обратно придется очень долго.

Маг, пока Лета любовалась пейзажами, применил заклятье «Расчистки снега», в шутку именуемое среди коллег «Малая лопата», освободив небольшой, не шире шага, выступ за стеной. После опустился на корточки, и, найдя в переплетении узоров нужную руну, коснулся её, вложив в кончики пальцев немного опознавательной магии.

Земля чуть дрогнула, серый с вкраплениями красного гранитный язык, шириной в три шага, выдвинулся из-под ног Ханара, замер на несколько мгновений, а затем метнулся к другому краю и тут же сросся с ним, чуть выгнувшись аркой моста.

- Пошли, – проговорил маг, привлекая внимание девушки, и первым вступая на слегка шероховатую поверхность камня, – Мост временный. Не успеешь – на дно за тобой не полезу.

Все то время, что они двигались над пропастью, справа и слева бесновал ветер, но на спине каменной змеи было на удивление тихо и спокойно, а едва оба перешли, мост осыпался мелким крошевом. Проследив его путь, девушка невольно сглотнула, и поспешила вслед за Ханаром, который уже уверенной походкой шел по тропе к перевалу.

Когда прошел шок, и вернулось любопытство, Лета отважилась оглянуться. Замок разлегся черной глыбой на фоне серых скал, и, не смотря на укрывавший его снег, выглядел чужим. Сейчас, когда по тропе они поднялись выше уровня стен, замок стал виден как на ладони. Стены его образовывали равнобедренный треугольник, в углах которого располагались башни, а в центре, пузырем, поднимался купол холла с картой мира Са. За замком возвышались два высоких, отвесных выбеленных снегом пика, становилось понятно, за что они получили свое название – Зубы Змеи, а Западная башня замка, словно щепка, застряла между ними намертво.

После перевала, тропа устремилась виз, и стены с башнями постепенно скрылись из виду, лишь Зубы Змеи еще какое-то время маячили на фоне светло-синего неба.

Всю ночь перед их походом, Лета пыталась удовлетворить свое любопытство. Маг запретил его будить, зато в библиотеке она нашла и внимательно изучила атлас мира Са. И сейчас, когда в перестановке ног голова не участвовала, а Ханар шел вперед и вопросов, казалось, не слышал вовсе, девушке оставалось лишь вспоминать прочитанное.

И так, мир Са состоял из трех континентов: Рогор, Сол-Кариф, Макребо. Лете посчастливилось оказаться на первом из них, так что поиск информации про остальные оставила до лучших времен.

Большую часть континента Рогор занимали горы, со множественными долинами, плато, ущельями, пещерами и прочими природными образованиями. Замок Ханара стоял практически в самой высокой части континента, так что дорога то круто, то более полого стремилась вниз. Сейчас, например, тропа извивалась, повинуясь изгибу скальной стены, обрываясь справа обрывом, а вдалеке виднелась щель, куда дорога ныряла с разбегу.

До прохода они добрались спустя полчаса, и тропа обернулась каменной лестницей со старыми затертыми ступенями, в трещины на которых намело снега. Случайное ли это природное образование, или ее сделали не для человека, в любом случае из-за излишне широких и высоких ступеней спуск превращался в мучение.

«Вот интересно, – думала Лета, в очередной раз спотыкаясь, – Может, только я испытываю не удобства. Ханару спуск, похоже, дается легко. Неужели, пользуется «Тайной техникой горного козла»? Жил-был у бабушки темненький козли-и-и-ик… Ишь, как скачет!»

Лета, поскользнувшись в очередной раз, принялась ругаться в слух, и чем дальше удачнее перепрыгивал маг со ступеньки на ступеньку, тем выражения становились витиеватее и громче. Длилось это, пока на очередном скольжении на голову Лете не упала охапка снега. Мысли заполнили обрывочные сведенья о возможном сходе лавин, если в горах не соблюдать тишину, так что дальше девушка двигалась, стараясь вообще не издавать ни звука, каждый раз с осторожностью выбирая, куда поставить ногу, с недоверием оглядывая высокие стены прохода. Маг, подстроивший маленькое снежное безобразие, с трудом сдерживался, что бы не засмеяться в голос.

Когда солнце заползло на верхушку неба и заглянуло в узкую щель, с ползущими по ней букашками, Ханар решился на отдых, выбрав для этого небольшое углубление в скале. Достал бутыль с травяным настоем, шепнул согревающее заклятье, развернул бутерброды, откинул капюшон, стянул рукавицы и принялся за еду. Лета присела рядом, обняв колени, и положив на них подбородок, привычно провожала каждый кусочек взглядом.

- А обычно, что бы куда-то попасть, ты пользуешься телепортом? – задала Лета, давно мучивший её вопрос.

- Нет, – прожевав и проглотив, ответил маг.

- Почему

- Расход энергии большой…

- Но в замке ты постоянно...

- В замке много свободной энергии, – отмахнулся маг, не дослушав вопрос.

- И часто ты так путешествуешь? Потребовалось за хлебушком сходить, вышел за три дня до завтрака?

- Где-то раз в два-три месяца, – прикинул маг. – Обычно мне присылают запрос на услуги. Если “белые”...

- Белые? Грибы?

- Светлые маги… Так вот если они не справляются с какой-то проблемой, то зовут меня. А так моя обязанность – находиться в замке. Продукты доставляют телепортом, это менее энергозатратно. А если мне нужно срочно пересечь горы, могу вызвать магического извозчика. Это существа, созданные с единственной целью, доставить клиента из пункта «А» в пункт «Б». Обычно их прочности хватает на одну поездку…

- А потом они что, распадаются? Мне прямо жалко этих извозчиков, что у них судьба горькая такая.

- Ну, я слегка не корректно выразился. Они не живые существа, а скорей магическая энергия, которой предали материальную форму. Созданием извозчиков занимаются специально обученные маги, и их работа пользуется огромным спросом. Правда, я пользуюсь ими достаточно редко – да они удобны, но стоят не дешево. В этот раз я мог бы прокатиться за счет Совета, их же запрос, но в компании с тобой рисковать не хочу. Летел бы и думал, когда ты рассеешь извозчика, над этой пропастью или дотянем до соседней...

- Совета? – ухватилась за новое названия Лета.

- Духи, как же с тобой сложно! – Ханар закатил глаза. – Совет магов. В него входят три высших светлых, три тёмных, и один хранитель тайн. Хранители тайн занимаются поиском и сохранением старых заклятий. Хранят историю. Совет решает проблемы способные пошатнуть целостность мира или сорвать печать.

- То есть ты домосед? Замкосед?

- Вынужденный.

- А просто уйти погулять?

- Ненадолго могу.

- А?...

- Лета, дай поесть, нам ещё идти и идти.

- Хмм... Да пожалуйста!

Съев ещё два бутерброда, выпив пол бутыли травяного настоя, маг убрал остатки в мешок, и достал маленькую, чуть светящуюся бутылочку. Отвинтил деревянную крышечку, отхлебнул, заулыбался, щеки порозовели.

- Согревающий отвар, – предвосхитил он вопрос Леты.

- Коньяк? – ехидно уточнила девушка.

- Причем тут кони? – удивился маг.

- Проехали, – разочарованно махнул рукой Лета.

Ханар хмыкнул, покачал головой, а затем убрал в мешок склянку, натянул капюшон и рукавицы, и вышел из укрытия.

Чем дальше, они спускались по лестнице, тем выше становились стены ущелья. Несмотря на солнце, все ещё замерзшее над расщелиной, сумрак сгущался, а мороз крепчал. О последнем Лета могла судить по все более густому облаку пара, которое вырвалось из носа мага при каждом выдохе. А чуть позже её спутник перевязал шарф, прикрыв им низ лица, оставив лишь глаза в окружении заиндевелых ресниц.

Так они и шли. В какой-то момент Лете начало казаться, что за ней следят, краем глаза она замечала лица, проступающие из камня: насупленные брови, настороженные взгляды, недовольно искривлённые рты. Но стоило обернуться, везде лишь изломы камня: непроглядно темные в тени и более яркие на свету.

Поежившись от очередного давящего взгляда, Лета догнала мага, вцепилась в него и пошла рядом. Тот раздраженно стряхнул тонкие пальцы, но девушка опять ухватила его рукав. Чародей, желая все высказать, обернулся, но увидав, как Лета испуганной озирается, перестал злиться.

- Успокойся, это всего лишь стражи, – чуть насмешливо, проговорил Ханар. – Вот уж не думал, что на тебя они подействуют.

- И долго они ещё будут так…? – проговорила девушка, совсем не успокоившись. – Пялиться?

- До конца лестницы, – заверил ее чародей и, оглядевшись, уточнил, – ещё три поворота.

Первый виднелся совсем рядом, и Лета почувствовала, что страх начал отступать. За вторым она смогла улыбнулся, а за третьим – выпустила руку мага.

Стена, с проходом и лестницей, осталось позади. Дальше путь вывел ( кого) в достаточно широкое плато, покрытое рыхлым снегом, из-под которого кое-где пробивались сухие травинки, веточки кустов и даже низкие деревца. Горы сделались ниже, но совсем не пропали. Солнце все так же ласково светило с высокого голубого неба, и к Лете вернулась беззаботность, зато Ханар все больше мрачнел.

- Что-то не так? – уточнила девушка, заметив, как её спутник в очередной раз окидывает настороженным взором тропу и горы вокруг.

- Слишком много снега, – проговорил маг.

- И? – девушка в горах не бывала, особо ими не интересовалась, так что не могла сказать странно это или нет.

- Наведенная зима должна была окончилась вместе со стеной и лестницей, а здесь – вовсю шуметь талыми водами весна, потому что у подножия почти наступило лето.

- Наведенная зима? – попыталась выяснить Лета непонятное для себя

- Наведенная зима, – принялся объяснять маг, – это заклятье холода, с чётко очерченной границей. Одно из охранных заклинаний замка, отсеивающее половину идиотов, решивших, что я сказочный дракон с горами сокровищ.

- Да уж, знали бы насколько ошибаются, – вздохнула девушка, вспоминая пыль и паутину, колышущуюся на сквозняке. – И много незваных гостей бывает.

- Один-два в месяц. До установки зимнего заклятья – больше и чаще.

- А ты значит любитель тишины и уединения, – улыбнулась девушка.

- Не в этом дело...- начал маг, и тут же был перебит.

- Слушай, а может тебе экскурсии организовывать, я думаю число желающих обзавестись ценной коллекцией пыли резко сократиться.

Ханар вздохнул, ну как с этим легкомысленным человеком говорить серьёзно, и попросил отступить шагов на пять, а лучше десять. Лета пожала плечами, отошла немного в сторону, увидела удобный гладкий валун, отряхнула снег и села.

Маг расчистил площадку три на три шага, порыскал вокруг, нашел сухую ветку, которой принялся чертить линии и знаки, закончив, встал в центре, развёл руки, прикрыл глаза и замер.

Лета ждала какого-либо проявления волшебства: молний, салютов, свечения, развивающихся на нездешнем ветру волос, но Ханар просто стоял. Очень быстро ей надоело смотреть на статую чародея, и она отвернулась, переключив свою любопытство на окружающее пространство.

От прохода с лестницей они отошли достаточно далеко. Низкорослые деревья и кусты теперь попадались чаще, некоторые умудрились вскарабкаться даже на отвесные горные склоны, которые обступали плато с трех сторон, а четвертая обрывалась в пропасть. Как дальше спускаться, если нет крыльев, Лета не представляла.

В мыслях о крыльях, взгляд ее поднялся вверх, окунулся в синеву неба, такую прозрачную и чистую, что оторваться было просто невозможно. По нему скользили редкие невесомые перышки облаков, лишь подчеркивая небесную бесконечность. Солнце медленно соскальзывало к закату, и тени от гор начинали вытягиваться, заполняя собой, точно водой, провалы и трещины.

Взглянув на мага, который все так и стоял, Лета вздохнула и опять огляделась: облака, снег, горы, белый лисёнок у занесённого куста, ещё кусты... Стоп. Белый лисёнок? Она нашла газами тот самый куст – девочка, лет пяти, стояла, вцепившись маленькой ручкой, в голую ветку. Белое платьишко не слишком подходящая одежда для этого времёни года. Волосы трепал ветер, которого не было, светлая, почти прозрачная кожа. Лета моргнула и... белая лисичка сорвалась с места, случайно стряхнув с ветки снег, и скрылась в мало приметной трещине между камней.

Пока ошарашенная девушка пыталась понять, померещилось ей это или нет, из щели выглянула девочка, и поманив её рукой, опять скрылась.

- Что ты там высматриваешь? – маг как-то совсем незаметно оказался рядом.

- Да так…

– Я тут прикинул, – Ханар спешил поделиться своими мыслями, и ответа не особо ожидал, – магический фон нарушен слабо, в пределах погрешности. Почему наведенная зима двинулась дальше границы, понять не могу и... Да на что ты все время смотришь?

- Слушай, а у вас девочки оборачивающиеся лисами водятся.

- Не встречал, – медленно ответил Ханар, ошарашенный таким вопросом.

- Ну, значит показалось...Хотя, если я твой глюк, то у глюков глюков быть не может, так?

С этими словами девушка решительно направилась к щели, из которой совсем недавно выглядывала девочка-лисичка.

- Ты куда? – крикнул маг, но Лета его уже не слышала.

Протиснувшись между изломами, девушка словно в каменный колодец угодила, метров двадцати в диаметре. Все дно было усеяно камнями, тонкие и острые, словно зубы дракона, они располагались они так часто, что закрывали весь обзор.

Стоило девушке замереть на несколько мгновений, высматривая дорогу среди нагромождения камней, как в её ладонь вцепилась маленькая, холодная, но очень сильная ручка, и малышка потянула её вперед, петляя в каменном лабиринте.

Очень скоро они достигли противоположной стены колодца под которой, наполовину утонув в сугробе, лежал парень. Темные волосы резко выделялись на белизне снега. Капли крови алели, слово кто-то просыпал корзинку ягод. Дышал он с трудом, и становилось ясно – долго не протянет.

Малышка, стоило Лете приблизиться, отпустила ее руку, сорвавшись с места, прыгнула и… лисичка белым комочком свернулась у мальчишки на груди, тот сразу задышал ровней, глубже.

- И что мне прикажешь делать? – спросила Лета, злясь на свою беспомощность. – Я ничего не смыслю в лечении. И где носит Ханара!

Сомнений в том, что чародей обязательно прейдет, у нее не было.

Когда Лета не вернулась спустя минуту, и две, и три, маг поплелся следом. И не то что бы он так уж переживал за нее, просто, чем дальше уходила девушка, тем быстрее росло беспокойство, чувство неправильности, а стоило начать двигаться в том же направлении, что и она, все сразу прошло.

Ханар примерился к трещине, места едва хватило, чтобы протиснутся боком. Быстро темнело, маг щелкнул пальцами, и впереди полетел чуть зеленоватый огонек. Выбравшись на площадку, он оглядел сплошное нагромождение высоких острых камней, и пока пытался понять, куда идти в этом быстро темнеющем лабиринте, из-за ближайшего «зуба», вынырнула девушка и раздражено поинтересовалась:

- Чего так долго?

Лета подбежала, схватила за запястье, и потащила слабо сопротивляющегося мага за собой.

- Я не знаю, чем помочь, но ты же маг...

С этими словами они выбрались на из нагромождения камней, и Ханар увидал мальчишку едва ли достигшего двадцатилетнего возраста. Темные волосы и смуглая кожа выдавали в нем уроженца континента Сол-Кариф, большую часть которого занимали пустыни. Хотя, если судить по внешнему виду самого Ханара, имевшего схожее черты, у этого индивидуума тоже мог быть загульный папаша, любивший экзотику. «Мальчишка упал, хотя нет, его столкнули вот с того утеса, – маг с лёгкостью заметил там остаточные энергетические следы темных эмоций, особенно злобы и зависти, – но приземлился удачно: мало того, что точно вписался между двумя острыми камнями, так ещё и на подушку из снега. Хотя везение, это с какой стороны посмотреть, вместо быстрой и безболезненной смерти от сломанной шеи, теперь ему грозит долгая агония от более мелких травм и холода».

Ханар еще раз внимательно огляделся, что-то в окружающем пейзаже цепляло неправильностью.

«Ага, понятно! Снег не случайно лежит именно в этом месте и в таком количестве. Похоже его смело или стянуло с ближайшего пространства незадолго до приземления. А у паренька внутри нет и следа магии. Либо исчерпал на свое спасение все силы, либо не разбиться ему помог кто-то другой. Ну да, а потом превратился в птичку и улетел», – тут же с долей скепсиса одернул себя маг, следов пребывания еще кого-то вокруг не наблюдалось.

- Ну, чего застыл? – выдернул его из размышлений раздраженный возглас Леты. – Ты маг или где? Видишь же, человеку плохо совсем! Чем облаками любоваться, помог бы лучше, колдонул на него что-нибудь лечебное.

- Лекарская магия относиться к женской, – проговорил маг.

- А ты настоящий мужик и бабскими глупостями не занимаешься? – Лета начала закипать.

- Нет, – спокойно возразил маг, – просто мне она практически не доступна. Той малой части, что я могу отдать ему без вреда для себя, на восстановление не хватит. Так почему я должен тратить собственные жизненные силы, на спасение незнакомого мне человека, которого, может быть сбросили сюда за дело.

- Я обещала его сестре, что он не умрет, – сквозь стиснутые зубы выдавила Лета.

- Кому?

- Той милой девочке-лисичке, которая сейчас сидит рядом с братом, и чьи глаза полны слез…

- Никого не вижу, – оглянувшись для порядку, сообщил маг. – Издеваешься?

– Да не имеет значения, видишь ты ее или нет, главное – я пообещала! И если из-за твоего упрямства, я не выполню обещания, то гарантирую – на оставшееся время моего пребывания здесь, я стану для тебя нескончаемым кошмаром. Я буду не просто везде следовать за тобой, гремя цепями, не давая ни минуты покоя на сон и отдых, я еще примусь безостановочно петь. И ты поймешь, почему меня друзья не берут с собой в караоке.

- То же мне проблема, – отмахнулся маг. – Я недавно расшифровывал заклятье «Полной глухоты», которая лишает человека до нескольких часов слуха, могу в случае чего направить его на себя. А для этого мальчишки, максимум, что могу сделать, вернувшись на плато, послать сигнал о помощи, магам- спасателям.

Сказав это, Ханар совершенно спокойно поднялся на ноги, уже собираясь уйти, на прощание окинул парня взглядом, и вдруг опустился обратно.

- Хорошо, я вылечу его, – пообещал он, шокировав Лету еще больше, чем до этого отказом помочь, – И не потому, что испугался твоей мести, просто мне нужно у него кое-что узнать, а ждать полгода, когда он выздоровеет или, при другом исходе, пройдет все стадии от покойника до мстительного духа, мне некогда. А ты, чем так на меня пялиться, поищи лучше какое-нибудь укрытие, лучше пещеру. И постарайся собрать побольше дров для костра, сюда наверняка сверху накидало палок. – Ага – кивнула Лета, бросила на мага взгляд, полный надежды, и убежала.

- Лисичка, есть здесь где-нибудь пещера? – донесся до Ханара издалека ее голос, полный радости.

“Какие лисы?” – мелькнуло удивление и погасло, не до того сейчас.

Маг перевел взгляд на мальчишку, и вдруг осознал, что тот пришёл в себя, и попытался сфокусировать затуманенный болью взгляд на Ханаре.

- Красивый у тебя дух-хранитель, – еле слышно выдохнул он, и тут же вновь отключился.

Маг, пожал плечами, чего только не наплетут в бреду. Заклинание «Полного зрения» позволили увидать все повреждения, на удивление малочисленные: перелом ноги, вывих плеча, несколько порезов, ссадин и ушибов – вот и всё. Маловато для человека, свалившегося с двадцати метровой высоты. Нет повреждений внутренних органов, позвоночник ни сломан, да и шея цела. Складывалось ощущение, что кто-то пытался остановить, но силы хватило лишь замедлить падение.

Оценив повреждения, и как их устранение повлияет на здоровье его самого, Ханар стащил со спины мешок, перебрав содержимое, извлек несколько пузырьков и пару амулетов. Один был с вшитым обезболивающим заклятьем, второй – для более экономного расхода магии. Вне замка внутренний резерв магии пополнить можно лишь в нескольких местах, или долго ждать, когда сама восстановиться.

Маг прошептал слово активации сначала над своим, амулетом, надел на шею. Так же поступил со вторым, но его нацепил на шею парню.

Теперь следовало подумать о транспортировке, а то после лечения сил на это уже не останется. Отойдя на несколько шагов, Ханар нашёл две прямые толстые палки,которые можно приспособить под шину.

Отломал две ветки подлиннее с остатками листьев, положив таким образом чтобы листья соприкасались чародей заклятием растопил, и снова спаял снег, заключив их в плотную корку изо льда – получились сносные волокуши. Пристроив сверху свою меховую куртку, Ханар подхватил только что сооруженные носилки и вернулся к парню.

Вывих руки вправил быстро, и под действием амулета, совершенно безболезненно, парень даже не вздрогнул. На мелкие ссадины, ушибы и уже переставшие кровоточить порезы, магию даже не тратил, потом мазью обработает.

С ногой хуже. Перелом обоих костей голени, хорошо хоть они не проткнули кожу и не повредили крупные сосуды. Ханар вернул кость на место, наложил заклятье «Малого ускорения регенерации», прирастив самые мелкие осколки, чтобы не ранили остальные ткани, после поместил в лубок, замотал шарфом. Несмотря на обезболивающие заклятие, мальчишка орал, не прекращая, но в сознание не приходил.

Большинство заклятий Ханар использовал впервые. Хотя в Академии студентам и читали обязательный краткий курс лечения, но так как многие из них не обладали вообще никакой, даже самой малой частью лечебной магией, от теории к практике дело так и не дошло.

Закончив лечение, Ханар понял, что сил у него совсем не осталось, еще немного и сам отключится. Уже полубессознательном состоянии смог нашарить в кармане бутылочку с зельем, которое должно было ускорить восстановление магии, с трудом скрутил крышечку, в два глотка опустошил жутко пахнущую и не особо приятно выглядящую жидкость, и отключился. Пришёл в себя от активного встряхивания.

- ...рядке? – донеслось до него окончание вопроса.

- Угу.

- Мы там пещеру нашли, и дров я натаскала. Но как огонь развести? Спички есть? – слова лились рекой, возвращая к жизни не хуже настойки. – Не знала, что тебе так плохо будет... Как тебя до пещеры дотащить... Может сначала его, он то санках, а потом вернусь за тобой.

- Стой! – крикнул, мгновенно пришедший в себя маг, и девушка испуганно отдернула руки от волокуш. – Там же все на магии держится, хочешь, что бы от моих усилий ничего не осталось.

- А как тогда?

Маг достал ещё один пузырек, откупорил, но пить не стал, лишь вдохнул лёгкий туман. Уже через минуту, он выскочил, схватил волокуши, протараторил:

- Давайбыстрееатоуэтогоприпоратадействиенедолгое

- Что?

- Дорогу...показывай... пока...я ...не...упал, – говорить медленно и раздельно оказалось очень трудно.

Лета кивнула и пошла вправо вдоль стены. Буквально через двадцать шагов темнела пещера. Всю дорогу магу казалось, что девушка двигается, как сонная черепаха, хотелось ее обогнать, а приходилось сдерживаться. И это жутко нервировало.

Вот и вход! Но как же темно! Свет! Свет поярче! Что бы не осталось ни одного темного уголка! А это что за щепочки! Дрова? Дровишки!! Хахах!! В огонь их! Все в огонь! Что бы вспыхнул, что бы языки пламени лизали потолок. Мало, мало. Надо больше! Сильнее! Ярче! Ярче!!

Ханар осознал, что заклятие подействовало слишком сильно, едва не выпив все магические и физические силы лишь, когда очнулся. А если бы не Лета, вовремя вцепившаяся в обезумевшего мага, то и вообще не очнулся. И вот теперь он сидит на полу, щелкает зубами и пытается понять, что за белое пятно плавает в темноте перед глазами и не желает смаргиваться. Засветил магический огонек, пятно стало четче, превратившись в лицо Леты, очень взволнованное надо сказать.

- Ты в себе?

- Д-да, – дрожащими губами прошептал маг. – Д-долго я так? Чего натворил?

- Ну, минуты две носился по пещере, словно укушенный в попу орангутанг, потом еще минут двадцать был в отключке. Я, если честно, успела всерьёз испугаться. Ну, а это все что осталось от костра, – девушка сдвинулась в сторону, открывая обзор на ровный чёрный круг на месте хвороста. – Что с тобой было?

- Побочное действие заклятья, – дрожь постепенно уходила, но слабость осталась, – Ты его рассеяла, когда вцепилась. Не плохо иногда быть не восприимчивой к магии. Но теперь мне нужно поспать.

- А с парнем что? С костром? Замерзнете же...

Ханар через силу, опираясь на руку девушки, поднялся, и поковылял к пареньку, спотыкаясь оттащил волокуши в дальний закуток. В мешке нашёл лечебное зелье, влив несколько капель в рот парня, заставил проглотить. Подумал пару мгновений, и глотнул сам из того же пузырька, посчитав, что лишним не будет.

- Еще дрова есть? – поинтересовался маг.

- Я могу принести.

Маг повёл рукой, и над полом засверкал язычок пламени.

- Положи в него дрова – огонь станет настоящим. Больного не трогай. Покажется, что ему хуже – меня буди.

Пробормотав последние наставления Ханар свалился в сон.

Глава 4.

Ханар проснулся, укутанный в теплый меховой плащ девушки, на том же месте, где уснул. Большая часть усталости ушла, но магический резерв восстановился лишь наполовину.

Лета, вновь одетая в свое платьице, сидела у костра, перебирала пальцами разноцветные нити, и одновременно что-то не громко рассказывала, полуобернувшись к спасенному парню. Прислушавшись, чародей разобрал слова сказки про Спящую красавицу. Иногда девушка замолкала, чуть наклонялась к больному, словно прислушивалась, а после продолжала рассказ. Маг сначала решил, что она говорит со спасенным юношей, но, приглядевшись, понял – тот продолжал мирно спать.

- И вот король позвал всех добрых фей, и лишь одну не пригласил... Не знаю. Может он с ней раньше встречался, а после расстался, что бы выгодно жениться на другой... Так вот одну не пригласил и... Ну были бы камушки, вплела бы, а так... Не отвлекай... И все феи пожелали малышке всяких радостей и богатства, и мужа хорошего... Как наш маг?... Думаешь? Неее, на принца он совсем не тянет, разве принц стал бы подслушивать.

Ханар понял, что скрываться больше нет смысла, и как интересно Лета догадалась, что он не спит, вроде не шумел и лежал в тени.

- С кем ты разговариваешь? – спросил он, подходя к костру.

- Ну, если ты ни кого не видишь, то сама с собой, – усмехнулась девушка, при этом её пальцы продолжали быстро и ловко перебирать разноцветные нити, завязывая на них сложные узлы и переплетая в замысловатые узоры.

- А делаешь что?

- Дрова рублю, – ехидно ответила Лета.

- А нитки где взяла? – попробовал в последний раз наладить диалог маг.

- Мне разрешили, – опять не совсем в тему ответила девушка.

- Слушай, если продолжишь ехидничать и язвить – переименую в Язву, – попытался урезонить девчонку Ханар.

- Как говорила моя бабушка, хоть горшком назови, только в печку не ставь, – ничуть не испугавшись такой перспективы, Лета показала магу язык.

Маг понял, что последнее слово опять осталось не за ним, и, тяжело вздохнув, ушел проверить больного, который удобно устроился под его, мага, курткой, и даже имел наглость счастливо улыбаться во сне.

Чародей провёл раскрытой ладонью над больной рукой парня, затем проверил сломанные кости голени, ощутил легкую пульсацию – магия лечения работала. Ткани срастались, конечно, медленнее, чем под заклятием дипломированного лекаря, но все же быстрее, чем вообще без него – недели через две будет бегать.

Ханар аккуратно забрал свою куртку, оделся, а взамен укутал парня плащом девушки. Достал из мешка походный котелок и вышел из пещеры. Можно было конечно поинтересоваться у Леты, не видала ли она где-нибудь поблизости водного источника, но хотелось самому найти. Ханар прошептал заклятье на поиск воды, ощутив как потоки магии, стремятся сквозь, вместе с кровью омывают каждую клеточку тела.

«Как же хорошо, – маг едва не мурлыкал, – как приятно, когда не приходиться переступать себя, тратить жизненные силы из-за чуждой магии. Больше никогда на такое не соглашусь. Так вымотался, что проспал всю ночь и половину дня».

Родник нашелся почти сразу, он скатывался маленьким, говорливым ручейком из трещины в скале. Ханар напился воды, наполнил котелок, и умылся, что бы снять усталость.

Маг взглянул на небо. Тучи закрывали его своими серыми, разбухшими от снега телами, обещая к вечеру бурю. Хорошо бы ее не случилось, очень не хотелось пробираться сквозь вьюгу.

Когда Ханар вернулся в пещеру, сказка уже закончилась, и Лета продолжала плести в тишине, теперь становилось понятно, что в результате получится узкий кушачок.

Опустившись по другую сторону костра маг, закрепил котелок над огнём, чтобы когда вода закипит, заварить лечебны настой для спасенного парня. После этого развязал мешок, достал бутерброды и холодный травяной настой, и принялся завтракать, ощущая, как приятная сытость растекается теплом по телу.

- Слушай, – Лета оторвалась от рукоделья и задумчиво взглянула на мага, – скажи мне, пока мозг не взорвался от переизбытка догадок, почему ты спас этого мальчишку, хотя сначала не хотел возиться? Кем он тебе приходиться? Для отца и сына у вас слишком маленькая разница в возрасте... Может, потерянный в раннем детстве, и лишь теперь вновь обретенный брат? Сходство между вами есть...

- Нет..

- Или может он тебе однажды жизнь спас, а ты вспомнил и решил вернуть долг...

- Нет...Я его первый раз вижу...

- А может?...

- А может ты прекратишь строить догадки, причём столь быстро, и дашь, наконец, мне сказать?

- Угу.

Маг встал, подошел к парю, и махнул Лете, подзывая ее. Когда она подошла, откинул плащ и напомнил:

- Смотри, только не прикасайся...

- Да-да, а то магия рассеется...

- Видишь эти разводы на коже, похожие на застарелые шрамы? – Ханар указал на белесые линии, которые, сплетаясь неровной сеткой, покрывали руки парня от запястья до локтя, дождался кивка Ленты и продолжил. – Так проявляется непрямое проклятье, наложенное неумехой, посредством чужих амулетов или артефактов. Если кто-то возьмёт чужое, не им заговоренное, если направил против другого, то у обоих появиться такая сетка. Причём любой маг может с точностью сказать, когда использовали именно его амулет. Эти следы были нанесены моим амулетом “Наведенной зимы”. И мне нужен четкий ответ, где сейчас тот псих, который снял его с законного места, и куда уволок.

- Почему псих?

- Потому что только псих решиться умереть медленно и болезненно, ведь когда я его найду, именно так он и отправиться в другой мир.

- Так разбуди этого и спроси?

- Не могу. В заклятье лечения вплетено сонное, его просто не получиться сейчас разбудить. Он должен сам проснуться.

- Мне вот интересно, – Лета оглядела с любопытством спасенного мальчишку, который хоть и выглядел бледным, но на умирающего уже не походил, – Если ты, не имея квалификации, так лечишь, то что же делают те, кто владеют настоящей лечебной магией? Мёртвых поднимают?

- Ну, нет, это как раз я и сам могу, – улыбнулся маг, вновь укутывая парня и возвращаясь к прерванному завтраку, – поднимать и успокаивать мёртвых.

- Так значит ты у нас некромант?

- Ага. Это одна из моих специализаций. Ну, а дипломированный лекарь, владеющий полноценной лечебной магией, срастил бы сломанные кости за пять дней, а уж с вывихнутым плечом возился и того меньше, минут пять. И при этом сил практически не истратили.

Вода закипела, чародей быстро проглотил остатки бутерброда, снял котелок с огня, устроил на полу. Из мешка достал несколько шуршащих мешочков и разноцветных склянок, и принялся засыпать сушенные травы и капать зелья из бутылочек.

- Мне доступно вот такое лечения. Оно не столь эффективное и быстротечное, зато не тратит магический резерв.

Лета вернулась к плетению, не желая отвлекать чародея, а когда он закончил размешивать отвар, и вынес котелок наружу, что бы остудить, попросила:

- Слушай, делать сейчас особо нечего, может, расскажешь мне про ваш мир. Хотя бы про то, почему и как он стал закрытым. Давай притворимся, что ты веришь в мою принадлежность другому миру, и я ничего не знаю про этот. Пожалуйста!

- Ну, раз пожалуйста, – улыбнулся маг, – то слушай.

Чародей взмахнул рукой, и в центре пещеры повисли шарики разных размеров и цветов, некоторые соединялись между собой светящимися нитями. Иллюзия медленно вращалась вокруг своей оси.

- Ух ты, – восхитилась Лета, оббежав конструкцию вокруг, – напоминает гроздь винограда. У вас есть виноград?

- Ага, на юге. Сядь!

И дождавшись, когда девушка усядется, начал рассказ

- Миров множество. Приблизительно две трети из них обитаемы, остальные – нет. По количеству и разнообразию проживающих в них разумных, миры так же очень не схожи. Есть миры, где живут лишь исконные расы, а есть, где рас великое множество. Практически все миры связанны между собой путями, которые мы называем Межмировой сетью. Но она пронизывает пространство столь запутанно, что порой два расположенных рядом мира, могут не иметь прямой связи, а лишь через третий. Время в пути тоже различно от пары минут, до нескольких дней. Так что, идея сократить дорогу, а также соединить быстрыми переходами даже отдалённые миры, витала в воздухе давно, но дальше расчётов дело не шло. А потом вдруг раз, и маги узнают, что эльфы уже провели первые эксперименты по спрямлению Межмировой сети, и у них даже получилось. Но потом что-то пошло не так, и один из экспериментов закончился большим взрывом. Говорят, что виноваты в том были эльфы, но я в это не верю, да и не важно, кто начал, главное, что магическая защита мира, где был начат эксперимент, словно кожица виноградинки, лопнула, впустив в себя гниль изначального Хаоса, который сначала медленно, потом все быстрее начала поглощать миры.

Светящиеся шары, что все так же мерно вращались посреди пещеры, начали гаснуть один за другим.

- Все дальше продвигался хаос, все больше миров растворялось в нем, практически все были уверенны это конец, у многих опустились руки. Но были и те, кто смог преодолеть себя. Через невероятные потери и жертвы эти немногие смогли найти способ бороться с напастью, штопать разрывы, обрывать каналы связи с теми мирами, которые уже не спасти. На время ситуация стабилизировалась, паника улеглась, жизнь постепенно входила в мирное русло. Вот только в тех мирах, которые не были уничтожены с самого начала, а из-за разрыва с остальными оказались в изоляции, хаос смешался с упорядоченным и обрёл разум, слишком не схожий с нашим. Жизнь и нежизнь слились, породив новые создания. А когда Хаос осознал себя, в нем пробудились желания, и главным было обладать большим, в нем проснулся голод. Он вновь пошел в атаку, но теперь вместо нападения с наскока, действовал боле тонко и хитро, сначала засылали шпионов, которые искать слабые места в защите, находили, уничтожали, и мир сдавался практически без боя.

Люди научились обороняться, распознавать посланников Хаоса, а миры тех, кто не справлялся – поглощались. Война шла, но победы не было, а многие начали понимать, что и быть не могло, ведь миры хоть и медленно, растворялись в Хаосе. И тогда мой прадед предложил решение, раз нельзя победить, то нужно остановить его дальнейшее продвижение. Из трёх миров, решено было создать печати, отрезав все пути к остальным.

Впервые столько магов темных и светлых из разных миров и разных рас, объединили свои силы. И хотя все делалось в строжайшей тайне – все равно нашелся предатель. Прежде, чем печать была готова, создания Хаоса вторглись в наш мир. Они так спешили помешать, что открыли сразу несколько проходов, ткань мироздания покрылась многочисленными трещинами, и была готова лопнуть в любой момент.

Прадед, который к тому времени стал непререкаемым авторитетом для всех создающих печать, велел иномерянам возвращаться в свои миры, потому что это их последний шанс. Кто-то все же пытался спорить, отказывался уходить или звал всех с собой. Некоторые даже предлагали эвакуировать весь мир Са.

Но прадед был не преклонен. Он сказал, что печать почти готова, и уйти сейчас – это не просто потерять очередной мир, это лишиться последней надежды когда-нибудь одолеть Хаос, ведь вместе с миром Са к врагу попадет и принцип работы печати. И после этого никто не посмел возразить.

Многие ушли, и не потому, что испугались, просто и другие миры нуждались в защите. А оставшиеся сдерживали прорывающихся монстров, пока трое сильнейших мага нашего мира, под предводительством прадеда, заканчивали установку печати.

Мы победили, вот только праздновать было почти не кому. Погибли самые сильные, самые одаренные маги, включая прадеда, из выживших, многие на долгие годы лишились силы. Лекарей, по которым в первую очередь били создания Хаоса, почти не осталось. А главное – мир стал закрытым.

Объемная схема миров померкла, и после ее яркого света, костер, казалось, совсем не разгонял тьму. Тишина расползлась по пещере, окутав троих людей.

- О, наш больной очнулся, – проговорила Лета, с трудом приходя в себя, после рассказа Ханара.

Маг поднял голову и заметил настороженный блеск синих глаз, и как девчонка, сидя спиной опять догадалась, что паренек пришел в себя. Чародей нацедил успевшего остыть настоя в чашку, слегка приподнял плечи парня, напоил его лечебным отваром и уложил обратно. И тут же, хмуро глядя на парня, спросил:

- Где тот, кто сбросил тебя с карниза?

В глазах мальчишки настороженность сменилась, неприязнью, но ответить он ничего не успел, вмешалась Лета.

- Вот всегда ты так, – набросилась она на мага, – учишь тебя, учишь! Вежливые люди сперва здороваются, представляются друг другу. Приблизительно вот так: Привет! Я – Лета, а этот хмурый и невежливый тип – Ханар. А тебя как зовут?

- Номэ, – ответил спасенный, переводя недоверчивый взгляд с одного, склоненного лица на другое.

- А сестренку? – Лета буквально светилась искренностью.

Глядя на нее Номэ, незаметно для себя, успокоился, тень улыбки тронула его бледные губы.

- Мионэ, – с теплотой в голосе произнес он.

- Красивое имя. А почем она сама мне его не говорила?

- Духам нельзя…

- Ты ее видишь?! – с трудом выдавил из себя пораженный маг, прерывая не понятный ему диалог. – Лета, почему он тебя видит?

Девушка легкомысленно пожала плечами, ну видит и видит.

- Меня больше удивляет, – вновь хмуро взглянул в сторону Ханара чародея Номэ, – что ты, будучи темным магом, тоже ее видишь.

- Что маг это любой определит, – взяв себя в руки, проговорил Ханар, – а вот что темный с чего решил?

- Только тёмные маг или шаман может считывать негативные эмоции. Ведь именно по ним ты сразу понял, что я не просто упал, а был сброшен? На шамана ты не тянешь...

- А ты значит шаман? – от Леты не укрылось, как губы мага сложились в презрительную усмешку. – Недоучка и шарлатан!

- Слепой зазнайка, – не остался в долгу Номэ.

- А что происходит? – полюбопытствовала девушка.

- Ладно, оставим пока … – процедил сквозь зубы Ханар. – Где тот, кто тебя скинул?

- Амулет ищешь?

- Догадливый…

- Трудно не догадаться, после такого, – парень поднял руки, демонстрируя следы на них.

- Сталкивался с непрямым проклятьем? – на лице мага появилась тень интереса.

- Да уж доводилось…

- Где он?

- Не скажу!

- А я заклятье знаю, память вскрывает на раз-два, только очень болезненно!

- А на шаманов моего уровня заклятья, направленные на разум, не действуют

- А я….

- Блин, – протянула Лета, которой надоело обоих слушать – детский сад, штаны на лямках! Вы еще подеритесь!

- Избивать младенца… – протянул презрительно маг.

- Калечить слепца… – в тон ему ухмыльнулся шаман.

- Гордость не позволит, – закончили хором.

И тут Лету накрыла волна истерического хохота, который уносил все нервное напряжение прошедшей ночи. Сначала она переживала из-за мальчишки, который едва не погиб, затем из-за мага, который валялся, мало отличимый от трупа, когда долечил мальчишку. Еще Мионэ полночи плакала, боялась, что брат не очнется, и Лете пришлось сидеть рядом, гладить девочку по голове, и обещать, что все будет хорошо.

Смех никак не получалось остановить, стоило чуть успокоиться и взглянуть на удивленные лица мага с шаманом, ее тут же накрывала новая волна хохота. Поняв, что оставаясь здесь, смеяться не прекратит, девушка выбежала из пещеры. Номэ и Ханар проводили ее ошарашенными взглядами.

- Она всегда такая? – выдавил из себя шаман.

- Сейчас еще сдерживается, – вздохнул чародей и добавил уже спокойней, – последний раз спрашиваю, где тот, кто скинул тебе с карниза и куда он унес мой амулет

- С чего мне сообщать об этом темному магу? Тот человек все равно не согласится вернуть тебе амулет, я знаю. И что тогда будешь делать? Как и всякий маг пойдешь до конца на пролом?

- Конечно, – не понимая, к чему клонит парень, кивнул маг.

- Вот только против тебя выступят жители деревни, которых контролирует один безумец. И обычными, доступными тебе, способами тьму из их разумов не изгнать. Что тогда? Все равно продолжишь действовать с позиции силы?

- К чему эти вопросы? – раздражение чародея принялось расти, с каждым произнесенным словом.

– К тому, что или я иду с тобой, или не идет никто!

- С ума сошел? – взорвался маг. – Ты сидишь с трудом, а собираешься куда-то идти? Или предлагаешь мне тебя на руках донести? А там, говоришь, возможен бой! И Да какой ты боец на одной ноге?

- Дай мне два дня, и я смогу восстановиться достаточно и не буду обузой. И покажу дорогу. И даже попрошу о помощи официально, с назначенным вознаграждением…

- Нет! Слушай, я даю тебе время до утра. После одно из двух: либо ты сообщаешь мне, как найти мой амулет, либо я достаю эти сведенья силой!

Ханар резко отвернулся, пошел прочь.

- Стой! – окликнул его шаман.

- Что еще? – маг нехотя вернулся.

- Сними с меня свой амулет.

- Зачем? – удивился Ханар. – Только благодаря ему, ты спокойно спал всю ночь, а не метался, воя от боли.

- Он ограничивает мои силы. Я словно ослеп и оглох. Очень мешает.

- Даже если будешь орать в голос и умолять, обратно не верну, – предупредил маг, сдернул подвеску с камушком, и ушел.

Когда Лета успокоилась и вернулась, то была удивлена – маг лежал, повернувшись к костру спиной и укутавшись с головой.

- Ханар, ты что опять спать?

- Уж лучше спать, чем слушать бредни этого неблагодарного идиота, на которого я здоровье тратил, – не поворачиваясь, пробубнил маг.

Лета вздохнула и подошла к шаману.

– Вы до ругались до чего-то конкретного или взяли временный перерыв? – поинтересовалась она и протянула Номэ бутерброд, минутой ранее позаимствованный из мешка чародея.

- Отложили до утра, – парень попытался перекатиться на бок, чтобы было сподручней есть, и зашипел от боли, пронзившую правую ногу.

С другой стороны костра, где дремал маг, донеслось довольное хмыканье.

- Спасибо, – чуть хрипло поблагодарил парень, и принялся есть.

- Не за что. Как говориться – не свое не жалко. А почему вообще ругались?

Прежде чем ответить, парень дожевал бутерброд, выпил несколько глотков воды, и улегся, с тихим стоном, обратно на спину.

- Понимаешь, – проговорил он, стараясь устроить поудобнее больную ногу, – твой друг, как и всякий дипломированный маг, считает шаманов шарлатанами.

- А твой новый друг, – донеслось со стороны чародея, – считает магов заносчивыми всезнайками.

- С чем я в принципе согласна, – прошептала Лета шаману, и громче добавила. – Ханар, ты вроде спать собирался.

Подождав с минуту и не получив ответа, девушка спросила Номэ:

- Почему маги так относятся к шаманам?

- У нас разные источники силы. Маги черпают свою из потоков энергии, что пронизывает мир Са. Они словно мельницы на полноводных реках, чем больше напор воды, тем более маг всемогущ. Шаманы же используют энергию, что приходит извне, ее меньше, но в умелых руках она столь же сильна. Мы в этом плане больше похожи на собирателей росы. А еще, в отличие от магов, которые могут и сами черпать силу из потоков, нам необходимы дополнительные инструменты – духи, что были рождены в нашем мире или пришли извне. Маги в отличие от шаманов не видят духов, вот и не верят в наши возможности.

- Стоп, – Лета удивлено уставилась на Номэ, – то есть как извне? Разве ваш мир не закрыт от любого проникновения?

- Да, все так и думают. Заштопали большие прорехи в ткани мироздания, и совершенно забыли, что даже самая плотная ткань состоит из нитей, между которыми есть просветы. Камень сквозь их не пройдет, но воздух легко просочится. Вот так и духи, им достаточно малой прорехи. Настоящие шаманы могут отправлять духов за приделы мира, где те собирают энергию и приносят ее шаману.

– Я тоже не принадлежу вашему миру, хотя Ханар мне не верит. Как думаешь, я дух? – Лета, взволнованно закусила губу.

- Нет. Ты не воздух, что легко проникает, но и не камень, которому необходимо большое пространства. Ты больше похожа на воду, которая просачивается по капле.

- А Мионэ и вправду твоя сестра?

- Да, – Номэ помрачнел, – Она умерла около года назад, но не захотела уходить в обитель предков и ей разрешили остаться моим духом-хранителем. Она еще молодой дух, не умеет контролировать силу, но быстро учиться. Это благодаря её помощи я не разбился, да и тебя она привела.

- Но не я тебе помогла...

- Маг без тебя точно не пришёл бы... Я сначала было подумал, что ты его дух-хранитель.

Шаман замолчал, и устало прикрыл глаза. Лета решила, что он уснул, и уже собиралась уйти, когда Номэ вновь взглянул на нее и тихо произнес:

- Наверное, это не мое дело, да и вмешиваться в чужую судьбу, у меня нет права, но ты спасла меня и я скажу. Подумай вод над чем: в отличие от камней, что и так сохраняют форму, и воздуха, который не нуждается в привязки, воде необходим сосуд. И если она сочиться, то не дал ли сосуд трещину?

Лете вдруг сделалась неспокойно. Она совершенно не помнила, как покинула свой мир, а что если и вправду случилось что-то такое…

- Вы там спать не собираетесь? – раздался раздраженный голос мага, прогоняя неприятные мысли девушки. – Если нет, то освойте телепатию.

Номэ и Лета пристыжено притихли, а когда девушка решилась задать очередной вопрос, шаман уже спал.

К утру Лета доплела поясок, и ждала, когда проснуться спутники, и закончиться вынужденное одиночество.

“Жаль Мионэ нет! – расстроено подумала она. – Нужно будет у Номэ уточнить, куда периодически пропадает его сестра”.

Первым проснулся шаман, пожелал доброго утра, подтянувшись на руках, сел и попросил воды. Пока медленно пил, огляделся, и вдруг настороженно спросил:

- А маг где?

- Где и вчера, – пожала плечами Лета, – вон на своём месте спит.

- Уверена? – напряжение в голосе Номэ, вывело Лету из равновесия, заставило подняться и сделать несколько шагов в сторону Ханара.

Не успокаивало даже то, что в свете костра чётко вырисовывался силуэт, укутанный тёплой курткой, мерно поднимавшейся и опускавшейся в так дыхания спящего человека.

- Хватит спать, соня – пытаясь прогнать из голоса дрожь, Лета прикоснулась к плечу чародея, и силуэт потерял четкость, потек, с легким хлопком осыпался мелкой, тут же истлевшей, пылью.

От неожиданности девушка вскрикнула и отскочила назад.

- Так и думал, что без меня уйдёт, – раздосадовано проговорил Номэ. – Маг твой иллюзию оставил, что бы сразу не хватились и сбежал. Только когда? Ты же не спишь.

- Ну… я за хворостом отходила, – пробормотала, все ещё не отошедшая от случившегося Лета. – Но как? На меня же магия не действует.

- А он и не на тебя наложил, а на место. Ты подошла иллюзия лопнула. А главное, гад такой, успел как-то выкрасть из памяти местоположение моей деревни. Не поверил, что один не справиться.

- Вот ведь какой... Какой... – Лета никак не могла выбрать из слов, что крутились сейчас на языке, самое емкое, позволившее выплеснуть за раз злость и обиду на столь сильный обман.

- Не переживай, догоним.

- Как? Ты на полутора ногах а, я заблужусь через несколько метров. Направление то я чувствую, а вот дороги не знаю...

- Когда вы меня подобрали, не видали по близости моей сумки?

- Нет.

- Найди и я тебя удивлю возможностями, в которые не верил твой маг.

Лишь когда небо порозовело в рассветных лучах, Ханар перестал напряженно оглядываться и нервно вслушиваться. Теперь, даже если обман раскроется, догнать его не получиться.

Если честно, он не был до конца уверен, что план сработает, хотя и проверил восприимчивость Леты к иллюзиям, когда сотворил модель миров. И насчёт болезненности заклятья “Чтение памяти” он соврал, заставив, пусть и не осознанно, думать шамана о нужном, выяснил все, что было необходимо. Зато теперь можно спокойно, без вечно путающейся под ногами девчонки и совершенно не нужной помощи слишком самоуверенного калеки, вернуть своё быстро и тихо.

Ханар заставил себя выкинуть посторонние мысли, и сосредоточиться на достаточно трудной дороге, которая вилась узким карнизом над пропастью. Когда до деревни спасенного им шамана оставалось совсем чуть-чуть, он ощутил рядом чье-то присутствие: за очередным поворотом тропы кто-то прятался. Причём, пару мгновений назад, когда маг отправлял поисковое заклятье, вокруг, на многие километры, простирались лишь снега и камни, да редкие животные ощущались точками тепла.

Заплетя на пальцах заклятие “Мгновенной стужи”, позволяющее заморозить до десяти человек. Медленно, неслышно ступая по заледенелым камням, добрался до выступа скалы, за которым притаились неизвестные. Выпрыгнул, одновременно стряхивая заклятье, выставляя перед собой щит, мало ли чего, и...

- Сюрприз! – безумно радуясь ошарашенному лицу мага, закричала Лета, даже не заметив, пронесшейся сквозь неё магической энергии. – Знаешь ли, у тебя входит в дурную привычку, кидаться в меня при встрече всякой дранью? Ещё раз так сделаешь, и сильно обижусь.

- Лета? – маг с трудом вытолкнул слова из перехватившего от удивления горла.

- Ага! И заметь, очень злая! Да как ты мог смотаться на эпическую битву со злом, а меня оставить!

- Номэ? – проваливаясь в ещё больший шок, просипел чародей.

Он не мог понять, как девушка, на которую не действуют телепорты и парень, пару дней назад не отличавшийся от трупа, смогли его догнать.

- Ты был прав, он тебя прекрасно видит, – проговорила девушка, обернувшись к шаману, стоявшему на обеих ногах в шаге позади, – хорошо пари не заключили...

- Я вообще во многом прав, Лета, – в тон ей ответил юноша, – и в том, что буду видим, и в том что этот хитрый хорек решил сбежать без нас?

– Не обижай хорьков, в отличие от этого гнусного мага, они такие лапушки.

- Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?

- Ты нас бросил, мы от горя и обиды скончались, и теперь будем вечно неуспокоенными душами бродить за тобой, уууу, – замогильным голосом начала Лета, но видя, как маг бледнеет все больше, перешла на нормальный тон. – Шучу я, успокойся. Тело этого шамана, со сломанной ногой, валяется там же, где ты его оставил, а перед тобой бестелесный дух. Заставил меня накидать в костёр каких-то травок, от которых дым заполнил всю пещеру, раз и выскочил из тела. А потом нас его сестра, которую ты все ещё не видишь, провела тропами духов поближе к тебе. И теперь мы готовы вступить в твою армию спасения. С нас безграничная мощь и моральная поддержка, с тебя банка варенья и корзина печенья. Вот так приблизительно.

- Он дух?

- Ну не веришь, подойди потыкай, – предложила ехидно девушка, и Ханар понял, что делать так ни за что не будет.

– Ханар, ты конечно маг очень сильный, но то, что творится в деревне вне твоей компетенции. Зелко – тоже шаман. Он захватил власть в деревне, применив на всех жителей заклятье схожее с тем, что я наколдовал на себя. Души их заточил отдельно и пьет их силу, а тела, взятые под контроль, направит на тебя. Если ты начнешь изгонять злых духов как умеешь, то скорей всего просто убьешь всех. И кроме того, я хочу тебя нанять официально, с полной оплатой услуг, но при условии, что ты примешь мою помощь.

- Ханар, тёмная твоя душонка, хватит уже ломаться, как дешевая печенка – попыталась внести свои пять копеек Лета – Или идешь, но с нами, или не идёшь вообще, –

- Чем ты можешь помочь? – уточнил маг, игнорирую девчонку.

- Я дам тебе на время свое виденье мира и помогу освободить жителей, без вреда для их здоровья.

- Буду видеть духов? – скиптически ухмыльнулся маг.

- Да.

- Мало вериться в такое, но ладно уж, согласен. С тебя официальный найм, и соответствующая оплата.

Ханар достал из мешка прозрачный шарик, размером с теннисный, щелкнул пальцами, и тот завис в воздухе, чуть светясь мягким молочным светом.

Шаман приложил ладонь правой руки к груди в районе сердца, и начал четко произносить:

- Я, Номэ, верховный шаман племени Белого снега...

- Как верховный? – маг ошарашено уставился на парня. – В двадцать лет и уже верховный, ты ври, да не завирайся.

- Мне двадцать семь, – проговорил Номэ, с довольной ухмылкой глядя на удивленные лица, – все так реагируют. Продолжим?

- Я Номэ, верховный шаман племени Белого снега официально нанимаю темного мага Ханара для освобождения жителей моей деревни. Клянусь столпами печати, выплатить стандартную сумму за очищение, утвержденную Советом.

Маг полностью повторил позу шамана и произнес схожие слова:

- Я темный маг Ханар Наритан слышу слова Верховного шамана племени Белого снега Номэ и подтверждаю, что выполню работу по очищению, и получу соответствующую плату. Клянусь столпами печати.

После чего потушил шарик и спрятал его обратно в мешок.

- И все? – расстроилась Лета. – И никаких подписанных кровью бумаг, гласа богов, подтверждающих клятву?

- Пишущий шар с лихвой окупит и то, и другое, – улыбнулся маг. – Что дальше? Как будешь делиться силой?

- Расслабься, – проговорил Номэ, подходя ближе.

- И получай удовольствие, – съехидничала Лета.

Шаман коснулся плеча мага, и вдруг стал прозрачным, а потом вообще пропал, лишь в месте прикосновения, Ханар ощутил покалывания, как от сотни маленьких иголочек

- ышишь… ня…

- Что? – маг повернулся к Лете.

- Не поверишь, но я молчала.

- Да, в это сложно поверить.

- Ханар, слышишь меня?

- Номэ? Ты где?

- Внутри тебя, когда буду нужен, помогу. Пожалуйста, используй только обратимые или оглушающие заклятья. А вытащить жителей деревни мы сможем позже. Главное выманить шамана.

- Ну, тогда вперед.

Не прячась, Ханар прошел по дороге, что спускалась с перевала в долину, по дну которой петляла неширокая речкой, незамерзающая даже зимой. По ее берегам, взбираясь местами на пологие склоны, собственно и располагалась достаточно большая деревня. Не смотря на не ослабевающий мороз, дымок вился лишь из трех труб.

Все так же не таясь, Ханар дошёл до середины главной улицы, а к нему так никто и не вышел. Тишина, лишь негромко шебуршала поземка, да еще где-то скрипела на сквозняке не закрепленная ставня. Маг сделал шаг и еще, и, не понимая, что происходит, остановился.

- И что теперь? Я даже живых не ощущаю, и поисковое заклятье точно ослепло.

- А ты попробуй крикнуть: “Выходи злодей силой меряться!”, – предложила Лета, увязавшаяся следом.

Ни уговоры, ни просьбы подождать их с шаманом возвращения не подействовали. Единственное, с чем согласилась девушка, держаться подальше, не мешая магу колдовать.

- Издеваешься? – Ханар сейчас не был настроен шутить.

- Ну, если по-другому не получается. Слушай, а вдруг этот злыдень увидал твоё приближение, и так испугался, что самоликвидировался ...

- Они здесь... Я ощущаю биение жизни... И тьму тоже...

- Номэ чувствует их: и жителей, и шамана, – озвучил для девушки Ханар, – Пройдем до конца улицы, а потом проверим дома.

Планам его не суждено было сбыться, Ханар шагнул и ощутил, как пространство вокруг напряглось, задрожало и свернулось тугим коконом. В самый последний момент маг успел отпрыгнуть в сторону, и сработавшей ловушке досталось лишь несколько горстей снега.

Вот тут-то спокойствие вокруг разом кончилось. Поняв, что жертва ушла, Зелко послал вперед все взрослое население деревни, которые изломанными силуэтами, на негнущихся ногах, двинулись в сторону мага.

- Зомби, – удивлению Леты не было придела.

- Ты знакома с таким понятием?

- Только обездвиживание и оглушение, – напомнил Номэ.

- Да-да! – отмахнулся Ханар, он с самого начала заплел на пальцах несколько наиболее эффективных.

Повернулся вокруг себя, проведя справа налево открытыми ладонями, ближайших успевших подойти, накрыло “Снежной волной”, спеленало белыми нитями по рукам и ногам. Они упали, но продолжали дергаться, словно пытаясь идти. Остальных отбросило, откатом от заклинания. Они сразу поднялись, побежали в сторону мага, тихо подвывая от избытка злости, а когда очередная партия добралась до нужной Ханару точки, он вновь, спеленал их по средствам заклятья снежными веревками.

Две третьих всех брошенных в бой, оказалась не дееспособной уже через пять минут от начала боя. Вот только остальные теперь бежали не так кучно, и массовое заклятье стало не эффективно, Ханар перешел на одиночные заклятья.

Один здоровенный мужик, вырвавшись на своих массивны ногах, намного дальше остальных, как раз приблизился на расстояние достаточное для удара, и маг выставив руки вперед, толкнул от себя заклятье. Зомбированный человек, как ни в чем не бывало, продолжил бежать.

Ханар толкнул еще раз и с тем же результатом. Мужик с остекленевшим взглядом оказался совсем рядом, и бум, его пудовый кулак врезался в то место, где секунду назад стоял чародей. Маг успел отпрыгнуть, и от второго удара тоже увернулся, а вот на третьем нога подвернулась, и он плюхнулся в снег, с ужасом наблюдая, как в него летит кувалда кулака.

Хрясь, в нос мужику прилетел комок снега, хрясь другой, вреда, конечно, не нанес, но отвлек сильно, дав чародею возможность сбежать, и тот ее не упустил. Краем глаза заметил, как Лета лепит и кидает еще один комок, отвлекая внимание зомби от улепетывающего мага.

- Чем ты его? – одновременно в голове и снаружи спросили Номэ и Лета.

- Сон разума…

- Да откуда разум у зомби, – взревели парень с девушкой одновременно.

- Забылся, – отмахнулся Ханар, и принялся плести новые заклятья

- Слева, – закричала Лета.

- Справа, – зазвенел в голове голос Номэ.

- Не вместе, – раздраженно прокричал маг.

Сбросил с каждой руки по оглушающему заклятью, и отпрыгнул назад, едва удержавшись на ногах, а на то место, где он только что был, упали два бесчувственных тела.

Носясь между медлительных жителей, словно заяц, Ханар кидал теперь лишь замедляющие и захватывающие заклятья, и где-то круге на пятом, все жители оказались обездвиженными. От чародея валил пар, катился градом пот, но он победно улыбался.

- Ну и где этот злобный шаман? Выходи злодей – силой мерятся! – прокричал он в низкое серое небо.

И тут из-за ближнего дома вылетела голубая молния, ударила в грудь Ханара, отбросив его к дереву. Маг сполз по стволу и остался лежать, снег под ним окрасился алым.

Глава 5.

Ярко красное пятно на фоне белого снега приковало к себе взгляд Леты, которая замерла на другой стороне улицы, не имея сил сделать и шаг, ноги словно приморозило. А веки девушки, вдруг ставшие очень тяжелыми, опустились, отрезая от вешнего мира.

«Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! – молила она, сама не зная кого, – пожалуйста, пусть мне это лишь показалось!»

Наступившую тишину прорезал злобный смех победителя, и глаза Леты сами собой распахнулись. От крайнего дома, из-за которого прилетела молния, шел невысокий, полный человек, одетый в засаленную меховую куртку, плотные штаны из-под которых виднелись кожаные сапоги на плоской подошве. На шее весели несколько шнурков с привязанными к ним перышками и камнями, различной длинны и формы. Густые русые волосы торчали в разные стороны свалявшимися сосульками.

В общем, этот мужчина заключал в себе все недостатки, которые Лета не выносила, и даже просто встретив случайно на улице, скорее всего испытала бы отвращение. А теперь внутри у нее пылала ненависть, жаль выплеснуть ее наружу не получалось, а иначе темный шаман сгорел бы на месте.

Человек, чуть переваливаясь с боку на бок, удивительно быстро доковылял до упавшего мага. В улыбке, искривившей его губы, при виде Ханара, смешались призрение и чувство торжества, лишь в глазах промелькнуло разочарование, что все так быстро закончилось. Он наклонился, протягивая руку, словно желал что-то забрать у мага, но замер, когда услышал окрик:

- Зелко, стой! Хватит смертей. Разве мало вождя и его семьи?!

На середине улицы, напротив Леты, на том месте, с которого отбросило Ханара, стоял Номэ. Зелко обернулся на окрик, на лице злодея на пару мгновений отразилось удивление, но он быстро взял себя в руки.

- В их смерти виноват только ты, безродный выскочка. Если бы сразу отказался быть Верховным шаманом, то ничего бы этого не случилось! Учитель перед смертью видимо совсем выжил из ума, раз сделал своим приемником пришлого человека. Знаешь, я даже рад, что ты выжил, убить тебя второй раз будет вдвойне приятней.

- Он совсем ослеп в своей жажде власти, даже не видит, что перед ним только дух, – тихо, что бы услышала только Лета, пробормотал Номэ, а затем выкрикнул громко, в сторону шамана. – Ну, во второй то раз, я уж точно так просто не поддамся.

Он расставил ноги на ширину плеч, прикрыл глаза, зажал в правой руке оберег из камушков и перьев, соединенных между собой кожаными шнурками, не такой громоздкий, как на шее Зелко, и принялся что-то тихо бормотать, водя второй рукой из стороны в сторону перед собой.

Из центра оберега вылетели два духа, по форме напоминавшие птиц, с очень длинными хвостами и маленькими крыльями, принялись сновать вокруг шамана, сплетая сетку из света.

Справа от Номэ, появилась его сестра, в образе лисы, которая практически сразу выросла так, что голова ее оказалась на уровне плеча шамана. Дух-хранитель оскалилась и сжалась пружиной, готовая, по первому сигналу, прыгнуть.

- Тебе, мальчишка, меня не одолеть! Сила, что сейчас со мной, во много раз превосходит твою. Она убила темного мага, а уж с шаманом-недоучкой ей справиться раз плюнуть.

Зелко хохотал все громче, а камень на его груди наливался фиолетовым светом. Вдруг смех оборвался, а глаза темного шамана засветились так же, как амулет.

- Шутки кончились. Глупым людишкам пришло время умереть.

Голос, что произнес эти слова, хотя и вырывался изо рта Зелко, но был совсем чужим. Негромкий, словно шелест листьев на ветра, но жуть от его звучания, пробирала до костей .

Камень на груди шамана засветился особо ярко, и вдруг Зелко рухнул лицом в снег. Лета долю секунды пыталась понять, зачем толстяк лег, удобнее что ли целиться, а потом подняла взгляд и увидела Ханара, с камнем в руке. Глянула под дерево, где тот лежал всего минуту назад – лишь капли крови и примятый снег, повернулась обратно, тяжело дышащий маг, пытался стереть кровь, которая медленно струилась по лицу. А еще он береглевую руку, болезненно морщился при каждом вздохе, но был вполне живой.

- Придурок, – зло бросил он потерявшему сознание шаману, – на меня, мои же амулеты не действуют.

Лета сорвалась с места и, налетев на мага, стиснула его в объятьях. Ханар, не ожидавший такого поворота, замер, не зная, что делать, перевёл взгляд на не менее ошарашенного Номэ. Тот лишь развел руками, словно говоря: «А я тут причем? Сам разбирайся».

- Ты живой! – воскликнула девушка, выпуская из объятий глубоко шокированного волшебника, – а я так боялась остаток времени на кладбище вокруг твоей могилки бродить, любуясь безутешными родными и близкими. Сейчас твой мешок с лекарствами найду и принесу, а то ты весь в крови

И убежала искать сумку, которую маг сбросил впервые минуты боя, чтобы не мешала.

- Похоже, Лета испытывает к тебе очень теплые чувства, – проговорил Номэ, провожая быстро удаляющуюся тоненький силуэт, – Может даже плакать ушла в одиночестве. Видел бы ты, как она побледнела, когда ты упал. Перепугалась...

- Ага, перспективы бродить по кладбищу, – усмехнулся Ханар, стараясь вернуть себе трезвость рассудка, но голова нещадно гудела.

- Почему ты сказал, что на тебе амулет не подействовал!? – поинтересовался Номэ. – Летел ты красиво

- Но ведь не убил, – возразил Ханар, и принялся вязать руки поверженному врагу, его же поясом, – а собирался сделать именно это. Если бы на моем месте был ты, то просто умер, без всяких световых эффектов. Амулет перекачали силой, кроме того заклятье встретилось с запретом на смертельную атаку, из-за направленности на его создателя. Все это при активации породило ударную волну, которая собственно меня и отбросила. От всплесков магии нет защиты, все, что я успел, это замедлить и смягчить падение, но все равно приложился не слабо. Кто ещё ему столько силы влил в амулет, хотелось бы мне знать, сам бы он точно не смог.

Закончив вязать, Ханар сдернул с шеи злобного шамана амулет, сжал, сосредоточился, и свет тонкой дымной струйкой протянулся из центра камня, обвился вокруг кисти, запястья, и, поднявшись вверх по руке, впитался в районе сердца. Магический резерв восстановился лишь на половину, и чародей слегка подлечил себе ноющие плечо и ребра.

- На обратном пути заряжу и поставлю на место. Сейчас амулет не активен, так что в ближайшее время начнется весна. Ладно, ты обещал помочь с жителями деревни.

- А сил хватит?

Ханар прислушался к себе:

- Человек на десять, остальных придется перенести в тепло, пока я силы не восстановлю. Кто здесь самый адекватный? – поинтересовался он у шамана. – И желательно не самый хилый.

- Вон тот – младший брат вождя, – оглядевшись, ответил шаман. – А это его средний и младший сын, их старший брат погиб вместе со старшим сыном вождя, с которым они были очень дружны...

- Семейные истории оставим на потом, – отмахнулся маг. – Ладно, начнем с них. Рассказывай, как снять проклятье. А пока их буду восстанавливать, подумаешь, кого следующий.

Номэ опять прикоснулся к магу, но растворяться в нем, на этот раз, не стал, сказал:

– Видишь, две нити, что тянуться от каждого жителя. Черную ты и так должен был заметить, это по твоей специализации, заклятье контроля. А зеленую видишь?

- Допустим.

- Это связь с душой. Если повредить её, человек не очнется. Ты будешь резать чёрную, обычными своими методами изгнания духов, а я буду охранять зелёную.

- Понял. Начинаем…

- Сперва, себя в порядок приведи, а то на тебя смотреть страшно, – усмехнулся Номэ, и поинтересовался у девушки, только появившейся из-за невысокой сосны. – Лета, ты чего так долго?

- А что? Уже соскучились?

Девушка придерживая тяжелую сумку, висевшую на плече, на лице ее уже не было заметно следов слез, да и вела она себя как обычно, и Ханар успокоился.

«Чушь все это! Не стоило даже обращать внимание на слова Номэ. Мы с Летой знакомы от силы пару недель, тут и для дружбы то маловато, а уж для более глубокой симпатии…»

- Ханар? Хааанааар? Ты меня слышишь?

Маг выпал из задумчивости, и вздрогнув, отшатнулся, слишком близко перед глазами оказалось лицо Леты.

- Т-ты чего? – выдавил он.

- Это ты чего? Сначала завис, уставился в одну точку и не откликаешься, потом отпрыгиваешь, как блоха от мыла. Чудной какой-то...

- Лета, может, отдашь сумку Ханару, – напомнил Номэ.

- А волшебное слово?

- Какое? – взял себя в руки чародей.

- «Пожалуйста»

- Слушай, Лета, ты же взрослый человек, а ведешь себя порой хуже ребенка. Вот сейчас устроила какие-то глупые препирательства, словно не понимаешь, что если я сейчас хотя бы часть из жителей не освобожу, остальные замерзнут, а лекарей здесь нет…

- Есть, вон та девушка и её бабушка травницы, – указал шаман. – Без дара, но с талантом. Внучка даже в Женскую школу магии пробовалась, но не прошла.

- И ты молчал! Лета, сумку! Сперва их.

- На, бери. Мне отойти подальше?

- Да. Посиди в сторонке.

Ещё через пять минут, после того, как Ханар подлечил себя, они с шаманом принялись возвращать в сознание жителей деревни. Работа это оказалась тонкая, практически ювелирная, приходилось подстраиваться под каждого отдельно взятого человека. Сначала, Номэ, подогнув под себя ноги, садился рядом с одержимым, брал того за руку, начинал бормотать что-то неразборчивое, но очень мелодичное, и лежащего человека окутывал зеленоватый туман. Затем Ханар накладывал заклятие “Очищение от злого духа”, слегка изменяя для каждого конкретного человека.

Может из-за того, что они работали вместе, но магического резерва хватило не на десять человек, как рассчитывал маг, а на всех жителей деревни. С каждым освобожденным, Ханару все больше казалось, что в заклятье контроля вплетено что-то постороннее, но никак не мог понять что. Знание в обнимку с догадками бродило где-то рядом, но приходить в усталую голову не спешило.

Возвращать в сознание жителей деревни маг с шаманом начали, поздним вечером, а сейчас из-за ближайшего склона долины уже выбиралось солнце, и Ханар чувствовал, как остатки его магического резерва утекают подобно мгновениям ночи.

Как только последняя девушка открыла глаза, у мага они закрылись, и он рухнул в темноту.

Очнувшись Ханар, не сразу понял, где он и почему не может пошевелиться. Если судить по неровному каменному своду над головой, то лежал он на полу пещеры, но как сюда попал, в памяти не отложилось. Справа сквозь полукруглый выход пещеры лился свет, который практически не рассевал темноту. Как и костер, который удалось рассмотреть, чуть повернув голову, над ним поднимался дым, пахнущий чем-то приторным.

Попытка встать не увенчалась успехом. Скосив глаза, он смог разглядеть какие-то тканые полотна, в которые его замотали так плотно, что свободной осталось только голова. К ткани были пришиты разноцветные камушки.

Вдруг рядом появилась лохматая, скрюченная тень непонятного монстра, который склонился над магом, и обернулся древней старухой с изогнутой клюкой. Прежде, чем Ханар успел всерьез испугаться, бабка испарилась, оставив взамен себя шум в голове. И сразу же раздался радостный крик Леты:

- Я же говорила, что он очнулся.

Тут же появилась и сама девушка, чуть впереди бежала девчушка лет пяти, и магу стало понятно, для кого плелся поясок из разноцветных ниток. Последним зашел шаман, если не считать костыля и повязки на ноге, вполне себе здоровый, и не скажешь, что совсем недавно лежал пластом.

- Гляжу, уже не бесплотный дух? – догадался Ханар

- Да, вернулся. Сыновья вождя помогли добраться. А как твое самочувствие? – поинтересовался Номэ, присаживаясь рядом.

- Судя по виду, – радостно встряла Лета, – Как у колбаски, завернутой в тесто.

Девочка, все это время державшаяся рядом с Летой, хихикнула и подошла ближе. А маг вздохнул и поинтересовался:

- Давно я отключился?

- Не очень, сейчас вечер того же дня. Есть хочешь?

- Да. Только распакуйте меня. И ещё если не трудно, скажите, почему на меня с таким любопытством смотрит этот ребенок.

На него воззрились три пары изумленных глаз.

- Ты её видишь? – удивился шаман.

- А почему я не могу ее видеть?

- Ну, вообще то, это дух хранитель Номэ, – пояснила Лета. – И до этого ты ее не видел.

- Наверное, – задумчиво произнес шаман, – это остаточно явление слияния наших сил. Надеюсь, оно расспространяеться только мою сестру. Она дух-хранитель и имеет постоянную привязку. Другие духи могут появляться и исчезать в самый неподходящий момент…

- Я тут старуху видел, – вспомнил Ханар, – она тоже исчезла…

– Ну, тогда я тебе сочувствую, – улыбнулся Номэ, и добавил, – Ладно, пока это не важно. Сейчас я тебя освобожу, покормлю, а после покажу одну забавную штуку.

Шаман сложил руки на груди, пробормотал нараспев несколько слов, практически слив их в одно длинное, и полотно, что до этого плотно обнимало Ханара, соскользнуло на пол.

Маг ощутил легкость и силы во всем теле, а еще жуткий голод, поэтому, едва получив глубокую тарелку с наваристым бульоном и пресную лепешку, набросился на них с такой жадностью, будто до этого не ел неделю.

Дохлебав суп, собрав остатки жидкости последним кусочком лепешки и облизав два раза ложку, Ханар поднял глаза и заметил восхищенный взгляд карих глаз девушки, сидящей слишком близко. Кроме них двоих в пещере никого не было.

- Ты так ел! – восторженно воскликнула Лета, придвигаясь еще ближе и глядя с обожанием. – Так ел! Да любая будет твоей, если при ней ты с таким аппетитом будешь уплетать завтраки, обеды и ужины, особенно если она их сама для тебя приготовила. Да даже я готова готовить, ради такого зрелища…

- Лета, – забормотал Ханар, пытаясь отползти вдоль стенки подальше, – я конечно красив и умен… но это не повод… и у меня есть невеста…

- Что ты там лопочешь? – не поняла девушка. – Давай тарелку уберу, да пойдем, Номэ уже заждался.

Она потянулась забрать у мага посуду, случайно задела кончиками пальцев его руку, чародей вздрогнул, и тарелка, выскользнув, разбилась о каменный пол.

- На счастье, – машинально пробормотала Лета, а потом набросилась на мага. – Ханар, да что с тобой такое? Уже который раз от меня шарахаешься! Нервный стал какой-то.

- Лета, – волшебник прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, затем открыл и, глядя на девушку, попытался объяснить, – У меня уже есть любимая и на осень у нас с ней назначена свадьба, и поэтому…

Закончить он не успел, девушка вдруг рассмеялась.

- Ханар, неужели ты решил, что я в тебя влюбилась? – между приступами смеха, поинтересовалась она. – Да с чего ты вообще это взял?

- А как мне еще прикажешь реагировать на твои объятья посреди улицы? – разозлился маг, чувствуя себя до жути глупо. – Может в твоем мире так выражать симпатию, через столь короткое время после знакомства, это нормально!

- Да ты даже не в моем вкусе, – попыталась успокоить его Лета, и тут же вся подобралась. – В моем мире? То есть ты уже поверил, что я не отсюда?

- Где-то на семьдесят процентов, – кивнул головой чародей, – если в деревне… как ее там?... Малая кость кажется… я увижу то, что и ожидаю, то поверю на все сто. Но мне бы очень не хотелось…

– Послушай, – проговорила Лета, выводя Ханара из задумчивости, – если такое случиться, и я вдруг в тебя влюблюсь, то скажу сразу, без намеков и хождения вокруг да около. Договорились?

- Надеюсь, этого никогда не случиться, – понадеялся маг.

– А я то уж как надеюсь! Ну, а теперь пошли к Номэ, и сумку прихвати.

Выйдя из пещеры, Ханар заметил, что деревня ожила. Сгущались ранние сумерки, и во многих домах загорались окошки, густой дымок курился над трубами, а ветер приносил аппетитные запахи приготовленного мяса и хлеба, только что вынутого из печи.

Народу тоже ощутимо прибавилось, некоторые из идущих мимо то появлялись, то исчезали, и маг догадался, что опять видит духов.

«Надеюсь, это прекратиться в ближайшее время», – подумал чародей, вздрагивая от очередного возникшего прямо на пути, и практически сразу пропавшего мужчины. – «У меня уже голова от их мелькания болит, и если Номэ все время такое видит, то я ему даже сочувствую».

- Послушай, – проговорила Лета, которая шла рядом, указывая дорогу, – Ты извини, что напугала, ну тогда… с объятиями. Просто в одном из первых миров, я повстречала старичка. Говорливый и добрый, он медленно угасал, прикованный к постели, но оставался весёлый и бодрый, все время шутил. Сначала он решил, что я ангел смерти и пришла его забрать, а позже называл просто Ангелом, потому что скрашиваю одиночество его последних дней, а себя разрешил звать Дедушкой. Он первый, кто меня успокоил, сказав, как мне повезло, ведь я уже увидала столько миров, а сколько еще увижу. Посоветовал, не переживать почему так происходит, а наслаждаться каждым мгновением жизни и неважно, где я в этот момент нахожусь. На пятый день нашего знакомства Дедушка умер, тихо, с улыбкой… – Лета замолчала на секунду и отвернулась, Ханар заметил, как она быстро смахнула ладонью слезы, вздохнула пару раз и продолжила. – После его смерти понаехали родственнички, которых оказалось вдруг очень много: и дети, и внуки, и племянники. Последующие три дня я слушала, как они, брызжа слюной, выясняли, кто больше заботился и любил покойного, а значит имеет право на больший кусок его состояния. И с каждым днем во мне росла злость: их не было, когда Дедушка больше всех нуждался в заботе и внимании, зато на дележ наследства они грифами слетелись. На четвёртый день я не выдержала, схватила вазу и кинула её в самую противную тетку, приходившуюся Дедушке старшей дочкой. Тогда я поняла, что более материальная, чем казалось. До этого я была призрак призраком, через все проходила, ни к чему прикоснуться не могла. А тут я так образовалась открывшимся возможностям, что пошла крушить все направо и налево. В этих бесчувственных уродов летели книги, вазы, подушки, перед их носами захлопывались двери и падали кухонные шкафы полные дорого фарфора. Как они выли, с каким ужасом на лицах выбегали из дома... Чем все закончилось, я не знаю, меня почти сразу выкинуло из того мира в следующий. И открыв в нем глаза, я решила воспользоваться советом Дедушки, и теперь наслаждаюсь каждой отпущенной мне минутой.

До места они дошли, когда рассказ еще длился, и теперь стояли у входа в небольшую избу. Молчание повисло между ними, и Ханар боялся нарушить его первым, а Лета похоже все еще бродила по своим воспоминаниям.

Вот ее взгляд прояснился, и она, озорно взглянув на Ханара, проговорила:

- Так что слова относительно твоей могилки и безутешных родственников это просто мое эгоистичное не желание повторения прошедшего.

- Не переживай,- грустно улыбнулся Ханар, – если насчет могилки не чем помочь не могу, то уж от родственников я тебя точно избавлю, потому что у меня давно не осталось ни одного в живых.

Дальнейшему разговору помешала сестра Номэ, которая выбежала из дома и с разбегу запрыгнула на Лету.

- Привет Лисичка, – радостно заулыбалась Лета, – а смотри, что у меня для тебя есть.

И протянула плетеный кулон на длинной нити.

- Это к твоему пояску, – пояснила она, глядя каким счастьем засветились глаза девчушки.

Девочка схватила подарок, натянула его через голову, соскочила с рук и умчалась хвастаться брату.

- Не вериться, – проговорил Ханар, глядя в след девочке, – что такой живой ребенок – дух.

Лета стояла, опустив голову, а потом вдруг запрокинула лицо к небу и закричала, маг от удивления, отшатнулся.

- Все, – выпустив в крике все напряжение, скопившееся в душе, – проговорила она. – Я нагрустилась на неделю вперед. Если еще заведу разговоры о грустном, можешь меня стукнуть!

- Ловлю на слове, – довольно улыбнулся Ханар.

- Только, прошу тебя, нежно, – затрепетала длинными ресницами Лета, и убежала в дом, хлопнув у ошалевшего мага дверью перед носом.

Дом был каменный, небольшой, с маленькими окошками, невысоким потолком и каменным полом. В прихожей, разозленным тигром в клетке наворачивал круги сильно недовольный шаман.

- Ну и где вас носит? – раздраженно спросил он, едва Ханар с Летой переступили порог дома. – Проходите быстрее, мне уже трудно это удерживать.

Номэ отступил чуть в сторону, пропуская мага и его спутницу в соседнюю комнату. Перешагнув высокий порог, Ханар замер.

- Лета, ты это тоже видишь? – тихо уточнил маг, у девушки, которая с любопытством выглядывала из-за его плеча.

- Милые песики, – протянула та.

Во всех четырех углах комнаты сидело по белоснежному полупрозрачному волку, таких высоких, что уши их чуть-чуть не касались потолка. На подоконнике в широкой миске тлел травяной веник. Дым не рассеивался, а поднимался строго вверх, закручивался у потолка плоской спиралью. На полу, прямо под спиралью, лежала черная куча, по форме напоминающая человека.

Между кучей и спиралью носилась капля ртути, так, по крайней мере, показалось Лете. Вот нечто на пару мгновений замерло в воздухе, и стало понятно, что это какое-то животное, с длинным гибким телом, чуть утолщенным в районе головы, множественными маленькими крылышками, и очень острыми, тонкими как иглы, зубами. Глаз у создания не было, так что, как оно заметило мага не понятно, но рвануло существо именно в его сторону. Далеко, однако, не улетело, врезалось в невидимую преграду, которая шла по краю спирали, и принялось биться в нее серебристым телом.

- Скажи мне, что я ошибся и это не создание Хаоса? – с надеждой глядя на Ханара, попросил Номэ.

- Мне жаль, но ты не ошибся, – тяжело вздохнул маг. – Откуда оно здесь взялось?

- Видишь, вон ту черную кучу? Это Зелко. Его поместили в этом доме под охраной до твоего пробуждения, потому что я знал, у тебя к нему есть некоторые вопросы. Очнулся этот злодей около трех часов назад, потребовал меня к себе. Я пришел, ожидая чего угодно, но уж точно не того, что он упадет на пол, задергается и превратиться в кучу свежего навоза, из которой выбралось это создание.

- Оно же быстрое, как ты успел его в ловушку поймать?

- Мионэ помогла, придержала его, пока я духов-сторожей призывал. Уничтожить то я его не могу, лишь запечатать.

- А меня почему раньше не разбудили? – раздражено поинтересовался Ханар, скинул сумку с плеча и принялся в ней что-то разыскивать.

- Как будто мы не пытались, – рассмеялась Лета, – ты брыкался и ругался матерно. Фи таким быть!

- Шутит она, – в ответ на удивленный взгляд мага, ответил Номэ, – будто не привык еще? Лечение прерывать нельзя было.

Ханар достал из мешка тоненький томик, практически тетрадку, и черный футляр, толщиной и длинной с указательный палец, из которого вытащил мелок.

- Что за книжечка? – поинтересовалась Лета.

- Описание обряда «Изгнание созданий Хаоса». Я таким никогда не занимался, только в теории проходил. Как бы не перепутать чего. Кстати, теперь я верю на девяносто процентов, что ты попала из другого мира.

- Почему не на сто?

- Это создание могло спать в приделах мира, а не прийти извне. Ладно, теперь не мешайте.

Ханар принялся чертить мелком знаки на полу, изредка заглядывая в книжечку. Закончил, еще раз взглянул в описание, подправил в нескольких местах, кивнул сам себе.

- Номэ, когда скажу, убирай барьер.

Чародей дождался кивка шамана, опустился на колени, и принялся быстро произносить резкие, какие-то каркающие слова на незнакомом языке. Лете вдруг впервые после появления в этом мире стало очень холодно, а еще она ощутила, как болезненно сжалось сердце, заболела голова. Испугаться в серьез она не успела, Ханар прокричал: «Давай!», и Номэ обрушил барьер.

Серебристое существо, которое все это время беспрерывно долбилось с той сторону, потеряв преграду, вывалилось, оказавшись прямо над начерченными знаками, слегка оглушенное зависло в воздухе, разевая утыканную зубами пасть. Вновь «увидело» мага, но сделать ничего уже не успело. Ханар выкрикнул последнее слово, и рисунки на полу полыхнули светом, и существо растворилось в вспышке света.

- Воды, – прохрипел маг.

Лета сбегала на кухню и принесла глиняную кружку с родниковой водой, которую Ханар осушил за один глоток, выдохнул и поднялся на ноги.

- Все? – поинтересовался шаман.

- Да.

- Отпускаю вас духи-сторожа! Благодарю за службу! Возвращайтесь и передайте предкам, что Верховный шаман Номэ силы ваши использовал не зря и во благо! – четко проговорил шаман, и волки, тихо взвыв, исчезли.

Между тем маг мокрой тряпочкой тщательно затер знаки, развел руки в стороны, и прочел «Полное очищение».

- А других таких здесь нет? – взволнованно поинтересовался Номэ. – Может еще кто под их властью?

- Нет. Такие создания охотятся поодиночке. Но если переживаешь, я могу дать тебе настой валерьяны.

- А что? – оживился Номэ. – Она как-то поможет выявить оставшиеся создания?

- Нет, зато нервничать перестанешь…

- Ханар, я серьезен!

- Я тоже. Успокойся. А есть что покушать?

- Ты же недавно ел!

- А я знаю! – влезла Лета, – Я видела, как там праздничный готовят… В смысле пир горой и все такое.

- Ну, раз ты уже все выяснила, веди – показывай.

Глава 6.

Пир растянулся на всю ночь. Главный дом, строился именно для таких массовых посиделок, поэтому места под крышей хватило всем, даже старикам и детям.

Из еды на столах было мясо птицы и рыба, все свежее, недавно пойманное и сразу приготовленное, а так же пресные, еще теплые лепешки. Из хмельного – вина и меда запасенные с осени. Жители деревни ели и пили, пели песни, танцевали под заводную музыку, изгоняя весельем страх из душ, которые под действием черного колдовства едва совсем не замерзли.

Младший брат вождя племени Белого снега, принявший бразды правления, поблагодарил от всего сердца «Верховного шамана и его дорогого друга».

Ханару и Номэ, как главным героям, самые красивые девушки деревни подносили лучшие блюда и напитки. От повышенного женского внимания, шаман расцветал буквально на глазах, улыбался каждой девушке, шутил. Маг же наоборот мрачнел все больше и больше.

В конце концов Ханар не выдержал и, сославшись на усталость и необходимость завтра с утра покинуть столь гостеприимное поселение, ушел. Почти на подходе к дому, который ему определили для ночлега, чародея догнала Лета. На пир она не пошла, сказав, что ее нервы не выдержат такого количества еды, которую нельзя даже попробовать, а уж тем более вида людей, что ее уплетают.

- Что так рано? – поинтересовалась девушка, подстраиваясь под размашистый шаг мага. – Тебя сдуло сквозняком, что поднимали длинные ресницы? Или может ветром от бесконечных вздохов? Нет, наверное, смыло приливной волной слюней, что пускали по тебе пустоголовые дурочки?

- Где ж ты была, Язва, что смогла рассмотреть все в таких деталях? – ухмыльнулся Ханар.

- Там да сям. И уж если я Язва, то ты будешь … – Лета сделала вид, что серьезно задумалась, – Хмурик! Нет, не звучит! Хмурик-жмурик, фи! О, будешь Хмунар! Потому что, ты так часто хмуришься, что морщинку между твоих бровей, можно спокойно перепутать с бездонным ущельем. Спокойной ночи, Хмунар.

- И тебе, Язва.

- А кто сказал, что моя ночь будет спокойной?! Меня там такой симпатичный дух на танец пригласил! – Лета закатила глаза.

- Ну, ты усталости не чувствуешь, так что развлекайся, – чувствуя непонятное раздражение, проговорил маг. – Только не забудь, что завтра с утра уходим. Через сутки мы должны уже быть в Перекрестье, и так кучу времени потратили.

Проснулся Ханар на рассвете и первым делом решил заглянуть к шаману, попрощаться. Деревенские, после вчерашнего пира, в большинстве своем еще не проснулись, и улица встретила мага сонной тишиной. Действие амулета «Наведенной зимы» постепенно сходило на нет, становилось заметно теплее, сугробы плавились и оседали, и практически все двускатные крыши домов обросли за ночь длинными гребенками сосулек.

Номэ очень бледный лежал в пещере, где не так давно пришел в себя Ханар и от дыма, клубившегося под её потолком, у мага начала болеть голова. Шкуры, заменяющие в этом помещении стулья, были раскиданы тут и там, и, повинуясь вялому взмаху руки хозяина жилища, гость уселся на пол напротив.

- Судя по твоему виду, пир я покинул как раз во время.

- Из-за твоего позорного бегства, – проговорил Номэ, голосом умирающего, садясь на своем ложе – мне пришлось за двоих отдуваться. Знал бы ты, сколько заздравных чаш в меня влили! Плохо помню, но вроде бы под конец пира, я общался с духами, без использования курительных смесей и амулетов. В прочем, как и многие жители деревни, из тех, что еще могли хотя бы сидеть. Ты-то чего пришел?

- Я уезжаю, пришёл забрать обещанную плату, – сказал Ханар, и его посетило очень не хорошее предчувствие, когда в глазах шамана проскользнула озорная хитринка.

- Тут такое дело, Ханар, не мог бы ты для нас сделать исключение, и взять плату после осеней ярмарки?

- Что?

- И заметь, я ведь не отказываюсь платить, хотя договора мы с тобой не заключали, ты можно сказать сам вызвался…

- Я?! – от такой наглости, маг едва не потерял дар речи.

- А где у тебя документ, подтверждающий, твою правоту?

- Ты мне это брось, – Ханар скинул с плеча сумку и, порывшись в ней, вынул пишущий шар.

- А вот вы где, – в пещеру влетела Лета, увидала мрачное лицо мага, и хитрую улыбку шамана, и заинтересованно спросила, – А что происходит?

Ханар, вместо ответа, чуть сжал шарик и отпустил, тот завис в воздухе, засветился и стал разбухать. Когда размер его стал приблизительно с голову, свечение прекратилось, и внутри проступило изображение далеких гор, скального выступа, засыпанного снегом, по которому вилась тропа.

Секунд тридцать, и изображение скользнула, смазавшись, словно очень резко повернули камеру, и вновь стало четким. Теперь большую часть изображения занимал Ханар, и, судя по шевелящимся губам, что-то говорил, но звука не было.

- Номэ? – чародей выпрямился, буквально навис над шаманом, а голос его стал угрожающе спокойный. – Что ты сделал?

- Духи не отображаются в пишущих шарах, – улыбаясь чуть виновато, проговорил Номэ.

- А я говорила, что договор подписанный кровью, куда надежней, – влезла Лета, но ее как всегда проигнорировали.

- Номэ, ты понимаешь, что это обман! – еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, проговорил Ханар. – Я, между прочим, тебе жизнь спас, лечил тебя!

- Я тебя тоже, в этом мы квиты, – шаман тоже поднялся. – Ханар, войди в мое положение. У нас в деревне провизия почти закончились. Ты заметил, на пиру были лишь птица и рыба, которые успели поймать и приготовить денем? Из-за слишком затянувшейся зимы, ежегодный караван купцов до нас не добрался, и за продуктами ехать теперь надо самим. Кроме того торговцы, как только узнают про наше бедственное положение, совсем обнаглеют, и сдерут тройную плату. Наши обычные товары на продажу: пушнину, мед и шерсть, в этом году мы так же не успели приготовить, значит, платить придется из сбережений прошлого года. А если мы с тобой расплатимся, то на черный день нам совсем не останется, – Номэ подошел к Ханару, и положил ему на плечо руку, проникновенно глядя в глаза, проговорил. – Я всего лишь прошу о рассрочке, а не отказываюсь платить.

- Я успел поверить, что не все шаманы шарлатаны, а теперь… Да пошел ты! – маг скинул руку шамана с плеча, развернулся и быстро вышел из пещеры.

- Номэ, ты ведь понимаешь, что поступил сейчас очень не красиво? – спросила Лета у погрустневшего шамана.

- Мне тоже не очень приятно, но я не могу по-другому. Я практически дух-хранитель для всего племени. Вождь – голова своего народа, а я – сердце. Ханар и так не беден, отсрочка в полгода его не убьет, в отличии от жителей моей деревни.

- Владение замком, еще не доказательство его богатства, – возразила Лета, тяжело вздохнув, – Видел бы ты в каком он запустении. А из слуг единственный старик, который толком ничего делать не умеет. В общем, может со своей стороны ты и прав, но я ненавижу, когда друзья обманывают друзей. А сейчас, на мой взгляд, именно это и случилось. Жаль, не успела еще раз увидеть Мионэ, так что, пожалуйста, скажи ей, что я буду по ней скучать. Я обычно из мира исчезаю внезапно, так что не думаю, что мы еще раз встретимся. Прощай, Номэ.

Лета отвернулась, сделала пару шагов к выходу, но крепкие пальцы обвили ее запястье, дернули, разворачивая к назад. Девушка непонимающе, раздраженно взглянула в лицо Номэ, и тут же его мягкие губы накрыли ее. На пару мгновение Лета удивлено замерла, не зная как реагировать, а когда собралась оттолкнуть парня, поцелуй оборвался, но вместо того, чтобы отпустить, шаман притянул девушку ближе, обнял ее и прошептал в самое ухо.

- Когда Ханару будет особенно плохо, и тебе покажется, что он не дышит, сделай так же как я сейчас. А в час, когда вы оба будете в безвыходном положении, позови меня всем сердцем, я постараюсь помочь. Это мой дар тебе.

Он раскрыл объятья, и чуть отступил назад, и Лета, вдруг потеряв опору, покачнулась, едва не упав. Чувствуя, что не только лицо, но уши и шея наливаются жаром, развернувшись, она вылетела из пещеры, уже не видя грустного взгляда, которым ее проводил Номэ.

Хортэ, вождь племени Белого снега, ждал мага у последнего дома на улице, рядом с ним замерли пятеро мужчин, двое молодых и трое постарше, одетые явно в дорогу.

- Уважаемый, господин Ханар, – заговорил вождь, едва чародей поравнялся с ними. – Уделите минутку своего драгоценного внимания.

Ханар всерьез обдумывал, пройти мимо или все ж таки узнать, что от него хотят. Шаман его, конечно, здорово обидел, и это урок на будущее – не верить никому, но вождь к этому отношения не имел, не чувствовал маг в нем темных эмоций.

Лета так и шла, не сразу заметив, что маг отстал, и лишь спустя несколько шагов остановилась. От шамана она вышла какая-то тихая, наверное, и ее расстроило некрасивое поведение Номэ. Вот и сейчас замерла, скользнула рассеянным взглядом по заснеженным соснам у дороги, взглянула в небо, зачем-то коснулась губ, покраснела.

«Нет, наверное, мне показалось, с чего ей краснеть», – подумал чародей.

- Господин Ханар? – превлек внимание позабытый вождь.

- Для Вас, уважаемый вождь Хортэ, я господин Норитан, – переведя взгляд на вождя, холодно уточнил маг. – В чем заключается ваша просьба?

- Это скорей предложение, нежели просьба, – в голосе Хорте тоже прорезалась льдистая сталь, – Я слышал, господин Наритан, что из-за помощи нашей деревни, Вы были вынуждены отклониться от выбранного пути и сильно задержались.

- Вы правы, уважаемый вождь Хортэ.

- Это, – мужчина обвел стоящих рядом, – лучшие проводники нашей деревни. Они тоже собираются в Перекрестье, договариваться насчет провизии и могут взять Вас с собой. Только им известен кротчайший путь, он не самый простой, но на месте Вы будете уже сегодня вечером.

- В таком случае с благодарностью приму предложение, – кивнул Ханар. – Кстати, весна наступит в течение недели и будет очень бурной. До свидания, уважаемы Хортэ.

Ханар поклонился, прижав руку к сердцу, но не ниже, чем требовала вежливость, окликнул Лету, и вслед за проводниками, устремился по еле заметному просвету между деревьями, в сторону ближайшего склона долины.

Дальнейшая дорога прошла без приключений, можно сказать однообразно. Вслед за провожатыми Ханар и Лета спускались местами практически по отвесным скалам, кое-где приходилось использовать веревк, проползали узкими щелями. Разговаривали проводники мало, и в основном между собой, Ханара отсутствие внимание к его персоне более чем устраивало.

Лету остальные мужчины не видели, но привычные к поведению своего шамана, особого удивления не выказывали, когда маг замирал вдруг, глядя вверх, словно ожидая еще кого-то.

Девушка брела, погруженная в собственные мысли, и мало что замечала вокруг.

“И почему меня так взволновал какой-то поцелуй? – думала Лета, карабкаясь вслед за магом на очередной уступ, – Подумаешь, поцеловал, не замуж же позвал! …Я уже встречалась с парнями, так что поцелуй этот у меня не первый. Так почему он меня настолько выбил из колеи?... Блииин, и как они здесь прошли, здоровенные же мужики... Даже мне тесно... Наверное, я просто не ожидала… Или может давно не целовалась… Или может раз я в другом мире его можно считать за первый... Ой, чуть не упала… Надо выкинуть все эти глупые мысли и сосредоточиться на дороге, а не то ай!..»

- Лета, осторожно! – взволнованный Ханар, в последний момент, отдернул девушку от глубокой расщелины. – О чем ты так сосредоточенно думаешь, что вокруг ничего не замечаешь?

- Вокруг? – невпопад повторила Лета и огляделась, и с удивлением заметила, что снега нет.

Первая, еще пока робкая травка пробивалась сквозь прошлогодние листья и иголки; упрямо тянулись вверх стрелки нераскрывшихся бутонов; на ветках зеленели молодые листочки. И везде оглушительно щебетали птицы, точно сошедшие с ума от воздуха наполненного пьянящими запахами весны.

- Будь внимательна, – попросил маг девушку, – мы прошли лишь половину пути.

- Угу, – кивнула та в ответ.

Деревенские прогретые солнцем, яркие лучи которого заливали все вокруг, сменили зимние одежды на более легкие. И Ханар, следуя их примеру, скатал теплую куртку и штаны в аккуратный тюк, и примотал к мешку. Теперь он был одет в плотную темно-серую рубаху с длинными рукавами и высоким воротом, а так же в кожаные штаны. На шею маг повесил медальон в форме черного дракона, обвитого собственным хвостом, с красными камнями на месте глаз.

«А вдруг Номэ ко мне и вправду что-то чувствует, и тот поцелуй был не просто так? – как не старалась Лета прекратить думать, мысли вернулись, едва они снова тронулись в путь. – ... Ага, любовь шамана и духа, пока смерть не соединит вас окончательно!... Но мы ведь больше не увидимся, так стоит ли зацикливаться. Он потом еще что-то говорил, но кровь так шумела в ушах, что я почти ничего не расслышала... Блин да сколько можно уже об этом думать! Все прекращай! …А вдруг и вправду!… Не думай… не думай… не думай! …Ух ты, сколько народу! Мы что уже дошли?”

***

К Перекрестью они вышли, как и обещал вождь, когда первые звезды начали появляться на вечернем небе. Поселок не зря носил такое имя, он лежал в небольшой долине между двумя перевалами, и именно здесь сходились множество караванных путей. Но так как половину года дороги были не проходимы из-за снега и распутицы, то оживало поселение лишь с поздней весны и до середины осени.

Человек, попавший сюда сначала летом и за тем зимой, мог решить, что оказался в разных населённых пунктах. Зимой число жителей сокращалось всего до десяти человек, большинство уходило в другие деревни по разные стороны хребта. Там и климат был мягче, да и дороги проходимее, случись что серьезное, до города и местного лекаря добраться проще.

Зато сейчас, когда снега сошли, распутица на дорогах закончилась, а летняя жара ещё не накрыла пыльным покрывалом дороги – Перекрестье наполняла жизнь. Только постоянных местных мастеровых, помогающих с починкой, и работников здесь набиралось до ста пятидесяти человек, не говоря уж про караваны, постоянно курсирующие мимо.

На еще шестерых, пришедших в поселок, никто внимание не обратил. Ну, разве что слегка удивились, что забыл господин маг в компании угрюмых жителей гор, да и то длилось это не больше пары мгновений: кто хлопает глазами по сторонам, прохлопает выгоду под носом.

Посовещавшись между собой, пятеро жителей деревни решили делами заняться завтра с утра, о чем и сообщили магу. Ханар кивнул, попрощался с недавними спутниками, и те направились на постоялый двор «Правое копыто», место среднее, как по оплате, так и по качеству обслуживания.

Чародей же пошел в противоположную сторону. Его ждал «Клык дракона», в котором останавливались лишь зажиточные купцы, владельцы караванов, и с его доходами, делать там было не чего, если бы не одно «но»: хозяин серьезно задолжал магу, и скидка, предоставленная в счет оплаты долга, делала стоимость проживания вполне приемлемой.

Отойдя на пару шагов, маг, вдруг что-то вспомнил, обернулся и окликнул, успевших отойти проводников.

- Сначала в лавку Прола загляните, скажите, что от меня, хорошую цену даст.

Жители деревни в ответ поблагодарили и поспешили к постоялому двору.

Несмотря на наступающую ночь, поселок продолжал бурлить жизнью и пениться людскими голосами, только вместо отгоревшего заката, улицы освещали магические фонари. Вдоль дороги, по которой шли Ханар с Летой, размещались различные лавки и лоточки, за которыми стояли торговцы, нахваливающие свои товары.

А еще попадались люди, которые вроде бы ничего не продавали, но идущие мимо часто подходили к ним, когда по одному, когда сразу по несколько человек. Пошептавшись со странным типом, куда-то уходили в его сопровождении, а возвращался тот всегда один.

- Кто эти люди и куда они девают остальных? – практически впервые за все время пути поинтересовалась Лета, и в глазах ее вновь вспыхнул огонек любопытства, – У нас обычно такие странные дядьки предлагают подержанные вещи, золото, ну или девушек очень легкого поведения. А у вас? Собирают добровольную жертву местном дракону на завтрак?

Ханар проследил, куда показывала девушка, улыбнулся и пояснил:

- Видишь ли, в это время года постоялые дворы, практически всегда забиты, свободных комнат нет. И эти люди сдают комнаты тем, кому не хватило мест под крышей гостевого дома, ну или не устроила компания…

- Слишком кусачие клопы или громко топающие тараканы?

- Да.

- Любой каприз за ваши деньги! – подражая балаганному зазывале, прокричала Лета. – Подпиливаем зубы клопам! Обуваем тараканов в тапочки!

Ханар улыбнулся еще шире и сразу стер улыбку с лица, заметив с каким подозрением на него коситься проходящий мимо тучный торговец. Он хотел попросить, что бы Лета пока не общалась с ним, но та уже куда-то исчезла. Обернулся туда-сюда и заметил девушку, восторженно рассматривающую драгоценные камни и украшения.

А когда Ханар, пробравшись сквозь толпу, оказался рядом с лотком ювелира, Лета уже и оттуда пропала. Теперь она не могла оторвать глаз от всевозможных красок и красящих веществ на лотке другого торговца.

«Так мы в «Клык дракона» попадем лишь к утру», – разражено подумал маг.

Усталость целого дня пути начинала сказываться, опутывая ноги и руки свинцовыми цепями. Да и ели они последний раз часа три назад и на ходу. Решительно взяв Лету за руку, Ханар потащил ее дальше, не давая времени отвлечься еще на какую-нибудь ерунду.

Лета оглядывалась так часто, что магу казалось, ещё чуть-чуть и голова девушки соскочит с шеи и укатиться. Из-за излишнего любопытства и невнимания к дороге, несмотря на руку мага, за которую та крепко держалась, девчонка постоянно в кого-нибудь врезалась. Этот кто-нибудь Лету, конечно же, не видел, поэтому все лестные слова доставались «криволапому, слепому уроду, которому жить надоело», по крайней мере, каждый раз разговор начинался в этих или похожих выражениях. Потом, когда люди понимали, что перед ними тёмный маг, тут же вымученно улыбались, извинялись за неуклюжесть и растворялись в толпе.

- Как они узнают кто ты? – шёпотом, забыв, что её не слышат, спросила девушка. – Наверное, чуют той точкой, на которую обычно ищут неприятности?

Маг в ответ вздохнул и постучал пальцем по амулету на шее.

Вышибала, что дежурил при входе в «Клык дракона», зрением слаб оказался, а может в детстве из люльки часто падал, ведь угораздило его, даже не удостоив маг взгляда, ляпнуть:

- Нищим не подаем.

Ханар слишком устал, да и запахи из зала таверны долетали через чур аппетитные, разжигая и без того зверский аппетит, поэтому маг лишь вздохнул, провёл раскрытой ладонью перед лицом вышибалы, и пошёл в внутрь. Парень дернулся следом, остановить наглого гостя, но не сдвинулся с места, так и замер с удивленно выпученными глазами.

Из глубины помещения, навстречу магу ринулся пухленький невысокий мужичок, с плетеной повязкой на лбу.

- Господин Наритан, – ещё с середины помещения закричал он, – доброго здоровьица.

Подлетел, подобострастно поклонился, маг в ответ лишь вежливо кивнул.

- Столик Ваш свободен. И утка Ваша любимая с яблоками почти готова. Уж будьте столь любезны, смените гнев на милость, отпустите этого нерадивого. Не со зла он. Первый день.

- Сам отойдет, – бросил холодно маг, проходя мимо трактирщика, за столик к окну.

- Комнату приготовят в ближайшее время, – заверил хозяин, едва маг опустился на стул.

- Нет, – маг качнул головой, – подготовьте мою лошадь, я сразу после ужина уезжаю. И еще принесите вина пряного.

- Сию минуту, все будет.

Лета с удивлением поняла, что Ханар, может смотреть столь надменно, холодно, высокомерно, без намека на приязнь или тепло, а от его голоса по телу бежит совсем неприятная дрожь. Она успела забыть, что первое время маг вел себя и с ней так же, поэтому спросила, едва мужичок отошёл:

- Ханар, ты с этим трактирщиком в контрах?

- Что??

- Ну, он тебе неприятен, или вы с ним поругались...

- С чего ты взяла? Нормальный мужик.

- Ты так холодно себя с ним ведешь...

- Я со всеми так.

- Со мной нет.

Подошел трактирщик, поставил на стол кувшин с вином глиняную кружку и произнес, слегка волнуясь:

- Господин Ханар, если что-то не нравиться, Вы так и скажите, не насылайте проклятье!

- О чем Вы уважаемый… – начал Ханар, и сообразил, как выглядит со стороны его разговоры с Летой, вздохнул. – Не волнуйтесь, я ничего такого не делал, наоборот, вашего охранника в чувства приводил. Вон, может подбирать!

У двери раздался сначала мягкий удар, когда вышибала «оттаял», потом витиеватая ругань, магу достался злобный взгляд, но на большее охранника не хватило.

- Тёща, кстати, как? – вежливо поинтересовался чародей, возвращая внимание к себе. – Не беспокоит?

- Вашими трудами и с благословления духов, все хорошо. Сейчас ужин принесу.

- Ханар, ты угробил милую старушку?

- Нет, я уговорил воинственное приведение отправиться на покой, – проговорил маг, пряча губы за кружку с вином, – И если я продолжу отвечать на твои вопросы, эти добрые люди посчитают, что я сошёл с ума или решил их всех скопом проклясть. Хозяин трактира уже так и подумал. Так что, Лета, либо ты держишь свой язык за зубами, либо идешь гулять.

- Конечно же, второе, – девушка выскользнула из-за стола. – Здесь так интересно, а я еще ничего не видела.

- Мы уходим через час, не опаздывай.

Пока Лета сидела с магом в трактире, даже самые бойкие и неугомонные люди собрались на покой. Так что девушке осталось лишь расстроено наблюдать, как торговцы сворачивают товары и запирают лавки до утра.

В тавернах, и в некоторых домах окна еще светились, но в переулках магически фонари в большинстве своем погасли, оставшись лишь на главной торговой улице.

Крупные яркие звезды, среди которых царственно шефствовала круглая луна, стали заметнее натемном небосклоне. Поднялся ветер, деревья единой темой массой колыхались по склонам долины, и от их непрерывного движения, на душе становилось неуютно. Лета поспешила вернуться.

Из окон таверны, не смотря на приближающуюся полночь, лился свет, и звучали голоса. Мага еще не было, но внутрь заходить не хотелось, так что присев на высокое бревно, которое обтесали, придав форму лавки, Лета решила подождать.

Ханар все не шел, и девушка, скучая, без особого интереса, вслушивалась в разговор двоих работников трактира. Один, по виду повар, в засаленном фартуке с огромным мясницким тесаком в правой руке и тушкой птицы в левой, а другой в простой одежде, похоже, уже собирался уходить домой, да задержался поболтать.

Сначала обсуждали какого-то купца, жена которого сбежала с управляющим, прихватив половину сбережений. Прихватила бы больше, но с другой половиной денег сбежала младшая дочь, поверившая посулам какого-то проходимца, обещавшего жениться. А купец пил в их трактире три дня не просыхая, пока ему не явился кто-то из младших духов, и не наплел такое, что мужик мгновенно протрезвел, переоделся в робу и ушёл отшельником на ближайшую гору.

Потом разговор перепрыгивал с одного на другого, пока не дошёл до мага, вот тут-то Лета навострила ушки.

- А маг то наш подобрел никак – сказал тот, что уже собирался уходить.

- С чего взял? – лениво поинтересовался повар.

- Видал, как он Гринко заморозил, когда тот его не признал? А в прошлых раз другого так заколдонул, что тот рта открыть боялся.

- Чего так?

- Да как бранное слово сказать захочет, или наорать на кого, так изо рта его лягушка-то и скакнет. А при эдакой работе, как ещё объяснишь не трезвому человеку, что он не прав.

Лета улыбнулась.

- Да добреет, – протянул повар, и добавил громким шепотом.- Это не иначе скорая женитьба сказывается. От баб-то и самые черствые мягчают.

- Это что, – трети работник спустился с крыльца, – я сейчас слышал, как маг хозяину нашему говорил, что пришли люди с гор, беда у них. Велел проследить, что бы купец Прола не брал за провиант дороже, чем он стоит. А если узнает, что ослушались, натравить злобного демона говорливости и беспринципности, о!

- Да ладно, – удивились двое слушателей.

- Ага, – утвердительно кивнул третий. – Имечко еще такое назвал: Лета.

Вот тут девушка согнулась в приступе бешеного хохота. И маг, вышедший на крыльцо, спустя пару минут, долго не мог понять, почему девушка, спокойно сидевшая на бревнышке, увидав его, принялась смеяться и долго не могла успокоиться.

– У меня для тебя сюрприз, – проговорил Ханар, загадочно улыбаясь.

Двор сейчас был пусть, и маг мог спокойно общаться, не боясь, что его не так поймут.

- Какой? – глаза Леты загорелись любопытством.

- Сейчас увидишь.

Как раз в это время мальчик-конюх подвел двух оседланных лошадей, светлую, чья шерсть в свете луны отливала серебром, и темную, в отблеске окон искрившаяся медью. Ханар отблагодарил мальчика мелкой медной монеткой, и сказал, что дальше сам справиться. На темную он закинул свой мешок, а светлую подвел девушке, сообщив, что теперь им не приодеться тесниться на одной.

Лошади Лета образовалась, гладила её по шелковистому носу и называла «красавицей, милой девочкой», пока маг не огорошил, сообщив, что вообще-то это красавец, потому, как конь.

На что девушка совершенно спокойно сообщила, что ей простительно ошибиться, так как она первый раз находиться так близко к лошади, а уж тем более к коню. А потом, видимо, решив добить мага окончательно, добавила, что когда-то в раннем детстве у неё был деревянный конек на колесиках, и этим весь её опыт верховой езды заканчивается.

- Лета, – магу стоило огромных усилий сдержаться, зато про себя выругался столь витиевато, что сам удивился, – А раньше ты об этом сказать не могла?

- Когда? – хлопая подозрительно невинными глазами, поинтересовалась девушка.

- Ну, например, с самого начала, когда мы ещё не покинули замок. Или чуть позже, когда добрались в Перекрестье. Или в любой другой промежуток времени, но до того момента, пока я не нашел для тебя эту проклятую лошадь!

- Это конь, – совершенно спокойно поправила девушка

И тут маг не выдержал, с его пальцев сорвалась ветвистая молния, и бревнышко, на которое еще недавно отдыхала Лета, превратилось в горстку горелых угольков.

- Так, возвращать я этого коня не буду! Мы и так слишком опаздываем, из-за твоих порывов помочь. Так что я… – начал Ханар, зло глядя на Лету, но был прерван.

- Господин Наритан, – раздалось от крыльца, с которого едва не кубарем скатился хозяин «Клыка дракона». – Неужели утка была пересолена? Или может вино кислым? Или, духи упаси, что-то случилось с вашей драгоценной лошадью? Вы скажите прямо, зачем имущество-то портить?

Ханар незаметно показал довольно улыбающейся Лете кулак, и принялся успокаивать подбежавшего трактирщика:

- Все в порядке, уважаемый, я всем доволен! А бревно… ну просто я заметил, что оно… что на нем…

Лета, видя, как маг скрепя извилинами, пытается придумать, что соврать, шепотом подсказала:

- Сидел мракобес.

- Сидел мракобес, – автоматически повторил Ханар, и мысленно застонал, не веря, какую глупость сморозил.

- Что это? – трактирщик выпучил глаза, и так втянул голову в плечи, словно хотел сам в себе спрятаться.

- Ну… это… такой, мелкий… любящий пакостить, – начал маг сочинять на ходу, но совсем запутался и замолчал.

- А он… а оно точно ушло? – не дождавшись ничего более вразумительного, уточнил испуганный хозяин «Клыка дракона».

- Да! Раз и навсегда. И мы… в смысле я тоже ухожу. А за скамейку, я вам заплачу, – маг пошарил в кошельке и протянул серебряную монетку.

- Что Вы, господин Наритан! Что Вы! – испуганно замахал руками человек напротив, и отступил на два шага. – Что Вы!

- Ну, тогда до свидания, уважаемый, – проговорил Ханар, вскакивая в седло, и сделав вид, что поправляет сапог, наклонился к Лете и прошептал, – Жду тебя в конце улицы.

Тронул пятками коня и уехал, ведя в длинном поводу другого, Лета поплелась следом.

- До свидания! Удачной дороги! – кричал трактирщик, махая полотенцем, а когда Ханар скрылся за поворотом, с грустью вздохнул, – Эх, знал бы, что из-за этого клиента так мучиться придется, еще бы лет десять призрак тещи потерпел.

Лета обнаружила Ханара под последним магическим фонарем на улице, на который тот облокотился, скрестив руки на груди.

- Я помогу тебе сесть в седло, – проговорил маг, – но ближайшее время, я не хочу слышать от тебя ни слова.

- А ближайшее это сколько?

- Лета!

- Ладно молчу...

И ведь и правда молчала. Молча ползла по боку лошади, а маг её подталкивал, но в результате оказалась лицом к хвосту. Молчала, когда попыталась спуститься и свалилась мешком в придорожную траву. Молча наблюдала, как маг, усевшись в пыль, утирает слёзы, выступившие на глазах от неудержимого хохота. Молчала и все больше краснела, закусив от обиды нижнюю губу. Когда оба всадника оказались в седлах, у мага болел живот от смеха, но, что удивлено, колкостей от Леты, маг так и не дождался.

Лунного света вполне хватало, чтобы не потерять дорогу, да ещё чуть впереди на уровне копыт плыл ровно светящийся огонёк, за которым, точно привязанные, бежали лошади. Чародей их особо не понукал, лишь задавал направление.

Ехали они не долго, не больше часа, и остановились на берегу небольшого ручья. Понимая, что раз Лета ездить не умеет, то и в уходе за лошадьми вряд ли смыслит, маг отправил девушку собирать хворост, а сам расседлал, стреножил и пустил коней пастись.

- Ханар, а почему мы не остались в том трактире, – спросила Лета, принеся первую партию хвороста.

- Чтобы уважаемый трактирщик всю ночь провел под дверью моей комнаты. А стоило мне чихнуть, и он бы врывался, спрашивая, чем я еще не доволен, раз решил заклятием «Мощного чиха» снести крышу его заведения.

- А почему ты вообще туда ездишь, раз там такой нервный хозяин?

- Просто там вкуснейшая на континенте печеная утка в яблоках, – мечтательно вздохнул маг.

И Лета, усмехнувшись, ушла собирать ещё веток для костра. А Ханар развел огонь, расстелил лёгкое стеганное одеяло, поставил заклятье «Охранного круга», объяснил вернувшейся Лете, как далеко можно отходить, что бы не оставить их без охраны, и спокойно уснул.

Глава 7.

Ханар проснулся, едва рассвело. Лета заметила, что ему на сон требуется мало времени. Позавтракав мясом утки, холодным, но не менее вкусным, чародей потушил костёр, и свернул лагерь. Когда Леты залезла в седло, с первой попытки, и практически без помощи мага, они двинулись в путь.

Дорога, несмотря на ранее утро, не пустовала. Караваны практически не прерывным потоком двигались со стороны Пригорья в сторону Перекрестья и обратно. Не раз Лета с Ханаром обгоняли тяжелые, медленно ползущие повозки и вьючных животных, груженных огромными тюками. Но чаще приходилось пропускать двигающиеся навстречу. Порой маг вдруг принимался рассказывать, куда идёт обоз и какие товары везёт, но в чаще молчал, предоставив Лету самой себе.

Люди, встреченные в пути, разительно отличались друг от друга, цветом кожи, разрезом глаз и телосложением, единственное, что их объединяло, это оружие, которого, по мнению Леты, было даже через чур много. Девушка глядела во все глаза с любопытством, но без удивления. А вот зеленокожий высоченный детина с торчащими из-под нижней губы клыками, поверг девушку в легкий шок. Она не могла оторвать от него взгляд, пока они с магом обгоняли караван, да и потом непрестанно оглядывалась, легко находя среди прочей охраны, рослую фигуру в меховой жилетке и с двуручным мечом за плечами. Хотелось запомнить этого малахитового бугая в малейших деталях, и после нарисовать. Ханар долго терпел, не выдержал и раздраженно поинтересовался:

- Троллей никогда не видела?

- Конечно видела! – отмахнулась Лета и перестала оборачиваться. – На картинках в детских книжках, и в кино, но вживую – никогда. Откуда он здесь?

- Ну, не все иномеряне смогли уйти, когда была такая возможность, – пояснил маг, – а кое-кто просто не захотел. Вот и живут, осколками чужих миров, дети и внуки оставшихся. А кое-где есть целые поселения чужих рас, в основном закрытые для посторонних.

Так они и ехали, в редкие моменты одни, а чаще в окружении множества людей. Периодически, особенно в узких местах, возникали заторы, и тогда приходилось съезжать на обочину и пропускать встречный караван. Ханар не роптал, пережидал вместе со всеми, когда дорога освободиться, и можно будет двигаться дальше. Лишь один раз маг посетовал, что такими темпами, они доберутся до Пригорья не раньше утра.

- Ваша правда, господин тёмный маг, – оказавшийся рядом добротно одетый мужчина, в хороших сапогах, решил, что Ханар обращается к нему и поддержал разговор. – А все из-за обвала, что случился почти на выезде из ущелья. Вчера утром, не понятно почему, целый пласт породы съехал, перегородив, проезд. Пока вызвали магов-спасателей, пока камни откатили, пока вновь в путь собрались, почитай дня и нет. Да еще оказалось, камнями придавило какого-то мужика. Пришлось опять магов звать, что бы проверили, кто да откуда, да как под завал попал. Пока они проверили, да добро на продвижение дали – ночь настал. Кто же по потемкам поедет? Вот и скопились обозники, а теперь торопятся, день нагнать пытаются.

Ханар слушал, изредка вежливо кивая, но разговор не поддерживал, интереса не проявлял, надеясь – выговориться купец и отстанет.

- А не поможет ли мне уважаемый тёмный маг, – перевел мужчина разговор в другое русло, – пока все рано стоим?

- В чем же? – Ханар, наконец, взглянул прямо на собеседника.

- Да сущая безделица, – радостно улыбнулся купец, поняв, что не зря сначала разговоры о погоде завел, – но, конечно, за соответствующую плату.

- Конкурентов не проклинаю, – холодно предупредил чародей. – И девиц не привораживую.

- Что вы, я женатый человек – взмахнул руками купец. – А без конкурентов-то как? Скучно без конкурентов! У меня заказ простой, ну там кошельки от кражи заговорить, мешки от промокания, да ещё одной лошадка подкову подклеить, что бы до кузнеца добралась.

- Плату вы знаете, – проговорил Ханар, двигаясь вслед за купцом, – И с некоторых пор я предпочитаю брать её вперед, хотя бы аванс.

Так и ехали они, то быстрее, пуская коней вскачь, то медленнее, пытаясь не увязнуть в очередной битве за свободные километры. Иногда встречались ответвления, более узкие, чем основной путь, которые вели, по словам Ханара, в деревни и посёлки в глубине гор.

Склоны, то отступали от края дороги, впуская в открывшейся пространство деревья и кусты, то опять сходились так, что места оставалось разъехаться двум груженным телегам. Подковы лошадей то мягко шуршали по осыпавшейся хвое, то хрустели гравием, то звонко выбивали дробь из каменных плит, которыми в некоторых местах была устлана дорога. Птицы надрывались, во всю радуясь летней поре и теплу.

Вокруг пахло нагретым камнем, вытопленной сосновой смолой и опавшей хвоей. А ещё чем-то сладким, не то цветами, не то мёдом, или вообще ягодами земляники, которая краснела не таясь в паре шагов от дороги. Может этот была и не земляника, другой мир всё-таки, но Лета не знала, как ещё назвать мелкую красную ягоду под кружевными зелеными листьями, а Ханар задумался о чем-то своём и не реагировал на вопросы.

Но стоило оказаться рядом с очередным караваном, из всех ароматов оставался лишь запах немытых тел и потных животных, и тогда Лета жалел, что обоняние не исчезло вместе с чувством голода.

Ближе к полудню они с магом попали в очередную “пробку”, вот только на этот раз это был не просто затор в узком месте, а самая настоящая авария. Очевидцев присутствовало много, особенно тех, что ничего не видели, но уже придумали версии и готовы поделиться, расписать в красках. Так вот они рассказывали, что одна из лошадей испугалась чего-то, дернулась в сторону, воз, в который тянула, следом. Две телеги, ехавшие в разные стороны, столкнулись, у одной сломалась ось, у другой от столкновения треснул бок, и товары из обеих телег, высыпались в дорожную пыль.

Все бы не чего, ну растащили бы возы, успокоили лошадей, собрали товары, да и продолжили путь, если бы не одно но. Товары торговцы везли схожие пушнину и ткани, и теперь за каждый мешок вели едва ли не смертный бой, утверждая, что этот тюк, именно его и ни чей более. Купцы рвали на себе волосы, таскали друг дружку за бороды, клялись здоровьем всех живых родственников, и призывали в свидетели духов давно усопших родных, что бы им всем хорошо лежалось.

Уставшие от препирательств люди, предложили вызывать магов, чтобы те установили истину, а скинуться на них должны два спорщика, из-за которых все и случилось. Виновники аварии вместо того, что бы испугаться лишних трат, обрадовались такой возможности и принялись, вяло переругиваясь, ждать, ревностно следя, что бы кто чего под шумок не утащил.

Так как авария произошла в самом узком месте, то объехать двух буянов возможности не было, Ханар решил воспользоваться задержкой, что бы размять ноги и перекусить.

Один предприимчивый торговец, сообразив, что затор надолго, организовал походную кухню на ближайшей опушке. Ханар приценился, отдал Лете лошадей и пристроился в конец очереди.

В это время, к скоплению телег, подскакал конный отряд. В центре ехал богато одетый старик, невысокий, худой, в расшитой золотом по темно-зеленному накидке, седые редкие волосы охватывал золотой обруч.

Лете стало интересно, кто это, что может с настолько нескрываемым презрением скользил глазами, цвета выгоревшего полуденного неба, поверх чужих голов, и не получать в ответ ни одного возмущенного взгляда. Даже когда охрана, повинуясь знаку своего господина, попыталась с наскока разогнать мешающих проезду, купцы принялись кланяться и извиняться, за доставленное неудобство. Лета обернулась к магу, желая удовлетворить свое любопытство, но Ханар уже скрылся среди деревьев, из-за которых долетали аппетитные запахи.

«Вот так всегда, когда мужчина нужен, он сруливает в кусты» – вздохнула Лета, и вернулась к наблюдению за отрядом.

Старик, поняв, что даже его желания не достаточно, чтобы дорога сию минуту освободилась, недовольно скривился. Затем махнул рукой, на которой радужными каплями блеснули камни оправленные в золото, и повинуясь его знаку рядом, практически мгновенно оказался мужчина средних лет, с сединой на висках и мудрыми глазами на спокойном лице, вежливо поклонился. На шее мужчины качнулся медальон в форме белого дракон с синими камнями на месте глаз.

- Коллега? – уточнила Лета у только что подошедшего Ханара.

- Скорее конкурент, – тихо ответил Ханар. – Светлый.

Присев на широкий валун, маг принялся есть рассыпчатую кашу, заправленную луком и мелко порезанным вяленным мясом. Лета, как не странно, его трапезой совсем не заинтересовалась, предпочтя вместо этого следить за спором колоритной парочки.

- А старик?

- Удайло Мудрый, князь Пригорья, – еще тише проговорил маг, хмуро глядя на идущего мимо и подозрительно косящегося в его сторону мужика.

Щелкнул пальцами, сотворил «Полог невнимания», заклятие отводящее чужие взгляды. Жаль в «Клыке дракона» его нельзя было использовать – действовало на всех находящихся в приделах нескольких метров, и сидел бы Ханар позабытый и голодный, без вкуснейшей на континенте утки в яблоках. Мужик, потеряв интерес к магу, не спеша пошел дальше, зато светлый маг обернулся, уловив откат волшбы и приветственно склонил голову. Ханару не оставалось ничего, как кивнуть в ответ.

Старик, между тем, говорил, поджимая губы, а светлый маг слушал, иногда кивал, но чаще отрицательно качал головой. Наконец они о чем-то договорились, маг получил и спрятал в карман пухлый кожаный мешочек.

Практически сразу весь отряд ускакал назад, скрывшись за ближайшим поротом. Их проводили заинтересованными взглядами практически все, даже виновники аварии прекратили выяснять отношения. Ждать пришлось не долго, спустя пару минут раздался приглушенный перестук подков, который все приближался, но из-за поворота никто не показался. Все затихли, удивленно прислушиваясь, пока какой-то мальчишка восторженно не крикнул:

- Смотрите! На верху!

Все задрали головы, и увидали, как чуть ниже верхушек сосен, прямо по воздуху, спокойно, словно и не покидал твёрдой земли, скакал недавний отряд. Вот всадники пронеслись над головами изумленных людей, по пологой дуге спустили на землю и продолжили движение, не снижая скорости. И как только князь с людьми скрылись за ближайшим поворотом, тишина, взорвалась и разлителась осколками восхищённых возгласов.

- Ханар, – Лета обернулась к магу, который уже доел кашу и теперь не спеша потягивал клюквенный морс, который получил в довесок, – а ты так можешь?

- Могу, – спокойно ответил маг, и, глядя в загоревшиеся восторгом глаза девушки, поинтересовался, – а зачем? На мой взгляд, бессмысленная трата сил на прихоть богача, не желающего торчать лишние минуты в окружении простых смертны.

Лета хотела возразить, но в это время над дорогой разнесся восторженный крик:

- Господин Наритан!

Мимо, не замечая мага пробежал босоногий мальчишка лет десяти: поверх рубахи и штанов повязан серый фартук, взлохмаченные светлые волосы перехватывает широкая повязка. Ребенок так разогнался, что едва не врезался в бок стоящей на обочине телеги, принялся растерянно озираться. Ханар опомнился, и щелкнув пальцами, снял заклятье на невнимание. Мальчишка тут же его увидал и вернулся назад.

- Господин Наритан, – начал он чуть обиженно, – я думал вы уже уехали! Вот, я нашел подходящий камушек. Вы же обещали заговорить его от плохих снов!

- Ни куда я не уехал, все помню. Давай камень, – маг протянул ладонь, в которую тут же упал плоский гладкий кругляш речной гальки.

Достал из футляра мелок и нарисовал на камне две галочки, одна в другой, чуть закруглил края, у нижней наружу, у верхней во внутрь. Спрятал в кулак, пошептал, раскрыл ладонь, возвращая камень обратно. Лета успела заметить, что рисунок словно углубился, растворился в камне, став его частью.

Мальчишка, схватил гальку, и, поблагодарив, помчался прочь. Отбежав шагов на десять, он вспомнил, зачем его на самом деле посылали, и, развернувшись на пятках, прокричал:

- Кстати, господин Наритан, отец просил, прийти помочь с посудой! Он расторговался.

И убежал дальше.

- Тоже мне “кстати”, – проворчал Ханар, себе под нос, поднимаясь на ноги, – это в первую очередь говорить надо было. Лета, пожалуйста, побудь пока здесь. Там с лошадьми не пройти.

- Да кому они нужны! – попыталась отмахнуться от просьбы девушка, – Не думаю, что кто-то захочет проблем с тёмным магом.

- Всякое бывает. Заодно и посторожишь.

Лета обиделась, да и любопытство глодало, какую работу еще умеет выполнять маг, кроме заговора от воров на кошельки.

- Я тебе кто? Сигналка от угона? Или сторожевой пёс?

- Ну, должна же быть от тебя хоть какая-то польза, – философски изрек маг.

- Может, мне ещё и гавкать?

- Как хочешь, – Ханар подхватил грязную посуду и ушёл, не слушая возражений возмущённой девушки.

Пока чародей отсутствовал, приехал светлый маг, по виду совсем мальчишка, но не смотря на возраст, он быстро разрешил конфликт двух буянов, велев немедленно освобождать проезд. Телеги расцепили, сломанную ось починили, в товарах разобрались, разложили и увязали. Постепенно затор на дороге рассосался и движение возобновилось.

Подходя к месту, где оставил Лету с лошадьми, Ханар заметил подозрительного типа, и прибавил ходу. Переменившийся с ноги на ногу у лошадей мужичек, буквально кинулся магу в ноги, едва тот успел подойти.

- Господин т-тёмный маг... простите... ик... я больше не б-буду... ик... с-снимите пр-роклятье...ик...

- Ты кто? – ошарашено глядя на ползающего у его ног человека, пробормотал Ханар.

- Он сунулся к твоей лошади, ну я и гавкнула, – виновато вздохнуло Лета, – пошутить хотела. Не знала, что услышит, и вот. Сам же сказал, делай, что хочешь.

- Лета, ну, сколько можно – устало протянул Ханар, который никак не мог привыкнуть к выходками девушки.

- Г-господин маг, ик... ваш демон с-сказал... ик, что я должен из-извиниться, и тогда п-проклятье ... ик, которое он нал-ложил, с-спадет. Из-звините г-господин т-тёмный маг.

- Я димонесса, идиот, потому как девушка, – поправила Лета неудачливого вора, и тот еще больше затрясся.

- Иди уже, – махнул на него рукой Ханар, добавив заклятье от заикания.

А когда бедняга непрестанно кланяясь, спиной вперёд, скрылся в ближайших кустах, проговорил, обращаясь к спутнице:

– Лета, я заметил, что ты все меньше походишь на приведение.

Девушка пожала плечами и ничего не ответил.

Время двигалось к вечеру, небо пылало, дожигая в закатных топках остатки сегодняшнего дня. Облака невесомыми овечками разбрелись по темнеющему пастбищу.

Дорога постепенно пустела, несколько раз Лета замечала огни походных лагерей справа и слева за деревьями – погонщики караванов останавливались на ночлег.

Как долго продолжиться их собственный путь девушка не знала, а Ханара спрашивать смысла не было. С момента их последней остановки, он ехал настолько глубоко прогруженный в собственные мысли, что если отвечал, то не в попад, но чаще просто молчал.

Лишь один раз он вынырнул из задумчивости и спросил у скучающей спутницы:

- Лета, а как давно ты уже здесь?

- В замке пять дней, – принялась загибать пальцы девушка. – Через горы день, ещё один с Номэ, потом драка в его деревне, потом пир, потом путь до Перекрестья, и вот сейчас... итого, если не ошиблась, десять дней. Ух, ты, а казалось месяц, не меньше...

- Значит, ещё день-два и ты исчезнешь?

- Наверное, – Лета погрустнела, успев полюбит этот мир больше, чем все предыдущие.

Становилось все темнее, и Ханар опять пустил на уровне копыт лошадей, указующий огонек.

- А как ты покинула свой мир? – спустя ещё какое-то время спросил чародей.

- Незнаю. Последнее, что помню – непреодолимое желание спать.

Когда на небе расцвели первые звезды, Лета, вслед за Ханаром, свернула с основной дороги, и по узкому, едва проехать лошади, проходу в скалах выбрались в широкий каменный колодец. Он напоминал тот, где они с магом нашли Номэ, только меньшей окружности и дно вместо каменных зубов устилал травяной ковер.

Изломы обрывистых стен оплетали вьющиеся растения, с маленькими белыми цветами, которые чуть светились в темноте. С уступа на уступ карабкался, цепляясь за каждую трещину, низкий кустарник. Справа от въезда журчал ручек, вытекавший из одно узкой трещины в скале и попетляв немного исчезал в другой. Ближе к дальней стене чёрнела проплешина старого кострища.

Маг всегда, если не успевал пересечь горы до ночи, предпочитал останавливаться именно здесь. Даже небольшой тайник завел, где хранил запас дров, для таких случаев, когда приезжал слишком уставший, что бы за хворостом еще ходить. Вот и сейчас из неприметной выемке в скале, достал сухой хворост, разжег костёр, привычно поставил защиту. Достал извечные бутерброды, решил перед сном поужинать.

- Ханар, а зачем ты вообще ставишь защиту, я же не сплю? – поинтересовалась Лета, наблюдая, как маг жует бутерброды.

- Так я, по крайней мере, знаю, что ты далеко не уйдешь, – проговорил Ханар, сообразил, что именно сказал, закашлялся, подавившись.

- Что? – не поверила услышанному Лета.

- Я имел в виду… ну… – попытался оправдаться Ханар.

- Так вот оно значит как, – протянула Лета, глядя на покрасневшего мага, и вполне спокойно добавила, – А я уж думала, на тебя поводок не действует.

- Поводок? – не понял Ханар.

- Ты тогда так резво от нас с Номэ рванул… – тихо, словно для себя, продолжала рассуждать Лета.

А потом вдруг вскочила, нависла над магом, у которого от удивления из рук выпал бутеброд.

- А ну признавайся, темная твоя душонка, когда бросил меня и шамана, всю дорогу чувствовал непреодолимое желание вернуться, и лишь усилием воли заставлял себя двигаться вперед?

- Д-да, – выдавил из себя ошарашенный маг.

- Поздравляю, ты такой же как все. В смысле как те, что видели меня в других мирах. Я не могу от тебя уйти, даже если захочу, потому что дойдя до определенной границы, у меня пропадут силы, я просто не смогу двигаться дальше. А ты отпустить не сможешь, потому что чем дальше я, тем сильнее будешь нервничать. С моей стороны поводок всегда длиннее, поэтому когда ты тогда ушел, я особо не нервничала, а вот тебе плющить должно было начать практически сразу.

- Оригинальное на тебе проклятье висит, – пожалел Ханар Лету. – А я все переживал, почему так чувствовал себя тогда… А когда ты покинешь мир, эта привязка пройдет?

- Ну, я надеюсь, что да.

Маг в задумчивости сжевал еще два бутерброда.

- Ладно, буду решать проблемы по мере их поступления, – решил он наконец, расстелил одеяло и собрался спать.

- Ханар, – жалобно протянулась Лета, видя, что чародей вот-вот уснет.

- Чего?

- Мне скучно...

- Тут уж извини, балаганным фокусником не работаю, даже за деньги.

- Да нужны мне твои фокусы, как собаке пятая лапа! – отмахнулась девушка, – Можно я у тебя листы пергамента одолжу? Я видела, ты брал с собой... Все равно можешь их вновь сделать чистыми...

- И когда это ты интересно, стала разрешения спрашивать, что бы у меня в сумке порыться?

- Ты все ещё дуешься за тот бутерброд, который я для Номэ одолжила?

- Ладно, возьми, и дай уже поспать – вздохнул маг, отвернулся и сразу же провалился в сон.

Лета, достала из сумки бумажные листы, убранные в толстую папку, и походную чернильницу, с хитро приделанной крышечкой, из-за которой чернила не выливались, даже если она катилась по земле, переворачиваясь и подпрыгивая на кочках.

Помимо этого, чернильница была очень красивой: толстое стёкло оплетала темная проволока, если долго смотреть в ее переплетения, можно было увидать драконов, что переплели свои тела толи в танце лббви, толи в смертельной битве.

Что удивительно магией вещь не обладала совершенно, так что Лета не боялась её повредить. Ханар, когда первый раз показывал это чудо, говорил, что её сделали гномы, до того, как мир стал закрытым. Полюбовавшись на красивую, качественную работу, Лета открыла футляр с перьями, достала пергамент и села так, что бы свет падал на лист, не создавая лишних теней. Из костра, прямо рукой, достала несколько угольков подходящей формы, подождала, пока остынут. Это конечно не карандаш, но хоть какая-то замена.

Поискала с чего бы начать, зацепилась взглядом за лицо спящего мага, освещенное костром, принялась рисовать, чередуя более четкие чернильные штрихи, с мягкими угольными растушевками в тенях и полутенях.

Лета не раз замечала, да и друзья говорили, что когда она начинала рисовать, то точно выпадала из мира. Пока не уходило вдохновение, она практически не воспринимала внешние изменения.

Художница рисовала и рисовала, сначала то, на что падали блики костра: морду лошади, сунувшуюся подобрать упавший кусочек хлеба, лежащий мешок Ханар, сам костёр с вылетающими искрами и думным хвостом, тянущимся в небо.

Когда близящиеся утро прибавило света, и окружающие предметы все приобретали все больше красок, Лета переключила своё внимание на более далекие предметы. Нарисовала живописный камень с интересными разводами на сколах, похожий на черепаху; отвесные скалы, которые увивал плющ, в своём упорстве быть ближе к солнцу доползший уже до середины стены. А вот какой-то парень в чёрном, висящий кажется на одних пальцах руки, гибки, тонкий, словно ивовый прутик, жаль лица не видно под повязкой...

Стоп, Лета вынырнула из водоворота вдохновения и глянула на стену, где только что был неизвестный, с которого она успела срисовала портрет, сама того не осознав.

Пустая стена, увитая плющем. Вернулась взглядом к картинке, внимательный, настороженный взгляд поверх чёрной повязки, по которой змеями расползлись, не то чужие письмена, ни то просто узорная вышивка.

Почему-то именно эти глаза убедили Лету, что человек на картине не плод её воображения. Вскочив, она принялась трясти мага за плечо.

- Ханар! Ханар! – от испуга голос отказался повиноваться, кричать получилось лишь громкий шепот. – Проснись!

- Что случилось? – маг проснулся почти сразу, но испуганно девушке показалось, что она трясет спутника очень давно.

- Здесь кто-то есть, – продвинувшись совсем близко, поделилась Лета.

Ханар, взволнованный поведением девушки, закрыл на пару мгновений глаза, проверяя охранный круг, потом открыл их, взглянул на девушку, и произнёс:

- Тебе, наверное, показалось, контур цел. Ложись спать... В смысле не мешай спать другим...

Он лег, что бы продолжить наслаждаться прерванным сном, но девушка вцепилась в него.

- Здесь точно кто-то был! Вот смотри, – и сунула ему в руку изрисованный листок. – Видишь на стене!?

Ханар взглянул мельком, поднял на Лету глаза, хотел опять похвалить ее богатое воображение, и вдруг вновь уставился в листок. Губы сами зашептали слова «Направленного поиска», вплетя в них, как ориентир, портрет неизвестного.

Через минуту лицо мага посветлело и морщинка между бровей разглаживалась.

- Лета, – поинтересовался он у замершей в ожидании девушки, – вот объясни мне, как ты умудряешься находить и показывать мне то, что вообще в природе не должно существовать, а если и существует, то столь неуловимое, что и раз в жизни увидить не получиться. Сначала настоящий шаман и вполне реальные духи. Теперь вот это.

Маг потряс листком бумаги.

- А кто это? – поинтересовалась Лета.

- Ассасин…

- Ассасин… Ассасин… знакомое что-то… игрушка еще такая на компе была… – забормотала девушка, пытаясь вспомнить, и вдруг вскрикнула, – наемный убийца?!

- Точно. И, похоже, послали его за мной.

Глава 8.

Лету затрясло, когда она осознала всю серьезность услышанного, а маг, вместо панического сбора вещей и немедленного забега куда глаза глядят, уселся завтракать.

- Ханар, неужели тебе ни капельки не страшно? – поинтересовалась Лета, не выдержав его ледяного спокойствия.

- Почему не страшно? Я же все таки живой и становиться мертвым мне совсем не хочется. Но благодаря твоему рисунку у меня есть преимущество, я вплел его образ в охранное заклинание, и теперь незаметно к нам не подойти.

- И куда мы дальше?

- Куда и до этого. Я работу, порученную Советом, еще не выполнил. Да и с Нииром стоит связаться… Так что после завтрака сразу и отправимся.

Стоило Ханару и Лете покинуть место ночлега и скрыться в проходе, с незаметного уступа спустился ассасин. Цвет его одежды постоянно менялся, подстраиваясь под окружение, стоило человеку хоть на миг замереть, и он становился практически невидимым.

Внимательно вглядываясь в каждую мелочь, вслушиваясь в слабо уловимые шумы, ассасин быстро обошел поляну, уделив наибольшее внимание месту, где лежало одеяло мага. Поднял из высокой травы слегка помятый листок пергамента, вгляделся четкие линии рисунка. Лошадь получилась как живая, даже влажный блеск глаз, поймавший блик костра удалось передать с точностью. Охотник, аккуратно свернув, спрятал рисунок в карман.

Ассасин видел, как маг рассматривал его портрет, результат невнимательности и любопытства того, кто должен был оставаться невидимым. Именно желание рассмотреть поближе не известное ему волшебство, что заставило парить перо в воздухе, оставляя на чистом листе точный отчет происходящего вокруг, и заставило ассасина подкрасться поближе. Кто ж знал, что радиус охранного заклятья такой большой...

Прикинув, все изменения, которые придется внести в план, в связи с открывшимися обстоятельствами, просчитав возможные варианты развития событий, ассасин поспешил следом за магом. Охотник вновь встал на след.

При выезде из ущелья, Ханар и Лета остановились, пропуская караван.

- Пряности с побережья везут, – потянув носом, сказал маг, и не особо торопять поехал дальше.

А Лета никак не могла успокоиться, постоянно оглядывалась, под каждым кустом ей чудился затаившийся убийца, а спину сверлил недобрый взгляд. Ханар, поглядев на ерзанье девушки, лишь покачал головой, а после вообще перестал обращать внимание на происходящее вокруг, о чем-то глубоко задумавшись. Через какое-то время маг нашарил и достал из сумки папку и чернильницу, принялся, прямо в седле, что-то писать на пергаментном листке.

Где-то через час горные склоны в последний раз придвинулись высокими каменными боками, точно желая обнять на прощание и раскрылись в стороны.

Плато, волнами зелени с яркими вкраплениями цветов, убегало вдаль, и, постепенно понижаясь, терялось в дымке. Кое-где солнце высвечивало более тёмные участки лесов, ровные квадраты полей, с разноцветными мазками крыш домов. Практически на границе видимости располагался большой город.

Широкая Караванная дорога выскальзывала из-под ног коней и почти сразу делилась на три. Одна прямая и широкая, наиболее заполненная пешими и конными, тянулась до города. Правая ленивой змеей петляла между деревнями и едва различимой ниточкой исчезала за горизонтом. А левая, наиболее заросшая и малолюдная, шла почти параллельно скальной стене, пока не исчезала в тёмной массе леса. Отсюда с возвышения, было заметно, что дальше деревья растут все более плотно, расползаясь вправо, пока не теряются в далёкой голубой дымке.

- Княжество Пригорье, – проговорил Ханар, – а там вдалеке столица Ригорэ.

- Маленькое какое-то княжество, – удивилась Лета. – Столица же обычно посередине…

- Это лишь кажется, а на самом деле до другой границы три дня пути, если по прямой. Князь просто любит горы и не любит племянника, который правит в соседнем княжестве Приморье, вот и перенёс столицу.

Ханар огляделся, и, определившись с направлением, тронул пятками бока лошади. Вскоре они достигли перекрестка и, свернув на левую дорогу, двинулись вдоль скальной стены в сторону виднеющегося вдалеке леса.

- Значит высшая власть у вас в мире княжеская? – поинтересовалась Лета.

- Вообще, выше всех стоит Совет магов, я про него уже рассказывал. Но Совет решает более глобальные проблемы, и в политические дела не вмешиваться. Правители не имеют власти над теми, кто входят в совет, а так же над Хранителями знаний и Высшими магами. Почти двести лет интересы тех, кто владеет магией, и тех, кто ей обделен, практически не пересекались. После войны и закрытия мира, не только магов, но и людей осталось очень мало, едва ли треть от общего числа. Некоторые области опустели полностью. Но теперь обычных людей, не наделенных магией, становиться все больше, они вновь создают государства, хоть пока и малочисленные. На нашем континенте, например, всего три княжества и два князя, третья это объединение свободных поселений.

- А ты к кому относишься? В смысле ты темный, но насколько важная шишка?

- Я Высший тёмный, и числюсь в совете, только бываю там лишь при решении очень серьёзных вопросов.

- Если над тобой нет власти правителя, да еще и в Совет входишь, – задумчиво пробормотала Лета, – То ты можешь прийти к любому князю и попросить на троне посидеть, и он возражать не посмеет?

- В глаза не посмеет...

- А за глаза наймет убийцу! Признавался, у кого на троне посидел без разрешения?

- Да нет, – неуверенно протянул маг, – настолько кардинально никто действовать не осмелиться.

- Но кто-то все таки осмелился...

Маг, не найдя слов возражения, просто промолчал.

Хотя и казалось, что дорога идёт параллельно скальной стене, но когда Лета в очередной раз взглянула влево, горы стали казаться ниже, а после обзор на них заслонили деревья, которые росли все гуще, превращаясь постепенно в полноценный лес. В отличие от гор, где преобладали тонкоствольные сосны, здесь чаще встречались лиственные деревья.

Справа шумела неширокая речушка, настолько прозрачная что, не смотря на глубину, было видно песчаное дно с разноцветной галькой и водорослями, а еще серебристые тела рыб, скользящие в толще воды.

Обрывистые берега реки заросли травой, а кое-где кустарником, в которых кто-то шуршал, и пересвистывались птицы. Один раз из кустов, прямо на дорогу, напугав и Лету и ее коня, выпрыгнул здоровенный серый заяц. Поводил носом, дернул пару раз ушами, и, чихнув, скрылся в подлеске с другой стороны дороги.

Ближе к полудню солнце прогрело воздух до хрустального звона, выгнав из него и крики неугомонных птиц, и звон ручья, и даже перестук копыт стал тише, точно укрытый меховым одеялом.

Ханар решил остановиться, чтобы дать отдых лошадям. До деревни маг планировал добраться вечером, во тьме у него большее преимущество в силе, а после случая с Номэ, стоило готовиться к худшему.

Остановились они недалеко от песчаной отмели, где обрывистые берега делались ниже, опускаясь вровень с бегущей мимо водой. Удобное место, что бы напоить коней, и за хворостом для костра не далеко идти, дорогу перешел, вот и лес.

Лошадей Ханар расседлывать не стал, стоянка намечалась недолгая, лишь ослабил подпругу и пустил пастись.

- Лета сходи за хворостом

- Зачем? Сам же сказал, что мы ненадолго, только кони отдохнуть.

– Просто у меня отвар травяной закончился, да и бутерброды надоели, хочется поесть чего-нибудь горячего.

- Ох, темнишь ты что-то, господин Наритан! Всю дорогу жевал в сухомятку. Ты хоть готовить умеешь? – подозрительно сощурилась на мага Лета, но тот состроил честное лицо и кивнул. – Ладно уж, схожу.

По дороге к лесу, девушка обернулась, подозрительно глянув на мага, но тот, даже не посмотрев в след, достал котелок и отправился к реке за водой.

“Может и правда, ничего такого, и странности в его поведении мне почудились, – пожала плечами Лета, и больше не оглядываясь, скрылась среди деревьев.

Спровадив девушку, Ханар достал из сумки запасную рубаху, а грязную скатал в тюк, и спрятал до возможности нормально постирать. Быстро разделся до трусов, положил вещи на камень недалеко от воды. Разбежался, нырнул прямо с невысокого берега, сразу погрузившись к самому дну, проплыл вдоль него, пугая мелкую рыбешку, и несколькими мощными гребками вытолкнул себя на поверхность на середине реки.

“Как же хорошо... – подумал он и улегся на спину, подставив обнажённую кожу ласковым солнечным лучам. – Как же хорошо, после стольких дней смыть пот и усталость. Если вспомнить с какой скоростью Лета собирает хворост, полчаса у меня в запасе есть, а то и целый час”.

Маг расслабился, позволив течению, хоть и медленно, относили его прочь от стоянки, а затем перевернулся на живот и не спеша поплыл обратно.

Лета и правда обычно собирала хворост не торопясь, ведь трудно сосредоточиться на нудной работе, когда столько нового и интересного привлекало внимание. Да и обратно чаще брела нога за ногу, погруженная в собственные мысли.

Но сейчас ее пугало, что где-то поблизости бродит злобный ассасин. Ханар конечно что-то там говорил про охранную сигнализацию, но Лете эта его уверенность, спокойствия не добавляла. Поэтому собрав по быстрому часть дров, она поспешила назад к стоянке.

От кромки деревьев Лета, как не вглядывалась, увидеть рослую фигуру мага не смогла, лишь лошадей, неспешно щипавших траву. Все больше нервничая, она прибавила шагу, добравшись до их временного лагеря практически бегом.

Вблизи ситуации не поменялась, Ханара нигде не было. Прежде чем окончательно испугаться, Лета заметила на песчаной проплешине полный котелок воды, а рядом на плоском камне свёрнутые рубашку и штаны мага, и сапоги, стоявшие с другой стороны. Скользнув глазами вверх виз по струящейся воле, Лета, наконец, увидала и самого чародея, который широкими гребками плыл против течения. Ехидно улыбнувшись, девушка сгребла в охапку одежду мага, и отступила за ближайший куст.

Добравшись до мелководья, Ханар нашарил ногами дно, встал, глубина еще была приличная, вода покрывала плечи. Откинув назад мокрые волосы, что бы не лезли в глаза, и, сморгнув с ресниц капли влаги, маг огляделся, понял, что его прогноз был верным и Лета еще не вернулась. Довольный, побрел к берегу, но сделав несколько шагов, заметил, что камень, на котором он оставил одежду, пуст. Сообразил, кого следует винить, резко сел, вода, успевшая опуститься до пояса, укрыла его по плечи.

- Лета, я знаю, что это твои шуточки! – прокричал он. – Верни мою одежду.

- Ой, так и знала, что застесняешься, выйти – широко улыбаясь из-за куста появилась Лета.

- Слушай, может, вернешь мне одежду и отвернешься?? – без особой надежды поинтересовался маг.

- Неа. К тому же я сверху уже все успела рассмотреть…

- Лета, ну, неужели тебя нисколько не смущает мой вид? Ты же девушка!

- И что? Мы в «художке» целый курс «обнаженку» рисовали, такчто я навидалась голых мальчиков и девочек. Меня больше удивляет, почему ты так себя стесняешься, вроде все на месте, мускулы есть, и пивной животик не выпирает...

- Причем тут это! Чувство стыда – вот что отличает нас от животных! И тот, кто забывает это, рано или поздно скатиться до состояния скота...

- Я всегда считала, что именно труд сделал из обезьяны человека, – улыбнулась Лета. – Но оказалось – стеснительность. Теория эволюции Наритана-Дарвина? А труд тогда сделал из обезьян просто очень уставшую обезьяну!

- А может, продолжим дискуссию на берегу? Я замерз уже!

- Так выходи, а то губы посинели, зуб на зуб не попадет...

- Отдай одежду – выйду! – раздраженно выкрикнул Ханар.

- Неа, – улыбка Леты становилась все шире и ехидней.

- Лета!! – и этот злобный рык остался без внимания

- Будем искоренять твою излишнюю скромность, – выдала девушка очередную идею и принялась рассуждать, бродя вдоль воды, – Скромность, конечно, украшает человека, но не до такой же степени. А с девушкой своей ты тоже так себя ведешь? Наверное, стесняешься даже в сторону её лишний раз посмотреть? Не забыл, что у тебя скоро свадьба? А следом первая брачная ночь, и что спрячешься от невесты под одеяло, весь покраснеешь и примешься бормотать: «Ах, дорогая, я стесняюсь! Не смотри на меня». Продолжай вести себя как девочка-припевочка, и твоя невеста кого-нибудь понапористей найдёт. Ай!

Лета так увлеклась, что не заметила, когда Ханар успел выскочить из воды, и сейчас разъяренным зверем нависал над ней.

- Но я все таки мужчина, – буквально прорычал он, – И мое терпение не бесконечно!

И, выхватив из рук ошарашенной девушки свою одежду, маг ушёл за ближайшие кусты одеваться.

- Черт! Напугал! – громко выкрикнула Лет вслед ушедшему магу, и тихо добавила, – Опять перегнула палку. И что я к его невесте постоянно прикапываюсь?

Девушка обхватила себя руками: тело, которое не должно было чувствовать холод, бил крупный озноб, а сбившееся с привычного ритма сердце, не желало успокаиваться.

Ханар вышел из-за кустов уже одетый, и принялся молча седлать лошадей, закончив, убирал вещи в сумку и прикрепил ее к седлу.

- А что, отдыхать не будем? – удивилась Лета, глядя, как маг забирается в седло.

- Хватит, наотдыхались! – бросил тот в ответ, даже не посмотрев в сторону девушки, и поехал медленно проч.

Лета сорвалась с места, с трудом забралась на коня и поспешила следом.

Недалеко от края леса, дорога и река потеряли друг к другу интерес и разбежались в разные стороны. Деревья росли все гуще, переплетая ветви над головой. Но это не мешало солнцу заглядывать в мельчайшие прорехи, расставляя по лесной чаще световые столбы, в которых кружилась мошкара. Птицы пели, какие-то зверьки пересвистывались в высокой траве подлеска, то ближе, то дальше слышался перестук дятла.

Ханар ехал впереди, и, молчал, но теперь тишина между ними очень напрягала девушку. Словно подстраиваясь под их настроение, лес тоже начался меняться. Постепенно смолкли птичьи голоса, прекратилось шуршание в траве, даже дятлов не стало слышно, лишь звон подковы разносился далеко вокруг.

Чем больше углублялись в лес Ханар и Лета, тем тяжелее дышал маг, по лицу его струился пот, а рубаха прилипла к телу. Купания в прохладной воде чистой реки осталось далеким и нереальным воспоминанием.

- Ханар, – жалобно попросила девушка, устав от тишины, – поговори со мной, хоть о чем-нибудь.

На мгновение показалось, что ее слова завязли в этом душном воздухе, не достигнув Ханара, но он почти сразу поинтересовался:

- О чем?

- Да о чем угодно, – радость от того что её не игнорируют, – Я даже готова извиниться и пообещать, больше так не делать. Хотя вправду не понимаю, почему ты так болезненно реагируешь на слова в отношении своей будущей жены. Даже тебя самого можно с меньшим риском для здоровья подкалывать? Ой...

Лета поспешно прикрыла рот рукой.

“Язык мой помело, да ещё и без костей, – взволнованно подумала она, – Только же пообещала, не касаться этой темы, даже прощения попросила, и сама же...”

- А ты по другому бы реагировала на оскорбление твоего жениха, по сути будущей семьи, – в голосе Ханара вновь появились нотки раздражения. – Хотя я вообще сомневаюсь, что кто-то согласится взять тебя в жены. Ты ведь на девушку похожа, пока рот плотно закрыт, а стоит хоть слова сказать...

Чародей замолчал, осознав вдруг, что позволил себе лишнего. Лета тоже молчала, наверняка обиделась, но когда маг уж было решил извиниться, она задумчиво проговорила.

- Вообще то, в том мире у меня остался парень, в смысле жених, так вот, я тоже все время из-за него ругалась с друзьями, которым он почему-то не нравился. Интересно, почему я про него и не вспоминала, пока ты не спросил. О маме переживала, все думала, как она там… А про него… Интересно, он меня ждёт?

Так в задумчивости девушка и поехала дальше. Для Ханара стало открытием, что у Леты кто-то есть, но в подробности он влезать не захотел.

С каждым оставленным позади метром, света становилось все меньше. Красные лучи закатного солнца ещё какое-то время то тут, то там пробивали зеленую крышу деревьев, но постепенно исчезли и они.

Но зато справа и слева от дороги засветились призрачные огоньки, а в глубине леса стали слышны тихие голоса. У Ленты от их звучания, начала кружиться голова, и путаться мысли.

“Это просто ветер шумит, просто ветер шумит, – тихо саму себя уговаривая, девушка чуть ускорила лошадь, поравнявшись с Ханаром.

- Это ведь просто ветер шумит? – решила уточнить она у мага.

- Тсс, – приложил тот палец к губам. – Ассасин приблизился. Точнее, он впервые вообще обозначил своё присутствие.

- А голоса?

- Какие?

- Шепчут... – Лету уже бил крупный озноб, она не переставая оглядывалась.

Ханар прислушался, даже лошадь приостановил, но вокруг лишь ветер шуршал листвой.

- Уверенна, что тебе не показалось? – уточнил Ханар, но Лета его не слушала, медленно обводя взглядом лес.

- И огоньки, словно свечи в руках трепещут, – практически на распев произнесла она. – Ханар, мне страшно.

Сколько бы не напрягал зрение и слух чародейка, лишь темнота и тишина окутывала все вокруг, но и Лету такой испуганной он видел впервые. Кроме того, за время пути маг начал невольно доверять девушке, убеждаясь не раз, что она способна видитесь больше.

Поэтому Ханар сложил пальцы правой руки щепой, дотронулся до лба, произнёс заклятье “Истинное зрение” и огляделся. Ничего не изменилось. Вплел дополнительно “Рассекающий путы” и, наконец, смог увидать, как изменился лес. Кора деревьев начала источать чуть зеленоватый свет, но не вся, а сложной сеткой, повторяя сосуды по которым от корней двигался сок. Каждый лист превратился в небольшой тусклый светильник.

Между деревьями заструился туман, если не смотреть напрямую, то отдельные клочья приобретали схожесть с человеческими силуэтами. Каждая такая фигура и на уровне груди, словно свечу, держала призрачный огонёк. Но стоило взглянуть внимательно, и лишь туман, без каких либо световых эффектов. Звук тоже появился, неразборчивый гул на самой границе слышимости.

- А Ниир-то как всегда прав, – пробормотал Ханар, – И вправду “Чёрное проклятье”. Так, а где у него центр... О, и в этом ты друг не ошибся – деревенька, куда мы едем, ну или где-то совсем рядом с ней. Лета, а ты понимаешь, что они шепчут? Лета?...

Маг обернулся, но девушки нигде не было. У кромки деревьев стоял её конь, мерно жующий травинку, для него ничего необычного в окружающем мире не было.

Не все животные восприимчивы к проявлению магии. В основном кошки и собаки наиболее чувствуют, причём первые ощущают любые движения силы, а вторые – лишь темную. Лошади же к магии вообще равнодушны

- Лета хватит шутить! – прокричал Ханар, еще не до конца веря, что девушка действительно его оставила.

“Ну и как её теперь искать? – начиная паниковать, подумал чародей, – Магия поиска на неё не подействует! Стоп! А если на это и ориентировать поиск: на отсутствие магии…”

Сплел новое заклятье, внеся в него изменения, и тут же перед внутренним взором появилась магическая картина, красива, для каждого, кто видит, разноцветная, постоянно движущаяся. И лишь одно пятно на ней выбивалось из светового хоровода, оставаясь чёрным.

Хотелось, сломя голову бежать следом, но прежде Ханар разведал обстановку, подвесил несколько боевых заклятий на пальцах, и шагнул с дороги. Как он и думал, призраки, которые до этого были равнодушны к его персоне, теперь накинулись всем скором. Развеяв несколько, маг отступил.

Пока действует Чёрное проклятье, темная энергия продолжит стекаться сюда отовсюду, да и прямо здесь зарождаться, все ее проявления не получиться уничтожить. Тратить время на бессмысленный бой не хотелось, перебрав несколько вариантов, Ханар решил использовать заклятье ” Чистой тропы”. Сел на корточки на обочине, веточкой в пыли начертил несколько знаков, встал в центр, сложил руки перед грудью, плотно прижав ладонь к ладони, принялся читать нараспев заклинание, а в конце резко развел руки в стороны. От того места, где он стоял в сторону тёмного пятина, где должна была быть Лета, протянулась дорожка, неширокая лишь одному человеку пройти, чуть светящаяся по краям.

Закончив, Ханар сорвался с места и побежал. Призраки теперь бились за невидимой преградой, но переступить черту было не в их власти. Когда до места, где остановилась Лета, оставалось совсем чуть-чуть, Ханар заставил себя двигаться тихо и осторожно, неслышно приблизился, аккуратно выглянул из-за дерева.

Лета лежала в траве на небольшой полянке, а рядом сидела женщина, гладила Лету по голове и что-то тихо бормотала. Незнакомка была очень красивая, длинные волосы струились водопадом, тонкие руки, бледная кожа, очень правильное лицо и огромные синие глаза в окружении густых ресниц.

Все это Ханар охватил единым взглядом, а ещё понял, что перед ним бесплотный дух, и заклятье изгнания само слетело с губ и рассеялось, не достигнув женщины. Красавица взглянула на мага, грустно улыбнулась и растаяла в воздухе.

Ханар создал защитный барьер, отрезав призраков, вновь решившихся на атаку, и уселся рядом с Лето, пытаясь понять, как привести в чувства девушку, которых по идее и лишаться их вообще не должна.

Лета села на постели и попыталась вспомнить, что ей снилось, вроде лес, но не правильный какой-то.

В дверь позвонили, девушка выскочила, запахнула халат и прямо босиком побежала открывать.

“Наконец-то вернулся! – радостно подумала она, – Две ночи не ночевать дома! Да, мы опять поссорились, но это перебор даже для него”.

Распахнула дверь, даже не посмотрев в глазок, и улыбка померкла. Между бровей сама собой пролегла морщинка.

- Мама, зачем пришла?

- Даже не впустишь?

- Заходи, – отступила, впуская гостью.

Та разулась, сняла пальто и прошла сразу на кухню.

- А где твой? – спросила, недовольно поджав губы.

- На работе, – соврала Лета, наливая в чайник воду.

Ложь девушка не любила, но и слушать очередную лекцию об правильных отношениях не хотела. Но мама, на то и мама, что знает когда ребёнок, даже взрослый начинает ее обманывать.

- Опять поругались! Я тебе всегда говорила – у него ветер в голове, а ты...

- Мама, ну хватит! Ты опять скандалить пришла!?

- Ведь никогда не ссорились, а из-за него начали!!!

- Мама, хватит!!!

- На него никогда голос не повышаешь, – мать обиженно замолчала.

“Лета...”

- Ты что-то сказала? – девушка удивленно обернулась

“Она же меня никогда так не называла…”

-Да я многое хотела бы сказать, но ты же слушать будешь!

“Лета...нись...”

- Вот опять, слышала?

- Я поняла, это ты просто хочешь от серьёзного разговора увильнуть, сначала ругалась, теперь глупости говоришь...

“Лета! Очнись!”

- Ханар??

Все окружающие пространство подернулось сетью трещин, и рассыпались осколками. Сквозь окутавшую Лету темноту, прорезался теперь вполне узнаваемый и очень взволнованный голос мага:

- Да приди ты в себя! Хватит действовать мне на нервы, глупая девчонка!

- Сам дурак, – тихо огрызнулась Лета и открыла глаза.

Судя по ощущениям и колышущихся в высоте кронам, почему-то светящимся, деревьев, девушка лежала на земле, а маг навис над ней, и вцепившись в плечи, активно встряхивал. Было неожиданно приятно видеть, как с лица Ханара ушло напряжение, и он облегчённо выдохнул. Когда за тебя переживают вообще приятно.

Поняв, что девушка в себе, маг отпустил ее плечи, а Лета села, принялась оглядываться. Их с магом окружала слегка переливающаяся сфера, отсекающая любые звуки снаружи, даже шума ветра слышно не было.

- Что это?

- Защитный купол. Интересно, о чем тебе шептали призраки, что ты так в лес рванула?

По заинтересованному и очень внимательному взгляду Ханара, Лета поняла, что последний вопрос не был риторическим.

- Они говорили – попыталась собрать из разрозненных кусочков связное воспоминание девушка, – что я такая же как они, а значит должна быть с ними. А потом я ругалась на кухне с мамой. А что вообще случилось?

- Давай потом, – ушёл от ответа маг, – сперва, вернёмся на дорогу, на ней похоже лежат защитные чары.

- Я только за! В какую сторону делать ноги? В смысле бежать?

- Вообще туда, – махнул рукой маг, и вдруг покраснев, тихо добавил,- но тебе идти не надо, я тебя понесу.

- Что? – не веря своим ушам, переспросила Лета.

- Ну, понимаешь, – принялся оправдываться Ханар, – отбиваться от полчищ привидений, у меня сейчас времени нет, а безопасная тропа, только ты на неё вступишь, развеется. Поэтому придется...

- И как понесешь? Если на руках, как принесу, то придется в лицо смотреть. Если через плечо, как мешок с картошкой, то на совсем другое место. Ты же в любом случае – от смущения скопытишься.

- Лета, я могу и здесь тебя оставить, если продолжить в том же духе.

- Молчу-молчу.

Маг передвинул сумку вперёд, повернулся к девушке спиной, присел на корточки и велел:

- Залезай! И держись крепче, руки мне свободные нужны.

Лета как смогла взобралась, вцепилась, Ханар встал, стараясь думать, что на спине просто очень тяжёлый мешок, и по возможности не смотреть на голые ноги, обвившие его талию.

- Готова? Сейчас я убираю барьер и бегу, пока тропа не исчезла. Ты главное, не слушай, что тебе будут шептать призраки, и держись крепче.

“Неужели прийдется ещё раз через такое пройти?” – Лета вздрогнула, вспомнив голоса, что холодными щупальцами пробирались в мысли, опутывали и лишали сил.

– Ханар... – начала Лета, и замолчала.

- Что? – не дождавшись продолжения, уточнил маг.

Лета уткнулась лбом в теплую спину мага, и едва слышно прошептала:

- Спасибо, что не бросил…

- Да ладно тебе…

Едва упал полог охранного заклинания, на Лету обрушились шорохи и шепоты, голосов, которые куда-то звали, в чем-то обвиняли, велели и приказывали. Лете хотелось заткнуть уши, но оторвать руки от Ханара и потерять его во второй раз, было страшнее. И Лета терпела, лишь сильнее прижимаясь к спине мага.

Несколько наиболее сильных призраков смогли найти прореху в заклятье тропы, и попытались проверить прочность шкуры Ханара, но чародей развеял их, даже не сбавив шага.

Вскоре они были уже на дороге, вот только…

- Духи, за что мне это! – воскликнул маг.

- Что случилось? – Лета скатилась с его спины и принялась нервно оглядываться. – А где наши лошади?

Ханар уже что-то шептал над оставшимися следами.

- Опять он!

- Ассасин?

-Угу. Увел наших лошадей… Зачем?

- Не смог расправиться с хозяином, решил поизмываться над бессловесными тварюшками, – предположила Лета.

- Не смешно… И увел то их в обратном направлении…

- Следом пойдем?

- Нет, продолжим идти куда шли. Там все слишком серьезно…

- А вот этого я бы вам не советовал делать, господин Наритан, – раздался мягкий тихий голос, и из-за ближайшего дерева вышел ассасин, собственной персоны, с взведенным арбалетом. – И ручки, господин черный маг, держите на виду, а то, как бы раньше времени не отправиться на встречу с предками…

Глава 9.

В человеке, выступившим из тени, Лета легко узнала того, чей портрет невольно срисовала прошлой ночью. Низ лица закрывала все та же повязка, с серебристой вышивкой, а вся остальная одежда, включая капюшон, наброшенный на голову, была точно соткана из мрака. Когда ассасин замирал, то попросту растворялся в окружающих тропу тенях. Если бы Лету попросили описать его внешний вид, то она не припомнила бы даже его рост.

Единственное, что действительно выделялись – это зеленые глаза, которые внимательно, чуть насмешливо наблюдали за пойманным врасплох магом, и не разу не обратились на Лету, скорей всего ее он не видел

Арбалет, с виду тяжелый, с серебряными вставками, ассасин держал одой рукой, словно тот ничего не весил. А наконечник арбалетного болта смотрел точно в грудь магу, и словно стрелка компаса следовал за ним при малейшем движения.

- Лета, отпусти руки, – едва слышно попросил Ханар.

- Ой, прости, я как то рефлекторно, – смущенно пробормотала девушка, – если наставили оружие, то руки вверх. Слушай, а может, я сзади подкрадусь, и по голове его приложу чем-нибудь тяжёлым? Вроде он меня не видит и не слышит...

- Не получиться, – так же тихо, остудил маг ее порыв, – ты по лесу идёшь, словно великан ломиться, я и то тише хожу.

- Господин Наритан, вы бы заканчивали своего демона на меня науськивать, – проговорил ассасин, – пусть он и невидим, но то как переминается справа от Вас с копыта на копыта, или что там у демонов вместо ног, я прекрасно слышу. Да и уверен, ему со мной не справиться. Я внимательно наблюдал за вами всю дорогу, и могу с уверенностью сказать – Ваш демон из низших, тех, что способный на мелкие поручения и практически безобидные пакости.

Маг, не сдержавшись, фыркнул, а Лета обиженно надулась.

- Ну и гад! Я значит, способна лишь на мелкие пакости. Вот скотина! А главное, почему я всегда демон и на копытах? Почему не демонесса и на шпильках?

- И что же нужно, уважаемому ассасину, от скромного тёмного мага, – поинтересовался Ханар, стараясь не вслушиваться во все более вдохновенную ругань Леты. – Видимо есть что сказать, раз я еще жив.

- Есть, отрицать не буду. Но прежде мне от вас потребуется небольшая услуга.

- Выбрать понравившийся сук и самолично затянуть на шее петельку, чтобы сомнений не было в факте самоубийства, – ехидно поинтересовалась Лета.

Не среагировав на очередную колкость девушки, Ханар вдруг резко дернул правой рукой, и одновременно выставил перед собой левую. Яркая вспышка перед ассасином, и практически сразу вторая, но уже значительно ближе, на мгновение буквально ослепили Лету. Проморгавшись, она увидела, как и у ног мага, слегка шипя, остывала лужа расплавленного металла – все что осталось от арбалетного болта. Девушка подняла взгляд на то место, где должен стоять наемник, но никого не увидела, лишь траву, деревья и кусты покрывала медленно стекающая черная жижа, вязкостью похожая на смолу. Внешне жижа напоминала сетку с крупными ячейками, но попался в неё лишь арбалет, сиротливо зависший на уровне метра над землёй.

- Ай-яй-яй господин чёрный маг, – раздалось откуда-то сверху, и на толстую ветку, что нависала над дорогой, точно на скамью уселся ассасин, свесив ноги, – из-за вас я проспорил бутылку дорогого вина. Вы бы поаккуратней ручками-то махали. Сами, наверное, знаете, работа у меня в моральном плане тяжёлая, нервов никаких, дернулся бы от испуга и не промахнулся. Клиент бы огорчился от вашей скоропостижной кончины, а задаток возвращать ой как не хочется.

- Ханар, – попросила Лета, слегка дернув мага за рукав, – а попроси его меня к себе в ученики взять.

- Хочешь тоже людей убивать, – удивился чародей.

- Нет, конечно! Просто так много, сразу и по делу даже у меня говорить не получается.

- Больше всего арбалет жалко, – не обращая внимания, что его не особо слушают, вещал наемник. – А еще теперь, в наказание, я вам не скажу, почему Вам нельзя возвращаться, и что когда не будет луны, вернуться призраки, а заклятье «Доброй тропы» к тому времени уже потеряет силу, и дорога перестанет быть безопасной! Ой, кажется, проболтался…

И, оставив двух ошарашенных спутников на дороге, ассасин скрылся в кроне дерева, не потревожив при этом ни одного листочка.

- Вау!! – только и смогла выдавить из себя Лета, – Нет ну это не просто «вау», даже «Ух ты!» и несколько не произносимых в приличном обществе слов, выражаемых наивысшее восхищение, в довесок!

- Рад твоему восторгу, хотя и не разделяю его, – хмуро кивнул Ханар, – а теперь пошли.

- Куда?

- Куда предложили идти. Ты же слышала, что сказал этот до ужаса странный человек.

- Он много чего говорил. Про призраков, например. А кстати, где они? И деревья перестали светиться… А вижу я почему до сих пор так четко?

- Медленно же ты соображаешь, раз только заметила, – вздохнул маг, – наверх посмотри.

Лета подняла голову. В месте, где они стояли, деревья отступали от тропы, ветви их не переплетались, открывая небо, с которого смотрела круглолицая луна, заливая все вокруг холодным светом, и тропа серебрилась, четко заметная на всем протяжении.

- Пошли, – еще раз напомнил маг. – Назад нам нельзя, думаю, луна будет светить не долго.

- И ты веришь наемному убийце? Вот так просто пойдешь, куда послали? А вдруг впереди еще большая гадость?

- Вполне возможно, – пожал плечами маг, – Но задумайся, если он не врет, то сможешь ли ты выдержать еще одно общение с призраками.

И больше не вступая в дискуссии, Ханар пошел дальше. Лета с тревогой оглядела пустой и тихий лес, и, догнав мага, пристроилась рядом, подстраиваясь под его размашистый шаг.

Они уже шли достаточно долгое время, а лес не кончался, зато луна начала бледнеть, а небеса посветлели. Ночь закачивалась, близился рассвет. Лета уже начинала подумывать, а не подшутил ли над ним ассасин.

Тропа петляла, а деревья росли все плотнее, закрывая обзор. Когда они с Ханаром преодолели очередной поворот, маг вдруг застыл на месте.

- Да уж, – пробормотал он, и нервно сглотнул, – более оригинального способа меня убить придумать сложно.

Лета оторвала взгляд от побледневшего лица Ханара и взглянула на того, кто его напугал.

Поперек тропы спал зверь, похожий на кошку, только без хвоста, и покрытый вместо шерсти тонкими роговыми пластинками, которые блестели при каждом вздохе-выдохе, отражая слабый свет.

- Кто это, – шепотом спросила Лета.

- Хроу, – так же тихо ответил Ханар, и, ухватив девушку за руку, вместе с ней медленно попятился назад, – не знал, что они где-то еще остались.

Уйти чародею не удалось, зверь открыл глаза, и стало понятно, он и не спал вовсе, а лишь притворялся, заманивая жертву поближе. Поднявшись на все четыре лапы и потянувшись, кот зевнул, показав полную пасть зубов каждый длинной в палец.

Зверь не спеша направился в сторону предполагаемых жертв, и Лета невольно залюбовалась плавностью и грацией его движений. А потом увидала янтарные глаза, в которых не было ни грамма разума или тепла, лишь голод, и девушке стало страшно.

- Ханар, колдани на этого, как его там, что-нибудь…

- Это бессмысленно, – безжизненным голосом ответил маг, и остановился, – Хроу невосприимчивы к магии, наоборот, маги их основное блюдо, деликатес, можно сказать. Их вывели в одну из магических войн, что бы устранять конкурентов, а потом создатели сами же в первую очередь от своих созданий и погибли... Да что эта тварь так медлит, издевается что ли? Играет как кошка с мышкой?

Хроу преодолел к тому времени лишь половину пути, но Ханар не питал надежды на возможность бегства, он знал, что оставшееся расстояние зверь может преодолеть одним прыжком.

«Я впервые понимаю, что чувствует заяц, увидавший удава, – подумал маг, – даже глаз отвести не могу».

- Ханар, приди в себя!

Что сильнее подействовало: взволнованный голос Леты или ощутимый тычок куда-то в район ребер, но маг смог прикрыть веки, прерывая гипнотическую связь.

- Нет, зайцем я помирать не хочу, – четко произнес Ханар, и быстро оглядевшись, попросил, – Лета, дай мне вон тут палку.

- Вот это по-нашему, – спутница подобрала и протянула, что просили – Если не отмахнешься, то может, когда эта тварюга есть тебя будет, палка поперёк горла застрянет. Какая-никакая, но месть.

Магу возражать было некогда, он рефлекторно задвинул девушку за спину, взял палку обеими руками, ноги раздвинул на ширину плеч, и попытался вспомнить хоть что-то из уроков фехтования, которые проходил в Академии. Проходил он их в основном мимо, потому что они вдвоем с Нииром всегда оказывались мальчиками для битья. Если Ниир со временем довел обращение с любым оружием до совершенства и его перестали задирать из боязни нарваться, то Ханар оставшееся время учебы в Академии предпочитал уроки фехтования отсиживаться в библиотеке. Его тоже со временем научились уважать и бояться, но уже за другие умения. Фехтовать он, правда, так и не научился.

В это время хроу решил, что достаточно медлил, а может ему не понравились перемещения мага, и он прыгнул. Массивное тело растянулось блестящим мазком, но завершить прыжок зверю не дали. Наперерез, откуда-то сверху упала чёрная молния, сбила траекторию полёта, и тело с тихим стуком упало на тропу. На холке зверя замер асассин, вцепившись обоими руками в рукояти ножей. Передние лапы хроу, на пол шага не доставшие сапоги мага, пару раз конвульсивно дернулись и замерли.

Выждав ещё несколько мгновений, наемник вырвал ножи, стряхнул с них капли крови, и спрятал на пояс. Соскочив на землю, он взглянул на мага.

- Соскучились, господин Наритан? Штаны сухие не требуются? – радостно поинтересовался спаситель, и, кивнув на палку в руках спасенного, добавил, – а эта зубочистка вам зачем? Не любите оставлять после себя неприятное воспоминания, даже на зубах того, кто вас съел?

- Лета, похоже, ты нашла себе родственную душу, – проговорил Ханар, оборачиваясь к спутнице, и удивленно воскликнул, – Лета, ты чего?

Девушка замерла, не в силах отвести взгляд от огромного тела уже мертвого кота, из глаз ее катились слезы. Она подняла руку, дотронулась по щеки, и непонимающе уставилась на мокрые пальцы.

- Я же не собиралась плакать, – Лета принялась растирать мокроту со щек, зло, сквозь зубы, приговаривая, – Призраки эти! И мама, такая реальная, с которой опять поругалась! Убийца, крадущийся по следам! Тебя чуть не съели! А ещё такую красивую! Ножиками! Всхлип... Да что же они не останавливаются?

- Ну, Лета, ты чего? – Ханар, забыв про ассасина, шагнул ближе и замер, не зная, что делать дальше.

Опыт общения с девушками, у чародея практически отсутствовал. По сути, Лета была третьей представительницей противоположного пола, с которой маг оказался близко знаком. Как себя вести в подобной ситуации, маг не знал.

- Мне нужно одной побыть, а то не успокоюсь, – гнусаво пробормотала Лета, и, обогнув мага, стараясь не смотреть на поверженного зверя, пошла дальше по тропе.

- А как же призраки? – крикнул он в след, но девушка, похоже, не услышала.

Зато услышал ассасин:

- А призраков больше не будет, по крайней мере, пока вновь не наступит ночь.

- Обманул значит?

- Я сказал, когда не будет луны, но днем или ночью, сегодня или уже завтра, не уточнял, так что все по честному…

- И все таки, одну ее оставить… – чуть слышно пробормотал маг и пошел следом за спутницей, которая уже успела скрыться за поворотом.

- И Вы, господин Наритан, так легко поворачиваетесь спиной к своему убийце? Может я хроу убил, что бы к Вам в доверие втереться, сейчас расслабитесь, а я как раз…

Ханар остановился и, взглянув на ассасина хмуро, проговорил:

- Не думаю, что господин Ротим послал тебя именно за этим.

И пошел дальше.

- Похоже, я ещё одну бутылку проспорил, – притворно вздохнул наемник, и, приноровившись к широкому шагу мага, добавил. – А я уж по надеялся, что Вы просто наивный дурак. Что же выдало личность нанимателя?

- Амулет, что отразил мою атаку, сделал для тебя Ниир. Я с лёгкостью узнал его стиль.

- А в то, что он в помощь меня послал, а не убийства ради, у Вас сомнения не возникло?

- Когда Хроу увидал, проскользнуло. Что этот существо вообще там делало?

- Не знаю, – пожал плечами ассасин, – меня послали Вас охранять, а не расследование проводить. Но то, что эта тварюга уже двумя светлыми магами подзакусила сомнения не вызывает.

- Почему?

- Когда хроу съедает мага, у него на спине появляется полоса. Светлым отобедает – белая, тёмного на ужин в качестве основного блюда зазовет – чёрная. Со временем они пропадают, а у этой две ярко белые, и даже выцветать еще не начали.

- Не знал о такой особенности, да и рассматривать было некогда.

В это время они завернули за поворот, и Ханар увидал Лету, которая сидела на упавшем стволе дерева, отвернувшись к лесу, и беспокойство мага стало меньше. Ближе подходить не стал, потому что даже отсюда, было заметно, что плечи девушки изредка вздрагивают, видимо, она еще не могла остановить слезы.

- Ладно, что там Ниир велел передать, – обернулся он к спутнику.

Ассасин пошарил за пазухой и протянул Ханару пишущий шар.

- Наниматель сообщил, что на нем защитная печать. Сказал, цитирую: «Если соскучился по моему чарующему голосу, направь на этот шар толику опознавательной магии, но обязательно используй для этого любимый жест». Вот! Надеюсь этот жест приличный?

Ханар принял тяжелый от вложенной в него информации пишущий шар, задумался на пару мгновений, пытаясь понять, о каком жесте говорил Ниир, а после щелкнул пальцами, и вскоре увидал друга, судя по обстановке, удобно устроившегося за столом в личном кабинете.

- Если сейчас ты видишь моё прекрасное лицо, значит как минимум одну бутылку я отспорил, – начал с улыбкою Ниир, – Посылаю тебе в помощь этого ассасина, можешь звать его Кмир. Хотя обычно его не зовут, сам когда надо является. И когда не надо. Он может казаться слегка не в себе, да и болтливый сверх меры, не переживай – это его обычное состояние и на качестве работы не отражается. Тебя наверное мучает вопрос, зачем я так поступил, просто ситуация с деревней оказалась гораздо хуже, чем я думал. Похоже, кто-то нарочно замалчивал факты и уже достаточно долго, как минимум несколько лет, пока проблема не стала совершенно критичной. Пытаясь разобраться в ситуации, двое светлых магов погибли. Один из них ушёл без позволения совета уже после официального запроса тебе. Когда решишь проблему, приходи в Ригор, нам нужно встретиться и серьёзно о многом поговорить. Пока-пока.

Шар помутнел, уменьшился и упал в предупредительно подставленную ладонь мага.

- То есть отказаться от твоих услуг у меня не получиться?

- А что Вы тогда будете делать, господин Наритан, с моими конкурентами, которые мечтают о вашей бренной тушке? Не спорю, они неудачники и дилетанты, а я неподражаем и гениален, но дважды облажаться, это надо суметь…

- Какие конкуренты? – опешил маг.

- А это, уважаемый, уже закрытая информация, за сохранение которой мне заплатили отдельно. Кстати, – ассасин вдруг шагнул ближе, заговорил проникновенно шепотом, Ханар невольно тоже приблизился, напряг слух, – И все таки вы через чур доверчивый, господин Наритан.

Блеснуло серебро, и маг повалился на траву.

Глава 10.

Лета сидела и разглядывала лес, где-то за деревьями вставало солнце, становилось все светлее.

«Вот и новый день начался, а я все еще здесь. На долго ли? Хочется ли мне уходить? Почему в других мирах меня такие вопросы не мучили?»

Чуть в стороне раздавались голоса Ханара и ассасина, смысл слов терялся за шумом листвы. Где-то застучал дятел, совсем рядом на ветке куста чирикнула ранняя птаха, кто-то прошуршал в траве, стряхнув с узких зеленных листьев капли росы.

Лес медленно пробуждался от ночных кошмаров. Вслушиваясь в нарастающее многообразие звуков, вглядываясь проявляющиеся цвета, Лета ощутила, что, наконец, пришла в себя и успокоилась. Она поднялась с поваленного ствола, на котором сидела, отряхнула платье, улыбнулась.

Обернувшись, она не поверила своим глазам: Ханар рухнул в придорожную траву, а наемник замер над ним с серебряным стилетом в руках.

В глазах на мгновение потемнело, а потом Лета подхватила, с земли палку, и, не помня, что она слабая девушка, а перед ней опытный убийца, рванула в его сторону, занеся импровизированное оружие над головой.

Палка прочертила по воздуху дугу, врезалась в землю, но наемника там уже не было.

- Успокойся, демон! Ничего я твоему хозяину не сделал, – раздалось за спиной.

Лета быстро обернулась, увидала противника в паре шагов, опять кинулась на него, и вновь промахнулась.

- Вот ведь настырный, – и снова из-за спины.

Третий раз у девушки даже замахнутся, как следует, не получилось. Палка словно живая змея вывернулась из ладони, и приземлилась куда-то в кусты. А потом земля в буквальном смысле ушла из-под ног, пару раз поменялась с небом местами, и перед глазами оказались зеленые стебли травы. Правую руку девушки с силой вывернули и плотно прижали к спине, если бы чувствовала боль, наверное, взвыла бы, а ноги зафиксировали, так что даже не дернуться. По телу быстро, едва касаясь, скользнула широкая ладонь, и сразу пропала.

- Так, господин Наритан себе демонесу в услужение зазвал, – раздался сверху насмешливый голос ассинаса, – то-то мне показалось, что пакости чисто бабские….

- Убийца! Сволочь! Гад! – кричала Лета, пытаясь вывернуться из захвата, но не могла даже голову поднять.

В рот набивалась трава, прошлогодние листья, сухие иголки, которые она сплевывала и продолжала ругаться.

- Успокойся, девчонка. Даже, если ты меня сейчас грязью словесной поливаете, то лишь зря сотрясаешь воздух, я тебя совершенно не слышу. Да и стоит ли так убиваться? Ничего с твоим магом не случилось. Жив и практически здоров! Не веришь – сама убедись. Только не кидайся на меня, как только свободу получишь. Я предпочитаю, когда девушки мчаться ко мне с чистой любовью в сердце, мечтая заключить в объятья, а не с палками на перевес.

Хватка ослабла, и Лета смогла сесть, с ненавистью глянула на ассасина, который расположился чуть в стороне, скинув с головы капюшон. Коротко стриженые светло русые волосы, единственная длинная прядь, заплетенная косицей, спускалась от правого виска вдоль щеки. Памятная по портрету повязка прикрывала нижнюю половину лица. Зеленные глаза наемника смотрели мимо девушки, зато уши чуть подрагивали, словно у зверя, ловя каждый шорох.

Рассмотреть все это Лета успела, пока поднималась с земли, а после подбежала к Ханару, опустилась рядом на колени. Маг лежал на земле, в обращенному к небу лице, не было ни кровинки, а из приоткрытого рта… вырывался еле слышный храп.

- Сволочь! – Лета испытывая одновременно облегчение и злость, стукнула мага по плечу.

Ханар потер ушибленное место, нахмурился, повернулся на бок, и засопел громче.

- Вот это я понимаю, женская логика, – восхищенно проговорил ассасин, не иначе как по звуку, поняв, что происходит. – «Не умирай, любимый! Ах, ты гад еще живой?! Тогда я сама тебя добью!»

- Почему я подумала, что ты интересный? – раздраженно бросила Лета, в сторону наемника.

- Ах, какая жалость, что не могу тебя увидать, девушки в гневе такие красивые. Может, подаришь свой портрет мне в подарок? Это ведь ты тогда рисовала, а вовсе не защитное заклятье? У тебя неплохо выходит! Ну, так как? Нарисуешь? Хотя нет, не надо, а то вдруг влюблюсь еще, страдай потом…

Лета, попытавшись еще вначале прервать поток слов, не была услышана, и впервые подумала, как, наверное, не просто Ханару в ее компании. Даже пообещала поменьше болтать.

Пока наемник вдохновенно нес чушь, Лета, пыталась понять, как общаться с тем, кто тебя не слышит и не видит. Придумав способ, и не спуская глаз с ассасина, залезла в сумку мага, достала листы пергамента и чернильницу. Можно было написать все, что ее интересовало, но Лета не хотела надолго, уткнувшись в листок, упускать говорливого мужчину из виду.

Кроме того, как бы это не странно звучало, но бегло говоря на основном диалекте мира, куда попадала, и вполне прилично читая, письменная речь давалась девушке с трудом. Постоянно приходилось мучительно вспоминать буквы, их звучание и значение, а потом дрожащей рукой выводить, часто путая и делая ошибки. От мыслей, почему так происходит, болела голова, и Лета решила просто не особо заморачиваться по этому поводу.

Вот и сейчас, лучшее что она придумала, это быстро нарисовала стрелочку, так что бы ее острая часть смотрела в сторону мага, а рядом знак вопроса и помахала листочком, привлекая внимание наемника.

- Тебе, похоже, интересно, что я с ним сделал? – пытаясь вникнуть в значение закорючек, высказал предположение ассасин. – А так же зачем?

- Да, было бы не плохо… – даже зная, что голос ее не слышен, промолчать не удалось.

- Ладно, на объяснения время у нас еще есть. Судя по имеющейся у меня информации, в деревне действует очень сильный маг. Призвать и приручить Хроу не всякому под силу. Лучше, если он решит, что господин Наритан слаб и беспомощен, тогда злодей расслабиться и проявит себя. Но твой хозяин, дорогая моя, совершенно не умеет притворяться и лгать, пришлось, для достоверности, и вправду на время лишить его силы. Стилет, побывавшие в крови хроу, дали мне такую возможность, легкий порез, и магия заблокирована. Кто ж знал, что он настолько вымотался, что вместо короткого обморока провалиться в глубокий сон. Не переживай, до вечера восстановиться.

Лета нацарапала на листе «не хозяин».

- Да, какая разница, твой он хозяин или не твой. Все мы кому-то принадлежим, – взгляд наемника вдруг похолодел, но спустя мгновение вновь заблестел лукавством, – Ну, что ж! Ты удостоена великой чести, быть приглашенной на представление с самым гениальным актером в главной роли, да еще и на самые почетные места.

Он вскочил на ноги, поклонился на все четыре стороны, невидимым зрителям, выпрямился, и черты его лица потекли, словно воск на горячей плите или пластилин на батарее. Лицо округлилось, глазные впадины углубились, тень от нависших над ними косматых бровей, делала их еще более глубокими, практически пряча глаза.

Волосы стали длинными, всклокоченными, в них проступила седина. Рост ассасина уменьшился, вес наоборот прибавился, появился пивной животик. Одежда тоже поменялась, став более мешковатой и цвета придорожной пыли. От прежнего образа осталась лишь повязка, но и ее человек снял, сложил по другому, сделав вдвое уже, обвязал вокруг лба, спустив свободные концы по спине.

Впервые Лета увидала лицо наемника целиком. Тяжелый, слегка красноватый кончик носа, наводили мысли о через мерном употреблении спиртных напитков. Слегка отвислая нижняя губа, мешки под глазами и одутловатый подбородок, дополняли образ пропойцы. У него даже руки слегка дрожали. И спроси кто девушку, как выглядит человек, что крался за ними в течение нескольких суток, все что она смогла бы, описать это новое не настоящие лицо.

- Нравлюсь? – даже голос у него поменялся, став более низким, хрипловатым. – Ах, да, познакомиться забыли. Зовут меня Крим. И магу напомни, как в себя придет. Сейчас приведу коней, и начнем спектакль…

Небо едва посерело на востоке, когда дед Мирхей, самый старый житель деревни Малая кость, вышел из дому. Кряхтя, он присел на завалинку, откинулся на бревенчатую стену, которая еще хранила холод ночи, и решил дождаться появления солнца. На сон ему с годами требовалось все меньше времени, и вот такие утренние приветствия светилу, уже стали традицией.

Косматое солнце выползло из-за темной гряды леса, взглянуло насмешливо на Мирхея, словно спрашивая: «Жив еще, старый пень?»

- Жив, жив, – проворчал в ответ старик, щурясь, – И ты не хворай.

Солнце не снизошло до ответа, впрочем, как всегда, прекрасно зная, что будет так же вставать и завтра, и через год, и даже когда память о старике травой порастет.

- Доброе утро! – раздался звонкий мальчишеский голос. – Опять сам с собой разговариваешь?

Старик оторвал взгляд от поднимающегося светила, и взглянул на мальчишку, тринадцати лет от роду, который приходился Мирхею дальней родней, но давно уже считался внуком. Вот уже второй год, после смерти родителей, паренек жил в доме деда. Вставали они в одно время, и пока Мирхей любовался восходами, мальчишка успевал сделать кое-что из домашних дел, а после убегал на работу к пастуху, у которого числился помощником.

- Ты, Сой, не прав, – как и много раз до этого ответил дед Мирхей, – разве ж я сам с собой разговариваю? Вон сколько слушателей: ранние птахи, жуки-букарахи, да солнышко в небе.

Говорил вроде серьезно, а глаза смеялись. Мальчишка в ответ улыбнулся, напомнил деду о завтраке, что давно уже стыл на столе, но уйти не успел.

- Помогите! – прорезал утреннюю тишину, истошный крик.

От леса мчались две лошади с всадниками. На первой, светло серой, скакал невысокий толстяк, с раскрасневшимся лицом и косматыми растрепанными волосами перехваченными повязкой. Он разевал в крике рот, таращил в испуге глаза и тащил в длинном поводу темно-гнедую лошадь, в седле которой из последних сил держался высокий черноволосый человек с очень бледным лицом. Его мотало из стороны в сторону, и было не понятно, как он ещё не упал.

Не успел старик всерьёз удивиться или испугаться, как первый всадник натянул повод, но слишком разогнавшиеся лошади проскочили мимо. И лишь через несколько скачков, наконец, остановились. Бока скаковых ходили ходуном, блестели от пота, с удил падали клочья пены.

Толстяк, по виду не менее взмыленный, чем лошадь, первым оказался на земле и, отдуваясь, побежал к спутнику, которого окончательно оставили силы, и он начал медленно сползать по боку лошади. Толстяк успел неловко подхватить черноволосого у самой земли, не удержал, зато собой смягчил падение. До деда Мирхея донеслось: “господин, мой бедный господин”

“Что за странные личности», – подумал старик, раздумывая, а не опасно ли к ним подходить, а после тихо пробормотал Сою:

- Беги к старосте, я буду не я, если этот странный черноволосый полутруп не маг. А потом вернись, нужно лошадок обиходить, ишь как им досталось.

Парнишка не отреагировал, точно не слышал, глядя широко распахнутыми от удивления глазами куда-то поверх седла гнедого.

- Сой, ты чего? – старик коснулся плеча внука, – За старостой быстро и назад.

Мальчишка протер глаза, но тоненькая девушка, сидящая в седле гнедого, видимо и вправду лишь померещилась.

“Жаль. Но такая красивая вряд ли в жизни может быть. К тому же настолько не одетая», – залившись краской смущения, мальчишка сорвался с места и убежал к центру деревни.

- Что случилось, уважаемые? – спросил дед Мирхей, с трудом дошаркав до двухстранных людей.

- Мой господин очень плох, – стенал толстый слуга над лежащим в пыли хозяином, заламывая руки – Ох, мой бедный господин.

- Может, занесете его ко мне в дом? – предложил старик, растроганный столь трепетной заботой, – Пойдемте.

- Спасибо, уважаемый, спасибо.

Мужик схватил морщинистую руку старика в свою и с благодарностью принялся трясти. Потом, взвалив на плечи бесчувственного хозяина, потащил его к дому старика, который шёл рядом, стараясь не отставать. На крыльце дед первым преодолел две ступеньки, предупредительно открыл и придержал дверь.

Пройдя небольшие сени и перешагнув высокий порог, они оказались в кухне. Слуга дотащил хозяина до не широкой лавки рядом с остывающей печкой, аккуратно опустил на нее раненого, разогнулся с хрустом и огляделся.

Пол был собран из широких струганных досок, стены бугрились боками бревен, потолок состоял из узких реек. Половину жилого пространства занимала большая беленая печь. Напротив, у небольшого окна стоял широкий стол с двумя тяжелыми табуретами по бокам.

Скрипнули петли. Старик обернулся, решив, что пришел староста или внук вернулся, но в проеме никого не было. Наверное, просто дверь не плотно закрыл, когда входил, вот ее сквозняком и качнуло.

Лета, стараясь не шуметь, не скрипеть половицами, прокралась до лавки и уселась на пол, слегка переживая из-за Ханар, который еще не очнулся.

Ассасин же и впрямь гениально играл убитого горем слугу, который едва не потерял хозяина, Лета прям залюбовалась, несколько раз ловя себя на мысли, что даже ее проняло.

Мальчишка, посланный за старостой, вернулся спустя полчаса, когда его дед, весь извелся, глядя в окно. Сначала старик пытался вести себя, как ни в чем не бывало: позавтракал, предложив и гостю, но тот отказался есть, пока его господин не очнется.

- Ты чего так долго? – набросился старик на паренька, выплескивая нервное напряжение в ворчливой ругани, – А староста где? А лошадьми кто занимается?

- Я мальчишек попросил, они уже все сделали, – отмахнулся Сой, не уточняя, что за это пришлось отдать самое большое свое сокровище – горсть прозрачных янтарных камушков, с разными букарахами внутри каждого.

Но слишком уж любопытные гости заглянули в дом деда, за возможность утолить свое любопытство первым, и не такое можно отдать. К тому же, Сой хитро улыбнулся, мальчишки сами же его камушки назад вернут, когда подробности о госте начнут выспрашивать.

Парень буквально пожирал глазами лежащего мага и суетящегося рядом слугу. Опять рядом с лавкой на полу померещилась красивая девушка, в таком виде, что все мысли вылетели из головы, а щеки заалели.

- А староста? – еще раз спросил Старик.

- А? – стоило отвести взгляд, и девушка пропала. – Ну, вот!

Протянул мальчишка разочарованно, наткнулся взглядом на хмурое лицо деда, со сведенными вместе косматыми бровями, постарался придать своему максимальную серьезность.

- Что вот? – спросил старик.

- Да вот говорю, идет, – выкрутился пацан, и шмыгнул вглубь дома.

Далеко, однако, не ушел, замер за занавеской, которая отделяла кухню от комнаты, где они спали с дедом. Ткань давно прохудилась, в нескольких местах протерлась до дыр, став очень удобной для наблюдения.

Между тем под тяжелыми шагами заскрипели ступени крыльца, почти сразу распахнулась дверь, перешагнув высокий порог и пригнувшись в дверном проеме, в избу шагнул староста.

«Наверное, когда-то он был знатным богатырем, с которым не всякий медведь в лесу согласился бы схлестнуться», – предположила Лета, рассматривала вошедшего громилу с нескрываемым интересом, пользуясь тем, что ее никто не видит.

Теперь же от того славного прошлого остался лишь рост, а некогда стальные мышцы скрылись под жировыми складками.

Сделав два шага, тяжело отдуваясь, мужик грузно опустился на табурет, справа от окна, облокотился на стол. Мебель сдавленно скрипнула, и замолчала, даже она боялась жаловаться, когда глава деревни был не в духе. Обычно староста просыпался не раньше обеда, да и тогда редко бывал в благостном настроении, а столь ранняя побудка, как сегодня, вытащила на белый свет все его отвратительные черты характера.

- Что у тебя Мирхей? – даже не поздоровавшись, бросил гость, хмуро глянув на старика, остальных даже не удостоив ни граммом внимания.

- Да вот, Дарей… – начал старик, но был прерван.

- Мой господин, был послан Советом! – принялся возмущаться слуга, тряся мятыми бумагами у лица старости, едва не тыкая ими в глаза, – Он величайший из ныне живущих! Он потратил свое время, отправился в вашу глухомань, и вот как вы его встречаете!

Толстяк скакал перед старостой, визгливо кричал, пытался быть внушительным, но со стороны скорее походил на мелкого дворового пса, который вылетел из под ворот, увидал медведя, но вместо того, что бы испугаться, принялся тявкать и носиться вокруг негою. А медведь, так опешил, что сам испугался и попятился.

В старосте Дарее медленно закипала ярость, но пока не могла вырваться, придавленная бесконечным потоком слов слуги.

И вот именно это время Ханар выбрал, что бы прийти в себя. Он медленно, преодолевая легкое головокружение, сел на лавке, оглядел с одинаковым изумлением место, где очнулся, компанию, что его окружала, и толстяка, который вдруг грохнулся перед ним на колени, лопоча извинения.

- Ты кто? – ошарашено пробормотал маг.

- Вот видите! – завопил мужчина, вскакивая, и вновь кидаясь на старосту, едва ли не с кулаками, – Из-за вашего монстра, мой господин, не помнит даже своего верного слугу!

- Это наш ассасин, – быстро зашептала Лета, продвинулись к самому уху чародея, – не вполне понимаю, зачем ему это нужно, но подыграй...

Врать Ханар может и не умел, но соображал достаточно быстро. Даже после незапланированного обморока, ему потребовалось лишь секунд пять, что бы сопоставить факты и прийти к определенным выводам.

- Ах, да, – выдавал из себя он, – мой верный...

- Крим, – опять подсказала Лета.

- Крим, – повторил Ханар.

- Вы вспомнили меня, мой добрый господин. Позвольте мне поведать этим простолюдинам, о вашем великом подвиге, в битве с ужасным монстром, в которой вы едва не погибли! Ведь воспевать самого себя, не достойно для столь скромного человека.

Выпучив от усердия глаза, не дав ошарашенному «господину» и слово вставить, слуга начал повесть «О славных деяниях великого мага».

Говорил он практически возвышенным стихом, изредка соскальзывая во что-то такое, совсем не геройское, вроде: “И встав в позу, мой господин простер руки над головой, произнёс очень заковыристое заклинание и побежал на зверя!... Ну промахнулся малость в запале, с кем не бывает. А то, что не остановился, так это он место для лучшего обзора искал! А с дерева, самый что ни на есть лучший обзор”.

И дальше в том же духе. Если верить рассказу, выходило, что бездари охранники лишь путались под ногами у «его великого господина», поэтому и умерли безвременно. Как и глупый ученик, который сам кинулся в зубы монстра, спасая «любимого учителя, что мужественно прятался за его спиной».

Крим вещал, с убийственно серьёзным выражением, искренне веря, в то, что говорил. Он раздувал от усердия щеки, бросал на господина взгляды полные бесконечной преданности и восхищения.

Чем дальше шло повествование, тем сложнее слушателям становилось сдерживаться. У деда Мирхея кашель, за которым он пытался спрятать смех, перерос в хронический. Занавеска в соседнюю комнату подозрительно колыхалась и хрюкала. Лета, пользуясь тем, то её не видят и не слышат, откровенно хохотала в голос, утирая крупные слёзы.

Даже Дарей стал меньше хмуриться, поняв, что перед ним всего лишь два клоуна, один из который не иначе, как по блату выучился на мага, и вряд ли занимает в совете, хоть какую-то должность.

Зато Ханар с каждым словом краснел все больше, ярость клокотала в нем, и в какой-то момент не выдержал и рявкнул:

- Хватит!

Маг попытался вскочить, но в глазах потемнело, и он опустился на лавку.

- Вы правы, господин! – подобострастно подобрался слуга, – Правы! Скромность, вот что украшает героя!

Из комнаты, едва не сорвав занавеску, выкатился красный Сой, с трудом удерживая в себе рвущийся наружу смех.

- Прости деда, мне надо, – прохрипел он и, обогнув старосту, умчался на улицу, откуда спустя мгновение, раздался его звонкий хохот.

- Я достаточно услышал, – пробасил староста, хмуро глянув на мага, и веселость хозяина дома пропала, словно и не было. – Поживете здесь, у Мирхея. Старик с внуком на пару такие хоромы занимают, остальные-то дома большими семьями заняты. Твоему уважаемому господину, думаю, двух дней хватит, что бы восстановиться!

Его “уважаемый”, прозвучало совсем не уважительно. А последнюю фразу так и тянуло закончить: «а после, что бы и духу вашего не было на моей территории, на которую вас, кстати, никто и не звал”.

Староста поднялся и направился к двери, дед Мирхей пошел его проводить. Стоило им отвернуться, ассасин взглянул на мага, переплел по особенному пальцы, и дотронулся до уха. Это явно был знак, непонятный для девушки, но опознанный Ханаром. Маг коротко кивнул и прошептал, прикрывшись для надёжности рукой, и наклонившись поближе к девушке:

- Лета, сходи, посмотри с кем пришел староста.

- С чего это мне уходить, – возмутилась Лета, – я один единственный раз отвлеклась, а он тебя ножиком порезал. А вдруг уйду, а он тебя чик по горлу бритвой и в колодец.

- Лета, не упрямься, иди, – едва слышно попросил Ханар, – Нам нужны сведения. Далеко только не ходи, вдруг и здесь есть те, кто может тебя видеть.

Хмуро поглядев сначала на мага потом на ассасина, девушка буркнула:

- И почему после всего произошедшего, ты ему так доверяешь?

Ханар промолчал, только раздраженно дернул плечом, Лета уже выучила его этот жест, который означал, что разговоры сейчас не уместны, и он все объяснит потом, в более спокойной обстановке.

- Ладно, – вздохнула она, – но если тебя всё-таки убьют, призраком ко мне потом не являйся.

И не дожидаясь ответа, ушла.

Глава 11.

- Тебе обязательно было выставлять меня настолько бездарным идиотом? – раздраженно поинтересовался Ханар, чутко прислушиваясь, не возвращается ли хозяин.

- Вот только не надо так нервничать, господин маг, Вы же не на смотринах у родителей будущей жены, перед которыми нужно предстать в лучшем свете, – ухмыльнулся Крим.

Он тоже прислушивался, пытаясь уловить звуки, доносящиеся с улицы.

- А ты ловко сменил внешность! И без магии... – любопытство в чародее пересилило раздражение. – Ты мимикр, да?

- Тсс, – резко, одернул ассасин, нацепил маску не особо умного человека, и практически сразу же престарелый хозяин дома перешагнул порог.

- Вы, господин маг, не серчайте на старосту, проблем много, а решения нет. Вчера вот еще одна семья на постоянное жительство к нам попросилась, а куда их селить? – извиняясь, проговорил Мирхей, и тут же перескочил на другую тему, – Покушать, господин маг, не хотите ли? Слуга ваш так переживал, что есть не мог, но сейчас, когда вам лучше, я думаю, и он не откажется.

Хотя Ханар не мог припомнить, когда последний раз перекусывал, но при мысли о еде, начинало мутить. Маг приблизительно догадывался, почему чувствует слабость, по той же причине и магический резерв, истраченный почти до донышка, не восстанавливался.

- Я не голоден пока что. Спасибо, – вежливо отказался чародей, и добавил, – Я полежу здесь немного…

- Зачем же здесь? – удивился старик, – Вы же нездоровы, да и не гоже гостям ночевать на кухне. Идите в комнату. Я уже давно сплю на печке, заодно и свои древние кости прогреваю, чтоб не ныли, а внуку на лавке постелю.

- Спасибо. А может в вашей деревне есть знахарка или хотя бы травница? – поинтересовался маг. – Воспользовался бы ее услугами, быстрее поправился.

- Неа, нету. Бабка была, всем помогала. Да вот не задача, скончалась зимой от старости, а умение свое так никому и не передала.

Ханар еще раз поблагодарил, поднялся на ноги, его качнуло, и тут же рядом оказался Крим, подставил плечо, играя роль преданного слуги. Так они в обнимку и скрылись в соседей комнате.

Стоило занавеске вернуться на место, перекрыв проход, Ханар тут же отстранился от ассасина и огляделся. Комната хоть и была размером с кухню, но без печки казалась больше. Мебели можно сказать совсем не было: большой, обитый железом, сундук с плоской крышкой у маленького окна, и широкая лавка, выполняющая роль кровати. На ее деревянной поверхности лежал мягкий тюфяк, покрытый небеленым полотном; подушка, пахнущая свежим сеном, которым была набита; шерстяное одеяло, аккуратно расправленное поверх.

- Зачем про знахарку спросил? – тихо поинтересовался ассасин, – Сам же неплохо в травках разбираешься.

Ханар оглянулся, из-за спины вполне отчетливо, хоть и не разборчиво, долетало бормотание и покашливания хозяина дома, позвякивание передвигаемой посуды, шаркающие шаги.

- Как то не хотелось бы откровенничать, – тихо проговорил маг, отходя и присаживаясь на лавку, – при посторонних ушах, и не имея ни одной магической возможности, от них отгородиться.

Ассасин лишь усмехнулся, вышел на кухню, предупредил деда Мирхея, что они с хозяином очень устали и немного поспят. Старик не возражал. А вернувшись назад, Крим воткнул в косяк плоскую булавку, чуть длиннее ладони, с ярким камнем на конце. Чародею хватило лишь одного взгляда, что бы узнать амулет, заговоренный от подслушивания. Теперь, хотя они так же слышали, что происходит на кухне, но со стороны комнаты звуки не проникали, а если бы кто-нибудь с той стороны начал прислушиваться, разобрал бы лишь негромкий разговор на отвлеченную тему, например о погоде. А если вдруг без спросу захотел войти, то на несколько секунд запутался бы в занавески, и опять же не застал находящихся внутри врасплох.

- Ты знаком с основами Черного проклятья? – уже обычным голосом уточнил Ханар.

- Ну, пару раз сталкиваться приходилось, довольно не приятная штука…

- Тогда ты должен знать, что травницы и знахарки, могут создать проклятья, как осознанно, так и случайно. Особенно те, в которых сначала не разглядели магического дара.

- Так глубоко я не вникал, приходилось в основном устранять последствия окончательного срабатывания.

Ханар попытался вспомнить, были ли в последнее время случаи обнаружения Черного проклятья, а уж тем более его срабатывания. Но самое ближайшее, пришедшее на ум, случилось чуть более ста лет назад. Поставив себе мысленное напоминание, выяснить этот позже, маг решил заняться более актуальными вопросами.

Сняв с плеча сумку и поставив ее рядом с собой, Ханар принялся перебирать содержимое. Сумку, как и чернильницу, делали гномы. По сути, это был прощальный подарок от главы одного из подгорных кланов магу Ваину Наритану, с которым тот находился в теплых дружеских отношениях. Из-за необычно устроенного ремешка, сумка не сваливалась, даже если повиснуть вниз головой, не удивительно, что, даже после падения с лошади, она осталась с магом.

А еще у сумки была необычная застежка, похожая на сцепившиеся между собой железные зубы, которые смыкались-размыкались, стоило скользнуть по ним железным бегунком. Кстати, когда Лета в первый раз увидала замок, то совсем не удивилась его устройству, скорей ее поразило, что опять встретила что-то знакомое в чужом мире.

И хотя снаружи сумка была защищена от просыпания и потери, внутри все перемешалось, хорошо хоть не порвалось и не разбилось, поэтому выгрузив на лавку содержимое, Ханар принялся складывать все обратно, приводя в порядок.

Крим, видя, что маг занят, прошел мимо, сел на сундук у окна, достал откуда-то из незаметного кармана, мешочек с сухариками, принялся жевать их с аппетитным хрустом, вглядываясь в пейзаж за окном. Большую часть обзора занимал бурьян и репьи, разросшиеся до состояния невысоких кустов, сквозь которые виднелся покосившийся забор.

– Что-то Ваша демонесса задерживается, господин Наритан.

- Как догадался, что Лета девушка? – любопытство заставило вынырнуть мага из задумчивости. – Ты же не можешь ее видеть?

- Там, где слепнут глаза, становятся зрячими руки, – философски изрек ассасин. – А уж какова девушка на ощупь, я пока что не забыл.

Крим ухмыльнулся, но улыбка тут же сползла с его лица.

- Господин маг, Вы бы успокоились, не ровен час, дом спалите.

Ханару потребовалось всего несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное, и заклятье «Молния» само собой засверкало на кончиках пальцев. Вот только внутренний резерв чародея еще не восстановился, и магии хватило лишь на синие искры.

- Когда Лета вернется, – процедил маг сквозь зубы, – ты извинишься за свое, не достойное мужчины, поведение.

- И не подумаю. Она сама на меня кинулась, не разобравшись в ситуации. При других обстоятельствах, уже бы мертва была. И потом может ей понравилось.

Ярости, охватившей Ханара от этих слов, хватило на единственный, хоть и тонкий разряд, от которого ассасин с легкостью уклонился, и тот врезался в стену, оставив в бревне обугленную ямку толщиной и глубиной с указательный палец.

- Вы полегче, господин Наритан! А то поранитесь еще невзначай. Хотя, может это у вас так ревность проявляется? Сами-то так трогательно обнимались совсем недавно…

- Когда это такое было? – все еще на взводе, поинтересовался маг, а потом вспомнил, и, смутившись, отвел глаза.

В деревне Номэ Лета бросилась на него, и ощущение тонких рук, обхвативших его, до сих пор не забыл, как не старался. Но вот только получается…

- И как же давно ты за нами следишь?

- Ну, – начал Крим, но был прерван появлением Леты.

С криком «Ханар, помоги!» девушка ворвалась в комнату, едва не сорвав занавеску, случайно задела плечом воткнутую булавку-амулет. «Бздынь» грустно пропел яркий камешек, рассыпаясь радужными осколками.

- Ой, – Лета тут же остановилась, перевела ошарашенный взгляд с осколков, на наемника, и извиняющее уставилась на Ханар, – я случайно, честное слово.

Ассасин уже был на ногах, в руках ножи, а тело его мгновение приобрело гибкость, согнав с себя весь лишний вес. Лицо осталось прежним, и выглядело это жутко.

- Стой! – маг загородил собой девушку. – Это моя демонесса! Она очень неуклюжая.

Мужчина успокоился, и расплылся обратно до состояния пропойца, спокойно обогнул Ханара, достав из поясного мешочка еще один амулет, воткнул его в косяк, практически в тоже место.

- Ты бы, милая леди, поаккуратнее ходила, – пробормотал он, собирая осколки камня, – Вроде тоненькая, а в проемы не вписываешься.

Но Лета, уже не слушая его ворчание, подлетела к магу.

- Ханар, ты должен, нет, ты просто обязан спасти ее!

- Кого еще я там должен спасать? – непонимающе уставился на разъяренную девушку.

- Кошку!

- Какую кошку? – еще больше растерялся Ханар.

- Вся белая, ушки черные, – серьезно ответила Лета. – А этот жиртрест!… Этот бездушный слонопотам! Ее пнул!

Кулаки Леты сжали так, что костяшки побелели, а в глазах зажглась ярость.

- А что вообще происходит? – поинтересовался ассасин, слыша лишь часть разговора, и с любопытством наблюдая за все более вытягивающимся от удивления лицом Ханара.

Маг лишь отмахнулся от наемника, вроде как не до тебя сейчас.

- Лета, я ничего не понял. Давай ты вдохнешь, выдохнешь и четко ответишь мне: кто такой жиртрест, и причем тут кошка?

Слегка успокоившись и взяв себя в руки, Лета уже более спокойно проговорила:

- Я, как вы и просили, проследила за старостой до его дома. Когда он вернулся, был очень зол, искал какого-то Кана, не нашел, и выплеснул все свое недовольство на ни в чем не повинной кошке, – чем дальше говорила девушка, тем взволнованнее становилась ее речь, чтобы хоть как-то успокоиться, она принялась нервно нарезать круги по комнате. – Кошка всего лишь пыталась выскользнуть из дома, когда этот изверг туда входил. И как ему повезло по ней попасть, ведь они такие быстрые, юркие… Она отлетела на середину двора и упала на землю, попыталась встать и не смогла… Что она ему сделала!

Маг быстро, негромко пересказал услышанное Криму, потому как тот желая знать, что происходит и, чувствуя свою полную безнаказанность, принялся привлекать к себе внимание, теребя Ханара за рукав рубахи.

- Вот ведь упырь! – воскликнул ассасин.

- Лета, только не плачь, пожалуйста! – попросил Ханар, видя, что глаза девушки подозрительно блестят.

– Постараюсь. А когда этот… этот… у меня ругательств не хватает! Ушел в дом, и почти сразу из-под крыльца выбежал лохматый, чумазый ребенок, лет шести. Пробежал через двор, схватил кошку в охапку и рванул в сторону ворот. В этот момент жирдяй с криками: «Кан! А ну стой!» выскочил из дверей и побежал следом. Ну и наступил случайно на грабли, которые вдруг появились под его ногами.

- Сами появились?

- Ну, я немного помогла… Пусть почувствует на своей шкуре, как другим больно! А когда подняла голову, спасителя кошки след простыл. Ханар, ты ведь найдешь их? Может еще есть возможность помочь? Я тебе их сейчас нарисую.

Схватила с лавки пергамент и быстро набросала портрет ребенка с кошкой на руках. Черты ребенка оказались смазанными, видимо рассмотреть его Лете точнее не удалось, зато кошка получилась, как живая.

- Лета, – начал Ханар, но узнать собрался он отказаться или согласиться, девушка уже не узнала.

На кухне раздался звонкий мальчишеский голос.

- Деда, ты где?

А следом слегка хрипло со сна:

- Ты чего разорался, Сой? Гостей перебудишь!

- Можно она у нас останется, – уже тише попросил мальчик, под вопросительное «мяу».

Трое гостей сами не заметили, как оказались у занавески, и слегка потолкавшись, заняли наблюдательные позиции каждый у своей дыры. Успели они вовремя, беленькая кошечка с черными ушками как раз высунулась из-за пазухи мальчишки, с любопытством огляделась, спрыгнула и побежала изучать новый дом.

- Эта же та самая! – воскликнула Лета.

- Уверена, – уточнил Ханар.

- Да!

- Может она не так сильно пострадала, как ты думала?

В это время старик поинтересовался у внука, где он взял животное.

- Ее едва не убил староста, – ответил мальчишка.

- Сой, ты опять! – вскрикнул старик, испуганно покосился на занавеску, и уже тише, чуть свистящим шепотом продолжил, – А если маг, несмотря на мои старания узнает?

- Да он же идиот, – отмахнулся парень, доставая из печки крынку с топленым молоком, налил в миску и поставил кошке, та с довольным урчанием принялась лакать.

- Все равно ты поаккуратнее, – чуть успокоившись, попросил Мирхей.

- Да ладно тебе, деда, не бойся. Я с мальчишками на пруд купаться.

- Только дотемна вернись!

- Да-да, – быстро кивнул мальчишка, и убежал.

Дед постоял, покачал головой, и тоже ушел на улицу. Кошка, напившись молока, и пошла обследовать новый дом. Времени у нее это заняло совсем чуть-чуть, кухня была не такая уж большая, а после залезла на лавку у печки, принялась вылизываться, едва слышно мурлыкая.

- Может мальчик маг? – одновременно озвучили свои мысли ассасин и Лета, и вопросительно взглянули на мага.

- Думаете, вылечил кошку?

- К тому же, мне кажется, он меня видит, – добавила девушка.

- Ладно, сейчас гляну.

Ханар, стараясь не шуметь, подкрался к кошке, но та почувствовала приближение чужого, вскочила и попыталась убежать. Пришлось магу шепнуть слова «Сонного заклятья». Резерв хоть медленно, но начал восстанавливаться, и если на усыпление человека магии еще бы не хватило, то на столь мелкую живность вполне. Зевнув во всю свою маленькую пасть, кошка свернулась клубочком, и задремала.

Подхватив пушистую мурлыку на руки, Ханар быстро вернулся в комнату, задернув занавеску.

-Ну, и? – на него уставились две пары любопытных глаз.

Маг медленно, едва касаясь, провел по белому боку, закрыв глаза, а потом кивнул:

- Да, магическое вмешательство было, но не берусь утверждать, мальчишка это сделал или кто-то еще. Нужно понаблюдать.

- А может этот ребенок, – предположил ассасин, поднимая с пола чуть помявшийся рисунок.

- Пока не наступит ночь, выяснить, кто в деревне обладает магическим даром и стал ли он источником Черного проклятья, вряд ли получиться. Раз нет знахарки, под подозрением каждый житель.

- И теперь, когда проблема с кошкой решена, – проговорил ассасин, – хотелось бы узнать то, зачем на самом деле мы отправляли вашу драгоценную демонессу.

- Ой, точно, – виновато улыбнулась девушка, – сейчас расскажу, что видела.

- Нет, Лета, сперва господин ассасин хотел перед тобой, извиниться, за не простительное поведение, – вспомнил вдруг Ханар.

- Да? – искренне удивилась девушка, – Не помню такого. Но ладно, пусть извиниться, я не против.

- Леди ждет.

Ассасин взглянул на ямку в стене, оставленную разрядом молнии, такого рода угрозы его не пугали. Потом перевел взгляд на замершего посреди комнаты мага, который вполне серьезно ждал извинений, на его упрямо сжатые губы, сдвинутые брови. Понял, что проще выполнит просьбу, чем до вечера выяснять, кто здесь не верблюд. Маг конечно в этом плане проиграет, но пусть останется в приятном неведенье.

- Ах, простите меня великодушно, леди демонесса, – склонился в поклоне Крим, стараясь не засмеяться. – Я повел себя сквернейшим образом, позволил себе во время самообороны лишние телодвижения. Но надеюсь, вы позволите мне сохранить приятные воспоминания о ваших несравненных изгибах. Они будут меня согревать холодными, одинокими вечерами.

- Да, пожалуйста, – отмахнулась Лета.

- Она приняла твои извинения, – пересказал Ханар.

Раздражение почему-то никуда не исчезло, наоборот, после таких извинений, стало лишь больше, но девушка их приняла, так что стоит ли дальше настаивать.

«И почему я ощущаю себя единственным трезвомыслящим в окружении сумасшедших», – подумал про себя Ханар, и грустно вздохнул.

- Раз инцидент исчерпан, не соблаговолит ли леди сообщить, что интересного узнала? – все еще улыбаясь, поинтересовался ассасин.

Лета тут же стала серьезной.

- Когда староста вышел из дома, у крыльца его никто не ждал, – девушка говорила, а Ханар пересказывал ассасину. – Но стоило Михалычу скрыться в доме…

- Он Мирхей, – поправил маг.

- А, точно! – девушка хлопнула себя по лбу, – В общем, старик вернулся в дом, рядом со старостой, практически из не откуда, материализовался низенький мужичок. Щупленький какой-то, с неприметной внешностью. Если честно, глядя на него, у меня создалось впечатление, что он маслом облит. Пытаешься сфокусироваться, зацепиться хоть за какую-то деталь во внешности, а взгляд соскальзывает. Ладно, не суть. Дальше они вместе пошли прочь по улице, тихо переговариваясь. Щупленький все на кольцо показывал, да говорил, что скорей всего маг и вправду слабый, так притворяться невозможно. А староста потел и приговаривал, что он никого не вызывал. Мне даже показалось, что он боится этого неприметного мужика, хотя при желании мог бы его, как клопа, одним пальцем придавить.

- А кольцо изобразить сможешь? – заинтересованно спросил ассасин, дослушав пересказ мага.

Девушка быстро, в несколько штрихов, нарисовала, что просили.

- Идентификатор магической наполненности... – пробормотал Ханар, – откуда в глухой деревне такой мощный артефакт? А камень какого цвета, случайно не видела?

- Мутно серого.

- То есть они считают, что в магии ты кругленький такой нолик. Видишь, не зря я тебя силы лишил, да и дураком выставил, – встрял довольный Крим. – Кстати, когда сила вернется, можешь ее как-нибудь спрятать?

- Подумаю. Что дальше?

- Щупленький пропал так же, как и появился. В какой-то момент я поняла, что его просто нет, и староста месит дорожную пыль один. Дошел до самой большой избы, в два этажа, вошел в распахнутые ворота, едва ли не с ноги открыл дверь и сразу начал орать и возмущаться. Все-то ему не то, все-то ему не так, аж раскраснелся бедный от натуги. В дом то я не пошла, боялась на кого-нибудь наткнуться, но и со двора его было прекрасно слышно, да он еще пару раз выбегал на крыльцо. Все искал Кана. А дальше вы знаете.

- В общем, – заключил ассасин, – пошли женщину на дело, она отвлечется на пушистиков, да детей и ничего путного не узнает.

Лета надулась и показала Криму язык, которого тот естественно не увидал, зато Ханар неожиданно для себя улыбнулся.

- Пойду-ка я, господин Наритан, прогуляюсь, – подозрительно косясь на улыбающегося мага, предложил Крим.

В это время в косяк постучали, и хозяин дома поинтересовался:

- Господин маг, вы уже не спите? Я тут ужин приготовил?

- О, – встрепенулся наемник, – Поем и пойду на разведку. Что там у нас на заморить червячка?

Ужин был совсем простой: вареная прямо в мундире картошка, зеленые перья лука да чеснока, серый хлеб. Трем взрослым людям, двое из которых к тому же молодые мужчины, полдня проведшие на вынужденно диете, умять чугунок картошки много времени не потребовалось.

Но даже за эти несколько минут, Крим умудрился вытащить старика на разговор, и тот не заметно для себя, рассказал про деревню много интересного.

Начиная с того, что поселение на этом самом месте располагалось задолго до закрытия мира. Многие путники различных рас проходили от гор до берега именно через их деревеньку, срезая путь и экономя деньги на дорожных сборах. Даже трактир был, на этих словах «слуга» встрепенулся, но старик тут же развеял его надежды, сказав, что он давно закрыт. Потом случилось многое, война с иномировой нечестью, закрытие мира, голод, несколько моровых поветрий, которые постепенно сократили население деревни почти втрое.

Еще стало известно, что последние года два численность жителей начала расти, за счет переселенцев из других деревень. Дед Мирхей вскользь упомянул, что-то про проблемы и несчастья, но большего из него вытянуть не получилось.

После еды старик разлил всем в кружки простокваши. «Слуга» скривился, и пока его «господин» с удовольствием прихлебывал напиток, оттащил старика в угол и принялся с ним о чем-то громко шептаться, изредка бросая настороженные взгляды в сторону мага.

Лета, не смогла скрыть любопытство, подкралась ближе, и услышала: «Бабка Милана» и «лучший самогон». Потом они перемигнулись, как заправские заговорщики, и «слуга» сказал достаточно громко:

- Пойду я подышу свежим воздухом.

– Только до темноты вернитесь, – напутствовал его старик.

Чародей поблагодарил хозяина за вкусный ужин, и ушел в комнату, продолжил приборку в сумке, которую пришлось прервать с появлением Леты. Девушка, расположившись на сундуке под окном, решила удовлетворить свое любопытство.

- Ханар, а расскажи, как Крим так внешность поменял? Магия? И еще мне любопытно, что это за Темное проклятье, про которое вы все время говорите?

- Ладно, до ночи время еще есть, так что слушай.

Помолчав секунд десять, собираясь с мыслями – начал.

- Ассасин, похоже, из расы мимикров. Если верить справочнику «Миры и разумные расы, населяющие их» его народ задолго до нашествия Хаоса потерял свой родной мир и разбрелся по другим, смешавшись с жившими там. Мимикры могут менять внешность на физическом уровне, без использования магии.

- Вроде как оборотени?

- Нет, те привязаны к определенному животному, в которое и обращаются, а мимикры могут стать кем угодно из живого мира, им не подвластны лишь неодушевленные формы.

- Ладно, поняла. А Темное проклятье?

- Не Темное, а Черное, – поправил маг.

- Не суть, – отмахнулась Лета, вся обращаясь в слух.

Ханар вздохнул и начал объяснять:

- Всякое воздействие искривляет магические потоки, нарушая равновесие светлой и тёмной энергии. Со временем равновесие восстанавливается, поток выравнивается. Но если непрерывно брать и брать энергию с каким-то одним знаком, другой знак будет копиться за пределами зоны воздействия первого знака, образуя так называемую зону отката. Чаще берут светлую энергию, а за приделами остается темная. Так и образуется Черное проклятье. Белое, когда берут темную энергию, практически не встречается. Чем больше разница сил между знаками, тем вероятнее бесконтрольные выбросы энергии.

- Объяснил ещё не понятнее.

- Ну, – маг задумался, подбирая аналогию, – представь, что кто-то копает яму, берет землю и выкидывает наверх, и со временем вокруг ямы образуется земляной вал это и есть Черное проклятье. Какое-то время оно обратимо, без особых последствий для творящего: пока яма мала, есть возможность из неё выбраться, и закопать обратно, но чем она глубже, а вал вокруг выше, тем труднее покинуть её приделы. Постепенно земли наверху все больше, она начинает осыпаться и приходиться копать быстрее, чтобы не засыпало. Но чем больше копаешь, тем глубже яма, тем выше ров, и тем больше вероятность, что тебя засыплет. Это превращается в замкнутый круг. Сейчас проклятие вокруг нас накопило столько силы, что ещё несколько дней и оно разрядиться. Если верить Нииру, то кто-то специально замалчивал факты, и возможно не один год, пока ситуация не стала критичной.

- А какие последствия?

- Ну, если судить по внешним признакам, при полной активации создатель проклятья умрёт точно, все кто будут рядом в районе километра тоже, причём не только люди, но и все живое. А дальше Пустыня и призраки на месте леса. Планомерное очищение командой магов в течение нескольких лет от всякого рода тёмных проявлений и остаточной магии.

- Жуть какая... – у Леты мурашки побежали по спине. – И что теперь делать?

- Прежде чем решать, что делать, мне нужно будет лично взглянуть на некоторые деревенские достопримечательности, такие как Место веры, кладбище, ну и еще парочку. Но это делать лучше ночью, когда все будут спать. А пока подождем ассасина, а я, наконец, разберусь с этим бардаком.

И углубился в сортирование вещей из сумки.

Глава 12.

Солнце медленно сползало к горизонту, и уже коснулось краем недалекого леса, когда ассасин, слегка покачиваясь из стороны в стороны, перешагнул высокий порог. Он принес с собой сильный запах сивухи, за что получил ожидаемую выволочку от Ханара, который уже вполне освоился с ролью господина. Ругался маг громко, что бы хозяин дома слышал, но не долго, потому что Крим икнул, извинился, доплелся до сундука, грузно осел на него, привалился к стене и захрапел.

Маг покачал головой, а после, прихватив небольшую книжку из своих запасов, задернул занавеску, перебрался на кухню. Повесил над столом небольшой магический огонек, окунулся в чтение. Старик, усевшись напротив с пучком ивовых прутиков, принялся плести корзину. Разговоры ни один не заводил.

Лета, забравшись с ногами на лавку у печи, маялась от скуки. С печки спрыгнула кошка, потерлась мягким боком о локоть удивленной девушки, а затем, мурлыкая, улеглась рядом.

«И почему я так и не завела дома кошку?» – задумалась Лета, перебирая белую шерстку и вслушиваясь в мерное урчание.

Так и не найдя причину, Лета перевела взгляд на мага.

«А он почему себе хотя бы кошку не заведет? Было бы не так одиноко в таком огромном замке. Слуга, медленно выживающий из ума, на мой взгляд, совсем не приятная компания?»

Ханар, видимо почувствовав взгляд, посмотрел на Лету, точно спрашивая: что-то случилось? Та в ответ покачала головой и отвернулась.

Солнечный диск между тем скрылся за гребенкой леса наполовину, а Соя все не было. Пока солнце было достаточно высоко, дед Мирхей незаметно, как ему казалось, бросал взгляды в окно, ожидая внука. Но чем темнее становилось вокруг, тем сильнее волновался старик. Больше не силах усидеть на месте, он отложил давно забытую корзину и вышел на крыльцо.

Ханар тут же закрыл книгу, положил на стол и стал наблюдать, как дед топчется, вглядываясь во все более сгущающиеся тени.

Наконец, вдалеке появилась маленькая фигурка, которая стремительно приближалась. Вот мальчишка подлетел к деду, извиняющее улыбнулся. Старик принялся его ругать громким шепотом, хмуря брови. Получив заслуженный подзатыльник, Сой нырнул в дом, что бы спустя мгновение появиться на кухне.

Хозяин задержался в сенях, что Ханару было только на руку. Пока дед Мирхей возился с входной дверью, звенел запираемым замком, маг поймал вскользь брошенный мальчишкой взгляд. Сой замер, а глаза его помутнели.

Скрипнула отворяемая дверь, чародей поспешно отвел глаза и схватил книгу, открыл на первой попавшейся странице. Сой моргнул, взглянул подозрительно на мага, но тот увлеченно читал. Пожав плечами, мальчишка подошел к кошке, провел пару раз по мохнатому боку, та муркнула в ответ, но просыпаться не пожелала.

В кухню вошел старик, плотно прикрыл внутреннюю дверь, и задвинул на ней щеколду. А после, перегнувшись через стол, старясь не потревожить мага, закрыл внутренний ставень.

- Сой, твой ужин, – кивнул Мирхей на крынку, укрытую полотенцем, и убрел в комнату, где все так же похрапывал и распространял пары сивухи слуга.

Вскоре и оттуда послышались скрип закрываемой ставни, а следом щелчок задвинутой щеколды.

Между тем мальчишка сдернул полотенце, вылил остатки простокваши из крынки в кружку, отрезал ломоть хлеба, и принялся ужинать, бросая изредка на мага взгляды полные еле сдерживаемого смеха.

Старик вернулся, согнал с лавки кошку, а за одно Лету, хотя о последней не узнал. Две представительницы прекрасного пола, не смотря на разницу во внешности, одинаково раздраженно фыркнули, после чего кошка ушла на печку, а девушка, пристроившись за спиной чародея, заглянула ему через плечо и тихо рассмеялась:

- Господин Наритан, Вы ваш фолиант вверх ногами держите.

Ханар сделал вид, что только так и надо читать, выждал еще минуту, медленно закрыл книгу и поинтересовался у хозяина дома:

- Вы так основательно запираетесь, уважаемый Мирхей, неужели в вашей деревушке есть чего опасаться? То чудище, что чуть не лишило меня жизни, и сюда добирается?

- Да, нет, господин маг, ничего такого страшного, – беззаботно отмахнулся дед, – Но лес то рядом, а наш дом почитай первый стоит, мало ли кто выскочит. А так никого крупнее зайца на моей памяти не забегало. Спите спокойно.

- А, ну тогда доброй ночи, – Ханар поднялся с табурета, подхватил книгу и направился в комнату.

- Господин маг, – окликнул его Мирхей.

- Что? – Ханар обернулся, будто случайно придерживая занавеску так, что бы в образовавшую щель проскочила Лета.

- Вы огонек забыли потушить, – напомнил старик.

- Ах, точно, – слегка хлопнул себя по лбу забывчивый маг, – Но как же вы в темноте укладываться будете?

- А я щас лучинку засвечу.

Старик закрепил тонкую длинную сухую щепку в светец, установленный на столе, щелкнул огнивом, разжигая крохотный огонек.

- Ну, вот и все, можете тушить, – проговорил старик, наливая воды в блюдечко и ставя его под лучину.

Ханар щелкнул пальцами, и комната сразу стала казаться меньше, заполнилась тенями, живое пламя по силе света проигрывало магическому.

- Спокойно ночи, – еще раз пожелал Ханар, и задернул занавеску.

- Будет ли только она спокойной, – проворчал себе под нос Сой.

Он ворочался с боку на бок на жесткой лавке, укрытой лишь шерстяным одеялом, сложенным в два раза, и жалел, что дед в порыве гостеприимства отдал магу единственный тюфяк.

В комнате все пропахло бражным духом, но ассасин глядел на вошедшего мага абсолютно трезвым взором.

- Ты сивухой себя поливал что ли? – морща нос, поинтересовался Ханар.

- А еще рот прополоскал, – ухмыльнулся наемник, неслышно подкрадываясь к проходу, и втыкая булавку в косяк.

- Самогон мы пьем для запаха, дури и своей хватает, – не вполне понятно, прокомментировала Лета, никто даже не улыбнулся.

Засветив небольшой огонек, чародей сел на лавку и откинулся на стену, устало прикрыв глаза.

- Ну как, владеет мальчишка даром? – спросил ассасин, сверля мага нетерпеливым взглядом.

- Странно все, – проговорил Ханар, не открывая глаз. – Вроде нет в мальчишке магии, а потом вдруг есть. Если бы он был младше, я бы сказал, что дар только формируется в нем. Если бы старше, решил бы, что он научился прятать силу. А так… Утром попробую по-другому проверить.

Маг сел, дотянулся до сумки, достал пузырек с мутной, голубой жидкостью, протянул ассасину.

- Постарайся ему добавить пару капель в еду или питье, когда будет завтракать. У тебя это незаметней получиться.

- Что это?

- Какая разница. Если он обладает магией, то кожа на руках пойдет красными пятнами и начнет чесаться, если нет – выпьет и не заметит. Кстати, попробуешь на мне это зелье использовать, у самого чесотка начнется по всему телу, – грозно проговорил Ханар, хмуро глядя на наемника.

Судя по ухмылке, с которой Крим спрятал зелье за пазуху, такая мысль его уже посетила, и, не смотря на угрозу, он еще думал, отказываться от нее или нет.

- Ладно, сейчас не это главное. Лучше расскажи, что сам узнал.

- Если спросите меня, – начал ассасин рассказ, – кто самый странный в этой деревеньке, то скажу – все! Ну, разве что дети да подростки возраста Соя, ведут себя как и положено: носятся, дерутся, играют. Правда, подростки иногда вдруг застывают, растеряв всякую веселость. Постоят пару мгновений, глядя в никуда, потом словно в себя придут, и дальше играть. Взрослые же постоянно ходят с натянутыми улыбками, а стоит увидать хоть издалека старосту, принимаются едва ли не петь, как им хорошо в деревни живется.

Ассасин вдруг прервал рассказ, подошел к окну и тихо, отодвинув задвижку, аккуратно отворил ставень. Любопытная луна заглянула в комнату, разлив холодный свет ровным квадратиком по половицам.

- Раздражают закрытые окна, – пояснил наемник, удивленно посмотревшему на него, Ханару. – Так, на чем я прервался?

- На счастье, – подсказал маг.

- Да уж. Счастья столько, что не знают куда девать. С радостью бы совсем от такого счастья избавились, да желающих забрать, что-то нет. В каждом доме, ну кроме дома старосты, ютятся по несколько семей, так что глава деревни не врал, говоря, что наш гостеприимный хозяин и его внук живут по барски.

Пока ассасин излагал свои наблюдения, Ханар достал из сумки стопку листов пергамента, аккуратно разделил каждый листок на четыре части и принялся выводить руны в окружении геометрических фигур и непонятных закорючек.

- В деревне пятнадцать дворов, около ста человек, включая стариков и грудничков. Из прочей живности: кошки, собаки, куры, козы и коровы, а так же тараканы по углам, в огромном количестве, – закончил отчет Крим.

- Что ж им новое жилье не построить? Лес же рядом, и сейчас не зима, – спросила Лета.

У Ханара возник тот же вопрос, так что он высказал его Криму, тот усмехнулся:

- Попытки строить были. Скорей всего по весне, начали несколько срубов, да так и не завершили. Что там случилось, сказать затрудняюсь, может из своих кто помог, может сами вспыхнули, но их обгорелые остатки уже оплел вьюнок.

- И туда стоитсходить, – тихо, словно для себя, проговорил Ханар. – Сейчас этот неугомонный мальчишка прекратит вертеться, уснет, наконец, и мы пойдем. Держи пока, – и протянул ассасину половину исписанных листов, – постарайся разложить по деревне, так что бы не особо бросались в глаза, и находились поближе к домам.

Прошло пять минут, десять, а Сой все не спал. Маг не выдержал, и прошептал «Сонное заклятье», то же, которым днем усыпил кошку. Как и обещал наемник Лете, к вечеру кровь хроу полностью распалась, и магия чародея разблокировалась, приятным теплом разлившись внутри. Так что вскоре не только мальчишка затих, но и старик Мирхей, страдавший бессонницей уже не первый год, заснул крепче человека с кристально чистой совестью.

Ханар закинул сумку на плечо, ассасин закрыл повязкой низ лица, вновь изменился, став таким, как был в лесу, а Лета просто встала и отряхнула подол платья. Их маленький отряд был готов к выходу.

Крим аккуратно отодвинул защелку, чуть повозившись, отпер замок и первым вышел на крыльцо, следом Лета, а последним Ханар, не желавший оставлять дом совсем нараспашку, магией задвинул щеколду и запер замок.

- Кладбище там? – спросил маг у наемника, и махнул рукой сторону, противоположную той, откуда они пришли в деревню.

- Да, как и везде, в западном конце деревне. Странно, что там же Место веры, обычно оно с восточной. А сгоревшие недостроенные дома чуть севернее, но тоже недалеко.

- Тогда твоя сторона правая. А мы с Летой прогуляемся по левой. Встретимся у кладбища.

- Да так, у вас отбоя от девушек не будет, господин маг, – ехидно усмехнулся ассасин, – если вы всем им будете назначать столь романтические места для встречи, да еще сразу тащить налево.

И, не дождавшись ответа, Крим растворился в ночи. Даже ярко светившая луна, заливавшая призрачным светом все вокруг, не помешала исчезнуть наемнику сразу и без единого шороха.

Ханар затолкал в щель между ступеньками крыльца слегка помятый листочек и пошел дальше. Дома располагались без особого порядка, иногда близко друг от друга, а где и камнем не докинешь. Некоторые, как дом старосты были обнесены высоким забором, а у большинства лишь небольшой плетень прикрывал огород от любопытных коз и слишком прожорливых кур.

Но было у строений и общие черты. Все они – и небольшие домишки, и двухэтажные хоромы – состояли из бревен, имели двускатную крышу, крытую соломой или дранкой. У всех крыльцо в две ступени, заканчивалось прочной, надежно запертой дверью, а сквозь небольшие, редкие окна не пробивался ни единый лучик света. Видимо каждое окно, как и в доме деда Мирхея, закрыли изнутри плотной ставней.

Сейчас деревня казалась вымершей. Даже куры не квохтали, собаки не лаяли, лишь трава тихо шуршал под ногами двух путников, крадущихся от дома к дому.

«А вдруг, – подумалось Лете, – все дома внутри холодные и пустые. И это вовсе не окна, плотно закрытые, а глаза, давно сгнившие, ставшие лишь глазницами древних черепов. И, не переставая, на меня пялятся».

Теперь и вправду стало казаться, что за ней кто-то следит, мурашки заскакали по спине, и Лета непроизвольно приблизилась к чародею.

«Почему мне постоянно какая-то чушь в голову лезет, хотя может у нее там гнездо».

Лета нервно хихикнула, и что бы хоть как-то развеять гнетущую тишину, спросила мага:

- Ханар, а что такое Место веры? Местная церковь? А во что вообще верят в твоем мире.

- Раньше, когда мир был открытым, религий было очень много, – начал негромко объяснять маг, – Каждая раса приносила с собой свое виденье мира, своих богов и демонов, – проговорил маг, пряча под очередной камень листок с руной. – А случалось, даже среди одной расы присутствовало несколько религий. Для каждого духа и божества, особенно если их несколько тысяч, отдельный, храм или капище не построишь. Вот расы и договорились, чтобы не устраивать войны, доказывая, чей бог лучше, создать нейтральные зоны. Там каждый сможет помолиться своему божеству, духу, богине. И логично, что назвали его Место веры. Обычно на него накладывалось заклятье «Привязанной иллюзии», каждый видел убранство того места для моленья, к которому привык дома. Лишь убранство, за этом следили строго. Если кто-то пытался влиять на людей, показывая им лики боков или вещая их волю, того строго карали. При очень серьезных нарушениях – лишали жизни. Но это не отменяло тот факт, что в больших городах существовали отдельные храмы наиболее популярных религий.

Ханар говорил, не забывая рассовывать листочки в наиболее неприметные места: между бревнами дома, в стенку сарая, в дупло дерева, под придорожный камень.

- После закрытия мира, отчаявшиеся люди посчитали, что и от богов мир так же закрылся, и мольбы их не достигну. Многие религии, потеряв своих последователей, перестали существовать. Кое-где пропали и Места веры, некому стало поддерживать заклятья. И теперь большинство верят в духов стихий и предков. Хоть и не так, как шаманы.

- А ты веришь в каких-нибудь богов? – поинтересовалась Лета.

Маг, задумавшись, замолчал, а после ответил:

- Мама верила, а для меня, как и для многих, это скорей привычка, призывать в свидетели духов, нежели истинная вера.

Местом веры оказалась небольшая полянка на самом краю деревни, окруженная тонкоствольными березками. Переступив границу, Ханар засветил огонек и внимательно огляделся, присел, всматриваясь редкие, пожухлые травинки у себя под ногами, вновь встал, прошел чуть вперед. Зачем-то глянул наверх, где в просвет между кронами виднелся кусок ночного неба, с россыпями звезд и яркой луной.

- Ну что там? – спросила Лета, не отстававшая ни на шаг.

- Магии давно нет в этом месте, – негромко ответил маг, – но трава вытоптана так, что новая пробиться не может. О чем это говорит?

- В деревне живут очень верующие люди, – предположила Лета.

- А когда в людях просыпается вера на гране фанатизма? – задал очередной вопрос чародей, задумчиво разглядывая что-то на другой стороне поляны.

- Когда все совсем плохо, и не знаешь к кому еще обратиться за помощью, кроме высших сил.

- Рад, что и в этом вопросе у нас с тобой мнения сошлись, – кивнул маг, – А еще мне очень не нравится вот это, – быстро пересек Место веры и сорвал с низкой ветки зеленый, но совершенно сухой, буквально рассыпавшийся в пальцах, березовый листок.

Постояв в задумчивости, Ханар видимо пришел к определенным выводам, но не озвучил их.

- Теперь на кладбище, – предложил он.

Кладбище Лету впечатлило еще меньше, чем Место веры. Если честно скажи ей днем кто, что за неприметной оградкой где-то двадцать на двадцать метров не очередной огород, а самое что не наесть место последнего упокоения, она бы не поверила. Зеленные холмики, укрытые белыми, похожими на мелкие ромашки цветами, которые слегка блестели в свете луны.

Никаких покосившихся надгробий, мраморных памятников, ангелов со скорбью на лицах и надписей «на вечную память…», ничего из привычных ей атрибутов кладбища. Даже деревянных крестов не наблюдалось, и как одну могилу отличали от другой, для Леты оставалось загадкой, а когда она об этом спросила у Ханара, он как то странно посмотрел на нее, и поинтересовался, а зачем?

- Как зачем! А узнать, где твои лежат? А прийти и погрустить над нужной могилкой, а не над чьей-то посторонней?

- Да тут все свои, это же деревня, – все еще не понимая, возразил маг.

- Хочешь сказать, – усмехнулась Лета, – Приходишь, садишься вот тут на бугорочке, и грустишь над всеми вместе, над своими и над чужими за компанию?

– Именно! – довольный, что его правильно поняли, и, не заметив сарказма, проскользнувшего в словах девушки, проговорил Ханар, – Поэтому-то деревенские кладбища так удобны, как для массового проклятья, так и для выяснения так необходимой мне сейчас информации. Все связанны, нити памяти и родства тянуться сюда хоть и не зримо, но практически неразрывно от любого, живущего в деревни. Даже когда человек вдруг уезжает, нить не сразу обрывается. В городах на много хуже, там на местных захоронениях такое понамешано! Ну, правда и неспокойных захоронений там в разы больше.

На мгновение, луна скрылась в облаках, кладбищенские цветы слегка потускнели, а когда вновь показала на небосводе свой серебряный лик, на заборчике сидела огромная, мохнатая тень, сверлила замершего мага и его спутницу не добрым взглядом желтых, слегка светящихся глаз, с вертикальной щелью зрачка.

Лета испуганно вскрикнула и нырнула за спину мага.

- Крим, прекрати! – холодно попросил, а скорей, если судить по тону, приказал маг.

От плетня раздался мелодичный смех, тень прыгнула вперед, а еще спустя мгновение рядом мягко приземлился ассасин. В лунном свете стало заметно, что у наемника изменились не только глаза. Тело вытянулось, стало поджарым, теперь Крим напоминал оборотней, как их изображали в фильмах и книгах мира Леты.

Лицо не стало волчьей мордой, оставшись ближе к человеческому. По бокам головы теперь торчали два кожаных локатора, чем-то похожие на уши летучей мыши, а глаза округлились, стали больше и действительно светились, прорезанные в центре узким кошачьим зрачком.

Маг тоже рассматривал новый облик наемника, тихо что-то себе бормотал под нос, но из всего удалось разобрать лишь: «вот бы такие способности подробнее изучить».

- Ханар, а спроси, можно я его уши потрогаю, – тихо просила Лета.

Чародей покосился на девушку, но пересказал ее просьбу

- Трогай, – разрешил ассасин.

А когда различил тихий шелест травы под ногами приблизившийся Леты, добавил:

- Только потом я потрогаю твои. И вообще можешь трогать, где хочешь на тех же условиях!

И, разобрав по быстро удаляющимся шагам, что девушка убежала, мимикр рассмеялся.

- Крим, ты опять? – раздраженно оборвал его маг.

- А что такого случилось, господин Наритан? – ехидно поинтересовался наемник. – Теперь ведь я не причем, ваша демонесса сама возжелала. Или Вам завидно, что остались без внимания? Так можете присоединяться! Давай узнаем друг друга ближе!

И приглашающе распахнул ручищи.

– Мутант-извращенец, – обиженно пробормотала Лета, отходя еще дальше.

В это время луна опять ненадолго нырнула в облака, и вся веселость ассасина испарилась.

- Советую Вам, господин маг, уже начать заниматься, чем планировали, потому как в прошлый раз я не врал – когда луна полностью скроется, придут призраки.

- Они мне тоже нужны…

– Но ведь призраки остались далеко в лесу! – непонимающе уставившись на мага, прошептала Лета.

- Нет, – только и ответил Ханар, – Крим, обойди снаружи и посмотри, нет ли каких необычных следов, особенно со стороны леса.

Отворив неширокую калитку в ограде, маг шагнул на погост, сделал пару шагов, и непонимающе оглянулся.

- Лета, ты не идешь?

Девушка отрицательно мотнула головой и осталась на месте.

- Неужели ты боишься этих милых, таких тихих покойников? – ехидно усмехнулся Ханар.

- Нет, – опять мотнула головой девушка, – просто мне бы не понравилось, что среди ночи кто-то топает над моей головой…

Маг, видя, что девчонка все равно не признается в своих страхах, оставил ее в покое, и дальше пошел один. Луна все чаще скрывалась за облаками, и Ханар вновь зажег огонек.

Пройдя вдоль ограды в одну сторону, он остановился, с интересом глядя себе под ноги. Здесь словно по линейке провели четкую границу. Там где стоял маг, вовсю цвел «Погостник-Лунник», или как его еще называли в просторечье «Плакальщик», а дальше лишь тихо шелестела почти сухая трава.

Быстро пройдя вдоль границы, стараясь не заступать туда, где отсутствовали цветы, маг добрался до другого края кладбища, остановился у ограды, но и тут же его тихо окликнул Крим.

- Господин Наритан, Вы бы подошли…

Обходить вокруг не захотелось – долго. И маг, ухватившись за верхний край ограды, подтянулся и… оказался на той стороне даже быстрее, чем рассчитывал, причем с куском плетня в обнимку. Видимо палки где-то подгнили, и лишний вес в лице мага просто не выдержали.

Ханар поднялся и принялся отряхиваться под непрекращающийся хохот наемника. Радовало лишь одно, что Леты здесь нет, еще одного насмешника маг бы просто не выдержал.

- Что у тебя? – сделав каменное лицо, поинтересовался Ханар.

- Да вот вспомнил, как старик говорил, что крупнее зайца в деревню зверь не забегал, – произнес наемник, указывая практически себе под ноги. – Если судить по следам, зайки тут бегают достаточно упитанные, не находите, господин Наритан? Из одного, при желании, можно шубу себе на зиму сшить, а то и две.

Ханар его уже не слушал, со все более нарастающим удивление, в свете вновь выглянувшей луны, маг разглядывал глубокие, широкие борозды, в которой спокойно бы поместилась его согнутая в локте рука.

- Лета, – прошептал взволнованно маг, сообразив, что уже давно не видел и не слышал ее, сорвался с места и побежал туда, где они расстались с девушкой.

Глава 13.

В свете вновь выглянувшей луны, Ханар еще издали увидел знакомое белое платье и сразу успокоился. Девушка сидела на траве и рассеянно вырисовывала что-то короткой веточкой в пыли тропинки.

- Все в порядке? – поинтересовался чародей, останавливаясь рядом.

Лета вздрогнула. Она так ушла в себя, что не заметила приближения спутников.

- Нет, – отрицательно мотнула головой, – спокойно и тихо, как на…

Потом оглянувшись на погост, усмехнулась и не стала заканчивать фразу. Встав, принялась отряхивать подол платья.

Ассасин, между тем, с любопытством разглядывал рисунок в пыли тропинки. Девушка, заметив повышенное внимание к своему творчеству, быстро затерла босой пяткой грубые линии, но наемник успел рассмотреть, как крылатый змей скользит в облаках, а под его чешуйчатым брюхом дерево гнется на ветру.

- Ты выяснил все, что хотел? – поинтересовалась Лета у мага.

- Нет, – отрицательно качнул головой Ханар, задумчиво глядя вверх. – Придется заклятье поиска применять.

Уже не облака, а тучи закрывали небо, но луна еще находила прорехи в их плотной ткани, что бы взглянуть на землю.

- А тот, с кольцом, не поймет, что ты колдуешь? – спросила Лета.

- Если все правильно сделаю и не буду за раз много силы применять, то – нет, – успокоил девушку маг, – Идентификатор артефакт конечно мощный, но узконаправленный, с не особо большим радиусом действия, иначе бы тому типу не пришлось к дому Мирхея подходить.

А потом взглянул на девушку и добавил, указывая место справа от тропы.

– Лета, встань, пожалуйста, вот тут! Хотя нет, лучше сядь. И никуда не уходи, пока не разрешу.

- А я? – спросил Крим.

- Ты стой, где хочешь, – отмахнулся маг, а потом подумал и добавил. – Хотя, когда появятся призраки, сообщи мне. Если на деревне наложены те же защитные чары, что и на тропу к ней, я не смогу их увидеть без специального заклятья. Да и вокруг поглядывай, мало ли что.

- Как скажите, господин маг, – отвесил глубокий поклон Крим.

Потом подошел к плетню, буквально вспорхнул на него, и уселся, мгновенно став еще одной тенью, что отбрасывали скользившие мимо облака.

Чародей, глядя на этого паяца, только вздохнул, скрестил ноги и сел точно в проеме калитки, лицом к деревне.

- Ханар, а про какие защитные чары ты только что упоминал? Я думала на деревне лежит проклятье? – попыталась выяснить Лета, глядя, как маг целенаправленно достает из сумки бутылочки, мешочки, папку с чистыми пергаментными листами и чернильницу.

- Цветы на погосте, обрывающиеся по четкой границе и сухая трава с другой стороны; высохшие, но еще зеленные листья на березах у Места веры; следы когте, огромного зверя, что не может подойти ближе, – принялся перечислять чародей, – все они располагаются на одной линии, которая, наверняка, огибает всю деревню. Было бы неплохо проверить, но времени не так уж много на это.

Маг замолчал, убрал лишнее в сумку, наткнулся рукой на что-то внутри, вынул и оглядел со всех сторон серый диск, с ладонь размером и чуть выпуклой серединой. Повертел амулет, собрался вернуть на место, передумал и сунул в карман штанов.

Затем откупорил маленькую темную бутылку, вылил содержимое на пергамент, добавил несколько капель из другого пузырька. Начертил на листке руну, похожую на уже раскиданные по деревне, добавил несколько знаков по углам:

- Я уверен, – продолжил маг, закончив с подготовкой к обряду, – что по этой границе проходит след оберегающего заклятья. Кто-то достаточно сильный закрыл деревню защитой, и лишь поэтому проклятье еще не разрядилось, уничтожив все вокруг. Только радиус действия оберегающего заклятья все время сжимается. Иногда незаметно, иногда скачками. Не вполне уверен, но думаю, новые дома строились в пределах защиты, а потом граница резко сжалась, и они оказались вне ее. А уж намеренно их сожгли, или они сами сгорели – этого не знаю.

- А у вас, господин Наритан, голова-то варит, – донеслось от изгороди удивленное восклицание ассасина.

- Да уж, – с не меньшим восхищением протянула Лета.

Ханару стало приятно от похвалы, но он постарался это скрыть. Положил листок перед собой на тропу, принялся водить по воздуху раскрытой ладонью прямо над ним и мелодично выговаривать слова на незнакомом Лете языке. Последнее слово, и лист, который едва не уносило легким ветерком, распрямился и замер.

Какое-то время ничего не происходило, маг сидел, закрыв глаза, держа раскрытую ладонь над листком, молчал, а потом со всех сторон потянулись тоненькие, похожие на паутину, ниточки. Те, что летели со стороны деревни, казались сотканными из золотистого света, а из-за спины – из слабо мерцающих голубых лучей.

Всех их притягивало к пространству над листом, где они принимались скручиваться спирали, все плотнее и плотнее, пока не оборачивались крохотными светящимися шарами, которые сбивались в группы и замирали каждый на своем месте. Спустя небольшое время, образовалось пятнадцать приблизительно равных скоплений золотых точек, а голубые заняли отдельную, достаточно большую позицию.

Маг открыл глаза, сложил руки вместе, и плавно развел их в стороны. Следуя его приказу, пространство над листом раздалось в стороны, расстояния между огоньками в группах, увеличилось. Маг опустил руки и принялся изучать получившуюся конструкцию.

- Это все находящиеся в данный момент в деревне люди, – объяснил маг для спутников, – точнее, их жизненная энергии. Золотая – живых. У младенцев – ярче, чем старше человек – тем тусклее. Синяя это энергия умерших. Она отличается и основана, по сути, на памяти живущих. Лета – замри!

Любопытная девушка, уже почти вставшая со своего места, желая рассмотреть скопление огоньков поближе, плюхнулась обратно, перекрестила руки на груди и обиженно засопела.

- И как мы будем искать того, кто наложил проклятье? – спросил ассасин, подходя ближе.

- У магов свет самый яркий, потому что помимо жизненной энергии, мы вмещаем и магическую. Вот, например, я – чародей указа на абсолютно белую точку, замершую на границе между областью светлых огоньков и темных.

То, что отображение энергии Леты рядом не оказалось, Ханара не особо удивило, он приблизительно что-то похожее и предполагал. А вот то, что свет жизни ассасиа был практически не заметен из-за слабого мерцания, мага несколько обескуражило.

- А почему белая? – спросили Лета и Крим одновременно.

А девушка добавила:

– Ты же, вроде, на темной стороне силы.

- То, какого цвета я использую магию, не влияет на мою жизненную энергию.

- Если верить Вам, господи Наритан, – наемник продолжал осматривать мерцающие точки, – то получается в деревни Вы единственный маг. Так что признавайтесь лучше по хорошему, когда и для каких целей наслали Черное проклятье?

Ханар не успел отреагировать на слова ассасина, потому что луна окончательно растворилась в черноте облаков, прихватив с собой звезды и любопытные блики, оставив лишь юркие тени. Темнота пала на землю, принеся ватную тишину, которая накрыла все вокруг. Стих шелест травы и листьев.

А потом, поднявшийся ветер, принес с собой шепот далеких голосов. То тут, то там начали медленно разгораться огоньки и, не смотря на опасения, Ханар видел и слышал их, даже не применяя дополнительных заклятий.

Чародей внимательно следил за Летой, готовый в случае необходимости остановить, если она опять поддастся зову призраков, девушка, удивлено оглядываясь, но с места не двигалась.

- Ханар, я их слышу, но они меня не зовут… – проговорила Лета тихо, заметив настороженный взгляд мага, – Точнее они зовут не меня. Им грустно!

Маг перевел взгляд на схему жизненных огоньков, что горели так же ровно, но теперь они оказались заключены в круг, за пределами которого едва светились зеленые искры. Они мерцали, двигались, сливались между собой и практически сразу распадались.

Громкий вой, полный глубокой тоски, разорвал ночь и шел он оттуда, где Ханар с ассасином видели следы когтей, а с другой стороны погоста раздались тяжелые шаги, от которых мелко задрожала земля, и появилась белая, чуть светящаяся в темноте, фигура. Ограда кладбища, высота которой была с рост мага, доходила великану едва ли до колен.

- Ханар, что это за Кинг-Конг? – тихо прошептала Лета.

За мага ответил ассасин, который не слышал вопроса девушки и просто удивился вслух:

- Костяной голем!!! Но откуда такой большой…

- Кто?

– Магическое существо, чаще всего зарождается на заброшенных кладбищах, – принялся объяснять Ханар, – которые в силу различных причин становятся не спокойными. Растет за счет разорения могил. Если учесть, что в этом погосте все захоронения целые, то значит он «родился» и «вырос» на каком-то другом.

Словно безумный скульптор решил соорудить памятник, склеив между собой кости разных размеров, черепа большие и маленькие, связки позвонков, не особо заботясь какие куда лепить, лишь бы походил на человека. Сходство было очень далеким: даже намек на лицо отсутствовал, полукруглая голова вросла в покатые плечи, грубое подобие кистей без пальцев, словно руки оканчивались дубинами.

Вот рука поднялась, медленно, словно преодолевая сопротивление воды, и резко рухнула вниз. «Бум» глухо разнеслось по округе, когда костяная дубина врезалась в невидимую преграду. Звук перешел в вибрацию, что прокатилась по земле. Гул еще не успел стихнуть, когда другая рука поднялась и упала в то же место, что и первая, с тем же успехом. И еще раз, и еще. «Бум!» «Бум!» При каждом ударе Лета невольно сжималась и втягивала голову в плечи.

Опять раздался вой, но шел он не со стороны голема. Звук долетал с другого края деревни, а от Места веры ему ответили сразу два голоса.

- Да, – прошептала Лета, обхватывая себя руками, – теперь я понимаю, почему все так бояться, что запирают окна и двери. Я бы тоже с удовольствием спряталась, и желательно под одеяло, накрывшись с головой. Вот только от воя, который пробирает едва ли не до костей, это не спасет.

- Господин Наритан, Вы прежде сталкивались с костяными големами? – впервые в голосе ассасина не было и тени сарказма.

- С таким большим нет, – честно ответил Ханар, не испытывая особого беспокойства при виде монстра, – Последний был мне по пояс: случайный продукт отката от магического заклинания.

- Тогда, Вы должны знать, – проговорил ассасин, серьезно глядя на мага – что похожего на этого, но только в два раза ниже, уничтожала команда из трех боевых магов, одного лекаря и пяти воинов. Давно сработавшаяся, победившая не одну тварь. Выжили двое. Воин остался без ноги, а маг настолько исчерпал во время боя магический резерв, что восстановиться не смог до конца жизни.

- Нам не придется его уничтожать, – Ханар прервал тираду Крима, – Он, и призраки, и прочие нечисть рассеяться сами собой, когда мы снимем проклятье.

- Вы уверенны?

- На девяносто процентов…

- А ты бываешь уверен сразу на сто? – нервно спросила Лета.

Ханар пожал плечами.

- А если не снимем? – не унимался ассасин, – Если проклятье сработает?

Ханар хотел ответить, что тогда и будет думать, но не успел.

Голем вдруг перестал долбиться в преграду, вой стих, а границу, не встретив и малейшего сопротивления, перешагнула очень красивая женщина. Чародей сразу ее узнал – это она была с Летой, когда ту заманили в лес призраки.

Женщина прошла совсем рядом, маг ощутил волну ледяного воздуха, что исходил от незнакомки, не оставляя сомнений в ее непричастности к миру живых. Почти миновав трех замерших людей, призрачная красавица вдруг обернулась, улыбнулась Ханару, и схема, отражающая энергию живущих в деревне, погасла. Но за мгновение до этого два шарика засветились чистым белым огнем, и чародей чудом успел заметить где: один на окраине, в избушке старика Мирхея, а другой в центре деревни в доме старосты.

А призрачная гостья уже потеряла к ним интерес, и продолжила путь.

- Идем за ней, – тихо прошептал Ханар, – Только близко не подходите.

Они, не особо таясь, следовали за женщиной, которая вроде и шла, перебирая ногами под длинным подолом платья, но скорей плыла над тропинкой. Трава под ней не прогибалась, и закрытые на ночь бутоны цветов, росших по обочине, свободно проходили сквозь подол платья, следов она не оставляла.

«А вот Лета, – подумал Ханар и глянул под ноги девушки, – тоже следов не оставляет. Зато, трава и цветы от ее прикосновений колышутся. Странно все ж таки это…»

Лета, не подозревая, о чем думает маг, шла погруженная в собственные мысли. Ее не покидало чувство, что эту женщину она уже встречала.

Так в молчании они прошли почти половину пути от погоста до первых домов, и вдруг Ханар ускорился, быстро сократив расстояние между собой и призраком, и точно под ноги женщины метнул диск-амулет, который все это время сжимал рукой в кармане. Вокруг призрака взвилось полупрозрачное, зеленоватое пламя.

Женщина остановилась, обернулась, нашла синими глазами замершего в нескольких шагах мага, и улыбнулась ему. Ханар галантно поклонился, и повел рукой, точно приглашая попробовать преодолеть воздвигнутую им преграду.

Призрачная красавица нахмурилась, дотронулась до огненной стены, отдернула руку, словно обожглась. Рост ее вдруг увеличился почти в два раза и она, растеряв всю привлекательность, стала похожа на обтянутый кожей скелет. Взмахнула отросшими когтями, но преграда выдержала. Перевела злобный взгляд на мага, тот стоял, вытянув одну руку вперед, ухмылялся.

Когти призрака засветились синим, врезались в зеленый огонь, в месте столкновения посыпались искры. Секунда-две и преграда исчезла, а красивая девушка, тихо рассмеявшись, пошла дальше.

- Она что же сильнее тебя? – не поверил ассасин, вглядываясь в удаляющуюся спину женщины.

- Нет, я ее отпустил, – усмехнулся маг, в голосе его не слышалось и следа усталости. – Крим сходи, посмотри, куда она идет. Но на рожон не лезь. Если получиться, проникни в дом, узнай, к кому она пришла.

- Я могу проникнуть куда угодно, – не без нотки хвастовства, проговорил наемник и скрылся в ночи.

- Ну-ну, – усмехнулся Ханар.

- Слушай, а с чего ты так уверен, что наш лопоухий друг в дом не попадет? – поинтересовалась девушка, стоило ассасину раствориться в ночи.

Прежде чем ответить, маг медленно приблизился к тому месту, где совсем недавно стояла женщина с синими глазами, полными грусти. Вместо диска-амулета, который создал зеленую стену огня, на тропинке лежала кучка пепла, еще сохраняющего форму. Разметав ее носком сапога, втоптав в землю и прочитав очищающие заклятье, Ханар уселся прямо в придорожную траву, приготовился ждать, хотел посмотреть, как скоро призрак пойдет назад.

- Прежде чем объяснить, почему я уверен, что Крим не попадет в дом, позволь рассказать про призраков… – проговорил Ханар, когда Лета опустилась рядом. – Понимаешь, призраки появляются в основном при насильственной смерти. Но у магов даже естественная смерть не всегда гладко проходит, а уж если она стала следствием чьего-то злого умысла... У обычного человека в основе призрачности лежат сильные эмоции и частичная память о жизни до смерти. Эмоции могут быть не обязательно отрицательными, а память – не затрагивать момент убийства. Сразу после образования большинство призраков вполне мирные, но со временем все воспоминания стираются, и даже самая безобидная не упокоенная душа может стать мстительным духом, способного напасть на любого.

Лета слушала внимательно, но пока не понимала, куда клонит маг, а Ханар между тем продолжал:

- Призрак мага по сути это слепок не эмоций, а сознания. Он помнит почти все, и даже кое-что умеет из магии. Такие призраки дольше держаться на стадии не упокоенной души, но все равно превращение в мстительного духа и им не избежать, ведь и память, и остатки магии уходят.

- И? – Лета устала от нудных объяснений, – К нам как это относиться?

- Эта девушка до смерти обладала даром и, похоже, у нее с кем-то в деревне сильная связь, возможно с родственником. Дом, где живет тот с кем у нее связь, становиться как бы и ее. И на правах хозяйки, обладая магическим даром, она может воздвигнуть преграду практически для любого, попытавшегося туда проникнуть.

- Не вполне понимаю механизм, – проговорила девушка, – Ты почему тогда так же не поступишь со своим замком?

- Это работает только, если преграду ставит призрак мага. Некоторые из чародеев прошлого, таким образом, запечатывали собственные могилы, что бы их секреты никому не достались.

– Мы по этому следом не пошли? Ты, зная результат, не хотел дураком выглядеть, когда тебе от ворот поворот дали бы? – махнув рукой на магические законы чужого мира, спросила Лета.

- Не только. Просто я ее и так разозлил, и если бы она не спешила, так быстро бы не ушла. И если пойду следом, она может потерять терпение и напасть. Пока не узнаю, в чем заключается связь, и не разорву ее – призрака будет сложно уничтожить. Скорей всего именно эта связь и позволила преодолеть границу защитного заклинания только ей.

Когда небо начало сереть в преддверии рассвета, призрачная красавица прошла мимо, ни на кого не оглядываясь, и покинула деревню.

Стоило ей исчезнуть, рядом материализовался ассасин.

- Она дошла до дома старосты.

- Ну и? – усмехнулся Ханар, уже понимая, что услышит.

- В дом я не попал… – раздраженный, проговорил ассасин, а потом ехидно ухмыльнулся, и добавил, – Но и она тоже!

Чародей удивлено хмыкнул, он такого не ожидал.

- Постояла у двери, что-то неразборчиво пошептала и ушла, – продолжил между тем наемник. – И что мы теперь делать будем?

- Ну, я например, пойду спать, – выныривая из задумчивости, ответил Ханар. – Основное я, кажется, понял, а вот детали мне бы хотелось уточнить. Может у Мирхея получиться выяснить, что здесь происходит...

- А нас ты в это «понимание» посветить не хочешь? – спросила Лета.

- Неа, – широко зевнул маг.

И направился в сторону дома, где спокойно спали, погруженные в магический сон дед и внук, мимо домов, в которых чутко дремали другие обитатели заколдованной деревни. И, полностью погруженный в мечты о мягкой подушке и теплом одеяле, игнорировал расспросы, идущих рядом Леты и Крима..

Утренняя трапеза проходила в обстановке далёкой от дружественной.

За завтрак отвечал Сой, но сегодня из-за «Сонного заклятья», он проснулся позже обычного и не успел приготовить. Мальчишка бросал подозрительные взгляды на Ханара, будучи почти уверенным, из-за кого он проспал. И одновременно быстро запихивал в себя вчерашний хлеб, намазанный маслом, иначе не успеть к пастуху, который и так злился на мальчишку, из-за дня прогулянного накануне.

Правда запивал Сой хлеб не водой и не молоком, а травяным настроем, который заварил слуга мага. И это обстоятельство слегка мирило мальчишку с ситуацией. Вкус у напитка был божественный, в нем удивительно сочетались терпкость и сладость, и лёгкая горчинка, и ягодный вкус, а ещё аромат шёл такой, что ни на какую работу идти не хотелось. Вспомнив о работе, мальчишка принялся глотать в два раза быстрее, уже практически перестав жевать.

Дед Мирхей, тоже был не в духе, и ворчал больше обычного. Правда, в присутствие мага, мало разборчиво, почти про себя. Впервые за последние несколько лет, ему спалось так хорошо, что он пропустил рассвет. С одной стороны – отдохнул славно, но с другой – многолетняя привычка, без которой как-то неуютно.

Маг тоже не блистал здоровьем, на бледном лице хорошо были заметны темные круги под глазами. К бутербродам гость даже не притронулся, настой пил мелкими глотками, постоянно отвлекался, переводил задумчивый взгляд с чашки на тропинку за окном.

Слуга мага мучился сильным похмельем: на еду не глядел, настой отодвинул подальше. Большую часть времени пропойца тер ладонью лоб, и с надеждой глядел на господина, зная, что тому достаточно одного заклятья, и голова гудеть прекратит. Но маг, нарочно не замечал страданий несчастного выпивохи, а потом, устав от беззвучной мольбы, отправил на улицу, дрова колоть, сказав, что работа это лучшее лекарство от всего.

Слуга с мукой во взоре, тяжело вздохнул, выполз из-за стола, и, шаркая ногами, поплелся наружу. Правда стук колуна и треск разбиваемых поленьев раздавались не долго, не найдя сочувствия у господина, болезный решил самостоятельно отправиться на поиски народных средств излечения от похмелья.

В общем, все были настолько заняты собой, что лёгкий стук, а если быть точнее шибуршание у входной двери, услышала первой Лета. Хотя нет, первой услышала кошка, встрепенулась, навострила уши, решая, мышка или померещилось, а после спрыгнула, подошла к двери, и принялась столь же тихо царапаться со своей стороны.

Следующим на скрежет коготков среагировал Сой, подбежал к двери, распахнул её. Лете хватило взгляда, что бы признать в лохматом чумазом ребёнке спасителя кошки. Мелкий замер за порогом, низко опустив голову, из-за чего длинная челка цвета пыльной мыши прикрыла глаза.

Больше рассмотреть ничего не удалось, подбежавший Сой практически вытолкнул гостя за порог и прикрыл дверь, не дав том даже рта раскрыть. Потом схватил со стола узелок с обедом, быстро попрощался с дедом и гостями, и выбежал из дома. Лета, настороженная странным поведением мальчишки, выскользнула следом.

Уже у второй двери она услышала, как Ханар поинтересовался у Мирхея:

- Кто это?

- Внук старосты, господин маг.

Дети быстро удалялись по дороге. На более ярком свету стало заметно, что мелкий мальчишка одет в какие-то обноски: рубаха с чужого плеча, перепоясанная веревкой и много раз штопанные штаны, закатанные до колен, а ноги его босые.

«Интересно, у них в семье все дети так одеваются, или к этому ребенку староста испытывает особую «любовь», – усмехнулась про себя Лета.

Сой, как более старший и сильный, тащил малыша на буксире, тот едва успевал переставлять босые пятки. Замыкала процессию кошка. Видимо устав быть вагончиком локомотива, мальчишка уперся и вырвал руку.

«Его вроде Кан зовут», – Лета с трудом вспомнила, что кричал староста.

Сой тоже остановился и обернулся. Лета слишком задумалась, прятаться было поздно, но сегодня мальчишка её явно не видел. Он скользнул взглядом поверх головы малыша, взглянул на окна своего дома, решив, что они слишком близко, взял Кана за руку и пошел по едва заметной тропке уводящей вглубь кустов.

Лета ускорила шаг, боясь пропустить разговор, но первое, что достигло её ушей, безудержные рыдания.

- Почему, почему ты не пришёл, – можно было разобрать между всхлипами. – Она опять приходила!... Всхлип...Опять говорила гадости про дедушку, и дядей… да они плохие! Но потом начала говорить про тебя... Я звала, звала, а ты не пришел!

«Звала? – удивилась девушка, аккуратно выглядывая из-за куста, – может я ослышалась?»

Первое, что притянуло взгляд – это огромные, глубокого синего цвета глаза, полные слез, и Лета вдруг поняла, что перед ней точно не мальчик. Да, в этом возрасте все дети похожи, но что-то внутри, буквально кричало – это девочка. Возможно женская интуиция, в которую, как и в женскую логику мужчины не верят. Или же наметанный глаз, девушка не раз рисовала портреты, в том числе и по памяти, и привыкла подмечать мельчайшие детали.

- Кан, не плачь, – Сой присел рядом, принялся гладить малышку по голове, успокаивая. – Сегодня ночью я обязательно приду. Мне сейчас нужно к Хромко, а то он совсем осерчает. А ты больше в наш дом не приходи, иначе маг узнает, кто ты и заберёт насовсем.

- Обещаешь, что ночью придешь? – все ещё хлюпая носом, но уже спокойнее спросила девочка, и, дождавшись утвердительного кивка, расцвела счастливой улыбкой.

Сой, удостоверившись, что она в норме, поспешил на работу, а девочка, выбравшись из кустов, побрела куда-то прочь от деревни. Лете стало любопытно, и она пошла следом.

Вместе они достигли леса, в котором сейчас даже намека на призраков не было, и вскоре остановились у неширокого, но достаточно глубокого, ручья. Малышка уселась на невысокий берег, опустила ноги в прохладную воду. Лета, давно уже понявшая, что для девочки она невидима, присела рядом. С другой стороны пристроилась кошка, принялась умываться.

По дороге Кан набрала полную пригоршню ягод, и теперь по одной запихивала в рот, губы ее от сока сразу же окрасились алым. Пару ягодок девочка предложила кошке, но та, обнюхав угощение, фыркнула и отвернулась.

Вокруг ног малышки ртутными капельками скользили маленькие рыбки, изредка задевая босые пятки, заставляя хихикать. Где-то в кустах, совершенно не боясь соседства с человеком, пересвистывались птицы. Мимо в траве скользнула змея, поднялась столбиком. Девочка с любопытство взглянула на гибкое тело, улыбнулась, змея с не меньшим интересом изучила малышку, и беззвучно поползла прочь.

«Блин, мне эта идиллия напоминает кадр из какого-нибудь диснеевского мультфильма, – поймала себя на мысли Лета, – Для полной картины заек-белочек не хватает, олененка Бэмби и песенки про дружбу».

Девочка не пела, просто сидела и не торопясь жевала ягоды, пока где-то вдалеке не послышались голоса. Кан сразу помрачнела, запихала оставшиеся ягоды в рот, и полезла в самое густое переплетение ветвей. Кошка скользнула следом.

Вскоре мимо, возвращаясь из глубины леса, прошли несколько мальчишек, разного возраста, громко перекрикиваясь, и что-то обсуждая. Стоило им скрыться в отдалении, как из кустов показалась взлохмаченная голова. Кан огляделась, прислушалась, выбралась из убежища и быстро пошла по ручью вглубь леса.

«Ну, туда я за ней не пойду, видно же, что она так гуляет не первый раз и леса совсем не боится, – решила для себя Лета,- Стоит вернуться в деревню и выяснить, почему дед Мирхей соврал, назвав девочку мальчиком. К тому же я начинаю ощущать, как подрагивает «поводок». Как бы маг искать меня не побежал».

Вернувшись в избу, где стояла чуткая тишина, Лета поняла, что искать ее никто не планировал. Старик, его внук и ассасин где-то бродили, а Ханар… Похоже, настороженный поведением Леты, чародей хотел ее дождаться, стойко боролся с накатывающейся сонливостью, облокотившись на кухонный стол и подперев голову рукой. Но битва изначально была не равной, усталость ночи взяла своё и маг уснул, где сидел.

Спал он при этом с таким умиротворенным лицом, что у Леты аж руки зачесались встряхнуть чародея как следует, и, вспоминая приколы собственного мира, потребовать грозным голосом ключи от танка.

Потом взгляд девушки скользнул по темным кругам под глазами Ханар, и даже во сне не разгладившейся складочки между бровей, и она решила оставить его в покое.

«Час или два погоды не сделают, все равно до вечера далеко», – подумала Лета, уже собираясь уйти в комнату, что бы поискать, чем скуку убить.

Но тут губы мага раздвинула улыбка, от которой всегдашняя хмурая складочка раздвинулась, а лицо засветилось, и маг, не просыпаясь, выдохнул:

- Тессана...

- Он издевается, – в полголоса возмутилась Лета, – я тут от скуки и любопытства помираю, а он там эротическими снами наслаждается!

Девушка, ехидно улыбаясь, скрылась за занавеской и сразу вернулась с чернильницей в руке.

Сон это, снился Ханару не особо часто, хотя и был одним из приятнейших. Маг видел большой зал, залитый светом множества магических светильников, которые отражались в отшлифованном камне пола и высоких витражных окнах. На улице давно уже властвовала ночь, и пары, кружащие в танце, множились в льдинках разноцветных стекол.

Стол вдоль стены ломился от всевозможных яств, лёгких закусок, игристых вин и фруктов. Рядом угощались гости постарше, для кого неспешные беседы давно стали интересней, безудержного веселья пляски. Молодёжь, напротив, находила такое время препровождение неинтересным. Лишь изредка парень или девушка, а иногда и вместе, подбегали к столу. Быстро перекусив, утолив жажду глотком вина, они снова растворялись в вихре танца.

Ханар обычно не посещал такие сборища, всегда вежливо отказываясь от многочисленных приглашений, но нынешнее торжество проигнорировать просто не мог. Лучший друг его деда Натан Дюро, светлый боевой маг, отмечал свой сто сороковой юбилей, почтенный возраст для чародея.

Заметив долгожданного гостя, хозяин дома налетел, словно коршун на добычу, не дав вежливо поклониться, смял в объятьях. Был он чуть полноват, на две головы ниже Ханара, и как всегда сиял доброжелательностью.

- Этот старый хрыч все ж таки нашёл способ не прийти ко мне на праздник, – усмехнулся старый маг, отстраняя гостя. – Да ещё как оригинально – взял и помер.

Вежливо улыбнувшись, Ханар произнёс:

- Я уверен, что дед был бы очень счастлив присутствовать здесь в этот день, а пока позвольте мне...

- Счастлив говоришь! – расхохотался старый маг, – счастлив не прийти, ты хотел сказать!

Они еще постояли, поговорили, но про деда больше не вспоминали. А после Натан, пожелав приятного вечера, хлопнул юношу по плечу, пообещал еще подойти и ушёл здороваться, общаться с другими гостями.

В реальности тот вечер тянулся и тянулся, хотя и прошло не больше двух часов. За это время Ханара несколько раз втягивали в пустые разговоры малознакомые люди, предлагали работу возможные клиенты. А промежутки между общением заполняли настороженные взгляды, брошенные вскользь, и тихие шепотки сплетен.

Но у сна свои законы. События могут, перескакивать с одного на другое, без плавности перехода. Что поделаешь, ведь они порождение наших мыслей и воспоминаний, а все скучное и не особо важное нам, забывается в первую очередь.

Поэтому, те нудные два час, прошли мимо Ханара, и сразу после разговора с Натаном, маг оказался на террасе, окунувшись в прохладу летней ночи.

Резные каменные колонны, что поддерживали далеко выдающуюся крышу, оплетал вьюнок. Свет ламп, просеянный витражными окнами, и лунные лучи не столько разгоняли тьму, сколько придавали таинственности. Из сада волнами наплывал аромат ночных цветов.Особенно выделялась среди них «Лунная роза», бутоны которой распускались лишь при лунном свете, и использовались во многих косметических и лечебных зельях. Ханар задумался, и не сразу понял, что наслаждается прохладой ночи не один.

Что-то выдало незнакомку, тихий вздох, или движение, или случайный лучик, отразившийся от украшения платья, но маг увидел тоненькую фигуру, облокотившуюся на колонну, и больше не мог отвести взгляда.

Огромные глаза, на бледном лице, в которых отражались звезды. Мягкие светло русые локоны, собранные в высокую, сложную прическу, от чего открытая шея казалась ещё более тонкой. Руки, словно из тончайшего фарфора, нервно теребили складку на длинном подоле. Праздничное платье, светло синие, открывало не больше того, что разрешено приличиями, и выгодно подчеркивало все что скрыто.

Время, казалось, остановилось, а спустя несколько мгновений взорвалось беззаботным смехом. Несколько девушек выбежали на террасу, и словно живой водоворот, закружились вокруг незнакомки. Они щебетали, не замечая Ханара, звали подругу вернуться в бальный зал.

Красавица улыбнулась, и Ханара так поразила эта улыбка, что он забыл, где находится. Подошедшему хозяину дома пришлось несколько раз окликнуть гостя, прежде чем он услышал.

- Ну, что, мальчик мой, – довольно улыбнулся Натан, – правда моя Тессана стала настоящей красавицей?

До Ханара не сразу дошёл смысл слов, а после, все ещё не веря, он спросил:

- Вы хотите сказать, это Ваша внучка?

- Да. Умница моя, учиться в Женской школе магии. Красавица, ну ты и сам видел! Повезло тебе с будущей женой! – ухмыльнувшись, похлопал будущего зятя по спине.

Ханар не чувствовал себя таким обескураженным очень давно. Последний раз это было, когда на пороге приюта появился грозный старик в чёрном с серебром костюме, сказал, что Ханар его внук, и он, Арин Наритан забирает его беспризорного сироту к себе домой.

Нет, конечно, Ханар знал, что давно обручен с внучкой Натана, ему об этом сообщили сразу же, как приняли в семью. Он даже был представлен будущей жене, и позже несколько раз видел ее, когда приезжал в гости с дедом.

Но когда успела костлявая девчонка, настолько неуклюжая, что постоянно путалась в собственных ногах, и вечно за что-то задевавшая локтями, роняя вазы с цветами, превратиться в прекрасную нимфу? Ханар настолько не был готов к подобному повороту, что забыв о всякой вежливости, спросил:

- Вы уверены, что именно меня хотите видеть её мужем?

- Естественно! Тебя и никого больше! – раздраженно вскрикнул старик. – Мы с твоим дедом давно хотели породниться, но с детьми не получилось, духи нас обоих, как ты знаешь, наградили сыновьями. Так что нам мешает поженить внуков. Жаль, дед твой не сможет это увидеть. Моей Тесси, конечно, еще учиться два с лишним года, но после я буду счастлив, назвать тебя своим зятем.

Потом сон опять сменился, став сумбурным, наполненный непонятными образами, а еще спустя некоторое время, маг проснулся.

Ханар протянулся, чувствуя себя отдохнувшим, даже не смотря на неудобную позу, в которой уснул. Похоже, сон его длился не особо долго, и, судя по солнцу, полдень едва миновал.

Лета с ассасином приветствовали мага одинаковыми радостными улыбками, а в глазах светилось ехидство. Ханар вдруг почувствовал себя очень неуютно, но на вопрос: что случилось? оба предпочли промолчать.

“Странные они какие-то», – подумал маг.

После сна его мучила жажда. Ещё раз покосившись на парочку, которая просто изучала волны счастья и добра, маг подошёл к ведру с колодезной водой, стоявшему в углу за печкой.

Зачерпнул ковшом, сделал пару глотков, и вдруг по поверхности воды начало растекаться что-то черное. Не понимая, провёл рукой по губам, взглянул на темную полосу на ладони.

Начиная догадываться, что над ним злостно подшутили, и кто стал инициатором, Ханар ушёл в комнату. Нашел в сумке маленькое круглое зеркало, которое обычно использовал, в некоторых обрядах, заглянул в него.

Даже не удивился, увидав у себя над губой густые чёрные усы, жирно нарисованные чернилами. Вновь порывшись в сумке, достал чистый носовой платок, вернулся в кухню, смочил его и принялся стирать следы совершенно не смешного розыгрыша.

- Господин Наритан, вы и ваша демонесса, – уже не скрываясь, хохотал ассасин, – самое интересное задание за последние несколько лет!

- Лета, – проговорил Ханар, проигнорировав признание наемника, – мне порой хочется нарушить этикет, и задать тебе один очень личный вопрос, который девушка не принято задавать.

- Нарушай и задавай, – разрешила девчонка, – мне даже любопытно о чем?

- Сколько тебе лет, раз ты до сих пор ведешь себя так по детски? – немного поколебавшись, спросил маг.

- Ой, я то думала, ты что-нибудь по интересней спросишь! Например, какой у меня размер...

И не договорив, выразительно обрисовала фигуру, уделив внимание верхней её части.

- Лета! – раздраженно бросил маг.

- Размер ног, – мгновенно закончила девушка, ехидно улыбаясь. – Вообще, я ещё не доросла до того возраста, когда принято его скрывать. Мне двадцать два... Хотя, пока я тут между миров шатаюсь, скорей всего уже исполнилось двадцать три.

- Не может быть, что ты всего на год младше меня, – искренне удивился Ханар, прекратив растирать черноту под носом. – Я думал ты младше!

- А я думала, ты старше! – передразнила мага Лета. – Ведешь себя порой как старый зануда.

Маг вздохнул и принялся с удвоенной силой водить платком над губой, но чернила попались хорошие, и сходить с лица отказывались.

- А почему ты не колданешь на себя, как на мои рисунки, – полюбопытствовала Лета, – и они стекут тонкой струйкой?

- Потому что лицо у меня не из бумаги, – холодно ответил Ханар, – а на других материалах заклятье не работает.

- Ну, извини, – виновато пробормотала девушка.

Поняв, что чернила так просто не сдадутся, маг ушел в комнату, поискать какой-нибудь растворитель, среди своих запасов зелий. Ему повезло, и когда спустя полчаса вернулся хозяин дома, лицо мага было полностью чистым, хотя место над губой покраснело и слегка саднило.

Старик принёс свежего хлеба, две крынки молока, вторая была взята специально для гостей, плошку творога и полкольца колбасы.

Мирхей долго думал, чем накормить голодного гостя и его слугу, ведь обычно дед с внуком ужинал, тем же чем и завтракали, но завтрака сегодня как такового не было. Наконец, решил сделать рассыпчатой каши.

Слуга, выглядевший лучше, чем с утра, предложил свою помощь в приготовлении еды. Вместе, большей частью слуга, они сварили пшенку, заправив ее обжаренными кусочками лука и колбасы.

Маг опять читал.

Едва приготовился ужин вернулся Сой, который остервенело чесал красные пятна на руках.

- Опять кошку лечил, – вроде бы ни к кому не обращаясь, даже не подняв глаза от книги, поинтересовался Ханар.

Мальчишка испуганно замер.

Руки деда Мирхея, который только достал чугунок с кашей из печки задрожали, посудина выскользнула, но пола не достигла. Ассасин подхватил чугунок и, не замечая жара, отнес обратно в печь.

- Зачем же так нервничать, уважаемый, – спокойно сказал наемник старику, помогая тому сесть на лавку, и совсем не вежливо добавил, обращаясь к магу, – А вы, господин Наритан, не могли этот вопрос после ужина решить? Теперь вот голодными останемся.

- Это не он, господин маг! – вскрикнул старик, вскакивая на ноги.

- А кто тогда?

Черные глаза Ханара, которые тот поднял от книги, казалось, способны прожечь насквозь.

- Дед, молчи! – воскликнул Сой.

- Наверное – это внук старосты? – продолжил Ханар, внимательно глядя на парня

Мальчишка растерял весь задор, смертельно побледнел. Старик опять опустился на скамью. А Лета вдруг вспомнила, что так и не рассказала магу о своих подозрениях.

- Ханар, я думаю, что у старосты внучка, – тихо в самое ухо проговорила девушка, – В смысле, они зачем-то сказали, что это мальчик, а это девочка.

Чародей быстро сопоставил полученные факты, принялся, вроде как размышляя вслух:

- А если предположить, что у старосты не внук, а внучка, то сразу становиться ясно, кто центр Черного проклятья. Девочка тянет для деревни светлую магию, создает благоприятные условия для жизни и здоровья. Поэтому-то ее и прячут, выдают за мальчика, что бы проверка из Школы магии не забрала. А мальчишка работает магическим громоотводом. Дар его на столь мал, что практически не распознается, пока девочка не начинает стравливать излишек черной энергии, который он затем преобразует в различные пакости для соседних деревень, и оттуда бегут люди, – маг взглянул на одинаково бледных внука и деда, – В какой-то момент «громоотвод» перестал справляться, и черная энергия потекла рекой, привлекая различных тварей. И вот маленькая магичка и глупый юный маг пытаются хотя бы защититься.

И вдруг рявкнул, прямо взглянув на замерших внука и деда:

- Мне дальше продолжать или сами расскажите? Или может мне пойти с этими вопросами к старосте? Уверен, он сделает вид, что ничего не знал, схватиться за голову и поступит так, как велит закон: вызовет судью из Совета магов. И тогда вся вина ляжет на двух детей, а еще наверняка на глупого старика, который их прикрывал.

Ханар нависал коршуном, Сой сидел насупившись, уставившись в пол, а его дед мелко дрожал. Маг ждал, хоть какой-нибудь реакции, но оба молчали.

- Может, расскажите, что на самом деле тут твориться? – чуть смягчил напор чародей. – И объясните, почему у внучки старосты, такая сильная привязка с призраком, что каждую ночь навещает вашу деревню. Вам еще не надоело бояться и прятаться?

Молчание было ему ответом.

- Вы поймите, – вздохнул Ханар, совсем выходя из роли строго судьи, – Времени остается все меньше, если сейчас не решить эту проблему, она решиться сама, и от вашей деревни даже воспоминаний не останется.

- Хорошо, я расскажу, – медленно, точно не уверенный до конца, проговорил старик, стиснул морщинистые руки и твердо взглянул на мага.

- Деда! – возмутился мальчишка.

- Только обещайте, – не обратив внимания на внука, продолжил Мирхей, – что с детьми ничего не случиться.

- Постараюсь, что бы не случилось, – ответил на это маг.

- Ладно, – поняв, что большего не дождется, проговорил старик, – Тогда слушайте…

Глава 14.

Дед Мирхей помолчал, собираясь с мыслями, еще раз обвел всех присутствующих взглядом, и, убедившись, что его готовы слушать, начал:

- Ваши предположения, господин маг, в большинстве своем верны. Но чтобы действительно понять, как мы дошли до жизни такой, я рассказ свой начну задолго до дня сегодняшнего, а именно сразу после завершения воины с тварями Хаоса и закрытия мира. И лучше вам быть готовым, что рассказ мой будет длинным...

Глаза деда подернулись дымкой, точно он пытался заглянуть в то время, о котором собирался вести речь.

...Хаос захватывал миры один за другим. Ходили слухи, что наш мир станет следующим, но в реальность угрозы никто не верил. Лишь когда иномиряне принялись спешно покидали мир Са, а маги стали усиленно готовиться к войне, даже у самых упрямых открылись глаза.

В городах и крепостях, что располагались на дорогах, ведущих вглубь гор, появились боевые отряды, включавшие не только опытных воинов и хорошо обученных магов, но их учеников, наемников и простых, на скорую руку обученных военному делу, ополченцев. Совет магов поднял все резервы. Даже те чародеи, что никогда не покидали пыльных библиотек, и не учувствовали в боевых действиях, были мобилизованы.

Главной задачей таких отрядов было не пропустить монстров, что первыми хлынули бы сквозь прорехи мировой ткани, туда, где, в условиях строжайшей секретности, Высшие маги пытались спасти мир Са. Непосредственно над местом колдовства стояли мощные магические щиты и скобы, что стягивали мироздание, но дальше защита слабела, и незваные гости могли прорваться по земле.

В те времена, буквально в двух часах ходу от деревни Малая кость, стоял небольшой город-крепость Токам. Он запирал проход в горах, по которому можно было быстро добраться, в основном пешим ходом, до Перекрестья, минуя оживленные торговые пути.

Не удивительно, что и здесь разместился отряд: три сотни воинов, под командованием опытного командира, четыре боевых магов, маг-лекарь с двумя учениками, и маг-теоретик в должности – Хранитель знаний, который сам не понимал, зачем он здесь. В усиление отряда была дана сотня наемников, а так же ополчение, включавшее мужчин из ближайших деревень и горожан.

Мир замер на пороге воины. Забылись внутримировые и внутрирасовые распри. Страх надвигающейся беды плотнее и плотнее окутывал все вокруг.

Случалось, ловили шпионов Хаоса, которые притворялись простыми людьми. Им мог оказаться любой, например сосед по комнате в казарме, который болтал с тобой и вместе со всеми ржал глухим басом над твоими уже давно приевшимися шутками. А потом приходили несколько воинов, во главе с магом, который читал заклинание, и человек оборачивался кем-то чуждым, пытася загрызть бывших соседей. Все косились друг на друга с подозрением. Напряжение росло и копилось, буквально пропитывало собой воздух.

Но как не ждали, как не готовились – вторжение все равно застало врасплох.

Был вечер. Едва отгорел закат, и первые звезды появились на небосводе. Жители города, соблюдая комендантский час, запирали в домах окна и двери. Сменившиеся воины, отправлялись в казарму, а только что заступившие – готовились к долгому и утомительному дежурству.

Едва слышный низкий гул зародился где-то в вышине, заполнил собой все вокруг, достиг земли, которая затряслась, завибрировала под ногами, словно студень на тарелке. Стены домов зашатались, зазвенели стекла в окнах, зарябила вода в лужах, с крыш посыпалась черепица.

Звук все набирал силу, и внезапно оборвался на высокой ноте. Но прежде, чем наступила окончательная тишина, в казармах уже трубили общий сбор. Воины и ополченцы организовано, небольшими отрядами, спешили на свои позиции.

Многие еще не успели занять места, когда практически на границе открытого пространства и леса с небес на землю протянулся столб огня, за ним еще один, и еще два. Словно располосованное огненными мечами, пространство раскололось и раздалось в стороны узкими щелями, рванные края которых сочились черным дымом.

Из этих проемов вырвались жуткие твари, разных мастей и размеров, они с воем и ревом кинулись в сторону города. Несколько вспышек огня, уничтожили их практически сразу. Это сработали магические ловушки, установленные заранее. Первая атака захлебнулась еще на подступах, но следом лезли следующие.

Повинуясь совместным усилиям нескольких магов, сепящая белая молния врезалась в ряды наподавших, мгновенно обратив в пепел тех, кто оказался достаточно близко, по остальным растеклась сеткой разрядов, убивая и калеча.

Заклятие продержалось несколько секунд, и опало, оставив выжженную проплешину в несколько квадратных метров. Минута, две, пять и разрыв затянулся, скрылся под телами спешащих тварей. Вновь поскакала, поползла, побежала нечисть все возможных мастей и форм, по остывшему пеплу своих товарищей.

Вот один из магов расколол землю прямо под лапами несущейся орды, и стоило тем провалиться, сомкну каменные челюсти, поглотив несколько сотен. И этого, казалось, не заметили наступающие, все новые продолжали выплескиваться из междумирья.

«Каменный дождь», упавший с небес, похоронил под собой весь левый фланг, «Ледяная буря» приморозила лапы к земле, не дав уклониться от «Стены огня», которая выжгла всю середину наступавших. Стараниями магов из второй волны наподдавших до стены добрались лишь единицы, которые тут же пали, сраженные метко посланными стрелами.

Но монстров, рвущихся из-за границы мира, меньше не становилось. Силы защитников истончались, на дальние атаки их уже не хватало, маги переключись на ближнюю защиту, помогая простым воинам.

Небо пылало, с равным успехом пряча и луну и солнце, так что никто не мог точно сказать, сколько уже идет бой. В какой-то момент, стена пала, и бой выплеснулся на улицы.

Хранитель потерял связь с остальными магами, и действовал на свой страх и риск. Вот только за меч теперь приходилось браться чаще, на прочтение заклятий не осталось ни сил, ни времени. Сначала еще успевал удивляться, почему именно ему, магу-теоретику удалось продержаться так долго, ведь он видел тела двоих боевых магов, буквально растерзанных на части. Потом не непонимание не осталось ни сил, ни времени.

Война вдруг перестала быть делом военных, пожав немалую долю жизней простых горожан. Тут и там среди тел, облаченных в доспехи и с оружием в руке, валялись безоружные старики и женщины в домашних одеждах. Камни мостовой стали скользкими от крови.

Отовсюду раздавались стоны раненных, крики, мольбы о спасении, но помочь им было некому. Госпиталь, на который напал огромный монстр, отдаленно схожий с пауком, рухнул в считанные секунды, погребя под своими развалинами всех находившихся внутри, включая мага-лекаря и его учеников. Хранитель видел это собственными глазами, но сделать уже ничего не успел.

Северная окраина города практически вся была охвачена огнем. Дальше пожару распространяться мешали все еще действовавшие противопожарные заклятья, вшитые в стены домов. Но ветер, налетавший с той стороны, приносил удушающий смрад горелой плоти, от которой начинали слезиться глаза, першило в носу. Хлопья пепла, словно серый снег, медленно опускались с красного, светящегося неба.

Маг брел по южной окраине, пытаясь пробиться в центр, откуда еще доносились звуки боя, с трудом переставляя уставшие ноги, обходя, а чаще перебираясь через груды битого кирпича, камня и стекла.

Внезапно с крыши уцелевшего дома спрыгнул монстр, плоский на длинных суставных лапах, и Хранителю лишь удача помогла его зарубить. Маг устало привалился к стене дома, но отдохнуть не дали, из-за соседнего угла раздался девчачий визг, и страшный рев, перекрывший его.

Тихо выругавшись, чародей нырнул за угол, сразу вклинился между тварью и испуганно воющей девушкой, которая пыталась втиснуться щель, явно узкую для нее. Увидав новую жертву монстр, смесь скорпиона с крысой, развернулся всем телом к магу и кинулся на него.

Хранитель отбил тускло блестящее жало, летящее к нему, уже изрядно зазубренным мечом, последним крохами магии сжег голову монстру, и сполз по стене.

Очнулся маг от солнечного луча, нагло скользящего по лицу. Где-то капала вода. Попытался отвернуться от настырного света, и тут же тихо взвыл от боли: казалось каждая косточка, каждая мышца кричали о страданиях.

Рядом прошуршали шаги, кто-то поднес к губам прохладное питье, после первого глотка которого, боль, струсив, сбежала. Он даже смог, практически самостоятельно сесть, с удивлением обнаружив себя на кровати в светлой комнате, с обшитыми светлыми досками стенами. Рядом стоял мальчишка с очень знакомым лицом, в котором Хранитель не сразу признал младшего ученик лекаря, не иначе как чудом спасшийся из разрушенного госпиталя.

Маг поинтересовался, где они находятся и что случилось, и пацан принялся сбивчиво рассказывать. Выходило, что битва, которая длилась всего сутки, закончилась два дня назад, и все это время маг провел в беспамятстве. Ученик лекаря нашел мага случайно, и вместе с девчонкой, которую тот спас, притащил его к остаткам войска, которые забаррикадировались в нескольких уцелевших домах, и из последних сил отбивали атаки нечестии. Там, в одной из комнат собрались все раненные, в том числе капитан отряда, и теперь вся оборона легла на плечи его зама, который уже с завистью заглядывался на начальника, мечтая тоже свалиться и отоспаться.

Бой закончился внезапно, когда защитники потеряли последнюю надежду на спасение. По земле прокатилась дрожь, сбивая с ног-лап и обороняющих, и нападающих. Твари взвыли и, потеряв всякий интерес к людям, разбежались кто куда.

Выжившие бойцы не сразу поверили, что все закончилось, и это не очередная хитрость врага. Выслали несколько человек на разведку, и те вернулись с вестью, что по всему городу не замечено не одного монстра. Зам командира велел похоронить мертвых, собрать всех раненных и немедленно покидать приделы города.

Вместе с горсткой выживших воинов, из города уходили уцелевшие горожане: кто молча, с пустотой во взгляде, кто с плачем, постоянно оглядываясь на сожженный и разрушенный практически до основанием город, который еще сутки назад был обжитым и таким родным домом.

«Мы шли, а вместо города вокруг развалины. Только вороны каркали, нехотя пропускали отряд, тяжело взлетая с мертвых людей…», – тихо-тихо закончил свой рассказ мальчишка, и замолчал

«А сейчас мы где? – спросил Хранитель, вырывая того из мрачных воспоминаний. – И где остальные?»

«Мы в деревни Малая кость. Это всего в паре часов от города, но монстры здесь, не знаю почему, даже не появлялись. Из отряда здесь только Вы, я, капитан, и еще трое тяжело раненых. Остальные воины, в том числе легкораненые, уехали еще вчера. Пришел приказ из Совета магов, что все способные носить оружие и держаться в седле, должны немедленно прибыть на сборочный пункт. Меня оставили здесь, следить за раненными, – вдруг мальчишка шмыгнул носом, – Как я следить буду, я даже обучение не закончил. И капитан совсем плох…»

«А лет-то тебе сколько?» – поинтересовался Хранитель.

«Шестнадцать,» – вновь шмыгнув носом тот.

«Да уж, нашли на кого оставить… – пробормотал себе под нос маг, и громче проговорил, успокаивающе похлопав по плечу мальчишку, – не боись, прорвемся»…

- Сой, дай воды, – прервав рассказ, хриплым голосом попросил старик.

Внук вскочил с лавки, принес деду напиться. Историю он слушал, открыв рот, уставившись на старика, с нескрываемым удивлением, ведь тот никогда не рассказывал ничего подобного. И, похоже, не только мальчишка испытывал восторг.

- Вы так уверенно повествование ведете, – восхищенно проговорил Крим, – столько фактов, словно рядом стояли!

- Ну, можно сказать, что стоял, – тихо вздохнул Мирхей, передавая пустую кружку внуку.

- Хотите сказать, Вам больше двухсот лет? – недоверчиво поинтересовался ассасин.

- О, нет-нет, я не старше того возраста, на который выгляжу, – усмехнувшись, опроверг столь нелепое предположение рассказчик, – Это, можно сказать просто некие врожденные способности...

- О которых, я думаю, Вы нам расскажите позже, – раздраженно прервал Ханар, – столько времени прошло, а мы на месте топчемся. Скоро неуспокоенный дух вернется, а о причине привязки я лишь догадываюсь.

Старик недовольно взглянул на мага и продолжил рассказ.

Не смотря на опасение ученика лекаря, все раненные выздоровели. Капитан, когда пришел в себя, решил, что идти ему не куда, возвращаться не к кому, и остался в деревне.

Хранитель с готовностью сбросил бремя магии и зажил, как самый обычный человек, практически сразу женился на спасенной им девушке.

Мальчишка-лекарь остался за компанию…

Спустя два года капитан избрали старостой. Под его руководством Малая кость пережила трудные после военные времена с минимальными потерями. Ученик лекаря стал очень известным среди соседних деревень знахарем. Хранитель же сделал все возможное, что бы о нем, как о маге, все побыстрей забыли, и не вспоминали, что он вообще обладал какими-то способностями и оставили в покое.

Пока в деревне Малая кость налаживалась жизнь, мир вокруг буквально сходил с ума. Из-за закрытия, магические потоки двигались хаотично, вызывая природные бедствия, а магов, что бы укротить разбушевавшуюся стихию не хватало.

Ситуация с лекарями вообще близилась к катастрофе. После войны с монстрами чародеев владеющих лекарской магией практически не осталось, и моровые поветрия беспрепятственно выкашивали целые деревни. Мир Са, который выстоял перед нашествием Хаоса, умирал от нанесенных ему ран.

Неудивительно, что из Совета магов пришел приказ, что отныне все обладающие магическим даром не зависимо от возраста, пола, расы и социального происхождения должны быть немедленно доставлены в Совет.

Появились специальные отряды, которые выполняли распоряжение Высших магов, не считаясь с желаниями самих обладателе дара. Детей забирали у родителей, жен от мужей, отцам приходилось бросать дома на произвол судьбы. Многие семьи были разрушены...

***

- Да это же беспредел полнейший! – не выдержав, воскликнула Лета, и зло глянула на Ханара, словно это он лично составил не справедливый указ.

- Это была жизненная необходимость, – с каменным лицом проговорил маг. – И сейчас, когда ситуация с нехваткой магов разрешилась, все не так строго.

Отвечал маг девушке, а дед решил, что чародеи пытается оправдать тех прошлых своих коллег, и не смог не возразить:

- Может так и было нужно, и да, сейчас этот закон распространяется лишь на девушек. Только факт остается фактом: с момента закрытия мира, наделенные даром потеряли свободу выбора. До сих пор они даже семьи вынуждены создавать между собой, что бы маги не переводились.

- Это правда? – теперь Лета уставилась на Ханара удивленно, – А любовь как же?

- Мы оба останемся при своем мнении, так есть ли смысл спорить, – игнорируя недоумение девушки, обратился Ханар к Мирхею, – не лучше ли продолжить.

Старик презрительно хмыкнул и повел рассказ дальше.

… Бывшему капитану совершенно не хотелось отдавать лекаря, жизненно не обходного не только для жителей Малой кости, но и для соседей. К нему приходили за помощью со всей округи, что работало не только на пользу благополучия деревни, но и неплохо денежно обогащало самого старосту.

Ему не составило труда уговорить мага прятаться каждый раз, когда приезжала очередной отряд по поиску одаренных. Бывший Хранитель знаний, который тоже не хотел отпускать друга-лекаря, подсказал, что лучше укрыться вблизи закрывшегося разлома, через который в наш мир пытались прорваться создания Хаоса – там магический фон до сих пор был не стабилен, сбивая любые поисковые заклятья.

Так у лекаря появилась в лесу небольшая избушка, где он порой проводил по несколько недель, заодно пополнял запасы лечебных трав, и готовил зелья.

За трудами и заботами минуло еще три года.

Однажды ранней весной, когда едва оттаивающая земля выпускала тонкие стрелки травы, а деревья подернулись легкой зеленой дымкой первых листьев, маг пробирался в свое убежище. В ближайшие дни ожидался приезд Отряда по поиску одаренных, и он ушел заблаговременно.

Практически на пороге своей избушки, лекарь встретил девушку. Точнее он едва не наступил на нее, лежащую без сознания поперек тропы. Мягкие черты лица, плавные линии силуэта, тонкие руки и ноги, густые, вьющееся волосы, светло-русой волной разметавшиеся по земле – девушка была слишком изящна и красива, что бы относиться к людской расе.

И если она действительно эльфийка, то незнакомке не повезло даже больше, чем ему – человеку с даром. На эльфов, которые до закрытия не успели покинуть мир Са, началась настоящая охота. Людям были нужны те, на кого можно взвалить вину, за творящийся в мире ужас. Слухи, что именно эльфы первыми впустили в Упорядоченное Хаос, ходили уже давно.

Маги из совета, будь они в полной силе, травли бы не допустили. Но сейчас им хватало других забот, и для мира Са настали темные времена, и не менее темные личности вершили свои законы.

Охотники за эльфами появлялись в деревнях чаще, чем их «коллеги» ищущие людей с даром, и платили за живой товар или достоверную информацию о них не малые деньги. Не все соглашались предавать бывших друзей и соседей, таким наглядно и очень жестоко объясняли, как они не правы. Силы для этого в отрядах хватало.

Быстро прикинув возможные варианты, лекарь пришел к неутешительному выводу – девушку в деревню нести нельзя. Он не питал иллюзии насчет своих соседей, которые могли выдать беглянку какому-нибудь поисковому отряду, за соответствующее вознаграждение. Лекарь не понимал их, но и осуждать не спешил, времена настали слишком тяжелые.

Самого мага не выдавали лишь по тому, что его присутствие выгоднее любого вознаграждения. По крайней мере, он на это очень надеялся. Тихо вздохнув, лекарь подхватил на руки тонкое, практически не весомое тело и понес к себе домой.

На несколько мгновений, видимо от боли, девушка пришла в себя, скользнула по лицу маго затуманенным взглядом, и снова отключилась. Но даже этих пары секунд хватило, что бы понять – он не ошибся, девушка действительно эльфийка. Таких огромных глаз, глубокого синего цвета не бывает у простых смертных.

Уже дома, после осмотра выяснилось, что у девушки сломаны нога и пара ребер, все руки и ноги в ссадинах и синяках, да и вообще организм крайне истощен. Непонятно, как в таком состоянии она оказалась в чаще леса. Скорей, сбежала от одного из отрядов охотников.

Неделю лекарь продержал эльфийку в магическом сне, который изредка ослаблял до полудремы, что бы напоить лечебными отварами. Магию использовал не жалея, так что когда девушка пришла в себя, чувствовала себя значительно лучше. Вот только взгляд ее был полон ненависти, и маг подозревал, что если бы не болезненная слабость пациентки, то лежать ему с перерезанным горлом.

Спустя еще две недели, лекарю пришлось уйти, обязанности и долг перед жителями деревни никто не отменял. Да и не хотелось вызывать подозрение долгим отсутствием без видимой причины.

Уходя, он оставил продуктов на несколько дней и объяснил девушке, почему не смотря на зажившие раны, ей лучше не уходить. Спустя три дня маг шел обратно, внутренне готовый увидать пустой дом, и очень удивился и несказанно обрадовался, когда эльфийка вышла на крыльцо его встретить. Похоже, лекарю удалось завоевать доверие девушки.

Позже магу часто приходилось уходить, и каждый раз он боялся не найти по возвращению девушку, но она неизменно встречала его. И постепенно лекарь понял, что уходить из дома, который стараниями девушки стал уютным, совершенно не хочет.

Так незаметно прошел месяц, за ним еще два, весна сменилась летом. И лекарь вдруг понял, что слишком привязался к спасенной им девушке, да и она, похоже, стала относиться к нему теплее, взгляды стали нежнее. И маг позволял себе надеяться, что это не просто благодарность за спасение.

Но жить так, как сейчас, постоянно скрываясь и прячась, не вариант для развития отношений. Не зная, как поступить и что делать дальше, лекарь пошел за советом к лучшему другу, бывшему Хранителю.

Друг внимательно выслушал историю, обозвав лекаря «глупым мальчишкой, который слишком долго решает», а после достал лист пергамента и перо, набросал несколько строк своим размашистым подчерком.

«Уходи немедленно в горы, – строго проговорил Хранитель, протягивая Лекарю свернутое письмо. – Найдешь там моего старого знакомого, я здесь написал, как найти и что сказать ему, то бы получить помощь. Дня через два-три ожидается приезд очередной поисковый отряд из Совета, в суматохе твое исчезновение не сразу заметят. В такие моменты, я жалею, что магия моя так и не восстановилась, и ничем более существенным помочь не могу. Да еще капитан наш стал слишком подозрительным в последнее время... Как бы не случилось чего...»

Друг точно в воду глядел. Старосту и вправду насторожили частые отлучки лекарь, особенно в те дни, когда этого не требовалось. За знахарем давно следил доверенный человек, который тут же докладывал о каждом шаге, только в лес далеко не совался.

В этот раз шпион принес действительно шокирующие вести, мало того, что лекарь прятал у себя в избушке эльфийку, так еще и бежать собрался. Бывший капитан впал в ярость: он, староста, к этому недоучке-лекарю всей душой, а тот решил ответить таким предательством – бросить нуждающихся в нем, ради какой-то бабы. Собрав верных людей, капитан организовал погоню и перехватил беглецов буквально на пороге дома.

Лекарь просил отпустить их, напоминал старосте, кому тот был обязан жизнью, но бывший капитан остался глух к просьбам. Он не видел ничего, кроме синих глаз прекрасной девы, что испуганно жалась к плечу мага. Желание обладать накрыло его, задушив слабые трепыхания совести, и очень громкие доводы разума, что этот маг приносит неплохой доход…

Старик прервал рассказ, выглянул в окно. Солнце почти скрылось за кромкой леса, тени сгущались, ночь постепенно входила в свои права. На кухню темнота пробраться не успела, вспугнутая магическим светом огонька, что повинуясь щелчку пальцев Ханара, возник под потолком кухни.

Дед Мирхей встал, обошел дом, привычно запирая окна и двери.

- А в мою возможность защитить, вы не верите? – с любопытством наблюдая за его действиями, поинтересовался Ханар.

- Замкам я доверяю больше, – не весело усмехнулся в ответ дед, – Жизнь научила. Так, на чем я остановился? Староста схватил лекаря и запер под замок, пообещав, однако, испуганной эльфийке, что отпустит его, если юная дева добровольно согласиться стать его женой, а если откажется – объявит предателем и вздернет в центре деревни. Девушке ничего другого не оставалось, как отдать свою свободу в обмен на свободу мага. Вот только староста, вместо того, что бы просто отпустить лекаря, дождался поисковый отряд и переда его им.

- А что же Хранитель другу не помог? – не выдержав, практически закричала Лета.

Ханара поморщился, девушка как всегда была через чур эмоциональна Мага вообще мало волновало кто и кого предал двести лет назад, но вопрос он озвучил.

- Струсил, – утвердительно кивнул Крим, – На словах то все герои, а как до дела доходит, моя хата с краю, а шкура дороже, рубашка ближе. Да и вообще мне что-то нездоровиться, надо бы на побережье съездить, подышать целебным морским воздухом и вернуться годика через два...

- Он пытался, но не смог! – воскликнул Мирхей и зло глянул на слугу мага. – Следующие же ночью, после поимки лекаря, Хранитель хотел вызволить друга из плена и помочь ему бежать с эльфийкой. Но его поймали прежде, чем он приступил к задуманному и тоже заперли. А потом староста пригрозил и его выдать поисковому отряду. А его семью, жену и двух малолетних детей выгнать из деревни, что для них стало бы верной смертью.

- Я и говорю, струсил, – остался при своем мнении Крим. – Любая привязанность, это способ побольнее тебя прикончить.

Глаза старика метали молнии из-под сведенных косматых бровей, но возразить он ничего не смог и продолжил рассказ.

...Лекаря увезли и в деревни он больше не появлялся.

Староста женился и, первое время, даже пытался стать хорошим мужем. Все силы положил на заботу о красавице-жене, но девушка оставалась холодна и не преступна. Тело он, как муж, смог получить сразу, а вот в сердце для него так и не нашлось даже крохотного закутка. Лишь дочери, которая появилась в их семье на второй год замужества, доставалась толика тепла.

Спустя три года дошли слухи, что лекарь погиб в Приморье, где в это время бушевала эпидемия. Когда эльфийка узнала, что ее любимый мертв, она совершенно замкнулась в себе, перестала разговаривать.

Муж ее еще больше озлился, начал пить, поднимать на жену руку. Сначала бил втихаря, а после, уже не стыдясь соседей, которые все равно отводили глаза, не смея перечить старосте. И однажды женщина исчезла, бросив вместе с мужем трехлетнюю дочь. Лучшие охотники даже следов ее не нашли.

Спустя сутки, после ее побега, в каждом доме появился тонкий пергамент написанных изящным подчерком. Девушка призналась, что обладала магическим даром, но большую часть силы истратила во время вторжения слуг хаоса. Восстановление шло очень медленно, да и дочка была слишком мала, бросать ее не хотелось. Но всему приходит конец, вот и ее терпение закончилось.

А еще эльфийка сообщала, что могла бы сделать много плохого, за то “хорошее” что видела от мужа, но дочь ей пришлось оставить, так что мстить она не будет.

«Отныне моя дочь, и ее дочь, и дочери ее дочерей будут вольны выбирать, с кем связывать свою судьбу, – передавала вязь рун, – Дочь моя никогда не узнает издевательств и побоев, потом что муж, выбранный по единению душ, будет беречь и любить свою жену. И если исполниться моя воля, над деревней и всеми ее жителями разольется благословение: болезни не коснуться, лихие люди обойдут стороной, богатство и благополучие придет каждый дом. Но хоть раз нарушится условие, и вместо благословления падет на Малую кость проклятье. И каждого рожденного здесь настигнет, даже если удастся ему или ей покинуть деревню. А чтобы не возникло сомнений в моих словах, в следующие три года никто в деревни не заболеет, а все больные выздоровеют.»

Конечно, сразу в такое никто не поверил. Староста, не переставая, твердил, что его жена просто повредилась умом, и пытается всех запугать.

Но в течение последующих лет в и вправду никто не заболел, а все больные выздоровели. Колосья клонились под тяжестью зерен, яблони с трудом удерживали плоды на ветвях, кладовые ломились от запасов.

Бандиты, безнаказанно рыскавшие по округе и разорившие несколько деревень, когда попытались напасть на Малую кость, вместо богатой добычи, нарвались на боевой отряд из магов и воинов, случайно приезжавший мимо.

Такие вроде случайные, но очень удачные совпадения разрушили последнее недоверие о прощальных словах бывшей жены старосты.

Двести лет условие выполняли. Что любопытно, в семьях потомков эльфийки, первой всегда рождалась девочка-удача с синими газами. У нее могли быть братья, но сестер – никогда. Девочка жила свободно, была вольна в своих желаниях, и даже отец не имел над ней власти, но мать она слушалась беспрекословно…

- А в близ лежащих деревнях, тоже было все хорошо? – уточнил Ханар, – Я так понимаю – выбранный муж как раз и становился тем заземлением излишка темной энергии.

- Конечно, там все было хорошо, – кивнул седой головой рассказчик, – Со временем соседние деревни, которым тоже перепадали крохи удачи, даже начали дань старосте стали платить, за хорошую жизнь. Смотрины будущих женихов образовались, в шутку названные “мужний базар”. Очень часто, юные девы мужа по сердцу выдирали именно у соседей. Зачем же, господин маг, родне, пусть и дальней, вредить?

- Господин маг, господин маг! – не выдержала Лета, – Может уже представишься этим славным людям.

- Любопытно, куда же тогда отрицательная энергия уходила... – пробормотал чародей,- Кстати, я Ханар Наритан. Мы как то не представились друг другу.

- Очень приятно, – кивнул дед Мирхей. – Внук того самого Наритана, который мир закрыл?

- Правнук, – поправил Ханар.

- Я его, поэтому, и не представил, иначе бы никто не поверил, что представитель такого известного рода может быть бездарным идиотом? – усмехнулся Крим.

Маг тяжело вздохнул, и обратился к старику, который почему-то не спешил продолжать рассказ:

– Мы, наконец-то, добрались до самой сути? Так что же нарушило столь гладкое течение хорошей жизни? Какой неучтенный фактор влез в тщательно построенную формулу заклятья, что работала без сбоев почти двести лет? Нынешний староста?

- Правда Ваша, господин Наритан, Дарей был к этому причастен – вздохнул старик, – но виноват оказался не он один..

***

... Девочек, потомок эльфийки, всегда прятали от посторонних, берегли пуще любого сокровища. Пришлым гостям и купцам, завернувшим со своими товарами, не показывали, от искателей магов из Совета укрывали.

Дарей в этом плане мало чем отличался, так же прятал, так же укрывал, свою любимую дочь Анкан. Вот только власть над деревней, а точнее несколькими деревнями, которые давно образовавшие прочный союз, староста любил еще сильнее, и не хотел уступать бразды правления кому бы то ни было.

Решил Дарей обмануть судьбу, выбор дочери для своей выгоды обернуть. Заранее нашел для нее мужа такого, чтобы не лез в управление деревней, слушался тестя во всем, верил как себе, и все приказы выполнять. И сделал все, что бы Анкан выбрала именно его: организовывал якобы случайные встречи, в гости часто звал, ограничил общение с другими парнями, отменил «мужний базар».

Всё подсчитал староста, всё учел, но видимо от судьбы не уйдешь, как не желай, встретить ее можно, даже просто отправившись с подругами за ягодами в ближайший лес.

Судьбой для Анкан оказался Шорн из Ригора – модой человек, который только закончил обучение, вступил в Цех кожевников и, получив подтверждающий это знак, возвращался домой на побережье. Юный кожевник по рассеянности свернул не на ту тропу и заблудился.

Шорну, что бы влюбиться, хватило одного взгляда синих глаз юной девушки, внезапно выступившей из кустов прямо перед ним. А Анкан – улыбки слегка нескладного парня, что бы понять – в этом мире ей больше никто не нужен...

- Я так понимаю, – невесело усмехнулся Крим, – что сказочным “а после жили они долго и счастливо” здесь и не пахнет?

- Нет, – старик тяжело вздохнул и ссутулился, – Они сбежали ночью.

Эти события происходили буквально на глазах деда Мирхея, затрагивали близких ему людей, бередили до конца не закрытые раны. Старик нервно сплетал-расплетал пальцы, а потом сцепил руки, до боли в побелевших суставах.

- Мои внук вывел их за приделы леса, – медленно продолжил Мирхеи, словно через силу выталкивая слова, – до самого побережья довел, да так ловко, что даже лучшие следопыты с собаками не смогли найти. А потом забрал семью, и перебрался в Ригор. Меня звал, а я отказался, старый дурак! Это случилось семь лет назад… Сначала-то все испугались: вдруг Анкан всю удачу с собой увезла, и посыплются теперь на деревню сплошные беды да несчастья. Но нет, прошел месяц, за ним другой, а жизнь шла себе и шла, может не лучше чем у прочих, зато и не хуже. Подумаешь, купец с богатым товаром завернул на постои в соседнюю деревню, а не к ним. Зато и волки в зиму скотину не задрали. Постепенно все выровнялось, быт наладился, люди научились жить в соответствии с изменившейся действительностью. Человек ко всему привыкает. Даже Дарей, который ненавидел, когда ему перечили, смог пережить болезненный щелчок по гордости, постепенно остыл и смерился с выбором дочери.

Дед Мирхей невесело усмехнулся.

- Но как оказалось, не до конца смерился. Прошло лет пять, и он вдруг вспомнил старые обиды и возжелал вернуть Анкан во что бы то не стало. Даже мага-поисковика нанял за большие деньги, который нашел и привез дочь старосты, да не одну, а с четырехлетней внучкой. Что случилось с Шорном, никто не знал, но не сомневаюсь – ничего хорошего.

Старик опять замолчал. Сейчас у него был такой подавленный вид, что даже Ханар не посмел торопить с продолжением рассказа.

- Я, словно увидел события двухсотлетней давности, – наконец глухо проговорил дед, так и не оторвав взгляда от нервно сцепленных рук. Слова его падали, словно тяжелые камнив рыхлый песок. – Те же пустые, словно растерявшие всю синеву глаза, на прекрасном, но слишком бледном лице. Она слишком была похожа на свою прабабку…

- Вот теперь мне действительно стало интересно, кто Вы? – прервав рассказ Ханар. Остальные, казалось, боялись даже вздохнуть, тон рассказчика пронял слушателей до дрожи. – Почему рассказываете так, словно события окончания войны, для Вас столь же близки, как и сегодняшнего утра?

Дед Мирхей, посмотрел на мага долгим взглядом, словно раздумывая отвечать или нет, и, наконец, произнес:

- Тот Хранитель, про которого я рассказывал, мой предок. Вы ведь знаете, господин Наритан, что на всех Хранителей накладывается необратимое заклятье “Беспрерывная память”. Оно меняет саму структуру разума, который получает способность вместить в себя не просто знания, но и воспоминания, включая эмоциональную составляющую, всех предыдущих Хранителей.

- Я, конечно, знаю, – кивнул чародеи, – но не думал, что эта способность продолжается в детях. По правилам, вся память магически передается от учителя к ученику, и то лишь после полного обучения и сдачи экзамена. По-другому Хранителем знаний не стать. ... Хотя, может именно по этому, закон запрещает им жениться...

- Я не знаю, догадывался ли предок о такой возможности или нет, – пожал плечами дед, – Если верить его воспоминаниям, он решил: раз мир едва не рухнул в пустоту Хаоса, то и старые правила действовать прекращают. К тому же собственные магические способности после войны уменьшились настолько, что даже людей из поисковых отрядов мой предок не заинтересовал. А в потомках дар проявлялся не в каждом поколении. Вон Сой, например, – взгляд старика, потеплел, – вообще единственный в ком проснулась магия, зато память не проявилась, в отличие от меня и бывших прежде.

- Хорошо, с этим более-менее понятно, – подвел итог Ханар, вновь ставший невозмутимый, – Вернемся к девушке. Привезли старосте дочку с внучкой, и?

- Ну, сначала… – вернулся к воспоминаниям дед Мирхей.

...Многие надеялись, что стоит Анкан вновь поселиться в деревне, и процветание с удачей тут же вернуться. Но время шло, а жизнь лучше не становилась, наоборот, каждый последующий день был хуже предыдущего.

Неудачи подбирались незаметно, прятались за случайностями: кто-то ногу подвернул на ровном месте, у кого-то нож вывернулся и руку рассек чуть ли не до кости, или вдруг ступню скрутило судорогой, да так, что и на мелководье едва не захлебнулся.

Анкан практически не показывалась из дому. Изредка ее можно было увидать тихо бредущую куда-то по улице: бледную, с потухшим взором. Обычно рядом семенила ее дочь: не в меру любопытная, самостоятельная девчушка, с мамиными синими газами. Канамэ – так ее звали. Дарей, опасаясь непонятно чего, сразу же переодел внучку в мальчика, обрезал ей волосы и велел всем в деревне звать мужским именем Кан.

Незаметно минул год.

Пошли слухи, что Анкан заболела, за приделами дома ее теперь совсем не видели. Но это уже мало кого волновало, дела в деревне и ее окрестностях становились все хуже.

На домашний скот напала неизвестная хворь, овощи и фрукты гнили прямо на корню, а на людей накатывала порой такая апатия, что руки опускались в буквальном смысле и желание что-либо делать, сразу пропадало.

Жители деревни стали чаще болеть. Неприятности множились, перерастали в несчастья и беды, и вот уже то один, то другой принимался критиковать политику старосты. Дарей ходил мрачный и злой, по малейшему поводу, а часто и без такового, срывался на окружающих, а потом пропал на несколько дней.

Сейчас я осознал, что именно по его возвращению, в людях вдруг проснулась религиозность, граничащая с фанатизмом. Место веры, давно уже заброшенное и растерявшее последние крупицы магии, стало очень популярным в первую очередь среди семейной молодежи от двадцати до двадцати пяти лет.

Так незаметно прошел еще год, и я заметил, что Малую кость за это время не посетил ни один новый человека, словно купцы, да и просто путники, позабыли дорогу к нам. Я пытался обратить на это внимание Дарея, но тот только отмахнулся. Тогда, на свой страх и риск, я отправил Соя в город к моему старшему внуку, но мальчишка, проплутав два дня в лесу, который знал, как свои пять пальцев, вернулся, так и не найдя дороги из него.

Пора было бить тревогу, но староста четко дал мне понять, что бы я не совал свой нос не в свое дело. После стало не до того. Неизвестно откуда появились призраки, почти сразу Анкан умерла, но никто этого словно не заметил. После ее смерти, вокруг деревни образовалась граница, которую призраки пересечь не могли.

И из других деревень, в поисках более спокойной жизни, стали переселятся люди. Перебирались целыми семьями, подселялись к родственникам, и практически сразу, становясь приверженцами новой веры. Собираясь в ближайшем будущем построить отдельные дома.

Кан тоже оказалась забыта. Ее уже скорее по привычке выдавали за мальчика, и прятали от чужих.

Сразу после смерти дочери, Дарей объяви во всеуслышание, что его внучка к благословенью не имеет никакого отношения, нет в ней дара, что был в ее матери. А что бы исправить ситуацию и победить свалившиеся на деревню беды, стоит усиленнее молиться новым богам, а не верить в старые бабушкины сказки.

- Стоп, – Ханар поднял руку, прерывая рассказчика, – что случилось раньше: смерть женщины или приход призраков?

- Призраки, – утвердительно кивнул Мирхей. – Сначала они, потом через неделю где-то Анкан.

- Дочь старосты умерла своей смертью?

- Ну, она болела давно, так что думаю да, – не уверенно протянул старик, – А что вы думаете, могло быть по-другому?

- Где ее похоронили? – проигнорировав вопрос, задал свой Ханар, – Кто присутствовал при погребении?

- Я не знаю, – вдруг побледнел старик, широко раскрытыми глазами уставился на мага, – помню, как Дарей сказал, что его дочери больше нет, но что было дальше…

- Ясно, – маг встал и, оставив растерянного хозяина дома, ушел в соседнюю комнату.

- Ханар, что тебе ясно? – увязалась следом Лета, – Может, уже прекратишь игру в таинственность и расскажешь, о чем догадался!

- Чуть позже. Прежде мне нужна твоя помощь, феноменальная память на лица и умение их отображать на бумаге.

- Только в обмен на полный рассказ, что тут вообще происходит! Я пока поняла лишь, что старик наш очень поболтать любит. А то, что староста сволочь полнейшая, я и так давно догадывалась.

- Нарисуй того мужичка, что был со старостой в день нашего приезда, – маг оборвал словесный поток девушки, протягивая ей папку с чистыми листами, и чернильницу с пером. – Так же кольцо – идентификатор. И еще призрака женщины, так как запомнила.

- Господин Наритан, вы там скоро? – раздался с кухни голос Крима, – Хватит обжиматься с невидимыми прелестницами! Тут один вполне себе видимый красавец пытался дать деру, пока вы отвлеклись! Может ему для профилактики ногу сломать?

- Закончишь, позовешь, – Ханар тяжело вздохнул, и откинул занавеску.

Посреди кухни стоял ассасин, который на вытянутой руке, как провинившегося котенка за шкирку, удерживал за шиворот Соя. Парень плясал на цыпочках, вертелся, сопел обиженно, но вырваться из железной хватки не мог. Дед Мирхей взволнованно охал и переминался рядом, уговаривая не губить любимого, хотя и глупого родственника.

- Вот, господин темный маг, этот мальчишка решил, что Вас нет, а я сплю… Нет, ну я, конечно, задремал чутка он нудного повествования…

- Ты же восхищался эмоциональностью и интересностью рассказа, – усмехнулся Ханар.

- Так-то война, а тут любовь-морковь, слюни розовые, да сопли зеленые! Это для меня самое верное средство погрузиться в дрему, посильнее сонного зелья! Ну, уснул, с кем не бывает, так не оглох же!... Вы едва за занавеску, а этот скок к двери! Шустрый заяц, да не шустрее ястреба!

- Опусти ты уже его! – разрешил чародей, и взмахом руки подозвал к себе недоросля. – Мне нужно кое-что выяснить.

Мальчишка нехотя подошел, и, насупившись, следил, как Ханар, вновь усевшись за стол, что-то ищет в книге, которую захватил с собой из соседней комнаты. Пролистал несколько страниц, нашел нужную, положил книгу на столешницу и попросил:

- Прочти, все что увидишь.

- Зачем это? Мне идти надо, а Ваш пузан не пускает…

- За пузана я тебе могу язык вокруг шеи узлом завязать, – донеслось радостное восклицание от двери.

- Я хочу знать, насколько осознанно ты пользуешься тем, чем владеешь, – терпеливо объяснил чародей мальчишке, проигнорировав окрик ассасина. – И куда ты идти собрался, там же призраки скоро появятся. Ты их не боишься?

- Пусть их другие бояться, кому заняться больше нечем, а у меня дело есть! Меня Кан позвала, вот ей действительно страшно! Я и так из-за Ваших фокусов к ней вчера не попал!

- Ладно, прочитаешь до конца страницы – можешь идти!

- Правда? – недоверчиво уточнил пацан, и, видя, что терпение мага на исходе, быстро затараторил, – И увидели они, что Врата открыты, и демоны скользят меж слоями Здешнего и Нездешнего, словно рыбы под поверхностью воды, охваченной льдом. И страх сковал их, словно лед тот…

- Все? – уточнил Ханар, видя, что парнишка замер, потирая лоб.

- И попытались… они… в ужасе… захлоп…нуть…створ…ки, – медленно продолжил чтение Сой, все больше щурясь и ближе наклоняясь к странице, словно в комнате резко уменьшилось освещение, – но ве…тер...между…мирья…был…слишком…силен. Все. Могу идти?

- Угу, – кивнул маг, захлопывая книгу.

- Ханар, я нарисовала, – донеслось из соседней комнаты Лета.

- Сой, подожди, – остановил мальчишку Ханар, встал и просунул руку за занавеску, забрать листы.

Тот обернулся, всем своим видом показывая, «ну что вам еще от меня надо», но вслух произнести это не решился. А может, не успел, замер с широко раскрытыми глазами, уставившись на Лету, которая как раз вернулась в кухню. Девушка улыбнулась и помахала ему рукой. И Ханар, скользнув по довольно скалящейся девушке, спросил не то, что собирался:

- Уважаемый Мирхей, у Вас или у Соя в роду шаманов случайно не было?

- А кто его знает? – пожал плечами дед. – Война с Хаосом перемешала многое, может и встречались.

- Я могу идти? – напомнил о себе мальчишка.

- Сперва ответь, тебе знаком кто-нибудь из этих двоих? – поинтересовался маг, показывая рисунки.

- Да, – кивнул тот, едва взглянув, – это мама Кан. Она до сих пор приходит к ней по ночам, очень ее пугая. А этот мужик постоянно околачивается в доме у старосты. Правда, порой мне кажется, что его кроме меня и старосты никто не видит. Ну, я тоже стараюсь делать вид, что не вижу, не хочу выделяться. Все? Могу идти?

Маг кивнул, ассасин отступил с прохода, но едва Сой взялся за ручку двери, за стенами раздался вой, от которого завибрировали стены и пол.

- Ну вот, призраки уже здесь – расстроено проговорил пацан, как только звук стих, – теперь бежать придется.

И скрылся за дверью.

- Крим, проследи, – велел Ханар, и наемник вскользнул следом.

- А вы, уважаемый, – обернулся к хозяину дома маг, – знаете этих людей?

Дед Мирхей, подслеповато щурясь, подошел к столу.

- Это Анкан, – кивнул старик, указывая на портрет женщины, – а этого никогда не видел.

- Но он приходил к Вам вместе со старостой, в тот день, когда мы только приехали.

- Нет, точно никогда не видел, – уверенно качнул головой дед, случайно заглянул в глаза мага, заворожено замер и медленно произнес. – Хотя, однажды, я его встретил в доме старосты. Я привел Кан, которая не иначе как по волшебству уже третий раз за день оказывалась на крыльце моего дома, и услышал разговор, который велся на повышенных тонах. Кан вывернулась и убежала в сторону голосов, а я пошел следом. Анкан бледная, с темными кругами под глазами, лежала на кровати. Кан сидела рядом, прижавшись к ней. Дарей стоял посреди комнаты и о чем-то спорил с этим, – старик ткнул в рисунок, – Они вели разговор о каком-то обряде, но увидав меня, замолчали. Потом сыновья старосты вытолкали меня за дверь. Я хотел возмутиться, но как-то сразу забыл.

Старик замолчал, все так же не моргая заглядывая в глаза мага, и еле слышно проговорил:

- Что-то устал я, господин Наритан. Поспать бы.

- Да-да, конечно, – согласился Ханар, не прерывая зрительного контакта.

Дед Мирхея медленно добрался до лавки, опустился на нее, глаза его закрылись, и он уснул, мерно дыша. Лета сходила за одеялом, укрыла старика, и обернулась к магу.

- Теперь не отвертишься от рассказа!

- Ладно, – к удивлению девушки не стал отпираться чародей. – Заодно и сам мысли в порядок приведу.

Лета уселась на табурет, облокотилась на стол, приготовилась слушать.

- Во-первых, – Ханар перевернул лист с рисунком чистой стороной вверх и принялся чиркать, рисовать кружочки и выписывать руны, по мере рассуждений, – теперь ясно, в чем заключается привязка призрака – мать и дочь, очень крепкая ментальная связь, это одна из причин, почему призрак ночь за ночью возвращается в деревню, но не единственная. Вторая возможная причина, Анкан умерла не своей смертью, в доме засел убийца…

- Наверняка папаня сам и угробил дочурку!

- …и она возвращается что бы отмстить. Третья – в доме, а точнее где-то под ним, захоронены ее останки. Похоронный обряд, проведенный по всем правилам, рвет связь души и тела, а без него призрак будет вечно бродить вокруг могилы. За чем бы ни стремился призрак в дом старосты – барьер не дает пройти. Барьеру, кстати, есть как минимум три объяснения. Первое – его поставила сама Анкан перед смертью, как и всякий обладающий даром, способная запечатать свое место захоронение, от любого, даже от себя самой. Второе, его поставила Кан, тоже владеющая магией. Третье, кто-то еще, возможно тот невзрачный, которого никто не видит, а точнее сразу забывает после встречи.

- А Темное проклятье?

- Черное, – опять поправил маг, – Это-то самое любопытное. Но сначала по поводу другой его стороны – благословения. Благословение завязано на двоих: девушке, потомке той, что наложила его, и на парне, который выступает в рои заземления. Работает их связка лишь после официального брачного обряда. Жена тянет светлую энергию, ее муж впитывает избыток темной, и преобразует в нейтральную, которую отдает в окружающую среду.

- Этот, как его, – Лета пощелкала пальцами, вспоминая слово, – фотосинтез. Мы дышим кислородом, а выдыхаем углекислый газ, а растения, преобразуют обратно.

- Схоже. Очень оригинальный ход, вполне в духе эльфов, всегда бывших близкими с природой. Если оторвать эту связь супругов, сработает проклятье, не сразу, сперва ему нежно время, что бы накопить достаточно энергии, а после взрыв. Когда у Анкан отобрали ее мужа, проклятье запустилось, «углекислый газ» стал выплескиваться в окружающую среду.

- А эта женщина не могла перестать тянуть светлую энергию? – возмутилась Лета.

- А ты можешь перестать дышать? – усмехнулся в ответ маг. – Она и так пыталась, так сказать «задержала дыхание», почти год сдерживала, копила в себе темную энергию, поэтому и заболела. Сил на удержание не осталось, и темная энергия потекла наружу мощным потоком, заряжая Черное проклятье. А потом женщина умерла, а проклятье так и не сработало.

- Почему?

- Потому что случилось то, что в изначальном условии срабатывания не было учтено, на тот момент у Анкан уже была дочь. Если бы ей просто не дали выйти за выбранного ей парня или разорвали супружескую связь до рождения дочери, проклятье сработало бы сразу. Но теперь часть дара Анкан, уже перешло к дочери. По сути, у матери и дочери один дар, который словно жидкость постепенно, с самого рождения, переливается из одного сосуда в другой. Проклятье же тоже привязано к дару, а не к конкретному человеку. Человек нужен, что бы разрядить проклятье. Но Анкан не успела передать способность полностью, к тому же, и как всякий призрак мага, сохранила в себе часть магии. Дар разделился между матерью и дочерью приблизительно поровну. И проклятье продолжая питать призраков и прочих тварей, но не способное выбрать жертву для разрядки.

- Как все сложно, – вздохнула Лета.

- Магия вообще не проста, поэтому пользоваться ей учат не один год. А из-за недоучек возникает всякие Черные проклятья да Места бессилия.

Маг подождал, последует ли возражения, и продолжил.

- В результате, осталась девочка Кан, с огрызком дара, столь нестабильным, что управлять им осознанно не получалось, и мальчик Сой, которому никто не объяснил, как пользоваться его способностями, из-за чего он не мог полностью очистить излишки темной энергии, и та продолжала выплескиваться в пространство. А юному магу и недоучке-магичке интуитивных знаний хватило лишь на барьер от призраков, открытый, однако, для Анкан.

- А делать то теперь что? Как решать возникшую проблему? Кто виноват-то, в конце-то концов? – взорвалась Лета, уже запутавшаяся в объяснениях.

- Против Черного проклятья, есть давно разработанные методы, алгоритмы и заклятья. Сначала нужно найти источник, человека, который начал тянуть светлую энергию. Создать фантом – точную магическую и энергетическую копию виновного человека, но программируют его уже на то, что бы забирать темную энергию. Привязка проклятья перекидывается с человека на фантом, который очищает окружающее пространство, пока магический фон не станет нейтральным, после чего фантом распадается. А человека, что все это затеял, отправляют на суд Совета. Понятно?

- Неа, – честно качнула головой Лета, – Но если ты так уверенно говоришь, то и сделать сможешь?

– Тут все не так просто…

- Опять не просто!

- Если бы дело было только в связи призрака и девочки, я передал остатки сил от Анкан ее дочери, изгнал бы призрака. А дальше по алгоритму. Но здесь столько всего намешано, а главное этот непонятный скользкий тип с мощным амулетом. В общем, утром я иду к старосте, и требую у него ответы. А уж после…

Что после, Лета услышать не успела. Дверь резко распахнулась, и в кухню ввалился Крим, скинувший маску «увалень-слуга», повязка опять перекрывала нижнюю часть лица. Через плечо ассасин болтался бесчувственный Сой, которого он сразу сгрузил прямо на стол.

– Поздравляю, господин маг, у нас неприятности! – радостно сообщил он, ошалело уставившимся на него Лете и Ханару.

Глава 15.

Лета сразу же бросилась к мальчишке, и, поняв, что тот жив, просто в глубоком обмороке, облегченно выдохнула. Ханар не разделял ее озабоченности, прекрасно видя, что с пацаном все в порядке.

- Кто его так? – уточнил он у Крима. – Ты?

- Угу, что бы под ногами не путался и героя, когда не просят, не изображал!

- Неприятности, неприятности! – раздраженно пробормотала Лета, отступая от мальчишки, – А сам светиться от счастья, словно в лотерею выиграл!

Ассасин, словно услышав её, едва ли не пропел:

- Я так не развлекался уже лет сто! За не полных четыре дня, столько всего случилось! А я ещё думал, от скуки помру! А тут сначала одно, потом другое! Вот опять, что-то назревает!!

- Да ты толком объясни, что случилось??! – у Ханара кончалось терпение.

- Ну, – усмехнулся наемник, – мы с Соем до дома старосты, так и не дошли. Нет, сначала он направился в нужную сторону, а я, естественно, следом. И что любопытно, мальчишка хоть и кажется дураком, но сообразил особо не светиться. Пробирался в основном по кустам, правда при этом столь же «тихо» и «незаметно», как голодный тролль к куску свежего мяса, но это уже не суть важно. И тут по дороге, вдоль которой мы крались, от дома старосты очень быстро прошли несколько мужчин, один из них нес девчонку, ту, что выдавали за мальчика...

- Кан? – подсказал маг.

- Точно, Кан. Мальчишка, как увидал, что умыкнули его даму сердца, с лица спал, забыл об осторожности и конспирации, едва не набросился с кулаками на пятерых здоровенных мужиков, явно не его весовой категории. Я вовремя успел перехватить излишне нервного ребёнка, дав тем людям спокойно уйти. А следом, словно повинуясь какому-то неведомому сигналу, потянулись другие жители деревни. Судя по направлению, спешили они к Месту веры. Взрослые радостные, празднично одетые, а вот с детьми все обстояло не так радужно. Те ребятишки, что помладше, спокойно дремали на руках родителей, более старшие – сами шли, но при этом с такими пустыми лицами, словно спали с открытыми глазами. Когда людской поток иссяк, я влез на дерево. Взрослые и вправду все у Места веры собрались, расположись по внешнему кольцу берез, что его окружают. А вот детей куда-то унесли. Что внутри самого Места веры происходит, рассмотреть не удалось. Вот думаю схожу, разведаю. Лишний балласт я вам уже сгрузил…

Наемник взялся за ручку двери, но вдруг обернулся, словно вспомнил что-то еще.

- Кстати, вокруг дома какие-то странные личности бродят. Булавок от подслушивания я понатыкал, но Вы, господин Наритан, тоже бы какие защитные заклятья поставили. И из дома не советую пока выходить. Теперь точно пошел, ждите вестей, без ненужных гостей.

- Стой, – тормознул Крима маг и, нырнув за занавеску, спустя мгновение вернулся обратно с сумкой через плечо.

- Вы, надеюсь, не со мной собрались? – уточнил слегка ошарашенный ассасин.

- Нет, – отрицательно качнул головой маг, и, достав из сумки, протянул наемнику пишущий шар.

Криму сразу бросилось в глаза, что он меньше стандартных – с крупную жемчужину, маг его спокойно удерживал большим и указательным пальцами.

- Зачем? – ассасин не спеши брать, предложенный подарок, – Не уверен, что у меня будет возможность его активировать. Да и потерять такую мелочь легче легкого.

- Это особая модель, заговоренная моим прадедом. Шар не нужно активировать – он свободно парит рядом, следуя за владельцем, снимая все происходящие. Кроме того не видим, да и время записи не ограниченно. Дай руку.

Ассасин заворожено наблюдая, как Ханар положил на его ладонь хрустальный шарик, накрыл сверху своей и тихо проговорил несколько слов и убрал руку. Шарик поднялся в воздух, подлетел к плечу замершего наемника, завис, чуть раскачиваясь, а потом исчез. Крим протянул руку, туда, где видел его последний раз, и ощутил под пальцами гладкую поверхность.

- Замечательно, – усмехнулся наемник. – А если, скажем, завяжется бой, мне придется петлять, быстро бегать, или, например, прокатиться по земле, я это чудо техники не поврежу?

- Нет. Главное не нырять, в воде он перестает работать, мгновенно тонет. Будь внимателен, у меня их всего три осталось.

Крим клятвенно пообещал быть осторожным, скоро вернуться, и выскользнул в настолько узкую щель, что могло показаться – он просто просочился сквозь стену.

Крим ушел, а Ханар, перенеся все еще бесчувственного Соя в комнату на постель, развел в кухне бурную деятельность. Вытряхнув из сумки все содержимое и отодвинув на край стола, чародей принялся смешивать зелья, чертить знаки на листах пергамента и прямо на столе.

Потом, словно вспомнив о девушке, что с любопытством наблюдала за его действиями, попросил ее сходить прогуляться. На не понимающие «зачем?», последовал вполне ожидаемый ответ:

- Чтобы не сбивать магический фон. Я планирую поговорить с Анкан, хочу кое-что узнать. Заодно ты последишь, что бы никто посторонний не помешал, пока Крим не вернулся.

- Далеко? – грустно вздохнула Лета.

Желание еще раз глянуть, как маг работает, просто снедало девушку. Лицо Ханара, когда он читал заклинания, приобретало одухотворенное выражение, вечная складочка между бровей пропадала, и становилось ясно – человек занимается любимым делом, в котором к тому же достиг серьезных успехов.

- Нет, просто спустись с крыльца, этого хватит.

Лета еще раз грустно вздохнула и вышла. Едва за ней закрылась дверь, Ханар развесил начерченные на пергаменте символы в углах комнаты, на столе, в центр нарисованной печати, поместил портрет Анкан.

Вообще-то была еще одна причина, по которой Лету хотелось спровадить из дома: в прошлый раз призрачная женщины проявила излишнее внимание к девушке, заманив ее в глубь леса, и чародей решил перестраховаться.

Проверив, все ли готово, маг начал обряд.

Прочитав заклинание «Призыв заблудшей души», Ханар хмуро взглянул в пространство над столом и проговорил:

- Можешь больше не прятаться, я замкнул охранный круг, никто не узнает, что ты здесь.

- А ты не такой дурак, как о тебе болтают в деревне, – раздался насмешливый женский голос.

Над столом сгустился туман, принял очертания девичьего стана, а еще спустя немного времени перед Ханаром стояла Анкан. Она заметила свой портрет, замерла, с любопытством рассматривая, улыбнулась:

-Талантливая девочка.

- Я был прав, ты все время в деревне, а не приходишь из леса, – проигнорировав похвалу в адрес Леты, проговорил Ханар.

- Совсем не дурак...

Женщина огляделась вокруг, мягко спрыгнув на пол, с царственной грацией опустилась на табурет. Вообще она достаточно хорошо держалась для мертвой, лучше, чем многие призраки, которых встречал чародей. Если бы на месте Ханара был кто-то другой, наверняка поверил бы, что перед ним вполне себе живая красавица.

- Но к чему этот балаган? – спросил маг, дав время Анкан расправить подол призрачного платья, – Зачем каждый вечер устраивать прогулку по деревне?

- Что бы тот, кто задурил мозги отцу, не догадался, что у меня больше свободы, чем ему хотелось бы, – изогнула женщина красивые губы в легкой улыбке, и тут же помрачнев, зло добавила. – Только жаль, этой свободы не хватает, что бы дотянуться и свернуть его тощую шею.

- Тот скользкий тип, которого никто не видит?

Анкан кивнула.

- А барьер кто поставил?

- Дочка, – тяжело вздохнула Анкан, улыбка померкла. – И вокруг деревни, и вокруг дома. Не сама, ей подсказали как, да ещё и пугали постоянно, что бы оборону не ослабевала.

- Как?

- Этот Скользкий тип каждую ночь создавал мой фантом, который неустанно бродил по дому, а то и стоял у кровати дочери, и рассказывая ей, какие все плохие, и как я её ненавижу. А я даже в дом попасть не могла.

- Зачем тебе в дом? Месть? Могила?

- Я просто хотела успокоить Канамэ. Хотела забрать у неё дар, и тем самым уберечь от участи, что убила меня, а теперь нависла над ней.

- Забрать дар?

- Да. Когда мы с Шо... – она вдруг замолчала, по её бледному, прекрасному лицу прокатилась судорога боли, ломая тонкие брови, и изгибая линию рта.

В мгновение ока прекрасная, совсем ещё молодая женщина, превратилась в монстра. Ханар ждал, понимая, что Анкан давно балансирует на грани, с трудом удерживаясь от полного превращения в мстительного духа, и лишь она сама сможет вернуть себя.

Прошло несколько томительных минут, маг уже заподозрил, не придется ли ему изгнать призрака раньше, чем планировал. Но женщина смогла обуздать гнев, на лицо вернулась улыбка, лишь тонкие пальцы, вцепившиеся в призрачную ткань подола, выдавали внутренне напряжение.

- Когда мы с мужем покинули деревню, я решила выяснить, нельзя ли разорвать проклятье, что бы к моей дочери они не перешло. Ушло на это почти четыре года. Когда я была близка к разгадке, когда я нашла нужное заклятье, и оставалось лишь поверить его на практике, явились люди, посланные отцом! Моего мужа...у-у-у..у-б-б.. Нет! Не могу... Нас с Канамэ забрали. Я долго не могла понять, зачем? Зачем так сложно? Зачем я? Лишь после смерти поняла.

- Этот скользкий тип хотел использовать твой дар в качестве ножа, который может вспороть основу мироздания?

- Да, – опять не весело вздохнула девушка. – Проклятье накопило к тому времени достаточную силу. Моя смерть под жертвенным ножом, активировала бы мощный выброс энергии, и если ее умело направить, то вполне можно пробить брешь в защите мира. Но проклятье никак не среагировало на мой прерванный жизненный путь. Я долго надеялась, что Скользкий ошибся в расчетах и у него что-то пошло не так. Но, глядя, что дар, распределенный между мной и Кан, не давал проклятью разрядиться, а темной энергии вокруг становилось все больше, я с ужасом осознала, что этот тип все просчитал и специально сотворил из меня призрака. Знаешь, как невыносимо ощущение беспомощности, – девушка вдруг, в одно мгновение, оказалась вплотную к магу, от её близости, дыхание, вырывалось белыми облачками.

Лицо призрака вновь исказилось от злости, глаза заполнила тьма. Ханар чуть отступил, в силах своих он был уверен, но на всякий случай заплел на пальцах заклятье «Изгнания». Вот только без Анкан, шансы с наименьшими потерями разрешить ситуацию, резко стремились к нулю.

«Хотя, нет, – сам себя поправил Ханар, наблюдая, как девушка успокаивалась, постепенно возвращая себе человеческую внешность. – Шансы стали бы пятьдесят на пятьдесят».

- Я могу дать тебе возможность спасти дочь, от той участи, которую ей уготовили, – спокойно предложил маг, когда девушка окончательно пришла в себя. – Хочешь?

- Да! Но тебе это зачем?

- Если я прав, то мне потребуется некоторое время на подготовку. А пока я буду занят, ты отвлечешь внимание на себя, – объяснил чародей и с виноватыми нотками в голосе добавил, – Как-либо вредить Скользкому типу нельзя, иначе мне придется тебя изгнать, ведь после совершения мести ты потеряешь остатки человечности и разум, обратишься мстительным духом, став опасна для всех.

- Я согласна! А сил-то у тебя хватит?

- Это тебя не должно волновать.

Женщина улыбнулась и буквально растворилась в воздухе.

Стоило призраку уйти, и в дверь кто-то тихонько поскребся, а потом Лета прошептала:

- Ханар, можно?

- Заходи, – разрешил маг, а когда девушка проскользнула в кухню и села на туже табуретку, которую недавно занимала Анкан, с любопытством поинтересовался, – Ты наугад пришла, или подсматривала?

- И как бы я это сделала? В ставнях не щелочки! – возмутилась Лета, и тут же, стушевавшись, замолчала под насмешливым взглядом черных глаз.

Почему-то смутил ее не тот факт, что она практически призналась в попытке подглядывания, а что Ханар был заранее уверен – именно так она и поступит.

- Поговорили? – желая сменить тему, быстро спросила девушка.

Маг кивнул.

- Ну, и?

- Договорились, – односложно, стараясь не смотреть в горящие любопытством газа, и, уже сам желая сменить тему, добавил. – Все таки, как ты поняла, что можно возвращаться?

- Мне через какое-то время после ухода стало вдруг холодно и тоскливо, а совсем недавно это ощущение отпустило… Совсем как тогда, в лесу… – задумчиво проговорила девушка, прислушиваясь к собственным ощущениям. – Домой вдруг захотелось…

Во взгляде, который она обратила на Ханара плескалось столько тоски, что маг невольно отвернулся, впервые задумавшись, как эта жизнерадостная девушка умудряется столько чувств в себя прятать. А сейчас словно показала кусочек чего-то настолько личного, буквально обнажила душу, вызвав даже большее смущение, чем взгляд на не прикрытое тело.

- Куда же этот наемник запропал? – скидывая свою неловкость в раздражение, пробормотал Ханар.

– Тутачки, – мгновенно раздалось у двери, заставив вздрогнуть и мага, и девушку, – Я гляжу, вы от радости нашей встречи, дар речи потеряли! Я тоже скучал! Но оставим восторги на потом, а то времени как всегда в обрез и с каждой минутой все меньше и меньше. На рассвете ожидается большой Бум!

- Все выяснил? – приходя в себя, спросил Ханар.

- Обижаете, господин Наритан, – рассмеялся наемник, – И, кстати, будите хозяина, у нас гости, – под удивленным взглядом мага, ассасин распахнул дверь и проговорил в темноту сеней, – Заходите, че встали? Господин тёмный маг сегодня добрый, обещал, сразу не есть.

Испуганно косясь на Крима, порог переступили трое мальчишек пяти, шести и семи лет, перемазанные чем-то черным, замерли, переводя настороженные взгляды с одного мужчины на другого. Следом зашла девушка, в том возрасте, когда родители уже присматривают для подросшей дочери жениха, но замуж еще выдавать не спешат. Мальчишки тут же нырнули за ее подол.

На лице девушки застыла какая-то отрешенность. Создавалось ощущение, что она не понимает, где находиться и что вообще вокруг происходит. На руках девчонка держа малыша, который для равновесия вцепившись одной рукой в косу няньки, и увлеченно запихивал в рот другую, сжатую в кулачок. Он выглядел наименее напуганным, хотя на грязных щеках были заметны светлые дорожки, вымытые недавними слезами.

Не смотря на то, что вошедшие сгрудились у самой двери, кухне сразу стало тесно.

- Кто это? – хмуро уточнил Ханар у ассасина.

- Я не вполне уверен, но, похоже, младшие родственники безвременно почившего старосты. Все, что смог вытянуть из этих мелких, бесконечный скулеж «дедушка-дедушка», в сторону Дарея, – раздраженно отмахнулся Крим, подошёл к лавке и принялся тормошить Мирхея за плечо, – Эй, дед, вставай! Гости тут, принять бы надо... Господи маг, разбудите его. Нам идти надо, не бросать этих здесь совсем одних...

- То есть как безвременно?.. – удивленно пробормотал Ханар, переводя растерянный взгляд, с наемника на все так же жмущихся друг к другу детей.

- А вот так! Оказался наш староста, не таким уж козлом, а практически героическим героем... Я возвращался обратно, разузнав все, что мог, как вдруг вижу, Дарей танцы устроил с незнакомой личностью. Прижал его к себе, как родного, тот и рад бы вырваться, да сил нет. А эти дети сгрудились на расстоянии нескольких шагов за спиной старосты! Нет бы, оболтусы сбежали! – Ассасин говорил очень быстро, быстрее, чем все разы до этого, Ханар успевал лишь слушать.

При этом наёмник не оставлял попыток разбудить хозяина дома, пока безуспешных. И вдруг перестал трясти старика, как-то сразу оказался очень близко, вынудив мага против воли отступить на пол шага.

- Я когда подбежал, – зашептал наемник, косясь на детей, все так же жавшихся к косяку, – тот второй уже мёртв был. И, если я хоть что-то понимаю в травмах, Дарей его просто раздавил, раздробив ребра и внутренности в кашу. Сам староста выглядел не лучше, вся спина исполосована, сплошная рана, мясо стесано, аж ребра проглядывают. И жив ещё, как не странно. Непонятно, за что душа цеплялась, видимо на одном упрямстве держался. Уже умирая, просил пощадить детей. Не меня просил, меня-то уже не видел, духов просил. Умолял его грехи, на невинных не перекладывать. Пытался этих, – Крим кивнул в сторону двери, – расспросить, что случилось, так молчат.

Наемник хотел вернуться к попыткам разбудить хозяина дома, но из комнаты вылетел некстати очнувшийся Сой. И если судить по очумелому взгляду, в себя он пришел не до конца, иначе бы понял, что в кухне слишком много лишних людей. А так, не разбирая дороги, он просто рванул к входной двери.

Никто не успел среагировать, дети вообще стайкой испуганных воробьев, шарахнулись в сторону. Зато ассасин вдруг извернулся и ловко подставил подножку. Пацан споткнулся, грохнулся на пол. Лета дернулась поднять, но Ханар удержал ее за запястье, на вопрошающий взгляд, отрицательно качнул головой.

Крим, между тем, расположился на спине мальчишки, заломив ему руку, тот дернулся, пытаясь вырваться, болезненно всхлипнув, уткнулся лбом в струганные доски.

- Будешь рыпаться, и я действительно сломаю тебе ногу, уже без предупреждений, – голос Крима звучал негромко, но от этого угроза становилась более весомой, пробирая дрожью до внутренностей. – Ещё раз спасать тебя от твоей же глупости я не собираюсь.

- Но там же Кан, – глухо проговорил Сой, шмыгнув носом.

- Героя будешь изображать, когда меня рядом не будет, – предупредил наемник и, выпустив жертву из захвата, встал. – Всякому подвигу место, время и хорошо продуманная тактика, а иначе такого героя самого придется спасать. По-другому получается только в сказках! В глупых, далеких от жизни сказках. А теперь сядь и молчи!

Сой, пришибленный не столько словами, сколько тоном, забился в угол на табуретку. Вот только голос наемника, похоже, пронял не только виновника, но и всю ребятню, что толпилась в кухне. Мальчишки вразнобой захныкали, а затем приноровились и заревели уже в голос. Самый младший, последовав примеру старших, и тоже присоединился. Лишь девушка никак не отреагировала, замерла с потухшим взором.

Маг растерянно оглянулся на Лету, с робкой надеждой, что как женщина, она быстрее успокоит столько детей, но та пожала плечами и напомнила:

- Меня не видно и не слышно.

- А ну цыц, а то магу скормлю на завтрак! – рявкнул ассасин, хмуро взглянув на ревущую компанию.

Попытка утихомирить, привила к противоположному результату, малышня ещё громче завыла. Крим поднял глаза к потолку и, тяжело вздохнув, пробормотал:

- Клянусь Изначальным, с бандой разбойников Хар-Та-А управиться в разы легче, тех хоть убивать было можно... Вы, господин маг, разбудили бы Мирхея, может он скорей сможет детей утихомирить. И они объяснят, что случилось, с прочими жителями.

- Вряд ли они понимают, что происходит, – хмуро проговорил Ханар, но слова “Заклятья пробуждения” произнёс.

Старик открыл глаза, сел и с равным удивлением окинул взглядом мага; детей – знакомых, но совершенно не ожидаемых в его доме; незнакомца закутанного в чёрное, и, пробормотав что-то о превратностях сна, попытался лечь обратно на лавку и уснуть.

- Э, нет дед! Ты давай приходи в себя, – вцепился в Мирхея незнакомец, – Помощь нужна!

- А ты кто такой? – вгляделся старик.

- Как это кто? – возмущено воскликнул ассасин, а потом сообразил, что в таком виде старик его ещё не видел,- А точно, я же не в маске... Ладно, не важно кто я, просто мимо проходил, мага сейчас вашего возьму, и дальше пойду! Ты главное, дед, вот что уясни: староста мертв, ты, похоже, последний адекватный из взрослого населения деревни, а эти дети, скорей всего единственные из не взрослого.

- Дарей мёртв? – единственное, что смог понять старик из вороха слов, и замолчал, пытаясь разобраться в сказанном.

- Да-да, не уходи в себя, – вновь принялся тормошить наемник старика. – Лучше помоги этих мелких успокоить и разговорить, узнать, что случилось, Может тебе они скажут, а то при мне они либо громко ревут, либо тихо бояться.

Мирхей поднялся, приблизился к девушке и тронул ее за плечо. Та вздрогнула, но головы не подняла.

- Иста, что случилось? – тихо спросил старик.

- Отец и мама странно себя вели, – едва слышно прошептала девушка, глядя в пол, – Дед нас увел… А потом тот человек набросился... А дедушка нас хотел спасти! И его …

Девушка всхлипнула, уткнулась лицом в мягкое плечико малыша. Для остальных мальчишек, которые успели чуть успокоиться, это послужило сигналом, они взвыли с новой силой.

- Ну, все, хватит, – негромкий голос мага, перекрыл прочий шум, и Лета поняла, что Ханар едва сдерживался, готовый в любой момент сорваться на какое-нибудь спонтанное заклинание, выпуская накопившуюся злость. – Крим, воды!

Наемник особо не понимал, что маг задумал, но без вопросов зачерпнул кружкой жидкости из ведра, протянул Ханару, который быстро плеснул в нее из склянки зелье. По кухне распространился запах валерианы.

- Уважаемый Мирхей, идите с детьми в комнату… – все так же ровно проговорил чародей, впихнув старику кружку в руки, твердо подтолкнул его в нужном направлении. – Сой, сидеть!!!... – заметив, что тот подскочил идти со всеми, и снова деду, – Успокойте девушку и попытайтесь выведать, что случилось.

Хозяин дома пару раз кивнул, и быстро увел всхлипывающую компанию, задернув за собой занавеску.

- Теперь ты, – Ханар обернулся к наемнику, – Четко и по существу, что узнал!

- Главное, что удалось выяснить – какое-то грандиозное событие намечается на рассвете. На разработку плана, без которого я бы в это осиное гнездо даже не сунулся, осталось пару часов. Но, прежде чем я поведаю балладу о моих приключениях, взгляните, господин Наритан, вот на что, – ассасин отцепил от ремня кожаный мешочек, протянул магу.

Тот, недоумевая, распутал вязки, растяну горловину, заглянул, а после вытряхнул прямо на пол содержимое, присел рядом, вгляделся. На стол «подарок» наемника опускать не хотелось.

Лета, с любопытством сунулась рассмотреть поближе и тут же с отвращением отшатнулась. На струганных половицах лежала отрубленная кисть, когда-то явно принадлежащая человеку. Всю кожу покрывали серебристые разводы, словно она была опутана сетью тонких нитей, а у пальцев отсутствовали последние фаланги, заменённые длинными серебристыми когтями. Крови почти не было, лишь несколько капель полупрозрачной бурой жижи скатились на пол.

- Это было у бугая, вместо правой руки, – проговорил Крим. – Ей-то он старосту и исполосовал.

- Я был прав – без вмешательства Хаоса, и здесь не обошлось, – проговорил Ханар, прошептал заклятье мгновенного холода, замораживая конечность. – Сохраню для Совета.

После чего убрал обратно в мешочек, протянутый ассасином, и плотно затянул горловину.

- Дальше, – поторопил он Крима с рассказом, – Что твориться у Места веры.

Наемник сел, прямо на пол, скрестив ноги, остальные опустились следом.

- А Вы в курсе, господин Наритан, что всучили мне оборудование с дефектом? – проговорил наемник, протягивая чародею потяжелевший шар. – Так что будем смотреть без звука.

- Ну да, – маг кивнул, – предупредить забыл.

Ханар активировал магическое устройство. Шар повис в воздухе, на уровне лиц, засветился, расширился, став размером с голову мага.

Сначала изображение скакало, смазывалось разноцветными полосами, которые оборачивались вдруг тонкими стеблями или темным кружевом листвы. Становилось понятно, что наемник постоянно двигался, и, стараясь быть незаметным, хоронился в траве, кустах, а пару раз даже перепрыгнул с дерева на дерево.

А потом пространство вдруг раздалось в сторону, открылся вид на круг берез. Костры, которые цепью огибали Место веры по внешнему краю, начали приближаться.

- Это я нацепил маску «своего парня» и вышел к людям, – прокомментировал Крим, – Мне так показалось проще разузнать, что происходит.

Вот ассасин приблизился настолько, что стало можно различить лица людей, которых и вправду было много.

- Видите, какие все веселые, – вновь подал голос наемник, – а с чего не понятно. Что любопытно, вокруг границы призраки толкутся, голем опять же, вон глядите, на фоне стучится, как и накануне. А этим хоть бы что, развели несколько костров, радуются чему-то. Ладно бы не трезвы были, но ни алкоголя, ни травы курительной я не заметил, даже еды нет.

Лица людей внутри шара и вправду буквально светились улыбками. Они что-то кричали, размахивая руками, а несколько раз даже с объятьями лезли, из-за бурящих эмоций. Эти беззвучные выкрики, широкие улыбки скорей пугали, чем несли радость. Лете все больше казалось, что они всей деревней обкололись какой-то дури.

- А дети где? – спросил Ханар.

- Заметили? Они почему-то отсутствовали на этом празднике жизни. Да и нашел я их не сразу.

Переходя от костра к костру, пожимая руки и отвечая на объятья, Крим прошелся до правого края полукруга. Его перемещения былипрактически не заметны, вместе с ним туда-сюда бродили и прочие жители. Сидящих у костров было мало.

На другом краю полукруга костров на небольшой огороженной площадке, спали прямо на земле дети, прижавшись друг к другу.

- Сюда, – Крим кивнул головой в сторону шара, – как и к Месту веры не подойти, за десять шагов от березок местные мордовороты заворачивают. А там явно что-то интересное происходит, пришлось птичкой прикинуться, вспорхнуть на дерево и с веточки заглядывать.

Изображение опять смазалось, застыло, несколько мгновений показывало яркие звезды, а потом устремилось обратно к земле. Вокруг пяточка, на котором спали дети, вились знаки. Ассасин коснулся шара и картинка замерла.

- Странное расположение рун, не находите, господин Наритан? Вот руна «Призыв», – Крим обвел, не касаясь, часть изображения, – но ее никогда не ставят около руны «Разрыв». А вот «Защита» и сразу за ней «Замок».

- Вообще-то такое построение не запрещено, просто и не особо приветствуется. Трудно для контроля. Я видел такое пару раз, правда лишь на иллюстрации в книге времен Последней войны, – возразил Ханар, и добавил с любопытством, – А вот ты откуда руны и их связки знаешь?

- Жить хочется, господин Наритан, и по возможности подольше, – усмехнулся наемник, – А раз так, нужно знать, какие закорючки убить могут.

- Ханар, а зачем им столько детей? Их хотят в жертву принести? – взволнованно спросила Лета, с ужасом глядя на спящих ребятишек, таких беззащитных, на фоне безудержного веселья взрослых.

Руны ее совершенно не волновали, но в их ритме ей виделась какая-то неправильность, словно ломанные линии корчились от боли.

- Нет, для жертвы им достаточно Кан, – отрицательно качнул головой маг, – Детей съедят монстры, пришедшие извне. А получив достаточно энергии, смогут вселиться в их взрослых родственников. Не думаю, что вторжение в наш мир начнется прямо сейчас и отсюда. Скорей это разведка боем. Прорвут небольшую щель, протащат несколько монстров, из тех, что могут использовать людские оболочки, и пошлют этих шпионов в мир, следить и ждать более удачного момента для полномасштабного прорыва. Похоже, такой трюк они проделывали уже не раз, иначе как бы сами попали в наш мир.

- А?

- Все потом! Крим, дальше.

Наемник аккуратно дотронулся, и изображение ожило. Почти сразу замелькали ветки и листья, которые быстро пропали из поля зрения, и стала видна внутренняя часть Места веры. Землю, где еще вчера ночью росла пусть жухлая, но вполне живая трава, сейчас словно залили ровным слоем смолы. Ее глянцевая поверхность отражала свет факелов, расположенных по периметру на равном расстоянии друг от друга. В центре возвышались две каменных плиты, одна из которых была занята.

- Это…?

- Внучка старосты, – подтвердил догадку Ханара ассасин, – А вот для кого второй алтарь?

Маг не ответил.

В неясном свете факелов по земле скользили около пяти фигур, трудно различимые из-за черных плащей с накинутыми на голову капюшонами. В руках они держали тонкие палки, слабо, словно тлеющие угольки, светящиеся на конце.

- Что за «Капюшоны»? – поинтересовалась Лета.

- Скорей всего – жрецы Хаоса, – ответил Ханар, – именно так они выглядели в манускриптах времен Последней войны.

Жрицы выводили руны и знаки на черной поверхности, и те тоже начинали светиться. Как и вокруг детей, линии эти создавали ощущение чего-то болезненного, не гармоничного, от чего сразу хотелось отвести взгляд.

- Дальше ничего интересного не происходило, – проговорил наемник, когда шар, сжавшись до изначального размера, упал в подставленную руку. – Только вернулся мужик, ну тот, который охмурил старосту и всех жителей деревни, и начал командовать остальными, что бы они быстрее двигались. Я это уже не писал, обратно поспешил. Что делать будем? Времени все меньше, рассвет близко.

- Сперва узнаем, как там дети, – возвращая себе и убирая уменьшавшийся шар в сумку, проговорил Ханар. – Уважаемый Мирхей, что скажите?

Из-за занавески раздался виноватый вздох и на кухню шагнул хозяин дома, который похоже там давно стоял. Хотя, если судить по спокойным лицам мага и ассасина, только Лета об этом не знала.

- Дети спят давно, ваш отвар, господин маг, помог.

- Кстати, кем они на самом деле приходятся старосте?

- Внуки его покойной сестры. Но он к ним всегда тепло относился, не то что к Кан. А насчет случившегося с Дареем, Иста сказала, что не знает, почему все так обернулось, ведь они, вся ребятня деревни, ожидали Ночи избавления от призраков с таким же воодушевлением, что и взрослые.

- Что за Ночь избавления? – поинтересовался Ханар.

- Я мало, что слышал. Новыми богами не интересовался. Дарей, который занимался всей пропагандой, доверия ко мне не испытывал, особо не откровенничал.

- Я знаю, – подал голос Сой со своего места, где до этого сидел тихим мышонком, – Друзья говорили, что когда староста получит знак, будет проведен ритуал, и призраки исчезнут навсегда. Пацаны такими важными при этом выглядели, и такие клятвы с меня брали, что не проболтаюсь, словно это как минимум секрет получения золотых монет из воздуха.

- И что же говорили? Подробности обряда?

- Нет. Только, что нужно быть готовыми. Что избранные получат право на спасение. И прочая бредятина.

- То есть вот именно сейчас звезды сошлись? – не выдержала Лета. – Ханар, а тебе не кажется странным, что эти милые люди столько жили в окружении призраков, а тут вдруг раз и решили от них избавится. Даже тебя не постеснялись.

- В том-то и дело, что для завершения обряда им нужен именно я, – усмехнулся Ханар. – Изначально Анкан словно стрела, должна была пробить в ткани мироздания пусть небольшую, но сквозную тонкую щель, за края которой твари Хаоса ухватились бы, словно крюками, спецальными заклятьями, и расширили достаточный проход. А луком, что направит и предаст нужное ускорения этой стреле, должно было стать проклятье, накрывшее деревню. Вот только что-то пошло не так, возможно силы не хватило, и Анкан погибла. Правда и из этого выгоду извлеки, нашли способ напитать проклятье еще больше. Впредь же решили перестраховаться, и к энергии проклятья добавить магию умирающего сильного мага.

- Все больше убеждаюсь, что Вы, господин Наритан, через-чур умный! – усмехнулся Крим, – Не зря убивать собрались… Сколько коллег своих от Вас отвадил…

- Но разве они не должны считать тебя слабым магом? – пропустив замечание Крима, спросила Лета.

- Значит, где-то я все таки просчитался, – пожал плечами Ханар, – Хоть спектакль нашего наемника и удался, жители и те, кто ими управляет, поверили… В противном случае, обряд провели еще в первую ночь, не позволив мне во тьме бродить по деревне.

- А как иначе, – гордо выпятил грудь ассасин, – я мастер своего дела! А вот вы, господин маг, сущая бездарность.

- Вот только что меня выдало? – Ханар продолжил, словно его и не прерывали, – Может моя попытка прощупать призрака магией…

- Поэтому они и зашевелились, задергались, решили ускориться, пока ты еще чего-нибудь не натворил, не вынюхал, да не пустил в дело против них, – догадалась Лета.

– А почему же Вас, господин маг, до сих пор не зовут заглянуть на огонек костров, за тем, что бы на них зажарить? – полюбопытствовал ассасин, – И чем их не устроили светлые маги, на которых просто натравили Хроу?? – Ну, со вторым вопросом все проще, скорей всего знак магии не подошел или наполненность, внутренний резерв, – пожал плечами маг. – Но даже смерть этих магов повернули для своей выгоды – привлекли внимание Совета, который испугался и послал сюда меня. Насчет первого – не зовут, потому что ловушка еще не готова. Но ведь и без присмотра не оставляют. Сколько любопытных уже стянулись к этому дому, бродят, принюхиваются, но пока не нападают. А еще, я ощущаю мощные потоки магии, которые коконом затягиваются вокруг дома, готовые скрутить, обезвредить и доставить. Тебе Крим, просто повезло, что когда ты возвращался, их еще было не так много.

- Это не везение, а профессионализм. Они вообще не знают, что здесь так много народу, я детей провел особой тропой.

- Вот ей-то тебе и придется воспользоваться еще раз, потому что меня должны схватить как можно дальше от дома.

- Ханар, что за полунамеки? – Лета не понимала, что задумал чародей, и ей было слегка любопытно. Ну, ладно, совсем не слегка.

- Сейчас, пару минут дайте, нужно кое-что просчитать, – задумчиво проговорил Ханар, извлекая из сумки папку с пергаментом.

Листов осталось катастрофически мало, так что первым делом по прибытию в Ригорн, нужно будет пополнить запасы, а ещё не плохо бы и зельями с травками разжиться. В том, что они попадут в столицу княжества маг не сомневался. Увидав, наконец, весь расклад, поняв, что за сила им противостоит, маг вместо того, что бы запаниковать, расслабился. Мысли пришли в порядок, и он чётко понял, как действовать дальше, вот только нужно было все рассчитать.

- Три заклинания придется свести в одно, – пробормотал маг в задумчивости, – а то не успею и пикнуть, как окажусь на соседнем жертвеннике. Так за основу стоит взять теорему Хабу-Тира.

- Теорему кого? – непонимающе уставилась на него Лета.

- Хабу-Тира. Он открыл зависимость наполненности магических потоков от искривления... – начал объяснять маг, потом увидел любопытный, но совершенно не понимающий взгляды и махнул рукой, – Неважно. Главное не мешайте.

Еще минут пять Ханар что-то вычерчивал на листе линии, кружочки и стрелочки, хитро переплетая их между собой. Свободное пространство заполнили значки и руны. Наконец он оторвался от исписанных листов и принялся объяснять суть плана, не без раздражения замечая, как лица слушавших его, выражали все большее недовольство.

- Нет! – одновременно выкрикнули Лета, Крим и Сой, едва маг замолчал.

Дед Мирхей молчал и по его спокойному лицу было не понятно, согласен он с магом или просто не находит от шока слов для возражения.

- И что не так?

- Я не хочу «уходить по дальше», – первой возмутилась Лета, – я же тогда ничего не увижу. А мальчишка! Тебе не стыдно использовать ребенка.

- Я не нанимался охранять какую-то девчонку, – сверля недобрым взглядом, вторил Лете ассасин, – в то время как первоочередная цель подвергает себя опасности. Один неожиданный удар, и я потеряю работу.

- Нет, – это уже Сой, – Я никогда таким не занимался, а вдруг у меня не поучиться… Вдруг я не справлюсь…Вдруг…

- Крим, я же не требую нянчиться с девочкой, с этим и Мирхей справиться. Доставишь и вернешься. Сой, хватит паниковать! Без тебя мне Кан не спасти.

- А я? – напомнила о себе Лета.

- Влезешь на дерево! – окончательно выходя из себя, рявкнул Ханар, оглядел притихших спутников и продолжил более спокойно, – Если более конструктивных предложений не последует, то начинаем. Времени осталось совсем мало.

Крим, все еще недовольно бурча, ушел. Лета, которая должна была уйти чуть позже, внимательно слушала, инструкцию мага.

- Видишь эту схему? – Ханар вновь активировал шар и, перемотав на нужное место, остановил изображение, – тебе нужно будет пробраться и по возможности незаметно изменить вот этот символ, справа от верхнего угла, на вот такой.

Маг быстро нарисовал закорючку, похожею на двух сцепившихся змей, на листе бумаги.

- Только самой печати не касайся…

- А чем рисовать?

- Да чем угодно, хоть сучком. Рисуй прямо поверху старого знака. Только поглубже делай штрихи. Возможно этих рун там несколько, нужно будет исправить все. Сможешь?

Лета внимательно вгляделась в схему, затем несколько раз провела пальцем, повторяя изгибы знака на бумаге, а после этого медленно утвердительно кивнула.

- Только насчёт незаметности не уверена. Меня может и не видно, но то, чем я буду рисовать... Я не думаю, что порхающая в воздухе палочка, не вызовет подозрения.

- Не бойся, отвлекающих от тебя факторов будет достаточно! Иди.

Лета обернулась на пороге, пожелала удачи, махнула рукой и ушла, оставив маг, мальчишку и деда, ждать сигнала.

Глава 16.

Ночь сменялась предрассветными сумерками, приготовления к обряду закончились, и Верховный жрец Извечного Хаоса, как раз отдавал приказ доставить темного из дома Мирхея, когда на самом подходе к Месту веры этот самый маг угодил в одну из расставленных по периметру ловушек.

Почему чародей не почувствовал западни, пока не оказался в самой ее середине, еще понятно: «Кокон» ставили и маскировали трое жрецов третьего уровня, так что колдун вполне мог ловушку не заметить. Странным и подозрительным было другое, как он так легко покинул охраняемый дом и столь далеко пробрался не обнаруженным. Поэтому жрец подходил к пленнику с максимальной осторожностью.

- Не дергайся, а то подохнешь раньше времени, – презрительно протянул мужчина, наблюдая, как воздух ловушки все плотнее пеленал мага, реагируя на слабые попытки выбраться.

Пленник окинул подошедшего высокомерным взглядом и промолчал. Рост жреца был ниже среднего, и тому приходилось задирать голову, чтобы смотреть в глаза мага. Внешностью он, как и рассказывала Лета, обладал блеклой: лицо неприметное, с мелкими чертами, остатки сальных волос липли к лысеющему черепу, словно его обладатель постоянно потел. Одежда новая, добротная, но тоже каких-то серых оттенков. Только в глазах жреца было что-то такое, наводящее на мысль – вся внешность лишь маска. Ум горел в них, хитрость вспыхивала искрами, а еще сила и ненависть затаилась в глубине. Скользкий, одним словом, человек.

- Немедленно отпустите меня! – едва сдерживая рвущуюся наружу ярость, процедил сквозь стиснутые зубы чародей, сверля взглядом человека напротив, – Вы разве не знаете, кто я!

– Странно… – не обращая внимания на слова мага, проговорил жрец, – Все ж не думал я, что ты настолько глуп. Что-то здесь не так… Силы свои прятал, так может и мозгов у тебя больше, чем хочешь показать. Прошел незаметно всю деревню, а под конец так просто вступил в самый центр ловушки.

Мужчина достал из-под рубахи и зажал в кулаке амулет, и начал бормотать под нос заклятия, глядя в глаза замершего чародея. Через несколько мгновений «игры в гляделки», Скользкий уже более расслабленно хмыкнул:

- Не фантом.

- Если хоть один волос упадёт с моей головы, – попытался еще раз обратить на себя внимание пленник, – Вы будете иметь дело с Советом магов!!!!!

- Уж поверь, господин темный маг, им будет не до нас! – с усмешкой отмахнулся жрец, – Когда слуги моего господина будут разрывать этот мир на части, смерть какого-то не слишком умелого колдуна, будет волновать членов Совета меньше всего.

- Великий жрец Тах! – рядом склонился в почтительном поклоне человек в капюшоне, – Все готово к обряду. Можем начинать?!

Скользкий кивнул подчиненному, затем махнул рукой в сторону плененного чародея, и к Ханару подошли двое деревенских мужиков, не уступавших габаритами медведям. Без видимых усилий они приподняли и потащили чародея вглубь Места веры. До мага начал доходить весь ужас происходящего, и он опять принялся извиваться, пытаясь вырваться.

- Не хочу! – визжал он, – Вы не можете! Я вам не позволю!

Но, не смотря на угрозы, а после и слезные просьбы, жертву положили на плиту. Маг еще несколько раз дернулся в магических путах и замер, то ли потеряв последние силы, то ли окончательно смерившись с судьбой. Глаза его с ужасом следили за все быстрее светлеющим небом.

Охранники покинули место обряда. Младшие жрецы, отойдя на равное расстояние от жертвенных камней, образовали круг, закрыли глаза, развели руки в стороны и принялись бормотать, а иногда и петь низкими глухими голосами, на непонятном языке. Их пение становилось то громче, то почти утихало, но ни разу не прервались. Верховный жрец замер в центре между двумя жертвенниками, с длинным, тонким кинжалом в руках.

Когда первые лучи выглянули из-за горизонта, Тах включился в общий транс, вплетая свой голос в формулу заклятья. Стоило солнцу целиком вынырнуть из-за края леса, рука сжимающая нож упала, лезвие пронзило грудь мага. Кровь, хлынувшая из раны, в рассветных лучах казалась ещё более красной. Маг выгнулся дугой и затих уже окончательно.

- Хозяин мой, Извечный Хаос, прими эту жертву, дабы вслед за ней весь мир Са упал к твоим ногам! – закричал Тах, выдергивая кинжал из уже мертвого тела, и направился в сторону соседнего жертвенного камня.

Высший жрец Хаоса бормотал и водил кинжалом над спящей девочкой. Вот стальное жало замерло и, выбрав место для удара напротив сердца, нырнуло вниз.

- Кто посмел тревожить мой покой, – прорезал утреннюю тишь, скрипучий голос.

Рука палача дернулась, Тах резко обернулся, но соседняя плита была уже пуста. Порыв воздуха, смазанный силуэт, и человек, которого жрец еще минуту назад считал мертвым, сгреб девочку в охапку и нырнул за камень. Верховный почувствовал, как его захлестывает ярость, но сделать ничего не успел. Под ногами что-то слабо блеснуло, слуга хаоса интуитивно прикрылся магическим щитом, и взрыв, раздавшийся спустя мгновение, лишь отбросил его далеко в сторону, не причинив серьезных травм, но из-за столкновения с землей, он на несколько мгновений потерял сознание. Остальных жрецов взрывная волна достала уже на излете, сбив с ног легко, словно те были тряпичными куклами.

Между жертвенниками, на месте взрыва заклубился туман, скрутился спиралью, сплелся коконом. Из открывшегося прохода выскочил маг, удачно приземлившись между двух плит, и буквально выволок следом мальчишку, вцепившись тому в руку.

- Быстрей! – крикнул Ханар.

Зря он торопил, двойник мага уже выкатился из-за камня и, прижимая к себе худенькое тело, исчез в серебристом тумане, который тут же с шипением рассеялся.

Когда Тах с трудом поднялся с земли, портал уже исчез. Другие жрецы не успели среагировать, потому что только начали отходить от транса, в котором прибывали весь обряд. Да и не ожидали нападения в самом центре возведенной защиты.

Как только телепорт закрылся, Ханар облегченно выдохнул – треть от задуманного удалось исполнить.

- Рано радуешься! – прокричал Верховный жрец, заметив промелькнувшую на лице мага улыбку, – Думаешь, украл девчонку, и планы наши порушил!? Ошибаешься. На малявке стоит моя метка, так что найти ее не составит труда. Обряд можно провести и на завтрашнем рассвете. А ты, что бы глупостей не повторял, отдохнешь пока под усиленной охранной. Только не думай, что получиться сбежать – нас больше! Сдавайся!

«Угу. Бегу и падаю», – мысленно ответил Ханар, подслушанной у Леты фразой, которая очень подходила случаю.

Отвечать он и не собирался. В тот момент, когда Кан покинула место обряда, Ханар начал выговаривать слова совмещенного колдовства, совсем тихо, едва заметно шевеля губами. До этого он дважды использовал технику переплетений заклятий, и каждый раз клялся себе, что этот уж точно был последний. Слишком капризны сложные матрицы, слишком энергозатратны.

Сейчас магический резерв пополнялся практически мгновенно: Сой тянул темную энергию из окружающего деревню проклятья, очищал и передавал чародею через сцепленные руки. Принцип был, что и с «заземлением» Кан, только тогда пацан действовал неосознанно, на уровне инстинктов.

Маг потратил все свободное время, остававшиеся до битвы, что бы мальчишка понял, как контролировать процесс. Сой вроде разобрался, но все равно из-за неопытности и нервозности, сила шла неровными толчками. Когда ее становилось слишком много, маг сжимал свою ладонь, давая сигнал ослабить поток, а когда наоборот – слишком мало, чародей практически отпускал руку пацана, прося увеличить.

- Не хотите по-хорошему? – окончательно выходя из себя, прорычал Тах, и подал знак одному из подчиненных, который успел подойти к нему. Тот стряхнул со скрюченных пальцев кружевную сеть, которая понеслась в сторону мага, и, не долетев пары шагов, стекла колючим песком, истаяла, не достигнув земли.

Ханар усмехнулся. Защитный барьер был первым из трех сплетенных заклятий. Второе, уже вступившее в силу, накрывало ближайшее пространство вокруг Места веры ужасом и паникой. Эти чувства действовали на подсознание, пробуждали основные инстинкты выживания, которые легко ломали наведенный жрецами контроль. Маг уже начал различать крики, с которыми люди, кинулись наутек за приделы деревни. Про детей так никто и не вспомнил, но благодаря вмешательству Леты, они были сейчас даже в большей безопасности, чем Ханар.

- Анкан, – едва слышно выдохнул чародей, ставя точку в заклятие.

В следующую минуту рядом с одним из жрецов возникла женщина, не тратя времени схватила его за горло и сломала шею. Остальные успели перегруппироваться, окружили Верховного, выставили щиты.

От границы Места веры раздался нестройный рев и люди, что охраняли периметр, двинулись в наступление. Они шли, пока не спеша, с каждым шагом теряя остатки человечности, сбрасывали маски деревенских увальней. Лица стали мордами чудовищ, тела – приобрели звериные очертания: спина изломалась, ссутулились. Двигались они короткими прыжками, отталкиваясь от земли короткими задними, и поддерживая равновесие более длинными, кривыми передними лапами.

Ханар надеялся, что барьер, продержится до возвращения Крима. Поэтому, как только жрецы противника отвлеклись на Анкан, маг приступил к следующей части плана. Призрачная женщина выиграла для него небольшой кусочек времени, и его следовало использовать по максимуму.

Подойдя к жертвенному камню, на котором ещё недавно покоилась Кан, Ханар взмахом руки стер чужие письмена и, пристроив тетрадь с подсказками на самом краю, принялся вычерчивать свои знаки. Главной проблемой стало то, что работать приходилось одной рукой, не имея возможности ни на секунду выпустить из другой ладонь Соя.

Помимо прочего Ханар периодически оглядывался, что бы быть в курсе происходящего. Сначала хотел доверить разведку мальчишке, но увидел, что тот едва справляется с очисткой силы, не стал.

Сою было очень страшно, хотелось зажмуриться, закрыть уши руками и, сжавшись в комочек, спрятаться в какой-нибудь угол потемнее. Совсем не утонуть в панике помогала мысль, что если он будет плохо стараться, то Кан погибнет. И мальчишка тянул, пропускал сквозь себя и отдавал энергию, так как показал господин Наритан.

Ханар опять оглянулся, жрецы отбивали атаки Анкан. Монстры, окончательно изменившись, перешли с шага на бег, кинулись в атаку.

И вдруг один из врагов, споткнувшись буквально на ровном месте, покатился кубарем прямо под ноги бегущему следом, сбивая его. Двое выбыли из боя, запутавшись в переплетении лап, третий успел их перескочить, но скорость потерял.

У жрецов тоже дела не особо ладились. Одно из заклятий, направленное на Анкан, изменило траекторию и оплело сетью молний пробегавшего мимо монстра. В оборонительном щите образовалась брешь, и жрицы лишились еще одного из своих – Анкан буквально выдернула его из круга, и поступила так же как и с первым – свернула шею.

Дар Анкан, по привлечению благословения, все еще был при ней. И стоило Канамэ, оказаться за барьером в доме Мирхея, ее мать с удвоенной силой принялась тянуть удачу, теперь не для деревни, а для себя. Всем же прочим, откатом от заклинания, доставалось невезение в двойном размере. На Ханара благословение тоже не распространялась, но маг, предполагая такой исход, запасся амулетом, и мальчишке дал, так что чувствовали они себя комфортнее тварей хаоса.

Наверняка и жрецы со временем догодаються, почему большая часть их заклятий не достигает цели. Но, во-первых – кто же им это время даст. А во-вторых, даже если жрецы поставят защиту против неудач, оградить смогут лишь себя.

Вот ещё один из нападавших монстров налетел на собственного собрата, вцепился отросшими когтями в горло. Тот умер не сразу, успел разорвать в ответ бок. Оставшиеся в строю твари Хаоса достигли барьера мага, и случилось это раньше, чем он рассчитывал – пиктограмма ещё не была закончена. Первый из полузверей, не снижая скорости, врезался в преграду, короткая вспышка, запах паленой шерсти и враг без чувств осел на землю. Барьер работал на оглушение, для убийства не хватало сил.

Ещё троих, не успевших остановиться, постигла похожая участь, правда все с меньшим уроном. Четвертому вообще боли не досталось. Врезавшись лобастой башкой в преграду, тот встряхнулся, как собака и пошёл по кругу, выискивая сквозь щелочки глаз прореху в обороне.

Тах, укрытый щитами подчиненных, имел больше свободы от нападок призрака, но и он не сразу догадался, каким именно волшебством занят сейчас темный маг. Осознание, что теперь нет смысла отлавливать чародея, себя бы спасти, пронзило Верховного жреца, как вспышка. Он направил свою магию на Ханара, используя уже не оглушающие заклятия, а более сильные, смертельные.

Первое заклинание, барьер отразил в одну из тварей, спалив ту в мгновение до пепла. Второе – тоже срикошетило.

Ханар дочертил знаки, проверил правильность, и начал читать заклинание. У него не осталось времени оглядываться, не то что поправлять защиту, поэтому от третьего заклятья защитный контур лопнул со звонким щелчком.

Монстры хаоса радостно взвыли, предвкушая скорую расправу над магом, но им было не суждено первыми отведать свежей крови. Со стороны леса, вынырнул Хроу, и, расталкивая более мелких тварей, рванул к цели. Яростно сверкали голодные глаза, пасть щерилась в острозубой ухмылке, а широкий ошейник охватывал шею животного, четко говоря о наличии у него хозяина.

Ханар, не имея возможности прервать начатое заклинание, сместиться в сторону, даже просто прикрыть глаза, с ужасом наблюдал, как зверь приближался огромными прыжками. Только сила воли не дала чародею сбежать, да еще удерживать мальчишку, который от страха еле стоял на ногах.

Хроу оказался на расстоянии прыжка, мощные лапы отправили зверя в полёт. Время замедлилось, не иначе, как позволяя магу ощутить всю трагичность момента и пару лишних раз вздохнуть. Ханара посетило ощущение дежавю, когда мохнатая морда заняла весь обозримый мир, а свое искаженное страхом лицо чародей увидел отраженным в зрачках зверя.

И тут морда резко исчезла. В шаге от сапог мага на землю грохнулось обезглавленное тело, а голова, кувыркаясь и подпрыгивая, откатилась под ноги жрецам.

- Скучали, господин Наритан? – усмехнулся наемник и мягко спрыгнул с поверженного зверя, вытирая чёрные капли крови с лезвий тонких мечей. – Ну, извините, чуть подзадержался. Некоторые вежливых слов не понимают, дорогу уступать не хотят, пришлось уговаривать.

Ханар кивнул, одновременно благодаря и, подтверждая, что ранее оговоренное в силе, заклятье паники подействовало. Все жители, кому успели лишь промыть мозги, но хаос не подсадили, разбежались. Все кто сейчас рвется к магу, либо уже не люди, либо таковыми никогда и не являлись, так что убивать их можно и нужно

Затишье, вызванное неожиданным появлением нового действующего лица, кончилось. Твари, озверевшие от пролитой крови собратьев, кинулись сразу со всех сторон. Вот только теперь вместо барьера, возведенного магом, путь им закрывала стена из холодной стали, и становилось ясно, что эта преграда в разы надежней магической. Наемник был повсюду, его мечи разили быстрее молнии, монстры не успевали отпрыгнуть, теряли конечности, головы, падали замертво.

Кое-кто из жрецов пытался достать неожиданного помощника, но этому очень сильно мешала Анкан, у которой словно второе дыхание открылось, а атаки стали еще яростнее.

Ханару последние слова заклинания давались очень тяжело. Язык еле ворочался, словно в рот ему налили вязкой смолы. Похоже, кто-то из врагов нашёл способ помешать магу. Но все равно опоздал.

Ханар воздел обе руки, отпустив мальчишку, и прокричал последнее слово заклинания, знаки на жертвеннике засветились. Твари, на уровне животного инстинкта ощутили надвигающуюся на них опасность и бросились врассыпную от сияния, что вырывалось сейчас из печати, начерченной магом. Но бежать было некуда. Со всех сторон, казалось прямо из-под земли, начали пробиваться лучи, чётко видимые даже в солнечном свете. На самом деле они шли от клочков бумаги, ещё накануне припрятанных магом и ассасином. Вся деревня стала ловушкой для созданий Хаоса.

Сияние ширилось, захватывало мечущихся в ужасе монстров, сплеталось сетью, опутывало и растворяло их в себе. Постепенно свет заполнил собой все, стал всем, и глаза Ханар не смогли перенести его, сами собой закрылись.

Когда сияние пошло на убыль, и появилась возможность смотреть на окружающие пространство, не боясь ослепнуть, на Месте веры остались лишь трое: едва стоящий от усталости, маг, слегка запыхавшийся наемник и, сжавшийся в комок у их ног, мальчишка.

- Ты молодец, – Ханар похлопал по плечу Соя, устало присаживаясь на жертвенный камень.

- А я значит не молодец? – изобразил обиду Крим, опускаясь на соседнюю плиту.

- И ты молодец, – не уловил сарказма чародей, – Спасибо!

Ханар огляделся. Твари хаоса, как живые, так и мертвые, исчезли. Лишь безголовый труп Хроу, который к хаосу не имел прямого отношения, остался. На месте, где стояли жрецы, остались истрепанные плащи с капюшонами. Верховного нигде не было видно, толи растворился, как и монстры, толи, воспользовавшись суматохой, сбежал.

- А где же ваша невидимая помощница, господин Наритан? – поинтересовался Крим.

- Наверное, скоро появиться, – неуверенно предположил Ханар.

Он успел достаточно изучить характер девушки, с ее безграничным любопытством. То, что бой закончился, Лета должна была догадаться, так почему еще не бежит с расспросами.

Маг глубоко задумался, и не заметил, как рядом материализовалась Анкан. Женщина, сейчас как никогда прежде была похожая на призрака: бледная и полупрозрачная, с выцветшими глазами, которые потеряли свой небесный цвет и живой блеск.

- Уходишь? – уточнил Ханар, поднимаясь с камня.

- Да, – слабо кивнула та, – я на грани… Не хочу стать мстительным духом или безликой морак, что не помнит ни себя, ни других, лишь тянет чужую энергию, что бы продлить свое существование. Жаль только, что этот Скользкий жрец ускользнул безнаказанным.

- Не волнуйся, я сделаю все, что бы его поймали, – пообещал Ханар.

- А перед уходом, мне бы хотелось повидать дочь. Пусть в ее воспоминаниях останусь настоящая я, а не тот злобный фантом, что навещал ее последние несколько месяцев. Можно? – робкая улыбка тронула бледные губы.

- Конечно. Она в доме Мирхея.

- Только опять за барьером…

- Ну, это дело поправимое, – усмехнулся чародей, – сейчас провожу, только Лету дождусь…

- Она вот там, под деревьями на холме лежит, – махнула рукой Анкан и, заметив, как помрачнел маг, поспешила успокоить, – Спит она. Странная девушка: по ощущениям – призрак, а ближе глянешь – совсем нет.

Ханар задумался, а потом, придя к определенным выводам, проговорил:

- Ладно, пойдем, попрощаешься с дочкой. А за Летой я потом вернусь. Крим, ты не мог бы присмотреть, то есть рядом побыть?

Ассасин, ехидно хмыкнув, согласился.

- А с мальчишкой что думаете делать? – поинтересовался наемник, когда Ханар сделал несколько шагов в сторону дома Мирхея.

- А что с ним? – спросил чародей, оборачиваясь.

Сой спал, свернувшись комочком, подложив ладошку под щеку, и слегка хмурил брови.

- Возьми с собой, если не получиться разбудить, – вздохнул маг.

Он бы и сам не отказался прямо сейчас лечь, закрыть глаза и не открывать их дня три, но незаконченные дела превращали сон в несбыточную мечту.

- Я гляжу, вы все больше садитесь мне на шею, господин Наритан. Опять я в няньках! Хорошо хоть наниматель не поскупился на гонорар, а то бы с Вас доплату потребовал!

Ханар, проигнорировав шпильку, ушел.

Взгляд мага, всю дорогу до дома деда Мирхея, цеплялся за свидетельства паники, охватившей людей: обрывки одежды, потерянный башмак, лента, выпавшая из волос, стекляшки бус. Анкан плыла рядом, изредка исчезая на несколько секунд.

- У тебя не так много времени осталось, – проговорил Ханар, когда они прошли где-то половину пути, – около двух часов.

- А с проклятьем что? – спросила женщина. – Смогу я забрать дар у дочери?

- Нет, – твердо ответил маг, – не успеешь, да и сил не хватит. Но я постараюсь сделать так, что бы возможностями Кан больше никто не воспользовался. И Соя тоже. Проклятье мальчишка частично разрядил, когда качал для меня силу, так что взрыв отменяется. А дальше я справлюсь. Можешь спокойно прощаться с дочкой и уходить.

Они как раз подошли к дому деда Мирхея, который был окружен слегка переливавшимся голубым куполом. Ханар щелкнул пальцами, снимая барьер и шагнул на крыльцо, седом вплыла Анкан.

На кухне за столом сидели все дети, кроме Канамэ, и завтракали. Мальчишки радостно щебетали, умудряясь уминать кашу, не прекращая ни на минуту говорить. Младший расположился на коленях у девушки, с интересом размазывал по столу молочную жижу, которую туда только что выплюнул. Иста выглядела поживее, чем ночью, даже слегка улыбалась. Мирхей пытался внести порядок в ряды разбушевавшихся мальчишек, но у него не особо получалось.

Все вскинулись на скрип двери. Дети, увидав Ханара, присмирели, Иста побледнела, спрятала глаза. Старик скользнул взволнованным взглядом за спину мага, и не найдя там, кого на самом деле ждал, выжидающе уставился на чародея.

- С Соем все хорошо, – успокоил Ханар деда, – позже будет. Где Кан?

- Спит, – хозяин дома кивнул на занавеску.

- Это даже хорошо. Анкан, ты же умеешь приходить во сны?

Призрак кивнула.

- Иди. Я думаю, так твоей дочери будет проще.

Женщина проплыла по кухне, растворилась в занавеске, даже не потревожив ее.

- Уважаемый Мирхей, – обратился маг к старику, – Там остальные дети в магическом сне пробудут около суток. Они под защитным куполом. Если кто-то из родителей придут в себя, пусть забирают своих – барьер пропустит. Остальным придется подождать. За сутки влияние Хаоса развеется окончательно. Ну, а если к кому-то никто не придет… Я думаю, тут Вы, уважаемый, и без меня разберетесь.

Старик тяжело вздохнул, кивнул соглашаясь.

- И еще, – Ханар достал и подвесил над столом пишущий шар, перешел на официальный тон, – Властью данной мне советом магов, я Высший темный маг Ханар Наритан, назначаю Мирхея на должность старосты деревни Малая кость. Делаю это осознанно, не под заклятиями, в чем клянусь Столпами печати.

Щелкнул пальцами, шар упал в подставленную ладонь.

- Поздравляю, – протянул шар ошарашенному старику. – Отдадите это белым магам, которые, наверняка, скоро появятся. Бумаги оформлю, как только прибуду в Регорн, что бы уже наверняка, никто не смог оспорить.

- Да, как же это? – Мирхей отшатнулся, словно ему живую гадюку протянули. – Я разве могу?...

- А Вы видите здесь кого-то еще? – поймав руку старика и насильно всунув шар. – Кто-то должен разбираться в сложившейся ситуации, следить за расследованием. Так что, поздравляю.

- Но ведь…

Ханар не слушая возражений, пересек кухню, откинул занавеску и скрылся в соседней комнате. На кровати сидели Анкан, нежно гадила дочь по волосам и тихо напевала колыбельную. Канамэ счастливо улыбалась во сне. Женщина, не прерывая пения, взглянула на вошедшего мага. В глазах ее смешалась грусть, боль, желание остаться и немой вопрос: «Неужели уже пора?»

- Прости, – Ханар не мог смотреть на женщину, – Но похоже времени меньше, чем я думал. Тебе пора.

В комнате быстро понижалась температура. Каждое слово мага сопровождалось белым облачком пара. Девочка на постели заворочалась, сжалась в клубочек.

- Мама, – тихо прошептала Канаме сквозь сон, – Холодно…

Глаза Анкан наполнились слезами, она поправила одеяло, прощаясь, провела по волосам дочери рукой.

- Больше не могу, – всхлипнула женщина, с мольбой глядя на чародея, – Помоги уйти!

Ханар прочитал заклинание «Уходящей души». Впервые ему казалось, что он делает что-то неправильное. Анкан благодарно улыбнулась и исчезла.

- Спасибо и прощай, – прошептал маг в темноту опустевшей комнаты, а затем тяжело вздохнул и вышел из дома, проигнорировав попытку Мирхея завязать разговор. Ханару очень хотелось сейчас увидеть Лету, поговорить, зарядиться ее оптимизмом и желанием жить.

Девушка еще спала, подложив под щеку руку. Одна фиолетовая прядь перечеркнула светлую кожу лба. Попросив Крима, доставить Соя домой, маг присел рядом с Летой, облокотился на ствол дерева, приготовился ждать пробуждения.

Лета, сделав все, что поручили, вполне могла себе позволить спокойно сон.

Когда она прибежала к Месту веры, лже-маг уже бился в путах ловушки. Даже зная, что перед ней Крим, который подменил собой настоящего Ханара, Лета едва не кинулась на помощь, наемник слишком вжился в роль, не просто повторил внешность и тембр голоса, но и перенял некоторые особенные жесты оригинала.

Зато когда «маг» начал голосить, устроил истерику, наваждение спало, и Лета поспешила выполнить то, что ей поручили. Ханар был прав, все внимание возможных свидетелей было обращено в противоположную от девушки сторону.

Печатей оказалось несколько. Лета, торопясь исправить их все, на происходящие у жертвенных камней, внимания почти не обращала, только раздраженно шипела, на особенно визгливые выкрики:

- Блин!! Он же переигрывает!!

Первые лучи солнца показались из-за горизонта, когда Лета перебежала к последней печати. Уже привычно нашла нужный знак в сплетении штрихов, вздохнула, выдохнула, успокоилась, уняла мелкую нервную дрожь в пальцах. Воткнула палочку в руну, провела глубокую борозду.

В тот момент, когда рука Верховного жреца Хаоса с зажатым в ней ножом, заскользила вниз, Лета как раз закончила последний штрих, вскочила на ноги и помчалась, как и было велено, подальше от Места веры.

На бегу не выдержала, обернулась. Нож пронзил грудь, и одновременно с тем солнце полностью вынырнуло из-за леса, сделав кровь, хлынувшую из раны, ещё более красной.

Ноги Леты приросли к земле, а за тем едва не понесли свою владелицу обратно. Усилием воли девушка отвернулась от жуткой картины, и заставила себя сделать несколько шагов проч. Ханар сказал, что все будет хорошо, и его словам Лета все больше и больше доверяла.

Она бежала, как давно не бегала, радуясь, что не устаёт, что дыхание её осталось столь же ровным. Посчитав, что уже достаточно ударилась, Лета обернулась. В просвете между стволов берез разобрать, что твориться у жертвенников было практически не возможно. Девушка закрутила головой в поисках, куда бы забраться, что бы все увидеть, выбрала наиболее высокое и ветвистое дерево, но влезть на него не успела. Голова закружилась, в глазах потемнело, а земля вдруг вывернулась из-под ног… Лета потеряла сознание.

Лета вбежала в квартиру и хлопнула входной дверью. Точнее попыталась, потому что следом влетел Денис, и дверь вместо косяка врезалась в шкаф, стоящий в прихожей.

- Мы еще не закончили! – парень схватил девушку за руку и развернул к себе лицом.

Глаза его пылали гневов. Он схватил длинную ярко красную прядь, сунул девушке под нос.

- Что это?

Лета высвободила свои волосы из длинных пальцев, и попыталась уйти. Она была зла не меньше.

- Зачем ты в таком виде, пришла на ужин с моими родителями? Эти твои волосы, и пирсинг!!! Ведь я просил, одеться скромнее.

- Если мне не изменяет память, тебе я понравилась именно такой! – Лета начала терять терпение, – В пирсинге, на десятисантиметровой подошве и в мини юбке...

- Мне ты всякой нравишься, – слегка снизил тон парень, – но мама...

- Твоей маме я не нравлюсь в любом виде, – процедила Лета сквозь зубы, еле сдерживая рвущиеся наружу ругательства, – Она невзлюбила меня с первой встречи! А ведь тогда я сняла все украшения, прическу сделала, и оделась в строгий костюм. Как на похороны, честно слово! Но твоя мать выглядела так, словно от меня тухлятиной несёт...

- У неё просто характер такой, – заступился за свою маму Денис, – со всеми так. Мы же почти год вместе, могла бы уже привыкнуть.

– Вот именно. А она никак не смирится. Я еще могу стерпеть, когда Зинаида Карловна называет меня недалекой, – все больше закипала Лета.

- Ви… – попытался возразить парень, но не был услышан.

- А мою профессию – бумагомарательство! И ничего, что я на это пять лет угробила! С красным дипломом закончила! И зачем? Что бы перед родственниками будущего мужа, стыдно не было за отсутствие образования!

- Ви…, – очередная не удачная попытка прервать девушку, которую уже понесло.

- Но моих друзей я трогать не позволю! Твоя мать назвала их неудачниками и моральными уродами!

- Ви! Ты утрируешь! Она не так сказала!

- Но суть от более вежливой формулировки не поменялась! Я устала притворяться не собой!

- Ви, она, правда, не имела ничего такого... Ну, такой не простой человек! Но она же добра нам желает!

- Добра! Да она в принце никому добра желать не может! Ну, кроме Лизочки! Весь ужин лишь Лизочка то, Лизочка се, Лизочка все! Ах, Лизонька умница! Ах, Лизоветочка красавица! – Лета попыталась спародировать сладкие речи Зинаиды Карловны, – А пирожки какие печет! Папа опять же человек не бедный! На работу взял бы зятя, если бы я не случилась рядом!

- Виолета!!!

Денис, наконец, отпустил ее руку, но не просто, а зло отбросив.

- Не смей меня называть этим дурацким именем! Я его ненавижу! Или хочешь сказать, я не права?

- Я вижу конструктивного разговора у нас сейчас не получиться, – тоже окончательно выходя из себя, заорал в ответ парень. – Тогда поговорим, когда остынешь!

Денис выскочил за порог, дверь оглушительно грохнула об косяк. Лета выбежала следом, перегнулась через перила, закричала, пугая эхо в подъезде.

- И не смей возвращаться, придурок!

- Истиричка, – прилетело в ответ, ударяясь о бетонные стены.

- Сам истеричка! Муууудак! Дебиииил...

Глава 17.

В какой-то момент Лета поняла, что не спит, но глаза открывать не спешила. Отдельные картинки слишком реального сна, мелькали в мыслях, не хотели отпускать. Казалось, все внутренности сплелись в тугой комок нервов.

- Придурок, – сквозь зубы выдохнула Лета, пытаясь успокоиться.

- Это надеюсь не мне? – раздался откуда-то с боку хриплый голос Ханара.

- Нет, что ты! – поспешно заверила Лета, распахнула глаза и тут же сощурилась.

Спала она вроде не долго, если судить по положению солнца в небе, лучи, которого пробивались тонкими иглами, сквозь зеленное кружево листвы. Немного привыкнув к яркому свету, Лета отыскала мага взглядом. Тот сидел, облокотившись на ствол дерева, а на коленях чародея лежала уже знакомая девушке черная тетрадь с заклинаниями «Изгнания хаоса». Лицо его осунулось от усталость, вечная складка между бровями казалась глубже, а взгляд более хмурым.

- Выспалась? – тоном, далеким от дружелюбного, поинтересовалсяХанар.

- Угу, – кивнула Лета и села, для удобства скрестив ноги, – А заодно поняла, почему про парня, то есть жениха, своего не сразу вспомнила: скорей всего, мы с ним опять поругались. Ссоры у нас случались не то что бы очень часто, зато, как говориться: редко, но метко. И каждый раз полный комплект: скандал с битьем посуды, крики на весь подъезд и гордый уход «навсегда» его или мой. Несколько дней после таких выяснений его не хотелось ни видеть, ни слышать. Ну, потом, конечно, мерились, столь же страстно, как и ругались...

Девушка вдруг замолчала, рассеяно глядя куда-то мимо Ханара.

- Вставать не планируешь? – раздраженно поинтересовался маг, наблюдая, как спутница в задумчивости накручивала сорванную травинку на палец.

- Если честно, я бы еще посидела, – попыталась пошутить Лета.

Но Ханар уже стоял рядом, предупредительно протянув руку, предлагая помощь. Девушка вздохнула, и, ухватившись за широкую ладонь, практически мгновенно оказалась на ногах. Придирчиво оглядев себя, она принялась отряхивать подол платья и приглаживать растрепавшиеся волосы.

- Ты долго? Я устал и хочу прямо сейчас очутиться в кровати. И так едва не уснул, пока тебя дожидался.

Маг широко зевнул, прикрыв рот ладонью, и пошел в сторону дома Мирхея, на ходу разминая затекшую шею. Лета, глядя ему в след, не могла понять, зачем он вообще ее ждал. Хотя осознание, что ее не бросили в одиночестве, разливалось внутри мягким теплом. Догнав, мага шагов через пять, девушка пристроилась рядом.

Хотелось расспросить подробности битвы, вопросы буквально кружились на кончике языка, щекоча любопытство, но помятый вид мага не располагал к беседе. Лицо, которое за время поездки слегка загорело, вернуло изначальную бледность. Под глазами проступили темные круги, от чего сами глаза казались ещё чернее. Хмурился маг больше обычного, покусывал в задумчивости нижнюю губу, а ещё сутулился, что ему было не свойственно. В растрепанных волосах застрял кусочек коры, Лета сумела на ходу выпутать его из прически чародея, но Ханар такого вопиюще-непристойного посягательства на себя даже не заметил.

В противовес хмурому магу с высокого, синего, безоблачного неба светило яркое солнце. Его лучи пронзали воздух, играли бликами в кронах деревьев. Ветер, тёплый, напоенный ароматами трав и цветов, трепал одежду. И хотя до конца календарной весны оставалось чуть меньше месяца, день обещал быть по-летнему жарким.

Изредка навстречу попадались деревенские жители. Шли они медленно, нервно оглядываясь и вздрагивая от малейшего шороха, словно не домой возвращались, а пробирались по военному лагерю на вражеской территории. Что еще больше рассмешило Лету, так это попытки таких возвращенцев скрыться в ближайших кустах или затаиться за стволами деревьев, а то и нырнуть в приоткрытую калитку или дверь, стоило им увидеть Ханара, который шел, не сбавляя шаг, полностью игнорируя всех встречных.

Лишь одна из вернувшихся, кинулась к чародею, вцепилась в руку, стала умолять со слезами на глазах, что бы ей вернули дочку и сына. Ханар сперва внимательно оглядел молодую женщину, и не сочтя ее опасной, объяснил, где дети, только прежде посоветовал найти Мирхея, который теперь в деревне главный. А после, аккуратно высвободившись из захвата цепких рук, продолжил путь.

Почти у самого дома Лета вдруг поняла, что идти туда ей совершенно не хочется.

- Ханар, я пойду, пройдусь.

- Зачем?

- Ну, я вдоволь наслушалась твоего храпа за время пути, и насмотрелась, как ты во сне пускаешь слюни, – ехидно улыбнулась Лета.

- Я не пускаю слюни!! – попытался возмутиться Ханар, но девушки уже и след простыл. – Вот ведь Язва!

Солнце медленно подбиралось к верхушке неба и грело все сильнее. Тени от его жара скукожились, заползли под дома, камни и деревья. Из одной такой, что отбрасывала крыша крыльца, совершенно бесшумно выступил ассасин, не смотря даже на то, что вновь стал “увальнем-слугой”. Ханар скользнул по нему равнодушным сонным взглядом и шагнул в прохладу сеней.

- Господин маг, – проговорил наемник, перегораживая дорогу.

- Что? – поинтересовался Ханар и замер, подумав про себя, что если его еще кто-нибудь остановит, в постель он попадет ближе к утру. Ноги и голова гудели растревоженными пчелиными ульями, пытаясь доказать, кто из них больше устал.

- Мне тут птичка на хвосте принесла, – негромко заговорил ассасин, изредка незаметно оглядываясь, – что к вечеру Малую кость посетят светлые маги, предположительно, посланные Советом, для начала официального расследования по делу «О незаконном использовании заклятий не совершеннолетними не обученными магами без лицензии».

- Что-то они рано, – задумчиво пробормотал Ханар, и, взглянув на Крима, уточнил, – Ниир?

- Я с нанимателем не связывался. А Вы?

Ханар отрицательно качнул головой, задумчиво пробормотал, пытаясь просчитать возможные варианты:

- Пока Совет не получит от меня отчет по делу или доказательство моей смерти, новые маги от них сюда направляться не будут.

- Тогда возможно ли, что эти светлые просто заглянули на огонек? Но Вы же понимаете – любой маг почувствует, что здесь была магическая битва, начнут проверять детей, и Соя с девчонкой наверняка заберут?

- Конечно, я понимаю. Я не настолько устал, что бы мозг перестал работать. И естественно, я их отдавать не собираюсь. Только хотел это проще и тише сделать, но до вечера мой магический резерв вряд ли успеет восстановиться. Так что будем решать вопросы по мере поступления. А пока...

- В подробности при мне лучше не вдаваться, – остановил мага наемник.

- Я лишь хотел сказать, что пока посплю, если больше никаких вопросов и неотложных дел нет. Разбуди меня, когда незваные гости подойдут ближе.

- Насколько?

Маг задумался.

- За час, думаю, управлюсь.

Ассасин кивнул, посторонился, и Ханар прошёл на кухню. На лавке спал Сой, хмурясь сквозь сон, а рядом сидел его дед.

- Уважаемый, – обратился к нему маг негромко, дабы не разбудить мальчика, – вечером к вам пожалуют в гости светлые маги. Будьте готовы, но не забудьте удивиться.

Старик кивнул, а чародей ушел в комнату, стянул сапоги, сбросил на пол сумку и уснул, едва его голова коснулась подушки.

Ханар стоял посреди бескрайнего поля и осознавал, что видит сон. Ночь окутывала землю шелком тишины и бархатом темноты. Яркие жемчужины звезд, усыпавшие весь небосвод, давали призрачное подобие света. Вокруг росла высокая трава, кое-где достававшая до плеч замершего мага. В ночной тьме она казалась черной, но налетавший порывами ветер гнул стебли, которые с обратной стороны серебрились, и тогда поле становилось похожим на море, по которому бежали пенные волны. А шелест травы был единственным звукам, нарушавшим тишину.

Чародею показалось, его кто-то окликнул, и он пошел, сам не зная куда, движимый уверенностью, что его ждут. Сделав всего несколько шагов, маг, вдруг очутился посреди леса на небольшой опушке, в центре которой потрескивал костер. Свободное пространство окружали деревья-великаны. Между мощных, в несколько обхватов, стволов, клубился густой белесый туман, скручиваясь в спирали, плескаясь густой водой, за невидимой преградой, но выйти из-за деревьев не мог. Свет пламени выхватывал из тьмы лишь нижние сучья, а выше, куда не доставали отблески, ветви перевивались так плотно, что глухо шуршащие кроны заменяли собой небо.

Пока маг с легкой тревогой оглядывался, пытаясь разобраться, к чему ему сняться столь красочные и мрачные пейзажи, место возле костра оказалось занято. Вглядевшись в знакомые, все так же по-мальчишески юные черты лица, Ханар удивленно воскликнул:

- Номэ! Откуда ты в моем сне?

- И тебе здравствуй! – рассмеялся шаман, – Ты позвал – я пришёл.

- Я?! – непонимающе воззрился на мальчишку чародей.

- Сам орал о помощи, так, что духи едва не оглохли, а теперь возмущаешься. Хотя, если честно, я ждал совсем не тебя.

- Но как?

- А ты думал, я тебя совсем одного отпущу, без присмотра. Правда, дальше леса мои бестелесные помощники не дотягиваются. Я смог почувствовать, что у тебя что-то стряслось. Хотя, если бы не предыдущий обмен сил, так общаться мы бы не смогли. А теперь, может, прекратишь на меня таращиться и начнешь уже говорить, что хотел. Такую связь я не могу долго держать.

Ханар продолжал молчать, скептически рассматривая беззаботно улыбающегося шамана и просчитывая степень правдивости происходящего. Да, засыпая, он думал, как быть с Соем и Канамэ, где их спрятать, даже мысль о возможности связаться с Номэ мага посещала, так что окружающие может быть играми подсознания. Или, как вариант, кто-то заклинанием пробрался в уставший мозг мага, считал знакомый образ, и сейчас начнет задавать вопросы, с целью выведать, какую-нибудь важную информацию, например…

- Ханар, – прервал не успевшую до конца сформироваться мысль Номэ, – хватит меня сверлить таким недоверчивым взглядом. Не собираюсь я тебя обманывать, как тогда с пишущим шаром, но если тебе не обходимы доказательства…

Ладонь мага пронзила боль, он вскинул руку, с непониманием уставился на следы от зубов. Кровь не текла, но пульсировала в месте укуса. Уловив краем глаза движение, Ханар быстро обернулся и заметил белый пушистый бок, мелькнувший в тумане среди стволов.

- Когда проснешься, поймешь, – остановил вопрос чародея Номэ. – Я слушаю.

Ханар мысленно махнув рукой на все сомнения, поведал все, что случилось с ними в Малой кости. Номэ вникал в повествование, не прерывал, не задавал наводящих вопросов, не пытался выведать больше, чем был готов поведать маг. Почему то именно это молчаливое внимание убедило Ханара, что перед ним Высший шаман племени Белого снега, пусть и в бестелесном виде.

- Значит, ты считаешь, что в мальчишке есть способности к шаманству? – уточнил Номэ, стоило магу замолчать.

- Лету он видит, – пожал плечами Ханар, не уточнив, что происходит это не все время.

- А девочку надо спрятать, что бы ее способностями больше никто не воспользовался?

Чародей кивнул.

- А не боишься, – голос Номэ стал очень серьезным, взгляд показался чужим, тяжелым и холодным, – подвергать жизнь незнакомых тебе людей опасности? Ведь если дети поселяться в нашей деревне – так и будет.

У Ханар вдруг пересохло в горле, он непроизвольно поежился, но отступаться от своего был не намерен, поэтому сухо произнес:

- Если силой Канамэ опять кто-нибудь воспользуются, то людей пострадает намного больше.

- Ладно. Я согласен взять под опеку этих двоих.

Ханар едва сдержал улыбку, ощутив легкость от частично разрешившейся проблемы:

- Где встретимся?

Шаман прикрыл глаза, тихо, одними губами что-то бормотал пару минут, а затем, взглянув на Ханара, проговорил:

- Обратно через Перекрестье вам нельзя… Духи растревожены… Знаешь, недалеко от того места, где ты сейчас, раньше был городок. Его разрушили твари хаоса, когда перед закрытием мира пытались…

- Я в курсе, – прервал маг, – и?

- Так вот, проход вглубь гор сохранился, его, правда, не всякий найдет, но я отправлю к вам на встречу несколько наших охотников и свою сестру.

- А сам?

- О, нет!!! – засмеялся шаман. – После нашего сегодняшнего общения я буду несколько дней приходить в себя, пару суток только на сон уйдут. Нашим следопытам потребуется три дня, что бы добраться до места встречи.

- Ладно, – Ханар кивнул, – Я как раз смогу объективно объяснить всем, почему пошел туда и потащил с собой детей.

- Тогда тебе пора просыпаться, – проговорил Номэ, и махнул рукой.

Туман тонкими струйками принялся просачиваться из-за деревьев, и очень быстро им заполнилось все окружающее пространство. Белая мгла добралась и поглотила костер с шаманом, а потом, уплотнившись, обернулась склонившимся над Ханаром лицом.

- Что? – непонимающе, переспросил маг.

- Вставать, говорю пора, – повторил Крим, – Гости на подходе. Правда, я взял на себя смелость, пораньше разбудить. А еще я Вам тут воды из колодца принес. Полотенце вот у старосты выпросил. Поменьше. Мерхей-то от счастья и щедрот пытался мне простыню всунуть… Да он меня даже не слушает, – пожаловался наемник низкому потолку, заметив, что собеседник на него никак не реагирует, – На что Вы там так внимательно смотрите? Да еще и улыбаетесь…

- Не сон, – усмехнулся Ханар, рассматривая дорожку тонких заживших шрамов на ладони, оставленных зубами белой лисы.

День прошел, близился вечер. Свет, пробиваясь сквозь заросли за окном, окрасился во все оттенки красного. Посреди комнаты на табуретке стоял пустой медный таз, рядом лежал кусок серого мыла и грубая мочалка. На полу разместились деревянное ведро, полное чистой воды, и небольшой ковшик, зацепившийся крюком-ручкой за его край. Справа от табурета, держа в руках полотенце и чистую рубаху, замер Крим.

- А это откуда? – удивленно проговорил Ханар, взглядом указав на одежду.

- Хозяин наш расстарался. Сказал, Вы наверняка захотите переодеться.

От столь близкого соседства со средствами гигиены и чистоты, по телу прокатилась волна зуда. Руки сами собой потянулись к пуговицам, торопясь стянуть задубевшую от высохшего пота рубаху.

Согрев заклинанием воду в ведре, Ханар перелил часть в таз, наклонился над посудиной, набрал в сложенные ладони и с наслаждением провел по лицу, по шее.

- Ну, я тогда пошел, – проговорил Крим, пристроив полотенце и рубаху на край кровати. – Светлые скоро будут здесь, а наниматель отдельно акцентировал внимание, что бы с другими магами, помимо Вас, я не общался. Так что побуду за приделами деревни, пока Вы не отправитесь в путь. Кстати, долго ждать?

- Нет. Только встречу коллег, выясню, что они здесь забыли.

Крим кивнул.

- Надо, надо умываться по утрам и вечерам, а не чистым трубочистам стыд и срам, – раздался радостный голос от входа.

- Лета! – вскинулся Ханар и, сграбастав полотенце, прикрылся им.

- Да ладно тебе, что я там не видела, – расцвела улыбкой девушка, – И я же не просто так зашла, а помощь предложить. Спинку, например, потереть. Водичку поднести. Что бы ты знал, у меня черный пояс по умыванию из ковшиков, а по тазикам – третий дан. Годы тренировок при отключении горячей воды не прошли даром!

- Лета, ради духов предков, помолчи, и желательно на кухне! – чародей не понял и половины, но слушать дальше был не в силах, как и терпеть ехидные взгляды, которые бросал на мага наемник. – А ты, Крим, разве никуда не собирался?

Ассасин усмехнулся, наблюдать за выражением лица господина Наритана, когда девчонка, начинала доводить мага, было очень весело. Жаль сам диалог не слышно.

- Ах, простите, – голос наемника сделался виноватым, а лицо приобрело скорбное выражение. – Вы бы сразу сказать, что хотите остаться вдвоем! Ну не буду тогда вам мешать!

И, прежде чем Ханар опомнился, ассасин переместился к выходу.

- Кстати, не знаю, важно это или нет, но старший среди прибывающих – Маслин Ветош! – проговорил Крим напоследок и задернул полог.

- О, вижу, ты его прекрасно знаешь, – усмехнулась Лета.

- С чего взяла?

- У тебя лицо перекосило так, словно ты откусил с виду зрелое яблоко, а оно оказалось мало того, что кислым, так ещё и с червяком. Что, настолько неприятный человек?

- Не то слово... Лета, выйди уже, я умоюсь спокойно…

- Ладно-ладно, не зыркай так, – примирительно улыбнулась девушка и ушла на кухню.

Ханар мылся с наслаждением, чувствуя, как вместе с грязью, голову покидают остатки сонливости, привнося вместо себя легкость и четкость восприятия.

Промокнул волосы, растер влажным полотенцем спину. Расправил рубаху, предложенную Мирхеем, и скептически ее оглядел, вздохнул, оставшись совершенно не довольным увиденным. Рукава были непривычно короткие, лишь на ладонь опускались ниже сгиба локтя. Вместо пуговиц – завязки у ворота. По краям подола и рукавов одежду украшала вышивка: в переплетении темно красных и синих нитей угадывались трава и листья. Подпоясывалось это чудо народного творчества широким поясом, вышитым в той же гамме, что и рубаха.

- Мда, – расстроено протянул Ханар.

«Можно было конечно при помощи магии изменить, подправить, но не хочу обижать Мирхея столь явным пренебрежением. На мою рослую фигуру подобрать что-то достаточно трудно, а старик нашел и одолжил у кого-то, явно, праздничную рубаху. Ладно уж, даренному дракону клыки не пересчитывают.»

Ханар оделся, сменив пояс на свой ремень, с ним привычней, натянул сапоги, накинул куртку и вышел на кухню. С печки, из-за задернутых шторок, доносились детские голоса. Похоже, там шел не шуточный спор, свистящим неразборчивым шепотом.

Лета сидела на табурете у окна, рассматривала что-то на улице, а тонкими пальцами перебирала шерсть кошки, что задремала на ее коленях. Ханар хотел привлечь внимание девушки, но взгляд зацепился за беспорядок на столе, и маг шокировано замер. По столешнице разлетелись изрисованные детскими каракулями листы, опять без спросу взятого, пергамента. Чернильные кляксы пятнали стены. Общипанное перо белело под столом. Чародей, чтобы успокоиться, пару раз глубоко вздохнул, стараясь не думать о деньгах, которые уйдут на покупку новых письменных принадлежностей, потому что после такого разгрома никакой магии не хватит на восстановление. Взяв себя в руки, Ханар мягко коснулся плеча Леты, которая испуганно вздрогнув, обернулась.

– Что-то ты быстро красоту навел, – произнесла она таким тоном, словно не заметила прошедшего времени, – А тебе тут обед принесли, а может уже и ужин. Хотя в твоем случае, это скорей завтрак, – Лета кивнула на стол, где стояла корзина, укрытая плотной белой тканью.

Ханар, недолго думая, откинул ткань и оглядел представленное великолепие: запеченная курица, пяток крупных варенных «в мундире» картофелин, несколько стрелок зеленного лука, полковриги хлеба. Аппетитный аромат едва не сбил с ног, но выудив из недр корзины два больших румяных еще теплых пирожка, маг прикрыл остальное.

- Некогда, – пояснил он, под недоуменным взглядом Леты. – Где Мирхей?

- Старик наш активно примеряет на себя роль старосты. Бродит по деревне, раздаёт распоряжения. Кстати, это он запретил детям покидать приделы дома, пока ты не проснешься.

Ханар кивнул, обернулся в сторону печи и позвал Соя. Шепот стих, а затем показалась растрепанная голова, и под серьезным взглядом мага, мальчишка оказался на полу.

- Да, господин Наритан?

- Собери вещи свои и Канамэ, часа через два уходим. Вам двоим находиться в деревне опасно.

- А дедушка?

- Нет, он нужен здесь.

- Я не хочу оставлять его совсем одного, – взволнованно пробормотал мальчишка.

- Не думаю, что Мирхей настолько слаб и, по-моему, он уже успел освоиться в роли старосты. Иначе, меня бы сейчас пытались, от греха подальше, спалить вместе с домом, а не ужином кормить.

- Почему? – не понял мальчишка, в сказанное магом, верилось с трудом.

- А вдруг еще что-нибудь выясню нелицеприятного о вашей деревни.

Сой, похоже, хотел еще что-то сказать, но, стушевавшись под тяжелым взглядом мага, лишь буркнул:

- Ладно.

Добившись согласия, Ханар ушел из дома. Лета догнала его уже на улице, и пристроившись рядом, полюбопытствовала:

- Дак, что же это за птица Маслин Ветош?

Маг, который успел поверить, что девушка забыла, и рассказывать не придется, торопливо проживал кусок пирога, и грустно посмотрел на спутницу. Прежде чем ответить, чародей огляделся. Деревня потихоньку оживала, из-за ближайшего плетня почудилось любопытное сопение, и Ханар, щелкнув пальцами, сотворил «Полог невнимания». Теперь можно было говорить, не волнуясь прослыть сумасшедшим.

- Маслин Ветош, – нехотя проговорил маг, – светлый. Мы учились вместе в Академии. И он был во главе мальчишек, что вечно всех задирали, в том числе и меня. Ветош выступал, по сути, идейным вдохновителем. Не скажу, что он обладал не дюжим умом, но был скользким и изворотливым. За все время пока его подхалимы пакостили, самого Ветоша поймали лишь пару раз, но и тогда он сумел избежать наказания. Позже, когда я достиг определенного уровня знаний, и на меня стало не безопасно нападать, Маслин резко переменил сторону и попытался втереться ко мне в доверие, а когда не получилось – ещё больше обозлился. В совет он не входит, но очень стремиться туда попасть, и готов использовать для этого любые методы.

- То есть ты боишься, что всю ситуацию с деревней этот Ветош обернётся тебе во зло?

- Да. А ещё за Соя и Канамэ опасаюсь. Если бы не этот алчный и скользкий тип, все можно было бы разрешить проще. Любой здравомыслящий маг понял, что во всем случившимся виноват Хаос. Но Ветош…

- И что же он может сделать?

- Понимаешь, – Ханар даже остановился, подбирая слова, для более понятного объяснения, – В нашем мире скрывать силу одно из тягчайших преступлений. Уличенный в сокрытии силы чародей больше не принадлежит себе, как и его магия. Если Маслин сможет доказать вину детей, их судьбе не позавидуешь. С Канамэ проще. Она еще, по сути, ребенок, ответственности за себя не несет, к тому же девочка, а к женской магии, из-за ее нехватки, у нас до сих пор относятся с величайшей бережливостью. Но Сой…

- И какое наказание их ждет, при наихудшем раскладе? – тихо спросила Лета, чувствуя, как мурашки ползут по спине.

Ханар не спеша продолжил путь.

- Будь Канамэ старше, ее бы отправили в Женскую школу магии, где она провела бы остаток жизни. Покидать стены заведения девочка смога бы лишь пару раз в году, и только в сопровождении более сильного мага. А Сой…, – маг как то не хорошо замолчал, – Он уже перешагнул порог детской безответственности. Обычно за такие проступки, повлекшие к тому же за собой смерть, даже по не осторожности, назначается высшая мера.

- Жуть! – судя по расширившимся глазам девушки, она поняла правильно, – И ты с этим согласен?

- Я состою в Совете. Я один из тех, кто следит за выполнением закона, – глухо, но твердо ответил Ханар.

- Но… это же… – Лета не находила слов.

- Вот только у нас совсем другой случай. Если бы в Малую кость направлялся какой-нибудь другой мой коллега, я бы просто оставил собранные материалы и пишущий шар с битвой Мирхею, и увез детей еще утром. Но Ветош… – в глазах мага зажегся очень не добрый огонек, – Одно радует, жрецы Хаоса, сами не подозревая, оставили мне лазейку. И дети не пострадают, и закон я не нарушу.

- Но ты ведь, по сути, его начальство. Прикажи ему и все дела!

- Я не могу! Все маги, получившие диплом в правах равны, это прописано в «Уставе магии». Я выше прочих лишь в вопросах, от которых зависит судьба мира…

- Ну да, а здесь у нас всего лишь судьба двух детей! – зло перебила Лета и отвернулась.

Несколько шагов прошли в молчании, а потом девушка вдруг спросила:

- И?

- Что, и?

- Как ты думаешь им помочь?

- Ну, я еще обдумываю…

- Но, как ты будешь врать? – вполне искренне возмутилась Лета, – Ты же в этом «нуб» еще тот! В смысле не умеешь совсем…

- Я не настолько безнадежен, как кажется, – возразил маг, – просто не очень силен в импровизации. И к тому же, кто сказал, что я буду врать? Пошли, мне еще надо с Михеем пообщаться.

Новый староста обнаружился у Места веры, рядом с магическим барьером, в приделах которого все ещё спали пятеро детей. Дед не особо верил в слова мага, и решил сам проследить, кто и куда забирает отпрысков.

За время, пока Ханар спал, Мирхей вполне освоился с ролью старосты. Погост блестел залатанным плетнем. Неподалеку слышался перестук топоров, там разбирали недостроенные сгоревшие дома, что бы позже возвести новые.

Похоже, после освобождения от контроля хаоса, большинство спокойно приняли кандидатуру нового старосты, но и аппозиция присутствовала. Один из ее представителей как раз пытался что-то доказывать деду, напирая авторитетом, который, похоже, располагался у него во внушительном животе. Он буквально напирал им на старика с требованиями вернуть детей и перестать притворятся тем, кем Мирхей никогда не являлся.

- Господин Наритан проснется, с него и спрашивай, – на все выпады парировал спокойно новый староста. – А вот и он, – заметив приближение мага, выдал старик.

- Уважаемый, что случилось? – окинув хмурым взглядом дебошира, попытался выяснить суть проблемы Ханар.

Мужик, как то сразу сдулся, стушевался под грозным взглядом мага, и из-за чего весь сыр-бор, пришлось вкратце объяснять Мирхею. Оказалось, друг этого нервного типа пытался забрать дочь из-за барьера, но не смог пройти, а когда попытался взять преграду с разгону, получил столь ощутимый удар, что его оглушило.

- Я тут себе в подмогу определил несколько молодых парней посмышленей, которые уже оправились от влияния жрецов. Вот двоим из них приказал связать подозрительного типа и придержать под стражей, от греха подальше, до Вашего пробуждения. А Ктару это, вишь, не понравилось.

- И где этот потерпевший? – уточнил маг.

- Да вон, – староста махнул рукой, – под березками.

Рядом с основательно связанным мужиком, на траве сидели двое очень похожих между собой парней лет около двадцати. При приближении Ханара парни вскочили на ноги и вежливо поклонились, и, оглядев их, маг понял, чья на нем рубаха, парни оказались лишь на полголовы ниже. В подтверждение, что они не просто так, а охранники старосты, оба были вооружен длинными охотничьими ножами.

Чародей коротко кивнул сразу обоим и присел рядом со связанным. Прошептав слова поиска, пару раз провел вдоль туловища мужика, не касаясь его. Потом понимающе усмехнулся, запустил руку в карман брюк оглушенного и достал оттуда грубо обработанный камень на толстой цепи из темного серебра.

- Если бы Ваш друг, – проговорил Ханар, глядя на Ктара, что переминался чуть в стороне с ноги на ногу, опасаясь приближаться, – не брал чужое, а уж тем более амулеты Хаоса, спокойно бы забрал дочь без происшествий. А так ждите когда в себя придет.

Убрав находку в сумку, маг встал, подошел к барьеру, начертал в воздухе руну открытия, и купол с тихим шипением рассеялся, оставив после себя легкий запах озона.

- Дети проснуться через час, – сказал Ханар, и, взглянув на Мирхея, добавил, – Нам нужно поговорить с глазу на глаз. И еще, распорядитесь, что бы мне принесли несколько веревок, чем длиннее, тем лучше, и пару горшков золы. Кроме того, было бы не плохо, если бы вы отправили кого на разведку, что бы знать, когда к нам пожалуют светлые маги. Еще мне нужны две лошади и припасов на три дня пути. Лошадей я позже верну, а припасы – оплачу прямо сейчас.

- Все сделаю, – кивнул Мирхей, – Только уж не обессудьте, но плату не возьму, даже не уговаривайте.

Пока староста распоряжался насчет детей, оглушенного мужика, кого послать в разведку, лошадей, припасов, веревок и золы, Ханар прошел сквозь полосу берез и взглянул на Место веры. Со времени битвы на ней мало что изменилось: та же черная глянцевая субстанция покрывала землю, лишь несколько трещин змеилось по ней там, где ассасин устроил взрыв. Неподалеку все так же лежала туша Хроу, и где-то там же, не видимые отсюда валялись плащи жрецов. Сзади раздались шаги, слишком легкие для старосты.

- Красотами любуешься? – спросила Лета и, присев на корточки, ковырнула пальцем черную субстанцию, которая по ощущениям напоминала застывшую смолу.

Вопрос явно не требовал ответа, и Ханар промолчал, с интересом наблюдая за действиями девушки, но ничего не происходило. А значит, если это покрытие когда-то и содержало магию, то теперь было абсолютно инертно.

- Господин Наритан?

Ханар повернулся спиной к месту веры и протянул старику светло серый камушек на кожаном шнурке. Подвеска представляла собой грубо вытесанное лицо с бородой.

- Это ж Матыр? – удивился старик, – Зачем мне дух достатка? Его обычно молодым дают, во время свадебного обряда.

- Это лишь оболочка, что бы в глаза не бросался. А так-то это амулет от замутнения сознания, – успокоил маг, – Ваши мысли будут защищены, от нежелательного вмешательства. Наденьте сейчас.

- Ханар, а у тебя сумка не бездонная случайно? – с любопытством поинтересовалась Лета. – На все случаи жизни амулет найдется.

- Только заготовки, а заговорить любой это дело пяти минут, – тихо, едва ли не одними губами, ответил маг, отвернувшись от старика, – Жаль, одного все ж нет: от любопытства одной болтливой особы.

Лета обиженно фыркнула.

- Что? – не понял Мирхей, который отвлекся, пока завязывал шнурок на шее.

- Ничего. Скажите лучше, кроме Вас, ещё кто-то в деревне знал, что у Соя есть дар?

- Дарей, возможно догадывался, – задумавшись на несколько секунд, ответил старик, – А уж делился ли он своими подозрениями с кем-нибудь, не знаю.

- Хорошо. Теперь слушайте и запоминайте. Я забираю Вашего внука и Канамэ.

- Я так и думал,- грустно вздохнул Мирхей.

- Девочка слишком слаба сейчас, что бы притягивать благословение, но дар в ней виден – не спрячешь. Единственная возможность ее защитить, взять с собой как возможную кандидатку в мои ученицы. Сой, пока Канамэ бездействует, вообще пуст как маг, но разделять этих двоих нельзя. Поэтому мальчик поедет со мной в качестве проводника по местным лесам, а позже, я планирую взять его к себе в замок слугой. Это официальная версия.

- Другую мне знать не положено, – старик понимающе кивнул.

- Пока что нет, для вашего и их блага.

Дед почувствовал, как по спине скатились мурашки, это подступающее одиночество гладило ледяными пальцами, а ведь старик был уверен, что избавился от него навсегда, с появлением внука.

- Я думаю, – проговорил маг, заметив грусть собеседника, – что Вам скучать будет некогда.

И словно в подтверждение слов Ханара, к Мирхею быстрым шагом подошли двое парней, уже знакомых магу. Один на плече нес несколько мотков веревки, другой тащил в двух ведрах золу.

- Староста, мы принесли, что просили.

- А я первее, – воскликнул один.

- Ты сжульничал, – не согласился другой.

- Не правда!

- Правда! Жучара!

- Хватит, – резко одернул обоих Мирхей, – Что за спор на ровном месте?

- Ты, – Ханар кивнул тому, что с веревкой, – соедини веревки между собой, обойди вокруг Места веры, обвяжи его. А ты обсыпь золой, так же по кругу.

Парни переглянулись, затем взглянули на Мирхея, но так ничего не сказав, принялись за дело.

- Я бы хотел проверить, как обстоят дела в других деревнях, из которых к вам люди перешли, – едва помощники скрылись из вида, проговорил Ханар, – Сой знает, как туда попасть?

- Да, конечно. Только не думаю, что в ближайших, хоть кто-то остался, все к нам перешли. Три их было, с кем давний союз. Две совсем рядом, около часа пешком, до третий на час дольше.

- А дальние?

- Из них вообще уже очень долго никого не видели. Да я Вам об этом уже рассказывал.

Ханар кивнул, решив для себя посетить те, что будут по пути, а остальные оставить другим магам.

- Мы закончили, – хором выдохнули помощники старосты.

- И теперь я первее!

- Молодцы! А теперь отойдите подальше, – маг выразительно взглянул на Лету, мол, и тебя это тоже касается.

Удостоверившись, что все достаточно далеко, Ханар связал концы веревки, закрепил их руной «Непрерывности», начерченной прямо по воздуху сложенными вместе указательным и средним пальцами, и прочитал заклятье «Стена пепла». Веревка натянулась и зависла в метре над землей, а зола, словно подхваченная ветром, что дул от земли к небу, устремилась вверх, поглотила веревку, но не остановилась, пока не достигла верхушек берез. Место веры оказалось за полупрозрачным, серым пологом, надежно отделенное от остальной деревни.

- И надолго это? – обеспокоенно спросил старик.

- До приезда магов, официально посланных Советом, – ответил Ханар, и прикинув, что еще есть время, решил все таки поужинать.

Поесть полноценно Ханару опять не удалось. Травяной настой заваривался, а маг, в ожидании его готовности, задумчиво жевал пирог, когда в кухню ввалился деревенский мальчишка, приблизительно возраста Соя. Маг, от неожиданности поперхнувшись пирогом, закашлялся.

- Меня послали сказать, что гости уже здесь, – звонко выпалил он и, не дождавшись ответа, выскочил обратно.

Подхватив сумку, Ханар велел Сою поторопиться, и вышел.

Жара к вечеру пошла на убыль, и Лета с удовольствием вздохнула полной грудью прохладный, напоенный чем-то пряным, воздух.

Четыре лошади ждали у крыльца. Две оседланные принадлежали магу, а две другие, груженные припасами и вещами – деревне. То одна, то другая лошадь встряхивала головой или переступала с ногу на ногу, и едва слышно позвякивала упряжью.

Предполагалось, что на одной поедет маг, на другой – дети. Но терпеть Лету за спиной всю дорогу до Ригорна Ханар не смог бы, так что решил, когда они покинут приделы деревни, девушка пересядет. На чем поедет Крим, чародей даже не думал, как-то же ассасин преследовал их и не отставал столько времени.

- Лета, – тихо подозвал к себе Ханар девушку, выныривая из размышлений, – иди, я помогу тебе в седло забраться. И пожалуйста, чтобы сейчас не случилось, не слезай, а то догонять будешь на своих двоих.

Из дома вышел Сой, ведя за руку Канамэ, и замер, не зная, что делать дальше. Чародей показал на вторую лошадь, велел усадить девочку и быть готовым в любую минуту отъезжать. Подошел Мирхей, в сопровождении уже знакомых парней, принялся что-то тихо приговаривать Сою. Ханар случайно скользнув по ним взглядом, заметил, как дед пытался незаметно всунуть мальчишке маленький узелок из темной ткани, тот, отказываясь, отодвигал морщинистую руку деда. Раздался глухой звяк, и чародей отвел глаза, поняв, что старик пытался материально помочь внуку.

Все внимание Ханара теперь было отдано дороге, и то обстоятельство, что дом Мирхея располагался первым от леса, теперь играло на руку магу – он мог делать вид, что поправляет сумки, а сам следил за темным проемом между деревьями. Лета смотрела в ту же сторону не таясь. Ветер стих, и взволнованной девушке казалось, что даже лес замер в напряженном ожидании. Раздался глухой перестук копыт, а затем из тени подлеска начали появляться конные.

- Мне любопытно, – проговорила Лета, насчитав восемь человек, – это они такие боязливые, что без копании не могут, или ты такой особенный, что один везде шатаешься?

С такого расстояния, о внешности приезжих судить было трудно. Двое мужчин, один из которых был очень высоким, скакали чуть впереди. Сразу за их спинами маячила тоненькая мальчишеская фигура. Остальные пятеро, как только выехали из леса, окружили магов полукругом, скользили взглядами по сторонам, выискивали опасность.

- Надо же, Ветош не поскупился нанять отряд Варто, – удивленно пробормотал Ханар, проигнорировав замечание спутницы, – Видишь того массивного мужчину на тяжеловозе? Это Варто, который двуручному мечу доверяет больше, чем дару. Так еще с ними либо слуга, либо ученик, а скорей всего два в одном. Остальные простые воины.

Отряд приблизился, и Лета смогла разглядеть их как следует. Взгляд девушки сразу зацепился за огромный широкий и длинный меч, прикрепленный у седла самой крупной лошади и, судя по внешнему виду владельца, висел он там не для красоты. Варто был не молод и массивен. В его темных средней длины волосах и бороде серебрилась седина. Синие глаза источали холод, враждебность и недоверие. Поверх темно синей рубахи, накинута куртка, на ногах одеты темные штаны и высокие сапоги. На груди, практически незаметный, болтался белый дракон, символ принадлежности к магическому миру.

Ветош на фоне Варто терялся, казался блеклым, хотя на его руках под загорелой кожей были заметны жгуты мышц. Русые прямые волосы едва прикрывали уши. Нос чуть с вздернут, серо-стальные глаза. Контуры лица обладали некой мягкостью, без резких сломов, но без грамма женственности. Наверное, он был симпатичным, только впечатление, сформировавшиеся после слов Ханара, мешало в полной мере признать его красоту. Одет Маслин был практически так же как его спутник: коричневые сапоги до колена, полотняные штаны и зеленая рубаха без рукавов.

Маги были совершенно не похожи, и в то же время одна черта делала их едва ли не братьями – взгляд. Даже у Ханара, когда он общался с простыми людьми, не наделенными магическим даром, проскальзывала эта нотка высокомерия, а у приближающихся представителей магической братии, это себялюбие и призрение к прочим буквально било через край.

Ученик был самым младшим в отряде, на вид лет пятнадцати. Среднего роста, худой, светлые волосы, карие глаза. Лицо его еще хранило детскую невинность и эмоциональную подвижность, но юноша уже учился сдерживаться, примеряя на себя маску взрослой безразличности.

Воины, мужчины примерно одинакового телосложения и возраста, лет тридцати-сорока, и одеты были одинаково: в кожаные штаны, сапоги, безрукавки. Участки тела, не скрытые одеждой, украшали шрамы или татуировки, а иногда и то и другое. Грудь крест-накрест перехватывали перевязи с мечами, а с боку у седла был закреплён круглый щит.

Пока Лета изучала конных, отряд доскакал до дома Мирхея, Ветош первым поравнялся с темным магом, но слезать с лошади не спешил. Варто, юноша и остальные так же остались в седлах.

- О, господин Наритан, так я не ошибся, когда ощутил в откате тёмной магии знакомые составляющие. Это вы тут в одиночку вершите свои тёмные дела, – Ветош засмеялся, словно оригинально и удачно пошутил.

Варто, как и его воины остались серьезными, лишь юноша поддержал тихим, заискивающим смехом. Ханар внешне старался сохранять спокойствие, но внутри все кипело и клокотало.

- Зато он, смотрю, таких дел наворотил, что один, без семи человек охраны, из дома выйти боится, – злобно хмурясь проговорила Лета, ей все меньше нравился этот человек.

И говорила она вроде совершенно серьёзно, но Ханар вдруг улыбнулся, потому что Лета, как всегда, попала в самую точку. Нервное напряжение сменилось уверенностью, что все будет хорошо. А вот с лица Маслина, при виде ухмыляющегося мага, улыбка вдруг сползла.

- И вам не хворать, господин Ветош. Удивительно видеть Вас вдали от блеска дворцов Приморья, – совсем другим, более спокойным голосом поздоровался Ханар, кивнул второму магу, – господин Варто.

- А это что за люди с вами? – игнорируя издевку в словах темного мага, спросил Ветошь, – Неужели нас встречают?

- Скорей уж меня провожают, – в тон ему ответил темный маг. – Это Мирхей, староста деревни, он пришел попрощаться с внуком, которого я беру в качестве слуги в свой замок.

- Староста? – впервые подал голос Варто, который бы под стать владельцу: густой, низкий. – А где Дарей?

Ханар удивился, откуда эти двое моги знать друг друга, но ответить ничего не успел, вперед выступил Мирхей.

- Его больше нет, господин маг. К сожалению, все мы не вечны.

Уточнять Варто не стал, лишь кивнул и пробормотал просьбу духам, что бы были благосклонны к душе бывшего старосты.

- Уважаемый Мирхей, нам пора, – воспользовавшись возможностью, пока все отвлеклись, чуть громче, чем следовало, сказал Ханар, – Сой, поехали.

Темный маг запрыгнул в седло и попытался объехать отряд, но путь ему перекрыла лошадь Ветоша, направленная его рукой.

- Куда же Вы, господин Наритан? – мягко едва ли не промурлыкал Маслин. – Да и девочку не представили.

- Я закончил дела, порученные Советом, и планирую продолжить свой путь, – хмуро глядя на светлого мага, ответил Ханар, – А вот что у вас за не здоровый интерес к ребенку?

- Нам сказали, что в этой деревни есть дети с даром, – пробасил Варто, за что получил, неодобрительный взгляд Ветоша, но глава наемников никогда не любил словесные кружева.

- А так же, что способности этих детей скрываются, – попытался вернуть внимание к себе Ветош, его глаза засветились предвкушением предстоящей расправы, – Из-за одного такого ребенка на Малую Кость обрушилось Четное проклятье. И еще, что один маг пытается замять это дело и сокрыть виновных.

- Это официальное обвинение? – еще больше хмурясь, уточнил Ханар.

А сам в уме пытался прикинуть, кто настолько осведомленный пытается его подставить. Перед глазами предстал Верховный жрец Тах, которому удалось таки скрыться. Но зачем ему? Из-за стен Женской школы магии ему девочку уж точно не достать. Хотя, она может просто туда не добраться. Поставив на будущее жирную галочку, чародей вернулся в настоящие.

- Что Вы, господин Наритан, какое обвинение, – засмеялся Маслин. – Так, вежливый разговор трех образованных людей.

- А мне его вежливый разговор скорее напоминает просьбу: «Дядь, огоньку не найдется?» в темной подворотне от компании не трезвой гопоты, – тихо, что бы не отвлекать мага, сама себе пожаловалась Лета.

- Но ведь и вы не станете отрицать, что следы Черного проклятья заметны невооруженным взглядом, – продолжил Ветош.

- Как образованный человек и дипломированный маг, направленный сюда по официальному запросу Совета, для решения именно этой проблемы, конечно я не буду отрицать, – усмехнулся Ханар, – А вот какими методами я устранял проблему и о конечных результатах, я вам докладывать не обязан, если у вас нет официально направление от совета, для дальнейшего расследования.

Маг вопросительно поднял бровь, внимательно наблюдая за лицом Маслина, и заметил, как на лице светлого промелькнуло разочарование. Ханар внутренне расслабился, он оказался прав, Ветош действительно действовал не по приказу Совета.

- Как Высший темный маг, – продолжал между тем Ханар, – и член Совета, я могу выбрать любого человека с даром себе в ученики. Сила девочки еще мала, что бы стать источником Черного проклятья. А вот при хорошем воспитании и надлежащем обучении, она может вырасти очень успешным магом. Не верите мне, можете сами убедиться.

Варто спешился и подошел к Канамэ, которая, даже сидя на лошади, не сильно возвышалась над предводителем наемников.

- Не бойся дитя, – пробасил светлый маг, – дай мне руки. И смотри мне в глаза, – Варто несколько мгновений внимательно глядел, а затем произнес, – Дар ее и вправду мал. Но и сама она не слишком ли мала, что бы брать ее в ученицы?

- Согласно пункту семнадцать «Устава высшей магии»: «...если ребенок противоположного пола, не достиг совершеннолетия, то его или ее следует отдать на воспитание в семью. Семья выбирается с согласия действующего члена Совета».

- Он пуст, – подтверди Варто, проделал похожую процедуру с Соем.

- Я не понимаю, господин Наритан, – уточнил Ветош, – Зачем вам мальчишка? Насколько я помню, вы всегда предпочитали уединение.

- Мне в замок нужен слуга, мой старый уже не справляется. Если вопросы ко мне закончились, я поехал.

Ханар демонстративно взглянул на небо и оглянулся вокруг. Солнце село, и, не смотря на уже по-летнему светлые ночи, в окнах домов начались зажигаться огни. По привычке, едва стемнело, люди разбрелись по домам, но теперь ставни закрывать не спешили.

- Еще один вопрос, – проговорил Ветош, уже более вежливым, почти заискивающим тоном, – Сюда Советомбыли направлены два светлых мага… Мы собственно из-за них и приехали...

- Насколько я знаю, направлен был лишь один, а второй действовал на свой страх и риск, против повеления Совета, – раздраженный очередной задержкой, перебил Ханар и заметил, как вновь вздрогнул светлый маг, явно не ожидавший такой осведомленности.

- Да-да, конечно, – мгновенно взял себя в руки Ветош, – но может, вы в курсе, что с ним стало?

- Они попались Хроу, – ответил Ханар.

- Хроу не водятся в этих местах, – подал голос Варто.

- Значит, в гости заскочил, на ужин из магов, – прокомментировала Лета.

- А Вас он не тронул? Не поверю, что Вы в одиночку справились со зверем.

- Ну почему, – отказался от лавр победителя маг, – его жизнь оборвалась без моей помощи.

- Шутите?

- Ну, тогда в присутствие Хаоса Вы уж точно не поверите, – слегка разочарованно протянул Ханар, чем вызвал безудержный смех Ветоша, остальные тоже заулыбались.

- Ну, конечно! Мы же не можем проверить тот бред, что Вы сейчас несете! – отсмеявшись, воскликнул Ветош.

- Почему же, – усмехнулся Ханар. – Доказательства, которые невозможно увезти, я огородил «Стеной пепла». Если бы у вас имелось официальное разрешение Совета, то я бы прямо сейчас передал вам ключ от заклятья. И все дополнительные материалы, включая пишущие шары. А раз нет, то я сам доставлю и передам их в Совет, по распоряжению которого я здесь нахожусь. До свидания, коллеги. Спасибо за гостеприимство, уважаемый Мирхей. Сой поехали!

Ханар раскланялся со всеми и тронул пятками бока лошади. Его небольшой отряд, быстро скрылся в лесу. Заверения Мирхея, что всех гостей он разместит с удобствами, а господам магам может выделить собственный дом, темный чародей уже не слышал. Как и не видел брошенный в след полный ненависти взгляд Ветоша.

Глава 18.

В какой-то момент Лета поняла, что не спит, но глаза открывать не спешила. Отдельные картинки слишком реального сна, мелькали в мыслях, не хотели отпускать. Казалось, все внутренности сплелись в тугой комок нервов.

- Придурок, – сквозь зубы выдохнула Лета, пытаясь успокоиться.

- Это надеюсь не мне? – раздался откуда-то с боку хриплый голос Ханара.

- Нет, что ты! – поспешно заверила Лета, распахнула глаза и тут же сощурилась.

Спала она вроде не долго, если судить по положению солнца в небе, лучи, которого пробивались тонкими иглами, сквозь зеленное кружево листвы. Немного привыкнув к яркому свету, Лета отыскала мага взглядом. Тот сидел, облокотившись на ствол дерева, а на коленях чародея лежала уже знакомая девушке черная тетрадь с заклинаниями «Изгнания хаоса». Лицо его осунулось от усталость, вечная складка между бровями казалась глубже, а взгляд более хмурым.

- Выспалась? – тоном, далеким от дружелюбного, поинтересовался Ханар.

- Угу, – кивнула Лета и села, для удобства скрестив ноги, – А заодно поняла, почему про парня, то есть жениха, своего не сразу вспомнила: скорей всего, мы с ним опять поругались. Ссоры у нас случались не то что бы очень часто, зато, как говориться: редко, но метко. И каждый раз полный комплект: скандал с битьем посуды, крики на весь подъезд и гордый уход «навсегда» его или мой. Несколько дней после таких выяснений его не хотелось ни видеть, ни слышать. Ну, потом, конечно, мерились, столь же страстно, как и ругались...

Девушка вдруг замолчала, рассеяно глядя куда-то мимо Ханара.

- Вставать не планируешь? – раздраженно поинтересовался маг, наблюдая, как спутница в задумчивости накручивала сорванную травинку на палец.

- Если честно, я бы еще посидела, – попыталась пошутить Лета.

Но Ханар уже стоял рядом, предупредительно протянув руку, предлагая помощь. Девушка вздохнула, и, ухватившись за широкую ладонь, практически мгновенно оказалась на ногах. Придирчиво оглядев себя, она принялась отряхивать подол платья и приглаживать растрепавшиеся волосы.

- Ты долго? Я устал и хочу прямо сейчас очутиться в кровати. И так едва не уснул, пока тебя дожидался.

Маг широко зевнул, прикрыв рот ладонью, и пошел в сторону дома Мирхея, на ходу разминая затекшую шею. Лета, глядя ему в след, не могла понять, зачем он вообще ее ждал. Хотя осознание, что ее не бросили в одиночестве, разливалось внутри мягким теплом. Догнав, мага шагов через пять, девушка пристроилась рядом.

Хотелось расспросить подробности битвы, вопросы буквально кружились на кончике языка, щекоча любопытство, но помятый вид мага не располагал к беседе. Лицо, которое за время поездки слегка загорело, вернуло изначальную бледность. Под глазами проступили темные круги, от чего сами глаза казались ещё чернее. Хмурился маг больше обычного, покусывал в задумчивости нижнюю губу, а ещё сутулился, что ему было не свойственно. В растрепанных волосах застрял кусочек коры, Лета сумела на ходу выпутать его из прически чародея, но Ханар такого вопиюще-непристойного посягательства на себя даже не заметил.

В противовес хмурому магу с высокого, синего, безоблачного неба светило яркое солнце. Его лучи пронзали воздух, играли бликами в кронах деревьев. Ветер, тёплый, напоенный ароматами трав и цветов, трепал одежду. И хотя до конца календарной весны оставалось чуть меньше месяца, день обещал быть по-летнему жарким.

Изредка навстречу попадались деревенские жители. Шли они медленно, нервно оглядываясь и вздрагивая от малейшего шороха, словно не домой возвращались, а пробирались по военному лагерю на вражеской территории. Что еще больше рассмешило Лету, так это попытки таких возвращенцев скрыться в ближайших кустах или затаиться за стволами деревьев, а то и нырнуть в приоткрытую калитку или дверь, стоило им увидеть Ханара, который шел, не сбавляя шаг, полностью игнорируя всех встречных.

Лишь одна из вернувшихся, кинулась к чародею, вцепилась в руку, стала умолять со слезами на глазах, что бы ей вернули дочку и сына. Ханар сперва внимательно оглядел молодую женщину, и не сочтя ее опасной, объяснил, где дети, только прежде посоветовал найти Мирхея, который теперь в деревне главный. А после, аккуратно высвободившись из захвата цепких рук, продолжил путь.

Почти у самого дома Лета вдруг поняла, что идти туда ей совершенно не хочется.

- Ханар, я пойду, пройдусь.

- Зачем?

- Ну, я вдоволь наслушалась твоего храпа за время пути, и насмотрелась, как ты во сне пускаешь слюни, – ехидно улыбнулась Лета.

- Я не пускаю слюни!! – попытался возмутиться Ханар, но девушки уже и след простыл. – Вот ведь Язва!

Солнце медленно подбиралось к верхушке неба и грело все сильнее. Тени от его жара скукожились, заползли под дома, камни и деревья. Из одной такой, что отбрасывала крыша крыльца, совершенно бесшумно выступил ассасин, не смотря даже на то, что вновь стал “увальнем-слугой”. Ханар скользнул по нему равнодушным сонным взглядом и шагнул в прохладу сеней.

- Господин маг, – проговорил наемник, перегораживая дорогу.

- Что? – поинтересовался Ханар и замер, подумав про себя, что если его еще кто-нибудь остановит, в постель он попадет ближе к утру. Ноги и голова гудели растревоженными пчелиными ульями, пытаясь доказать, кто из них больше устал.

- Мне тут птичка на хвосте принесла, – негромко заговорил ассасин, изредка незаметно оглядываясь, – что к вечеру Малую кость посетят светлые маги, предположительно, посланные Советом, для начала официального расследования по делу «О незаконном использовании заклятий не совершеннолетними не обученными магами без лицензии».

- Что-то они рано, – задумчиво пробормотал Ханар, и, взглянув на Крима, уточнил, – Ниир?

- Я с нанимателем не связывался. А Вы?

Ханар отрицательно качнул головой, задумчиво пробормотал, пытаясь просчитать возможные варианты:

- Пока Совет не получит от меня отчет по делу или доказательство моей смерти, новые маги от них сюда направляться не будут.

- Тогда возможно ли, что эти светлые просто заглянули на огонек? Но Вы же понимаете – любой маг почувствует, что здесь была магическая битва, начнут проверять детей, и Соя с девчонкой наверняка заберут?

- Конечно, я понимаю. Я не настолько устал, что бы мозг перестал работать. И естественно, я их отдавать не собираюсь. Только хотел это проще и тише сделать, но до вечера мой магический резерв вряд ли успеет восстановиться. Так что будем решать вопросы по мере поступления. А пока...

- В подробности при мне лучше не вдаваться, – остановил мага наемник.

- Я лишь хотел сказать, что пока посплю, если больше никаких вопросов и неотложных дел нет. Разбуди меня, когда незваные гости подойдут ближе.

- Насколько?

Маг задумался.

- За час, думаю, управлюсь.

Ассасин кивнул, посторонился, и Ханар прошёл на кухню. На лавке спал Сой, хмурясь сквозь сон, а рядом сидел его дед.

- Уважаемый, – обратился к нему маг негромко, дабы не разбудить мальчика, – вечером к вам пожалуют в гости светлые маги. Будьте готовы, но не забудьте удивиться.

Старик кивнул, а чародей ушел в комнату, стянул сапоги, сбросил на пол сумку и уснул, едва его голова коснулась подушки.

Ханар стоял посреди бескрайнего поля и осознавал, что видит сон. Ночь окутывала землю шелком тишины и бархатом темноты. Яркие жемчужины звезд, усыпавшие весь небосвод, давали призрачное подобие света. Вокруг росла высокая трава, кое-где достававшая до плеч замершего мага. В ночной тьме она казалась черной, но налетавший порывами ветер гнул стебли, которые с обратной стороны серебрились, и тогда поле становилось похожим на море, по которому бежали пенные волны. А шелест травы был единственным звукам, нарушавшим тишину.

Чародею показалось, его кто-то окликнул, и он пошел, сам не зная куда, движимый уверенностью, что его ждут. Сделав всего несколько шагов, маг, вдруг очутился посреди леса на небольшой опушке, в центре которой потрескивал костер. Свободное пространство окружали деревья-великаны. Между мощных, в несколько обхватов, стволов, клубился густой белесый туман, скручиваясь в спирали, плескаясь густой водой, за невидимой преградой, но выйти из-за деревьев не мог. Свет пламени выхватывал из тьмы лишь нижние сучья, а выше, куда не доставали отблески, ветви перевивались так плотно, что глухо шуршащие кроны заменяли собой небо.

Пока маг с легкой тревогой оглядывался, пытаясь разобраться, к чему ему сняться столь красочные и мрачные пейзажи, место возле костра оказалось занято. Вглядевшись в знакомые, все так же по-мальчишески юные черты лица, Ханар удивленно воскликнул:

- Номэ! Откуда ты в моем сне?

- И тебе здравствуй! – рассмеялся шаман, – Ты позвал – я пришёл.

- Я?! – непонимающе воззрился на мальчишку чародей.

- Сам орал о помощи, так, что духи едва не оглохли, а теперь возмущаешься. Хотя, если честно, я ждал совсем не тебя.

- Но как?

- А ты думал, я тебя совсем одного отпущу, без присмотра. Правда, дальше леса мои бестелесные помощники не дотягиваются. Я смог почувствовать, что у тебя что-то стряслось. Хотя, если бы не предыдущий обмен сил, так общаться мы бы не смогли. А теперь, может, прекратишь на меня таращиться и начнешь уже говорить, что хотел. Такую связь я не могу долго держать.

Ханар продолжал молчать, скептически рассматривая беззаботно улыбающегося шамана и просчитывая степень правдивости происходящего. Да, засыпая, он думал, как быть с Соем и Канамэ, где их спрятать, даже мысль о возможности связаться с Номэ мага посещала, так что окружающие может быть играми подсознания. Или, как вариант, кто-то заклинанием пробрался в уставший мозг мага, считал знакомый образ, и сейчас начнет задавать вопросы, с целью выведать, какую-нибудь важную информацию, например…

- Ханар, – прервал не успевшую до конца сформироваться мысль Номэ, – хватит меня сверлить таким недоверчивым взглядом. Не собираюсь я тебя обманывать, как тогда с пишущим шаром, но если тебе не обходимы доказательства…

Ладонь мага пронзила боль, он вскинул руку, с непониманием уставился на следы от зубов. Кровь не текла, но пульсировала в месте укуса. Уловив краем глаза движение, Ханар быстро обернулся и заметил белый пушистый бок, мелькнувший в тумане среди стволов.

- Когда проснешься, поймешь, – остановил вопрос чародея Номэ. – Я слушаю.

Ханар мысленно махнув рукой на все сомнения, поведал все, что случилось с ними в Малой кости. Номэ вникал в повествование, не прерывал, не задавал наводящих вопросов, не пытался выведать больше, чем был готов поведать маг. Почему то именно это молчаливое внимание убедило Ханара, что перед ним Высший шаман племени Белого снега, пусть и в бестелесном виде.

- Значит, ты считаешь, что в мальчишке есть способности к шаманству? – уточнил Номэ, стоило магу замолчать.

- Лету он видит, – пожал плечами Ханар, не уточнив, что происходит это не все время.

- А девочку надо спрятать, что бы ее способностями больше никто не воспользовался?

Чародей кивнул.

- А не боишься, – голос Номэ стал очень серьезным, взгляд показался чужим, тяжелым и холодным, – подвергать жизнь незнакомых тебе людей опасности? Ведь если дети поселяться в нашей деревне – так и будет.

У Ханар вдруг пересохло в горле, он непроизвольно поежился, но отступаться от своего был не намерен, поэтому сухо произнес:

- Если силой Канамэ опять кто-нибудь воспользуются, то людей пострадает намного больше.

- Ладно. Я согласен взять под опеку этих двоих.

Ханар едва сдержал улыбку, ощутив легкость от частично разрешившейся проблемы:

- Где встретимся?

Шаман прикрыл глаза, тихо, одними губами что-то бормотал пару минут, а затем, взглянув на Ханара, проговорил:

- Обратно через Перекрестье вам нельзя… Духи растревожены… Знаешь, недалеко от того места, где ты сейчас, раньше был городок. Его разрушили твари хаоса, когда перед закрытием мира пытались…

- Я в курсе, – прервал маг, – и?

- Так вот, проход вглубь гор сохранился, его, правда, не всякий найдет, но я отправлю к вам на встречу несколько наших охотников и свою сестру.

- А сам?

- О, нет!!! – засмеялся шаман. – После нашего сегодняшнего общения я буду несколько дней приходить в себя, пару суток только на сон уйдут. Нашим следопытам потребуется три дня, что бы добраться до места встречи.

- Ладно, – Ханар кивнул, – Я как раз смогу объективно объяснить всем, почему пошел туда и потащил с собой детей.

- Тогда тебе пора просыпаться, – проговорил Номэ, и махнул рукой.

Туман тонкими струйками принялся просачиваться из-за деревьев, и очень быстро им заполнилось все окружающее пространство. Белая мгла добралась и поглотила костер с шаманом, а потом, уплотнившись, обернулась склонившимся над Ханаром лицом.

- Что? – непонимающе, переспросил маг.

- Вставать, говорю пора, – повторил Крим, – Гости на подходе. Правда, я взял на себя смелость, пораньше разбудить. А еще я Вам тут воды из колодца принес. Полотенце вот у старосты выпросил. Поменьше. Мерхей-то от счастья и щедрот пытался мне простыню всунуть… Да он меня даже не слушает, – пожаловался наемник низкому потолку, заметив, что собеседник на него никак не реагирует, – На что Вы там так внимательно смотрите? Да еще и улыбаетесь…

- Не сон, – усмехнулся Ханар, рассматривая дорожку тонких заживших шрамов на ладони, оставленных зубами белой лисы.

День прошел, близился вечер. Свет, пробиваясь сквозь заросли за окном, окрасился во все оттенки красного. Посреди комнаты на табуретке стоял пустой медный таз, рядом лежал кусок серого мыла и грубая мочалка. На полу разместились деревянное ведро, полное чистой воды, и небольшой ковшик, зацепившийся крюком-ручкой за его край. Справа от табурета, держа в руках полотенце и чистую рубаху, замер Крим.

- А это откуда? – удивленно проговорил Ханар, взглядом указав на одежду.

- Хозяин наш расстарался. Сказал, Вы наверняка захотите переодеться.

От столь близкого соседства со средствами гигиены и чистоты, по телу прокатилась волна зуда. Руки сами собой потянулись к пуговицам, торопясь стянуть задубевшую от высохшего пота рубаху.

Согрев заклинанием воду в ведре, Ханар перелил часть в таз, наклонился над посудиной, набрал в сложенные ладони и с наслаждением провел по лицу, по шее.

- Ну, я тогда пошел, – проговорил Крим, пристроив полотенце и рубаху на край кровати. – Светлые скоро будут здесь, а наниматель отдельно акцентировал внимание, что бы с другими магами, помимо Вас, я не общался. Так что побуду за приделами деревни, пока Вы не отправитесь в путь. Кстати, долго ждать?

- Нет. Только встречу коллег, выясню, что они здесь забыли.

Крим кивнул.

- Надо, надо умываться по утрам и вечерам, а не чистым трубочистам стыд и срам, – раздался радостный голос от входа.

- Лета! – вскинулся Ханар и, сграбастав полотенце, прикрылся им.

- Да ладно тебе, что я там не видела, – расцвела улыбкой девушка, – И я же не просто так зашла, а помощь предложить. Спинку, например, потереть. Водичку поднести. Что бы ты знал, у меня черный пояс по умыванию из ковшиков, а по тазикам – третий дан. Годы тренировок при отключении горячей воды не прошли даром!

- Лета, ради духов предков, помолчи, и желательно на кухне! – чародей не понял и половины, но слушать дальше был не в силах, как и терпеть ехидные взгляды, которые бросал на мага наемник. – А ты, Крим, разве никуда не собирался?

Ассасин усмехнулся, наблюдать за выражением лица господина Наритана, когда девчонка, начинала доводить мага, было очень весело. Жаль сам диалог не слышно.

- Ах, простите, – голос наемника сделался виноватым, а лицо приобрело скорбное выражение. – Вы бы сразу сказать, что хотите остаться вдвоем! Ну не буду тогда вам мешать!

И, прежде чем Ханар опомнился, ассасин переместился к выходу.

- Кстати, не знаю, важно это или нет, но старший среди прибывающих – Маслин Ветош! – проговорил Крим напоследок и задернул полог.

- О, вижу, ты его прекрасно знаешь, – усмехнулась Лета.

- С чего взяла?

- У тебя лицо перекосило так, словно ты откусил с виду зрелое яблоко, а оно оказалось мало того, что кислым, так ещё и с червяком. Что, настолько неприятный человек?

- Не то слово... Лета, выйди уже, я умоюсь спокойно…

- Ладно-ладно, не зыркай так, – примирительно улыбнулась девушка и ушла на кухню.

Ханар мылся с наслаждением, чувствуя, как вместе с грязью, голову покидают остатки сонливости, привнося вместо себя легкость и четкость восприятия.

Промокнул волосы, растер влажным полотенцем спину. Расправил рубаху, предложенную Мирхеем, и скептически ее оглядел, вздохнул, оставшись совершенно не довольным увиденным. Рукава были непривычно короткие, лишь на ладонь опускались ниже сгиба локтя. Вместо пуговиц – завязки у ворота. По краям подола и рукавов одежду украшала вышивка: в переплетении темно красных и синих нитей угадывались трава и листья. Подпоясывалось это чудо народного творчества широким поясом, вышитым в той же гамме, что и рубаха.

- Мда, – расстроено протянул Ханар.

«Можно было конечно при помощи магии изменить, подправить, но не хочу обижать Мирхея столь явным пренебрежением. На мою рослую фигуру подобрать что-то достаточно трудно, а старик нашел и одолжил у кого-то, явно, праздничную рубаху. Ладно уж, даренному дракону клыки не пересчитывают.»

Ханар оделся, сменив пояс на свой ремень, с ним привычней, натянул сапоги, накинул куртку и вышел на кухню. С печки, из-за задернутых шторок, доносились детские голоса. Похоже, там шел не шуточный спор, свистящим неразборчивым шепотом.

Лета сидела на табурете у окна, рассматривала что-то на улице, а тонкими пальцами перебирала шерсть кошки, что задремала на ее коленях. Ханар хотел привлечь внимание девушки, но взгляд зацепился за беспорядок на столе, и маг шокировано замер. По столешнице разлетелись изрисованные детскими каракулями листы, опять без спросу взятого, пергамента. Чернильные кляксы пятнали стены. Общипанное перо белело под столом. Чародей, чтобы успокоиться, пару раз глубоко вздохнул, стараясь не думать о деньгах, которые уйдут на покупку новых письменных принадлежностей, потому что после такого разгрома никакой магии не хватит на восстановление. Взяв себя в руки, Ханар мягко коснулся плеча Леты, которая испуганно вздрогнув, обернулась.

– Что-то ты быстро красоту навел, – произнесла она таким тоном, словно не заметила прошедшего времени, – А тебе тут обед принесли, а может уже и ужин. Хотя в твоем случае, это скорей завтрак, – Лета кивнула на стол, где стояла корзина, укрытая плотной белой тканью.

Ханар, недолго думая, откинул ткань и оглядел представленное великолепие: запеченная курица, пяток крупных варенных «в мундире» картофелин, несколько стрелок зеленного лука, полковриги хлеба. Аппетитный аромат едва не сбил с ног, но выудив из недр корзины два больших румяных еще теплых пирожка, маг прикрыл остальное.

- Некогда, – пояснил он, под недоуменным взглядом Леты. – Где Мирхей?

- Старик наш активно примеряет на себя роль старосты. Бродит по деревне, раздаёт распоряжения. Кстати, это он запретил детям покидать приделы дома, пока ты не проснешься.

Ханар кивнул, обернулся в сторону печи и позвал Соя. Шепот стих, а затем показалась растрепанная голова, и под серьезным взглядом мага, мальчишка оказался на полу.

- Да, господин Наритан?

- Собери вещи свои и Канамэ, часа через два уходим. Вам двоим находиться в деревне опасно.

- А дедушка?

- Нет, он нужен здесь.

- Я не хочу оставлять его совсем одного, – взволнованно пробормотал мальчишка.

- Не думаю, что Мирхей настолько слаб и, по-моему, он уже успел освоиться в роли старосты. Иначе, меня бы сейчас пытались, от греха подальше, спалить вместе с домом, а не ужином кормить.

- Почему? – не понял мальчишка, в сказанное магом, верилось с трудом.

- А вдруг еще что-нибудь выясню нелицеприятного о вашей деревни.

Сой, похоже, хотел еще что-то сказать, но, стушевавшись под тяжелым взглядом мага, лишь буркнул:

- Ладно.

Добившись согласия, Ханар ушел из дома. Лета догнала его уже на улице, и пристроившись рядом, полюбопытствовала:

- Дак, что же это за птица Маслин Ветош?

Маг, который успел поверить, что девушка забыла, и рассказывать не придется, торопливо проживал кусок пирога, и грустно посмотрел на спутницу. Прежде чем ответить, чародей огляделся. Деревня потихоньку оживала, из-за ближайшего плетня почудилось любопытное сопение, и Ханар, щелкнув пальцами, сотворил «Полог невнимания». Теперь можно было говорить, не волнуясь прослыть сумасшедшим.

- Маслин Ветош, – нехотя проговорил маг, – светлый. Мы учились вместе в Академии. И он был во главе мальчишек, что вечно всех задирали, в том числе и меня. Ветош выступал, по сути, идейным вдохновителем. Не скажу, что он обладал не дюжим умом, но был скользким и изворотливым. За все время пока его подхалимы пакостили, самого Ветоша поймали лишь пару раз, но и тогда он сумел избежать наказания. Позже, когда я достиг определенного уровня знаний, и на меня стало не безопасно нападать, Маслин резко переменил сторону и попытался втереться ко мне в доверие, а когда не получилось – ещё больше обозлился. В совет он не входит, но очень стремиться туда попасть, и готов использовать для этого любые методы.

- То есть ты боишься, что всю ситуацию с деревней этот Ветош обернётся тебе во зло?

- Да. А ещё за Соя и Канамэ опасаюсь. Если бы не этот алчный и скользкий тип, все можно было бы разрешить проще. Любой здравомыслящий маг понял, что во всем случившимся виноват Хаос. Но Ветош…

- И что же он может сделать?

- Понимаешь, – Ханар даже остановился, подбирая слова, для более понятного объяснения, – В нашем мире скрывать силу одно из тягчайших преступлений. Уличенный в сокрытии силы чародей больше не принадлежит себе, как и его магия. Если Маслин сможет доказать вину детей, их судьбе не позавидуешь. С Канамэ проще. Она еще, по сути, ребенок, ответственности за себя не несет, к тому же девочка, а к женской магии, из-за ее нехватки, у нас до сих пор относятся с величайшей бережливостью. Но Сой…

- И какое наказание их ждет, при наихудшем раскладе? – тихо спросила Лета, чувствуя, как мурашки ползут по спине.

Ханар не спеша продолжил путь.

- Будь Канамэ старше, ее бы отправили в Женскую школу магии, где она провела бы остаток жизни. Покидать стены заведения девочка смога бы лишь пару раз в году, и только в сопровождении более сильного мага. А Сой…, – маг как то не хорошо замолчал, – Он уже перешагнул порог детской безответственности. Обычно за такие проступки, повлекшие к тому же за собой смерть, даже по не осторожности, назначается высшая мера.

- Жуть! – судя по расширившимся глазам девушки, она поняла правильно, – И ты с этим согласен?

- Я состою в Совете. Я один из тех, кто следит за выполнением закона, – глухо, но твердо ответил Ханар.

- Но… это же… – Лета не находила слов.

- Вот только у нас совсем другой случай. Если бы в Малую кость направлялся какой-нибудь другой мой коллега, я бы просто оставил собранные материалы и пишущий шар с битвой Мирхею, и увез детей еще утром. Но Ветош… – в глазах мага зажегся очень не добрый огонек, – Одно радует, жрецы Хаоса, сами не подозревая, оставили мне лазейку. И дети не пострадают, и закон я не нарушу.

- Но ты ведь, по сути, его начальство. Прикажи ему и все дела!

- Я не могу! Все маги, получившие диплом в правах равны, это прописано в «Уставе магии». Я выше прочих лишь в вопросах, от которых зависит судьба мира…

- Ну да, а здесь у нас всего лишь судьба двух детей! – зло перебила Лета и отвернулась.

Несколько шагов прошли в молчании, а потом девушка вдруг спросила:

- И?

- Что, и?

- Как ты думаешь им помочь?

- Ну, я еще обдумываю…

- Но, как ты будешь врать? – вполне искренне возмутилась Лета, – Ты же в этом «нуб» еще тот! В смысле не умеешь совсем…

- Я не настолько безнадежен, как кажется, – возразил маг, – просто не очень силен в импровизации. И к тому же, кто сказал, что я буду врать? Пошли, мне еще надо с Михеем пообщаться.

Новый староста обнаружился у Места веры, рядом с магическим барьером, в приделах которого все ещё спали пятеро детей. Дед не особо верил в слова мага, и решил сам проследить, кто и куда забирает отпрысков.

За время, пока Ханар спал, Мирхей вполне освоился с ролью старосты. Погост блестел залатанным плетнем. Неподалеку слышался перестук топоров, там разбирали недостроенные сгоревшие дома, что бы позже возвести новые.

Похоже, после освобождения от контроля хаоса, большинство спокойно приняли кандидатуру нового старосты, но и аппозиция присутствовала. Один из ее представителей как раз пытался что-то доказывать деду, напирая авторитетом, который, похоже, располагался у него во внушительном животе. Он буквально напирал им на старика с требованиями вернуть детей и перестать притворятся тем, кем Мирхей никогда не являлся.

- Господин Наритан проснется, с него и спрашивай, – на все выпады парировал спокойно новый староста. – А вот и он, – заметив приближение мага, выдал старик.

- Уважаемый, что случилось? – окинув хмурым взглядом дебошира, попытался выяснить суть проблемы Ханар.

Мужик, как то сразу сдулся, стушевался под грозным взглядом мага, и из-за чего весь сыр-бор, пришлось вкратце объяснять Мирхею. Оказалось, друг этого нервного типа пытался забрать дочь из-за барьера, но не смог пройти, а когда попытался взять преграду с разгону, получил столь ощутимый удар, что его оглушило.

- Я тут себе в подмогу определил несколько молодых парней посмышленей, которые уже оправились от влияния жрецов. Вот двоим из них приказал связать подозрительного типа и придержать под стражей, от греха подальше, до Вашего пробуждения. А Ктару это, вишь, не понравилось.

- И где этот потерпевший? – уточнил маг.

- Да вон, – староста махнул рукой, – под березками.

Рядом с основательно связанным мужиком, на траве сидели двое очень похожих между собой парней лет около двадцати. При приближении Ханара парни вскочили на ноги и вежливо поклонились, и, оглядев их, маг понял, чья на нем рубаха, парни оказались лишь на полголовы ниже. В подтверждение, что они не просто так, а охранники старосты, оба были вооружен длинными охотничьими ножами.

Чародей коротко кивнул сразу обоим и присел рядом со связанным. Прошептав слова поиска, пару раз провел вдоль туловища мужика, не касаясь его. Потом понимающе усмехнулся, запустил руку в карман брюк оглушенного и достал оттуда грубо обработанный камень на толстой цепи из темного серебра.

- Если бы Ваш друг, – проговорил Ханар, глядя на Ктара, что переминался чуть в стороне с ноги на ногу, опасаясь приближаться, – не брал чужое, а уж тем более амулеты Хаоса, спокойно бы забрал дочь без происшествий. А так ждите когда в себя придет.

Убрав находку в сумку, маг встал, подошел к барьеру, начертал в воздухе руну открытия, и купол с тихим шипением рассеялся, оставив после себя легкий запах озона.

- Дети проснуться через час, – сказал Ханар, и, взглянув на Мирхея, добавил, – Нам нужно поговорить с глазу на глаз. И еще, распорядитесь, что бы мне принесли несколько веревок, чем длиннее, тем лучше, и пару горшков золы. Кроме того, было бы не плохо, если бы вы отправили кого на разведку, что бы знать, когда к нам пожалуют светлые маги. Еще мне нужны две лошади и припасов на три дня пути. Лошадей я позже верну, а припасы – оплачу прямо сейчас.

- Все сделаю, – кивнул Мирхей, – Только уж не обессудьте, но плату не возьму, даже не уговаривайте.

Пока староста распоряжался насчет детей, оглушенного мужика, кого послать в разведку, лошадей, припасов, веревок и золы, Ханар прошел сквозь полосу берез и взглянул на Место веры. Со времени битвы на ней мало что изменилось: та же черная глянцевая субстанция покрывала землю, лишь несколько трещин змеилось по ней там, где ассасин устроил взрыв. Неподалеку все так же лежала туша Хроу, и где-то там же, не видимые отсюда валялись плащи жрецов. Сзади раздались шаги, слишком легкие для старосты.

- Красотами любуешься? – спросила Лета и, присев на корточки, ковырнула пальцем черную субстанцию, которая по ощущениям напоминала застывшую смолу.

Вопрос явно не требовал ответа, и Ханар промолчал, с интересом наблюдая за действиями девушки, но ничего не происходило. А значит, если это покрытие когда-то и содержало магию, то теперь было абсолютно инертно.

- Господин Наритан?

Ханар повернулся спиной к месту веры и протянул старику светло серый камушек на кожаном шнурке. Подвеска представляла собой грубо вытесанное лицо с бородой.

- Это ж Матыр? – удивился старик, – Зачем мне дух достатка? Его обычно молодым дают, во время свадебного обряда.

- Это лишь оболочка, что бы в глаза не бросался. А так-то это амулет от замутнения сознания, – успокоил маг, – Ваши мысли будут защищены, от нежелательного вмешательства. Наденьте сейчас.

- Ханар, а у тебя сумка не бездонная случайно? – с любопытством поинтересовалась Лета. – На все случаи жизни амулет найдется.

- Только заготовки, а заговорить любой это дело пяти минут, – тихо, едва ли не одними губами, ответил маг, отвернувшись от старика, – Жаль, одного все ж нет: от любопытства одной болтливой особы.

Лета обиженно фыркнула.

- Что? – не понял Мирхей, который отвлекся, пока завязывал шнурок на шее.

- Ничего. Скажите лучше, кроме Вас, ещё кто-то в деревне знал, что у Соя есть дар?

- Дарей, возможно догадывался, – задумавшись на несколько секунд, ответил старик, – А уж делился ли он своими подозрениями с кем-нибудь, не знаю.

- Хорошо. Теперь слушайте и запоминайте. Я забираю Вашего внука и Канамэ.

- Я так и думал,- грустно вздохнул Мирхей.

- Девочка слишком слаба сейчас, что бы притягивать благословение, но дар в ней виден – не спрячешь. Единственная возможность ее защитить, взять с собой как возможную кандидатку в мои ученицы. Сой, пока Канамэ бездействует, вообще пуст как маг, но разделять этих двоих нельзя. Поэтому мальчик поедет со мной в качестве проводника по местным лесам, а позже, я планирую взять его к себе в замок слугой. Это официальная версия.

- Другую мне знать не положено, – старик понимающе кивнул.

- Пока что нет, для вашего и их блага.

Дед почувствовал, как по спине скатились мурашки, это подступающее одиночество гладило ледяными пальцами, а ведь старик был уверен, что избавился от него навсегда, с появлением внука.

- Я думаю, – проговорил маг, заметив грусть собеседника, – что Вам скучать будет некогда.

И словно в подтверждение слов Ханара, к Мирхею быстрым шагом подошли двое парней, уже знакомых магу. Один на плече нес несколько мотков веревки, другой тащил в двух ведрах золу.

- Староста, мы принесли, что просили.

- А я первее, – воскликнул один.

- Ты сжульничал, – не согласился другой.

- Не правда!

- Правда! Жучара!

- Хватит, – резко одернул обоих Мирхей, – Что за спор на ровном месте?

- Ты, – Ханар кивнул тому, что с веревкой, – соедини веревки между собой, обойди вокруг Места веры, обвяжи его. А ты обсыпь золой, так же по кругу.

Парни переглянулись, затем взглянули на Мирхея, но так ничего не сказав, принялись за дело.

- Я бы хотел проверить, как обстоят дела в других деревнях, из которых к вам люди перешли, – едва помощники скрылись из вида, проговорил Ханар, – Сой знает, как туда попасть?

- Да, конечно. Только не думаю, что в ближайших, хоть кто-то остался, все к нам перешли. Три их было, с кем давний союз. Две совсем рядом, около часа пешком, до третий на час дольше.

- А дальние?

- Из них вообще уже очень долго никого не видели. Да я Вам об этом уже рассказывал.

Ханар кивнул, решив для себя посетить те, что будут по пути, а остальные оставить другим магам.

- Мы закончили, – хором выдохнули помощники старосты.

- И теперь я первее!

- Молодцы! А теперь отойдите подальше, – маг выразительно взглянул на Лету, мол, и тебя это тоже касается.

Удостоверившись, что все достаточно далеко, Ханар связал концы веревки, закрепил их руной «Непрерывности», начерченной прямо по воздуху сложенными вместе указательным и средним пальцами, и прочитал заклятье «Стена пепла». Веревка натянулась и зависла в метре над землей, а зола, словно подхваченная ветром, что дул от земли к небу, устремилась вверх, поглотила веревку, но не остановилась, пока не достигла верхушек берез. Место веры оказалось за полупрозрачным, серым пологом, надежно отделенное от остальной деревни.

- И надолго это? – обеспокоенно спросил старик.

- До приезда магов, официально посланных Советом, – ответил Ханар, и прикинув, что еще есть время, решил все таки поужинать.

Поесть полноценно Ханару опять не удалось. Травяной настой заваривался, а маг, в ожидании его готовности, задумчиво жевал пирог, когда в кухню ввалился деревенский мальчишка, приблизительно возраста Соя. Маг, от неожиданности поперхнувшись пирогом, закашлялся.

- Меня послали сказать, что гости уже здесь, – звонко выпалил он и, не дождавшись ответа, выскочил обратно.

Подхватив сумку, Ханар велел Сою поторопиться, и вышел.

Жара к вечеру пошла на убыль, и Лета с удовольствием вздохнула полной грудью прохладный, напоенный чем-то пряным, воздух.

Четыре лошади ждали у крыльца. Две оседланные принадлежали магу, а две другие, груженные припасами и вещами – деревне. То одна, то другая лошадь встряхивала головой или переступала с ногу на ногу, и едва слышно позвякивала упряжью.

Предполагалось, что на одной поедет маг, на другой – дети. Но терпеть Лету за спиной всю дорогу до Ригорна Ханар не смог бы, так что решил, когда они покинут приделы деревни, девушка пересядет. На чем поедет Крим, чародей даже не думал, как-то же ассасин преследовал их и не отставал столько времени.

- Лета, – тихо подозвал к себе Ханар девушку, выныривая из размышлений, – иди, я помогу тебе в седло забраться. И пожалуйста, чтобы сейчас не случилось, не слезай, а то догонять будешь на своих двоих.

Из дома вышел Сой, ведя за руку Канамэ, и замер, не зная, что делать дальше. Чародей показал на вторую лошадь, велел усадить девочку и быть готовым в любую минуту отъезжать. Подошел Мирхей, в сопровождении уже знакомых парней, принялся что-то тихо приговаривать Сою. Ханар случайно скользнув по ним взглядом, заметил, как дед пытался незаметно всунуть мальчишке маленький узелок из темной ткани, тот, отказываясь, отодвигал морщинистую руку деда. Раздался глухой звяк, и чародей отвел глаза, поняв, что старик пытался материально помочь внуку.

Все внимание Ханара теперь было отдано дороге, и то обстоятельство, что дом Мирхея располагался первым от леса, теперь играло на руку магу – он мог делать вид, что поправляет сумки, а сам следил за темным проемом между деревьями. Лета смотрела в ту же сторону не таясь. Ветер стих, и взволнованной девушке казалось, что даже лес замер в напряженном ожидании. Раздался глухой перестук копыт, а затем из тени подлеска начали появляться конные.

- Мне любопытно, – проговорила Лета, насчитав восемь человек, – это они такие боязливые, что без копании не могут, или ты такой особенный, что один везде шатаешься?

С такого расстояния, о внешности приезжих судить было трудно. Двое мужчин, один из которых был очень высоким, скакали чуть впереди. Сразу за их спинами маячила тоненькая мальчишеская фигура. Остальные пятеро, как только выехали из леса, окружили магов полукругом, скользили взглядами по сторонам, выискивали опасность.

- Надо же, Ветош не поскупился нанять отряд Варто, – удивленно пробормотал Ханар, проигнорировав замечание спутницы, – Видишь того массивного мужчину на тяжеловозе? Это Варто, который двуручному мечу доверяет больше, чем дару. Так еще с ними либо слуга, либо ученик, а скорей всего два в одном. Остальные простые воины.

Отряд приблизился, и Лета смогла разглядеть их как следует. Взгляд девушки сразу зацепился за огромный широкий и длинный меч, прикрепленный у седла самой крупной лошади и, судя по внешнему виду владельца, висел он там не для красоты. Варто был не молод и массивен. В его темных средней длины волосах и бороде серебрилась седина. Синие глаза источали холод, враждебность и недоверие. Поверх темно синей рубахи, накинута куртка, на ногах одеты темные штаны и высокие сапоги. На груди, практически незаметный, болтался белый дракон, символ принадлежности к магическому миру.

Ветош на фоне Варто терялся, казался блеклым, хотя на его руках под загорелой кожей были заметны жгуты мышц. Русые прямые волосы едва прикрывали уши. Нос чуть с вздернут, серо-стальные глаза. Контуры лица обладали некой мягкостью, без резких сломов, но без грамма женственности. Наверное, он был симпатичным, только впечатление, сформировавшиеся после слов Ханара, мешало в полной мере признать его красоту. Одет Маслин был практически так же как его спутник: коричневые сапоги до колена, полотняные штаны и зеленая рубаха без рукавов.

Маги были совершенно не похожи, и в то же время одна черта делала их едва ли не братьями – взгляд. Даже у Ханара, когда он общался с простыми людьми, не наделенными магическим даром, проскальзывала эта нотка высокомерия, а у приближающихся представителей магической братии, это себялюбие и призрение к прочим буквально било через край.

Ученик был самым младшим в отряде, на вид лет пятнадцати. Среднего роста, худой, светлые волосы, карие глаза. Лицо его еще хранило детскую невинность и эмоциональную подвижность, но юноша уже учился сдерживаться, примеряя на себя маску взрослой безразличности.

Воины, мужчины примерно одинакового телосложения и возраста, лет тридцати-сорока, и одеты были одинаково: в кожаные штаны, сапоги, безрукавки. Участки тела, не скрытые одеждой, украшали шрамы или татуировки, а иногда и то и другое. Грудь крест-накрест перехватывали перевязи с мечами, а с боку у седла был закреплён круглый щит.

Пока Лета изучала конных, отряд доскакал до дома Мирхея, Ветош первым поравнялся с темным магом, но слезать с лошади не спешил. Варто, юноша и остальные так же остались в седлах.

- О, господин Наритан, так я не ошибся, когда ощутил в откате тёмной магии знакомые составляющие. Это вы тут в одиночку вершите свои тёмные дела, – Ветош засмеялся, словно оригинально и удачно пошутил.

Варто, как и его воины остались серьезными, лишь юноша поддержал тихим, заискивающим смехом. Ханар внешне старался сохранять спокойствие, но внутри все кипело и клокотало.

- Зато он, смотрю, таких дел наворотил, что один, без семи человек охраны, из дома выйти боится, – злобно хмурясь проговорила Лета, ей все меньше нравился этот человек.

И говорила она вроде совершенно серьёзно, но Ханар вдруг улыбнулся, потому что Лета, как всегда, попала в самую точку. Нервное напряжение сменилось уверенностью, что все будет хорошо. А вот с лица Маслина, при виде ухмыляющегося мага, улыбка вдруг сползла.

- И вам не хворать, господин Ветош. Удивительно видеть Вас вдали от блеска дворцов Приморья, – совсем другим, более спокойным голосом поздоровался Ханар, кивнул второму магу, – господин Варто.

- А это что за люди с вами? – игнорируя издевку в словах темного мага, спросил Ветошь, – Неужели нас встречают?

- Скорей уж меня провожают, – в тон ему ответил темный маг. – Это Мирхей, староста деревни, он пришел попрощаться с внуком, которого я беру в качестве слуги в свой замок.

- Староста? – впервые подал голос Варто, который бы под стать владельцу: густой, низкий. – А где Дарей?

Ханар удивился, откуда эти двое моги знать друг друга, но ответить ничего не успел, вперед выступил Мирхей.

- Его больше нет, господин маг. К сожалению, все мы не вечны.

Уточнять Варто не стал, лишь кивнул и пробормотал просьбу духам, что бы были благосклонны к душе бывшего старосты.

- Уважаемый Мирхей, нам пора, – воспользовавшись возможностью, пока все отвлеклись, чуть громче, чем следовало, сказал Ханар, – Сой, поехали.

Темный маг запрыгнул в седло и попытался объехать отряд, но путь ему перекрыла лошадь Ветоша, направленная его рукой.

- Куда же Вы, господин Наритан? – мягко едва ли не промурлыкал Маслин. – Да и девочку не представили.

- Я закончил дела, порученные Советом, и планирую продолжить свой путь, – хмуро глядя на светлого мага, ответил Ханар, – А вот что у вас за не здоровый интерес к ребенку?

- Нам сказали, что в этой деревни есть дети с даром, – пробасил Варто, за что получил, неодобрительный взгляд Ветоша, но глава наемников никогда не любил словесные кружева.

- А так же, что способности этих детей скрываются, – попытался вернуть внимание к себе Ветош, его глаза засветились предвкушением предстоящей расправы, – Из-за одного такого ребенка на Малую Кость обрушилось Четное проклятье. И еще, что один маг пытается замять это дело и сокрыть виновных.

- Это официальное обвинение? – еще больше хмурясь, уточнил Ханар.

А сам в уме пытался прикинуть, кто настолько осведомленный пытается его подставить. Перед глазами предстал Верховный жрец Тах, которому удалось таки скрыться. Но зачемему? Из-за стен Женской школы магии ему девочку уж точно не достать. Хотя, она может просто туда не добраться. Поставив на будущее жирную галочку, чародей вернулся в настоящие.

- Что Вы, господин Наритан, какое обвинение, – засмеялся Маслин. – Так, вежливый разговор трех образованных людей.

- А мне его вежливый разговор скорее напоминает просьбу: «Дядь, огоньку не найдется?» в темной подворотне от компании не трезвой гопоты, – тихо, что бы не отвлекать мага, сама себе пожаловалась Лета.

- Но ведь и вы не станете отрицать, что следы Черного проклятья заметны невооруженным взглядом, – продолжил Ветош.

- Как образованный человек и дипломированный маг, направленный сюда по официальному запросу Совета, для решения именно этой проблемы, конечно я не буду отрицать, – усмехнулся Ханар, – А вот какими методами я устранял проблему и о конечных результатах, я вам докладывать не обязан, если у вас нет официально направление от совета, для дальнейшего расследования.

Маг вопросительно поднял бровь, внимательно наблюдая за лицом Маслина, и заметил, как на лице светлого промелькнуло разочарование. Ханар внутренне расслабился, он оказался прав, Ветош действительно действовал не по приказу Совета.

- Как Высший темный маг, – продолжал между тем Ханар, – и член Совета, я могу выбрать любого человека с даром себе в ученики. Сила девочки еще мала, что бы стать источником Черного проклятья. А вот при хорошем воспитании и надлежащем обучении, она может вырасти очень успешным магом. Не верите мне, можете сами убедиться.

Варто спешился и подошел к Канамэ, которая, даже сидя на лошади, не сильно возвышалась над предводителем наемников.

- Не бойся дитя, – пробасил светлый маг, – дай мне руки. И смотри мне в глаза, – Варто несколько мгновений внимательно глядел, а затем произнес, – Дар ее и вправду мал. Но и сама она не слишком ли мала, что бы брать ее в ученицы?

- Согласно пункту семнадцать «Устава высшей магии»: «...если ребенок противоположного пола, не достиг совершеннолетия, то его или ее следует отдать на воспитание в семью. Семья выбирается с согласия действующего члена Совета».

- Он пуст, – подтверди Варто, проделал похожую процедуру с Соем.

- Я не понимаю, господин Наритан, – уточнил Ветош, – Зачем вам мальчишка? Насколько я помню, вы всегда предпочитали уединение.

- Мне в замок нужен слуга, мой старый уже не справляется. Если вопросы ко мне закончились, я поехал.

Ханар демонстративно взглянул на небо и оглянулся вокруг. Солнце село, и, не смотря на уже по-летнему светлые ночи, в окнах домов начались зажигаться огни. По привычке, едва стемнело, люди разбрелись по домам, но теперь ставни закрывать не спешили.

- Еще один вопрос, – проговорил Ветош, уже более вежливым, почти заискивающим тоном, – Сюда Советом были направлены два светлых мага… Мы собственно из-за них и приехали...

- Насколько я знаю, направлен был лишь один, а второй действовал на свой страх и риск, против повеления Совета, – раздраженный очередной задержкой, перебил Ханар и заметил, как вновь вздрогнул светлый маг, явно не ожидавший такой осведомленности.

- Да-да, конечно, – мгновенно взял себя в руки Ветош, – но может, вы в курсе, что с ним стало?

- Они попались Хроу, – ответил Ханар.

- Хроу не водятся в этих местах, – подал голос Варто.

- Значит, в гости заскочил, на ужин из магов, – прокомментировала Лета.

- А Вас он не тронул? Не поверю, что Вы в одиночку справились со зверем.

- Ну почему, – отказался от лавр победителя маг, – его жизнь оборвалась без моей помощи.

- Шутите?

- Ну, тогда в присутствие Хаоса Вы уж точно не поверите, – слегка разочарованно протянул Ханар, чем вызвал безудержный смех Ветоша, остальные тоже заулыбались.

- Ну, конечно! Мы же не можем проверить тот бред, что Вы сейчас несете! – отсмеявшись, воскликнул Ветош.

- Почему же, – усмехнулся Ханар. – Доказательства, которые невозможно увезти, я огородил «Стеной пепла». Если бы у вас имелось официальное разрешение Совета, то я бы прямо сейчас передал вам ключ от заклятья. И все дополнительные материалы, включая пишущие шары. А раз нет, то я сам доставлю и передам их в Совет, по распоряжению которого я здесь нахожусь. До свидания, коллеги. Спасибо за гостеприимство, уважаемый Мирхей. Сой поехали!

Ханар раскланялся со всеми и тронул пятками бока лошади. Его небольшой отряд, быстро скрылся в лесу. Заверения Мирхея, что всех гостей он разместит с удобствами, а господам магам может выделить собственный дом, темный чародей уже не слышал. Как и не видел брошенный в след полный ненависти взгляд Ветоша.

Глава 19.

- Как тут все заросло, – пробормотал Сой, оглядываясь. – А ведь чуть больше года назад еще жили люди.

Ханар сотворил два поисковых заклятия, одно на наличие в деревне живых, а второе на присутствие остаточных магических следов. Первое, спустя две минуты подтвердило, что деревня пуста, а вот с магией все обстояло куда сложнее.

- Побудьте здесь, – проговорил Ханар, слезая с лошади и передавая поводья мальчику, который тоже спешился, – Какие-то слабые магические импульсы есть в центре деревни, хочу взглянуть поближе. Лета, ты тоже останься.

Девушка никак не среагировала на слова мага, даже седло не покинула, лишь нервно оглядывалась по сторонам. Она не могла объяснить, почему вдруг стало так неуютно, едва они выехали из-под тени деревьев. Да, вид брошенных домов, вряд ли бы способствовал радостному настроению, но сейчас казалось, что беспокойство, накатывало откуда-то извне.

- Ханар, – окликнула девушка чародея, заметив, что тот уходит, – Ты по осторожней, а то тут как-то... Словно мы опять в лесу с призраками, только шепота не слышно.

Маг чужого присутствия не ощущал, но предпочел довериться спутнице, в конце концов, в прошлый раз она оказалась права.

– Хорошо, – быстро кивнув, пообещал маг и начертал защитный круг, огородив замерших лошадей, детей и Лету, посчитав, что лишним не будет.

Потом достал из сумки пишущий шар, заговоренный прадедом, и, активировав его, подвесил над плечом, не спеша двинулся вниз с пригорка. Дойдя до тропки, что некогда была центральной улицей, Ханар вытянул перед собой руку ладонью вверх и активировал поисковое заклятье, более узкого действия, настроенное непосредственно на остаточную магию.

Полупрозрачная, подсвеченная по краям алым, стрелка появилась на ладони мага, замерла острым концом, указывая направление. Чародей, повинуясь ее указаниям, дошел до небольшой площади, вытоптанной так, что даже сейчас почти не заросшей, в центре которой возвышался колодец. Крыша покосилась, ворот с цепью почему-то отсутствовали. Ведро обнаружилось рядом с колодцем, на его деревянном боку нашла себе пристанище семейка грибов-гнильцов.

Ханар обошел верхнее каменное кольцо по кругу, но острый кончик стрелки четко показывала на колодец. Маг перегнулся через край, вглядываясь в дышащую влажным холодом тьму. Стрелка, повинуясь приказу, оторвалась от руки, нырнула глубже в колодец, заскользила ниже, бросая алые блики на стенки, и остановилась напротив металлического кругляшка, размером чуть больше ладони, закрепленного в кладке.

- Амулет, – пробормотал себе под нос маг, перегнувшись через край колодца еще больше, пытаясь лучше рассмотреть знаки, нацарапанные на самой железке и вокруг нее.

– Топиться надумали, господин Наритан, или просто искупаться? – поинтересовался возникший как всегда буквально из воздуха ассасин, – Если второе, то полностью поддерживаю. Погодка, как говориться, способствует: птички поют, цветочки цветут, солнышко светит, пчелки жужжат. Красота! А вот если первое, то тут я категорически не согласен, Вы мне нужны живым и здоровым!

Ханар особо не вслушивался, мысли его были о том, что это за амулет и как до него добраться.

- Веревка есть? – поинтересовался маг у наемника.

- Ну, вообще да, – в глазах Крима плясали озорные искры, – но вешаться я вам тоже не позволю!

Чародей вздохнул и недовольно глянул на наемника, но легкость настроения того не уменьшил. Крим, все так же улыбаясь, вытащил откуда-то из складок одежды моток тонкой веревки из паучьей нити и протянул магу. Получив желаемое, Ханар обвязался вокруг пояса и отдал свободный конец ассасину.

- Подстрахуй. Я не знаю, какое заклятье там вшито, но когда закончу с амулетом и будет все нормально, дерну за веревку два раза, тогда вытаскивай меня. Если кто-то появиться в приделах двадцати шагов, вытаскивай. Если из колодца повалит дым любого цвета или разольется свет – вытаскивай. Если оборвется веревка, хватай детей и беги как можно дальше. Только, умоляю, за мной не лезь ни при каких обстоятельствах!

Крима так и подмывало что-нибудь сказать, слишком у мага был серьезный вид, но он смолчал, лишь кивнул, принимая инструкции чародея к сведенью.

Черная макушка скрылась за краем колодца, но не прошло и минуты, как веревка дважды дернулась, давая понять, что пора тащить обратно.

- Что-то забыли, господин Наритан? – не скрывая ехидства в голосе, усмехнулся Крим, едва Ханар выбрался.

- Нет, почему бы? – маг, чьи мысли занимали совсем другие проблемы, насмешки в словах наемника не заметил, – Я уже все.

- Да неужели? – всплеснул руками Крим, наблюдая, как маг переползает через каменный бок колодца, – А такие инструкции давали!

- Ну, я же не знал, какое заклятье использовали жрицы Хаоса, – вполне серьезно, опять не ведясь на подначку, ответил маг.

- И? – нетерпеливо спросил Крим.

– Амулет паники, – сказал Ханар, показывая серебряный кругляш, чуть меньше его ладони, всю поверхность которого в хаотичном порядке покрывали разноцветные камни. – Заклятье схоже с тем, что я применил на жителях деревни Малая кость. Только здесь его устанавливали в расчете на более длительный период, поэтому действовало оно медленнее, постепенно выживая одну семью за другой, и направляя их в Малую кость. Сейчас амулет можно не опасаться, камни силы, что питали его все это время, тусклые и не прозрачные – разрядились!

- Можно ехать дальше, здесь больше делать нечего! Встретимся на Старом тракте у озера, – проговорил Ханар, направляясь в сторону оставленных спутников.

- Как скажете, господин Наритан, – наемник отвесил шутливый поклон и исчез в зелени кустов.

Когда чародей подошел к детям и Лете, девушка почему-то не спешила накидываться на него с расспросами. Ханару даже как-то стало обидно, что ли, и тем не менее он рассказал об амулете и показал магический кругляш. А затем запер остатки магии талисмана, завернул его в тряпочку, выуженную из недр сумки, и убрал поглубже.

- Сой, показывай дорогу к Старому тракту, – напомнил Чародей, – ты сказал, что сможешь.

Мальчишка кивнул и не особо уверенно направился в обход деревни, вновь углубляясь в чащу леса.

После Сосновки лес стал практически непроходимым: дорога сузилась до тропинки, которая петляла между поваленных деревьев, заросшие мхом, огибала завалы из бурелома и разломы в земле. А вскоре даже это напоминание о том, что здесь когда-то ходили люди, растворилось, поглощенное травой и мелким кустарником.

Кое-где ветки опускались слишком низко, деревья вставали непроходимой чащей, и путешественникам приходилось спешиваться, вести какое-то время лошадей в поводу. Оказавшись в очередной раз у такого препятствия, Ханар предложил устроить пятиминутный привал и перекусить, припасами из деревни. – Место не лучше и не хуже остальных, – проговорил он, оглядевшись, – А как скоро мы выйдем из леса, судить не берусь. Ханар выбрал одно из двух поваленных деревьев, сел и принялся медленно пережевывать кусок вяленного мяса, запивая его водой. Задумчивый его взгляд, поблуждав по полянке, остановился на Сое. Мальчишка съежился, пытаясь понять, почему господин Наритан так долго и пристально разглядывает его, да еще и хмуриться. Может, жалеет, что доверил ему показывать дорогу. Ханар же размышлял, стоит ли объяснить мальчишке основы магии, хотя бы скрывающие руны. Если бы у девчонки когда-нибудь проснулся дар, Сой замаскировал его явные проявления, силы у него для такого фокуса достаточно. Вот только по закону, Ханар не имел права поделиться с мальчишкой даже такой мелочью, ведь ученицей он назвал Кан. С другой стороны, где еще Сой получит такие знания? В школу магии ему нельзя, а Номэ такому явно не научит. Маг так ушел в размышления, что едва не свалился с бревна, когда Лета ткнула его локтем в бок. – Ты чего? – возмутился Чародей. – Это ты чего?! – воскликнула девушка, – Уставился на мальчишку таким тяжелым взглядом, что он сейчас в буквальном смысле в землю врастет! Ханар перевёл взгляд на Соя, тот сидел едва дыша. Бледный лоб мальчишки покрывала испарина, пальцы мелко дрожали, едва удерживая надкушенный кусок мяса. Рядом примостилась Кан, бросая из-под длинной челки настороженные взгляды в сторону мага. – Мда, – усмехнулся Ханар, – В деревне посмелей был. Эй, Сой, доедай уже, пора двигаться в путь. Мальчик вздрогнул и едва слышно пролепетал: – Да, господин Наритан. – Ты чего-то совсем скис. В чем дело? – Я... Вы..., – залепетал Сой и, совсем стушевавшись под пристальным взглядом, опустил голову, – Мне кажется, вы недовольны... – С чего бы? – перебил Ханар. – Долго едем, – мальчик, не слыша в голосе мага угрозы, решил поднять голову. Взгляд чёрных глаз хоть и был еще колючим, но уже не столь тяжелым. – В направлении я уверен, в проводнике тоже. А взгляд…, – Ханар пожал плечами, – Привыкай. На тебя, как на мага, и не так будут коситься. Болезненно реагировать на каждый, нервов не хватит.

Спустя пару минут их небольшой отряд вновь двинулись в путь за значительно повеселевшим проводником.

Время шло, лес не кончался, на Соя опять накатила паника, что он сбился с пути. Мальчишка уже почти признал свое поражение, когда за поворотом дорога, наконец-то, уперлась в живую изгородь. Сой натянул поводья, не доехав до нее несколько шагов. Ханар обогнул мальчишку справа и тоже замер в ожидании. Лета выглянула из-за плеча мага и удивленно присвистнула, увидав сплошную, ровную стену зелени, которая тянулась вправо и влево, постепенно теряясь из виду, а по высоте, не уступала деревьям, росшим вокруг.

- Куда ты завел нас Сусанин, ей богу? – вспомнив присказку родного мира, продекламировала Лета, – Отстаньте ребята, я сам заблудился! – и добавила, ни кому особо не обращаясь, – Кто же тот безумный садовник, что организовал посреди леса эти насаждения?

- Никто, сами как-то выросли, – проговорил Сой, который от облегчения, что не наврал с направлением, совершенно забыл об осторожности, – Ой!

- Значит мою спутницу, ты не только видишь, но и слышишь, – усмехнулся Ханар.

Сой отвел глаза и едва слышно пробормотал:

- Я её не всегда слышу, – замямлил, – и стараюсь пореже смотреть. Она слишком необычная ... и красивая ... – мальчишка залился краской, замолчал.

Ханар зыркнул через плечо на спутницу, словно желая сказать: «Видишь, ни я один считаю твой внешний вид не подобающим». Лета в ответ на это нахмурилась и показала язык, чем лишь развеселила Ханара.

- Ладно, куда дальше? – возвращая себе серьезность, поинтересовался маг у мальчишки, – Я так понимаю, что тракт за этой живой изгородью?

- За мной, – Сой направил лошадь с дороги вправо, в образовавшийся между стеной и лесом коридор.

Спустя несколько метров в изгороди появился разрыв, похожий на арку, слишком низкий, что бы ехать верхом, но достаточно широкий, что бы лошадь в нем не застряла. Проем изгибался по середине, так что другого выхода из него видно не было, но листья блестели и переливались под солнечным светом прорывавшемся с той стороны.

Проверив, на всякий случай заклинанием, нет ли кого за кустами, Ханар спустился на землю. Сой и Канамэ достаточно ловко спешились следом. Лета же неловко сползла по боку лошади, тихо ругаясь. Ездить она худо-бедно научилась, но посадка на живое средство передвижения и спуск, все еще вызывало волну непередаваемых ощущений.

Вскоре все четверо стояли по другую сторону зеленной стены, щурясь от слишком яркого, после сумрака леса, солнечного света.

Старый тракт произвел на Лету сильное впечатление в первую очередь своей шириной, сравнимой разве с многополосной автострадой оставленного мира. Правда автострады не ограждают с двух сторон живыми изгородями, не мостят гигантскими плитами, и они редко бывают столь пустынны. – Во времена до Закрытия – этот путь был одним из основных для желающих быстро и без проблем добраться до Приморья, – заговорил вдруг Ханар, словно мысли прочитал, а может просто заметил удивление Леты. – Заметь, ему более двух тысяч лет, а все плиты целы, между ними не пробилась ни одна травинка! А все потому, что дорогой занимались лучшие мастера эпохи, так называемого, Долгого мира – поистине золотого времени. Гномы предоставили лучшее камни, люди – мастеров по укладке. Маги всех стихий заговаривали и укрепляли плиты от разрушения. А эльфы украшали. Вон, взгляни!

Лета проследила за рукой маг, и заметила в гущи зелени статую девушки, которая выглядела совсем живой. Ткань платья казалась легкой и струящейся, тонкие пальцы, словно, только что остановили дрожащую струну лютни, а полу прикрытые глаза еще не распахнулись, но вот-вот и взглянут на благодарную публику, ожидая бурных оваций. Даже зелень плюша, обвившая стройное тело, не выглядела чужеродно, скорее напоминала причудливую накидку. Как человека творческого, Лету всегда завораживало умения других сделать то, что у нее вряд ли получилось бы. Она замерла, не в силах отвести взгляда, боясь прикоснуться, и простояла так, пока ее не окликнул Ханар, напомнив, что пора ехать дальше.

Вернувшись тихой, Лета вползла в седло позади мага и следующий отрезок пути молчала, задумавшись о чем-то своем, выискивая глазами затерявшиеся в зелени остатки минувших эпох. Но к ее огорчению, целых статуй больше не встретилось, лишь мраморные обломки увитые плющом.

- А что за Долгий мир? – разрывая тишину, спросила Лета.

- О, это была поистине легендарная эпоха, – голос мага наполнился воодушевлением, – Почти двести лет люди не знали, что такое войны, голод, лишения, болезни. Бескорыстная забота о ближнем стала в приоритете. Искусства процветали. Оружие было забыто.

- Что-то с трудом вериться, – буркнула Лета, – И что же разрушило сказку? Маг умер?

- Какой маг? – не понял Ханар.

- Который наложил на ваш мир заклятье «Всеобщей любви”, – убийственно серьезно поведала спутница.

Ханар рассмеялся, осмыслив услышанное, и лишь немного успокоившись, сказал:

- Нет такого заклятья. Да если бы и было, ни у одного из живших магов не хватило бы сил, околдовать весь мир, а уж про поддержания заклинания в рабочем состоянии я вообще молчу.

- Что же тогда разрушило этот Долгий мир?

- Обычная человеческий глупость, – из голоса мага исчезла даже тень улыбки, – Людской век не долог, а память бывает еще короче. Чаще внуки уже не помнят, что обещали и за что сражались деды. На какие жертвы они шли, чтобы ныне живущие могли мирно спать в своих постелях, растить детей и сеять хлеб. То, что эпоха протянулась так долго, уже удивительно. Правители людей сменяли один другого, и с каждым поколением все меньше доверяли другим расам. Гномы, хотя и живут долго, тоже не вечны. Память подгорных народов более глубока, но у молодых правителей кровь горячей, чем у ушедших. В какой-то момент новые короли гномов и людей не смогли договориться, эльфы не успели или не пожелали вмешиваться, и маленький конфликт перерос в полномасштабную войну, которая за пару лет уничтожила почти все, что было создано за два века мира.

Ханар замолчал, и тишина, окутавшая их, показалась Лете более глубокой, чем была до начала рассказа. Продолжать расспросы желание отпало, и какое-то время лишь звук мерного перестука копыт разносился далеко вокруг, да дети, вдруг принимались неразборчиво шептаться.

День постепенно угасал, небо наливалось багрянцем. Окружающие кусты теряли краски, тускнели, в глубине листвы проступали бледные светящиеся точки, которые становились все ярче в сгущающейся темноте. Пряный запах заструился в воздухе.

– Что там светиться? – поинтересовалась Лета у Ханара.

– Эльфийский звёздник, – ответил маг, направил коня ближе к кустам, что бы девушка смогла разглядеть белый цветок с пятью лепестками, который источал очень знакомый аромат.

«Корица!» – поняла Лета и вздохнула полной грудью.

Память услужливо подкинула посиделки в кафе с друзьями за чашечкой кофе, а еще мамины свежеиспеченные булочки, так же одурманивающее пахнувшие на всю квартиру.

– Хотя теперь чаще звучит название: Проклятый свет, – продолжал между тем Ханар, вновь возвращаясь к центру дороги, Лета, ушедшая в собственные мысли, не сразу поняла о чем он, – Эти цветы растут лишь у старых трактов и построек, что были возведены задолго до наложения печати.

- Этот мир какой-то грустный, – вздохнула девушка, – Там, откуда я родом, ты и тебе подобные всего лишь персонажи сказок и легенд, яркие, необычные, далекие от обыденности повседневной жизни. И очень многие мечтают оказаться вдруг в волшебном мире, став магом или эльфом, гномом или драконом, в общем – вами. Убегают ради этого в компьютерные игры, ныряют с разбега в глубины книг, пересматривают по сотни раз фильмы и мультфильмы про волшебство. Для любого человека моего мира – маги символ свободы и силы, а эльфы мудрости и красоты, вызывающие у всех невольное восхищение. И вот я оказалась там, где и не мечтала, и что я вижу?

- Ну, все так и есть, – возразил Ханар, – мы, маги, сильны и свободны, а эльфы…

- Мудры и великолепны. Ладно-ладно, как скажешь. Только выбрать себе в супруги кого хотят маги не могут, а эльфов пару сотен лет назад все дружно ненавидели, – напомнила Лета.

- Полной свободы не бывает, – проговорил Ханар, – и люди всегда кого-нибудь ненавидят. И почему тебя так задевает, что родители договариваются о браке своих детей? В конце концов, они опытнее.

- И конечно же их дети всегда счастливы, в браке с незнакомцем, которого первый раз увидали на свадьбе, – скептически хмыканула Лета.

- Ну, почем же в первый? – возразил маг, – Мы знакомимся заблаговременно, чаще в раннем детстве. Нам не запрещено общаться, а если нет возможности встретиться лицом к лицу, то мы обмениваемся письмами. Например, моя невеста…, – маг порадовался, что его спутница не видит его лица, потому что говорить о своей будущей жене с недавней знакомой было все еще неловко, – Она сейчас учиться и шлет мне послания каждые две недели. А помимо этого, мы вместе посещаем крупные светские приемы.

- Томно вздыхаете с разных концов бальной залы, – ехидно предположила Лета.

- Почему? – возразил Ханар, – Мы разговариваем, танцуем...

Маг вздохнул и замолчал, вспомнив события почти двухлетней давности, когда он осмелился впервые пригласить Тессану на танец, и свои сбивчивые, с трудом подобранные слова. А еще ощущение слегка дрожащих чужих пальцев в своей руке, когда он вел девушку в круге таких же танцующих пар; гладкость шелка, отделяющего тонкой преградой спину девушки от его внезапно вспотевшей ладони; длинные светлые ресницы, в смущении опущенные на нежно розовые щеки.

- Почему тебя это так волнует? – спросил Ханар, выныривая из воспоминаний.

- Если честно, не знаю, – пожала плечами Лета, и заговорила, все больше воодушевляясь, – Я прекрасно понимаю, что и в моем мире есть договорные браки, заключаемые ради власти или денег. В некоторых странах до сих пор о свадьбе договариваются родственники. Но лично для меня, в силу моего воспитания и мировоззрения, такие отношения – пережитки далекого прошлого. Я считаю, что двое взрослых людей сами выбирают с кем быть, а родители…

Лета вдруг прервала вдохновенную речь, ясно услышав слова из недавнего сна: «…она нам просто добра желает…», и весь ее запал куда-то исчез.

– Ну, обычно родители в отношения не лезут, – уже с меньшей уверенностью произнесла она, и вдруг резко добавила, – Ладно, может ты и прав. Твой мир, твои правила. Да и кто я такая, что бы учить жизни взрослого мужика, когда у самой кавардак в отношениях.

Чародей опешил от такой внезапной смены настроения Леты, без какого-либо перехода. Он ждал продолжения, но девушка молчала, а спустя пять минут разговор потерял актуальность и каждый уже думал о своем.

«Как там Денис? Наверное, очень волнуется, я же пропала внезапно, непонятно куда, – нервно покусывая нижнюю губу, хмурила брови девушка, – А вдруг он обо мне уже не помнит? Полгода, конечно, не так много, но мы поссорились… Была ссора? Не помню. Почему я не помню?» – впервые начала блуждания между мирами, понимание, что ничего не помнит о своем исчезновении, настолько взволновало ее. Мысли эти и раньше посещали девушку, но обычно надолго не задерживались. «А вдруг, если я вспомню, почему пропала, то смогу вернуться? А хочу ли я вспоминать? Хочу возвращаться?»

Вынырнув из задумчивости, Лета с удивлением осознала: мало того, что достаточно долго пялится в спину мага, так еще, теребит какую-то нитку, выбившуюся из шва его куртки. Не понятно, почему Ханар до сих пор не заметил и не отчитал в строгой форме, за столь явное нарушение его жизненного пространства. Может, успел свыкнуться с ней, или тоже слишком погрузился в размышления, не замечая внешних раздражителей. Девушка испуганно отдернула руку, покачнулась, едва не свалилась с лошади и, в поисках равновесия, с силой вцепилась в мага.

- Ты чего? – непонимающе спросил Ханар, с нарастающим волнением ощущая стук чужого сердца где-то в районе своих лопаток и частое дыхание на шее.

- Я чуть не упала, – раздался за спиной дрожащий голос.

- Уснула что ли, – попытался беззаботно усмехнуться маг.

- Наверное, – неуверенно буркнула девушка, – Прости, буду осторожной…

«Без сарказма? Без усмешек и шуточек в отношении моей «зажатости»? – не поверил Ханар, пытаясь разобраться в оттенках голоса спутницы. – Даже удивительно!»

Лета же постаралась как можно дальше отодвинуться от Ханара, впервые ощущая дискомфорт в его обществе. Возможно, в том был виноват адреналин, что выплеснулся в кровь, когда она едва не упала с лошади, но щеки горели, руки дрожали, а сердце никак не желало успокаиваться.

Пытаясь как-то отвлечься, Лета принялась огладываться, и с удивлением поняла, что стена из зелени давно закончилась. Деревья расступились, отодвинулись и высились теперь достаточно далеко справа и слева, слившись в единую темную массу. Дорогу окружала трава, длинные стебли которой нежно перебирал легкий ветерок, налетавший порывами откуда-то спереди.

Ночь опустилась на землю, но темноты не было, хотя магических светлячков Ханара не наблюдалось. Молочный, нерезкий свет лился, казалось, со всех сторон. Лета подняла глаза и не смогла сдержать полного восхищения возгласа:

- Ух, ты!

- Ну что там еще? – устало поинтересовался чародей.

- Звезды, – восторженным шепотом просветила девушка Ханара.

Небо, которое до этого затягивала дымка облаков, очистилось. И звезд на небосводе было столько, сколько Лета еще никогда не видела ни в этом мире, ни в родном, где они едва проглядывали сквозь дымку искусственного света больших городов.

Казалось, над дорогой из камня вился еще один путь – небесный, мощенный алмазами. Такое великолепие действовало на Лету умиротворяющее и в тоже время торжественно, обещая, что в ближайшие время случиться что-то очень хорошее. Тихая мелодия старой песни рождалась где-то внутри, но наружу ее девушка выпустить не решилась, прекрасно зная, что ни слуха, ни голоса у нее нет.

- Там высоко, высоко, – едва слышно продекламировала Лета, не отрывая взгляда от неба, – кто-то пролил молоко, и получилась звездная дорога…, – и спросила, – Почему их так много?

Ханар тоже смотрел вверх, едва заметно улыбаясь. Такие же яркие и чистые звезды ему доводилось лицезреть в редкие безлунные ночи над собственным замком, правда и там их было меньше.

«Встречусь с Нииром, сдам дела и сразу домой», – решил маг про себя, чувствуя, что от количества людей вокруг уже начал уставать и соскучился по пыльной тишине замковых коридоров и уюту собственного кабинета.

– Ханар, – окликнула его Лета, так и не дождавшись ответа на свой вопрос. Тот понял, что от него так просто не отстанут, вздохнул и попытался объяснить.

- Так выглядит «Межмировой шов», явление для мира Са не такое уж редкое. Когда ставилась Печать, те места, где прорвался Хаос, закрывались магией, как бы «штопались». Мироздание стягивалось, сморщивалось, преломляя видимость того, что внутри. Днем ты бы увидала два-три солнца. Теплее от этого не стало бы, а вот теней у тебя бы прибавилось.

- То есть, – уточнила Лета, – я сейчас как бы сквозь граненное стекло смотрю?

- Скорей, как кривое зеркало, – поправил маг, и добавил, – Готова еще больше удивиться?

Ханар потянул за повод, лошадь, повинуясь приказу, развернулась вправо и остановилась. От вида, прежде скрытого широкой спиной Ханара, у Леты буквально перехватило дух. Словно вогнутая стена, усеянная ярким самоцветам, вставала через десяток метров, от места, где они замерли. Лета ощутила себя песчинкой в открытом космосе. Чародей, чувствуя настроение девушки, не торопился продолжать движение. Дети тоже зачарованно замолчали.

Легкий ветерок приносил тихое шуршание, похожее на шелест листьев, но было мягкое и тягучее.

«Волны, – озарило Лету, а вслед за этим пришло воспоминание, – Сой рассказывал об озере».

Когда эйфория немного отпустила, девушка заметила, что звездное полотно не столь однородно: настоящие небо и его отражение разделяет темная граница гор. Развалины города с такого расстояния и рассеянном свете не были заметны, да она и не знала в ту ли сторону смотрит.

Лета скользила взглядом по звездной черноте, желая впитать этого великолепия как можно больше. Боковым зрением она заметила там, где купол неба опирался на темный лес, какое-то движение, а может вспышку света, от которой нервные мурашки побежали вниз по позвоночнику. Вглядевшись в звездное небо, которое вдруг потеряло торжественное великолепие, став чем-то тяжелым, давящим. Девушка поежилась, чувствуя непонятную дрожь, змеей скользнувшую по позвоночнику и недовольно буркнула:

- А ночевать ты прямо здесь планируешь?

Ханар непонимающе взглянул на спутницу через плечо, раньше за ней столь резкие смены настроения замечены не были: еще минуту назад светилась воодушевлением, а теперь сидит мрачнее тучи. Он, было подумал, спросить, чем это вызвано, но не стал, посчитав, может, девушкам такое присуще. В конце концов, он слишком мало знает о них, в силу редкого общения с противоположным полом. Тяжело вздохнув, Ханар окликнул Соя, засветил магический огонек, и направил свою лошадь параллельно берегу в сторону недалекого леса.

Не доехав до первых деревьев, вновь начавшегося леса, метров тридцать, они остановились на краю небольшой впадины, не заметной с дороги. Когда-то здесь бежал ручей, вымывая мягкий грунт, пока не добрался до твердой породы. Потом он пересох, и остался широкий овраг с низкими склонами и выходом к озеру. Острые выемки и сколы постепенно сгладились, их укрыла трава и редкие кусты. Дальше, метров через тридцать, единой черной стеной вставал лес.

На дне низины оказался разбит лагерь. Практически в центре потрескивал небольшой костерок, рядом приготовлена внушительная охапка сухого хвороста. С двух сторон от огня лежал еловый лапник, укрытый плотной тканью – уже практически готовые постели. Над огнем в котелке булькало какое-то варево.

Ханар втянул носом божественный аромат овощного рагу и шумно сглотнул, вспомнив, что последний раз нормально ел утром. Рядом захлебывался голодными слюнями Сой. Желание поскорее поесть и лечь спать вытеснили из мальчишечьей головы все прочие мысли. Он даже не особо удивился, откуда на пустынном берегу озера взялся костер с котелком, и не вернется ли хозяин этого, всего, что бы надавать непрошенным гостям по шее. К тому же господин Наритан вполне себе уверенно спустился по пологому склону, спешился и принялся расседлывать лошадь.

- Про свою не забудь, – напомнил маг мальчишке, все еще не покинувшего седла.

- Да-да, – быстро проговорил тот, попытавшись слезть.

Вот тут его ждал неожиданный сюрприз: Канамэ уснула, убаюканная длинной дорогой, и на попытки ее разбудить, никак не реагировала. При этом так вцепилась в Соя, что тот не знал, как спуститься с лошади, не уронив при этом девочку. Видя его безуспешные попытки, темный маг подошел, высвободил одежду пацана из цепких пальцев Кан, и перенес девочку на импровизированную кровать. Сой прибежал следом, с шерстенным одеялом в руках, в очередной раз мысленно поблагодарив заботливого деда.

Чародей, между тем, снял котелок с огня, чтобы рагу не выкипело, и вернулся к лошадям.

- Ханар, мне прям стыдно, – тихо проговорила Лета, наблюдая, как тот, расстегнув какие-то ремни, кажется, они назывались подпруга, снял седло. – Ты и так устал, а еще животинку обихаживаешь. Может, и меня научишь.

- Ты же ее боишься, – маг усмехнулся, вспомнив с каким непередаваемым выражение лица, его спутница каждый раз подходила к лошади.

За вымученной улыбкой скрывались неприязнь, страх, неуверенность, правда брезгливости и отвращения не было. Однажды Лета даже попыталась, пересилив себя, угостить лошадь коркой подсоленного хлеба. Животные, как заметил Ханар, на его спутницу реагировали вполне обычно: кошки укладывались рядом, собаки подозрительно обнюхивали, едва слышно рыча или радостно виляя хвостом. Возможно, те больше верили не глазам, а обонянию или какому-то другому органу, что более чувствителен к изменениям в окружающем мире. Тот, что у людей если и был, то давно атрофировался, а животным позволяет определять стихийные бедствия за несколько часов.

Лошадь не испытала дискомфорта от парящей перед носом корки хлеба, потянулась за предложенным угощением. Но едва Лете увидала под мягкой, загнувшийся губой, желтые зубы, которые потянулись к ее ладони, тут же растеряла всю смелость, вздрогнула и выронила кусок хлеба в придорожную траву. Лошадь оказалась не из обидчивых, подобрала и схрумкала корочку, но после этого Лета попыток подружиться с «демоническим зверем» не предпринимала.

– Ну, не то что бы боюсь, – пробормотала девушка, – слегка опасаюсь. В моем мире лошадей так запросто не встретишь. Вот только глядя на тебя, чувствую себя нахлебницей, обычно я хоть за хворостом ходила…

- Ладно, если действительно хочешь – научу, – перестав на пару секунд орудовать скребком, маг взглянул на девушку, – Только не прямо сейчас, хорошо?

Дождавшись кивка Леты, он возвратился к прерванному занятию. Девушка понаблюдала за мерным движением рук, но следить за чужой работой интересней, когда ты в ней хоть что-то понимаешь. Быстро потеряв интерес, Лета вздохнула и пересела к костру.

Вскоре к ней присоединились Ханар и Сой, закончившие чистить лошадей. Пока мальчишка раскладывал по глубоким мискам слегка остывшее жаркое, маг отрезал два ломтя хлеба. Усевшись рядом, они принялись за поздний ужин. Чародей с жадностью проглотив свою порцию, положил себе добавки, Сой же наоборот начал клевать носом уже после третьей ложки. Маг едва успел подхватить тарелку, которая почти выскользнула из рук мальчишки. Пробормотав извинения, пацаненок залез под одеяло, и спустя мгновенье мерно сопел.

Как и в прошлую ночь, удостоверившись, что дети спят, у костра появился Крим. Вежливо поздоровавшись и отказавшись от еды, он сел, скрестив ноги.

- Как долго мы планируем здесь торчать? – сразу же задал интересовавший его вопрос наемник, – И какие планы на этот период времени?

- Три дня, если ничего ни предвиденного не случиться – ответил маг, раздумывая, а не положить ли еще себе добавки, – Защитный круг ставить, или опять ограничимся лишь сигнальным?

- За время моего наблюдения, я ничего не обычного не обнаружил, но моя интуиция мне нежно шепчет, что осторожного, Изначальный хранит. А этой капризной даме я привык верить. Ее нытье не раз мне жизнь спасало.

- Хорошо, как скажешь, – кивнул Ханар.

- Тогда, спокойной ночи Вам, господин Наритан, и Вашей спутнице, – ассасин вскочил на ноги, отвесил шутовской поклон и мгновенно растворился в ночи.

Ханар обошел лагерь по широкому кругу, читая «Охранное» заклинание, захватив и стреноженных лошадей, и спящих детей, и даже кусты на склоне в чуть светящийся защитный барьер. После чего, с чувством выполненного долга, спокойно уснул.

Лета же опять осталась предоставленной самой себе. Нитки закончились еще прошлой ночью, бумага тоже была на исходе, девушка постеснялась просить у мага последние. Не зная, чем занять бесконечную ночь, она вздохнула и начала скармливать огню по одной ветке, выуживая те из общей кучи. Выпутав очередную, даже не палку, скорее широкую толстую щепку размером чуть шире ладони, Лета с интересом оглядела ее со всех сторон, и отложила в сторону. В мыслях закружился смутный, пока еще слишком сырой, образ, который идеально впишется в понравившуюся форму.

«Вот только где бы взять ножик? У Ханара наверняка есть, но не будить же его из-за этого… Вот, когда жалеешь, что больше никто тебя не слышит. Хотя, вряд ли бы Крим ради такой дурацской просьбы, стал бы свое местоположение рассекречивать».

Грустно вздохнув, Лета подбросила в костер еще хвороста, обхватила колени руками, прижалась к ним щекой и задумалась, глядя в огонь.

Недалекий лес жил собственной жизнью: ночные звери охотились, дневные отдыхали. Звуки казались чище и громче, чем днем, без труда преодолевали небольшое расстояние до их стоянки.

Весело пересвистывались ночные птахи, то совсем рядом, казалось прямо в соседнем кусте, то дальше, за пределами деревьев. Раз, и замолкли, напуганные уханьем филина.

В глубине чащи кто-то взвыл, заставив Лету вздрогнуть. Через короткую паузу, тому первому ответили схожие голоса с разных сторон. Потом захрустели ветки кустов, кто-то тяжелый ломился сквозь их переплетение, постепенно удаляясь, преследуемый воем неизвестных. Девушка настороженно покосилась на мага, но он даже не шелохнулся, продолжая так же мирно сопеть.

На стоянку вырвался ночной мотыль, огромный, почти с ладонь, испуганно заметался, ослепленный ярким светом, и спустя мгновение вновь скрылся в темноте. Лошадь изредка пофыркивали сквозь сон, мягко переступали с ноги на ногу.

Лета все меньше вслушивалась, завороженная танцем языков огня. Когда в костре слишком громко щелкнул сучек, разгрызаемый пламенем, Лета вздрогнула от неожиданности, усмехнулась своей пугливости и тут же настороженно замерла. За спиной шуршала травы, кто-то шел, не особо таясь. Вот только чужой пройти не мог, а Крим двигался бесшумно. Не успела она обернуться, как очень знакомый, слегка расстроенный голос, заставил буквально окаменеть:

- Ну, ты как всегда, – тихий вздох, – сидишь в одном платье. Опять замечталась и не заметила, что замерзла. Вон даже губы уже посинели. Ви, ну нельзя же так.

На плечи опустилась куртка, окутав девушку теплом, и таким родным запахом табачного дыма и мятной жевательной резинки.

- Денис? – Лета вскочила, резко обернулась.

Глава 20.

Рядом никого не было, как и курки на плечах.

- Задремала я что ли? – сама себе не веря, пытаясь успокоиться, пробормотала Лета, потерев рукой глаза. Хотелось себя ущипнуть, но не чувствительность к боли, сводила на нет попытку убедиться, что не спишь.

Неуверенно оглядевшись, и не заметив ничего странного, Лета опустилась обратно на землю, передернув плечами. Не холод, а нервы заставили ее подкинуть в костер еще пару веток. Сноп ярких искр взмыл вверх, пламя опало, словно придавленное весом сучьев, а затем обволокло новое подношение и разгорелось ярче. В тот момент, когда круг света раздвинулся, девушке показалось, что темные фигуры качнулись, отступая назад, хороня себя в тени.

Лета вскочила и кинулась к магу, который продолжал мерно спать, ничего не замечая вокруг. От волнения пропал голос и, желая разбудить спутника, она вцепилась ему в плечо, пару раз встряхнула. Ханар открыл глаза, непонимающе уставился на нервно озиравшуюся девушку.

– Ты чего? – хрипло поинтересовался он.

- Ты ничего не слышишь? – взволнованным шепотом спросила Лета, уже понимая, что едва коснулась мага, наваждение прошло.

Прежде, чем ответить, чародей проверил целостность барьера и наличие вокруг живых существ, а после качнул головой:

- Нет. Ветер только шумит.

- Да? Ну, тогда ничего… Наверное, показалось, – пытаясь вернуть уверенность голосу, соврала Лета и добавила, – Можешь это… ложиться. Извини, что потревожила.

Недоверчиво покосившись на девушку и решив, что допрос с пристрастием может подождать до утра, Ханар широко зевнул, повернулся на другой бок, подтянул повыше одеяло и...

- Ой, подожди, – девичья рука вновь дернула за плечо почти уснувшего чародея, – у тебя есть нож? Не бойся, никого резать не планирую, просто скучно вот я и подумала…

- В боковом кармане сумки, – буркнул маг, проваливаясь в сон.

Ханар едва волочил уставшие ноги, воздух с трудом проникал в легкие, вырывался при выдохе с хрипами. Магия истратилась до донышка, ее не хватало даже на минимальную помощь себе. Он устало привалился к каким-то развалинам, бывшими в прошлом жилым домом, и оглянулся. Нечто бесформенное, похожее на плотный черный дым почти настигло его, и сил бежать дальше не было. Нечто прыгнуло, сбило с ног, навалилось, принялось душить… Маг разинул рот в безмолвном крике, и… проснулся.

Рассветное небо уже спрятало звездные светильники до следующей ночи, и теперь не спеша раскатывало над лесом полотно зари. Хрупкая тишина заполняла пространство, лишь ветер изредка нарушал ее. Ханар выдохнул, прогоняя остатки кошмара и попытался встать, с удивлением осознавая, что тяжесть, придавившая его во сне, никуда не исчезла, спеленав по рукам и ногам. Вспомнилось, почему-то, пробуждение в пещере шамана и его методы лечения.

Выгнув, насколько смог, шею, чародей увидал источник своих проблем: кто бы сомневался, что им оказалась Лета. Девушка удобно сидела, придавив края одеяла, в котором маг ночью запутался, да еще расслабленно облокотившись на Ханара, словно он был спинкой дивана. Похоже, она опять что-то мастерила, руки ее двигались с удивительным проворством.

Девушка так увлеклась, что не заметила пробуждения мага и даже на оклик среагировала не с первого раза.

- О, ты проснулся? – жизнерадостно поинтересовалась Лета, вскакивая на ноги и быстро пряча руки за спину, при этом с ее подола во все стороны полетели золотистые деревянные стружки, – Доброе утро!

- Думаешь, доброе? – саркастично поинтересовался Ханар, садясь и сплевывая попавшую в рот щепку.

Всеего одеяло было в опилках, как и земля вокруг.

Ханар по привычке запустил в волосы обе руки, придавая ночному бардаку на голове относительный порядок, и выудил из них еще одну деревянную завитушку.

- Лета?! – маг укоризненно посмотрел на девушку.

- Ну, прости, увлеклась, – виновато улыбнулась та.

Ханар вздохнул, наклонил голову и пропустил несколько раз пальцы сквозь черные пряди и пару раз встряхнул шевелюрой.

- Там справа еще одна, – пробормотала Лета, когда маг закончил, и потянулась выпутать.

- Спасибо, я сам, – отстранил ее руку Ханар, – Может, покажешь, за что я пострадал?

- Ну, так-то еще не готово, – попыталась отказаться Лета, – сырой набросок…

Как же она не любила показывать не завершенные работы, слишком часто после этого вдохновение испарялось, а желание продолжать дальше пропадало. В однокомнатной квартире, оставшейся в другом мире, имелся «творческий угол» – небольшое пространство, огороженное ширмой, за которой умещался стол, кресло и небольшая тумбочка. Туда никому ходу не было, даже Денису.

Все друзья были в курсе, что проявление излишнего любопытства к незаконченной работе, грозит серьезными последствиями, и предпочитали не доводить дело до ссоры. К тому же по завершению Лета сама тащила показать результаты своего творчества и глядела щенячьими глазами, напрашиваясь на похвалу.

К счастью или нет, Ханар ничего об этом не знал, намеков не понимал, и продолжал сверлить девушку настойчивым взглядом. Не выдержав, Лета с тяжелым вздохом вложила в ладонь обструганный деревянный кругляш, который чародей с интересом покрутил туда-сюда. Даже в не завершенном виде была понятна задумка автора, но вот практического назначения этой поделке чародей вряд ли бы придумал.

- Хм, – заинтересованно пробормотал Ханар, вглядываясь в пока еще грубый искриз: две змеи, переплетаясь телами, выполняли роль рамки, а в центре – цветок ромашки, – ты где-то видела такой символ?

- Не знаю, – пожала плечами Лета, – вроде как само в голову пришло.

- Похоже на Цеховой знак Гильдии Аптекарей, – возвращая работу назад, проговорил Ханар и добавил, – Кстати, на тебе чистка одеяла от избытков вдохновения.

- А может ты как-нибудь сам? – напустив побольше жалости в голос, попросила Лета, – Колданешь что-нибудь…

- Бытовая магия мне дается еще хуже, чем лечебная, – развел руками маг, – Максимум нагрев воды, да еще пара-тройка трюков.

- Ну, как всегда… Кроме мордобития – никаких чудес, – пробормотала себе под нос Лета, – Не удивительно, что замок пылью порос.

- Что?

- Ничего.

Взяв одеяло мага, девушка отошла в сторону, несколько раз с силой встряхнула, опустилась в траву и принялась вычищать наиболее приставучие щепки.

Солнце медленно выползало из-за горизонта, добавляя окружающему пейзажу оттенков. Капли росы, вбирая в себя первые лучи, светились.

Ханар обошел стоянку по кругу, снял сигнализацию, деактивировал охранный барьер и не торопясь спустился на берег, разогнать остатки сна холодной водой. Возвращаясь, маг бросил взгляд на детей, которые еще спали. Канаме беспокойно ворочалась, хмурила брови, но не посыпалась. В какой-то момент, она буквально закатилась под бок Соя, и мальчишка в полудреме сгреб ее, прижал, продолжая сопеть.

Решив, что можно пока не будить детей, все равно сегодня никаких спешных дел не намечалось, чародей сел к почти прогоревшему костру. Лета под утро так увлекалась своей поделкой, что совсем забыла следить за огнем. Маг накидал на остывающие угли свежего хвороста и, не мудрствуя лукаво, поджег их магией, привычно щелкнув пальцами.

Посчитав, что для завтрака еще слишком рано и не желая дважды разогревать остатки вчерашнего рагу, сначала для себя, а после для проснувшихся детей, Ханар порылся в седельных сумках и выудил три пирога с капустой. Пироги слегка подсохли, но аппетитного аромата и вкуса не потеряли. Решив совместить приятное с полезным, маг захватил тетрадь с заклятьями по изгнанию Хаоса, уселся на землю, и, откусив от пирога треть, открыл пособие на первой странице.

Лета, занятая чисткой одеяла, обратила внимание, на то как внимательно Ханар вчитывался в строчки. Иногда он закрывал глаза, неслышно что-то выговаривал, шевеля губами, или, устремив куда-то поверх края оврага не видящий взор, принимался бормотать вслух, или вдруг, пролистав на несколько страниц вперед, задумчиво хмыкал, и возвращался к началу. Пару раз, забывшись, вырисовывал в воздухе руны и знаки надкушенным пирожком.

- Эй, любитель сухомятки, – привлекла Лета внимание Ханара спустя полчаса, протягивая ему вычищенное одеяло. – Ты что, решил всю книжку выучить?

- Твари хаоса стали все чаще попадаться на пути, – проговорил Ханар, – Так что к следующей нашей встрече, которая, я уверен, может случиться очень скоро, лучше быть во все оружие.

- Хочешь сказать, – не поверила Лета, – что в легкую выучишь всю книжку?

– Ну, на память я никогда не жаловался, – пожал плечами маг, – А отвлекаться на шпаргалки, как при последней битве, совершенно не хочется.

Больше спросить Лета ничего не успела, рядом, как всегда неожиданно, напугав до чертиков, появился Крим.

- Ханар, этот призрак, летящий на крыльях ночи, не может как-нибудь по-другому появляться? – раздраженно поинтересовалась Лета, пытаясь унять бешено стучащее сердце. – Громче топать, например, или включать проблесковый маячок?

- Доброе утро, – между тем весело поздоровался Крим.

- Доброе, – откликнулся маг.

Ему было проще, заклятье с вплетенной внешностью ассасина, наложенное еще до Малой кости, продолжало исправно работать, предупреждая мага о появление Крима заблаговременно. Знал ли об этом наемник, Ханара мало интересовало. В любом случае ни снимать заклятье, ни посвящать в его наличие оного чародей не планировал.

- Приятного, как говориться, аппетита, – взглянув на надкусанный пирожок в руке чародея, пожелал наемник, – Не хотите ли после столь плотного завтрака, совершить со мной небольшой променад?

- Далеко? – поинтересовался Ханар, отправляя в рот последний кусок пирога.

- До леса. Подышим свежим воздухом, полюбуемся окрестностями! Говорят, сосновый бор особенно хорош в рассветных лучах!

- Ну, пошли, – поднимаясь на ноги, согласился чародей, и добавил, – Хотя погоди, минутку.

Маг подошел к детям. Сон Канаме был спокоен, и Сой, вообразив себя звездой, спал, раскинув руки и ноги. Кан же приткнулась между его «лучами», свернувшись маленьким клубочком. Оставлять их без защиты, чародей просто не имел никакого права. Еще больше углубив сон детей при помощи заклинания и огородив их постель охранным кругом, Ханар со спокойной душой пошел за ассасином.

Прозрачный, пронизанный рассветными лучами сосновый лес, показался Лете огромным залом, чью далекую зеленую крышу поддерживали красные колонны. Бор практически не имел подлеска: кусты и трава с трудом пробивалась сквозь слежавшуюся за многие годы хвою. Лишь папоротники чувствовали себя вольготно, разрастаясь на достаточно большие территории, но Крим вел спутников в обход таких мест. Ханар, а за ним и Лета, шли достаточно быстрым шагом минут десять, огибая стволы деревьев, а под конец, буквально продравшись вслед за наемником сквозь густые кусты, и оказались на крошечной опушке.

- Взгляните, господин Наритан, – проговорил ассасин, сдвигая последние ветки и отступая в сторону, – Вам, я думаю, будет интересно.

В невысокой траве что-то шебуршилось, скреблось и хлюпало, словно мелкий зверек завяз в густой жиже и пытался выбраться. Маг и Лета подошли ближе, но стоило девушке разглядеть что это, она вздрогнула и вцепилась в чародея. Прямо перед ними извивалась лапа похожая на обезьянью: с длинными скрюченными пальцами, оканчивающимися когтями и покрытая короткой черной шерстью. Хозяина конечности нигде не наблюдалось, но это не мешало ей куда-то целеустремленно стремиться, впиваясь когтями в мягкий грунт, и подтягивая себя следом. Далеко, однако, уползти конечности не давал нож, вогнанный в нее, а так же в землю по самую рукоять. Ханар заинтересованно хмыкнул, стряхнул руку девушки, и присел.

- Как и ожидалось, еще одна тварь хаоса, – пробормотал маг, заметив в сгустках крови, что натекли из места среза, серебристые ниточки, – И откуда здесь взялась?

- Ну, она мне не докладывала, – усмехнулся Крим, – Я гулял, любовался цветами, слушал пение птиц, и тут откуда-то сверху свалилась очаровательная в своем уродстве дама и в буквальном смысле решила задушить меня в объятьях. После не продолжительной, но очень эмоциональной беседы, оставив мне на память свою прелестную ручку, скрылась в неизвестном направлении. Догонять, что бы вернуть, не стал, решил сперва с Вами, господин Наритан, посоветоваться.

Ханар внимательно оглядел лапу со всех сторон, что-то негромко пробормотал себе под нос, так тихо, что стоящая рядом Лета разобрала лишь: – Если бы не встреча...

- Ну, дак, какие планы? – поинтересовался Крим, выводя мага из задумчивости.

- Сперва, позабочусь об этой… конечности.

Ханар наклонился, быстро выдернул нож наемника, и, прежде чем лапа смогла распорядиться обретенной вновь свободой, щелчком пальцев поджег ее. Через пять секунд ветер развеял пепел, а маг прочитал заклятье «Очищения», и направился обратно к лагерю.

- А я думала, ты и ее заморозишь и с собой прихватишь, – подала голос Лета.

- Доказательств и так достаточно, а эта вещь могла притянуть к себе изначального обладателя. И неизвестно, кто бы еще пожаловал за компанию, – объяснил маг.

- Искать не особо прекрасную даму, утерявшую конечность, я так понимаю, мы не будем? – уточнил Крим.

- Нет, – качнул головой Ханар, – Совет просил разобраться с деревней, заплатив за это. Все остальное – дополнительный риск, без должного вознаграждения. Кроме того, не хотелось бы наткнуться на логово кишащее этими тварями, не имея при этом должной поддержки. Если «белым» вновь потребуется моя помощь, я с радостью помогу, после официально оформленного заказа. Нииру я сообщу, Совет предупрежу, отчеты сдам, а остальное – на их усмотрение.

За разговорами, добрались до границы леса.

- Завтракать будешь? – спросил Ханар, взглянув на наемника.

- Спасибо за щедрое предложение, но нет. Я зайчиком скакал, травинку сорвал, птичкою летел – мошку съел. Теперь трудиться и бдеть. Если что случиться, сразу сообщу.

И отвесив шутливый поклон, Крим растворился в мелькании теней.

- Да он еще и поэт! – усмехнулась Лета, и задумчиво поинтересовалась, – А вот интересно, почему он раньше с нами ел, а теперь не пойми где?

Маг пожал плечами, сам пребывая в мыслях о полноценном завтраке: как всегда, после использования магии, сильно хотелось есть.

- Хотя, тогда он был в обличии слуги, – задумчиво пробормотала девушка, так и не дождавшись ответа, – может в этом дело?

Опять лишь пожатие плечами в ответ.

- А вдруг, у него в этом обличии вообще рта нет? – отпустила на свободу свою буйную фантазию Лета, – и поэтому он все время прячет половину лица под повязкой! А разговор, это просто мысли, транслируемые напрямую в голову собеседника!

Ханар от удивления даже остановился и ошарашено уставился на спутницу.

- Знаешь, это было самое бредовое предположение, что я слышал в своей жизни, – честно ответил он.

- Да ладно тебе, – чувствуя как под пристальным взглядом мага, от смущения начинают пылать щеки, – я же пошутила!

И быстро, едва ли не бегом, Лета поспешила к лагерю.

Ханар снял защитные чары, разбудил детей, и пока они умывались, разогрел на завтрак остатки вчерашнего рагу. Ели практически в полной тишине, лишь деревянные ложки тихо стукали по мискам, да у ног Канамэ, то ли выпрашивая подачки, то ли просто желая общения, тихо попискивали какие-то мелке зверьки, похожие на тушканчиков.

После маг собрал посуду в пустой котелок и вручил его Сою, не двусмысленно дав понять, чем мальчишка будет занят ближайшие пол часа. Пацан поплелся на берег озера, стараясь ни видом, ни взглядом не выдать недовольство возложенной на него миссией, но полностью скрыть его не поучилось. Канамэ увязалась следом, несколько раз бросила на чародея настороженный взгляд из-под длинной челки, стоило тому отвернулся, уткнувшись вновь в тетрадь, Кан дернула друга за рукав и Сой что-то недовольно буркнув, наклонился. Девочка быстро зашептала ему в самое ухо, что-то такое, от чего губы мальчишки растянулись в довольную улыбку, плечи расправились, а шаг выровнялся, и вот он уже, едва ли не вприпрыжку, поспешил вниз по оврагу.

Лета, поняла – должно произойти что-то забавное, и не в силах сдержать любопытство, сорвалась с места и бегом догнала детей. Забыв про мага, не замечая, каким задумчивым взглядом проводил Ханар ее удаляющуюся спину в белом платье. Потом зябко повел плечами и развернул тетрадь «Изгнания».

Добравшись до берега, мальчишка нашел место поглубже, быстро закинул в воду тарелки, утопил котелок и выжидающе уставился на Кан. Лета смотрела на девочку с не меньшим интересом, ожидая дальнейшего развития событий. Канамэ подвернула подол платья, опустилась на колени у самой кромки и стала медленно водить по поверхности воды раскрытыми ладонями.

Спустя какое-то время, показавшееся напряженной Лете очень долгим, воды озера вокруг утопленной посуды забурлила, заблестела каплями ртути, которая при ближайшем рассмотрении оказалась стайкой мальков. Юркие рыбки кружились по тарелкам, заплывали в котелок, с усердием отрывали и заглатывали прилипшие кусочки пищи.

Когда все успокоилось так же быстро, как началось, и рыбки расплылись, Сой выловил тарелки, с трудом вытащил котелок и вылил воду. Посуда сверкала почти так же ярко, как и довольный мальчишка. Поблагодарив Канамэ, которая смущенно отводила глаза. Сой по-быстрому сполоснул ложки, покидал все в котелок и довольно посвистывая, направился обратно в лагерь.

Кан шла рядом, держала друга за руку и рассказывала ему что-то настолько тихо, что плетущаяся в трех шагах сзади Лета, ничего не слышала. Девушка вдруг с удивлением осознала, что вообще не помнит, какой у девочки голос.

У костра, под хмурым взглядом черных глаз, брошенным поверх края тетради, веселость мальчишки поубавилась, Канамэ вообще нырнула за спину друга, но Лета видела, как та аккуратно, почти незаметно, подтолкнула Соя в сторону мага.

- Господин Наритан, – пробормотал мальчишка, нервно перебирая пальцами по ручке котелка, который еще держал.

Маг отложил книгу и приподнял бровь, разрешая продолжать, но при этом так внимательно взглянул в глаза собеседнику, что тот невольно сделал шаг назад. Натолкнувшись на Канамэ, которая замерла нерушимой стеной, мальчишка успокоился и продолжил уже более уверенно.

- Там, у берега… По-моему я видел сахарки... Можно?

- Можно, – кивнул маг, – Только далеко не отходите. И если браслеты потеплеют, сразу назад.

Мальчишка вновь широко заулыбался, поставил котелок и убежал.

– Сахарки? – повернулась к Ханару Лета.

- Сахарки – дикие фрукты, – принялся объяснять маг, – Растут во влажной земле, в основном по берегам лесных рек, реже озер. По вкусу напоминают мед. Их едят и так просто, и как добавку к различным блюдам. В сушеном виде хранятся долго, а молотые – используются в качестве подсластителя травяных настоев и лекарственных эссенций.

Закончив краткую лекцию по ботанике, Ханар уткнулся в книгу.

- Пойду, погуляю, – проговорила девушка, направляясь в след за Соем, – а то, глядя на твое занудство и зубрежку, в сон клонит даже меня.

- Далеко не уходи, а то заблудишься, – напоминание стукнулось в спину.

- Слушаюсь, – обернулась Лета и, широко улыбнувшись, показала магу язык.

Детей Лета догнала уже на берегу. Они где-то успели раздобыть толстые палки и теперь о чем-то спорили у самой кромки воды. Точнее спорил Сой, а Кан лишь недовольно зыркала на него. Суть спора Лета так и не поняла, потому что когда достаточно приблизилась, что бы разбирать слова, девочка отвернулась и зашага вдоль берега прочь, не давая мальчишке сказать что-либо еще. Отойдя шагов на пять, девочка бухнулась на коленки и принялась ковырять палкой влажную землю. Сой окликнул Канамэ, зовя к себе, но та лишь отмахнулась. Мальчишка подождал пару секунд, вздохнул, отошел в противоположную сторону и, тоже опустившись на корточки, воткнул палку в землю. Возился он не долго, минуты не прошло, как из грязи был вытащен склизкий на вид, неровный белесый комок со среднюю сливу размером. Отложив находку в сторону, Сой принялся за выкапывание следующего.

Спустя пять минут Лете стало скучно наблюдать за детьми, радостно выковыривающими очередной «камушек» из земли, но уходить, оставляя их без присмотра, не хотелось. Заметив валун, широкий и плоский, как столешница, который одиноким небольшим утесом вдвинулся в воду, девушка взобралась на него, и уселась, скрестив босые ноги.

Время двигалось к полудню, солнце ощутимо припекало, у разомлевшей под его лучами девушки пропало желание куда-то идти и что-то делать. Лета ощущала себе кошкой, хотелось свернуться клубочком, тихо мурлыкать, и изредка потягиваться, переворачиваясь с боку на бок.

Ветер, налетая со стороны лагеря, гнал по озеру мелкие волны, дробил отражение света на множество ярких бликов, приносил с собой бормотание Ханара, который-то ли выговаривал очередное заклинание, то ли ругался на чужом языке из-за того, что оно не получалось. Фыркали лошади, щебетали птицы, гудели насекомые. Мирные звуки, мирного дня.

Лете стало так хорошо, так спокойно, что она блаженно смежила веки и глубоко вдохнула воздух, пропитанный ароматами трав, цветов, нагретой земли и свежестью близкой воды.

Открыла глаза, вздрогнув, непонимающе огляделась: вправо и влево тянулся пляж. Однородную желтизну песка разбавляли яркие пятна полотенец и пледов, кое-где разноцветными грибами торчали зонтики от солнца. Люди всех размеров и разной степени неприкрытости наслаждались заслуженным отдыхом. Дети, дорвавшиеся до свободы и простора, носились, поднимая босыми пятками маленькие песчаные бури и радужные пенные брызги. В воде виднелись головы-поплавки тех, кто предпочел плавать на глубине, а не дрыбаться на мелководье. Воздух наполнял гул голосов, сквозь который временами прорывалась музыка. Лета оцепенела, не до конца понимая, как тут оказалась.

- Хватит жариться, – раздался вдруг крик над самым ухом.

А потом чьи-то руки подхватили ее, не обращая внимания на слабые попытки сопротивления, перекинули, через мускулистое, пропеченное южным солнцем до золотисто-карамельного оттенка плечо, и куда-то потащили. Загорелая спина перед глазами, полоска темных плавок, задорный смех нескольких голосов, секундный полет, брызги, вода вокруг.

Лета дернулась вверх, стремясь вырваться и … свалилась спиной вперед с камня в озеро. Забарахталась, не сразу разобравшись где верх, где низ, наглоталась воды. Когда, наконец, вырвалась из мокрого плена и села, нервно хихикнула: вода едва доставала до пояса. Вот было бы весело в такой луже утонуть. Отфыркиваясь и откашливаясь, попеременно откидывая с лица мокрые пряди, недоутоплиница выползла на берег и огляделась. Ее падение, скрытое камнем, похоже, никто не заметил: маг так же читал, дети увлеченно ковырялись в земле.

- Да что за белиберда со мной происходит? – раздраженно проговорила она, поднимая глаза к небу, словно надеясь, что редкие облака сейчас сложатся в письмена, объясняя все происходящие странности. Так по крайней мере, она бы точно поняла, что окончательно спятила. Но небесная синь оставалась высокой и безмятежной.

– Может Ханара спросить? И что я скажу? Представляешь, мне кажется, я научилась спать в вашем мире, и даже видеть сны! А он такой: поздравляю, еще немного и станешь совсем нормальной! Хотя, может и вправду объяснит?

Лета, еще раз взглянув на детей, пошла в сторону лагеря.

- Ханар, знаешь? – начала она, но продолжить не успела.

Маг оторвался от книги с явным неудовольствием, но едва взглянув на Лету, буквально спал с лица, побледнел, взгляд его обжег яростью. Резкий взмах руки, и одеяло, мирно лежавшее справа от мага, взметнулось испуганной птицей, развернулось в полете и упало на донельзя удивленную девушку, укутав ее с головой, словно клетку со слишком говорливым попугаем. Вот только в отличии от него, Лета молчать не стала:

- Ты совсем с ума сошел? – возмущенный крик получился слишком тихий и мало разборчивый из-под плотной ткани.

- А ты, как я погляжу, последний стыд потеряла! – зло зашипел Ханар, уже стоявший рядом, не давая девушке выпутаться из шерстяного кокона.

- Да, что случилось? – тоже начиная злиться и не понимая, в чем виновата, спросила растрепанная девушка, которой удалось освободить хотя бы голову.

Ответить маг не успел, откуда-то с боку раздался наигранно обиженный голос Крима:.

- Ну ни себе ни людям! Такая нимфа выбралась из озера, с такими формами, обрисованными водой! А этот темный! Как истинный злодей! Даже я, старый солдат, не смог остаться равнодушным, а уж подрастающему поколению…

В ближайших кустах затрещали ветки, а следом раздался дробный стук удаляющихся шагов. До Леты начало доходить, из-за чего Ханар выглядел таким злым и одновременно смущенным. Почему отводит взгляд. Озерная вода, видимая в отличие от намокшего прилипшего платья, четко обрисовала силуэт. Да и стекая по лицу, рукам и ногам, частично делала девушку видимой для наемника. А уж Сою, для которого она и так часто не была невидимой, для фантазии вообще не осталось места.

Чувствуя, как ее накрывает волна смущения, Лета закуталась сильнее в одеяло и подсела ближе к костру сохнуть. И всякие странные сны тут же вылетели из головы.

Ханар уткнулся в книгу, но нет-нет, да бросал поверх края какой-то особо хмурый, недовольный взгляд. После пятого или шестого такого зырка, Лета не выдержала и ушла погулять, прямо в одеяле, который обернула на манер шали.

Брела вроде без цели, но оказалась на Старом тракте. Воздух над нагретыми за день плитами ощутимо дрожал, чуть искажая лес вдали. В теплом мареве роились стайки мошкары. Лета пошла вдоль дороги по траве, замерев на берегу озера.

- Дорога в никуда, – пробормотала Лета, поправляя одеяло, норовившее соскользнуть в траву, с любопытством вглядываясь в воду, которая была столь прозрачной, что дорога даже на глубине просматривалась очень далеко.

Водоросли так успешно притворялись травой, которая продолжала зеленеть по краям плит, что Лета не сразу заметила разницу. Иногда над трактом проплывали рыбы, блестя на солнце чешуей, взмахивая разноцветными плавниками. Причудливые тени скользили по дну, повторяя их движения. В такие минуты казалось, что это необычные птицы парят над землей.

Лета проследила за дорогой, пока она окончательно не скрылась под тощей воды, подняла глаза и вздрогнула. Сейчас, при свете дня, развалины далекой крепости четко выступали на фоне гор. Стена, окружавшая когда-то город, практически не сохранилась, лишь две башни, одна с громадной дырой по центру, упрямо тянулись к небу. А там за остатками каменной кладки, не смотря на яркое солнце, меж развалин струился густой туман, и редкие дома, с провалами окон проступавшие сквозь него, навевали уныние и тоску.

Лета поежилась, кутаясь в одеяло, и отвела глаза. Ей вдруг вспомнилось, как такая же дрожь ее пробирала вчера вечером. Повернувшись к лесу, она еще раз внимательно оглядела небосвод, но ничего не заметила. Небо как небо, без странностей.

А потом она вдруг осознала, что уже почти вечер, что еще пара часов, и солнце скроется за горизонтом. Не кстати вспомнилось, какие здесь бродят чудища в темноте, и пусть ее вряд ли кто-то попытается съесть, но в лагере у костра и рядом с Ханаром намного спокойней. К тому же «поводок» связи с магом начал тихо подрагивать, напоминая, что она отошла слишком далеко.

Еще раз поправиви одеяло, Лета побрела обратно.

Похоже, отсутствие ее никто не заметил. Первое, что увидела девушка по возращению, детей, которые выгребали из тарелок какую-то кашу, с такими довольными лицами, словно ели как минимум клубнику со сливками. Ханар же, на аппетит никогда не жаловавшийся, наоборот задумчиво ковырялся в тарелке, выводя на вязкой гуще кренделя и загогулины, которые практически сразу затягивались. Похоже, никак не мог отключиться от заучивания тетради.

Почему-то, от такой мирной картины, Лета разнервничалась. Похоже она ощущала себя после размолвок с Денисом, особенно когда была не права и не знала, с чего начать извиняться. Вот только с Ханаром они не ссорились, да и вины за случайно намоченное платье девушка за собой не видела, так с чего тогда странная нервозность и дрожь в коленках.

Поняв, что стоять на краю оврага так долго глупо, девушка все же спустилась.

- Привет, – не зная, что еще сказать, Лета протянула одеяло.

- Привет, – забирая одеяло, кивнул Ханар, – поможешь с сахарками? Их надо почистить, нарезать и посушить.

И указал на горку белесых камушков. Чародей явно больше не злился, а если и испытывал неловкость за вспышку ярости, то умело ее скрывал. Лета тоже успокоилась и, улыбнувшись, присела рядом.

- Я гляжу, дети выполнили и перевыполнили план!

- Ну, да, наверное, – усмехнулся маг в ответ и протянул девушке нож, – сейчас доем, и покажу, как чистить.

После ужина вчетвером, включая детей, уселись вокруг сахарок, сваленных в кучу. Канамэ и Лета очищали плотную, похожую на мандариновую и так же легко отстающую, кожуру, доставали чуть скользкую сердцевину, которая напоминала форме и цвету «зубчик» чеснока и был размером с небольшую сливу. Пахли они ванилью и медом. Сой и Ханар разрезали очищенный сахарки на тонкие пластинки и нанизывали на прутики, которые расставляли вокруг костра.

Когда количество чищенных и не чищенных сахарок сравнялось, Кан сморил сон, Сой крепился дольше, но и его скоро выгнали спать. Оставшееся фрукты дочищали вдвоем, в тишине, которая сначала совсем не тяготила Лету. А потом она начала ловить на себе задумчивые взгляды чародея, словно он что-то хотел и никак не решался сказать. Волнение пробудилось с новой силой.

Когда последние ломтики были нанизаны на прутик, чародей раскатал одеяло. Пожелав Лете, которая вернулась к резьбе по дереву, спокойной ночи он лег, вот только сон, который обычно утягивал мага в свои мягкие объятья почти мгновенно, сегодня почему-то никак не приходил. Проворочавшись почти полчаса, Ханар с тяжелым вздохом сел и принялся массировать глаза и шею. Лета удивленно рассматривала подушечки его пальцев, которые слегка светились.

- Лечебная магия, – пояснил Ханар, заметив ее интерес. – Глаза устали, шея затекла, голова чугунная. Вроде спать хочется, а сон не идет. Еще раз спокойной ночи.

- Ага, спокойной, – кивнула Лета.

На этот раз, стоило магу коснуться головой одеяла, он тут же мерно задышал и практически сразу провалился в сон, оставив девушку наедине с ее творчеством.

Ночь шла своим чередом. Нож аккуратно скользил по деревяшке, направляемый умелой рукой. Контуры и формы все четче и понятней выступали из нутра дерева. В какой-то момент лезвие соскочило с намеченной траектории и чиркнуло по пальцу. Боли конечно же не было, но до крови.

Лета удивленно уставилась на порез, в глубине которого медленно набухала, готовая сорваться почти черная, блестевшая в свете костра капля.

- Как всегда! – раздался возмущенный голос откуда-то справа, и в руку ей сунули не совсем чистый носовой платок, – Перетяни пока, я пойду пластырь поищу.

Лета вскинула голову. Увиденная картина так поразила ее, что она тут же снова зажмурилась, после медленно открыла глаза, но все осталось: вокруг костра сидели почти все ее друзья. На родных до боли лицах играли рыжие отблески.

Прямо напротив две подружки-хохотушки потягивали кофе из чуть щербатых кружек. Всегда вместе, всегда рядом, их отдельно уже не воспринимали, называли Вера-Надя. Нужно одну найти, спрашиваешь: «Где Вера-Надя?» и каждый поймет и укажет верное направление.

Слева от девчонок, как всегда чем-то недовольный, молча цедил пиво Шуша. Справа от него дремала Леська, уставшая после ночной смены, приспособив под подушку плечо Тохи, который, радуясь хоть такому проявлению внимания, сиял едва ли не ярче костра.

Где-то в темноте Семыч тихо перебирал струны гитары. Только он так умеет, едва слышно, пока только настраиваясь, прекрасно понимая, что время для песен еще не пришло.

Вернулась Марго с автомобильной аптечкой, отругала Лету, что так и не замотала рану платком, и теперь все джинсы в кровавых пятнах. Обработав порез перекисью и заклеив пластырем, подруга отобрала нож и сказала, что творческих закидонов на сегодня хватит, особенно в такой темноте.

Лета ощущала себя как-то странно, видя всех здесь, и при этом зная, что всего пару минут назад она была совсем в другом месте с совсем другими людьми. Сердце от грусти защемило от того, что это опять всего лишь сон.

«Когда же это было? Вроде летом, за полгода до того, как я пропала из своего мира. Мы отмечали день рождение Семыча, а тот как истинный романтик, торчать в душной квартире не захотел, раздобыл где-то палатки и утащил всех нас в лес на три дня и две ночи. Вот только, здесь не хватает еще одного человека.»

Лета оглядела друзей и спросила:

- А где Денис?

Сидевшие вокруг костра, переглянулись и захохотали. Даже Шуша едва заметно улыбнулся, а после, взглянув на часы, поинтересовался:

- Кто ставил на пятнадцать минут?

- Я, – раздался хриплый со сна голос Леськи, и она подняла руку.

- Ну и на что в этот раз спорили, тролики мои? – поинтересовалась Лета, прекрасно зная их шуточки.

- Как скоро ты вынырнешь из мира грез, и поинтересуешься, где твой парень, – просветил подругу Тоха.

- Кстати это не честно, – встряла Марго, – если бы она не порезалась, то возвращение Дениса прошло бы так же не заметно, как и его уход.

К огню подсел Семыч, пристроил гитару на коленях, слегка застенчиво улыбнулся.

- Подобрал? – поинтересовалась Леська, к недовольству Тохи, тоже садясь ровнее.

- Ну, так-то да, – парень как всегда чуть смущенно кивнул, – только вы это…

- Знаем-знаем, – перебил его Шуша, – там все сыро, не судите строго… а в результате, как всегда очередной шедевр. Начинай уже.

Семыч коснулся струн, в воздухе поплыла тихая мелодия проигрыша, а после в нее вплелся голос. Друг всегда переживал, что плохо поет, что пишет банальности, и глупо вообще это кому-нибудь показывать. Но стоило ему поддавшись на уговоры лучших друзей, набраться смелости и начать петь, чуть слышно перебирая струны – он преображался. Уходили робость, голос становился сильным, а друзья взволнованно затихали, слушали.

Эхо музыки таяло где-то вдалеке, тишина ночного леса растекалась, окутывал замерших вокруг костра людей. Все молчали, боялись пошевелиться, нарушить то волшебство, что буквально только что было разлито в воздухе. А потом кто-то порывисто вздохнул, и это словно послужило сигналом, все вдруг разом захлопали, принялись поздравлять, обнимать, в конец засмущавшегося автора.

- Да ладно вам… Ну вы все же…- пытался внести хоть каплю порядка в поднявшийся хаос, а потом не выдержал и сбежал в тишину леса. Как всегда.

- Лета, – Марго утянула подругу чуть в сторону от излишне восторженных друзей, – слушай, твой Денис…

- Что? – приподнятое после выступления Семыча настроение резко ухудшилось.

- Ты это… Когда вернется твой парень, извинись перед ним. Он, похоже, нехило обиделся.

- Правда?

- Да. Он раз пять звал тебя с собой полюбоваться звездами, а ты кивала и говорила: «Да-да, сейчас!» А ведь мы его предупреждали, что если тебя накрыло волной вдохновенья, ты вынырнешь не скоро. В таком состоянии внешний мир для тебя перестает существовать. И неважно насколько адекватные разговоры ты при этом ведешь.

Лета стало не по себе. Неужели из-за этого ее проклятого вдохновения, некстати накатившего, она опять поругалась с Денисом. Нужно будет обязательно помириться.

- Ты права. Как только вернется, сразу попрошу прощения.

- И Женьке спасибо скажи, – добавила Марго, – Если бы не он, то твой Денис сейчас не дрова по лесу собирал, а ехал в машине в сторону города. Он уже за ключи схватился, его Жека во время тормознул.

– Хорошо, – опять не стала спорить взволнованная девушка. – Маргош, а почему вы ему просто не дали уйти? Вы ведь его не особо жалуете.

- Потому что, мы любим тебя. И пока этот парень делает тебя счастливой, мы будем за ваши отношения. К тому же, я уверена – узнав, что натворила, ты бы наверняка рванула прямо пешком через лес обратно в город, собирая по пути шишки и ссадины в довесок к порезу. Как кстати палец, не болит? Кровь остановилась?

- Да вроде, хотя порезалась я знатно, – проговорила Лета, машинально взглянув на кровавое пятнышко, просочившиеся сквозь белую ткань пластыря, – А знаете что?... – подняла голову, и забыла, что хотела сказать.

Вокруг костра было пусто, исчезли деревья, тихие голоса, перебор гитарных струн. Тишина, словно вдруг оказалась под водой. Потом постепенно проступили звуки: стрекот кузнечиков, шелест травы, пофыркивание лошади, мерное дыхание спящих людей.

- Опять? – простонала Лета, устремляя глаза вверх.

Но небеса, хоть и сменили яркое дневное одеянье, на удобную звездную пижаму, к общению были так же мало расположены.

Самое обидное, в этот раз сон был необычайно реальным, Лета в какой-то момент забылась и поверила, что вернулась. Звуки и запахи, порез опять же. Вспомнив о ране, девушка взглянула на палец: пластырь, конечно, отсутствовал, кожа ровная, без каких-либо следов. И не вспомнишь сейчас, резалась ли она тем летом на самом деле. Да и затянулась бы любая царапина за те полгода, что пробежали с дня рождения Семыча до момента исчезновения из родного мира.

- Все страньше и сраньше, как говорила одна девочка из книги, – пробормотала Лета, вздохнула, огляделась и вздрогнула, ей опять померещилось что-то за краем светового круга. И пусть она знала, что если бы какая опасность бродила поблизости, маг уже был бы на ногах, но успокоиться никак не получалось.

- Утром обязательно поговорю с Ханаром, – пообещала себе Лета, садясь как можно ближе к чародею, – уж лучше пусть сочтет сумасшедшей, чем действительно я ей стану.

Глава 21.

Утро нового дня началось для Ханара почти так же, как и предыдущие: с тяжести запутанного одеяла и сидящей рядом Леты, опять принявшей его за спинку дивана. Правда стружки в этот раз вокруг не было.

Выпутавшись из шерстяного плена, маг с удивлением обнаружил, что в этот раз он проснулся самым последним. Сой что-то помешивал ложкой в котелке, а в перерывах – проверял на сухость сахарки, и складывал готовые в холщевый мешочек, где до этого хранилась крупа.

- За детьми сегодня придут? – тихо поинтересовалась Лета.

- Точно не знаю, – пожал плечами Ханар, – Возможно завтра с утра.

- А ты от дурных снов только камушки умеешь заговаривать? – невпопад спросила девушка, и добавила, видя не понимание в глазах мага, – Ну, когда мы ехали от Перекрестья, ты заговорил речную гальку для сына повара.

- А, – вспомнил чародей, – Нет, это не обязательно должен быть камень. На амулет сгодиться любой объект, но желательно что бы форма его была округлой, или хотя бы без острых углов. А что, тебя кошмары замучили? – усмехнулся Ханар, прекрасно помня, что собеседница вообще не спит, – В любом случае не поможет: амулеты едва коснется тебя, рассеется в пыль.

Лета вздрогнула. Весь остаток ночи и все утро она раздумывала, стоит ли говорить магу про свои сны. Пока тьма укутывала землю, девушка была уверенна, что обязательно надо выяснить, что с ней происходит, но чем светлее становилось вокруг, тем больше она сомневалась в своем решении. И теперь, глядя на скептически усмехающегося чародея, поняла, что ничего ему не скажет. А маг, похоже, даже не заметил, что своей шуткой попал в цель.

- Да не мне! – постаравшись, что бы голос не выдал ее волнение, улыбнулась Лета, – Канамэ каждую ночь что-то плохое сниться, бывает и несколько раз подряд. Мою резную медальку заговорить получиться?

Лета протянула деревянный кругляш. Ханар аккуратно взял его, задумчиво разглядывая: змеи и ромашка, вчера выглядевшие грубыми набросками, сейчас казались почти живыми.

- Я даже дырочку проковыряла, – Лета ткнула пальцем, – только шнурка у меня нет, а то бы можно было на шее носить.

- В принципе, подходит, – вынес вердикт маг, – Только тут есть пара нюансов. Во-первых, руна «Хороших снов» практически не содержит магии, и работает скорей, как катализатор. Если человек верит, что ему полегчает, то и исцеление придет, а если нет – то нет. А, во-вторых, лично мне кажется, лучшим лекарством для Канамэ был и остается Сой.

- Ладно, ты меня раскусил, – переходя на громкий шепот, проговорила Лета с таким видом, словно выдавала самую страшную тайну своей жизни, – Только не проболтайся. Я не знаю, куда деть свое творчество и решила отдать хоть кому-нибудь. Так почему бы не забитой сиротке. Вот только от странной тетки, которую мало кто видит она его не примет. Через друга, который едва взглянет на меня заливается краской, передать не получиться. Зато от мага, который к тому же спас ей жизнь, чем не дар на добрую память и приятные сны. К тому же мое творчество всяко красивей, чем какая-то речная галька.

- Ты умеешь убеждать, – улыбнулся Ханар.

А Лета вдруг становясь серьезной, проговорила:

- Девочка и вправду плохо спит.

- Ладно, – вздохнул маг, – заговорю. И даже шнурок найду.

Подошел Сой, пожелал господину Наритану доброго утра и сообщил, что завтрак готов. В сторону Леты мальчишка старался совсем не глядеть.

Чародей кивнул, спрятал будущий амулет в карман, и сказал, что умоется и подойдет, Лета увязалась следом. Когда они вернулись, девушка случайно поймала взгляд мальчишки и, не утерпев, показала ему язык. Сой от смущения едва не перевернул котелок, который снимал с огня. Лета рассмеялась, но увидав недовольство Ханара, вернула себе серьезность.

После завтрака маг отправил Соя мыть посуду, велев заодно наполнить котелок водой, желая заварить кой-какие травы, а затем обратился к Лете.

- Будь другом, погуляй где-нибудь, только не ближе того куста на склоне.

- Зачем?

- Мне нужен стабильный магический фон, не искаженный твоим присутствием.

- Ну вот! – девушка вздохнула, – Опять меня гонят!

Еще раз вздохнув, побрела в указанном направлении. Усевшись в тени куста и обхватив колени, она оглядела оставленный лагерь. Ханар уткнулся в тетрадь по изгнанию, не обращая на девушку внимания. Спустя несколько минут вернулся Сой, принес котелок полный чистой воды, подвесил над огнем.

Подбросив в костер несколько веток, мальчишка хотел уйти, но маг усадил рядом, вручил толстую книгу, принялся что-то рассказывать. Канамэ, сунув в фолиант свой любопытный нос и, не найдя ничего для себя интересного в скопище букв и цифр, ушла к лошадям, что паслись недалеко от людей.

Утром, пока маг спал, Сой искупал и почистил всех четверых скакунов, и сейчас Кан решила заняться их гривами. Роста девочке не хватало, поэтому она подманила одну из лошадей к валуну, что обломанным зубом возвышался над зеленью травы, вскарабкалась на него, и принялась расчесывать и сплетать длинные пряди в тонкие косички. При этом она что-то едва слышно нашептывала или напевала, а лошадка внимательно слушала, изредка фыркая, словно соглашаясь. Лета завистливо вздохнула, она бы тоже поучаствовала в создании прически, вот только лошади были за переделом той невидимой окружности, что для нее очертил Ханар.

Наблюдая за оставленным лагерем со стороны, девушка вдруг ощутила, как ее наполняет непонятное чувство. Словно кто-то решил показать, что она для этого мира не особо важна. Что стоит уйти, и жизнь оставшихся потечет своим чередом, без ненужных воспоминаний о ней. Она и сама это прекрасно знала и не тешила себя надеждами на достаточно долгие воспоминания о себе, но почему-то именно сейчас стало особенно обидно. Откуда-то всплыла жалость к себе. А главное, она как никогда прежде ощущала себя неприкаянным призраком.

«Нет, сидеть тут и разводить меланхолию, это последнее дело, – одернула себя Лета, чувствуя, как все глубже проваливается в грусть, – Впрочем, бродить без толку по округе тоже не весело. Надо руки чем-нибудь занять, тогда и на душе проясниться. Подъем!»

Скомандовав себе, Лета поднялась на ноги и огляделась. Трава, в некоторых местах доходившая девушке до пояса, таила в себе цветы разных оттенков и размеров. Лета принялась собирать букет, стараясь выбирать те растения, которые имели длинный и гибкий стебель. Когда цветов набралось целая охапка, Лета вернулась под куст и принялась плести венок.

Над головой мерно жужжали пчелы, где-то в ветвях пересвистывались птицы. Постепенно девушка полностью погрузилась в работу, и для невеселых мыслей места не осталось. Изредка отвлекаясь, она видела, что Ханар продолжает что-то рассказывать Сою, выводя для наглядности искрящие руны прямо в воздухе. Мальчишка слушал, кивал, пытаясь повторить. А еще они на пару пили травяной отвар, зачерпывая по очереди из котелка кружками зеленую взвесь.

Спустя какое-то время Канамэ закончила с гривами лошадей и подсела к Ханару и Сою, с любопытством прислушиваясь к их разговору, но достаточно быстро интерес ее сошел на нет.

Солнышко пригревало совсем по-летнему, и, разомлевшая под его лучами девочка, уснула, привалившись к боку друга. А когда и Сой начал слишком широко зевать, чародей решил прерваться и пообедать.

- Мне уже можно подходить? – покричала Лета и, получив утвердительный кивок, быстро спустилась.

Маг встал, потянулся всем телом и, желая размяться, побрел к берегу озера, прихватив с собой котелок с остатками зеленой жижи на дне.

- Что так долго ты втирал мальчишке? – спросила Лета, догоняя Ханара и пристраиваясь рядом.

- Втирал? – удивился Ханар, заглядывая в котелок, – Этот напиток для лучшего усвоения новых знаний. Мы его пили…

- Да нет, – разражено прервала его девушка, – Втирал, в смысле рассказывал! Обучал! Занудствовал! Мозги полоскал!

- Ладно-ладно! Понял, – остановил поток слов взмахом руки чародей, – Я объяснял основы скрывающей магии. Пригодиться, если придется когда-нибудь прятать талант, свой или девочки.

Ханар выплеснул остатки отвара, сполоснулкотелок, наполнил его чистой водой, направился обратно к лагерю, подвесил над огнем и, желая долго ждать, подогрел воду заклинанием. Оставив на Соя приготовление обеда, маг вновь уткнулся в книгу, открыв ее на середине.

- У тебя мозги еще не пухнут? – поинтересовалась Лета, присаживаясь ближе.

- Нет, – губы чародея тронула легкая, едва заметная, улыбка, – Мне всегда нравилось учиться. Любые науки давались очень легко. А память всегда была предметом гордости, и если бы во мне не открылось умение управлять темными потоками, я бы с легкостью стал Хранителем. Один из Глав факультета «Истории и Сохранения знаний» на первом курсе академии постоянно мне на это намекал.

Ханар надолго замолчал, может, погрузился в воспоминания или просто задумался.

– Я всегда завидовала людям, которые хорошо усваивают новые знания, – нарушила Лета звенящую тишину, которая, казалось, разделяла ее и мага, – У меня никогда не хватало терпения что-либо заучивать. Всякие формулы и теоремы держались в моей голове ровно до экзамена, а потом бесследно испарялись. Маму это очень расстраивало.

- Ну, зато, твои руки творят чудеса, – улыбнулся маг, взглянув на нее.

- Угу, – кивнула Лета и отвела глаза.

Тишина укрывшая их уже не была такой тягостной. А спустя еще немного времени Сой позвал «господина Наритана» обедать.

После обеда Сой опять вымыл посуду, и почти всю вторую половину дня он вместе с Канамэ бродили среди редких кустов, растущих тут и там между разбитым лагерем и лесом, впрочем, далеко дети не отходили. Выбирались из кустов они довольные донельзя, с перемазанными в сладком ягодном соке руками и лицами.

Лета завидовала детской непосредственности и беззаботности, а еще магу, которому перепало несколько сладких красных горошин. Что-то, отдаленно напоминающее малину, принес на широком лопухе Сой и вручил господину Наритану, но идея с угощением, похоже, принадлежала Канамэ. Девочка всю дорогу подталкивала мальчишку, а когда удивленный и слегка растерянный от столь необычного подарка Ханар поблагодарил за щедрость, Кан выглянула из-за спины друга и улыбнулась.

- Похоже, она прекрасно понимает, кому обязана спасением, – проговорила Лета, стоило детям отойти, – И вот так выразила благодарность. Я заметила, что тебя вообще дети любят…

- Возможно, – пожал плечами маг, – По крайней мере, они искренне выражают свои чувства, в отличие от взрослых.

- Ты, наверное, хочешь, что бы и семья у тебя была большая? – полюбопытствовала Лета, провожая каждую ягодку, что закидывал себе в рот чародей, голодным взглядом.

- Если честно, таких мыслей у меня не возникало, – задумчиво пробормотал Ханар, – Для меня чудо, что друг деда, после его смерти, не передумал отдавать за меня свою внучку. Темный маг не лучшая партия, даже если он из очень знатного и древнего рода. Кроме того, в семьях чародеев не принято заводить второго ребенка, а уже появление третьего практически не реальное событие. Дар магии передается следующему поколению неравномерно. Первый из детей им наделен в достаточной мере, второй может получить или не получить способности к волшебству, а уж третий наверняка будет пустой в плане магии.

Ханар, высказав все, что хотел, замолчал, Лета, пытавшаяся переварить полученную информацию, тоже не спешила продолжать разговор.

- А ты? – вдруг спросил маг, сам удивившись своему любопытству, – Сколько детей хотела бы?

- Я? – озадачено уточнила Лета, – В моем мире возраст в двадцать лет еще считается подростковым. Конечно, по документам ты уже взрослый, самостоятельный человек и должен уметь отвечать за свои поступки, но на деле – никак не можешь вырваться из-под родительской опеки. А раз я сама еще ребенок, пусть и пытающийся жить отдельно, то о каких детях может идти речь? Сперва, я хочу встать на ноги, что бы мой ребенок ни в чем не нуждался, а уж потом…

- Самостоятельно ухаживать за ребенком? Одна? А как же муж? Первоочередная задача любого уважающего себя мужчины – обеспечить семью всем необходимым? Это его священный долг!

- Долг? – возмутилась Лета, – Кому я должен, всем прощаю. И вообще большинство мужчин почему-то считают, что «обеспечивать семью», «быть опорой» и «жениться» равносильно – «я бог, а ты моя рабыня». Не хочу быть чьей-то собственностью!

- Но так заложено природой, – вздохнул чародей, – девушки слабее, значит, нуждаются в защите!

- Так заложено мужиками, которые бояться потерять власть и считают, что наличие кое-чего между ног делает их высшими существами, – фыркнула Лета.

- Мдааа, – протянул Ханар, воззрившись на возмущенную девушку, – с таким характером, тебя замуж возьмет только глухонемой слепец.

- А ты, оказывается, и шутить умеешь, – с притворным восхищением проговорила девушка, – правда не смешно, но если потренируешься…

Маг вздохнул, достал тетрадь и вернулся к зубрежке. Он уже понял, что спорить с этой «Язвой» себе дороже, она умудрялась каждое слово извернуть под себя. Лучше общество сухих заклятий, они хоть всегда четкие и логически выверенные без выкрутасов.

Лета, радуясь, что ее в этот раз никуда не гонят, с интересом наблюдала, как Ханар выводил руну за руной, которые от раза к разу становились сложнее. Вот очередной светящийся контур завис в воздухе, но магу он похоже не нравился. Чародей все больше хмурился, вглядываясь в переплетение линий, и даже пару раз обошел кругом. Напоследок что-то хмыкнув, он принялся копаться в сумке, выудил из нее книгу в синем переплете, открыл на середине, несколько раз перелистнул пожелтевшие страницы, принялся внимательно вчитываться. Лета, которой уже успело надоесть наблюдать за манипуляциями мага, теперь с любопытством разглядывала висящий в воздухе знак. В какой-то момент ей показалось, что в правом верхнем углу, между двумя почти соприкасающимися дугами, не хватает короткой черточки.

- Ханар, – решила поделиться девушка своим открытием, – а тебе не кажется, что вот здесь нужно слегка подправить?

И чиркнула указательным пальцем, в том месте, где по ее мнению, в знаке был изъян. Она прекрасно помнила, о своей несовместимости с магией, и касаться руны не планировала. Но то ли светящиеся линии оказались ближе, чем виделось, то ли случайно рука дрогнула и скользнула не там, в общем, руну она задела.

Ладно бы знак от ее прикосновения просто погас. Вместо этого он начал наливаться багровым светом, линии разбухали. Лета заворожено наблюдала за ними, потом вдруг земля врезалась в лопатки, а сверху, закрыв собой все небо, непонятно как оказался Ханар, медальон-дракон на тонкой цепочке чиркнул по кончику носа удивленной девушки. А еще спустя пару секунд что-то загудело, затрещало, поднялся ветер, раздался оглушительный треск и все стихло. Лишь маг сопел над ухом, продолжая вжимать спутницу в траву.

- Лета, – едва слышно выдохнул он, чуть отстраняясь и ошалело глядя на нее, – ты в порядке?

- Да, ¬- девушка заворочалась, пытаясь спихнуть Ханара с себя, но тот уже сам слез и теперь глядел куда-то поверх края оврага в сторону леса.

– Чего это ты, на людей кидаешься? – возмутилась Лета, поднимаясь следом и принимаясь отряхиваться, – Забыл, кто я? Меня бы даже не задело! Или споткнулся, падать на жесткую землю не хотел, а я – навроде подушки безопасности?

- Ты! – маг резко развернулся и буквально навис над Летой, – Ты взбалмошная, сверх любопытная девчонка, что тянет руки куда не просят! Не задело бы?! Почему же она тогда не рассыпалась, едва ты к ней прикоснулась? Да потому что это одна из рун изгнания Хаоса! И теперь я знаю, что лучше тебе их вообще не касаться! Зачем ты ее нарисовала?

- Да не рисовала я ее! – смогла вклиниться в его гневный монолог Лета. – Она висела в воздухе, а я лишь хотела тебе показать…

- Лета, у меня и без твоего любопытства проблем хватает, – словно не слыша ее, продолжил маг, – так можешь перестать вести себя как маленький ребенок, и попытаться хотя бы какое-то время не создавать мне проблем? Для тебя все это интересное приключение без особых последствий, а для других…

Больше не слушая, не пытаясь что-либо доказать, девушка развернулась и практически убежала прочь.

Лета сидела на обрывистом берегу, обхватив колени руками, смотрела то на глубокую воду под самым обрывом, в толщи которой сновали мальки, то на лес другого берега и облака, царапающие свои пушистые животы об верхушки деревьев.

Она пыталась упокоиться, но обида не проходила. Когда чья-то тень накрыла девушку, она, уверенная, что никто, кроме мага, ее искать не будет, недовольно буркнула:

- Ханар, я пока не настроена с тобой говорить.

Но в ответ раздался совершенно другой голос:

- Вот ты где.

- Крим? – Лета удивленно вскинула голову. – Но как ты?

- Я заметил, что если тебе плохо, ты рисуешь, поэтому держи. Я стащил у нашего не в меру жадного мага. Может, полегчает...

Лист пергамента и перо с чернильницей легли точно в подставленные руки, вызвав у Леты вполне обоснованные подозрения.

- Ты что же, меня…?

- Не поверишь, но я тебя вижу, – подтвердил догадку ассасин, – Правда не слышу. Я пока только глаза подобрал. Хочешь взглянуть?

Он присел на корточки, и девушка заглянула в его лицо, так же как и при первой встрече, наполовину спрятано под черной повязкой с белым орнаментом. А вот глаза сильно поменялись. Вместо ярко зеленных – они стали светло серыми по ободку, и почти белыми к центру радужки. А еще три зрачками, которые прижимались друг к другу на манер листков клевера. Смотрелось это, если честно, жутковато, и Лета практически сразу отвернулась.

- Да, не самые симпатичное приобретение, – усмехнулся наемник, присаживаясь на траву, справа от девушки, – зато они не болтаются на усиках, как у улитки. А главное теперь могу с уверенностью сказать, что ты и вправду очень необычная. Особенно цвет и длинна волос. В твоем мире все такие?

Лета улыбнулась и нацарапала в углу полученного листа: “Нет. Краска”.

А потом в несколько штрихов набросала свое слишком открытое для этого мира платье и поставила рядом знак вопроса.

- А-а-а-а, – протянул наемник и улыбнулся, – Ну может для нашего зажатого магического друга это откровение, но я видал и менее прикрывающие наряды.

Девушка рассмеялась. От того, что Крим пытался позаботиться о ней, стало тепло на душе, но вот только рисовать совершенно не хотелось. Пусть наемник угадал, и обычно это помогало справиться с лишними переживаниями. Но сейчас лист лежал перед ней слишком белый, ровный, большой, пустой, и девушка не видела на нем ничего. Лета вздохнула, отложила бумагу на траву рядом с собой и, чтобы не улетела, прижала сверху чернильницей.

- Тебе, похоже, совсем плохо, – сделал вывод Крим, наблюдая за ее манипуляциями, – Может, поделишься, о чем хандришь?

Девушка пожала плечами.

- Ты последние дня два сама не своя. Что-то случилось?

Опять пожатие плечами.

Как бы доверительно Крим не говорил, какое бы сочувствие не проявлял, какой бы проницательностью не блистал, Лета не хотела изливать ему душу. Другое дело Ханар. За столь малое время он стал кем-то родным, привычным, близким, словно один из оставшихся там в другом мире друзей. Ему бы, наверное, получилось все рассказать. Но странная, какая-то детская обида разъедала девушку изнутри. Почему маг сам не догадался, не обратил внимания, не поинтересовался, что ее гложет. Почему он ничего не заметил.

- Эй, – встревожено проговорил Крим, видя, как девушка с силой сжимает кулаки, до белых костяшек, – ты только не плачь. Красивым девочкам вредно плакать, у них от этого портиться цвет лица и появляются морщины. Ты не стесняйся, рассказывай все как есть. Если виновен господин Наритан, то могу ему в еду подсыпать того замечательного порошка, который у магов зуд вызывает. У меня с Малой кости еще осталось.

Лета, представив себе такую картинку, рассмеялась. А потом взяла листок и написала: «нет».

Посидели, помолчали... С Кримом было удивительно комфортно молчать, не так как с Ханаром, с тем молчать не получалось, хотелось все время спрашивать, узнавать новое.

Солнце искрилось на поверхности озёра, дробилось в мелких волнах, что гнал к берегу поднявшийся ветер. Где-то в траве скрипели кузнечики, птицы вновь начали пересвистываться, отойдя от полуденной жары.

Лета чувствовала, что постепенно успокоилась. Странная обида и раздражительность отошли на задний план, растворилось в этом солнечном дне, в дыхание человека, который сочувствовал, но без жалости, просто сидел рядом.

“Спасибо”, – ещё раз нацарапала Лета. – “Мне лучше”

И улыбнулась. Асасин в ответ кивнул.

- Эх, погодка замечательная, – промурлыкал он и довольно протянулся, – Изначальный мне в свидетели, в такую погодку грех не искупаться. Мадмуазель, не хотите ли присоединиться?

“Нет”

- Ну, тогда посторожите одежду. Костюмчик шили на заказ, будет жалко, если один не в меру любопытный маг утащит его и раскроит на кусочки для опытов.

Быстро разоблачившись, ассасин остался лишь в трусах и повязке, концы которой подвязал над головой, словно у него разболелся зуб.

- Нравлюсь? – поинтересовался наемник, проигрывая мышцами на голом торсе.

Лета окинула мужчину профессиональным взглядом. Грудь у него была шире, чем у мага, мышцы рельефней, руки длиннее, оплетённые, словно канатами, жгутами мышц. Но с другой стороны, наемник, в отличие от мага мог себе любое тело сделать.

«Сойдёт», – написала лета, а рядом начертила схематично человечка, повязку и поставила знак вопроса. Наемник нахмурил брови, растеряв всю веселость:

- Поводок есть у каждого. У кого-то не видимый, а у кого и вполне материальный.

А потом резко отвернулся, словно отрезав неприятный разговор, разбежался, толкнулся ногами от края обрыва и нырнул, благо озеро практически сразу приобретало глубину. Под водой он плыл долго, и вынырнул далеко от берега. Заметив, что девушка следит за ним, помахал рукой, Лета в ответ тоже махнула. Крим белозубо улыбнулся, что-то радостно прокричал, но расстояние съело слова, и поплыл обратно, снова скрывшись под водой. Через пару мгновений он вынырнул, высоко подпрыгнув большой рыбой, крутанулся в воздухе и плюхнулся обратно, подняв тучу брызг.

У Леты буквально зачесались руки. Словно вдохновение присело рядом и зашептало в ухо девушке. Она схватила перо и принялась рисовать. Сначала несколькими штрихами, по памяти, нарисовала обнаженный торс, руки, шею. Обозначила форму головы, прическу, слегка вздернутые брови, насмешливые глаза. Спустилась к повязке... И вот тут рука дрогнула – этот кусок ткани показался вдруг слишком чуждый, лишний.

“А каким бы он был без нее, – задала сама себе вопрос Лета, – Нос? Нос, наверное, вот такой... Нет чуть острее... Ага, так лучше... А губы, линия рта... Нет слишком злые... Слишком надменные... Вот так, чуть вздернуть уголок... Только улыбка, какая-то грустная. Интересно, похож?”

- Любопытно, – к рисунку роняя капли, протянулась рука, и выхватила только что законченное творение.

Лета, так увлеклась, что не заметила, когда Крим подошёл и как давно сидит рядом, наблюдая. Зато теперь с непониманием смотрела, как ассасин с любопытством и жадностью вглядывался в неровные штрихи.

- Давно я не видел это лицо, – тихо прошептал Крим, едва касаясь листа, провёл пальцами, повторяя изгибы.

А потом резко скомкал, сжал в кулаке рисунок и принялся искать что-то в складках одежды. Достал небольшой цилиндрик, по размеру и форме похожий на зажигалку. Откинул верхнюю крышку – за сверкал огонек. Поднес цилиндрик к бумажному комку. В тот миг, когда огонь с жадностью жевал подношение, глаза Крима полностью почернели, а лицо стало походить на восковую маску.

- Знаешь, – проговорил он, таким тоном, словно ничего странного не случилось, и отряхнул ладони, – Некоторые тайны очень вредны для здоровья.

Он не спеша одевался, глядя на небо, на солнце, уже соскальзывающее за горизонт, но не девушку.

- Тебе пора возвращаться, – проговорил он, наконец, – Господин Наритан уже наверное остыл, осознал и готов извиняться.

Он протянул руку, а Лета неосознанно ухватилась за нее, мгновенно оказалась на ногах. Нет, не просто на ногах, наемник притянул ее, обнял и прошептал в самое ухо.

- Спасибо, девочка! Я почти забыл, как это быть собой. Почти поддался…

Не зная, как реагировать, Лета замерла, но прежде чем тепло стоящего рядом мужчины, окутало ее, он уже отстранился.

К лагерю шли молча. Девушку терзали вопросы, мучили сомнения, но задавать их она не спешила, прекрасно зная, что не будет услышана ни в прямом, ни в переносном смысле. В какой-то момент она вдруг осознала, что рядом никого нет.

- Хорошо хоть этот целоваться не полез, – пробормотала Лета в темноту уже наступившей ночи.

Сзади послышался смешок, но когда девушка обернулась, так никого не было.

Ханар, не смотря на уверения Крима, еще не успокоился. Он хмурился больше обычного, на Лету почти не смотрел, и хотя книга лежала у него не коленях, и он вроде как учил, но на деле ни разу за оставшееся время до сна не перевернул страницу.

Когда укладывался спать, тоже не пожелал спокойной ночи, да и на пожелание со стороны девушки ничего не ответил.

- Да столько же можно дуться, – не выдержала Лета, – Ну хочешь, я извинюсь, что бы тебе стало спокойнее? Правда, я не знаю за что? Это ведь ты накричал на меня.

Но маг не ответил: либо уже спал, либо притворялся. Решив оставить разбирательства до утра, девушка принялась со злостью ломать палочки и кидать их в костер, выбивая из почти прогоревших дров, рои искр.

Тишину нарушало лишь мерное дыхание трех людей, треск костра и звуки ночного леса, постепенно девушка почти успокоилась, и вдруг рядом над самым ухом, кто-то витиевато выругался.

Лета буквально подскочила на ноги.

… И замерла, не понимая, как оказалась в переполненной маршрутке. Темное стекло, за которым проплывали огни витрин, отражало бледное лицо девушки, в окружении таких же чужих, уставших, мутных. Народу в маленький салон набилось столько, что можно было не держаться, и так не дадут упасть. В спертом, прогретом воздухе дышалось с трудом. Пахло каким-то сладким парфюмом, потом, нечищеными зубами, перегаром, елками, мандаринами.

Сзади кто-то сопел, справа громко ругалась кондуктор с не сильно трезвым пассажиром. Слева матерились тихим и таким знакомым голосом, что девушка резко обернулась.

- Лета, не ерзай, – прикрикнула на нее девчонка, с трудом убирая выбившуюся розовую прядь за ухо. – И так еле стою, не лишай последней надежды доехать человеком, а не грязным потоптанным ковриком. Потому что, если еще раз так дернешься, я потеряю остатки равновесия.

- Марго? – все еще удивлено, пробормотала Лета.

- Нет, блин, правый сапог папы Карло! Займи предыдущую позицию и замри!

- Но ведь я, – попыталась возразить Лета.

- Да-да, – раздраженно прервала ее подруга, – держись крепче.

Лета честно попыталась выполнить просьбу, но тут маршрутка остановилась, и в нее ввалились еще пассажиры. Как они умудрились втиснуться, оставалось загадкой, но Марго этим не шибко свежим потоком снесло к передней двери.

- Лета, – раздался ее крик, – не забудь, выходим на следующей!

Девушку вжало в чью-то спину, перекрывшую на время весь обзор, а после…

Она поняла, что стоит у магического барьера, вытянув руки перед собой. Каждый раз, устанавливая защиту, Ханар добавлял светящуюся границу там, где барьер касался травы, что бы Лета или дети по забывчивости не наскочили на него в темноте. И вот теперь она сама того не желая, неосторожным прикосновением разрушила магическую защиту. Черта на траве медленно угасала, а вместо нее чуть дальше во тьме разгорались алым цветом чьи-то не добрые глаза.

Глава 22.

Лета смотрела в красные, словно тлеющие угли костра, глаза полные злобы, и ощущала, как всепоглощающий ужас сковывал ее. А рядом с первой парой глаз, словно в насмешку, появлялась еще одна и еще.

Почему чародей не почувствовал разрушение магического барьера, была ли причина, что именно она нарушила тонкие связи, Лета не знала, да и не особо задумывалась. Сейчас важнее было другое, за ее спиной, уверенные в целостности защитного круга, мирно спали дети, а значит нужно немедленно привлечь внимание Ханара, пока не стало поздно, пока еще можно исправить, пока никто не пострадал. Девушка попыталась закричать, но рот перекрыла широкая ладонь. Опешив на мгновение, она попыталась сбросить грубую руку, и тут же оказалась полностью обездвижена.

- Надо же, клюнули? – раздался у самого уха голос.

Кровь так шумела в ушах Леты, что она с трудом узнала Крима. Поняв, кто ее пленил, девушка попыталась еще раз вывернуться, и опять безрезультатно.

А первый зверь между тем переступил окончательно потухшую границу защитного круга, остальные двинулись следом. Низкие, едва достающие замершей девушке до пояса, с вытянутым телом и хвостом, оканчивающимся острым костяным серпом – звери напоминали мохнатых крокодилов на мощных длинных лапах.

Лета перестала дышать от ужаса и наблюдала, как они с ленцой приблизились к костру, как окружили, продолжающих спать детей и мага. Девушка еще раз безуспешно дернулась, попыталась укусить ладонь, все так же надежно зажимавшую ей рот, хотя бы криком предупредить, но руки, что держали ее, казались железными, не чувствительными к боли.

- Тише, девочка! – голос Крима оставался спокойным.

Миллионы мыслей пронеслись в голове за долю секунды:

«Как он мог? Почему? Зачем? Ведь его наняли для защиты!»

Звери между тем практически синхронно вжались в землю, готовясь к последнему прыжку. Лете даже казалось, что она видит, как дрожат в напряжении мышцы их ног. Тихий рык вожака, и шесть хищников кинулись на ничего не подозревающую добычу.

А дальше… Лета даже после затруднялась выстроить последовательность событий, потому что они словно наслоились одно на другое. Еще мгновение назад, вожак летел, целясь спящему магу в горло, а теперь он завис, словно муха в янтаре, тихо скуля и дергая лапами. Остальные звери врезались с разбега в невидимую стену, и теперь зло рыча, бросались на внезапно воздвигнутую преграду.

Ханар вдруг оказался совсем не там, где до этого на фоне костра виднелся его силуэт. Он что-то быстро бормотал, Лета не слышала, но видела как двигаются его губы, а длинные пальцы порхали, выводя в воздухе руны. Повинуясь его действиям, вожак опустился на землю, на все четыре лапы и замер, словно окаменел. Маг подошел к нему, положил ладонь правой руки на голову, словно хотел похвалить собаку, а левой начертал в воздухе знак, похожий на тот, из-за активации которого они с Летой недавно поссорились.

Засмотревшись, девушка с запозданием осознала, что какое-то время уже свободна, к тому же сидит на земле, и встать обратно при всем желании не может.

Звери бесновались вокруг барьера, пытались прорваться, помочь вожаку, и не могли приблизиться ни на шаг. Один из хищников вдруг запнулся, ткнулся мордой в траву, и остался в ней лежать. Следом упал его собрат, потом еще один. Двое оставшихся сообразили, что пора спасаться бегством, и кинулись в разные стороны. Далеко им уйти не дали: тот, что кинулся вправо, лишился головы, а последнего сразила упавшая с небес молния.

Место, где стоял Ханар, освятила яркая вспышка, и это было последнее, что запомнила Лета, прежде чем ее сознание смыло яркой волной.

Сквозь дурноту пробился голос Ханара, который звал ее по имени:

- Лета! Лета! Ты как?

А следом резкий окрик Крима:

- Кончайте драму! Упустим же!

- Все из-за тебя и твоего «гениального» плана!

- Вот именно – гениальный! А если промедлим, то все зря затевалось!

«Что затевалось?» – хотела спросить Лета, но слабость во всем теле сводила эти попытки на нет.

Ханар мчался по лесу, преследуя оставленного в живых вожака, ухватившись за чужое заклятье, словно за путеводную нить. Чем ближе маг был к цели, тем отчетливей понимал, что этого врага он уже встречал. Поэтому, когда маг выбежал на поляну и увидал Верховного жреца извечного Хаоса Таха, не удивился. Его противник тоже не выглядел растерянным – силы, почувствовать приближение чародея, хватило, как и времени приготовится к бою.

Они одновременно метнули заклятье: темный маг оглушающее, а жрец что-то смертельное, испускающие волны холода; одновременно выставили защиту: заклинание мага, срикошетив, отлетело куда-то в кусты, заклинание жреца с шипением растворилось в магическом щите.

Вот только вылетевшего из-за пределов поляны аркана, Тах не ожидал, и спустя пару секунд был спеленат по рукам и ногам. Путы были пропитаны антимагическими эликсирами, не давая жрецу и шанса освободиться. Он лежал на земле, скрепя в бессильной злобе зубами.

- Ты жалкая букашка под пятой наступающего Хаоса! – закричал жрец, в голосе его слышались восторженно-фанатичные нотки, – Моя жизнь ничто в сравнение с величием восставшего Хаоса! И если моя смерть приблизит хоть на миг пришествие его, я умру с улыбкой на устах, прославляя его! Смерть – это лишь один из путей стать вновь единым с Хаосом, который породил меня! Я готов к пыткам...

- Хватит строить из себя чокнутого фанатика, – резко оборвал его игру в истеричку спокойный голос.

Ханар подошел совсем близко, если бы не связанные руки, жрец мог бы спокойно дотянуться до него. Темный маг разглядывал противника с высоты своего не маленького роста, и старался, не допустить на своем лице проявления любых эмоций. Безразличие – идеальное оружие. Спокойствие – лучший способ вывести врага из себя.

- Значит готов на пытки? – поинтересовался чародей, – И даже с радостью примешь их? Ну-ну…

Он плавно повел рукой, и в воздухе над лежащим жрецом замерцала «Руна правды», вот только она отличалась от той, которой пользовались все известные жрецу маги. Каждый изгиб, каждый связующий заклятье узел, каждая линия-накопитель, пульсировала темной энергией.

- Думаешь, на меня это подействует? – Тах, умел держать удар, сохранять лицо, даже в сложной для себя ситуации, – Неужели ты настолько глуп. Этот знак не поможет тебе, я под защитой Хаоса.

- Хаос защищает тебя от светлой и темной магии, но защитит ли от себя самого?

Чародей подошел к пентаграмме, которую жрец использовал для накопления магической энергии и контроля над кутарами. Линии и знаки, вычерченные серебристой краской на очищенной от травы земле, еще источали остаточную магию, а тонкие птичьи кости – курились сизым дымом в узловых переплетениях.

Ханар простер руку и произнес заклинание: знаки на земле замерцали молочным светом, кости рассыпались пеплом. А потом, все то, что составляло основу заклятья, обратились туманом, который скрутился в жгуты и потянулся к верху. Ватные щупальца добрались до подушечек пальцев, обвили их, будто здороваясь, затекли на ладонь, свернулись клубком. Жрец не первый раз видел, как кто-то пьет силу чужого заклятья, вот только столь полного иссушения ему наблюдать не доводилось.

Маг, однако, этим не ограничился. Аккуратно, словно на ладони его сидела легкая бабочка, он приблизился к парящей руне и, поместил клубок чужого заклятья в центр своего знака.

Верховный жрец зажмурился, ожидая взрыва, потому как нельзя смешивать столь не совместимые сущности, но ничего не произошло. Точнее не произошло отторжения, знак впитал энергию хаоса и теперь ощущался жрецом совсем по-другому. От него исходила реальная угроза, словно раньше к горлу Таха был приставлен маленький ножечек, годный только для открывания писем, и вдруг его заменили на огромный, двуручный меч, которым палач на плахе отсекает головы.

- Все еще не готов к откровенному разговору? – поинтересовался Ханар, – Может, обойдемся без вот этого? – он небрежно махнул рукой в сторону знака, – И просто тихо мирно поговорим по душам? Ты мне расскажешь, как узнал про мою спутницу, поделишься, кто рассказал о ее способностях. А я, так и быть, сохраню тебе жизнь и даже со всеми удобствами сопровожу на встречу с Советом.

Во время разговора, маг неотрывно глядел на жреца, и в черных глазах чародея Тах ясно увидел, что его сейчас вполне могут выпить так же легко, как пентаграмму несколькими минутами ранее. Он чувствовал магическую энергию, которая, вытекая из знака, накрывала его, рушила защитные барьеры, ломала силу воли, и он уже был готов отвечать на любые вопросы.

И тут с жутким грохотом и треском, ломая ветки, на поляну упал Магический извозчик. Вообще они могли принимать любой вид, который зависел лишь от задачи, которую на них возлагали. Этот походил на крылатую змею, хвост которой заканчивался птичьей лапой.

Извозчик извернулся, щелкнул хвостом, метя острыми когтями в грудь мага. Ханар успел сотворить «Малый щит» и, вместо смертельной раны, лапа откинула его в далеко в сторону. Паденье смягчили кусты. Чародей тут же вскочил, готовый обороняться, но змея уже потеряла к нему интерес, схватила Таха и скрылась в ей же проделанную прореху в кроне.

Маг кинул «Следящее заклятье», но оно не зацепилось, Магический извозчик оказался очень серьезно защищен.

- Господин Наритан, – проговорил Крим, выходя из-за границы деревьев, – когда рядом нет девчонки, Вы своими выходками даже меня пугаете. Я уж думал, жрецу и вправду конец пришел. Кстати, заметили, сколько удивления было на лице этого наглого типа? Словно он сам не ожидал помощи.

Ханар вздохнул и отрицательно качнул головой, ему только чужие лица анализировать для полного счастья не хватало.

- Возвращаемся, – бросил он Криму, который с любопытством разглядывая сквозь дыру в листве звездное небо, – дети скоро проснуться.

- Да и гости на подходе, – согласился тот.

- Гости? – хотел уточнить Ханар, но рядом уже никого не было.

… По щекам что-то струилось. Может слезы? Наверняка слезы, ведь так больно в груди. И усталость в каждой клеточке тела. Хотелось свернуться клубочком и спать, спать, спать, но кто-то встряхнул за плечи, ругаясь так знакомо, и требовал, умолял открыть глаза.

- Вилка, не смей! Не смей, слышишь? Из-за такой глупости!...

Другой знакомый голос, что-то спросил у первого, а тот разозлился. И почти захотелось проснуться, и успокоить их обоих, сказать, что все хорошо, но веки тяжелые, словно два листа железа. И со слухом что-то странное творилось, как будто в уши вода попала, или Лету саму утягивает все глубже и глубже, и голоса, что так отчетливо звучали в начале, теперь стали неразборчивей и тише.

- … ты вызвал?

- … скоро…

- … твоя вина…

- … Вилка! Вилка проснись…

- … дверь… приехали…

- … сам открой… Вилка! Не уходи…

Еще голоса. Холодные, деловые. И руки без нежности, профессиональные. Шаги. Щелчок замка. Вой сирены, сперва невыносимый. А потом все глуше-глуше. Тишина…

Лета открыла глаза. Быстро светлеющее небо намекало о скором рассвете. Мысли вперемешку с обрывками недавнего сна тяжело ворочались в голове девушки, перекатываясь, словно мелкая галька в морском прибое.

«Хмм… Вилка… Так меня называл лишь один человек. Вот только не помню, что бы они с Денисом когда-либо ругались. А ведь до этого мне снилось то, что я успела пережить на самом деле.. И еще эта сирена…»

А потом пришло воспоминание о страшных зверях и сражающемся маге, и все остальное отошло на задний план. Девушка резко села, огляделась и поняла, что рядом нет ни Ханара, ни Крима. Лишь Сой и Канамэ спали у уже потухшего костра, окруженные защитным барьером. Сон их был слишком уж мирный и спокойный, словно и не было ночной битвы, и Лета догадалась, что маг опять применил «Чары сна», чтобы дети не высовывались и не лезли под руку в самый не подходящий момент.

Глядя на них, девушке подумалось, если бы на нее действовала магия, Ханар предпочел бы и ее не выпускать из магического сна, чтобы тоже под ногами не путалась.

«А может Спящую красавицу вовсе не злая колдунья заколдовала, а неверный муж, – тяжело вздохнув, Лета попыталась раздуть еще не до конца остывшие угли, – А что, женился на девушке с большим приданым. Любви сразу не было, а страсть быстро остыла. И чтобы не мешала, ну там по бабам шляться и другие темные делишки проворачивать, колданул на нее здоровый сон. Как говориться, меньше знаешь, крепче спишь! Или, как в нашем случае, крепче спишь, меньше знаешь! Потом, этот изменщик смотался куда-то далеко, да там и сгинул. А жена продолжала спать, пока ее прекрасный принц не обнаружил. Или у мужа на смертном одре проснулась совесть, и он сам этому принцу обозначил координаты».

Лета усмехнулась своим мыслям, которые неуемная фантазия увела опять в дремучие дебри, и подкинула в начавший оживать костер мелких сухих веточек. Пламя радостно схрумкало преподнесенное угощение и попросило еще. Не то, чтобы в огне сейчас была какая-либо необходимость, просто с ним было намного уютней.

Чародея все не было, и девушку снедало любопытство с примесью страха, что произошло ночью, куда они с Кримом унеслись и почему еще не вернулись. Поводок ощущался, но не сильно, значит маг где-то не далеко. Поскорей бы он пришел и все объяснил.

Ханар возвращался в лагерь в очень дурном настроении. Да они выяснили, кто стоял за ночным нападением, да ловушка сработала отменно, но схватить жреца не удалось. Выходило, что они зря использовали Лету. А ведь она, стоит магу появиться в лагере, тут же наброситься с вопросами. Как преподнести правду так, что бы девушка с ее взрывным характером не обиделась, он не знал. В памяти всплыл разговор, который состоялся у них с ассасином, сразу после ссоры с Летой.

… – Господин Наритан, – наемник, появившийся как обычно внезапно, смерил мага хмурым взглядом, – Что, по-вашему, вы делаете?

- В смысле? – Ханар никак не мог успокоиться, выходка Леты оказалась последней каплей переполнившей чашу терпения, – Эта несносная девчонка сама!...

- Да причем тут она! Вас разводят, как юную принцессу заезжий ловелас на ночь любви, а вы уши развесили, глазами хлопаете.

- Что? – Ханар удивленно уставился на наемника, а тот в ответ усмехнулся.

– Неужели до сих пор не заметили, что девчонке кто-то влез в голову, отравил мысли, все больше берет под контроль ее тело? И я уверен, что этот некто, готовиться нанести последний удар, скорей всего сегодня ночью.

- Какое влияние? Ты в своем уме? Во-первых, ее никто не видит…

- Ха, – усмехнулся наемник, – По-моему, из нашего скромного отряда ее не видит только Канамэ, и то я подозреваю, что ей просто лень.

– Стой! Ты ее тоже видишь?

- С недавних пор, да! Особенно меня поражает цвет ее волос.

- Во-вторых, – слегка отойдя от услышанного, привел следующий аргумент Ханар, – На нее магия не действует.

- Ха и еще раз ха. Я знаю достаточно не магических способов воздействия на разум, и могу навскидку вспомнить пять дистанционных, как и в нашем случае. Девчонка уже второй день ведет себя как-то странно, замирает вдруг, словно засыпает на ходу. И если исходить из того, что Вы тоже ничего не замечаете, ни на ней одной эти методы воздействия используют. Иначе, зачем бы Вам с таким усердием начинать заучивать учебник.

- Но твари Хаоса… – попытался оправдаться Ханар.

- Да-да, – взмахом руки прервал его Крим, – толпами вокруг бродят, ступить некуда. В буйство, опять же впадаете, не с того не сего. Ну, подумаешь, свалилась девчонка в воду, выбралась не шибко сухая, зачем же так реагировать? Сколько страсти, сколько ярости! Или это лично Ваши чувства? Не имеющие к внешнему воздействию никакого отношения? Не уж то ревность? Ах, кто-то еще Ваше драгоценное сокровище увидел!

- Не понимаю, о чем ты, – отвел глаза Ханар, – С чего мне ее ревновать? У меня невеста…

- Где-то далеко. А живая, бойкая, красивая, пусть и слегка странная, девчонка под боком. Никто не увидит, никто не осудит. Да и за что осуждать, Вы еще не связаны брачными клятвами. Хотя и они мало кого останавливают. Или Вы, как некоторые служители религии, дали обед «не касаться младых дев», и с будущей женой планируете лишь за руки держаться и цветы в саду у дома нюхать?

- Ты перегибаешь палку, наемник! – угрожающе рявкнул Ханар.

Вокруг его пальцев закрутились искры, готовые в любой момент сорваться молнией. Крим усмехнулся, не особо впечатленный демонстрацией, но решил уйти со скользкой темы, и вернулся к более насущным проблемам.

- Ладно, отбросим пока что лирику и философию взаимоотношений. В остальном, Вы мне верите?

Ханар с большим трудом взял себя в руки, погасил искры на пальцах и задумался. В словах ассасина, присутствовало разумное зерно.

«Ну, кроме того, что он там плел про ревность, – тут же мысленно одернул себя маг, – это уж точно глупость».

- Допустим, что ты прав, – произнес, наконец, маг, – И как нам теперь поступить?

- Пусть наш враг верит в свою безнаказанность, потянет ручки к желаемому. А мы сделаем так, что бы у него вообще пропала возможность протягивать что-либо. Ну, кроме ног…

- Ханар? – голос Леты неожиданно ворвался в воспоминания, вернув в настоящие.

Чародей сам не заметил, как добрался до лагеря. А девушка, вскочившая при его появлении, вновь села рядом с костром, уставилась в огонь, и вроде бы забыла о маге.

- И ничего не спросишь? – поинтересовался Ханар, который был готов к шквалу вопросов и даже на некоторые возможные подготовил вполне удобные для себя ответы, – Например, где я был?

- Наверное, – равнодушно проговорила девушка, ломая в руках тонкие прутики и бросая кусочки по очереди в костер, – Выслеживал того, кто этой ночью натравил на наш лагерь крокодилов переростков?

– И тебе не интересно, кто они такие, откуда пришли и почему напали на нас? – недоверчиво поинтересовался маг, присаживаясь напротив.

- Неа, – столь же не заинтересованно раздалось в ответ.

- Но я думал… – начал маг.

- Что я закидаю тебя вопросами? – Лета оторвалась от созерцания пламени, подняла глаза на чародея, тяжело вздохнула и опять отвернулась, – Ханар, я не дура, да и времени на раздумья у меня было предостаточно. Так что сопоставить факты я смогла. Не зря меня преследовали сны о прошлом. Похоже, кто-то воздействовал на меня через них, да? И достиг желаемого – разрушил защитный барьер. Только как? Магия же на меня не действует…

- Это было не магическое воздействие, – подтвердил Ханар, – Что-то с родни дистанционному гипнозу.

- А еще я догадалась, что ты из меня сделал наживку, использовал, как сыр в мышеловке, даже частично не посвятив в план. Я даже решила на тебя обидеться, но потом поняла – сама виновата: веду себя, как маленький ребенок, вечно создающий проблемы, а все происходящее вокруг для меня лишь интересное приключение, без особых последствий! Ведь именно так ты обо мне думаешь!

Лета вскочила на ноги, отвернулась и быстро выбралась из оврага. Обида душила ее, хотя она и пообещала, что не будет принимать все случившееся близко к сердцу. Ведь она и вправду понимала, что Ханар действовал в интересах детей, и будь другая возможность, не стал бы использовать ее вслепую.

И все равно было обидно. Просто обидно и все.

Солнце уже почти на половину выбралось из-за зубчатых краев гор, и теперь упорно карабкалось на небосвод, обещая замечательный день, Девушка, прищурившись, следила за солнечным диском, пока он не показался полностью, а потом глубоко вздохнула, постаравшись на выдохе отпустить все плохое, что случилось этой ночью. Для окончательного избавления от ненужных мыслей, пробормотала про себя, на манер мантр, несколько наиболее заковыристых ругательств.

Закончить самовнушение о том, что «на всякого идиота-мага обижаться – нервов не хватит», Лете не дало что-то юркое и мохнатое, которое вдруг кинулось на девушку, уронило на землю, вцепилось в шею, попытавшись задушить. Ну, по крайней мере, первые несколько секунд ощущение близкой смерти казалось неизбежным. А потом, когда Лета немного пришла в себя и отцепила это нечто, не сдержавшись, громко расхохоталась. Оказалось, что никакой это не страшный зверь, а просто довольная до нельзя Мионэ. Младшая сестренка и по совместительству дух-хранитель Верховного шамана племени Белого снега, очень соскучилась по старшей подруге. Лета обняла девочку, и прямо с ней на руках отправилась в сторону стоянки.

Когда расстроенная девушка пропала из поля видимости, Ханар тяжело вздохнул. Он бы извинился, только не знал как, и подозревал, что просто не будет услышан. Лучше подождать, пока Лета сама поостынет.

Сняв «Заклятье сна» с детей, маг отправил мгновенно проснувшегося Соя, умываться. Тот не сразу понял, что от него хотят, седел и оглядывался вокруг ошалелыми глазами.

- А? – переспросил мальчишка.

- Иди, умойся и набери воды, – повторил Ханар и кивнул на котелок, – Скоро за вами с Канамэ придут.

Сой поднялся на ноги, подхватил посудину и побрел к озеру, широко зевая. Вернувшись, попытался разбудить Кан. Та просыпалась неохотно, ворочались, прятала лицо в ладонях и что-то неразборчиво бормотала.

- Пусть еще поспит, – прекратил его попытки маг, – займись лучше завтраком. Думаю, сегодня каши стоит наварить побольше.

Когда взошло солнце, на краю оврага показались четверо мужчин, даже если бы Ханар не ждал их сегодня, он без труда узнал охотников племени Белого снега. А когда они не спеша спустились к стоянке, маг понял, что с один из них был знаком: именно он в прошлый раз возглавлял проводников что сопровождали их с Летой к Перекрестью.

- Господин Наритан, – старший из охотников вышел чуть вперед и поклонился, – Великий шаман народа Белого снега шлет Вам пожелание здоровья.

- Передайте и ему мои, – произнес стандартный ответ Ханар и поклонился в ответ, – Прошу вас присоединиться к нашей скромной трапезе… Когда она будет готова, – добавил он, заметив, что мальчишка задремал у костра в обнимку с ложкой, а вода уже вовсю булькает, – Сой!

Парнишка дернулся, вскинулся, заморгал, удивленно разглядывая пришедших и пытаясь понять, а не сон ли это. Заметил хмурящегося мага, кипящий котелок, всполошился, неаккуратно сыпанул крупы, просыпав половину мимо.

Ханар тяжело вздохнул и отвернулся.

«Видимо перестарался с заклятьем сна, – сам себя упрекнул он, – Нельзя столько сразу воздействия на разум, тем более на детский. А как по-другому? Мне бы просто некогда было еще и за ними приглядывать.»

Пока маг занимался самобичеванием, трое мужчин, повинуясь короткому кивку старшего, отошли к костру.

- Господин Наритан, – негромко позвал оставшийся охотник, – Верховный шаман, передал Вам сей скромный дар, а так же просьбу носить его под одеждой и не снимать даже во сне.

Мужчина стоял спиной к своим подчиненным, говорил тихо, и подношение вложил в протянутую ладонь Ханара по возможности не заметно. Маг с интересом взглянул на небольшой, плотно завязанный, да еще и запечатанный магией мешочек, поблагодарил и убрал в карман, решив изучить содержимое без посторонних глаз.

- И еще, господин Наритан, – уженормальным голосом проговорил охотник, – я хотел бы поблагодарить лично от себя, за помощь в Перекрестье.

Ханар не понимающе приподнял бровь.

- Если бы не Ваши рекомендации, не видать бы нам продуктов отменного качества по стандартной цене. Купец Прол, конечно, скривился, но поднять цену даже на медяк не посмел. Поэтому вот.

Охотник отстегнул от ремня и протянул магу широкий длинный нож в ножнах украшенных серебром. Металл чеканки потемнел, кожа в некоторых местах истерлась, и становилось понятно, что им часто пользовались, а не просто купили ради подарка у ближайшего оружейника.

Ханар не решился отказаться, понимая, что тем самым обидит человека, искренне желавшего поблагодарить, хотя сам маг ничего особенного в своем поступке не видел. Да и странно принимать дары от человека, даже имени которого ты не знаешь, но о таком, у рожденного в горном племени, спрашивать не стоило. Имя не нож, его так просто кому бы то ни было не доверяли, особенно магу.

А старший охотник поклонился и пошел к костру, где опять не вовремя задремавший Сой предпринимал безуспешные попытки уберечь от сгорания остатки каши, а гости на перебой предлагали мальчишке различные способы спасения, самый разумный из которых сводился к «хватит мучатся, дай уже сгореть своему завтраку окончательно».

Ханар отошел подальше от говорливой компании, развязал мешочек и вытряхнул на ладонь подвеску на кожаном шнуре сложного плетения. Подвеска была размером с ноготь большого пальца, вытесанная в форме капли из непрозрачного многослойного камня, наподобие яшмы. Магии в украшении Ханар не ощущал, но следуя совету Номэ, надел через голову и спрятал под одежду.

Вскоре вернулась Лета, нарочно проигнорировав мага. Рядом с ней, уцепившись за руку, едва ли не скакала Мионэ. Увидав замершего мага, махнула ему рукой и широко улыбнулась. Ханар дотронулся до груди, где под одеждой располагался подарок шамана, и не знал радоваться ему или выкинуть амулет куда подальше. Некстати вспомнились духи, что внезапно стали видимы, когда он гостил в горной деревне.

В целом день прошел спокойно. Охотники, шедшие всю ночь, отсыпались. Ханар давал последние наставления Сою, предварительно излечив его от магической сонливости.

Канамэ, впервые на памяти мага, не вертелась рядом с мальчишкой, а сидела чуть в стороне, рядом с Летой и девочкой-духом. Похоже, Крим в очередной раз оказался прав: девочка прекрасно видела и слышала не только Лету, но и Мионэ. Обе девчонки, раскрыв рот и широко распахнув глазищи, впитывали очередную сказку. Ни чем другим рассказ быть просто не мог, Ханар пару раз проходил достаточно близко, что бы услышать:

- И тут добрая волшебница взмахнула своей палочкой, и грязные, потрепанные обноски превратились в прекрасное бальное платье…

Или:

- Но злая мачеха поняла, кем была та прекрасная незнакомка, что покорила сердце принца…

Или еще что-нибудь в том же духе.

Потом день плавно повернул к вечеру, солнце принялось неумолимо соскальзывать по небосводу к горизонту, и вся сонливость с лагеря слетела. Охотники быстро и деловито засобирались в путь. Один из младших следопытов помог растерявшемуся Сою перебрать вещи свои и девочки, что бы не тащить с собой в горы то, что там точно не понадобиться. Потом мальчишке объяснили, как лучше закрепить вещи на себе, что бы было удобнее двигаться, а так же рассказали несколько основных правил, как вести себя в той части гор, куда они направляются.

Когда на озеро опустилась ночь, и первые звезды зажглись в небесах, все было готово к выходу. Охотники, прощаясь, поклонились и пожелали удачных дорог. Ханар в ответ пожелал того же, а после пожал руку Соя, по взрослому, как равному, и осторожно, боясь испугать, провел ладонью по волосам, прижавшейся к мальчишке Канамэ. Девочка вдруг извернулась, подбежала к замершей чуть в стороне Лете, крепко обняла ее, и, прежде чем удивленная девушка пришла в себя, так же бегом вернулась к отряду охотников.

С озера поднялся туман, пополз по берегу, становясь все плотнее. И в его молочной белизне достаточно быстро исчезли четверо взрослых и двое детей. Ханар постоял еще какое-то время, глядя в след, а после вернулся к костру. Следом неслышной тенью спустилась Лета.

- Ну что, господин Наритан, – поинтересовался Крим, присаживаясь к костру, – с утра в путь?

- Нет, отправляемся прямо сейчас, – возразил Ханар, – И так из-за постоянных петляний и не запланированных остановок много времени потеряно. Пора, наконец, встретиться с Нииром, передать материалы по Малой кости и решить, что делать дальше. Раз Хаос столь активно поднимает голову, думаю, пора созывать Совет в полном составе.

Конец первой книги.

Оглавление

Личный призрак

Пролог

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Глава 4.

Глава 5.

Глава 6.

Глава 7.

Глава 8.

Глава 9.

Глава 10.

Глава 11.

Глава 12.

Глава 13.

Глава 14.

Глава 15.

Глава 16.

Глава 17.

Глава 18.

Глава 19.

Глава 20.

Глава 21.

Глава 22.