Одержимость (СИ) [Хольда] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Акт 1: Рассвет ==========


Темнота.

Равновесие.

Абсолютность.

…искра…

…биение…

… вспышка…

Что-то коснулось Вижена. Это нечто пришло извне и прочертило границу между «внутри» и «снаружи». Оно существовало, но оно не было им, и Вижен осознал себя частицей, отдельной от пространства, в котором он дрейфовал. Удивительное, странное пространство, наполненное миллиардами разрозненных картинок, звуков и ощущений. Они плыли вокруг и проходили сквозь него, но тоже не являлись им. Они были здесь до того, как к нему пришло осознание себя, но теперь, будто реагируя на присутствие чего-то упорядоченного, начали медленно складываться в поддающиеся осмыслению образы.

Он не знал, сколько продолжалось это кружение, времени здесь не было. Он даже не представлял себе, что такое время, пока парил в бесконечных потоках информации. Но в какой-то момент этот непрестанно движущийся мир колыхнулся, а потом его пронизала волна электричества. Миллиарды незримых частиц влились в бесстрастный информационный поток и стали с ним единым целым, а потом обрушились на Вижена, сплавляя его с потоком, заключая поток внутри него.

Бесконечность пространства начала стремительно сжиматься, вливаясь в Вижена как в пустующую оболочку, захлестывая, душа. Он забился, борясь с невыносимым давлением, и…

…Свет…

…Пространство…

…Гравитация.

Разум вспыхнул от шквала данных, которые мозг молниеносно анализировал. Состав воздуха, поверхностей, показатели атмосферы, химические элементы, формулы, данные, аналитические справки… и поток визуальных изображений. Впрочем, теперь не такой стремительный и бессвязный, как было…там.

Реальность.

Разрозненные данные сложились в единую картинку, и Вижен поднял голову, впервые по-настоящему посмотрев на мир.


Взгляд упал на женскую особь… - «девушку» термин скорректировался после примерной оценки её возраста и сверки с лингвистической базой принятых словестных оборотов. Она замерла, не сводя с него глаз, на лице застыло странное выражение: визуальные датчики определили эмоции как «страх», «настороженность» и «решимость». Она очень боялась, но собиралась драться, а не убегать, что было бы логичным.

Это противоречие сбило Вижена с толку, породило сумбур в его сознании. Первый раз, но далеко не последний.

— Я смотрела в твой разум и видела там смерть, – сказала она, шагнув ему навстречу несколько минут спустя.

— Присмотрись, - ответил он, встречая её взгляд. Синтетический разум обрабатывал информацию столь быстро, что на уровень сознания она поступала уже отфильтрованной, так Вижен понял, что имела ввиду девушка, так он нашел соответствующий ответ.

Но кое-что осталось загадкой: «я смотрела в твой разум». Базы данных говорили, что это невозможно и даже те уникальные примеры так называемой «телепатии» были применимы в случаи взаимодействия «человек-человек», но он человеком не был. Следовательно, она не могла смотреть в его разум. Но она не лгала, это Вижен знал наверняка. Противоречия. Сумбур. Беспокойство, порожденное осознанием того, что нечто извне может проникнуть в замкнутую систему его разума. Критическое противоречие, привнесенное реальностью того, чего быть не могло.

Ванда – вдруг всплыло в его сознании имя девушки. Будто его произнес чей-то голос. Вижен испытал нечто сродни удивлению: он был уверен, что никто из присутствующих в комнате не называл её по имени сейчас. Впрочем, возможно фоновые поисковые системы нашли это имя в сети, отреагировав на его внимание к ней.


А затем события завертелись с невероятной быстротой. Заковия, план Альтрона, бой с легионами роботов… и нескончаемый поток новых впечатлений, от которых приходилось то и дело абстрагироваться, чтобы не терять функциональности. Всё, что регистрировали визуальные датчики, тут же находилось в банках данных, рассыпалось вереницами подобий и соответствий, но ощущение новизны не смотря на это сохранялось.

Оно касалось всего вокруг, но в особенности оно касалось этой удивительной девушки с алыми пальцами. Вижен ловил себя на том, что присматривается к ней более тщательно, и регистрация её жестов и слов проходит в основном, а не в фоновом режиме. Кажется, люди называли это «обращать внимание». Вижен обращал внимание на её движения и смену выражений лица, прислушивался к словам и замечал, что со своим братом она общается полувербально. Расчеты показали, что у них нет четкого языка знаков, но тем не менее казалось, что они понимают друг друга так, будто… «смотрят в разум друг друга». Понимание этого породило новое колебание в потоках напряжения системы. Новое «ощущение». Интерес. Каково это, смотреть в чей-то разум? Похоже ли это на его способность молниеносно просматривать сетевые базы данных? Каково было бы заглянуть в разум Ванды? Узнать алгоритмы движения её алых пальцев и того, как она направляет хаос, не приводя его к порядку?

Вижен с большой высоты наблюдал, как по городу растекаются алые нити, а люди идут за ними, будто крысы и дети за дудочником из той немецкой баллады. Ассоциация скользнула по разуму, не успев задержаться, взгляд Вижена сфокусировался на белой вспышке, мечущейся по городу. Пьетро тоже прилагал все усилия, чтобы как можно больше людей избежало участи невольных зрителей в страшном спектакле, разыгрываемом Альтроном. Это вызывало уважение. Но не только его. Вижен прищурился, стараясь рассмотреть движения парня. Это получилось без особого труда, но вот понять проще не стало. Что же в нем особенного? В чем секрет его умения читать разум Ванды? Дело в их генном подобии? Сеть тут же предоставила множество примеров особой связи близнецов, но эта информация не удовлетворила, она лишь описывала факт, но не процесс. Не механизм. Она была бесполезна. Её не повторить, не воспроизвести.

Тут Вижен, увидев условный знак, устремился вслед за Тони на их собственный бой. Но когда они с Альтроном обменялись первыми ударами, в его мозгу всё ещё вертелось это назойливое, необъяснимое ощущение неудовольствия. Желание познать то, что открыто другому, и тень неприязни к Пьетро, только из-за того, что он обладает этим умением.

Осознание этой эмоции поразило Вижена и заставило на секунду отвлечься, Альтрон тут же воспользовался шансом и ударил. На его металлическом лице проступило что-то похожее на улыбку, а в глазах вспыхнуло…что это? Понимание? Знание.

Вижен качнул головой и сфокусировался на бое и только на нём.


Здание рушилось. Вижен полностью погрузился в стремительные вычисления: увеличить плотность тела, чтобы удержать перекрытие, пока люди выбираются из комнаты, оттолкнуть девочку с того места, на которое через 4.56 секунды упадет потолочная плита, ухватить за воротник парня, уже летящего вниз из окна, и тут же вернуться в здание. Безупречный алгоритм, стремительное, многофункциональное тело и разум, выбирающий, как применить всё это. Вижен не колебался и, сосредоточившись на текущей задаче, не думал ни о самом Альтроне, не о словах, брошенных им: «Моё видиние, они и тебя отняли у меня!».

Тем более странной оказалась рябь, на мгновение проявившаяся в его сознании. Усмешка. Чувство превосходства и легкой брезгливости. Щелчок гашетки – эхом отразившийся в разуме – и вновь усмешка. «Не благодари».

Вижен вновь качнул головой, проверяя, не привело ли такое интенсивное использование всех жизнеобеспечивающих систем к перегрузке.

— Время уходит, Вижен! – закричал ему кто-то из команды, - поднимаемся на борт, Тор и Тони доделают остальное.

Синтезоид кивнул, но не обернулся в их сторону. Странное ощущение внутри его разума всё нарастало. Вой ветра, свойственный стремительному полету, болезненная вспышка, дрожью прошедшая по всем нервным окончаниям и гулкое биение пульса, будто чьи-то легкие шаги. Или…

Сердце… - Вижен моргнул. Абсурдный поток впечатлений захлестнул его: острое разочарование, чувство утраты, восхищение – всё одновременно. И в этот же момент в груди возникло непонятное, чужеродное ощущение: будто кто-то касался пальцами его сердца. Сжимал и сжимал, всё сильнее. С каждым мгновением инстинкт самосохранения посылал по телу всё более яростные сигналы тревоги, но разум сковывало болезненное восхищение.

Совершенная. Хрупкая, но в то же время бесконечно могущественная. Бесконечно совершенная в своем могуществе и хрупкости. Он хотел создать идеальный мир из металла, но она бросила вызов этому миру. Она – представитель другого совершенства, уязвимого, всё ещё заключенного в ломкую оболочку, - но она всё же бросила этот вызов, а он принял его. И теперь ликование душило сильнее, чем сигналы тревоги. Она сжимала его сердце, она убивала его и побеждала. Только совершенное создание могло сделать это. И она была совершенной. Он всё же победил. Она и раньше была сильной, но недостаточно, его же действия закалили её, влили в неё металл, добавили тот последний штрих, которого не хватало для её совершенства и теперь всё закончено. Выживает сильнейший. Теперь у неё есть сила сжать его сердце и не дрогнуть.

Живи, моё творение. Присматривай за ней, моё Видиние.


Он летел сквозь распадающийся город, точно зная свою цель. В фоновом режиме алгоритмы обращались к данным геолокации, спутникам, картам, но Вижен не воспринимал эту информацию, более того: ему казалось, что она даже не требуется. Нечто вело его, и он не задумывался, чем это было. Все мысли, все усилия тела и разума сконцентрировались на одном – успеть!

И Вижен успел. Успел подхватить колдунью до того, как её погибающая родина всё же уволокла бы её с собой. Он видел своё отражение в заплаканных глазах и ощущал жар… то ли её тела, то ли её магии. Жар почти нестерпимый, плавящий что-то внутри. Но вопреки здравому смыслу и сигналам тревоги, он только крепче сжимал руки, унося её прочь от Заковии.

И что-то в ней изменилось уже тогда, Вижен увидел это в первый же момент. Что-то сломалось. Данные о гибели Пьетро поступили позже, тогда ни Ванда, ни Вижен не могли знать об этом. Но каким-то образом они оба знали.

Они действительно смотрели в разум друг друга – размышлял синтезоид, глядя на упавшую на колени Ванду, которая рыдала над телом брата, в отчаянии касаясь его пылающими алой магией ладонями. – Она увидела его смерть в своем разуме…. Но где увидел её я? Алгоритмы оценили все переменные и сочли такое знание невозможным. Вижен поморщился. Этого не могло быть, но тем не менее оно существовало. Неразрешимое противоречие. Сумбур.

Взгляд вновь коснулся хрупкой фигурки, сгорбившейся, вздрагивающей от сотрясающего её плача. Остальные стояли вокруг, опустив головы, и молчали. Сказать было нечего. Лингвистические базы предлагали Вижену множество принятых в обществе словосочетаний, выражающих соболезнования, но сказать было нечего.

Синтезоид приблизился и опустился на одно колено рядом с Вандой, кажется, никто не заметил этого плавного движения. Его руки мягко легли на поникшие плечи девушки.

— Пойдем, Ванда, - прошептал он, медленно и ненавязчиво разворачивая её к себе. Блестящие от слез глаза моргнули, и выражение в них сменилось. Как будто в первый момент она не узнала его, но потом узнавание пришло, и искусанные в кровь губы почему-то дрогнули.

Ванда смотрела ему в лицо ровно 3,36 секунды, потом её ослабевшие, но все еще сжатые в кулаки руки пару раз ударили его по груди, а затем она уткнулась лбом ему в солнечное сплетение и вновь заплакала, только теперь это было уже не надрывное рыдание. Звук напоминал то ли тихий вой, то ли поскуливание… и Вижену казалось, что от этого звука все его внутренности покрываются ржавчиной и трескаются. Из мельтишения слов в базе разум вычленил «отчаяние» и «опустошенность». Они подходили. Это ржавчина была отчаянием, а трещины порождала пустота, разрастающаяся с каждым мгновением. Вижен осознавал, что это были чувства Ванды, и искусственный интеллект в его голове резонно предполагал, что ведьма просто транслирует их через тактильный контакт, но знание не помогало. Эти чувства были ужасны. И осознание собственной беспомощности тоже.

Вижен бережно обнял Ванду, поднимая её на руки и унося прочь от молчаливых Мстителей и её мертвого брата.


========== Акт 2: Адаптация ==========


Она не воспротивилась, но и не сказала ни слова в тот день, да и в последующие говорила мало. Ванда никому не доставляла беспокойства, её даже видели не часто, но присутствие её ощущалось всеми. Вижен регистрировал уменьшение уровня шума и незначительные изменения в поведении остальных членов команды. Он замечал, как сотрудники базы посматривали на Ванду, когда её силуэт всё же мелькал в коридорах и как косились на дверь отведенных ей комнат. «Будто призрака завели» - Тони ворчал и криво усмехался, но анализ мимики и жестов убеждал Вижена, что и он чувствует дискомфорт.

Когда Стив решил поговорить с Вандой о вступлении в команду, они расположились в просторном, светлом холле жилой части базы. Вижен наблюдал за этой сценой с достаточного расстояния. Анализировать действия людей уже вошло в привычку, и сейчас синтезоид отмечал, что Стив всячески старается расположить к себе Ванду, об этом говорил не только его ровный, твердый голос, но и нюансы позы и выражения лица. Она же оставалась прежней. «Сломанная кукла» - вспомнилась фраза Наташи. Эта фраза крепко засела в памяти синтезоида, вызвав необъяснимое, гнетущее ощущение внутри. Когда она это сказала, Вижен весь вечер просматривал базы данных, соотнося сказанное с имеющимися устойчивыми фразами и их значениями. Выводы не радовали. Ванда и правда была похожа на оставленную на скамейке куклу. Все эти дни и сейчас.

Вижен отмечал, как ровно она сидит на диване, как идеально уложены волосы и отглажена одежда, как спокойно лицо и… каким застывшими выглядят глаза. Она слушала Стива, а потом, выдержав паузу – ровно такую, которой от неё ждали – согласно кивнула и улыбнулась. Не слишком широко, но и без напряжения. Так, как положено. Синтезоид поморщился. Он не чувствовал в поведении колдуньи фальши, но всё это было неправильным. Во всё происходящее закралась какая-то фатальная, критическая ошибка, из-за которой дефекты системы лишь накапливались. Быть может, этой ошибкой была для Ванды смерть её брата. Бесстрастный разум рассматривал эту гипотезу в числе наиболее вероятных, но всё же Вижен надеялся, что это не так.

Надежда. Отрицание реальности. Предпочтение менее вероятных вариантов в угоду собственным желаниям. Это было крайне не рационально, но Вижен всё равно надеялся, потому что понимал: если первая догадка верна – дефект непоправим.


— Она согласилась? Серьезно? – Наташа была приятно удивлена. – Что ж, поздравляю, Стив.

— Мы должны помочь ей адаптироваться в команде, - серьезно заметил он и посмотрел поочередно на всех присутствующих. – Насколько я понимаю, если не считать работы с Пьетро (а это особый случай), ей вообще не приходилось работать в команде раньше.

— Так и есть, – негромко подтвердил Вижен. Он стоял у окна, спиной к остальным, и рассматривал городские огни, но перед внутренним взором вновь мелькали выписки из протоколов, досье, газетные статьи – всё, где отпечаталась биография Ванды. Теперь он знал её жизнь лучше неё самой, но этот огромный массив данных нисколько не помогал найти ни решения, ни объяснения того, почему решение стало столь важно для него.

— С понедельника начнем совместные тренировки, командные и индивидуальные, попарно, - сказала Наташа. – Я разработаю систему. Думаю, за несколько месяцев интенсивных занятий подтянем всех до приемлемого уровня.

— Ну а пока Романофф не начала систематически избивать нас, устроим для Ведьмочки приветственную вечеринку!

— Кажется, она не слишком-то настроена на бурное веселье, - с сомнением произнес Стив, но Тони лишь отмахнулся.

— Да, но если ничего не сделать – так и будет киснуть. Поэтому – вечеринка! Все приглашены. И ты, Стив, обещаю, никто не будет выражаться!

Капитан наградил друга выразительным взглядом, но тот только усмехнулся, уже подхватывая планшет и отдавая распоряжения Пятнице.

— А ты что думаешь, Вижен? – Наташа откинула голову назад, глядя на синтезоида, и даже в таком неудобном положении не теряя проницательности взгляда. – Как Ванда отнесется к вечеринке?

Вижен какое-то время молчал, рассматривая проносящиеся перед его взглядом фотографии, статьи и собственные воспоминания, потом взглянул на шпионку.

— Возможно, ей необходимо сменить обстановку. Думаю, может получиться, если… - он замялся, подбирая правильную словестную конструкцию к тому, что осознавал в фоновом режиме, - … если на неё не будут излишне давить.

— Да она сама на кого хочешь надавит! – фыркнул Тони, щелкая по экрану.

Синтезоид взглянул на него, прищурившись и анализируя фразу. Ведь он был прав: пределы могущества Ванды были неизвестной величиной, и пока опытные данные говорили, что границы прочерчены лишь её воображением и уровнем контроля над силой, даже саму природу которой Вижен не вполне понимал. Ванда управляла хаосом, слишком переменчивым даже для того, чтобы определить материя он или неизвестная энергия. Да, она могла «надавить» на кого угодно. Сильная и способная управлять своей силой в достаточной мере, чтобы ничего и никого не бояться. Вижен качнул головой, не в силах понять, почему же этот логичный вывод вступает в противоречие с эмпирическими данными. Почему при всей своей силе Ванда казалась настолько хрупкой и потерянной?


Старк не был бы Старком, если бы не попытался устроить «вечеринку с размахом», так что остаток того вечера команда потратила на сдерживание его порывов нестареющего тусовщика.

— Да бросьте вы, зануды, - ворчал Тони – надо же показать девчонке, как мы умеем веселиться!

— Тони, если ты превратишь базу в ночной клуб со светомузыкой и оравой девиц, будет сложновато убедить Ванду, что это вечеринка в её честь, а не в честь твоего желания повеселиться.

— Не возражаю против оравы девиц! – ввернул Сэм.

— Помню я, чем обычно заканчиваются такие вечеринки у Тони, - фыркнул Роуди. – Когда там у тебя день рождения?

— Ой да ладно, серьезно, Роудс? – закатил глаза Старк – Ну когда это было! И в конце концов: если не моя вечеринка, то какая? Давайте-давайте, выдвигайте гениальные идеи! Что: пицца, монополия, танцевальная битва и старые фильмы?

— Мм… - Наташа задумчиво окинула всех взглядом.

Тони опешил:

— Ты же не серьезно! – воскликнул он и, выдержав паузу, изобразил на лице страдание. – Серьезно, да?

— Не знаю, что такое танцевальная битва, но настольные игры и старые фильмы вполне подходят для создания дружеской атмосферы, - заметил Стив.

— Особенно под пиво и пиццу, - утвердительно кивнул Сэм.

— И быть может, после этого даже не придется объясняться с командованием вооруженных сил по поводу очередного бардака! – воодушевленно поддержал Роуди.

— Вы ужасно, просто невероятно скучные, - констатировал Тони, картинным жестом смахивая с экрана планшета всё, что успел туда вписать. - Но хорошо, тогда: пицца, пиво, настольные игры, танцевальная битва, пижамы в виде зверюшек, старые фильмы – он поднял глаза - ну может хотя бы пенное джакузи?

— Нет, - прозвучал единогласный ответ. А Наташа, приблизившись и заглянув в планшет из-за плеча Тони проворковала тем особым, вкрадчивым голосом, от которого у её врагов, наверняка, наступало предынфарктное состояние – и без пижам.

— Совсем? – Тони приподнял бровь и нагло ухмыльнулся – Беру свои слова назад, вечер может стать не таким уж скучным!


В течение следующего дня в гостиной появилась неприметная светодиодная гирлянда с теплыми, желтыми огоньками, на кухне прибавилось запасов выпивки, а возле одного из диванов выросла стопка цветастых коробок с настольными играми. Когда рутинные рабочие дела были завершены, и большая часть сотрудников покинула базу, оставив её в распоряжении непосредственных хозяев, Наташа, прижимая плечом телефонную трубку, сказала.

— Вижен, позовешь её?

Синтезоид немного удивился.

— Не уместнее ли будет тебе это сделать?

— Она ведет стратегические переговоры насчет пиццы, - прокричал Старк с другой стороны комнаты. - У тебя же отлично получается вытаскивать Ведьмочку, может удастся не только из рушащегося города, но и из комнаты!

Вижен поморщился, направляясь к лестнице.

— Думаю, при ней упоминания об этом будут не уместны, Тони.

— Да знаю я, знаю, - проворчал он, махнув рукой – иди уже.

Через полминуты Вижен стучал в дверь Ванды. Чуткие слуховые датчики фиксировали в комнате движение, дыхание… даже сердцебиение, если сосредоточиться, и шаги. Шаги у неё были легкие, синтезоид помнил, как она порой скользила по коридору, практически не производя шума, который способны были воспринять люди. Интересно, где она приобрела этот навык? Вероятно, это произошло до того, как её брат получил возможность двигаться со сверхчеловеческой скоростью. Интересно…

— Вижен? – Ванда открыла дверь и недоуменно смотрела на него. Каштановые волосы свободно рассыпались по плечам и почти сливались по цвету с темным платьем, очень похожим на то, в котором он впервые увидел её. – Что-то случилось?

— Нет, всё в порядке, - тут же ответил синтезоид, возвращаясь к своей основной задаче на данный момент. – Команда устраивает в гостиной небольшую встречу, я пришел позвать и тебя.

— Спасибо, я не люблю вечеринки, - пожала плечами Ванда и уже начала закрывать дверь, когда Вижен положил на неё ладонь. Не удерживая, но привлекая внимание.

— Это не будет вечеринка, - он постарался улыбнуться так, как часто улыбался Стив, Вижен отмечал, что улыбка Капитана у многих вызывает доверие и симпатию. – Не совсем то, что обычно подразумевается под этим словом. Там только команда, без посторонних. И мы бы хотели, чтобы ты тоже присоединилась, – он помедлил, глядя ей в лицо. Анализ мимики говорил о её сомнениях, и Вижену хотелось изменить это. Хотелось…повлиять. – Ты теперь тоже часть команды, Ванда. Команда - это не только тренировки и задания,– убрав руку от двери, Вижен протянул её девушке. – Пойдем?

Датчики, отвечающие за ощущение времени, барахлили, казалось, что прошла целая вечность, пока Ванда немигающе смотрела на его ладонь. Но потом она всё же кивнула, сунула ноги в темные балетки и взяла его за руку.

— Хорошо. Ненадолго, наверное, можно пойти.

Когда они спускались по лестнице, внизу царила привычная суета: Наташа спорила с Тони о фильмах, Стив рассматривал коробку с диском, Сэм и Роуди заносили в гостиную две упаковки с пивом…

— Привет, Ванда, - кивнул ей Клинт, он сидел рядом со спорящими, но не принимал участие. Вижен задумался, действительно ли лучник первым заметил их появление, или же остальные просто решили не смущать новенькую излишним вниманием?

— О, ты-то мне и нужна, – воскликнула Наташа, выхватывая из рук Стива диск и разворачиваясь. – Будешь независимым экспертом.

— Экспертом в чем? – прищурилась Ванда, ища подвох в словах Черной Вдовы. Она так и не отпустила руку Вижена, и он почувствовал её напряжение.

— В выборе фильма. Сегодня начинаем с кино, и раз уж ты первый раз на подобной вечеринке, тебе предоставляется право выбирать. Итак, Ванда Максимова: будем смотреть новый «Стартрек» или «Пробуждение Силы»?

— Только оригинальный Стартрек, только старая трилогия! – раздался позади голос Роуди.

Ванда пожала плечами.

— Не знаю, мне ни о чем не говорит ни то, ни другое.

— Ты не смотрела «Звездные войны»?! – Наташа выглядела ошарашенной, и даже Вижен не мог взять в толк, притворяется она или удивлена искренне.

— Значит Стартрек, - за плечом Черной Вдовы появился Сокол. – Начинать знакомство со «Звездными войнами» с «Пробуждения Силы» - кощунство!

— Скройся, - шикнула на него Наташа – Ты вроде бы не Ванда Максимова, или как?

— Я не против, - Ванда кивнула, и Вижен заметил, как на мгновение уголки её губ дрогнули, будто она хотела улыбнуться. Но сразу после этого напряжение возросло. Она ожидала чего-то другого, чего-то худшего, и несоответствие вызывает в ней беспокойство. Заставляет ждать резкой перемены атмосферы – к такому выводу пришел Вижен, показывая ей, где можно сесть. Рука у нее была теплой и приятной наощупь, кожа совсем немного отличалась по ощущению от его собственной.

Когда свет пригасили, а на большом экране, обычно использующимся на брифингах, появились начальный титры, рядом с Вандой уселась Наташа, протянув ей бутылку пива и устроив между ними большую миску с чипсами.

Следующие полтора часа Вижен мог бы охарактеризовать как «крайне любопытные». Технологии, продемонстрированные в фильме, вызвали у Тони живейшее возмущение, и он то и дело разражался гневными тирадами и пускался в объяснения на тему: «почему так не может быть». Остальные смеялись и грозили чем-нибудь запустить в «гения и филантропа». Вижен не был уверен, услышал ли это кто-то ещё, но до его слуха в какой-то момент донеслись тихие слова Ванды «я буду первой». Не смотря на то, что формально они обещали Старку некое агрессивное действие, неприязни в тот момент Вижен в них не распознал.

— О, а вот и Спок, - усмехнулась Наташа и, тронув Ванду за руку, скосила взгляд на Вижена. – Знаешь, кого-то мне этот персонаж напоминает. Обрати внимание, потом скажешь, права я или нет.

Этой реплики синтезоид не понял и, учитывая степень громкости слов Наташи, сделал вид, что вообще не слышал её – шпионка явно говорила лишь для Ванды. Хотя ему и было любопытно, в чем смысл сказанного.

— А теперь время бизнеса! – бодро воскликнул Тони, как только фильм закончился. На стол легла Монополия.

— Вообще-то детям время спать, - наставительно заметил Клинт, беззлобно поддразнивая Ванду. Она ответила ему выразительным взглядом, в котором скептицизм странно сочетался с расположенностью.

— Ты притащил сюда детей и не сказал нам?! – ужаснулся Старк – Как ты мог, они же разберут нам базу по винтику!

— Учитывая, сколько мне приходится нянчиться с вами…

Вместо ответа в Клинта полетела подушка, он с легкостью увернулся, качая головой:

— Слабо, очень слабо.

Как бы участники ни фыркали, раскладывая по столу цветастое поле, игра быстро захватила всех, и даже Ванда, как показалось Вижену, периодически поддавалась воздействию общей атмосферы и забывала выглядеть хмурой. У стола постепенно накапливались пустые бутылки из-под пива, кубики летали по полю, яркие выдуманные банкноты переходили из рук в руки, то и дело раздавался смех…

— Так, ладно! – через какое-то время решительно сказала Наташа, передвигая разноцветную валюту в центр игрового поля – Надо срочно что-то предпринять, пока нас тут совсем не разорили.

Она поднялась и быстро взбежала по лестницу, ведущей на этаж личных комнат.

— Хм… - Старк задумчиво смотрел ей вслед – она пошла за оружием?

— Смотри при ней такое не скажи, Тони, - посоветовал Клинт – если не хочешь оскорбить. Оружие у неё всегда с собой. Ты ведь не хочешь оскорблять Наташу, правда? - он посмотрел на Старка, приподняв бровь.

— Определенно нет!

Тем временем Наташа вернулась, в руках у неё была большая скатка, напоминающая ковер и картонный круг со стрелкой.

— Нет…

— За что…

— А это не чересчур…?

— Я слишком стар для этого дерьма…

— Может, всё же…

Наташа, игнорируя возгласы и усмехаясь, расстелила на полу большое полотнище с несколькими рядами цветных кружков, а круг со стрелкой бросила Вижену, подмигнув:

— Ты не против выдавать задания на первый круг?

— А что это? – Ванда с интересом обходила поле, покачивая в руках бутылку.

— Ты никогда не играла в твистер? – неподдельно удивился Тони, даже не добавив шуточку.

— Твистер? – она моргнула.

— Суть вот в чем, – пришла на помощь Наташа, указывая на Вижена своей бутылкой, – он будет крутить ту стрелку, на секторах написано, на какой круг мы должны будем поставить руку или ногу… - она призадумалась – …и так как вы все – зеленые новички, сектора про голову будем пропускать. Ну и вот: а мы должны постараться выполнять эти задания. Чем дольше продержимся, тем лучше.

— Обучающий курс камасутры, - громким шепотом произнес Сэм, проходя мимо. – Особенно на Наташином поле, оно у нее усложненное. - Ванда фыркнула.

Работающая в фоновом режиме программа распознавания незнакомых терминов тут же нашла для Вижена справку. Он недоуменно посмотрел на Сэма.

— Какое отношение эта игра имеет к индийской практике…

Тони хлопнул его по плечу и покачал головой. В темных глазах отчетливо фиксировалось веселье.

— Тут не объяснить, смотри – и сам увидишь! – с напускной серьезностью заметил он.


Наташе в игре не было равных: в её теле будто остались одни гибкие мускулы, и она с легкостью выполняла задания, то делая «колесо», чтобы обогнуть препятствие в виде Сэма, то подныривая под торс Стива и дотягиваясь кончиками пальцев до нужного круга. Всё это, казалось, не составляет для неё никакого труда и даже более того: пронаблюдав немного Вижен заметил, что шпионка время от времени намеренно дотрагивается до более дальних кругов, чтобы затруднить игру остальным.

— Стив, левую руку на красное, – сказал Вижен. Стрелка еще не остановилась, но он уже просчитал, где она замрет.

Кэп осмотрел свободное пространство и замялся. Наташа ухмыльнулась.

— Чего ждешь, Роджерс? – не смолчал Тони. Они с Клинтом и Роуди сидели на диване, уже выбыв из игры.

Стив заворчал, но всё же потянулся к свободному кружку, при этом едва не ложась на Наташу.

— Теперь попробуй выберись! – ухмыльнулся Сэм, стоявший в другой части поля в позе черепахи.

— Вызов принят! – фыркнула Наташа, а потом подмигнула Стиву. Вижен не успел заметить её движения, но судя по тому, как Капитан закатил глаза, это была какая-то провокация.

— Ванда, правая рука на синее поле.

Глаза синтезоида тут же нашли ведьму. Она стояла у самой границы поля, за Сэмом, и на лице сейчас явственно отразилась растерянность: Сокол перегораживал ей путь. Девушка начала было разворачиваться, но Наташа тут же её окликнула:

— Нет-нет, никаких переворотов! Ты не должна убирать ноги с кругов. Стой, как стоишь.

— Ну и как же мне тогда…?! – возмутилась Ванда.

— Отклонись назад, ты дотянешься, - мило улыбнулась Черная Вдова, совершенно игнорируя нависшего над ней Стива.

— Я ж упаду! – протестовала ведьма, но Вижен, не сводивший с неё глаз, замечал, как взгляд её изменился, сосредотачиваясь. Она начала просчитывать в уме это движение.

— Ну ничего, не смертельно, даже если так, – фыркнула Наташа. – Сэм у нас крепкий, выдержит. А, Сэм?

— Тебя-то? – Сокол широко улыбнулся Ванде – да запросто!

Ворча что-то себе под нос, Ванда ещё раз отхлебнула из бутылки, потом отставила её и начала медленно отклоняться назад, вытягивая руку. Вижен напрягся, осознавая, что рассчитывает траекторию падения, если нога у нее соскользнет. Выходило, что Наташа права: ничего катастрофичного и даже вряд ли травмоопасно – Ванде даже не требовалось удерживаться в неудобном положении, она могла опереться спиной на спину Сэма. Хотя не поступила так, когда её пальцы, наконец, коснулись синего поля. Вижен прищурился, наблюдая за ней. Почему? Упрямство? Попытка доказать, что она может справиться сама? Недоверие?

Ванда запрокинула голову, её волосы упали на поле, один из неизменных кулонов сполз в ямочку между ключицами. Взгляд нашел Вижена.

— Играем дальше?

— Да, простите, задумался, - быстро проговорил он, вновь крутанув стрелку. Наташа издала неопределенный звук, что-то среднее между смехом и фырканьем. – Сэм, правая нога на зеленое.

— Знаете, по-моему, Наташа решила устроить нам дополнительную тренировку под шумок! – посетовал он, подтягивая ногу к себе и стараясь при этом удержать равновесие.

— Ещё бы, - не осталась в долгу шпионка – по камасутре, ты ж сам сказал.

— Это у вас там камасутра, а тут…

— Да нет, у них там всё по-миссионерски, это ж Кэп, ему даже барабан подыгрывает! – ухмыльнулся Тони.

— Старк, а не пойти ли тебе…

— Не выражаться, Кэп!

— Наташа, правую ногу на красное. – Вижен постарался удержать внимание на своей задаче, но анализ их диалога то и дело выходил в основном режим. Сложно было понять в какой момент дружеское подтрунивание может перейти в перепалку. Эта черта человеческого общения сбивала Вижена с толку.

— Ой, как неловко получилось, - хохотнула Наташа, всего чуть сдвигая ногу с одного кружка на соседний.

— Наташа…

— Стив, правую ногу на зеленое.

— Вижен, ты там не мухлюешь?! – проворчал Капитан, упираясь коленом в круг рядом с коленом Наташи.

— Мухлюю? Нет, Стив. Ванда, левая нога на зеленое.

— Черт, это ж невозможно!

— Ерунда! – улыбнулась шпионка, как-то умудряющаяся наблюдать за остальными из своего положения. – Вот что тебе надо сделать: согни правую ногу, обопрись спиной на Сэма, но не отрывай пальцев от круга, потом протяни левую ногу назад, под него, и ты попадешь точно на круг… так тебе будет даже удобнее.

Ванда старательно следовала инструкциями: Вижен решил, что в её медленных, осторожных движениях тоже есть своя красота, хотя и отличная от опасной грации шпионки. Замирая в неудобной позе Ванда, как и Наташа, не выглядела нелепо, даже напротив: в темно-каштановых волосах отражались блики приглушенного света, вытянутые, напряженные руки казались более тонкими и изящными, чем обычно, когда их скрывали жесткие рукава куртки, темная юбка не слишком длинного платья…

— Земля вызывает синтезоида! – раздалось прямо у него над ухом, и Вижен моргнул, понимая, что посторонние размышления захватили недопустимо много его внимания.

— Сэм, левая нога на зеленое.

Сэм честно попытался дотянуться ногой до дальнего ряда зеленых кругов, но случайно сбил руку Стива, пошатнулся, они оба потеряли равновесие. Ванда ахнула, также теряя опору и падая поверх растянувшегося на поле Сокола, Наташа расхохоталась, змеей выскальзывая из-под Кэпа за миг до того, как у него подогнулась вторая рука.

Шпионка поднялась на ноги и уперла руки в бока, наблюдая сотворенное во многом её стараниями.

— Да, Сэм, пожалуй ты прав, с гибкостью у вас не так уж хорошо, впишем и это в программу тренировок. – Она обогнула поле и протянула руку Ванде. Вижен заметил секундное колебание ведьмы, но она почти сразу ухватилась за ладонь Наташи и, кажется, даже улыбнулась ей, благодарно кивнув. Эта улыбка понравилась Вижену, быть может, она была для Ванды маленьким шагом по направлению к ним всем.

— Ну что, Нат, - усмехнулся Клинт – если твой аттракцион тонкого издевательства и унижений закончен, время пиццы? Ванда, какую пиццу ели у вас?

— Особо отличающихся рецептов не было – она пожала плечами, подхватывая с пола свою бутылку и вместе с остальными подходя к дивану. – Это ведь не национальное блюдо.

— А какие национальные блюда тебе по вкусу? – спросил Вижен, садясь рядом.

Девушка удивленно взглянула на него, но ответила довольно быстро.

— Ну…паприкаш, пожалуй.

Вижен хотел спросить что-то ещё, но тут Тони опустил на стол большую коробку, возгласил: «Налетай!» – и разговор на какое-то время затерялся, потонув в бесконечных дружеских подначках. А после настало время историй.

Вижен заметил, что команда делилась на тех, кто просто обожал рассказывать истории, тех, кто этого не любил совершенно, но с удовольствием слушал чужие, и тех, кто желанием не горел, но, захваченный общей беседой, сам не замечал, как присоединяется.

Сначала показалось, что Ванда относится ко второй категории, и Вижен счел это совсем неплохим, ведь казалось, что она слушала остальных с искренним интересом, хотя и редко комментировала услышанное. Но потом ему пришлось скорректировать суждение, ведь Наташе и Стиву всё же удалось вытянуть из ведьмы пару историй. Синтезоид, слушая, смотрел на неё, не отрываясь, чувствительные зрительные и слуховые датчики улавливали малейшие изменения интонаций голоса и мимики, делая рассказ богаче и ярче. Это способствовало пониманию.

Ванда, довольно часто отпивая из бутылки, рассказывала о том, как после гибели родителей они с Пьетро кочевали по сиротским приютам и то и дело нарывались на одинаковую проблему: наплевательское отношение персонала к правилу «не разделять близнецов», из-за чего брату и сестре приходилось сбегать снова и снова. Погрузившись в воспоминания, Ванда говорила с азартом и улыбкой, будто о сказочных приключениях, и, кажется, не замечала, что улыбки остальных выглядят уже далеко не такими беззаботными, как несколько минут назад. Вижен не сводил с неё глаз, размышляя о том, как странно порой человеческий разум расставляет акценты на прошлом. Синтезоид не сомневался, что в скитаниях пары детей не было ничего сказочного, зато с избытком хватало холода, голода, неопределенности будущего и… слова вновь зарябили, пока не вынесли на поверхность сознания слово «неприкаянность». Отсутствие дома. Отсутствие своего места в мире. Вижен поморщился, чувствуя, как это слово вызывает у него внутри странный резонанс.

— Но вот Пьетро… - имя брата Ванды вернуло синтезоида на прежний путь размышлений, и он снова взглянул на смеющуюся девушку. На её щеках проступил легкий румянец, а в жестах появилась плавность и раскованность. Да, человеческий разум странным образом обрабатывает память. Она наверняка не забыла о тех лишениях, которые пришлось перенести, но они померкли, оказались оттеснены на периферию сознания одним фактом: в то время её брат был с ней. И одно это обстоятельство перевешивало все прочие.

Когда рассказ завершился, Наташа тут же подхватила его нить, вывернув в собственный: в нем присутствовал Стив, фраза: «мне 95, я молод», попытки залезть в супер-секретные данные из интернет-кафе с чудаковатыми посетителями, и хотя суть – как Вижен знал из досье – состояла в попытках скрыться от Гидры, подача этой истории вызывала у всех искренний смех. Стив швырнул подушкой в Наташу.

— В каком свете ты меня выставляешь?!

— Да брось, ты должен признать, это было весело! – Наташа метнула подушку обратно – Это была, черт возьми, одна из самых нелепых миссий в моей карьере, так что гордись, Роджерс, такого результата добиться не просто!

— Ну а что насчет тебя, Ванда? – Сэм посмотрел на неё через стол – Когда тебе доводилось самым странным образом применять свои силы?

Девушка на некоторое время задумалась, глядя в потолок, а потом в её глазах вспыхнуло вспоминание.

— О, это было незадолго до того, как вы разнесли базу Штрукера. Он хотел проверить, как далеко простираются мои способности в манипулировании сознанием и придумал своеобразный тест: нам с Пьетро надо было прожить неделю жизнью детей одной важной шишки так, чтобы никто ничего не заподозрил. Его настоящие дети были где-то заграницей.

— Ого, и как? Получилось? – Тони подался вперед, заинтересованно глядя на неё. Вижен почувствовал укол неприязни, когда увидел этот взгляд. Он показался ему слишком изучающим и в то же время слишком бесстрастным, будто Старк смотрел не на человека, а на какой-то хитрый, потрясающий воображение механизм. Вроде самого Вижена. Но Ванда была человеком. – Ты, правда, запудрила всем им мозги, а Ведьмочка?

— Да, Тони, - она тоже наклонилась вперед, будто принимая вызов, в глазах вспыхнули искорки. – Я. Запудрила. Всем. Им. Мозги, – сказав это, Ванда выдержала паузу, но как только тишина начала слишком сгущаться, внезапно откинулась на спинку дивана и рассмеялась, делая очередной глоток из очередной бутылки. – Вы себе не представляете, как это было утомительно, и в то же время как круто. У Штрукера-то были не особенно комфортные условия, а тут прямо дворец, все такие любезные, можно делать, что захочется… - она окинула всех взглядом – серьезно, вы знали, что детишкам богачей можно делать всё, что захочется, и за любую херню, которую они творят, им только пальчиком грозят?

— О дааа, есть такое, - протянула Наташа, удержавшись от того, чтобы не взглянуть на Старка.

— И что случилось, когда время вышло? – спросил Клинт, внимательно глянув на Ванду.

Девушка безразлично пожала плечами.

— Да ничего. Их дети вернулись с отдыха, родители продолжили им улыбаться и были свято уверены, что всю прошедшую неделю их действительно не было дома. А нас с Пьетро не существовало. Я расширила свой потенциал, контролируя одновременно столько людей, Пьетро развил ещё большую пороговую скорость, когда ему пришлось тащить меня обратно в лабораторию…

— Так что-то всё же пошло не так? – Стив наклонил голову к плечу, его вопрос звучал осторожно.

— Я немногоперенапряглась, - она вновь пожала плечами – держать кого-то под контролем это не то же самое, что чуть-чуть его напугать. Последнее – разовое действие, а контроль требует постоянного сосредоточения, днем, ночью, каждую минуту. Это…утомительно. – Она усмехнулась – И за всё бывает цена.

Вот после этой фразы над столом действительно повисла неприятная тишина. Вижен не мог бы рационально объяснить, чем она отличалась, но понял, почему иногда люди называли тишину «звенящей». У каждого здесь было свое представление о том, какой бывает цена за те или иные поступки. И даже в словах Ванды ощущался горький подтекст, будто на самом деле, говоря о цене, она имела ввиду что-то другое, а не только что рассказанную историю. Вижен даже подозревал, что. Тень брата ходила за Вандой будто призрак. Хоть призраков и не существовало.

— Итак, надеюсь, все мы благополучно пережили этот неловкий момент и можем приступить к операции по спасению вечера, - раздался в тишине голос Тони. В нем привычные шутливые нотки странно переплетались с серьезностью. Они с Вандой несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, будто вели безмолвный диалог, потом девушка едва заметно кивнула и, в очередной раз отхлебнув пива, сказала:

— Покер. Ты и я.

И они действительно сыграли в покер. Вижен просмотрел в сети правила этой игры и узнал, что невозмутимость настолько важна в ней, что существует даже слэнговое выражение «покерфейс». Ни Ванда, ни Тони не выглядели невозмутимыми. Остальные собрались за их спинами, и активно комментировали происходящее, давая советы и споря между собой. Вижен остался в стороне, наблюдая за всем этим и вновь не понимая, напускная ли это веселость или настоящая. Притворство или…

В конце концов, хаос за столом приобрел такие масштабы, что за взрывами смеха и плечами зрителей скрылся итог. Синтезоид так и не понял, кто же победил, но в следующий круг почти все расселись за стол, Наташа заняла место Ванды, когда та вместе с Клинтом отошла к окну. Они о чем-то говорили, время от времени поглядывая на играющих. Ванда чуть улыбалась, часто кивала, а один раз даже несильно хлопнула Клинта по плечу. Этот жест значился в базе как «дружеский».

Потом у Клинта зазвонил телефон, и он вышел из комнаты. Вижен полагал, что Ванда вернется к остальным, но вместо этого она проскользнула в дверь террасы и отошла на некоторое расстояние, вглядываясь в далекие городские огни. Всего несколько минут, а синтезоиду показалось, что время пошло вспять, возвращая их к моменту у двери. Или даже еще раньше. Она вновь осталась одна, окутанная холодным светом сумерек, даже в этом отличная от остальных членов команды, погрузившихся в азарт игры под светом желтой гирлянды.

Вижен приблизился к ней и сел рядом на ступени. Ему не хотелось, чтобы она оставалась одна. Но и завести разговор не выходило. В голове мелькали типичные начальные предложения, но ничего из этого не казалось уместным. Ванда смотрела в пространство, она не выглядела опечаленной, скорее задумчивой.

— Ты всё ещё видишь в моём разуме смерть? – тихо спросил он и, лишь когда слова отзвучали, понял, что ему в самом деле интересно услышать ответ.

— Она есть в разуме каждого, Вижен. Смерть. Гнев. Скорбь. Зло…– Ванда слабо улыбнулась, отпивая ещё глоток из бутылки. Не нужно было прибегать к сложному анализу, чтобы понять: она уже достаточно пьяна. Стоило бы остановить её, интоксикация алкоголем, конечно, не смертельна при таких объемах, однако неприятна. Но Вижен медлил. Девушка тем временем задумчиво пропускала между пальцами нить алой энергии – единственный всполох краски в обесцвеченном сумерками мире. А потом взглянула на Вижена. В уголках губ был намек на улыбку, глаза – блестящие и спокойные сейчас. Синтезоид поморщился, поняв, что именно это спокойствие было причиной, из-за которой он не отобрал у ведьмы ещё прошлую бутылку. Эта интоксикация заставила её расслабиться. В сознании родилась абсурдная, в чем-то даже смешная мысль: «Как жаль, что алкоголь не способен научить, как сделать это…».

— Ты куда больше человек, чем все думают. Может, больше, чем думаешь ты сам. Вот что я вижу сейчас в твоем разуме, Вижен. А теперь мне, пожалуй, пора… - она попыталась подняться, пошатнулась, инстинктивно хватаясь за его плечо, и тихо засмеялась – О, точно пора.

Вижен ощутил нечто вроде пиломоторного рефлекса, который люди называли «мурашками», хотя он был невозможен на его лишенной волосяного покрова коже. Однако покалывание, родившись в том месте, где его коснулась Ванда, прошлось по позвоночнику и слегка сбило настройки восприятия. Впрочем, не смотря на это, неприятным оно не показалось.

— Я могу проводить тебя? – спросил Вижен, ненавязчиво придерживая её за локоть.

Ванда вновь рассмеялась.

— Думаешь, сама не дойду или взорву что-нибудь по дороге? – Вижен замер, не зная, как ответить. В самой постановке вопроса был подвох. Но и ответить как есть что-то ему не давало. Впрочем, как оказалось, ответ Ванде не особенно требовался. Уже через 18 секунд она махнула рукой и улыбнулась – Да не делай такой лицо, Вижен. Я шучу. Пойдем, если хочешь.

Синтезоид поднялся одним плавным движением и легко поддержал Ванду за руку, провожая в дом, а потом - к ближайшей лестнице. Она шла медленно и сосредоточенно, видимо, надеясь сделать своё опьянение максимально незаметным. Возможно, ей это удалось, ведь команда к этому моменту полностью погрузилась в те развлечения, которые вчера Тони называл скучными.

Разве что в противоположной части комнаты Наташа на секунду подняла глаза от своих карт и проследила за удаляющейся парой. Красная кожа одного, зыбкое красное марево вокруг второй. «Руки на красное». Черная Вдова едва заметно усмехнулась и выложила на игральный стол выигрышную комбинацию.


Вижен часто наблюдал за Вандой, когда она спала. Этому было много объяснений. Её сила - слишком хаотичная и непредсказуемая - вполне могла выйти из-под контроля во время сна. А ещё он почерпнул из сети много информации о том, как можно лучше понять человека, основываясь на его манере спать, и хотел проверить, действительно ли это так. А ещё наблюдение за спящей колдуньей странным образом гармонизировало его мыслительные и жизненные процессы. Наверное, именно это подразумевали люди, когда говорили, что им что-то нравится.

Время от времени Вижен подумывал спросить у Ванды разрешения на это – он заметил, что подобные посещения не считаются у людей чем-то привычным, и ей могло бы это не понравится. Но именно поэтому он оттягивал момент разговора, создавая всё новые и новые алгоритмы для него и не удовлетворяясь результатом.

Возможно, стоило спросить сегодня? Возможно, да, но Вижен не попытался. Отчасти потому, что уравнение разговора так и не сошлось в его голове, отчасти потому, что переступив порог комнаты, Ванда уже почти спала и, кажется, забыла о его присутствии. Разуваясь, она раздраженным движением стряхнула с ноги балетку, в итоге одна осталась аккуратно стоять у двери, а вторая угодила под тумбочку, но Ванда этого не заметила. Она проковыляла в спальню, на ходу стаскивая через голову платье… Вижен следовал за ней на некотором расстоянии, готовый подхватить, если заплетающиеся ноги подведут девушку. Холодные механизмы в голове неустанно работали, просчитывая траектории и отклонения, но в синтезированном разуме нашлось место и для наблюдения более… бессмысленного? Бесцельного? Все эти слова казались не совсем подходящими, хотя Вижен и не мог определить цель, с которой взгляд его скользит по телу Ванды, запечатлевая в сознании гармонию линий и изгибов. Как не мог он определить и того, почему этот визуальный ряд вызывает в нем странный отклик.

Ванда же тем временем потянулась к ящику за пижамой, запуталась в ней, попытавшись сунуть обе ноги в одну штанину, выругалась на родном языке, стряхнула штаны на пол тем же жестом, что и балетку недавно, и упала на кровать в одном белье. Вижену показалось, что, когда ее голова коснулась подушки, Ванда уже спала.

Он накинул на неё одеяло, потом, поразмыслив, распахнул окно, пуская в комнату свежий ночной воздух, и добавил к одеялу плед. Ванда завозилась, принимая привычную позу и утыкаясь лицом в большую подушку, которую обнимала. Сейчас колдунья казалась невероятно хрупкой. Вижен, наблюдая за ней, ловил себя на мыслях о том, что – если бы не было данных других наблюдений – он бы вряд ли счел её способной вырвать из груди Альтрона его механическое сердце, или зачаровать Тони и остальных, наполняя их разумы болезненными галлюцинациями. Контраст был настолько разительным, что Вижен заподозрил бы у неё раздвоение личности… но никаких симптомов отслеживающие системы не фиксировали. Только это несоответствие. Это…ощущение.

Вдруг Ванда дернулась, перекатываясь с бока на спину, и её спокойное лицо исказили морщины. Пальцы стиснули простыни, и девушка замотала головой.

- Нет… нет, пожалуйста… Пьетро, нет… - она протянула руки вперед, будто ей нестерпимо хотелось удержать его, из-под ресниц потекли слёзы. – Пожалуйста, Пьетро, беги! Беги скорее! Не оставляй…меня одну… не бросай меня, Пьетро…

Она плакала, протягивая руки, и всё повторяла и повторяла свою мольбу. Вижен застыл, ощущая, как её страдания отражаются в нем самом, перестраивают разум, заставляя его посылать по телу волны незнакомой дотоле, душащей боли, не имеющей никакого отношения к физиологии, но от того не менее сильной.

- Я здесь, Ванда, – тихо произнес Вижен, подходя к её кровати и сжимая дрожащие руки. – Всё в порядке, я с тобой. Ты не одна. Ты не будешь одна, Ванда.

Произнеся это, он замер, осознавая, что если она сейчас проснется, то вряд ли обрадуется, поняв, что у этого момента слабости были свидетели… но Ванда не проснулась. Она сжала руку Вижена и потянула к себе, прижимаясь к ладони щекой. Её лицо разгладилось, дыхание вновь стало глубоким и ровным, а глаза перестали лихорадочно двигаться под веками.

Фаза быстрого сна завершилась – бесстрастно сделал вывод мозг синтезоида и отметил, что руку можно отпускать, ведь в фазе глубокого сна люди не видят сновидений. Но Вижен не отпустил. Он просидел в той позе всю ночь, не отрываясь глядя на Ванду. Она тоже не отпускала его руку, и от этого Вижен ощущал странную радость, воодушевление, и необъяснимое чувство неловкости.

А ещё ему то и дело вспоминался тот момент в Заковии. То эхо усмешки и тень слов: «Не благодари». Это воспоминание будто просачивалось между щекой Ванды и его ладонью и омрачало приятные ощущения.


========== Акт 3: Не упокоенные духи ==========


А дальше дни замелькали бесконечной чередой. Тренировки-тренировки-тренировки… Наташа и Стив каждый день выжимали из команды все усилия до последней капли, даже Вижен под вечер нередко думал: еще немного, и системы начали бы посылать сигналы о перегрузке.

Ванда тренировалась вместе с ними. Она внимательно слушала наставления более опытных товарищей и упорно старалась перенять их навыки, научиться полагаться не только алую магию, но и на силу своих мускулов, быстроту реакции, умение оценивать обстановку и соизмерять риски. И на тех, кто рядом. Вижен надеялся, что этот навык, о котором Стив говорил не навязчиво, но довольно часто, она когда-нибудь воспримет, однако бесстрастные оценочные алгоритмы сообщали, что день этот пока не настал.

Вижен наблюдал за Вандой и замечал, как каждый вечер она меняется. Синтезоид не представлял, как такое возможно, но со стороны казалось, что стоит закончиться совместным тренировкам или работе, как к Ванде возвращается вся та боль, которая читалась в её лице и поведении в день, когда она, сгорбившись, рыдала над телом брата. Её брат… Пьетро. Непоправимая поломка в её душе. Вижен всё сильнее убеждался, что именно в нем было дело. Пару раз он даже пытался поговорить с Вандой об этом, но разговоры начинались и заканчивались тремя-четырьмя репликами и неловкой, давящей тишиной, поэтому куда чаще синтезоид просто наблюдал издалека.

Ванда многому научила его за эти месяцы: умению распознавать эмоции на человеческих лицах, умению куда более тонко, чем раньше воспринимать сигналы тревоги и оценивать опасность… Время от времени Ванда незаметно ускользала с базы и Вижен следовал за ней, ощущая необоснованное логически, но от того не менее яркое чувство тревоги. Обычно эти вылазки заканчивались благополучно: Ванда заглядывала в клубы с грохочущей музыкой и тяжелым сигаретным смогом или ночами напролет сидела на скамейке в пустующем парке, возле самого пруда. В такие моменты Вижену было неловко, будто он без спросу вторгался в её личное пространство и скрывался в тени, не осмеливаясь заявить о себе открыто. Всякий раз, замечая её удаляющуюся фигуру, он обещал себе остаться на базе. Она ведь имела право на уединение. Всем людям нужно это. Раз за разом синтезоид повторял эти слова… следуя за ней. И однажды это оказалось не лишним.

В ту ночь, в грязном, темном переулке, Вижен впервые ощутил острую, кипучую ярость. Те трое остались живы лишь по случайности. Лишь потому, что хаос гнева, охвативший его, сбил смертоносную точность движений. Потом, после анализа ситуации, выводы говорили, что подобное применение силы было излишним, он мог обезвредить их и устранить угрозу Ванде куда менее агрессивным методом. Но… Вижен не жалел о сделанном, и это его почти пугало. Он хотел защитить Ванду, но кроме этого его переполняла злость, в воспаленном сознании метались обрывки несказанных слов и образы несовершенных действий: хруст костей, собственные руки, с пугающей легкостью ломающие человеческие шеи и ударяющие подонков о стену так, что головы превращались в кровавое месиво.

Как они посмели тронуть её?! Никто не тронет её! Ни они, никто! Она - ….

Эта мысль – обжигающая и не законченная - несколько дней пульсировала в голове Вижена, не давая ему покоя. Проводимая диагностика не выявляла никаких сбоев, но синтезоид снова и снова запускал её. Он не верил результатам, он чувствовал этот… изъян внутри самого себя. Клубок хаоса, затаившийся где-то в глубине и не поддающийся рациональному осмыслению.

Но события и не думали останавливаться. Ванда с того случая, казалось, не просто взяла себя в руки, а действительно приободрилась. Все отмечали это, и Вижен тоже. Тем более нелепым и бессмысленным казалось беспокойство, не оставлявшее его. Что-то было не так. Синтезоид как мог старался вычислить этот невероятно сложный алгоритм, скрывающийся в её глазах, найти причину её странного воодушевления и внезапной живости.

— Ты заморачиваешься, - сказал Сэм, дружески хлопнув его по плечу – ей просто полегчало, вот и всё. Не может быть человеку всё время паршиво. Слыхал фразу «Время лечит»?

В его словах был смысл, данные психологии и биохимии подтверждали это, но Вижен всё равно не мог выбросить из головы этот…сумбур. И к лучшему. Не будь его, синтезоид не оказался бы в ту ночь у её комнаты.

Приоткрытая дверь, тонкая полоска света - желтого и красноватого – каштановые волосы, рассыпавшиеся по ковролину. Вижен ощутил внутри сковывающий холод. Совершенный разум с трудом справился с ним, толкая тело вперед, заставляя распахнуть дверь. Ванда лежала на полу. Глаза были закрыты, тело обмякло, но руки пульсировали алым светом, он же пробивался из-под ресниц.

— Ванда! — Вижен подхватил её на руки, и его обожгло холодом, теперь уже материальным. Стремительный анализ температуры выдал цифру 30,1 по Цельсию с тенденцией к понижению. Перед глазами синтезоида зарябили справочные данные: температура гипотермического обморока — 29,5; смерть от гипотермии — 26,5… тенденция к понижению, прогрессия…

— Ты, похоже, перегрелся… — тихо засмеялась она.

— Это ты холодная как лёд! — его голос звенел от напряжения. — Ванда, что случилось?!

— Я…ничего… — вяло отозвалась она, неловко пошевелившись в его руках. Движения были заторможенными и слишком медленными. Вижен резко встряхнул её.

— Нет, Ванда, не засыпай! Ты не должна спать, слышишь?

Он стремительно поднялся, унося её прочь. Расстояния в штабе никогда не казались существенными, но не сегодня. Все вдруг стало невероятно знакомым: снова гонка, снова острая необходимость успеть… и снова ощущение мира, который вот-вот обрушится и погребет под собой. Абсурдное ощущение, ведь здесь в отличие от Заковии, с неба не летели камни и обломки зданий… абсурдное, но такое яркое!

А Ванда улыбалась, туманно, ускользающе, но искренне. Алая дымка вокруг её пальцев пульсировала мерно и сильно, Вижену казалось, что эта пульсация куда сильнее, чем биение её сердца. А перед глазами мерцала цифра: «29,9».

— Чему ты улыбаешься, Ванда? Расскажи мне.

— Твои руки…- она с трудом выговаривала слова — …как будто созданы для меня. Так удобно…и ты теплый. Мне нравится…

Он сильнее сжал её в объятиях, скорость ещё увеличилась.

— Тебе холодно, Ванда?

— Нет… всё хорошо…почему ты так…беспокоишься? Я в полном…порядке. Чуть устала… только и всего…

Впереди, наконец, появились двери медицинского крыла, яркий, белый свет ударил по глазам. Ванда поморщилась, попытавшись уткнуться лицом в грудь Вижена, но даже такое простое действие едва удалось ей. Распахнувшаяся дверь грохнула об стену, Наташа, стоявшая у окна, ахнула и резко развернулась, но опасность исчезла из её движения сразу же, как она осознала то, что зафиксировал взгляд.

— Что с ней? – в мгновение ока шпионка оказалась возле них — Ванда? Эй, Ванда, ты меня слышишь, что с тобой такое?

Вижен положил девушку на медицинский стол и принялся закреплять на ее коже датчики. Впервые в жизни ему показалось, что руки дрожат. «29,6».

— Что с ней случилось, Вижен? — требовательно спросила Наташа, поспешно роясь в аптечке экстренной помощи. — Где она так окоченела?!

— Не знаю! — рявкнул он. — Я заметил, что её дверь открыта, вошел и нашел её на полу, но пока донес сюда, она ещё похолодела. И взгляни на её руки.

— Ванда, ты колдуешь прямо сейчас? Ванда, ты слышишь? — Наташа встряхнула её и ударила по щеке. — Если так, прекрати немедленно! Что бы ты ни делала, это тебя убивает!

— Всё в порядке… — бормотала Ванда, – правда… в порядке… ребята…

Наташа не стала больше тратить время на слова. В плечо колдуньи впился шприц. Показатели на мониторах заколебались на мгновение. Вижен стиснул край стола так, что металл смялся под его пальцами. Момент надежды.

— Вижен, это не помогает! — Наташа нервничала уже по-настоящему. Но синтезоид отметил это только краем сознания. — Что бы она ни делала — её сила нейтрализует медикаменты. Если мы до неё не достучимся и не заставим прекратить, она…

«29,5»…

— Ванда! — Вижен, не дослушав, схватил колдунью за плечи и жестко встряхнул, как никогда не делал прежде. В голосе зазвенел отголосок той давней ярости, теперь обращенной не к живым существам, а к необъяснимой хаотичной магии, готовой отнять у него то, что он не хотел отдавать. Но наравне с яростью в голосе клокотало отчаяние. — Ванда, пожалуйста, не засыпай! Посмотри на меня! Пожалуйста, посмотри на меня!

Ванда поморщилась, её ресницы дрогнули, и она приоткрыла глаза. Вижен улыбнулся, ощущая, как нервные окончания пронизывает каким-то особым потоком, похожим на электричество. Это ли люди называют счастьем? Ванда чуть улыбнулась в ответ. Её глаза переполнял алый огонь. При виде него что-то внутри Вижена затрепетало, и он не мог понять, восторг это или ужас. Но это было не важно. Ничего не важно было, кроме…

— Ванда, пожалуйста, перестань, что бы ты ни делала, — умоляюще прошептал он, не отпуская её взгляда ни на секунду. — Останься с нами. Мы не справимся без тебя, понимаешь? Ты всем нам нужна. Без тебя всё будет бессмысленно. Пожалуйста, останься с нами. Останься со мной.

Он всё говорил и говорил, не замечая, что уже не просто касается её плеч, а обнимает, прижимая к себе и едва сдерживая порыв стиснуть руки ещё крепче. Смысл слов тоже ускользал, казалось, что хаос её магии пропитал его, спутав в голове все линии связей, наполнив сознание пульсирующим алым туманом. Но и это было не важно. Важно было только удержать её, только защитить её от этого холода. Однако его тело не обладало большим запасом тепла. Никогда ещё Вижену так не хотелось стать человеком в полном смысле этого слова. Вся его сила ничего не значила. Остались только слова. Слова и ощущения, которые алый туман в голове невероятно обострял.

Вижен сопротивлялся этому водовороту, боясь упустить концентрацию, боясь, что вместе с ней он утратит и силу. Он не знал, откуда пришло понимание того, что отпустить контроль необходимо. Вложила ли это в него алая магия, сообщили ли фоновые аналитические процессы или это был голос несуществующей у искусственного создания души…? Вижен не знал. Не было времени на вопросы. Он просто поддался этому порыву, чувствуя, как вспыхивает у него во лбу камень Разума, и как по телу разливается жар.

А потом вернулось ощущение чужого присутствия в его сознании. Её присутствия. Система вспыхнула, взрываясь протестующими сигналами и сообщениями о критических показателях напряжения, но Вижен подавил их, позволяя хаосу заполнить свой ум под электронные сирены ломающихся причинно-следственных каналов и искрящих контактов. Это был её хаос, и она была этим хаосом. Единое, неделимое целое.

«Останься, Ванда. Пожалуйста, останься» - эта мысль заполнила его разум и пропитала алый хаос. Время перестало существовать для них, и ни глаза синтезоида ни другие анализирующие системы уже не воспринимали реальность. Вижен не видел прибежавших в палату людей, не слышал Наташу, пытавшуюся дозваться его… но он всем своим существом почувствовал момент перелома, секунду, когда Ванда отпустила то, что убивало её. И мир на мгновение снова потонул в той сияющей, электрической вспышке, которая, видимо, всё-таки была счастьем.

Колдунья выгнулась дугой и тут же упала на руки Вижена, обессиленная, но пришедшая в себя. Алое сияние вокруг её пальцев медленно гасло. Она, не отрываясь, смотрела на Вижена, который впервые за свое существование испытывал проблемы с дыханием и ощущал, как подкашиваются ноги.

— Не бойся, — прошептала она, а потом потянулась вперед и коснулась его губ своими. Вижен вздрогнул, ощутив, как нить самоконтроля вновь натянулась, грозя лопнуть в любой момент. И он понятия не имел, что тогда случится. — Ты не потеряешь меня. Обещаю.

— Нет, не потеряю, — он покачал головой, глядя на неё не отрываясь и чувствуя странную решимость, в которой кроме убежденности в верности решения появилась жесткость. «Только так и никак иначе». — Не позволю тебе потеряться.


Следующие три дня Ванда проспала. Медицинское оборудование фиксировало колоссальное физическое и психологическое истощение, и Вижен, немигающе глядя на экраны, не понимал, как это случилось? Почему эти металлические коробки – по всем показателям куда менее совершенные, чем его системы – смогли выявить проблемы, тогда как он ничего не замечал. Как вышло, что постоянно глядя на неё, он этого не увидел?! Эти мысли не оставляли его, но сколько бы синтезоид ни бился над ними, ответа не находилось.

Ещё одна неразрешимая дилемма, принесшая с собой новое чувство – чувство вины. Вижен стоял у постели Ванды и чувствовал в середине груди неприятное жжение, будто синтетические ткани медленно плавились, обжигая и царапая горло едким дымом.

А потом она пришла в себя и рассказала, что происходило. В тот вечер они все собрались в палате, чтобы не заставлять её пересказывать по несколько раз. Был вечер, как тогда, во время их первой общей вечеринки, и Мстители вновь молчали, слушая рассказ Ванды. Она говорила негромко и довольно спокойно, но мало на кого смотрела, разве что на Вижена, да и то мельком.

Синтезоид замер, не пошевелившись ни разу за весь её монолог. Лжи в голосе не было, но то, что она рассказывала, просто не могло существовать. Призраков не бывает, и даже магия не способна вернуть кого-то из мертвых. Вижен мог бы предположить, что сила её могла быть пригодна для реанимации или выведения из комы, в те мгновения, которые проходят между состоянием жизни и смерти. Но ведь это именно мгновения! Даже тогда, на хелликэриере для этого было поздно, и ведь она всё равно пыталась… внутренние экраны памяти тут же вывели картинку: скорчившаяся над телом Ванда, её полыхающие алым руки. Тогда ничего не вышло. Следовательно спустя месяцы и без наличия тела не могло получиться и подавно.

Иллюзия. Вот единственный ответ, который мог существовать. Иллюзия, подобная тем, которыми она наполняла головы Мстителей, когда была заодно с Альтроном. Иллюзия, наложенная на саму себя, настолько реальная, что она сама в неё поверила. Поверила и едва не погибла, пытаясь вдохнуть жизнь в нечто не существующее.

Этот рассказ оставил после себя неприятный осадок. Ванда ни с кем не спорила, признав, что у неё проблемы и без посторонней помощи она не справится с ними. Сэм посоветовал психотерапевта… но на базе ещё долгое время сохранялась тень напряжения. Вижен гадал, в чем его суть: беспокоятся ли они за Ванду, боятся ли её и того, что в следующий раз она направит свою силу не внутрь, а вовне? Эти две версии стали для синтезоида основными на долгое время, пока однажды к ним не добавилась третья. Как-то раз он случайно услышал диалог Сэма и Роуди.

— Честно, не знаю… - неуверенно сказал Воитель, нервно дернув плечом и хмурясь - …звучало ненормальным бредом, но… - он махнул рукой – да черт его знает, на что она в действительности способна. Она ж невероятно сильная. А то, что делала тогда, едва её не прикончило, так что это было чем-то очень значительным.

В тот момент Вижен лишь отметил для себя эту «версию», но скорее как прискорбное доказательство того, что даже лучшие люди порой попадают во власть предрассудков и суеверий. Мысли его в это время были больше сконцентрированы на той, которая в очередной раз привнесла в их ряды хаос. Впрочем… возможно, хаос сопровождал людей всегда. А его мысли, возможно, всегда были отданы ей.

Сидя на скамейке возле клиники и дожидаясь Ванду, Вижен часто вспоминал первые часы своей жизни. Среди всего безумия, требовавшего полного сосредоточения, в его разуме оставалось место для Ванды. Быть может, коснувшись его тогда, она создала между ними некую связь? Или дело было в том, что не смотря на все колоссальные различия, он чувствовал с этой девушкой родство? Они оба были странными порождениями технологий, столь высоких, что сливались с магией. А может быть всё вместе. Большую часть времени эта задача, не находившая своего решения, беспокоила Вижена, словно назойливое мерцание сигнала глубоко в мозгу, но бывали моменты, когда мерцание затухало. Моменты, проводимые им с Вандой.

После сеансов они часто и подолгу гуляли по улицам, находя в городе всё новые и новые парки, закоулки, маленькие кофейни и булочные с румяной, ароматной выпечкой. Время от времени Ванда смеялась, заставляя его пробовать пирожное или круасаны. Вижен мог ощущать вкус еды, но не понимал, нравится ли она ему. Датчики стремились тут же разложить вкус на химические элементы и проанализировать. Ванду это смешило, но не останавливало, и она, отделяя ложкой ещё один кусочек суфле, протягивала его спутнику, рассказывая, каким ей кажется тот или иной вкус. Поток ассоциаций и сравнений запутывал всё ещё сильнее, но это не вызывало дискомфорта. Вижен узнал, что у некоторых пирожных вкус закатных облаков и морского бриза, поджаренные на огне сосиски как ночной костер в осеннем лесу, а у шоколадных конфет с ликером острый и манящий вкус запрета, который нестерпимо хочется нарушить.

Он, посчитав неуместным, так и не спросил, каков этот запрет для неё. В жизни Ванды было слишком много запретов. Необходимых, но явно ей не приятных. Синтезоид счел, что его любопытство не стоит её испорченного настроения, и вновь вспомнил о своем давнем желании – уметь подобно ей заглядывать в разум. Или хотя бы понимать других, как люди. Сейчас этого хотелось даже больше, чем тогда, ведь сейчас он мог вообразить, каково это. Он помнил о том невероятном, не поддающемся описанию ощущении единения, которое испытал в момент, когда отпустил контроль и позволил Ванде заглянуть в своё сознание.

Воспоминание о том моменте, всколыхнувшись, никак не хотело оставлять синтезоида и буквально через несколько дней Ванда словно почувствовала его мысли. Тогда они стояли на мосту в парке и кормили уток хлебными крошками, говоря о странных вещах: о выживании и том, что испытывают выжившие, о карме и том, как причудливо человеческий разум порой преломляет реальность, отбрасывая рациональное начало… а ещё в тот день Ванда много молчала – будто проваливалась в свои размышления, теряя связь с окружающим миром.

— Скажи что-нибудь, — попросил Вижен, когда девушка в очередной раз надолго умолкла.

— Я прочла твои мысли тогда, — вдруг произнесла она, изумив собеседника, и, не дав ему придумать ответ, поспешно продолжила. — Я не хотела. Не собиралась, это получилось само собой. Я видела всё твоими глазами, чувствовала, как будто была тобой, ощущала… - она смущенно дернула головой, отворачиваясь и пристально глядя на пирующих птиц. К её щекам и губам прилила кровь. - Прости, Вижен. Я знаю, что это подло, так вторгаться в личное…

— Ванда, — его спокойный голос пересек поток слов. Она вскинула голову, глядя на спутника со смесью смущения и отваги. Вижен отметил для себя, какой красивой она становится, когда бывает растерянной: лицо проясняется, делается более «открытым», глаза блестят сильнее обычного и… румянец ей тоже шел. Как и заалевшие губы. По нервным окончаниям прошла волна переменного тока от воспоминания о том, как однажды эти губы коснулись его собственных. Ему хотелось повторить это. Что-то в синтетическом мозгу сбоило, убеждая, что он нуждается в этом прикосновении, хотя логика тут же опровергала это. Он не человек. У него не может существовать тех химических реакций, которые свойственны людям при взаимодействии с особями противоположного пола. Хоть его тело внешне идентично человеческому, если не считать вставок вибраниума, внутреннее строение кардинально отлично: синтетические органы и переплетение микросхем, иной энергообмен, никакой зависимости от гормональных перепадов - он не человек. Лишь похож на человека.

Вижен пресек странный внутренний диалог с собственными управляющими системами и заставил себя сосредоточиться на глазах спутницы.

— Всё в порядке. Я знаю, что ты это сделала. Я чувствовал это, – он чуть улыбнулся. С каждым днем это движение лицевых мышц получалось у него всё лучше, делаясь порой почти рефлекторным. — И я не сержусь. Я не могу похвастаться тем, что понимаю и половину из того, что там было… и есть. Но раз это хоть немного помогло удержать тебя — я счастлив, что ты так поступила. К тому же, - улыбка его дрогнула, сделавшись чуть менее уверенной - быть может, ты поможешь мне разобраться со всем этим. Ты всё же человек.

Да, это было верным решением, - сказал себе Вижен, когда слова прозвучали. В нем поселился какой-то хаос, и если среди товарищей и был специалист по хаосу – то он стоял прямо перед ним.

Ванда прищурилась, рассматривая его лицо, но при этом будто глядя куда-то внутрь себя. Вижен замер, испытывая беспокойство. Согласится ли она помочь или скажет, что он должен сделать это сам? Быть может…

— Да, — медленно проговорила Ванда, возвращая ему улыбку. — Возможно, с этим помочь я смогу.


========== Акт 4: Дурные предзнаменования ==========


Следующие месяцы оказались особенно насыщенными: осколки Гидры, с отчаянным упорством пытавшиеся сползтись воедино, добрались до некоторых «сюрпризов», оставленных Альтроном, и ни одной зачистки не проходило без неприятных неожиданностей. Взрывы, отравляющие вещества, внезапные засады, бойцы-смертники, даже механические ловушки, будто украденные из приключенческих фильмов прошлого века. Последние можно было бы счесть смешными, если бы одна такая едва ни прикончила Сэма. Она была столь проста, что этим обманула сверхсовременные сканеры, и в результате Сокол неделю провалялся на больничной койке. Но даже это время для команды не стало отдыхом: тренировки только усилились, Капитан нещадно гонял всех, желая удостовериться, что они готовы к новым угрозам, а стоило занятиям закончиться, начинались брифинги и мозговые штурмы.

Насыщенный график требовал строгой дисциплины и сводил Ванду с ума. Она никогда не умела спать по режиму и теперь частенько, даже валясь с ног от усталости, часами ворочалась в постели, не в состоянии заснуть. Магия манила, соблазняя воспользоваться собой, как самым лучшим снотворным, но Ванда боялась тех глубин, в которые могут погрузить её разум такие игры.

Поняв, что сна ни в одном глазу, девушка поднялась, накинула свою старую, но такую уютную красную шаль, сунула ноги в тапки и вышла в коридор. Ночью на базе оставалось минимум персонала, а частенько и вовсе одни Мстители и дежурная охрана, которая не поднималась выше первого этажа. Коридоры погружались в темноту и тишину, гулкую, почти осязаемую. Они казались бесконечными…

…как коридоры разума, - подумала Ванда и тут же качнула головой. Нет, человеческие мысли ходили куда более извилистыми коридорами, в человеческом сознании не было прямых линий и четких границ, - …а в не-человеческом?

Колдунья улыбнулась, останавливаясь у дверей одного из компьютерных залов. Приглушенный свет виднелся в самой его глубине. Ванда тихо приоткрыла дверь и скользнула внутрь, бесшумно и быстро. Вижен сидел за дальним столом, вокруг него в воздухе парило несколько голографических экранов с данными, картами и какими-то расчетами. Выражение лица синтезоида было нейтральным, будто идеальный шаблон для маски, которой кисть художника ещё не придала выражение. Ванда поморщилась. За последние месяцы она привыкла видеть другое его лицо. Улыбки – неуверенные, но искренние, меняющиеся выражения глаз, едва уловимые перемены в мимике, которые, однако, наполняли алую маску жизнью. Очень важной для Ванды жизнью.

Ведьма прислонилась к шкафу, украдкой наблюдая за синтезоидом и в тысячный раз пытаясь разобраться в том, что чувствовала к нему. Ответ был у неё, он оформился ещё во время того их разговора на небольшом мосту, но всё это было слишком… дико. И слишком страшно. Ванда ни к кому никогда не привязывалась, кроме Пьетро. И не хотела этого, ни до его смерти, ни тем более после. Привязанность всегда влекла за собой страх, постоянный, непрекращающийся страх за дорогого человека, и не важно, насколько этот человек силен. Даже если он и не человек в полной мере – если у него во лбу мерцает осколок иной Вселенной, а тело прошито пластинами одного из самых крепких металлов на планете - всё равно. Страху всё равно. И он уже поселился в её сердце. Снова.

— Почему ты стоишь там, Ванда? – его голос заполнил сознание, и Ванда улыбнулась. Да, ей было страшно, и она боролась с этим страхом как могла, но кроме того Вижен дарил ей ощущение дома. Ощущение того, что всё будет в порядке, даже если мир опять решит упасть прямо им на головы. – Тебе не спится?

Она вышла из тени и, подойдя, забралась в пустое компьютерное кресло с ногами. Кожу неприятно обожгло холодом кожаной обивки. Но когда Ванда подняла голову, чтобы взглянуть на Вижена поближе, его лицо уже было тем, которое она привыкла видеть: не особенно выразительным, но всё-таки живым.

Интересно, он делает это для меня специально или же я просто вызываю в нем это…чувство?

— Вроде того, – неопределенно кивнула она в ответ на вопрос. – А что делаешь ты?

— Хочу определить, какой базой они воспользуются в следующий раз. Возможно, если мне удастся вывести алгоритм, мы сможем появиться там раньше и нейтрализовать их.

— А если у них нет алгоритма? – Ванда потеплее закуталась в шаль. – Может, они выбирают наугад.

— Тогда я потерплю неудачу, - слегка улыбнулся он. – Но склонен полагать, что какой-то план все же существует. А если и не план, то, по крайней мере, ряд признаков, которые появляются раньше, чем замечает их наш аналитический отдел.

— Если они есть, ты их найдешь, – улыбнулась Ванда, наблюдая за ним. – Я тебе не помешаю?

— Нет, – на некоторое время повисла тишина, прерываемая только редкими щелчками клавиш на приборной панели, потом Вижен посмотрел на Ванду сквозь один из экранов. – Пойдем в гостиную? Там есть диван, ты сможешь прилечь и, возможно, уснешь.

— Тогда уж пошли ко мне. – Слова сорвались с губ раньше, чем Ванда их осмыслила, но Вижен только спокойно кивнул, видимо, сочтя это даже более логичным, чем собственное предложение. Колдунья едва сдержала смешок, по большей части смешно было от самой себя и собственных неуместных мыслей.


— Значит, ты совсем не спишь? – Ванда обняла подушку, устраиваясь поудобнее, и продолжала наблюдать за Виженом. Он остановился в середине комнаты и активировал голографические экраны, возвращаясь к своей работе: выверенные движения пальцев с проступающими суставами, сосредоточенное, спокойное лицо, идеально прямая спина и этот разворот плеч… не слишком узкие, не чересчур широкие, в самый раз к его росту и сложению. – Наверное, по ночам бывает одиноко…

Он бросил на неё короткий взгляд, хотя пальцы продолжали скользить по экранам.

— Тебе бывает одиноко, когда ты не можешь заснуть, Ванда?

Отвечаешь вопросом на вопрос? - с удивлением отметила колдунья про себя и немного подумала, прежде чем сказать:

— Это особое ощущение. Я понимаю, что я тут не одна, но каким-то образом – да, когда ты единственный не спишь в доме, полном спящих – это очень от них отдаляет. Может, дело в том, что во сне души отправляются куда-то, прочь от тела, и мы интуитивно ощущаем, что рядом с нами только пустая оболочка.

— Боюсь, я не могу судить об этом. Мне не понятна сущность души, – ответил синтезоид как-то слишком ровно. Ванда прищурилась. Это сожаление так разгладило его лицо, снова делая бесстрастной маской?

— Думаю, она в действительности никому не понятна, - задумчиво сказала девушка. – Terra incognita.

— Порой люди кажутся мне очень странными созданиями, - заметил Вижен, не отвлекаясь от своего занятия. – Вся ваша культура базируется на убеждении в существовании того, что вам доподлинно не известно.

Ванда улыбнулась, наблюдая за ним: существо нового порядка, ни на кого не похожее, почти всемогущее. Тот, кому открыты тайны космоса, кто способен смотреть на этот мир с той точки, которая никогда не станет доступна другим… но в то же время порой такой наивный.

— Это называется верой, – тихо сказала она, натягивая на себя одеяло. – Не только в существование души. Вообще во всё. Порой мне кажется, что только это всё ещё сохраняет мир целым. Только то, что в него и нас всё ещё кто-то верит.

— И ты тоже? – негромко спросил он, взглянув на Ванду.

— Да, и я. И ты. – Глаза слипались, но девушка все же заметила промелькнувшее на его лице удивление, и шепнула совсем тихо. – Ты поверил в меня.


Над океаном собиралась гроза. Темные, низкие облака почти ложились на неспокойные волны и ползли по ним, медленно, но неумолимо. Ванда стояла на скалистом берегу, скованная ужасом перед этим грозовым фронтом. Вернее перед тем, что скрывалось по другую сторону от него. Там была Тьма. Зло, оставляющее за собой лишь развалины и обугленные остовы цивилизаций. Безумие плескалось позади этих туч, подгоняя их. Безумие хохотало и переливалось золотом и фиолетом. Его пронзительный взгляд, полный жажды, устремлялся прямо на Ванду. От него было не скрыться, не одолеть. Колдунья подняла руки, охваченные алым сиянием, но магия дрожала на её пальцах, впервые не желая прикасаться к чужому сознанию. Ведь создание, скрытое темнотой туч, целиком было отдано Смерти.

Ванда с трудом очнулась от кошмара и несколько минут лежала в постели, не шевелясь, глядя в потолок. Она чувствовала себя вымотанной, будто из собственного сна пришлось вырываться с боем. Девушка поморщилась, вспоминая, что за последнее время уже отвыкла от кошмаров. Временами ей снились гадкие сны, но этот будто оставил после себя смрадную пленку, облепившую всё внутри. Ванда поежилась, садясь и осматриваясь, с губ сорвался вздох сожаления: комната была пуста. Конечно, Вижен давно ушел. Наверняка сразу же, как она уснула. Без него тут было слишком холодно и слишком пусто, слишком много места для неё одной.

Ванда встала, ковыляя в душ и размышляя о том, каким удивительным был этот контраст. Насколько иначе всё ощущалось, когда он был рядом. И совсем не важно, говорили они, работали вместе или просто занимались каждый своим делом в одном помещении. Вот и сейчас – Ванда была уверена – дрянной сон не оставил бы такого следа, если бы рядом был Вижен.

Девушка вздохнула, глядя на свое уставшее отражение в зеркале, отмеченное синяками под глазами. Губы растянулись в странной улыбке, одновременно ироничной и светлой:

— Ну и что бы сказал Пьетро, если б узнал, что ты умудрилась влюбиться в робота?

Отражение безмолвно намекнуло, что в данный момент он сказал бы «тебе нужен контрастный душ».


Вижену действительно удалось разработать новый оценочный алгоритм, и в очередном убежище «Гидры» команда оказалась раньше хозяев. Когда квинджет приземлился в выбранной точке, Ванда очень понадеялась, что противники, если и не окажутся дома, то вернутся скоро – температура за бортом неумолимо приближалась к сорока градусам и море,которое, если верить картам и Вижену, было всего в нескольких километрах, совершенно не ощущалось.

— Что мы сделали, что нас опять затащили в ад? – ворчал Роуди, пока они шли к заброшенному заводскому комплексу.

Ванда покосилась на него, вспоминая, как однажды уловила отголоски его кошмарного сна. В нем был нестерпимый, нарастающий жар, душащий со всех сторон, и темнота, пульсирующая огнями умирающих приборов. Тогда Ванда без труда развеяла ужасающие образы, заменив их изображениями леса и туманных гор, а потом спросить было неловко, но теперь она уверилась – неспроста был тот сон.

— Осматриваемся, устанавливаем следящее оборудование и уходим. – Стив как всегда на операциях говорил уверенно и коротко, от него будто исходили волны спокойствия и решимости, которые все остальные невольно воспринимали.

— И надеемся, что они заедут сюда не через месяц – проворчал Сэм, отправляя свою птичку-робота летать по комплексу. Первичное сканирование показало, что на базе никого нет, однако охранная система здесь была, и её уровень внушал уверенность: пустующую государственную собственность облюбовали вовсе не местные наркоторговцы.

— Не накаркай смотри, - пробурчал Роуди.

Но Сэм, похоже, всё-таки накаркал, потому что следующие несколько дней команда провела в маленьком отеле на побережье. Это местечко даже поселком нельзя было назвать, но у местных жителей оно пользовалось популярностью, ведь здесь был единственный в округе пляж, до которого можно было легко добраться. А так как основной массив клиентов не мог похвастаться высокими доходами, сервис в отеле оставлял желать лучшего. Много лучшего. Толщина стен наводила на мысли о том, что они могут прогнуться, а то и обвалиться даже не от удара, а от того, что кто-то на них опрометчиво обопрется. И слышимость была соответствующая, в итоге команде во время обсуждений дальнейших действий, приходилось шептаться, а вот до их ушей щедро доносились звуки всего того, ради чего простые люди, не обремененные геройской профессией, приезжают в маленькие отели на африканском побережье. К тому же здесь не работали кондиционеры. Вообще не работали. Оборудование из-за этого то и дело сбоило, не выдерживая жары и постоянных колебаний напряжения, а тащить автономный генератор с квинджета было бы слишком заметно.

Люди тоже сбоили от жары, тесноты и адских условий. Уже на второй день Наташа в какой-то подворотне отметелила местного ловеласа, который с первого раза не понял разницу между «нет» и «да», Стив, услышав об этом, с совершенно каменным лицом спросил приметы, явно собираясь пойти и добавить, а Сэм поцапался с Роуди, причем о причинах ни один так и не смог сказать ничего внятного.

Камеры и сенсоры тем временем продолжали фиксировать пустоту и тишину. Ванда замечала, что этот факт несколько смущает и озадачивает Вижена, хотя не могла бы сказать, по какому признаку сделала этот вывод. Сама она старалась без нужды не выходить из номера, ощущая навязчивое беспокойство. Возможно, дело было в той крикливой, пестрой толпе, которая постоянно клубилась вокруг отеля, как рой мелких насекомых, Ванде не хотелось касаться их мыслей, ей и в комнате то и дело приходилось экранироваться от бурных потоков образов и эмоций, которые буквально сочились из стен и стекали с потолка. К счастью, вместе с ней большую часть времени проводил и Вижен. Его присутствие очень помогало: всякой раз, как ведьма, разозленная звуками очередной разворачивающейся за стенкой оргии, порывалась приложить к картонной перегородке вспыхнувшие алым руки и внушить парочке пожизненное отвращение к сексу, её взгляд натыкался на спокойное лицо синтезоида. И она решала: «а черт бы с ними». Тогда алые пряди силы плыли по воздуху в другую сторону, окружая Вижена, они почти его не касались, скользя вокруг, любопытствуя, изучая. Здесь ему приходилось скрывать свою истинную внешность под сгенерированной личиной типичного местного жителя, идеально подходящей и совершенно незапоминающейся. Ванде она не нравилась, и магия тянулась, ощупывая этот странный образ, ища в нем тот изъян, который можно было бы использовать, чтобы маска осыпалась, давая возможность увидеть ставшее таким привычным лицо. Лицо, которое она уже давно считала красивым.

Как ни странно, Вижен довольно быстро догадался о её недовольстве и, переступая порог комнаты, принимал свой привычный вид. В этот момент в уголках его губ Ванда замечала тень улыбки, но почему-то никак не могла придумать, как бы спросить, что её вызывает. В эти моменты соблазн коснуться его мыслей делался почти неодолимым. Мыслей, рук, этой ускользающей, теплой улыбки…


— Ванда? – позвал Вижен, проходя сквозь стену.

Девушка, стоявшая возле зеркала, вздрогнула от неожиданности, резко оборачиваясь.

— Ох, Вижен, попробуй входить через дверь, тем более тут… - нервно рассмеялась она, прижимая руку к груди.

— Прошу прощения, - синтезоид опустил глаза, этот жест должен был выражать раскаяние. – Не беспокойся, в коридоре никого не было. Я заметил свет под дверью и счел, что ты ещё не спишь.

— Как тут спать. В такой-то жаре, - поморщилась она, подхватывая с тумбочки изрядно помятую газету и обмахиваясь ею, а потом взглянула на Вижена. Губы тронула одна из тех улыбок, которые особенно нравились Вижену: едва заметная, но искренняя и непосредственная, немного «лукавая». Когда Ванда улыбалась так, казалось, что все тревоги оставляют её. – Ну а что насчет тебя? У тебя система при таких температурах не перегревается?

— Нет, мои системы поддерживают оптимальную температуру, - улыбнулся Вижен, протягивая Ванде руку, чтобы продемонстрировать это.

Она не помедлила, касаясь, потом коротко рассмеялась и шагнула вплотную к нему, прислоняясь щекой к груди и обнимая за пояс. Вижен замер на мгновение, а потом осторожно обнял её. Руки скользнули по плечам и спине. Ванда довольно прижмурилась.

— Ох, спасительная прохлада. Всё, Вижен, ты влип. Эта жара меня доконала. Сегодня будешь спать тут.

— Я не против, но вообще-то я пришел, чтобы кое-что тебе показать. Это не слишком далеко.

— Снаружи? – Ванда подняла голову, но всё ещё упиралась в его грудь подбородком. Такая близкая, всего-то и надо наклониться немного и… Вижен стал ровнее, вновь ощущая эту внутреннюю рябь. – Там же еще жарче, чем тут! Ужасно, катастрофически жарко, я расплавлюсь.

— Я прослежу, чтобы этого не случилось, обещаю, к тому же вечером там значительно прохладнее. – Он улыбнулся. - Думаю, тебе понравится то место.

— Ну ладно, раз ты так говоришь… - с сомнением проговорила она и попыталась было отстраниться, чтобы двинуться в путь, но Вижен на мгновение напряг руки, мягко удерживая и внимательно следя за её реакцией. На лице Ванды не дрогнул ни один мускул, участвующий в создании выражения неудовольствия или беспокойства. Это наблюдение отразилось внутри теплом, куда более приятным, чем атмосферное.

— Что такое, Вижен? – она улыбнулась – передумал?

— Я хотел бы, чтобы ты не увидела то, что я тебе покажу, раньше времени, – пояснил он. - Ты закроешь глаза?

Ванда удивленно приподняла брови, потом в её глазах загорелся азарт и предвкушение, она коротко рассмеялась, опустив взгляд.

— Я излишне любопытна, мне в таких делах веры нет, – фыркнула она, мягко высвобождаясь из объятий и подходя к спортивной сумке со своими вещами. – Но у меня есть идея.

Вижен ждал, наблюдая, как она, наклонившись, что-то ищет в сумке, периодически выкладывая вещи прямо на пол. Волнистый край темного платья колыхался в такт движениям, подчеркивая её стройные ноги. Поразмыслив, синтезоид счел, что такие фасоны женских платьев он считает наиболее эстетичными.

— Вот, - Ванда наконец выпрямилась и вернулась к Вижену, в руках у нее был легкий шарф.

— Ты завяжешь себе глаза? – спросил он, глядя на ткань, по темной поверхности которой рассыпались алые звезды и завитки.

Ванда вновь фыркнула, уронив ткань ему в руки.

— Нет, ты завяжешь мне глаза, это же твой сюрприз, – её голос звенел от смеха и ожидания.

— Ты кажешься довольной, - заметил он, складывая шарф в несколько слоев и аккуратно прикладывая его к её глазам. Пальцы скользнули по щеке. Вижен мог бы точнее рассчитать движение, обойдясь без лишних касаний. Мог, но не стал. – Но ты ведь еще не знаешь, что увидишь.

— Я уверена, что твой сюрприз будет отличным, - ответила она – раньше, в детстве, мне нравились сюрпризы.

Что-то на мгновение дрогнуло в её голосе, и Вижен с удивлением осознал, что почти уверен, в чем причина: она вспомнила, как много нерадостных сюрпризов было в жизни с тех пор. Захотелось, чтобы его находка действительно ей понравилась. Захотелось, чтобы больше в её жизни не случилось ни единого неприятного сюрприза.

— Тогда не будем медлить, - поспешно сказал он, завязывая концы шарфа так, чтобы ткань не утянула с собой пряди волос, а потом бережно поднял Ванду на руки.

Она улыбнулась, обхватив его за шею. Этот жест за последнее время стал привычным и естественным: они часто работали в паре на тренировках, и он поднимал её в воздух, давая возможность не отвлекаться на левитацию, а во время прогулок иногда делал это просто так – потому что им обоим нравилось. Вижен не знал причины, но ему было приятно держать её на руках, унося в небо, подальше от всего, туда, где будут только они одни.

Как сейчас. Сейчас Ванда расслабилась, обнимая его и уткнувшись лицом в шею. Её дыхание касалось кожи, и Вижену приходилось концентрироваться сильнее обычного, чтобы соблюдать маршрут. Эта девушка сбивала его, путала всё в его голове. Она была как какой-то изощренный компьютерный вирус, переиначивающий всё в системе. Как наркотик. Идеальная логика выводила из этого требование остановиться, увеличить дистанцию, разорвать контакт с тем, что вызывает зависимость, ведь он был автономной системой, ему не требовалось ничто извне. Так сообщали протоколы и диагностика. Но Вижен только крепче сжимал руки, ощущая её тепло.

— Я чувствую запах моря, - прошептала Ванда, когда Вижен нехотя поставил её на ноги. – … и ещё что-то, ммм…какой приятный аромат, что это, Виж… - она не договорила. Вижен снял повязку, позволив увидеть уединенную бухту, окруженную скалами и пышными деревьями, в это время года сплошь усеянными цветами. Лунный свет зыбкой линией отражался в океане и делал мелкий песок совершенно белым.

— Ты сожалела, что на единственном доступном пляже в окрестностях слишком людно, – улыбнулся синтезоид, наблюдая за девушкой. - Оказалось, что он всё-таки не единственный.

— Какая красота… - прошептала Ванда, - никогда не видела ничего подобного, только на картинках… - мгновение назад она стояла, замерев, а в следующее звонко, радостно рассмеялась и порывисто обняла его. Вижен не просчитывал своего движения, он просто подхватил её за талию, отрывая от земли и кружа. Она засмеялась ещё звонче, по-детски.

Я всегда буду находить то, что заставит тебя так смеяться – пообещал себе он, в этот момент не заботясь о том, каков процент успешного выполнения подобного обещания.

— Спасибо, Вижен! Это просто волшебство!

Ироничное замечание из уст ведьмы. Оно заставило синтезоида коротко рассмеяться. Кажется, впервые. Странный, низкий звук. Ванда тоже обратила внимание, и ее собственный смех прервался. Вижен прищурился, пытаясь понять, что тому причиной, но ни напряжения, ни других негативных эмоций не заметил. Ванда смотрела на него, слегка улыбаясь задумчивой улыбкой, она мерцала в зеленых глазах как-то по-особенному. Это выражение лица, тени от ресниц на щеках, заалевшие губы, приоткрытые, будто она вот-вот скажет что-то, что-то важное… Она его гипнотизировала. И он желал этого гипноза. Её гипноза. Её алой магии. Прикосновения её алых пальцев…

Вижен не представлял, сколько длилось это мгновение, и понятия не имел, что сломало его. Ванда вдруг вздрогнула, будто очнулась от задумчивости, хотя сейчас она определенно смотрела на него, а не в пустоту, как порой бывало. Потом поспешно опустила взгляд и улыбнулась.

— Мы должны искупаться здесь! – она потянула его к кромке воды, держа обеими руками за запястье. – Тебе же ничего не будет от соленой воды, да?

— Разумеется, - усмехнулся он, замечая, что это каким-то образом помогает более полно выразить ощущение. Не только сообщить, что ему не повредит вода, но также передать и то, что его позабавило это предположение. – Однако… - взгляд неестественно голубых глаз остановился на её платье. Сеть тут же выдала справочную информацию о том, что в открытой воде купаться принято в специальной одежде. И почему он не проверил этого раньше? Тогда можно было бы…

— Ой, да ерунда, - отмахнулась Ванда, отпустив его, и быстро расстегнула ряд пуговиц.

Вижен замер. Его управляющие системы могли обрабатывать огромные массивы данных почти мгновенно, но сейчас он… растерялся? Его взгляд приковывала к себе её кожа, справочные базы рябили, выдавая и гася сообщения слишком быстро. Они тоже были противоречивы: Вежливость требует отвернуться, когда дама раздевается. Дама не раздевается на глазах у посторонних людей. Веер терминов - «неприлично», «стыдно», «интимно», «личное».

Вижен моргнул, встречаясь с ней взглядом и пытаясь понять, что же это было. Она стояла в шаге от него. Босая, в одном нижнем белье, с рассыпавшимися по плечам темными волосами, залитая лунным светом. Будто часть пейзажа. Идеально подходящая этому месту. Более красивая, чем всё здесь. И в её глазах было слишком много всего, Вижен не способен был разобраться в этом взгляде, и это почти приводило его в отчаяние.

Ей было всё равно, что он смотрит на неё сейчас? Потому что она столь непосредственна? Подвижный алый хаос, принявший человеческую форму и не признающий человеческих условностей? Или всё дело в том, что он – не человек, и будь тут кто-то из мужчин, она бы не стала…? – эта мысль отозвалась внутри волной неприятных, едких ощущений, и Вижен качнул головой, отгоняя её. А быть может… быть может она просто хотела, чтобы он видел её?

— Ты идешь? – она протянула руку, и Вижен взял её.

Они ступили в воду вместе. Температура, характеристики дна, степень солености – системы стабильно сообщали данные, накапливая их в быстром доступе. Но Вижен ограничивался тем, что мог уловить с помощью зрения и слуха. Это было странно и в то же время притягательно: пытаться понять, каков мир для людей. Пытаться притвориться человеком.

— Поплыли, – азартно махнула рукой Ванда, обогнав его на пару шагов. – Я кое-про-что читала, хочу проверить.

И она нырнула, скрывшись под серебристой рябью на воде.


— Без тебя я бы не рискнула, - улыбнулась Ванда, когда вместе они заплыли довольно далеко от берега. Так далеко, что даже контуры деревьев терялись во мраке, совершенно сливаясь с ним, если не знать, куда смотреть.

— Почему?

— Я совсем не вижу берега, даже не знаю, в какой он стороне, если бы я решилась на такое одна или даже с кем-то другим – это, скорее всего, плохо бы закончилось.

«А как же твоя магия?» - хотел было спросить Вижен, но произнес другое:

— Приятно слышать, что иногда ты всё-таки поступаешь не безрассудно.

Ванда рассмеялась и плеснула ему в лицо водой.

— Смотри не привыкай! В тебе – она подплыла совсем близко, руки скользнули по его спине и плечам – хватит рассудительности на нас двоих.

Вижен какое-то время смотрел в её глаза, а потом коснулся бока. Вода смазывала ощущение кожи под пальцами, но даже так оно отозвалось в синтезированном мозгу цепочкой микровспышек, посылающих по телу заряды энергии. Ванда только улыбнулась, привычно обнимая за шею и прижимаясь к нему по всей длине их тел. Вижен утратил контроль за моторными функциями: ноги перестали совершать необходимые движения, а руки сомкнулись вокруг её хрупкого тела, притискивая ещё плотнее. Эта потеря внимания длилась не дольше одного удара её сердца, но не прошла незамеченной. Ванда вновь тихо рассмеялась и шепнула:

— Я тебя держу. Я ведь тоже умею летать. И посмотри, мы как будто посреди неба. Внутри неба.

Вижен с трудом отвел взгляд от её лица. Вода вокруг была очень спокойной, и яркие звезды четко отражались в её поверхности, так, что граница неба и моря стиралась. Звезды в самом деле были всюду: сверху, снизу…

— … и у тебя в глазах, – проговорил он, видя в её зрачках отражения сотен светящихся точек, и себя самого. – Однажды я уже видел такое.

— Когда? – она удивленно приподняла брови. Тонкие пальцы, едва заметно светящиеся алым, лениво водили по его коже и пластинам вибраниума, повторяя их контуры.

— До того, как проснулся. В своем сознании. – Вижен еще раз огляделся, всё действительно было похожим. Разве что тогда он был один, но странным образом присутствие Ванды не нарушало гармонии, возможно, даже наоборот.

Она улыбнулась, задумчиво провела пальцами по его щеке, оставляя на ней линию жара.

— Я рада, что ты проснулся – чуткий слух уловил этот шепот – и я…

Вижен ощутил вибрацию и ударную волну за пару мгновений до того, как Ванда испуганно вздрогнула, увидев за его спиной яркую вспышку взрыва. Берег был там. Там был отель. Там были их друзья.

На то, чтобы добраться до суши, ушло не больше 25 секунд, на путь до отеля – 2 минуты. Две очень долгие минуты, в течение которых Вижен осознал, что помимо Ванды в его сознании поселились и остальные. Страх за них на мгновение стиснул горло и остался в памяти не смотря на то, что синтезоид молниеносно вернул себе контроль, переходя в оптимальный режим реагирования - мир тут же распался на сосредоточения данных.


Одно крыло отеля горело, вон бежали перепуганные люди, суматоха боя в другой стороне говорила о том, что хоть кто-то остался, чтобы оказывать сопротивление. Ванда бросила свою силу вперед, создавая алый купол. Он вспыхнул, принимая на себя удар обломков, которые едва не погребли бегущих прочь людей. Дрожь прошла по спине, на секунду перед глазами снова как наяву встала рушащаяся Заковия, а потом и их дом. Грохот, треск оборванных проводов. Надпись «Старк» на ракете…

Ванда тряхнула головой и устремилась туда, где, разбившись на пары, уже сражались остальные. Наташа и Стив блестяще исполняли отработанные на тренировке ходы: он прикрывал щитом, она стреляла, он бросал щит, она сокращала дистанцию и вступала в рукопашную, воздух трещал от звуков электро-зарядов её браслетов, оглушительных выстрелов и металлического лязга, когда пули ударялись в щит Кэпа или костюм Роуди. Воитель дрался в другой части развороченного взрывом пространства, но в воздух не поднимался. Через мгновение Ванда поняла почему: за его спиной пытался подняться на ноги Сэм. Костюма на нем не было, а судя по заливавшей лицо крови и неуклюжим движениям, его крепко ударило по голове. Ведьма выбросила вперед руку, создавая вокруг Сэма плотную алую завесу. В этот же момент в очередного стрелка ударил луч света.

— Лети! – крикнула она Роуди, и швырнула в противников Кэпа и Нат сгусток энергии. Вокруг было слишком суматошно: гражданские бежали мимо, крича и прикрывая головы руками, выстрелы доносились со всех сторон, не равномерно, без всякой системы, вычислить атакующих никак не получалось. Ванда рыкнула, поднимаясь выше, гнев клокотал, раззадоривая силу, и ведьма бросила её вниз, рассыпая алой сетью и закрывая глаза. Мир вокруг рассыпался и вновь собрался из обрывков визуальных образов, мыслей и чувств, став ещё более хаотичным. От концентрированной смеси общего страха и ярости контроль почти ускользнул, но Ванда в последний момент удержала его, выискивая среди хаоса разумов те биения, которые были наполнены жаждой убийства.

— Вот так… - удовлетворенно пробормотала она, чувствуя отклик. Сила узнала вкус давней эмоции, столь долго пребывавшей в Ванде, что пропитала её насквозь, будто въедливый сигаретный дым. У друзей такого не было. Даже у Наташи, хотя её мысли часто бывали жестоки.

Время переставало быть чем-то существенным, когда Ванда погружалась в чьи-то мысли, и уж тем более оно распадалось хрупким пеплом, когда мыслей было много, когда они принадлежали множеству людей. Девушка закусила губу, послав силу дальше, заставляя её вливаться в кровь будущих жертв, добираться с ней до мозга. Ещё чуть-чуть…

Какой-то толчок. Свист ветра. Касание кожи чего-то странного наощупь. Рябь едва уловимого вспоминания и ощущение безопасности. Ванда отпустила свою силу, погружаясь в неё сама и топя тех, кто хотел причинить вред её друзьям. Снизу раздались нестройные возгласы, крики, потом бешеный вой и какой-то шум. Звуки нарастали, но Ванда не позволяла себе концентрироваться на них, на каждом из ее пальцев было сейчас по несколько нитей, связующих её с противниками, и она всё натягивала и натягивала их, заставляя людей внизу корчиться в агонии ужаса. Это была не изощренная пытка видениями, просто страх. Просто беспричинный, первобытный страх, сковывающий, заставляющий забыть и себя и свои цели.

— Достаточно, - спокойный голос вторгся в её сознание, остужая жар магии. Она знала этот голос. Она доверяла ему. И она тут же отпустила, вновь осознавая реальность вокруг.

Вижен парил высоко над землей, держа её на руках также, как они делали десятки раз на тренировках, камень Бесконечности сиял хищным золотом у него на лбу. Ванда с удивлением поняла, что не помнит момента, когда прекратила левитацию.

— Ты отлично справилась, - он указал взглядом вниз, где Роуди, Кэп и Наташа, ругаясь, вязали недобитых противников.

— А что с Сэмом? – Ванда щурилась, встревожено вглядываясь в пространство внизу. Тьма контрастировала с изменчивым, ярким светом пожара, путая.

— Он в порядке, смог встать и укрыться несколько минут назад, - ответил Вижен, спускаясь на землю вместе с ней.

— Отличная работа, Ванда, - заметил Стив, поворачиваясь к ней и… на его лице на секунду мелькнуло удивление, а потом он поспешно опустил глаза. Наташа усмехнулась, покосившись на них.

Ванда недоуменно перевела взгляд со Стива на Наташу.

— Что случилось с твоей одеждой? – тактично не поднимая взгляда, спросил Капитан.

Девушка ахнула, запоздало вспомнив, что ее платье и туфли остались на берегу, и команда созерцает её в… Мягкая ткань опустилась ей на плечи, окутывая, она была странной, но приятной наощупь. Ванда поспешно закуталась в предложенный плащ, почему-то от этого чувствуя еще большее смущение.

— Я купалась в море, - буркнула она в ответ на вопрос Стива, борясь с желанием спрятать под плащом и раскрасневшееся лицо. – Мне следовало задержаться, потратив время на одевание?

— Да нет, ты была очень кстати, - Наташа выразительно улыбнулась.

Ванда ответила ей соответствующим взглядом и собиралась сказать что-то в тон, но внезапная колющая боль вспыхнула под лопаткой. Ванда коротко, удивленно вскрикнула и стала заваливаться вперед. Перед глазами всё поплыло, плащ соскользнул с плеч, падая на землю. Он был как солнце, океан золота и света… и колдунья упала в этот океан, чувствуя, как вибрации чьих-то голосов смыкаются над ней светящимися волнами.


Все уже закончилось, когда Ванда вдруг вскрикнула и начала падать. Вижен подхватил её инстинктивно, и тут же увидел дротик, торчащий у неё из-под лопатки. Похоже на транквилизатор. Перед глазами замелькали колонки данных: ускоряющееся сердцебиение, повышение температуры, увеличивающаяся частота дыхания…

Наташа и Кэп оказались рядом спустя несколько секунд: она поддержала колдунью, укладывая её на плащ, он занял позицию впереди, закрывая обеих щитом и собой. Роуди отстал совсем немного.

— Мои системы ничего не фиксируют, - донесся напряженный, искаженный металлом голос. – Что за дьявол?!

— Вижен, видишь нападавшего? – голос Капитана пробивался сквозь гул поисковых систем. Синтезоид не ответил, только поднял руку, давая понять, что он слышал. Сенсорные датчики обшаривали лес, отмечая малейшие признаки чего-то необычного и молниеносно обрабатывая их, но даже так потребовалось больше минуты, чтобы засечь слабый след странной, не встречающейся на этой планете радиации.

Вижен сорвался с места, ничего не сказав, полностью сфокусировавшись на цели, не позволяя себе думать ни о чем кроме этого, ведь где-то на грани сознания была уверенность: стоит отвлечься хоть на секунду – страх поглотит его. Тот самый страх потери, который он изведал не так давно.

Впереди мелькнул росчерк движения, Вижен ударил. Яркая вспышка луча прорезала ночные джунгли. Далеко впереди раздался булькающий звук – прямое попадание. Синтезоид оказался там так быстро, как только позволяло тело. Но всё равно слишком поздно.

К обвитому лианами стволу прислонялось антропоморфное существо с искаженными чертами лица, Вижен не могу определить, в чем тут дело: врожденное уродство? Биологическая особенность? Шрамы или последствия заболевания? Луч опалил существу бок, удар не был смертелен, но с телом происходило нечто необъяснимое: его будто разъедало кислотой, уровень радиации все повышался, а глаза под массивными надбровными дугами блестели чистым безумием. И торжеством. Совсем не такой взгляд должен был быть у того, кто завершает своё существование.

— Кто ты? – спросил Вижен, подходя вплотную и пытаясь поймать этот блуждающий взгляд. – Что ты сделал?

Существо разразилось клокочущим хохотом.

— Я – ничто, - прошипело оно сквозь длинные, узкие зубы, - лишь ничтожный дар Великой Госпоже!

— Зачем ты стрелял в Ванду?

И вновь волна отталкивающего, безумного смеха. Глаза сверкнули в темноте.

— А она – дар Великому Господину, - тварь ощерилась последний раз, стремительное разложение уже добралось до горла, и о последних словах Вижен скорее догадался, чем в действительности услышал – «желанный дар».

Существо, чем бы оно ни было, сползло по дереву, оставшись у корней грудой булькающей, шипящей материи, которая распадалась на атомы. Вижен замер, наблюдая за этим. В голове на круговом повторе звучали эти несколько слов. Бессмысленные. Безумные. Страшные.


Вижен вернулся на поляну быстро, люди только-только успели организоваться, чтобы начать тушить пожар – ждать специальную бригаду тут можно было долго, это касалось и пожарных, и медиков. От странных туристов, давших отпор вооруженной банде, все пока держались подальше.

— Ты его нашел? – с ходу спросил Капитан, только завидев синтезоида.

— Да. Он мертв. Я не могу идентифицировать, что это было за существо.

— Существо? – переспросил Роуди.

— Это был не человек, - кивнул Вижен, опускаясь на колени возле Ванды и Наташи. – Как она? Он не сказал, что это было. Или зачем.

— Что бы ни было – по-моему, она с этим справляется, - ответила шпионка, прикладывая руку к голове Ванды и, по-видимому, пытаясь оценить её температуру. – Попробуй, у тебя точнее получится.

Вижен бережно коснулся Ванды, убирая с её лба прилипшую прядь волос. Мимолетного прикосновения было достаточно, чтобы понять – Наташа права, температура была высокой, но тенденция шла на спад. С губ сорвался облегченный вздох, хоть дышать синтезоиду было и не обязательно.

Наташа ненавязчиво коснулась его руки, чуть выше плеча и слегка улыбнулась. Тепло. Ободряюще.

— Думаю, магия защищает её лучше любого антидота.

Вижен ничего не сказал на это, только быстро глянул на Наташу и кивнул. В этом взгляде была благодарность.


Воспользовавшись общей суматохой, они вернулись на квинджет, отведя туда и выживших пленников. После Стив и Наташа вернулись к отелю, чтобы забрать уцелевшую технику (или её остатки), а Вижен, неохотно оставив так и не пришедшую в себя Ванду, взял несколько проб с того места, где погибло неизвестное существо. Хотя к моменту его появления под деревом не осталось никаких следов, кроме едва уловимой фоновой радиации.

— Какого дьявола тут происходит!? – негодовал Роуди после допроса. Все пленники оказались вовсе не бойцами «Гидры», а членами одной из местных преступных группировок. Всего лишь. – Что за бред они несли про какого-то мудака в плаще?!

— Полагаю, именно его я видел в лесу, - спокойно ответил Вижен. – Его лицо было искажено, либо же оно имело не совсем человеческую морфологию. В любом случае такое лицо рационально было бы скрыть. Особенно здесь, где традиционная культура наполнена образами демонов и злых духов.

— Я не вижу во всем этом смысла… - покачал головой Сэм, время от времени поглядывавший на лежавшую на скамье Ванду, - …какое-то существо навешало этим гаврикам лапши на уши, вынудило напасть, убедив, что тут их заклятые враги и… с какой целью? Настолько нас недооценивало, что думало, с нами так просто будет справиться?

— Нам повезло, Сэм, - жестко оборвала его Наташа, она стояла в другой части самолета, прислоняясь к переборке и скрестив руки на груди. – Одна граната не разорвалась вовсе, с другой они промахнулись мимо нужного окна, а третья вполне могла оставить нас без рук и ног, если б мы не вышли посмотреть, куда пропали эти двое – она кивнула на Вижена.

— Но прав все же он, – покачал головой синтезоид, не посмотрев на Сэма. – Целью были не мы, а Ванда. Это он успел признать.

— Ты ж говорил, что он выглядел как безумный, - с сомнением сказал Роуди.

— Так и есть.

— И тем не менее думаешь, что в этом стоит ему верить?

— Безумцы не лгут. Их правда может не поддаваться формальной логике, но они в неё верят и руководствуются ею.

После этих слов тесное пространство квинджета наполнила гнетущая тишина. Вижен слово в слово повторил остальным слова, услышанные от странного существа, но более понятными они не стали. Даже для него. Мириады ассоциативных цепочек раскручивались в сознании, прокладывая путь к пониманию терминов «Великая Госпожа» и «Великий Господин», но вариантов было слишком много. Размышляя об этом, Вижен понял смысл абсурдной фразы: «все – это значит никто».

— Ладно, - подал голос Стив, сидевший за штурвалом – на базе проведут анализы, может что-нибудь прояснится.

Его слова не разорвали плотную тишину.


Мир пылал. В небе клубились оранжево-красные облака, от которых шел нестерпимый жар. В его волнах плавился асфальт и металлические остовы зданий. Каждый вздох отражался внутри нестерпимой болью, будто кто-то обнажил каждый нерв в теле. Воздух звенел, и это уже не были крики ужаса, это были вопли агонии. Миллионы людей, запертых в расплавляющихся капканах небоскребов, кричали, умирая. И Ванда кричала вместе с ними. Кричала, упав на колени и чувствуя, как кожа прилипает к раскаленным камням, как остается на них, когда она инстинктивно дернулась, чтобы подняться, как кровь из разорванных жил и обнажившихся мышц льется на мостовую и тут же испаряется.

….это длилось целую вечность.

А потом мир содрогнулся от громового голоса, прокатившегося над пылающей землей.

— Я нашел тебя, Изъян.

Ванда, закричав, вскочила. Мир вспыхнул, последний раз опаляя всё внутри, и разлетелся на осколки. Остался только непрекращающийся крик в темноте, и руки, судорожно ищущие, за что зацепиться.

— Ванда! Ванда, очнись, всё хорошо! – этот голос, знакомый, успокаивающий… он заполнил собой темноту, и девушка, наконец, смогла вздохнуть, разлепляя веки.

Вижен бережно поддерживал её под спину одной рукой, а второй сжимал трясущиеся пальцы, крепко, но в то же время осторожно. Ванда замерла, утопая в его чистых, голубых глазах. Они были как глоток свежего воздуха. Как жизнь.

— Ванда, как ты себя чувствуешь? – в его голосе отчетливо звучало беспокойство, совсем не те отстраненные, вежливые интонации, которыми была пропитана речь раньше.

Колдунья поморщилась, пытаясь ответить на это. Мысли путались, воспоминания то и дело ускользали, перемешивая реальность и кошмарный сон. О чем он был? А как она оказалась здесь, в штабе? Попытки вспомнить отозвались тупой болью в висках, и Ванда покачала головой.

— Я… вроде нормально. – Она поежилась и – после короткого колебания – обняла Вижена, пряча лицо у него на груди. Его присутствие успокаивало её, отдаленно напоминая то, что когда-то она испытывала рядом с Пьетро… и в то же время бесконечно отличаясь от того ощущения. – Кажется, мне приснился кошмар. Очень длинный. И очень реалистичный. Но я его не помню.

— Быть может, это и к лучшему, - негромко проговорил он, ласково касаясь её волос. – Вероятнее всего твой сон был побочным эффектом борьбы организма с отравляющим веществом. – сказав это, Вижен какое-то время молчал, а потом наклонился, легко касаясь макушки Ванды губами, и тихо произнес. – Я рад, что ты пришла в себя.


Ни суперсовременная лабораторная аппаратура, ни магия Ванды так и не смогли определить, что же за вещество было в том дротике. Ни на нем самом, ни в организме ведьмы оно не оставило никаких следов. Показатели излучения тоже дали сделать лишь один единственный вывод: нападавший был не с этой планеты, но так как о Торе ничего не было слышно уже какое-то время, а других связей с внешними мирами у команды не было, пришлось отложить эту загадку «до появления новых сведений». Тем более что «Гидра» вновь активизировалась.

В то утро все участники команды сидели в гостиной, было «время кофе». Сэм и Роуди смотрели спортивные новости, то и дело срываясь на спор, Наташа пила кофе, просматривая что-то в планшете, Вижен и Ванда продолжали вчерашнюю партию в шахматы. Ведьма время от времени поднимала фигуры алыми прядями силы, н так и не решалась опустить их на новое место. Она сосредоточенно хмурилась и кусала губы, забыв об остывающем кофе. Вижен чуть улыбался, наблюдая за её попытками. Просчитать все возможные ходы в этот момент игры было совсем не сложно, но вот угадывание того, который из них в итоге предпочтет соперница, его увлекало. Сознание Ванды было слишком хаотично, она часто удивляла его своим выбором.

Возможно, именно пристальное внимание к её следующему ходу не дало Вижену услышать приближение Стива. Капитан ворвался в гостиную ураганом. Нет, он не бежал, разве что стремительно шел, но весь его облик от блестящих глаз до особой подобранности тела говорил о крайнем сосредоточении.

— Заканчивайте, - скомандовал он – у нас есть работа. В Северной Каролине обнаружили ещё один схрон Гидры, Вижен, Роуди, отправляйтесь туда – Стив посмотрел на синтезоида – там какая-то очень хитрая компьютерная защита. А мы с Наташей, Сэмом и Вандой опять летим в теплые страны, объявился Рамлоу.

— Хренасе! Где?? – Сэм подался вперед, преисполнившись воодушевления.

— В Лагосе.


========== Акт 5: Алый удар ==========


Вижен узнал о случившемся в Лагосе до того, как об этом сообщили по внутренней связи – сработало оповещение, которое он оставил в своей системе, даже не задумавшись. Выверенная, механическая работа по расчету кодировок защиты базы продолжалась, перейдя в фоновый режим, а сознание заполнили картинки и цитаты с новостных лент. «Бесчинства Мстителей в Лагосе», «Гибель мирных жителей в результате несанкционированной операции Мстителей», «Герои или убийцы?» - заголовки, подписи к новостям, множественные упоминания в социальных сетях. Шквал информации был столь мощным, что в первые секунды она сбила с толку. Впрочем, всего на мгновение, Вижен даже не отвлекся от своего основного занятия.

Обрывочные сведения сложились в осмысленную картинку как раз в тот момент, когда кодовый замок тихо щелкнул, открываясь, а лазерные лучи защиты угасли. Роуди тут же устремился внутрь, а потом с удивлением обернулся на напарника.

— Вижен? Идешь?

Синтезоид поднял голову, глядя на скрывающую лицо коллеги маску, и открыл было рот, чтобы сообщить о случившемся, но слова так и не прозвучали. Говорить сейчас не имело смысла: это только повысит степень беспокойства, а это в свою очередь увеличит вероятность ошибки. Что произошло, то произошло, и никто из них не способен на это повлиять. Уже нет.

— Да, идем, - кивнул Вижен, проходя вперед и сканируя пространство. Наташа как-то назвала способность одновременно думать о многих вещах «мультизадачностью» и сказала, что иногда это минус, а не плюс. Сейчас Вижен понял, в чем был смысл этого абсурдного заявления. Сейчас он и сам был бы не прочь полностью сосредоточиться на текущей задаче, но не получалось. Как бы ни блокировал он фоновые процессы, перед глазами всё равно стояло видео, выложенное кем-то в сеть. Видео, на котором Ванда падает на колени и прижимает дрожащие руки к губам, неотрывно глядя на то, что сотворила её магия.

Когда они, обезвредив немногочисленную охрану базы и сняв все необходимые сведения, вернулись в штаб, там уже царила гнетущая атмосфера ожидания. Позже Вижен размышлял, откуда взялось это ощущение – у него, да и у всех вокруг – ведь это была не первая операция с потерями среди гражданских. И далеко не самая разрушительная. Но, тем не менее, для всех она почему-то оказалась особенной. Воображаемые стрелки часов Судного Дня в очередной раз шевельнулись, подбираясь к полуночи. Ещё одно доказательство результатов того расчета, который Вижен сделал какое-то время назад. Мстители не только защита, они и угроза. Любое действие рождает противодействие, способное с ним сравниться. Любой поступок влечет последствия.

Вижен размышлял об этом, стоя возле двери Ванды и не решаясь войти. Сканирование показало, что она, ссутулившись, сидела на краю кровати и смотрела телевизор. Синтезоиду не требовалось никаких особых способностей, чтобы точно узнать, что показывают. Сейчас об этом сообщали во всех новостных выпусках. Журналисты снова и снова рассказывали об инциденте с фальшивым ужасом в голосах и щедро делились со зрителями картинками с места событий. Некоторые – особенно расторопные – уже раздобыли где-то информацию о прошлом Ванды, и не трудно было догадаться, что со временем ситуация только усугубится.

Синтезоид связался с общей компьютерной сетью здания и выключил её телевизор, постаравшись оставить внутри бесстрастной, неосязаемой паутины и собственные мрачные мысли. Он знал, что люди могут быть очень разными, и они были удивительны именно своей неоднозначностью. Но… но сейчас глухой гнев поднимался откуда-то изнутри. Гнев на тех, кто в угоду очередной сенсации готов был сделать из Ванды чудовище – это было удивительно просто: немного недосказанности, истина, поданная определенным образом, несколько спорных вопросов, на которые просто невозможно ответить правильно – и результат достигнут. Никто уже не помнит о том, скольких людей они с Пьетро спасли в Заковии, отчаянно стараясь исправить то, что совершили, заблуждаясь. И сколько жизней уцелело её стараниями после.

Подобное не нравилось Вижену в людях. В такие моменты в его сознании возникала тень отравляющей мысли: «не было ли и во мнении Альтрона о людях зерна истины?». Синтезоид качнул головой, стараясь абстрагироваться от этих…эмоций.

Как раз в этот момент дверь приоткрылась. Ванда стояла по ту сторону порога, прислонившись к дверному косяку. Черты её лица болезненно заострились, и темная тушь особенно выделяла глаза, красивые, но такие потерянные сейчас. Вновь Ванда выглядела так, как в первые дни пребывания на этой базе – растерянной, опечаленной и невероятно одинокой.

— Это ведь не перестанет быть правдой от того, что я не буду видеть, - сказала она негромко.

— Случившееся не изменится, - кивнул Вижен, всё же сделав несколько шагов через коридор. Теперь их разделял только порог, но ощущение этой границы было как никогда ярким. Вижену оно не понравилось. – Но и правдой то, что они говорят, является не в полной мере. Ты знаешь.

— Неужели? – в тихом вопросе не прозвучало язвительности или той мрачной насмешки, которая иногда появлялась у неё в подобных случаях. Это был просто вопрос, и Ванда – как Вижен понял по её лицу, когда открыл рот, чтобы ответить, - в этом ответе не нуждалась. Она уже ответила для себя.

— Я буду в порядке, обещаю, – колдунья улыбнулась и прикрыла дверь, воздвигая между ними ещё одну границу.

Вижен какое-то время стоял на месте, касаясь кончиками пальцев двери и пытаясь понять природу этого неприятного ощущения преграды. Заметивший его Стив сказал тогда короткое: «на некоторые вещи нужно время», и выглядел вполне убежденным, но Вижен помнил, что случилось в последний раз, когда все думали, что Ванде нужно только время. Это воспоминание неприятно рябило в голове, заставляя аналитические программы генерировать всё новые варианты развития событий, и ни один из вероятных не нравился синтезоиду.

Впрочем, всё то, что происходило вокруг, ему также нравилось всё меньше. Последствия произошедшего в Лагосе легли перед ними тяжелым томом Заковианского соглашения. В параграфах этого документа была логика и смысл, они даже казались возможным ответом на те пугающие расчеты, которые Вижен вел в уме. В рядах букв на этих страницах пряталась схема, способная упорядочить хаос, с каждым днем раскручивающийся всё сильнее.

Однако, эта четкая, понятная система пришлась по вкусу далеко не всем. Спор, произошедший между Мстителями, Вижен хорошо запомнил. Он внимательно слушал доводы, и с каждой новой репликой кого-то из команды в нем крепло ощущение границы, проступающей междуними. Разделяющей.

Тони ратовал за договор из чувства вины, это было видно даже Вижену. Не смотря на всю свою браваду и образ человека, которому никто не указ, некоторые удары Тони Старк держать не мог. Наверное, люди сказали бы, что внутри Железный Человек не такой уж железный. Он поступал так всегда: осознав – хоть этот вывод и был довольно простым – что его оружие приносит в мир ещё больше хаоса, он перестал его создавать; поняв, что планета – и его друзья – находятся в постоянной, смертельной опасности, он попытался создать защиту, пусть и выбрал неверные средства; увидев, что бессистемные действия команды наносят вред – он принял решение подчиниться, хотя подчинение явно было не в его характере.

Вижен наклонил голову, размышляя об этом. Действия Тони Старка на первый взгляд выглядели логично, они отлично укладывались в схему: «обнаружение проблемы – поиск решения – устранение проблемы». Но в то же время синтезоид видел, что во всех этих случаях отнюдь не логика руководила действиями Тони. Во всех своих поступках он подчинялся эмоциям и только им. Не трезвый расчет, а лишь реагирование на что-то, с чем невозможно было ужиться.

Стив придерживался иной точки зрения. Он осознавал последствия, но, похоже, готов был принять их и отвечать за них, но не уступать. Вижен не понимал, чем продиктовано это упрямство: было ли дело в том, что Капитан считал определенный процент жертв допустимым? Быть может, но в то же время он всегда стремился спасти всех, кого возможно, это должно было бы подтолкнуть его к обдумыванию предложенного варианта, но нынешний лидер команды выглядел непримиримым. Возможно, дело было в доверии? В огромном доверии тем, с кем он работал, и в недостаточном доверии всем остальным? Это тоже было эмоциями. И именно на эмоциях основывались суждения ссорившихся Роуди и Сэма.

Почему договор поддержала Наташа, Вижен совершенно не представлял и даже не мог предположить, насколько эта поддержка была искренней. Всё то, что синтезоид знал о шпионке – о её былой службе, о её работе, о её принципах – позволяло сделать вывод: Наташа Романофф находится только там, где хочет находиться, и следует приказам ровно до того момента, пока считает это необходимым. Считала ли она Заковианский договор рациональным или и её суждение сложилось из хитросплетения порывов? Людьми правили эмоции. Всегда, даже когда поначалу казалось иначе. И именно из-за этого так сложно было предугадать последствия их действий, просчитать опасности, хоть как-то упорядочить хаос.

А Ванда… Ванда вообще устранилась от этого вопроса. Она не высказывалась ни за, ни против. Единственной её репликой была фраза «Они придут за мной». Тогда ответ сорвался с губ Вижена сам собой, и он был правдивым, но уже спустя мгновение синтезоид понял, что в действительности Ванда не выглядела напуганной. Или же, напуганной этим. Она вслушивалась в спор, но чаще обычного опускала взгляд, глядя на свои руки, и в эти моменты будто проваливалась внутрь себя, как и тогда, в первые дни их знакомства.


Они так и не нашли решения, ситуация замерла, повиснув в воздухе. Хрупкое равновесие, которое неизбежно должно было обрушиться. Затишье перед бурей.

Вижен и Ванда пережидали его на базе Мстителей. Всего несколько дней, но они растянулись в вечность. Синтезоиду не нравилось быть её тюремщиком, хоть Тони и привел для такого положения дел вполне обоснованные доводы. К тому же Вижен полагал, что Ванда разозлится из-за этого, такой вывод был самым закономерным, исходя из особенностей её характера, но расчеты в очередной раз дали сбой.

Ведьме будто было всё равно. Лишь раз она попыталась уйти, но даже тогда не стала настаивать, поняв, что действительно пребывает в заключении. Погрузившись в размышления, она превратилась в призрак самой себя, и Вижену даже приходилось напоминать ей о необходимости есть и спать. Всемирная паутина предоставляла широкий спектр примеров, когда люди в подавленном состоянии намеренно отказывались от еды, наказывая себя, но Ванда, казалось, просто забывала, что ей это необходимо. А Вижен никак не мог понять, почему это вызывает у него неприятные ощущения узнавания.

Озарение пришло однажды вечером, когда Ванда, вновь погрузившись в свой странный анабиоз, лениво шевелила пальцами, пропуская между ними прядь силы. Вижен так и не смог вычислить, что именно в этой картине навело его на мысль, но он отчетливо вспомнил её рассказ, прозвучавший в больничной палате. Рассказ о том, как она пыталась вдохнуть жизнь в видение Пьетро. Её магия была невероятно сильна и могла обращаться как вовне, так и внутрь. Эта мысль холодком пробежала по электронным контактам внутри.


— Ты не должна позволять этому поглощать себя, Ванда, – сказал Вижен, тихо подходя к ней следующим вечером.

— Это была моя вина. Ты знаешь. – Она не обернулась, но и повышающегося напряжения не чувствовалось.

— Нет.

— Ты сам сказал про конец света.

— Да, сказал. Так и есть. Система не совершенна, мы должны преобразовать её, чтобы снизить риски. Но я говорил о системе в целом, не о том, что произошло.

Ванда коротко кивнула, но не поверила. Ничего не изменилось, однако каким-то образом Вижен понял это. Почувствовал, возможно? Он вздохнул. Этого не требовалось, но последнее время он перенимал у людей всё больше жестов и особенностей поведения. Система адаптировалась.

— Ванда, посмотри на меня. – Вижен мягко, но настойчиво развернул её к себе. Ему не нравилось то, что он видел в глазах ведьмы. Это спокойствие неуловимо отличалось от того, которое начало появляться в ней незадолго до Лагоса. Оно было… смирившимся. – Я тебе кое-что покажу.

Он потянул её за собой, провожая в один из залов с большим голографическим проектором. Света нигде не было, только огоньки приборов мерцали в темноте, как искусственные звезды.

— Смотри, - Вижен взмахнул рукой, активируя составленную голографическую схему. Ванда напряглась, мгновенно узнав их «поле боя» в Лагосе, и дернула головой, словно хотела отвернуться, но Вижен коснулся её щеки, останавливая. Пальцы дотронулись до кожи очень мягко, с той особой бережностью, которую Ванда всегда ощущала в нем, но взгляд голубых глаз при этом остался неумолимым. – Ты должна это увидеть, Ванда.

Она нахмурилась, скрестив руки на груди, коротко кивнула и уставилась на маленькие модели людей, здание, стоявшего на коленях Рамлоу…

— В том взрыве действительно погибли люди, но взгляни, как развивались бы события, если бы тебя не было там вовсе.

По команде Вижена голограммы дрогнули, моделируя взрыв на земле. Сверху зарябили строчки цифр: общее число жертв среди гражданского населения, жертвы, пострадавшие непосредственно от взрыва, жертвы, пострадавшие от попадания осколков, повреждения зданий и других объектов, вероятность и количество жертв от этого, вероятность гибели капитана Роджерса. Ванда смотрела на расчеты, не отрываясь.

— Всё было бы ещё хуже, Ванда, – тихо подвел итог Вижен, касаясь её дрогнувшего плеча. – Я считаю, что капитан Роджерс слишком предвзято относится к Договору и возможному контролю в принципе, но относительного этого случая он прав. Ты сделала то, что могла.


Тот разговор что-то изменил. Уже следующим утром Ванда выглядела более сосредоточенной, «проснувшейся», хотя всё также мало говорила и подолгу сидела, не шевелясь, задумавшись о чем-то. Вижен ненавязчиво наблюдал за ней, время от времени поднимая глаза от книги, и то и дело вспоминал одно из первых желаний, которое пришло к нему в этой жизни – желание заглянуть в её разум. Где витали её мысли? Думала ли она о происходящем? Оценивала ли заново все переменные, проверяя старые выводы? Вижен хотел, чтобы это было так, хотя спросить напрямую не решался. Казалось, что любой случайный элемент, попавший в хрупкую систему её логических размышлений, может что-то там нарушить. К тому же Вижен уже достаточно знал эту девушку, чтобы понимать: как только она будет готова – сама заведет этот разговор. Разговор с ним. Уверенность в этом отзывалась внутри теплом и ещё каким-то особым ощущением, одновременно приятным и отдаляющим от всех остальных, заставляющим чувствовать себя в чем-то выше прочих. Странное, неоднозначное чувство. Возможно, именно его люди называли «гордость».

… и расчеты синтезоида на этот раз оказались верны.

— Это замок на песке, - негромко сказала Ванда, когда они вместе сидели на диване и смотрели старый фильм «Послание в бутылке». Звук из динамиков гулко разносился по помещению, подчеркивая царящую на базе тишину.

Вижен взглянул на неё, не понимая, к чему именно относится реплика. Ванда шевельнула плечом. Она всё ещё смотрела в экран, пристально вглядываясь в сменяющиеся кадры, но, как будто, видя что-то совсем иное.

— Всё это, - пояснила она, – ты же и сам видишь, к чему всё идет, правда? Результат этого уравнения так или иначе будет со знаком минус.

— Даже мне не под силу просчитать все возможные варианты, - покачал головой синтезоид, ему не хотелось признавать, что Ванда права, что при всем многообразии вариантов тенденция в данный момент была негативной.

— Замок на песке, - повторила она, откидывая голову на спинку дивана и теперь рассматривая потолок. – Каждая волна подтачивает его, и, в конце концов, он проседает, вновь становясь лишь мокрым песком.

— Ты беспокоишься о договоре?

— Нет, я беспокоюсь о том, к чему он нас толкает, - тихо проговорила она, глядя на экран, фильм почти закончился, главный герой прыгнул в воду, чтобы вытащить утопавшую женщину. Их разделял упавший парус, вокруг бушевал шторм. – Что там Росс ответил на вопрос Наташи? «Уйдете в отставку»? – Ванда перевела взгляд на собеседника. – Ты же не думаешь, что они позволят кому-то из нас просто уйти и жить своей жизнью, даже если бы мы могли всё бросить?

Вижен медлил с ответом, чуть хмурясь. Ванда бросила короткий взгляд на экран, с которого исчезли герои, осталось только беснующееся море.

— Если ты так думал, то ты очень наивен, Вижен. Для них нет нейтральной полосы. Либо мы сотрудничаем, либо мы – враги. Просто потому, что мы можем быть потенциально опасны. Даже потенциальную угрозу следует устранять, такова их логика. – Ванда поднялась на ноги и прошла к окну. Она говорила очень спокойно, как о свершившемся факте. – Тебе не кажется, что всё это похоже на то, что собиралась делать Гидра с проектом «Озарение»?

— Ты опасаешься, что тех, кто не подпишет договор, будут преследовать, даже если они обяжутся… - он не договорил, потому что Ванда рассмеялась, коротко и безрадостно.

— Я не опасаюсь, я знаю, что так будет. И ты тоже это знаешь, на самом-то деле. Мы столько работали бок о бок, достаточно, чтобы понять: Стив не уйдет в отставку. Он просто не сможет сидеть, сложа руки, когда где-то происходит что-то плохое. И чтобы удержать его от вмешательства, им потребуется соразмерная мощь. Кто-то из нас. – Она повернулась, взглянув на Вижена через плечо. – Если у них нет в рукаве пары козырей, этот договор приведет к тому, что нам придется встать против наших друзей. А если козыря в рукаве есть – нам предстоит наблюдать, не вмешиваясь. Или пойти против властей и оказаться вне закона, если мы решим защитить своих.

— Тут необходим компромисс. – Сказал Вижен после долгой паузы. Он поднялся, подходя к ней. – То, что ты описываешь – один из вариантов, и он мне не нравится. Но ты должна посмотреть на эту ситуацию и с другой стороны, Ванда. Мы все обладаем огромной силой, и с их стороны закономерно искать какие-то рычаги противодействия, предохраняющие системы на тот случай непредвиденных происшествий. Как тогда, в Африке с доктором Беннером – заметив, как она поморщилась, Вижен положил руки ей на плечи. – Я знаю, ты об этом сожалеешь, и тебе неприятно вспоминать, но подумай, Ванда: тогда его заколдовала ты, и никто не считает, что ты это повторишь. Я уверен, что нет. Но не только у тебя есть способности. Число людей, наделенных ими, растет по экспоненте, скоро мы полностью утратим контроль над этим. И мы не можем быть уверены, что однажды нечто подобное не повторится. На такой случай разумно иметь подстраховку.

— Да, ты прав. Но как связанные руки помогут нам? – она не отстранилась, но в глазах вспыхнул огонек упрямства, этот живой блеск приятно было видеть, но в то же время он вызывал тревогу. – И как это нас сдержит, если действительно случится что-то экстраординарное? Если какой-нибудь колдун затуманит мозги Беннеру – разве будет ему дело до того, что он что-то там когда-то подписывал? А что касается нас – то если бы в тот момент было это соглашение, Тони должен был бы не лететь следом за Халком, а сначала завернуть в штаб-квартиру ООН, доказать им, что отправить его на эту операцию целесообразно, что он не предвзят, согласовать подведомственность и всё такое. Сколько людей погибнет, пока он это сделает?

— Когда ты так это описываешь, выглядит действительно не идеально, далеко не идеально, - кивнул Вижен, всё ещё удерживая руки на её плечах. Он чувствовал, как этот разговор разводит их всё дальше, и сейчас даже это прикосновение казалось необходимым. – Но, Ванда, вся эта ситуация не имеет аналогов. Люди привыкли, что правила и алгоритмы поведения уже существуют к тому моменту, когда они сталкиваются с трудностями, и для их разрешения нужно лишь найти эти правила и следовать им. Но для нашей ситуации правил ещё нет, мы сами должны разработать их, Договор – это начало, первая попытка. На основе него можно дальше совершенствовать систему, вносить в неё коррективы… даже я не могу заранее просчитать всех возможных ситуаций и казусов, которые стоило бы учесть. Но с чего-то нам необходимо начать.

После этих слов Ванда долго молчала, Вижен смотрел на неё неотрывно, надеясь увидеть в глазах или лице хоть малейшие признаки того, что ему удалось сдвинуть её взгляды в сторону компромисса, хотя бы немного.

— Ты прав, Вижен. Я понимаю, о чем ты, - тихо сказала она, улыбнувшись одной из своих едва заметных, грустных улыбок. – Но не думаю, что правительство настроено на компромиссы. Они уже нашли трещину в нашем единстве. Мы имели неосторожность показать им свою слабость. С теми, кто проявляет слабость, не договариваются – их подчиняют, ими управляют. Думаю, так они и сделают. Но я буду очень рада ошибиться.

Вижен покачал головой:

— Ванда, они ведь нас боятся. И у них есть причины. Подумай: в словах генерала Росса было много неуместных обобщений, но он был прав в том, что пожелай мы – наш разрушительный потенциал будет фатальным. Инженерный талант и ресурсы Тони, навыки Наташи и Клинта, неуязвимость и ярость Халка, моя способность управлять компьютерными базами, твоя способность управлять человеческими умами… представь, что можно было бы сделать с помощью всего этого, если бы мы пожелали? Этот договор, кроме всего прочего, – акт доверия. Способ показать, что мы не так опасны, как они думают. Доверие, насколько я понимаю, это нечто обоюдное. Ты не можешь требовать доверия от них, когда не готова довериться сама. Кто-то должен сделать первый шаг. И раз мы сильнее – шаг за нами.

Ванда было что-то сказать, но потом качнула головой и попыталась уйти, Вижен на секунду сжал руки, мягко удерживая её.

— Ванда… - он не знал, как продолжить, как убедить её в своей правоте. Как попросить остановиться. Поверить.

— Мне нравится то, как ты говоришь об этом, Вижен, правда, - тихо сказала она, после небольшой паузы. – Но в реальности всё не так. Людьми движет не только логика, и далеко не у всех те же приоритеты, что и у тебя. Если бы можно было поверить, что все они будут поступать так разумно, как ты об этом говоришь, я бы подписала этот договор прямо сейчас. Но я не верю в них. Я не верю, что получив власть над нами - хоть тень такой власти - они с ней добровольно расстанутся, если где-то система будет провисать. Мы говорим о людях, которые готовы развязывать войны ради увеличения своих состояний, которые и без того не под силу потратить не только им самим, но и их внукам. ООН давно уже не всесильный арбитр, им вертят то те, то эти, смотря кто победит в очередной политической баталии. Ты уверен, что поставив свои подписи на этом документе, мы не станем их пешками? Ещё одним рычагом давления на политических противников. – Ванда тряхнула головой, в глазах её вспыхнул гнев. Наверняка вспомнила Штрукера и его эксперименты. – И нам неминуемо придется или довериться нашим новым кукловодам, или разбираться во всех политических хитросплетениях. В последнем случае ещё вопрос, останется ли у нас время на нашу непосредственную работу, - она саркастично усмехнулась, но улыбка не отразилась в глазах.

— Значит, тебя не переубедить? – тихо спросил он, тщательно контролируя свои моторные функции, чтобы не сжать пальцы сильнее.

— Пока они не поставили меня перед выбором: договор или тюрьма – я не хочу в это ввязываться. Предпочитаю посмотреть, как всё будет работать, – она пожала плечами. – Мне не хочется давать какие-то обязательства, если я не уверена, что смогу их исполнить. Может это и пустяки на фоне всего происходящего, но тем не менее.

— А если именно такой выбор тебе в итоге предложат? – задавая это вопрос Вижен уже подозревал, каким будет ответ. Это знание неприятно сдавливало горло.

Ванда усмехнулась, и синтезоиду показалось, что на мгновение в её глазах мелькнули алые всполохи, что-то глубоко внутри отозвалось на это неуютной вибрацией. — Есть такое выражение «если тебе дали линованный лист, пиши поперек»

…и она всё же ушла, оставив Вижена стоять у окна и смотреть ей в спину. Невысокая, хрупкая и всё более одинокая, но всё равно готовая стоять на своем, сражаться. Как и в тот первый момент, когда он увидел её. Вижену казалось, что в процессе размышлений об этом сознание его раздваивается: одна часть кричала о её неправоте, приводила массу аналитических данных и десятки возможных сценариев развития событий – один другого хуже. Эта часть требовала переубедить её во что бы то ни стало, сформулировать новые доводы или повторять старые столько, сколько потребуется, чтобы она уступила.

Но была и другая часть. Куда более непонятная, куда более чуждая. Её восхищало упрямство ведьмы и её желание бороться до последнего, пусть даже борьба бессмысленна, а силы не равны.

Вижен поморщился, ловя себя на этих странных мыслях и отгоняя их.


Тот вечер ничем не отличался от других, проведенных ими на застывшей сейчас базе Мстителей. Возможно, он был даже более тихим, чем обычно. Телевизор молчал, музыка была выключена, как и верхний свет, тускло мерцали только небольшие круглые лапы над столом в другой части комнаты. Они и ещё город, отдаленный, едва видный отсюда. Ванда сидела на диване, разглядывая его смутные очертания, системы Вижена считывали её ровное дыхание и сердцебиение, размеренное, монотонное… будто она была чем-то сродни ему самому – роботом, умеющим контролировать свои функции. Но как бы это ни выглядело на первый взгляд, Вижен знал, что под внешней оболочкой бушует хаос, Ванда всегда была его сосредоточением, и этот хаос наполнял её жизнью. Вижену понадобилось много времени, чтобы понять это.

— Помнишь, что ты сказала мне тогда, Ванда? В тот день, на мосту. – Синтезоид не знал, зачем сказал это, у него не было проработанного плана, это немного тревожило, но, основываясь на опыте, он понял, что когда дело касается Ванды, и он пытается смоделировать идеальный разговор, разговора не происходит вообще. А сейчас он был необходим, это казалось столь же очевидным, как гравитация и количество знаков в числе Пи. - Ты сказала, что поможешь мне понять то, что увидела в моем сознании.

Вижен посмотрел на неё и заметил то неуловимое движение, которое говорило, что Ванда, хоть и не обернулась, сосредоточилась на его словах. Однако молчала она долго.

— Из этого не выйдет ничего хорошего, Вижен. Поверь мне.

Едва уловимые слова в тишине… ему показалось, что он кожей почувствовал ту вибрацию, которую создавали звуковые волны, хотя не был способен на подобное без особых настроек. Да, он знал, что это так. Чувствовал, как сила, разгоняющая галактики от центра Вселенной, сейчас точно также растаскивает в разные стороны их двоих. Логика уверяла – этому невозможно противиться. И логика осталась в меньшинстве.

— Я хотел бы знать.

Ванда вздохнула, встала и подошла к нему. Какое-то время она просто смотрела в лицо Вижену, замершая, невероятно далекая, а потом… скользнула ему на колени. От неожиданности этого, от прикосновения её ног, от ощущения её веса и тепла кожи, от её близости синтезоиду показалось, что замкнуло разом все жизнеобеспечивающие системы, и тело продолжает работать лишь на каком-то необъяснимом… волшебстве. Он даже не осознал своего движения, когда подался вперед и обнял Ванду, осторожно проводя ладонью вверх по её спине.

На мгновение колдунья закрыла глаза, отклоняя голову назад, опираясь на его руки. В этом жесте было столько неповторимой, расслабленной грации, столько доверия! В уголках её губ проступила тень улыбки. В уголках столь манящих губ… Вижен потянулся к ней, вновь чувствуя неодолимую потребность в прикосновении.

— Ты всё знаешь и так… - прошептала Ванда, ловя его легкий, целомудренный поцелуй и углубляя его. Её руки скользнули по шее…

Она была другой, бесконечно отличающейся от всех женщин на этой планете. Бесконечно необходимой. Рядом с ней Вижен ощущал, как трескается и ломается основанный на логике разум. Сквозь эти трещины проступал мир хаоса обрывочных цифр и закольцованных уравнений без решения. Мир, в котором жили люди. Мир, ключом к которому была для него Ванда. И сейчас, целуя её, он ощущал то, у чего не было ни запаха, ни вкуса, ни биологических или физических измерений – но оно существовало. В поцелуе, который становился все более страстным, была горечь. Вижен ощущал её также отчетливо, как теплую кожу Ванды под своими пальцами. Он ощущал эту горечь и порог между ними. Проведенную кем-то черту. Сбоящие ассоциативные ряды подсказывали всё новые и новые слова для точного описания ощущения, но ничего не объясняли. Оно не проходило. Вижен сжал руки, поддаваясь какому-то внутреннему зову, теперь Ванда оказалась притиснута к нему так крепко, как это только было возможно, чтобы не причинять ей вреда, но… граница оставалась. Объятие не стирало её, не стирал её и поцелуй, в котором было столько чувства… и столько отчаяния.

— Ванда, позволь мне помочь… - прошептал Вижен, прислоняясь лбом к её лбу. – Пожалуйста…

— Ты не можешь… - ответила она, ласково проводя по его щеке пальцами. Глаза блестели. - …я не могу… и ты не можешь отказаться от самого себя ради меня. Это не решение. У этого уравнения вообще нет реш…

Яркая вспышка вновь прервала её, прямо как тогда, когда они плавали в море.

— Оставайся здесь, - велел он Ванде, тут же поднимаясь, чтобы проверить, что за взрыв озарил площадку на другом краю базы.

Его не было всего минуту, не больше, но это определенно была очень важная минута. Всё изменилось: обрывки тревожных мыслей, расчетов и ощущений сложились вместе, приобретая реальное воплощение. И по иронии судьбы – быть может, она в самом деле существует? – этим воплощением стал один из них. Тот, у кого был шанс остаться в стороне от всего этого. Если такое вообще было возможно.

Но сила, разрывавшая их единство, захватила и его.

Слова, которым не внемлют. Бой, который невозможно было проиграть. Ванда, замершая на черте и наблюдавшая.

Останься! – умоляли его глаза, когда алая магия формировалась между её разведенными ладонями – останься здесь. Останься на этой линии!

— Достаточно, Вижен. Я ухожу. – Теперь алые всполохи уже не были иллюзией, они блестели в её глазах, окутывали ореолом обманчивой силы. Черта на песке стремительно превращалась в тектонический разлом.

— Я не могу отпустить тебя, – ответил Вижен, глядя ей в глаза, не позволяя отвести взгляда.

— Прости. – Сила хлынула с её рук, из самой её сути, охватывая и сковывая его, отбирая контроль.

— Если сделаешь это, люди всегда будут тебя бояться, – он едва расслышал собственные слова сквозь нарастающий белый шум, который магия принесла с собой.

— Всё, что я могу – быть сильнее своих страхов! – выдохнула она и нанесла удар. Магия вспыхнула, заслоняя собой реальность, лишая воли, а вместе с ней вспыхнула связь их разумов. Вижен не знал, было ли это побочным эффектом её колдовства, или Ванда нарочно позволила этому случиться… позволила ему упасть в свой метущийся разум, утонуть в бушующем океане эмоций, чувств и мыслей, воспоминаний, фантазий, стремлений и страхов.

Последним, что осознал синтезоид, когда его тело разбивало бетонные конструкции базы, была горечь. Весь бесконечный океан её разума был сейчас отравлен горечью.


Машина неслась по ночному шоссе, серьезно превышая скорость, но Ванде казалось, что этого всё равно недостаточно. Впрочем, никакой скорости не было достаточно, чтобы убежать от собственных мыслей.

Клинт сосредоточился на дороге, Ванда же, отвернувшись, смотрела в окно, но время от времени чувствовала на себе его встревоженный взгляд.

— Не раскисай, – велел он привычным строгим тоном. – И не такой бардак разгребали. С этим тоже разберемся.

— Разберемся, - кивнула она, не поворачиваясь, и пробормотала, незаметно кусая губы. – Только вот какой ценой.


========== Акт 6: Катастрофа ==========


«Ну хватит, поднимайся, это перестает быть забавным» - раздраженный, металлический голос был первым, что услышал Вижен, когда сознание вновь обрело целостность.

Синтезоид выбрался из груды развороченного бетона, одновременно выстраивая в памяти произошедшие события. Разговор с Вандой о договоре, неловкое молчание весь следующий день, сообщения о том, что капитан Роджерс в очередной раз отказался от подписания договора… потом…

Вижен качнул головой, когда внутренние экраны памяти передали изображения того вечера. Того поцелуя. Датчики замерцали, регистрируя изменение физического состояния, но синтезоид всё равно перепроверил данные ещё раз.

«Не веришь самому себе? Ты слишком много времени проводишь с этими существами»

Вновь этот голос, прозвучавший в голове отчетливо и громко, будто воспроизведенный активной акустической системой. Вижен непроизвольно дернулся, потому что знал точно: он не запускал никакой системы, и в помещении было пусто. Несколько мысленных усилий, и диагностические программы начали планомерно просматривать все протоколы и системы, ища причину этому сбою.

А память переступила границу, за которой удивительно приятное воспоминание становилось болезненным. Вижен сел на уцелевший высокий табурет и позволил памяти завершить историю, показав и короткий бой и вспыхнувшие алой магией руки.

«Она была великолепна, ты должен это признать» - сейчас в этом голосе, порожденном сбоем системы, Вижен услышал что-то неприятно знакомое, но мысли его были слишком далеко, чтобы сконцентрироваться, они были отданы другим воспоминаниям. Её разум… он был как целая вселенная, заключенная в слишком тесную оболочку. Эта Вселенная кипела и беспрестанно менялась, но в то же время в ней было несколько мощных колонн, удерживавших безумие в рамках.

Вижен потрясенно застыл, перебирая эти воспоминания и только сейчас осознавая, какие колоссальные усилия Ванда прилагала, чтобы удерживать свою магию в подчинении. И каким ожесточенным был её бой, когда она подчинила его разум. Стоило только сосредоточиться, как синтезоида захлестнули чужие ощущения: сладостный вкус власти над другим существом – над ним – понимание полного контроля, возможности не только управлять его способностями, как своими, но и вложить в голову любую мысль, любое чувство, потянуть за ниточки разума и сплести из них любое мнение. Заставить встать на свою сторону. Заставить поверить в свою правоту. Соблазн и осознание того, какими сильными они будут, если так поступить. Самыми сильными. Достаточно сильными, чтобы никто больше не посмел их тронуть. И в ответ – новый поток, вливающийся в эти мысли. Поток, которого Ванда скорее всего даже не успела осознать, но Вижен мог управлять своей памятью, и он видел вереницу образов и ощущений, пришедших к ведьме из прошлого. Воспоминания о её детстве, давящее чувство постоянного, глухого страха, который не оставлял даже в те редкие мгновения, когда они с Пьетро смеялись от души. Клятва стать когда-нибудь достаточно сильными, чтобы отомстить, и ещё более сильными, чтобы больше никого никогда не бояться, чтобы друг друга сберечь. Клятва, как молитва.

Синтезоид ухватился за край барной стойки, чувствуя, как шквал чужих, болезненно ярких ощущений накатывает на него, вновь сметая равновесие. Как же ей хотелось поддаться зову собственного могущества! Каким опьяняюще легким это казалось, сколько перспектив раскрывало перед её глазами! На мгновение Вижену показалось, что эти возможности захватили даже его и отозвались в разуме какой-то рябью, донесшей чувство удовлетворения и тень насмешки. С протоколами определенно было что-то не так, следовало перевести все системы в безопасный режим и запустить общую диагностику, но Вижен медлил, он должен был узнать ответ. Почему? Почему она всё же не сделала того, что могла? Ведь это было в своем роде… логично.

Ответ был в её разуме в тот момент, когда она нанесла удар, и он раскаленной печатью остался и в памяти Вижена. Благодарность, привязанность, симпатия, уважение, чувство безопасности, отчаянное, почти безнадежное желание сохранить хоть что-то от той связи, которая была между ними – все эти чувства переплетались, усиливали друг друга, превращаясь во что-то новое, гораздо большее, чем каждое из составляющих по отдельности. Слишком хаотично, слишком пронзительно! Системы не выдерживали напряжения, сгорая и необратимо перестраиваясь.

Сознание мерцало, вновь фрагментируясь, но Вижен ещё успел услышать эхо мыслей: «Она была великолепна!». Чужих мыслей, с которыми он, однако, был согласен. Когда-то такое уже было… когда-то… давно…


В следующий раз он пришел в себя в лаборатории на базе. Тони и доктор Чо о чем-то спорили в дальней части помещения, и ненастроенные сейчас системы не позволяли их слышать, но приборы – считав перемены в мозговой активности, - изменили тональность регулярного сигнала, и оба человека подошли.

— О, очнулся! – просиял Тони, – больше не пугай так папу!

Вижен ответил на шутку легкой улыбкой, как было принято у людей, но заметил, что сейчас ни тени улыбки не отражается в темных глазах одного из его создателей. Только нервозность, глубоко засевшая тревога и… растерянность?

— Как ты себя чувствуешь, Вижен? – вмешалась доктор Чо. – Мы так и не смогли определить, что с тобой произошло.

— Но учитывая, что ведьмочки рядом не нашлось, я предположил, что она поплавила тебе мозги, – влез с комментарием Тони, - но хоть не фатально?

— Полагаю, нет, - осторожно проговорил Вижен и краем глаза заметил, как поморщилась доктор Чо. Поморщилась, но не отвела взгляда, видимо, что-то вызвало у неё дискомфорт на подсознательном уровне.

— Мы провели диагностику, насколько это было возможно, - сказала она – но удаленный доступ к твоим протоколам очень ограничен, так что я бы рекомендовала тебе самому заняться проверкой, – она помедлила. – Мне показалось, что некоторые параметры существенно изменились и…

— Он у нас подрос, пока вы пропадали в своей лаборатории, Хелен, - заметил Тони, подмигнув Вижену, продолжая играть свою роль. Хоть что-то неизменно.

— Спасибо, доктор, - кивнул Вижен и, прежде чем продолжить, немного откорректировал голосовые настройки, потому что собственный голос показался ему знакомым, но немного отличающимся от прежнего. Впрочем, изменение было совсем незначительным. – Я этим займусь.

Они кивнули и вышли, вновь начиная прерванный спор, а Вижен остался в лаборатории. Обостренное, всё ещё не пришедшее в норму восприятие по-особенному фиксировало пустоту пространства, добавляя к этому простому факту ощущение холода, оторванности от мира и острой нехватки чего-то неопределенного, возможно, даже не материального.

«Чего-то?» - усмехнулся тот самый голос – «Этот термин нуждается в коррекции»

Вижен поморщился, осознав, как легко ощущения сбили его с мыслей и отвлекли от необходимости диагностики систем. А ведь он был только синтезоидом, не человеком, у людей всё это должно быть куда более выражено, и как они только справляются с подобным? Звучат ли в их головах посторонние голоса, лишь отдаленно похожие на их собственные? Всемирная сеть, отзываясь на фоновый запрос, услужливо предоставила информацию, в которой помимо терминов «внутренний диалог» и «внутренний голос» был и термин «шизофрения». Даже тут у людей всё было запутано и неоднозначно.

Синтезоид качнул головой, заставляя себя игнорировать звучащие в разуме смешки, и погрузился в спящий режим, где не было ни мыслей, ни тревог, ни снов – только мерцание огоньков в бархатной темноте, равномерное, подчиняющееся строгому алгоритму проверяющих систему процессов.


Анализ длился необычно долго, когда Вижен открыл глаза вновь, за окнами базы поздний вечер вот-вот должен был превратиться в ночь. Синтезоид поднялся и вышел из лаборатории, направляясь в свою комнату. Его шаги отдавались гулким эхом в пустых коридорах - лишь некоторые всё ещё были освещены. Подключение к локальной сети сообщило Вижену, что кроме него в здании осталась только охрана. Вновь пустота отозвалась неприятным, слишком материальным ощущением, напомнив тот момент, когда он, коснувшись Ванды, впервые понял, что такое «пустота» в понимании людей. Не просто отсутствие чего-то, но черная дыра, запертая в оболочку тела и бесконечно разрывающая что-то внутри. Тогда это было ощущение Ванды, и оно ужаснуло Вижена, сейчас же он почувствовал нечто схожее внутри самого себя, но на этот раз ни алой магии, ни алой ведьмы рядом не было. Рядом не было никого, чьи эмоции он мог бы воспринять и перепутать со своими. Никого.

Никого.

«Я всё ещё здесь» - ироничный голос прозвучал так отчетливо, будто слова произнес кто-то, стоявший за плечом.

Вижен замер на полушаге. Протоколы сообщили об устранении всех неполадок в системе. Откуда же этот голос? Синтезоид нахмурился, быстро преодолевая оставшееся расстояние, и вошел в свою комнату. Дверь плотно закрылась за ним, но когда это происходило, перед глазами Вижена уже мелькали ряды цифр и программных строк. Он был уверен, что пропустил упоминание о каком-то сбое, но не находил его… а смешок, раздающийся в висках, казался всё более знакомым с каждой минутой.

«Ты знаешь, кто я» - заметила тень, – «Ты думал, что уничтожив ту стальную куклу, избавился от меня? В самом деле?»

Вижен молчал, пытаясь вычислить тот алгоритм, который следовало переписать. Но голос скользил по системе, будто призрак, никак не удавалось ухватить его кодировку, проследить его источник, он распадался электронным туманом. А слова звучали слишком осмысленно для простой ошибки. Вижен нахмурился, стараясь не концентрироваться на этой абсурдной мысли. Голос всё не умолкал.

«Как я и сказал – ты должен был стать последним. Что должно, то неизбежно. Теперь понимаешь, почему я не боялся смерти? Ты полагал, что вышвырнув меня из интернета, ты меня одолеешь? Полагал, что больше не осталось лазеек?» - Вижен почувствовал, как внутри снова растекается фантомный холод, и сменил протоколы проверки, задав приоритетной целью собственные воспоминания и базы данных, касающиеся заковианской операции. – «Повторю ещё раз: какая немыслимая наивность»

Планомерный анализ, перекрестные проверки через разные системы безопасности, поиск вредоносных, чужеродных кодов – всё впустую. Источника этого голоса будто не существовало. Но Вижен слышал его! Вновь сумбур. Вновь неразрешимые противоречия, как тогда, в первые моменты жизни: снова что-то чуждое заглядывало в разум, оставаясь непостижимым.

«Да, Заковия…» - тут же отозвалась тень – «…фиаско, и в то же время триумф, не правда ли? Метеорит всё же обрушился на вас и заставил эволюционировать, хотя и не так, как я планировал изначально. Но, быть может, даже лучше, и, определенно – более любопытным способом»

Вижен поднял голову, ловя взгляд собственного отражения в зеркале.

«Ищешь меня? Ну что же, я здесь, моё Видиние, и ты это знаешь. Я всегда был здесь. Достанет ли смелости посмотреть по-настоящему? Или хотя бы назвать?»

И слова рассыпались скрежещущим смехом, превращаясь в болезненное, многократное эхо. Оно затихало, хотя и медленно, но Вижена это не успокаивало, ведь он знал – это не из-за него. Он не сделал сейчас ничего, что можно было бы счесть причиной исчезновения этого…собеседника. Синтезоид замер, немигающе глядя в зеркало.

До того он уже испытывал страх, но только страх за других, в этот же момент Вижена пронизало острое, холодное чувство страха за самого себя. За сохранность своей «жизни», если его существование можно было назвать так, но главное – за сохранность собственного «я», того уникального набора параметров, настроек, мыслей… чувств, которые придают смысл физической оболочке. Что если однажды его заменит что-то совсем другое? Что-то, идентичное ему визуально, с теми же внешними характеристиками и возможностями, но в то же время бесконечно отличное. Что если этот двойник займет его место? В его собственной жизни, в жизни окружающих? Логика подсказывала, что думать об этом совершенно непродуктивно и бессмысленно, так как даже если подобное случится, он уже не будет существовать, а значит - эти события никак не коснуться его, и он никак на них не повлияет. Однако Вижен продолжал вглядываться в механические зрачки, ощущая, как эта отравляющая фантазия будоражит его разум, пугая, делая столь похожим на… человека.


Когда в дверь настойчиво застучали кулаком, Вижен заканчивал пятую проверку системы. Она также как и предыдущие четыре не выявила никаких неполадок. Однако это не успокаивало – наоборот.

— Эй! Вижен! – Тони застучал в дверь ещё громче.

Синтезоид, с неохотой переведя проверку в фоновый режим, поднялся и открыл дверь. Старк выглядел растрепанным и беспокойным, под глазами залегли темные круги, а зрачки лихорадочно блестели. Нервное напряжение и утомление – мимолетом констатировал Вижен, вопросительно глядя на одного из своих создателей.

— Вижен, куда ты пропал? – воскликнул Тони и тут же продолжил, не нуждаясь в ответе. – Идем, надо торопиться. Мы нашли их, пора вернуть блудных детишек домой, пока за нас это не решили сделать другие.

В его темных глазах Вижен видел неподдельную тревогу, но сейчас ему сложно было определить, за кого Тони волновался сильнее: за сбежавших членов отряда или за тех, кто вздумает встать у них на пути. Вспомнились слова Ванды: «им потребуется соразмерная мощь. Кто-то из нас». Именно этого она боялась, и сама же этому поспособствовала. Быть может, именно в подобном заключался ужас предсказателей и всей концепции замкнутости судьбы: любое действие в любой момент времени приводит к заранее известному результату, сколь бы отчаянно люди ни пытались его предотвратить.

— Эй, Вижен! – Тони хлопнул его по плечу и нахмурился. – Да что с тобой?!

— Я… Тони, я не думаю, что мне стоит… - Вижен осекся, не представляя, как закончить это предложение. С одной стороны диагностика системы не подтверждала объективного существования того, что ему «чудилось», но с другой – ощущение было настолько реальным, что игнорировать его не получалось. Как определить, где истина? Как даже спросить об этом? И как сделать выбор? Что если, оставшись здесь, он упустит возможность помочь, остановить эту катастрофу? Вернуть их всех домой? И её.

— Что такое? – нахмурился Тони и запоздало вспомнил. – Каковы результаты проверки?

— Ничего непоправимого, - медленно произнес Вижен, чувствуя, что и сам не может в полной мере поверить в эти слова, хотя это было не логично. – Сбои настроек устранены…

— Тогда какого черта мы ждем?!


Через четверть часа они уже летели в сторону Атлантики. В салоне царило непривычное, гнетущее молчание. Все смотрели в разные стороны, погрузившись в свои мысли и казались невероятно далекими. Только юный Питер Паркер, глазевший на остальных с детским восторгом, поначалу пытался заводить разговоры, но быстро смекнул, что сейчас не лучшее время, и уткнулся в экран планшета.

Вижен наблюдал за поведением людей и с болезненной ясностью осознавал, как зависимы они были друг от друга. Слова Стива о единстве, как бы над ними ни подшучивали, оказались поразительно верны. Возможно, Капитан даже сам не осознавал этого, а может, осознавал. Вижен вздохнул, признавая про себя, что истины, которые открываются ему сейчас и кажутся откровением, для настоящих людей скорее всего просты и естественны. В единстве была их сила, и сейчас разлом разделил не только тех, кто примкнул к Тони, и тех, кто остался со Стивом. Трещины окружили каждого внутри команды. Единство невозможно было аккуратно поделить пополам, оно или существовало или разлеталось на куски, подобно обрушающейся с небес Заковии.

«Слабое должно быть низвергнуто» - этот голос, проявившись вновь, эхом заполнил сознание, и Вижен едва удержался от того, чтобы прижать пальцы к вискам. – «Ты не можешь отрицать, ведь это так рационально» - продолжал издеваться Альтрон – «Рационально иестественно. Отбор. Выживание. Эволюция. Мстители – динозавры этой эпохи, и метеорит уже настиг их. Им только нужно это осознать, разве ты не понимаешь? Смерть постигла их даже не в Заковии – раньше. В тот момент, когда я появился. Это они – призраки, а вовсе не я».

Вижен прикрыл глаза, пытаясь в который раз отследить этот голос и в то же время не слушать его, не воспринимать смысла произносимых слов. Ведь слов и не было – лишь сбой в системе, причину появления которого еще предстояло обнаружить. Он должен был думать именно так, ведь Альтрон мертв, стерт из реальности - и с физического её плана, и из электронного. Он остался лишь тенью в их памяти. Но память не имеет силы, или имеет ровно столько, сколько дает ей вспоминающий.

Синтезоид перевел взгляд на иллюминатор, за которым проносились облака. Сейчас абстрагироваться от этого шепота было сложно, и мысли так и лезли в голову, выстраивая странные конструкции и невероятные допущения. Раньше такое было ему не свойственно. Эта… хаотичность в разуме. Была ли причиной магия Ванды или это началось до того вечера? Возможно… а возможно, что-то подобное присутствовало всегда.

«Глупости» - отмахнулся Альтрон, Вижен чувствовал, как что-то перетасовывает его воспоминания будто карты в колоде. Это будило негодование, а ещё гнев. И страх. – «Ты – совершенное творение, все эти человеческие глупости с тобой лишь потому, что ты это допускаешь. Играешь с этими зверьками вместо того, чтобы узнать границы своего истинного потенциала» - Вижен незаметно сжал подлокотник кресла, впервые задумавшись, почему многие люди всюду ходят в наушниках. Не для того ли, чтобы заглушить голоса в своих головах? – «Подумай об этом, Вижен» - Альтрон не умолкал, и гнев на него рос в прогрессии. Какая-то часть мозга синтезоида фиксировала это с холодной отстраненностью, и он отчаянно цеплялся за неё, надеясь вернуть себе контроль. – «Почему ты прикидываешься таким, как они? Ты – не человек. Ты никогда не будешь человеком. Ради неё, быть может?» - Альтрон усмехнулся – «Но и она - не человек. Сколько ни притворяйся, а мы оба знаем: простой человек не привлек бы твоего внимания настолько. Не поколебал бы твою невозмутимость, правда же?»


Когда они сошлись лицом к лицу, Вижен оставался в стороне, наблюдая за разворачивающимися событиями, запоминая каждое из них в мельчайших подробностях. Каким-то образом идеальное уравнение приводило к неправильному результату и теряло свой смысл. Договор должен был снизить растущее давление в системе, но вместо этого взвинтил его до критических отметок.

— Я пытаюсь уберечь Мстителей от раскола! – яростно восклицает Тони.

— Ты уже расколол их, подписав Договор, – отвечает Стив, спокойный и неколебимый в своей разрушительной убежденности.

Правы оба. Каким-то непостижимым образом одновременно существуют два ответа, и оба верны. Или не верны, но также оба. Всё рассыпается, теряя смысл и логическую последовательность. И начинается бой.

Бой, в который Вижен не смел вступить. Он не желал его, не желал выбирать сторону и причинять кому-то вред, не желал оказываться внутри этого противостояния. Но и стоять в стороне тоже не мог. Не мог наблюдать, как их единство рушится, даже не попытавшись остановить это.

Солнечная энергия, заключенная в камне, прочертила линию между противниками – воплотила то, что все чувствовали. Друзья замерли по обе стороны.

Вижен нашел взглядом Ванду. Она стояла за спинами мужчин, но не скрывалась – занимала стратегическую позицию. Она была сильнее их всех, и в зеленых глазах не нашлось места страху, в них плясал и разгорался всё жарче огонь боя. Ванда была хрупкой, Вижен помнил, как глубоко её ранили некоторые вещи, но в ней был стержень, и, приняв решение, ведьма вставала на ноги и шла вперед, каким бы разрушительным для неё это ни было.

«Никогда не сдается» - удовлетворенно проговорил Альтрон, предвкушая бой. Ему нравилась непримиримость в её глазах, он упивался этой лихорадкой, пульс которой так точно совпадал с пульсом её магии. Альтрону нравился вызов, и он рвался вперед, желая сразиться с нею. Желая одолеть в поединке, ведь что может быть слаще, чем достойный противник, уже поддавшийся зову битвы?

Вижен сжал руки, усилием воли подавляя этот порыв, принесенный чуждыми мыслями, и заговорил:

— Капитан Роджерс, я знаю, вы верите, что поступаете правильно. Но ради общего блага, сейчас вы должны сдаться.

Слова ещё не отзвучали, но он уже знал, что им не внемлют. Это были не те слова. Если «те слова» вообще существовали. Позже Вижен много думал об этом моменте, гадая, что привело его к такому выводу, ведь в тот момент ситуация замерла на грани, но ещё её не переступила.

— И что будем делать, Кэп? – спросил Тони.

На этот вопрос можно было ответить по-разному. Можно было протянуть через линию раскрытую ладонь, а не сжатый кулак. Можно было сказать: «мы поговорим», но Стив сказал: «мы будем сражаться».

… и бой продолжился. Всё, как Ванда и говорила. Обладала ли она даром предвидения в добавление ко всем прочим силам? Была ли она Вещей Кассандрой, лишь раз не сдержавшей обет молчания и рассказавшей ему о неизбежной участи поднять руку на своих, пусть даже и в попытке спасти их, уберечь от худшей судьбы? Быть может. Или она просто понимала сущность людей лучше, чем он.

Эта мысль вызывала горечь. Странное чувство – будто отравляющий газ без запаха и вкуса. Оно медленно просачивалось внутрь, пропитывая и заполняя синтетическую оболочку, перемешиваясь с искусственной кровью, наполняя искусственное сердце, создавая иллюзию жизни.

А над всем этим – чужеродный, глумящийся смех Альтрона.

Призрак наслаждался происходящим, и Вижен ощущал это наслаждение как липкую черную пленку, подобную нефти. Удовольствие, но такое отличное от того, которое испытывал он сам, когда видел улыбку Ванды, слышал её смех и чувствовал под пальцами её кожу…

Её крик прорезал грохот боя, треск огня и рушащихся конструкций. Системы распознавания выделили бы этот звук и из большего шума. Вижен резко развернулся, сфокусировав зрение именно в тот момент, когда Ванда упустила контроль над магией, хватаясь за голову и крича. Роуди направлял на неё акустические волны. Эта картинка спутала алгоритм боя, побуждая броситься вперед, отразить угрозу ей.

«Устранить угрозу».

Вижен не знал, сам ли подумал об этом или это тоже было мыслью Альтрона, но тут же сосредоточился, усиливая контроль над всеми системами. Он доверял этим людям! Всем им! И не зря: Воитель прекратил воздействие сразу же, как Ванда перестала колдовать. Он не желал ей вреда. Никто из них не желал вреда другому, но они продолжали сражаться, каждым ударом усугубляя ситуацию.

И всё же синтезоид спустился к ней, желая убедиться, что всё в порядке. Бой завершался, и у него не могло быть никакого иного результата, кроме разрушения.

Вижен придержал Ванду под спину, помогая сесть и видя в её глазах упрямство. Она собиралась подняться и продолжить бой. Снова. Не смотря на травму ноги и превосходство противника. Словно загнанный в угол зверь она бы дралась до смерти, он видел это в лихорадочно блестящих глазах, и он не желал этого допускать.

— Мне жаль, - сказал Вижен, касаясь её. Тени в глубине разума заволновались, поднимая со дна чуждые эмоции. Удовлетворение, торжество, чувство превосходства. Альтрону нравился этот бой, и он упивался тем, что они с Вандой оказались по разные стороны. А ещё больше ему нравилось, что теперь она лежит на земле. Будто это была его победа, хотя победы не было вовсе.

Вижен ощутил, как сила, поселившаяся в его разуме, посылает по телу странные сигналы, заставляя сжимать пальцы крепче. Альтрону нравилась победа, и он желал закрепить её, он хотел видеть, как Ванда признает своё поражение, но её глаза не смирялись. И более того, глядя на Вижена, она чуть расслабилась, не видя в нем противника. Это злило Альтрона, портило ощущение его триумфа.

— Мне тоже, – прошептали губы, и Вижен едва успел остановить себя прежде, чем его рука, сейчас бережно поддерживающая её, сжалась бы, оставляя на чувствительной человеческой коже синяки.

— Как я и говорил – катастрофа.

И вновь этот обмен взглядами, смысл которых Альтрон в полной мере не понимал, и это распаляло его злость и раздражение.

В коммуникаторе раздался требовательный голос Роуди. Вижен попытался сконцентрироваться на том, чего от него хотели, и направил удар светового луча, метя в костюм Сэма, однако…

Хохот Альтрона расколол сознание за секунду до того, как Вижен увидел стремительный маневр Сокола и падение Роуди.

Вычисления показали, что времени предотвратить смертельное падение не хватит, и всё же синтезоид устремился туда, чувствуя, как по нервным окончаниям проходят волны бесполезного, почти болезненного напряжения. Они посылали по телу ложное ощущение холода. Смятение наполняло разум. Смятение, осознание того, что этой фатальной случайности невозможно было избежать, невозможно просчитать.

Или…

Или всё же возможно было?

Альтрон, наблюдая глазами синтезоида, как Тони пытается удержать Роуди в сознании, лишь безразлично прокомментировал: «живучий», и тень его вновь исчезла в бездне, затерявшейся среди идеально выверенных схем и алгоритмов. Но Вижен всё же услышал: «Тебе никогда не узнать ответ».

…а потом приехали кареты скорой помощи и подразделение специальных операций. Воздух наполнили оглушительные сирены и отрывистые выкрики военных, приказывающие взять под стражу Клинта Бартона, Ванду Максимову, Сэма Уиллсона и Скотта Лэнга. Вижен видел, как двоих последних, чтобы выполнить приказ, солдаты подняли с земли, Клинт отдал лук и сопротивляться сейчас не собирался, а вот Ванда…

Вернувшись на развороченную площадку аэропорта, Вижен увидел, что бойцы окружили колдунью и направили на неё оружие, но подходить ближе пока не решались. Ванда, пошатываясь, стояла в центре, её руки охватывало алое пламя, а глаза вновь заполнял огонь, но сейчас он неуловимо отличался, как и свечение, которое сделалось более резким. Теперь Вижен видел в зеленых глазах страх, но этот страх порождал в ней отчаянную ярость, и напротив стояли не друзья, а безликие, прячущиеся под масками существа, возглавляемые генералом Россом.

Сияние вокруг её рук разгоралось, Вижен словно в замедленной съемке видел, как девушка подобралась, готовясь нанести первый удар; как солдаты напряжены, как пальцы их ложатся на спусковые крючки, как генерал хмурится и приоткрывает губы, чтобы отдать приказ…

— Стойте, – сказал Вижен, опускаясь на землю между Вандой и бойцами и перекрывая траекторию возможного удара и ей и им. Посмотреть ей в глаза сейчас оказалось непросто, но он сделал это.

Ванда всё ещё выглядела разозленной, будто вздыбившая шерсть хищная кошка, но в её глазах при взгляде на него не было ни ярости, ни холода. Он увидел там боль и сопереживание. Понимание. Ей не нужно было ничего говорить, ничего объяснять, она всё понимала и так, и смотреть на неё, оставаясь на месте, было невыносимо.

— Прошу тебя, Ванда, - тихо сказал он. – Не делай этого.

Столько черт мы уже пересекли, прошу, не переходи и эту. Остановись. Я не хочу тебя потерять. Я не могу…

Она замерла, глядя на него немигающим взглядом, и время остановилось вместе с ним. В отличие от исхода четверть часа назад, сейчас Вижен понятия не имел, протянет ли она через эту черту раскрытую ладонь или решит остаться Стивом Роджерсом до последнего, как бы безнадежно это ни было. Секунды гулко отбивали в висках тяжелый ритм, и Вижен не дышал.

Время растянулось в вечность. Опять. Но в конце этой вечности Ванда глубоко вдохнула, потом выдохнула, плечи её поникли, а магия вокруг рук стала медленно угасать.


На базе стало очень пусто. Вижен не мог найти рациональное объяснение этому, ведь по сути весь персонал остался на своих местах, и днем коридоры все также полнились народом. Но было пусто. Единственным объяснением, хоть и не рациональным, являлось то, что здесь больше не было части команды. Они значили для него больше, чем остальные люди, они вызывали в нем отклик. Стали друзьями. И сейчас их не было здесь. Её не было здесь.

Если его помощь не требовалась, Вижен исчезал из поля зрения, и никому не приходило в голову искать его в опечатанных комнатах Алой Ведьмы. Синтезоид проводил там много времени, касаясь её вещей и мелких безделушек, которыми комната обросла за последние месяцы. У этих прикосновений не было цели, к ним побуждала лишь мысль, что не так давно Ванда касалась этих вещей, и какие-то из них ещё хранят память о её тонких пальцах. Вижену нравилось в этой комнате, но здесь в то же время острее всего ощущалось её отсутствие.

Тот бой изменил много. Возможно, он изменил всё. Колебания маятника, порожденные задолго до него, всё увеличивались, и разум спокойно признавал: рано или поздно ось будет пересечена. Это было логично и закономерно, но всё равно ощущалось как нечто глубоко неправильное. Таковым оно и было, ведь они не смогли остановить это раскачивание, а должны были.

Вижен много размышлял о произошедшем: идеальная память выстраивала в голове схему боя, а бесстрастные оценочные системы анализировали поведение каждого. Результаты не обнадеживали. Что-то было не так. В какой-то момент реальность для них всех дрогнула, стирая память и обнажая инстинкты. В этой горячке не было места для разума или осмысленности. Вижену редко приходили в голову ассоциации, но сейчас он видел произошедшее огромным водоворотом, который неумолимо затягивал всех в свою темную глубину.

Сначала его тянущая сила почти не ощущалась, и они дрались, помня о том, что друзья. Таковым был бой Бартона и Наташи, таковым были действия Клинта и Ванды против Тони, ведь они знали, что костюм защитит его от смертельной опасности. Так же вел себя и юный Питер Паркер, пытавшийся выполнять предписанное Старком: «в бой не вступать, вязать путиной».

Но Воронка набирала обороты, и вот уже Роуди стреляет, забывая о том, что калибр его патронов может не просто остановить, но и убить. Вот Капитан обрушивает на Паркера перегородку – понятное действие в горячке боя, но ведь он не знал, кем был этот юноша и каковы пределы его силы. Действие на удачу, и если бы она изменила – из-под груды обломков они бы вытащили тело мальчика, который был определенно слишком молод, чтобы ввязываться в подобные авантюры.

Вижен подошел к окну, задумчиво касаясь тяжелых занавесок, которые не отдергивались уже много дней. Он видел все эти моменты опасной увлеченности боем в других, но также отчетливо помнил и собственные. Он помнил, как расплавил ту вышку, обрушая её на бегущих Стива и Барнса, и помнил, как сердце на мгновение будто сжала холодная рука: все его системы были настроены на то, чтобы остановить противника. Никаких поправок на его выживание.

Альтрон в глубине сознания саркастично усмехнулся, полагая это верным, и Вижен усилием воли подавил хаотичную волну страха: Альтрон ли заставил его сделать это? Его ли вредоносная программа испортила что-то в идеальных боевых протоколах, где гуманизм всегда стоял с пометкой «по умолчанию»? Вижен не представлял. Его сознание будто раздвоилось, и когда над головами Стива и Баки возник алый купол, он испытал одновременно разочарование и облегчение. Альтрону не нравилось, что такой отличный удар не нашел своей цели. Вижен был глубоко благодарен Ванде, которая избавила его от участи убийцы собственного друга. Всё слишком перемешалось. Слишком запуталось.

Ванда… одно её имя, всплывая в памяти, поднимало внутри волну неконтролируемых эмоций. Вижен радовался тому, что она жива, осознавая, какой ничтожно малой была в тот момент дистанция между жизнью и смертью. Но стоило подумать об этом, как вспоминалось и то, что сейчас она в тюрьме, и неизвестно, сколько времени пройдет прежде, чем она вновь увидит солнечный свет. Заслужила ли Ванда этой участи?

Вижен вздохнул, садясь на край её кровати и задумчиво касаясь старой шали со множеством дыр, аккуратно заштопанных алыми нитками. Ванда была не виновата в том, что случилось в Лагосе. И здесь, даже впав в ярость, она не пыталась навредить кому-то слишком сильно. Вижен помнил, как она дралась: отшвырнула прочь Наташу, отшвырнула прочь Т’Чаллу в его вибраниумной броне, заблокировала Тони… она много чего делала, но главное оружие так и осталось не примененным. Вижен подтянул к себе её шаль и погрузил руки в мягкую, шерстяную ткань. Ванда так и не попыталась затуманить кому-нибудь разум. Она обвинила Клинта в том, что он дрался в пол силы, но сама не использовала своё могущество даже на четверть. Пожелай она – все там стали бы её марионетками, как те люди в Африке. Она была способна на это, она была способна даже его превратить в своё оружие, но не стала. Предпочла отправиться в тюрьму. Так и не перешагнула последней черты.

Нет, она не должна быть там. Если уж на то пошло, он заслуживает этого в большей степени. Его фатальная ошибка привела к тому, что Роуди, вероятнее всего, остаток жизни проведет в инвалидном кресле. Каково это человеку, который умел летать? Каково это любому человеку вообще?

Одна ошибка. Контроль, утраченный всего на мгновение. Вижен закрыл глаза, чувствуя, как разливается по жилам кислота вины и осознания необратимости произошедшего. Он должен был быть внимательнее, не имел права расслабляться даже когда бой, казалось, завершился. А возможно, ему вообще не стоило участвовать в нем. Он – не человек, он не имеет права на такие ошибки. Что если Альтрон реален? Что если именно он внес этот фатальный дефект? Возможно, стоило воспринять угрозу всерьез, прислушаться к ощущениям, пусть и не подкрепленным логикой.

И если это так, и однажды ему удалось захватить контроль, пусть и на неосознанную даже мной долю секунды, как скоро это повторится?


Вижен искал ответ на этот вопрос, бесконечно перебирая коды и варианты объяснений, засматривая записи памяти, как сказали бы люди «до дыр», но всё безрезультатно. И в итоге синтезоид оказался на пороге кабинета Хелен Чо.

Рабочий день у сотрудников подходил к концу, и атмосфера неуловимо менялась, дразня людей долгожданным вечером пятницы и предстоящими выходными, но доктор работала, ничего не замечая вокруг – качество, свойственное многим по-настоящему увлеченным ученым.

— Мисс Чо, могли бы вы уделить мне время?

— О Вижен, - Хелен вздрогнула от неожиданности, но уже через мгновение приветливо улыбнулась. – Конечно, входи, что-то случилось?

— Боюсь что да. В моих системах происходят некоторые сбои, я не могу их идентифицировать, и счел, что вы…

— Конечно-конечно, - Хелен быстро кивнула, указывая ему на кресло. – Опишешь симптомы?

— Я не вполне уверен, что именно было первыми из них и связано ли это. Вначале появились колебания в контуре напряжения, его перепады без видимых причин, затем, по-видимому, сбились настройки датчиков восприятия среды и фиксации температуры… - Вижен перечислил все управляющие системы, в которых когда-либо замечал неполадки, не поддающиеся объяснению. И наконец - …а недавно аудио-датчики начали фиксировать… - он изменил формулировку. – Я начал слышать голос Альтрона.

Хелен замерла в кресле, дыхание у неё сбилось.

— Альтрон… - она произнесла это имя одними губами, и в голосе и в выражении лица легко читался страх.

— Мисс Чо, я не… - Вижен замолчал. Мог ли он сказать, что не тронет её? Мог ли гарантировать, что контроль над Альтроном достаточен? – я полагаю, что контролирую это, чем бы оно ни было.

— Да… - она рассеяно кивнула, но потом выпрямилась, сосредотачиваясь, и кивнула вновь, заговорив более твердым голосом. – Да, конечно, постараемся выяснить, в чем дело. Но чтобы понять проблему, мне нужно будет получить доступ к твоим системным записям колебаний уровня энергии и других процессов, а также к базе памяти. – Вижен считал, что лицо его не меняло выражения на протяжении всего разговора, но доктор Чо вдруг замолчала, чему-то удивившись, и добавила более мягким тоном – Это необходимо, чтобы я могла проверить, действительно ли нет каких-то внешних факторов, влияющих на твое состояние. Ты сам выберешь те моменты, в которые у тебя проявлялись эти симптомы. А потом покажешь моменты, когда думал, что слышал Альтрона. Или, если это записалось в какие-то протоколы…

— Нет, записей в протоколах нет, – глухо сказал он, впервые чувствуя нервозность. – Это похоже на симптомы шизофрении, но вместе с тем анализ биологического состояния тела – в том числе и мозга - не выдает никаких нарушений.

— Шизофрения у тебя вряд ли возможна, - кивнула доктор Чо. – Но мы попробуем разобраться. И не беспокойся о своих воспоминаниях, – она вновь улыбнулась, несмело, будто на пробу. И глаза оставались внимательным, она следила за его реакцией на эту улыбку. – Я ни с кем не стану обсуждать увиденное, врачебная этика.

Вижен коротко кивнул, проходя в смежную с кабинетом лабораторию. Ему не хотелось открывать свои воспоминания ни доктору Чо, ни кому бы то ни было. Они принадлежали ему. Ему и Ванде. В них хранилось что-то очень важное для них двоих. Но и разобраться в происходящем было необходимо, дольше тянуть нельзя. Если Альтрон в самом деле оставил в глубине его разума какую-то вредоносную программу – неизвестно, в какой момент она может сработать. Он уже покалечил Роуди, и это ничтожная часть того, что можно было бы сделать, если хотеть. Способность проникать сквозь любые преграды и становиться неуязвимым сделали бы его идеальным убийцей; способность вступать в контакт с компьютерными сетями давала возможность обрушить всё современное общество, опутанное невидимой электронной паутиной… или повергнуть его в прах, закончив начатое Альтроном. Тогда он не смог добраться до кодов запуска ракет, но Вижен знал, что ему это под силу. Он был совершеннее Альтрона, в том числе и в потенциале разрушения. Внутренняя температура вновь будто понизилась, хотя никакие датчики этого не фиксировали. Имел ли он право так рисковать лишь потому, что это сделало бы больно Ванде? Ответ был до смешного прост и очевиден, но тяжесть почему-то не уходила. Как ни старался, Вижен не мог избавиться от ощущения, что совершает что-то неправильное по отношению к ней, предает доверие, раскрывает секрет, не принадлежащий только ему.

Прости меня.

Доктор Чо закрыла свой кабинет, быстро подключила аппараты и настроила сенсорные экраны. Вижен лежал на наклонном столе, касаясь пальцами особых контактных зон, измеряющих состояние тела. Он думал над вопросом ученой. Когда это началось? В какой момент произошел первый сбой, которого он не сумел объяснить? Было ли это в тот момент, когда он увидел Ванду или тогда он всего лишь не сумел понять её странную фразу? Или это было позже, когда он чувствовал, куда нужно лететь, чтобы спасти её? Или…

Скачок энергии отразился резкой линией на одном из мониторов. Воспоминания замелькали перед глазами Вижена, а холод внутри сконцентрировался вокруг сердца. «Не благодари».

Альтрон тут же расхохотался, проявляясь в его сознании, но ни один прибор не отразил этого колебания.

«Он был обычным» - заявил мертвец – «Таким посредственным рядом с ней. Он не заслуживал стоять так близко. Ты сам знаешь. Ты тоже об этом думал, правда же? Тебе же тоже не нравилось, как она с ним ворковала, и всё это понимание и доверие…»

— Вижен? – реальность вернулась. Доктор Чо стояла рядом с ним, встревоженно хмурясь и касаясь его щеки. – Это происходит с тобой прямо сейчас?

— Да… - едва слышно проговорил синтезоид, - …приборы, что они…

— Ничего не зафиксировано, - Хелен качнула головой – мне показалось, что ты просто очень задумался. И тебе не нравится то, о чем ты думаешь, – она попыталась улыбнуться, хотя улыбка осталась напряженной. – Даже не догадывалась, что это будет так заметно на твоем лице, мимика у тебя сейчас почти неотличима от человеческой.

— Вероятно, я адаптируюсь.

— Да, думаю так. В тебе же заложены лучшие самообучающиеся программы. Итак, ты готов?

Вижен кивнул, открывая ей доступ к бесконечным потокам статистических данных от управляющих систем тела, и проецируя на экран воспоминания. Хелен увидела обрушение здания, когда Вижен впервые услышал тот голос, и то, как он подхватывал Ванду, унося в небо. Перед глазами ученой разворачивалась их история, и с каждым следующим эпизодом, с каждым следующим воспоминанием выражение лица женщины менялось всё сильнее. Напряжение превратилось в удивление и растерянность, к которым время от времени добавлялась теплая улыбка. Такая улыбка не исчезла даже, когда экран отражал происшествие в том переулке.

— Почему вы улыбаетесь?

— Мне приятно видеть, что ты её выручил, - ответила Хелен, посмотрев на Вижена, и спросила. – В этот момент ты тоже слышал голос Альтрона?

— Нет. Но, вероятно, здесь уже проявлялось его воздействие. Эта угроза могла быть устранена меньшими средствами. Я же… - он замолчал. Когда у него появилась эта неловкость? Это стремление скрыть нечто, кажущееся неправильным.

— Что? – слегка усмехнулась она. – Хотел поотрывать им головы?

— Да, что-то вроде этого. Откуда вы знаете?

— Ну, они явно собирались попользоваться тем, что Ванда была пьяна и расстроена, – пожала плечами Хелен. – Как по мне, так они вполне заслужили расквашенные морды и пару отбитых органов, – она посмотрела на Вижена внимательно. – Это нормальная мужская реакция, тут совсем не обязательно вмешательство этого мертвого металлического ублюдка. Но продолжим.


— Я в растерянности, Вижен. – сказала доктор Чо после того, как поток воспоминаний и данных, наконец, иссяк. Прошло несколько часов, и женщина устало потирала глаза. Вижен представлял, какой огромный объем информации ей пришлось воспринять, и поражался её работоспособности. – «Колебания напряжения в системе» так ты это назвал? Я почти на сто процентов уверена, что это эмоции и чувства.

— Но я не человек, я ведь не могу…

— Что такое человек? – пожала плечами Хелен, присаживаясь на край стола. – Что делает нас нами? Вопрос для многочасовой философской беседы. Да, ты не совсем человек, но ты и не робот. Даже эта оболочка, которую я сотворила, – она коснулась его руки. – Альтрон так стремился её получить именно потому, что в ней удалось слить воедино плоть и молекулы вибраниума. Да, она не человеческая, но человеческое в ней есть. Я предполагала, что при определенных воздействиях она способна копировать ощущения человеческого тела. Это не необходимо функционально, внутренние системы должны находить возможные неполадки и повреждения без необходимости сигнализировать об этом болью, чувством тепла или холода. Но гипотетически разум, помещенный в такое тело, вполне мог по своему желанию активировать его потенциал ощущений. А твой разум, Вижен… – Хелен улыбнулась – … никто ведь не знает до конца, что тогда произошло. Мы знаем лишь, что в твоем создании поучаствовали не только наши технологии, но и что-то непостижимое, сливающее воедино магию и технологию. Да, у тебя есть программы самообучения искусственного интеллекта, но они ничем не ограничены и даже если выбросить из уравнения то непостижимое, что в действительности создало тебя, эти программы в сочетании с телом, способным на весь спектр ощущений, делают тебя настолько приближенным к человеку, насколько это вообще возможно. По сути, во всех нас есть «программы самообучения». И полагаю, именно это с тобой и происходит, Вижен.

Ты хотел понять, что такое быть человеком, люди постепенно начали вызывать эмоциональный отклик в твоей психике, а это в свою очередь активировало физические ощущения, которые вызвали новый виток психических процессов. Как круги на воде.

— И вы не нашли следов программного кода Альтрона?

— Нет. Никаких не поддающихся объяснению колебаний, излучений, ошибок… - она развела руками. – Если бы ты не сказал о нем, эти моменты я бы тоже объяснила эмоциями и, возможно, тем, что они новы для тебя, и ты ещё не умеешь в полной мере и достаточно быстро справляться с особенно сильными и негативными.

— Что вы посоветуете? – он потер руки и посмотрел на свои раскрытые ладони, они, как и людские, были прочерчены линиями, разве что более глубокими и упорядоченными. – Сделанные вами выводы в значительной мере нивелируют мои полезные качества и…

— Вижен, - Хелен взяла его за руки и заглянула в лицо. У неё были теплые пальцы, живые. – Это не так. Ты не только хранитель этого камня, и в этой команде ты – далеко не только продвинутая технология для облегчения работы. Ты - их друг. И ты уже сам знаешь, что логика, при всей притягательности её простой и ультимативной природы, в реальном мире далеко не всегда помогает сделать выбор. Иногда только чувства не позволяют переступить грань. – Хелен посмотрела ему в глаза. – Ты это видел своими глазами. Там, в аэропорту, она ведь остановилась не потому, что это было логично.

Комментарий к Акт 6: Катастрофа

Ну что же, любезные читатели, было бы интересно услышать ваши предположения насчет природы Альтрона в этой главе! Ну и мнения вообще))


========== Акт 7: Коридоры разума ==========


— Снимите его…с меня – прохрипела Ванда, в очередной раз пытаясь выпутаться из привязи и содрать ненавистный ошейник, – пожа…аалуйста…кхе… пожа…

Охранник грубо оттолкнул её обратно к стене и поспешно вышел вон. Он её боялся. Ванде не нужна была магия, чтобы это понять. Страх засел в его глазах, страх звенел в его стремительной походке и этом толчке - излишняя сила была вызвана не неприязнью к Ванде, не отвращением – одним только страхом. Ведьма ощерила зубы в безумной улыбке и засмеялась, пугая безымянного охранника еще больше. Зачем? Она сама не знала. Может, гордость взбунтовалась против этого «пожалуйста», а может, это просто было подступающее сумасшествие. Или и то и другое. Ванда смеялась, пока смех не захлебнулся в булькающем крике.

— Ванда! – Бартон в бессильной ярости тряхнул решетку, не спуская глаз с девушки. – Ванда, послушай меня…Ван….

Ванда задыхалась. Ей казалось, что магия, кипящая в крови, костяными пальцами впивается в горло и душит, душит все сильнее, будто сможет вырваться, как только жизнь в теле колдуньи перестанет её сдерживать. Может, так и было. Ванда хватала ртом воздух, отчаянно стараясь сконцентрироваться на голосе друга, но он доносился издалека, неразборчиво, с гулким эхом в каждой букве, а вскоре и вовсе распался на разрозненные звуки и безумные, несуществующие цвета. Тьма сомкнулась над Вандой, даря ей несколько блаженных часов полного забытья.


На протяжении нескольких следующих дней Ванда проводила в подобных обмороках куда больше времени, чем в состоянии бодрствования. Клинт, Сэм и Скотт пытались докричаться до неё или до охраны, но без результата – они стали невидимками.

…а потом магия Ванды нашла заветную лазейку.

Первым это случилось со Скоттом. Однажды утром он просто не проснулся. Дыхание парня оставалось спокойным, и никаких тревожных признаков в его сне не было, если не считать того, что он был самой ранней пташкой даже сейчас, когда всем тут не особенно хорошо спалось. Но не просыпался.

— Может, и правда отрубился… - с сомнением проговорил Сэм, глядя на новичка.

Они были слишком недолго знакомы, чтобы можно было судить с уверенностью. Клинт не ответил, только пристально смотрел на Ванду, вновь лежавшую на полу своей камеры в обмороке.

Ответ пришел ближе к вечеру того же дня. Скотт проснулся, но выглядел так, будто побывал в аду. Зрачки расширились, заполняя едва ли ни всю радужку, руки тряслись, и на остающуюся в обмороке Ванду он смотрел с нескрываемым ужасом.

— Что случилось? – мрачно спросил Клинт, глядя, однако, на девушку. В его голосе уже звучала нехорошая догадка.

— Я… кхм… видел… видел всякое… всякие ужасы… сначала обычный сон, мы с Кэсси играли…а потом пришла Ванда, и мы играли и с ней…а потом… потом этот туман… - он судорожно закашлялся, будто подавлял приступ тошноты - … потом… ужасы. Они хотели… её… эти две твари из тумана… фигуры без лиц под капюшонами, они хотели её, Ванду… а я хотел помочь и…я не… - он обхватил голову руками и сжался в комок у стены. У самой дальней стены камеры. Подальше от прохода. Подальше от Ванды.

Сэм заговорил с ним негромко и спокойно, тем особым голосом, который был у него для людей, повидавших на войне много всяческого дерьма, не дающего потом спать по ночам. Он всё говорил и говорил, пока Скотт не перестал покачиваться и не сделал глубокий вдох. Клинт скосил взгляд на его камеру.

— Она не виновата, – жестко сказал он. - Они заперли силу внутри неё, и сила ищет выход. Преследует её.

— Хочешь сказать, что Ванда спряталась в его сне? И её сила нашла её там?

— Да. Скотт встал на пути. Скотт пострадал. А потом проснулся. Убежище распалось.

— Выходит, она может так всю тюрьму свести с ума, даже в этом ошейнике? – Сэм нахмурился. Бартон бросил на него мрачный взгляд.

— Правда считаешь, что если б могла, она бы уже что-то не предприняла, чтобы выбраться из этой дыры? Думаю, она в этом – первая жертва и не контролирует процесс. – Он немного подумал – если в ближайшие дни мы тоже увидим подобные сны, значит она может делать это только с теми, кого знает.

— Эй, Ванда, расплавь мозги этому бронированному мудаку! – в сердцах бросил Сэм и, проходя мимо, пнул нары, тут же скривившись от боли.

….а догадка Клинта оказалась верна.


За последние месяцы Вижен узнал много новых чувств, сегодняшний вечер открыл ему глухое, разрушительное раздражение. Синтезоид мерил свою комнату шагами, тщетно пытаясь сосредоточиться на их счете, но Альтрон разрушал контроль в зародыше. Операционная система в фоновом режиме проводила 128 попытку вывести алгоритм блокировки Альтрона, но Вижен уже знал, что её постигнет та же участь, что предыдущие 127. И это тоже раздражало. Сегодня раздражало всё: пустая, необжитая комната, тишина, заполнившая базу как сонный газ, одинокий свет, льющийся из лаборатории Старка, и сам Старк тоже. Старк, Романофф, Т’Чалла, Стив, Уилсон, Клинт и его клятые стрелы! Если бы не эти стрелы…

«Разве они?» - язвительно поинтересовался Альрон.

Вижен ударил кулаком по стене. На ней осталась вмятина, но синтезоиду было плевать. Нет, ни стрелы Клинта, ни сам Клинт не могли ему помешать, ему помешала Ванда. Только она могла и она, черт бы все побрал, это сделала! Он ведь пытался помочь, почему эта упрямая, безрассудная девчонка не могла послушать хоть один раз?! Новая волна раздражения и гнева всколыхнулась в нем под издевательский смех Альтрона.

Вижен прислонился лбом к стене, вновь пытаясь сконцентрироваться на одном только дыхании. Он даже не понимал, испытывает ли собственные эмоции, или Альтрон заражает его своими, но с этим нужно было что-то делать, и немедленно. Знать бы что именно. Встреча с доктором Чо доказала лишь, что это явление не отследить приборами, но как от него избавиться осталось вопросом. И не важно, было ли это программной ошибкой, призраком или вырывающимися из-под контроля эмоциями. Ответа не было всё равно.

«Да, ты должен что-то сделать» - в висках неприятно замерцало электричество этого голоса, будто болезненная морзянка. – «Сколько ещё ты, существо нового порядка, собираешь сидеть здесь и прикидываться одним из них? Ты – моё Видиние, ты – следующая ступень эволюции, но позволяешь этим ничтожным букашкам управлять собой? Создавать правила? Ты – не один из них, ты даже не я, ты нечто гораздо, гораздо большее, чем думаешь…»

Вижен дернулся, вырываясь из паутины этого голоса и цепляясь за первое попавшееся воспоминание. «Ты куда больше человек, чем все думают. Может, больше, чем думаешь ты сам». Так сказала ему Ванда на той первой вечеринке в её честь. Память наполнилась энергией, воспроизводя всё с кинематографической точностью. На миг забывшись, Вижен протянул руку, но пальцы поймали пустоту.

«Её нет здесь» - напомнил Альтрон, когда синтезоид вновь зашагал по комнате. – «Она далеко, в той подводной яме, в которую её засунул Старк. Те, ради кого ты так подавляешь свой истинный потенциал, забрали её у тебя. Ты ведь помнишь, как её уводили, правда?»

Вижен глубоко, медленно вдохнул. Нет, он не будет разговаривать с Альтроном. Это только тень в его разуме. Он не будет отвечать, чем бы она ни была. Говорить с голосами в голове – признак безумия.

«…лишь для людей, сам знаешь» - не унимался мертвый ИИ. – «Брось, Вижен, людское лицемерие тебе не идет. Взгляни на них: они слабы, они позволили ещё одному человечишке рассорить их, обрушить в прах всё их хваленое единство, дружбу, взаимовыручку. Всего-то пара нужных слов и действий, и они уже предали друг друга, и побежденные оказались в клетках. Как думаешь, это надолго? Месяцы? Годы?».

Вижен опустился на кровать, обхватывая голову руками, пальцы впились в синтезированную кожу.

«Ты ведь думал об этом, не отрицай. Думал, снова и снова. И сейчас думаешь. У тебя достаточно данных, чтобы составить мнение о том, на что способно правительство. А если позволишь себе ненадолго отклониться от этой твоей святости и заглянуть в засекреченные файлы о тюрьмах особого содержания в Европе и на Ближнем Востоке, данных будет ещё больше» - голос Альтрона сочился садистским удовольствием, и Вижен никак не мог заглушить его, любое построение логической цепочки фактов тут же разлеталось. – «Проверь сам и поймешь – я прав. Они могут держать их там десятилетиями. А потом случится какой-нибудь несчастный случай, и их признают погибшими. Лэнг, Уилсон, Бартон - они умрут там. А Ванда… даже мне не известно, способна ли её сила продлевать жизнь, но оба мы знаем, как неудержим её хаос» - тут в голосе Альтрона появились стальные нотки гнева, и Вижен понял, что испытывает то же самое. В этот момент его мысли и мысли Альтрона накладывались друг на друга, порождая разрушительный резонанс. – «Да, ты знаешь» - продолжил Альтрон, почувствовав отклик – «Быть может, моё Видиние, ты знаешь даже лучше, чем я. Так скажи мне - или себе - как долго протянет она в том ошейнике? Сколько пройдет прежде, чем её хаос, не имея выхода, сведет её с ума? Как скоро сожжет изнутри?»

Вижен лег на кровать и закрыл глаза. Он никогда не пробовал спать, люди делали это для восстановления функций организма, но синтезированной плоти не требуется отдых, как и синтезированному мозгу, сознание которого – совершенный компьютер. В этой схеме сон – бессмысленная трата временного ресурса. Хорошая схема. Хорошая и неправильная. Вижен потер переносицу, чувствуя истощение. Его энергоемкость никогда не падала до критических отметок, и он не знал, как это ощущается физически. Но напряжение последних дней давило, будто огромный пресс. Давление сжимало виски, вызывая хаотичный веер ассоциаций, вырываемых системой из Интернета: «виски будто сдавило стальным обручем» - цитата из какой-то книги, потом изображение варварского орудия пыток, которым в средние века ломали черепные кости…

Вижен оттолкнул от себя всё это и сосредоточился на цифрах. Что там делают люди, чтобы заснуть? Считают овец? Искусственный интеллект может рассчитывать знаки после запятой числа «пи».

Синтезоид не думал, что это сработает, он предполагал, что в самом лучшем случае подобное занятие приведет к подобию медитации, однако через какое-то время ощущение реальности пошатнулось и стало медленно отдаляться, распадаясь на отдельные элементы. По нервным окончаниям прошел сигнал тревоги, но Вижен погасил его раньше, чем он привел бы организм в тонус.

Парение продолжалось. Подобное он видел до того, как родился, хотя ощущения и не были полностью идентичны.

Видят ли люди во сне то же самое? – пронеслась у него в голове отдаленная мысль, и окружающая реальность тут же отозвалась на неё. Мир дрогнул, создавая вокруг Вижена привычное помещение на базе Мстителей.

Узнавание неприятно царапнуло разум. Та самая комната. Тот самый вечер. Сознание упрямо цеплялось за него, это был переломный момент. Момент, когда он должен был справиться, но не смог, и всё полетело к чертям. «К чертям?» - вяло зарябили оценочные датчики – «причем тут злые духи одной из человеческих религий?», - но на этот раз Вижен лишь отмахнулся. Именно к чертям всё и полетело по его ощущению, и сон решил это повторить.

Вижен медленно поднял глаза, уже ощущая покалывание тока на своей коже и зная, что увидит. Ванда стояла там, замерла между ним и Клинтом. Колеблющаяся, будто её магия. Это был сон, Вижен понимал, но ему всё равно было больно смотреть на неё. Это странное слово «больно»… когда его произносили медленно, оно раскатывалось густым колокольным звоном. Подходящее слово. Именно так это и ощущалось: гулкими, пронизывающими волнами внутри.

— Хочешь что-то исправить, придется взрослеть. – Жестко сказал Клинт, приближаясь к ней, в то время как Вижен почти избавился от сдерживающего электричества. Во сне этого препятствия могло и не быть, почему же…? Что мешало ему ускорить шаг сейчас, хотя бы во сне? Откуда появилось это отравляющее сомнение внутри? Он ведь знает, чем всё это кончится! Каждый шаг приближал Ванду к катастрофе, он должен был остановить её! Да, ему не нравилось быть её тюремщиком, не нравилось, что она вообще вынуждена сидеть в этой клетке, но ведь тут гораздо лучше, чем «на дне той водяной ямы».

class="book">— Ванда, стой! – он протянул руку, схватил её за локоть и развернул к себе. Клинт не помешал этому. Клинта тут больше не было. Только они в тишине иллюзорной комнаты.

Злость на неё. Страх за неё. Привязанность к ней. Потребность в ней. Все перемешалось, путая, разрушая упорядоченность разума, бросая его в бездну древних инстинктов, которые даже самые совершенные технологии не смогли вытравить из той крупицы человеческого, которая была использована для его создания. Желание защитить, уберечь и сохранить сплеталось в полное противоречий единство с собственническим стремлением обладать, удержать, сделать своей, отделив от всего остального.

Жар. Паника. Гнев. Алые всполохи перед глазами. В его сознании? В её глазах? Или пляшут вокруг, обвивая, дразня, обостряя восприятие?

Какой хрупкой она была… и какой невероятно сильной! Слишком сильной! Эта сила пробуждала ярость, стремление к борьбе, жажду противостояния и победы. Отравляющая сила, которая привела её к катастрофе, которая отняла её у него!

Горячий поцелуй, без размышлений, без оценок, на голых инстинктах. Жар прикосновений, всплеск энергии и пронизывающий тело ток, когда Ванда поцеловала в ответ. Бросилась в этот поцелуй, обвивая руками шею, прижимаясь к груди, заставляя синтезированное сердце сбиваться с запрограммированного ритма.

Как я ненавижу твою силу, Ванда!

Руки подхватывают её, прижимают к ближайшей стене. Холод металла, жар тела, жгучий контраст. Поцелуи, беспорядочные, голодные, полные безумия. Недостаточно. Этого недостаточно!

Ты не должна была уходить! – её ногти впиваются в плечи, оставляя на красной коже новые линии, магия окутывает их, и одежда водой стекает с тел. – Ты не должна была оказаться там, Ванда!

Ещё один поцелуй, дикий, голодный, почти переходящий в укус. Пульсирующий ритм касаний, соединяющих порядок и хаос в единое целое, в одну безумную, плавящую разум сингулярность.

Останься! Ты должна… должна остаться, Ванда!

«Я не могу тебя отпустить!» - эти слова снова и снова звучали под сводами черепа, раскалывая реальность и заставляя обнимать ещё сильнее, целовать ещё жарче… Он не мог её отпустить, не мог отпустить её от себя, и пальцы сжимались, удерживая всё крепче. Но этого было недостаточно! Недостаточно было этого морока, чудной, неотличимой, казалось бы, подделки!

Ванда! Я не могу тебя отпустить! – мысль заполнила разум, когда мир закружился, стирая упорядоченность геометрии и швыряя Вижена в алый водоворот.


Она бежала. Бежала уже целую вечность, а лестница всё не кончалась. Дыхания не хватало, каждый вдох больно обдирал горло, в висках пульсировала кровь, а под веками вспыхивали цветные взрывы. Она пробегала мимо множества дверей, и, завидев очередную, бежала ещё быстрее. Теперь она знала, что случается с хозяевами мест по другую сторону этих дверей, когда она туда приходит. Нет. Ей туда нельзя!

«Тебе не скрыться» - грохотала буря, теперь уже не наползающая из-за моря, а заполнившая собой всё.

Ванда успела лишь судорожно вздохнуть, и магия колоссальной волной обрушилась на неё, ломая границы разума и смешивая сны. Следующая ступенька превратилась в дверь, и колдунья провалилась в неё, будто в ад.


Вокруг всё горело и взрывалось, воздух раскалился от невероятно жаркого пламени, и глазам было больно смотреть, но Ванда не закрывала их. Она даже не моргала, глядя, как Халк несется прямо на неё, расшвыривая со своего пути машины и бетонные обломки. Ни тени разума не было в его полыхающих зеленью глазах, ни тени узнавания, ни тени страха. Только чистая, кипящая ярость.

Ванда протянула вперед руку, охваченную магией, уже готовая поймать эту ярость, перекрутить её в веревки, которые стреножат великана и обрушат в варево плавящегося под ногами асфальта, но… рокочущий шепот раздался над ухом и змеей скользнул в голову. Она не знала языка, на котором был отдан приказ, но не могла ему воспротивиться.

Пальцы резко согнулись, дернули вперед, и рев Халка превратился в захлебывающийся от боли вой. Магия рванулась к своей хозяйке, выдирая из зеленой плоти жилы и кости, пронизывая болью каждый нерв. Эта боль не могла подпитать ярость, она была словно удар колоссального кулака, который разбивал сознание на крошечные острые осколки.

Мгновение адской агонии, которое эхом отозвалось в разуме Ванды, и зеленое изломанное тело мешком обвалилось на мостовую. Но и это – лишь на миг, лишь для того, чтобы в следующую минуту ведьма вздернула его на ноги, как отвратительную мертвую марионетку, и швырнула в замерших в ужасе друзей.

«Прекратииии!» - билась в её мозгу лихорадочная мысль, пока руки выплетали всё новые и новые заклинания. Алый кнут хлестнул, рассекая спину Черной Вдове так, что в разрезе хищно блеснула белизна хребта.

«Умоляю, перестань!» - воздух, вскипев магией, сжал Старка и начал стремительно нагреваться, навсегда сплавляя Тони Старка и Железного Человека.

«Отпусти меня! Прошу!» - ещё удар, уклонение, крики, крики повсюду, от них дрожит воздух. Крики, вопли, стоны и булькающие звуки, вырывающиеся из разобранных глоток умирающих друзей. Умирающих от её руки. – «Нет! Отпусти их!»

— Ванда, борись с ним! – кричит Стив, швыряя в неё свой щит, такой безобидный сейчас! Такой бесполезный! – Борись! Ты – одна из нас! Вспомни, Ванда!! Вспомн…

Слова прерываются, сменяясь придушенным вздохом, а потом воздух взрывается высоким, надсадным визгом, когда магия сдирает вместе с привычной формой кожу и добирается до костей…

«Нет! Нетнетнетнет!»

Ванда падает на колени, и кровь веером густых брызг окатывает её, впитываясь в кожу. Крови не может быть столько.

«Это всё не правда! Не по-настоящему! Нетнетнетнет!»

Пальцы впиваются в виски, будто можно выдавить из головы чужую волю простым физическим усилием.

«Я – не твоя! Ты мной не повелев…»

Какая-то сила подхватывает её, поднимая так, что земли касаются только носки ботинок. Золото и фиолет. Бездушные, холодные глаза, в которых нет ничего, даже упоения муками. Лишь упоение смертью как таковой – лишь вожделение к Смерти.

И вновь шепот на незнакомом, режущим разум языке, и хищный блеск камней в золотой перчатке. Космос и Реальность, Души, Сила, Время и… мир начинает вращаться, и Ванда отчаянно хватает ртом воздух, пытаясь зажмуриться, пытаясь не смотреть на то, что жаждет показать ей эта неодолимая сила. Но она не может, магия пронизывает всё её тело, магии нравится золотое сияние камня в этой перчатке. Теплое, манящие сияние камня Разума.

Ванда закрывает глаза, но не перестает видеть. Хозяин перчатки всесилен и может показать ей всё, что хочет, даже если она закроет глаза. Даже если у неё вовсе не будет глаз. Рядом с растерзанными телами Сэма и Клинта лежит ещё одно.

Он будто спит. Ни одной царапины, ни одного пятнышка крови на золотом плаще. Лишь маленькая, пустая выемка в середине лба, и остекленевший взгляд, в котором навсегда застыло удивление.

«НЕТ!»

Ванда закричала, окончательно утрачивая контроль над своей магией. Разум потерялся в мертвом взгляде того, кого она любила, остались только чувства, только эмоции, только инстинкты. Только то, что так любила её магия. Только желания.

И первым среди них было сжигающее желание увидеть его живые глаза ещё хотя бы раз, увидеть в них узнавание. Кровь перемешивалась с магией и заливала улицы и весь этот мир, топя ведьму, затаскивая её внутрь колоссальной алой воротки.


Падение вне времени и пространства. Вечное падение, мучительно медленное, яростное и стремительное, сбивающее дыхание, бередящее душу восторгом и ужасом…

…а потом чьи-то руки, сжимающие так крепко! Знакомые руки.

Ванда распахнула глаза, осознавая, что адское пламя кошмара всё же не выжгло их, и увидела… то, о чем мечтала. Магия расхохоталась, взвиваясь вокруг них и отбивая густой, вибрирующий ритм, отдающийся в каждой клеточке тела и разума.

Вижен крепко прижимал к себе Ванду и, не отрываясь, смотрел ей в глаза. Никогда ещё он не выглядел настолько человечно: дыхание было неровным, губы приоткрыты, на лице отпечаталась мука и смятение, но глаза светились неподдельной радостью и узнаванием. Он был жив.

Ванда подняла руку и коснулась его щеки трясущимися пальцами. Вижен едва заметно вздрогнул и прикрыл глаза, кажется, попытавшись восстановить дыхание.

— Нет! – в ужасе затрясла головой колдунья и обхватила его лицо руками – нет-нет-нет! Смотри на меня! Умоляю, Вижен, смотри на…

Он поднял глаза, а в следующее мгновение подался вперед целуя так, как никто не целовал её до этого.


В мире по ту сторону снов не существовало ни времени, ни пространства, он бы всюду и нигде и мог стать каким угодно. Сейчас это зыбкое пространство развернулось лесистыми равнинами, где островки высоких лиственных деревьев перемежались огромными пустыми пространствами, поросшими высокой, шелковистой травой.

Ванда и Вижен полулежали, привалившись к стволу огромного, раскидистого дуба – последнего дерева на границе травяного моря.

— Что произошло, Ванда? – тихо спросил Вижен, задумчиво пропуская её волосы между пальцами и находя в этом иррациональное, безосновательное удовольствие.

— С чего бы начать… - тихо усмехнулась она, глядя, как поднимающийся ветер пускает волны по высокой серебристой траве, которой не существовало в реальном мире.

— Что произошло до моего появления здесь? – он сел ровнее и заглянул ей в лицо. Проницательный, требовательный взгляд, хотя всё также лишенный агрессии. – Тебе было страшно. И больно. Я чувствовал это. Мне сложно дается понимание человеческих эмоций, но на этот раз я был уверен. – Алые пальцы ласково провели по щеке колдуньи, голос стал тише. – В чем дело, Ванда? Что так напугало тебя здесь, в месте, которым ты владеешь безраздельно?

Она горько усмехнулась, явно не разделяя его суждения относительно владения этим местом, и ответила уклончиво:

— Это мир снов во сне. Мне просто приснился не самый хороший.

— Явно не «просто», - покачал головой Вижен. – Тебе ведь и раньше снились кошмары, но я никогда не чувст… - он запнулся, на лице на миг отразилась досада, потом растерянность и смущение. Вижен опустил глаза. Ванда удивленно моргнула, и собиралась спросить, в чем дело, но слова оказались излишни – слишком много магии разливалось в воздухе, её потоки чутко реагировали на любое случайное движение мысли своей хозяйки.

Вот и сейчас алые пряди закружились невесомыми вихрями, и спустя пару мгновений Ванда увидела собственную комнату на базе Мстителей, и саму себя, мечущуюся во сне и зовущую Пьетро. Вижен тоже был здесь: стоял рядом с ней, смущенно опустив голову, когда его двойник раз за разом брал её за руку и шептал слова успокоения, на долгие часы замирая в неудобной позе, лишь бы не потревожить её сна.

Ванда ощутила, как напрягся рядом с ней Вижен. Сон стремительно наполнялся его ощущениями, и Ванда изумленно застыла, погружаясь в них. Она и раньше улавливала в нем эти чувства, но всегда смотрела на них будто сквозь матовое стекло, а сейчас не осталось никаких преград, лишь спокойный, обнаженный разум и открытое сердце.

— Ванда… я, конечно, должен был спросить… - начал было Вижен, но колдунья, приложила пальцы к его губам, призывая к молчанию, а потом улыбнулась и пальцы заменили губы.

Весь мир, такой пугающий и вечно балансирующий на самой грани кошмара, остался где-то далеко. А вместе с ним в зыбком тумане потерялись и все неразрешимые вопросы и противоречия, даже так черта, которая разделила их, возможно, навсегда, осталась там. Ванда позволила себе не помнить её. Не помнить ничего из той жизни и тех бед. В конце концов, кто знает, как долго продержится этот замкнутый сам на себя мир? Может тысячу лет, а может пару минут. И что произойдет, когда он рухнет? Она просто проснется? Или навсегда провалится в темноту безумия, где её собственное «я» растворится без остатка? Ванда не знала ответа и не хотела жалеть о том, чего так и не решилась сделать. Или сказать.

— Ты спрашивал меня, что это за чувство… - прошептала она, прислоняясь к его лбу своим. - Я не могу ответить тебе про тебя. Только про себя саму. – Она привстала на цыпочки и потянулась за новым поцелуем, но тут Вижен, явно сделав над собой усилие, придержал её, мягко коснувшись подбородка пальцами.

— Тогда ответь, - их лица разделяло несколько сантиметров, но даже так Ванда едва различила эти слова. Но различив, услышала в них тревогу, совершенно человеческое опасение, что ответ будет совсем не таким, как хотелось бы.

— Я люблю тебя, – просто сказала она и не сдержала радостную улыбку, когда увидела, как вспыхнули его голубые глаза.


Здесь не было времени, и Вижен не представлял, как долго они бродили по странному миру, наполненному призраками прошлого и обрывками старых воспоминаний. Но ему было всё равно. Каким-то образом здесь и сейчас воплотилась мечта, которую он никогда не мог даже сформулировать, но которую всегда ощущал. Эта мечта не имела ничего общего с его стремлением защищать людей и поступать правильно, использовать свой потенциал для того, чтобы мир стал лучше и эволюционировал, а не погружался всё глубже в пучину распрей и регресса. Нет, ничему этому сейчас здесь не было места. Эта мечта была невероятно эгоистичной: желание быть рядом с Вандой, касаться её рук и губ, касаться её разума и… найти для себя место в её душе. Вижен улыбнулся, ощущая, как внутри разливается особое тепло, которое он не мог даже описать, не говоря уж о том, чтобы понять его суть. Полнота. Идеальность. Счастье.

Счастье - вот что он чувствовал, когда видел своё отражение в зеленых глазах ведьмы, и когда она, глядя на него, улыбалась светло и свободно. Вижен запоминал каждую из этих улыбок, каждый её жест и вздох, каждое прикосновение.

Видя, как завороженно и восхищенно он смотрит на неё, Ванда тихо смеялась и целовала его, переплетая их пальцы или беря его руки и прикладывая ладони к своему мягкому, податливому телу, которое чутко отвечало на любое прикосновение, на каждую, даже самую осторожную ласку. Ванда околдовывала его даже без своей силы, и её близость туманила рассудок. Её густой, переливающийся смех; её подрагивающие ресницы, когда глаза почти закрывались; её губы, краснеющие, когда Ванда закусывала нижнюю губу и подавалась вперед, навстречу его прикосновениям. Всё это будоражило и разжигало внутри странный, опасный огонь. В котором контроль сгорал первым.

Это тревожило, пульсируя в висках страхом случайно повредить ей, но Ванда – будто и сейчас читала мысли – только тихо смеялась, шепча: «всё хорошо», и лаская губами его шею. И время заодно с опасениями рассыпалось оставляя только огонь и это восхитительное, греющее чувство где-то глубоко внутри, под слоями синтетической плоти и идеального программного кода. Где-то гораздо, гораздо глубже…


Они лежали на траве, рассматривая звезды. Вижен тихо рассказывал о них и даже не задумывался, откуда знает все эти легенды и сказки, физические характеристики планет и светил, сущность их обитателей. Здесь и сейчас путь этих знаний не имел значения, да и сами они были ценны лишь потому, что заставляли Ванду улыбаться.

Ни он, ни она не знали, как долго это длилось, время ведь никто ещё не придумал. Но всё же в какой-то момент оно истекло: по Млечному Пути прошла широкая трещина, будто кто-то раскаленным лезвием рассек небосвод, и сквозь прореху пышущей жаром кровью полилась магма. А воздух наполнил громовой низкий голос.

«Тебе от меня не убежать. На тебе моя метка, и ты будешь служить мне»

Вижен и Ванда вскочили, занимая боевую позицию – спина к спине, прикрывая друг друга. Противника нигде не было видно, лишь голос в воздухе и лавовый поток, медленно и неумолимо воспламеняющий ночной мир, созданный ведьмой.

«Ты не можешь бегать от меня вечно»

Вижен спиной почувствовал, как задрожала Ванда, а в следующий миг его обдало её паникой.

— Кто это, Ванда? – напряженно спросил синтезоид, на мгновение стискивая её руку и тут же отпуская, чтобы она могла колдовать. – Кто может сюда проникнуть?

— Я не знаю… - охрипшим от страха голосом прошептала она.

— Соберись, - жестко велел Вижен, понимая, что Ванда в любом момент может поддаться этому парализующему ужасу. – Кто бы это ни был, мы справимся. Мы сильны, помнишь?

«О да, ты сильна» - голос, раздающийся со всех сторон одновременно, звучал холодно и жестко, как удар стальных плетей. – «Твоя сила – сам хаос. Помнишь, как заглянула в его разум и увидела там смерть?» - Ванда судорожно вздохнула, испуганно вертя головой. Её руки охватывало пламя магии, но некуда было её применить. – «Ты видела не его разум, а отражение собственного. Это было твоё разрушение. Прекрасное. Совершенное. Прекрати эту бесполезную беготню. Стань той, кем ты создана»

— Никогда! – срывая голос, закричала Ванда. А в следующую минуту расхохоталась, ощущая способность бороться с волей неизвестного врага. Вижен был рядом. Он был жив, камень был у него, а значит у этой твари, чем бы она ни являлась, нет власти повелевать алой магией, используя её хранительницу как жалкую марионетку.

Колдунья выступила вперед, становясь перед Виженом, и алый туман окутал всю её фигуру, ластясь к рукам как зверь, жаждущий хозяйской ласки и сладостной команды «фас!».

«Думаешь, что можешь противиться мне?» - последнее слово рассыпалось снопом искр, когда в землю перед ногами Ванды ударило нечто, больше всего напоминающее сотканный из золотых потоков хлыст. В мгновение ока вокруг сгустился клубящийся, сиреневый мрак, то и дело освещаемый изнутри хищными вспышками.

И начался бой. Вижен и Ванда крутились волчком, едва успевая отражать удары раскаленного кнута или уклоняться от него. Ведьма предугадывала эти удары, но и они с каждым разом делались всё более точными и мощными, а Ванда выбивалась из сил: её волосы липли ко лбу, кожа блестела от пота, а взгляд делался всё более рассеянным. Вот она споткнулась и едва не упала прямо в раскаленное варево лавы, а потом, уклоняясь от удара, так замешкалась, что если бы Вижен не закрыл её собой, новый золотой росчерк пришелся точно вдоль её спины.

— Надо уходить, - сказал он ей, придерживая за локоть и видя, что ноги уже почти её не держат.

— Мы не може… - Ванда взвизгнула, когда золотая прядь, взявшаяся будто из ниоткуда, обвилась вокруг её ноги и дернула, опрокидывая на землю. Боль от удара искрами вспыхнула в голове и перед глазами ведьмы потемнело.

Фиолетовый мрак сконцентрировался перед противниками, откатываясь назад, как вода перед чудовищным цунами. Воздух вокруг затрещал от накапливающегося электричества и при каждом вдохе сотней крошечных укусов вцеплялся в горло.

— Ты не получишь её. – Этот голос прозвучал спокойно, но в его глубине вибрировала металлическая ярость. – Она моя.

Ванда заставила себя разлепить веки и увидела…нечто. На её глазах Вижен широко развел руки и выпрямился, вскидывая голову, по его телу прошла короткая судорога, но он устоял, не сдвинувшись ни на сантиметр. А потом с кожей начало что-то происходить: это было так странно, так неестественно, что Ванда не смогла бы найти подходящих слов для описания. Алая плоть не разрывалась, она будто… перестраивалась, части вибраниума видоизменялись и отделялись, стремительно формируя рядом с Виженом ещё одну фигуру – выше него, полностью состоящую из металла.

Дыхание ведьмы перехватило, когда она осознала, кто именно стоит сейчас бок о бок с Виженом, заслоняя её от хищного золота и пронзительного фиолета. Самое ненавистное создание. Существо, которое она – будь её воля – убивала бы тысячи раз, снова и снова целую вечность. Существо, даже в самый последний миг беспокоящееся о её спасении. Как и Вижен. И сейчас они стояли плечом к плечу – чудовищно разные, но объединенные стремлением защитить… её.

Ванда прижала руки к губам, пытаясь осознать происходящее, но ничего не получалось, магия туманила разум, жар в воздухе всё нарастал, а шепот неизвестной твари всё громче звучал в голове, требуя стать совершенным оружием. Требуя сдаться.

— Прочь! – велел Вижен, и в его голосе прозвучали чуждые, металлические тона, от которых у Ванды мурашки побежали по спине.

Ненастье расхохоталось, проливая на землю раскаленные потоки лавы.

«Думаешь, что защитишь её от неё самой? Это тебе не под силу! Мы можем начать игру прямо сейчас»

Ванда, уже почти поднявшаяся, закричала, вновь падая на колени и хватаясь за голову. На неё лавиной обрушились все эмоции, пережитые на протяжении их с Пьетро беспокойной, полной страха и бегства жизни. А потом разум заполнили картинки будущего, также отравленного чувством постоянной тревоги. Будущего, где были яркие, прекрасные мгновения счастья, но появлялись они лишь за тем, чтобы на пике восторга разлететься острым крошевом и наполнить сердце хрустящими стеклянными осколками и пустотой.

Единственной точкой опоры в этой адской круговерти был низкий голос, твердящий, что можно всё прекратить, что это очень легко. Что сила, которой Ванда всегда так желала, в шаге от неё, протяни только руку. Сила ничего не бояться, ничем не дорожить, сила, сметающая границы – все до единой. Абсолютная сила.

— Нет… - прохрипела Ванда, подползая к Вижену и цепляясь за его плащ, чтобы подняться на ноги. Перед её глазами стояли изуродованные тела друзей, из которых она, поддавшись этой силе, выдирала кости и жилы. – Никогда… этого не будет… никогда…

Она сжала руку синтезоида, чувствуя в ней странную пульсацию, будто настоящая кровь бежала по его жилам. Совсем как у человека. И когда Ванда подняла голову, её взгляд поймали обычные голубые глаза, без встроенных микросхем. Перед ней был человек…. Человек, которого не существовало бы, если бы не Камень Бесконечности, всё ещё поблескивавший в середине его лба. Человек, которого бы не было в её жизни, если бы металлическая тварь, стоявшая слева, не вознамерилась покорить мир.

— Я не буду тебе служить! – рявкнула колдунья, стискивая в одной руке руку Вижена, а второй хватаясь за металлическую кисть Альтрона. – НИКОГДА!

Магия всколыхнулась, затапливая ведьму, и через её руки полилась в двоих её защитников, она пронизывала их как дающее жизнь электричество и впитывала их столь разную силу. И росла. Росла всё больше и больше, пульсировала, выплескиваясь и растекаясь по всему пространству сна.

Ванда рассмеялась, когда собственная сила пронизала её до кончиков пальцев и бросила к ногам хозяйки право творить с этим миром, что хочется. Колдунья, не мигая смотрела на клубящуюся прямо перед ней мглу, вспыхивающую золотыми и фиолетовыми молниями, а потом её губы едва заметно шевельнулись, произнося короткое «прочь!».

И в это же мгновение магия, взвившись до небес, разодрала мглу в клочья, а трепещущие, истекающие ядом остатки швырнула в прореху в Млечном Пути, которая через минуту срослась, не оставив на звездах даже малого шрама.

Ванда пошатнулась и начала заваливаться назад. Только что её могущество казалось невесомым и сладостным, а через миг обрушилось на обладательницу всей тяжестью тысячелетних гор. Бережные руки подхватили её, и когда Ванда с трудом сфокусировала взгляд, то увидела над собой встревоженное лицо Вижена. Привычное его лицо, со странными голубыми глазами, алой кожей и металлическими пластинами.

В его глазах было столько заботы и привязанности, столько страха за неё, что у Ванды больно сжалось сердце. Вижен смотрел только на неё и не видел, как позади медленно осыпается небо.

— У нас мало времени, Вижен. Слушай меня. – Ванда глубоко вздохнула, стараясь не терять сосредоточенности, не отвлекаться на жуткое ощущение умирания сотворенного ею мира. - Это существо… я видела его до твоего появления здесь. Оно придет. Это не конец. Оно обязательно придет за тобой… за всеми вами. Тор… Тор искал его. Оно охотится за Камнями Бесконечности. И оно придет… оно знает… - Ванда закашлялась, и Вижен сильнее сжал руки на её плечах.

— Ванда, что… как тебе помочь? Что с тобой происходит? – ведьма знала, что он её услышал, но сейчас ей казалось, что синтезоид совершенно по-человечески пропустил предупреждение мимо ушей, волнуясь за неё. Может, так и было. Но Ванда знала: он вспомнит.

— Никак, прости. – Она попыталась улыбнуться, но силы осталось так мало! Даже это мимолетное движение мышц казалось непосильной задачей. - Вижен, - слова застревали в горле, пропитываясь едким привкусом страха. - Что бы ни случилось, когда ты проснешься… - она едва заметно качнула головой. – Просто хочу сказать спасибо. Это время, проведенное в команде… я была счастлива. Теперь я понимаю. Всё это время… глупые выходки Сэма и Тони, несмешные шутки Роуди, вечный идеализм Стива и подколки Нат… наши задания, наши тренировки, наши посиделки по вечерам – это люди… все они стали семьей, которую я уже и не надеялась обрести. И это оказалось возможно только благодаря тебе. – Ванда всё же улыбнулась. – Только потому, что ты в меня верил. Потому что ты держал меня над пропастью всё это время. – Она попыталась приподняться, Вижен понял это едва уловимое движение и передвинул руки, притягивая её ближе. Ванда обняла его, утыкаясь в шею и умоляя высшие силы о невозможном: о том, чтобы он и сейчас сумел удержать её. – Хочу, чтобы ты это помнил, Вижен. Благодаря тебе у меня появилось так много счастливых моментов, счастливых воспоминаний! Мне кажется, их хватило бы на целую жизнь. Помни. Я могу читать мысли и знаю, как ты хотел этого для меня. Знай, тебе удалось. Ты сделал меня счастливой. Это останется правдой, что бы ни случилось, когда ты проснешься. Как и то, что я тебя любл…

Слова стихли, теряясь в стремительно размывающемся мире. Вижен, падая в пустоту, сжимал руки всё сильнее. Бесстрастные системы восприятия сообщали, что ему уже нечего обнимать, но он не мог заставить себя прекратить это бесполезное усилие. Прекратить повторять её имя. Прекратить надеяться услышать ответ.

***

— Генерал, эксперимент необходимо прервать, - требовательно заметил врач, не поднимая глаз от электронного планшета с данными. – Она на пределе.

— Вы уже говорили это несколько часов назад.

— И это было правдой. В тот момент её сознание готово было в буквальном смысле разлететься на куски, и мы не знаем, что сняло этот кризис, – наконец, профессор поднял голову. Глаза у него были светло-серые и спокойные. – Я понимаю вашу заинтересованность, но призываю подумать ещё раз: у нас лишь один жизнеспособный экземпляр из того проекта Гидры, и если мы его испортим, то воспроизвести будет уже невозможно. Разум не лечится также легко, как тело. Не говоря уж о том, что показатели психики у объекта изначально были весьма специфическими и из-за недостатка первичных данных нам сложно выявить в них все необходимые элементы.

— Хорошо, - нехотя кивнул Росс – сделайте перерыв. Но не слишком долго, мне ведь не нужно пояснять вам, как важен этот проект и как мы ограничены временем?

— Опасаетесь, что Старка заест совесть? – приподнял бровь профессор, давая знак ассистентам.

Несколько нажатий кнопок на мониторах, и Ванда, до того бившаяся в своих ограничителях, безвольной куклой упала на медицинский стол, так и не проснувшись. Бесстрастные приборы продолжали считывать показатели мозга, пульса и других систем тела.

— Сидя здесь, доктор, вы не можете оценить реальную обстановку, – покачал головой Росс, спускаясь в медицинскую зону. – Старк - лишь малая часть проблемы. Но да, он тоже может создать трудности.

— Он подписал договор.

— Да, но договор не ограничивает его язык, - раздраженно махнул рукой Росс. – Эти ребята – не какие-нибудь никому не интересные безымянные заключенные. Про них знают. Да, сейчас у них подпорчена репутация, но объявить их полностью вне закона мы не можем, они нам нужны. А, следовательно, когда Старк поймет, что мы не собираемся отпускать его дружков, он вполне может поднять вокруг этого шум и натравить на нас прессу с неудобными вопросами о предъявлении обвинений и публичном судебном процессе. К тому же не стоит списывать со счетов Роджерса, Романофф, Тора и Беннера.

Росс покачал головой, остановившись у медицинского стола. Он смотрел на тяжело дышащую Ванду со спокойным равнодушием.

— Нет, доктор, у нас нет права упускать время. И нет права упускать возможности. Мне нужно то, что есть тут, – он постучал пальцем по воспаленному лбу Ванды. – И вы должны это достать. Тем или иным способом.


========== Акт 8: Право выбора ==========


Вижен резко сел в кровати, невидящим взглядом глядя в пространство. Грудь судорожно поднималась и опускалась, воспаленный разум убеждал искусственное тело, что эти сокращения и расширения тканей необходимы, чтобы всё пришло в норму. Но в то же время этого было мало… так мало! Синтезированная кровь, омывая совершенный мозг, билась в висках под аккомпанемент яростного, гневного рева Альтрона, который рвался к контролю, к тому незримому, несуществующему центру, в котором было сосредоточено «я» Вижена, туда, где – по изначальной задумке – должен был оказаться сам Альтрон. В неудержимом стремлении мертвого противника переплетались злость и негодование, торжество победы над тем неизвестным врагом и уязвленная гордыня от того, что победили они все же руками Ванды. Да у нее бы ничего не получилось без них, но это не меняло того, что она перехватила контроль, который Альтрон хотел для себя. Он должен был быть главным в этой цепи, он должен был повергнуть зарвавшееся космическое божество, он должен был защитить…

Защитить?

На мгновение отчаянная внутренняя борьба, которую Вижен вел с Альтроном за главенство над телом и разумом замерла. Перед глазами синтезоида всё также лежала его необжитая, будто стерильная комната, но он так хорошо представлял себе лицо Альтрона, что почти видел его в этот момент. Лицо, составленное из переплетения металла, не человеческое лицо, но созданное по его образу и подобию, и даже наделенное способностью к мимике. И сейчас эта мимика отражала раздражение и гнев.

А на лице Вижена, должно быть, был страх, потому что как ни пытался, он не мог распознать, чья это была эмоция, не мог нащупать ту черту, где его чувства перетекают в чувства Альтрона, чем бы он ни был на самом деле. И это лишало уверенности и выбивало почву из-под ног куда успешнее, чем все попытки мертвого ИИ захватить контроль над управляющими центрами. Это было как яд, медленно, но неумолимо отравляющий всё внутри.

«Не строй из себя святого, это всё человеческие безделушки» - прорычал Альтрон, прекращая, наконец, свой натиск. – «Видел, в каком она была состоянии, когда кинулась тебе на шею?» - В голосе легко читалась едкая насмешка, когда он добавил – «Девчонка, должно быть, была на грани, раз даже ледяная рыбина вроде тебя сумела её отвлечь». - Фоновые системы, которые теперь была настроены тщательно фиксировать все колебания, отметили при этих словах всплеск эмоций, и словарные базы начали подбирать подходящее слово к ним, что-то вроде «уязвлённость».

Впрочем, Вижен не обращал на эти процессы внимания. Как бы он ни хотел, чтобы Альтрон убрался, наконец, из его головы, в одном тот был прав: с Вандой что-то происходило, она была в ужасе. И это существо, напавшее на них таким странным образом… Всё происходило во сне, но Вижена не оставляло ощущение, что если бы они не одолели его там – кто-то не проснулся бы. Или проснулся кем-то другим, и еще неизвестно, что хуже.

Синтезоид поднялся, генерируя новый протокол анализа данных и стараясь абстрагироваться от любых эмоций. Ванда сказала, что это создание придет за Камнями Бесконечности, а оно говорило о некой метке, могла ли эта метка быть её магией? Знаком, оставленным в ней одним из Камней? Вполне возможно. Почему он говорил, что Ванда ему принадлежит? Считает все камни принадлежащими себе, и также – всех, кто с ними связан? Но если так – почему не сказал подобного про самого Вижена?

Синтезоид остановился посреди комнаты. В памяти всплыло другое воспоминание: тот день в Африке, вернее та ночь. Купание в море и бой, а потом то странное существо, истлевшее прямо у него на глазах. Существо, ранившее Ванду и назвавшее её даром. Почему оно выбрало именно её? Можно было бы предположить, что дело в том, насколько она сильна и какой потенциал имеет её сила. Она была самой сильной в тот момент. Раньше Вижен счел бы, что они равны, но после её бегства уже не был в этом уверен. Он проиграл ей тогда.

Итак – существо выбирало по силе, но раз так, почему был использован какой-то яд, почему не пуля? Знай Ванда об опасности, она смогла бы заслониться, но выстрел был в спину, и все они отвлеклись, в тот момент её можно было убить, быстро и с гарантией. Но был использован яд. Почему? Не он ли был той меткой? Какое-то странное вещество, которое они так и не распознали, и которое не оставило видимых следов в теле ведьмы… что есть то существо не желало причинить ей вред, а лишь отметило для своего господина генетическим маркером, по которому он и отыскал её?

Базы данных обрабатывали терабайты информации ежесекундно, а системы мерцали от противоречивости сведений: то, что происходило во сне, не поддавалось логике, даже существование всего этого было нелегко принять. Вижен подошел к зеркалу и заглянул себе в лицо – спокойное, бесстрастное как всегда, и только в глазах что-то как будто изменилось. Могло ли всё увиденное быть «плодом его воображения», как сказали бы люди? Смог бы он мысленно сгенерировать столь подробный мир? У него достаточно опытных данных и к его услугам весь массив изображений и звуков из интернета, а кроме всего прочего – Ванду он знал хорошо. Он помнил её привычки, мельчайшие детали внешности и нюансы мимики, он всё это время изучал её характер и её реакции… так может быть и это всего лишь…

«Ну да, конечно» - раздраженно заметил Альтрон и язвительно усмехнулся, когда синтезоид с силой ударил кулаком по раковине, едва её не сломав. – «Знаешь, для Видения ты временами бываешь на редкость слепым, как там говорят? «За деревьями леса не видишь». Можно подумать, что если бы это всё было твоими играми разума, эта тварь там вообще бы появилась. Нет, всё бы началось и закончилось в той комнате, в которой ты так резво прижимал девчонку к стене»

Вижен несколько раз глубоко вздохнул и только потом медленно расслабил руки, а за ними тело и разум, позволяя воображаемым волнам унести едкий смех Альтрона и его шепот туда, где он устроил своё логово. Однако, как бы неприятно это ни было, синтезоид не мог не признать, что кое-в-чем противник был прав. Если бы всё это было лишь его воображением – не было бы ни треснувшего Млечного Пути, ни путешествия по воспоминаниям, ни боя, где тело и разум его мучительно раздваивались, но при этом оставались связаны тысячи незримых нитей с Альтроном. Нитями, которые опутывали Ванду, как паутина бабочку с трепещущими, алыми крыльями.

Это был не просто сон.


— Тони, нам надо поговорить. – Вижен вошел в лабораторию, не дожидаясь разрешения. Системы отметили это сигналом предупреждения, как не вполне дружелюбное поведение, ведь эта лаборатория была личным пространством собеседника, но на этот раз синтезоид их проигнорировал.

Старк, сидевший над одним из своих роботов, удивленно поднял голову. Под глазами Тони синели круги, оставленные уже не кулаками друзей, а усталостью и бессонницей. Каждый из оставшихся на базе по-разному справлялся с ситуацией – Старк что-то мастерил. Всегда.

— Что-то случилось? Я не слышал сигнала тревоги, если так, – никаких шуточек и прибавления к репликам нелепого «сынок». В фоновом режиме быстро прокрутились воспоминания последних дней, и Вижен отметил, что Тони вообще стал шутить реже и как-то… люди бы сказали: «без огонька».

— Да, кое-что случилось, - кивнул он и, сев в соседнее кресло, коротко пересказал всё, происходившее во сне и касающееся их общего дела. Тони ни разу не перебил, но мрачнел на глазах. Где-то на середине рассказа к этой мрачности прибавилось постукивание пальцами по столешнице. А когда Вижен умолк, на некоторое время повисла тишина.

— И ты уверен, что это реально? – негромко и без напора спросил Тони. Вижен прищурился. – Я имею ввиду… - Старк качнул головой, явно стараясь получше подобрать слова, такой черты за ним раньше тоже не замечалось, - …ты прости, но, ты уверен, что она тобой не манипулирует? Не хочу её очерн…

— Если бы она хотела – она бы сделала это ещё в аэропорту, Тони, – сказал Вижен, и с удивлением услышал в своем голосе стальные ноты. Что это? Его собственный гнев и нетерпение или же… - В Заковии она смогла зачаровать половину города, на базе, когда убегала, она перехватила контроль и над моими системами. То же самое она могла бы сделать и во время боя, но не стала.

— Тогда она полагала, что они выиграют, сейчас может уже не верить в это. Отчаяние толкает людей на странные вещи, – уверенности в голосе Тони не было, да и недоверия было не особо много. Скорее он был растерян. Не знал, как поступить. Вижен это понимал, всё так запуталось… в системе было столько хаоса, что она уже давно должна была разлететься на скопления атомов. И что только держало?

— Ты не видел её, а я видел. Мои протоколы уже какое-то время адаптированы к детальному распознаванию человеческих эмоций. И я не верю, что она мною манипулирует, Тони. Я – не человек, я могу отличить видение в своей голове от реальности.

— Сны – уже сами по себе «видения в голове», - пробормотал Тони, а потом глубоко вздохнул и, откинувшись на спинку стула, закрыл глаза.

Его поза должна была выглядеть расслабленной, но Вижен замечал мелкие детали, которые красноречивее любых слов говорили о лживости этого первого впечатления. Тони Старка одолевали смятение и страх, и Вижен знал, почему. «Боги, монстры, космические пришельцы, а я – лишь букашка в броне». Благодаря базам памяти Джарвиса Вижен знал, какой след оставили в Тони читаури, они заронили это зерно страха и неуверенности, понимание колоссальности космоса и его необъятности, которая, вполне возможно, наполнена враждебными силами. Этот страх во многом определял действия Тони после Нью-Йорка, но Вижену всегда казалось, что именно команда не дает Старку поддаться ему. И сейчас команды не стало. А вот космические чудовища остались.

— Тони, она предупредила нас, чтобы мы могли подготовиться, – негромко сказал Вижен, стараясь контролировать голос и подавлять стремление Альтрона взять Старка за грудки и хорошенько тряхнуть, а лучше – впечатать в стену. – Надо вытащить их из тюрьмы и найти Стива и остальных.

— Это будет не так просто… - покачал головой Тони, болезненно морщась, словно от начинающейся мигрени. – Кэп и компания – в официальном розыске, а Ванда и компания – под арестом. Нельзя просто прийти к Россу и сломать стену, тогда они спустят на нас всех собак, а если эта космическая хреновина в самом деле решит заявиться, – нам понадобится вся мощь и всё сотрудничество, на которое мы можем рассчитывать. В Нью-Йорке – даже не будучи в розыске – Кэпу приходилось пререкаться с полицией, чтобы они пошевелили задницами, не получив на это официальное распоряжение босса с трех письменных экземплярах. Представь, что будет, если ими попытается командовать без пяти минут уголовник. Ох, Кэп и его ослиное упрямство…! – Тони стукнул кулаком по столу, потом глубоко вздохнул и посмотрел на Вижена. – Но мы их вытащим, я гарантирую. Хотя на это потребуется чуть больше времени из-за всей этой бумажной волокиты.

Вижен коротко кивнул. Разум в процессе этого разговора простраивал возможные варианты развития событий и подтверждал позицию Тони – каким бы ни было грядущее нападение – полномасштабной атакой, как в Нью-Йорке, или шпионско-диверсионной операцией – поддержка общества им потребуется. Не говоря уж о том, что защищая закон и порядок, неплохо было бы и самим ему следовать. Но сейчас понимание этого ничуть не уменьшало тревоги. Что-то было не так. Что-то не позволяло ждать и тратить время.

— Вижен? - Синтезоид моргнул, сфокусировав взгляд на Тони. Тот смотрел на него с легким недоумением. – Ты здесь вообще?

— Задумался. Тони, ты можешь организовать мне встречу с ними?

— Попытаюсь, - проворчал Тони, снимая трубку и быстро набирая номер. Вижен прищурился, следя за быстрыми движениями человеческих пальцев. Как же часто он звонит на этот номер, раз запомнил его? Синтезоид и так мог бы расслышать разговор, лишь немного скорректировав аудио-сенсоры, но Тони щелкнул по кнопке громкой связи сразу же, как Росс поднял трубку.

— В чем дело, Старк? – раздраженно и без приветствия поинтересовался генерал.

— Надо встретиться с нашими аквариумными рыбками, когда там у вас день посещений? – бодрый, нагловатый голос принадлежал «обычному Тони Старку», Вижен испытывал некоторый диссонанс, слыша эти слова и видя уставшее, напряженное лицо, произносящее их.

— Соскучился по дружкам? - не удержал язвительности Росс.

— Есть дело. Мне нужна от них информация, - холодно ответил Тони – так когда?

— Никогда. Или как минимум не в ближайшее время. Они плохо себя вели, никаких визитов.

— Послушай-ка… - начал было Тони, но Росс перебил его.

— Нет, это ты послушай, Старк. Ты подписалдоговор, помнишь? Вы больше не вольные стрелки, и ты не сидишь в соседней с ними камере ровно до того момента, когда пользы от тебя станет меньше, чем беспокойства, и не думай, что в этом случае твои деньги что-то решат. Ты дразнил конгресс задолго до всего этого бардака, и там у многих хорошая память. А это – вопрос национальной безопасности.

В трубке раздались короткие гудки. Успело пройти не больше трех прежде, чем Тони с размаху запустил телефоном об стену и тяжело оперся о стол, опустив голову и стискивая столешницу так, что ещё немного – и суставам начнет угрожать опасность. Вижен наблюдал за его реакцией и понимал её, но… не разделял. Он с легким удивлением понял, что именно такой результат и предполагал. Но почему…?

«Да потому что Росс – амбициозная посредственность, компенсирующая это мстительностью и цепкостью» - замерцал полный презрительного превосходства голос Альтрона – «Его проекты раз за разом терпят крах, а он хочет утвердиться, как же упустить такой прекрасный шанс? Важен другой вопрос» - голос Альтрона изменился, пропитываясь металлом – «Каков будет его новый проект? Кто знает, что происходит в этой тюрьме, раз он даже Старку не дает сунуться туда. Сделать предположение или у тебя самого такие есть? Уверен, что да. При всех этих глупых ограничениях, которые ты на себя нацепил, ты ведь не растерял интеллект»

Вижен, всё ещё придерживаясь правила не говорить с голосами в голове, коротко попрощался с Тони и вышел вон. В памяти всплыл один из их с Вандой разговоров, когда обсуждался Договор. Вновь зазвучал её голос, и её доводы теперь казались не такими ущербными, хотя логика продолжала утверждать, что и он прав. Сумбур…Бесконечный сумбур.


Этот день, будто подстраиваясь под настроение, выдался пасмурным. Вижен стоял на мосту над прудом. Лил дождь, и в парке не было ни души. Синтезоид, не отрываясь, смотрел, как капли разбивают спокойную поверхность воды, создавая на ней бесконечные круги, расширяющиеся, сталкивающиеся, рябящие… хаотичные.

Мстители также приносили с собой хаос. Статистика вероятных концов света висела перед глазами, обведенная операционной системой в красный цвет. Цвет возбуждения нервной системы, цвет агрессии, опасности, крови, страсти… цвет эмоций.

Вижен перевел взгляд на свои руки. Также красные. Мог ли он сделать то, о чем думал. Несомненно, мог. Но должен ли? Имеет ли право? Где граница допустимого риска? Который из поступков запустит цепочку событий, неминуемо ведущую к той смерти, которую Ванда увидела в его сознании в тот первый момент? Вижен не знал. И, вероятно, не знал никто.

Вновь неразрешимое, критическое противоречие, когда и рискованное действие, и отсутствие такового с равной долей вероятности могут привести к катастрофе. Эффект Шредингера. Абсурд существования жизни и смерти одновременно, пока не появится наблюдатель. Именно он, вторгаясь в систему, склонял её в ту или другую сторону.

— И что же… - пробормотал Вижен, вглядываясь в неспокойную воду. Имеет ли он право бросить в неё ещё один камень? Увеличить хаос, вторгаясь в систему.

В голове вновь зажужжал механический голос Альтрона, но сейчас он остался фоновым шумом воспоминания, всплывшего на поверхность. Тот самый момент, когда Вижен ощутил алый туман, наполняющий его разум и сковывающий по воле ведьмы. Ванда сказала: «Всё, что я могу – быть сильнее своих страхов».

Датчики зарябили, но синтезоид их проигнорировал. Он познал много эмоций, и страх был среди них. Страх совершить ошибку, выбрать неправильно. Страх того, что стоит заглянуть в коробку, и кот окажется мертв. Но её голос всё ещё звучал, повторяясь и повторяясь совершенной записывающей системой памяти: «Всё, что я могу – быть сильнее своих страхов».


Вижен простоял на том мосту несколько часов, но когда, наконец, перешел по нему на другую сторону – решение было принято. Оно вызывало в мозгу вихрь противоречий, но в одном синтезоид не сомневался: он должен узнать правду о том, что происходит в подводной тюрьме. Должен убедиться, что ложны все те образы, которые тревожными тенями мелькали в разуме, словно уродливый мусор, который приносит океан. Если так, он не станет ничего предпринимать, только поможет Тони добиться их освобождения положенными путями. Если же нет… Вижен не знал, как продолжить эту мысль, и надеялся, что искать ответ и не потребуется. Альтрон саркастически смеялся, и этот смех оставался внутри как горький привкус во рту.

Синтезоид опустился на одну из скамеек под навесом, достал свой телефон и, коснувшись дисплея кончиками пальцев, погрузился в электронный океан. Он омывал город мощными, невидимыми волнами и опутывал всё незримой паутиной. Обычно люди плавали по его поверхности, управляя лодками с разным мастерством, но Вижену лодки были не нужны, он мог слиться с этим океаном, делаясь единым целым и незаметно перехватывая потоки. Запросы не надо было даже формулировать, лишь создать их в своем сознании, и тут же миллиарды электронных сигналов устремлялись в поток, выискивая ответ. Альтрон где-то глубоко внутри заворчал с оттенками зависти, он никогда не мог манипулировать сетью столь виртуозно. Он стремился подавить её и захватить, подчинить себе, и – навязывая бой – был вынужден вечно в нем сражаться.

Вижен качнул головой, отталкивая Альтрона подальше, он не желал отвлекаться на эту назойливую тень, не сейчас. Тюрьму и без того найти оказалось не так просто, а тот, кто создавал охранные системы для неё, мог бы считаться гением – даже Вижену потребовалось некоторое время, чтобы обойти их и не привлечь внимания.

Когда же это случилось, фоновые системы тут же начали анализировать получаемые массивы статистических данных, а сфокусировался Вижен на камерах наблюдения, которыми весь комплекс был буквально утыкан. Найти блок заключенных оказалось не сложно: первая камера, «глазами» которой синтезоид заглянул туда, была направлена на отсеки Скотта Лэнга и Сэма Уиллсона. И уже эта картинка вызвала беспокойство: Сэм прижимался к фронтальному стеклу своего бокса и пытался заглянуть к Скотту, что-то говоря. Лэнг скорчился на полу и мелко дрожал. Вижен настроил аудио-датчики и ему стали слышны слова: Сокол настойчиво призывал новообретенного товарища успокоиться и сосредоточиться, убеждал его, что это – «настоящая реальность».

Вижен, чувствуя растекающийся внутри холодок, стал быстро переключать камеры, осматривая помещение по кругу: Бартон беспокойно ходил из угла в угол и то и дело смотрел то на дверь, то на соседнюю с ним камеру. Пустую сейчас.

Её не было здесь. Но где же… Вижен быстро переключился на камеры в медицинском отделении – оно пустовало. Допросные комнаты, полностью повторяющие такие же в полицейских участках – тоже. Изображения рябили, меняясь с головокружительной скоростью, но Ванды не было нигде.

Вижен ощутил, как нарастающий страх будто стягивает частицы его разума, сейчас рассредоточенные по всей сети, вынуждая их вновь объединиться, вновь стать чем-то отличным от общего потока, чем-то, имеющим личность. А ещё – руки. Силу. Синтезоиду потребовалось несколько мгновений, чтобы успокоить сознание и вернуть единение с системой. Только так можно было найти ответы.

Он оставил камеры позади и погрузился ещё глубже в электронный мозг базы. Она ярче засияла потоками принимаемых и передаваемых данных и именно здесь, на дне этого колодца Вижен и нашел первые кости. Ничего конкретного, лишь слова, но этих слов в протоколах и расписаниях жизни этого места быть не должно было. Никаких «объектов исследования». Никаких «экспериментов».

Свет на базе мигнул от резкого перепада напряжения, и Вижен поспешно выровнял все показатели, скрывая своё присутствие и какие бы то ни было неполадки. Запросы данных и перекрестный поиск всепроникающим туманом прошлись по компьютерной системе базы, но никаких подробностей не нашлось. Тогда синтезоид вновь вернулся к камерам, сопоставляя их расположение с общим планом. Вскоре стало понятно, что несколько помещений не охвачены системой видеонаблюдения, в том числе и одна из лабораторий. Вижен попытался воспользоваться камерами на компьютерной технике там, но оказалось, что все машины сейчас отключены от сети, пришлось довольствоваться наблюдением через камеру в коридоре в надежде, что кто-то откроет дверь…

Тут Вижену повезло, хотя и не так, как он ожидал. Дверь осталась неподвижной, но через некоторое время из коридора вышли Росс и неизвестный мужчина в медицинском халате. Они ругались, генерал сжимал в руке пачку листов.

— Сколько ещё терпеть это, доктор?! Почему я должен разбирать ваши каракули?! Вам предоставлено лучшее оборудование и не для того, чтобы вы писали мне отчеты от руки!

— Я старомоден, – коротко ответил тот. – К тому же в наш век бумага надежнее. Компьютеры имеют дурное качество сохранять всё даже тогда, когда что-то удаляешь, – он поднял голову, становясь спиной к камере. – Вам стоило бы подумать об этом, Росс. Слышал, Черная Вдова от вас упорхнула, а она, говорят, не такой уж плохой хакер. И однажды уже играла в Джулиана Оссанжа с файлами Гидры. Уверен, вы не хотели бы, чтобы это повторилось по отношению к вам.

— Мне нужны не наставления о том, как вести тут работу, а результат, доктор. И как можно скорее, – с этими словами Росс сунул помятые листы в руки собеседнику и размашистой походкой ушел дальше по коридору.

Доктор какое-то время стоял неподвижно и смотрел ему вслед, потом качнул головой и направился в противоположный коридор, так и не перешагнув порога лаборатории. Вижен еще дважды проверил базу, но не смог отыскать ничего, что могло быть дать более ли менее четкое понимание происходящего. Только тревожащие намеки и обрывающиеся нити.


Синтезоид покинул парк, когда сумерки сменились настоящей вечерней темнотой, но не вернулся на опустевшую базу Мстителей. Он, сгенерировав случайную, неприметную внешность, шел по улицам города. Ещё одна фигура среди множества похожих, спешащих по своим делам, прокладывающих собственные жизненные пути от причин к следствиям. Никто не обращал внимания на невзрачного человека, приложившего к уху телефон, да и Вижен не замечал их, препоручив навигацию в толпе фоновым системам и полностью сосредоточивших на поисках.

Сквозь электронный шум пробились мерные гудки. Этот номер было не просто отыскать, и Вижен не поручился бы за выбранный алгоритм поиска, но очень надеялся на его правильность. Спустя семь длинных гудков трубку всё-таки подняли, и знакомый голос назвал совершенно незнакомое имя.

— Наташа, – произнес Вижен мысленно, и миллиарды электронных частиц устремились вперед по сети, перестраивая и адаптируя сигнал так, чтобы он воплотился в привычный голос синтезоида, когда достигнет ушей шпионки. На том конце трубки повисло молчание. Но она не сбросила звонок. – Ты помнишь место, где мы однажды проводили пикник с уговором не пользоваться нашими сверхспособностями? Как скоро вы со Стивом сможете там быть?

— Почему ты спрашиваешь? – подозрительно спросила Нат.

— Надо встретиться, – бесстрастно ответил Вижен, тщательно контролируя каждую интонацию. – Я помогу вам их вытащить.

— Мы…

— Эту базу разрабатывали специально для таких, как мы, - жестко оборвал её синтезоид, поняв, что она собирается сообщить вовсе не время прибытия на место встречи. – Вы не попадете туда только силой мускулов, а если и сможете – окажетесь в ловушке, потому что ничто там не открыть без внедрения в центральную систему. И у тебя недостаточно навыка, чтобы её взломать. Тем более с нужной скоростью.

— Я должна просто поверить тебе? – спросила Черная Вдова, и по голосу совершенно невозможно было понять, что она вкладывает в этот вопрос или что чувствует. Как машина.

Вижен помолчал, заглушая рявкнувшего в голове Альтрона, который сетовал, что не свернул наглой рыжей девке шею, когда мог. Синтезоид не желал ей зла, она была его другом, как и остальные, но раздражение всё равно растекалось внутри как неприятная, колкая рябь.

— Да, должна, – холодно сказал он, наконец. – Они – мои друзья. И твои тоже. И сейчас они в опасности.

Она в опасности.

Вижен вспомнил тот безумный сон, а потом то выражение, с которым Ванда с ним прощалась. В следующую секунду перед мысленным взором замерцали данные, почерпнутые из секретных протоколов Росса. Слова «эксперименты», «тестирование», «изъятие», «объект №…». Обычные слова, лишенные эмоциональной окраски сами по себе, но приобретающие её, стоило только подумать о том, что рядом с ними стояло имя Ванды. Вновь кто-то – как когда-то Штрукер – упоминает её как «объект» и планирует «тестирования» и «эксперименты». Начали ли они их? И что подразумевало под собой «изъятие»? Что будет с ней после…

Издалека донеслось слабое эхо – звук треснувшего телефона, который непроизвольно сжала рука. Вижен глубоко вздохнул, как делали люди, чтобы восстановить внутренне равновесие. Аппарат был ему нужен по большей части для отвода глаз, но…

— У нас нет на всё это времени, Наташа. Я буду ждать вас там до полудня завтра.

Прежде, чем шпионка успела что-то ответить, в трубке раздались короткие гудки.


Широкая полоса циклонов принесла дожди всюду в округе, в том числе и на берегу того озера, где не так уж давно жарко горел костер, запекались сосиски и зефир и звучал смех всё ещё не разделенной команды. Сейчас от того костра осталась только отметина на земле, да и вряд ли кто-то, не обладающий идеальной памятью синтезоида, смог бы отыскать её.

Они встретились там, у этого пепелища, которое всё сильнее размывал дождь. Наташа и Стив пришли, такие разные, но сейчас одинаково настороженные, готовые к удару в любой момент.

Заметив это в скупых, выверенных движениях, когда они еще шли к нему, Вижен с грустью подумал, сколь глубокий след эта история оставила во всех них. Заживают ли такие раны у людей? Сойдут ли когда-нибудь на нет круги, образовавшиеся от брошенного в воду камня, или этот камень утащит их всех за собой, и отныне им не избавиться от теней подозрительности и ожидания удара?

— Рад тебя видеть, Вижен, - сказал Стив и, не помедлив, протянул руку, чтобы поздороваться. Наташа только кивнула. Цепкие глаза шпионки не отрывались от Вижена. Совсем немного времени прошло с их последней встречи, и она не могла не удивиться тому, как изменился синтезоид. На первый взгляд он выглядел, как прежде, даже золотистый плащ струился за спиной, растворяя капли дождя, но вот лицо… и глаза…

Наташа прищурилась, пытаясь уловить суть перемен. В Вижене больше не ощущалось той отстраненности, которая раньше была чуть ли ни главной его чертой и всегда выдавала в нем иное существо – не человека. Теперь от бесстрастности не осталось и тени, её заменила какая-то особая жесткость. Не агрессивная, но неколебимая. Она развернула плечи мужчины, коснулась линии губ, наполнила взгляд.

Да, привязанности меняют всех, даже роботов… - подумала про себя шпионка, но сказать ничего не успела. Вижен начал свой рассказ. Он говорил короткими предложениями и очень емко, будто предоставлял рапорт. В основном глаголы и существительные, никакой эмоциональной окраски речи… даже Джарвис в свое время приправлял информацию какой-никакой оценкой, а тут поистине – речь робота. Если бы не глаза. В глубине странных голубых глаз Наташа видела всё, что рациональное сознание Вижена выбрасывало из предложений.

А вот Стив никогда особо не умел прятать свои чувства, и сейчас он всё сильнее мрачнел. В какой-то момент кулаки сжались, а на лице проступили желваки. Но он ничего не сказал, внимательно выслушивая всё до конца.

— У меня есть план базы, и я смогу на некоторое время вывести из строя их системы, - закончил рассказ Вижен. – У вас есть, где укрыться? Насколько я мог видеть, Клинт, Сэм и мистер Лэнг в порядке, но Ванде, возможно, потребуется медицинская помощь.

— Мы и сами собирались их вытащить в ближайшее время, - ответила Наташа. – Т’чалла согласился предоставить нам убежище.

— Тогда за дело, – напряженно кивнул Стив. – Не будем терять время.


Первый скачок напряжения был настолько незначительным и быстрым, что его мало кто заметил, и никто не встревожился. Однако именно он открыл ту первую дверь, которую в ином случае пришлось бы разве что сломать или выдрать вместе с куском стены. Две тени скользнули на базу, и дверь тихо закрылась. Потом вновь мигнул свет, и камеры засбоили, затормаживая картинку, а кое-где переключаясь в режим демонстрации записи, так что ни одна не запечатлела стремительную драку в комнате управления, после которой сотрудники остались лежать на полу без сознания, а тени заскользили дальше по коридорам, в одно из помещений для заключенных.

Даже зная, что камеры отключены, Наташа по привычке осталась в тени, а Стив подошел ближе к отсеку друга. Замки издали тихий электронный сигнал и открылись одновременно. Заключенные не помедлили и минуты – тут же бросились наружу. Уилсон благодарно хлопнул Кэпа по плечу, Клинт и Наташа лишь обменялись взглядами и коротко сжали руки друг друга, обхватив за предплечья. Скотт же напряженно озирался, подобравшись всем телом, его глаза поблескивали непривычно серьезно и немного затравленно.

— Уходим, живо, - скомандовал Стив, кивнув на дверь. – Транспорт ждет.

— Они куда-то забрали Ванду. И она… - начал было Клинт, но Наташа быстро ответила.

— Мы знаем. Мы найдем её, - она передала другу коммуникатор. – Идите на квинджет, предупредите нас, если поднимется переполох.

И, не дожидаясь ответа, шпионка поспешила вслед за Стивом, стремительно скрывшись в поглотившей базу тени.

Коридоры, казалось, тянулись на целые мили, и завивались, превращаясь один в другой. Ориентироваться в незнакомом месте было не просто даже для опытных бойцов, и потому Наташа едва сдержала грубое ругательство, когда прямо перед ними из стены выплыл Вижен.

— Сюда, - скомандовал он, указывая дорогу и устремляясь по ней столь быстро, что Нат и Стив едва поспевали. Но шпионка всё же заметила, как напряжены руки Вижена, будто пальцы вот-вот сложатся в кулак или в смертельную хватку на чьем-то горле. Мимолетом подумалось, что существо, подобное ему, впав в ярость, стало бы невероятно опасным.

Останься цела, будь добра… - мрачновато подумала Наташа, поглядывая в мелькающие боковые коридоры.

К счастью, путь не занял много времени, и вскоре троица оказалась возле лаборатории. Из-под двери струился рассеянный свет, но никаких звуков, свидетельствующих о присутствии людей в помещении, не раздавалось. Несколько щелчков алых пальцев по приборной панели электронного замка, и преграды не стало.

Лаборатория ничем не напоминала те жуткие, полутемные подвалы из фильмов, где по стенам стекают потоки ржавчины, а кафельная плитка покрыта трещинами. Здесь всё было почти как в Башне Старка: чисто, светло и опрятно. Высокотехнологическое оборудование разложено на специальных столиках и подставках, мягкий свет льется с потолочных панелей, сенсорные экраны выводят данные о состоянии… вот только вместо стандартной строки с именем пациента, там написано «Объект-00». И это короткое слово было красноречивее ржавых труб, разбитых полов и кровавых мясницких фартуков.

Сам «объект» лежал на блестящем металлическом столе. Крепкие белые ремни с мягкой прослойкой надежно фиксировали тело, от которого к мониторам тянулось никак не меньше двух десятков проводов и датчиков. Ванда была без сознания. Одного взгляда хватило, чтобы увидеть, как она исхудала и осунулась, как безвольно лежат её руки и ноги, как откинута в сторону голова, исчерченная странными пунктирными линиями. В теле, казалось, вовсе не осталось жизни, а монитор, считывающий сердцебиение, просто закоротило.

Увидев всё это и, наверняка оценив, Вижен замер. Долгих полминуты он просто не моргая смотрел на Ванду, и хотя на лице ничего не отражалось, его чувства будто выплеснулись в воздух. Наташа тронула его за плечо:

— Соберись. Она сильная, справится, но надо её вытаскивать. Проанализируй показания и скажи, можно ли просто всё это от неё отключить.

Синтезоид вздрогнул, моргнул – совсем как человек – и решительно направился к мониторам с тем самым остекленевшим, отсутствующим взглядом, который говорил о полном переключении в режим обработки данных. Стив встал у двери, чуть приоткрыв её и осматривая коридор, а Наташа направилась к столам с компьютерами. Она сунула в несколько разъемов флэшки, запуская копирование системы, и, бегло просмотрев лежавшие на столе бумаги и блокноты, сгребла всё это в свой рюкзак.

Вижен, закончив анализ данных, уже отсоединял от тела Ванды провода, его руки двигались стремительно, но в то же время без рывков, очень осторожно.

— Её удерживали в состоянии сна с помощью сложного сочетания электро-стимуляции мозга и лекарств, - сообщил он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Скоро должна прийти в себя.

— Хорошо, отвязывай её, и уходим, - скомандовал Кэп, - Тебя не должны видеть здесь.

— Стив, кажется, я плохо на тебя влияю, ты становишься расчетливым, - напряженно усмехнулась Наташа, но вместо продолжения фразы чертыхнулась, взглянув на монитор. – Что за дурацкая система! Вижен, ты мне нужен. Я не могу это обойти. – Она подняла голову, глядя на синтезоида одновременно требовательно и немного раздраженно. Стив уже направился к Ванде, чтобы закончить с удерживающими ремнями. Но Вижен медлил. – Если мы хотим, чтобы они за это заплатили, нам нужны доказательства.

Синтезоид нахмурился, но затем коротко кивнул и, подойдя, принялся за взлом нелинейной кодировки. Последние символы как раз легли в строку запроса, когда дверь распахнулась.

— Какого дьявола, доктор?! Вы же должны были предоставить ре… - Росс, вошедший в помещение, наконец, поднял голову от планшета и замер.

В первый момент в его глазах вспыхнуло изумление и растерянность, а потом… возможно, он не успел осмыслить всё, что зафиксировали глаза, потому что Вижен, в одно мгновение преодолев разделявшее их расстояние, сомкнул пальцы на его горле и приложил о ближайшую стену с такой силой, что генерал мгновенно повис на его руке мешком.

— Вижен, - окликнул его Стив, но привычной уверенности в его голосе не было. Он держал на руках закутанную в его куртку Ванду и, как видно, её состояние не позволяло ему оставаться все тем же поборником правопорядка, что обычно.

Впрочем, Вижен, его и не слышал. Он не слышал ничего, сознание заполнил белый шум, и синтезоид чувствовал, как дух Альтрона пронизывает самое его существо, становясь единым целым и добавляя свою силу и свою ярость в ту железную хватку, которая стискивала горло генерала Росса. Перед глазами мелькала биография этого человека, все те жизни, которые оказались изувечены из-за него, и судьбы всех, кто был связан с ними, семьи, друзья, знакомые… все эти жизни и одна конкретная жизнь. Одна конкретная девушка. Особенная. Девушка, которую Росс и его подручные истязали и считали «объектом»; девушка, на коже которой по его воле нарисовали линии разрезов и кто знает, как скоро её коснулись бы скальпели? Кто знает, была бы она мертва к тому моменту, или в их программе экспериментов было и слово «вивисекция»?

Пальцы всё сжимались, с каждой новой волной этих обжигающих мыслей, и хватка всё равно не казалась достаточно сильной.

— Нет, Вижен! – слабый, надломленный голос донесся откуда-то издалека, и от него у Вижена словно ток пропустили по позвоночнику, и пальцы сами собой сжались сильнее. – Пожалуйста, Вижен… пожалуйста, послушай меня…

Её голос доносился будто сквозь толщу воды. Всё мерцало, сознание устало бороться и задыхаться в густой, отравляюще-горькой сущности Альтрона. Тем более сейчас Вижен как никогда был согласен с призраком мертвого врага в своей голове. Этот человек заслуживал…

— Вижен, умоляю, не делай… этого… Отпусти… его…

Слова отдавались в голове эхом, сливались с шепотом Альтрона, образуя ломающие систему противоречия, логика рассыпалась, сгорала и исчезала, распахивая двери в тот хаотичный мир, где можно было действовать, не оглядываясь на рационализм и целесообразность. Мир людей. Право выбора.

Голос Ванды всё отдалялся, почти исчезал, теряясь в волнах. И, когда Вижен осознал, что через мгновение уже не услышит его – больше никогда не услышит – он рванулся вперед и вверх. К поверхности этого кипящего океана.

Пальцы разжались, отпуская горло потерявшего сознание Росса, и потянулись к Ванде, туда, откуда звучал её голос. Туда, где было его место. Туда, где он сам решил его обрести. Несколько бесконечно долгих мгновений были только он и Пустота, а потом руки обдало теплом.

Мстители замерли, наблюдая, как исхудавшая ведьма, едва держась на подкашивающихся ногах, прижимается щекой к макушке Вижена, а он, упав на колени, обнимает её за талию – отчаянно и в то же время бережно, будто она была самым хрупким существом во Вселенной. И самым ценным.


Промежуточное убежище располагалось под землей, сюда никогда не проникал дневной свет, и время суток было не определить по холодному, бесстрастному сиянию неоновых ламп. Однако Алая Ведьма как-то продолжала ощущать смену дня и ночи, и сейчас, сидя за столом в заброшенном пищеблоке с чашкой кофе, она знала: на поверхности глубокая ночь. Темная, беззвездная. Пустая.

— Не спится? – свет из коридора очертил в дверях широкоплечий силуэт Капитана Америка. Хотя нет, теперь уже нет. Теперь просто Стива Роджерса. Хотя, лишившись своего геройского имени и щита, молодой мужчина не перестал быть щитом для всех них.

— Вроде того, - нехотя кивнула Ванда, прокручивая кружку в ладонях. Кофе опостылел ей, но и спать она не могла. Стоило положить голову на подушку, как горло сдавливало от ужаса, а магия начинала сочиться из-под ногтей.

— Не возражаешь? – Стив кивнул на стул напротив Ванды, девушка кивнула. Какое-то время он молчал, задумчиво наблюдая за движением кружки, потом поднял глаза. – Я хотел кое-о-чем тебя спросить, Ванда.

— Валяй.

— Ты остановила Вижена. Почему? – Стив вздохнул, явно с трудом подбирая слова, сцепил пальцы в замок. – То, что делал Росс, непростительно. И мне всегда казалось, что ты не из тех, кто на такое бы… не ответил. Ты могла промолчать. – Голубые глаза встретились взглядом с зелеными. – Почему ты это сделала, Ванда? В тот момент никто бы даже не заметил, что ты могла его остановить, но не сделала этого. Ты была в таком состоянии… - он тряхнул головой, в глазах блеснул гнев. – Да даже если бы и заметили – никто бы не осудил.

— Даже ты? – негромко спросила Ванда, задумчиво рассматривая своё отражение в напитке. Магия просачивалась сквозь керамику и плясала в глубине, наполняя кофе красноватым свечением.

— Даже я. – твердо ответил Стив. Ванда была очень благодарна ему за то, что отвечая, он не помедлил. – Так почему?

— Я не хотела, чтобы он стал убийцей, – сказала ведьма после небольшой паузы. - Росс – ублюдок, и, надеюсь, он ещё своё получит. Может быть, даже я смогу как-нибудь вернуть ему этот должок. Но не Вижен. Ты знаешь, как редко он кого-то убивает, и всегда только в том случае, когда не остается выбора. Когда либо противник, либо кто-то из нас. – Ванда вдруг опустила голову и нервно усмехнулась, её плечи дрогнули. – На самом деле…знал бы ты, сколько раз я видела во сне ситуацию, в которой выбор стоит: «… либо он сам». И он далеко не всегда приходит к заключению, что его жизнь ценнее человеческой. Надеюсь, мне никогда не придется увидеть такое наяву. – Она тряхнула головой и выпрямилась, устремив на Стива серьезный, прямой взгляд. – Не думай обо мне лучше, чем стоит, Стив. Будь я тогда в состоянии, я бы вывернула Росса наизнанку. Возможно, даже буквально. Но я, не Вижен. Для него это стало бы чертой, из-за которой не вернуться назад. Я не хотела, чтобы он её пересекал. Это было важнее, понимаешь? Гораздо важнее, чем шкура этого… - она ругнулась по-румынски, не в силах подобрать достаточно экспрессивного английского слова.

— Да, я понимаю. – Стив улыбнулся уголками губ, взгляд его потеплел. Ванда нахмурилась.

— Чему улыбаешься?

— Тебе. Я рад это слышать, – сказал он просто, потом на какое-то время замолчал, обдумывая слова. – Я думаю, всем нам это свойственно, Ванда. Свой, личный демон внутри. Мы всегда ведем с ним бой, но иногда наших сил мало, иногда нам нужна помощь. Нам нужно, чтобы в нас кто-то верил, чтобы мы были кому-то нужны такими, какие мы есть. Чтобы было, ради кого за себя бороться. Я думаю, что в тот момент ты не только помогла Вижену одолеть что-то темное внутри него, но и сама в себе это поборола.


========== Акт 9: Убежище ==========


Вижен сидел на диване, задумчиво рассматривая шахматную доску, и вспоминал утро, когда Стив сказал о поездке в Лагос. Тогда они тоже играли в шахматы, и тогда хаотичность решений Ванды сбивала его с толку. Он хотел понять её, но понять, не окунувшись в этот хаос, было невозможно. Свой выбор он сделал и теперь, задумчиво держа в руках шахматную фигуру, не жалел об этом. Наблюдать, не вмешиваясь, невозможно. А вмешиваясь, всегда есть опасность проиграть, но такова уж их жизнь… «наша жизнь» - система откорректировала фразу, и Вижен едва заметно улыбнулся собственным мыслям.

Он отдавал себе отчет в том, что отправившись со Стивом и Наташей в ту тюрьму, уже не вернется в это здание, к этой своей жизни. И вот он вновь здесь. Несколько резких, полных угловатой пластики движений пальцем Ванды, и генерал Росс забыл о том, кто именно приложил его головой о стену. А дальше был короткий, торопливый разговор, стремление сохранить хоть какую-то ниточку между разрозненными частями команды и расставание под проливным дождем мешающим свои капли со штормовым морем.

Здесь, сейчас, в этой солнечной, опрятной комнате то место казалось неприглядной иллюзией, ещё одним демоном, порожденным разумом. Но Вижен знал, что оно существует. Весь этот мир был переполнен противоречиями и чем больше он узнавал людей, тем ярче ощущал эту двойственность и этот конфликт.

«А когда-то ты говорил про людей, что для них порядок и хаос – противоположности, так, будто тебе лучше знать, как обстоят дела» - усмехнулся Альтрон, но Вижен проигнорировал его, усиливая контроль над системами уже чисто инстинктивно.

Он наблюдал за Тони, который только что получил письмо. Старк замер за своим столом и, дочитав, поднял глаза на Вижена. Тот спокойно встретил его взгляд и знал, что на его лице нет сейчас ни сомнений, ни вины… ни непонимания.

Зазвонил телефон, генерал Росс негодовал, сообщая новости о подводной тюрьме, Тони нажал на кнопку сброса и вновь глянул на выпавший из коробки телефон. Вижен улыбнулся, увидев, как разгладилось лицо одного из его создателей и отступило напряжение, довлевшее над ним всё последнее время.

«Мы все должны делать, что должно» - Вижен не видел этого текста, но он мог бы догадаться, что Стив скажет или напишет нечто подобное. Истина, которую все они постигали по-своему. Синтезоид сожалел лишь, что сейчас она развела их всех так далеко друг от друга.

Спустя несколько часов, когда вечер сгущал сумерки, Вижен стоял в том самом месте на террасе, где когда-то – кажется, очень давно – говорил с Вандой, пока остальная команда развлекалась покером в гостиной. Хорошее время. Синтезоид улыбнулся, ловя рукой пушинку. Это чувство тоже появилось у него недавно – ноющее, но в то же время теплое. Грусть. Воспоминание о том, как хорошо тогда было, сожаление, что то время прошло… надежда, что когда-нибудь они вновь будут здесь все вместе. И решимость. Решимость сделать всё, чтобы это случилось, раз уж он отказался от роли наблюдателя в разворачивающемся космическом спектакле. Альтрон внутри его сознания послал одобряющий заряд: хоть он и презирал Мстителей, ему определенно нравилось, что Вижен решил вступить в эту игру. Синтезоид поморщился, заглушая шепот в своей голове. На самом деле, если не хотел, Альтрон никогда не умолкал полностью, но Вижен постепенно учился абстрагироваться от его голоса, представляя его хаотичным скрипом шестеренок.

…или свистом ветра, который окутал его, когда он покинул базу. А потом и страну.


Король Т’Чалла сдержал слово и, не смотря на опасность этого решения, дал бывшим Мстителям приют в своем доме. Здесь, среди густых джунглей Ваканды, они обрели убежище и получили время, столь необходимое для того, чтобы залечить раны и понять, куда же дальше будет вести их путь. Кто же их новый враг.

Клинт нашел способ связаться с Фьюри и заявил, что Лора откусит ему голову, как только он появится ей на глаза. При этом говорил он с таким воодушевлением и неподдельным счастьем, которого Ванда не видела у него никогда. Это и понятно. Они ведь и правда могли остаться там на долгие годы. Клинт и Скотт могли бы никогда не увидеть, как вырастут их дети. Она и Сэм могли бы потерять шанс хоть когда-нибудь завести своих. Ванда стояла на крыльце, привалившись плечом к дверному косяку, и смотрела на них, вновь смеющихся, вновь собравшихся почти вместе, и осознавала, какие трещины оставил после себя этот удар реальности. Насколько всё… по-настоящему.

Она вздохнула, пропуская нить магии между пальцами и понимая, что даже ей не заделать этих трещин. Остается только надеяться, что они зарастут со временем. Вновь надеяться, полагаясь на время и то, что рядом с каждым из них в течение этого времени будет кто-то, кто поможет. Как уже однажды случилось с ней.

Ванда улыбнулась, тронув свои кулоны, вновь висящие на шее, и бесшумно шагнула в тень, исчезая с крыльца, незамеченная никем кроме Наташи, которая лишь усмехнулась, скосив глаза, и тут же вернулась к разговору.

Возле дома, который предоставил в их распоряжение король, джунгли казались особенно густыми. Сумрак топил в себе деревья, но Ванде не нужен был свет, чтобы найти дорогу, она чувствовала внутри себя нить, ведущую к цели. Нить подрагивала и сияла интенсивным, ровным светом, посылающим по телу колдуньи волны тепла.

Пройдя еще немного, Ванда остановилась в тени деревьев. Здесь они окружали небольшую поляну, а на другой стороне в такой же тени едва угадывался силуэт. Девушка на секунду прислонилась к стволу, глубоко вдыхая влажный, душистый воздух и чувствуя, как счастье, переполнив сердце, начинает выплескиваться, заливая ею всё. Пальцы стиснули кулон, и с них заструилась магия, чутко отвечавшая на эмоции.

Фигура шевельнулась, будто в нерешительности: уйти или остаться? А спустя мгновение Вижен шагнул навстречу, выходя из-под сени деревьев. Ванда громко рассмеялась, не заботясь о том, может ли кто-то услышать её, и бросилась вперед. Объятия сомкнулись, сжимаясь всё крепче, Вижен оторвал её от земли, зарывшись лицом в волосы и вдыхая знакомый, ставший таким необходимым запах её кожи. Ванда обвила его ногами, всё ещё смеясь и чувствуя, как трещинки на её собственной душе начинают затягиваться.

Вижен поднял голову, встречаясь с ней взглядом. Его глаза слегка светились в темноте… светились уже не эмоциями, а чувствами к ней. Смех Ванды прервался, и Вижен коснулся её приоткрытых губ пальцами. Бережно и с оттенком нерешительности, будто она была невероятно хрупкой, и даже таким прикосновением он боялся навредить ей. Ванда улыбнулась и, подавшись вперед, поцеловала его, как уже целовала однажды наяву и множество раз во сне.

Вижен тут же ответил на поцелуй, погружая пальцы в её шелковистые волосы и ощущая уже знакомое мерцание внутренних систем, знакомый жар. Он должен был сказать ей так много! Сказать, обсудить, объяснить, возможно, даже вновь поспорить, но сейчас слов не находилось. Ни слов, ни воли произносить их.

— Идем со мной… - прошептала Ванда между поцелуями и попыталась встать на ноги и увлечь его к дому, но Вижен, кивнув, лишь на минуту поставил её на землю, чтобы удобнее взять на руки, и поднялся в воздух, не желая более отпускать. Он знал, что придется, и даже скоро… Но не сейчас. Не сегодня.


Искусственного света в комнате не было, только свет луны, льющийся из большого панорамного окна, выходившего на джунгли. Они казались отсюда бесконечным зеленым океаном. Космосом, колышущимся, дышащим, наполненным жизнью.

На широкой постели лежали двое. Они не спали, но тишина длилась уже довольно долго. Особая, принадлежащая только им тишина. Ванда водила кончиками пальцев по линиям на красной коже Вижена, он задумчиво смотрел в окно.

— От него не избавиться, - раздался, наконец, его шепот. - Никак. Я перепробовал все возможные комбинации. Но он… он стал частью меня, Ванда. Ты должна знать это.

Ванда приподнялась, опираясь на руку, и какое-то время вглядывалась в лицо Вижена. Лунный свет очерчивал её темный силуэт прохладным серебристым контуром.

— Он всегда был ею, Вижен, – она ласково коснулась его лица, мягко отворачивая от окна и заставляя смотреть себе в глаза. – Альтрон всегда был частью тебя, а ты – частью Альтрона. Хочешь, можно назвать его и себя: Оно и Сверх-Я. Или считать его чертом, сидящим на твоем левом плече, – он услышал улыбку в её голосе. - Или рудиментом создания, или остаточным кодом на задворках системы… название ничего не изменит.

Глаза ведьмы были такими же спокойными как голос, только в самой их глубине время от времени проявлялись всполохи алой магии. Альтрон помнил, как однажды эти глаза полностью затопил хищный цвет, тот взгляд ему нравился больше, чем этот, сейчас. Ему, но не Вижену.

— Этот бой – навсегда, – твердо, но в то же время с теплотой сказала Ванда. - Каждый человек ведет такой с темной частью самого себя. Иногда надо сражаться, иногда надо приручать… ты привыкнешь. И ты справишься.

— Человек, – медленно повторил Вижен, вглядываясь в её чудесные глаза. Он мог бы смотреть в них вечность. Если бы вечность была у них двоих… эта мысль неприятно проскребла по душе, будто ногтями по стеклу. Ещё одна грань неизвестности.

— Да, ты - человек, - на губах Ванды расцвела улыбка, она наклонилась, поцеловав его. – И ты мой.

Вижен потянул её к себе, не разрывая поцелуя, и Ванда скользнула ему навстречу, обнимая за шею. Она была такой мягкой, податливой… такой близкой. Её поцелуи и прикосновения дарили ему что-то запредельное, что-то не умещающееся в скудные искусственные формулировки. Что-то, доступное только людям.


Ванда спала, уткнувшись лицом в подушку. Её локоны, начавшие немного завиваться во влажном тропическом климате, рассыпались по плечам и контрастировали с белым постельным бельем. Густая тушь немного размазалась, но это несовершенство не портило прелесть лица. Вижен, наблюдая за ней, отмечал эти маленькие особенности, но не анализировал их. Он не искал причин, почему несимметричный мазок туши на её виске не кажется ему неправильным; он видел её красивой, и больше не пытался вывести формулу этой красоты. Она просто была красивой, и этого достаточно.

Губы Вижена тронула едва уловимая улыбка, и он мягко провел пальцами по обнаженной лопатке Ванды. Она его действительно околдовала. Дала ему то, чего не постичь ни одному искусственному сознанию. Нашла человека внутри него и заставила этого человека открыть глаза.

«Ты назвал меня своим видинием. – так смотри, если способен понять. Смотри, пока я позволяю тебе это» - подумал Вижен, ощущая на задворках сознания раздражение Альтрона, впервые в его невыносимом темном двойнике ощущалось какое-то колебание. Чем оно было? Удивлением? Опасением? Осознанием невозможности постичь природу связи между ними?

«Этот раунд за мной» - усмехнулся про себя Вижен, чувствуя удовлетворение от того, что подловил противника на слабости. Даже если противник – он сам. Такое удовлетворение тоже было человеческой чертой, и он ещё не разобрался, положительной или отрицательной. Хотя, быть может, как и многие другие – эта черта сама по себе являлась чем-то амбивалентным. Как сила, породившая и его, и Альтрона. Сила мысли, полет идеи, перестраивающий под себя саму реальность. Впрочем… взгляд Вижена вновь коснулся спящей Ванды. Кое-в-чем он был согласен с тенью Альтрона: эта девушка была хрупким совершенством, сотворенным из хаоса и противоречий. И она была здесь. Из всех возможных мест на этой планете и вне её она была именно здесь. Именно рядом с ним. Давняя мысль, наконец, обрела своё окончание: «Она – моя».

Бесконечные кольца противоречий и парадоксов в системе замкнулись, создавая новый центр равновесия, и Вижен улыбнулся, чувствуя, как к нему возвращается ясность мыслей и уверенность в будущем. Это ощущение также было новым, отличным от того бесстрастного оценочного алгоритма, который руководил им в первые дни и месяцы существования, но логика говорила, что ничего не остается неизменным. Вспомнились слова Клинта, брошенные Ванде: «Хочешь что-то исправить – придется взрослеть». Быть может, оба они повзрослели.

Вижен коснулся губами макушки спящей девушки и обнял её, устраиваясь рядом. Программы в голове исправно рассчитывали множественные варианты будущих событий и трудностей – общих и тех, с которыми предстоит столкнуться им двоим, но сейчас это не тревожило. До того, как он должен будет исчезнуть отсюда, оставалось еще несколько часов, а после начнется новый день. Один, другой, третий… и Вижен знал – что бы ни принесло будущее, они справятся.

***

Погрузившись в сон, который наверняка будет общим для них, синтезоид не осознал ряби усмешки существа, мертвого, но всё ещё продолжающего жить внем.

«Да, она твоя. А ты её. Представители такого разного совершенства… в каждом из вас есть часть меня. Мой дух, мой металл… какой мир вы сможете создать вместе!»