Сто дней Наполеона [Эдит Саундерс] (fb2) читать постранично

Эдит Саундерс Сто дней Наполеона

1. Венский конгресс; возвращение Наполеона с острова Эльба; поход на Париж

Возвращение Наполеона с острова Эльба в 1815 году стало самым отчаянным предприятием во всей его карьере. Вместе с горсткой искателей приключений он высадился на французский берег, с которого менее чем за год до того был изгнан, и вопреки всему промаршировал от Канн до Парижа, начав свой поход как изгой и закончив триумфальным возвращением себе утраченного титула французского императора. Подобный шаг требовал исключительной силы и присутствия духа. Необходимо было выдерживать долгие переходы, давать отпор неприятельским войскам и искусно управлять своими, нужно было писать и печатать прокламации, произносить речи. Наполеон руководил всем с победоносной легкостью, повсюду завоевывая популярность и славу на все руки мастера. Неудивительно, что большинство европейцев, пораженные этим великолепным tour de force (марш силы — фр.), решили, что он вернулся надолго и бороться со столь могучим гением бессмысленно. Всего три месяца спустя тот же самый человек, великий Наполеон, повел кампанию при Ватерлоо в совершенно иной манере, делая ошибку за ошибкой, точно во внезапном помрачении. Словно это был другой человек, словно судьба нарочно взметнула его вновь к вершине власти, убирая все трудности с его пути и предоставляя счастливые случаи на каждом повороте только для того, чтобы менее горькой показалась расплата, уготованная ему за последние двадцать лет. Облеченный верховной властью, он провозгласил себя императором, человеком, которого чтили и чествовали другие. Но стоило только ему достичь этого положения, как удача отвернулась от него, и история последующих трех месяцев, когда самые напряженные усилия не принесли ему ничего, кроме результатов, обратных желаемым, позволяет предположить, что он, отнюдь не руководя событиями своих победных дней, как и все исторические деятели, был ведом силами, над которыми сам был не властен.

В марте 1815 года открылись перспективы продолжительного мира в Европе. Длительная война с Францией, в которую Англия оказалась втянутой более чем на двадцать лет^[1], закончилась весной прошлого года, а император Наполеон, кругом побежденный, был вынужден отречься и обменять завоеванную им великую империю на управление маленьким островом Эльба у побережья Италии^[2]. Вместо него теперь правил престарелый, нечестолюбивый Его совершенно Христианское Величество Людовик XVIII^[3], чьим главным стремлением было сохранить хорошие отношения с могущественными державами, коим он был обязан своим возвращением на трон Франции. За несколько недель до этого был подписан договор о мире и дружбе между Великобританией и Соединенными Штатами Америки, состояние войны между которыми длилось с 1812 года^[4]. Самый благостный покой сменил широко развернувшуюся бурю, которая так яростно бушевала со времен вспышки французской революции, и казалось, что государствам для восстановления необходимы были лишь терпение и развитие промышленности.

Монархи и дипломаты собирались в Вене с сентября, чтобы уладить запутанные европейские дела^[5]. Это было совещание представителей династий в поисках компромисса, на основе которого будущая дипломатия могла бы защищать их правящие дома от опасностей войны и революции. Едва ли они задумывались о судьбах маленьких людей, за исключением вопроса о рабстве, который весьма интересовал Англию. Однако, определенно, мир был предметом первой необходимости в те времена, и можно было, по крайней мере, надеяться, что за его прочным установлением вскоре последует улучшение условий жизни для человечества в целом.

Хоть мир и был столь желанен, основу для него было трудно найти, и на Венском конгрессе имели место несколько критических моментов, когда казалось, что война готова вновь разразиться между потерявшими терпение и обнищавшими странами. Союзники легко находили общий язык, пока были связаны друг с другом целью победить Наполеона, но теперь, когда опасность миновала, их интересы разделились, каждый из них чувствовал потребность преследовать свои, и совещания проходили бурно. Проблема, разобщавшая их более всего, состояла в судьбе Польши. Царь Александр I, поддерживаемый Фридрихом Вильгельмом III, королем Пруссии^[6], желал сделать Польшу единой под своим покровительством. Ему резко противостояли австрийский император Франц I и уполномоченный Великобритании Каслри^[7]. Масло в огонь энергично подливал Талейран, представитель Людовика XVIII, который надеялся улучшить положение Франции, выступая на стороне Великобритании и Австрии. В конце концов Александр и Фридрих Вильгельм начали угрожать другим столь воинственно, что Талейрану удалось убедить Каслри и Меттерниха,