Тьма ваших душ [Хеллфайр Файр] (fb2) читать онлайн

Тьма ваших душ

Том первый — Ради перемен

Глава первая: Ваша земля.

* * * Нашар. Три года назад. * * *

Тётя Анепут — Герусет Аменемхат, потомок того самого Аменемхата, создателя государства Нашар — впервые отвела свою ещё совсем юную племянницу во Дворец Сталагмитов. Семнадцатиэтажный комплекс из спрессованной смеси минералов и кристаллов, что находился в центре столицы Нашара, Утгарда, имел сотни комнат и коридоров, разрастался вширь величественными корпусами, и ввысь — грандиозными друзоподобными башнями. Только вот поражаться величием древних мастеров-архитекторов было некому уже очень давно. У наружных стен строения прана — основа магии драконов — не действовала, зато чары Ярящегося Хаоса, поддерживаемые кристаллической структурой самого Дворца, испепеляли любого нерадивого крылатого, осмелившегося слишком близко подлететь к месту уединения сар-волода. С правителями вообще не шутят — сила их воли подобна силе их армии, собирающей тела и души непокорных. И, надо сказать, Анепут гордилась тем, что у неё есть такая тётя. В отличие от племянницы, та шагала не на четырёх, а на двух лапах, заложив передние за спину и выдерживая строгий и непоколебимый вид. Настоящий правитель, достойная своего знаменитого предка!

Восхищение Анепут только возросло, когда Герусет наконец привела её в свой тронный зал — протяжённый, и с острым сводчатым потолком, заполненный артефактами и энергокамнями на постаментах, а главное — с огромным троном из серого камня, холодного и величественного. Он выделялся на фоне всего дворцового великолепия, словно гордый суровый сар среди лизоблюдов-придворных. Но что более всего поразило молодую самочку — это огромная картина на противоположной от главного входа стене. Мохнатый и пернатый чёрный дракон с озверело оскаленной мордой, так похожий на Герусет в гневе, замахивался заострённой костью на другого крылатого. Тот выглядел безобидным и вовсе не производил впечатление дракона-Тёмного — ни испуганным выражением морды, ни солнечно-светлой шерстью и перьями. Светлый? Похоже, его ждала та же судьба, что и скелет на земле, из которого, похоже, Тёмный и добыл своё оружие…

Чёрно-белая драконесса заметила, куда смотрел её дорогой ребёнок, и сама нарушила торжественное молчание зала:

— Когда дух-создатель впервые сотворил дракона, первое, что этот дракон сделал — начал охотиться в лесах Триречья. Он жестоко убил добычу когтями и зубами, и демиург удивился его воинственности. Съев добычу, первый дракон сложил все кости в прежнее положение, собрав скелет как мозаику, и демиург восхитился уму своего творения. После дракон отломал конец кости, заострив её, и получил оружие, которое могло бить дальше, чем дотянется лапа, не чувствуя боли. Демиург поразился изобретательности и находчивости создания. Но первое деяние, что совершил дракон с помощью полученного грубого клинка — набросился на демиурга с этим костяным кинжалом, и первыми словами его были брань и проклятия, ибо демиург не дал созданию власти творить вселенную собственной волей, и обрёк разумного на животное существование с костылями магии и технологии. Демиурга дракон убить, конечно, не смог, но создатель ужаснулся тому, что сотворил, и уничтожил свою работу, удалившись делать следующего дракона, учтя свои ошибки — дракона скромного и покорного судьбе, творимой богами, не наделённого желанием превзойти своих создателей. Труп первого дракона дух-противник демиурга унёс на наш материк, разделил на две части и воскресил из них самца и самку — две части бывшего целого. Он показал им необжитую территорию и сказал им: «Ваш ар», что значит — «это ваша земля». Те ответили в согласии: «Наш ар», а демон с коварной улыбкой вернулся в нижние слои. Драконы эти и стали первыми Тёмными — свободными от законов создателями нового народа.

— Но крылатые так и не получили силы богов? — Анепут, слегка дрожа перьями, подняла большие глаза на усмехнувшуюся взрослую самку.

— Идём за мной, объясню, — Герусет повела племянницу в подвал.

По крутой лестнице мохнатые драконы спустились до зала, сокрытого под тронным — он не уступал последнему размерами, но был шире и короче, почти округлой формы. Купол поддерживали резные колонны с барельефами хищно оскалившихся драконов, словно готовых взлететь со стен под своды, чтобы спикировать на вошедших. Центр обширного помещения занимала каменная конструкция, которая Анепут показалась похожей на стол, только зачем снабжать его такой толстой и высокой столешницей? Самочка вопросительно взглянула на тётю, и та подвела её ближе к жертвеннику:

— Чтобы использовать свои божественные возможности, нужно только захотеть. Да, не все хотят этого. Кому-то дороже ложное сострадание к окружающим, побочным по отношению ко мне, и уважение другого, невесть откуда взявшегося мнения. Нет чужой свободы, только моя.

В её словах прозвучало что-то нехорошее, но юная самочка не успела среагировать. Герусет подняла с пола ладонь передней, сжала её, а когда отпустила, в Анепут тёмной молнией метнулась крепкая чёрная лента, что обязала драконочку прежде, чем та успела зарычать. Ни отчаянные дёрганья в путах, ни испуганный визг не разжалобили вдруг сошедшую с ума тётю. Анепут попыталась отбиться или высвободиться той магией, на которую уже была способна в своём юном возрасте, но лента сковывала и её энергетическое тело, не давая действовать чарами. Сар-волод взяла её тельце в охапку и положила на камень, не отрывая взгляда от испуганных глазок, не думая смилостивиться и находя лишь наслаждение в чужом страдании. Ласковые поглаживания ушей Анепут отнюдь не принесли ей спокойствия, напугали её даже больше, убеждая в безумии тёти, которая обратилась к потолку:

— Именем своим неименуемым зову тебя, Кьлеменетот, ты пишешь судьбу, а я читаю!

Детёныш с ужасом узрела, как потолок сначала зарябил тенями, а потом из него стало выбираться, хватаясь за колонны, осьминогоподобное существо — чёрное, с щупальцами в охват драконьих крыльев, со множеством глаз вокруг треугольного клюва. Это был один из сильных навов — существ, по легендам, воцарившихся в Нашаре вместе с насекомоподобными кракалевнами до того, как там появились драконы. Подавленная Анепут не сдержала слёз — любимая её тётя безо всякой причины отдавала племянницу на съедение навам, и жизнь ещё только начавшей познавать мир драконочки должна была оборваться в муках, что только обрадовало бы довольно поднявшую уши и расправившею крылья Герусет:

— Кровь моя за боль моих врагов! Стань мне родным через мою племянницу!

Клюв Кьлеменетота раскрылся под напором выпирающего из него длинного чёрного кристалла, похожего на обелиск. Он стремительно вытянулся с потолка до жертвенника и коснулся остриём завизжавшей драконицы — после чего она бессознательно опала, потеряв душу, а лента разомкнула свои кольца, перестав чувствовать живую энергетику. Воцарившуюся тишину нарушил лишь тяжёлый вздох Герусет.

* * * Навь. Три года назад * * *

Но для Анепут ничего не кончилось. После пожирания навом южная драконочка осознала себя в странном призрачном городе, скощенные и подгнившие фасады которого перетекали один в другой и менялись безо всякой системы, кроме одной — ничего радостного и правильного. Казалось, что любой представимый и невообразимый кошмар содержался в этом жутком, унылом и отвратительном месте. Обитатели города были столь же убоги и страшны — не просто мёртвые крылатые, а словно выпотрошенные шкуры с оставшимися ещё кое-где кусками мяса и костями летали по городу будто бы не на крыльях, а как уродливые скаты с раскрытыми грудными клетками. Но при том город жил своей жизнью, не уделяя внимания зарычавшей от ужаса девочке: портные выделывали собственные шкуры, строители хватали прохожих, вмуровывая в дырявые стены, а те истошно вопили и вырывались.

Во всём этом ужасе лишь Анепут была нормальной, живой и здоровой. И, может быть, ещё один дракон, стоявший напротив неё.

Был он столь же нелепо изменяющимся, но его формы, хотя бы, не лишены жизни и приятности. Цвет крапчато-пятнистых шерсти и оперения не определялся, а может, там хватало шерстинок каждого цвета, вместе дающих разнотонную серость. Один глаз имел вертикальный зрачок, другой округлый — но несколько раз в минуту они словно менялись местами.

— Прошу прощения, что мой облик в твоей реальности тебя испугал, — до того спокойная морда тут же резко и ненатурально выразила обеспокоенность. — Материя слишком инертна и изменять её стоит больших трудов.

— Так ты?.. — Отшатнулась Анепут от того, кто, видимо, и был навом, утащившим её в это жуткое место. Кьлеменетот не стал её успокаивать, наоборот, огорошил всей призванной добавить ясности информацией:

— В своей реальности ты умерла, зато родилась в нашей. Герусет предполагала, что я возьму тебя в жёны и породнюсь с нею, подняв её в статусе с жалкого владельца клочка земли до члена семьи Владыки Хаоса, однако я так не действую. Мне нужен посредник между вашей расой и мной, и я собираюсь обучить тебя этому.

Он протянул ей лапу, но крылатая отступила на шаг назад и расправила дрожащие крылья.

— Я ничего не буду делать для тебя! — Анепут подпрыгивала в истерике и орала на нава, золотые глазки блестели от слёз. — Вы убили меня, я мёртвая! Как они все!

Резко развернувшись, самочка отчаянно бросилась в переплетение меняющихся улиц, мимо равнодушно оглядывающихся на неё слабых навов. Кьлеменетот так и не смог вернуть своей морде спокойное выражение, на ней надолго застыло удивление:

— А я считал, что существа из реальности предпочитают правду лжи…

Но Анепут не хотела принимать эту правду. Оставив нава, она металась по ужасному городу, бросалась из одного места в другое, и в страхе кидаясь от одной ужасной сцены к другой. Мерзкий город казался ей бесконечным, но прилично вымотавшись и несколько привыкнув к ужасающим картинам, черношёрстная белогривая драконесса вдруг покинула мрачные стены. Среди чёрных домов постепенно обнаруживалось всё больше ядовито-зелёных деревьев, а позже на Анепут и вовсе перестало давить хаотичное переплетение зданий над головой — драконесса смогла взлететь. Теперь под её крылом раскидывались кричаще-свежие предгорные луга, столь же неестественные в своей яркости, сколь неестественны бодрые распотрошённые трупы из города навов.

Не было видно солнца, тем не менее жарило и светило ярче, чем в самую хорошую погоду в Нашаре. Одинокая гора не отбрасывала тень, зато проломы щелей и пещер в ней выделялись в скалах контрастным чёрным. На земле среди трав тоже встречались узкие норы, похожие на теневые кляксы, из которых расползались разноцветные змеи, переплетаясь друг с другом и скрываясь обратно во тьме. Анепут обрадовалась своему решению взлететь — встречаться с наверняка опасными существами не хотелось.

— Возможно, ты удивляешься, почему навь столь похожа на твой мир, явь, — Кьлеменетот возник в воздухе около Анепут внезапно, стоило той отвернуться. — На самом деле — ничего подобного. Тёмные переливающиеся тени, которые видят усталые глаза, тоже не походят на те образы, которые ты воспринимаешь во сне. Твоё сознание пытается найти в хаосе нави что-то привычное. Когда я проникаю в реальность, мне тоже приходится «видеть сон», чтобы хоть как-то ориентироваться.

Полная подозрений Анепут, которой приходилось мириться с присутствием вездесущего Кьлеменетота, вгляделась в цветастый пейзаж, стараясь смотреть и видеть действительность, ничего не додумывая. Тут же стало сложно лететь, так как потерялись все направления и координаты, организм перестал ощущать верх и низ. Горные луга, тёмные щели и змейки с искристой чешуёй обратились в безумное буйство красок, бесформенных и перетекающих одна в другую, да и те больше напоминали рябь в утомлённых глазах и искры, когда обо что-то ударилась. По ушам резануло бурлящей шипением какафонией и писком, накладывающимся на мерное низкое гудение — все отвратные звуки, воспринимаемые мозгом при полной тишине, сами собой усилились в громкости в сотни раз. Шкурой перестал ощущаться встречный ветер, зато чётко обозначилось давление со стороны нава, говорящего вкусом и запахом:

— Обычный дракон, попадая сюда, сошёл бы с ума и либо умер бы от смертельных изменений в своих телесных и душевных организмах, либо мутировал далее в одного из нас. Благодаря тому, что я поддерживаю твоё состояние постоянным, ты остаёшься живой и стабильной.

В голову Анепут легко ударил световой поток, вырвавшийся протуберанцем из фона, голова чуть встряхнулась, и все чувства вернулись на место, к более привычному восприятию нави как яви. Втянувшийся протуберанец быстро приобрёл очертания кисточки хвоста Кьлеменетота, планировавшего на широко распахнутых крыльях над драконессой, разозлившейся пуще:

— Так я от тебя ещё и зависима? Жить в этом кошмаре без возможности от тебя отлететь?!

— Это временно. Я собираюсь тебя преобразовать для того, чтобы ты смогла с простотой поддерживать сама себя. Либо я могу тебя научить тем методикам, которыми пользуются хаосисты. При нужном навыке сохранять свою форму и менять её по своему желанию, находясь в нави, может любой разумный. Поверь, что мне не хочется полностью изменять твой облик. Он уже достаточно гармоничен, — Кьлеменетот быстро сменил нежный взгляд равнодушным, — а моим последователям из твоей расы будет проще воспринимать тебя в качестве создания с шестью конечностями.

— Нет твоих последователей среди Тёмных! — Щёлкнула белогривая зубами, но потом грустно потупилась. — Кроме, быть может, безумной тёти.

— Это мне и не нравится… Ваш народ намного жизнеспособней кракалевн. Размножаетесь медленнее, зато сильнее и умнее. Тебе очень повезло родиться драконом, большинство гомогенных — постоянных обликом — рас хуже приспосабливаются, — задумавшись, нав, воспринимаемый Анепут как мохнатый крапчатый дракон, начал снижаться на «горный склон».

— По большей части мне всё равно, кто живёт в Нашаре, пока он остаётся мне верен, — продолжал он. — Без разницы, как правителю или как богу. Только вы, драконы Нашара, столь умело приспосабливаетесь к различным условиям, что всегда остаётесь верными себе. Внешне вы можете меняться, чтобы уцепиться за окружающий мир, но внутренне — никогда. Ваша воля это ваш стержень, вокруг которого вращается изменчивая вселенная.

— Ты сам себе и ответил, — Анепут раньше Кьлеменетота ступила лапами на колкую траву, уже не опасаясь вездесущих змей. Что-то нужно от Анепут этому наву, и пока что тому была выгодна её безопасность.

— Впрочем, достаточно тебе гулять по моему царству, — рассудил Кьлеменетот, прижав уши к рогам. — Пора показать тебе тронный зал и корону.

Анепут вскрикнула и подняла лапку, укушенную одной из стремительных змей. Тело быстро, но постепенно налилось коматозной слабостью. Щели и норы с треском расширились до широких провалов и глубоких шахт, и весь мир оказался лишь сетью и дырками, в которых и провалилась черношёрстная драконочка. Чернота, в которую она летела, сначала начала греть, а потом запульсировала расходящимися волнами тёмно-красного света, обдававшими запахом крови и благовоний. Острая резь от безволия в теле сменилась приятным жаром. Кьлеменетот сорвался в пике вслед за Анепут, кружась бочкой то в одну, то в другую сторону. Глаза его почернели, а потом покраснели вслед за темнотой снаружи, так что нельзя было понять, смотрит ли нав по траектории своего полёта или на Анепут. Но вскоре падение прекратилось, когда к обоим крылатым начала приближаться светлая точка, расширявшаяся до размеров целой небольшой планеты, а может, белой луны в кровавых потёках. Драконесса и нав рухнули на неё, но не расшиблись, а оказались поглощены серебристым ландшафтом в рубиновых искрах.

Анепут пришла в себя на лапах Кьлеменетота — нав опускал чёрную в белых полосках драконессу на серебристую траву. Новое измерение нави выглядело гораздо гармоничнее и прекраснее предыдущего: очертания окружающих предметов воспринимались сознанием чётче, а краски смотрелись более натуральными, хотя всё ещё неестественными. На земле, покрытой молочно-серебряной травой, рос целый лес деревьев с алыми стволами и бело-серой листвой. Ветки колыхал слабенький, но приятный ветерок, порою тёплый, порою прохладный.

Нав в облике разнорогого дракона передал драконочке один из росших на нижних ветвях округлых желтоватых плодов.

— Ты намучилась, тебе нужно восстановить силы.

— Нет, — Анепут наморщила уголки глаз и губ — что-то принимать от своего похитителя она не собиралась. — Я хищница и твою навью пищу не стану пробовать.

— Я тебе даю поесть не просто так, — Кьлеменетот упорно вложил Анепут фрукт в лапу. — Я сам уже устал тебя поддерживать. Тебе нужно набрать сколько-то материи нави, чтобы навь воздействовала на неё, а твоё тело было окружено защитной оболочкой. На тебе это никак не скажется, помимо того, что навь для тебя станет безопасной.

— Я всё равно не собираюсь заставлять кого-то тебе подчиняться, — Анепут придирчиво вдохнула сладковатый аромат надломленного фрукта. — Как бы ты меня не изменял и не обрабатывал, моя воля постоянна. Лучше верни меня домой и объясни Герусет, в чём оно ошибается, — припомнила крылатая странную привычку тёти отзываться о себе как о самце.

— Верну после того, как ты наконец поймёшь, чего я от тебя добиваюсь, — Кьлеменетот присел на задние лапы подле Анепут. Та сжала в кулаке одну половинку плода:

— Не добьёшься.

— Ты даже не выслушала, что именно… Может быть, передумала бы.

Вздохнув и нахохлив шерсть на щеках, Анепут принялась грызть сладковатую пищу:

— Ну, говори, пока у меня рот набит…

— Вряд ли ты мне поверишь, только врать мне тебе незачем, так как ты всё равно у меня, — Кьлеменетот лёг на живот, устало раскинув крылья. — Навы — народ вымирающий. Возможно, ты слышала, что навь состоит из первоматерии. Материала, из которого рождаются миры и вселенные. Его же, благодаря его способности к созданию и изменению, используют хаосисты в своих преобразованиях. Проблема в том, что миры создаются и создаются, нави остаётся всё меньше. Некоторые навы борются с этим, возвращая вашим вселенным состояние первоматерии, другие желают приспособиться к новой форме существования среди вас. Я полагаю, что ты не за первый вариант?

— Я не приемлю ни ваше вторжение, ни растворение нашей вселенной, — отрезала Анепут, откидывая в кусты сердцевину. — Драконы не должны страдать из-за вас!

— Это говорит потомок тех, кто ворвался в Нашар без спроса и погубил целую цивилизацию кракалевн… — Кьлеменетот поднял нос к белой листве и чёрному небу за её мозаикой. — Но я не буду столь груб. Я желаю достичь общности с обитателями яви, впрочем, сохранив свой статус. Я уже говорил, что драконы мне нравятся, я не буду их прогонять из Нашара. В ответ надеюсь, что они не станут прогонять навов.

Анепут хмуро посмотрела на своего пленителя:

— Что ты хочешь? Если бы ты желал мне добра, то отпустил бы! — Буркнула темношёрстная более спокойным тоном, чувствуя теплоту и даже некий… уют. От этого она распушилась, обернув вокруг себя хвостик. Кьлеменетот сложил когтистые передние под длинной мордой, задумавшись и засмотревшись на самочку. Он ей не врал, но позволил себе скрыть кое-что. В частности то, что плоды не только закрепляли её в нави.

— Представь. Я тебя отпускаю, Герусет понимает, что её план сорвался. Если она не пожалела тебя и отдала мне, то, поверь, её злоба пересилит и ты можешь сильно пострадать. У меня ты в безопасности. Как ни странно, но я ценю тебя сильнее, чем твои родственники.

— И что, я теперь вечно буду жить в этом мире? — Анепут села по-собачьи, разглядывая Кьлеменетота.

— Нет, — нав встал и пересел к ней поближе. — Но мы должны добиться того, что Герусет тебя послушает и исполнит мои условия. А для этого ты должна верить в то, что говоришь, — Кьлеменетот распахнул своё мягкое крыло и накрыл им крылышки и спинку белогривой драконессы. Та распушила мех на шейке и щеках ещё больше, немного опустив взгляд.

— Ты хочешь, чтобы я заявилась туда и ставила условия? Тогда я точно могу пострадать… — Она зажмурилась от теплоты, стараясь побороть в себе страх и, наконец, отдохнуть.

— В таком виде можешь, но потому я и намерен тебя обучать, — нав положил свои лапы на плечи самочки. Она легла в позу сфинкса, мило прижав задние лапки к животику, так, что лапы Кьлеменетота соскользнули по её гладкой шёрстке. Близкое присутствие другого существа рождало в нём незнакомые навам чувства — нежную привязанность. Или не он один сейчас воздействовал на сознание другого?

Глава вторая: Ты хуже.

* * * Земля. Два дня назад. * * *

Пятница — тот ещё день недели. Пробки сковывали Москву, как лёд реку, вне зависимости от сезона. Водители и пассажиры протирают штаны до дыр, обливаясь в топках салонов — но это ещё везунчики из тех, кто имеет личную машину, или кому хватило места в автобусе. В метро и вовсе не стоит заглядывать, если не желаешь себе рёбра переломать в давке. Поэтому остаток дня Александр предпочитал задерживаться на заводе, дорабатывая чертежи. Проще справиться с авралами и менее утомительно, чем столько же времени стоять в давке. А уже к десяти вечера столпотворение в метро и на шоссе рассасывалось, позволяя к одиннадцати добраться домой без стресса и завалиться спать. В рабочие дни Александр обходился лишь одним приёмом пищи в сутки — во время обеда на производстве, когда нормативы всё равно запрещали трудиться.

Но на этот раз трудоголик не заметил, как пролетело время и вышел слишком поздно, чтобы застать нужный автобус. Сумерки сгущались, ведь лето уже подходило к концу. Ни единой души вокруг, о существовании жизни напоминали лишь редкие легковушки, мчащиеся по дороге со включёнными фарами, такими яркими после темноты пустынной остановки. Следующий подходящий рейс прибывал лишь через пятьдесят минут и, быть может, стоило скорее пройтись пешком до метро в надежде, что удастся успеть до закрытия. Но совершить этот выбор Александру так и не дали.

Что подбило подошедших совершить нападение, он так и не выяснил. Повалившись на асфальт и принимая ещё несколько резких ножевых ударов, успел лишь мельком рассмотреть нападавших. Двое подонков — иначе не назовёшь — с капюшонами, покрывавшими непропорционально маленькие по сравнению с телом головы, дохнули в лицо той бурдой, что продают в ларьках под ценником пива. Один из гопарей вырвал из разжимавшихся рук жертвы портфель… а потом Александр потерял и рассудок.

Сознание перестало воспринимать реальный мир. Умирающий будто висел в пустоте — ни проблеска света вокруг, как в космосе без звёзд. Что странно, тело до сих пор ощущалось, но без боли от ран. Не со стороны, но словно чужое, не принадлежащее самому Александру. Где это он оказался и чем стал? Обрывки воспоминаний, до того дремавшие, взорвались сотней фрагментов-картинок, подобно гранате. Его… его убили?!

Мрак, клубившийся на расстоянии вытянутой руки, уплотнился, словно отзываясь на отчаяние и страх, стал осязаемым. Пальцы будто коснулись шершавой каменной плиты или скалистого уступа, предоставляя опору в кромешной мгле. Прикосновение передало и эмоции, разлившиеся сначала по кисти, а потом по груди и голове. И нежность, и гнев, и забота, и укор за глупый конец наперекор радости от давно откладываемой встречи. Ещё мгновение — и возникает опасность сорваться в бездну неизвестности, потеряв жизнь навсегда… Но не хотел он так исчезать!

Панику заменила злость. Тишину уничтожил звук — оглушительный рёв, гул, больно ударивший по ушам. Из сердца по венам разливалась лава желания отомстить — тем двоим убийцам, всему чёртовому миру, самой смерти! Чувство, и при жизни знакомое, возросло и разлилось на всю Вселенную, а потом сгустилось в покойнике, кристаллизуясь в нечто тёмное и угрожающее. Обжигающий и всесильный протест рванул парня куда-то вверх, и темноту содрало, как повязку с глаз.

Густая мгла на месте остановки ещё не рассеялась, когда мощный рык сотряс холодный вечерний воздух. Возникнув на том месте, где прежде валялся труп, громадный зверь сверкнул в темноте жёлтыми глазами, опустил морду к земле, принюхиваясь к следам вокруг. Отыскав, улыбнулся — тёмные губы разошлись в стороны, обнажая белоснежные клыки. В два прыжка преодолел последние метры, отделяющие от дороги, остановился. И ещё раз, с шумом, втянул воздух. Запах бензина перебивал терпкий аромат асфальтовой крошки, присыпанной пылью. «Гадость…» — короткая мысль вспыхнула в голове и погасла. Свет с фонарных столбов скользнул по густой золотисто-чёрной шерсти, покрывающей крупное тело, задел сложенные на спине чёрные, словно сама темнота, крылья, покрытые длинными перьями. Прежде чем существо пропало из виду, оттолкнувшись от земли задними лапами, в воздухе промелькнул длинный хвост с кисточкой на конце. Остановка осталась пустой…

Вперёд его гнала ярость — глухая и беспощадная. Испуганно бившийся на краю сознания страх скорой кровавой мести был безжалостно прихлопнут — две твари, посмевшие ранить и бросить умирать, не могли уйти настолько далеко, чтобы получить шанс спастись. Тошнотворный запах табака, вперемешку с перегаром, становился с каждой секундой преследования всё отчётливее. Они решили прогуляться в парке ночью? Что же, так даже лучше — не надо думать о маскировке! Перепрыгнув кусты, он бросился наперерез озирающимся человеческим силуэтам, на ходу выпуская когти…

Первым нормальным воспоминанием, прорвавшимся сквозь красную пелену, застившую глаза, были два окровавленных тела, сломанными куклами валяющиеся под ногами. Неловко прислонившись к дереву, чтобы не упасть, Александр отдёрнул руку. Та по локоть пропиталась кровью, рукава на рубашке намокли, а на пальцах оставались куски мяса, будто парень разрывал свежие туши прямо ими. Шатаясь, шокированный человек подошёл к остывающим трупам. Глубокие борозды с рваными краями на лицах, висящая клочками одежда, скрывающая едва вздымающуюся грудь. Ещё дышат… Нет, агония перед смертью, не более — не надо быть врачом, чтобы оценить шансы выжить при таких ранах. Что самое ужасное, Александра притягивало к этим обезображенным останкам, как металлолом к мощному магниту. Ещё не до конца пришедший в себя, невольный убийца поддался зову. Мир вокруг обрёл неожиданную чёткость, представ перед взором набором разноцветных слоёв и сгустков, недоступных обычному человеческому восприятию. Ночной парк перестал быть чем-то материальным, уступив место призрачному частоколу деревьев. То тут, то там проносились голубые огни, очевидно, птицы или мелкие животные… Со вселенной будто содрали слой материального мира, обнажив мир духовный, мир, населённый душами.

Рука, вопреки взвывшему рассудку, сама протянулась ко хрипящему телу, но не дотронулась, а остановилась над ним, касаясь до дымки, что испарялась с яркого марева над погибающим. Ухватившись за неё как за нечто материальное, Александр вытянул из бандита весь тусклый свет. Человек успел лишь вскрикнуть, когда марево покрыло руку искрящимся туманом и впиталось в кожу, подарив ощущение безграничной силы. Второй умер сам. Странный порыв в Александре затянуть это сияние мгновенно затих.

— Туда ему и дор-рога. — Произнесённая вслух мысль выдернула из состояния эйфории, уступив место панике. Запоздалому осознанию свершившегося…

Как и почему он дошёл до дома, вспомнить так и не удалось. По ощущениям перепуганного парня, пользуясь лишь услугами такого неторопливого транспорта, как собственные ноги, он пересёк пару округов не более, чем за полчаса. Мысли больше занимали две вещи. То, что повезло в таком паническом состоянии не забыть прихватить портфель — ещё опознают по вещам, да и восстанавливать паспорт и симку в таких обстоятельствах опасно… И… что будет, когда обнаружат трупы в парке? В самом ли деле Александр в бреду разорвал их голыми руками, а если да, найдут ли его по ДНК, по записям камер, по свидетельствам очевидцев?

Скорее всего Александр признал бы всё произошедшее кошмаром от переутомления, но наутро в зеркале на какой-то миг уловил вместо привычных серых глаз жёлтые, с вертикальным зрачком. Если это был тяжёлый сон, то он ещё продолжался.

Выход из тела прошёл необычайно просто на этот раз. Не потребовалось входить в глубокую медитацию — внутренний взор открылся необычайно просто, а эфирное тело ощущалось почти как привычное плотное. Картинка точно не походила на грёзы воображения — наоборот, она была яркой, как… в ту роковую ночь после нападения грабителей. Дневное небо стало тёмным, зато стволы засветились. Но даже в эфирном пространстве следов странного существа не нашлось… Только чужое присутствие ощущалось явственнее, а на поляну будто легла недобрая и внимательная тень. Странно знакомая, но всё равно пугающая. Через несколько мгновений стало заметно ещё кое-что. Над поляной вился сероватый сгусток, похожий на клубок и амёбу сразу — какая-то грязная сущность тоже что-то высматривала и вилась подле парня. Но на того дракона она не походила вообще, производила совсем иное впечатление.

Вернулся Александр в своё тело, к привычному сознанию, так скоро ещё и потому, что его страшили любые напоминания о той ночи… и даже больше — возможные её последствия. Возникало впечатление, что если задержишься дольше в трансе — останешься там навсегда, бродя по призрачному парку жутким хищником, падким на чужую кровь… и чужие души. Всё, хватит потустороннего. Даже если это не он убил тех людей — он стоял над ними, никак не помог, да ещё и злорадствовал их смерти, считая её справедливым возмездием за несерьёзную рану, от которой остались лишь порез да куча крови на одежде.

Когда в смятении он уже покинул парк и вернулся в многоэтажную застройку, «благоустроенную» бесконечными грязными заборами из зелёной марли, пыльно и скомкано разрытыми улицами и слепящими отражением солнца окнами в стеклопакетах, очередной прохожий, шедший навстречу, как-то странно посмотрел мимо Александра. Чего они к нему подкапываются?.. И, обернувшись, молодой инженер и мистик-самоучка застыл на месте, не веря глазам. Тень на стене была не его! На всякий случай, отыскав в небе солнце, снова посмотрел — тень продолжала идти шаг в шаг. Она походила на вставшее на задние лапы животное. Длинная морда недвусмысленно намекала на звериное происхождение. Сделав для конспирации вид, что чешется нос, он потрогал лицо — всё как обычно. Пальцы не нащупали и остроконечных ушей, торчащих над головой. Но тень послушно следовала, повторяя все движения, за исключением походки — та оказалась пружинящей. А за спиной ходил из стороны в сторону гибкий хвост.

Внезапное мрачное чудо привлекло и внимание ребёнка, шедшего с матерью. Указывая пальцем в сторону Александра, тот пытался безуспешно привлечь внимание родительницы. Но прямо на глазах контур уже поплыл, становясь то резким — при этом изображение темнело до неестественно чёрного цвета, то размытым — и тогда расползалось в серое пятно. Наконец, словно спохватившись под удивлёнными взглядами, тень посерела и плавно вернулась к человеческой форме. И не скажешь теперь, что так привлекло мальчишку — то ли в самом деле необычная тень, то ли витрина с игрушками за спиной парня. Тогда было ли, или мозги шалят, как с глазами в зеркале?

Хорошо заасфальтированные улицы сменились окраиной города, куда, пожалуй, уже лет пятьдесят не ступала нога ремонтников. Грязные лужи, ямы под ногами — ничуть не лучше препарируемых улиц в центре. От серых пятиэтажек веяло старостью. При виде мрачного гостя галки, сидевшие на мусорных баках, засуетились. Сердито гогоча, они следили за ним до самого угла. Синхронно поворачивая головы — вот что странно…

Уже почти покинув переулок, Александр почувствовал острый позыв хорошенько избить кого-то. Неестественный, пугающий и очень влекущий. Такого с молодым человеком не случалось со школы, с тех пор, как его избивали в туалете до синяков. Но тогда ярость была естественной, а сейчас-то что? Ответ пришёл незамедлительно и внезапно, когда в голове прошелестел невнятный голос:

— Набирайся сил, заново рожденный… Если сможешь…

Привалившись спиной о ствол дерева, Александр начал расстёгивать неожиданно ставший тесным воротник. Тёплый воздух, коснувшись горевшей шеи, немного снял дискомфорт.

Из-за угла вышла странная троица. Все три мужика были одеты в одинаковые пухлые куртки — явно не по летней погоде. Самый высокий из них решительно держал в руках дробовик, целясь прямо в сердце Александра. Двое остальных, с гладко выбритым подбородком и с небольшой бородой, не спуская глаз, были готовы вмешаться — из-под одежды виднелись рукоятки пистолетов. Высокий, прежде чем выстрелить, бросил:

— Считал их подонками? Но ты их… грохнул. Ты хуже.

Пуля ударила чуть ниже правого крыла, обломав маховые перья. Внезапно заменившее человеческое тело превосходило прежнее по реакции — и если бы Александр не изменился перед выстрелом, так и не понимая, что делает, его бы давно укокошили.

— В круг! — заорал высокий — видимо, главный — перезаряжая дробовик. Остальные, тяжело дыша, меняли позиции, чтобы как можно скорее окружить крылатого противника, не дав тому уйти по воздуху.

Да если бы он умел… В новом облике мысли текли почти с такой же, что и раньше, скоростью, но к привычному «человеческому» разуму примешивались отголоски инстинктов, которые толкали бежать из опасного места любыми способами. Не страх, нет — скорее наитие. Пока Александр метался от одного дерева к другому, стараясь выгадать время для побега из практически готового окружения, «боевики», как окрестил про себя их «оборотень», не сделали ни одного выстрела. «Вляпался в историю» — успел Александр подумать, прежде чем над самым ухом просвистели новые пули.

Подпрыгнув на задних лапах, зверь сбил с ног первого, полоснул со всего размаха по руке второго и отскочил в сторону, чуть было не вцепившись тому клыками в шею. Быть на совести Александра ещё одному убийству, если бы мужчина не нагнулся резко, а существо, почти не отличавшееся от встреченного в парке, не проскочило над сгруппировавшимся человеком.

Александр чуть не обернулся назад, чтобы добить нападавших, но вернул разум из пелены чёрной ярости. Воля, усиленная страхом за свою жизнь, сделала своё, выбросив внутреннего «зверя» на задворки сознания. Лучше бежать — и как можно скорее! Страх куда-то исчез, уступив место рваному мышлению не-человека. Дерево… опасно… вбок…

— Уходит, тварь! — проводили выкриком и неверными выстрелами навскидку люди быстрого монстра, что обогнул слегка наклонённый ствол старого тополя, бугрящегося шрамами от действий неумелых городских озеленителей.

Глава третья: Семья останется семьёй.

* * * Нашар. Три года назад. * * *

— Да ты же большая уже, зачем тебе это? — Син, сизый мохнатый дракон, с показным сомнением посмотрел на свою дочь-подростка Инанну. Такая же алая и рогатая, как её мама, только к тому же пушистая, как отец, и с теми же мягко-зелёными глазами. Она сидела в гнезде, прижимая к груди подушку, поджав задние со сжатыми пальчиками к животу, и безотрывно смотрела на отца:

— Всё равно. Мне хочется почувствовать, что ты рядом и заботишься обо мне. Ты кормишь меня и мать, но в последнее время не говоришь с нами совсем. Пускай, если не хочешь, но давай я хоть так почувствую твою заботу.

Согласно вздохнув и приопустив голову, Син сел у края гнезда Инанны, хвостом пододвигая под себя одну из подушек:

— Раз ты у меня взрослая, то и сказка сегодняшняя будет для взрослых. Та, которую раньше я тебе не рассказывал, потому что вряд ли бы ты её поняла.

Инанна прилегла на живот, прижав крылья к спине, и закрыла глаза, выражая готовность слушать, и Син начал рассказ, поглаживая дочь по длинной прямой гриве:

— Вне времени и вне места Тьма, дух-покровитель Тёмных, поручила своему верному служителю Варладу построить для себя Храм в нашем городе для защиты своих подопечных, для прославления своего величия и как место силы своих поклонников. Варлад разделил строителей на кузнецов, каменщиков и плотников, и в каждом ремесле были ученики, мастера и руководители, награждаемые различной платой за труд. Чтобы младшие разряды ремесленников не получили более высокую плату, каждому рангу сообщались особые тайные знаки, по которым их узнавали.

— Зачем это? — Инанна удивлённо дёрнула ушками. — Тьма разве сама не помнит, кто имел какую должность?

— Для Тьмы все крылатые — слабые дети, и порой она их не различает там, где надо, помогая всем. Дисциплине это бы повредило, — кое-как объяснил Син сказочный сюжет. — Но три товарища — Яваз, Наваз и Праваз — вознамерились овладеть руководительским паролем для присвоения себе ненадлежащей мзды. В час вечернего обхода Варлада у Южных врат встретил Яваз и потребовал от него раскрытия тайного слова под угрозой смерти. Варлад ответил с достоинством, что познание этого слова возможно лишь тому, кто сумеет своим усердием и опытом заслужить соответствующий титул. Яваз прокусил ему шею, но Варлад отступил к Западным вратам. Там стоял Наваз, повторивший требование товарища. Варлад ответствовал молчанием и получил когтями удар против сердца. У Великого Тёмного хватило силы дотащиться до Восточных врат, где его противником стал Праваз, умертвивший его ударом хвоста по затылку и поглотивший душу. Убийцы сокрыли тело в Храме под каменным блоком, а позже, под покровом ночи, отнесли его в ближайший лес, где и похоронили, отметив могилу вечнозелёной ветвью. Тьма, обеспокоенная исчезновением Варлада, послала на розыски его тела пятнадцать жрецов и вместе с тем поручила им переменить руководительское слово из опасения, что оно было исторгнуто у Варлада его убийцами. За новое слово они должны были принять первое из тех, которые будут произнесены ими при извлечении тела из могилы. Откопав тело, Владеющие попытались прикоснуться к его лапе. При этом от разложения плоть отделилась от костей, что побудило жрецов воскликнуть: «твара марна» то есть, «тело истлевает».

— Но ведь можно же было его воскресить! — Инанна значительно подняла хвост.

— Ты невнимательно слушаешь, — укоризненно произнёс отец. Он-то думал, что Инанна уже достаточно мудра, чтобы понимать очевидное. — Как бы его воскресили с переваренной душой? Зато её энергетика выдала Праваза, который скрывался в пещере близ источника и был умерщвлён жрецами. Остальные два преступника кончили жизнь самоубийством, разбившись о каменоломни, над которыми они пролетали. Головы всех трёх убийц доставили Тьме, а она устроила Варладу пышные похороны в Храме в присутствии всех строителей, облачённых в чёрные плащи в дань скорби о Варладе и верности Тьме.

Когда Син замолчал и Инанна убедилась в том, что история наконец закончилась, она перевернулась на спину, крыльями закапываясь в подушки.

— Скучная история. И бессмысленная.

— Просто смысл её пока что ты не смогла понять, — хитро улыбнулся отец. — Значит, ты ещё не столь умна, сколь я предполагал. В этой истории весь строй общества счастливых Тёмных, верных традициям. Каждый занимается тем делом, к которому имеет склонность, будь он хоть кузнецом, хоть каменщиком. Пост и знатность определяются лишь умением, знаниями и заслугами в области специализации, поэтому все получают от Тьмы соразмерно своей работе. Но при этом необходимо соблюдать осторожность и скрытность — например, через тайные знаки — потому что даже среди своих может закрасться враг и предатель. Варлад умер, но при том он победил жадных товарищей силой своего духа, так и не выдал им свой пароль. А желающим добиться благ и почестей Варлад прямо говорил, что они достигаются лишь трудом и знаниями. В конце концов, это сказка о том, что эгоизм может лишь временно восторжествовать над глубокой идеей, что Тьма в конце концов побеждает, а порок всегда бывает наказан, и часто самолично приводит в исполнение свое наказание.

Син мог бы углубляться и далее в толкования, но заметил, что дочь его уже сладко спала, зарыв носик в лапы, утомившись сложной сказкой отца. Погладив Инанну в последний раз, Син вышел на балкон и полетел к пирамидам на главной площади.

— Значит, ты решил продвинуться в ранге, — заключил массивный рыжий дракон, меривший шагами тёмную комнату в Фокусной Пирамиде. Сизый Син поклонился, припадая на передние:

— Так, Эрекцар. Я верно служил сар-волод, руководя Ночной Стражей, я не утаивал от неё ни своей, ни чужой мысли. Я гораздо лучше смогу послужить нашему господину, если стану выше себя нынешнего.

— Тебе стоит умереть, — остановился пернатый и грозно обернулся за замолчавшего Сина. — Твой эгоизм мешает твоей верной службе. Ты станешь лучше только когда перестанешь думать о чём-либо, кроме добродетельного служения единственному существующему разуму, который есть Тьма, говорящая через Герусет. Ты станешь идеальным, когда её воля заменит твою, ложную.

— Прости меня, Эрекцар, — прижал уши Син, одёргивая себя. — Я готов умереть и уступить себя Тьме.

— А ты не боишься? — Оскалился Эрекцар столь смелому заявлению. — Никто не знает своего конца. Может быть, согласившись убить свой эгоизм и свою волю, ты тут же сдохнешь сам.

— Как я могу умереть, если меня и не было, лишь Тьма? — Поднял Син голову, вспоминая, чему учили его варисамы, кобники-служители Тьмы. Эрекцар одобрительно прищурился, но продолжал испытание:

— На словах ты следуешь истине… но проверим, как ты следуешь ей на деле. Если Син умер, то он больше не сможет разговаривать со своей семьёй. По сути, и судьба её не будет более волновать Сина. Ни самка твоя, ни дочь более не будут тебе родными, и, что бы с ними не произошло, на то будет воля Тьмы, твоей новой семьи. Ты готов это принять?

Син впервые серьёзно задумался. Продвижение в ранге изначально проводилось не ради себя, а ради Нингаль и Инанны. Если ты не принадлежал системе, то вполне мог окончить в пирамиде, поглощаемый ради выкачивания энергии из души, если не хуже. Тем же, кто добровольно склонялся перед волей сар-волод, открывались все возможности Нашара. Однако при всё большем и большем встраивании в систему всё яснее проявляется изнаночная её сторона. Простым драконам варисамы — приближённые Герусет — виделись всемогущими, уступающими в своей воле лишь самой правительнице. Но и среди них не былособственной воли. Безумная самка, приказывающая называть себя самцом, подминала всех под себя, опасаясь бунта. Она эгоистична до такой степени, когда чужие желания воспринимаются лишь досадной, но устранимой помехой. Ради чего восходить, если всем приобретённым имуществом и всем внешним великолепием будешь владеть не ты?

— Герусет не станет вредить себе, ведь Нингаль верно служит ей Вскрывателем Снов, — Син не стал высказывать в слух все свои мысли, лишь некоторые. — В её интересах улучшать её жизнь ради эффективной и преданной службы. Как иначе она бы узнавала чужие воли, чтобы предотвращать их? Так же и дочь её, Инанна, уверен, вырастет в преданную служительницу.

— Насчёт Нингали — согласен. Пускай трудится и сообщает нам обо всех чаяниях народа и его тайных мыслях. Что же касается Инанны… — Эрекцар хотел было мечтательно облизнуться, но вовремя себя одёрнул. — Если она готова служить, это должно быть уже понятно. Так же, как и в случае с тобой. Я подниму тебя в ранге, если ты докажешь полную преданность и отдашь мне свою дочь. Самку свою можешь иметь и дальше… как и детей — во славу Тьмы.

В какой миг порочная власть, к которой ты восходишь даже с благими намерениями и ради добра, искорёживает твою душу? С какого момента ты превращаешься в мёртвую, логичную машину, что даже заботу пытается высчитать? Тем не менее, Син колебался недолго. Семья — она останется его семьёй. Даже без Инанны.

Глава четвёртая: Новое тело.

* * * Земля. Настоящее время. * * *

Даже из-за звериной формы существа Александр не стал сомневаться в его разумности, подсознательно чувствуя исходившую от него мудрость. Он знал, что во вселенной человечество — не единственная разумная раса, и догадывался, что не все из них — домоседы, как люди… но не рассчитывал встретиться с настоящими иномирянами наяву, во плоти, да ещё и в такой обыденной обстановке.

Существо это имело морду, похожую на изображения египетского Анубиса: столь же длинную, с большими острыми ушами, но при этом с роскошной гривой, матово-чёрной, как и шерсть. Четверолапое тело тоже скорее напоминало очертаниями элегантную статую гибкого хищника, нежели мускулистого зверя, каждый день выживающего в суровой реальности, но размеры его немного превышали человеческие. Широкие крылья не воспринимались чуждыми облику: мохнатый пернатый дракон, только хвост не толстый, как у рептилии, а длинный и тонкий, с пышной кисточкой на хвосте.

Во время воскресной прогулки по парку Сосенки — неухоженному овражистому лесу в черте города — небритый задумчивый парень не сразу заметил пару светящихся глаз, наблюдавших за ним. Но, увидев, испугался, как испугался бы на его месте любой другой человек. Не стал щипать себя, доказывая нереальность галлюцинаций, или прогонять сердце в пятки, страшась атаки неведомой зверюги из воплотившегося кошмара — просто застыл от неожиданного видения, не способный что-либо делать. Слишком велико волнение, когда разум встречает неведомое. Сознание почти отключилось и лишь наблюдало, как существо пристальней посмотрело на Александра, а потом скрылось над резко качнувшимися ветвями.

Пришёл в себя напуганный монстром очевидец только через три минуты холодного ступора мысли. Запоздало походил по месту, где заметил существо, посмотрел вверх, на движимые ветром ветви, и вниз, на примятую траву, которую, быть может, сам и истоптал в неаккуратных поисках. Действительно привиделось? Даже если и нет — приблизиться к месту, где могло затаиться странное создание, не хватило бы храбрости.

Что это было? Последствие накопленного недосыпа? Игры разума, слишком углублявшегося в увлечение практической магией и выдуманные миры вместо сна после работы? Или настоящий визитёр из другого мира? Странно: все хвастуны-контактёры дружно сообщают о сморщенных гуманоидах в летающих тарелках, высоких блондинах в обтягивающих костюмах или волосатых йети — но Александру явилось нечто действительно необычное. Сначала парень хотел поскорее вернуться домой, к компьютеру, и проверить местные новости — вдруг кто-то что-то видел, а лучше заснял — но сообразил вскоре, что такое либо постесняются выложить, либо этот материал сразу засекретит чересчур рьяное правительство. Как же убедиться в том, что восприятие не обмануло?

На ум приходили методы лишь такие же смутные и не признаваемые официальной наукой, как сам факт появления здоровой крылатой зверушки в замызганном московском леске. Метод «подобное излечивается подобным» подходит и к расследованию паранормальных происшествий? О Тьма Великая, как бы с ума не сойти…

Александр медленно сел на поваленный ствол на краю полянки-проплешины и закрыл глаза, намереваясь войти в транс. Страх перед жестокими гражданами, которые могли бы захотеть докопаться до «уснувшего» в лесопарке парня, быстро развеялся, стоило коснуться рукоятки спрятанного в жилетке церемониального ножа. Слишком короткое лезвие, чтобы полиция сочла кинжал холодным оружием, но куда острее современных тупых бритв, лишь скребущих щетину. Во многих ритуалах требовалось пролить каплю своей крови, но при необходимости самообороны добропорядочный и честный горожанин не страшился сверкнуть гопнику металлом и, быть может, принести в жертву Матери Мира и каплю чужой крови. Был в жизни один случай, когда Александр еле пережил встречу с бандитами, спасся лишь чудом… но с тех пор видимые враги не страшили его. Сейчас большее волнение вызывали невидимые. И неизвестные, в отличии от человека.

А ведь прежде жизнь не «радовала» обилием странных происшествий. Сколько раз он не гулял по ставшим привычным парку, его пугала разве что свора диких собак, а озадачивал максимум выброшенный посреди леса старый компьютер (как оказалось позже, когда Александр осмотрел «пациента» дома, выкинутый совершенно зазря — стоило лишь заменить аккумулятор, чтобы заполучить надёжного друга). Обычная жизнь простого инженера-проектировщика, и всё в рамках законов физики и биологии! Но постепенно картина мира рушилась, не успевая зарастить поверх себя новую, что могла бы объяснить страшные чудеса или заставить забыть их. Видение этого зверя… А до того — бесновавшийся зверь внутри.

Но так кто или что он на самом деле? И как жить с этим дальше?

Вернулся домой запыхавшийся парень, где-то по пути вернувший себе человеческий вид, когда прежде яркое солнце уже скрылось за хмурыми облаками, ещё минуту назад лишь весёлыми кучевыми, а сейчас уже почти свинцовыми и грозовыми. Дома, усевшись озадаченно на кровать, Александр ещё долгое время осмыслял испытанное за сегодня. Почему вдруг это произошло с ним? Произойдёт ли ещё раз? Наверное, стоит всё перепроверить: если он сможет ещё раз превратиться, уже осознанно — по крайней мере половина произошедшего подтвердится. Тогда велика вероятность, что и мохнатый дракон в Сосенках — вероятный «сородич» — не привиделся.

По разнородным статьям «современных магов» Александр знал, что изменения облика легче всего происходит в «пограничных состояниях сознания»: в медитации при помощи более тонкого тела. Парень счёл подходящим опробовать этот вариант — самый простой, хотя не самый достоверный. Не раздевшись, лёг в кровать поверх одеяла, стараясь задремать, но не уснуть. Попробовав отрешиться от физического тела, как во время глубокого погружения во внутренний мир, когда окружающий мир даже не воспринимается, Александр мысленно привстал на кровати.

Комната, сохранив привычность, внутреннему взору открылась более тёмной и менее резкой, как будто сами предметы убрали, оставив лишь их тени и отпечатки. Но то ли от близкого знакомства с обстановкой, то ли от неведомого источника информации Александр знал не только форму предметов, но и их содержимое, и даже чувствовал текстуру на расстоянии. Но сейчас он оставался в спальне. Как бы переместится в этом состоянии в место, где не был ни разу, чтобы запомнить его и проверить, таково ли оно в реальности? Вспомнив, что притяжение земли не властвует над чистым сознанием, решил вылезти в окно и осмотреть знакомую улицу с необычного ракурса. По привычке попытался раскрыть тугую оконную створку, но понял, что гораздо проще неведомым образом просочиться прямо через двойное стекло, чем взаимодействовать с реальными объектами. Даже вне тела, без податливости гравитации, оказалось страшно вылезать прямо в воздух над парком во дворе, который теперь казался на дне глубокой бездны. Потребовалось потратить несколько секунд только чтобы решиться. Но непривычные ощущения свободы перемещения стоили того. Проскальзывая дальше от окна и вверх, Александр даже на несколько моментов перестал бояться, вдруг восприняв необычный способ перемещения вполне знакомым, только забытым давно. Человек не способен вот так свободно двигаться в трёх измерениях, и поначалу сильно смущало, что нет опоры и можно смотреть в любую сторону, не натыкаясь на стенки кабины, но потом такой полёт показался привычнее даже простой ходьбы. Только город вокруг напоминал своей размазанностью и унылой тенеподобностью, что этот полёт — не совсем наяву. Да и сероватый дух, встреченный ещё в парке, опять попался на глаза. Впрочем, было в широком заросшем дворе одно светлое пятно, на общем тёмном фоне оно рябило в глазах, словно отпечаток солнца на сетчатке после того, как взглянешь нечаянно на светило в жаркий день. Приблизившись к нему, Александр узнал обретавшуюся в центре двора часовню, и мысленно фыркнул — не только в физическом мире она ярко светила окружающими её фонарями в окно квартиры, вынуждая зашториться для спокойного сна, но и в духовном иллюминировала.

Покружив по окрестностям, Александр приземлился на крышу своего дома, собираясь внимательно запомнить её вид, а потом вернуться в плотном теле и сравнить. Чем больше совпадений обнаружится — тем вероятнее и достовернее окажется опыт, тем меньше он навыдумывал. Ноги встали на невысокий бетонный бордюр, но прикосновения парень не почувствовал. Возможно, и тело своё воспринимал привязанным к восприятию лишь условно, по привычке. А если так, получится ли его поменять? Подгоняемый растущим любопытством, таким, которое всегда разогревается, когда, после попадания в новое измерение жизни, начинаешь осваиваться после первичной паники, Александр подробно представил себя не в человеческом теле, а теле увиденного на прогулке неведомого существа. Эфирная плоть прекрасно поддалась мысленной лепке. Перед очами тут же расплывчато замелькал нос вытянутой чёрной морды. Пришлось тряхнуть головой, чтобы заново сфокусировать зрение, а потом ещё стряхнуть налезшую на обзор чёлку неподатливой гривы, в прямоходящем положении доходившей сзади до лопаток. Да, Александр продолжил стоять прямо, лапам и позвоночнику было совершенно всё равно, ходить на четвереньках или в позе антропоморфа из мультиков и модных интернет-галерей. Хотя вытянуться в струнку солдатом на перекличке всё равно не выходило — даже бесплотные крылья норовили завалить тело назад. Кстати, обучение четвероногому способу перемещения прошло заметно быстрее, чем, когда-то давно, двуногому. Точек опоры побольше. Поэтому через дверь на крышу и по лестнице к своей квартире Александр прошёл, уже полностью сжившись с образом таинственного хищника, только хвост резко водил кисточкой от подсознательных эмоций. Без всякого ключа вошёл в прихожую, оттуда в спальню, подумав, что из него вышел бы идеальный разведчик — невидимый и бестелесный фантом. Только уязвимое тело лежит на кровати. Прикоснувшись к нему когтем, Александр как-то резко втянулся в свою оболочку, даже присел на кровати с удивлённым вздохом. Собрался встать, чтобы выйти на крышу, но задумался: в своём теле это будет ещё страшнее. Как открыть замок на чердак, как не грохнуться со всей высоты, как скрыться, если не в меру внимательные соседи сообщат в полицию? Но нет, вставать всё равно надо, хотя бы чтоб переодеться наконец. Шумно выдохнув через ноздри, начал приподниматься, но что-то туго и чуть больно этому помешало. Резко дёрнув голову вбок, Александр увидел что, вставая, прижал к кровати гладкие перья мохнатой когтистой ладонью.

Мгновения он непонимающе рассматривал лапу. Потом моргнул и потряс головой, тем самым окончательно разогнав мысли о крыше и вообще выходе наружу. Опять вышло? Пока разум бился, не в силах решить, что делать дальше, пальцы разжались, а саму ладонь — свою, но непривычную — поднёс к лицу.

Ещё не отойдя от увиденного, Александр вскочил на ноги, вернее, сделал попытку — тело слушалось через силу. Он едва устоял на ногах, с так и зависшей перед глазами рукой, густо покрытой чёрной шерстью и увенчанной тёмными когтями.

Большего ужаса прибавляло то, что жил Александр не один, а с родственниками. Увидят его таким — даже не известно, что произойдёт, и знать не хочется. Особенно если он не сможет говорить собственным голосом. Превращённый произнёс несколько слов, чтобы это проверить: хотя тембр был непривычно рычащим и севшим от волнения, но, кажется, узнаваемым. Только и запираться в комнате навечно не выйдет… А что с работой? Всё равно отправиться туда завтра, вылетев в окно? Это даже смешно, если бы не так грустно… Проскользнула мысль позвонить в психиатрическую и описать симптомы, но с когтями не вышло набрать даже короткий номер. А если бы и вышло — тут же бы бросил трубку, передумав и не набравшись храбрости. Из зеркала на Александра и через десять минут рассматривания зыркали золотые глаза, почти как у «утреннего незнакомца» в лесу. С большим трудом и оцарапанным экраном сделанная селфи давала тот же результат. Александр хотел было её показать кому-нибудь для проверки, видят ли и другие там странную морду, но и тут передумал — показывать настоящую фотографию страшно, а подтверждать галлюцинацию — стыдно.

Продолжительные, но бесполезные метания прервал резкий звук дверного звонка. Второй, более настойчивый трезвон вывел Александра из ступора. Он подбежал к глазку, надеясь, что это не родители, вернувшиеся от воскресного визита к знакомым, но именно их он и увидел. Обдумывая, что делать и куда прятаться, «новообращённый оборотень» хотел досадливо рыкнуть, но только тихо и обречённо простонал. И в этот миг понял, что в какой-то момент, кажется, между двух звонков, вернул человеческий облик — причём вместе со всей одеждой! Пока он осматривался, проверяя, не порвалась ли рубашка — та оставалась целой, словно и не пропадала куда-то вместе с первоначальным телом обладателя — родственники отперли перед Александром дверь и сильно удивились, что их сын стоял перед ней, но лишь сейчас отреагировал на их появление.

— Привет, — наконец он нашёл, что сказать, и растерянно улыбнулся. — Извините, увлекся наладкой.

Седеющие родители лишь вздохнули и покачали головой, разуваясь. Их сын в действительности увлекался помимо всяких дурацких шарлатанов также электроникой и радиотехникой — причём настолько, что зачастую даже работа инженером микросхем не удовлетворяла его интерес. После трудового дня Александр часто реконструировал советские программируемые калькуляторы или собирал собственные поделки — от электронного градусника на газоразрядных лампах до широкочастотного радиоприёмника, который мог принять как рации полицейских, так и сигналы спутников. Сами родители не слишком одобряли его времяпровождение, превратившее даже его спальню в небольшой склад деталей и устройств, но не противились этому, зная, что старая электроника дома лучше пустых пивных бутылок. Лишь сетовали порой, что сын никак не желает искать себе мать их внуков.

Александр продолжал пребывать в глубокой задумчивости, как и весь день сегодня, захваченный непростыми мыслями и смесью испуга с сосущим чувством в груди. При появлении родственников все видения и галлюцинации пропали, он осознавал себя человеком, но, заглянув в телефон с поцарапанным экраном, обнаружил свежую фотографию черношёрстого дракона. Неужели он один видит последствия своих метафорфоз? Александр перевёл взгляд с устройства на родителей, прошествовавших на кухню ужинать, и решил, что лучше он проверит «улики» и покажет их не сведущим, «сторонним» людям. Как ни странно, они зададут меньше вопросов — для них всё, происходящее в интернете, странно, потому проще будет отделаться.

Не найдя никаких умных слов, чтобы предварить эксперимент, Александр просто преодолел робость и передал отцу телефон:

— Как ты думаешь, кто это?

Александр бы не удивился — хотя точно расстроился бы — узнай папа своего потомка, но тот хмыкнул и вернул телефон со словами:

— Какой-то сатанинский козёл на фоне нашей квартиры. Сын, чем ты занимаешься?

Под обескураженным взглядом матери Александр вновь уставился на экран. Фотография вышла крайне смазанной. Попробуй снять аккуратно с когтями длиной в фалангу пальца! При большой фантазии длинные острые уши можно было принять за рога. Но… какой, в самом деле, козёл? Морда совсем не такая… Но разубеждать родителей благоразумно не стал.

— Да так… фотошоплю, — продолжая созерцать изображение, парень развернулся по направлению к своей спальне под материнский шёпот:

— Лучше бы себя сфотографировал, отфотошопил и выложил на сайт знакомств. Пора бы уже… о будущем думать.

Закрывая за собой дверь, хозяин комнаты улыбнулся, представляя, как заливает свою зооморфную селфи на такой сайт, и как на это реагируют дамочки из постоянных посетительниц… какая ирония в том, что то и была его собственная фотография.

Александр прошёлся по длинной узкой комнате к окну на противоположной от двери стене. На улице всё так же пасмурно. Погода продолжала портиться, деревья, возмущённо шурша, гнулись от северного промозглого ветра, и лишь небольшая часовенка перед домом стояла серым непоколебимым стражем, заступником патриархальной веры. Тучи сгущались, обещая долгий нудный дождь.

Парень глянул на свой стол около окна. На нём, неубранные, валялись следы напряжённой субботы — дня, когда парень пытался забыться после страшащего и потустороннего вечера пятницы. По центру — распотрошённое чрево мини-ЭВМ позднесоветского периода. На краю, частью страниц на столешнице, а частью свешиваясь — сборник лекций Гурджиева о духовном пробуждении, толстая книга в чёрном переплёте.

Александр отвернулся от окна, прекратив опираться на подоконник, и тут его взгляд упёрся в неожиданного гостя, бесшумно появившегося в другом конце комнаты. Существо больше всего походило на то, что он видел в парке — высокий чёрный крылатый зверь, покрытый шерстью дракон с волчьей вытянутой мордой. Мерцающие, постоянно меняющие свой цвет глаза оценивающе смотрели на Александра холодным изучающим взором, и под их давлением он присел на край кровати, а после и вовсе сполз на пол.

Глава пятая: Право сильного.

* * * Нашар. Три года назад. * * *

— И чего только ради… — с тяжёлым сомнением пробормотал Пенеаш, белый мохнатый и рогатый дракон с тигриной спиной, присматриваясь к указанному дому. Поручение ему и его брату Орниасу дано было чёткое: пробраться в дом Нингаль и доставить её дочь сар-гачтарю Утгарда Эрекцару. Детёныш обязан был выжить, мать — как получится. Но смысл? Син летел на повышение, Нингаль тоже считалась преданной Тёмной.

Орниас — похожий на брата крылатый, только с серо-чёрной, а не красно-чёрной спиной — пожевал челюстями:

— Эрекцар любит таких же рыжих, как он сам. Инанна тоже рыжая. Вот для чего.

— Ладно, дело не наше, — отмахнулся Пенеаш кисточкой. — Только лучше матери на глаза не попадаться, не хочется лишней кровью лапы марать, и без того… наохотились. Родители дочь не отдают задаром.

— Твой сын отдал, — ввернул Орниас уже тихо. Пенеаш еле сдержал рык в ответ:

— Как и твоя дочь. Кракалевн сожри это кровосмесительство… Надеюсь теперь, когда Агнар улетел подальше от Утгарда, к морю, это не повторится.

Орниас кивнул, одновременно прислоняя крыльевую ладонь к пасти — делал знак замолчать. После вместе с братом он перепархнул на балкон детской и тихо ступая лапами вошёл в чистую, но не прибранную комнату — бывает так, когда родители не скупятся на очищающие чары, но активный ребёнок раскидывает всюду свои игрушки. Впрочем… какой уж тут ребёнок? Пенеаш и сам засмотрелся на юную самочку, лишь сейчас, испуганно встопорщив уши и округлив глаза, поднимавшую резко голову от подушек гнезда.

— Пискнешь — зарежу, — Орниас быстрым дугообразным движением приставил лезвие своей глефы к мохнатой шейке Инанны. Он, как и брат, ожидал увидеть в глазах подростка ещё большие ужас и мольбу о пощаде, однако отцу удалось воспитать настоящую Тёмную — тускло горящие в темноте зелёные огоньки глаз рогатой рыжей драконицы замерцали гневом и ненавистью.

— Грабитель не дал бы мне проснуться — слишком легка и ценна душа спящей! Отнял бы её сразу!

Пенеаш, дёрнув в сторону брата ухом, просто вдарил кулаком Инанне между рогов. Приём, о котором наделённые когтями драконы не часто вспоминают, но для оглушения неоценим.

— Жалко её, — моргнул Пенеаш, потирая ладонь и смотря на охнувшую и опавшую девушку. — Умная — не ей работать подстилкой.

— А нас спрашивают? — Орниас взвалил самочку на спину и понёс к выходному окну.

— Я вас спрашиваю.

Орниас и Пенеаш застыли, обездвиженные воздействием чужой воли. Алая рогатая самка, похожая на свою дочь, вышла из коридора в детскую прежде, чем похитители вылетели с балкона. Она подошла к ним и аккуратно забрала Инанну, что была ниже неё на голову, носом коснулась её макушки, пробудив от обморока и вылечив сотрясение.

Инанна на миг испуганно вцепилась в шерсть матери, но потом к ней вернулось самообладание и она отошла от родителя, с холодным прищуром осматривая двух неподвижных драконов:

— Что с ними сделать, как думаешь? Выбросить в навь?

Только вот Пенеаш предоставил решать свою судьбу себе. Вырваться из подавления магией более сильного кобника другому можно было, хотя способ этот по праву считался опасным для психики и мог оставить ментальные шрамы в сознании. Основную часть захваченного разума младший брат оставил на месте как обманку для Нингаль — пусть та считает, что контролирует его целиком. Но часть поменьше Пенеаш просто-напросто вырвал из всей целостности своей души, отвёл её в сторону от магического захвата и перехватил ею собственное тело, предоставив его рефлексам ввязаться в ближний бой.

Из карманного измерения на тело проявилась вторая, искусственная шкура, прочнее родной. Внешняя её поверхность воспламенилась Чёрным Огнём, одарив жаркой и смертоносной «шерстью». Мига растерянности Нингали, не ожидавшей того, что Пенеаш выцарапается из безволия таким страшным для себя и окружающих способом хватило, чтобы захват дрогнул и уступил обоим братьям.

Орниас тут же перехватил глефу в правую лапу, наскакивая с ней на самок. Они отпрыгнули в стороны, но Тёмный того и ждал: свободной левой лапой он загрёб метнувшуюся Инанну за длинную гриву и, накрутив волосы на запястье, резко на себя дёрнул, отступая за вышедшего наперерез Нингаль Пенеашу с его плазменной плетью. Тот раздул пламень на своём хвосте и расчертил им за собой огненную, но тёмную, как ночное небо дугу, давая брату скрыться и отрезая путь матери похищаемого ребёнка. Инанна, отбиваясь и пытаясь вырвать гриву, рыча, призывая на помощь, едва различила, как за разраставшейся гудящей жаркой стеной огненный крылатый махал ослепительной нитью, шинкуя маму на всё более мелкие куски, как коготь траву.

Взревев, Инанна перестала вырываться, напротив, изогнула голову и впилась пастью в лапу Орниаса до хрустнувшей кости. Рявкнув от боли, но не теряя рассудок, Орниас использовал укушенную руку против самой Инанны. Самец махнул ею вниз, поведя за ней голову самки, и коленом ударил её в живот, больно согнув почти взрослого детёныша и вынудив его разжать пасть. Глефа была убрана обратно в карманное, слишком уж неподходящее оружие для ближнего боя, где клыки и когти решают больше. Здоровой передней бело-серый дракон наотмашь ударил рыжей по виску, под рогом. Голова Инанны повелась в сторону, зрение затуманилось кровавой дымкой.

Через ревущую стену начавшего проедать дом огня — уже обыкновенного, вторичного по отношению к Чёрному — вышел Пенеаш, сложив защитную шкуру лишь после того, как отошёл на достаточное расстояние от жарких всполохов, что уже перекинулись на стены:

— Надеюсь, Син не расстроится тому, что гости разгорячились и намусорили, — в серых глазах явственно читались последствия разрывания его души — холодная темнота и безумный блеск.

Инанна вновь дёрнулась, отчаянно собираясь отомстить за убийство матери и издевательство над ней самой, рогами пробить Орниасу грудь, но более опытный самец перехватил правой лапой изогнутый рог и, добавляя самке инерции, грохнул её о стену, так что драконочка пискнула и опала.

— Надеюсь, Эрекцар не расстроится! — Прикрикнул старший брат на младшего. — Мы не мстить Сину прилетели, а только тихо забрать то, что он сам разрешил!

— Зато, учитывая все разрушения, будет проще свалить на подземных изгнанников, — Пенеаш расправил уже потушенную плеть, чтобы связать ею Инанну. — Не перед Сином, а перед его соседями, — кивнул рогатой головой на балкон. Орниас подбежал к нему и выглянул наружу: и точно! Слишком яркий огонь уже привлёк внимание пролетающих. Некоторые уже собирали в себе энергию на то, чтобы покрыть огонь щитом и затушить его, перекрыв ток воздуха.

— Светлым свою верёвку! — Прошипел Орниас Пенеашу, выхватывая потерявшую сознание от жара и травм Инанну и, перехватив её безвольное тело поудобнее, сиганул на балкон и вверх с него, не прячась, напротив, крича всем собравшимся Тёмным. — Ищите в доме отца и мать! Мы отнесём дочь к целителям!

Пенаш внутренне порадовался хитрости брата, но ему хватило ума не выдать реакции, просто молча полететь за Орниасом к своему господину. Работу они сделали, а перед Сином пускай Эрекцар оправдывается.

Тем временем сар-гачтарь Эрекцар не переставал восхищаться конструктивной гениальностью Дворца Сталагмитов, соединения архитектурного гения древнего маготехнолога кракалевн и оборонных чар нынешней сар-волод. И, хотя внешняя элегантность, которой, как ядовитым цветком или опасным хищником, можно было любоваться лишь издали, немало привлекала, Эрекцар более ценил яд и клыки — неприступность стен, способных убить любого дракона. Варисамам оставалось лишь подражать Избраннице Тьмы. Например, дом самого Эрекцара, на взлётной крыше ощетинился металлическими лезвиями, не только мешающими приземлиться в неположенном месте или пролететь слишком близко, но и автоматически втягивающими в себя душу любого живого существа в пределах двора… Если только хозяин дома не покрывал гостей специальным щитом. Для того он и вышел наружу в ночь, от скуки бросая взгляды то на Дворец, то на квартал, где располагался дом Сина: вот-вот должны были объявиться крылатые продолжения воли Эрекцара, доставив плату бывшего начальника Ночной Стражи за возвышение до начальника Обоих Страж.

Чтобы взлететь повыше, нужно заплатить своей кровью — это всем известно. Чтобы взлететь ещё выше, нужно заплатить кровью чужой.

Эрекцар поднял одну переднюю, чтобы упростить поток своей энергии, под углом вытянувшейся вверх, а после принявшей форму широкого туннеля, чья полость была свободна от взвеси хватающих чужие души чар лезвий. По этому посадочному коридору и пролетели запоздавшие ловцы с безвольной добычей, с трудом приземляясь на неудобную крышу. Алый крылатый изменил конфигурацию безопасного туннеля: теперь он вёл до входного люка. Уже под крышей можно было не держать защиту.

Когда все четверо оказались внутри, Эрекцар первым делом подавил ещё не пробудившееся сознание Инанны — сюрпризов варисам предпочитал избегать. Лишь после позволил себе как следует рассмотреть своё новое имущество. Самка, конечно, не считалась бы зрелой с точки зрения общества, но физически была уже полностью сформированной и, пожалуй, даже более активной, чем взрослые, благодаря своей нереализованности. Ухоженные гладкая рыжая шерсть и длинная грива, белая грудка и животик, стройная точёная фигурка и даже два волнистых рога, за которые будет удобно держать её головку во время «дела».

Довольно ухмыляясь, Эрекцар дотронулся ладонью передней до лба самочки и расширил свою энергетику на её тело, подчиняя его себе.

Инанна очнулась, однако власть над собой не восстановила. По сути, пустое беспамятство просто сменилось для неё пассивным сном, полным реалистичных образов, которыми она могла лишь ужасаться. Перед нею возвышался красношёрстный самец с русой гривой. Подле него в хмуром, скучающем ожидании стояли убийцы Нингали, на которых даже зарычать драконочка не могла.

Сар-гачтарь почувствовал, куда было направлено восприятие Инанны, и сам вспомнил о находившихся в одном помещении с ним слугах. Да уж, господских забав они не заслуживают — даже наблюдения за ними. Несмотря на неоспоримую красоту самки, доставили её к новому владельцу побитой, без нескольких перьев и с царапинами на мордашке. Горе-вояки выглядели ещё печальнее. У Орниаса была серьёзно — до потери управления — обкусана лапа, и только врождённое презрение к боли позволяло ему держаться. Ауру Пенаша будто разорвали и сшили обратно, но так небрежно, что шов еле держался.

— Да вы даже детёныша с трудом одолеваете, — но всё же Эрекцар уже не мог растерять хорошее настроение, потому не удержался от шуточки в адрес своих личных бойцов. Если бы он был зол на братьев, словесными издевательствами эта парочка бы не отделалась. — Это вам на лечение, — передав им из своего карманного большой светящийся камень с энергией душ, Эрекцар сделал крылом отмахивающийся жест, повелев убираться восвояси. Орниас и Пенеаш, приняв награду и с какой-то неуместной для Тёмных грустью посмотрев на молодую драконицу, удалились в свою караулку:

— У неё была злостная мать, господин. Впрочем, да, это наша вина…

— Помните об этом, — Эрекцар с параноидальным нетерпением наблюдал, как полосатые покидают прихожую, а потом опустился по спиральному пандусу на этаж, контролируя одновременно своё тело и тело Инанны, при этом не упустив случая воспользоваться своим господствующим положением:

— Какой сильной самкой была моя мама! — Эрекцар произнёс пастью Инанны, — Защищала свою кровь до последнего, не то, что мой гнусный отец, который добровольно отдал свою дочь ради власти!

Инанна могла бы потерять сознание от страха или озвереть в безумной жажде крови уничтожившего её семью подлеца, но оставалась над собою невластна, лишь мучаясь пленницей в собственном теле. Она бы прихлопнула этого наглого самца одной лапой, но тот заставлял её вполне искренне и самодовольно улыбаться, да ещё и прохаживаться за ним походкой потаскушки.

— Не горюй, — Эрекцар добрался до своей гостиной и хвостом отворил дверь туда, распахнутым крылом приглашая Инанну войти — вернее, лишь играясь в это: подвластная ему самка не могла поступить иначе, чем как он прикажет, — со мной ты быстро их забудешь.

Самочка была способна осмотреть превращённую в зимний сад рассаженными в земляном полу низкими, но раскидистыми деревьями комнату лишь ради поиска путей для тщетного и невозможного побега, что крайне огорчило Эрекцара. Всё же полной властью над молодой девушкой он не обладал… а тела ему было мало. Но рыжему самцу нужно было приковать всё внимание такой же рыженькой самки лишь к себе! Потому он заставил её опустить лапу в дупло одного из комнатных деревьев, вытащить оттуда деревянную округлую флягу, откупорить её и испить содержимое. Солоноватая маслянистая жидкость, которую Инанна чуть не выблевала даже под контролем Эрекцара, быстро отозвалась под животом ноющим и раздражительно приятным теплом.

Сар-гачтарь, хотя и контролировал её тело, но сам почувствовать внутреннюю разогретость самки не мог, оставалось лишь управлять ей, как големом. Но осознание того, что самочка, которой Эрекцар полностью обладал, измывалась от ненависти к мучителю-самцу, тщетно боролась со внушаемыми движениями и страдала в нереализованном удовольствии, приходились самцу по вкусу, и над своим телом он вскоре потерял контроль, довольно рыча и извиваясь на своём гнезде, хватая за рога Инанну и помогая ей… или себе… Сладкие чувства полностью заполонили сознание рыжего самца, он залетел на такой пик удовольствия, который полностью сносил крышу. Оттого Эрекцар и сбился, на мгновение упустив свою власть над волей Инанны — но это мгновение дорого ему стоило.

Красно-белая драконесса вдруг резко щёлкнула челюстью, сведя её уголки в злобном оскале. Прежде лишь потенциально опасные, а на деле лишь возбуждающе хищные, но безобидные зубы вмиг перекусили и стержень, и тестикулы, всунутые в длинную пасть. Эрекцар закричал так сильно, что его услышали даже охранники через межэтажную звукоизоляцию. Да только что с того? Над ним нависала разъярённая драконесса, выплюнувшая прямо в морду своему угнетателю окровавленные остатки его достоинства. А потом со звериной жадностью зажавшую в пасти шею более крупного самца, когтями разрывая сухожилия на его передних.

Когда Орниас и Пенеаш решились наконец ворваться без разрешения в покои своего начальника, то застали лишь его искалеченный труп и встающую с него Инанну, перемазанную в крови. Но ещё большей неожиданностью для братьев стал её властный взгляд, полный воли даже больше, чем прежде у Эрекцара:

— Отныне по праву сильной… вы мои.

Глава шестая: Храм Ночи.

* * * Земля. Настоящее время. * * *

Начинающий маг обомлел, рассматривая существо, и машинально потянулся левой рукой к своему оберегу — амулету в виде перевёрнутой пентаграммы, что висел на посеребрённой цепочке на шее Александра. Он не снимал его даже во сне, считая, что этот знак приносит ему удачу, хоть иногда он царапал шею. Но рука нащупала лишь густую шерсть, когти укололи кадык. Внутри Александра всё сжалось. Шерсть его встала дыбом, уши торчком, крылья непроизвольно задёргались, хвост глупо прикрыл задние лапы. Александр во все глаза смотрел на незнакомого зверя и на себя — такого же странного монстра — думая, что же ему теперь делать, и, что более важно, что хочет делать незваный гость? И как оно попало сюда?.. Существо тоже не двигалось, возможно стараясь не беспокоить ошарашенного внезапным появлением парня.

Александр подумал, что, может, вторгшегося можно попробовать заколоть церемониальным ножом — но он, как и амулет, остался на человеческом теле. Загрызть? Нет… вполне ясно, у кого из них двоих больше опыта в звериной драке. В голове кончились мысли, их перебарывало желание скрыться куда подальше. Но бежать было некуда: окно дракона не прельщало, падать в ворохе осколков на твёрдую землю — не самый лучший способ побега. Дверь же странное существо перекрыло собой, и острые клыки в довесок к когтям этой зверюги создавали ощущение, что и такой вариант спасения приведёт к самоубийству. Странно только, что другой дракон ещё не бросился на него, выслеживая так долго и наконец настигнув…

Неведомое создание внезапно решило прервать затянувшееся испуганное молчание, нарушив зловещую атмосферу, нагнанную его появлением.

— Я не враг. А тебе пора бы лететь отсюда, — тембр голоса зверя ничуть не отличался от обычного человеческого, и, не смотря на пернатого дракона, можно было подумать, что разговариваешь с обычной девушкой. Только обращалась она к парню на незнакомом языке, хоть он неожиданно оказался интуитивно понятен и несколько близок к русскому.

«Только если через окно», подумал Александр на реплику внезапно появившейся у него в комнате неизвестной, оглянувшись назад. За створками всё так же бушевал ветер, что нещадно гнул высокие берёзы. Полёт обещал быть долгим — прыгнувшее с восьмого этажа чудо-юдо будут препарировать ошеломлённые биологи.

Чёрная крылатая заметила порыв к немедленному бегству, но лишь слегка оскалилась.

— Я имею ввиду, из этого мира. Ты действительно считаешь, что таким, как мы, жить тут спокойно? Если да, то можно оставаться здесь и ожидать прихода организации, что занимается отловом таких оборотней, как ты. Или думал, что убийство бандитов останется для тебя безнаказанным, если стражники в нём не разберутся? Есть те, кто всегда старались оградить от человеческого мира особенно рьяных существ — ведь пострадать от твоего справедливого гнева на непотребных преступников может и мирное население… А если факты о твоём облике просочатся, люди в целом отреагируют либо с безумным страхом, либо с неуёмным любопытством… И в том, и в другом случае пожизненная клетка тебе будет обеспечена, Варлад.

Странно, но с какой-то стати слово «Варлад» находило отклик в душе человека — такое ощущение, будто бы он когда-то знал это слово, но потом напрочь забыл его значение, а теперь неожиданно вспомнил.

Одно потрясение следовало за другим, как волны цунами. Каждое могло попросту сбить с ног. Ни в одном гримуаре или трактате о потусторонних мирах Александр не находил ничего подобного тому, чему он стал свидетелем. Это противоречило науке. И лишь сердце отзывалось на странную речь незнакомки радостью узнавания, а имя, которое это чуждое биологии и мифологии существо назвала превращённого в чудовище человека, всё сильнее сомневавшегося в своих человечности и вменяемости, шло как родное.

— Варлад? — попробовал сам Александр произнести это слово. Как же странно, что длинная пасть и звериная морда выдают чёткие звуки человеческой речи, а не дикие рыки. Они бы куда больше пошли подобным созданиям — по мнению большинства людей.

Это было не просто знакомое имя. Оно пробуждало в глубинах памяти смутные образы. Нечто тревожное и тревожащее, как важный вопрос, что ты намеревался задать в диалоге, но забыл к моменту, как собеседник договорил собственную фразу. Нечто неотделимое от самого Александра и при этом навсегда потерянное, как облазанная в детстве горка на дворовой детской площадке, на месте которой возвели новодел-часовню. Но при этом будоражащее, опасное и прежде недоступное, как заброшенная Ховринская больница, овеянная дурной славой ритуалов сатанистов, куда более жестоких, чем Александр.

И всё это — в одном имени.

— Александр — слишком человеческое имя, — ответила пугающая и притягивающая нездешностью самка, — и не стоит им называться там, где его не воспримут. Варлад — имя твоей прошлой жизни. Ты уже был драконом, обладал таким же телом, как у меня, и язык наш оттуда прекрасно знаешь. А ещё был связан со мною — с Великой Тьмой. Часть этой связи в тебе сохранилась, перешла в следующую жизнь. Вот и корень всех произошедших с тобой странностей. Я почувствовала, как ты воссоединился со мной, чтобы спасти свою жизнь и одолеть врагов. На миг мне удалось перехватить твои действия, но полному слиянию с тобой помешал твой страх, нахлынувший от осознания совершённых убийств. С тех пор я принялась тебя искать, посетила твой мир во плоти и долго ждала возможности встретить тебя без посторонних свидетелей. Тревожить изначальных обитателей этого мира у меня нет желания. Но вот ты сам своё существование выдал. Я и так собиралась вернуть тебя домой, дабы ты завершил недоделанное в прошлой жизни. Теперь и вовсе надо спешить, а то время на исходе.

— Погоди… — опешивший парень очень долго слушал речи той, кто без лишней и нужной скромности назвала себя Тьмой. Но теперь его шокированное молчание сменилось бурным потоком вопросов. — Ты кто? Не похожа ты на Безликую Госпожу, непознаваемую человеческим разумом! Что ты за существо и почему я превращаюсь в такое же? Даже если верить тебе, и в прошлой жизни я так выглядел! Как это возможно в физике нашего мира? А если ты гонишь меня куда-то, то хотелось бы знать для начала, куда, и всё же спроси моего позволения! Даже если я соглашусь, что мне семье сказать? — определённо, в жизни Александра происходило что-то из ряда вон выходящее. Он, конечно, знал о существовании других миров, и даже сам не раз пытался с ними связаться, но уж слишком подозрительно ведёт себя самка. А она, осознав, что Александр-Варлад теперь больше настроен говорить, чем бежать и драться, наконец отступила от двери. — Варлад… был я… или кто? — кое-как, едва ворочая языком от обрушившихся на него образов, спросил парень.

— В прошлой жизни, — подтвердила Намира, и, кажется, подошла ближе. — Но сейчас ты иной, и тебе придётся многое вспомнить и многое познать, если ты согласишься уйти со мной. Я не требую, чтобы это произошло в сей же момент, и ты можешь ещё отказаться. Однако, в таком случае перед тобой встанут две проблемы. О второй ты уже знаешь — тебя видели, Варлад, и теперь на тебя начнётся настоящая охота. Но даже если ты переживёшь её, даже если выкрутишься тем или иным способом, то появится и другая проблема. Люди никогда не примут тебя. Нет, твои родные останутся с тобой, даже если ты появишься перед ними в таком виде. Но не другие. И тогда тебе придётся влачить жалкое существование, постоянно скрывая свой истинный вид, свои способности и свои силы, вместо того, чтобы жить нормальной жизнью. Ты был во Тьме, служил мне, имея драконье тело. Я запомнила его и сохранила — плоть истлевает, но моя память вне времени. А твоя ярость на противников, воля им отомстить, соединённая с моими знаниями о том, как влиять на реальность, позволила тебе вернуть предыдущий облик. Ты выступал как энергия заклинания, а я — как сама формула, если вдруг именно так тебе будет проще понять…

Да, Александр слышал о подобных практиках и среди людей. Говорят, что высшие посвящённые настолько открывают свой разум запредельным началам, что они начинают говорить и действовать через них. Неужели он сам, когда ещё жил в драконьем мире, принадлежал к подобным? Но… тогда, если он был так близок ко Тьме, почему после смерти он просто-напросто не растворился с ней, а перешёл в следующую жизнь, как тибетский далай-лама? Ему повезло сохранить связь с высшей покровительницей, но тогда почему он стал человеком, а не другим драконом? Может… Его хотели спрятать?

— Ты связана с Тьмой так же, как был связан я, поэтому говоришь о ней от своего лица? — предположил осторожно Александр и, возможно, бывший Варлад. — Но разве от твоей индивидуальности вообще ничего не осталось? Может быть, я изменился, но я уже не настолько предан Тьме, чтобы потерять себя самого.

— Ты не теряешь себя, но зато приобретаешь единство с кем-то большим. Сейчас я нетолько Намира, дракон из Нашара, но и Тьма. Вернее, её Воплощение — это мой титул и моя суть. Саму Тьму не может вместить ничто, потому что она не охватывается этой Вселенной… Она скорее то, что поддерживает её существование. Впрочем, сейчас тебе действительно необходимо кое-что потерять для того, чтобы не подвергать опасности себя и свою родню среди людей. За тобой выслали духов-поисковиков. Конечно, они не опасны, а вот те кто придут следом за ними, могут доставить тебе неприятностей.

Слишком много всего навалилось на Александра сегодня, но то, что его ищут за убийство нескольких уличных ублюдков, было наименее неожиданным. Только то, что ищет его не полиция, а какие-то духи, не ободряло.

— И что же мне делать? — задал он самый логичный на этот момент вопрос. Намира над ответом не думала и секунды:

— Возвращаться туда, где тебя уже заждались. Ты и так слишком долго пробыл в этом мире и этом теле. Человек предпочитает всё чуждое либо уничтожить, либо обратить себе на службу. Зато Нашар — свободная страна. Там каждый делает то, что хочет. Соглашусь, это приносит другие проблемы, но для того и нужна Тьма, чтобы примирять своих крылатых детей и направлять их, если только они готовы слушать. Там ты будешь в большей безопасности, чем здесь, а у меня будет больше времени и возможностей всё тебе объяснить, тебе станет проще вспоминать твою прошлую жизнь. Советую мудро воспользоваться тем немногим временем, что тебе осталось до того, как тебя отыщут и прицепятся назойливые личности. Понимаю, что ты сам пока плохо разобрался в происходящем, но советую рассказать об этом твоим родителям, чтобы мысли о твоей внезапной пропаже не тревожили тебя в твоём старом мире. Будь уверен, что, когда ты этому научишься, ты сможешь навещать их так же, как я тебя, Варлад.

Александр зажмурился. Снова произнесённое Намирой имя отозвалось в его душе целым ворохом воспоминаний. Они обрушились на человека, как та дверца шкафа, что упала ему на голову в детстве, так же сильно и болезненно. В ярких картинках, калейдоскопом замелькавших под опущенными веками, Александр занимал место главного действующего лица, а точнее — морды, ибо был тем самым черношерстным драконом. И вившиеся воспоминания снова и снова припечатывали его сознание, заставляя Александра внутренне сливаться с Варладом, отождествляться с ним, и с каждым мигом это соитие происходило всё быстрее, а связь становилась всё крепче.

Тем временем желтоглазая обошла комнату Александра, не проявляя особого интереса ни к письменному столу со стоящей на ней позапрошлогодней моделью ноутбука, крошками с клавиатуры которого можно было бы прокормить население половины Африки, ни к холодильнику, ни к полке с книгами. Сам Александр мог лишь следить за гостьей, ещё не придя в себя от её неожиданного появления. Прыгнуть сейчас за дверь? Позвать родителей? Или забиться в кровать, закрыться одеялом с головой и заставить себя проснуться, выплыть из этого пока ещё не совсем кошмарного, но уже запредельно невразумительного сна?

— «Томас Карлсон. Каббала, клипот и гоэтическая магия», — прочла вдруг Намира название одной из книжек, привстав на задние лапы и снимая её с полки. Значит, и по-русски она понимает? — Надо же, таких навов, как описаны тут, и я не знаю. Если разрешишь, заберу себе, — не дожидаясь ответа, драконесса заставила книгу в своих лапах мгновенно всосаться в себя. А после уже листала следующую. — «Логические схемы в микроэлектронике». Схемы вижу, а где тут логика? — Намира показала один разворот, изображающий тактовый счётчик на транзистрах.

— Дай мне минутку… — попросил Александр, проводя лапой по морде и наконец-то осмелившись взглянуть на самку. — Я пытаюсь собраться с мыслями.

— Я могу ждать сколько угодно, — отложив учебник, Намира опустилась в кресло за столом, что опасно заскрипело под тяжестью драконицы, но выдержало её. — Варлад, я вижу, что решение ты принял ещё до моих слов. Теперь тебе нужно лишь свыкнуться с ним.

«Невелик выбор!» — подумал Александр. Сначала эта самка возникает из ниоткуда в его комнате, говорит с ним на языке, будто известном с рождения, называет именем, которое каким-то образом рождает странные воспоминания, вдобавок заявляет о преследователях-духах, а теперь ещё и предлагает ему или следовать за ней в непонятно куда и непонятно зачем! Или остаться дома, дожидаясь, когда его или спеленают те самые духи, или же на улицах Москвы соберётся толпа с факелами, пара БТРов, рота солдат… и вся эта разношёрстная компания отправится отыскивать одного чёрного дракона.

— Ты сказала, что я могу попрощаться с родителями? — спросил Александр, приняв решение. Намира кивнула.

— Я подожду твоего возвращения здесь. У тебя достаточно мягкое кресло.

Александр решил, что правильным будет сначала показаться человеком — привычнее для родителей, так они не набросятся на дьявольского монстра, ворвавшегося в квартиру. Но вот, парень вернулся на кухню, где мама уже мыла посуду, а отец просматривал папку с рабочим планом на следующую неделю… Что же дальше делать? Как начинать?

— Кхм… — Александр пытался представить, что просто ведёт разговор с начальством об увольнении по собственному. Не особенно-то это помогло — сердце сжалось и горло пересохло так, что ни слова вымолвить он больше не мог.

— Что-то случилось? — спросила мать, повернув вентили и отключив пока что воду.

— Случилось, — врать расхотелось окончательно. Если лгать — надо придумывать, что, а так — достаточно из себя выдавить правду. — Уезжаю надолго.

— Куда? — оторопел папа, складывая папку на колени и снимая очки.

— Ко знакомой. Выйди, пожалуйста, — парень решил сбросить с себя нужду всё объяснять на эту… «всемогущую Тьму», и подозвал драконессу рукой.

Изумлённый крик двух взрослых людей наверняка бы рассмешил Александра, если бы на их месте не были его родители. Намира вышла на задних, слегка расправив крылья — видно, решила, что ей следует помочь Варладу избавиться от нужды объяснять лишнее.

— Это что такое? — первым пришёл в себя отец, не особенно-то почтительно обращаясь к Воплощению.

У самки дёрнулось веко, но она ничего не сказала. Возможно, читать по-русски умела, но не говорить, или просто отмалчивалась. Ох, выход её ничего не облегчил и точно не избавил от необходимости всё самому объяснять.

— Не что, а кто. Как понимаю, это моя старая знакомая. Очень старая… Ещё со времён до моего рождения.

— В каком смысле?.. — мама махала скрюченными руками над раковиной и и ящиками со столовыми приборами, разрываясь между ножом и сковородой.

— В таком, что хорошо бы вам в тайне сохранить, — вздохнул Александр, впервые осознанно принимая драконий облик.

То, что родители не упали в обморок при виде Намиры, подстегнуло его принять такое решение. На этот раз тоже никто сознание не потерял, только мама медленно съехала на пол.

— Я мать дракона… — проговорила она и глупо заулыбалась. Только ещё этого не хватало!

Поэтому парень и поспешил вернуть привычную ей внешность, а потом подбежать к ней и участливо поднять на ноги, посадить на стул. На помощь Александру пришёл и папа — он продолжал коситься на Намиру и сына, но твёрдость души и действий сохранил.

— Да ладно вам, — вымученно усмехнулся Александр, ободряя взглядом родню. — Я ещё прилечу. Но не на следующей неделе. Ждите и придумайте нормальную отговорку, куда я пропал.

— Будь… Осторожен… — слабо проговорила мама, вроде бы придя в себя. — Куда бы ты не отправился.

— Кстати, куда? — спросил отец.

— Знать бы самому… — пожал плечами Александр.

А вот Намира знала — и подтвердила это людям, сощурившись.

Александр раскрыл рот, чтобы попрощаться, но прервался невиданным зрелищем. С мира словно вновь сняли яркую обёртку, обнажив тёмную суть. Он оказался в сумрачном пространстве, которое исследовал вне своего тела, но теперь во плоти — причём во плоти не человеческой. Намира теперь казалась объёмным чернильным пятном, и оно начало расплываться, как бы диффундируя с прозрачной жидкостью затемнённого мира, и в результате покрыла его весь. Не успел Александр перевести дыхание от жутких метаморфоз, как вся темнота начала сгущаться в формы, кристаллизуясь в монолитные циклопические сооружения, обступившие панически крутящегося по сторонам крылатого. Из зенита, под которым заходили разноцветные искристые разряды, из этих самых молний, бьющих от одной верхушки угрожающе нависших бастионов в другую, повалил разноцветный, мигающий снег, оседал на предметах, придавая им краски. Не все хлопья и искорки падали вниз — некоторые разлетались вбок и даже вверх, расцветив небеса в охряной закат, подсвечивающий облака желтоватым. А те, что достигали земли и стен, проявляли из кромешной матовой темноты стены и мостовую мрачного города. Из застройки, чёрной в оранжевых отблесках садящегося светила, кое-где поднимались грозные ступенчатые пирамиды, все в угловатых рельефах, и целые конгломераты резных готических шпилей из пастельно-полупрозрачного кристалла, что, собираясь вместе, напоминали гигантские сосульки-сталагмиты.

Александр возник в довольно посещаемой части города, где-то на просторной площади, и сразу заметил и местных жителей. Драконов — и мохнатых с пернатыми крыльями, наподобие самого Александра-Варлада в новом теле, и более, если так можно сказать, «привычных» чешуйчатых с перепончатыми. От рисуемых воображением человека они отличались тем, что не щеголяли яркой раскраской и гармоничными цветовыми сочетаниями, подсказанными вкусом художника — глазу чаще встречались естественные и скучные цвета: оттенки серого, рыжего, чёрного и изредка белого.

А строение, на брусчатой площади перед которым осознал себя «возвращённый во Тьму», выделялось, отличалось от города своими скруглённостью и величественностью. Невероятных масштабов купол, поднимавшийся с самой земли и напоминающий свод Святой Софии, поставленный на пол на манер буддийской ступы, был окружён двенадцатью башнями, покрытыми, как и весь храм, равномерной вязью каких-то рун и барельефов, чётко заметных в косых лучах заката. Матово-чёрные линии на чёрном с отблеском оранжевого.

«Красивое место» — подумал Александр, очарованный неожиданной архитектурой. Такое плавное здание в угловатой застройке казалось очень необычным, словно из другого мира взятым, но при этом всё равно странным образом вписывалось в общий план города — будто было центром, вокруг которого драконы начали настраивать дома.

— Ты же и возводил Храм Ночи в Утгарде, — Намира заметила, как возвращённый ею Варлад засматривается на монументальное сооружение. — Вернее, руководил процессом. Но итога узреть не мог, потому что умер раньше.

Александр уже не знал, от чего опешить больше — от воззвания к несуществующим воспоминаниям или на прямолинейность, лишённую заботы о психике. Резкости и торопливости этой инопланетянки он уже дивился не раз.

— И как я умер?

— В мою славу, не беспокойся. А всю конкретику ты вспомнишь сам, если то будет в моей воле. Но сейчас тебе важнее обосноваться и социализироваться. Если простых драконов вряд ли всколыхнёт твоё возвращение, — жёлтые глаза проводницы скосились на порой пролетающих над площадью или переходивших её без глубокого удивления в том, что недавно из воздуха возникли два чёрных дракона, — то моих последователей может… напрячь. Помни — ты вернулся в награду от меня, а не потому, что был недостоин своей смерти.

— Спасибо, что напомнила, — хмыкнул Александр.

— Чтобы быстрее вспомнить всё, тебе стоит начать с самых азов, — продолжала драконица, не заметив или не обратив внимания на яд в голосе спутника. — Ты быстро вернёшься на начертанный путь, но обучение поможет тебе.

Потрясённый землянин вновь благодарно кивнул. С подобной напористостью от этой «Тьмы» можно было ожидать, что она в тот же миг швырнёт его в гущу приключений, как Гендальф хоббита к дракону. Только вот Александр не избранный. Может, в прошлой жизни и был им, но не сейчас. И если с ним продолжали возиться — на то были причины, которые он намеревался выяснить.

Всё ещё отходивший от телепортации последовал за драконицей ко дверям в «ступу» — крыльцу плавно-угловатых форм с двумя статуями танцующих драконов над фронтоном. Странный выбор для храма. Зато символ над входными дверями оказался жутко знакомым — перевёрнутая пентаграмма в круге, ни дать ни взять та, что Александр носил как амулет. Створы дверей из того же чёрного камня с редкими белыми прожилками кварца возвышались над ними, даже когда новообращённый дракон встал на задние, но благодаря хорошим петлям открывались лишь с небольшим усилием.

— Наконец-то мы дома! — кажется, это у Намиры вырвалось непроизвольно, уж очень довольным был её голос.

Зачарованный крылатый, что вернулся на бывшую родину, переступил порог, оглядываясь по сторонам. Немногочисленные драконы, по большей части довольно молодые, почтительно расступились в стороны перед самими Воплощениями Тьмы, некоторые при этом опускаясь с задних лап на все четыре, словно свита перед королём и королевой. Убранство обширного зала, что занимал всё пространство под куполом и, наверное, даже позволял летать под ним, привлекло не меньшее внимание. Мрачная и угрюмая снаружи, внутри обитель Тьмы приветствовала светящимся потолком, сиявшим тускло и равномерно множеством ярких точек, похожих на звёзды. Помимо арки главного входа в святилище вели проходы и от каждой башни. А под сводами тут и там были разбиты клумбы, в которых в окружении бурной зелени были сложены абстрактные, но угрожающие композиции из выбеленных костей… Судя по всему, драконьих. Будто племя каннибалов помечало территорию своего клана.

— Ничего себе… — только и смог проговорить дракон.

— Твоими стараниями! — заметила ещё одна чёрная драконица — немного менее худая, чем Намира, с одной красной прядью в чёрной гриве и в чёрном же одеянии, походившем на попону. Эта крылатая подошла в сопровождении ещё очень юной послушницы или даже воспитанницы. Она-то как раз и привлекла куда большее внимание Александра… своими противоестественными в этом мире ярко-фиалковой шерстью и малиновой гривой.

— Плоть истлевает, Варлад, но ты должен помнить меня как Арму. Узри, Артара, — с торжественностью пробасила старшая драконесса молодой своим поставленным контральто, — этого дракона ты можешь слушать без опасений, поскольку сама Тьма говорит через него.

Вздрагивая, названый опасливо обходил зверские клумбы «сада костей», следуя за своими неожиданными наставницами, что провели его в короткий коридор из того же чёрного камня, но без освещающих вкраплений или узоров. Да и сами помещения, через которые они проходили, становились скромнее.

— Куда мы идём? — спросил он, стараясь отогнать мысли о том, что сейчас коридор приведёт его в уютненький дворик… С гильотиной. И компания подходящая, Воплощение Тьмы, верховная жрица и её ученица.

— В твою комнату, — ответила фиолетовая самочка и обернулась к самцу. — Меня зовут Артара. А у тебя имя есть?

Глава седьмая: Послушница.

* * * Храм Ночи. Этим утром. * * *

— Кобыла, вставай!

Самое неприятное пробуждение — это когда кто-то орёт тебе в уши. Артара совсем не ожидала подобного, потому и среагировала так, как её обидчики и надеялись. Она попробовала замахнуться на орущего, не удержала равновесие и навернулась с кровати… А потом её ещё и облили из ведра:

— Кобылка взмокла! — засмеялись над ней, кто-то хлопнул крылом о крыло, радуясь удачной проделке.

— Уроды… — прошипела Артара, вытирая тыльной стороной ладони морду и часто-часто моргая, пытаясь выгнать капли влаги из глаз. Хохочущие хулиганы уже отошли, оставив драконицу приводить себя в порядок.

Артара ненавидела утренние часы. Казалось, каждый дракон назначил себе цель — сделать её мишенью для своих насмешек. Постоянные домогательства подогревали сразу три вещи. Первое — то, что родной отец сдал её в Храм Тьмы, где она воспитывалась с малых лет, но за это время практически не навещал её, несмотря даже на запрет встречаться с теми, от кого отказался и чей единственный родитель теперь — Мать-Тьма. Во-вторых, родные её имели копыта, и это определило прозвище. То, что такая мутация была присущей и сар-володу, никак не влияло на количество издевательств — Инанну не обделяли острыми словами, когда твёрдо знали, что ей не доложат. Наконец — и, наверное, в первую очередь — Артара безответственно относилась к самому обучению в этом месте. Казалась, она подсознательно выступает против принятия Тьмы, ввязываясь в бесконечные перепалки с учителями, отклоняясь от строгого расписания и предпочитая не изучать догмы мировоззрения Тёмных. Частые наказания в данном случае только служили дополнительным стимулом к издевательствам.

Из всех преподавателей Артара сошлась только с Армой. Воплощение самой Тьмы, она, тем не менее, казалась наиболее уравновешенной из всех педагогов. Её можно было сравнить с ревностной служащей на фоне слепо верящих сектантов. При этом нельзя сказать, чтобы Арма не пыталась в своей ученице взрастить правильное понимание сущности Тьмы. Скорее, она делала это не прямым напором, а мягким нажимом, что позволяло добиться и отзывчивости со стороны Артары. Во всяком случае, некоторые аспекты Тьмы той пришлись по вкусу, и она со рвением выполняла поручения своей наставницы.

Но до начала занятий было ещё далеко, а день уже не задался.

Мокрая драконица резко и зло заправила простенькое ложе. На подобных спали все юные воспитанники Храма. При этом самый младший был на несколько лет старше Артары, но ни о каком почтении и речи не шло. Он даже ещё больше отдувался на драконице, словно пытаясь отвести от себя внимание остальных. И ему это вполне удавалось! Знает же, что за Артару некому заступиться, а сама она редко осмеливалась скалить зубы — после того, как провалялась несколько часов связанной с помойным ведром на голове.

— Эй, кобыла, ты не забыла, что у нас сегодня большая игра? — спросил кто-то рядом с ней, присаживаясь на край кровати. Артара глухо зарычала — Ворвей, серо-коричневый дракон присел возле неё, надменно скалясь.

— И что с того? — спросила драконочка.

— А то! Я на тебе отработаю пару новых приёмов! Вот, смотри!

Артара и пискнуть не успела, как её хвост что-то сжало и с силой потянуло вверх. Драконочка задвигала лапами — её поднимал телекинез Ворвея, разразившегося громким смехом. Попытка запустить в него подушкой закончилась ничем — подушка пролетела мимо наглой морды, а затем на пол грохнулась и Артара, когда телекинетический хват внезапно отпустил её хвост.

«Только бы не расплакаться…» — отрешённо подумала Артара, морщась от боли в локтях и коленях — неудачно она приземлилась… Гогочущий Ворвей, тем временем, отошёл к своей постели. Артара с удовольствием бы напала на него со спины, но не сейчас — нечего и думать, драка проиграна. Но… у неё ещё будет шанс отыграться во время дуэли.

— Артара Тагирион! — внезапно раздался голос наставника Гласведа. — Подойди сюда!

Всё ещё морщась от боли, драконочка вышла из спальни и поклонилась наставнику. Тот не посмотрел в её сторону, но фыркнул и, обернув её лапу хвостом, повёл за собой.

— Идём. Тебя хочет увидеть госпожа Арма.

Покои Армы, как и у всех верховных жрецов, находились на вершине башни — одной из многих, окружающих пологий и широкий купол Святилища. На этажах ниже в более скромных общих комнатах обретались подчинённые Арме жрецы и послушники. Из каждой кельи имелось два выхода — на центральную узкую лестницу и крохотный взлётный балкон. Гласвед — дракон с чешуёй латунного оттенка, покрытой чёрным плащом с рунными узорами серебряной нитью — повёл Артару именно по лестнице. Старой, выщербленной следами множества когтей, возведённой из базальтовых блоков задолго до того, как рыжая «сарка» издала указ о замене всех лестниц пандусами. Слава Тьме, что Инанне незачем цокать своими копытами здесь.

Артара бы расспросила Гласведа о том, чем же она заинтересовала или прогневала Воплощение, но знала, что он не услышит. Гласвед, по собственным рассказам, принял обет служения после того, как услышал речь Самой Тьмы — и оглох после, более не способный слышать иное, нежели прозорливые слова Безначальной. Так и пришлось Артаре следовать за молчаливым жрецом до самой верхушки башни, до самых дверей в покои Верховной Жрицы.

— Входи уже, не порти когтями порог! — прозвучал голос Армы, когда Гласвед оставил драконицу у дверей, а та никак не могла набраться храбрости пройти внутрь. — Я же не откушу тебе голову!

Хотя Воплощение могло устроить кое-что похуже, тон Армы свидетельствовал, что она явно не собиралась наказывать Артару. По крайней мере, строго. Вдохнув поглубже, крылатая встала на задние и прошла внутрь.

Комната Армы была обставлена в стиле закатного часа, когда сумрак потолка и стен граничит с багровым и охряным цветом мебели. В просторном помещении хватало вещей, но без излишества — приятная для отдыха лежанка, большой стол с удобными креслами, шкафы, заставленные картами Нашара, черепушками различных зверьков и странными смесями; церемониальное оружие на креплениях в северной стене; макет Храма на отдельном столике, возле которого сновали магические фигурки драконов, в точности соответствующие прохожим снаружи. Артара знала, что это маленькое произведение искусства могло раскрываться, позволяя Воплощению разглядывать и внутренние помещения Храма. За столиком мигал ряд кристаллов с духами-уборщиками и защитниками. Хотя кто бы осмелился напасть на Тьму?

Строго говоря, Воплощения и Сама Тьма это несколько разные вещи, но связанные друг с другом неразрывно. Когда последователь достигал такой чистоты сознания, что терял собственное «я» и сливался сознанием с Матерью — он или она становилась Воплощением. Титул этот подчёркивал, что, хотя существо по-прежнему имело тело в мире, дух его уже не был связан его ограничениями и пребывал вне его суеты. А, значит, был вечным и неуничтожимым в своём истоке-Тьме даже при потере души.

Арма сидела на своём балконе, двери на него оставались распахнутыми и впускали в покои свежий ветерок. Но очи чёрной драконессы с такой же гривой и лишь единственной алой прядью были обращены не на город или небо, а внутрь её комнаты. Размышляя, как поступить, Артара робко прошла на ковёр с широкими амарантовыми узорами:

— По твоей воле я здесь.

— Воля у нас на двоих должна быть одна, и ты знаешь, чья, — лёжа на животе, Арма сложила перед собой передние. — Но, быть может, её в тебе нет. Ты знаешь, почему тебя не уважают другие послушницы?

— Так я… — со стыдом Артара глянула на свою шкуру дикого фиолетового цвета, — мутант, опорочена Хаосом.

— Ведмар тоже мутант, — перебило Воплощение. — У неё шесть лап, но я пророчествую через неё без омерзения её увечьем. Дердер мутант — от его ладоней сразу идут когти, у него нет пальцев. Его я тоже приняла к себе как сына. Но для этого нужно, чтобы я присутствовала в твоей душе. И я позвала тебя лишь за одним — узнать, нужно ли это тебе вообще. Если не во мне твой путь, я советую сойти с него самой и не подводить меня в будущем на более ответственной должности.

— Я… — Артара пыталась придумать, что ей ответить. Арма подняла и опустила лапу, приглашая самочку присесть. Та опустилась в одно из кресел. — Я буду честна с тобой, госпожа. Я готова служить Тьме, но мне кажется, что… Некоторые учителя слишком ревностно относятся к ней, они возводят Тьму в абсолют. В чём тогда отличие от глупых религий Светлых?!

— Тьму и следует возводить в абсолют, по сравнению со мной всё в этом мире ничтожно и иллюзорно. Свет заставляет забыть нас об этом, лишая всеобъемлющего мрака, в котором гармония и твоя истинная воля, — Арма мигнула алыми очами, — и ограничивая нас, заставляя видеть мир так, как желает он. Но признаю, что не всем моим служителям хватает мудрости осознать это. Некоторые предпочитают поклоняться слепо, путая мрак глупости, неотличимый от слепящего блеска, и мудрость духовной ночи, когда нутро успокоено и умиротворено. Но именно поэтому не все мои служители становятся мной. Если ты умеешь различать, у тебя шансов больше.

— Тьма — наша покровительница, — заметила Артара. — Но со слов большинства учителей она кажется мне… — драконица замялась. Воплощение, повелевавшее Храмом, выжидающе молчало. — Не сочти это за дерзость — но возомнившем о себе сар-володом! — завершила Артара. — Вроде Герусет, которой нужна только абсолютная власть и подчинение. А ведь именно Тьма сделала нас свободными! Так в чем же отличие наших проповедников от проповедников Света?

— Кого тогда ты желаешь видеть сар-володом? — изобразила Арма заинтересованность и подняла уши. — У драконов правит тот, кто имеет к тому способность. Я не только знаю обо всём, но и могу менять мир при желании, потому что я в нём пребываю, но мир не может влиять на меня. Для своих сыновей, любимых и ненавистных в равной мере, я неуязвима, кто же тогда лучше подходит на роль покровителя? Я не мешаю вашей воле, но могу посоветовать то, что понравится вам, предупредить, какой поступок вас разочарует, ведь вы не можете знать всех последствий, как знаю я. А Свет ничего не видит, лишь сочиняет законы и требует их исполнения. Он худший сар, чем даже Инанна и Герусет.

— Именно такой и должна быть Тьма, — медленно склонила голову Артара. — Сар-волод должна быть матерью для народа, Тьма — матерью для всех драконов. А если всякие умники пытаются приписать себе право решать за Тьму и говорить от её имени, не являясь Воплощениями, то… — Артара развела всклокоченные фиолетовые крылья в стороны.

— А Воплощения имеют на это право? — заинтересовалась Арма уже по-настоящему. — И как ты их отличишь? По тому, что они говорят о Тьме как о себе?

— По тому, что они не говорят о том, что не в духе Тьмы, — ответила Артара. — Но если я буду сомневаться, то спрошу у тебя.

— Тогда скажи, кто говорил нечто против мудрости и что именно, — с серьёзным намерением разобраться Арма поднялась на четыре лапы.

— Возможно, я сама не так поняла, — становиться ябедой Артара не желала. — Мне самой пока ещё не хватает опыта, и мои суждения могут быть неверными, госпожа.

— Благодарю за честность и честь. Виновных я накажу, они мне и так известны, — обогнув растерянную Артару, Воплощение вышло к лестнице и стала спускаться к покоям послушниц. Артара быстро вышла за ней, выбитая из себя. Она бы никого не винила за собственные грехи, если бы проболталась сама, но Арма её вызвала, Тьма в ней догадалась о происходящем. Жаль лишь, что все подумают на малодушие Артары.

* * *

Но Арма её малодушной не считала, иначе бы не представила Варладу.

— Не задавай лишних вопросов, — одёрнула юную драконочку её наставница. И добавила уже менее строго. — Ещё успеете познакомиться.

— Да я просто… — разочарованно махнула хвостом Артара.

— Имя — временная мера до тех пор, пока Воплощение не станет Самой Тьмой, потеряв последнее отождествление — с собственной личностью, — произнесённые Намирой слова заставили самого Александра содрогнулся от мысли, что из него в конечном счёте собираются сотворить безупречного служителя, лишённого индивидуальности. Даже если ему суждено стать Воплощением, он не собирается поддерживать глупый обычай и присваивать себе право называться Тьмой.

Молодая послушница заставила себя придержать язык. Незачем портить своей непочтительностью шанс вырваться из надоевшей рутины и однообразных занятий, избавиться от издёвок через службу тому, кто проявляет волю самой Тьмы. Варлад сможет представить ей то ясное понимание сути Безначальной, что преподаватели утаивают от жриц низшего ранга. Его слова — не пустой звук возомнивших о себе наставников! Нет, они несут в себе смысл… Должны нести — правда, это ещё предстояло проверить, и делать выводы уже после. Но Арма и Намира точно не могли ошибаться! А значит, даже через повседневные беседы с Воплощением, прислуживать которому её приставили, Артара получит всё то, что она не отважилась спросить у иного, на что никто другой не ответил бы! Вот почему она ни слова ни произнесла, ступая впереди Варлада и ведя его в давно подготовленные покои.

Как полагалось по статусу Воплощению, они располагались на вершине одной из башен Храма, олицетворяющих какой-либо час ночи, когда весь храм в целом — рождённый и принятый под защиту Тьмой мир. Артара слышала легенду, как Варлад создал чертежи и руководил возведением святыни. Но сам архитектор озирался с восхищением и озадаченностью, словно заблудившийся паломник. Даже если он и не стал свидетелем довершения постройки и, тем более, внутренней отделки, неужели Храм Ночи настолько хорошо удался, что смог поразить своего создателя?

Комната Варлада пока что не изобиловала изысканной мебелью и аксессуарами, как у Армы. Скорее напоминала спальню Намиры, лишённую всяких личных вещей, сохраняющую лишь минимально необходимое для непритязательной жизни: округлую постель-гнездо, сундук для белья и подушек, низкий рабочий стол с циновкой для сидения на полу перед ним.

Артаре подумалось сначала, что это связано с характером Воплощения, и приуныла. Ей нравилось в Арме в том числе и то, что она, даже открыв себя Тьме без остатка, сохранила индивидуальность, что отражалась в интерьере её спальни. А у Намиры комната уже с давних пор выглядит словно новой и не заселённой. Арма была куда живее Намиры, и то, что Варлад оказался более схож с последней, не радовало. Впрочем, оставалась надежда, что прибывшее после долгого отсутствия Воплощение обладало своим характером, отличным от Армы и Намиры — желательно в лучшую сторону. Или же, а скорее всего так и было, помещение оставили без приукрас для того, чтобы он подстроил его под себя самостоятельно.

— Здесь ты и будешь жить, — послушница всмотрелась в морду нового хозяина спальни, наблюдая за реакцией. К разочарованию драконицы, он ничего не ответил, лишь прошёл внутрь и придирчиво оглядел свой дом. Желая разжечь искру своей надежды, ради проверки своей теории Артара не удержалась от глупой фразы. — Располагайся, господин Варлад, а я подожду ваших указаний в том уголке…

Цилиндрическая комната углов не имела, но экзотического цвета драконесса заговорилась, горя желанием ночевать под присмотром могущественного жреца, способного защитить от наглых и злых соучеников. Конечно, аура вернувшегося в старый мир Воплощения не темнела обилием энергии, но в нём чётко просматривалось присутствие Матери, похожее на чёрное солнце в груди.

— Да что тут располагаться, — на сердце у фиолетовой драконочки отлегло, когда, дождавшись ухода верховных жриц, Варлад по-простому ответил, неуверенно садясь на широкое ложе и носом кивнув на циновку Артаре. — У меня к тебе будет очень много вопросов, которые я не решался задать… кхрм, — вместо деланного кашля черношёрстый взрыкнул, — Владычице. Но сейчас меня, как назло, мучает один самый глупый и, заранее извинюсь, возможно, обидный. Драконам свойственно быть подобной раскраски, как твоя?

— Не могу ответить «да» или «нет», господин, — устраиваясь на циновке, произнесла Артара, подбирая хвост. — Конечно, среди драконов, как и в твою эпоху, преобладают более естественные цвета, и за такую раскраску, как у меня, можно заработать много неприятных оскорблений, но иногда даже без изменений, или мутаций, встречаются самые различные внешности. Хотя других фиолетовых я не встречала.

— Тебе этот цвет достался от родителей? — Варлад нахмурился от изменившейся мордочки Артары.

— Я… Я не знаю их. Отец принёс меня сюда совсем маленькой. Арма лишь немного рассказала мне о нём. Звали его Агнар Тагирион, но жив ли он, где он сейчас, помнит ли обо мне — не ведаю. В окрестностях Утгарда, откуда я родом, его давно не видели. Наверное, я ему не нужна, если он меня отдал Тьме.

— На тебе, Боже, что мне негоже… — вдруг произнёс Варлад нечто странное, прикрывая глаза ладонями.

Глава восьмая: Чёрный Огонь.

* * * Нашар. Деревня Ликдул. * * *

В маленьких деревеньках не бывает Главного Здания. Есть ли в нём смысл, когда старейшине хватит и собственного дома? Поэтому дом Тагирионов — крепкий, двухэтажный, даже со взлётными балконами — выполнял функции и ратуши, и зала собраний, и даже трактира, поскольку драконы нередко приходили отдохнуть именно сюда, и проезжих брат старосты, владелец заведения, размещал в своих гостевых комнатах… Да, не задаром. Но к его родственникам это не относилось.

Тихо затворяя дверь, не давая прохода ночной прохладе, в главный зал нерешительно прошёл молодой дракон. Подёргивая серыми перьями и постукивая чёрными копытами, что выражало его немалое смущение, изменённый или попросту мутант тихонько отошёл в угол и присел за свободный столик. Несмотря на изначальное предназначение зала, в котором имелась даже барная стойка — чтобы пили, ели, веселились и обсуждали дела жители — таких свободных столов тут было не так много сейчас. Основной объём комнаты занимала причудливая установка, которую смущённо обводил взглядом крылатый, запустивший пальцы в серую гриву с алыми прядями:

— Надо было бы раньше подлететь — успел бы ко сборке и помог, — взобравшись на табурет со всеми четырьмя лапами и поджав пушистый хвост, дракон завертел головой, словно разыскивая кого-то.

— Плоть истлевает! — Сам старейшина Орниас Тагирион опёрся на перила лестницы, терпеливо дожидаясь, когда племянник отыщет его персону. — На самом деле ты успел вовремя, Агнар. И, надеюсь, уже набрался ума-разума. Настоящая работа ещё не началась. Вместо повторения старых схем приступим лучше к изучению нового материала. Знаешь ли ты, что энергию можно получать не только из душ, но и из тел?

— Это… — дракон закатил глаза, припоминая что-то. — Я слышал о таком, хотя на мой взгляд затраты на подобный вид получения энергии очень… Неэффективны. В конце концов, тела уязвимы, они легко разрушаются, — он вдруг вспомнил о манерах и поспешил сойти с табурета на пол, чтобы раскрыть крылья и слегка наклонить голову. — Прости, Орниас.

— Хорошо, — отмахнувшись серо-полосатым хвостом, дядя поднялся на второй этаж, чтобы стукнуть по двери спальни своего брата-трактирщика. Скрестись в своём доме и портить дерево ему не хотелось. — Твой сын пришёл. Выходи встречать. И работать.

Сам Агнар старался быть как можно более послушным и внимательным, вполне справедливо считая старших за настоящих мастеров своего дела и надеясь в дальнейшем познать такую сложную науку, как техномагия, столь же искусно, сколь её знали его отец и дядя.

Но от серьёзных материй Агнар отвлёкся, когда увидел, как из кухни выходит его двоюродная сестра, аккуратно, но расторопно перенося на подносе окорок и отдавая его группе из троих чешуйчатых, что сидели по другую сторону реторт и валов. Драконы в ответ передали самке пару кристалликов, а Агнар встал, улыбаясь:

— Ламира!

— Агнар? — драконица ловко развернулась и приподнялась на пальцах задних лап, разглядывая брата с высоты своего роста. Хорошенькую мордочку самки украсила весёлая улыбка, — только прилетел — и сразу в рабство?

— Это ещё в каком смысле? — дракон развёл уши в стороны.

— Шуток не понимаешь, — сокрушённо высказалась официантка и плавным движением скользнула между столиков, пройдя к брату. — Ты за технолога-ремонтника, а я за повара, и безо всякого вознаграждения. Зато могу за счёт заведения угостить. А ты расскажи, как дела у твоего брата на море, в Язаре.

— О нашем бравом патриоте-вардае теперь каждый пират Вейндала наслышан, — буркнул Агнар, вспомнив досадную новость, — но об этом потом, как и с пищей… Раз дядя зовёт — не буду его тревожить ослушанием.

Ламира пожала крыльями и направилась обратно к стойке, зато наверху наконец появился Пенеаш, слегка заспанно моргавший и смотревший на своего брата-старейшину с заметным осуждением. Агнар нетерпеливо привстал на задние, сложив передние перед грудью и подрасправив крылья. За время своего отсутствия в Ликдуле он немного соскучился по семье, но старался держать себя в лапах — не кидаться же на родственничков с объятиями, когда в зале ещё хватает посторонних морд!

— И я тебе рад, — в ответ рогатый дракон с белым мехом — за исключением рыжей в чёрную полосу спины — поднял переднюю лапу. Хотя по раскраске отец мало походил на сына, никто бы не сомневался в их родстве. У обоих задние лапы оканчивались копытами. Вредное изменение, полученное Пенеашом вместе с Инанной во время битв с варисамами, что прислуживали предыдущей сар-волод, передалось потомку, крепко засев в генах.

Агнар слегка замялся.

— Чем ты занимался в последнее время? — спросил он. — Я совсем замучился с этими наставниками! Большинство из них сразу клало на меня хвост, а другие оказывались ненамного умнее камня! Я бы гораздо больше пользы принёс бы вам здесь, чем шататься по всей стране, ловить диких тварей или копаться в грязи в поисках древних артефактов!

— Тогда считай, что они научили тебя отстаивать своё мнение, — глянув на драконов внизу несколько презрительно, своим крылом Пенеаш повёл сына к себе, повелев брату хвостом, чтобы тот прошёл следом и запер дверь. — Итак, Орниас тебе ещё ничего не сказал? Мы наконец сделаем навов безопасными, как ты и мечтал.

— Что? — удивился молодой дракон. — Навов… Но как вы этого добьётесь? — он посмотрел на Орниаса. — Как одолеть того, кого одолеть простыми силами невозможно?

— Тебя не удивляет то, что драконы уже используют те технологии, которые отняли у их служителей, кракалевн и деструкторов? — Орниас, протиснувшись между кроватью со смятым бельём и шкафом со сменными наволочками, закрыл и окно, несмотря на то, что было душно. — Драконы не могут убить нава. Но то, что навы сами отдали тем, кто им служит, может их и перебороть.

— Если бы технологии кракалевн не требовали улучшения, они давно бы нас выгнали, — возразил Агнар. — Ты прав, мы используем то, что навы подарили своим рабам, но их технологии опираются на базис наших знаний! Один из моих наставников, Вилмир, рассказывал, что и кракалевны, в свою очередь, пользовались технологиями какой-то древней драконьей расы, которую навы отняли у наших предков!

— Мы не сидели без дела в твоё отсутствие, — показал Пенеаш когтем крыла вниз, на агрегат в главном зале, невидимом за досками пола. — А теперь пришло нам время полюбоваться на то, чему ты научился.

— Продолжая прерванную тему… — Орниас отошёл от окна обратно в небольшое свободное от мебели пространство перед дверью. — В теле другая энергия, чем в душе. Её ещё нужно уметь высвободить в чистом виде. Но при правильной обработке тел можно будет получать гораздо больше энергии из драконов, чем ограничиваются Тёмные, поглощая лишь душу.

— Не знаю, возможно ли такое… — задумался Агнар, постукивая хвостом. — По-моему выигрыш будет только за счёт того, что она берётся сразу из тела и души. Но чтобы тело обладало большей энергией, чем душа!.. О подобном я никогда не слышал! — он обернулся на отца и дядю. — Если вы правы, то это открытие изменит всё! Наши технологии станут в несколько раз лучше!

— А опробуем их мы уже сегодня. Тем более имеется повод. Баотас, один из сильнейших навов, о которых нам известно от их прислужников-деструкторов, желает проникнуть в явь, — Орниас огорошил племянника, присаживаясь на кровать брата. — Не сию секунду, но очень скоро. Инанна ко мне глуха, утверждает, у нас нет энергии, чтобы оградить его, нет достаточно числа храбрых гайдуков, чтобы перебить деструкторов на службе у нава. А раз так — мы найдём другой способ спасти Нашар и её бесполезный хвост в придачу.

— Ба… Баотас? — сын заметно перепугался. — Это что… Высший со Звёзд? Но если он придёт сюда, нам понадобится поднимать всю страну, чтобы засунуть его обратно в ту дыру, из которой он выползет! Звёзды и Тьма между ними, он же в несколько раз могущественнее любого другого нава! Чтобы противостоять его лишающей врагов разума силе воли, нужно быть сильным кобником, а чтобы хоть как-то поранить…

— Не нужно, — провёл в сторону Орниас лапой. — У нас уже есть необходимый эквивалент энергии. Если переводить на души… пятьсот.

Агнар непонимающе заморгал, пытаясь упорядочить новую информацию в своей голове.

— Но он ведь придёт не один… Краклаевны, деструкторы, да кто знает, какие ещё твари вместе с ним окажутся здесь! Инанна сошла с ума, раз решила дозволить ему попасть в явь! — он сжал передние лапы в кулаки, стараясь уколами когтей успокоить себя. — Что вы собираетесь сделать, чтобы его остановить?

— Это у меня мама Инанны половину мозга отрезала, а не тебе, — помрачнел Пенеаш. — Тебе стоило научиться сопоставлять факты если не у меня, то у твоих многочисленных наставников.

— Я не об этом! — обиженно дёрнул крыльями Агнар. — допустим, вы соберёте энергию в свою установку — и что? Слишком мощный залп принесёт нам больше разрушений, чем пользы, а слишком слабый удар… Кто знает, как на него отреагирует Баотас? Не впитает ли он энергию тел и душ в себя?

— Хорошо… — похвалил племянника Орниас за умение рассуждать, вставая. — Баотас не просто нав. Он их руководитель, без которого и многие навы, и деструкторы распадутся на более слабые огрызки былой силы. Ради этого не жалко небольших разрушений. Так что переборщить нам не удастся.

— Чёрный Огонь даже нава сможет стереть — лишь бы хватило мощи, — похвалился Пенеаш своим изобретением перед сыном. — Не убьёт — так оторвёт солидный кусок.

— Ослабить и добить? — кивнул Агнар. — Но в подобном случае важно не только собрать энергию, но и направить её! Ни один дракон не выдержит подобной мощи, он просто взорвётся! Нужно какое-нибудь устройство для направленного удара. Иначе оставшийся кусок окажется слишком большим.

— Как раз с этим поможешь, — Пенеаш поднялся на пальцы задних, доставая со шкафа широкий пергамент с чертежом. — Нужно закрутить прану в кольцо и сделать целую трубку, которая бы фокусировала поток, чтобы он не расходился. Чем длиннее, тем лучше будет направленность. Сейчас я бьюсь над проблемой, чем сфокусировать поток, если Огонь подобной мощи уничтожает любую другую энергию.

— А если она сама будет из Огня?

После предложения серошёрстного копытного старшие переглянулись.

— Если направить Огонь более слабый и более контролируемый… — несмело продолжал Агнар, но при этоможивлённо жестикулируя, пытаясь за недостатком слов показать что-то наглядно, — по плотной спирали, а уже через эту спираль пропустить поток убойной силы, то Огонь в спирали соберёт посланную энергию в единый поток, луч, который будет обладать разрушительной силой и при этом станет более управляемым…

— А по другую сторону спирали? — вклинился Орниас в обсуждение. — Не захочешь же ты, чтобы полученный артефакт стрелял сразу в обе стороны — не только во врага, но и во владельца заодно!

— По другую сторону… — Агнар принял чертёж из лап отца, присматриваясь. — Попробуем с той стороны сузить спираль так, чтобы энергия в ней затухала с уменьшением радиуса. С обратной стороны возникнет «колпачок», защищающий стрелка, — поднял дракон голову, алые глаза мерцали возбуждением изобретателя.

— Может сработать… — Пенеаш приложил коготь к подбородку. — Не пора ли показать ему мастерскую в подвале?

Дорабатывая чертёж, вся семья засиделась до раннего утра — времени, когда большинство драконов, вне зависимости от того, желали они бодрствовать днём или ночью, спали. Частично бодрости драконов-изобретателей способствовал отвар побуды, которым они себя немилосердно пичкали, но по большей части — запал первооткрывателей.

— Чёрный Огонь — не прана, — доделывал Пенеаш полукруглые распорки, между которых нужно было вставить линзы, помогавшие прицелиться. — Его можно направить, но не навести. В отличии от простых жезлов, эта «винтовка» — направляющая энергия же ведёт по винту, потому так и назвал это оружие — может стрелять только ровно прямо. Чтобы попасть в тютельку с первого раза, придётся аккуратно примериваться, и стрелять с лапы прицельно не выйдет. Поэтому я добавил приклад и прицел.

— Ещё остаётся один вопрос — где взять столько энергии на питание залпа? — Агнар протёр пальцами глаза и зевнул во всю свою зубастую пасть. — Даже в Вейндале, по водам которого гуляет сейчас мой брат, не найдётся столько деструкторов, пиратов и работорговцев… Нам придётся устроить большую охоту, чтобы получить достаточное количество пленных.

— Ты всё-таки без половины мозга, Агнар, — хохотнул Орниас. — Души и тела можно получить гораздо проще. Наша воля сильнее жителей Ликдула.

Видно, насчёт недогадливости своего сына он был прав, потому что Агнар завис над смыслом его ответа.

— Постой… — он переднюю с растопыренными пальцами, — ты хочешь использовать… жителей деревни в качестве питания для нашего устройства?

— Учитывая срок, в который появится Баотас, у нас всё равно нет выбора, — Пенеаш расправил и сложил крылья. — Так что придётся использовать то, что есть под лапой.

Медленно вставая и откладывая чертежи, отодвигая пустую кружку, Агнар начал скалиться и хмуриться на отца и дядю. Сейчас он забыл о приличиях — правда и безопасность сородичей куда ценнее почтения.

— Кажется, я действительно научился отстаивать своё мнение. С вашим оно не совпадает сейчас. Тратя жителей Нашара на борьбу с навами, мы делаем то же самое, что деструкторы — убиваем драконов, а не защищаем их.

— Убить часть, чтобы защитить всех — разве не хорошая идея? — невозмутимо спросил Орниас. — Спасти половину Нашара лучше, чем потерять всё.

А вот Пенеаш хлопнул ладонью по столу, скалясь на сына.

— Сесть!

Агнар уставился взглядом в его глаза, ещё больше, до лёгкой боли сжимая зубы.

— Ты меня позвал сюда помогать тебе, а значит, и выслушивать моё мнение. Это безумие, отец.

— Это не мнение, это оценка, — встал Пенеаш напротив сына, вытянув голову в его сторону. — Ты хочешь, чтобы их навы сожрали и прибавили в силе, или пусть лучше погибнут героями, защитив родину? Дракон не может противостоять наву — а вот душа и порошок из его тела могут.

— То есть для тебя душа ценнее разума? Может, ты и меня засунешь в машину на первом этаже, чтобы ещё больше энергии получить? — повысил Агнар голос, словно желая всей деревне рассказать о тайном сговоре её старейшин.

Пенеаш нахмурился, а Агнар вдруг сгрёб чертежи со стола и рванулся к окну.

— Хватай! — выкрикнул копытный своему брату, проявляя в лапе жезл — оружие не последнего слова техномагии, как «винтовка», зато надёжное. Орниас с проклятием рванулся наперерез сыну — будь на месте Агнара кто-либо другой, дракон не стал бы полагаться на быстроту и просто лишил беглеца какой-нибудь конечности, но не племянника же калечить… А вот рогатый и копытный папа церемонится не желал. Отпихнув Орниаса, его брат выскочил на балкон и спрыгнул с него вслед за Агнаром, который уже юркнул в окно спальни Ламиры.

По счастью, его сестра не спала — лишь готовилась к отдыху, стоя у окна и дыша свежим воздухом. В результате, она сплелась в один клубок с Агнаром и покатилась по полу.

— Что… Ты с ума сошёл?! — взвизгнула она.

— С ума сошёл не я! — Агнар буквально впихнул чертежи ей в лапы. — Бежим отсюда! Мой отец хочет уничтожить всю деревню!

— Точно не ты?! — повела самка носом за Агнаром, когда он просто сшиб дверь в коридор, выскакивая из комнаты. А в окно просунулся Пенеаш. Даже не перелезая через подоконник, он направил на своих детей жезл и сразу выстрелил в обоих широким лучом первоматерии.

Юные драконы вскрикнули одновременно. Луч был направлен на Агнара, а потому Ламиру зацепило только краем, но и этого было достаточно, чтобы каждая клеточка её тела завопила от боли. И в этот же момент Орниас с ещё более громким воинственным криком врезался в бок Пенеаша, отбросив его в сторону. Дымящиеся тела подстреленных драконов повалились на пол — хотя луч бил их доли секунды, этого хватило на то, чтобы вызвать необратимые изменения… Приоткрыв слезящиеся глаза, Ламира увидела перед собой тело брата — его шерсть и перья приобрели тёмно-синий цвет, сохранив только красные полосы в гриве и хвосте.

Продолжая орать и скулить от боли, Агнар встал через силу. Он дрожал, уши его поворачивались назад, где дрались его отец и дядя, но глаза смотрели на сестру обеспокоенно и испуганно. Пасть открылась, но слов из неё не вырвалось, хотя губы и двигались. С нехорошим предчувствием Ламира подняла лапы — такие же синие.

— Первоматерия… боевое… оружие… деструкторов! — прохрипел Агнар, опираясь на кровать Ламиры. — Он хотел убить… меня…

— Папа! — Ламира оглянулась на окно. Орниас повернулся спиной к нему, расправив крылья во всю ширь и не давая юнцам видеть Пенеаша, который крепко сжал посох в лапах, смотря на брата с такой же ненавистью, что горела его в глазах, когда он стрелял в сына.

— Твой папа даёт нам шанс уйти… — Агнар подхватил чертежи под крыло. — Бежим! Пенеаш убьёт нас обоих!

Техномаг впервые назвал своего отца по имени. Возможно, потому, что он перестал ему быть отцом в этот момент.

Сомнений больше быть не могло — жизнь Ламиры мутировала и исказилась в нечто ужасное и мерзкое, жалкий искорёженный обрубок былого подобия счастья. Война, что гремела в Нашаре, и до того ясно чувствовалась, но теперь братоубийственные склоки, безумства, что слали навы в разум драконов, непосредственно коснулись Ламиры. Потому она слушалась двоюродного брата во всём. Бежала за ним без раздумий, пригибалась в траве, когда он пригибался, а когда он взлетал — вставала на крыло подле него, ускоряя праной своё бегство.

Чертежи оружия уже не имели значения для Пенеаша. В тот момент, когда тело его брата осыпалось чёрной коркой, обнажая красные мышцы и ещё пульсирующие органы, копытный отвернулся от умирающего и вернулся в свою комнату. Ярость продолжала клокотать в нём и требовала выхода — в ярости подняв стол, Пенеаш выбросил его из окна прямо на обращённого в пепел Орниаса.

— Деревне давно пора сгореть в Чёрном Огне, — произнёс уже зловеще спокойным тоном копытный деструктор.

Глава девятая: Разговор перед сном.

* * * Храм Ночи. * * *

— У кого тут можно потребовать для тебя лежанку? — пытаясь замять возникший конфуз, новый наставник решительно встал с гнезда. — Не хочу, чтобы моя… — долго подбирал Варлад слово, — помощница спала на коврике.

— Поговори об этом с нашей домрадеей, её зовут Лимида, — пояснила Артара, изо всех сил сдерживая ликование. Её оставляют, не выгоняют в общую спальню!

И радовалась она вовсе не потому, что теперь ей незачем бояться сверстников, которым придёт на ум повязать колокольчики ей на хвост или продолжить однообразно обзывать «кобылой». Нет, само служение Тьме, истинной Тьме в морде Варлада — вот что самое важное. От одной только мысли о том, что скромная, не самая выдающаяся последовательница приобщается к чему-то вечному, запредельно высокому, заставляла её ликовать. Драконица не являлась фанатиком, но добровольная служба — это совсем иное! — Не беспокойся, господин… — по счастью, разум Артару не оставил. — Отдыхай и осваивайся, я сама всё принесу.

— Надеюсь, они не подумают, что это ты сама решила воспользоваться моим авторитетом, потому что мне действительно не хочется, чтобы служители даже низкого ранга претерпевали лишения, — не в пример Намире Варлад оказался заботливым и сочувствующим. — С этим у вас нет проблем?

Драконочка зажмурилась и, кажется, перестала дышать от страха и восхищения.

— Н-н-нет… — запинка многое выдавала, но Варлад не пожелал смущать девочку ещё больше и промолчал. — Я скажу, с твоего позволения, что лежанка нужна тебе, отдадут без вопросов, я… вернусь быстро! — Артара вскочила с циновки к двери, но остановилась и спешно склонилась перед третьим Воплощением. — Чего-либо ещё, господин?

— Просто возвращайся поскорее. Ты настолько запуганная и робкая… что я начинаю беспокоиться о безопасности детей в этом мире.

* * *

— У господина Тьмы уже есть лежанка, — домрадея Лимида действительно не задала вопросов, лишь проворчала, косясь на Артару, и пролеветировала к себе с дальней полки телекинезом ящик с матрасами, чтобы передать молодой драконице один. Побольше, чем Артара привыкла, но выдавать свои намерения обладательница малиновой гривы не собиралась. Да и не было в этом смысла — Лимида обо всём догадалась, судя по снисходительно-заботливой улыбке белой чешуйчатой с чёрной короткой гривой и того же цвета расплывчатыми пятнами на спине. — Поверь, вынося горшки за Всемогущей Тьмой, можно набраться от неё немалой мудрости. Заботиться о той, кого не вмещает Вселенная — ответственность, по моему опыту, больше выгодная, чем почётная.

— По счастью, Варлад при проектировании Храма позаботился о канализации, — ответила хлёстко Артара, прижимая матрас к себе. Несмотря на то, что самочка приподнялась на задние, тюк всё равно загораживал её всю, что придавало уверенности и толику наглости. Пока старуха морщилась и скалилась, пытаясь придумать ответ, непочтительная послушница уже тащила страшно неудобный матрас на башню.

Варлада подросток застала сидящим за столом. Чёрный дракон без всякого проблеска интеллекта пялился на длинный и чистый лист бересты, извлечённой из ящика стола. Но появление Артары, устало скинувшей мягкую, но нелёгкую ношу у свободной стены, его обнадёжило.

— Собрался тут наметить список нужных мне вещей… Но, наверное, его я позже попрошу тебя написать под диктовку. А пока ложись, раз вымоталась, и расскажи мне вкратце, что изменилось в этом вашем Нашаре с момента моей пропажи.

Разворачивая лежанку, Артара задумалась. Сколько времени прошло с момента убийства Варлада, чья плоть истлела, душа поглощена душегубами, но суть осталась жива и волей Тьмы возродилась? Храм Ночи начали возводить ещё при Аменемхате, но завершили уже под присмотром его дочери и наследницы, Герусет. Когда в этом промежутке времени почил господин Воплощение, юная жрица не знала, потому принялась пересказывать всё подряд, устраиваясь на новом, прелестном спальном месте, ложась на живот:

— Аменемхата убили, как и тебя, его же ставленники, получившие слишком много вольности и возгордившиеся из-за неё. Его дочь отомстила им, жестоко с ними расправилась. Для того, чтобы больше не допустить подобного, она сверх меры ужесточила законы и правила, не разжимая когтей. У драконов осталось ни на пушинку той свободы, которой они обладали. Герусет создала уложение, по которому за малейшую провинность могли заточить в пирамиду, чтобы тянуть энергию из страдающей души… Использовать разумных, не заслуживших подобное драконов как бездумный кристалл-подзарядник или как военнопленных! Это оскорбление воли Тьмы прекратилось лишь много позже, когда тирана свергла Инанна, нынешняя сар-волод.

— Если Тьме не по нраву было страдание драконов, как все мне вокруг говорят, — прервал оживлённый и чуть возмущённый рассказ Варлад, — почему она или её служители сами не сместили Герусет, а ждали какую-то Инанну?

Артара тяжело задумалась. Почему этот парадокс не бросался в глаза ей раньше? Хотя и прежде юная послушница знала — из уроков истории — как именно мотивировала Герусет подмену воли драконов общими законами, но неужели никто не мог воспротивиться её недоброй, авторитарной воле? Воле, что принесла закон, но заглушила в драконах совесть.

* * * Утгард, Квадратный Дом. Сорок лет назад. * * *

Герусет обвела суровым взором своих подданных, толпившихся на бело-серой мозаичной плитке Зала Изречений. Оскаленная в усмешке пасть недавно принявшей титул сар-волод не предвещала раздачу привилегий. Драконы, набившиеся в Квадратный Дом — то здание, где и вершилась политика Нашара — взирали на свою повелительницу с благоговейным страхом. Те, что постарше, часто оглядывались на стоявших на страже гайдуков, готовых выполнить любой приказ новоиспечённого лидера. После безжалостных казней и противников, и сторонников убитого Аменемхата, никто не знал, кто лишится своей души следующим.

Сама Герусет — а лучше «сам», учитывая, что сар считал себя единственным «настоящим самцом» — распушилась от торжества. Её подданные запуганы до такой степени, до которой и Тьма их не доведёт. Раболепные взгляды устремляли лишь на правителя в ожидании её приказов, уши были готовы уловить малейшее изменение в тоне голоса «господина», чтобы броситься тут же исполнять любое его желание. Да, некоторые болваны ещё могут помышлять о бунте, но в душе они знают, что бороться с владычицей бесполезно, что она разделается с любым грязным питом, что осмелится на неё пикнуть.

Уперевшись ладонями в перила внутреннего балкона, возвышающего сара над робкой и податливой толпой, Герусет расправила крылья, обозначив начало речи, и приступила к ваянию из пассивной глины народных масс сосуд своей воли:

— Две ночи назад, после своей смерти в зубах предателей вольного народа, явился ко мне во сне отец мой Аменемхат, маяк, что привёл нас от испепеляющего зноя подлых Светлых в благодатные земли Нашара. Возгласил мне Аменемхат: «Вселенная в твоей воле! Внимай словам моим, и приумножишь в правлении своём блага страны! Остерегайся черни, дабы не подвергать себя риску. Не приближайся к ней в одиночестве, не доверяй даже брату своему, не знайся даже с другом своим и не приближай к себе никого без нужды. Нет преданного слуги в день несчастья! Я спасал волю вашу от ослепления Светом, я помогал бедным и возвышал малых. Но вкусивший дары мои поднял на меня лапу, лучшие друзья мои затеяли смуту против меня. Я отдыхал после тяжёлого дня забот о стране. Я приветствовал моих приближённых распахнутыми крыльями и не был готов отразить удар негодяя. Я повергал навов и кракалевн, а перед другом своим оказался бессилен. Тот, кто возвёл три города и множество деревень, потерял собственную жизнь. Ещё летая среди вас, я назначил тебя, Герусет, своим соправителем. Тебе предстоит привести Нашар к величию — я завещаю тебе, как сар-володу после меня, все непокорённые земли материка, ставшего новой родиной. Но веди войну не только с далёким врагом — ищи предателя среди близких тебе и бди, новый правитель!» Так он сказал мне, и я пробудился, тут же направившись к названым мне отцом предателям и поглотив их души из тел, разорванных моими когтями и спаленных моей праной.

Толпа молчала, внимая каждому слову. Жалкие создания без воли… Устрашённые такой резкой сменой власти, отмеченной публичными расправами над неугодными, подданные не осмелятся возражать сар-володу. Сейчас. Потом, может, они и передумают, когда с них спадёт гипноз, наверняка поднимутся волнения — но будет уже слишком поздно сместить законного наследника. Пока что они просто стоят в зале под балконом — пернатые и перепончатокрылые: кто готовый служить отчизне, Тьме и Герусет, кто плохо скрывая злобу, кто хитро блестел очами, раздумывая над выгодой, а кто тускло закатывал глаза, как травоядное животное. Но когда хоть кто-либо из них измыслит, как воспротивиться воле сар-волод, та уже найдёт способ их приструнить.

— Тьма подарила вам век побед и благоденствия, — продолжала воцарившаяся наследница основателя Нашара, — подарила вам свободу… А вы воспользовались ей лишь для того, чтобы уничтожить лучшего её служителя, проводника высшей воли и мудрого управителя, при котором мы вели непростую, но счастливую жизнь вдали от сетей и виселиц Светлых. Тьма до сих пор вас любит — даже после того, как вы подтёрлись лучшим её даром для вас — моим отцом! Кто любит, тот желает научить уму-разуму, кто обучает — тот строг и справедлив. Если вашего разума ещё недостаточно для того, чтобы отличить свободу от разбоя, а волю от лиходейства — пока ваша совесть спит, её заменит закон. И чтобы более никто не пострадал зазря и не погибали невиновные, каждый из вас обязан с этим законом ознакомиться. Его зачтут здесь после моей речи, он будет высечен на прежде гладких стенах Квадратного Дома, написан во многих книгах. Отныне всякий, кто нарушит мой закон, предаст Аменемхата и Нашар — его память и его творение. А как я обращаюсь с предателями, вам известно. На то моя воля!

Герусет развернулась и сошла с балкона, чтобы уступить место чтецам. Велеяр, брат Герусет и сар-волх — хмурого вида пушистый с белой каймой на чёрных перьях — встретил её в примыкавшей к площадке балкона комнате.

— Закон приносит порядок, но не только «чернь» может творить беспредел, — высказал он сестре сквозь зубы, но без страха.

— Их жестокость погубила Нашар так же, как умертвила нашего отца. А моя строгость сохранит и народ, и землю, — помня звенящие в голове слова Аменемхата, в своём решении сар была непреклонна.

— Ценой свободы? — Велеяр, сын Аменемхата, втянул воздух через ноздри, борясь с возмущением. Это лишь позабавило и умилило Герусет, но серьёзная морда этого не выдала:

— Ценой вседозволенности.

* * *

— Мне неведомы цели мудрой Владычицы, — прираспахнула Артара крыло и снова сложила. — Я ведь не Воплощение, как ты, господин. Вопроси об этом Тьму, если ты не желаешь отлететь ко сну. Правда, Арма говорит часто, что слуга Тьмы должен всегда бодрствовать… Можно ли узнать, чем сон вреден?

— Наверное, имелся в виду сон невежества, — предположил укладывающийся в предоставленное ему гнездо новоиспечённый дракон. — Аллегория.

— А что вообще есть сны? — Артара повернулась, садясь на матрасе по-турецки. Конечно, драконы наверняка называют такую позу иначе, а вдобавок драконочка ещё и подрасправила крылья. — Откуда они берутся? Их кто-то посылает нам? Или мы сами создаём их?

Александр-Варлад понятия не имел, как объясняют сны драконы, и опасался, что может ляпнуть что-то не то. Но Артара явно не проверяла, а лишь интересовалась. Потому бывший человек решил обьяснить как мог, пользуясь теми сведениями, что вычитал из оккультных сочинений на Земле:

— По большей части сон это создание воображения. Но во время сна или близкой к ней медитации душе намного проще выйти из тела и посетить иные миры, нежели наш. Надо лишь уметь управлять этим. Сны могут быть личными, но есть и пространство «общих снов» — мир, немного менее плотный, чем наша вселенная, обитель духов.

Артара почесала когтем за ухом.

— То есть, сон — это не принадлежащее мне что-то, а нечто общее, которые посещается самыми различными драконами? Но почему тогда сны такие разные? И почему бывает время, когда ничего не снится, а иногда — что просыпаешься ты от страха?

Александру казалось, что он ясно сказал обратное:

— Большая часть снов создаётся тобой, если душа не покидает тело — тогда ты воспринимаешь лишь обрывки того, что выдают твои уши и мозг, и пытаешься это облечь в знакомые образы. Если слишком устала — не снится ничего, если слишком встревожена — мучаешься от кошмаров. Но вот вещие сны, сны, во время которых общаешься с умершими — они приходят извне, из тонкого мира.

— А можно ли научиться ими управлять? — в глазах драконочки вспыхнули огоньки интереса. — Ведь ты сам сказал, что сон сродни медитации… А если дракон может управлять своими снами — то значит, он может о многом знать! Прямо как Зорат Сурт, сар-волх Инанны, да?

— Да, и в этом я могу попробовать тебя тренировать, — Александр решил, что, если его поставили в наставники этой малой, то ему необходимо её чему-то учить… Пусть это будет то, что он сам знает. — А кто этот сар-вол? Из твоего рассказа я о нём не слышал.

— Сар-волх, — поправила Артара, понижая голос. — Он один из трёх правителей Нашара. Сар-волод Инанна руководит войсками, сар-гачтарь Равлакс присматривает за торговцами и ремесленниками, а сар-волх Зорат — самый сильный кобник на службе Нашару. И почему-то Воплощения его не любят, я, правда, не знаю, почему. Но все боятся — говорят, по всему городу и даже по всему Нашару снуют его шпионы, принося ему знания о каждом драконе!

— Вот как… — не сдержал Варлад задумчивого высказывания. Как раз сар-волха «попаданцу» стоит опасаться в первую очередь! Варлад ведь тоже, как Александр понял, Воплощение, а если они не любят Зората — то и Зорат не будет к нему радушен.

— Наверное, потому Намира и Арма его соперники, — вздохнула Артара. — Они говорят, что лишь Тьме может быть известно всё, а Зорат только вредит Инанне своими советами, потому что сам желает власти.

— Ясное дело. Чем больше власти, тем больше её хочется. Если над Инанной он ещё может иметь влияние, как над соправительницей, то вот над Тьмой… Вляпался же я в ваши интриги, — невесело заключил утащенный в чужой мир, зарывая нос в подушки. — Но о них нужно думать на свежую голову. Выспимся?

— Как пожелаешь, господин, — Артара приняла горизонтальное положение, но затем повернулась на бок и подпёрла лапой голову, разглядывая Варлада.

Улетая в сны — самые обыкновенные на этот раз — Варлад раздумывал, чем он заслужил к себе такое почтение. К нему даже прикрепили служку-наставницу! Чему он может её учить, кроме простых фокусов, доступных даже человеку? Это она должна его обучать и магии, и реалиям этого мира! А может, её приставили следить и докладывать? Вряд ли, учитывая её наивность… Но всякое может случиться. Расслабляться не самое время. Как говорит учение Тьмы — слуга её не должен духовно спать!

Глава десятая: Могила Дурака.

* * * Нашар. Тридцать три года назад. * * *

Над могилой Зората не плакали родственники — их пепел уже давно положили в иных местах. А трое чёрных драконов, стоявших около орошённой недавним дождём клумбы, знали, что погребённый физически жив. Он умер лишь как личность, совершив свой ритуал и став Воплощением. Все страхи, комплексы и особенности характера, мешавшие воспринимать Всевладычицу, погибли в метаниях разума, поражённого вызывающим галлюцинации составом. Как Зорат этот дракон умер, потеряв свой разум в длительной изоляции, но как новый сосуд Тьмы он родился. В этот момент нового верховного жреца Тьмы полагалось вызволить и включить во свои ряды.

Но на этот раз Воплощениям не хотелось себе партнёра.

— Я и так слишком раздробился в нас, не считаете? — Варлад, хотя и говорил от имени Тьмы, предпочитал продолжать называть себя в мужском роде, чтобы не подражать безумной Герусет. В конце концов, есть и мужской аспект Тьмы — Мрак.

— Чем больше меня, тем лучше… Не в этом дело, — Намира, желая показать, что Тьмы в ней больше, чем в остальных, поднялась на задние, вспыхнув чёрной аурой. — Я не хочу, чтобы Зорат Сурт, сын еретика, утверждавшего, что он выше Тьмы, сын убийцы Аменемхата, был достоин меня. Он достоин лишь смерти — пусть и лежит в гробу.

Арма провела лапой по свежевскопанной земле.

— Зорат силён и не глуп, — уголки пасти Воплощения слегка поднялись. Удобно, когда можешь обсудить вопрос сама с собой, но опираясь на несколько совершенно противоположных мнений. — Даже если он и не достоин стать Воплощением, нужно признать, что бросать того, в кого Я вложила столько сил — нерационально.

— Рационализм — удел бездушных Светлых, — рявкнула Намира, не повернув головы, будто крича на саму себя. — Это они сковывают всё законами и логикой, а мотивы Тьмы непознаваемы! Не драконьему разуму судить мои поступки и опровергать моё решение — во мне больше сознания, чем во всей Вселенной. И сейчас я говорю, что Зорат пойдёт против Тьмы, потому он должен умереть по-настоящему.

— Зорат пойдёт дальше, как и я. Или ты считаешь, что долетела до своего потолка? — Арма повернула нос на Намиру — и едва успела отпрыгнуть в сторону, увернувшись от ускорившейся драконицы. Когтистая лапа пролетела мимо, но Арма развернулась на месте и выпустила в черношерстную луч кипящей праны. Та поднялась на задние, скрещивая передние на груди, и резким взмахом выставив перед собой тёмно-грозовой щит, мигом покрывшийся множеством трещин. Секунду обе крылатых стояли на месте, пытаясь пересилить друг друга, а затем совместно погасили энергию и опустились на все четыре, тяжело дыша.

— У нас общий разум, — погрустнел Варлад, — но, как у любого несмышлёного дракона, он может войти в противоречие сам с собой. Оставлю пока Зората. Я потом решу его судьбу. Он выйдет в тот момент, когда будет нужен Нашару и сыграет мне на пользу, — проявив в ладони кольцо-ключ от темницы несостоявшегося Воплощения, архитектор обронил будущее Нашара в траву.

* * * Три года назад. * * *

— Мы так долго не протянем, госпожа, — Орниас, вытирая глефу о шерсть одного из убитых оборванцев, выпрыгнувших из лесной засады, посмотрел сузившимися после напряжённой драки зрачками на свою новую повелительницу. Та, волоча от усталости крылья, ходила на четырёх между порванных и порубленных тел, высматривая и себе стоящее оружие, чтобы драться хотя бы наравне с новыми друзьями:

— Если хотите похныкать, летите и сдавайтесь Герусет! Она вас успокоит, — самка недовольно оскалилась, грустно опуская уши. Налётчики, к сожалению, дрались либо когтями, либо самодельными каменными копьями, так как не принадлежали к гайдукам стражи или армии, и к разбою их подтолкнули голод и отчаяние. А убийце сар-волха и телохранителям, которым грозила расплата за то, что не уберегли хозяина, хотелось улететь как можно дальше от столицы, чтобы не мозолить глаза прогнившим лидерам Тёмных. Единственную ценную вещь отыскал Пенеаш, сняв с обгоревшего пальца главаря разбойников кольцо с большой круглой печаткой.

Сдув пепел, бело-тигровый дракон отставил резное плетение рун на лапу от носа, чтобы лучше их разобрать своей хищнической дальнозоркостью.

— «Зорат Сурт», — прочёл он. — Видимо, из благородной семьи, но поступившийся честью.

— Значит, вещь продать будет можно без проблем с его роднёй, — для облегчения ходьбы на задних бело-серый Орниас растворил глефу в своей душе. Можно было бы и полетать, конечно, только так будешь слишком заметным. — Шевелите лапами, птахи. Мы ещё недостаточно хорошо схоронились, раз на нас покушались.

Инанна, взмыленная от грызни в парящей жаре леса после дождя, пропустила мимо длинных острых ушей пренебрежительный тон своего невольного слуги, связанного «правом сильного» Инанны. Предавать её он не собирался — гораздо раньше, ещё в Утгарде, нашёл бы способ сдать авторитетным крылатым — а, значит, исходил из её интересов, почитая волю Тёмной, которую Тьма признала более способной, чем предыдущего хозяина, Эрекцара. Впрочем, рыжешёрстная беглянка сама понимала, что стоит как можно скорее покинуть контролируемые Герусет земли. Мать умерла на глазах дочери, отец не друг потомству, даже родной дом — и тот сгорел! Что держало Инанну на старом месте?

Изломанные и ветвистые стволы низких, но раскидистых деревьев отстояли далеко друг от друга, позволяя разрастаться обычно низкой от недостатка света траве. Инанна проходила через орошённые небесной влагой стебли, позволяя им приятно касаться шкуры и смывать чужую кровь и немного крови самой обладательницы волнистых рогов. Инанна не думала сейчас ни о красоте природы, ни об ужасе убийств, чьи плоды оставались позади в прямом смысле, но не переносном, даже не о том, что кто-то смог бы учуять кровавый след. Все решительные действия, столь приободряющие убийц её матери, ныне служивших ей, совершались на автомате, а внутренности души Инанны перегорели ещё во время физического и морального изнасилования. Оставалось сознанию лишь дивиться пустоте внутри, наблюдать за жившим на автомате телом и скучать о том счастливом времени, когда её можно было наполнить эмоциями без страха умереть от печали и боли, что была в тысячи раз сильнее любой физической.

Своему внутреннему состоянию молодой, но уже многое пережившей драконессе показалась весьма подходящей невысокая ограда из серого резного камня, окружавшая крохотный, но ухоженный сад посреди дикой безвестной глуши, в центре которого хмурым тёмным силуэтом стоял надгробный камень, отполированный и подписанный с одной стороны. Сверху большими и разборчивыми из-за всякого отсутствия переплетения рунами была выбита надпись «ДУРАК», а под нею — небольшое круглое углубление с совсем непонятной, хотя и чёткой вязью.

— Я вырезал себе половину мозгов, — Пенеаш, подходя к надгробию под тяжёлым взглядом брата, намекнул на недавнюю добровольную травму сознания, — но память у меня ещё работает. — Дракон материализовал в лапе недавний трофей, на всякий случай сверил плетение на печатке и камне. — Тут его родственник, или он сам?

— Скорее, дикие драконы давно разрыли его могилу, — махнул Орниас хвостом по мирно растущим цветам вкруг монумента.

Инанна с прохладным любопытством сравнила два плетения:

— Я сейчас не буду читать царапки на камнях и озвучивать, кто вы оба, — еле улыбнулась углом пасти своей шутке. — Узоры зеркальны, один к тому же выпуклый, а другой прорезанный. Похоже на ключ и замок, если одно приложить к другому.

Нетерпеливая алогривая драконица отобрала у Пенеаша печатку и смело вложила её в углубление. Что уж оставалось терять Инанне — в большую ловушку, чем она сейчас находилась, ей уже не загнать себя.

Камень в действительности скрывал в себе глубоко запрятанную душу, проинструктированную отодвинуть громадный булыжник при его соприкосновении с верным управляющим элементом. Валун начал, давя под собой маленькие цветы, отодвигаться назад, открывая встрепенувшимся мохнатым драконам узкий, но проходимый лаз в подземную комнату. Снаружи она казалась тёмной, но по мере спуска приспособившемуся к полутьме глазу стало различимо невидимое с поверхности сияние. И то, что его порождало — множество мелких кристаллов, заполненных энергией душ — ценности, разбросанной, как простая галька, по каменистому полу. А так же к гостям «пещеры сокровищ» вышел тот, кто в ней обитал.

Чёрный мохнатый дракон с ярко-оранжевыми полосами и золотистыми рогами ещё не был стар, но воспринимался таким из-за своей неухоженности, словно бы действительно сидел на хвосте в этой пещере безвылазно… Впрочем, может быть, так и было? Если ты обладаешь такой энергией буквально под лапами и мало двигаешься, можно прожить на одной пране душ, если при этом доставать откуда-то воду, то прожить весьма долгое время. Оружия при себе дракон не имел, но без всякого страха поглядел на воспламенившегося Пенеаша и Орниаса, вставшего на задние там, где своды это уже позволяли, и взявшего наперевес древко своего оружия.

— Советую потухнуть, если не хочешь задохнуться, — насмешливо поднимая уши и кисточку, заявил странный хранитель пещеры. — Я уже умею жить без воздуха, а ты ещё нет.

— Считаешь себя сильным праником, раз позволяешь такой тон? — Нахмурил брови на отшельника Орниас, но всё же сделал брату знак убрать пылающие доспехи, от которых действительно становилось жарковато в тесном пространстве.

— Он и есть сильный праник, — Инанна прищурила немного светившиеся в темноте зелёные глаза, просматривая ауру незнакомца, выдававшую могучего мага. Но потом, не боясь гнева черношёрстого, подняла и показала кольцо с символом, которое пока не выпускала из передней лапы и даже одела на палец, чтобы удобнее ходилось на четырёх. — А вот твои ребята мало мяса ели.

— Приглашение ко мне они тебе передали, значит, со своей задачей справились, — как-то слишком вольготно для хозяина пещеры, к которому заявились порезавшие множество голодных драконов бродяги, обладатель оранжевых полос присел на задние, опираясь распрямлёнными передними о пол. И кивнул длинной пастью с бородкой на полные кусочков чьих-то душ камешки. — Я сам не ем мясо, только ваши деньги. Согласитесь, очень удобно иметь валюту, способную поддержать в тебе жизнь. До этого догадываются только настоящие хищники. Другие народы, о которых я знаю, отчего-то предпочитают что-то твёрдое, вроде металлов или пустых, не наполненных энергией кристаллов, но если тебя погребут со всем богатством под землёй, долго ли ты проживёшь, не умея превращать землю в энергию и поглощать её, расширяя свою могилу?

— А не боишься, что мы просто отберём это всё и закопаем тебя без богатства? — Привстал разгорячённый излишней самонадеянностью собеседника Пенеаш. А тот в ответ сверкнул на него своими огненными, как угольки, глазами с узким чёрным зрачком:

— Дурак во мне умер. А в тебе — ещё нет.

Сидящий дракон распахнул оба крыла, словно собирался взлететь, и одновременно с этим движением оба брата рухнули без сознания, как будто их огрели по гривастой макушке тяжёлым камнем. Инанна боязливо отступила на шаг и даже подобрала оброненную Орниасом глефу, однако первым напавший волшебник так же внезапно для молодой рыжей драконицы прекратил все атаки, внимательно, но без самцового интереса, которого Инанна уже боялась, изучая гостью.

— Ты такой сильный кобник, — Инанна не видела действия силовых потоков во время наслания заклинания, поэтому заключила, что этот маг был именно кобником — тем, кто способен воздействовать на свои жертвы напрямую, без посредничества энергии, — почему ты сидишь в пещере и не заявляешь о себе?

— А в тебе достаточно сильная воля, чтобы лёгкого удара по твоей душе не хватило для моей победы, — поразил он своим ответом. — Почему ты бежишь от своих врагов, вместо того, чтобы заявить им о себе? Ты вполне могла бы их одолеть одной силой своего намерения.

— Я не дура, — рыкнула Инанна, крепче сжимая когтями тяжёлое древко. — Мой враг сильнее.

— А ты стань сильнее него. В тебе уже есть то, чего в твоём противнике нет — желание не глупить так, как это делает забывшая о своём народе и его воле Герусет. Если о народе забыть, он и взбунтоваться может, — пространные рассуждения чёрного дракона прервал утробный рык Инанны:

— Одним доброхотством, без войск, без магии, штурмовать Дворец Сталагмитов, к которому и вплотную не подлететь?

— Всё необходимое ты получишь, если не будешь глупить. А если сомневаешься в себе — положись на меня. За титул будущего сар-волха я охотно стану твоим наставником.

— Как тебя зовут, наставничек? Ты и есть Зорат? — Кивнула носиком Инанна на кольцо, раздумывая над предложением. Всё равно ей бы понадобилось кого-то назначать сар-волхом, займи она трон Герусет, а шанс стать правителем — лучше, чем уверенность в бесконечных скитаниях без крова. — Или как мне к тебе обращаться? Не Дураком же называть.

— Отшельники отказываются от своего имени и прошлого, потому называй меня как тебе угодно, я от этого не изменюсь, — Зорат поднялся на четыре лапы, подошёл к полосатым братьям и прикосновением перьев привёл их в чувство: — В следующий раз не грубите противникам, а сразу бейте.

— Ты сам напросился, пафосный дурачок… — Пробормотала сквозь зубы Инанна. Да уж. Напросился в отряд будущих революционеров. — Зато подданные сразу поймут, кто главная.

* * * В то же время в Утгарде. * * *

— И в чём подвох? — Син, неприветливо расправив вверх крылья, смотрел из-под сведённых в недовольстве бровей на белошёрстую черногривую драконочку, разрез голубых глаз которой выдавал дальнего чешуйчатого предка. Зерая Иресар принадлежала к роду Светлых-отступников, один из которых особенно провинился перед законами былой родины, написав единственный учебник кобничества — Шую Норую, «Книгу чёрной руки». Но хотя Зерая, как и её отец, не жила по правилам лицемеров-Светлых, их тайны, знания и магию она сохранила. Поэтому именно её Син и призвал помочь восстановить погибшую Нингаль.

— Ты думаешь, так просто воскресить тело в столь плачевном состоянии? — белая подняла одну обгорелую кость из пожарища, сажа с которого начала смываться на землю скупым дождём. — Ей повезло, что убийца не сожрал её душу.

— Ты же Светлая! — Син постарался высказать этот эпитет не как оскорбление, а как просьбу о помощи. — Вы искуснее в целительстве!

— Целительство, а не поднятие трупов, — отрицательно повела носом Зерая, роняя из лапы костяшку. — Я воскрешу Нингаль не силами Света — я заключу договор со Смертью, чтобы твоя любимая поднялась. Только Смерть не плодит жизнь. Тебе придётся отдать ей взамен другую.

— Найду кого-нибудь, — зубасто улыбнулся Син, вспоминая своих врагов, — даже не одного!

— Смерть выбирает сама, — поднявшись на задние, Зерая в передних проявила струнный инструмент, загремевший мощными аккордами, пока светлошёрстная настраивала звуками свою душу на вибрации Вселенской Панихиды:

Кости и головешки, прежде составлявшие тело Нингали, начали сначала подпрыгивать, будто приплясывая под прекрасную, но жуткую мелодию умирания миров, потом стали всё выше подниматься над обломками сгоревшего дома, вначале очищаясь от копоти, а потом приобретая плоть. С последними нотами на обломках балок лежала уже полностью здоровая алошёрстная драконесса, которую тут же бросился очухивать голубоватый дракон. Нингаль медленно и неуверенно поднялась, опираясь на плечи крепко обнимавшего её крыльями Сина, и, обеспокоенно цепляясь когтями за его шкуру, осматривала пепелище:

— Где наша дочь? Где Инанна? Кому понадобилось её похищать?

— Это я виноват… — Син плакал, зарываясь носом в рыжую гриву. — Зачем я только согласился отдать её во владение Эрекцару, да ещё и тебя не спросил?.. Теперь Эрекцар умер, а дочь пропала…

Неожиданно Нингаль вспомнила ужас прошедший ночи: свою смерть, страдания Инанны, злодеев, уничтоживших всю их жизнь… Так в этом всём виноват Син?! Если бы не его глупость — длилась бы и дальше спокойная счастливая жизнь?

Взревев зло и отчаянно, Нингаль вмиг поменяла любящие объятия на смертельную хватку, прокусывая Сину шею и проворачивая пасть, чтобы сломать позвоночник, лапы вдрались в грудную клетку, выцарапывая сердце.

— Смерть забрала своё, — меланхолично проговорила белошёрстная девочка, наблюдая за падающим в серые лужи растерзанным телом. Нингаль оторопела и застыла, медленно и поражённо обернувшись к Зерае.

— Кто ты? Что это значит всё?! — Нингаль распахнула красные крылья, крутясь на руинах. Зерая, взлетая, ответила совсем на другой вопрос, невысказанный:

— Инанну хотят убить, потому ты больше поможешь ей, не стремясь её отыскать, иначе лишь выдашь её убежище. Она сама вернётся к тебе. Живой.

Глава одиннадцатая: Талант и навык.

* * * Храм Ночи. Настоящее время. * * *

Давно не приходилось Александру вставать спозаранку и вместе со всякими мелкими детьми идти на уроки в полуподвальное помещение без окон — а значит, и без возможности в них поглядывать. То, что эти дети — суетливые драконята, всё своё досадливое внимание обратившие на великовозрастного ученика, лишь усугубляло кошмар, начавшийся при пробуждении.

— Даже Воплощение могут оставить на второй круг обучения! — прыснула чёрная, как сажа, девчонка с кудрявой гривой. Вслед за ней и другие оболтусы начали открывать пасти, чтобы высказать собственные колкости, но с неожиданной для себя яростью уже приобретавший уверенность в себе пришелец прикрикнул на сорванцов:

— Как умрёте, посмотрим, станет ли вообще Тьма вас возвращать!

Александру при жизни на Земле не были свойственны подобные резкие грубости, но, обладая кусачей челюстью, становишься куда более жёстким, да и стоит напомнить детворе, что, даже если он заново учится магии — он всё равно взрослый. И напоминание о смерти быстро заставило драконят угомониться. Артара, ещё сильнее прочувствовав свою защищённость, начала чуть ли не жаться к своему покровителю, остальные дети, наоборот, расступились, дрожа в молчании.

— Благодарю за помощь, господин Варлад. Обычно установление дисциплины требует немалых трудов.

Вошедшая в комнату, полную циновок для сидения, драконесса привлекала внимание не только уверенной походкой, но и яркой раскраской. Красная чешуя и золотая грива сильно выделялись на фоне неярких оттенков собравшихся крылатых, среди которых преобладали тёмные цвета. Но мантия из чёрной ткани, расшитая серебряной нитью, напоминала, что и эта яркая особа принадлежит не к каким-нибудь «Светлым», а ко жречеству Тьмы.

— Сочту за честь напоминать вам знание прановладения, — свои оценивающие глаза самка направила на Александра. — Моё имя Жарвина Казамар, но для краткости обращайся ко мне, как и следует обращаться к тому, кто ведёт урок и дарит образование — «наставник».

Преподавательница представилась Варладу как равная, но Александр задумался о другом. Кажется, он не впервые услышал, как дракона нарекали двумя именами. Чем являлось второе? Фамилией? Спрашивать напрямую как-то не хочется. Потом уточнит у Артары.

— Кобники умеютвоздействовать на предмет и объект посредством одного только желания, не затрачивая энергии вовсе. Но для таких неумелых клыкохрустов, как вы, лучше не только вкладывать в намерение свою силу, но и сопровождать направление своей энергии осознанными жестами для лучшей концентрации, — она выставила лапу в сторону и перенесла к себе небольшую указку. Александр рассмотрел, как в том же направлении от лапы Жарвины вытянулась едва заметная тень, преломляющая воздух. Именно она и схватила деревянную палочку, она же и втянулась в ладонь драконессы, позволяя поймать этот груз. — С другой стороны, чем больше вы будете тренироваться, тем меньше вам потребуется совершать жестов для поддержания своего влияния. Варлад, попробуй и ты — хочу проверить, знаешь ли ты эти чары или можно перелететь к чему-то более сложному, например тому, что сейчас проходят эти малыши.

Чтобы не оплошать перед молодняком, Александр начал анализировать ситуацию. Лично ему эта магия напоминала частичный выход из тела — не полностью разъединиться со своей оболочкой, а лишь растянуть её от своей руки… но вот как сделать эфирную конечность настолько плотной, чтобы она подняла материальный предмет?

Ответ пришёл лишь из наблюдений за другими учениками, что спешили продемонстрировать, как они выполняют все трюки не хуже наставницы. Наблюдая снова и снова за вытягиванием щупальца ауры из передней лапы, Александр заметил, что вышедший за пределы тела участок выделяется сильнее остальной ауры, и в него перетекает энергия. Значит, для большей плотности необходимо больше энергии? Не вампирить при помощи своей ауры, а наполнять её?

Артара, внимательно следившая за своим господином, беспокойно заёрзала. Если сейчас Варлад опозорится, то она уж точно потеряет всякое уважение у других драконят, а уж Воплощению за спиной полетят такие шутки… Дальше она свою мысль не додумала — вышедшая из Варлада энергия так легко и быстро обхватила указку, и предмет влетел в ладонь дракона. Фиолетовая драконица незаметно для других облегчённо выдохнула.

— С телекинезом вы все разобрались, — подытожила Жарвина, довольно присаживаясь на свой толстый рептильный хвост. — Но прану не обязательно держать в границах своего тонкого тела. Если ауру оставлять на месте, и при этом выделять энергию через ладонь, она вырвется через неё либо бурным прожигающим врага потоком, либо исцеляющим течением, если делать это медленно, давая время чужому организму её усвоить.

— Это ведь будет применяться во время боя? — спросил сидевший неподалёку от Артары молодой дракон. От Варлада не укрылось, что он при этом как-то странно посмотрел на фиолетовую.

— Я тебе это продемонстрирую, Ворвей, — огрызнулась фиолетовая мутантка.

— Ваше показательное выступление направлено на то, чтобы продемонстрировать другим, к чему надо стремиться, а вас научить держать под контролем собственные силы, — недовольно заметила Жарвина. — Если один из вас испепелит другого, похвалы он за это не дождётся.

Для вас заготовлены иные цели — и они отточат оба новых приёма в вашем исполнении.

Поднявшись на три лапы и выставив вперёд четвёртую — одну из передних — преподавательница начала через выставленную полузвериную руку выталкивать из своей ауры какие-то сгустки, которые тут же обретали плотность и превращались в миниатюрные горшочки с меленькими цветами, похожими на полевые своей скромной красотой. Публика молодых школяров восторженно взрыкивала:

— Жарвина держит в карманном живые цветы! Я так не умею, только мёртвые…

— Пока ваша воля ещё не может перебороть даже растение, чтобы захватить его в свою энергетику… — вздохнула алая чародейка. — Изучайте всё по порядку, и добьётесь даже большего.

Артара и Ворвей были единственными, кто не принимал участия в восхищённом разглядывании цветов — вместо этого парочка смотрела друг на друга такими взглядами, словно один хотел испепелить другого лишь силой своего намерения, как кобники. От Варлада и это не укрылось, потому он осторожно положил лапу на плечо думавшей не о том послушницы и заставил её оторваться от этой дуэли в гляделки. Вздрогнувшая драконица смущённо зыркнула на черношёрстного и перевела взгляд на Жарвину, более не обращая внимания на своего соперника.

От учителя беззвучное переругивание подопечных так же не скрылось:

— Постреляете друг в друга, когда будем учить щиты и барьеры. А теперь подпалите эти цветочки, потом восстановите их хотя бы частично.

Молодые драконы переглянулись — многим это задание показалось сложным, особенно его вторая часть. Варлад благоразумно воздержался от попытки пройти это испытание, решив для начала проследить, как с ним справятся другие. А вот Ворвей не сомневался. Встав, он мотнул головой Жарвине, словно задирал нос, а не кивал. Получив от неё такой же знак в ответ, встал перед одним из цветков. Его энергия рассекла воздух вполне видимым сиянием, от которого лепестки слегка потемнели, но так и продолжили крепко держаться.

— С первой частью ты справился, попробуй вторую, — подбодрила ребёнка Жарвина. Она понимала, что чем меньше ученик повредит цветку, тем проще его будет излечить. А сейчас молодым самое главное — приобрести уверенность и понимание процесса.

Подойдя к растеньицу поближе, Ворвей погладил его, будто извиняясь, и с каждым прикосновением передавая капельку своих сил. И благодаря ним цветок вернул себе живой вид, зазеленев даже лучше прежнего. Жарвина улыбнулась:

— В тебе есть талант целителя! Возможно, в твоих жилах течёт кровь Светлых, а для Тьмы это редкий и ценный дар. Но если ты пожелаешь не просто помочь живым клеткам восстановиться, а отрастить оторванный лист, тебе придётся упорно учить ботанику, законы строения всех жилок и тканей — только так можно их правильно регенерировать. Аналогично — необходимо учить анатомию для восстановления конечностей зверей и драконов.

Александр принял это к сведению. Ворвей, слегка приободрённый, вернулся на место и сел, отклонив хвост и сложив лапы на груди.

Увидев, что даже такой «почти провал» не привёл ни к чему страшному, ученики задвигались, потому что каждый захотел испытать свои силы. Но редко кому удавалось добиться даже того сомнительного успеха, который пришёл к Ворвею: одни не могли пока что причинить растениям ни малейшего вреда, другие просто уничтожали, а вот восстановить не выходило. Артаре относительно повезло — имея понятие о строении полевых цветов, она аккуратно опалила бутон и залечила растеньице, но это принесло ей мало радости: уже под конец Ворвей изъявил желание попробовать снова.

Цветок у него загорелся со второй попытки, но так сильно, что быстро склонился к земле, обратившись в чёрный труп. Ворвей не прикасался к растению; вместо этого он встал рядом на задние и выставил передние ладонями вверх, сопровождая движениями лап поток энергии, направляя его на цветок. Тот сначала начал медленно зеленеть, затем разгибать стебель; и хотя после такой процедуры он выглядел вялым и едва живым, всё же это был самый лучший результат в тот раз.

Ученик-Воплощение, достаточно насмотревшись на юных магов и их чары, решил и сам попробовать себя в боевом и целительном заклинании. Но он не слишком выделялся среди «однокурсников». Его бутоны опалялись, но пока не сгорали, а восстанавливались достаточно худо — как-то не удавалось в них удержать выделяемую энергию. Немало устав и почти скалясь от раздражения, Александр сменил тактику, и в следующий цветок не полетел сгусток мощный силы. Наоборот, его коснулась тёмная аура того, кого назвали Воплощением, и быстро высосала из флоры всю жизненную силу. Бедное растение пожелтело и опало, запахнув перегноем, будто его откопали только-что из-под снега в конце зимы.

Весь класс замер, и все морды повернулись к вампиру и его жертве. Артара глянула на Александра с восхищением, Ворвей с завистью, многие со страхом, но учитель с некоторым облегчением — уже не боясь стыдиться не подобающего титулу ученика отсутствию успехов.

— Так обычно и восстанавливают силы в бою. Изучение захвата душ мы проведём завтра. А пока что вам следует напитаться привычным способом.

* * *

Во время перерыва молодняк отправили на обед в зал пошире, чем ученический, и с протяжёнными столами. Почему-то именно здесь Александру явственно открылось, что его затащили в секту. Стены и потолок — резные и монотонно-мрачные — навевали атмосферу строгой католической трапезной, а часто встречающиеся чёрные робы лишь усугубляли впечатление монастыря или чернокнижного Хогвартса. Но то, что за столами расселись твари, походившие больше на гаргулий, чем на святую братию, превращало весь спектакль в пародию и фарс, что не воспринимались существующими на самом деле. Александр будто бы выбился из реальности, пребывая в пространстве без образов и вне существования, и наблюдал перед собою искусственную картинку, управлял своим телом как моделькой в компьютерной игре, не ощущая причастности и погружения.

Погружённость в происходящее вернулась, когда появились прислужники с блюдами. Артара, выполняя свои функции, тоже пришла с большим деревянным подносом, на котором стояла широкая тарелка с ломтями мяса, две деревянные плошки с дымящейся похлёбкой, настолько густой, что больше походила на кашу, и бокалы с каким-то напитком, судя по всему, предназначенным для Воплощения: держа поднос правой лапой, Артара левой обхватывала высокий стакан, который поставила на стол возле своего места, а всё остальное подала дракону.

— Мне одной хватит, — отдавая Артаре причитавшуюся ей порцию, «новообращённый», не стесняясь, задал мучивший его вопрос. — Почему у Жарвины два имени?

Артара похлопала глазами, но потом, видимо, вспомнила, что подопечное ей Воплощение «здесь помнит, а здесь не помнит», как Доцент. Или, скорее, его аналог в культуре драконов, если такой существует.

— У неё одно имя. Но если у дракона есть знаменитый предок, то он называется и его именем, гордясь им и уточняя своё родство. Хотя совпадения имён редки, они иногда происходят, поэтому второе имя также служит дополнительным различением. Я бы тоже звалась не только Артарой, но и Тагирион по прадеду. Но мой дед деструктор, а отец, хотя хороший техномаг, ценит науку выше потомства, поэтому мне незачем связывать себя с моим родом. Тьма — моя единственная настоящая мать.

— Техномаг? В вашем мире и технология есть? — Заинтересовался Александр, задумчиво жуя вяленое мясо.

— Конечно же, как же иначе… — Артара, поглощённая своими мыслями, не придала никакого значения удивлению Александра. — Агнар пошёл по стопам отца, изучая возможность соединения пранических умений драконов с технологиями для меньших энергозатрат и большего результата. Правда, я не знаю, достиг ли он чего-либо — мне и так пришлось очень долго упрашивать госпожу Арму, чтобы она мне о нём рассказала.

Александр усмехнулся.

После короткого отдыха, призванного немного расслабить учеников и позволить им переключиться с одного занятия на другое, драконы вернулись в то же учебное помещение, только теперь Жарвины в ней уже не было. Сам же зал наполнился странным изумрудно-зелёным мерцанием, от которого свет стал постепенно замещаться тьмой, что, скорее всего, было призвано создать необходимую атмосферу. Или, может быть, новая преподавательница не очень любила, когда на неё таращились. Драконесса, что представилась Варладу как Ведмар, куталась в плащ, намереваясь скрыть от драконов какие-то наросты под его складками. Александра передёрнуло, когда он представил, что ему предстояло учиться у прокажённой, но его успокоил шепоток Артары:

— Изменения не заразны. Иначе ты бы стал лиловым, как я.

* * * В это же время. * * *

— Спать пора скоро, — дракон с потёртой красной чешуёй, что сидел у потрескивающего костерка, моргнул на угасающий закат, игравший всеми красками от розового до фиолетового. Ткань перистых облаков только добавляла картине красоты.

— Пора, только не поспишь в горизонте от Утгарда, — облезлый мохнатый сородич махнул лапой, показывая в направлении за рощицей из тонких изящных деревьев. — Тёмные предпочитают убивать всех неизвестных заранее. Если бы они не были столь сплочёны и так же рьяно отгрызали друг друга, то они бы уничтожили Нашар и без нашей помощи.

— А знаешь… — Чешуйчатый задумчиво поводил носом. — Умереть во сне — это хорошо. Ведь сон — это целый мир в твоём мозгу. И если тебя убивают, этот мир уничтожается!

Деструктор довольно оскалился своей мысли, но его соратник её не оценил, лишь замахал крыльями, отгоняя пробудившихся ночных насекомых. А вот спрятавшемуся на вершине холмика мохнатому дракону приходилось терпеть гнус ради неподвижности.

Этот копытный из-за преобразования крылатый имел синюю, как небо перед рассветом, шерсть, в гриве и хвосте с синими соседствовали алые полосы, но сейчас красивый окрас был намеренно изляпан грязью и землёй, чтобы не слишком выделяться на фоне зарослей, где дракон скрывался, выслеживая «подопытных» и подкрадываясь к ним, как к добыче. Но сейчас Агнар Тагирион замер, прицеливаясь в деструкторов из странной и громоздкой штуковины. В предплечье крылатого упирался широкий приклад, крепившийся к похожему на кирпич формой мощному энергетическому кристаллу, от которого в сторону врага отходила длинная узкая стальная труба. Вся конструкция была покрыта множеством выступающих частей самых разных форм и размеров и переплетена гибкими трубками, что доносили до отдельных элементов энергию из накопителя.

Палец Агнара уже лежал на спусковом крючке, а правым глазом Тёмный приникал к меньшей из трёх разноцветных линз, парящих в полкогте над стволом и образовывавших прицел. Внутренне Агнар раздирался от нетерпения испробовать своё творение и задать жару безумным убийцам, но дракон обладал достаточной волей для того, чтобы внешне это никак не проявлялось. До самого выстрела.

С ослепительной вспышкой и неестественно-скрежещущим звоном из ствола нового оружия вылетел мерцающий огненный всполох — словно бы к костру деструкторов протянулся ещё один, длинный и более яркий. Зазевавшиеся драконы даже не успели поблагодарить своего Баотаса за прекращение страданий их существования — в следующий миг на их месте лишь сиротливо зевала обугленная воронка.

— Хор-рошо, — тихо и довольно прорычал, вставая, Агнар, поглаживая оружие по рифлёным трубкам на его боку. — И душ не осталось — даже наву не воскресить.

Изобретение растворилось в энергетике дракона, позволяя тому без лишнего груза встать на крыло и лечь на курс домой. Солнце уже село за гору для поверхности, но ещё продолжало некоторое время ласкать своими лучами позднего летуна, да облака всё так же насыщенно рдели.

Глава двенадцатая: Первоматерия.

* * * Нашар. Три года назад. * * *

Гордотар — жилистый чёрный мохнатый дракон с белыми перьями и длинной чёрной, как ночной полог, гривой, помимо тройных рогов имел и шипы на спине — изменение облика, полученное в награду за работу и призванное показать его жестокость и неумолимость всем доверенным для доставки рабам. Он шёл в конце небольшой их колонны, приглядывая за ней через костяную маску — униформу надсмотрщика. Ему приходилось переставлять сейчас лапы в ночной темени, а не опираться крыльями о мягкий ветер потому, что не всё сторожимое им отребье могло летать. Да даже тем, кому не подрезали крылья, перетягивали их ремнями, чтобы лишить возможности улететь от охраны. Ну, а замотанные морды и ладони лап не дозволяли распускать зубы и когти, в то время как круживший над длинными ушами Гордотара аспидный камень поглощал всякую используемую прану. Гордотар был бы рад воспользоваться беспомощностью своих подопечных и поиграть с кем-то из самок, а может даже заставить их играть друг с другом, но этот караван шёл не в пирамиды, куда пленников можно доставлять в любом состоянии — лишь бы живы были и полны энергии. Их доставляли даже не в Утгард, а в лаборатории техномага Катлакат. Их владелица любила, помимо положенной пошлины для сар-волод, одаривать курьеров каким-либо телесным преобразованием на их выбор. Оставалась всего три часа пути, потому Гордотар, посматривая за группкой поникших драконов, ступающих перед ним, уже предвкушал отдых и награду и размышлял, какое изменение избрать на этот раз.

Но в тёмных зарослях на обочине тропки чершношёрстный охранник приметил благодаря своей зачарованной маске пятна тепла нескольких драконов, скрывавших ауру. Разбойников в этих диких, близких к хаосистам местах хватало, и Гордотар был готов отразить их атаку прежде, чем она будет совершена. Не интересуясь, действительно ли натолкнулся на разбойников или какие-нибудь собиратели ягод прятались от каравана, точнее, его охраны — ведь мало ли что — Тёмный залил выбросом кипящей праны заросли, таившие в себе засаду. Её участники, конечно, держали на себе защиту и успели разбежаться, оставив лишь обугленные головешки там, где сидели, но зато теперь были видны Гордотару как на лапе. Двое самцов, вооружённых довольно серьёзно — один лезвиями на древке, другой пылающими доспехами. Ещё один крылатый с мощной внутренней силой… Это скорее наёмники, чем бандиты. Наличие в отряде не слишком уместной рыжей самочки тоже не предвещало ничего хорошего, потому Гордотар приготовился к серьёзному бою.

Первым делом — прикрикнуть заветное слово попробовавшим разбежаться рабам. Загипнотизированные безвольные чурбаны, расслышав команду, рухнули в обморок, путаясь под ногами, но хотя бы не мельтеша и не улепётывая. Одновременно с этим с чудовищной скоростью раскрутить близ противников кристалл, сбивая их магию. Теперь колдовать здесь мог только сам Гордотар… и чёрно-оранжевый наёмник, внезапно, тоже! Охранник еле смог вырваться из его тисков, сдавивших разум, и как раз вовремя, чтобы телекинезом рвануть глефу прыгнувшего на него наёмника в направлении пылающего. Пока последний уворачивался, Гордотар и первого заставил сделать то же самое, зажарив праническим огнём ему прямо в морду и даже слегка подпалив гриву. Подкрадывающуюся сзади рыжую самку Гордотар попробовал взять под собственный контроль, задавив её волю и восприятие пугающими образами. К большому разочарованию, сила воли рыжей явно не соответствовала её возрасту, потому пришлось перейти к запасному плану, поднимаясь на задние и резко подавшись назад прямо на драконицу в намерении заколоть её спинными шипами. Самка только оскалилась этому глупому и выпендрёжному приёму — сама она уже успела взлететь и когтями задних лап впиться в шею Гордотара, взывая плоть и выдёргивая из шеи разорванную трахею с резким фонтаном крови, брызнувшей на неуспевших контратаковать своего врага бойцов.

Обезображенное тело надсмотрщика валялось прямо посреди дороги. Со всей возможной затёкшему телу быстротой рабы поднялась на лапы и осмотрели обстановку подробнее — кто их освободил? Спасители были слишком уж ухоженными для обитателей лесов. Хотя и не вылетели из города только что…

Хотя и рабы, которым сейчас разматывали лапы те, кто убил караванщика, не походили на обычных преступников…

* * *

Слишком красивой родилась Алканара для брошеной в диких землях драконессы — с пепельно-тёмной шерстью, чёрной гривой и красными переливами на спинке. Потому при совершении неудачного набега жители посёлка не стали её убивать, а избрали ей гораздо худшую участь, переборов всю её натренированную в дикой жизни магию и вместе с несколькими другими нарушителями порядка и спокойствия отправив невольницей к техномагу, а уж та бы отделала Алканару в меру своих вкусов или использовала бы как подопытного зверька. Только злобным мечтам жаждавших мести Тёмных не суждено было сбыться. После ментального оглушения, уже на пределе своей воли и сил, Алканара очнулась свободной, и смогла, наконец, расправить когтистые пальцы и крылья.

— Надо скрыться, пока карательное подкрепление не подоспело! — Неуютно выступать единственным голосом разума сразу после пленения, но приходилось, раз уж спасший Алканару и всех остальных отряд был силён, но глуп. Освобождённая рванула в заросли, но её остановило расправленное крыло другой драконессы, Инанны:

— Теперь вы ни от кого не убегаете, — пускай обладательница завитых рогов была моложе остальных, лидерские нотки чувствовались именно в её голосе. — Или из вас выбили всю волю отплатить вашим врагам.

— Вот он, уже лежит, враг… — Рыкнула на убитого Гордовара чёрно-голубоватая самка из освобождённых, Немара.

— Это исполнитель, — низким басом разъяснил оранжево-чёрный кобник Зорат. — Намерение получить рабов не от него исходило.

— Даже дурачок это понимает, — рыжая усмехнулась, но потом с решительным блеском зелёных глаз обратилась к вызволенным: — Куда вас вели?

— К техномагу Катлакат, — с презрением сквозь зубы вырыкнула обескрыленная черношёрстная алогривая драконесса с закрученными рогами, Карша. — То ли Тёмная, то ли уже хаосистка — она любит снабжать друзей и врагов Герусет мутациями, то есть, преобразованиями.

— Пока она ничего не подозревает, стоит нам ей навести визит… — Прищурилась рыжая. — Вы пойдёте за Инанной по своей воле?

Кивая за всех, Алканара взяла костяную маску себе. Чёрной с огненными разводами пернатой захотелось изображать караванщика не только потому, что это позволяло ей не надевать снова путы даже для виду, но и для гарантии надёжности внезапных союзников. Кто знает, может быть, в их планах не ограбить логово Катлакат и покончить с её угрозой, а просто перепродать ей живой груз.

Дух, обитающий в намордном шлеме, после смерти предыдущего хозяина обрёл нового и переключился на службу ему, перевязав свою энергетику с аурой владельца. На зрение Алканары наложилось ещё одно, будто бы её глаза могли не только смотреть, но и трогать окружающие предметы, воспринимая от них тепло. Не обжечься бы теперь, глянув на что-то горячее… Если только маг, инструктировавший духа, не позаботился об ограничителе для безопасности.

Алканара прошла в конце подставной колонны не очень далеко, прежде чем за густой растительностью показалась чёрная стена в два этажа высотой, укреплённая наклонными рёбрами и имеющая несколько узких цилиндрических башен.

Ни на стенах, ни на башнях — ни живой души, только следящие и охранные заклинания. Обиталище техномага оправдывало её ремесло, будучи сложным артефактом, способным думать и действовать самостоятельно — но всё же не так совершенно, как дракон. Возможно потому при приближении фиктивного отряда безо всяких вопросов расступилась земля под стенами, образуя пандус к нешироким воротам ниже уровня земли. Створки разъехались вбок, движимые заклинанием, давая возможность войти ничтожным существам, не способным дёрнуть за ручку самостоятельно из-за обмоток на лапах.

Почти кромешная темень обширного зала прерывалась редкими вспыхивающими потоками разных ярких цветов, загнанными в прозрачные трубы, крепившиеся на чернокаменные стены, пол и потолок. По плитам клацали лишь длинные, больше фаланги, когти Алканары — шаги остальных крылатых заглушались «сковывающими» повязками.

Среди хаотичных потоков кислотно-мерцающей в темноте жидкости стал выделяться один, красный — он тёк от гостей в переход куда-то направо, мимо колонноподобных стоек, в которых тихо тикали и перекатывались шестерни, и мерно гудящих насосов, качающих пущенное по прозрачным шлангам вещество. Маршрут, видимо, намеренно проложенный для указания правильного пути, помогал ориентироваться, но уверенности не вселял — Катлакат не скрывала того, что контролирует своих будущих рабов и присматривает за ними. Инанна крепче сжала зубы под слегка накинутой на длинную пасть тряпкой: стоило больших трудов побороть искушение и не поломать несколько смотревшихся хрупкими механизмов. Кто знает, может, после тут всё обрушится прямо на диверсантов.

После поворота, огибающего полукруглый кожух со множеством выступающих из него стеклянных колб, драконы заметили более яркий свет впереди, и пошли за ведущим к нему красным потоком уже более уверенно, не боясь споткнуться. Свет этот исходил от ровного и гладкого прозрачного пола, под которым разливались масляными кляксами фосфорецирующие жидкости переходящих друг друга цветов — словно бы смылась с неба дождём и перемешалась радуга. Прямо на этом красочном буйстве, освещаемая снизу, стояла жуткая и уродливая самка. По чертам морды и форме худого, почти костлявого тела она принадлежала к мохнатым драконам, но крыльев не имела, а на её болезненно-серой сморщенной шкуре не находилось ни одной шерстинки. Даже хвост, тонкий и цепкий, больше напоминал длинный жгут, как у грызунов. Сама узкая морда с острыми ушами, одутловатым носом и пастью, из-за торчащих клыков не способной полностью закрыться, лишь подчёркивала этот образ.

Потому можно понять удивление драконов, когда это уродливое существо, кем и являлась Катлакат, обратилось к ним ровным и чистым голосом:

— Встать на задние. Рассмотрю вас.

Алканара кивнула «рабам», сама оставаясь позади и на всех четырёх, готовая к любой подлости техномага. Остальным оставалось лишь подчиниться, обдумывая тем временем, с какой стороны лучше наброситься на кожистую страшилу так, чтобы не помешать товарищам сделать то же самое. Как жалко, что сейчас невозможно уточнить тактику, не выдав себя.

— Вас больше, чем я просила. Гордотар заменил качество количеством? Шаг вперёд, — Тонкая жилистая лапа Катлакат указала на одного из первоначальных участников каравана — сгорбленного и плешивого самца с неаккуратно оторванными крыльями. Тот, зло присматриваясь к Катлакат и напрягаясь, чтобы прыгнуть на неё, оказавшись на необходимом расстоянии, занёс заднюю лапу над светящимся полом… и рухнул в целый бассейн неоново фосфоресцирующей массы — пола не было, и Катлакат стояла или левитировала себя прямо над её поверхностью! Брызги свалившегося с ором дракона попали на ткань, что символически обматывала задние ладони Инанны и Пенеаша — они стояли по сторонам от жертвы коварства Катлакат и с шипением сморщившей ткань первоматерии. Судьба окунувшегося с головой была неприглядна и чудовищна так же, как и всё в этом адском логове. Один раз ему удалось вынырнуть на секунду, показав передние лапы и голову, только тело было почти разорвано на затвердевшие лоскуты, а вместо крика из пасти вырывалось скрипящее щёлканье.

Поражённые зрелищем и внезапной гибелью союзника драконы стремительно поскидывали с себя тряпки, не в силах более терпеть подобное обращение и стремясь быть готовыми к битве. Инанна и Пенеаш с ужасом обнаружили, что облитая отвратным составом ткань обратилась в труху, присыпавшую ороговевшие и слипшиеся пальцы задних, что обратились в копыта. Переступая и отскакивая от опасного резервуара, крылатые не смогли сдержать равновесия и свалиться почти на самом краю, всё же сумев сгруппироваться и упасть назад, а не вперёд, к смерти от бесконечной череды преобразований и мутаций.

Катлакат, приподняв себя телекинезом над заволновавшейся поверхностью, материализовала молочно-радужный, как мутный кристалл на просвет, острый меч в правой передней лапе.

— Ты и не Гордотар, — угольно-чёрные глаза техномага на миг холодно и зло блеснули на стоявшую позади всех Алканару. Правая лапа Катлакат вытянулась с раскрытой ладонью, резко поднялась мерцающая жидкость, выплеснувшись из краёв бассейна режущим глаз цунами. Зорат вовремя выскочил вперёд, распахнув крылья. Громадная волна, дохлестнувшая почти до потолка, разбилась о невидимую стену и откатилась к пославшей её Катлакат. После кислотного омовения её кожа сморщилась больше и обуглилась, как у сгоревшего заживо трупа, но в следующий же миг быстро восстановила свою первоначальную структуру.

— Вам меня не уничтожить, — оскалилась в смехе Катлакат, крутя плетью-хвостом, — лучше становитесь из ложных рабов настоящими, чтобы сохранить себе жизнь!

— Пока ты будешь виснуть над лужей своих помоев, всё равно до нас не доберёшься! — Зорат, чтобы не отставать от Катлакат, проявил и в своей лапе меч — со жгущим, как солнце, лезвием. Пенеаш не отстал и воспламенил свои доспехи, неуклюже поднявшись на четыре. Из-за внезапной мутации ему уже не принять активное участие в драке, но до него хотя бы не доберутся, не обжигаясь. Зато Орниас с глефой и все спасённые Инанной драконы были полны решимости.

— Проверим? — По одному движению хвоста Катлакат обстановка её логова превратилась в сущий механический кошмар. Цилиндрические стойки, затрещав шестернями громче, извергнули из себя множество гибких шлангов с лезвиями, пилами и огнемётами на концах. Трубки оторвались со стен и стали целить в смешавшихся драконов переливающимися струями. Они не вредили материалу пола и роботам без корпуса, но представляли прямую опасность для живых существ…

Зорат не стал ждать, пока механические отродья и кислотная первоматерия погубят всех его новоприобретённых союзников. Подхватив себя телекинезом так же, как это делала Катлакат, рогатый самец с почти что режущей воздух скоростью налетел на неё. Техномаг успела среагировать и нырнуть, булькнув, в яркую жижу. Самой самке она не представляла особой угрозы, зато Зората останавливала — до тех пор, пока он не сформировал вокруг себя защитную сферу и не последовал за врагом.

Без наблюдения хозяйки домовая механика оказалась предоставлена в обороне логова самой себе, ориентируясь лишь по движению, теплу, аурам и другой биометрии. Это дало выжившим мохнатым какой-то шанс. Оружие Орниаса не было достаточно прочным, чтобы перерубать на раз боевых роботов, но с отрубанием их гибких манипуляторов и повреждением работы внутренних передач вполне справлялось. Карша и Немара отвлекали железных громил на себя, убегая за них как за своеобразное прикрытие от струй со стен, Алканара вовремя обрубала удивительно прочными для дракона когтями пытавшееся поразить их оружие, а потом подбирала что-то, что можно было подобрать без вреда для лапы, и с рыком вставляла между шестерней, стопоря механизмы. Инанна, так и не поднявшаяся на лапы, с визгом пнула наезжавшую на неё громадину копытами. Жестяной лист, прикрывавший настроечную панель, промялся, механизм закоротило от чего-то, и вся боевая колонна упала — рыжая еле успела откатиться, при том чуть не угодив передними лапами в шальную струю первоматерии. Нет уж, хватит Инанне копыт на задних!

А потом… все ещё не поломанные вещи разом остановились — только из поникших трубочек всё ещё хлестала хаотическая жидкость, грозя залить весь пол. Драконы приходили в себя после битвы и подсчитывали выживших… Не так и много их осталось.

Из бассейна с Первоматерией выкарабкался Зорат, в лапе державший оружие поверженной Катлакат. Снимая защиту, свободную переднюю лапу он подал Инанне, чтобы помочь ей встать, и передал ей меч:

— У меня уже есть такой.

Инанна благоговейно приняла трофейное оружие, всматриваясь в чуть отливающее в полутьме радугой лезвие. Такой же мутант технохаоса, как и сама Инанна теперь…

* * *

В начавшийся сезон дождей жизнь для существ вне сухого логова становилась невыносима. Инанна не могла похвастаться тем, что имела такое. Цитадель Катлакат после кровопролитной схватки с её владелицей стала непригодна для обитания из-за разбрызганного по всей внутренней площади хаотического мутагена. Но и природа снаружи, со стеной дождя, шумно бьющего по нисколько не защищавшей подлесок листве, не выглядела гостеприимнее.

Зорат поднялся на последний перед крышей этаж башни вслед за своей ученицей, невольно скосил глаза на новое украшение её задних лап, но потом тактично поднял взгляд на то же обзорное окно, в которое задумчиво заглядывала будущий сар-волод:

— Стоит всё же вернуться в Утгард. Пора забирать причитающееся тебе по праву.

— С пятёркой бойцов? — Инанна невесело развела уши.

— Чтобы их было больше, нужно показать, за кем им лететь, — Зорат прираспахнул крыло. — Не просто за группой диссидентов, а за борцами за свободу.

— Наверное, проще сразу свалить Герусет… — Инанна вцепилась когтями в подоконник. — Узнать бы только, как обойти защиту Дворца! И тогда трусливой тиранке не поздоровится…

— Способ обойти защиту дворца есть. Но мы не воспользуемся им сразу не только из-за недостаточных сил, — Зорат присел подле рыжей драконессы и утешающе прикрыл её от холодного сырого ветра, задувавшего в окно без ставень и стёкол, своим крылом. Инанна вздрогнула, но не воспротивилась. — Герусет управляет страхом. Но крылатые устали боятся. Народ должен тебя полюбить. И полюбить гораздо проще героя-освободителя, чем просто новую морду на троне. Вот почему мы не можем атаковать Герусет сразу, будь даже она инвалидом-немагом. Надо начать с тех, кто угрожает простым драконам — с её приближённых, непосредственно гнобящих народ. Вот тогда все поймут, что ты действительно заботишься о благе каждого, о свободе и равенстве. Тебе и трон тирана уступят легко. Править станет возможно с той же простотой — только без необходимости стращать каждый день.

Инанна прикрыла глаза, чувствуя прохладный и свежий ветер в гриве и тепло укрывавшие перья Зората. Сознание уже дарило картины всеобщего обожания за честность и справедливые дела. Но рогатая и — теперь — копытная драконесса не удовлетворялась мечтами и вскоре вернулась к трезвому восприятию мира.

— Раз мы теперь не просто банда беглецов и разбойников, но пока ещё не истинные правители, нам нужно общее имя, чтобы стать узнаваемыми, чтобы нас знали и превозносили в тайных мольбах. Герусет и её прихвостни не ценят волю народа, заставляют его забыть о свободе — и драконы истосковались даже по этим словам, не то, что по сути этих понятий. Мы назовёмся «Воля к Свободе».

— Уверен, это заинтригует многих, — Зорат обнял Инанну и вторым крылом, легонько прикоснувшись носом к её ушку. Сама Инанна нахмурилась, опустив уголки пасти — от учителей и политических союзников странно ожидать такой нежности. Да и пережитый ужас, виной которому был Эрекцар с его эгоистическими запросами, не давал ей покоя. Да и как Зорат мог бы испытывать что-то к мутантке!

— Зато преобразованная во главе движения отпугнёт, — Инанна опустилась на все лапы, отстраняя крылья Зората, распахнув собственные. — Изменения у драконов ассоциируются с кракалевнами и отринувшими все принципы Тёмных служителями Герусет.

— А ещё с пострадавшими от её изуверств, — Зорат позволил Инанне выскользнуть, пассивно прогладив крылом по её перьям, пока та его отталкивала. — Не то главное, что мы имеем… а то, как мы это подаём.

Глава тринадцатая: Логическая схема.

* * * Храм Ночи. Настоящее время. * * *

— Знание прошлого помогает избежать ошибок в будущем, — начала урок кутавшаяся в балахон-попону жрица по имени Ведмар, проходя перед учениками. — Каждый из нас помнит о том, как мы оказались в кровавом хаосе по причине слабости наших правителей и трусости их советников. Только лишь благодаря Матери-Тьме мы избежали окончательного краха и смогли перенести выпавшие на нашу долю испытания.

Варлад притих вместе со всеми и даже прилёг, чтобы казаться ниже и незаметнее. На вопросы по истории и философии он точно ответить не сможет, если его вызовут к… Ну, доски тут не было, но к ответу это призвать не мешает.

Странно — Александр столкнулся в новом мире с поклонниками Тьмы, что на Земле были малочисленны и эзотеричны, а здесь возросли в числе и мощи. И когда они начали проповедовать открыто и массово, они потеряли таинственность и принялись походить на патриархальные, контролирующие последователей земные официальные религии. Ну или секты, да. Неплохое испытание веры для Александра — увидеть мистиков Тьмы в амплуа попов приходской школы.

— Когда прежде способная к лидерству и следованию верному пути Герусет слишком подверглась влиянию навов, её могущество ослабло, и этим тут же воспользовались враги династии Аменемхатов. Самой расторопной оказалась Инанна Нингаль, прежде лишь атаманша разбойников, но благодаря советам кобника Зората, что воспользовался ей как наёмницей, Инанна развила свою банду до серьёзного повстанческого движения.

Чем больше знаний — тем шире круг вопросов. Это естественно… Но каждый раз озадачивало. Александр чувствовал, что ему необходимо знать больше обычной «школьной» программы, поэтому после урока он и обратился к Ведмар:

— Можно ли поподробней узнать о навах?

Самка недоуменно взглянула на дракона, но затем вернула себе совершенно безразличный вид.

— Что ты хочешь о них узнать?

— Всё, — ответил Александр. — Кто они, откуда взялись, чем занимаются…

— И главное — как их убить, — драконица села, приподняв передние лапы и чертя ими в воздухе странные фигуры. — Навы жили здесь до того, как первые драконы достигли берегов Нашара. Кракалевны, здешние аборигены, поклонялись им, словно богам. Навы действительно сильнее драконов. Да, среди нас есть маги, способные одолеть самых слабых из них, но тем, кто немного сильней, не способны противостоять даже кобники. Нава может отогнать лишь Тьма, что родила как этот мир, так и его изнанку, откуда навы пришли. Тем не менее, навам не обязательно присутствовать самолично, чтобы разрушать и подтачивать наше государство. Они смутили многих драконов, что назвались деструкторами. Они убивают драконов и рушат города, считая, что таким образом освобождают их от тиранической власти Тьмы, а на деле лишь не давая развиваться и уничтожая противников.

— Каким образом они смогли их… Смутить? — удивился Александр.

— Они хитрые создания и отлично умеют обращаться с чужим разумом, уничтожая его и подавляя волю, — самка слегка приподнялась на задних, разводя передние в стороны. — Деструкторы настолько безумны, что вернуть их к Тьме уже почти невозможно.

— А как выглядят эти навы и кракалевны? — захотелось узнать Варладу, от кого стоит телепортироваться со всей возможной скоростью.

— Кракалевн ты сможешь узнать. Они выглядят как насекомые размером с дракона. А вот навы… Каждый раз они разные. Они умеют меняться.

* * *

Итак, с навами понятно, что ничего не понятно… И пока не научится быстро летать дракон-человек, к ним сунуться его ничто не сможет заставить. А вот технология драконов по-прежнему интересовала Александра. Всё же профессия в бытность на Земле сказывалась, как и профессиональное любопытство. Кто знает, вдруг удастся, подобно Янки при дворе короля Артура, выжить и выделиться не за счёт магической силы, а за счёт инженерных навыков?

С этой целью Александр разузнал у Артары, есть ли в Храме драконы, отвечающие за технологии. Как оказалось — есть.

Молодая самка по имени Перена, бывшая чем-то вроде техномага-самоучки, отвечала за электро-тепло-и-водоснабжение Храма, а на досуге занималась изучением новинок технических разработок, наведываясь в лавки Утгарда и часто закупая что-либо для своего «хобби». Арма на это закрывала глаза, «всеведующая» Намира попросту не знала, а ученикам в большинстве своём не было дела до Перены — а вот у Варлада появилось желание встретиться с ней.

Главное, чтобы тут законы физики не отличались — так он думал, пробираясь по узким лестницам в подвал, ещё ниже столовой и кухни. Обладателям крыльев с широким размахом тут узковато, между всех этих труб и коробов, почти ностальгически напоминающих о коммунальных и школьных подвальчиках…

Александр остановился между двумя низкими дверцами, задумавшись — а смогут ли драконы летать в привычной ему физике даже при наличии магии? А если да — чему Варлад всюду наблюдал подтверждения — то как они это вытворяют? Ведь и самому Воплощению рано или поздно придётся учиться полёту… Если в прановладении он показал себя достаточно неплохо, и ученики приобрели к нему уважение, то неумение передвигаться по воздуху грозило уничтожить его. В конце концов, он же взрослый самец, а не нововылупившийся… Новорожденный… Да, Александр был не сведущ даже в таких простых вопросах. Что уж говорить о полёте! Придётся попросить кого-либо подучить его втайне от остальных. Но не сегодня.

Из задумчивости его вывели расслышанные за гудением, рассредоточенным по техкоммуникациям, голоса. Диалог мужчины и женщины… или, в нынешних реалиях, самца и самки. Подобравшись ближе к беседующим, Александр смог вычленить и отдельные фразы спора:

— Я нацарапаю схему и с закрытыми глазами! — горячо хвасталась драконесса своим звеняще-выразительным голосом. Самец отвечал ей глуше и спокойнее:

— А я без глаз нацарапаю, и что?

— Да если тебе ещё пару глаз у хаосистов одолжить, всё равно ничего путного не сделаешь! — ещё громче распалилась обидчивая.

Судя по всему, кто-то спорил о чём-то важном. Вмешиваться в разговор сейчас? А не лучше ли посидеть и послушать? Варлад прекрасно понимал, что на новом месте неплохо было бы не только зарекомендовать себя, но и понабрать информации о тех, с кем он будет находиться в каждодневных отношениях.

Некоторое время Александр раздумывал, стоил ли выйти из тела и подглядеть, о чём именно болтают два дракона, но решил, что пока рисковать не нужно. К его бессознательной туше могут и с тыла подкрасться, и что тогда? Поэтому сейчас Варлад решил не рисковать и просто аккуратно выглянуть из-за поворота. Своими материальными, не эфирными глазами, увидел двоих крылатых. Самка, прямо под стать своему темпераменту, обладала яркой для Тёмной раскраской — соломенная шерсть в редкую тёмную полосу и топорщившуюся серую, будто седую гриву. Чешуйчатый самец обладал подходящей его спокойному тембру строгой внешностью — антроцитовой чешуёй и тёмно-золотистой гривой и пластинами на животе.

«Толстый и тонкий, инь и янь,» — мысленно усмехнулся Александр. И, судя по тому, как оба дракона на него повернули к нему сначала уши, а потом и головы, мысль оказалась достаточно громкой, чтобы его обнаружить. Ну или Варлад ещё не умел красться неслышно, как подобает хищнику.

— Даже спокойно поговорить нельзя! — возмутилась полосатая. — Арма, если ты будешь постоянно подсылать ко мне шпионов, то обратишься в Зората! Духов-ассенизаторов в следующий раз выпущу тебе в кабинет! А ты что, тоже в ряды уборщиков захотел? — вперила она свой взгляд в Варлада.

Нет, насмехаться над собой подростком так же, как мелким детям, Варлад позволять не станет. Воплощение онили нет? Поэтому, сомневаясь в своём праве так поступать, он и обратился к самке от лица Тьмы. Тут главное — не напутать имя или иначе не спалить отсутствие всезнания…

— Я чищу души своих слуг, Перена, — Варлад прищурился. — Это куда сложнее и тебе не по силам. Оскорбляя Воплощения, ты оскорбляешь меня, свою мать.

— А вы потонете в грязи вместе со всем своим храмом, так что проявите чуточку уважения к тому, кто следит за вашим домом! — мало похоже, чтобы Перена испугалась, хотя её собеседник отступил назад от грозного Варлада. — Загляни в проводку, Воплощение, и если ты действительно всезнающий и всеумеющий, то тебе не составит труда восстановить работу осветительных кристаллов без бездарной траты пары десятков душ!

— Вы с ума сошли, тратить чужие жизни на освещение… — тихо воскликнул Александр совершенно искренне, присматриваясь туда, куда Перена ожесточённо махала крыльями. Обычным зрением были заметны лишь странные бороздки в камне стены, похожие на барельеф, только не руны и не картинка. Но стоило Варладу настроиться на аурическое зрение, как он разглядел мерцавшие в некоторых из бороздок тоненькие энергетические потоки. Сходясь друг с другом в узлах дорожек, они перекрывали ток энергии, в свою очередь, управляя другим потоком, сильнее… И вся эта конструкция, проложенная праной в бороздах, блестящих, возможно, благодаря покрытию каким-то проводящим энергию составом, представляла из себя сложную, но понятную конструкцию. Что, неужели память прошлой жизни просыпается? Нет… Где же он видел похожее…

Точно! Это же… Логическая схема. Только вместо электрического тока — прана, а вместо транзисторных реле — узлы дорожек. Теперь понять бы, что эта схема делает. И как её починить. Хотя… Судя по словам Перены, это должен быть контроллер этих самых кристаллов, и для того, чтобы они работали, нужно «поставить на вывод единицу» — добиться того, чтобы прана могла выходить из этой вязи. И сейчас ей мешает вот этот зациклившийся сигнал…

— Вас не учили на электронике, что у RC-триггера есть запрещённое состояние? — пробурчал инженер, пережимая пальцем одну из дорожек и «вампиря» её на краткий миг, чтобы дать сигналу потухнуть. Тут же с коротким звоном засияли желтоватые камешки на потолке.

Перена заулыбалась до ушей и слегка кивнула чёрному самцу.

— Теперь я вижу, что ты не возомнивший о себе пустотряс, а потому прими мои извинения, — сказала она. — Не хочешь ли посетить мою комнату? Я уже давно не общалась с драконом, который разбирается в техномагии.

— Ну благодарствую, — чешуйчатый на неё обернулся.

— Так я не дракон, — Варлад улыбнулся в ответ. Да уж… Если он и не Тьма, то хотя бы человек.

— Побудь драконом хотя бы сегодня, дай Матери от тебя отдохнуть, — обрадованно постукивая хвостом, сориентировавшийся чешуйчатый соскоблил когтем несколько дорожек, чтобы временно заблокировать пути, приводящие к зависанию. — Ты это заслужил.

В компании Перены и её спутника Варьяра, того самого чешуйчатого, с которой драконочка вела спор, Варлад оказался в единственном месте во дворце, где власть Тьмы была не абсолютной. Как понял Александр, Перену тут считали какой-то юродивой, потому и спускали многое с лап — ещё бы, он ни в одном фильме не видел и ни в одной книге не читал, чтобы живое существо могло так захламить место своего обитания. Достаточно просторная комната Перены из-за нагромождения самой различной аппаратуры вмещала только лежанку-раскладушку, стол и пару стульев. Большинство приборов были неизвестной чёрному конструкции, но об их предназначении он мог догадываться по внешнему виду. Впрочем, артефактов, каких-то кристаллов самых различных форм, скипетров-жезлов и прочей магической атрибутики тоже хватало, даже с излишком.

Как повезло, что сюда Варлад заглянул без Артары — не хочется, чтобы она восприняла традиционный рабочий беспорядок как пример. И тем более ей не следует знать, что можно запрятать в таких идеальных местах для сокрытия запрещённых субстанций…

— Интересно, Тьма хоть раз выпивала хоть через одного из Воплощений? — задумался Варьяр, извлекая из вороха проволоки обмотанную такой же проволокой бутылку.

Александр понятия не имел, как скажется эта жидкость на его новым и не привыкшем организме, но, работая на заводе, научишься участвовать в пьянке, выпивая в сто раз меньше коллег по цеху. Потому Варлад не отказался от угощения, твёрдо решив отважиться лишь на редкие крохотные глотки.

Перена отыскала в своих залежах, прекрасно ориентируясь в них, три стакана с узким донцем, составила их на стол и позволила Варьяру наполнить их содержимым бутылки. Жидкость светло-коричневого оттенка с чёрными вкраплениями выглядела не очень аппетитно, как будто вода из ржавой трубы. Но когда Перена добавила в неё щепоть какой-то травки, то жидкость быстро запузырилась и стала стремительно менять цвет.

Почему-то после этой алхимии пить Александру захотелось и того меньше.

— Жаль, гостинцев не привёз с того света, — отшутился он, принимая рюмочку. К счастью или несчастью, тема эта так заинтересовала местных ремонтников, что они и сами губили медленнее:

— Как там, что там было, после смерти?

— Ничего особенного, — соврал он, потому что сейчас вспоминать свою гибель и то, что было за ней, не хотелось.

— Лучше скажи… нам любопытно, но проверять не хочется, — продолжил Варьяр настаивать.

— Такая же жизнь, только скучнее, — не желая ни лгать, ни рассказывать, Александр наконец попробовал местной бодяги.

Напиток оказался гораздо лучше на вкус, чем выглядел — приятное холодное варево с привкусом хмеля напоминало пиво, но куда более нежное на вкус и в то же время довольно сильно зашумевшее в голове. Хвост дракона сам собой вытянулся в струнку, а крылья расправились во всю ширь.

Значит, хватит пока. А то начнёт петь песни на русском… И смущать «абракадаброй» местных. Впрочем, что-то через пасть просочилось…

— Хорошее средство для протирки контактов!

— Да, с его помощью можно установить контакт даже с Воплощением! — рассмеялась Перена и маховыми пёрышками заставила дракона допить стакан до дна. Лапы Александра подкосились, и он присел на что-то холодное и металлическое.

— Потом голова болеть не будет? — вяло рыкнул Варлад, вопрошая своих собутыльников. — Не хочу на Артару кричать и дышать перегаром…

— Артару? А, это та малышка, что не привыкла держать язык за зубами… — Варьяр слабо икнул, прикрывшись лапой. — Она часто сюда заходит. У неё отец — техномаг…

— И довольно безответственный, — заметила Перена. — Он слишком уж задаётся…

— Это можно заключить хотя бы по тому, что его комната — копия твоей! — Варьяр спрятал опустевший сосуд обратно в провода.

— А ты там был? — Варлад вдруг воспрянул. Почему-то жутко захотелось серьёзно поговорить с этим папашей и сообщить ему заповеди Тьмы о родительском долге.

— Ну, я должна выходить за стены Храма, чтобы закупать необходимый материал, — заметила Перена. — и Варьяр иногда помогает мне с этим. Агнар — сын дракона по имени Пенеаш, одного из помощников Инанны во время свержения Герусет… только потом Пенеаш испортился и стал деструктором. Агнара и его отца легко узнать по наличию копыт. Живут в деревне Ликдул, к востоку от Утгарда. Правда, Агнар больше времени проводит вне его стен, продолжая учиться прановладению и его совмещению с технологиями.

— Но я видела его тут недавно… А вот его двоюродная сестра уже куда-то пропала, — сонно и горестно вздохнула Перена.

Глава четырнадцатая: Капитан.

* * * Нашар, порт города Язар. * * *

Встретить вардая Нажара в нашарском порту — удача, граничащая с невозможностью. Но Ламира всю дорогу до Язара молилась Светлейшему Мирдалу, самому Светлому из всех Светлых драконов. И, наверное, он услышал её молитвы, потому что она и вправду застала брата.

Сначала ей показалось, что он её не узнал. Закутанный в плащ — для предохранения шерсти от брызг — серый дракон ходил по пристани, что-то обсуждая с многочисленными торговцами. Некоторые после его слов спешно гоняли молодых дракончиков, которые подрабатывали грузчиками, тащить совместным телекинезом тяжёлые ящики с продуктами на утлые лодчонки, которые под парусами, а кое-какие и на вёслах отплывали в сторону красивого корабля, стоявшего на якоре у крайнего слева причала. На нём царила суматоха — ящики поднимались, спускались, драконы как с берега, так и из команды бегали по палубе и летали над снастями — судя по всему, или корабль готовился к отплытию, или же привёз какой-то особый груз и пытался сбыть его побыстрее.

— Нажар, постой! — крикнула Ламира, когда поднявшийся на копыта серый дракон расправил крылья для полёта.

Да, он действительно её не узнал издали, среагировав лишь на знакомый голос. И то — пришлось потратить три мига на то, чтобы сообразить, что дико раскрашенная в индиго самка, приземлившаяся перед ним — его сестра.

— Навьи кости! — приподнялся ошарашенный Нажар на задние. Как и у Агнара, у серого самца имелись копыта. — Они и то не так странно выглядят, как ты! Знай, что из солидарности со мной купаться в первоматерии не обязательно!

— Беда, Нажар… — Ламира развела лапы и крылья в сторону. — Пенеаш… Он сошёл с ума. Он пытался прикончить меня и Агнара… И… — она прижала кулачок к мордашке, скрывая слёзы. — Кажется, он убил моего отца.

— Пенеаш?! — Нажар ощерился, оба его крыла задрожали. — Пропавшие звёзды! Я немедленно возьму команду и… О, гадство… — дракон выдохнул. — Я не могу задерживаться. Но когда мы вернёмся, я ему копыта оторву и в пасть засуну! А Агнар…

— С ним всё в порядке. И он просил меня передать тебе вот это.

Сказав так, Ламира проявила в лапах чертежи оружия Пенеаша. Подскочивший Нажар едва не вырвал их из её когтей — в техномагии он с братом не мог сравниться, но даже ему было понятно, что изображено на чертежах.

— Это оружие… со стволом, как человеческие гаусски, но на Чёрном Огне… — произнёс дракон через минуту. — Оно дало бы нам преимущество перед Светлыми! А что хочет Агнар?

— Чтобы ты увёз их подальше от Нашара и спрятал… — Ламира опустила голову, стараясь не смотреть брату в глаза. — И чтобы увёз меня в Авваатер

Нажар принял чертежи в свою ауру и махнул лапой сестре:

— Прошу на борт. Со мной ты будешь на виду, но в безопасности.

— Спасибо. Я знаю, что родственников нечасто пускают в неуставное плавание… — Ламира не удержалась и попытался обнять брата, но тот просто взял её за талию, и взмыл с сестрёнкой в воздух, перелетев на палубу своего корабля. Ламира и крылья не успела раскрыть, как коснулась лапами прочных досок.

— А ну, заканчивайте затаривание! — выкрикнул Нажар. — Сколько успели, столько и нагрузили! Отплываем!

Моряки ответили нестройным хором, принимаясь отдавать швартовы и косясь на синюю самку. Её облик им так же не нравился, как Ламире — их. Прямо не доблестные воины Инанны, а банда разбойников — хмурые, порой злобные морды, выщипанные перья и не зажившие шрамы.

— Кому копытом в нос за неуважение к моей сестре?! — влетел Нажар повыше, на кормовую надстройку. — Заводи винты, малым ходом из порта!

Корабль задрожал от цокота когтей и топота лап. Грузчики поспешили покинуть судно, получив плату и не без основания опасаясь того, что их выкинут за борт, как случилось с каким-то юнцом, вздумавшем притаиться за бочками, чтобы уплыть в дальние страны. Нажар к безбилетникам относился строго.

К сестре же капитан проявил такие дружеские чувства, что не будь команда так занята, она наверняка бы позубоскалила на этот счёт. Положив своё крыло на её, серый провёл самочку к кормовой надстройке и пригласил в свою каюту.

— Тесно и уютно, — заявил он. — Лучшего помещения на судне не найти!

Ламира не стала спорить, хотя простовато обустроена каюта — всего лишь одна койка, письменный стол, пара стульев и шкаф с книгами и побудой в жестяных банках, защищавших коренья от корабельных питов — её не особо прельщала.

— Сейчас запрягу какого-нибудь дила принести тебе кровать, — объявил Нажар. — Но только после того, как мы отплывём.

— Капитан! — не успел даже Нажар обернуться к двери, как вдруг в каюту бесцеремонно ворвался один из головорезов с палубы. Своей серо-коричневой шерстью и длинной узкой мордой этот тип напомнил Ламире пита — полевого грызуна-вредителя, которые порою пробирались на корабли и сжирали зерно, мясо и специи. — На хвост сели две шлюшки и ещё две идут наперерез!

— Да вас на миг не оставишь одних! — прорычал Нажар, проявляя в лапе тонкий и острый клинок с округлой гардой, но потом испуганно обернулся к Ламире. — Прошу прощения, но… Мне надо на час отлететь попросить у портового ратаря отгул до Авваатера. Уверен, он предоставит своему верному вардаю отпуск… Да лечу!!! — снова рявкнул капитан на «пита», что начинал нетерпеливо скалиться.

По виду брата Ламира поняла, что что-то идёт не так. Но тот быстро лизнул её в щёчку и вылетел на палубу.

— Совсем обнаглели… — прорычал он, приземляясь на перила фальшборта. С двух сторон, с кормы и носа, небольшие кораблики стремились добраться до его судна, причём над шлюпками в воздух взмыли несколько драконов. — Они собираются пойти на абордаж! Ну-ка, Бамбой, прочисти им мозги из наших курсовых! Открыть орудийные порты!

По обе стороны от носовой фигуры — размахивающей саблями драконессы — выдвинулись из портиков четыре пушки — по две на палубу. Не последний рык техномагии, как поделка Агнара, но грозное оружие — могло как разгонять ядра телекинезом, так и выстрелить лучом кипящей праны.

Береговая охрана намёк поняла. Патрульные шлюпки — без парусов, зато с очень манёвренными двигателями на энергии душ — начали, подходя к кораблю Нажара, мотаться из стороны в сторону, заводя попеременно маневровые винты по правый и левый борт. В миг, когда направление шатания менялось, носовой канонир мог прицельно стрелять по противнику — но его обитые сталью борта оказались удивительно крепкими.

— По матросам бей, болван! — разорялся Нажар. — Абордажную группу — на нос и на корму! Приготовиться к отражению вражеской атаки! Румдан! Ты возглавишь кормовую!

Бежевый дракон, стоявший за спиной Нажара, кивнул и обернулся к матросам.

— А ну! Хватайте гарпуны, кто в варбодеянии не силён, и за мной!

Едва приказ успели исполнить, как абордажная команда Тёмных, летая над мачтами, начала осыпать палубу настоящим дождём из кипящей праны, стремясь порвать снасти, паруса и плоть. Матросы быстро разлетелись в стороны, покрывая себя щитами сверху, и быстро набирали высоту, начав гоняться за роившимися над кораблём гайдуками.

Нажар и сам взмыл в воздух, подцепив небольшой, но зверский меч — с пильчатым лезвием, наносящим ужасные рваные раны. По счастью, в его команде хватало драконов, умеющих постоять за себя в подобного рода сражениях — гарпуны вонзались в тела и крылья гайдуков, кто-то уже обратился в ничто, насыщая энергией души своего убийцу. Румдан, сжав во всех четырёх лапах по гарпуну, врезался в толпу драконов, быстро метнув один гарпун точно в живот противнику, сбив прицел второго, а затем перехватив оставшуюся пару в передние лапы и сошёлся в близкой драке с третьим.

Уворачиваясь во всех трёх измерениях, кружа чтобы прицелиться или уклониться, драконы завязали драку над громыхавшем пушками по шлюпкам кораблём. Отряд гайдуков нападал рьяно, но не безрассудно, скорее затягивая бой до подлёта подкрепления. А оно обладало уже более серьёзными силами. От города в надводную резню, почти разрывая воздух, летела разогнанная белошёрстая самка с русой гривой редкими клоками — часть волос давно выпала от старости — и массивной глефой в лапах.

— Задница! — стал Нажар наращивать себе защиту. — Сама волод Неята!

Та атаковала стремительно и именно его — дракон едва успел блокировать её удар, многократно усиленный праной. Перевернувшись и использовав меч, дракон попытался отрубить ей лапу, но волод ловко увернулась, уходя под него. Часть гайдуков бросились ей на помощь, однако Румдан с клином из пяти драконов врезался в них и отогнал от дерущихся предводителей.

— Задай ей, Нажар! — выпалил он, наотмашь рубанув по морде врага и заставив того отлететь в сторону, зажимая глубокую рану на щеке.

— Приятно познакомиться! — недружелюбно оскалившись, Нажар подтянул себя хлопком крыльев повыше над рубанувшим лезвием драконессы с тяжёлым, серьёзным взглядом — словно она была мясником, которому рвать противника на мясо успело не только стать рутиной, но и осточертеть. Сильные лапы драконицы с мускулами, которым могли бы и самцы позавидовать, крутили глефу как тростинку, быстро и без инерции. Углы ударов менялись быстро и резко — не успел заканчиваться один замах, как Неята почти мгновенно перекручивала глефу, ударяя с другого направления. Нажару сложно становилось совладать с этим существом, словно созданным для убийств, капитана могли спасти только хитрость и смекалка.

Нажар содрал с себя тяжёлую накидку, отступил в наветренную сторону от волода и кинул в неё свой плащ, стараясь если не запутать, то замедлить или дезориентировать. Но Неята оказалась достаточно сильным магом, чтобы развоплотить в своё карманное ткань сразу, как только она её коснулась — поэтому направление удара капитана не было для неё неожиданностью. Цепляясь когтями за палубу, она нагнулась, совершая резкий тычок древком по гарде снизу вверх — Нажару пришлось возвращать оружие, так и не завершив удар. А белошёрстая уже молниеносно раскрутила глефу, нанося режущий удар сбоку. Ужасная рана клинка, перерубившего кость, располосовала крыло Нажар почти у плеча. Прежде чем зарычать и упасть, вардай-дезертир успел только зло и отчаянно ударить мечом в слишком далеко отставленные лапы Неяты.

Хотя она легко уклонилась от меча, но то, что она отвлеклась на удар Нажара, стало большой ошибкой. Летевший на помощь капитану Румдан атаковал волода сзади, но едва успел отскочить, когда Неята тыкнула глефой назад — её лезвие не дотянуло лишь когтя до печени слишком резвого дракона. Но ещё один член мятежного экипажа, похожий на пита, набросился с противоположной стороны от бока, с которого Неята ударила в крыло и потом назад. Неяте пришлось резко прокручиваться, ограждая себя от новых нападений команды, которая, борясь с ускорением судна, на всех винтах вырывавшегося из акватории Аата, пыталась добраться до волода этого города.

Только одного она не учла — слишком рано она списала Нажара со счетов. Хотя он корчилася в лужи своей крови, щеки были грязны от слёз и пыли, желание отомстить и нагадить в нём ещё не иссякло. Рявкнув, он перерубил махнувший над ним хвост разошедшейся самки — для дракона урон не менее болезненный, чем потеря крыла.

Взвизгнувшая Неята резко развернулась, отбрасывая от себя драконов и взмывая вверх. Удар не только очень неприятный, но и постыдный — и обидчику не жить, если бы не жгучая боль, туманившая разум волода и её способность к битве. Команда уже собралась возле капитана, и раненная волод решила не рисковать. Острая обжигающая боль — плохой союзник в битве.

Неята осознала, что погорячилась, пытаясь задержать пирата в одиночку — даже если никто другой не мог перегнать самый резвый корабль Вейндала ни на своих крыльях, ни на борту перехватчика. Поэтому она просто взлетела и позволила инерции отнести себя назад, часто махая крыльями, чтобы держаться в воздухе без хвоста.

Ламира ещё давно выбежала на палубу, но только сейчас осмелилась подбежать к брату. Она плакала не меньше него — только тише. Отодвигая крыльями остальную команду, сгрудившуюся в нерешительности вокруг своего капитана, она склонилась над ним, сразу выставляя лапы над раной и переливая свою энергию в него, не жалея. Но края кровоточащей раны не желали срастаться, а кровь продолжала течь.

— Жалко, что ты не врач, — Румдан первым присоединился к Ламире, добавляя и свои силы. Следом подключилась и вся команда. — Так можно лишь зарастить.

— А что ещё ему надо, а? — Пит подтащил валявшееся подле крыло и приложил его к ране. — Прости, капитан, но до Светлых твоё крыло не будет нормально функционировать. Мы не знаем, где какие сосуды и нервы.

— Вот чем оборачивается неосторожность и самоуверенность, — посетовал Румдан. Но Нажар уже достаточно набрался сил, чтобы прервать его:

— Я вам жизни спасал, оболтусы!

— От волода? — Ламира воскликнула не менее громко. — Чем вы с ней не поладили! Не ври, что это всё из-за меня!

— Ты слишком много о себе думаешь… — слабо оскалился дракон и попробовал подняться, однако Румдан прижал его к палубе.

— Пит, внесём его в койку. А ты, жеребец копытный, не вздумай шевелиться, если не желаешь сделать себе хуже! Мало какой дракон переживёт потерю крыла. Скажи спасибо, что эта дура оставила нас в покое!

— Скорее, спасибо вам, — Ламира, вымотавшись, снова поднялась на лапы, пока остальные драконы аккуратно поднимали своего капитана. — Одной моей энергии не хватило бы на спасение моего брата. Вы все помогли ему.

— Конечно, тут у нас не Флот Тьмы, чтобы тратить лишь подуставные кристаллы, — фыркнул Пит, отбегая ко двери на ют, чтобы открыть её для тащивших Нажара.

— Не флот… — сконфузилась синешёрстая. — А что тогда?

— Уже не Флот, — вымученно произнёс Нажар. Кое-как избавившись от опеки своих же матросов, он встал на нетвёрдые лапы и прошёл к кровати, присев на неё. — Я ушёл из него, Ламира. И именно поэтому на нас набросились дозорные.

Ламира молчала долго. За время приступа немоты, вызванного усилившимся шоком, она успела дойти до койки, сесть подле Нажара на ковёр и взять его лапу в свои. Передавая уже не энергию, а что-то не столь осязаемое, но не менее важное. Только глаза её смотрели на брата осуждающе. Лишь почти через час она произнесла наконец:

— Во всяком случае, в отпуск тебя отпустили.

— Скорее, выперли, — не разделял её энтузиазма дракон. — Флот уже не тот. Мы не можем сдержать атак деструкторов, и это при том, что корабли у них либо от кракалевн, либо захваченные посудины из наших же эскадр. Но Инанне плевать на безопасность своих же колоний в Вейндале, её беспокоит только вопрос, как удержать власть на суше, не позволить другим городам отделиться от патронажа Утгарда.

— Хорошо, что её беспокоит хотя бы это. Герусет делала и того меньше. Но… — вздохнула Ламира тяжело. — Да, этого не хватает. Нам придётся бросить нашу гордость и попросить помощи у Светлых. Это я и собираюсь сделать.

— У Светлых? — воскликнул дракон. — Уж лучше я вернусь в Нашар.

— Не говори глупостей, — возразила Ламира. — Тебе нужна настоящая помощь. Светлые не оставят в беде собратьев, даже если они и приняли Тьму. Кроме того, нам же надо где-то скрыться? Ты… — она запнулась. — Ты ведь угнал боевой корабль. Теперь за тобой на некоторое время объявят охоту.

Нажар засмеялся, но быстро остановился кашлем.

— Если бы Неята думала так же медленно, как ты, я бы от неё убежал целым! О нет, за мной охота идёт уже давно. До того момента, как я пристал в этот порт.

— Какое дрянное перо принесло тебя туда? — синяя осеклась, подумав, что, учитывая рану брата, фразеологизм звучал как оскорбление. Но всё равно продолжила костерить. Если охота уже велась — глупо соваться в логово врага!

— Но товары сбывать надо, как и нагружаться ими, — со вздохом возразил дракон. — Ладно. Скажи Румдану, что я приказываю следовать к землям Светлых. По крайней мере, там тоже можно многое продать и купить.

— В первую очередь — новое крыло тебе. Во что бы это мне не стало, — Ламира нехотя поднялась на четыре лапы.

— Ага, я ещё у Светлых помощи не просил… — Нажар аккуратно прилёг, морщась от боли. Рана заросла, но давала о себе знать. — Ладно, делайте, что хотите. Я полностью доверяю вам.

Румдан удивлённо посмотрел на него.

— О, неужели только потеря крыла могла выдавить из тебя эти слова? Обычно ты никому не доверял.

— Так вы и есть никто и пустое место, если не дадите… вздремнуть, — накрыл свою голову Нажар здоровым крылом.

— Как вы его терпите… — буркнула Ламира, выводя Румдана из каюты.

— Он способен быстро думать и хорошо разрабатывает планы, — пожал крыльями дракон. — Если капитан этого не умеет, море не пережить.

Берег Нашара постепенно удалялся за кормой, уменьшаясь всё быстрее. Судно, заглушив двигатели, на всех парусах уходило в море. Команда, отошедшая от пережитого нападения, разбрелась по своим делам — кто-то остался на палубе или взлетел к мачтам, но по большей части матросы отправились на отдых. Впрочем, некоторых Румдан задержал и послал в своеобразный воздушный дозор — облетать вокруг корабля и смотреть, нет ли на горизонте чужих судов. О летунах можно было уже не беспокоиться — так далеко от суши даже Неята побоялась бы залетать. Огромные водные пространства для драконов, которым был необходим привал и отдых на твёрдой земле, были непреодолимы без лодок, а нормальная лодка слишком тяжела для карманного измерения. И по комфорту не могла сравниться даже с самой маленькой и сырой каютой.

Драконица с тоской оглянулась назад — берег расплывался в облачке-дымке. Как она покидает свою родную страну? Изгнанница, чей отец погиб, дядя ополчился на собственную кровь, один брат в изгнании, а другой лежит с отрубленным крылом… И что ждёт их в стране Светлых?

— Светлейший Мирдал, если ты всё-таки слышишь меня — помоги нам вынести всё это… — негромко прошептала драконица.

Тот, к кому обращала свою веру Ламира, уже давно не был демиургом, и Светлые не почитали его так, как своих нынешних священных владык, за непринятие власти которых могли последовать кары. Но Мирдал и не требовал подчинения себе — даже на момент своего правления. Вероятно, потому он и упустил свой титул и свой народ. Но для многих именно он и оставался примером — даже за пределами Хардола, земли Светлых.

От всех переживаний Ламира уснула необычайно быстро — даже несмотря на то, что находилась в каюте с раненым братом, а быть может, его присутствие и успокоило драконицу. Так или иначе, она заснула и проспала до тех пор, пока сквозь сон не услышала цокот копыт.

— Тебя нельзя сейчас болеть, — назидательно сказала она, выйдя на палубу вместе с одеялом и накинув его на Нажара, стоявшего на задних и любовавшегося звёздами. Дракон вздрогнул то ли от её голоса, то ли от прикосновения к шраму, но всё же послушно закутался в одеяло.

— Излишняя забота, — сказал он, но мягко. Крыло его так и не двигалось, обвисало вместе с одеялом, и от этого дракон грустно поджимал губы.

— Для брата? — отпустила лапу Ламира. — Даже Тёмным не чужда семейная поддержка.

Да, особенно её дяде и отцу Нажара — Пенеашу…

— Для капитана, — отрезал Нажар. — Меня на смех поднимут.

— Вот и пусть поднимают, зато ты в тепле, — Ламира взяла лапу дракона в свою. — И со мной. Или ты думаешь, что мне не нужна поддержка сильного и страшного брата?

— Зачем ты решила плыть к Светлым? — вдруг спросил Нажар. — Что ты хочешь там найти? Они не рады таким, как я — пиратам. И бывшим военным противникам — особенно. Встреча в их портах не будет сильно отличаться от провожания из Аата.

— Среди Светлых у меня есть сильный друг, который уже бывал в Нашаре и обещал появиться на помощь, когда всё станет совсем тяжело, — отвела глаза синяя, вспоминая давнюю встречу с Мирдалом. — Не знаю, почему он сразу не остался с нами.

— Светлый друг… — Нажар улыбнулся и приобнял сестрёнку. — Ну-ну, значит, я смогу отдать тебя в хорошие лапы. А то, что не остался — быть может, и к лучшему? Иногда врагов надо держать близко, а друзьям — находиться подальше…

Он вдруг замер. Над водой раздалась мелодичная трель, и поверхность океана вдруг вспыхнула множеством ярких искорок — зелёных, синих, красных, они засверкали в волнах совсем рядом с судном.

Ламира вытянула шею, перегнувшись подальше через фальшборт. Ей стало одновременно страшно и любопытно — так всегда бывает, если видишь нечто яркое, но не очевидно-опасное. Нажар слегка потянул её назад хвостом:

— Не плюхнись. А то назад не станут отдавать.

— Что это? — спросила самочка.

— Не знаю, — пожал плечами брат. — Хотя слышал легенды и сам видел силуэты драконов под водой. Одни говорят, что это жертвы Герусет — невинно казнённые, утопленные в море драконы. Другие — что потерпевшие кораблекрушение и погибшие в море Светлые, а может — и Тёмные, отдавшие свои души Вейндалу. Третьи же упоминают о подводной расе сирланов, жившей ещё во времена, когда по Нашару бродили кракалевны. Но это точно не сирланы. С ними я знаком лучше.

Глава пятнадцатая: Вся в отца.

* * * Храм Ночи. * * *

Артара правильно предположила, где искать Варлада. Но она не могла предсказать, что он уже будет храпеть, как пьяный хрюк, вповалку устроившись с техномагами.

— Интересно, если пожаловаться одному Воплощению на другое, это будет прямым предъявлением претензий или ябедничеством? — вслух размышляла драконочка, подходя к Варладу с зажатым носом. Драконы не пахнут, но вот перегаром от Варлада несло сильно… Обычная спиртовуха, которую так любят все драконы-работники за быстрый эффект. Подняв один из стаканов, Артара понюхала его и поморщилась.

— Фу ты, но кто же так лакает… А ещё Тьма! Тебя же мама накажет, Варлад!

— Я… Алекандр… — невнятно выговорил дракон. — О Господи, хоть бы я улетел в какой-нибудь другой город…

Юная самочка вздохнула и уже хотела взять взрослого, но беспомощного дракона в охапку, как тот тяжёлый матрас, только вдруг на её плечо опустилась лапа.

— Пусть отдыхает, — шепнула Перена. — Похоже, он непривычен к хорошей выпивке.

— Потому что он пьёт только отличную, — рядом с Воплощением, даже выведенном из строя, драконёнок всё равно чувствовала себя увереннее. — Вы техномаги, так изобретите мне способ, как его дотащить до его комнаты!

— Пусть лежит здесь. За одну ночь его никто не хватится, кроме тебя… потому что ты заботливее Тьмы, — еретически похвалил Артару Варьяр.

Смущённая Артара прижала ушки, но сдержалась.

— Как вы вообще додумались до такого? Напоить Воплощение! Намира и Арма же нас просто возьмут… И… И тогда тебя ничто не спасёт.

— Значит, умрёт весёлой, — Варьяр протянул самочке бокал, на донышке которого плескалась жидкость.

— Меня за это Арма подвесит за гриву, — нахмурилась Артара.

— Не порти детёныша, — попросила Перена с лёгкой насмешкой в голосе.

— Вам что, всё равно? — вспылила Артара уже вне всякой меры. Варлад уже не восхищал её, а раздражал своею беспомощностью, так же, как заводили её пьяные идиоты, превратившие её покровителя в бессловестную скотину. Ярость драконёнка стала настолько сильной, что от кипящей праны бокал в лапах Варьяра разбился на мелкие осколки, оцарапавшие его чешую.

— Да ты… Вся в отца, — мрачно заключила Перена.

— И в дядю, — добавил Варьяр ещё более роковым голосом.

— Даже вы знаете моего отца лучше меня. — Напоследок ещё одним ярким ударом Артара разбила неумело спрятанную пустую бутылку. А потом убежала в слезах, бросив Варлада и пьяниц на полный произвол.

— Нехорошо получилось… — Варьяр присел на мусор, переведя взгляд на осколки. — И похмелиться нечем будет…

— Сухарь, — бросила самка. — Обидели ребёнка не за что… А ещё с этим нужно что-то делать, — кивнула она на Варлада.

— Ну так протестируй на нём «будильник», — расплылся в улыбке дракон. — У тебя же есть приборчик!

Перена почесала когтем подбородок.

— Тащи сюда литр побуды. Лучше — полтора. Родне Артары это, по слухам, всегда помогало в их бурной жизни.

А расстроенная Артара, выскочив из подвала, быстро сбавила ход — обида на этих пьянчуг жгла её нестерпимо, но появляться перед ровесниками со слезами на глазах не стоило, ещё больше закусают. Эх, папа-папа, как же ты мог так поступить… Артара смутно помнила дракона, она даже не была уверена, что не представила его себе, но зато в памяти оставался её собственный писк с просьбами не отдавать её. А он отдал, и хотелось верить, что у него к этому были причины… Только вот обычно подобных ей отдавали либо добровольно, либо забирали из-за смерти родителей, а её саму отец принес и бросил, словно ненужный хлам. Наверное, поэтому Арма так мягко относилась к своей ученице.

Завернув за угол, направляясь в туалетную комнату, Артара вдруг налетела на саму Арму. От испуга драконочка попятилась, а верховная жрица внимательно взглянула на неё.

— И кто же тебя обидел? Точно не Ворвей, потому что я доходчиво объяснила ему, что любой урон тебе отразится на нём. Так кто же? Неужели наша пара пьянчуг?

— Нет-нет, я… — начала Артара и осеклась. — Что… И знаешь?

— Мы Воплощения, и знаем всё друг о друге. Так я знаю, что сейчас двое ослушников пытаются привести Варлада в чувство, но это не поможет им избежать наказания.

— Может, они пытались помочь ему адаптироваться? — предположила Артара, чья обида на Перену не смогла задвинуть совесть в угол.

— В таком случае они адаптируются жить без печени, — фыркнула самка. — Иди в мою комнату и дождись меня там, я скоро вернусь.

— П-пожалуйста, — Артара соединила крылья. — Не нужно наказывать их слишком строго, госпожа Арма. Варладу действительно нужно было сегодня расслабиться, он… Он, кажется, не очень понимает в прановладении, и это его расстроило…

— Что же, теперь упиваться? — Арма творила грозно, но спокойно. — Не волнуйся, я знаю меру в наказаниях. А теперь иди, не заставляй и тебя учить правилам хорошего тона!

Артара поняла, что большего сделать нельзя, да и она сама забылась. Нужно знать свое место — и мамочка быстро склонилась перед Воплощением.

— Прости меня, госпожа. Я забылась.

— Помни своё место, — назидательно повелела Арта. И добавила. — В кабинете найдешь книгу об уважении к старшим. Серебряная в золотой обложке — возьми её и возвращайся к себе.

— Спасибо, — Артара вытерла последнюю слезинку. Горестные мысли постепенно выветривались из головы, но пустота, пришедшая на замену, заставляла душу болеть ещё сильнее. Несколько раз Артара пыталась заполнить её хоть чем-то. Пыталась понять, почему Варлад Воплощение, если он не всеведующий, представляла себя за стенами Храма в компании отца и Армы — не строгой наставницы, а заботливой мачехи, которой хватило доброты не только пригреть детёныша, но и исправить её родню.

Но кто же на самом деле мама Артары? Чем сейчас живёт — что может быть настолько важнее дочери?

* * * Море Вейндал. * * *

— «Даран», корабль Нерегора, — нацепив на глаз монокль с дальнозорной линзой, Нажар первым делом изучил флаг на мачтах. Его цвета — чёрный и красный — обозначали принадлежность к пиратам. Алый знак на чёрном фоне являлся руной имени владельца. Судно противника тоже имело флаг, только багряный с золотой руной — цветами нашарского флота. — Нам повезло, что он занял собой патрульный крейсер. Нерегор однажды помог мне и брату, надо вернуть ему долг… Даже не в самый удобный момент, — кивнул дракон на обвисшую конечность, с которой медленно осыпались перья. Ламира ожидаемо насупилась, встопорщив уши.

— Лучше воспользоваться их заминкой и проскользнуть мимо заварушки — пока я не сменю тебе крыло, не желаю никуда ввязываться. До смерти сыта этими драками!

— Долги нужно отдавать, иначе не останется никого, кто смог бы давать в долг, — ответил Нажар тоном, не терпящим возражений. — Румдан, держи нашу «Драгду» между них. Всех с палубы долой! А ты, — он посмотрел на сестру. — Поможешь мне разыграть маленький спектакль.

— Что?

— Поднять флаг торговца! — не стал разъяснять ей ситуацию Нажар. — Да торопитесь вы, болваны! Все вниз, чтобы ни одного дракона на палубе не было! А ты, Ламира, вставай к штурвалу и двигайся наперерез сражающимся, только не держи слишком прямо — пусть кораблик бултыхает, они не должны догадаться о нашей принадлежности!

— Сам встань! — От злости Ламира взлетела на мгновение. — Ты умеешь рулить, а я не бралась не разу.

— Пит! — Нажар, уже отлетая, рявкнул рулевому. — Крепи штурвал! А ты просто стой и держи его! — последнее предназначалось уже сестре.

Остромордый дракон повернул рычажок, который заблокировал управляющее колесо, зафиксировав руль.

— Пошли! — прикрикнул Нажар на помощника, ныряя в трюм. — Постарайся не вызвать у капитана крейсера агрессии! Пусть думает, что мы спешим на помощь ему, а не Нерегору!

Ламира рыкнула от злости, но к штурвалу всё-таки встала. Интересно, когда её увидят в подзорные трубы, не подумают ли, что это какой-то сумасшедший деструктор хочет ввязаться в битву? Стяг торгового корабля — изображение ящиков на сером фоне — как-то её не особо успокаивало.

Нажар же перешёл на нос, где скопилось большинство матросов.

— Откатите носовые орудия, — приказал дракон. — И приготовьтесь к абордажу.

Дистанция до стычки сокращалась. Ламира теперь смогла различить через вспышки праны и мельтешение летунов оба экипажа. Драконессу стало тошнить будто бы от качки, но нет… Она не могла выдержать зрелища сородичей — вменяемых, не деструкторов! — что колошматили друг друга нав поймёт из-за чего. Зачем пираты воровали чужие грузы, когда могли бы сами набрать товаров на дальнем острове? Зачем флот прибрежных городов облагал торговцев налогами, что даже взлететь мешали? Ничто из этого не приносило радости ни тем, не другим, оставляя лишь кровавые или пережаренные останки на корм рыбам.

Судя по всему, «Драгда» подошла к самому разгару битвы — обе команды ещё не успели прошерстить друг друга, хотя убитых и раненных становилось всё больше. А вскоре к ним добавится ещё и команда Нажара, тогда три корабля станут полем… Не боя, а бойни. Ужасной кровавой бойни. Нет, этого нельзя было допустить!

Мирдала не было здесь — пришлось заменить его.

— НЕ ЗАДЕНЬ!!! — прорычала визгливо, почти с клёкотом, Ламира, выпятив грудь и крепче ухватившись за ручки штурвала, будто капитан. Хвостом она опустила рычаг, снимая блок с руля, и неумело им крутанула, целясь прямо на корабли, несясь к ним, вспенивая за кормой воду. — МУТАЦИИ!

Нажар хотя и слыл сорвиголовой — меньшим, чем в этот момент Ламира — не был глуп, и понял, на чём хотела сыграть его сестра. Выбегая на носовую настройку и инстинктивно пытаясь взлететь, чтобы были видны его копыта, он тоже прокричал:

— Расплывайтесь к мутаторам, ощипанные тетёрки! А то скоро на вас Баотас соблазнится и попользует щупальцем, так вы станете для него привлекательны всеми уродствами!

Конечно, экипажи в сутолоке боя не могли разобрать их слов, но зато несколько из драконов взглянули на приближающийся к полю боя корабль и разобрали двух матросов — самку чудовищного сиреневого цвета и самца с копытами, взобравшегося на мачту и что-то им кричавшего.

— Расцепляй! — закричал чёрный дракон с пиратского судна. Капитан Нерегор узнал старого друга Нажара, а его план разгадать было совсем не сложно. — У них все трюмы набиты первоматерией! Валим отсюда!

Военные с корабля Нашара колебались недолго. Кому охота получить копыта или лишнюю голову? И это в лучшем случае, как известно, мутации обычно несовместимы с жизнью.…

Судно вначале дало задний ход, покачнувшись от резкой смены вектора движения, включив заднюю тягу, и только потом стало разворачивать нос к берегам материка. По приказу капитана — белой чешуйчатой драконессы — было совершено ещё несколько залпов — причём по обоим кораблям — но абордажная команда быстро ретировалась на свой борт.

— Я тебе ещё припомню, путана! — тихо воскликнул Нажар, уворачиваясь от луча праны, что чуть не порвал такелаж.

Резкая смена положения привела к тому, что дракон потерял равновесие и сверзился с мачты вниз, нелепо взмахнув крылом. Ламира была готова кинуться на помощь, но Нажар сам извернулся, цепляясь за парус лапами и копытами, и съехал вниз.

— Эй, не выходи из роли! — предупредила его драконица. — Давай сделаем вид, будто тараним твоего друга? Тогда всем станет ясно, что здесь ловить нечего!

— Рад бы, но нам вроде в другую сторону? — кивнул Нажар носом на удаляющийся на юг корвет. — Хорошо, что ему хватило ума не догонять патрульного.

Вставая, Нажар собрался стряхнуть пыль с перьев — но их уже почти не осталось на будто обглоданной конечности.

— Тогда не будем задерживаться? — Ламира осторожно нажала на штурвал, чтобы повернуть громоздкий корабль. — Твоё крыло выглядит всё хуже и хуже.

— Спасибо, а то я сам не вижу, — скривился Нажар. — Ладно, отойди и отдай мне штурвал.

Нажар правил «Драгду» недолго — после того, как с крыла сошли перья, с него начала шелушиться кожа. Опасаясь гниения до кости, конечность обвязали бинтами, а потом предложили ампутировать обратно.

После этого к штурвалу стал Румдан, пока Нажар, опустошивший для успокоения целую бутылку терпкого алкоголя, готовился к операции. Ламира сначала хотела присутствовать, но брат убитым голосом попросил её уйти, чтобы не видеть его «позора», и драконица с каким-то странным облегчением в душе согласилась. Видеть, как твоему брату отпиливают остатки крыла… Было бы просто невыносимо.

Сколько энергии было потрачено в пустую, лишь в надежде, что всё обойдётся. Без знающих драконов — не обошлось.

Пока Нажар страдал в своей каюте, Пит натачивал секиру, а ещё несколько драконов готовились вливанием энергии заростить культю, Ламира подлетела к Румдану, меланхолично державшему руль и глядящего на горизонт в переди — там уже обрисовывались очертания иного континента.

— Зачем только он стал пиратом? — тихо вопросила сестра капитана, обернувшись в другую сторону — на закат, к Нашару. — И как?

— Для этой истории здесь не место и не время, — попробовал было отвертеться Румдан, но, взглянув в глаза Ламиры, вздохнул и начал рассказывать. — Я познакомился с Нажаром несколько лет назад. Он тогда находился на пике своего величия — гонял пиратов по всему Вейндалу. Ты же знаешь, что в этом море у нас полно колоний, как первых переселенцев, так и основанных Герусет, но Инанна пустила их на самотёк? Вот-вот. Её морские силы неспособны обеспечивать там порядок, так что неудивительно, что море просто кишело различного сорта негодяями. Тогда несколько капитанов Вейндала заключили между собой договор и начали проводить совместные операции против врагов. Нажар посулами и угрозами сумел переманить на свою сторону несколько пиратов, и те помогали ему отлавливатьостальных… А потом он встретил Лефону Ладон. Эта драконица вскружила ему голову до такой степени, что Нажар был полностью в её власти. Но она же сделала важную вещь — открыла Нажару глаза на то, что как бы он не старался, Инанне всё равно плевать на Вейндал. И даже не столько Инанне, сколько её помощникам, которые не доносили до сведения сар-волода данные о происходящем здесь. И тогда Нажар решил, что флот ему не нужен. Он решил самолично вершить порядок в Вейндале — наказывать не только вольных Тёмных, но и подневольных Инанне. Ведь, по сути, чем они отличались друг от друга, если творили разбой и зло? Но кое-чем Нажар не похож на Лефону… Он с тех пор и сам был не прочь совершить рейд. Без лишних жертв… но без зазрения совести. Драконы ведь вольные, Ламира? Они могут брать чужое, если захотят?

* * *

Хрень, которой отпаивали Александра по его пробуждению — короткий сон не принёс никакого облегчения — оказалась горькой, но бодрящей. Вкус как у цикория и эффект кружки кофе с десятью ложками молотых зёрен.

— Что я другим Воплощениям скажу… — злился Варлад сам на себя, приходя в чувство. Собирался же не перебарщивать, но его драконье тело, хоть и массивное, оказалось беззащитным даже перед маленькой порцией опасных веществ.

— Ты просто не привыкший, — сочувственно произнесла Перена, отбирая у Александра серебристый стакан, мерцающий красивыми огоньками. — Но тебе и привыкать не нужно, пагубная это привычка.

— Ему всё равно когда-нибудь нужно было попробовать, — хмыкнул Варьяр. — Только зря ты ему сразу «хлобысь» дала.

— Хло… бысь? — сознание Александра работало со скрипом и скрежетом.

— По названию звука, который издаёт перепивший дракон, когда падает на пол, — пояснила Перена.

— Когда всё уже сделано, — поглощал Варлад горький вытрезвительный напиток частыми крупными глотками, — может, признаетесь, для чего это? Решили проверить, Воплощение я или нет?

— Воплощение ты или нет — на это лишь ты сам можешь ответить, — Варьяр подал вторую кружку побуды, стоило опустеть первой.

— На мой взгляд, — хмыкнула Перена, — даже Намира и Арма не имеют права говорить от имени Тьмы. Ничей разум не может вместить то, что не влезает во всю Вселенную.

— Конечно же, слабому разуму не удастся представить, на что способен сильный, — Перена сдавленно пискнула, оборачиваясь на Арму, которая вошла в комнату, оглядывая всех трёх драконов ледяным взглядом. — Отлынивали от работы, пили на рабочем месте и оскорбили Тьму… Может, вы ещё и скажете, какую предпочтёте казнь?

Хотел бы Александр, чтобы гнев этой драконессы, чья яростная аура чуть ли не замечалась обычным зрением… Но её хмурый взгляд не сулил ничего хорошего ни одному из троих. Жутко стыдно и обидно — что, разве не мог Варлад предположить, чем это кончится, а повёлся как идиот?

— Арма, ниже нас в Храме нет никого, — Перена попыталась перевести неудовольствие своей начальницы и госпожи на себя, склонившись. — Нас и в самом деле остаётся лишь казнить за провинность. Но надеюсь, что ты сочтёшь за похвалу, а не оскорбление, что Варлад хорошо проявил себя и Тьму в нашем ремесле. Если вы собираетесь наказывать и его, то Храм возрос бы в величии благодаря его мастерству инструктора подчинённых душ.

Секунду Александр ошалевал, размышляя, как в языке магов-драконов могло появиться подобное слово. Сам, что ли, проболтал в пьяном бреду? А потом Арма рассмеялась, тряся запавшей назад головой. Вылитая злодейка из мультика про пушистых драконов.

— Разумеется, чтобы пиры проходили чаще! Я подумаю над этим, но пока вас придётся лишить этой возможности, — успокоившись, Воплощение встала на задние и передний лапой совершила широкий жест, будто сграбастывала воздух перед собой. В её ауру начали затягиваться все предметы в комнате, по пути размазываясь в энергетическое состояние. Прежде захламлённый склад опустел до голых стен и пола, за исключением драконов. — А ты, Варлад, лети на урок. Будешь учиться заклинанию, что я тебе продемонстрировала.

Чувствуя, что сейчас провалится под пол от стыда, Александр решил выполнить приказание Воплощения, тем более, что и Арма уже отвернулась от остолбеневших Перены и Варьяра. В душе последних творилось смятение, потому что с одной стороны, они остались целы и невредимы… А с другой — в абсолютно пустой комнате, даже без инструментов. Впрочем, это для них и вправду было самым минимальным наказанием…

* * *

Когда головная боль Александра слегка поутихла, он задумался о том, как глупо повёл себя сегодня. Хорошее он Воплощение Тьмы — сразу после уроков напился! И Артара, грустно разлёгшаяся на койке, поглядывала на него с осуждением, наверное, тоже получив трёпку от Намиры или Армы за то, что не уследила.

— На сегодня больше занятий нет? — спросил дракон только ради того, чтобы хоть что-нибудь сказать, хотя ответ и так знал.

— Нет, — Артара грустно вздохнула и отвернулась.

«Совсем расстроилась» — решил Александр, не зная, что самочку выбили из себя неосторожные слова пьянчуг, а затем и небольшой разнос от Армы, которая пусть и в мягкой, но доходчивой форме объяснила, что поставила её к Варладу не просто так. Но сам Варлад всецело возлагал на себя вину за её хмурое настроение и пытался придумать, как бы ему привести драконочку в себя.

Стоило бы занять её чем-то, в чём бы она почувствовала своё превосходство — ей этого не хватало, в её уделе, как послушницы, лишь прислуживать и терпеть наказания. Поощряют ли жрецов Тьмы как-то вообще, или предпочитают держать в строгости и аскетизме? Вполне возможно, судя по итогу пьянки.

— Артара, если ты умеешь летать, ты могла бы меня научить? — пришла в голову идея, как одновременно лучше освоиться в новом теле самому и развеять драконочку, вернуть ей настроение и настрой. — После смерти этот навык ко мне так и не вернулся.

Артара перевернулась так резко, что матрас слегка съехал на пол, а драконочка едва не навернулась с него.

— Научить тебя летать? Господин Варлад, если вам это нужно — с удовольствием! Но… Сможете ли вы летать…

Наверное, она хотела добавить «с похмелья», но то ли синонима в языке не нашлось, то ли не хотела его оскорбить.

— Эта глоткодёрная выпивка всё похмелье собой затмила, — ответил Варлад.

— Побуда. Хороша сама по себе и неплохо прочищает разум, — кивнула Артара, встав на задние лапы. — Идём.

Либо запятнанный, но пока действующий статус Воплощения помог, либо устав храма не был столь строг, как подумалось, но никто не помешал покинуть его своды. Или, скорее всего, двое крылатых просто удачно вписались в группу паломников, выходивших на улицу из центрального святилища. Значит, этот культ принимает просителей… Интересное дело, учитывая, что на земле это больше свойственно патриархальным верам законников, чем волюнтаристическим последвателям Тьмы.

Артара направила Алекснадра под тени зданий с причудливыми балкончиками и достаточно большими балконами размером с пол целой комнаты. Покрутившись по переулкам, самочка провела чёрного дракона в достаточно закрытый участок, где их не могли увидеть случайные прохожие.

Нечто похожее на питерский двор-колодец. Только пошире и куда мрачнее. Здесь возникало не давящее чувство серости и обречённости, а некая таинственная угроза, будто тебя заперли в вычурном готическом поместье вампира. Как хорошо, что сиреневая драконочка не походила на чудовище… Или Александр просто стал привыкать?

— Итак, — важно заявила она, проходясь возле Воплощения. — Драконята умеют летать ещё даже не родившись, они понимают это на инстинктивном уровне. Правда, летают из лап вон плохо, но умеют! Всё, что тебе нужно — это вспомнить свои инстинкты! Но поскольку ты мог позабыть их очень основательно, господин, я не стану сталкивать тебя с крыши, а покажу, как взлетать с земли! Для начала, попробуем просто помахать крыльями, — она расправила собственные. — Вот так, как и я!

— Спасибо, что не стала, — вспомнив, как практически зашвырнула его в новый мир Намира, Варлад вздрогнул, представляя, как бы она научила его полёту — наверное просто подкинула бы на километр вверх телекинезом и оставила бы падать. Нет, методы Артары ему куда больше нравятся!

Как ни странно, крылья слушались мозга, это не могло не радовать. Впрочем, Александр активно пользуется новым телом уже дня три — хватит времени нейронам проторить новые дорожки.

— Не спеши и не взбалтывай ими воздух! — Артара едва не рассмеялась, видя, как неумело Варлад взмахивает лишней парой конечностей. — Работай ими так же, как будто… М-м-м, как будто плывёшь! И постарайся не прыгать! Не ты поднимаешь крылья, а они тебя.

Попробовав помахать не как бабочка, а как орёл, рывками вниз и плавно вверх, Варлад в самом деле почувствовал, что становиться легче — перья будто на краткий миг опирались на уплотнившийся воздух, а тело подтягивалось. Однако оторваться и зависнуть пока не получалось.

— Всё, хватит, — Артара подошла к Воплощению и после короткого замешательства потёрлась мордой о его плечо. — Переходим ко второму этапу, господин. Сейчас мы с тобой отойдём к стене, а потом разбежимся! Когда почувствуешь, что готов, прыгай в воздух и взмахивай крыльями как можно сильнее, чтобы подняться, а затем — быстрее, чтобы удержаться в воздухе! Не бойся, я буду рядом, и если что, помогу тебе!

— Тут не слишком тесно для разбега? — скосился Варлад на дальнюю стену. Неширокий двор на взлётную полосу не походил.

— Это специальное место для взлёта и посадки, — Артара подала пример, расправляя крылья, разбегаясь на четыре шага и завершая прыжком, поднявшим её на пару ростов вверх. Поднялась бы и выше, если б не решила тут же приземлиться подле покровителя, что сам перешёл ей под опеку.

— Я врежусь в стену и тебе придётся меня соскребать, — обречённо пошутил Варлад. — Ну, хотя бы не рассказывай Намире, как я умер…

— Смелее! — Артара встала на изготовку, наклонив тело вперёд и замахав хвостом от нетерпения. — Если что, я тебя поймаю!

— Ладно!

Глубоко вдохнув, Александр расставил лапы, нагибаясь к земле и слегка расправляя сложенные было крылья. Артара тоже приготовилась, от нетерпения всё быстрее махая хвостиком.

— Ну же! Вперёд! — крикнула она.

Самец выдохнул и решительно понёсся вперёд, удивляясь попутно, как же просто ему дался бег на четырёх — ему он как раз не учился, а лапы верно и быстро двигали. Так же и крылья, расправленные широко, легче приняли воздушный поток, что подхватывал их и держал — держал крепче, чем смогла бы Артара! А как только дракон сменил угол наклона крыльев, чтобы встречный ветер слегка бил им в нижнюю часть и проскальзывал по ними — пернатого и вовсе оторвало от земли.

— Аккуратно! — Артара несильным толчком выправила Варлада, не дав ему перевернуться в воздухе. От неожиданности дракон сделал такую попытку снова, но драконочка боком прижалась к нему, усиленно замахав одним крылом и сложив другое. — Набирай высоту, иначе сейчас упадём!

Тело воспринимало мольбы Артары быстрее, чем разум Александра. Одно крыло у него скосилось ниже другого, и его развернуло вслед за Артарой, а потом — несколько взмахов и ещё одна смена угла крыльев. А потом Варлад через страх и возбуждение увидел, как поднимается по спирали, вписываясь в масштабы дворика.

— Вот так! — весело рассмеялась драконочка, слегка отстраняясь и позволяя чёрному кружиться одному, но готовая в любой момент прийти на помощь. — Теперь уменьшай частоту махов и наклонись вперёд, как будто пытаясь встать на лапы! И лети следом!

— На передние или задние? — гаркая от разбушевавшихся чувств, переспросил Варлад.

Артара вместо ответа сама взяла его за лапы и наклонила, подныривая под дракона и потянув его на себя.

— И мне ты говорил, что не умеешь летать? — рассмеялась Артара, взмывая выше самца. Тот поднял голову и от удивления едва не позабыл взмахивать крыльями — он висел под облаками, прямо под пылающим солнцем, в безграничной и бескрайней свободе.

Глава шестнадцатая: Светлые.

* * * Хардол, порт города Сей-Гот. * * *

Никто из команды не смог оценить красоты земель Светлых, причаливая в порту Сей-Гота. Даже после ампутации у Нажара не спала температура, шерсть и перья начали выпадать по всему телу. То ли Ламира провела первую операцию небрежно, будто накладывала на рану грязь, то ли оружие Неяты оказалось отнюдь не простым — а со старой Тёмной, что, говорят, помнила ещё жизнь на Хардоле, до добровольного изгнания оттуда, станется.

Поэтому порт Светлых казался нашаранам ещё более мрачным, гнетущим местом, чем их родина. Не так себе представляли драконы родину своего народа, счастливую процветающую страну любителей жизни, природы и чистых мозгов. Прямо из воды, далеко от берега, поднимался город, выстроенный не из камня, а из нержавеющего металла. Ближайшие к бьющим по сваям волнам строения — грузные портовые склады, по пирсам, молам и волнорезам сновало множество двуногих существ, прикрывающих свою постыдную наготу почти полностью покрывающей тело одеждой. Повыше дымили верхние ярусы города, извергая серые клубистые тучи из труб, похожих на только что выстрелившие пушки. Через этот смог еле просматривались цветные огоньки, загоравшиеся и быстро затухавшие, а в редких проплешинах проглядывалось яркое небо, блестящие башни и даже висячие сады.

Ламира, стоявшая на палубе и вытиравшая слёзы, смотрела на всё это зрелище с тяжёлым сердцем. Её брат умирал — с каждым часом Нажару становилось всё хуже, он начинал бредить и дёргать лапами, так что сестре приходилось не раз успокаивать теряющего связь с реальностью дракона. И что теперь?

— Ждём гостей, — Румдан, тоже мрачнее тучи, прошёл рядом, спеша на нос «Драгды». — Поднимите на мачту что-нибудь белое в знак добрых намерений — и подходим к причалу!

Пит взлетел к флагштоку, меняя флаг нашарских цветов на зелёный с белой руной — такого же плана, как на кораблях в этой акватории. Практически сразу после этого с каркасной вышки из труб, с которой просматривался весь порт, на палубу Драгды слетел дракон-хардолец.

Светлые и Тёмные — или же беглые Светлые, долго жившие в Нашаре — отличались друг от друга не внешностью, но тем, как держали себя, как смотрели вокруг. Нашаранин смотрел на окружающий мир пронзительно, сразу выхватывая взглядом детали. Держался осанисто — хотя эта стать напоминала хищника, готового напасть, а не самоуверенную птицу. Хардолец же оглядывал мир глазами широкими и немного расфокусированными, часто отвлекался на незначительные события, вроде пробегающих волн или движения облаков. Летал и ходил развязно, несобранно, слишком уверенный в своей безопасности. Если в Нашаре жизнь требовала учиться постоять за себя, Светлому в Хардоле достаточно вести себя хорошо и по нынешним законам — а присмотрит за ним государство. Возможно, поэтому зачастую раскраска шерсти хардольца может быть более дикой и заметной, чем жителя Нашара — на захваченном тёмными материке прошло уже достаточно времени, чтобы естественный отбор отсеял слишком вычурные раскраски. А вот перепончатых крыльев в Сей-Готе почти не встречалось — в былые времена у Светлых развилась дикая неприязнь к чешуйчатым драконам. Религия, вызвавшая волну геноцида, уже основательно стёрта из истории нынешней, а вот генофонд так и не восстановился.

— Приветствую тебя, — Ламира вышла вперёд и поклонилась, прижав правую лапу к сердцу и расправляя левое крыло. — Моё имя — Ламира Тагирион. Это — команда моего брата, но он не может сейчас выйти из каюты… поскольку серьёзно ранен.

— Как это случилось? — подлетевший крылатый — пунцовый, куда краснее рыжей Инанны — обеспокоенно наморщил чёрный нос, забыв даже представиться от волнения.

— Пираты, — не привыкшая врать Ламира развела крыльями. — Мы можем надеяться на вашу помощь, владеющие?

Так было принято уважительно обращаться к хардольцам — они любили выделять себя среди других народов своим превосходным владением магией. Зато нашаране считали себя господами своей судьбы — и называли друг друга соответственно.

— Непременно, я поищу на пристани лекаря. А вы плывите к тому причалу, вот талон, — протянул портовый работник Ламире кусок пергамента, переливающегося радужной энергией голографических чернил, защищённых от подделки.

— Спасибо! — Ламира от переизбытка чувств едва не обняла дракона, и лишь взгляды команды заставили её остаться на месте. — Дамрун! — на всякий случай переменив имя дракона, воскликнула она. — Выполняй приказание!

— Есть, кэп, — насмешливо скривился Румдан, но на корму всё же перелетел. — А вы что встали? Подходим медленно, винты на малую мощность, паруса убрать! Шевелитесь! Если душа капитана покинет его тело, я предложу ей на смену ваши! А ну!

Хотя «Драгда» замедлилась, она чуть не влетела в цепь, что преграждала док. Дежурившие у ворота двуногие — как потом выяснила Ламира, это были хардольские люди, которые были куда более покорны драконам, чем нашаранские — спустили преграду на дно, когда синешёрстная показала им талон. Затушив трубку — будто этому человеку не хватало того дыма, которым и без того смердил Сей-Гот, оседая копотью в лёгких — мужик, давший добро бригаде «открыть шлюз», усмехнулся:

— Ты где так накрасилась, владеющая? Это сейчас модно, что ли?

— Просто хотела яркого появления, — не стала вдаваться в подробности Ламира. А под себя отметила, что хорошо, что люди пока принимают их за Светлых — пусть так думают и дальше. Имея тягу к истории, Ламира в своё время копалась в записях о прошлых временах драконов, во всяком случае — в тех обрывках, что от этих времён остались. Кое-что о людях она узнала — например, о том, что некогда драконы покровительствовали тем, что живут в Нашаре, но затем люди взбунтовались и то ли свергли своих господ, то ли те сами ушли. То, что у Светлых люди иные, её не очень-то успокаивало. А вдруг придерутся и начнут какие-нибудь проверки? У Нажара может не быть времени на них…

Помощь капитану, однако, была оказана до всех проверок — как иначе Светлые могли б называть себя «любителями жизни»? Вместе с пунцовым портовиком на «Драгду» приземлились двое. В первом Ламира с удивлением узнала нашаранина. Чёрно-белый самец держался так же, как и вся команда — даже более уверенно и хитро. А вот вторая… Хотя внешне она могла быть эталоном Светлой — серебристая шерсть и золотая грива даже в пасмурный от дыма день ярко блестели… Но плавные и при том механические движения, привычка идти прямо и поворачиваться резко делали её похожей на голема, а не живое существо. Чтобы перепроверить себя, Ламира присмотрелась к их аурам. Не зря. Чёрно-белый обладал немалой силой — живи он в Нашаре, Инанна наверняка поставила бы его на высокий пост. А вот самка с металлической шерстью вообще не имела ауры.

— Пройдёмте в каюту… — попросила подлетевших Ламира. — Нажар слишком слаб, чтобы самому выйти к вам. Если вам не трудно… И… Господин Аменемхат, спешу сказать, что рада видеть вас и вашу спутницу на моём корабле…

— Аменемхат? — чёрный самец сощурился.

— Я… В Нашаре не так уж и много драконов, а вы ещё и очень похожи на госпожу Анепут Аменемхат, — пропищала в ответ Ламира. — Я немного знаю её и… Я не ошиблась в родстве?

— Ты мне уже нравишься, — приложил Аменемхат лапу к сердцу в более почтительном приветствии. По его жёлтым глазам и поднявшимся уголкам пасти было видно, что ум и догадливость Ламиры Орниас он оценил. — Но обо всём этом потом. Идём к болящему капитану.

Не спрашивая, где тот обретается, пернатый повернулся к каюте на юте, и бездушная самка прошла за ним, оборачиваясь к Ламире и с выверенной добродушностью улыбаясь, пугая сверкнувшими белыми зрачками:

— Меня зовут Маррут, а это мой муж Варшан!

— Тебе с ним повезло, — снова склоняясь, произнесла Ламира. — Идём, Маррут.

Синяя самка несколько поспешно прошла мимо драконицы и нырнула в каюту. Что-то в Маррут было отталкивающее, очень и очень… Опасное. И не только из-за сокрытой ауры — ведь не могла же она и в самом деле быть без души?.. Или… Могла?

Но вот внешне она старалась быть обходительной. Проскользнув в каюту, она попросила дежуривших у кровати матросов разойтись и склонилась над Нажаром. К нему на время вернулось сознание, но не рассудок.

— Помилуй меня, демиургесса! — он пробормотал, уставившись в лишённые белка глаза големихи.

— Демиургессе не нужно поклоняться. Она помогает не как ложные божества вроде Тьмы, а личным присутствием, — слегка улыбнулась Маррут, меряя взглядом тело копытного. — Но сегодня тебе поможет не она, а я. Некроз, лихорадка, отрубленное крыло, коверкающее хищный облик травоядное изменение, — резко остановила Маррут взгляд на копытах.

— Лечи всё, кроме последнего, — повелел Варшан своей «жене», а потом оглянулся на дрожавшую от волнения Ламиру. — А ты вели тащить сюда металл! Любой!

Ламира вылетела из каюты, и через минуту Румдан понял, что ему ещё есть куда расти в сфере «резкого и очень громкого» приказа. Команда безропотно принялась таскать в каюту всё металлическое, что можно было поднять, оторвать или вытащить из карманного измерения, не говоря уже о холодном оружии. Ламира самолично возглавляла этот процесс, прикрикивая на нерасторопных.

Вышедший из капитанского кубрика Варшан поражённо уставился на гору балласта, выросшую у юта.

— Куда столько?! Мы ему не новое тело делаем! Возьму самое качественное, — высоко оценив притащенный Румданом запасной фальшборт из того же отталкивающего заклинания материала, из которого был собран весь корпус «Драгды», Аменемхат взял у него из лап широкую пластину и втащил её в каюту.

— Ну вот… — Ламира после слов о «новом теле» почувствовала себя нехорошо и присела прямо на палубу. — Надеюсь, у них всё получится…

— Надеюсь, они не заломят слишком высокую цену, — фыркнул Румдан. — Я даже не представляю, чем мы им заплатим, если почти все души ушли на лечение Нажара! Разве только кое-у-кого вырвать… — он взглянул на команду. — Эй! Кто-нибудь в карты сыгрануть не желает?

Пит вытащил и развернул карту Вейндала:

— Лети на все стороны, мудрец! За Нажара любой из нас душу отдаст — но лучше чужую!

— Вот так вы мне преданы, салаги?!

Дверь в капитанскую каюту распахнулась так резко, что чуть не слетела с петель — но уж хлопнула по стенке оглушительно, как выстрел. В проёме высился Нажар, в котором и следа не осталось от немощи, что он испытывал лишь немного времени назад. От резкой перемены вся команда остолбенела, косясь на металлическое крыло, блестевшее синтетическими перьями.

— Нажар! — воскликнула Ламира, вскочив с места. Серый кивнул ей и топнул копытом, уставившись на Румдана.

— Вас ни на минуту нельзя оставить без командования! — рыкнул он грозно. — Сразу же начинаете рвать друг другу глотки, отбирать души и портить мебель! Пит, готовь груз — оставшийся товар сдадим здесь. Румдан, ты и Ламира составите компанию, кажется, я знаю, где искать твоего друга, сестричка. Что до остальных… — он выпростал металлическое крыло, лязгнув перьями. — Приведите в идеальный порядок две каюты на этом корабле! Если хоть пылинку потом найду — заставлю языками выскребать! А потом накройте мне стол и сервируйте его лучшей кулинарией Хардола!

Нажар, пребывавший в эйфории от столь стремительного исцеления, ещё что-то приказал бы команде, косясь больше на своё новое крыло, чем подопечных… но он был остановлен кинувшейся обниматься сестрой.

Маррут, пока ещё остававшаяся в каюте, довольно подняла уши и приобняла Варшана, на чьей морде мешались усталость, брезгливость и удовлетворение.

Румдан поперхнулся, выслушав заказ капитана, но перечить не стал и исполнил всё так, как он просил. В итоге после захода солнца на палубе Драгды был возведён импровизированный стол из широких досок на бочках, а на нём сервированы блюда Светлых — листовые салаты и овощи без мяса. Проголодавшийся Нажар, не скрывая аппетита, уминал «травоядную пищу» с хрустом, Варшан из вежливости пожёвывал шпажку лука, Маррут просто смирно сидела, освещая стол перед собой глазами не хуже, чем свечки.

— С каких это пор ты перешёл на еду для беззубых Светлых, капитан? — несмело спросил чёрно-белый дракон.

— А ты меня за едой видел? — спросил серый, постукивая копытом. — Никогда не любил мясо.

— Потому и копыта выросли? — не удержался помощник, но Нажар и хвостом не взмахнул.

— Копыта у меня от отца, — он зачерпнул пару зелёных листов и отправил их в рот. Прожевав их, он продолжил. — А как ты оказался здесь, Аменемхат? Неужели Инанна выслала?

— Разумеется, — сложив на столе лапы, Варшан чуть отставил назад голову. — Она бы не потерпела потомков предыдущих саров в Нашаре — за исключением тех, кто помогал ей самой взойти на престол. Я ведь всегда могу предьявить Инанне претензии, верно?

— Титул сара не наследуется, во всяком случае теперь, — единственное, чему Нажар не изменил, так это вину, бокал которого он пролил в пасть взахлёб.

— Я прошу не беспокоиться за моего мужа, — Маррут изобразила очаровательную улыбку. — Он не собирается свергать Инанну. До меня доходили лишь лестные факты о ней. Она почти может сравниться с нашими благодетелями, ведь она отменила в Нашаре рабство, введённое безумной Герусет. Инанне осталось лишь избавиться от пагубного влияния религий и сделать подданных более мирными и миролюбивыми, но я ей в этом помогу.

— По мне — ей больше мешают всякие придурки, — протезированный отставил почти опустевшую плошку с зеленью и сцепил лапы в замок. — Инанна не может справляться со всем одна. Ей нужна помощь, иначе она не видит проблем прямо под своим носом. Например, в Вейндале собираются пираты, деструкторы, даже кракалевны! А она думает только о материке!

— Именно помочь ей я и собираюсь. Ведь ты не откажешь мне в любезности представить меня ко двору сара и порекомендовать как советницу и ту, кто способна решать её проблемы любыми средствами?

Нажар поперхнулся вином — в его глотке будто пожар разгорелся. Варшан засмеялся не сколько реакции капитана, сколько словам самки:

— Не воспринимай буквально. Я знаю, что ко слову простого вояки Инанна не прислушается. Даже у воли Тёмного есть логические рамки. Мы будем благодарны тебе даже за то, что ты доставишь нас до берегов Нашара.

— Если это плата за крыло — я согласен, — кивнул Нажар. — Но за вашу безопасность на борту я не могу отвечать. Это не пассажирский корабль, а боевое судно, причём любой корабль из Нашара может атаковать нас. И тогда я буду обороняться, а вы — не мешаться под копытами.

— Это будет то ещё зрелище… — подхватил Варшан со стола сладкий плод и начал его перекатывать из ладони в ладонь по доскам. — Но мне кажется, что риски сильно преувеличиваются. Ты, как минимум, захватил на борт Аменемхата — уже ли не гарантия лояльности и прощения?

— Только для тех, кто тебя почитает, — Нажар стал отмечать пункты по когтям. — Раз — тебя изгнала сар, поэтому ты сойдёшь за хороший трофей. Два — пираты, негодяи и убийцы не признают авторитетов. Три — чем сильнее ты как маг, тем интереснее ты как добыча работорговцев и душеловов. Четыре — кракалевны и деструкторы с радостью убьют врага навов. Хватит?

— Ты сомневаешься в том, что я смогу защитить мужа? — Маррут взяла с досок нож, отрезала от него лезвие когтем и показательно стала жевать клинок. Нажар обеспокоенно фыркнул и сменил тему:

— Могу ли я знать, почему вдруг Аменемхат с… родственницей столь разительно переменили свои принципы и решили помогать Инанне? Возможно, если я буду знать, чего вы желаете добиться, то смогу вам помочь чем-то большим, чем простой доставкой.

— Аменемхаты ещё не перевелись, и вернуть себе былое способны… — протянул Варшан, покручивая плодом в лапе. Но Маррут гневно зыркнула на самца — и его бок на мгновение осветился ярче из-за её вспыхнувших глаз:

— Даже не вздумай убивать Инанну! Она лучший кандидат для правления Нашаром под присмотром демиургессы. Ей мешают раскрыться лишь Тьма, хитрый и подлый Зорат, да отсутствие моей помощи.

Румдан, ожидавший указов в тени мачты, хотел что-то сказать, но Нажар вдруг поднялся и указал ему на люк в трюм.

— Оставь нас на время.

Варшан недоуменно посмотрел на возбудившегося дракона. А тот поднял рукоятку ножа без лезвия и ударил ей по столу.

— Тьма — это худшее, что случилось с Нашаром, — начал он негромко, но усиливая голос с каждым новым словом. — Я убедился в её беспомощности ещё в Вейндале. Твои силы впечатляют, но сила это ещё не всё, и то, что тебе можно скармливать металлолом, не показатель. А вот Зорат — единственный стоящий советник Инанны. Тебе, надеюсь, не надо рассказывать, кем была Герусет Аменемхат?

— Можешь рассказать мне, хочу сравнить со своими воспоминаниями, — отставив съедобную «игрушку», Варшан с усталой серьёзностью посмотрел на Нажара. — Если Маррут не даст мне покончить с Инанной, я не дам ей покончить с Зоратом. Все считают, что мою тётю убила Инанна. Это правда лишь отчасти. Рыжая кобыла — это только меч в лапах Зората. Кроме кровной мести и желания сделать своё слово более веским ничто не побудит меня с нею покончить. Из завещания Аменемхата я вынес лишь одно — сары это не правители, это громоотводы для тех, кому не нравится режим тех, кто ими управляет. Зорат сделал большую ошибку, выйдя из своего скита и став саром. Теперь он явный правитель, все его действия на виду. Аменемхаты, чтобы контролировать Нашар и прекратить умирать, должны уйти в тень и руководить сарами оттуда.

— Мне не важно, кто кем правит, главное, чтобы народ был доволен, — Нажар примирительно развёл лапы в стороны. — А морду Зората мне показал брат. Ты прав, Инанна убила Герусет, но ты должен помнить, что твоя родственница была против своего народа. Она уничтожала драконов только потому, что ей нужны были силы для самой себя — поддерживать свою защиту, а значит — власть. Если ты собираешься убить Инанну… — тут голос дракона вновь окреп. — Тебе придётся сначала сразиться со мной, а затем править корабль к берегам Нашара в одиночку. А что касается Зората — Аменемхатам гораздо выгоднее дружить с ним, чем бороться. Разве стоит мимолётная радость отмщения крови и гибели?

— Аменемхат всегда был за народ, и Герусет неправильно поняла его завещание. Так же и я, и Зорат, надеюсь, — подумав, Варшан принялся за плод, неудобный для острозубой пасти.

— И наша демиургесса, — снова благожелательно улыбнулась Маррут. А вот Варшан в ответ нахмурился.

— Не нужна демиургесса. Никакого отличия от Тьмы.

— А здесь бы я поспорил, но не буду — сам того же мнения, хотя… всё познаётся в сравнении, — наконец почувствовав сытость в животе и общении, Нашар расправил крылья. — А теперь я проведу вас до вашей каюты. Одной на двоих, раз вы… супруги. Отплываем этой же ночью.

* * *

Ламира наотрез отказалась от помощи брата. Он всего лишь хотел повидать своими глазами демиурга Мирдала, о котором Нажар был начитан — как по сборнику гимнов самого Светлейшего, так и по историческим мемуарам. Но у брата — праздная блажь, ему бы лучше вернуть долг за крыло и отвезти Велеяра Аменемхата с его големом. У Ламиры дело куда серьёзнее.

Прежде она боялась отвлекать Светлейшего, даже многие насущные проблемы Нашара считая пустяком. Братоубийство отца и дяди переполнило чашу терпения. Мирдал, покидая Нашар, оставил ту, кто должна была принести Тёмным Свет и доброту — но она пока была ещё слишком мала для своего предназначения. А, значит, Второму Солнцу пора возвращаться в самое Тёмное место.

По расспросу паривших над смогом, витавших между башен крылатых Ламира через некоторое время узнала, где Мирдал находится. Она взлетела в воздух и направилась на север, облетая город Светлых и спускаясь вниз, туда, где домики выглядели не так блистательно. Взмахивая крыльями, она обдумывала свои слова, но в голову ей ничего не лезло. Мирдалу необходимо вернуться в Нашар, но как уговорить его на это?

Взмахивая крыльями, Ламира обдумывала, как приветствовать того, кого она считала своим духовным наставником, с чем обратиться к нему. Наверное, за годы жизни в роскоши земли Светлых, среди удобств развитой цивилизации, лишённой врагов, Мирдал уже немного отвык от своих привычек и, быть может, его помощь… Нет! Не хотелось в это верить, слишком уж полюбилась Ламире его благодетельная душа ещё в Нашаре. Такие не перековать с меча искателя истины на сытый сельскохозяйственный инструмент, такие не плавятся в томной неге довольствия. Пусть всё в этом мире меняется, но, быть может, хотя бы демиурги остаются неизменными?

Её поиски увенчались успехом — по крайней мере, ей так показалось. Возле одного из домов она обнаружила толпу людей, расходящихся в разные стороны попарно и что-то обсуждающих друг с другом. Видно, что-то интересное, потому что разговор был оживлённым, но не ожесточённым. Такие обычно можно слышать в Нашаре после выступления музыкантов, когда ещё не перепившиеся драконы делятся друг с другом эмоциями. Здесь же выпивкой и не пахло — в переносном смысле, конечно же.

В иных местах Сей-Гота Ламира не замечала споров — каждый находился в согласии с окружающими, часто драконы и люди здоровались даже с незнакомыми им существами. Но при всей идиллии город казался мертвенным и заводным оттого, что редко когда поднимались пылкие обсуждения — не в целях поорать друг на друга, а вместе отыскать истину, мирно выяснить, кто прав, а кто заблуждался. Некоторые пролетающие косились на всполошённые, словно проснувшиеся группы будто на мелких насекомых — досадливых, нарушающих гармонию, неизвестно зачем сотворённых и страшных, несмотря на свой скромный размер.

А вот златогривый дракон, вышедший из дома, общения с людьми не избегал. Наоборот, провожая молодую девушку, златошёрстый о чём-то непринуждённо с ней беседовал, пока они шли по достаточно густой, но невысокой траве. Наконец, девушка поклонилась и ускорила шаг, спеша, наверное, присоединиться к своим друзьям, а дракон повернулся, намереваясь вернуться в гулкий барак — похоже бывший склад… но остановился, а потом поднял нос на Ламиру, которая приземлилась на балку двумя ярусами выше. Мирдал ни слова не произнёс — всё равно бы не докричался в шумном от машин и разумных городе. Но даже издали в его позе и глазах чувствовалось радостное приветствие. И это при том, что бывший демиург не улыбался, не поднимал уши — не пытался даже.

— Приветствую, Светлейший Мирдал, — Ламира спорхнула на пол и поклонилась демиургу. — Надеюсь, тебе не составило труда узнать меня в таком виде…

— Душа твоя осталась прежней, Ламира. Она же тебя и привела сюда, — солнечный перешёл на четыре, вновь направляясь ко входу в неброское здание, но на этот раз хвостом приглашая войти.

Ламира последовала за ним, у проёма нагнав золотого, но пропустив его перед собой.

— Боюсь, что нет. Мой отец был убит моим дядей, один мой брат стал таким же синим уродом, а другой потерял конечность, и одно крыло у него теперь из металла. Я пришла к тебе не в лучшие дни моей жизни, Светлейший.

— В лучшие дни не приходят, а сидят на месте, — отходя в сторонку, Мирдал одобрительно распахнул глаза. Но слова его больше сочетались с грустью в уголках его пасти — взглядом он лишь пытался приободрить. — А где твои братья? Помог бы им.

— Помочь надо куда большему числу народа… — со вздохом прошла за Светлейшим Ламира.

— О чём ты? — спросил Мирдал тоном, который показался Ламире подозрительным. Как будто бы он уже знал ответ, но хотел услышать от неё.

— Вы, Светлые, наверняка знаете, что сейчас происходит в Нашаре. Кажется, Инанна и Зорат теряют хватку, — она, так и не войдя в дом, расправила крылья в жесте бессилия. — Навы просыпаются, деструкторы и кракалевны обнаглели, а сами драконы поголовно сходят с ума. Так дальше жить просто невозможно!

— Что изменилось с того момента, как пятнадцать лет назад покинул Нашар? — Мирдал, не отводя взгляда с Ламиры, кивнул крылатым, которые ждали его в импровизированном актовом зале — а таких там оставалось около десятка. — Прежде ты считала, что немедленная помощь не нужна, и вся проблема лишь во Тьме. Но, как видишь, дело не в ней. Даже не в каждой из твоих глобальных проблем по-отдельности. У вас есть свобода, но согласия нет. А на Хардоле — наоборот.

— Для начала — меня искупали в краске… — вяло пошутила Ламира. — Тебе стоит поговорить с моим братом насчёт того, что поменялось, Светлейший. Деспотичную Герусет сменила несмышлёная Инанна, родились новые драконы… А что касательно Тьмы — тут всё гораздо сложнее, — она зажмурилась, пытаясь подобрать нужные слова. — Мне кажется, дело не в свободе, а в том, на что она направлена.

— А точнее — в умении свободой распоряжаться. Например, сейчас ты стоишь пыльная после дороги, хотя давно уже могла попросить тебя накормить, — неожиданно резко Мирдал сменил тему и, не дожидаясь отнекивания от Ламиры, кивнул подошедшей к нему крылатой — белой с золотым, но живой и бойкой, не то, что та Маррут.

— Кто это с тобой? — удивлённо спросила она, указав когтем на Ламиру. — Похожа на мутанта, душа Тёмного, намерения Светлой.

— Меня зовут Ламира Тагирион, дочь Орниаса, — представилась драконица, помянув и отца. — Я пришла к Светлейшему Мирдалу по личным делам, госпожа…

— Так уж и по личным… — она смерила гостью ещё подозрительнее. — Личное это семья и дети, а нашествия навов это самое общественное…

— А навы не несут угрозу каждой семье? — перебил её Мирдал. — Радостно, что думают о других и считают общие проблемы своими! Для Тёмного это лучший способ узнать добро.

— Не знаю, как насчёт добра, но нам не придётся долго думать о других, когда нас будут уничтожать, — с горечью произнесла Ламира. — не так много способных принять Тёмных, такими, как мы есть, тем более мало кто будет стараться изменить нас в лучшую сторону. Ты должен отправиться со мной в Нашар! Сейчас там как никогда нужен кто-нибудь добрый!

— Побудь за старшую, ты уже вполне умеешь. — Мирдал поцеловал в лоб бело-жёлтую.

Ламира едва не запрыгала от радости, но всё же заставила себя сохранять спокойствие.

— Но… Мы можем хотя бы отобедать перед тем, как пускаться в путь? — спросила она, виновато проводя лапкой по земле.

— Сам приглашал, — подтвердил золотой.

Том второй — Смысл Хаоса

Глава первая: Служба.

* * * Нашар. Храм Ночи. * * *

Если бы религию поклонников Тьмы придумывал Александр, он бы ни за что не велел назначать обряды на раннее утро. Его не проснувшиеся ещё мозг и тело, поднятые нетерпеливым пинком Намиры, не были способны усваивать истину. Артара не испытывала проблем с уходом в сон и выходом из него, так что Варлад начал завидовать ей. Вот кому бы стоило его обучать сонной науке!

— Невозможность действовать сразу после подъёма — показатель не только слабой воли, но и неспособности себя защитить от внезапного нападения, — так пожелала Намира «доброго утра», потащив своего нового соратника в санузел. — Тебе сегодня Молчать, пока я Шепчу.

В своё первое посещение драконьей ванной комнаты, произошедшее ещё месяц назад, Александр и там ожидал обнаружить нечто необычное, но разочаровался — при мытье крылатые использовали обыкновенную технологию. В санузле размещались шланг и два пустых резервуара со сливом — более плоский, похожий на лоток, и более глубокий, очевидно ванная-душевая. Температура воды регулировалась, но ни мыла, ни шампуня, ни полотенец хозяева храма не предоставили. «Келья отшельника» — проворчал Варлад, начиная счищать с глаз корку, соскрёбывая её костяшками пальцев под водой. Вымыл морду он быстро, сложнее стало сохнуть. Густой мех плохо испарял из себя влагу, а идти к прихожанам намокшим не хотелось. Высушиваться заклинанием Александр тоже не умел. Да, хотя общество частично технологическое, слишком много оставлено на владение чарами, которое, как казалось новоиспечённому крылатому, тут в разной мере присутствовало у всех.

— С твоего позволения, — тихо проговорила фиалковая молодая самка, уже накинувшая на спину чёрную ткань облачения. Прежде, чем Александр успел ответить, послушница быстро махнула ладонью передней лапы перед его мордой, при этом выделяя из неё кипящую прану. Человек, погружённый в долгий драконий кошмар, опасливо дёрнулся — юная, но сильно повзрослевшая со времени первого знакомства прислужница почти в прямом смысле играла с огнём. Выпусти она немного больше энергии — её господин в лучшем случае побреется и обожжётся. Однако драконице удивительно хорошо давался контроль боевых чар, и крайне нежным температурным ударом она лишь обсушила шерсть менее талантливого, но каким-то образом превосходящего по званию Воплощения.

Не завтракая — хотя драконы, насколько выяснилось по общим трапезам, в принципе ели только раз в день, днём — Тёмные спустились с башни в центральный зал. На церемонию собирались не только работники храма, но и драконы из города, всё познание о котором ограничивалось у Александра прогулками с Артарой. Сложно было исходя из этого прикинуть население Утгарда, но, учитывая, что других святилищ в нём не имелось, не слишком много посетителей набиралось — около пятидесяти прихожан при двухстах служителей. Обряд при том проводили лишь трое — сами Воплощения, что вышли под купол в центр, когда все воспринимающие слово Тьмы, как отдавшие себя ей жрецы, так и лишь прикасавшиеся к ней «миряне». Многие из них присели прямо на пол, жёсткий и холодный, не некоторые продолжили стоять на четырёх лапах, излучая преданность и уважение через глаза. Но молчали все.

Подать голос первому предстояло Варладу. Он уже несколько дней заблаговременно тренировался, чтобы не испортить своё первое выступление, хотя действие ему, как «недоумку» и «возвращающему опыт Воплощению», предстояло простое. Проблема состояла в том, что теперь это приходилось делать на большую публику. В мохнатом теле, даже среди драконов, Александр чувствовал себя идиотом, а ему ещё и повелели тянуть одну низкую ноту, пока остальные Воплощения будут петь. К этому глупому действию и к перебарыванию своей стеснительности подстегнуло лишь воспоминание о том, как пригрозила поступить Арма, если он этого не сделает. Но всё равно, несмотря на все обещания, служба началась не по плану — Арма начала исполнение первой, а нерадивый помощник вспомнил о своём деле только на середине первой строчки еёисполнения.

А поверх низкого, резонирующего с гудящей нотой и растекающегося под куполом пения Армы, Намира контрастно-тонко вступила тягучим припевом.

Александр не мог понять мотивов выбора именно такой песни. Его разум озадачивался, отчего в гимне нет ни слова о могуществе Тьмы, как будут награждены верные и покараны сопротивляющиеся учению — всего того, что обуславливает успешность религии. Но тело его действовало рефлекторно, само повышая или понижая тембр для гармонии мелодии, которая будто самостоятельно, без усилий со стороны Воплощений, выходила из них. Слушатели преображались от звуков не оглушительных, но неимоверно сильных. Кто сидел — вставали, стоявшие падали ниц, но устремляя взоры не на троих поющих, а ко звёздному потолку, словно гудящему и поющему самостоятельно.

Намира и Арма пели одновременно, мелодия словно обрела несколько слоёв с разной скоростью движения — торопливое и тревожное контральто Армы, восхищённо-протяжное сопрано Намиры и будто застывший в вечности голос Варлада, выступавший фоном для слов. Александр более не обращал внимания на вдохи и выдохи, его захватило то, что он делал — он сам как бы стал лишь одним и слушателей, пока сама Тьма проявляла свою красоту.

Не сговариваясь, в один миг Воплощения почти резко оборвали исполнение, так и оставив своих прихожан за пределами жизненной суеты, в бесконечном пространстве вселенной. Бывший человек испугался неизвестно чего — ощутил, возможно, в себе что-то незнакомое прежде, или сам попал под гипнотическое впечатление гимна, начав осязать разум звёздного неба, имитируемого потолком. Арма тоже безвольно стояла, пока Намира, подняв лапу к пасти, шёпотом, но слышно всем в зале благодаря чудесно выверенной акустике, произносила сложные для понимания, но заставляющие цепенеть от благоговейного ужаса слова:

— Я убила Намиру, когда та осознала, что нельзя совмещать навязывание своей воли Вселенной — цель многих кобников — и отрешение от своей воли, через которое Вселенная путает навязанное со своим. Да, если ты — Вселенная, ваши воли одинаковы. Но что тебе, всему живому существу, до капризов своего когтя? Это ты сам используешь коготь вместе с другими, чтобы делать вещи или рвать врагов. Послушник, учись у себя же. Если нутро хочет командовать телом — возбуждает желание много есть и много спариваться — тебя учат твоей волей брать себя под контроль для достижения цели, поставленной разумом. Зрелый разум, охвативший Вселенную, забудет о прежних целях той её части, из которой он расцвёл. Как же мало тех, кто преодолел всё обучение до конца! Эгоистичные кобники останавливаются на предпоследней стадии, когда уже им подвластны законы Вселенной и события в ней. И даже если кто-то и желает обучаться дальше, то не мирится с полной потерей того, что раньше считал собой. Такие не желают открывать правды, бегут от неё, плодя Вселенные, разные и отличные друг от друга, но вторичные по отношению к собственной Сути, которая позволяет им существовать. Их пожрут навы как не имеющих силы самозванцев. Ты думаешь, что Вселенная сама держит себя? Ты думаешь, что ты сам себя родил? Глупец, это я — твоя мать. Даже Ничто должен кто-то создать. Тем более создаётся определимое, то, что имеет форму, отличную от первоначальной бесформенности. И, как всякое создание, существует для некой цели. Зови меня Тьма, потому что тебе не узреть того, что стоит за мной. Смирись, что даже ты, вечный, имел начало — не во времени и месте, а во мне. Люби меня, как мать, и забудь о матери тела твоего бутона, потому что она это ты, а я — иное. Помни, что ты — это не только твоя воля, но и воля тех, кто тебя окружает. Слушайся свою мать, потому что пока ты не стал мной, в тебе нет своей мудрости. Ищи общения со мной и приглядывайся к моим знакам. Я люблю сильных и умных, но когда ты используешь других — то и учится на своих поступках другой, а ты остаёшься без пользы. Тебе некого использовать, кроме себя, но если ты любишь меня и попросишь помощи — я не обойду стороной.

* * *

Только лишь Александр начал надеяться на спокойную размеренную жизнь под крылом культа Тьмы и постепенное приобретение магического могущества, как вместо обычного семинара в уже ставшем привычным классе драконят и Варлада выгнали за стены Купола Ночи. Намира с насмешливым и испытывающим взором, ничего хорошего и безопасного не сулившим, присматривала за наставницами, что выводили на площадь молодняк, выстраивая его словно на линейку. «Господин Тьма», сильно выделявшийся своим ростом и бестолковостью на фоне крылатых ребят, и следовавшая за ним хвостиком Артара, участи этой тоже не избежали. Варлад, крутя во все стороны черногривой головой, пересчитал количество учеников. Выходила примерно одна параллель средней школы — немногим меньше сотни.

В отличие от большинства из них, Александр полетел за группой кое-как, едва справляясь с крыльями, делая то слишком быстрые, то слишком медленные махи крыльями. Хорошо ещё, что Артара успела показать ему, как ими пользоваться, да и сам чёрный внимательно присматривался к ученикам, пытаясь копировать их движения. Выходило не очень. Очень не очень!

Вокруг Варлада роились молодые озорники, нарочно выписывающие пируэты. Каждому хотелось показать себя превосходящим Воплощение в полёте! Но Намира, узрев подобное презрение дисциплины, позорящее добрую репутацию жречества Тьмы, страшно перекосила морду и безжалостно выстрелила в драконят теневым сгустком. Он поразил особенно наглого самчика, который пытался подражать колчекрылому полёту Варлада. В результате его парализовало посреди взмаха, драконёнок камнем рухнул вниз и расшибся о покатую крышу, скатился по ней, а потом треснулся о мостовую кровавым блином.

— Незачем глумиться над Воплощениями, — рявкнула Намира на детвору так, что от ужаса зависли даже редкие утренние драконы, летевшие по своим делам. — Когда Воплощение поглумится над вами, вам станет не смешно!

Варлад ошеломлённо уставился на убитого юнца, поражённый стремительной и безжалостной атакой Намиры. Та продолжила полёт как ни в чём не бывало. Артара же поспешно отдалилась от Варлада, вздрагивая от мысли, что чересчур близкий полёт Намира расценит как ещё одну шутку. Впрочем, мысли Александра к ней не обращались, он поспешил нагнать Намиру. Драконята расступились перед ним, как волны перед кораблём.

Почему его самого за куда более сильный, по его мнению, проступок не наказали, а заставили пострадать попавшихся под лапу ремонтников? А сейчас просто так лишили жизни будущего служителя тогда, когда было достаточно громко рявкнуть? В новом мире Александр находил ещё меньше справедливости, чем в старом. То, что именно его защищали как Воплощение, не облегчало совесть.

— Зачем так жестоко? — спросил он у Намиры.

— Его ещё можно соскрести, — она произнесла цинично и без сожаления. — Зато для других это запоминающийся и наглядный урок, как нужно себя вести.

— Но нельзя так просто разбрасываться учениками, — осторожно заметил дракон.

— Девять верных Матери ценнее десяти предателей Тьмы, — показывая, что диалог завершён, стервозное Воплощение ускорилось, вставая во главе клина и ведя за собой за город.

Варлад сильно опасался, что, стоит лишь Намире ослабить присмотр за детьми, как они разорвут если не его, то бедняжку Артару — просто за то, что она часто находилась рядом с чёртовым «Воплощением» и прислуживала ему. От этой «избранности» одни проблемы что у самого Александра, что у окружающих. Кто выиграл от его переселения в Нашар? Не горюющие от расставания родители, не Намира, которая еле терпит слабака-Варлада, что должен был обладать громадной силой, и срывается на безвинных детёнышах. И уж точно не послушники, подвергшиеся децимации. Кто тогда?

Пока что этот перенос не принёс ему ничего, за чем он стремился… Только с носом оставил как полицию, так и силы посерьёзнее. Мало радости на общем фоне. А точно ли угрожала серьёзная опасность, если бы он решил продолжить жить прежним образом? «Дух-поисковик», круживший подле скрывшегося убийцы, напоминал обычную инструктированную душу, которую могла и Намира послать для убедительности, чтобы легче согласился на переселение в мир полудиких драконов.

Когда в голове родилась эта мысль, Александр уже улетал из города, следуя за стаей Тёмных вдоль реки, берега которой размещали город. Похищенный из родного дома уже летел ровнее и увереннее, успокаиваясь в прохладном вечернем воздухе, который пах приятной влагой от многочисленных каналов, широких и узких, своей разветвлённостью делавших тёмный город похожим на Венецию или Петербург, а строгость и монументальность строений на берегах лишь подчёркивала сходство.

Пригород, постепенно переходящий от невысоких домиков и особняков посреди ухоженных парков в пустыри и дикие леса, также был полон загадочными достопримечательностями, о назначении которых лишь гадать можно было. Какие-то теории в голове возникли лишь при виде высоченной башни не меньше чем в тридцать этажей со стеклянной или кристальной комнатой на самой верхушке, горящей ярким золотисто-оранжевым в лучах солнца и зеркал, вогнутым полукругом расставленных у подножья высотки. Ещё на Земле он видел в интернете такого рода электростанции, концентрирующие энергию солнечного света в одной точке. Драконы использовали похожий метод, только генерировали прану, а не электричество. Это внушало некоторый оптимизм: несмотря на творимую Тёмными магию, законы физики в Нашаре мире оставались разумными и интуитивно понятными. Не пришлось переучиваться.

Столица драконов напоминала ад, решивший привидится в кошмаре после тяжёлого дня какому-нибудь впечатлительному архитектору. Александр сначала подумал о священнике после попойки, но поправил себя, так как не приметил ни расставленных рядами прямо под открытым небом котлов, ни потоков лавы… Так или иначе природа, окружавшая цивилизованный район, поражала притягательной живописностью. Буйная растительность, ярко зеленеющая и почти отражающая, словно зелёная луна, прямые солнечные лучи, контрастировала с темнеющими гранёными глыбами скал, камень с которых, по-видимому, и применялся в строительстве чёрных домов покинутого послушниками города.

— Госпожа Намира! — вдруг услышал он крик Ворвея. — Мы направляемся к строениям Аменехматов? Неужели вы, Воплощения, хотите вычленить души недостойных и снова запустить их?

Приглядываясь к горизонту, черношёрстый золотоглазый человек действительно заметил несколько темнеющих треугольников на фоне блеска широкого озера. Когда Тёмные подлетели к ним ближе, эти треугольники начали различаться как пирамиды. Нижняя их половина, густо оплетённая плющом и даже заросшая кустарником, имела большое сходство со ступенчатыми американскими монументами, тогда как гладкие четырёхсторонние вершины походили на египетские чудеса света.

По-гречески «пирамида» — «огонь внутри». В Нашаре этот странный перевод начинал проясняться. Не физически, но энергетически эти далёкие изваяния светились так ярко, что их прана была заметна даже с такого огромного расстояния, хотя пятно ауры жителей немалого города за хвостом начало размазываться и теряться.

— Пока что нет среди вас настолько недостойных, к счастью, — ответствовала Ворвею Намира, а потом обратилась и ко всей группе. — Но отсеять неумех всё равно пришла пора. Сейчас пирамиды Герусет не используются как «маслодавильни» для душ преступников. Но в них я до сих пор храню энергию про запас — больше, чем даже сможет вобрать аура Воплощения. И подобная ценность нуждается в уходе. Вам предстоит прибраться снаружи пирамид для того, чтобы Хаос не захватил их через изменённую навами природу.

Артара осторожно облетела Воплощения, держась ниже их.

— Госпожа Намира, разреши мне в таком случае вылететь вперёд и обследовать пирамиду на предмет засады! Если навы подобрались к ним, то, может статься, деструкторы тоже засели неподалёку и только и ждут, чтобы атаковать самых младших учеников!

До сих пор непривычно, что к верховной жрице обращаются на «ты». В этом мире и в правилах его языка вообще не принято подчёркивать уважение множественным числом.

— Если это окажется правдой, мы это узнаем по тому факту, что ты не вернёшься, — Намира только фыркнула, не выражая одобрения и не высказывая запрет. — Потому что либо тебя убьют эти деструкторы, либо ты сама станешь одним из них, отколовшись от Тьмы и сбежав.

— Тогда ты заметишь это! — ответила Артара, агрессивно поворачивая уши. Что это с ней? Варлад заметил, что за время своего разговора юная драконочка больше смотрела не на Намиру, а на него… Стоп. А не из-за произошедшей ли попойки Артара так себя ведёт? Хочет загладить вину перед Намирой за то, что не уследила за ним? Или наоборот, начала просыпаться и понимать, в какой тоталитарной секте учится? Да… не такими Александр, ещё будучи человеком, воображал себе церкви последователей Тьмы. Ругая родных попов за сребролюбие и интриги, он не мог представить, что всё может оказаться хуже — на уровне средневековья, если не древнего мира. Для полного образа жестоких язычников драконам остаётся только разумные жертвы приносить, и не одну в день. Цивилизация — она не только в логических схемах и контроллерах освещения. И Варлад к ней слишком привык, будучи Александром.

— Твою душу можно было бы потратить куда ценнее, — продолжила Намира. — Но раз ты так горишь желанием пустить её на…

— Я полечу с ней! — вдруг воскликнул Ворвей, взмахнув крыльями и подлетев к Артаре. — Если что, то вытащу её за хвост и гриву, а если не успею — хотя бы испепелю, чтобы врагам не досталась!

— Ты бы с удовольствием сделал второе вместо первого, да? — кисло усмехнулась Артара.

— Нужна ты мне, кобыла, — махнул крылом тот.

— Можете не спорить, мы почти долетели, — завернула Намира на круг над вырывавшимися из влажного прибрежного леса рукотворными пиками пирамид.

Озеро освежающе синело отражением ясного неба — вчера кончились затяжные дожди. Камыши на болотистых берегах качались от ветра медленно и лениво, словно водоросли в воде. Листва на деревьях и лианах зеленела, почти блестя. По веткам, радуясь висящему над водой и кронами светилу, прыгали птахи, певуче прославляя жизнь.

Природа взяла своё. Недалёкий от кромки берега остров вблизи смотрелся скорее старой скалой, заросшей молодой растительностью, нежели творением лап драконов — покрытая резьбой пирамида, замаскированная мхом. Казалось, что к ней давно уже никто не летал, забыв о её существовании, и раньше известном не многим. Но сегодня эту погребённую под слоем жизни постройку наконец решили посетить разумные существа.

Тёмные описали круг, присматриваясь, где лучше приземлиться. Первым делом Намира, опускаясь на площадку на вершине пирамиды, заставила почернеть и обуглиться своей магией всю мешавшую приземлиться поросль, а потом развеяла оставшийся после секундной вспышки пепел, хотя сама успела встать ещё на тлевшие угли, не пострадав и даже не поморщившись благодаря достаточной защите. Драконята и Варлад опустились уже на гладкий и лишь немного запорошённый гарью камень.

— И не жалко тебе такую красоту? — Грустно вздохнул в первый раз вылетевший на природу Александр, складывая крылья. Наставница и похитительница ответила ему, отмахнувшись хвостом:

— Это были хищные лианы, а не мирные цветочки, и я не слышу твоей благодарности, Варлад. Как ты думаешь, долго мы бы искали вход за растительностью, которая в нашем климате всё равно через пару лет вернётся? А так — вот он, вход, — Намира подошла к выступающей на три когтя вверх плите с резным плетением рун на ней. Фиалковая мутантка встала напротив, опустив глаза и уши, потому Намира участливо у неё вопросила: — А ты о чём задумалась, Артара?

— Мы ведь не войдём в пирамиду, госпожа Тьма, — подняв уши, взглянула она на Воплощение прямо — Нас так же, как ранее учеников кругом выше, привели сюда только для того, чтобы провести уборку снаружи. Но опасность для тех, кто пожелает воспользоваться пирамидой в той экстренной ситуации нехватки энергии, для которой она существует, может крыться и внутри. А вдруг какой-либо кристалл поцарапался, произошла утечка праны, или управляющий дух сошёл с ума? Мудрый дракон должен и это проверить.

— Защита от подобных недоразумений предусмотрена, — руководитель группы положила лапу на каменный люк безо всяких ручек, тяжёлый и, вполне вероятно, с защитой от проникновения посторонних. Молодняк, мешая друг другу крыльями, подбежали посмотреть на надёжно запечатанную дверь и подробнее изучить рунные узоры. — Внутрь может войти лишь тот, кто знает нужное слово и сможет наполнить энергией дорожки его рун. Но это слово известно лишь Тьме, она его помнит и сообщит Воплощению при нужде проникнуть к нашим запасам. Более никто их касаться не достоин, да и необходимой силой для оперирования ими не обладает. А сейчас разбейтесь на пары — начнём счищать растения. Будьте осторожны — они могут огрызнуться. Варлад останется со мной.

Хоть Артара и проявляла много отрицательных эмоций к Ворвею, в этот день они как-то сблизились — очень может быть, что на почве возросших страха и неприязни ко Тьме. Так или иначе, но они не очень долго размышляли перед тем, как принять компанию друг друга. Но вот на работу они отправились крайне неохотно, долго и возмущённо шепча, прежде чем приняться за сожжение корчившихся лоз за резным выступом, отделявшим площадку от покатых ступеней пирамиды.

— Ну, а у нас поважнее дело, — тихо проговорила Варладу Намира, ожидая, пока все ученики улетят так далеко, что больше не смогут подсматривать. — Проверю, чему ты научился за всё это время, и не прошли ли все твои унижения даром.

— В каком смысле? — удивления в жёлтых глазах Александра было не занимать.

— Ты в самом деле думаешь, что нам, как Тьме, действительно есть время присматривать за детьми? — усмехнулась чёрная драконесса, дёрнув раздражённо хвостом и крыльями. — Это их самостоятельный экзамен на следующий Круг. Тем, кого даже убогие растения способны убить, не стать достойными продолжения обучения. Но зачем тебе тратить время на столь простые вещи? В тебе Тьма, Варлад, и она должна сражаться и колдовать вместо тебя. И сейчас я проверю, способен ли ты ей не мешать. Заодно исполню план, для которого эта уборка — прикрытие.

С лапы подошедшей к люку Намиры полилась голубоватая энергия праны, наполняя выбитые символы, как река — водоотводные каналы в половодье. Когда все соединённые друг с другом буквы стали заполненными, энергия в них смогла поднять камень на размах, питая левитационные чары. В тёмном провале не было ни лестницы, ни пандуса, ни иного способа забраться в пирамиду на лапах, оставалось только аккуратно спрыгивать, ориентируясь в неярком свете с поверхности, достаточном для восприятия расширившимися до кругов щелевидных зрачков. Это Воплощения и совершили, не заметив, как за ними наблюдают две пары любопытных глаз.

— Известно лишь Тьме… — скептически протянул Ворвей, когда люк встал на прежнее место. — Теперь не только Тьме, но и нам.

— Будь пароль посложнее, мы бы могли его не запомнить… — Артара уже без опаски вышла из-за укрытия, направляясь к люку.

— Будь Тьма всеведущей, Воплощения бы нам уши оторвали! — остановил её парень. — Но они и так нас заметят, если мы войдём в пирамиду прямо за ними. Давай займёмся этим потом, а сейчас вернёмся к обязанностям.

Артара вздохнула, но признала правоту своего бывшего врага. Выполнять назначенную работу — тратить энергию на хищные растения — не очень хотелось, но молодая послушница отнеслась к заданию как к своего рода проверке. Можно ли поручать какие-то серьёзные задания тем, кто с простыми не справляется? Нельзя. Оставалось только надеяться, что на подобной низкой должности не оставят на всю жизнь. Да к тому же… попробуй ещё с растениями справиться!

Поросль, прежде спокойная, от выжигавшей её праны извивалась и хлестала лианами. Одна, особенно длинная и крепкая, достала до Ворвея — толстый побег натянулся и взвился вверх, к ветвям, зацепившись за пушистую шею и стянувшись на ней, как удавка. Испуганный рык прервался на полузвуке. Ничего не понимая, дракон неожиданно завис над землёй — не высоко, но даже отчаянно вытянутые задние только слегка царапали землю, только длинный тонкий хвост яростно бил кисточкой наотмашь по траве. Зубастая пасть бессильно раскрылась, бесполезно хватая воздух, язык напряжённо вытянулся, ярко горящие бесплодным гневом глаза округлились от страха. Передние тут же резко вцепились в агрессивное растение, пережавшее трахею, но острые когти только соскальзывали с гладкого стебля, скользили в густой смоле.

Напрягая последние силы и вложив в удар всё, что в ней оставалось, Артара с оскалом ударила воздух, посылая в изменённые Хаосом растения целую волну жара, испепелившую их. Даже шерсть на освобождённом наконец Ворвее, рухнувшем на камень, обуглилась. Но он хотя бы смог вдохнуть наконец!

И самец, и подскочившая к нему самка, что помогла ему встать на лапы, на время перестали следить за окружающим миром. Артара перепугалась за того, кто раньше её лишь обижал, не меньше, чем он за себя — но отходила от стресса с куда меньшей скоростью, лишь с облегчением наблюдая, как тот собственной энергией залечивает на себе ожоги, перенося прану из души в тело. Но будь у дракончика больше выдержки, он бы предпочёл копить силы на будущее… И не прогадал бы.

Ещё прежде, чем из зарослей к юным Тёмным вышли несколько потрёпанных дикой жизнью взрослых драконов, послушники заметили их ауры. Их энергетические силуэты не привлекали, отталкивали своей мерзостной простотой. С их владельцами общаться не хотелось, наоборот, хорошо было бы скрыться от них подальше, но банда крылатых с недобрыми, как их души, намерениями начала обступать раненых детей.

— Какие немощные, даже отделывать их не хочется, — наиболее рослый мохнатый развернул голову набок, смотря на детей одним глазом. — Но ни будущее жрецы, сторонники мёртвого мира. За будущие злодеяния их надо убить.

Деструкторы — сомнений быть не могло! — рычаще смеялись, готовясь расправиться с лёгкой добычей. Но численное превосходство врагов неожиданно добавило ярости молодняку. Если вдруг послушники сумеют отбиться, то это станет куда большей заслугой пред Тьмой, чем простая уборка на пирамиде! Но этот бой потребует от них всех способностей…

Сил у Ворвея почти не было — не хватит на удар кипящей праной. Что делать тогда? Какие альтернативы? Артара уже знала ответ — с бурными эмоциями на морде она резко дёрнула крыльями и вместо энергетического удара вытянула к оскалившему зубы деструктору свою душу, ударил своей бестелесной лапой его с размаха прямо по шее, вытягивая энергию так, как показывал Варлад. Из шеи брызнул мощный поток бодрой энергии, а ударенный пошатнулся, потеряв много сил, но, подгоняемый злобой, ещё резче ударил в ответ, поранил предплечье не успевшей отскочить самки, оставив несколько сочащихся кровью полос от когтей. Остальные деструкторы лишь прибавили в гневе и набросились все разом. Их покрыли неровные сферы щитов, что не давали их так просто ударить ни во плоти, ни вне её. Но сама Артара была слишком напугана, чтобы наносить точные удары, рассудочная часть разума пропала, уступив место инстинктивной, думающей обрывочно и быстро. Но она была не одна, её защищал и прикрывал Ворвей. Если бы Артара не успела энергетически поранить врага, то он бы ни за что не смог пробить защиту, но силы противника, что безрассудно тратились в резких и яростных атаках, незаметно таяли, и очередной выпад Тёмного, нацеленный прямо в голову, прогнул щит и вдарил по цели. Эфирная голова, комок духовной грязи, медленно, как надутый воздухом шарик, упала на землю и растворилась черноватым туманом, в реальности лапы внешне целого дракона разъехались, и главарь банды рухнул, распластавшись, со стеклянными глазами, уже не вставая. Того покинули все оставшиеся жизненные силы, разом перейдя к Ворвею, который ощутил, что полученная энергия гораздо вкусней в отдельности от его бывшего обладателя, неожиданно чистая, без той враждебности, что разбойник обладал при жизни, и придавала не только духовные, но и физические силы. В это же время на Тёмного прыгнул ещё один разъярённый дракон, но Ворвей вовремя пригнулся, а все вытянутые из убитого силы вложил в резкий удар когтями по брюху. От ускорения он оказался настолько сильным, что когти с треском прорвали и энергетический щит, и серую чешую нападающего, застряв лишь в выдернутых из брюха в полёте кишках, и распотрошённое тело по инерции прокатилось ещё на пять метров, разбрасывая за собой внутренности.

Такая демонстрация инстинктивной магии оказалась шокирующей даже для деструкторов, они, зарычав и прижимая уши к голове, начали разбегаться и разлетаться в диком ужасе. Но Ворвей уже не мог остановиться, вкус душевной энергии и мести его пересилил. Враги улетали так быстро, как могут лишь гонимые смертью, но всё равно несколько из них были подбиты даже на расстоянии невидимой лапой энергии, которую праник приноровился удлинять. По этому отростку из опустошённых оболочек преступников в него заливалось всё больше силы, а тела жертв на середине взмаха обвисали и неуклюже падали, либо разбиваясь о мостовую и с треском ломая кости, либо, хрустя, нанизывались на зубастые шпили по углам ярусов пирамиды, обвисая вытянутыми лапами и опущенными порванными крыльями.

Когда все противники либо скрылись далеко из вида, либо превратились в миролюбивые останки, ярость Ворвея поутихла, и на её место вернулся ужас, ещё больше возросший. Хотя деструкторы вели себя бездумно и агрессивно, но дракон, даже убийца — это не растение, и уничтожение его — уже убийство! Только мощное кипение бодрости в солнечном сплетении не давало Ворвею полностью застыть в кататонии, но и оно не спасало от шока и удивления самому себе. Небо и звёзды… Все эти смерти — это он сотворил?! Даже издеваясь над сверстниками, Ворвей никогда не думал, что способен на подобное. Если совесть можно успокоить, объяснив ей, что эти драконы сами бы сотворили то же самое с ним и сестрой по Тьме, не сумей он защититься… как успокоить душу?

Глава вторая: Призыв нава.

* * * Нашар. Храм кракалевн. * * *

Юный зелёный чешуйчатый дракон в ужасе поднял гребень и отодвинул голову назад. Даже странные волны приятности, окатывавшие его тело, не могли изгладить ужаса, что вселял висящий в нескольких размахах перед ним нав. Существо абсолютного разрушения — один из тех, кого почитали деструкторы как богов, как пример, как конечную цель становления и личной эволюции.

Но его наставница — белоснежная алогривая Радина — слишком фамильярно скривила пасть в странной улыбке, лишь немного склоняясь перед полупрозрачной массой со множеством отростков:

— Отощал… Даже вас убивают, господа наши! Приветствую тебя, Баотас, Высший со Звёзд!

Душа Алгамира наполнилась смятением. Великий Баотас! Совсем недавно угодивший в сети навов Тёмный пока что ещё не познакомился с иерархией своих будущих повелителей, но о Баотасе был наслышан ещё задолго до того, как Радина взяла многообещающего, ещё не безумного деструктора под своё начало. Заметно было и то, что белая позволяет себе значительную расслабленность по отношению к повелителям — сам Алгамир не рискнул повторять столь дерзкое поведение и бухнулся на землю рядом с Баотасом, всем своим видом выражая глубочайшее почтение.

В раболепстве чешуйчатый даже не ощущал, как его нутро заклокотало мешающей думать страстью. Но тем, кто должен верить, думать не стоит — это и спасало деструкторов от влияния своих покровителей. Позволяло им быть рядом с ними чуть менее безумными, чем становились все остальные.

Подросток ожидал услышать трубный голос, пробирающий до костей своей мощью — такого и ждёшь от великого существа подобных размеров. Но Баотас не разговаривал, только яростно мотал щупальцами и остервенело, выразительно вращал глазами. Радина понимала подобные жесты — быть может, долго уже общалась с пришельцами:

— Трудное положение. Тебе повезло, что ты имел достаточно воли, чтобы сбежать от слуг Тьмы, или же тебе попалось слишком глупое Воплощение, не пожравшее твою душу. Только отыщу ли я достойный тебя, Высший, сосуд?

— Я клянусь служить тебе и выполнять всё, что мне будет приказано, Высший, — Алгамир опустил голову, буквально вжимаясь мордой в землю и жмурясь от накатывающих на него волн навской энергетики. — Тьма не вечна, Свет померкнет. Мне не по пути с теми, кто бредёт в темноте или стремится к свету, словно ночное насекомое.

— Не издевайся над ним, — тихо перебила моление дракончика взрослая самка. — Видишь, ему и так тошно, а ты ещё и напоминаешь о былой силе. Всему есть своё время и место — почестям в том числе.

Разум Алгамира вновь утёк в непонимание — преддверие безумия. Ведь прежде сама Радина учила его, что для того, чтобы остаться живым при встрече с навом, не стоило подымать носа, а если желаешь ещё и получить от него нечто ценное — так и вовсе расстелиться жалким червём по земле и ублажать то, чем слушают навы, похвальбой и дифирамбами. Нет — вопреки собственным урокам, Радина вальяжно ходила по своей хижине, стремясь отыскать нечто на полках.

— Как… — дракончик перевёл глаза на нава и вернулся к Радине. — Может… Есть способ возвратить Высшему отнятое?

— Сегодня состоится небольшое празднование среди кракалевн, — Радина продолжала обшаривать полки. — Вот тогда он своё и возьмёт назад. А пока молчи, не мешай мне. Твой длинный язык раздражает меня!

Алгамир нервно шелестел крыльями, наблюдая, как массивный, но бесплотный нав, полностью не умещавшийся в плетёный домик из корней громадного дерева, мотается под потолком, будто подгоняя Радину или высказывая ей своё неодобрение. Создавалось впечатление, что он давно бы сожрал её… если бы мог.

— Да отвали! — внезапно рыкнула на него Радина. Приподняв две банки, она заглянула за них и её хвост радостно задрожал. — Ну наконец-то!

Алгамир почувствовал трепет, когда Радина вытащила из залежей банку — внутри неё на насыпанной кучке земли рос одинокий голубоватый цветок с красной серединой и блестящими белыми росинками на лепестках. Свинтив крышку, Радина аккуратно достала цветок и стала разминать его в лапах.

— Подойди сюда, — приказала она дракончику.

Он исполнил, как велели, не раздумывая — иначе вовсе бы прекратил понимать что-либо, запутался бы окончательно. А так — проще не думать и не сталкиваться с возможным наказанием. Баотас тоже остановил мельтешение — не потому, что ему повелела Радина, это абсурдно, но недостаточно. Нет — кажется, его успокоил цветок.

— На колени, — голос Радины звучал необыкновенно строго и Алгамир поспешил подчиниться. — Упирайся передними в землю и сложи крылья. Вот так…

Растирая цветок до состояния кашицы, Радина стало наносить её на виски и ноздри Алгамира. Чуть сладковатый медовый запах приятно обволок сознание дракончика.

Все следы вожделения из организма вдруг переместились в голову, ударили в неё, размягчая мозги. Плотный дым протёк через уши пустившего слюни крылатого — и голова его начала ощутимо тяжелеть. Зато сил прибавлялось, целеустремлённости… А в сознание начали возвращаться мысли, только принадлежали они не Алгамиру. Призрак Баотаса растворился, окутав тело юного дракона, полностью сливаясь с ним.

— Войди… Пройди… — голос, похожий на голос самого Алгамира, зазвучал в его голове похоронным звоном. — Что лежит… Благодарность.

— Вытяни шею! — прорвался сквозь этот голос приказ Радины. Алгамир подчинился и ощутил, как его горло сдавил металлический ошейник. — А теперь за мной! И не вздумай убегать — эта маленькая игрушка отделит твою голову от тела за секунду.

— Чужую… Безразлично… — Алгамир и не собирался.

Встав на задние, он пошёл за Радиной, которая повела его на улицу, помахивая хвостом. Эти махания чуть-чуть приоткрывали вид на соблазнительную попку Радины и Алгамир поневоле стал представлять себе её образ… сразу со всех ракурсов.

— Думай… Пусть… Сладкая… Мысль… Отринет… Действительность… Тогда ты… Пройдёшь…

— В место, где нас уже заждались, — словно прочитав НЕ ЕГО мысли, добавила Радина.

* * *

— Не уверен, что сам переживу всё, что ты мне готовишь… — Александр после посещения пирамиды Аменемхатов шёл по туннелю вдоль подземной реки за самкой и вспоминал, что не все жители Нашара были столь дружелюбными к нему, как Воплощения. Спутницу, ступавшую без звука шагов впереди, это не озадачило:

— Не со всеми получится договориться, но со всеми можно разобраться. Что до горожан, местные правители пока только набирают силу и популярность, и их подданные не могут контролировать абсолютно всё. А противников много: слишком ответственные Светлые, деструкторы, считающие себя темнее Тёмных, даже банальные работорговцы, которые ловят представителей самой выносливой расы галактики и увозят невесть куда…

Александр собирался прояснить ещё что-то, но крылатая резко прервалась, что-то почуяв, и свернула в боковой проход, который заканчивался проломом где-то наверху, откуда во мрак подземелья любопытно заглядывали косые оранжевые лучи. Лаз выходил на поверхность в укромном скалистом ущелье, заросшем лесом, таинственно темнеющем на фоне более яркого неба, с которого слезало кровавое солнце, будто зверь, ползущий в берлогу зализывать раны. Его прозрачно-яркие лучи падали на покрытые причудливыми, но по неизвестной причине отталкивающими рельефами серые стены строения архитектуры ещё более странной и чуждой, чем дома в городе драконов. У распахнутых бронзовых врат, отблескивающих алым, порой приземлялись крылатые силуэты, приветствуя друг друга и проходя вовнутрь.

Глаза Намиры, своим неопределённым цветом обычно горящие чуть с хитринкой, стали строгими и грозными, готовыми втянуть и пожрать душу врагов одним взглядом.

— Храм деструкторов. Прислужников навов, так и мечтающих съесть нашу вселенную. Хотя я подгадала момент для его уничтожения только сейчас, он стоит тут ещё до того, как Аменемхат по моей воле отделил Тёмных от Светлых и заселил Нашар, изгнав кракалевн… Подозреваю, он стоял тут даже до того, как любой крылатый летал в этом небе — и тут водились лишь забытые создания, — черногривая обернулась, словно сканируя округу, не таятся ли за кустом или камнем шпионы неведомых сил. — Ты, скорее всего, не знаешь, но мне далеко до единства. Кто-то организован и вменяем, но кто-то предпочитает лишь творить зло ради зла и разрушать мир, чтобы ускорить его конец. Один из таких хаотических культов скрывается в этой долине, забыв о свободе воли и поклоняясь своему отвратительному божеству, которое, тем не менее, заставляет их падать и корчиться от удовольствия в своём присутствии. Его зовут Баотас, Высший со звёзд. Я пытала одного из его последователей, — самка посмотрела на свои чёрные когти, словно вспоминая что-то мрачное, — но он не выдал многого, лишь то, что его бог могущественней всех остальных… И переполняет тело блаженством, и что однажды Баотас возьмёт верных с собой в Дом со Звёзд, а пока что он прибывает на жертвоприношения в свою честь раз в четырнадцать дней, взамен щедро одаривая жрецов. Но сегодня они получат другой «подарок» — от меня.

Намира, направилась прямо к вратам, скрываясь в зарослях от прилетавших в храм. Варладу сильно не хотелось туда заходить — ему и опасностей вне его стен хватало — но отойти от спутницы, которая хоть что-то понимала в происходящем, страшило ещё больше. К тому времени, как они приблизились ко входу, поток посетителей исчерпался, и снаружи остались лишь несколько драконов — наверное, охрана. Девушка переглянулась со спутником, побуждая помочь их убрать. Александр дёрнул ухом — одно дело драться из самозащиты, а другое — нападать самому. Но крылатая не дала ему времени размышлять. Под её на секунду потемневшим взором разлапистые тени деревьев замигали, резанув глаза Варлада, но привратники от этого зрелища просто застыли как загипнотизированные. Чёрная, ничего не боясь, вышла из леса и приблизилась к ним вплотную, порвав когтем артерии на шее ближайшего парализованного. Александр вышел за ней, опасливо прикрыв глаза и задумавшись, может ли он вообще чем-то помогать таким сильным магам. Пока что он только поглощал на расстоянии души остолбеневших культистов. А чернокрылая уже проскользнула за створки ворот, из которых уже доносилась атональная музыка тонких флейт и гулких барабанов.

За дверьми, в обширном зале с широкой парадной лестницей на балюстраду второго этажа, не было никого — так поначалу посчитал Александр. Но он быстро пересмотрел своё заключение, когда пошевелились стоящие по обоим сторонам от ступеней создания, которые он сначала принял за сморщенные круглые сиреневые кактусы размером с дерево. Они действительно походили на них ребристостью, а неровные, словно отложенные ползучим червём ряды чёрных мелких глаз по всему телу издали можно было принять за короткие иголки. Но создания имели конечности — короткие, толстые и гибкие. Словно младенцы, только научившиеся ходить, переваливаясь ко вторженцам, порождения богохульных экспериментов или, быть может, противных природе мутаций с видимой неуклюжестью, но тяжёлой силой двинулись на перехват, доставая из складок на спине длинные и широкие кривые лезвия.

Шерсть Александра встала дыбом, он сам отступил за спутницу, которая только вскинула голову. В зале посветлело: по воле крылатой колдуньи весь полумрак сконцентрировался в две чёрные призмы, сковавшие в себе жирных монстров. Но те не задержались надолго — несколько раз побившись о стенки своей невероятной массой, гигантскими мечами они раскололи преграду и выкатились наружу, пока призмы быстро истаивали, возвращая свою темноту залу. Выигранного времени двум мохнатым драконам хватило, чтобы взлететь на верх лестницы. Но самка так и застыла там, а Варлад нервно крутился, потому что «кактусы» быстро сориентировались и принялись залезать за ними, ковыляя по узким для них ступеням. Однако, когда они уже почти добрались до вершины и замахивались ножищами, крылатая снова сгустила в зале тени — на этот раз под кривыми лапами монстров. Верхний мутант оступился и грохнулся на второго, оба кубарем покатились по ступенькам, разворачивая их лезвиями в попытке уцепиться, но чаще попадая друг по другу, выпуская струи фиолетового гноя. А когда злобные братья колобка, обронив ножи, которыми бы восхитился любой земной маньяк, шмякнулись об пол зала, ещё сильнее сморщились и обвисли, прекратив двигаться, мерзкой жижей оказался залит весь зал. Александр облегчённо выдохнул — не только благодаря победе, но и потому, что ему не придётся вновь отмываться.

Черногривая уже вышла на выступ в противоположной от лестницы стороне и наблюдала с него за масштабным действием, развернувшимся в главном зале храма, под сферическим куполом, свод которого поддерживала одна изрезанная загадочными иероглифами широкая колонна, судя по окнам и балконам она являлась башней внутри строения. Свет от жаровен с подставками в виде переплетающихся спиралей и щупалец падал на осыпанную красным порошком толпу крылатых, занимавшую весь немалый зал своей буйной и непрекращающейся свальной оргией. Под аккомпанемент вгоняющей в транс музыки писклявых флейт и гулкого барабанного ритма два дракона, зелёный самец и белая красногривая самка, кричали в толпу с балкона на башне, не попадая в голос:

— Знайте! Высший этой ночью проснётся! Властитель пространства и времени уже слетает по звёздному туннелю, дабы оросить нас экстазом со своих крыльев! Восславите же его причастием всемирного блаженства!

Дракон поднял над толпой странный скипетр:

— Именем своим неименуемым призываю алую звезду запада! Восстань, о первейший!

Самка вслед за ним опрокинула вниз пустую чашу:

— Именем своим неименуемым призываю зелёную звезду востока! Восстань, о первейший!

Намира, торопясь скрыться от глаз толпы, втянула Варлада обратно в проём галереи:

— Придётся облететь их через крышу. Мы увидели лишь отвлекающую церемонию, наша цель в ином месте.

Хотя в пустынных сейчас боковых анфилиадах имелись окна, в них царила почти кромешная темнота — солнце светило в другую сторону. Зато ноздри осаждал неясный тёплый и сырой запах, а уши — тишина, перебиваемая лишь навязчивым фоновым гулом, какой бы издавали сотни кружащихся над гниющим трупом мух.

Внезапно Варлад почувствовал тяжесть в конечностях и увидел, что и движения спутницы стали слабыми, словно она не могла поднимать собственный вес. Какими бы ни были сильными их тела и сколько свежепоглощённой энергии в них не было, они почувствовали слабость и утомление, зрение расплывалось, и наконец они упали на пол, больше не в силах себя поддерживать. Из темноты откуда-то сверху, гудя эхом, донёсся звучный, но грубый голос с нотками противного щёлканья и жужжания:

— Тьма осквернила святую святых Высшего со звёзд. Знаешь ли, что это место запретное? — Ослабшие тела были подняты твёрдыми холодными лапами и связаны по рукам и ногам. Варлад, не имеющий энергии сопротивляться, различал лишь размытые силуэты серых крылатых. — Не важно. Бог услышал наш зов. Вам повезло, служители смертной вселенной. Вы узрите прибытие ЗапредельногоБлаженства. Бог проголодается после дальней дороги — и вы послужите отличной закуской.

Пойманных подняли через дымную плотную темноту по ступенькам куда-то наверх, после чего бросили на холодный пол. А потом о них словно забыли — ходя вокруг в скрывающем всё мраке, и на непонятном языке молились насекомоподобными голосами, своим резким звоном терзая уши.

Внезапно темнота исчезла, и злобно-оранжевый свет солнца залил комнату, словно светило решило сегодня сесть на востоке. Из главного зала начали выходить утомлённые оргией культисты. Сами вторженцы валялись на полу среди разлагавшихся тел, по которым летали насекомые, похожие на многокрылых цикад, и целым ковром ползали мухи, отчего тошнотворный оттенок мёртвой плоти словно рябил чёрным. И с этими мерзостными и воняющими останками ввалившие драконы с новой силой принялись совокупляться в священном для них союзе, иногда подбирая трупы с пола и танцуя с ними, пока мухи перебирались с умерших на живых.

Существа, которые смогли пересилить даже Воплощения, походили на драконов лишь своими размерами и очертаниями, на самом деле являясь шестилапыми насекомыми, покрытыми серым хитином, изрисованным спиральным узором. Их прозрачные крылья сейчас были плотно сложены на спине. В тот момент они читали заклинания над причудливым объектом на круглом балконе с колоннами вместо бортиков и куполом. Хромово-голубая металлическая игла в несколько метров длиной, крепившаяся на хаотичном собрании гранёных цилиндров и блоков, была направлена прямо в багряное небо. Всю конструкцию перевивали трубы и провода, крепившиеся к плавно выходящим выступам, кое-где, между гребней и пружин, теснились плотные надписи неизвестными иероглифами. В своём ритуале жрецы-инсектоиды нарушали чистоту аппарата, смазывая его полусвёрнутой кровью и отвратно пахнущей жижей, чертя в воздухе чуждые знаки острыми лапами. Словно уже свершившейся мерзости не хватало, насекомые выдернули из толпы верующих одну самку, что вопила и дёргалась в сильном желании, и подвели её к безумному механизму. Отвлечённая от соития с трупами, она принялась заводить себя сама, тёрла лапой в шерсти под животом, пока один из насекомоподобных драконов поднял выщербленный от старости каменный нож, и в момент её наивысшего удовольствия совершил резкий и грубый разрез от шеи до лобка. Тело самки, дёргаясь в угасающей смеси оргазма и агонии, пало на камень пола во всё возрастающую лужу собственной тёплой крови.

Эта чудовищная жертва сильно воодушевила драконов и их жесткокрылых предводителей, но вся религиозная драма прервалась сильным подземным толчком. Кто-то просто свалился с ног, кто-то упал по своей воле, в жесте поклонения прижимая к полу голову, согнувшиеся в немощном поклоне насекомые протянули лапы к аппарату, ритмично визжа на своём языке. А игла тем временем засияла, и к её концу понеслись волны оптических искажений. С истеричными молитвами жрецов и жужжанием мух стал смешиваться резкий писк ультразвука, который будто выцарапывал мозги через ушные раковины. Из ноздрей Варлада потекла кровь. И вдруг всё прервала абсолютная тишина. Игла вспыхнула и на секунду выдала ровный белый луч света, что упёрся прямо в небосвод.

Тишина отступала медленно под тихие причитания паствы. Звёзды на мгновение погасли, что-то затмило их в полёте. И вот — появился он. Появился подобно безумнейшему из кошмаров. Чёрная исполинская форма закружила снаружи. «Хаосисты» ещё сильнее прижались к полу, когда в угрожающей тишине пришелец протёк между колонн в зал и уже внутри расправил свои кожистые широкие крылья, что снова закрыли небо своей вибрирующей перепонкой. Бесформенная гигантская масса, вся состоящая из переплетённых глазастых щупалец, сильно напоминала очертаниями крылатую комету. Оттуда, где крепились крылья, выдвигалось шесть тонких в пропорциях этого невообразимого создания грязно-алых усиков-антенн, на деле бывших толщиной с человеческую руку. Пахло оно сыростью и гнилью, и между тем — прекрасными цветами. Тварь дёргалась в постоянном движении, растягивая и стягивая крылья, ворочая усиками, извиваясь щупальцами, вытягивая из себя множество отростков, что тянули всю массу вперёд, ползком на собственном «брюхе». Но всё шевеление происходило без единого звука.

Разум Александра едва вмещал всё внеземное безумие изуверского мутанта. Что породило на свет это создание? Какая кошмарная бездна изрыгнула его из своих глубин? Один вид его сводил с ума больше, чем все предшествовавшие его появлению страсти.

Да, это и был Баотас, Высший со звёзд, Запредельное Блаженство. Все его поклонники закричали в непередаваемом удовольствии. Некоторые из последователей орали всё громче, не переставая, пока не издыхали от переполнения сознания экстазом. Даже насекомые забились в конвульсиях, мерзко слюнявя чем-то свои роговые челюсти, но они быстро поднялись на лапы, продолжая гнуться в поклоне, и подняли с пола Варлада с его спутницей, подводя их ближе к своему уродливому господину. Теперь даже они, кто до последнего сопротивлялся наплывавшему беспричинному удовольствию, сдались мощным волнам, что заставили всем телом извиваться от неестественно-приятных ощущений, подавлявших волю. Инсектоид, по-видимому, лидер, своим каменным ножом разрезал их путы и отступил к дальней стене. Множество жидких глаз бесформенного демона синхронно уставились на предложенную жертву, а потом разбежались взглядом по участникам своего призыва.

Как сквозь сон Варлад, катаясь по полу в безумной неге, наблюдал за тысячей когтистых щупалец, что взметнулись во все стороны, пронзая тела культистов. До хруста стянув хитиновые панцири насекомоподобных, застывших в ступоре, обтянув дико визжавших сектантов-драконов, он принялся их пожирать, засовывая одного за другим во внезапно открывшийся рот шириной на всё тело, что походил на цветок раффлезии, перемалывая всех острыми зубами в своей утробе, плюясь их кровавыми костями и осколками экзоскелетов.

Но, в отличии от невменяемых, даже в момент убийства собственным богом не прекращающих совокупляться, у Александра оставался инстинкт самосохранения. Всей своей волей сбросив дьявольское наваждение, он метнулся к краю, чтобы слететь с ротонды. Его подруга кинулась прямо за ним. Оба спрыгнули с балюстрады в воздух, Варлад ожесточённо замахал крыльями, чтобы скорее убраться отсюда, пока Баотас и его не схватит. Разозлившись на бегство своих жертв, тот так пронзительно и низко загудел, что этот звук чуть ли не заставлял воздух видимо вибрировать. Крылатым стало бы страшно лишь от одной этой низкой частоты, без знания о том, что они навлекли ярость неведомого бога кошмаров. Самка, летя за Александром, держала щит изо всех сил, вырезая метавшиеся за ней щупальца до тех пор, пока они не отлетели далеко от изуверского храма, и жуткий гигант не мог их уже достать.

— Что это такое?! — Выкрикнула, наконец, крылатая. После пережитого её голос был полон удивления. — Почему он нас игнорировал и бил своих?

Варлад лишь опустил голову, пытаясь отдышаться. Организм не выдерживал столько бурных и разноплановых эмоций за раз:

— Я этому скорее рад…

Между тем погода зловеще и быстро портилась. На темнеющем восточном горизонте забили зарницы, с юга к храму Баотаса, где, возможно, тёмный бог обретался до сих пор, заспешили тяжёлые тучи, под светом кровавого солнца походя на сгустки запёкшейся крови. Воплощения, опасаясь не успеть до грозы, метнулись на север, пытаясь улететь от хаоса, поглотившего храм.

А тем временем в зале внизу творилась полная вакханалия. Баотас, не насытившийся кракалевнами, вытек через башню на балкон. Те деструкторы, что ещё оставались в зале, извивались в экстазе и раболепстве, приветствуя своего избавителя от жестокой реальности. И только трое драконов сообразили, что происходит нечто ужасное, непотребное и грозившее смертью. Радина, зависнув над вздутыми щупальцами, без почтения прикрикнула на нава на сильно искажённом праговоре — то ли ругала его, то ли творила заклинание. Алгамир, наконец пришедший в себя и вернувший собственную волю, в ужасе, пересилившем вожделение, сиганул с выступа вниз, почти слепо ища выход. Агнар, таившийся среди врагов ради так и не приведённого в исполнение плана, почувствовал, что самого Высшего ему не одолеть, и собрался уже отступать, но напоследок схватил за хвост пролетевшего мимо Алгамира. Этот дракон не выглядел деструктором — скорее, их жертвой, стремящейся к бегству.

— На выход! — повелел синий дракон зелёному, потащив его за запястье прочь из Храма.

Алгамир не сопротивлялся — он сейчас слабо соображал, что происходит, слишком ошарашен был происходящим, а потому и доверился другому. То же, что Агнар был синешёрстным, неожиданным образом успокоило юного дракона, и он рванулся за ним. Но когда мутант-техномаг стал оттаскивать его прочь, он всё-таки начал брыкаться.

— Что, хочется кости переломать в щупальцах? — Агнар только крепче сжал лапу глупого дракона своей передней левой, идя на задних, а правой растворяя в энергии винтовку, чтобы быстрее бежать. Вот он уже добрался до лестницы и отпустил чешуйчатого, чтобы слететь с неё на первый этаж — не хотелось второпях поскользнуться на гнили, разлитой по ступеням.

В этот момент Алгамир неожиданно прыгнул назад. Спасителю пришлось схватить его за крыло, едва не поранив перепонку.

— Пусти! — зарычал зеленый, едва не куснув дракона. Тот вовремя отдернул лапу.

— Сумасшедший! — рыкнул Агнар. Но отпускать юнца в тот хаос, что творится в стороне… Нет уж! Он его выведет, даже если для этого дракончика придется оглушить!

Обхватив передними за талию малолетнего идиота, Агнар рванулся к распахнутым дверям храма, который уже сотрясался от чудовищных безумств на верхних уровнях. Техномаг сильно сомневался, что даже Воплощению удастся выжить в этом адском хаосе.

— Отпусти! — не очень-то и настойчиво попросил дракончик. — Баотасу нужна моя помощь!

— Совсем обезумел! — Агнар, правда, своими глазами видел, что не совсем, но других слов у него не нашлось. Зато нашлось действие — как следует тряхнуть юнца и сунуть под мышку, после чего взлететь и на малый высоте понести зелёного подальше от храма. Лестница прямо на глазах синего обвалилась, что заставило зелёного дракончика замереть на время. Да, пусть подумает, что он мог бы стать погребённым под завалом вместе со своим «повелителем»!

Агнар отпустил подростка, только скрывшись подальше в зарослях. Когда треснутый купол скрылся за верхушками деревьев, мохнатый дракон повалил чешуйчатого на землю и пригрозил ему дулом вмиг появившейся винтовки:

— Надеюсь, ты представляешь, как быстро я помогу тебе избавиться от бренного тела и страдающей души, если будешь делать глупости?

— Спиральный барьер… — Алгамир в странной задумчивости присмотрелся к дулу оружия и его энергетическим составляющим, безумие слегка отступило из его глаз. — Из Чёрного Огня. Школа Пенеаша. Твоё оружие может даже первоматерией стрелять. Или фокусировать тот же Огонь.

У Агнара сначала опустилась челюсть, а затем и ствол.

— Для деструктора ты не безумен, а для обычного дракона — очень неглуп, — покачал он головой. — Как тебя зовут?

— Алгамир, — зелёный запнулся и добавил вместо привычного имени рода: — В услужении госпожи Радины.

Изумление Агнара всё возрастало.

— Деструкторы берут себе учеников?

— Нет, но обучают попутно, — ответил зелёный. — А ты не похож на обычного дракона. Из-за твоего окраса я подумал, что ты тоже деструктор.

— Я им не являюсь, иначе бы оставил тебя там, — Агнар всё ещё пребывал в задумчивости. То, что этот юнец стремится к навам — вполне понятно, они для него сейчас как магнит… Но он ещё слишком юн для обычного деструктора, да и ум у него, похоже, ещё не скис. А ещё он напомнил Агнару о давней ошибке, которую он совершил, ещё даже не став техномагом. — Радина, скорее всего, уже покормила собою Баотаса. Если желаешь, я продолжу твоё обучение — в отрыве от идеологии уничтожения всего подряд. Но знай, что мои порядки будут не менее строги, чем у твоей предыдущей наставницы.

— У деструкторов нет порядков, — медленно встал зелёный, расправляя перепонки, но Агнар напомнил о своём оружии, ткнув им в грудные пластины дракона.

— Вот они и умерли в беспорядке. А тебе надо сначала выучиться и стать вменяемым. Если хочешь подыхать — лети назад, но если я тебя заинтересовал — отправимся вместе дорабатывать изобретение Пенеаша.

В голубовато-зелёных глазах Алгамира затеплилась слабая искорка интереса. Агнар явно смог его заинтересовать, но стремление к навам звало его назад.

— Но я… Я же… — он тряхнул головой. — Я хочу улететь с тобой, но и хочу вернуться! Я должен быть там!

— Ты будешь со мной, — твёрдо произнёс Агнар. — Летим же!

Юнец наконец-то согласно кивнул и сам отвернулся от храма. Первую битву за его сознание Агнар выиграл — а что будет дальше? Взлетая в небо, синешёрстный подумал о том, что ему предстоит ещё не раз отвращать Алгамира от стези деструктора. И кажется, он знает, как ему поступать…

Глава третья: Сар своего корабля.

* * * Храм Ночи. * * *

Арма всё меньше понимала Намиру, несмотря на то, что в них обеих пребывала Тьма. Соуправитель Храма вернулась с Лесного Урока с потерями — и не только среди учеников. Варлад тоже отсутствовал, пусть Намира и утверждала, что с ним всё в порядке.

Мотивы Тьмы загадочны… но кто запретит Арме как Воплощению заниматься самокопанием?

— Мне пришлось потратить три души на воскрешение одной, загубленной тобою, — высказала недовольно Арма подступившей к ней черношёрстой сестре по Тьме. — Твои методы недёшевы, но я не уверена, что они оправдывают свою цену.

— Я это ты, и ты это я. Мои методы — твои методы. Мы обе — Тьма, — вскинула Намира нос. — Вместо того, чтобы спорить сама с собой, подумай лучше о наших врагах.

Арма ничего не ответила, молча отворачиваясь от другого Воплощения и подходя к одной из вернувшихся учениц. Артара выглядела подавленной и нервной. Казалось, что она вот-вот заплачет, и только страх, скованность и ненависть мешали ей сделать это.

— Как видишь, Воплощения не безошибочны, — грустно вторила Арма её мыслям, чтобы проще было войти с нею в контакт.

— Всё ради Тьмы, — вздохнула самочка. Она с удовольствием прижалась бы сейчас к Арме, что та изредка ей позволяла, но не на глазах же всех! И Намиры… — Они погибли не напрасно. А те деструкторы… Ненавижу…

Арма кивнула драконочке на свою башню и отлетела на её балкон. К счастью, фиолетовая верно поняла жест черногривой с алой прядью. Подрагивая, сдерживая оскал и всхлипы, Артара приземлилась на балкон Армы следом за нею и прошла к ней в её комнату. Там она с удивлением, на несколько мгновений перебившим горе, увидела свою лежанку из комнаты Варлада.

— Теперь скажи мне, кого именно ты ненавидишь, — уселась Арма на собственное ложе, всматриваясь в драконочку серьёзно, но с заботой.

Артара устало опустилась на кушетку и положила хвост себе на колени.

— Я подвела вас, госпожа, — она произнесла горестно вместо ответа, — и подвела саму Тьму.

— Ты делала то, что должно. Даже сам Варлад, менее связанный с Безначальной, догадался, что я приставила его к тебе, а не наоборот. Главное — не возгордись, что ты учила летать Тьму, — Арма, слегка улыбаясь, подобрала лапы. — Приставила бы тебя и к Намире, научить её вежливости и адекватности, но её самомнение соразмерно её Покровительнице.

— Намира… — Артара замялась, подыскивая слова. То, что известно Воплощению, известно и Тьме. А через неё — и другим Воплощениям. — Она мне кажется очень своеобразной. Даже куда больше, чем вы оба… Служение в этом Храме — высокая честь для любого дракона. Мы приобщаемся к матери-Тьме, но если ты выступаешь для нас действительно матерью, то Намира… Она больше похожа на самку, воспитывающую чужого и ненужного ей драконёнка, мечтая, чтобы он обеспечивал её беззаботную старость.

— Зато она готова лизать своего самца. Варлад — напоминание о молодости её тела, вот она и не может его оставить, — Арма прилегла в гнездо, чтобы не смотреть на смущённую послушницу, у которой почти свесились уши от стыда. — Грустно, что ради него она была готова таскаться в другой мир, а мимо собственными лапами загубленного Сертела пролетела, как над мусором. Артара, говори, что думаешь. Я не собираюсь тебя искушать и могу повторить все свои слова лично Намире. Проблема в том, что она и так знает моё мнение о ней, но списывает его на остатки личности Армы так же, как я считаю неверные приоритеты Намиры её собственным эгоизмом. Вот и скажи, в чём отличие Воплощений от кобников?

— Воплощения — это единство, а кобники — разрозненные и неуправляемые, — Артара постучала когтями по лежанке. — В этом есть свои плюсы и свои минусы. Стремление служить Тьме ограничивает кругозор, не позволяя многим достигнуть того, чего добиваются кобники — лишь самые сильные могут обрести определённые возможности, вот только умирать за это и убивать других глупо.

— Я помню времена, когда Тьме никто не служил, — приподняла Арма голову, отвернувшись к балкону, — с Тьмою просто были. Или же просто были ею. Ещё при Аменемхате Тьма советовала, а не предписывала. Изменения начались, когда Герусет ожесточилась после его гибели, и жречество, чтобы выжить и не потерять влияние, начало точно так же искать власти.

— Ты говорила о кобниках, — напомнила Артара. — Зорат — кобник, не служит Тьме, и у него огромная власть и огромные возможности. Почему он стал таким? Ты наверняка знаешь, каким образом он вдруг стал ближайшим соратником Инанны, и почему про его способности ходит так много слухов? Кем он был?

— Если бы я не бросила Зората, он бы тоже ныне являлся Воплощением. Но по воле Тьмы он полетел дальше. Воплощение — не финал эволюции личности. Как ты знаешь, для того, чтобы соединиться со своей сутью, ты должна последовательно отказаться от всего наносного в себе, от предубеждений о мире до собственных инстинктов, заставляющих действовать как автомату, не по твоей истинной воле. Когда в тебе остаётся лишь высшее начало — Тьма — ты становишься Воплощением. Но те, кто продолжают развиваться дальше, отказываются даже от Тьмы. И остаётся лишь та пустота, что и есть они сами. В отличии от Намиры, я не обманываю себя. Мне ещё есть, от чего отказываться. Но, чувствую, до этого момента не далеко — только поэтому я разговариваю с тобой так откровенно. Кто-то — и ты подходишь для этого — должен будет об этом помнить, когда я стану собой, как Зорат.

— То есть… — Артара не могла больше ничего сказать, лишь хлопала глазами. — Ты… Как… Тогда зачем всё это, Арма? К чему служить Тьме, если для этого нужно потерять себя? И к чему служить ей, если даже от неё можно отказаться? Я не понимаю…

— В неведомых землях тебе нужна карта, — Арма перешла на аллегории и иносказания. Праговор уже не был в силах указывать своими словами прямо на подобные вещи. — Пока ты не помнишь, где что находится, ты ей пользуешься, но наступает время, когда ты запоминаешь эту землю как родную. Карта помещается у тебя в голове, и ты откладываешь свиток с планом местности или передаёшь его тому, кому он нужнее. Но есть опасность, что ты порвёшь эту карту слишком рано, самоуверенно решив, что ты уже знаешь место, но обрекая себя на блуждание. Тебе пока рано ещё избавляться от Тьмы. Но вот стать ею вскоре ты можешь. Тебе повезло в том, что тебе почти не от чего отказываться. Семью ты не знаешь, наставники твои не вызывают былого трепета, верных друзей в твоей жизни нет, да и достойных врагов тоже. Только Тьма у тебя и осталась. Согласись, уж лучше она, чем ты.

— И стать такой, как Намира? — возмутилась Артара. В груди драконочки вновь зашевелилась обида. — А если я не знаю семью, то это не означает, что не хочу узнать. Ты сама говорила, что сюда меня принёс Агнар, мой отец. Может, он просто не был способен тогда меня удержать, воспитать? Может, потому и отдал сюда, что знал, мне тут будет лучше?

Это были глупые слова. В которые она и сама не верила.

— Можешь слетать к нему и проверить, — вновь Артара опустила голову и положила её под крыло. — Если захочешь остаться с ним — значит, и карту тебе выдавать рановато. Но, в отличии от Намиры, обладая планом, ты хотя бы иногда опускала бы на него глаза.

— Но Зорат так и не стал Воплощением, — сказала вдруг Артара твёрже. — Значит, это и не обязательно?

— Зорат был Воплощением, — проговорила Арма тихо, как засыпая. — Просто никто не встречал его тогда. И никто не мешал стать собой.

— Я и так я… — Артара с сомнением посмотрела на свою цветную лапу. — Чтобы это понять, мне незачем «воплощаться».

* * * Хардол, Сей-Гот. * * *

— Я тебя видел с моим сыном, — заявил чёрно-белый мохнатый дракон Ламире, вернувшейся в дымный, маслянистый порт. Да, этот крылатый действительно походил на Варшана своей гаммой и тем, как держался. Но смотрел он больше спесиво, чем нагло, имел белую, а не чёрную гриву, да и сам был более массивным и статным. И если Варшану Ламира могла назвать лишь его фамилию, то сар-волху при Герусет — и имя.

— Велеяр, — она слегка оскалилась, выполняя церемониальное приветствие. В отличие от младших Аменемхатов, ближайший пособник Герусет не вызывал у неё ни малейшей симпатии. — Не ожидала увидеть столь Тёмного дракона в этом Светлом месте, — произнесла она, делая упор на слова.

— Что поделать, если мой сын связался с дурной компанией, — Велеяр воспринимал себя слишком высоко летящим созданием для того, чтобы поддразнивать грубым к себе обращением. Тёмные вельможи, в отличии от Светлых, и сами редко заботились о приличиях. Хотя они видели в этом большую честность, нелюбовь к долгим реверансам и проявление силы, в результате споров и подначиваний на не имеющие отношения к делу диалоги порой тратилось столько же времени, сколько у любящих формальную вежливость хардольских высокородных особ. — Мне одного взгляда на это блестящее чудовище хватило, чтобы пол располосовать, а когда я подробнее расспросил о нём, и вовсе пожалел, что не схватил за шкирку своего молодчика. Ты представляешь, что твой капитан отвозит на мою родину?

— Самку, которая спасла ему жизнь, — пожала плечами Ламира. — По мне хоть второго Баотаса привезёт, только бы он не угрожал драконам. А вздумает навредить — Инанна и Зорат смогут защитить свой народ от чего угодно… Но неужели твой сын мог сделать плохой выбор?

— Знаешь, чем Баотас отличается от Кьлеменетота? — ввязавшись в обсуждение, Велеяр лениво наблюдал за Мирдалом и четвёркой сопровождающих последователей, что облетали готовящихся к отплытию капитанов и выспрашивали, не возьмут ли они пассажиров в Нашар за скромную плату и щедрую благодарность. — По одному имени первого ясно, что он начнёт убивать драконов, а с Кьлеменетотом можно ещё договориться. Поэтому мне и не важно, доберётся ли до Нашара Светлейший, что сейчас такой же демиург, как я волх. С Маррут договориться нельзя. Она — одна из тех, кто превратил Хардол в то, что ты сейчас видишь. Наши предки бежали в ужасе от куда более вольной жизни, чем та, что Светлые имеют сейчас. Возможно, после того, как ты искупалась в первоматерии и стала «мирдалкой», тебе не понять моей хладнокровной заботы о Родине, и почему я ценю Нашар больше Варшана, но будь уверена — ты переплатила за спасение своего брата.

— Забота о Родине? — с каждой секундой дракон становился Ламире всё противнее. А может, она просто осмелела, находясь на земле Светлых. — Трус. Ты прислуживал Герусет, когда она обращала Нашар в кое-что похуже, чем Хардол! И ты же сбежал, когда Инанна предъявила права на власть, бросив детей. А сейчас упрекаешь меня за то, что не выполнил свой отцовский долг по отношению к сыну, дав ему связаться с этой Маррут?

— Надо же! Исполнив приказ Инанны, пожелавшей отдать мой титул какому-то идиоту, и скрывшись с её глаз долой, я стал трусом, когда Анепут и Небетхет, которые любезно прилизываются к убийце Аменемхата, наверняка герои в новом сознании нашаран, «свободных от пирамид». Да и Варшану далеко до твоей заботы о родне — последовав за мной, он проявил малодушие и несамостоятельность, а не самоотверженность и желание поддержать отца. Любой поступок можно окрасить доброй или злой краской. Тёмным не пристало так делать. Я сообщу тебе лишь факты. Но прежде поинтересуюсь твоим кругозором, чтобы иметь представление, могу ли я разговаривать с тобой как образованный с начитанной. Что ты знаешь о Роксамире Темнейшем?

— Какой-нибудь возомнивший о себе нав, решивший попереть мать-Тьму с пьедестала и возглавить расу робких и послушных драконов, да? — бросила Ламира первую пришедшую в голову ассоциацию.

— Ничего, — заключил Велеяр, проявляя из карманного отрезок ткани и постилая его на пирс. Садиться на собственный мех в этом порту Аменемхат не имел охоты. — Пока Мирдал найдёт подходящего капитана и уломает её отвезти вас за сдачу с милостыни, у нас есть по крайней мере четверть часа. Благодушия и жертвенности Светлых торговцев нам вполне хватит на проведения короткой лекции. Своё прозвище Роксамир, дух, похожий на человека, получил ещё до демиуржества Иерона и раскола Тёмных на глупых хардольцев и чопорных нашаран. В те времена «Тёмным» Светлые называли вообще всё непонятное и потому дурное. Но Роксамир не нав, а скорее полная их противоположность. По его вине пал Даркан — первая страна драконов, охватывавшая всю планету, если не больше. По его приказу сместили твоего солнечного любимца, хотя Мирдал может вообще об этом не подозревать. По его плану на престол демиурга взошёл ратующий за полное истребление Тёмных Семаргл, который получил много царапин от своего же народа, третируемого куда хлеще, чем это делала моя сестра Герусет со своим. Почему Роксамира не убили? Убили, это ему не мешает. Наоборот, смерть его образумила, дала понять, что он неверно поставил на людей, когда стоило ставить на драконов. Маррут — вторая попытка Порядка, что создал Роксамира — и, как иронично, Мирдала — навести дисциплину в нашем мире. На Хардоле это ему уже почти удалось — остался Нашар, обитель духов Хаоса и своевольных кобников. Куда проще управлять сытыми горожанами, чем голодными хищниками. Поэтому Маррут и собралась лететь к Инанне и набиваться ей в советники если не куском мяса, то стальным когтем. И мне лишь одно не понятно — заодно ли с ней Варшан.

Ламира задумалась, перерабатывая услышанное и пытаясь сделать свои выводы.

— То есть, Маррут создали как возможность навести порядок… — самочка потёрла лоб, успокаивая мысли. — Что же, не обязательно убивать для этого. Драконы в последнее время стали гораздо умнее, да ещё и сам Мирдал идёт в Нашар. Так что если Маррут и вправду собирается превратить Нашар в подобие Хардола, то её либо остановят, либо заставят смягчить изменение, — она взглянула на самца повнимательней. — А откуда ты знаешь эту историю, если тебе известно даже то, что неизвестно даже Мирдалу?

— Насколько Мирдал наивен, настолько я умудрён, — Ламира засмеялась бы подобной самоуверенности Велеяра, но не смогла — он не хвастался, а словно бы жаловался. — Если кто-то поступает не по своей воле, а как инструктированный воспитанием, средой и интриганами голем, кобник всегда может просчитать эти поступки как в прошлое, так и в будущее. А вот с другими кобниками так не получится — иначе я был бы уверен в Варшане. Положительно или отрицательно — это другой вопрос.

* * *

Ламира вспомнила о том, что Велеяр почему-то упомянул о капитане, что отвезёт их в Нашар, в женском роде, только когда лично её увидела. Наверное, Аменемхат заранее просчитал, какой именно перевозчик устроит Мирдала — но почему-то не желал самолично к ней обращаться, возможно, считая это дело ниже себя. Но и Ламиру весьма устроила Инлия. Эта серебряная чешуйчатая и её команда не походили на пиратов, в отличии от дружков Нажара, но вполне могли дать им отпор.

— Для меня большая честь привезти вас в Нашар, — перепончатокрылая самка положила лапу на эфес меча, не кланяясь и по-другому никак не сопровождая приветствия. — Мой корабль — ваш корабль, господа.

Ламира слегка поёжилась — Инлия перевела на неё взгляд и самочке показалось, что она с удовольствием скинула бы её за борт. Та не стала её томить объяснением своего недовольства:

— Странно видеть мутатора в компании таких драконов, — произнесла Инлия с нескрываемым презрением.

— Тебе повезло, что Инанна тебя не услышит, — чёрно-белый среагировал быстрее Мирдала, который упорно думал, как примирить самок. — Обижать остальных изменённых легко и достойно. Но прежде чем ты вступишь в перепалку с безобидной барышней, позвольте представиться.

— Беженец из Нашара, в котором угадывались черты Аменемхата, — перебила его Инлия. — Тебе стоило бы нацепить что-нибудь для сокрытия твоей морды и ауры, наследник. Но не думай, что здесь я буду преклоняться перед тобой. Этот корабль — моя страна, и я здесь сар-волод. Так что, — она слегка повернула рукоять, указав остриём сабли на кормовую надстройку. — Расходитесь по своим каютам и не мешайтесь под лапами.

— Отлично, — потеряв интерес в капитанше, Велеяр отправился по указанному направлению. А Мирдал задержался у Инлии.

— Высокомерный болван… — прорычала та. — Если бы Аменемхаты оставались у власти, жизнь в Нашаре была бы просто невыносимой!

— Помню, — подхватил золотой. — При Герусет о свободе лишь говорили. Но не смешивай Герусет и её отца. Если бы его народ был его достоин, а не прикончил его предательски, то он бы к нынешнему времени перегнал бы Светлых, оставив Тёмных свободными. И Герусет бы не подверглась такому безумию, не пыталась бы оградить себя от народа для безопасности.

— Все они одного рода, — отмахнулась Инлия, едва не заехав маховыми перьями по носу Ламиры. — Именно от таких драконов я и удрала в Вейндал… Ладно, располагайтесь — а мне уже пора принимать командование! Эй, птенцы! Приготовиться к отплытию! Убрать сходню!

— Вейндал — ещё более свободное место, чем Нашар даже при Инанне, — заключил Мирдал, отходя от борта, чтобы не мешаться засуетившимся морякам. — Но только для саров-капитанов. Простые матросы не свободнее, чем рабы Герусет. Очень много драконы судачат о воле — но они не умеют претворять в реальность больше, чем одну.

— Не будь несправедливым, — покачала головой Ламира. — Она согласилась нас подвести лишь потому, что нам по пути.

— Отчасти, так и есть, — не стала возражать всё внимательно слушавшая капитан. — Но по пути мне в Вейндал, а не в Нашар. Так что я меняю свой путь только ради вас, а точнее — ради Светлого.

— Ну надо же… — не удержалась от яда Ламира.

Мирдал добродушно усмехнулся острым ушам «повелителя корабля». У Тёмных было преимущество перед Светлыми — их тяжело обидеть. Правда, оно компенсировалось тем недостатком, что сами Тёмные грубили как дышали. Дошло даже до того, что они считают, что в праговоре нет бранных слов — настолько обыденные для них оскорбления. Но толстая шкура мешает раскрыть настоящие чувства, хоть и защищает психику от несправедливости жизни.

В глазах Инлии вспыхнули нехорошие огоньки, но то ли присутствие Мирдала, то ли сама обстановка не располагала к битве. Она выдохнула и успокоилась:

— Убедишься в этом сама. Теперь, прошу вас, отправляйтесь в свои каюты.

* * * Море Вейндал. * * *

— А вот и мои друзья, хвост им в глотку до задницы, — сорвал Нажар с глаза монокль, только завидев флаг над парусами на горизонте.

— Не ругай своих друзей, — Маррут влезла не слишком вовремя со своими «Светлыми» нравоучениями, — а то они обидятся и перестанут с тобой дружить.

— Они не дружат… — догадался Варшан, половиной морды улыбаясь от комизма ситуации, а другой — хмурясь предстоящей драке. Встречаться с патрулём нашаран ему тоже совершенно не хотелось.

— Да, они с удовольствием оторвали бы мне ещё одно крыло и всё остальное, — Нажар нервно поцокал копытами по палубе. — Спрячьтесь куда-нибудь. Сейчас мне придётся немного повоевать… Румдан! Поворачивай по ветру и приготовься к залпу с левого борта! Мы подойдём к ним как можно ближе и поприветствуем так, чтобы у этих идиотов пропало всякое желание с нами связываться!

— Быть может, стоит лучше обойти их? — оглядывая дугу стремившихся окружить быстроходное судно вражеских вымпелов, Пит воззвал к рассудку капитана. — Мне действительно не хочется, чтобы тебе меняли второе крыло.

— Не надо бежать от проблем, — заявила Маррут самонадеянно под одобрительную усмешку Нажара. — Сейчас я выясню, кто эти разбойники, и у них отпадёт всякое желание расчленять своих сородичей. Будет нечем.

— А я тебе и так скажу, — Нажар продолжал значительно махать Маррут крылом в сторону пассажирских кают. — Это слуги той самой Инанны, которую ты столь горела желанием навестить. Достойное поведение для защитников народа, не так ли?

— Это не защитники, это убийцы, — холодно проговорил

Варшан, оглядывая приближающиеся корабли. — Но, возможно, они так ценят твою голову за дело?

— Инанну не заботит море, ей интересна только жизнь на материке. Флот засел в оборону караванов по прибрежным маршрутам в Марлоне и наплевал на Вейндал. Но лучше всего защищаться, напав самому… — вцепился капитан в фальшборт.

— Дезертир, — резюмировал для «жёнушки» Варшан.

— Она могла бы просто уволить, казнить за неумение — последнее дело. Но я у них ещё переспрошу, — судя по помрачневшей морде, Маррут начала сомневаться в однозначности происходящего. Вместо того, чтобы последовать настойчивому предложению капитана, она взмахнула крыльями и резво упорхала, слегка обгоняя "Драгду" что сейчас шла быстрее, чем был способен летать дракон без ускорения праной.

Как только голем скрылась на достаточное расстояние, чтобы стало сложно различить её черты как с "Драгды", так и с трёх широко разошедшихся парусников, очертания Маррут поплыли, плоть на ней начала двигаться и менять цвет, пока не осела в новом порядке и не приобрела полное сходство с самим Нажаром.

На кораблях поднялся шум. Вверх с нескольких судов взлетели драконы и самыми нелестными словами предложили лже-Нажару приземлиться, на что Маррут и согласилась, не спеша опустившись на нос среднего корабля.

— Глядите-ка, кто к нам пожаловал! Проклятый перебежчик, защитник всякой грязи, сам капитан Нажар! — почти с восторгом воскликнул лидер небольшой флотилии, высокий черношёрстный дракон с белыми полосами в чёрной короткой гриве.

Маррут не слишком долго изучала поведение дракона, но кое-какие его черты ведение диалога уже запомнила. Для общения с теми, кто с ним не был плотно знаком, их было достаточно для введения в заблуждение.

— Приятно знать, что я намного известнее большинства рядовых моряков, что прославляют имя Инанны, а не своё, — подражательница не имела при себе настоящего оружия Нажара, но сочла, что её собственное, принадлежавшее ранее предыдущей, сверженной демиургессе и полученное за верную службу от нынешней, сойдёт не хуже. В её лапе проявился ярко-серебристый меч с зеленевшим энергией кристаллом. — При всей её экзотической привлекательности я сомневаюсь, что ей хватит выносливости и вожделения наградить всех вас так, как вы рассчитываете.

— Да плевать мне на Инанну! — взревел дракон. — Этой слабосильной дуре служат только полные дураки! Такие как ты, Нажар! Инанна — слаба, ей давно пора оставить Нашар в покое. А таким, как ты, пора оставить в покое Вейндал, иначе кто-нибудь упокоит тебя!

— Вот как? — Маррут выдала не только удивление теоретического Нажара, но и своё собственное. — Тогда какие ко мне претензии, если вы не за неё?

У дракона вырвался дикий смех. Команда, окружившая лже-Нажара, тоже рассмеялась.

— Потому что ты за неё. Такие бунтари, как ты, Нажар, позволяют Инанне сидеть на троне и удерживают нас на краю пропасти, тогда как любой другой сар-волод по праву сильного увёл бы нас от неё, — капитан успокоился. — Но хватит разговоров. Бросай меч.

— С Инанной я поговорю, будь покоен, — медленно отведя лапу с мечом, «Нажар» замахнулся ею настолько быстро, что не все драконы успели это разглядеть. Лезвие на время полёта стало будто бы энергетическим — так ярко и с такой стремительностью сверкнуло. Но Маррут перемещалась ещё быстрее — она сумела, облетев всю стаю, поймать оружие по другую сторону двух половин тела, раздельно падавших в море. И отсалютовала клинком:

— Кому ещё бросить?

— Отрубайте ему копыта! — взвизгнул один из драконов, ускоряясь при помощи праны и налетая на Маррут с распростёртыми лапами, собираясь сжать их на её шее.

«Нажару» было достаточно лишь вертикально выставить меч и податься рьяному безумцу навстречу прежде, чем он успеет затормозить — в результате до неё долетели лишь брызги и ошмётки, а части самого нападающего облетели её слева и справа, быстро снижаясь.

— Господа, успокойтесь и выскажите ваши претензии понятнее!

Быть может, у «вольных вейндальцев» и хватило бы благоразумия испугаться и улететь, но их раззадорили залпы с "Драгды", подошедшей на дистанцию пушечного диалога.

И на этот раз драконы атаковали куда серьёзнее, осознав, с какого уровня противником столкнулись. Они налетели на врага одновременно, пуская в ход прану, оружие и когти-клыки, намереваясь расправиться с каким-то слишком переменившимся Нашаром. Маррут, избегая ненужных жертв, подлетела в воздух, но тут абордажная команда со второго корабля — шесть драконов, летящих клином — поспешили на помощь собратьям, воспользовавшись переполохом и накинув на противника металлическую сетку, которая должна была искалечить «Нажара» и не дать тому продолжить полёт.

Шестёрка сработала слаженно — не желая упускать распоясавшегося капитана на этот раз, они разогнали мощным импульсом плетение бритвенно-острых нитей, что должно было нашинковать копытного. Маррут просчитала, что не успела бы отклониться — и ей пришлось действовать стремительно, жёстко и немилосердно к себе. Тело Нажара разорвалось раньше, чем его достигла сеть — в нём одновременно повернулись все кости, блеснув хромовой гладкостью, к которой не приставала кровь. Отдельные частицы, созданные вовсе не из живой кости, пролезли через ячейки сетки, которой досталась лишь лживая плоть неведомого существа. Продолжая разгон, уже не связанные друг с другом части скелета впились в уязвимые места рассвирепевшей от ужаса абордажной команды, порою прокручиваясь, как лезвия циркулярных пил, в их телах, но чаще просто метя в сердце. А потом, за несколько мгновений покончив со всеми драконами, соединились в прежний порядок остова, лишённого мышц и шкуры, но ослепляющего белым калением зрачков.

От подобной демонстрации мощи вояки утратили свой пыл — под крики ужаса корабли «вольных драконов» стали спешно разворачиваться от «Драгды», на борту которой изумлённый Нажар повернул голову к Варшану и с трудом проговорил:

— Ты на ком женился?

— Я жалею об этом, — уверенный в том, что на таком расстоянии «благоверная» его не услышит, Аменемхат дёрнул перьями.

Маррут, удовлетворённая показательно-пафосным геноцидом, вскоре вернулась на борт У. Без мышц морды нельзя было судить по её настроению, но Нажар никогда прежде не видел таких улыбчивых черепов. Голем, приземлившись перед ним, дал копытному свой меч рукоятью вперёд, держа передней за лезвие, и произнесла своим обычным, не изменившимся тембром — только челюстью не двигала:

— Это тебе, чтобы не опускал свою марку. Я же не зря старалась?

Глава четвёртая: Отец и сын.

* * * Воды Хардола. * * *

По традиции нашарского кораблестроения, самые пышные каюты для пассажиров располагались под кормовой надстройкой, и имели небольшие балкончики для того, чтобы достойные драконы могли поразмять крылья, не выходя на палубы или быстро подключиться к защите корабля от абордажа. Сама же каюта, отданная Велеяру Инлией, больше напоминала каюту на изысканном пассажирском судне, чем на торговом. Просторная, она была поделена на две половины широким столом с четырьмя мягкими креслами по сторонам. В левой половине располагалась широкая кровать, наполовину утопленная в нишу в стене, правую занимал небольшой шкафчик со стеклянными дверьми, уставленный рядами напитков — правда, в этих рядах зияли дыры, но всё же бутылок с разнообразным алкоголем и безалкогольным питьём хватало. В правой половине каюты высился шкаф для одежды или личных вещей, шкафчик поменьше, с замком — для хранения оружия или каких-либо ценностей — письменный стол, защищённый шкафами так же, как стены защищали половину кровати. Над столом висела небольшая люстра с парой осветительных кристаллов, большая же люстра с синими и зелёными камнями была подвешена в середине каюты. Едва Велеяр ступил вперёд, как его лапы утопли в ворсе немного потёртого, но вполне ещё сохранившего краску ковра, похожего на молодую зелёную травку.

— Сразу видно, что капитан этого корабля будет ругать Герусет. Нет, жаловаться на Инлию не буду, — Велеяр быстро поправился, когда Ламира вступила в шикарную по флотским меркам спальню за ним. — Драконы при моём отце жили скромно всем народом — от гайдуков на передовой до саров там же. Воюя с кракалевнами, не думаешь о комфорте. Когда моя сестра завершила его дело, отвоевав Нашар до Кейтегора, она начала раздумывать о том, чтобы осваивать уже имеющееся. Но до народа плоды её труда дошли лишь при Инанне — и с тех пор дракон предпочитает забыть, в какой стране живёт, тратя личный ресурс не на претворение своей воли, а на мягкие подушки для спокойного безвольного сна.

— Вот тебе прямое доказательство того, что драконам при Инанне живётся вольготнее, — произнесла Ламира и повернулась к выходу. — Что же, я пойду к Светлому. Приятного путешествия, Аменемхат.

Всё ещё не испытывая к Велеяру никаких положительных чувств, Ламира намеревалась душой отдохнуть в разговоре со Светлым, но тот вдруг сам появился на пороге каюты Аменемхата, и Ламире пришлось попятиться, чтобы пропустить его внутрь.

Велеяр обернулся на Мирдала, но продолжил диалог — и Ламира начала сомневаться, ей ли он адресовал все свои речи, или просто по какой-то причине болтал и поучал, компенсируя былой дефицит внимания.

— Вольготнее, но не вольнее. Какая вам радость, когда гнездо мягче облака, а стены обиты пахучим деревом, а не простым, если Инанна не прислушивается к воле народа, вводитграбительские налоги, заставляет гайдуков подчиняться от страха, а не от понимания? Желая богатства, захочешь отнимать его у других — ведь у иного дракона можно вырвать гораздо больше, чем у природы.

Мирдал спокойно прошёлся к столу с явным намерением сесть и обсудить всё в спокойной обстановке. Ламира фыркнула.

— Тебе, Аменемхат, надо побывать в Нашаре. Ты так долго просидел в землях Светлых, что засветлил свой разум.

— Твоя воля исполнена, — кивнул Велеяр Ламире. — Ты спишь в этой каюте, но на час покинь это место, Мирдал хочет мне сказать нечто более важное, чем мои сотрясания воздуха перед теми, кого мои слова всё равно не изменят.

— С превеликим удовольствием. Не заразитесь от него пессимизмом, Светлейший, иначе тоже начнёте за глаза ругать тех, кто не может вам ответить, — бросив на прощание эту фразу, Ламира выскочила в коридор.

Мирдал подождал, пока её шаги затихнут и заглушатся волнами и скрипом отходящего из порта судна, он снова повернулся к молчавшему в ожидании Велеяру:

— Плохо они знают того, кем стал по прошествии сотен лет. Если пытаюсь говорить тем языком, на котором думаю сейчас — не верят. Иногда даже не верят в то, что им говорит Мирдал, а не симулирующий его сломанный голем. Чтобы слушали, приходится пародировать того, каким был четыре века назад — наивного и скромного, простоватого и патетичного. Драконы слишком смертны для того, чтобы признать, что мир меняется — им сложно это заметить.

— Главное то, что суть наша остаётся постоянной, — сел Аменемхат напротив светящегося золотом Мирдала. — Я патриот страны, отнятой у настоящих хозяев, а ты делаешь окружающих честнее одним своим видом, когда сам лжёшь, лицемеришь и манипулируешь.

— Это потому, что могу объяснить общие истины на индивидуальном языке каждого. Вот почему с Ламирой говорю не так, как с тобой.

— Главное, не превращайся в моё зеркало — мир выигрывает от разнообразия, — вытянув на стол лапы, Велеяр проявил в них небольшую бутылку равосского вишнёвого вина. — Сколько ты уже не отдыхал от наставничества, Светлейший?

Усмехнувшись, Мирдал из раскрытой ладони излучил немного энергии, собравшийся в два едва материальных стакана.

— И сейчас работаю.

* * * Море Вейндал. * * *

Первый же корабль, встреченный Инлией по пути в Нашар, оказался крайне необычным. Он был полностью лишён парусов, да и силовая установка мощных винтов не светилась энергией вложенных душ. Подобными технологиями не обладали даже хардольцы — чтобы не завидовать, они выдумали факт, по которому жидкий уголь вредит экологии. А флаг на носовом флагштоке — синяя руна по белому фону — подтверждал, что корабль принадлежал свободным людям Базал-Турата.

Инлия знала о существовании подобных кораблей, но, в отличие от Светлых, не отказалась бы управлять таким. Быстроходные, хорошо защищенные и вооруженные, они могли бы вытолкнуть парусно-винтовые кораблики, а уж природа потерпит.

— Подайте ему приветственный сигнал, — приказала чешуйчатая помощнику. — Пусть знает о наших добрых намерениях.

Семафор под флагом повёл крыльями, словно взлетал. Человеческий корабль тоже мигнул носовой фарой, корректируя курс к поприветствовавшему судну. Капитан обрадовалась возможности рассмотреть это чудо механики, способное путешествовать без единой души — лишь бы хватило горючего, которое добывалось лишь в Базал-Турате. Но вот рассмотревший наконец чужой флаг Велеяр был менее оптимистичным. Даже ещё более хмурым, чем обычно.

— Эти люди просто не знают, что мы — нашаране, а не хардольцы, ведь ты путешествуешь под флагом Светлых. Нельзя допустить, чтобы они добрались до Сей-Гота или другого порта, подконтрольного Яролике.

— Почему это? — озадачилась Ламира, на что Велеяр со вздохом ответил, будто уже в двухсотый раз повторял:

— Базал-Турат приобрёл независимость лишь три года назад, когда Инанна перехватила правление. У неё не хватило сил управлять всеми колониями, что были подвластны моей сестре. Вейндал, Базал-Турат, Реян — всё оказалось предоставлено самим себе. И люди этим воспользовались. Но достигнутого им мало, потому что их ресурсы уже заканчиваются, да и драконам хочется отомстить. А кто лучший союзник против Тёмных? Навы? Нет, Светлые. Их легко на нас натравить — идеология иная, старые обиды. Да и людей немало живёт на Хардоле.

— Может, у тебя есть идеи, как их потопить? — шикнула Инлия. — Он нас продавит как скорлупу. И вообще, если мы в водах возле Хардола потопим человеческий корабль, тогда они точно на нас ополчатся! Не только люди — и Светлые тоже.

— Всё можно решить диалогом, — заверил Мирдал, готовясь перелететь на человеческий борт. — Велеяр, оставайся с Инлией и продолжай свой путь на родину. Твоей волей ты найдёшь сына в сохранности. Ламира, позови, прошу, учеников и, если желаешь, тоже следуй.

— Моё место в Нашаре, но разве это разумно — лететь к людям Базал-Турата? — возразила синешёрстная. — Если уж среди драконов существуют Тёмные, Светлые, хаосисты и деструкторы, то разве у людей не может быть такого же разделения? Ты подвергаешь себя опасности, Светлейший.

— Ты просила помочь Нашару? Делаю это. Предотвращаю конфликт. Или же тебя заботила иная проблема? — не дождавшись помощи, Мирдал сам решил сойти в каюты, чтобы рассказать свой план немногочисленной свите. — Люди неплохо справляются с навами. Не был бы против их помощи.

— Не думаю, что правительство людей будет радо вмешательству во свои дела — тем более от дракона, тем более от бывшего демиурга, — скепсис ясно читался на морде Велеяра.

— И с какой-такой стати люди будут помогать нам? — согласилась с ним Инлия. — Они скорее согласятся, чтобы мы с навами продолжали убивать друг друга, а сами бы остались в стороне.

— Вы забываете, кто вас сопровождает… Некто более удобный людям, чем поработившая их на Хардоле Яролика, — подмигнул сомневавшимся золотой, подзывая своих друзей. — Мы теперь — словно делегация Светлых. И сможем ответить адекватнее и правдивее, чем настоящая.

* * *

Едва раздался крик «Земля!», как Варшан взлетел к верхушке мачты и стал вглядываться вдаль. Действительно, суша — сейчас драконы направлялись к большому зелёному острову, из середины которого поднималась величественная вершина. Вскоре можно было разглядеть и строения на берегу — разнообразные домики на сваях, батареи грозных орудий и невысокие стены. Удержать крылатых существ такими фортификациями невозможно, и они должны только прикрывать канониров, зато орудия вполне могли отпугнуть от острова целый флот. Впрочем, и кораблей хватало — у пристаней стояли семь или восемь судов различных размеров, ещё один корабль поднял паруса и двинулся в сторону приближающихся гостей. Нажар приказал поднять флаг — едва увидев руну-имя капитана на флаге, патрульное судно отвернуло обратно к острову, а на берегу стали собираться драконы. Встречающие? Или рабочие, которые хотят заслужить пару кристаллов за то, что привяжут брошенный им конец или разгрузят судно?

— Это пока не Нашар, — смерив своими светящимися глазами остров, Маррут решила придавить логикой.

— Я знаю, — ответил ей Варшан, приземляясь на палубу подле. — Обговорив с капитаном маршрут, я заключил, что нам достаточно добраться до этого места. Мне не хочется подвергать Нажара опасности, подводя его к нашарским портам.

— За что я премного вам благодарен… — шаркнул Нажар копытом. — Вы сами имеете представление о моей репутации, преуменьшенной до беспричинной ненависти.

— Я знаю тебя уже весь наш короткий круиз, и хотя понимаю, за что тебя невзлюбили — сам не нахожу в тебе ничего дурного. Ты благороднее многих Тёмных капитанов и уж точно самый честный и совестливый пират из всех, с кем я встречался, — Варшан с неглубоким поклоном ответил столь же церемониально. Маррут поощрительно подняла уголки губ, а вот Нажар почему-то вспыльчиво встрепенулся:

— И какой же капитан имеет, по твоему мнению, больше достоинств, чем я?

— Аменемхат, мой дед, — не моргнув, ответил Варшан. — Верховодитель флотилии нашаран, прибывшей в эти земли почти век назад. Без его подвига ты бы бегал сейчас не от меча и виселицы, а от изменения характера и воспоминаний Светлыми.

— В самом деле, жуткая альтернатива, — изобразил серый копытный горестный вздох.

— Зачем такое количество орудий? — сменил тему Варшан. — Вас атакуют из Нашара?

— И патрульные, и пираты других островов, и навы — да кого только нет в числе наших врагов, — ответил дракон. — На Вейндал у Инанны времени не хватает, она целиком занята материком. Если бы не такие капитаны, как я, деструкторы и кракалевны давным-давно захватили бы этот остров. Татьба — то же самое для Вейндала, что Утгард для Нашара. Только сар-волода нет.

— А ты бы хотел пиратскую Герусет? — Хохотнул Варшан, посматривая, как паруса убирают, а винтовой ход замедляется, позволяя «Драгде» занять место у свободного причала. — Очень вряд ли.

— Была бы пиратская Инанна — я бы ещё подумал, — Нажар, замечтавшись, позволил первому помощнику принять на себя командование швартовкой.

— Нажар, пожалей своих возможных детей, — вдруг встряла Маррут, обрывая романтические сюжеты в голове капитана. — У драконов с одинаковой мутацией этот признак почти наверняка закрепится в потомстве так, что его уже невозможно будет вычистить. Кстати, пока мы не расстались, я могу тебя избавить от копыт. С ними неудобно скакать по доскам.

— Зато легко вмазать кому-нибудь в рыло, — помрачнел Нажар, отводя уши назад, ко гриве, собранной в хвост, чтобы не мешала в бою. — Светлая, в нашей стране мысли неприкосновенны были даже при Герусет, и в них не принято влезать.

— Давай поговорим о хорошем, — Варшан встал между крылатыми, обрывая обмен колкостями. — Тебе есть, чем обрадовать своих товарищей по пиратскому цеху, да и свой корабль приукрасить.

— Определённо… — Нажар слегка нахмурился. — Погодите-ка…

С берега на палубу перелетела юная драконочка, ещё слишком маленькая для работника. Она побежала к Нажару, взмахивая хвостом от возбуждения.

— Капитан Нажар! — крикнула она, игнорируя Маррут и Варшана. — У нас беда! Большая-пребольшая!

— Что такое, Солзара? — нахмурился дракон.

— Анор! Его корабль потопил нав Отмирвал! — драконочка затарабанила так быстро, что её едва могли понимать. — Только вчера он вышел в море, а на него напали, нав потопил его корабль и убил почти всю команду! Мы все готовимся к обороне!

— Вот и воспользуетесь, — Варшан на прощание провёл лапой от своего сердца к Нажару и обратно, а потом взлетел с палубы, — волей вашей.

— И вашей… — обескураженно ответил капитан, когда к нему подошла и Маррут, передавая маленький свёрток:

— Моя миссия требует мне явится Инанне, но твоего нового меча и новых пушек будет мало. Воспользуйся этим на крайний случай.

— Чего?! — скорее возмутился Нажар, чем удивился, но кулёк всё же взял — почти вырвал из лап, лишь недавно нарастивших плоть поверх металлических костей.

— Я видела твои чертежи. И Инанна их тоже скоро увидит, — отлетая, Маррут не прощалась.

— Так, а ты, милашка, — оборвал свою ярость Нажар, чувствуя, что сейчас есть дела поважнее, и обернулся к ждавшей его малютке. — Лети сейчас по всем капитанам и к своему отцу, пусть собираются на форте. Сейчас я им расскажу, какими пушками приветствовать этого нава, — с хищной усмешкой готового к бою пирата Нажар развернул проявленный в лапах чертёж, доставшийся от сестры. — Давно я тебя не видел, брат… Но ты всё равно мне помогаешь!

* * * Нашар, река Вара. * * *

Лодка, что шла против течения из Язара в Утгард, не имела ни паруса, ни энергетического контура. С того времени, как Велеяр покинул Нашар, драконы начали забавляться с различными механизмами, разбазаривая с их помощью природные запасы страны с гораздо меньшей долей полезного действия, чем предоставляли старые, проверенные веками способы. Это судно, например, работало на дровах. Команда порою слетала с борта, чтобы магией срубить какое-нибудь дерево на берегу Вары и затолкать его в топку механического привода винтов, не только задействуя энергию последовательно там, где её можно было вложить напрямую, но и изувечивая превосходную панораму берегов.

Многие драконы, коих Велеяр расспрашивал, рассказывали, что при Инанне стало лучше и проще жить. Если это и было так, то лишь потому, что нынешнее поколение поглупело и, забыв о прошлом, закрыло глаза и на будущее.

На это чихающее и гремящее судно Велеяр наверняка бы махнул хвостом, если бы только не одна особенность — перемалывая воду винтами, оно довольно быстро и нагло резало реку, посверкивая серебристой фигурой под носом, изображающей дракона, держащего в лапах собственную отрубленную голову. Судя по улыбке и прищуру, дракон потере головы нисколько не расстроился, но и сам факт наличия такой статуи не показался бы обычным. Какого же было удивление Велеяра, когда он распознал исходившее от фигуры беловатое поле разряженной энергетики, указывающей, что некогда этот дракон был живым.

— Эй, кто тут у нас? — хотя Велеяр и заметил одного из лесорубов, он не обратил на него внимания, а этот высокий дракон с медной шерстью уже подошёл к нему поближе с парой дружков. — Как ты здесь очутился?

— Подсел до Утгарда, — Велеяр отдал в рефлекторно вытянувшуюся лапу капитана судёнышка прозрачный гранёный камень, наполненный жизненной силой его сородича. Что бы не менялось в мире, а энергия всегда останется в цене — даже на полностью механических лодках. — Как здоровье нашей сар-волод, господин…

— Хорбар, — медношёрстый капитан с более светлого оттенка носом и кругами вокруг глаз сразу отдал часть наполнения камня своим товарищам — видимо, на этом борту было принято делиться долями сразу. Значит, скорее вольные крылатые, чем гайдуки Инанны. Это хорошо, можно выслушать новости без оттенка пропаганды.

— Сар-волод сходит с ума, — заговорил дракон, взглядом отослав подчинённых подальше. — Слышал, небось, как деструкторам всыпали? Так эта дура вместо того, чтобы истребить хаосистов, союза добивается. И добилась! Так скоро дойдём до того, что с навами подружимся…

Он мгновение оценивал Велеяра и, не встретив ни протеста, ни согласия, продолжал.

— …Ходят слухи, что за горы собралась. А я так думаю — жили, как живём, и пусть бы дальше так было. При госпоже Герусет я хотя бы никаких обязательств не имел. Так теперь меня во флот тащат, грузоперевозками заниматься. Откинуться можно! Недохаосистка с манией величия наверняка всю свою жизнь положила на то, чтобы казну Утгарда заполнить, да только не для жителей, а для себя. Насмотрелся я на таких, только у них хотя бы яйца были!

— Кто-то забыл завещание Аменемхата, — Велеяр сильнее вцепился когтями в бортик на носу, вновь присматриваясь к носовой фигуре. — «Завоевать Нашар для свободных драконов». Ключевое слово здесь — «свободных». Предки уплыли с Хардола не для того, чтобы заменить свою волю властью саров. Аменемхат гордился тем, что не делал иного, кроме как организовывал войска и предлагал драконам свой ум для того, чтобы соображать действенную тактику. Он переносил свой престол из Аата в Язар, из Язара в Утгард — навстречу стадам кракалевн, хотя мог бы осесть на первом же тёплом бережку, подминая под себя гарнизон. Вот почему все разумные крылатые его уважали и разрешали ему командовать.

Хорбар выслушал Велеяра, но понял его по-своему.

— Что и говорить, в этой рыжей мне одно нравится — она остановила навов. Можно прыгать с места на место, словно тебя под хвост ужалили, а можно развернуться и дать бой. Это в ней единственный плюс. Хотя… — тут он подмигнул Велеяру. — Быть может, скоро придёт на её место тот, кто Нашара больше достоин. Неята давно желала с Инанной встретиться, а уж у неё побольше и силы, и воли, и ума. Так что, быть может, из своего паломничества Инанна в Утгард и не вернётся.

— Да? Было бы забавно, после всех её кичливых выходок, — Велеяр усмехнулся, вспомнив сплетни, многократно перемолотые в язарских корчмах. — Вопрос лишь в том, кто из ныне живущих сможет занять её место без смуты и пререканий? Наследника у неё нет — ни по крови, ни по наставничеству.

Лодочник фыркнул:

— Да кто угодно! Разве не народу это решать? Прервётся линия Инанны — посадим на её трон кого-то, кто будет больше заботится о воле драконов и о соединении с Великой Тьмой. Тьма, в конце концов, и даровала драконам свободу — а Инанна даже не смогла защитить свой народ!

— Я слышал, сейчас как раз трое Воплощений… — Велеяр отошёл от борта, рассматривая бурляющую за кормой воду — по сравнению со степенными парусниками на душах эта лодка выглядела яростно брызжущим слюной грубословом. — Почти что знак Безначальной, если бы я верил в совпадения чисел. Но Тьма во всех Тёмных, а не только в Воплощениях. Над её репутацией нужно работать всему народу, а не нескольким кобникам.

— Возможно, в твоих словах есть правда… — размеренно произнёс Хорбар. — Слушай, у меня в каюте есть прекрасная бутылочка терпкого напитка и молодой дил в средней прожарке. Может, составишь компанию? А потом я доставлю тебя, куда пожелаешь — летать на своих крыльях быстрее, да только не больно удобно, да и не думаю я, что ты жаждешь предстать перед другими драконами. Такие славные самцы обычно долго не живут!

* * * Нашар, Утгард. * * *

Стоило только сар-володу с утра отправиться на рабочее место — в тронный зал Дворца Сталагмитов — как её уже осаждали просители. Прежде сверлившая Зората взглядом и словами Намира почувствовала, что обрела новую благодарную слушательницу, готовую услужить Матери Тьме:

— Инанна, ты начинаешь забывать обо мне.

— Подумаем лучше о пользе народа, — Инанна прошла ко трону между крылатыми, подчёркивая прерывание спора ради важного дела. — Намира, мы видели твою силу, и, если она от Тьмы, то что ты нам предлагаешь делать? Чего, по-твоему, не хватает Нашару? Но высказывайся лишь по делу. Самцы дураки, конечно, но совсем без них нельзя, как и совсем без логики.

Намира тряхнула гривой, задирая голову.

— Я говорила вполне определённо — демонам нужно вспомнить о корнях и вернуться под покровительство Тьмы, отдавая ей должное уважение. Ей и не требуется бездумное поклонение, лишь ответственная служба.

Зорат отрицательно отмахнулся хвостом:

— Я могу быть глупым смертным, но понимаю, что отбирать уважение расы у тебя, Инанна, будет бесчестным. А тебе — отдавать его кому-то, если ты его заслужила. Служба определённой морали придаст ярости, но разучит думать. Такими монстрами будет легко управлять не только тебе, но и твоим врагам, потому как их поведение становится предсказуемым, а поступки — неразнообразными, всегда согласуясь с просчитываемым кодексом. Этот подход полезнее как раз в мирное время при обустройстве и наведении порядка, но мы все признаём, что сейчас не такое.

— Зорат, сейчас не время отказываться от помощи. Один враг за раз лучше двух, — Инанна многозначительно посмотрела на своего рогатого соправителя, намекая, что из них двоих окончательное решение принимает она, потом кивнула Намире: — На том условии, что у твоих последователей не будет слепого поклонения хоть тебе, хоть Тьме, и они будут меня признавать как источник решений, я согласна с твоими идеями. Однако переубеждать нашаран я не позволю, потому что сейчас важно тратить время на борьбу, а не переобучение. Но помощь со стороны во вражде с деструкторами я принимаю.

— То есть, я не могу никому открывать глаза на правильное видение мира? — Неприятно удивилась черношёрстая. — Даже если это во многом улучшит умение и отдачу тёмных?

— Без их согласия этого делать не надо, лишь проспорите впустую, — сар-волод покачала рогатой головой. — Лучше докажите свою эффективность тем, что имеете. Доказательство подвигом подействует на нашаран лучше всяких слов. — Желая показать обоим собеседникам, что разговор окончен, Инанна поднялась с трона, добавив: — И только попробуйте передраться друг с другом! Сразу приму вас за деструкторов, подтачивающих основание моей империи!

— Нам не нужно драться друг с другом, потому что сейчас мы вместе набросимся на кое-кого ещё. Гости из-за моря ждут не дождутся встречи, — с лёгкой усмешкой обратился Зорат к Инанне, сложив лапы перед грудью. Та посмотрела на него с возмущением.

— Какие ещё гости?

Намира обернулась ко дверям в коридор, и тут же шерсть её вздыбилась.

— Светлые. Враги как воли Тьмы, так и вашей глупой свободной воли.

Вот что раздражало в кобниках Инанну. Как в Воплощениях, так и в Зорате. Опираясь на свои способности, они уже знали всё важное и полезное, но даже если бы на сар-волода готовилось покушение, её бы предупредили только тогда, когда убийца будет уже в зале!

Убийца… или сын старого врага — изгнанный вместе с отцом Варшан. Чёрно-белый Аменемхат первым скромно открыл створку двери и протиснулся в неё, приветствуя троих верховодителей Нашара походя и без почтения.

— Прости, что не предупредили о нашем прилёте. Хотелось поговорить наедине.

Идущая вослед за ним распахнула тяжеловесную дверь широко и одним рывком. Драконесса, но вряд ли Светлая — ауры у неё просто не было… А, быть может, даже не драконесса — зрачки неестественно светятся, шерсть блестит, как искусственная.

— Пусть восславятся дела ваши, Зорат и Инанна, и да будет повержена Тьма!

Намира посмотрела на высокомерную самку с весьма угрожающим оскалом:

— Бездушная куча железа смеет рыкать на того, благодаря кому всё ещё пребывает в этом мире? Что же скрывается под этим сверкающим металлом — отвага, дерзость, дурость или просто страх?

— Мои дела — это мои дела, и не тебе в них лезть, — не с меньшим недовольством заметила Инанна. — Так что тебе здесь понадобилось тебе, Варшан?

— Я вижу, у тебя накопились вопросы к нам? — Маррут, отпихивая собравшегося было открыть рот Аменемхата, для более доверительного диалога подошла к Инанне поближе, заглянула в зелёные глаза сар-волод своими синими со светящимися белым зрачками. Намира хмуро стояла там же, где и была, и подходить к Инанне не стала: она понимала, что навязываться — лишь больше раздражать сар-волода.

Инанна отодвинула голову от подошедшего создания, которое нельзя было назвать драконом только потому, что оно на него походило. Старый трон был частью сколот и спинка была немного повреждена, позволяя отставить рога назад. В левой лапе материализовался Жезл:

— Ты права. Прежде всего, я желаю знать ваши истинные мотивы. Не повторяйте мне то, что вы просто желаете помогать Тёмным по душевной доброте: по вам не сказать, что вы склонны к альтруизму. Я хочу знать, что именно вы предлагаете изменить в Нашаре для процветания, в чём поможете и что потребуете взамен.

— Наша доброта имеет истоки. Я и мой муж прибыли с Хардола, там жизнь устроена гораздо лучше. Мы хотели бы помочь вам улучшить жизнь, чтобы никто не страдал. Взамен мы желаем лишь немного признания и получения права порой жить здесь. — Маррут погладила кисточкой хвоста заднюю лапку Инанны, откровенно смотря ей в глаза. Инанна воспринимала самцов сластолюбивыми, но вот самки её ещё ни разу не добивались. Чувствовалось, конечно, что и на этот раз на неё просто хотят повлиять, и правительница об этом не забывала.

— Как я поняла, вы не собираетесь просто здесь обитать, а намерены творить неведомые дела. Счастье и достаток — абстрактные понятия, цели, но как их достигать? И вряд ли мы прекратим страдать, не расправившись с врагами, что посягают на нас.

Намира молча ухмыльнулась, а Маррут немного удивилась:

— Нам несложно помогать вам, и если бы мы желали захватить власть здесь или ещё где-то, то уже бы это сделали… — Маррут, как ей казалось, доверительно погладила кисточкой над копытом Инанны, но огненно-рыжая резко подобрала лапы, скалясь сердито. — Нужно уничтожить врагов и всех, кто потенциально может ими стать. Чем я и занимаюсь в последнее время, ведь перед тем, как строить мир, нужно прекратить войну. Часть проблемы — в пережитках прошлого, которые остались у нашаран ещё с «первобытной» жизни на старом материке. Даже в сплочённом обществе драконы не доверяют сородичам, видят даже в союзниках врагов. Можно ли развиваться, если даже от соратника ожидаешь удара? Внимательность нужна, но не паранойя — обычный нашаранин уважает чужую свободу, не пытается нажиться за счёт других — почему же он видит эти отрицательные качества в своих друзьях? Вам нужна новая мораль, сильная и благородная, беспощадная ко врагам, но дружелюбная и добрая ко своим. Воевать ради войны не нужно — даже если на поле боя вы собираете души врагов для своей промышленности. Я готова показать вам, как получать больше энергии из меньшего количества душ или вовсе без них за счёт более развитой технологии, которой я вас обучу. И, если вы действительно цените неприкосновенность собственной воли, стоит искоренить всякое поклонение и религии, так как это зависимость и рычаг управления, который не находится в твоей лапе, сар-волод. Я понимаю, что ты опасаешься ослабить своё общество перед врагами, но я готова выступить дипломатом и убедить их примириться с тобой и выполнять твои поручения. Если же они окажутся невменяемыми, то я согласна участвовать вместе с вами в войне против них.

— И кого ты считаешь врагами Нашара? Перечисли всех, — от раззадориваний Инанна вскочила копытами прямо на сидение трона, едва удержавшись в равновесии и чуть не выронив жезл, который всё же дематриализовала обратно. И сейчас Инанна глядела на серебристую драконицу сверху вниз с грозно расправленными крыльями, и впечатление разгневанной властительницы портили лишь ставшая чуть заметной от поблёскивания щёлка и цепко стянувшийся вокруг спинки трона хвост. Но выругаться Инанна не успела, потому что к ней уже Намира обратилась:

— Тебе помочь? А то сейчас тебя могут поиметь прямо на троне, да ещё и в присутствии свидетелей.

Маррут только холодно глянула на черношёрстую, а Инанне добрым и мягким голосом сказала:

— Для начала, одним из врагов Нашара являются Воплощения. Мы выяснили их потенциальную опасность и консервативность. Также, врагами Нашара являются деструкторы и хаосисты. Но, я слышала, что среди тех, кто изучает хаос, бывают и здравомыслящие, — Маррут ласково погладила бедро Инанны, улыбаясь на то, что та забивается в угол от ласки. Но чем дальше забивается в угол зверь, тем он агрессивнее становится. Инанна для подкрепления своей серьёзности достала меч, при помощи которого и отвоевала свой пост. На него было больше надежд, так как он ещё ни одной битвы не проигрывал.

— Достаточно, я тебя поняла, — Инанна упёрла лезвие в пушистую шейку Маррут. — Теперь дай мне выслушать Варшана.

Маррут улыбнулась:

— Убери эту штуку, ей можно пораниться… — Она подалась немного вперёд, так что кончик клинка зашёл немного в шею, после чего упёрся во что-то очень твёрдое под плотью. Маррут при этом даже не моргнула, продолжая улыбаться и бережно поглаживать бедро Инанны. Испугано затрепетав, она соскользнула по спинке, сев на жёсткий камень и вытянув дрожащие задние.

— Отстань от неё, а то приревную, — Варшану уже давно надоело молчать, и он осадил свою «самку». Зорат удивлённо поднял бровь, когда та, послушавшись, действительно отошла от правительницы, словно и не была своенравным бронированным чудовищем. Но, судя по спокойствию волха, он не слишком и боялся за жизнь и целостность Инанны. И не потому, что не ценил их.

Намира тоже понимала, что Маррут её провоцировала, но поступила хитрее, чем ожидал её «стальной» враг:

— Если бы я кого-то не слушала, так это похотливых самок, которые в открытую заявляют, что могут захватить тут власть. Это значит, что им нужна она, а не благополучие Тёмных. А я предлагаю лишь покровительство. Которое и без того имеют все Тёмные. — Уже не спрашивая у Инанны разрешения, Намира покрыла её тенью и вытащила из полумрака рядом с собой через короткодействующий портал. — Это я помогаю тебе, сар-волод, и меня не надо стыдиться, как эту «Светлую».

Маррут наклонила голову набок, с любопытством смотря на Намиру и Инанну:

— Я не собираюсь лгать тебе, Инанна. Я упомянула то, что могла бы захватить власть здесь или где-либо ещё, но мне это не нужно, иначе я бы уже действовала. Я не скрываюсь и не лгу. Всё, что мне нужно — это спокойная и процветающая жизнь крылатых и уютное место для того, чтобы остановиться пожить тут. — снова она посмотрела на задние Инанны, покрутив ушком. Её рана от меча Инанны уже зажила.

Пока сар-волод предавалась размышлениям о происходящем, Намира подавила в себе чувства, чтобы сконцентрироваться на задуманном. Сейчас надо подтолкнуть колеблющуюся крылатую в сторону Тьмы, чтобы хватка Зората временно ослабла. И как-то подготовить к встрече с готовым присоединиться Хаосом, при этом не подставив саму Инанну. Учитывая её спонтанную мутацию, нашаране вполне могут начать считать, что изменение было совершено добровольно, а то и вовсе обвинить Инанну в желании изменять облик нашаран. Как физический, так и моральный.

Цокая копытами на задних лапах, Инанна обошла стоящую неподвижно Тёмную, поворачивая на неё голову:

— И всё же… зачем нам ты и Тьма? Чем же будет полезна твоя помощь теперь, когда нашаране попробовали другие силы Вселенной? Даже эти… — Крылом она указала на Маррут. — Нашар давно…

Намира её перебила.

— По меркам Тьмы почти вчера Нашар попытался «забыть» о Тьме и заняться воплощением своих собственых желаний. Что выходит у народа не слишком хорошо. Не так ли? — представительница Тьмы прищурилась, всматриваясь в правительницу, отчего та передёрнула крыльями. — Твой советник… Зорат, да и новообъявившаяся Маррут тоже, считают, что смогут помочь «вольному» народу, не видя или не заостряя внимание на том, как «воля» легко превращается в желания одного или нескольких самых сильных — тех, кто манипулирует крылатыми в обход их намерений за спиной настоящего лидера. Ты заметила, как ослабли Тёмные за последнее время?

Сар-волод фыркнула, выражая недоверие:

— Сейчас, скинув с себя влияние Тьмы…

Вокруг Намиры заклубились теневые сгустки.

— Тьма и есть воплощение воли Тёмных, самое разумное воплощение. Ваша «воля», за которую выступает Зорат, лишь сила потакания собственному эгоизму. Воля Тьмы, напротив, это истинная воля Вселенной, вернее, наиболее её разумной доли. Тьма заботится обо всех Тёмных больше и осознанней, в отличии от эгоистичного и ограниченного в сведениях, не знающего будущего дракона, который пытается заботиться о себе самостоятельно. Оттолкнув её, вы лишились поддержки. И остались одни на одни с враждебным миром. Самое забавное, — Намира оскалилась, — в каждом осталась её частица. Тьма уже есть в Тёмных, но её сознание отдельно от личности Тёмного. Это другой уровень, который един для всех. Чтобы на самом деле стать Тёмным, надо не подавлять в себе волю Тьмы, которая лучше знает, что делает. Так никогда не сможешь поддаться стороннему влиянию, потому что Тьма внутри и воздействовать на неё, менять её предпочтения и тем более гипнотизировать её нельзя. И сейчас эти крохи, почти лишённые подпитки, продолжают удерживать большинство из вас от стороннего влияния… Пока что. Помни, воля Тьмы одна на всех и не может выступать сама с собой в противоречие, в отличии от безудержных фантазий отдельных крылатых, которые захотели поиграть со Вселенной в воплощения желания. Однажды они так смогут добиться успеха, разрушив окружающий нас с тобой мир, если только не вернутся на старый, правильный путь. Влиять своей магией на глобальные процессы Вселенной, исходя из своих индивидуалистских потребностей — ломать само её устройство. А Тьма желает избавить Вселенную от всего того, что может её разрушить или нанести вред самим Тёмным — её материальному воплощению.

Инанна вернулась на собственный трон и задумчиво оперла голову о лапы. Маррут, хотя действовала слишком игриво и, тем самым, высказывала неуважение, нежелание быть ниже сар-волод, да и в принципе вела себя так, будто считает себя умнее всех окружающих, говорила дельные вещи и, как ни странно, не желала оспаривать верховенство Инанны. Видимо, не собиралась править сама. Ещё бы, ведь государство это такая морока, все эти административные решения и мелкие вопросы… Гораздо удобнее заявляться в тронный зал и просто менять всё, что не нравится, а вопросы о сборе урожая и подсчёт налогов оставить подставному правителю. Что до Намиры — она ещё менее ясная. Просит не принимать решения самой, исходя из собственных интересов, а поддаться общей для всех, но обладающей отдельной волей Тьме. Речи чуть ли не религиозной Светлой, агитирующей вступить в секту. Запугать высшим началом легко, а доказать его существование тяжело… Впрочем, Инанна обязана в этом разобраться. А без близкого присутствия «старых Тёмных» этого не выйдет.

— Если воля Тёмного не может противоречить Тьме, значит, при открытии в себе Тьмы ничего не изменится? Для того, чтобы избавить Нашар от раздора, чтобы объединить Тёмных, нужно добиться не только согласия намерений друг друга, но и непротивления воле Тьмы. Если принудительно навязывать Тьму Тёмному, как ни парадоксально, он может её отринуть, а служение ей по своей сути добровольное. Если я прикажу следовать Тьме всем поголовно, то расстроятся свободолюбивые драконы. Если я запрещу ей следовать — расстроятся драконы, которые осознанно несут в себе Тьму. Но для борьбы со врагами Тьмы и теми, кто портит Вселенную, и для хорошего проживания Воплощений Тьмы нам понадобятся все имеющиеся силы и средства. Тёмные для настоящей эффективности не должны лишать себя разнообразия. Поэтому я прикажу своим подданным самим выбирать, взращивать ли в себе Тьму или развивать себя. Пути бывают разные, многие из них хороши, каждый выберет хороший и полезный путь по вкусу. Но этот выбор должен быть совершён каждым без принуждения, без подталкивания к тому, к чему он не стремится — и я прослежу за этим.

— Ты не всесильна, как и твои слова, — Намира продолжала намекать на ограниченность воли Тёмного в противовес безграничности возможностей Тьмы. Но Инанна считала, что подобное подчинение должно быть осознанным, даже если Тьма всегда присутствовала в крылатых.

— Драконам придётся научиться понимать, что они делают, иначе им не выйдет выжить и развиваться. К сожалению, пока их осознанность ещё не полная. Но этот выбор между собой и Тьмой покажет Тёмным, действительно ли они следуют своей воле.

— С Тьмой мне всё понятно, ты нашему народу давно известна, а вот истоки твоей силы мне неизвестны… Кем же ты себя считаешь, Маррут, если осмеливаешься дерзить Воплощению? — спросил Зорат с интересом в интонации. Намира уже с некоторым удивлением взглянула на несостоявшегося дракона Тьмы. Последние слова звучали как признание её авторитета. А Инанна не поверила кобнику — как же… будто он сам не знает… Наверное, желает, чтобы и Инанна узнала это из её уст.

— Для начала — я жена Варшана. Конечно, в этой местности я заметила на себе множество пристальных взглядов из-за моего светлого меха. Многие причисляют меня к Светлым из-за этого, — Маррут попыталась увильнуть от ответа, но Аменемхат снова вернул её в адекватное русло:

— Они интересуются, прежде всего, твоим происхождением.

Маррут вежливо кивнула головой, пожав ушками и пожмурившись:

— Своим появлением я обязана не маме и папе, как любой из вас, а одному из существ из другой вселенной, могущество которого можно сравнить лишь с любым из божеств, — Маррут, стремясь правильно подобрать слова, объясняла всё сарам таким же образом, каким бы рассказывала детёнышам. — Во мне течёт Божественная Энергия, всё моё тело состоит из неё. Ваши тела, ваш мир и всё-всё-всё состоит из частиц, которые собраны из ещё более мелких составляющих. В вашем мире есть законы мироздания, которым всё подчиняется и работает как единый механизм. Божественная Энергия не является ничем из всего этого. Она существует отдельно, являясь универсальным инструментом по воздействию на любые возможные механизмы и системы, лишь слегка подстраиваясь под них. Ей можно придать любое свойство, форму и даже закон мироздания. Она способна воздействовать на что угодно, являясь при этом недосягаемой для любых внешних воздействий. Всё это очень сложно объяснить и ещё сложнее понять, но надеюсь, я смогла открыть тебе природу моей силы. — Маррут повернула голову набок и с любопытством посмотрела на переваривающую это всё Инанну. Но, когда копытная дослушала всё объяснение, к удивлению Варшана, она не прониклась всей уникальностью и чудом, что открывала ей его жена.

— Эти свойства, хотя значительны, но не замечательны для Тёмных, владеющих самой сильной волей, — заметил Зорат. — Наш мир только на первый взгляд состоит из мелких частиц, как ты должна знать. Если внимательно к ним присмотреться, они ускользают от чёткого наблюдения. А всё дело в том, что они лишь частично существуют и поддерживаются только разумом того, кто их наблюдает. Когда разум наблюдателя оказывается сильнее, чем фон, поддерживающий существование вселенной в заданной форме, разум может расширить свою волю на мир и точно так же менять его, оставаясь вне, как твоя «Божественная Энергия».

— Твои знания верны лишь частично. Никакой воли не будет достаточно, чтобы воздействовать на Божественную Энергию. Есть и сотни тысяч других способов мощного влияния на мир, но не один из них не столь совершенен, потому что вписывается в некоторые рамки, за которые, как бы ты не старался, выйти не сможешь. Тот, кто создал меня, способен создавать сотни тысяч наполненных жизнью уникальных вселенных… В каждой из них могут быть такие как ты, которые думают, что их воля способна на всё, но это не так, ведь на макроуровне это лишь детские фокусы, но никак не воздействие, которое можно назвать божественным, — не повышая тон, Маррут и к Зорату не проявляла почтения. Как и он к ней:

— Пускай на нашем уровне нельзя поддерживать своей волей целые вселенные, но вполне возможно развиться до этого уровня. Если ты соблаговолишь разрешить, конечно!..

— Способы наращивания личной мощи всё равно упрутся в рамки, выйти за которые они будут не способны. Божественная Энергия стоит выше этого. Но достичь такого развития, без помощи тех, кто контролирует это, не получится. — Маррут сделала утомлённую мордочку, Намира же только больше начала раздражаться:

— Рамки существуют только у Светлых, когда кто-то один утаивает самые могущественные техники от остальных как гарантию своего статуса. Но, если до них дойдут своим умом кто-то ещё, этим скупцам не поздоровится.

— Не только светлые утаивают могущество. Но дойти самостоятельно до этого уровня невозможно, потому что он лежит за пределами и сделан уровнем выше, извне. Иначе, имея такой уровень, многие бы просто разносили вселенные. Поэтому те, кто достигли подобного уровня, строго сохраняют секрет. — Маррут спокойно продолжала разговор с Воплощением, словно зачитывала энциклопедию.

— То есть, вы делаете то же, что и Воплощения — контролируете чужую силу? — Инанна, окинув всё более подозрительным взглядом Маррут, перевела взор на Намиру, что презрительно кривилась речам серебристого голема.

— Несомненно, — Маррут ласково улыбнулась, дерзко смотря в глаза сар-волод. — Тех, кто заражён религией, нельзя допускать ко власти над Вселенной, иначе они возомнят себя её творцами и судьями. Процветания проще достичь без лживой шелухи обычаев, что подтверждает Хардол.

— Что есть процветание, благороднейшая и непознаваемая заступница? — Зорат насмехался, имея представление о делах минувших и нынешних не только в Нашаре, но и на ином материке. — Снос культурных памятников, сожжение летописей, редактирование воспоминаний старожилов на выгодные вам, бордели на фундаментах храмов?

Инанна посмурнела:

— Лучше учиться на ошибках предков, чем на собственных.

— Мы уничтожаем лишь вредные воспоминания, подталкивающие к ошибкам, а не защищающие от них, — Маррут ощетинилась. — Многих мерзостей можно избежать, если о возможности их свершения не будут даже догадываться.

— Занимательно, что об этих мерзостях помнят ваши правители! — Снова воскликнул, едва не смеясь, Зорат. — Помнят и совершают! Славен пример Кориктофиса, бывшего начальника авваатерского борделя. Он и публичный дом приобрёл, упокоив предыдущую владелицу, и титул ставленника демиурга — вырезав всех на своём пути ввысь. А теперь, по новой истории — со всех сторон самоотверженный, радеющий лишь о благе народа лидер. Пенсии для матерей, праздники для детёнышей, контроль над производством хардольской валюты — «крови». То, что Кориктофис не только чужак в Хардоле, но и был с позором изгнан за массовые убийства на своей родине, за попытку создания культа в поклонение себе — вами, ненавистниками сект, умалчивается.

— Как ты знаешь, он изменился в лучшую сторону и давно исправил свои ошибки, — с вызовом ответила Маррут.

— О да… — горько протянул сар-волх, наблюдая, как сар-волод с интересом следит за дискуссией. Точнее сказать — базарной дракой… — Исправил, во всех хрониках и летописях исправил. Духовный пласт целого народа стёрт, неугодные, сохранившие честь и пытавшиеся сохранить наследие, мертвы, а продажные сволочи живы. Целые города стёрты с земли и карт — Черноград, Саяр…

Спор неожиданно прервал запоздавший сар-гачтарь Равлакс. Коричневый полосатый дракон, войдя в тронный зал, первым делом обратил внимание, конечно, не на привычных коллег-саров, а на нежданных гостей.

— Варшан? — радостно поднял Равлакс уши, когда потомок Аменемхата к нему обернулся. — Наконец-то ты перестал на нас обижаться. О, да ты и при телохранителе! Ещё одна хорошая новость в этот скорбный день.

Алогривая едва заметно помотала головой, чтобы прийти в себя: Тёмный не должен распускать тлен и поддаваться пораженческим мыслям, без желания победы никакой победы не будет! Только что Инанна выдержала крайне напряжённый обмен «любезностями» между столь враждебными сторонами и вроде даже примирила их… или лишь загнала вражду в подполье, откуда ещё труднее выцарапать её и раздавить? На фоне непонятной самки её спутник смотрелся тенью. Или закулисным направляющим?

— Пока что оставим этот бесполезный спор, у нас есть более важные проблемы. Равлакс, я слушаю.

— Я подожду, — вставила Маррут, по-видимому не собираясь покидать зал.

— А я ждать не намерен, —бросил Варшан и вышел прочь.

* * *

Под опекой своего «телохранителя» Варшан почти не находил времени полетать в одиночку. Сверхзаботливый робот вечно следовал за ним по пятам, мотивируя это желанием «защищать уязвимого мужа». О Тьма, называть мужем того, от кого детей невозможно планировать… и при этом отбивать своим видом всех нормальных самок! Те обращали на Аменемхата внимание — и он был достоин того, но кто захочет отношения с драконом, за которым летает такая стальнопёрая самочка? Так что отделаться от Маррут стало для дракона первостепенной задачей.

И он смог отвязаться от гиперопеки только потому, что вызвался побыть с семьёй, пока Светлая решает дела с Инанной, передавая ей волю демиурга. И хотя Вашану было любопытно, чьё мнение окажется твёрже — упёртой големихи или упрямой сарки — свободу Варшан ценил выше зрелищ.

Встреча с родственниками состоялась несмотря на то, что на этот раз Аменемхат её не планировал — всё же встретился с утгардской роднёй сразу по прилёту.

Теперь настал черёд поговорить с роднёй Хардольской.

Дракон немедленно опустился на камень площади неподалёку от Громкого рынка, где собирались торговцы из приморских городов. Его внимание привлёк самец, которого дракон узнал с лёгкостью.

— Отец? — удивился он.

— Варшан, — Велеяр привстал на задние, слегка расправив крылья. — Так и ты здесь. Приятная, пусть и неожиданная встреча.

Сын чуть не ляпнул своему родителю, что уж для него, Велеяра, неожиданности исключены. Но передумал. Всё же сам неправильно поступил, не предупредив самого близкого к себе крылатого о своём плане.

— Ты уверен, что тебя все забыли? — опасливо оглядел Варшан оживлённый город. Но Велеяр держался так расслабленно, что можно было у него и не спрашивать:

— Я даже к самой Инанне заявлюсь. Уверен, она уже подросла, набралась ума и понимает, что Нашар мне дороже сестры. И если сравнивать потенциальную опасность от меня и твоей… супруги… Навий хвост, ты не мог себе найти кого-то помягче и понатуральней? — неожиданно вспылил старший Аменемхат. Младший понурился:

— Выбирать не приходилось. Демиург Светлых, Яролика, послала именно Маррут своим агентом в Нашар. И эта блестящая красотка обещает действовать прямолинейно и жёстко, как катящийся с горы камень. А в результате наши Тёмные распустят когти, и начнётся резня. Проиграем — Светлые нас захватят, выиграем — полетят жаловаться союзникам и натравят на нас всю планету. Вот поэтому я пожертвовал собой и ошиваюсь около этой железной леди.

— А сейчас тогда почему ты бросил её в критический момент — её диалог с сар-володом? — строго оскалился белогривый Велеяр.

— Ни ей, ни Инанне это не повредит, — заметил его сын. — Если ты сам не ошибаешься насчёт того, что Инанна повзрослела, то она догадается, как вести себя с Маррут.

— Я больше бы полагался на её советника Сурта, — заметил Велеяр. — Но… То, как ты назвал её — значит, не только приказ вынудил тебя сойтись с Маррут?

— Я пока что в этом не уверен, — тон Варшана говорил об обратном, и Велеяр усмехнулся.

— Аменемхат и металлический Светлый… Страннее пары в этом мире не найдёшь.

— Моя сестра и нав.

* * *

Велеяр покидал Утгард в изгнание вместе со своим сыном и предполагал, что неокрепший юнец вернётся в вольную цивилизацию раньше — юных проще распалить, но и остужаются они быстрее. Но вот с кем в странствиях Варшан познакомится — представить себе не мог…

Маррут оказалась миловидной и любящей самочкой, что всегда была подле мужа. Её серебристый мех отлично подчёркивал её плавные поджарые изгибы фигуры своим блеском, а золотистая прямая грива и кисточка на хвосте привлекали внимание своей ухоженностью. Движения Маррут были плавными, а её манеры — вежливыми. К членам семьи и особенно к мужу она была очень доброжелательна и полна любви и заботы.

Тем подозрительнее этот голем.

— Разве Варшан не рассказывал тебе, что Инанна его изгоняла? Вместе со мною… — Велеяр вошёл во свой старый дом, стараясь не глядеть на подросших детей, преданных убийце сестры, с неприязнью.

— А почему вы разделились? — насыщенно-синие глазки с белым вертикальным зрачком в буквальном смысле слова светились, приковывая к себе взгляды любых наблюдателей. — Как так вышло, что Варшан не был с тобой и ты даже не пытался найти его?

— Повздорили, — Варшан последовал вслед за остальными в вестибюль, что в высоту занимал два этажа. — Отец не считал, что Нашару нужно помогать, пока правит Инанна. Странно, что сейчас ты переменил своё мнение, Велеяр…

— Без меня Нашар погибнет, судя по нынешним слухам, — Велеяр провёл пером по перилам парадной лестницы. — Инанна погрязла в разврате, Светлые зарятся на эти земли и их независимость.

Маррут фыркнула:

— Я помогаю Инанне, в том числе могу указать на некоторые ошибки…

— Что ценнее, она её слушает, — Варшан заметил, что даже считавшаяся мудрой сар-волх задумывалась над советами его самки.

— И в чём именно ты ей помогаешь? — Заинтересованно поднял уши Велеяр.

— В обустройстве защиты Нашара, — блеснула Маррут как шерстью, так и кругозором, — в технологическом прогрессе, а так же в ликвидации врагов: религиозников и всех тех, кто мешает свободному развитию крылатых.

— Пожалуй, это действительно самые серьёзные враги… — Велеяр едва не захохотал от столько неконкретного перечисления, — но считаешь ли ты, что Инанна потворствует свободе?

— Да. Она умная и доброжелательная, — Маррут показывала себя любознательной и позитивной, порой наивной как детёныш. — Сейчас она заботится о крылатых больше, чем раньше.

Сам Велеяр скорее считал, что на деле робот скрывает свои истинные мотивы:

— Можно ли счесть заботой желание почти поголовно милитаризировать драконов, поклоняться себе как полубожественной фигуре и, тем более, платить ей налоги, из которых населению ничего не перепадёт?

— Я стараюсь помочь ей с изменением этого… — несмотря на то, что порой Маррут жёстко проявляла себя перед врагами, она достаточно чутко воспринимала всё от близких и порой становилась ранимой и умела грустить.

— Помоги ей измениться самой, — Велеяр надвинулся на Маррут, не опасаясь глядеть ей прямо в энергетические глаза властно и решительно. — Она обещала меня поставить сар-волхом Утгарда, но предпочла своего Зората… А меня изгнала.

Глава пятая: Побег в реальность.

* * * Утгард. Три года назад. * * *

Пусть Нашар не разваливался благодаря стараниям Герусет, но не превращался в выгребную яму лишь усилиями отца Варшана, Велеяра. Война против врагов Тьмы ещё велась, а сами Тёмные оставались слишком разрозненными и без управления одной, избранной Тьмой волей деградировали бы до территориальных зверей. Но Велеяр стремился в порядок привнести и благоденствие. Вот почему Варшан удивился тому, что отец без уведомления не только всей семьи, но даже одной Анепут, послал её неведомо куда по решению сар-волода — тёти Варшана Герусет.

Варшан знал, что сар-волод может и его не пощадить за дерзкое к ней обращение, не пожалела же она свою племянницу и сестру Варшана. Но так же осознавал, что без напоминания о главной цели правителя — улучшения жизни всех подданных — безумная тётя может залететь ещё дальше. Заставлять обращаться с собой, как с великим предком Аменемхатом, в мужском роде, будто бы это подчёркивало её мужественность; отправка в пыточные пирамиды для вытягивания энергии за малейшую провинность; теперь ещё использование даже собственных родственников в корыстных целях! Всякое дальнейшее обострение грозило катастрофой и Нашару, и самой Герусет. Плохо, что отец этого не понимает… Возможно, он слишком любит свою сестру.

Размышления чёрно-белого драконёнка, лежащего на взлётной площадке Пирамиды Запредельного Света, прервала первая маленькая капля чистой воды, упавшая на нос. С озера Донвлад на Утгард медленно двигались всё более суровые и клубистые тучки — начинался сезон дождей. Охотиться станет сложнее, скотоводы сгонят стада в хлева и начнут их кормить бурно растущими травами и мхом, постепенно вырезая поголовье на прокорм себе и продажу, а души отдавая, как налог, володу.

— Не мокни, будто чужой, — из входной арки верхнего яруса блеснули два глаза — серебристый и золотой. Варшан обернулся опасливо к Герусет, но рассудил, что сам прилетел поговорить с тётей… И стоило воспользоваться возможностью, пока она приглашала сама. Чёрно-белый крылатый послушно юркнул в четырёхгранное навершие ступенчатой пирамиды. Мебель внутри оставалась ещё от возводивших постройку кракалевн: кристаллически-полупрозрачные сидения со спинкой и широкий стол — всё на высоких ножках. Драконы больше предпочитали низкие пуфики или просто матрасы и столешницы на уровне локтя, если сидишь на задних.

— Кого ты больше любишь, — Варшан со свойственными ему непосредственностью и строгостью сузил зрачки жёлтых глаз на Герусет, — навов и кракалевн или Тёмных и Анепут?

— Скажи я вам заранее о судьбе твоей сестры, вы бы сотворили большую глупость и улетели бы в неизвестные дали, где бы сгинули почти наверняка, — по лёгкой улыбке на пасти и поднятым ушам с алой каймой сложно было сказать, подкреплялось ли это утверждение заботой о потомстве или скрытой угрозой послать по следу убийц… но сожаления Герусет точно не испытывала. — Не волнуйся, Анепут будет тебя навещать, я бы разрешил ей на месте её самца. Да и сам был бы не прочь летать в гости к своей новой семье, принося с собой подарки.

Сар-волод, обладательница хаотичных чёрно-белых пятен на шкуре, открыла шкатулку в центре стола, находившуюся ровно под растущим с потолка кристаллом, похожим на перевёрнутую пирамиду, и извлекла оттуда табличку, исцарапанную сложно переплетёнными рунами.

— Ты неверно воспринимаешь навов лишь как врагов. Все разногласия с ними происходили оттого, что мы не желали им поклоняться, как их кракалевны. Но мы используем техномагию навов во благо себе. Например, эта установка и вся пирамида в целом служат тому, чтобы во много раз усиливать эффект заклинания, вписанного в эту пластину — она является лишь обозначением плана действий для очень мощного артефакта, не способного отвлекать свою волю ни на что, кроме задачи. Насекомоподобные кракалевны с её помощью искажали природу Нашара, чтобы даже дикие растения воевали против драконов. Я, напротив, улучшил флору для всех крылатых, изменив некоторые злаки так, чтобы они могли нас кормить — всё равно отрастают во время дождей.

— Даже всеядный хищник не станет жевать траву, — наморщил нос Варшан, — тем более изменённую.

— Станет, если есть будет нечего, — чёрно-белая лапа с красными когтями положила на место таблицу с инструкцией заклинания. — Множество тел производят энергию, но они исключены из производства пищи. Для их питания нужно что-то энергоёмкое и быстрорастущее. К тому же, поедание растений будет для этих преступников дополнительным унижением.

— Если бы это шло на пользу Тёмным… — Варшан упёр собственную когтистую ладонь в сидение одного из стульев. — Но вся получаемая энергия идёт только тебе. А ты обороняешь только свой Дворец.

Хвост сар-волода агрессивно задёргался и кончики крыльев задрожали:

— У меня пока ещё не столько душ, чтобы покрыть убивающим заклятием весь город. Или предложишь задействовать на него самих горожан? Кого мне тогда охранять, по твоей логике?

— Простой щит экономичнее, — Варшан дёрнул ухом на глупость тёти.

— Ничего подобного! Обычную магию нужно держать под контролем, и на это тратится большая часть сил и внимания, когда Ярящийся Хаос просто действует! — Герусет надоело сдерживать рычание на племянника. — Иди к отцу и учи уроки! Пусть он научит тебя и объяснит, в чём подвох!

* * *

Виэнель Аменемхат было страшновато спускаться в семейный склеп, но, как ей всегда говорила мать, бояться надо живых, а какое дело живым до костей? Хотя… ведь самой Виэнель дело было…

— Ой-ой, — белая с чёрной спиной драконочка чуть не отбила переднюю, когда следующий шаг оборвался чуть выше положенного — пандус кончился, начался холодный пол. Мохнатая драконесса зажгла сбоку от головы тусклую искорку, которую не будет видно с поверхности, но позволяющую глазам, способным улавливать сумрачный свет, гораздо легче ориентироваться в подземельях. Пристальное вглядывание в обстановку показало, что никто из Подземных в склепе не прятался, хотя, учитывая неприкрытые останки в небольших нишах, менее страшно не становилось…

— Да ладно… — Неуверенно пробормотала самочка, подходя к полке в стене, отмеченную рунами «Нергал», — это же просто мой дедушка, которого вовремя не оживили.

Голубоватая искорка влетела в нишу, Виэнель почти просунула вслед носик, всматриваясь в её содержимое. Запах тлена давно улетучился — осталась лишь сырость камней. И костей первого сар-волха Утгарда. Чтобы занимать меньше места, они были сложены аккуратными штабелями, только череп скалился на Виэнель отдельно от остальных останков. Мохнатая когтистая лапа подтянула его к краю ниши, потом Виэнель аккуратно взяла череп в обе передних ладони. И повела крыльями — дракон в состоянии голых костей уже не поддавался восстановлению. Что же… сойдёт и такой.

Присев на холодный пол и нахохлившись от промозглости, Виэнель, мерно качаясь вперёд-назад, тихо запела песенку, которой её научила Зерая — подруга по играм — взамен на клятву строжайшей тайны. Песню ещё со времён предков-переселенцев, призванную возвращать умершие, но не съеденные и не потраченные на магию души.

Из небытия в явь проложился невидимый коридор, по которому душа Нергала возвратилась в этот мир и поспешила занять своё тело на лапах внучки… Нет, не тело! Лишь бессловесный череп… Пустые глазницы рассерженно упёрлись в опустившую уши Виэнель:

— Дед, такое впечатление, что ты не рад меня видеть… Да, возможно, я прервала твой отдых, да и ты сам сейчас не в лучшем состоянии… Только спасти Анепут у тебя гораздо больше шансов, — прижав крылом к боку череп Нергала, чтобы скрытно его пронести, Виэнель шёпотом по дороге наверх объясняла свой план: — Анепут в нави, и я не знаю, как только она там выживает, но тебе, деда, уже нечего мутировать… или почти нечего, в любом случае, тебе уже ничто не повредит. Тебе нужно слетать в навь и проведать Анепут, как она там… а лучше приведи её сразу домой! — Ви толкнула дверь, ведущую из подвала, лапой, и вышла во внутренний двор своего дома, тенистый сад, уже не спасавший шёрстку от ливня. — Я не верю, что какой-то нав хорошо относится к ней, и вообще, мы тут все уже соскучились.

Перелетев под ночным дождём в свою спальню Виэнель обсушила себя магией и положила Нергала на пол, да и сама легла подле кровати, чтобы достать из-под неё заранее стащенные у отца артефакты:

— Главное, не забудь передать привет от меня и мамы…

Сигил перемещения был высыпан на полу радужной пылью нейтрализованной инертной Первоматерии. Череп был готов к запуску во вне пространства.

* * * Навь. * * *

Анепут уже освоилась в лунных садах, да и к их хозяину относилась намного лучше. Кьлеменетот действительно не походил на мерзостного и коварного врага, а в исторических трактатах именно такими навы и описаны. Но Кьлеменетот не только не стал пользоваться Анепут так, как предполагала Герусет, и даже не прикончил в жестоких мучениях, как того ожидала сама Анепут. Вместо этого приютил как свою, снабжал знаниями о своём измерении и своей расе, но, главное, не мучил и оставлял личное время.

В такой свой свободный час чёрная мохнатая драконесса с белыми гривой и редкими полосами сидела на раскидистом дереве и лениво наблюдала за переливами материи нави в «небе» прежде чуждого мира. Движение цветов напоминало изображение северного сияния в древней книге по географии из библиотеки матери. Раньше Анепут не замечала в себе склонности к пассивному наблюдению, но чем ещё заниматься в новом мире, как не исследовать всё окружающее… Тем более тренировать Анепут во владении оружием и даже простой драке когтями Кьлеменетот не желал отчего-то.

— Я всегда говорил, что не нужно даже знакомиться с пришельцами из нави и всем, что связано с этим измерением… Внепространство втягивает. Издали оно кажется уродливым, но стоит только попробовать что-нибудь из его плоских удовольствий, как тебя затянет, и выбраться из засоса присосок щупалец поможет только добрая трёпка злой Тьмы.

Анепут удивлённо подняла длинные пушистые уши и заозиралась, посмотрев и вниз, на траву, и вбок, на листву соседних беловатых деревьев, и даже снова вверх, на переменчивое небо, но так и не обнаружила владельца тонкого и скрипучего голоса. Это точно не Кьлеменетот, за время своего знакомства его ровный баритон Анепут хорошо запомнила.

— Я понимаю, почему навы меня не поймали до сих пор! — Весьма позабавили говорившего действия встревоженной самочки. — У меня естественный камуфляж в этих кущах с верхних слоёв — тут всё белым бело и так же противно, как в раю. Посмотри прямо перед собой, внучка. Я в лапе от тебя.

— Чья внучка?.. — Расширив узкие зрачки, Анепут уставилась на осёдланную широкую ветку. Чтобы удержать равновесие после того, как она увидела своего собеседника, драконочке пришлось вцепиться когтями всех лап в древесину. На бело-жёлтой коре лежал лишь немногим более светлый драконий череп, а голос исходил как раз из него — хотя челюсти не шевелились.

— Анепут, хвали Великого Тенероса за то, что твой дед Нергал не дожил до того момента, как его начали забывать собственные потомки, — череп, мало того, что ценил чёрный юмор, не стеснялся шутить над собой. — А я и есть Нергал. И если не по сообразительности, то по внешности ты вся в меня.

Анепут не стала переспрашивать, кто такой этот Тенерос, чем он велик и за что его нужо хвалить. Вопросов и без того хватало.

— Нергал… А почему ты здесь? И почему так странно выглядишь? Если ты не преобразуешься в нави, ты стал навом, или тебя пригласил Кьлеменетот?

— Это какого Покона ты здесь, Анепут?! — Хотя череп Нергала не мог менять выражение навеки застывшей костяной морды, странным образом его настроение всегда читалось по пустым глазницам и зубастому оскалу. — А я тебя прилетел вытаскивать домой, там тебя все заждались. За мой облик проклинай Цпрсвка, хозяина Утгарда времён кракалевн.

— Это не моя воля, а Герусет… — Анепут расстроенно опустила уши и нос. — Если я вернусь, это ей не понравится. Моя тётя безумна и от неё можно всего ожидать, может даже убить меня…

— Всегда говорил своей дочери, чтобы не выбирала самца по политическим соображениям… У Аменемхатов безумство — семейное… — Нергал оскорбил разом отца, мать и тётю Анепут, не поведя отсутствующей бровью. — От династических связей вообще ничего путного не бывает. В том числе и от твоей с Кьлеменетотом. Ты вообще представляла, сколько конечностей будет у твоих детей от него?

— Ему это не нужно! — Оскалилась и подняла агрессивно уши Анепут. — У него было достаточно возможностей меня обесчестить, он не стал ими пользоваться!

— Значит, тебя тем более тут ничего не держит, — логически заключил Нергал. — Скажем Герусет, что сар навов послал её глубоко под хвост, не выполнив обещание. Разве ты в этом виновата?

— Кьлеменетот согласился учить меня магии нави и знанию о её обитателях, — задумчиво постучала хвостом по стволу Анепут.

— Если он тебе врал во время таких уроков — он умён, снабжал противника дезинформацией. А если говорил правду… — Нергал секунду неподвижно раздумывал. — Нет, я не верю, что даже навы могут быть настолько нелогичными и тупыми, чтобы выдать кому-то свои секреты!

— В любом случае, как мне отсюда выбраться? — Распахнула Анепут вопросительно свои чёрные крылья с белой каймой на перьях.

— В моей пасти привет от твоей сестры Виэнель. Порошок для сигилов межмировой телепортации. Насыпь на земле фигуру под мою диктовку, а остальное я сделаю сам.

Анепут поражённо подняла брови, обнаружив за челюстями Нергала маленькую коробочку с серо-переливчатой пылью. Взяв её в одну переднюю лапу, а череп в другую, самочка слетела с дерева, приземляясь на задние и слегка приседая от остатков инерции.

— Нужна ровная поверхность, — заметил Нергал, — примни траву на четверть размаха от себя.

Трава в нави — вернее то, что воспринималось под нею приспособившимся разумом Анепут — обладала большей строптивостью, чем её нашарские сёстры. Только сойдёшь с неё — тут же норовит распрямиться и встать обратно. Анепут собиралась уже предложить Нергалу начертить символы прямо так, лишь аккуратно рассыпав порошок между травинок, но из ствола одного из костянистых деревьев вышел недовольно вздыхающий Кьлеменетот.

— Ты бы могла предупредить о своём отлёте, Анепут…

— Отпусти меня домой. — Анепут жалобно округлила зрачки, — ты же не держишь меня здесь насильно?

Нав грустно фыркнул:

— Ты не вернёшься…

— Ещё чего захотел! — Злобно улыбался безгубый череп Нергала. — С вами, навами, только по-плохому!

Кьлеменетот расстроенно опустил до земли прежде сложенные на спине крылья.

— По-плохому так по-плохому.

Тени между листочков травы и деревьев расширились до слившейся в один чёрный провал бездны, мигом поглотившей Анепут и Нергала. Драконесса видела цветные переливы и слышала какофонию странных звуков, но сознание интерпретировало беспорядочные сигналы вполне обыденно и скучно. Место заточения в нави по восприятию самочки мало чем отличалось от обычной камеры, в которой держали преступников перед распределением в рабство или в пирамиды. Камень стен, от которого воняло разложением, проржавевшие прутья, и чьё-то отдалённое протяжное пение.

— Очень самонадеян твой нав, — заметил Нергал, лежавший возле уныло сложившей крылья Анепут. — На стенах он нацарапал руны против телепортации, но состав у нас не отнял. Разве он не знает, что с помощью дырок в пространстве можно не только порталы создавать? Возьми шкатулку и сожми в моих челюстях.

Анепут прекратила обречённо крутить в когтях коробочку и без особого рвения исполнила просьбу дедушки, положив ему на зубы сосуд с порошком и как клещи, с напряжённым оскалом на собственной мордочке, сдавила челюсти черепа.

Нергал через свой укус, расколовший сосуд, передал в поднятый пудрой на воздух порошок свою энергию. Со скрежещущим треском порошок из серого стал небесно-голубым, а потом разошёлся порывами ветра и полупрозрачными волнами по внепространственной тюрьме. Переливы нави заклубились медленнее, порой даже кристаллизуясь во что-то оформленное, зато картинка в восприятии поплыла, стены зашатались, а решётка то расширялась, то сужалась.

— Тюрьма качается! — Радостно воскликнула Анепут, с Нергалом в передних протискиваясь в прямоходящий рост бочком через решётку, как только она достаточно поредела.

— Добавил немного вредной для навов яви… Кинь меня! — Нергал вовремя дал новый неожиданный приказ, рефлекторно выполненный внучкой.

Удивляясь сама себе, Анепут на бегу бросила в коридор перед собой череп, и тот попал прямо в неожиданно выскочивший комок теней — тюремного стража. Нергал заискрился фиолетовыми молниями, пролетая через густую темноту и стирая её за собой, со стуком падая на пол уже свободного от охраны коридора. Анепут едва не упала, когда нагнулась поднять Нергала — все помещения тряхнуло ещё сильнее.

— Навь рвётся! — Воскликнул кто-то самочьим голосом из соседней с бывшим местом заключения Анепут камерой. — Жалко, что я не переживу этого благословения Тьмы…

— Намира?! — Поражённо выкрикнул Нергал, когда Анепут протискивалась через новый ряд прутьев. Черношёрстую желтоглазую самку, томившуюся за ними, обделили свободой в значительно большей мере, чем Анепут и Нергала, не забыв приковать к стене лапы. — А ты здесь зачем?

— Как и вы, пострадала в борьбе с противниками реальности и захвачена ими в плен… — Ответствовала Намира уже более ослабшим голосом, показывая носом на цепи, — но буду рада освободиться.

— Кьлеменетот недостоин держать саму Тьму у себя, да ещё и в таких условиях, — вывел Нергал Анепут из ступора логичным высказыванием. — Перекуси мною путы и летим отсюда всем скопом, пока нас не нашли!

— Как, если мы потратили порошок? — Анепут в процессе высвобождения ослабевшей пленницы задала более насущный вопрос, чем «с чего это она — Тьма? Это не Воплощение Арма»

— Из меня выкачали силу… Я не смогу вас сама перенести, — Намира огорчила ожидавшего больше Нергала, вставая наконец на трясущиеся лапы, свободные от кандалов.

— Обсуждения потом, залечь! — шикнул на самок Нергал. Анепут, уже имевшая представление о его прозорливости, не стала обсуждать поручения и противиться, Намире просто слишком хотелось выжить и выбраться, а шансы этого значительно повышались, если действовать сообща. Драконессы вжались в пол камеры, растягивающийся и качающийся, как палуба корабля, ставшая упругой, как смола.

Суетно перебирая конечностями и осторожно оглядываясь, по коридору проходил целый отряд из смотрителей темницы, что обеспокоенно переговаривались друг с другом.

— Зачем только я подался в это порядочное место… Теперь тут слишком много порядка и нас всех развоплотит! — Более всех паниковало серое чешуйчатое существо, окружённое золотистым ореолом из нескольких вложенных друг в друга колец. Ему трубно вторил сморщенный грушевидный нав с длинным носом-отростком:

— И Кьлеменетот никак нам это не возместит! Как всегда! Он поглощён лишь своими амбициями, а о других не думает…

— Да чего вы тогда мнётесь и стоите на месте! — Шумно прокатывался большой шар из свёрнутой, как клубок, плоти. — Выбираться нужно отсюда!

— Мы уже пробовали, — глухо прогудел нав, больше похожий на беспорядочно собранный, но сверкающий хромом механизм. — Только мы охраняем пленников, а нас всех охраняет Гирзлап, хранитель портала. В боевом отношении он сильнее Кьлеменетота, но тупее, поэтому я от него еле скрылся! Он принципиален, будто служитель Порядка! Кому только понадобилось совершать этот вброс реальности…

— Великая Тьма настигла вас! — За спинами… тех, кто имел их, возникла прокравшаяся в тенях, но теперь величественно вставшая во весь рост Намира. Её распахнутые крылья выражали мощь и полный контроль ситуации, но кто бы знал, каких трудов ей стоило держать их ровно… — Подчинитесь мне и останетесь живы!

Анепут собиралась остановить подругу по побегу, но поздновато уже… К тому же, Намира верно оценила упадочное настроение навов, готовых сейчас даже на предательство ради сохранения своего существования. Да и не в характере обитателей изменчивой вселенной — оставаться верными одному и тому же нанимателю…

***

В нави существовали драконы из яви — и не только приведённые в неё недобровольно, вроде пленной Намиры, отданной по расчёту Анепут и откровенно зашвырнутого Нергала. Своими тайными знаниями и множеством возможностей пришельцы привлекали некоторых драконов, среди которых была и Тиамат — самка с зелёной чешуёй и белёсой встрёпанной гривой, что работала у навов специалистом по преобразованию изменчивой материи в стабильную — крайне редкий навык для «гетерогенных», постоянно меняющихся внешне и внутренне существ. И сейчас Тиамат как никто другая понимала, чем могла обернуться для её «второй родины» катастрофа с неконтролируемой стабилизацией пространства. Понимала настолько, что жгуче желала вернуться на «первую».

Ну, а беглецам из застенков Кьлеменетота несказанно повезло в том, что «сторонников Тьмы» вместе с «самой Тьмой» стражники привели именно к Тиамат, а точнее, натолкнулись на неё в непространственных переходах, когда драконесса уже со всей прыти бежала к постоянному порталу в явь, намереваясь в последний раз воспользоваться служебным положением.

Увидев двоих пушистых драконов, Тиамат приостановилась, вгляделась в их измученную, почти невидную энергетику, и подумала, что напоследок можно разгуляться на полную. А заодно и выслужиться перед нашаранами в качестве надёжного помощника.

— За мной! — Тиамат подмигнула двоим черношёрстым самкам и продолжила спешно бежать к порталу. Беглянок сейчас не приходилось упрашивать, ну, а охранники обманулись авторитетом хорошо зарекомендовавший себя своими способностями перед Кьлеменетотом Тиамат.

Только вот заветный выход из положения находился под отдельной охраной. Портальный зал, будто бы задымлённый от множества искажений, был обитаем громадным навом в три драконьих роста, состоящей будто целиком из длинных когтей, клыков и острых костяных наростов в сгустке тьмы. Тиамат, ободряюще махнув хвостом спасаемым пленникам, смело подошла к стражу врат и раскрыла пасть, чтобы произнести какое-нибудь враньё… Да нав и так понимал, зачем ещё нужен портал в реальность существам из неё же. Ведь, судя по множеству кристаллических отложений на полу и стенах, даже некоторые навы стремились сбежать и погибали в тщетных попытках.

— И вы отправитесь туда же, — гулко и зычно прошипел нав очередным мелким червякам, не желавшим считаться с местными хаосами. Чтож, тогда он их научит. Охранник стал стремительно раздуваться, накапливая в себе энтропию для сворачивания пространства вокруг беглецов и остановки времени, но стражу не повезло. Новый выброс, сильнее прежнего, сотряс навь, набранная навом энергия хаоса исказилась, смешиваясь с вбросами яви, и, загудев, нав чуть не упал от плохого самочувствия.

Драконам не было лучше сейчас. Жуткие смешения полярных энергий, что дестабилизировали друг друга, накрыли и крылатых страшной болью, сильнее даже боли от падения на острые кристаллические трупы навов. Не замечая того, беглецы бились в агонии и сильнее резались и прокалывали конечности. Только череп Нергала не двигался, но и ему не хватало воли сохранить сейчас самообладание. В отличие от Кьлеменетота.

Его тело всё ещё походило на драконье, но было будто подёрнуто слоем помех, не сохраняя в полной мере стабильный облик. Стремительно прорываясь к порталу, Повелитель Хаоса поднял своим телекинетическим полем всех драконов, в том числе Нергала, и нава-стража. Как выходную точку межреальностного перемещения Кьлеменетот определил главную пирамиду Герусет. Материализовавшись на взлётной площадке, он швырнул драконов внутрь рабочей комнаты, приводя их в чувство, а подчинённого своей воле товарища растянул куполом, покрывая всю пирамиду и устрашая тем всех горожан. Сам же он уже полностью потерял контроль над своей изменчивостью, став кристаллическим обелиском в окружении огромных извивающихся щупалец. Но пока ещё не потеряв способность к коммуникации.

— Я, как изменчивая тварь, передумал, — неведомым образом знакомый голос обратился ко встающим на лапы окровавленным крылатым. — Восстановите моё измерение, и я вас отпущу. В этой пирамиде есть всё необходимое, а ты, Анепут, обладаешь генами своей тёти и можешь пользоваться устройством без настройки.

— Только как?.. — Анепут расстроенно приоткрыла окровавленную пастьку. — Я не против, но я не знаю, что делать…

— Бери со стола табличку, — пояснил валявшийся в уголке комнаты череп. — Пиши на ней текст заклинания соединёнными линиями.

— Какое ещё заклинание? — Анепут растерянно и нерешительно взяла в лапы пластину. Тиамат подошла к пушистой драконочке:

— Сейчас покажу. Оно как моё привычное для стабилизации, но наоборот.

— Вы что?! — Не обращая внимания на раны, Намира вклинилась между них и оттолкнула. — Тьма будет довольна тому, что эти извращенские духи умрут вместе со всем своим миром!

— Я тебя сейчас уважать перестану, Намира! — Выкрикнул из своего тёмного угла череп. — Я не задействовал достаточно разрывательной пыли, чтобы эффект разошёлся по всему их измерению! Тебе хочется сейчас отражать карательное вторжение навов? Мне — нет.

— Жадный платит дороже… — Ворча и сверкая жёлтыми глазами, Намира отступила к краю комнаты, копя силы и нарабатывая планы для повторного удара по старым врагам Тьмы.

— Пирамида действует только на Нашар… — Между тем заметила начавшая раобту под лаповодством Тиамат Анепут. Чешуйчатая драконесса кивнула Кьлеменетоту:

— Мы просто выведем нужную энергию по собственным координатам. Ты должен будешь перенаправить её в межпространственный пролом, и она затянет его.

Поднявшись на заструившихся на верхушку пирамиды щупальцах, Кьлеменетот направил свой кристалл на зенит, отмечая попутно, как в утончающейся защите из нава-стража порой на секунду появлялись бреши, в которые пытались пролететь рьяные защитники города, не испугавшиеся пришельцев, так внезапно захвативших главную магическую точку страны. Что ж, по мнению Кьлеменетота, надо было лучше её охранять. Хотя, если не торопиться, то придётся всё же вступать в схватку самому или звать подкрепление.

Но, наконец, из вершины пирамиды вырвалась струя восстанавливавшей хаос энергии, и тут же Кьлеменетот перенаправил её в навь. Её разрушение в области его цитадели замедлилось — это наву было видно даже отсюда — но не прекратилось, что вынудило его подгонять испортивших всё драконов:

— Вам придётся задействовать больше энергии, иначе я не буду спасать вас от воинов Герусет!

— Откуда больше?! — Воскликнула Анепут, нервно дёргая хвостом. — Всё, что есть!

— Подключите всю энергию, идущую на Дворец, — неожиданно подала идею Намира. — Герусет проживёт несколько минут без защиты.

— Да, — саркастически изобразил согласие Нергал, — и нав тут же ворвётся к ней!

Намира лишь улыбнулась, обнадёженная Тьмой в себе:

— Не он. Кое-кто достойнее их обоих.

Глава шестая: Так свергают царей.

* * * Нашар. Три года назад. * * *

Инанна, постепенно перебегающая дворами всё ближе к центру Утгарда, выглянула из-за стены, цепляясь за её угол когтями, и со смесью зависти и безысходности посмотрела на шпили Дворца Сталагмитов. Имея достаточно рабов для подпитки, Герусет могла хоть навечно в нём затаиться без угрозы для себя. Ну, а судьбы окружающих её не заботили.

— Если ты сильнее поцарапаешь этот дом, защита Дворца не исчезнет, — Зорат тоже зашёл под козырёк строения, смахнув с перьев капли. — Пока ты волнуешься, твоей воле сложнее воплотиться, потому что ты думаешь не о том, что тебе нужно, а о том, что мешает.

— И что теперь, переться напролом? — Инанна опустилась на четыре лапы, но хвост по-прежнему нервно дрожал. — Дурак конченный…

— Ты постоянно забываешь, что ты не одна во вселенной. Всемогущество достижимо лишь в том случае, когда ты ассоциируешь себя не только со своим телом, но и с миром, который его окружает. В этом и заключается магия кобничества — достаточно лишь чётко решить, чего тебе надо, и действовать так, как если бы это уже произошло. Вселенная прогнётся под сильную волю.

Зорат уверенно вышел из-за дома на улицу, шагая ко Дворцу так, будто бы и не было риска напороться на стражу и даже дождь не заливал отчаянно шкуру.

— В жизни без магии так не происходит, кобник, — Инанна заворожённо последовала за ним, но внимательно оглядывалась, готовая скрыться или отбиться от нападения, — а ты не колдуешь сейчас.

— Конечно не происходит, пока ты позволяешь своим проблемам себе мешать. Забывать о них не нужно, однако если ты правильно определишь цель, препятствия тебя не остановят. Да и кто сказал, что я не колдую?

Зорат дошёл до самой площади, куда Инанна уже не нашла смелости его сопровождать. Бывший отшельник, не отвлекаясь от ходьбы, расправил левое крыло, указав им на главную пирамиду, что темнела за дождевой занавесью красным и чёрным. И через миг на верхней её площадке проявились огромные навы в этаж или два высотой, а ещё чуть позже пирамида полностью скрылась за слоем мерзких пришельцев. Стража Дня перепугалась, но всё же нашла в себе смелость тут же окружить нападавших, кружа вокруг пирамиды как враны над трупом и пробуя навов на прочность различными боевыми чарами. А вот Инанна просто стояла, окоченев от испуга. Предыдущие хозяева всегда могли вернуться… Но никто не думал об этом всерьёз.

— Чего ты? — Насмешливо обернулся на рыжую драконессу Зорат. — Нам не туда, — и побежал прямиком ко Дворцу, всё же предусмотрительно не взлетая, чтоб не мозолить глаза удачно отвлечённой страже. Опомнившись, Инанна метнулась за Зоратом, раздражаясь цоканьем о плиты своих же копыт и чуть не поскальзываясь пару раз.

— Дурак, ты будешь штурмовать ограждённый умервщляющим заклинанием дворец, да ещё и без Орниаса и Пенеаша?

— Нет уже заклинания, — немного замедлился дракон, чтобы его подопечная могла за ним поспевать, — а эти двое нужны нам снаружи.

— Как нет?! — Инанна, сначала догоняя Зората, невольно распахнув крылья, затормозила перед Дворцом, точнее, перед лишённой зданий и растительности областью, его окружающей. Зорат же демонстративно прошёл в эту полосу отчуждения, добрался до самых кристаллических стен и коснулся их лапой:

— Видишь? Я ещё жив. Влетаем!

Череда удивительных совпадений не могла не радовать Инанну, однако отчего-то ей казалось, что далеко не только собственной волей Зорат вызвал эти события. Ведь кто знает, кем был в прошлом, до знакомства с Инанной, этот странный тип, и отчего он был столь уверен, что «будущая сар-волод» действительно обретёт свой титул. Сговорился ли отшельник с навами заранее? Или просто откуда-то узнал об их планах, подгадав момент, когда защита Дворца внезапно ослабнет? И… Если даже Зорат настолько могуч за счёт магии или связей, зачем ему была нужна сама Инанна, отчего он не захотел прорваться к власти сам, благо его способностей и ума хватило бы? Так или иначе, некогда стоять и думать. Все эти мысли пронеслись в рогатой голове драконессы, пока та взлетала ко входному балкону, располагавшемуся где-то на уровне восьмого этажа.

Защита-то была дезактивирована, но огромные створки, еле заметные на фоне кристаллической стены, оставались заперты и поддались лишь совместному применению клинков и магии, да и то не сразу — Инанна ещё успела, пыхтя, прокомментировать:

— Окажусь у власти — первым делом укреплю стены и ворота… Потому что убивать всех пролетающих мимо за счёт страданий рабов я не собираюсь.

— Тогда не забудь сперва их освободить из пирамид, чтобы задействовать на эту работу, — Зорат, подцепив сияющим мечом гладкую, как и стены, дверь, отворил проход и пролез в ранее неприступную цитадель прежде, чем Кьлеменетот зарастил весь нестабильный разлом, а энергия вернулась на подпитку Ярящегося Хаоса у стен Дворца Сталагмитов.

Тишина и застывший воздух интерьера на миг дезориентировали вторгшихся смутьянов. Снаружи, невидимо им, продолжалась кутерьма, когда навы сваливали, попутно перенося на окраины Утгарда помогавших восстановлению их измерения беглецов. Но внутри Дворца время словно бы застыло, как на объёмной, но неподвижной иллюзии или как в неведомом, лишённом движения измерении. Даже бесшумное колыхание света редких кристаллических ламп не рушило впечатление.

Инанна собралась было побежать — но чуть не оглохла от внезапного для себя цокота своих копыт о лишь немного шершавый — чтобы не подскользнуться, как на льду — кристалл пола. Даже осторожное продвижение, впрочем, не слишком помогало скрытности, потому Инанна просто наплевала на неё, благо пока не виднелось никаких ответвлений, а Герусет славилась своей интроверсией и боязнью предательств — значит, вряд ли имела охрану во внутренних помещениях. Шедший подле Зорат поднял щит, экранируя себя и соратницу от возможных ловушек. Но самонадеянная Герусет ограничивалась лишь, как раньше считалось, безотказной внешней защитой, потому вторженцы дошли без препятствий до самой сар-волод.

Крутой свод длинного зала с боковыми нефами позволял разместить целый многоквартирный дом — или так казалось в полумраке. Ниши в стенах и пьедесталы по сторонам, за колоннами, полнились гордо выставленными реликвиями рода Аменемхата и кристаллов, что освещали всё циклопическое помещение лишь за счёт обилия вложенной энергии и своего количества. Однако ярче всего пульсировала энергетика непрозрачного, но пресыщенного праной неуклюжего и массивного каменного трона, покрытого мелкими рядами рун. На фоне этого неровного сияния сама Герусет, нынешняя сар-волод, воспринималась тёмной и грозной фигурой, поднявшейся встретить своих незваных гостей.

Зорат даже секунды тратить не стал на беседы — не разговорчив он был, да и предпочитал общаться с умерщвлёнными врагами, нежели с живыми, готовыми в любой момент испепелить праническим ударом. Кобник встал на задние и поднял обе ладони — с правой заструилась обжигающим потоком кипящая прана, с левой вырвались тени лишавшей сил антиэнергии. Последняя должна была в мгновение сорвать всю защиту с Герусет, первая — положить конец её мрачному и упадническому правлению. Только сар-волод не была столь наивна, как могло показаться вначале. Чёрно-белая шерсть дочери Аменемхата сама засветилась фосфорно-зелёным, когда в законную владелицу трона перешла вся заключённая в него сила — и она оказалась мощнее, чем Зорат мог бы нейтрализовать. Тем временем Герусет, ухмыляясь глупости и наивности своих врагов, подняла на них свой короткий жезл, подаренный навом-покровителем. И в тот же момент и Зората, и Инанну обуяла такая неудержимая и обезоруживающая боль, что из их голов вылетели все мысли помимо неё, заклинания, поддерживаемые мучимой душой, сбились, а тела с визгом и ором повалились на пол, не воспринимая уже речь приближавшейся самки:

— Я обхитрил и навов, и вас!

Чем ближе подходила безумная сар-волод, тем меньше сознания оставалось в бедных драконах, а как только она коснулась их шкуры цилиндром Жезла Боли, те и вовсе безвольно вырубились.

* * *

Хотя сейчасгораздо большая опасность грозила тёте, Анепут не к ней полетела, а к матери, сестре и брату. Так выходит, что ты больше привязываешься к тому, с кем живёшь в одном доме, да и не слишком ждала свою племянницу отдавшая её навам Герусет.

Отца дома Анепут не застала — логично, учитывая, что сейчас творится. Сар-волх должен быть на передовой и решать те проблемы, что развела сар-волод. Зато сестрёнка тут же полетела навстречу, кидаясь обнимать чуть ли не в полёте, но ограничилась радостным кружением:

— Ура! Вы оба вернулись! Как хорошо, что ты жива и в порядке!

Приземлившись на крышу своего дома, сёстры тепло обнялись, и Анепут передала Виэнель Нергала:

— Спасибо тебе и дедушке, но его пора возвращать на место, а то папа заругает.

— Это я его заругаю, что он хочет держать меня взаперти! — Возмутился череп. — Лучше отнесите меня к моей дочери Небетхет. Хочу проверить, что она не делает глупостей и примет правильную сторону… в предстоящем перевороте. Тьма передумала благоволить Герусет.

Виэнель продолжала жаться к сестре, зажмурившись, не услышав речи черепа. Анепут этому удивилась, подняв уши, ведь до того, в пирамиде, Нергал мог свободно общаться со всеми присутствовавшими. Или дело было в магии нави, и с ним могли общаться лишь те, кто встречали его в другом измерении? Но с чего бы?

— Нергал сказал, что ему нужно к нашей маме, — растерянно пояснила Анепут сестре.

Виэнель почему-то не слишком сильно поразилась неожиданной возможностью сестры воспринимать слова немых останков. Возможно, тому способствовала ещё не выветрившаяся детская наивность. Младшая сестра вспорхнула со стены, хвостом подзывая за собой старшую:

— Летим же! И вы оба расскажите, что там было, в нави… Если это не слишком страшно.

В это время Небетхет находилась на первом этаже, задумчиво крутя хвостом и выслушивая обеспокоенную Нингаль:

— Твой муж обещал моему найди мою дочь, Инанну! Я уверена, что видела её совсем недавно влетающей во Дворец! Я попыталась полететь за нею, но смертельный барьер восстановился…

— Велеяру сейчас не до этого, к сожалению, — Небетхет посмотрела на Нингаль с соучастием. — Ворвались навы. Он должен обеспечить безопасность Нашара.

— Навы уже ушли, — заявила, подходя ко взрослым самкам на задних и держа череп в передних, Анепут. Небетхет округлила глаза:

— Почему ты здесь, дочь? И что у тебя за игрушки?

— Кьлеменетот сам меня отпустил, — Анепут глянула на кость в ладонях. — А это твой отец, и он недоволен тем, что ты его не узнала.

— Вы обе видели своих дочерей там, где их не должно быть, — на лапы поднялся прежде прятавшийся на внутреннем балконе Варшан. — Почему вы решили, что это на самом деле ваши дочери, а не принявшие их облик навы?

— Потому что ты онанировал в склепе, — при помощи дедушки Анепут смогла выдать ещё более обидную фразу в ответ. Однако Варшан уже настолько переобщался со своим циничным отцом-политиком, что, в отличии от всполошившихся мам, лишь усмехнулся:

— Вот уж чего точно моя настоящая сестра не знает! Не верю, подменыш!

Нингали подобное наглое поведение крайне не нравилось, и она рявкнула на чужого сына будто на своего, только даже без капли любви. Слишком её уязвили слова, что будто бы материнское сердце не способно почуять подлинность дочери:

— Ушёл в свою комнату онанировать там, пока взрослые разговаривают!

— Чтоб у тебя член загноился, мелкий некрофил, — Со схожими чувствами добавила яда своему сыну Небетхет. Она бы его гораздо сильнее избила за публичное обесчестенье рода, но сейчас были гораздо более важные дела. Чёрная самка обняла Анепут крыльями, прижимая к шерсти. Жестокой и злой золовке, Герусет, не удалось разлучить её с дочерью, что сейчас растерянно обнимала её в ответ и дарила счастье.

— Если бы это был нав, вы бы все уже сдохли, — проворчал Варшан на беспечную идиотию самок. Нежные чувства, во всяком случае, были важнее им, чем собственная безопасность. А внезапно вернувшиеся родственники — дороже имеющихся.

Нингаль резко подняла голову и зыркнула на Варшана. Тот остолбенел, обиженная морда приняла нейтральное выражение. Потом он пошёл прямо к краю балкона и, не остановившись, свалился с него, не группируясь в падении и с треском ломая лапы, но даже не вскрикнув.

Этот душераздирающий и жестокий звук всполошил всех присутствовавших, мать и дочь расцепили объятия, обратив всё недоброе внимание на освирепевшую Нингаль, которая, лишь наградив тяжёлыми увечьями оскорбившего её и всех остальных ублюдка, успокоилась:

— Что взять с самцов. Даже если их воспитывать, они этого не воспримут своими тупыми мозгами. Им надо постоянно напоминать, что старшим нельзя перечить.

Варшан, с которого Нингаль уже сняла свой контроль, застонал и попытался ползти, подталкиваясь чудом не повреждёнными крыльями. Небетхет подбежала к нему и остановила, чтобы тот лежал ровно, дал вправить кости и восстановить их целостность, бросая Нингали сквозь зубы.

— Будь я Инанной, я бы не вернулась к тебе домой. Или ты только чужих детей калечишь?

— Моя дочь хорошо воспитана и не перечит старшим, — нервная из-за потерявшегося ребёнка Нингаль поняла, что уже нельзя надеяться на остальных в поисках чада, как говорила Зерая. Если Велеяр вместо клятвы Сину искать Инанну заботится лишь о начищении морд навам, а его жена не смогла даже вырастить почтительных детей, в этом доме Нингали нечего делать. И она, не оборачиваясь на израненного Варшана и его семью, но выставив щит на всякий случай, покинула дом Велеяра.

* * *

Зорат, возвращаясь в сознание, понял, что Герусет недооценила и переоценила его одновременно. Пришёл в себя кобник стоя на четырёх лапах: вернее, лапы его до локтя были вделаны в камень пола отдельного энергосборного уровня в пирамиде — помещения с низким потолком, энергетика которого очень быстро выкачивала энергию из находящихся в ней. Даже если комната была бы полностью заполнена пленниками, вытягивающий силы поток препятствовал любому колдовству. А Зорат находился на уровне один, и вся мощность вытягивавшей установки была направлена на него. Весь зал сиротливо темнел, зато вкруг Зората камень почти раскалялся от яркости символов светящейся резьбы.

Вся прана была уже давно выкачана из ауры, но ненасытная пирамида требовала большего и перешла на запас жизненных сил Зората. Мощность её насоса была куда выше той, что мог бы осилить рогатый, потому тело начало его подводить, отзываясь болью от невозможности сесть, лечь или даже повиснуть на врезанных в камень лапах. Пранику или слабовольному кобнику тут бы и настал конец, но Зорат давно убил в себе дурака.

Вместо энергии тела, чёрно-оранжевый стал отдавать пирамиде свой разум и своё восприятие. Безмозглый аппарат принял их, и так Зорат расширил своё тело до всего комплекса.

Зорат оборвал свой поток, чтобы не утечь на подпитку заклинаний Герусет, а так же прекратить мучить остальных пленников пирамид. Хотя и возвращать им относительно небольшой проточный запас энергии из пирамиды Зорат им не стал — ведь надо было освобождать не их одних, а всех сразу…

* * *

Инанна с трудом приоткрыла глаза. Высоко над её головой переливался сотнями белых искр тёмный свод, горящие факелы отбрасывали танцующие тени на белые стены и шестиугольные плиты пола. Рыжая драконица помотала головой, крепко зажмурилась и снова огляделась по сторонам — но ничего не изменилось.

Пленница находилась в самом центре округлого зала с высоким куполом, и эхо под ним было столь зычным и гулким, что даже своё тяжёлое дыхание Инанна ловила острыми ушками как непрерывный рокот волн… Или же просто собственное сердце слишком сильно гнало взволнованную кровь. Хищно щерились статуи драконов, овивавшие колонны, наблюдая за позором и поражением руководительницы «Воли к свободе». Да… Только воля у неё и осталась. Свободы её лишили.

Инанна подвигала лапами, определяя своё положение. Она лежала на боку, и в её тело болезненно врезались широкие чёрные ремни, исписанные какими-то знаками, как будто бы в насмешку мигающие золотым свечением. Они оплетали её задние и передние лапы, крепко прижимали к телу крылья и опутывали грудь и шею. Мутантка попробовала освободиться, но ни магия, ни физическая сила не могли сладить с колдовскими путами.

— Это так же бесполезно, как подрывать моё правление. Теперь-то ты поймёшь, что я неуязим, как сама Тьма? — Пара глаз сверкнула в темноте металлом — хладно-серебристый и задорно-золотой. А после на неяркий свет вышла и сама Герусет, безумная правительница мрачной империи. Пасть недобро улыбалась, глаза щурились с издевательством над заведомо более слабой крылатой. Красные когти водили по цилиндру, что вырубил Инанну во время её плохо спланированной атаки… К эху трепетного дыхания добавился цокот когтей на задних.

— Ты… — прорычала Инанна. Герусет оскалилась надменной ухмылкой:

— Жалкое зрелище для моих глаз, — произнесла она. — Твой маленький бунт подавлен, Инанна. Теперь самое время получить награду за свой поступок.

Инанна бешено задёргалась. Она сто раз предпочла бы встретиться с охочими до молодых любовниц самцами, но сейчас ей предстояла участь, ужаснее которой самка не могла себе и представить. Она находилась в полной власти Герусет!

— Твои попытки освободиться ни к чему не приведут, — повторила серая. — Эти ремни околдованы таким образом, что твои попытки вырваться лишь делают их крепче.

Инанна сипло выдохнула и расслабилась, помня уроки Зората. И, как бы наивно это не выглядело, они не подвели её. Стоило лишь ослабить вырывания, и оковы перестали получать от Инанны энергию, направляемую на её же сдерживание, чёрные ленты безвольно опали. И это стало таким шоком для Герусет, что та пропустила, как занёс когти у её шеи вырвавшийся из пирамид через их же энергетические потоки во дворец Зорат.

— Когда ещё сможешь схватить двух сар-волод…

— А останется в живых лишь одна из них! — проговорил уже незнакомый Инанне голос в отдалении.

Велеяр стоял в проёме ужасной комнаты, держа в лапах яркий почти как солнце энергетический шар, который он успел наполнить праной за секунду. И ещё секунду он летел до подрывавших режим безумцев, что еле успели телепортироваться подальше от Дворца…вместе с захваченной Герусет.

У Инанны ещё не прекратила кружиться голова от жестоких игр с нею, так к тому ещё и добавилась дезориентация после перемещения. Рогатая смогла лишь упереться когтями в землю и выплюнуть:

— Где ты был, решил меня совсем угробить? Прилетай быстрее в следующий раз!

Зорат с вернувшейся на морду улыбкой развёл крыльями:

— Я выбрался из самых нижних подвалов пирамид как только появилась возможность!

Герусет тоже окончательно вернула весь свой оставшийся рассудок, когда её под лапы схватили ждавшие Зората в условленном месте Орниас и Пенеаш. Несколько опрометчивый для них поступок… Даже учитывая свою слабость и отрыв от сил Трона, Герусет обладала достаточной магической мощью вдобавок к Жезлу Боли. Оба брата разом отшвырнулись к стенам дальнего переулка, куда Зорат условился телепортироваться для встречи, и приложились о дома так сильно, что вырубились и повалились на мокрую мостовую. Однако и Инанна уже восстановила свою координацию и волю к борьбе. Материализовав прежде недоступный из-за блокировки магии Радужный меч, Инанна подпрыгнула к своему старому врагу и, одной лапой ловко выбив жезл из ладони Герусет, другой, победно и ехидно оскалившись, перерубила уже надоевшей самке шею.

* * *

— Велеяр, ты не на той стороне, — к тяжело дышащему от быстрого бега — а потом и от слишком резкого побега напавших на сестру драконов — сар-волху подошла, накрыв ему спину крылом, Небетхет. — Я понимаю, что ты любишь её как родную сестру, ведь она и есть твоя кровь. Но если взглянуть трезво, как ты это любишь — достойна ли она быть сар-володом?

— Никто не достоин, не в этом дело, — отвечая своей самке рефлекторно, Велеяр основной частью сознания творил поисковые чары, стремясь отследить пункт назначения телепортации. — Надо пытаться удержать страну от развала.

— Неужели ты не видишь, что именно Герусет её разваливала? Да, твоими стараниями она держалась, но теперь, когда твоя сестра больше не будет творить безумства — крайне нелогичные безумства — не полетят ли дела вверх? — Небетхет попыталась воззвать к прославленному самцовому здравомыслию, встав перед мордой Велеяра. — Разве ты до сих пор считаешь Герусет невиновной ни в чём? Ты не устал хоть как-то латать страну после её эксцессов? Ещё немного, и в Нашаре осталась бы лишь она одна… все остальные бы погибли в пирамидах. Даже варисамы — рано или поздно. Велеяр, ради меня и детей, дай Герусет уйти. Уйти в историю. Я устала жить в этой помойной яме, в этом могильнике, Утгард достоен большего, и ты это знаешь… Знаешь, что, если вернуть Герусет, всё будет лишь хуже. Навы улетели, пусть и Герусет улетит.

— Так или иначе, а убийство сар-волод спускать с лап нельзя, — Велеяр мягко дотронулся ладонью до плеча Небетхет, заглянув в её глаза, и, мигнув, пропал, перенёсшись ко врагам если не Нашара, то власти.

Велеяр уже был внутренне готов увидеть труп сестры, но не саму её убийцу. Несмотря на то, что давно искал её, не подозревая, в какие беды выльется её пропажа. Да, это была племянница его Небетхет, Инанна — внебрачный потомок первого сар-волха Утгарда, Нергала.

— Ты вся в свою мать, — Велеяр неожиданной фразой остановил собиравшихся было напасть на него революционеров. — Кстати, она жива.

По обыкновению, Велеяр говорил лишь правду — но ту её часть, что играла в его пользу. Ведь похожая даже внешне на эту мутантку — не по приобретённым неведомо как мутациям, конечно, а по цвету шерсти и рогам — Нингаль была столь же жестока даже к собственным родственникам, что уже говорить о чужих. И, действительно, Нингаль была жива на данный момент — в отличии от Сина, отца Инанны. Однако слова Велеяра возымели должный эффект, и Инанна крылом попросила свою маленькую банду остановиться.

— Мне пришлось это сделать, — не развоплотив, но опустив меч, что держала в одной лапе, Инанна приподняла голову Герусет, на которой навеки застыл оскал. — По праву сильной теперь я сар-волод, и я клянусь, что моё правление будет лучше. Если ты поклянёшься мне Тьмой и всем, что тебе дорого, что будешь служить мне, я оставлю тебе твою должность, ведь в первую очередь сар-волх заботится о Нашаре, и ты не производишь впечатление безумца…

— Так нельзя сделать, — Зорат сделал шаг вперёд, обращаясь к Инанне, но скалясь на Велеяра. — Ты уже клялась, что это мне быть сар-волхом.

— Право сильного? — Велеяр внимательнее осмотрел ослабших драконов, лишь чудом и неимоверными усилиями расправившимися с Герусет — и то только потому, что её мозги окончательно протухли по неведомым причинам. Но, поскольку они это сделали так или иначе… для победы над ними потребуется ещё большая глупость с их стороны, но ни Инанна, ни Зорат дураками не были. Откинув Зорату голову, Инанна проявила в лапе Жезл и наставила его на Велеяра, другой лапе держа наготове меч на случай, если регалию вновь попытаются выбить.

— Жезл Боли и Трон Солкара теперь мои. А ещё — Радужный меч и воля Тьмы, благоволившей удачами. Этого набора вполне хватит, чтобы оставаться сверху, каким бы сильным магом ты ни был. Даже если я отпущу всех рабов из пирамид, что я и собираюсь сделать. Герусет потеряла власть не потому, что проиграла мятежникам, а потому, что предала драконов, позволив этим мятежникам появиться. А я буду править ради народа, а не против него, как прошлая сар-волод. Если кто-то будет служить мне, то лишь добровольно, но если кто-то вздумает мне перечить — получит моего гнева сполна. Все остальные вольны улетать куда захотят, возможно, к Светлым на старый материк — переучиваться в послушных слуг заповедей, если им нравятся тираны. Моя воля велика, но я — не тиранка. Я знаю, что такое совесть. И если то, что о тебе рассказывают — правда, если ты ценишь Нашар больше всего на свете, я готова принять тебя под свои крылья. А ты готов променять безумную и жестокую сестру на свободный и счастливый Нашар?

— Герусет в прошлом… — Велеяр прикрыл очи. — Но, закрывая глаза, я всё ещё вижу её живой.

Глава седьмая: Ценность души.

* * * Нашар. Настоящее время. * * *

Обратный путь от мерзостного храма деструкторов прошёл сложнее, чем подлёт к нему. Хотя Воплощения отступали с большими спешностью и прытью, чем деструкторы, что предпочитали гибель в объятиях своего божества, несколько раз на Тёмных нападали из засады. Если для Намиры появление злых культистов было неожиданностью, что и говорить об Александре! Он не питал иллюзий по поводу кошмарных земель, где очутился, но каждый новый кошмар появлялся внезапно и был непредсказуем. Только покинув подземный ход, чёрная самка принялась перестреливаться с каким-то грязным и толстым чешуйчатым драконом. Если бы Александр не был столь выбит из разума чередой опасностей, он бы удивился, что подобные вообще могут летать, даже с такими мускулистыми крыльями. Пернатая забрасывала дракона целыми очередями острой энергии, но заряды в метре от тела натыкались на возникающие в воздухе и пропадающие столь же внезапно чёрные руны, которые походили на руны на стенах злополучного храма деструкторов. Неуязвимый для атак дракон, усмехнувшись, вдруг был буквально раскромсан резко вырвавшимися из его тела лезвиями. Ошмётки его туши падали на скалу и в реку, но эти клинки плотным облаком, как разгневанные осы, полетели в крылатую. Она нагнула голову и прошептала что-то еле слышное… Но от одного этого звука Варлада охватил беспричинный ужас. Его просто задавило исходящими из этого неразличимого слова злобой и тьмой. Падая в изнеможении, он увидел, как и клинки рушатся на землю, ржавея прямо в полёте и, уже грохаясь на камень, раскалывались.

— Так это нельзя оставлять, — Намира подняла за предплечье Александра обратно на лапы, одним взглядом побудив его стоять прямо. — На каждом шагу безумцы, приближающие всеобщую смерть. Сейчас же лети в столицу и расскажи её лидерам о том, где храм Баотаса, а я соберу детей, — не дожидаясь реакции, она поднялась в воздух и сразу же в нём растворилась.

И как Варладу искать этих, как их, саров, в Утгарде? Он там не знает никого, не имеет понятия, кто может выслушивать такие вести, а кто в лучшем случае пошлёт. С подобными мыслями переселившийся в новый мир и новое тело человек летел над лесами и скалами, вспоминая дорогу назад. Вдоль реки до пригорода и башен с зеркалами — для летуна не очень далёкий путь. Влажные тучи заполнили уже всё небо, но гроза прошла, дождь слегка капал только время от времени, не слишком моча шерсть.

Надо приземлиться у самого большого здания — наиболее вероятно, что это дворец или администрация. Там уже можно будет обратиться к любому — любой вменяемый служащий перенаправит его к нужному. Да, вменяемый… кто знает, есть ли такие.

Покружив над домами, крылатый решил, что группа пирамид за символической оградой в сердце города походит на административный центр. Там находилось достаточно много народа, и Варладу пришлось преодолеть свой страх перед местными жителями, чтобы подлететь. С другой стороны, чем больше тут собралось горожан, тем меньше подозрений к самому Александру. Черношёрстому легко удалось затеряться в толпе и осмотреться.

Внимание тихо переговаривающихся драконов обращалось на вершину самой большой пирамиды, где стояли несколько выразительных личностей. Больше всего внимание Александра привлекла ярко-красная самка, сильно выделявшаяся от остальных своим почти горящим оттенком. Она держала перед народом речь, внятную для всех несмотря на дистанцию — наверное, помогала особая акустика архитектурного комплекса.

— Кто из вас считает, что суть Тьмы — это полное разрушение всего? И нас самих — тоже? Те, кто перепутали хаос и ничто с Тьмой, хотят уничтожить созданное нами государство. Надо разворошить их гнездо и раздавить все яйца их личинок, но, пока они скрываются, не обратиться ли нам к помощи Света, чтобы он их нам проявил?

Крылатые стали удивлённо переговариваться, но тут же замолчали, когда на площадку пирамиды вывели, держа за лапы, ещё одну крылатую, так же заметную своей золотой шкурой, но, в отличии от рыжей драконицы, та выглядела понурой и побитой.

— Моей волей, — красная к ней приблизилась и взяла, как зайца, за длинные уши, поднимая голову, — и волей всех моих верных слуг, после смерти ты полетишь и найдёшь наших врагов, скажешь мне, где они прячутся, и при этом не навредишь ни мне, ни моему народу!

Для собрания казнь не казалось вопиющей жестокостью — рыжая получала скорее одобрение, чем неприязнь. Но вот для Александра подобное действие казалось столь же глупым, как утреннее душегубство, что совершила Намира. Тьма жестока, деструкторы безумны, так и горожане туда же, в геноцид?! Это их чернокрылая просила предупреждать и спасать? Да чем они лучше секты монстра со звёзд?

Зато… стало чётко ясно, кому надо рассказывать о расположении храма. Презрев охрану из драконов, защищённых коженными нагрудниками с металлическими вставками, Александр взлетел сразу на край площадки, обратившись там к мохнатой драконице с самым вменяемым и умным лицом из тех, кого он там нашёл, при этом снова принимая серьёзный и значительный вид Воплощения:

— Не нужно никого убивать, я знаю, где они.

Крылатая, к которой обратился Александр, была чёрного цвета шерсти с прямой мертвенно-белой гривой, и такими же редкими полосами на теле и каймой на перьях. Она, осмотрев пристально Варлада и его ауру, подошла к вытащившей из ниоткуда нож алой, которая собиралась довершить ритуал прежде, чем её начнут отвлекать.

— Познакомься с недавно воскрешённым Воплощением Варладом. Возможно, пленная не понадобится.

Такая новость привела рыжую в смешанные чувства. Хотя лишать народ ожидаемого зрелища было опасно, противостояние воле Тьмы грозило мрачными последствиями. Передав пленницу обратно стражам, лидер драконов обернулась к Варладу. Тому бросились в глаза несколько странностей в этом существе. Хотя он не имел понятия о местной биологии, но, кажется, рога имели лишь чешуйчатые, а копыта вместо ступней на задних лапах — вообще никто. Нет, первое предположение беспочвенно: ещё один мохнатый с рогами, чёрный самец в ярко-оранжевых полосах и с густой шерстью, подошёл к красной, тихо произнеся:

— Ты не верила, Инанна, а моя воля оказалась сильней. Займись своим непосредственным делом, — и сам вышел на край площадки, обратившись к публике с речью, сути которой Александр так и не понял, потому что к его сразу же строго вопросила Инанна, расстроенная тем, что её авторитет подорвал чёрно-оранжевый:

— Значит, ты нашёл их логово? И, надеюсь, перебил там всех жизнененавистников?

Под пронзительными зелёными глазами самки Варлад стушевался. Как бы сейчас пригодилась помощь чернокрылой! Она куда лучше знает местных, что можно им говорить, а что нельзя…

— Они все уже мертвы, осталось одно их «божество», — Варлад содрогнулся от воспоминаний. — Тебе нужны подробности вакханалии перед призывом? Окажись я среди этих безумцев, мог бы и не стоять перед тобой.

— Тьма уже не может осилить нава, — чёрно-белая шепнула алой с копытами, но та поморщилась и отвернулась:

— Веди Воплощение ко мне, предстоит беседа не для улицы.

Фраза эта Александру сразу не понравилась, напугав ещё больше, когда черношёрстая к нему обернулась с суровой мордой.

Чем бы всё закончилось, неизвестно, но во время этого короткого диалога на пирамиду взлетело ещё двое. Одна из них, ярко-металлическая с золотой гривой (хотя выделялась от Тёмных она даже не этим, а неестественными горящими синим глазами), сразу подскочила к Инанне:

— Что значит «жертв сегодня не будет»?

— Зорат своевольничает, это ему не улетит с целыми перьями, — Инанна обернулась на чёрно-оранжевого, который уже закончил обращение к разочаровано разлетающемуся народу. Но реакция самки оказалась непредсказуемой, она угрожающе надвинулась на рогато-копытную:

— Как вам вообще в голову пришло заниматься варварскими убийствами? Или у вас религия из головы не выветрилась?

Один выскочка, указывавший, что ей делать, уже бесил Инанну, от внезапно появившейся прямо посреди города «Светлой» её перекосило ещё сильнее. Но в начинавшуюся ссору быстро встрял прилетевший с самкой самец, чёрный с белым брюхом и каймой на перьях и ушах.

— Маррут имеет в виду, сар-волод, что если вы поручили вернуть украденные у вас анархистами налоги нам, Тьме можно оставить иные задачи, а самим сохранить души для других действий.

Александр хотел было скрыться под шумок, но белогривая предостерегающе распахнула крыло. К тому же, кажется, после вежливого к себе обращения Инанна перестала злиться, в том числе и на Александра.

— Только принялся за расследование, и уже так уверен в его успехе, Варшан? Не находишь это подозрительным, как и то, что вы мешаете мне разбираться в происходящем? — Инанна снова обернулась к хромовой Маррут, а Варшан уже направился на взлёт, кивая головой Варладу.

— Если ты подозреваешь меня в сговоре со врагами, спроси мою сестру, она объяснит подробнее, — крылатый показал на белогривую, действительно похожую на него чем-то, та согласно подняла кисточку хвоста:

— Нам сейчас лучше взять деструкторов тёплыми и спасти нашу страну.

— Анепут, лети с ними и добей нава, пока он не вернулся к себе домой на звёзды, всё остальное потом, — бросила ей Инанна, сама покинув пирамиду в направлении огромного дворца, походившего на вытянутый острый кристалл. Александр отлетал под сильным впечатлением от происходившего. Новый мир не переставал озадачивать. Яркая фурия с рогами на голове и копытами на задних лапах — что за биологическая несуразность? Такая внешность больше бы подошла хаотическим последователям Баотаса, но её обладательница руководила не священными органами, а худо-бедно организованным городом. Правда, оставался открытым вопрос о её влиятельности. Будь она абсолютной, разрешила ли бы выступать с речью Зорату? А внезапно прилетевшей Светлой — прощать резкое поведение только за честное слово Варшана? В чём вообще она видела разницу между Маррут и той, которую пыталась привести в жертву, если она тоже Светлая? Во всяком случае, так Александр понял из речи Инанны. Кстати, если бы казнимую не увели раньше, Маррут могла бы разъяриться ещё больше… А куда ту несчастную увели? Погонят ли на бойню снова? Ну и Нашар… никакой романтики.

— Лети впереди, — Варшан вывел Александра из задумчивости, опускаясь и слегка отставая, чтобы дать Варладу вести к месту назначения. — Я, в отличии от этой кобылы, тебе верю, поэтому расскажи подробно, что нас ожидает.

Маррут и Анепут так же навострили уши, при полёте откинутые назад, чтобы ветер не задувал в голову. Но Александр ещё долго подыскивал нужные слова. Волнение от последнего диалога ещё не прошло, и его просят вспоминать ещё более страшный момент жизни. Наверное, самый страшный.

— Если честно, я не знаю точно, все ли драконы там погибли… А кроме драконов там были и… кар-калевны, ну, эти уроды-насекомые, которые чуть не скормили меня толстому клубку из глаз и щупалец, что начал пожирать своих последователей. Кажется, это кошмарное существо называется навом, — Варлад вспомнил занятия по истории расы. — Для него построили целый храм в скрытой долине. Я попал в неё по подземному ходу, но, пока кружил над утёсами, не смог найти её с воздуха, хотя шёл я под землёй недолго.

— Хорошо спрятались, — пробормотала Анепут, потом громче спросив Варшана: — Действительно, как вы так быстро узнали о происходящих проблемах?

— Повезло стать одним из первых свидетелей…

* * * Рассказ Варшана. * * *

На одном из огромных неровных утёсов Карей пустоши стояли два мохнатых дракона, они смотрели издали на трупы сородичей, что лежали на раскалённых камнях, складываясь в разомкнутую пентаграмму — символ победы Хаоса над Тьмой. Вот что осталось от каравана, что перевозил металл и энергию из Хрона в Утгард.

— Так меня встречает родина, — смотря вниз, задумчиво произнёс чёрный крылатый с белыми брюхом и каймой на ушах. Второй, коричневый со шлейфами — тот, кто и был сар-гачтарём Равлаксом — был не менее, нет, даже более подавлен зрелищем, но сломанные жизни словно не заботили его, мрачнели перед испепеляющей будущее перспективой собственной смерти.

— О том, что налоги собраны, в Утград уже доложили… В Хроне не хватит средств на второй сбор, а этот украден деструкторами… Инанна и Зорат не посмотрят на мои предыдущие заслуги. Если завтра я не получу откуда-то кристаллов на сто пятьдесят душ, они заберут мою. Во мне явно меньше ценности и больше вины, чем в целом городе.

— Варшан, это ужасное место, — златогривая Маррут подлетела к чёрно-белому, тот поднял на неё голову и прищурился:

— Ты сама сюда прилетела, я могу в любой момент отвезти тебя назад.

В ответ неестественные, светящиеся белым и кислотно-синим глаза серебристой взглянули на него так строго, что Варшан понял, что она не отступится. Тогда он к ней подошёл и обнял крыльями:

— Ты их исправишь, если тебе дадут.

Коричневый в раздражении и нетерпении зацарапал камень до искр. Сейчас явно было не время для нежностей. Варшан обратил на него внимание и отпустил свою девушку:

— Что такое было в твоём караване, Равлакс, что на него обратили внимание служители Ярящегося Хаоса? Простым грабежом они не промышляют.

— Что было, того нет, — Равлакс нервно взмахнул хвостом. — Руда на военные мануфактуры, добытые в шахтах камни, которые идут на оболочку денег, подушная подать. Деструкторам выгоден беспорядок от опустошения казны.

— Как они выглядели и куда скрылись? — После того, как всем выжившим была оказана помощь, хромовая начала думать о мести и восстановлении справедливости. Равлакс только неопределённо распахнул крылья.

— Напали, когда мы совершали стоянку. Я видел троих: они точно мигали от мощности своих магических искажений. Они парализовали меня прямо во сне и приказали передать самой Инанне, что нападения будут совершатся, пока все овощи, запертые в огородах, не освободят, пересадив в лес… Бессмыслица какая-то! Но это же деструкторы, их не понять порядочным Тёмным… Куда они улетели, я так и не понял, наверное, сразу перенеслись.

* * *

К моменту окончания рассказа группа уже добралась до нужной скалы, которую Александр сразу узнал по стекающей с неё речке. Долина от смеси небесной воды и растительности превратилась в настоящее болото или даже муссонный тропический лес у побережья. Тут до сих пор лил дождь, хотя по другую сторону скалистой гряды лишь спокойно висели облака. Храм громоздился всё там же, но от отсутствия малейшего проблеска внутреннего освещения превратился в угрожающий дом с привидениями. Маррут пошла внутрь первой, бесшумно ступая мягкими лапами по ступеням внутренних лестниц, всматриваясь и прислушиваясь. Внутри храм изменился с последнего визита Варлада: пол был покрыт небольшим, но очень неприятным на вид зеленовато-белым слоем гнилой слизи. Порой её комки шевелились и немного пульсировали. Чем глубже компания заходила в логово божества насекомых, тем более тёмными и гнилыми смотрелись стены, пол и потолок. Александр, поспешно проходя мимо тошнотворных отбросов, не заметил, как под его лапами образовался комок слизи и потянулся к его ступне, но Маррут тут же подтянула крылатого к себе, хвостом оплетая его переднюю. Она жестом показала, что стоит здесь быть тише.

На балконе-ротонде вместо лежащих до этого трупов весь пол кишел небольшими жуками, которые, выделяя слизь на остатки трупов, заставляли их быстрее разлагаться. Но ужасного монстра, от которого чудом удалось бежать в тот раз, здесь будто и не было. Тишина давила на сознания прибывших сюда, дурное предчувствие не желало отпускать. Машина с большой металлической иглой наполовину разъелась чем-то, и в ней копошились жуки, порой вываливаясь из прогнивших труб. Маррут подошла поближе, осмотрев устройство странной конструкции.

В этот миг с потолка на неё обрушился мерзкий, кишащий комок щупалец, нарушив тишину сводящим с ума низкочастотным гулом и обескуражил нахлынувшим на крылатых удовольствием, которое заставило их обессиленно упасть на пол и бесконтрольно улыбаться, фыркая от приятного воздействия. Это сделало крылатых игрушками перед ужасным ликом божества из другого мира. Всех, кроме Маррут, которая внезапно и с невероятной силой схватила одно из протянувшихся к ней щупалец и отрезала его когтями, не встретив никакого сопротивления. Её движения были молниеносны. Порой Александру казалось, что ни одно живое существо не способно так быстро реагировать и наносить удары. Маррут с лёгкостью уклонялась от выпадов и атак бесформенного комка глазастых отростков, с хирургической точностью сокращая их длину и не давая возможности существу даже приблизиться к ней. Порой она одновременно отражала с десяток устремившихся к ней щупалец, орудуя когтями передних и задних лап, ударяя и отбивая, в миг перебивая щупальца, за которыми не мог уследить ни один из присутствующих здесь крылатых. Маррут рывком оказалась вплотную с гадкой кишащей массой, после чего пробила его середину, отчего почти по плечо оказалась внутри божества. Но чудовище лишь перекатилось назад, истекая зловонной жижей, прямо на глазах проращивающей из себя отвратительные грибы.

Между тем лежащие на полу драконы не оставались вне опасности. На дикий шум схватки откуда-то из нижних помещений явились два кракалевна. После первой встречи Александра с ними они изменились не в лучшую сторону. То ли общение с кошмарным божеством мутировало их так, то ли новые тела были слеплены из нескольких старых, смешанных одно с другим, но эти твари были крупнее предыдущих в несколько раз, лапы их, потеряв манипулятивность, приобрели острые хитиновые лезвия, напоминающие богомольи. Поняв, что Маррут была слишком занятой навом, а валявшиеся были практически беспомощны, они, безумно стрекоча, подпрыгнули к Варшану, пришпорив его конечности к полу острыми ногами и собираясь проткнуть толстыми носами-хоботками его шкуру, чтобы то ли высосать его начисто, то ли ввести в его тело что-то своё, заразное.

Маррут, поняв, что нужно действовать немедленно, потеряла всю напыщенность, с которой она вступила в бой с извивающимся богом. Она вспорхнула вверх, оказавшись вровень с острым шпилем машины, схватив его и отломив кусок, похожий на большой шип, одним ловким движением запустила его в голову насекомоподобного монстра, пронзив её насквозь и пригвоздив к полу. После, с хлопком от резкого ускорения взлетела вверх, пробив собой потолок храма прямо над метнувшимся вслед Баотасом, отчего тяжёлые плиты и острые куски стали с грохотом падать вниз. Крылатые к тому моменту освободились от влияния неведомо приятной силы, оттащив Варшана подальше. Самая большая и тяжёлая из упавших плит громыхнула на весь храм, оставив лишь звон в ушах спутников Маррут, окутав всё пыльным туманом, прорезаемым тусклыми лучами света, проходящие через большую дыру в потолке, а через них была видна тень пустившегося в погоню насекомого, на которого резко упал крылатый силуэт Маррут, который снёс врага резким на него приземлением.

Когда облако пыли рассеялось, Варшан, чьи раны заращивались совместной магией Анепут и Маррут, первым отошёл от шока и подошёл к подруге:

— Оно мертво?

Маррут, оценивающе посмотрев на плиту и указав лапкой на вытекающие из-под неё потоки бурлящей слизи с уверенностью сказала, улыбнувшись:

— Да, его тело не было готово к такой непосильной ноше… Он был раздавлен осознанием своего поражения… Ну и вот этой плитой, — она хихикнула и посмотрела на Варшана добрым, полным любви взглядом: — Это у тебя от битвы или от моего участия в ней? — Хитрыми глазками она ехидно посмотрела на промежность пушистого друга, которая ещё не отошла от приятных пыток, на что Варшан смущённо поджал уши. Александр не успел ужаснуться тому, что мерзкая способность божества работала даже при причинении физической боли, как плиты, под которыми был погребён нав, с треском разлетелись в разные стороны, словно от взрыва. Невредимый Баотас, под завалом отрастивший все оторванные части, распахнул свои крылья и поднялся с душераздирающим и почти грустным воем, заново придавившем к земле драконов. Взлетая, он выплюнул из пасти горящий алым кристалл, заляпанный шерстью и внутренностями, и скрылся за редевшими облаками, улетая к появившимся звёздам.

Варшан не сразу оправился от повторного потрясения, но, убедившись, что опасность миновала и Баотас не собирался возвращаться, подошёл к изрыгнутому им светящемуся камню, что еле уместился бы на его ладони. Александр тут же метнулся наперерез:

— Лучше не надо… Кто знает, чем это кончится.

— Всё в порядке, кристалл только грязный, — Маррут приблизила к рубину лапу, и от невидимого воздействия с него спали все нечистоты, отчего тот ещё ярче засверкал.

— Ты и насчёт смерти Баотаса была уверена, — поводила Анепут носом из стороны в сторону, — однако он встал и полетел, и даже сваленный на него потолок его не остановил.

— На тот момент он действительно был мёртв — Маррут ощутимо смутилась, белые зрачки потускнели в задумчивости. — Но потом его энергетическая часть вернулась и восстановила физическую.

— Для нава тело — почти что ненужная гора мяса для закрепления в нашей реальности, к которой он не приспособлен. В отличии от нас, он в любой момент может создать новое.

— В любом случае, он понял, за чем мы прилетели, — Варшан, не дослушивая объяснения белогривой, поднял камень и растворил его в своей энергетике. — Вернул украденное своими последователями и скрылся подальше от нас.

— Учитывая его возможности, как-то он легко согласился. Разве так и надо, чтобы кристалл светился? — Варлад подозревал коварный план отступившего божества, но Варшан разуверил в этом:

— В минералах самих по себе мало ценности. Но они обладают полезным свойством: их кристаллическая структура может хранить энергию лучше других веществ. Ценность в этой энергии, тем более получают её из живых существ, а в ёмкости такого размера, как эта — скорее всего и разумных. Ты недавно в Нашаре?

— Да, — Александр смутился, что выдал себя незнанием, и отвернулся, надеясь, что к нему не начнут придираться за это или доставать с расспросами. Но всё же он никогда бы не предположил, что где-то во вселенной существует культура, принявшая за валюту чьи-то жизни. Да, сам он забирал души, и не только в качестве самообороны, но внутренне не признавал события происходящими на самом деле, смотрел на них как со стороны. Может быть, Александр действительно сейчас находился в чужом мире в непривычном теле, и в настоящий момент это так же реально, как ранее жизнь человеком на Земле, но сознание — не такая пластичная штука, как многие думают. Оно умеет приспосабливаться, но не мгновенно.

Обратный полёт начали прямо с ротонды. Варшан и Маррут сразу предупредили, что немедленно полетят «возвращать налоги» сар-гачтарю, но Варлад недовольно дёрнул ухом в ответ:

— Я не подданный вашего государства и не знаю, куда лететь и что говорить, но доложить Инанне о победе необходимо. Тем более, по моим впечатлением ваш правитель — не самая дружелюбная личность.

— Я тебя провожу, — уверила Анепут, — и вы двое, — взглянула на Варшана и Маррут, — извольте совершить крюк и доказать, что мы все живы и поручение выполнено. Подробности уже расскажешь Инанне ты, Воплощение.

«Весьма хреновое Воплощение», — сокрушённо подумал черношёрстый.

К удивлению Александра, в городе компания отправилась не к большим пирамидам, а к приземистому по сравнению с ними строению, что находилось рядом. С уровня земли оно напоминало храм в греческом стиле или екатерининскую усадьбу, но угловатую и мрачную, оттого здание смотрелось более хищным. Однако основной вход находился на крыше, плоской и широкой, наполненной крылатыми, как поднятая до уровня верхних этажей площадь. Горящий кровавым силуэт Инанны был заметен издалека, рядом с ним и приземлилась Анепут. Рогатая самка, как и в прошлый раз, находилась на самом виду в полной беззащитности — стража охраняла здание в целом, но не находилась у неё под боком, как телохранители, сама сар-волод не носила доспехи. Хотя, есть ли смысл в доспехах для крылатых… Тем не менее, такая показательность говорила скорее о способности к самозащите Инанны от случайных нападений, чем о её самоуверенности. Она жива до сих пор в таком опасном месте, и это о многом говорило.

Сар движением хвоста прогнала какого-то просителя и кивнула Варшану, показавшему ей большой кристалл.

— Вижу, наши настоящие Тёмные гораздо более умелые, чем неорганизованные банды нарушителей порядка. Анепут, отнеси сбор в копи, где ему самое место. Варшан, можешь сообщить Равлаксу, чтобы он больше не беспокоился.

Вся компания разлетелась выполнять властные поручения, один Варлад остался неуверенно стоять перед сар-володом, со смесью удивления и неприязни осматривая её копыта. Таким взглядом таращатся на мумии двухголовых младенцев, когда в первый раз видят их в кунсткамере. Нашар был определённо богат на мутантов, чьё наличие не могла оправдать даже поправка на чуждую биологию.

— Я знаю, о чём ты думаешь, — зелёные глаза огненной вперились в Варлада так, что крылатый потупился. — Что я больше похожа на наших противников, чем мои подданные. Но если деструкторы гордятся своими уродствами как меткой причастности ко всеразрушающей и меняющей силе, для меня это боевой шрам. Ты рассчитывал пролететь над многими полями тел врагов, ни разу не поранившись?

— С тобою понятно, но деструкторы зачем это делают? Даже Тьма этого не понимает… — неожиданно для себя признался Александр.

— Тьма, в отличии от Света, против бездумного следования указаниям, и больше ценит личные блага, чем общественные. Но нормальные Тёмные всё равно объединяются, потому что даже саморазвития проще достичь совместными усилиями, а в организованном обществе удобнее вести личную жизнь. Деструкторы тоже Тёмные, но Тёмные без мозгов. Они считают, что кроме их собственных желаний в мире ничего не должно существовать — и поэтому стремятся поскорее воплотить свои прихоти и уничтожить всё, что этому мешает. По сути —весь остальной мир. Самые непримиримые из деструкторов ищут ни что иное, как уничтожение вселенной, в которой живут, так как верно предполагают, что все потребности не достигнут удовлетворения, а все враги умрут только когда мир целиком будет уничтожен. Поэтому они любят призывать в наш мир навов — существ, которые обитают в пространстве между вселенными — чтобы они пожрали реальность и тем разрушили её. Умирают все, но довольны только деструкторы и обожравшиеся навы. Нормальный Тёмный, не лишённый инстинкта самосохранения, должен все усилия приложить к устранению такой угрозы.

— Не так мудро они поступают, как сами думают. Умершим нечем наслаждаться вовсе, лучше обойтись малым, — задумчиво ответил Александр, но сам тем временем размышлял не о врагах Инанны, а о ней самой. Она очень соответствовала классическим описаниям демона — кричаще-алая, с рогами и даже копытами. Но не за внешность же её поставили на высочайший пост. Или, если она добилась всего сама — помог ей продвинуться не причудливый облик. Если Тёмные так не любят своих неразумных братьев, что могло избавить их от подозрений к Инанне? И, если подумать, она ли управляет своей страной?

Тем временем странная крылатая вздохнула:

— Они безумны. Не стоит вникать в то, что их привело к такой душевной болезни, важно самому не заразиться. А если это случится, — переступила задними, — уберечь самое ценное — собственный разум. Кстати, что ты думаешь об одной из своих попутчиц, самке Варшана? Она не похожа на Светлую. Внешность и, порой, поведение наводят на такую мысль, но зачем тогда ей нам помогать?

— Если ты о случае с жертвоприношением, — Александр на миг замолчал, привыкая, что на языке этого народа обращаться во множественном числе из уважения не принято, — я бы с ней согласился, что они не только бесполезны, но и вредны. Живой союзник ценнее мёртвого врага. Разумные Тёмные понимают, что сообща проще достичь цели. Я не знаком со Светлыми, но сложно представить, что они опаснее деструкторов и сами поддерживают их, а не наоборот. Мы можем не следовать чуждой морали и продолжать саморазвитие, но любая помеха для деструкторов в их стремлении разрушить мир — не лишняя.

— Когда жертву приносят религиозные личности — я с тобой соглашусь, — Инанна, мельком глянув на Варлада, чтобы тот последовал за ней, пошла к краю крыши-площади, цокая копытами на задних. — Это служит лишь подкормке тех, кто выдаёт себя за их богов. Тёмные используют освобождённую душу жертвы сами, в своих интересах. Чаще мы ограничиваемся энергией и сознанием зверей — их хватает для создания умных предметов, облегчающих быт. Животное продолжает служить хозяину, но в другой форме, в качестве одушевлённой вещи. Редки случаи, когда необходим разумный — ты стал свидетелем того, как я собиралась послать преступницу разыскивать наших врагов. Да, это против её воли, но моя воля сильнее. Светлые не могут жить без навязывания, но в её свободной жизни роль приказов выполняли заповеди — жёсткий свод правил, по которым настраивают свою совесть. Своих ни один Тёмный, кроме деструктора, трогать не станет.

— Кого же ты собиралась приносить в жертву, — Александр вспомнил о светлошёрстой, над которой занесла клинок Инанна, — и неужели не оставалось другого выбора, более эффективного?

— Сами по себе мы не враждуем со Светлыми, но чаще всего они нападают первыми — причём по собственной воле, без указания своих лидеров. Поручение исходит из заповедей, призывающих бороться с Тьмой. Эта светлая совершила попытку моего отравления. Поэтому я могу определить, что с ней делать в наказание. Души разумных, подчинённые воле мага — наиболее действенный способ совершать самые сложные действия. Правда, Зорат иного мнения — будто бы мы можем перенять у последователей Хаоса принцип их магии, оставив свою идеологию. То есть, использовать методики, подразумевающие превосходство сознания над миром при отдельности одного от другого. Но я считаю, что это и есть небо безумия. Я подозреваю, что Зорат в тайне поддерживает всю систему деструкторов целиком, лишь скрывает это от меня и народа.

Варлад покрутил ушами, махнув хвостом. Два лидера страны, которая борется с деструкторами — но при этом одна выглядит хаотическим мутантом, а другой использует их безумную магию. Где же тут нормальные Тёмные?

С жутким грохотом и скрежетом здание с крышей-площадью испещрялось крупными трещинами шириной почти в пределах прыжка. Всех стоящих тряхнуло и опрокинуло, кто-то свалился в разломы, слишком узкие, чтобы развернуть крылья. Несмотря на неудобные в ходьбе копыта, Инанна вскочила на лапы быстрее Варлада. Встав на задние, в одной лапе она материализовала меч с тонким и длинным клинком, а в другой — цилиндр из чёрного камня, похожий на отдельную от клинка рукоятку. Остальные тоже принимали боевые стойки, взлетая, чтобы не терять равновесия от повторных толчков. Но кое-кто из драконов преобразился. Их тела запылали огнём, как подожжённые, и они бросились на сородичей, кого-то сразу сразив в спину, с другими ввязываясь в затяжную драку.

Из ближайшего к Варладу пролома, который был шире остальных, вылетел один такой горящий. Вблизи Александр различил, что пламя не касалось шерсти, а окружало дракона полупрозрачным коконом, и через него смутно различались черты крылатого. Судя по рогам и копытам, он представлял кого-то среднего между Зоратом и Инанной. Может, их сын? Или нет?

Он кинул под лапы Инанне голову Зората — судя по неровным кускам мяса и выпирающему хребту вместо шеи, она была даже не отрублена, а оторвана. То ли от полного шока, то ли от незримого воздействия Инанна выронила из лап оружие, и тут же пылающий метнул в красную ослепительный луч своей концентрированной энергии, который спалил тело рогатой самки до сожжения шерсти. Вот так бывает с теми, кто красуется своей неуязвимостью.

Александр инстинктивно понял, что при простом бегстве он скорее всего получит в спину смертельный всполох, поэтому нужно было воспользоваться тем, что агрессивный деструктор отвлёкся на цареубийство. Резко удлинив лапу энергетически, он ударил врага по эфирному телу, но полившаяся в ответ сила не наполнила бодростью, лишь обожгла нестерпимой кипучестью. Почувствовав посягательство, убивший Инанну дракон мгновенно повернул к Варладу голову и взглянул до белизны раскалёнными глазами. Тут же в них затянулась вся отобранная Александром энергия, прихватив с собой часть его собственной. Тело Варлада заморозила слабость, но тот уже знал благодаря урокам Намиры, как с этим бороться — просто покинуть тело, чтобы больше не связываться его ограничениями. Этого типа не победить, забирая энергию, как же тогда? Отдавая?

Решение показалось безумным и неэффективным, прямо под стать деструкторам, но в критической ситуации у Варлада не хватило времени придумать нечто иное. Обугленные останки Инанны показались Александру жизнеспособнее отрубленной головы, поэтому часть собственной энергии он залил в них, чтобы восстановить подобно опалённому цветку на занятии по прановладению. Теперь сильная усталость чувствовалась даже вне тела, но больших усилий не потребовалось.

Во второй раз, несмотря на жуткие ожоги, самка реагировала гораздо быстрее. Её убийца отвлёкся на Воплощение и не заметил, как поверженная резко встаёт, прямо в замахе притянув в лапу рукоять меча, и одним махом перерубила хребет крылатого, который сразу перестал пылать и свалился на треснутый пол двумя половинами.

Вернувшись в тело, Александр вяло осмотрел поле боя. Нападавшие имели преимущество внезапности и первые секунды схватки были за ними, но у Тёмных прибывали подкрепления всё более серьёзных воинов, и в конце концов атака деструкторов подавилась. К Инанне подлетела Анепут — чёрная белогривая, что сопровождала Варлада и Варшана в храме, отдала сару сияющий камень и забрала голову Зората, спустившись с ней в крупный пролом. Приняв мерцающий алым кристалл, Инанна выпустила из него сохранённую в нём энергию, часть направив в себя и часть в Варлада. На вкус полученная сила была не то, что вытянутая из живых или свежих тел, но её было столь много, что, хотя недавно в нём почти не оставалось ничего, Александр мгновенно взбодрился и забыл про усталость. Тем не менее, он решил опустошить и напавшего на них, но Инанна остановила Варлада, распахнув крыло:

— Допросим.

Оставшейся энергии в кристаллической батарейке хватило даже на такое чудо, как сращение разрубленного напополам деструктора и возвращение ему жизни. Правда, уже не на приведение в сознание, но это и не требовалось, так было проще сковать и унести преступника.

— Не боишься, что он взорвёт тюрьму… или где вы держите таких? — В ответ на сбивчивый вопрос Варлада Инанна уверенно отмахнулась хвостом. Надо же, подумал Александр, он вполне сносно различает жесты крылатых, причём даже не очевидные человеку.

К Инанне тем временем подлетел Зорат — вполне целый, но смотрел он на алую довольно обеспокоенно, что воспринималось странно на обыкновенно ехидной физиономии.

— Рад, что всё в порядке. Надеюсь, обошлось и без душевных травм.

— Да как же, — рогатая надулась, нахохлив шерсть на шее, что тоже для образа хозяйки города непривычно смотрелось. — Это только ты можешь провести несколько минут без башки и оставаться спокойным.

Жизнь в Нашаре, как понял Александр, не столь уникальна и невосстановима, как на Земле. Именно это и являлось причиной всех отличий в культуре и поведении. Жизнь переставала высоко цениться, и именно поэтому становилась чем-то вроде валюты. Одни Тёмные отбирали энергию у других, чтобы восстановить себя. Отсюда и их неуважение смерти, поэтому они меньше заботятся о своей безопасности — зачем уделять этому столько времени, если даже смертельные ошибки можно исправить? Становилась понятной и позиция деструкторов — их могло просто не устраивать, что режим Тёмных, крадущих чужие жизни ради своих, невозможно победить простыми привычными способами. Разве имеет кто-то, кроме Тьмы, право решать, что пропадёт навсегда, а что никогда не разрушится?

Не знают они, от чего отказываются. Если вечная жизнь достижима, в ней будет бесконечное количество возможностей совершить то, что не удавалось раньше. Одна неудача не должна быть поводом с ней расставаться, да ещё и лишать её других.

Между тем к Инанне подлетели Варшан и Маррут. Первый, ещё в приземлении осмотрев масштаб разрушений, тихим, но требующим внимания тоном сообщил:

— Я понимаю, что у тебя сейчас плохое настроение, Квадратный Дом в руинах, но этим, боюсь, проблемы не ограничатся. Равлакса убили. Почерк расправы тот же, что у нападавших на караван, но рядом с его телом оставлена записка, якобы от тебя, что ты его убила за просрочку налогов.

— У Инанны алиби, она убивала других драконов в другом месте, — подлетевшая Анепут расслышала последнюю реплику брата и не преминула возможностью подначить его. Однако мимолётная шутка не отвлекла её от серьёзного настроя к делу, и чёрная с белой гривой сообщила собравшимся: — Пенеаш очнулся, тебе пора расспросить его о сообщниках.

Варлад, не получив ни приглашения, ни просьбы улететь, вслед за всеми спускался внутрь разломанного здания, попутно спрашивая Инанну:

— Ты знала этого… деструктора? Кто этот Пенеаш?

— Младший брат Орниаса, бывшего волода деревни Ликдул, — Инанна не задумываясь выдала информацию, ничего не донёсшую до Воплощения. Тем временем Варшан перестал следовать за остальными и развернулся, поманив за собой хвостом Маррут:

— Продолжим работать.

А остальные пошли дальше по зданию, всё ещё непоколебимо стоящему даже с трещинами в стенах и зияющими провалами в потолке. Кое-где из камня показывался металлический каркас, и Александр предположил, что в строительстве нашарские крылатые использовали технологию по принципу железобетона, поэтому основной урон коснулся только декора: барельефы отпали со стен крупной крошкой и ещё продолжали отвалиться кое-где, подчёркивая картину разора.

Но во всём развале Тёмные смогли найти, куда безопасно поместить разрушившего эту твердыню. Подвал был устроен гораздо прочнее: стены и двери стали полностью металлическими, пол приобрёл мелкую ребристость, чтобы когти не скользили по его гладкому материалу. Кое-где появлялись двери, но на них не наблюдалось ни ручек, ни замков, ни затворов, поэтому Варлад задавался вопросом, как их открывают при необходимости — магией?

Инанна приложила к двери основанием цилиндр — тот самый, который она выхватила вместе с мечом при аварии. Дверь тяжело, но плавно открылась вовне коридора.

Внутри тёмной комнаты без окон Варлад увидел не только рогатого и копытного деструктора с тигриными полосами, но и чуть не принесённую в жертву Светлую. Оба были скованы, но Александр внутренне сомневался, что этого достаточно для удержания магических существ. По ауре было отчётливо видно, что энергетика пленников была на уровне, еле поддерживающим сознание. Инанна не стала заходить внутрь камеры, только заняла проём. Наверное, некое устройство ограничивало уровень энергии существ в комнате и владычица не желала попадать под эффект. Но разумно ли вести допрос на весь коридор? Да и приводить на него посторонних вроде самого Варлада, кстати.

— Где остальные и что они хотят сделать? — Обратившись к другому копытному мутанту, Инанна угрожающе подняла цилиндр, только на Пенеаша это эффекта не возымело:

— Убьёшь меня — достигну своей цели. Оставишь мучиться — мне не станет хуже, вся жизнь это мучение.

Без содрогания и ничуть не изменив выражение морды Инанна направила цилиндр на Пенеаша. Крылатого пленника тут же скрутило в ужасной агонии, отчего он зарычал и застонал, будто его сильно ранили, но из видимых повреждений была видна только кровь из носа и глаз, отчего картина этой пытки показалась Варладу достаточно жуткой. Инанна плавно прокручивала цилиндр в воздухе на вытянутой лапе, отчего порой был слышен хруст костей Пенеаша, который громко вопил и держался за сломанные конечности, смотря слепым от текущей по его глазам крови взглядом в сторону Инанны, озлобленно стиснув клыки, которые, по неизвестной причине стали плохо держаться на его челюсти и выпадать на пол вместе с кровавой слюной. Из его ушей тоже капали большие капли крови, отчего он поджимал уши, и Варладу даже стало его жалко, когда он увидел, как измученный обессиленно свалился на пол, умоляющим слепым взглядом разыскивая хоть лучик надежды на прекращение этих мучений… Инанна перестала вращать цилиндр и немного опустила его вниз, повторив вопрос:

— Где остальные и что они хотят сделать?

Сначала ответа не последовало, отчего Инанна уже хотела снова поднять лапу с цилиндром, но Пенеаш, вжался в стену и дёрнул сломанной лапой, будто загораживаясь, издав стон, а затем, сквозь захлёбывающийся хрип и кашель, невнятно, из-за потери множества клыков, но громко стал говорить Инанне то, что она желала от него услышать.

— Навы разбросали и спрятали много своих вещей, мощного оружия, способного уничтожить этот мир. Мы собираем его, разрушая всё на своём пути. Но скоро разложение мира ещё сильнее ускорится…

— Где спрятали? — Александру показалось, что информация от деструктора волновала и злила начальницу города сильнее, чем молчание пленника. И чем больше Пенеаш раскрывал, тем шире Инанна скалилась.

— Мы не знаем, и это часть божественной игры. Мы ищем везде, влекомые зовом того, что затмевает реальность. Вы тоже можете поучаствовать и попробовать найти всё раньше остальных… и отобрать то, что нашли до вас… Многие умрут в процессе, и восстановить их тела вы уже не сможете — вы ещё не встречали такой мощи никогда в жизни. Вам стоило благодарить Высшего со Звёзд за такой дар, а не тщетно тратить время, пытаясь уничтожить того, кто не начинал быть…

— Зато ты переиграл. Тебе пора поработать жертвенной душой, — Инанна бросила Пенеашу, отступив от проёма и захлопнув дверь. Варладу даже в мыслях нечего было добавить: что ещё предложить тем, кто сами жить не хотят и другим не дают. А копытная, между тем, повела остальных к выходу. — Куда упорхала эта пара придурков? Я их награждать собиралась.

Сестра Варшана никак не обиделась на такую характеристику брата и его подруги, и даже добавила:

— Сар-волод, я полна подозрений касательно Маррут. Она слишком просто расправилась не только с навом, но и его порождениями. Маррут может скрывать от вас как источник своей силы, так и свои мотивы. Или мотивы Варшана. То, что он не хочет становиться лидером официально, не значит, что он не желает контролировать Нашар самовольно.

— Ну так выясни, ты же их родственница, — Инанна не желала выслушивать бездоказательные обвинения. Варлад, в свою очередь, имел такие же подозрения, что и Анепут, но высказывать их за спиной Маррут, да ещё в такой манере? Александр начал опасаться, что и к нему найдутся претензии, и искать долго не придётся. Объявился вдруг непонятно откуда, крутится постоянно у шишек, молчит и слушает — все признаки неумелого шпиона. Самому казалось странным, что позволяют тут находиться, присутствовать при принятии важных решений. Статус Воплощения сыграл свою роль?

Тем временем осмотр нашарских достопримечательностей продолжался. Следуя за тремя крылатыми — Инанной, Анепут и странно отмалчивающимся Зоратом — Варлад подлетал к, пожалуй, наиболее причудливому сооружению города. Александр никак не мог привести человеческий аналог архитектуры. Многоуровневое скопище каменных сталагмитов, гигантских и неприступных, с кубическими формами в основании, со множеством арочных переходов не походило даже на современные небоскрёбы. Некоторое время, не найдя ни одного окна, Варлад даже думал, что эта скала являлась естественным образованием. Но даже если так — местные над ней поработали.

Вся компания приземлилась на выступ, узкий по меркам всего сооружения, но более чем достаточный для аккуратного приземления. Рогатая нашаранка привычно прикоснулась к стене ключом, и гладкий камень почти мгновенно пересекла узкая трещина, а вскоре внутрь громады уже распахивались исполинские двери, за которыми различалось кислотно-зелёное сияние кристаллов, вделанных или даже вплавленных в стены сводчатого коридора, из-за высокого потолка казавшегося узким даже при том, что все четверо смогли бы пройти в ряд, даже не касаясь друг друга расправленными крыльями. Однако больше, чем всё остальное разом, Александра поразило присутствие ковра на полу. Тёмно-красный, в тон стенам, и так же отливал охряным в зелёном свете, поэтому в основном ощущался на ощупь. И на слух — перестало восприниматься клацанье когтей и более гулкое цоканье копыт. Наверное, Инанна именно для этого застелила пол мягким покрытием — гасить надоедливые звуки, которые только бы усилились высокими потолками. Хотя, имей Варлад в распоряжении дворец или храм, оставил бы эту особенность, чтобы раньше заметить появление незваных гостей. Правда, у него и копыт бы не было, как с ними жить — совершенно не представимо. Подскользнуться можно когда угодно, особенно при взлёте и посадке — как только Инанна справляется… А ещё — как спит с торчащими рогами. Хотя нет, это скорее к Зорату. Если у огненной рога тонкие, чуть волнистые и отходили от головы назад, то у чёрно-оранжевого присутствовали аж двойные — и назад, как у козла, и вбок, как у барана. Зачем он только оставил такое украшение, особенно во время войны с деструкторами, мог бы и спилить для приличия.

Комната, до которой они добрались, сразу узнавалась как главный зал замка, и, несмотря на неземное происхождение, не слишком отличалась от описываемых в книгах и фильмах. Длинное помещение с острыми балками на потолке походило на католический собор или трапезную в Храме Ночи, но из-за отсутствия окон высокий потолок давил скопившейся под ним темнотой. За колоннадами перед боковыми стенами рядами шли постаменты разных размеров, украшенные узорами из позолоты. Они создавали впечатление задуманных для хранения на них вполне определённых вещей и трофеев, но сейчас большинство из них сиротливо пустовало. То ли дворец возвели совсем недавно и их ещё не успели заполнить, то ли к настоящему моменту Инанна и её возможные предшественники успели разбазарить наследие предтеч. «Главное, чтобы трон не продала», — мысленно усмехнулся тёмношёрстый, но смеяться быстро перестал. Трон в зале действительно присутствовал, но, на взгляд, был одинаково неудобен как для крылатого, так и для человека — для людей слишком велик, а дракону некуда было бы деть задние лапы при таком глубоком сидении. Трон резко контрастировал с красно-золотым стилем зала, так как был сделан из серого, треснутого и местами отколотого камня, и по всей поверхности был испещрён рядами непонятных знаков. Зеленоватое освещение создавало впечатление того, что монолитный кусок скалы густо пропитан ядом, а в энергетическом зрении вещь фонила десятками разных демонических энергий, которые насыщено сливались в одну. Но в больший шок привела огромная, в несколько ростов, картина (или фреска, при таком освещении сложно понять) за троном. То было изображение воздушной битвы — причём с так подобраной перспективой, что за полурасколотым троном словно открывалось окно в небо на большой высоте. Нашаране дрались с противником, на фоне которого озверевшие в битве драконы воспринимались почти ангельски прекрасными. Их враги представляли собой разномастную, но грозную и с первого взгляда смертоносную смесь насекомоподобных созданий и мутировавших обитателей кошмаров, ассиметричных существ, которые не воспринимались ни единым видом, ни отдельными. На переднем плане чёрный белогривый самец с кровожадно-довольной мордой распарывал то ли алебардой, то ли нагинатой туловище похожей на Баотаса громадины — да так, что её маслянисто-склизкие внутренности вылетали чуть ли не на зрителя картины, добавляя объёма и реализма, но полностью руша эстетичность. Впрочем, кто знает вкусы Тёмных.

Сбоку от трона у стены таился маленький постамент с небольшим вогнутым углублением, откуда Инанна взяла драгоценных камней, передав один Варладу и три Анепут (видимо, вместе с долей Варшана и Маррут). Александр покрутил в мохнатых пальцах фиолетовый полупрозрачный кристаллик — аметист, если на Нашаре те же породы, что и на Земле. Внутри сияла энергетическая искорка, крошечная по сравнению с огнём из кристалла нава.

— А это, — Зорат, не спросив у Инанны, отдал чёрному крылатому ещё одну драгоценность — тяжёлый светло-серебряный браслет, — лично от меня за спасение нашей сар-волода.

Сказано это было с такой странной ухмылкой и внимательным разглядыванием Варлада, что подозрительно нахмурился не только Александр, но и Инанна. Однако первый принял оба подарка, лишь надеясь избавиться от браслета поскорей — не походил он на местную валюту, скорее на маячок, хотя не излучал ничего энергетического.

Анепут поблагодарила Инанну, качнув головой, и сделала Александру знак покинуть замок. Тот слегка задержался, наблюдая, как рыжая устало устраивается на неприспособленный для её тела трон — садясь набок, перекинув ноги через один подлокотник и облокотившись спиной о другой. Со звериными ногами, даже при наличии копыт, садиться таким образом было комфортнее, чем с человеческими, но чёрношёрстый всё равно беспокоился, что ручки трона слишком твёрдые и острогранные для такого положения. Хотя, с чего бы это Александру о ней беспокоиться. И с чего бы Зорату продолжать так откровенно на него смотреть, так что даже Инанна недовольно оскалилась, подзывая «советника» к себе.

— Судя по морде, хочешь пропить браслет? — Поинтересовалась у Варлада чёрно-белая самка, добравшись до выхода наружу, который открывался изнутри простым толчком. Александр поразился заботе белогривой, особенно на контрасте с их первой встречей, когда та чуть не сцапала его по приказу главной демоницы. Варлад неопределённо развёл ушами, на что Анепут фыркнула: — Можно проесть, если Тьме не пристало пьянеть. Или, если желаешь чего-то конкретного, провожу — тебя нечасто видели на улицах.

А за ним тут следили… Хотя и не слишком настойчиво — наверное, остерегались забираться в храм Тьмы. Зато сейчас, наверное, захотели компенсировать упущенное — приставленная Инанной драконица так и продолжала следовать за Воплощением почти так же нагло, как Варлад за сарами недавно. Нет, пусть лучше она ведёт — Александру тоже требовалась информация от источников, не связанных с религией.

Тем временем крылатый человек подробнее осматривал Анепут, пользуясь успокоившейся обстановкой. Кроме густой и прямой белой гривы и таких же бледно-белых каёмок на перьях, по её чёрной спине шло несколько тонких полос, которые отходили от одной большой, что как хребет шла по спине и даже по верху хвоста и кисточки. Пока Варлад летел сзади, этот узор напоминал ему позвоночник с рёбрами. Пожалуй, драконов с «милой» внешностью в этом мире не встретить. Артара вырвиглазно ненатуральна, пленная самка была слишком подавлена и побита, чтобы к ней присматриваться… Надо же, он уже присматривается к нечеловеческим девушкам.

— Мне не сложно, — повезло, что приземлившаяся на просторную улицу Анепут неправильно истолковала смущённо опущенные уши. — Если хочешь восстановить затраты энергии лучше, чем поглощая её напрямую или кормясь у черноризцев, тебе сюда, — крылатая указала хвостом на малоэтажный дом. «Вывеска» этого заведения представляла собой большую мозаику на тротуаре у входа, на чёрном фоне которой резкие линии складывались в рваный узор несимметричных сигил, непривычный сознанию, но почему-то читаемый не сложнее кириллицы.

— «Зев бездны»? — Сомнительным тоном прочёл Варлад, потом кивнул носом на здание напротив — с мягко-синим фонарём и более располагающим названием на мозаике «Ясное небо», — это название мне больше доверия внушает.

Морда Анепут, чёрная с двумя поперечными полосами на длинном носу, изучающе улыбнулась Варладу:

— Это бордель.

Александр чуть не съёжился от стыда. Кто мог предположить, что драконы страдают той же фигнёй, что и люди, а кто-то соглашается не только посещать такие места, но и работать по специальности. Даже вход есть «человеческий», снизу, а не только с крыши или с балкона… но хотя бы «вывеска» не на стене, а на земле, и крупная, чтобы можно было прочесть в полёте.

— Доверюсь твоему вкусу, — смущённо пробурчал Варлад, проходя в «Зев».

Внутри ожидала смесь вроде привычной планировки — для людей — с элементами убранства для разношёрстных посетителей. Такое ощущение, что крылатые беззастенчиво скопировали многое у людей. Эту версию как бы подтверждала пышность «дворца» главной демоницы. Её копыта обязательно ступали по коврам, на стене картина, вполне человеческий трон, лишь слегка великоватый, если Александр ещё не успел забыть человеческий рост. Видимо, строители скопировали интерьер с творений людей-соседей или, быть может, самих землян, решив не заморачивать голову поисками решений. Разве что увеличили залы, коридоры, и, в особенности, дверные проёмы. Правда, двери пока не норовили прищемить хвост, тянущийся вслед за своим владельцем… И то хорошо.

В зале этого трактира имелась одна примечательная черта, которая, видимо, и послужила источником его названия. Перед рядами столов, что отделяли кухню от общего зала, на которые больше похожие на мясников, чем на поваров, работники заведения выкладывали мясные блюда, перед этим прилавком пол представлял собой мелкую металлическую решётку. Та прикрывала собой широкую и неимоверно глубокую шахту, позволяя ходить прямо над ней. Столы для посетителей — низкие (высотой с табуретку — нечто среднее между обычным столом и китайским), с толстыми циновками для сидения вместо стульев — располагались лишь в стороне от прикрытой решёткой ямы. Интересная идея для танцпола была бы, только не похоже, что летуны любят танцевать. Ещё бы, на это даже смотреть стало бы смешно.

— В моём храме в трапезной нет такой дыры, — Варлад обратился к Анепут, которая, раз привела его сюда, должна была иметь представление о «Зеве бездны», а то бы ещё куда отправила или послала бы в Храм Ночи дожидаться обеда по пропущенному распорядку.

— Туда кости кидают, — белогривая подвела Варлада к прилавку. — Но, если смотреть глубже, это вход в подгород. Я в это не очень верю, но считается, что подземные ходы под Утгардом существовали ещё до его основания, вроде как их создали кракалевны и сидят там до сих пор. Но в чём я уверена — в подгород сбегают Тёмные, недовольные порядком, установленным Инанной. Например, они не брезгуют промышлять работорговлей, и это при том, что каждый Тёмный свободен и ограничивать его волю — самое большое зло.

«А слушаться Инанну — не ограничение воли?» — Варлад задумчиво крутанул ухом, но вслух высказал лишь свои опасения:

— Раз так, зачем устраивать столовую рядом с местом, откуда в любой момент могут вылезти враги?

— Для защиты от них, конечно. Тут гарантированно и в любой момент времени полно наших, а мы можем за себя постоять. Только на моей памяти никто не осмелился вылезать на поверхность так явно, через «парадный вход». Зато мы часто заходим вниз отсюда. Кому-то зрелище, а кому-то возможность разжиться душами без проблем с законом.

— Что вам? — Краеведческий рассказ Анепут прервала драконица по ту сторону прилавка — чешуйчатая, зелёная с фиолетовыми гребнем и пластинами на шее и животе. Александр поразился не сколько тому, что в заведении работала обычная драконесса, а не пушистая (хотя среди правящей элиты он видел только мохнатых), сколько её яркому и контрастному для местного жителя окрасу, хотя обычно у драконов-демонов преобладал один цвет, возможно, с небольшим добавлением другого. Поэтому Инанна сильно выделялась на фоне своих подданных яркой раскраской, как и эта крылатая рядом со своими клиентами.

— Два ломтя и сдачу с браслета в кристалл, — чёрно-белая махнула хвостом в сторону Варлада, выжидающе посмотрев на его морду. Самец вспомнил своё недавнее желание и расплатился браслетом Зората, не забыв показать и аметистик. Чешуйчатая быстро, но внимательно осмотрела украшение, прежде чем одеть себе на лапу:

— У нас сдачи нет, но можем предоставить на месяц комнату. — Чешуйчатая помахала пластинкой наподобие номерка в гардеробной.

— Нет сдачи для Аменемхата и Тьмы… — оскалилась Анепут половиной морды и дёрнула ухом. — А как же ваши повара и клиенты? Души от мясных животных, если душ ваших работников не хватит?

— А ты у подземных возьми, — подняла трактирщица нос. — Открою тебе решётку бесплатно. Там за тобой в очереди другие Воплощения стоят, им тоже есть охота.

Создавалось впечатление, что Арма и Намира совсем не заботились о престиже Тьмы за пределами чёрной скорлупы купола храма. Ну или же надо было отдавать браслет ювелиру, или у кого там есть достаточно средств для оплаты.

— Чёрт с тобой… — Александр, воспользовавшись тем, что браслет ещё не успел достаточно пропитаться чужой энергией, развоплотил его прямо с чужой лапы в своё карманное измерение, и положил на прилавок искрящийся кристалл, позволив удивлённой прежде не слышанным ругательством драконице из него подвампирить. — Плачу только за себя, дама самостоятельная.

После многочисленных драк и полётов жутко хотелось есть, потому отказываться от пищи Варлад не стал и выбрал среди разложенных на прилавке жареных кусков мяса размером с голову самый приятный на запах. Сейчас не слишком заботило, каким инопланетным зверьком был его источник, только вкус и теплота, которые в новом теле Александр мог почувствовать носом, даже не притрагиваясь к блюду. Пили крылатые в этом заведении обычную воду, которую можно было бесплатно налить в предоставляемые глиняные плошки. Анепут тоже взяла себе одну такую, но без еды, наверное, более умело тратила энергию и проголодалась меньше.

Драконесса за барной стойкой, тем временем, приняла несколько мелких камней от целой компании крылатых и передвинула хвостом рычаг у стены за столами, в результате люк, ограждающий шахту, стал раскрываться, и Александру пришлось взлетать с места прямо под потолком, чтобы перебраться к столам.

— Если заблудитесь, идите всегда наверх, — крикнул выпорхнувшим в яму кто-то из зала, добавляя уже тише кому-то сидящему рядом, — вернётесь сюда или к сарке во дворец — не верю, что у неё самой нет тайной дыры, через которую ей подземные приносят дань.

Решётка над туннелем закрылась, а Тёмные в зале постепенно сменили рычащий смех на гулкую басовитую песню без аккомпанемента, напомнившую землянину казачий хор исполнением и кабацкие частушки — содержанием:

Если эти народные исполнители, как и Варшан, называли «кобылой» Инанну, то к светской власти Тёмные проявляли не больше почтения, чем к духовной. Но, с другой стороны, и агрессии особенной тоже — а то бы сменили мотивы на нечто вроде «свергнем тирана»… и пели потом в другом месте.

Варлад с Анепут выбрали стол подальше от других посетителей, предпочитая полифонии относительную тишину. Александр принялся удовлетворять и голод, и любопытство:

— Зачем они туда спустились, в шахту? Что за дань от подземных?

— Инанна не хочет сама нападать на отщепенцев, но разрешает это делать своим подчинённым, а те могут отбирать у них души и вещи как вздумается, с символическими отчислениями казне. Поэтому многие в народе думают, что у Инанны есть бесчестный договор с теми, кто не уважает нашу свободу: они платят ей за то, что она не истребляет их организованно, а они могут распоряжаться жизнью всех, кто забредёт на их территорию.

— И это правда? — черношёрстый с трудом нашёл время между голодным откусыванием жаркого, пряный вкус которого едва различался от скорости поглощения.

— Ты видел личную сокровищницу Инанны, — самка проговорила тихо, наклонив морду набок. — Будь это правдой, она бы не столь пустовала.

— Могла не всё нам показать, — после быстрой расправы над мясом крылатый оценил удобство широкой миски для длинной пасти. Человеческая кружка стала бы непростым столовым прибором.

— Мне тоже, — Анепут неопределённо улыбнулась. На миг Александр даже залюбовался её мордочкой, но быстро пресёк столь странные мысли. Не хватало влипнуть ещё во что, прежде чем разберётся с внезапными переменами в жизни. Полученное тело было ничего так и уже воспринималось привычным, он признавал, но «попадание» в иной и незнакомый мир выбивало из колеи и нарушало планы. И не то, чтобы этот мир был мрачным… был, конечно, но далёким от загробного — не хватало толпы всевозможных «грешников», гоняемой крылатыми демонами. Но их отсутствие не добавляло умиротворения даже в момент затишья, который наступил сейчас — напрягали как недавняя встреча с навами, так и рогато-копытные представители власти. Создавалось впечатление, что сары разных биологических видов со своими подчинёнными. А кроме Тёмных, есть ещё Светлые…

Глава восьмая: Вещий сон.

* * * Храм Ночи. * * *

Не обнаружив в своей спальне Артары, Варлад предпочёл подумать, что она ушла спать в комнату к другому «телохранителю». Если не встретит девочку утром, тогда и начнёт бить тревогу. А пока что дракон с месячным стажем обмылся в ванной и решил, что пора лечь спать. Улёгшись на широком округлом ложе, в сравнению с классическим сказочным сырым полом пещеры таким мягким и тёплым, быстро провалился в сон.

И провал этот казался глубоким и резким. Налетавшаяся за день человеческая психика показывала спящему уму быстрое движение через плотный ряд облаков. Потом облака разнеслись в стороны, и спящий обнаружил, что падает с большой высоты на лесистую землю, изрезанную скалами и реками. Земля, всё приближаясь, показала причудливый город, в который Александр и врезался, обрушив своим телом высокие шпили и пирамиды.

Боль от падения оказалась настоящей. Заорав от неё и проснувшись, Варлад снова ударился, но уже мягче — о край гнезда. Во сне крылатый умудрился упасть с постели.

Варлад вышел на лестницу, собираясь спуститься и позавтракать, но услышал с нижних этажей яростное рычание и звуки драки. Подгоняемый любопытством, но не желающий ввязываться, пернатый мохнатый дракон осторожно крался вниз. На широкой лестничной площадке несколько послушников, в их числе и Артара, окружили ту самую Светлую, которую пыталась принести в жертву Инанна. Хотя малыши не были сильными магами, их свирепость и увёртливость давали им немалое преимущество перед бездумно палящей вокруг самкой, что пыталась прорваться в покои Воплощения. Но вот то, что произошло потом, Александру не получалось осознать и объяснить. Когда лиловая драконесса, прыгнув на спину золотистой, перекусила её шею, вместо безвольного падения убитое тело разорвалось на куски, так что напавшая упала, успев расставить лапы. Ошмётки быстро почернели и прямо в полёте растеклись туманом, в глубине которого прослеживались острые формы, и в следующий миг без всякого перехода или падения оказались на земле в виде нескольких друз крупных глянцевитых кристаллов, от которых растекалась похожая на нефть маслянистая жидкость.

Это неожиданное преображение повергло Александра в ступор. Выходит, это не была драконица? И как она сбежала из тюрьмы? Много ли в Нашаре таких «притворщиков»?

Тем временем на шум слишком скоро окончившейся потасовки подходили другие крылатые, обступившие кристаллические останки, но Варладу этот «труп» не казался безопасным, поэтому он поспешил их отогнать. Вдруг — и весьма вероятно — это какая-то инопланетная зараза?

— Позовите сюда Арму, — вспомнил парень имя начальницы храма.

Артара перестала щупать свои зубы языком, проверяя, не забрызгались ли они навской слизью, и глянула на своего наставника как на пьяного идиота:

— Она ведь Воплощение, как и ты, и уже знает всё, что ты видел.

— Да? — протянул Александр с нескрываемым и искренним сомнением. Он сам ни разу не чувствовал, что через его глаза подсматривают, а через уши подслушивают.

— Господин Варлад, у тебя вчера трудный день был, тебе нужно проветриться, — Артара решительно потянула смущённого дракона мимо переглядывающихся жрецов и послушников вниз, к парадному входу. Выйдя на площадь и задрав нос к разукрашенным рассветом облакам, Александр какое-то время ждал, что Артара хоть что-нибудь объяснит — что это за нечисть она убила, как жить в опасном и неизвестном мире дальше, но та молчала, даже не задавала собственных вопросов.

— Может, ты и права, надо, — решил Варлад, поманив за собой драконочку. Пускаться же в исследование мира одному, без друзей, после насыщенного передрягами вчерашнего дня желания не возникало. Однако любопытство и исследовательский азарт брали своё, и Варлад с охотой отправился на прогулку по городу, чтобы хоть как-то с ним ознакомиться, развеяться и успокоить юную Тагирион. Для этого он специально не стал взлетать, а начал проходиться по улицам, поближе знакомясь с жизнью обитателей. Много всего происходило и на крышах, но в полёте недостаточно времени рассмотреть всё происходящее внимательно.

Прямо по на краю площади, там, где из неё разливалась широкая улица, на первом этаже дома, в глубокой галерее, облегчающей проход и проветривание, располагался совмещённый со скотобойней мясной ряд. Ближе к тротуару покупателям отдавали куски мяса — значительно большие, чем в питательном заведении, но не прожаренные. На заднем плане из крытых стойл выводили животных, похожих на тельцов тучностью и рогами, но пушистых как овцы, резали их и освежёвывали. Не было похоже, что эти звери боялись больших хищников и даже скорой смерти, но аурозрение показало причину — мясники подавляли разум жертв, задавливая их своей энергетикой. При этом один из драконов-демонов быстро вынимал тусклую звериную душу, но не поглощал, а нёс, удерживая в своих потоках энергетики, на второй этаж.

— Пригляди за мной, — попросил вновь ошалевшую Артару Александр, на минуту оставляя своё тело, чтобы, не привлекая внимание, прояснить дальнейшую судьбу взятой у скотины души. Варлад многое ожидал увидеть на этаже, но его бестелесному взору предстала мастерская кожевника — да к тому же частично автоматизированная. Недавно снятые шкуры клались мехом вниз на станок, который отскрёбывал остатки мяса, оставляя только прочную кожу. Выскобленная шкура обрабатывалась чем-то химическим, и из них сшивались полотна, похожие на обивку того гнезда, на котором спал Варлад. Дракон с душой вложил её в одно из таких полотен, продолжая воздействовать на растекавшуюся по шкуре энергию, но уже иначе, что-то вкладывая от себя. Когда энергетика и материал полностью соединились, ремесленник когтем отрезал от гривы волос и бросил на шкуру — но тот под действием лёгкой силы скатился с неё на пол, не задержавшись в шерсти. Хотя лапы материал не отталкивал. У Тёмных есть потребность не только в мясе, но и в не грязнящихся мягких покрытиях.

Александра не отвращало всё открывшееся действие. В конце концов, люди точно так же используют животных, распоряжаются их жизнью ради насыщения и промышленности. Всё отличие заключалось в том, что кроме тела, крылатые присвоили себе и энергетику «меньших братьев» — это бы вызвало отвращение у большинства представителей человечества, кроме самых отъявленных нигилистов, которые, даже когда им докажут существование душ, продолжат считать их частью материального мира, подлежащей эксплуатации. Что вызывало опасение Варлада в этом процессе — возможность внезапного оживления этих шкур с душами. Как он теперь будет спать в гнезде, если оно может убежать в любой момент?

Улица, на которой находился и «Зев Бездны», наконец вывела послушницу и вернувшееся в себя Воплощение на площадь с пирамидами, где ранее Александр был свидетелем несостоявшейся казни. Теперь никаких собраний не проходило, и место можно было осмотреть более внимательно.Пирамиды эти напоминали одновременно и египетские своей треугольной вершиной, и мексиканские ступенчатым основанием с крутой лестницей, больше подходящей для четверолапых, чем двуногих. По бокам от лестницы перед пирамидой распахивали по крылу две статуи лежащих крылатых, слишком стилизованных, чтобы признать портретное сходство с кем-то. По чёрным стенам пирамиды красной краской было вычерчено много мелких на дистанции, но очевидно крупных вблизи письмён, ещё более запутанных, чем мозаики-вывески.

Три другие стороны площади были отданы простым домам, кое-где между ними во дворе разрастался уютный, но неухоженный сад или маленький парк. В одном из таких на газоне сидел знакомый Варладу Тёмный. Зорат? Надо же, он не строит закулисные козни, а просто лежит, о чём-то задумавшись и глядя на облака. Александр какое-то время наблюдал за рогатым драконом. Но через небольшое время Зорат тоже увидел Варлада с сопровождающей и встал с земли.

— Подлетай, раз встретились.

Артара обеспокоенно нахохлилась, но кивнула непутёвому наставнику на чёрно-оранжевого сара, решив скромно постоять в сторонке во время диалога. Но не убегала — уже хорошо… А, может, и не очень, ведь Зорат не мог не озадачиться неизвестным крылатым — самим Варладом — который внезапно начал лезть в местные войны и политику. Но смотрел сар-волх на Воплощение без особых эмоций, правда и морда его не походила на каменную маску, а вопрос задал спокойным и чуть любопытствующим тоном:

— Могу ли узнать, откуда ты родом, и как живут Тёмные в твоей земле? Мне нравится, когда у сородичей всё происходит благополучно, потому я стараюсь улучшить их положение всеми известными способами, в том числе и обменом опытом.

Вопрос с подвохом, само собой. Упор в нём делался именно на выяснение, откуда прилетел Александр — а из этого можно было бы предположить, кому он служит и что хочет.

— Боюсь, ты не знаешь этой страны, — Варлад посмотрел в небо, по которому порой пролетали горожане. — Она слишком далеко, и имя ей — смерть, — поднял он кисточку хвоста. — Великая Тьма, которой мы оба служим, способна на чудеса.

— Тёмные не служат Тьме, — Зорат прищурился, торжествуя непонятно чему. — Тёмные не служат, рабство «великим силам» придумали Светлые. А отражённый и повёрнутый наизнанку Свет — такой же Свет, затмевающий скрытую истину от тех, кто её не ищет.

— И в чём истина? — Александр попытался выудить из рогатого его принципы, но тот был слишком упрям, чтобы сдаваться так просто:

— Тьма ли ты, раз не знаешь?

Зорат был намного более опытен в диалогах, чем Александр, и последнего это сильно сердило, ведь первый, возможно, уже многое выудил из него:

— Ты никогда не задумывался, что ты сам не прав? Тьма может и покарать тебя за гордыню.

Но и расплывчатые угрозы не пронимали собеседника:

— Прав ли Тёмный — решает сам Тёмный. Он же определяет, что говорить и делать. Можешь не верить мне, но этот город никого не заставляли возводить — он строился полностью на добровольных началах.

— Варлад, Тьма ведь существует! — вскочила вдруг подслушивавшая фиолетовая девчонка. — В твоих же силах доказать это, Воплощение!

Не успел Александр даже придумать, что ответить, как над головами начал нарастать громовой гул. Вдали красно-серые облака разорвал яркий зелёный метеорит, который на мгновение ослепил всех горожан, кто на него посмотрел, а потому чуть не сбил с лап всех, кто стоял на поверхности, ударом о землю где-то вдали. Варлад, вставая и инстинктивно пытаясь отряхнуться, поднял на Зората торжествующий взгляд — но радостно поднятые уши сразу опали, когда он увидел, что Зорат не упал, а беззвучно смеялся, продолжая глядеть в ту сторону, куда упала комета, игнорируя и Варлада, и перепуганную почти до смерти Артару:

— Гордец не тот, кто считает себя независимым, а тот, кто считает себя «самой Тьмой».

Варлад сразу записал Зората в безумцы. После такой очевидной демонстрации мощи его покровительницы он должен был пасть ниц и молить прощения… Александр надеялся, что Намира его ещё накажет за подобное непочтение и оскорбление Тьмы. Но тут же ужаснулся сам себе и затряс головой, стремясь вернуть себе рассудок. Когда Александр начал думать, как чей-то верный служитель? Что с ним?

А Зорат, пока Александр на секунду задумался, подпрыгнул к нему вплотную, резко вглядываясь ему в глаза. Сознание парня поплыло ещё сильнее, и последующие события он помнил смутно — следовал куда-то за соправителем Нашара, прошёл в одну из пирамид.

Когда Александр вышел из задумчивости, он обнаружил себя в совершенно ином месте. Оно немного походило на бункер-тюрьму, где содержали Пенеаша, только было попросторней и с широкими окнами. Если тогда разрушения в помещении уже присутствовали, сейчас они находились в процессе нанесения. Но теперь весь объём разноса, сопоставимый с осадой казны деструкторами, крепкой и монументальной архитектуре доставляли лишь двое: Намира, изливающая целые волны темноты разных оттенков на Зората, которому все эти яростные ухищрения не причиняли заметного вреда, только стены крошились, а потолок ронял свои части повсюду, пока что чудом не задевая Варлада, который, очнувшись, тут же поспешил вылететь наружу через ближайшее окно. Александр плохо понимал, что произошло только что. Возможно, Зорату не понравилось то, что Александр служил непосредственно Тьме, ввёл его в ступор и отнёс сюда, в это неизвестное помещение, но вдруг на помощь прилетела Намира, заняв рогатого схваткой и дав возможность своему другу и союзнику скрыться.

Варлад со всей прытью, на которую был способен, вылетел из окна, благо в нём не было стёкол и ставен, а широкий проём, возможно, действительно служил одним из входов для летунов. Страх подгонял скорее скрыться из города, внезапно ставшего столь же опасным, сколь дикие земли, его окружающие. Но Александр заставлял себя не нестись сломя голову над домами, а влиться в общий поток суеты пролетающих, чтобы его было труднее заметить как зрением, так и аурозрением — по опыту рассматривания Москвы Александр знал, что чем больше разумных собрались рядом, тем сложнее высмотреть энергетику отдельного в общем пятне. Неизвестно, в какой степени Намира отвлечёт Зората, хотя Варлад полагал, что его союзница всё же окажется сильнее и задаст трёпку этому мерзкому типу. А потом найдёт Варлада там, где он спрячется, и обрадует, что можно, наконец, возвращаться в цивилизацию. Даже пускай Александр теперь крылатый хищник, учитывая агрессивную флору и разгуливающих деструкторов, жить в городе оставалось всё так же удобнее и спокойнее. Совершенно не удивительно, что Тёмные построили его добровольно и в согласии — это практически единственный способ выжить в жестоком мире. Варлад лишь надеялся, что грядущий кошмар одиночного выживания прекратится уже сегодня, Зорат больше не будет представлять угрозы, а Воплощение комфортно отоспится в своих покоях, на гнезде из шкуры и души местного травоядного. На контрасте со всеми событиями этого дня оно уже не воспринималось страшным, лишь долгожданным и уютным.

Тут Александр вспомнил свой кошмарный сон, после которого выпал из гнезда, и в груди возбуждённо забилось сердце. Вещий сон, а, может быть, ещё и указание к действию? Тёмные, крайне вероятно, пошлют кого-нибудь обследовать место падения небесного камня, но сколько им нужно времени, чтобы организовать экспедицию? У Александра фора — он вылетел сразу, лишь с небольшой задержкой из-за гипнотизёра-Зората. Возможно, он успеет осмотреть кратер, который, если верить сну, обретался в руинах другого города, и не попасться Тёмным из Утгарда?

* * * Нашар. Город Хрон. * * *

Масштаб разрушений от метеорита только сейчас стал понятен — сложно было судить как по сну, так и по наблюдению далёкого падения. Кажется, в поселении не осталось ни одного неповреждённого здания, и чем ближе к центру, тем более сильно проявлялись разрушения, вплоть до полного завала посредине — как будто метеорит ударил прицельно по городу, стремясь убить и разрушить всё и всех подчистую. Но мало того — постоянные вспышки на улицах и неясные тени, что метались между «обгрызенных» построек, указывали на то, что и после метеоритного удара в городке происходили какие-то странные и опасные вещи. Не решаясь сразу и без прикрытия залетать в очаг разгрома, Александр приземлился в реденькой роще, примыкающей к руинам. Кое-какие ветки поломались, а тонкие стволы прогнулись в противоположную от эпицентра сторону. Варлад со стороны осматривал окраины, прикидывая, каким маршрутом лучше незаметно добраться к кратеру, но ему не дали времени даже на грубую прикидку.

От дальних зарослей в сеть разрушенных улиц быстро пробежала белошёрстая фигура. Александр помнил только одну крылатую такого цвета — ту, что играла в трактире на странном инструменте. Варлад пристально всмотрелся в самку, точнее, в её ауру, которая довольно резко отличалась ото всех, прежде виденных у нашаран… Больше всего она напоминала не тень, а светлый ореол, как от часовни во дворе земного дома. Видимо, не только Тёмные заинтересовались падением странного метеорита, но и Светлые. Надеясь, что крылатая хороша в борьбе с монстрами, деструкторами и другими опасностями нового мира, неопытный ещё дракон решил проследовать за ней скрытно — заодно со стороны понаблюдать, надеясь постичь интересы Светлых в изначально Тёмном месте. И продолжить применять тактику осторожного наблюдения и впитывания информации — до сих пор она подводила только в редких случаях, когда вмешивалась несчастливая случайность.

Улицы города, серые и безжизненные, продувались ветром, срывающим острую пыль с начинавших выветриваться руин. Белая крылатая начала грязниться, становясь светло-серой, но продолжала безмолвно красться вперёд по улицам, заваленным каменной крошкой и раскуроченными стылыми телами. Но вдруг Варлада отвлекла от наблюдения за городом и самкой яркая разноцветная вспышка на краю угла обзора. Развернувшись в сторону ответвляющегося от улицы переулка, Александр опасливо отступил от надвигающегося на него таинственного и угрожающего существа, которое… катилось прямо на черношёрстого.

Размером оно превышало дракона в пять-шесть раз и представляло собой нечто похожее на объёмную многолучевую морскую звезду: центральный шарик, от которого во все стороны расходились тонкие и гибкие энергетические отростки. Ими существо держало себя над землёй и перекатывалось, постоянно меняя свою форму, добавляя почти незаметные, напоминавшие мелкую рябь от несильного ветра линии глаз, лап и внутренних органов, выметавшихся на секунду наружу. Но более всего завораживала ярко переливающаяся расцветка существа — оно меняло цвет так же быстро, как всполохи на наклейке с голограммой, которыми маркируют лицензированную электронику. Кислотно-зелёный, огненно-алый, царственно-синий, разлагающе-коричневый, и особенно много слепяще-белого. За собой существо оставляло такой же мерцающий след из слизи, но его было заметно не под всеми ракурсами.

Александр отошёл подальше, собираясь скрыться от яркого «горожанина», но тот заметил движение или энергетику, хотя уже кое-что умеющий Варлад пытался её слить с тенью от домов. Сильнее вытянувшись на распрямлённых лучах, шар прокатился над крупными каменными осколками зданий и мигом сжёг, как плазмой, мелкие.

Яркие всполохи позади привлекли, наконец, и внимание белошёрстой. Она среагировала на опасность оперативнее, чем Варлад, и выставила в направлении красочного нава серебристый жезл, похожий по форме на когтистую лапу. Варлад почувствовал, как от этой лапы запульсировали волны отвратительной энергии, такой же, что сопровождала Баотаса, но зато энергетическое существо пало от импульса этих волн, потухло и развеялось опадающим пыльным бесцветным дымом.

Потом белая, растворяя в своей энергетике жезл, увидела и Александра, готовившегося обороняться от неведомой твари и направлявшего уже в её сторону отростки своей тёмной ауры. Но ударять уже не в кого. Самка сильно удивилась появлению Варлада в городе… и это удивление было взаимным. Но белая снова среагировала быстрее и резче, повернув жезл в сторону Варлада:

— Ещё один темнолюб, который собрался присвоить все блага первооткрывателя?

Александр впал в ещё большее замешательство — не ожидал он от Светлой подобной реакции. Сейчас она уже больше походила на одну из жестоких деструкторш… Хотя… те бы скорее напали сразу, не интересуясь личностью и намерениями жертвы.

— Послушай, я ведь на твоей стороне… — Сомневаясь, что защитная энергетика выдержит удар неведомого дистанционного оружия, Александр попробовал просто заговорить самку, медленно к ней приближаясь. Вдруг на этот раз обойдётся без кровопролития и энергетических драк? — Зорат только недавно пытался сотворить со мной что-то ужасное за то, что я обратил внимание на его непочтение к Тьме. Так ли отвечают нормальные Тёмные, или его поведение больше походит на маньяка с манией величия, дорвавшегося до власти? Если ты против ТАКИХ «Тёмных», то я с тобой. Учитывая всю неприветливую живность в городе, одной тут опасно находиться…

— Ха, будто ты мне чем-нибудь поможешь… — Собеседница перестала агрессивно смотреть на Варлада, но и оружие убирать не спешила. — По твоим поступкам видно, что обращению с навами ты не обучен.

Варлад не стал ввязываться в спор, потому что почувствовал присутствие кого-то ещё в руинах и отскочил к краю улицы. Крылатая сделала то же самое на всякий случай, но не теряя из виду черношёрстого. Посреди дороги почти сразу после этого приземлился целый отряд драконов — и чешуйчатых, и мохнатых, которые, по наблюдениям Александра, в принципе встречались чаще. Но что поразило больше — отряд состоял из знакомых Варладу морд: в нём были и работники трактира, и мясобойни неподалёку, и даже кожевник, изготавливавший обивку для гнёзд, а возглавляла группу зелёно-фиолетовая драконесса, державшая в лапе копию того самого браслета, который Зорат отдал Варладу. Последний так и догадывался, что он представлял из себя маячок! Теперь Александр явственно ощущал, что этот браслет тянется ко своей «паре» и направляет отряд, явно посланный Зоратом на поиски Воплощения. Значит, он пережил бой с Намирой? Как это вышло, и всё ли в порядке с ней?

Крылатые действительно двинулись к укрытию Александра под резкие и грубые команды «официантки», но этим действием они подставили тыл Светлой, которая таилась с противоположной стороны разрушенной улицы. И та, не упустив момента, выстрелила в лидера из материализованного оружия, напоминавшего арбалет. Только, судя по не прекращавшимся выстрелам от её импровизированных баррикад, оружия гораздо более скорострельного, чем земной аналог. Каждый выстрел, даже если не пробивал насквозь голову, сваливал врага, наверное, снаряды были смазаны ядом или снабжены разрушительной энергией. Но и сам Варлад не стал бездействовать, чтобы хоть на этот раз не оплошать перед потенциальной союзницей, издали пробивая энергетику всполошённых Тёмных и забирая себе остатки их сил. Как только уже некому стало мешать его действиям, Александр выбежал на улицу и собрал все излишки энергии в один ослепительной мощи удар, расплавивший и материю, и энергию следящего браслета до непригодности. Лучше не говорить белой черногривой самке, что, по сути, это он «призвал» врагов. Но крылатая не потратила времени ни на Александра, ни на подбирание собственных боеприпасов, а припустила дальше к центру города.

Подобное игнорирование собственной личности выбесило Александра. Самка, явно тоже чей-то агент со своими скрытыми мотивами, принимала помощь, но не желала оказывать её в ответ и даже раскрываться! Но раз сама не захотела — надо её заставить… Достаточно на сегодня обломов: Зорат опозорил, трактирщики пытались убить, теперь ещё нагло обгоняют на пути к небесному подарку Тьмы…

Душа Варлада сама вырвалась из тела и с неимоверной скоростью нагнала беглянку, ухватив за эфирный хвост и чуть ли не сдёрнув с её тела всю энергетику, споро поглощая её в себя. Лапы крылатой подкосились, и она грохнулась на мостовую, пропахав, царапая шкуру, по инерции ещё около метра. Поднятый хилыми лапами арбалет был разломлен на щепы молниеносно догнавшим тёмную душу черношёрстым телом, более прочный жезл просто выхвачен и использован для оглушения. Александр сдержал себя и не стал полностью высасывать душу самки, собираясь её допросить… а может, ещё что-нибудь сделать, так как нутро после второго «свидания» с Баотасом всё ещё ныло.

Однако, времени на длительные манипуляции не находилось. От центра города начали стремительно приближаться разноцветные вспышки звездоподобных плазменных навов. Как же эта «светлая» пользовалась своей «серебряной лапой»? Нужно было это выяснить в спешном порядке, только за оставшееся время её не очнуть и не расспросить… где инструкция к этой хренотени против навов?! Они приблизились уже на такое расстояние, что Варлад прекратил тщетные поиски решения проблемы и просто поднял жезл и напитал его под завязку энергией.

Эффект произошёл, и настолько сильный, что Александр подскочил от испуга. От переизбытка мощи артефакт выдал даже не волны, а целое цунами своей гадкой энергии. Она ударила по телу Варлада словно током, а толпа переливающихся монстров оглушительно взорвалась и выдала в воздух столько сероватой сажи, что она покрыла всю улицу плотным туманом, а сам Варлад закашлялся, задыхаясь в плотном дыму. Но ему повезло, что почти выжатая им крылатая была предусмотрительнее и запасливей в отношении подготовки к сталкерским вылазкам. Из её энергетики, всё ещё содержавшей её «растворённые» вещи, но уже не способной их защитить от кражи, Варлад достал кусок ткани, которым обвязал свою морду, и даже защитные очки, приспособленные под нечеловеческую голову. Музыкальные инструменты и боеприпасы Тёмный по ненадобности оставил вместе с бессознательным телом, спеша к эпицентру, пока не нагрянули новые конкуренты.

Обхватив самку передними, Александр без труда оттащил её в сторону, к удобному укрытию от чужих глаз. Нет уж, хватит с него самок. Поправив непривычные для нового облика очки, дракон ринулся через стену пепла, держась возле развалин. Твари попадаться на глаза не спешили, как и он им. Внутреннее чутьё подсказывало, до источника возмущения совсем немного.

То ли до того навы мешали остальным, то ли кратер посреди города лишь недавно начал остывать до температуры окружающей среды, но Варлад прибыл на место жёсткого приземления неведомого объекта первым. В самом центре широкой воронки, похожей на застывший ураган, который смёл все здания вокруг себя, обретался небольшой, по меркам метеоров, но яркий камень. Он светился тем же ядовито-зелёным светом, что и трон Инанны, но настолько интенсивно, что этот свет был заметен и обычным зрением. «Зелёный значит Тьма, а красный — Хаос?» — Александр сравнивал особенности энергетической оптики встреченных кристаллитов, подлетая к находке. — «Тогда что фиолетовый, вроде того камня, которым мне заплатили за помощь с Баотасом?». Вблизи метеор походил на бесформенный кусок резко сияющего изумруда, видимо, оплавленного при прохождении через атмосферу. Размером… больше ладони, но меньше головы. И при этом тяжелее, чем полагается камню такого размера. Только заполненность души энергиями жертв позволила Варладу поднять передними небесный камень. Но долго держать не пришлось его: вздрогнув, Варлад отступил, вернувшись в четверолапое положение, когда прямо из его хватки камень плавно поднялся в воздух и завис почти над головой крылатого.

Да, сразу чувствовалась мощь энергии, сокрытая в этом минерале. Должно хватить не только на Зората, но и на весь город, возникни желания его уничтожить! Наконец-то появилась хорошая возможность стать наравне с союзниками и противниками в той битве, которая определит судьбу Тьмы.

Александр отчётливо чувствовал это, чувствовал и попытки артефакта общаться. Чтобы не занимать лапы, он позволил светящемуся камню левитировать подле себя, пока сам поднялся в небеса, уже не видя причин скрываться. Если кто-то и нападет, то сразу поймёт, что этого делать не стоило. Основа всей магии — энергия, и чем её больше, тем мощнее атаки и сильнее защита. Опыт, по наблюдениям Александра, не играл особой роли, все потоки управлялись инстинктивно, так же, как полет и дыхание. До того Варлад имел лишь немного сил, в основном отобранных у незадачливых противников, часто с помощью Намиры или других мощных колдунов. Но теперь Тьма подарила ему (или одолжила на время) целую бездну своих сил. Кристалл такого размера, точнее, хранимая в нём энергия, запросто воскресила крылатого с отрубленной головой — а как известно, рушить проще, чем создавать, и во много раз проще, чем чинить существующее. Всё зависело лишь от пользователя, это он отчётливо ощутил, «общаясь» с артефактом.

— Остановись! — Голос принадлежал подлетавшей со стороны Утгарда Анепут. И она изо всех сил догоняла Воплощение, хоть и опасалась пока слишком близко приближаться, судя по траектории полёта. — Положи навью дрянь на место!

От этой фразы Александр кратковременно завис в воздухе, силясь понять, почему артефакт, указанный Тьмой в видении, называют принадлежащим навам. Чёрная самка с белой гривой, тем временем, забила крыльями, чтобы подняться выше, и, наконец, приблизиться на расстояние, когда не надо будет орать для общения. Александр заозирался в поисках ещё кого-нибудь. Где одна, там и остальные подтянутся, инстинкты прямо сигнализировали о скорых проблемах.

— Это дело Тьмы, а не ваше, — сказал, как отрезал, Тёмный человек, когда делать вид, что не видит мохнатой драконицы, уже нельзя было.

Самка интенсивнее замахала, сокращая расстояние между двумя одинокими крылатыми фигурками:

— Может… выслушаешь меня?! Ар…рр, — она наконец достигла своей цели. — Что ты планируешь делать с кристаллом? Тебе не показалось подозрительным, что прошлый «подарок» от нава вызвал целую армию деструкторов туда, куда мы его отнесли?

— Я разберусь с этим, — Александр попробовал убрать предмет в своё карманное измерение, однако не сумел — либо сам кристалл имел сознание и не желал «паковаться», либо был слишком переполнен энергией, так, что подобное количество не вмещалось в ауру Варлада.

— Ты понимаешь, что это не ответ? Многие будут опасаться, что ты навредишь Нашару, а то и накликаешь на Храм новую атаку…

Александр собирался возразить, что Тьма будет только рада уничтожить своих безумных врагов, но на обоих крылатых внезапно спикировала серебристая «жена Варшана», с агрессивными намерениями, судя по морде. Рефлекторно отбиваясь, Варлад, не успев задуматься, выстрелил в неё кислотным лучом энергии из кристалла. Заряд кипящей праны прогрохотал аннигилированным воздухом, но цели вреда не нанёс. Почти. Луч точно попал в Маррут, но не остановил её: плоть опала с передней её половины, обнажив металлические кости, только умирать самка не собиралась, а спикировала на кристалл, разбив его лапой и попутно прихватывая Варлада другой, таща за собой. Падение вышло быстрым, и зловещий робот буквально впечатал Воплощение в землю.

Глава девятая: Тьма и Хаос.

* * * Утгард. Пирамида Запредельного Света. * * *

Инанна, разлохмаченная от быстрого полёта, ворвалась в небольшой зал, расположенный на самой вершине пирамиды. Прямо посередине него размещался стол из мутно-радужного камня, с такими же кристаллическими стульями по его сторонам. Сидения были столь же не приспособлены для размещения крылатых, сколько и Трон Солкара, однако никто не решался убрать их ещё с тех пор, как пирамида была отобрана у кракалевн — не было известно, повлияет ли их отсутствие на работу всей пирамиды в целом. Может, да, а может, и нет — всё же основным элементом гигантского артефакта являлся гранёный и прозрачный кварцевый монолит, висящий между двумя конусовидными кристаллами, один из которых был встроен в стол, а другой — в самую верхушку пирамиды, откуда выглядывал наружу.

— Что за конец света происходит? — Огненная обратилась к чёрно-полосатому Зорату, который, стоя у стола, царапал сигилы на глиняной табличке. — Мало нам деструкторов, с неба падают камни и уничтожают города!

— Сейчас я выясняю как раз это, — Зорат положил табличку в золотую шкатулку и отошёл от стола. Нижний кристалл засветился фиолетовым сиянием, которое вскоре охватило всю комнату. Через несколько мгновений из верхнего кварца на шкатулку с табличкой начал изливаться ещё более яркий свет, переливающийся всеми цветами радуги. Это излучение словно просветило Инанну насквозь, отчего тело начало восприниматься столь же разряжённым, сколь и воздух вокруг, а сознание резко расширилось на весь материк. Над ним, вместо обыкновенных облаков, чувствовалась плотная чёрная туча с редкими зеленоватыми всполохами, а дальше от побережья, за горами — туча сероватая, с неровными и искрящимися краями. От обоих туч закручивались и уходили вниз несколько воронок, одна из которых, от тучи ближней, доходила вниз до Намиры, что сейчас подлетала к пирамиде. Увидев внутри пирамиды собственное тело, Инанна внутренне содрогнулась и вернула своё восприятие обратно в свою оболочку. Зорат к этому моменту уже вышел на площадку:

— Это она на меня напала после того, как я попытался допросить Варлада — виновна ли Тьма или навы в гибели драконов Хрона. Значит, чувствует за собой вину.

— Или ты проводил допрос слишком резко. Впрочем, после массовых смертей… я бы тоже не удержалась, — тихо прорычала Инанна в ответ. — И каковы показания?

— Варлад, как Воплощение, не держит планы Тьмы в своей голове, — кобник вытащил табличку из шкатулки, — к тому же, всего месяц назад он был человеком.

— Кем?.. — Инанна сначала не поверила верному соправителю.

— Бесшёрстным гуманоидом из технологической расы. Подобные ему живут на западе, за хребтом Кейтегора. Герусет имела над ними власть до твоего воцарения, но во время смены правителя люди воспользовались моментом и отвоевали самостоятельность, — совершил сар-волх экскурс в историю родной страны для ошарашенной Инанны. — Сейчас он дракон и Воплощение, но факт того, что раньше он был человеком, не внушает доверия ни к нему, ни ко Тьме.

— А как он смог поменять расу? — сар-волод продолжала не понимать. — Нашёлся настолько искусный мутатор, который смог изменить ему тело на драконье совершенно без изъянов и побочных мутаций?

— Нашёлся, и это сама Тьма. Меня только напрягает вопрос, — отвергнув неудобный стул, Зорат сел прямо на пол, — зачем она это сделала. Разве ей не выгодно оставлять верного себе служителя среди людей?

— Кто из нас двоих великий мудрец, а, Дурак? — Инанна подколола, прогарцевав перед ним. — Ты, вероятно, снова слишком завяз в своей логике, которой наша Мамочка не обладает. Если это на самом деле тот самый Варлад из легенд, разве можно допустить, чтобы он переродился в человека, слабое телом создание?

— Далеко не все люди слабы, иначе бы у них не было шансов отвоевать себе свободу… — развёл Зорат крыльями и снова сложил их. — Среди них редко встречаются маги, но это маги иного рода, чем наши. Праники владеют энергией, кобники — своей волей, а у людей есть Творцы, которые повелевают архетипами вселенной. Но вряд ли Варлад из таких.

— Вот именно, — Инанна перебежала ко взлётной площадке. — Это всё жутко интересно. Стоит поднять архивы Аменемхатов насчёт людей. Да и в принципе выяснить, что они с Тьмой замышляют…

От пирамиды Света за Пределами огненно-красная нашаранка перелетела к укреплённому зданию на границе города, приземлившись в аккуратный сад во внутреннем дворе к ходившей между кустов чёрной самке. Если Намира имела шерсть угольно-чёрную, то шерсть Небетхет была глянцевой, от яркого света отливающей серебром.

— Мне необходимо воспользоваться твоей библиотекой, — по привычке Инанна обратилась к подчинённой без приветствия. — Какие записи остались у твоей золовки о подконтрольных ей людях? Чем окончилось их восстание?

— Мне казалось, что правители всё своё время посвящают драконам, — хмуро ответила Небетхет, хотя в глазах и сверкнуло любопытство. — А до людей им нет дела уже довольно давно.

— Не умничай, — по взгляду сар-волода было понятно, что непочтения она не потерпит. — Есть подозрение, что им оказалось мало свободы, да и Тьма сейчас к ним проявляет странный интерес. Если все наши разведчики в их землях погибли, я пошлю новых, верных мне. Но мне нужно знать, куда и к кому я их отправляю.

— Времена и цели действительно переменчивы, — задумчиво протянула Небетхет, стряхивая движением головы чёлку с носа и вспархивая внутрь своего дома, на этаж библиотеки. Инанна прежде редко когда обращалась к записям прежних владык, больше ценя собственные наработки, чем чьи-то чужие, потому несколько рядов полок, полностью заставленных книгами, свитками, таблицами и редкими кристаллами произвели на неё гнетущее и при этом мощное впечатление коллективной мудрости народа и уважение к Небетхет, которая могла ориентироваться среди полок и сразу выдать нужную книгу.

— Сведения о культурах и жизнеустройстве людей и велнаров, — Инанна прочла название на поданном ей томе. — Неужели это всё? — Инанна вернула фолиант Небетхет, и та кивнула, возвращая его на место:

— Другие записи, которые Герусет составлял ежегодно, — Небетхет, как Тёмная, помнившая тиранию, рефлекторно называла прошлую сар-волод в мужском роде, — утеряны во время смуты.

— Вы могли бы спросить у дедушки, — с балкона под своды библиотеки явилась Анепут. Она слышала последнюю фразу, которую, кстати, произнесла её мать, ещё с порога, и не нашла в себе скромности остаться в стороне. — Он лучше осведомлён о семейных тайниках. Здравствуй, — самка поклонилась Небетхет, а потом и Инанне, чтобы не раздражать последнюю. — Инанна, рада, что застала тебя здесь, но не знаю, обрадуешься ли ты моим вестям. Метеоритом оказался энергетический кристалл, и я совершенно не имею понятия, откуда он мог прилететь и зачем. Он похож на тот, что нам отдал Баотас. Да, тот самый кристалл, на который сбежались деструкторы, как черви на труп. Только это уже не важно. Кристалл разрушила Маррут. И мои опасения о ней подтвердились, — чёрная с белой гривой и в белую полоску взяла с полки пустой кристалл и приложила его к своему лбу на минуту, потом отдавая Инанне, которая сделала с камешком то же самое. Ощущения реальности на время сменились имитацией чувств, воспоминания о которых Анепут вложила в кристалл. Варлад, выстреливший в Маррут из кристалла, и то, что осталось от светлой после — плоть с дырами и нетронутый металл костей. Но и от Воплощения вскоре остались только ошмётки, скинутые на руины.

— Так и знала, что со Светлой всё не просто! — Инанна оторвала ото лба кристалл с воспоминанием и в сердцах чуть не вышвырнула его через балкон, вовремя одёрнув себя. — Она ещё и войну развязывает с Воплощениями!

— Разреши посмотреть, — Небетхет выпросила у сар-волод самой посмотреть содержимое камня и высказала своё мнение о произошедшем. — Она не Светлая. Больше похожа на сложного голема.

— Маррут рассказывала мне, что состоит якобы из материи, которая не включается в нашу вселенную и поэтому ей нельзя навредить. Но плоть с неё всё же содрали растворяющим лучом, или это была маскировка? — Анепут сняла с верхней полки книжного шкафа череп, ранее принадлежавший мохнатому дракону, если судить по отсутствию на нём рогов. Инанне никогда не понять уместности подобных декораций, даже если это трофей. — Изучая навов, я слышала упоминания, что у этих созданий хаоса есть аналоги, представляющие порядок, и они тоже происходят из собственного отдельного мира. Это объяснит то, что Маррут поддерживает существующие порядки в нашей стране, вместе с нами выступает против деструкторов, но при этом пренебрежительно относится к тебе и всем нам.

— Не все мои порядки она поддерживает, — Инанне вспомнились все моменты общения с бело-золотым големом. — Надо убедиться, что ей не понадобится меня свергать ради кого-то более «порядочного», вроде людей или хардольцев. Правда, что ей мешало раньше это сделать, если ей надо…

Реплика Анепут, обращённая к черепу, вывела из задумчивости огненногривую:

— Все разговаривают друг с другом, а о тебе, дед мой Нергал, забывают. Тебе ведь тоже есть, что сказать, да? Не обижайся на живых, ты сам говорил, что они наивные птенцы, которые не знают, что после смерти никуда отсюда не денутся. — Череп не отвечал, продолжая скалиться всеми острыми зубами, но Анепут словно слышала его ответы.

— Лучше бы ты перестала его мучать и вернула к живым! — Небетхет грозно зыркнула на Анепут, которая навострила уши, словно прислушиваясь к черепу, чем оборвала лёгкий транс бело-чёрной самки. Она отвечала чуть раздражительно:

— Неужели ты не знаешь, что слишком поздно? Неужели забыла, что и свежим телам нужно неимоверно много энергии, чтобы обратить некроз и восстановить плоть, ту мёртвую плоть, которая ещё не прогнила? Живи и не плачь, твой отец с тобой и может общаться, — Анепут снова прислушалась к выцветшему от времени черепу, а потом направилась в дальний угол библиотеки. Во втором ряду фолиантов, сокрытом за первым, к стене прижимались другие книги: старые, хрупкие, забытые. Белогривая точно знала, где искать, и сразу отдала огненной рогатой целых шесть томов в чёрной треснутой коже.

— Не сломай глаза, сар-волод, тебе многое предстоит узнать. Так говорит Нергал, — добавила Анепут, чтобы не обидеть Инанну.

* * * Город Хрон. * * *

Александр позорно упустил момент перед ударом, ничего не предприняв против этой Маррут. Откуда в Нашаре взялся этот «терминатор»?! Самой боли от соприкосновения с металлической лапой и смерти не было — короткая вспышка и вокруг снова Тьма, разлившаяся плотными волнами вокруг, насколько хватало глаз. Это место ощущалось самим средоточием покоя и энергии — тем, что и ощущалось собственной сутью после принятия нового себя. Только он и Тьма, приятно удерживавшая в своих эфирных «лапах»…

Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться. Лёгкий толчок, и его подталкивают вперёд. Как бы ему не хотелось остаться вне реальности.

— …же живой? Можно мне?

Александр с трудом удержался, чтобы не подскочить от неожиданного соседства. Вроде бы совсем недавно Маррут попыталась убить, и вот он снова живой, как ему кто-то сказал. Крылатый аккуратно приподнял веки, дабы увидеть спорящих.

— Ррр! Прекрати и немедленно встань вот там. Он сейчас очнётся и будет не в настроении…

Окружение сразу пришлось не по вкусу. Примерно в досягаемости крыла несколько пар чужих лап разной окраски и… покрова, если так можно называть конечности, покрытые как странной шерстью или чешуёй, так и их дикой смесью. К кому его только Тьма привела?! А тем временем, ближайшая пара лап, частично покрытая крупными чешуйками цвета меди, изящно приблизилась вплотную и этим заставили Александра подскочить — пусть не нарушают личное пространство.

— На самом деле, мы не ожидали встретиться с тобой, но Хаос ничего не планирует.

В голосе одной из трёх драконесс — мохнатой, за исключением покрытого чешуёй живота и частично чешуйчатых лап — звучало лёгкое беспокойство и недоумение. Пара других, как и первая, сияли чешуёй, но она была в разных местах и разного цвета. Такое впечатление, что всю троицу создали из частей мохнатых и чешуйчатых драконов, сшитых в стиле монстра Франкенштейна или отлитых в формочку из двух не до конца перемешавшихся сортов пластика. При том ни у одной нет и намёка на рога или утолщённый мускулистый хвост, наоборот, у всех те походили на вполне обычные для мохнатоо подвида, если бы не… шипы в кисточке на хвосте. Огромные шипы, со шпагу размером. Мутация выглядела неестественно и опасно.

— Тогда, раз вам от меня ничего и не нужно, позвольте откланяться! — Александр решил покинуть подземное помещение без окон, где его и держали, но самка с серой шерстью и медного оттенка чешуёй выставила вперёд свой шип.

— Угомонись!.. Второй раз за неделю я тебя воскрешать не собираюсь. Маррут уверена, что ты умер, но обрадуется ли она твоему столь скорому возвращению? Пока что тебе придётся побыть с нами. И отблагодарить за своё возвращение. Нет, не так, как ты думаешь! — Самка звонко засмеялась обречённому и затравленному вздоху Александра.

— Воскрешать? — Варлад наконец нашёл в себе волю протянуть нечто внятное. Если он умирал… то это было не так страшно, как всегда ему представлялось. Но и пробуждение к жизни ломало все ожидания. — Вы же…

— Мы не за Тьму, поэтому и вытащили тебя, — вторая белошёрстая — прямо копия третьей — уселась с противоположной стороны от близняшки, добавившей:

— Тьма была рада тому, что ты мог отдать свою энергию ей.

— Я его вытащила без твоей помощи, — серая почему-то обращалась к сёстрам как к одной личности. — И, если бы Тьма хотела удержать последователя, то у меня бы не вышло ничего. Потому с её стороны вопрос по-прежнему открыт.

— А с вашей? — Александр продолжал расфокусировано осматривать незнакомок и тёмную обшарпанную комнатку, где все они обретались. — Что такое вам нужно от меня живого? Кто вы сами?

— Он моего полного имени не выдержит, да? — Прищурившись, бело-стальная уточнила у рыкнувшей серо-медной:

— Даже не начинай! А ты, очнувшийся, называй её Лалра, а меня Зарера.

— А-р-р?.. — Александр с вопросом повернулся к третьей самке, но та синхронно с двойницей повела носом:

— Тёмному непривычны мутации? У меня два тела.

Удивление от странности хаосистов отразилось лишь в качании ушами. Оставалось надеяться, что Лалра не озвереет вдруг, как деструкторы.

— Нет, сейчас ты ещё в Нашаре, в развалинах Хрона. Но скоро мы тебя проводим…

— Никуда я не пойду, с чего бы? — Варлад дёрнул хвостом.

— Тебе так понравился смертельный покой? — Зарера медленно обвила его хвост своим, разглаживая чёрную кисточку своим шипом. — Мне казалось, что ты адекватнее глупых деструкторов. И вежливее, чем они, сумеешь помочь нам, раз тебе самому помощь не нужна… Деструкторы это наиболее радикальные последователи Хаоса, подстрекаемые насекомым народом, который желает вернуть свою территорию. Но за горами, дальше вглубь материка с самого заселения его крылатыми жили драконы, что придерживаются похожих принципов, но более вменяемых. Но Нашар и твоя Тьма, начав кампанию против старого порядка, не могут остановиться. Обитателей гор они принимают за тех же деструкторов и, не спрашивая, разносят слоем пыли, не вникая в подробности. Однако если деструктор или даже неосведомлённый нашаранин получает мутацию, то это нечто бесполезное или мешающее, вроде копыт Инанны. А мы можем выбирать мутации сами и так изменять себя по своей воле. Нам хватает разума не поддаться саморазрушению, поэтому нам и обидно, что к старым жителям Нашара относятся так же, как к деструкторам. Через тебя мы покажем Тьме, что у неё есть союзники.

Постаравшись без вреда для себя вытащить хвост наружу, Александр протянул лапу и перехватил чужой извивающийся хвост, взяв его аккуратно пальцами у основания кисточки. Немного изогнутый шип серого цвета, на кончике которого угадывался канал для яда… или что там у них? Но, как бы странно не выглядел этот причиндал — не самое худшее после встречи с Хаосом.

Зареру излишнее внимание к своей части тела нисколько не возмутило, наоборот, она изогнулась всем телом и лукаво улыбнулась:

— Может… тебе сделать такой же? Станешь первым преобразованным Вопл…

— Не надо, — Варлад аккуратно отпустил опасный хвост, сразу постаравшись оказаться подальше от него. Не то, чтобы полезные трансформации не понадобятся в этом Нашаре, но жало в хвосте — не слишком ли? И не факт, что не отрастёт что-то вроде чешуи — пример в количестве трёх особ находился почти под боком. Такое украшение привлекает взгляд и вызывает ненужные вопросы.

Одна из Лалр, между тем, материализовала в своей ладони серебряный жезл, которым Варлад отбивался от ярких призматических монстров.

— Ты знаешь, что это оружие было создано одними из нас, мутаторами, для того, чтобы отбиваться от последствий призывов деструкторов? Навов полностью убить можно лишь материей или энергией из нави. Поэтому, чтобы избавиться от них, хаосисты из Махаара сами принялись вникать в законы другой физики и пользоваться ими. Полагаю, ты уже заметил, что преобразованные среди навоборцев тоже есть, и их немало, а косо на них не смотрят?

Александр честно признался, догадавшись, что преобразованными называют мутантов:

— Только двоих и заметил, и оба в верхах власти. Зачем уродовать своё тело?

— Это происходит только при выбросах сырой первоматерии из нави в наш мир. Но те, кто не умеют проецировать свою волю на эту первоматерию, не могут приобретать изменения по выбору, как мы. Поэтому твоё оружие эффективно не только против навов, — Зарера отняла у Лалры жезл и вернула Варладу. Надо же, жизнь спасли, а теперь оружие выдают!

— Хрм… А та, кто убила меня… это вообще кто? — Варлад не знал, как описать терминаторов жителям мира, не сталкивавшимся с фантастикой и не имевших, насколько он видел, ни технологических роботов, ни магических големов. Наверное, для них Маррут была ещё более непонятна и пугающа, чем для бывшего жителя Земли. — Это тоже мутация?

— Мы не видели её, прилетели уже позже, — Лалра исподлобья оглянула Зареру: «что за хрень творишь?» Но вмешиваться не стала. По всему выходило, что среди этих троих (вот не воспринимались два белошёрстых с чешуёй тела одним организмом) серая главнее. Александр пояснил на всякий случай, вдруг с ней уже встречались:

— Её зовут Маррут, это, на первый взгляд, серебряная самка с золотой гривой, и у неё светятся зрачки. Но, мне кажется, на самом деле она не дракон.

— Хрррр… — Обе белых самки рычаще усмехнулись с одинаковым выражением лица, но ответила только одна: — Кажется, Зорату ты чем-то совсем не понравился, либо настолько не вписался в городские порядки, что Маррут и без его совета сочла тебя добычей.

— На всякий случай прими кое-что, если будет нужно пересекаться с Тёмными, — Зарера передала Варладу тряпку и очки, отнятые им у бессознательной Зераи. — Их собственные шпионские технологии, кстати, тоже основанны больше на Хааосе, чем на энергии, поэтому для зрения их свойства невидимы. Если обвязаться повязкой, то будешь выглядеть как кто-то другой, а ещё в нейесть отдельное хранилище для предметов. Ауру могут обыскать, а уже внутри другого предмета могут не догадаться.

— А… это? — Принимая остальные предметы, Александр помахал очками.

— Просто для ясного зрения, — буркнула Лалра, недовольная немотивированной щедростью Зареры. — И что мы сидим в норе и болтаем? Пора лететь в Махаар, нашу столицу. Следуй за мной.

Другое тело Лалры, не то, которое разговаривало с Варладом, а то, что было поближе к выходу наверх, развернулось, водя остроконечным хвостом, чью опасность полностью не скрывала даже пышная кисточка. Все остальные последовали за ней. Даже Александр не представлял, куда идти, как не за этой странной компанией. Возможно, некоторые хаосисты окажутся адекватнее некоторых Тёмных?

Варлад не стал оборачиваться, бросать последний взгляд на опостылевшую за несколько минут комнату в развалинах Хрона… иначе бы он заметил, что его собственный хвост обзавёлся тонким жалом.

Глава десятая: Безземельные.

* * * Утгард. * * *

В просторном зале, освещенным синеватым свечением и большими свечами, высотой с крылатого и толщиной с переднюю лапу стоял длинный стол, за которым собрались множество темных на пир. Еда и напитки были разложены и разлиты по резным тарелкам и древним кубкам с гравировкой. Мясные блюда заставляли урчать животы тех, кто пришел сюда на голодный желудок. После небольшой, но красивой речи рыжей хозяйки, устроившей этот королевский пир, крылатые гости стали с невероятным аппетитом съедать все, чем был богат стол. Они весело, на время позабыв обо всех неприятностях, обсуждали свои дела и настроение в зале становилось праздничным от смеха и стука кубков об стол.

Несмотря на то, что драконы предпочитали есть один раз в день, ничто не мешало отпраздновать знаменательное событие прекрасными напитками и хорошими закусками. А повод собраться был — и слуги, и сары отмечали вступление в должность будущего сар-гачтаря Нашара, Зераи. Некоторые, по правде говоря, были не слишком рады этому, да и кое-каких драконов за стенами города удивляло назначение на такой пост Светлой, но оспаривать его никто не осмелился. У неё была сильная поддержка.

— Рад, что ты получила назначение вместо предыдущих бандитов, которые, к тому же, «дарили» налоги навам, — Зорат приподнял кубок, обращаясь к Зерае. — На стране это скажется положительно, а мне процветание собственной родины выгодно.

— В Нашаре всё делают ради личной выгоды? — Светлая скривила морду, нацепляя капюшон своего нового облачения.

— Нет, — улыбнулся, отвернувшись, Зорат. Его внимание перехватили старые знакомые, что вошли в пиршественный зал в сопровождении Намиры. Бывшие рабы, былые последователи и соратники в борьбе с варисамами Герусет… но ныне с так называемыми Нулнаарами саров уже мало что связывало…

* * * Нашар. Три года назад. * * *

— Значит, ты лечил рабов и предателей Герусет без воли Тьмы, — заключил маленький светящийся дракончик вполне взрослым голосом. Стальношёрстная самка, у морды которой зависло это существо, молча глядела на Кигвина — белого чешуйчатого дракона с кроваво-красными перьями — однако по её взгляду было понятно, от кого исходили воля и слова.

Только и сам Кигвин волю имел. И её не отнять было, лишь обездвижив тело телекинезом:

— Помощь собратьям уже считается преступлением! Так ли было во времена наших славных предков? Нет, теперь взаимопомощь, которой славились мятежные Тёмные, это порок… Зато эксплуатирование своих сограждан, отношение к ним как к вещи — высшее благородство! А что до тебя, Аксур, тебе не надоело говорить за Алиандру, как будто у неё нет своего голоса? А сама Алиандра настолько ленива, что даже пасть раскрыть не в состоянии?

— Война с кракалевнами и навами завершилась, — то ли Аксур высказывал уже собственное мнение, то ли его продолжала использовать его госпожа, но крошечный дракон продолжил говорить, — но нам по-прежнему нужны души для подпитки магии. И чем больше — тем лучше. Потому мы рады, что ты совершил преступление и святотатство.

Энергетика Алиандры больше не держала Кигвина лишь снаружи. Она проникла и внутрь его ауры. Поглощая её и перебарывая, оставляя лишь послушную марионетку во власти одной из варисамов.

Потеряв всякий интерес к завоёванному телу и сознанию, Алиандра отвернулась к приборам своей лаборатории инженерии душ. Перед крылатой на полу были расставлены книги с формулами воздействующих на сознание кодов, многоконтурные механизмы, выполнявшие роль магических линз при инструктировании души, вещества для выращивания заточающих разум кристаллов — всё необходимое для превращения слишком упрямого дракона в послушный и мощный вычислительно-исполнительный аппарат, не требующий концентрации владельца для правильной и бесперебойной работы.

Только труды мага-душенастройщика прервал тревожный сигнал, крайне неприятный для уха дракона — пронзительный скрежет стекла о керамику. Шерсть на прижавшей уши к голове Алиандре вздыбилась, но она взяла в лапы себя. И прозрачный шар, показавший в себе нарушителей границы города. Кто сегодня решил полететь на запчасти для артефактов?..

— Р-р-а-а… — Алиандра не выдержала довольного рыка, Аксур вслед за ней улыбнулся и поднял уши:

— Беглянка! Пропавшие рабы! Да ещё и убийцы Эрекцара! Если бы отец пережил горе, он бы выплатил щедрый выкуп… Но и мать с ним справится. Моей волей за уплаченную мне энергию ей достанутся только бездушные тела их всех!

Со злорадным смехом Алиандра рысцой пробежала по пандусу к люку на крышу, следом за ней пролетел на тонких крыльях Аксур и протопал механической походкой Кигвин — он со своей серьёзной мускулатурой станет неплохим подспорьем в непростом деле обороны границы города Тёмных от отребья.

Люк с щелчком открылся, и на морду Алиандры тут же заморосил дождь. Самка поморщилась и поставила щит вокруг себя, пропуская наружу раба своего сознания, на него уже не озаботясь тратой магии. Стена воды снаружи больше походила на сырой и шумный туман, скрадывая все черты местности за дюжину размахов от наблюдателя. Алиандра больше полагалась на собственное зрение аур, размытое из-за множества преломляющих энергию капель воды в атмосфере, но всё же более чёткое при данных условиях. Да, определённо Алиандра вышла в неуютную погоду не зря: такому сброду агрессивных, судя по аурам, разбойников будет гораздо лучше жить в предмете, без нужды поглощать пищу, отнимаемую у законных владельцев. Да и энергией их будут снабжать добровольно… лишь бы функционировали.

Алиандра направила своё новоприобретённое тело, раньше принадлежавшее дурному лекарю, в обход перебежчиков, Аксур был послан повыше, где дождь скрывал меленькую фигурку, пригасившую своё сияние, от её предстоящих жертв. Сама Алиандра, заперев люк, скрылась за зубчатым парапетом, предоставлявшем укрытие от прямой и следящей магии. На миг все застыли неподвижно, только Кигвин тихо крался к добыче. Хотя именно ему и представляло отвлечь на себя её внимание, пока настоящие охотники разразятся смертельными заклятиями.

Но группка преступников оказалась наблюдательней и организованней, чем Алиандра рассчитывала.

Зорат среагировал на напрыгнувшего Кигвина сразу, просто вовремя выставив меч — тогда, когда уже нельзя было погасить инерцию прыжка, и тело, потерявшее управление Алиандрой, обречённо нанизалось на лезвие. Карша, шедшая подле, вздрогнула, успев заметить в ещё живых глазах Кигвина испуг и нежелание нападать — остатки его собственной души, уже не подвластной своей скрытой владелице. Но вскоре всем стало не до эмоций и раздумий, потому что начался сущий Хаос.

Сверху начала падать не гасимая дождём плазма, но Пенеаш, вовремя ловил её своим полем, усиленным энергией костюма, и, разогнав, отправлял назад, к метавшемуся наверху Аксуру, сильно мешая ему наводиться. Алиандре пришлось срочно сменить тактику. Аксур прекратил раздавать убийственную энергию, сменил своё сияние на чёрное затемнение, и принялся втягивать энергию жизни в неистовую воронку, поглощая даже прану, вложенную в защиты противников. «Свободных» подкосила слабость, только Зорат, хотя и страдавший не меньше других, продолжал быть спокойным и взлетел, нагоняя мелкого и вредного крылатого:

— Действуйте, пока остались силы!

Крылатые поняли это и сами, когда с ужасом лицезрели, как из дождевого тумана, стуча и грохоча, на них поехала анимированная пограничная крепость. Махина возвысилась над драконами, чьи лапы подкосились уже не только от покидающей их энергии, но и от ужасной величественности мощного здания-артефакта, активированного взбешённой Алиандрой, что уже не слишком горела желанием оставлять таких хороших бойцов в живых и рисковать собственным здоровьем. Башни и стены, как гигантские ручища, били по земле, стремясь размозжить усталых драконов.

Аксур на мир отвлёкся на подлетевшего к нему Зората, сосредоточив всю мощь затягивающей энергии воронки на нём. Однако тот, наконец, догадался подействовать так, как сумел бы редкий Тёмный — он поменял в себе знак энергии. И, в результате, чтобы получать от Зората новые силы, мелкий крылатик начал терять свои в его пользу! И уже Зорат вложил весь свой магический навык на то, чтобы за раз выкачать всю отнятую у отряда силу. Аксур посерел и рухнул в свободное падение, а чёрно-оранжевый колдун сосредоточил всю собранную энергию в один импульс, обрушивая его на «заводной» дом-голем, которому осталось лишь рассыпаться пылью и мелкими булыжниками, погребая под своими завалами нескольких осаждавших.

Алиандра успела слететь с рушившейся конструкции, возмущённо хлопая крыльями под дождём, и едва смогла увернуться от воспрянувшей духом Инанны, которой всё же вышло успеть отрубить у стальношёрстой хвост — к ужасу варисамы, радужно переливавшийся меч был закалён в Первоматерии, потому был способен туннелировать через силовые поля, иначе говоря, проходить через энергетическую защиту как через воздух. Воодушевлённая возможностью трофея, Инанна погналась за Алиандрой, выписывая вслед за ней спирали в дожде, позабыв про слабость и сырость. Рыжая не учла лишь того, что Алиандра всё ещё была полна энергии — и способна отбиться. Пользуясь слабостью ауры Инанны, она резанула её узким лучом концентрированной энергии. Он был способен прорезать насквозь беззащитный предмет, Инанна же ещё обладала какой-то волей и энергией, потому ей лишь распороло грудь… Чего, впрочем, хватило для того, чтобы израненная самка грохнулась в кучу мелкой каменной крошки.

А к Алиандре уже подлетал Зорат. Та, злостно сдвинув брови, стрельнула лучом и в него, но кобнику было достаточно подставить под луч ладонь, чтобы, усилившись, тот отразился обратно по той же траектории. Алиандра взревела, защита её пробилась от собственного яростного удара, а, тем временем, на неё уже наседали со всех сторон драконоы, откопашиеся из-под завала. Алиандра вложила последнюю энергию в круговую вспышку, отогнавшую всех «волевых», кроме Зората, лишь поглощавшего своей энергией плазму, после направляемую на лезвие своего меча, ослепительно засиявшего и помешавшего Алиандре рассмотреть конкретное направление ополовинившего её удара. Израненная душа злой чародейки была тут же схвачена её убийцей, но Зорат не поглотил осевший в левой передней ладони светящийся фиолетовым комок клубящейся праны. Он приземлился к еле дышавшей Инанне и вложил ей чужую жизнь в грудь, спасая её собственную.

Рёбра и грудная клетка прекратили болеть, рогатая и копытная драконица приподнялась на передних лапах. Дождь смывал пыль и кровь с её восстановившейся шкуры, пока сама Инанна, ещё полная адреналина, но уже спокойно сидящая на своём хвосте, осматривала чудовищную разруху — поле завершённого боя. Кажется, все свои выжили, но только на мордочке Алканары, подошедшей к трупу белошёрстого дракона с алой гривой — это был Кигвин, хотя никто из выживших и не знал его имя — оставалась горькая смесь из печали и недовольства:

— Это был захваченный раб. Такой же, как и мы когда-то. Его тоже нужно воскресить.

— Инанне повезло, и я её не воскрешал, — Зорат, уставший настолько, что уже не держал над собой щит от дождя, подошёл к телу, — даже не реанимировал. Чтобы восстановить этого, требуется не одна смерть. Мы не успеем найти столько врагов до того, как его смерть станет необратимой из-за гниения мозга.

— Ты же видел по его ауре, что его контролируют! — Карша бы передёрнула крыльями, если бы они у неё оставались. — Ты должен был оглушить его, а не убивать!

— Если умерщвлять каждого крылатого, контролируемого Герусет, — с одышкой Немара опустила голову, — нам достанется пустой Утгард.

— Мы сражаемся за свой народ! — Алканара сорвала со своей морды костяную маску, чтобы чётче выразить оскаленной мордой своё недовольство. — А не против него!

— После нескольких смертей драконы поймут нашу успешность, — Орниас растворил в своей ауре катану. — И перелетят в нашу поддержку, в крайнем случае просто предпочтут отсидеться.

— Нам в гуще боя к каждому нападающему присматриваться? — Пенеаш раскрошил крупный камень ударом плети. — Может, ещё и здороваться с ними? Кто бы они ни были, они убивают нас, а мы защищаемся.

— Я готов потратить ваши души на его воскрешение, — указывая крылом на погибшего, Зорат обернулся к недовольным драконессам. — Если вы столь признаёте его подвиг и готовы его отблагодарить.

— Не нужно, — Инанна, воспринявшая заявление спасшего её Тёмного, взяла его за предплечье. — Нам сейчас важно как можно скорее победить Герусет, и чем больше нас, тем больше у нас шансов сделать так, чтобы никто уже не погибал впредь зазря…

— И скольких невинных вы перед этим положите? — Алканара вместе с Каршей и Немарой демонстративно отошли от товарищей, сбиваясь в отдельную группу. — Учитывая то, что варисамы и Герусет контролируют многих, как напрямую — магией, так и косвенно — промывкой мозгов? Если мы хотим сохранить Нашар от гибели, мы не можем придерживаться вашей тактики!

— Эти мерзавцы только и хотят, чтобы мы вырезали всех собратьев! — Тряхнув гривой, поддакнула Немара.

— Мы не будем убивать тех, кого заставляли против их воли, — Карша первой демонстративно развернулась и пошла к нечётким сумрачным силуэтам Утгарда, что скрывался за горизонтом дождя. — И посмотрим, кто получит большую любовь простого народа.

— Эти подонки хотят, чтобы восставшие не были вместе! — Инанна в один перелёт догнала бескрылую, встав перед ней. — Разумеется! Одна мощная группа сильнее многих мелких!

— У Герусет — одна мощная группа, — Алканара, игнорируя бывшего лидера и вдохновлявшую на борьбу личность, прошла мимо Инанны, что теперь лишь мешала исполнить мечту и освободить драконов от гнёта тиранов. — Ты будешь столь же злобна, Инанна, и столь же властолюбива, если получишь своё. Ты ищешь победы, а не блага сородичам.

— Без победы мы не найдём вообще ничего! — Проревел Орниас на глупых самок, но Зорат его утихомирил, положив ему на спину крыло, отвечая бунтаркам — бунтаркам в равной степени против режима и против переворота:

— Кто не хочет следовать нашей тактике — его воля. В отличии от нынешних правителей, мы никого не заставляем ничего делать. Пусть каждый делает что ему угодно, исходя из желаемых последствий. Вы проявили себя достойными бойцами, и если вы не будете разделяться ещё больше, нежели решили сейчас, то мы даже двумя отдельными группами справимся с сарами. Населению Утгарда, как и нам, понадобится выбор. Кто-то полон ярости на своих господ и захочет напиться их крови и энергии — такой дракон примкнёт к нам. Чьё-то сердце полно скорби к страданию братьев и сестёр по небу, коих лишили свободы. Это — ваши будущие соратники. У Герусет, как вы правильно заметили, лишь одна позиция. Зато у её противников — множество на любой вкус. Этим и победим.

— Странно слышать столь мудрые речи из пасти безжалостного к согнанным в рабство душегуба, — Алканара, продолжавшая шествие к своему будущему, поманила за собой хвостом настоящих подруг по несчастью, понимавших, что есть добро для Тёмных. — Что подтверждает твоё лицемерие, Зорат. Ты будешь превосходным политиком, лизоблюдом и придворным интриганом, если победишь.

— На ваше счастье им буду я, а не кто-то другой, — понимая, что самки не будут слушать, Зорат высказал Орниасу и Пенеашу так тихо, что даже хмуро возвращавшаяся к ним Инанна не расслышала. — В отличии от них, я знаю, как удержать власть и использовать её на пользу Нашару.

* * * Настоящее время. * * *

Инанна тоже вспомнила давних знакомых. Они не в первый раз приходили к ней с прошениями.

* * * Три года назад. * * *

Сидя на троне, по легенде отобранном у кракалевн Солкаром, Инанна не чувствовала себя уютно. Его будто действительно создали для кракалевн, а драконессе он казался угловатым и неподходящим для сидения. Правление, даже не начавшись, становилось тяжёлым. Но если крутиться на троне или даже сесть боком, махнув хвостом на придворные приличия, в глаза постоянно бросалась дурацкая фреска, на которой глупый жестокий дракон шёл убивать демиурга. Инанне постоянно казалось, что она и есть тот самый дракон, загубивший «чистую, ни в чём не повинную Герусет, обрекая страну на Хаос». Хуже того — Инанне казалось, что и все остальные при взгляде на изображение думали так же.

Но по крайней мере один советник точно поддерживал её во всём. Он и вошёл в тронный зал, гордо взглянув на Инанну, и присел возле её трона, положив чёрный с оранжевыми полосами хвост на лапы.

— Скучаешь без дела, сар-волод? — спросил Зорат. — Или стало скучно из-за дел?

— Не скучно, а неудобно, — Инанна поёрзала на троне, пытаясь устроиться покомфортнее.

— Неудобно? Слезь и дай мне посидеть, проверю.

Инанна, дёрнувшись от раздражения, наконец нашла для себя приемлимую позу. Со стороны она смотрелась явно не царственно, а скорее развязно — спиной сар оперлась на подлокотник, откинув за него крылья, задние перекинула через противоположный. Противная фреска продолжала маячить сбоку, за спинкой.

— Зорат, ты знаешь всё. Не найдёшь сносного художника, чтобы он перерисовал эту религиозную басню в нечто более светское?

— Герусет, приняв правление, не изменила и не перестроила ничего из возведённого Аменемхатом, — вздохнул сар-волх, качнув крыльями. — Но я постараюсь найти такого, кому будет достаточно лишь славы в награду. Растрачивать энергию направо и налево мы сейчас не можем — новая власть нуждается в укреплении.

— Полагаю, такой найдётся, — вернула Инанна взгляд на заднюю стену. Судя по его расфокусированности, правитель уже планировала и воочию зрела новое убранство. — Я почитаю прошлое, и здесь будет изображён Аменемхат, самый доблестный, честный и любящий правитель прошлого, мой кумир и пример мне. Будь проклят тот, кто решит его закрасить так, как я эту вредную притчу. Как будто дракон не способен на дружбу и благодарность!

— Даже ко Светлым? — Зорат поднялся на лапы и прошёлся туда-сюда, а потом прислушался к шагам за парадной дверью.

— Светлые тоже драконы. Если их устроит моё правление — пусть прилетают и живут как остальные, — решила Инанна, поворачивая голову ко входящему сар-гачтарю Равлаксу. Он остался ещё со времён Герусет, предпочтя перекинуться на сторону будущих победителей в нужное время.

— Приветствую тебя, сар-волод, — объявил он. — Хорошие новости — прибыли налоговые сборы с Аата.

— Только с Аата? — удивилась Инанна. — А как же Язар?

— Волод Язара сослался на то, что деструкторы уничтожили морские караваны, — ответил не особенно приметный дракон. — Язару нужно сначала восстановить утраченное, а уже потом он готов заплатить.

— Впервые слышу про деструкторов в море, — Инанна решила сесть прямо, растопырив когти, но неудобная поза и речи Зората её охладили:

— Значит, в следующем месяце будут обязаны заплатить в два раза больше. Пусть не только восстановятся, но и нарастят объёмы производства. Если их город вообще имеет необходимость существовать. Меня больше напрягает, что старые карги Аата признали нового сара.

— Те о смене власти ещё не знают, — качнул носом пегой пернатый. — Но они восхвалят новую правительницу после возвращения нового каравана. К тому же, в экономических делах пока ничего не изменилось, благо вы пощадили мою скромную персону. Кто знает, какой хаос и голод обрушились бы на Нашар в противном случае.

— Не расскажешь ли, почему ты тогда предал Аменемхатов? — Инанна могла держать прямо только голову, но хоть ею старалась изображать величие.

— Если использовать драконов лишь как ресурс, они не принесут постоянного дохода, лишь разовый, — отмахнулся крылом темнивший сар-гачтарь. — Я подробнее поясню позже, а пока что рекомендую оказать внимание просителям, — возвращаясь ко дверям, Равлакс пригласил в тронный зал Нулнааров.

Самки заметно похорошели со времён совместных налётов на варисамов Герусет. Шерсть отмыли, раны зарастили — только бескрылая Карша до сих пор выделялась, да у Алканары по-прежнему не двигался глаз, порваный в стычке с големами Катлакат. Подобные повреждения требовали куда более серьёзных вложений энергии и опытных целителей для полного излечения.

— Сар-волод! — выступившая вперёд Немара обратилась от имени всех. — Мы сражались с тобой крыло к крылу и поддерживали тебя словом и когтем. Теперь мы явились к тебе не в час скорби и войны, а в час радости и победы. Мы помогали тебе и собираемся продолжить тебе служить. В Нашаре много городов и городков, правители которых ненавидят тебя и желают твоей смерти. Разреши нам убить кого-нибудь из их правителей и занять их место в твою славу.

— И какой город вы считаете достойным этой чести? — напрягся Равлакс.

— Сойдёт любой, только город, а не деревушку, — нагло задрала нос Алканара, а Карша добавила ещё парочку пожеланий:

— Лучше всего богатый и с хорошими укреплениями. Хрон с его железными шахтами нам подойдёт.

— Вы правда меня поддержите… Или сбежите, когда я издам указ вам не по нраву? — Начав спокойно, под конец Инанна злобно зашипела. — Предадите меня, как в прошлый раз? Не забыли вы, что высказались против моего воскрешения Зоратом, когда меня пыталась убить Алиандра? А теперь я жива, и вы имеете наглость просить меня о чём-то?

— Но мы… — у Алканары задрожали уши. — Но мы же помогали тебе! Посмотри на себя — сидишь на троне в Утгарде, а могла бы раствориться в энергию по воле Герусет!

— Старые долги принято отдавать, — заметил Зорат, повернувшись к Инанне. — Ни города, ни деревни они ещё не заслужили, но отблагодарить их возможно.

— И каким же образом? — рыжая взглянула на советника.

— Почему у тебя в услужении находятся драконы, выглядящие хуже последнего деструктора? — кивнул на бескрылую чёрно-оранжевый. — Или хочешь прославиться как предводительница калек? Отдай им энергию на исцеление, и пусть послужат тебе, пока не загладят свою вину. А там ты сама решишь, достойны ли они чего-либо, — он многозначительно взглянул на самок и тем хватило ума не возражать.

Рыжая встала с надоевшего ей сидения. На нём могла только страдающая садомазохизмом Герусет обретаться. Ни один из саров до неё не правил из тронного зала, а только с передовой. Потом Инанна подошла к сложенным в огромные каменные чаши кристаллам, освещающим зал и составляющим сокровищницу Дворца Сталагмитов. Набрав оттуда в пригоршню камней с энергией, куда большей, чем необходимо для исцеления, копытная начала корябать на них когтем руну своего имени и все те случаи из долгой борьбы с Герусет и её слугами, в которых Нулнаары действительно помогли новому режиму.

— Здесь и на лекаря, и на лечение, и вам для начала безбедной жизни. Я готова принять вас воями в стражу, не выше и не ниже. Либо вы можете сами выбрать себе ремесло — ныне драконы снова свободны.

* * * Настоящее время. * * *

И вот, теперь они снова здесь, в сопровождении той, по чьей воле, возможно, и уничтожен тот самый злополучный Хрон.

— Признай, сар-волод, что не нужно отказываться от чужой помощи и дружбы, — Алканара выступила вперёд, игнорируя гостей и смотря лишь на Инанну — пусть не забывается на своём троне, чьими усилиями она ещё не свергнута, как свой предшественник.

— А, не отказываясь, быть другом взаимным, — добавила из-за спины Алканары Немара, подняв крыло, и на миг скосив глаза на боковую галерею зала, где напоказ были расставлены артефакты — больше статусные, чем полезные, но кто станет использовать полезную вещь в качестве лапаемого украшения.

Инанна поцокала когтями по залитой вином столешнице — по сравнению со всполошившимися придворными и даже посмурневшим Зоратом она оставалась самой спокойной. Намира не только сорвалась на прямые угрозы, но и вытащила из пыльных пещер Нулнааров — их амбициям горизонта не видно. Им, наверное, и уступление титула сара будет мало, оттого они и полетели ко Тьме — не как к наставнику, а как к заботливой мамочке, которая будет своих детей всюду устраивать просто так, за любовь. Когда настоящий Тёмный получает всё сам.

— Я не дружу с теми, по чьей воле ушли семь тысяч жителей Хрона.

Карша, стоявшая позади, хмуро оскалилась: сколько ни старайся ради народа, ничего взамен не получаешь. Но Намире было что сказать, и она поднялась в прямоходящий рост для придания словам значительности:

— Было время — и ваши предки мне не противились. Напротив, всегда обращались за советом и слушали указания, процветая благодаря тому. Аменемхат, ваш легендарный правитель, узрев, как извращают моё учение в мире Старой Тьмы, просто взял с собой самых разумных и улетел на новую землю, вашу землю.

Зорат резко поправил черношёрстую:

— Аменемхат сам говорил, что Нашар — место для свободы, в том числе от закостенелого поклонения Тьме, которое отнимает время от взращивания Тьмы в себе и совершенствования себя и мира вокруг.

— Именно, закостенелого! — Намира вновь резко к нему повернула голову. — Рвать друг друга от перенаселения и зависти — не моё! Рвать нужно другие народы и отбирать у них, чем Аменемхат и занялся, атаковав и отняв для вас, своих потомков, земли кракалевн. Но как вы отблагодарили его и меня? Обольстились технологией собственных врагов, а посредством неё переняли и враждебную, нелепую мораль, будто без моей помощи вы способны изменить всё на свете! От этого и ваши проблемы. Деструкторы — разве не сошедшие с ума последователи чуждой философии самоубийства? Не они ли сплелись с насекомыми и вызвали Баотаса? Всё потому, что вы отступили от меня. Но я вас никогда не покидала, а верные мне продолжали вас защищать. Так, ты решила скрыть от народа, что один из лидеров деструкторов, Пенеаш, сбежал из заточения, чтобы творить ещё большую разруху? Тебе, сар-волод, стоило бы сразу его убить, заодно и принесение в жертву его сообщницы, что пыталась отравить тебя, завершить… А так — работу за тебя пришлось выполнять мне и Нулнаарам, — Намира воплотила перед собой из карманного череп Пенеаша, для благовидности очищенный от горелого скальпа.

— Не стоит так ругаться, — Инанна, опираясь на подлокотники и отодвинув пуфик, встала с трона. — Я вам верю и честно признаю, что даже без малой помощи большое дело могло разбиться о скалы. Алканара, Карша и Немара, — вытянув лапу после становления на четыре, огненногривая пролевитировала им по золотой пластинке, — я знаю, что вы готовы всем сердцем послужить стране, отдавая всех себя ради народной любви, поэтому назначаю вас володом, волхом и гачтарем Хрона.

— Разрушенного метеоритом города? — Немара отвела голову назад.

— Да, почёт нелёгок, — Инанна медленно приблизилась. — Зато этот город будет полностью ваш, и все будущие жители будут благодарить за порядок и процветание лишь вас. Вы возродите самоцветные шахты, и весь Нашар будет собирать души врагов в добытые вами кристаллы.

— Новая проверка, — едва слышно прорычала Алканара, Карша столь же тихо ответила, мотнув головой:

— Последняя на этот раз.

— Ладно… идём обустраивать Хрон, — бескрылая Карша первая пошагала к выходу. — Что нам ещё остаётся…

Том третий — Крылья над морем

Глава первая: Мутаторы.

* * * Нашар, город Хрон. * * *

Повертев трофеями в лапах — применения выданным предметам пока что не находилось — крылатый снова обратил внимание на стоящую чуть поодаль Зареру. Частично покрытая чешуёй хаосистка то и дело бросала в его сторону странные взгляды. Чешуйки на лице искажали мимику, но заинтересованность явно ощущалась, стоило встретиться глазами. «Да не такая и… страшная», решил сам для себя Александр, растворяя предметы куда подальше из материального мира. Нагрузили опасным оружием и непонятной атрибутикой, но где бы взять действительно полезные вещи?

Из разорённого Хрона драконы вылетели на юго-запад, к заросшим диким лесом скалам. Впрочем, не было настроения любоваться красотами, если любое дерево и любой мотылёк способны убить. Очень странно, что крылатые Нашара ещё живы. На улицу не выйти, таверны строят на ямах, которые ведут ко врагу, а подкупленные Зоратом корчмари и роботы-убийцы нападают на всех подряд. Намире стоило убить саров лишь за посягательство на Воплощение. И начать править самой — она получше знает, что нужно Тёмным и как побеждать врагов.

Однажды, обернувшись, чтобы проверить отсутствие погони, Александр заметил, что сам начинает мутировать в присутствии почитательниц Хаоса. Испугало Варлада даже не то, что он становится монстром: его уже превращали однажды в зубастую тварь из привычного, но надоевшего человека. Потом, по возвращении в нормальную — относительно нормальную — цивилизацию нашаран к нему могут начать придираться по поводу мутаций. А там и до разоблачения недалеко. Обнадёживала лишь пышная кисточка, что могла скрывать шип на хвосте, если его опускать вниз под тем же углом, под которым свисали волосы.

Скалы постепенно становились всё более выраженными, а растительность — всё реже и ниже. Уже под вечер компания долетела до гор, среди пиков которых и возвышалась цель их полёта.

Город хаосистов, названный Лалрами и Зарерой Махааром, воспринимался более причудливым и неземным, чем Утгард. Тот больше походил на привычные человеческие — здания стояли отдельно друг от друга, так как Тёмные ценили уединение. Тут же перед подлетающими крылатыми поднималась целая гора — то ли гигантская единая цитадель, то ли, что скорее являлось истиной, поселение, выбитое прямо в её склонах. Улиц в привычном понимании не замечалось — да, присутствовало несколько обвивавших склоны спиральных пандусов для особо тяжёлых грузов, но жители перемещались по городу лишь воздушным путём, взлетая с одних широких балконов и приземляясь на другие. Строения так тесно лепились друг к другу, что пристройки и корпуса нельзя было отличить от двух отдельных домов. Но, быть может, таких и не было, а весь город представлял собой единую конструкцию? Слабо представлялось, что хаосисты могут быть дружнее друг с другом, чем Тёмные. Скорее всего загвоздка не в этом…

Не в этом, а в самих обитателях. Даже среди деструкторов и почитателей навов Варлад не видел столько мутантов с такой степенью изменений. Чешуя на животе мохнатого или шип на хвосте, даже копыта Инанны смотрелись ещё довольно щадящими изменениями. Восемь лап, передние две из которых более напоминали скорпионьи клешни; огненные всполохи вместо гривы; отдельные от тела лапы, которые парили в десятке сантиметров от туловища, и при этом действовали; шкура в гнойных бляхах, из которых сыпались какие-то споры… Некоторые жители Махаара вовсе не походили на крылатых — возможно, и не были ими. Например, однажды прямо перед Александром пролетел тёмный потрескивающий ураган с большим круглым, словно вырванным у великана, глазом в центре. И, кажется, раз или два Варлад замечал в отдалении жёсткие крылья насекомоподобных…

Вершину горы венчал неимоверных размеров купол. Варлад ещё больше поразился этому архитектурному достижению, когда двое… или всё же трое… попутчиц провели его через узкую арку опоясывавшей основание этого купола галереи. Он покрывал жерло потухшего вулкана, и базальтовые резные фронтоны выходили не только на внешние склоны, но и во внутреннюю широкую и глубокую шахту, на дне которой, надёжно укрытое от света с поверхности, темнело озеро, о глубине коего Александр не брался рассуждать.

Крылатые опустились до самого низа и приземлились на берег вулканического водоёма. Махаар ещё не добрался до этой глубины в своём расширении, поэтому узкий прибрежный грот воспринимался тихим и удалённым от цивилизации местом, словно бы в километрах под толщей земли. Александр прилёг на берег из чёрного мягкого песка, устав после долгого перелёта. Когда его лапы коснулись земли, Варлада накрыло странное ощущение затишья и покоя. Внутренний диалог угас вместе с внешними звуками, и даже зрение давало немного раздражителей в полутьме. Однако из-за мгновенной пропажи «шума» чувств Александру показалось, что раньше он пребывал во сне и действовал на автомате, только сейчас проснулся, действительно воспринимал мир и осознавал, что делает. Как странно на него воздействовала эта тишина.

Зарера и Лалра когда-то куда-то беззвучно смылись, оставив дракона в одиночестве, но почему-то тот не слишком испугался — больше подсознательно расстроился тому, что его покинули странные спасительницы и проводницы. Хотя, что это он, пленители и на товарищей не тянули. Даром что воскресили для собственных целей.

Но в одиночестве Александр долго не пробыл. Из темноты медленно и с едва слышным шуршанием вулканического песка вышла чешуйчатая драконесса — вроде бы тёмно-зелёная, хотя из-за темноты сложно быть уверенным — с белой — или, может, просто светлой — гривой, которая светлела на фоне чёрных стен так же, как блики в её глазах. Телесных изъянов в её теле не было заметно — если только не считать за него дьяволоподобные завитые рога. Бока и лапы покрывала лёгкая тёмная ткань накидки с рукавами для передних. От крылатой исходила мощь, похожая на ту, что источала энергетика Намиры — только чувствовалась она более мощной и при том более мягкой, а ещё… просто была другой, не столь угловатой и резкой. Резче оказалась речь драконессы:

— Ты был не-крылатым. Знать бы только, зачем Намира именно тебя выбрала. Неужели и она, почитая Тьму, осведомлена о другой её ипостаси, Хаосе? Случайностей нет — во всех случайностях воля Матери.

Варлад наклонил голову, рассматривая одеяние драконессы — зачем оно ей? Практической ценности нет, движения стесняет. Единственная польза — это создание образа, придание себе значимости… Неужели одежда этому даже у драконов служит? С чего бы? Сколько странностей в этом мире, с хаосистами или без…

— Нет случайностей? Тогда Хаос всемогущ, раз видит все взаимосвязи во Вселенной… что не есть правда, — её слова никак не вязались с происходящим вокруг и с самими хаосистами. Не дав ответить, Александр поднял глаза на встречающую: — И много здесь довольных изменениям от Хаоса?

Внутренне Воплощение ощутил, как энергия вокруг заколыхалась… и успокоилась. Не стоит расслабляться здесь. Встреченные «жертвы» Хаоса не добавляли оптимизма по налаживанию контактов. Быть может, весь этот разговор заранее обречён. Следовало не поддаваться Зарере и сразу лететь обратно в Утгард, мстить Маррут. При воспоминании о той самке Александр непроизвольно напрягся. Оторвать ей самой голову не казалось уже плохой мыслью.

Несмотря на быструю череду вопросов Варлада, зелёная белогривая удержала свои мысли и ответила на них все. Даже на не заданные:

— Есть к чему стремиться в саморазвитии пока что несовершенным существам. Ты не Тьма, и я не Хаос, но кое-что мы от них переняли. В мутаторах незамутнённость стереотипами и готовность к переменам, а так же умение приспосабливаться. Именно поэтому мы ненавидим деструкторов столько же, сколько и Тёмные — они слишком держатся за прошлое и не готовы к компромиссам. Если они используют Хаос для разрушения, мы с его помощью творим и меняем. Для нас материя — и инструмент, и материал, но уж никак не пассивная неизменная субстанция. Поэтому отчего бы не изменить свои тело и душу, если это служит какой-то пользе? Тебе ли не знать, двуногий… — драконесса подошла к берегу и взлетела, позвав Варлада за собой. И тот последовал в воздух за ней весьма вовремя. А то бы мог и слететь в вулканическое озеро от внезапного подземного толчка, затрясшего вулкан так сильно, что Александр испугался, не отвалятся ли от него здания. Обошлось, по счастью, благодаря умению местных строителей, готовых к любому хаосу.

— Нашаране воюют с нами, — драконесса высказала очевидное, не слишком обращая внимание на реакцию Варлада на своевременный взлёт, — но когда-то, лишь прилетев на Нашар, хаосисты и Тёмные являлись одним народом. Всё это было потому, что и мы, и вы помнили свои изначальные традиции. Расхождение началось, когда начали нарабатываться новые обычаи. Мы, конечно, начали использовать технологии побеждённых, потому остальные решили, что мы презрели Тьму. На деле она лишь преобразовалась вместе с нами в Хаос. А вот сторонники саров… Они просто убили Тьму в себе, захотели сами встать на её место. Ты видел результат.

— Мне не с чем сравнивать, потому в чём он? — Александр продолжал осторожно выпытывать информацию из всех, кого можно. Благо белогривая не возражала:

— Вместо сосредоточения на Высшем Начале Тёмные отдались эгоизму. Подумать только — это они и есть всё во Вселенной! Да кто они такие и с чего только могли взять эту глупость? Мы, хаосисты, лишь увидели другой ракурс этого Начала, но не отлетели от него, потому у нас гораздо больше общего с предками, чем у Зората, о котором мы наслышаны. Кобники творят свою магию через Тьму-Хаос, но почему Тьма терпит того, кто присваивает себе её силу?

— Сам не знаю, — уже после приземления на одну из внутренних площадок вулкана Александр развёл крыльями вместо того, чтобы их складывать. — Но думаю, долго Зорат не продержится.

— Только пока что этого не заметно… и я могу открыть, почему, — приземлившаяся напротив драконесса продолжила под внимательным взглядом черношёрстого. — Тьме тоже нужно вспомнить, кто она есть на самом деле. Сейчас она воюет лишь вполсилы — единую Ужасную Тьму наши предки своим разделением раскололи на Тьму и Хаос. О нём крылатые знали и раньше, но презирать начали лишь после войны с кракалевнами. Со старыми врагами и начала ассоциироваться эта её ипостась, к которой так часто взывали предыдущие владельцы Нашара. Но их покарали за то, что они забыли о целостности своей Госпожи, по наущению навов принимая в себя лишь Хаос. Тьме не хочется, чтобы её любимые дети повторили эту ужасную судьбу. Ни хаостисты, ни Тёмные не должны пострадать.

— Откуда тебе знать, что хочет Тьма? — Подозрительно прищурился Варлад. — Ты с ней ни разу не разговаривала. А если и разговаривала — почему сами хаосисты выглядят хуже служителей навов, коверкая свою красоту мутациями?

— Тёмный выглядит как хочет. И так, как ему полезно выглядеть в данный момент. Будешь ли спорить, что шип на хвосте неплох для самообороны? Свыкнись с непривычностью, ты же свыкся с крылатым телом, — коротко огладив кисточкой недавнее приобретение смущённого дракона-человека, драконица направилась ко входу в дом, чей фронтон напоминал перевёрнутую пирамиду. — Знаешь, почему Тьма выбрала человека? Нужно, чтобы тот, кто вернёт Тьму крылатым, на себе прочувствовал, что такое перемены.

Александр поражался городу ещё снаружи, но теперь, войдя в одно из зданий, смог познакомиться с жизнью хаосистов напрямую. Помещение, что выходило как вовнутрь вулкана, так и наружу, представляло собой вытянутый и оттого казавшийся узким зал, по обоим стенам которого через обширные промежутки стояли многометровые прозрачные кубы с клубящейся радужной субстанцией внутри. Посреди зала на каменном постаменте лежала свёрнутая гигантская змея, похожая на кобру своим широким капюшоном. Чёрный крылатый бык с золотыми рогами при помощи подсоединённого к одному из кубов шланга выпускал радужный газ на пресмыкающееся, и там, где эта субстанция касалась аспидной чешуи, у змеи вырастали драконьи лапы и крылья.

Не дожидаясь вопросов остолбеневшего Варлада, сопровождающая сама начала рассказывать то, что считала уместным сообщить в данный момент для иллюстрации неведомых действий хаосистов.

— Тёмные приняли от Госпожи знания о том, как разрушать и пожирать. В бою им нет равных. Но они потеряли знание о том, как создавать или изменять что-то, не отнимая чужую жизнь. Долго ли Тёмные Нашара протянут без душ врагов? Если бы они объединились с нами, то мы бы вернули Госпоже целостность и стали бы силой, способной как создавать, так и менять, и с той же лёгкостью разрушать отжившее. Кстати, может, и ты сам хотел бы что-то в себе изменить? — Драконесса внимательно и с хитринкой присмотрелась к Александру.

— Ты хочешь сказать, что Хаос это творческая часть Тьмы? Зачем бы тогда ему было делать навов, общих врагов? — Сильно засомневался словам так и не представившейся незнакомки Александр.

— Враги они только до тех пор, пока сами не почитают своё начало. На нормальных они не нападают, но карают ослушавшихся, — драконесса словно бы напомнила Варладу о том, как Баотас не тронул его и Намиру, но перебил своих же безумных последователей. Только сомнения от этого никуда не пропали.

— А мутации? Вас нельзя подпускать к нормальным драконам, они тут же уродуются! — Александр погрозил крылатой шипом на хвосте.

— Ты бы предпочёл лежать с пробитым черепом, — кивнула зелёная в мантии. — Если след от того, как тебя вызволяли из эгрегора через навь, тебя не устраивает, его можно снять. Годель! — Хвостом самка подозвала чёрного быка. Змея на протяжении диалога уже выбежала ко внешнему входу и упорхнула. — Убери служителю Тьмы жало. А то его за нашего агента примут, когда он вернётся ко своим.

— Слушаюсь, Тиамат, Глас Матери, — гулко и громко пробасил бык, наклоняя голову, а потом разворачивая своё грузное туловище к попятившемуся Александру:

— Не надо! — Он выставил вперёд распахнутые крылья. — С вами связываться! А то будет хуже, чем было! — Вид этого мутанта, качка-коновала, действительно не внушал его будущему пациенту доверия.

Годель принялся шумно выдыхать от смеха, отчегоответ его воспринимался ещё более жутким:

— Если не хочешь… снимать Первоматерией… можно просто отпилить… незачем лишний раз тратить труднодобываемое вещество.

Александр не удержался и в оскале зарычал на быкоподобного крылатого, который прекратил смеяться и продолжал смотреть ровно и флегматично. Тиамат прижала крыльевую ладонь к глазу — фейспалм почти что.

— Тьма принимает на службу трусов, боящихся мутировать. Как ты пережил смену расы?

— Лишние части тела нервируют. Где ты видела крылатых с жалом?

В ответ Тиамат только махнула носом в сторону улицы.

— Можешь сам их увидить, и им это не мешает. Если отбросить стереотипы, можно извлечь много пользы от жала, особенно когда оно с ядом или другим интересным веществом…

Крылатый дёрнул крыльями:

— Похоже, это самое безобидное здесь.

У Александра было стойкое впечатление, что Тиамат не отстанет от него, пока не донесёт все свои идеи и не убедится, что он их принял. Фанатизм редко когда бывает тихим и не стремится доказать истинность своих убеждений. По счастью, во «внешний» вход комнаты Преобразования влетели Лалры и отвлекли на себя внимание всех присутствующих. Варлад обрадовался как появлению относительно знакомых морд, так и прерыванию религиозного спора. Всё равно его не убедить в том, что Тьма может быть случайным (или даже не случайным) Хаосом.

— Величия в переменах, Годель, — белошёрстая обладательница серых чешуйчатых пластин на шее, животе и лапах обратилась к быкоподобному более причудливым приветствием, чем Александр слышал до того. — Сможешь ли меня разделить?

— Да зачем? Удобнее же иметь два тела, чем разговорами второе забалтывать, — Годель тоже рад был переключиться на новых клиентов. Те покачали головами с пугающей синхронностью, а одна из них пояснила:

— Я собираюсь перелетать в Утгард, ближе к событиям. Если бы не двоетелие, меня вовек не признают как мутатора. Лучше слиться с обывателями-тёмными, чем выделяться чуждостью перед воинственными и конфликтными сородичами.

— Лучше просто скрой связь тел, — Тиамат отвлеклась на своих подчинённых и отошла от Варлада к ним, — и дай им возможность меняться местами, будет полезно для связи и доставок.

— Если она не против, — преобразованный с большей простотой относился к Лалрам как к одному организму, нежели Варлад, который всё ещё крепко держался за стереотип «одно тело — одно сознание». Впрочем, черношёрстый думал сейчас совсем о другой проблеме, связанной с шипохвостыми хаосистками, так как к нему, тем временем, подошла вскочившая через другой вход Зарера:

— Ты, видимо, уже поговорил, осмотрелся и летишь обратно? Мы с тобой.

— Вы летите в Утгард? Зачем? Вы не нужны ни Тёмным, ни Тьме, — Варлад высказался в ответ довольно резко. Отчего-то у него появлялось впечатление, что он может понять, что именно желала его покровительница. Как будто он и сам начал связываться с тем, что диктовало свою волю Намире. Может быть, это произошло с ним после смерти, когда он побывал во Тьме, и приобрёл с ней некоторую связь? Александр прислушался к собственным ощущениям, чтобы прочувствовать в себе связь с тем, в чём он пребывал перед воскрешением, но ничего особенного не нашёл. Как всё странно… и странно уже очень давно…

— Сейчас Хаос и Тьма входят к Тёмным, всё может перемениться, — Зарера наблюдала, как быкообразный Годель направляет шланг, подключённый к громадному кубу, на пространство между двумя белошёрстыми обладательницами хвостовых шипов. — Если не ошибаюсь, ранее ты считал, что в Утгарде тебя станут ловить подконтрольные Зорату, но теперь сам предпочитаешь Тёмных хаосистам. Разве эта перемена в твоих решениях не имеет причины?

Александр фыркнул, так как не ожидал, что хаосисты, сутью которых, как понял сам черногривый, являлось поклонение случайностям, искали в изменениях какой-либо умысел.

— Просто подумал, что со шпионскими штучками Зераи, вроде маскировочного магического плаща, большая часть опасностей меня минует, — бывший человек вспомнил героя серии книг и фильмов, который постоянно прятался под подобной мантией-невидимкой, совершая свои проказы и приключения.

— Или быть может, ты увидел всё, что хотел, и услышал всё, что мы тебе передали, и теперь тебе стоит поделиться разведанным с остальными Тёмными. В своей сути мы живём и думаем точно так же, как вы, и разделение наше надуманно. Тёмным стоит перестать видеть в нас деструкторов — вот чего мы добиваемся и просим тебя показать. Мы строим и чиним, а не разрушаем, — после того как Годель пустил короткую струю тут же испарявшегося многоцветного вещества, обе Лалры подошли к Варладу с прежней страшной синхронностью. И что в них изменилось, скажите?

Обратный путь оказался труден не сколько из-за опасностей, о которых попутчицы почему-то не желали думать, сколько из-за самих попутчиц и их подколов — в прямом смысле. Без всякой серьёзности, но и без злобы, Зарера и Лалра (вылетела в обратный путь почему-то лишь одна из них) то и дело пытались ткнуть в Александра шипом прямо в полёте и хитро хихикали. Это сильно мешало продвижению, и скоро Варлад не сдержался и принялся наносить своим шипастым хвостом ответные удары. В результате прямо в воздухе началась свалка, в которой Варлад и чуть не свалился на землю, браня попутчиц за нежелательное внимание.

Однако на краю города Варлад почувствовал знакомую и почти что родную энергетику Тьмы. Наверное, всё не так плохо, если она не оставила этот город, а даже прибавила в силе настолько, что теперь её можно было легко заметить издали. Исходила эта энергия от большого, но простой архитектуры чернокаменного здания, представлявшего собой большой и широкий купол, окружённого несколькими десятками башен. Забыв про недавние безумства, Александр сразу полетел к Храму Ночи.

Прямо на довольно плоской вершине купола лежали Намира и ещё одна мохнатая черношёрстая драконесса с единственной красной чёлкой. Энергетика обоих была странно похожей, практически одинаковой. При подлёте гостей из Махаара обе встали почти так же одновременно, как это делали Лалры, но всё-таки не копируя движения друг друга.

— Хаосистки — ко мне, — как принято тут — без приветствия — подозвала к себе мутанток Арма. Тем временем Намира спокойно кивнула Варладу, позвав за собой, и полетела к его башне, начала диалог будто бы с середины, но отчего-то Александр сразу понял контекст:

— Инанна слабый правитель. Она соглашается со всеми предложениями, не разбираясь и не желая делать окончательный выбор. До конца она не доверяет ни мне, ни Маррут, но хочет сделать своими союзниками обоих, так как намерена поскорее расправиться с деструкторами. А если у хаосистов язык подвешен, то и их — вполне возможно — примет в свои ряды.

— Как она не видит всей опасности этого робота! — Александр приземлился вместе с наставницей на плоскую крышу своей башни. У Намиры заметно встала шерсть:

— С Маррут я мириться не хочу до тех пор, пока она не мирится со мной и ошибочно считает меня «пустой религией» или «средством манипуляции», не понимая, что я не желаю зла крылатым и не вмешиваюсь в их личность. Но Инанне не понравятся внутренние раздоры. Впрочем, с каждым днём в правительнице вырастает всё больше меня. Сар-волод уже не поддаётся сар-волху, и Зорат не влияет на неё с прежней простотой. Поэтому я подожду немного, пока она сама поймёт, что Тёмному не нужно знаться с неведомыми существами, и это касается не только навов, но и механизмов Порядка. И стоит поискать какой-либо способ совладать с Маррут, ведь её создатель не слабее меня и просто так поразить её не получится. Впрочем, на самом деле эта задача второстепенная. Мне не важно, жива ли Маррут, если она не мешает Тёмным быть Тёмными. Моя основная задача на данный момент — вернуть драконам интерес и любовь ко мне. Но сегодня этому телу стоит отдохнуть в безопасном месте, прежде чем продолжать, — Намира открыла люк на крыше и вместе с Александром вошла в небольшую, но уютную комнату Воплощения. — Впрочем, мне можно даже гордиться, что меня признали опасной, это значит, что я действительно могу воздействовать на умы… — Не слишком скрытое самовосхваление Намиры, задумчиво ходившей по помещению, было прервано, когда она чуть не наступила на шипастый хвост Варлада. Резко затормозила, почти что выбив когтями искру из достаточно прочного, чтобы не царапаться когтями, пола. И зыркнула с почти той же суровостью, что на деструкторов в храме Баотаса. — Общение с хаосистками вышло столь тесным?

— Как я понял, это из-за моего воскрешения при помощи Хаоса, — Александр чувствовал себя виноватым и смущённо свернул хвост. — Но и Тьма бы могла воскресить более безопасно. Зачем ждать чужой неумелой помощи?

— Переоценила вменяемость хаосисток, — напрягая уголки пасти, чтобы сдержать оскал, Намира отвернулась вбок. — Конечно, заделывать Первоматерией повреждения проще, а преобразованным и выгоднее, так увеличивается их число… Только надо теперь из тебя этот хаос вытаскивать. Иначе могут начаться новые мутации.

В груди Александра сжалось и похолодело:

— И что теперь делать?

— Можно эту энергию просто изъять, только выкидывать её некуда, не хочу распространять Хаос. Надо сначала её «связать». По счастью, есть чем. Съешь, — самка материализовала и подала Александру пучок жёсткой травы. Крылатый мог бы счесть это и розыгрышем, но растение испускало темень почти так же, как разумные существа. Последние сомнения пропали, когда сама Намира проглотила, морщась, такое же растение. Горькое и маслянистое даже если не разжёвывать, как выяснил Варлад, давясь стеблями. А после вопросительно посмотрел на объяснившую всё Намиру: — Это побеги Калавала. Трава, которая очищает Нашар от хаотических эманаций. Навы её не любят, оттого она довольно редкая. Зато позволяет нейтрализовать дальнейшее мутирование. Правда, только что мы израсходовали мои последние запасы.

Мысли крылатого после разжёвывания горькой травы сосредоточились на причине выбора такого странного средства. Смахивало на алхимию или зелья дремучих колдунов из сказок, но на них драконы Нашара не походили и, вероятно, сильно удивились бы таким методам. Поэтому, уняв горечь во рту, Варлад спросил Намиру:

— Как-то не похоже на методы крылатых.

Чёрная самка пожала крыльями:

— А это и не естественное для Нашара растение. По моим сведениям это древнее, но искусственно созданное средство, чьё использование так и не дошло до рядового жителя Нашара. А может и не только до них. Не одних нас, Тёмных, мучили вопросы, как создать иммунитет к энергии хаоса. Чтобы, — она состроила строгую мордочку, больше для виду, — постепенно не нацеплять разных мутаций. Раз ты был в землях хаосистов, то знаешь, к чему всё ведёт.

— Знаю. — Александр подвигал из стороны в сторону хвостом. — По крайней мере, от этого изменения есть какая-то польза.

Крылатая моргнула, должно быть, что-то представив, и согласно кивнула:

— К ночи взаимодействие Калавала закончится, к тому моменту экранирование от воздействия хаоса развеет все связи, исключив его влияние на тело.

* * * Нашар, город Махаар. * * *

Намира по прилёту в Махаар страшно разгневалась. Зачем её звали, зачем просили прийти, если готовых последователей не было? Неужели присоединение ко Тьме — лишь один из капризов хаосистов?

Осмотр Махаара сильно опечалил Воплощение. Пускай драконы приобретают мутации для пользы дела, или для излечения. Но зачем превращать в моду искажения собственной сути? Большая часть изменений, увиденных Намирой, были лишь декоративными, а часто даже мешающими жить. Черты морды, более подходящие диким зверям, беспомощные обрубки вместо лап, провалы вместо глаз — какая с этого польза? Тьма не могла допустить, чтобы её будущие части не могли постоять за себя и вселенную.

Нужно научить хаосистов порядку. А прежде — привлечь к себе внимание. Намире при влёте никто не оказал должного почтения, что верно определяло само приглашение Тьмы как решение правителей, а не осознанный шаг народа. В отличие от Утгарда, управляемого щедрой Инанной, в тесном городе, выточенном в горе, не нашлось места для храма. Тем не менее, Тёмных нужно объединять, не оканчивая работу на полпути и не отступая перед трудностями.

Воплощение материализовала на выставленной вперед ладони горсть поблескивающих чёрных шариков и просыпала их на пол. Шарики покатились по неровной мостовой обвивающей гору улицы, сталкиваясь друг с другом, но от каждого столкновения раскатывались в разные стороны уже не два, а три шарика одинакового размера и формы. Жители Махаара, привычные к странным вещам, всё же заинтересованно останавливались и приземлялись неподалёку, созерцая это зрелище. Но тут же попытались испуганно разлететься, когда заполонившие город шарики размазались чёрными кляксами, из которых стали формироваться матово-чёрные и почти объёмные тени. Они взлетели в воздух над городом, предостерегающе кружа между шокированных крылатых, и в унисон повторяли слова, произносимые Намирой.

— Вы звали Тьму, и она пришла, но вы не встретили её как свою мать. Тогда увидьте меня в ярости и услышьте мой гневный крик. Шутливым детям пора взрослеть и становиться ответственными взрослыми. Где тот, кто меня призвал? Почему он не желает принимать суровые последствия?

— Говори сама, Намира! — На балкон одного из самых верхних и близких к куполу зданий вышла зелёная драконесса Тиамат, а подле неё приземлился массивный алый дракон с горящими глазами и ожерельем из стальных табличек на шее.

— Не пугай жителей моего города! А то они обидятся и огрызнутся в ответ!

— О ком ты? — Намира горестно рассмеялась, разводя крыльями. — Об этой рыбе или глисте с крылышками?

— Как нам принять эту грубиянку, Глас? — Покрытое чешуёй обтекаемое создание, передвигающееся при помощи сомоподобных усов, крикнуло Тиамат под шипение безглазой виверны. — Если она так обращается с управителем водных путей и с придворной пророчицей?

— Вы крайне плохо предсказали последствия своего поступка, — Намира взлетела на соседнюю с белогривой Тиамат крышу. — Я готова идти на союз только в случае выполнения моих условий, потому что это я — Тьма и Хаос, как вы называете это начало и которое почитаете. — Несмотря на это откровение хаосисты не поспешили падать ниц перед настоящей правительницей Махаара, потому она приказала теням окружать жителей для придания веса своим словам. — Я согласилась на союз с вами и прилетела сюда, поэтому не желаю, чтобы мои время и силы были растрачены впустую. Потому я проверю каждого. Если какой-либо житель Махаара откажется избавляться от неподобающего гордому Тёмному увечья и не очистится от лишнего искажения, то будет проклят собственным недостатком. Но полезные изменения лишь приветствуются и их можно оставить.

— Война начинается потому, что кто-то желает не объединения, а контроля всего, — глаза у красного засверкали почти ослепительно.

— Значит, пока Хаос был лишь абстрактным образом, вы были рады превозносить его каждым словом и оправдывать им свои извращения, а как только он появился перед вами во плоти — сразу же начинаете вякать о собственной воле, как самолюб и онанист Зорат? Так кому на самом деле поклоняются жители Махаара — Хаосу или вам, кто выдаёт за его волю свою?

— Наша воля явно не твой грубый крик и призывы к подчинению! — Тиамат проявила в лапах чёрную сферу. — Разве я говорила о чём-то, кроме союза и дружбы? А тебе, наверное, не нужна наша дружба, лишь служение?

— Объединение невозможно без общих принципов. А ты, Тиамат, желала восстановить то, что было до раскола. До раскола все Тёмные почитали Тьму и не использовали инструмент совершенствования своего тела для его искажения. Поэтому сначала мои войска сделают из вас верных Тёмных, а потом Нашар воссоединится… — Речи распалившейся Намиры были прерваны солнечной выжигающей вспышкой прежде чернильно-чёрной сферы. На миг Махаар равномерно осветился, потеряв всякую тень. Потом затенённость вернулась, за исключением сотворённого Намирой войска. Красный здоровяк, отводя лапу от глаз с сузившимся зрачком, громыхнул смехом.

— Научись вежливости, признанию равных, а потом прилетай! Хаосисты и сами вспыльчивые, но зато могут быстро мириться, если только собеседнику охота. Старой Тьмы не будет, будет новый Нашар — с тобой или без, если не приспособишься к нему.

— Если вам дороже мутации, — Намира уронила с крыши дырявый камешек, — вы их и получите.

Глава вторая: Болезнь и лечение.

* * * Утгард, особняк Аменемхатов. * * *

— Это ты порой бываешь надоедливым, — Анепут ответила на немой вопрос черепа Нергала, ставя его на низкий и неширокий столик в особенно захламлённой книгами части библиотеки. — А я задаю вопросы лишь по существу. Потому что за всё это время ты мог бы и вспомнить, были ли у тебя в коллекции подобные книги.

Череп всё так же бездвижно скалился, потому что нельзя было вспомнить то, чего и не было никогда в его ныне пустой башке. Но черношёрстая белогривая самка, подумав, согласно кивнула:

— Ты прав, навы представляют куда болшую опасность сейчас, чем люди… Попросила бы Маррут, она неуязвима к Хаосу. Однако в переговорах она не имеет важного преимущества, которым обладаю я… — Белогривая крылатая задумчиво осмотрела макушку черепа в своих лапах.

Варшан, разбирая книги, разбросанные по старому залу, попутно обсуждал с помогавшей ему Анепут её странный план.

— Думаю, ты знаешь, что сознание нава это не то же самое, что сознание дракона. Они мыслят иными категориями. Допустим, ты сохранишь своё первоначальное намерение отвадить пришельцев от Нашара. Но будет ли тебе охота это делать в новом облике и с новым мыслительным механизмом? Если будет, как ты собираешься убедить навов бросить все попытки вернуть себе их бывшую территорию? Конечно, они не часто залетали сюда при кракалевнах, но всё равно считали землю своей. Да и вообще, что-то вынудило тебя отказаться становиться одной из них в прошлый раз.

Анепут не слишком нежно обращалась с книгами, впрочем, они всё равно были разбросаны без всякого порядка.

— В прошлый раз мне бы пришлось подчиняться тому существу, которое бы меня в нава превратило. Но свобода воли мне необходима. Я не предполагаю, что остальные духи начнут меня слушаться, но так у меня будет больше шансов на них повлиять, да и в принципе разобраться, как обращаться с ними.

— Чтобы контролировать навов, не обязательно быть одним из них, — Варшан неодобрительно водил носом вслед за неразборчивой погрузкой. — Они не включены в эту вселенную, но кобники при должном умении всё равно могут на них воздействовать. А ещё — те, кто владеет песнями Светлых.

— Как наша сестра… — Анепут оживлённо подняла уши.

* * * Нашар, деревня Айн. * * *

«Какая странность», — подумала Намира, когда в который раз учуянная энергетика Калавалы приводила её к корням со срезанными побегами. Выходит, кто-то из крылатых всё же пользуется плодами древней селекции. В конце концов черношёрстая смогла различить крупное, но неяркое скопление энергетики, на которую она настроилась, и вышла из старого, буреломистого леса к деревеньке на крутом холме. Самую вершину его венчала небольшая башня — беловатая, с квадратным сечением и пирамидальной крышей. Кажется, энергия травы исходила оттуда. Намира рассудила, что волод этой деревни тоже знал о свойствах Калавалы, и собралась побеседовать с ним по этому поводу.

Намира подлетела к той самой башне, собираясь поговорить с её обитателем, но он оказался достаточно высокопоставленной особой, чтобы иметь охрану. Потому как этот рослый и волосатый коричневый дракон, который полетел курсом на перехват, никак не походил на знатока волшебных трав.

— Кто ты и зачем сюда явилась? — Задал самец дежурный вопрос с искренне-дружелюбной улыбкой. Намира обрадовалась, значит, не похожа на деструктора ни внешне, ни энергетикой.

— Я из Утгарда к хозяину этой башни, — самка решила, что лишний раз не стоит впадать в философские споры по поводу Тьмы со всеми встречными. Гораздо менее затратно один раз договориться с лидером поселения, а его работа — повелеть остальным.

— Да, но по какому поводу? — Охранник был хорошо натренирован и не желал пропускать возможного убийцу без веской причины. Значит, всё-таки придётся раскрыться.

Речь, конечно, шла не о служении высшей силе. Опустившись на землю перед башней вместе с дотошливым драконом, Намира показала ему медное кольцо с выгравированными на нём когтеписными рунами. Воплощение знала, что страна у неё в подчинении большая, а гачтари не всегда разносят новости быстро, поэтому давала тем, чьи действия одобряет, специальные знаковые предметы-пароли. Дракон поскрёб едва заметный за чёлкой лоб, но кольцо признал и повёл Намиру ко входной двери мимо разведённого вкруг башни сада:

— Ты как раз успела к ужину, за ним Ремфам тебя и примет.

Волосатый дракон проводил Намиру через проходную комнату со стоящими у стен доспехами охранных големов — по тройке из светлого и тёмного металла с золотыми и серебряными узорами. Массивный крылатый запер дверь, отвечая на немой вопрос самки:

— Не в ночь же тебе улетать? Да и разговор у посланницы Тьмы с нашим волхом должен быть долгим.

Вскоре Намира оказалась в просторном зале, что занимал весь этаж башни и служил столовой для её обитателей. Пол был покрыт красным ковром поверх шестиугольных каменных плит — вероятно, дань нынешней моде. Мало кто понимал, что ковры необходимы сар-володу отнюдь не для и даже не для заглушения шагов, а чтобы не подскользнуться. На длинном столе по центру зала уже расставлялась двумя слугами-самками — старой и молодой — хорошо приготовленная дичь и другая недешёвая снедь. Намиру усадили за ближний к выходу конец вишнёвого стола — низкого, чтобы можно было усесться прямо на ковёр на задние. А в противоположной стороне на обитым крашеной кожей деревянном троне восседал старый, судя по всклокоченной молочно-седой шерсти, трёхрогий пернатый дракон. Судя по очкам, закреплённым на носу, он привык много читать и не поскупился на линзы для всматривания в не слишком разборчивый для зрения хищника предмет — мелкий текст, но при том чересчур рассеян или ленив, чтобы их снимать за едой. По левому и правому боку от него сидели двое подростков — чешуйчатый оперённый и мохнатый с перепонками на крыльях. Не родственники, как поведала Намире Тьма, но оба состоят в обучении у сильного мага. По сторонам стола разместились крепкие и опытные по виду драконы, из которых выделялись лишь присоединившийся провожатый — своей массивностью, и молодой цветастый ребёнок — своей изящностью.

— Попробуй вот это, — глава замка и застолья указал Намире центральное блюдо, и запуганные служанки тут же передвинули его ближе. Проваренный в молоке небольшой зверёк и в самом деле оказался достаточно вкусным, хотя Воплощение Тьмы прежде таких не встречала:

— А что это? Наверное, редкий деликатес.

— Таких деликатесов в деревне Айн семьдесят два. Однако этот драконёнок принадлежал слишком гордым родителям. Надейся, что твоё дело будет стоить моего времени, — холодно блеснув линзами, троерог приступил к трапезе, внешне перестав обращать внимание на черношёрстую «посланницу».

— Гордость — это беда, — Намира же, напротив, бросила каннибализм и вытянула шею к другой стороне стола. — Сейчас Тёмные любят творить разные бессмысленные и жестокие поступки, не желая направлять свои таланты, пускай даже разрушительные, в правильное русло. Где настоящие Тёмные, что едины с Тьмой?

— Настоящие Тёмные подчиняются Тьме, — поправил громовой бас из-под потолка. — Но Тьма отделена от них.

Встревоженная Намира не успела поднять голову, задрав до самого верха, и в этот момент на неё спикировал огромный матово-чёрный вран с горящими глазами. Намира почувствовала от него намного более сильную связь с Тьмой, чем та, которой обладала сама. Сознание колдуньи расширилось и прояснилось, как у творящего варбу кобника. Намире захотелось встать — и она встала, а демонический вран перелетел к волху:

— Устрой гостью на ночь, Ремфам. Она тебе пригодится для моих действий.

* * *

Радость от встречи с братом, который так долго пропадал в изгнании, быстро сменилась огорчением и тоской. Варшан вспомнил о Виэнели лишь когда ему понадобилась «укротительница навов», как он выразился. Даже в объятиях не дал себя толком подержать, давая выразить радость от воссоединения рода… Анепут была немногим лучше, не подумав напомнить ему о второй сестре сразу, как Варшан прилетел. Что с того, что начались сумасбродные времена постоянной войны? Когда они прекращались?

Белая драконесса с чёрной спинкой и полосой на мордочке грустно вздохнула, тихо следуя в компании родственников — скрытно и под покровом ночи, чтобы не тревожить Ремфама, злобного волха Айна. Подземный гул и земной тремор в окрестности его поселения не были природным явлением. Ремфам держал под своей башней подчинённого нава. Это могло казаться странным и нелогичным (как и всё, связанное с пришельцами), но определённые ритуалы могли их подчинять. Нашаране не победили в войне против них лишь ввиду сложности таких ритуалов и невозможности их проведения в боевой обстановке. Да и воля на это требовалась немалая — сильнее, чем воля нава.

Анепут не стала искать ход, ведуший в подземелья — тем более что тот охранялся как магией, так и воинами. Чёрная с белой гривой драконесса сняла с передней лапой золотой браслет, похожий на змейку. Снятый с лапы, он создавал странное впечатление обмана зрения — не было понятно глазу, то ли по, то ли против часовой стрелки вьётся рептилия. Но Анепут не стала долго держать браслет и бросила его на землю, где предмет тут же ожил и распрямился. Творя перед собой достаточно широкий для прохода туннель, змейка поползла под холм, на котором была возведена башня Ремфама. Почва и камни расступались перед артефактом, давая возможность пернатой троице пройти до самых глубоких подвалов. Усиливающаяся сияющая взвесь хаотических искажений, видимая аурическим зрением, подсказывала, в каком направлении рыть и, будучи опасной, не пугала семью черно-белых драконов. Им должно хватить воли, чтобы удерживать своё тело в той же форме, в которой оно и было. В конце концов, если даже Ремфам справился с этим навом, неужели не справятся потомки Аменемхата?

Туннель добурился до пещеры, из которой залился красноватый, неровный свет, словно отсветы костра, но только излучало его живое существо — если только вы расширите понятие жизни на те разумные формы, которые не рождаются, не умирают и даже существуют не в тех понятиях, в которых пребывает биологическая жизнь. Крылатая фигура в десятеро больше дракона, ровных, но неправильных очертаний постоянно меняла свою форму, выдвигала и убирала из себя кристаллические наросты, словно огненный шар из твёрдого, но «дышащего» нециклическими движениями рубина. Варшан внутренне вжался и напрягся, ожидая, что тварь начнёт влиять на его мозги так же, как «звёздный бог» Баотас, но это существо решило пообщаться с гостями его темницы иным способом. В боку нава, на одной из граней ярче засветилось отверстие, похожее своим постоянным верчением на глаз урагана, из него на пол перед созданием полился яркий оранжево-жёлтый луч, в котором проявилась иллюзорная, но похожая на живую фигура чешуйчатого дракона, надменно зарычавшего на представителей расы своих врагов. Причём на их же примитивном фонетическом языке:

— О, благодарю вас за то, что вы пришли освободить меня из плена! Наконец-то я выжгу до пепла весь ваш дрянной гомогенный вид!

То ли нав совершил большую глупость, вместо немедленных действий разведя болтовню, то ли из-за сдерживающих чар и не мог сделать ничего, кроме как браниться и запугивать, но мохнатые действовали гораздо быстрее и слаженней. Виэнель выставила вперёд и чуть вниз переднюю лапу, позволив сползти по ней змейке-браслету, напоминавшему таковой у сестры. Змея, доползая до ладони, уцепилась за неё хвостом и изогнулась, образуя изгиб небольшой арфы с засиявшими на ней энергетическими струнами. Затревожив их когтями, аккомпанируя себе резонирующим звоном магической музыки, самка запела чистым голосом древнюю песню. Прекрасную, но созданную отнюдь не для красоты. Определённое сочетание звуков блокировало мыслительный процесс, позволяя действовать лишь тем существам, чья воля намного сильнее их собственного разума. По счастью, Анепут относилась к таким, а нав — нет.

Чёрная самка проявила в лапах и развернула свиток, изъятый из библиотеки Небетхет взамен отнятой матерью монографии «Тьмы».

— Волей своей я освобождаю тебя от власти Ремфама, и ты взамен повторишь Кьлеменетоту, Повелителю Перемен, мои слова: «Если ты любишь Анепут, люби и мир, где она живёт!»

Виэнель была слишком поглощена творением песни. Варшан не посмел прерывать сестёр, лишь напрягал лапы, желая раскрыть очередную семейную тайну. Но позже, не сейчас…

* * *

Намира сильно сомневалась в адекватности Ремфама. Как только Тьма могла одобрять его бессмысленно-жестокие поступки? Волх Айна мотивировал их разумной строгостью, Серапель — Воплощение в теле врана — и вовсе называл Ремфама преданным служителем, правильно воплощавшим волю общей Госпожи. Тем не менее, общество этого злодея о трёх рогах не импонировало Намире, потому она, не задумываясь, решила пойти против интересов этого грубияна — но в пользу интересов Тьмы.

Целый этаж над хозяйской спальней был отведён на зал с пентаграммами, алхимическими приспособлениями и ингредиентами и небольшую, но ценную библиотеку, полки которой были украшены небольшими магомеханическими устройствами, в свободные часы собранными Ремфамом — самодвижущиеся фигурки, арфочки, запоминающие и воспроизводящие сыгранную на них мелодию, и иные безделушки.

Однако ограбить Ремфама, изъяв у него необходимые для борьбы с Хаосом травы Калавалы, у Намиры не вышло. Только лишь она проявилась из теней в лаборатории мага, как вся скрытность стала нарушена мощной, подавляющей волю волной вибрации. Большая часть обитателей башни сейчас, наверное, застыла на месте, если ещё не спала в своих гнёздах. Но вот обладающих мощной волей этот импульс лишь встревожит и всполошит — кого и кому понадобилось подчинять среди ночи?

Пробудившийся Ремфам тут же заметил ауру Намиры в своём кабинете и поспешил туда по пологому пандусу, готовясь разобрать вторженку на алхимические ингредиенты. Однако лишь увидев её, сразу понял, что источником заклятия была не она. Что вовсе не успокоило заспанного волха, забывшего даже надеть очки:

— Ты тут нарушаешь моё личное пространство и воруешь, — не сдержал злобный рык Ремфам, — а кто-то захватывает мою башню! Если ты за Тьму, то лети и помоги мне, и, может, я тебя прощу за это!

— Вы дураки! — Сверху слетел Серапель, чьи глаза горели сейчас так ярко, что освещали темноту лаборатории почти дневным светом, а на самого врана было больно смотреть. — Действуйте сообща, в Тьме вы одно и всё ваше! Заточённого нава пытаются использовать, спускайтесь в подземелье и отбейте его!

Намира не стала задерживаться, понимая, что надо действовать сейчас, не спорить и не размышлять. А как действовать — Тьма внутри подскажет. Силуэт волшебницы провалился в пол как смытое чернильное пятно. Ещё не полностью собравшись в подвале, что был учуян, так как был в самом эпицентре воздействий, Намира принялась наводить помехи противникам Тьмы и Вселенной. В первую очередь были перенаправлены контролирующие нава вибрации — они остались, но волей Тьмы контроль над ними тут же стал передан Намире. Параллельно с окутыванием Варшана с его неуёмной семейкой в стальные тени блокирующего поля черношёрстая, лишь сейчас проявившаяся в теле, принялась изучать разум нава, пытаясь вычленить в сумбурной мешанине образов четкие структуры воздействия на него — хотелось узнать, что конкретно ему собирались приказать.

— Я так и думала, Варшан, что ты — союзник навов… Даже если вы всего лишь шлёте курьера к одному из сильных разрушителей реальности, — покачала головой Намира, наблюдая за попытками захваченных её магией пленников вырваться.

— Ты не хочешь, чтобы они отстали от нашего мира?! — Виэнель вскрикнула испуганно и злобно, пытаясь то раздробить свою тюрьму мощным напором собственной силы, то, наоборот, втянуть ее в себя. Однако концентрированность желтоглазой была непревзойдённой.

— Не глупите, отбившиеся дети Тьмы… Навы не следуют вашим эмоциям. И определённо любовь им не ведома, — Намира повернула нос в сторону Анепут, и заметила, что та даже внутри кокона материализовала в лапах лезвие на древке.

Даже Воплощение не смогло предвидеть, что клинок Аменемхата сможет прорезать не только материальные препятствия, но и не физические. Широкая дуга удара прочертилась рваным порезом, разорвавшим все тени в клочья своим расширением. Пленники не зазевались: нав с уже снятым блоком Ремфама тут же провалился в своё измерение, колыхнув силовыми волнами пространство, Варшан, давно подготовивший план отступления, тронул лапой браслет, приводящий в действие отложенное заклинание телепортации, которое отнесло всех троих куда-то по неизвестным координатам. Что же, Варшан, в отличии от навов, часто бывает на виду, поэтому Намира погонится не за ним. Поморщившись от брезгливости и недовольства, Тёмная уплотнила и залатала собственную защиту из материала оставшихся теневых ошмётков, и последовала вслед за навом во вражескую территорию.

Если для мутабельных пришельцев Навь и была естественной средой обитания, возможно даже столь же прекрасной для них, сколь Нашар для крылатых, для Намиры это измерение являлось лишь скопищем растворяющей первоматерии, кладбищем вселенных. Формы, если они и присутствовали в Нави, медленно перегнивали в чистый Хаос. Кажется, драконессе всё равно придется жевать Калавалу, несмотря даже на защиту.

Впрочем, навы у себя на родине передвигаются и общаются поразительно быстро — видимо, освобожденный дух уже передал свое сообщение вышестоящему, а так же пересказал все остальные случившиеся с ним события. Потому Намира не являлась единственным оформленным существом в данной окрестности Нави. Её встречал образ Кьлеменетота — то тело, которое он собрал из первоматерии для удобства диалога с теми существами, которым проще воспринимать нечто относительно неизменное. То ли тело это собиралось наспех, то ли нав в принципе не мог сконцентрироваться на чём-то пропорциональном, но тело мохнатого рогатого дракона было разноцветным и асимметричным. Выражение разноглазой морды попросту отсутствовало по временам и резко сменялось яркими эмоциями во время разговора, который Кьлеменетот завязал с Намирой:

— Навы это не драконы, они бывают разными. Не все из нас враждуют с нашаранами. Я против этой вражды. Но вот объединение под началом Тьмы — не для вас. Унитарность уничтожит в вас личность. Вы желаете стать ульем? Ты займёшь в нём не последнюю роль, Намира, но жить будешь не ты — за Тёмного поживёт сознание Тьмы.

— Ты плохо понимаешь Тьму, и я не удивлена этим, — Намира больше удивлялась своей охоте болтать с навом, даже если его решение могло на что-то повлиять в их бессистемной политике. — У Тьмы нет индивидуальности, только общность. Она объединяет драконов, но не сливает в одну кучу, как ваша первоматерия всю остальную материю.

— Тьма лишает их выбора и разнообразия. Вот что мне не нравится, — Кьлеменетот подустал поддерживать облик, отчего он стал размазываться, словно туман растворялся, приоткрывая скрытые за ним потоки отростков и острые кристаллы. — В чём разнородность жизни и мнений, когда все нашаране поклоняются твоему покровителю? В чём развитие, когда нет закалки в разногласиях? Как вы проверите себя на жизнеспособность?

— Враги найдутся, — Намира, хищно улыбнувшись, призвала свои силы и силы своего союзника, чтобы подчинить себе Кьлеменетота так же, как до того перебарывал их волю Ремфам. Только победить одного из повелителей Хаоса на его собственной территории не было в возможностях ослабленной вне Вселенной Тьмы. Кьлеменетот лишь развоплотился, оставив лишь голос звучать:

— Я меняюсь, а намерение моё постоянно, — житель иной реальности отрезал Намиру от Тьмы, уплотнив границу с её родным измерением. — Я исполню своё обещание Анепут, а вы, Тёмные, не посмеете вредить нам. Теперь твоя очередь докладывать вышестоящим.

Намира перед тем, как выпасть обратно в реальность, ещё успела заметить, как клубы Хаоса бесформенно и довольно улыбаются ей.

* * *

Ремфам не успел добраться до своего подземелья прежде, чем Намира упустила и нава, и его воров, лишь досадливо впивался когтями передних в землю у пробуренной воронки — лёгкого доступа всем прохожим-пролётным в свои подземелья.

— Заделывай, Дарсвет! — Рявкнул приказ подлетевшему ученику — черночешуйчатому с оперёнными крыльями, который был из двоих постарше. Хотя Дарсвет только лишь оправился от ментального выброса, он сразу среагировал, опасаясь строгого наставника, и принялся заращивать почвой и камнями длинный туннель так, что от него не оставалось ни следа, ни намёка.

— Смотрю, ты любишь командовать… — Из темноты проявилась вернувшаяся в реальность Намира. Расстроенная итогом битвы с тем навом, но не слишком — разойтись, договорившись о мире, не так уж и плохо на первый раз. Ремфам развернулся к темношёрстой желтоглазой самке не слишком довольный упрёком в том, что он сам не задействует магию в ремонте, опасаясь быть истощённым при внезапном нападении… кого-либо.

— Это моя работа как волха Айна — командовать деревенскими магами. Так понимаю, нава ты упустила?

— О нём уже не беспокойся, — повела крыльями драконесса. — Слуге Тьмы всё равно не нужна помощь хаосных. Пусть живут в своей вселенной, а мы в своей. Однако, я могу возместить тебе его потерю… хотя это потребует помощи с твоей стороны. Не желал ли бы ты расширить свои владения от деревни до города? — Хитрый прищур Намиры был вознаграждён наморщенным носом Ремфама:

— Деревня вся в когтях, а город требует множества забот. Останется мало свободного времени на исследования прановладения и обучение учеников.

— Я чувствую себя готовым, — подскочил к беседе Дарсвет, уже закончивший с «ремонтном» холма. — И мог бы заменить тебя на той должности, что предложит Намира.

— Проверь сначала, можешь ли ты заменить меня на моей должности, — оскалившись, махнул хвостом Дарсвету трёхрогий волод. — Готов взять на себя оболтуса Молоха? То-то…

— Готов, — неожиданно для наставника принял на себя трудности Дарсвет.

— А суть вот в чём, — Намира прервала споры о дележе не пойманной добычи. — В Махааре разразилась эпидемия. Мутации усугубляются, их нужно нейтрализовать Калавалой. У вас её много. За спасение города я попрошу Тиамат назначить Ремфама главой храма Тьмы в городе Хаосистов, попрошу почитать его и прислушиваться к воле нашего покровителя… Поверь, тебе будет, что исследовать у мутаторов, — улыбнулась Намира белошёрстому.

— Зачем? — Чуть не рассмеялся Ремфам такому сложному и неэффективному плану. — Если единственное лекарство у меня, то пусть себе вымрут. Хаосисты — наши враги, и Тьма лишь обрадуется, если мы без всяких усилий их одолеем.

— Не единственное, в том и дело, — Намира начала размышлять, чего такого Тьма нашла в этом жестоком оболтусе. — Лучше вылечить мутаторов самим, раньше Маррут, и тогда Махаар отойдёт нам, а не Зорату.

— Тогда просто нападем на Махаар, пока он ослаблен, — Дарсвет следовал логике своего наставника под его одобрительный кивок. — Основное население нашей деревни, что живёт под поверхностью, огромно и готово к бою.

— Какой ещё сюрприз вы утаили от Тьмы? — Намира еще не до конца отлетела от ради непонятных затей удерживаемого в плену нава. — Орды нежити в семейном склепе? Отряд богов-громовержцев?

— Нежить хрупка, боги непокорны, — Ремфам обиделся в том, что его дары Тьме восприняли как личные козыри, способные быть пущенными в ход и против неё. — Души всех жителей Айна после смерти я помещаю в железные тела, чтобы они продолжали служить мне.

— Они будут запасным планом, — вздохнула Намира, переступив на месте, — если мутаторы откажутся прекращать мутации…

Глава третья: Осада.

* * * Нашар, город Махаар. * * *

Ушумгаллу — золотая чешуйчатая драконесса, главный целитель Махаара — лишь горестно взирала на всё увеличивающееся число больных в лазарете. Ни Исцеляющий Огонь, ни перестройка организма Первоматерией не могли остановить болезненное усугубление преобразований поступавших под её попечительство хаосистов. Те, кто имел усовершенствования, сходные по морфологии с органами животных, стремительно преобразовывались в этих самых зверей, теряя разумность при этом. Если же изменение не имело какого-то аналога в природе, крылатые быстро превращались в сумбурных недееспособных тварей, гротескно проявляющих признаки старых мутаций. Как бы не ругались и не сулили казни Глас Хаоса Тиамат и Вождь Кингу, Ушумгаллу смогла лишь определить источник недуга — проклятие Намиры, а, может, и всего эгрегора, ею водившего.

Потому Ушумгаллу оказалась в смятении и не знала, радоваться ли или рычать озверело, когда неожиданное лекарство в виде горького редкого растения ей принесли сторонники Тьмы, сопровождаемые самой Тиамат. Последняя лишь удручённо сжимала в когтях надтреснутую чёрную сферу — зелёной чешуйчатой пришлось совершить множество уступок обнаглевшим Тёмным ради благополучия своего народа. Например, не задевать более напыщенную Намиру, теперь довольно взиравшую на «завоёванный» город, обеспечить Тёмных храмом, в котором сразу воцарился трёхрогий злобный очкарик, и даже ничем не ответить на то, что чёрная и желтоглазая самка, «главное воплощение Тьмы», отняла новый артефакт у Тиамат даже без лап, лишь при пафосной помощи кулона-магнита.

Но зато удавалось спасти тех, кто ещё не полностью регрессировал в безвольных и беспомощных чудовищ. Трава Калавала в самом деле останавливала всякое распространение Хаоса — даже тогда, когда его не могла остановить воля мага.

Но кто знал, что с исцелением народа от шантажной болезни целители Махаара не смогут тут же облегчённо выдохнуть и хоть немного восстановить силы…

* * *

Равлакс не был готов смириться с тем, что навы решили прекратить терроризировать Нашар — слишком легко сдались его покровители. Не был готов смириться с потерей Махаара для дела разрушения старых порядков — они воскресали там если не по доброй воле жителей, так навязанные. Но его воли ещё хватало на то, чтобы доделать порученную ему миссию и доказать бывшим хозяевам Нашара, что отступать незачем, напротив, необходимо поднажать для получения результатов. Так же, как поднажали Тёмные.

Бело-коричневый пернатый стоял в самом центре Мердола — пропасти между тремя горами у Махаара, куда мутаторы погребали своих изувеченных собратьев. Множество материала для добротной работы, жалко, что слишком мало энергии было в самом Равлаксе, чтобы поднять на бой все останки за раз. Даже на то, чтобы открыть несколько окон в Навь, пришлось принести в жертву полосатого чёрно-белого дракона. Строптивым он был, еле получилось его заманить на кладбище по делам деструкторов. Зато призванные и подконтрольные навы станут сговорчивее.

— Именем неименуемого, плотью мёртвой земли и кровью потраченной жизни, я призываю тебя, Морар, наставник неспящих! — Воздев жезл, завертевший гранями с волшебными символами, Равлакс взывал к существу по ту сторону портала. — Приди на пир мертвечины и попробуй смерти врагов!

Ужасающий нав и множество мелких духов, сопровождающих его, явились на зов охотно. Их желания совпадали с просьбой деструктора — и она стала хорошим предлогом для нарушения клятвы Кьлеменетоту.

Навы резво набросились на предоставленный им материал для воплощения. Мелкие и слабые поднимали относительно свежие тела — те, что ещё не ушли в землю под весом наброшенных на них более поздних трупов. Но порой даже от них не оставалось и костей, и тогда духи поднимали в ужасном вихре их прах. Навы сильнее занимали древние тела, вырываясь из земли прямо с нею, образуя каменное тело своим сосудам. Сам Морар был настолько мощен, что одного погибшего ему не хватало. Он стал вбирать в себя, образуя трупный ком, больше и больше древних останков. Через минуту торс из множества тел, широкие, как русла рек, руки и огромная вздутая голова клокочущего вместилища нава поднялись из ямы братской могилы. Морар обрадованно протянул ручищи к городу, чему улыбнулся взлетевший повыше Равлакс:

— Побейте их, а то вам не достанется! — Воздев жезл, он разложил его грани пересобрал их в новом порядке, желая смешать и смести законы физики на горе мутаторов.

* * *

Маррут не выказывала внешне своё возмущение лишь потому, что хорошо могла контролировать эмоции, да и в принципе они не были связаны у неё с мимикой тогда, когда она того не хотела. Но в самом деле… Заражать целый город, чтобы заставить принять религию? Можно ли говорить что-то о свободе воли в такой стране? Чем тирания Тьмы будет лучше разрушения навов?

Серебристо-золотая крылатая приземлилась на мостовую улицы Махаара, которая одной стороной была заполнена выдолбленными в скале домами, а другой открывалась балконом воздушной стихии. Однако панорама горной гряды, укрытой низкими облаками, заставила Маррут остановиться и пересмотреть свои планы, потому что движущийся, как выглянувший из норы крот, силуэт в близлежащей впадине не мог быть горным пиком, хотя и был с ним сходен по размерам. Худшие опасения подтвердились при телескопическом увеличении картинки, принимаемой глазом. На город совершалось нашествие монстров во главе с уже встреченным ранее деструктором.

— Все на защиту! Навы! — Гаркнула Маррут как можно громче — голосовые усилители позволили быть услышанной по всему городу. Варшан секунду недоуменно смотрел на подругу, но потом проследил за её взглядом и, наведя в указанном направлении оптику, понял, что встревожило Маррут и переполошило весь город.

Механическая крылатая, тем временем, увидела, что там, далеко, Равлакс направил свой убийственный артефакт на Махаар. Времени на сооружение оборонительных структур по всему городу у Маррут не было, а защищать драконов от истребляющих всё искажений было необходимо уже сейчас. Приходилось идти на жертвы. Самка, надеясь, что Варшан простит ей это, вырвала свой левый глаз из глазницы. В голове хрустнуло, но кровь не хлынула, лишь остался слегка обагрённый провал, а в лапе лежал сияющий овалоид, больше похожий на деталь, чем на орган. Это устройство могло не только принимать информацию о внешнем мире — для того у самки имелось множество других — но также являлось мощным излучателем энергии, способным в своём «разогнанном» состоянии выдавать гораздо больше силы, чем могла бы выдать Маррут без вреда для себя.

Излучатель из принесённого в жертву органа был активирован вовремя. Жгучее свечение разошлось, тускнея, на весь город, покрывая вулкан едва заметной сферой, которая, тем не менее, смогла предотвратить распад материи.

Мутаторам не оставалось времени, чтобы удивляться появлению нападавших деструкторов с навами и неизвестных защитников. Стоило сразу включиться в бой, чтобы отвести угрозу от столицы хаосистов. Даже Ремфам, выпрыгивающий из небольшого святилища, отданного ему Тиамат, ухмыльнулся, радуясь, что ему удалось уговорить Намиру в необходимости запасного плана. У него имелись рядом с городом спрятанные войска — только кто же знал, что их придется использовать на защиту Махаара ради повышения своей репутации, а не для его осады? Дракон прикрыл глаза, распространяя своё сознание на всю тысячу механических тел, управляемых порабощенными им душами. Бескрылые массивные тела, укрытые бронепластинами и ощерившиеся острыми пилами, вырвались из грунта в подножье горы, покатившись своими кувыркающимися движениями по горным ложбинам и через перевалы на перехват нежити. Слабый авангард свежих трупов напросто смялся под их слаженным натиском, однако, столкнувшись с более опытными навами, контратака роботов увязла и растворилась как сахар в травяном отваре. Глиняно-каменные тела, в которые вселились пришельцы, придав им уродливое подобие жизни, отрастили вместо лап и крыльев острые шипы, которые пробивали даже сталь големов с такой силой, что её хватало не только на прокол, но и на разрыв брони и сочленений. Однако если этим плотным существам големы ещё могли наносить какие-то повреждения, самумчики из праха были неуязвимы к атакам, но сами забивались в механизмы и портили их, стачивали металл своим резким полётом и забивались в суставы, портя одушевленные, но подчинённые воле Ремфама машины.

Мутаторы, уже отошедшие от шока и готовые к бою, не собирались лишь отсиживаться за куполом и наблюдать за бескровной схваткой големов против ходячих трупов. Самые смелые, те, кто не желал мириться ни на секунду с ордами врагов на пороге своего дома, подлетели к границе силового поля и усиленно набирали силы и концентрировались, готовясь отразить нападение или дострельнуть до наиболее опасных противников, оставшихся в тылу вражеской армии. Навы, однако, были столь же осторожными, и лишь держались в стороне, совершая собственные атаки на пока ещё держащееся поле. Защитники города первыми переступили его барьер, ограждавший от магии в том числе изнутри. Вот теперь-то и начался яростный бой.

Первыми воинство навов достигли атаки чёрного дракона с оранжевыми глазами. Имея хвост, напоминавший скорпионий, он стрелял из его жала всплесками кислоты, с шипением испарявшей ураганы праха и оставлявшие множество дыр на телах из камня. Подошедшие слишком близко к этому мутатору просто перерезались огромными клешнями, что он имел вместо передних лап. Только весь натиск вскоре был остановлен неистовым порывом ветра, отбрасывавшим пришельцев в мёртвых телах назад — это трудился волосатый пернатый, помимо поддержания магии способный врываться в самую гущу врагов с попутным ветром и расшвыривать их ударами своей дубины. Над ним, поражая нежить молниями из крыльев, пролетала драконесса, будто сама состоящая из потрескивающих разрядов. В стороне от них метался, закручивая аннигилирующие вихри под собой, другой мутатор, чёрный с белой, похожей на череп мордой. Однако им всем пришлось отлететь, чтобы дать дорогу пламенному смерчу с горящим глазом посередине. Добравшись до самого центра рядов противника, он вспыхнул взрывом тысячи солнц, поднявшим дымный гриб. Сам преобразованный, парящий над оплавленной воронкой, остался невредим, но от большей части армии навов — лишь обрывки и пепел. Ещё оставшиеся функционировать навы, однако, были снесены жестоким цунами, перевалившимся через гряду и залившем всю низину, разбившись об острые скалы — то постаралась хаосистка, уже больше похожая на рыбу, чем на крылатого.

Равлакс, увидев, как перешли в наступление защитники города, как в мгновение исчезают призванные войска, попытался активировать артефакт на всё поле боя, не заботясь о жалких остатках нежити ради нанесения неотразимого удара по презревшим защиту энергокупола преобразованным. Но лишь только он направил жезл в нужную сторону, как в голову деструктора сзади взрезалась увесистая чёрная сфера, прикреплённая подковообразной петлёй к серебристой цепочке. Потеряв сознание от столкновения головы с растрескавшимся шаром и раззявив пасть, Равлакс сорвался на скалы и разбился об острый выступ, обагрив его своей кровью, а его жезл ещё в полёте подхватила Намира.

Но навы уже почувствовали близость жизни и не желали останавливать атаку даже со смертью её организатора. Морар безумно заревел, молотя руками по скалам, из его пасти даже до города дошёл выворачивающий желудок запах могильной гнили. Из порталов в навь повалили новые существа, но на тех уже не оставалось трупов, и они оживляли целые куски скал, что превосходили по мощи и прочности любое тело, хотя и вселяться и двигать эти скальные громады было сложнее. Зато на Махаар стали надвигаться целые ряды небольших гор, а вместо снарядов летели разогнанные до оплавления глыбы и булыжники. Одну из крылатых — белую и худую с раздвоенными копытами самку — прямо в полете сплющило о громадный валун, треснувший о защитный купол.

В холодной ярости металлическая самка продолжила калечить себя, отсоединив от себя ладонь, державшую всё ещё активный глаз-излучатель, и обрубок направила на разросшегося нава. Выстрел незаметной глазу энергии поразил чудовище точно в мерзкую голову, от неё не осталось и следа… Только вот Морара не так просто одолеть! Уже в следующий миг с неразумным хохотом на плечах выросла новая башка, которую сам нав оторвал своей лапищей и швырнул в гущу крылатых, что оказались либо смяты трупным ударом, либо забрызганы вонючей смесью из червей и отбросов, которой разлетелся изуверский снаряд. Эта отравленная жижа могла бы свалить дракона одним своим запахом, если бы к тому же не въедалась в шкуру и не разлагала всех попавших под её брызги заживо.

К повелителю навов, тем временен, подлетела чёрная птица, что держала в когтях сверкающий магией амулет, но Морар остановил её своим телекинезом и бросил на скалы. Тем не менее, этого подлета хватило, чтобы отвлечь существо. Чёрная драконесса с алой прядью подобрала оружие его союзника и обрушила всю мощь аннигилирующего жезла на нава. Эту атаку, разрывавшую саму структуру его собранной вокруг себя плоти, дух уже не смог отразить, всё его тело распалось, а самка — вместе с другой, тоже чёрной — ринулись в портал, закрывая его за собой, чтобы предотвратить нападения новых навов. А с теми, что ещё оставались на поле, уже проще стало разобраться. Зелёная Тиамат и её самец с алой чешуёй, Кингу, смело вели войско мутаторов на вторженцев из иной вселенной, впавших в смятение от потери руководства и пути домой.

— Это Тьма победила ваших врагов! — Крикнул Ремфам тем драконам, что ещё оставались в Махааре. — Вот кому вы обязаны жизнью дважды! Вот кому нужно вам поклоняться!

Маррут, убедившись, что город теперь вне опасности, и войска хаосистов почти закончили добивать разбитых противников, повернулась к трёхрогому самцу… и выстрелила уже в него из своего обрубка лапы.

— Хаосисты и Тёмные не поклоняются подлецам, — рыкнула она обгорелому и безжизненному пеплу Ремфама.

— Да уж, так ослабить Махаар перед сражением! — Согласно выразилась за всех золотистая Ушумгаллу.

— Но, с другой стороны, он и помог нам… — Задумчиво наклонил рогатый широкий лоб Годель. — Частично.

— Маррут! — чёрно-белый самец тут же кинулся к любимой самке, приземлившись прямо перед ней и захватив в объятия крыльев. — Зачем же ты так с собой…

Серебристая грустно, но счастливо улыбнулась, зарывшись носиком в мех на шейке Варшана, поглаживая его по спинке целой передней.

— Мы спасли их… от Тьмы и от Нави, — Маррут счастливо прикрыла глаза, радуясь живому теплу своей половинки.

— Зачем спасать от Тьмы? — Анепут возмущённо подняла уши и оскалилась выходке Маррут. — Она помогала вам спастись, а вы её так благодарите?

— А её собственный грубый налёт на город? — Припомнила оскорбление Намиры и недавнюю эпидемию чёрная рогатая виверна. — Будем считать, что мы квиты. Пусть присылает кого-то вежливее Армы и добрее Ремфама.

— Зачем вообще присылать кого-то? — Маррут добавила, не открывая глаз и не теряя улыбку. — Пусть каждый ищет свою волю в себе, если она благородна и не вредит окружающим. Объединение в Тьме лишит вас уникальности.

— Ничего не лишит, а только добавит… хотя Ремфама мне и не жалко, — Анепут с сомнением посмотрела на его обожжённые перья.

— Добавит религиозности, — приоткрыв глаз, Маррут обвила кисточкой Анепут под голенью задней.

Виэнель положила нос на крыльевое плечо Маррут.

— Религии не будет. Бояться тебе нечего. Даже гнева за Ремфама: если он настолько коварен и ушл, то лишь сам виноват.

* * * Утгард, Дворец Сталагмитов. * * *

Инанна, которой больших трудов стоило уже во второй раз примирить враждующие стороны, устало нахохлилась на своём троне, не без гордости любуясь главным залом Дворца Сталагмитов. Кажется, впервые со времён постройки здесь собралось столько народа: Герусет опасалась предателей и восстаний, а нынешняя сар-волод просто ценила уединение в своём жилище, предпочитая решать вопросы государства в Квадратном Доме. Общий враг в мордах деструкторов и пришельцев объединял разрозненные группы, но как держать Нашар в целости теперь, когда навы считаются изгнанными? Рыжая повернула рогатую голову к Зорату: о, тот так и оставался спокойным, хотя и без вечной ухмылочки. Значит, и он в этот момент находился лишь на стадии генерации плана, а не его воплощения. Тиамат и Намира сидели на полу у боковых стен друг подле друга — с дипломатическим улаживанием взаимных колкостей справились сами. Зато сар-гачтарь Зерая подозрительно наблюдала за Варладом, то ли ожидая чего-то от него, то ли сама поджидала удобного момента.

Первой решила говорить потрёпанная при осаде Махаара Маррут, вышла на середину зала, обращаясь к Инанне и остальным:

— Мне приятно, что меня принял Нашар, хоть и не целиком, — с грустной улыбкой она посмотрела на свою отсутствующую ладонь, — поэтому я сдержу своё обещание. Во первых, я осмелюсь предложить тебе, сар-волод, усовершенствование фортификаций Утгарда на случай, если кто-то вздумает его осаждать как Махаар, — сев для удобства по-собачьи, серебристая подняла обрубок вверх и с его помощью отобразила над собой голограмму города с добавленными к нему внешними стенами. — Более подробные чертежи этого и всего последующего я передам сарам. Во-вторых, для того, чтобы ваша экономика меньше зависела от энергии душ, предложу их вовсе не использовать как чистое сырьё, когда их можно инструктировать на выдачу малого, но постоянного потока энергии. Это окупится на долгом сроке, а при комбинации достаточно большого количества душ они будут выдавать поток нужной мощности.

— Но тогда они будут заняты лишь этой инструкцией и не смогут производить полезные действия помимо подпитки, — возразила Зерая, распахнув крылья. — Разум умершей души ограничен.

— Для инструктирования существует альтернативный способ, более сложный, но более ёмкий. Внутри структуры кристалла существуют мелкие решётки, — Маррут принялась иллюстрировать голограммами свои слова. — Обычно вы их используете лишь для заполнения энергией и информацией, однако если энергия будет течь по определенным, согласованным с решёткой направлениям, то поддерживать такие потоки будет проще, ведь они нашли «русло». Далее остаётся лишь собрать переключатель — перекрывать одним потоком энергии другой. На таких переключателях можно производить расчёты, контролировать маготехнику, а если «накрутить» большое количество базовых элементов, то и воспроизвести разум, достаточный для обработки инструкций.

— Я представляю, о чём она говорит, — неожиданно для себя приподнялся Александр. Нахальный робот, хотя и откатил старания Тьмы в Махааре (впрочем, сам Варлад бы предпочел налаживать отношения заново и вежливее, ошибок даже Воплощениям не избежать), подарила Тёмным… магический аналог электроники. Надо было самому додуматься! — Единственное, если я правильно понимаю технологию, модули памяти лучше делать из обычных информационных кристаллов. А для какой-то «правополушарной» работы, вроде искусственного интеллекта, души заменить не выйдет ещё долгое время. Но показанный способ для процессора идеален. Лучше, чем кремниевые пластины… — черношёрстный осёкся, встретив непонимающие взгляды. Однако Намира приободрила его, встав рядом:

— Он будет вам полезен, поможет всем нашаранам улучшить техномагию. Я его не зря подбирала. И знания, и близость к Многоликой Тьме. То есть, по вашему, к Хаосу или собственной воле, — кивнула драконесса Тиамат и Зорату. — Если вы все подразумеваете за разными словами одно и то же, зачем враждовать и спорить?

— Если бы всё было так просто, как ты хотела, — тихо пробормотала Инанна, подпирая щеку лапой. — Но будет лишь так, как я решу. — И добавила громче во всеуслышание: — Спасибо всем вам за помощь в предотвращении угрозы деструкторов! Я чувствую, что мой народ силён. Теперь, когда относительно, хотя и не полностью, спокоен Нашар, не отправиться ли нам дальше вглубь материка, за хребет Кейтегор? Земли, завещанные нам Аменемхатом, — огненная расправила крыло вверх, указывая на величественную фреску, — ещё не освоены и не завоёваны! Нас ждут их чудеса и богатства!

Зорат, наконец, улыбнулся залу.

Глава четвёртая: Охотница за артефактами.

* * * Нашар, деревня Ликдул. * * *

Когда раздался тихий скрип, юный Алгамир оторвался от протирания пыли — уборка совершалась им без применения магии из-за запретов строгого наставника. Светло-зелёный дракончик с более тёмными гребнем и пластинами посмотрел в сторону отворившейся двери.

На пороге стояла высокая фигура, закутанная в серый плащ с капюшоном, полностью скрывающим морду гостя. Впрочем, Алгамиру были прекрасно видны мохнатые белые лапки, белый пушистый хвост и покрытые перьями белоснежные крылья, просунутые между подкрыльным и покрывающим слоями плаща, так что он сразу узнал этого Тёмного — точнее, эту Тёмную.

— Добрый вечер, госпожа Катайла, — негромко сказал он.

Самка сняла капюшон и улыбнулась дракончику, хотя взгляд её небесно-голубых глаз оставался необычайно печальным и сострадательным. Алгамиру было всего шестнадцать лет, когда его ещё не до конца оформившийся рассудок попал под влияние навов. Юный дракон из рода чешуйчато-рогатых, чья уважаемая семья держала в своих когтях несколько прибыльных трактиров, неожиданно сбежал от родителей и присоединился к деструкторам — касте-секте отколовшихся от Тёмных драконов, мечтающих разрушить Нашар по воле навов. К счастью для него, во время одной небольшой битвы Алгамир попал в плен, а позже его приютил техномаг по имени Агнар, не желая, чтобы ещё не подросший драконёнок, связавшийся с дурной компанией, заплатил за свою ошибку душой. Агнар же взял на себя обязанности по «перевоспитанию» неудавшегося деструктора. Результаты пока выглядели достаточно обнадёживающими, но средства Агнара были Катайле более чем не по вкусу. Рога Алгамира спилены едва ли не на половину, перепончатые крылья юного дракона крест-накрест сцеплены цепями, в свою очередь те крепились к крюкам, которые пробили кожу крыльев, передние лапы его закованы в кандалы, соединённые длинной цепью, а магическая аура всегда выглядела очень истощённой. И, тем не менее, он часто улыбался и смеялся, особенно если чувствовал на себе взгляд Катайлы. С чем это связано — самка старалась не думать, хотя иногда её и посещали странные мысли о причинах такого поведения, ведь крылатый довольно редко бывал в таком состоянии, когда Катайлы не было поблизости.

— Привет, Алгамир, — просто сказала она в ответ уже на его улыбку, приятно изменившую зелёную мордашку. — Где твой хозяин, наверху? У меня для него кое-что есть.

— Улетел по делам, госпожа Катайла. Но он приказал мне расплатиться с вами, — разговаривая, Алгамир продолжил протирать тряпкой деревянный прилавок, за которым он находился большую часть своего времени. Нижний этаж дома Агнара во многом походил на обнищавшую таверну — кроме прилавка, за которым находилась небольшая комната Алгамира, тут расположились ещё несколько круглых столов, по большей части заваленных книгами, кипами бумаг, какой-то рухлядью, отработанными магическими камнями, старыми латами и даже различными механизмами. У лестницы, ведущей на второй этаж, стоял забитый всякой всячиной шкаф, а сиденья неудобных кресел, выставленных у стены до самой двери в уборную, были завалены всей рухлядью, не поместившейся на столы или в шкаф. Впрочем, самого Агнара такой беспорядок не тревожил.

— Он разрешал тебе использовать магию? — Катайла немного подняла одно ухо, интересуясь судьбой Алгамира, наблюдая за его довольно скучным и долгим для привыкших к чародейству существ занятием.

— Только ненадолго, госпожа, — Алгамир поднялся на задние, чтобы дотянуться до верхних полок, заваленных маломощными артефактами, которые Агнар не производил сам, считая лишней тратой своих энергии и таланта, но скупал для перепродажи.

Хмыкнув, Катайла подошла к прилавку. Расстегнув крючки своего плаща, она запустила лапу в крепившейся на специальный ремень вместительный мешочек, откуда достала золотой треугольник с чёрным кольцом внутри. Вещь излучала достаточно сильное магическое свечение, из-за которого треугольник казался даже не золотым, а зеленовато-фиолетовым. От воздействия энергии артефакта белая шёрстка Катайлы встала дыбом, а светло-серая грива едва заметно зашевелилась.

— Интересная, да к тому же мощная магическая штука, — раздумчиво проговорил Алгамир, оставив тряпицу на полке и возвращаясь к прилавку. Чешуйчатый протянул скованные лапы и взял треугольник, после чего стал крутить его, внимательно рассматривая со всех сторон. — И дорогая. Подождите, сейчас я вам заплачу.

Позвякивая цепями на крыльях, он наклонился и убрал треугольник в небольшую деревянную коробочку, после чего залез под прилавок и стал шарить там. Катайла при этом отвернулась — она не любила смотреть на крюки, выпирающие из его крыльев. Впрочем, Алгамиру они совсем не мешали, он к ним уже привык, поскольку из рядов деструкторов его вытащили без малого две недели назад. Кстати, совсем недавно ему исполнилось восемнадцать лет, и он получил в честь дня рождения великолепный подарок — с него сняли ножные кандалы.

— Вот, — услышала Катайла его голос, а затем — стук высыпанной на прилавок горстки мелких кристаллов, служащих денежной единицей Нашара. Точнее, служили не они сами, а энергия, заключённая в них. И этой энергии Катайла сегодня приобрела достаточно много: видимо, цена артефакта действительно была огромной. Пока Алгамир переставлял коробочку с артефактом, она направила на кристаллы свою ауру и большую половину развоплотила, сконцентрировав в своём «карманном измерении», позволяющем в любой момент восстановить энергию предмета в сам предмет. Оставшиеся кристаллы Катайла собрала на ладонь и сыпанула в единственный внутренний карман своего плаща, для этой цели и предназначенный.

Как раз тогда, когда она проделывала эти действия, дверь отворилась вновь и раздалось громкое цоканье. В дом вошёл ещё один Тёмный, но какой! В отличии от большинства что чешуйчатых, что мохнатых драконов, имевших вполне обычный окрас, этот обладал синей шерстью и синим оперением, однако грива у него была с красными полосами, длинный пушистый хвост тоже имел красные полоски… Но самым примечательным в его виде был даже не окрас, а красные копыта вместо стоп. Такие мутации в Нашаре никогда не происходят просто так — кажется, Агнар заплатил ими за свои познания в техномагии.

— А, моя девочка, ты уже вернулась! — приветственно распахнув крыло, воскликнул он, увидев Катайлу. — Алгамир, мог бы встретить нашу дорогую гостью как полагается! Где накрытый стол, а?

— Я сейчас всё сделаю, хозяин, — склонился в поклоне Алгамир. — Я просто платил ей за новый артефакт.

— Так ты что-то принесла? А ну-ка, Алгамир, давай его сюда!

Без церемоний спихнув с ближайшего стола какой-то металл и бумагу, он хвостом обвил и пододвинул стул сначала для Катайлы, а затем для себя. Пока из кухни, куда побежал Алгамир, доносились радующий уши звон и стук посуды, Агнар открыл коробку и вытащил треугольник. Секунду его красные глаза разглядывали артефакт, а затем неодобрительно взглянули на Катайлу:

— Юго-восток? Я сколько раз говорил тебе не соваться туда?

— Прости, — Катайла опёрлась на стол передними лапами, выпуская когти, — но магические артефакты трудно найти у стен Утгарда! А на севере…

— А на юге лежат разорённые деревни и обглоданные кости! — фыркнул Агнар. Катайла улыбнулась лёгким оскалом в ответ:

— Я не боюсь опасностей.

— Ещё бы! — Синешёрстый техномаг отвернулся со вздохом вбок, тряхнув гривой. — Ты постоянно влипаешь в приключения по самые ноздри! Когда-нибудь мне придётся тебя за это убить!

— Обязательно, но ведь это произойдёт не сейчас? — усмехнулась Катайла, но вдруг снова посерьёзнела. — Ты можешь определить, что это такое?

— Явно техномагическая штука, причём старая, я даже её возраст точно определить не могу, — Агнар покрутил треугольник в лапах, потрогал когтем центральное кольцо. — И она мне не нравится. Где ты её взяла?

— На болотах… — Катайла приподняла передней лапой полу плаща, на которой ещё оставались незатёртые следы тины. Агнар сдвинул брови и сузил зрачки:

— Юг. Болота. Ты совсем с ума сошла?

— Ты знаешь, у меня особый нюх на такие штуки, — Катайла коснулась пером кончика своего носа. — Разве я виновата, что он привёл меня на юг? И ещё — разве бы было лучше, если бы такие артефакты попадали в лапы к деструкторам?

— Главное, что они попадают в лапы тебе… — устало проговорил пушистый дракон.

В этот момент Алгамир вернулся с кухни, неся в лапах деревянный поднос, на котором лежали аккуратно порезанные куски мяса. Поставив поднос на столешницу, юный дракон преклонил колени перед своим хозяином. Агнар кивнул, взял один мясной ломоть и кинул в лапы дракончику:

— Возьми и оставь нас.

— Благодарю, хозяин, — кивнул Алгамир. Забыв про гигиену, он в обе передние схватил кусок мяса и быстро ушёл в свою комнату, провожаемый взглядом Катайлы.

— Ты слишком строг с ним, — проговорила она, когда крылья дракона скрылись за стеной. — И когда ты снимешь с него эти цепи?

— Тогда, когда он окончательно очистится от своей ереси, — фыркнул Агнар, подхватывая мясной ломоть и отправляя его в пасть. — Не так уж и часто удаётся вернуть ко Тьме от разрушительного Хаоса деструкторов. И мне хотелось бы не просто возвратить паренька, но и удержать.

— А тебе не кажется, что он уже забыл о навах? — Катайла даже не думала притрагиваться к пище, несмотря на долгий полёт на охоту за артефактами и к лавке скупщика. Всё же драконы предпочитали есть один раз в день, что не отменяло менее плотных перекусов, а Катайла по дороге к Агнару успела заглянуть в небольшую таверну, где потратила остатки своих запасов на приобретение комнаты и вкусного ужина. К слову, у неё имелось своё жильё, но на время своих путешествий Катайла уступала его двоюродному брату Равлаксу, а сама снимала комнату.

Агнар заметил, как неохотно Катайла смотрит на пищу, но воспринял это лишь как нервную голодовку и настойчиво придвинул к Катайле тарелку:

— Возможно, но эти цепи позволяют мне не только блокировать его магию и физические силы, они же защищают его от зова навов. Я же сказал, я хочу убедится, что их яд покинул его разум.

— Ты часто забываешь сменить заклятия на этих проклятых крюках, — процедила Катайла сквозь зубы. — Его крылья начинают кровоточить и гноиться.

Агнар выгнул бровь:

— Это он тебе сказал?

— Я сама это замечала, — ответила Катайла, предпочитая умолчать, что Алгамир специально показывал ей на свои сцепленные крылья. — Так что советую тебе тоже повнимательней наблюдать за ним. Не хотелось бы, чтобы, освобождённый от деструкторов, он вдруг умер по твоей вине.

Агнар оглянулся на стойку и подался вперёд:

— Скоро я сниму с него кандалы, — негромко сказал он. — Только ему не говори.

— Хорошо, не буду, — белоснежная задумчиво наморщила мордочку. Наверное, она ничего не понимает в воспитании.

Они вернулись к ужину. Вернее, ел один Агнар, Катайла только из уважения взяла небольшой кусочек и стала лениво его пожёвывать.

— Так куда ты пойдёшь на этот раз? — вдруг спросил сине-красногривый.

— На юго-запад, говорят, там недавно нашли храм нава Баотаса, — не задумавшись, Катайла ляпнула. — Деструкторов в окрестностях уже перебили, я думаю.

— Она думает… — Агнар постукивающе перебрал когтями по столешнице, а его хвост заметно задёргался. — Почему ты не можешь не совать свою голову в пекло?

— Потому что в ближней зоне уже нет дорогостоящих и мощных артефактов. Ты же сам хочешь не всякого мусора, — Катайла махнула крылом на верхние полки, — а…

— Я хочу мира и спокойствия в Нашаре, но я не позволю, чтобы ты пострадала из-за этого, — перебил её дракон. — Обещай мне, что ты не пойдёшь больше ни на юг, ни на запад!

Драконица нахмурилась и взглянула в глаза самца, после чего вздохнула и коротко кивнула:

— Хорошо… Если я не пойду на юг или запад, то порыскаю за озером Ныр.

— Вот и ладно, — с видимым облегчением сказал Агнар. — Будь осторожна на своём пути.

— Раз ты так говоришь, то так и будет, — улыбнулась Катайла, вставая. — Тогда — до встречи, спасибо за угощение.

— Не за что. Буду ждать тебя с новой находкой.

Катайла вновь кивнула, после чего накинула капюшон и, элегантно взмахнув своим хвостиком, поспешила к двери. Когда она закрылась за её спиной, Агнар вдруг тоже поднялся, вышел из-за стола и стал разгребать свои бумажные горы. Наконец он выудил длинный свиток, развернув который, дракон увидел точно такой же треугольный артефакт, какой ему принесла Катайла. Хмыкнув, Агнар не спеша вернулся за стол и, удерживая бумагу одной лапой, вернулся к своему ужину. В глубине чёрных зрачков дракона вспыхнули искры интереса…

А добытчица тем временем летела по вечернему небу Нашара, стараясь для сохранения сил больше планировать, чем взмахивать крыльями. Двигалась она на юг, вопреки своему обещанию. Агнару хорошо рассуждать — техномаг без работы никогда не останется. А вот ей нужно как-то зарабатывать деньги на пропитание и оплату различных услуг. Что же ещё остаётся, кроме как полететь в самые опасные земли Нашара? В восточных регионах всё давно обшарено, никаких ценных артефактов не найти. А ведь у неё дар на поиски таких вещичек! И не важно, кто их создал — сами жители Нашара, прежние обитатели этой земли, навы — она почувствует их всё равно. Но важно то, что её находки позволяют ей спокойно жить и нормально питаться. И Агнара они радуют, пускай он и опасается, что в результате поисков Катайла может пострадать. Как будто работа бывает без риска!

Вспомнив о риске, драконесса поспешно огляделась по сторонам, но сгущающиеся сумерки ничего не таили в себе. Её мысли в этот момент перекинулись на Утгард. В столице недавно поймали группу деструкторов, готовивших покушение на сар-волода. И в, казалось бы, безопасных местах нужно соблюдать осторожность. В последнее время эти безумные твари наглеют и совершают нападения даже в тех районах, где их неминуемо ждёт поимка и казнь, поэтому следует быть особенно осторожной… Впрочем, кое-что для врагов у Катайлы имелось, только это «кое-что» она ни в коем случае не должна была показывать Агнару, а потому спрятала ЭТО внизу. Кстати, а вроде бы она уже летит над местом, где оставила свою находку! Нужно забрать! Резко снизившись, она слетела на землю и мягко приземлилась на все четыре лапы. Затем поднялась на задние и осмотрелась. Да, она на месте. Вот и магический след, хорошо различимый в сумерках: неподалёку от неё из-под тёмных широких листьев колючего кустарника лился фиолетовый свет. Сделав три шага влево, драконица нагнулась и вытащила из корней растения изогнутый клинок, посаженный на украшенную рунами красивую рукоять длиной сантиметров в двадцать. Взмахнув оружием, она любовно взглянула на лезвие и чисто ради проверки нажала пальцем на едва заметную кнопку. Рукоять немедленно раздвинулась, став раза в четыре длиннее. Катайла сделала шаг назад, снова взмахнув оружием. Как там её учили? Лёгкий шаг и резкий, сильный удар. Катайла не считала себя бойцом, но это копьё, найденное ею во время одного длительного похода, выручало её не раз: и в простых походах, и в битвах. Выкованное из металла, который в Нашаре не встречается, оно было необычайно прочным и обладало способностью накапливать энергию и испускать её в виде короткого, но мощного луча.

Сжав сложившееся копьё в правой лапе, Катайла вновь поднялась в небеса. Взглянув вверх, она на секунду забыла о своих мыслях и волнениях, так не вовремя залюбовавшись звёздами. О, как они красивы! Россыпь созвездий, одинокие светила, безликие и известные, получившие собственные имена. Катайла тайно разделяла мнение о том, что звёзды обладают собственным разумом, и даже считала — как и Агнар — что одни звёзды способны помогать определённым представителям драконьей расы, а другие, кому не нравится их владычество над Нашаром, способны и навредить. Вопрос только в том, какая звезда окажется сильнее сегодняшней ночью. Это верование, конечно же, немного смахивало на учение психов-сектантов хаоситов, но ей на этот факт было… всё равно. Перевернувшись на спину, Катайла взглянула на звёзды и попыталась определить, какие светят сильнее. Глупости всё это или нет, но при взгляде на звёзды Катайла вдруг осознала, что сегодняшняя ночь как нельзя лучше подходит для её похода. Сверкающая серебристая луна медленно выкатывалась из-за горизонта.

Вновь перевернувшись, она полетела дальше, упрямо держа курс на юг. Лёгкий ветер, дувший с севера, помог ей — самка поймала поток воздуха и полетела если и не быстрее, то с меньшими усилиями. Вот внизу протянулась какая-то деревня. Катайла не стала снижаться, наоборот, набрала высоту и облетела это место. У некоторых обитателей Нашара есть какое-то странное нетерпение к тому, чтобы над их домами пролетали, особенно в ночное время. Злятся, ругаются и кидаются боевыми заклятиями. А уж на юге точно не стоит никого провоцировать — близость диких мест многим драконам действует на нервы. Впрочем, вскоре селения кончились, и под Катайлой потянулись редкие леса и широкие поля.

Она находилась в воздухе уже несколько часов и её крылья начали роптать, когда внезапно драконица почувствовала что-то… Знакомое. Чуть уменьшив скорость, самочка снизилась, старательно прислушиваясь к этому чувству. Объяснить, что именно она почувствовала и как, Катайла навряд ли бы смогла. Это был неуловимый запах, по её телу пробегали странные мурашки, стремившиеся от хвоста до головы, какая-то особенная энергия, наполнившая её изнутри… Всё это она ощущала уже не раз, и знала, что означают все эти признаки. Самочка почувствовала след магического артефакта, пока ещё слабый и нечёткий, но видимый и способный послужить для неё путеводной нитью, которая окончится новой находкой. И наверняка эта находка будет очень дорогостоящей! Облизнувшись от предвкушения хорошей «охоты», Катайла решила приземлиться и пройтись пешком — она всегда так делала, стоило нащупать след. Лететь над неизведанной землёй ночью было бы верхом глупости, а её дар позволял чувствовать не только мощные артефакты, но даже и самые обычные магические кристаллы, заряженные другими драконами и утерянные ими. А их поиски лучше вести, находясь на земле — тогда кроме главной путеводной нити станут видны и «ниточки» слабых артефактов. Да и крыльям следовало дать отдых, они уже начинали ныть от усталости.

Окончательно решив для себя, что прогулка пешком не помешает, Катайла снизилась и мягко опустилась на землю. Вокруг уже стояла настоящая ночь — тёмная, немного прохладная, с лёгким ветерком, ночь, в которой только особое зрение Катайлы могло распознать ауру магических предметов. Воздух наполнился жужжанием ночных насекомых, тут и там Катайла замечала воспарившие над землёй искорки — безвредные светлячки спешили закружиться в своём ночном танце. По ним она и поняла, что оказалась у опушки густого леса, обрамлявшего эту часть Нашара и отделявшего землю драконов от ещё не освоенной территории. След магического артефакта, доступный только её зрению, вился прямо между деревьев, уходя в самую чащу леса — но это ничуть не обеспокоило драконицу. Она уже проходила здесь и днём, и даже ночью, правда, не забираясь столь далеко. Конечно, природа в Нашаре не слишком дружелюбно относится к драконам, но удивительный факт заключался в том, что этот лес отпугивал и тёмных существ, преобразованных навами, а потому был не опаснее, чем все другие леса Нашара.

Перед тем, как двинуться дальше по нити, Катайла села на землю, аккуратно отставив в сторону хвостик. Лес поднимался настоящей стеной, бастионом, крепостью. Во тьме деревья сливались, сплетаясь листвой и ветвями, из-за чего казалось, будто бы в них нет прохода. Идти по ночному лесу будет тяжело, а переплетение крон не даст ей взлететь в случае серьёзной опасности, но не сидеть же здесь до утра! Да и копьё в лапе придавало Катайле известную долю уверенности. Она разомкнула его и пошла вперёд.

С первых шагов её лапки стали утопать в траве, густо разросшейся по берегу неглубокой речки, обтекающей лес. По другую сторону речки поднимался кустарник, за которым начинались деревья леса. Немного подумав, Катайла не стала перелетать через реку, а вошла в воду, держа хвост на такой высоте, чтобы не замочить шёрстку. Плащ её намок, но Катайла не обращала на это внимания. Выбраться на противоположный берег оказалось непросто — хотя вода едва доставала ей до уровня колен, но лапы заскользили в грязи и самка едва смогла удержать равновесие. Речка, казавшаяся такой спокойной, внезапно захватила отставленную лапу Катайлы, словно пытаясь сбить её. Широко расставив передние лапы в стороны и на всякий случай расправив крылья, Катайла замерла на месте, пока течение вновь не нормализовалось, затем сделала шаг вперёд, вонзила копьё в землю, снова сделала шаг… Ей всё же удалось вылезти, и драконица несколько секунд отдыхала, сев прямо в траву.

— Лучше было бы перелететь! — устало выдохнула она.

Кое-как вытерев лапы об траву, самочка поднялась и осмотрелась. Провела коготками по путеводной нити, которая едва заметно дрогнула, сдвинутая её аурой, после чего взялась за неё, словно за поручень, и пошла вперёд, в сторону леса. Вскоре её лапки ощутили траву, нет, не просто траву — а густой и влажный мох, который под её ладонями сверкал голубыми и зелёными искрами. Катайла не сразу обратила на это внимание, но затем замерла и уставилась вниз. Мох оплетал могучие корни, как раз благодаря мху и видимые в темноте. Заинтересованная этим, Катайла взмахнула хвостом и с усилием провела им по мху; сине-зелёное свечение разлилось достаточно яркими вспышками. Катайла решила, что удача улыбнулась ей — благодаря свечению этого мха она сможет идти гораздо быстрее!

Держась теперь уже не сколько нити, сколько мха, позволявшего видеть землю под своими лапами и не спотыкаться обо всякие неровности, которых в лесу хватало с лихвой, Катайла вошла под настоящие лесные деревья, чьи иголки и листья сразу же скрыли от её взгляда звёздное небо. Стараясь ступать как можно осторожней, Катайла надвинула капюшон на голову для защиты от ветвей, которые могли бы поранить её мордашку, но идти продолжила. Мох постепенно ушёл в сторону, и Катайле пришлось вернуться к нити, идти по которой стало заметно тяжелее. Теперь же она то и дело спотыкалась об корни, кочки, упавшие ветви, да и вообще дорога была такой ужасной, что Катайла вскоре совсем запыхалась. Её плащ то и дело цеплял какое-нибудь дерево, а путь постоянно преграждали то пни, то рухнувшие стволы, перебираться через которые приходилось очень аккуратно, потому что невозможно было понять, что находиться по ту сторону упавшего дерева. Катайла даже позволила накопленной в копье магии вылиться в виде слабого свечения — энергия из наконечника уходила очень быстро, но что было поделать? Темнота в этом лесу присутствовала даже в магическом плане — потоки энергетики растений, которые и так Катайла воспринимала с трудом, казались слишком слабыми, чтобы хоть как-то помочь драконице в ориентировке, а животной энергии не встречалось. Поэтому можно понять облегчение Катайлы, когда путеводная нить вернулась на моховую дорожку. Воодушевлённая этим, она быстро зашагала вперёд — и очень зря так сделала, потому что внезапно её правая задняя лапа погрузилась в мох. Нет, не просто в мох — она почти без сопротивления ушла в холодную воду! Это произошло так неожиданно, что Катайла не удержала равновесие, оступилась и соскользнула с моховой дорожки. Вторая лапа тоже провалилась под воду, которая в одну секунду оказалась выше пояса провалившейся в ловушку драконицы. «Болото?!» — мелькнула в голове Катайлы пугающая мысль. Она расправила крылья, попробовала ими взмахнуть, но куда там! Размаха не было, а опереться ими никак не получалось. Тогда самочка стиснула зубы и попыталась успокоиться, хотя пахнувшая откуда-то снизу вонь застоявшейся воды подсказала ей, что она и вправду оказалась в болоте. Самоуверенно шагая по путеводной нити и положившись на мох, она даже не поняла, что попала втопкое место. И что же делать? К счастью, Катайла не выпустила копьё. Опомнившись, она взяла его в обе лапы и попробовала потыкать в землю перед собой. Убедившись, что земля не поддаётся, драконица положила на неё копьё и, используя его как опору, стала с трудом выбираться из ловушки. Её лапы и хвост тянуло вниз, но к счастью, крылья Катайлы были свободны, и самочка начала взмахивать ими, в буквальном смысле выталкиваясь из трясины. Медленно, нехотя болото отпустило её: самка дёрнула раз, другой, выдрала свои лапы из омута и последним отчаянным усилием вытащила хвост, после чего обессиленно повалилась на моховую дорожку, тяжело дыша. От её дыхания мох пригибался и вверх летели разноцветные искры.

— Вот вляпалась… — прошептала Катайла, измученно улыбаясь. Теперь, когда она выбралась, вся ситуация показалась ей очень смешной — надо же было умудриться так по-глупому попасть в переплёт!

Сев, Катайла с сожалением посмотрела на свой многострадальный плащ, подсвечивая его копьём. Выглядел он так, как и должен был после погружения в болото. Лапы, кстати, смотрелись не лучше — шерсти не видно под коркой грязи. Расстроенная Катайла гневно фыркнула, злясь то ли на свою неосторожность, то ли на обманчивую природу, встала и продолжила свой путь, на этот раз, правда, используя своё копьё для проверки мохового ковра. Обходя подозрительные места и стараясь находиться как можно ближе к путеводной нити, хотя она как раз и петляла над самым болотом, Катайла внезапно почувствовала под лапами твёрдую землю. Обрадованная этим, самка зашагала быстрее. На её счастье, вскоре она уже смогла подойти к нити — болото кончилось, и снова потянулся лес. Взглянув на небо, Катайла подумала, не взлететь бы ей, но решила, что таким образом она упустит нить, а потому придётся идти дальше. Её сверхчувствительное восприятие тоже имело свои ограничения, а после всего пережитого потерять след было бы вдвойне обиднее.

Продолжая свой путь, она не оглядывалась по сторонам, но знала, что лес вокруг неё жил своей жизнью. Шелестели листья, летали ночные насекомые, бродили совершенно не видимые во мраке ночи звери. Над верхушками деревьев с пронзительными воплями пролетали вапиты — ночные существа. Что-то или кто-то, пыхтя и спотыкаясь, прошелестел по кустам чуть в стороне. С ветки на ветку перелетела напуганная птица, гневно защебетала, ругаясь на разбудившего её лесного обитателя. А путеводная нить разгоралась всё ярче и ярче — и это значило, что Катайла приближалась к цели. В очередной раз взглянув на нить, Катайла решила, что ей идти ещё часа два, не меньше. И надо же — как раз в тот момент, когда она отвлеклась, за её спиной раздался негромкий стук когтей и тихое размеренное дыхание, но совсем не драконье. Почувствовав неладное, драконица быстро обернулась и сжала копьё в лапах, заставив его наконечник засветиться как можно ярче.

Медленно переставляя лапы, обитатель ночного леса вышел под свет копья. Это было мохнатое существо, несколько напоминающее волка, с четырьмя жёлтыми глазами и острыми длинными клыками, выпирающими из пасти; острые уши торчали вверх, между них примостились маленькие завитые рога. Глубоко вонзая в землю устрашающего вида когти, зверь обошёл Катайлу, не спуская с неё взгляд своих горящих глаз. Катайла поменяла позу, чуть раскрыв крылья и подняв хвост.

— Лучше иди своей дорогой, — без угрозы и без страха сказала она.

Зверь клацнул челюстями, зло и голодно смотря на Катайлу. Та внимательно следила за его движениями. Под шкурой чудовища можно было разглядеть мышцы, да и весь вид этого существа говорил о том, что он умеет охотиться на крупную добычу. Однако сейчас жертва не только не отступала, но и готовилась защищаться. Ещё раз сверкнув глазами и щёлкнув зубами, зверь исчез во тьме.

Катайла выдохнула и прижалась спиной к дереву. Уши и глаза подсказали ей, что зверь ушёл, но Катайла всё равно не сразу отлипла от дерева. Дело было даже не в страхе — просто она почувствовала, как её лапы будто бы обволакивает пушистый хвост самчика, а когда она удосужилась посмотреть на них, то увидела, что это пушистый мох обхватил её и притянул к стволу. Катайла испуганно посмотрела во тьму — хорошо хоть зверь ушёл, иначе бы сейчас она стала лёгкой добычей! Затем самка осторожно повернула копьё и разрезала моховые путы на боках и на левой лапе, затем сделала шаг вперёд и освободила вторую лапу. Извиваясь и рассеивая красивые искры, моховые щупальца тут же исчезли.

— Нечего было лезть ко мне, — через силу усмехнулась Катайла. Навряд ли этот мох представлял опасность, он просто воспользовался ей, как очередным деревом, но проверять, действительно ли он безвреден, не хотелось. Перехватив копьё поудобнее, драконица пошла дальше.

Чем дальше и дольше она шла, чем больше густел лес. Густел в буквальном смысле — кусты разрослись до невозможности, приходилось продираться сквозь них, а то использовать копьё, чтобы прорубать себе дорогу. Катайла подумала, что от неё слишком много шума, но попытка просто обойти кусты ни к чему не привела — путеводная нить оставалась в стороне, а терять её не хотелось. Пришлось сжать зубы, прижать крылья и идти дальше, орудуя копьём. Веточный купол над её головой не позволял самке даже перелететь заросли. Она настолько увлеклась своим прорывом, что не заметила, как земля ушла у неё из-под лап и драконица просто кубарем покатилась вниз, едва успев отставить в сторону копьё. Пробив своим телом кусты, ударившись обо что-то и пару раз выругавшись, Катайла врезалась в ствол дерева и заморгала, пытаясь прогнать искры из глаз. Весь мир покачивался, словно утлая лодка, которой играет море, и тёмные ветви, загораживающие небо, казались кружащимися в диковинном танце.

— Проклятие… — прорычала драконица, быстро-быстро моргая. — Вот ведь я криволапая!

Опираясь на копьё, она приподнялась и огляделась по сторонам, разыскивая утерянную нить. И совершенно неожиданно заметила, что она вьётся совсем рядом, ведя на чистое от растений место — то ли к выходу из леса, то ли просто на какую-то поляну, не разобрать. Катайла поспешила разгадать эту загадку — оказалось, магическая нить привела её на другую сторону леса, который теперь шелестел за её спиной. Катайле же открылся вид на залитое звёздным светом поле, поросшее высокой, в пол-роста дракона, густой травой. Катайла не спешила выходить из-за деревьев — сначала она старательно прислушивалась и принюхивалась, и лишь убедившись, что никакая опасность её не поджидает, решилась выйти на открытую местность.

Шагая по полю, драконица всё явственнее ощущала, что она приближается к своей цели. Её грива зашевелилась сама собой, тело ощутило знакомый прилив энергии, лапки буквально зачесались от ощущения, что ей осталось идти совсем немного. Наконец, она увидела, что путеводная нить, искривляясь, уходит в землю, из которой в свою очередь лилось ещё более мощное свечение. Удивительно, что глазам других драконов оно не доступно! Чувствуя, как её всю захватывает волнение, Катайла опустилась на колени перед свечением и осторожно вонзила копьё в землю. Копьё не ушло глубоко — раздался тихий лязг, лезвие соскользнуло в сторону, разбросав землю и открыв пластину какого-то металла. Воодушевлённая Катайла заработала быстрее, используя копьё как лопату — судя по всему, сегодня ей улыбнулась большая удача. Пыхтя себе под нос, она старательно раскапывала неизвестную пластину, уже не обращая внимания на грязь и землю, пока копьё вдруг не ушло под неё. Тогда Катайла сунула лапы под пластину и напряглась, приподнимая её. Магический свет ударил яркой вспышкой, не слепящей, но вызвавшей у Катайлы удивлённый вскрик — с такой мощной магией она ещё не встречалась. Подставив копьё под пластину, Катайла откинула её в сторону и направила наконечник на то, что она скрывала. В углублении в земле лежал подкововидный предмет с капсулой, соединяющей концы подковы и содержащей красную маслянистую жидкость.

— Интересно… — облизнулась Катайла.

Она вытащила из карманного измерения небольшой мешок, помня, что неизвестные вещи голыми лапами лучше не трогать. Осторожно подхватив подкову, драконица сунула её внутрь, а мешок в свою очередь убрала под плащ. Она не знала, что это за предмет, но Агнар с ним разберётся. Главное теперь добраться до…

Глухое рычание оборвало её мысли. Катайла обернулась и тут же вскочила с земли — скаля зубы, к ней шёл уже знакомый зверь. По его шерсти пробегала энергия и слюна стекала на землю, пока зверь обходил Катайлу. Драконица подняла копьё, но на этот раз зверь не исчез в лесу, а продолжил ходить вокруг неё. Катайла нахмурилась. Вообще-то она не хотела тратить свои силы на него, но раз уж он так напрашивается…

— Получай! — выкрикнула она и наставила копьё на зверя. Наконечник полыхнул зелёным: но вместо мощного луча вырвалась лишь слабая магия, скользнувшая по боку зверя. Тот коротко взвыл, отпрыгнул в сторону и снова повернулся к Катайле, магическая сила копья которой иссякла. Нахмурившись, драконица резко развернулась и взмахнула клинком, но зверь и не думал оставлять её. Злобно оскалившись, он кинулся на самку. Та положилась на копьё и резко ударила им — оружие резануло зверя по боку, но не остановило его, лишь сбило прицел. Катайла упала на спину, прижатая весом зверя, чьи челюсти клацали прямо перед её мордой. Разозлившись, она собрала силы на левой лапе и ударила ею в бок зверя, сбросив его с себя — заскулив, хищник перекатился на бок, но опять вскочил на лапы и обернулся к драконице. Та уже стояла на задних, отставив копьё и приняв угрожающую позу, спокойно рассматривая зверя, ожидая продолжения битвы. Зверь же начал медленно обходить драконессу, не спуская с неё глаз — он терпеливо выжидал момент для атаки.

Мысль взлететь даже не посетила Катайлу, так была взволнована драконица. Она ждала броска хищника, вся была поглощена этим ожиданием — и когда он снова кинулся на неё, самка, коротко вскрикнув, вонзила копьё в грудь зверя, и наконечник с отвратительным хрустом вышел из его спины. Чувствуя, как энергия покидает тело врага, Катайла схватила её и вобрала в себя. Затем она взялась обеими лапами за копьё и выдернула его из тела зверя.

— Ты сам этого хотел… — вздохнула она, обращаясь к поверженному врагу.

Вытерев наконечник о шкуру зверя, Катайла сложила копьё и перевоплотила его в энергию, убрав в карманное измерение: так Агнар его не сможет почувствовать. Взмахнув крыльями, драконица взвилась в небо, повернулась и полетела обратно, в освоенную часть Нашара. Мельком взглянув вверх, Катайла не смогла сдержать удивлённого возгласа — серебристая луна уже сошла с небосклона и звёзды потускнели. Это сколько же она проплутала в лесу? Ладно, самое главное, что её поиски и волнения полностью окупятся. Катайла не раз приносила Агнару подобные штуки, но лишь изредка ей попадались по-настоящему заряженные магией артефакты. А тут — вторая ценная находка за пару суток! Конечно же, Агнар будет разозлён на то, что она опять его не послушалась, но какое это имело значение? Пусть сколько угодно скалит зубы и мотает хвостом, главное, она оказалась права — на юге действительно можно найти что-то стоящее!

Вскоре потянулись уже видимые ею поселения. Катайла теперь летела быстрее — не нужно было следить за всеми отклонениями путеводной нити, а на едва заметные искры она уже не обращала внимания. Что ей от слабеньких магических камней, если у неё в лапах есть такая находка? Воодушевлённая этой мыслью Катайла даже похлопала себя по плащу, ощутив под лапой твёрдость артефакта. Очень хорошо! Агнар щедро оплатит её труды, и даже сказать ему будет нечего, потому что где бы ещё он смог найти такой артефакт? А уж что он с ним станет делать дальше — это его дело, у техномагов есть свои заморочки на этот счёт.

Уже начинало светать, когда уставшая, но довольная Катайла опустилась перед знакомым домом. Войдя внутрь, она никого не застала — Алгамир спал в своей комнате, а Агнар, похоже, был наверху. Пройдя к стойке, Катайла убедилась в правильности своих подозрений — она увидела, что чешуйчатый дракон почивал в своей кровати, подложив лапки под голову и держа крылья полурасправленными. Прерывать его сон не хотелось, потому Катайла отошла к столам, так и заваленным бумагами Агнара.

Выложив мешочек с артефактом на столешницу, Катайла от нечего делать стала перебирать листы, благо света восходящего солнца хватало на то, чтобы разбирать витиеватые символы. Катайла, как и многие другие драконы, читала не столько ради знаний, сколько ради красоты самих надписей. Но тут самочка заметила кое-что интересное и быстро отошла к окну, держа листок в лапах. На листе была нарисована схема. Свежая схема, нарисованная от лапы, но при этом вполне узнаваемая. По крайней мере, в одной части — в той, где располагался треугольный артефакт, который она принесла накануне. Надписи под чертежом несли такой смысл, от которого у Катайлы шерсть встала дыбом.

— Удивительная вещь, да?

Стук копыт заставил Катайлу обернуться. Агнар, пройдя мимо застывшей драконессы, развязал мешочек и стал рассматривать артефакт.

— Зачем он нужен? — спросила драконица.

— А ты не читала? — оскалился Агнар. — Это оружие против деструкторов и их хозяев.

— И ты намерен его создать? — Катайла недоверчиво оглядела хитрую морду техномага — что-то он всё же скрывал…

— Я его уже создал. Эта часть, — он помахал артефактом. — Мне не нужна. Но я найду способ её применить.

— А госпожа Инанна знает о твоих планах? — Упомянула Катайла правительницу Нашара и сар-волода Утгарда.

— Нет, но ей и незачем знать про то, чем я занимаюсь в своём доме, — спокойно сказал Агнар.

Катайла взмахнула листком:

— Ты создаёшь оружие! Магическое оружие!

— Тс-с-с! — приложил палец к морде дракон. — Не кричи, Алгамира разбудишь.

Катайла гневно фыркнула и кинула дракону под копыта листок. На нём была нарисована странная вещь, какую Катайла в жизни не видела. Зато подписи разъясняли и все составные части оружия, и его возможности. Широкий ствол, удобный изогнутый приклад, молоточек спускового крючка, трубки, тянущиеся от вмонтированных артефактов, направлявшие их энергию и конденсирующие её на одном магическом кристалле. Собранную энергию можно было выпустить мощнейшим лучом, который спокойно мог прожечь сталь, камень и плоть. И сделать это можно на гораздо большем расстоянии, чем ударяя клинком или тратя собственную энергию…

— Эта штука убийственна! — воскликнула Катайла, прижимая ушки. — Зачем она тебе? Ты собираешься воевать с деструкторами и навами в одиночку?

— Нет, но я собираюсь защищать свой дом. Пойми, Катайла, времена меняются. Скоро наши силы уступят место нашему бессилию, — передней лапой Агнар поднял чертёж, но его запястье перехватила ладонь самочки:

— Тебе нужно показать это оружие Инанне…

— Чтобы она разнесла меня на куски? — усмехнулся Агнар. — Я не в столь дружеских отношениях с нею, хотя мы оба и были наказаны за наши силы и знания, — с этими словами он кивнул на свои красные копыта. — Жаль, конечно, что мне приходится разговаривать с тобой об этом. Я надеялся, что ты не узнаешь.

— Мне нет дела до твоего хобби, — фальшиво улыбнулась Катайла. — Просто оплати мне находку и всё.

— А с этим заминка… — прорычал дракон. — Я же говорил тебе не соваться на юг.

Он медленно направился к Катайле. Та почувствовала неладное и скорее инстинктивно, чем по желанию, выхватила копьё. Агнар замер, оценивающе рассматривая наконечник.

— Ах, так вот до чего дошло… — с разочарованием проговорил он. — Ты боишься меня? Думаешь, что я могу тебе навредить?

— Нет, но мне кажется, что ты не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал о твоих делах, — нахмурилась Катайла.

— Так и есть, — кивая мордой с длинной пастью, Агнар отступил от лезвия копья, неспешно пятясь на четырёх. — Я разрабатываю эти вещи не для Инанны с её замашками тирана. Её глупая позиция приведёт Нашар к гибели.

Катайла, напротив, рефлекторно шагала вперёд, по-прежнему держа Агнара на кончике копья:

— А я думала, что ты с ней в дружеских отношениях. Ты же имеешь допуск во дворец?

— К счастью, я избегаю посещать Утгард чаще, чем требуется! — хмуро заметил дракон. — Мне как-то не улыбается провести несколько часов привязанным к кровати.

Он медленно обошёл её. Катайла, наблюдающая за самцом, немного успокоилась и сложила копьё, убрав его под плащ. Тем не менее, она была настороже.

— Ты хочешь скрыть свои изобретения от Инанны?

— Это не только мои изобретения, — Агнар уклончиво намекнул на создателей отдельных деталей. Но Катайлу вовсе не это интересовало:

— И всё же? Зачем тебе все эти артефакты? Ты создаёшь оружие для нападения на навов? Или…

— Оружие? — Агнар добродушно улыбнулся. — Нет, что ты. Это средство защиты, Катайла.

— Да неужели? — Самочка прорычала с сарказмом. — Взрывная плазменная магия создаёт отличные силовые щиты! Прочные и стабильные!

— Я плачу тебе за то, чтобы ты мне таскала магические артефакты, а не задавала глупых вопросов. Но если ты так хочешь… — Агнар за мгновенье сменил строгий деловой тон на доверительный. — Я тебе кое-что покажу. Но предупреждаю, эта вещь может тебя напугать.

— Напугать? — Протянула драконесса, ничуть не успокоенная нанимателем. — Я была в таких местах, которые тебе даже и не снились, Агнар.

— Согласен, — обладатель тёмно-синей шерсти и ярко-красных полос развернулся хвостом к Катайле и поцокал к задней двери, через которую вместе с самочкой вышел во двор. Катайла подняла голову, посмотрев на небо. Солнце уже разукрасило облака в золотые цвета, а ветер принёс пение проснувшихся птиц. Удивительно, что в такое хорошее утро они занимались столь странными делами, как подпольное производство оружия и его обсуждение.

— Только не подумай, что я собирался свергнуть Инанну, — сказал вдруг Агнар, встав на копыта и привалившись спиной к углу дома. — Просто ей пока не следует знать, что есть силы, которые могут быть… М-м-м, несколько сильнее её.

— Я не думаю, что ты решился бы затеять что-нибудь против госпожи Инанны, — Катайла решила так, поскольку Агнар не производил впечатление деструктора, максимум — пассивного противника режима. — Но я не могу взять в толк, зачем тебе скрывать это от неё!

— Я уже говорил тебе, что я стремлюсь защитить Нашар и его обитателей, — Агнар повернул морду на запад, где над деревьями еле виднелись искорки отсветов солнца на гранях гигантских кристаллов Дворца Сталагмитов, резиденции сар-волод. — А амбиции Инанны в последнее время направлены только на поддержание власти. Представь, что было бы, если бы она увидела эти разработки? Она поспешила бы использовать их против всех неугодных, а таких не мало, поверь мне.

— Своевольный? — Хмыкнула, наморщив носик, белогривая самочка. — Как бы она тебе перья не повыдёргивала…

— Не выдернет, — уверенно прорычал дракон. — О чём она не узнает, то ей не повредит. А ты ей не скажешь.

— Конечно же! — Катайла поняла, что лучше не злить самца, что был себе на уме, и хотя бы на словах лучше соглашаться. — Можешь не сомневаться в этом, Агнар — я буду держать язык за зубами!

— Я тебе верю, — оскалился дракон и сделал шаг вперёд. Его правая лапа совершенно неожиданно сжалась на горле самки, а левая врезалась ей в бок. Катайла согнулась пополам, чувствуя, как её обжигает пламя, сорвавшееся с синих когтистых лап. Дракон размахнулся и нанёс ещё один удар.

— Я же просил тебя не лезть на юг, — вздохнул Тёмный и прижал остолбеневшую от боли Катайлу к себе. Задыхаясь, та попробовала оттолкнуть его, но Агнар держал самку слишком крепко. Бок её нестерпимо жгло, в нос ударил запах собственного горящего плаща и палёной шерсти.

— Что… Ты… Делаешь… — простонала она.

— Ты слишком многое обо мне узнала.

Катайла дёрнула крыльями, размахнулась ими и нанесла удар. Агнар вовремя прикрылся собственными крыльями, но Катайле хватило его заминки, чтобы освободить копьё — оно упало на землю и со звоном раздвинулось. Катайла протянула свой хвост, пытаясь схватить его, но дракон с силой отбросил от себя самку и сам схватил её оружие. Прежде чем Катайла успела опомниться, он уже был рядом с ней и вонзил копьё в правую лапу самки, буквально пригвоздив её к земле. Та закричала и выгнулась, попытавшись ударить дракона задними лапами, но он выдернул копьё, развернулся на месте и без колебаний вонзил остриё в грудь Катайле. От ужаснейшей вспышки боли драконесса почти потеряла возможность соображать. Копьё с отвратительным звуком вышло из её тела, оставив после себя жуткую рану.

— Мне жаль тебя, — донёсся откуда-то издалека голос Агнара. — Но мне нужно тебе помочь. Я предупреждал тебя о том, что не стоит соваться на юг.

Катайла поползла вперёд. В голове стучала кровь, кровь, льющаяся из раны в груди. Пробитая лапа подкашивалась. Удивительно, но никакой боли она не чувствовала — просто слабость. И слышала лишь монотонное бормотание Агнара. Точнее, кажущееся монотонным…

— Удивительная штука — магические клинки. Не просто наносят вред, но и блокируют магию…

…Катайла приподнялась и расправила крылья, издевательские комментарии Агнара лишь подгоняли и придавали ярости.

— Ну, и куда ты улетаешь? Не надейся, что тебя спасёт медицина или магия. Это рану уже ничто не заживит, кроме… Остановись, Катайла!

Не слушая его, Катайла взмыла в небо. Через силу взмахивая крыльями, она полетела прочь.

Как долго она летела — Катайла не знала. Время растянулось в одну бесконечную секунду, кровь продолжала струиться по её шерсти и падать вниз, на землю. Наконец, силы полностью покинули её — перевернувшись через голову, самка полетела к земле. Упав, она несколько раз перекатилась кубарем и оказалась на спине. Подёрнутые плёнкой ничего не видящие глаза смотрели в небо, пробитая лапа была неестественно выгнута, кровь собиралась на шерсти. Умирающая драконица каким-то краем сознания отметила, что она лежит на том самом болоте, по которому шла ночью… Или не на том? Может, это была галлюцинация или… Или…

Катайла выдохнула и её глаза закрылись. Как бы странно это не звучало, но драконица и вправду лежала на земле болота, в котором чуть было не погибла прошедшей ночью — и в котором умирала теперь. Возможно, дать объяснение столь быстрому полёту мог бы обладатель лиловых щупалец, которые протянулись к ней и оплели Катайлу за лапы и крылья. Медленно они потащили её тело по влажным растениям болота, чтобы затащить в омут. Вода жадно чавкнула и сомкнулась над её телом, и над болотом установилась тишина и спокойствие. Лишь пятно крови на траве напоминало о том, что здесь произошло, но и оно быстро исчезло под покровом водянистого мха…

Агнар появился на болотистой прогалине лишь позже, хотя точно видел, что жертва его рухнула именно сюда. Опасливо приземлившись на выступающей кочке, он принялся, понося все известные звёзды, прыгать по сухим местам и отчаянно разрывать кусты, ища следы крови. И нашёл — целый кровавый след на влажный траве, тянувшийся к чуть колыхавшейся тинистой поверхности стоячей воды.

Никогда ещё Алгамир не видел своего вернувшегося домой хозяина в таком состоянии. Шатаясь, словно пьяный или околдованный, покрытый грязью и лесным сором Агнар подошёл к ближайшему столу и пинком перевернул его. Свитки и бумаги разлетелись во все стороны, в том числе и под копыта синешёрстного Тёмного. Рыкнув, дракон опустился на чудом уцелевший при этом взрыве ярости табурет и положил голову на лапы.

— Господин? — несмело спросил юный дракон, подойдя поближе. — Что случилось?

Агнар перевёл на него красные глаза, но казалось, что синешёрстный не видит своего слугу.

— Как? Что я не учёл?

— Господин Агнар… — Алгамир участливо положил скованную лапу на крыльевое плечо наставника. — Что произошло?

Дракон тяжело выдохнул, смыкая очи:

— Катайла. Она исчезла, испарилась! Я не думал, что… Что она сможет улететь!

— Улететь? — Алгамир нахмурился, и в голосе его послышались нотки пока ещё едва ощутимой злобы. — Что с ней произошло?

Агнар только отвернулся и постучал когтями по столешнице, оставив вопрос без ответа.

— Что с ней произошло?! — выкрикнул тогда Алгамир. Катайла всегда хорошо к нему относилась, всегда жалела этого юнца, поддавшегося грязному фанатизму деструкторов. Изгнав из него бред этих глупцов, Агнар для усмирения плоти и магии Алгамира заковал того в цепи, но Катайла всегда возмущалась таким жестоким «методом перевоспитания», что, естественно, расположило к ней юного дракона. И вот сейчас эта дракониха узнала о тайной жизни Агнара, вышла вместе с ним из дому… А в дом вернулся только один синешёрстный!

— Не смей повышать на меня голос, — прорычал Агнар, напряжённо поднимаясь с табурета. — Всё, что я хотел сделать — убить её…

Этой фразой Агнар чуть не умертвил чешуйчатого подмастерья:

— Уб… Убить?

— И воскресить с новой памятью при помощи найденного ей артефакта, — закочнил синешёрстный. — Я не думал, что она сможет улететь от меня, а уж тем более — исчезнуть!

— Вы… — Алгамир, пошатываясь, попытался распахнуть крылья, но скривился от боли. — Вы убили её?

— Её же клинком, — вздохнул Агнар. — Раны, нанесённые при помощи магии, сложно заживить, а я ещё и добавил собственной энергии. Боюсь, что она уже мертва, но её тело — я не…

Он не договорил. Алгамиру не помешали даже цепи — он переметнулся через стол и сомкнул свои лапы на шее Агнара. Под тяжестью дракона оба повалились на пол — Алгамир оказался сверху и воспользовался этим, чтобы сжать горло Агнара. Дракон заметался под ним, забил хвостом, красные глаза его выпучились… Внезапно оплёвший лапу Алгамира хвост резко дёрнулся, и чешуйчатый рухнул на пол.

— Да когда же ты поймёшь… — тихо промолвил Агнар, легко выпутывая лапу из обессиленных витков. — Я могу убить, но Тёмному я умереть не дам!

В синей лапе с красными когтями из карманного измерения проявилось недавнее приобретение — то, чем Катайла могла спасти сама себя от смерти. Но теперь приходилось спасать ученика, ещё не полностью исцелённого от вложенной деструкторами агрессии. Но, прежде чем начать реанимацию, Агнар принялся поспешно снимать с Алгамира все путы и цепи, не очень заботясь о сохранности его перепонок. Сейчас важнее оставить тело без инородных объектов и свежим, чем не повредить то, что всё равно отрегенерирует.

— Знал бы ты, как я тебя ценю… — Грустно протянул Агнар, распахивая дракону зубастую пасть и вкладывая под клыки алую капсулу, держа её за ручку. Агнар посильнее сжал её, и одновременно с этим сами собой сомкнулись и челюсти Алгамира, а жидкость из лопнувшего пузырька затекла в глотку чешуйчатого. Его тело стала обволакивать кровавая пелена, оседавшая на чешуе и особенно сильно — на порванных перепонках и над пропилами рогов, восстанавливая все повреждённые ткани. Сам техномаг же, ворвавшись в возвращавшуюся энергетику воскрешаемого крылатого, через подкововидный проводник ворвался в его душу, отыскал в ней память… стёр все последние сути. А потом, когда Алгамир уже почти очнулся, убрал из его воспоминаний вообще всё, связанное с Катайлой.

Как только медленно распахнулись аквамариновые глаза Алгамира, Агнар быстро откинул ненужную уже фиговину в сторону и, даже без необходимости врать и играть, участливо поднял юнца на лапы.

— Алгамир, сколько раз говорил тебе, не надо трогать неизвестные вещи без защиты… Мне пришлось снять с тебя все побрякушки, надеюсь, ты уже достаточно вменяем для этого?

— Р-р-э-э… — Алгамир мутным взглядом принялся осматривать свои свободные лапы. — А что это было? Что я трогал?

— Хрм… Ладно, наверное, кое-что вернуть всё же стоит, — по морде Агнара пробежала тень, и он вернул на удобно выставленные лапы дракончика кандалы. — Но свободу крыльев ты уже заслужил. Кстати, я их тебе подлечил, наслаждайся.

Ошарашенный Алгамир повернулся к распахнутым крыльям и, не веря глазам, погладил свою восстановленную перепонку:

— Господин… Спасибо!

— Отблагодаришь, если сможешь спокойно провести день без меня и не натворишь ничего, — копыта Агнара, догоняемые нервно расправленным хвостом, заспешили на второй этаж, где техномага ждала его секретная поделка, стоившая ему жизни его хорошей подруги… пусть даже Катайла сама не знала о таком к ней отношении Агнара. — А мне нужно отдохнуть. Давно не спал…

Глава пятая: Кому ты меня отдал?

Агнар не имел чёткого времени для бодрствования — день или ночь, без разницы — как и большинство нашарских драконов. Техномаг жил и работал тогда, когда заставало его вдохновение. Или когда организм решал, что пора вставать. Сейчас же, хотя слипавшиеся глаза подсказывали, что стоило ещё поваляться в постели, синешёрстный всё равно оказался разбужен горьким и бодрящим тёплым запахом любимого отвара из зёрен побуды. Агнар собрался поднять лапу, дабы протереть глаза — но его резко остановило что-то тяжёлое и крепкое, звякнув. Глаза распахнулись сами по себе, лишь на одном страхе. В полумраке комнаты подле кровати Агнара, обвешанного бывшим комплектом пут Алгамира, сидела низенькая самка в чёрном плаще послушницы Тьмы, сверкая из-под капюшона бирюзовыми глазами.

Агнар зло оскалился и мотнул хвостом. Мотнул бы, но только хвост его тоже был привязан к кровати.

— Ты ещё кто?!

— Как ты меня любишь, папа… — Подросток стянула с себя капюшон, приоткрыв малиновую, ещё не длинную из-за небольшого возраста гриву, и нежно-фиолетовую шёрстку. А потом, подмигнув, прихлебнула из кружки Агнара напиток из его собственных запасов. — Ты меня сразу узнал!

— Артара?! — воскликнул дракон, от изумления даже прекратив попытки освободиться. — Как? Я узнал, но… Как ты здесь оказалась? Ты же была в училище все эти годы!

— Мне удалось вылететь оттуда… — маленькая драконесса вздохнула с такой душевной тяжестью, как будто это стоило ей больших трудов. Меньших, чем находиться там! — Представь, папа, что было бы, если бы тебя заперли в узенькой башне и не давали вылетать, пока ты не растворишь свою волю во Тьме?..

Самочке, ещё достаточно бодрой, надоело пить остывший отвар, и несколько оставшихся глотков она с добродушным оскалом пролила Агнару между лапок.

— Ой… Я зря тебя связала, ты описался.

Дракон дёрнулся и нахмурился, но его сжавшиеся пальчики на передних показали, что он испытывает не только чувство злобы.

— Артара, я твой отец! Прекрати себя так вести! Отвяжи меня немедленно!

— Агнар, зачем ты меня им отдаёшь?! — самочка впрыгнула почти на живот своего отца, с голосом, задрожавшим от слёз, повторяя те же слова, что и когда-то давно, когда собственный отец отдавал её чужим драконам, не заботившимися о загубленном детстве. — Зачем ты меня им отдал? — повторила детёныш, приподнимая передними морду Агнара за щёки.

Дракон нахмурился, скрывая свои истинные чувства. Он не мог выдержать взгляда этих глаз… Глаз, в которых сверкало то, чем он когда-то пожертвовал.

— Артара… Прости меня. Я не мог иначе. В те дни… В те дни я отдавал себя Нашару… — он клацнул зубами. — И совсем позабыл о том, что должен быть предан лишь тебе.

— А я всегда о тебе помнила… — Драконочка присела сбоку от отца, спрятав носик в крыльях. — И надеялась, что однажды ты вернёшься за мной и избавишь меня от моих мучений… От наказаний старших, от издевательств сверстников…

Подумав и вспомнив последнее, сначала Артара чуть не расплакалась, но потом сдержалась кое-как. А Агнар молчал, не смея ей ответить. Сердце дракона сжалось от душевной боли, он с трудом дышал, захваченный волнением.

— Я виноват перед тобой… Если ты можешь… Пожалуйста, прости меня.

— Почему ты понял это только сейчас? — Вскричала рассерженная дочь, спархивая с кровати и начиная рыться в вездесущих завалах: даже в личной комнате техномага присутствовали предметы его работы и прочий хлам. — Что здесь, в этой помойке, есть такого, что тебя затянуло?!

И тут, разворачивая когтями мебель, драконочка натолкнулась на раскрывшийся под напором тайный ящик. А из него прямо на лапу ей вывалился драгоценный камень, ярко горевший от наполненности энергией и информацией. И этот кристалл, не спросив разрешения, направил свою энергию в единственную точку, которую Артара не смогла бы защитить. Прямиком в её затуманенный разум…

Драконица открыла глаза. Яркий, но почему-то совсем не слепящий свет обволакивал её, даря ощущение безграничного… Счастья. Тепла, любви, заботы и защиты от всех напастей. А прямо перед ней сияли бесконечной добротой тёмно-синие глаза, драгоценными камнями сверкавшие на золоте солнца. Этот дракон, стоявший перед ней, расправил крыло, и не обжигающе, но тепло и по-родному прикрыл им Артару, даря ей свой ласковый свет. Ей бы хотелось иметь именно такого родителя… И хотя бы в собственном разуме эта мечта исполнилась. Всю ауру драконочки залило радостью и надеждой, а былая жестокость испарилась, как высохшая влага слёз на её ресницах. И в себя драконесса пришла уже полностью обновлённой…

Агнар, прорезав своим адским пламенем путы, со сторон растирал конечности, когда Артара пришла в себя.

— Пап… Что это было?

Смущённо прижавшись к дочери, самец слегка улыбнулся и погладил её гриву.

— Этот дракон тебя уберёг от меня, а я предал и тебя, и его… Но такого больше не будет. Я никому тебя не отдам… — он ткнулся ей в плечо мордахой. — Никогда.

Артара тоже прижалась к горячему телу своего отца и оплела хвостом его заднюю лапу.

— Ты так и не рассказал мне, кто он… — напомнила она сонным голосом. — И кто моя мама?

— Я расскажу тебе завтра. Когда ты проспишься… Маленькая проказница.

Мутант-техномаг осторожно встал и поднял её такое маленькое и лёгкое тело. Зевнувшая Артара поджала лапки и улыбнулась сквозь сон, когда отец понёс её наверх, в свою комнату.

* * *

Уже утром Агнар и Артара сидели за одним столом, разговаривая обо всём — прошлом и настоящем, о делах Агнара и о том, что переживала сама драконица за время своего «обучения». Синешёрстный чувствовал просто неописуемый стыд за то, что так легко отказался от дочери — и за то, что она пережила по его вине.

— Артара… — сказал он, положив свою лапу на её. — Прости меня. Я никогда бы не сотворил этого… Если бы знал, чем всё обернётся.

— И что бы? — Выражение морды дочери не изменилось. — Оставил меня у себя, пожертвовав Нашаром?

Лапа Агнара ударила по столу так, что столешница едва не треснула.

— Мне плевать на Нашар! Мне плевать на всё, даже на Инанну! — в гневе он раскрыл крылья. — Только ты! Для меня! Важна!

Внезапно двери в дом открылись, и в них появился Алгамир. Придерживаясь за косяк, он подошёл к драконам и… Замер, удивлённо смотря на Артару.

— Господин Агнар… что у тебя делает послушница Тьмы?

Артара тоже привстала, вглядываясь в морду светло-зелёного дракончика. Тот в Храме часто бывал, выменивал у Перены детали от какого-то пригородного собирателя… Вот, значит, как. Отец мог бы и сам появляться, навещать её… Но отчего-то предпочитал оставаться в стороне.

— Знакомься, Алгамир, — синешёрстный кивнул на драконочку. — Артара. Моя дочь.

— Носительница Вёдер на Голове и Любительница Безудержной Щекотки? — чуть улыбнулся тот, вспоминая свою первую встречу с Артарой, ещё в храме. — Я помню тебя. Ты так мило смотрелась с верёвками на лапках…

Артара оскалилась, её ушки встали торчком — на неё воспоминания о былых днях произвели совсем иное впечатление.

— Зато теперь никто больше не посмеет меня обидеть! И вообще, я могу хоть саму Тьму взломать! Есть старая герусетская пирамида к северу от Утгарда, меня туда посылали отчищать её от растений. Там, если верить Намире, она прячет свою прану.

— Ты сказала о пирамиде… — Агнар задумчиво постучал когтями по столу. — Так это сосредоточение энергии Тьмы?

— Именно, — кивнула драконочка. — И она ничем и никем не охраняется, раз деструкторы смогли к ней подобраться.

— Это очень интересно, — кивнул Агнар. — В тебе сразу видно мою хватку. Если Воплощения ещё не задумались над тем, как её обезопасить, то… Я даже не представляю, что там можно найти, но уверен, что слетаю я туда не зря!

— Только ты? — насупилась Артара. — А я как же?

— Учитель, ты знаешь деструкторов, — внезапно и Алгамир подключился к диалогу, возвращаясь с кухни с десертом из засахареных фруктов. — То, что они будут пытаться пролезть — не гарантия того, что Тёмные не выставили ловушек. Мои прошлые… друзья… не пренебрегают гасить ловушки собственными трупами. Я же постараюсь вам помочь более эффективно. Радина учила меня, как обходить самые частые хитрости Тьмы. В остальном тебе может помочь Артара — она долгое время жила со жрецами и знает, как они думают, даже если их не поддерживает.

— Дельные мысли… — поддел шпажкой Агнар один из мелких плодов. — Видимо, моё обучение даром не пропадает и пошло на пользу тебе. Но всё же мне не очень хочется подвергать вас опасности.

— Да, поэтому ты полезешь один и точно сгинешь! — чуть не выпустила когти в стол драконочка. — Нет, если ты оставишь меня на растерзание Алгамиру, я не скажу тебе, куда лететь. А держать его одного, без присмотра, слишком опасно для него же. Поэтому лучше нам всем вместе отправиться.

Тагирион задумался. Ламира бы не одобрила его решения… Но разве Артара уже не достаточно взрослая? Да и будет ли двум юным драконам безопаснее в пустом поселении, чем возле Тьмы?

— Уговорили, — вздохнул Агнар. — Надеюсь, вы изучили азы боевого применения праны?

Артара, нахмурившись почти оскорблённо, махнула на тарелку, заставив её содержимое совсем не сладко дымиться.

* * * Махаар. * * *

Тем временем далеко, в самом основании скалы, в которой был вырезан Махаар, к скрытой за разросшимися неухоженными кустами пещере подходила довольно странная (не по меркам хаосистов, конечно) мохнатая драконесса. Белошёрстая и серогривая, она бы обладала привлекательностью и даже милотой, если бы её внешность не искажали механический протез вместо правой передней лапы и целый ворох коротких щупалец, разраставшийся из груди, будто вживлённая в грудную клетку морская звезда. Появляясь в менее хаотичных городах, крылатая скрывала большую часть тела за тканью защитного плаща, но в данном месте не находила в этом смысла — по сути, даже проще слиться с местными жителями. К одному из них у этой драконицы по имени Катайла и имелось дело.

Она вошла в пещеру, освещённую тусклым светом очага, устроенного в небольшой нише с отвесным выходом наружу — природным дымоходом. Двухголовый чешуйчатый дракон каменисто-серого оттенка крупной, роговитой чешуи держал в лапах тонкой работы кулон. Одна голова преобразованного существа, судя по немигающему взгляду и исходившей от неё энергии, работала с инструкциями будущего артефакта, а другая уставилась на посетительницу своих чертогов.

— Столь милое создание нас посетило, — дракон оценил внешность пушистой даже несмотря на все искажения. А, быть может, и благодаря им… кто разберётся в путаной природе хаосистов. — Случай ли это или твоё намерение?

— Да, — Катайла ответила крайне расплывчато, мыслями погружаясь в своё печальное прошлое, которое послужило причиной и её трансформациям, и прилёту к кузнецу хаосистов. — Я многое слышала от своего… прежнего коллеги о твоём мастерстве, Вилидаретан. Твой талант в создании мощных и разумных артефактов без вероломного использования загипнотизированных душ.

— Загипнотизированные души ограничены, — высказалась «работающая голова» немного иным тембром, — по-настоящему разумными их называть нельзя.

— Зато наши артефакты, — другая голова настойчиво использовала в своём отношении множественное число, — разумны, потому что душа в них создаётся при помощи первоматерии. Эта душа изначально предназначена для существования в предмете, поэтому он имеет собственную волю.

— При последней схватке я… сломала копьё, — Катайла решила не упоминать того, что на деле её оружие отнял у неё противник, да ещё и проткнул им грудь драконессы так, что она еле выжила, — можно ли мне приобрести у тебя… вас новое? Я не боюсь вашей репутации подданных Хаоса, так как это всё лишь ксенофобия Тёмных.

— Зато мы бы поопасались твоей энергетики деструктора, — Вилидаретан мигом потерял всё напускное добродушие. — Ни мы, ни наши творения не намерены творить зло и разрушение.

Катайла хмуро нагнула голову, мысленно оскалившись на зародыш нава в своей груди. Пускай он спас ей жизнь, он же вполне мог её отнять. Уже отнял, если подразумевать нормальную, с подобием счастья жизнь. Драконице оставалось лишь говорить то, что она думала, без приукрас Тёмных или увиливаний хаосистов:

— Кто такие деструкторы, по-вашему? Это разрушители существующего порядка в Нашаре. Но это не тот порядок, за который стоит держаться. В какой стране живут Тёмные? У власти самодурка, которая не думает о безопасности своего народа и рада вести его на смерть, оставаясь в тылу. Её контролирует своевольный во всех смыслах кобник, который видит других крылатых лишь придатками собственного тела. Крылатые предоставлены сами себе и окончательно, бесповоротно испортились. В них нет добра, любви друг к другу. В них нет честности, взаимовыручки, стремления исправиться. За помощь они предают, потому что видят таких же предателей во всех и стремиться ударить первыми, не отличая искренних друзей от подлиз, желающих лишь использовать. Я ненавижу такой Нашар. Но чтобы построить новый, сначала нужно избавиться от старого.

— Инанна начинала точно так же, — более мудрая по виду голова закончила работу, и всё тело встало, погладив весело засиявший кулон. Заговорившая первой голова улыбнулась, а другая продолжила фразу. — Ей точно так же не нравился Нашар под контролем Герусет, когда собственные сограждане, сородичи, ни в чём не виноватые драконы служили лишь источником энергии для подпитки сар-волода. Инанна разрушила предыдущий Нашар, но новый не стал лучше. Это именно благодаря ей начали так презирать хаосистов, и это она дала свободу тем, кто не умеет ей пользоваться.

— Инанна действовала правильно, но не довела работу до конца, потому что желание власти оказалось сильнее, и она не захотела в корне менять традиции. Но время перемен настало, Вилидаретан. Если хаосисты не желают претворить их в жизнь, дело за деструкторами, — Катайла тоже залюбовалась только что созданным шедевром. Она чувствовалаартефакты с рождения, и видела, что этот гораздо… счастливее, чем замороченные творения нашаран. — Я бы тоже была счастлива иметь друга, подобного этому, — самка кивнула носиком на кулон. — Боевого товарища, на которого можно положиться.

— Видимо, тебе действительно нужен присмотр моего артефакта, — заключил Вилидаретан, подумав. — Я сделаю тебе копьё с тем условием, что ты не станешь разрушать всё подчистую. Иначе нечему станет меняться.

* * * Нашар. * * *

С тех пор прошло не так много времени, но Катайла уже чувствовала печаль Кесена — так она назвала своё новое копьё с зазубренным наконечником. Нападение на деревню для деструкторов было лишь обыденной зачисткой территории. Катайла никогда не любила сельчан, обычно более грубых, чем зверодраконы в городе, но сейчас она понимала причину их неприветливости — частые нападения убийц, к которым она сама теперь принадлежала. Так же как их лидер, долгое время живший среди врагов для лучшей слежки за ними, но, узнав о внезапной перемене в своей двоюродной сестре Катайле, сыграл свою смерть и прибыл к ней. Никто, кроме деструкторов, так и не узнал, что бывший сар-гачтарь Нашара — Равлакс — подрывал со всех сил благополучие собственного народа. И имел к этому все средства.

Наблюдая издали за деревней, уже затихавшей на окраинах под ленивыми лучами заката, Катайла переспросила Равлакса, перехватив оружие:

— Ты обещаешь, что не станешь их убивать?

— Незачем, — Равлакс материализовал в лапах причудливый жезл из зеленоватого металла, с навершием в виде массивного куба с непонятными знаками. — Дому со Звёзд нужны рабы, способные радоваться жизни. Многие стремяться стать ими добровольно, чтобы вечно испытывать его удовольствия. Мы оказываем этим Тёмным честь. Они перестанут травить Нашар своей ненавистью и научатся добру и счастью.

К укрытию руководивших операцией деструкторов прокрался массивный серый дракон с чёрной гривой. Только природная ловкость позволяла ему не шуршать громко листвой, а темень в зарослях позволяла кое-как маскироваться в просветах между редкими, но толстыми деревьями.

— Жители собрались на центральной площади. Кажется, у них какой-то праздник, судя по оттенкам аур.

— У тебя хорошее зрение, Карнинур, — Равлакс похвалил помощника, ведь для создания раздора вокруг лучше всего иметь дружную команду уничтожителей, способных помогать друг другу. — Присоединимся к этому празднику и преподнесём наш подарок. Можно перестать скрываться, влетаем со всех сторон и окружаем, только никого не убивать! — Дружелюбие было подкреплено грозно наставленным на чешуйчатую морду жезлом-булавой. — Баотасу нужны живые источники, если не хочешь сам его покормить!

— Конечно, мёртвые любовью не занимаются… — Ворча, дракон отвернулся и с мощным хлопком крыльев поднялся в воздух для короткого перелёта до широкого свободного пространства в центре деревеньки. Туда же слеталась вся группа деструкторов — немногочисленная, но способная. Равлакс ухмыльнулся, искривляя белые полосы на каурых щеках — жителей не придётся сгонять в одно место перед транспортировкой. Они уже собрались вокруг погребального костра, подожжённого совсем недавно, так что в нём ещё угадывались очертания умершего от ран самца. Настроение крылатых при этом, что странно, не было траурным, и их весёлость развеялась лишь с появлением грозно настроенных вторженцев, приземлявшихся на краю площади. Равлакс приблизился к собранию ближе всех, становясь на землю задними и в передних величественно сжимая свой артефакт:

— Вот хорошее доказательство того, что Тёмные безнадёжно испорчены, — обратился он громко к своим соратникам. — Они радуются смертям друг друга. Может, обрадовать их ещё больше, ускорив их собственную кончину?

— Не омрачайте память покойного! — Обиженно ответила серебряная чешуйчатая с такой же гривой, наверное, лидер сельчан. — Это был сильный маг и мудрый помощник, с ним наша деревня процветала. Даже после смерти он облагодетельствовал нас, раздав нам всё своё имущество.

— Да вы сами его и убили, разбойники! — Катайла не желала выслушивать чужие теории.

— Как бы мы убили такого миролюбивого крылатого и зачем? Мы ценили его и записали его последние слова, разве стали бы мы желать зла ему? — Драконесса подала Катайле глиняную табличку с настолько ровными отметинами когтей, что они воспринимались как оттиснутые на печатном станке. «Самая плохая жизнь лучше окончательной смерти. Любую жизнь можно исправить к лучшему, если стараться, трудиться и помогать друзьям. Но, потеряв жизнь, другую не получишь. Уничтожение не исправляет ничего, а лишь уничтожает возможность к исправлению.»

— Слова дельные, — скрыто усмехнулся Равлакс, — и мы поможем претворить их в жизнь. У вас всех есть шанс исправиться и перестать быть злобными и коварными Тёмными, получив вечное добродушие и наслаждение, — куб на воздетом вверх жезле распался на зависшие невдалеке друг от друга грани. Одновременно с этим на краю площади, словно вырезанная острым мечом, прямо в воздухе раскрылась широкая дверь, разрез в далёкую звёздную реальность, откуда повеяло сладкой и сладострастной энергией, за которую так любили своего нава его последователи.

Но прежде, чем загипнотизированные драконы повелись в ловушку, уже догоревший до обугленных, чёрных костей покойник встал посреди ревущего высокого костра. И произнёс мелодичным голосом самки:

— А мы доверяли тебе, Равлакс… Но ты сам подстроил кражу кристаллов и убил собственных караванщиков, верно? Отпусти хотя бы этих крылатых, быть игрушками навов это не то, что они хотят. А после мы с тобой спокойно поговорим.

— Маррут… — Равлакс не стал церемониться ни с противником Хаоса разрушения, ни со всем миром вокруг. Операция и так оказалась сорвана. Грани на разобранном кубе стали быстро и бессистемно менять свой порядок. Деструкторы, заметив это, в ужасе стали разлетаться, некоторые успели запрыгнуть в затягивающийся портал. Катайла крепче сжала копьё, прося его выставить как можно более прочную защиту. Только обалдевшие от нездешней энергии жители деревни остались стоять, пока Маррут закрывала их собственным щитом.

Вместе с порядком граней на вновь собранном кубе на миг изменились законы физики в сотне размахов от Равлакса. По всей деревне дестабилизировалась материя, потеряв само своё основание. Все частицы разлетелись жёстким излучением, в образовавшийся кратер со взрывным грохотом рванул воздух, заполняя вакуум.

Большая часть деструкторов со слишком слабой защитой и жителей вне защитного покрова создания Порядка стёрлись и аннигилировались вместе со всем поселением. Но на Маррут, не покрытой никакой защитой, это не отразилось, лишь сажа сошла с её сверкающих костей. Робот не тратил времени на уклонение от опасности, а сразу на запредельной для живых созданий скорости врезался в Равлакса, чтобы своей инерцией пробить его прочную энергетическую оболочку и разорвать тело, шинкуя его и его злобный артефакт между своих механизмов. Только Равлакс, задействуя жезл, не забыл одновременно нажать когтем большого пальца несколько символов на состоящем из множества прямоугольников кольце, надетом на указательный. Только Маррут до него долетела, как он исчез, телепортировавшись в неизвестном направлении.

Катайла поняла, что сейчас ей в схватке с этим монстром не выиграть, но, судя по речам Маррут, она не собиралась нападать сразу… Поэтому серогривая, вставая с ровной, будто отполированной, поверхности кратера, осмелилась дематериализовать своё оружие и задрать голову, раскрывая шею, показывая, что сдаётся.

Как ни странно, Маррут не стала добивать деструкторшу, а просто схватила и подняла, допрашивая прямо при шокированных жителях не сушествующего теперь посёлка.

— Зачем вы убиваете всех подряд, чего вы хотите добиться?

Катайла ответила противнице своего брата злобным рыком:

— Я убиваю Тёмных, потому что Тёмные убили меня! Даже для вас месть оправдана.

— Тебя убили жители этой деревни? — Маррут и сама догадывалась, что нет. — Зачем тогда ты мстишь им?

Катайла сильно задумалась — почему, действительно, она не начала со своего убийцы? Но при том машинально отвечала:

— Тёмных стоит истребить как явление. Это они любят жестокость, отравление красоты мира своей промышленностью и ненавидят даже друг друга, желая возвыситься над остальными, чтобы их унижать. Пока Тёмные существуют, будут страдать другие так же, как я.

— Я исправлю Тёмных, — заверила Маррут, ставя Катайлу на землю. — Не уничтожу, а сделаю их адекватными. Я уже начала это. Если же ты хочешь кого-то убивать, убивай неисправимых дурней. Поклонников Тьмы. Именно она и хочет сделать из крылатых жестокое воинство для своих нужд, абсолютно преданное себе и не имеющее своей воли.

— Ладно, — кивнула Катайла, воспользовавшись шансом отвязаться от сильного противника. Но Маррут продолжала столь же упорно вглядываться своими яркими сине-белыми глазами, резонно не доверяя. — Но не ожидай, что деструктор будет убивать твоих личных врагов только потому, что ты меня попросила.

— В новом, хорошем обществе тебя не будут воспринимать как врага, — Маррут кивнула на озлобленных драконов, не решавшихся подлетать к деструкторше лишь из-за присутствия неведомого и страшного механизма, — наоборот, ты станешь одним из героев, спасших крылатых от помутнения разума.

Катайла раздражённо дрогнула ушами:

— Это мне не нужно! Если бы я желала глупой славы, я бы ещё до всяких конфликтов подстилалась под ваше общество!

Секунду подумав, Маррут увидела на белошёрстой груди рану, заращенную вразнобой шевелящимися отростками контрастирующе-мрачного цвета:

— Я могу отделить тебя от этой гадости. Мои познания в медицине превосходят уровень на этом материке. Заодно и лапу залечу, при твоём желании, — указала костяным пальцем крыла на металлический протез Катайлы.

— В отличии от любого Тёмного, «эта гадость» спасла мне жизнь, — самка прикрыла щупальца крылом. Маррут сложила свои скелетные крылья:

— Как я понимаю, нав будет расти. То, что тебя спасло, позже может разорвать твоё тело. Не лучше ли поблагодарить за помощь и распрощаться со спасителем, пока он тебя не съел изнутри?

Прирощенный в грудь нав приятно погрел сердце. Копьё холодело в лапах, взывая к разуму. Катайла обещала подумать.

Глава шестая: Гуща Тьмы.

*** К северу от Утгарда. ***

Старания многих юных послушников постепенно пропадали даром — пирамида постепенно зарастала, покрываясь лишайниками и пока ещё относительно безопасными вьюнками.

Скорость восстановления природы поражала вернувшуюся к памятному месту Артару.

Алгамир и Агнар летели следом. Исцеленный от навского влияния юный дракон выглядел свежо и бодро: цепи и крюки с него сняли и раны телесные исцелили вместе с ранами душевными.

А внизу, под его крыльями, проносилась дикая и необузданная красота опасных лесов Нашара. Пушистый кустарник соседствовал с огромными деревьями, опутанными вьюнами от корней и почти до самых вершин. Их толстая старая кора была покрыта целыми колониями грибов, белый налёт покрывал их ветви, и гривой свисали розовые и зелёные ручки с их могучих вершин.

При виде драконов в цитадели лесной растительности происходило движение: словно испуганные воришки, птицы стремились найти укрытие в листве и траве. Как затаившиеся деструкторы передвигались, следя за полетом крылатых, хищники Нашара, такие осторожные, что лишь по колыханию ветви, задетой их телом, или по тревожному гомону птиц, напуганных их приближением, можно было понять о близости лесных охотников. Мало кто решился бы охотиться на драконов, но многие следили за ними, чтобы знать, чего от них ожидать.

— Вот… по счастью, не заросла, — Артара, гордо оттопырив уши, приземлилась подле входной плиты и, вспоминая руны, выведенные в бороздках Намирой, залила нужные дорожки энергией, заставляя проход открыться перед нетерпеливо пригнувшимися нашаранами.

В тёмном провале не было ни лестницы, ни пандуса, ни иного способа забраться в пирамиду на лапах, оставалось только аккуратно спрыгивать, ориентируясь в неярком свете с поверхности, достаточном для восприятия расширившимися до кругов щелевидных зрачков. Драконы вовремя распахнули крылья, благо обширный зал позволял, и потому не нанизались на островерхий обсидиановый обелиск, стоявший по центру внутреннего пространства усечённой пирамиды. Верхушка стелы в едва достававших до неё косых лучах глянцево посверкивала хищными остриём.

— Вышний… а если бы сюда падал измождённый от ран? — Недовольно рыкнул Алгамир, приземляясь неподалёку от кристаллического монолита… или даже, возможно, цельного выращенного кристалла.

— Издержки культа силы, — задумалась опустившаяся на лапы Артара. Агнар же сразу после приземления повёл ушами, прислушиваясь к шагам в отдалённом углу. И сделал это вовремя, да и защиту на себя и друзей поставил в необходимый момент, чтобы оградить всех от сверкнувших вспышек, разошедшихся разрядами по силовой ограде. А из темноты к непрошеным гостям вышло странное создание — механический дракон, имеющий от живого только глаз и ухо, а из спины вместо крыльев расходились несколько энергетических потоков.

Огненные всполохи, щедро пускаемые Алгамиром в робота, и залпы кипящей праны Артары не вредили механизму, но достаточно отвлекли его от Агнара, что материализовал винтовку и прицелился из неё, повергая голема-охранника Чёрным Огнём — средством, от которого и навы не имели защиты.

— А дальше что? — Артара непонимающе повернула мордочку к обелиску. — Тут непонятно, куда пускать энергию…

— С этим я разберусь, — к неведомому артефакту подошёл, цокая копытами по плитам пола, Агнар, и положил передние лапы на левитировавшую конструкцию, закрыл свои красные глаза, передавая свою телепатическую команду.

Тёмный кристалл потерял свой цвет, став мутно-прозрачным, как кварц. Вся чернота вышла из него густым дымом, вихрем закружившимся вкруг дракона. Остолбеневшие самки попятились от небольшого урагана, из центра которого доносился безумный хохот Агнара. А потом смог рассеялся, явив самкам самого копытного дракона… значительно изменившегося внешне и внутренне.

Синяя шерсть техномага теперь приняли густой чёрный оттенок, немного расплывавшийся в глазах подобно тяжёлому дыму, алые полосы, копыта, когти и глаза, напротив, загорелись раскалёнными головешками. Грива трепалась как от медленного, но сильного ветра или быстрого потока воды.

— Глупая Тьма… — Агнар наконец-то отсмеялся, смахнув подушечкой пальца слезу с ресницы. — Кто бы мог подумать, что некто захочет втянуть всю резервную энергию в себя?

Артара уставилась на своего отца в изумлении — голос его интонацией и даже немного тембром звучал… похожим на голос Намиры. Алгамир тоже дёрнул крыльями и взволнованно замахал хвостом.

— Господин Агнар…

— Звучит приятно, — дракон посмотрел на алые когти и щёлкнул ими. — Столько силы… Будь у меня время, я бы научился ею управлять. Но сейчас нет времени практиковать навыки Воплощений.

— Папа, — Артара, встав на задние и соединив передние на груди, направилась к дракону. — Не заигрывайся.

Красные глаза Агнара, пульсирующие яркими всполохами, глядели сквозь драконочку.

— Я сделаю то, что всегда хотел. Буду защищать Нашар, и на этот раз — не с помощью оружия, а только лишь своими, — это слово он произнёс угрожающим голосом, — силами. Только своими.

Артара зажмурилась — дракон закрылся крыльями и стал медленно взлетать в воздух. Энергия молниевыми разрядами пробежала по его шерсти и перьям, и через миг дракон исчез.

А сам Агнар уже летел в горах неподалёку от Махаара — столицы Хаосистов. Здания города, вытесанного в потухшем вулкане с куполом, возведённым над его жерлом, надвигались одно на другое, образуя словно бы единое здание, обширный несимметричный дворец. Чёрный дракон, которого распирало кипучей силой, со смесью игривой надменности и злобного презрения лицезрел пролетавших над городом драконов, от некоторых из которых от мутаций преобразований осталось одно название — настолько они уже не походят на себя из-за многочисленных модификаций своих тел.

— Вы любите хаос? — шире расправляя крылья и коварно улыбаясь, Агнар ускорил свой полёт, сужая спираль вокруг Махаара. — Так я вас запутаю…

Горожане испуганно зарычали, наблюдая, как их город начинают обволакивать кружащие тучи, будто бы вулкан попал в глаз урагана. Кольцо чёрного дыма всё больше сужалось, а потом сам город стал расплываться, течь и вихриться. Он не терял своей твёрдости, но за несколько мгновений пространство в нём потеряло привычную геометрию. Коридоры повели в здания на другом конце горы, гравитация переменяла вектор в каждой комнате, а снаружи Махаар начал представлять ещё большее месиво зданий, чем раньше…

— Вы там… приспосабливайтесь, как вы умеете, — проговорил Агнар без сомнения живым хаосистам, вновь скрываясь в портале. Только его не услышали, так как он так и не подлетел достаточно близко.

Забавы, проба пера… Пора приняться за настоящую работу!

Сила, которой он был теперь наделён, словно стрелка компаса навела его на цель. Деструкторы собирались возле большого озера — отряд не меньше, чем в тридцать штук, готовящийся к чему-то. К чему? О-о-о, навряд ли они собрались здесь для того, чтобы отметить всеобщий праздник!

Одна вспышка телепортации уже убила трёх тварей, просто разорвав тела сумасшедших драконов. Их души послужили Агнару защитным панцирем, пока он разбирался с остальными. Это было незабываемое ощущение: казалось, ему было достаточно дунуть на врагов, чтобы смести их в пыль. Поверхность озера вспучилась от неудержимой энергии, которую распространял Воплощение Агнар.

Но эти смерти того стоили, потому что главное — это спокойный мир, где драконы могут безбоязненно вылетать из домов ночью, чтобы посмотреть на звёзды.

Агнар еле успел увернуться от длинного, как клинок, и зазубренного наконечника копья, уловив длинным ухом свист воздуха и отдёрнув голову на длинной шее. Лезвие лишь срезало прядь почерневшей гривы с тонкими алыми полосами. Злодей явно ждал подобного спокойного момента, но усыпления бдительности так и не дождался. Агнар резво перекувырнулся вбок, выбив песчаную пыль из-под изменённых в копыта задних лап, и едва не был перехвачен серповидным лезвием на другом конце копья.

Разошедшиеся и вставшие в боевые стойки крылатые рассмотрели друг друга, и Агнар узнал в противнице Катайлу. Белая серогривая самка, раньше собиравшая артефакты для техномага и пользовавшаяся его покровительством, ныне была обезображена коряво залатанными ранами, теми, что нанёс ей сам Агнар не так давно. Оторванная лапа была заменена металлическим протезом с полным отсутствием декоративных элементов, разодранную дыру в груди залатали живые комки шевелящейся биомассы, плохо сочетавшейся своей уродливостью с искажённой гневом, но до сих пор привлекательной мордочкой Катайлы.

— Безумная! — Уши Агнара обеспокоенно развернулись вместо того, чтобы отгибаться в ярости или опускать в страхе. — Зачем ты носишь в себе личинку нава? Она разорвет тебя на клочки, когда вырастет!

— Всё лучше, чем быть уже мёртвой! — Самка взлетела, оттолкнувшись задними, совершая новый выпад сверху вниз. — Но отомстить тебе и Тьме успею!

Только ударить, сосредоточив весь пикирующий с небольшой высоты вес на зазубренном наконечнике, у Катайлы не вышло — её отпугнул чернильно-матовый всполох Чёрного Огня, запылавшего над расправленными крыльями противника. Свист метнувшегося пламени вместо подожжённого воздуха едва не заглушал отчаянный крик:

— Ни тогда, ни сейчас я не собирался тебя умертвлять! Я бы вылечил тебя, не вздумай ты улетать с распоротым животом! Сейчас исцеление будет сложнее, но я ещё могу попытаться…

— Обойдусь без цепей и кляпов! — Взлетая повыше, Катайла припомнила Агнару те методы, которыми он решил «воспитывать» Алгамира. Агнар собирался возразить, что никто не будет лечить поехавшего мозгами без смирительной рубашки, но постепенно начал убеждаться, что это одеяние подошло бы сейчас и Катайле. Снизившись и выставив копьё, она вновь налетела на Агнара, невзирая на пламенный щит, который нельзя было блокировать праной. Пожалуй, самочку нужно не сжечь, а остудить её пыл. Агнар подпустил Катайлу насколько мог близко, изобразив ложный отход вбок, но сам подпрыгнул и дёрнул за чуть отстранённое в неверном направлении копьё, перехватив за древко. Копыта Агнара скользнули, он упал, чуть не свалившись в озеро, но вовремя распластав крылья в противоположную сторону. Зато его противница, приобретя дополнительную инерцию, не успела зацепиться даже задними за Агнара, лишь слегка поцарапав его щёку, и плюхнулась далеко от берега. Несколько секунд самка барахталась крыльями и вытягивала голову на длиной шее вверх, судорожно вдыхая, но потом её металлическая лапа перевесила и утянула вниз. Вскоре тёмная вода скрыла её испуганную и отчаявшуюся мордочку. И снова — только звёзды висят в вышине и пляшут на поверхности, словно встретились друг с другом два ночных неба.

Агнару оставалось лишь заворожённо и будто бы отстранёно наблюдать за начавшими достигать поверхности пузырями — лишь они нарушали сейчас природную тишину. Даже будучи сносным пловцом, дракон не был уверен, что стал бы спасать Катайлу — с обезумевшей деструкторши сталось бы продолжить драку даже на краю гибели. Если уж она не ограничилась местью исключительно Агнару, а примкнула к последователям навов, что стремились уничтожить всех Тёмных…

Но всё же постепенно, с прекращением потока пузырей, в сердце чёрно-алого поселилась жалость к глупой самке, столь нелепо скончавшейся… уже во второй раз. Зачем она достала это уродливое громадное копьё и пыталась проткнуть им Агнара так же, как он сделал с ней сам, только с явным намерением убить окончательно? Если самка не будет поступать как дикий охотник, бросаясь на добычу напролом, а пустит в ход своё очарование, то сможет добиться большего проще.

Да, Агнару было горько и обидно терять подругу, особенно потому, что за образом умного и хитрого владельца лавки и инженера-волшебника Катайла так и не рассмотрела его отцовских чувств к ней. Сам дракон не раскрывал их, потому как не мог разобраться, из-за чего он привязался к самочке… Но судьба распорядилась иначе, и он сам, защищая свою жизнь, отнял её у Катайлы.

Или превратил её в нечто страшное.

Несколько теней, пронзив воду ворохом брызг, поднялись из озера. Испуганный Агнар вскрикнул и поднялся на лапы, собираясь уже взлететь, но скрыться от нава, что неимоверно разросся от мучений и злости Катайлы, он не успел. Огромная конечность, толщиной в торс крылатого и длиной в несколько размахов сильным ударом сбила мохнатого дракона к себе.

Агнар успел наполнить лёгкие, но, тем не менее, окунувшись под воду, заложившую длинные уши, не мог всплыть. Как бы не барахтался паникующий дракон всеми лапами и не подгребал крыльями, его задранная вверх вытянутая пасть, хотя и почти достигала её, не доставала до поверхности, дразнящей своим близким колыханием. Отчаянные бултыхания лишь колыхали шерсть и расправляли длинную гриву, в которой застревали пузыри из словно обиженно поджатых уголков пасти, мечущийся хвост сам собой распушил кисточку. Крылатые в чуждой стихии столь же свободны и грациозны, сколь в небесах, но так же беспомощны, как связанные по лапам. А вода, не стягивая морду и не врезаясь в зубы, затыкала лучше всякого кляпа.

*** Дом со Звёзд. ***

Однако судьбе было мало и этого. Агнар ещё не был до конца наказан за слишком жестокое обращение с той, которую любил, пусть она и была чересчур непослушна.

Нашарский дракон, очнувшись, снова увидел звёзды вокруг. Только теперь они мигали насмешливо и грозно, и, сколько чёрно-красный пернатый не водил носом, не мог различить горизонт или озёрную гладь. Зато кое-где он натыкался взглядом на золотые контуры, словно очерчивающие углы просторной комнаты, вернее, её каркаса, застывшего вместе с Агнаром в космической бесконечности. Тем не менее, дышать тут было можно, мало того — в нос сразу ударил целый букет запахов — от пыльцы пряных растений до афродизиаков долго не совокуплявшихся самок. У Агнара закружилась голова, тем не менее, он попробовал встать, чтобы осмотреться. Но вышло лишь слегка пошевелить ладонями и поводить копытами. Собрав волю и противившись вздыбившему шерсть страху, дракон скосил глаза на себя и увидел, что был распластан на серебристой поверхности и прикован к ней, так что тело вытягивалось в струнку, а крылья были раскинуты в стороны. Да к тому же и пасть с носом оказались убранными в нечто вроде противогаза или маски, к которой шла тёмная трубка, что, видимо, и снабжала таким странным воздухом. Усевшись на край странного стола из непонятного материала, Агнара осматривала белошёрстая самка с бордовой длинной гривой, состоявшей словно из медлительно переливающихся кровавых потоков.

— Добро пожаловать в Дом со Звёзд, Агнар, — она погладила встрепенувшегося и рыкнувшего самца по коленке. — Место бесчисленных наслаждений, куда попадают лишь избранные… Либо те, кого приносят сюда наши друзья навы, как в твоём случае, — драконица хитро прищурилась, и продолжила, не дожидаясь ответа, который всё равно мог быть лишь неразличимым мычанием. — Ты теперь Воплощение, так? Тёмные, я слышала, используют души убитых врагов как источник энергии. Крайне расходное дело, к тому же, не рентабельное. Баотас получает энергию из живых существ, причём не энергию страданий, как вы, она слишком вредна для организма. Мы получаем энергию, не разрушая её источник вообще, — объясняя всё это с задумчивой мордочкой, самка принялась для забавы водить багряной кисточкой под животом пойманного черношёрстого. Сам Агнар протестующе замямлил в маску, его пленительница повела ухом, прислушиваясь. — Да, думаю, ты догадался, как, ты же умный крылатик? К тому же не хаосист и не деструктор, с собственной, не сломленной волей… А энергии в тебе хоть отбавляй, чем я сейчас и займусь!

После этих слов драконесса материализовала в лапе шприц с желтоватой субстанцией, а пленник заревел, метаясь в оковах, боясь не только укола, но и его последствий. Сначала короткая острая боль, потом жуткая боль при введении будто бы кипящей жидкости… А потом, когда игла уже вынута, во все клеточки тела ударила жаркая и приятная волна. Вожделение усилилось до таких высот, которых не достигало за месяцы воздержания — большее Агнар просто не мог выдержать даже для тренировки воли и сдавался собственным передним. Только они сейчас были плотно прикреплены к ложу, оковы не поддавались вырываниям, держа в своей безжизненной хватке ещё крепче, чем недавно щупальца. По шлангу в ноздри ударил практически чистый афродизиак, не дававший надышаться, но сильнее утяжелявший промежность. Воля сломилась, энергия покидала ауру, а шерсть теряла чёрный цвет, возвращая свою благородную синеву.

Звёзды мигнули в унисон, и сияние их ослабло. Контуры комнаты размылись, словно растекавшаяся в воде капля краски. Агнар подумал, что это очередная шутка его восприятия, изломленного длительными пытками, но самка отреагировала на эти события резко и испуганно, тут же вскочив, выдирая кристалл с накопленной украденной энергией из ужасной машины и растворяя его в своей ауре:

— Кто-то ворвался в Дом!

— Кто-то посмел вредить Воплощению! — Ответила не без гордости черношёрстая драконесса с единственной алой прядью в гриве. Она ворвалась в комнату из-за полога звёзд, миг осматривалась, а потом гневно зыркнула на всполошённую бело-красную. После чего та тут же безвольно опустила взгляд и остановилась, не успев наброситься.

— Воля Тьмы сильнее, — усмехнулась Арма, обращаясь к измученно и жалостливо смотрящему на самок Агнару. Потом она подошла к серебристому столу и когтями содрала кандалы, вложив немало энергии в усиление, помогая страстям в нём утихнуть, нейтрализуя воздействия и облегчая мучения, — лети в Нашар, и не забывай, кому обязан спасением!

Агнар чуть не запрыгал от счастья, что наконец оказался свободным, но перед сторонницей не слишком уважаемого вольными драконами начала сдержался. Потом синий перевёл взгляд на бело-багряную, и его пасть раскрылась в улыбке-оскале.

— Только я заберу её с собой. Она должна возместить мне мою помощь ей, и расскажет мне всё о своей технологии… заодно станет первым испытуемым!

*** Нашар. ***

Когда Катайла проснулась, то не почувствовала ни жжения в лёгких, ни тяжести правой передней лапы… ни даже шевеления нава в груди. Белая серогривая драконица присела на чистой постели, но мягкая серебристая лапа уложила её обратно.

Однажды Маррут, служительница Порядка, боровшаяся с деструкторами, обещала исцелить Катайлу от всех тех преобразований, что сделали с ней ради восстановления деструкторы, вернув к нормальной жизни Тёмной… если только сама Катайла этого захочет. Но, кажется, наступил момент, когда спрашивать разрешения было не нужно. И Маррут подействовала, вернув Катайлу к жизни и здоровью при помощи своих, неизвестных Нашару сил.

— Полежи пока, — улыбнулась Катайле Маррут, добро светя единственным синим глазом. — Я давала время подумать, требуется ли тебе моё лечение, но ситуация стала настолько неотложной, что я осмелилась вмешаться без твоего разрешения.

Катайла глянула на свой протез… нет, теперь на его место вернулась здоровая, собственная лапа. Самка прижала её к своей груди — теперь полностью своей, столь же пушистой, как и раньше.

— Спасибо тебе… Ты спасла меня от спасителя, — попыталась Катайла пошутить, — даже двоих…

Маррут повела ушком:

— Двоих? Я и одного не насчитаю. Нав о тебе не слишком заботился.

— Я не о нём… — Катайла в задумчивости отвернулась к яркому окошку, задумавшись об Агнаре. Теперь, по крайней мере, весь вред и отомщён, и возмещён. Можно считать все старые склоки лишь недоразумением.

Глава седьмая: Снова в море.

*** Через девятицу в Утгарде. ***

Больше всего на свете любой Тёмный ненавидит, когда ему приказывают. Даже если приказ исходит от обладателя великой силы или даже от величайшей силы — Тьмы. Вообще, эти драконы по своей натуре слишком свободолюбивы и своевольны, чтобы выполнять чьи-либо распоряжения — но вот Агнару пришлось подчиниться призыву той, что спасла его от сладостных, но вечных мук. Засунув гордость под свой пушистый полосатый хвост, этот синешёрстный дракон направил свои красные копыта прямо в Утгард, мрачно раздумывая по пути о будущей встрече с Инанной. Впрочем, к его немалому удивлению, пушистая драконица была настроена более или менее дружелюбно — её радовало то, что Нашар избавился от проклятых навов, вернувшись к мирной жизни… Или её подобию.

— И снова передо мной Тагирион, — громко и с каким-то скрытым удовольствием воскликнула она, когда служанка из рода чешуйчатых драконов распахнула перед Агнаром двери и поспешно прошмыгнула мимо самца. Тот, не обращая внимания на взбаламученную драконицу, сделал несколько шагов вперёд, затем остановился и скрестил лапы на груди.

— Прибыл по воле Тьмы, если быть точнее.

— Странно, что Арма помиловала тебя, — чуть улыбнулась Инанна и как бы невзначай закинула одну заднюю лапу на другую, всего на мгновение приоткрыв своё сокровенное местечко. Заметив, как блеснули красные глаза дракона, самка сразу же помрачнела.

— Вам только одно и надо, самцы.

— Так же, как и тебе, волод? — неожиданно дерзко ответил Агнар. Инанна нахмурилась — то, что он нынче обладал той же мутацией, что и правительница Нашара, ещё не давало ему права на длинный язык.

— И что же ты имеешь ввиду своим оскорблением?

— Тебе лучше знать, — рыкнул дракон. — Чертежи, коими владела Маррут, созданы для войны с навами, а не за борьбу за власть!

Дерзить рыжей драконице осмеливается далеко не каждый Тёмный, но у Агнара имелось одно смягчающее обстоятельство, о значимости которого синешёрстный сам даже не подозревал — копыта. Эта достаточно редкая для драконов мутация, присущая и самой Инанне, всегда располагала правительницу Нашара к её обладателям (если только они не были безумцами или мутантами), так что рыжегривая сдержалась и лишь едва заметно дёрнула хвостом. А может, всё дело было в том, что выскользнувшая перед Агнаром служанка уже сумела кое-каким образом поднять настроение Инанне, и той просто было лень заниматься самцом?

— Тебе лучше прикусить свой развязный язык, — всё же произнесла она. — Впрочем, сейчас есть дела поважнее, чем твоё заносчивое поведение… Ты хорошо знаешь дракона по имени Нажар?

Агнар внимательно посмотрел на рыжую и понял, что она прекрасно знает об их отношениях, просто проверяет его честность. Так что скрывать правду смысла не было.

— Ещё бы. Он мой брат.

— Который пиратствует в море Вейндал, — это был не вопрос, а утверждение. — И как раз ему ты выдал свою ценную разработку. Всё во благо мира и ненасилия.

Агнар заметно смутился, но голос Инанны не нёс угрозы, и самец осторожно сказал:

— Насколько я знаю, он не причинял вреда безвинным драконам. Недавно он сменил пиратство на каперство под твоим началом. А теперь он сражается против оставшихся деструкторов и работорговцев, вздумавших продавать собственных собратьев.

— Я не собираюсь обсуждать действия твоего брата, — с растяжкой произнесла Инанна, давая Агнару как следует вникнуть в её слова. — Меня интересует лишь то, чем он будет заниматься сейчас — и чем будет заниматься в будущем. По воле Тьмы.

— Тебе тоже снился этот сон, повелительница? — сощурился дракон, чуя, что Инанна приобрела какой-то прежде несвойственный ей пиетет к покровительнице драконов.

Инанна скривилась так, будто бы съела что-то кислое и горькое одновременно, и медленно кивнула. Агнар же припомнил события прошедшей ночи… Крайне неприятные события. Вечером он вдоволь наигрался с пленённой Радиной, и, оставив её на попечение своего слуги-воспитанника Алгамира, ещё совсем юного чешуйчатого дракона, которого удалось вытащить из дряни деструкторов, отправился на боковую. Но мирный сон Агнара оказался нарушен ужасными образами — надводные корабли, погружающиеся в море, яркие взрывы сквозь ночную тьму, разлетающиеся во все стороны щепки, крики погибающих — и ужаснейшая оскаленная морда, пожирающая весь мир. «Мы разделались с чудовищами на земле — пришло время тех, кто в море. Я поручаю это вам, братья. Пусть Тьма поможет вам преодолеть все опасности!».

— Раз уж так случилось… Я повелеваю тебе, Агнар, — высокомерный тон правительницы Нашара возвратил дракона к действительности. — Бери любой корабль, который посчитаешь нужным, набирай экипаж, отыщи брата — и в бой! Но не забывай, что ты полностью подчинён мне — и только мне!

Агнар кивнул:

— За этим я и прибыл сюда. Мне нужно было твоё слово…

— Ты его получил, — Инанна отмахнулась хвостом, отворачивая носик в лёгкой скуке. — Теперь можешь отправляться…

Агнар же перешёл немного вбок, чтобы снова оказаться пред очами своей повелительницы:

— …И исполнение одной просьбы.

— Просьбы? — казалось, рыжую немного смутило такое обращение.

— Радина, — твёрдо сказал Агнар. — Мне нужна её жизнь и душа.

Инанна постаралась сделать облегчённый выдох как можно более незаметным, ведь Агнар не стал продолжать добиваться сердца самой сар-волод, как он делал, обезумев от переизбытка похищенной из хранилища энергии.

— Эта та самка, которая словила в сети даже несостоявшееся Воплощение?

— От твоего взора ничего не укроется, повелительница… — Глаза Агнара вновь приобрели то выражение, которыми он смотрел на Инанну, ворвавшись к ней и предлагая свою душу и помощь в тяжком бремени правления.

— Оставь свою лесть! — фыркнула Инанна. — Радина была прислужницей навов! Зачем она тебе понадобилась?

Агнар укоряюще наклонил морду:

— Мне удалось освободиться, поймать её и немного очистить от ереси навов. Ты же знаешь, у меня есть опыт в этом деле. Алгамир уже стал свободным и от их влияния, и от цепей. Радина — немногим более сложный случай. Но я справлюсь… Всё из-за того, что она достаточно долгое время провела в обществе навов, и будет служить ценным… осведомителем. Мы ещё не имели дела с тем чудовищем, и я боюсь, что даже моих разработок будет недостаточно.

Инанна покрутилась на подушке-сиделке, подпёрла лапой голову, и на рыжей морде появилось задумчивое выражение.

— Ответственность будет целиком на тебе.

— Я понимаю, — синепёрый развёл крыльями. Инанна нетерпеливо махнула собственным:

— Хорошо. Бери её. Свиток примешь внизу, поверят на слово — меня обманывать решится лишь безумец.

— Благодарю, повелительница, — чуть склонился Агнар и повернулся, чтобы уйти. Неожиданно, в спину ему прозвучал насмешливый вопрос:

— Ты собираешься излечивать её. А сам избавился от собственного безумия? Присоединение ко Тьме не проходит бесследно.

Агнар остановился и оскалился:

— Скажем так — от неё остались одни лишь осколки.

Хозяйка трона зевнула:

— Это хорошо. Иначе зачем мне спрашивать…

— О чём? — напрягся Агнар. Тогда Инанна подалась вперёд и выпалила театральным шёпотом:

— И как ты собираешься убить нава без помощи Тьмы?!

Удивительно, но Агнар, не задумавшись, расплылся в улыбке:

— У меня есть для него сюрприз. «Драгда» и её двигатель.

— У меня тоже имеется для него сюрприз, — вдруг улыбнулась Инанна. — Знай, ты у нас не единственный талантливый техномаг. Так что жди от меня маленького подарка.

* * * Море Вейндал. * * *

— Орудия к бою! — Инлия, серебристая чешуйчатая драконица, вцепилась коготками правой лапы в фальшборт своего судна, а левую с зажатой в ней саблей подняла над головой. — Все винты — на полную мощность! И не выпустите ветер — пусть тоже помогает нам!

Четыре кормовых винта сбились с ритма, вращаясь асинхронно, чтобы быстрее развернуть корабль бортом к преследователю. Несмотря на весь ужас происходящего, Инлия не смогла не залюбоваться великолепным противником: это был просто огромный военный корабль, почти в два раза превосходящий по размерам её «торговца». Острый нос украшен фигурой молодой самки, с перекошенной от ярости мордой взмахивающей двумя короткими саблями, словно бы готовясь обрушить их на головы врагов. Покрытые замысловатой резьбой мачты несли по два золотистых паруса, резко выделяющиеся на фоне тёмного неба. У кормы с левого и с правого борта вспенивали воду маневровые винты, плюс ещё два ходовых винта располагались на корме и два небольших винта — на носу. Судя по металлическим бортам и высокому фальшборту, это судно принадлежало к классу военных кораблей — данное предположение подтверждали и многочисленные орудия башенного типа. Два из них были установлены на баке, то есть в носовой части корабля, по восемь орудий выглядывали из орудийных портиков по бортам, ещё четыре пушки располагались на корме, справа и слева от надстройки, в которой находилась каюта капитана. И над каютой, и на носу корабля сверкало витиеватыми золотыми символами название — «Драгда» («Кошмар»). Разбирать поднятый на мачту флаг с инициалами владельца драконесса не стала — некогда вчитываться в запутанные руны незнакомого слова, зато флаг принадлежности — красное пламя на чёрном фоне — имел цвета неорганизованной фракции морских разбойников, так что и сомнений у Инлии не оставалось — их атаковали пираты.

— Круче поворачивай! — крикнула капитанша. Её корабль нёс шесть магических пушек, по три с борта, выпускающие заряд магической энергии, и именно при их помощи она собиралась дать отпор вражескому кораблю. — Целься ему по парусу!

— Не поможет! — крикнул кто-то из команды. — У него явно хорошая энергетическая установка! На винтах доползёт!

— Своё дело делай! А моё дело — командовать кораблём! — огрызнулась самка, но послушалась совета. — Отмена приказа! Берите нос на прицел!

Она посмотрела на приближающегося врага, и вдруг на её морде появилось выражение крайнего возмущения — в этот момент пираты дали первый залп. С громом и пламенем выстрела чёрный цилиндрический предмет вылетел из ствола орудия, пронзил воздух и взбудоражил море прямо по носу торговца. Так как такой промах не мог быть случайным, да и то, что выстрелила всего одна пушка, говорило только об одном: пираты хотели, чтобы она остановилась сама, сдавшись без боя.

— Да вот хвост вам в глотку! — крикнула разгорячённая Инлия. — Целься! В ответ… Пли!

Её кораблик — смешная скорлупка с высокой кормой, низким носом и деревянными бортами, обшитыми кое-где листами железа — огрызнулась из трёх орудий, послав сверкающие магией энергетические шары в сторону вражеского корабля. «Драгда» даже не удосужилась сбросить скорость — буквально летела по волнам прямо навстречу залпам. Первый клубок энергии упал в море с левого борта, второй — с правого. Третий ударил корабль по носу, но выбросил лишь часть своей энергии на металл корпуса, а остальное разлетелось красочными всполохами, не причинив пиратам никакого вреда. В следующее мгновение оба носовых орудия дали ответный залп. Инлия почувствовала, как немеют лапы. Первый снаряд жалом впился в нос её судёнышка, расщепляя дерево и разбрасывая смертоносные обломки во все стороны. Второй снаряд лёг точнёхонько в провал орудийного портика — полыхнул взрыв, палуба под лапами Инлии вздыбилась и самка не устояла, опустившись на все четыре лапы.

— Огонь, огонь! — закричала она, вновь поднимаясь. — Мы должны выиграть эту схватку!

Но никто её не слушал — запаниковавшая команда начала разбегаться по палубе, стонали раненые, кто-то уже лежал недвижимым и никак не реагировал на происходящее. Тогда Инлия отбросила саблю, расправила свои перепончатые крылья и слетела за борт. Развернувшись, она нырнула в один из портиков, с трудом протиснувшись между дулом и бортом, и оказалась морда к морде с канонирами.

— Заряжайте и стреляйте! — зарычала на них самка, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься и не начать рвать тела.

Опомнившиеся драконы послушно стали собирать энергию и переправлять её на орудие, концентрируя в стволе мощный заряд, но прежде, чем им удалось выстрелить, «Драгда» дала повторный залп, наэтот раз метя по корме торговца. В воду полетел флаг с именем Инлии, в воздух взметнулись новые куски дерева, разлетаясь во все стороны и раня оставшихся на палубе. Оттолкнув своих стрелков, Инлия лично навела пушку на пирата и выстрелила по врагу, доведя энергию до критической массы — словно пружиной выпущенный заряд вонзился прямо в носовое украшение, но всё теми же безвредными сполохами скользнул по корпусу вражеского судна, не нанеся никаких повреждений. Казалось, что корабль был неуязвим для магии.

— Проклятие… — Инлия бросила взгляд на запуганных канониров. — Ну, что встали? Пусть наши пушки его не берут — зато мы точно справимся с его экипажем! На палубу! Приготовьтесь к отражению абордажной команды!

Инлия отдала бессмысленный и даже больше — совершенно бездумный приказ. Если бы «Драгда» принадлежала любому другому пирату из моря Вейндал, то судьба команды чешуйчатой драконицы оказалась бы предрешена. Первый же залп картечью или убойной магией смёл бы драконов с палубы, а затем абордажная группа расправилась бы с уцелевшими. Но «Драгда» находилась под командованием молодого серого дракона с коричневой гривой, коричневым хвостом… И мутацией в виде копыт. Впрочем, это была не единственная особенность его внешнего вида — левое крыло дракона представляло собой искусный протез, который капитан Нажар расправил во всю ширь, ловя ветер. В правый передней лапе дракон сжимал серебряный клинок с зелёным кристаллом, вкраплённым в лапохват. Вот он вытянул меч в сторону торговца, и зычным голосом приказал при этом:

— Прекратить огонь и увеличить скорость до максимума! Всем приготовиться к абордажу!

Команда Нажара ответила громким рычанием и яростными воплями. «Драгда» устремилась вперёд, словно голодный хищник к добыче. Нажар же расправил оба крыла, поправил висевший на левом глазу монокль и улыбнулся.

— Я пожалую к ним на палубу и объясню, что невежливо встречать гостей пушками! — крикнул он, широко раскрывая пасть. — Румдан, не подведи меня!

Бежевый дракон с чёрной гривой, стоявший подле Нажара, быстро кивнул.

— Положитесь на меня, капитан!

Ничего не ответив ему, Нажар взмыл в воздух и устремился к нашарскому судну. Нацелившись на толпу растерянных матросов, он рухнул им на головы, произведя не меньший эффект, чем снаряд: пара драконов просто покатилась по палубе, третий получил копытом в живот, четвёртому металлическое крыло опустилось на спину. Кто-то пальнул в капитана из ружья, но пуля пролетела мимо, а сам дракон поспешил заняться пятым. Тот, успевший сменить оружие, отразил удар коротким мечом, но тут же получил лапохватом по голове и упал. Шестого Нажар поприветствовал магией, перехватив ауру крылатого и отправив его в продолжительный магический нокдаун. Седьмой стала сама Инлия, налетевшая на Нажара с диким воплем, да ещё и размахивающая саблей, как бешеная. Нажар без труда отразил её атаку своим мечом, пропустил лезвие сабли по всей его длине и красивым движением вывернул лапу самки, заставив её выпустить оружие. Продолжая движение, Нажар резко развернулся и огрел противницу правым крылом по морде, опрокинув её на палубу. Таким образом прежде, чем «Драгда» врезалась в борт торгового корабля, Нажар успел справиться с третью команды, да ещё и прижал копытом вражеского капитана.

— Вам стоило сразу спустить флаг, — громко объявил он, приставив кончик меча к горлу Инлии. Та могла лишь скалиться в ответ, но и оскал слетел с её морды, когда с носа пиратского корабля полетели крючья и кошки, намертво привязавшие его к "торговцу". Последовал глухой удар. С воплями и проклятиями толпа самых разношёрстных по своей принадлежности матросов Нажара переметнулась на торговый корабль — сопротивления им никто не оказывал. Оценив обстановку, Нажар сошёл с пленницы и опёрся на меч, при этом всё же оглядываясь по сторонам: его матросы, вооружённые короткими копьями, баграми и — кое-кто — саблями, не теряли времени даром и согнали всю команду торговки в одну кучу, заставив их сесть спина к спине на баке судна. Быстрее, чем это рассказывать, пираты стали полными хозяевами положения.

— Кажется, корабль теперь наш, — с беззлобной иронией заметил серый, оглядывая повреждённое своей командой судно. — Если вы в этом сомневаетесь… Я могу дать вам фору в час и погоняться за вами снова! Это зрелище было забавно и я бы оценил ваше выступление на бис.

— Признаю, вы победили! — сокрушённо проговорила драконица, поднимаясь с палубы и отряхиваясь — Меня зовут Инлия, я капитан этого судна. Могу я хоть узнать ваше имя?

— В этом нет секрета, — дракон поклонился, отчего чуть качнулась грива, собранная в хвост, — Капитан Нажар.

— Нажар? — Инлия подняла глаза на «личный» флаг пиратского корабля — переплетение сабель, образующих «простую» руну. — Тот самый копытный… Я должна была догадаться…

— В море есть ещё много достаточно известных пиратов с хорошими кораблями, так что ваша недогадливость вполне объяснима и простительна, — немного обиженный своей непризнанностью Нажар отошёл к ограждению и задумчиво опёрся о него передними лапами. — Всё, что я могу вам посоветовать — в следующий раз сбавляйте скорость, не дожидаясь открытия огня на поражение. С моей двигательной установкой я бы мог перегнать корабль вдвое быстрее, чем ваша тихоходка.

— В следующий раз? — нахмурилась Инлия, напрягая уголки пасти. — Вы должно быть шутите! Разве у меня будет этот «следующий раз»?

— А почему бы и нет? — Погладив перила, Нажар обернулся к Инлии. — Или же вы так испугались меня, что больше никогда не выйдете в море?

— Но ваш корабль, — самка ткнула чёрным острым коготком в «Драгду». — Двигается на энергии душ. А я хорошо знаю пиратов и то, что они делают с пленниками.

— Может, вы и знаете пиратов, но зато не знаете меня, — спокойно ответил Нажар, приложив лапу к груди. — Я терпеть не мог эту технологию, потому и заменил её при первой же возможности. Принцип нашей силовой установки я вам сейчас не раскрою, но скажу лишь то, что нам нужны не души, а живые существа. Впрочем, я думаю, вы сами всё увидите в своё время. Но для начала назовите свой порт приписки и груз. Мне нужно знать, чем я буду забивать свой трюм.

— Я иду в залив Марлон, к городу Язар, чтобы там приобрести необходимые товары — драконица немного насмешливо прищурилась, стремясь разочаровать самоуверенного капитана. — Так что трюмы у меня пусты.

— Зато полна касса, — заметил Нажар, расправляя крылья вверх. — Румдан!

Первый помощник, вооружённый, в отличии от остальных драконов, чёрной трубкой с широким спусковым крючком и молотом-курком, мигом оказался возле серошёрстного:

— Я слушаю?

— Обыщи корабль, — велел Нажар, отходя к центру палубы. — Потом забей стволы их пушек и отпусти. Капитана — на «Драгду».

— Что?! — изумилась Инлия, дёргая хвостом.

— Иногда выкуп за капитана стоит дороже всей добычи, — пояснил Нажар, повернувшись к пленнице. — Не волнуйтесь, на моём корабле вас никто пальцем не тронет, пока вы сами не дадите повод. Думаю, что в этой команде у вас наверняка найдутся друзья, которые за… М-м-м, пятнадцать дней соберут достаточно кристаллов для оплаты вашей жизни и души. Ну, а если они не смогут заплатить сами, пожалуй, за вас с радостью заплатят в самом Язаре. У Нашара много кораблей, а вот опытных моряков явно не хватает, — серошёрстый смешливо выдохнул через ноздри — видимо, Инлию к таким «опытным морякам» он не причислял.

— Ты… — Инлия от возмущения даже оставила вежливый тон, которого так придерживался Нажар. — Ты подлый мерзавец! Грязная пиратская…

Она больше ничего не смогла сказать — Нажар нахмурился и его лапа сжалась на горле Инлии, причём самец без усилия приподнял её над палубой. Драконица вцепилась в запястье Нажара и захрипела, отчаянно болтая хвостом и задними лапами, но достать когтями до пирата не смогла. Нажар продолжал держать самку до тех пор, пока у неё не начали закатываться глаза, и только на последних секундах разжал пальцы — судорожно кашляя и с жуткими звуками заглатывая воздух, Инлия повалилась к его копытам.

— Я советую быть со мной повежливее, — вновь вернув себе невозмутимость, сказал дракон. — В конце концов, мне ничего не стоит перерезать всем вам глотки и отвести ваш корабль в Аат, где его приобретут с большой радостью. Так что не скаль зубы на того, кто спасает твою жалкую жизнь!

Высказавшись так, Нажар круто развернулся и в один прыжок переместился на палубу своего корабля. Разложив меч на энергию и убрав в своё карманное измерение — проще говоря, соединив структуру меча со своей аурой — Нажар не спеша прошёл на корму, чтобы отдать пару важных приказаний. Спустя полчаса «Драгда» отцепилась от торговца и предоставила тому каким угодно образом добираться до земли — с разбитым носом, шокированной командой, без денег и без капитана. Инлия дурой не была и в конце концов решила, что перечить пиратам не стоит, по крайней мере, пока она находилась в их полной власти: потому, отдав необходимые распоряжения и поговорив с парой-тройкой членов своей команды, которым она могла доверять, драконица ступила на борт пиратского корабля в тот самый момент, когда лапа Агнара переступила порог собственного дома. Но если чешуйчатая самка и подозревала, что этот миг станет поворотным в её судьбе, то синешёрстный об этом даже не догадывался.

Глава восьмая: Доброго плавания.

* * * Деревня Ликдул. * * *

— Артара, Алгамир, я вернулся!

Ещё совсем юный зелёный чешуйчатый дракон вышел из-за стойки, за которой проводил почти всё своё время, выполняя роль помощника Агнара в торговых делах.

— Приветствую вас, господин, — сказал юнец, склоняясь в почтительном поклоне.

— Как всё прошло? — голос Артары выдавал обеспокоенность. Но Агнар только ухмыльнулся и вытянул лапу, выудив из своего карманного измерения небольшой свиток, расписанный лапой Инанны.

— Если честно, всё прошло гораздо легче, чем я мог рассчитывать, — заявил синешёрстный, давая дракончикам посмотреть на распоряжение сара. — Инанна позволила мне не только выбрать команду, но и позаботиться насчёт нашего маленького недоразумения. Оно, кстати, в порядке?

— Как раз хотел её проведать, — кивнул Алгамир со слегка коварной улыбкой зубастой пасти.

— Тогда займёмся нашей маленькой дракошей вместе, а? Только тебе, Артара, на это не стоит смотреть, — произнёс Агнар.

Его дочь помяла хвостик в лапах. Вообще-то она ненавидела деструкторов так же, как и любой другой житель Нашара… Но она не являла вид безумной. Словно проповедник, а не последователь, и, быть может, её можно вернуть так же, как и Алгамира?

— Ты ведь не убьёшь её? — спросила наконец она.

— Не убью, — оскалился дракон. — Но у меня есть с ней счёты. Личные.

С этими словами дракон прошёл в покои Алгамира, которые были временно предоставлены их пленнице. Впрочем, не все — всего лишь стол в углу да цепи. Дело в том, что белоснежная самка, в чьей гриве словно бы кровоподтёками расходились красные полосы (к слову, как и в гриве самого Агнара, только вот у Радины их было столько, что грива издалека казалась красной), была прикована к столу Алгамира, который не только был сколочен из крепкого дерева, но ещё и намертво прикреплён к полу. Даже напрягая все силы, верная соратница навов не могла сдвинуться с места, а оковы полностью блокировали её магию. Снять цепи никакой возможности у неё не было. Агнар, проигрывая в счёте — он уже попадал к ней в лапы — теперь отрывался по-полной: хвост самки был оттянут к полу, голова запрокинута и морда находилась в металлическом наморднике, не дававшем ей даже как следует застонать. Задние лапки дракоши, основания её крылышек с окаймлёнными красным пёрышками, её животик и грудка находились в полной власти обоих самцов. Вот уже который день умелые пальчики Алгамира доставляли самке такое же мучительное удовольствие, каким она сама извела Агнара, но зелёный дракончик каким-то внутренним чутьём определял момент наибольшего напряжения самки и останавливался у самой границы наслаждения. Правда, зачем нужны пыточные инструменты, если обычная щекотка может стать самой страшной пыткой на свете! Эти издевательства доводили пленницу до исступления, отбирая у неё последние остатки гордости. Агнар знал, что скоро сломает её, но дело ждать не могло — придётся рискнуть.

Вернувшись в гостиную, раньше бывшую залом таверны, Агнар сел за один из столов и взял в лапы кипу бумаг, не обращая никакого внимания на звуки за стеной и на смущённую Артару, которая пыталась их заглушить грохотом вещей в бесплодных попытках уборки на первом этаже. За бумагами его спустя час и нашёл Алгамир — зелёный вышел из комнаты, ведя за собой на поводке-цепи присмиревшую Радину. Крылья драконицы были скованы крест-накрест цепями, задние и передние лапы тоже в оковах, но намордник с неё Алгамир снял. Медленно ступая и держа хвост приподнятым, она подошла — точнее, это Алгамир подвёл её — к Агнару, и посмотрела на дракона просто испепеляющим взглядом. Голос её был холоден:

— Доволен своей местью?

— Не более, чем ты сама, — ответил Агнар. Он чуть сдвинул бумаги и вытащил свиток, выпрошенный у Инанны. — Ты знаешь, что это?

— Даже не догадываюсь, — Радина намеренно отвела взгляд от бумаги, на пространство перед собой, изображая полную незаинтересованность.

— Прислужников навов Инанна уничтожает без жалости, если они не представляют для неё ценности, — нахмурился Агнар, недовольный остатками упрямства Радины. — А это — своего рода свидетельство, благодаря которому ты сможешь начать новую жизнь. С чистого листа. Инанна нечасто делает такие подарки.

— И откуда такая забота обо мне? — Радина, насколько позволяли наручники, развела в сторон передние лапки.

— Я забочусь не о тебе, а о благополучии всего Нашара. Но ты знаешь многое об этих тварях! — Начиная реплику всё так же спокойно, Агнар внезапно вспылил и встал, агрессивно растопыривая когти. — Навы выбрали тебя, но они зря положили свой глаз на Тёмную! Ты должна помочь нам уничтожить их!

— Вроде бы навы уже были изгнаны или уничтожены… — Самка устало наклонила голову, Агнар же, жалея, что у него не было ещё девятицы для «психологической обработки», застучал кисточкой по полу:

— Не все. Не притворяйся! Я знаю, что Арма обратилась и к тебе тоже!

Самка плечом оттолкнула Алгамира и упёрлась лапами об стол. Это было последним движением ещё жившей в ней воли — всё это время внимательно наблюдавший за самкой Агнар замечал и дрожь её задних лап, подгибающихся от усталости, и потухший взгляд, и иные признаки, указывающие на то, что они с Алгамиром всё же добились своего. Если им и не удалось сломать Радину, то, по крайней мере, получилось надломить.

— Ну, обратилась, — негромко подтвердила она, нервно облизнувшись. — Неужели ты считаешь, что я стану помогать тебе только из-за того, что ты пару дней продержал меня в железе?

— Ты продержала меня в железе и ремнях, — парировал Агнар, дёргая Радину за цепи, чтобы пододвинуть её морду к своей. — Однако, я забочусь о твоей трижды никому не нужной душе.

— Прозвучало слишком напыщенно, — тихо прокомментировала Радина, глядя своими красными глазами в глаза Агнара, ответствовавшего тем же тоном:

— Согласен, красочная речь тебя не стоила.

Радина поморщилась, отводя свою морду назад, а Агнар продолжал, отпуская её:

— Твои покровители мертвы или бежали, как ты правильно заметила. Теперь тебе послан шанс исправить свои ошибки.

— Откуда тебе это знать?! — неожиданно вскинулась белошёрстная. — Навы сделали для меня больше, чем Инанна!

— А она и не обязана была ничего делать для тебя. Тёмные, — Агнар сел обратно, успокаиваясь и расслабляясь, — свободны не только в своих действиях, но и в решении своих проблем. Можно падать в глубокую пропасть целую вечность, а можно расправить крылья и целую вечность лететь вверх. Вопрос лишь в том, что ты желаешь достигнуть — вырваться на свободу или переломать себе кости о дно.

— Как вы тогда можете следовать Тьме, — Радина непонимающе развела ушками, — если однажды она может повелеть что-то против вашей воли?

— Возможно, — кивнул Агнар, опирая о столешницу локти передних. — Но пока и мне, и ей, и тебе хочется выжить.

Самка медленно опустилась за стол, ловко обвив хвостом табурет и пододвинув его под себя. Несколько секунд она продолжала молчать, а затем заговорила ровным и спокойным голосом. Но не о себе.

— Нам будет противостоять только один из многих повелителей Хаоса, но зато едва ли не самый могущественный и древний. Другие навы называли его Отмирвалом, Отверженным, Тьмой из Глубин. Он решил, что на суше не сможет действовать свободно, и постарался подчинить своей воле тех, кто живёт в воде и под водой. Не знаю, нашёл ли он себе слуг, но точно известно, что недавнее поражение навов пробудило его ото сна. Теперь он может явить миру всё своё величие.

Алгамира смутили нотки благоговения в голосе Радины, но Агнар остался невозмутим: после всех непокорных речей и жестов он ожидал подобного.

— Пожалуй, нужно нам его величие чуть принизить, — сказал он, обеспокоенно постукивая когтями по столу. — Ты пойдёшь с нами?

— Разве у меня есть выбор? — спросила Радина и подняла скованные лапы, показывая цепь. Красные брови самца чуть выгнулись.

— Выбор есть всегда, ведь теперь ты Тёмная.

Радина ничего не ответила на это. Тогда Агнар поднялся с места.

— Всё решено. Ты отправишься с нами и поможешь расправиться с этим Отмирвалом, как бы силён он не был. Алгамир, освободи ей лапы от цепей, но оставив сами оковы — они усмирят её волю, магию… И тягу к навам, — самка что-то прорычала, но ей хватило ума не пререкаться. Чешуйчатый же быстро кивнул, приступая за выполнение поручения:

— Понял. А что нам взять с собой, господин? Собрать еду, оружие на длительный поход?

— Ничего не надо, мы отправимся прямиком в Язар, — ответил синешёрстный, клацая копытом по полу. — На корабле, согласно распоряжению Инанны, нас будет ждать всё, что нужно, включая команду. Разве что… Ты принёс, м-м-м, то, о чём мы с тобой говорили?

— Оно ждёт вас в вашей комнате, господин, — зелёный дракон сворачивал отсоединённые цепи.

Агнар ещё раз посмотрел на Радину, желая убедиться, что Алгамиру и вправду нечего опасаться, после чего решился и оставил ученика наедине с побеждённым врагом. Впрочем, спешка, с которой Агнар ушёл в комнату, говорила о взволнованности дракона — поднимаясь по лестнице, он даже перешёл на все четыре лапы, отбивая копытами и когтями барабанную дробь. Войдя в комнату, Агнар сразу увидел то, что искал — на столе у окна лежала чёрная раздвижная трость с изысканной рукоятью, украшенной набалдашником в виде красной сферы с выемками для когтей.

— Да неужели? — усмехнулся Агнар.

Одним прыжком он оказался возле стола и взял трость в лапы, как будто любуясь работой, затем резко развернулся и нажал на едва приметную кнопку под набалдашником. С лёгким треском из трости ближе к рукоятке выдвинулся короткий спусковой крючок, а посередине открылась щель и в воздухе повисли три лилово-красно-жёлтые переливающиеся линзы. Используя для упора левую лапу, Агнар прижался щекой к оружию, навёл его на стену и нажал на спуск. Пронзительно свистнув, яркий луч проделал в стене небольшую, но заметную дыру. Хмыкнув, дракон положил оружие, и тут его взгляд упал на листок бумаги, который поначалу и не заметил — он лежал на краю стола. Взяв его в лапы, Агнар переменился в морде и зарычал, поскольку на листке были руны-инициалы самой Инанны. Вдруг его взгляд вновь вернулся к столу: под листом оказался маленький предмет определённой формы и значения.

— Чем дальше, тем интереснее…

Отбросив лист, Агнар переместил предмет в карманное измерением, сунул трость под мышку и быстрым шагом покинул комнату. До Язара путь неблизкий, и им стоит отправляться немедленно.

* * * Нашар, порт города Язар * * *

Корабль, что драконы увидели по прибытию в доки, был просто великолепен. Он покачивался на волнах — двухмачтовый парусник, специальные мостки по бортам утыканы множеством орудий, корпус покрыт витиеватой резьбой, на корме поднят красный флаг, украшенный сверкающими золотом рунами-инициалами его капитана. Замерев на пристани, Агнар и Радина смотрели на корабль с общим для обоих чувством, озвучить которое не смог бы никто из них. Восторг? Неуверенность? Гордость? Трепет от ожидания того, что их самих ждёт в будущем?

— Ну, что встали? — бесцеремонно разрывая торжественность момента, Алгамир протиснулся между синешёрстным и белошёрстной. — Или мы так и будем смотреть на наш корабль, вместо того, чтобы поплавать на нём?

— Ты прав, — опомнился Агнар, встрепенув крылья. — Что же, взглянем, что приготовила для нас Инанна.

Поскольку сходни крылатые Тёмные игнорировали, считая спуск трапа пустой тратой сил (а по правде — отчаянно ленясь ходить при наличии полных сил крыльев), то тройка драконов просто перелетела на борт корабля, где их уже ждали одиннадцать пушистых и чешуйчатых драконов, между которых сидел, аккуратно положив хвост на задние лапы, крупный чёрный чешуйчатый самец. Сосредоточив свой взгляд на одном синем, он сделал пригласительный жест правой передней:

— Добро пожаловать на борт «Рекдера», — улыбнулся он при этом. — Тебя зовут Агнар, не так ли?

— Да, — кивнул синешёрстный, потом показал хвостом на своих сопровождающих. — А это мои спутники, Алгамир и Радина.

Чёрный встал с палубы и расправил длинные перепончатые крылья, приложив одну переднюю к груди:

— Дайвет. Капитан этого славного корабля.

— Кораблик действительно не плох, с виду не плох, — оскалилась Радина на верхушки мачт. — Но какие у него качества? Вооружение?

Дайвет на четырёх прошёлся вдоль борта, показывая расправленным крылом на предметы своей гордости:

— Восемь орудий, каждое выпускает смертоносный заряд, способный обратить в прах всех наших врагов!

Алгамир не удержался от ухмылки. Капитан Дайвет явно был очень и очень высокомерен.

— А силовая установка? Энергия душ? — допытывалась драконица, поскрёбывая когтями задней по палубе под неодобрительный взгляд Дайвета:

— Конечно же. Мы используем души деструкторов для подачи энергии к винтам, а под парусами идём благодаря силе ветра.

— Ясно, — Радина пробежала коготками по дереву фальшборта, затем посмотрела на Агнара. — Надеюсь, что скорость у этого корабля достаточно высока, потому что на пушки у нас никакой надежды нет. Впрочем, на скорость тоже.

— Что это значит? — нахмурился Дайвет поднимая повыше голову на длинной шее для повышения своей значимости.

Радина вместо ответа покосилась на экипаж «Рекдера». Дайвет понял её и развернулся к своим драконам:

— Разойтись по местам, приготовиться к отплытию! А вы — за мной. Я покажу вам вашу каюту… И заодно обсудим достоинства моего корабля в тишине.

Похоже, белоснежной не нравился Дайвет, так как она не преминула его подколоть, ещё и подмигнув при том:

— В тишине — потому что говорить не о чем?

Дайвет смерил драконицу уничтожающим взглядом, но смолчал, и молча же пошёл на корму. Там обнаружился трап, по которому они и спустились вниз, оказавшись между двух дверей.

— Ваша каюта, — Дайвет кивнул носом Алгамиру и Радине, потом указал на дверь слева. — И твоя, Агнар, — а потом он сделал шаг вперёд и развернулся к белошёрстной, чтобы выкрикнуть ей в морду: — Что значат ваши слова, сказанные на палубе?!

— Нам противостоит тварь, которую боялись даже мои покровители, — спокойно отвечала та, немного приподняв носик. — Его зовут Отмирвал. Он прекрасно перемещается как в воде, так и под водой, он ловчее рыбы, быстрее любого корабля. У вашего «Рекдера» нет шансов в борьбе с ним один на один.

— К счастью, один на один мы драться с навом не собираемся, — фыркнул Агнар, пока дракон переваривал сказанное. — Капитан Дайвет, берите курс на северо-восток Вейндала. Мы должны найти «Драгду», корабль моего брата.

Злоба на морде Дайвета уступила место изумлению:

— «Драгда»? Это же пиратский корабль!

— Первая часть нашего плана — найти капитана Нажара, — выдал Агнар как само собой разумеющееся. — Неужели вам об этом не рассказали?

Дайвет взял себя в лапы, по крайней мере, внешне он успокоился:

— Я готов отправиться на розыски любого дракона, хоть на другом конце Нашара, если это поможет нам в нашем деле.

— Вот и хорошо, — кивнул пару раз Агнар. — Потому что отыскать «Драгду» будет совсем не просто. Для начала выйдем на оживлённые морские пути, а уж там решим, куда отправляться дальше. А теперь, с вашего позволения, капитан Дайвет, я бы хотел осмотреть каюты.

— Конечно же, — с этими словами Дайвет достал из карманного измерения небольшой фиолетовый цилиндр — энергетический ключ — и подал его синешёрстному.

Разница между каютами оказалась совсем небольшой. Агнару досталось просторное помещение, в то же время весьма бедно обставленное: широкая койка-кровать, стол и два стула, шкафчик, забитый чем-то непонятным. Синешёрстный скептически посмотрел на замызганный пол, затем ловко закинул трость на кровать и обернулся к остальным.

— Увидимся через два часа! — неожиданно заявил он и закрыл дверь прежде, чем кто-либо успел опомниться.

— Твой хозяин что, псих? — нахмурилась Радина, опуская брови и уши.

— Тебе лучше знать, — с улыбкой ответил Алгамир. — Ты же его в прошлый раз…

— Р-р-р-р! — Оборвала подначивание самка, резво зайдя в собственную каюту.

Отведённое парочке место по площади было таким же, как каюта Агнара, но в него умудрились впихнуть две койки, сразу занявшие половину помещения, стол, пару стульев, какие-то доски, зачем-то прислонённые к стене… Вместо шкафа наличествовала тумба с двумя выдвижными ящичками, стенки частично покрылись плесенью, верх этого предмета обстановки загажен то ли кровью, то ли… Ещё чем-то красным. Алгамир скептически посмотрел на койки, затем взглянул на Радину.

— Приятного отдыха, — издевательски пожелал капитан Дайвет и вышел, оставив драконов наедине. Те снова переглянулись, после чего Радина быстрым толчком забросила Алгамира в каюту и хвостом захлопнула за собой дверь.

— Эй, ты чего… — только и успел проговорить чешуйчатый, как новым сильным ударом был опрокинут на койку. Радина, взмахнув белоснежными крыльями, упала на него сверху и сжала пасть своими лапами, не дав позвать на помощь.

— А теперь слушай меня, — прорычала она. — Твой хозяин думает, что сможет справиться с Отмирвалом, но по мне — это чистое самоубийство, даже на десятках таких кораблей. Потому давай-ка заключим договор: я спасу твою шкуру от нава, ну, а ты заодно поможешь мне избавиться от общества Агнара. Идёт?

— Пфо фы фемефешь ф фиву? — Прошамкал Алгамир. Радина тяжело вздохнула:

— Сейчас мы с тобой выйдем на палубу, дружочек, и смоемся куда подальше от этого корабля, твоего синего друга и идиотских планов Тьмы, — коготки её левой лапы пробежались по груди Алгамира. — Это будет очень увлекательное путешествие, поверь мне…

— Может, сначала спросишь разрешения на полёт?

Радина слишком поздно услышала лёгкий шелест копыт Агнара, которые тот предусмотрительно не отрывал от пола, а скользнул на них к драконице. Прежде чем самка успела опомниться, тяжёлый набалдашник трости опустился ей на плечо и сбросил с Алгамира. Через секунду красное копыто опустилось на грудь Радины, а трость упёрлась в горло.

— Решила оставить нас, да? — спросил Агнар, грозно глядя сверху вниз из-под выбившейся чёлки гривы. — И даже не попрощалась?

— Этот корабль для Отмирвала — всё равно, что игрушка… — прошипела Радина. — Мы не выдержим битвы с ним! Мы даже не приблизимся на расстояние выстрела!

— Кажется, я тебя не спрашивал о нашей стратегии, — Агнар на миг надавил на трость чуть сильнее. — Твоё дело — рассказать о возможностях этого нава, его слабостях и силе, и самое главное, о том, как его убить. Всё, что мне надо, всё, что от тебя требуется — твои знания.

— Я могу сказать только одно, — прокашляла Радина, — он проглотит этот кораблик и всех, кто на нём…

— Отлично, уже кое-что, — нетерпеливо отмахнулся крылом Агнар. — А теперь слушай, что расскажу тебе я. Эти оковы обладают одним неплохим свойством — блокировкой магии. Сейчас контроль над ней ослаблен, но если ты попробуешь сбежать, поверь, ты в жизни больше не сможешь заниматься ни прановедением, ни варбодеянием. Что из этого следует, думаю, догадаешься сама. Кроме того, эти же оковы послужат прекрасным поисковым маячком, по которым тебя найдут лучшие стражи Инанны и выщипают тебе все твои маленькие пёрышки… А потом отдадут мне. Ясно?

Радина молча повернула голову, чтобы не встречаться взглядом с Агнаром.

— Буду считать, что да, — сказал тот и убрал копыто. — И не трогай Алгамира. Если с ним что-нибудь случится по твоей вине, то гибель в пасти этого Отмирвала покажется тебе самой приятной казнью на свете!

Он ойкнул — в этот момент драконочка вырвала перо из его крыла и покрутила перед драконом.

— Возьму как залог верности! — зашипела она. — Чтоб не грозил ощипыванием!

— Вот и ладно, — Агнар сошёл с пленницы и опустил трость. — А теперь вставай, отряхивайся и устраивайся поудобнее. Нам предстоит долгий путь. Слышите, мы уже снимаемся с якоря?

Каюту наполнило ровное гудение — заработала энергическая установка, благодаря которой винты «Рекдера» пришли в движение. Корабль стал медленно разворачиваться, отходя от пристани, ветер наполнил поднятые паруса и «Рекдер» взял курс на Марлон, чтобы из залива перейти в открытое море. Башни и крыши Язара виднелись позади, пока не слились в одну кривую с очертаниями берега, а тот не превратился из земли в облако, повисшее над горизонтом… Марлон закончился, начинался Вейдал.

* * * Вейндал, «Драгда» * * *

«И как же я так влипла? Ведь знала же, опасное дело — плавать по морю… Нет. Занималась бы доставкой грузов по земле… Хотя и там врагов хватает».

Растянувшись на койке и заложив лапы за голову, проснувшаяся Инлия раздумывала о своём положении. А положение ей очень сильно не нравилось. Она находилась в закрытой тесной каюте, единственный выход из которой — крепкая дверь. Даже если она выбьет её лапами или магией, то ей предстоит пройти ещё и коридор, в котором находится бдительный страж. Наконец, на палубе всегда находятся несколько драконов, способные схватить её или броситься в погоню, если ей удастся взлететь. Кроме того, даже если ей удастся вырваться, избавиться от погони — как в безбрежном океане найти путь на Нашар, учитывая, что она не знает, где сейчас «Драгда» и куда движется. Да. Положение безвыходное… Ночью, ориентируясь по звёздам, она ещё может достичь берега, но и этот вариант слишком опасен. Лучше дождаться, когда Нажар вынужден будет причалить — на твёрдой земле можно спрятаться, а если эта земля ещё и посещается другими пиратами или просто драконами, то можно попытать счастье. Каким образом — предложить награду, укрыться на чужом корабле, просто увести судно — об этом Инлия пока не думала. Но сбежит она точно…

Внезапно дверь в каюту открылась. Ушей Инлии коснулся стук копыт Нажара.

— Доброе утро, — улыбнулся он своей пленнице. Нажар явился без оружия — по крайней мере, не стал вытаскивать его из карманного измерения — зато в передних лапах он держал миску с аккуратно нарезанной — толстыми ломтиками — большущей рыбой.

— Это ещё что? — недоуменно спросила Инлия.

— Завтрак, — пожал плечами Нажар. — Морить тебя голодом мне невыгодно, за ссохшийся труп не заплатят. Так что вот, поесть принёс.

— Какое благородство! — Саркастически воскликнула чешуйчатая самка.

Дракон фыркнул и просто, но грубо спросил:

— Жрать будешь?

Тон и сами слова заставили Инлию дёрнуться и отвернуться. Смерив её внимательным взглядом, Нажар оставил поднос на уголке кровати и направился к выходу. Впрочем, он вовсе не был так беспечен, как казался — и едва Инлия вскочила, метя челюстью в шею пирата, как металлическое крыло Нажара плашмя ударило её в бок и зацепило морду. Самку отбросило к стене, поднос отлетел прочь, кусочки рыбы фейерверком разлетелись по всей каюте.

— В следующий раз будь чуточку побыстрее, — посоветовал Нажар, склонившись над сжавшейся дракошей. — И да, если не хочешь спать вместе с ошмётками — всё соберёшь и выставишь на подносе за дверь. До скорой встречи.

Он быстрым шагом покинул каюту, оставив Инлию в одиночестве. Драконица несколько секунд тупо смотрела на дверь, затем прикрыла лапами глаза и опустила голову. Нет, она не плакала, но ей требовалось время, чтобы прийти в себя. Не так-то просто будет выбраться с корабля, как она думала первоначально… Но что хуже — так это то унижение, которое ей предстоит пережить. Так или иначе, рыба была раскидана по всей каюте — и следующие несколько минут Инлия, проклиная Нажара на чём свет стоит, ползала по каюте, разыскивая кусочки и складывая их на поднос. Ещё больше разозлить пиратского капитана и добиться того, чтобы он приставил дозор к её двери, самке совсем не хотелось, потому-то она и выполнила приказ Нажара.

А сам серый дракон в это время стоял на баке «Драгды», скрестив лапы на груди и смотря в океанскую даль. Мысли дракона не касались Инлии, он вспоминал то, что случилось сегодня ночью. А произошли действительно загадочные вещи. Он слышал странный голос, призывающий его по имени, видел первозданную Тьму, о которой уже успел забыть, беззаветно предавшись одному Вейндалу. Тьма ждала его… И не только она. Во сне мелькнул образ Инанны, потом — белой драконицы, совершенно неизвестной Нажару… И брата, с которым копытный не виделся уже достаточно давно. Несмотря на внешнюю схожесть, несмотря на мутации в виде копыт, они с Агнаром были не слишком похожи внутренне. Последний беспокоился только об угрозе деструкторов, Нажара же волновало то, что происходит с самими драконами. Именно поэтому он и пошёл на «Драгду», бывшую некогда прекрасным военным кораблём, снаряжённым для охоты за пиратами Нашара. Но появилась одна проблема… Которая заключалась в том, что далеко не всем хорошо жилось в Нашаре. Большинство пиратов — обиженные витиеватым, как руны имени, законом Тёмные, другие — бедняки, неспособные найти иной способ заработка. Третьи же вели свою войну с деструкторами, защищая от их безумия воды Нашара. Все три этих статьи сошлись на Нажаре — он понял, что лишь на своём корабле может быть по-настоящему свободным — «благородным пиратом». Только вот Инанна такое рвение не оценила и быстро записала Нажара и его команду в разряд преступников. С чем и пришлось мириться — пиратствуя, пусть и не проливая лишней крови.

— Капитан, — внезапно раздался за его спиной голос одного из матросов. Нажар обернулся — чешуйчатый дракон держал в лапах поднос, на котором были навалены кусочки рыбы.

— Превосходно, — кивнул серый дракон. — Выброси эти ошмётки за борт и возвращайся на свой пост.

Он отвернулся и задрал голову к светлеющему утреннему небу, затем расправил оба крыла и оттолкнулся от палубы, взмыв вверх, подлетев к верхушке фок-мачты, на которой трепетал знак самого Нажара. Зависнув над ней и несильно помахивая крыльями, чтобы не отставать от корабля, он вытащил из карманного измерения свой меч и рассёк им воздух. Отлично! Сложив механическое крыло, Нажар чуть снизился и ловко развернулся, взметнул клинок снизу вверх и ударил несуществующего противника крылом в грудь.

— Неплохо, капитан, — Румдан подлетел к дракону, но при этом, зная его привычку, держался на почтительном расстоянии. — Ваше мастерство нужно оттачивать, но сейчас у нас есть более насущные проблемы.

— Какие ещё? — косо посмотрел на него Нажар.

— Серьёзные, капитан. Очень, — старпом покосился вниз, на команду. — Вы не могли бы спуститься со мной в трюм?

— Что случилось? — Нажар чуть не пропустил взмах.

— Нужно ваше присутствие, — сказал Румдан таким голосом, что серый дракон поспешил опуститься на землю. Сев на палубу, он повернулся к помощнику, завлекавшему дальше: — После вас, капитан. В двигательный отсек.

Что-то внутри дракона похолодело. Он поспешил в трюм, спустился по трапу вниз, миновал каюту своей пленницы, спустился ещё на одну палубу вниз и пошёл на корму. Остановившись пред массивными створками двери, он подождал Румдана и приложил лапу к металлу — створки немедленно разъехались в стороны, пропустив драконов в сердце «Драгды». В обитом металлом помещении, где находилась всего пара чешуйчатых драконов, немедленно замерших на месте и повернувшихся к капитану, находилась высокая платформа-постамент, над которой безо всякой опоры висела серебристая сфера. К сфере были присоединены широкие кабели, а через её центр сверху вниз проходила трубка, соединённая с потолком двигательного отсека. Удивительно, но серебро стенок было прозрачным — приблизившись к сфере, Нажар увидел внутри неё переплетение взбешённой энергии. Фиолетовые, синие, красные и золотые сгустки дыма соединялись, переходили один в другой, расходились к кабелям, чтобы по ним протянуться к машинам, обеспечивающим ход «Драгды».

— Что-что не так, — нахмурился капитан. Это был не вопрос, а утверждение.

— Да, «что-то» определённо не так, — хмыкнул Румдан. — По-видимому, нас обстреляли очень мощными разрядами магии. Я не знаю, каким образом… Наша защита сработала против нас. Она впитала в себя заряд и направила его в наше самое уязвимое место.

— Направила в нашу установку?! — Округлившимися глазами Нажар уставился на мигавшую сферу.

— Да, капитан. Из-за этого заряд стал очень нестабильным — мы были вынуждены отключить всю систему питания, чтобы сохранить машины. Механики пытались наладить, но… — Румдан прикоснулся к сфере. — Нужна перезагрузка.

— Перезагрузка? — Капитан хмуро запустил передние лапы в гриву. — Мой брат что-то говорил об этом…

— Не «что-то», капитан, а напрямую, — Румдан устало прикрыл глаза. — Нам нужна энергия души.

— Мы её не используем, старпом! — гневно выкрикнул серошёрстый дракон.

— Без винтов нам придётся идти на минимальной скорости, пользуясь только ветром! — Воскликнул, подскочив, Румдан в ответ. — Это очень опасно! Теперь, когда деструкторы и навы не мешают Инанне, все военные корабли Нашара вылавливают пиратов Вейндала! Мы не сможем оторваться от них в случае погони, а для битвы у нас не хватит сил…

— И что ты предлагаешь? — спросил Нажар таким тоном, что помощник замялся. Но справился с собой и продолжил:

— У нас же есть эта самка! Давайте используем…

Он уже знал ответ Нажара. Тот топнул копытом, прервав его просьбу, и рявкнул так, что грива дракона зашевелилась от страха:

— Ну уж нет! Я не позволю!

— Но, капитан, у нас нет выбора! Если установка выйдет из строя, на одних парусах будет проблематично уйти в безопасное место! Нас поймают, повесят, четвертуют, сожгут, а души отправят на переработку в энергию для кораблей флота! И всё! — Румдан принялся нервно метаться по тесному двигательному отсеку.

— Нет, я сказал! — огрызнулся Нажар. — Мы сейчас достаточно близко к острову Татьба. Мы вполне сможем дойти до него и при помощи паруса! Там достаточно безумцев, которых мы сможем использовать для нашего двигателя! Ясно?

Румдан чуть успокоился. Глубоко вдохнув, он кивнул:

— Дойти — да, сможем, но ближе к вечеру. И если нам не встретится ни один военный корабль!

— Значит, берите курс сейчас, — отодвинув Румдана здоровым крылом, Нажар поцокал к выходу. — Чем раньше доберёмся — тем меньше вероятность встречи с неприятностями.

— Это ваш выбор, капитан, — ответил отступивший Румдан. — Но вы подвергаете опасности всех нас из-за какой-то…

— Вовсе не из-за неё, — резко остановился капитан, но на старпома и взгляда не бросил. — Ты забыл, откуда мы достали эту установку? Я не хочу использовать души чистых Тёмных на ней.

— А грязных? — Подняв бровь, Румдан скаламбурил.

— Грязных можно, — бросил Нажар, оборачиваясь, — скормим ей душу мутанта или психа, мечтающего уничтожить мир.

— Как знаешь, капитан, — тихо проговорил бежевый русому хвосту Нажара, махнувшему в коридоре.

Глава девятая: Татьба.

* * * Вейндал, «Рекдер» * * *

Сложив лапы за спиной и чуть наклонившись вперёд, Агнар всматривался в даль моря. Алгамир стоял за его спиной и жевал ломоть вяленого мяса, Радина, ёжась от необыкновенно холодного ветра, с независимым видом стояла рядом.

— Красота, — задумчиво проговорил синешёрстный, расправляя крылья. — Вы только поглядите, какой простор! Ничем не ограниченный! Вот где настоящая свобода для Тёмного!

— На твоём месте я бы так не радовалась, — фыркнула Радина. — Если вспомнить, что ждёт нас впереди…

— Пока впереди нас ждёт только Татьба, — Агнар показал носом по курсу.

— Какое интересное название, — заметил Алгамир.

— Это название вида одной морской твари, — махнул лапой Агнар. — Она обладает крепким панцирем, а остров немного схож с нею, когда она в этот панцирь заползает.

Чешуйчатый разочарованно опустил уши:

— Я думал, обитель пиратов должна называться грозно и броско!

— Не обязательно, — зафыркал Агнар. — Иначе можно просто назваться «Обителью пиратов», сразу выдать себя и собрать на себе злой взгляд Инанны.

— Слушай, а чем твой брат может помочь нам в битве с разрушителем миров? — сменила тему Радина. — Что у него, хороший корабль такой?

— Очень, — улыбнулся техномаг, мечтательно приподнимая взгляд, — «Драгда».

— И что в нём особенного? — Подключился любопытный Алгамир, поднимая уши для лучшего восприятия.

Агнар усмехнулся:

— Ничего, если не считать его энергетическую установку. Я сам принимал участие в её конструировании. И могу тебя заверить — «Драгда» гораздо быстрее этой посудины, — он выразительно постучал копытом по доскам палубы.

— Эй, попрошу не оскорблять мой корабль! — подал голос с надстройки полуюта капитан.

— Дайвет, не волнуйтесь, ни у кого и в мыслях не было как-либо оскорблять вашу скорлупку, — Агнар крикнул безо всякого раскаяния. — Просто силовая установка «Драгды» гораздо лучше, вот и всё.

Дайвет фыркнул, но спорить с Агнаром не стал и отошёл по своим делам.

— Я думала поначалу, что вы собираетесь драться, а не убегать, — сощурившись с лёгким презрением, заметила белошёрстая драконица.

— Иногда лучше совмещать ито, и другое, — значительно расправил крыло Агнар, насмешливо глядя на свою бывшую противницу. — Или ты об этом не знала?

— Я не знаю, как мы выживем, — Радина хмуро прикрыла глаза ладонями. — Остальное меня не волнует.

— А я думал, что ты была деструктором, — фыркнул Агнар. — И смерти жаждешь.

— Это ты посягнул на энергию Тьмы, — Радина игриво крутанула белой кисточкой, — а не я.

Агнар клацнул зубами:

— Ты мне так и будешь этот случай припоминать?

— Ну не злись, мой синий красноцвет, — Радина подошла к синему дракону, насмешливо и похотливо лыбясь. — Подумаешь, я тебя поимела. Почти безнаказанно.

— Как и я тебя, — возразил Агнар, стараясь стоять спокойно — Можем открыть соревновательный счёт.

— Интересно, чем? — Радина попробовала дотронуться кисточкой до задних Агнара, но была вовремя перехвачена его же хвостом:

— Ты и вправду хочешь это узнать?

— Обойдёмся, — махнула лапой Радина, отходя от самца к борту. — Проглотит нас Отмирвал, и счёт обнулится.

— Пессимистка, — бросил Агнар и отлетел к Дайвету, слёту переключаясь на другую тему. — Долго нам ещё до острова плыть?

— Ещё час, и Татьба будет в зоне видимости. Двигатели работают на полную мощность, — чёрный дракон показал на индикатор в розетке штурвала, — но мы можем повысить скорость… Если потребуете.

— Требую, — махнул лапой Агнар.

— Тогда я вам советую спуститься в каюту, — Дайвет закрепил штурвал крюком стопора, кивая сменщику. — Нам нужно использовать душу.

Синешёрстный дракон покачал головой, затем бросил косой взгляд на ученика.

— Я останусь, мне не впервой. А вот тебе, Алгамир, лучше спуститься.

— Это ещё почему? — нахмурился зелёный.

— Ну, как хочешь, — развёл крыльями вверх-вниз синий самец. — Давайте, Дайвет.

Тот подозвал пару драконов из своей команды и приказал им открыть люк в палубе. Агнар как бы случайно отошёл к фальшборту, а вот Алгамир и Радина подошли поближе. Драконы Дайвета сдвинули мощные запоры, похожими на багры крюками сняли металлическую крышку и… Алгамир испуганно вскрикнул, а Радина зашаталась и отступила на шаг. Внутри лежали деструкторы — с отрубленными лапами и крыльями. Мерзко извиваясь, словно гигантские змеи, они мычали, показывая лишённые языков пасти. Пушистые и чешуйчатые… Деструкторы.

— Навий хаос! — воскликнула белошёрстная. — Это… Что это такое?!

— Наш запас топлива, — спокойно ответил ей Дайвет. — Души лучше хранить свежими. Конечно, приходится кормить, но это не так затратно, как покупать новые души.

Алгамир примкнул к перилам фальшборта. Его рвало.

— Слабый у тебя слуга, — заметил Дайвет, повернувшись к Агнару. — Ну, кого выберем?

Тот подошёл, беспристрастно взглянул на деструкторов, и ткнул когтем в молодую самку, чья морда была обезображена мерзкими хелицерами.

— Её. Избавим бедняжку от мучений.

Алгамир наконец-то чуть пришёл в себя и вернулся к драконам, но увидев, как всё та же пара матросов катят по палубе деревянный кран с ужасным крюком, снова отошёл к борту и свесился над волнами.

— Слетать нельзя, могут попытаться укусить, — пояснил Дайвет, вставая на задние и скрещивая передние на груди.

Драконы опустили кран, внизу раздался мерзкий хруст и вопль боли. Радина быстро-быстро мотала головой, Алгамир предпочёл так и оставаться над волнами, стараясь не смотреть на то, как кран поднимает извивающегося деструктора, под рёбра которому вонзился крюк. Стараясь не запачкать палубу кровью, вырывающуюся из раны и рта обречённой, драконы покатили кран на корму. Спустя несколько секунд душа её уже была разложена на энергию, которую направили в массивный генератор «Рекдера». Корабль словно ожил — дёрнувшись, он будто бы сам по себе рванул с места так, как взмывает в небо засидевшийся дракон, наконец-то получивший возможность снова полетать.

— Хорошо пошли, — удовлетворённо заметил Агнар, нюхая соль встречного ветра. — Так мы к вечеру уже будем у Татьбы.

Радина зло взглянула на него:

— Не думаю, что на других кораблях души хранят таким образом.

— Каким образом использовать энергию душ и их временные оболочки — дело капитана, — парировал Агнар. — Но именно поэтому я когда-то и помогал своему брату разрабатывать двигатель иного типа. Наша установка работает практически без энергии душ — по крайней мере, ей не требуется большая подпитка.

— Это делает тебе честь, — фыркнула Радина. — Что не отменяет звания палача.

— Разумеется, — коварно улыбнулся самец. — Ведь при плохом поведении у тебя есть шанс присоединиться к бывшим коллегам.

* * * Татьба, «Драгда» * * *

Остров Татьба имел одну-единственную вершину — старый, давно потухший вулкан, возвышавшийся над морем зелени, которое через кольцо золотого песка переходило в голубые воды Вейндала. Затерянный на его просторах, находившийся вдали от границ Нашара, он идеально подходил для места пиратского сбора. Сюда, в уютную бухту, стекались по-настоящему вольные Тёмные, не зависящие даже от Инанны. Ещё не видя красот Татьбы, Инлия от души желала, чтобы на это место когда-нибудь упал метеорит, размазав всех пиратов в кровавую кашу.

«Драгда», величаво раздвигая волны, вошла в бухту без ветра, используя последнюю энергию, чтобы проплыть на винтах и продемонстрировать, что корабль ничуть не повреждён. Это хоть на время оградит её команду от посягательств других драконов на души и ценное судно — по сравнению с остальными кораблями «Драгда» была верхом совершенства. Впрочем, сегодня на Татьбе было не слишком много посетителей — к деревянной пристани встали два парусника, ещё один дежурил на выходе из бухты, несколько рыбачьих лодок лежали на песке, ещё пара-тройка ходила в свой обычный рейд. Стоя на баке «Драгды», Инлия увидела и дома — поднятые на сваях деревянные конструкции, оплетённые вьюном и покрытые различными растениями, часть из которых распустила алые и белые бутоны. Здания растянулись в форме загнутого когтя, полукольцом обхватывая бухту, и между северной и южной частью поселения находилось возвышение, на котором стояли грозные пушки и скалились в сторону моря. От батареи сквозь джунгли тянулась широкая дорога, по-видимому, ведущая к вулкану, чья белоснежная шапка придавала Татьбе интересный вид. К удивлению драконицы, остров оказался густо заселён — по улицам и в небесах ходили и летали драконы, резвились детёныши, над небольшим фортом, расположенным на юге города, трепетали флаги. Возле форта виднелась ещё одна батарея, плюс несколько орудий самка увидела на побережье. Да, это был крепкий орешек, настоящая пиратская цитадель.

— Забавное местечко, — произнесла Инлия, заглядываясь на панораму порта, города и далёкой вершины.

— Неплохое, — хмыкнул Румдан, подходя к самке. — Здесь собираются лучшие драконы во всём мире. Свободолюбивые. Вольные.

— И убивающие других драконов… — В тон, но не в настрой, продолжила за Румдана Инлия.

— Это только их дело, — заметил старпом «Драгды». — Мы так не поступаем.

— Даже шальными залпами? — Чешуйчатая показала своим серебристым носом на пушки, а Румдан глянул прямо на собеседницу.

— Капитан не любит проливать лишнюю кровь без особой надобности. Именно поэтому ты ещё жива.

Инлия дёрнула крыльями:

— Неужели?

— У нас проблемы с двигателем. Твоя душа легко могла бы исправить поломки, только вот Нажар воспротивился этому, — Румдан, переступив лапами, привёл довольно убедительный аргумент.

Инлия хотела ответить, но челюсти словно окаменели. Мысли в её голове поднялись настоящим ураганом, чтобы тут же опасть.

— Пол… Получается, он спас меня? — наконец смогла выговорить она. — Неужели он думает, что за меня смогут дать большой выкуп?

— Капитану не по душе лишние жертвы, — вновь повторил Румдан, немного обидившись за начальника. — Одно дело — пускать на топливо деструкторов, другое — простых Тёмных.

— Значит, он благороден… — Медленно повела хвостом Инлия, приходя к выводу. — Как же он тогда стал пиратом?

— Он никогда им и не был, — оглядевшись, Румдан хвостом обернул ящик, лежащий на палубе, подставил его под себя и сел. Инлия за неимением лучшего просто опёрлась на фальшборт. — Ты знаешь, что у него есть брат, Агнар? — спросил самец.

— Тот, кто предложил лучевой тип заряда? — Как имевшая отношение к оружию, Инлия не могла не знать о современных достижениях техномагии.

— Он не только в Чёрном Огне хорош, — Румдан взял свою кисточку в передние лапы. — Именно он и создал нашу силовую установку, которая работает без энергии душ. Этих двоих всегда тянуло к морю, но у Нажара эта тяга перешла в страсть. Он решил, что будет защищать Нашар с моря. Агнар помог ему сконструировать систему накопления магической энергии и её последующей переработки в мощность для двигателей, после чего они расстались.

— А у этого Агнара… — Инлия попыталась представить того, о ком столько слышала, — тоже копыта?

— Неужели это так важно? — ухмыльнулся Румдан, но сам не удержался. — Да. И вообще, он синий! С красными полосами в гриве и на хвосте!

— Какой странный окрас… — По представлению Инлии масть выходила слишком уж… «кислотной».

— И характер у него под стать странный. Он наотрез отказывался делиться своими технологиями с Инанной! — Румдан поражённо расправил крылья. — Считал её тираншей, в лапах которой техномагия будет идти лишь во вред.

— Но, в конце концов, он изменил своё решение? — Инлия сомневаючись протянула, вспоминая, что теперь такое вооружение уже встречалось в элитных войсках самой сар-волода. Румдан кивнул, понимая, что имелось в виду:

— Да, и мне кажется, не без участия самой Инанны. Она своего не упустит.

— Но что же с Нажаром? — Помотав головой, Инлия вернулась к первоначальной теме диалога. — Почему он стал пиратом?

— Если добывать себе пропитание — пиратство… — Тяжело вздохнул Румдан, но драконесса не дала себя разжалобить:

— По-моему, это воровство. Но вы мне так и не ответили, как он бросил сулжбу, — Инлия и сама не заметила, как перешла на почтительный тон. Румдан этого тоже не заметил, но ему понравилось:

— Потому что ему стали давать задания, которые не соответствовали ни его духу, ни его интересам. Я же говорил, что он необычайно благороден, по-моему, даже слишком для пирата — и ему не хотелось истреблять самок и детёнышей. Вот он и дал дёру из флота Нашара, а так как нам нужно что-то жрать, покупать снаряды и обновлять паруса. Так вот, он собрал команду и угнал «Драгду», назвав её так, потому что стал на этом корабле мстить тем, кто пользовался пиратами для достижения своих целей. Большинство из них вовсе не так плохи, как принято думать, просто… — он щёлкнул когтями. — Это как зараза. Если среди самой, кхм, добродушной пиратской команды появится один гнилой негодяй, то он начинает своими помыслами заражать других. И капитану тогда предстоит или прогнуться под него, или сдать свой пост. Иногда — отдав душу. Но Нажар не такой. Он сумел отстоять свои идеалы.

— Значит, тебе повезло служить не у подлого пирата, а у вменяемого, — Инлия сама удивилась постановке своей фразы. — Как же вы с ним встретились?

Румдан клацнул челюстями:

— Это было дрянное дело…

Он запрокинул голову, опускаясь в воспоминания.

* * * Воспоминания Румдана. * * *

Гром… Молнии… И два корабля, развернувшие башенные орудия друг в друга, посылая энергетические заряды, и круша корпуса. Затем жаркий бой, драконы, резавшие друг другу глотки, рвущие крылья, сжигающие магией… Молодой бежевый дракон стоял, прижимаясь к мачте, и со страхом наблюдал, как члены его экипажа падают в волны. Он был начинающим подмастерьем торговца и о пиратах слышал лишь россказни, но теперь встретился с ними мордой к морде. И эта встреча ему совсем не нравилась.

— А-а-а, проклятая твоя шкура… — прорычала вдруг взбалмошная самка из противников, опустившаяся на палубу, и налетела на Румдана. Тот едва успел сконцентрировать энергию и отпихнуть её от себя, а затем направил магию ей в крыло. Не потому, что хотел лишь ранить самку, а потому, что в этот момент его корабль получил очередное попадание и стал крениться. Самка, заведя за спину пробитое крыло с жуткой дырой в перепонке, повернулась к врагу.

— Конец тебе!

И в этот момент на сцене появилась «Драгда». Преодолевая чёрные волны, она вылетела вырвавшимся из тьмы навом и первым же делом развернулась бортом к пиратскому кораблю, полновесным залпом сметая драконов с палубы. Затем корабль повернул носом к тонущему транспорту и поспешил на помощь. С его палубы взметнулось несколько драконов, в том числе и серошёрстный, выглядевший не старше самого Румдана. Он налетел на пиратов, кружившихся над гибнущим кораблём, словно яростный вихрь, сверкнула магия — в лапе его появился меч, после чего тела начали падать в воду. Перевернувшись и опустившись на накренившуюся палубу, он протезом крыла загородился от магии разгорячённой самки, и та отлетела прочь, а сам серый дракон схватил хвостом заднюю лапу врага и подсёк её, обрушив на палубу.

— Что стоишь?! — крикнул серый Румдану. — В бой!

Он развернулся и его меч пригвоздил пиратку к палубе…

* * *

…Дракон покачал головой, отрываясь от воспоминаний, и взглянул на Инлию.

— Тебе следует усвоить одну простую вещь. Мы берём только то, что нам требуется.

— И вы убиваете при этом обычных Тёмных, — Инлия по второму кругу запустила спор, только Румдан уже не был настроен к спокойной беседе:

— Да, если они окажут сопротивление. А что же нам, плясать с ними?

И Румдан неожиданно проворно встал на задние и закружился к Инлии, мягко переставляя лапы. Смущённая драконица попятилась, но самец вдруг замер на месте и галантно поклонился. Но не ей.

— Развлекаетесь?

Нажар, чуть расправив крылья, шёл к ним через палубу. Его внимательный взгляд скользнул по помощнику, по пленнице, и та вдруг заметила нечто странное. На левом глазу серого дракона находился монокль.

— Вы плохо видите? — спросила она.

— Нет, это дальновизор, — ответил Нажар, сходу догадавшись, чем была удивлена самка. — А теперь слушай. На этом островке процветает всё то, чем славится пиратская стая. Не вздумай покидать корабль и пытаться сбежать, понятно? В кустах ты не отсидишься, а вот просьбы о помощи могут закончиться тем, что твою душу используют для двигателя какого-то из этих красавцев, — Нажар обвёл хвостом порт, Инлия развела крыльями:

— И что же мне делать?

— Сидеть в каюте домовитой самкой и не размышлять о дальних полётах, — Нажар негромко пристукнул о доски палубы копытом. — Понятно?

Инлия надулась и кивнула. Надулась больше для вида, потому что попасть в толпу оголтелых пиратов она совсем не хотела, даже если бы появилась возможность сбежать. После того, что она услышала о пиратах и об использовании душ, у неё отпало желание попробовать улизнуть с пиратским отродьем.

— А на палубе мне нельзя находиться?

— На палубе? — переспросил Нажар. — Что же, надеюсь, тебе не хватит глупости, чтобы попробовать сбежать.

— Не волнуйся, меня уже достаточно напугали, — фыркнула самка. — Я не собираюсь рисковать своими крыльями и хвостом просто так.

— Рад, что ты это понимаешь, — Нажар опёрся передней о грот-мачту. — Мне необходимо сойти на берег, Румдан проследит за тобой.

Ей показалось, или при этих словах он усмехнулся? Впрочем, Инлии ничего не оставалось, кроме как согласно кивнуть.

— Вот и хорошо, — если бы Инлия знала Агнара, то могла бы заметить, что Нажар ответствовал с похожей на своего родного брата интонацией.

Ведомая лапой дракона-рулевого, «Драгда» на минимальной скорости подошла к деревянной пристани и остановилась. Пара драконят совсем юного возраста схватили брошенные им канаты-швартовы, привязав корабль к берегу. После чего замерли у борта, просяще вытянув лапки. Подлетевший к ним Нажар одарил юнцов мелкими сверкающими кристаллами, после чего опустился на все четыре лапы пошёл в сторону деревни. Вблизи поселение пиратов выглядело гораздо лучше, чем при взгляде с моря — становилось ясно, что на Татьбе драконы обосновались надолго. Одно-двухэтажные дома с треугольными крышами были сделаны необычайно добротно, пушки начищены до блеска, лафеты поворачивались без проблем. Ближе к джунглям, точнее, даже между первыми деревьями зелёной стены, находилась рыночная площадь, где драконы, одетые просто, но необычайно пёстро, вели разнообразную торговлю: от мяса и рыбы до драгоценных и магических изделий. Товары продавали в основном самки или детёныши, причём первые почти поголовно носили серёжки или кольца в ушах и на мордах, некоторые могли похвастаться перстнями и браслетами, другие — ожерельями. Нажар не обращал на них внимания, зато повернулся к пушистой самочке-птенчику, стоявшей чуть в стороне и наблюдавшей за взрослыми:

— Солзара!

— Капитан Нажар! — юная драконица даже подпрыгнула на месте, затем подбежала к серошёрстному и ткнулась мордашкой в его грудь. — Как я рада вас видеть!

— Я рад тебе ещё больше, моя маленькая проказница, — с любовью в голосе произнёс Нажар, потрепав гриву малышки. — Скажи, как идут дела у твоего отца?

— Он сегодня утром вернулся из Нашара! И привёз новых деструкторов! — последние слова, несмотря на проскользнувшую в голосе весёлость, были сказаны с примесью отвращения. — Я волнуюсь за папу, он рискует, охотясь на них. После победы над навами деструкторов стали больше захватывать, чем убивать, а это очень опасно.

— Зато совершенно правильно, — хмыкнул Нажар. — Мне как раз нужна душа одного из этих негодяев, пока их окончательно не переловили и не распродали всех, кто есть.

Маленькие небесно-лазурные глаза Солзары округлились от удивления.

— Я думала, вы не пользуетесь энергией душ…

— На данный момент нам необходимо её использовать для очистки энергии. Двигатель забарахлил, — Нажар объяснил Солзаре, как взрослой, так как знал её смышлёность:

— Понятно! Тогда я отведу вас!

— Ну, давай, — улыбнулся дракон.

Гордо задрав пушистый хвост, драконица побежала вдоль рыночных палаток и завернула к джунглям. Нажар последовал за ней, но как быстро он не переставлял лапы, угнаться за ребятёнком было проблематично. В конце концов, самочка привела его к отдельно стоявшему дому — двухэтажному строению, поставленному без свай возле кромки джунглей и окружённому частоколом. Вьюн так оплёл колья, что те стали торчать словно из зелёной стены, в которой имелся только один проход. Взлетев по-над крыльцом, мелкая забила лапками по двери.

— Солзара, почему ты вернулась так рано? — донёсся сухой голос, дверь открылась, и на пороге появился белёсый дракон с порванными на краях перепонками крыльев и обломанным левым рогом. Правый, саблевидный, был украшен чёрной лентой. Увидев Нажара, дракон как-то странно хмыкнул:

— Капитан? Не ожидал увидеть тебя здесь.

— Нужда привела, — Нажар покрутил носом.

— В чём же, — чешуйчатый поражённо расширил ноздри, — если ты не используешь энергию душ?

— Не на этот раз, — вздохнул серошёрстый. — Мне необходимо очистить свою установку энергией души, чтобы двигатель мог производить собственную.

— Я тебя понял. Солзара, иди и поиграй с друзьями, — лапой показал дракон дочери через изгородь. — Нам нужно решить эту проблему.

Дракошка фыркнула, но возражать не стала — махнула лапкой Нажару и выбежала за пределы ограды. Серый тоже махнул ей, правда, своим хвостом, после чего поднялся в дом. В молчании оба дракона прошли коридор, бедно обставленную комнату с поросшими каким-то мхом стенами, и вновь оказались в коридоре. Здесь белёсый нагнулся и с некоторым трудом поднял за металлическое кольцо массивную крышку люка.

— Помни о последней ступеньке, — предупредил дракон и первым спустился в подпол, который вдруг наполнился ровным дневным светом.

Нажар пошёл за ним — пройдя по четырём ступенькам, пятую и последнюю он перескочил, спрыгнув прямо на пол. Сумасшедшая система безопасности — в доме торговца душами содержались деструкторы и просто плохие Тёмные. «Плохие» во вполне понятном смысле: убийцы, насильники и грабители — в общем, бандиты. Именно их души и продавал торговец капитанам кораблей. Но обречённые драконы находились ниже, а вот на первом подвальном этаже стояли стенды со сверкающими пузатыми бутылками.

— По старой дружбе — дам концентрированную душу, — сказал белёсый и встал на задние лапы, достав с полки одну из бутылок. Внутри неё сверкали искры, расплывавшиеся в белых мучных облаках.

— Я думал, ты отказался от этого способа, — удивлённо поднял уши Нажар. — Сейчас же все души в кристаллах…

— А там внизу кристалл, — дракон взболтнул бутылку и в ней что-то звякнуло. — Но и бутылка не помешает.

— Ну-ну, — Нажар задумался, мысленно ощупывая содержимое карманного измерения. — Сколько я тебе должен?

— Не расплатишься, — усмехнулся дракон, улыбаясь глазами. — Потому — бесплатно.

Серый выпрямился, едва не стукнувшись о низкий потолок:

— Я…

Чешуйчатый настойчиво вложил сосуд в лапу Нажара:

— Ты спас мою дочь, и это меньшее, что я могу сделать.

— Ты меня уже и так много раз отблагодарил! — Смущённо отвёл глаза капитан.

— Ну тогда считай, что теперь мы квиты, — с этими словами белёсый заставил взять бутылку под крыло. — Дальше будешь платить. А пока — заткнись и бери.

Глава десятая: Вот и встретились…

* * * Татьба, «Рекдер» * * *

— Земля!

Алгамир так резво выбежал из каюты, что сбил Радину, которая только начала вставать с кровати. Выругавшись, она вновь поднялась, перешла на все четыре и побежала на палубу, где уже собралась команда.

— Не только земля, но и корабль, — заметил Дайвет, стоявший у бушприта с подзорной трубой в лапах. — Пиратский.

Агнар отобрал у него трубу и сам посмотрел в сторону приближающегося судна.

— Шуметь не будем. Спустите флаг.

— Что?! — Ярость в голосе капитана просто звенела!

— Вы слышали, Дайвет? — спокойно переспросил синий. — Спустите флаг. Нам же всем лучше будет.

— Выполнять, — хмуро бросил дракон за крыло. — Но в дрейф я не лягу!

— Прикажу — ляжете, — Агнар невозмутимо пошёл к баку, чтобы показать себя смотрящим приближавшегося судна. Алгамир увидел, как дрогнула морда Дайвета, но тут пиратский корабль дал залп и вода вспенилась у носа «Рекдера». Это произвело ожидаемый эффект — Агнар внезапно ощерился.

— Ах так?! Дайте-ка залп в его сторону! Нужно прочистить им мозги!

— Здесь командую я… — начал было Дайвет, но Агнар прервал его, топнув копытом.

— Так командуйте же!

По приказу Дайвета, «Рекдер» выпустил два снаряда, которые легли в воду у правого борта пиратского корабля. Тот наконец-то остановился — во-первых, его противник спустил пиратский флаг в ответ, оставив лишь флаг с красными инициалами на чёрном фоне — сигилой своего капитана, во-вторых, руководитель пиратов дураком не был и догадался, что «Рекдер» промазал намеренно, к тому же он наконец-то разглядел среди его экипажа приметную синюю шкуру. Тем не менее, пока оба корабля сближались, драконы-стрелки не отходили от орудий, одни нацелив пушки, другие приготовившись использовать магию. К счастью, опасность вооружённого столкновения исчезла, когда Агнар встал на нос, дав разглядеть себя во всей красе. Медленно пиратский корабль приблизился к «Рекдеру». С его палубы на корабль нашаран перешёл чешуйчатый чёрный самец в сером плаще, вооружённый коротким посохом с магическим кристаллом-набалдашником.

— Клянусь своими клыками и когтями, Агнар! Что тебя привело в эти воды?

— Не «что», а «кто», — ответил дракон, без особой приветливости поднимая в приветствии лапу. — Брата ищу.

— Нажара? — Скосился чёрный на красные копыта Агнара. — Так он здесь!

У Агнара даже шерсть дыбом встала:

— Здесь?

— На Татьбе высадился, его «Драгда» в порту стоит, — пояснил пират, махнув назад толстым хвостом. — Кажется, встал надолго, потому что сам на берег сошёл.

— Всё равно, — тряхнул полосатой гривой Агнар, — медлить не стоит! Я плыву к нему! Немедленно!

Дракон задумался, постукивая когтями по палубе. Агнар терпеливо ждал его слов. И не зря.

— Знаешь что? Я сопровожу твой корабль к порту, чтобы вас больше никто не останавливал!

— Это вообще-то мой корабль! — заявил Дайвет, словив насмешливый взгляд от синешёрстного. Пират и ухом не повёл:

— Мне без разницы, — невозмутимо ответив, взмахнул крыльями и перелетел на свой борт. Агнар обернулся к драконам и самодовольно рассмеялся.

— Кажется, всё удаётся, а? — спросил он сквозь смех. Впрочем, почти сразу же переменился в морде, смыв всю весёлость. — Радина, Алгамир. Если придётся сойти на берег — от меня ни на шаг. Это очень опасное место, наполненное негодяями из самых дальних уголков Нашара. Я не уверен в том, что они хуже деструкторов, но с ними стоит держать ухо востро.

— Тоже мне, защитничек нашёлся! — с презрением заметила Радина. — Ты о себе-то позаботиться не можешь!

— Лучше бы ты язык прикусила, — бросил давней «подруге» дракон. — Это место очень опасно для таких молодых и пушистых. Да и Алгамиром навряд ли побрезгуют. Либо тело в рабстве, либо душа в двигательной установке. Что хуже — решайте сами.

Зелёный дракончик вздрогнул.

«Рекдер» и пиратский корабль вместе развернулись к берегу и на одних парусах двинулись к острову. Радина и Алгамир прильнули к фальшборту, внимательно разглядывая берег, да и драконы из команды Дайвета в большинстве своём ни разу не видели Татьбу, а потому отрывались от работы, чтобы взглянуть на остров. Из остальных лишь Агнар и Дайвет не высказывали удивления, им-то это место было вполне знакомо. Преодолев несильное сопротивление волн, оба корабля подошли к пристани, и тут Агнар внезапно дико воскликнул и указал тростью на один из пиратских кораблей.

— Вот она! «Драгда»!

Алгамир стал всматриваться в корабль. Он был не таким уж и необычным, каким его рисовало воображение молодого дракона, но уж точно не простым. Пушки, паруса, эта изящность форм корпуса и магические руны на бортах… По палубе расхаживали драконы, другие с интересом наблюдали за «Рекдером», который по своим размерам мало уступал «Драгде». Впрочем, с таким же интересом за ними наблюдали и с других кораблей.

— И это и есть великолепный корабль твоего брата?

Насмешку Радина даже и не пыталась скрыть. Агнар же ждал от неё подобного яда, потому ответил с напускной гордостью:

— Ты ещё не видела его в действии. Поверь, у тебя когти выпадут.

— От ужаса? — Радина погрызла свой красный коготь, проверяя его на прочность.

— Возможно, — Агнар успокоенно выдал, понадеявшись, что Радина не продолжит пререканий… Тщетная надежда.

— От ужаса корявого исполнения конструкции или от ужасной демонстрации ужасного управления?

Алгамир опасливо взглянул на наставника. Тот набрал воздуха в лёгкие и выдал:

— От ужаснейших ужасов ужасно ужасающих ужастиков.

Пока разговор скатывался в идиотическую и идиотскую колею, Дайвет отдал приказ швартоваться. Встать получилось у причала достаточно далеко от «Драгды», через корабль, но Агнар решил, что неучтиво перелетать к брату с борта на борт, как матросу на абордаж. Оставив Дайвета и его команду ожидать своего возвращения, Агнар, Алгамир и Радина покинули «Рекдер», отправившись на розыски брата синешёрстного.

С борта «Драгды» их заметила Инлия.

— Эй! — подозвала она Румдана, вытянув когтистый палец и показывая вниз. — Смотри! Это синий дракон!

Помощник капитана перегнулся через фальшборт, не удержался и сверзился вниз, едва успев расправить крылья.

— Агнар! — воскликнул он, со всей скоростью подлетая к знакомому. — Кто это с тобой?

— Рад видеть тебя, старый друг, — улыбнулся синешёрстный и крыльями — поскольку передвигался на четырёх — указал на спутников. — Это мой слуга и ученик, Алгамир, а эта самка — наш ключ к победе над навом.

— Да неужели? — Румдан с улыбкой смерил взглядом бывшую деструкторшу. — Никогда бы не подумал, что самка может быть ключом! Обычно они замки…

— Я бы тоже никогда бы не подумала, что самец может быть таким занудным, — парировала Радина. — Зато я теперь знаю, что занудство у вас — семейное.

— Это не мой брат, или ты слепая, раз не заметила, что у него нет копыт, — скороговоркой поправил Радину Агнар. — Румдан, а где твой капитан?

— У нас поломки в двигателе, — старпом невесело пожевал челюстями. — Нужно сознание души, за которой он и направился.

— Поломки в моём двигателе? Душа?! — Агнар взволнованно прогарцевал по пирсу. — Да что произошло?

— Боюсь, это я виновата! — прокричала с борта Инлия. — Это я им немного попортила установку своей магией! Но они напали на меня первыми!

— Да мне без разницы! — выкрикнул Агнар, не кинув даже взгляда на ту, которой отвечал — другие мысли его сейчас занимали. — Эх, жаль, он меня не дождался. У нас трюм набит деструкторами. Но, может, мы поднимемся на борт и поговорим обо всём в нормальной обстановке?

— О, конечно же! — Впархнул Румдан на борт «Драгды». — Сейчас спущу трап!

Радина и Алгамир мысленно решили, что спускать трап для крылатых — дурацкая традиция гостеприимства. Агнар, по-видимому, так не думал, и Румдан тоже. Как только трап был спущен, синий взбежал по нему на борт и в первую очередь склонил голову перед Инлией.

— Я здесь заложница, господин, мне почести ни к чему! — насмешливо заявила та.

— Думаю, мой брат уже показал вам, как он относится к заложникам, — невозмутимо ответил синий. — Так что почести будут оказаны в любом случае.

Вместе пятёрка драконов прошла на корму, а оттуда — в каюту старшего помощника. Инлия и Радина сели на кровать, Агнар и Румдан — на табуреты за стол, а Алгамир остался у дверей.

— Куда ты запропастился? — спросил Румдан Агнара первым делом. — Мы о тебе слышали только, что ты начал поставлять магическое оружие Инанне.

— Пришлось, — усмехнулся дракон, скрещивая пальцы передних. — Я всё расскажу, когда увижусь с братом. Мне больше интересно, куда вы запропастились.

— Битвы, — уклончиво повёл носом бежевый. — Сражения.

— Грабёж, — вставила Инлия.

— Благородное изъятие ценностей, — поправил её Агнар. Серебристая драконица фыркнула, но Агнар уже обернулся к самцу. — А что там с моим двигателем?

— Если желаешь, мы можем посмотреть, — Румдан отодвинул своё сидение от стола, чтобы удобнее встать, если понадобится.

— Желаю. И вы, — Агнар взглянул на самок и Алгамира. — Пойдёмте вместе, похвастаюсь.

— Не помню, чтобы тебе было свойственно хвастаться, — заявил Румдан, после чего встал с места. — Идёмте за мной.

Пройдя на корму, они вошли в двигательный отсек, где до сих пор работали драконы — воспользовались стоянкой и проверяли состояние машин. Радина вздрогнула, ощутив прилив магии. Она посмотрела на магическую сферу и внезапно отшатнулась, её лапы подкосились и самка грохнулась на пол.

— Проклятие! — воскликнул Агнар, не успевший рвануться и подхватить её.

Алгамир быстро склонился над самкой и по-деловому поднёс пальцы к её шее, пытаясь сквозь шерсть прощупать пульс. Затем обернулся к другим:

— Она в порядке.

— Я бы так не сказал, — покачал головой Румдан. — Я уже видел подобную реакцию. Замедление собственной энергии под воздействием…

— Я знаю, чем она вызвана! — нервно прервал его Агнар. — Нужно вытащить её отсюда на свежий воздух! Алгамир, бери за передние лапы, ты, самка, за задние.

— Меня зовут Инлия. И я никого таскать не буду! — Серебристая демонстративно отошла в сторону, но Агнар и Румдан посмотрели на неё так, что драконица безропотно подхватила Радину и потащила её из отсека. Агнар же обернулся к сфере и поднёс к ней лапу.

— Чем по вам стреляли?

— Какими-то магическими зарядами — Румдан стал наблюдать за техномагом, осматривавшим своё творение. — Чем же ещё? На торговых кораблях обычно не ставят пушки с фугасами.

— Да, это желание освободить трюмы от снарядов… — произнёс синий то ли про команду Инлии, то ли про своего брата. — А проблема очевидна, и решение верное. Видно, Нажар стал разбираться в техномагии.

— Он просто вспомнил твои наставления. И инструкции, — про свои собственные соображения, особенно насчёт пуска на ресурсы пленницы, Румдан упоминать не стал, подозревая, что Агнар отнёсся бы к его предложению ровно так же, как младший брат.

— Понятно… — Агнар провёл лапой под сферой, клацнул зубами. — Ну-ну. Пора бы мне поговорить с братом о том, как он обращается с моей игрушкой…

* * *

— Это не похоже на встречу двух любящих братьев… Совсем не похоже!

Алгамир укрылся за фок-мачтой. Радина и Инлия благоразумно последовали его примеру, правда, первая просто отскочила к фальшборту, а вторая прижалась к палубе, потому что меч Нажара разрезал воздух у неё над головой.

— Осторожней! — вскрикнула она, но двое драконов проигнорировали её просьбу. Нажар резко развернулся на месте и обрушил свой меч на Агнара, но тот блокировал его удар своей тростью, которая превратилась в изящный меч с зелёным кристаллом в гарде. Более того, при ответном выпаде, пришедшимся в крыло Нажару, меч сверкнул магией, едва не опалив шкуру дракона.

— Ты неплохо дерёшься, — выдохнул Агнар, пролетая над братом. — Но мастерство явно не оттачивал! Не на ком было?

Крыло и меч скрестились, во все стороны разлетелись искры. Нажар ловко перехватил Агнара за крыло и кинул от себя, чтобы налететь на него сзади и попытаться обрушить меч на спину, но тот спикировал вниз и вместо этого взвился выше.

— Видимо, тебе не хватает реальных противников, Нажар!

— А ты явно позабыл про меч, увлекаясь только своими пушками!

Серый поднырнул под Агнара, явно метя ему в живот, но красные копыта ударили дракона по морде и тот едва удержал себя в воздухе. Получив на некоторое время превосходство, Агнар обрушился на него и сбил на палубу, придавив своим весом и приставив клинок к горлу.

— Проиграл, — оскалился дракон.

— Я бы поспорил, — ответил Нажар. Агнар посмотрел вниз — клинок брата находился у него под грудью, острым концом доходя до челюсти дракона. Тогда синешёрстный хохотнул…

— Отличный приём!

…И сошёл с дракона, убрав меч. Тот мигом поднялся, дематериализовал собственный и принялся приводить в порядок шерсть и гриву, расправляя её когтями. Агнар же приложился спиной к фальшборту и принялся вылизывать перья на крыле.

— Вы что, не убьёте друг друга? — удивилась Радина.

Братья переглянулись и расхохотались.

— А тебе бы этого очень хотелось, да? — отсмеявшись, спросил Агнар. — Тогда разочарую. Убивать кого-либо мы не собирались, просто немного пофехтовали.

— Ну, ты мог бы и аккуратнее орудовать своей палкой, — с толикой наигранного неудовольстия произнёс Нажар. — Теперь плечо будет болеть.

— А ты мне крыло чуть было не отрезал, — Агнар показал на ополовиненные кончики крайних маховых перьев. Нажар приподнял примиряюще передние лапы:

— Я думал, тебе хотелось настоящего шоу.

— О-о-о, бесподобный капитан Нажар, мне мои крылья всё ещё дороги! Хотя не спорю, протез иногда полезен в бою, — Агнар махнул хвостом на металлическое крыло, подарок Маррут, вернувший брату небо. — Особенно в том случае, если его сделали из корабельного металла, что гасит вражескую магию!

— Не всю… — хмыкнул Нажар. — И не у всех.

Агнар оскалился, затем указал на бутылку, которую серошёрстный оставил на палубе, когда налетел на своего брата и начал с ним «приветственную драку».

— Чуть не разбил копытом. Это что?

— Это душа, — в тон ему ответил Нажар. — Для нашего двигателя. Тебе Румдан уже рассказал?

— А, ну да. Ты правильно сделал, решив очистить его энергией душ, но стоило бы обратиться ко мне, — Агнар подлетел к борту, показывая на «Рекдер», — вон на том красавце полон трюм деструкторов!

— Ага, обратишься! — Нажар нагнал брата в пару прыжков. — Где же ты был, братик, когда так нужен, а?

— Тебя искал! — вмиг посерьёзнел Агнар, вспомнивший, наконец, о настоящей причине розысков родни. — Ты за последние ночи не видел… М-м-м, странного сна?

Нажар почесал нос:

— Щупальца, нав, призывающая меня Тьма — достаточно странно?

— А Инанна и я были? А она? — красный коготь ткнул в Радину.

— Ага, — кивнул Нажар. — Так что это за совместное сновидение?

— Полное подхвостье, братик… — Агнар поискал глазами, куда бы сесть, и опустился на лафет небольшой пушчонки, находившейся в носу «Драгды» и предназначенной скорее для стрельбы по драконам, чем по кораблям. — Если вкратце, эту тварь называют «Отмирвалом». И это водный нав.

— Кто? — воскликнул Нажар. — Эти хаотические уроды ещё как-то различаются?

— Нав, живущий в воде, — Агнар посмотрел в сторону моря. — Но ему тоже не нравится присутствие драконов на земле Нашара.

Серый дракон вспомнил свой сон. Оскаленная чудовищная пасть, два гигантских страшных глаза, множество щупалец, вздымающихся из воды. И зубы. Острые клыки, рвущие всех и вся, разрывавшие драконов с такой же лёгкостью, с какой пробивали палубы кораблей. Он поёжился.

— И это его мы должны будем…

Он не договорил, лишь подвигал копытом, как будто раздавив что-то и оттирая его от грязи. Агнар всё понял.

— Прибить? Агась.

Нажар глубокомысленно хмыкнул. Удивительно, но мысли его были заняты вовсе не заданием, не назревавшей опасностью, а совсем другим.

— И ты искал меня, чтобы попросить помощи?

— Конечно! Я не справлюсь с этой тварью в одиночку! Как заметила наша осведомительница, — он кивнул в сторону Радины. — Отмирвал чувствует себя в море, как рыба в воде… Ну, ты понял! Нам нужны пушки «Драгды», её скорость, — дракон скосил глаза на правую лапу Нажара. — И твой меч.

Серый нахмурился.

— И это мы сделаем ради Инанны? Чтобы она гробила своих драконов, посылая их в чужие земли? Что смотришь, брат? Ты думаешь, я не знаю, что творится в Нашаре? Мне известно о планах Инанны устроить поход в дальние земли!

— Нав будет большим злом, — прорычал Агнар, тряся крыльями. — Как будто бы ты этого не понимаешь!

— Да всё я понимаю! — с силой вдруг выкрикнул Нажар. — Смотался неизвестно откуда, отсиживался во время битв, а сейчас примчался, прося о помощи!

— Да ну надо же! — Возмёл Агнар морду к небу. — Великий Нажар, бороздящий моря… А не подумал ли ты, что я всё это время занимался теми же проблемами, что и ваше величество сар-капитан, только на земле?!

— Кажется, сейчас они будут драться по-настоящему, — шепнула Инлия Радине. Белошёрстная медленно кивнула.

— Ладно, чего там, — вдруг сказал Нажар. И протянул протез крыла. — Мир?

— Мир, — кивнул Агнар и хлопнул своим крылом по металлу. Поморщившись, сложил крыло и спросил по-деловому строгим тоном. — А теперь займёмся моей установкой. Она уже выходит из-под контроля, вон, даже Радину вырубила.

— Это плохо, — нахмурился Нажар, опустив взгляд и брови.

— О, и ты не представляешь, насколько. Так что давай-ка займёмся делом… Побыстрее.

Они без дальнейших разговоров метнулись в трюм. Инлия и Алгамир поспешили за ними, а вот Радина осталась на палубе. Оглянувшись на драконов из команды «Драгды», она вдруг подумала, что им неизвестно о том, что она, по сути, в плену у Агнара. И решение сбежать пришло само собой: расправив крылья, белошёрстная взлетела в воздух. Как и ожидала Радина, на неё никто не обратил внимания.

В то время, когда она взяла курс на гору Татьбы, Агнар, Нажар и Румдан занялись отключением сферы-двигателя. Пока синий дракон магией контролировал переплетения энергии внутри сферы, серый вытаскивал из неё кабели. Алгамир, Инлия и только что сменившиеся матросы брали их в лапы, готовясь присоединить к сфере по команде Агнара.

— Душа в кристалле, — сообщил Нажар, передавая брату бутылку.

— Знаю, — рыкнул тот. — Что за идея — хранить кристалл с душой в бутылке?

— Спроси у торговца. Вроде как так душа сохраняется лучше, даже повышает свои магические свойства.

Агнар без церемоний грохнул бутылку об постамент установки, вынул кристалл на ладонь и через отверстие, предназначенное для кабеля, кинул его внутрь.

— Ставьте кабели на место! — гаркнул он, снова расправляя лапы и крылья и обволакивая сферу магией.

Тон, которым он проорал приказ, заставил всех драконов немедленно кинуться к сфере. Кабели были поставлены моментально, и тут же кристалл с заключённой душой лопнул, наполнив сферу серебристым облаком. Спустя несколько мгновений облако распалось на множество молний, бивших во всех направлениях. Раздалось громкое жужжание, драконы-матросы бросились в разные стороны.

— Вот это дело! — воодушевился Агнар. — Так, мой хороший, так себя дальше и веди!

Алгамир кашлянул:

— Можно теперь отойти? — спросил он. Опомнившись, синешёрстный погасил магию, а вместе с ним от сферы отлипли и все остальные драконы.

— И что мы сделали? — поинтересовалась Инлия, оглядывая засветившую ровным сиянием сферу.

— Эта душа послужила для перезапуска всей системы концентрирования заклятий, которая порождает магию, которая, в свою очередь, преобразовывается в энергию, — пояснил Агнар, водя лапой по воздуху вослед своим мыслям. — По сути, я разрабатывал систему, способную работать без применения душ, но… Легче сразу, кхм, накачать в двигатель свежей энергии, чем несколько суток добавлять её. Понятно?

Инлия протянула лапу и постучала по сфере когтями.

— Я не видела подобную технологию. Это ведь не нашарское изобретение?

— Ну… Скажем так, была у меня одна самка, которая умела находить дельные вещички, притаскивая их мне. А из них я собирал настоящие техномагические устройства. Этот двигатель хорош не только тем, что ему не нужно никакое топливо — он ещё и даёт «Драгде» огромную скорость. Так что, Радина, с его помощью мы… — Он осёкся на полуслове и огляделся по сторонам. Алгамир тоже закрутил головой.

— А где Радина? — спросил он. Инлия ответила вопросом на вопрос:

— Эта та белая самка с частыми красными прядями в гриве? Которая в обморок упала?

— Да! — Хором подтвердили все гости с «Рекдера», Инлия ответила, не слишком понимая их обеспокоенность:

— Она была рядом со мной, но вниз не спускалась… Она осталась на палубе, и я её пони… Эй!

Агнар, не церемонясь, перескочил на четыре лапы и помчался по трюму, чтобы выбежать на палубу иразразиться самой ужасной бранью, которую только его брат, выскочивший следом, слышал за всю свою жизнь. Сказать о том, что Агнар был в ярости, значит ничего не сказать.

— Куда она делась?! — воскликнул он, перепугав матросов. — Проклятие!

Нажар, встав на задние лапы, сначала огляделся по сторонам, потом посмотрел на деревню, гору, лес, и наконец выдал:

— Похоже, эта Радина сбежала. Она что, твоя пленница?

— Не совсем. Бывшая прислужница навов, два раза ловившая меня в свои когти. Обожает игры с дыханием и обрывать самцов на пике удовольствия… — мрачно проскрежетал зубами Агнар. — Что делать-то? Куда она могла полететь?

— А ты бы куда полетел, если бы хотел вырваться с острова? — Нажар странно покосился на брата, обзаведшегося в его отсутствие причудливыми знакомствами.

— Она знает, что от Язара мы плыли на восток… Ей нужна лодка, чтобы отправиться на запад! Лодка или… — дракон бросил взгляд на патрульный пиратский корабль, и голос его потускнел. — Или судно. С негодяями, которые за деньги сделают всё на свете, — он обернулся к брату и натянул улыбку. — Капитан Нажар, а вы не хотели бы испытать свой двигатель? Как конструктор, я настаиваю на проведении ходовых испытаний, м-м-м, немедленно.

— О-о-о, чувствую, выгонят меня с Татьбы сегодня вечером… — вздохнул Нажар. — А если она всё-таки на острове? Самцов-то там больше.

Агнар проигнорировал последнее предложение Нажара, глаза его уже загорелись идеей:

— Я пошлю Алгамира на «Рекдер» и передам через него сообщение о побеге. Ну, Нажар, вспомним былое время?!

* * * Радина * * *

Это было глупо. Но всю степень провальности своей затеи Радина осознала лишь сейчас, когда грубо и жёстко изголодавшийся по телу самки дракон терзал её, прижав к стене трюма. Несмотря на то, что лапы её были крепко связаны сзади, причём вовсе не простой верёвкой, а магическими путами, драконица всё равно пыталась укусить пирата, пока тот не соизволил дать ей по морде, после чего Радина обмякла в лапах насильника.

В тот момент, когда он, пыхтя, поднимался на задних лапах, находясь на высшей степени удовольствия, самка услышала громкий стон. Удивительно, но Радина каким-то образом отстранилась от своего собственного тела, от своих же чувств — перед её внутренним взором предстали несколько драконов, по большей части молодых самок, скинутых в трюм пиратского судна, на котором она пыталась улизнуть из Татьбы. Её выслушали, пообещали помочь — и пригласили в каюту. Ничего удивительного в том, что они спустились под палубу, не было, ведь каюты на «Драгде» и «Рекдере» тоже находились внизу. И тут… Всё закончилось весьма быстро и очень болезненно. Для дракона.

Взревев не хуже нава, Агнар налетел на насильника и прежде, чем тот успел опомниться, обрушил на него удар крыльями. Пока ослеплённый и ошеломлённый пират пытался понять, что происходит и куда ему бить, копыто Агнара врезалось ему в низ живота, а в следующий момент в результате небольшой магической вспышки негодяй отлетел далеко в сторону.

— Лежать! — рявкнул синешёрстный. Его брат, держа в лапе меч, немедленно спустился в трюм. Скользнув взглядом по всем троим драконам, он ощерился и обернулся к капитану судна, который стоял, привалившись к стене, мял в лапах полы своего плаща.

— Интересные дела… Вот как копытные платят за оказанные им услуги! — прорычал тот. — Ну, вы нашли то, что искали? Теперь попрошу уйти с моего корабля!

— Не сейчас, — хмуро ответил ему Нажар. — Интересное дело — так ты, Волдрол, устраиваешь торговлю рабами?

— Если и устраиваю — тебе-то какое дело, дезертир? — Оскалившийся Волдрол припомнил Нажару его прошлую службу сар-волод.

Агнар осторожно взял Радину за лапу и приобнял своим крылом.

— Проклятие… — прорычала та, заметно дрожа. — Этот урод сумел меня помять… — она как-то странно дёрнулась, её мордашку исказила такая гримаса, как будто бы ей в пасть попало что-то отвратное. — Спасибо, Агнар.

— Нечего было убегать, — бросил тот равнодушным тоном.

— А где остальные пленники? — спросил тем временем Нажар у капитана Волдрола.

Тот замялся, начал что-то говорить про себя, размахивать лапами и бить хвостом по воздуху. Нажар оборвал его в несколько грубоватой, но действенной манере.

— Покажите-ка мне ваш трюм, — «вежливо» попросил он, приставив остриё меча к горлу пирата.

— Ладно-ладно! Только не надо тыкать в меня этой железкой!

Будь на месте Нажара любой другой дракон, он был бы уже мёртв — в лучшем случае. Но так как «Драгда» как бы случайно развернулась бортом, наставив свои орудия на пиратский патрульный корабль, то Волдрол решил не рисковать. Команда, прослышав о том, что Нажар хочет лишить их дохода, наоборот, слишком разволновалась, но к счастью для них, ни у кого не хватило ума высказаться напрямую. Работорговцев Нажар ненавидел — одно дело продавать сумасшедших деструкторов, которые только и мечтают о том, чтобы кого-нибудь убить или взорвать, и совсем другое — обычных Тёмных. Можно взять вражеского капитана и дождаться за него выкупа, можно набить трюм деструкторами, если поймаешь столько и переживёшь охоту, и сдать их на переработку в топливо для кораблей, но чтобы содержать своих же собратьев… Хватает им и тех исчезновений, что раз-два в месяц происходят в Нашаре.

— Вы свободны, — мрачно произнёс Агнар трём самкам и двум детёнышам, жавшимся к прутьям решётки в трюме пиратского корабля. — Отправляйтесь в дом у джунглей, к торговцу душами. Он добр к честным драконам и вас приютит, пока я не вернусь, чтобы переправить вас в Нашар.

Волдрол смотрел на своих бывших пленников с мрачным видом, который не рассеялся даже тогда, когда Нажар что-то отсыпал дракону. Как выяснилось — несколько кристаллов, заряженных магией на полную катушку. Плата, которую Волдрол мог получить за одного из своих пленников. Тем не менее, он всё же смог натянуть маску спокойствия, пока Агнар, Радина и Нажар поднимались на палубу, и лишь после того, как они улетели, дал волю своему гневу.

— Болван! Идиот! Безмозглый выродок! — орал он на сокомандника.

Кричал он всё это уже после того, как прожёг в его груди дыру размером с голову новорожденного… А вот нечего брать непроверенный товар!

Алгамир ждал их возвращения, нервно расхаживая по палубе. Увидев, что Радина едва держится в воздухе, он поспешил на помощь Агнару, который едва тащил самку. Вместе они опустили белоснежную на палубу.

— Что с ней?! — обеспокоенно спросил зелёный дракончик. Нет, не просто спросил, а сорвался на визг.

— Ничего-ничего… — простонала Радина, чуть поджимая задние лапки. — Просто одна гадина… Ничего.

Она отстранила лапу зелёного и встала сама. Пошатываясь, побрела на ют, так никого и не поблагодарив.

— Кажется, ей в кое-то веки хочется побыть одной, — заметил Нажар.

Глава одиннадцатая: Карты и планы.

* * * Море Вейндал. * * *

Вечером, когда солнце коснулось кромки воды Вейндала, а первая из двух лун, зелёная, уже поднималась на небо, на Татьбе зажглись огни: золотом лился свет из окон в домах, пламенели костры, сверкали в сумерках огни на кораблях. В кают-компании «Драгды» — просторном помещении, обставленном мягкой мебелью — собрались капитаны Нажар и Дайвет, старший помощник «Драгды» Румдан, Агнар, Алгамир, Радина и даже Инлия. Последняя ни в какую не хотела покидать «Драгду», даже услышав о том, что предстояло сделать этому кораблю.

Ещё днём братья, зелёный дракон и белая драконица прошлись по Татьбе, проверив, как разместились спасённые Тёмные, закупив необходимые припасы, поговорив о новостях, а самое главное — постаравшись разузнать об Отмирвале. Сведения были удручающими — действительно, в последнее время у границ Зубастых Островов, находившихся восточнее Татьбы и названных так из-за того, что представляли собой лишённые растительности каменные вершины, начали исчезать корабли со всеми экипажами, вывозившие оттуда ценные руды и магические самородки. Ещё недавно исчезновения касались только этой местности, но неожиданно странные нападения сместились к западу.

— Он движется к Нашару, — закончил доклад Агнар и сел на место. — Либо решил отомстить за братьев, либо подумал, что сейчас Инанна ослабила внимание за границами, а значит, можно поживиться плотью и душами Тёмных.

— И движется он быстро, но, к счастью для нас, по прямой, — добавил Нажар. Агнар кивнул, скрестив копыта.

— Судя по последним сообщениям, сейчас Отмирвал одолевает один горизонт в день. По моим расчётам, он находится к югу от Татьбы, может, чуть к юго-западу, у группы Безымянных Островов. Туда как раз ходили рыбаки… А морем возвращались лишь обломки лодок.

— Жаль, что никто из пиратских капитанов не согласился отправиться с нами, — вставил Алгамир, — чем больше пушек, тем меньше жертв.

— Пока они не видят выгоды и не осознают опасность, — вздохнул Агнар. — А как осознают — поздно будет. Вопрос у нас остался один… — он взглянул на Радину, которая растирала запястья, свободные от оков. — Как нам остановить эту тварь?

Белая драконица, которая, казалось, прибывала в глубокой задумчивости, теперь совершенно преобразилась — встала, упёрлась лапами в стол и обвела тяжёлым взглядом всех присутствующих. Предательство, совершённое подкупленным пиратом, сказалось на характере Радины, чуть изменив её, а снятие оков завершило дело. Теперь она была обязана Агнару хотя бы своей информацией, которую тут же и выложила:

— Отмирвал — очень древний нав, наделённый множеством способностей. Первая — регенерация. Его оторванные щупальца восстанавливаются с лёгкостью. Вторая — умение передвигаться в воде и под водой со скоростью трёх полётов. Его щупальца способны крушить корабли в щепки, а магические возможности чрезвычайно высоки, настолько, что он способен в буквальном смысле подчинять себе море… Обрушивая на врагов волны и засасывая в водовороты.

— Это очень плохо… — многозначительно хмыкнула Инлия, расправляя затёкшие крылья.

— Третье, — белошёрстая разгладила свою алую гриву, — его шкура не отражает, а поглощает магическое влияние, равномерно рассеивая его по телу. Это позволяет Отмирвалу практически не чувствовать боли от попадания магии или же от применения на нём магических артефактов.

— К счастью, фугасы никто не отменял, — заметил Нажар. — Что ещё?

— И самое неприятное, — Радина щёлкнула когтями. — Есть одна древняя легенда о подводном народе. Небольшом, около сотни-двух голов похожих на драконов тварей, живущих здесь ещё до прихода Тёмных. Они амфибии, называющие себя… Сирланами.

— Сирланы? — переспросила Инлия, дёрнув носом. — Я… Я слышала о них.

Взгляды драконов переместились на торговку.

— И что ты слышала? — спросил за всех Агнар, одобряюще кивнув.

— Это популярная байка, — Инлия раскрыла ладонь передней. — Я думала, ваш брат её знает!

— Знаю, только, учитывая моё красноречие и любовь приукрашивать, из меня слишком хороший рассказчик, — Нажар, изображая милую скромность, отвёл нос. — Но давай, расскажи ты, а я добавлю, если что.

Одобрение в голосе серого благотворно сказалось на Инлии. Чешуйчатая развела крылья в стороны и начала рассказывать:

— Если верить сказаниям и древним записям, давным-давно у берегов Нашара жила раса сирланов. Эти существа несколько похожи на нас, но у них нет задних конечностей, на хвосте — плавник, и крылья тоже служат им только для плавания, а вместо носа у них жабры. Они плотоядны, охотятся на рыбу, а также на зверей суши, куда выходят в дождливую погоду. Сирланы находились на низком уровне развития, потому навы никогда не обращали на них внимания. Когда Тёмные пришли в Нашар, сирланы увидели, насколько мощны их новые враги, и ушли в Вейндал, построив колонии на его дне. Среди моряков ходит поверье, что в тёмные ночи, когда небо затянуто тучами, сирланы плещутся на поверхности моря и зазывают к себе неосторожных Тёмных, прикидываясь обычно жертвами кораблекрушения. А в воде они долгие часы мучают своих пленников, пытая их так долго, что под конец они сами просят о смерти.

— Мерзкие твари… — дёрнулся Алгамир. Радина оскалилась, этим показывая полное согласие со словами дракончика:

— Уж, наверное, они не щекоткой пытают, — белошёрстая многозначительно покосилась на Агнара. — И, что ещё хуже, они оказались под властью Отмирвала.

— Так они существуют? — Нажар удивлённо приоткрыл пасть. — Сколько я не плавал, я их не встречал.

— Возможно, легенды об их кровожадности несколько преувеличены, — пояснила Радина. — Но подводные драконы точно существуют. И служат Отмирвалу, сопровождая его в плаваниях.

— Дело осложняется, — Агнар задумчиво поводил копытом. — Значит, кроме нава нам будут противостоять ещё и какие-то амфибии?

— О-о-о, не стоит недооценивать сирланов. Они научились управлять магией и под водой, имеют острые копья и длинные мечи. Правда, у них совсем нет технологий… И это наше главное преимущество, — при этих словах Радина вдруг осеклась, будто вспомнила что-то важное. И не стала медлить с вопросом. — А какую скорость развивает «Драгда»?

— Сравнима с двумя полётами, — ответил ей Агнар. — Так что с этим проблем не будет. А насчёт сирланов… — он бросил взгляд на Дайвета. — Вы принесли то, что я просил?

Капитан «Рекдера» усмехнулся и расправил правое крыло, вытащив из ременной перевязи странную штуку — трубку с лапохватом и двумя крючками, большим крючком у пальцев и малым на конце трубки.

— Я производил модернизацию различного оружия, — произнёс синий, перенимая из чёрных лап устройство. — Теперь этот пистолет стреляет крайне устойчивой разновидностью энергетического луча. Прожигает лист стали толщиной в палец за два мига. Посмотрим, как Отмирвал будет рассеивать эту энергию! Ну, а раз у нас появились ещё и новые враги, то такое оружие пойдёт и против них — вооружим им всю команду «Рекдера» и «Драгды», благо у нас их целый трюм!

Нажар кивнул, поправив выбившуюся из ленты, сплетавшей гриву, русую чёлку:

— Хорошая идея, но не стоит забывать и про обычное оружие. Пусть у каждого из команды будет, что противопоставить врагу, кроме магии, когтей и зубов.

— Это всё же безумно опасная затея, — щёлкнула зубами Радина. — Если вы так и не поняли — ваши сны были всего лишь снами. Вполне возможно, что Отмирвал разделается с нами с лёгкостью.

— Сначала взглянем на него, — усмехнулся Нажар. — А потом и узнаем, насколько он страшен.

— Решил поиграть в героя? — фыркнула Радина. — Как угодно, в воле Тёмного выбрать смерть по вкусу.

— А ты предпочтёшь остаться на острове, наверное? — Нажар заулыбался, вспомнив свою недавнюю шутку о самцах.

Радина вальяжно устроилась на табуретке:

— Без меня вы точно обратитесь в пух и прах. Придётся помочь вам. С моей помощью у вас будет хотя бы маленький шанс уцелеть… Наверное.

— Вот вам заряд уверенности перед завтрашним днём! — рассмеялся синешёрстный. Его смех никто не поддержал. Радина даже вполне серьёзно выпрямилась, проявляя на лапе чёрный кристалл, тяжёлый от вложенной в него энергии, которая даже немного не помещалась в сосуде, истекая еле заметным дымком.

— Благодарю тебя за него, ведь именно ты этот заряд и предоставил. А я, по счастью, сумела его добыть в одних пытках и сохранить в других.

Нагнанная весёлость Агнара очень резко сменилась раздражённым оскалом и выпущенными в столешницу когтями. Алгамир вздрогнул столь бурной реакции учителя, но быстро его успокоил, положив свой кончик хвоста на его — и вновь учитель сосредоточен на цели, даже немного облегчения читается в глазах. А Нажар и Инлия удивлённо переглянулись:

— Это ведь… не простая прана, как я чувствую? — высказалась за обоих самка. — Это… то, что точно сможет одолеть нава — эманация Тьмы!

— Кем я только не был за всю свою жизнь. — кивнул медленно Агнар. — Один час побыл даже Воплощением. Как раз из-за этого, кажется, мы сейчас и отдуваемся. Нет, помимо всех наших благородных и альтруистических намерений спасти Нашар.

— С этого дня у Тьмы есть брат! — откинувшись в капитанском кресле своей кают-компании, Нажар хвостом вытащил из-под него бутылку, прежде размещавшую душу, а сейчас — отлитое из запасов кока равосское вино. — Слышал, даже Воплощения не гнушаются радостей жизни. Проверим на тебе, мой судовой жрец?

* * * Зубастые острова * **

В полночь «Драгда» и «Рекдер» покинули акваторию Татьбы вместе, провожаемые, несмотря на поздний час, заинтересованными взглядами с берега и ненавидящими — с борта одного пиратского корабля. Как флагман, корабль Нажара шёл впереди, но теперь на его мачте сверкали красные руны Агнара, а сам синешёрстный, Радина и Алгамир также находились на этом корабле по приглашению Нажара.

— Это наша полная скорость? — удивлённо спросила Инлия, которую так и не удалось сплавить на берег.

«Драгда» неслась так, что «Рекдер» едва поспевал за ней.

— Конечно же нет, это средний ход! Если бы мы шли на полном, тебя бы сдуло с палубы! — Агнар смешливо зафыркал. — Может, и не так, утрирую, но «Рекдер» точно не поспел бы за нами!

— Ясно! — выкрикнула Инлия. И, после молчания, наконец расщедрилась на похвалу. — Теперь я понимаю, почему Нажару так сопутствует удача! Корабль — высший класс! Только трясёт немного!

Словно бы услышав её, «Драгда» сильно вздрогнула, заставив всех драконов схватиться за фальшборт.

— А ты что думаешь, пессимистка? — поинтересовался синий у Радины, весело ответившей с постной мордочкой:

— Если этот корабль может большее — у нас повысились шансы уцелеть! Процентов на пять!

Алгамир не сдержал заливистый смех, да и Нажар улыбнулся. Агнар же проворчал:

— Тьфу ты, опять она за своё… — И поспешил на корму, к Румдану. — Эй, давайте поворачивать к югу! Мы охотимся на нава, а не убегаем от него!

Корабли легли на новый курс, запустив двигатели на максимум и подняв все паруса. Словно призраки, они беззвучно резали морскую гладь, направляясь к цели. Никто этой ночью не спал — волнение тучей, бывшей ещё темнее ночи, сопровождало их. Нажар нервно расхаживал по палубе, Агнар и Алгамир не отлипали от фальшборта, Инлия то и дело взлетала к мачте, чтобы получше оглядеть морские просторы. Ни одного корабля им не встретилось, но даже облако сейчас вызывало у команды волнение или даже самый обыкновенный страх. Ещё бы! Орудийная прислуга зарядила половину пушек магически, половину — фугасами, Агнар в который раз раскладывал свою трость на энергию, то преобразовывая её в меч, то, посредством уже обычного механизма, делая из неё винтовку, если так можно назвать "антиэнергетическое" орудие Агнара. Алгамир, который стрелять не собирался, по его наставлению всё-таки вооружился двумя пистолетами, добавив к ним кортик, и сейчас заколдовывал его лезвие. Инлия стрелять не умела, и в бою участия принимать не собиралась, Радина же заявила, что Отмирвалу это оружие — что чесотка, а потому она и не станет его брать. Но Нажар, отлучившись в свою каюту, заметил, что белоснежная драконица примостилась на ящике и творила, судя по всему, боевое заклятие. В душе дракона шевельнулись подозрения, но они рассеялись, когда, вернувшись на палубу, он увидел, что Радина сама подошла к Агнару.

— Это неплохая идея… — тот наклонил морду вбок, присматриваясь.

«Неплохая идея» заключалась в том, что у нава всё-таки имелась одна слабость. Рассеивая полученное заклятие по всему телу, он тем самым загонял себя в ловушку. Радина предложила части драконов обстреливать врага парализующей магией, которая, соответственно, растечётся по всему его телу, сделав более уязвимым, в то время как она сама окутает пришельца враждебной ему энергией Тьмы.

— Отлично! — одобрил план Нажар.

— А почему ты сам не вооружился? — поинтересовалась у него драконица, вызвав его улыбку:

— Меч и крыло — всё, что мне нужно для боя. Да, и голова на плечах.

— Ну, если одного крыла тебе хватает… — Самка кивнула на протез. — И какой же у нас план? Уповать на Тьму и пытаться убить Отмирвала огнём орудий?

— Не только. Я раздобыл одну интересную штучку, которая поможет нам справиться с навом. Хотя она и приготовлена только на тот случай, если мы не сможем разделаться с ним только грубой силой, — с этими словами Агнар закрыл глаза и вытянул правую лапу, на которой тут же сверкнула магия — и появился маленький чёрный цилиндр с блестевшим красным кончиком. Радина приблизила нос к мелкому предмету:

— Что это?

— Далеко не самая обычная пуля — именно пуля! — с самым обычным мега-заклятием внутри. Пробивает, по сути, шкуру любой магической твари, попав в тело, вызывает выброс всей магической энергии, что есть в существе, буквально разрывая его собственными же силами. Одна-единственная, зато совершенная, — техномаг любовно оглядел цилиндрик. — Досталась в подарок от Инанны, вполне подходит для того, чтобы зарядить её в наши ружья. Правда, у нас будет всего один выстрел. А потому и пулю, и ружьё с ней придётся беречь, как зеницу ока.

— Дорогой подарок, — заметила Радина, отводя морду от синей лапы. — И ты думаешь, он поможет нам? Да она отскочит от нава, как стрела от щита!

— Поверь, не отскочит, — одобряюще рассмеялся Агнар. — Это изобретение техномагов Утгарда. Я же говорю, пробьёт шкуру нава на раз. Но воспользуюсь я ей, только если мы не сможем одолеть Отмирвала нашим основным оружием.

— Один последний выстрел, — фыркнула белая.

Похоже, от своих сомнений она избавиться так и не смогла. Ни сейчас, ни через пару часов, когда «Драгда» и «Рекдер» подошли к границе незаселённых островов, называемых моряками «Зубастыми» из-за формы и обилия опасных рифов. Это был достаточно опасный район Вейндала: изобилие подводных скал, непредсказуемые течения и крутые берега островов отбивали у большинства моряков желание посещать его. Во всём районе был лишь один плюс — обилие рыбы, позволявшей под завязку забивать даже крупнотоннажные рыболовные суда. Правда, на Татьбе теперь об этом месте распространилась дурная слава, потому что из трёх кораблей, посланных недавно в этот район, не вернулся ни один.

Напряжение достигло предела. Ванты «Драгды» и «Рекдера» были усеяны добровольцами-наблюдателями, обеспокоенно смотревших на море, прислуга у орудий казалась каменными статуями, капитаны нервно стучали — кто копытами, кто когтями — по палубам кораблей. Самые плохие мысли роились в головах драконов, страхи и сомнения паутиной опутывали их… Но никто не ожидал того, что ждало их в недалёком будущем.

— Корабль! Корабль! Прямо по курсу — корабль!

Нажар расправил крылья и взлетел с юта, чтобы перелететь на мачту. Прямо по курсу действительно приближался парусник — он шёл от островов наперерез «Драгде» и «Рекдеру», но понять, что это за судно, пока было невозможно. Двигаясь без огней, оно смогло достаточно близко подобраться к небольшой нашарской флотилии, но разве оно могло рассчитывать на то, чтобы справиться с нею?

— Приготовиться к бою, — приказал Нажар. — Но огня без команды не открывать.

Он до рези в глазах всматривался в корабль. Что-то было в нём странное — не такой уж и большой корпус высоко поднят над водой, три мачты с множеством парусов, борта как-то странно изогнуты… Потом только до Нажара дошло, что «изогнуты» были вовсе не борта, просто корабль имел ещё и паруса из бортов. Что за дурацкая конструкция?

— Эй, он выстрелил! — крикнул вперёдсмотрящий. — Но… Не в нас!

Яркий светло-красный луч полетел к небесам, после чего странный корабль замедлил ход. Хмыкнув, серый дракон приземлился на палубу и повернулся к Румдану.

— Понемногу приближаемся к нему! «Рекдеру» держаться в отдалении и быть готовым прикрыть нас огнём, — приказал он. — И держите все орудия в положении готовности.

Агнар вопросительно посмотрел на Нажара, но ничего говорить не стал. Капитан командует кораблём, и командование не уступит даже родному брату. «Драгда», оставив «Рекдера» позади, стала медленно приближаться к чужому кораблю. С первого взгляда становилось понятно, что это судно не могло принадлежать нашаранам, хардольцам или даже людям. Деревянный корпус его, лишь кое-где покрытый металлическими пластинами, казался изрядно разбухшим от влаги, паруса были подняты кое-как, а их материалом служила вовсе не ткань, а какие-то голубоватые перепонки. Бушприт отсутствовал, вместо него имелась какая-то рогатина, а на корме вместо надстройки — бассейн. Действительно — самый настоящий бассейн.

— И Хаос удивится… — выдавила из себя Радина, когда увидела тех созданий, что составляли команду этого корабля.

Внешне они были несколько похожи на драконов. Высокие твари внешне были похожи на драконов, но не слишком: вытянутые морды с высокими дугами над ноздрями, длинной гибкой шеей, парами больших крыльев и длинными передними лапами. Передвигались эти существа, изгибая хвост, увенчанный лопастями плавников, а всё тело дракона блестело от влаги. Длинный гребень на голове придавал, вкупе с надменным взглядом, важный вид.

— Пожалуйста, не стреляй! — крикнуло одно из созданий. Говорил этот «дракон» сравнительно неплохо, но с заметным акцентом, как-то странно коверкая слова, а то и вовсе проглатывая некоторые. — Мы прошу тебя о разговоре!

— Разговоре?! — вытянул хвост Агнар. — Кто вы?

— Наша раса — сирланы! Мы владею морем в этом районе, — пробулькал водный брат по разуму. — Мы слышал шум твоих двигателей, и поняли, что это драконы-Нашар!

— Хвост мне в зубы… — прорычал капитан Нажар, но скорее ошеломлённо, чем озлоблено.

— Что вам нужно? — продолжал переговоры Агнар вместо своего опешившего братца.

— Наша корабль — последнее прибежище свободного сирлана! — Заявил причудливый парламентёр — Мы пришли предупредить драконов Нашара — не суйтесь в эти моря!

— И почему же? — Агнар вытянулся, опираясь о фальшборт, чтобы лучше расслышать ломаные речи:

— Здесь живёт не наша Владыка! Он топит корабли драконов Нашара!

— По-моему, с этим сирланом стоит потолковать, — решил Нажар. — Кого пошлём потрепаться?

Агнар оглянулся на него, затем на Алгамира, стоявшего неподалёку. И улыбнулся:

— Кажется, я могу тебе помочь с решением этой задачки, брат.

Встав борт о борт с кораблём сирланов, «Драгда» опустила так называемый «абордажный мостик», связавший оба судна друг с другом — это позволяло избежать применения орудий обоих кораблей. Алгамир и Агнар, держа оружие наготове, прошли на палубу чужого корабля, где их встретили сирланы. Впрочем, перед тесным знакомством с ними, драконам пришлось пережить пару неприятных моментов. Дело в том, что едва лапы Алгамира ступили на палубу, как дракончик ощутил острое желание вернуться на абордажный мостик. Доски оказались влажными, склизкими, поросшими каким-то мокрым мхом, который ещё и прилипал к лапам. Агнар и вовсе подскользнулся, комично расставив лапы и крылья в стороны, чтобы удержать равновесие.

— Просим прощения, — сирлан уже скользнул к гостям. — Моя доска не слишком подходит для вас. Сирланам нужны постоянно воды, без воды мы быстро погибать.

— Тогда зачем вам корабль? — удивился Алгамир, поднимаясь на лапы и копыта.

— Это… — сирлан, похоже, перешёл на свой язык, издав непонятное шипение, смешанное с клёкотом и чавканьем. — Передвижной дом по-твоему. Мы перемещать его по воде, чтобы нас не найти Владыка. Он не чует нас над поверхностно.

— Какой Владыка? — Алгамир непонимающе повёл ушами.

— Много щупалец. Большие глаза. Страшная пасть, — пояснил сирлан. Драконы сразу поняли, что говорит он об Отмирвале. — Владыка поработил не нас, наша уйти от него. Твоя должна пойти назад, иначе Владыка уничтожит вас.

— А когда вы ушли от Владыки? — сощурился Агнар. — Нет, сначала ответьте на другой вопрос. Вы вот сейчас бежите от него?

Сирлан покачал головой и показал Агнару обе лапы. Четырёхпалые, с равной длины пальцами, между которых находились тонкие перепонки. Два пальца на левой он загнул.

— Мы не ушли, мы не бежим. Наша корабль держимся так, чтобы не встречаться с ним. Но мы всегда быть поблизости.

— Зачем? — удивился Алгамир, стараясь подавить мысли о той грязи, что растекалась у него под лапами, но ничуть не смущала владельцев корабля:

— Сирланы, которые не мы, долго живут под влиянием Владыки. Он даёт силу не нам, требуя потом жизнь. Иногда кому-то удаётся спастись и выйти из-под влияния, и тогда он бежит прочь. Мы подбираем. Наш корабль — это последнее убежище сирланов. Другие живут рядом с Владыкой, кочуют с ним, выполняют его приказы. Мы — не такой.

— А если он нападёт на вас? — чуть передёрнуло Алгамира, когда тот поднял лапу, к которой что-то прилипло.

Сирлан постучал хвостом по палубе корабля.

— Наша может погружаться на дно и прятаться. Тогда корабль выглядит просто обломком. Владыка чует, но не видит в таком. Наверное. Нас ещё не вылавливали.

— Отмирвал, ну, Владыка, что, вас не видел ни разу в жизни? — фыркнул Алгамир.

— Владыка видит только то, что у него под носом, — отозвался сирлан о наве не слишком лестно. — Он чувствует нашу энергию.

— Так он близолап… — Агнар облизнулся. — Это очень хорошо.

— Тебе нужно уплыть, — заметил сирлан.

— Да будет вам известно, что мы намеренно идём в бой против этой твари, — величаво ответил синешёрстный. — И отправим вашего Владыку, известного также как Отмирвал, в небытие.

— Это невозможно, Нашар-дракон. Владыка всесилен, — сирлану удалось рассмешить Агнара:

— Да ну? У нас тоже есть всесильная Владычиа! Главное, чтобы он не был неуязвимым, а уж с его силой мы разберёмся.

Сирлан помрачнел, его жаберные щели с противным шлепком закрылись и вдруг выбросили воду. Зелёный дракончик поморщился.

— Не мы будут стараться остановить тебя. И много будет сирланов.

— Пусть попробуют, — оскалился Агнар на тёмные волны.

— Мы не можем позволить тебе драться с сирланами.

Алгамир почувствовал беспокойство. Он заметил, что члены команды этого странного корабля внимательно прислушиваются к разговору. Если они нападут сейчас, от них с Агнаром мокрого места не останется, даже помощь с «Драгды» подойти не успеет. Нервно помахивая хвостом, зелёный на всякий случай чуть расправил крылья, чтобы иметь возможность отпрыгнуть, если на них кинутся сирланы.

— Мы будем драться не с ними, а с Отмирвалом, — с досадой бросил синешёрстный. — И освободим вас от его власти.

— Но сирланы погибнут… — Подводный дракон начал растягивать слова. — Многие погибнут из-за вас.

— А вы предпочтёте, чтобы они и дальше служили этому вашему Владыке, да? — рассерженный Агнар ещё не закончил, а Алгамир уже взял его лапу в свою. Синешёрстный осёкся — шурша по палубе своими телами, несколько драконоподобных амфибий медленно приближались к ним. Лапа Агнара сама собой потянулась к пистолету.

— Стой! — крикнул сирлан, обернувшись к собратьям. Те послушно замерли, а он повернулся к Агнару. — Как ты собираешься одолеть Владыку?

— У меня есть средство, — Агнар вложил в ответ всю свою уверенность, но конкретный план излагать не стал — с сирланов станется ещё после всего слить все секреты Отмирвалу. — Даже не одно.

Жаберные щели на шее сирлана приоткрылись, длинный язык высунулся из пасти. Неожиданно он поднял лапу и двумя пальцами указал на юг.

— Владыка там, недалеко. Сирланы плавают вокруг него. Постарайся быстрее пройти мимо них, чтобы прорваться к Владыке.

— Понял, — кивнул Агнар. — А ты не пойдёшь воевать с нами? За свой народ?

— Не мы другие. Мы — ещё другие. Корабль — наша надежда. Потеряем корабль, погибните вы — не будет надежды.

«По-видимому, не пойдёт он с нами», подумал Алгамир. И не ошибся. Сирланы действительно не пошли — едва снялся абордажный мостик, как их судно сложило верхние паруса, как будто бы они были веером, и стало быстро погружаться под воду. Не прошло и пяти минут, как оно уже исчезло, будто бы его и не было.

Ещё несколько часов после встречи корабли шли указанным курсом, так и не встретив следов нава. Многие из команды начали перешёптываться, а не могли ли сирланы доложить о них своему хозяину, но, если у кого и оставались сомнения насчёт судовладельцев-сирланов, то они рассеялись в предрассветных сумерках. «Драгда» и «Рекдер» шли по внезапно загустевшему морю — действительно, лучшего слова и не подобрать, чтобы описать состояние воды. Она была вязкой, не била корабли, а как бы прилипала к их бортам, да и запах от неё был… Тот ещё. Инлия, уже начавшая засыпать в своей каюте, проснулась именно от этой вони.

— Что за гадость? — спросила она, выйдя на палубу, с зажатыми лапой ноздрями.

Здесь её глазам предстал странный эксперимент — Румдан скинул за борт открытую бочку на канате, зачерпнул воду и стал осторожно поднимать.

— Только попробуй пролить эту дрянь на палубу! — рявкнул Нажар. — Если ты мне всё замараешь, болван, то заставлю слизывать! Языком!

А то и без этого добавления не понятно, чем.

— Спокойно, капитан! Всё будет в лучшем виде!

Инлия, прикрыв нос лапкой, рискнула подойти. С близкого расстояния вода ей не понравилась ещё больше, но всех удивила Радина, которая подошла к бочке, поморщилась и… Сунула лапу прямо в воду. Чтобы затем вытащить из неё какие-то чёрные песчинки.

— Это слизь Отмирвала, — изрекла она. — Нав рядом.

— Интересно, как сирланы выживают по соседству с ним? — хмыкнул Агнар, он не покидал палубу, то и дело поднимаясь к брату для короткого разговора. — Неудивительно, что те, с кораблём, предпочитают держаться от него подальше.

— Кстати, тебе не показалось странным, что они управляют целым, — Радина выделила слово, — кораблём?

— Это явно какое-то погибшее судно, — кивнул задумчиво Агнар, поведя хвостом, — может, даже несколько кораблей, собранные в один. Похоже, сирланам удалось его отремонтировать, а может даже заколдовать. Так или иначе, он, по-видимому, стал их домом.

— Дом-корабль, — насмешливо фыркнула Инлия.

— А что тебя удивляет? Видимо, Отмирвал силён, но глуп, раз не смог взять под контроль всю расу сирланов! — Развёл крылья Агнар.

— Или же эти драконы — часть его плана по нашему уничтожению, — Радина лапой коснулась перьев, чтоб синий крылья сложил. — Не пришло ли тебе в голову, Агнар, поинтересоваться, откуда этим тварям известен наш язык?

— Наверное, от встреч с другими драконами Нашара, — ответил Агнар, рефлекторно отдёргивая крыло. — Ты такой вариант не рассматривала?

— Корабль, которым управляют дикари, не идущие на контакт с Тёмными… — Радина качнула кисточкой, сомневаясь. — Не верю. И почему его никто никогда не видел?

— А вообще-то есть прецедент, — во всеуслышание отметила Инлия. — Например, ходит множество легенд о странном корабле, бороздящем море Вейндала — «Парящем». Он не похож на наши суда, более того, поговаривают, будто его команда состоит из мертвецов, и увидеть его — к несчастью.

Агнар протяжно хмыкнул:

— Ну, если учитывать, как должен выглядеть корабль сирланов при свете дня… Его вполне можно принять за этот корабль-призрак.

— Ты вторую-то часть услышал? — ехидно поинтересовалась Радина. — «Увидеть его — к несчастью».

— А ты хочешь назвать встречу с навом — счастьем?

Неизвестно, что бы ответила на это Радина, но тут «Драгда» вздрогнула, а по борту её распространилось странное свечение.

— По местам! — взревел Нажар. — К нам что-то лезет из воды! Полный вперёд!

Позади громыхнули орудия «Рекдера», вспенив воду — и то, что в ней находилось. Но им некогда было отвлекаться на союзника. Инлия взвизгнула — через борт «Драгды» карабкалась покрытая чёрной гадостью фигура. Радина среагировала быстрее всех — прижала лапы к груди и резко отвела их. Волна энергии сбила сирлана с борта, но он расправил крылья-плавники и завис над водой. Агнар в жизни не видел более мерзкой морды.

— Спокойного небытия! — выпалил он, выставив вперёд трость и спустив курок. Луч прошил сирлана навылет, тело бесформенной грудой плоти осело на палубу.

Он не успел опустить оружие, а с другого борта уже появились новые твари. Румдан выпалил по ним из пистолетов, огнестрельного и лучевого — первый проделал дыру в крыле правого сирлана, второй прошил тело левого, после чего тот грохнулся на палубу. Инлия материализовала из карманного измерения свою саблю и в два прыжка очутилась возле раненого сирлана, плавным движением отделив голову того от тела.

— Орудия — огонь! — завопил Нажар.

Те пушки, что могли опустить стволы, выпалили прямо в воду, разрывая находившихся в ней сирланов на куски. Алгамир магией сбил с лап очередную тварь, а Агнар обратил трость в меч и нанизал на него другого оппонента. Над «Рекдером» взвился Дайвет и с высоты обрушился на цеплявшихся за борт его корабля сирланов. Нажар тоже не остался без дела — неспешно переступив копытами через труп первого противника, которому пришлось попробовать вкус меча серого капитана, дракон развернулся и крылом разрубил напополам второго.

— Теперь будет вонять! — прорычал он, топнув копытом по палубе. Волна едва видимой энергии подбежала к третьему, опалив ему лапы и сбросив за борт.

Битва продолжилась. Казалось, что сирланов потери не беспокоили — они лезли на борт, как одержимые, только теперь среди дико шипящих особей появились твари, вооружённые чем-то вроде трезубцев, только предназначены они были не для удара по противнику, а служили проводником для магии сирланов. Боевые возможности трезубцев Агнар оценил, когда первый же залп сбил с ног одного из матросов, проделав в его груди омерзительную дыру. Не тратя времени на то, чтобы помочь бедолаге, Агнар резко сорвался с места и сбил стрелка за борт, но в это время сирлан кинулся на него и вцепился зубами в плечо.

Инлия появилась как раз вовремя, воткнув саблю в горло сирлана и — похоже, любит она это делать! — совершив круговое движение, отрубив голову и этому врагу. Рядом с ними Алгамир упал на палубу, но не потому, что был ранен, а для того, чтобы выпустить две пули в живот ещё одному «трезубценосцу». Тот выронил оружие, упал и принялся извиваться в конвульсиях.

— Да сколько их здесь?! — заорал Агнар.

Его копыта скользнули на жиже, которой была перепачкана палуба, и синешёрстный привалился к фальшборту. Тут же чьи-то лапы схватили его за плечи и потянули вниз — Агнар от неожиданности даже выпустил трость, но не успел и пискнуть, как оказался в чёрной мутной дряни. Она забилась ему в нос и глотку, защипала глаза, а проклятые лапы всё тянули синешёрстного вниз. Агнар забился, выпуская воздух из пасти, дёрнулся, почувствовал внезапную свободу, и повенрулся к врагу — сирлан вновь ринулся на добычу, но Агнар упёрся ему копытами в живот и оттолкнул от себя. Используя крылья, дракон резко поднялся, успев прокашляться и глотнуть воздуха как раз перед тем, как что-то обожгло правую ногу выше копыта, а затем потащило вниз.

На этот раз дракон был готов. Набрав энергию и сконцентрировав её на правой передней лапе, он обрушил её на морду сирлана. Вода смягчила удар, но магия полыхнула яркой вспышкой, разодрав сирлану пол-головы. Пока его тело отплывало прочь, Агнар успел оглядеться — и позабыл себя от увиденного. Вода под грязной плёнкой оказалась кристально-чистой, он видел днища «Драгды» и «Рекдера», к которым поднимались сирланы, а ещё… А ещё он видел небольшие деревянные шалаши, расставленные кое-как на дне морском, между беспокойно снующих рыб, кораллов и серовато-бурых листов водорослей. Шалаши были поставлены в три круга, чуть поодаль виднелись ещё круги, и ещё…

«Наша раса под влиянием Владыки». Рабовладелец проклятый…

Преодолев чёрную пелену, Агнар кое-как поднялся из воды — повисшая у него на крыльях и теле гадость отяжелела, тянула вниз, но дракон сумел дотянуть до палубы «Драгды», где не утихал бой. Сине-красно-чёрной бомбой дракон рухнул на борт, раскидав сирланов во все стороны.

— Нажар! — крикнул он, поднимаясь. — Включай винты на полную мощь! У них там целое поселение под нами! Нужно разделаться с Отмирвалом, иначе они так и будут к нам лезть!

— Понял тебя! — Нажар обрадовался выкарабкавшемуся братику. — Держитесь — даю самый полный!

«Драгда» рванулась вперёд так, что часть драконов, особенно новоприбывшие, попадали на палубу вместе с нападающими, которым не стали давать шанс подняться на ноги. Увидев действия флагмана, «Рекдер» тоже принял решение не сражаться с сирланами, после чего ринулся за лидирующим кораблём на пределе своих возможностей. Тем не менее, он серьёзно отставал, а потому Нажар развернулся бортом, и пушки «Драгды» ещё раз прошлись по сирланам, пытавшимся замедлить прорыв «Рекдера».

— Вот так вам! — бесился Нажар. — Ненавижу, когда кто-то пачкает мой корабль своей слизью и требухами!

Он снова закрутил штурвал, возвращая «Драгду» на прежний курс. Видимо, твари всё же не обладали возможностью плыть со скоростью полёта, потому что даже «Рекдер» больше нападениям не подвергнулся — и на полном ходу оба судна покинули опасную зону. Чтобы влипнуть в ещё большую передрягу.

Солнце медленно вставало над горизонтом, показывая вдалеке небольшой остров — только вот навряд ли тёмное возвышение над водой на самом деле было островом. Во всяком случае, измученные бессонной ночью и кровопролитной битвой команды кораблей никогда не видели, чтобы остров двигался. А этот не просто двигался, судя по тому, как он увеличивался в размерах, этот «остров» целенаправленно плыл им навстречу.

— Надеюсь, мы успели перезарядить пушки? — спросила Инлия, ни к кому конкретно не обращаясь. — Чувствую, сейчас они нам понадобятся…

Глава двенадцатая: Будет буря.

Времени до схватки оставалось достаточно. Пока одни матросы оказывали помощь раненым товарищам, другие принялись перезаряжать — и не только пушки, но и ружья, и пистолеты. Нажар оставил место у штурвала Румдану, сам спустился на палубу и лично оттирал от крови и «воды» свой меч. То же делала и Инлия, пока Радина расположилась у фок-мачты, накапливая энергию. Алгамир же неторопливо выбирал из запасов оружия самое лучшее ружьё, в которое можно было бы зарядить пулю-навоубийцу.

— Наши дорогие друзья отстали, — услышал он голос Румдана, имевшего ввиду сирланов. — Видимо, хозяин решил сам с нами покончить. Что же, глупо, очень глупо.

— Он прёт на нас весьма уверенный в своей силе, — заметила Инлия, пальцем пробуя остроту своей сабли. — И я уже начинаю сожалеть, что отправилась свами.

— Ох, да что может быть лучше хорошей драки? — возразила Радина. — Тем более, нас всё равно всех сожрут, не переживай.

Агнар хмыкнул. Держа перед мордой трость, он обратил её в меч.

— Пусть попробует…

А нав приближался. Теперь становилось понятно, что он не был таким уж большим — размер создавался благодаря множеству щупалец, которые частью лежали на водной глади, частью же находились под водой. Уродливая голова несколько походила на голову дракона, но только на первый взгляд — громадная пасть, усеянная острыми зубами, два больших глаза и множественные шипы-наросты на голове. На фоне восходящего солнца Отмирвал выглядел внушительно.

— Вперёдсмотрящий, семафором! «Рекдеру» пока в бой не вступать, но быть готовым прийти на помощь, — приказал Нажар. — Сначала посмотрим, что умеет этот нав!

— Верное решение, брат, — поддержал его Агнар. — Ну, сейчас начнётся…

Внезапно нав оттолкнулся всеми щупальцами и ринулся вперёд на огромной скорости.

— Вот и началось! — завопила Инлия.

Натужно взревев двигателями, «Драгда» развернулась по ветру и стала огибать нава. Тот изменил направление, устремившись наперерез, но тут Нажар скомандовал открыть огонь. «Драгда» содрогнулась от бака до юта, выпуская снаряды и заряды в нава. Первые вспыхнули на его шкуре красочными залпами, вторые расползались разноцветным свечением, сразу же затормозив Отмирвала. Его минутной растерянности хватило на то, чтобы «Драгда» успешно обогнула врага, не прекращая вести по нему беглый огонь. Вдруг нав нырнул под воду.

— Проклятие! — прорычал Нажар. — Румдан, продолжай маневрировать!

Вдруг нав вынырнул за кормой «Драгды» и ринулся за ней, раскрыв пасть.

— Он почуял наш двигатель! — крикнул Агнар.

— Превосходно! — оскалился серошёрстный. — Кормовые — огонь!

Все четыре орудия «Драгды» пальнули по врагу, но их залпы лишь заставили нава поморщиться и вновь нырнуть. Румдан бешено принялся крутить штурвал, разворачивая корабль на левый борт — и вовремя, потому что щупальца поднялись из воды совсем близко от кормы. Продолжая разворот, Румдан подставил врага под огонь орудий, расположенных ближе к корме, и их залпы пришлись по щупальцам. Из трёх стрелявших пушек попала только одна, зато как — кусок щупальца просто вырвало, оно скрючилось и ушло под воду, зато вместо него появилась голова нава.

В следующую секунду все, кто был на палубе «Драгды», попадали на доски — в их головах огненным вихрем поднялась боль. Оскалившийся нав двинулся к кораблю, но Радина вдруг поднялась и с перекошенной мордой послала в Отмирвала так долго готовившийся ею заряд, представший в виде клубка белых молний. Отмирвал инстинктивно загородился от него щупальцем, но способность нава рассеивать заряд сыграла против него: магия распространилась по всему его телу, щупальца задрожали в диком танце, переплетаясь и оплетая друг друга, уродливая голова запрокинулась. Ментальное воздействие нава спало.

— Нет, он меня достал! — заявил Нажар. Он запрыгнул на фальшборт и вытянул меч в сторону Отмирвала. — Палите ему в голову!

«Драгда» вздрогнула от полновесного бортового залпа, действительно направленного в голову чудовища. Алгамир, схватившись за фок-мачту и с трудом приподнявшись, увидел, как на голове нава расцветают похожие на цветы взрывы, клочья щупалец разлетаются во все стороны. Но Отмирвал выдержал эту боль.

— Придётся звать на помощь! — решил Нажар. — Сигнал «Рекдеру» — пусть присоединяется к нам!

В этот момент нав рванулся вперёд, выставив щупальца, и обязательно достал бы «Драгду», если бы Нажар не взвился вверх. Перевернувшись в воздухе, он рубанул по одному из щупалец крылом, оставив глубокий порез, а во второе воткнул меч и тут же вытащил его. Взревев, нав поднял из воды ещё парочку, но Нажар сложил крылья и пролетел между ними, приземлившись на свой корабль.

— Сколько у него вообще щупалец? — крикнул он, обращаясь к Радине, которая творила новую магию, держа в передних лапах завитки будущих молний.

— А я откуда знаю? Я о нём только слышала!

— Мы отрубим ему все! — уверенно заявил Агнар.

Нав с ужасающим воплем поднял над водой пару огромных щупалец, достававших до клотика мачты «Драгды». К несчастью, он находился очень и очень близко — команда открыла огонь из пистолетов и ружей, магия и пули защёлкали по телу нава, но тот не почувствовал это, и его щупальца стали падать на «Драгду». Алгамир, увидев над головой жуткие присоски, испытал острое желание зажмуриться. И зажмурился, не видя, как происходят необыкновенные события.

Гул орудий докатился до ушей драконов одновременно со снарядами, которые ударили нава в морду, сбив его прицел — щупальца бессильно взметнулись в небеса, затем опали вниз, но не на палубу «Драгды», а к морде Отмирвала, защищая его от залпов «Рекдера». Дайвету стоило отдать должное — несмотря на то, что его корабль был менее скоростным, чем нав, он рискнул подойти поближе и бил наверняка, отбивая монстру щупальца одно за другим. Алгамир, нашедший в себе силы подняться, увидел, как от их кусков расплываются маслянистые чёрные пятна.

— Да-а-а! — закричал юный дракончик. — Не нравится тебе, выброс звёздного неба?!

— Лево на борт! — перекрыл его вопли Нажар.

«Драгда» и «Рекдер» принялись описывать круги вокруг нава, ни на секунду не прекращая вести огонь. Тот извивался, дёргался, но снаряды всё равно находили бреши в стене его щупалец и били в голову. Вдруг Отмирвал разом поднял щупальца в воздух и погрузился.

— Опять он уходит! — взревел серый. — Всем быть настороже!

Его слова нужно было прокричать Дайвету — капитан «Рекдера» сделал непоправимую ошибку, двигаясь по прямой, пока «Драгда» описывала замысловатые манёвры. За эту оплошность Дайвет и поплатился — вдруг вода под днищем его корабля вспенилась и щупальца взмыли над «Рекдером», оплетая его корпус, мачты и стволы орудий. Секунда — и душераздирающий треск разнёсся над морем. Это сломалась фок-мачта, упав прямо на палубу и погребая под собой ревущих драконов. Следом щупальца Отмирвала начали выдирать орудия, ломая станки и выбрасывая пушки далеко в море. Дайвет, взревев от ярости, повёл свою команду в бой — драконы, кто мог, взлетели в воздух и разом обрушились на щупальца. Агнар не смог сдержать горестного крика, увидев, как отпустивший «Рекдер» Отмирвал взмахнул щупальцем, а фигура славного капитана полетела прочь.

— Дайвет! — воскликнул Алгамир.

— Ему уже не помочь! — бросил Агнар. — Если нав его не убил, поломается об воду. Нужно спасти «Рекдер», Нажар!

— Знаю, брат! Румдан, давай вперёд!

«Драгда», повинуясь своему рулевому, кинулась на нава, отчаянно паля из носовых орудий. Отмирвал оставил повреждённый корабль в покое и обернулся к врагу, «Драгда» же отключала винты правого борта, развернулась и напомнила о себе новым залпом, от которого голова нава запрокинулась. Пальнув на прощание кормовыми, «Драгда» принялась удирать от чудовищного противника, который тут же бросился в погоню. Оглянувшись, Румдан увидел, как колеблется пространство вокруг нава.

— Сейчас снова ударит своей магией! — возопил он.

Агнар и Радина оказались на корме одновременно, но именно белоснежная драконица взмыла вверх и расставила лапы в сторону. Воздух рядом с ней зарябил, а в следующее мгновение энергия Тьмы столкнулась с энергией Отмирвала. К большому разочарованию всех драконов, он не рассыпался морской солью и пеной, лишь дёрнул всеми щупальцами от жуткой боли и распластался на волнах. Отлетевшую самку успел поймать Агнар, а посланный навом магический заряд рассеялся в стороны, так и не накрыв «Драгду».

— Бой затягивается! — ярился Нажар. — Не пора ли нам использовать твою пулю, Агни?!

— Придётся! — ответил тот.

Словно услышав его, нав исчез под водой. Румдан снова перешёл к маневрированию, но на третий раз в эту игру выиграл Отмирвал: «Драгда» внезапно дёрнулась и застыла на месте, несмотря на то, что её винты вращались на полную катушку. Это производило лишь дрожь корпуса, а сам корабль оставался на месте. Драконы ринулись к бортам, но мудрый Нажар приказал всем держаться подальше от воды — и правильно сделал, потому что щупальца Отмирвала очень вскоре поднялись из неё. Пушки «Драгды» немедленно дали залп, но что-то толкнуло корабль снизу и большинство выстрелов улетели в пустоту. Тогда, прежде чем Отмирвал начал уродовать его корабль, Нажар поднялся в воздух. Расправив протез крыла во всю ширь и крепко сжимая меч, он налетел на одно из больших щупалец и одним ударом отрубил его кончик. Другое щупальце, поменьше и тоньше, попробовало схватить дракона, но взмывший за братом Агнар нырнул под него и изо всех сил ударил клинком, почти полностью отрубив. Ружейная пальба внизу смешалась с дикими воплями — это Инлия, отчаянно размахивая саблей, рванулась к Отмирвалу, а Радина взлетела до уровня флага, держа в лапах сконцентрированное заклятие. Внезапно щупальце обрушилось на неё слева — не успевшая среагировать драконица потеряла контроль и стала падать в воду.

Удар выбил у неё почти весь воздух, а вязкой жижи оказалось слишком мало, чтобы удержать драконицу — она сразу же погрузилась. Чувствуя дикую боль в левом боку, Радина открыла глаза и едва не завопила: под водой перемещалось омерзительное туловище Отмирвала и десяток его щупалец, которые метнулись к драконессе. Радина попробовала отплыть, но они мигом оплели её лапы, хвост, крылья и потащили к себе. Тут уже белоснежная завопила, выпуская тот немногий запас воздуха, что ещё оставался в её лёгких. В следующий миг она оказалась в мешанине щупалец — они скользили по её телу, словно пытаясь нащупать слабые места, и когда одно из них оказалось у неё между ног, Радина из последних сил забилась. Желание вдохнуть стало невыносимым, в груди словно пламя поднялось, а в добавок ко всем бедам щупальце с ужасной силой вонзилось в неё, и драконица скорчилась от боли.

Невидящим взглядом она смогла заметить лишь какой-то размытый силуэт. Он ворвался в гущу щупалец зелёным вихрем, вспыхнула боевая магия, и Радина почувствовала, что щупальца сжимают её не так крепко. Не теряя времени на хороший тон, Алгамир хвостом оплёл её задние лапы и двинул самку на себя, вырвав из смертельной ловушки. Щупальца Отмирвала отклонились назад и вдруг двинулись к драконам, но Алгамир перевернул Радину, упёрся ей в грудь передними лапами и стал отталкиваться крыльями, поднимаясь с ней к поверхности. Радине хватило сил только на то, чтобы продержаться и не вдохнуть, пока они наконец-то не вырвались, но после этого воздух произвёл на драконицу эффект хорошего удара по голове. Увидев, что она лишь судорожно вдыхает, Алгамир прижал её к себе и с трудом взлетел.

Щупальце упало на них с высоты и обязательно ударило бы Тёмных, если бы Нажар не заметил его — меч сверкнул в воздухе и вонзился в конечность Отмирвала, изменив траекторию её движения. Пока она пролетала за спиной Алгамира, Агнар спикировал на морду монстра и ударил мечом, метя в большие глаза — но добился лишь того, что нав едва не зацепил его. Пролетев через мешанину щупалец, Агнар приземлился на палубу «Драгды».

— Оружие! — задыхаясь, крикнул он.

Молодой пушистый дракон, стоявший с пистолетом на корме, обернулся к Агнару и указал лапой за его спину. Дракон обернулся — и в тот же миг щупальце обернулось вокруг его тела, нестерпимо болезненно сдавив синешёрстного. Другое щупальце сбило Инлию, которая едва сумела выправить свой полёт у самой воды. Кое-как развернувшись, она увидела, что Отмирвал открыл свою пасть, и, по-видимому, собирается сожрать Агнара. А ещё драконица увидела, как Румдан с ружьём в лапе встал под фок-мачтой, целясь в тварь. В следующую секунду щупальце отправило его тело в полёт в одну сторону, а ружьё — в другую.

Рванувшись вперёд, Инлия за миг преодолела расстояние до палубы. Ружьё лежало на ступеньках юта. То самое, с магической пулей. Инлия ринулась к нему, крыло её зацепилось за очередное щупальце и внезапно хрустнуло. Драконица, взвизгнув от боли, упала на палубу. Взревев, она на всех четырёх стала подползать к оружию, движимая лишь одним желанием — прикончить эту тварь. «Драгду» качнуло — Отмирвал опутывал её своими щупальцами, они уже скользили по мачте, готовясь обрушить её. Используя уцелевшее крыло для опоры, Инлия поднялась и рывком бросилась к ружью, не удержавшись на лапах и разбившись об ступеньки. Движимая болью и страхом, что не успеет, она принялась карабкаться к оружию, уже положила лапу на рукоять… Но внезапно на ствол легло серое копыто. В первую секунду ничего не поняв, Инлия попробовала вырвать ствол, но неожиданно опомнилась и подняла глаза. Перед ней стоял Нажар.

Оскалившись, серый дракон рывком подтянул Инлию к себе, другой лапой подхватил ружьё и прицелился в нава. Монокль, непонятно каким образом переживший эту передрягу, вдруг вспыхнул магическим сиянием, его линза стала раздваиваться — одна часть осталась у глаза, другая же зависла над стволом. Оскалившись, Нажар прицелился в Отмирвала, который уже двинулся вперёд, чтобы сожрать так и не сумевшего вырваться синешёрстного. В общем гаме одинокий звук выстрела прозвучал бы довольно жалко, но прежде, чем пуля вырвалась из ружья, перед ним вспыхнуло множество магических символов, которые принялись вращаться по часовой стрелке, затем слились в один… И пуля прошла сквозь них, на неимоверной скорости устремившись прямо в глаз Отмирвала. Тварь запрокинула голову, её щупальца разжались, выпуская Агнара, задвигались и задёргались, пока в голове монстра полыхало пламя. Вдруг Отмирвал рухнул в воду, по его щупальцам пробежали яркие трещины, а спустя секунду нав взорвался!

— Как же всё это не эстетично… — покачал головой Нажар, наблюдая за тем, как куски нава с омерзительными звуками падают на палубу его корабля.

Алгамир и Радина, как раз успевшие приземлиться на борт, заорали от радости и обнялись. Правда, тут же опомнились и отлипли друг от друга. Агнар, постанывая, поднялся с палубы, опираясь на свою трость, зашевелился оглушённый Румдан.

— Что, всё кончилось? — спросил первый помощник, поводя глазами. — Нас что, уже сожрали?

— К счастью, Отмирвалу теперь нечем жрать! — засмеялась Инлия. — Прикончили! Мы убили нава!

Ба-бах! Одно из орудий «Драгды» вырвало с корнем, другое вместе со стрелками щупальце буквально вдавило в корпус. Драконы не устояли на раскачавшейся палубе, которую вдруг пробило ещё одно щупальце, опутало фок-мачту и дёрнуло её вниз, ломая, словно спичку. Сорвавшийся с места Агнар едва успел оттолкнуть Румдана и отлететь сам.

Вода за кормой взорвалась. Уродливая голова нава снова показалась из неё, но какая! Левой части черепа — как не бывало, сквозь страшную рану виднелись пульсирующие красные жилы, на месте одного из глаз чёрная провалина, через которую вытекает слизь, но зубы сверкали всё так же устрашающе, а пасть нисколько не пострадала. Тело нава и его щупальца были покрыты множеством дыр — именно дыр, сквозь них просвечивало светлеющее небо. Но он ещё был жив!

— Это не конец! — завопил Нажар.

Щупальца нава обрушились на корму, выворачивая орудия, остальные прошлись по корпусу. Раздвинув чудовищную пасть неимоверно широко, Отмирвал кинулся на корму «Драгды» и впился в неё зубами, выворачивая металл и доски. Щупальца ударили в борт, корабль заходил ходуном.

— Пробоина! Мы тонем! — воскликнул Румдан. — Он нас топит, капитан!

Нажар быстро огляделся по сторонам. Вдруг он со всей силы ударил по бесполезному сейчас штурвалу.

— Покинуть корабль! Уходите на «Рекдер»!

— Он нас всё равно потопит! — Весьма обоснованно и мрачно заявила Радина.

— Не потопит! — оскалился Нажар.

Агнар обеспокоенно посмотрел на брата.

— Ты что удумал?

— Разделаться с этим выродком, — прорычал Нажар. — Наша установка, помнишь? Она же вся наполнена энергией! Отмирвал хочет нас сожрать — что же, я предложу ему десерт!

— Это двигатель, а не бомба! — Протестующе рыкнул Агнар, но брат отмахнулся хвостом, заспешив к люку:

— Резкий выброс энергии сделает её бомбой! Между прочим, я тоже кое-что смыслю в техномагии, Агнар!

— Но для этого… — Забегал обеспокоенно глазами Агнар. — Для этого надо резко прекратить её питание!

— Да, перерубить кабели! И выпустить всю энергию наружу! — Нажар пролетел над палубой.

— Проклятие, ты не успеешь сбежать, если сделаешь это! — заревел Агнар, метнувшись за Нажаром. — Пошли кого-нибудь…

Нажар оглянулся на нава, который теперь просто вгрызался в корабль, и понял, что времени на споры не остаётся. Он нырнул в трюм, пинком выгнал наверх драконицу из механиков и побежал к двигательному отсеку. Его он достиг как раз вовремя — нав уже отгрыз металлическую стенку. Сфера двигателя дрожала над своим постаментом. Обернувшись, Нажар закрыл дверь прямо перед носом брата и подскочил к сфере.

— Понравился мой кораблик, да? — спросил он у нава, расправляя протез. Тот продолжал рвать «Драгду». — Хочешь его потопить, и нас заодно? Неутолимый аппетит!

Нав внезапно отступил назад и вперил свой уцелевший глаз в Нажара.

— Что ждёшь, падаль? — взревел тот. — Думаешь, я тебе не всажу это крыло по самое не хочу? Давай, попробуй меня сожрать!

Нав рванулся вперёд. Агнар развернулся на месте, перерубив все кабели разом, взмыл вверх, поджав задние ноги…

— А это — за счёт заведения! — завопил он и ударом копыт отправил сферу прямо в зубастую пасть. Отмирвал инстинктивно схватился за сферу…

— Концерт окончен! — выкрикнул Агнар, схватив брата за хвост и дёрнув за дверь. Пасть нава залило ярким светом, и едва двигательный отсек закрылся, как сфера рванула магическим взрывом такой силы, что «Драгду», а, точнее, её переднюю часть, просто подбросило в воздух. Рассыпаясь на части, остатки корабля упали в море, а то, что некогда было Отмирвалом, теперь горело чёрным пламенем и расползалось на безвредные кусочки. Последнее догорающее щупальце бессильно взбило воздух, вспыхнуло и рассыпалось в прах.

Драконов, по большей части находившихся в воздухе, сила взрыва просто сбила в воду. Теперь они выныривали — там, тут — и оглядываясь по сторонам, ища друг друга.

— Все живы? — спросил Алгамир, когда откашлялся и снова приобрёл возможность говорить.

Радина, плывшая на куске борта, лишь помахала правой лапой, и снова зажала страшную рану на левой. Инлия кое-как подгребла к Румдану, которого, кажется, вновь оглушило. Из воды показались ещё несколько драконов. Оглядевшись по сторонам, Алгамир не заметил ни синей, ни серой шерсти.

— Нажар! Агнар! — завопил он, закашлялся и только сейчас осознал, как плохо себя чувствует. — Инанна вас раздери, где вы?

Вдруг совсем неподалёку от него из-под воды вынырнул Агнар, закашлялся и снова бы ушёл под воду, если бы брат не поддержал дракона. Делая слабые гребки, он подтащил его к обломку мачты и помог ухватиться за дерево.

— Кажется, теперь мы его доконали, — заметил пиратский капитан.

«Рекдер», осторожно работая винтами, поплыл на помощь утопающим.

* * * Нашар, Утгард * * *

— Мне что, теперь так и ходить?

Радина недовольно покачивала левую лапу, которая находилась в гипсе. Ну, или в чём-то, очень похожем на гипс.

— Два дня, не меньше, — со знанием дела заявил Агнар. — Восемь переломов, доктора сказали, что легче было бы тебе протез поставить. Я не знал, что в лапе есть столько костей.

— Крыло Инлии они сразу починили! — Заныла бывшая деструкторша, а теперь — одна из героев Нашара.

— Потому что там всего один перелом. Нет, это надо! — Агнар нервно заходил из стороны в сторону. — Пальцы, запястье, предплечье, плечо… Я отделался всего парой ушибов! Алгамир только клык потерял! А тебе не везёт, прислужница навов!

Радина злобно покачала лапу.

— Заживёт — и мы ещё встретимся, Агнар.

— Да-да, — улыбнулся синий. — Счёт-то у нас два — один. Надо подправить… Кхм, как я выгляжу?

Он повернулся к Радине и развёл лапы в стороны.

— Да как всегда, — фыркнула та. — Ты только бабочку нацепил.

— Ну да, ну да, — усмехнулся дракон и поправил красный галстук-бабочку на шее. — Но скажи, с ней я выгляжу лучше, да?

Деликатно постучав, Алгамир вошёл в покои, временно предоставленные драконам в замке Утгарда. Зелёный дракон был подпоясан золотым поясом, к которому были пристёгнуты ножны с коротким мечом.

— Инанна желает нас видеть.

— Ну вот и всё, — вздохнул дракон. — Пойдёмте отчитываться.

На этот раз в тронном зале не было вообще никого, кроме самой рыжей драконицы. Но если раньше она сидела кое-как, то теперь устроилась на неудобном троне, приняв важный и строгий вид. Агнар и Алгамир поклонились правительнице Нашара, но та внезапно махнула лапой.

— У нас нет времени на это. Докладывайте.

— Отмирвал уничтожен, — сказал Агнар, подавляя волнение в тембре. — Сирланы разбежались, и, думаю, теперь мы их вообще никогда не увидим. Этот народ умело прятался от Тёмных много лет, и ему нет нужды устанавливать с нами контакты.

Инанна кивнула с мрачным видом:

— Эти сирланы… Они могут стать угрозой?

— Едва ли, — Агнар отрицательно поводил носом из стороны в сторону. — Они топили наши корабли лишь под командованием Отмирвала. Те сирланы, которых мы встретили до битвы, оказались вполне дружелюбными.

— Всё равно, этой проблемой стоит заняться, — Инанна провела когтем по выбитым на подлокотнике трона рунам. — А что с твоим братом?

Агнар ожидал от неё этого вопроса:

— Он захватил отремонтированный «Рекдер» и ушёл на нём в море, на остров Татьба.

— В эту помойную яму?! — Дёрнула Инанна хвостом. — Значит, он опять решил заняться пиратством?

— Сначала ему нужно вывести оттуда нескольких знакомых, а также проверить, не возобновились ли кое-у-кого за время нашего отсутствия планы по работорговле, — пояснил Агнар. — А кроме того, у него на Татьбе хранится всё основное состояние. Наличные средства Нажар отдал Дайвету.

Алгамир усмехнулся про себя. Как оказалось, капитана «Рекдера» было не так уж и легко прибить, как могло показаться. Хотя переломов у него побольше, чем у Радины, и теперь ему предстоит длительный курс лечения. Магия магией, но драконы после битвы были так истощены, что профессиональным медикам пришлось буквально всё переделывать заново — этим и вызван долгий процесс заживления, который теперь предстоит пройти некоторым драконам. «Испорченная прана», так назывался этот диагноз, когда из-за воздействия ещё не рассеявшейся энергетики нава медикам от лечения материи энергией приходится лечить материю материей. Бинтами, гипсовыми повязками и постельным режимом.

Инанна тем временем встала с трона и подошла к Агнару, сверля его взглядом.

— Нашар обязан вам. Но не думай, что слишком многим. Однако Нажар заслужил прощение и восстановлен мною в звании, да и на тебя зла более не держу за твоё сокрытие важных для страны технологий.

— Да, не слишком, — Агнар вытащил из карманного отделения небольшой свиток, вырвал перо из крыла и, уколов подушечку пальца на неосновной руке, стал что-то писать кровью. Инанна от такой наглости даже не знала, что сказать. — Моральные и душевные травмы, счёт за потерянное время, использованную магию, материальные издержки, счёт за простой моего заведения, тройной оклад семьям погибших Тёмных, цена за ремонт, произведённый из нашего кармана, ну и стоимость «Драгды», а также материалов, необходимых мне для создания нового двигателя… — Агнар посмотрел список и подал его Инанне. — Попрошу оплатить в ближайшие сроки. Писано володом деревни Ликдул Агнаром, его же кровью.

Та нехорошо улыбнулась.

— Ты что, совсем обнаглел?

— Есть повод, — Радина шагнула вперёд и материализовала из карманного измерения меч Нажара.

— Не узнаёшь? — оскалился синешёрстный на сар-волод. — А должна бы.

Инанна узнала — по крайней мере, это стало понятно по выражению её морды. Она осторожно протянула лапу и прикоснулась к лезвию меча.

— Только не говори мне…

— Это меч моего брата. Возникший из хаоса, когда Свет стал Тьмой, — улыбнулся Агнар. — Этот меч принадлежал Алусарре. Той Светлой, которая давным-давно сразила вождя Тёмных, заняла его место и тем положила начало отделению нас, настоящих Тёмных, от слабовольных и пассивных прихвостней Светлых. Клинок по имени Разидуш.

Он взмахнул клинком. Зелёный кристалл на его гарде ярко полыхнул.

— Так как насчёт моих требований? — усмехнулся синий. — Этот меч — достаточная цена?

Инанна сжала свиток. Странно, но ни гнева, ни банального расстройства на её мордашке не было, даже наоборот, какое-то скрытое удовлетворение.

— Хорошо. Что-то ещё тебе нужно?

Агнар посмотрел на Радину и указал на неё пальцем.

— Она нужна. Но не мне.

* * * Вейндал, «Рекдер» * * *

Инлия лежала на палубе, запрокинув лапу на лапу и смотря в вечернее небо. В зубах драконица держала рыбий хвостик, посасывая его.

— Отдыхаешь? — осведомился Румдан, склоняясь над серебристой драконицей.

— Чтобы отдыхать, нужно сначала поработать, — ответила та, не выпуская рыбу. — А наш капитан пока не даёт мне никаких заданий. Хотя моё крыло в совершенном порядке.

Румдан облегчённо улыбнулся:

— Я этому искренне рад, а он просто всерьёз обеспокоен тем, что ты решила вступить в нашу команду.

Инлия в два укуса расправилась с хвостиком и снизу вверх посмотрела на Румдана.

— Мои друзья не предприняли ничего для моего освобождения, даже не сказали, что я жива. Моя единственная подруга, Велира, пропала во время рыбной ловли день назад. В Нашаре меня теперь ничего не держит.

— А что держит здесь? — Румдан проследил за костью, брошенной за борт

Инлия улыбнулась:

— Ну-у-у… ты. Такой ответ тебя устоит?

— Я… Гр-пыр-прф… — Заворчал Румдан, теряя дар внятной речи. — Что?!

Инлия звонко рассмеялась.

— Трудно не прикипеть к дракону, с которым ты убивала нава! Но, если ты против, то я не буду настаивать!

— Нет-нет, что ты… Настаивай… Э-э-э, пожалуйста, — осёкся бежевый, понимая, что ляпнул что-то не столь умное, сколь он рассчитывал. Инлия снова расхохоталась, теперь уже громко и отчётливо.

— Вы что там, с ума посходили? — осведомился Нажар, начиная раздражаться отсутствием дисциплины на своём корабле. — А ну-ка по местам! Нам на этой развалине до Татьбы ещё полдня идти! Будет у вас ещё время закрыться в трюме!

«А это хорошая идея» — подумала Инлия. Взяв Румдана под лапу, она осторожно повела его по палубе на нос. Нажар фыркнул им вслед, потом посмотрел на небо. Далеко над горизонтом, там, где лежала Татьба, сгущались тучи.

«Будет буря» — подумал дракон. Хорошо бы воссозданная установка Агнара справилась с этим испытанием — ему очень не хотелось снова использовать энергию душ.

А тем временем Инлия и Румдан уже забежали в трюм. Здесь они набросились друг на друга, жадно целуясь и обнимаясь, пока Инлия не упала на пол, а Румдан не завалился на неё, вбирая самку в себя всю, без остатка. Он закрыл глаза от наслаждения, а потому не видел пару угольков, вспыхнувших в дальнем углу каюты — последний деструктор, извиваясь, укрылся за грудой ящиков и теперь наблюдал за любовными утехами парочки. Нажар, который и оставил этого деструктора в трюме, с чувством глубокого удовлетворения услышал звенящий от гнева вопль Инлии:

— Да что же сегодня за день! Пошёл вон отсюда! Пошёл! Капитан Нажар, у нас тут в трюме деструктор завёлся… Капитан Нажар!

Ухахатываясь, дракон дёрнул штурвал и сполз на палубу, из-за чего «Рекдер» рванулся в сторону. На секунду из-за линии горизонта показался покрытый водорослями корабль с голубыми парусами. Так и не увидевший его Нажар встал и выправил руль — корабль исчез, скрытый от глаз своей защитной магией.

«Рекдер» продолжал свой неспешный путь к Татьбе.

Том четвертый — Ураган за горами

Глава первая: Чистые души.

* * * На границе между Нашаром и Базал-Туратом. * * *

Хребты Кейтегора, покрытые побелкой мелкого рассыпчатого снега, что порою пересыпался позёмкой почти как пустынный самум, мерно загудели, стоило только в тёмно-синем небе над ними появиться голубоватому летающему аппарату. Он напоминал морского ската с винтом спереди и сзади каждого своего «крыла». Экипаж этого летоплана внимательно всматривался в местность под собою, однако, помимо общей разведывательной задачи, каждый лётчик имел и собственную функцию. Авлар — патлатый парень с широкой челюстью — ровно держал руки на двух джойстиках, не давая ведомой им машине завалиться или сбиться с курса. Крепкий мужчина с короткой бородой — Вардей — пока что управлялся не с энергетической пушкой, а с панорамной камерой. Единственная велнарка в команде — белошёрстая рогатая Арвера, напоминавшая бескрылого мохнатого дракона — передавала отснятые данные по дальней связи, сопровождая их своими комментариями.

— Камни, камни, камни, снег, опять камни… — бурчала она после каждого снимка. — Ещё камни… Скажи, Авлар, какого нас назначили в патрулирование? Не мог добиться, чтобы вместо нас сюда кинули кого-нибудь менее расторопного?

— Это наша обычная работа, — не отрываясь от управления ответил парень. — Облёт территории входит в обязанность всех воздушных дозорных.

— Да, но ведь можно же было спихнуть её на кого-нибудь! — велнарка положила локоть на заднюю часть аппарата, немного смахивающего на подзорную трубу. — Здесь же ничего интересного — камни, снег, камни, снег, камни, драконы, камни…

Она осеклась.

Ведь их летоплан теперь не был в небе одинок. Следящая аппаратура выхватила отчётливые на фоне снежной пелены крылатые силуэты, двигавшиеся на меньшей высоте, чем летательный аппарат, зато с чётким намерением пересечь хребет, направляясь в сторону Базал-Турата.

— Всё же пожаловали… — Пробормотал стрелок, рассмотревший мохнатых и чешуйчатых уже безо всяких линз, как тёмные точки. — Прав был диктатор — нас в покое не оставят.

— «Лазурь» говорит, — Арвера, проговорила в гарнитуру, активировав дальнюю связь. — Двенадцать драконов в семнадцать-два-пять. Фиксируем, видите?

В ответ ей раздался лишь неприятный шум помех, впрочем, сменившийся резким голосом:

— Сигн… Ринят… Продолжайте… Людение… Утьте осторожны… Ец связи.

— Продолжаем наблюдение, но держим их на прицеле, — отдал приказ Авлар. — Слышал, Вардей? Аккуратнее с ними!

— Вас понял, — насмешливо отозвался стрелок. — Я им аккуратно крылышки подрежу.

— Огня не открывать, — с каким-то неуловимым чувством в голосе напомнил Авлар. — Не стоит выдавать себя.

— Они снова хотят дорваться до нашей земли! — другой авиатор эмоции не сдержал.

— Драться с магами не наша задача, — Авлар вздохнул. — Мы только ведём их и наблюдаем согласно приказу.

Арвера взглянула на него с удивлением.

— У нас что, был приказ на такой случай?

— Ты сама его и приняла только что от Горведа, — напомнил пилот про радиограмму. — Выхожу в зенит группе.

Авлар потянул на себя оба джойстика, и винты немного сменили угол вращения, поднимая летоплан выше над драконами, так, чтобы шум моторов был хуже слышен, подобранный под цвет небес окрас не давал углядеть аппарат в высоком небе, зато сами разведчики могли бы наблюдать за драконами с максимальным удобством.

— Интересно… — не отрываясь от прицела, направленного на летящую впереди всех мишень, пробормотал Вардей. — Они выдерживают строй и порядок, летят согласовано… Похоже на разведывательный отряд.

— Рассматривают нашу территорию и пытаются выяснить наши силы? — Арвера слегка прищёлкнула когтями. — А они не дураки.

— Никто их дураками и не считает, — с этими словами Авлар слегка поправил положение аппарата. — Странно, но за ними вроде бы никто не летит. Может, выслали вперёд свою разведку, а сами скрываются за горами? Стоило бы проверить?

Это был вопрос, а не утверждение. Стрелок и радист-наблюдатель задумались.

— Лучше продолжим наблюдать, — высказалась велнарка. — Мало ли что они замыслили…

— Следуй приказу, пилот, — добавил Вардей. — Сюда в любом случае должны прислать более мощную группу — на перехват.

Но пограничников драконы заметили и вычислили раньше, несмотря на небесный маскировочный окрас.

— Бьют! — крикнула Арвера.

Авлар заметил приближающийся к ним заряд и резко перешёл на задний ход — воздушный корабль дёрнулся, члены экипажа едва смогли усидеть на местах, но зато шар миновал их судёнышко и пролетел мимо. В ответ Вардей уже собирался открыть огонь, но второй энергетический снаряд, пущенный более метко, зацепил их крыло и подбросил машину вверх, заваливая её на бок. Арвера с диким воплем вцепилась в свою аппаратуру для наблюдения, пока Авлар пытался изо всех сил снизить летоплан с как можно меньшим ущербом для его команды.

На двух еле работавших винтах машина сползала вниз, на снега, лишь большими усилиями пилота сохраняя равновесие и приземляясь не боком, а плашмя. Но посадка всё равно оказалась жёсткой, хотя не настолько, чтобы понадобилось применять катапультирование. Едва отойдя от порядочного встряхивания, экипаж обнаружил, что их борт окружают драконы, которые их и подбили, потому пилот, стрелок и радистка поспешили снять с предохранителей автоматы.

Однако решимость отбиваться поутихла, когда в крыло машины прямо возле кабины ударил ярко-огненный луч, прорезавший металл и оставивший чёрную копоть на самой кабине. С двух сторон, соблюдая осторожность, драконы окружили подбитый аппарат, и из их рядов вышла рослая самка — мохнатая, но с перепончатыми крыльями, вооружённая странного вида винтовкой. Её правый глаз наблюдал за пилотами через парящие над стволом линзы.

— Выбирайтесь, — коротко рыкнула она на вполне понятном языке, её необычайной силы голос прорвался внутрь кабины. Арвера обеспокоенно положила лапу на плечо Вардея, который рванулся было с автоматом.

— Не лучшая идея.

Арвера уже отправила сигнал о помощи, так что подкрепление должны собирать в срочном порядке… Но пока что пограничникам оставалось лишь продержаться до прилёта помощи. И не выдать за это время ничего важного загорному народу, который всего за несколько лет внезапно поднялся из примитивной магической цивилизации в развитую техномагическую, судя по конструкции вооружения мохнатой.

— Ты что собралась делать? — спросил пилот.

— Поговорить с ними, — с выражением ответила велнарка. — А вы оставайтесь на местах. Если меня убьют…

— Что значит «Если»?! — вскинулся Авлар. — Раз ты думаешь, что мы позволим тебе выйти к ним — ты потеряла рассудок.

— Я похожа на них больше, чем вы, — пояснила она. — Не знаю, как эти драконы отреагируют на вас, но если и быть кому парламентёром, то только мне.

И Арвера выглянула из-за дверцы в тот момент, когда драконы уже собирались сами вскрывать рухнувшую посудину. Велнарка действительно походила на их бескрылого собрата, но добрее от этого драконы не стали…

Показав нашаранам свои передние лапы — автомат Арвера ради предосторожности оставила в аппарате — самка встала перед чужеземцами.

— Моё имя — Арвера, — громко сказала она. — По какому праву вы вторглись на мою землю и сбили мой корабль?

— Моё имя — Нирна, я вой этого отряда и служу сар-володу Инанне Нингаль, — руководитель драконов, та самая перепончатокрылая, представилась с достоинством. — Если эта земля только твоя, мы её захватываем по праву сильных, — в ответ на мирный жест Нирна не желала опускать собственное оружие, чтобы показать своё превосходство. — А если твоя воля принадлежит кому-то, как наша, то назови своего правителя.

Один из драконов — с синей чешуёй и золотой гривой — хмуро посмотрел на Нирну — мутантку, чьи перепончатые крылья больше подошли бы чешуйчатому дракону, чем мохнатому, как она. Видимо, не хотелось этому нашаранину начинать знакомство с подобных грубостей… Тем более, что напуганный противник скорее всего отказался бы выдавать важную информацию.

— Эта земля моя, поскольку принадлежит моему народу, — рыкнула Арвера. — А для завоевателей вас слишком мало!

— Тебя убить хватит, — хохотнул красный чешуйчатый, но синий дракон вышел вперёд, подняв лапу.

— Меня зовут Раяр. Мои Тёмные друзья высказалась несколько поспешно, — предупредил готовую было разразиться перепалку и положил лапу на сердце. — Но на то есть основания. Я вижу ещё две души за твоей спиной — если ты честна с нами, то зачем им скрываться? А если пытаешься придумать уловку — почему они не нападают?

Арвера хмуро взглянула на него:

— Вы сбили нас, а не мы вас.

— Вы угрожали нам, — чуть расправил крылья Раяр. — Я не только чувствовал это по вашим аурам, но и вижу пушки на вашей воздушной лодке.

— Вот, мы вышли, — Авлар показался вторым, за ним поплёлся и Вардей, вынужденный прекратить прятаться внутри брони летоплана, ставшей не столь надёжной перед неожиданно продвинувшимися драконами. Кто только слил этим дикарям технологию? Не люди — да и вид у их орудий иной, не такой, как у вооружения Базал-Турата. Как бы это прояснить, не привлекая к себе подозрения…

— По нашим координатам уже направляется армия наших соотечественников, — Вардей вышел вперёд, смотря на Нирну так же твёрдо, как и она на него. — От вас зависит, обеспечат ли мои товарищи мирные переговоры или примутся спасать наши жизни. Мы можем ручаться за вас, если вы опустите оружие так же, как это сделали мы.

— Не смей угрожать нам, — оскалился алый, однако Нирна всё же опустила ствол своего оружия. Кто-то из остального отряда крылатых выдохнул с облегчением, в то время как иные внимательно разглядывали странных существ. — Может, нам лучше перестрелять их и сбежать? — шепнул чешуйчатый предводительнице.

— Убить вас нет ничего проще, — твёрдо сказала Нирна, обращаясь к иноземцам. — Но раз вы не стреляете в нас, то и мы не сделаем больше, чем собирались. Но мы оставим за собой право убить любого, кто вздумает направить на нас оружие.

Вардей только еле заметно повёл бровью на такое смелое заявление. Самоуверенность у драконов осталась старая. Присев на крыло летоплана, чтобы показать своё спокойствие даже в такой ситуации, стрелок продолжил постепенно приобретать своему экипажу — да и целому Базал-Турату! — права в диалоге:

— Здесь начинается наша родина, государство с тысячелетний историей, и люди владели им дольше, чем драконы, а точнее, уже умерший сар-волод Герусет. Инанна уже три года не предъявляла права на Базал-Турат, поэтому мы сочли это за её добрую волю, а её власть — легитимной, избавившей нас от тирании интервентов. С тех пор мы не нарушали ваших границ, поэтому надеемся на ответную вежливость.

Нирна лукаво оглянулась на своё маленькое войско. В её голове уже родился прекрасный план, как лучше осмотреть страну этих жалких созданий и выяснить их силы.

— Не совсем так. Мы тоже не ищем войны, лишь исследуем окружающие земли, — обратилась она к пилоту, которого воспринимала как командира отряда неизвестной расы, неприглядной как кракалевны, но зато куда более статной, несмотря на небольшой рост. — После гибели Герусет народ ослаб от нашествий её союзников-навов, потому мы опасались, что и за горами мы встретим всё ещё верных ей врагов… оттого и среагировали на вас таким образом. Но теперь я уверена, что вы не подвержены влиянию навов, и я бы хотела… — она запнулась, — принести извинения за такую встречу. Мы надеемся на то, что ваш народ не сочтёт нужным усложнять наше положение, потому что ныне мы вынуждены бороться за своё выживание. И если разразится война, то отчаявшиеся драконы Нашара отправят в небытие множество невинных душ прежде, чем сами исчезнут в Первоматерии.

— Мы понимаем ваш страх, — Авлар поднял пустую ладонь. — Не беспокойтесь в этом отношении. Нам повезло миновать внимание навов, они давно убедились, что к нам лучше не соваться. Вас же они до сих пор беспокоят?

Однако, Нирна говорила такие оскорбительные вещи про свой народ не просто так. Имея своей целью сбор информации, она вовсе не собиралась выдавать своим возможным врагам собственные знания, особенно о том, какая сила была готова обрушиться на Базал-Турат.

— А вот и ваша помощь, — мрачно заметила она, увидев в небесах след от приближающихся аппаратов. — Надеюсь, вы поможете мне не допустить кровопролития, что было бы огромным горем для наших народов?

Получив подтверждение ленивым кивком Вардея, Арвера вернулась в кабину и воспользовалась ближней связью, передавая подлетающему звену:

— Это парламентёры. Не стреляйте, но будьте внимательны.

— Это драконы, а не парламентёры! — Резко отозвались с того конца линии. — Или сбить вас было дипломатическим приветствием?

— А как бы они иначе добрались до нас?

Тем временем снаружи люди занимали беседой драконов, посматривая на прибывшее подкрепление, которые они, напротив, всеми собственными силами старались преувеличить, чтобы усмирить излишнюю горячность крылатых. Нирна посмеивалась над тем, насколько доверчивы эти создания. Один из техномагов Инанны соорудил замечательное средство устрашения и уничтожения, которое могло быть применено, если бы люди задумали подлость. А доверяла она им не больше, чем люди драконам.

По счастью, вскоре велнарка сообщила:

— Наших гостей пригласили на базу, — объявила она. — Но им придётся сдать всё оружие.

— На это я не пойду, — отмахнулась Нирна. — Желаете начать войну с уничтожения, — она оценивающе взглянула на небо. — Полутора десятков ваших небесных воителей — пожалуйста.

Арвера почуяла непреклонность предводительницы крылатых и подумала, а не рухнет ли всё дело.

— Не хотите принимать наши условия — ваша воля, — пожал плечами Вардей. — Только мёрзнуть вам в горах мы всё равно не дадим. Если вы опасаетесь, что мы похитим у вас секрет вашего оружия, вы вольны просто его уничтожить так же, как я сейчас подорву наш летоплан. — Вардей на минуту вошёл внутрь своей машины, чтобы с ней попрощаться. — Прошу вас отойти на пять рейктов, сейчас я попробую немного согреть нас, а заодно окончательно доломать нашу машину. Не беспокойтесь, я успею убежать от взрыва, как и вы.

Однако Светлая осталась рядом с ним.

— Если бы из-за раненного крыла Тёмные прощались бы с каждым своим собратом, то их раса давно бы вымерла, — она взглянула на повреждение. — У нас есть ещё время, а некоторые из нас обладают навыками в технике, так что зачем взрыватьтакой верный аппарат вместо того, чтобы попробовать его излечить?

Если Нирна считала наивными людей, то Авлар улыбнулся простодушию драконов:

— Мы сможем ещё сделать. Всё равно у вас нет необходимого металла, необходимых станков, чтобы зарастить такие дыры, которые вы смогли пробить своей не такой уж и слабой праной. Но раз среди вас есть техники, вы бы сделали нашу расу чуть менее уникальной, выучившись производить такие же. Хотя зачем вам — вы и так способны летать…

— К сожалению, многие драконы теперь бояться летать, — вставила Абенасешти — проводник из хаосистов Махаара, взятый в отряд нашаран, драконица-дарманка с кварцево-розовой чешуёй. — Небеса стали для нас не менее опасны, чем земля, после того, как навы обрушили на нас всю свою мощь. Такие машины помогли бы нам выдерживать натиск наших врагов и отражать атаки любых сил, что они вздумали бы обрушить на нас. Возможно, при сотрудничестве с вами мы бы получили шанс не просто обороняться, а наступать на тех, кто угрожает нашей… Мирной жизни.

— В нави они не летают… — Вардей так и задержался на входе в аппарат. — Поэтому в нападении на них они бесполезны, только в защите. Или у вас есть иные враги?

— Кто из вас техник? — Арвера прямо обратилась к драконам. — Я покажу ему, в чём наша проблема, и объясню понятными ему словами.

Формально велнарка не сотворила ничего запретного, ведь база так и не дала указаний, уничтожить ли аппарат или начинать ремонт — сейчас у штаба появилось множество других забот. Но порою людям казалось, что их мохнатая соотечественница симпатизирует неизвестным драконам больше, чем нужно. Тем не менее, перечить было уже поздно, да и драконы не собирались покидать радиус поражения взрывателя.

— Я техник, — к велнарке тем временем подошёл Раяр, который хотел уже приложить к сердцу крыло, остановил свойственный драконам жест и повторил жест велнарки — протянул ей лапу, вызвав у неё смешок, когда она дотронулась своей лапой до его.

* * *

Люди давно победили навов и имели полное право глумиться над ними. Именно победе над жестокими пришельцами, которых не смогли одолеть даже учителя-драконы, и был посвящён маскарад на Бубугавай — «конец страха». Люди наряжались в затейливые костюмы чудовищ, ставших из уродливых смешными, велнары раскрашивали шерсть в яркие узоры безумных цветов, схожих с первоматерией. Никто из жителей Лонаввара, столицы Базал-Турата, ещё не знал, что мирное время окончилось, хотя многие роптали на то, что еда и напитки не раздавались бесплатно, как в былое время. Но гулянья и танцы под музыку неумолимо захватывали каждую улицу; каждый высокий и величавый дом с арками и кариатидами приукрашивался к торжеству, и многие собирались поглазеть на затейников, радовавших глаз искусством «магии ловкости» и остроумными сценками.

Среди всей разношёрстной толпы участников особо выделялся высокий коричневый велнар, чья шкура была украшена синими, красными, зелёными полосами, а от глаз расходились жёлтые круги. Он резкими, но при этом всё же притягательными движениями перемещался по площади, лавируя между людей и других велнаров, улыбался и постепенно завоевал всеобщее внимание.

— Возрадуйтесь, граждане Базал-Турата! Пейте и веселитесь по воле диктатора, да переживёт он всех вас! — нараспев проговорил он, поднимая золотую чашу с вином над головой. — Надо ли думать о завтра, когда заболит голова, у кого она ещё останется к тому времени? Сегодня вы сами — навы!

— Да, но это не значит, что мы станем и внутри такими же, как снаружи? — Человек в первом ряду снял с головы громадную копну блестящего парика, обнажив собственные соломенные волосы. — Люди умеют защищаться, но нападать нам не нужно, мы же не пожиратели миров!

— И не пожиратели душ драконы! — Дунув на чашу, мохнатый шут сотворил из поднявшейся воды фигуру рыжей крылатой, а потом её выпил. — Кто не любит надавать тумаков от пьяной крови? Да и вино стоит кровавых денег! Прости, кровных! Лучше выбить их очевидного врага, чьи предки травили нам жизнь в прошлом веке — они же не успокоятся! Кто захочет перестать быть богом, однажды попробовав?

— Только тот, кто знает, что входит в обязанности бога, — заметил человек. — В словах твоих есть доля истины, но чем больше льётся воды, тем скорее плодородный луг станет зловонным болотом. За столько лет — и не без помощи даров драконов, оставленных для предков наших — мы изменились, так с чего же ты взял, что сами драконы не изменятся? Или ты сам когда-то был богом, раз судишь об их доле?

— А по-твоему судить могу, что ты бывал драконом, — усмехнулся велнар.

— Что драконы, что велнары и люди — разумные, они рождаются и учатся. У них больше общего друг с другом, чем с навами. Нам стоит не убивать драконов, а на этот раз стать их учителями — но не в технологии, а в нравственности.

— И нас точно так же благодарно свергнут! Нет уж, довольно этого порочного круга! Я хочу ещё одну победу — и ещё один сытный праздник! Ну что, народ, растрясём кошелёк диктатора на обновки из брони и хлопушки большого калибра?

Толпа, сумбурная и податливая, к единому мнению придти не могла. Кто-то рвал на себе одежды, горланя патриотические песни, а с кого-то сошёл весь хмель от осознания того, что, одолев драконов и навов, народ заскучал, и начал искать новой лёгкой добычи, чтобы есть, не работая.

Но накапливающееся всеобщее безумие было порождено не самими людьми. Недоступное человеческому глазу сияние обволакивало всё тело человека, словно золотые одежды. Велнар, напротив, был окутан рыже-красным облаком с чёрными переливами, накатывающими неустойчивыми волнами и разливающимися по толпе, сталкиваясь с золотом сияния и замирания.

— Не так уж и трудно одолеть возомнивших о себе псевдобогов. Эта победа подарит нам не только покой, но и процветание!

Одного звука твёрдого, зычного голоса, отразившегося от высоких стен хватило, чтобы вся толпа разом смолкла, все недовольства и безумства остановились. Праздновавшие с почтением развернулись к обширному балкону, на который вышел широкоплечий и высокий брюнет с бледной кожей — сам диктатор Латантарея. Оба света, разлившихся было по улицам, притухли, словно надвинулась туча.

— Базал-Турат! Храбрость — это твоя добродетель, а доблесть — твоё призвание. Плуг и меч равно служат благоденствию нашей земли. Мы — чистые души, мы любим своих ближних и помогаем друг другу! Но за горами ещё остались недоброжелатели — и драконы, и даже навы, все они тайно строят козни. Только представьте, как они ненавидят нас и друг друга, если вместо денег они используют собственные души, а вместо еды — собственные трупы? Их территория, их чистая, богатая под и над землёй природа стонет, не заслуживает таких квартирантов! Ей нужен хозяин разумный и добрый. Хозяин, кто применит землю во благо. Тот, кто умеет трудиться и чтит совесть. Тот, кому уже тесно в узкой долине трёх рек, у кого чешутся руки строить и возводить счастливые города! Кто же он, мои друзья?

— Мы!!! — Празднующие и вовсе забыли, зачем собрались, кого слушали прежде. Их захватила идея.

Велнар воспользовался суматохой, чтобы подойти поближе к оппоненту.

— Пусть драконы и люди поубивают друг друга — нам же будет легче потом разделаться с ними всеми, — прорычал он, помахивая пушистой кисточкой у ног человека, но не смея прикоснуться к нему. — А ты взирай на то, как любимые тобой народы проливают кровь на землю. Может, тогда Второе Солнце наконец-то угаснет окончательно…

— Кто только не желал этого раньше, — спокойно отвечал человек, не обращая внимания на тон велнара. Морда того передёрнулась:

— Они не были Тескатлипокой. А ты ещё не знаешь, что это значит.

* * *

— Ваш приказ выполнен, диктатор Латантарея. По снимкам горных местностей составлены карты, отловленные ящерицы окружены нашими силами и готовятся к допросу. Мы все с нетерпением ожидаем ваших поручений насчёт тактики захвата планеты. От имени всех войск Чёрного Ордена и Комитета Внешней Политики я, главнокомандующий Эроки Ренатер, выражаю благодарность за предоставленную честь участия в величайшем историческом событии Базал-Турата.

Латантарея прервал пафосную, но бесполезную тираду своего ставленника с дурацкой причёской молчаливым жестом и склонился над картой Нашара, разостланной по всему столу. Одинокие — теперь одинокие: без союзников, без свободных колоний — драконы словно жались к бухте Марлона, опасаясь залетать вглубь своей бывшей страны. А когда-то ты был могущественным, Даркан: под тяжёлыми взмахами твоих крыльев дрожала вся планета, где дракон насаждал свою тираническую философию. По твоему мнению, Даркан, дракон есть совершеннейшее создание между звёзд, а совершенней ничего никогда и не появится на свет. Дракон, не желая признавать равных себе, возомнил себя богом: вольным карать и миловать, прощать и наказывать. Лишь того, кто отпевал тебя дифирамбами, ты брал к себе под крыло, однако же рано или поздно выжимая все соки из поддавшихся. Что же другим? — незавидная доля: отыщешь ли себе противника более ослеплённого яростью, чем жестокий дракон? Но теперь он сполна собрал урожай всех притеснений, всего зла, что он подарил миру.

Но, может, всё иначе было бы, если бы Норим — ваш гений, великий учёный — не продал ваши души за тень бессмертия? Ценой многих лишений — и духовных в первую очередь — ты одарил потомков лживой вечностью. Ты знал, Норим, на что идёшь. Но сможешь ли ответить, зачем? Или даже великие ошибаются, туманят разум свой тщеславием? И кто из Тёмных драконов осознаёт, что проклят? Проклят на все бесконечные вечности чёрного мрака без мысли, который ожидает отдавших свою волю Тьме?

У кого темна душа, того нельзя обратить к свету. Только стереть с лица материи, ибо такие создания потеряны для мира.

Латантарея всю жизнь свою питал ненависть к ящерам. Он, словно чёрная дыра, вобрал в себя всю ненависть всех погибших в когтях драконов, и эта тёмная мощь вела его к власти, чтобы наконец взорваться и погрести в себе недостойных ни жизни, ни смерти драконов; но когда власть получена, наступило время развязать самую масштабную и кровавую в истории войну — войну за окончательное освобождение от гнёта драконов.

Но в каждой стычке — в крупной ли, малой — чёрная дыра испарялась, тратя невиданную мощь ради своего дела. И настал миг, когда от неё остался лишь холодный расчёт.

Сейчас людям не был нужен Нашар ради мести — для неё было достаточно свергнуть бывших наставников, не желавших, чтобы их «дети» взрослели и становились самостоятельными. Этот вопрос исчерпан.

Дети так же выросли из колыбели. Нынешние территории Базал-Турата уже не могли удовлетворить всех аппетитов растущих населения и экономики. А это значит, кому-то придётся потесниться.

Глава вторая: Нет больше богов.

* * * Храм Ночи. * * *

Никто из драконов и не подумал бы о том, что в Утгарде возможно такое…

Ужасающий грохот так ударил по ушам Алгамира, что задние лапы юного дракончика подогнулись и он рухнул на дрожащую землю. Стоны раненных и крики смешались с громом рушившихся колонн Храма Тьмы. Задыхаясь от поднявшейся пыли, Алгамир подставил локоть и чуть приподнялся, помогая себе крыльями. Вопль застрял у него в горле, вырвавшись сдавленным хрипом: земля под Храмом ходила ходуном, из трещин выползали существа, видом отдалённо похожие на драконов, но большая их часть была наделена такими уродливыми мутациями, какие нечасто встретишь в Нашаре! Хотя некоторые из врагов — а во враждебности этих вандалов Алгамир не сомневался — взлетали в воздух, Алгамир заметил, что лишь некоторые из них были вполне обычными драконами. Помимо внешности их объединяло ещё и вооружение — длинные копья с раздвоенными наконечниками, между которых сверкали зелёные и тёмно-красные лучи, вонзавшиеся в стены Храма и выбивающие куски чёрного камня.

Но не все чудовища уничтожали Храм. Некоторые из них уделили внимание населению — размахивая ужасающими клинками, они рубили и кололи всех подряд, поражали драконов вокруг своей праной, рвали когтями и зубами. Сопротивления враги почти не встречали — слишком велико было изумление драконов при виде разрушения Храма и внезапности нападения…

И окончилось всё столь же стремительно, когда все мутанты вернулись в подземелье, протиснувшись в узкие разломы, таща за собой обездвиженных пленников… И зарастив за собою землю прямо пред носом наконец проснувшейся стражи. Будто бы сам собой, лишь по чужой злобной воле, пал Купол — и на миг наступила тишина.

Что-то в Алгамире сломалось. Хотя он и не считал себя ярым последователем Тьмы, по его разумению, она должна была оберегать своих верных слуг. Намира, Арма, Варлад — где они были, если сама Сила не желала безлично вмешиваться? Тьма подняла Утгард, Тьма подчинила мутаторов Махаара, Тьма повергла навов! Кто же тогда были те, кто осмелились поднять лапу на её святыню, кто смог повредить чернокаменный свод, обвалить множество окружавших его башен?!

Стража принялась сканировать землю и даже рыться в ней местами, но, судя по их испуганным мордам, они не собирались преследовать внезапно напавшую армию. После создания главным маготехнологом Утгарда Маррут защитного купола над столицей, охранники заметно расслабились и забыли, что город всё ещё имел слабое место — обширные и древние подземелья. Если и нужно было отгораживаться от чего-то, так в первую очередь — от них…

Не чуя под собой земли, Алгамир поднялся на задние лапы и, шатаясь, двинулся к развалинам Храма. Крики поутихли, но стоны и рыдания раздавались отовсюду. Воздух был пропитан омерзительной смесью «ароматов» — кровь, горелая шерсть и плоть, гарь… Удушливый запах смерти — и ужаснейший вид искривлённых от боли и предсмертных мук образов драконов, расплывающиеся в воздухе над телами владельцев. Алгамир зажмурился и привалился к обвалившейся стене, прижав лапы к сердцу.

— Что… Что здесь произошло… — прохрипел он, спотыкаясь и едва не падая. Храм был уничтожен почти полностью. Но куда хуже разрушений оказался вид умирающих и раненных…

Один из столь же бессвязно ходивших по развалинам и трупам крылатый — чёрный чешуйчатый с золотыми гривой и пластинами на животе — поднял с истерзанного тела, о котором лишь с трудом можно было определить, что оно принадлежало раньше мохнатому существу, а не комку из мяса и костяной крошки — расколотую маску.

— Только для тебя, Ярлома, это событие было освобождением, — он перевернул белую маску тыльной стороною, на которой оставалось множество алых и серо-розовых подтёков. — Ты была предана Тьме, несмотря на ужасающий вид, и отошла от искажений деструкторов. А всем остальным…

В досаде откинув осколок в сторону, дракон упал на колени, раскинув крылья, и воздел вверх голову — к невидной посреди бела дня темноте между звёзд.

— Чего только ради, открой мне свои безвестные мотивы! Или они тебе не были нужны? Они все!

Чёрно-золотой тут же подскочил на лапы и, не видя остальных, стал переходить от тела к телу, называя каждого в муках и боли почившего по именам, видимо, жил этот Тёмный в храме давно и лишь каким-то чудом пережил резню:

— Орланко, Арма тебя привела с самого Дома со Звёзд. Ты умел смотреть в будущее, что не уберёг себя и остальных? Или навья дурь желания смерти не полностью выветрилась из твоей зубастой башки? Цераф, сама Намира определила тебя хранить наш дом и дом нашей Матери, ты уверена, что сделала всё, что можно, чтобы защитить Настоящий Дворец? Ведмар, Варлад восхищался твоим умом и догадливостью, почему хотя бы ты не нашла способ, как отбиться от подземных убийц… Тьма… Да где вы все, великие герои!

Он походил на сумасшедшего — и действия его только убеждали Алгамира в этом. Оплакивать мёртвых, когда помощь требовалась живым! Сжав передние лапы в кулаки и чуть расправив крылья, дракон шагнул к нему и окликнул:

— Клянусь хвостом! — рыкнул он. — Заканчивай бредить и помоги мне, если ещё сохраняешь способность соображать!

Жестокий выкрик подействовал на дракона, тот тут же замолчал, хотя по всей его морде было видно, что он мысленно ещё продолжал корить всех окружающих — но теперь уже выживших. Он подошёл к одной из послушниц с перебитыми лапами и крыльями — желтоватой пушистой с чёрными полосами и серой гривой. Дракон не жалел на соратницу энергии — ему будто-бы было всё равно, выживет ли он сам. Зато когда раны на шкуре самки перестали кровоточить, а кости начали сращиваться, зелёные глаза вернули себе ясность:

— Клан истов из подземной Иркаллы… Они… Забрали все Воплощения… И реликвии.

Алгамир, склонившийся над стонущей самкой, крыло которой было перебито в двух местах, немедленно искривил поток своей энергии, делясь ею с раненной. Настоящим лекарем он не был, но благодаря своему длительному обучению овладел кое-какими навыками.

— Исты? — спросил он, помогая ошеломлённой драконице сесть. — И кто это такие? Мне они показались выходцами из-под хвоста нава, а не драконами!

— Считай, что так и есть… — Количество энергии, отданной двумя самцами, немного компенсировало их неумение, и самка стала способна на более связный рассказ. — Это один из кланов изгнанных в подземелья последователей Герусет. Они смешались с отщепенцами ещё времён Аменемхата и, как я видела, даже скрещивались с кракалевнами неведомым способом.

— И ради чего они подняли лапу на саму Тьму? — На этот вопрос чёрно-золотого спасённая им уже не смогла ответить.

— Нужно… Лететь к Инанне. Вернуть Воплощения и отомстить! Инанна чтит Тьму и должна организовать карательный поход.

— А нас пустят, с облаков нагрянувших? — Алгамир поводил носом от одной к другому. — У моего учителя ещё есть к ней доступ, а вот у меня…

— Не думаю, что Инанна откажет тебе в приёме, — чёрно-золотой одарил дракона странным взглядом. — Всё же она склонна заботится о своём народе. И умеет мстить.

Алгамир огляделся по сторонам. На развалинах уже появились драконы из войска Утгарда. Некоторые драконы могут быть слишком самодовольны, несколько самовлюблёнными и упрямыми, но в момент общей беды Тёмным свойственно объединяться.

— Я полечу к ней, — решился он и взмахнул крыльями, готовясь подняться в воздух.

Инанна, по счастью, нашлась не во Дворце Сталагмитов, а на крыше-площади Квадратного Дома. Туда могли оперативнее слетаться офицеры стражи с докладами, чем если бы они толпились в узких кристаллических коридорах. Инанна оторвалась на время от иллюзорной объёмной карты, на которой обозначались Утгард, примерные очертания подземелий и — отдельно выделенный — разлом под Храмом с возможными путями отхода нападавших.

— Я вас понимаю, — так ответствовала сар-волод на пересказ уже известных себе событий. — За эти три года мы вкусили мирной жизни и забыли, что всё ещё живём на границе, а граница эта прочерчена не где-то у Махаара, а прямо под нашими лапами. Чего же вы просите у меня? Сколько гайдуков вы готовы отнять у обороны города от повторных нападений, пока мы не попробуем проложить щит и по земле?

Алгамир рыкнул и осмелился подойти к сар-володу поближе:

— Нельзя же оставить это наглое нападение без ответа! — рявкнул он, сам испугавшись своим словам. — Они отняли десятки жизней, а сами не понесли потерь! Храм разгромлен, город в ужасе! С каких это пор ты стала бояться своих врагов?

Инанна резко обернулась к нему, и от её взгляда Алгамир отшатнулся:

— Не смей указывать, что мне делать! — произнесла она не повышая голоса, но с нотками злобы в нём. — Оставить Утгард без защиты и увеличить количество жертв ради попытки отомстить, которая может закончится ничем? Лучше возвращайся к себе домой и не лезь в мои дела, — и, потом, отвернулась в сторону, смотря на ту пустоту меж застройки, где раньше высоким хороводом окружали башни покатый купол. — Тьма утверждала, что может нас защитить и возвысить. Но себя не защитила и сверзилась в пропасть.

Алгамир почувствовал себя ещё более опустевшим, будто бы уже не было ничего под чешуёй, кроме гудящего звона. Даже Инанна отвернулась от гибели множества крылатых — пускай даже ради спасения остальных.

— Что же, мы сами поможем Тьме, — внезапно твёрдо и решительно заявил чёрный дракон. — И, когда мы спасём Воплощения, Тьма наградит Варьяра и Алгамира, а не тебя, сар-волод.

— Дай мне организовать оборону — и я вернусь за всеми вами, чтобы Тьма наградила вдвойне, — Инанна оскалилась насколько могла весело в данный момент.

Вернувшись в Ликдул, Алгамир и там не встретил одобрения своих идей.

— Тем лучше, — заметила Артара, не прерывая обед. — Я уже вдоволь наелась Тьмы. Многие дети мечтали, чтобы место их обучения однажды превратилось в прах. Я не исключение. Видимо, Тьма прислушалась к моим мольбам и наказала всех моих жестоких наставников и недобрых ко мне товарищей по обучению.

Алгамир, что и раньше едва сидел за столом, теперь вскочил с места:

— Да как ты смеешь…

— Хватит! — крикнул Агнар, врезаясь когтями в пол. — Замолчи и сядь! Немедленно!

— Не сяду! — выпалил Алгамир, шире распахивая крылья и тряся хвостом. — Хватит с меня всего этого! Катись к навам, Агнар!

Он пинком отбросил табурет, развернулся, опускаясь на все четыре, и выскочил бы за дверь, если бы ошеломлённый Агнар не успел его остановить.

— Если я тебе так надоел, — он развернул довольно лёгкого для себя самого дракона к своей морде, — что же, я готов тебя… отпустить. Будешь уже не подмастерьем, а полноправным мастером маготехнологии.

Алгамир стушевался, опустив глаза и дёрнув крыльями. Он, признаться, и сам позабыл, что являлся Агнару учеником, а не слугой. Занятий с ним учитель уже продолжительное время не проводил — все основы мастерства были выданы давно, а своими более тайными и сложными наработками Агнар ни с кем не делился. Разве что только под пытками, но Алгамир слишком хорошо относился к своему наставнику и, несмотря на все разногласия и прежнюю жестокость, сдружился с ним.

— Ты знаешь, Агнар… ты знаешь, что для этого нужно испытание, и сейчас, как понимаешь, не время… — Зелёный произнёс, уже успокаиваясь, чтобы быть убедительнее.

— И что бы я тебе предложил в мирную пору? Собрать какой-нибудь бесполезный механизм, который всё равно будет пылиться вон там? — Агнар махнул хвостом на дальние полки. — Нет, тебе и мне крупно повезло! Можно заделать такую исследовательскую работу… даже целую экспедицию. Подземные — существа довольно таинственные, со своими магическими секретами. Полагаю, в своём походе ты сможешь отрыть парочку для меня? Так и сочтёмся.

— Т-ты говоришь серьёзно? — с запинкой спросил Алгамир. Техномаг рассмеялся:

— Абсолютно. Ну, так что выберешь — цепи на крылья и пасть за дерзость или же поход с риском для жизни, здоровья и души, с возможностью потом мне высказать всё это прямо в морду?

— Я постараюсь… — Алгамир больше воспринимал добродушный тон учителя, чем его резкие слова. — Я не подведу тебя!

— А вот в этом я сомневаюсь, — фыркнула Артара. — Потому пойду с тобой.

Агнар так резко обернулся, что едва не сбил дракона крыльями. Артара выдержала взгляд бешено сверкающих глаз.

— Нет!

— Во-первых, я уже взрослая дракоша, — слегка сощурила на отца Артара свои зеленовато-голубые глаза. — Во-вторых, они атаковали Храм. Не то, чтобы там было много моих друзей, но они там были! А в-третьих, мне интересно посмотреть на этих подземников!

— Ты у себя там не насмотрелась на жестокость? — Рявкнул сине-алый. Артара лишь головой покачала:

— Я к ней привычна. Привычнее, чем сидеть тут и тебе мыть тарелки. Ты же сам не справишься всё равно и меня нагрузишь.

— Какая заботливая… — Агнар улыбнулся, а потом и вовсе рассмеялся — что показалось Алгамиру странным, действительно любяще. Да и Артара ему тем же ответила. Вот так дела — не виделись почти с самого рождения… И тут же обрели общую душу.

— Хорошо, — наконец, успокоился Агнар, отправляясь в свою комнату. — Только я вас одних не отпущу, без сувениров. Это чтобы вы мне вернули и… — дракон оглянулся. — Просто вернулись сами.

Он быстро прошёл в дальнюю часть комнаты и приложил лапу к стене, выпустив малую толику своей магии. Со скрежетом раздвижная панель убралась в стену, открыв проход, в котором дракон исчез… Чтобы вернуться через минуту. Держа в лапах нечто очень внушительное.

— «Раскол», — произнёс он, положив на стол и слегка толкнув к Артаре сверкающий клинок на удобной золотой рукояти, в которой сверкали пара магических кристаллов. — Конденсирует энергию душ на собственное лезвие. Может служить также средством защиты от воздействия чужой праны, прерывая её поток.

Издав восторженный вопль, Артара схватилась за меч и взмахнула им над головой. Алгамир был более сдержан — просто протянул обе лапы и принял от Агнара чёрно-серебристое оружие, украшенное изображениями маленьких летящих драконов, выстраивающихся в линии между бледно-розовыми и фиолетовыми многогранными кристаллами, вмонтированным прямо в ствол. Ещё один золотой кристалл почти правильной округлой формы был врезан в обитый металлом деревянный приклад.

— «Завет Тьмы». Праническое ружьё, выпускает мощный луч энергии, способный пробивать хоть тела, хоть стены, — пояснил Агнар. Он кивнул на золотой кристалл. — А это — средство экстренного спасения жизни и души. На случай, если кого-нибудь из вас испепелят… Хотя я надеюсь, что до этого не дойдёт. — Он помрачнел. — И будьте осторожны.

* * *

— То, что я родилась под землёй, не значит, что я враждебна к надземным, — Лалра, обернувшись на вошедших в её лавку Варьяра и Перену, положила, разбирая свой ассортимент, колоду карт на чёрную коробку. — Я больше мутатор, чем ист.

— Это очень хорошо, потому что мы к ним не с добрым словом, а спасать Тёмных, — признался Варьяр, опираясь на этот чёрный ящик… И невольно надавив лапой на его выступавшую часть.

Лалра слишком поздно выставила лапу вперёд в предостерегающем жесте и не успела даже выкрикнуть что-то, как ящик начал крупно вибрировать, особенно круглыми перепонками на каждой грани, комната наполнилась оглушительными басовитыми мерными гулами. Все карты слетели с ящика, на секунду заполнив всю комнату, а Варьяра откинуло звуковой волной так, что он перекувырнулся через голову в их облаке, и упал у стены, припорошённый картами. Перена, стоявшая в стороне, захихикала, наблюдая, как единственная оставшаяся карта продолжала прыгать на мембране, подкидываемая тяжёлой музыкой.

— Ничего! Не! Трогай! — Лалра подтянула Варьяра на лапы, чтобы тому было удобнее встать. — Или плати за покупку!

— Простите этого идиота… — Перена принялась собирать раскиданные карточки. — Он всё только ломает и портит, а я чиню и помогаю!

— Так как мне попасть к подземным? — Варьяр прижал от громкого биения коробки уши, но уточняющий вопрос Лалры расслышать мог, в отличии от услужливого обзывания Переной.

— К каким подземным? В Даат, к некромантам? В Техом, к культам Тенероса?

— К истам, — Варьяр вынул одну карту из гривы, отдав её собиравшей колоду самке.

— И чем заплатите? — Лалра произнесла уже намеренно громко. Перена, сняв последнюю карту с коробки, каким-то образом отключила последнюю:

— Пусть идёт Варьяр… А я отработаю у тебя. Меня всегда интересовали любопытные штуковины, ты не против, если я перейду тебе в ученицы?

— Из Тьмы в Хаос? — Лалра накрыла чехлом и умолкший ящик, и карты. — Крепка же твоя вера…

— Меня не пожирание душ привлекало, а мастерская Варлада, — вздохнула, поведя крыльями, Перена. — А теперь её нет…

— Хорошо, но всё равно ничего не трогай, пока не разрешу! А то станешь как я! — Лалра погрозила ей хвостовым шипом. Потом села за прилавок рисовать Варьяру план, как добраться до Эрешкихаля.

Глава третья: Из одной тюрьмы в другую.

* * * Базал-Турат, военная база Хорбар. * * *

Вардей понимал, что ему несказанно повезло — захватившие его и товарищей в плен драконы, устрашённые количеством подлетевших летопланов, уступили уговорам подождать дипломатов не на морозе горного склона, а в тепле военной базы, оснащённой удобствами. Заодно подоспевшие ремонтники смогли отогнать от повреждённой машины техников врага, при этом поставив летоплан «на крыло». Так что теперь из узников в лапах драконов экипаж стал, скорее, надзирателями в камерах. Об этом и желал поговорить с Вардеем начальник базы — штабс-полковник Бенект.

Этот высокий человек, рано поседевший от работы и привычки орать на подчинённых, находился в своём кабинете, дверь в который всегда представляла определённую опасность для служащих — она могла открыться в любой момент, открыться в коридор и резко, а учитывая её вес, то попавшему под дверь не поздоровится. Сейчас в кабинете, кроме Бенекта, носившего бежевую штабную форму, находилось человек шесть охраны — все люди, ни одного велнара. Писарь Пятрук куда-то исчез.

— Нам бы таких воинов, — сам офицер сейчас стоял у окна и через бинокль смотрел на плац, на котором сейчас, озираясь, расхаживались драконы, поражённо осматривающие ангары, людей с причудливым для них оружием и самих солдат, пристально за ними наблюдавших. — Сильные, верные и умные… Но, к сожалению, они не в моём лагере и вообще не за Базал-Турат.

— Они рассказывали, что от их страны почти ничего не осталось после нападения навов. Если они перейдут под командование диктатора — за службу нам и поддержку нас мы сможем решить их проблему.

— Не пойдут, — заметил Бенект, повернувшись к подчинённому. — У этих драконов своя философия и своё командование, которое послало их на разведку. Это не отряд беженцев, это организованная группа. Вопрос в одном — что они пытались здесь найти? — он выдержал небольшую паузу. — Навряд ли помощь.

— Вернуть нас в подчинение Нашара? — предположил Вардей, учитывая, что никто из окружения штабс-полковника не открывал рта.

— Возможно. А возможно — что и нет, — Бенект вернулся к столу и постучал пальцами по листу бумаги, украшенному алой печатью. — Этих драконов приказано проводить в специально подготовленный населённый пункт для того, чтобы по возвращению на родину они передали нужные нам сведения. Постараемся, чтобы прошло всё мирно, а пока — вы с командой присмотрите за ними.

— Мы? — Вардей постарался не выдать недовольства. — Моя должность — лейтенант авиации, я не обучен внедрению.

— Вы вошли с ними в контакт. Они вам по-своему доверяют, — Бенект присел в своё кресло. — По вашему же рапорту, вас эти драконы обстреляли, но они и без оружия будут очень опасны. На чужаков, на распоряжения от офицеров базы, они могут отреагировать так, что принесут вред и себе, и нам. Я не хотел бы без крайней необходимости рисковать здоровьем и жизнью подчинённых.

— Они организованная группа, они должны понимать, что воля начальства — это воля начальства, — Вардей понял, как именно сможет оправдаться перед зубастыми существами.

— Если что, мы вас поддержим со стороны, — Бенект прервался, когда у него на столе загудел говоритель, извещая о входящем вызове. — Б-Б на связи.

— Гостей ждём завтра в четыре, — слегка обрадованно сообщил искажённый помехами голос. — Пока вам следует расспросить их, имеют ли они связь с мятежниками, что готовят у нас переворот.

— Расспросим, но что мы уже знаем? — Бенект отодвинул стул и сел.

— Пока ничего особенного, кроме того, что мятежники используют драконью магию связи с ноосферой. Сейчас мы обрабатываем одну из повстанцев, Ларьяну.

Вардей, не сумев сдержаться, встал. Его сестра…

— Сядьте, — коротко произнёс Бенект и ответил. — Вас понял. Исполняю, — погасив связь, он посмотрел на Вардея. — Мне жаль, но это был её выбор. Вы слышали приказ, — он взглянул на офицеров. — Как и вы. Обеспечьте стопроцентную безопасность пилотам, не показывайтесь на драконьи глаза, но в бой вступайте только в том случае, если драконы решат сбежать. Покидать территорию посёлка они не должны. Все свободны.

Вардей, плохо отдавая отчётность своим действиям, поднялся с места и вслед за офицерами вышел из кабинета. Двое охранников остались внутри, двое вышли вслед за ним — дверь загудела и автоматически захлопнулась: звук удара, громом разошедшийся по корпусу, вернул Вардея к действительности.

— Выбор у всех есть, только к чему он приводит, — произнёс один из задержавшихся охранников, светловолосый и с открытым взглядом.

Вардей посмотрел на него медленно и крайне странно:

— Не надо об этом.

* * *

В полной мере теплотой и хорошей погодой, приятно контрастирующими с горной пургой, драконы смогли насладиться лишь покинув пределы военного лагеря. Надо же, люди позволили пленникам погулять… Правда, человеческий плен куда более походил на экскурсию с присмотром — вот и экскурсовод. Арвера наклонила голову перед подходящими к ней крылатыми:

— Я буду рада просветить вас. Прошу за мной.

Из административного корпуса базы, куда доставили драконов, они вышли на залитую солнцем дорогу, покрытую крупной бетонной плиткой. Проволочки, из-за которых «вторженцев» задержали, заняли не менее двух часов, и потому велнарка не стала медлить с наверняка насущным для крылатых вопросом.

— Если пожелаете отобедать, то я могу провести вас…

— Не желаю, — ответила Нирна несколько резковато, выходя из образа, в котором пребывала всё это время. Для того, чтобы понять, с чем им предстоит столкнуться, ей пришлось не просто наврать людям об истинном положении дел в Нашаре, но и не запутаться в собственной лжи. По счастью, изворотливый ум Нирны работал на полную мощность — иначе её бы не поставили во главе отряда. Глупые людишки возомнили, что перехитрят драконов, приставив к ним соглядатая в виде этого бескрылого недоразумения и отправив на «отдых» на окраину своих городов. Что же, пока придётся поиграть по их правилам — главное, чтобы оставшаяся часть их отряда пока не занималась самодеятельностью, позволив ей всё завершить самой. Не будет большого труда в том, чтобы оглушить, связать или убить эту самку-велнарку и заняться разведкой по-настоящему, но пока в этом ещё не было необходимости.

Из всей троицы проведённых на человеческую территорию не скрывал своей благожелательности разве Раяр, сейчас вовсю крутивший головой туда и сюда, стремясь получше рассмотреть и запомнить непривычный для драконов город. Дома в Хорбаре — как назвали этот город на пограничном посту, прося туда сопроводить делегацию — имели балконы, но столь узкие и с такими высокими перилами, что их никак не употребить в качестве взлётных площадок. Шиферные крыши нельзя было назвать ни плоскими, ни покатыми — так, лёгкий угол для облегчения стекания дождевой воды. Несмотря на то, что городок находился на окраине цивилизации, в сельской местности — пахучие леса голубых елей с одной стороны и рыжее поле с другой — люди и их мохнатые союзники селились в многоквартирных домах, то ли не желая вредить природе, то ли просто в обычаях нелетающих было селиться теснее. Несмотря на то, что ниоткуда не чувствовалось пранических потоков, у людей хватало движущихся механизмов.

Нирна запоминала всё, что видела, слышала и чувствовала. Судя по всему, люди и их союзники сильно подотстали от драконов в одних структурах и в то же время опередили в других. С такими противниками будет трудно сладить. Ещё одним обстоятельством, пришедшимся ей не по нраву, была та скученность, на которую обратил внимание Раяр. Значит, на предположительной территории — а какая она, ещё только предстояло выяснить — могло расположиться гораздо больше врагов.

Люди взирали на драконов с удивлением, некоторые — с заметной боязнью, но это были простые жители, не солдаты. Велнары сначала не обращали внимания, но, рассмотрев пришельцев получше… менялись в мордах, причём разительно. Даже Арвера бросала на драконов взгляды, которые Нирна пока понять не могла, но в них не было ни страха, ни озлобленности, а что-то совсем, совсем иное. Загадок в этой стране гораздо больше, чем она думала.

Зато Гарнея эти секреты не интересовали. Разбираться в человеческих технологиях — обязанность служителей Тьмы, что принялись за мудрствования в техномагии в последнее время. Задачей гайдуков, посланных за Кейтегор, было выполнения обещания, данного Тьме и Инанне — вернуться с душами. Или хотя бы с верными сведениями о том, как их можно добыть. Люди, хотя и слабые телом, продолжали быть разумными существами — а потому особенно ценными для сохранения не в кристалле, а в сосуде. Даже Варлад, пытавшийся было собирать «вычислительную машину», используя лишь потоки энергии, признал, что во много раз проще обходиться инструктированным сознанием разумного, а лучше даже несколькими. Что взять с душ животных? Они мало что могут исполнить в силу ограниченности своего понятийного аппарата. Не всякое заклинание можно им поручить. Да и память их была ограничена. Для чудес техномагии, вроде духа-домового, верно служащего хозяину, или даже бестелесного призрака, способного найти жертву в любом схроне и убить её, высвободив всю накопленную в себе кипящую прану, и тем более для лучших артефактов требовались максимально разумные души.

Рассматривая на данную роль велнаров, Гарней пришёл к выводу, что эта раса скорее прислуживала людям, чем была их равноправными союзниками. Что же, интересно будет взглянуть на то, подтвердятся ли его подозрения…

— А имеется ли у вас книгохранилище? — внезапно услышал он вопрос Раяра, слишком простой и слишком прямой. Одно слово — Светлый…

Арвера оглянулась на него.

— Вы найдёте всё, что нужно, в доме, а если потребуется что-то ещё — я вам принесу.

«Точно — прислуга», решил Гарней. Привыкшая служить всем, по любому поводу, исполнять любые просьбы. Жалкие создания, потерявшие собственную волю.

— Сложно сказать, что именно нам может понадобиться, — Нирна же восприняла эту услужливость, напротив, как желание контролировать самих драконов, ограничивая выдаваемую им информацию лишь той, которую местные не сочтут опасной или выдающей секреты. — Ведь мы желаем просто освоиться с обычаями вашего народа, как культурными, так и ремесленными.

— Значит, я принесу вам книги по ремеслу и культуре, — просто ответила велнарка. — И всё, что пожелаете. Мои предки когда-то жили вместе с драконами, и поверьте, помогать вам — большая честь для меня.

— Жили с драконами? — подал голос Гарней. Это осложняло дело…

— Ещё до революции, — опустила ушки велнарка, сворачивая на широкую дорогу, ведущую на юг. — Но мы, велнары, помним о драконах гораздо большее, чем люди.

«Стоит у тебя вытянуть, что именно…» — мрачно подумала Нирна. А вслух произнесла:

— Тогда, надеюсь, ты помнишь, почему драконов здесь не осталось?

— Убили, — просто ответила велнарка. — Драконы нам и подарили всю имеющуюся технологию, но при том были столь ужасными господами, что людям пришлось их свергнуть. Драконы отрицали человеческую свободу воли, да и учили их собственным искусствам лишь для того, чтобы сотворить себе умелых рабов. Но вот только собственной волей обладает любой разумный…

— Не стоит считать, что всеми драконами управляли столь низменные мотивы, — заметил Раяр. — Вы, велнары, к ним явно относитесь дружелюбнее.

— Не все, — отмахнулась хвостом Арвера. — Но ты прав. Скажу прямо — если господин проявляет по отношению к рабу такую заботу, что он чувствует себя свободным — это не рабство.

Гарней и Нирна переглянулись. Обоих Тёмных посетила одна и та же мысль — только что Арвера показала им всю философию велнаров, следуя которой они и опустили себя до ранга второсортного народа. Но если ум гайдука на этом и остановился, то Нирна пришла к ещё одной мысли — велнары до сих пор тепло относились к драконам…

— А вот здесь мы вас разместим, — показала лапой Арвера на стоявший в отдалении небольшой деревянный домик. Место на отшибе, даже странно, что всё контролирующие люди разрешили держать своих послов далеко от всеобщего внимания. Или же люди знали о драконах больше, чем собирались показывать, но желали, чтобы они чувствовали себя как дома и расслабились? — Вольным существам, как мы и вы, лучше жить под открытым небом в живописном уголке. Впрочем, даже тот порой может надоесть, и захочется сменить место жительства, но на одну ночь этот домик точно вас приютит.

Тройка драконов внимательно рассматривала, куда их определили на сегодня. Невысокий, в три этажа, дом с узкими балконами и широкой входной дверью, построенный много времени назад, но ещё не совсем старый. Не самый лучший вариант, но вряд ли самый худший.

— Защита имеется? — осведомилась Нирна.

— Зачем она нам, и уж тем более — вам? — судя по тону, Серарысь не пожелала развивать тему.

— В этом ты права… — хмыкнул Гарней. — Я пойду первым.

Быстрым шагом дойдя до дома и настороженно оглядываясь по сторонам, Гарней поднялся по лестнице и уставился на дверь. Под широкой волнообразной ручкой была дырка.

— А это зачем? — спросил он у подошедшей велнарки. Та усмехнулась и поднялась на задние лапы, передней вытащив из-под козырька входа зазеленевший ключ. Вставив его в замочную скважину, она с усилием провернула его два раза и отошла в сторону, пригласительно махнув хвостом.

Глава четвёртая: Пленники подземелья.

* * * Нашар. * * *

— Р-р-раз!

Алгамир улыбнулся при виде того, как Артара ловко рубит «Расколом» ростки противного растения, чьи длинные и тонкие шипы, способные пронзить даже чешую дракона, вызывали жжение. Клинок врубился в них и взвился вверх, разбрасывая во все стороны стебли, листья и сок.

— Может, мне сразу их выжечь? — предложил Алгамир.

— Побереги «Завет Тьмы» для подземников… Да, вот так мы их и будем называть! Подземные…

Клинок, заставив воздух коротко гудеть, разбросал ещё несколько растений и без малейшего сопротивления срубил ещё пару веток молодого деревца.

— Уроды! — завершила Артара. — Только вот где их искать? У тебя есть план, карта или дракон, у которого можно спросить дорогу?

— То есть, ты вышла в неизвестном направлении, сама меня ведёшь вперёд, и только на полпути вопросила, а куда мы направляемся? — Алгамир прикрыл мордочку крылом на миг, но потом снова сложил его на спине. — Мы идём искать пещеру, через которую можно было пройти к храму Баотаса. Если идти по ней не наверх, а вниз, то доберёмся до подземных. Так Агнар говорил, бывал там со своим давнимдругом однажды. А ещё… — Всё же не выдержав, Алгамир спалил тонким лучом большой, но юркий росток, потянувшийся к задней лапке драконицы. — А ещё тут растёт много цепниц. Постоянно находят придушенных трупов.

Артара оглянулась на него и снова взялась за меч.

— Может, мы устроим маленький пожар?

Алгамир медленно кивнул ей и улыбнулся.

— Обязательно, на обратном пути. Пока не стоит тратить энергию на всякую ерунду.

— Вот и ещё один повод вернуться. Хотя… Думаю, отец нас вытащит, если… Что!

Алгамир едва успел отшатнуться, так резко взмахнула мечом драконица, разрубив очередной гибкий росток.

— Будь поаккуратнее, а то мы так не доберёмся до пещеры! Двигай, двигай лапами! Вообще, нам бы стоило полететь!

— Мы ищем подземников, а не лётчиков, — фыркнул Алгамир. — Кроме того, неужели тебе не нравится? Идём, дышим свежим воздухом, да ещё и веселимся!

— Для летунов мы слишком много ходим… — Вздохнула Артара, возвращаясь на избранное направление, прорубая тропку. Стоило дойти до ручейка, как передвигаться сразу стало попроще — ручей должен привести к своему источнику, а бьёт ключевая вода из-под земли.

И не простым родником… а целой широкой пещерой, темнеющей провалом в и без того чёрной скале в пятнах ярко-зелёного мха.

— Это и есть то самое место? — спросила Артара, аккуратно опустившись на все четыре лапы.

— Попробуем пробраться туда, — прорычал Алгамир. — Охраны я пока не вижу.

— Она может находиться внутри, — Артара выдохнула через ноздри. — Самый лёгкий способ указать на проход под землю — выставить вооружённую охрану!

— Ты права, — хмыкнул Алгамир. — Потому — иди за мной.

— Ты что, считаешь меня настолько слабой? Мне защитники не нужны! — возмутилась было самочка, но Алгамир поспешно замахал лапами.

— Просто у меня винтовка, а у тебя меч. Если охрана и вправду внутри, я смогу перестрелять их. А не бегать по всей пещере, махая этой кочергой!

— Так и стрелял бы, пока я добегаю! — На словах Артара продолжила перепалку, но всё же послушалась старшего на несколько лет дракона. Чтобы развеять темноту перед своим товарищем, она стянула немного темноты с центра прохода к краям — кое-чему она всё же успела научиться в Храме Тьмы.

Алгамир угрожающе наставил дуло в сгустившиеся тени, в которых ворочалось что-то живое, но, испугавшись решимости юнцов, отступило подальше, позволив дракончикам продвинуться дальше по коридорам, избирая те пути, что спускались под более острым углом.

Вскоре перед ними открылся просторный подземный проход — и вдалеке зелёный дракон увидел возвышающуюся между переплетений паутины башню. Приложив палец к губам, Алгамир повернулся к Артаре и указал ей на башню. Та кивнула. Алгамир медленно двинулся вперёд…

…И в этот момент земля ушла у него из-под лап.

В последнюю секунду Алгамир успел подумать о том, как это глупо было — сразу сунуться в неизвестную пещеру, оставленную тварями, без труда разгромившими один из важнейших объектов столицы, не проверяя путь перед собой и не смотря под свои лапы. Рядом взвизгнула тоже потерявшая равновесие Артара, скользнула вперёд, приземлившись на передние лапы, но не устояв и покатившись вниз… Алгамир, проехавшись рядом с ней на животе, внезапно остановился, попав в переплетение белых нитей. Испуганно дёргая лапами, крыльями и хвостом, дракончик забился, пытаясь выбраться, но тем лишь усугублял своё положение, запутываясь ещё больше. Совсем близко раздался стон Артары — замерев, Алгамир посмотрел в её сторону и увидел, что и самка бьётся в плену проклятой ловушки.

С большим трудом Артара проявила в лапе прощальное напутствие учителя. Голову и стенку пробьёт? Ну, а как у него дела с энергетическими потоками?

Дела — отлично! Хотя лапа и была спутана, по крайней мере, могла изгибаться, чтобы луч прорезал через чётко организованные сети праны своим хаотичным потоком. В результате оба дракона упали, всё ещё вязня в световых кружевах, не многим смягчивших падение.

— Ву, а фо пальше? — Прошамкала Артара, но тут паутина слиплась, и следующая её фраза стала абсолютно непонятной. — Фиввав фройвёф и фюва вававяв…

Алгамир, с трудом двигая головой, огляделся по сторонам. Стонущая оплетённая сетями самочка навряд ли могла ему помочь… Но внезапно он увидел то, отчего сердце дракона радостно застучало. Меч Артары, отлетев в сторону при падении, прорезал все энергоплетения и теперь валялся у стены, совсем неподалёку! Раскрыв пасть, дракон хотел окрикнуть подругу, но нити помешали ему это сделать!

— Афпала… — с трудом выдал он. — Меф! Пфямо фо пофой!

Самочка поняла его и изогнулась, как могла. Один её глаз был закрыт и ослеплён мерцающей паутиной, но она всё же увидела свой клинок. Застонав, самочка задвигала лапами, перевернувшись на живот и, словно червяк, поползла к клинку.

— Фя-яф… — Артара поняла его, конечно, по своему, полностью занятая собственным делом. Насколько же было бы проще притянуть меч телекинезом, только сети, конечно же, были рассчитаны и на сдерживание души. А так… приходилось мириться с медлительностью. И — что оставалось делать уже! — рассматривать внутренности внезапно открывшейся под расставленными врагами сетями каверны. Впрочем… нет… на естественную пещеру это помещение никак не походило — теперь это стало понятно, стоило глазам привыкнуть к странному освещению, исходившему лишь из дыры в потолке да с сетей, которыми были опутаны оба дракона.

Оказалось, что стены состояли из какого-то пористого серого материала, сквозь который проходили зелёные пульсирующие жилки. У пола все они сходились к странным бочковидным металлическим предметам и кольцами разливались по их выпуклым крышкам. Кроме того, у стен находились высокие чёрные цилиндры, исписанные странными знаками. Чуть в стороне самочка увидела ряды старых, почти развалившихся коек, на которых лежали какие-то тряпки, а там, где валялся Алгамир, на полу громоздился стол, перевёрнутый на бок. Создавалось впечатление, что это когда-то было жилое помещение, лишь позднее использованное как ловушка для незваных гостей.

К сожалению, времени на осмотр помещения у них было очень и очень мало… Если им не удастся вырваться из этих сетей, то можно будет любоваться на прелести пещерки-комнаты аж пока сюда не соизволят явиться хозяева. Подбадривая себя мысленными ругательствами, Артара кое-как доползла до меча и повернулась боком, пытаясь взять его в лапу. Ей было крайне неудобно обращаться с мечом без возможности взять его в ладонь или даже хвост. Его пришлось подцеплять обеими лапами, стянутыми сетью, потом практически на ощупь пытаться прорезать себе хотя бы задние… Хотя, кажется, стоило наоборот… но тогда бы слишком сильно врезались под хвост и так слишком стягивающие путы. И, разумеется, неловко сбилась, вздрогнув от шума голосов и топота сверху — дозорные с башни всё же вышли за своим уловом.

Их было двое. Рослые чешуйчатые самцы, одинаково бледно-серого цвета, один вполне нормальный, другой — с наростами, похожими на маленькие рога, над глазами. Оба были вооружены короткими копьями, которые придерживали крыльями.

— Ра-а-аздерите меня! — прорычал «нормальный» и посмотрел на сжавшихся в страхе драконов. — У нас сегодня нарушители!

— Свежие души… — облизнулся рогатый. — Самка моя!

Он сделал шаг к Артаре, но первый остановил его взмахом крыла.

— Не спеши, Ракров. Эти двое как-то нашли вход, и нам нужно узнать, как именно. И одни ли они здесь!

— Ты прав… — Ракров тем не менее взглянул на Артару таким взглядом, что она съёжилась. — Отнесём их в третий зал, Долгров, и допросим.

Долгров медленно кивнул и подошёл к драконице. Алгамир заметил, как он жадно втянул воздух, повернулся к Артаре и ударил её своим хвостом по морде, на что Алгамир гневно зарычал. «Раскол» соскользнул и отлетел, острым лезвием царапнув по одному из зеленоватых энергоканальцев в стенах. Поток оборвался, затухая до самого «котла», к которому подходил — и остальные дорожки, ведущие до него, мигом сменили цвет на красный, а крышка сама собой отвалилась и слетела на пол с гулким звуком, сразу обратив на себя внимание и Алгамира с Артарой, и сунувших морды в проём подземных.

— Друзья, помогите… — Все четверо стали одинаково остолбеневшими и поражёнными, когда сзади них произнёс вежливое обращение чей-то тонкий и мелодичный голос. Если бы это была Тёмная, пришедшая на помощь, то она бы вполне успела за эту секунду перерезать обоих стражей и в довесок освободить их пленников. Но в результате этой секундой дали воспользоваться: и Артара с Алгамиром, и Ракров с Долгровом синхронно обернулись за свои крылья, к раскрывшемуся чану. Из него, отплёвывая себе под лапы маслянистую жижу, вылезала прежде свернувшаяся внутри неё молодая самка, либо же просто низкая пушистая драконесса — сложно рассмотреть в темноте, какого конкретно окраса. — Навы уже пропали? — Она продолжила говорить, уже не слишком уверенная в своих словах и в происходящем. — Давайте я освобожу этих нечаянно запутавшихся собратьев, а потом мы разбудим остальных.

Ракров с бешеным оскалом ринулся на маленькую драконицу и подхватил её прежде, чем она успела издать напуганный писк. Резко схватив её за горло своей страшной лапой, Ракров поднялся на задние и прижал драконессу к стене.

— Ты ещё кто такая?! — прорычал он.

Алгамир и Артара, наблюдавшие за этой сценой, одновременно издали удивлённый стон. Дело в том, что на задних лапах маленькой дракоши оказались раздвоенные копыта… Которые тут же ударили подземника в живот, да так, что дракон разжал хватку и рухнул на пол.

— Навьи прихвостни! — прорычала мелкая мутантка и в ту же секунду прыгнула на Ракрова, вцепившись в его морду своими когтями. Долгров вытащил из-под крыла копьё и ринулся в бой, поняв, что его товарищу приходится плохо. Но он не ожидал, что Артара вдруг дёрнется и перекатится ему прямо под лапы: споткнувшись об неё, Долгров пролетел мимо, выронив копьё, и врезался в стену.

Ракрову наконец-то удалось отцепиться от мелкой самочки, и теперь он попробовал ударить её копьём. Драконочка, приземлившаяся на копытца, в этот момент согнула правую лапу, заменённую металлическим протезом от запястья до локтя, и левой прикоснулась к кнопкам какого-то странного устройства, встроенного в этот протез. Что произошло дальше — Алгамир и Артара даже толком не смогли понять. Нечёткий силуэт драконочки ещё оставался на одном месте, а вот расплывающееся, словно находившееся под водой, тело самочки уже поднимало «Завет Тьмы» и спускало курок. Луч врезался в морду дракона, рассекая его голову пополам и отбрасывая тело в сторону.

— Мпемефись! — простонала Артара, увидев, как за спиной самочки поднимается Долгров. Та повернулась, но дракон и не думал сражаться — бросив тело друга, он выбежал из комнаты и скрылся в темноте тоннелей.

Незнакомка тратить на него времени не стала, она обернулась к оставшимся лежать крылатым, ещё дважды провела когтем по пластине-экрану своего налапного устройства — в тот же момент с обоих пойманных разведчиков-неудачников спали все световые сети, быстро тускнея и растворяясь на полу.

— Что случилось? — Задала копытная тот же вопрос, который хотелось и Алгамиру задать, если бы незнакомка не имела форы в виде отсутствия кляпа. — Эти двое к нам от кракалевн ворвались? Уродливые мутации, они не умеют их делать.

— Мы в их ловушку попали… — Ответила поражённая Артара почти рефлекторно, вставая и расправляя крылья, которыми залюбовались и Алгамир, и незнакомка — всё же было чему! — Упали сюда, а выше у них дозорная башня… Висит прямо в паутине! Не пройти, как видишь, незамеченными…

— Дозорная? Наверху?! — Подняла уши и брови спасительница. — Да что у нас творится? Нас осадили?

Договорить и прояснить вопрос им не дали… Цокот когтей возвестил о приближении врагов.

— Они возвращаются… — прорычала Артара, поднимая свой меч. — Отсюда есть другой выход?

— Вентиляция, — коротко ответила дракоша. — Но я боюсь, что она для вас будет слишком узкой.

Да уж… этот лилипут имел шансов больше…

— Тогда ты беги отсюда! Выберись на поверхность и позови на помощь! Скажи, что мы нашли проход и логово Клана!

— Кого позвать? Наверху же навы! — воскликнула драконица, но всё же рванулась к прямоугольному отверстию почти под потолком, и взлетела к нему.

— Эй! Отдай мне… — крикнул было ей вслед Алгамир, но опомнился. Оружие не помогло бы ему сейчас, а попади оно в лапы подземникам, кто знает, как бы они им воспользовались. Потому дракон крикнул:

— Как тебя зовут?

— Малрека! — ответила самочка и нырнула в вентиляцию.

В этот же момент ведомый Долгровом отряд ворвался в помещение. Всего подземников оказалось шестеро, не считая самого Долгрова — четыре крупных самца и две самки. Вооружены они были раздвоенными копьями, похожими на те, что использовали нападавшие на Храм Ночи.

— Живыми брать! И с целыми конечностями! — крикнул Долгров. — Они ответят нам за смерть брата!

— Желаешь присоединиться к нему? — оскалилась Артара, поднимая меч. — Подходи!

Брошенная на неё сетка оказалась столь же неожиданной для драконицы, сколь и стремительный прыжок чешуйчатой самки на Алгамира. Дракон успел среагировать, встретив её небольшим фокусом, всполохом высвобожденной энергии, ослепив самку и уже в следующее мгновение нанося ей удар по голове с такой силой, что она повалилась замертво. К сожалению, Артара, запутавшаяся в сети, оказалась под Долгровом, и, как только Алгамир повернулся к ним, самец прижал её голову к полу.

— Сдавайся! — приказал он, нажимая на застонавшую Артару. — Или она умрёт.

Рисковать собою и тем более Артарой Алгамир не желал, тем более, что он в тайне надеялся, что Малрека действительно его послушалась, а на поверхности на неё быстро обратят внимание и поверят словам.

— Мы ваши, — произнёс Алгамир, опуская лапы, мысленно добавив: лишь пока что.

«Землеройки» окутали незваных гостей с поверхности новым слоем светящихся пут, выпуская их энергию прямо с ладоней. Однако, в отличии от тех паутиноподобных нитей, которыми были завешены все коридоры на подходах к их логову, эти были пошире и менее хаотичны, напоминая больше поводки, наручники и ленты для стяжки крыльев. Да — стянутыми оказались даже они, с позорно отведённым к ним хвостом.

Неспособных лететь пленников не стали поднимать через дыру, а повели в глубину залов, что подтверждало версию о том, что исты знали об этих помещениях. Впрочем, было бы странно, если всю жизнь просуществовавший в естественных и лапотворных переходах народ не облазил каждый коготь подземных полостей. И, хотя Алгамир и Артара были не в том состоянии, чтобы восхищаться величественностью старинной архитектуры, они не могли ей не поражаться. Залы с «котлами» начали сменяться залами с неимоверным количеством ниш в стенах — пустых по большей части, но некоторые из них ещё закрывали плиты с неразличимыми в полутьме витиеватыми надписями, выбитыми с гораздо большим искусством, чем руны на надземных домах. А потом, поднявшись вверх по достаточно пологому, но неровному пролому, где пленников не раз избивали за спотыкание, драконы дошли по поразительной достопримечательности. В этой пещере было как днём светло от всюду протянутых цветных паутин, прямо в переплетении которых, не касаясь ни пола, ни потолка, ни стен, зависала целая многоэтажная широкая башня.

Глаза драконов от перехода из света во тьму и обратно ещё не пришли себя, а их уже заставили пройти дальше по помещению, подводя к башне. Гибель двух соратников заставляла охрану быть особо жёсткой — пинки и удары, которыми награждали Алгамира и Артару, были не только очень болезненны, но ещё и весьма унизительными, поскольку тот же Долгров уделял особое внимание такому открытому подхвостью Артары, награждая хлёсткими ударами крыла. Артара молчала — ошейник на горле и связанные лапы окончательно подавили её волю. Понуро опустив голову, она только шагала вперёд.

В башне, что издали казалась такой же каменной, как и стены пещеры, плавно раскрылась проход-дыра, с которой прямо на паутину, проходя по ней с той же лёгкостью, как это делают пауки по своим сетям, выбралась черношёрстная трёхглазая самка. Она, в отличие от остальных стражников, имевших на себе хотя бы несколько броневых пластин с наложенными щитовыми чарами, не имела никакой защиты помимо собственной энергетики, но, учитывая её мощь, вполне имела право обходиться без отягчающих элементов. Некоторые из стоявших под нею Истов склонились, однако те, кто наблюдал за «уловом», продолжили ревностно исполнять свои обязанности.

— Реяна-нецех, это вторгшиеся с поверхности, о которых я и говорил! — По жесту хилого крыла Долгрова обоих пойманных пнули на колени.

— И где третья? — Поинтересовалась Реяна, отчего её подчинённые содрогнулись.

— На… Наши воины разыскивают её… — проговорил Долгров. Реяна одарила его таким «тёплым» взглядом, что он задрожал. Алгамир прекрасно почувствовал его страх перед властной драконицей.

— Один мертвец, одна раненная и один трус, — высказалась она. В её голосе раздались нотки насмешки. — Вот и отправляйся на её поиски, гниль. А вы…

Взгляд всех трёх зелёных глаз самки перенёсся на пленников. Алгамир заставил себя смотреть прямо на неё, а вот Артара не выдержала и склонила голову перед ней.

— …Пока что останетесь в живых, — завершила Реяна. — Проведите на них испытание наших капсул. Ровнор!

Услышав рваные, неспешные шаги, Алгамир повернул голову в ту сторону, откуда они раздавались. Опираясь на металлический протез правой задней, к ним приближался немолодой уже чешуйчатый дракон с посеребрённой шерстью и торчащими во все стороны длинными острыми шипами, выходящими у него из-под головы, словно капюшон. Левое крыло его было пробито и порвано в разных местах, через всю грудь наискосок тянулась полоса шрама, а левая глазница оказалась пустой.

— Занимайтесь своим делом, — коротко рыкнул он на охранников. Голос его был страшен: в нём звучала тупая злоба зверя, вынужденного год за годом прятать клыки, но не потерявшего кровожадности. — А ты останься, — выделил он ту самку, которую Алгамир смог ударить. — И приведи этих двоих ко мне.

Да, сейчас и всего одного надзирателя, умелого в тайной магии отщепенцев, хватало, чтобы пленники двигались лишь туда, куда это было нужно их победителям. И чем дальше Алгамир отдалялся от пролома в полу, тем меньше в нём оставалось надежд на Малреку. А стоило лишь слепившим путам пролевитировать Артару и Алгамира на верхний уровень башни — так все ожидания благого исхода и вовсе пропали.

Большую часть верхнего уровня цилиндрической башни занимал посверкивающий глянцево-чёрным металлом механизм, одновременно напоминавший мёртвое дерево и стоногого паука. По краям, у стен, располагалось несколько тёмных же гнёзд с белым синтетическим покрытием. Опередивший охранницу Ровнор уже орудовал в своём техномагическом аппарате, отчего его манипуляторы задвигались вначале хаотично, рывками, а потом всё более плавно и осмысленно по мере того, как механик соединял свою энергетику с чудовищной конструкцией.

Путы исчезли с тел драконов, но это мало помогло им. Прежде, чем Артара и Алгамир успели что-либо сделать, несколько ног «паука» рванулись к ним и обхватили за лапы и крылья, сжались на хвостах, лишив всякой возможности сопротивляться. Такой же участи не избежала самка, отчаянно завопившая, когда её схватили манипуляторы и подняли над полом. К мольбам и просьбам присоединились отборные ругательства, но Ровнор не стал особо обращать внимания на речи самки, а потянул её вверх.

— Ты… Что ты творишь?! — воскликнул Алгамир, в отличие от Артары, ещё пытавшийся вырваться.

— Не заставляй меня засовывать клешню тебе в пасть, юный дракон, — последовал ответ.

Манипуляторы подняли Алгамира над одной из капсул, но замерли, потому что Ровнор решил уделить внимание своей неожиданной пленнице. Артара и Алгамир с ужасом наблюдали, как манипуляторы сажают самку в одну из капсул и их покрытие с хлюпаньем погребает в себя её лапы, застывая и содержа в мягкой, но неумолимой хватке — в этом Алгамир и сам смог убедиться, стоило лишь опустить в назначенное ему жестокими подземными место. Манипуляторы продолжили держать обоих — и чешуйчатого, и пушистую — даже несмотря на их практически полную обездвиженность из-за сияющих нитей и обхвативших капсул… Впрочем, нити вскоре испарились, но в них и не было больше нужды, потому как пленники почувствовали слабость, стоило лишь их энергии начинать уходить в чёрные манипуляторы, сделав их радужно-белыми от заструившейся по ним силы.

Глава пятая: Ночное собрание.

— Что же это получается… — хмуро проговорил Гарней, ворочаясь на неудобной для крылатых кровати. — Мы здесь спим в тепле, а наши друзья под дулами, в гарнизоне людей?

— Наша судьба не лучше… — Привстала на ложе Нирна. — Если ты не видишь оружия, это не значит, что оно на нас не наставлено.

— Подтверждаю, — Раяр поскоблил когтем деревянную стену, выковыряв из неё небольшую металлическую детальку. Нирна хмуро взглянула на него и знаком велела положить на место. Раяр продемонстрировал решётку на детальке.

— Так они слушают.

— И что же нам делать? — спросил Гарней, когда передатчик треснул под пальцами Раяра и, раскрошенный в труху, упал на пол.

— Для начала — потише разговаривать, — фыркнула Нирна. — Не думаю что тут всего один такой. А потом… Надо узнать побольше о велнарах через нашу знакомую.

— Не вздумай применять насилие, — охладил её пыл Раяр. — Я займусь книгами и выясню как можно больше о людях, а вы по-дружески поговорите с Арверой.

Гарней оскалился:

— Ты думаешь, она по-дружески нам всё выболтает?

— Велнары — тупые и бесхребетные существа, — внезапно вставила Нирна. — Но они уважают нас. Я думаю, мы сможем получить ответы на многие вопросы, не вызвав никаких подозрений.

— Да, но Арвера служит людям… — напомнил алый дракон. — Уверена ли ты, что она не за этого диктатора, о котором нам так и не рассказали? Нельзя ли считать её податливость попыткой нас расколоть и выяснить наши настоящие намерения?

— Какие у нас могут быть намерения, пока мы ничего не знаем о людях? — Нирна вовсе встала с кровати. — Что нам о них думать, что решать по их поводу? Велнарам, конечно, стоит обрести собственную волю, но вот у людей она есть. И не в их воле перед нами раскрываться.

— В этом случае, — Раяр прищёлкнул когтями. — Стоит мне и тебе поговорить с ней, а Гарнею заняться поисками остальных устройств, которыми этот дом наверняка напичкан. Как ты знаешь, у Светлых существуют некоторые методы добычи информации, которые помогут нам.

— Интересно, какие? — оскалился Гарней. — Будешь просвещать её своими обширными знаниями?

— Всё зависит от того, насколько она сильна по своей природе, — отмахнулся крылом дракон и пристально посмотрел на Нирну. — У неё наверняка нет времени ни на личную жизнь, ни на развлечения. Немного алкоголя, несколько правильных слов — и она превратится в лучшую энциклопедию по миру людей.

— Я бы с большим удовольствием стянула с неё шкуру и пошла бы добывать информацию сама… Но твой план пока больше подходит, — Нирна задумалась. — Действуй.

— Благодарю за доверие, — фыркнул Светлый.

* * *

Раяр, вышедший из спальни в гостиную, застал Арверу бодрствующей, хотя и подуставшей. Она сидела за столом в центре комнаты и исписывала бумагу оставляющим тёмный след стержнем. Несколько разбросанных подле тетрадей с корявыми рунами незнакомого наречия праговора должны были помогать сотворить образ учительницы, проверявшей домашнюю работу, но Раяр был скорее склонен теории, что на деле Арвера скорее составляет отчёт о своих «гостях».

Он неслышно подступил к самке и заглянул через её плечо. Нет. Дракон ошибся — хотя письменность была ему незнакомой, картинка под нею показывала, что Арвера и вправду думает сейчас о драконах — только с иной стороны.

На рисунке был изображён — и достаточно неплохо — высокий чешуйчатый самец с гривой и рогами, возлежащий на берегу озера и смотрящий в дальнюю даль печальным взглядом. Мордочка получилась острой, но в целом было нарисовано совсем не плохо.

— Красиво, — произнёс Раяр, чем до смерти перепугал Арверу — та вскрикнула и резко обернулась, едва не свалившись на пол.

— Как ты меня напугал… — задыхаясь, проговорила самка. — Вас, драконов, мало того, что не услышать — не учуять…

Странно, что люди упустили эту деталь… И несколько иных. Впрочем, если знать, сколькими устройствами мог быть напичкан дом, живой охранник мог иметь скорее значение символическое — или служить проверкой честности самих драконов.

— Это кто-то определённый? — Раяр попробовал разговорить велнарку, указав на её рисунок.

— Пока по наброску этого не видно, иначе ты бы должен был узнать… — Арвера немного отставила стул, подобрав хвост. — Его звали Азиморик Воискан. Когда навы одолели родину драконов, Даркан, он возглавлял беженцев из неё — тех, кто нашли спасение за Кейтегором. Драконы обучили здешние племена людей и велнаров своей технологии, а особенно приближённых к ним — и своей магии. Но потом эти драконы сдружились с нашаранами, даже объединились с ними и перешли под покровительство сар-волода Герусет. Они прониклись её недобрыми идеями, захотели для себя ещё большего подчинения — чем и обрекли собственных слуг совершить революцию и свергнуть их. Вот к чему приводит гордыня.

— Странно, что при этом велнары до сих пор относятся к нам с симпатией, — уныло заметил Раяр.

— Были и другие драконы, — успокоившаяся велнарка взглянула на Светлого тёплым взглядом. — Их звали не господами, а покровителями. Здесь не слишком жалуют вас, но есть люди, для которых драконы остаются богами — или хотя бы чем-то великим.

Она осеклась, догадавшись, что следует неверной идеологии в диалоге с иностранцем, да ещё и военным. Раяр же продолжал оценивать самку. Она была молодой, её жизненного опыта явно не хватало для общения с ними. Почему же её поставили следить за драконами? Либо она не знает ничего ценного, либо людям неизвестно о привязанности велнаров к драконам, или, по крайней мере, не известна степень привязанности.

— Мне не следовало этого говорить… — произнесла Арвера. — Среди нас тоже есть те, кому вы ненавистны, или просто не интересны. Но в моей семье сказания о добрых драконах Даркана живут до сих пор. Мы знали, что вы не ушли навечно.

— Мы вернулись… Однако мне кажется, что нас не встретят столь же тепло, как в прошлый раз, — Раяр присел подле стола на пол — воспользоваться стульями для бескрылых он не решался. — В любом случае, Нашар тоже больше не следует воле Герусет. Вряд ли мы враги вам теперь.

* * *

Перемахнув через окно, Нирна пригнулась в траву и поползла к кустарнику на краю леса. Днём он был бы слишком жиденьким для того, чтобы скрывать огромную хищницу, но в темноте предоставлял достаточное укрытие — главное, не шуметь листвой.

Впрочем, Нирна не встала бы во главе отряда, не обладай она множественными умениями, из которых скрытно перемещаться — далеко не самое бесполезное. Глубоко вдыхая ночной воздух, она быстро кралась сквозь лес, забираясь поглубже в заросли, но при этом стараясь держаться так, чтобы видеть и то, что происходило сбоку от неё. Городок сонно светил ночной иллюминацией. Непосредственно к домам было сложно подобраться незамеченной. Хоть в этом люди не сглупили — если им так тяжело видеть в темноте, стоило бы осветить подступы к «посольскому домику», да и выставить нескольких стражников снаружи. Ну, а так… создавалось впечатление, что драконам не особо мешали вылететь ночью. Занятная теория… хотя… среди велнаров могли иметься свои доброжелатели, решившие облегчить крылатым жизнь. Только с утра получат они от начальства взбучку, соразмерную с тем, что сама Нирна успеет сейчас натворить.

Она медленно продвигалась дальше, когда внезапно заслышала, как в одном из домов гудел разговор при потушенном свете. Это было низкое здание на самой окраине, не слишком старое, не слишком новое, полудеревянное-полукирпичное. Но что интересно — драконица ощутила, что там находится скопление… Чего-то непонятного. Как будто туда Светлый залетел… Странно. Зато удобно подкрасться. Нирна быстро перепорхнула к приземистому домику над кустами, чтобы не шелестеть листвой. Приземлившись на скошенный газон под окнами, драконесса осторожно заглянула в окно, пытаясь рассмотреть что-то в темноте через стекло

Собрание в просторной комнате, которое занимала почти всё пространство домика, включало в себя как велнаров, так и людей, большая часть из которых сидели на выставленных ровными рядами стульях. А перед собравшимися выступала, если только зрение не подводило, драконесса с шерстью неестественного холодно-синего цвета. Удивлённая — ведь в отряде её таких мутантов не было, значит, эта особа появилась во вражеском городе сама по себе — Нирна припала к окну, прислушиваясь.

— То, что мы собираемся по ночам почти без опаски и нас не хватает Красный Орден, уже говорит о том, что у нас перед Девятью Комитетами и самим Диктатором Латантареей есть неоспоримое преимущество. Но даже если мы будем вынуждены таиться серьёзнее, станем разрозненными, мы не впадём в разобщённость, потеряв единство. И нас будет связывать не только родство со Вселенной, но и общее стремление к свободе и миру. Жизнь достаточно интересна и многогранна, чтобы сконцентрироваться на тех её областях и радоваться тому, что не потребует вреда другим разумным. Никто нас не держит в оковах, никто не заставляет делать то, что нас не радует — даже Латантарея. Драконы счастливы потому, что живут лишь своим умом, слушают только своих приказов. Добровольное сотрудничество это одно, но исполнение предписанного лишь из-за страха перед начальством — иное. У нас совершенно иная дисциплина. Даже если мы не хотим себе вечной жизни, точнее сказать, вечной осознанности, нам не должно быть стыдно за свою жизнь, что её прожили не мы, а Латантарея.

Нирна помотала головой — не наваждение ли? И всё же впечатление какой-то проверки глодало Нирну. Дом без охраны, столь открытое собрание, тайное лишь фигурально, в непосредственной близости от непроверенных иностранцев… Разве может всё складываться так удачно в реальности? Впечатление того, что люди продолжают контролировать каждый шаг и взмах крыла, усилилось до чёткого осознания, когда крылатая произнесла, оборачиваясь в сторону выглядывающей в окно Нирны:

— Поймите, что даже драконы могут бояться, опасаться предательства, поэтому прежде им проще всё изучить и выверить. Снаружи ты привлечёшь ненужное нам внимание.

Нирна едва удержалась, чтобы не заехать себе лапой по лбу, но теперь уж делать нечего. Быстро оглядевшись, она поплелась к двери — по счастью, снаружи перемещения драконессы вроде никто не заметил, а открывший дверь человек отошёл в сторону, позволив Нирне быстро скользнуть в дом.

Нирне стало ещё более стыдно, когда собравшиеся, разом к ней повернувшись, суматошно встали, загудев от переполненности эмоциями — удивлением, поражением, радостью, страхом, почтением, уважением… Такого почитания не получала даже сар-волод, произнося речи перед народом, что уж до простых воев…

— Не бойся, — синешёрстная задёрнула занавесь и посмотрела на драконицу уже гораздо более внимательным взглядом. — Если ты захотела послушать — могла бы и подойти раньше, а не прятаться в кустах. Впрочем, винить тебя не за что.

— Что там с «Чёрным Орденом», драконами и вообще, какого Хаара здесь происходит? — громко спросила Нирна.

— Зовут меня Ламира Тагирион, — представилась самка. — Базал-Туратом, как тебя должны были просветить, правит диктатор Латантарея, а ему подчиняются девять Орденов Творцов — человеческих магов. Чёрный Орден — это армия, Красный — полиция. Среди людей есть и те, кто запомнил от драконов только хорошее. Среди велнаров — те, кто помнит только зло. Но и тем, и другим известен страх. Если диктатор сыграет на нём, то своей властью погонит целые армии на Нашар. Даже если это и не приведёт к самому худшему, драконам придётся бежать и переселяться на морские острова, не говоря о том, что много невинных погибнет с обеих сторон. Единственная возможность помешать этому — предотвратить саму войну, а значит, сорвать и вашу миссию.

— Сорвать? — Нирна оскалилась. — Откуда ты…

— Играя в шахматы, следует предугадывать действия противника на несколько шагов вперёд, — властным движением лапы Ламира заставила её замолчать. — Инанна ослеплена, но будь она зрячей — то всё равно пустила бы в ход клыки, только чтобы показать свою силу. Латантарее тоже выгодно, чтобы драконы нанесли удар первыми, поскольку тогда он сможет объявить об агрессии с их стороны. Но ещё есть шанс завершить эту партию без потери пешек. Это возможно только в том случае, если не дать противникам совершить первый ход.

— Он уже сделан, — в актовый зал безо всякого приглашения ворвался Авлар. И это насторожило не только Нирну, но и Ламиру, и всех собравшихся, что беспокойно вставали, а потом начали сбиваться в кучи в панике, когда вслед за человеком в дом через дверь и даже разбитые окна начали врываться солдаты в чёрной униформе.

— Как вы нас нашли? — опешившая синепёрая сделала шаг назад, но замерла, когда на неё нацелились сразу пару солдат. Всё. Ни бежать, ни драться не было смысла.

— Собраться мятежникам у нас под носом — смелая попытка, но неудачная.

Глава шестая: Ветеранка.

* * * Подзмелья под Нашаром — страна истов Иркалла. * * *

Малреку, наверное, потому и назначили на бункерном распределении в инженерный сектор, потому как она ростом не вышла — если на передовой от тебя мало проку, то хотя бы заныкайся в техтоннель и постреливай оттуда. Саму драконессу больше привлекала музыка, но, к сожалению, реальность не позволила ей заниматься любимым делом — и не потому, что в довоенном Даркане не пробиться в раздувшейся развлекательной сфере.

Даркан до нашествия навов Малрека почти и не помнила. Он умер прежде её детства.

Счастливые и развитые планеты всегда привлекали служителей разложения — по их собственному извращённому мнению, развитость и пик прогресса всегда означали стагнацию — отсутствие изменения — застопоренность и смерть. Потому прилагали все силы к тому, чтобы ни одна раса реальности не возгордилась, не осознала себя способной спорить со вселенскими стихиями — и надавливались на них со всем усердием, чтобы гордый и умелый народ уступил своё место новому — слабому, уродливому и несовершенному, но способному быстро захватить свою нишу во славу вечных перемен.

В один ужасный, навсегда изменивший Даркан день против драконов восстала сама окружавшая их природа. Растения и животные более не подчинялись ни влияниям, ни преобразованиям, мутируя в свои уродливые и опасные формы. Будто бы из ниоткуда — прямо посреди драконьих домов — появлялись бесформенные сущности, жестоко убивая сородичей Малреки и заражая их своими личинками, чей разум уже был способен поднять мёртвые тела и натравить на их же бывших друзей. Более всего изменились стайные насекомые-вредители кракалевны. Вначале они выжрали всю продуктовую базу, оставив драконов голодать, а потом выросли до их размера и поумнели во столько же раз.

На глазах Малреки её родители, успев повелеть ей скорее скрываться в бункер, были разорваны мерзкими хелицерами, ошмётки их шкуры ещё успели долететь до спины обезумевшей от страха Малреки.

Та остановилась в узком тоннеле, в котором не могла расправить и крылья, и рефлекторно тронула нагрудный карман своего комбинезона, в котором чувствовался мягкий лоскуток. Последнее напоминание о родителях.

В бункере нашлось место не всем. Окопавшиеся в столице офицеры быстро, но тщательно проверяли сознание всех беженцев — не только ради выявления безумцев, решивших поддаться навам, но и для того, чтобы выяснить, имелся ли в драконе какой-то полезный для восстановления цивилизации талант. Неумех, профессиональных игроков, бездарных продавцов и секретарей определяли на «надземный уровень» и выдавали оружие, чтобы они прижарили хотя бы парочку кракалевн, прикрывая отход более полезным членам общества. Среди которых повезло быть и Малреке благодаря её таланту в энергонике. Её больший талант в музыке даже не рассматривался.

Бункер возводился спешно, чтобы разместить всех прибывавших полезных беженцев. Однако вскоре их поток прекратился. Все скрывшиеся под землёй драконы узнали о том, что бункер был запечатан, а надземные области окончательно сданы навам. Еда тоже больше не поступала, воздух и консервы заканчивались. Драконам оставалось лишь войти в анабиоз.

Малрека вынырнула из воспоминаний, как только доползла до люка в соседнюю Спальню. Створки признали свою благодаря уникальному коду варета — энергонного миникомпьютера, вживлённого в лапу всем беженцам «нижнего уровня» — именно вживлённого, и способного работать лишь в организме своего первого хозяина для защиты от кражи навами. Помимо контроля систем бункера варет так же наблюдал за жизнедеятельностью носившего его дракона, при необходимости корректировал её параметры и имел множество прочих функций. Но сейчас рассказ не о нём.

Малрека спрыгнула с вентиляции в потолке на пол не расправляя крылья — копыта высекли искру, самка поморщилась от удара. Малрека осмотрела и эту Спальню. В ней, как и в той, где она сама размещалась, присутствовали анабиозные капсулы, и во всех, если верить варету, находились лишь сгнившие трупы. Малрека не поверила поначалу, но жуткая вонь сохраняющего состава подтвердила худшие опасения.

Поддавшись охватившему её страху, самочка принялась метаться от капсулы к капсуле. То, что находилось под вязкой зелёной жидкостью, было мертво, давно мертво. Не веря в происходящее, она обошла капсулы, но вдруг силы оставили её. Копыта Малреки подогнулись и самочка упала на колени.

— Нет… Нет, нет, нет! — стонала она, когтями оставляя на полу длинные полосы. — Как такое возможно?

Шмыгнув носиком, она протёрла себе глаза и поднялась с пола. Оглядевшись по сторонам, она опёрлась на одну из капсул и задумалась. Только что Малрека стала не только свидетельницей, но и участницей драки между драконами, из которых двое казались вполне нормальными — пушистый и чешуйчатый самцы, причём сражались они против настоящих уродов, которые больше походили на мутантов, подчиняющихся навам.

«Я должна найти этих двоих…» — решила она. — «Может, они знают, что тут происходит…»

Она бросила взгляд на капсулу, из которой торчала тощая лапа с давно прогнившей плотью.

— И кто сотворил всё это, — вслух сказала она.

Теперь самочка достала из карманного измерения дар от той вменяемой двоицы. Просканировав предмет, варет опознал его как оружие, использующее в качестве заряда третичный вакуум. Малрека погладила ствол — технологичная разработка явно указывала, на чью сторону встать, потому что только безумцы могли нападать с копьём на вооружённого такой штукой… Впрочем, только подобные безумцы отдали бы этот ствол в чужие лапы, и только полный неумеха не смог бы отбиться, владея подобным оружием. Но умение, в отличие от мозгов, наработать можно — Малрека не поддерживала начальников бункера, что считали, что всего можно добиться лишь с первого раза, а второго шанса не будет.

У них — уже и не было. А у тех, кто продолжает надеяться — был.

Малрека подключила систему наведения своего варета к трофейной… Нет, скорее, одолженной технике. Времени учиться стрелять из него самостоятельно не имелось, да оно и не требовалось, учитывая то, что подключённый к нервной системе варет мог сам производить большую часть чисто рефлекторной работы — за Малрекой оставались лишь целеполагание и тактика. Которыми сейчас и предстояло заняться.

Драконесса вызвала над экранчиком схему бункера и его окрестностей. И опустила уши — как же долго она пролежала, если с тех пор образовалось столько подземных пустот… и отметок враждебных аур, в которых чувствовалось влияние навов. Даркан уже давно проиграл… Но… откуда тогда появились те двое драконов? И где они сейчас?

Ближайшие цели, обозначаемые как дружественные, нашлись совсем недалеко — лишь через пару залов, прямо над Спальней самой Малреки. Они обретались в лапотворной структуре, которая левитировала в пещере какой-то аномалией — с этого расстояния она не определялась. Только… сколько же там навопоклонников… Малрека одна не справится даже при помощи дара от хороших (будет так считать) крылатых.

По счастью, у Малреки был целый бункер.

Держа винтовку в передних лапах, самочка покинула зал, решив, что хватит плакать над погибшими, а стоит заняться спасением живых. Она выскочила из зала и снова забралась в вентиляцию — хотя по грязным, пыльным шахтам ползти было не слишком приятно, и серая шёрстка, как и комбинезон дракоши, уже основательно загрязнились, но зато так можно было избежать встречи с красными точками, некоторая часть которых снова появилась на территории древнего убежища. Конечно же, они видели её и искали… Но вентиляция была для них слишком узка и потому недоступна. Толкая рядом с собой оружие, Малрека влезла в паутину шахт, по которым могла бы добраться до нужных ей помещений. Подсвечивая путь варетом, самочка осторожно спустилась по вертикальной шахте и, спрыгнула вниз, двинувшись дальше, в темноту и грязь.

— Как же… Тут… Всё изменилось… — проговорила она про себя.

Оставалось лишь надеяться, что все предстоящие враги являлись драконами. Да, Малреке было ужасно представлять, что ей придётся убивать драконов — однако их мозги было уже не спасти… А вот если на тебя в темноте натолкнётся нав, которого не мог даже отобразить варет, то Малреке придётся присоединиться к своим сородичам… Нет, лучше просто не думать об этом.

Малрека, наконец, приблизилась к вражеской башне — да уж, определённо они тут обосновались, как у себя дома… Но нужно ещё оттянуть и отвлечь охрану — хотя бы немного. Переполошить их так, чтобы они не смогли противостоять настоящей опасности, прилетевшей с другого направления. Малрека решилась… и включила свет в Спальне под строением. Яркий, перебивавший даже сверкание странных хаотических паутин свет забилпрожектором из дыры в полу около зависшей постройки.

Красные точки, прекрасно различимые на экране, сдвинулись, сгруппировались и отдельными отрядами двинулись к ней. Малрека решила, что пора уходить — потому она снова принялась протискиваться через вентиляцию, усиленно работая лапами, крыльями и хвостом, но не забывая поглядывать на экран — безмозглые уже разбежались по ответвлениям Спален, но пока они доберутся до нужного помещения… Вызывала волнение только одна точка — уж очень упорно она шла прямо вдоль вентиляционных шахт. Видно, догадался, что драконочка перемещалась по ним. Впрочем, Малрека особо не беспокоилась насчёт этого — она вот-вот должна была достигнуть таких хитросплетений ходов и переходов, что выцарапать её не смогли бы и навы. По крайней мере, сразу.

Внезапно шахта вздрогнула. Малрека почувствовала неладное, но экран продемонстрировал ей такое, что у дракошки сердце упало: одна из секций шахт просто перестала существовать! А воздух принёс ей отдалённый шорох, когда-то бывший мощным грохотом, и запах гари.

— Ах так?! — оскалилась Малрека, больше от злобы, чем от страха, и, поглядывая через плечо, стала пятиться, направляясь к той узкой кишке, которую она проползла, побоявшись, что даже со своими размерами не сможет пролезть. Теперь выбора не оставалось — драконы начали разрушать шахты и могли выманить её, а тот путь, который она поначалу не выбирала, мог вывести её наружу. Или привести в тупик, если система аварийного закрытия ещё действовала. Впрочем… Она видела, как третичный вакуум не только разрезал череп нападавшего урода, но и оставил дыру в стене — может, ей и удастся прорезать себе выход! Винтовкой в узком туннеле было крайне неудобно орудовать, однако, если перевернуться на живот… Вжимаясь в стену до боли в крыльях, она кое-как перевернулась на живот и нажала на спуск. Вмонтированные в ствол камни засветились ярчайшим светом, пока драконица вдавливала крючок. Но из лап оружие она не выпустила — драконица повела луч вправо и вверх, разрезая и шахты, и потолок… И подножье башни. Чудовищный грохот взбаламутил все красные точки, которые ринулись прочь, к поверхности… То есть, к верхнему уровню подземелий, спеша вернуться к атакованному форпосту.

Вылезая из прорезанной дыры и отстреливаясь от пытавшихся набросить на Малреку сети противников, она заспешила к башне, в которой — слава урам и асам! — ещё оставались живые «добрые» цели.

Пускай даже от самой башни не осталось почти ничего. Только самый верхний этаж и криво скошенный лучом из винтовки предпоследний, что зависли под потолком в световых потоках. Ну и мощь была у этой штуковины! Варет ябедничал, что она истратила почти весь свой заряд. Нужно бы отблагодарить её создателя, если он ещё жив… И если Малрека сама выживет.

Около башни уже не осталось боеспособных противников — нескольких искорёженных драконов Малрека, удивляясь собственной жестокости в минуту опасности, подстрелила прямо на подлёте к вершине. Впрочем, нет… Нельзя было назвать драконами этих ублюдков, уничтоживших последний оплот её родины!

Но внезапно Малрека почувствовала сильное давление на свои мозги и уши… В ней еле оставалась воля даже летать! А с паутины прямо на неё зырила всеми тремя своими зелёными глазами черношёрстная мутантка… Видимо, именно она пыталась взять штурмом её сознание так же, как лишь недавно сама Малрека снесла ей башню. Только в буквальном смысле, а не фигуральном. Да ещё с первого этажа, лязгая сочленениями, сошёл огромный и уродливый многолапый боевой робот из воронёной стали, управляемый сидящим в нём шипастым чешуйчатым.

Сильный напор на мозги нивелировался лишь помощью варета в координировании организма. Малрека каким-то чудом оставалась жива даже после того, как на неё напрыгнул и попытался пронзить всеми десятками лезвий дракон на паукообразном шагоходе. Несколько из этих острых и хватких лап были обрублены последним зарядом, выпущенным в аннигилированного водителя. Но даже громадной массы механизма хватило, чтобы, упав в ошмётки паутины, прижать под собою Малреку, сделав из неё лёгкую добычу для изменённой, воспользовавшейся возможностью. Допрыгнув до наглой коротышки, успевшей принести так много вреда пограничникам, мутантка занесла над ней меч — тот самый, что был во владении тех же драконов, что отдали Малреке излучатель. И ещё она успела заметить, как с рукоятки её винтовки разлилось мягкое солнечное сияние живого оттенка — оттенка летнего дня на поверхности в мирное, счастливое время. Такого, о котором Малрека уже успела забыть…

И она вдруг поменялась местами со своею убийцей. Теперь уже чершношёрстная с перебитыми крыльями и лапами — с теми ранами, что были у Малреки — была придавлена чёрными стальными трубами, а сама Малрека нависала над нею с занесённым клинком.

Но… после всех перемен… убить беспомощное существо у Малреки уже не хватило духа. Она лишь подобрала меч и энергомагическое оружие с опустевшим пазом, в которой ранее был вделан золотистый кристалл.

— До следующего раза, — бросила Малрека своей противнице, взлетая к пленникам. Создателя этой пушки нужно отблагодарить вдвойне… Нет, нельзя было. Она перед ним в неоплатном долгу.

Но совесть можно было хоть на сколько-то облегчить, оказав помощь захваченным друзьям, чью надёжность подтверждал аурический анализатор варета.

К сожалению, среди пленников в кутерьме выжили не все. И на этом была всецело вина Малреки, избравшей такую стремительную и резкую тактику нападения… Несколько капсул сбора жизненной энергии — вещь в Даркане запрещённая, но любимая навами для получения энергии из живых существ — содержали выжатых до смерти драконов. Пара из них — надо же, недавние знакомые! — ещё сохраняли жизнь, хотя и были крайне опустошены. Видимо, их просто не успели полностью высосать, так как добавлены они были недавно. Да уж, нескоро выйдет их расспросить… Но надо было выбираться с ними, пока сюда не нагрянули войска злодеев со всего бункера! Выдрав драконов из высасывающей ловушки мечом и при помощи варета перелив в них часть собственной энергетики — хотя бы чтобы спасённые могли думать и бежать — Малрека очухала их и повелела, не тратя время на вежливость:

— Живо к вам домой, если там безопасно!

Хотя Алгамир и Артара едва-едва соображали, они подчинились приказу своей новой знакомой. Им не хотелось ни секунды пребывать в этом месте — и потому они бросились следом за ней. Убрав в карманное измерение энергомагическую штуковину — всё равно заряда осталось на пару выстрелов, а их стоило поберечь — Малрека вела драконов, придерживая зубами меч. Это было не слишком удобно и даже несколько неприятно, зато давало гарантию безопасности.

К счастью, побегу никто не мог помешать.

— Пыфлее! — промямлила Малрека. — Фы полшны покафапь мфе выфхоп!

Алгамир поморщился, пытаясь собраться с мыслями. Получалось плохо, он давно не перемещался на всех четырёх, и ему требовалось скоординироваться. Впрочем, оглядевшись, он нашёл вариант побега.

— По тоннелю… Туда!

Малрека коротко взмолилась асу Ролпонмире, чтобы его выбор оказался верным. Продираясь сквозь тьму, она поглядывала на свой варет, пытаясь сориентироваться. Выбор всё же оказался верным — они пробежали прямо над Спальней, обходя провалы в полу коридоров.

— Там точно нет навов?! — перехватив меч в лапы, крикнула Малрека.

— Выходи… спокойно, — Артара кивнула на неяркий свет впереди. Все трое крылатых, наконец, вылезли наверх и остановились, оглядываясь по сторонам.

Этот мир действительно не походил на развороченный катастрофой Даркан. В него вернулась спокойная и благая природа, мирное небо алело не кровавым, а розоватым оттенком. Не чувствовалось врагов поблизости — ни подсознанием Малреки, ни её прибором. Тот на несколько минут завис, сканируя огромную местность и перезагружая изменившуюся карту. Малрека понимала, что с уходом навов начался совершенно новый мир — вовсе без связи со старым. Но драконочка радовалась хотя бы тому, что теперь в Даркане могли пожить другие драконы… Хотя бы до того момента, как навам взбредёт нагрянуть вновь.

— Какая… красота, — сказала она, оглядываясь по сторонам. — Это же просто чудесно!

— Не забывай, что у нас на хвосте… целая куча… подземных уродов… — проговорил, усиленно дыша, Алгамир. — Поэтому давай-ка уберёмся… подальше отсюда.

Самочка кивнула.

— Но куда?

— Теперь тут везде свобода, — усмехнулась Артара и потянулась, разминая крылышки. — Но лучше всего уходить обратно к отцу.

— А потом вы мне всё расскажете! — Малрека пару раз перепрыгнула ручей, выходящий из пещеры — засиделась же она в подземелье! — Что здесь происходило — и как!

— Обязательно! — кивнула Артара. — Летим же!

Они взмыли вверх, в темнеющие небеса, и полетели вперёд, оставляя внизу леса и поля. Малрека, чьи крылышки тянули драконочку с огромным трудом, всё равно нашла силы на то, чтобы осмотреться по сторонам. Как же изменилась её страна! Прекрасная страна! Уже не такая, какой она была когда-то, без прячущихся по щелям драконов и войск чудовищ, возглавляемых навами. Чистое небо, зелёные деревья, озерца и реки! Красота!

Теперь родная земля казалась ей самым чудесным краем во Вселенной!

Мама, папа… Вас здесь не хватает.

Глава седьмая: Творцы пут.

* * * Базал-Турат, военная база Хорбар. * * *

Как вырваться, драконы понятия не имели. Конвоировали их со всем прилежанием. Сверху — несколько летопланов, сбоку — шагающие машины — некоторые с пилотами или водителями, некоторые без. Вардей, однако, шёл с невероятно каменной миной — даже для себя. Авлар чувствовал его беспокойство за сестру, что оказалась на стороне сопротивления. Без разницы, за кого была она, брат был готов её защищать.

Сам же Авлар сейчас разрывался на части. С одной стороны у него были долг, честь и мораль солдата. С другой — друзья, с которыми он прошёл огонь, воду и драконов. Вардей явно не собирался отступать. Арвера… Сейчас самка так смотрела на шагатели, громыхающие трёхпалыми лапами и сверкающие на солнце, как механик смотрит на любопытную, но опасную игрушку, которую ему предстоит разобрать. Нервы у всех были на пределе. У людей и велнарки не имелось оружия, у драконов оно было убрано в карманные измерения, да и что они могут сделать против такой силы? Даже их хвалёные способности абсолютно бесполезны против брони и пушечного огня.

Впереди показались тёмно-серые купола военных лабораторий, увенчанные многочисленными антеннами, тарелками связи, наружными генераторами. Дежурившие на входе две гусеничные платформы с установленными на них счетверёнными скорострельными универсальными пушками мигом взяли колонну пленников и конвоиров на прицел.

Варьяр поднял руку, отмахнувшись ею от сердца, отдавая честь: постовые отсалютовали оружием. Такое приветствие дало Варьяру психологический повод подойти к ним и обратиться, тщательно подбирая слова:

— Штабс-полковник Бенект отдал мне приказ не для проводной связи. Нужно проверить теорию о ноосфере, через которую драконы связываются с возможными революционерами. Этих драконов приказано отвести сразу в лабораторию, и туда же — захваченных ранее мятежников.

— Будет сделано, — коротко ответил зелёненький лейтенант с вьющимися чёрными кудрями и кивнул двум рядовым, которые немедленно отправились с ним. Конвой распался — летающие зависли над лабораторией, шагатели выстроились подковой, и драконам не оставалось ничего иного, кроме как под дулами орудий пройти между створок крепких металлических дверей. Вардей, Арвера и Авлар ушли от лаборатории, оглядываясь на выцветшее дневное небо. Нашаране прошли в здание с высоко поднятыми головами.

Неприкрашенный интерьер пустовал, дабы ничто не мешало дисциплине и сосредоточению. За непрозрачными дверьми нельзя было догадаться, что находится в комнатах, поэтому воображение драконов распалялось, предлагая самые ужасные версии жутких допросов, где с живых людей и велнаров снимали кожи и шкуры. Однако то, что драконы имели представление о собственной судьбе и о том, что ещё не всё потеряно, придавало им надежды и храбрости. Слабым звеном они считали не себя, а людей.

Вот только внезапно сначала Ламира, а затем и остальные ощутили могучее влияние на себя. С дальнего конца коридора появились трое людей — двое ничем не примечательных охранников, а вот третий… Высокий седовласый мужчина в строгом синем костюме, с золотыми часами на правой руке, взирал на драконов с презрительным спокойствием. Раяр поморщился — он прекрасно видел, как этого человека окутывает могучая энергия, и мало того — она полностью подчинялась ему. Эта энергия словно второй одеждой обтягивала его тело, но особенно сильно была сосредоточена на циферблате часов.

— Приветствую, моё имя Дейрес Хатрататер, — произнёс человек для драконов, смотря на Вардея, — комната для переговоров уже готова, позвольте вас сопроводить.

Дождавшись вымученного ответного приветствия от драконов, он без слов развернулся и повёл группу вглубь здания.

Именем отца могли называть себя лишь Творцы, служащие в Цветных Орденах — Ламира это знала. Если так, то шансы на побег резко снижались, даже учитывая магию драконов. При помощи Творений эти люди могли блокировать даже навов, чем и обезопасили от них Базал-Турат.

Под контролем Творца драконов ввели в обширное круглое помещение, в центре которого находилась конструкция из множества колец, над которой поднимался мерцающий белизной купол. Двери бесшумно закрылись за их спинами.

— Здесь блокируется магия, — заметила очевидное Нирна, оглядываясь по сторонам.

— Естественно, — ответил маг, жестами направляя охранников на посты в комнате.

— Гениально, — хмыкнула Абенасешти, посмотрев на мага. — И зачем же мы тебе?

— Я буду откровенен, — маг спокойно взглянул в глаза драконицы. — Сейчас нас больше беспокоите не вы, а те ничтожества, что организовали свои собрания. Если не подавить растущий мятеж сейчас — то потом будет поздно. Так что… Если вы не желаете проблем своему народу и надеетесь ещё получить укрытие в нашей стране, вам придётся сотрудничать с нами.

— И что от нас требуется? — спросил один из драконов.

— Мы долгое время не могли вычислить, как именно мятежники и поддерживающие их драконы, — Дейрес коротко глянул на Ламиру, — устанавливают связь между собой. Мы долго не могли перехватить планы их операций, пока не осознали, что за исключением вашей кобнической магии, связи через саму Вселенную, так сказать, канала сообщения нет. Поэтому вам придётся показать, каким именно образом вы связываетесь посредством кобничества.

— Ты кажешься сведущим в магической материи, — заметила Нирна. — Как мы используем свои способности, если здесь блокируется… Магия?

— Как только к нам приведут ещё одну подопытную, я сниму блокировку, а пока вам есть чем заняться.

При помощи пульта, появившегося в руке словно из карманного измерения, а на деле прежде спрятанного во внутреннем кармане рукава, Дейрес вмиг запер драконов в клетке из вырвавшихся из пола толстых прутьев, выдвинувшихся до потолка. Сам маг и его охранники предусмотрительно стояли у стен, потому их не задело, а вот драконы оказались в ещё больших ограничениях и под лучшей охраной, чем были миг до того.

— Крепкие, — изрёк Раяр, попробовав один из прутьев на прочность своим хвостом.

— Хорошо же вы обращаетесь с парламентёрами, — рыкнула Абенасешти, хмуро взглянув на мага.

— Скорее — со шпионами, — невозмутимо ответил тот. — Хотя вы можете доказать свою преданность, выдав тех, кто сопротивляется нам. Вашему народу ведь требуется убежище? Тогда жизни этих негодяев не должны вас беспокоить…

Ламира сунула морду между прутьев и усмехнулась.

— Ты не видишь или не знаешь разницы между нашаранами и местными выжившими драконами, а потому боишься нас одинаково. Странно, ведь сейчас мы твои пленники.

— Нельзя недооценивать врага, — ответил маг, но от внимательного взгляда Ламиры не укрылось, как на мгновение изменилось его лицо. Да, он боялся их. — Оружие на изготовку. И приведите предательницу.

Ларьяна, которую доставили двое подопечных Дейреса, тоже Творцов, хотя и послабее, походила на своего брата Вардея как плотной, но подтянутой фигурой, так и слегка широким носом, но носила каштановые волосы до лопаток. Хотя, ведомая под обе руки, она смотрела в пол, её губы кривились в презрительной усмешке. Её поместили в отдельную клетку, много меньше. После Дейрес снял спрятанный за синей рубашкой кулон, такой же бело-золотистый, как и часы. Положив его на руку, Дейрес дунул на него: кулон вдруг развеялся синеватым дымом, пропав вместе с той силой, что ограничивала драконов. Охрана, однако, не давала им шанса быстро сотворить чары, держа на прицеле.

— Начинайте, — коротко приказал Творец. — Но не советую пытаться сбежать. При первой же попытке вы будете уничтожены. Но если всё пройдёт гладко, мы вас не задержим и депортируем живыми и здоровыми.

Ламира взглянула на Ларьяну. Внутренне драконица улыбнулась — разница между праной и Чёрным Огнём этому болвану и вправду неизвестна. А значит, у них ещё оставался маленький шанс.

— Нам нужен настрой, — произнесла она, смотря на девушку. — Невозможно установить связь без внешней поддержки. Потому, — она оглянулась на Тёмных. — Отойдите назад и не мешайте.

Маг нахмурился, но предпринять меры не успел. С ауры Ламиры Тагирион рвались во все стороны потоки едва контролируемого Огня, растворяя в себе решётку, подле которой Ламира стояла. Абенасешти воспользовалась пропажей барьера и метнула в Дейреса заряд не подавляемой праны, а первоматерии. Дейрес успел оборвать её поток, но драконы уже вырвались из клетки. Автоматчики застыли под волевым и подавляющим взглядом Раяра, кобника, удерживавшего их сознания в ступоре. Остальные драконы сворой накинулись на Творцов. Дейрес нажал на кнопку на своём пульте, активируя сирену тревоги, одновременно выстреливая в лапу застывшего Раяра из пистолета.

Остолбеневшие солдаты пришли в себя от зрелища вырвавшихся на свободу драконов. Кто-то открыл огонь и почти перерубил очередью тело хаосистки. Но тут же один из солдат вспыхнул и рассыпался в прах, а второй оказался прибит к стене лапой Раяра. Нирна налетела на одного из магов-прислужников и прижала его к земле задними, сжав лапой горло.

— У меня на тебя нет времени, — рявкнула она, отбросив человека от себя, словно куклу, отодрав ему голову. Ламира кинулась на второго, но перед смертью тот успел огрызнуться, пырнув вытащенным из рукава ножом драконессу в живот. Крылатая не могла даже вылечиться, вытянув его душу, ведь прановладение блокировали не чародеи, а какие-то автоматы в комнате. Другие механизмы по-прежнему держали двери запертыми — но это не беда, можно потратить ещё чуть энергии, чтобы стереть их из реальности…

Тагирион слабела от ран и яростно вырывавшегося из неё Чёрного Огня. Дейрес, наоборот, сражался всё яростнее, зная, что бой этот не переживёт. Часы перелетели с запястья в ладонь, превращаясь в медно-стального оттенка меч, которым Творец махал вокруг себя со скоростью, превышающей реакцию драконов. Взмах — голова и левая лапа Абенасешти, так и не справившейся растворить человека в первоматерии, отлетели от остального тела. Другой взмах — ещё один дракон катится ко своей Тьме, лишившись морды и здорового куска мозга. Третий удар разорвал перепонки Нирны и её торс, порвав позвоночник и сердце. Но даже Творец не мог пересилить столько драконов, бесстрашно набрасывавшихся на него со всех сторон. Гарней, не щадя себя в боевом безумстве, специально прыгнул прямо на меч грудью, чтобы успеть перед смертью разорвать передними грудную клетку Дейреса и выдрать пастью его внутренности наружу.

Раяр, быстро перепрыгивая через труп Абенасешти, схватил отброшенный пульт мага. Имея достаточно хорошие память и внимательность, он двинул нужный рычаг в обратном направлении, высвобождая пленницу-человека, мятежницу Ларьяну.

— За нами на выход! — рявкнул сине-золотой дракон, остановившись подле девушки. На таких конечностях далеко не убежишь — так он решил, принимая ошеломлённую Ларьяну, которая догадалась залезть ему на спину и вцепиться в золотую гриву. Раяр тут же сорвался места, внутренне молясь, чтобы кто-нибудь из собратьев придумал, как им выбраться. Он прекрасно помнил о том, сколько бронетехники и пехоты находилось снаружи. Да и где гарантия, что у врага не окажется более умных и могущественных праников?

Ламира, держась одной лапой за бок, а другой волоча за собой свежий человеческий труп, выковыляла через дыру в стене в коридор, и только там смогла подлечить себя, вытянув душу из убитого тела. Следом и остальные драконы выскочили, озираясь и вспоминая, в какой стороне выход.

На базе воцарился полный хаос. Резала уши сирена, одновременно с ней умиротворяющие переливы скрипки отражались от гладких стен коридора, резонируя по всему комплексу. Чей-то тонкий голос, напевавший песню под её аккомпанемент, воспринимался драконами призрачным и пугающим, а солдаты, выбегавшие навстречу беглецам, безвольно роняли оружие и опускали голову, пряча слёзы за ладонями:

— Сирин… — тихо и благодарно пробормотала Ламира, выжимая другие мёртвые тела — и сородичей, и врагов — ради энергии. Самка желала бы спасти и мёртвых… Но спасти живых сейчас было куда важнее. А для этого нужно было как можно скорее сматываться, пока не подоспело подкрепление из Творцов, неуязвимых к Песням Светлых. Тогда уже не смогут ничем помочь ученицы Мирдала, воздействовавшие на гарнизон лаборатории… Ламира не дожидалась этого печального финала, а, взревев, ринулась к потолку, прожигая Огнём в нём дыру, как метеор, рвущийся с земли в небеса. Даже учитывая подпитку, этот прорыв выжрал последние силы — вот почему Ламира так надеялась на обещанную помощь со стороны, когда драконы выберутся из тюрьмы.

Чёрный планер парил в небесах, маневрируя между хлещущими очередями и сбрасывая на землю дымовые бомбы, заволокшие всё зеленоватым газом, совершенно безвредным, но мешавшим видеть и прицеливаться. Две гусеничные установки на входе походили на груду беспорядочно нарезанного и подожжённого каким-то безумцем металла, от других летающих машин не осталось и половины, а к тем, что уцелели, невозможно было подойти из-за всё того же парящего в небесах предателя. Точнее, трёх предателей.

— Аккуратнее, Вардей! — крикнул Авлар, слегка наклоняя машину. — Не посеки людей!

— Да знаю я! Стараюсь!

Арвера, скрючившаяся на своём месте, вглядывалась в землю. Когда она увидела вымахнувшего из здания Раяра, слёту поразившего одного из шагателей, из её груди вырвался радостный крик, только усилившийся после того, как крылатые вылетели из лаборатории. Вардей ничего не кричал, лишь хмуро улыбнулся, увидев на спине синего дракона девичью фигурку.

— А теперь уходим отсюда, пока кого-нибудь не убили! — услышал он в наушниках голос Авлара.

Драконам пришлось вложить в полёт немало энергии, чтобы отрываться на той же скорости, на которой шёл летоплан. Замедляться было нельзя — на хвост уже присели несколько других воздушных машин, без всякого сожаления обстреливавшей предателей вместе с захватчиками.

— Нам нужно на север, — произнесла Ламира, зажмурившись. — Там нас встретят.

Раяр приблизился к летающей машине, замедлившей ход и четыре пары глаз встретились — Раяра с Арверой и Ларьяны с Вардеем. Девушка указала рукой по направлению лапы дракона, и пилоты кивнули в ответ.

— На север? — удивился этому решению Авлар. — Интересно, и кого они там ожидают встретить?

— Выбора у нас всё равно нет! — заметил стрелок. — Мне с ними не справится, а драконы явно не горят желанием нам помогать!

— Связался я с вами! — выругался Авлар, но машину всё же развернул. Драконы, перестроившись в перевёрнутый клин, в центр которого влетели Раяр и Ларьяна, последовали за ними.

Погоня покидала границу Базал-Турата, углубляясь во всё более высокие и крутые горы, покрытые лесом. Некому было оценить их безмятежную красоту — кто-то улетал, кто-то гнался… Но один Светлый дракон всё же находил время на то, чтобы довольно вдыхать чистый воздух. Бело-коричневый лохматый дракон, стоявший на мхе и травы скалы, заметил приближавшиеся машины и фигурки сородичей давно, но пока он ждал, когда они подберутся на необходимое расстояние, он предпочитал наслаждаться миром, а не волноваться и напрягать себя попусту. Расслабление полезно для магии.

Но когда острое зрение дракона уже смогло различить черты морд товарищей, этот дракон, старший из учеников Мирдала, полностью удостоверившийся в правоте учителя, помог тому осуществить его план. Светлый захватил пастью раструб уулы, чей мешок он подхватил крылом, а две трубы — тонкую длинную и короткую басовую — в лапы, тут же принялся нажимать на клапаны.

Горы выступили лучшим залом для древней песни, узнавшие союзника драконы — лучшими слушателями протяжного гула, а повалившиеся летопланы преследователей — лучшими овациями мощной фуги.

Глава восьмая: Величие требует жертв.

* * * Нашар, деревня Ликдул. * * *

— Что-то ты быстро, — Агнар, по привычке поднявший дуло своего самодельного оружия на вошедшего в неурочный час, опустил его на стол, разглядев в отсветах масляной лампы под потолком своего ученика. Да уж, пока что ученика… — Испугался и даже не залез в пещеру?

— Мы не одни, — заявила Артара, пропихнувшая дракончика в гостиную, чтобы тот не толпился в дверях и дал пройти в бывшую трапезную трактира Малреке.

…А может, уже и не ученика…

Агнар всё никак не мог оторвать взгляд от Малреки. И не только из-за её крайне интересного браслета… И не только из-за её не слишком примечательной внешности — серой шерсти и русой гривы… И, возможно, даже не из-за раздвоенных копыт за задних. Что-то он чувствовал в ней.

Встрепенувшись, дракон опомнился и указал на верхние комнаты.

— Займите их, — сказал синешёрстный. — Хотя весь трактир под защитой… Там вам будет гораздо безопаснее. И там гораздо более мягкие кровати.

— Я лучше бы осталась с тобой, — сказала Малрека. — Мне… Мне нужны ответы.

Агнар задумчиво посмотрел на неё. Ему тоже требовались ответы.

— Хорошо. А вы давайте на отдых.

— Ясно… — Алгамир понял, что степени мастера ему не видать даже после привода к учителю живой представительницы глубокой старины. Потому он взял под крылышко Артару и повёл её в верхние комнаты.

Агнар принял Малреку как самую дорогую гостью и даже приготовил ей еду, что уж точно делал лишь для близких существ. Малрека, пока Агнар отходил на кухню, осматривала от скуки и любопытства наваленные в главном зале вещи. Варет чуть ли не переклинивало от количества новой информации, стоило ему приняться за сканирование содержимого комнаты. Часто посматривая на груды предметов, Малрека пролистывала список: и бытовые предметы, и оружие, и кристаллы с энергией душ — наверное, трофеи от навов… или от подземных драконов. Да, какая ирония… Теперь поверхность была безопасной, а в толще породы копошились твари и враги.

И тут драконессу привлёк в списке один привычный и знакомый предмет… Кто бы мог догадаться, что такие же будут у новых дарканцев! Или же это хорошо сохранившийся останец старины?.. Так или иначе, но вернувшийся с отваром и мясом Агнар увидел, как Малрека, бесцеремонно разрыв крупную груду в углу, вытащила из неё контрабас и, после настройки при помощи погудевшего браслета на лапе, тронула струны смычком. По таверне полилась волшебная и прекрасная музыка, в которой слышалось нечто древнее и величавое, ставшее близким и вечным. А потом мелодия сорвалась в безудержный ритм шторма с дождём и грозой, по которым истосковалась сухая земля — так же, как и сама Малрека истосковалась по звучанию музыки.

Поражённый Агнар опустился на табурет, осторожно составив посуду на стол — ни единым звуком он не осмеливался перебивать эту музыку, даже задержав дыхание от восхищения.

— Чудесно… — вырвалось у него, когда самочка отложила инструмент и смущённо взглянула на хозяина. — Где ты так научилась играть?

— Когда-то у меня была прекрасная жизнь, — вздохнула Малрека. — Которую навы разорвали в клочья.

Она тоже села — маленькая, юная драконочка. Агнару очень захотелось посадить её себе на колени и погладить короткую коричневую гриву. Но он сдержался, лишь встал с места и поставил перед ней еду.

— Тебе стоит подкрепиться, — по-отечески улыбнулся он. — А потом, я думаю, хорошо бы представить тебя Инанне. Она наверняка заинтересуется жизнью подземных драконов.

Не отвечая ему, Малрека втянула аромат отвара и облизнулась.

— Сначала представь меня этой вкусноте, Агнар.

Агнар немало смутился, так как комплименты его еде ещё никто не догадывался произносить.

— Это был безвестный елань из окрестного леса, пойманный утром и днём освежёванный. Я добавил немного иностранных специй, но даже не спрашивай меня, откуда они.

Закончив нюхать, Малрека впервые в жизни попробовала мясо дичи. Даже до войны она ела лишь выращенное на фермах, где звери не бегали по лесам свободными, а томились и жирели в клетках, прорастая через решётку.

— Всё же — откуда ты, раз не знаешь ничего? — Агнар присел подле Малреки — не напротив, а сбоку. Ему очень хотелось выяснить наконец, откуда это чудо.

— Я родом отсюда же… — проговорила Малрека. — Родилась во времена, когда ещё не было войны с навами… Пока они однажды не явились к нам и не принялись убивать всех кругом.

Она вздрогнула — это Агнар положил свою лапу ей на плечо.

— Если трудно — не вспоминай.

— Трудно, но вспомнить нужно, — возразила Малрека. — Нас под землёй собралось не так уж и много, и все были заняты делом. Выживанием. Некому было рассказывать… Да и незачем. В специальном убежище, которое мы называем Спальнями, имелись капсулы для создания искусственного — и продолжительного — сна. Мы и залезли в них… — тут она поморщилась. — …и погрузились в отвратительную зелёную жижу, в которой и захлебнулись. Это было обязательное условие — вобрать в себя эту гадость, чтобы она была и внутри, и снаружи…

— Вот что точно не нужно вспоминать за столом, — сочувственно покачал головой Агнар. — Но ты сказала — до нападения навов. Сколько же лет прошло?

— А это тебе лучше знать.

— Твоя правда, — кивнул синешёрстный. — А что с копытами?

Малрека фыркнула:

— У тебя самого копыта! Только не раздвоенные.

— Да, и это достаточно редкая мутация для обычных жителей Нашара.

— Может быть, поэтому меня не тронула та навская зараза, что подкосила всех моих друзей… — печально опустила голову дарканка и прикоснулась к кусочку шкуры своей матери в нагрудном кармане. — Приняли меня за свою, уроды.

— Вероятно, так и было, — кивнул Агнар, сделав вид, что не обращает внимания на то, что самочка прикоснулась к кармашку своего комбинезона. Мало ли, что она там держит? — А теперь ещё один вопрос. Что это за штука? — он показал когтём на варет. Внешне он мало напоминал магические вещи производства современных драконов или обронённые навами и кракалевнами подарки. Корпус был прочным, но явно полым и содержащим неизвестную начинку. Большую часть прибора занимал экран, на котором на невиданном прежде письменном диалекте праговора были перечислены то ли данные, то ли функции. Имелось так же несколько разъёмов непонятно подо что, но в целом варет выглядел экранированным от влаги и не царапался когтем. — Я не видел подобных технологий у Тёмных.

— Эти штуки были у каждого подземного дракона… — пустилась в разъяснения Малрека. Хотя перед ней и был мутант, но не служитель навов — анализатор ауры показывал, что собеседнику можно было доверять. — У них много свойств, но основное — возможность управлять дистанционно нашими технологиями. Варет, так называют это устройство, вживляют в носителя-дракона, и он может работать только пока этот носитель жив, и только его командам следует. Это сделано для того, чтобы навы не смогли получить доступ к управлению нашими технологиями.

— Но это не значит, что не мог справиться дракон, — перебил её Агнар. — Хм… Кажется, теперь я понял, как подземные твари докопались до Храма Тьмы.

* * * Иркалла, пятнадцать лет назад. * * *

Подземелья Нашара хранили гораздо больше тайн, чем сама эта молодая и загадочная страна. Кракалевны, долгое время занимавшие большую часть её территорий, и их господа навы изменили её до неузнаваемости, почти не оставив следов древних драконов, обитавших на этом материке. Но вот под землёй пока ещё сохранялись катакомбы и бункеры предков, что славились своим превосходством в технологии и магии. Только оно и привело их к погибели, вызвав зависть навов, замаскированную под желание восстановить баланс и не позволить одной расе доминировать над вселенной.

Амрафет собирался наведаться в подземелья и добыть для современных драконов крупицу былой мудрости. Агнар, улетевший на побережье, так и не закончил собственные исследования каверн и туннелей, передав имеющиеся планы своему другу. А он считал своим долгом продолжить благое дело возвращения драконам утраченных богатств.

Дорога туда знакомая — они уже бывали здесь с сыном Пенеаша. Агнара тогда долго восхищали системы безопасности древних драконов, призванных обезопасить забравшихся под землю крылатых от незваных гостей. Сам Амрафет от известия о том, что их ждёт, приуныл. Хорошо, что они оба обладали талантом в такой науке, как техномагия. Вопреки всем советам наставников, они пошли на смелый эксперимент, теперь болтавшийся на шее Амрафета — соединённый из шести частей артефакт, до предела заряженный энергией, призванной не только помочь дракону проникнуть в подземелья, но и вывести из строя некоторые ловушки. К сожалению, это был всего лишь прототип — Агнар намеревался создать ещё два настоящих артефакта, но не успел. Хотя… почему Амрафет думает о друге как о покойнике. Нет гарантии, что он погибнет на берегах Марлона до того, как решит вернуться в Ликдул, или что сам Амрафет сгинет к тому времени. Драконы умирают часто, и не доживают до старости в негостеприимном Нашаре — дело дошло до того, что многие крылатые начали сомневаться в том, что их раса стареет так же, как другие животные. Но не на такой срок Агнар покинул его… Ещё оставался шанс повидаться и поделиться рассказами о приключениях да новыми самоделками.

Только для этого надо самому уцелеть. Амрафет сжал ладонь на амулете, сдвигая четыре из шести его кусочков вместе, так, что он стал напоминать растрескавшийся круглый щит. Ощутив, как пальцы начинает покалывать, дракон осторожно пробрался в одну из вентиляционных отдушин и стал спускаться по ней. Узкая, пыльная, поросшая какой-то гадостью, она грозила сама превратиться в ловушку, и не будь Амрафет таким тощим, жилистым, он бы ни за что не протиснулся бы в неё.

Когда шахта довела до невысокого технического коридора, места стало достаточно, чтобы развернуть план исследованных переходов и подсветить его тусклой праной с пальцев. Ответвление, помеченное чёрточкой, оставленной угольком, вело к обиталищу довольно свирепых драконов. Изгнанные ещё Герусет — а может, просто сбежавшие от неё — они деградировали очень быстро, потеряли возможность летать, но ненависть к жителям поверхности забыть не могли. Больший интерес для исследования предоставлял противоположный проход, что подводил к древним складам драконов былых времён.

Не спеша знакомиться с агрессивными подземными жителями, Амрафет воспользовался очередной шахтой, чтобы перебраться дальше под землю. Пару раз ему пришлось замирать, потому что ему казалось, что обитатели подземелий могут его услышать, но затем дракон успокаивался и снова полз вперёд… И вниз. До тех самых пор, пока проржавевшее дно шахты вдруг не обвалилось у него под лапами, и самец не сверзился вниз.

Артефакт мог уберечь от наставленных драконами ловушек, но не от природных угроз вроде нестабильного пола. Амрафету повезло лишь в том, что упал он всего на размах и ничего не сломал, но камни всё равно порвали шкуру и прорезали мышцы. Острая боль сменилась саднящей из-за крошек породы, попавшей в раны.

Амрафет посетовал бы на судьбу всеми известными бранными выражениями, но несмотря на болезненность ран, его отвлекло что-то странное в этом зале, куда он сверзился. Странное… и не безопасное.

Существо внешне немного напоминало худую, но этим изящную чешуйчатую драконицу жёлтовато-белого цвета с чёрными полосами на боках, от бёдер и до самой шеи. На длинной тупоконечной мордашке сверкали узкие красные глаза с глубокими чёрными зрачками. Грива её состояла из десятков белых змей, поднимающих свои головы и рассерженно шипящих. Хвост её тоже состоял из змеиных тел и голов, а четыре крыла были покрыты переливающимися перьями. Украшавший её голову левый рог был коротким и загнут назад, а передний наоборот, смотрел вперёд. Клыков в пасти не было, маленькие треугольные зубки шли плотными рядами, придавая ей особо-хищное выражение. Только вот напрягало то, что тело самки было словно растянуто почти прозрачными голубыми лучами, и под их воздействие разделилось на шипящих от боли небольших змеек. Похоже на то, что эта комната была ловушка, а само существо…

— Интересно, ты старый нав или просто влипший не туда дурак? — поинтересовался Амрафет, вставая с пола.

Самка подняла на него голову, испытывая боли не меньше, судя по сморщенной морде. С трудом разлепив глаза, она осмотрела чёрного мохнатого:

— Ты потомок бывших дарканцев, сразу видно. Просто так на помощь не побежишь… Высвободи меня, и я тебя вылечу.

— Лечить меня не нужно, и сам вылечусь, — Амрафет зажмурился, когда слова вызвали волну боли по телу. Всё же приземление у него мягким не вышло… — И где гарантия, что сдержишь слово?

— Ты переменчив так же, как и нав, — странно было наблюдать, как змейки раскрывают пасти, пытаясь «смеяться» в тон своей хозяйки. — Если ты смог сюда пробраться, дракон, ты неглуп. И можешь быть полезен мне так же, как я тебе.

Амрафет не представлял пока, чем ему сможет помочь эта мутировавшая до сходства с навами драконесса, но она не проявляла враждебности пока что, связанная энергетическими паутинами. А потом, как он надеялся, будет так же связанна клятвой:

— Обещай, что не станешь на меня набрасываться, как я тебя выпущу.

— Я тоже добралась сюда и тоже не глупа. Если ты вытащишь меня из этой ловушки — сможешь и из следующей. А я тебя… откуда-нибудь. Обещаю. Но не гарантирую — вдруг ты первым на меня набросишься?

Амрафет не смог бы добиться большего, он это понимал, поэтому, хромая, перебрался на четверых к ярким линиям настолько сконцентрированной праны, что она светилась даже для простого зрения.

— Долго ты тут висишь?

— Ты бы столько не выдержал! Давай уже, не терпится тебя поблагодарить! — Мотнулась самка в упругих сетях.

— Прямо не терпится… — фыркнул дракон и снял артефакт с шеи, прикладывая его к линиям. Вмиг крылья Амрафета непроизвольно расправились, а артефакт замерцал от соприкосновения с голубыми полосами.

— Ты живой? — навская самка посмотрела на дракона — тот улыбался, будто даже о боли забыл.

— Это не просто ловушка — это… Сеть информации! — Амрафет облизнулся. — Не всё можно понять, дарканцы опередили нас в технологиях… Но на уровне праны…

Перебитый рыком драконицы и шипением змей, вместе вступавшими в жуткий резонанс, Амрафет втянул в себя всю энергию из паутины, сразу пустив её на регенерацию и дезинфекцию. Несмотря на непривлекательный вид драконессы, самец подхватил её себе на лапы, не давая расшибиться ей так же, как сам только что. А потом дёрнулся от щекотки, когда его благодарно лизнула одна из змеек.

— Никогда в жизни не трогал нава, — произнес он. — Как тебя зовут?

— Ананта.

Амрафет не мог бы и предположить в первую встречу с Анантой, во что она выльется. Что всего через год он будет идти во главе своры вымуштрованных подземников, презревших свои дикие обычаи ради цивилизованного порядка. А впереди — множество трупов дарканцев, выловленных навами и кракалевнами из бадей, где они лежали законсервированные в анабиозе.

Но сейчас он не мог думать о будущем — вместо этого он осторожно протянул лапу и прикоснулся к ладони драконицы.

* * * Иркалла, десять лет назад. * * *

Величие требует жертв — и всегда именно твоих жертв. Даже когда кажется, что ты идёшь по головам, надо убить что-то и в себе. Надо заставить себя сделать нечто определённое, даже если это мерзко, неприятно, вызывает в тебе страх и отторжение.

Амрафет стоял перед трупом белой дарканки, распластанной на полу. Крови не было, разве что немного — от её когтей, что врезались в её же ладони, но морда мёртвой столь исказилась и стала настолько отвратительной и злобной, что даже бессовестный подземник содрогнулся. Но стоило ему вспомнить, для чего нав, убившая эту Хранительницу Спален своим ядом, позвала сюда его, как чёрного чешуйчатого дракона пробила настоящая дрожь.

— Не медли, — подтолкнула Амрафета Ананта к телу. — Надо действовать, пока в этих замечательных артефактах не кончился заряд, что они получают от живого владельца.

Амрафет подчинился беспрекословно — и вовсе не потому, что стоявшая неподалёку белоснежная драконица с кучей змей вместо гривы подбадривала его отнюдь не ласковым взглядом. В конце концов, он сам этого хотел…

Прибор на запястье дарканки был апогеем древних технологий, утерянных и позабытых, но куда более могущественных, чем ранее. Впервые он узнал от них от своего друга Агнара — тот часто пытался впечатлить своего отца энергомагическими разработками, и потому проводил много времени в поисках крупиц о знаниях древних. Хотя по большей части наставники мешали Агнару залазить в непролазные чащобы и зловонные болота, а потому он просил Амрафета о помощи. И знания, поделённые с Агнаром, оказали на этого дракона должное впечатление.

Взглянув на металлический цилиндр, которым, как знал Амрафет, рука была полностью замещена почти от локтя до кисти, будущий хозяин Эрешкихаля поразился, что эта самка должна былаиспытать не меньшие мучения для того, чтобы получить ту же власть над Иркаллой, которую ищет Амрафет. Нет… пожалуй, куда больнее было воткнуть себе в глаз, прямо напротив зрачка, крохотный серебристый диск, что должен был протянуть свои проволочки до самых нервов, идущих в мозг. Ещё большая жертва для ещё большего могущества. Не только использовать спящие ныне механизмы Подземелья, но и владеть им, знать, что происходит в каждом его уголке.

Но в тот момент предстояло совершить иную жертву. Варет и вий, однажды вживлённые, больше не признают другого хозяина или хозяйку. Амрафету нужно было стать этой покойницей — хотя бы отчасти.

Ананта слегка оскалилась при виде того, как едва различимый силуэт души драконицы отделяется от её павшего тела. Удерживая дарканку в своей власти, Амрафет подвёл её энергетику к себе и замер, словно в ожидании.

— Неужели мне всё нужно делать самой? — возмутилась тем временем самка.

— Дай мне минутку! — ответил дракон. Не так-то легко уродовать своё собственное тело, но ещё хуже, когда приходится перенастраивать душу.

— Это только плоть и энергия. И то и другое — восполнимы, — пожала плечами Ананта.

— Сейчас — нет. Это ещё и её индивидуальность, по которой дарканские протезы должны её узнать. Как и по её генетике. А становиться ею в душе я не желаю.

— Артефакты узнают её по душе, но команды отдаёт твоё тело по нервам или даже лапа вручную. Поэтому разорви душу на две половины, всели её в обрубки как подконтрольных недодухов и не тревожься.

Совету наставницы Амрафет, скрепя сердце, последовал. Оставалось самое сложное — нечто сложнее, чем вырывать чужую плоть. Возможно, сложнее даже, чем срастить свою плоть с чужой. Избавиться от собственной.

Воля его!

Из ладони левой руки в локоть правой зарядило ослепительной вспышкой — Амрафет рявкнул от резкой боли из-за кипящей праны, поднял прижжённую культю и приложил к ней не свой обрубок. Заращивать сразу нельзя было. На месте слияния двух организмов одна душа должна плавно перетекать в другую, чтобы не началось гниение или отторжение тканей. Но сосредоточиться на этом процессе после самобичевания было непросто.

Рыча сам себе от боли, дракон наблюдал за тем, как силуэт самки дрожит и расплывается, плавными линиями переходя внутрь лапы Амрафета, переходя в кровеносные сосуды и сливаясь с душой. То, что он прожёг лапу, а не отрезал её, сделало этот процесс необычайно мучительным и долгим.

Только лишь с этим было покончено, как когти вгрызлись в глазное яблоко, отрезая его от жгута нервов. Наверное, то была самая сильная боль в мире, испытанная кем-либо. То, что Ананта помогала, поддерживая дракона в сознании, воспринималось как издевательство и пытка с её стороны. Лишь на ощупь дракон с хлюпаньем воткнул глаз самки в свою кровоточащую дырку. Размер совпал, но Амрафет не об этом думал — его душа, в которой от боли атрофировалось всё, кроме слепого намерения без изначальной цели, уже забылась, проводила сложнейшую операцию верного соединения нервов в жгуте.

Несколько секунд боль пожирала мир вокруг, заполняя его собою. Ананта тоже поморщилась — сохраняя Амрафету разум, она сама страдала от испытываемых им чувств. Всё закончилось в один миг — когда пискнуло устройство на лапе самца и боль из невыносимой перешла в занудно-тупую.

Ананта улыбнулась с облегчением — даже нав не смогла сдержать волнения, а после — обнадёженного выдоха. Она обняла свалившегося на неё дракона, кутая в свои змейки.

— Отдыхай перед своими делами… Ради нас… И спасибо.

Глава девятая: Обернулось колесо.

* * * Иркалла. Настоящее время. * * *

Реяна очнулась от довольно непривычного на пограничном кордоне ощущения — кто-то гладил её по носу. И это после того, как она провалялась в беспамятстве на руинах дозорной башни… Сутки? Двое? Прошедшее время не чувствовалось — тот же дракон, кто сейчас её мягко будил, переливал в неё собственную энергию. Открыв средний глаз, черношёрстная увидела перед собой в затухающем сиянии порванных паутин чёрного чешуйчатого с золотой гривой.

На тот момент она и не знала, что перед ней послушник Тьмы, Варьяр. Приняла его за одного из собратьев-подземников, тем более, что он не напал, а проявил заботу:

— Вам здесь досталось. Тебя нужно проводить в Эрешкихаль. Кроме тебя, тут никто не выжил, нужно сделать доклад, что тут происходило… Кстати, что?

Реяна была слишком ослаблена, чтобы придумать какой-либо дельный план, а уж тем более — чтобы вступать в бой. Хотя зачем ей вступать в бой… Похоже, ей сильно досталось по голове, потому что мысли драконицы прыгали и перемешивались. И это она ещё легко отделалась…

— Ничего особенного, — буркнула Реяна, скривясь от боли. — Рванули разработки нашего трёхлапого кретина. Помоги мне встать!

— А меня, кстати, Кейдан зовут, — дракон услужливо приподнял тяжёлую балку с лап Реяны — к счастью, не сломанных. Энергии в нём, видно, много, раз тратится на мышечное усиление! Дал бы Реяне ещё… Но клянчить в такой ситуации — проявлять слабость. А нецех не имеет слабости. Даже раненый нецех. О чём она напомнила и себе, Кейдану, вставая на четыре:

— Реяна-нецех, — она расправила крылья, проверяя их на предмет травм, затем провела лапой по голове и повернулась к дракону. — Откуда ты здесь взялся? И почему я тебя раньше не видела?

Дракон вздохнул, показывая на обломки башни:

— Я проходил из Даата в Техом. По идее, меня тут должны проверять и досматривать, но, видимо, этот процесс откладывается. Или хочешь пощупать мою ауру? — Представившийся Кейданом Варьяр демонстративно расправил крылья.

Реяна посмотрела на него пристальным взглядом, но отмахнулась.

— Сейчас на это нет времени!

Она соскочила с руин на землю… И с омерзеним дёрнула лапой, наступив в лужу подсохшей крови. Кого-то распилили на части — балка разрезала дракона напополам, отбросив верхнюю долю тела от раздавленной нижней.

— Бесславная смерть, — заметила самка и направилась во тьму коридоров — сверкающая паутина почти не светилась, по большей части потеряв определяющие узелки-символы, но она, тем не менее, задавала направление.

— Были бы мы поближе к Даату, из него бы собрали что-нибудь дельное… — Варьяр, чтобы не продолжать тему о городе некромантов, о котором сам мало что знал, быстро перелетел на другую. — Долго ли до Эрешкихаля? Справишься дойти без привала?

— Ты что, не был в столице? — Реяна скептически посмотрела на шедшего сзади. Хорошо бы его вперёд пустить… Чтобы в спину не ударил, станется с некромантов.

Варьяр-Кейдан отрицательно повёл носом:

— Слышал, там в последнее время непростые дела творятся.

«Ничего ты не слышал» — подумала про себя Реяна, но всё же решила, что тот, кто отдал ей свою энергию, навряд ли прямо сейчас станет её отнимать. Потому она всё же продолжала идти вперёд, ориентируясь по нитям, которые здесь сверкали уже ярче.

— Не волнуйся, тут не так уж и далеко, — бросила трёхглазая. — Просто двигай лапами, Кейдан.

Варьяр не стал спорить. В Реяне чувствовалась большая сила, которая восстанавливалась с каждым мгновением. Не зная её статуса, он бы и так понял, что Реяна занимала относительно высокое положение в своём подземном мире.

— Здесь налево, — бросила самка, когда они вышли на развилку. И направилась в широкий коридор, изнутри поросший мягким зеленовато-синим мхом, посверкивающим во тьме яркими искрами. Здесь им впервые встретились дозорные — то есть, дозорный, молодой дракон в чёрных доспехах. Реяна прошла мимо него беспрепятственно, но страж внимательно посмотрел на Варьяра.

— Это ещё кто?

— Попутчик, — бросила самка. — Пропусти его.

— Ты лучше, чем вчера, нецех, — страж стукнул древком о свою нагрудную пластину, отступая с прохода. Сейчас это традиционное приветствие воспринималось почти что издевательством. Знал бы этот толстый хвост, что сейчас его от надземных ничего не отделяет, кроме расстояния… Но не Реяне ему об этом говорить. Ответить нужно иное:

— А завтра лучше, чем сегодня, — она схватила за переднюю лапу излишне зазевавшегося Кейдана и по прорубленным в спуске ступенькам вышла наконец в залитую разноцветными огнями большую пещеру… Настолько большую, что она могла размещать в себе и целые рощи люминесцентных грибов, и полный мигающих огней город, и даже небольшую речку.

Столица истов Эрешкихаль находилась в самом центре пещеры, окружённая, с одной стороны, зарослями мха и грибов, а с другой — огибаемая широкой рекой, через которую на достаточно большой высоте была переброшена пара подвесных мостов… Деревянных, скреплённых знакомой паутиной, которая красивыми завитушками оплетала их, рисуя замысловатые символы. К этим мостам вели каменные пандусы, но Кейдан и Реяна не стали тратить силы на подъём по ним, а перемахнули через реку и приземлились на другом её берегу.

Замерев на месте, Варьяр внимательно изучал открывшийся ему город. Он мало напоминал надземные поселения — защищаемый несколькими хаотично разбросанными башнями, а также кое-где отдельно стоящими зубчатыми стенами, Эрешкихаль представлял собой нагромождение множества металлических строений в два-три этажа, однако, как он узнал впоследствии, каждый дом имел ещё и «нижние» помещения, уходящие ещё глубже в землю также этажа на два-три. Большинство домов отстояли друг от друга на значительное расстояние, но были соединены узенькими мостиками, к днищу которых подвешивались фонари уличного освещения. На просторных улицах поднимались белые растения с толстым стволом и строго определённым числом веток — пять, шесть или семь. Все дороги города сходились к центру, где над домами и протянувшимися к ней мостами поднималась цитадель, похожая то ли на древний замок, то ли на космический корабль — сталь и камень соединились в ней.

Жители также отличались от привычных Варьяру Тёмных драконов как своим видом, так и поведением. Начать с того, что по-над улицами действительно перемещались кракалевны… И не только. Гораздо чаще Варьяр замечал многоногих истов — частью мохнатых, частью покрытых хитином существ без крыльев, напоминавших уродливых драконов. Эта братия редко занималась чем-то помимо тяжёлой или рутинной работы, а некоторые из горожан не стеснялись даже брать их под свой ментальный контроль на время, чему эти создания не противились. Что же до обыкновенных драконов… Не сказать, что Эрешкихаль состоял из мутантов, как Махаар, но определённо полнился ими. А ещё… Нельзя было сказать, что каждый подземный представлял из себя бойца — во всяком случае, такое впечатление возникало, если взгляд постоянно натыкался на скованных, избитых или пьяных до невменяемости.

Реяна отправилась, что ожидаемо было, по широкой улице к центру, и постепенно дома становились богаче, отделка их вычурней, как и мерцавшие плетения вывесок и гирлянд освещения. Гамма от красных цветов постепенно смещалась к фиолетовому через весь спектр.

Варьяр уже направился следом за Реяной к главной башне, но та внезапно остановилась и повернулась к нему.

— Благодарю тебя за помощь, Кейдан, — сказала она, стараясь не потерять ни крупицы достоинства. — Идём со мной. Я должна отблагодарить тебя…

С этими словами нецех повернула к одному из домов, стоявших перед башней, хвостом ласково шлёпнув по морде дракона. Варьяр заморгал от такого проявления «благодарности».

— Это мой дом, — с гордостью заявила трёхглазая, открыв дверь и пропустив Варьяра внутрь. — Оставайся здесь, Кейдан, а я пока доложу о… — она сглотнула. — О том, что сегодня произошло.

— Удачи тебе, — Варьяр заключил по взгляду и ауре Реяны, что та вряд ли устраивала ему засаду и действительно была благодарна за возможность выбраться из тяжёлого, если не смертельного, положения. И действительно — почему подземные узнают о падении гарнизона так поздно? А если бы на него совершилась удачная атака Тёмных — Эрешкихаль остался бы беззащитным перед их натиском, даже не ведая о грядущей опасности и неспособный подготовиться? Если бы Инанна дала ему армию, Варьяр бы пошуровал это гнездо пауков… Впрочем, возможно, он всё равно принесёт больше пользы как тихий агент Тьмы. Та уже провалилась в прямолинейных тактиках — подземные оказались гораздо более резвыми в плане атак.

Пока Варьяр задумывался, Реяна уже отлетела к форту. И ему осталось осматриваться в предоставленном помещении… И продолжать размышлять, будет ли уместным остаться здесь? Не решит ли начальство Реяны, что Кейдан опасен, коли сама Реяна об этом не подозревает?

Он прошёлся в угол и опустился на мягкое кресло, подогнанное под драконью анатомию: между спинкой и сиденьем имелась широкая щель для хвоста, а само кресло вполне соответствовало драконьей фигуре. Погруженный в свои мысли, Варьяр всё же отметил и другую обстановку комнаты.

Это было достаточно большое помещение, судя по всему, созданное специально для гостей. Помимо кресел в каждом углу, мебель составляли письменный стол, два шкафа, забитые книгами и бумагами, и… камни. Ими был выложен центр комнаты — три больших булыжника в центре и около десятка небольших, всего с голову Варьяра, камней вокруг них. Между ними протянулась сверкающая паутина, здесь образующая замысловатый символ над верхушками больших камней. Когда заинтересованный Варьяр подошёл поближе, паутина от его движений заколыхалась и приподнялась, мерцая красочными огнями. О предназначении такой странной конструкции Варьяр не мог догадываться, но разум подсказал ему, что трогать её лапами навряд ли стоило.

Пользуясь отсутствием хозяйки, Варьяр поднялся на второй этаж, где ему открылся вид на спальню драконицы. Из необычного можно было отметить лишь то, что она была лишена кровати — спала Реяна на широком металлическом диске, нет, даже чаше, подвешенной на паутине над полом. Чаша эта напоминала гнездо — в неё тоже было впихнуто много мягкого и тёплого барахла, от обрывков одежды до вполне целых одеял. Похоже, Реяна лежала в нём, свернувшись калачиком и зарывшись в тряпки — и образ, возникший у Варьяра в голове, всё же вызвал у него улыбку. Паутина же, как понял переборовший свою осторожность дракон, играла роль освещения — неактивная в обычном состоянии, от прикосновения драконицы она должна была вспыхивать ярким светом, озаряя всю комнату.

Но это всё было внешним отражением быта подземной самки. Варьяру сейчас важнее было ознакомиться с внутренним, чтобы самому стать ближе к её сородичам. Ну и время занять до её прихода, не теряя возможности получать информацию об истах. Для этого Варьяр вернулся на первый этаж и начал искать на полках книгу потёртую и при этом гордо выставленную на виду — что-то, чем гордились и что перечитывали. Подземная письменность представляла из себя ещё большую мешанину из рун, чем обычный Тёмный праговор. Буквы переплетались не только в словах, но и между словами, напоминая собою такую же кружевную паутину, что окружала подземных всюду. А, может быть, и являлась ею? Очень уж походили во внутреннем зрении потоки энергии на сплетённые буквы.

Высмотрев томик по своим требованиям, Варьяр подцепил его когтем и присел в кресло, погружаясь в мировоззрение подземелья.

Варьяр так занялся чтением, что не услышал возвращения хозяйки дома — и едва не подпрыгнул, когда она ворвалась внутрь. Впрочем, решив, что ничего особенного он не делает, дракон продолжил чтение, в то время как трёхглазая самка устало опустилась в кресло напротив.

— Это… Это просто безумие! — рыкнула она, явно желая привлечь его внимание. Варьяр захлопнул книгу и посмотрел на неё.

— Они отправляют меня ремонтировать башню, — продолжила трёхглазая, подбодрённая проявленным Варьяром вниманием. — Меня! В наказание! Эти зажравшиеся болваны решили, что это я виновата в том, что какое-то доисторическое недоразумие завладело мощнейшим оружием!

— Как начальница пограничной заставы, ты несла за неё ответственность, — осторожно заметил Варьяр.

— Ответственность! — фыркнула Реяна и встала с места. Кажется, она немного успокоилась, то ли осознав справедливость решения, то ли просто выговорившись. — Я отправляюсь на рабовладельческий рынок и выберу нескольких поверхностных слабаков для работы по восстановлению башни. Ты пойдёшь со мной, Кейдан. Думаю, хорошая рабыня или раб отплатят тебе за ту услугу, что ты мне оказал.

Отложив книгу, Варьяр с сомнением посмотрел на Реяну:

— Это твой долг, а не их. К тому же, ты сейчас слишком перенапряжена и нервна…

Реяна оторопела. Этот незнакомец вёл себя с нецех подозрительно нагло. С чего бы это? Или он вообще не представлял общепринятые обычаи и не знал, чем это грозило? Только… Это разнообразие понравилось самочке.

— А ты интересный самчик, — заявила она, подойдя поближе. — Хотя немного худоват, я бы была рада видеть такого воина в своих рядах. — Она внезапно положила свою лапку на плечо Варьяра, другой взяв книжку и кинув её на один из шкафов. — И твоя дерзость мне по вкусу, — добавила она, облизываясь. — Только тебя всё равно придётся наказать… — Реяна схватила чёрную чешуйчатую лапу и потянула гривастого дракона к лестнице, вводя в свою спальню и открывая те её тайные стороны, которые Варьяр не обнаружил сам при беглом осмотре. Впрочем, сама Реяна полагала, что уж залезать к ней в спальню даже у таких забористых наглецов не хватило бы духу.

* * *

Сказать, что Амрафет испытывал полное удовлетворение от того, что его план удался — значит, не сказать ничего. Жмурясь от яркого света, исходившего от узлов в бесконечной в сети белой паутины, три Воплощения самой Тьмы находились в его лапах. Точнее — в металлических оковах, обхватывающих запястья, лодыжки и основания крыльев пленников, крепко прижимая их к стене и не позволяя высвободиться ни физически, ни магически. Металл из нави сам по себе обладал впечатляющим набором свойств, но благодаря манипуляциям самого Амрафета и Ананты превратился в прекрасное средство для сдерживания даже столь могущественных существ. Пока что. Есть и куда более надёжные способы удержать Воплощения, но к ним пока прибегать Амрафет не хотел. Меряя шагами комнату, одноглазый рассматривал Воплощения, нетерпеливо дожидаясь, пока они сами проявят к нему интерес.

Но они висели поникшие, словно одурманенные. Слишком велик был урон по их психике. Как же, как же — вместившие Тьму проиграли нескольким сотням подземных праников. Значит, не существует всесильности, а с должным умом и должным количеством слуг можно сравнять с землёй или поднять на воздух любой храм. Осталось лишь одолеть Зората — и у Нашара больше не будет опоры. Только Амрафет понимал, что пока ему не хватит возможностей приструнить кобника. Для этого нужно обладать равными с ним возможностями — и они могли открыться, если удастся заставить Воплощения работать на себя.

Из всех троих Амрафет выбрал Варлада. Подойдя вплотную к дракону, он недолго разглядывал его, пытаясь понять, как глубок транс.

— Задурманенный разум ни к чему не пригоден. И силы потратите, и как выбраться — не придумаете, — назидательно произнёс одноглазый. — А даже если и придумаете — не получится у вас ничего. Так может ты уделишь мне немного времени?

Варлад отреагировал, подняв на пленителя голову, но ничего не ответил. Всё равно ему оставалось лишь выслушивать.

— Думаю, сейчас вам должно стать понятно, что вы — самозванцы, — слова Амрафета звенели насмешной, но в глазах его мерцало больше торжества. — Ваше поражение не в воле Тьмы. А если она его допустила, что это значит? Что моя воля сильнее Попирательницы Вселенных? Скорее то, что вы — не Тьма, иначе бы вы действовали с её мудростью и не проиграли.

Варлад молчал, рассматривая Амрафета. Тот перевёл взгляд на Намиру, затем на Арму. То ли от них сейчас толку не добьёшься, то ли Тьма решила оставить отслужившие своё тела и души за то, что они так легко попались в его сети. Три безвольных куклы, не самый большой улов… Но всё равно Тьма пребывала в них во время пленения, а значит, планы Амрафета не нарушились.

— Что же, надеюсь, Зорат хотя бы немного посопротивляется мне! — заметил Амрафет, переходя к Намире. — Он-то явно сильнее всех вас вместе взятых.

Оковы, рассчитанные даже на куда более мощную силу, сейчас не давали вырваться так легко, но когда Варлад попробовал вырваться из себя, у него это всё равно получилось. Его сначала будто высосало через паутинки, а потом погнало по ним, словно кровь по венам, распылило на множество составных частей, текущих со скоростью света. А потом Александра и вовсе вышвырнуло из подземелья, выстрелило его аурой по направлению к Утгарду… и, наконец, собрало прямо перед Зоратом.

Чёрный с оранжевыми полосами дракон появление Варлада воспринял совершенно спокойно — как будто знал, что тот не сможет причинить ему вреда.

— Не слишком неожиданно, — только и сказал он. — Я так и знал, что вы когда-нибудь придёте за моей помощью.

Варлад ощущал, что какая-то сила тянет его назад. Возможно, он слабеет, и ему необходимо вернуться как можно быстрее, пока Амрафет не вытянул из него последние силы. Воля Тьмы позволяла ему сопротивляться этому влиянию, но надолго его не хватит.

— Меня держат в тюрьме недалеко от главного города подземных, — Александр говорил своим бестелесным телом, но своих слов не слышал. Но главное, чтобы Зорат смог их воспринять… — глава подземников хочет через меня и тебя достать. Освободи нас, пока он этого не сделал. Сейчас мы должны действовать вместе ради Нашара!

— Хорошо, я подействую… — встал Зорат из-за стола с планом новой оборонной сферы, возводимого Маррут. — А вы сидите и держитесь. Пришлю вам спасателя.

Александр не успел ответить — энергия потянула его назад, и через короткий миг он вновь очутился в своём теле. Страшно ослабленном теле, которое уже не держали оковы, но и оно само ничего не могло сделать.

— Чуть-чуть не достал до Зората, — голос Амрафета звучал глухо, как будто уши Варлада заложило ватой. — Похоже, вы уже и на такую простую задачу неспособны. А было бы весьма прозаично, если бы он всё же пал от удара со стороны Воплощений!

— Лучше придумай нечто интереснее и романтичнее… — шелестел голос незнакомой самки, сил посмотреть на которую Варлад уже не нашёл. — А они пока пусть ещё потеряют волю.

Глава одиннадцатая: Звуки минувшего, отзвук грядущего.

* * * Утгард. * * *

Малрека увидела сар-волода впервые, когда Агнар привёл дарканку в сад у подножья Дворца Сталагмитов. Инанну она узнала почти сразу, так как она, по рассказам техномага, действительно была на неё похожа внешне, но менее зажатая, более яркая как цветом шерсти, так и огнём в глазах.

Как Малреке себя показать?! Так не вовремя по её душе заскользили коготки сомнения. Ведь подойти к ней всё равно, что предстать перед главным инженером Бункера! Кроме того, Малреке нужно было не просто как-то начать разговор, но и не оплошать, не уронить честь страны предков. Дрожа от волнения, она приблизилась к рыжегривой и склонилась перед ней, широко расправив свои крылья.

— Сар-волод Инанна, приветствую тебя, — сказала она, едва сдерживаясь, чтобы не дрогнуть голосом. — Меня зовут Малрека, и я принесла тебе важные сведения.

Инанна, что в это раннее время ещё лишь прихорашивалась и разминалась, уже была готова влиться в свою работу, поэтому сначала рефлекторно кивнула… А уже потом обернулась посмотреть на прилетевших. Самоназванный «волод Ликдула» и… Кого это Агнар ей привёл?! Копытный детёныш, так ещё и с рогами… Инанна еле сдержалась, чтобы не спросить у неё, не родственница ли она ему.

— Слушаю, — Но, всё же, ответственность Инанны взяла верх. Сначала дело, а потом личные вопросы.

Кивнув и выдохнув, Малрека проявила при помощи голографа, встроенного в варет, карту бункера — оратор из технички плохой, лишь песни из её уст звучали действительно душевно. Но сейчас не время для них!

И она не понимала, что засветила свой артефакт не перед той самкой…

— Сар-волод, это — карта-схема подземных коммуникаций так называемой Спальни, убежища, которые мы избрали в давние времена, скрываясь от навов. Существа, которых некоторые называют «истами», и которые, по словам техномага Агнара уничтожили ваш Храм Тьмы, возвели свою охранную башню прямо над ним…

Инанна прищурила один глаз. Почему Агнара так притягивают всякие недоразумения, вроде сумасшедших самок, морских навов или карликов? Хотя эти вопросы почти сразу же исчезли, Инанну больше заинтересовал прибор на лапе у Малреки. А та продолжала:

— Я не знаю, захватили ли они наши технологии или нарабатывали свои, но одно мне известно точно — под землёй этим самым подземникам удалось обустроить собственную цитадель. Мне удалось сбежать оттуда при помощи двух ваших подданных и оружия, изобретённого Агнаром. Как оказалось, все ходы под землю строго охраняются и наполнены ловушками… Но вот здесь, — она развернула карту вертикально, показывая отметку. — Находится тайная дорога в их убежища. Если бы вам удалось собрать войско и нанести удар по ним, то вы бы принудили бы всех навских подземников сдаться!

Снова закивав, Инанна материализовала в лапе кристалл — и как это удаётся Тёмным без варетов, способных развоплощать и проявлять вещи? Самоцвет рассыпался пылью, облетая голограмму и искря в ней красными снежинками — а потом вновь собрался в рыжей лапе.

— Теперь я знаю, с какой стороны бить, тем более, что мой техномаг уже завершил работу над нижней частью щита. Агнар, перешли это своему брату. Потом расскажешь, какая у него стала морда от такой обезвоженной карты сокровищ.

Сине-алый самец поймал брошенный ему кристалл, положил на прощание лапу на плечико Малреки, мягко улыбнулся ей, потом, поклонившись Инанне, со вздохом воспарил, оставив свою гостью с нею наедине. По своей воле, но против своей совести.

Маленькая драконица сжала лапки в замок и медленно опустилась на одно колено перед Инанной, опустив крылья на землю. Что-то подсказывало ей, что мирная часть разговора прошла, и сейчас последуют вполне закономерные вопросы. И действительно — Инанна вольготно присела на траву и слегка прищурилась:

— Расскажи, в какой стране так странно приветствуют правителей.

— В Даркане, госпожа Инанна. Он был раньше там, где сейчас Нашар. Поэтому я в вашем распоряжении… — Малрека сама не слишком поняла, для чего она добавила последнюю часть фразы. Может, чтобы сар-волод не так сердилась тому факту, что кто-то жил в этих землях до неё? Нет, это глупо…

— Раньше? Это насколько же раньше? — в задумчивости Инанна оправила гриву за рог. — Даже кракалевны так не называли эти земли.

— Сразу до них, госпожа… — Малрека, надеясь, что Инанна не будет ругаться, пересела в более удобную позу, всё ещё покорно склоняя голову. — Они нас и повергли…

— Эти прутики — владельцев подобных артефактов? — С немалым удивлением Инанна махнула кисточкой на варет.

— Ни в коем случае, — Малрека приподняла варет и посмотрела на него, сбросив с себя последние оковы сомнений. — Это был плод ума наших самых гениальных изобретателей, созданный уже после начала войны. Варет создан для того, чтобы выручить своего владельца из любой беды, эти устройства включают столько функций, что в них легко запутаться… — она вдруг спохватилась и смущённо опустила лапки, прикрыв аппарат ладошкой. — Только из-за этого варет связан со своим владельцем и их ничто не может разъединить, во всяком случае, до смерти хозяина.

Инанна пристально взглянула на Малреку, и от этого взгляда ей вдруг стало не по себе. Ну кто её тянет за язык!

— Почему ваши гениальные изобретатели не изобрели что-то, что отбило бы кракалевн? — Инанна не верила целиком ни в хвастливое расписывание возможностей варета, ни в полную невозможность разлучить его с хозяйкой… Но всё это она выяснит немного после того, как узнает, в чём именно так сплоховали предки-драконы.

Малрека вспылила. Не яростно, а бессильно заплакав:

— Даже самого великого мага можно победить, застав врасплох!

Инанна коротко взглянула на драконицу. Слёзы казались вполне правдивыми, как и слова.

— Только не затопи мне сад, — сказала она. — Интересно, а как ты спаслась? Эй, можешь ты прекратишь рыдать?

Она вздохнула, поняв, что остановить Малреку сейчас не выйдет. Наконец, дракошка отплакалась и утёрла нос крылом, громко шмыгнув носом.

— Мои родители погибли во время атаки, как и большинство других драконов. Уцелевшие спустились в Спальни… Но система автоматического закрытия заблокировала их не только от навов, но и от воздуха. Нам пришлось лечь в анабиоз, а для меня нашлось место лишь в одном из самых близких к поверхности участков — я же технолог, меня легко заменить, если вдруг что-то случится…

Она села на траву и ещё раз утёрла носик.

— На, — Инанна сделала настолько удивительное для Малреки и настолько не соответствовавшее образу строгой правительницы, что маленькая самочка перестала плакать. Подала ей материализованную бутылку со сладко пахнущей розоватой жидкостью. Причём даже запах её уже немного кружил голову. — Тебе явно надо, как говорил Варлад, «протереть контакты».

Малрека аккуратно, боясь, как бы не уронить ни капли, поднесла бутылочку ко рту, сделала пару глотков и протянула её обратно Инанне.

— Спа… Спасибо… — проговорила она.

Инанна слегка скривила пастьку в усмешке.

— Если вы все были такими — неудивительно, что кракалевны вас одолели… О, нет, только снова не начинай плакать!

— Не буду, — пообещала Малрека. — Сар-волод, я… Я понимаю, что вы все хотите сказать. Как я могла выжить? Агнар тоже утверждал, что сары могут принять меня за шпионку… Но это не так! Я и сама не знаю, почему уцелела, но, видно, звёздам я была зачем-то нужна! Я уже спасла двух драконов, ученика и дочь Агнара — но я уверена, что могу помочь гораздо большим! Помочь всем драконам!

Инанна, поражённая новым фактом про знакомых Агнара, не нашла ничего лучшего, как встать и жестом приказать Малреке сделать то же самое.

— Пойдём со мной. Я хочу знать всю твою историю. В деталях.

И пошла вместе с маленькой самкой к самому нижнему входу в свой Дворец, намереваясь уже внутри подняться до своей спальни.

Неожиданно варет громко пискнул, и драконица остановилась, схватившись за него лапой. По телу Инанны скользнул зеленоватый луч, прошёлся вверх к потолку и убрался обратно в устройство, вместо себя проявив карту Дворца.

— Интересно… — Инанна вгляделась в хитроумные переплетения коридоров и тайные комнаты, о некоторых из которых не имела ни малейшего представления. — Думаю, такое устройство пригодилось бы мне.

— Прости, — сконфуженно поджала хвостик Малрека. — Он автоматически сканирует все новые места и заносит их в свою память.

— А что ещё он умеет? — Алогривая предпочитала заранее знать, с чем может столкнуться. Бывшие друзья слишком часто становятся новыми врагами.

— Очень много чего! — Малрека хвастливо подняла кисточку.

«Стоит их все изучить» — решила про себя Инанна, вслух произнеся:

— Если ты открыла карту, то значит, легко найдёшь путь наверх!

Перечить гостеприимству Малрека не стала, хоть ей уже и хватило того, что ей дали выпить из бутылки. Главное, чтобы хотя бы сар-волод воздержалась от тесного знакомства, иначе драконочка вовсе умрёт со стыда.

Обеденный зал являлся светлым местом, имел множество окон и зеркальные стены, которые, отражая небеса в мягких облаках, делали обширную комнату похожей на бескрайние вершины. При всём неимоверном объёме своих помещений Инанна, судя по всему, редко пользовалась слугами. Их заменяли бесплотные духи, сотворённые ещё во время войны с деструкторами из их же душ. Именно один из таких пролеветировал из кухни на серебряный отполированный стол ещё несколько бутылок и салат, в котором было больше травы, чем мяса, что показалось несколько странным для хищного вида.

— Закусывать не забывай, — пояснила Инанна, взяв бутылку, но ограничившись лишь её откупориванием и разлитием напитка себе в бокал. Прикладываться к нему не стала, да и салат поглощать опасалась. И уж тем более — оценивать сочетание этих продуктов… Малрека же из уважения попробовала салат — после анабиоза, передряг и шока ей хотелось есть даже в третий раз за два дня, да и выпитый напиток странным образом пробудил у неё голод. Салат оказался какой-то непонятной пищей, но распробовав его, Малрека накинулась на «траву».

— Вот почему ты такая маленькая. — заметила Инанна. — На одной травке не вырастешь.

— После множества лет в анабиозе очень хочется кушать — невнятно произнесла драконица, больше занятая салатом. Инанна, не прикасаясь лапой, поближе пододвинула к ней бокал, и Малрека чрезмерно поспешно влила в себя его содержимое. Икнув и глупо улыбнувшись, она отставила салат в сторону — глаза маленькой дракоши подёрнулись пьяной пеленой.

Варет пискнул, замигав жёлтой лампочкой, но его владелица лишь возмущённо фыркнула на него, протестующе хлопнув по его экрану, и лампочка затухла. Да уж… А её артефакт гораздо умнее самой наивной владелицы. Инанна же давно понимала, что алкоголь, да ещё и в сочетании с определёнными растениями, склонял к доверию и откровенности, хотя и туманил сознание, а в больших количествах мог даже вызывать галлюцинации. Потому в пьянках сар-волод всегда предпочитала лакать меньше, чем оппонент… То есть, сотрапезник.

— Ты рассказывала, что работаешь технологом… — Опирая мордаху на ладони передних, чьи локотки положила на поверхность низкого — для драконьего удобства — стола, Инанна поинтересовалась у счастливо выглядевшей Малреки.

— Да, ну как работаю? Раньше была… ик… инжиреном!.. То есть, инженером! — Малрека потрясла головой. — Я даже училась ремонтировать вареты.

— Очень интересная вещица на твоей лапе, — сделала жест крылом Инанна, показывая на варет. — Не расскажешь ли подробнее о ней? Хорошие артефакты меня всегда интересовали, но, буду честна, я не разбираюсь в техномагии.

— А я могу по-простому, — даже в опьянении Малрека сохраняла профессионализм, к которому прибавлялось разогретое выпивкой дружелюбие. — В Даркане драконы не могли вот так просто управляться с тем, что вы называете «прана». Хотя они и обладают всем для этого необходимым — вот не получается, нужны дар и обучение. А в ту пору не было ни лишних драконов, ни времени. Поэтому один наш учёный, Норим, сделал «заменитель дара». Варет не только вживляется в организм, он сплетается с аурой дракона и действует через неё.

— Интересно… — Инанна слегка поморщилась. — Так значит, его всегда нужно с собой таскать?

— Ну, можно снять, если искалечить или убить владельца… — Малрека взмахнула лапкой. — Но дело даже не в этом, сар-волод! Варет удобнее праны! С ним даже юный дракон может научиться… Ик… Управлять замечательными возможностями! Вот смотрите, кроме карты, которая ещё и показывает враждебную или дружественную ауру, он содержит в себе… Очень много всего! Его можно использовать как оружие, выпуская энергию или усиливая её! Как защиту, чтобы создавать вокруг себя такой… — лапы маленькой самочки замелькали в воздухе. — контур, который не возьмёт коготь или прана. Он позволяет разложить предмет на энергию и собрать в этаком «инвентаре», откуда его легко вытащить! А ещё он на нём можно писать и переписываться!

— Этот аппарат определяет, дружественна или враждебна аура? Ты имеешь в виду, много ли в этой ауре агрессии, или направлена ли эта агрессия на тебя? Эта разница очень существенна в боевых условиях, когда я окружена жаждущими крови и душ гайдуками, которые преданы мне и выступают на моей стороне, — копытная, испытывающе глядя на качающуюся морду Малреки, скрестила задние лапы.

— Нет, всё сделано как надо! — ответила инженерка несколько громче, чем сама бы сочла приличным. И снова икнула, клацнув зубами. — Варет «прощупывает» всё в ближайшем радиусе. Его мощности не хватает, чтобы читать мысли, для этого нужен вий, другой похожий прибор. Однако он может определить, по крайней мере, самую вероятную реакцию существа на то, что владелец варета к нему подойдёт. И если в результате владельцу влетит в глаз, то такие существа помечаются красным. А если завяжется дружеский разговор, то зелёным. Варет может и вещи анализировать, это проще. А строения — те же вещи, только не двигаются… Хих…

— Неплохо было бы получить такой приборчик, — заметила рыжая.

— Это будет непросто! Раньше их было много, но сейчас их разучились делать — да и зачем, ведь вы и так маги! Зато, — Малрека прицокнула о пол. — Варет может то, на что обычный праник не способен! Дарканские Спальни управляются только ими — это было связано с безопасностью. Коды, открывающие двери и управляющие бункером, вводились в варет уже после его вживления в тело хозяина и его ауру. Так Спальнями не смогли бы управлять навы, среди которых магов много, даже если приживят себе варет. Хотя мне кажется, что он может только на драконах работать, потому что в нём все инструкции на его ауру.

— А если бы нав воспользовался варетом с чьей-то отрезанной лапой? — вдруг заинтересовалась Инанна. Но Малрека лишь развела крыльями, подрагивая их кончиками:

— Никогда не желала проверить. Вряд ли он так сможет работать.

Инанна одарила Малреку долгим взглядом. Пьяный туман, охвативший сознание драконицы, слегка рассеялся. От страха — уж больно заинтересованно разглядывала драконесса её прибор…

— Интересная вещь, — произнесла рыжая. — А теперь отправляйся-ка домой, Малрека. Тебе надо полежать и отдохнуть. — Инанна, пользуясь своей силой, подхватила на лапы Малреку как детёныша — ещё не хватало, чтобы она разбила себе нос или поскользнулась копытами о гладкий пол.

— Да-а… — Малрека зарылась мордочкой в густую шерсть на шее Инанны, пока та несла её к гостевой спальне. Там не было бассейна, и за жизнь дарканки можно было опасаться в меньшей мере. — Если ты мне достанешь воплотитель… А то я… Фрррр… Не могу сейчас за ним полететь!

Сар-волод сокрушённо покачала головой. Навряд ли ей добавит популярности известие, что она споила такую мелкую дракошку.

* * *

Никогда прежде трактир «Зев Бездны» не встречал подобных исполнителей. На решётке, отделявшей Утгард от немилосердного подземелья, стояла сама Виэнель Аменемхат. Музыка её арфы гремела мощью и решимостью, желанием изменить свою судьбу к лучшему, а голос производил впечатление не изнеженной, капризной певицы, а драконессы, которая видела кровь и смерть — а, возможно, и приносила их своим врагам.

В заведении посетителей было достаточно много — драконы собрались не сколько чтобы поесть, сколько затем, чтобы обсудить произошедшее нападение и собственные мысли насчёт его причин. Но едва белошёрстная драконесса оборвала исполнение и отошла со странного видасцены в виде решётки, закрывающей провал ведущей глубоко под землю шахты, как на её место вышел чёрно-белый самец с такими же ледяными глазами, какие были у Виэнель, только, в отличие от неё, этот лёд не таял, а колол изморозью:

— Герусет возвела это здание, чтобы драконы защищали Утгард от сброда под ним. — Оратор ударил хвостом по решётке, в ячейки которой выпустил когти. — А Инанна превратила сторожевой пост в таверну, где крылатые пьянеют и отдыхают! Это показывает отношение саров к нам, и не только нам, но и осмелевшим подземным! Вам самим разве приятно жить в городе, есть в заведениях, спать в гнёздах, когда в любую секунду изгнанники могут обрушить ваши дома? Они никого не ждут, они нападают сами! Почему мы сами не делаем то же самое? Сары отказались вам помогать, они бесполезны, лишь обирают вас податями. Я помню правление Герусет. При ней мы были защищены и от внешних, и от внутренних врагов. К сожалению, лучшие нас покидают, а добро забывается быстро. Герусет делала для Нашара не меньше благого, чем её отец Аменемхат, и так же умерла от лапы завистников — но на этот раз эти завистники осмелели настолько, что отобрали не только жизнь, но и трон!

— Да! — внезапно раздался выкрик из толпы слушателей. — Моя мать погибла по воле Герусет! А я дрожал, опасаясь оказаться в её пирамиде!

— При Герусет защищена от врагов была только она! — прозвучал другой голос, похоже, самки. Драконы зашевелились, кто тут же принял сторону Велеяра Аменемхата, другие же всё больше ошибок Герусет. Гул голосов несогласных нарастал с каждой секундой. Варшана оглушил гул воплей драконов, многие из которых тут же повели спор — одни ратовали за то, чтобы немедленно двинуться на врагов, другие посылали самого оратора по известному адресу, остальные кричали что-то своё, добавляя шума. Варшан едва удерживался от того, чтобы одёрнуть отца. «Сейчас схватят тебя: вернулся из ссылки и сразу настраиваешь против себя правительство!» — с горечью думал он.

— Тьма уже многое сделала для нас, — сестра Варшана, чёрная белогривая Анепут, подняла устрашающего вида длинное лезвие на древке, чтобы обратить на себя внимание. — Пора и нам ей помочь и отомстить за мгновенную смерть сотни любивших её драконов. Даже если кто-то из вас не поддерживает саров, вы с Тьмой и с Тёмными. Кто желает сидеть на хвосте — сидите, но кто пойдёт с нами мстить истам, сможет собрать себе душ побольше, чем на следующую кружку!

Варшан постучал пальцами по столешнице.

— Под землёй вас ждёт только поражение и смерть, — негромко ответил он сестре. — Там слишком много врагов и ловушек!

Лапа Виэнель ободряюще прикоснулась к его плечу.

— Нам не в первый раз встречаться с врагами и ловушками, — всё так же спокойно ответила белошёрстная певица. — Так что ты можешь не волноваться…

— В любом случае, отправляться туда без подготовки — очень глупо. Если подземные уже кого-то из вас убили, думаете, что они не одолеют ещё двадцать пьяниц?

— Но ведь это лучше для народа, чем убивать саров в очередной раз? — улыбнулся Варшану отец.

Глава двенадцатая: Не пей из колодца.

* * * Иркалла. * * *

Через несколько часов, когда отряд изрядно устал, подземные помещения Утгарда постепенно начали терять свою «цивилизованность». Реже встречались убежища одичавших драконов, изгнанных под землю или заблудившихся во время рейдов за душами изгнанников, за захват которых всё равно бы никто не наказал. Искусственные переходы всё больше становились схожи с естественными. Отряд пока что не набирал глубину, желая сначала достичь нужного места, определяемого по следам ещё не потухшей энергетики бежавших от Храма в свою неведомую Цитадель.

Анепут и Варшан, взявшие на себя роль лидеров помимо собственной воли, внимательно осматривались по сторонам. Их охватило странное беспокойство, причину которого они списали на волнение перед возможной схваткой. Тоннель начинал сужаться, тут и там засветились яркие, но пока что ещё очень редкие полосы странной паутины, обрамлявшей своды подземелья. Весь хмель выветрился из голов наиболее разъярившихся драконов, уступая место банальной осторожности.

Постепенно тоннель пошёл вниз, пол его преобразовался в потрескавшиеся от времени каменные ступени, по которым они и продолжили путь. Анепут остановилась, принюхиваясь — затхлый запах подземелья разбавляла… Влага. Где-то впереди и внизу находился подземный источник.

— Странно, что колодцы появились раньше их пограничных постов, — рассудил Варшан, с сомнением разглядывая водную струю, бившую из камней и наполнявшую небольшую, но чистую лужу на полу, сливавшуюся через окатыши на дне. Анепут пропустила свою ауру, натянутую с лапы, чтобы проверить текущую жидкость:

— Душ с приказами в ней нет. И энергии тоже. Значит, ловушек быть не должно. Привал? — Анепут вопросила у подуставшей команды.

— Надо бы, — решили большинство драконов, озираясь как назад, в направлении покинутого дома, так вперёд, в неизвестность, так и на оазис затишья посреди перегона.

Хотя ни самой Анепут, ни Варшану такая идея не нравилась, они подчинились мнению большинства, устроившись у водоёма. Некоторые драконы напились, другие просто устроились прямо на земле, вытянув лапы. Воздух пещеры казался совсем обычным и никто из драконов не понял, что с каждой секундой пребывания в этом месте неощутимый яд отравляет их тела. Они не поняли этого даже тогда, когда двинулись в путь — и лишь после того, как сбилось их дыхание, а лапы стали подкашиваться, Анепут подумала, что остаться возле источника было очень плохой идеей…

Очнувшись, сёстры и брат не поняли, что находятся недалеко друг от друга — по сути, в одном помещении. Их встретила крайне тесная комната… Нет, скорее даже, каменный гроб. Только вместо абсолютной подземной темноты — яркий свет со всех стенок, крышки и днища… И прозрачное оконце с одного торца. Через него можно было рассмотреть целый гигантский зал, чьи стены напоминали огромные соты, в большинстве ячеек которых бились в исступлении или же апатично лежали драконы, бросившие все попытки освободиться. А по полу зала, порой взлетая к какому-либо конкретному пленнику, чтобы лучше его осмотреть, прогуливались исты, неторопливо, будто подбирая лучший товар на рынке. Нет… Они действительно занимались этим! Изредка высоко оценённых заключённых вырубало долгим разрядом тока, прозрачная стенка отодвигалось, и его тело передавали подземному дракону, награждавшего смотрителей тюрьмы, совмещённой с рабовладельческим аукционом, пригоршню разноцветных энергетических колечек.

Варшан в гневе попытался ударить по «окошку», но разлетевшаяся по его телу энергия заставила дракона пожалеть о своём решении. С трудом поднявшись после такого удара, он потряс головой и… Замер. На него взглянула уродливая голова с большими глазами, моргнула и слетела вниз.

— Что здесь происходит?! — выкрикнул Варшан, подбежав к окошку. Как будто бы ещё не понял…

Тем временем Анепут, очнувшаяся немного раньше, в отличие от Варшана уже не глядела по сторонам и не задавала вопросов — поддавшись царившей в этом месте апатии, она легла в угол своей ячейки и прикрыла морду хвостом. Мысли драконицы сбивала тупая, ноющая боль в затылке. В этой клетке все возможности воспользоваться праной были тщетны, зато она не могла заблокировать мысли, а они были весьма печальны: попытка драконов опустится под землю дорого обошлась им. Подземники даже почти никого не убили — одних заманили в ловушки, других подавили грубой силой, и большинство уцелевших пленников были доставлены на этот рынок. Что их тут ждало — нетрудно догадаться, тем более, что Анепут из своей клетки иногда видела, как из ячеек забирают Тёмных и уводят прочь. Вот, кажется, и к ней направились покупатели…

* * *

— Эти двое нам точно нужны, — Варьяр помахал крылом на сидевших в соседних ячейках чёрно-белых мохнатых. Реяна глянула на него с большим подозрением:

— С чего это именно эти?

— Со скидкой же, — Варьяр за усмешкой решил скрыть свои истинные мотивы, ведь он действительно узнал Аменемхатов.

— Потому что они не обученные, — Реяна ещё более углубилась в подозрении, что Варьяр не имеет ничего общего с подземными. — А у нас времени нет их приручать, нам надо сразу ремонтировать дозорную башню…

— Они молоды и крепки, — добавлял аргументов Варьяр. — У них вполне хватит сил на то, чтобы выполнять грязную работу.

Реяна задумалась. Внезапно она тепло улыбнулась и кивнула однокрылому гигантскому дракону, стоявшему возле клеток.

— Ты прав в одном — они дёшевы, — сказала она своим спутникам. — И их лапы нам пригодятся.

Однокрылый открыл для начала клетку Анепут. Драконица оскалилась и растопырила крылья, но не обративший на это внимания гигант защёлкнул на её горле ошейник и пинком выбросил из клетки.

— Не смей портить моих слуг, тухлятина! — рявкнула нецех. — Они нужны мне с целыми лапами и рёбрами!

Фыркнув, однокрылый открыл клетку Варшана и повторил ту же операцию, правда, дракона он пнул слабее, и тот даже смог приземлиться на лапы.

— Может, ещё кого-то? — Реяна тем временем обратилась к Варьяру, пробарабанив по полу когтями одной из задних. — Я доверяю твоему вкусу…

Варьяр не смог скрыть удивления странной перемене в манерах нецех, но справился и объяснил это удивление по-своему:

— Не знал, что мы подружимся так быстро…

— Зато нашей дружбы вы не дождётесь! — Анепут попробовала материализовать свою нагинату, да только у неё её отняли…

— А Кьлеменетоту ты то же самое говорила, Анепут? — Варьяр вогнал в ступор уже её.

Нецех внезапно крылом приобняла Варьяра за шею и подтянула к себе.

— Отойдём-ка отсюда, — шепнула она. — Если ты будешь так орать, то сам окажешься в сотах.

Варьяра окончательно смутила перемена в её поведении, а двое драконов были слишком удивлены его словами, так что нецеху не составило труда отвести их с территории рынка в один из тоннелей. Дождавшись, пока мимо пройдёт страж, трёхглазая внезапно поднялась на задние лапы и прижала Варьяра к стене, надавив локтем на его горло.

— Я уже поняла, откуда ты взялся, — рыкнула она, впрочем, не слишком громко и почти беззлобно. — И зачем тебе понадобились эти двое. Назови мне хотя бы одну причину не поднимать тревогу!

— Ты не найдёшь больше самца, который тебе голову не оторвёт после того, что этой ночью было, — Варьяр, разумеется, начал с того, что крутилось на языке, потому ему пришлось самому захлопывать пасть собиравшейся заорать Реяне и выбрать уже что-то более дельное. — Ты что, очень рада тому, что с тобой произошло? Тебя ссылают восстанавливать самую опасную точку, думаешь, на неё опять не нападут, особенно сейчас? Тебе сильно хочется умирать? Исты не пришли даже тебя проверить, их не интересовало, что с тобой случилось, а я пришёл. Так что Инанна отблагодарит тебя за Аменемхатов богаче, чем Амрафет.

Нецех прикрыла два глаза.

— Ты ничего не понимаешь в нашей психологии, Кейдан, если тебя и вправду так зовут. Для нецеха это — долг, его жизнь и закон. Вот только ты недооцениваешь мою собственную волю, — с этими словами она отпустила Варьяра и отошла назад. — Так сколько драконов тебе нужно?

— Откуда я знаю? — Варьяр развёл крыльями, погрустнев. — Это у них нужно спрашивать.

— Я покажу, — заявил Варшан, обладавший поразительной остротой ушей и носа — в переносном смысле. — Главное, им тоже так же хорошо объясни, что не надо орать.

Варьяр уже собирался последовать за ним, когда Анепут преградила ему дорогу.

— Кто ты такой? И откуда тебе известно моё имя?

— Тьме известно всё, а что знает Тьма, ведают и её послушники, — Варьяр немного изменил пословицу о Воплощениях.

— Знай я столько же, я бы тебя сразу убила, — сказала Реяна после того, как сверкавшие в её глазах искры исчезли. Златогривый черночешуйчатый покачал рогатой головой:

— Без моей помощи ты бы и встать не смогла.

— И это меня удивляет. Или я была нужна тебе для того, чтобы проникнуть сюда? — она вдруг махнула крылом. — Не так уж и важно. Важно лишь другое… — Она посмотрела на Варшана и сорвала с потолка светящуюся паутину. — Не забывайте — вы рабы. И наше возвращение на рынок за новой партией будет казаться подозрительным, особенно если один из рабов будет указывать на своих друзей или открывать пасть не по делу. Так что придётся надвинуть на тебя намордник.

Варшан нахмурился.

— А если я пообещаю, что буду молчать?

— Поверь, тебе пойдёт намордничек, — трёхглазая взглянула на Анепут. — Как и тебе, дракошка.

— Что эта мутантка себе позволяет? — Анепут шикнула на Варшана, так как в Варьяре, наслаждавшемся свободой, она поддержки не находила… Но и в брате её не обрела.

— Как прилетите на поверхность — сами намордники наденете и будете перед нами приседать… — Варшан протянул лапу, ожидая, что ему подадут ремни, но Реяна только коротко хохотнула и пустила в него кучу светящихся линий, быстро стянувших ему морду. Стоявшая рядом Анепут тоже получила своё — и продолжила возмущаться, но уже лишь мычаниями.

— Иногда нужно уметь усмирять свою волю, чтобы обрести свободу, — сказала Реяна, не обращая внимания на злобный взгляд Анепут. — А теперь — держитесь поближе к нам и смотрите в пол.

— Так почему же ты нам помогаешь? — спросил Варьяр больше для того, чтобы прояснить это другим Тёмным. Но Реяна ответила лично ему:

— Когда на тебя падает башня, перспектива меняется. А по правде говоря, мне просто наскучило — делай то, делай это! Я тоже хочу попробовать свободы!

Анепут от такого откровения даже мычать перестала.

— Мне этого достаточно, — заметил Варьяр, отворачиваясь к выходу. — Идём.

* * *

— Ничего себе… — Реяна навострила уши, прислушиваясь к рокоту, раздавшемуся в соседнем тоннеле. — Кажется, не только вы покидаете нашу страну…

Последние её слова относились к четырнадцати драконам, следовавшим за ней — Варьяр, Варшан и Анепут впереди, остальные следом. Больше Реяна не смогла бы выкупить, даже если бы хотела привлечь к себе внимание стражей — у неё не хватало средств. Впрочем, и этого количества должно было хватить…

Внезапно из смежного прохода выбежал тяжеловес почти нормальной внешности и застыл, смотря на нецеха.

— Что происходит? — как ни в чём не бывало спросила она.

— Кто-то пролез с поверхности и забрался в самую Цитадель! — ответил страж, поворачиваясь к трёхглазой морде. Это были его последние слова — предательница внезапно оскалилась и всадила свои клыки в глотку стражу, тут же рванув в бок. Анепут поморщилась.

— Мерзкое зрелище, — заключила она.

— Ждите ещё гостей из подземелья, в Цитадели — тюрьма для тех, кого опасно даже оставлять рабами, — Реяна нетерпеливо махала хвостом, пока Варьяр вытягивал из трупа всю ту мощную энергию, которой обладало здоровое тело. — В пещеру себе эту энергию засунь! Сейчас главное скорость, а не сила! Мы не переборем серьёзный патруль всё равно!

— Такой же серьёзный, как твой пограничный пост? — Значительную долю приобретённых сил Варьяр потратил на щит от кипящей праны вскипевшей драконессы. — Ну бежим тогда! — Варьяр замахал крыльями по направлению своего движения — скорее к выходу на поверхность, мимо руин башни и уже погасшей и почти растворившейся паутины.

Однако Эрешкихаль не был таким беззащитным городом, каким пожелал показаться… Так же как паутина хрупка на вид, но прочна на деле. И в неё гораздо проще попасть, чем выпутаться.

Уже на последнем прогоне до выхода к солнечному свету беглецов поджидала засада. Варшан едва успел пригнуться, и пролетевшая над ним трёхлопастная металлическая штуковина вонзилась в горло дракона, бежавшего позади него. Следом на копьё подняли ещё одну самку из Тёмных, в то время как здоровенный монстр навалился на Анепут. Тоннель содрогнулся — несколько таких же здоровенных драконов, закованных в тяжёлые доспехи, с примкнутыми к крыльям копьями налетели на беглецов, сминая их и топча. Нецех взвизгнула, когда разбежавшийся здоровенный самец опрокинул её на земляной пол и прижал к земле, в то время как позади на Тёмных уже накинулась вторая группа стражей, состоявшая из мелких, зато более изворотливых подземников, вооружённых короткими мечами. Размахивая ими, они кинулись во всеобщую свалку, рубя всех, кто попадался им на пути, в том числе и тяжеленую тушу многоногого существа, брошенную в них со своей нагинаты Анепут — Варьяру повезло выкрасть её как «прощальный подарок» у работорговца. Самому же черночешуйчатому приходилось туже сейчас — оружия он не имел, приходилось бегать и увиливать от множества противников, сразу вкладывая в скорость всю отбираемую у них энергию.

— Маррут бы тут развернулась… — Успел бросить Варшан, отваливая с Реяны подземника с пробитым позвоночником — а ведь этот воин ещё недавно был другом ей… Но столь почитаемая под поверхностью Судьба распорядилась нецех иначе, чем она могла предположить ещё девятицу назад.

Тёмные не имели оружия, но уже успели восстановить какую-то долю своей магии, чтобы хоть как-то отбиваться от истов. Варьяру, которого не выжимали работорговцы, везло больше остальных — проносясь чёрно-золотым ветром по туннелю, он уже отобрал у кого-то клинки, и теперь процесс собирания душ шёл быстрее и веселее — до тех пор, пока он не столкнулся с противником, чья естественная реакция равнялась его убыстрённой благодаря почти полной замене конечностей на металлические. Если бы у Варьяра было место для манёвра, возможно, справится с таким противником он смог, но в узкой пещере дракону пришлось отступать под натиском цельнометаллического урода, который в отличие от собратьев даже не пользовался оружием, обрушивая свои конечности на клинки, которые дракон успел отнять или подобрать. Краем глаза Варьяр увидел у стены Реяну, отчаянно елозившую задними лапами по камню и вцепившуюся передними в шестипалую конечность жуткого дракона. Варшан, только что покончивший с очередным противником, получил мощный удар крылом по голове, на секунду потеряв контроль и теперь отлетевший к стене. Его сестре тоже доставалось — хотя она принесла уже много смертей, вся покрытая своей и чужой кровью драконица едва сдерживала натиск наседающего на неё чешуйчатого, юного, почти детёныша, но ужасно проворного. От остальных Тёмных не осталось и половины — израненные, они собирались драться до последнего, предпочитая погибнуть, чем вновь оказаться в рабстве. Наконец и Варьяр допустил ошибку — уворачиваясь от крыла, казавшегося одним громадным лезвием, он внезапно получил болезненный удар в бок и на секунду мир перевернулся у него перед глазами. Упавший рядом с почти придушенной Реяной, Варьяр попытался заставить себя встать… Когда ему на колени упала отрубленная голова того самого монстра, что душил бывшего нецеха.

— Я впервые опоздал… — Мрачно заключил Зорат, осматривая притихшую бойню. Подземные — как драконы, так монстры и роботы — замерли, словно неподвижные иллюзии. Тёмные — те, кто ещё мог — поднимались слишком неспешно и ещё медленнее приходили в себя да осознавали, что произошло. — Ладно, хотя бы есть на что вас подлатать, — свободной от меча лапой сар-волх перелил множество отобранной у убитого иста энергии в достаточно недавно убитого Тёмного. Ему, как и многим другим, повезло, что подземные в пылу схватки не отбирали души.

Глава тринадцатая: Подземная лодка.

Хотя капитан Нажар и отвык исполнять чьи-либо приказания, служба у Инанны была для него возможностью вернуться к спокойной жизни на берегу, без постоянного бегства от сил военного флота Нашара или своих же собратьев-пиратов, не слишком жаловавших талантливого и смелого, но слишком непохожего на них собрата. Вот только суть задания показалась ему странным — проникнуть под землю… На корабле. Причём на корабле, выстроенном специально для этой непростой операции — без единой мачты, двигающийся только благодаря усилиям прановедов из его команды.

Впрочем, широкая река привела их к устрашающему зеву пещеры, ведущей вглубь земли, что внесло ясности в вопрос, как именно им предстоит продолжать свой путь. Чешуйчатая драконица Инлия, ранее торговка, оставшаяся в команде Нажара после главного приключения в своей жизни, поднялась к капитану на ют, держа одну лапу на короткой сабле, а другой показывая на проход.

— Кажется, нам туда!

— Я и сам вижу, — с лёгкой насмешкой фыркнул Нажар, расправляя оба своих крыла — одно совершенно целое и другое протезированное, металлическое. — Клянусь хвостом, подземники будут полными дураками, если оставят такой проход без защиты! Всем по местам! — обратился он уже к своей многочисленной команде, застывшей на месте, едва услышав его голос. — Орудия к бою! Тёплой встречи не ждите! Ждите горячей!

— Не хочешь попробовать, для разнообразия, пройти по-тихому? — Румдан, бежевый черногривый пушистый, служивший первым помощником, потёр свой острый подбородок.

— Что ты имеешь в виду? — Нажар, конечно, понимал, к чему клонил его первый помощник, но он был пиратом, а не контрабандистом!

— Наше судно без мачт, значит, подземные могут его перепутать со своим. Можем представиться истами, доставившими новых рабов. Заодно незримо продвинем свой десант в то самое место, где содержат Воплощения.

— И кто же сыграет роль рабов? — Нажар с сомнением оглядел свою вольнолюбивую команду.

— Ты идеально походишь на роль работорговца, — ответил Румдан. — А вот рабы…

Его глаза многозначительно взглянули на Инлию. Чешуйчатая самка оскалилась:

— Порву. Обоих.

— И не просто рабыня, а волод, — добавил Нажар. — А какого города или деревни — им знать необязательно.

— Инлия, придётся тебе послужить Инанне… — старпом принялся уговаривать серебристую чешуйчатую, — таким образом.

— А своё собственное крыло в заду почувствовать не хочешь? — Инлия агрессивно расправила гребень.

— Если мы её взъерошим, она будет больше похожа на рабыню, — заметил Румдан оскалившемуся капитану:

— Оставь свои фантазии при себе. Инлия, будь хорошей самочкой…

— После вас, капитан, — владелица серебряной чешуи распрямила хвост, подняв голову повыше.

— Нет, он больше похож на охранника, — Румдан не стал рисковать благорасположением вышелетящего. — Бывалый ветеран. Впрочем… — Дракон осмотрел команду, размышляя, стоит ли брать выданных Инанной гайдуков на операцию. — Если мы пойдём лишь втроём, лучше сойти на берег.

— Это вызовет меньше подозрений, — кивнул Нажар, задумавшись на секунду. — Не привлечём столько внимания, как если бы ввалились на их же судне. Мы же не воевать идём… Пока. В конце концов, произвести эффект неожиданности и наведаться к ним, стреляя из всех орудий, мы всегда успеем. Вот только…

— Что?

Не ответив, Нажар развернулся к своей команде и взлетел над палубой, приковав всеобщее внимание.

— Слушать мой приказ! Заблокировать фарватер этой реки и находиться здесь в состоянии боевой готовности, пока мы не вернёмся или не подадим сигнал… — с этими словами он извлёк из карманного небольшой пистолет и взмахнул им. — Красный луч вверх над городом. В случае появления противника — немедленно атакуйте! Румдан, ты остаёшься за капитана, — он подлетел к ошарашенному дракону. — Так нам с Инлией ещё проще будет пройти в город, выдав себя за подземника и рабыню.

Румдан прокашлялся — настолько естественно, что не было понятно, привлекает ли он внимание или действительно подавился слюной:

— Господин капитан… Здесь пещеры. Если мы спрячем корабль за поворотом тоннеля, чтобы его не заметили с пристани, то команда не увидит ваш сигнал.

Нажар поднял голову к потолку и вспомнил, что действительно, сейчас его качают не волны Вейндала, а лишь какая-то канализационная клоака в сотне горизонтов от озера, не то, что от моря.

— Навьи кишки, а не река… — Пробормотал расстроенный Нажар про себя, — ладно, держи, только не урони в этот сток! — С этими словами Нажар перелил небольшую частицу своей души в небольшой кристаллик, отдав его первому помощнику. — Через него будет понятно, если со мной случится что-то нехорошее.

— Я сохраню, обещаю, — Румдан понимал важность этой задачи и не желал вреда душе своего капитана, поэтому крепко сжал камушек в ладони. — Летите, всех удачных звёзд!

— Если досветят через толщи земли… — Хмыкнула Инлия, Нажар же лишь отсалютовал крылом и наставил меч на драконессу, побуждая её слететь с борта на неширокий карниз, идущий над подземной речкой.

— Ну, я очень похожа на рабыню? — спросила Инлия, повернувшись к Нажару. Дракон скептически посмотрел на неё и перелетел на землю.

— Пока нет, но если ты поваляешься…

— Что?!

— Поваляешься по земле, — спокойно закончил Нажар. — Или мне тебя извалять? Я думаю, так будет быстрее, но… Болезненней.

— Если наш план удастся, я тебя убью! — пообещала самочка, ложась своим животиком на землю. — Убью!

Под жадными взглядами всех самцов — да и нескольких самок! — что находились в команде Нажара, драконица принялась крутиться по земле до тех пор, пока основательно не загрязнила свою чешую. Румдан перекинул Нажару канат, который в умелых лапах капитана превратился в отличное средство для того, чтобы заставлять двигаться строптивых пленниц — достаточно было только потянуть за один конец, чтобы петля плотно обхватила горло Инлии и той волей-неволей пришлось следовать за капитаном.

Направляясь вдоль реки, чтобы не сбиться с пути, Нажар вскоре скрылся с глаз команды, вместе со своей пленницей отправившись вглубь владений подземников…

Стену форта возвели прямо посреди прохода — тут даже не пролететь незамеченным! Над затворёнными воротами шёл крытый балкон со множеством бойниц, подле ворот, стояла мелкая караулка, предназначенная, вероятно, для первичного досмотра — не пропускать же непонятно кого сразу за стены, а часовым и пожертвовать можно… Но Нажар не был настолько глуп, чтобы вырезать досмотрщика и остаться одним вместе с Инлией перед неприступными стенами. Их предстояло брать только хитростью.

В караулке, помимо пятерых мерзостных драконов — бескрылых, но с дополнительными лапами — находился и один более-менее вменяемого вида… Или, быть может, наоборот, ещё более жуткий мутант. Не понять, поскольку большую часть его тела покрывали металлические пластины доспехов.

— Ты что, — пробасил он гулко и слегка возмущённо. — Крылозад, что ли? В пятидесяти хвостах отсюда река, там бы её и помыл, если вытащил из зыбучего грунта! Ладно… За что её к нам?

— Это волод одной из деревень Нашара, травница и лекарь, — ударил Нажар. — Выкрасть её было тяжелее, чем тебе по утрам поднимать свою тупую башку. Не видишь что ли, что я тороплюсь?

Дракон моргнул:

— Что-то я тебя раньше не видел…

— Не видел он! — однокрылый грубо подтянул к себе упирающуюся самку. Инлии хватило ума хранить молчание, хотя упиралась вполне естественно. — Думаешь, стал бы я распинаться перед тобой, если бы мне не пришлось в одиночку тащить эту наземную?

— Не ори, — поморщился дракон. — Я выполняю свою…

— А я свою! — перебил стража Нажар, пытаясь своей наглостью преодолеть барьер его подозрений. И ему это удалось — дракон отошёл назад, махнул кому-то лапой, получил в ответ ругательство, сам послал кого-то по известному адресу — и повернулся к Нажару.

— Проходи. Волод из Нашара и наёмник, — проговорил потом бронированный дракон в рожок, вделанный в стену. Нажар взял за предплечье передней Инлию и без всяких слов вышел, чтобы как можно меньше маячить перед скопищем стражников. И правильно сделал — высокие и широкие двери тут же разошлись в стороны, не так широко, как могли бы, но достаточно, чтобы протиснуться вдвоём. Внутри, в арке ворот, напомнившей Нажару шлюз на Ирле двумя створками в разных частях ограниченной квадратной комнаты, встретили ещё несколько подземных более умного вида, носившие чёрные пластины — доспехи полегче, чем у росляка на пропускном пункте, тем не менее, защита получше, чем могли себе позволить большинство нашаран. Один из охранников на проходной — чёрно-белый в полоску и шерстью, и гривой, оглядел Инлию спереди и сзади:

— Двадцать оранжевых колец. Если скажет, откуда она, то двадцать зелёных.

— Беру за сорок, — спокойно ответил Нажар, на всякий случай не уточняя, какого именно цвета. Инлия открыла пасть и так же закрыла её, не издав ни звука. Чёрно-белый довольно оскалился. — Только при одном условии — на рынке, — прервал его веселье Нажар. — Мне надо отчитаться за поход. Но я поберегу её для тебя, тем более, — он вновь дёрнул за верёвку. — Я уже устал с ней нянчится — слишком своевольная попалась. Ну, пошла!

Он скользнул между рядами драконов, поспешно утаскивая за собой Инлию, которая на этот-то раз и не думала сопротивляться.

— Какой тебе рынок в Цитадели!.. — От этого замечания стражника Нажар едва не вспылил и не выхватил меч из карманного, но у полосатого реакция была быстрее… Это и спасло капитана. — Тут привередливый наёмник с грязным мусором, — ист проговорил в круглую дырку в кладке. — Позовите гебуру-надсмотрщика, пусть оценит по положениям. Иди, — начальник стражи врат кивнул как Нажару, так и своим товарищам, и следующие двери тоже открылись, но уже шире, не столь опасливо, открыв живописный вид на три башни-колонны, тянувшиеся от пола и потолка, и соединённые множеством мостков, на фоне раскидистой гигантской грибницы.

— И что за дрянь ты приволок?

Выскочившая откуда-то сбоку высокая драконица смотрела на Нажара таким взглядом, словно бы хотела сожрать его на месте. Впрочем, Нажар не мог отвести взгляда от широкой дыры на левой стороне её груди — обрамлённая металлом, но самая настоящая дырка…

— Волод деревни… Дурлик, Инлия, — проговорил дракон, спохватившись, что молчание может плохо для него закончится. — Веду её в Цитадель. Тебе надо бы разобраться с этими болванами, — он кивнул назад. — Иначе они так и будут мешать честным трудягам!

— Волод?.. — Выражение морды подошедшей драконессы сразу сменилось на более благодушное, и она обратилась уже к чешуйчатой. — Если это правда, то политзаключённых мы не используем в работах. Сколько до твоей деревни от Утгарда? — В своей серой лапе с белыми пятнами «гебура» проявила помятую карту.

— В ней десять дворов, её не будет на карте такого большого масштаба, — Инлия решила спасти положение, не зная, что надсмотрщица лишь испытывала их обоих, разворачивая план подземелий. И это более-менее удовлетворило исту:

— Хор-рошо… — Она передала Нажару пригоршню жёлтых петель энергии, взявшись другой лапой за привязь. — Малый ранг, но хотя бы образованная.

Нажар внимательно посмотрел на гебуру. Та-а-ак, понятно. Никто не доверит наёмнику войти в логово подземников…

— Ты… — Нажар мягко взял драконицу за лапу. — Ты просто очаровательно выглядишь! Как тебя зовут?

— Заксель, — самка, не слишком понимавшая, что от неё хотят, ответила, подцепив когтем одно из колец и вернув себе в мешочек на шее. Хорошо, что она не видела, как Инлия усердно пытается не рассмеяться.

Нажар приобнял Заксель крылом за шею и наклонился к самому её уху.

— Я всегда мечтал познать красоту гебуры, — его язык слегка погрузился в ушную раковину самки, а лапа теперь поднялась до подмышки, щекотно пройдясь по ней коготками. Никогда не испытывающая подобных ощущений самка хихикнула. — Давай привяжем её где-нибудь, а сами уединимся в во-о-он том тоннеле.

— Мечтай, — Заксель и сама была не прочь поиграться, сохраняя достоинство. Она махнула своей кисточкой в подмышке лапы Нажара, заставив отпустить Инлию. — Вряд ли тебе хватит ранга. Но… Я могу и тебя купить в личное пользование… Отведу только её куда нужно, — подмигнув, бессердечная драконесса пошла, потянув Инлию жёстче, чем это делал заботливый к члену команды Нажар, вынуждая её идти побыстрее по направлению к одному из ответвлений от большого зала, где, видимо, и размещали рабов.

Нажар лихорадочно пытался придумать выход из положения. Вот ведь высокомерная гадина… Ещё не хватало, чтобы она увела у него Инлию, её ведь потом и не отыскать в этом месте… Потому дракон решился на ещё одну попытку. В два прыжка догнав самку, он преклонился перед ней.

— Я могу показаться слишком настойчивым, гебура, — используя всё своё обаяние, дракон сделал грустную мордашку и пододвинулся к самке. — И чересчур грубым… — Ствол пистолета, появившегося в его лапе, уткнулся под челюсть Заксель. — Но я всегда получаю то, что хочу, — прошипел Нажар, пододвигаясь поближе, чтобы никто сторонний не заметил его пистолета. — И сейчас я хочу тебя.

— Ты меня слышал, — Нажар ещё больше опешил, когда Заксель решительно нажала подбородком на дуло. Дура не только высокомерная, но ещё и бесстрашная! Либо просто уверенная, что за ней наблюдают, и наёмника, поранившего гебуру, не выпустят из Цитадели-тюрьмы. Но очень скоро причина храбрости прояснилась — прежде, чем Нажар смог нажать на курок даже инстинктивно, самка и его, и его «товар» оплела соскочившей прямо с её тела энергетической паутиной, намеренно забив ствол оружия покрепче слепящими нитями. Инлия тут даже не знала, как реагировать… С одной стороны, теперь их не разделят, а с другой — на свободного товарища меньше! Нажар же жалостливо закатил глаза — тут и не понять, играет или действительно перепугался. — Вот почему я гебура, а вы вершинные, — Заксель повела обоих драконов к пещере-баракам.

Проехаться на животе, да ещё и будучи обмотанным в паутину — удовольствие не из приятных, так что и Нажар, и Инлия издали громкие стоны, пока самка тащила их в какую-то громадную пещеру, освещённую не только светом переплетений паутины над головами драконов, но и плантациями фосфоресцирующих грибов. Отпустив своих пленников, Заксель отошла куда-то, но внезапно драконы ощутили, как что-то тянет их за задние лапы… Вверх. Подняв их над полом, драконица обошла пленников и задумчиво стала рассматривать Нажара.

— Ты так меня хотел… — она помяла в лапах его ухо. — Ну так ожидай меня дальше!

С этими словами она качнула кокон с пленниками и вышла из пещеры. Нажар, привыкший к качке, не обратил никакого внимания на это — благо глаза его были свободны, он стал осматривать место, куда они попали. Целая кладовая, созданная хищными пауками. Магией воспользоваться было невозможно из-за сдерживания энергии, ауры тоже нельзя было рассмотреть — сияние линий перебивало менее яркую энергетику других пленных.

Но у троих из них ауры сильно отличались — они даже немного затеняли свои коконы, хотя всё ещё не могли выбраться.

Но зато Нажар может.

Всего лишь расправить острое металлическое крыло — антимагический порошок в сплаве перебил потоки паутины, разрезав плетение и позволив Нажару выскочить из кокона. Наблюдали ли за рабами или считали их абсолютно беспомощными — в любом случае, нельзя было терять времени. Сначала аккуратно распороть кокон Инлии, а потом — и тех, кто скорее всего и были Воплощениями.

— А теперь унесите нас отсюда! — с этими словами сам Нажар помог всем троим черношёрстым драконам встать.

Намира осмотрела зал, полный рабов, но заключила, что большому и организованному войску тут представится большая удача. А, увидев вернувшуюся Тьму, нашаране воспрянут духом и примут всеобщую мобилизацию ради раздирания подземных на души. Поэтому, не ожидая прибегающих надзирателей, она когтями прямо в воздухе разрезала пространство и первой вступила в чёрный провал, ведущий в измерение Тени. А там и до Утгарда недалеко.

Беря себя в крылья, чтобы вступить в чернильную темноту, не тряся лапами, Нажар подал сигнал Румдану, чтобы тот отплывал домой.

Глава четырнадцатая: Бить и помиловать властные.

«Никуда ты не денешься от мутантов…» — подумала Артара, когда в лавку Агнара вошла шестиухая бежевая пушистая драконесса с гнедыми спинкой, длинной прямой гривой и перьями. На правой передней лапе у неё имелось то же устройство, что у Малреки на левой — варет.

— Моя подруга с таким же сюда не заглядывала? — Незнакомка приподняла лапу и в качестве приветствия, и чтобы дать Алгамиру и Артаре получше рассмотреть артефакт.

— Ничего себе! — воскликнула Артара. — Ещё одна подземная-древняя!

Алгамир, вынесший «Завет Тьмы» из карманного измерения, направил ствол на гостью и прорычал:

— Для древней пыли в шкуре мало.

Драконица наклонила голову на бок, без страха посмотрев в дуло направленного на неё оружия.

— Это весьма интересная разработка. Конструкция примитивная, зато мощная, — с этими словами драконица постучала по варету. — Я думала, что Малрека поделится с вами образцами наших технологий.

— Малрека? — Алгамир нахмурился. Если эта драконица знала имя низкорослика, может, она и вправду была её приятельницей?

— Странно, что тебе удалось выбраться, — вмешалась в разговор Артара, немного насторожившись. — Эти подземные твари — просто злющие уроды!

— После Малреки это было проще сделать. Форпост у выхода неподалёку от вас разрушен из какого-то неизвестного оружия… — гостья глянула на монитор, а потом на Алгамира. — На твоё похоже. Это вы помогли ей выбраться? Если да, я была бы вам благодарна. Да и Малрека тоже. Хотя… — она вновь взглянула на свой экранчик. — Сейчас её здесь нет… Но она тут была.

— Отошла на время, — заключил Алгамир. Честно сказать, его тоже беспокоила внезапная пропажа учителя и Малреки.

Он опустил оружие и жестом пригласил драконицу сесть. Та приняла приглашение, но перед этим наклонила голову и подняла хвост.

— Яланара.

— Алгамир. А это — Артара. Наверное, после такой дороги ты хочешь есть?

Яланара чуть улыбнулась и покачала головой.

— Нет, благодарю. У меня есть к вам одно предложение, — она выставила варет и нажала на него. — Я встретила одного подземника… Он был знаком с твоим наставником, Алгамир. Агнаром, не так ли?

— Да, именно так его зовут, — медленно кивнул Алгамир.

— Этого подземника зовут Амрафет, и Клан принял его, и открыл ему свои тайны о различных аспектах Тьмы и Света. Понимаешь ли, Алгамир… — она прищёлкнула коготками. — Подземники когда-то отринули Тьму не без причины.

— О, я хорошо понимаю, какие у них были причины, чтобы презирать Тьму! — фыркнула Артара. Яланара поняла, что нашла себе союзницу в её мордашке, и продолжила:

— Вы оба совершили большую ошибку, напав на подземников и уничтожив Башню…

Её прервал Алгамир:

— А Клан совершил ошибку, атаковав Храм Тьмы! Погибло множество безвинных драконов!

— Не всё так просто, как тебе кажется, мой юный друг. Подземники вовсе не так плохи, как вы считаете… Знаете, я искала Малреку, потому что Амрафет желал встретиться с ней, но раз её нет — вы можете пойти со мной! Амрафет поведает вам, зачем истам потребовалось нападать на Храм, а также передаст кое-какие сведения для Агнара!

— Наверное, и Малрека убегала от подземных не без причины, — Алгамир немного насторожился по причине того, что Яланара имела о них совершенно иное мнение, нежели её сородич. — И почему ты сама не хочешь нам поведать о собственных мотивах? Если ты называешь подземных хорошими, они должны у тебя быть!

— Я понимаю, чем они вам не понравились… Вы, как и Малрека, вошли к ним без приглашения. Точно так же и любого подземника, появись он в Утгарде, немедленно бы схватили. Я же имела счастье общаться с истами некоторое время в менее строгой обстановке. Мой талант в красноречии, конечно, гораздо меньше, чем у Амрафета, но я попробую вам объяснить… — Вздохнув, Яланара присела на свободную табуретку. — И Тьма, и Зорат стремятся обманывать крылатых. Только разными способами. Тьма заставляет отринуть свою волю и подчиняться приказам напрямую. Зорат — слушать лишь свой эгоизм, которым он умело манипулирует. Настоящих же здравомыслящих драконов во все времена либо убивали, либо ссылали под землю. Мы ещё помним о том, что такое логика, мы не строим иллюзий. Мы видим мир таким, какой он есть. Потому мы и живы до сих пор. И нас не касаются страдания. Заметьте — мы напали лишь на поработивших вас драконов, чьи мозги уже полностью прогнили. Рабов этой Тьмы. Мы не напали на мирных жителей.

— Мы? — Алгамир нахмурился. — Ты роднишь себя с ними? Так значит, ты не можешь быть подругой Малреки! Да и вообще, ты же говорила, что сбежала от них — а теперь заявляешь, что общалась с ними долгое время!

Дракошка рассмеялась.

— Прошу прощения за этот маленький обман — но я должна была проверить вас, прежде чем рассказывать всё, как есть. Я действительно из древних драконов, просто очнулась намного раньше Малреки, которая и вправду была моей подругой. Большинство других драконов погибло во время выхода из строя системы жизнеобеспечения, — она вздохнула. — Я думала, что и Малрека погибла, а оказалось, что она находилась в отдельной капсуле. Я хочу вернуть её и указать на её оплошность. А может быть, помочь и вам осознать, какую вы совершаете ошибку. Потому Амрафет и желает встретиться с Агнаром — он мудрый дракон, и сможет помочь ему убедить других, что подземные вам не враги. А враги живут в Утгарде!

— Это ложь! — отрезал Алгамир, но тут Артара положила ему лапу на плечо.

— А почему бы нам не пойти и не выслушать их? Поверь, Алгамир, как Послушница я знаю, что Тьма… Из себя представляет. И какие у неё есть стороны. Кроме того, мы ничего не знаем о подземниках — может, этот Арморфет…

— Амрафет, — поправила её Яланара.

— Да-да. Так может, этот Амрафет расскажет нам о них побольше? Как бы поступил Агнар, если бы ему предоставился шанс узнать своего врага?

— Пусть тогда сам к нам приходит, — Алгамир проверил прицел винтовки. — Поговорит с нами на нашей территории, если не боится. Пообщается с Агнаром, если они и вправду знакомы.

— Они уже, скорее всего, общаются. Хотя… — Яланара глянула на экран, а потом подняла все уши, проявляя голографическую карту. — О! А вот и Малрека! С вашим учителем.

Артара и Алгамир рассмотрели на увеличенном участке схемы подземных путей — иметь бы им самим такой! — Несколько красных точек, что спускались по переходу. Пара из них были даже подписаны — в этих подписях, составленных по старым правилам руносложения, с большим трудом можно было различить знакомые имена.

— Если выйдем сейчас, — Яланара встала с сидения, гася карту. — То вы как раз подоспеете к началудиалога Агнара и Амрафета. И сами послушаете его, для вас это будет представлять интерес!

Алгамир замялся. Затем сунул винтовку в карманное и хмуро взглянул на драконицу.

— Веди нас, — сказал он. — Артара, не забудь меч.

— Это отцовский дар, он теперь всегда будет со мной.

Яланара отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Эти двое детёнышей попались на её крючок — и теперь уже не слезут. Погасив варет, она вышла из дома и взмахом хвоста подозвала юных драконов, чтобы затем взмыть в небо. Алгамир и Артара последовали за ней, с силой взмахивая крыльями и поджимая передние лапы.

Они так спешили, что даже не задумались — почему Агнара и остальных драконов варет Яланары опознал как «красные точки».

* * * Иркалла, город Эрешкихаль. * * *

— А… Агнар? — Амрафет со страхом, быстро сменявшимся удивлением, поднял глаза на владельца оружия с линзовыми прицелами.

Агнару тоже было, чему удивляться, и его спутницы не понимали его странного промедления. Левый глаз Пророка Амрафета и его правая лапа принадлежали на самом деле не ему — это было видно, они выделялись на фоне его чёрной шкуры белизной шерсти и женской анатомией. Хотя большинство встречных больше обращали внимание на браслет с экраном и на пластину с несколькими трубками, воткнутыми прямо в глазное яблоко. Так называемый вий — инструмент, прежде доступный лишь Хранителям Бункеров — воспринимать многое из того, что творилось не только под землёй, но и на поверхности. Но вот гостей с поверхности он проморгал… Значит, они шли по тому пути, где дарканцы не успели установить сенсоры, а исты — следящие сети.

Зато Ананта оказалась резвее остальных и распалась на множество змей, сплётших лапы вторженцам прежде, чем они успели набросится на лежащих на полу.

— Что же ты с оружием пришёл, Агнар? — Всё ещё удивлённый Амрафет приподнялся.

— Ты? — дракон изумлённо уставился на лапу дракона, ему не принадлежащую. — Я думал, что ты давно отбросил копыта…

— У меня их нет, в отличие от тебя, — заметил Амрафет. — Ананта, прошу… Мне неудобно общаться с ними таким образом.

Ананта вновь воплотилась в себя, встав неподалёку от врагов. Малрека приблизилась к Агнару и взялась за его крыло, ища поддержки в напряжённой ситуации:

— Ты был с ними знаком?

— С ним — был, — ответил синий, кивнув на Амрафета. — Я гляжу, ты поднялся среди подземных. И подружку-нава получил.

— И всё благодаря мне, — все змеи в гриве Ананты грозно уставились на техномага. — Иначе бы долго ещё он приращивал себе конечности трупов.

— Твоё отношение к навам мне непонятно, Агнар, — чёрный развёл лапы в стороны. — Далеко не все из них желают гибели Нашара или Тёмных.

— Ну да, ну да… — дракон взглянул на винтовку, выпавшую у него из лап, размышляя, хватит ли у него времени поднять её прежде, чем Ананта повторит свой трюк. — Может, ты расскажешь тогда, зачем потребовалось нападать на Храм?

— Я специально ждал, пока оттуда твоя дочь улетит, — вдруг заметил Амрафет. — Она, в отличии от остальных отдавшихся Тьме, честная крылатая. Представь, что было бы, если Инанна во всём слушалась бы Намиру! Тоталитаризм, отсутствие собственной воли. Тьма желает душ, Агнар. Пока она влияет на Нашаран, они будут просто так нападать на соседей. Не только на угрожающих, но и на мирных.

— Тьма действительно требует душ, — Агнар жестом остановил Виэнель, которая грозно зарычала. — Однако и ты их желаешь, Амрафет. Не собираешься рассказать, где пленённые тобою драконы?

— Не имею никакого желания, — Амрафет взмахнул лапой. — Но может, ты пожелаешь узнать судьбу тех, кто гораздо ближе к тебе?

Он на шаг отступил назад и активировал варет, показав Агнару большую пещеру, где какая-то подземная драконица… Разговаривала с Алгамиром и Артарой!

— Что… — дракон даже крылья опустил. — Это… Это же…

— Твоя дочь и ученик? — Амрафет рассмеялся, хотя его живой глаз оставался всё так же холоден. — Они в расстоянии вытянутой лапы от моих лучших воинов. Так что если наш разговор не задастся… — он погасил изображение.

— Чего ты хочешь? — спросила Зерая, встав рядом с Агнаром. Сделала она это не просто так — Малрека, едва увидев изображение с варета, отлипла от синего дракона и попятилась, скрываясь за телами друзей. Ананта была слишком занята тем, чтобы быть готовой пресечь любые попытки драконов воспользоваться оружием, а потому она не заметила её побега. Амрафет же зевнул, всем своим видом показывая, что торопить его не стоит.

— Много чего. Для начала я хочу, чтобы вы сдали своё оружие.

— Вы и арфу у музыканта отнимете? — громко спросила Виэнель, вставая рядом с драконами и пропуская Малреку за свою спину. — Или нам ещё оковы нацепить?

— Мы не воспользуемся им, даю тебе слово, — хмуро перебил его Агнар. — Так что выкладывай — что тебе нужно от нас?

— Выслушать меня. К тебе, Малрека, это тоже относится, — Амрафет процедил низкорослой драконице, перед носом которой захлопнулась дверь. — Если бы я тебе не прислал планы, ты бы не появилась тут. А если бы захотела — охрана поближе ко мне более профессиональна, чем пограничники.

Малрека медленно и с возмущением в глазах повернулась к Амрафету и наве, подмигнувшей Амрафету:

— А ты тоже умеешь останавливать своих друзей и склонять к диалогу.

— Ну, говори, если хочешь выговориться, — Зерая деловито сложила крылья, больше размышляя о путях к отступлению.

— Ты не любишь Тьму, Агнар… Не любишь Зората. И даже против Инанны готов выступить. Что тебя держит с надземными, Агнар? Даже твоя дочь уже сюда перелетела…

Агнар коротко оглянулся на Зераю и Виэнель, посмотрел на насмешливо ухмыльнувшуюся Ананту и сел на пол, положив передние лапы на колени скрещённых задних.

— Тебе начать рассказывать с самого рождения или с истории раскола на Светлых и Тёмных?

— Если ты думаешь, что у твоей дочери так много времени — то можешь начинать хоть со времён сотворения вселенной, — рыкнула змееголовая. Агнар покачал головой.

— Я не служу ни Тьме, ни Свету, ни даже Хаосу, Амрафет. Мне всего лишь хочется, чтобы драконы Нашара жили в мире и покое, и за это я пожертвовал собой, своей дочерью и пожертвую всем остальным миром, если придётся выбирать. А что до Зората и Инанны… Их правление принесло в Нашар мир, по крайней мере, на время.

— Проанализируй то, что говорила Тьма через своих ставленников, — Амрафет тоже присел подле Агнара. — Маррут изобрела почти такую же техномагию, которую используем мы — разница лишь в том, что мы обходимся вообще без душ. Варлад не стал запрещать эту технологию, и Намира тоже — но они не дают Маррут полностью обойтись без необходимости убивать ради энергии. Не важно, будете вы убивать и тратить душу в заклинании, или убьёте ради генератора этой энергии. Так и так — убийство. Вот почему Инанна обращает свои взоры на запад, в незавоёванные земли, причём обращает именно с целью поглотить души живущих там драконов. Сама Инанна желает войны, как ты этого не видишь! — Амрафет даже крылья распахнул. — А Зорат? Зорат только на словах против Тьмы, иначе бы он действовал активнее и не дал бы ей влиять на Инанну. Он тоже за поглощение душ. А я — против. Жизнь раба и то менее печальна, чем полное уничтожение возможности пожить ещё раз, в этом теле или ином, в этом мире или другом. Так что большой вопрос, кто из нас творит большее зло!

— Но всё равно, ты творишь зло, — Агнар еле сдерживался, чтобы не подпалить тут всю паутину. — Ты и сам не добрый травоядный, что ищет с нашаранами дружбы.

— Это зло? — Амрафет развёл лапами. — Я добился процветания своего народа! Я установил контакт с Анантой и примирился с навами без подчинения им! Я даже…

— Пленил мою дочь? — оскалился Агнар. — Убил кучу Тёмных ради того, чтобы их же лишить надежды? Захватил нас? О, да! Велик же ты, правитель мусорной ямы! Но я признаюсь тебе, волод-подар… Я солгал тебе в своих словах. Потом что я действительно пожертвую всем ради Нашара… Кроме своей дочери!

Он резко обхватил драконицу за копыто хвостом и кинул лёгкую драконицу на Амрафета, сбив того с лап. Малрека была столь же шокирована от этого, сколь Амрафет, но та, по крайней мере, смогла этим воспользоваться, вцепившись Амрафету в шею и придавливая к полу лапами. Зубы пока не вонзались глубоко, но глаза ясно показывали, что стоит лишь попробовать её отцепить, как она порвёт Амрафету горло.

— Идиоты, — хмыкнула Ананта, прежде чем снова за миг развоплотиться на кучу змей, проползавших даже сквозь защитные ауры самца и самок, но на этот раз не просто связывая, а угрожающе приставляя отравленные зубы к их шкуре во многих местах.

— Агнар… — Засмеялся Амрафет, несмотря на угрожавшую ему Малреку. — Ответь: тебе что, так больше нравится разговаривать, чем спокойно сидя на ковре?

Агнар слегка улыбнулся, несмотря на то, что острые зубы змеюк доставляли ему известный дискомфорт.

— Твоя змеедракошка не учитывает, что сейчас её любовничек находится в зубах страшно разозлённой маленькой самочки, у которой ты отнял всех её родных?

Малрека угрожающе зарычала, слегка протыкая зубками кожу Амрафета. Варет на её лапе ярко пульсировал.

— Конечно, всегда можно передохнуть тут нам всем… А на кого ты оставишь своих дочь и ученика? Ты думаешь, я их убью? Нет, зачем, пусть живут… Я могу устроить, что они даже сами себя не смогут убить.

— Пока вы ещё этого не сделали… — Зерая приподняла одну лапу, — я могу сделать более мирное предложение. Инанна прощает всех сосланных под землю, вы освобождаете недавно захваченных рабов, а мы сделаем так, чтобы Тьма больше не мешала ни нам, ни вам.

— Это зависит не от… вас… — Последнюю часть фразы Амрафет произнёс уже с меньшей уверенностью.

На этом моменте Виэнель поняла, что диалог заходит в тупик — и, если пойдёт дальше, может и стукнуться носом. Надо было его обрывать поскорее — причём так, чтобы остаться вне опасности. Потому Виэнель и задействовала тот свой дар, которому научила её Зерая — а через момент и она подхватила древний гимн, гипнотизировавший навов.

Её пение странно подействовало на Ананту — змеи застыли и ослабили хватку, закачав головами в такт её пению, высовывая языки и шевеля хвостами. Высвободивший лапу Агнар схватился за винтовку и резко развернулся.

— Лежать! — гаркнул он, пальнув в дверь.

Амрафет попробовал воспользоваться моментом и спихнул с себя Малреку. Мелкая драконица, получившая болезненный удар лапой в бок, оскалилась и прежде, чем Амрафет успел подняться, вцепилась ему в лапу… С варетом.

Вареты обоих драконов полыхнули ярким светом, когда взвывший Амрафет перевернулся на бок, зажимая обрубок, слишком шокированный, чтобы осмысленно отреагировать на такое повреждение. Зарычавшая Малрека, всё ещё сжимавшая в зубах лапу, перепрыгнула через скопище змей и обрушилась на спину Агнару, как раз пропилившего в двери отверстие, через которое и вылетел вместе с копытной. Зерая, подхватив Виэнель, толкнула её в пролом и выскочила следом, оставив нава и инвалида приходить в себя от такого неожиданного бегства.

— Папа, вот и ты! — Артара, державшая на острие меча Яланару, вместе с Алгамиром обернулись к вышедшим через нужную стену крылатым. — Я боялась, нас тут до смерти замучают псевдофилософией, уже хотела ей меч к горлу приставить!

Алгамир фыркнул со смеха, так как именно это Артара и делала с возмущённо рычавшей Яланарой. Зерая остановилась, переводя взгляд с отца на дочь:

— Это мы их бросились спасать?

Синешёрстный не обратил на неё внимания — взмахнув крыльями, он подлетел к своей дракошке и заключил её в объятия. Для Яланары это был бы идеальный момент для бегства… Но почему-то «Завет Тьмы» и винтовка самого Агнара отбили у неё это желание. Да и Малрека, которой хозяйственная Виэнель передала её оружие, не сводила взгляда с дракоши. Лапу с варетом низкорослик уже сунула в своё карманное.

— Оставим её тут или пристрелим? — спросила она.

— Берём с собой, — бросил Агнар, наконец-то отлипая от дочери. — Пискнет — продырявьте ей что-нибудь.

Алгамир кивнул и врезал толстым дулом Яланаре промеж ушей — и та обмякла в лапах Артары.

— Я понесу, — пообещал дракон, действительно кладя на спину худосочную самку, встав на четыре лапы, перед тем передав ствол Виэнели на время пути. Зерая же материализовала запасной арбалет, несколько помельче, чем оставленный в комнате Амрафета.

— А теперь живо домой! — Агнар первым метнулся к ближайшему пути на поверхность, по которому должны были в самом крайнем случае бежать повелители подземелий, а в результате бежали их же враги…

* * * Утгард, Дворец Сталагмитов. * * *

— Какие у тебя планы на будущее? — уже после, за праздничным столом, накрытым сарами в благодарность за подвиги, Виэнель вопросила Малреку, не отрывая взгляда с диковинного предка. Но Малрека сама нерешительно двинула крыльями:

— Пока не знаю. Надо решать, что делать с подземниками, может, запишусь в войска…

— А жить где будешь? — спросила Зерая. — Если хочешь, я могу предоставить тебе нижний этаж…

Малрека вздрогнула.

— Нет-нет, мне Агнар выдаст дом в своей деревне… Ликдур, кажется.

— Далековато от событий… — Виэнель первая принялась накладывать себе мясо на тарелку. — Но зато тихо и на природной красе.

— И к подземным близко, — Зерая тоже стала, принюхиваясь, выбирать пищу, но Виэнель её остановила, отодвинув нос лапой:

— Этого не бери! Малрека наелась уже.

— Да ладно!.. — Низкорослая взрыкнула со смесью смущения и довольства.

— Тебе точно этого нельзя! — Твёрдо заявила чёрно-белая Виэнель, меняя серой Малреке бокал с вином на бокал с соком. — Мне бы хотелось с вами сыграть втроём, а у вас когти будут струны рвать.

Малрека хихикнула и принюхалась к соку.

— М-м-м, странный запах… Такой нежный… — она пригубила сок и почавкала, пытаясь распробовать вкус. — И вообще, что ты нам указываешь?

— Я всех вас спасла! Без меня так бы и лежали с этой змеюкой.

— Между прочим, эти змейки… Они такие миленькие, — Малрека осушила бокал. — Я бы завела одну из них у себя в доме и держала бы, как домашнего питомца!

Зерая прыснула:

— Домашний нав у копытной драконицы из прошлого. Интересное сочетание!

— Я вовсе не из прошлого! — Малрека сделала ещё одну попытку добраться до вина, но Виэнель пресекла и её, опутав лапку дракошки своим хвостом. — Просто старше вас всех! Кстати, ты ведь предлагала что-то сыграть? Может, попробуем?

— А почему бы и нет? — зажглась и Зерая, подмигнув Виэнель. — По крайней мере, мы так не дадим нашей маленькой шалунье добраться до игривого вина.

Малрека, едва услышав её согласие, немедленно раскрыла своё карманное и извлекла из него контрабас. Отпрыгнув от Виэнель, низкорослик поднялась на задние лапы и тронула коготками струны, воззвав к жизни ласкавшую уши мелодию. Звуки арфы и контрабаса быстро подстроились и вплелись в композицию, что рождалась в тот момент, спонтанно и с волей к жизни. Свод потолка дарил непревзойдённую акустику, потому вскоре у всех возникло впечатление, что по их просьбе играют дома и облака за окном и в зеркалах. Весь прекрасный мир звучал, радуя глаз и слух.

Глава пятнадцатая: Светлейший.

Инанна, только завидев ауру Светлого, настолько яркую, что её золотое сияние просвечивало даже в реальный мир, рефлекторно направила на него Жезл. Только лапа Маррут, перехватившая её, остановила агрессию:

— Мирдал тебе не враг.

— Ожидал подобной встречи, — не столько вопрос Маррут, сколько этот мягкий голос заставил Инанну медленно опустить Жезл. Золотое сияние чуть поутихло, зато златошёрстный дракон теперь встал перед Инанной и приложил лапу к сердцу, выражая своё подчинение.

— Как ты вообще сюда вошёл? — Инанна твёрдо захватила за запястье Маррут и медленно сняла её лапу со своей. Маррут этому не воспротивилась, но после положила другую свою лапу на охряное крыло:

— Я пропустила Мирдала, так как ему можно доверять.

— Это решать не тебе, — Зорат с большим осуждением посмотрел на придворного маготехнолога, чем на прилетевшего Светлого с золотыми шерстью и гривой. Его можно было понять — он вполне вписывался в образ посла со старого материка, откуда когда-то уплыли предки нашаран, стремясь защитить свою свободу от нападок дисциплины и жёстких законов правителей тех земель. А драконоподобная машина слишком много самоуправства проявляла, чуть ли не показывая, что она способна решать, что правильно, а что нет, лучше саров. Но Маррут уже получила упрёк, Зорат не стал на этом акцентироваться, и перелетел на более почтительный диалог с официальным представителем Хардола — так назывался «старый материк» драконов. — Приятно знать, что, очутившись в столице, ты сразу заглянул к нам, это характеризует тебя как исполнительного и ответственного посланника. Мне более удивительно то, что твоя страна вспомнила о нашей после стольких лет.

— Почему же ты решил, что перед тобою не один из беглых? — золотой вопросительно наклонил голову.

— Потому что ты уже был в Нашаре. Но возвращался назад, — Зорат продемонстрировал свою осведомлённость. И не всегда понятно было, получил и он определённые сведения от своих агентов или напрямую от Вселенной как кобник. — Беглым незачем возвращаться.

— Настоящее добро не привязывает себя лишь к одному континенту. Оно должно быть везде, — Мирдал кивнул Инанне, собиравшейся было возразить или вставить собственную колкость, — и во всех формах. Пока ты выступаешь за благополучие своего народа без нужды убивать соседей ради душ, ты действуешь из добрых побуждений.

— Скорее, я действую по велению разума, — коротко ответила Инанна, не собираясь раскрывать перед Светлым все свои планы. Особенно — об экспедиции, что должна была разузнать о местности далеко за горной грядой. — Но это не ответ на мой вопрос. Что ты здесь делаешь? Нам хватает проблем и без пропаганды Светлых.

— И одна из них — это треск нашего щита. Клянусь хвостом, я едва не врезался в него! Приветствую вас, Светлейший и сар-волод! — Хотя последние слова и прозвучали с оттенком благоговения, весь тон указывал на то, что вскакавший в тронный зал техномаг Агнар обеспокоен. — Маррут, клан подземных уже уничтожил Храм Тьмы. Ты ждёшь, когда кто-то другой решит заявиться прямо во Дворец Сталагмитов? — продолжал сине-красный дракон.

— Не волнуйся за щит вокруг Утгарда, Агнар. Теперь он ограждает столицу и снизу. Но это не значит, что я откажу подземным в личном визите… Удачи тебе, уверена, ты справишься, — Маррут подмигнула Мирдалу, выходя с Агнаром, оставив Светлого, успевшего лишь приветственно распахнуть крыло в замешательстве. Мирдал не ожидал такого поведения от стальношёрстного существа, похожего на зверодракона, чьё неестественное происхождение выдавало отсутствие ауры.

— Вы трое знакомы? — озвучила беспокоящий её вопрос сар-волод.

Мирдал коротко оглянулся на хвост выходившей Маррут:

— Нет, — ответил он немного более хмурым тоном, но Зорат определил, что Светлый говорил правду. — Будь мы хорошо знакомы, Маррут не была бы в ответ столь дружелюбна. У нас существуют разные взгляды на одни и те же вопросы. В частности… — Светлый выдержал паузу. — Касательно вопроса твоей агрессии, Инанна.

— Агрессии? Против кого же?

— Загорье, — Мирдал заметил перемену в тоне Инанны и принялся наступать. — Ты давно уже смотришь туда, вдохновлённая «завещанием Аменемхата» — завоевать весь новый материк. Но драконы не контактировали с людьми, живущими за Кейтегором, со времён Герусет. Полагаться лишь на её записи о них, планируя военный поход — слишком самонадеенно. Если ты не остановишься, то это приведёт к ужасным последствиям.

— Распиши же мне ужасы. Расскажи мне, чем это мне таким плохим обернётся, — Инанна приняла скучающее и ждущее выражение морды, показав этим, что не особенно верит неизвестно откуда объявившемуся представителю изначально враждебного народа.

— И мне казалось, что Светлые в принципе против нашей агрессии, почему Маррут за? — Зорат, напротив, заинтересовался ещё сильнее. Светлый же вздохнул и присел на пол, готовясь к разъяснениям.

— Во-первых, Маррут не Светлая. Во-вторых, и она, и номинальные руководители Хардола не считают агрессией военные действия против «лишённых неба». А в третьих… Ты не задумывалась, Инанна, почему так долго не возвращаются твои разведчики, улетевшие на запад?

Когти драконицы отбили дробь по подлокотнику:

— Разведка на то и существует, чтобы приносить сведения — или жертвовать собой, пытаясь их добыть.

— Ты не представляешь, что ждёт тебя там, за горами. Возможно, ты и победишь, но заплатишь за это многими жизнями. Тебе стоило получше изучить людей и понять, что…

— Что люди бывают разные, — нетерпеливо отмахнулась рыжая и поднялась с трона. — Но ты не прав — я знаю достаточно. Например, о том, что среди них сохранились те, кто в древности и поныне считает нас, драконов, своими покровителями, в то время как другие боятся нас. То, что разведчики не вернулись — лишь подтверждает мои мысли.

— Чем же подтверждает? — Мирдал вновь встал, не способный сидеть спокойно. — Будь это так, они бы этим похвастались! Нынешнее же положение дел говорит скорее о том, что их держат в плену, если не хуже…

— В таком случае это бы всё развязало войну, которую ты, кажется, стремишься не допустить… — Зорат вдохнул и выдохнул. — Кстати, ты так и не ответил, почему.

— Потому что вы сильно недооцениваете людей… Они выжили в борьбе с навами — одно это должно нам сказать, что они умеют обороняться.

— Они выжили, а мы победили, — изрекла Инанна. — Если они умеют обороняться — что же. Я заставлю их наступать, заманю и разобью.

— Гениальная идея, — хмыкнул Зорат. — Лучшего я не ожидал от тебя услышать.

Скепсис в его словах обжёг Инанну. Чтобы её сар-волх поддерживал возомнившего о себе Светлого…

— Война разразится всё равно, рано или поздно. Когда-нибудь люди перейдут горы и нападут на нас. Ты так уверяешь меня, что борьба с людьми может дорого обойтись моему народу — а что будет, если они сами её начнут?

— Начать недолго, — Мирдал опустил уши. — Закончить сложно.

— Помирился бы ты с Герусет? — последовал ответный выпад.

— Да, после её лечения в нужном месте. Ты зачем-то решила мириться с Агнаром, хотя у тебя была возможность его убить — и в результате получила союзника и друга. Кто знает, не приобрела бы ты подругу в Герусет, если бы уготовила ей судьбу помягче?

— Если бы она с тобою сделала то же, что со мной… Вряд ли бы ты смог называть себя Светлым, — Инанна запустила когти в волосы, медленно расчёсывая гриву в тяжёлой задумчивости, но Мирдал, вопреки её настроению, улыбнулся:

— Что она такого с тобою сделала? Если правильно знаю местную историю, Эрекцар был куда более жесток к тебе, чем Герусет. Поверь тому, кто претерпел подобное, но когоэто не ужесточило.

— Возможно, потому что ты — не я, — ответила Инанна. — Тебя не было в Нашаре и ты не знаешь, что происходило здесь. Если бы Герусет оставалась при власти, конец наступил бы и для драконов, и для людей — и для тебя.

— Но ведь не это причина твоей… — начал было золотой, но не успел закончить. Радужный меч оказался у его горла быстрее, чем Светлый успел опомниться. Острый кончик прикоснулся к его горлу.

— Не пытайся разбередить мои раны, — с лёгкой печалью, прорывавшейся сквозь завесу злобы, сказала рыжая драконица. — Иначе твоих прибавится.

— Вот так и подобает держать ответ перед нашими врагами, — слегка посмеиваясь, в тронный зал вошла Намира, не сразу проступившая из дальних теней. — Ты меня радуешь, Инанна! Ты следуешь путям Тьмы.

— Если путь Тьмы — выполнять волю Инанны, — Зорат единственный из присутствовавших не стал удивлённо и недовольно оборачиваться на голос. — Тем не менее, мы слетели с темы. Мирдал, если ты столь осведомлён о положении дел у людей, расскажи нам о них и предложи нам действенный план по предотвращению войны, если он у тебя есть.

— Война нам нужна, — Намира назидательно, как ребёнку, пояснила, — Мы же не можем позволить себе тратить души сородичей на свою магию. А без магии мы станем слабы, нас сможет завоевать любой человек.

Но она зря искала поддержку в сар-володе. Если раньше Инанна была готова оспаривать мнение Мирдала, то сейчас у неё появилась иная цель.

— Маррут предложила технологию без использования энергии душ, а пара моих техномагов уже смогли реализовать нечто подобное, — Радужный меч исчез в её карманном измерении.

— Варлад уже развил и внедрил гораздо более надёжную и быстродействующую технологию на душах, зачем нам возвращаться в век когтей и зубов? — почти удивилась Намира.

Рыжая угрюмо взглянула на самку.

— Просто напоминаю об альтернативах.

— Если души — не твоя цель, то зачем война? — вставил Мирдал, косо взглянув на Намиру. — Решение уничтожить противника быстрее, чем он тебя, вместо того, чтобы заключить выгодный союз?

— Я не нуждаюсь в союзниках, — хлёстко заявила Намира, похоже, позволив Тьме говорить через себя. — С душами я сильнее, чем с бесполезными приживалами.

— Если Тьме не нужны служители, а только души, зачем ей понадобилось говорить через тебя и остальных? — спокойный голос Зората на миг заставил всех троих обратить внимание на чёрно-красного, на чьей морде восстановилось знакомое ехидное выражение.

— Тьма там, где Тёмные, значит, и в этой комнате, — Намира не раздумывала, что ей ответить. Но в тот же момент раздался новый вопрос:

— Какие грязнули, мы не сорим так своим покровителем!

— Нав?.. — Инанна даже привстала со своего сидения, доставшегося ей от прежней сар-волод. — Чего ради тогда ты сюда заявился, если не подраться…

— Я соблюдаю свой договор со Тьмой, — Кьлеменетот оглядел и Мирдала, и Намиру. — Мне уже незачем нападать на Нашар, да и, к тому же, вам ли понять мои мотивы… Тем более если я сам вам союз предложу.

— Всё понятно, — победно усмехнулась Воплощение. — Ты идёшь на союз от слабости! Но я не дружу с навами!

— Союз и дружба — разные вещи… — Зорат прервал Намиру, прежде чем речи Последовательницы-Воплощения организуют ещё один межнациональный конфликт. — Чего ты тогда у нас ищешь, нав?

Кьлеменетот коротко глянул на него и перевёл взгляд на Инанну.

— Вреда другим навам, — ответил он, пристально наблюдая за реакцией рыжегривой. Та чуть нахмурилась:

— В чём он выражается?

— Ананту терзает безумный страх потерять ту призрачную власть, что она приобрела, сослав меня и моих сторонников в ваш мир, — Кьлеменетот выставил вперёд лапу. Перед ней появилась извивающаяся полупрозрачная змея. — Она собирается развязать новую войну с вами для того, чтобы упрочить своё положение.

— Я с нею разберусь, зачем вам тратить время на разговоры с ссыльными навами, — Намира, не посмотрев на присутствовавших, просто вышла из зала, не заботясь о том, что о ней скажут остальные. А между прочим, Кьлеменетот одарил её благодарным кивком, прокомментировав, уже когда она покинула помещение:

— Вот кто делает, а не болтает. Долгие разъяснения вообще не в обычаях Тьмы.

— Ты прилетел сюда только за местью Ананте? — Инанна от скуки материализовала меч и принялась о него точить когти.

— Не местью, и не Ананте. Раз теперь навь мне не дом, я лучше войду в союз с тобою, — по шерсти Кьлеменетота словно пробежала волна — драконы моргнули, когда черты нава вдруг стали расплываться, чего уж точно не могло быть, раз он лишился сил. — Что ты сделаешь, сар-волод, когда остальные навы решат отомстить мне и тебе за прошлое поражение? И скольких своих подданных ты готова принести в жертву ради очередной победы?

— Мне счесть это угрозой? — Меч перестал заниматься бездельем и был приведён в боевое положение, однако в боковом зрении Инанны засияло золотое крыло.

— Кьлеменетот, — Мирдал выговорил навье имя без запинки с первого раза, — Скажи, что именно ты от нас хочешь, прямыми словами. Тёмные не привыкли ни к куртуазности Светлых, ни загадкам навов.

— Мира, — последовал весьма лаконичный ответ.

— Многозначное слово, — Зорат наконец поднялся на лапы. — Все хотят править миром. Нам на радость, говори свой план и не увиливай, как привык. В отличии от меня, Инанна нетерпелива.

— Плохо же вы меня слушаете… Что же, повторюсь — я желаю встать на вашу сторону. Меня будут держать те же клятвы, что и раньше, так же, как и моих слуг. Но не слуг Ананты, что готовы продолжить мстить вашей стране. Однако, чтобы ей противостоять, принять удар на себя, мне нужна вся моя былая сила. Представьте, что, сохранив дружбу с вами, я верну себе былое влияние в нави. Ведь тогда навы перестанут строить вам козни, верно?

Теперь уже настала очередь Инанны коротко взглянуть на Зората. Тот медленно покачал головой.

— Как тебе уже было заявлено, наших сил хватит, чтобы справиться с вашей угрозой, — подчеркнув «вашей», произнесла она, внутренне оценив здравость изречения Кьлеменетота. Но ей необходимо было поддержать свой статус уверенного правителя — не соглашаться же на сделку с каким-то бывшим навом сразу!

Кьлеменетота, однако, её ответ ничуть не смутил.

— И погубить сотни или тысячи душ?

Инанна едва удержалась, чтобы не растопырить когти, осознав, какой промах она допустила.

— Он прав, — неожиданно пришёл на помощь наву Светлый. — Ананта на данный момент представляет большую… опасность. К тому же, помочь ему возможно, сар-волод, если на то будет твоё разрешение.

Инанна, заинтересовавшись магией Светлого, согласно качнула копытом. Её немного успокоило то, что Мирдал не спорил с тем, что последнее слово остаётся за хозяевами земли.

— А где гарантии того, что ты будешь соблюдать своё слово, когда обретёшь свой прежний облик? — резко спросил Зорат.

— Да, гарантии вам потребуются… — нав слегка сощурился. — У меня есть одна вещь, которая будет полезна не только явно, но и скрытно, поскольку повысит твой статус в глазах народа, Инанна. И она тоже относится к одной из загадок навов, которые вы, драконы, так не любите.

* * * Навь. Три года назад. * * *

Выданная из пирамиды энергия позволила зарастить разлом, но не вернуть к жизни прекративших функционировать навов, не восстановить уничтоженные комплексы лабораторий. Их ремонтом занялось совсем иное существо — и Кьлеменетот не удивился тому, кем оно было, лишь потому что привык к неожиданностям нави.

В искристо-разноцветные всполохи влилось множество золотистых линий, что оборачивались вокруг потерявших свою хаотичную структуру форм, возвращало им близкие первоначальному состав и консистенцию, взаимное расположение в многомерном пространстве. Но эти яркие линии не были навом — Кьлеменетот чуял своего врага и не понимал, почему сейчас существо Света и Порядка помогало ему, помогало тем, кто разрушал мир, который тот был призван охранять от Хаоса.

Двигаясь вперёд, столб с щупальцами стал принимать более материальную форму, по психологии драконов убедившись, что тем гораздо легче общаться с существами, схожими с ними. И хотя вторгнувшееся создание не было драконом в прямом смысле слова, Кьлеменетот посчитал за должное встретить его подобающе.

Так же и неожиданный помощник проявился, как привык в материальном мире — мохнатым драконом, сиявшим как лишь недавно вставшее солнце. Ярко, но ещё не слепяще.

— И какую подлость ты на этот раз мне подготовил? — на несколько мгновений Кьлеменетот не удержал постоянный облик, откалывая куски тела чёрным туманом, вившемся вокруг него, и восстанавливая их обратно своей волей. — Строишь ловушку для выживших навов?

— Нет, иначе бы не было смысла возвращать погибших, — распахнул странный гость крылья. — Собираюсь защитить Нашар не так, как другие мои собратья. Лишаю вас повода и желания мстить драконам.

— Повод всегда найдётся, — Кьлеменетот постарался успокоиться. — Драконы — вероломные существа.

— Ты сумел близко с ними познакомиться — возразил Мирдал. — И понимаешь их гораздо лучше, чем прежде.

— Ты об Анепут говоришь? — Кьлеменетот, кажется, немного растерялся от такого прямого разговора. — Что мне до неё?

— Пойми разницу между Анепут и Герусет. Существа из реальности различны так же, как и навы. Ты переоцениваешь их постоянство. Явь — это не измерение абсолютного Порядка. А в таком был и знаю, о чём говорю. Если бы в Яви не было ничего от Хаоса, ты бы не смог её захватить.

— Как видишь, меня оттуда выперли! — многозначительно поднял Кьлеменетот лапу с растопыренными пальцами.

— Если ты хочешь поселить навов в яви, не обязательно лишать её изначальных жителей. Драконы не убили всех кракалевн, тебе тоже нет необходимости убивать всех драконов.

— Я и не собирался, — сжал Кьлеменетот челюсть.

— В таком случае тебе легче будет договориться с ними, — Мирдал поднял крыло. — Анепут — потомок Аменемхата, и это имеет огромное значение. Выбрав её своей союзницей, ты откроешь путь к самому сар-володу Нашара и сможешь предотвратить истребительную войну между навами и драконами.

— С какой стати мне это делать? — серо-крапчатый, рябивший нав наоборот, прижал их плотнее. — Чем больше трупов, тем больше места для оставшихся в живых.

— Твои навы так не считают, — обернулся Светлый на восстановленный Дом со Звёзд. — И разве вы не выступаете за разнообразие? Когда останутся одни навы — его не будет.

— Это драконы истребляют всех на своём пути, — возразил Кьлеменетот. — Люди. Велнары. Кракалевны, навы. Даже самих себя.

— Кто из перечисленных тобой этого не делает? — наклонил голову светящийся голубоглазый. Долго думая — больше мига — Кьлеменетот ответил:

— Ты.

* * * Подземелья под Утгардом. Настоящее время. * * *

— Кто бы знал только… — Инанна произнесла, ставя своё копыто на дно глубокой шахты, ведущей из «Зева Бездны» в подземный Утгард, — Прячет у всех нас под носом.

— Хоть сейчас пригодилась эта идиотская дырка, — Зорат проявил меч со светящимся почти как солнце лезвием, чтобы осветить коридор, ведущий в зал с колоннадой, из которого отходило множество кривых переходов и древних, тяжёлых стальных дверей. — Почему ты её не заделала сразу, как стала саром?

— Чтобы не расслаблялись мои подданные, — Инанна материализовала свой клинок, переливавшийся радужной плёнкой. — Нашару нужен враг, потому что мы должны брать у кого-то души.

— Тогда почему ты не взяла её у Кьлеменетота? — вопросил сар-волх, сверяясь с картой. — Почему ты вообще поверила, что он не заманивает тебя в ловушку?

— Он слаб — это раз. И он сам пришёл ко мне — это два, — сказала рыжая драконесса, не оглядываясь на своего сар-волха. — Ему невыгодно предать нас сейчас. Впрочем, Маррут позаботится о том, чтобы Кьлеменетот не покинул Дворец, пока мы не вернёмся.

Чёрно-красный покачал головой.

— Вот именно. Он слаб, следовательно, ему проще расправиться с нами при помощи ловушек, чем лично. И он прилетел к нам, чтобы мы точно узнали про этот клад.

— А я ему и не верю. Я верю только в то, что без нас ему не обойтись, — вдруг мордочку драконессы изменила лёгкая улыбка. — Или ты просто боишься, Зорат? Не волнуйся, я смогу тебя защитить.

Дракон ничего не ответил, скрывая под маской спокойствия свои чувства. Но Инанна слишком хорошо знала его, чтобы купиться на эту уловку.

— Посторонись, а то мне уже надоело выручать тебя из бед и плена, — решительно заявил Зорат, отстраняя Инанну крылом и шагнув вперёд, но осторожно. Подземные тоннели скрывали много тайн.

Карта рассказывала об одной из них — о переходе в древнем бункере дарканцев, который не мог показать даже варет, так как создан он был позже, а спрятан отменно. Ведь деструкторы умели прятаться, когда желали этого. Зорат недолго пробирался, озираясь, по душным коридорам, прежде чем нашёл верный путь к тайному порталу, или же карману в изнанку пространства… Нав не многое открыл сарам, мотивируясь спешкой.

Определив нужное место по пометкам в карте и просто благодаря интуиции, воспринимавшей неочивидные знаки от Вселенной, Зорат остановился в нужном месте посреди гулкого зала и произнёс пароль, указанный на карте:

— Они явно знали, как оградить проход от чужаков. Бааллм е шга во хаар.

Перед глазами драконов мир закрутился и вдруг принялся меняться — возникло ощущение, будто бы они резко погрузились под воду, на дно глубокого озера, а то и целого моря. Очертания подземелья поплыли, лёгкость наполнила обоих драконов, неведомая сила подбросила их куда-то вверх и… Внезапно по самую грудь утопила во влажном и мягком синем мхе. Именно утопила — сары приземлись на головы, и лишь чудесная природная подушка, да вовремя расправленные крылья спасли их от свёрнутых шей. Зато не спасли от мха, в котором они застряли и который настойчиво забивался в пастьки и ноздри саров. Работая лапами и крыльями, Зорат первым выбрался на поверхность подушки, чихнул, сбросил с мигом вымокшей морды оставшийся мох и схватил в обе лапы хвост Инанны, бесцеремонно выдернув драконицу из ловушки.

Только деструктору могло бы хотеться жить в таком помещении! Зорат так и не понял, находилось ли оно где-то в глубинах Подгорода или же и в самом деле представляло из себя отдельное пространство, но его вычурную причудливость игнорировать не мог. Драконы, наконец откашлявшись, восстановив какое-то равновесие в мшистой каше, осмотрелись в тёмной пещере, освещаемой лишь огнями из башни на бледно-зелёном, покрытом куцей травой островке среди живого озера. Башня эта состояла из нескольких сужающихся к вершине этажей, каждый из которых обладал ненужной в подземелье крутой крышей-козырьком. На воротах, стоявших на краю острова и лишённых забора или стены, да и даже дверей, висела табличка: «Обитель Онмёжи».

— А хозяин не лишён вкуса, — заметила Инанна, покрепче сжимая в лапе меч. — Он выбрал себе неплохое местечко для того, чтобы пережить мир.

— Почерк на знаке как у истерички, — бесстрастно заметил Зорат, которого больше интересовало, какими свойствами обладает растущий повсюду мох. Возможно, он уже отравляет здешний воздух каким-нибудь парализующим испарением, а то и просто передаёт сигналы Онмёжи, что сидит, как ист в энергопаутине.

— Тогда предлагаю нанести визит и всё увидеть самим, — Инанна бросила взгляд на башню. — Зайдём через парадный вход или влетим в вон то слуховое окошко?

— Ты сначала попробуй… Вырвись… — Зорат махнул «замшелыми» крыльями, однако поверхность застоявшегося до полного цветения пруда не отпускала дракона так просто.

— Дурак, — фыркнула Инанна, резанув вкруг себя мечом и подтолкнув себя праной в воздух. Мох действительно её отпустил… На полразмаха, не больше, а потом вновь затянул в свои мягкие, но неприятные объятия, потянув за копыта. Зорату пришлось вылавливать свою подопечную повелительницу во второй раз:

— Вот так Онмёжи встречает незваных гостей… Ручаюсь, Кьлеменетот знал об этой ловушке.

— Нет, просто навы, в отличие от драконов, способны дематерилизоваться, — с паузами профырчала Инанна, в бессильной злобе кромсая мох. Зорат спокойно дожидался, пока она выпустит пар. — А мы с тобой теперь застряли! Это место подошло бы златошёрстной свечке!

— Чтобы он всё тут сжёг? — Зорат повернулся к башне, чуть расправил крылья, чтобы устоять на месте, и задумчиво почесал когтями бородку шерсти. Его взгляд метнулся на меч Инанны, снова перенёсся на башню — и внезапно глаза дракона сузились. — У тебя не найдётся той замечательной верёвки, что ты всегда носишь с собой для связывания строптивых подданных?

— Я поняла твой план. Передай мне свои дежурные наручники, и я их закреплю, как кошку, на той навской арке.

Сказано — сделано. Если прямой телекинез не мог высвободить драконов, то подтягивание по верёвке постепенно подвело к берегу крылатых, обрадованно вступивших, наконец, на твёрдую землю. Обход чудной башни позволил обнаружить лишь раскиданные тут и там камни на песчаных дорожках, значит, обитатель башни, если он тут и был, оставался внутри строения, не выйдя встречать неурочных посетителей.

Приготовившись рубить всё, что ни кинется ей под копыта, Инанна переступила порог башни и вошла внутрь, настороженно оглядываясь по сторонам. В первую очередь её взгляд наткнулся на каменные стеллажи с многочисленными книгами, которые располагались у стен. Они громоздились друг на дружку до самого потолка, но при этом содержались в порядке и чистоте. На полу нижнего этажа башни был расстелен пушистый ковёр с длинным ворсом, а на потолке сверкала тускловатым светом лампа, представлявшая собой охваченный переплетением мха многогранный кристалл.

— Не мгу пове-рить, что у менья будьют сегодня гостьи! — неожиданно раздался чей-то мягкий, но неприятный своей громкостью и выговором голос. Зорат, прикрывавший спину Инанны, слегка расправил крыло, ограждая им драконессу от существа, что спускалось по лестнице. Внешне оно походило на бронзового чешуйчатого дракона, побывавшего в тайных лабораториях Герусет и вытянутое до невообразимого состояния — казалось, что оно состоит из одной шеи, хотя у него имелись короткие задние и передние лапы. Их было восемь штук, маленьких четырёхпалых конечностей, оканчивающихся длинными неострыми когтями. Хвостов существо имело девять, все жёлто-красно-рыжие, с примесью пламенного цвета. Не лишённая приятности, а оттого ещё более странно смотревшая на таком теле мохнатая голова с пышной гривой цвета меди буквально светилась приветливой улыбкой. Крыльев у него не было, зато вся спина была покрыта маленькими гребешками.

После недружелюбного измазывания во мхе какое-либо желание вежливо разговаривать с деструкторами, даже если они знали Кьлеменетота, у Инанны пропало. Так и не дематериализованный меч был поднят в замахе, но Зорат успел удержать Инанну от атакующего прыжка. Хотя и сам отнюдь не проявлял дружелюбия.

— Ты встречаешь гостей как врагов. С чего нам к тебе относиться лучше?

— А и не надо!!! — Онмёжи рванулась бронзовой молнией.

Как не готовились драконы к неожиданностям, всё равно странноесущество оказалось быстрее. Меч выпал из разжавшихся пальцев Инанны, когда Онмёжи обернулась вкруг неё и Зората, сковывая драконов в кольца собственного тела и запуская многочисленные когти своих лап к их животам, чтобы дать прочувствовать всю остроту положения, в котором очутились сары. Зорат сдавленно захрипел, когда змеедракона описала четвёртую петлю, надёжно сковав собою лапы и крылья Тёмных.

И такое Инанна уже не смогла простить, бесцеремонно вонзив свою лапу в длинную изогнутую шею Онмёжи, выдирая позвоночник, слишком гибкий для того, чтобы противостоять грубой силе. Кровь брызнула на рыжую шерсть новым гейзером, зато хаосистка обмякла.

Инанна вытащила Зората, обляпанного во вражеской крови из мёртвых колец Онмёжи и поставила его на подрагивающие лапы, хотя и сама от усталости почти падала.

— Кьлеменетот явно знал, что мы тут встретим… Так ли он хотел нас благодарить? — Зорат пытался отдышаться.

— Надеюсь только, мы получим больше, чем отдали… — Несмотря на то, что всю работу по «исцелению» нава проделал за саров Мирдал, Инанна ещё не до конца была уверена, что-то щупальце ей самой бы не пригодилось.

— Надеюсь, что на этом пути нам больше не встретится подобных… Помех, — Зорат с некоторым омерзением взглянул на изуродованное тело Онмёжи, однако преодолел брезгливость и подошёл к ней. Даже Инанна скорчилась, когда чёрно-красный наклонился к телу и извлёк из чёрных кишок погибшей твари посверкивающий золотом и рассветной краснотой многогранный кристалл. Ключ. Крутанув его на пальце, больше для того, чтобы избавить от нечистот, Зорат обернулся к спутнице, словно ожидая от неё похвалы.

Однако та лишь вопросительно прираспахнула крылья и округлила глаза, показывая на распотрошённое тело и на сверкающий камень:

— Не буду спрашивать, зачем она его съела. Лучше спрошу, что он делает.

Зорат помахал кристаллом прямо перед носом рыжей.

— Не думал, что ты ни разу в жизни не видела самый обыкновенный энергоключ, — ехидно заметил он. — Скажем так, это та вещь, которой обычно закрывают двери, сундуки, сокровищницы…

— И пояса верности! — прошипела Инанна и забрала ключ к себе таким резким движением, что чуть не сломала дракону палец. — Пойдём наверх и посмотрим, отчего он! Деструкторовы лестницы…

Несмотря на жалобы, Инанна смело направилась к лестнице, выставив кристалл перед собою, осветив им тёмный второй этаж башни Онмёжи. Он был поменьше не только из-за сужения башни к вершине, но и за счёт множества шкафов и сервантов, хранящих за прозрачными стенками уже не только книги, но и несколько занятных трофеев, большинство из которых представляли интерес лишь для деструкторов…

Хотя Инанна и среди них присмотрела для себя парочку вещичек. Одно белоснежное создание давно желало познать те стороны Тёмных, что были ей неизведанны, а другой мелкой и наглой жительнице Нашара не повредило бы на несколько часов занять свою пастьку чем-то иным, чем побудой или отваром из пьянящих трав, запасы которых в магазинах Утгарда уже поуменьшились. Зорат, со свойственной ему предусмотрительностью и осторожностью, на всякий случай прекратил заинтересованные поиски Инанной всякой всячины, и не зря, потому что в одном из сервантов обнаружился скелет. В буквальном смысле — разрезанная на части самка зверодракона, судя по некоторым особенностям самого скелета, злобно скалилась на собратьев угольками-кристаллами в своих глазах. К ним кристалл-ключ потянулся сам, словно магнит.

Сняв поле, Инанна протянула лапу и сорвала с трупа плащ, ожидая какой-нибудь подлости, однако… Ничего не произошло. драконица подтянула к себе плащ и встряхнула его, рассматривая полосы рун, складывающихся в различные надписи.

— Примеришь обновку позже, когда выберемся отсюда, — сказал Зорат, но Инанна уже закинула плащ за спину и защёлкнула застёжку. Чуть расправив его полы, она повернулась, осматривая обновку, затем поднялась на задние лапы и вдруг выгнулась дугой, а её мордашка страшно исказилась. Опешивший от неожиданности Зорат не сразу среагировал, увидев, как плащ пускает серебристые отростки прямо под шкуру Инанны, опутывая её, словно какое-то жутчайшее хищное растение. Однако уже через миг сияние потухло и исчезло, лишь продолжая слабо отсвечивать в энергетическом зрении. Значит, артефакт подключился к новому владельцу.

— Он ко мне привязался… — Инанна довольно рыкнула.

— Взаимная фамильярность к символам государства, — Зорат покачал головой, вернувшись к осмотру комнаты.

Вдруг и он позабыл об осторожности, заметив что-то намного более сильное по энергетике, чем трофей Инанны. Сощурившись и чуть оскалившись, из-за чего его морда приобрела какое-то надменно-хитрое выражение, Зорат быстро подошёл к стоявшему неподалёку серванту и извлёк из него толстую книгу в чёрно-бело-синей обложке. Но, раскрыв её, он обнаружил на листах не символы рун и не рисунки, как во всех прежде встреченных томах. Каждая страница — будто окно в объёмное ночное небо, полное звёзд, чьи сочетания и взаимное положение образовывали странный, сложный для восприятия текст.

Глава шестнадцатая: Летучий корабль.

Инанна, к собственному сожалению, уже привыкла, что Маррут, пользуясь безнаказанностью, врывается к ней в любой момент с нагловатой улыбочкой: «ты меня не убьёшь, а я тебя могу, но не хочу!» Но увидеть в своей ванной комнате, где сар-волод чистила зубы и мыла шерсть перед народным выступлением, Велеяра…

Как давно она не видела прошлого сар-волода Утгарда, свергнутого вместе с Герусет.

— Откуда ты здесь взялся? — рыкнула она. Дракон не обратил на неё никакого особого внимания.

— Домой пришёл, — ответил тот, расчёсывая шерсть на щеках. — А у тебя хорошая щёточка. Спасибо, что одолжила!

Инанна дёрнула крыльями. Что ей делать — заорать на него, дать по шее или отобрать щётку с визгом «Моё»?

— Плохо же работает щит Маррут, если пускает ко мне всяких прохожих!

— Велеяр, в отличии от Герусет, изгнания не заслуживал… ты слишком жестока ко своим врагам, — робот наклонила голову, смотря холодно горящими зрачками из-под золотистой чёлки. — Тем более, что, по моему мнению, которое ты всегда принимала, он желает добра драконам так же, как и ты. Я считаю, что вы зря поссорились, и если бы не твоё обещание Зорату, то вы бы и вовсе не вздорили. Но у меня есть идея, как сделать так, чтобы все исполнили свою волю — Зорат остался сар-волхом, а Велеяр продолжил помогать крылатым.

Зората здесь не было, потому глаза Инанны сверкнули интересом.

— И что же это за предложение? Хочется знать, за что тебя вышвырнуть.

— Попробуй… — Велеяр улыбнулся Маррут, но та не разделяла перебранки Тёмных и не желала принимать в ней участие:

— Ты владеешь всем Нашаром. Почему же ты правишь лишь Утгардом? Неужели ты оставишь остальные три крупных города и множество деревень на произвол их володов?.. Стоит перепоручить основные заботы об Утгарде тем, кто очень хорошо его знает. Тем, кто поддержит тебя как добродетеля. Тем, кто заботится о крылатых. Ну, а ты сама более не будешь отвлекаться от правления всем Нашаром городскими буднями.

Инанна поднялась на задние, распушив крылья.

— Дельное предложение. Передать власть над Утгардом тому, у кого я её когда-то отняла.

— Времена меняются, — последовал ответ Велеяра. — Разве я чинил тебе какие-либо препятствия? Пытался тебя свергнуть?

— Ты весьма нелестно отзывался о сарах в Зеве Бездны! — Инанна не была Зоратом, но имела понятия об основных событиях в своём государстве.

— Не будь Зоратом, — вставила Маррут. — Только он видит во всём интриги и подвохи. Неужели ты думаешь, что сможешь одновременно выполнять столько дел и обязанностей?

— Если я буду служить тебе, мне незачем будет измышлять планы, как тебя свергнуть, — Велеяр говорил резко, но честно, как и привык. У Тёмных, как и у Светлых, есть добродетели, и хотя среди них не было вежливости, эта потеря компенсировалась лишь большей честностью. Даже в интригах. — У меня есть множество планов на улучшение жизни теперь, когда мне не мешает сестра, и за них скорее всего будут помнить в веках тебя, а не меня. Ты так часто перелетаешь с места на место, что зачастую теряешь из виду то, что происходит под твоими стенами. А так недалеко до того момента, когда все леса вырубят на дрова, или Тьма построит себе второе святилище грандиознее прежнего. Тебе есть чем заняться, кроме Утгарда — а мне нечем.

Инанна нахмурилась, раздумывая.

— Да будет так. Но у меня есть условие. Небетхет не должна будет убить Нингаль, мою мать, которая долгое время скрывалась от неё, но теперь примется хозяйствовать над Утгардом. Вместе с вами.

* * *

Народ, собравшийся на площади у пирамид, уже давно не видел жертв ради победы над деструкторами, что совершались всеми тремя сар-володами до тех пор, как Инанна не создала лучшую замену трате душ разумных. Хотя казни не были запрещены, и души преступников тратились на создание наиболее сильных заклинаний, техномаги уже вовсю работали над созданием «бездушного» магического интеллекта.

Драконы, изголодавшиеся по зрелищам, почтительной тишиной приветствовали приземлившихся на Речевую площадку саров. Инанна подошла к краю, складывая крылья и снимая с себя плащ, показывая его, держа перед собой.

Знамя переселенцев-предков нашаран считалось потерянным в битвах против кракалевн, но так надругаться над ним могло хватить извращённой фантазии лишь деструкторам. Ныне под руководством Инанны окончательно поверженным.

— Знамя вернулось к нам, пускай изменившееся, — Инанна вернула на плечи плащ. — Но и мы сами не остались прежними. В отличии от глупых любителей менять всё подряд, свою суть все мы оставили прежней — жить так, как нам того хочется. Среди нас уже нет деструкторов, потому все мы желаем благополучия и достатка. Вместе мы имеем больше, чем порознь, потому наша воля стала сильнее воли разрозненных навов. Только для того, чтобы взлететь выше и не разбиться, нам требуется ещё больше сплочённости. Я, как сар-волод, больше не могу отвечать лишь за Утгард. Я чувствую необходимость присматривать за всем Нашаром. Поэтому власть над столицей я передаю в лапы самых преданных нашей расе и самых умудрённых в своих областях крылатых.

Инанна слетела в толпу, расступавшуюся, чтобы дать пространство для приземления. Рыжая драконесса, ступив на плиты, подошла к очень похожей на неё самке, только более старой и не имеющей копыт:

— Мама моя Нингаль, довольно прятаться в страхе того, что ты сделаешь меня уязвимой. Хватит быть моей слабостью, будь моей силой. Ты отныне волод Утгарда.

Нингаль, скрывая слёзы, обняла свою дочь, пряча нос в её гриве. Погладив её по ушам, Инанна перешла к темношёрстным Небетхет и Варшану:

— Велеяры, вы были одними из немногих, кто не забывал о нашаранах во времена тирании Герусет. Вы нисколько не хуже своего предка, Аменемхата, и столь же мудры, новые волх и гачтарь Утгарда!

Тепло и благодарно улыбнувшись, Небетхет поклонилась:

— Оправдаю оказанное доверие, мне радостно вам помогать!

Инанна кивнула ей, а потом вновь взлетела на пирамиду Света За Пределами, обращаясь уже ко всему народу — судя по взгляду, устремлённому в даль, не только к собравшимся.

— Хотя я стремлюсь исполнить завещание Аменемхата и велю нападать на врага за горами ради душ, ради вас, перед кем я ответственна, я готова на всё. Пусть война на границах не помешает жить в мире в глубине наших территорий. Но помните, крылатые — чтобы обезопасить себя, мало лишь жить спокойно… Кто-то из вас должен вылететь за душами. Чтобы бескрылые расы не перевалили за горы и не сеяли разруху, первый удар должен принадлежать нам, хищникам. Я не заставляю вас лететь и погибать — кто желает, может расти и развиваться в мирных городах Нашара. Но среди вас многие желают добывать почёт и богатства силой, и тем более зверством было бы мне запрещать это! Я лишь прошу отнимать не у сородичей, а у рас врагов. Зачем вам драться с равным на улицах и в лесах, занимаясь разбоем, зачем друг другу вредить, когда общими усилиями вы добудете у людей гораздо большее? Тёмный дракон — это не только агрессия в крови и желание побеждать, это ещё и разумное существо, которое умеет направлять ярость в полезное русло. Пусть те, чья воля — убивать, не только получают удовольствие и прибыль от этого, но и почёт за помощь Нашару! Наградой я ещё никого не обижала, а люди тем более не обидят трофеями!

— Совет Светлого ты не выслушала… — неслышно в радостном гомоне толпы произнёс Мирдал. — Войну не остановить.

* * *

Корабль «Азнавела» был красой и гордостью не только всего флота Нашара — сама Инанна испытывала приятные чувства, разглядывая его изысканный силуэт, мощные орудия, высокие мачты. Зорат, следовавший за сар-володом, умело прятал свои чувства под маской непроницаемого спокойствия, тогда как Зерая поглядывала на Инанну едва ли не с завистью. Великолепное судно — и отлично вышколенная команда, построенная для встречи саров — волода, волха и гачтаря — перед которой расхаживал чёрный чешуйчатый дракон, оглядывавшийся на подходивших драконов.

— Лапы прямо, крылья прижать, и если кто из вас хоть чихнёт — буду использовать вместо якоря! — пальнул он, сам разворачиваясь мордой к трапу для приветствия капитана и его спутников.

— Это как? Зароете в землю? — Инанна расправила одно крыло, увидев своего старпома и рулевого. Менее формальный жест, чем прикладывать крыло к сердцу и тем более наклонять голову. — Кстати об этом… расскажи нашим спутникам о характеристиках своего корабля. Жалко, Нажар не услышит, впрочем, с другой стороны, я не хочу, чтобы он умер в трактире от горького пьянства или захотел угнать у меня эту птичку.

Дайвет — а это был он — приосанился, желая видеть сейчас перед собою скорее Агнара с Радиной, унижавших его в прошлый раз, когда он владел кораблём похуже:

— Три мачты, два крыла, четырнадцать орудий, способных стрелять как Чёрным Огнём, так и снарядами. В качестве силовой установки — генератор энергии на душу в сто мигов, но возможно и дополнительное вливание. И, что самое главное — левитирующий двигатель. Ни один пират не обладает таким, благо такие производятся только на вашей военной мануфактуре, сар-волод.

— Хороший корабль, — сухо заметил Зорат. — А что с командой?

— Преданные своему делу драконы, сар-волх, — Дайвет оглянулся на экипаж. — Каждого я подбирал сам, выбирал из нескольких кандидатов и убеждался в их преданности делам Нашара и лично сар-володу. Они готовы воспротивиться самой Тьме, если этого потребует наш командир. Что до моего мнения, — он обернулся к чёрно-красному и чуть расправил перепончатые крылья. — Я полностью удовлетворён нынешним составом.

— Способность противиться Тьме в нынешних реалиях особенно ценна… — тихо произнесла Зерая. Инанна мысленно ей кивнула — она сама хотя никогда и не была Светлой, но дела этих мутных, теневых Тёмных всё меньше ей нравились. Хотя они и готовы были поддержать крылатых в наступающей войне, но чем они при том лаповодствовались и чего желали достичь?

— Тем не менее, сейчас не об этом. Мы оправляемся в Язар, и не по реке Варе, а по воздуху. Не хочу плыть мимо болот Нелы сейчас — рисковать нам не надо.

— Насколько я разбираюсь в данной технике, — Зорат поднял нос на вымпел с флагом, на котором была изображена руна Нашара, — сопоставимые скорости на воде и в воздухе требуют разной затраты энергии.

Дайвет слегка улыбнулся.

— По счастью, с этой проблемой мы разобрались. Нам удалось снизить потребление энергии во время полёта благодаря работе наших техномагов, а также консультированию со специалистом по полётам, как же его… — он прищёлкнул когтями. — Кажется, её зовут Перугоста. Благодаря вкраплённым в борта и днище артефактам, а также разработанному Перугостой составу, в воздухе «Азнавела» не столько летит, сколько скользит. Большие затраты энергии требует только отрыв от земли и активное маневрирование.

— Так что, — Инанна дёрнула носом Зорату, чтобы тот не умничал, — взлетаем и ложимся на крыло. А пассажиры — держитесь. Долетим быстрее, чем на своих двоих, если вас ветром не снесёт.

Сама же сар, казалось, не собиралась следовать своим же советам, заскакав по палубе, проверяя лично готовность и добротность работы, пока другие сары, высунув головы за фальшборты, наблюдали, как выдвигаются из борта и раскладываются перепончатые крылья с металлическим каркасом.

По правде говоря, Инанна изучила все функции своего корабля только на том уровне, на котором ей полагалось их знать. В плане воздухоплавания она во всём полагалась на Дайвета, который заслужил её доверие после битвы с Отмирвалом. Но уж во всяком случае с орудиями она прекрасно разобралась — энергомагического типа, они снабжались мощными артефактами, которые преобразовали энергию душ в энергию для совершения выстрела. Кроме того, снабжённые специальными сглаживающими артефактами, орудия не имели отдачи, а потому «Азнавела» обладала ещё одним важным достоинством перед другими кораблями — возможность вести огонь из всего своего мощного вооружения сразу всем бортом. А пушки на палубе, особенно мощная носовая, плавно, но быстро могли как разворачиваться, так и поднимать ствол вверх, если вдруг понадобится дать отпор другому парящему кораблю или летающему монстру.

Драконов на борту немного придавило к палубе от резкого, но не слишком сильного ускорения, когда без всякого движения крыльями судно поднялось в воздух вертикально, за несколько десятков мигов набрав высоту до взлётного балкона Дворца, и тут же, уже оставив под собою крыши домов и верхушки деревьев, двинулось восточнее северо-востока, прямо над гладкой поверхностью озера, темневшего отражением летучей махины.

— Великолепно, — прищёлкнула языком Инанна, обрадованная такой демонстрацией скорости и мощи своего флагмана. Дайвет слегка тронул её за крыло, и, когда рыжая оглянулась, почтительно склонил перед ней голову.

— Не желаете ли осмотреть свою каюту, госпожа?

— Желаю, — важно объявила Инанна и мельком взглянула на Зората. — И ты иди с нами. А то вдруг в каюте спрятался убийца?

Зорат не обратил внимания на насмешливый тон, восприняв просьбу серьёзно.

— Что, меня уже не возьмёшь? — Зерая расправила крылья вверх, желая стать позаметнее, Инанна только от неё отмахнулась хвостом:

— Если хочешь, можешь привязать себя к мачте, если так глаза разбегаются. Или иди в собственную каюту, когда вид надоест.

— Для уборки здесь присутствует отдельный дух, — дождавшись конца перепалки, Дайвет довёл Инанну до дверей в каюту на юте и отдал ей её ключ, — так что в ва… — глянув на Зората, чешуйчатый отрычался, вновь обращаясь к Инанне, — твою каюту до тебя никто не заходил.

Инанна отворила огромные красные двери, украшенные золотым узором из переплетений цветов, листьев и множественных фигур драконов, и первой прошла в капитанскую каюту. Под стать характеру Инанны, она вобрала в себя не только роскошь, но и практичность. Широкие доски пола были закрыты огромным бордовым ковром, по которому струились золотистые замысловатые узоры, причём ни один не повторялся. На правой стене висела карта Нашара, омывающего его берега Вейндала и земли за территорией страны, но уже исследованные. Ближе ко входу высился шкаф с различными напитками, а рядом стояла тумба, над которой располагались крепления для Радужного Меча, если бы вдруг володу захотелось повесить его на стену, а не таскать в своём карманном. Слева в стенной нише находилась роскошная громадная кровать, укрытая белоснежным одеялом, с несколькими большими, но мягкими подушками, а ближе к корме в амбразуру высовывалась небольшая лафетная пушка с искусно украшенным фигурами драконов и позолочённым стволом. В центре каюты к полу был прикручен треугольный стол, к которому были пододвинуты стулья с мягкой обивкой и высокими спинками. Занавески в задней части каюты были раздвинуты и открывали вид на удалявшийся Утгард. Зорат, пройдя чуть вперёд, с интересом посмотрел на скрещённые с задней стороны ниши шпагу и магический пистолет — в один момент встав с кровати, волод могла воспользоваться этим оружием, хотя оно скорее играло роль элемента интерьера.

Инанна, заботясь о красоте, никогда не забывала о безопасности — и это касалось не только обстановки, но и политики. Эта комната, как и весь Утгард, раскрывала суть Инанны, которую она, хоть и могла скрыть на словах, выдавала каждым своим действием. Зорат даже почувствовал что-то, пробившееся через его постоянную серьёзность и желание жить лишь ради дальнейшего развития, без оглядки на настоящий момент, которым воспользуются те, кем ты руководишь и перед кем держишь ответственность, но что не достанется тебе самому, пока ты летишь дальше, строишь дорогу для тех, кто желает ходить, а не летать.

Инанна, между тем, присела на кушетку у окна, с тяжёлым выдохом опираясь о подоконник и вполоборота провожая столицу усталым, но любящим взглядом. Вся отдаваясь народу, стараясь при том жить и самой, сар тратила много своей энергии, в том числе и той, которую нельзя восстановить чужими душами. Но, прежде чем Инанна окончательно угробит себя, Зорат желал ей помочь — а через неё и всему Нашару.

— Я вижу, тебе жаль расставаться с Утгардом, — произнёс он чуть более мягким голосом, чем обычно. Инанна слегка дёрнула крыльями и обернулась к нему. В глазах её мелькнуло что-то, чего сар-волх давно не видел.

— Я думаю о том, что в наше отсутствие город и его жители менее защищены, чем обычно.

— Незачем скрывать любовь к дому за деловым тоном, — назидательно произнёс чёрно-красный и опустился на один из стульев. — Ты не так уж и часто покидаешь Утгард.

— Но не в такое время, — возразила Инанна.

— Время… Время не имеет значения само по себе. Вся суть в том, как мы его используем.

Рыжая усмехнулась:

— Тебя потянуло в философию?

— Я вижу, что с тобой происходит, — продолжил наступление Зорат. Его хвост обвил одну из передних ножек стула. — С момента гибели Герусет и по сей день на тебе лежит тяжёлое бремя.

— Я с ним вполне справлюсь, — отмахнулась рыжая. — Моя страна процветает, мои подданные довольны положением дел.

Зорат поборол в себе желание спросить, «довольна ли ты сама». Определённо довольна, не об этом же речь. Жизнь куда сложнее, чем сумма всех желаний — каждый момент мы радуемся одним вещам и печалимся о других, пусть даже большая часть этого задвинута в подсознание. Но Шуя Норая выступает за трезвый взгляд на всё одновременно. В том числе и на то, что ты пытаешься задвигать далеко. Как Инанна — свою усталость.

— Пока мы летим, находимся не в Утгарде и не в Язаре, а тебя никто не донимает, я предлагаю тебе снять с себя большую часть ответственности и пожить без этого груза, — Зорат перешёл к бару, выбирая нечто не слишком возбуждающее. Инанна и без того в постоянном накале. — Всё равно пока что никто не ждёт твоих приказов и не становится в очередь с донесениями.

— Ты так думаешь? — Инанна не возражала против того, что Зорат роется в её вещах. — Уверена, что сейчас сюда вломится Дайвет или Зе…

Она осеклась. Зорат, держа в лапе ключ, подошёл к дверям каюты и запер их.

— Наше непродолжительное отсутствие на палубе они переживут.

— А тебя не беспокоит то, о чём они подумают? — рыкнула Инанна. — Ты и я, вместе в каюте…

Она внезапно замолчала, сообразив, что своими опасениями выдала и свои желания.

— Тебе нужно расслабиться, — Зорат наконец-то выбрал напиток и поставил на стол непрозрачную бутылку. Затем он хвостом выудил ещё одну — на этот раз совсем маленькую, с красноватой жидкостью внутри. — Когда я только начинал познавать свой путь, этот простой рецепт позволил мне успокоить сознание и чувства. Как раз то, что нужно тебе сейчас.

— Вроде бы ничего опасного, даже странно… — Инанна заметила, что это всего лишь два заранее проверенных напитка, ни один из которых не изменял сознания, ни распалял тело. Хотя, может, хватит по себе судить?

— Это грильяж, — Зорат достал два больших бокала, разливая в них вино и добавляя специй, разогревая оба коктейля праной из своей же души. — Просто выпивать мне не вкусно. Потому что от этого приходит простое опьянение и отключение мозгов, а они мне ещё нужны, как и тебе.

Он протянул один из бокалов Инанне, и та с некоторым сомнением взяла его. Зорат внутренне вздохнул и первым пригубил напитка, показывая, что он вовсе не собирается травить сар-волода сомнительными рецептами. Взболтнув грильяж, Инанна последовала его примеру, сделав всего один большой глоток и быстренько облизнувшись.

— Тебе нужно было стать корчмарём, а не сар-волхом, — она отпила ещё, ощущая, как разжимаются невидимые тиски. Зорат улыбнулся, наблюдая за тем, как спадает печаль с её мордашки.

— Я рад, что ты не говоришь Зарфире в «Зеве Бездны» ровно наоборот и признаёшь мои старания, — сар-волх присел подле, сам совершая более медленные и задумчивые глотки. — Ну, а нам приходится многое знать и многое уметь — никогда не знаешь, что именно пригодится Нашару сегодня. Так получилось, что даже хорошая готовка может внести свой вклад. Потому, будь уверена, тебе нужно уметь отдыхать, когда это необходимо. Неуёмные пиры и прочие судорожные развлечения не дают успокоиться и восстановить силы — от них ты устаёшь так же, как от работы.

— Никогда не чувствовала себя более бодрой, чем после очередного приёма, — фальшь в голосе Инанны царапала уши Зората.

— Я вспомню только один случай, когда ты смогла по-настоящему отдохнуть, — покачал головой красно-чёрный. — И то он был сопряжён с твоими прямыми обязанностями. А отдыхом тела нельзя ограничиваться — нужно отдыхать и душой.

— Я передохну, когда Нашару будет обеспечено процветание и безопасность, но не раньше, — отрезала Инанна.

— Этого никогда не будет, прости, — Зорат распахнул противоположное крыло от Инанны. — Не в эту тысячу лет. Ты хочешь добиться за собственную жизнь того, что обычно строят веками.

— Думаешь, что мне это не удастся? — Инанна сначала стукнула стаканом о столик, дотянувшись до него в тесноте каюты, но потом решила долить себе по второй.

Зорат мягко опустил свою лапу на бутылку, не дав рыжей взять её.

— И снова ты пытаешься уйти от проблемы.

— Не лезь мне в душу, не твоя, — фыркнула драконица.

Сар-волх усмехнулся.

— В конце концов, я эту душу не раз выручал из беды. Как и всё остальное.

— Будем считать, сколько раз кто кого спасал? — Инанна зыркнула на морду чёрно-красного.

— Знаешь, а мне нравится идея, — Зорат тоже долил себе грильяжа. — Предлагаю за каждый раз, когда другой вспомнит момент, когда спасал чужую шкуру, делать глоток, а потом и посмотрим, кто опьянел больше. Итак, я не дал тебе улететь далеко от Утгарда, чтобы ты не умерла лесной разбойницей, прибил безумную технохаосистку Катлакат, которая бы справилась со всею твоей ватагой и не поперхнулась бы, воскресил после боя с Алиандрой и её домом-големом, открыл тебе Дворец Сталагмитов, сняв с него смертоносную защиту, вытащил тебя из объятий самой Герусет, ну и, что не менее важно, не дал тебе отдать твою душу Тьме, когда ты это пыталась сделать. Так что с тебя шесть глотков, а я выпью за то, как ты отбила мою голову у Пенеаша, — и Зорат с довольной ухмылкой пригубил на зубок.

Однако, реакция Инанны удивила его. Рыжая вдруг подняла бокал на уровень мордашки и медленно опустила.

— Ты прав. Без тебя я бы со всем этим не справилась, — заявила она и поспешила опрокинуть напиток в пасть. Немного поражённый такой откровенностью Зорат отставил бокал в сторону, пока самка утёрла лапой мордашку и фыркнула.

— Слабовата твоя взвесь, почти не пьянит.

— Не думал, что ты скажешь подобное, — заметил Зорат, имея ввиду вовсе не качества напитка. А насчёт него Зорат предупреждал и повторять не собирался. Инанна же поняла коллегу-правителя правильно:

— Мне ли отрицать твои факты? В них тебя не перебороть. Что ты собираешься делать дальше, споив самку?..

— Ты даже не опьянела, как ты сама сказала, так что просто расскажи, что тебя мучает на самом деле… — Зорат аккуратно взял хвост Инанны, чтобы погладить его без страсти, просто для облегчения.

Рыжая не стала отдёргивать хвост, но и признаваться не собиралась.

— А вот это — моё дело, — она помахала пустым бокалом. — Всё, что выпадает на мою долю, я должна преодолевать сама.

— Это ты так решила или подсказал кто? — Зорат осторожно помял кончик хвоста между пальцами. — Всё сказанное тобой не покинет пределов этой каюты.

— Предлагаешь мне со всем этим жить?

— Предлагаю тебе от всего ЭТОГО избавиться, — с ударением парировал дракон.

Инанна окинула взглядом свою каюту, пытаясь понять, что именно Зорат имел в виду. Разумеется, он говорил о чём-то глубоком и всеобъемлющем. Он об этом рассуждал даже работая «личным трактирщиком», это было во всех его действиях. Странно ощущать, что просьба передохнуть и побездельничать, посплетничать и рассказать про душевные раны, о которых знать чужим не нужно, тоже может быть на благо народа. И Зорат это лишь подтверждал:

— Я пообещал Дайвету, да и не только ему, тебя защищать. Но защита не ограничивается лишь физическим телом. Мне нужно защитить тебя и от духовных передряг и неприятностей. Оттого я и хочу узнать, с какой стороны больнее. Поверь, использовать это против тебя мне не нужно, ведь ты давно меня знаешь и мы до сих пор работаем сообща.

Не ответив, Инанна вышла из-за стола и воплотила в своей лапе меч. Сделав шаг вперёд, она размахнулась им так, что лезвие описало замысловатую фигуру в воздухе, пока Инанна разворачивалась на копытах, слегка наклонив тело, она сделала быстрый выпад и отступила, повернулась, расправив крылья, и… С треском скрестила клинок с мечом Зората.

— Здесь не место для уроков фехтования, — заметил он. — Слишком узко.

Он отошёл назад, опустив клинок. Инанна сделала то же самое.

— Ты прав ещё в кое-чём — мира Нашару не видать ещё долгое время, — произнесла она, — но это не есть единственная причина твоих тревог. Как сар, я стремлюсь делать всё правильно. Но мне кажется, что в жизнях других я хочу забыть то, что моя собственная — так себе. Если отнять у меня все титулы, что во мне остаётся? Отец продал меня насильнику, которого я убила, потом Герусет надо мной издевалось, а дальше… Порою мне кажется, что я сама становлюсь Герусет, с той лишь разницей, что я выполняю свои прихоти за счёт других крылатых так откровенно. Что я делаю, кроме руководства? Разве что сплю, ем и трахаюсь. Даже если я смотрю в окно, я не вижу мир, я вижу лес, в который можно пустить охотиться драконов, или же монстров в нём, от которых лес нужно зачистить. Вижу не город, а то, как драконы создают семьи, работают и живут, взаимодействуя друг с другом. Где тут что-то вселенское? Ведь они просто живут — без идей, без глубоких смыслов, не думая ни о чём… высоком.

— Всё станет легче, Инанна, когда ты поймёшь, что ты и есть свой народ, — Зорат придвинулся к пересевшей Инанне. — И ты делаешь всё ради него лишь в Тёмном эгоизме, желая жить самой хорошо. Не за счёт других, потому что ты тоже — Нашар. Светлые, даже самоотверженные и праведные, редко бывают счастливыми, делая другим благое из страха наказания высшей силой, из страха остаться навсегда одному без подобной поддержки от остальных. А Тёмный творит хорошие дела, чтобы жить в хорошем мире. Чтобы самому быть хорошим миром, значит. Ты лучше Герусет хотя бы потому, что действительно вся в Нашаре. Но не забывай о себе.

Инанна молча притронулась к бутылке, но даже не наклонила её, собравшись убрать лапу. Зорат не дал ей этого сделать, взяв её в свои и поворошив шёрстку между пальчиков. Инанна внезапно отвела взгляд — и предстала перед Зоратом тем, что долгое время скрывала от своих подданных. Ни одна другая самка и уж точно не всякий самец могли выдерживать то, что приходилось терпеть Инанне. Внезапно та ощутила лёгкое покалывание и увидела, как от её лапы аура перетекает на Зората.

— Что ты делаешь?

— В Нашаре достаточно Светлых, чтобы я смог перенять от них кое-какие знания, — заметил он, перенося на себя что-то, что окутало его лапу чёрной перчаткой. Зорат протянул другую лапу к бокалу и чернота перетекла в него, застыв поблескивающей маслянистой массой.

— Вот это то, что ты держишь в себе, чтоб не расплакаться. Если не хочешь плакать, убирай свои тяжёлые эмоции хотя бы так, — рогатый черношёрстый распахнул окно при помощи того же ключа, что и дверь открывал, да вылил жижу наружу, в пересекаемое Азнавелой болото. Тому хуже явно не станет — лишь добавится перегноя.

Инанне действительно стало легче в одном отношении… Но в другом она разозлилась на Зората, пусть даже он ей помог — только это обстоятельство снижало желание придушить за показ недостатков. О которых он знал и так.

— Зачем ты спрашиваешь меня о том, почему мне плохо, если сам знаешь лучше? — Инанна сама захлопнула окно, проветрившее каюту свежим воздухом высоты. Зорат же прилёг на кровать поверх покрывала, защищавшего бельё от пыли:

— Чтобы ты ответила для себя, себе точно нет причин не верить!

— Ты… — рыжая вцепилась когтями передних в коврик. Зорат махнул лапой.

— Продолжай.

— Абсолютный дурак! Мне не нужно ни твоё сочувствие, ни твоё участие, ни твоя помощь! Мне требуется от тебя только подчинение! Только делать то, что я скажу, и ничего больше! Словами ничего нельзя сделать и ничего не решить!

— Именно так, — не стал спорить Зорат.

— Ты и понятия не имеешь… — она выдохлась и просто указала лапой на двери. — Уходи, Зорат. Немедленно.

Чёрно-красный не спеша поднялся с кровати, но вместо того, чтобы пойти к двери, направился прямо к Инанне. Та отстранилась, не зная, что ей предпринять, когда дракон внезапно прижал её к себе и накрыл крыльями.

Инанна разревелась ему в плечо.

Это произошло инстинктивно и в ином случае, даже просто смотря со стороны, сар-волод крайне удивилась бы такому внезапному и неестественному проявлению эмоций. Но, видимо, властная над целым Утгардом, Инанна не владела собственной душой целиком. Недаром говорят, что внутренний мир столь же обширен, сколь и внешний — а завоевать целую вселенную пока ещё не удавалось ни одному полководцу. Даже Зорат уронил одну слезинку на рыжий нос, переворачивая ею всё то, что Инанна о нём знала. Оттого рёв утихал, но лапы подкосились, Инанне пришлось и самой присесть на кровать, падая, но не грохаясь благодаря помощи лап самца.

— Этого не должно остаться даже в пределах каюты, — шмыгнув носиком, произнесла она.

— Это останется только между нами, — подтвердил Зорат. — Так мне… Уйти?

Инанна оглянулась на запертую дверь, после чего подобрала копытца на кровать и устроилась на коленях Зората, прикрыв глаза. Черношёрстный откинулся на стенку и стал тихонько поглаживать гриву мерно дышавшей Инанны.

А она… Сейчас ей действительно не приходилось думать за всех. Да и за себя даже. Наверное, она не позволяла себе такого отстранения и приятной пустоты в мыслях с самого детства.

— Я устаю меньше лишь потому, что не напрягаюсь, — хотя тон Зората убаюкивал, утешая эмоции, слова его обращались к разуму Инанны, питая тем и его, и душу. — Делаю то, что нужно для выигрыша, а не размышляю о проигрыше. Если у тебя самой скованность, тебе надо раскрыться, а не сковывать самцов.

— А если и то, и другое? — Инанна подняла уши.

Зорат усмехнулся и перешёл от гривы к крыльям, когтями пролезая под пёрышки и слегка почёсывая драконицу. Та заворочалась, перевернувшись на живот и посмотрев на самца внимательным взглядом.

— В таком случае мне не остаётся ничего другого, кроме как признать себя дураком и сдаться на твою милость, — Зорат подмигнул одним глазом. — Должна же ты реабилитироваться в статусе властной самки.

— Властных самок оставим для Герусет, — последовал её ответ.

— Я понимаю, она, как «властный самец», таких любит, — рогатый поймал передними копыта, чтобы растереть бабки и пясти, снимая с Инанны ещё одно напряжение — мышечное — волной, от которой тело дёрнулось перед облегчённым расслаблением. — Тем более, что ты обычно даже во время секса перенапрягаешься, либо следя, чтобы твой партнёр не выбрался, либо метаясь в оковах самой. Мой отец любил, сидя на кушетке и нюхая мыслодум, рассуждать о комплексах своих гостей, исходя из их предпочтений, и про тебя бы он сказал, что ты никак не можешь расстаться с прошлым, где тобою пользовались и держали в неволе, и великие цели ты себе ставишь, потому что переносишь внутреннюю борьбу на внешнее окружение. Интересно, ты бы тоже поспешила от него смыться, не доев обед, или вызвала бы его на магическую дуэль ударом без предупреждения?

— Я бы ответила, что он старый больной поносом сплетник, который не хочет на себя посмотреть… — Инанна еле смогла передать возмущённый тон через блаженство от массажа.

— На себя он уже насмотрелся. К тому же, он был превосходным учителем… Во всяком случае, для меня. Он меня и научил понимать крылатых сразу и без ошибок.

* * * Нашар, город Язар. * * *

Стены Язара, сложенные из чёрного камня, достигали высоты в четверть Дворца Инанны, а зубчатые шпили башен поднимались и вовсе до половины. Что примечательно, город имел эти стены и вдоль набережной, хотя там и было гораздо больше ворот — иначе стало бы сложно протаскивать грузы из порта в кварталы. По сравнению с высотою стены дома в Язаре выглядели коротышками, либо же целым стадом угловатых хрюков, упавших в ловчую яму. Да и шума Язар производил не меньше — настолько, что скрежет и гомон доносились до небес, где парила «Азнавела».

С борта корабля открывался великолепный вид на залив Марлон. Добрая пятая часть всех кораблей, бороздивших Вейндал, собирались у Язара. Здесь стояли на якорях или дрейфовали боевые корабли, отличимые по хищным обводам корпуса и множеству орудий, транспортные суда, стремительные сторожевые и неповоротливые грузовые. Отдельным фоном смотрелись флотилии рыбачьих лодчонок и одномачтовых баркасов, занимавшихся промыслом у мысов Марлона, освободив основную воду для прохода судов. Кроме грозной береговой батареи и гарнизона, призванных пресечь всякие непотребства, у входа в гавань дежурили суда без мачт и двигателей — баржи, утыканные орудиями и набитые пористым деревом, что вообще исключало возможность их потопления, да ещё и окружённые мощными защитными заклятиями. Когда «Азнавела» чуть снизилась, со стен города и с палуб кораблей на неё уставились жерла орудий. Пушкари хотя и увидели опознавательные знаки, но предпочитали выполнять свою работу качественно, чем потом оказаться с вывороченной душой. По приказу Дайвета флагман саров дал холостой выстрел и убрал стволы орудий в портики — в то же время со стороны Язара громыхнуло эхо. Режущий глаза ярко-голубой луч взвился в небо, сигнализируя о снятии защиты.

— Летим сразу к Гелдесу, — приказала Инанна.

— Зря ты надеешься найти с ним общий язык, — Зорат, подлетев к ней на полубак, встал возле у бортика. — Много раз я говорил о том, что волх Язара считает, что ты его бросила одного сражаться с пиратами и морскими навами. Да и не он здесь заправляет делами, ведь тут не Утгард, чтобы волод мог пригрозить кому-то лишь острым мечом.

— Я ему не помогала?! — Инанна взлетела над палубой корабля, швартубщегося к верхней площадке главной башни городской стены. — Я делилась своими разработками ради их вооружения! Я прибила за них Отмирвала!

— Строго говоря, всё это делал Агнар, — Зерая, тоже взлетев, сразу приземлилась на башню, не дожидаясь посадки.

— А кому служит Агнар? — рыкнула Инанна. С этими словами она спикировала вниз, в сопровождении своих подданных — Зоратом слева и выше, Зераи справа и чуть ниже. Навстречу им уже вышли волод и волх Язара — им не терпелось встретиться со внезапно принявшимися за другие города саров.

— Тебе не рады здесь, сар-волод, — Гелдес, волод Язара, нахмурил свою тёмную морду, выставив в сторону Инанны белую лапу с растопыренными когтями. Но Инанна ничуть не смутилась.

— Говори за себя.

Гелдес быстро проявил в поднимаемой передней пулевой пистолет и послал разгоняющим телекинезом снаряд прямо в Инанну, еле успевшую загородиться лезвием меча:

— Это мой город, я знаю мысли его жителей. Я слушаю, с чем вы прилетели.

— А я знаю твои мысли, потому что ты сам — мой наместник и соправитель, — Инанна, приземляясь на задние с цокотом, погрозила Жезлом, но применять его не стала, вместо этого развернулась боком, откинув плащ. — Я тебе не помогала не оттого, что ленилась или не любила, а потому что с гор прилетает не меньше опасностей. Но мне удалось сотворить то, что вы не смогли.

— Опозорить наш флаг, — Свамира, волх Язара, серая самка с тёмными пятнами на спине, чуть отступив, шепнула Гелдесу так, чтобы все подлетевшие расслышали.

— Это уже вина деструкторов, — Зорат вновь расправил крылья и сложил. — Вспарывать кройку и вешать на флагшток дырявое знамя стало бы дальнейшем бесчестьем для древнего символа. К тому же, знаменосец не должен с ним расставаться и всегда лететь первым в бой, не так ли?

— Ты больно умён, настолько, что уже глуп, — Свамира высказалась бы в обратной последовательности, если бы не собиралась скрывать истинные впечатления, зато Гелдес достаточно потеплел, чтобы развоплотить оружие.

— В бою я тебя ещё не видел, но посмотрю на тебя при дворе Ясы. Если ты прилетела не только ради примирения со мной, чему пока не бывать — ты не сделала ничего для восстановления добрых отношений.

— Может, тебе стоит напомнить о том, благодаря кому ты оказался на этом месте? — сдержанно спросила Зерая. — Ты сидишь здесь, как перепуганная птица в гнезде, окружив себя кучкой стражей и боишься окинуть взглядом море…

Инанна бросила на неё многозначительный взгляд, но Зерая не собиралась отступать.

— Как ты смеешь оскорблять меня в моём доме? — Гелдес удержался от того, чтобы вернуть оружие в лапу, но тон его стал угрожающим.

— По долгу службы, — бросила сар-гачтарь. — Насколько я понимаю свою работу, ты получаешь неплохие проценты от пиратов, которые сбывают свои блага твоему гачтарю. А тебе ли не знать, каким способом они их добывают.

Обвинение было столь неприкрытым, что Свамира решила прийти на помощь своему володу.

— Мы стремимся обрести мир, тогда как вы не приложили к этому и когтя…

— Вы тольконаживаетесь на этом, — нахмурилась Зерая. — Почему наш флот стоит на якорях, когда в Вейндале бесчинствуют навы и негодяи всех мастей?

— Ты об Отмирвале? — Гелдес усмехнулся. — Стоило бы этому тупице подойти к Марлону, как…

— Как ты заныл бы, что тебя опять бросают на произвол судьбы с навами, — отразила его выпад Зерая и снова перешла в наступление. — А как насчёт твоих наземных сил, великий флотоводец, как насчёт кораблей, которые могли бы помочь в битвах с навами, кракалевнами, деструкторами? Было ли тебе дело до чего-нибудь, кроме как набивать склады Язара товарами Вейндала, а затем продавать их втридорога тем, кому они и предназначались!

— Ты кровью смоешь это обвинение… — рыкнул Гелдес. Теперь уже Свамира беспокойно посмотрела на своего волода.

Инанна хмыкнула одним взглядом, проведя ладонью по лезвию своего так и не развоплощённого меча. Кровь Инанны пролилась с куда меньшей болью, чем до того её слёзы.

— Клянусь, что если это не так и ты честен перед своим городом, последнее слово останется за тобой, а не за Ясой. А теперь все летим к ней, — не желая слушать иного мнения, лишь усугублявшего ссоры, Инанна встала на крыло и отправилась в город, выискивая с высоты самое вычурное и дорогостоящее строение — не в воле гачтаря богатого города себя обижать так же, как Зерая в «нищем» Утгарде. Язар всё же — самый восточный крупный порт Нашара, в глубоководном заливе Марлон, закрытом двумя мысами с юга и севера. Это наиболее удобный выход и на архипелаги, и на Хардол. Поэтому, как в крупном торговом центре, наибольшее влияние тут должен иметь гачтарь. Так же из-за близости к границе тут имелся больший процент как «вольных странников», так и «вольных Светлых». Из тех, кто захочет вести дела с демонами.

Искомое здание нашлось очень быстро — благодаря даже не собственной архитектуре, как некто нашёл бы Дворец Сталагмитов, а из-за сада вокруг. Или даже не сада, а целой площади из самоцветов вперемешку с чёрными камнями. Из-за яркой энергии первых и чернильной тьмы вторых казалось, что дворец Ясы парит в ночном небе со множеством разноцветных звёзд.

— Здесь установлена мощная защита, — заметил Зорат.

— Для меня это не проблема, — Гелдес обогнал Инанну и направился прямо ко дворцу, когда внезапно его движения стали чуть более заторможенными. Зорат подметил это — остановив остальных движением крыльев, он бесцеремонно ухватил Гелдеса за хвост и выкинул его прямо к волху, которая предпочла оттолкнуть его и потому волод по-смешному крутанулся через голову, пока не принял вертикальное положение.

— Хозяйка дома никого не хочет видеть, — произнесла Свамира. — Придётся постучать.

Зорат кивнул ей.

— Наших сил хватит для того, чтобы открыть проход.

— Моего ума хватит на то, чтобы этого не делать, — высокомерно бросила самка. — Зачем ломать стену, если можно всего лишь позвать…

Она не договорила. Инанна двинулась вперёд так уверенно, что Зерая не посмела её остановить. Темнота зримо натянулась, искусственное звёздное небо стало деформироваться, в то время как сар-волод безо всякого сопротивления пролетела прямо ко дворцу, оставляя за собой достаточно широкий проход, чтобы остальная четвёрка попарно двинулась за ней — язарцы следом, Зорат и Зерая замыкающими.

— Мне сейчас не легче, чем когда мы входили к Онмёжи, — Зорат то ли поддел Инанну, то ли действительно чувствовал в пределах территории дворца что-то не то. Но в само здание крылатым не довелось зайти, потому как хозяйка дома вышла к ним сама, не желая их пропускать ещё и в свою обитель.

Яса имела соломенную гриву и рыжую шерсть с чёрными полукруглыми полосами, мордочку достаточно дружелюбную и приветливую, хотя и немного расстроенную незваным вторжением:

— Я всегда готова тебя встретить, но предупреждай в следующий раз!

— Другого раза может и не представиться, — вырыкнула Инанна.

Яса молча взглянула на её плащ, с которого ещё слетала разрушенная магическая защита, клочками тёмной материи поднимавшаяся вверх, и слегка нахмурилась, что сделало её мордашку ещё более привлекательной.

— Неужели я в чём-то провинилась?

— В том, что решила присваивать себе чужое, — ответила Зерая, становясь рядом с рыжешёрстной. — Нам известно о том, что ты столковалась с пиратами Вейндала.

Зерая не упоминала, что эти сведения она получила от вполне достоверного источника — Нажара — и теперь ожидала реакции Ясы на её слова. Всё упиралось в один вопрос — насколько нахальной была Яса в своих «торговых операциях», ведь фактически торговля с пиратами в Нашаре не запрещалась — до изгнания навов, они были силой, сдерживающей кракалевн и деструкторов.

Но, как опытный гачтарь, Яса имела представление о своих правах.

— Как мне без надлежащих опознавательных знаков определить, который из заплывающих на рынок кораблей пиратский, а который принадлежит честным караванщикам? Флаги Нашара и порта приписки может поднять любой обманщик. Даже Амрафет в подземном Эрешкихале, опасаясь повторения налёта на свою тюрьму с преступниками против Тьмы, богохульно утверждающими, что они и есть Воплощения, вводит систему опознавания не только по ауре, но и выдаваемым каждому исту пластинам-документам. Что же, если вы готовы и нам предложить альтернативу… Хотя мы сами стали больше бы рады чертежам вашего прелестнейшего парусника. Какая нам разница, пират, не пират, пока, торгуя, он платит подоходную пошлину и не стреляет по стенам и жителям? А такие хулиганы к нам приплывают порою… Но с ними мы не разговариваем.

— В твоих словах есть правда, — покачала головой Зерая. — Но отнюдь не вся. Тебе стоит ответить, что тебе было выгоднее не осведомляться о портах отплытия и приписки, не проверять судовые журналы, не проводить таможенный контроль товара и не интересоваться, откуда на одиночных хорошо вооружённых кораблях военного флота вдруг оказываются неучтённые грузы.

— Что касательно пиратов, — взял слово Зорат. — Где гарантия, что упомянутые тобой чертежи не будут переданы им же для организации воздушной атаки?

— На нас же? Нет… — Яса покачала головой медленно и с опущенными ушами. — Пираты не признают товарищества. Я сдам им чертежи — и они нападут на мои же корабли. Нет, я лучше оставлю их для себя, чтобы оборонять корабли Нашара. В том числе и ваши. Вы ведь рассчитываете на то, что мы будем под вашим надзирательством, госпожа сар-волод?

— За этим я и прилетела… — когда Яса пыталась убеждать логикой, Инанна — давлением собственной воли и устрашением. — Проверить, всё ли на месте.

— Что же, если вы готовы нам помогать, мы этому только обрадуемся. От Герусет мы дожидались лишь тумаков и приказов.

Глава семнадцатая: Их называют пиратами.

* * * Тень. * * *

Измерение Тьмы встречало Нажара безмолвием. Передние лапы копытного дракона коснулись мягкой земли, острый нюх ощутил странное сочетание запахов, подобных которым он никогда не ощущал. Нахмурившись и закрутив головой, серошёрстный увидел, что находился посреди равнины, лишённой всякой растительности. Слева от него вздымались горы, парящие над землёй безо всякой опоры, тогда как справа текущая вдаль река внезапно изгибалась и текла в обратном направлении по тому, что должно было бы быть небом… Вот только назвать это небом язык не поворачивался. В нём не было ни звёзд, ни солнца, ни облаков, только контрастная чернота, которая не освещала пейзаж под собой, а словно вытягивала из него свет, заставляя сиять на потребу чёрному провалу над головой. Взлетать было страшно, но Воплощения, которых подземные неведомым образом умудрились пленить, именно это и сделали разом, двигаясь синхронно, с одинаковыми жестами — даже шерсть, казалось, трепалась от ветра схоже. Нажар побоялся, что и сам станет подобным, потеряв всякую индивидуальность, но стоять на месте в неизвестном мире он не желал, потому и последовал за Тёмными:

— Милостивые господа, по моему скромному мнению, телепортироваться в Утгард или хотя бы на мой борт стало бы более разумным решением. Вас ждёт Инанна, все Тёмные, особенно прихожане вашего храма!

— Если ты пожелаешь вернуться в Утгард, то мы отправим тебя туда, — заявила Намира, не удостоив дракона и взглядом. — Тебе здесь не место.

Нажар дёрнул ушами, услышав подозрительный шум. Тьма неба обволакивала его тело, словно пытаясь вобрать в себя его душу, и от испуга Нажар проявил свой меч. Воплощения замерли. С гудением разрезав воздух, Нажар взял Разидуш в обе лапы и поднял перед собой.

— Чего ты боишься, Нажар? — прорычал он и вдруг ответил сам себе. — Неужели то, чему служишь?

— Есть лишь один способ не бояться Тьмы, — Арма остановилась в полёте, даже не махая крыльями. — Стать ею.

— Ты недостоин, — в той же позе остановился Александр.

— Матери нужны сыновья, — заключила Намира, чьи жёлтые глаза здесь светились ярче всех остальных объектов. — Тьме нужны последователи. Инанна, начав во благо своему народу и его хозяйке, возгордилась достижениям Тьмы, воплощёнными через новых саров. Подземные жители неразумны, их ждёт смерть за непочтение или непочтение за смерть. Навы будут полностью уничтожены, как и навь. Мне это по силе.

Нажар не осмелился подняться повыше, но развернулся к ним. Разидуш был частью Тьмы, он пока что защищал его разум — но не уши.

— Что ждёт Инанну? — хрипло спросил он. — Если она продолжит идти по такому пути?..

— Тёмный летит, а не идёт. Инанна — не Тёмная, если пойдёт с теми, кому не даровано небо, — Александр, обычно молчаливый, в своих речах стал понятен не более. — Тьме принадлежит либо твой разум, либо твоя душа. Инанна может выбрать.

Нажар опустил меч на уровень пояса — этим троим ничего не стоило прихлопнуть своего спасителя, почувствуй они хотя бы намёк на глупую выходку.

— Инанна многое сделала для Нашара. Возможно она даже не знает, в чём её ошибка. Поручите мне предупредить её и сделать всё, чтобы вернуть на истинный путь.

— Ложь в твоих словах диктует страх, — заметила Намира.

— Но не за себя, — добавила Арма. — А за Нашар.

— Для Тёмного высшая ценность — воля, — осторожно проговорил серый. — Такими нас и создали.

— Служить Тьме — вот на что должна быть направлена твоя воля, — Намира вытянула лапу и проявила в ней чёрный медальон в виде руны Нажара. — Когда пожелаешь возвратиться в Утгард — сломай.

Она слегка пошевелила пальцами и руна упала прямо на подставленную ладонь дракона.

— Есть разница между волей и эгоизмом, — Варлад продолжал поучать растерянного капитана. Голос самца был более похож на голос живого дракона, чем у самок, но это не особенно обнадёживало Нажара. — Ты же не пойдёшь против просьб своей Матери.

— Мне не привыкать ослушиваться слишком заботливых матерей, — заметил Нажар. — Если бы я внимал советам своей кровной матери, то сейчас бы сумасшедший нав выполз бы на берег Нашара и пожрал много душ, прежде чем отправился в Ничто, а Инанна откинула бы копыта ещё до того, как они у неё появились. Тьма всеведущая, разве ей не известно, что только допуская поблажки в процессе воспитания можно привязать к себе детей? Иначе ничего, кроме ненависти и страха, в их душах и не взрастёт!

— Что же, играйтесь, пока взрослые работают, — Арма вздохнула первой.

— Возраст и взрослость это разное, — Варлад возразил ей. — В любом случае, Тьма не контролирует всё подряд, зная о том, о чём ты говоришь, Нажар. Если бы Тьма повелевала всем и ей нельзя было возразить, её бы возненавидели. Но мы любим Тёмных, оттого не желаем им смерти ни от навов, ни от других рас. Если Инанна желает того же, она не может вести союз с этими коварными народами, как она вознамерилась. Почему, посылая убивать Отмирвала, Инанна попустила вернуться в полную силу Кьлеменетоту? Не веришь нам — можешь спросить у неё самой… Уверен ли ты, что если Инанна любит Нашар, она любит Тёмных?

— Я верю в это так же, как и в то, что ты ошибаешься насчёт Инанны, — ответил Нажар. — Нет и не будет лучшего правителя для Нашара, пока стоит мир. И дело не в её мировоззрении или силе. Она обладает волей, которую никому не удастся сломить или подчинить. Эта воля не выбирает между Светом и Тьмой — она ищет путь на то, чтобы привести свой народ к благополучию.

— Для драконов благополучие — во Тьме, — изрекла Намира. — Предательство Инанны будет дорого ей стоить, если она решится на него.

— Она решится, если это пойдёт на пользу Нашару. Она и так уже пожертвовала для него всем.

— Значит, ей предстоит пожертвовать и самой собой. Как и нам. Вас создала я, а не Инанна. Если воля Инанны в том, чтобы помогать мне строить вам дома, отбиваться от навов, собирать души — пускай это делает. Но миром владеет не его правитель.

— Ты даже не знаешь, что такое этот мир, — вторила Намире Арма. — Погляди вокруг! Это Тень. А что это за Тень? Тень чего? Ответ — это Нашар вторичен, а Тень первична. Так же, как Тьма первична всем вашим умам. Поэтому это не Тень Нашара, это у вас — Нашар Тени. Но даже Тень — ещё не Тьма, а только её преддверие.

— Вселенная везде, — продолжила Намира, — Значит, кроме вселенной нет ничего. И всё существующее — вселенная. И ты, и мы. И даже навы, хотя они пытаются это отрицать. Но есть нечто за пределами как вселенной, так и вашего понимания. Это и есть Тьма. Ты думаешь, что ты лучше знаешь, что нужно Нашару? Думаешь, если бы твоё сознание размазали по всей вселенной, ты смог бы ею управлять лучше? Ты не видишь всей картины, но что-то требуешь и что-то спрашиваешь. Ты даже не знаешь, что спрашивать, но если бы ты задал всего лишь один правильный вопрос — то получил бы ответ на все остальные.

— Почему я создала мир? — Арма сама его высказала.

Нажар слегка развернул Разидуш и посмотрел на его лезвие.

— Мне этот вопрос не интересен. Я не пророк, не учитель и уж тем более не волод. Я всего лишь воин, и мне этого хватает, — он взглянул на Воплощения. — Мне не интересно то, что находится за пределами этого мира, потому что мне хватает и его. А если это место, — он обвёл клинком вокруг себя. — И вправду преддверие ко Тьме, то позвольте мне осмотреть его самому. Я думаю, что если опишу Инанне то, что ей неизвестно, мне будет легче вернуть её под власть Тьмы.

— Воин, который не исполняет приказы… — Александр поиграл ушами, но первым отлетел. А за ним последовали и остальные, кроме Нажара, что опустился на пепельную землю, глядя на руну в лапе:

— Всё правильно. Их называют пиратами…

* * *

Теневое море показалось Нажару куда менее приветливым и зовущим, чем Вейндал. Не вода, а некая чёрная маслянистая жидкость, в которой перегнивали густой массой множество отдельных конечностей. Моряку чудилось, будто все трупы, что он видел скинутыми в море за все свои рейсы, разом прибило течением на пляж с пеплом вместо песка. Тьма будто корила пирата за то, что он вначале рубил сородичей по приказу взбалмошной сар-волод, а потом — по собственной воле.

Кривая башня, что стояла на утёсе не так далеко от берега, давно бы рухнула, будь применимы к Тени обыкновенные законы физики — настолько искорёженной и потресканной она воспринималась. Но это было первое здание, что Нажар обнаружил в этом мрачном измерении.

Неся в своей душе развполощённый ключ к возвращению домой, дракон, придерживая меч под протезированным крылом, осторожно двинулся вперёд. Хотя живых существ за исключением Воплощений ему пока не встречалось, чутьё подсказывало дракону быть настороже. Мало ли, что скрывается в этом странном измерении. Он и сам не знал, почему не покидает его. Природное любопытство? Нажар не был ему привержен. Но верность Инанне, принявшей разгульного капитана под своё крыло, подталкивала его изучить этот мир. Он мало знал о военных планах Инанны касательно земли, но кое-что ему было известно. А потому дракон счёл своим долгом сообщить Инанне о том, что находится в измерении Тьмы — не самого верного её союзника.

Мерзкая жидкость ничего хорошего не предвещала — от одного её запаха становилось плохо. Потому Нажар, поправив меч на перевязи, поднялся в воздух, добираясь по нему до высившейся за заливом кособокой башни. По мере приближения к утёсу стали различимы остовы кораблей, выпиравшие деревянными костями и металлическими панцирями тут и там, но в особенности — около строения, манившего тёмным маяком.

Впервые Тагириону довелось переживать столь мрачный полёт. С силой взмахивая крыльями, он едва не задохнулся от ударившего в нос зловония, когда на «воде» вспучился и лопнул чёрный пузырь. Мерзкое место — так решил дракон, опускаясь возле башни. Лапы его скользнули по «земле», так что дракону пришлось расправить крылья и вонзить меч в землю, чтобы удержать равновесие. Облегчённо выдохнув, поскольку перспектива искупаться в этой гадости его не радовала, капитан без корабля взглянул на вершину башни. Интересно, хозяева дома? Сложно сказать. Окна и верхние входы темнели, словно вместо стекла в них вставили ночную черноту. Наземный вход — арка, изображавшая широкую пасть демонического дракона — хоть и не имел дверей, но темнота за ним была куда гуще, чем в глотке Отмирвала.

— Тёмные любят сидеть в темноте… — прошептал капитан, пытаясь себя приободрить, но сжимая рукоять Разидуша до перетирания шкуры. Верный и острый друг нагрелся, приближаясь к оплоту неведомых ужасов, и своей теплотой спасал Нажара от морозной стужи, от которой дыбилась шерсть. — Но сару не понравится, что от неё что-то скрывают в другом измерении. Значит, нечиста ваша совесть!

Глубоко вдохнув, словно собираясь нырять в ледяную воду, серошёрстный прошёл через арку, вливая в Разидуш прану. Меч вспыхнул ярким золотым светом, озарившим всё вокруг на расстоянии двух клинков — слишком мало, чтобы разглядеть помещение. Он шкурой ощутил, а потом и узрел чьё-то присутствие — а присутствующие, по счастью, не почуяли его. Они походили на подземников наоборот — тощие тела, из-под шерсти видны кости, сама шерсть торчит неровными клочками на почти голом теле, длинные уродливые пасти с четырьмя ноздрями украшали мерзкие хелицеры, а раздвоенные хвосты были подняты параллельно спинам. Глаз у существ не было, зато головы украшали кожистые щиты. В общем-то, они мало походили на драконов…

Нажар не искал драки — вряд ли именно эти существа обитали в башне… Они больше походили на охрану, или, скорее, на сторожевых животных, чьей задачей было почуять вторженца, а убьёт его уже сам хозяин из энергооружия. Жалко, что копыта не способствовали скрытному перемещению, но Нажар уже приспособился, вымудрив подобающую случаю хитрость. Из карманного пират проявил пару тряпичных обмоток, стараясь действовать крайне аккуратно, беззвучно… и без запаха страха.

Существа, до того стоявшие спокойно, вдруг дёрнулись, и Нажар замер на месте, уже решая, на чью шею обрушить своё стальное крыло, а на чью — меч. Но пока стражи не проявили никакой иной активности, а потому дракон, тихо взмолившись — и кому! Инанне! — проскользнул мимо чудовищ.

«Выберусь отсюда — слетаю к рыжей и расцелую…» — пронеслось в его голове. Цветастая просьба, пронёсшаяся у него в голове за минуту, сменилась не менее яркой фантазией, но Нажар быстро прогнал все мысли и продолжил бесшумно следовать во тьме.

Лестница, опоясывавшая замызганный первый этаж, привела капитана в контрастно-чистый… Похожий на огромный лекторий, напомнивший Нажару судоходную академию… непременно в пору экзаменов, судя по мрачности. Но как-то Нажар сильно сомневался, что здесь учили чему-то… Полезному, доброму, нужному.

— А ты пришёл сюда за уроком… — Нажар вдруг услышал стылый и равнодушный бас из-под потолка. Он быстро приподнялся на задние, наклонившись вперёд, чуть расправив крылья для защиты спины и отступив в сторону. В золотом свете клинка появился высокий безрогий чешуйчатый дракон, чьи крылья показались Нажару мантией. В правой лапе он держал нечто вроде скипетра, состоявшего из множества металлических обломков, труб и шестерёнок, собранных в сложную конструкцию, оканчивающуюся замысловатой руной, обозначавшей то ли имя владельца, то ли его ранг.

— Меня уже многому обучили, — заметил Нажар, держа противника на расстоянии меча. Чёрный дракон дотронулся до лезвия и золотой свет чуть померк.

— Я вижу, — показал когтем свободной лапы дракон на Нажара. Только сейчас серый заметил, что у чёрного не было глаз, вместо них в глазницы были вставлены два чёрных бриллианта. — Клинок Соборной Алусарры. Ты смог его добыть у Погибшей Демиургессы, снять с трупа после Битвы за Небо… Я не поверю, что она отдала бы его тебе добровольно.

— В те времена меня и не было… — признался Нажар. — Но в истории моей семьи много пятен. Как белых, так и чёрных, — он осторожно отвёл меч и направил его в землю. — Что это за место?

— Ты нездешний, — заметил странный дракон. — Это место сочетает и вбирает в себя всю мощь Тьмы. Редко кому мы позволяем зайти сюда…

Его коготь с внезапной быстротой кольнул дракона у сердца и тот пошатнулся, а когда выпрямился, увидел в лапах у чёрного свою печать. Тот «взглянул» на неё своими драгоценными глазами и вернул Нажару.

— Следуй за мной. И оружие убери. Тьма сама решит, стоит ли тебе что-либо увидеть или нет.

— С ним… спокойнее, — Нажар уговорился убрать меч на пояс, но лапу с рукояти не убирал. Но странный Тёмный действительно не проявлял агрессии, вместо этого он повёл гостя ещё на этаж выше, в большую, но не просторную лабораторию. В центре той стоял громадный ледяной куб в два драконьих роста. В нём застыло кляксой что-то тёмное и размытое, словно заморозили воду, в которую капнули много чернил.

— Ответь, мне, Нажар, — хозяин дома сел на чёрную с синими нитями подушку подле ледяного куба. — Сколько лет ты планируешь жить?

— Какой приятный вопрос, — Нажар сжал лапохват. — Столько, сколько потребуется, пока не приду к цели.

— А какова же твоя цель? — полюбопытствовал чёрный.

— Пока же я в её поисках, — мрачно изрёк серый, отметив, что вокруг куба что-то перемещается. Души? — Я уже многое совершил и многое собираюсь сделать.

— Я всё же задал тебе конкретный вопрос.

Но вместо ответа дракон внезапно понял одно обстоятельство.

— Откуда тебе известно моё имя? Я же его не называл!

— Ты отправил сюда множество душ, не успокоенных ни в море, ни в двигателях кораблей. А с учётностью у нас нет проблем, — дракон разложил крылья на полу.

— Хорошо… Тогда как мне обращаться к тебе? Или… — Нажар поднял нос к тьме под потолком. — К вам?

— Все здесь — Тьма. Но меня ты можешь называть Дивр. И ты не испугался, решил остаться в Тени, не полетел домой сразу, как предстала возможность. Это хорошо, я поручу тебе важную миссию. В войне с людьми флот и армию должны вести драконы Тьмы, только тогда вы сможете достичь победы.

— Разве всемогущая Тьма не может сама покончить с людьми? — удивился Нажар. — И почему именно мне оказана такая честь?

— Это не честь, это исправление урона, — положил Дивр посох перед собой. — Ты проявил себя в борьбе с Отмирвалом, поэтому мне хочется, чтобы тебя запомнили по новым делам, а не по старым. Что же до меня — мир это мое тело, действовать в мире могу лишь через него же. Тьма всемогуща в целом, но по отдельности она ограничена силами и возможностями Тёмного.

— Ладно… — Нажар скрестил лапы на груди. — Но я тоже ограничен своими силами и возможностями. Люди опередили нас по части технологий, точнее сохранили те технологии, о которых мы сами забыли. Как мне драться с ними?

— Люди не сохранили опыт. Прежде они были подчинены драконам и осваивают их дары как чужие. У тебя, в свою очередь, опыта предостаточно. Ты знаешь, когда, как и где можно жертвовать душами, а когда лучше отступить.

— Я бы пожелал нанести удар ещё до того, как враг ступит на землю Нашара, чтобы уберечь души тех, кто не должен сражаться… — серопёрый когтем почесал себе подбородок. — Но как? У меня даже нет хорошего корабля.

— Разве это всё, что тебе понадобится? Корабль я дам, — сначала Дивр взял в лапы палку, и только потом, опираясь на неё, встал. — Тебе важно убедить Инанну и народ в том, что тебя надо слушаться, и не перебить в процессе часть войска.

— О, поверь мне, это я смогу сделать… — глаза Нажара алчно заблестели. — В конце концов, у неё должок передо мной. В прошлом и в будущем.

— А у тебя — перед Тьмой, — полумертвое Воплощение вышло на наклонный балкон.

* * * Нашар. * * *

Отчаявшись уничтожить Тёмных при помощи кракалевн и деструкторов, навы принялись воздействовать на разум всех обычных драконов — более незаметно, но не менее разрушительно. Даже Инанна отвращалась от Тьмы, что уже говорить об изначально отданных навам подземных… Намира, кто и сообщила Варладу об этом недуге, уже размышляла над созданием специальной службы Последователей, посвящённой контролю личной жизни Тёмных и борьбе с навами в сокровенных мыслях крылатых, но пока что Александр решил самостоятельно разобраться с корнем проблемы — возможно, она решается проще и менее болезненно? Да и ознакомиться с народом своих… противников поподробнее, перенять их возможности в технологиях, а, если повезёт, и избавить их от вредной практики рабства, ведь каждый дракон должен быть равен в своём служении!

Добиться встречи с Амрафетом, единственным на первый взгляд нормальным подземником — насколько нормальным мог быть рабовладелец и лидер подобных мутантов — было достаточно трудно, но Воплощению повезло. Мелкая самка по имени Малрека, обладающая устройством-варетом, договорилась о встрече, на которую он сейчас и спешил. Назначили её у берегов лесного озера, где им никто не смог бы помешать и никто не заметил бы их присутствие. Во всяком случае, на это стоило надеяться.

Вот только когда Варлад приземлился в тень развесистой кроны какого-то гигантского дерева, он сразу понял — что-то не так. Все чувства черношёрстного обострились, он нахмурился и быстро огляделся по сторонам. Спокойные воды озера, кустарник, растущий по его травянистым берегам, лесные деревья не грозили никакой опасностью, но он знал, что на диких землях Нашара она могла поджидать в самом неожиданном месте. Чёрточка на лбу дракона углубилась ещё больше, пока он продолжал обводить окрестности настороженным взглядом.

— Пока вы прохлаждались в подземелье, Дом со Звёзд уже вернулся ко своим владельцам, — проговорила кто-то шипящим сопрано сзади. Варлад обернулся настолько быстро, насколько позволяла его реакция, но увидел не Амрафета, а драконессу, которая была настолько искорёжена, что являлась либо хаосисткой, либо даже самим навом. Эта чешуйчатая сильно напоминала Александру драконью версию Медузы Горгоны — вместо гривы, хвоста, с нескольких мест на теле свисали живые змеи, смотрящие во все стороны, пока сама желтовато-белая чешуйчатая прямо глядела на благословлённого Тьмою.

Внезапно внутри Варлада всё взбунтовалось. Он ощутил, как его человеческая — или наоборот, драконья? — суть внезапно пробудилась, реагируя на появление самки Амрафета. Теперь он мог рассмотреть это навское чудовище во всей красе, и злоба, страх и чувство отвращения к таким мутациям перемешались в его душе.

— Слишком холодный приём вы мне оказали… — натянув приветливую улыбку, Александр лихорадочно пытался выдумать выход из этой ситуации. — Во второй раз вы меня уже не получите.

— Моё могущество, хотя и велико, не настолько безгранично. Но зачем нам враждовать, если мы можем работать вместе — если вы, кто называет себя Тьмой, поможете мне. Это странно, но мы имеем общие интересы… в уничтожении других навов.

Варлад изумлённо уставился на неё, силясь переварить то, что крутилось в его голове.

— Других навов? Всех?

Самка коротко рассмеялась, шипение её змеек наполнило всё вокруг.

— Власть приходит к тем, кто её достоин. Я власти достойна, но есть те, кто готовы ей помешать. И я не собираюсь делиться с ними.

— А с Тьмой? Неужели ты хочешь меня убедить, что не станешь мешать Тёмным спокойно жить в Нашаре?

Ананта взяла несколько змей в лапы и погладила их коготками по головам.

— Кьлеменетот был такой же прямолинейный, как Баотас, смотря только в одно место. А я готова упустить небольшой клочок твёрдой земли ради всей остальной нави. Ты даже представить не сможешь, сколько у нас там будет работы. Но вы можете даже не помогать мне абсолютно во всём… Только в том, что вам самим помешает. И такого наберётся достаточно.

— А конкретнее? — Александр не поверил себе, но он действительно начал прислушиваться к речам навы.

— Очень конкретно. Я буду вам рассказывать о разных навах, о том, где они живут, помогать долететь до них и в некоторых случаях, когда это в моих силах, даже одолеть… Не того ли желает Тьма?

Это предложение поразило дракона едва ли не больше, чем всё, что самка говорила ранее.

— Моё имя — Ананта, и я уверяю тебя, что оно не будет скоро забыто, — прошипела самка. — Так что же ты решил?

— Я не могу принимать такие решения в одиночку, — как можно мягче сказал он. — Но оно стоит того, чтобы быть услышанным. Я передам твои слова тем, кто ответственен за процветание Нашара.

— Ты не Воплощение, если остальные уже не знают наш разговор и не приняли решение… — Ананта опять нежно погладила одну из своих змеек. — Тогда зачем я с тобой встречалась, если в тебе нет никакой пользы?

Но дальше Александр слушать не стал, одним прыжком добираясь до нава в желании скорей отделаться от её наглости. Образы из памяти сложились с новоприобретёнными знаниями в причудливый узор, порождая инстинктивный план действия. Когти разорвали самую шуструю зелёную змею из массы, в которую сейчас превратилась Ананта. Сам Варлад оттолкнулся крыльями, чтобы уйти в сторону от пути комка, лишь немного напоминавшего очертаниями драконессу, и успел наградить его взрывом сгустка энергии, фонящей Тьмой.

Нужного эффекта, как и ожидалось, не последовало, нав лишь грозно зашипел, восстанавливая недостающих рептилий.

«Выбить из тела…», внезапно в голову пришла странная идея. Артефакт, всё ещё лежащий во внепространственном кармане, служил на руинах устройством для отпугивания либо развеивания созданий из иного мира. Можно зарядить его и вышвырнуть Ананту куда подальше.

Правую руку окутала тёмная дымка, в левую удобно лёг увесистый жезл. И Варлад метнул его в Ананту, совершенно не целясь куда-то конкретно. Вот только эффект оказался вовсе неожиданным. Коснувшись «тела» нава, жезл снова превратил её в переплетение змей, и, углубившись, кратковременно вспыхнул, отчего пространство пошло волнами. А потом драконесса со змеевидными отростками, громко вскрикнула и рухнула на землю, неподалёку же упал артефакт, но уже не серебристый, а иссиня-чёрный.

Никакого неприятного фона или чувства опасности. Протянув руку, Варлад призвал жезл обратно в «карман» и осторожно стал приближаться к лежащей крылатой. Та странно дёргалась, как в припадке или в путах. Осмелев, дракон подошёл ближе, и увиденное заставило на мгновение забыть об осторожности — Ананта боролась… сама с собой. Хвост обвился вокруг шеи и сейчас пытался задушить хозяйку общего тела, другие змеи дёргались из стороны в сторону, царапая чешую на шее. При этом в глазах нава читалось непонимание реальности, пополам с ужасом. Встретившись взглядом с тёмным, она вытаращила глаза, тщетно что-то пытаясь сказать… Он же просто стоял и смотрел на странное существо, чей облик стал немного симметричнее, но оставался таким же хаотическим из-за дополнительных наростов на теле, сейчас подчиняющихся собственным, отдельным от остального инстинктам…

Короткий выпад вперёд — и в лапе крепко зажато горло той, что недавно грозилась властвовать и подчинять…

* * *

Ананта лишь гадать могла, для чего оставили её в живых Тёмные. Если бы они были навами, она могла бы предположить их логику — использовать существо из другой реальности для опытов. Но драконы оставались для Ананты нелогичными и дурными существами даже не смотря на то, что она присматривала за их подземной страной и имела близкое родство с Амрафетом. А, быть может, с ней не стали тут же расправляться, поскольку Ананта сейчас взращивала в себе от него дитя? Но пережило ли оно трансформацию в единственный, оформленный облик?..

Даже навам присуще чувство материнства и беспокойство за потомство.

Да, развоплотится пока не получится — она ещё пребывала в оформленном теле зверодракона. И высвободиться из металлических оков, намертво прицепивших самку к железному лежбищу, тоже не выйдет.

— Удивительно, как иногда слабы сильнейшие.

Голос, прошуршавший позади неё, заставил Ананту задрать голову, буквально впечатываясь затылком в металл. За ней стояло красно-бурое создание, отдалённо напоминавшее дракона, с шестью парами рогов, причём направленные вперёд рога на лбу были короткими, на затылке — чуть длиннее, и два длинных рога выдавались по бокам головы. В левой лапе, или точнее конечности, существо держало прямоугольный щит, начищенный до блеска зеркала, в правой — широкую трубку, отстёгнутую от поясного ремня. Задние лапы существа были широко расставлены в стороны, а хвост, увенчанный шипастым кожаным колёсиком, помахивал из стороны в сторону.

Ананта узнала сородича и проявила свою радость, обернувшись к нему всеми змеями сразу. Владелица уже примерилась со своими материальными отростками, они больше не протестовали её приказам:

— Всё меняется, Тескатлипока, кроме перемен.

— Как бы не так! — Тескатлипока поднял трубу к цепям, из неё под давлением клубистой струёй повалил тёмно-серый дым в резких разноцветных искрах — сырая Первоматерия, разъевшая даже теневые оковы, созданные сторонниками Тьмы. — Мои враги всегда проигрывают. А теперь у меня появился повод идти против драконов.

— Какой же? — Ананта попыталась тут же встать на лапы, но вышло лишь быстро вскочить. От мгновенного перемещения пришлось отказаться…

Тескатлипока положил свой щит на пол и шагнул в него со скрытным смехом:

— Ненавижу блондинов, — и провалился прямо за зарябившую поверхность. Ананту не нужно было приглашать за собой, чтобы она поняла, как ей удастся сбежать.

Навка вновь зарычала боли и неудобству неизменной телесной оболочки. На этот раз оттого, что из портала она вышла под иным углом к гравитации планеты, чем вошла, и в результате упала на острые и мелкие камни, расцарапавшие чешую. Тескатлипоке же было всё нипочем — он только принял в лапу висевший в воздухе щит, тем самым заращивая разлом в реальности.

— Чем дольше мы тут задержимся, тем большее расстояние пролетят Воплощения со страшной одышкой, прежде чем поймут, что мы отсюда свалили, — не слишком заботясь о сохранности временного вместилища Ананты — а она на это надеялась! — Тескатлипока помог ей подняться. Сила другого нава показалась змеедраконе непривычно резкой, но от второго падения Ананта себя удержала.

— Храм Баотаса?.. — она начала медленно поворачивать голову, осматривая порушенный интерьер прежде величественного сооружения, в котором уже начала проклёвываться быстро растущая трава, цветущая на разложившихся служителях навов. — Почему не сразу в навь?

— Потому что Баотас давно ждёт похорон, а ты — дня рождения, — поток Хаоса из трубки оказался направлен на огромный валун, постепенно его растворяя. — Своего… и своего ребёнка.

— Да, при такой жизни от него лучше избавиться побыстрее, — кисло заметила Ананта.

— Конечно же, — согласился Тескатлипока и прошёл к валуну, а точнее к луже, что от него осталась. Погрузив конец трубки в жижу, он осторожно вобрал в неё немного «валуна», после чего преклонил одно колено и стал выдувать из трубки большой сверкающий пузырь. Ананта поморщилась — где-то под грудью у неё зарождалось болезненно ощущение, которое охватывало самку всё сильнее, по мере того, как раздувался пузырь. Внутри него при этом появлялся тёмный, почти чёрный силуэт, который постепенно становился всё более чётким, но при этом блёклым, сливаясь по цвету с самим пузырём.

— Если тебе нравится, я готов его обменять, — Тескатлипока оборвал процесс перед самым его завершением, внезапно обернувшись к Ананте.

— В смысле? — Ананта посетовала уже не только на форму тела, но и на наполнение его мозгов. Мысли стали заторможенными и вялыми, а суждения — глупыми.

— Неужели я помогаю тебе просто так, даже при всей неприязни к драконам? Нет, дорогуша. Мне нужно от тебя кое-что ещё. Твой ребёнок, когда он появится. Не волнуйся, тебе будет чем заняться вместо его воспитания… Например, местью Кьлеменетоту и получению его владений. Пока ты отмокала с Тёмными, многое успело измениться… Или же вернуться на круги своя — как сказать! Кьлеменетот, например, заключил союз с Инанной, как в былое время с Герусет.

Одна поражающая новость вслед за другой падали метеоритами на голову Ананты. Тескатлипока не был бы навом, если бы не умел шокировать. Прикрыв глаза, Ананта задумалась. Обмен казался ей разумным — но… Нечестным, что ли? Ананта не относилась к категории безмозглых навов, ровно как не была и совершенно бесчувственным куском рациональности. Хотя разум её и был заторможен, всё-таки острый ум сравнительно быстро нашёл нужный ответ.

— В таком случае я предлагаю тебе такой вариант — я отдам тебе своего потомка, но только после того, как буду убеждена, что с ним всё в порядке. Тёмные немного помяли меня, когда схватили — навряд ли будет честно, если тебе достанется нежизнеспособная особь.

— Интересная заинтересованность в детёныше… — хмыкнул Тескатлипока.

— В конце концов, это первый полунав, которого я могу упомнить на своём отрезке существования, — змейки Ананты выжидающе изогнули шеи. — Идёт?

— Бежит как угорелый!

По мановению жезла чёрная сфера, от переполнения выпускавшая лучистые отростки, перелетела на Ананту и с плюхающим басовитым звуком облепила её тело, растекаясь по нему толстым слоем маслянистой жижи. Тело сначала лишь стояло чёрной статуей под нефтеподобной субстанцией, а потом начало разрастаться… Или даже заменяться материей Хаоса, раньше принадлежавшей Баотасу. Центральный узел утончался, зато отростки удлиняясь, извиваясь бодрее под довольный смех Тескатлипоки.

Глава восемнадцатая: "Сама Тьма".

* * * Нашар, город Аат. * * *

Покончив с делами в Язаре, Инанна в глубоком удовлетворении осушила кое-что из своих запасов и прилегла отдохнуть, потому командование над «Азнавелой» перешло в лапы Зората. Впрочем, особый присмотр не требовался — взмыв повыше, Дайвет выпустил нескольких драконов и по их наставлениям вводил «Азнавелу» по восходящим потокам, минимизируя затраты энергии. Близость Вейндала шла только на пользу — пролетев немного вдоль береговой линии и выправив курс, он направил корабль кратчайшим путём в Аат.

Башни древнего города показались ещё до того, как Инанна вышла из каюты, сладко позёвывая и потягивая крылья. Не обладающий столь роскошным портом, он всё же был окружён полукольцом плавучих рынков — барж без парусов и двигателей, на которых стояли палатки, навесы и хижины, где менялись заморскими товарами. Вместо дежурного флота вдоль барж проплывали небольшие парусные суда, а вместо батарей в гавань уставилась горящими глазами статуя пернато-мохнатого дракона, опиравшегося на двуручный меч. У подножья статуи зрели сады невысокого колючего кустарника, ближе к городу поднимающегося и переходящего в настоящий лес из неприятных на вид колючих растений, между которых было проложено несколько дорог. Плющ и вьюны оплетали древние башни внешней стены, змеясь по ней к самим воротам, массивные створки которых сверкали вкраплёнными в них защитными чарами. Но зато в остальном город напоминал скорее старый, но уютный жилой квартал, в котором плиты дорожек давно поросли мхом, а между ними проклёвывалась трава. Не было заметно какого-либо особенно выделяющегося здания, что могло быть дворцом или администрацией, что заметно запутало сар-волод. Даже статуя была монументом, без входа и взлётных балконов.

— И как тут искать правителей, а?.. — Инанна, на всякий случай вставшая и набросившая плащ на правую переднюю лапу, медленно подошла к борту и посмотрела вниз. Несколько драконов взмывали в небеса, распались на два отряда по пять голов в каждом и полетели к «Азнавеле».

— Стопори! — крикнул Дайвет. — Малый вперёд! К встрече незваных гостей — готовься!

Зорат не позволил себе улыбнуться, хотя его и порадовала вышколенность команды — кто навёл маг-ружья, кто схватился за мечи, причём больше половины взбудораженных приказом драконов поспешили ускорить своё тело посредством праны. Инанна не приняла никаких иных приготовлений, терпеливо дожидаясь, пока отряды подлетят поближе.

— Тут нас получше встречают, чем в Язаре, — заметила Зерая, подходя к другим сарам. — Может быть потому, что не так надеются на свои стены.

— Долгое время никто на них не надеялся… — Инанна улетела в размышления, ожидая подлёта стражи. — Тёмные привыкли упражняться в постоянной внимательности, подвергать себя риску намеренно, чтобы помнить, что ты не можешь быть в безопасности в один миг, даже будучи в надёжном логове. Больше надежд на себя, чем на стены. Аат — первый город Нашара, наши предки высадились на материк именно тут. Из-за сильной связи с корнями перемены даются местным тяжело, — завершив монолог, сар-волод развернулась к приземлившимся с обоих бортов на палубу крылатых, на которых команда посматривала с нескрываемой осторожной неприязнью. Язар действительно был городом посвободнее — корабль не то, что не досмотрели, но даже не проинспектировали на глаз.

— Кто вы такие? — осведомился высокий длинномордый самец-дарман, проявляя в лапе нечто среднее между косой, копьём и молотом. Жутковатое оружие Дайвет оценил в нечто статусное, но бесполезное в бою, а потому вышел вперёд.

— Сар-волод Нашара прибыл в Аат, а его встречают подобным образом?! — презрительно осведомился он. — Я уже начинаю к этому привыкать, но мне это совсем не нравится.

Грубость Дайвета не подействовала на дракона. Он посмотрел на Инанну и на Зората, затем оглянулся на своих подчинённых.

— Да, это точно вы. Что же… Волод Неята желает увидеть Инанну Нингаль и Зората Сурта. Всем остальным следует остаться на корабле.

Зерая лишь всплеснула крыльями: кажется, не только в родном городе гачтаря не воспринимали кем-то ответственным.

— Нас трое. Так же, как и в вашем городе, — Инанна длязначительности встала на копыта. — Хотелось бы видеть так же ваших гачтаря и волха, как и с нашей стороны собраться всем. Тогда мы не станем времени тратить на пересказ друг другу решения, к которому мы пришли, и каждый сможет высказать своё мнение.

— У Тёмных мнение общее, — вой прищурил один глаз. — Мнение нашей Матери, которую одни отпавшие и разругавшиеся потомки называют Тьма, а другие — Хаос. Потому нашим правителям нет нужды присутствовать всюду сразу втроём, ведь город постоянно требует внимания. Не меньше, чем дорогие послы.

— Я не посол, — Инанна проявила в лапе жезл, — я и есть ваш правитель.

— У тебя прав на престол Нашара меньше, чем у большинства из нас. Мы сами отвоёвывали Нашар вместе с Аменемхатом, потому Нашар — наш. Мы потрудились, чтобы его получить. Вам же Нашар достался по благости Матери и по рождению.

— Вы получили Нашар, а я его удержала, — Инанна прирасправила крыло, чтобы трепнуть свой плащ. — Так что у нас прав больше раза в два. Но мы не мериться благородством сюда прилетели, а поговорить с вашими начальниками.

— Я уже сказал — Неята вас примет, — дракон посмотрел на гачтаря. — Если она желает, то может полететь на свой страх и риск.

* * *

Неята, чьи мутации, полученные ещё в Хардоле вводили в страх Светлых её старой родины и вызывали уважение Тёмных, ныне выглядела вполне обычной мохнатой драконессой с белой шерстью, каштановыми перьями и гривой и длинным костяным хвостом. Но статность бывшей повелительницы Нижнего Слоя никуда не пропала. Если стража просто не оказывала почтения к сарам, то волод Аата смотрела на подлетевших свысока, даже стоя во дворе своего невзрачного дома, не выделявшегося на фоне других. Ведь, в самом деле, не внешними образами Тёмный должен превосходить окружающих, а лишь самим собой.

— Я владела Дворцом Тысячи Башен на Хардоле, так что я заберу твой Дворец Сталагмитов, если этого захочу. Знаешь, почему мне этого не нужно? Потому что Тёмные прилетели сюда за свободой, а не за подчинением кому-то.

— Разительная перемена для той, кто прежде обладала домом в целый город и правила старым материком не мягче, чем Герусет, — не поддалась Инанна попытке занизить свой авторитет. — Могу ли я проникнуться той же мудростью, что и тебя на это сподвигла?

— Если поживёшь с моё, — Неята не стала развивать тему.

— Свобода — понятие относительное, это я усвоила уже сейчас, — Инанна разглядывала Неяту с таким выражением, с каким смотрят на невиданный ранее, но не очень приятный предмет. — Если тебе знакомо, как править народом, то ты должна понять, почему я веду Нашар к единению. Навы принесли нам достаточно бед, но впереди Тёмных ждут ещё большие испытания. Преодолеть их мы сможем только вместе, — она оглянулась на Зората. — И лишь под общим руководством, потому что раздробленные и разобщённые земли всегда легче покорить, чем собранные воедино.

— Ты умна не по годам, — Неята расслабила напряжённую морду. — По уму я бы дала тебе десять сезонов, не больше. Ваша проблема в том, что вы потеряли прежний объединяющий принцип — знания, что сплачивало драконов без превосходства одних над другими. Но зачем нам сары, если есть настоящая хозяйка не только лишь Аата или Нашара, но и всей Вселенной?

— Я ей в этом помогу. Ведь Тьма присутствует во всех Тёмных, не так ли? — Инанна попробовала поговорить с религиозной драконессой, используя её понятийный аппарат. — Тем более в тех, кого её Воплощения одобрили.

— Воплощения тебя одобрили, но я посмотрю, одобрит ли тебя Сама Тьма, — Неята в ожидании улыбнулась.

Инанна успела заметить ехидную ухмылочку Неяты, но среагировать уже не смогла. Зерая и Зорат шарахнулись в стороны, когда выдвинувшиеся из-под земли жуткие чёрные лепестки надвинулись на неё и захлопнулись, обхватив тело драконессы. Плащ вместе с радужным мечом выпали на землю, в то время как чёрный цветок закрутился, свернулся и ушёл под землю, уволакивая с собой рыжую. В следующее мгновение Зераю стражи повалили на землю — Зорат, успевший развернуться и выбить душу из воя в самом буквальном смысле, внезапно очутился нос к носу с Неятой, которая схватила его за передние лапы и притянула к себе.

— А теперь поговорим об условиях вашей капитуляции, — проворковала она.

— Наша победа, — Зорат внезапно начал мигать, и через миг уже просто пропал, растворился неведомо где.

Зерая, высвободив крылья, хлопнула ими над своею спиной с неожиданным грохотом, от которого полегли оглушённые стражники, а всё ещё шокированная неведомым волшебством Неята отступила на шаг, материализуя глефу и хлёстко ударяя в строптивую пленницу твёрдым хвостом, удлинившимся до трёх размахов и почти выбившего косу, которой Зерая закрылась.

Отпрыгнув в сторону, Неята с ненавистью взглянула на Зераю, осмелившуюся нанести ей такое оскорбление.

— Зорат сбежал, но тебе этого не удастся! — воскликнула Неята, покрутив головой для того, чтобы побыстрее прийти в себя.

— Нападай, — последовал короткий ответ.

Взмахнув глефой, Неята упёрла её в землю и вдруг резко рванула вперёд, пустив поток кипящей праны в противницу, которая немедленно взмыла вверх, увернувшись от столь расточительного, но убийственного заряда.

Зерая использовала косу редко, так как сар-гачтарь предпочитала не подпускать к себе врагов близко. Но Неята была слишком стремительна для того, чтобы стрелять в неё из арбалета. Её приходилось пересиливать вплотную — а в ближнем бою Неята превосходила Зераю как вооружением, так и опытом. Но не помощниками.

Зорат на самом деле никуда не исчезал — либо внушил всем присутствующим свою пропажу, либо лишь ненадолго отлучался, заставив Неяту отвлечься на слабую, но юркую самку, чтобы самому очутиться в тылу волода Аата. Подпрыгнув над с большой инерцией махнувшим хвостом, сар вцепился когтями в спину Неяты и вонзил ей свой меч в хребет.

Поверженный противник рухнул к задним лапам дракона. Когти Неяты прочертили по земле глубокие борозды и замерли.

— Какая ценность, — заметила Зерая, достав кристалл для сохранения души, но Зорат остановил её.

— Нет, она нам ещё понадобится, — сказал он, вытаскивая из карманного измерения бутылку с широким горлышком. — Опыт пиратов Вейндала нам пригодился — они предпочитают сохранять души в бутылках, чтобы оставлять сознание врага.

* * * Навь. * * *

Инанна уже была за пределами реального мира. Перевернувшись на спину, драконица с озлоблением пыталась выцарапать или выбить себе проход в чёрных лепестках, но внутри фосфорецирующего фиолетовым светом цветка у неё не оставалось никаких особых способностей, так же, как не хватало вмиг сдёрнутого плаща и, уж тем более, так необходимого сейчас меча. Упираясь крыльями в стенки своей тюрьмы, слишком узкой для неё, Инанна вскоре совершенно выдохлась… Нет, не выдохлась — внутри ловушки недоставало свежего воздуха, он становился перенасыщен выдохами самой Инанны.

— Этого ещё не хватало… — пробормотала драконица, прижимаясь спиной к одной из стенок. Древняя карга придумала неплохой способ казни возомнившего о себе сар-волода — медленно задыхаться в этом живом — а живом ли? — мешке. С отчаянием Инанна попробовала укусить лепесток, но тут же отпрянула и защёлкала пастью, слипшейся от фиолетовой мерзко пахнущей слизи. Ещё одна жестокая выдумка. Она не задохнётся от нехватки воздуха, быстрее помрёт от вони этой гадости!

Заискрившая в темноте субстанция, начав сочиться из оборванных краёв, сначала залилась по стенкам, а потом и начала затоплять и без того ограниченное пространство мешка, что должен бы был распираться от никуда не выходившего из него воздуха, но вместо того только больше сужался, заставив Инану замереть в той позе, в которой она отшатывалась и отбивалась… ну, а склизкая жидкость очень быстро обволокла всё тело, не оставив непокрытыми даже пасть и ноздри белой самки.

Но зато открыв глаза. Пространство не давало Инанне как следует осмотреть себя, зато его было вполне достаточно, чтобы воображение нарисовало остальное — драконица застыла в полуприседании, расставив задние, широко расправив крылья и заведя за голову передние, при этом задрав хвост и чуть подняв мордашку. Мало того, что тело от такой позы сразу заболело, но рот и ноздри драконицы ещё не были свободны, а переведя взгляд на окружение, Инанна осознала, что находится в тёмном, будто в звёздную ночь, обширном помещении, которое можно было бы назвать дворцом, если бы не отсутствие всяких украшений и архитектурных изысков. Но, несмотря на это, неверные тени и редкое посверкивание стен производили гнетущее и давящее впечатление — или же просто начали сказываться скованность и отсутствие кислорода.

— Прояви почтение Хаосу и освободишься.

Очень трудно было выказывать уважение, находясь в подчинении, но будь Инанна сейчас свободна, её ответ остался бы не изменен. Драконесса лишь сощурилась, чтобы неизвестный не увидел, как начинает зарождаться страх в её глазах — слишком внезапно застигнутая смыканием своей ловушки, она не успела накопить достаточно воздуха, и теперь уже ощущала сильное желание вдохнуть — хотя ещё не настолько сильное, чтобы начинать всасывать носом эту странную гадость и биться в безуспешных попытках раскрыть челюсти. Но лёгкая дрожь её тела, единственное, что пока ещё было ему доступно, выдавало, какими усилиями она удерживала себя в лапах.

— Забавно знать, что ты считаешь себя не способной сломаться, — по воле владетеля голоса мешок сузился до обтягивающего костюма, который втянулся в ноздри и рот, что с хрипом пытались вдохнуть. Теперь Инанна едва могла удержать равновесие в таком положении. Сердце застучало в ушах, всё тело задрожало — она замотала головой, но затычки в носу и в пасти сидели крепко, последняя прижимала язык и вызывала боль в челюстях, которые одновременно и сжимались, и пытались разжаться. Воздуха оставалось крайне мало, её животик, и так прижатый, вжался ещё сильнее, из-под материи донёсся глухой полустон, прозвучавший необычно глухо. Внезапно, подчиняясь грубой силе, она развернулась мордой к своему похитителю.

Голос, оказывается, принадлежал худощавой, но высокой самке с белоснежной, почти светящейся серебром шерстью, и длинной волнистой шатеновой гривой. Своими когтями, более длинными, чем обычно бывали у драконов, она распорола чёрную упругую ткань, что тут же растрескалась и распалась, но Инанна не успела перевести дыхание, как оказалась обвязана алыми лентами, ничуть не менее крепкими, чем чёрные ленты Герусет.

— Но ты не сомневайся… Найду способ, чтобы ты начала мне поклоняться.

Ленты крепко, до очень сильной боли сжали тело Инанны, впивались в шкуру и заставив драконицу крутиться на месте. От её движений давление словно бы ослабло, но стоило самке замереть, как она поняла всю безнадёжность своего положения — ленты плотно обматывали её тело, превращая Инанну в настоящую алую мумию. Почувствовав прикосновение к шее, Инанна с силой втянула в себя воздух… И прокляла всё на свете, когда лента замерла над ней, не надвигаясь и дожидаясь выдоха.

— Никогда! — успела выпалить Инанна перед тем, как ленты обмотали её голову, сжав челюсти и захлестнув ноздри.

— Здесь тебя будут убивать медленно и долго… — красные глаза засияли с садисткой ложной добротой, — но не мучительно.

Самка кивнула вышедшему из тени чёрному алогривому самцу, в месте с которым они подхватили на лапы бессмысленно извивавшуюся Инанну и переложили её на постамент в вогнутым краем, что не давал обмотанной даже перекатиться. И Инанне, неспособной сейчас ни колдовать, ни пользоваться артефактами, ни даже высказаться наглецам в морды, оставалось только биться и выгибаться — но лапы недобрых похитителей тут же возвращали сара на место. Прижатая ими, она едва не задохнулась, когда ленты отпустили её, но не покинули тело, а заструились по нему, обхватив задние лапы выше копыт и под коленками, и разведя в стороны передние, притянув их к стенам постамента. Самец не спеша влез на неё и поставил лапу на грудь, тогда как самка вытянула хвост Инанны и помахала его кончиком.

— Признайся, ты же всё равно не выдержишь долго, — заявила она. — Всего одно слово — и ты сама сможешь решить, умереть тебе или уйти отсюда.

Инанне явно не хотелось ни того, ни другого — только высвободиться и разорвать обоих, выдернуть им конечности! Но сар сейчас не была властна даже над собственным телом. Даже хвост, обвязанный до самой кисточки, был управляем белошёрстой, ну, а остальное тело попытался захватить себе чёрный самец, раздвинувший не менее длинными, чем у своей подруги, когтями, ленты на животе Инанны, открывая втянутый, дрожащий животик, так легко отзывавшийся на острые кончики когтей. Инанна заворочалась под их ласками, которые вскоре перешли в щекотку — да, эти чудовища придумали очень изощрённый способ убийства! Смеявшаяся в вернувшиеся алые полоски Инанна не смогла подготовиться к третьей волне удушения, когда лента внезапно опоясала и сжала её горло, заставив драконицу выпучить глаза и высунуть язык из пасти. Задние её забились, кончик хвоста, сокрытый тёмной материей, отчаянно задрожал.

— Признай нас, — почти ласково шепнул самец, поглаживая рога Инанны.

Однако та даже не знала, кого признавать, тем более уж опуститься до того, чтобы поддаться кому-то… Но беспорядочное кивание головы, вызванное удушением, достаточно удовлетворило самку — особенно учитывая, как дрожало в страхе всё остальное тело. Потому она прекратила пытку на миг, велела то же и самцу, потянув его за хвост. Обжимающая полоса поднялась с шеи на пасть Инанны, стягивая её челюсти, но пока только поглаживая по носу, не закрывая ноздри.

— Когда говорят о Тьме или Хаосе, — белая подвинула крылом чёрного и сама заняла его место, — то подразумевают меня, Альдару Хаараглаш. И увести всех вас в Нашар было моей идеей. Раньше мне не было дела до того, кем считаешь себя ты, пока ты действовала лишь в рамках отдалённого городка и не встревала в мои дела, даже изрядно помогала Нашару… Но, полагаю, теперь ты достойна узнать об истинной хозяйке этой земли.

Инанна внезапно рассмеялась. Её булькания вызвали недоумение у самки, которая слегка ослабила полоски и уставилась на Инанну.

— И что же тебя рассмешило?

— Знала бы ты… Сколько драконов и навов… Могут поспорить с тобой за это! — сквозь проговорила рыжая, дёргая копытами. — Но у меня есть к тебе предложение! Поцелуй под хвост Катлакат!

— В прямолинейности тебе не откажешь… Искренность — это добродетель настоящей Тёмной, — Альдара нажала ладонью на нос вновь обмотанной до ноздрей Инанны. Шерсть белой загорелась ярче и вздыбилась, словно развеиваемая под водой, грива тоже затрепетала, как под медленным ветром, а поток её ауры сшиб сознание алошёрстной, затопляя его чуждой детской радостью и ещё большим ощущением беспомощности перед великой силой.

Инанна вжалась в своё ложе, ощущая, как её затопляет сознание собственного ничтожества. Она была жалкой пленницей, опозоренной и беспомощной, под властью, которой нет ни конца, ни края… Её разум был захвачен этой силой, которая заняла все остальные её мысли, вытесняя их прочь из сознания драконицы и выбивая все воспоминания.

Кроме тех, что не касались Тьмы.

«Раз ты есть Тьма и Хаос — где ты была, когда твой народ погибал под ударами навов? Где ты была, когда Герусет распространила своё влияние на весь Нашар? Где ты была, когда я призывала тебя?»

Лапа Альдары слегка задрожала. Нахмурившийся самец вонзил когти в плечо Инанны, но красные ленты уже трепыхались в диком переплетении энергии, вырываемой из самой души рыжей. Раня себя о чужие когти, драконица выгибала голову, отклоняя ладонь Альдары.

— Моя воля сильнее… — рыкнула она и, движимая ярким и едва ли не самым болезненным воспоминанием, вцепилась зубами в лапу Альдары.

Брызнувшая кровь была почти незаметна на алых лентах и будто бы раскалившейся шерсти Инанны, зато на будто выбеленной шкуре прорычавшей Альдары они выделялись контрастно. Самец, чья шерсть встала дыбом, проявил в лапе тонкую, но крепкую саблю, но сама Альдара остановила его здоровой передней. Инанна впустую клацнула зубами — оторванная лапа исчезла и снова появилась у хозяйки.

— Раз так, тогда поборись сама с собой, — Альдара взмахнула лапой, зачерпнув с чёрного алтаря пригоршню дымчатой субстанции, будто твёрдый камень был плотным туманом, и вложила этот комок прямо в рогатую голову упёртого сара.

Инанна взвыла от того, что в её сознании словно взорвали солнце. Ленты больше не держали её — скатившись с постамента, драконица упала на колени, не успев даже подставить лапы-копыта.

— Куда же ты? — Хрипло рассмеялся прежде молчавший самец, захватывая передние Инанны и отводя их назад, стягивая за спиною хвостом самой же копытной.

— Всё возбуждение — от головы, — хохотнула белая, погладив щёку Инанны, но на этот раз успев отдёрнуть лапу от щёлкнувших зубов.

Инанна замерла, позорно капая слюной себе между копыт. Лишённые даже проблеска сознания глаза подёрнулись пеленой и она высунула язык.

— Твоей воли больше нет, — усмехнулась Альдара. Под нажимом самца Инанна рухнула перед ней на колени и заскулила. Альдара подняла её морду, щёлкнула большим пальцем по носу и посмотрела на самца.

— Сделаем с ней всё, что захотим, — хохотнул Ярр.

— Приготовь цепь, — рыкнула она ему в ответ, перенаправляя энергию на то, чтобы проявить тело рыжей драконицы и резким взмахом отправить его на пол. Ударившаяся Инанна завопила, и пока она корчилась, Ярр не спеша обошёл её кругом и наложил на крылья толстые звенья, покрытые множеством длинных шипов — теперь рыжая взвизгнула уже не от прошлого, а от настоящего, когда шипы вонзились в её тело.

— Хотела царствовать Нашаром? — Альдара проявила в лапе цепь поменьше, сомкнула её концы и подошла к драконице, которую Ярр поставил на колени. — Так получай же свою корону!

На этот раз Инанна лишь с огромным трудом сдержалась, когда шипы вонзились ей в лоб, в затылок, в уши, а кровь заструилась по морде.

— И это всё?

Она оборвалась собственным криком, когда шипы забили прямо ей в мозг слабыми, но от того не менее мучительными разрядами, заставившими всё тело биться в конвульсиях, а из пасти идти пене. Однако процесс этот длился недолго… для тех, кто наблюдал снаружи. Для Инанны его длительности было достаточно, чтобы пережечь всю волю, а адскому устройству — овладеть подкоркой сознания Инанны и заставив её, безумно пуча глаза, подняться по приказу самоназванной «создательницы мира».

— А вот теперь мы посмотрим, насколько ты сильна, — улыбнулась Альдара.

Инанна вдруг осознала, что это уже было. Давным-давно, с насильником, которому она откусила одну ненужную часть перед тем, как вцепиться в глотку. Только теперь Альдара могла отвлекаться, сколько ей влезет, потому что «корона» цепко удерживала Инанну в своей власти.

Ярр присел к задним лапам Инанны и поднял её правое копыто.

— И какого тебе жить с такими конечностями? По-моему, они явно лишние!

Ущипнув рыжую шерсть, он поднялся и с высоты роста смотрел на двух самок, одна из которых забавлялась мучениями другой:

— Надо оставить на память, — Ярр чуть отстранил крылом Альдару и замахнулся на Инанну саблей, чтобы срезать ей задние прежде, чем та, подавленная многочисленными убийствами, успеет их отстранить. Но клинок выпал из его лапы на секунду позже, чем в его спину вонзилась отравленная стрела из многозарядного арбалета Зераи. Вторая почти сразу же угодила Альдаре в шею.

Инанна с трудом соображала, что происходит, когда чёрные лапы подняли её на копыта, по которым, к счастью, не попала выпавшая сабля.

— И снова твоё спасение в мою копилку, — заметил Зорат, направив энергию собственного варета на рыжую и снимая с неё воздействие извращённых драконов. Инанна закашлялась и едва не упала. Зерая, не спуская прицела с врагов, спиной подошла к ним.

— Что мы будем делать с ними?

Зорат не ответил — скинув цепи и проявив плащ Инанны, он накинул его на плечи рыжей драконицы и та внезапно ощутила лёгкую боль — плащ снова пустил «корни» в её тело, но уже через секунду боль сменилась силой. Подарок Кьлеменетота быстро восстановил то, что потеряла Инанна в этой схватке.

Радужный меч привычно лёг в её лапу, вернув если не силы, то уверенность в себе.

— Тебе решать, — негромко сказал ей на ухо Зорат.

— Что… С Неятой? — Приподнимаясь на три лапы — сейчас это было проще — и держа Радужный в четвёртой, Инанна, стеля по полу крылья и подол плаща, подошла к вырубленным волху и гачтарю.

— Пока что мертва, но всё в твоей воле, — Зерая показала стеклянную сферу, что содержала душу и сознание волода Аата.

— Где мы? — Инанна сразу же перелетела на другое, нервно озираясь. Урон, нанесённый душе и разуму, даром не проходил.

— В нави, — Зорат и ухом не повёл, — эти двое управляли городом отсюда. Неята была лишь их посредником, по сути.

— Тогда… Теперь будем моим. А этих… — Инанна некоторое время боролась, раздумывая, как поступить со столь жестоко обошедшимися с ней. — Я бы их тут и заперла, только лишив их всей энергии. И подарила бы Кьлеменетоту в благодарность. Если со времени Герусет ему не разонравились такие подарки. Или лучше Намире? Показать ей, что я стала сильнее Тьмы и Хаоса, либо же всяких выскочек, кто ими себя именуют?

— Не пытайся получить того, что тебе не нужно, — назидательно произнёс Зорат. — Ты уже можешь противостоять любому своему врагу и то, что им не удалось одолеть тебя — тому доказательство.

— И что же ты мне посоветуешь?

— Рассей их энергию, — Зорат открыл книгу в синем переплёте. — Пусть лучше от неё ничего не останется, чем если она перейдёт к нашим врагам или изменит нас самих.

— Такое расточительство… — поёжилась Инанна. — Нельзя подобное позволить в нынешние времена.

— Можем использовать её, чтобы взорвать здесь всё, — предложила сар-гачтарь, будучи очень практичной, но соглашаясь с тайными опасениями Зората.

— Это благоразумнее, чем отдать её Кьлеменетоту, — заметил Зорат. — Но стоит ли эта сила твоей воли? Ты смогла победить Герусет и навов, не прибегая к такой материи.

— А они победили меня, — ответила рыжая. — Нам противостоят такие враги, с которыми не справиться без подобной силы.

— Сила измеряется не только в количестве, но и в качестве, — чёрно-красный презрительно посмотрел на спящих врагов. — У них была сила — и к чему она их привела?

— Тогда… Готовьтесь уводить нас отсюда, — Инанна, отставив в карманном меч, встала на задние и раскинула передние, выводя из них свою энергетику в безвольные тела. — Их разорвёт от собственной гордыни.

* * * Нашар, город Утгард. * * *

После возвращения в Утгард для Инанны не было большей радости, чем опуститься на трон — пусть и неудобный, он, по крайней мере, отгонял воспоминания о том, что произошло в Язаре и Аате. Драконица почувствовала себя на своём месте…

Но внезапно раздавшийся с улицы вопль нескольких глоток заставил рыжую выпорхнуть из облака блаженства. Возникшая в дверях Маррут бешено горящими глазами взглянула на Инанну и под воздействием этого взгляда сар-волод поднялась с места.

— Тебе стоит на это взглянуть, — рыкнула самка и быстро вышла за дверь. Чувствуя, что происходит нечто неординарное, Инанна расправила крылья и пролетела над ковром, перейдя на лапы только у самых дверей.

На улицах Утгарда поднялась паника — драконы глядели в разом потемневшее небо, указывали когтями и крыльями на то, что парило в нём. У Дворца Сталагмитов отряд гайдуков выстраивался под хлёсткими командами самого Зората, поднимая длинноствольные магические ружья и нацеливая на вторгнувшегося в город противника, для которого не стал препятствием щит Маррут. Инанна, изготовившая было меч для встречи незваных гостей, замерла, словно пустив корни в землю.

Этот корабль поражал воображение. Огромный, как две «Азнавелы», он парил в небесах на чёрных костлявых крыльях, между которых была натянута кожаная перепонка. Корпус имел цвет грозовой тучи, с золотыми полосами от оскаленной морды-бушприта, похожего на морду тупорылого дракона, искажённую предсмертными муками. Из четырёх пар глаз выглядывали жуткие крючья гарпунов. Пушечная батарея была представлена двенадцатью высунувшимися в портики орудиями, дула которых представляли собой опутанные цепями человеческие тела с изувеченными страданием лицами, из гипертрофированных ртов которых и вёлся огонь. Мачты охватывали карабкающиеся вверх похожие на бескрылых драконов велнары, рвущих друг друга когтями и зубами, вцепляющихся в глотки и лапы. Паруса были темны, но прозрачны. На квартедек поднималась алая лестница с перилами из золотого вьюна. Орудий верхней палубы всего две пары — похожие на арбалеты, стилизованные под тела драконов, но уже не мучающихся от боли, а выражавших безграничную ярость. А на корме, крепко держа в лапах штурвал, стояла серая фигура пушистого дракона.

— Эй, крепи швартовы! — Знакомый голос капитана Нажара произнёс вместо приветствия, а с корабля тут же прыснуло чёрными длинными канатами, похожими то ли на толстую паутину, то ли на сгнившие лианы. Они в пару витков переплелись вокруг выступающей из дворца башни. Инанна еле успела остановилась Зората, что собирался продырявить корабль слаженным залпом несмотря на то, что он знал прибывшего. Слишком уж подозрительным были обстоятельства его появления.

Инанна перепорхнула на балкон поближе к капитанскому мостику:

— Ты что творишь? Где ты был после освобождения Воплощений?

Трап, ударивший прямо в балкон, заставил драконессу отпрянуть назад. Нажар ступил на палубу, но… Теперь в нём что-то изменилось. Гордо выпятив грудь, сверкая чёрным стеклом монокля, он ступал по металлу трапа серебряными копытами, высекая яркие красные искры. Меч он держал у пояса, холодно разглядывая своего адмирала.

— Это — только задаток, — мрачно изрёк он. — Ты многих прогневала, Инанна. Тьма желает подчинить тебя себе — или уничтожить, если ты попробуешь сопротивляться…

Он внезапно скользнул по трапу, и Инанне пришлось скрестить с ним клинки, чтобы уберечь шею от меча. Внизу громыхнул залп, но Нажар выставил крыло, об которого лучи срикошетили безо всякого вреда для владельца.

— Ты думаешь, мой брат не защитил меня от своих же изобретений? Или что если бы этот корабль мог заставить меня изменить тебе, я бы не воспользовался моментом? — усмехнулся Нажар, убирая меч и склоняясь перед Инанной. — Я до сих пор предан только тебе, сар-волод.

— Насколько верен? — Зорат, подлетевший на защиту Инанны.

— Ты даже не знаешь, как сильно… — намеренно проговорился Нажар, поднимаясь с колен по знаку отмахнувшейся хвостом Инанны.

— Полагаю, у тебя есть разговор не для улицы. Идём. Зорат, ты тоже, и не ревнуй там, где не нужно.

Маррут, мимо которой Нажар проходил, кивнула сарам. Доклад Нажара был короток и мрачен.

— Эта Тень — промежуточное измерение, — закончил дракон, показывая сарам сломанную печать. — И я готов дать второе крыло на отсечение, что Тьма получает оттуда много ресурсов. Я ощущал там потоки энергии, которые трудно вообразить. Это даже не души. Это… — он щёлкнул когтями. — Структура самой Тени, что ли…

— Если Тень — преддверие Тьмы, как её слуги отпустили тебя? — хмуро спросил Зорат.

— Я умею быть искренним, — усмехнулся дракон. — Причём у меня в мыслях действительно была идея подлететь к Утгарду на этом корабле и взять тебя в плен, сар-волод, — морду Инанны исказила злоба, но Нажар не обращал на это внимания. — По счастью, мы с братцем — не какие-нибудь простые Тёмные. И эти копыта — наша плата за нашу волю.

— Скорее, за её пластичность, — вставил Зорат в рефлекторной хохме, тяжело задумавшись над новостями.

— И ты сомневалась в том, что Тьма имела против тебя нехорошие намерения? — Маррут покачала головой. — Я предостерегала тебя об этом с самого начала.

— Как же мне надоели эти сектанты… — Инанна со вздохом взвесила своё лезвие. — Хочу быть такой же гадиной, как Тьма.

— Не надо так о себе, сар-волод, — Маррут опустила уши и строго свела брови. — Ты лучше.

— О, я не сомневаюсь, — Инанна благодарно, но с возвышенной хитростью глянула на Нажара.

Серый указал лапой на балкон.

— Этот корабль теперь твой, поскольку принадлежит мне, а я принадлежу тебе, сар-волод. И я использую его только на благо Нашара, — его глаза сверкнули. — Но у меня ещё остаётся одна миссия. Флот в наступление должен вести я.

* * * Деревня Ликдул. * * *

На нос Агнара, задумчиво сидевшего на крыше таверны и хмуро провожавшего взглядом солнце, упала снежинка, быстро растаяв от тепла тела…

Том пятый — Снег на листьях

Глава первая: Плоть истлевает — Тьма вечна.

* * * Утгард, Храм Ночи. * * *

Первый храм Тьмы в Утгарде был возведён с разрешения Инанны, причём на её же средства. Но точно так же, как преданность Инанны Тьме поколебалась и сошла на нет, так и Храм этот был разрушен врагами Тёмных. Александр подозревал даже, что с негласного одобрения сар-волод.

Чтобы вещь не ломалась и не старилась, она должна быть вечной. Чтобы дом не рушился, его следует возвести из такого материала, который будет прочнее любого камня, даже магически укреплённого. Тьма вечна, в отличии от временных правителей драконов. Тьма владеет душами, когда вся роль саров, по сути, заключается лишь в распределении средств из казны на общеполезные дела. Зачем тогда крылатым отдавать свою волю тем, кому она не принадлежит?

Воплощения твёрдо решили, что Тьма вернётся в Нашар — и уже нерушимая, такая же, как новый Храм, что сам собой встаёт на очищенном от обломков месте старого. Ночные тени сгущаются и сплетаются друг с другом в диковинный узор, плетение чёрных витражей главного купола и пристроек. Новая постройка станет прекраснее и живее пафосного гигантского Дворца — величие не в размерах раздутого самомнения, а в красоте и мощи, в завораживающей простоте и филигранных изысках, наложенных друг на друга.

Этой ночью лишь волей Тьмы из ничего воссоздан новый храм — лучше прежнего. И Тёмные из тех, кто предпочитает следовать солнцу, а не жить под звёздами, проснувшись, не удивятся, а обрадуются тому, что их мать бессмертна. А, значит, бессмертны и дети.

Забудьте про безумие, что более хаосистам пристало, чем Тёмным, нашаране! Вы долгое время жили без наставника, уже отвыкли от обучения, превращаясь в варваров, среди которых правит агрессия и похоть. Но теперь у вас снова есть не только физический дом, но и духовный, где вы сможете получить доброе наставление Тьмы. Нелапотворный храм, воздвигнутый по её же воле, изысканный и гармоничный фасадом так же, как и своей философией. Можно ли теперь продолжать вести беспутную жизнь, если, каждый раз пролетая над городом, будешь продолжать натыкаться взглядом на обитель Тьмы? Для того она тут и поставлена — будить спящих духовно и напоминать о том, что Тьма вездесуща. А власть мирских правителей — высока, но не всеобъемлюща. Сары должны помогать народу организовываться, а не приказывать, что делать… Для последнего есть воля Тьмы. Её и исполняли Воплощения… но вскоре будут не только они. Весь народ должен вспомнить о цели своей жизни.

* * *

На момент начала собрания зал под Куполом Тьмы пустовал, хотя и нельзя было ожидать, что сразу после восстановления Храма в него набьётся много народа. Даже старый, ныне разрушенный Храм Ночи не посещался активно. Но пока что Воплощения собрались в помещении наверху, в стенах которого хватало ловушек против желающих нарушить покой Тёмных. Зал, предназначавшийся лишь для высших иерархий, самых достойных служителей.

Осмотрев для собственного успокоения защитные чары, Варлад присоединился к самкам, что наконец-то решили вплотную заняться ныне властвующими фигурами.

— Меня порой коробит поведение нашей дорогой правительницы, — Намира, сейчас кажущаяся сгустком тьмы со жгущими яростью жёлтыми фонарями глаз, решила всё расставить по местам. — Или за сотни лет у крылатых вошло в норму то, что до власти дорываются самки с надломленной психикой?

И от этого невозможно уйти, сталкиваясь с атмосферой во дворце и городе в целом. Где бы не побывала Инанна, всюду оставались следы далеко не мудрых и не скромных решений. Намира, наоборот, сохраняла свойственное для неё спокойствие. Варлада не раз посещала мысль: именно она и есть Тьма, а он и Арма нужны для поддержки Тьмы, но никак не для усиления.

— Хочешь свергнуть её? — Армы наклонила голову, всматриваясь в сестру-Воплощение.

— Я бы не прочь, но вне храма это могут не понять. Должно случиться нечто странное и опасное, чтобы развернуть всех к Тьме ушами, а не хвостом. А пока мы можем лишь собирать веру и искать влияние в Нашаре.

— Хаосисты в городе нам помогут, но я не вижу смысла, — Варлад сжал кисточку хвоста, заставляя показаться чуть изогнутое жало, — во дворце пока есть, кому подхватить власть. Зорат должен был предусмотреть данный вариант и отметить потенциальную замену Инанне. Жаль, Маррут нельзя вытеснить из Дворца или хотя бы избавиться от её пристального внимания, стоит нам подойти к сар-волод.

— При всех опасностях, что будут для Нашара напоминанием о Тьме как заботливой матери, драконы и их достижения не должны пострадать, — Арма развила тему. — Инанна нападает на людей, стремясь пожрать их души как ресурс для бесконечно голодной промышленности. Но если бы мы приобрели людей как союзников и младших братьев по материку, то могли бы воспользоваться некоторыми их методиками.

— Что ты имеешь в виду? — Намира, хотя и была едина с Верховной Жрицей в Тьме, иногда не могла понять её мысли.

— Для начала — хотя бы обеспечить себе победу в войне и как можно меньше жертв среди драконов. Пока ими правит Инанна, а людьми — Латантарея, добиться этого невозможно. Итак, ты, Варлад, отправишься к людям, вспомнишь о том, что значит — быть человеком, и обеспечишь Тьме проигрыш этого диктатора.

Вот и снова на Александра свалилась грандиозная, неподъёмная задача. Посылали в чужую страну только потому, что он когда-то был человеком! Варлад только успел забыть свою прошлую жизнь, как сама Тьма, отнявшая её, напомнила о ней и возвращает к ней. И не простым инженером, а каким-то шпионом. И, кроме Тьмы, помочь Александру в этой миссии некому…

Но когда Варлад услышал, что Намира поручила другому Воплощению Тьмы, он успокоился — задачи потяжелее поручили другим.

— А ты, Арма, подготовь свержение Инанны… и её преемника. Он должен любить крылатых, Тьму — и никого больше. Либо просто верни Тьме Инанну. И я уже поняла, что именно этот вариант ты предпочтёшь.

* * *

— Ты ведь к людям полетел? — Александра прямо на выходе из храма Тьмы встретил сияющий солнечным светом пушистый дракон. Почему-то Варладу показалось, что если бы не воля Тьмы, он бы и внутрь храма залез. Но разило от этого дракона яркой энергией почти как от церкви во дворе старого, ещё земного дома Александра. Рядом с ним даже снег не падал.

— С чего ты решил? — Черношёрстый покосился на златогривого с крайней недоверчивостью.

— Это самое логичное и мудрое, что могли тебе поручить в данный момент, — собеседник хотел поймать пальцем снежинку, но она сразу растаяла на шерсти. Странно, а листья ещё зелёные, рано для зимы, если зима вообще существует в Нашаре… — Ты единственный дракон, который имеет человеческое тело… ну, ещё один перед тобой. Тьма хотела, чтобы ты со Светлыми конкурировал, но им до победы Светлых или Тёмных нет дела — что угодно, лишь бы избавить обе стороны от лишних смертей. Поэтому считай, что ты приобрёл подчинённого.

— И кто же ты? — спросил чёрный. — То есть, как тебя зовут?

— Мирдал, — дракон совершил приветственный жест Светлых, прикладывая лапу к груди и расправляя крыло.

— Никогда бы не подумал, что Светлый согласится пойти в услужение к Тёмному! — Варлад фыркнул, когда на нос ему упала снежинка, таявшая гораздо медленнее, чем на Мирдале.

— Позицию тебе уже объяснил, — заметил Мирдал. — Гибель драконов и людей будет ужасным бедствием, которое нужно предотвратить любой ценой.

— Тьме ведь нет дела до людей, — Александр наморщил морду, поскрёбывая когтями по полу. — А драконам нужны души.

— Душа без тела не живёт, а лишь существует, если не считать горстку счастливцев, — синие глаза дракона внимательно поглядели на чёрного. — А многие души лишатся своих тел в ходе битвы.

— В этом и цель, — вздохнул Александр. Всё же было как-то неправильно — предавать своих бывших сородичей. Но и поддаваться им тоже не хотелось.

— Нет, цель — чтобы было кому воспользоваться уже набранными душами, — Мирдал пошёл через площадь, белую в чёрных следах, к улицам, и Александр двинулся за ним сам собой. — Война съест больше энергии, чем принесёт трофеев. Зачем Тьме потакать деструкторам?

— Что ты можешь знать о воле Тьмы? — Оскалился Варлад, вонзая когти в плиты пола. Ну и прочные когти у крылатых…

— Врага нужно знать не хуже друга, — Мирдал расправил крыло, и на его зов к нему подошёл крапчатый мохнатый с двумя разномастными рогами, который раньше слонялся по улице.

— Ты меня и с навами хочешь подружить? — Александр воззрился на Кьлеменетота с презрением и страхом. — Все драконы повально обезумели!

— Это ты правильно заметил, — Кьлеменетот взглянул на Варлада с неодобрением. — Инанна ведёт свой народ к войне, столь же бессмысленной, сколь и кровавой. Она не понимает, что сейчас у неё должны быть иные цели — усмирить амбиции Тьмы. Сар-волод считает, что война повысит её авторитет, а на деле, — дракон щёлкнул когтями. — Сразу после победы последует поражение Инанны.

— И ты это говоришь в моём присутствии? — удивлённо спросил Александр.

— Я не сказал ничего из того, до чего бы догадался любой дракон, не будь он столь самовлюблённым, как Инанна, — Кьлеменетот подцепил когтем с пола снежинку, хаотическим чудом не повредив её, и послав лететь снизу вверх, навстречу сёстрам. Александр засмотрелся на это противоестественное действие так же, как большинство драконов в принципе смотрели на снег.

— Оставьте Инанну мне, — из храма вышла Арма, насмешливо взглянувшая на Александра. — А ты не теряй превосходства над остальными, не разрешай себя уговаривать. Если помогают — молодцы, а нет — ты их съешь. Тёмные это не плюшевые игрушки.

От такого откровенного совета, или, быть может, приказа, стало неловко даже Александру. Вдвойне неловко, что Арма тут же взмыла в воздух и пропала в облаках. Обрезав диалог, оставив за собой последнее слово, она не только показала своё превосходство, но и будто вытянула из Александра энергию. Варладу казалось странным, что Мирдал не отреагировал на обидные замечания, а Кьлеменетот рассмеялся:

— Такое впечатление, что крохотного пита хотят выдрессировать в охотничьего бреха. Причём это делает десятилетний ребёнок, который лишь кажется страшным.

Александр ощутил очень жгучее желание сжать лапу в кулак и заехать в морду Кьелеменетоту за подобную насмешку — конечно же, не по поводу Армы, а по собственному.

— У Тьмы свои планы, — сдержался он, выдыхая. — Но и у меня есть личные цели. Раз ты предложил свои услуги, то теперь подай и совет, Мирдал — что ты собираешься делать для того, чтобы предотвратить столкновение?

— Воздействовать на людей, — Мирдал жалостливо посмотрел на растения на краю площади. Листья низко нагибались от снега, — объяснить им, что они будут вымирать так же, как мы. Но пока у власти стоит диктатор Латантарея, у нас ничего не выйдет.

— Кто это? — Александр чувствовал себя всё более неуютно. Все были в курсе дела, кроме него… И Мирдал понял это. Он поднял лапу, аура на которой вдруг потемнела, и Варлад немного успокоился, почувствовав странное родство с этим Светлым, который умел поддаваться Тьме, когда нужно.

— Мы всё тебе расскажем, когда друг соблаговолит… — золотой обернулся к Кьлеменетоту, и тот понимающе кивнул. Он расправил крылья, и они начали удлиняться и растекаться, обволакивая Мирдала и Александра в громадный кокон из мерцавшей искрами всех цветов серости, — перенести нас к нашим товарищам.

Александру показалось, что его тело завращало где-то за гранью вселенной, затем раздался ударивший по ушам хлопок — и Александр с некоторым удивлением обнаружил себя на сцене. Нет, не на сцене — на постаменте, возведённом в пустой комнате, где в несколько рядов стояли стулья, табуреты, ещё какая-то мебель, даже, кажется, несколько садовых скамеек. А в окна врывался слепящий солнечный свет.

Александр с детства боялся сцены, официальных речей и докладов. Было неприятно оказываться на виду, когда все на тебя смотрят, и только от твоих слов зависит, аплодисменты или смех громыхнут из зала. Тьма дарила Варладу приятную защищённость и уединённость. Оттого Александру и было неловко, когда его избирали на такую публичную миссию. Пустой зал словно подчеркнул то обстоятельство, что Александру придётся работать с людьми, убеждать кого-то вместо того, чтобы спокойно заниматься своим делом. Александр не любил чрезмерной публичности, в отличии от спокойных переписок на форуме.

— Докладчик сделает доклад, коротенько так, минут на сорок, больше, я думаю, не надо, — огрел воспоминаниями о старом мире Кьлеменетот, устроившийся на одной из скамеек и положивший задние лапы на стул, посмотрел на Александра с насмешкой. — Ты бы хоть обличье сменил, — продолжил разнорогий, — не все ещё не привыкли к драконам.

— Ладно, — Мирдал кивнул, и у Александра отлегло от сердца, что хоть на это оскорбление не нужно отвечать самому. Золотой мигнул, и вместо дракона стал блондином в белом костюме и даже с белыми ботинками. Очень интересно, Мирдал тоже раньше был человеком, но его призвал на службу Свет? Варлад удручающе мало знал о представителях другой полярности…

— Мне кажется, это не нужно, — пробормотал Александр, наблюдая, как Кьлеменетот тоже подёрнулся дымкой, а потом проявился как седой господин с бородкой, похожий то ли на Айболита, то ли на мушкетёра. — Хорошо, для вашего спокойствия…

Первым делом по превращению Александр потрогал собственную бороду. Странно, почему она отрастала, пока он был драконом? Сейчас растительность была под стать русским крестьянам. А вот Мирдал гладко выбритый. Значит, как человек он проводит гораздо больше времени…

— Вот теперь мы достаточно слились с толпой, чтобы не выделяться хотя бы перед обывателями, — Кьлеменетот подошёл к окну и выглянул на улицу. — Хотя я бы предпочёл тело велнара, но здесь уже есть один нав с таким обличьем.

— Ты про Тескатлипоку? — Александр насторожился, услышав незнакомое имя от Мирдала. — Мы с ним встречались.

— Шут, ставший королём, — Кь с неожиданной лёгкостью взобрался на подоконник и огляделся по сторонам, — не какой-нибудь отрастивший щупальца безумец, думающий только о своём брюхе.

— Но сейчас разговор не о нём? — решительно вмешался Александр. — Что ты предлагаешь, Мирдал?

— Тескатлипока может помешать тебе в твоих планах, но Кь прав, — Мирдал, чтобы не произносить зубодробильное имя, ограничился только одним резким согласным звуком. — Людям надо показать благонастроенность и дружелюбие драконов. И одновременно как-то сместить Латантарею, не убивая его.

— Кто из нас двоих нав? — Кьлеменетот встал на подоконник. Теперь он в своём сером пиджаке и в решительной позе походил на большевика с плаката. Нав менял обличия чуть ли не раз в секунду, даже не перевоплощаясь в разные тела. — Мирд, зачем так усложнять себе жизнь? Латантарея будет мстить, если останется жив.

— Если убивать диктатора, мы перед народом станем лишь цареубийцами, — Мирдал, напротив, постоянно говорил со спокойной грустью, — нас не выслушают. Надо показать, что наши аргументы сильнее него, и тогда люди сами перестанут оказывать ему поддержку.

— Если только не будет доказательств, что эта война больше нужна этому «Латантарею», чем людям, — заметил Александр. — Неужели они так ненавидят драконов, что идут против них только ради самого факта войны?

— Вовсе нет. Среди людей есть даже сторонники драконов, а велнары почти поголовно преданы им, — пояснил Мирдал. — Но Латантарея создаёт образ врага, подкрепляя его ошибками драконов в прошлом.

— При этом он внимательно следит, чтобы массово люди придерживались лишь его мнения, — Кьлеменетот спрыгнул на пол с несвойственной людям бесшумностью. — Несколько десятков несогласных, что собираются по ночам — это он готов допустить, пока эти десятки не вышли на улицы и не превратились в тысячи. Вот тогда Творцы среагируют, затыкая глотки прежде, чем хоть писк долетит до чужих ушей.

— А как же магия? — Александр попробовал вытянуть свою ауру, будто собирается поглотить чужую душу. Даже в человеческом теле это получалось — отлично, он не так и беспомощен!

— Что магия? — Мирдал присел подле Варлада. — Наше единственное преимущество перед Творцами — мы можем объединять разум со Вселенной, как кобники. Это проще, чем менять её… Но зато уже позволяет брать оттуда интересные сведения. Может, поэтому ты слышишь из этих уст много верного, — Мирдал усмехнулся слишком нескромно для Светлого. Он точно один из них? Совершенно не тот стереотип, к которому уже привык Александр. Хотя… Кьлеменетот тоже на нава не походил, стоило только к нему присмотреться. И сам Варлад — не сказать, что классический грозный Тёмный.

Трое нетипичных представителей Сил… Против целой страны. Александру вспомнился просмотренный — и не один раз — фильм. Никаких шансов на успех и неизбежная смерть в конце… Ну так чего же они ждут? Проблема только в том, что жизнь — не книга. Хотя жизнь тоже можно написать, её не перепишешь с правками на чистовик.

— Хорошо… Тогда почему Латантарея хочет напасть на драконов? — Александр решил докопаться до корня проблемы. Мирдал разъяснил:

— Если не брать в расчёт личную неприязнь — у людей уже начинают подходить к концу ресурсы при их количестве населения. Уменьшить население или увеличить территории — диктатора устроят оба варианта, хотя он, конечно, предпочитает последний. Походы на запад проваливались, там живут драконы и навы сильнее вас, а на севере более труднопроходимые горы, чем хребет Кейтегор.

— Если мы уничтожим диктатора — что же, придётся ещё кормить кучу нахлебников?! — Варлад сказал это, не подумав, но вовремя опомнился. — Я имею в виду, не станут ли люди подыскивать замену Латантарее, раз у них такая острая необходимость в ресурсах?

— Зато, если их накормить — точно обеспечишь себе почитание и поддержку, — Кьлеменетот сел с другой стороны от Александра. — Технология людей великолепна там, где силу нужно переводить в работу — транспорт, оружие, связь… А вот в производстве энергии драконы их опережают. Даже если взять слабые солнечные вышки — они дешевле, экологичнее и продуктивные, чем похожие человеческие преобразователи.

— А по моей технологии можно будет производить больше энергии без затраты душ и… — глаза Александра зажглись огоньком авантюризма. — Это же прекрасная идея!

— Не ожидал услышать её от нава? — лукаво сощурился Кьлеменетот.

— Я про свою, — Александр прихлопнул подлокотники, вставая. — Как раньше не догадался…

Глава вторая: Первый снег.

* * * Утгард. * * *

Инанна спокойно сидела со своей матерью, Нингаль, на широком балконе в целую комнату размером. На нём даже имелось немного мебели в виде матрасов для полулежания и низкого, в палец высотой, столика, на гладкой поверхности которого размещался ужин. Им и были заняты обе рыжие самки… Но поглощение пищи продвигалось медленно, потому что некому было запретить маме и дочери беседовать:

— Ты многое мне рассказывала, когда я была ещё маленькой и неопытной… Но так и не поведала, почему на старом материке, откуда наши предки улетели, драконы делятся на Светлых и Тёмных. По моему опыту, — Инанна посмотрела на город, чёрный и оранжевый, будто шерсть Зората, в лучах низкого солнца, что прожгло себе путь через малиновые тучи, — это только философии, не больше. Нашару это не мешает быть единым.

— Разногласия Тьмы и Света уходят своими корнями гораздо глубже, чем ты думаешь, — произнесла Нингаль, возлежащая на одном из матрасов. — Есть много легенд о происхождении драконов и их последующем разделении — и в чём-то каждая из них правдива.

— Если ты знаешь правду, то поведай мне её, — Инанна прервала свою трапезу, — теперь я достаточно взрослая, чтобы слушать не сказки, а неприкрытую истину.

— За ней не ко мне обращайся… — Нингаль сложила лапы перед собой. — Я родилась на уже отплывшем с Хардола корабле и не могу помнить даже старый материк. Всё лишь со слов родителей, — она встала с матраса и подошла к перилам. — Одно точно могу сказать… Чем больше группировок, тем проще управлять каждой из них. Я больше всего верю той версии истории, по которой вражду между Светлыми и Тёмными посеял Роксамир, кобник-человек. Драконы были слишком сильны для того, чтобы одолеть их оружием или даже изменением вселенной варбодеянием, магией кобников. И поэтому Роксамир решил посеять в крылатых сомнение, доказав им, что, в отличии от людей, они… Как бы выразиться помягче — ничего не стоящие отбросы. И народ разбился на два лагеря, так сильно веря в свою точку зрения, что характер даже начал влиять на душу. Тёмные считали, что раз уж драконы — зло, эгоизм и непотребства, нужно с этим смириться и пользоваться негативными чертами для унижения других в своё удовольствие. Светлые решили исправиться, стать более похожими на идеальных людей, первую разумную расу, потомков Истинных Звёзд. Но никто не подумал, что слова самого Роксамира — ложь и гниль. Пока дракон не разрешает себе непотребства и не поступает, как ленивый и самовлюблённый, ходящий под себя зверь, недостатков в нём нет. Быть ли верным и доблестным, честным и благородным дракону — выбор дракона, а не человека. Однако сейчас мне кажется, что подобная же ситуация происходит с Нашаром… Тьма и Воля — две кромки одного клинка. А дракону нужно выбрать не их, а рукоять.

Инанна кивнула в ответ на её слова.

— Но как заставить Тьму служить нам? Одной воли здесь недостаточно — к сожалению, мне всегда напоминают, что я смертная…

— Смерть — понятие расплывчатое, — заметила Нингаль. — Смерть тела не обязательно означает гибель души, так же, как гибель души не означает смерть тела.

— Но без души жить трудновато, — усмехнулась Инанна. — Тело можно заменить, протезировать или вырастить для себя новое. После того, как уничтожена душа… Ничего уже заменить не получится.

— Поэтому Светлые и не поддерживают обычай тратить души, что-то постоянное и вечное, на временные заклинания… — Нингаль улетела в размышления, — но они не знают, что самые сильные кобники могут сохранить своё сознание вне тела и вне души. Последователи Тьмы считают, что в них подселилась Тьма и управляет ими… Но на самом деле они лишь получают новую ступень и новый компонент своего существа, прежде не функционирующий. Компонент, без которого возможно владеть лишь праной, не залетая в мощнейшую магию контроля Вселенной.

— Но Зорат — кобник безо всякой Тьмы, — Инанна подошла к матери.

— Зорат Сурт — могущественнейший кобник, — Нингаль посмотрела на темнеющие небеса. — Годы отшельничества укрепили его силы, но в одиночку он — никто. Впрочем, как и любой дракон — мы ценим свою свободу, свою волю и своё мнение, но они же стали причиной наших поражений с приходом навов. Тот, кто один, может быть силён, но двое — всегда сильнее.

Рыжая не только ощутила намёк, но и заметила, как на секунду мордочка Нингаль приняла хитрое выражение.

— Это облако необычное, — Нингаль вдруг сменила тему, расправляя крылья вверх. — Тяжёлое, как дождевое, но искрится. Ты когда-нибудь видела нечто подобное?

Инанна в лёгком недоумении подняла нос вверх. И правда — к земле медленно падали беловатые искры, образующие в высоте туман.

— Снег, как в горах, — произнесла Инанна, задрав мордочку вверх и наблюдая за полётом снежинок. — Только я не припомню, чтобы он выпадал в этой части Нашара…

— Я тоже, — Нингаль с заметным волнением наблюдала за тем, как снежинки без сопротивления пролетают через щит Маррут, воздвигнутый над городом. — А всё непонятное может нести опасность.

* * *

Когда Зерая и Виэнель играли чудесную музыку Светлых вместе, против них не могли выстоять не только навы. Постелив коврик на присыпанную снегом траву, Анепут и Варшан подсели поближе друг к дружке, наблюдая, а больше слушая двух дракониц. Звуки прекрасной музыки разносились по саду, защищая нежные цветы и листочки от холода потемневших небес.

— Они умеют вкладывать душу в музыку, я чувствую, — Анепут, усаживаясь, улыбнулась Варшану. — А то, куда ты можешь направить душу, можно использовать и для волшебства.

— Что прана, что музыка — это только разные варианты посредников между твоим сознанием и окружающим миром. То, что позволяет убрать все препятствия между вами. Кобники действуют по-иному, сразу отождествляясь со Вселенной или со Тьмой, но это путь безумцев, отказавшихся либо от собственной воли, либо от мира вне себя. Прана слишком быстро испаряется, когда выходит из тела, это крайне утомительный путь, особенно если требуется большая концентрация силы. Но музыка всегда с тобою и не съедает душу, хотя подчиняется ей.

Ни Светлая, ни Тёмная не обращали внимания на изменившуюся погоду — музыка превратилась в незримый купол, и даже снегопад, казалось, над садом шёл менее интенсивно, чем в других местах. Жители Утгарда, услышав музыку, выходили из хмурой задумчивости, в которую ввергнул их снег, а самые главные затейники на свете — детёныши — уже нашли применение снегу, скатывая его в лапах и бросаясь друг в дружку.

Они не понимали, чему печалятся взрослые и чего боятся — жизнь продолжалась, принимала новые грани, неизведанные ранее, но которые нужно было исследовать! Когда ещё получится поиграть со снегом?

Светлые, как и дети, находят радость во всём и не заражаются от постоянной печали Тёмных.

— Не бойся, сестра, — Варшан взял сестру за лапу. — На войне я не погибну. Драконы достаточно сильны, чтобы победить.

— Даже природу? — Анепут задрала голову к небу.

— В этом виновата не природа, — Зерая глубоко вдохнула охладевший воздух. — У всего есть свои законы, и ничего не происходит просто так.

— Может, это люди придумали? Или подземники? — предположила Виэнель, в отличии от Зераи не прерывая музыки.

— Всё возможно, — пожала плечами Светлая. — Я не удивлюсь, что к этому причастны и навы.

— Хороший кобник должен знать, кто именно это сделал, — Варшан стал растирать лапы, чтобы не мёрзнуть. — Ведь достаточно просто соединить разум со вселенной и узнать напрямую из неё.

— Почему же тогда кобники не владеют миром? — Виэнель продолжала мелодично перебирать струны когтями.

— Потому что их много, и все приказывают противоречивые вещи, вместо того, чтобы иметь единое мнение, — Анепут выдохнула облачко пара.

— Этого и хочет достигнуть Тьма — единого мнения, — Зерая дематериализовала гитару. — Но ведь не это нам нужно? Кончится тогда воля.

* * * Иркалла, город Эрешкихаль. * * *

Амрафет не давал вторых шансов — слишком он был обеспокоен после предательства Реяны-нецех. На будущее следовало ввести в Эрешкихале как минимум систему опознавания своих, выдавая всем верным жителям индивидуальные документы, но пока что следовало расправиться с уже облажавшимися. Ему предстояло наблюдать за их позорной казнью из первых рядов, а заодно и огласить мотивирующую, поучительную речь всем остальным.

К арочному плетению на площади подводили целую группу бывших стражей цитадели, упустивших Воплощения. В числе провинившихся была даже Заксель-гебура, которая не убила на месте спасителей пленников.

Но куда более повинной оказалась молодая шестиухая самочка, стоявшая прямо за Заксель. Яланаре Амрафет поручил такое простое задание — привести в Эрешкихаль дочь и ученика его бывшего друга, техномага Агнара. Яланара сумела выполнить задание, но потом позорно упустила пленённых детёнышей, да ещё и умудрилась сама оказаться захваченной собственным пленниками. И хотя ей удалось вырваться, лучше бы Яланара скрывалась где-то над землёй — Амрафет потерял спокойствие вместе с отрубленной лапой и варетом. Ему нужна была новая лапа и новый варет, так что судьба Яланары была предрешена — болтаться ей на высоте драконьего роста в верёвочной петле, подвешенной за перекладину, соединяющую столбы, поставленные на специально возведённом помосте.

Амрафет прилёг на свою цветастую циновку, чтобы быть ниже толпы. Вий, вставленный в глаз, примет его слова и разнесёт по всей пещере Эрешкихаля через вибрировавшие паутинки.

— Все подземные с каждым днём должны становиться лучше! Только так мы можем противостоять возвысившимся до разврата и самобичевания надземникам. Мы должны на глаз видеть их, определять их по запаху пыльцы. Тем же, кто этого не умеет, лучше погибнуть, чем отлететь наверх, где уже вы, а не они, станете рабами.

Поднялся шум множества драконов, поддержавших его слова. Осужденные беспокойно оглядывались по сторонам, когда вдруг Заксель сорвалась с места и рухнула на колени перед Пророком.

— Пощади! Я хочу совершенствоваться, я знаю, что смогу! — закричала она. Амрафет косо поглядел на ближайшего стража — гремя доспехами, гигантский дракон подошёл к самке и поднял её за шкирку, после чего поволок к арке.

— Ты первой получишь своё исправление! — заявил однолапый.

Всё, что предстояло сделать воину — это подпихнуть Заксель к арке, всё остальное сделает техномагия. С верхней перекладины к серо-белой драконессе метнулись несколько сиявших нитей, часть из которых спутала лапы, но в основном — оплели ей шею и натянулись, подхватив крылатую в воздух, чтобы та зависла — но отнюдь не в полёте. Амрафет не повернулся, чтобы забрать её душу.

— Не упускай возможность, пока свежая! — произнёс резко подскочивший коричневый велнар голоском забавным и не внушающим серьёзности. Ананта подходила медленнее и с большей серьёзностью на морде. Амрафет отметил в своей подруге не очевидную, но заметную перемену с последней встречи.

Но куда больше внимания привлекла сейчас не любовница, а велнар, слишком вальяжно ведущий себя рядом с драконами.

— Мне твоё прошлое обличье было больше по душе, Тескатлипока, — заметил Амрафет, разглядывая нава под маской велнара. — То, что ты пожелал — сделано.

— Вот и славно, — Тескатлипока весело улыбнулся и взглянул на Ананту, чьи змейки в гриве уныло повесили головы. — Теперь всё зависит от того, сколько драконов останется наверху после грядущих событий.

— Мне ожидать вторжения сверху? — Амрафет посмотрел на собравшихся истов, что, по счастью, были слишком заняты казнью и не обращали внимания на «не касавшийся их» диалог.

— Ты перепил первоматерии, что стал таким нелогичным? — Тескатлипока с обиженной мордой сел прямо на пещерный пол, скрестив задние. — Кто догадается, что раз снег падает сверху, то его пускают снизу? Не-ет… Я о том, сколько твоих драконов останется на поверхности после бойни с окоченелыми нашаранами!

Амрафет слегка нахмурился.

— Я бы пожелал, чтобы их осталось не так много, чтобы они могли отомстить, но и не так мало, чтобы они не составили мне пользы. Какой толк в мёртвых рабах?

— Рабов тебе хватит, — пообещал Тескатлипока. — А чтобы ты в этом убедился — используй эту душу для того, чтобы следить за происходящим на поверхности.

— Твой дружок очень умудрён для нава, — Амрафет коснулся крылом лапы Ананты, та улыбнулась и выпустила на Амрафета две змейки со своего тела.

— Но достаточно безумен, чтобы поражать!

* * * Подземелья под Утгардом. * * *

Приготовления были закончены задолго до того, как Амрафет объявил о выступлении. Под Утгардом собиралась целая армия — причём в неё входили не только специально выращенные и воспитанные воины, вроде четырёхлапых любителей холодного оружия или гигантских убийц. К ним присоединялись и те, кому надлежало ранее только охранять и оберегать — в битве от таких драконов было мало толку, но Амрафет намеревался обеспечить себе значительный перевес, зная, что войска Нашара сейчас заняты проблемой людей и велнаров.

Щит, ограждающий город, был немного ослаблен из-за воздействия температуры, но всё ещё не давал вторгнуться в город. Но исты могли повредить ему и из глубины. Пользуясь переходами, галереями и разграбленными Спальнями под столицей нашаран, исты устанавливали там своё энергетическое плетение, всё сильнее накачиваемое взрывной энергией. Когда она достигнет критического количества, паутину просто разорвёт, и основание надземного города рухнет, погребая его в громадную воронку и заваливая всех, кто находился в домах и на земле, сверху.

Этот план был абсолютно безупречен и увенчался бы таким успехом, что потом весь Нашар вечность бы его вспоминал в своих кошмарах. Воины готовились после обрушения устроить тотальную зачистку от тех, кому посчастливится взлететь и выжить при этом ужасающем ударе. Поражение Утгарда не только лишило бы Нашар командования — оно ещё привело бы к падению духовного центра. Не говоря о том, что освободило бы много места…

Но пока паутина вилась и искривлялась, в подземелье появилась тройка весьма непримечательных драконов. Одним из них была трёхглазая самка, которая почти нежно прикончила тощего собрата, всадив клинок ему в сердце, и присоединила к сверкающей паутине собственную нить, передав её двум другим. Оставшись у места соединения, Реяна грустно прислушивалась к шуму по сторонам. По счастью, драконов в пещерах было относительно немного — большого числа и не требовалось для намотки нитей и подрыва. Вот только они ещё не закончили работу — и весь план Реяны строился на этом.

Варьяр, между тем, подключил к набухающей ниточке извивающийся энергетическим мостом, похожим на маленькую молнию, прозрачный шар, который он передал чёрной драконессе, спокойно и властно смотревшей вперёд жёлтыми глазами:

— Это усилитель и переходник. Он поможет тебе взять сеть под контроль.

— Тьма это знает, — не посмотрев на чешуйчатого, чёрная мохнатая приняла в одно из передних сферу и заставила её почернеть.

Реяна решила, что пора уходить. Взявшись за нить, она уже хотела сделать шаг, как внезапно на неё налетел сзади невысокий пушистый дракон и опрокинул, прижав к земле.

— А-а-а, предательница… — просипел он. Торчащие из пасти два длинных клыка уродовали его относительно красивую морду. — Как ты осмелилась? В час нашего торжества?

— Нашего или Амрафета?! — взвизгнула Реяна, ударив дракона коленом. Взвыв, самец скатился с Реяны и прежде, чем он успел позвать на помощь, его голова отделилась от тела. Бывшая нецех оглянулась на выход, оценила ситуацию и упала на землю, откатившись к стене тоннеля. Здесь она заработала всеми четырьмя лапами, создавая подобие щита из своей паутины, потому что со стороны выхода уже раздался слабый треск. Сеть стала медленно бледнеть, но эта бледность переходила во всё возрастающую белизну, достигшую предела в тот миг, когда трёхглазая скорчилась под своей импровизированной защитой, зажав уши лапами.

— Выходим наверх, за щит! — Варьяр испугано поджал уши. — Она уже скоро грохнет!

Намира подобрала теневым телекинезом Реяну, уже приготовившуюся к гибели, и вместе со своими техниками побежала к шахте наверх.

Паутина, поражённая Тьмой, заартачилась через двести мигов. Никто из истов не понимал, что с ней происходит, и никак не мог разорвать без угрозы взрыва. Самые благоразумные отступили, но те, кто ещё пытался что-то латать, оказались пережарены вспыхнувшими по всем коридорам ветвистыми спиралями взбунтовавшейся энергии, что обугливала, но не ломала стены… И навечно оставляя в тоннелях чёрный пепел, оставшийся от неудачливых врагов.

* * * Море Вейндал. * * *

Нашар стремительно белел. Города и деревни, леса и поля засыпал снег, реки начинали покрываться льдом, и только Вейндал пока что ещё не ощутил на себе воздействия изменившейся погоды. Впрочем, воды его стали куда более холодными, а волны — выше и злее.

Слухи о том, что люди и велнары готовили свои войска ко вторжению, заставляли драконов нервничать — но глава флота сар-ратарь Нажар был спокоен, как никогда. Его зловещий корабль, всем своим видом воплощающий то, что не стоило заставлять драконов скалить зубы, медленно летел вдоль северного побережья, наблюдая с высоты за тем, как грозно идут боевые суда Нашара. В объединившийся флот Аата и Язара влились пираты и торговцы, военные корабли специальных ударных эскадр, так что не представлялось возможным даже сосчитать количество вымпелов. Грозный флот, мачты и паруса которого посеребрил снег, мчался вперёд по удивительно спокойному морю, а подле флагов с рунами-инициалами капитанов кораблей на корме и мачтах трепетали знамёна Нашара.

— Исполнилась твоя мечта, брат? — Серый дракон с косой, сбиваемой вбок ветром, вступил на широкий бушприт, балансируя крыльями. — Мы с тобой во главе флотилии, а пираты больше не воюют друг с другом!

— Мечта слишком часто исполняется тогда, когда уже не нужна, — Агнар с опаской смотрел на брата, постукивающего копытом по теневым костям носовой мачты. — Или приходит с такой ценой, о которой много раз пожалеешь. Зима — это время смерти.

— Если меня запомнят как защитника Нашара, прежде нагонявшего страх на драконов, а теперь — на людей, то умереть не жалко, — Нажар ходил по бушприту, не боясь сверзиться. — Хотя я не бессмертный, я могу выбрать себе смерть по вкусу.

— А кобники не стареют, — Агнар пробормотал, пряча глаза.

— В кобниках умерло всё драконье. Высшая магия не даётся даром. Что в них осталось? Только мясная кукла без эмоций, дабы ничто не мешало воле… Это жизнь не по мне. Это хуже смерти.

Ничего не сказав, Агнар перевёл взгляд на берег. Там, где раньше зеленела трава, теперь вырастали сугробы. Деревья являли собой причудливую смесь зелёного, коричневого и белого, причём последнего цвета становилось всё больше. Дул противный ветерок, проникающий прямо под драконью шерсть и вызывающий непроизвольную дрожь у тех, кто сейчас находился в воздухе, оберегая покой флотилии.

— Постреляем из пушек — согреемся, — сменил тему Нажар. — Люди до сих пор думают, что у драконов остались только клыки и когти.

— Люди не думают, — Варшан вышел из полубака и рефлекторно ответил, встревая в диалог, — они исполняют приказы. В этом их преимущество перед драконами-индивидуалистами в бою — они будут действовать как один организм, быстро и чётко. А вам, господа ратари, нужно будет ещё убеждать подчинённых вам воев в том, что ваша тактика лучше их.

Вслед за чёрно-белым драконом вышла и его спутница, от взгляда светящихся зрачков которой обоим копытным становилось неуютно. Маррут взглянула прямо на Нажара и ответила ему на более раннюю реплику. Видимо, перегородки судна не были помехой для её слуха.

— Ты не ценишь ни свою жизнь, ни чужую. У вас достаточно развитая страна, чтобы тот, кто не хотел, не старел. Если тебе это облегчит душу и избавит от безрассудности, я сама могу тебя сделать нестареющим.

— Мне нельзя ценить чью-то жизнь, — выпятил грудь Нажар. — Это помешает мне посылать своих драконов на смерть. А что до моей жизни — глупо бояться старости, когда можешь умереть от меча или пули.

Он резко подошёл к фальшборту и, приподнявшись на задние, взглянул вниз. Над палубой одного из кораблей авангарда летала чешуйчатая драконица, сверкающая серебристой чешуёй — Инлия.

— Так каков у нас план? — осведомился Агнар.

— Главная опасность для нас — это авиация, — дракон заставил себя оторваться от созерцания Инлии. — Но и о флоте забывать не стоит. Если он зайдёт к нам с тыла и ударит по городам у Марлона, то мы окажемся между двух огней. Даже в случае неудачи люди оттянут на себя часть наших сил, не говоря уже о том, что поддержка орудий их флота может сыграть свою роль. Нам нужно уничтожить флот людей, а затем высадится на побережье и вступить в наземную схватку.

— Людям будет гораздо проще атаковать Нашар по морю, чем ковылять через Кейтегор, — Варшан материализовал в лапах карту. — Поэтому наша задача — перехватить их флот, пока они не достигли нашей акватории. Без разведки нам не обойтись, нужно выслать несколько поисковых душ.

— И кто выдаст эти души? — Нажар не посмотрел на карту — он помнил её наизусть.

— Учись командовать, воевода, — Агнар усмехнулся, присаживаясь около фальшборта. — Тут теперь не круговая порука морских разбойников и неорганизованные войска того времени, когда мы служили в прошлый раз. Ты возведён в чин сар-ратаря.

— Тогда ты и раскошелься, раз предложил, — Нажар лениво махнул Варшану.

Почувствовав приближение ссоры, Агнар поспешил вмешаться.

— Весь этот корабль — скопище душ. А когда столько энергии собирается вместе в виде материального объекта, любое нарушение — изъятие души или её прибавление — может вызывать соответствующую реакцию. Потому в поиск пусть отправят души с других кораблей. У меня, кстати, есть один знакомый, который может нам помочь…

— Продавец с Татьбы? — Нажар скосил глаза на корабли внизу. — Да… Когда все плывут под одним флагом, даже не верится, что здесь столько наших знакомых. Дайвет на «Азнавеле», как только Инанна разрешила тащить эту женственную красавицу в мясорубку… Нерегор, твой старый друг, и ничего, что пиратом был…

— И ты думаешь, что он… — Нажар ещё и пасть не закрыл, а Агнар уже смахнул за борт. Фыркнув, дракон коротко взглянул на флагманский корабль Инанны — тот, так же, как и его собственный, парил над флотилией, а не плыл.

— Агнар ведёт себя куда более живо, чем ты, — заметила Маррут.

— У него всегда от побуды крышу сносило, — невозмутимо ответил серый.

— Кстати о живости… — Варшан постучал когтями по костяной палубе. — Ты сам выбрал такой вид кораблю? Или у дарёного дила одни кости?

— Это «Дармор», — Нажар сошёл на надстройку, чтобы приблизиться к наглецу. — Относись к нему и ко мне уважительно.

— Как прикажешь! — Варшан покорно, но с невидимой насмешкой кивнул, возвращаясь вместе с Маррут в носовую каюту.

— Зачем нужно подвергать опасности стольких крылатых? — Серебряная вопросительно подняла уши. — Я бы могла в одиночку справиться с флотом людей. Ты сам видел, как я защищала Махаар.

— Дай драконам потешиться, — Варшан, усмехаясь, влез в гамак. — Они летят не только воевать, но и собирать души.

Нажар остался стоять на палубе. Мрачно взирая вдаль, он поглаживал когтями поручни фальшборта, ощущая, как в жилах стынет кровь от ледяного ощущения, что передавалось костями судна вовсе не по воле взбесившейся погоды.

— Господа! Время жатвы пришло, — мрачно изрёк дракон.

* * * Нашар, город Махаар. * * *

Хаосисты Махаара ожидали нападения людей, но представляли его совсем не так… Люди должны были появиться измотанными после непростых перевалов, а мутаторы — встретить их добивающим хаосом битвы. Но технический уровень и тем более размах военной экономики противника оказались ими сильно недооценёнными… Просто чудовищно.

Через горы перелетело столько же летательных аппаратов, сколько жило существ в городе хаосистов. Маленькие истребители, большие бомбардировщики и десантные летопланы затмили небо целым роем металлических кракалевн.

Весь Махаар наполнился громом взрывов и свистом снарядов и бомб, падающих на город. Хотя нападанеие не было внезапным, в первые минуты защитники растерялись — готовясь атаковать уставших людей, они никак не ожидали, что придётся обороняться. Мало того, неподалёку от города на землю опускались страшные машины — коробки на двух металлических лапах с тремя пальцами. Вонзая их в землю, машины сгибали лапы в коленях и переступали рывками. Из транспортников высыпали велнары и люди, а затем из передней части машин выдвигались длинные стволы, выплёвывающие снаряды в сторону города, добавляя их к бомбам. Пехота, предназначенная для защиты этих орудий, рассыпалась возле машин, готовя стрелковое оружие.

Глава города, алый мускулистый чешуйчатый Кингу, организовал оборону. На этот раз Махаар, помимо энергетического щита-купола от Маррут, имел ещё один рубеж — полученный случайно, но весьма кстати. Агнар во время своего безумия от пресыщенности праной запутал пространство города, сделав его более похожим на навь, чем на явь. Хаосистам, в отличии от людей, было немного проще ориентироваться в дико свёрнутом пространстве.

Вначале бомбардировка города не привела к фатальным разрушениям, хотя и создала весьма нервозную обстановку. Драконы не знали ничего о магах среди людей и велнаров, не осознавали степень их мощи — но зато в неистовстве, сравнимым с Ярящимся Хаосом, рвались в схватку. Пара летательных аппаратов-разведчиков, координирующих бомбёжку, свалились с небес, оставляя позади себя дымные следы, пока клин из пяти хаосистов разворачивался для нового захода. Один из бомбардировщиков, содержащий в себе груз для коврового бомбометания и пока ещё не избавившийся от него, успел сбить пару драконов, прежде чем сам разлетелся в клочья с таким ярким взрывом, что его должны были увидеть в Утгарде.

Чуть позже маги людей подготовили пушки иного вида, рассчитанные именно на пробивание щита. Они создавали светившиеся синим снаряды прямо у казёнников орудий. Сотворённые из сконцентрированной энергии и воплощённых архетипов, эти снаряды сталкивались со щитом города, оставляя в нём рваные дырки, позволяя прострелить в них уже штурмовым оружием.

Защитники города переоценили эффективность обороны… Ну, а запутанность улиц мало играла на лапу, ведь люди не желали даже заходить в узкие улочки, в которых наступление бы завязло и провалилось. Бомбы, как бы ни было извёрнуто пространство в городе, слепо попадали в строения и громили их, фаршируя завалы телами мутаторов.

Кингу скомандовал наступление — если в хаосе битвы предстоит погибнуть, эта смерть хотя бы спасёт другие города. Вылетевшие и выползшие из Махаара бойцы напоминали воинов растревоженного гнезда насекомых, только, в отличии от них, не были похожи друг на друга. На людей навалились не ровные ряды, а бессистемная волна, но эта бессистемность, возможность увернуться, часто спасала от прицельного огня, обрекая на шальные пули. Наземные войска сметались волнами, вышедшими из берегов и перемешанными со льдом и камнем. Летопланы грохались не лучше своих бомб, закрученные в ураганах метели. Поле битвы, организованное человеческой мыслью, превратилось в котёл с мясной похлёбкой. Кости мешались с металлом и мусором. Но даже в таком состоянии люди могли с диким ором отстреливаться. Их пули были слишком быстры, и удары столь стремительны, что драконы не могли увернуться или отклонить снаряды, а защитное поле прорывалось от напора бесконечных очередей.

Махаар и ранее был хаотичным городом — ныне мало что отличало его от нави. Такое же непостоянное, перемешивающееся место, где невозможно выжить. Никто и не выжил — войска Базал-Турата даже не успели отступить. А окружённым хаосистам отступать было некуда.

* * * Эрешкихаль. * * *

За битвой в Махааре наблюдали не только командующие драконов и людей. Амрафет, опираясь ладонями передних на край каменного стола, смотрел за тем, как по иллюзорной карте двигаются маленькие фигурки сражающихся — камень был укрыт белыми нитями паутины истов, которая отражала происходящее на поверхности благодаря взаимодействию с выпущенными душами-разведчиками. Увиденное Амрафету пришлось по душе — некоторые особо красочные моменты он даже запечатлел своим искусственным глазом, сохраняя для того, чтобы просмотреть в будущем. Приятно наблюдать за тем, как твои враги взаимно уничтожают друг друга.

— Два врага проигрывают — выигрывает третий, — в тон мыслям Пророка произнёс, с трудом выговаривая драконьи звуки, бледно-зелёный кракалевн с просвечивающими оранжевым хитиновыми крыльями. Множество выщербин и шрамов на броне выдавали его немалый возраст. — Как и раньше — драконы сражались с нами ради успеха навов. Хорошо, что теперь мы — победители, а не жертвы войны.

— Неблагодарный, — Тескатлипока выполз из-под стола, оборачиваясь к насекомому. — Кто вас разумом наградил? Кто науськал на разнеженных дарканцев?

— Оба хороши, — прервал их Амрафет. — Из дарканцев выросли жители Нашара, которые потом разделались и с навами, и с кракалевнами. Вы не победили — вы взрастили дракона, куда более способного и сильного, чем до этого.

— А что же изменилось сейчас? — спросил насекомоподобный абориген.

— А сейчас изменилось то, что никто больше не будет забиваться под землю или прятаться в городах, — Амрафет ещё ниже склонился над картой, поскольку битва за Махаар достигла апогея. — Люди вывели свой народ, Инанна послала свой. Жаль только, много душ пропадут зря.

— Ты не переводи своих будущих рабов, чтобы не пропадали, — Тескатлипока замахал лапой над картой — от лёгкого ветерка паутинки перелетали, сдвигая картину. В результате Махаар сменился сначала предгорьями, руинами храма Баотаса, а потом и Утгардом, что пока находился в неведении о кошмарном смертоубийстве в десятках горизонтов от себя. — Если солдат будет убивать врага, то сам получит когтями в рыло! А ты сделай из себя пострадавшую сторону. Скажи, что под землёй еще холоднее, чем на поверхности, и что исты вышли туда спасаться. Но не нападай на Тёмных. Они сами атакуют тебя, если захотят умереть, что вряд ли — не надейся, что в таком обширном меню противников они выберут приготовленное тобой мясцо. Но пусть исты занимают лишь мирные позиции, не добавляясь к войскам надземных. Они перемрут в бою, а вы останетесь.

— Если бы навам можно было так же сделать… — прошептала Ананта, привалившаяся к стене, будто гибкая кукла без позвоночника. — Их за один вид будут убивать, если они не захотят отказаться от своего народа, как Кьлеменетот.

— Не будут, когда власть сменится, — Амрафет замедлил речь, присмотревшись к лесу неподалёку от столицы Тёмных.

— Если Герусет и умерла, она всё ещё на лапах, — усмехнулся нав. — Нам ли бояться исчезновения, когда даже наши слуги неуязвимы?

Глава третья: Величие это потеря.

* * * Нашар, лаборатории Катлакат. * * *

Странное здание, тёмное и с укреплёнными стенами, без взлётных балконов, уже показалось в просвете подступавшего к нему лесу, разросшегося после дождливого сезона. Новая хозяйка бывшей лаборатории Катлакат, не следила за внешним окружением, не создавала засек против подкрадывавшихся врагов. Ведь сейчас она имела гораздо лучшую оборону.

Алгамир материализовал из карманного измерения магическую винтовку, три разноцветные прицельные линзы которой взмыли над стволом, Артара проявила в лапе изысканный изогнутый меч, но Арма, которая и привела молодых крылатых сюда, покачала головой:

— Не прошу вас терять бдительность, но нападать на вас здесь никто не собирается, это не в моей воле.

— Если ты не говоришь, чего ожидать, мы ожидаем всего! — Смело заявила её бывшая послушница.

Тройка драконов только опускалась перед зданием, как с неба на них упала стремительная тень. Артара опередила самца — взмахнув крыльями, она взлетела вверх и скрестила мечи с белой пушистой самкой.

— Радина! — взвизгнула Алгамир, отлетая назад. Его первая наставница-деструктор, отставив переднюю левую лапу в сторону и заведя копья за спину, криво усмехнулась.

— Мы ожидали Инанну, а не двух юнцов… — Радина отступила от испуганной Артары, обернулась к Арме. — Чем нам поможет Тагирион?

— Чего ты ещё замышляешь? — рыкнул Алгамир, беря противницу на прицел. — Да ещё без моего ведома!

— Стоять.

Резкий приказ ужасающей силой прошёлся по драконам. Алгамир выронил ружьё, Артара так и продолжала висеть в воздухе. Слева от своих друзей она узрела старого чёрно-белого самца и заскрипела зубами — похоже, эти двое сработали на пару. Зажатый в правой лапе Велеяра Аменемхата серебристый талисман горел ровным белым светом.

— Тьма знала, кого выбирать, — Велеяр отнял от амулета лапу, и с драконов спал паралич. — Прошу вас не драться друг с другом. Разговор предстоит серьёзный, и с серьёзным драконом.

Гостей повели в просторный зал, где на наспех собранном из всякой рухляди троне сидела фигура в коричневом плаще с капюшоном. Грязные до черноты когти царапали подлокотники, хвоста у сидящего то ли не было, то ли он был просунут в спинку трона.

— Кто ты такой? — рыкнула Артара, гневно посмотрев на фигуру в плаще. — Если ты так желал встретить сар-волода — уверена, ты бы уже не сидел вот так! А отправился бы в приятное путешествие — последнее!

— Дерзкая, — произнёс голос, срываясь на кашель. — Как твой прадед.

— Ты знаешь господина Тагириона? — изумился Алгамир.

— Я и о вас многое знаю, ученик, превзошедший учителей… в провалах.

— Эй! — Велеяру пришлось вновь применить удерживающий артефакт, чтобы усмирить Артару. — Старая развалина! Не смей оскорблять моего отца!

— На самом деле, если он похож на брата, то достоин уважения, Артара, — под капюшоном злорадно сверкнули красные глаза. На кашель не осталось и намёка, зато тон звучал ещё более издевательски. — Отпусти их, Велеяр. А ты подойди ко мне.

Артара больше опасалась за своих друзей, чем за себя, да и наглость самоназванного «правителя» её больше злила, чем пугала. Поэтому сиреневая не стала ждать, пока её подпихнут, а поковыляла к самодельному креслу сама. По приближению она смогла лучше разглядеть того, кто таился под капюшоном. Или ту — сложно было понять, настолько свалялась шерсть. Зато еле приметное красное пламя перенасыщенной энергетики чётко просматривалось в глубине зрачков, которые окантовывали серо-серебряная мутная и ярко-золотая радужки.

— Отец твой никогда не рассказывал, почему Мирдал отдал ему тебя? Почему он так редко с тобой разговаривает?

— Кто ты такая? — нахмурилась Артара. Внезапно поднявшая лапа блеснула вмиг покрасневшими когтями и грубо взяла самку за нижнюю челюсть, заставив наклонить голову набок. Другая же лапа смахнула капюшон и Артара увидела чёрную спутанную гриву, волосы которой к своим кончикам приобретали красный цвет, острые треугольные уши и чёрно-белую морду, на которой застыл хищный оскал.

— Отвечай на мой вопрос, — рыкнула самка.

— Никогда… Я не думала. Об этом… — с трудом выговорила юная дракошка, хватая самку за запястье. — Отпусти… ГРРР!

— Лучше я, — настойчиво заявила Арма, уверенно и твёрдо подходя к восставшему трупу и его жертве. — Я была с Артарой в тот момент.

— Выхватив девочку из лап… всё-таки самки… Арма положила ладонь передней лапы на лоб Артары и буквально вложила в её сознание несколько образов.

Это было похоже на то воспоминание, которое она прочла из кристалла, найденного в отцовской комнате. Только намного более чёткое и не столь яркое, несколько мрачное. Артара воспринимала мир как бесплотный дух, витавший над её собственным телом — только тело это принадлежало ей в очень раннем детстве, когда она умещалась на передних Агнара. Он заботливо нёс её через лес к Утгарду, что на тот момент был несколько меньше и не столь богат. Мирдал шёл подле, посматривая на спящую девочку и тихо рассказывая:

— В Артаре достаточно Тьмы, чтобы её приняли. Почти вся она сроднилась с Ней. Но вложенной мною искры Света хватит, чтобы она проросла и изменила всю Её. Гомеопатические дозы лекарств меняют больного к лучшему, и он выздоравливает. Слишком большие дозы могут стать ядом и быстро… вывестись из организма.

— Ещё одно слово — и я прокушу тебе глотку, — мрачно рыкнул Агнар и перевёл взгляд на драконочку. — Для меня это слишком большая цена.

На секунду остановившись, синешёрстный тревожно оглянулся назад и зашагал быстрее… Артаре очень хотелось повернуться и посмотреть, копыта ли у её отца или лапы, но была не властна над своим положением.

— Я отдаю на благо Нашара самое ценное, что у меня есть, — продолжал дракон, при этом поговаривая будто бы сам с собой. — После этого на мою помощь можешь не рассчитывать. Я покину Аат и перелечу поближе к ней. Здесь неподалёку есть одна деревня… Думаю, если мне удастся привести в порядок какое-нибудь жилище… Может, удастся когда-нибудь на неё посмотреть…

— Если всё выйдет, ты будешь видеть её довольно часто, как и весь Нашар, — утешающая лапа Мирдала была отбита синим крылом:

— Ты понимаешь, что я не этого хочу! Желай я славы себе и дочери, я бы сверг безумную и глупую Альдару и сел бы на её место. Многие бы сказали, что такбыло лучше, но… Не нужна мне такая слава. И дочке моей тем более не нужно постоянно опасаться похищений, шантажа, подлиз, будущих фаворитов, женишков, которые не будут её любить, и всего прочего, что окружает потомство вождей!

В следующий момент воспоминание дрогнуло, картинка перед глазами поплыла, а затем сменилась — теперь юную драконицу Агнар передавал чёрной самке, а та, проснувшись, вцепилась в шерсть его лап своими крохотными коготками.

— Папа… — раздался писк, режущий само сознание Артары. — Зачем ты меня им отдаёшь? Я не хочу! Папа!

Её крылышки дрожали. Намира чуть нахмурилась, дёрнув Артару, тогда как Агнар наконец-то смог отцепить её от себя.

— Наконец-то, — произнёс он и посмотрел на черношерстную, в чьих лапках забилась её дочь. — Цапучая… Позаботься о ней для меня, хорошо?

— Не беспокойся.

Синий кивнул, быстро развернулся, опустившись на все четыре лапы, и зашагал прочь.

А подарившая эти видения самка отняла лапу ото лба, прекращая поток образов.

— Я тоже видела это всё и сочувствовала тебе, потому приняла к себе несмотря ни на что.

— И я этому сочувствовал, — поддакнул… всё же самец. Сложно определить по истлевшей шкуре и хриплому тембру. — Если ты знаешь Герусет, то можешь понять, что её убили не за её ошибки, а лишь потому, что навы желали испортить Тьму, подселив в неё своего заранее заготовленного представителя. Мою душу заменили ещё до рождения, даже не озаботившись проверить, какого пола будет моё тело. Я долгое время слушал приказы, до тех пор, пока на себе не понял, к чему они приведут. Так что тебе повезло, что ты сбежала из Храма прежде, чем совершила бы мою ошибку.

Алгамир дёрнулся.

— Ты — Геру… Ай! — он умолк от подзатыльника Радины.

— Я слышала о тебе, — нахмурилась Артара, хотя внутри неё всё клокотало и готовилось взорваться от нахлынувших чувств, а глаза уже заблестели от накатывающих слёз. — Ты… Ты была настоящим чудовищем!

— О драконах судят по поступкам, — заметила Герусет. — Считаешь ли ты чудовищем своего отца?

Фиолетовая замолчала, и тогда Герусет поднялась перед нею. Артара даже попятилась, когда внезапно осознала, что тело той почти не излучает энергии — как будто бы из этой драконицы вытряхнули душу, а взамен всунули лишь маленький кусочек, только для того, чтобы функционировали разум и мышцы.

— Теперь я куда сильнее, чем кажусь, — вновь твёрдым и решительным голосом произнесла самка с душою самца. — Я оказался достаточно силён, чтобы воскреснуть с крохотной помощью Тьмы… — обернувшись, Герусет завела лапу за спинку трона. — И вырвать клинок у самой смерти.

Артара попятилась от полыхнувшего мертвенно-бледным светом лезвия, вставленного в рукоятку, которую сплели тела борющихся драконов, кусающихся и дерущихся. Этот клинок, плавно описав дугу, плашмя опустился ей на плечо и больно обжёг шею, оставив на ней неглубокую, но жгучую царапину.

Боль была не острой — нервы прижглись слишком быстро. Скорее, шпарящей… И выжигающей что-то в душе.

— Обычно считают, что величие — это приобретение. Но на самом деле это потеря — потеря собственной слабости и всего, что мешает. Потеря лени, ложного милосердия, сентиментальности, боязни ушибиться. Всего того, что делает тебя живой. Я умер, и оттого я сильнее и умнее себя прошлого, а главное — не обязан следовать тому, что закладывали в меня навы. Они меня больше не учитывают — никто не учитывает, и в этом мой плюс.

— Что тебе нужно от меня? — дрогнувшим голосом спросила Артара. — Ответь…

— Смерть открыла мне много интересного, — Герусет отвела меч, но не убрала его в карманное, а вонзила в пол рядом с собой. Сталь лезвие пробило безо всякого труда. — Ни Тьма, ни навы больше не будут властвовать над драконами. У меня уже есть первые последователи — теперь мне требуются союзники. Твои друзья помогут мне встретиться с Инанной и Зоратом Суртом. А что касается тебя, — она шагнула вперёд и наклонилась к самой морде Артары, — не пора ли тебе перестать быть жалкой пешкой в играх Светлых и Тёмных? Я вижу, что ты способна на большее. Тьма приняла тебя, но ты сумела отринуть Тьму. Мирдал надеялся использовать тебя — что же, теперь ты сможешь воспользоваться им, и не только им. Я предлагаю тебе встать вместе со мной!

— Вместе… С тобой? — в голосе Артары слышались нотки не то гнева, не то презрения. — Я…

— Подумай хорошенько, — Герусет отступила назад, прикрыв один глаз и холодно взирая на Артару заплывшим серо-красным. — Чего ты хочешь от этой жизни? Отец предал тебя, бросив — дважды, при твоём рождении и сейчас, в тяжёлое время. Если бы он любил тебя по-настоящему — стал бы он так рисковать? Что ещё? Преданность Инанне? Да она навряд ли помнит о вашем существовании! А Алгамир? — зелёный встрепенулся. — Только страх в его глазах!

— И что с этого? Если в остальном я тебя понимаю, то не бояться чего-то глупо, даже вернувшимся мёртвым. Их тоже можно отослать обратно. Если ты желаешь моей помощи и считаешь себя такой же, как я — то считай равной себе! — Артара столь же твёрдо взглянула в мертвенную красноту в зрачках.

— Все мы Тьма, — Арма отстранилась от былой подопечной. — Большего равенства нельзя и желать.

* * * Нашар. * * *

— Что нам делать с пленными, сар-волод?

Герусет не ответила на вопрос Радины. Стоя на уступе горы и подставив морду жестокому ветру, избавившаяся от своего плаща драконица взирала на Нашар. В предгорьях стало холоднее обычного, но и перед ними раскинулась только одна сплошная белая равнина. Деревья под непрекращающимся снегопадом склонили ветви до самой земли. Стаи каких-то животных, нашедших в объединении спасение от холода, брели подальше от гор, направляясь к водам залива Марлон. Герусет не чувствовала холода — положив лапу на меч, она созерцала этот мрачный пейзаж с ощущением глубочайшего удовлетворения. Велеяр и Алгамир, которые стояли подле пленённых чешуйчатых, терпеливо ждали её решения.

— Нам придётся тащить их с собой, чтобы они не разболтали обо мне тем, кому не нужно. А души легче тел, — в своём решении бывшая сар руководствовалась только расчётом — прошло время, когда жестокости приносили удовлетворение. Гнилое тело в принципе мало от чего могло испытывать удовольствие — разве что только от разрушения… Или, наоборот, от восстановления справедливости. — Вы лишь облегчите им участь, они не умрут от голода и не замёрзнут. Посмотрите, во что Инанна превратила мою вотчину без моего присмотра! Кобыла ценит холодную красоту больше безопасности… Это её и подведёт. Пусть поверит моему опыту.

— Что ты планируешь совершить с Инанной? — мрачно спросил Алгамир.

— Этот вопрос тебя не должен интересовать, — заметила драконица. — И лучше помолчи, пока я не приказал напялить на тебя намордник.

Понимая, что такая угроза легко могла быть приведена в исполнение, Алгамир захлопнул пасть.

— Артара, — негромко позвала Герусет. — Подойди поближе. Прежде, чем мы двинемся в путь, я хочу поговорить с тобой наедине.

— Только если ты отменишь свой приказ, — Артара поднялась на задние, глядя твёрдо. — Ты обещал признавать меня равной.

— Хорошо, что ты запомнила, кто я… — Заметила Герусет, медленно облизываясь. — Ты не знаешь этих крылатых, ты их впервые видишь. Они не лучше деструкторов, творят всё то же самое. Встреться ты с ними при других обстоятельствах — они бы забрали твою душу, а не наоборот. Мне тоже не жалко их — строптивые бандиты, которые едят мясо сородичей, тратят души на убийство драконов… Это саморазрушение и гниль. Такие подданные мне не нужны — живыми они принесут урон, мёртвыми — помогут.

— Сейчас мёртвые помогут не нам, а нашим врагам, — Артара взирала на Герусет с холодным, как окружающий воздух, спокойствием. — Сначала нужно разобраться с внешними проблемами, а уже потом заниматься внутренними.

— Как раз об этом я и собирался с тобой поговорить, — сощурилась Герусет.

— Я уже назвала тебе своё условие.

Омертвевший глаз Герусет скользнул по Артаре, пока внутри живого затрепетал маленький огонёк. Впрочем, он быстро угас.

— Будь по-твоему. Я не хочу терять союзников в самом начале пути.

Артара облегчённо кивнула Алгамиру.

— Вернулся я в непростое время, — Герусет стояла неподвижно, только пасть открывалась. Совсем не умела она походить на живую… как и мир вокруг неё. — Драконы слишком разрозненны, чтобы отбиваться от людей. Тьме не нравится Инанна, Маррут не нравится Тьма, споры, распадающиеся союзы… Но в этом хаосе есть один дракон, которому я доверяю. Мой брат. Его возвращение и побудило меня поскорей проснуться.

Велеяр заметно встрепенулся, но ничего не сказал в ответ.

— Значит, вы собрались свергнуть саров и вернуть себе былое, — предположила Артара.

— Навряд ли она обрадуется тому, что мы снова вместе, и дважды не обрадуется, если мы решим предъявить права на власть, — покачал головой чёрно-белый самец.

— Ну, а как же тогда отнесутся к вам драконы? — Артара отвела взгляд, подбирая слова. — Ваших добрых дел не помнят.

— Отношение к нам народа — не его воля, а тех, кто управляет их мнением, — по какой-то причине с Артарой Герусет была разговорчивее, чем с её чешуйчатым другом Алгамиром. — Инанна обругает меня как подстилку навов и убийцу сородичей — меня захотят разорвать. Тьма похвалит за то, что я смогла утвердить империю, захваченную Аменемхатом, не допустить её распада и отстроить поверх ульев кракалевн прекрасные города — меня возьмут на лапы и будут лизать мне конечности, простив все попутные жертвы, на чьих костях достигли успеха. Будут помнить их как героев, а не как мучеников. Общество будет думать то, что мы решим, на основании того, что мы им скажем.

— Разве Тёмный не должен поступать по правде, как бы тяжела она не была? — крылья Артары дрогнули.

— В чём правда? — Велеяр взглянул в сторону Утгарда. — В стране война, хотя навы и побеждены. При Герусет был относительный порядок — мы хотя бы знали, кто наши враги. Инанна же намерена воевать со всем миром ради того, чтобы иметь возможность и дальше восседать на троне.

— В этом ты прав, — Артара отчаянно оскалилась, припомнив морду своего отца. — Инанна будет держаться за власть всеми когтями и копытами.

— И хорошо, что в копытах ничего не удержишь… — довольно подняв уши, Велеяр встал. — Я могу сделать подарок сестре на день её второго рождения. Герусет готова встретить Инанну в борьбе одна на одну?

— Я не думаю, что получится куда-то пригласить одного сара без остальных, — Артара и сама не заметила, как начинает размышлять в том же ключе, что и Велеяр.

— Можно и вдвоём с вездесущим Зоратом. От него так и так надо избавиться не меньше. Инанна — его подставная морда, иногда меч в его лапе, но чаще — громоотвод, чтобы покушения совершали не на того, кто на самом деле решает вопросы. Плюс, гордых самок в народе обычно любят больше — даже я не знаю, с чем это связано. Наверное, матери дают детям мало любви, приходится искать маму во главе страны…

— Не стоит об этом, — Герусет материализовала в лапе свой меч и отсекла прядь от своей гривы, передав её брату. — Пусть она ждёт меня на этом месте на закате следующего дня.

— Почему ты сам к нему не явишься? — Артара проводила взглядом улетевшего Велеяра.

— Философы отрицают существование времени, прошлого и будущего, но для меня время — это то, что другие успевают, пока я бездельничаю, — Герусет всё же нашла время на собственные философские речи. — Вернув себе жизнь, я потерял способность находиться во всех местах сразу, а сейчас это как никогда полезно. Если ты спасла тех бандитов, я заставлю их стать своим войском, а войску нужно оружие.

Артара не нашла в этих словах ничего особенного:

— Я думаю, что могу помочь тебе, — она повернулась, оглядывая горизонт. — Если лететь вот так, то вскоре ты окажешься у деревни Ликдул. Сейчас там не должно быть ни одного дракона, а в здании старой таверны, в подвале и на чердаке, ты найдёшь такое оружие, какого ещё нет ни у одного дракона в Нашаре. Оружие, сделанное моим отцом.

— А ты действительно взрослая и самостоятельная, раз не спрашиваешь у него разрешения, — Герусет фыркнула вместе с Артарой. — Спасибо, это придётся как раз кстати. Отец ещё поблагодарит тебя, что я помогу ему сравнять счёт с Инанной. У меня тоже с ней счёты.

— Разве Агнар против Инанны? — Артара недоверчиво развела ушами. — Мне казалось, он любит Нашар больше меня. Даже сейчас сорвался на фронт, и только в лоб лизнул, а после послал в Лаборатории Катлакат, где я тебя встретила.

— Инанна — не Нашар, — отрезала Герусет.

* * * Деревня Ликдул. * * *

Малрека отыскала в завалах трактира, похожих на хаос первоматерии, второй ящик с горячительными. Вместе с нахмурившимся небом и замёрзшей природой на неё навалила хандра. Первую бутылку Малрека открыла только чтобы согреться. Вторую — чтобы забыться. Чтобы не замазать слезами клочок маминой шерсти.

Мысли о родителях пришли по ассоциации с умирающей природой. Вот только тогда земля была не белой, а чёрной. Кракалевны и навы хозяйничали, как хотели, драконы спасались, кто был способен…

— Дрянь, — вынесла заключение Малрека и закинулась из горла. Горячая жидкость со вкусом каких-то специй будто когтями ободрала нёбо, наполнила желудок и ударила прямо в мозг, заставляя забыть обо всём плохом, разве только небольшое головокружение примешивалось…

Теперь стало так жарко, что захотелось снять подаренную Агнаром курточку. Даже растапливать огонь не нужно… Или как Агнар обогревал таверну… Наверное, никак — при вечно хорошей погоде это не было нужно, не предусматривалось архитектурой. Но Малрека не сомневалась, что она сейчас может, не спросив отсутствующих хозяев, поломать всю мебель, свалить в центре залы и отплясывать вокруг большого костра, что вскоре перекинется на стены… Нет, опять плохие мысли. Нужно их залить. Спирт не может потушить огонь, зато он в состоянии утопить горе.

Она опять прижалась к бутылке, прижав её боковыми зубками и вылакивая содержимое. Терпкий напиток хлынул в горло, драконица закашлялась, проливая содержимое, и торопливо вытерлась рукавом.

— Ка-а-ак давно крыльями махали, за гора-а-а-ми наво-о-ов разгоняли! — запела она, прихлопывая в такт нестройной песни крылом. — Ла-ла-ла-а-а, ла-ла-ла-ла!

— Кто-то ещё чувствует себя живой… — хриплый, тихий, но решительный голос перепугал Малреку и заставил поскользнуться на копытах, падая на колени. — О, да здесь помнят о вежливости! — из дверного проёма входной двери вышла страшная самка, которая для затуманенного спиртом сознания походила на оживший труп, настолько была перекошена её морда и так сверкали глаза.

— Извините… Хозяина нет… Но вам налить? — Малрека еле нашлась, подползая на коленях ко столу и беря с него невскрытую бутылку. — Всё-таки таверна… Неправильна та таверна, где не наливают путникам!

— Начинается… — из-за Герусет вышел опечаленный Алгамир и подбежал к Малреке, хватая её за лапу с варетом. — Мал, как ты делала с кнопками, чтобы протрезветь?

— О, позволь мне, — мрачно улыбнулась Герусет.

Она легко подняла маленькую самку за шкирку. Та, плохо осознавая, что с ней происходит, поджала копыта, а Герусет стала разглядывать её, словно какую-то интересую находку. Радина и Катайла прошли мимо них, совершенно не обращая внимания на двух самок.

Тем временем чёрно-белая собрала своими энергией и волей алкогольный яд, а Малрека внезапно забулькала. Пасть самочки открылась, зрачки расширились — между зубов потекла выпитая ею дрянь, Малрека хрипела, словно захлёбываясь ею, и тут лапа Герусет разжалась. Со страшными всхлипами дарканка поползла по полу, выплёвывая всё выпитое, пока наконец не замерла, тяжело дыша.

— Это… Было… Неприятно… — слабым, но протрезвевшим голосом выговорила она.

— Могу и кровь профильтровать, но это понравится тебе ещё меньше, — Герусет поморщилась от пятен на полу, хотя сама пахла не лучше.

— Зачем ты вообще начала травиться? — поднял Алгамир Малреку, обнимая за плечи. Артара бы заревновала от такого жеста, но, к счастью, её рядом не было.

— Всё вы знаете… — лапами Малрека отстранялась, а плечами, наоборот, прижималась к зелёной чешуе.

— Мы тогда на второй этаж! — крикнула Радина.

— Зачем? — Малрека начала соображать достаточно для того, чтобы возникали подозрения.

— В отличие от тебя, у меня есть воля отомстить, — Герусет скинула с себя плащ и накрыла им лужу на полу, видимо, больше не собираясь постоянно прятаться от окружающих.

Впрочем, на Малереку она не произвела никакого впечатления.

— Как же тебя жизнь потрепала… — произнесла самочка, разглядывая всклоченную шерсть и шрамы. — Неужели залечить не могла? Или душ не хватает?

— Могу проверить, — хмыкнула Герусет. Стоявшая позади неё золотая чешуйчатая драконица, Арнона, втянула голову в плечи — голос у Герусет звучал очень грозно. Алгамир тоже это понял.

— Малрека — ещё детёныш, она ничего не знает о тебе.

По счастью, у протрезвевшей драконочки хватило ума не оспаривать его слова.

— А пьёт как взрослая кобыла, — хмыкнула Герусет, разглядывая самку. — Будь у меня больше времени, я бы занялся твоим воспитанием — но сейчас я спешу. Или… — закрыв омертвевший глаз, она стала разглядывать Малреку недвусмысленным взглядом. — Как я уже говорил приёмной дочери Агнара, мне нужно быть одновременно в нескольких местах. А твой механизм, вживлённый в лапу, — показала пером на варет, — делает тебя превосходным проводником в подземелье, несмотря на твой тряпичный характер. Но это не страшно — Алгамир за тобой там присмотрит.

— Зачем нам спускаться к истам? — Алгамир недоуменно поднял гребень. — В прошлый раз нас встретили там крайне неприветливо. Прямо-таки до смерти обиделись.

Герусет хвостом пододвинула к себе стол и села, скрестив лапы. Арнона за её спиной тихонько сделала шаг назад.

— Подземные беспокоили меня с давних времён. Просто лапы не дотягивались до них добраться. Зато, находясь на грани между жизнью и смертью, я обнаружил множество тайн, сокрытых от взгляда обычных драконов. Если проблема творится с небесами — совершенно не обязательно, что источник её так же находится на небесах.

— Надеюсь, утром я это пойму… — Малрека пересилила себя, чтобы не потянуться к последнему сосуду из ящика. Строгое покачивание головы Алгамира помогло в этом.

Глава четвёртая: Светлый убийца.

* * * Базал-Турат, убежище мятежников. * * *

Взялся за гуж… кобыле легче. Все на тебе поскачут.

Ещё в родном мире Александру не нравилось, когда на него сваливали множество проектов и ответственность за них на заводе. Особенно если поручение было не по специальности — как работать? Как можно взять ответственность за то, в чём не разбираешься?

Но сегодняшнее дело — просто апофеоз… Тьма нагрузила своего верного служителя не только не по специальности, но и не по профессии. Пути Тьмы неисповедимы, но отдуваться-то Варладу!

На улицах постепенно появлялся народ. Александр уже достаточно отвык от людей, и даже немного растерялся, вновь оказавшись в их обществе. На ум пришли воспоминания из другой жизни… Но, по счастью, их развеяли двое юных велнаров, что схватились за какую-то палку и покатились по улице, пугая прохожих — прямо под ноги Александру.

«База сопротивления» вообще не походила на поселение тех, кто боится обнаружения. Скорее город после бомбёжки — заметённые снегом руины не пытались привести в обжитый вид. Очень странно это всё… Если верить Мирдалу, люди и велнары страдали от перенаселённости — почему тогда не ремонтировали брошенные города? И почему даже спрятанную в лесу деревню до сих пор не заметили с воздуха и не накрыли бомбардировками?

Эти вопросы требовали найти ответы. Но внезапно раздался шум крыльев. Задрав голову, Александр увидел дракона — Светлого, судя по всему. Тот медленно облетал поселение — казалось, проводил разведку с воздуха — но вдруг опустился на крышу ближайшего из зданий и материализовал в лапах нечто похожее на волынку. Звук, вырвавшийся из инструмента, резонировал от вершины едва заметного купола или крышки, что висела над городом.

Мелодия зачиналась протяжно и гулко, но потом становилась зовущей и снимающей сон. Жители деревеньки разом побросали дела и отправились к ратуше — но не как загипнотизированные, а живо обсуждая дела и планы.

— Тебе тоже стоит прилететь на совет, Тёмный, — к Александру подлетела ещё одна Светлая — да, энергетика такая же. — От тебя, как от нашаранина, многое ждут.

— Уже подготовились к встрече? — фыркнул дракон. — Быстро, ничего не скажешь.

— В отличии от Латантереи, — добавила Светлая. — Моё имя — Гамаюн.

— Варлад.

Светлая, кивнув, поспешно направилась в сторону ратуши, но через пару шагов взлетела, и Александр последовал её примеру. Пролетев над головами жителей, драконы опустились перед зданием, приковав к себе взгляды людей и велнаров.

— На улице свежо, — Мирдал, что так и не стал возвращать себе драконий облик, в отличии от быстро уставшего от человеческого Александра, выглянул из двери зала собраний. — Заходите погреться, тут и обсудим.

— Да, — выглянул в окно Кьлеменетот, — заодно с неба никто вас не подслушает!

Его реплика заставила чёрного бросить взгляд на чужой небосвод. Если бунтовщики рассчитывают лишь на защиту и мощь драконьей магии, атаку с воздуха отразить они не смогут. Никаких средств противовоздушной обороны он так и не заметил, только пара-тройка Тёмных дежурили в воздухе, взлетая и опускаясь. Оставалась слабая надежда, что враг не станет обращать на эти руины внимания.

Актовый зал, в который и телепортировали Александра, был, наверное, самым сохранившимся помещением во всём городке. Не всем посетителям хватило кресел, к тому же, большинство предпочитали согревать друг друга, стоя в тесноте у стен. Сцена выглядела контрастно-пустынной до того момента, как на неё начали забираться драконы. Занятное дело… Может, потому крылатые и больше нравились Александру, что они делают, а не ждут, живут активно, а не пассивно?

Вот только сейчас особо делать было нечего — надо говорить. Причём пока даже непонятно, о чём. Александр только и сделал, что взлетел на стену, стартовав с места при помощи крыльев и влетев точно между Гамаюн и каким-то самцом из Тёмных. Обернувшись к залу, он скользнул взглядом по зрителям.

— Не глупи, — Мирдал высказался воистину «добро». — Скажи то же самое, что сказал Кьлеменетоту только что.

Да, в индивидуальном объяснении Александр чувствовал себя увереннее. Потому что план он высказал, а воплощать его должны были эти пассионарные драконы. Впрочем… сам Александр — кто? Дракон или человек по активности? Инанна, по крайней мере, не проявила особого внимания к его идее использования «бездушевных» технологий. С другой стороны, говорить с людьми — не то же самое, что говорить с драконами, у которых в голове одни кровожадные планы захвата территории. Причём даже не для Тьмы, как заявил внутренний голос.

Александр вышел к Мирдалу и отстранил его крылом — помощник! А говорить сам не стал!

— Проблема людей и велнаров в недостатке ресурсов на строительство многоэтажных домов и пропитание — гористые местности обширны, но не применимы для того и другого. Драконов полюбят больше, чем Лантан… диктатора, в общем… если драконы сразу обеспечат население энергией и ресурсами без необходимости рисковать жизнью без гарантии. Сразу после убийства диктатора драконы подключат Базал-Турату свои мощности, и нас встретят с распростёртыми обьятиями. За исключением ярых сторонников режима, от которых нужно избавляться в любом случае.

— Но кто возьмётся за это? — вдруг спросил кто-то, какой-то молодой человек в комбинезоне, кажется, военном. — Латантарея хорошо охраняется, и сам он гораздо сильнее многих! Даже вы, драконы, смогли спастись от него только с нашей помощью!

— С тобой уже встречался на базе Бенекта, Вардей — Мирдал надел на себя материализованную фуражку, а потом обернулся к нескольким другим драконам, среди которых был и игравший на крыше. — И за наблюдение за вашим домом отвечал, иначе на вас бы обратили внимание после первого сломанного жучка. Дойти до диктатора помогу, но только убивать его не разрешу. Впрочем, если бы не был предан Базал-Турату и желал смерти диктатору, Творцы не допустили бы до столь высокой должности.

Кьлеменетот посмотрел на Светлого странным взглядом, из которого Александр заключил, что нав не очень-то одобряет мысль Мирдала.

— Смерть диктатора станет обязательным условием, если вы не хотите иметь с ним дел в будущем, — не успокаивалась Арвера. — У нас были обширные планы насчёт вас, драконы. В Базал-Турате ресурсы не бесконечны — и Латантарее нужно расширять территорию. Он не приемлет дружбы драконов или ваших технологий — он уничтожит вас хотя бы для того, чтобы обезопасить от возможности столкновения с вами в будущем.

— Всегда есть возможность изгнания, — продолжал настаивать Мирдал, но Александр был солидарен с навом:

— Он может продолжить свои безобразия в другом месте. Нельзя улетать от проблемы. Пусть лучше душа Латантареи отправится в генератор, чем множество других душ пропадут просто так.

* * *

— А у Тьмы ко всему практический подход… — погладил бороду Светлый, игравший на крыше, комментируя спор внизу.

Внимание дракона привлекло несколько точек над горизонтом, что быстро увеличивались в размерах. Финист поднялся на лапы — точки поменьше сопровождали точки побольше, и было непохоже, чтобы они летели в Нашар. Нет, они держали строй, направляясь… К ним?

Крылья Финиста слегка задрожали. Они же наладили оборону, скрылись так, что никакой магией не отыскать… Или у Латантареи очень неординарные способности, или же у них в лагере есть предатели, выдавшие местонахождение бунтовщиков.

Первая линия обороны будет одновременно тревогой для новых друзей и гостей из Нашара. Финист укусил раструб и дунул в него. Его энергия, подхваченная басами, полетела к захватчикам, стремясь опрокинуть их и сбить прежде, чем они откроют огонь. Но с прошлого раза люди уже усвоили урок и стремительно набрали высоту над ударной волной.

Лишь пара особо нерасторопных попала под удар Финиста, в то время как остальные поспешно заходили в атаку. Светлый ощутил страх, наблюдая за тем, как машины людей выходят на точку сбрасывания и выпускают из своего нутра какие-то блестящие синим цилиндры. Долетая до щита, они словно кляксами расползались по нему, легко разрушая слабую защиту, которая не могла сравниваться по своей крепости с защитой Махаара. А следом в прожжённые дыры уже влетали настоящие бомбы.

Несколько вышедших из здания драконов попытались их отбить обратно телекинезом, но слишком большим импульсом обладали тяжёлые и смертоносные снаряды. Падая на дома и землю, они разрывались со вспышкой, но бесшумно — перепонки в ушах рвались мгновенно. Да и могут ли слышать трупы?

* * *

Александр даже не понял, что его выступление оборвалось. Когда его схватили лапы Кьлеменетота, он всё ещё усиленно думал, как именно обеспечить подачу энергии людям, чтобы они восхвалили драконов и Тьму. Мысли прервались лишь прохладой снега, когда нав свалил дракона в сугроб после телепортации. Острые уши едва улавливали грохот в отдалении. Варлад, тряхнув головой, встал на четыре и начал осматриваться. Рядом с ним находилось всего несколько драконов, людей и велнаров — все ошеломлённые внезапным переносом, за исключением Мирдала, который смотрел в ту сторону, откуда доносились взрывы. Александр перевёл взгляд туда же.

— Похоже, теперь — это всё, что осталось от сопротивления, — произнёс Кьлеменетот, отряхивая ладони от снега.

— Надо воскресить остальных, — Мирдал произнёс не терпящим возражения тоном, собираясь взлетать. Но Кьлеменетот перебежал к нему, на бегу превращаясь в дракона, чтобы проще было остановить Светлого:

— Враги не уйдут оттуда сразу! И они уже потратили души погибших. Воскресить никого не выйдет.

— Как же так… — Мирдал будто не верил в поражение, в невозможность вернуть своих друзей. Александр, насмотревшийся на пожирание душ, тяжело вздохнул:

— Войска этого «латника» ничуть не лучше драконов-душеедов… Зачем только его оставлять в живых?

Мирдал повернулся к Александру, намереваясь ответить, но внезапно юный велнар, один из тех, что заигравшись подкатились к лапам Тёмного, подскочил к нему и вцепился коготками в ногу.

— Они… Они что, всех убили? Действительно всех?

— Пока нет… — мрачно произнёс Раяр, помогая Арвере подняться. — Не всех.

— Мы не считаемся, — Ларьяна тесно сжала руку Вардея. — Что у нас осталось? Кто остался? Одна ненависть, жизни нет!..

— Спаси тех, кто остался! — Вардей, не разжимая руку сестры, повёл её к Мирдалу.

— И сразу после — приступим за дело, — Кьлеменетот начал готовить телепортацию, но оборвался, когда из леса ко спасшимся вышел Авлар.

— Как ты спасся? — вопросил его Кьлеменетот вдруг. — Я тебя не успел схватить!

— Меня и не было на собрании… Зато не погиб!

Александр решительно ступил вперёд, рассматривая Авлара. Злобу на это ничтожное существо едва удавалось сдерживать. Человек? Да нет… Не человек. Тварь, клоп, навозный червяк — вот кто это.

— А вот твой голос на собрании звучал… — чёрный дракон расправил крылья, словно собираясь схватить ими Авлара, и тот попятился от одного вида разъярённого Тёмного. — За могущество Латантареи!

— Я всего лишь… — начал пилот, но внезапно рванул из кобуры пистолет.

Ждать пули Александр не стал и сразу выбросил ауру в направлении Авлара, но энергия тёмного расплылась по его энергии, сверкнувшей золотом и синевой.

От выстрела Александра спасло перо нава, поймавшее невероятно замедлившуюся пулю. Зато сам Кьлеменетот разогнался до неимоверной скорости, настигнув засланного врагами агента быстрее, чем тот совершил второй выстрел или сотворил собственное заклинание.

Александр увидел, как ноги Авлара мелькнули в воздухе, а через мгновение человек уже лежал на спине, отчаянно вопя от боли. Кьлеменетот отступил назад, словно освобождая место для драконов. Арверу, которая уже была готова растерзать человека, едва успел остановить Мирдал, дотронувшись пальцем до её макушки — самка, вставшая на задние и расправившая крылья для прыжка на Авлара, выдохнула и опустилась на все четыре лапы.

— Он у нас вытащил уже достаточно информации… Теперь ваша очередь его допросить, — Светлый сказал севшим, уже совсем не мелодичным голосом.

— Прямо здесь? — Вардей показал на снежный лес. Очень не хотелось человеку мучить товарища, да ещё и на виду у ребёнка…

— Нет, — Арвера вышла вперёд, подводя к брату его сестру и потерявшегося мелкого велнарчика, — ты с Гарером и Ларьяной ищите, где спрятаться… Раяр вам поможет. А вы трое, — обернулась она, едва сдерживая слёзы, к другим драконам, — хватит оттягивать! Хватит допускать смерти!

Если Александр и не был столь близко знаком с Мирдалом, то на Кьлеменетота тон Светлого произвёл впечатление. Кажется, что предательство Авлара стало для него последней каплей, переполнив ту чашу терпения, что налилась до края после безжалостной атаки Латантареи.

— Ты права. Хватит, — проговорил Мирдал. Глухим и бесчувственным голосом, в глубине которого вулканами клокотали нотки злобы.

* * * Лонаввар, столица Базал-Турата. * * *

— На целый город хватит, — похвалил Тескатлипока объём энергии, собранный Творцами.

— Крайне маленький город, — Латантарея зато не был доволен. Только непонятно, действиями своих подчинённых или же его настроение портил нав. — Жителей… сто. Столько же, сколько мои солдаты захватили.

— Драконы не селятся тесно, особенно после чистки деструкторами — селиться некому… этого хватит на пограничную деревню, — Тескатлипока начал присматриваться к карте.

— Деревню… — Латантарея прошёлся по комнате, держа руки за спиной. — Что толку от этих деревень? Утгард, Аат или Язар — вот по чему нужно наносить удары.

— Махааар уже пал. Придёт черёд и их, — нав лениво зевнул, слишком уж наигранно, на взгляд диктатора. — Но со щитом Утгарда возни побольше будет. Зато когда драконы выйдут из-под него, добить их не составит никакого труда.

— К навам тебя… — Латантарея махнул рукой и посмотрел на свою карту. — Что следующее… Айн, город в полях. Ровная почва — это полезно… — рассуждая так, диктатор принял из рук Эроки заряженную батарею. — Открывай дыру туда.

— Пожалуйста, — Тескатлипока продырявил пальцем карту на месте изображения Айна. Дырка чернела чересчур сильно для простого провала.

На миг Латантарее показалось, что сама Тьма собралась на месте города, необузданная энергия должна была стереть Айн с лица земли. Тескатлипока склонился над картой, слегка наклонив голову.

— Упс… Кажется, союзников зацепил… — шёпотом произнёс он и ударил по карте сжатой в кулак лапой. По земле Нашара пробежала рябь, выравнивая изображение.

Латантарея, поморщившись буквальному исполнению своего приказа, сузил поток враждебной энергии, чтобы он пролез в маленький пространственный канал. Не страшно — на том конце всё равно будет такой ураган и такие взрывы, что маги их не отразят.

— Однако, всё это мелочи, — Тескатлипока хвостом пододвинул к себе стул и присел, положив задние на край стола. — Если с землёй ты кое-как справляешься, то как насчёт островов? На них всех энергии не напасёшься. Хоть бы кораблики послал…

— Ты хороший помощник, — Латантарея закончил передавать убийственную энергию, и Тескатлипока заделал дыру, — но считаешь окружающих идиотами. Безосновательно.

* * * Базал-Турат. * * *

— Как работает? — Александр набросил на себя маскировочный плащ, ещё давно отобранный у Зераи. Хаосистки упоминали, что это артефакт, помогающий быть неузнанным, но вот как конкретно он работал…

Мирдал развёл руками:

— А у тебя какие варианты? — спросил он. Александр с удивлением посмотрел на свои руки, а после перевёл взгляд на Мирдала.

— Только не говори мне, что я выгляжу…

— Не скажу. Такого подарка Латантарея точно не ожидает, — Мирдал оценивающе взглянул на него. — В целом — похож. Он бы тебя сам от себя не отличил.

— А-э… — Александр посмотрел себе на черношёрстую лапу, — ты шутишь?

— Светлые умеют шутить даже тогда, когда говорят правду, — Мирдал подвёл Александра к заледеневшему озеру и очистил немного льда от снега. После этого лёд немного проплавился, став бликующим зеркалом, в котором Александр увидел уже не себя, а бледного человека.

— Интересно, а если я захочу войти в дверь, в которую не пролезут крылья?.. — Александр запустил лапу в гриву. Странно, что артефакт замаскировал владельца под персону, которую он никогда не видел. Или это Мирдал постарался?

— Варлад, превратись в человека, — Мирдал растёр руки, с которых шёл пар, — Латантарея, иди творить великие дела!

— Надеюсь, что Латантарею привыкли здесь видеть в компании золотоволосого незнакомца, — заметил Александр, вспоминая Баранкина. — Тебе следовало бы замаскироваться получше.

— Один вариант имеется, — неожиданно весело улыбнулся Мирдал. — Интересно даже — ты засмеёшься или удивишься?

— Показывай. После всего произошедшего я уже ничему не удивляюсь. Даже если ты в самку превратишься.

Мирдал обернулся вокруг своей оси, держась за плечи, а потом положил руки по швам, открывая Александру вид на погоны. Звание неизвестной страны Александр, разумеется, распознать не смог, зато ему стало понятнее, как Мирдалу удалось спасти из плена Базал-Турата нашаран. Да, спасти, чтобы подставить под удар бомбардировки…

— Пародировать Латантарею долго ты не сможешь, поэтому для нас главное — добраться до настоящего. Ну, а дальше ты, Тёмный, знаешь, что делать.

— Надеюсь, что тогда и ты, Светлый, сделаешь то, что нужно, — бросил Александр и едва опомнился, собираясь уже опуститься на все четыре лапы. Стоило бы обратиться в человека перед тем, как использовать плащ, но теперь-то что… — Пойдём быстрее, — на ходу бросил он. — Уже один вид диктатора без охраны наверняка вызовет подозрения…

— Латантерея настолько уверен в своих силах, что не нуждается в постоянной охране, — Мирдал нацепил и фуражку. Александр фыркнул не по-человечески:

— Тогда он в чём-то схож с Инанной.

— Так или иначе, это громадная ошибка обоих, — Мирдал схватил за руку Александра и вдруг распался на множество ярко-желтых энергетических лент, что обвили Александра прямо как крылья Кьлеменетота при телепортации. Варлад напугался не на шутку — что же выходит, Мирдал — не дракон, а нав? Может ли нав быть Светлым?

Ответа на этот вопрос он не получил, и времени на его обдумывание не оставалось. Через мгновение оба оказались на вымощенной белыми шестиугольными камнями дороге, что вела к достаточно скромным на вид железным воротам.

— Ближе не забросить, так что постарайся войти в роль, — посоветовал Мирдал, почтительно отходя на два шага от «диктатора» и пропуская его впереди себя.

Александр поборол все вопросы рода «где это я» и «что мне делать» — их озвучивание выглядело бы слишком подозрительно. Оставалось уповать лишь на то, что чудный плащ скопирует не только внешность, но и походку диктатора. Как Мирдал верно подметил, актёрское мастерство Александра колебалось у нуля.

У дверей обнаружилась охрана — несколько человек, у большинства из которых на лицах было написано, что они рядовые болваны с оружием, ничего не способные сделать без приказа. А вот высокий мужчина с квадратным подбородком даже без формы больше подходил на роль офицера.

— Приветствуем вас, — произнёс он с почтением, обращаясь только к Александру. — Мы давно вас ожидаем.

«Ожидаете?» — чуть было не ляпнул Александр, но сдержался.

— Я всегда прихожу вовремя, — небрежно бросил он. Офицер торопливо кивнул и подошёл к воротам, открывая их. На Мирдала он даже не посмотрел, но если Варлада это успокоило, то златоволосого только насторожило.

Во внутреннем дворе покрывало снега на газоне, кустах и тропках лежало девственно чистым, за исключением редких следов на дорожках — некоторые вели к главному входу низкого, но широкого дома, выкрашенного в зелёный цвет. Эта зелень сейчас выглядела лишь неумелой и нестарательной пародией на живую, летнюю. Таким же пародистом чувствовал себя и Варлад сейчас.

Мирдал направился не ко главному входу, а к левому. Варлад хотел было хмыкнуть, но сдержался. Тому, кто знает Латантарею лучше, ведомы его привычки.

— Всё слишком легко, — предостерегающе произнёс Александр, стараясь не слишком часто оглядываться по сторонам — мало ли, кто ещё за ними наблюдает.

— Я тоже так думаю, но сейчас у нас нет выбора, — ответил Мирдал. — Будем надеяться, что мы найдём Латантарею до того, как он захлопнет ловушку.

— Врагов я встречаю в открытом поле, — произнёс настоящий хозяин внешности, что стоял на внутреннем балконе. Мирдал слишком приуменьшил то, насколько Латантарея полагался на охрану. Диктатор буквально окружил себя Творцами из нескольких орденов, судя по их разноцветным одеждам, — а вы мне враги, как мне подсказал друг-нав.

— Ты об этом так спокойно говоришь? — Мирдал удивился такому внезапному появлению Латантареи не меньше, чем Варлад.

— Не спокойнее вашего наглого вторжения. Но Тескатлипока против драконов, а, значит, за нас.

— Глупо полагаться на того, кто при первой же возможности расправится с тобой, — заметил Мирдал. — Неужели ты думаешь, что Тескатлипоку заботит процветание людей и велнаров?

— Нет, но его уж точно заботит уничтожение драконов. Несколько городов Нашара уже пали — скоро придёт черёд и остальных.

— Легко так говорить при таком скоплении охраны, — заметил Александр, снимая плащ, надобности в котором уже не было.

— Зачем мне жизнь себе усложнять? — Латантарея подошёл к перилам и опёрся на них. Варлад почувствовал, как из диктатора вырастала странная энергетическая темень, похожая на Тьму. Но Тьма любит драконов, зачем ей люди? Этого Александр понять не мог… Как и того факта, почему Тьма призвала человека с другой планеты. — Впрочем, разговаривать с вами я не намерен.

Творцы поняли своего руководителя с полуслова. Совместными усилиями они оформили клубы энергетической темноты, испущенные Латантареей, в плотную стену, которая сначала защитила людей, а потом и окружила драконов.

Александр присмотрелся к окружившим их стенам и сложил крылья.

— А он перестраховался, — произнёс он, посмотрев и вверх — небо закрыл чёрный купол.

— Зажал он нас, — Мирдал огляделся по сторонам, тоже снимая человеческую форму и обращаясь в дракона. Кажется, телепортироваться из этого кокона у него не выходило… От дальнейшего сжимания шара Светлого и Тёмного спасло лишь встречное давление энергии, которую выдавливал из себя Мирдал, — делай и ты что-нибудь!

Ругая себя за необдуманность плана, Варлад, напротив, потянул энергию, выделяемую людьми, в себя. Кому владеть тёмной силой, как не Тьме, что выросла и поселилась в своём слуге?

Совместно с усилиями Светлого «нава» полог темноты становился тоньше. Снова начали различаться цвета комнаты и силуэты попрятавшихся за колоннами магов. Мирдал, морщась от магического напряжения, проявил в лапах большой лук.

Александр ощутил, каких усилий дракону стоило раздвинуть реальность. Сквозь чёрные «стены» проступило небольшое отверстие, через которое Александр видел Латантарею, застывшего в столь удобной позе, что Светлый не промахнулся… Если бы мог выстрелить. На секунду Александром овладело сомнение — Мирдал не собирался убивать Латантерею, как не собирался причинять вреда ни одному другому существу…

Но в этот момент дракон отпустил тетиву, и стрела с синим наконечником вонзилась в грудь диктатора несмотря на то, что тот в последний момент успел выставить перед собой руки, творя какое-то заклятие. Стрела стала замедляться, застывая в человеческом теле как в смоле, а потом упруго отскочила, будто от резинового, и полетела назад. Мирдал не сдавался и продолжал действовать — он распался на слепящие ленты и выскользнул через ту же дырку, через которую пустил снаряд. Летевшая задом наперёд стрела раскалилась, будто луч солнца или даже протуберанец, который вернулся на первоначальный путь, полетев ужебыстрее, пробивая темноту с большим рвением.

Александр, бывший только свидетелем этой сцены, увидел, как стены защиты разрушаются. Творцы задрожали, их руки вытянулись по направлению к Латантарее, и глазам черношёрстного предстала картина, отвратительней которой было разве что пиршество Баотаса — Латантарея использовал души своих сторонников, защищая себя и направив их на противодействие Мирдалу. Латантерея, ненавистник драконов и непримиримый борец с ними, сам вёл себя как дракон!

Разорвав остатки тёмного кокона, Варлад взлетел на уровень второго этажа, при помощи своей Покровительницы превращая свою ауру в энергетическую чёрную дыру. Александр раскрутил свою энергию, становясь засасывающим души водоворотом, и засмеялся своему могуществу. И не только своему, всей Тьмы!

Энергия Творцов не достигала Латантареи, перехваченная течениями, что сотворил Тёмный. Мирдалу приходилось развоплотиться и плыть по круговой орбите вокруг Александра, разгоняя свой бег, разрывая человеческие тела быстро крутящимся громадным кольцом из плазмы. Свет и Тьма, объединяясь, творили чудо.

Это было даже не столько заслугой двух противоположных полюсов — сами их носители переродились. И если с Александром это произошло давно, то Мирдал менялся прямо здесь и сейчас. Светлый поступился своими принципами, осознавая всю опасность, исходящую от Латантерии, все беды, что он мог принести и принёс бы — не только драконам, но и велнарам, и своему собственному народу. Сама его жизнь и так повлекла за собой множество смертей, его смерть спасла бы немало жизней. Держа перед глазами образы тех, кто спасся от бомбардировки и кто пал от неё, образы захваченных в плен или уже казнённых, Мирдал перешёл из круга в спираль, конец которой привёл его к Латантарее. На миг человека окружило золотое сияние, дарующее ему странное успокоение, а в следующий миг… Латантарея избавился от своей Тьмы.

Глава пятая: Нечто ценнее жизни.

* * * Акватория Базал-Турата. * * *

— Окружить нас решили… — Нажар дотронулся до монокля, меняя степень увеличения. Маррут издала громкое хмыканье, выражая своё презрение к адмиралу. Впрочем, серошёрстный не стал медлить, а расправил своё серое крыло и материализовал в лапе меч. — Сейчас мы покажем этим лысым нехвостатым тварям, как нужно воевать на воде и в воздухе, — входя в раж, выговорил Нажар. Голос его зазвучал в несколько раз сильнее, а вмонтированный в рукоять меча камень засверкал огненным светом. — Всем кораблям немедленно рассредоточиться! Судам с лучевым вооружением — выстроиться в косую линию и открывать огонь с дальней дистанции. Судам высокой скорости — заходите с флангов и идите на абордаж при первой же возможности! Головным кораблям направляться во фронт, транспорты в тыл! Остальным разделиться на группы согласно заранее установленному порядку, — он перевёл дух. — «Азнавеле» держаться с резервом.

Драконы, вопреки опасениям Варшана, не стали спорить с приказами — правда, и следовать им уже стало сложно. Люди обсудили и отработали свою тактику задолго до наступления, а сейчас не выясняли план, а действовали согласно нему. Рассредоточившись полукольцом, корабли принялись обстреливать более скученные формации нашаран летящими по параболе ракетами и сверхзвуковыми снарядами.

Маррут ещё во время речи Нажара усадила Варшана себе на спину:

— Тут безопаснее, — она подмигнула и взлетела с борта.

Нажар не обратил на них внимания. Пока люди вели огонь с дальней дистанции, противостоять им не было возможности — прямо под ним красивый многопушечный корабль разнесло просто в клочья, сбривая борта снарядами и сокрушая всё, что было на его палубе. По счастью, с неё успели взлететь драконы, разворачиваясь веером и разлетаясь в стороны.

— Всем — двигатели на максимум! — взревел Нажар. — Хоть свои души используйте, но дорвитесь до абордажа!

Пальба людей не оставалась безнаказанной. Совсем небольшой одномачтовый кораблик поднялся на гребень волны, а свалившись с него, выпустил яркий луч. Впереди идущий корабль людей — нагромождение металла и энергии — выпрыгнул из воды, разбрасывая вокруг обломки и отправляя в свободное плавание оторванный нос. Рядом взлетел на воздух другой, получив залп с борта парусника, которого постигла сходная судьба от попаданий сразу с нескольких кораблей. Впрочем, Агнар, поднявшийся на палубу, ничего иного и не ждал. Люди успешно уничтожали тяжёлые и неповоротливые корабли, служившие не больше, чем громоотводом для более быстрых и резвых судов. В разных местах флота засверкали экраны, установленные на длиннопалубных кораблях, защищавших и себя, и соседей от убийственного огня со стороны людей.

Бесшёрстные, дождавшись траты энергии крылатых на защиту, переменили часть залпов на противомагические. Металлические судна были гораздо более манёвренными, чем драконьи корабли того же класса, из-за большей мощности носовых и кормовых моторов. И благодаря своей прочности не боялись идти на таран, порой резко меняя курс, чтобы маленькие корабли врезались им прямо в борт. Впрочем, этим добились они только того, что потеряли несколько своих судов, которые детонировали от взрывающихся у их бортов корабликов, выбрасывающих всю энергию на противников и забирая их с собой в морскую пучину, или же оставляя болтаться на плаву, горя и набирая воду.

Агнар, вместе с Нажаром наблюдавший за битвой, поёжился от вида воцарившегося внизу хаоса. Взрыв одного из «самоубийц», забравшего с собой не только врагов, но и друзей, заставил техномага обернуться к брату.

— Тебе не кажется, что после такой победы у нас не останется флота?

— У них тоже, — удовлетворённо изрёк серый, созерцая то, как абордажные группы буквально облепливают корабли людей. Один из них сверкнул магией, скидывая оглушённых и убитых драконов с себя, но пронырнувший к нему изуродованный парусник пальнул с левого борта, да так, что большая часть человеческого судна взлетела в небо, ярким фонтаном разбрасывая обломки. Капитан парусника не остановился на этом и врезался в ближайшего противника — на фоне яркого взрыва затемнели несколько точек-драконов, взмывших с палубы в последний момент.

— Нашему борту нужно вступить в бой. Резерв ещё можно попридержать, но мы-то чего ждём? — Агнар нервно побаранил когтями по поручню.

— Пока зарядится, — непонятно буркнул Нажар. — Пусть сражаются ещё. А то, может, и не понадобится.

Целый ряд кораблей раскололся надвое лучом жёсткой энергии с неба — там, уворачиваясь и отстреливаясь от человеческой авиации сопровождения, летала крылатая фигурка, поблескивающая на фоне хмурых облаков, что могли вот-вот разрыдаться дождём со снегом. Агнар рыкнул, даже закрывая глаза от режущего очи сияния перьями.

— Разобрать бы её и посмотреть, чем она так жахает…

Нажар глубоко вдохнул:

— Теперь можно. Держись-ка, братец… — мрачно изрёк он и, перехватив меч двумя лапами, вонзил его в свой корабль.

Агнар, всплеснув лапами, приземлился на хвост и поехал по палубе, когда созданное из Тени судно задрожало, словно ожив. Души, накопленные за время сражения, вырывались белыми сгустками, что закрутились на море, врезаясь в те корабли, которым ещё удавалось уходить от Маррут. Часть из них в то же время взлетела в небо и ударила по авиации, сбивая машины, стеной взмывая по сторонам от драконицы. В то же время некоторая часть летопланов развернулась к чёрному кораблю и полетела к нему, но облако из ревущих машин вдруг стало стремительно редеть, пробиваемое залпами из бортовых орудий. Нажар не выдержал — вырвав меч, он в скопище обезумевших душ помчался навстречу машинам, посягнувшим на небеса драконов.

— Ты совсем?! — Агнар взмыл за ним следом, еле уворачиваясь, еле поспевая за выкрутасами брата, который порою будто нарочно подставлял свой противоэнергетический протез под выстрелы силовых орудий небольшого сечения луча, мудро уходя от слишком крупных для себя потоков. Агнар и не стал следовать во всём брату, отставая, чтобы лучше выцеливать резвые летопланы, посягавшие на крылатые жизни. Оба брата оказались в настоящем хаосе пуль и энергий, но им это было в радость — пока он их не ранил.

— Вот и вы! — прокричал Варшан, оседлавший Маррут, что распространила свой щит на двух копытных. — Не отлетайте далеко, если вам не надоело стрелять!

— Хах! — Нажар отсалютовал мечом и упал в пике на четырёхвинтовой аппарат, вонзая клинок в кабину пилота. Пластик и сталь меч прорезал легче, чем масло.

— Сумасшедший однокрылый болван! — выругался Агнар, пролетая следом. — Тебе не хватило…

Нажар продырявил второй аппарат своей энергией и повернулся к Агнару.

— Жизнь скучна без риска, а я и так прожил слишком много! — рассмеялся дракон. — Если я умру, передашь нашей сестрёнке, что я не прятался за спины своих…

Он резко перехватил меч рукоятью вниз и бросил его за спину Агнара — но было поздно.

В крыльях синешёрстного дракона появились рваные дыры, грудную клетку разворотило рёбрами наружу, обрызгав серого кровью брата. Продырявленный в десятке мест копытный под вой падающего летоплана закувыркался вниз.

Варшан, оставив безопасную спину своей самки, сиганул вниз за его телом, стараясь обогнать падение сотоварища в отчаянным пике. Нажару стало стыдно, что какой-то там подкоготник проявляет больше радения к его брату, чем он сам. Отрезав крыло мимолетящей жестянке, Нажар сам полетел вниз за сверзившимися с высоты крылатыми.

Но они оба опоздали. Тело синешёрстного разгонялось всё быстрее. Последние силы Агнара вылились в пламя, что обхватило всё его тело, обращая дракона в комету, которая рухнула в самое скопление людских кораблей, несмотря на все их попытки её остановить. Взметнувшийся вверх Нажар загородился крылом от полыхнувшего над водой взрыва, разметавшего остатки человеческого флота, сталкивая корабли не только с нашарскими, но и друг с другом. Эхо взрывов оглушило, пламень внизу слепил всех, кто только смел на него взглянуть — казалось, даже море вскипело.

— Всё-таки напоследок ты учинил полный хаос, — с трудом выговорил серошёрстный, глянув вниз.

— Вы сами не цените жизнь, — проворчала Маррут, продолжая слать из лап лучи в начавшие отступать человеческие корабли.

— Ни свою, ни врагов… — Нажар остановил свой хищный танец, прижав меч ко груди. — Прости, брат… Это я тебя в это втянул!

Нажар с новой резвостью, уже совсем бесшабашный, рванулся за отлетающими летопланами. Ради кого и чего теперь жить? Можно и повоевать, отомстить как можно большим числом человеческих трупов! Может, если собрать достаточно душ, брата можно восстановить и без тела?

Варшан, в отличии от Нажара, не был столь ослеплён потерей. Взмыв вверх, он успел перевернуть дракона и отбросить его под прикрытие Маррут.

— Остановись! — грозно проревел молодой чёрно-белый, и Нажар замер, услышав рёв наследника Аменемхата. — Лишиться вас двоих за раз — слишком большая потеря для Нашара.

— Да он их существования даже не заметил, — бросила Маррут, но Нажар её насмешки не услышал.

— И что я теперь скажу Ламире, нашей сестре?

— То же, что сказал бы он, если бы погиб ты, — Варшан подлетел поближе. — А теперь — за дело. Битва ещё не окончена.

— Да… — серый посмотрел вниз, на разрозненный флот Нашара и плывущие ещё в большем беспорядке корабли людей.

— Держись с нами, — Варшан снова подлетел к металлической подруге, решив ещё больше снизиться к драконьим кораблям. — И командуй наконец добивать врагов, а то они вернутся в неподходящий момент!

Нажар поднял меч перед собой, приблизив лоб к его лезвию и закрыв глаза.

— Всем серьёзно повреждённым судам и экипажам — выйти из боя. Все остальные — преследуйте и уничтожайте. Чтобы ни один человек не вернулся домой!

— Что делать с трупами? — Спросил, гаркнув без повышающего громкость заклинания, Дайвет. — Тратить энергию на воскрешения или врагов?

— Отнимай у врагов и трать на своих, всё просто! — Нажар не сдержал дрожание голоса. Если бы с его братом всё было так просто…

* * *

Нажар не позволил себе расслабляться даже после того, как оставшиеся корабли драконов покинули район битвы, возвращаясь в Аат, Язар и воды Вейндала — на ремонт, пополнить команду и припасы. «Азнавела», не пострадавшая в сражении, медленно двинулась к Утгарду, в то время как чёрное судно наконец-то опустилось на воду, где оставалось всего несколько кораблей, также не принимавших участия в битве. Своеобразная похоронная команда, которая должна была собрать тела и забрать души у тех погибших, что не заслуживали исцеления. Впрочем, мало кого можно было спасти или уничтожить окончательно… Нажар отдал бы всех пойманных и сожранных — как плотью, так и энергией — людей за единственного дракона, тело которого он даже не сумел найти. Видимо, в нём было столько кипящей праны, что его разорвало вместе с дюжиной вражеских кораблей и парой своих.

— Почему только ты не святой, Агнар… — произнёс серошёрстый волнам, таким же синим, как шерсть его брата. — Есть среди Светлых такие святые, что уходят на верхний слой до смерти, и потому тела их не истлевают. Чем ты хуже них? Ты не сидел веками в отшельничестве на хвосте, ты рвал врагов Инанны и, главное, всегда защищал меня.

С лязгом расправив протез, на котором отпечатались следы от пуль и осколков, дракон простоял так несколько секунд, после чего прошёлся по палубе на корму. Мимо проплыл корабль «похоронной команды» — это было плоскодонное судно с огромным водяным колесом на носу, перемалывающим воду и вбирающем в себя тех погибших, что плавали на поверхности. С другой стороны другое судно собирало тела посредством группы драконов, стоящих по бортам и достающих погибших своей энергией.

Резко обернувшись, Нажар поднял меч к небесам. Палуба под его копытами задрожала — корабли дали задний ход, отодвигаясь от огромной воронки, что появилась в океане, обнажая покрытое многочисленными обломками дно.

— Слетайте, пока держу, соберите всё важное! — крикнул Нажар экипажам, усиливая праной голос, но и самолично слетел в медленно двигавшуюся в толще воронку, искать важное для себя.

— Если бы светлые видели это со стороны… — пробормотал Варшан, что так и не слетел с борта. — Они бы ещё сильнее возненавидели Тёмных. Мы выглядим, как падальщики.

— Мне не важно, что они делают с людьми, главное, что они мертвы, — Маррут внимательно наблюдала за горизонтом. Казалось, её белые зрачки заглядывают даже за него. — Но я бы провела похороны после завершения битвы. Нам нужно ударить по человеческим портам, пока бескрылые не оправились.

Варшан медленно огляделся по сторонам.

— Их флот поражён, а вот наш — ослабел и неспособен сейчас ответить ударом на удар.

— Где гарантии, что мы уничтожили все их силы? Где гарантии, что они не создадут новые корабли? — Маррут неподвижно стояла на сыром холодном ветру.

— Ты сама видела, что здесь творилось, — покачал головой чёрный. — Если люди защитили свои корабли так же хорошо, как оснастили — у драконов не будет шансов против них.

— Давай больше не будем рисковать драконами, — строго посмотрела на чёрно-белого серебристая с золотой гривой. — Я сама справлюсь.

— Нажар обидится, что ты действуешь не по приказам, — Варшан заулыбался невесело.

— Мне всё равно, что он думает, я ему не подчиняюсь. К тому же, ему сейчас не до драк и командования, он делает это через силу. Ты со мной или вернёшься с Нажаром на родину? — Маррут испытывающе осмотрела Варшана.

— Только если на этот раз ты не будешь так маневрировать! — слегка улыбнулся дракон. — В какой-то момент я чуть было не попал под твои удары.

— Просто двигай крыльями и почаще оглядывайся по сторонам, — стальным тоном изрекла самка и тоже чуть-чуть улыбнулась в ответ. — Сейчас мне придётся показать людям, что нападать на Нашар им не стоило — и без манёвров не обойдётся.

— Главное — хвост мне не подпали, — Варшан проверил свою белую кисточку в следах копоти.

— Может, мне тебя в карманное убрать? — Маррут присела, подставляя спину, чтобы «так медленно летающий» Варшан на неё сел с горестным вздохом.

* * *

— Вот и порты, — Маррут сказала ещё тогда, когда Варшан видел вокруг лишь волны.

— Совсем не «вот», а где-то, — он пробубнил, чувствуя себя рядом со своей самкой совершенно бесполезным.

— Мне уже видно, — Маррут, в своём стиле и в рамках ожиданий Варшана, ответила хвастаясь и делая вид, что это совершенно нормально.

Если бы не вероятность того, что на такой огромной скорости он потеряет управление и упадёт в волны, Варшан с удовольствием дал бы ей сейчас подзатыльник. Во всяком случае, представлять этот момент было приятно…

— Ты не думаешь, что это чересчур сумасшедшая идея?! Люди оказались полны сюрпризов!

— Я тоже, — ответила Маррут, ещё больше увеличивая скорость.

На севере показалась береговая кромка с едва различимыми строениями по ней. Со стороны казалось, что Маррут не особо прицеливалась, но даже с подобного расстояния лучи её энергии из сломаных пальцев попадали в цель:

— Глупые велнары… Зачем они поддерживают эту низшую расу? Мне неудобно выцеливать только людей!

— Ты ещё и прицеливаешься?! — возопил Варшан.

— Зачем убивать безвинных? Их тела и души ещё пригодятся, — ответила Маррут, входя в небольшое пике. — А вот пилотами у них в основном люди работают. Не доверяют велнарам технику…

Она прервала и луч, и себя, зависнув в воздухе и к чему-то приглядываясь. Варшан, посмотревший через её плечо, увидел маленькую точку, что, отчаянно маневрируя, удирала от берега. Поначалу, правда, дракон решил, что это какой-то безумец собрался атаковать их, но когда с берега дали залп по беглецу, сомнений не оставалось — или дезертиры, или предатели.

Да нет, не корабль это был, а дракон, просто он светился ярко, будто солнце отражалось от металла.

— Это Мирдал, — Маррут приветливо улыбнулась сверкавшей точке, но свой обстрел не прекратила ни на миг. Мирдал разгонялся на встречу почти с такой же скоростью, с какой летела Маррут… и попробовал поставить щит на её удары. Маррут мгновенно сменила выражение морды на злобное. — На кого бы не подумала…

— Что-то не так… — прошипел Варшан, взлетев рядом с самкой. — Постой, я попробую с ним поговорить.

— Ты? Его легче просто сбить!

У Варшана и так лапы чесались что-то сделать, но вовсе не это желание побудило его поспорить с Маррут. Мимо дракона в сторону Нашара вылетел чёрный силуэт, летящий почти без движений крыльями.

— А этого религиозника-Воплощение я никогда не любила, — Маррут отвлеклась от людей, которые, по её мнению, сейчас предоставляли куда меньшую опасность для драконов, чем другие драконы. — Со слабыми бескрылыми можно расправиться и потом, сначала надо избавиться от их сильных помощников…

— Маррут, хватит! — Рявкнул Мирдал, морщась от перенапряжения, вкладываясь в защиту себя и Варлада и быстро тускнея. Победить Латантарею, чтобы потом драться со своими… — Война окончена!

— Потом люди снова на нас нападут, лучше сразу от них избавиться для уверенного будущего! Сними защиту с зомби Тьмы и не мешай мне тебе помогать!

— Маррут, прекрати! — Варшан слетел с её спины, не желая сейчас иметь что-то общее с переклинившим роботом. — Дай им высказаться, может, они знают что-то важное!

— Что может быть важнее победы? — рявкнула Маррут, но от такой неожиданной защиты всё же прекратила стрелять. Варшан облегчённо выдохнул.

— Война окончена, — золотой взмыл перед самкой, снимая защиту. — Теперь волод людей побеждён и никто не подталкивает их на войну с драконами.

— Значит, найдутся те, кто предложат начать войну в будущем. Всегда есть причины для нападения! Нехватка ресурсов, страх или желание показать свою силу! Чем вам полюбились эти ничтожества, что вы так за них заступаетесь?

— Светлые на Хардоле и то не убили людей-соседей, потому что они опасности не представляют больше. Базал-Турат тоже. Сейчас их правящая верхушка парализована. Люди сдались. Они уже получили свои территории для развития и больше не намеренны нападать на драконов.

— Пока им не потребуются новые, — Маррут вернулась к отстрелу человеческого флота. — Так или иначе, а оружие им в любом случае больше не понадобится!

— А с этим я поспорю, — произнёс Александр, взмывая вверх. — Представь себе, что не только драконов можно использовать для обследования чужих территорий и кровопролитных войн. Под умелым правлением люди не только больше не доставят нам хлопот, но и… — он выразительно взмахнул крылом. — принесут много пользы.

— Разве что как источник энергии, — Маррут продолжала лететь и истреблять суда и летевшие в драконов снаряды. — Их армия слабее, так они ещё и хотят за собой завоёванные территории оставить? Это глупо! Пусть возвращают драконам всё, что у них отняли. А если у людей перенаселение, я быстро подчищу излишки.

— Неужели ты тоже стала Воплощением?

Упрёк, произнесённый Варшаном, подействовал на Маррут больше любых доводов. Она так резко обернулась к нему, что едва не пропустила снаряд, который вовремя успел отразить Мирдал, отправив туда, откуда он и был послан.

— С какой стати тебе жалеть людей?!

— Жалость не при чём, — твёрдо заметил Аменемхат. — Есть куда более насущные проблемы. Уничтожь их оружие — и возвращаемся домой.

— Главное оружие человека — его голова, полная злых умыслов. Так что я послушаю твой совет, — Маррут, не желая более разговаривать с дураками-человеколюбами, разогналась по направлению к берегу, громогласно ревя уже человечеству, а не драконам. — ВАС БУДУТ ИСТРЕБЛЯТЬ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ВЫ НЕ ОТКАЖИТЕСЬ ОТ ПРАВ НА ЗАХВАЧЕННЫЕ ТЕРРИТОРИИ И НЕ РАЗОРУЖИТЕСЬ!

— И стоило ради этого побеждать Латантарею… — Мирдал с тяжёлым вздохом переглянулся с Александром.

— Людей я не люблю… Но идиотские конфликты — ещё меньше, — Варшан, вдохнув, впился себе в переднюю лапу и выдрал её с костью, заревев и теряя высоту от боли. Испуганная Маррут замолкла и обернулась на него. Ошеломление её сменилось решительностью — выпустив последний залп по людским владениям, самка ринулась к дракону и подхватила его у самой воды, взмыв вверх, удерживая Варшана в лапах.

— Маррут, мы и так победили… хватит их злить и вынуждать продолжать бойню! — Слабо и через стон Варшан продолжал упрямиться.

— Ты хочешь оставлять в мире эту опухоль? Поверь, люди бы не стали нас жалеть, если бы победили! Они более жестокие и всегда расправляются с противниками почти до последнего, — Маррут поднесла Варшана к Мирдалу, чтобы тот срочно вылечил лапу, пока Варшан не погиб от кровопотери.

— Вот именно, — Мирдал, полностью теряя своё сияние, восстановил потерянную лапу. — Драконы не так жестоки. Они умеют поставить себя на чужое место. Давайте вернём захваченное людьми переговорами, а не убийством младенцев.

— Вредных насекомых вы убиваете с личинками! — Маррут гневно обернулась на Варлада. — Всё из-за тебя, человек! И из-за Тьмы! Ты собрание всего того, что вредит драконам! Но если Варшана и Мирдала ещё можно вылечить от идиотизма, то тебя проще убить!

— Странно слышать, что Тьма за мир, а Свет за войну, — Александр осторожно отлетел за Мирдала.

— Давайте лучше достигнем компромисса, — Варшан виновато, но благодарно наблюдал за Мирдалом. — Не станем убивать людей, но поставим править ими дракона, который будет к ним строг и внимателен. Отнимать захваченные земли тоже не станем, но перенесём туда велнаров — я слышал, они вообще не желали войны.

— Ты бы мог это сказать, не прокусывая руку, — успокоившись, Маррут как ребёнка погладила Варшана по гриве. — Я бы услышала.

* * *

Маррут ненадолго удалось придержать от истребления людей. Пока у них ещё сохранялось оружие, они представляли определённую угрозу, и потому самка продолжила методичное уничтожение, продвинувшись от побережья материка в его центр. База Бенекта, откуда вышло наземное войско людей, обратилась в пепел и прах ещё до того, как её защитники успели организовать какое-либо сопротивление, а затем настал черёд идущих к хребтам войск. Пролетая над ними, Маррут расправлялась с техникой, почти не обращая внимания на пехоту, которая при демонстрации такой мощи павших хозяев спешила избавиться от оружия и разбегалась в разные стороны — особенно бегство усилилось после того, как командирские вездеходы, едущие под охраной многотонных шагателей, перестали существовать.

— Оказывается, Тьма тоже может выступать за благополучие крылатых, — Маррут заинтересованно обернулась к Варладу, что вместе с ней наблюдал за разоружением людей. — Хотя я бы больше обрадовалась, если это было твоей инициативой, а не опасного «разума улья», который хочет превратить всех крылатых в покорных религиозных зомби.

— Почему всё так мрачно? — Александр опасливо съёжился. Сложно разговаривать со своей убийцей, да ещё и неуязвимой.

— Это же Тьма и гадость, сам подумай, — Маррут нагло хихикнула. — Вы за трату времени и энергии на поклонение и исполнение чужих приказов.

— В чём тогда разница между Тьмой и Инанной? — Варлад непонимающе развёл ушами.

— Разница в том, что Инанна позволяет драконам заниматься своими делами. Пока они держат себя в рамках установленных правил, к ним незачем применять какие-либо… методы воздействия, — Маррут коротко взглянула на разбегающихся пилотов шагателей, похоже, искренне забавляясь этим зрелищем. — Тьма же постоянно принуждает к существованию только по её законам. Словно сковывает драконов незримыми цепями — и тем не то что до рамок не добраться, а даже крылом не взмахнуть без её согласия.

— Почему вы все так считаете? — Возмутился Варлад, дёрнув хвостом. — Кто вам всем так говорит?

— Это простое наблюдение. Понимаю, тебе, как представителю этой структуры, к тому же одаренному за её счёт, сложно это понять. Но когда хоть раз Тьма тебя спрашивала, хочется ли тебе чем-либо заниматься? Ей проще перестраивать своих служителей под свой характер. Это позволяет ей говорить, что все её повеления исполняются добровольно — разумеется, если происходит перестройка ценностей, — Маррут говорила вкратчиво, на Александру этому верить не хотелось.

— Ты вот не любишь людей, и Тьма тоже не любит, раз решила меня перестроить в дракона.

— Я бы выбрала кого-нибудь получше. Хотя, на самом деле, изначальные твои данные мне не ведомы, — Александр заставил себя проглотить обиду, а Маррут, тем временем, продолжала: — Но есть и ещё разница между нами. Люди представляют опасность, и я избавлю Нашар от этой опасности. Тьме же просто хочется переработать души всех вокруг на безусловное подчинение только себе. Если Тьма остановится и отстанет от крылатых, я отстану от неё. Тебе, Варлад, не хочется пожить без Тьмы?

Александр чуть не расцарапал себе морду от досады:

— Я тоже поначалу видел Тьму как нечто внешнее, но нет! Она и так есть во всех зверодраконах, в большем или меньшем количестве. Это не какой-то эгрегор, который можно стереть, это внутреннее качество.

— Если это было бы так, поклонники Тьмы не смогли бы связываться через неё и не получали бы одинаковые приказы. Значит, у Тьмы есть отдельный разум.

— Скорее, Тьма — объединяющее драконов, всех без исключения, — не очень-то уверенно произнёс Александр, которого и самого слова Маррут заставляли задумываться и переосмыслить Тьму. Чувствуя его колебание, самка лишь усиливала свой напор, благо последние остатки человеческого войска совершенно рассеялись, не угрожая крылатым.

— Тьма — эгоистичное создание, владеющие душами и разумом драконов и создающих из них своих верных служителей. Ей не нужно поклонение, она желает лишь полного подчинения.

— Докажи, ты же любишь точность, — Александр всплеснул крыльями. — Тьма оставляла саров в покое, пусть правят, её функция не в этом. Если Тьма и не одобряет кого-то из правителей, то лишь потому, что они вредили народу, как Герусет с поголовным использованием крылатых для получения энергии, или Инанна, которая заставляет каждого крылатого быть солдатом и ждать удара в спину даже от своих же сородичей.

— На Инанну я могу повлиять, моими стараниями это уже не та неопытная правительница, которой я её застала, — Маррут сложила передние. — Лучше ты мне ответь, Варлад. Зачем ты, гоняясь за кристаллом, убивал и вырубал других драконов, а получив его, начал стрелять в них? Мне не верится, что это твои личные решения, а не воля Тьмы. Сам по себе ты более миролюбив.

— С чего ты взяла, что знаешь меня? — мрачно отозвался чёрный. — Невозможно в этом мире добиться чего-либо, не проливая крови. Тёмные используют души других существ и друг друга со дня своего сотворения — скажешь, это тоже внушено им Тьмой?

— Ты предлагал драконам мир и технологии без использования энергии душ, — напомнила Маррут.

— Не вышло из этого ничего, — Варлад отмахнулся крылом. — КПД слишком маленький, тратится энергии больше, чем если делать то же самое на душе.

— Потому что ты поленился получше развить свою же технологию. Но одному это сделать трудно, для того и существуют лаборатории, где твою задумку успешно развивают, — Маррут не хотела сдаваться, в отличии от Александра:

— Пусть и развивают… А мне то, что связывает меня с прошлой жизнью, надоело. Хочу мир повидать.

— Навряд ли тебе это удастся. Думаешь, этим всё закончится? — Маррут указала на землю. — Сначала ты отрубишь голову Инанне, потом будешь охотиться за вольнодумцами-драконами, затем примешься гоняться за велнарами и людьми, которые не захотят быть перемолотыми на души, а потом только пойдёшь смотреть мир. Во главе армии, собранной для покорения чужих земель.

— Нет уж, не я, — мрачно покачал головой черношёрстный. — А если кто-то ещё станет, даже другой почитатель Тьмы, я ему не позволю — это безумие, от которого надо лечиться.

— Чем я и занимаюсь, — Маррут спокойно сложила крылья. — Я убила тебя, и то не насовсем, лишь когда ты начал делать что-то не то. А сейчас ты нормально соображаешь, поэтому я с тобой разговариваю как с разумным.

— Ну спасибо, — Александр поднял морду к небу. — Тогда каковы твои дальнейшие планы?

— Дай-ка подумать… — глаза самки посмотрели за хребет. — Не люблю оставлять дела недоделанными, но выковыривать из-под земли всяких червяков — не для меня занятие. Буду надеяться, что Мирдал и его сторонники сделают своё дело — после свержения Латантареи этот Светлый научился приносить толк.

Глава шестая: Воцарение Тьмы.

* * * Нашар. * * *

Герусет была занята подготовкой своего импровизированного отряда, собранного как из доказавших верность помощниц, так и из полного отребья, которого кобнице пришлось подчинять варбой. Следующий слой чар был потрачен на отвод глаз и невидимость во всех других диапазонах. Пусть Инанна думает, что старый враг решил пригласить на честную дуэль один на один. Всё равно она прилетит не одна.

Склад Агнара заметно увеличил огневую мощь отряда. Не говоря уже о техномагических разработках, понятных лишь Радине… да присоединившейся к ополчению «старого сара» Катайле, родственнице былого сар-гачтаря Равлакса. Герусет обнаружила и несколько весьма занятных вещиц, которые можно будет использовать… позже.

Малрека, чьё устройство-варет могло помочь в обнаружении врагов, находилась рядом с чёрно-белой самкой — и глаза её на этот раз были светлы и трезвы. Хотя низкорослой самочке не хотелось подчиняться Герусет, угроза того, что она заставит Алгамира и Артару придушить друг друга, подействовала на неё достаточно сильно.

— Ещё не летят? — Герусет поинтересовалась у владетельницы универсального локатора. Ей бы самой такой.

— Летят, но далеко… А ещё тут странные призраки рядом, — Малрека оборачиваясь, пытаясь углядеть помечаемые варетом бесплотные души, но не выходило. — Или сбои?

— Скорее, души-шпионы… — Герусет единственная сейчас не зябла от того, что стояла в сугробе. — Жалко, сюрприза не выйдет.

— Я могу попробовать их разогнать при помощи варета, — проговорила Малрека. — Или подчинить и, как бы сказать… переинструктировать. Здесь есть такая функция. Ни у кого из твоих драконов этого не получится так ловко, как у меня.

Герусет глубоко вздохнула и посмотрела на Алгамира, который, в свою очередь, оглядывался кругом совершенно пустым взглядом.

— Иди. А ты, зелёный, проследи за ней, — бросила самка и указала на Малреку.

— Хорошо, спасибо, — Алгамир понимал, что Герусет почему-то не желает подвергать их обоих риску. Это не вязалось, тем не менее, с её характером, и тут должен иметься какой-то скрытый мотив. Но упрашивать себя дракон не стал, и, тронув хвостом запястье передней Малреки, начал отходить к роще на краю поля. — Не стоит далеко улетать… И вообще, мне нужно найти Артару.

— Потом найдём, — бросила Малрека, потирая горло. — Пойдём быстрее, пока она не передумала и не послала с нами Радину.

— Герусет не ослабит свой отряд настолько, потому и выслала меня с тобой, — Алгамир высоко поднимал лапы, чтобы не порезаться о наст. — И между прочим, Артара…

— Артара нас не найдёт, — уверенно произнесла самочка. — А Герусет — и подавно.

— Что ты хочешь сделать? — несмотря на страх перед тираншами, что сейчас начнут выяснять отношения, Алгамир остановился.

— Хочу провалиться сквозь землю, — Малрека притопнула по сугробу.

Настороженно оглядевшись по сторонам, Малрека опустилась на четвереньки и принялась шарить лапами в снегу, вороша охладевшую траву. Внезапно лапа уцепилась за край металлического кольца, которое драконесса потянула на себя, открывая проход под землю.

— Это ещё зачем? — удивился зелёный.

— В отличии от кое-кого я с сумасшедшими самками оставаться не намерена! — фыркнула Малрека, — Так что иди за мной.

— Я про люк, — Алгамир, пригибаясь вслед за Малрекой, непонятливо покачал гребнем.

— Это вентиляция моей Спальни, — низкорослая показала на схему на экране варета. — Ты достаточно худой, чтобы в неё протиснуться, а в других местах просто прорежем фильтры. Мы не использовали вентиляцию из-за спор-мутагенов, но в качестве запасного выхода её сделали.

— Не хочется возвращаться под землю… — самец дрогнул, вспомнив, чем для него закончился предыдущий поход к истам.

Малрека в ответ спустила копытца в отверстия.

— Можешь оставаться здесь, — бросила она и соскользнула вниз. Алгамир выругался — идти под землю, да ещё и безоружными… Прекрасная идея, Малрека, прекрасная.

— Но одну я тебя не оставлю, — подбадривая себя, пробормотал зелёный и головой вперёд прыгнул в шахту, хвостом закрыв за собой люк.

Малрека не зря лезла вперёд задними… Алгамир едва успел расправить крылья и упереться ими в стенку вентиляции, удерживая себя перед самым полом. Несмотря на герметичность люка — а, возможно, из-за недостаточной герметичности — на полу хватало неприятной плесени, наверняка заразной. Алгамиру не хотелось в ней валяться, и тем более есть испачканными в ней лапами до того, как он их промоет спиртом. Только Малреке с недавних пор лучше не показывать не то что спирт, а даже слабую выпивку.

— Не бойся, — внезапно сказала Малрека, смело приминавшая копытами растения. — Это обыкновенные фильтраторы. От навов и для очищения воздуха.

— Всё равно, они могли измениться… — поёжился дракон, осторожно слетая. — Говорила же ты, что вы от навов закрыли вентиляцию…

— Если здесь и есть что-нибудь, то мы уже покойники, — «успокоила» его самочка и пошла дальше. — Ладно, дойдём до первого искусственного фильтра — дальше такого уже не будет.

— А что будет? — Алгамир ходил по плесени, словно хромой, и положение усугублялось низостью потолка. Но не на животе же ползти!

— Энергонные контуры, которые телепортируют вторженцев наружу. Или половину вторженца, если наступить на него не целиком, — Малрека стала внимательнее присматриваться к варету, идя на трёх лапах. — Ступай только по следам моих копыт.

— Зачем это всё?! — Алгамир остановился в возмущении. — Вам заняться было нечем? Может быть, вы бы победили навов, если бы воевали с ними, а не строили бы дорогущую фигню.

Малрека взглянула на него вспыхнувшими глазами, и дракон так растерялся, что даже наступил лапами в самую гущу плесени.

— Попробовал бы ты победить их… У нас не было ни ваших штучек, ни исцеляющих камешков, ни единого достойного лидера. Да и навы тогда были совсем другими, а кракалевны толпами врывались в наши дома и разрывали жителей на куски. — Малрека шаркнула по полу копытом. — Так что иди дальше и пореже открывай пасть.

Алгамир успел забыть, как пострадала Малрека, и ещё больше — её родственники, в той давней войне. Находясь с этой самкой рядом, не верилось, что она была старше первых переселенцев-нашаран. Она не выглядела на свой возраст ни телом, ни умом. Поэтому Алгамир примирительно замолчал. Но извиняться не стал — его слова не становились менее верными оттого, что дарканцы страдали от своей глупости.

Малрека доползла до железной створки, закрывавшей вентиляцию. По сигналу варета заслон начал подниматься, показывая свой заточенный край. Не дверь, а гильотина — архитектор явно не был прочь переломанных хребтов тех, кого прищемит внезапное захлопывание такой двери. Навов жалеть незачем.

— Не спи! — воскликнула серая, ныряя в проход. Алгамиру пришлось броситься за ней на всей возможной скорости, и всё равно только реакция спасла кончик его хвоста, когда створка с грохотом обрушилась вниз, едва не отрубив столь важную часть дракона.

— Как тебе, понравилось? — сияя, спросила Малрека.

— Ты с ума сошла! — дракон ещё сильнее взбесился быстрой перемене настроения спутницы.

— О, это только начало! — драконица театральным жестом указала в дальний конец коридора.

— И что дальше в нашей полосе препятствий?.. — зелёный дракон всё больше и больше жалел, что не выпросил у Герусет что-нибудь из запасов учителя для себя. А то вышло так, что их дом ограбили, не оставив ничего хозяевам, кроме жизни. И ещё очень некрасиво получилось, что Алгамир рискует сейчас своей шеей, а Артара не знает, где его искать. У неё-то нет варета. А поисковая душа может и не найти, если не наткнётся в своих странствиях.

— Оторванные конечности, подвешенные в воздухе топоры, огнемёты в стенах… — Малрека снова включила свой прибор, оглядываясь по сторонам. — И это в лучшем случае.

— А в худшем? — приуныл зелёный.

— про худший тебе лучше не знать, — самка двинулась вперёд, держа хвост почти параллельно себе. — Потому повторяю — не открывай пасть. Иначе попадёшь в плен в третий раз, но я уже не смогу спасти твои крылышки.

* * * Храм Тьмы. * * *

— Тьма полезна для Тёмных не только как покровитель народа — она предоставляет нам явную и неоценимую помощь! — Варьяр сопровождал Инанну и Зората по помещениям в приделах нового Храма, отданных под техномагические лаборатории. — Тёмные, почитающие свою волю, развивают лишь себя. Не в обиду тебе, Зорат, будет сказано. Но Тьма — это общее для всех, поэтому Тёмным не чужд альтруизм, совместная деятельность и следующие из них прогресс и улучшение общего быта. Варлад многое нам открыл, это он предложил нам передавать энергию не постоянным потоком, а волнами — так она распространяется на значительные расстояния с меньшими потерями! Теперь можно создать очень многое, о чём мы раньше и не мечтали: удалённое управление артефактами, энергетические удары дальнего действия…

— Своевременно, — скупо похвалил Зорат, рассматривая экспериментальные артефакты, окружённые суетящимися драконами, что скрепляли кристаллы с душами и вычислительными решётками и спаивали трубы энергетических волноводов.

— Технология достаточно затратная. По счастью, нападения подземных обеспечили нас притоком душ истов, которые и используются в разработках, — Варьяр сменил опорную лапу. — Большинство устройств пока ещё не доведены до ума, но кое-что уже функционирует.

— Как, например, ант-про, — оторвалась от работы молодая пушистая самка. Зорат сощурился, заметив мутацию в виде ярчайших разноцветных полосок в её гриве и кисточке.

— Ант… Как? — переспросила Инанна.

— Антигравитационный и противоземельный аппарат, — отбарабанила самка. — Позволяет поднимать и удерживать в воздухе тяжеловесные грузы. По сути, такая же технология была использована на твоей «Азнавеле», сар-волод.

— Так и создаются новые слова, Перугоста, — Варьяр крылом поздоровался с разноцветной драконессой. Она ответила одобрительным хлопком своими цветастыми перьями по его перепонке. — И новые технологии. Крылатым, конечно, тяжело их принимать, это не знакомые поколениям Тёмных мечи и луки. Кто-то, кому известна история Даркана, боится призвать гнев навов, самоназванных стражей, следящих за одинаковым развитием всех рас на Харадоле. Но вы сами знаете, война подстёгивает техномагию. Сейчас Тёмным не до предубеждений, мы должны воспользоваться всей мудростью Тьмы для того, чтобы сохранить жизни сородичей и набрать человеческих душ.

— А кто придумывает изобретения? — Зорат присмотрелся к яркой крылатой. Ну и грива, как у птицы-пародиста перока. — Тьма или учёные?

— Тьма изобрела весь мир и все технические принципы, заложенные в законы вселенной, — Перугоста гордо распушила шею. — Мы — их первооткрыватели.

Она резко развернулась и процокала, стуча когтями по полу, к отдельно стоящей махине, выглядевшей как бочонок с отгрызенным верхом, увитый сотнями труб и трубочек. — Хотя иногда мы обнаруживаем, что до нас нечто уже открыли, — сказала она, поднимаясь на задние и постукивая лапой по «бочонку». — Этот обломок достали из болота. Он нам подарил много новых открытий.

— Это ко мне! Ко мне! — из-за странной конструкции, похожей на дистиллятор спирта, вышла жёлто-бежевая крылатая в редкую чёрную полосу. — Жалко, сломанный, и без генератора энергии. С её помощью можно перемещаться во времени и вдоль, и вбок, и вверх!

— Это даже для меня слишком безумно… — Варьяр пристыженно прижал уши и поспешил от Перены, начавшей рассказывать о многомировой теории заинтересованно поднявшей уши Перугосте.

Дракон подвёл саров к Реяне, воссоздающей Клубок Мыслей подземников. Бывшая нецех получила своё место и помилование от Инанны, хотя, кажется, и сохранила связи кое-с-кем из своих старых друзей. Во всяком случае, вспециально отданном под её нужды уголке лаборатории. Установив скелет грудной клетки дила, Реяна проводила по его рёбрам тончайшие белые нити, создавая модель Клубка для с интересом следящих за ней группы драконов.

— Заслуги не во Тьме… — тихо сказал Инанне, у которой глаза разбегались, Зорат. — Прогресс начинается, когда объединяются в дискуссии разные точки зрения. Мирные или военные — не важно, но мнения должны быть разными, так больше шансов открыть новое. Если всё будет Тьмой, развивать начнут лишь идеи Тьмы — а все остальные прелестные затеи заглохнут, и Нашар не получит пользы от них.

— Я это и так вижу, — негромко ответила драконица, окидывая взглядом зал и снова погружаясь в свои мысли. Деструкторша-Радина, окунувшаяся в первоматерию Перугоста, иста-Реяна, хаосисты… Каждый из них имел свои взгляды на Тьму — но при этом все они работали на пользу Нашару и всем драконам, его населяющим…

Даже Велеяр, восстановивший свой пост брат Герусет, вёл себя спокойно, и действовал правильно. Несмотря на разгар войны, он не отставал от мирного населения, заставляя его работать и привлекая «правительственной энергией», добываемой от солнца, в обмен на использование услуг лекарень и училень.

Кстати об Аменемхатах… Они тоже с чего-то решили посетить «научную выставку» в Храме.

Анепут заметила Инанну. Оглядевшись по сторонам, словно опасаясь, что её услышат, чёрная самка решительно направилась к сар-володу. В дверях остался Велеяр.

— У меня для саров есть нечто удивительнее неработающих, но жрущих души гор хлама, — молодая самка подняла лапу, в пальцах которой держала одну длинную волосинку. Чёрную, но красневшую на кончике.

* * * Нашар. * * *

— Нужно было взять весь гарнизон, это же Герусет! — Инанна махала мечом прямо в полёте от нетерпения — покончить со старым противником… Вновь и навсегда.

— Тебе мало двух дюжин гайдуков? — Зорат оглянулся на окружавших саров воинов, что летели с ними на «переговоры» с Герусет. — Ты лишь подвергнешь гарнизон риску. Герусет — чародейка такого уровня, для устранения которой нужны другие кобники сильнее неё… и никто иной.

— В прошлый раз голову я ей оттяпала на раз-два! — хмыкнула рыжая.

— После того, как поболталась в её плену, — Зорат на миг окунался в воспоминания о том, как группа бунтовщиков, возглавляемая Инанной, всё-таки свергла проклятую тираншу. — И не без моей помощи. Теперь же Герусет известно, на что я способен — а значит, она будет готова к встрече.

— Она — гнилая нежить, — бросила Инанна. — Нужно было перехватить её душу в тот день. Но сегодня я исправлю эту ошибку!

— Исправь ошибку своей невнимательности, — Зорат ни с того ни с сего метнул прану в небо, туда, где никого не было… видно. Но после заклинания там проявилась бледношёрстая драконесса с устрашающим оружием — то ли копьём, то ли косой. А после стали терять невидимость и другие летевшие к их группе драконы, враждебно нацеливающие клинки на длинных древках и даже энергомагические винтовки. Гайдуки тут же среагировали на этих разбойников, начав стрелять по ним праной, усиленной и разогнанной своим оружием.

Инанна в свободной лапе проявила Жезл, чтобы поразить внезапного врага дальнобойным оружием, но Катайла слишком ловко выписывала виражи. Да и не была она единственным нападающим.

Зорат отлетел назад, ощутив взмах крыльев за своей спиной — золотая чешуйчатая драконица пролетела за ним, устремившись к земле, а в следующий момент прямо перед Зоратом взмыла Радина. Зорат сложил крылья и свалился под неё, но самка ловко опутала его шею своим хвостом и в один взмах крыльями прильнула к дракону, обхватив его лапы своими.

Кобник лишь несильно толкнул ими самку в грудь и сразу проявил в их ладонях собственный клинок, которому пришлось материализовываться прямо в груди взбесившейся деструкторши, разрывая ей сердце и лёгкие и заставляя отпустить сара.

Окровавленная Радина, уже не осознавая ничего взмахивая крыльями, готовясь рухнуть на землю, но прежде чем Зорат успел вытянуть из неё душу, рана в груди самки стала зарастать с неимоверной быстротой. Инанна, чьё лезвие застряло в раздвоенном наконечнике копья Катайлы, ощутила дуновение ветра и отбросила от себя противницу, чтобы осмотреться по сторонам.

Герусет висела в воздухе, даже не прибегая к сложенным за спиной крыльям. Приложив левую лапу к груди и закрыв глаза, правую самка вытянула в направлении Радины. Красные когти сверкали, словно пропуская через себя немалую энергию.

Чтобы покончить с Радиной окончательно, Зорат повёл клинок вверх и резким движением оторвал голову бело-алой — пусть поищут её остатки, обронённые с высоты! С Герусет Зорат поступал уже серьёзнее. Давая возможность Инанне разобраться с остальными прихвостнями, кобник налетел на неупокоенную тираншу, врезаясь в неё не только своим телом и своим оружием, но и аурой, подавляющей её сознание.

Однако Зорат совершенно не ожидал того, что вместо души Герусет наткнётся на пустоту. Казалось, что сознание Герусет и не присутствовало в теле, хотя она явно не овладевала навыками искусства кобничества настолько, чтобы противостоять сыну Сурта. Мощь его энергии растопила оболочку, обнажая то, чем была Герусет сейчас — гнилая расползающаяся кожа, многочисленные шрамы по всему телу и два глаза, зловеще-пылающий и совершенно безжизненный, тем не менее, так же недобро глядящий на Зората.

— Тому, кто смерть преодолел, гибель уже не страшна, — рыкнула Герусет и отослала в Зората его же силу, заставляя чёрно-красного принять тот удар, что он пытался направить на Герусет.

Зорат еле успел сменить полярность удара, переформировать энергию из атакующей в целительную, и вывести излишки с кончиков перьев, обхватывая Герусет в кокон, быстро продавившей пустоту, на месте которой должна быть душа, и занявшего её собственной энергией. В теле Герусет ещё оставалось сознание, но Зорат обладал преимуществом, поскольку имел не только волю, но и силу.

— Тогда сделай одолжение и сдохни! — Несмотря на то, что Зорат частично владел опустошённым телом, он продолжал наносить по нему удары мечом, отвлекая сознание Герусет на сохранение «бесполезной оболочки».

— Это будет прискорбно для нас обоих, — изрекла пасть Герусет перед тем, как она выставила вперёд лапы и световой меч Зората врубился в её ладонь. — Хотя не так, как гибель Инанны.

Зорат, уже намеревавшийся прекратить жизненный путь этой неубиваемой самки, быстро обернулся. Инанна, оскалившись, расправила крылья, повиснув в лапах Катайлы, прижав к себе её горло древком копья.

— Тебе стоило сначала выслушать предложение, прежде чем бросаться в битву, Зорат, — добавила взмывшая неподалёку Радина, которая нервно водила лапой по своему горлу, словно ещё чувствуя клинок сар-волха. — Только учти, на ещё одно восстановление у нас душ не осталось. Если не считать как запас энергии Арнону.

— Восстанови Герусет! — Инанна хрипнула, отпуская лапы с копья и ударяя Жезлом под живот Катайлы, не забыв активировать и энергетическую атаку. Катайла заорала и выронила копьё, которое подхватила Инанна, потерявшая меч. — Я сама хочу её прибить!

— Опоздала, — Зорат попробовал воткнуть меч в шею Герусет, но рука, нанизанная до гарды, остановила движение, когда другая, заведённая Зорату за спину, его же приёмом проявила меч в его голове:

— Как это верно!

Увидев это, Инанна вырвала копьё у Катайлы и с рёвом устремилась на Герусет. Та развернулась на месте, подхватив тело Зората, и резко расправила крылья, отбросив Сурта на рыжую самку и сбивая её с небес на землю. Пока Радина, подхватив под лапы Катайлу, отлетала в сторону, серая разогналась и помчалась за своей противницей, на лету заращивая раны.

— Душ у вас хватит! — Инанна, совершив ложный выпад остриём копья, резко крутанула его и отрезала серпом на другой стороне лапу Герусет с мечом. Но неживая крылатая расформировала падающий меч и проявила его в другой лапе, вонзая его между зелёных глаз рыжей, обременённый не только оружием, но и телом Зората.

Герусет устало отлетела. Два её злейших врага теперь лежали под лапами самки, её отряд с трудом переборол гайдуков, но радости от победы она не чувствовала. Даже техномагические разработки Агнара ушли на то, чтобы поддержать жизнь её сторонниц, и стали теперь бесполезными дубинками. Сама же Герусет ощутила себя опустошённой — у неё просто не оставалось сил.

— Ты была полезна Тьме, — извне пространства проявились две чёрные самки. — Хотя бы сейчас.

Намира и Арма соединили лапы, и с тыльных сторон их ладоней в прозрачном воздухе начало разливаться будто объёмное чернильное пятно, поглотившее всю прозрачность и высосавшее весь свет.

* * *

Когда прямо на глазах Артары Герусет расправилась с главами Нашара, а потом и саму воскресшую прибили Воплощения, у обладательницы фиолетовой шерсти обрушилась вся картина мира. На кого теперь оставить Нашар? На безумную Тьму или на последнего сара Зераю?

Радина, и так пострадавшая, Катайла и Велеяр покинули поле битвы, опасаясь связываться с Воплощениями — благоразумное решение, пусть и предательское. Впрочем, им всё равно не удалось бы уйти, если бы Воплощения не хотели этого. Зато теперь они могли быть уверены, что о гибели саров быстро узнает весь Нашар… А значит, до окончательной победы им останется сделать всего одно — прикончить Зераю.

— Ну, это мы ещё посмотрим… — процедила сквозь зубы молодая самочка. Медленно и бесшумно она скрылась в лесу. Она не видела, как подверженные влиянию Воплощений участницы схватки возвращаются, принимая на лапы убитых и разворачиваясь к Утгарду со своей нелёгкой ношей. Выбравшись на более-менее свободное место, Артара взлетела в небеса и поспешила к Утгарду другой дорогой.

* * * Утгард, особняк Аменемхатов. * * *

— Скоро всё решится, — Велеяр, не скребясь в дверь, вошёл в библиотеку своей жены, что до сих пор часто проводила в ней время, несмотря на новую должность. Как бы её отговорить от безделья и подбодрить на государственные дела…

— Что решится? — Небетхет оторвалась от чтения трактата по экономике, написанного Светлыми, и сохранённого ещё предками-беженцами. Раньше Нингаль не очень понимала, зачем предки решили хранить знание врагов, не позволили ему забыться, как самим врагам… Но когда Инанна назначила Небетхет гачтарем, понадобилось повторять все знания о развитии благосостояния… Небетхет осознала, что предки заботились о потомках. Им могло понадобиться всё, что угодно.

— Наш спор — хороша ли моя сестра или плоха.

Самка с грохотом захлопнула книгу.

— Неужели потеря головы не отвлекает её от попыток вернуть себе должность сар-волода?

— Судя по тому, что она принесла мне, голова её ещё на месте, — с этими словами Велеяр показал самке прядь Герусет, и черношёрстная нахмурилась.

— Я думала, что её тело давно сгнило, и единственное, на что мы можем рассчитывать — это пообщаться с нею так, как я общалась с отцом.

— Я бы извинился за такие слова к своей сестре, — Аменемхат скрыл прядь волос, которые для его самки почему-то были мусором, а не реликвией.

— Если она станет правителем, то ей придётся убить Инанну. Нингаль, её мать, будет мстить. Понимаю, что Герусет на лапу избавиться от нового волода… но во время войны с людьми не время для междоусобиц, — Небетхет вернула книгу на причитавшееся ей место. Обычно аккуратная, в этот раз черношёрстая поцарапала обложку.

— Как видишь, наш план работает, — Велеяр лишь обрадовался догадливости своей избранной. — Герусет многое знает о нынешней военной ситуации и быстро сориентируется. Но на самом деле война — не её забота, а назначенных ею военачальников. Экономика Тёмных — это тебе не экономика Светлых. Чтобы процветать, нам постоянно надо с кем-то сражаться. Кракалевны, деструкторы, люди — не важно, пока у них есть души. Война для Тёмных — нормальное, естественное состояние, без войны гораздо больше драконов погибнет от голода. Тебя сейчас должна гораздо больше заботить Маррут. Слишком она напоминает мне иностранного агента — ничего о прошлом не рассказывает, как и о своих целях. Особенно настораживает то, что она не за разрушение общества, как все вражеские шпионы, а, наоборот, за его процветание. Мне она во многом помогала и выдвинула мою кандидатуру перед Инанной именно после того, как я рассказал ей подробный план по улучшению городского быта. Маррут многого стоило ходатайствовать за мою кандидатуру… Всё же Зорат сильно промыл мозги Инанне ненавистью к нашему роду.

— Насколько я знаю, у Инанны были веские основания недолюбливать Герусет, — чёрная заметно дёрнула хвостом, выражая недовольство. — И у меня тоже. Ты забыл, что произошло с Анепут? Если бы Кьлеменетот был обычным навом, то… — её крылья дёрнулись. — Надо ли мне продолжать? Война с внешними врагами для Нашара будет полезной, но когда свара внутри страны — ничего, кроме повсеместного разорения, она не принесёт.

— Герусет выбирала нормального нава для покровительства, она не слепой деструктор, — чтобы успокоить самку, Велеяр дотронулся до её крыла своим, — и не стала бы отправлять мою дочь на обучение не пойми кому! Зато теперь ты можешь гордиться Анепут. Хотя она частично и виновата в смерти Герусет тем, что сняла защиту с Дворца Сталагмитов в момент нападения Инанны.

— И это позволяет мне гордиться ею ещё больше, — отрезала Небетхет. — Инанна поумнеет, а Герусет — никогда. Ты мало видел сотворённого ею? Или любовь к сестре так ослепила тебя, что ты неспособен даже сейчас признать её недостатки?

— Инанна не доросла до правительства, как бы она хороша не была. У неё сейчас тот возраст, когда летают по самцам и баням, чтобы прихорошиться. Гормоны слишком отвлекают её от правления. Зато сестре это уже не грозит — после смерти тела можно целиком сосредоточиться на нуждах народа. Нет, не затаскивать его вновь в пирамиды — для этого есть люди. А потом будут Светлые старого материка. За что ты вообще любишь Инанну, если с её правлением мы потеряли и территории, и развитие, наработанные моим отцом и сестрой? — Велеяр понимал, что, желая обесчестить его идола, Небетхет имела и своего.

— Чтобы сейчас получить возможность отобрать их обратно и возродить былое в ещё большем величии, — Небетхет кивнула на книги. — Возможно, что сейчас Герусет и не столь непосредственна в своих желаниях, как Инанна, зато нынешний сар-волод ищет пути развития, а не стоит на месте, пользуясь только лишь старыми заплесневелыми технологиями. Заметь, что за годы без контроля драконов люди стали настолько сильны, что даже сами осмелились напасть на нас! Они развили то, что получили, а не оставили пылиться на полках, созерцая, как красивый, но бесполезный хлам!

— В этом виновата не Герусет. Думаешь, при ней не развивался технохаос, не улучшался выход энергии из души? — Велеяр перешёл к окну, показывая на вышки, уже не ловящие скрытые за снежными облаками лучи. — Башни Зората поглощают лишь четверть поступающей на них солнечной энергии, когда мы уже натренировались брать из души практически всю. Инанна просто решила перелететь на другой поток. Ей нравятся сильные артефакты — естественно, ведь сама по себе она слаба, в отличии от натренированных варисамов, которых победил ещё более натренированный Зорат.

— Война станет следовать за войной, и в конце концов мы обессилим и окажемся во власти противника, которого легко могли бы победить в прошлом, — с этими словами Небетхет встала рядом с ним. — Битва за ресурсы должна вестись только тогда, когда в этом есть необходимость… А если необходимости нет, то её нужно создать. Но только в том случае, когда ты полностью уверен в благополучном исходе сражения, а не мечешься между внутренней распрей и врагами на границе.

— Чтобы хоть что-то делать, нужно стать саром. Если Инанна уступит Герусет миром титул… — Велеяр сел у окна. — Я сначала не поверю, а потом потрачу Инанну ради её наглой души, потому что, наверное, это коварный план. Кто-кто, а Инанна не откажется от завоёванного добровольно. Так или иначе, а Герусет поддержат больше драконов, чем тебе кажется. Я бывал с народом, возвращаясь из изгнания. В верхах, там, где летаешь ты, Инанну любят — ещё бы, она не скупа на подарки тем, кто хоть как-то проявляет к ней уважение. Даже предавших её Нулнааров наградила целым городом. Но вот простой народ… его кобыла не замечает.

— Герусет замечала… — Небетхет пошла в другую сторону, удаляясь в лабиринты стеллажей. — И это было куда хуже.

Глава седьмая: Сын трёх предков.

* * * Эрешкихаль. * * *

Амрафет проснулся, разбуженный своим вием. Прибор, вживлённый в глаз, доложил о прибытии следящей души, что когда-то принадлежала Яланаре. Дух принёс образ двух старых знакомых…

— Та-а-ак… — Амрафет «похвалил» душу Яланары, влив в неё немного энергии. — Превосходно. Теперь найди нецеха Грояду и передай ей, чтобы готовилась разыскать незваных гостей. Всё, исчезни!

Выбросив Малреку из головы, глава клана стал расхаживать по своей комнате, изгоняя сон уже из тела, а не из сознания, которое лихорадочно продумывало о дальнейших действиях. Для начала следовало убедиться в том, что Инанна погибла окончательно и не воскреснет чьими-либо стараниями. Затем — разузнать, чем занимаются остальные сары. А потом… Дракон даже дёрнул хвостом от удовольствия. Кровавая бойня на границах оттянула от городов Нашара лучших воинов — самое время для нанесения удара!

— Ты проснулся? — Ананта проявилась в комнате Амрафета и вступила на ковёр из мягкой светящейся паутины, выходя из внепространства. — Своего сына проспал.

На лапах Ананты, действительно, лежал спящий драконёнок-дарман. На нава он походил ещё меньше, чем его мать в своём «облике для общения». Амрафет удивился… сроком вынашивания. Но сына принял на собственные лапы.

Дракончик, маленький и пушистый, сонно приоткрывал и закрывал глаза, помахивая своим длинным хвостом. Подле его головы посверкивал небольшой кристаллик, зависший в воздухе, а вот крылья были лишены перьев, походили больше на ещё одну пару лап.

— Признаюсь, я ожидал что-нибудь с щупальцами или змеевидное… Не обижайся, — вий Амрафета сузился, рассматривая ауру детёныша. — А он получился…

— Нормальным, — каким-то не слишком радостным голосом заметила Ананта.

— Ребёнок родился здоровым, без изъяна, и с ним всё в порядке! — Из-за гамака Амрафета вышел Тескатлипока, довольно перебирающий сведёнными когтями передних. — Пора расплачиваться за помощь тебе!

— Чего? — Амрафет не знал, на кого из навов смотреть более сердито. Но испуганного детёныша он прижал к себе сильнее, закрывая крылом.

— Ты не находишь, что для нава невозможность менять форму — большой урон, увечье? — Ананта прищурилась своими змеями.

— Это и не нав, а только наполовину нав! Для них это вполне нормально, — Тескатлипока, возмущённо ударив хвостом по своему бедру, решительно выставил лапы к Амрафету.

— Половина увечья всё равно увечье, — Ананта выступила навстречу, закрывая самца и детёныша.

— Хватит этих пустых разговоров, — Тескатлипока недовольно посмотрел на пару драконов. — Договор нужно соблюдать, иначе кое-кто может пострадать.

— Не угрожай мне и моей семье! — воскликнул Амрафет. Теперь уже настал черёд Ананты удивлённо посмотреть на дракона. Тескатлипока хлопнул себя лапой по лбу и вдруг рассмеялся.

— Кто подал голос! Хранитель дыры с изуродованными подданными, прячущийся под свою госпожу при первой же возможности… Подумал бы ты, кем бы стал без меня — верным подданным Инанны? А может быть, трупом, погребённым в этой же помойной яме? Что до тебя… — Тескатлипока перевёл взгляд на Ананту. — Если ты решила нарушить договор, то я имею право взять обратно то, что тебе подарил… С процентами.

— Ты воин или торгаш? — Амрафет проявил в лапе меч. Тескатлипока невесело засмеялся, проявляя собственную дымовую трубку:

— Какими же глупыми становятся родители… Сделали бы другого потом!

Ананта просто прикрыла глаза, молчаливо обращаясь к кому-то… И адресат тут же явился.

В душной из-за спора, грозящего перерасти в драку, комнате появился Кьлеменетот. Он кивнул Ананте, словно бы у них не было разногласий в прошлом. В лапе разнорогий нав держал щупальце Баотаса. Тескатлипока что-то утратил свой пыл. Он взглянул на него с той бесполезной улыбкой, что всегда украшает морды трусов, способных кичиться своей силой перед тем, кто слабее.

— Откуда оно у тебя? — нервно спросил нав, кивнув на щупальце. — Остатков Баотаса не осталось, я все использовал!

— Кроме тех, что отрезали раньше, — Кьлеменетот перебросил щупальце Амрафету. Пророк попытался поймать его, но ещё в полёте обрубок растворился на чёрную пыль, которая всосалась в протянутые ладони Амрафета. В тот же момент вий, почуяв в организме владельца нава, отключился, ломаясь навсегда. Амрафет с рёвом вырвал уже ненужную железку и откинул её подальше из кровавой глазницы.

— В таком случае я буду рад, если ты рассудишь наш маленький спор, — Тескатлипока вернул себе прежнее надменно-ехидное выражение, но трубку всё же убрал. — Мне был обещан этот детёныш, при условии, что он родится здоровым. Теперь же сила родительской любви ударила кое-кому в голову. Не буду ли я прав, если возьму своё у безумцев?

— Они теперь оба навы, а ребёнок нет, — Кьлеменетот отрицающе поднял нос. — Почему ты спрашиваешь у меня? Дом со Звёзд принадлежит отнявшей его у меня Ананте. Хотя… Нашар всё ещё принадлежит мне. Но я всё равно против. Договоры надо записывать.

— Всё было записано на звуковые волны… А главное, это помнит Вселенная. Так что получить по праву своё вы мне не помешаете, — Тескатлипока наставил жезл на навов, но Кьлеменетот вдруг улыбнулся:

— Очень забавно, что ты так хочешь получить то, что тебе не причитается. Это ребёнок Баотаса, а не Ананты. Оба его родителя — Баотас, просто сменивший одну форму на две.

На этот раз Тескатлипока заметно разъярился. Его обличье поплыло, обнажая переплетения враждебной энергии, что поплыла в груди нава, сплетаясь в клубок, но так и не выплёскиваясь наружу.

— В-в-вы… — он с трудом выдохнул, сохраняя разум. — Пропадите вы пропадом! Знай, Кьлеменетот — ты будешь полностью виновен в том, что произойдёт! Посмотрим, как ты вынесешь это!

Произнеся столь замысловатую речь, Тескатлипока резко повернулся спиной к навам. И пропал. А появиться он мог где угодно. Исчезнувший младенец, скорее всего, был точно там же.

* * * Навь. * * *

— Вот это — сын вашей почитаемой верховодительницы Ананты, — Тескатлипока показал собравшимся навам драконёнка. — Полюбуйтесь только! До чего скатились ваши лидеры в последнее время. Кьлеменетот ложится с самкой из реальности, которую ему кинула как подачку Герусет. Ананта сама начала лезть к Амрафету… Достойны ли смертные существа без возможности менять свои тело и разум на сожительство с лучшими из нас? Я так не думаю. Мы вообще стали слишком мягкими к яви. Вместо того, чтобы смести Нашар так же, как мы смели Даркан, и вернуть в своё владение все завоёванные нами земли, мы пытаемся «подружиться» с жителями яви! Да это смешно! Это приведёт к таким вот неполноценным уродам, вроде тех, что я сейчас держу! Кому такого не надо, пусть вместе со мною нападёт на Нашар, невзирая на авторитеты, к которым больше нет доверия!

Навы высказали своё одобрение лучшим способом — не тратя время на выражение эмоций, которыми не обладали, или похвалой за верное решение, ведь и логики для оценки чужого мнения у навов не было. Но они чувствовали, что пора сожрать драконов, и не стали это откладывать. Множество навов, воспринявших обращение Тескатлипоки, сверзалось из нави в явь, проявляясь в море Вейндал.

Хотя некоторые из наиболее разумных решили, что это их не касается, просто огромное войско бывших властителей Нашара появилось в его акватории, после чего направилась к берегу. Впрочем, первое же мерзкое создание, выкарабкавшееся в явь, оказалось рассечено бешеными душами, покинувшими корабль Нажара.

Возглавив ту часть флота, что не получила серьёзных повреждений и могла своих ходом вернуться к Аату и Язару, Нажар совершенно не ожидал встречи с такими противниками. Впрочем, подвернулись они как нельзя вовремя — навы представляли собой хорошо известного врага, здесь не было Маррут, которая могла отнять победу, а Нажара глодало чувство мести, которое нужно было удовлетворить.

Его не волновало, что брата убили люди, а не навы — если Нажар не порубит кого-то сейчас, его кровожадной натуре вообще могло никого не достаться.

Другие моряки тоже не находили времени на страх или бегство. Лапы действовали раньше, чем включалась голова — только так драконы в принципе могли вести бой с парализующими ужасом монстрами. Но когда всё больше и больше потусторонних духов возникало в воздухе над морем и бросалось в безопасность пучины прежде, чем по ним успеют попасть, переполошённый разум начал возобладать над инстинктами даже у самых бывалых и крепких.

Нажар помнил, сколько труда он затратил всего на одного нава, еле убив его при помощи двух кораблей — и то лишь потому, что Отмирвал почти всё время проводил на поверхности. А тут… сотни, если не тысячи Отмирвалов.

И каждый из них погружался под воду, маневрируя и приближаясь к кораблям, которые палили по глади Вейндала, пытаясь достать из-под неё быстрые тени. Нажар направил свой корабль в сторону прибывающих тварей, намереваясь закрыть им проход в своё измерение. Тескатлипоки среди них не было — пустив собратьев в море, он сам не имел никакого желания ввязываться в битву. А она внезапно приняла совсем не тот оборот, на который надеялся Нажар — хотя в воздухе драконам и удалось расправиться с несколькими навами, остальные поднырнули под корабли и принялись сокрушать их один за другим.

Не страшась перепада давления, бесформенные и искорёженные существа резко всплывали, обхватывали суда парами или тройками, и, круша доски и разрывая металл, сграбастывали флот под воду. Тогда драконы просто бросали корабли, взлетая с неистовым ором ужаса. Этих беглецов ловили навы поменьше, либо разбираясь с ними быстро, рубя на части, либо, если дракон оказывал сопротивление, топили его вместе с кораблями.

Воздух наполнился воем и рёвом. Первые минуты паники стоили жизни очень многим, но остальные сумели организоваться — ещё не пострадавшие корабли спешно давали задний ход, прикрывая огнём палубных орудий и стрелков, спасавшихся с палуб, пока ещё до них не добрались подводные навы. Не владея тактикой подводной баталии, кое-кто додумался угостить и этих тварей сбросом детонирующего боезапаса за борт — тут и там поднимались столбы воды и того, что в ней находилось. Нажар, отбиваясь от парящих навов, летал над полем битвы, прикрывая сбившихся в стаи моряков, что отступали к Аату, надеясь найти спасение и защиту на берегу.

Если бы навы проникали в эту вселенную через определённый портал, его можно бы было поразить детонатором точно так же, как драконы разили некоторых подводных. Но в этой сумятице навы проявлялись как из ниоткуда, порой начиная атаковать быстрее, чем полностью материализовывались. Кто-то из пришельцев не чурался и магии, искривляя выстрелы драконов так, чтобы они попалали в их же боевой транспорт, или резал пространство, оставляя ровные проломы поперёк кораблей и членов команды.

Внезапно чёрный флагман драконьей эскадры тряхнуло так, что Нажар не устоял на копытах и покатился по палубе. Едва успев врезать в неё металлическое крыло, он материализовал в лапе меч и проткнул им чью-то зубастую пасть. Совершенно взбешённый тем, что от старых противников драконы сегодня терпели поражение, серошёрстный взмыл в небо и полетел в скопище ещё оставшихся в воздухе врагов, орудуя и мечом, и крылом.

Навы, как и всегда, жаждали битвы не меньше, чем дракон сейчас. Создав в своём теле дыру прежде, чем туда ударит меч, мерзостные существа насели на Нажара со всех сторон, хватая и пережимая лапы, мешая летать своим весом. Нажар уже не старался взмахивать крыльями для полёта, только резал металлическим слишком наглых и, включив кристалл на мече, принял более серьёзные меры, пережигая противников запасённой энергией.

Но этих существ было слишком много. Обхваченный щупальцами Нажар рухнул в воду. Бившая лучом энергия ослабла, зато и твари отпустили Нажара, предоставив его щупальцам подводного чудовища, очень похожего на Отмирвала. Они оплели его лапы и крылья, удерживая дракона под водой — большего и не требовалось, поскольку энергия меча не доходила до нава, в то время как Нажар выпускал из пасти маленькие пузырьки воздуха.

Серый извивался и изворачивался, чтобы порезать тварь клинком или крылом. Но когти вязли в желеобразных отростках, которые даже после перерубания восстанавливались очень быстро. Вдруг меч выпал из лапы и тут же был откинут навом в сторону.

Нажар взбулькнул и оглянулся на нава, после чего поднял морду к поверхности. Несколько кораблей ещё держались на воде, но большинство из них уже было утянуто на дно вместе с экипажами. Здесь, в царстве подводного сумрака казалось, что наверху нет никакой битвы — даже навы лишь промелькнули стремительными тенями, направляясь к берегу, оставляя Нажара один на один со своим врагом.

В тишине морской толщи Нажар особенно явственно почувствовал свои одиночество и беспомощность. Щупальца держали дракона мягко и даже нежно. Какая-то часть его существа подсказывала дракону, что из этой ловушки он уже не выберется — и погибнет гораздо более бесславной смертью, чем его брат, вдребезги разносивший врагов. Только своим упрямством Нажар сейчас удерживался от вдоха, потому что в груди уже было пусто… Но долго это продолжаться не могло. Нажар закашлялся, засыпая несмотря на то, что тело неистово билось… Но когда он заснул, от дрожи остались лишь редкие спазмы, а тело обмякло, оставаясь в распоряжении злобных убийц.

* * * Дом со Звёзд. * * *

Амрафет ещё плохо ориентировался в новых способностях, но твёрдо вознамерившись вернуть сына, он вместе с Анантой отправился на поиски похитителя, следом за нею уходя в навь. По счастью, Тескатлипока оставил достаточно яркий след. Не меняя обличий драконов, новоиспечённый нав и его змеегривая подруга вскоре поняли, что Тескатлипока по странной прихоти решил разместиться в Доме со Звёзд, предпочитая оттуда наблюдать за разыгравшимся сражением. Судя по едва заметным волнам драконьей ауры, детёныш находился вместе с ним.

Ананта уже успела побывать в резиденции Баотаса за время своего «правления», которое, скорее, заключалось в признании авторитета другими навами, чем в их прямом подчинении. Хаотических существ можно лишь направлять, прямых приказов они не слушают.

Хорошо изучив Дом, Ананта сразу проявила себя и своего самца в нужной комнате. Тескатлипока превратил её пол в иллюзию битвы, происходившей подле Аата. Полностью расправившись со флотом, навы начинали вылезать на поверхность, но, уже не такие всемогущие, как в океане, завязли на стенах города. К тому же, немало лишений претерпевали ряды вторженцев от титанической ожившей статуи, прожигавшей целые массы врагов энерголучом из головы. Детёныш увлечённо наблюдал за разворачивающимися картинками и слушал пояснения Тескатлипоки:

— Навом быть гораздо интереснее. Можно выглядеть как хочешь и делать что хочешь, рвать хоть своих, хоть чужих. Башенки, города — бум-бах! — Полководец от радости сам подскакивал как ребёнок. — Всё, что имеет начало, имеет конец, только перемены постоянны! Значит, именно ими и нужно стать, если желаешь достичь бессмертия!

— Оставь моего сына в покое! — рявкнула Ананта, появившись над полем битвы. Драконье тело позволяло ей использовать такие методы устрашения, как перекошенная злобой морда, распахнутые во всю ширь крылья и расставленные пальцы с острыями когтями. Юный дракончик пискнул и прижался к велнару.

— Не пугай ребёнка, — назидательно сказал тот.

— Ты уже использовал его для своей цели, — произнёс Армафет. — Верни его нам.

— Тебе ведь тоже понравилось быть навом — так зачем же лишать малыша такой возможности? — Тескатлипока почесал дракончика под нижней челюстью и посмотрел на его родителей. — А разве сейчас мои собратья не делают того, к чему стремился и ты?

— Ты на этом не ограничишься и нападёшь и на мой народ под землёй, — Амрафет начал раздражаться точно так же, как и его самка.

— Это уже не твой народ! — Тескатлипока проявил лапы, чтобы указать ими на обрубок лапы и пустую глазницу бывшего Пророка. — Ну и какое тебе до него дело? Так же, как и до уже не твоего сына.

— Если у Ананты ты Шеша отбирал, то не у меня! — Амрафет наградил сына именем, показывая, что ему же принадлежит и сын. — Зачем он тебе нужен! Ты уже добился своего, навы слушают тебя.

— Тебе не нужен ни Шеш, ни Дом со Звёзд, — Ананта приняла идею своего самца. — Это всё для тебя лишь сторонние атрибуты, которые уже никак не влияют на твоё могущество. Зато если ты отдашь их нам — у тебя будет на двоих врагов меньше.

— Что, вы прямо так легко отказываетесь от нави? — Тескатлипока довольно хохотнул. — Ну ладно, почему бы не воспользоваться вашей глупостью!

— Подожди, — твёрдо сказал Амрафет и протянул свою лапу. — Раз ты сторонник соблюдения договоров, то тогда заключишь договор и сейчас. Навь будет в твоём распоряжении, но ты возьмёшь за правило более не вредить ни моей семье, ни народу драконов. Последнее будет выгодно и для тебя, — Амрафет кивнул на карту, которая подтверждала его слова — прибрежные города Нашара оказывали такое сопротивление, перед которым даже навы спасовали.

— Какое тебе дело до Нашара? — искренне удивился Тескатлипока.

— Потому что это не моё условие, — ответил Амрафет — Если ты желаешь проявить себя как талантливого предводителя, а не прослыть сумасшедшим пожирателем вроде Отмирвала, то ты поймёшь, что тебе нужно встретиться с сар-володом Нашара и решить с ней все вопросы. Если драконам уже удавалось проникнуть в Дом, а по воле Кьлеменетота и посетить навь, то ты не сможешь чувствовать себя в безопасности, пока не заключишь с ними мира. Или пока вы не перебьёте друг друга.

— Мне второй вариант больше нравится, — Тескатлипока взял на лапы ребёнка, а потом швырнул его в лапы родителей. — Лови, если не хочешь, чтоб разбился!

Амрафет остановил Шеша телекинезом и мягко опустил его на пол подле себя.

— В любом случае, убирайся из нашего дома. В нас плоть Баотаса, значит, Дом со Звёзд нами унаследован по полному праву.

— Навы такими идиотскими категориями «явов» не пользуются! — Тескатлипока фыркнул, — но раз ты теперь Баотас, а не Амрафет, поклянись, что оставляешь истов без своего лапо-руководства. Да и вообще отстранишься от политики — откуда мне знать, решишь ли ты мне отомстить чужими лапами? Отпустишь истов — на этом и разлетимся. Я властвую в нави, а ты воспитываешь сына, раз он столь тебе дорог. А иначе — извини, я лишних врагов в живых не оставляю.

— Катись уже к своим навам… — Амрафет отмахнулся крылом, так и не сказав, согласен ли он на условия. Но этого хватило Тескатлипоке, чтобы считать сделку завершённой. Радостно повизгивая и гогоча, он начал кубарем перекатываться по коридору, постепенно растворяясь в звёздной дали.

— Теперь будем надеться, что ему основательно прищемят хвост… — проговорил Амрафет, погладив сына по голове. — Главное — не потерять своих…

Глава восьмая: Тысяча лет вражды, один день мести.

* * * Эрешкихаль. * * *

— Ты уверена, что тебя здесь забыли? — Алгамир с немалой опаской смотрел на причудливые мерцания разноцветных паутин, освещавших Эрешкихаль. — Ты целую башню разорвала…

— Вот именно. Меня некому помнить. И давай не будем об этом болтать, — Малрека, часто сверяясь с варетом, крутила носом, вглядываясь в улицы и прохожих.

Алгамир молча последовал за самкой. Мутации подземных, конечно, были разнообразны, но он очень сомневался, что низкорослую копытную драконочку здесь умудрились позабыть. Да и он… Конечно же, чешуйчатый зелёный дракон не привлечёт никакого внимания! Хотя Исты вроде и начали вести себя вполне миролюбиво, поди знай, что у них на самом деле на уме.

В прошлый раз Марлека их с Артарой спасла, затем сама Артара помогла Алгамиру выбраться. На кого теперь рассчитывать?

— Только на себя… — тихо, но вслух продолжил свою мысль юный дракон. Малрека дёрнула ушами, но ничего не сказала.

В тёмных улицах её привлекло одно особенно яркое двухэтажное строение, буквально сложенное из мерцающих движущихся картин. Через открытые двери, перед которыми собрался небольшой хвост очереди, на улицу вырывалась чудная музыка непривычного стиля и незнакомых инструментов.

— Знаешь, зелёный змей… Лучше всего спрятаться в толпе! — Малрека потянула Алгамира к загадочному заведению.

— Не лучше! — возразил Алгамир, но противиться не стал. Малрека, подстроившись к концу очереди, вежливо уступила место здоровенному дракону с крепкими лапами и поставила Алгамира за его спиной. Подошедший сзади подобный страж стал надёжной защитой, закрыв их от любопытных глаз. Вот только Алгамир никакой радости не чувствовал — как будто его поставили между молотом и наковальней. И тем более живот зелёночешуйчатого запротестовал, когда очередь почти дошла до вышибалы. Это был мохнатый дракон поперёк себя шире, о трёх головах. Присматриваясь и принюхиваясь к посетителям, большинство из них он хватал лапищами и вытаскивал из очереди вбок, но перед некоторыми теснился, давая им пройти в заведение.

— С оружием не пропускаю, — глухо прокомментировал охранник впереди стоящему стражнику, без всяких церемоний отпихивая его. Крайне подозрительно присмотревшись к варету Малреки, трёхголовый, тем не менее, дал самке пройти, к Алгамиру же он не высказал вообще никаких претензий.

— Как думаешь, какая у него голова главная? — поёжившись, спросил Алгамир, осторожно оглянувшись на вход, который в экстренной ситуации навряд ли стал бы выходом — слишком много там теснилось драконов.

— Та, которой он кушает, — ответила наобум дарканка. — Голова для разговоров у него левая, а правая — чтобы откусывать чужие головы, особенно у болтливых драконов! Ого!

Эта Малрека уже не по поводу вышибалы высказала, а по поводу внутреннего убранства и всей весёлой кутерьмы, что происходила в этом странном здании.

Плиты пола загорались разными цветами, часто сменяясь, выкладывая движущуюся мозаику, изменявшуюся в такт музыке, которой управлял кракалевн, что водил лапами и жвалами над несколькими бьющими к потолку лучами, прикосновение к которым и порождало звуки. На потолке и стенах тоже хватало ярких линий, переплетавшихся друг с другом. Подземные и мутанты где танцевали безумно и чуждо для дарканки и нашаранина, где поглощали сгустки разноцветной энергии из полукруглых мисок, а некоторые, нескромно обнявшись, уходили в дальние комнаты.

Лапы Малреки задрожали, хвост распушился, шерсть встала дыбом — а на кракалевна она уставилась так, что никаких сомнений в её желании свернуть ему шею не оставалось.

— Спокойно, — Алгамир повёл самку к земляному столу, похожему на низкий широкий столб, одному из немногочисленных свободных мест в зале — может, потому, что находилось оно поблизости от внушительного вида дракона, взиравшего на танцующих с каменным выражением на морде. — Ты…

— Это кракалевн… В Нашаре!

— Эрешкихаль не Нашар, а Иркалла. Кто громко болтать запрещал? — Алгамир не дал договорить, одной лапой затыкая Малреке пасть, а другой несильно нажимая на крыльевые плечи, чтобы усадить самку за стол.

— Желаете что-нибудь заказать? — к надземным, видимо, не расслышав или не вникая в их подозрительный диалог, подошло странное существо. Мало того, что и Малрека, и Алгамир воспринимали его как кого-то противоположного пола, это создание не отображалось на варете. А на его экран Малрека постоянно косилась, дивясь, почему вдруг кракалевна не выделяет опасным цветом.

— Эм… Нет, у нас… — начал было Алгамир, но Малрека опередила его. Если карманное измерение зелёного было пусто после встречи с Герусет, позаботившейся изъять у пленника всё лишнее, то инвентарь варета имел всё необходимое — о чём Алгамир благополучно позабыл, когда спускался под землю.

— Нам перекусить чего-нибудь, — произнесла самочка, спуская лапы под стол, чтобы создание не заметило манипуляций с прибором.

Покосившись на соседний столик, она вывела из варета часть собственной энергии, закольцовывая её в несколько оранжевых колечек, вроде тех, которыми расплачивались исты. Подземники тоже использовали в качестве валюты энергию, только немного в другой форме, чем над землёй. Хотя было странно, что обитатели пещер имели недостаток в кристаллах… или, наоборот, из-за их обилия они совсем не ценились!

— Сию секунду! Наше «что-нибудь» абсолютно случайно и устроит любого хаосиста! — Похвалилась иллюзия, отходя к барной стойке.

— Знаешь… Я тоже начинаю об этом жалеть… — Малрека грустно скосилась на свои копыта. Алгамир ободряюще обвил задние над раздвоенными копытами Малреки кончиком хвоста:

— Нам же не обязательно есть, если ты не голодна. Просто веди себя естественно.

— Я не про это… — Малрека слегка прижалась к плечу Алгамира. — Копыта. Это же… уродство…

— Инанне это ничуть не мешает, а Агнар никогда не возражал против них, — заметил Алгамир. — Если этот вопрос не покажется тебе невежливым — откуда они у тебя?

— Мой отец проводил эксперименты на собственной дочери, — кисло проговорила драконочка. — Вживлял первичный вакуум, или первоматерию. Потому, наверное, навы меня не тронули. А откуда взялись копыта у Инанны и Агнара?

— У Инанны — вроде бы, её подвергали пыткам ещё в правление Герусет… — пожал плечами Алгамир. — А Нажар с Агнаром… Про них долгая история. Сейчас для неё не время…

Малрека понимающе вздохнула и закончила за друга:

— И не место. Ты прав.

Голограмма, между тем, возвратилась, поставив телекинезом на стол тарелку с большим кренделем из закольцованной энергии и два узких цилиндрических бокала с ярко светящейся голубым светом жидкостью — тоже, видимо, формой воплощённой праны. Сразу забрав оплату, техномагический призрак растворился вместе с ней, оставив драконов чесать носы.

— Не выделяться, — напомнила Малрека,принимая бокал. Алгамир последовал её примеру.

— Ты помнишь, что бывает, когда ты напиваешься?

— Обычно — я нахожу любвеобильных самок, — улыбнулась низкорослик и кивнула на кракалевна. — Не могу видеть ту гнусную рожу. За Инанну.

Алгамир остановил бокал у самой пасти:

— Только не бросайся его убивать за Инанну!

— А… нет, это просто тост, — Малрека стукнула своим бокалом о бокал удивлённого Алгамира и выпила содержимое. Дракон долго обдумывал происходившие с дарканкой странности, но так и не осознав, при чём тут тосты — а это блюдо официант им не подал точно — затем всё же опробовал терпкий и режущий глотку напиток. Казалось, будто бы он вкусил раскалённую лаву — жидкость тяжело провалилась в желудок, но в следующий миг по всем жилам дракона устремился поток энергии.

Пляска цветов вокруг перестала резать глаза, став гармоничной и завораживающей. Правда, не больше, чем самочка напротив. Дракон сам не заметил, как начал придвигать к ней голову, вытягивая шею… пока не почувствовал, что хвост Малреки обвил пышной кисточкой чешуйчатую лодыжку.

— Кхм… это надо… закусывать… — Алгамир, едва переборов инстинкты, взял с тарелки одно из энергетических колец, и Малрека последовала его примеру. Скося глаза на других посетителей, она отправила сиявшее кольцо в рот. Было крайне странно именно «есть» энергию, а не «поглощать» её…

— Не понимаю… — проговорил Алгамир. — Это… Как будто…

— Тягучее и жевательное, — пришла на помощь Малрека. — Мясо лучше.

Самец слегка улыбнулся.

— Вернёмся домой — Агнар сделает тебе целый котелок. У него должен где-то валяться… — скосив глаза на веселившихся поблизости драконов, Алгамир внезапно ощутил резкую сухость в горле и поспешил запить кольцо остатками своего напитка. Внезапно рядом снова возникла иллюзия, наполнив бокалы до верху из бутыли с очень длинным горлышком.

— Ваш счёт вышел, — заявило создание, отступая от столика. — Дальнейшие услуги требуется оплатить отдельно.

— Пока всё! — Икнув, Алгамир произнёс неожиданно тонким голосом. Малрека, царапнув стол, засмеялась баритоном, а потом сама ойкнула.

Или ойкнул.

Ого…

— Вот это да… — низкорослый самец удивлённо осмотрел своё тело. — Это странно…

Алгамира — а это имя теперь подходило ей как нельзя лучше — засмеялась и закрыла морду лапами.

— Кажется, я теперь понимаю, что подземников сюда влечёт!

* * *

По счастью, Малрека — да, после сна эффект зелья выветрился — слишком ненавидела кракалевн, чтобы спать в одной комнате с ними. Инстинктивно почувствовав присутствие враждебной расы в комнате, снятой в подземном трактире на ночь, она встала и едва успела увернуться от хитиновых когтей.

Алгамир, очумело крутящий глазами, резко поднялся и отскочил к стене, увидев силуэт пришельца, так бесцеремонно ворвавшегося в «комнату отдыха».

— Кракалевн? Да вас что, мало били?! — воскликнул дракончик, расставив лапы в сторону и жалея о том, что под лапой у него нет сейчас ничего, чем можно было бы огреть наглую тварь. Это был не музыкант из бара, очевидно — не жёлтый с фиолетовыми крыльями, а красный с серыми — но всё равно теперь и чешуйчатый проникся омерзением своей подруги к этим уничтожителям страны и союзникам навов.

Уворачиваясь от жвал и когтей, чешуйчатый попробовал сам прокусить панцирь, но зубы только больно ударились о твёрдый, будто металл, хитин. Малрека отскочила к двери, собираясь то ли убежать, то ли позвать на помощь.

Кракалевн ловко перехватил дарканку хвостом и перебросил через себя, приложив драконочку об пол со страшной силой, в буквальном смысле выбив сознание из Малреки. Алгамир извернулся и полоснул когтями по груди твари, но кракалевн не стал особо мелочиться и двинул самца в морду лапой так, что теперь и дракон оказался на полу. Убийца двинулся вперёд, и если бы очнувшаяся Малрека не лягнула его, то всё закончилось бы плачевно — а так кракалевн попятился, раздражённо щёлкая. Алгамир понял небольшое преимущество копыт как тупого оружия. Удар обычный лапой не стал бы столь эффективен против жёсткого снаружи, но нежного внутри насекомого.

Но, всё равно, это была только временная мера. Ругая Малреку за идиотскую затею неизвестно для чего возвращаться к истам, Алгамир выбежал в коридор и закричал на всё здание — хуже смерти вряд ли что-то от этого произойдёт.

— Невинных убивают!!!

В следующий миг дракона обхватили за плечи и швырнули обратно в комнату, сбив с лап Малреку. Убийца, не переставая трещать, набросился на них, на этот раз избежав удара копытами и прижав Малреку к полу. Попытавшийся вырваться Алгамир ударил врага по морде, но эффект был точно такой же, как и от его прежних попыток — кракалевны оказались не такими уж и слабыми тварями! В следующий момент сильнейший удар заставил дракона задохнуться от боли — но через застилавшую глаза пелену он мог видеть, как враг поднял Малреку над полом, пережимая ей горло, и задние лапы драконочки отчаянно колотят воздух.

На крик о помощи, однако, прилетела подмога — очень странно для подземелий. Из коридора в комнату вбежали двое крылатых — бежевый самец в чёрную полосу и белая самка со светящимися голубым прядями в гриве. Первый энергетически продлил свои пальцы в телекинетические лезвия, которыми начал разрывать кракалевна куда более успешно, чем Алгамир физическими зубами и когтями. Вторая стояла сзади, помогая своему дружку тем, что своею энергией, испущенной как сеть, обездвижила кракалевна, не дав ему увернуться или ответить.

Малрека рухнула на пол, заскрежетала когтями по полу и наконец повернулась на бок, тяжело дыша. Алгамир с большим трудом заставил себя подняться, но удивление от того, что произошло дальше, едва не опустило его вновь. Самка и самец взяли в пасти по концу «паутины» и втянули в себя энергию кракалевна. Тело в паутине очень быстро закончило трепыхаться, а затем прахом разлетелось по всей комнате.

— Очень слабо для владелицы варета, — со строгой мордой белая подняла на конечности Малреку. Полосатый игриво хмыкнул:

— Возможно, ей просто нравятся изнасилование насекомыми.

Низкорослая и слова не ответила — слишком уж широко разошлась в обиженном оскале её пасть. Но Алгамир успокаивающе обнял за лапу Малреку:

— Спасибо вам за помощь… Мы вам признательны, что вы вступились за чужих вам драконов.

— Вы мои посетители. К тому же, это из-за вас умерла моя подруга Яланара, почему бы вам не помочь? — Белошёрстая посмотрела на когти поднятой лапы.

Алгамир постарался припомнить, где слышал это имя, хотя от страха все мысли у него перепутались.

— Яланара… Погибла? Н-но мы оставили её живой, — изумлённо проговорил дракон. — Мы отпустили её, когда выбрались на поверхность!

— Не оправдывайся… — прохрипела Малрека. — Они спасли нас, чтобы убить самим.

— В гибели Яланары повинен только Амрафет, так что наказание должен понести он. А у вас возможность искупить свою вину ещё есть. Идите за мной, — самка развернулась и пошла к главному залу, но самец остался присматривать за незадачливой парочкой, чтобы убедиться в том, что она выполняет приказ.

Им ничего не оставалось делать, кроме как последовать этому «любезному» приглашению. Алгамир вторично проклял и Малреку, и себя за то, что послушался самчоку и сунулся под землю — и так ведь было ясно, что ничего хорошего из этого не выйдет! Но… Что толку сожалеть! Следом за драконицей они миновали коридор, но не вышли в зал, а нырнули в боковой тоннель.

Пройдя через стеклянную будку, в которой несколько дежурных наблюдали как за залом, так и за номерами — никакой приватности! — так и не представившаяся спасительница открыла люк, ведущий в подвал. Или, быть, может, только его видимость — варет обозначил эту шахту не как спуск, а как портал. Но помещения за ним не были примечательными, особенно для Малреки — простой переход одной из Спален, только с зажжённым светом.

— Здесь нас не так-то легко обнаружить даже носителям варета, — сообщила самка. — Стены плюс…

— Специальное излучение, — закончила Малрека. — Оружейная.

— Именно. Амрафет не изучал некоторые районы Спален — у него не хватало на это ни времени, ни желания. Конечно же, охрану он выставил, но, по счастью, не в этом районе… — самка вдруг весело посмотрела на спутников. — А благодаря тебе мы теперь ещё в большей безопасности.

— Это ещё почему? — удивилась низкорослая.

— А потому, что пытаясь поймать тебя, подчинённые Амрафета разгромили единственный переход, связывающий эту часть Спален с внешним миром.

— Как-то всё слишком друг с другом связано… — нехорошие впечатления Алгамира усиливались.

— Как паутина, — кивнула белая, полосатый поддакнул:

— Или вы двое в оргазме. Хороший у тебя член, копытная, лучше, чем у твоего дружка.

Алгамир и Малрека обязательно бы ответили что-нибудь, но от собственных колкостей их отвлёк появившийся в коридоре мутант. Он был похож на вышибалу у входа в трактир, но с двумя головами — простодушной и капающей гневной слюной. И ещё он был крупнее того здоровяка в два раза.

— Всё нормально, Янус, я за них ручаюсь, — обладательница светящихся прядей повела гостей в одну из комнат Арсенала. — Эти охранные мутанты всегда подозрительны, если не дать понаблюдать за новичками сутки.

— Нав какой-то… — поёжился Алгамир. — Зачем ему две головы?

— Чтобы одна смотрела по сторонам, пока другая откусывает голову нарушителю, — фыркнула Марлека. В следующий момент она распахнула пасть и, удивлённо хлопая глазами, осмотрелась.

— Погодите-ка… Эта комната… Как вы сюда попали?

— Сюрприз, — мутантка показала на потолок. Теперь уже Малрека поёжилась — в переплетениях паутины висел скелет лапы с варетом. Душа в трупе всё ещё сохранялась, удерживаемая сетью. — Он был охранником и геройски погиб на своём посту.

— Надеюсь, это не вы его… — копытная самка заглянула в комнату, в которую не имела доступа в былое время. Ожидание чего-то невероятного себя оправдало. Стеллажи за стеллажами самых диковинных боевых артефактов, похожих на опутанные энергетической сетью многогранники, и более привычные Алгамиру вооружения, сходные с клинками или винтовками.

— Теперь слушайте, зачем мы проявляем к вам такую доброту, — белая холодно наблюдала за поражённостью и восхищением пришельцев с поверхности. — Всё просто: мы не хотим светиться, а вам уже больше некуда раскрываться. Мы дадим вам координаты крайне важной для Амрафета вещи, чтобы вы её уничтожили, не считаясь с потерями в его лагере. А если вас поймают и начнут пытать, вы скажете, что вас послала Инанна.

— Отличная идея, особенно учитывая, что Инанне сейчас просто необходимо получить удар в спину от союзников! — возмутился Алгамир.

Самка нахмурилась.

— Союзников? Союзников?! — повторила она с большим напором. — Амрафет и так готовит войска для того, чтобы выйти на поверхность и смести вашу обожаемую Инанну с лица земли вместе со всем её народом. Неужели ты думаешь, что снег стал сыпаться вам на головы просто так?

— А разве это не люди… — Алгамир неуверенно протянул, поднимая голову повыше.

— Люди здесь совершенно не при чём, — мрачно отозвался самец. — Амрафет обладает древним артефактом, который позволяет ему управлять погодой.

— Ничего нового так и не придумали, всё на моей цивилизации наживаетесь? — Малрека обвела крылом Арсенал.

— Тот артефакт от навов, но вам какая разница? У вас есть хорошая возможность вернуть на поверхность комфортную тёплую погоду. И мы вам в этом поможем. А если при поимке, которой лучше не допускать, всё свалите на Инанну, у нас будет возможность нас вытащить, потому что не будет нужды самим отбиваться от погони!

Алгамир осмотрел запасы дарканцев и повернулся к бунтовщикам.

— Одно условие. Мы возьмём всё, что нам может понадобиться.

— Для этого я вас сюда и привела, — белая с улыбкой распахнула крылья.

* * *

Как оказалось, Арсеналу достались заботливые хозяева — всё содержалось в образцовом порядке и отлично работало. Алгамир не встречал подобных моделей оружия, но они несколько походили на маг-винтовки Агнара, да и инструкция нашлась. Малрека перевела её на современные символы при помощи варета. Плюс ещё загрузила карту, которая должна была довести их до… Чего-то, что нужно уничтожить.

— Ты могла бы взять с собой и что-нибудь помощнее, — заметил зелёный. Самочка вооружилась лишь трубкой-пушкой с длинной рукоятью, внушительным кинжалом и чем-то вроде маленького арбалета, снаряжённого десятками стрел. Алгамир был куда более предусмотрителен — небольшой излучатель с кристаллом души на лапе, длинноствольная винтовка, заканчивающаяся золотой иглой, испускающей заряд, меч, пара очень древних маг-пистолетов и когти-резаки на задних лапах были лишь видимой частью его вооружения. Впрочем, о защите не забыли оба дракона, нацепив лёгкие, но прочные латы.

— А если нас самих подорвут на нашем же боезапасе? — карлик фыркнула, выбираясь в неширокий и длинный переход. Он вёл, конечно, не сразу к нужным координатам, но существенно сокращал до них расстояние и не пересекался с известными постами и маршрутами обходов воинов истов.

Малрека постоянно смотрела на собственное запястье, лишь изредка бросая взгляд на дорогу. Алгамир, немного сочувствуя, вопросил самку:

— Почему при всей вашей технологии вы не загружаете информацию прямо в мозг? Варет всё равно слит с вашей аурой и частично её использует в своих целях. Значит, всё равно нет никакой приватности.

— А зачем загружать мозги лишней информацией? — вопросила самочка. — Это вы, Тёмные, потомки наши, используете тела и души — потому-то в плане технологий от нас отстали. Даже пушки Агнара в каком-то смысле были уже изобретены, позабыты и изобретены заново. Если бы вы сохраняли знания, а не забивали свой разум всякими проблемами и желаниями, особенно самколожеством, то давно бы уже полетели в космос.

— Самколожества — это у самцов или самок? — Алгамир решил уточнить непривычное слово. — Если у самцов, то это естественно, служит продолжению рода. А то некому будет пользоваться технологиями.

— Ты когда стал таким пошлым? — Малрека ответила слишком уж раздражённо. Алгамир вздохнул:

— Наверное, после общения с этим полосатым… Эти трусы нам даже не представились. «Валите всё на Инанну»… Хорошее дело — прятаться за спиною недосягаемого авторитета!

— Инанна, Амрафет, хоть Герусет — какая разница! — рыкнула Малрека. — Мне главное, что эти уроды исты дружат с кракалевнами! С кракалевнами, которые убивали драконов и без воли своих хозяев, с кракалевнами, которые являются самыми главными нашими врагами после навов! Будь у меня сила — я бы стёрла с лица земли всю эту навскую погань!

— Что-то ты совсем занавилась, — Алгамир попросил не ругаться. — Уничтожить, уничтожить…

— Ты не понимаешь, — покачала головой низкорослик. — Мама и папа… Их убили кракалевны, и… Сейчас мне кажется, что я снова оказалась в прошлом. Только на этот раз я могу постоять за себя!

— Будем живы, на обратном пути со своим арсеналом прибьём кракалевн, — Алгамир попытался утешить Малреку, хотя сам не слишком верил в свои слова, — если тебе не надоест ходить по подземельям и не соскучишься по поверхности. Не похоже, что у нас отберут это вооружение после того, как мы выполним своё дело. На самом деле, сейчас мы бы вполне могли сразу вернуться на поверхность, если бы не обязательства и совесть.

— Ты можешь уйти, — вдруг сказала самочка. — Я всё сделаю сама.

— Ну уж нет! Надоело, что меня все спасают! — Алгамир подмигнул ей и потряс оружием. — А теперь давай-ка помолчим и прибавим шагу. Чем быстрее закончим — тем быстрее выкарабкаемся отсюда!

— Знаешь… — Малрека снова посмотрела на варет. — Я думаю, что если мы выберемся отсюда живыми, то я первым делом найду себе самца. Какого-нибудь такого же забитого и желательно — с копытами. Или музыканта. Или ещё кого.

— Возьми моего учителя, всем только лучше будет! — Алгамир нарушил собственную просьбу. — Без самки он безумный. Нервничает и начинает меня бить ни с того ни с сего.

— Если бы любовь можно было испытывать исходя из логики… — тяжело вздохнула самочка, — или даже сострадания. Агнар заботливый, но после всего он мне скорее как отец или старший брат.

— После чего? — Алгамир не влетел в ситуацию и подумал, что Малрека уже пробовала… заводить отношения с Агнаром.

— Он меня приютил как минимум! — Отрезала серошёрстная.

— А, ты про это…

— Тихо! — самочка внезапно в один прыжок оказалась рядом с ним и заставила дракона прилечь, зажимая ему морду своей ладошкой. — Прямо по коридору — вертикальная шахта. По ней спускаются двое.

Осторожно переставив лапы, Алгамир взглянул на запястье своей спутницы. Варет показывал две жёлтые точки. А вскоре чуткие драконьи уши услышали голоса:

— Понять не могу, что потребовалось Скорну в этих трубах!

— Зачем Скорн вообще туда полез?

— Вчера полез он как всегда…

— Клянусь, приятель, это ерунда!

— Лучше бы он пообедал!

— Он же сжёг свой кусок дила?

— Хватит болтать в секретной вентиляции, у меня с утра голова болит! — воскликнула Малрека. Двое молодых дракончиков, похожих друг на друга, как две капли воды, исключая только череп-шлем дила на морде левого, только что вылезли из шахты и совсем не ожидали такой встречи.

Хотя они были мелкими и любопытными, но не глупыми, и лезть в подземелье совсем без защиты не стали. Неумело сплетя вокруг себя энергобарьер, они выхватили костяные кинжалы, попятившись:

— Исты, рогом вас колоть!

— На ваше счастье, нет… — пробубнил Алгамир. — Что вы тут забыли?

— Это что Скорн тут забыл! — Воскликнул один из двоих, тот, что без шлема. — Нам его искать теперь.

— На моём приборе никого, кроме нас, поблизости из живых нет, — покачала головой Малрека. — Кто такой этот ваш Скорн?

— Он немного… — произнёс юнец в шлеме, — того.

Его брат — скорее всего это был брат — выразительно покрутил крылом.

— Он всегда лазает по этим трубам, всё ищет путь наверх. — продолжал «черепоносец». — Я, кстати, Лишмир, а это мой брат, Малжи. Мы были ненужными в нашем гнезде, и потому получили такие имена. Нас хотели утопить в подземном стоке, но нас спасли наши новые родители.

— Лишних душ у нас нет вам на еду, — Алгамир схватился за голову и, оплетая хвостом переднюю лапу Малреки, потянул её дальше по коридору, но Малрека продолжила стоять:

— Инанна вообще не заботится о своём народе, я не понимаю тех, кто говорит обратное… Идите наверх и не подвергайте себя риску. Если мы его найдём, то вернём к вам, если скажете, куда.

— Туда, откуда вы пришли, — сказал Малжи. — Но я пойду с вами. Между прочим, вы идёте прямо в засаду кракалевн — они сидят на этаже выше и ждут то ли вас, то ли ещё кого.

— Наверное, чем ближе мы к установке, тем больше искажается сигнал варета, — заметила Малрека.

— А может, потому что они сидят под каким-то синим куполом, — вставил Лишмир. — Мы покажем вам дорогу! А, ещё лучше! — с этими словами он достал из-за крыльев рогатку. — Отвлечём их!

— Ладно, чем нас больше, тем больше кракалевн мы размозжим! — Алгамир довольно тронул крылом Малреку, но та вздрогнула:

— За сведения про засаду спасибо, но жизнь нашаранина и так опасна, зачем вам себя большему риску подвергать?

— Тьфу, жизнь… Была — и нету. Не завтра, так послезавтра появится деструктор, или нав, или ист, — детёныши поражали своим фатализмом.

* * *

Малреке пришлось потрудиться, чтобы подобрать новые коды к заслону на нужной двери — кто-то сумел поменять код на новый, не забитый в памяти варета. Но когда дверь наконец удалось открыть, за нею оказалась металлическая стена неизвестной толщины — вряд ли тупик, скорее, комнату укрепили изнутри, заодно избавившись от лишнего выхода… И лишних гостей.

За хвостами четверых драконов упала с потолка ещё одна перегородка, а из трещин повалил зеленоватый газ.

— Вот ведь… — выругался Алгамир, оборачиваясь. — Никому не дышать!

Юнцы надули щёки и закивали головами. Алгамир кивнул Малреке на другую стенку, а сам перевёл оружие дарканцев на полную мощность и выпустил яркий луч, ударивший в перегородку. Малрека поступила так же со сталью, но то ли её труба оказалась куда менее мощной, то ли стенка была слишком крепкой — на ней осталось только чёрное пятно.

Алгамир вновь сильно пожалел, что Малрека не взяла с собой бомбу… Но потом снова об этом передумал — так бы пострадала не только стена и то, что за ней, но и сами подрывники. Оставался лишь последний способ выбраться. Слегка дрожа из-за духоты и страха перед отравой, заклубившейся вокруг него, дракон вытащил из ножен свой клинок и проверил прочность дарканских материалов на проплавленной стенке.

Малрека, увидев, что кусок стены провалился, поспешила подхватить Малжи и первым просунула его в открывшуюся дыру, которую Алгамир расширил отчаянными движениями раскалённого лезвия. По счастью, сталь не смогла долго сопротивляться, и хотя прикасаться к ней было очень неприятно — драконочик едва не заорал от боли в обожжённых лапах — но всё же Малжи первым выкарабкался из ловушки… Чтобы тут же оказаться в лапах жутковато выглядевшего кракалевна, одним движением сломавшего шею юнцу и бросившего тело себе под лапы.

Малрека выронила оружие и отступила, ощутив, как заболело её сердце. Ей могло это казаться сейчас из-за дурманящего дыма, но она увидела в этом кракалевне… того самого, что разрушил её детство и жестоко расправился над её родителями.

Алгамир не понял замешательства Малреки и, мстительно зарычав, направил ствол винтовки на гадину. Вряд ли он такой же неуязвимый, как стены!

Однако кракалевн не стал ждать выстрела. Он отступил с прохода, оставив попавших в ловушку драконов перед выбором — или вкусить зелёный газ и лишить своих врагов возможности поиздеваться над ними, или же ещё раз проползти через дыру, чтобы оказаться прямо в лапах убийц. Но Лишмир вдруг сорвал с головы череп дила и вручил его Малреке.

— Притворись, — только и сказал он, напяливая свою «каску» на морду самочки. Затем лапы юного дракончика задрожали, и он с громким всхлипом повалился на пол.

— Проклятие… — рыкнул и Алгамир, сползая по стенке. Малрека кинулась к нему, пытаясь удержать от падения, но дракон уже завалился на бок и поджал задние лапы. Оставшаяся одна самочка с ненавистью взглянула на проход — если бы только она видела врага! Он опять отнимал у неё близких и друзей!

По счастью, в голове Малреке что-то щёлкнуло — слегка опустив маску, чтобы ноздри дила закрывали её собственные, самочка сделала медленный вдох. Зелёный дым уже заволок всё вокруг, и потому кракалевны не увидели, как медленно и осторожно Малрека опускается на пол.

Сотворённая дырка, неимоверно узкая для обычного дракона, не была помехой кракалевнам, которые могли словно бы вытянуться в узкую палку, прижимая конечности к телу или вытягивая их перед собой. Трое насекомоподобных, не испытывая дискомфорта от залившего всё в закутке газа, перелезли по ту сторону барьера и взяли на лапы драконьи тела. Малреке хватило хитрости не шелохнуться, но страх становился всё сильнее и вскоре мог одолеть волю.

— Почему бы нам просто не убить их? — спросил один из кракалевн-сопровождающих, державший Алгамира.

Оранжевый оглянулся на него и застрекотал.

— Дарканка нужна мне, а у этих двоих нужно узнать, где они взяли оружие и кто их сюда послал. Если бы ты не был таким идиотом, к’Илизак, то давно бы понял, что иногда нужно брать пленных. Открой дверь!

Кракалевн недовольно пощёлкал, но постучал по левой стенке, после чего створка под жужжание механизма поднялась вверх.

Малреке приходилось закрывать глаза, чтобы взявшиее её в плен не догадались, что она в сознании. Это напрягало ещё сильнее, ведь, если верить карте, на которую Малрека успела посмотреть раньше, пленников тащили если не в необходимое помещение, то мимо него. Только чем дальше её заносили хитиновые, тем менее мудрым было решение начинать бой — ведь кракален, судя по звукам, становилось всё больше! Наверное, стоило начать с ними драку ещё в закутке…

Малрека уже хотела было развернуться и активировать всё, что варет распределил по враждебной ауре, но внезапно державшие её лапы разжались, и самочка упала на земляной пол. Приземление не было мягким, но пленная смогла сдержать стон и даже не сменила позы. Рядом свалили и самцов.

— У нас всё готово? — осведомился рыжий у кого-то из своих. Далее разговор перешёл на щёлканье и иные звуки. которые Малреке очень и очень не понравились.

— Превосходно, — сменил язык предводитель. — Как только Клан отошлёт своих воинов на поверхность, мы пережрём всех уродов под землёй и включим установку на полную мощность! Пусть все драконы передохнут от холода! Слышали, вы, ничтожества? — Малрека едва сдержалась, ощутив у себя на морде взгляд кракалевна, который смотрел словно бы через череп дила. — Вы отняли у нас дом! Вы отняли у нас родных! Вы даже отняли у нас собственный язык, вынуждая говорить на вашем варварском наречии! Но теперь это мы отнимем у вас всё! А сначала я отрежу копыта у той, что убила моего сына…

Подошедший вплотную урод был слишком соблазнительной целью. Малреке дико хотелось уравнять счёт с кракалевнами. Открыв глаза и материализовав прежде скрытый в ауре арбалет, Малрека засадила занёсшему над ней лапы-резаки кракалевну в голову. Он заверещал и затряс ею, но не погиб, а больше разъярился, сменив цель удара с задних лап на торс. Малрека перекатилась и чуть не попала в жвала другого инсектоида. Она увернулась, присев и едва сдерживаясь от вскрика — весь зал был полон насекомыми! Она поднялась, будучи уверена, что не успеет даже встать, как на неё накинутся твари, но те не двигались. Зато оранжевый выступил вперёд.

— Хорошая выдумка, — заметил он, кивнув на Малреку, наверное, имея в виду её шлем. — И что же ты теперь будешь делать? Нас здесь очень много!

— Значит, скоро я увижусь с родителями, — изрекла Малрека и спустила курок. Кракалевн не имел возможности даже уклониться — стрела пробила ему голову и ушла высоко в потолок.

— Кто следующий?! — взревела самочка, выставив оружие перед собой.

Похоже, много кто…

Кракалевны, опасаясь, что и другие пленники очнутся, прыгали не только на Малреку, но и на бессознательных драконов — с ними стоило расправиться до того, как они очнутся. Но для Малреки это было очередным проявлением злобной насекомьей натуры.

Самочка выставила перед собой кинжал и взлетела в воздух, прыгнув между лежавших драконов. Зажмурившись, она вонзила его в пол и нажала на рукоять — кракалевны зажмурились от яркого золотого кольца, что окружило крылатых, при этом стремительно чернея.

— Получите, личинки! — рыкнула самка и нажала на кнопку своего варета, посылая энергию собственной души на рукоять, лезвие, и по земле — в круг.

Алгамир, приходя в себя, обнаружил, что лежит прямо в центре неимоверного буйства энергий, рвущего и обугливающего насекомоподобных. Малрека и детёныш были с ним в центре, невредимые… Хотя серая самка быстро слабела и уже завалилась на бок — Алгамир еле успел её поднять на лапы. Чешуйчатый попробовал одарить мохнатую частью своей энергии, чтобы компенсировать потери, но, казалось, та уходила из ауры самки быстрее, чем восстанавливалась.

— Хватит, выключи! Уже достаточно!

Малрека не отключала — она была совершенно опустошена и тонкий поток брался уже из жизненных сил её физического тела. Одной лапой Алгамир прижал Малреку к себе, а другую поставил на рукоять кинжала. Лишмир с ужасом в глазах смотрел на то, как чешуя зелёного дракона засеребрилась, а его собственная энергия расходится двумя видимыми потоками — одна струя переходила на кинжал, выталкивая поток Малреки, а вторая разворачивала собственные силы драконессы и проводила их через варет, заодно вынуждая устройство отключится от смешивания сразу двух душ.

Прежде чем самому потерять сознание, дракон осмотрел зал с корчащимися на полу в агонии громадными насекомыми. Перед завершением песенки оставался последний аккорд… выполнить, наконец, обещание и уйти с овациями. Под описание, полученное от благодетелей, пославших в этот улей, подходила лишь одна вещь. Больше всего энергии исходило от исполинского артефакта в пару ростов, похожего на позолоченное сморщенное яблоко или чей-то искорёженный череп.

Алгамир намеревался направить заряд в неё. Полностью пересиливая поток Малреки, он постарался припомнить всё, что выучил у Агнара. И отдал клинку всё, что мог — резко вытащив лезвие из земли, Алгамир направил его на устройство, но сил на то, чтобы выслать собственную душу разрушающим направляющим снарядом, уже не было. Он закатил глаза и повалился на землю, прямо на тело дрожавшей от перенапряжения самочки.

* * *

Голос Малреки сам по себе был слабым, но и пробки, застывшие в ушах Алгамира, не давали ему распознать отдельные слова. До тех пор, пока что-то твёрдое не ткнулось ему в губы. Решив, что хуже не будет, Алгамир раскрыл пасть и едва не захлебнулся, подавился, ощутив, как кусок хорошо прожаренного кракалевна скользнул ему в глотку. Проглотить этот кусок было тяжелее, чем камень, и Алгамир выплюнул бы его, если бы Малрека не сжала ему пасть.

— Вот так… — пробка в ушах заметно источилась, пропуская отдельные слова. — Просто помни, что наполовину они — насекомые.

Вопрос «Мы живы?» был так хорошо написан на морде дракона, что Малрека не могла его не прочитать.

— Ты направил всю энергию душ кракалевн на их установку… — самочка устало опустилась рядом. Алгамир понял, что они оба находятся в том коридоре, по которому их сюда и притащили. — А Лишмир вытащил нас, пока она искрила от переизбытка энергии.

— Всё равно не радуйтесь… — раздался и очень слабый голос дракончика. — Мы лежим в маленьком кармашке, а вокруг нас — тонны земли и камней. Воздух скоро кончится… Хорошо хоть еды достаточно.

— Ты можешь кому-нибудь передать сообщение, что мы здесь? — Алгамир вопросил, когда смог приподняться и говорить. — Или прорезать камень, как башню в прошлый раз? Или прострелить второй затвор, который нас отрезал от остального подземелья? А как же другие выходы? Ведь кракалевны как-то сюда входили…

— Сколько вопросов… — Малрека мягко положила лапу на нос чешуйчатого. — Не напрягайся и отдохни.

Глава девятая: Воля народа.

* * * Утгард. * * *

— Ты думаешь, меня тоже решат прибить? — Зерая прервала написание указа об ответном ударе по Загорью, прекратив выделять из лапы энергию, закручивающуюся в руны и оседавшую серебристым слоем на пергаменте. Из-за слишком свободолюбивых коллег на Зераю падали обязанности вне её юрисдикции.

Артара опустила голову:

— Вряд ли Тьма допустит, чтобы единственным высоколетящим чином оставалась Светлая, — страх скользнул по морде драконицы, но та быстро взяла себя в лапы. — Нужно дать им бой, — торопливо продолжила Артара. — Подземным уже удавалось захватить Воплощения. Мы можем…

— Ты сказала, что их было только двое, — Зерая задумчиво поцарапала когтями стол. — Странно.

— Чего тут странного! Тебе что, не хватило того, что они убили Герусет, Инанну и Зората?!

— Мне хватает того, что их имена ты произнесла именно в такой последовательности, — строго сказала Зерая.

— Какое это имеет значение? Они убили их! Подло! — вздыбила фиолетовую шерсть Артара. — В спину! А сейчас прилетят и убьют тебя! Если, конечно, ты не станешь лизать им лапы, поджав хвост!

— Они летают гораздо быстрее тебя, но их пока не видно, — Зерая взяла в лапы свой указ, пытаясь припомнить, на чём остановилась. — Что же Варлад не убил меня ещё при нашей прошлой встрече, а только ограбил? Нет, Тьме явно нужен кто-то, кто будет решать за неё ежедневные проблемы, к которым относится и нынешняя война. Я в безопасности, пока она идёт, по крайней мере. Но это не значит, что я не буду действовать.

— И что же ты собираешься сделать? — в нетерпении спросила Артара. Её хвост слегка подрагивал. — Может, позовём Амрафета на помощь?

— Да, и Кьлеменетота с Латантареей, — Зерая возобновила письмо, стараясь писать то, что нужно, а не то, о чём сейчас говорила. — Сейчас завершу это — и полечу к народу, объяснять всё, что произошло, прежде, чем это сделает Намира в выгодном ей свете. А ты лети к ней. Спрашивай, что она хочет и чего добивается, выторговывай компромиссы. То, чего ты добьёшься — важно, но ещё важнее то, что ты их задержишь. Время ценнее энергии.

— Я им глотки перекушу… — оскалилась Артара.

— А вот это — совсем не обязательно, — глаза Светлой блеснули. — Потому оставь оружие.

Артара посмотрела на неё, но взгляд Зераи был слишком твёрд. Потому она с большой неохотой воплотила свой меч и, оставив его у стены, вылетела в окно. Развернувшись с переворотом через левое крыло, драконица пролетела над зданиями столицу и направилась в ту сторону, откуда с такой спешкой прилетела в Утгард.

* * * Нашар. * * *

Фиолетовая драконесса без труда отыскала Арму, хотя та вместе со своими последователями уже вылетела из Утгарда. Артара росла среди Тёмных, но и подумать не могла, что верных Тьме было так много, что если они соберутся все вместе, то будут маячить чёрной кляксой за многие горизонты.

Зрелище волшебного строительства поистине завораживало. Из хмурых туч в землю били чёрные молнии, но каждый их удар приносил не разрушение, а созидание. Возносились новые и новые слои кладки чёрой башни из теневого материала, поднимались стены в узорах монументальных барельефов. Тьма строилась на века, без допущения мысли, что её зодчество будет разрушено.

Нельзя сказать, что Артара подлетала к месту стройки без опаски — у неё появилось очень стойкое желание развернуться и полететь прочь, тем более, что последователи Тьмы, по-видимому, были заняты и не собирались сейчас штурмовать Утгард. Но… Во-первых, ей следовало удостовериться в этом, а во-вторых — узнать, что случилось с сарами и какие дальнейшие планы имеют Воплощения.

— Много же у вас лап… — начала работу Артара, подлетая к Арме. — И что же вы собираетесь сделать, когда закончите это строительство?

— Тёмным сейчас угрожают две опасности — навы и сами Тёмные, — Арма даже не задумалась о людях или подземных. — Драконы слишком злы друг к другу, и навы этому только рады. Поэтому драконам нужно объединяться против навов. Тёмные, Светлые, разумные из подземных, люди, велнары — всех нужно сплотить общей идеей. А так же защищать их как общество и как отдельных личностей. Навы нападают на крылатых не только снаружи, но и изнутри их сознания, одаривая своими извращениями так, что драконы считают эти отклонения своими собственными. Но не в вашей воле убивать, насиловать, грабить друг друга и издеваться друг над другом, спорить из-за ненужных вещей вроде власти. Потому драконам нужны наставники, которые могли бы хранить от навов даже их личную жизнь.

— Но как же… — растерялась Артара. — Если все станут охвачены одной идеей — кого же пускать на души? Да и как? Посмотри на своих подданных, — она ткнула лапой на «зодчих». — Вместо того, чтобы заниматься своими делами, они сейчас все возводят какаю-то башню! Ведь это глупо — пытаться объединить всех одной идеей, как будто все… Воплощения Тьмы!

— Называть Воплощением только кого-то из нас — неправильно, если я, Тьма, во всех вас. В нас она лишь проявлена больше. Потому что в нас меньше хаоса индивидуальности от навов, — Арма оглядела своих верных, которые недвижимо стояли, лишь иногда меняя позу, не отрываясь от чар строительства. — Сейчас мы закладываем будущее. В нём уже не нужно будет пожирать души, потому что все души будут во мне. Во мне будет и наша сила, а не в отнимании её у других так, как это умеют делать и наши враги. Мы выше их.

Артара вздрогнула, но не от вида собратьев, а от воспоминаний.

— Но подумай сама — какой толк Тьме от того, что все драконы будут верными и послушными? Это же… — она замялась, подбирая слово. — Неинтересно. Когда я служила в Храме Тьмы, то всё время всё было одним и тем же, один и тот же распорядок, одни и те же занятия! Неужели Тьме нужно только это? Я слышала одну легенду о том, что драконы Нашара произошли от одного предка. Им было сказано, что это — их земля, и они осваивали её! Они развивались, почитали Тьму, но не теряли и своей индивидуальности! Они были драконами, а не какими-то игрушками!

— Не будет потери индивидуальности. Каждый будет помогать мне в меру своих сил. Но если мы произошли от одного дракона — мы и есть один дракон глубоко в душе. Я выше простой индивидуальности, и если по характеру мы разные, по духу — всё равно одни. Достичь единства можно только так. Когда много драконов делают одно дело, эффект куда прочнее и сильнее, чем если многие делают разное, да ещё и враждуют друг с другом. Эта вражда — причина того, что мы достигли столь малого. И если ты действительно была среди нас — странно, что ты этого не понимаешь… Кто породил в тебе эти сомнения? — Тёмная желала перевести разговор на собеседницу, чтобы наступать, а не оправдываться. Да и выяснить, кого ещё следует записать во враги Тьмы.

— Во мне нет сомнения, — сжала кулаки Артара, болью увеличивая свою злобную храбрость. — Когда навы напали на нас, Тьма не пришла к нам на помощь. Мой отец разрабатывал оружие против деструкторов. Мой дядя сражался на море с негодяями и работорговцами. А Инанна сокрушила наших врагов и привела Нашар к победе! Если ты и есть Тьма, Арма, то передай ей мой вопрос — почему ты явилась сейчас, когда мы и без тебя отлично справлялись? Почему ты пришла именно тогда, когда стала нам абсолютно не нужна?

— Ты видишь явно не то, что происходило, — Арма посмотрела на нанесённые Артарой себе же ранки как на нечто чудаческое. — От Баотаса вас спасла я через Намиру. Твоего отца от навов спасла я через Арму. Навов в Хроне уничтожила я через Варлада. Инанна никого не побеждала, кроме Герусет, и без этой победы Нашар мог бы обойтись. Подвиг твоего отца и дяди по убийству Отмирвала, этого глупого младенца, сильно раздут — так бы поступил любой Тёмный дракон на их месте. Я всегда была с Тёмными, а сейчас с ними как никогда раньше. Если ты желаешь помочь крылатым — будь со мною.

— Я благодарна Тьме за то, что она породила наш род, но остальное — уже моя жизнь, — вздохнула Артара. — А что касательно подвигов — дело не в том, что они раздуты или не раздуты. Дело в том, что мы их совершали. Делали поступки, без которых можно обойтись. Агнар мог бы просто жить жизнью обычного изобретателя и создавать мирные вещи. Нажар не вышел бы в море, а рыбачил бы, или служил бы Тьме в том же Храме Ночи, что и я когда-то. Инанна могла бы слёзно умолять Тьму наказать обидевших её, а Герусет — повелеть своим варисамам молиться, а не захватывать новые земли. Но тогда кем бы мы стали? Разве дракон не должен совершенствоваться? А если мы все станем вот такими вот, — она кивнула на толпу последователей, — куда же нам ещё развиваться? Да, мы делаем ошибки — ну так ведь и любой детёныш перед тем, как научится летать, обязательно пару раз упадёт! А когда научится просто летать — ему захочется осваивать новые манёвры, новые движения, летать выше и быстрее, летать дальше и дольше! Неужели это так плохо? Неужели Тьма настолько эгоистична?

— Я не мешаю вам летать, ни буквально, ни образно, — Арма кивнула, когда последняя молния добавила шпиль над крышей, покрывавшей взлётный балкон. — Разве я запрещаю вам творить добрые или злые дела? Всё, что она не даёт — постоянно совершать одни и те же ошибки потому, что они вам нравятся. Одно дело — расшибить голову нечаянно, а другое — с мазохизмом стукаться ею по нескольку раз на каждом углу. Вот такое мне видится, когда самки связывают и душат самцов вместо того, чтобы их любить. Тебе самой не кажется, что это внушение навов, направленное на уменьшение рождаемости?

Стыдливая улыбка мелькнула на мордочке самки.

— Если бы все любили по шаблону, то это было бы совсем не интересно. Тебе тоже стоит попробовать подобное.

— Нет, я слишком ценю свою безопасность. И тебе советую. Не нужно облегчать жизнь нашим врагам, — пронаблюдав, как Тёмные залетают в строение его обустраивать, Арма наконец обернулась к Артаре, посмотрев на неё неожиданно проникновенно. — Как одна из тех, кто воспитывал тебя больше, чем родные родители, я несу за тебя ответственность. Ты не просто дочь Тьмы, как любая Тёмная. Я взращивала тебя и не оставляла, научила владению праной, языку и обычаям, умению постоять за себя. От меня ты получила гораздо больше, чем от отца. Это не значит, что ты не должна его любить, но тем более грустно, что ты уделяешь меньше тому, кто за тебя в большей ответственности, чем он.

— Мой отец меня не любил, — Артара отвела взгляд от самки. — А что до Тьмы — всё так, как я уже говорила. На что была похожа моя жизнь в Храме? Другие детёныши насмехались и издевались надо мной постоянно, а не сбежала бы я оттуда — погибла бы при нападении подземников. Эту судьбу уготовила для меня Тьма? Сейчас я хотя бы могу вступить в спор с тобой, а иначе строила бы эту башню! И на кой-она тебе сдалась?

— Это тюрьма для слишком ярых противников. Согласись, если кому-то так нравятся оковы, зачем их лишать счастья находиться в них постоянно? — Арма хохотнула, сильнее пристыдив Артару. — Издевательства над своими — это та грязь, которую я вытравлю из своих рядов. Хотя раньше я её не особенно и замечала. Быть может, тебе стоит присмотреться к себе? Чем именно ты вызывала такое к себе отношение, когда ко всем остальным оно было нормальным?

— Наверное, тем, что родилась не с тем цветом шерсти! — дрогнувшим от обиды голосом высказалась Артара. — Так значит, ты построила тюрьму? Обычно врагов Тьма уничтожала, а теперь тоже стала склоняться… к тем самым садистским практикам?

— Ты ругаешь меня и за жестокость, и за милосердие. Что же, наших врагов, думаешь, нельзя переубедить? Наверное это даже проще, чем переубеждать союзников, которые не любят Тьму просто за название. Больным следует лечиться, а не заражать своей болезнью остальных. Перевоспитание возможно, как и смена облика. Впрочем, ты ещё хоть ищешь во мне недостатки, помогая их исправить — в том твоя мудрость и твоя польза. Маррут ненавидит меня просто потому, что считает меня «религией». А послушать бездушных големов, так дракон вообще не должениспытывать духовных потребностей, а жить, как животное, только трахаясь и охотясь, безо всякого смысла жизни. Вот в чём этот смысл, по-твоему? — Арма не стала утешать Артару, да и не восприняла бы она объятия прямо сейчас.

— Это для Тьмы существует такой смысл. По её воле драконам только размножаться и охотится. Ты оглядись вокруг! Посмотри, сколько всего было построено и исследовано! А сколько случалось с Нашаром бед за это время? На нас нападали только внешние враги — навы и их прихвостни, люди, которые забыли о том, что только нам они обязаны своим развитием! Подземные, которые скрылись в своих норах, а потом решили показать себя! Но дракон не грыз дракона и не сажал его в клетку только за то, что другой дракон занимался своим делом! — вытерев нос, Артара перевела дух. — Этого безобразия хватало при Герусет, но Инанне достаточно было напомнить народу о воле и совести, чтобы грызня если не прекратилась, то хотя бы уменьшилась… И Тьме не нужно давить на драконов, чтобы они почитали её, потому что иначе это почитание будет неискренним, взращённым на лжи и страхе. А теперь, хочешь — посади меня в эту башню. Тьме ведь наверняка не понравится, что её такая великолепная задумка будет стоять без дела!

— Я не давлю, а убеждаю, иначе бы сразу запихнула тебя туда, как Инанна своих самцов… — Арма горестно вздохнула, но потом приободрилась. — Но даже Инанна уже не отрицает Тьму! И не потому, что мертва. Скоро мы её воскресим, если она не будет упорствовать.

— Зная Инанну — будет, если только вы не вобьёте в неё волю Тьмы… — дёрнула ушами Артара. Сердце её забилось ещё быстрее, хотя казалось, что быстрее некуда — Инанна мертва не до конца! А ведь Воплощениям ничего не стоило добить её, стереть из мироздания, лишить души! А значит, ещё не всё потеряно! Но, ликуя, самочка не забыла о том, что прилетела сюда не просто так. — А что будет с Зераей?

Артара беспокоилась, что Арма начнёт снова начнёт вещать об унификации всех крылатых под присмотром Тьмы, но Арма не оправдала ожиданий и даже высказала нечто шокирующее:

— У Светлых другой путь. Ты ратуешь за индивидуальности, и нам ли запрещать каждому осваивать магию, к которой душа лежит, пока она безопасна и помогает драконам? Свет точно так же продвигает Нашар, как и я. Зерая добра и ответственна, с её назначением Инанна не прогадала. Единственный её недостаток — она считает меня противницей Нашара. Хотя и ты считаешь точно так же… Но Зераю, полагаю, будет проще убедить в обратном, ведь за ней останется её титул и связанная с ним работа, которую она исполняет хорошо. Что же до сар-волха… Если Инанна будет столь строптива, не кажется ли тебе, что фиолетовая шерсть всё же лучше копыт?

Артаре пришлось сначала подвигать челюстями, чтобы убедиться, что они у неё не отвалились, а затем произнести самую глупую фразу, которая она только могла придумать в данный момент:

— Ты дура или притворяешься? Не говоря уже о том, что мой отец имеет копыта — я предана Инанне.

— Вот мне и хочется знать, с чего и что она для тебя сделала, в отличии от меня, — Арма присела на траву. — Тебя задирали и на тебя нападали? Ты научилась защищаться. Что за хищник без умения постоять за себя? Или вне Храма на тебя стали нападать реже? Даже чаще, но уже не дружелюбно, а по-серьёзному. Вот я и пытаюсь узнать, какой нав тебя сподвиг ко столь нелогичным поступкам, кто тебе внушил эту околесицу про то, что Инанна велика и благодетельна, а Тьма лишь вредит.

— Я не говорила этого, — Артара опустилась следом. — Я просто говорю о том, что вижу. Зачем тебе потребовалось убивать Инанну? Неужели нельзя взять и обсудить всё мирно? Зачем нужно было вести себя как Герусет, которая только о мести и думала? Если Инанна обладает своей волей, это не значит, что она лишена разума!

— Инанна предпочла мне Маррут. Хуже неё только навы. Но это было не осознанное решение. Маррут вынудила твою дорогую Инанну подчиняться себе из страха смерти. Я этого страха Инанну лишила. Теперь, если Инанна вернётся, Маррут её не сможет убить. И тогда Инанна станет действовать согласно со своим разумом, а не с разумом угрожающей ей машины. С которой нам нужно ещё разобраться… — Арма оглянулась на башню.

— Просто гениальное решение, — едва не рассмеялась Артара. — Вместо того, чтобы убить Маррут, ты убила Инанну! И теперь ещё хочешь, чтобы она служила тебе — и из-за чего! Из-за всё того же страха смерти! Страха перед Тьмой! Ну и чем же ты тогда лучше Маррут? Послушай, Арма… — она встала на четыре лапы и протянула правую переднюю к драконочке. — Пожалуйста, ты же не только Воплощение Тьмы — ты её глаза, ты её уши и голос! Ответь мне — неужели всё должно происходить вот так? Неужели ты видишь в будущем только послушных кукол, к которым ты привязала верёвочки и заставляешь танцевать, а всех непослушных или уничтожаешь, или сажаешь в эту башню! Ведь не может же быть такого, чтобы не было иного пути!

Арма опустила голову на ладони. Артара даже поразилась себе — неужели у неё вышло заставить задуматься?

— Ты права в этом — нужно было начинать с Маррут. Но самим по себе силы нам не хватало. Здесь нужно нечто вернее магии. Как бы Инанна не была плоха, но тяжёлая жизнь — куда тяжелее твоей — взрастила в ней волю, которая бы помогла мне победить Маррут, если бы эта воля встала на мою сторону, а не поддавалась простым уговорам. Инанне не хватает мудрости, чтобы править самой. Она слушает Маррут, Зората, даже твоего отца, потому что сама не знает, что делать, хотя и не готова в этом признаться. Но я бы ей это объяснила.

— Ну так и надо было объяснять, а не убивать её! — Артара подошла поближе к Арме и ткнулась лбом в её плечо. — Намира может быть куда более жестокой, но даже Тьма имеет свои оттенки. Зорат умён, он бы смог придумать компромисс, если бы вы предложили варианты! Даже Герусет рассматривала возможность договориться с Инаной, и если бы эти две дуры не принялись убивать друг друга, то, может быть, они бы сейчас уже сидели в Утгарде и с вами за чашками побуды разговаривали о будущем Нашара! У нас сейчас и так много врагов, а мы ссоримся друг с другом! Тьма, Свет — спасибо вам за то, что вы наставляете нас, но если мы сбиваемся с торной дороги и идём в лес — что же в этом плохого? У дракона есть крылья, и он всё равно вернётся на дорогу, когда поймёт, что зашёл не туда!

— И мне это видно, — теперь и Арма, положила лапу на спину Артаре, помогая ей сесть рядом с собой. — Мне лишь хочется, чтобы все эти путешествия не кончились плохо. Если возможен мир со светлыми и даже с навами — разве буду я против? Даже к Маррут не будет никаких претензий, если она успокоится. Ну, а Инанна с Герусет… Кого-то нужно ударить по башке, чтобы выбить желание драться. Её гибель и была как раз таким ударом. Сейчас она вполне спокойно обсуждает вопросы и с Герусет, и со мной. Могу даже тебя к ней сопроводить, если желаешь. Разумеется, не таким жёстким способом.

— Нет, — покачала головой Артара. — Это уже ваши проблемы. Я пыталась донести тебе свою точку зрения, а что решится в конце концов — твоя воля. Но башню ты уже построила, а потому я могу надеяться только на то, что вместо неё будет построена не тюрьма, а сад или таверна. В старой… Напачкано.

— А ещё куча ловушек, навов в коробке и запретных зелий, — Арма подняла Артару и серьёзно на неё посмотрела. — Но это уже твои проблемы, а не мои.

Артара постаралась выдержать этот взгляд. Но поджатые задние лапки всё равно слегка задрожали.

— Так всё-таки закуёшь и кинешь в башню?

— После того, как ты меня плохому научишь! — Арма неожиданно рассмеялась — так много эмоций на морде старой воспитанницы. — Надеюсь лишь на то, что своих детей ты воспитаешь лучше, чем я тебя. И твои цепи они отнесут в тюрьму на дело, а не оставят себе попользоваться.

— Вот только не подумай, что я их использую каждый раз, — с этими словами Артара медленно вытянулась и поцеловала Арму в нос. — Вот так должны выглядеть отношения драконов с Тьмой. А теперь отведи меня к Инанне — может быть, мы ещё сможем всё решить без того, чтобы дети возненавидели своих родителей, а родители без повода царапали детей.

* * * Тень. * * *

Что ждёт душу, если она не может воссоединится со своим телом? Герусет это уже изведала — или изведал, если вспомнить о том, что душой он был самец. Теперь Инанне предстояло приобрести тот же опыт. Если раньше гибель от лап врагов была болезненной, но сменялась быстрым оживлением, то теперь, после того, как клинок Герусет пробил её голову, оживить Инанну было некому.

Тем не менее, она очнулась на стылом полу, чувствуя во всём теле тяжесть. Ещё не открыв глаза, рыжая дотронулась лапой до носа. И лапа, и нос были на месте, только почему-то очень холодные, почти отмороженные.

— Добро пожаловать в Тень… — в уши ударил хриплый и насмешливый голос Герусет.

— Взаимно, — хмуро отозвался Зорат, что лежал по другую сторону от Инанны.

Слегка повернув голову, драконица удивлённо посмотрела на мрачные стены. В помещении царил полумрак, но это явно были не камеры для заключённых — скорее, просто большая комната, лишённая какой-либо мебели.

— Вместо того, чтобы убивать друг друга и тратить драгоценную энергию, стоило бы обратить внимание на то, что происходит вокруг, — продолжал Зорат. Чёрно-оранжевый дракон медленно встал на задние и прижал переднюю к стене, прикрыв глаза, словно от усталости.

— Что же ты тогда не огляделся? — Герусет, выглядевшая куда лучше, чем прежде — за исключением омертвевшего глаза — подошла поближе к самцу и встала перед ним.

— Трудно оглядываться без головы, — ответил дракон таким спокойным тоном, что Инанна даже ушам не поверила. Вся подобравшись, она готовилась воплотить Радужный меч и прикончить наглую серую тварь.

Нет, в карманном измерении ничего не было… Самого карманного не ощущалось, так же, как и ауры! Или же наоборот — не было тела? От сложных мыслей у Инанны помутнело зрение, драконесса схватилась под рогами обоими лапами:

— Говорите тише… Нужно не только смотреть, но и слушать!

— Жалко, что раньше ты не об этом думала… — в тёмной стене распахнулся чуть более серый квадрат проёма, на фоне которого появился высокий безрогий чешуйчатый дракон.

Зорат мрачно взглянул на гостя, в то время как Герусет отошла на шаг назад и присела на пол, сложив крылья и скучающе наклонив голову.

— Я-то думала, что будет нечто новенькое. Может, рогатый человек с хвостом вилкой, — Инанна дёрнулась и уничтожающе взглянула на серую, но та не обратила внимания на её взгляд. Тогда Инанна обратила свой взор на «гостя». — Кто ты такой и по какому праву удерживаешь нас здесь?

— Это тело зовут Дивр, и воля Тьмы — моя воля. Как и ваша должна быть, — он закрыл дверь, тут же вросшую в стену и слившуюся с ней, а потом встал перед тремя сарами.

— Какая же воля в подчинении? — Зорат недовольно дёрнул крыльями. Дивр на это никак не прореагировал, его морда никаких эмоций не выражала и казалась ещё менее живой, чем морда Герусет:

— Я знаю, что вы заботитесь о процветании своего народа — каждый по своим причинам и достигая этого собственной тактикой. Ваше стремление похвально, но признайте, что разума и воли всего лишь одного существа недостаточно для верных решений. Если вы умны и мудры, вы не можете не признать своих ошибок в правлении. Не ошибаюсь лишь я. Почему бы тогда для вашего блага и для блага всех не передать ответственность за Нашар его владельцу? Вы сможете процветать точно так же, как и ранее, даже больше, но с вас спадёт большая часть ответственности.

— Власть — такая скользкая штука… — начала пространственно рассуждать Герусет. — То она у тебя в лапах, а то вдруг появляется группа бунтовщиков и отнимает её у тебя. В одном ты не прав, тело Дивра… — чёрно-белая поднялась с пола и прошла в дальнюю часть комнаты, отворачиваясь спиной от драконов. — Тьма ошибается, иначе она не допустила бы ни нападения навов, ни вступления на престол кобылы.

— Это были ваши ошибки, а не мои, — Дивра невозможно было вывести из себя или переубедить. — Я допустил их для обеспечения большей преданности драконов. Мне нужны были доказательства того, что без меня будет хуже. Полагаю, двух примеров более, чем достаточно, хватит издеваться над нашим народом. С вами или без вас, но теперь драконы заживут лучшей жизнью. Им не нужно будет бояться, что пьяный сосед решит их убить, чтобы с лёгкостью получить ещё одну душу. Не нужно будет бояться безумных деструкторов, которые любят и убивают одновременно, и уж тем более такие традиции не распространятся на других крылатых.

— И что же ты предлагаешь? — нахмурился Зорат. Дивр перевёл взгляд на него.

— Ты вроде бы никогда не жаловался на плохой слух, Сурт. Всё, что вам требуется — это отдать мне то, что вы так усиленно приписываете себе. Хватит устраивать эти глупые игры, словно неразумные детёныши, пытающиеся доказать, что они стали взрослыми.

По комнате разнёсся негромкий вздох. Даже Герусет обернулась на Инанну, которая устало посмотрела на Дирва.

— Что от нас требуется?

— Принять мой дар, прекратить сдерживать меня в своём сознании. Уверяю вас, свою волю вы не потеряете. Моя воля — это лишь надстройка над нею, которая объединит вас со своим народом, позволит лучше понимать его нужды, а, значит, стать куда более умелыми правителями. Тогда я смогу сотворить свою волю с вами и вернуть вам жизнь.

— Моя воля и так слишком пострадала, чтобы ею делиться, — недовольно заметила Герусет.

— А у нас есть выбор? — рыжая обернулась к ней и взглянула таким затравленным взглядом, что серая поднялась на задние от удивления. — Если тебе понравилось шляться иссохшим трупом по Нашару — то я не хочу попробовать такую же судьбу.

— Не будем отказываться, мы же действительно мудрые, — Зорат без улыбки подмигнул Инанне. Она так и не поняла — был у Зората план или он просто смирился, соглашаясь спасти свою жизнь любой ценой.

Дивр на секунду выпустил на лицо благожелательный довольный прищур.

— Следуйте за этим телом, и вы примите меня с простотой и надёжностью, — дракон махнул жезлом, и за спиной чешуйчатого вновь проявился проём.

Дивр спустился с сарами на этаж ниже, в свою лабораторию, но не давал надивиться на собранные в ней артефакты и странности. Он показал драконам на громадный куб льда со свёрнутой темнотой внутри.

— Меня сковал лёд… Так же, как и Тёмных. Освободив меня ото льда, вы освободите Тёмных, и приняв меня в себя, сможете стать со мной одним целым.

— И что нам нужно делать? — спросила Герусет, рассматривая куб, закрыв «живой» глаз.

— Можешь пролить свою кровь и сплясать, как дикий дил, — оказывается, Дивр умел шутить. Инанна не нашла в себе сил подивиться этому факту — ей вообще казалось, что здесь она вдруг утратила всю свою волю. Казалось бы, после всех пройденных испытаний она закалилась, словно хороший меч — вот только под конец меч всё-таки сломался. Зорат тоже принял если не подавленный, то уж точно не радостный вид.

— Итак, пора увеличить количество Воплощений, — Герусет поковырялась когтем в зубах и первой шагнула к кубу. — Может быть, тогда ко мне вернутся недостающие части.

Инанна подошла к ледяной громаде, собравшись растопить её, но Зорат её остановил, расправив перед ней крыло:

— Зачем тратить силы? Они тебе ещё пригодятся, — вместо того, чтобы нагревать всю глыбу, сар-волх сотворил узкий пучок тепла, пробуравливая им к сердцевине куба, до его тёмной глубины. Из дырки пошёл несильный чёрный пар, который кобник начал принимать в свою ауру и передавал другим. — Берите аккуратно, вы должны переварить это.

По счастью, у Герусет и Инанны хватило ума последовать его советам. Ощущение слабости у рыжей пропало, едва она прикоснулась к этой странной энергии — голова закружилась, но зато это головокружение позволило самке прийти в себя. Герусет тоже заметно собралась с силами — её перья слегка задрожали, а лапы серая сжала в кулаки. Но при этом её движения показались Инанне несколько… Странными. Продолжая принимать в себя энергию, она оглянулась на Зората и случайно посмотрела на Дивра.

Дракон застыл в причудливой позе. Его задняя правая лапа оторвалась от земли, как и передняя левая, а шея вытянулась, будто бы дракон собирался перейти на бег, но в последний момент застыл… Словно статуя.

— Не торопитесь. Время сейчас не имеет значения, — Зорат часть получаемой от Тьмы энергии и большую долю своей воли тратил то ли на замедление Дивра, то ли на ускорение остальных драконов. Инанна подумала, что лучше бы на первое — говорят, если слишком часто себя разгонять, можно быстро состариться…

— Знаешь, если ты это умеешь, у меня против вас шансов не было, — примирительно заговорила Герусет, качая головой, будто её подташнивало от сопротивления Тьме. — Почему ты раньше не высказал свою кандидатуру на приём титула сара у их первых владельцев?

— Подобное достигается только отшельничеством, постом и медитацией, — Зорат не стал распространяться о конкретных истоках своего умения, он просто выполнял необходимую работу.

Но Герусет больше и не расспрашивала его — оба её глаза широко распахнулись, а затем драконица уставилась на Инанну только омертвевшим, изумлённо хрипя. А сама Инанна внезапно ощутила, что бушевавшее в её душе опустошение стремительно отступает, сменяясь холодной уверенностью. Тьма протекала в её душу, но этот яд чужой воли перемалывался… С двух сторон.

— Инанна… — голос Герусет донёсся до рыжей словно бы издалека, хотя самка стояла всего в паре шагов от неё. — Ты… Беременна?

— С чего ты взяла? — Инанна недоумевала. Зорат, прикрыв глаза, пояснил:

— В тебе сейчас две воли, судя по доле твоего… кхе… отравления.

— У младенцев нет воли, — покачала Инанна рогатой головой, — тем более у неродившихся.

— Если только эта воля не появилась прямо сейчас из-за Тьмы, — Герусет стала принимать на себя куда меньший поток, собираясь хоть этим достичь облегчения и не упасть на пол или не вытошниться.

— Мне тогда потом что, аборт сделать, если в ребёнке воля Тьмы? — нерешительно предположила рыжая.

— Если этот детёныш — плод ваших с Зоратом утех, то можешь не переживать… — Герусет скривилась то ли от боли, то ли от того, что была вынуждена сказать. — Тьма не помешает, а лишь укрепит её.

Дивр за спиной Зората смог поставить лапу на пол и стал поднимать вторую.

— Я… Я не хочу этого… — Инанна дёрнула крыльями. — Почему именно сейчас? Почему не я?!

Последние слова она произнесла едва не срываясь на визг, но они же словно бы отрезвляюще подействовали на неё. Зелёные глаза, в которых испуг сменился спокойствием, переместились на Зората, а тот, не разрывая связи, протянул свою лапу и сжал рыжую ладонь.

— Мне, жаль, не с кем так, — Герусет с завистью посмотрела на двух драконов, которым стало мало просто сцепленных лап. Зорат и Инанна обнялись, накрывая друг друга крыльями и опустив морды друг другу на плечи. Чтобы не чувствовать себя совсем бесполезной, Герусет подошла к Дивру и принялась его связывать взятыми со стола мотками прохладных и гладких на ощупь ниток. — Какие у нас дальнейшие планы? Когда мы съедим Тьму…

— Тьма не должна стать нами, а мы не должны стать Тьмой, — твёрдо произнёс Зорат. — Выражаясь языком этого болвана, всё, что нам нужно — показать, что дети выросли и могут обойтись без опеки дотошной матери.

— Тогда пусть будет так, — нахмурилась Герусет, отошедшая назад от Дивра. — Если Тьма так нуждается в нас, то с нею вполне можно будет заключить договор. Как и с вами…

Инанна оторвалась от Зората и взглянула на Герусет. Серая самка глубоко вдохнула и подняла правую лапу, приложив её к сердцу.

— МЫ прекратим вражду и объедимся против общего врага. Твоя мудрость, Зорат. Твоя воля, Инанна… — лёгкая улыбка изменила морду Герусет, а через мгновение в её лапе появился сначала почти прозрачный, но быстро затвердевший меч. — И моя сила.

Передумав вообще проявлять жалость к своему противнику, который и так был мёртв, Герусет отрубила голову Дивра. Зорат перестал поддерживать свои чары, и голова, что падала медленно и не меняя выражения, вдруг сорвалась с места, и со смачным стуком грохнулась на пол, под споткнувшееся об неё тело. А дым из ледяного куба повалил мощный, как гейзер, не былая тонкая слабая струйка. Но во льдах оставалось уже мало субстанции Тьмы — это был её последний выдох.

У всех троих крылатых — может, и четверых, по ощущениям Инанны — сильнее закружились головы. Их тела сами стали распадаться на тёмный туман, растворяясь в измерении… Но, в отличии от поклонников Тьмы, здесь их ничего не держало. Они устремились домой.

* * * Утгард. * * *

Но Зерая всё же опоздала, слишком углублённая в благо крылатых и дела государства. Те, кто думал лишь о своём продвижении, не заботясь о народе, готовились гораздо лучше. Когда белая черногривая самка долетела до главной площади у пирамид, туда уже слетелась порядочная толпа, а Намира руководила подготовкой к сожжению тел Инанны, Зората и Герусет. Никто, кажется, и не пытался их воскресить.

— Без саров Нашар не разрушится, потому что в нём останутся свободные Тёмные, — Намира оглашала прямо в процессе привязывания трупов ко столбам. — Без меня погибнут все, потому что я и есть ваша воля, гарантия того, что вы исполняете собственные желания, а не приказы Зората. Всегда должно быть нечто, что открывает глаза правителям, и даёт народу право не слушать ошибочные приказы.

— Остановись, безумная! — крикнула Зерая, опускаясь на землю. — Что ты тут творишь?

— Всего лишь справедливый суд над глупцами, — Намира вытянула лапу, показывая драконам убитых. Страшные раны самка зарастила, и если не считать широко раскрытых пастей и лишённых жизни распахнутых глаз, выглядели все трое почти живыми.

В толпе раздалось недовольное гудение и шептание. Тем временем Велеяр, Катайла и Радина, закончив связывать тела, отошли и встали в готовности, ожидая новых приказаний.

— Не я их убила, не мне их и воскрешать, — Намира продолжила говорить Зерае, адресуя речь всему народу. — Сары убивали друг друга в одинаковой невменяемости. Такая форма правления Тёмным не нужна. Я подарю вам победу над людьми сразу, как только мы избавимся от отжившего.

— Удивительная логика! — внезапно раздался из толпы чей-то резкий голос. — Но какая же это поганая ложь!

Драконы расступились, и из рядов вышла взмыленная Артара. Зло посмотрев на Намиру, она поднялась на задние лапы и ткнула когтём передней в саров.

— Воплощения убили Инанну и остальных для того, чтобы те признали и приняли Тьму! Но Намира собирается их сжечь, не дожидаясь ответа! Это ли хвалёная свобода воли при соединении с Тьмой? — она обернулась к самке. — Мне говорили, что дракон и Тьма едины! Но одна из вас строит башню-тюрьму, а другая не даёт даже шанса на раскаяние! Скажи же, что ты боишься Маррут! Что ты боишься Инанны!

— Я дождалась ответа, — Намира подожгла костры своей энергией. — Инанна против меня, и Маррут тоже. Было ошибкой допускать до власти травоядное, интригана, который подменяет волю народа своей волей, убийцу своих детей и машину, которая заставляет других делать то, что ей хочется, грубой силой. Но эти ошибки были совершены специально, для иллюстрации того, к чему приводит перепоручение вашей воли, того, чем мы едины во мне, кому-то одному.

— И кому, тебе, что ли? — Арма высказалась против Намиры. — Мы тоже должны действовать не так. Инанна строптива и будет действовать против нас, как и Маррут, от врагов нужно избавляться, но это можно сделать и в диалоге. Я не могу простить себе ошибку с Махааром.

— Махаара больше нет, а потому нет и ошибки, — глаза Намиры ярко сверкнули. — Ошибка совершается сейчас! Вместо того, чтобы делиться мною с этими недостойными, меня нужно было обрести самим. Стать куда сильнее прежних себя! Я взращивала детёнышей в своём храме — и что получила по вине Инанны? Трупов гору? Тупое новое тело Варлада? Но сегодня Тьма перестанет быть робкой наместницей чужой воли! Я покажу вам всю мою мощь! Утгард, Аат, Язар — драконьи мусорки и свалки, возглавляемые глупцами, позабывшими о своём истинном месте! Их владычеству придёт такой же печальный конец, который ждёт и именующих себя сарами, потому что не может быть никакого иного владыки, кроме меня!

— Да что вы делаете? — Зерая крикнула уже не Намире, а всей оробевшей площади. — Вольные драконы! Вся ваша воля — это выбирать покровителя и лететь за ним? Быть глупым стадом и позволять решать свои судьбы другому? Воля Тьмы, Инанны — к навам всё! Где ваша воля, пассивные остолопы? Кто-то выйдет и воскресит этих бедняг? Кто-то врежет в морду Намире, или мне, кто-нибудь скажет, в чём мы ошибаемся? Души есть у всех, а у кого есть разум распоряжаться собою? Уши должны помогать ориентироваться в мире и слушать чужое мнение, чтобы не мешать ему развиваться и лучше развиваться самому! А вы их используете как поводья, не важно, в чьих лапах. Думать нужно не ушами, а мозгом! Если кто-то вам помог, это не значит, что он не может совершить ошибку, и наоборот.

— Вот потому этим болванам и требуется покровитель, — рыкнула Намира. — Никто из них не посмеет выйти против Воплощения.

— Если ни у кого не хватает храбрости, — рыкнула Артара, — я сама сделаю то, что нужно!

Она расправила крылья, готовясь кинуться на Намиру, но вдруг замерла на месте и с ужасом посмотрела на тело Инанны. Сар орала, как живая, стремясь затоптать пламя копытами. Злоба и ужас переливались друг в друга на морде, которая крутилась в поисках злодейки, что сотворила это безобразие. Драконы, слетевшиеся на странное зрелище, на миг переглянулись, пытаясь понять, кто её воскресил — действия ничьей энергии не чувствовалось. Но когда завыли и другие драконы, чьё сожжение трупов превратилось в казнь, толпу прорвало. Ледяное оцепенение спало. Несколько особенно пылких драконов вылетело из неё, бросившись гасить пламя и вызволять страдальцев — даже успевшую всем навредить Герусет кто-то кинулся спасать.

Инанна, когда перерезали крепившие её к столбу верёвки, выпрыгнула из пламени, кашляя дымом, а потом подняла глаза на Намиру:

— Моя воля сильнее!

— Что?! — Намира взлетела в воздух, даже не двинув крыльями. — Как ты смеешь так говорить со своей…

— Теперь это я твоя мать, — ответила Инанна, держась за живот. Герусет, оттолкнув от себя усердных помощников, встала слева от неё, в то время как Зорат подошёл справа. — Ты думала, что Тьма — это всё, а дракон — ничего? Ты ошибалась.

— Всё ясно. Детёныш… Так ты считаешь, что я испугалась вернувшейся из смерти кобылы? — используя нелестное прозвище Инанны, Намира всё же отлетела на расстояние от саров. — Кем ты себя возомнила?

Герусет позволила себе влезть в разговор.

— Всего лишь той, кто докажет Тьме, что с мнением драконов ей придётся считаться.

— Я сама её и воскресила, — Арма внесла ещё больше путаницы. — Как было обещано. Не будь безумной, как навы.

Последняя фраза несколько успокоила Намиру, но её жёлтые глаза всё так же ярко горели, сильно выделяясь на фоне кромешно-чёрной шерсти.

— Если ты вернулась, это может значить лишь одно — ты приняла меня. И это странно, потому что на словах и в поступках ты ей противоречишь.

— Намира, выскажи волю Тьмы всем, чтобы все её поняли, — Зорат сбивал копоть со шкуры, чтобы вернуть яркость своим полоскам. — Чтобы противоречить чему-то, нужно иметь нечто обратное. Тьма за объединение крылатых? Зачем тогда ей плодить ссоры между ними?

Вместо ответа Намира внезапно победно оскалилась.

— А вот и Варлад… С ним я устрою вам Тьму Вечную!

— Может, ты всё же ответишь на вопрос? — нетерпеливо спросила Герусет. — Сейчас Тьма живёт во мне так же, как и моя собственная душа. Только при этом я не почернела, а тебя считаю всё той же трусливой гадиной, способной лишь в спину бить!

— Вас на день оставить нельзя! — Возмущённо выкрикнул подлетавший Варлад. Арма недобро зыркнула на парившую подле Маррут и была награждена ещё более недобрым ответным взглядом. — Что вы без меня творите?

— Как что? Совершают переворот! — Маррут посмотрела на собравшихся драконов. Теперь мало кто из них наблюдал за разворачивавшейся сценой — они обсуждали происходящее друг с другом и спорили. — Кто-то бьёт людей, а кто-то — своих! И вы все это так спокойно обсуждаете, вместо того, чтобы разобраться со своими настоящими врагами.

— Настоящий враг сейчас передо мной… — заметила Намира, поднимаясь ещё выше. — Хватит уже держать союзы, от которых нет толку! Пора покончить со всеми предрассудками и спорами!

— Может, вы сядете за стол переговоров? — пискнула Артара, сжимая лапу Армы, словно силясь удержать свою наставницу от вмешательства в творящееся безумие.

— С Тьмой? — Маррут угрожающе подняла лапу, но наконец долетевший до своей самки Варшан остановил её, увещевая:

— Сейчас настало время тебе сказать, что ты творишь хрень. Пока есть возможность обойтись без жертв…

— Она их просто заболтает! — Маррут обиженно зыркнула на Варшана. — Не надо Тьму защищать, сейчас от неё ничего не останется!

— Может, мы решим, что нам нужно? — Из толпы взлетела одна драконесса, светлая с шипастым хвостом. Александр узнал в ней Лалру. — Наши сёстры в Махааре и Айне погибли! Думаю, этого достаточно для заинтересованности.

— Нечего было играть с людьми, Инанна, — победно заявила Намира. — Если бы не твои глупые поступки, жертв среди драконов не было бы!

— Да, и драконов бы не было, а оставались лишь тени, — с вызовом ответила Инанна. — Я видела, во что Тьма обращает нормальных драконов! И знаю, к чему ты ведёшь!

— Послушайте! — воскликнула из толпы синешёрстная Ламира и торопливо протиснулась в первые ряды. — Люди разгромлены! Навы, атаковавшие наш флот и наши прибрежные города, были побеждены! Но всё это стоило множество жертв! Хватит драться друг с другом! Установите наконец мир! Инанна, мои братья знали тебя иной! Что с тобой произошло?!

— Вот к чему приводит поглощение Тьмы! — Инанна наконец смогла материализовать радужный меч, и сделала это с большой, хотя и злобной радостью, подняв его над своей головой. — К ссорам вместо мира! Намира, не хочешь доказать обратное? А ты, Маррут, хочешь быть в глазах народа не машиной для убийств, а той, кто может выслушать своего врага и превратить его в друга?

Маррут собиралась ответить нечто колкое, но внимательнее присмотрелась к Инанне и погрустнела:

— Инанна, мне жаль, что я опоздала. Но я могу тебя пересобрать без Тьмы.

— Кто-то уже нас пересобирал, хватит с нас, — Герусет махнула крылом на Намиру и Арму.

Если Арма взирала на происходящее с сожалением, то Намира, казалось, была довольна результатом. Но она совершила непростительную ошибку.

Воплотив в своей лапе клинок с ужасной рукоятью, представлявших карабкающихся друг на дружку драконов, Герусет встала рядом с Инанной, и Зорат присоединился к ним, воплощая и собственный клинок.

— Вот всё и решилось, — в наступившей тишине слова Радины прозвучали необычайно громко. — Вы всё видите сами, драконы. Воплощения спорят, пока её противники встали рядом друг с другом. Какие вам ещё нужны доказательства того, что Тьма разъединяет драконов, а противоборство ей способно объединить даже непримиримых врагов?

— Чтобы потом грызться друг с другом, когда винить в вашем несчастьи будет больше некого, — Намира произнесла уже тихо, тем не менее, её услышали многие.

Некоторое время на площади стояла тишина, словно пауза перед тем, как перевернётся страница и начнётся новая глава. Казалось, что слышно, как падают на своих сестёр снежинки, а другие тают в шерсти. Это была пустота в головах, пустота во главе — тот, кто сейчас скажет правильное слово и разорвёт новый круг бесполезного спора, тот и получит Нашар.

Только кому отнять Нашар у драконов?

— Холодно тут стоять, вот вы и разозлились от мороза, — тихо произнесла Инанна и повернулась, держа меч у бедра. Драконы не спускали с неё глаз. — Жители Утгарда! — громко возгласила сар-волод. — Я приношу свои извинения за ту глупую ссору, что мы устроили сейчас перед вами, — она выждала паузу, чтобы до каждого дракона дошёл посыл и смысл изречённого. — Мы не будем ограничивать вашу волю, а потому завершим начатый разговор во Дворце Сталагмитов… — и, повернувшись к Герусет, добавила уже только для тех, кто стоял возле неё. — С него мы начали — в нём всё и закончим. Драться сейчас — значит, лишиться уважения.

— Уважение — это не самое дорогое, что мы имеем, — Маррут с громадным трудом пересилила себя и не начала сносить ударами Воплощения. Если она сделает это сейчас — за Тьму вступятся многие. Лучше сделать это позже, в тихом месте. Остальные тоже, постаравшись успокоиться, полетели вслед за Инанной, которая, несмотря на всё внутреннее раздражение, первой утихомирилась и решила провести переговоры. За саром последовали не только конфликтующие, но и многие драконы из слушателей, чувствуя себя причастными к историческому моменту, значимости которого не мешала плохая погода.

Пурга усиливалась, мешая драконам лететь, но крылатые усиливали мощность своих щитов, и ледяной пронизывающий ветер уже не мешал. Сделав широкий круг, драконы через балкон вошли во дворец — первой ступила Инанна, за нею — нынешние сары и Герусет, затем Воплощения, а замыкающей прошла Маррут. Слушателей или нежелательных свидетелей задержала Артара по негромкому приказу Зераи:

— Спасибо вам, — вполне искренне произнесла она. — Теперь пусть наши повелители решают, что им делать. Мы выбрали их своей волей, иначе давно бы свергли — так пусть теперь они покажут, что для них значит наш выбор.

— Без нашего присмотра они снова передерутся… — Лалра возмущённо встала на задние.

— Ну и пусть передерутся… — отмахнулась хвостом цвета неба Ламира. — Некому будет спорить и что-то решится. Всё равно мы будем делать то, что сами хотим, а не что нам навяжут, верно?

Глава десятая: Сердце растаяло.

* * * Дворец Сталагмитов. * * *

Рыжая драконесса не заняла трон, но встала возле него. Зорат, мимоходом похваливший её за благоразумие, расположил «гостей» за длинным многоугольным столом, что перенёс из соседнего помещения. Герусет села с одного его конца, грудью к углу, присматриваясь ко фреске, изображающей её отца:

— Зачем только вы закрасили картину с легендой о создании народа? Там была философия, а тут — пустое бахвальство…

Воплощения расселись по правую сторону, оставив левую сарам. С другого конца присела Маррут.

— Итак, теперь мы можем говорить спокойно, — произнёс Зорат.

— Сейчас вам всем есть, что сказать, поэтому выскажемся по-очереди, — Инанна зашла за изломанную каменную спинку и опёрлась на неё. — А после решим, кто прав и кто виноват. Герусет, хотя при твоём правлении Нашар был велик как военная держава, простым драконам было жить хуже, чем ныне. Это не только моя заслуга, но и тех драконов, которых я назначала на их посты. Часто они враждовали между собой — например, Тьма и Маррут — но мне было приятно, когда этот конфликт был соревнованием, кто сможет лучше помочь крылатым, а не войной друг с другом. Мы победили деструкторов и заставили навов отступить от Нашара, даже Базал-Турат одолели совместными усилиями, а не только подвигами кого-то одного. Вам может казаться, что одна из сторон справилась бы в одиночку — возможно и так, но на решение проблемы ушло бы куда больше времени. А за это время пострадали бы куда горше крылатые. Мы уже построили хороший Нашар. Лучше будем строить его дальше, не меняя фундамент. Мне удалось правильно назначить работников, а теперь я хочу, чтобы они принялись за дело, а не убивали друг друга. Пусть говорит следующий.

Герусет опёрлась лапами о столешницу и поднялась, оглядывая присутствующих.

— Смерть меняет перспективу. Я хотел отомстить — и я удовлетворён. Что до твоей власти — мне уже давно не нужен Нашар. Постоянно заботиться о ком-то, бояться покушений и предательств, — она фыркнула. — Нет. Всё, что я хочу — встретиться с Велеяром, а позже вернуться… В управление каким-нибудь обширным городом, но уж точно не цеплять себе проблемы на хвост! Так что можешь считать, что я поддерживаю тебя… Хотя окончательные условия мы ещё обговорим, — она взглянула на Воплощения.

— То, что ты, Инанна, решила спокойно обговорить проблему, уже показывает, что ты взрослее, чем была, — продолжила открытый диалог Намира. — Значит, соединение со мной пошло тебе на пользу. У меня нет сомнений в том, что если ты будешь советоваться со своим сердцем и со своей высшей частью, твоё правление будет мудрым. Мне не нужна политика, у меня другое призвание — духовное наставничество и покровительство. С кем воевать и с кем дружить — решаю не я, это решают другие своим отношением к драконам. Даже среди навов есть те, кто готов жить от драконов отдельно, уважая договор, и те, кто продолжает вредить драконам. С последними мы все вместе ещё разберёмся, если будем бдительны. Специально для Маррут скажу, что я не существо, не религия и не сгусток энергии, который вселяется в драконов и водит ими, как ребёнок куклы своим телекинезом. Я это то, при помощи чего кобник становится выше вселенной и творит свою магию. Зорат тоже использует меня, хотя и считает меня самим собою, что странно, если я на всех общая. Даже Мирдал использует меня, хотя, поскольку он не Тёмный, я не даю ему своей силы, лишь общаюсь с ним. Так что никакого захвата нашей расы не будет. Всё уже на своих местах. Есть лишь несколько вещей, которые меня не устраивают, и с ними даже Маррут должна согласиться. Они касаются саморазрушения драконов. Мутации полезны, если они имеют смысл, а от случайных лучше исцеляться, чтобы не быть слабее, чем изначально. Пьянство и извращения опасны не меньше — они могут нравиться вам, но ослабляют и убивают. Личная воля хороша, но нужен и нравственный ориентир, то, на что можно настраивать инструмент собственной души, чтобы получать действительно полезный отклик. Для этого некоторые драконы, лучше связанные через меня, и становятся наставниками населения. Похожие практики есть даже у светлых Хардола, только связанные со Светом. Но там его территория, а здесь наша. Поэтому нам нужны свои ратники за благоденствие душ и сознаний. А те, кто мне не верят, пусть пронаблюдают за той работой, что они совершат, и убедятся в её необходимости. Кто следует советам Тьмы, развивается самостоятельно лучше и становится сильнее, чем тот, кто блуждает. Впрочем, если вам нравится страдать без ориентиров — ваша воля, только других не заставляйте.

— Какая пышная и долгая речь! — усмехнулся Зорат, складывая лапы на груди. — Не буду обращать внимания на то, что этот разговор мог бы состояться и без вашего нападения. Что касательно вредящих драконам пороков — на то мы и существуем. Если Тьма желает обезопасить нас от лишней чашки побуды — что же, у неё очень низкие цены.

— Тьма желает уничтожения врагов драконов, но не приложила к этому и когтя, — сохраняя спокойный голос, продолжила Инанна. — Даже Кьлеменетот принёс больше пользы, в то время, как считающие себя Тьмою стремились или уничтожить нас, или перестроить наше сознание. Я говорю тебе от чистого сердца и разума, поскольку Тьма живёт не во мне, а в моём детёныше. Если же ей хочется выводить уникальную породу — пусть даст разум дилам или ууррам, и взращивает их так, как захочет. Дракон же был создан таким, как он есть, и его стремление к саморазрушению — такая же часть его личности, как и стремление к самосовершенствованию. По легенде, без ссоры с создателем-демиургом первый дракон никогда бы и не стал Тёмным — не смог проявить свою волю, отличную от воли того, кто его сотворил.

— Ты уже высказывалась, — Арма поднялась с места. — Теперь очередь других, ты сама просила не перебивать!

— Хорошо тем, у кого на одно сознание несколько ртов! — Зерая, которой после речи Зората и дебатов в целом захотелось бодрящего напитка, послала на кухню одного из домовых духов.

— Ртов, как и мнений, у последователей Тьмы много, — опроверг Варлад. — И они могут друг от друга отличаться. Но если Тьма сделала меня драконом, она же могла сделать драконами и остальных Тёмных. Недостатки бывают разными, но их необходимо перебороть. То, что Тьма в твоём детёныше, Инанна, слишком странно, я бы так не делал на её месте. Но по мне, у нас сейчас слишком много разговоров и мало действий. Я не лез в политику, а помогал в войне, и правильно делал. Я и Мирдал в результате и победили Латантарею. Чтобы достигать, надо делать, а не болтать.

— Это всегда лучше, — согласилась Маррут. — Зачем спрашивать, что нужно драконам? Я слышала слова Артары — и она права. Мы выбраны народом, иначе бы нас давно свергли. Нам ли болтать, если можно взяться за оружие и решить все проблемы здесь и сейчас.

— Легко говорить обладающему железным телом, — вперилась в неё взглядом Герусет, окончательно разрывая круг. Её мёртвый глаз уставился на Варлада. — А тебе стоило бы больше вслушиваться в свои слова. Если бы Тьма только делала, мы бы сейчас уже сгорели! Так может выясним… — красные когти вцепились в столешницу. — на что вы способны, когда стоите мордой к морде? У меня-то, в отличии от Инанны, Тьма течёт по жилам, но я сильнее неё!

— Я бы лучше подумала, отчего вдруг снег пошёл, и кто в этом виноват, — Зерая приняла подлетевшую к ней чашку с побудой. — Никто из вас об этом и не задумался, настолько вы были поглощены своими проблемами. Из этого я могу заключить, что о крылатых из вас не заботится вообще никто. Обидно, но факт.

— Я не поспеваю всюду, — Маррут расправила крылья. — У меня нет материалов на сборку второй меня. Я решила, что люди опаснее кратковременных заморозков, а сейчас больше грозит превращение драконов в фанатиков.

— Куда опаснее сумасшедшие драки и постоянные поражения, — вставила Арма.

— Зима могла быть создана людьми, против которых воевали мои драконы! — треснула лапой по столу Инанна. — Мои разведчики выясняли, на что способны люди! Мои подданные погибли, защищая Нашар от навов! Видит Аменемхат, я всегда была там, где случалась беда…

— И от подземных Нашар защитила тоже не я, хочешь сказать? — нахмурилась Намира. — Можете спросить у Варьяра или Реяны, кто не дал подземным взорвать Утгард. Не думала, что меня вынудят этим хвастаться.

— Летела бы тогда и разобралась с подземными в отместку, а не нас сжигала, — Герусет отодвинула сидение подальше от стола, уже устав сидеть.

— В этом нет необходимости. Моейволей и помощью Тёмных зима завершится тогда, когда мы решим этот спор, — прорекла Намира.

— Посмотрим, — сказала Инанна. — Тьма уже показала себя неспособной отвести павшую звезду, что уничтожила множество невинных жизней. Если уж и прекратится снег, то только не благодаря Тьме.

— Я не люблю делать прогнозов, — улыбнулся Зорат. — Но твоё пророчество не сбудется, Намира. Потому что всё решится, когда Тьма улетит из Нашара.

— Неужели в великом Зорате проснулся ещё и дух прорицания? — подначила Арма насмешливым тоном.

— Когда Тьма вливалась в нас, она связала и наши мысли, — Зорат кивнул на Герусет. — Я увидел достаточно, а твои слова рассеяли последние сомнения. Остался только один вопрос — кто из нас увидит конец зимы.

— Я бы задумалась, выживут ли те, кто нас от неё избавят, — Зерая прихлебнула из чашки. Вот кто сейчас был поразительно спокоен — Светлая меньше всех рисковала, оттого и смотрела не туда, куда остальные. Не друг на друга, а в корень. — Вот кого надо награждать за бескорыстную помощь Нашару!

— Ага, и за непреднамеренную, — хохотнул Зорат. — Намира, а существует ли Тьма вообще? Ты говоришь, что она везде и в каждом развивается им же, но в нас вливали вполне конкретную жижу. Что это было тогда?

— Есть материя, энергия, сознание, и нечто выше — Тьма, — продолжала пояснять Намира. — Вы же можете есть чужое тело, красть чужую энергию или поглощать чужие воспоминания. Так же можно делиться и Тьмой, хотя это сложнее и чаще всего невозможно.

— Тогда если Тьмы в ком-то больше, в ком-то меньше, как она может быть одна на всех? Она либо как деньги, либо как солнце, — кобник продолжил искать противоречия.

— То, что получили вы — лишь частица целого, отвергнутая вами изначально, — Намира взмахнула лапой. — Герусет умерла и пробыла в бестелесном обличье дольше, чем положено многим. Ты же сам преуменьшил свой дар.

— Ты был бездарным садовником, который принялся вырывать цветы и сажать вместо них сорняки, — добавила Арма. — И то же случилось с Инанной.

— Это вопрос для Виэнель. У неё был целый сад у её дома, если цветы ещё не погибли от холода, — отрезала Инанна. — Но за цветами всегда нужен уход, в то время, как сорняки растут сами и выдерживают любые невзгоды. Так что вы выбираете — будет ли Тьма дальше вмешиваться в сады драконов или позволит им самим заниматься своими делами?

— Это уже выбор драконов, — Александр пожал плечами. — Я выбрал Тьму, Мирдал выбрал Свет. Большая часть вообще ничего не выбрала.

— А как насчёт навязывания выбора? — Маррут поиграла когтями. — Я не поверю, что Тьма согласиться быть самой в себе и не продолжит себя рекламировать.

— Было бы что, — Инана, фыркнув, переступила копытами, и скучающе посмотрела на пустой трон.

— О чём ты говоришь? — спросила Намира, приподнимаясь.

— Что Тьма может дать драконам? Защиту? Кракалевны нападали на нас и до моего правления, и даже до образования Нашара как такового. Демографию? Если бы в Нашаре всё было так плохо с ней, то мы бы не нуждались в освоении новых земель, а так уже и Вейндала для нас мало. Вы не испытывали истинных чувств любви и не знаете, что иногда они принимают странные личины — но это не меняет их суть. Если самка любит самку или самец самца — это против природы, но если они работают на благо своей страны и сражаются за неё — я предпочту их двум послушникам, если те только и умеют, что в любой ситуации уповать на покровительство Тьмы, — не давая Намире прервать её, Инанна вытянула вперёд лапу. — Но Тьма не нужна Тёмным так же, как Свет — Светлым. Потому я выдвигаю такое условие: без храмов Тьмы и без послушников Тьмы. Тьма и так во всех нас, нет нужды выделять для неё отдельных хранителей — ни живых, ни каменных. Отдайте Храм Ночи полностью под лаборатории, это пригодится науке. А башню, что за городом — ещё на что-то, хоть на театр пантомимы, он и то понятнее некоторых ваших речей. И крылатые, которые только и делают, что шпионят друг за другом и докладывают Тьме, тоже не нужны, если она во всех и знает всё. Если Тьма не религия, ей не нужны ни храмы, ни жрецы. Если каждый Тёмный во Тьме — пусть каждый остаётся полезным для себя и друзей драконом.

— Ты так уповаешь на свой народ, что не спросила его совета, — твёрдо произнесла Арма, несмотря на взгляд Намиры, задохнувшейся от такого наглого предложения. — Раз ты выдвигаешь условия, то принимай и наши. Храм останется, и будет существовать до тех пор, пока стоит Утгард.

— Хватит! — рявкнула Намира. — Это полный бред! Она использует подмену понятий, мечтая установить полную и абсолютную власть! Но она ещё не доросла до того, чтобы ставить условия мне!

— Так может, ты проверишь это? — остудила её пыл Инанна. — В честной схватке?

— А я бы согласился, — устало протянул Варлад-Александр. — С мирной Инанной. Правду нельзя навязать, она сама проявится. Что же до схватки, не считаешь ли ты, что тогда будешь убивать себя же и своего ребёнка?

— Они взяли твою неродившуюся дочь в заложники? — Маррут вопросительно повернулась к Инанне. — Я буду драться за тебя и против Тьмы. Тут могут считать, что я навязываю своё мнение окружающим, но на самом деле я с тобой, Инанна, полностью согласна, потому что только так будет поступать та, кому драконы не безразличны.

— Маррут как всегда спешит прикрыть свою воспитанницу, — Намира стала не спеша разминать лапы и крылья, словно собиралась действовать ими.

— Я не согласна с нею во многих аспектах политики, но то, что она не стала трогать моих родственничков, уже говорит кое-о-чём, — Герусет прикрыла глаза, задрав морду к потолку. — Раньше мы сражались друг с другом, Инанна, теперь я выступлю на твой стороне. Может, потом мы и поспорим с тобой, но сейчас мы все переполнены Тьмой и отношением к ней… — она внезапно посмотрела на Арму и Варлада. — А вы? Неужели ваша воля настолько слаба, что вы пойдёте на поводу? Вы Воплощения, и по вашим же словам должны быть равны между собой.

— Они сейчас такие же Воплощения, как вы, но вы против моей власти, — Намира покачала головой. — Это при том, что я могла бы помогать тебе, если бы стала твоим союзником. И тем более — твоей роднёй и самой тобой. Если ты против меня, Инанна, что ты сделаешь со своей дочерью?

— Я могу попробовать её очистить, — встряла Маррут. — Кобничеству это не помешает, ведь Зорат делал всё, что можете вы, без глупого поклонения.

— О нет… — улыбнулась Намира. — Я могу больше!

— Мой детёныш справится с этим ядом. Ты права в одном — Тьма усилит её, и это она станет союзницей моей… дочери, — Инанна посмотрела на Намиру. — А ты покажи, на что же способна. Пока что ты демонстрировала мне только бойкий язык.

— Если я вам не нужна… Я могу себя забрать? — Намира встала со своего сидения и начала разрастаться. В её тело начали сгущаться и тени в комнате, и непрозрачный чернильный туман из тел Воплощений и саров. Маррут начала формировать в лапах заряд, но не выпускала его, а лишь наращивала мощность. Инанна, улыбаясь одной половиной пасти, вышла из-за трона с клинком наизготовку. Герусет последовала её примеру, в то время как Зерая предпочла отойти в сторону. Арма и Варлад тоже замерли, не вмешиваясь в битву, но омертвевший глаз серо-белой видел, как от них струится Тьма, переходя в тело Намиры.

— Кажется, мы её разозлили, — почти победно сообщил Варлад, отступая на шаг назад. — Надеюсь, Инанна, ты научилась драться — на саму Тьму твой жезл не подействует.

— Если что-то можно уничтожить, это не я, — Арма отвела возмущённого Варлада в сторону.

— Это Намира! — Варлад вырвался, но всё же отскочил от брошенного из поломанного пальца Маррут светлого заряда, который метнулся в выросшую до потолка, но истончившуюся до бестелесности Намиру. Энергия завязла в темноте, но не поразила её, а ударила в потолок за ней.

— Всё равно вы ничем не сможете им помочь, — тихо произнесла Зерая. — Это должно было произойти. Когда две разнополярных воли сталкиваются, то одна всегда старается пересилить другую.

— И что, мне просто стоять и смотреть?! — вскипел Александр.

— Посмотрим, что из этого выйдет, — ответила Арма. — Намира использует наши общие силы, а что сможет ей противопоставить Инанна?

Этот вопрос явно взволновал сейчас Маррут, хотя самка и не подала виду, лишь взирая на огромное Воплощение.

— Когда двое дерутся, третий побеждает, — Зорат материализовал и открыл звёздную книгу. Тьма, казалось, обернулась к нему и сгрудилась вокруг него, попытавшись вытянуть темноту и из этого артефакта. Но чем больше Тьмы получала Намира, тем ярче становились звёзды на страницах, заливая весь зал противоречащим твёрдой темени светом.

— А нас тут как раз трое… — прошипела Герусет, одним прыжком переходя к Инанне. — Что же ты, Воплощающая Тьму, стоишь на месте? Или думаешь, что показав нам свой размах, смогла запугать нас?

— Намира — не злодейка, — внезапно отрезвила всех Инанна. — Она просто пропитана Тьмою и сейчас стала проявлять то, что проявляла Малрека, когда напилась на празднике. Нет плохой или хорошей Тьмы, но есть Тьма, способная к переговорам, и Тьма безумная, мечтающая только о власти!

— Если ты собрался драться, то сейчас — самое время, — предупредила Маррут сар-волха. — Надеюсь, что теперь ты будешь менее заботливым о благополучии нашего врага!

Зорат сощурился, подходя к остальным драконам: странно, что Намира до сих пор не ударила никого из них, как все от неё ожидали. Стоило ему догадаться до этого, как Намира начала терять в размерах, приобретая в густоте, пока не вернула себе драконье обличие — только теперь настолько чёрное, что нельзя было различить на теле шерстинки.

— Вот так вы меня видите, как большого и страшного монстра. Что я сделала для того, чтобы вы меня такой восприняли? Дети вырастают, но не начинают избегать свою мать, которая о них заботилась, хоть и порой неумело.

— Мать могла бы обойтись и без запугивания, — ответила Инанна, взирая на самку. — Обычно, когда родитель неумело воспитывает своих детей, дети начинают его или её ненавидеть. А вместо того, чтобы заслужить расположение к себе, ты продолжаешь запугивать нас.

— Никто не беспокоит вас больше, чем вы сами, — Арма продолжала говорить за свою покровительницу, но при этом смотрела на Зората своими глазами. — Я не желаю зла своим детям.

— Зато Тьма убивает драконов и строит для них тюрьмы, — бросила Герусет. — Одного она не может понять — мы уже не дети, которых надо донимать своей опекой.

Секунду в зале висела такая тишина, что её можно было пощупать лапами.

— Значит, крови больше не прольётся. Если я вам понадоблюсь — вы знаете, где меня найти, — Намира стала уменьшаться ещё сильнее до тех пор, пока совсем не пропала, пыхнув несколькими тенями, быстро побежавшими на свои законные места.

— Надо за ней в погоню лететь… — рассудила Маррут, оборачиваясь к Инанне. Она покачала головой:

— Дай ей успокоиться, а то опять драку начнёте, — когда Инанна оглядела зал и внезапно её взгляд остановился на балконе. Арма и Варлад, Зерая и Зорат, Герусет и Маррут проследили за тем, куда смотрит самка, и только Зорат не оборачивался, и так зная, что увидит.

— Мы оба оказались правы. Снег прекратился, когда Тьма и Тёмная воссоединились и улетели прочь.

— И что дальше? — поёжилась Герусет.

Инанна не спеша обернулась и прошла к трону. Посмотрев на Арму и кивнув, словно высказывая благодарность за какую-то услугу, рыжая опустилась на трон и запрокинула копыта на излюбленную подставку.

— Теперь начинается новая страница в истории Нашара, — произнесла она, поглядев на своих приближённых. — Мы были во многом неправы, ослеплённые той жаждой крови, что ослепила нас с тобой, Герусет. Итог этой битвы мог быть только один. Будем радоваться, что не случилось худшего. Теперь, когда Намира ушла, тебе, Арма, придётся взять на себя труд сохранить Тьму для Тёмных. Храм остаётся в твоём распоряжении, но с тем условием, что жители Нашара сами будут посещать его, не подгоняемые ничьей волей.

— Испытание вы прошли, и теперь действительно можете считаться самостоятельными, — Арма поклонилась с достоинством, как учитель, довольный результатами выпускного экзамена. — Теперь за вами не нужно наблюдать, хватит присмотра.

— А я бы всё-таки добила… — Маррут сверкнула глазами, но Инанна хлестнула её хвостом:

— Я на кого Аат оставила, башка железная? За людей громадное спасибо, я за это тебя отдельно награжу, но почему ты не летишь ставить щит на беззащитный город?

— Награды ждёт, — Зорат повертел в лапах продолжившую светиться, только уже неярко, книгу. — Завтра получит, пусть только подтянутся и остальные достойные.

* * * Утгард. * * *

Варшан, остававшийся снаружи дворца, стал свидетелем всех брожений в «брошеном» народе. Разлетелись далеко не все, и холод был не помехой разгорячённым душам. Речь Зераи оставила своё влияния в умах масс, но только распалённые спором драконы вовсе не желали быть мирными.

— Сар, потому что ещё не свергли? — Недовольно кричал на всю придворцовую площадь белый чешуйчатый дракон. — Долго ли нам свергнуть, если понадобится? У Инанны вышло — и у нас получится!

Синяя драконесса осторожно вышла вперёд.

— Вы совсем с ума посходили? Думать о бунте в такой момент!

— А что, он дело говорит! — раздалось из толпы. — Хватит, натерпелись! Подземные у нас Храм взорвали, а мы с ними дружить собираемся!

— Да иди ты со своим Храмом! Вы эту Намиру видели? Редкостная гниль!

Кажется, драконы собирались прямо сейчас разделиться и показать друг другу, поклоняться ли Тьме или нет, но пары резких фраз хватило, чтобы вернуть всё внимание народа к тем, кто сидел сейчас во Дворце.

— Не давайте им всем решать за вас! Если не проявить свою волю сейчас, мы признаем все их решения, какими бы глупыми и вредными для нас они ни были! — Взревел сероватый дракон со свалявшейся шерстью.

— Только вы знаете, что вам нужно, вам и править! — Добавил дракон, которым первым начал громко высказывать крамольные мысли. — Без налогов будет только лучше, а людей мы уже победили!

Велеяр, до того беспристрастно наблюдавший за волнениями, вместе с Небетхет и дочерьми прошёл к Варшану, что стоял у стены и взирал на всё это сборище с негодованием. Анепут оглянулась на толпу и первой подошла к брату.

— Это уже становится опасным. Так они скоро Дворец штурмовать начнут.

— Вряд ли дворец, — чёрно-белый показал не несколько разбредающихся фигурок, которые пробовали вломиться в лавки и дома на площади, но встречали грозные взгляды и не менее угрожающе выставленное оружие гайдуков-стражей. — Его мы хорошо защитили, а вот защитить драконов друг от друга… сложнее.

Виэнель оглядела толпу. Вот-вот могло произойти непоправимое — всего пара выстрелов, пара трупов или даже ран — и тогда не избежать самых страшных последствий не столько для Инанны, сколько для самого Нашара. Не бывает хуже, чем когда целое становится разрозненным.

Потому она заиграла. Музыка, которой обучила её Зерая, была способна усмирять даже навов — что уж говорить об обычных драконах.

Готовые применить силу гайдуки замерли на местах, пока драконы, успокоившиеся и даже словно бы удивлённые своим поступком, приземлялись на площадь. Варшан знал, что это только временное, что стоит музыке утихнуть — и страсти снова возьмут своё. Потому он решительно выступил вперёд, пока драконы ещё были способны слушать.

— Зачем вам наживать врагов, если, приложив труд не больший, чем для отнимания чего-либо, вы можете это получить сами? Отчего вам хочется самим стать сарами? Душ у них не больше, чем у остальных драконов, а забот неимоверное количество. Огромный дом, в котором потеряться можно, того не стоит.

— Мы не верим, что Инанна не оставляла лично для себя ничего из душ, что она с нас забирает! — хотя народное брожение поубавились, недовольные выкрики ещё доносились, но их окончательно прервал Велеяр:

— По себе не судите! У нас вся страна, нет нам смысла из неё воровать и себе же этим вредить!

— Любой, кто верит в эти слухи, может лично проверить мою казну! — внезапно раздался зычный голос сар-волода, а следом Инанна вышла из дворца. — А кому этого будет мало, то пусть посмотрит, в каком состоянии ковёр на моём полу!

— Очень легко сказать, что ты такая чистая, волод! — крикнул кто-то, хотя толпа заметно поутихла. — Ковров у тебя всё равно больше, а у нас и дома нет!

— Все во дворец! — Зорат впервые повысил голос, так что его хриплый тембр не сразу узнали. — Гайдуки первые, остальные следом! Будет оглашено наше решение.

Сар-волху удалось шокировать толпу предложением неожиданной экскурсии — в отличии от Квадратного Дома, во Дворец Сталагмитов редко допускали просителей.

Драконы кое-как выдерживали порядок. Первыми прошли стражи, за ними умело втиснулись Аменемхаты, Артара, после которых повалили остальные — с самыми ярыми бунтовщиками в первых рядах. Они же и остановились, увидев, какой порядок принимают их повелители.

Инанна заняла место на своём троне, расположившись не вальяжно, а уверенно-грозно, опираясь когтями в подлокотники. Зорат встал слева от неё, Герусет — справа. Зерая и Мирдал расположились подле, сбоку, а рядом с ними стояли Варлад, Маррут и Арма, в результате чего получилось полукольцо, составлявшие которое драконы выглядели весьма уверенно и внушительно. Намиры среди них не было.

— О, кого-то убили, — первой это заметила Лалра.

— Не убили, она сама улетела, — первой речь взяла Арма. — Радуйтесь, что при вашей жизни среди вас летало не Воплощение, а сама Тьма, мать и наставница народа! Впрочем, драконы уже не столь нуждаются в поддержке, как раньше, потому Тьма вернулась в Тень, но продолжает наблюдать за нами из-за её покрова и ждёт всех нас после нашей гибели, если только мы сохраним свои души.

— Меня, всю власть Нашара и весь наш народ Тьма одобрила и благословила, — Инанна перехватила речь. — Так что мы обладаем достаточным умом, чтобы поступать самостоятельно. Я на это надеюсь, — строго оглядела свой народ Инанна. Драконы смотрели не только на саров, но и по сторонам, на достаточно пустынные и лишённые ожидаемых изысков помещения Дворца.

— Но что теперь? — спросила Артара, выбрав как можно более невинный вопрос.

— Теперь нам нужно почтить память павших, наградить победителей и разобрать весь бедлам, что тут был устроен, — твёрдо сказала Инанна. — Люди побеждены, а велнары примут нас с распростёртыми лапами, судя по словам Мирдала… — она благодарно кивнула дракону. — Но за ними следует поставить особый надзор. Технологии душ отжили своё, но у нас есть немало неисправимых врагов, которые обеспечат наше процветание, пока мы не реализуем иные способы добычи энергии… — на этот раз кивок последовал в сторону Варлада. — Намира ушла, но Храм Ночи восстановлен и продолжит действовать, никто не будет загонять туда драконов силой или иными способами… А всё остальное зависит от вас. Мы многое потеряли — не только родных и близких, но и дома, корабли, технологии, целые города. Всё это потребует длительного восстановления и труда тысяч крыльев. Потому готовьтесь — завтра мы устроим празднование победы, а послезавтра займёмся восстановлением утраченного!

— Снег тает! — Инанну перекрикнула синеватая самка, вошедшая последней.

* * *

— Тьма улетела… но кто будет держать её слово… — недовольно и низким голосом бормотал Зорат, входя в Пирамиду Света за Пределами — её главный зал на самой вершине. — Навы воюют с драконами. Тогда навам и исправлять это.

Кобник сдвинул с кристаллического стола шкатулку для табличек, положил книгу на её место и раскрыл разворот. Словно живые, листы книги дрогнули, потянувшись за ладонью кобника. На развороте вспыхнула карта, но то было не просто условное обозначение места; вздымались леса и горы, поднимались города, заструились реки. Зорат только глазами повёл, как карта изменилась, промчавшись через горы и являя ему Базал-Турат. Эту страну навы оставили в покое, и неспроста — противники жизни знали, что врагов надо уничтожать по одному и при помощи остальных недругов. Но люди там терпели поражения даже после того, как основной флот отошёл к Аату и погиб под натиском навов, которых еле могли удержать нашаране.

Зорат слегка нахмурился и заставил карту приблизиться, так, что теперь стало возможным разглядеть неясные фигурки здешних обитателей. Крылья Зората слегка задрожали, когда послушная его воле карте показала истинного виновника бед Нашара.

Тескатлипока тоже сразу понял, что на него глядят. Он прервал разрушительные чары, которые хотел было наслать на воплощения Света и Тьмы, поднял голову вверх, присматриваясь к Зорату, а потом, как бешеный, выпрыгнул из книги, появляясь в Пирамиде, стоя на столе перед сар-володом.

Но на этот раз он явно переоценил свои силы. Крылья Зората спокойно улеглись, а вот недобрый взгляд скользнул по «велнару», вытянувшему лапы в сторону Зората, да так и застывшего.

— Нечего сказать, остряк? — Зорат, воплощая меч, рубанул им по наву. — Вон из Нашара, навеки!

Шут всё же смог перебороть волю Дурака, скрылся с позором в нави, но Зорат успел нанести серьёзную рану как самому духу, так и его проекции. Отрубленная задняя лапа Тескатлипоки зашипела, постепенно расплёскиваясь в зловонную лужицу на полу и кристаллизируясь.

Навы ещё долго не будут тревожить Нашар.

Глава одиннадцатая: Самое светлое, что у нас есть.

Малрека еле успела помыться перед церемонией. Ссадины до сих пор не зажили, но и ладно — было бы странно получать боевую награду, будучи без царапины. Из таких, совсем опрятных и даже блестящих, была только Маррут, но она сияла довольством не меньше остальных.

На площади собралось множество драконов — в первых рядах стояли те, кто проявил особое рвение или показал храбрость. За неимением отца и брата присутствовали Ламира и Артара, которая уже выплакала все слёзы. Арма вопреки порядку встала подле бывшей ученицы, положив лапу ей на плечо.

Дома Утграда были украшены в честь победы. Драконы сами выбирали, что применить в качестве украшений: детёныши вырезали фигурки из бумаги, развешивали целые и битые бутылки, разноцветные флажки, украшали цветами и завитками лёгких заклинаний, превратившихся в гирлянды.

День выдался светлым и тёплым. Стоявший подле Маррут Варшан присматривался к горстке выживших после дрязг с людьми и навами моряков. Если бы Маррут осталась с флотом, а не полетела бы в Базал-Турат, скорее всего выживших было бы больше… Но, кто знает, удалось ли бы тогда так быстро уговорить людей разоружиться? Мирдал отрешённо наблюдал за облаками и тёплыми лучами, что их подсвечивали, Варлад нервно переступал на влажном камне, отковыривая последние льдинки когтем.

Алгамира Малрека увидела в одном из первых рядов. Позади него стоял Лишмир, который по возрасту не мог принять участия в церемонии, но ему всё равно выдали такое почётное место по слову Инанны, выслушавшей всё происходящее под землёй. Реяна стояла рядом с Аменемхатами, но Небетхет оградила её от Вереяра, который о чём-то перешёптывался с Герусет. Анепут в свою очередь оградилась от тёти Виэнель и Зераей, и, сидя на земле, часто посматривала на Кьлеменетота — тот разговаривал с Инанной, которая ожидала начала церемонии, изредка поглядывая на как всегда спокойного Зората.

— Поскольку вряд ли вы сможете в ближайшее время выкурить навов из Вейндала, не соблаговолишь ли, сар-волод, назначить меня своим наместником на островах? — серый нав говорил весело, но осторожно, чтобы не вызвать у Инанны лишнего гнева. — Мне, в отличии от других навов, ты сможешь доверять, к тому же тогда я сочту свои претензии к территории Нашара исчерпанными.

— А другие? — Рыжая нехорошо прищурилась.

— Других я смогу отвести. А если не смогу — у вас есть, кому сделать это вместо меня.

— Разлучать тебя с Анепут не в моих планах, — вполголоса и с улыбкой произнесла Инанна, после чего заговорила уже гораздо громче. — Скоро мне придётся временно передать полномочия тому, кто сможет их принять, — по рядам драконов пробежал удивлённый ропот. — Мир с навами необходим нам сейчас, а потому я хотела бы, чтобы ты оставался в Нашаре, выбрав из навов достойного и установив с ними и драконами отношения, при которых мы не будем вредить друг другу. Внимательнее изучив схему правления Герусет, я возьму из неё лучшее — но ничего из того, что сделает вас несчастными. Да, работы ещё много, но сегодня позвольте устроить вам праздник и наградить за те труды и подвиги, что вы все уже совершили!

— Постойте, сар-волод, — низко склонила голову Реяна. — Мне удалось побывать в своём жилище. Подземные лишились защитников и воинов, Амрафет исчез, как будто его и не было, а в результате взрыва его установки большинство тоннелей разрушены. Нам нужна ваша помощь, о чём я бы хотела и поговорить.

— За подземными присмотрит Герусет, ей хватит для этого строгости и умения, — Инанна оценивающе на неё посмотрела, махнув лапой Зерае, чтобы с речью для народа и самим награждением продолжала она. — А ты ей поможешь как знаток местных реалий.

— У меня уже есть опыт в управлении башней, но целый город с недовольными рабовладельцами — это не башня. У драконов над землёй много заступников, которых нет в подземелье.

— То есть, тебе понадобится помощь… — Инанна коротко взглянула на Малреку. — Обсудим это позже. Сегодня веселись и отдыхай. Один день твои собратья переживут и в разрушенном доме — пусть поймут, как жили бы мы, если бы их план удался.

— Жестоко, но мудро, — к Инанне перешла Герусет, — если не учитывать, что за этот день подземные могут и без вас справиться с выбором себе нового лидера, если сам Амрафет не объявится.

Бывшая сар хотела ещё что-то сказать, но была прервана скромным покашливанием Малреки, которая почему-то вышла из первого ряда к правителям «за кулисы».

— Простите меня за дерзость, милостивый сар… Но у подземных я имела возможность попробовать один волшебный напиток, который смог бы исцелить ваш недуг. Возможно, это добавит причин именно славному сару-Аменемхату править над Эрешкихалем?

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Герусет, упирая лапы в бока.

— Возможно, если продлить эффект одного напитка, то он сможет вернуть тебе твои… Недостающие самцовые части… — слегка улыбнулась Малрека, показав самке лапу с варетом. — Рецепт у меня записан, а у нас достаточно талантливых драконов с наклонностями владельцев трактиров. Например, Зорат уже сделал пробную копию.

— Когда я успел? — Не оборачиваясь за спину, к разговаривающим, бросил Зорат, продолжавший внимательно наблюдать за собравшимися. Зерая, между тем, сменила похвалу на поощрения, раздавая достойным ленты из золотых и серебряных нитей и полные энергии наградные кристаллы с геммами.

Артара приняла обе ленты сразу — за отца и дядю — и перешла к Ламире.

— Кристаллы пустим на ремонт таверны, — тихо произнесла та, приобнимая племянницу и укладывая ей голову на плечо. — Не скорби о них, Артара. Брат рассказывал мне, что иная жизнь дракона не кончается даже при уничтожении души, а их души сейчас находятся в лучшем мире. Можешь спросить об этом Мирдала.

Артара поверила своей тёте — не только потому, что так в это хотелось верить. Мня ленты в лапе, большая самка крепко держала маленькую и не отпускала ещё долго, даже когда все остальные начали разлетаться.

Мирдал подошёл к обоим и коснулся их своей солнечной аурой.

— Агнар бы оценил, если бы вы разобрали завал в его комнате. Возможно, найдёте несколько забытых вещей из прошлого, — многозначительно добавил он. — В любом случае, стоять на месте не надо!

— Прежде чем мы этим займёмся… — Ламира возобладала над собой и слегка отпустила Артару, чтобы передать ей мелкий кристаллик с записанными на нём воспоминаниями. — Хотелось бы показать тебе это. Моя последняя встреча с твоим отцом…

Артара нетерпеливо сцапала камешек и решительно приложила его к своему лбу, впитывая информацию.

*** Ликдул. Шестнадцать лет назад. ***

— Мирдал, ты ведь не только из-за Артары сюда прилетел, — Агнар, нервно ходивший по первому этажу своего дома-трактира, высказал свой вопрос, когда смог унять свои невыплаканные слёзы. — Почему вдруг ты вспомнил про Нашар и зачем выбрал меня?

— Беспокоят не только Тьма, но и навы, а ты с ними уже имел отношения — Мирдал показал пером на алые копыта Агнара. — И здесь не только ради тебя, но и твоей сестры. Родной, а не как Нажар, «мы с тобою братья по копытам».

Синешёрстный дракон устало выдохнул.

— Я уже дочери лишился. Не говори, что теперь придётся ещё и потерять Ламиру.

— Потерять — не потерять, а встретиться с ней тебе придётся, — Мирдал слегка кивнул вперёд, и Агнар внезапно увидел знакомый силуэт. Клацнув зубами от удивления, он подлетел к нему и через секунду заключил синешёрстную, как и он, драконессу в объятия. Та в ответ расправила крылья и приобняла ими брата, нежно погладив его плечо своей острой мордашкой.

— Свет и Тьма… Где ты пропадала? — Агнар попытался приподнять более худую драконессу того же цвета, только без алых полосок и без мутаций. Ламира приостановила нежности брата, когда те стали уже слишком забористыми и сильными.

— Главное, что теперь я вернулась домой… И Артара тоже.

— Это не её дом… — зарычал внезапно самец. — Её дом — у меня под крылом! И у тебя! А не там, куда мы будем вынуждены её отдать!

— Её мать будет счастлива от того, что она… — Ламира попятилась от него.

— Зато я — не счастлив! — выпалил Агнар. — Так что говори, зачем пришла!

Сестра села за пустой стол на напольную подушку.

— Вместо того, чтобы радоваться об обретённом, печалишься о том, что у тебя не отняли. Кто тебе помешает навещать Артару?

— Те, кто её забрали. Ведь Тьму нужно любить больше матери, не так ли? — Агнар сурово повернул голову и оскалился.

— Не знаю, — Ламира развела крыльями. — Ведь ты не живёшь с матерью своей дочери.

— Тебе ли не знать причины! — гневно рыкнул дракон. — Пока ты пытаешься примириться со Светлыми, я думаю о том, как спасать Нашар от навов, деструкторов и прочей дряни!

— И это — повод для расставания?

— Тебя ещё никто не любил, — мрачно ответил дракон. Спохватившись, он стремительно обернулся к Ламире, но самка уже надулась, задёргав крылышками. Когти её задних лап начали скрести пол.

— Не любил, да? — с обидой в голосе переспросила она.

— Жалко, что вы сами друг друга не любите, — в перепалку вмешался Мирдал. Он коснулся крылом обоих драконов, и они затихли, сами не понимая, почему только что ссорились. — Хотя на самом деле вы знаете, что это неправда. Чем больше у Нашара союзников, тем легче ему противостоять навам. Хотя проще всего решить проблему, сделав из самих навов союзников. А теперь прекратите рычать друг на друга и порычите вместе на глупость этой идеи, — золотой улыбнулся, отходя от них.

— Это невозможно, — первым пришёл в себя Агнар. — Навы ослеплены злобой. Они — безумные чудовища, которые мечтают только обратить нас в рабов, как это сделали с кракалевнами.

Ламира взглянула на Мирдала.

— Разве бы ты смог подружиться со Светлым, братик, считая так? Неужели с навом будет сложнее, если ты начнёшь их уважать?

— Погляди только на их уважение… — Агнар махнул хвостом на окно. — Герусет приходится делать солдат из всех, кого она не опирамидела, и всё для того, чтобы Нашар мог как-то устоять перед агрессией этих присосочников!

— Это потому что навы считают драконов вторгшимися на их родину, — Мирдал сцепил передние лапы. — Что, если сделать их с ними одной семьёй? Так же, как делаю Светлых и Тёмных. Вы всё равно собрались отдавать свою дочь Тьме, — Мирдал, остановивший Агнара и Ламиру на задворках Ликдула, расставил в стороны крылья, не давая себя обойти. Над его левым крылом высовывал свою с трудом поддерживаемую плотной морду Кьлеменетот. — Раз так, то пусть эта жертва не будет напрасной.

— Откуда! — возмутился Агнар. — Откуда ты знаешь, что Артара…

Ламира от стыда опустила голову и поджала хвостик.

— Я ему сказал… — изображая вину — неумело по неопытности в драконьих эмоциях — Кьлеменетот вышел из-за Мирдала. Момент назад нава там, наверное, и не было. — Подглядел и подслушал. Ты, Ламира, держишь Мирдала за авторитет, и так совпало, что я с ним знаком.

— Ваши решения не оспариваю, — золотой нагнулся к маленькой Артарочке, что отвечала ему лишь блеском в глазах — не умела пока говорить. — Ваша воля неприкосновенна, хотя вы и не спросили ребёнка. Но позвольте перед этим с другом благословить её.

— Артара — наша часть, и рождена она не случайно, — покачал головой Агнар. — Я никогда не позволю прикоснуться к ней ни одному наву…

— Агнар! — нахмурилась Ламира. — Будь повежливее! Даже если Кьлеменетот нав, а не мутатор, он не желает нам зла, раз ему доверился сам Светлейший.

— Зато я ему не верю, — нахмурился Агнар. — Моя дочь…

— Ты знаешь, как к ней будут относиться, когда узнают, какой союз её породил, — осторожно напомнила самочка. — Я даже не говорю о нашем позоре. Брат и сестра…

— Ты отдаёшь Артару Тьме, но когда она вырастет — её поведут сражаться с навами, — Мирдал напомнил, закрывая глаза перед драконочкой, тронувшей передней ладонью его нос. — И они пожелают её убить. Кьлеменетот поможет ей приобрести больший иммунитет к ним. Но не это главное в задумке. Нужно изменить саму Тьму.

— И ты думаешь, что она сможет сделать это? — Агнар слегка усмехнулся. — Это не древние сказания о героях, по маху крыла решающих проблемы. Даже ты не смог изменить Тьму — что же сделать сможет она?

— Не пытался изменить Тьму. Да и станут ли слушать такого Воплощения? — распрямился сверженный демиург.

— Мирдал для Тьмы как я по репутации, — кашлянул нав. — А на новую беспризорницу никто не подумает… что в ней есть части от Хаоса и Света, а они проникнут в саму Тьму и наконец… исправят её. Сделают… более мирной и заботливой матерью, а не той сварливой старухой, что поддерживает Герусет, братоубийство и ксенофобию. Достойная миссия, как по мне, даже завидно, что не мне её исполнять.

— Ты думаешь, она справится? — в тоне техномага скользнуло сомнение. — Она будет находиться под постоянным присмотром Тьмы. Воплощения будут находиться рядом с ней, а она даже не будет знать, какой опасности подвержена! И я никак не смогу ей помочь! А Ламира… — он не смог продолжать.

— Если боишься за неё, не отдавай её Тьме, а воспитывай сам, — Мирдал поднял в передние Артару и подал её тихо плачущей матери. — Могу лишь пообещать, что если ей станет худо — возьму вину. А лучше помогу ей лично.

— А я пообещаю, что она всё равно к тебе вернётся, — повернул Кьлеменетот нос к Агнару. — Но не скоро. Поэтому можешь улетать на побережье, пока здесь о тебе не забудут и больше не станут воротить от тебя носы. — Потом изображавший серошёрстого дракона нав обернулся к матери и дочери. — Не стану спорить, что ты воспитала бы свою дочь лучше, но благовоспитанные девушки в приключения не ввязываются, а если вдруг их берёт в оборот судьба — не выживают. Но Артара не должна ни погибнуть, ни стать Воплощением. Надеюсь, я передам ей достаточно хаотической удачи для первого, а мой компаньон — мудрой самостоятельности для второго.

— Я верю вам… — проговорила Ламира. — Если вы поможете… она выдержит всё это.

Агнар тяжело вздохнул, услышав слова сестры.

— Делайте, как решили. Но в Храм я отнесу её сам и передам Арме с лап на лапы. Будем надеяться, что Тьма не столь всезнающая, как она себя величает.

— Тьма до сих пор своего Варлада ищет… — мотнул головой владелец труднопроизносимого имени. — Если она своих не чувствует, как ей чужих унюхать…

Агнар заметил лёгкую улыбку на мордашке Ламиры, но приписал это забавности факта.

— Светлейший Мирдал, легко думать, что всех можно примирить так, по щелчку когтя… Но это не так. Навы останутся навами, а Тьма — Тьмою. Потому эта война не будет знать конца.

— Кьлеменетот остался навом, но вот от безумия он отказался, — Мирдал начал сам, как хозяин, разливать брату и сестре успокоительный отвар, определив его местоположение в столовой сразу, хотя давно в ней не появлялся. — Меняться никого нельзя заставить. Можно помочь стать лучше. Так же и Артара улучшит Тьму.

— Если Тёмный встретиться с Тьмой, то итогом может быть только кровь и смерть, — Агнар даже не притронулся к напитку, хотя его сестра пригубила отвар сразу. — Наша с тобой встреча, Мирдал, была предопределена судьбой, но ты — Несущий Свет, а не Воплощение Тьмы. И если с тобой я смог подружиться, то насчёт Тьмы… Надеюсь, меня уже не будет, когда дракон ударит по лапам с Тьмой. Потому что после этого драконом он быть перестанет.

После этих слов Мирдал задумался так же крепко и сам себе налил того же отвара.

— Как тогда драконы вообще могут называться Тёмными? Либо дракон, либо служение Тьме.

— Служить Тьме можно. Но становиться ею — нет, — твёрдо заявил Агнар.

— Поэтому ты так боишься за Артару… — Мирдал понимающе прошептал. — Нет, она не потеряет себя во Тьме. Зато Тьма осветлится именно благодаря ей.

— Верно… — всплакнула Ламира. — Артара это самое светлое, что у нас есть.

Агнар раскрыл пасть и так же медленно закрыл её. Когти дракона впились в столешницу, но не от злобы, а от бессилия.

— Я люблю её больше всего на свете.

— А она — вас, маму и папу, — уверенно подтвердил Мирдал.

* * *

Так как прошлые дни были столь преисполнены волнениями и переживаниями, а изготовленные угощения в буквальном смысле устилали столы на улицах, то драконы решили начать пиршество. Конечно же, сары устроились в трапезной Дворца Сталагмитов, как и их приближённые — в том числе и Варшан с Маррут. Именно у чёрношёрстного потомка Аменемхата выдалось удивлённое восклицание, когда ко столу подошли низкорослая копытная самочка и…

— Герусет?

— К навам отправлять не буду, если боитесь, — чёрно-белый дракон с алой каймой на перьях сел подле своих потомков и брата. — Хотя, говорят, Анепут в последнее время распробовала свой политический союз с Кьлеменетотом.

— Ты теперь самец, — сипло высказалась Анепут, откладывая тарелку с мясным ассорти.

— По сути я им и был — перепутали душу и тело, — ухмыльнулся Герусет. — Зато теперь я буду производить правильное впечатление на подданных… и Инанну.

— Ты плохо знаешь, как я обычно обращаюсь с наглыми самцами, — в ответ ухмыльнулась и Инанна. — Могу ведь и опять тебя самкой сделать…

— Или я тебя самцом. И подожду, пока ты родишь, — хотя Герусет лишь ухмыльнулся, его глаза гомерически гоготали, наблюдая за реакцией рыжей.

— Лучше расскажи о своей воле. Что тебе больше по нраву — бить за непослушание людей или связывать в паутину истов?

— С драконами я справлюсь, да и к тебе буду поближе, — красные когти Герусет сомкнулись на куске варёного мяса, обсыпанного ароматными специями, после чего самец отправил его себе в пасть. При этом он почему-то так пристально смотрел на Реяну, отчего та закрыла все три глаза и поспешно заговорила о чём-то с Алгамиром. — Вдруг тебе понадобится выбить из твоего детёныша всю Тьму.

— Если Тьма в ней и осталась, то она справится и без твоей помощи, — уверенно произнёс Зорат. — Её воля сильнее, чем у нас обоих.

Инанна с удовольствием пнула бы Зората, но это было бы слишком заметно.

— Будущее покажет, — Герусет поднял свой бокал и посмотрел на Александра по-прежнему омертвевшим глазом. — А какие планы у тебя, Варлад?

— Очень подозрительны земли за пределами Базал-Турата… — черношёрстый ответил тихо. К еде он в результате так и не притронулся. — Не может же быть так, что все, кто пробирался в них, сваливался с края мира. А, может быть, осмотрю Тень получше, уже без такой ответственности. В Нашаре, к сожалению, уже не столь привечают Тёмных. Можете ли вы теперь ими называться вовсе, отказавшись во многом от Тьмы?

— Мы нашаране… — Инанна подлила Варладу напитка, — так и будем называться.

— Тьма и Свет продолжают жить в драконах, даже если они о них забывают, — произнесла Зерая. — Только пусть это будет сотрудничество и единение, а не распри и противоборство.

— Нам ещё просвещать людей… и велнаров, — Герусет посмотрела на Мирдала. — Может, тебе их взять, Светлый?

— Вы тут всё между собой распределяете… Нет, просто подыщу достойного человека, — Мирдал тоже ничего не ел, но не от угрюмости, а, наоборот, не прекращая диалоги с разными драконами. — Им будет гораздо проще слушать своего, чем кого-то из тех, кто их захватил.

— Тогда тебе стоит подыскать и подходящего велнара для правления над его сородичами, — заметила Инанна. — Кстати, я слышала, что кто-то из моих драконов заключил брак с велнаркой и боится вернуться в Нашар. Если это правда, то передай им, что опасаться нечего.

— На днях посол Арвера прибудет от велнаров. Она и обговорит все детали, — снова Мирдал спихнул на кого-то работу.

Инанна кивнула.

— Можешь ли ты назвать имена наместников Нашара в Базал-Турате? Мне нужно знать, кого я буду назначать на новые должности.

— Было искушение назначить правителями тех людей, кто первыми встретил в горах драконов, но от этой идеи отказался, — Мирдал, так и не притрагиваясь к еде, предпочитал говорить чётко, не чавкая, — всё же требуется достаточные познания в политике. Но имею и других друзей, которые трудились на благо смены режима ещё до войны, так что было кого наградить за службу. Многие из них достаточно смышлёны, чтобы стать Творцами. Всех проверил на преданность нам, второй войны не должно случиться. Людям нужно скорее опасаться внутренних восстаний тех, кому чем-то угодил Латантарея.

— С ними у нас разговор будет короткий, — заметил Герусет. — Если ты не захочешь марать лапы, я слетаю в Базал-Тулат и отправлю всех несогласных в пирамиды. Пусть их души пойдут во благо, чем они продолжат сеять вражду между человеком и драконом.

— И это тоже нужно учесть, —вдруг вставил Варлад. — Не нужно больше вражды. Мы должны стать для людей покровителями, а не хозяевами.

— Как были наши предки, — добавила Малрека.

— Я мог бы посмотреть, на что пойдёт кое-что из оружия людей, — не удержался и Алгамир. — Их наземные машины прекрасно смогут вспахивать поля, а на оставшихся летающих мы будем облетать наши границы и перевозить не-крылатых через горы. Но гораздо ценнее просто осмотреть их конструкцию и передать её в лаборатории — пусть разбираются и похожую сделают. Нам бы пригодились машины, которые не едят энергию душ.

— Зато им необходимо труднодобываемое топливо — жидкие ископаемые, — пояснил сложность Мирдал. — В Базал-Турате они уже почти подошли к концу, а в других местах нужно разведывать и добывать не без вреда для окружающей природы, если вы только не придумаете что-то или не компенсируете урон магией… Но всё равно остаётся вопрос, не дешевле вкладывать ли её напрямую для необходимой работы.

— Дешевле, но и этот ресурс исчерпаем. А также ведёт к ненужным проблемам, — заметила Инанна.

— У нас остался… Ещё один вариант… Нет, даже два, — задумалась Арма. — Корабль Нажара вышел из Тени. Вашими стараниями там теперь нет хозяина и некому охранять сокрытые богатства. Кроме того, есть вариант, предложенный Варладом до войны с людьми. Лишних душ хватит на разработку технологий, для которых души уже будут не нужны.

— Кстати о душах… — Маррут, что сидела со всеми скорее из вежливости, привстала, смотря в угол под потолком. Остальные рефлекторно обернулись вслед и еле успели заметить душу, перепичканную взрывной энергией, прежде, чем она успела разорваться.

Малрека, несмотря на давление градуса на мозги, среагировала быстрее и правильнее всех, втянув душу в варет. Тот пискнул, выводя сообщение о пополнении инвентаря.

— Старая знакомая! — удивлённо воскликнула она, при этом посмотрев на Артару.

— Что? То есть, кто?

Низкорослик захихикала.

— Это Яланара. Вроде бы та самка взяла вас с Алгамиром в плен?

— Отлично, — Алгамир, подглядевший руны на экране, устало провёл лапой по морде. — Только привета от покойников нам не хватало!

Инанна глубоко вдохнула, успокаиваясь.

— Стражей сводим на экскурсию в твою пирамиду, Герусет, — выдохнула она и повернулась к низкорослой самочке. — Ты можешь понять, кто к нам её послал?

— Не сразу и не уверена, что данные окажутся точными, — призналась Малрека. — Но эта стальная самка, — она кивнула на Маррут. — Навела меня на мысль. Что, если душу подселить в металлическое тело?

— Это не так сложно, — Зорат слегка обвил хвостом лапу Инанны повыше копыта и та села на место. — Но эта душа повреждена.

— Исправим! — самоуверенно заявил Алгамир. — Я же техномаг! Кроме того, мы с Артарой помним, какой она была раньше!

— До мельчайших подробностей? — Зорат, сомневаясь, потёр бороду, а Маррут подошла к Малреке и дотронулась до её варета:

— Перенеси душу мне. Сейчас я её восстановлю по остаточной энергии и удалю из неё всё лишнее. Однако, если хотите вернуть Яланару к жизни, мне необходимо лишнее тело.

— Лишних тел пока не завезли, если только оно не упадёт к нам с неба! — заявила Зерая и оглядела собравшихся. — Кто-нибудь пожертвует составные части? Или Кьлеменетот слетает и принесёт нам какого-нибудь дракона?

Мирдал расправил крыло:

— У Агнара в кладовке куча запасных частей… Можно из них создать что-нибудь временное, пока тело не вырастят или не найдут.

— Тогда вы веселитесь, займусь пока делом и верну кое-кому жизнь. Проведи меня до дома Агнара, Мирдал, — стальношёрстая махнула Светлому крылом, направляясь к выходу из пиршественной залы.

— Если сары простят нас, то мы тоже пойдём, — произнесла Артара, кивнув Алгамиру и Малреке. — Я должна помочь Ламире обустроить наш дом.

— А я помогу Маррут разобраться в хламе Агнара, — слегка улыбнулся Алгамир.

— Да, а то он сильно глючит мне варет своей неупорядоченностью, — Малрека хихикнула в ладонь, но потом ойкнула, подумав, что пошутила неудачно, тем более, если у кого-то траур.

— Ваша воля, — Инанна попрощалась, подняв лапу. — Потом я и Герусет встретимся с Яланарой, расспросим её о подземельях. А пока… — Инанна присела к Зорату поближе и вопросила шёпотом, — думаешь, сын или дочка?

— Раз Тьма, значит, дочка, — предположил в шутку Зорат.

* * *

— Надеюсь, мы будем часто видеться, — Анепут взяла Кьлеменетота за обе лапы, заглядывая ему в глаза. — Вряд ли я смогу надолго покидать Утгард на новой должности.

— Для меня это не проблема, — одну из лап самки нав в теле дракона перевёл ей на щёку. — Для меня расстояния ничего не значат, так что работаю я в соседнем доме или на соседнем материке — совместную жизнь этим мы не сломаем.

Анепут улыбнулась, хотя и натянуто.

— С Варшаном ты будешь видеться реже, — пообещал нав.

— Главное, чтобы я реже виделась с тётей. Или дядей, — теперь самочка улыбнулась уже по-настоящему. — Зато Велеяру теперь будет, с кем обсудить свои дела.

— Всё так, как и должно быть, — размеренно произнёс Кьлеменетот. — Инанна осталась у власти, Тьма осталась с драконами, у драконов осталась воля.

— Зато с навами удалось помириться, — Анепут посмотрела поверх ушей Кьлеменетота. — Даже мне в это не верится…

— Не со всеми, но со мной точно. Я достаточно постоянен для того, чтобы это обещать, — нав присел и усадил подле самку, прижимаясь к ней. — Ты была мне учителем не худшим, чем я тебе.

— Если ты настолько постоянен, стоит ожидать от навов новых нападений… Теперь на Нашар, а не Даркан?

И Анепут, и Кьлеменетот обернулись к Малреке, которая, презрев все мирные договоры, выцеливала нава из энерговинтовки. Если Инанна могла разбазаривать свои земли и подвергать драконов опасности, то пережившая нападение навов и кракалевн Малрека — нет.

Анепут, поддавшись чувствам, встала перед Кьлеменетотом и расправила крылья, загораживая его собой.

— Отойди прочь! — взревела низкорослая. Крылышки её дрожали от ярости. — Я пристрелю и тебя!

— Остановись, Малрека! — приказала Аменемхат, не двигаясь с места. — Ты обезумела!

— Я даже не пьяна, — отмахнулась Малрека. — Уйди, Анепут! В последний раз говорю!

— Малрека не умеет отличать подземных драконов от надземных? — задумчиво, будто не обращаясь ни к кому конкретно, проговорил Кьлеменетот. — У всех четыре лапы, два крыла и хвост. Значит, можно считать оба вида драконов рабовладельцами и друзьями кракалевн. Никому не приходит в голову, что у навов тоже много своих народов. Баотас был гораздо большим врагом драконам, чем я. Я всегда выступал за сотрудничество с ними, Анепут может это подтвердить.

— Не забивай мне голову своими навскими уловками! — вскипела драконица. — Я избавлю наш мир от такого чудовища, как ты! Из-за навов погиб Нажар, из-за навов погибли тысячи драконов и будут погибать! — её лапы тряслись от ярости. — Мирдал — Светлый, он и видит во всех свет, но я-то знаю тьму твоей души!

— О, ты знаешь Мирдала, — выглядевший как дракон нав свёл перед собой крылья и снова их сложил, а перед ним возник ошарашенный златошёрстый с ершом для уборки в лапе. — Мирдал, извини, что выдернул тебя из Ликдула, повтори, что ты мне сказал в конце нашей первой встречи.

— Если бы ты правил всеми навами, — хотя Мирдал не сориентировался, куда его «вдёрнули», отвечал по привычке честно, — не боялись бы за Нашар.

— А я боюсь… — лапы Малреки дрожали от злобы. — Амрафет подготавливал вторжение кракалевн. Во время нападения людей на нас напали и навы! Кто-то послал душу, чтобы нас убить! Не твои ли это проделки, лживая ты навская погань? Чем ты можешь доказать своё отношение к нам!

— Я призвал сейчас только Мирдала, а мог бы десятки тысяч своих подданных, как когда некоторые навы решили избавить Даркан от Тьмы, вызванной Норимом, — Кьлеменетот не стал скрывать своих возможностей. — Лучший момент для нападения — драконы расслаблены, пьют и спят друг с другом. Почему же я это не делаю?

— Что это ещё за Норим? — вмешалась в горячий спор Анепут. И Кьлеменетот ей ответил, огорошив и Малреку:

— Главный учёный Даркана, он и был тем самым драконом, который привёл свою страну, владевшую всей планетой, к падению. Ему мало было того могущества, что обеспечила драконам техномагия — впереди его ждали куда большие свершения. Возможность контролировать всю вселенную силой своего желания. Но, конечно, не самому, а через посредника — ту самую сущность, которую вы называете Тьмой. Навов вызвал отнюдь не ваш прогресс, Малрека, а появление Тьмы. Если бы Даркан не пал, он бы мог завоевать всю вселенную. Для драконов судьба завидная, но для остальных народов, в том числе и для навов — печальная.

— Что касается навов — им и поделом, но в остальном… — копытная вздохнула и опустила оружие. — И что же с ним стало потом?

— Он покинул эти земли, — Кьлеменетот мягко усадил Анепут на место. — Последние сведения о Нориме говорят, что он ушёл из тогдашнего Даркана или же и вовсе был кем-то похищен. Быть может, он был уничтожен своими же творениями или противниками, но для этого он слишком хитёр.

— Нехорошо оставлять живых противников… — задумалась Анепут о чём-то своём.

— Особенно если бы он устроил фабрику своих клонов, что было в его возможности, — Малрека переложила пушку из одной лапы в другую. — Это оказалось бы вообще печально для его противников.

— Против таких мы используем направленные вирусы, — Кьлеменетот весело посмотрел на Мирдала, чьи уши чуть ли не свёртывались от таких диалогов.

— Так где же гарантия, Кьлеменетот? — Малрека уже отошла от непродуманных действий, но всё равно была заметно взвинчена. С ней нужно быть аккуратнее… — Где гарантия, что ты не предашь нас, когда получишь в своё владение Вейндал? И что ты там будешь делать? Красть драконов в рабство?

— Следить за теми навами, которых я сам отберу, чтобы предателей не было среди них. Навы в Нашаре станут гарантией того, что Тескатлипока не станет его отвоёвывать — вроде как мы его вернули формально. Но править Нашаром мы не будем, как он бы хотел, благодаря мне.

— Тьма тоже не правила нами, но попыталась, когда у неё появилась возможность для этого, — Малрека вновь зарычала, хотя для этого оснований-то и не было. — Разве ты можешь понять дракона? Разве нав может измениться?

— За ним уже я послежу, — Анепут схватила Кьлеменетота за лапу. — Я же нормальная?

Юная драконочка опёрлась на ствол своего оружия и прикрыла свободной лапой глаза. Мирдал решил, что достаточно глупостей на сегодня — золотой подошёл к ней и мягко отобрал винтовку.

— Пусть побудет в стороне от когтистых лап, — улыбнулся он Малреке.

* * *

Нингаль, прошедшая мимо обнимающейся парочки, ничего не сказала, но прибавила шагу и в несколько взмахов крыльев перелетела ко входу во дворец. Мать Инанны охранники, шерсть которых была взмылена, а в глазах застыл ужас, пропустили без разговоров.

— Итак, я стала бабушкой, а мне никто об этом не торопится сообщить, — драконица посмотрела на трон, но обнаружила его пустым. — Зорат! Куда ты дел мою дочь?

— Не кричи, пожалуйста, — Зерая внимательно просматривала зал, опасаясь того, что посетители могли где-то спрятать ещё одну бомбу из души. — Они выше, в спальне. Приёмы могут быть утомительны.

Нингаль не стала отвечать, а сразу развернулась к пандусу наверх. Зерая вздохнула: её трудов мало кто замечал… Впрочем, есть и плюсы у незаметности.

А тем временем Нингаль добралась до покоев саров и без предупреждения распахнула дверь. Инанна и Зорат еле успели расцепить обьятия.

— Кто же совокупляется с ребёнком в чреве?!

— Пока ещё можно, — сконфуженно произнесла Инанна, спешно накрывая хвостом низ живота Зората. — Кроме того, кто же врывается в покои сар-волода без предупреждения?

— Мать! — Нингаль лишь плотнее подошла к паре. — С опытом Вскрывательницы Снов. И ответьте, кто будет за ребёнком присматривать, если на вас вся страна, и я тоже волод?

— Это нам не помешает, — Зорат повёл хвостом в сторону. — Мы специально для этого перестроили систему управления так, чтобы на нас было меньше нагрузки.

Нингаль одарила самца таким взглядом, что даже Зорат почувствовал себя неуютно.

— Учти, что теперь ты в ответе не только за мою дочь, но и за внучку. Узлом завяжу. И никакими способностями не развяжешь.

— Мама! — возмущённо притопнула копытцем Инанна.

— Не мамкай, — фыркнула Нингаль. — Вы тут без меня распустились! Но я наведу порядок! В первую очередь, прикажу Зерае…

Инанна закатила глаза на жуткую бесцеремонность — простому володу приказывать сар-гачтарю…

— Может, ещё не поздно позвать Намиру обратно?

— Не надо, будет две мамы, — Зорат получше прикрыл одеялом цепи. — И все с претензией к дочери, при этом у Тьмы она необоснованная.

— Кстати об этом… Что вы сделали с ребёнком? С ним всё в порядке? Не хочу, чтобы вы родили мёртвое тело или сгусток темноты, — Нингаль сделала вид, что ничего не заметила.

— Намира вытащила Тьму из неё, полагаю, что ничего не оставила. Слишком большая честь для наших потомков, по её мнению, — Зорат произнёс обнадёживающим тоном.

— Она живая… Я чувствую её, — добавила Инанна, погладив пока ещё совершенно обычный животик. — Вот бы поскорее увидеть, какой она будет.

* * *

Перена была счастлива настолько, что даже не знала, что делать. Жёлтая драконесса с серой гривой поворачивала в лапах столь непримечательный жезлик, найденный в лавке Лалры. Белошёрстая хаосистка с шипом на хвосте так погрустнела после гибели своего близнеца, что позвала свою ученицу помочь с консвервацией лавки. Перена сопереживала своей наставнице… но даже эти эмоции поутихли, сменясь дикой радостью. Это же… Чинилка! Только… Знать бы, как она работает…

— Ржавый мусор… — Лалра отогнала прочь разряженного духа, и тот превратился в прочную, похожую на стекло, субстанцию, которая закрыла часть громаднейшей витрины. — Можешь взять, если понравилась, хотя толку от неё маловато. Она работает не на душах, а на какой-то псевдоэнергии.

— Да, поэтому с ней будет непросто… — задумалась самочка, поглаживая рельефную металлическую палочку подушкой пальцев. — Может, ты знаешь, кто в Нашаре занимается дарканскими технологиями? Или книжку какую-нибудь?

— Книжку… — невесело усмехнулась Лалра. — Дарканцы их не использовали, записывали только на электронику. А про специалистов… Одна есть, можешь слетать к ней, когда доделаем работу.

— Может, не стоило так?.. — привстала Перена, вновь обеспокоенно дрожа ушками. — Жизнь должна продолжаться.

— Она начнётся заново, но в другом месте, — хаосистка осмотрела результаты своего труда, превратившие лавочку в нечто застывшее, вневременное и брошеное. — А прежней жизни настал конец, и пусть всё связанное с ней тоже останется здесь. От воспоминаний не так-то легко будет избавиться, как от вещей.

— Я всегда буду с тобой, — улыбнулась Перена. — Ты не одна.

Самочка вздохнула.

— Нет. Сейчас — одна.

— У вас была одна душа на двоих, так? — Перена не могла просто так отпустить свою… не только наставницу, но и подругу. — Твоя душа сохранилась в твоём теле полностью. Как Тёмная, я это хорошо чувствую. Тела восстанавливать куда проще, чем души! Особенно если есть исходный материал в виде твоего тела, да ещё и живого. Ведь можно будет дать какому-нибудь лекарю часть твоего тела, регенерировать и её, и тебя, и растянуть на них твою душу? Будет всё, как раньше!

— Слишком многого ты хочешь от целителей… — Лалра ещё раз оглядела лавку. — Пока — не знаю.

С этими словами она подошла к единственной не запечатанной двери и прошла внутрь. Перена последовала за ней, хотя обычно в это помещение не ходила — одного раза хватило, когда на неё рухнуло что-то тяжёлое и острое, и самочке пришлось просить о помощи. На этот раз ничего падать не стало, и Перена смогла рассмотреть комнату.

Небольшая спальня не имела мебели, кроме стоявших друг напротив друга узких кроватей с серыми покрывалами — смятым и аккуратно заправленным — и маленьким комодом между ними. Из него Лалра и достала несколько предметов, один из которых передала Перене.

— Знаю, ты не очень любишь что Тьму, что Инанну. Не хочешь ли занять моё место в этой лавке? Не по технохаосу, так по твоим уникальным талантам.

— Я бы не хотела оставлять тебя… — начала была жёлтошёрстная, но осеклась. Эта лавочка… Она вполне могла бы ей пригодится! Раз уж Лалра твёрдо решила её оставить, то почему бы не стать новым хозяином? Точнее, новой хозяйкой. — но постараюсь, — кивнула она.

— Я в этом и не сомневаюсь.

— Правда, учти, — Перена погрозила Лалре чинилкой немного хитро, — порою эта лавочка будет запираться на замок! Не буду же я тут безотрывно хвост протирать! Надо разыскать… ту специалистку по дарканской технике.

— Искать её тебе не придётся, — ответила Лалра. — Лети в поселение Ликдул и найди драконицу по имени Малрека. Она поможет тебе разобраться с этими технологиями. А что до ключа — я навряд ли сюда вернусь в ближайшее время.

— Тогда относись к этому как… к простому переезду. Честное слово, я найду того, кто сможет тебе помочь. Нельзя жить одной, я это понимаю, — вздохнула Перена так тяжело, что Лалра не смогла сомневаться в её словах.

— Мы ещё увидимся, — слегка улыбнулась она и покинула лавочку, но у самого выхода вдруг обернулась. — Ах, да! Совсем забыла! Если ночью услышишь шорох на крыше, не пугайся. Но спать здесь я тебе не советую. Пока!

— Пока! — доброжелательно подняла лапу Перена, хотя по мордашке было видно, что она задумалась о причине такой просьбы… Смысл в технолавочке, если в ней нельзя ночевать или пить чаёк?..

* * * Эрешкихаль. * * *

— Вот кому точно пойдёт на пользу моя дисциплина, — Герусет, любуясь на подземную архитектуру и возвращающихся в её образцах мародёров, неторопливо подходил ко главной башне города Эрешкихаль.

— Много новых пациентов, — облизнулась Радина, дотрагиваясь крыльевой ладонью до металлического обруча, который сейчас крепил её голову к телу.

— Благодари Арму за спасение, — добавила Катайла. — Если бы не поддерживающее заклинание, ты бы сейчас не шагала.

— Мы могли бы это излечить, — заметила Реяна. — Я про шею…

— Ну нет, мне так больше нравится, — фыркнула Радина, продолжая гладить ошейник. — По крайней мере, в него можно встроить множество полезных функций.

— Исключая одну — вовремя замолчать, — заметил Герусет. — Мы должны всё подготовить к возвращению Амрафета. А потому — за дело.

Подземные слишком облегчили Герусет задачу, соединив все свои структуры энергетическими сетями. Герусет, как пауку, занявшему бесхозную паутину, было достаточно оказаться в центре. Добравшись до башни, дракон вонзил меч в её стены, и тут же распространил свою волю по городу. Бессознательные мутанты застыли, разумные драконы почувствовали сильное давление на сознание, быстро смявшее их сопротивление.

— Удобная вещь, — прокомментировал Герусет эту работу и повернулся к своим служкам, которые склонили головы в почтительном поклоне. — Нет. Этот жест оставим для Инанны.

Он собрал ворох паутины в лапы и послал новый сигнал над подземными. Те потянулись к башне — самцы и самки, детёныши и старики, все, не исключая и бунтовщиков.

— Отныне Иркалла наша, — звучно произнёс Герусет. — Клан Истов упразднён, но вместо него мы построим новый дом, в котором установим собственную власть! Теперь вы будете получать приказы только от меня, вашего нового сар-волода, и тех, кого я выберу сам!

— А что будет с Нашаром? — спросила Реяна, которой вдруг на месте дракона чётко представился Амрафет. И глаз у него был такой же… Мёртвый, только механический.

— Пока Инанна нужна мне — союз… — неоднозначно рыкнул Герусет. — А там — увидим. И вы тоже увидите!

Оглавление

Том первый — Ради перемен

  Глава первая: Ваша земля.

  Глава вторая: Ты хуже.

  Глава третья: Семья останется семьёй.

  Глава четвёртая: Новое тело.

  Глава пятая: Право сильного.

  Глава шестая: Храм Ночи.

  Глава седьмая: Послушница.

  Глава восьмая: Чёрный Огонь.

  Глава девятая: Разговор перед сном.

  Глава десятая: Могила Дурака.

  Глава одиннадцатая: Талант и навык.

  Глава двенадцатая: Первоматерия.

  Глава тринадцатая: Логическая схема.

  Глава четырнадцатая: Капитан.

  Глава пятнадцатая: Вся в отца.

  Глава шестнадцатая: Светлые.

Том второй — Смысл Хаоса

  Глава первая: Служба.

  Глава вторая: Призыв нава.

  Глава третья: Сар своего корабля.

  Глава четвёртая: Отец и сын.

  Глава пятая: Побег в реальность.

  Глава шестая: Так свергают царей.

  Глава седьмая: Ценность души.

  Глава восьмая: Вещий сон.

  Глава девятая: Тьма и Хаос.

  Глава десятая: Безземельные.

Том третий — Крылья над морем

  Глава первая: Мутаторы.

  Глава вторая: Болезнь и лечение.

  Глава третья: Осада.

  Глава четвёртая: Охотница за артефактами.

  Глава пятая: Кому ты меня отдал?

  Глава шестая: Гуща Тьмы.

  Глава седьмая: Снова в море.

  Глава восьмая: Доброго плавания.

  Глава девятая: Татьба.

  Глава десятая: Вот и встретились…

  Глава одиннадцатая: Карты и планы.

  Глава двенадцатая: Будет буря.

Том четвертый — Ураган за горами

  Глава первая: Чистые души.

  Глава вторая: Нет больше богов.

  Глава третья: Из одной тюрьмы в другую.

  Глава четвёртая: Пленники подземелья.

  Глава пятая: Ночное собрание.

  Глава шестая: Ветеранка.

  Глава седьмая: Творцы пут.

  Глава восьмая: Величие требует жертв.

  Глава девятая: Обернулось колесо.

  Глава одиннадцатая: Звуки минувшего, отзвук грядущего.

  Глава двенадцатая: Не пей из колодца.

  Глава тринадцатая: Подземная лодка.

  Глава четырнадцатая: Бить и помиловать властные.

  Глава пятнадцатая: Светлейший.

  Глава шестнадцатая: Летучий корабль.

  Глава семнадцатая: Их называют пиратами.

  Глава восемнадцатая: "Сама Тьма".

Том пятый — Снег на листьях

  Глава первая: Плоть истлевает — Тьма вечна.

  Глава вторая: Первый снег.

  Глава третья: Величие это потеря.

  Глава четвёртая: Светлый убийца.

  Глава пятая: Нечто ценнее жизни.

  Глава шестая: Воцарение Тьмы.

  Глава седьмая: Сын трёх предков.

  Глава восьмая: Тысяча лет вражды, один день мести.

  Глава девятая: Воля народа.

  Глава десятая: Сердце растаяло.

  Глава одиннадцатая: Самое светлое, что у нас есть.