Любовь в мятеже (СИ) [Марина Гилл] (fb2) читать онлайн

Глава первая

Глава первая. Весть от доктора

Графство Камберленд, декабрь 1523 года

Двор занесло снегом. Он был повсюду: высился на земле небольшими сугробами, беспечно рассыпался на подъездной каменной дороге, серебрился на крышах дворовых построек, сверкал кристаллами алмазов на почерневших воротах, лепился в тугие шарики в тёплых руках расшалившихся слуг и кружился, кружился в ветреной свежести дня — заставляя Мег с восторгом наблюдать за собой. Здесь такое можно было увидеть каждую зиму и довольно часто, как узнала недавно Мег из письма брата, а вот на юге ей не доводилось быть свидетельницей столь необыкновенному и чудесному явлению, хотя тот же Джонатан утверждал, что детьми они однажды сооружали из снега разные фигурки.

Мег очень хотелось выйти сейчас во двор, пройтись по хрустящей дорожке, оставить следы на девственно-чистом полотне, вдохнуть слегка морозного воздуха… Но она не могла, потому что обещала доктору Уотертону дождаться его. Пока доктор был у отца, проверял его самочувствие: здоровье Ричарда Сэвиджа заметно пошатнулось к холодам. Мег надеялась, что именно в погоде да непривычных условиях крылась причина его нынешних недомоганий. Он стал ещё больше пить, кожа его совсем одрябла и опухла, а глаза нередко были налиты кровью так, что порой Мег даже страшно было встречаться с отцом взглядом. Поэтому-то она съездила две недели назад в Карлайл и попросила доктора приехать и осмотреть отца.

Рейнольд Уотертон был тем самым доктором, который около трёх месяцев назад единственный не поленился выехать ночью из своего города в отдалённый замок и не убоялся при этом сильной грозы и размытых дорог. Он вылечил Мег, спас от вероятной смерти и неожиданно легко стал ей другом. Мег не могла объяснить даже самой себе, но при взгляде на доктора её охватывало какое-то тёплое и нежное чувство. Рейнольд, как он скоро позволил себя называть, был человеком добрым, мягким и очень понимающим. Он сразу понял, что на душе у Мег не спокойно, что переживания уже давно терзают её душу и что даже не удар по голове послужил началом её угнетающего состояния, когда она не хотела делать ровным счётом ничего: ни разговаривать, ни вышивать, ни читать, ни ходить, ни есть, ни даже жить… Всё вокруг казалось невыносимо серым и безрадостным. А саму себя она видела жалкой, бесполезной тенью. Даже письмо от любимой сестры не помогло ей справиться с этой сосущей пустотой внутри себя. И как бы оно помогло? Лотти писала о том, как счастливо ей живётся рядом с её Уильямом, как прекрасно они провели время в Лондоне, как её впечатлило мужнино родовое гнездо, как идёт строительство их нового замка в Девоне и как она навестила родной Плимут и сколь сильно он изменился за последние года…

Только приход белоснежной зимы сумел ненадолго поднять Мег настроение. А потом и он вверг её в отчаяние: природа и та менялась, а у неё — всё по-прежнему… По-прежнему ничего. И никого…

Мег прижала замёрзшие ладони к щекам. Жаль, что прошло то время, когда у неё было важное занятие: выведать имена мятежников по наказу короля. Теперь жизнь вернулась в обычное, прямое и скучное русло: заговорщики были схвачены, барон Клиффорд — предупреждён о грозящем ему нападении и, верно, подготовленным теперь к возможному повторению подобной ситуации. А самое главное, король успокоился, узнав, что просьба его была успешно выполнена, и убедившись в преданности своего подданного, которому отдал замок Лайл в обход другого наследника. Джонатана, который и предупредил его о мятежниках, король принял весьма радушно и даже пригласил остаться при дворе и провести там новогодние празднества. Джонатан приглашение, разумеется, принял с превеликой радостью и не уставал писать им с отцом о том, как прекрасно ему там дышится и сколько всего интересного он там повидал. Мег отчаянно скучала и читала все его послания с кислым видом. Не могла она чистосердечно радоваться за него, потому что самой тоже хотелось… нет, не уехать отсюда. Ей нравилось жить здесь, в этом суровом крае и мрачном замке, не смотря даже на то, что он чуть было не стал ей могилой, — и, кроме того, она ни за что не бросила бы отца. Смутные догадки шевелились в её душе: возможно, одиночество подтачивает его здоровье. Уехала Лотти, так похожая на свою мать, вечно пропадал где-то Джонатан, единственный сын и наследник всех земель… И осталась только она, Мег, — никчёмная и ни на что не годная…

Хотелось изменений. Почувствовать себя снова живой и нужной. Но пока…

В размышления ворвался короткий стук в дверь, и Мег, встрепенувшись, разрешила войти. Рейнольд был мужчиной немного за пятьдесят, хотя выглядел лет на десять старше своего возраста. Волосы его были полностью окрашены сединой, а кожа покрыта глубокими морщинами. Вместе с тем у Мег сложилось впечатление, что в нём ещё кроются немалые силы, только что-то будто грызёт его изнутри, заставляя преждевременно стареть. Быть может, поэтому он к ней так добр? Потому что видит в ней самого себя?..

За последние две недели доктор наведывался в Лайл пять раз: осматривал Ричарда Сэвиджа около получаса, прослеживая, изменилось ли к лучшему его самочувствие после прописанных им к питью трав, и уезжал. Сегодня всё прошло бы так же, как обычно, если бы Мег не угораздило потерять сознание прямо перед ним. Пришла в себя она очень быстро и с величайшим трудом, но всё же уговорила Рейнольда никому ничего не рассказывать. По счастью, слуг вблизи не оказалось, и никто не увидел её слабости. Доктор согласился, но, подвергнув её тщательному осмотру своим вдумчивым взглядом, настоял на разговоре после того, как навестит её отца. И вот теперь пришёл…

— Зря вы тратите своё время, Рейнольд, — вздохнула Мег, приглашая его присесть у окна. — Я вчера почти не ела и не выходила на воздух, потому так и вышло сегодня…

— И поэтому тоже, — кивнул он очень серьёзно, пристроился на стуле напротив неё и окинул Мег непривычно тяжёлым взглядом. — Я боюсь расстроить и смутить вас, но мне необходимо знать, как давно у вас были обычные для женщин недомогания?

Мег подавилась и озадаченно посмотрела на него.

— Давно, кажется… По правде сказать, не помню. Но так не в первый раз. И раньше подобное случалось.

— Хорошо. В груди тяжести нет?

Мег приуныла.

— Вы и сами, должно быть, догадываетесь… Мне совсем нехорошо, всё время как будто что-то давит к земле…

— Простите, Мег, — смущённо улыбнулся ей Рейнольд. — Сейчас мне нужно лучше понять ваше физическое состояние.

Мег запнулась и покраснела. Как же неудобно было так оплошать! Одно дело изводить себя наедине с собой же, а другое — делиться этим так, словно её излияния кому-то интересно выслушивать.

— Я бы не сказала, — вяло отозвалась она.

— Прислушайтесь к себе, — настаивал Рейнольд. — Обмороки, во всяком случае, я правильно понял — раньше не случались?

Мег покачала головой. Прислушаться же к себе ей было непросто: она в самом деле так отвратительно чувствовала себя в последние месяцы, что у неё, казалось, всё болело. Трудно было различить сейчас, душевная то была боль или же смешанная с физической… И тут Мег будто кто-то подзатыльник дал, заставив её вскинуть на доктора испуганный взгляд.

— Зачем вам это знать?

— Вы беременны, Мег, — невозмутимо ответил Рейнольд и продолжал, не замечая, как окаменело её лицо: — Не случись того несчастного случая, вам было бы легче заметить, что вы чувствуете себя иначе. Тошноту мы с вами списывали на последствие от ранения, но теперь я ясно вижу: дело в другом. И обморок ваш не случаен, и состояние подавленное — всё от того же.

— Но… но вы ошибаетесь! Конечно же, вы ошибаетесь. Я… я не могу быть беременной. Незамужние девушки не могут. У меня нет мужа.

Мег по-настоящему напугало то, что Рейнольд без всякого сомнения в голосе утверждал о её беременности, хотя и мысли такой у него возникнуть не должно было, учитывая её статус.

— Не лукавьте, Мег. Я — доктор, и вы можете доверять мне. Истории своих подопечных я не рассказываю никому, даже родственникам, если на то их воля.

Мег хотела было вздохнуть с облегчением, но поняла, что скрыть беременность от отца всё равно не получится. Ладно хотя бы Джонатан уехал, а то вздумал бы снова выяснять отношения с Конором.

Конор… Мег поверить не могла, что прошло уже почти три месяца с того дня, как он соблазнил её на озере. И всё это время она носила в себе его ребёнка. И сейчас — тоже. Как это было странно! Она осторожно положила руки на живот и побледнела. Она и не предполагала, что всё вот так может обернуться. Конечно же, она знала, что подобный исход возможен — но чтобы с ней! И ведь она всего лишь раз… и с самым настоящим заговорщиком! Которому, к тому же, не была нужна…

Её вдруг охватила дрожь. Теперь у неё появились проблемы: нужно будет выходить за Конора замуж, чего она надеялась до последнего избежать, но до этого надо будет как-то посмотреть в глаза отцу и всё ему рассказать, а после — похоже, ей придётся переехать из Лайла в дом Конора. Но его семья, во всяком случае, обосновалась поблизости… А что, если Конор решит увезти её куда-нибудь подальше, в другое место? Вряд ли у таких состоятельных купцов, как О'Рейли, — лишь один дом на всю Англию… Ну уж нет, она не позволит этому случиться! И сердце вновь жадно забилось, когда она представила их спор с Конором: свою решимость, его упорство…

Против воли Мег улыбнулась и поймала внимательный взгляд доктора.

— Я рад, что эта весть вас не огорчила, Мег. Ваш отец — прекрасный человек, я уверен, он встретит эту новость… с пониманием.

— Благодарю вас, Рейнольд. — Улыбка Мег стала отчего-то ещё шире и лучезарнее. — На самом деле я уже помолвлена. Но это всё равно так неожиданно…

Прощание с доктором вышло скомканным и быстрым, потому что ей не терпелось остаться одной. Невероятно, что через полгода она станет матерью! Она снова прижала к животу ладони и замерла посреди комнаты. Уже столько времени прошло, а она только теперь осознала, что беременна. Странно… и восхитительно! Никогда прежде Мег не задумывалась о своих возможных будущих детях, но теперь ей казалось, что она всегда о них мечтала, всегда хотела держать своего ребёнка у сердца, баловать его, лелеять, видеть каждую улыбку, ловить каждое движение…

Что же скажет Конор, когда узнает? И когда он узнает?.. Мег не видела его очень давно. Он уехал в нижнюю Шотландию по делам — но к рождеству должен был вернуться. Так сказала ей Катриона, его мать, которая навестила её пару раз в те дни, когда Мег ещё выздоравливала после ранения…В отличие от Конора, который ни разу не удосужился к ней прийти. Катриона уверяла, что он был занят, но Мег не верила. Легче было поверить в то, что он хотел, чтобы она не выжила, ибо тогда он освободился бы от навязанных ему уз. Впрочем, она освободила бы его сама, если бы не ребёнок… Теперь Мег должна была думать и о нём тоже.

Или о ней. Она улыбнулась, неожиданно осознав, что это будет девочка. И не важно, что скажет или подумает Конор. Это — её ребёнок!

Мег сорвалась с места с горящими глазами, подхватила плащ с сундука, накинула его на плечи и выбежала из комнаты. Теперь ничто не мешало ей выбраться на улицу, гулять под снегопадом и мечтать о том скором времени, когда она будет не одна… и по-настоящему нужна.

Глава вторая

Глава вторая. Возвращение домой

— Чёрт бы тебя побрал! — ругался Конор, щурясь от снега, что так и норовил попасть ему в глаза.

Он уже успел пожалеть, что не взял экипаж, а поехал самостоятельно. Конор терпеть не мог зиму и холод, и неизменный белый пейзаж, который навевал на него скуку. А ещё — мерзкий снег, особенно когда он так надоедливо мельтешил перед глазами, как сейчас. И, как обычно в минуты раздражения, ему вспомнилось всё то, что его не радовало. Впрочем, этого всего было не так-то и много… только одно. Даже думать не хотелось о том, что ждёт его по приезде домой.

И почему, размышлял он, понукая коня, из-за одной ошибки вся жизнь летит к чертям? Когда он думал о своём будущем лет этак через двадцать, то видел рядом с собою тихую, кроткую и неприметную жену с дюжиной сыновей. Жена обязательно должна была иметь светлые волосы, хрупкое телосложение, неземные черты лица и голубые глаза. Конор вздохнул и ещё раз попытался нарисовать себе картину их с Мег общей жизни через двадцать лет. Не получалось. И ещё бы получилось! Конор снова выругался, смахивая снег с лица. Она посмела использовать его! Всё время вертелась рядом, хотела якобы подружиться: он-то думал, по дурости своей. Оказалось же, что она пыталась таким образом выведать о мятеже. В итоге, ей это удалось. Или не ей, а её брату. Всё равно кому. Важно было то, что она имела к ловле мятежников самое прямое отношение. И этого он ей простить не мог. Не собирался.

— Конор!

Радостный крик сестры разнёсся над окрестностями едва ли не в то же мгновение, как из-за поворота показался его дом. Агнесса, как обычно, высмотрела его самой первой и побежала встречать. Правда, обычно она вела себя не так шумно.

Конор спешился и двинулся вперёд, ведя коня в поводу и наблюдая за тем, как бежит к нему Агнесса, проваливаясь по лодыжки в сугробы. Оказавшись рядом, она повисла у него на шее, обнимая так крепко, что Конор начал беспокоиться.

— Что такое?

— Это невыносимо! — воскликнула она, отстраняясь, и, ухватившись за ткань его жилета, подняла к нему встревоженное лицо с большими, испуганными глазами. — Ты должен поговорить с мамой и папой! Ты должен! Я не хочу выходить за него! Он — отвратителен! Убеди их, пожалуйста, чтобы они не соглашались. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!.. — заплакала она, пряча лицо на его груди.

Конор обнял её и раздражённо посмотрел в сторону дома. Родителям, особенно, отцу, всё не давало покоя затянувшееся девичество Агнессы. Двадцать три года — возраст немалый, но, если Агнесса не хотела уезжать из дома, — зачем заставлять её? Конор никак не мог взять в толк. Семья их была достаточно богата, чтобы содержать всех своих членов. И, хоть матушка всячески отрицала это, но Конор был уверен: дело в обществе, которому родители хотели соответствовать. Быть состоятельными купцами — прекрасно, но породниться со знатной семьёй — ещё лучше. Конечно, надеяться на то, что Конор или его младший непутёвый брат, Логан, найдут себе знатных жён, было бы глупо, потому с самых ранних лет все чаяния возлагались на единственную дочь. Но и тут О'Рейли сопутствовала неудача: Агнесса хоть и была приятна внешне и обладала хорошими манерами, не привлекала достаточно внимания, чтобы какой-нибудь знатный молодец решил взять её в супруги. Зато престарелые сухари заглядывались на его сестру ещё так, и уж тогда в семье ломались копья: Конор, Агнесса и порою даже мать были против подобных браков, тогда как отец, который единственный и принимал решение, выступал за. Уговорить его уступить было, в общем-то, не особенно сложно. Даже Агнесса это понимала. Но теперь, казалось, дело действительно было серьёзное. Видимо, успех Конора с дочкой графа вскружил родителям голову, и они решили пойти дальше.

— Пусть они лучше совсем меня прогонят из дому, чем я выйду за этого человека!

— Перестань, — погладил её по тёмным волосам Конор, — ни за кого ты не выйдешь, если этого не хочешь. Знаешь же сама.

— Не знаю… — подняла она снова голову, в смятении глядя на него. — Только чувствую, что не сможет так продолжаться вечно. Рано или поздно…

— Рано или поздно встретится тебе кто-нибудь знатный, молодой и богатый — будешь смеяться над своими нынешними переживаниями, — улыбнулся Конор. — Пойдём в дом. Сейчас всё уладим.

Агнесса перестала дрожать и даже улыбнулась.

— Мне иногда очень сильно хочется, чтобы ты никуда не уезжал…

— Знаешь, что не могу.

— …но я рада, что скоро не буду одна. Мне нравится леди Маргарет, я думаю, мы с ней подружимся.

Конор нахмурился и ничего не ответил.

— Почему ты ни о чём не спрашиваешь?

— О чём спрашивать? Сейчас увижу родителей своими глазами — уверен, они в полном здравии. От Логана недавно вести пришли. Про твои дела я уже узнал…

— Я о твоей невесте, — посмотрела на него сестра, как на умалишенного.

— А что с моей невестой? Неужели не дождалась? — хмыкнул он. И поймал себя на мысли, как хорошо было бы, окажись он прав.

— Конечно, ты ни о чём не знаешь; отец запретил тебе рассказывать: боялся, что ты не поедешь к Флэтхиллам, и договор сорвётся… но всё же… Я полагала, тебе не настолько безразлична твоя невеста.

Конор остановился и вопросительно взглянул на Агнессу.

— Теперь это уже не тайна, — смутилась она, — потому что договор заключён, и к тому же, ты вскоре должен жениться на леди Маргарет…

— Через три месяца, — не раздумывая, поправил Конор.

— Нет… видишь ли… — Агнесса мялась, не в силах подобрать слова, а затем стремглав убежала в сторону дома, прокричав: — Родители расскажут!

Конор чертыхнулся и направился в сторону конюшен. Что-то случилось, пока его не было. Что-то связанное с Мег и, быть может, с мятежом. Не отдавая себе отчёта в том, что, против обыкновения, оставил коня на попечение слуги, Конор размашистыми шагами пошёл к дому.

Агнесса уже оповестила родителей о его приезде. Стоило ему переступить порог, как мать порывисто обняла его и расцеловала, расспрашивая о том, как прошёл его путь. В гостиной уже дожидался отец, разливая по бокалам вино.

— За твой успех с Флэтхиллами! — поднял он бокал, отсалютовав ему. — Вскоре совсем меня заменишь.

— Ну и что за тайна у вас была? — не слишком вежливо поинтересовался Конор, отказываясь от вина. — О чём это ты запретил мне рассказывать? — обратился он к отцу.

Тот помолчал, уставившись взглядом в бокал. Конор мимолётом оглядел мать и сестру, которые напряжённо переминались с ноги на ногу.

— Ну хорошо, — вздохнул Шон О'Рейли. — В тот день, когда ты должен был уезжать, Ричард Сэвидж прислал со слугой сообщение, что твоя невеста ранена. Вот и вся тайна.

— Очень серьёзно, — дрожащим голосом вставила Катриона. — Она могла умереть.

Отец поглядел на неё с укоризной. Конор же не поверил своим ушам.

— Ранена? Кто её ранил? И вы позволили мне уехать?!

— Чем бы ты ей помог? — нехотя стал защищаться отец. — А вот пренебрегать так просто дружбой с Флэтхиллами было чревато. Да и кто, как не ты, говорил, что только обстоятельства вынудили тебя сделать предложение леди Маргарет? В конце концов, случись что с ней, — мы бы все скорбели, разумеется, — но, чёрт побери, дочка Флэтхиллов — партия получше: её родители богаче старика Сэвиджа…

Конор едва удерживал свою ярость в узде. Расчётливость отца порой переходила все границы.

— Она — моя невеста! Не важно, желанная или нет. Не думаешь же ты, что я обрадовался бы её кончине?!

— Конечно, нет! — возмутился Шон. — Такая невеста на дороге не валяется, ты был бы идиотом, если бы обрадовался её кончине!..

— Шон, дорогой… — попыталась урезонить его жена, почуяв, что тот заходит слишком далеко.

Конор подошёл к отцу и навис над ним почти угрожающе, процедив:

— Так что с ней?

— Тон выбирай, когда с отцом разговариваешь, — сощурив в гневе глаза, ответил старший О'Рейли.

— У меня очень мало терпения, — криво улыбнулся Конор. — А уважения к тебе отныне ещё меньше. Будь добр, отвечай.

Катриона ахнула, прижав ко рту ладонь.

— Да жива она, — с видимым трудом проглотив колкий ответ сына, выплюнул Шон, — жива и беременна! Ты очень вовремя приехал: свадьба через два дня. Я назначил её день, зная, что ты вот-вот прибудешь.

Конор отпрянул, недоверчиво глядя на отца, а затем и на мать. Катриона кивнула, всё ещё взволнованная чуть не разразившейся было ссорой. Несколько минут он постоял на месте, обдумывая всё, что услышал, а потом развернулся и пошёл прочь, понимая, что всё встанет на свои места только после разговора с самой Мег.

Он наткнулся взглядом на притихшую Агнессу и вновь обернулся к родителям.

— Кого бы вы ни прочили Агнессе в мужья, я позабочусь, чтобы у вас ничего не вышло. Оставьте её в покое. Она — ваша дочь, а не разменная монета.

И, пристыдив таким образом родителей, он покинул гостиную.

***

Получасом позже, кое-как прорвавшись мимо остервенелого старого привратника, который чуть было палку не взял, чтобы не впустить его в Лайл, и на ходу бросив Ричарду Сэвиджу объяснения, что пришёл говорить с его дочерью, взъерошенный и окончательно взбешённый Конор столкнулся с ещё одним препятствием: закрытой наглухо дверью в комнату Мег.

— Открой, Мег, это я! — попытавшись сделать свой голос обыденным, попросил он, постучав.

Сначала по ту сторону царило молчание, затем раздался звонкий голос:

— Это ты — и что, я должна, умирая от счастья, открыть тебе дверь в свою комнату? Мы ещё не женаты, знаешь ли.

— Мне нужно с тобой поговорить, Мег. Это срочно. Я должен узнать от тебя, что случилось.

— Ха! У тебя память ослабла во время путешествия? Тогда я напомню, — и низким от ярости голосом раздельно произнесла: — три месяца назад. Озеро. Твоё отвратительное поведение. Вот что случилось.

— С тобой всё хорошо? — решив не обращать внимания на её слова, спросил Конор. Поспорить с Мег он ещё успеет; выяснить о её ранении и беременности было куда важнее в эту минуту.

— Замечательно! Полагаю, однако, ты немного расстроен, в отличие от меня.

— Что ты?.. Что ты несёшь? — едва не взвыл Конор. — Открой дверь! Хватит вести себя как маленькая.

— Хватит приказывать! Дверь моей комнаты откроется для тебя только после свадьбы.

Свадьба. Ему необходимо было задать ещё один важный вопрос.

— Ты беременна? От меня?

Снова за комнатой всё стихло, а потом послышался какой-то глухой стук, и Мег сдавленно проговорила:

— Убирайся. Не хочу тебя слышать.

— Мегги…

— Увидимся на свадьбе, — оборвала она беседу.

И после этого не отвечала на его призывы и словно бы не замечала то, как колотил он в дверь. В конце концов, Конор сдался и под пристальным оком сгрудившихся в конце коридора слуг ушёл, сметая всё на своём пути.

Никогда и никто не доводил его до такой крайности, как эта невозможная пигалица! «Увидимся на свадьбе», — в ярости повторял он её последние слова, проклиная за твердолобость. И вместе с тем понимал: он очень соскучился по ней и по их перепалкам.

Глава третья

Глава третья. Отголоски

После того, как Мег узнала о своей беременности, дни и события закрутились в безумном вихре. Она только успела сбивчиво поделиться новостью с отцом — и вот уже день венчания назначен; только успела отослать восторженное письмо Лотти — и неожиданно на порог Лайла заявился Конор, требуя разговора с ней.

У Мег руки тогда сами потянулись к двери, чтобы её открыть. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы не сделать этого. Не только потому, что была в неподобающем виде для встречи с мужчиной, пусть и женихом, но и потому, что очень сильно по нему соскучилась. До этого Мег не признавалась себе в том, что вспоминает о нём с тоской, но теперь, когда сердце едва не выпрыгнуло из груди при звуке его голоса, а ноги сами готовы были бежать ему навстречу, она не могла врать самой себе. Скрепя сердце, Мег признала перед собой, что иногда Конор ей нравится отчего-то… но чаще она ненавидела его всей душой. Особенно, когда он вздумал усомниться в своём отцовстве! Неужели она в его глазах выглядит настолько падшей, что ему пришла в голову мысль о её распутстве?! Мег была в ярости… и отчаянии.

Последние дни перед церемонией она провела то погружённая в меланхолию и плача в подушку по пустякам, то воодушевлённая грядущими переменами. Ей очень не хватало Лотти, с которой она могла бы поделиться своими переживаниями. В письме Мег свои чувства выражать не хотела. И Джонатана не хватало ещё больше, чем раньше, потому что только он мог поднять ей настроение и заставить забыть о плохом. Мег перечитала его недавнее письмо, надеясь, что хотя бы через строчки жизнерадостность брата как-нибудь ей поможет, — но нет: она лишь разозлилась тому, как весело он проводит при дворе время, словно бы забыв о своей семье. Отца же Мег избегала, потому как боялась не сдержаться и выдать всё своё «счастье» по поводу скорой свадьбы, когда он в очередной раз промокнёт глаза от слёз умиления.

Одному Мег была безоговорочно рада: на её торжестве не будет так много народу, как на свадьбе Лотти: только отец, семья Конора и лорд Шепленд с племянницами. И, в отличие от Лотти, она не собиралась наряжаться и пытаться выглядеть лучше, чем обычно. Напротив, она намеревалась войти в часовню в своём самом неприметном одеянии и простоволосой, без каких-либо украшений и ухищрений. В конце концов, для неё этот брак был всего лишь необходимостью… Для Конора — тем более. К чему притворяться и пускать пыль всему свету в глаза?

Решающий день подступил незаметно, и, проснувшись поутру, Мег не могла поверить, что действительно выходит замуж. Она успела убедить себя, что и вовсе никогда не станет никому женой — и вдруг… А начиналось всё так несерьёзно. Могла ли она подумать, что её хоть и слегка опасный замысел приведёт к таким последствиям? А если бы могла — изменила бы что-нибудь? Наверняка нет, потому что не представляла себя уже без той жизни, что носила внутри.

Она хотела выйти из своей комнаты перед самым началом церемонии, но усидеть в четырёх стенах у неё не получилось, и она выглянула в коридор на час раньше, уже облачённая в старое серое платье, которое, однако, весьма шло к её глазам. День всё же был выдающимся, поэтому слуги суетились, бегали по коридорам, украшали главный зал; из столовой тянулись запахи, от которых у Мег свело желудок, и она поспешила выбраться на крепостную стену. Было ветрено, и, забеспокоившись о здоровье ребёнка, она вновь вернулась под укрытие замковых стен. Оставаться одной ей не хотелось, поэтому Мег пошла на поиски отца, решив провести оставшееся время рядом с ним.

Ричард Сэвидж сидел в библиотеке и читал. Застав отца за таким непривычным для него занятием, Мег даже замешкалась на пороге, не зная, стоит ли его отвлекать. Однако он уже заметил её — и сердечно улыбнулся, приглашая устроиться в соседнем кресле.

— Что ты читаешь? — поинтересовалась она, усевшись.

— Читаю? Что ты, моя милая, — я читать-то едва умею, а сегодня и мысли еле ворочаются в голове. Пытаюсь отвлечься… — он неслышно вздохнул и улыбнулся ещё шире. — Совсем скоро уже прибудут О'Рейли, Маклейны и священник… Когда ты начнёшь наряжаться?

— Я уже готова, — призналась Мег, отчего-то смутившись и только сейчас подумав, что может расстроить отца своим поведением. Заметив, как растерянно он приподнял брови, Мег поспешила оправдаться: — Я думаю, мой вид соответствует такой тихой свадьбе.

— Ну что ж… Твоё желание — закон, — медленно произнёс Ричард. — А для Конора, я уверен, ты в любом наряде красавицей покажешься.

Мег, не подумав, громко хмыкнула.

— Я не слепой, Мег, — заметил отец, нахмурившись, — и вижу, что отношения у вас не лёгкие. Но ещё я вижу — уж поверь моим старым глазам, — и он многозначительно оттянул пальцем нижнее веко, — что ты ему не безразлична и оживаешь в его присутствии.

— Только потому что… — запальчиво начала Мег, но тут же стушевалась. — Ты прав, конечно же. Просто… мне немного… странно.

— Я понимаю. И мне странно отпускать вас… сначала Лотти, теперь — тебя. Джонатан уже давно от рук отбился, — пошутил он и притянул к себе книгу, будто вновь собирался погрузиться в чтение.

Мег поднялась и обогнула кресло, крепко обняв отца сзади.

— Хорошо, что я буду рядом! Я всегда буду рядом. Обещаю! — горячо пообещала она.

— Я знаю, доченька, знаю, — пожал он её руки.

В библиотеку заглянула запыхавшаяся служанка Рози, и Ричард Сэвидж кивнул ей, освобождаясь из объятий Мег.

— Иди к себе, милая, — сказал он, — я зайду за тобой, как придёт время.

Мег послушно кивнула, вышла и поднялась в свою комнату, где устроилась на кровати и, сцепив руки, стала ждать. Не выдержав медленного течения времени, она принялась ходить взад-вперёд, спрашивая себя поминутно, когда же, наконец, всё закончится. Ей уже не терпелось соединить руки с Конором и увидеть, что приготовила ей судьба дальше. Как ей будет житься в доме купцов? Родители Конора всегда хорошо к ней относились, а с Агнессой они наверняка подружатся… Но сам Конор? Она не представляла себе, как будет вести себя он.

Наконец, в дверь постучались, и Мег вихрем подлетела к ней, с облегчением открывая. За порогом стоял отец и протягивал ей руку с радостной улыбкой на лице. Мег вдела свою руку в его и, улыбаясь тоже, пошла с ним рядом. Ричард Сэвидж молчал всю дорогу до часовни, а Мег тем более не могла вымолвить ни слова от волнения. И тем сильнее оно было, чем больше она понимала, что это последние минуты её девичества и ничто и никогда уже не будет по-прежнему. Жаль, что в такой важный для неё миг рядом нет сестры и брата… Зато был отец, и она крепче сжала его руку.

Неправильно расценив её жест, отец обеспокоенно произнёс:

— Ещё не поздно. Если ты этого не хочешь — откажись.

— Нет. Хочу, — напряжённо отозвалась Мег и поняла, что ничуть не лжёт.

Когда показалась открытая дверь часовни, Мег снова вспомнила о Лотти и её недавней свадьбе. Чувствовала ли себя сестра так же, как она сейчас? А тысячи других девушек до них?..

Под сводами часовни таился полумрак, но Конора она разглядела сразу же, даже несмотря на то, что одет он был в чёрное и со своими волосами цвета вороного крыла слегка терялся во тьме. Быстро оглядев всех собравшихся взглядом и не запомнив ничего об их внешнем виде, Мег снова посмотрела на Конора и невольно залюбовалась им. Некоторые решили бы, что ей повезло: красавец-муж и, к тому же, богат. Хотя многие другие посчитали бы её дурочкой, потому что Конор был всего лишь купцом. И Мег внутренне порадовалась тому, что отец не был полон предрассудков и позволил им… Она слегка мотнула головой, удивившись тому, куда зашли её мысли.

В это мгновение Конор обернулся, и сердце Мег подскочило к горлу. Ей внезапно стало стыдно за свой вид, и она обругала себя за то, что не надела платье хотя бы более жизнерадостного цвета или не украсила чем-нибудь волосы… Конор, впрочем, тоже выглядел не празднично: весь в чёрном и даже выражение лица его было мрачным, словно на похоронах. Мег прищурилась, задавшись вопросом, не нарочно ли он таким явился сюда.

Отец довёл её до жениха и передал в его руки. Почувствовав тепло ладони Конора, Мег смутилась и, упав духом, снова вспомнила о своём отвратительном платье, в котором она Конору, конечно же, не могла понравиться. Подняв голову на отца Бенедикта, который венчал же и Лотти с графом Вестмором, Мег попыталась выбросить ненужные мысли из головы.

— Возьмёшь ли ты, Конор О'Рейли, в законные жёны Маргарет Сэвидж и обещаешь ли ты ей быть верным мужем в горе и радости и до последнего вздоха?

Мег внутренне хмыкнула: в этот раз отец Бенедикт не стал тратить свой талант красноречия понапрасну и сразу перешёл к делу. Видимо, из-за недостаточного количества слушателей. А затем она быстро взглянула на Конора и поймала его взгляд, который красноречиво говорил, что выбора у него нет.

— Да.

— А ты, Маргарет Сэвидж?..

— Да, — отрезала Мег.

Отец Бенедикт полоснул её возмущённым взглядом, но сказал только:

— В таком случае, объявляю вас мужем и женой.

Мег послушно застыла, как каменное изваяние, когда Конор притянул её к себе и поцеловал. Затем в часовне раздался нестройный звук аплодисментов, которые отец Бенедикт встретил поджатыми губами и взглядом исподлобья.

Приняв поздравления от всех собравшихся, Мег под руку с Конором вышли из часовни. Снаружи начал моросить снег. Мег подняла ладонь и поймала несколько снежинок, чувствуя как внутри тает напряжение последних дней. Дело было сделано. Оставалось только провести последние мгновения в Лайле за праздничным столом, без которого отец ни в какую её отпускать не хотел, а затем — вперёд, в неизвестность… вместе с Конором.

Она скосила глаза теперь уже на мужа и встретила его хмурый взгляд.

— Я не знал, — будто нехотя, произнёс он, — не знал, что с тобой случилось, когда уехал. Мне жаль.

— Я так и подумала, — отстранённо ответила Мег.

Она не поверила ему. А если бы даже он действительно ничего не знал, то уж точно не жалел о случившемся. Скорее, о не случившемся.

— Почему ты так одета? — с искренним непониманием спросил Конор через пару секунд, оглядев её наряд с ног до головы.

— Под настроение. А ты никак на похороны собрался?

От возмущённого взгляда Конора ей стало слегка не по себе.

— Это — один из… — Он резко замолчал, а потом спросил снова: — Как давно ты узнала?

— Недавно.

Мег сразу поняла, о чём он, и невольно заулыбалась. Конор тоже растянул рот в улыбке, будто разделяя её радость, и Мег отчего-то смутилась. Кашлянув, она обернулась и увидела, что остальные тактично отстали.

— Ты не замёрзла?

— Нет. Сегодня тепло.

— Тогда прогуляемся? — предложил Конор и повёл её к крепостной стене.

Мег поморщилась, но, скорее, для вида. Почему-то именно в это мгновение она и правда была счастлива. А Конор, если подумать, — совсем не плох. Возможно, она напридумывала себе, что он не доволен сложившимся положением вещей. Возможно, он скоро станет вести себя с ней совсем иначе. Возможно, он даже полюбит её со временем…

Не успела Мег толком погрузиться в свои радужные мечты, как Конор прервал их неожиданным вопросом:

— Где же твой дорогой братец?

— При дворе, — слегка растерявшись, тут же ответила Мег.

— Верно, Его Величество весьма доволен проделанной работой, — зло протянул он.

Мег вздохнула. Стало быть, Конор обо всём догадался… Не то, чтобы она хотела скрыть от него свою роль в разгроме мятежников, однако же была бы не против, останься Конор в неведении.

— Доволен ещё как, — пожала она плечами. — А тебе бы стоило сказать Джонатану спасибо. Только благодаря ему ты сейчас здесь, а не в темнице вместе с остальными заговорщиками.

— Да что ты? — ухмыльнулся Конор. — Чем же обязан такой щедрости с его стороны?

Мег ни за что бы теперь не призналась, что это она просила брата не выдавать Конора.

— У него и спросишь.

— Думаю, очень не скоро.

— Это почему? — насторожилась Мег.

— Потому что не все заговорщики были пойманы и потому что король не глуп, чтобы поручать подобной важности дело одному только человеку, даже не придворному. Счастливчики, оставшиеся ненаказанными, сейчас странным образом исчезают и, уверен, в следующий раз о них услышат из уст приезжих, которые принесут сюда вести о толпе повешенных королём ирландцев. Твоего брата держат при дворе заложником, и его конец будет не многим лучше, уж поверь.

Мег резко остановилась, с ужасом уставившись на мрачно ухмыляющегося Конора.

— Ты не прав, — выпалила она.

Конор с деланным удивлением приподнял брови. Конечно, внезапно озарило Мег, конечно, король не глуп… конечно, кто-то ещё должен был вызнавать всё о мятежниках… Король теперь может обвинить её отца и брата в измене за то, что они утаили имя одного из мятежников — возможно, одного из зачинщиков! И письма Джонатана — как беспечно с её стороны было поверить в их искренность: Джонатан вовсе не был счастлив при дворе! Ему грозила самая настоящая опасность!

— Но ты! Ты тоже в опасности! — испуганно воскликнула Мег.

— И ты, — добавил Конор. — С этой минуты и ты тоже. Я поступил как честный человек: не только женился на соблазнённой мною девице, но и сделал так, чтобы виновница случившихся событий сполна насладилась последствиями на своей шкуре.

Мег задохнулась от возмущения и обиды. Она-то переживала за него, а он нарочно втянул её в эту передрягу… Впрочем, что там: как дочь и сестра не слишком успешных в поимке изменщиков людей она тоже не была в безопасности.

— И твоя семья тоже, — ввернула она.

— Не только моя, — уточнил Конор. — Но я всё улажу.

Мег удивлённо взглянула на него.

— А как же «сполна насладилась последствиями на своей шкуре»? — скривилась она, повторяя его грубую фразу.

— Не беспокойся, успеется, — уверил Конор. — Ты останешься сидеть дома и ждать, пока всё не разрешится.

— Ещё чего, — фыркнула Мег.

Конор пригвоздил её к месту тяжёлым взглядом и крепко взял за плечи.

— Именно так, как я сказал. — И, ухмыльнувшись, добавил: — Есть кое-что хорошее в том, чтобы быть твоим мужем. Я могу тебе приказывать.

— А я могу ослушаться.

— Посмотрим, — веско оборвал он разговор и потянул в сторону праздничного зала, где их уже ждали собравшиеся, чтобы начать скромное, почти семейное пиршество за здравие молодожёнов.

***

Ночью в отведённой ей — а точнее, им с Конором — комнате Мег сидела на кровати и с решимостью буравила взглядом дверь, продумав до мелочей все свои действия, когда Конор войдёт и попробует предъявить свои права. Сидела она очень долго, пока не поняла, что скоро будет светать и что Конор, должно быть, мирно спит где-нибудь ещё. В ярости Мег взбила подушку и уткнулась в неё лицом: даже для приличия не захотел к ней зайти, подлец!

Глава четвёртая

Глава четвёртая. Рыцарь и дурак

Конор уехал на следующий день и, как обещал, оставил Мег сидеть в неведении в окружении его семьи и ждать, пока он «всё уладит». Мег же, как обещала, его не послушалась и, выждав три дня, добилась от купцов О'Рейли отпустить её в Карлайл якобы для визита к доктору. Уже полюбившие всем сердцем нерождённую пока внучку, они не могли отказать Мег, стоило ей признаться, что чувствует себя немного не хорошо и ей нужен доктор. На то, чтобы убедить их в том, что, несмотря на своё состояние, она хочет ехать в Карлайл одна, ей понадобилось, однако, гораздо больше времени. Но на помощь ей пришла Агнесса, с которой, как и предполагала Мег, они быстро сдружились. Вдвоём им удалось победить Катриону и Шона О'Рейли. Однако помогла ей Агнесса, как оказалось, не так уж и бескорыстно.

— Твоего брата так давно не видно, — вздохнула она, когда Мег собиралась к отъезду, а во дворе закладывали экипаж.

— Он при дворе. По просьбе короля, — натянуто ответила Мег.

За Джонатана она очень переживала, особенно перечитав ещё раз его преувеличенно весёлые послания. Каково ему находиться рядом с королём, который может в любую минуту отправить его на плаху? И не держат ли его в темнице, на воде и хлебе?

— Но он скоро вернётся?

— Ну разумеется! — Опомнившись, Мег пристально посмотрела на золовку. — А почему ты интересуешься?

— Видишь ли, я подумала… было бы прекрасно, если бы наши семьи породнились ещё больше, — выпалила Агнесса, покраснев. — Родители были бы счастливы. И твой отец не был бы против, раз он выдал тебя за Конора.

— Ты не любишь Джонатана, — прищурилась Мег. — Зачем ты хочешь стать его женой?

— Потому что он, во всяком случае, мне не отвратителен, — вздохнула Агнесса. — Мама с папой хотят, чтобы я вышла замуж за лорда Шепленда.

— За лорда Шепленда? Дядю девиц Маклейн? — удивилась Мег.

— Именно, — с печалью кивнула Агнесса. — Мы с родителями недавно ездили в Карлайл и там случайно с ним встретились, и я не знаю, почему, но он вдруг обратил на меня внимание, затем по возвращении сюда нанёс несколько визитов и втайне от меня просил у отца моей руки! И отец, слава богу, сказал, что подумает. Но он точно согласится! Только Конор может его остановить. Или предложение более подходящего для меня человека.

— Как мой брат… — медленно закончила Мег.

Агнесса снова кивнула и с мольбой уставилась на Мег.

— Но мой брат не женится… в ближайшем будущем. Никто его не заставит, поверь. Отец давно его просит, но он не желает. — Заметив, как поникла Агнесса, Мег попыталась найти какой-нибудь выход. — А что Конор? Ты говоришь, он в силах тебе помочь.

— Но он скоро снова уедет. И, мне кажется, стоит ему это сделать, как отец тут же этим воспользуется.

— Но почему лорд Шепленд? — непонимающе воскликнула Мег. — Сомневаюсь, что он — самая лучшая партия, которую можно было бы найти.

— Мне уже двадцать четвёртый год пошёл, и нет надежды, что мне сделает предложение какой-нибудь понравившийся мне знатный человек, — севшим голосом призналась Агнесса. — Они думают, что я просто капризничаю. «Лорд Шепленд — в расцвете сил, не дурен собой и искренне любит тебя!», говорят они и полагают, что большего требовать я не могу.

— Но, если подумать, — осторожно начала Мег, — они правы. Конечно, лорд Шепленд — не тот мужчина, о котором можно мечтать, однако он, в самом деле, хотя бы не стар и не уродлив, а самое главное, — добр характером, насколько я могу судить. А ещё ты будешь жить рядом с домом!

Агнесса смотрела на неё с такой обидой, что смутившаяся Мег резко замолчала.

— Я думала, ты меня поймёшь, — прошептала Агнесса и стремительно покинула комнату.

***

Мег и в самом деле заехала первым делом к доктору Уотертону, как будто это могло бы убедить прежде всего её саму, что именно за этим она и прибыла в Карлайл. Приказав кучеру езжать к гостинице, в которой остановился Конор, Мег скрылась в невзрачном жилище доктора, полностью уверенная в том, что Рейнольд обрадуется её приходу.

На деле же доктор больше удивился, чем обрадовался, а потом и вовсе встревожился.

— Проходите, проходите, Мег, — пропустил он её внутрь. — Что у вас случилось?

— Ничего, не беспокойтесь. Я просто проезжала мимо, вспомнила о вас и решила зайти.

— Очень лестно, — улыбнулся Рейнольд. — Как вы поживаете?

— Хорошо, благодарю, — и неожиданно выпалила: — Я вышла замуж. Свадьба была очень тихая.

— Поздравляю от чистой души! И как же мне вас называть теперь, леди?..

— Не леди. Миссис. Миссис О'Рейли.

Получилось не грустно, а с какой-то потаённой радостью. В самом деле, миссис О'Рейли звучит очень даже неплохо, почти солидно!

— О'Рейли! — узнавая, воскликнул Рейнольд, и лицо его осветилось каким-то нежным воспоминанием.

— Вы знаете Конора? — затаив дыхание, спросила Мег.

— Стало быть, Конор. Ну конечно-конечно… Нет, я знаю младшего, Логана. Он теперь путешествует, как и я когда-то. Помню, пришёл ко мне десятилетним мальчишкой, умолял поведать истории остранах и народах за океаном…

Доктор осёкся и вдруг засуетился вокруг стола, будто пытаясь скрыть смущение.

— Вы присаживайтесь, Мег, а я принесу вам воды. Вина у меня только крепкие, не к вашему положению.

Когда Рейнольд вернулся с кружкой воды, Мег, весьма заинтригованная, тоже попросила его рассказать о тех самых историях. Она и не представляла, что доктор мог побывать когда-то настолько далеко от Англии — за океаном.

— Вы, чего доброго, решите пойти по моим стопам, — рассмеялся Рейнольд, усаживаясь напротив неё. — Я мечтал о путешествиях с юных лет и, когда разнёсся слух о знаменитом вояже Колумба, отправился в испанское королевство, чтобы повторить его подвиг. Видите, как глуп я был когда-то. Около десяти лет я провёл в Испании, тщётно пытаясь заработать достаточно денег, чтобы попасть врачом на какое-нибудь судно до Нового Света. Позволить себе такую роскошь могли только очень богатые люди или те, кому выделял средства сам король. Я же не имел ничего и был никем. Так-то.

— Но у вас получилось!

— Совершенно случайно, право. Я помог одному молодому человеку, поступил к нему в услужение, а через некоторое время он отправился в Санто-Доминго — это столица испанских колоний. — Мег не совсем поняла, что значит «колония», но решила не показывать своё невежество. — …и взял меня с собой. Так-то я и исполнил свою мечту.

— Как интересно! — задумчиво вздохнула Мег. — Но почему вы вернулись?

— По тому же, почему вернулись бы и вы, дорогая Мег. Все мы когда-нибудь возвращаемся домой. Моя жажда приключений была утолена, и я не хотел оставаться дольше в чуждом для себя мире.

Мег слабо понимала суть его мысли, потому что не представляла, как добровольно можно отказаться от подобной жизни, которая должна быть наверняка очень захватывающей! Если бы у неё был выбор, она бы забрала с собой всех родных и не оглянулась бы в прошлое! В голове у неё уже завертелись смутные мысли о том, что, быть может, при помощи брата Конора ей когда-нибудь тоже удастся повидать новый мир.

— Вы не жалеете? — пристально взглянула на него Мег, словно пытаясь подловить на лукавстве.

— Что вы. Если бы вы побывали так далеко и увидели бы в половину столько же, сколько повидал я, вы бы меня поняли. Нет ничего более сложного, чем жить в мире, которому не принадлежишь. Все мы возвращаемся домой, поверьте, Мег. Но, пожалуй, нам не стоит об этом больше говорить: я уже вижу, что вы задумались, а думать вам следует прежде всего о настоящем…

***

Доктор Уотертон настаивал проводить её до гостиницы, где остановился Конор, но Мег, уже почти не прилагая усилий, уверила, что доберётся самостоятельно. Разговор с Рейнольдом только ненадолго отвлёк её от размышлений о собственной нынешней судьбе. Впервые за всю свою жизнь она понятия не имела, как выпутаться из сложившегося положения. Что бы она ни сделала, любое неосторожное действие — немедленно отразится на Джонатане. Хуже того, был отец, на которого могла пасть вся королевская немилость, потому что именно отцу вменялось в обязанность раскрыть заговор. Но, в полной мере или нет, а задание было выполнено, и Мег уповала на то, что король будет снисходителен. Правда, для этого с ним немедленно нужно было поговорить. Это и было единственное, что хоть как-то напоминало выход. Во всяком случае, она не станет сидеть и ждать, как говорил ей Конор. Точно не станет.

Так размышляла Мег, медленно направляясь в сторону уже знакомой «Сказочной принцессы», за которой когда-то наблюдала, ожидая появления Конора. Погружённая в себя, она не заметила, как сошла с главной широкой улицы и углубилась в жилой квартал, пока из задумчивости её не вывели панические мольбы о снисхождении. Мег застыла на месте, поняв, что за углом происходит нечто странное.

— …я ничего не сделал! Я ничего не знаю! — жалким голосом уверял некий молодой человек. — Отпустите!

Ответом ему послужило молчание, а Мег поняла, что шаги удаляются в противоположную сторону, и поэтому решилась выглянуть. Человек, одетый во всё чёрное и среднего роста, тащил за собой упитанного юношу, а тот всеми силами упирался и причитал:

— Меня заманили туда! Всё это было ошибкой! Я ни за что бы не связался с ними, никогда бы не пошёл против Его Величества! Поверьте!

Мег даже дышать перестала, сразу почувствовав, что эти двое как-то связаны с заговором ирландцев.

— Все вы так говорите, — соизволил подать голос мужчина в чёрном и, судя по тону, он ухмылялся. — Своими глазами тебя видел на сборищах этих свиней. Три месяца от меня скрывался, уж проклятый. Попался-таки.

— Помилуйте-е-е! — чуть не плакал юноша.

Мег зажмурилась и отвернулась, не в силах просто смотреть и стоять. Прав был Конор: она испытывает на своей шкуре последствия дела своих рук. Бог наказывает её, делая свидетельницей того, как отлавливают заговорщиков. И этот глупый, глупый юноша — зачем он подался к ним?

Мег открыла глаза, намеренная побыстрее уйти, и закричала бы на всю округу, если бы ей вовремя не закрыли рот. Некий стройный мужчина с маской из кожи, закрывающей верхнюю часть лица, знаком дай ей понять, чтобы она молчала, и, отпустив, бросился следом за уже прилично удалившейся парой. Мег, ничего толком не понимая, побежала за ним, но старалась держаться значительно позади, чтобы, если что, получилось скрыться. Мало ли…

Что-то в фигуре замаскированного мужчины ей показалось смутно знакомым. Прижав ладонь ко рту, Мег следила за тем, как он догнал человека в чёрном и затеял драку. Юноша, оказавшийся на свободе, почему-то не бросился наутёк, но остался рядом, следя за дракой с такой же смесью страха и любопытства, как у Мег. Стычка была короткой и не кровавой. Человек в чёрном, поняв, что противник его сильнее, предпочёл ретироваться, и мужчина в маске, взяв юношу за плечо, повёл за собой, на ходу сделав Мег знак следовать за ним. Благоразумие и любопытство боролись в ней, и первое уже почти одержало победу, когда человек в маске, видимо, понял это, и громко проговорил:

— Идёмте, Мег, я обо всём вам расскажу.

Она раскрыла рот от удивления, а потом неуверенно улыбнулась и, подхватив юбку, поспешила за ним. Они петляли около пяти минут по узким улочкам, никем не встреченные, пока не достигли одного из домов, куда и завёл их мужчина, по пути уже успев снять маску. Юноша посмотрел на спасителя совершенно неосознанно, видимо, не встречал его прежде, а Мег со спины лица разглядеть, разумеется, не могла, но была уверена, что голос запомнила верно.

Скрывшись в полумраке прихожей дома, его, судя по всему, хозяин отбросил осторожность и нарушил молчание.

— Как вы-то здесь оказались, Мег? — спросил он первым делом, поворачиваясь к ней.

Это и правда был лорд Джеймс Хадвиг, встреченный ею впервые в тот день, когда они с Лотти пошли к гадалке. Помнится, тогда сам Джеймс искал со знаменитой в Карлайле ведьмой встречи. А после она видела его на свадьбе сестры; тогда-то они и подружились, правда, Мег и не думала почему-то, что встретит его ещё раз да при таких обстоятельствах.

— Я… я просто шла… — промямлила она от неожиданности. — Но почему вы были так одеты?! И почему вы?.. Что происходит?

— Присядьте, — пригласил её Джеймс в гостиную, — и я вам расскажу. Вы тоже, молодой человек.

Когда все трое уселись вокруг стола, Джеймс начал:

— Иногда во снах со мной говорит Бог.

Начало Мег уже очень впечатлило. Посмотрев на юношу, она убедилась, что не одна удивлена подобными словами.

— Многие не верят, но это правда. Когда мне было что-то около семи, Он сказал мне, чтобы я не ездил с матерью в церковь в следующее воскресенье. Я послушался. По пути на мать напали разбойники и убили её… — Повисло тяжёлое молчание, затем Джеймс сухо продолжил: — С того раза Он предупреждал меня об опасности ещё несколько раз, и каждый раз только благодаря Ему мне удавалось легко отделаться. Но вот что: четыре месяца назад Он снова говорил со мной — сказал, чтобы я спасал всех, кого обижают, не важно, по делу или просто так. Всех, кого смогу. Я… Признаюсь, спасать всех не показалось мне лёгкой задачей, и я впервые подумывал о том, чтобы ослушаться. Я сомневался, очень долго, затем решил сходить к ведьме — тогда-то мы и познакомились с вами, Мег, — но ведьма предупредила, что, если послушаюсь Его в этот раз, то спасу человека, который станет мне соперником и отнимет мою любовь. Тогда-то я и понял, что мне нужно делать.

— Вы ей не поверили, — кивнула Мег.

— Конечно, нет. И отнюдь не жалею. Я помогаю людям. И в Карлайле меня кличут не иначе как Рыцарь в ночи, — гордо произнёс Джеймс. — Хотя я понятия не имею, почему «в ночи»; ночью я обычно крепко сплю в этом самом доме.

— Рыцарь в ночи, — впервые подал голос спасённый юноша. — Я о вас слышал! Вы спасли некоторых моих знакомых. Они переправились в Ирландию.

— А вы почему до сих пор здесь?! Ирландцам в Карлайле теперь не безопасно.

— Но мне некуда больше податься, — возмутился юноша.

— Стало быть, вы — заговорщик? — обратилась к нему Мег.

— Да. Но я совершил ошибку, должен был послушаться совета держаться от них подальше, — покаянно опустил он голову и, немного помолчав, добавил: — Я не представился. Меня зовут Патрик Гэтисс.

Мег тут же вспомнила о нём. «Патрик тоже в этом участвует, дурак», — прозвучали в её ушах сказанные некогда слова Джонатана. Этот юноша три месяца назад помог Джонатану выяснить всё, что можно, о мятежниках; конечно, даже сейчас Патрик едва ли понимал, благодаря кому оказался в опасности. Впрочем, никто не заставлял его разделять идеи мятежников. Он сам признал, что не послушался правильного совета, который дал ему тогда Джонатан: держаться от всего этого подальше.

— И часто вам приходится спасать других? — посмотрела на Джеймса Мег.

— Довольно часто. Давеча спас ещё одного, тоже связанного с тем заговором. А вот другого не успел, — расстроенно вздохнул он. — Но почему вы были одни?

— Я следовала за… мужем.

— Вы вышли замуж?! Поздравляю! — искренне порадовался за неё Джеймс.

Патрик Гэтисс присоединился к поздравлению, но выглядел так, будто находится в этот миг в другом месте.

— И так вышло, что мой муж — один из ирландцев, — призналась Мег. — Я теперь взволнована: а не подвергался ли он такому же нападению…

— Как зовут вашего мужа? — нахмурился Джеймс.

— Конор О'Рейли.

— О'Рейли! — воскликнул Джеймс. — Так ведь ему-то я и успел помочь, хотя он и в одиночку, спорю на золотую крону, справился бы.

Патрик встрепенулся, будто хотел что-то сказать, но Мег опередила его:

— И где же он сейчас?!

— Здесь.

Глава пятая

Глава пятая. Медовый месяц

Мег обернулась. Конор своим внезапным появлением застал врасплох не только её, но и остальных присутствующих. Ей интересно было знать, как много он услышал; она надеялась, что хотя бы слово «взволнована» прошло мимо его сознания.

— Да, я пригласил вашего мужа погостить у себя, сколько ему заблагорассудится, — отстранённо произнёс Джеймс.

— Я не собирался здесь задерживаться, — недовольно ответил ему Конор, и Мег показалось, что он почему-то невзлюбил Джеймса. — Но уж тебя, дорогая моя, увидеть тут не ожидал, — мягко улыбнулся ей, и Мег поняла, что он взбешён.

— Как и я не ожидала, дорогой, — ещё слаще пропела она ему. — Рада лицезреть тебя спасённым.

— Вы понимаете, верно, что вам небезопасно теперь показываться на улице, — прервал их обмен любезностями Джеймс, обратившись к Конору.

— А я могу остаться у вас на пару дней? — встрял Патрик, устремив жалобный взгляд на хозяина дома.

— Разумеется, — добродушно похлопал его по плечу Джеймс. — Но вам стоит подумать о своём будущем.

— Я подумаю, обязательно подумаю! По правде, я жду одного человека, с которым мог бы посоветоваться. Он — мой друг.

Конор, тем временем, буравил её взглядом, который не предвещал ничего хорошего. И Мег хотелось скорее уже остаться с ним наедине, чтобы можно было говорить без обиняков, а не притворяться примерной женатой парой.

— Если вы говорите о лорде Джонатане Сэвидже, — громко сказала она, не отрывая прищуренного взгляда от Конора, — то вам придётся его подождать некоторое время. Он отмечает праздники при дворе.

— Вы знаете его? — обрадовался Патрик.

— Он — мой брат.

— Так вы та самая леди Маргарет, о которой он отзывался с большим уважением?

— Несомненно, это леди Маргарет, и, несомненно, она заслуживает большого уважения, — ответил за неё Конор таким тоном, будто необычайно ею гордился. Мег лучезарно ему улыбнулась. — Мы уедем ночью, с вашего позволения. Дольше задержаться не можем: нас ждёт медовый месяц.

Мег вопросительно приподняла брови, но вопрос удержала на языке. Не ясно отчего, но ей не хотелось показывать другим, насколько бестолковые у них с Конором отношения, — настолько, что о своём медовом месяце она узнаёт не первой.

— Восхитительно! Желаю удачной поездки, в таком случае. И, уж извините, но посоветовал бы вам уехать подальше, пока всё не уляжется.

— Так и сделаем, — кивнул Конор. — Мег у меня любит путешествия. Особенно, дальние. Не правда ли?

— Очень люблю, — подтвердила она.

И, пока они с Джеймсом и Патриком обменивались вежливыми репликами, Мег соображала, к чему бы Конор завёл разговор о медовом месяце — пустить слух, что его здесь не будет? Но вряд ли Патрик будет свободно разгуливать по городу и рассказывать всем подряд эту новость, а Джеймс и вовсе не был похож на сплетника. Или же он на самом деле думает уехать? Тогда — без неё.

— У меня есть одна свободная комната, — говорил Джеймс, — раз уж вы женаты, то всё хорошо. Вы, Мег, разделите комнату с вашим мужем, ну а вы, Патрик, поселитесь в свободной.

— Я правильно поняла, мы не остаёмся здесь ночевать? — настороженно поинтересовалась Мег.

— Нет, моя дорогая, эту ночь мы проведём в дороге. Не расстраивайся, — подошёл к ней Конор и приобнял, словно утешая. — Но до ночи ещё порядочно времени, а тебе следует отдохнуть.

Вскипев от подобных необоснованных намёков, Мег смущённо улыбнулась и положила голову ему на плечо.

Джеймс и Патрик одновременно почувствовали себя лишними, и первый повёл второго в свободную комнату, оставив молодожёнов наедине. Конор, так и не выпуская Мег из объятий, свернул к двери, ведущей прямо из гостиной, как оказалось, в их комнату. Закрыв за собой дверь, Конор усадил её, словно ребёнка, за стол и придвинул бумагу с чернилами.

— Пиши сестре и рассказывай, в каком положении вы с отцом и твой брат находитесь. Граф Вестмор вращается при дворе и находится на хорошем счету у короля — пусть воспользуется своими связями и поможет вашей семье.

— А про свою семью ты уже забыл? — язвительно спросила она.

— Моей семье ничего не угрожает, — отрезал Конор. — Отец никогда не был замечен ни в каких заговорах и, при случае, отречётся от меня как от паршивой овцы в стаде.

Мег открыла рот, глядя на него с непониманием и жалостью.

— Я не думала, что у вас с отцом настолько плохие отношения… — пробормотала она.

— Всё у нас прекрасно. Он всего лишь не позволит семье пострадать из-за моих ошибок. Вытаскивать нужно только твоего отца да брата. Впрочем, последнего я оставил бы гнить в темнице, если уж на то пошло… — заговорился Конор.

— Прекрати! — поморщилась Мег. — Даже не шути так.

— Пиши, Мегги, — отступил он, подняв руки. — Я не буду мешать. Пиши.

Что-то в его тоне ей не понравилось, но, не найдя, к чему придраться, и понимая, что он всё же прав и муж Лотти — действительно единственный, кто в силах им помочь, Мег приступила к письму.

***

Когда она закончила, Конор без спроса забрал у неё письмо и стал его читать. А потом, совершенно ошеломив её, подытожил:

— Всё очень хорошо, но кое-что надо вычеркнуть. Мы с тобой в помощи не нуждаемся. Мы едем в медовый месяц. Так что все твои «Конор раскаялся», «Конор обещает исправиться» и «Конор жалеет» — убрать.

— Как это убрать?! В самой большой опасности ты! Тебя же даже чуть не поймали. Как и многих других заговорщиков!

— Я могу сам о себе позаботиться.

— Ах вот оно что! О себе ты позаботишься, а с нами — будь что будет?! — возмутилась она, положив руки на живот.

— О вас тем более, перестань придираться к словам, — устало отмахнулся Конор. — Доверься мне и ни о чём не спрашивай. Помощь нам не нужна. Мы уезжаем.

— Никуда я не поеду, — вскочила она со своего места. — Я должна быть рядом с отцом! Я обещала ему.

— Перед алтарём ты обещала следовать за своим мужем, так что будь добра, не увиливай сейчас. Мы уезжаем и точка.

— Куда?! И зачем?

— Не задавай вопросов. Поймёшь позже.

— Я никуда не поеду, — процедила Мег и уселась на прежнее место, сложив руки на груди и всем своим видом давая понять, что ни за что оттуда не сдвинется.

Конор ухмыльнулся и прошёл к кровати.

— Я спать; ночью будет некогда. Если надоест сидеть, ложись рядом. Не беспокойся, на твою честь я не покушусь.

Поражаясь его наглости, Мег сумела коротко выплюнуть:

— Ненавижу.

Конор только рассмеялся.

***

Лечь Мег так и не решилась, хотя очень хотелось. Но стоило представить, как самодовольно посмотрит на неё этот невозможный человек, если проснётся и обнаружит её под боком, как всё желание прилечь как ветром сдувало.

Сначала она переписала послание для Лотти, а потом, чтобы как-то отвлечься, гадала над тем, что же Конор задумал. В чём прок отказываться от помощи графа Вестмора? Она была уверена, граф поможет хоть дьяволу, если Лотти его об этом попросит. А Лотти уж точно замолвит за Конора словечко, стоит ей всё узнать! Ей хотелось верить, что у Конора был какой-то свой план, которому он следовал, а вовсе не чувство гордости заставляет его вести себя подобным образом. В конце концов, даже если семье его ничего не угрожает, он должен был подумать о ней и их ребёнке. А вдруг ему на самом деле всё равно на них, а своей шкурой он вовсе не дорожит?

— Какая трогательная забота о своём целомудрии! — насмешливо возвестил Конор своё пробуждение.

Мег бросила взгляд в сторону кровати и скривилась. Закинув руки за голову, Конор занял собой большую часть кровати так, что и примоститься особенно некуда было. Мег решила не замечать, как ускорилось биение её сердца при взгляде на его расслабленную позу, и демонстративно отвернулась, ничего не ответив.

Минут через пять полнейшего молчания, Конор снова заговорил:

— Я не знаю, как назовём сына?

— Что?! — подпрыгнула Мег, поворачиваясь к нему.

— Если уж говорить нам больше не о чём, поговорим об этом, — пояснил он, с задумчивым видом глядя куда-то ниже её лица. Мег это всё очень не нравилось. — Думаешь, король смягчится, если мы назовём его Генри?

— Ты что, сына от кого-то ждёшь? — вяло возмутилась она.

— Кто тебя воспитывал, Мегги, что ты всё сказанное всегда переворачиваешь вверх дном? — удивился Конор. — Видно, твой брат так плохо повлиял на тебя.

— Оставь в покое Джонатана! — не на шутку разозлилась Мег. — Не знаю, кого ждёшь ты, но у меня будет девочка. И имя я выберу без твоего содействия. Уже выбрала, — соврала она.

Ошеломлённый Конор смотрел на неё молча около минуты, пока на удивление спокойно не поинтересовался, что за имя она выбрала.

— Клодина, — выпалила она и поняла, что на самом деле только что выбрала имя.

— Хорошо. Тогда ты не расстроишься, если родится мальчик. Назовём его Клодом, — рассудил Конор.

— Родится Клодина, — упрямо заявила Мег.

— В этот раз — может быть, а потом и мальчики пойдут.

Она едва не поперхнулась и уставилась на него во все глаза, не понимая, то ли он продолжает над ней насмехаться, то ли говорит всерьёз.

— Никого у нас больше не будет.

— Почему? — усмехнулся Конор, лениво потянулся и сел в изножье, внимательно глядя на неё.

— Сам должен понимать почему.

— Не понимаю, — мотнул он головой. — Нет, я догадываюсь, что из одного упрямства ты можешь лишать себя счастья спать со мной, но — всю жизнь?

Мег оскорбительно рассмеялась.

— О каком счастье ты говоришь? Тот день у озера до сих пор снится мне в кошмарах. — На лице его было написано такое непонимающее выражение, что Мег злорадно пояснила, хотя и в глубине души ей неудобно было его расстраивать: — Я знаю, что девушки получают от того… занятия… удовольствие. А мне с тобой было отвратительно.

Что-то такое промелькнуло в льдистых глазах Конора, отчего Мег нестерпимо захотелось убежать. Она предполагала, что он расстроится и ей станет совестно. Но, кажется, Конор был просто в ярости.

— Отвратительно, — повторил он приглушённо и неторопливо встал.

Мег тоже встала и поставила перед собой стул, не отрывая от Конора затравленного взгляда. Только от одной мысли, что он повторит с ней то же, что тогда у озера, её начинало трясти. Она уже прикидывала, поможет ли ей Джеймс или не станет вмешиваться в супружеские отношения.

— Если ты прикоснёшься ко мне, я закричу, — сухо предупредила она.

— Обещаю тебе, — натянуто улыбнулся он.

— Что?

— Закричишь.

От страха у неё подкосились колени. Крепче схватившись за спинку стула, она попыталась убедить себя, что Конор лжёт, ничего он ей такого не сделает, во всяком случае, не здесь и не сейчас. И оказалась права.

— Ладно, пока спи, — отступил он. — Я даже ради твоего покоя выйду из комнаты.

Гроза минула. Конор и в самом деле вышел, хотя Мег чувствовала, что он всё ещё в гневе. Подождав для верности минут десять, Мег счастливо растянулась на кровати и тут же погрузилась в сон.

Глава шестая

Глава шестая. Семейные трудности

Проснулась Мег на закате и чувствовала себя так, будто не спала вовсе. Голова раскалывалась, и немного тошнило. При мысли, что придётся ещё трястись в повозке несколько часов, настроение её совсем испортилось. А когда вспомнила о Коноре и его издёвках, стало ещё хуже.

В таком состоянии она вышла в гостиную, где собрались все трое: Конор, Джеймс и Патрик, молча сидевшие и наблюдавшие за пламенем в камине. Мег не сказала ни слова и взгляд спрятала, чтобы ненароком никому не показать, как отвратительно себя чувствует.

— А, проснулась, моя дорогая, — с фальшивым весельем протянул Конор, поднимаясь.

Джеймс и Патрик последовали его примеру.

— Экипаж уже приготовлен и дожидается только нас, — пояснил Конор, подходя к ней.

Мег позволила ему обнять себя и увлечь к двери, но внутри неё всё кипело и бурлило. Если всю жизнь придётся так играть на людях, она просто не вытерпит этого! На улице Мег поёжилась от холода и обернулась к Джеймсу, вспоминая, что следовало бы его за всё отблагодарить, но Конор подтолкнул её и чуть ли не заставил залезть внутрь экипажа.

— Ещё раз благодарим вас за помощь! Мы в неоплатном долгу.

От преувеличенной вежливости Конора Мег стало тошнить ещё сильнее. Нет, ей и правда не показалось: он недолюбливает Джеймса — но почему?

— Бросьте, я был рад вам помочь, — ровным тоном ответил «Рыцарь в ночи», видимо, как и Мег, заподозривший, что его недолюбливают. — Желаю удачи в дороге!

Через несколько секунд Конор уже сидел напротив неё. Экипаж тронулся, и Мег погрустнела сильнее, вдруг вспомнив о своём Зевсе. Ещё не скоро она сможет ездить на нём верхом… Но, по крайней мере, из конюшен Лайла его стоит забрать. Он же по ней наверняка очень сильно соскучился!

— Непривычно, что ты такая смирная, — заметил Конор.

Раздражённо глянув в его сторону, Мег отвернулась к закрытому занавесками окну. Раньше его подколы тоже добрыми нельзя было назвать, но только сейчас они почему-то особенно стали её задевать. Может быть, она всерьёз ожидала, что его отношение к ней изменится после женитьбы? Как глупо! Она всё так же для него пустое место… и её Клодина тоже. «Ну и ничего, — утешала она свою дочь, — зато у тебя есть замечательные дедушка, тётя и дядя!» В самом деле, чему такой отец, как Конор, может научить ребёнка? Притягивать к себе неприятности?

— А сейчас ты думаешь обо мне, готов биться об заклад, — ухмыльнулся Конор. — Того и гляди, дым из ушей пойдёт.

— Тебе что, делать нечего? — не выдержала Мег. — Оттачивай своё красноречие на ком-нибудь другом!

— Ты мне больше других подходишь. И, если оглянуться вокруг, — и он обвёл тесное пространство повозки, — заняться здесь и правда нечем.

— Хорошо, — вдруг передумала Мег, — поговорим. Куда мы уезжаем?

— В одно уединённое место.

— Насколько уединённое?

— Настолько, насколько это возможно.

— Ты думаешь, у меня очень много терпения?! — вспылила Мег. — Когда мы уезжаем?

— Как только, так сразу.

— Я тебя ненавижу! — устало откинулась она на сиденье и снова отвернулась к окну.

Смутно чувствуя, что Конор изучил её как свои пять пальцев и знает, что она собирается сказать или сделать даже лучшем, чем она сама, Мег всё же не смогла сидеть молча, растревоженная этим коротким и бесполезным разговором.

— Твоя мать хотела, чтобы ты остался на Рождество, — попробовала она подступиться к нему с другой стороны.

— Я знаю.

— И? — скрипнула Мег зубами.

Конор улыбнулся, даже не скрывая, что забавляется её попытками скрыть свой гнев.

— А ты хочешь остаться на Рождество? — поинтересовался он между прочим.

— Разумеется. Мой отец будет совсем один, если я уеду.

Улыбка немного померкла на лице Конора, а Мег окончательно помрачнела. Как жаль, что и Лотти не приедет: графа Вестмора она не оставит, а он отправится ко двору просить за них Его Величество…

— Ты отправил моё письмо? — подняла она голову.

— Да. Если всё сложится в вашу пользу, то через месяц-другой твой брат вернётся.

— А мы?.. — с надеждой спросила Мег.

— Поменьше печали, Мегги, — осадил её Конор. — Ещё силком тебя возвращать домой буду.

Она насмешливо фыркнула.

— Почему ты не можешь ответить мне прямо, что задумал? Это и меня касается тоже. Тебе не понравится, если я буду разговаривать с тобой подобным образом.

— Это мой подарок тебе, — наклонился он к ней и мягко погладил её щёку, совершенно ошеломив этим жестом Мег. — Мне хочется сделать его приятным и неожиданным. Только и всего. Неужели откажешь мне в таком простом желании порадовать свою жену?

— Подарок? — растерялась она. — За что?

— Просто так.

— Просто так обычно не дарят, — передёрнула плечами Мег, пытаясь скрыть озадаченность за раздражением.

— Вот именно, — согласился Конор, задумчиво глядя на неё.

Она не нашлась с ответом и отвернулась снова к окну, ничего толком не понимая.

***

Новость, которую преподнёс Конор семье, вызвала самый настоящий переполох. Конор только объявил о своём решении в столовой за завтраком, как у всех напрочь пропал аппетит. Катриона очень расстроилась, Шон разозлился, а Агнесса побледнела. Мег поддерживала чувства каждого из них. И мрачность Конора тоже подходила к её невесёлому настроению — хорошо ещё, что он потом перестал надоедать ей разговорами.

— Мальчик мой, но до Рождества осталось всего-то десять дней! — уговаривала Катриона сына потянуть с отъездом. — Остались бы на недельку, а потом уж ладно — езжайте с богом!

— Да успокойся ты, женщина, — ругался на неё Шон. — Твоего сына чуть не поймали по обвинению в заговоре против короля! Понимаешь хоть, что это значит? Уезжать им надо и немедленно.

— А они могут приехать за Конором сюда? — испугалась Агнесса.

— Вот именно! — стукнул ложкой по столу Шон. — Поэтому больше никаких разговоров и промедлений. Твой брат поставил нашу семью в опасное положение, и это мой долг — обеспечить безопасность своих детей. Сегодня же отправлю послание лорду Шепленду.

Агнесса побледнела ещё сильнее,

— Ещё раз повторяю: оставьте её в покое, — низким от ярости голосом произнёс Конор. — Если надо, я заберу тебя с собой, — обратился он к Агнессе, протягивая ей руку через стол, за которую она схватилась, словно утопающий за соломинку.

— Давай-давай, что ещё придумаешь? Я отвечаю за свою дочь и даже тебе перечить не позволю, — нагнулся над столом Шон, прожигая сына взглядом.

— Напомню, что за лорда Шепленда ты не отвечаешь. Я смогу его переубедить брать Агнессу в жёны, — заявил Конор, отодвигая тарелку и впиваясь в отца решительным взглядом.

— Только попробуй, — прошипел старший О'Рейли и с шумом поднялся из-за стола.

— Отец, пожалуйста! — Агнесса тоже вскочила и подбежала к нему, повиснув у него на руке. — Я могу выйти за кого угодно, но только не за него. Пожалуйста! Это всё, что я прошу — только не за него.

— Тебя я ещё не спрашивал, за кого выходить, — перенёс гнев на дочь Шон и стряхнул её с себя.

— Успокойся, дорогая, — встряла Катриона, — отец делает так для твоего блага.

— О нет, мама, он делает так для своего блага, — деланно усмехнулся ей Конор.

— Это моё окончательное слово. Эй, ты, — окликнул Шон слугу, — беги в Минстенд и тотчас же передай о согласии Агнессы.

— Нет! — вскричала она, заламывая руки. — Не делай этого! Пожалуйста!..

Слуга вылетел из столовой так поспешно, будто внутри что-то горело. Поняв, что только что решилась её судьба, Агнесса разрыдалась и выбежала следом. Конор встал и процедил, неотрывно глядя на отца:

— Если ты это сделаешь, лишишь себя двух детей сразу.

Катриона громко охнула и прижала ладонь ко рту. Мег вцепилась в свой стул, взирая на каждого поочерёдно с ужасом в глазах. Повисло молчание настолько тяжёлое, что оно давило на плечи.

Сузившимися от бешенства глазами Шон О'Рейли около минуты буравил сына взглядом, пока не произнёс медленно и чётко:

— Напугал. Без тебя станет только спокойнее.

— Господи! Что ты такое говоришь?! — вскричала Катриона, тоже вскакивая и не зная, куда ей метнуться: то ли к мужу, то ли к сыну.

Конор холодно улыбнулся.

— Идём, Мегги.

Мег поднялась на негнущихся ногах и застыла.

— Прекрати это, Конор! Прекрати сейчас же! — умоляла Катриона срывающимся голосом.

Он молча обошёл родителей и вышел из столовой. Мег всё так и не могла сдвинуться с места, до сих пор поражённая разыгравшейся перед ней ссорой. В их семье никогда такого не случалось. Даже близко.

— Привыкай, — бросил Шон, заметив её состояние. — Сама с ним связалась.

— Да что же это такое! Можешь ты помолчать?! — всплеснула руками Катриона. — Мег, деточка, ты должна повлиять на Конора! Скажи ему, что нельзя отказываться от отца, что…

— П-простите, — заикаясь, выдавила Мег и поспешила уйти.

Конор был прав, когда предложил уехать — хотя бы потому, что она не представляла, какой бы была их жизнь здесь после такого скандала.

***

Конора она нашла в небольшом садике за домом. Он в утешении обнимал Агнессу, а та рыдала на его плече. Мег не стала подходить; при виде такого отчаяния Агнессы ей вдруг сделалось стыдно. Это она-то, Мег, думала, что несчастлива, когда ей пришлось выходить за Конора?.. Ей ещё повезло. Конор, каким бы негодяем ни был, всё же лучше лорда Шепленда. Не то, чтобы лорд Шепленд ей не нравился, но Мег передёрнуло, когда она попыталась представить себя его женой.

— Успокойся, Несси, — гладил сестру по волосам Конор. — Я поговорю с шотландцем, и он сам заберёт своё предложение обратно.

— Никто не забрал бы, — еле выдавила из-за слёз Агнесса, — и он этого не сделает!

— Мы посмотрим, кто кого. Не вешай нос раньше времени!

Агнесса подняла лицо и с надеждой посмотрела на Конора.

— Ты поедешь в Минстенд прямо сейчас?

— Ну конечно, — улыбнулся Конор. — Только вот сюда я уже не вернусь.

— И я не узнаю, сумел ли ты его уговорить! — поникла она.

— Ты во мне сомневаешься? — деланно обиделся Конор. — Можешь спать спокойно. Я не уеду, пока шотландец не сдастся.

Дальше Мег наблюдала тёплое родственное прощание, после которого Конор отвернулся от сестры, разом помрачнев лицом, и пошёл в сторону конюшни, по пути удостоив Мег совершенно неопределённым взглядом. Мег же решилась подойти к Агнессе: сначала ей хотелось выразить сочувствие, но потом она подумала, что утешить ей несчастную нечем и поэтому она просто обняла её, с облегчением ощутив ответные объятия, потому как немного опасалась, что последний их разговор отвернул от неё Агнессу.

Когда Мег подошла к крыльцу, там уже стоял экипаж, в котором они приехали утром. Конор был на этот раз на козлах, и Мег сидела внутри в одиночестве, чему была искренне рада. Она бы просто не знала, как разговаривать с Конором после всего, что услышала и увидела сегодня. Верно, он недоволен, что кто-то посторонний стал свидетелем семейной ссоры, и, конечно, он был бы ещё более недоволен, вздумайся ей завести разговор об этом. А Мег не была уверена, что сможет молчать; к тому же, в голове до сих пор звучали слова Катрионы — просьба повлиять на Конора.

Она даже не глядела в окно, поэтому очень сильно удивилась, когда обнаружила, что Конор привёз её в Лайл. Услышав ворчливый голос Гаспара, который, видно, снова не захотел пропускать Конора во двор, Мег довольно улыбнулась. Ей не стоило больших трудов попросить о такой малости старого слугу — зато она могла быть уверена, что вот так просто Конору не удастся попасть в замок и, следовательно, у неё будет время подготовиться для встречи к ней. Сейчас, правда, всё это уже не имело значения… К тому же, она недооценила Конора: он всё равно застал её врасплох в то утро, когда она не пустила его к себе в комнату.

Когда она выбралась наружу и с благодарностью посмотрела на него, собираясь сказать «спасибо», Конор отрезал:

— Всего на несколько часов, пока я буду говорить с Шеплендом. Я возьму Зевса… с твоего разрешения, — благоразумно добавил он.

— Хорошо, — от неожиданности согласилась Мег.

Конор, больше не глядя на неё, ушёл, а она, немного погодя, отправилась на поиски отца, с которым ей хотелось провести оставшееся у неё время.

***

Конор вернулся через три часа, и по лицу его ничего нельзя было прочитать. Мег так и тянуло за язык спросить, как прошёл разговор с шотландцем, но при отце ей этого делать не хотелось, потому что она ему соврала, будто Конор задержался дома. А затем, когда они уже сидели вновь друг напротив друга и тряслись в дороге, Конор поделился новостями сам:

— Он влюбился. Влюбился!

— Ну, ничего удивительного… — позволила себе заметить Мег.

— Сказал, что впервые в жизни такое почувствовал и счастье своё не упустит, — скривился Конор. — Обещал сделать мою сестру счастливой.

— А вдруг…

— Ты чувствовала себя так же? — пронзил её взглядом Конор. — Когда поняла, что придётся выйти за меня.

— Вовсе нет! Ты — совсем другое дело, — горячо возразила она, но, опомнившись, добавила: — Хотя счастливой я точно не была, но и не рыдала. Впрочем, я вообще редко плачу…

— Я не смог ей помочь, — оборвал её Конор и выругался, стукнув кулаком по стенке кареты.

Глава седьмая

Глава седьмая. «Мне кажется, я влюбилась»

— Хорошее настроение — залог здорового сна, — жизнерадостно рассуждал Конор в карете следующим утром. — Вот гляди: ты всё время чем-то недовольна — и вон какие кружища под глазами.

— Я не недовольна! — возражала Мег. — И дело вовсе не в настроении. Просто ты храпел ночью, и я не смогла уснуть!

— Ай, не ври, Мегги. Я знаю, почему ты не смогла уснуть, — отмахнулся он.

— Вовсе не по каким-то там тобой придуманным причинам! — вспыхнула Мег.

— Угу, — многозначительно кивнул Конор, поворачиваясь к окну с лёгкой улыбкой на губах.

Мег гневно посмотрела на него, но промолчала. И ведь возразить ему вчера было нечем. Снимать другую комнату — значит, привлекать к себе внимание, потому как замужняя пара всегда останавливается в одной комнате. Конечно, ссоры случаются у всех, но едва ли такие, чтобы переплачивать за вторую комнату и ловить на себе любопытный взгляд хозяина гостиницы. А потом — что она могла возразить, когда Конор заявил ей, что всегда спит нагишом и привычкам своим изменять не собирается? Ничуть не стесняясь, он разделся, даже не подождав, пока она отвернётся, и развалился на кровати — кажется, в своей обычной манере. Когда же Мег, отвечая ему тем же, стала снимать платье чуть ли не у него под носом, он окатил её удивлённым взглядом и сказал, что, дескать, думал, она не решится лечь с ним, пока он бодрствует.

— Ещё чего, — передёрнула Мег плечами. Нижнюю рубашку она, конечно же, снимать не стала и, закутанная с пят по шею, прилегла рядом с мужем. Конор приподнялся на локте и уставился на неё. Около минуты он так смотрел на неё, пока Мег не выдержала и не повернулась к нему спиной.

— Ты такая милая, Мегги, — томно прозвучало у неё над ухом, отчего у Мег по коже побежали мурашки. Она, однако, не ожидала, что Конор пойдёт дальше слов: он опустил свою ручищу ей на грудь и приник поцелуем к закрытому рубахой плечу. Подскочив, словно её ужалили, Мег повернулась к нему и, заикаясь, потребовала, чтобы он держал себе в узде.

— Ты уверена? Скоро тебе нельзя будет наслаждаться близостью со мной, — как ни в чём не бывало заметил Конор и лёг на спину.

— Господи, какое счастье! — с искренним облегчением вздохнула Мег.

— Да ну? Я подумал, что мог бы оказать тебе услугу и открыть глаза на то, что близость между нами может быть очень даже приятной…

— Ты заблуждаешься, — фыркнула она. — Открывай глаза кому-нибудь другому, мои и без тебя широко распахнуты.

— В таком случае, ты не против, если я буду спать с другими женщинами? — ещё более невозмутимо вопросил Конор и адресовал ей едва ли не ангельской чистоты взор.

— Это же измена! — снова подскочила Мег.

— Ну, знаешь ли, в том, что жена не хочет делить постель с мужем, — тоже нет ничего хорошего, — пожал плечами он.

— Я делю с тобой постель, — заявила Мег и демонстративно упала спиной на кровать рядом с ним. Немного помолчав, она добавила: — Как будто тебе есть дело до моего мнения. Ты и в нашу свадебную ночь наверняка был с другой.

— Тебе же всё равно? — уточнил Конор.

— Разумеется, нет — мне противно, — отрезала она. — Надеюсь, после своих похождений тебе хватит приличия не прикасаться ко мне даже кончиком пальца.

Решив ничего на это не отвечать, Конор заметил:

— Знаешь, мне кажется, я смог бы стать тебе верным мужем. А ты даже попробовать не хочешь. Почему хорошие побуждения никогда не поддерживаются? Тебе не кажется, что в этом корень всего зла?

— Мне кажется, ты говоришь об этом не в том месте и не с тем человеком. Да и с чего вдруг мне верить тебе?

— А почему нет? Чем я заслужил твоё недоверие? — напористо спросил Конор, приподнимаясь на локте и ловя её взгляд. — Не припомню я что-то, чтобы когда-либо тебе врал или использовал в своих целях. Тот день на озере — винишь меня, да? Но не я пришёл туда с холодным расчётом получить сведения, которые будут стоить жизней многих людей. Это сделала ты. И ты сделала это осознанно. Так что, моя дорогая жена, вопрос должен быть другим: как я могу верить тебе?

Мег ужасно хотелось отвести взгляд, а то и вовсе отвернуться: эти мысли посещали и её, но признаться в том Конору было выше её сил.

— Я не прошу себе верить.

— Тогда ты глупее, чем я думал, — грубо заключил Конор и улёгся. — Приятных сновидений.

После такого разговора ей и не удалось уснуть, она всё вертела в голове его слова, думала, зачем он ведёт себя так с ней, зачем подчёркнуто открыто настаивает на том, чтобы их отношения наладились: если насмехается — то почему? Потому что привык? Или потому что мстит ей за своих друзей-заговорщиков? А если в самом деле этого хочет?.. Вдруг стоит попробовать? Но нет — с Конора станется и посмеяться над ней, если она попытается сделать шаг навстречу. Ещё и глупой её обозвал! И до сих пор не простил за её роль в разгроме мятежа… Возможно, и она не простила бы на его месте… Но от этой мысли становилось ничуть не легче.

С утра Конор безжалостно выдернул её из полудрёмы, а после только и делал, что шутил насчёт её угрюмого вида, как будто разговора накануне не состоялось вовсе. Впрочем, Мег поймала себя на том, что ей не так уж и важно, о чём и как он говорит: его подтрунивания на самом деле весьма скрашивали скучную дорогу. Так что, когда Конор замолк на долгие минут пятнадцать, Мег добровольно нарушила тишину:

— А как скоро мы приедем в это твоё таинственное место?

— Через неделю, я думаю. Мы сделаем остановку по пути у наших торговых партнёров. Я не до конца уладил с ними дела, — пояснил он.

Мег просияла: наконец-то ей удалось узнать хоть что-то конкретное!

— Ты сказал «наши партнёры»…

— Мегги, — снисходительно окинул её взглядом Конор, — конечно, я говорил не о нас с тобой, но мне льстит твоё желание увидеть такой смысл в этих словах.

— Да почему всегда с тобой так! — в сердцах воскликнула Мег, возмущённая до глубины души. — Я говорила о тебе и твоём отце, знаешь ли. Ты уже не держишь на него обиду?

— Обиду?.. — переспросил Конор. — У меня к нему нечто большее. Но я умею разделять личное и рабочее. Торговый договор с этой семьёй прежде всего важен для меня, потому что я и никто иной наследует отцу.

— Ты так в этом уверен, — удивилась Мег. — А как же твой брат?

Конор рассмеялся, и Мег поняла, что сказала какую-то очевидную глупость.

— Логан — слишком непостоянный, чтобы отец возлагал на него надежды. Если хочешь знать, у них с отцом случались ссоры похлеще, чем та, которой ты была свидетелем.

— Твой отец, кажется, — тяжёлый человек, — осторожно заметила Мег, покачав головой. — И весьма взрывного характера, разве не так? Стало быть, если он сейчас слишком зол, то может сделать наследником мужа Агнессы вместо тебя.

— Тщедушного Шепленда, у которого напрочь отсутствует деловая хватка? — переспросил Конор недоверчиво. — Что бы ты ни думала, мой отец — не дурак. Тебе не стоит беспокоиться за своё будущее. За наше, — добавил он чуть погодя и опустил взгляд на её живот.

Мег разволновалась и решила вернуть разговор в прежнее русло:

— Та семья — они тоже ирландские купцы?

— Напротив, — улыбнулся Конор, разглядывая её с таким интересом, будто хотел найти в ней что-то новое. И почему-то ей казалось, думает он в этот момент не о том, о чём говорит. — Это знатная семья, которая не гнушается зарабатывать деньгипредпринимательством; поэтому и сделали большое состояние, растеряв при этом уважение равных себе по положению. Хотя я бы не сказал, что это — такая уж потеря. Их зовут Флэтхиллы и они — французы, обосновавшиеся в Шотландии ещё в прошлом столетии. Ян Флэтхилл — сейчас вдовец, у него осталось двое детей от прежнего брака: сын Эдуард и дочь Флоренс. Между мной и Флоренс предполагалась помолвка, но до этого не дошло, — как обухом по голове, обрушил на неё новость Конор, всё так же не сводя с её лица изучающего взгляда.

— А, ясно, — кивнула она, будто ей было всё равно. Однако не удержалась от вопроса: — Почему?

— Потому что где она и где я? — пожал плечами Конор. — Уверен, твой отец тоже не выдал бы тебя за меня, если бы не наша особая ситуация.

— Неправда, — отрезала Мег. — Мой отец не настолько подвержен предрассудкам, и он любит меня. Он бы прислушался к любому моему желанию.

— Как тебе угодно верить, — не стал спорить он.

— А она сейчас тоже вышла замуж? — со скрытой надеждой поинтересовалась Мег, тщательно разглядывая узор на обивке сидения.

— Нет. Ты познакомишься с ней — она очень интересный человек и приятный собеседник.

Мег едва удержалась, чтобы не скривиться. Если Конор так считает, то он что-то должен чувствовать к этой Флоренс… Вспомнился его вопрос про измены, и Мег начала злиться. Метнув гневный взгляд на Конора, который, уже прикрыв глаза, откинулся на сидении и будто бы спал, она вдруг придумала, как отплатить ему той же монетой.

— А что сын Флэтхиллов? Он хорош собой? — чересчур прямо намекнула она.

Конор приоткрыл один глаз и сухо ответил:

— Когда ты увидишь его, подобные мысли выветрятся из твоей головы сами собой.

— Как это понимать?

— Так и понимать. Хватит и одного поклонника, тебе не кажется? Да и от него неплохо бы избавиться.

Мег округлила глаза, совершенно не понимая, о чём он говорит. Каких он поклонников у неё отыскал? Если опять так жестоко шутит, то она… она ударит его, и очень больно ударит!

— Это ты себя моим поклонником называешь? — натянуто рассмеялась она.

— Тоже скажешь. Какой я поклонник? Я — твой муж, дорогая; называть меня поклонником — оскорбление. Я о Джеймсе Хадвиге, — и выпрямился, поглядев на неё так, словно рассчитывал, что её лицо выдаст какую-нибудь тайну, связывающую их с Джеймсом.

— Очень смешно, — съязвила Мег.

— Меня радует твоё веселье. Не будем больше о нём, в таком случае. И о сыне Флэтхиллов.

— О ком же тогда мы можем поговорить? Наверное, о леди Флоренс? — хмыкнула Мег.

— Если хочешь, можем о ней. Я бы лично предпочёл о нас. И больше, чем просто поговорить, — признался Конор и, наклонившись вперёд, взял её руки в свои. — Как долго ты собираешься сопротивляться нашему обоюдному влечению?

— Ты невозможен! — опешила Мег. — Это так называемое влечение выдумано тобой. Я ничего не чувствую.

— Можешь врать себе сколько угодно, — понимающе улыбнулся Конор, продолжая неуклонно сокращать расстояние между ними.

У Мег билась в голове только одна мысль: сейчас он её поцелует! Он был прав: она врала себе, потому что мечтала о чём-то большем между ними — мечтала и боялась одновременно. Но, когда он говорил с ней так вкрадчиво и так, что она чувствовала себя самой желанной женщиной на свете, всякий страх исчезал, и оставался один позыв забыть обо всём, что её сдерживало и заставляло сомневаться в себе, в нём… во всём, что касалось их отношений.

Однако разум не позволял так просто обо всём забыть, и поэтому она сама преодолела разделяющее их расстояние, поцеловала Конора в щёку и, отстранившись, мягко произнесла:

— Спасибо за интересную беседу, но сейчас мне необходимо отдохнуть.

И, не глядя более на поражённое лицо Конора, закрыла глаза, притворяясь спящей. С каждым разом сдерживаться становилось всё сложнее, но она слишком запуталась во всём, что с ней происходило, чтобы делать необдуманные шаги. Путешествие будет длиться целую неделю — уж за это время она всё поймёт: самое главное — поймёт, может ли она доверить Конору своё сердце…

«Оно уже само ему доверилось, — подумалось ей с лёгкой грустью. — И я ничего не могу поделать. Мне кажется, я… я влюбилась».

Глава восьмая

Глава восьмая. Происшествие в дороге

Прошло три дня, а Мег так ничего и не могла понять. Стоило ей увидеть Конора, как на душе теплело, но стоило ему открыть рот — наваждение как рукой снимало. Она склонялась к тому, что Конора, по-видимому, можно любить только тогда, когда он спит, а спал он не так уж много часов в сутки… и всегда изводил её, прежде чем отправиться на покой.

Когда Мег думала, что самая первая совместная ночь в гостинице была самой тяжёлой в её жизни, она ещё не догадывалась, что последующие будут ничуть не лучше. С тем, что Конор и впрямь всегда укладывался спать нагим и даже простынёй не укрывался, хотя в комнатах было довольно прохладно, — смириться удалось достаточно быстро, правда, закрадывались всякие нежеланные мысли… И бороться с ними было не так-то просто, особенно, когда Конор начинал свой натиск. Все три прошедших ночи не проходили без того, чтобы Конор не тянулся к ней с вполне очевидными намерениями (которые даже не догадывался скрывать!), умудряясь проворно забраться наглыми руками ей под рубаху и сорвать несколько поцелуев, пока Мег его не отталкивала. К её облегчению, Конор отступал сразу же, насмешливо желая ей «спокойной ночи», — а потом Мег лежала пол ночи без сна и представляла, как бы всё было, если бы она позволила Конору продолжить своё совращение.

Отсыпаться ей приходилось в карете, что, с одной стороны, было хорошо, потому что избавляло её от необходимости общаться с Конором большую часть дня, а с другой стороны, плохо — отчасти по той же самой причине, но ещё и потому, что ей было чертовски неудобно спать сидя.

На четвёртый день пути Мег вынырнула из снов чуть раньше, чем обычно, — когда солнце стояло ещё высоко в небе. Потянувшись и сладко зевнув, она приоткрыла глаза и тут же наткнулась взглядом на Конора, который, как всегда, сидел напротив и — что тоже становилось привычным — пристально смотрел на неё. Мег это смутило… нет, возмутило до глубины души!

— Как ты можешь смотреть на меня, когда я сплю?! Это некрасиво, — не подумав, ляпнула она.

— Это прописано в ваших лордских законах? — невинно поинтересовался Конор. — Не знал, прости.

— Просто не делай так, вот и всё, — повела плечом Мег. — Мне снился очень хороший сон, а ты всё испортил.

— Ни за что в это не поверю; я не могу портить сны, особенно, женщинам. Если хочешь знать, я думал о тебе, пока ты спала.

— Час от часу не легче! — воскликнула Мег, неодобрительно покачав головой, а в душе вся расцвела от его слов. — И что же ты обо мне думал? Или мне лучше не знать?

— Лучше не знать, — кивнул Конор, — но я могу сказать, к какому заключению пришёл.

— Очень интересно.

— Ты уверена?

— Конечно, уверена!

— Наверняка? — нагнулся к ней Конор, переходя на шёпот и поглядев в обе стороны, будто кто-то мог их услышать.

Поддавшись порыву, Мег тоже склонилась к нему так, что их лица оказались в ничтожном расстоянии друг от друга.

— Да-да, наверняка! Ну что там?

— Я не могу сказать об этом вслух, а вот на ушко…

— Ой да ладно, кто здесь услышит? — фыркнула Мег, чувствуя подвох. Однако Конор смотрел на неё так серьёзно и — после этих слов — укоризненно, что она сдалась и повернула голову, подставляя ухо к губам Конора.

Через мгновение она осознала свою ошибку. Конор, разумеется, не стал ничего ей говорить, а захватил губами мочку уха и притянул Мег к себе, усадив на колени. Она успела только подумать о том, что чудом не стукнулась головой о крышу, перед тем, как отстранилась, чтобы разразиться праведным гневом, но губы её тут же оказались в плену губ Конора — и тогда она совсем перестала о чём-либо думать.

Целоваться с ним было так сладко и приятно, что она совсем не хотела прекращать это делать! Более того, не собиралась позволять Конору отстраниться, если он вдруг вздумает. Раньше всё было совсем не так, плескалась где-то в глубине её сознания отрывистая мысль, — а почему не так, Мег не знала. Крепче приникнув к нему, она поудобнее устроилась на его коленях, на миг оборвав поцелуй, и переложила блуждающие по её спине руки Конора на свои бёдра.

Страсть захватила их с головой. Мег не могла остановиться даже для того, чтобы набрать в грудь воздуху: настолько ей хотелось этой близости с Конором, что любое промедление казалось смерти подобным. Конор, по всему, разделял её чувства, поскольку, не долго думая, начал срывать с неё одежду. Ударив себе несколько раз локти и колени и поцарапав ладони о стену кареты, Мег, тем не менее, пыла не утратила. Она помогала Конору избавиться как от своей, так и от его одежды, перемежая каждое своё действие горячими поцелуями.

— Ты уверена, что хочешь этого? — хрипло выговорил Конор, пересаживая её на сиденье напротив и нависая над ней.

Мег сверкнула глазами и болезненно толкнула его кулаком в плечо.

— Эй! Я слова понимаю, можно и по-человечески, — возмутился Конор.

— Я убью тебя, честное слово, — простонала Мег, притягивая его к себе за шею.

Больше Конор вопросов не задавал: он резко заполнил её собой, и Мег вцепилась в его плечи, широко распахивая глаза. Она совсем забыла, как ей неприятно было в тот раз! Но, к удивлению Мег, в этот раз Конор показал себя куда лучшим любовником, и она подумала, что должна позже похвалить его.

Время перестало существовать: только разгорячённое тело над её, его кожа, к которой так приятно было приникать губами и лихорадочно исследовать пальцами, его руки на её груди, бёдрах — и сам он… внутри… Мег умирала от наслаждения. Не выдержав напряжения, она стала вскрикивать при особо сильных толчках Конора, совершенно не думая о том, где находится и кто её может услышать. Остались только они — а больше никто не имел значения…

А потом случилось несколько вещей одновременно: Конор в последний раз вошёл в неё, Мег закричала от удовольствия, а карета пошатнулась, подпрыгнула и накренилась. Крик восторга перерос в крик ужаса. Карета не перевернулась, а только почти мягко опустилась на бок. Конор громко выругался, распахнул дверь и нелестными словами обругал незадачливого кучера. Тот испуганно соскочил с козел и бросился к дверцам кареты.

Мег вовремя опомнилась и захлопнула дверцу прямо перед его носом, не вполне уверенная в том, что он не успел разглядеть их с Конором наготу.

— Простите, миссис, мистер! — в панике восклицал молодой человек. — Тут того… ось, кажись, слетела. Вы не беспокойтесь, мигом починим!

— Одевайся, быстро, — бросил Конор, сам следуя своим словам.

Его сухой тон до невозможности обидел Мег, но одеться она всё же посчитала нужным, поэтому спорить не стала. Как только оба привели себя в порядок, тут же выбрались в сгущающиеся уже сумерки. Кучер бросился ставить колесо на место, и Конор присоединился к нему, оставив Мег одиноко стоять в стороне. Они остановились на пустынной дороге у кромки леса — стало быть, свернули с главного тракта, что вёл до Эдинбурга. Ещё утром они ехали по нему, а вот сейчас — в какой-то глуши… Очень странно. Она отчего-то рассчитывала, что лорд-купец Флэтхилл живёт где-нибудь в большом городе. Может быть, в Глазго, в таком случае? Он, пожалуй, даже ближе отсюда, нежели Эдинбург.

Кучер с Конором возились так долго, что Мег успела сделать несколько кругов вокруг кареты и промёрзнуть до костей. И обдумать всё то, что случилось, она тоже успела… и даже испытывала бы неомрачённое ничем счастье, если бы Конор не вёл себя так, будто ничего ровным счётом не произошло.

— Почему так долго? — спросила она обеспокоенно.

Конор выпрямился, отбросил волосы со лба и вздохнул:

— Чёртова колымага! Колесо треснуло.

— Экипаж старым больно был, — охотно вставил кучер. — В таком нужно, как мышкам, ездить, лишний раз не шелохнуться…

И Конор, и Мег наградили его тяжёлым взглядом. Парень благоразумно умолк и снова нагнулся к колесу, усердно притворяясь, что занят делом и ни о чём вообще не ведает.

— И что теперь делать? — спросила Мег, доверчиво поднимая взгляд на Конора. Он должен знать, что делать! Ночевать в таком опасном месте ей не хотелось. Впрочем, оставаться с Конором наедине после того, что случилось, тоже было не лучшим выходом. По крайней мере, она была к этому не готова.

— До ближайшей гостиницы часа три пути пешим ходом. Я схожу, попрошу помощи. Заодно там и остановимся на ночь, хотя я рассчитывал проделать больший путь, — вздохнул Конор.

— А мне сидеть здесь и ждать? — помрачнев, уточнила Мег, заранее зная его ответ.

— Само собой.

— Но я замёрзла!

— Залезай внутрь кареты, укройся пледом и постарайся поспать. Время пролетит, не заметишь, — посоветовал Конор, ничуть не разжалобленный её высказыванием.

— …и мне страшно оставаться одной с этим человеком, — понизив голос, кивнула Мег в сторону кучера, который так и возился рядом с бесполезным теперь лежавшим на земле колесом. — Время такое сейчас — никому нельзя доверять! Вдруг он решит нас ограбить?

— Опомнись, Мегги, мы выглядим не богаче церковных мышей. И все деньги у меня.

— Вот именно! Вдруг тебя ограбят?

— А твоё присутствие рядом, конечно, мне поможет в этом случае? — усмехнулся Конор.

Мег стушевалась.

— Успокойся, всё будет хорошо, — взял её за плечо Конор, — я скоро вернусь.

— Ладно, ты прав, отдохну пока без тебя, — отступила Мег.

— Язва, — как-то слишком довольно заключил Конор и крепко поцеловал её, не обратив внимания на попытки Мег увернуться.

***

— И ты опрокинул на него помойное ведро?! Не могу поверить! — зажав ладошкой рот, выдохнула Мег. Но затем, глядя на полусовестливое полугордящееся лицо парня, не выдержала и расхохоталась.

— А что, — оправдывался он, — я ж не знал, что под моим окном благородный лорд решит вдруг пройти! Вот так и пришлось бежать с родины.

Мег и Пип, юный кучер, расположились на земле возле кареты и разведённого огня. Честно попытавшись уснуть, Мег поняла, что ей совсем не до отдыха и, желая отвлечься от мыслей о Коноре, решила пообщаться с кучером, который — бывают же совпадения! — оказался выходцем из Плимута, как и она сама.

— А здесь ты как оказался?

— Так я решил, раз такое дело — мир хоть погляжу, поэтому бродил от одного места к другому, пока не приспичило осесть. Я с человеком хорошим в Карлайле подружился, он помог мне пристроиться на это место. Так и живу пока.

— А вернуться домой не хочешь? Наверняка тот лорд давно уехал, и о тебе уже забыли.

— Не знаю… — протянул Пип, жуя соломинку. — Может быть, когда стану дряхлым, и ноги не унесут меня дальше собственного носа.

— Так не говорят, — рассмеялась Мег. — Ясно всё с тобой. Меня, напротив, тянет домой.

И Мег кратко пересказала ему свою историю. Под конец её не слишком продолжительной речи Пип присвистнул:

— Интересно, оказываются, леди живут! Я-то думал, вы только вышиваете и детей рожаете.

— Ну… — улыбнулась Мег, опуская взгляд на свой незаметный под одеждой живот.

— Так я и знал! — воскликнул кучер, проследив за её взглядом.

— Это почему ты так и знал? — прищурилась Мег.

— Да просто, чутьё, — с невинным лицом ответил Пип, но, видимо, промолчать ему было не просто, поэтому он добавил: — Вы в следующий раз осторожнее; вдруг у обрыва какого-нибудь ехали бы — всё, прости-прощай, весёлая жизнь!

— Эй! — возмутилась Мег, бросив в него кучку обледеневших пожухлых листьев. — Наверняка тебе не только из-за помойного ведра пришлось бежать. Язык у тебя больно неосторожный!

— Извиняйте, вы сами спросили! Меня воспитывали честным человеком, вот я честно и отвечаю, — выкрутился он.

— Какие-то странные у всех представления о честном человеке, — пробормотала себе под нос Мег. — Хорошо, сделаю тебе одолжение и притворюсь, что ничего не слышала. А ты взамен расскажи мне что-нибудь о Плимуте! Хочу послушать о родных местах.

***

В гостинице оказалась одна свободная комната и пара свободных слуг, которые вместе с Конором отправились к повреждённой карете в ветхого вида повозке, любезно предоставленной хозяином за пару монет. Путь до гостиницы и обратно занял у Конора около шести часов — всё из-за повозки, а точнее лошадки, которая её кое-как, из последних сил тянула. К месту непредвиденной остановки Конор с подмогой прибыл ближе к полуночи, с трудом унимая свои тревоги. Мег наверняка спала всё это время… но ночи были холодными, а одной тряпкой не согреешься — и в её-то положении! Не дай Бог, простудится. Да и насчёт кучера опасения были, правда, другого рода: если он только попробовал посмотреть не тем взглядом на его Мегги, живым ему с места не уйти!

Именно из-за этих мыслей и опасений представшее ему зрелище так удивило Конора. Мег беззаботно смеялась, сидя у огня напротив кучера, а тот что-то живо ей рассказывал. Это что же, получается, с каким-то зелёным юнцом она с радостью нашла общий язык, тогда как разговоров с ним постоянно избегала? Он пригляделся к парню, но не сумел в нём найти ничего такого, чего не доставало ему, Конору.

Двое мужчин соскочили с повозки и пошли к карете: они должны были наладить колесо подручными средствами (или, как считал Конор, безуспешно попытаться) к следующему утру. Конор последовал их примеру, но направился к Мег.

Она заметила его приближение не сразу. Скорее даже, заметил её новый приятель. Конор стиснул челюсти. Мало того, что огонь развели так ещё и беспечно болтали, не задумавшись о возможной опасности.

— А, ты вернулся, — радостно выдохнула Мег, неуверенно поднимаясь. Что-то подсказывало Конору: она просто не успела перестроиться и поменять тон на привычно недовольный. — Долго ты. Я думала, оставить меня решил.

— Боялась? — с хорошо скрытой надеждой поинтересовался он, привлекая её к себе.

— Нет, надеялась. Мы с Пипом замечательно пообщались! Я бы так всю ночь просидела.

«Мы с Пипом»! Конор бросил на Пипа испепеляющий взгляд, но тот не испугался и даже посмел открыть рот:

— Всегда обращайтесь, я почесать языком люблю, — подмигнул он.

— Я тебе этот язык саморучно сейчас отрежу, — прорычал Конор, сделав шаг в его сторону.

— Конор, перестань, — потянула его в другую сторону Мег. — Пип — очень милый человек, не обижай его. Он теперь мой друг, если обидишь его, обижусь я. Ой, кажется, я часто говорю слово «обижаться», — рассмеялась она.

Конор, насколько позволяла темнота, пригляделся к Мег, и всё понял. Вчера в гостинице он прикупил бутыль виски на особо холодные ночи и другие разочаровывающие мужчину случаи жизни и оставил в карете в проёме между стеной и сиденьем; забыл о ней совершенно!

— Сколько ты выпила?! — потребовал он ответа.

— Да немножко совсем, чтобы согреться, — отмахнулась Мег, уводя его в сторону леса. Конор мягко поменял её направление к повозке. — Я за пледом пошла, а его прищемило; ну и пока я его доставала, случайно на бутылку наткнулась. Эта ерунда отвратительна, мой отец её тоже пьёт. Боже мой, так спать хочется. А далеко там до гостиницы? А, ты же говорил, три часа. Я усну прямо сейчас.

До повозки Мег всё же дотянула, но стоило той тронуться, как тут же упала ему на плечо и провалилась в крепкий сон. Конор переложил её поудобнее, устроив голову на своих коленях, и на каждом ухабе буравил спину возницы злым взглядом, будто он отвечал за раскинувшуюся под колёсами дорогу.

Мег всё было ни по чём: она спала, размеренно дыша, а Конор гладил её растрепавшиеся из причёски волосы и понимал, что угодил в собственную ловушку, — влюбился.

Глава девятая

Глава девятая. Обвинение и защита

Следующее утро встретило Мег за полдень. Когда она проснулась, комната хоть и была погружена в полумрак из-за закрытых ставень, но с улицы доносились звуки давно проснувшегося города, а с первого этажа — гремящих посудой слуг.

Мег была настолько разбитой, что и глаза открывать не хотелось, не то что с постели вставать — кстати, очень неудобной. Тем не менее, она понимала, что задерживает Конора, и он наверняка зол на неё за это, поэтому села в кровати и уже открыла было рот, дабы убедить Конора, что быстро соберётся, но его в комнате не оказалось. Недоумённо Мег осмотрелась вокруг более пристально, встала с кровати, подошла к окну, открыла ставни, впуская внутрь больше света, — но даже после этого Конор ею замечен не был. Куда он мог уйти? А если ушёл насовсем?! После вчерашнего и немудрено…

Впрочем, первый приступ страха скоро прошёл. Разумеется, Конор просто куда-то отлучился… Мег надеялась только, что не отомстить её вчерашнему знакомому с глупым именем. Однако долго гадать ей не пришлось: Конор появился уже через минуту и очень удивился, когда застал её на ногах.

— Ты уже выспалась?

— Да уж пожалуй, — хмыкнула Мег, потирая глаза. — Мы можем выдвигаться хоть сейчас.

— Хорошо. Мне пришлось купить новый экипаж, его скоро приготовят, и тогда поедем. Твой вчерашний собутыльник напрашивается продолжить путь с нами. Я отказал.

Мег хотела ответить что-нибудь в духе: «Немедленно возьми свой отказ обратно!» или «Пип должен поехать с нами!», но вместо этого в глазах у неё неожиданно скопились слёзы, и она, закрыв лицо ладонями, расплакалась.

— Хорошо-хорошо, поедет он с нами, — ошеломлённо пробормотал Конор, обнимая её, и продолжил уже строже: — Только я буду следить, чтобы он больше тебя не спаивал.

— Он не спаивал, — всхлипнула Мег, отстранившись, — я же всё объяснила вчера. Ты такой злой! И равнодушный к моим чувствам!

На подобное обвинение Конор не нашёлся с ответом, и Мег только убедилась в своей правоте. Будто вчера между ними ничего не случилось. Ведёт себя, будто они не занимались любовью в злополучной карете! Столько ночей соблазнял её, а потом, когда она ему, наконец, отдалась, — просто успокоился. И вчера, когда привёз её в эту гостиницу, всего лишь уложил в кровать, даже не поцеловав. Мег чувствовала себя такой несчастной, что едва не расплакалась снова.

— Пожалуйста, не переживай так, Мегги. Что случилось-то? Что я не так сделал? — неуверенно выговорил Конор, попытавшись притянуть её к себе.

— Всё ты так сделал, — отвернулась она от него. — Как хотел, так и сделал.

— Как хотел? — переспросил он недоумённо. — Что хотел?

— Сделать!

— Мегги, давай без загадок. Ты про то, что я одну тебя в комнате оставил? Так я ненадолго, мне же надо было разобраться, как нам передвигаться дальше. Те олухи мало того, что ничего не наладили, ещё и бессовестно добили мой виски…

Мег окончательно впала в печаль. Точно бесчувственный: выпивка для него важнее их отношений. В самом деле, о каких отношениях она думает? Он же только взял, что хотел, ещё и придуривается, будто не понимает, о чём она!

Ну почему, почему, стоило ей дать слабину, как он тут же этим воспользовался? И почему она позволила себе влюбиться в этого человека?!

— …Мег, ты здесь ещё?

— К сожалению, да, — сухо ответила она. — Я хочу позавтракать, а потом уехать отсюда поскорее.

«И лучше бы одной», — добавила она про себя.

***

Ещё один — самый скучный — день их поездки подошёл к концу. Мег не перемолвилась с Конором ни словечком. Не сказать, что он особенно пытался её разговорить: так, сделал несколько попыток ради приличия, а потом тоже замолк. Мег всё грустила и грустила, пока в голову ей не пришла одна идея, показавшаяся ей замечательной, потому что не заставила бы её гордость пострадать. Она просто словно невзначай попытается влюбить в себя Конора! Правда, она не успела пока придумать как, но все надежды возлагала на сегодняшнюю ночь в гостинице.

И вот медленно подступала ночь. Конор помог ей сойти на землю, Пип спрыгнул с козлов, и Мег, озарённая догадкой, толкнула мужа, чтобы он посмотрел на неё, а сама в это же мгновение тепло улыбнулась кучеру и мягко пропела:

— Спокойной ночи, Пип.

К сожалению, Мег упустила кое-что: реакцию Конора она не увидела, а он, возможно, и не обратил особого внимания на её слова. В конце концов, она могла ошибиться, что вчера Конор её ревновал, скорее, он просто был не в духе и хотел выместить гнев на не повинном ни в чём юноше. Пип, тем временем, без особого удовольствия ответил ей тем же и бросил настороженный взгляд на Конора.

Конор выглядел спокойным. Он пошёл внутрь гостиницы, и Мег, тяжело вздохнув, последовала за ним. Комната для них нашлась быстро, и ужин обещали принести через полчаса.

Пока ждали еды, Мег с Конором так и продолжали молчать. Он сидел на стуле, что-то вертя в руках. Мег сидела на кровати, напряжённо разглядывая противоположную стенку.

— О чём думаешь? — первым не выдержал Конор, и голос его звучал очень серьёзно.

— О той трещине. Смотри, тянется от потолка до пола, а вдруг… — затараторила Мег.

— А до этого?

— О еде. Есть хочу.

— А ещё раньше?

— Э-э… о том, что путешествие наше надоело.

— А ещё раньше? — стиснув зубы, совсем недовольно настаивал Конор.

Мег, совершенно не понимая, какого ответа он от неё ждёт, немного подумав, ответила:

— О Рождестве.

— То есть о нас ты вообще не думала?! — разозлился Конор.

— Нет. Конечно, я не думала о нас. Больше думать мне не о чём, — пожала плечами Мег, а внутри ругала себя последними словами, не понимая, зачем такое говорит, тем более, что это было неправдой.

— Серьёзно? — поднялся со стула он и подошёл к ней, не спеша присаживаться рядом. — Возможно, я был прав в своих догадках. Я, может, и был первым, но не единственным. Тебе, как погляжу, всё равно, что делают с твоим телом? Ещё вчера стонала подо мной, а теперь и думать не думаешь.

Конор говорил это так спокойно и отстранённо, что Мег не сразу поверила в эти жестокие слова.

— Ч-что? — выдавила она.

— Кто следующий-то, а, дорогая жена? Может быть, Пип?

Имя кучера он буквально выплюнул и резко наклонился, нависая над ней.

— А может быть, и он! Ещё не решила! — вскричала она, толкнув его в грудь. — У меня так много мужчин вокруг, не знаю, с кого начать!

Хуже обвинения Конора было то, что он определённо поверил её последним словам. Выражение лица, с которым он выпрямился, красноречиво говорило об этом. Мег ошарашенно смотрела, как он пересекает комнату и выходит, отчаянно желая остановить его и сказать, что она всё время думала о нём, о них, — но так и не смогла. А когда до неё дошёл весь ужас её положения, не нашла ничего лучше, как уткнуться лицом в подушку и зареветь.

***

Хуже предыдущего дня был только следующий, когда Конор не удостаивал её и взглядом, словно она и презрения его не достойна была — совершенно ничего. Он и вчерашней ночью в комнату не вернулся, хотя она ждала его до самого рассвета. Мег понимала: надо было честно признаться, что она много думала о них, но никак не могла взять в толк, как Конор мог подумать о ней, будто она спала с кем-то ещё! Чем она заслужила подобное мнение? Одной неосторожной фразой в сторону кучера, с которым знакома-то всего два дня?!

Вот и привлекла внимание Конора, вот и заставила его влюбиться в себя… Дура! Но и он не лучше: как ей вообще простить ему подобное оскорбление? И как доказать, что он не прав? Самым первым, что пришло ей в голову, было просто сказать об этом. Но она не могла решиться, когда Конор выглядел таким неприступным. И потом, разве он поверит её словам? Нет, надо было придумать что-нибудь получше. Но ничего не придумывалось.

Ночью Конор никуда не ушёл, улёгся спать голым, как обычно, но снова — не обмолвился ни словечком, не говоря уже о чём-то большем. Мег совершенно не представляла, как ей сломить стену его равнодушия. Ложиться она не стала: сидела в изножье и всё ждала — как дура! — что он обернётся и спросит, в чём дело, но нет — судя по мерному дыханию, Конор преспокойно уснул, и не подумав о ней.

***

Первыми его словами стали:

— Сегодня приедем к Флэтхиллам.

Для Мег это значило, что сегодня они приедут туда, где живёт девушка, с которой у Конора чуть до помолвки не дошло. Мало того, что допустила такое между ними, ещё и соперница скоро появится! Мег была в отчаянии.

— Наверное, под вечер?

— Да.

— Не терпится.

— Не удивлён, — хмыкнул Конор, и их взгляды встретились.

Мег так этому обрадовалась, что запрыгала бы на месте, если бы не сидела в повозке.

— А тебе?

— Всё равно.

Мег воодушевилась ещё больше: всё равно! Значит ли это, что на Флоренс ему тоже всё равно? И она решилась.

— Знаешь, я думала о… о том… о том, что ты сказал тогда. Мы можем всё вернуть, как было прежде. До тех твоих слов. Мы можем… ты можешь извиниться, и я забуду.

— Я восхищён тобой, Мег, — саркастично улыбнулся он. — Я-то извиниться могу, но сути дела это не поменяет.

— Это всё поменяет! — горячо воскликнула Мег, порываясь ему навстречу. — Ты не доверяешь мне, я знаю. Но я хочу доверять тебе. И не могу. Не могу доверять человеку, который считает меня распущенной!

— Значит, всё-таки считаю? — заинтересованно спросил Конор.

— Да, считаешь! — Зажмурившись от стыда — Мег была уверена, что потом не захочет вспоминать об этом позоре, — она призналась: — Ты был не только первым в том смысле. Ты был первым во всём. Первым, кто обратил на меня внимание. Первым, кто поцеловал. Первым, кто ревновал. Совсем первым! И я никогда… никогда не думала ни о ком другом. После тебя. И на Пипа я не смотрела иначе, как на друга. Я только хотела заставить тебя… вспомнить обо мне. Потому что ты — ты! — делал вид, что ничего между нами не было!

— Какая ты глупая у меня! — ожесточенно воскликнул Конор, заставив её широко распахнуть глаза от удивления. — Иди сюда, — и притянул к себе, крепко обнимая. Ошеломлённая Мег застыла в его руках, боясь не то, что пошевелиться, но даже вздохнуть. — Сразу сказать не могла? Зачем то враньё было? И, чёрт возьми, почему это я делал какой-то там вид, что якобы забыл о нашей близости? Кто со мной не разговаривал, отворачивался и дулся? Кто, Мегги? Я?

— Ты, — выдавила Мег. — Прости! С тобой у меня всегда так: я говорю, не думая. Значит, ты мне веришь?

— И поверил бы сразу. Да я кто, по-твоему, чтобы не различать распутную девку от достойной и честной девицы? Но ты со своими противоречиями кого угодно сомневаться заставишь. Ещё раз скажешь мне, что выбираешь другого мужчину, запру в комнате и никуда не выпущу.

— Мне не привыкать, — усмехнулась Мег.

— Что-что?

— Джонатан так делал!

— Ну надо же, в чём-то я с ним согласен, — хмыкнул Конор.

— Зато я не согласна, — надулась Мег. — Лучше я не буду никого выбирать, а ты — меня запирать.

— Умница, — довольно поцеловал он её в лоб. — Вот такой я тебя люблю.

Сердце Мег ухнуло куда-то вниз. Она подняла ошеломлённый взгляд на Конора, но он ничего пояснять не стал, только приник к её губам во властном поцелуе, и Мег расслабилась в его руках, с радостью отвечая его напору. Пожалуй, и она его таким любит!

— Не будем повторять, а то не приедем сегодня к Флэтхиллам, — отстранился от неё Конор.

— Как знаешь, — протянула Мег многозначительно.

— Не дразни меня, — предупредил Конор. — Потом отвечать будешь. Очень долго.

— Если не усну, конечно…

— Мегги!

Мег рассмеялась, положив ему голову на плечо, и блаженно прикрыла глаза. Конор зашевелился: полез рукой куда-то между их телами. Мег уж хотела возмутиться и напомнить его решение «не повторять», когда поняла, что он положил руку ей на живот. От этого движения сердце Мег едва не выдержало свалившихся на него в последние дни потрясений.

— Ты же хочешь её? — затаив дыхание, прошептала она.

— Твоя матушка сведёт меня с ума, — закатил глаза Конор, погладив живот.

— Ты ничего не говорил раньше, — всхлипнула Мег.

— Боже ж ты мой, опять ревёшь! — ужаснулся Конор. — Ну хватит, успокойся. Это же и так ясно было, чего там говорить.

— Мне было не ясно!

— А теперь ясно? — Мег кивнула, и он заключил: — Вот и замечательно. Всё, приходи в себя, скоро уже приедем. Представь, что обо мне подумают, когда увидят тебя заплаканной?

Мег вытерла мокрые щёки и нехотя пересела на своё сидение.

— И что за круги под глазами, кстати говоря? — требовательно спросил Конор, придирчиво осмотрев её. — Только не говори, что ночь не спала.

— Конечно, не спала, только ты храпеть можешь, что бы ни случилось. Я-то была расстроена!

— Ну и дела, — покачал он головой. — За тобой глаз да глаз. Будешь всегда первой засыпать.

Ответить Мег не успела: повозка остановилась, и Пип крикнул, что они приехали.

Глава десятая

Глава десятая. Паршивая овца

Когда Мег выбралась наружу, то увидела перед собой небольшой замок с одной башенкой. Вокруг него, кроме голых в это время года полей, высилась горная гряда со снежными вершинами. Пейзаж переменился столь разительно, что Мег в первое мгновение подумала, Пип отвёз их куда-то очень далеко.

Только когда Конор взял её под руку и повёл к ожидающим на ступенях перед входом в донжон пожилому мужчине и молодой девушке, Мег опомнилась и нацепила на лицо улыбку.

— Рады вас видеть в полном здравии и такими счастливыми! — радушно начал хозяин замка.

— Благодарим за гостеприимство, — ответил Конор вежливо. — Хочу представить вам свою дорогую жену, Маргарет.

— Очень рада знакомству! Вы, стало быть, лорд Флэтхилл, о котором мой дорогой супруг отзывался с большим уважением, — подала Мег руку для поцелуя и сразу поняла истинное к себе отношение.

Флэтхилл-старший замялся в первое мгновение, затем взял её за кончики пальцев и едва-едва прикоснулся губами, тут же выпустив её руку. Мег впервые столкнулась с таким последствием своего брака: разумеется, Флэтхилл знал, кем она была до замужества, и теперь, видно, не считал её достойным своего уважения человеком.

— Никогда не сомневался, у мистера О'Рейли хороший вкус, — кивнул Флэтхилл. — Это моя дочь, леди Флоренс.

— Очень приятно, леди Маргарет, — открыто улыбнулась ей девушка, к которой Мег, по правде говоря, боялась присмотреться внимательнее и обнаружить, что она красива.

Флоренс оговорилась явно намеренно, и Мег на секунду нахмурилась, не поняв, насмешкой было её обращение или же наоборот. Девушка выглядела очень юной: рост у неё был совершенно крошечный, на взгляд Мег, волосы светлыми и прямыми, глаза большими и голубыми — коротко говоря, настоящий образчик женской красоты, но Мег её внешность совсем не впечатлила. «Вот Лотти красивая, а эта Флоренс — вовсе нет! И с Конором бы она совершенно не смотрелась!», — заключила Мег, отводя от неё изучающий взгляд.

Ян Флэтхилл предложил пройти внутрь и там отдал их с Конором на поручение дочери, которая должна была показать их комнату. Сам же извинился тем, что у него много работы.

— Отец говорил, вы к нам всего на день. Это правда? — поинтересовалась Флоренс, ведя их по лестнице наверх.

— Увы, — развёл Конор руками. — Мы с Мег только поженились и нам хочется провести какое-то время вдали от всего мира.

— Это очень мило, — улыбнулась Флоренс. — Вам так повезло, леди Маргарет! Я знаю Конора уже давно и могу вам прямо сказать, что нет человека более достойного и интересного, чем ваш муж.

— Не льсти мне, Флоренс, — усмехнулся Конор. — Если кому тут и повезло, то только мне.

За время этого разговора настроение Мег значительно ухудшилось. Она не могла понять, издевается над ней Флоренс или говорит искренне. Да и Конор — как-то больно дружелюбно он разговаривает с этой красоткой! Она обернулась и поймала его нежный взгляд, от которого ей стало немного совестно.

— Вы простите, если я обидела вас своими словами, — спохватилась Флоренс, от которой, очевидно, не прошёл незамеченным угрюмый вид гостьи. — Я не хотела. Мне было бы приятно подружиться с вами. Если хотите, я могу завтра показать вам замок. Он небольшой, и осмотр не займёт много времени.

— Что вы, мне не на что обижаться, — заулыбалась Мег. — Спасибо за приглашение, с удовольствием принимаю.

К этому времени Флоренс довела их до комнаты и оставила отдыхать, оповестив, что они ещё увидятся за ужином. Мег грустно вздохнула. Она бы лучше легла спать, но повести так себя было бы неудобно.

— Что тебе не понравилось? — устало вздохнул Конор, помогая ей снять с себя плащ.

— Почему не понравилось!? — возмутилась Мег. — Очень приятное семейство. Флоренс мила, и я смотрю, вы довольно близки.

— Перестань, — отмахнулся Конор, обнимая её сзади.

— Она смеялась надо мной сейчас? Почему она считает тебя самым достойным человеком?

— Может, потому что я такой и есть? — обиделся Конор. — Не удивляйся, кроме тебя, обо мне все хорошего мнения.

— Но так не говорят о каждом достойном человеке! — высвободилась Мег из его объятий, впрочем, весьма неохотно. — Ладно, прости, мне на самом деле не интересно знать.

Конор красноречиво промолчал на её последнее высказывание.

— До ужина у нас где-то час. Ты устала? — спросил он, когда Мег, как была, упала на кровать.

— Очень.

— Уверена?

— Да. А почему ты спра… а-а-а, понимаю. Я правда устала. Лучше бы поспала сейчас, — зевнула она.

— У тебя прямо-таки дар вдохновлять мужчину на подвиги, — расстроенно вздохнул Конор. — Тогда спи, никто не обидится твоему отсутствию.

— И не опечалится тоже, по-видимому, — не смогла не поддеть Мег, внимательно глядя на него.

— Честно? Я — нет.

— Что?! — возмутилась Мег, приподнимаясь. — Здесь тебе полагалось соврать тогда уж.

— Не расстроюсь, потому что буду знать, что ты мирно спишь в нашей кровати и что вскоре я к тебе присоединюсь. Ну и нечего Флэтхиллу на тебя лишний раз смотреть.

Мег покачала головой, не зная, то ли рассмеяться, то ли обидеться.

— Но я хочу сходить. К тому же, я ещё не знакома с его сыном.

— Вряд ли он спустится к ужину. Он редко выходит к людям.

— Почему? Он не любит общество других? — заинтересовалась Мег. — Или он болен?

— Ни то, ни другое. Я не хочу его обсуждать, Мегги. Если получится, сама увидишь.

Про себя Мег решила, что обязательно его увидит, всё-таки сын главы семейства, не может же он взаперти целыми днями сидеть. Заодно узнает, почему Конор о нём так сильно не хочет говорить. Может статься, молодой Флэтхилл — настолько прекрасен, что ревность Конора переходит все границы?

Решительно поднявшись на подкашивающиеся от усталости ноги, Мег принялась рыться в своём дорожном сундуке, который уже подняли в комнату, отыскивая приличный наряд к ужину. Ещё перед замужеством она приобрела себе несколько красивых платьев, но почему-то так и не успела ни одно из них надеть. Скосив взгляд на снимающего сапоги Конора, Мег выбрала платье из тёмно-зелёного бархата с серебристой каймой, которое лучше других сидело по её фигуре, и, довольно улыбнувшись, скрылась за деревянной ширмой. Сегодня она должна поразить Конора!

***

— Мег, ты уже час там стоишь, что-то случилось?

— Нет, всё хорошо, — прогнусавила Мег, утирая слёзы.

Ведь хорошо оно на ней сидело, прекрасно! Почему теперь, когда ей захотелось выглядеть по-настоящему красиво, оно висит на ней, словно мешок из-под зерна какой-то! Она даже не услышала шагов Конора, а когда он зашёл за ширму, было уже поздно прятаться. Да и к тому же, куда прятаться, не одеваться же ей заново, когда ужин и так уже был подан, о чём их оповестил слуга минуту назад.

Конор присвистнул, оглядев её с ног до головы, и у Мег задрожали губы. Осталось ему только насмешливое замечание сделать — и она точно не выдержит.

— Какая ты красавица, Мегги! — восхищённо выдохнул Конор, введя её в ступор, но затем лицо его стало строгим, и он добавил: — Живо снимай платье.

— То есть? — растерялась Мег от такой перемены.

— Такие наряды только при муже носить нужно, — заявил Конор.

Мег растерялась ещё сильнее, недоумённо опустив взгляд на более чем приличный вырез платья.

— Хватит надо мной смеяться! — сделала она закономерный вывод и обиженно отвернулась. Надо было ещё заняться причёской: вернее, сделать что-то наподобие, потому что времени уже не оставалось. Решительно взяв гребень, она проскользнула мимо оскорбительно довольного Конора. Что за невозможный человек! Даже комплимент достойный сделать не может!

Между тем, она отметила, что сам Конор тоже приоделся, и она от души надеялась, что только для того, чтобы не ударить лицом в грязь при деловом партнёре, а не для Флоренс. Снова дочка Флэтхилла засела в её мыслях. Конор вполне уже мог пожалеть, что женился на ней, Мег, а не на Флоренс — даже если союз с последней был невозможным, но ведь бродили у него и у неё такие мысли когда-то… Возможно, даже если Конор ничего к ней уже не чувствовал, то теперь, когда увидел её вновь…

— Вы же давно?..

Она резко осеклась, с громким стуком положив гребень на стол. Причёска была готова. Спрашивать Конора об их последней с Флоренс встрече Мег передумала, напомнив себе, что и так сделала ему много чести, показав свою ревность прежде. Как бы то ни было, что бы оба они с Флоренс ни чувствовали друг к другу, теперь это было в прошлом. В настоящем была она — Мег, и это настоящее она никому уступать не собиралась!

С вызовом посмотрев на Конора, будто только что сделала это заявление вслух, она сказала, что готова спуститься.

В столовой их уже ждали. При их появлении, лорд Флэтхилл степенно поднялся и кивнул Мег, сделав пару комплиментов, как то полагалось по этикету. Флоренс улыбалась настолько безмятежно и счастливо, что Мег это невольно раздражало, и поэтому на девушку она решила не смотреть.

В столовой, кроме них с Конором и хозяев, никого уже не было; слуги расставили на столе различные яства и разлили по бокалам дорогое вино. Свечей зажгли мало на такое большое помещение, и поэтому столовая была, по большей части, погружена во мрак. Мег сначала решила, что именно из-за этого полумрака не разглядела сына Флэтхиллов, но, когда устроилась на своём месте рядом с Конором и напротив Флоренс, поняла, что он в самом деле отсутствует.

Видимо, заметив пытливый осмотр Мег, Ян Флэтхилл пояснил, не дожидаясь вопросов:

— Прошу прощения, мой сын сегодня нездоров… — начал он без запинки и таким тоном, будто говорил эту фразу прежде тысячу раз. В последнемМег не сомневалась отчего-то.

— Я внезапно почувствовал себя лучше, — раздался глухой голос с порога.

Все тут же повернулись к двери. Краем глаза Мег заметила, что Ян Флэтхилл даже привстал со своего стула, будто что-то в появлении сына его очень возмутило, а Флоренс растянула губы в ободряющей улыбке, предназначенной целиком брату. Пока младший Флэтхилл стоял и не двигался, Мег ничего не замечала, но как только он поковылял к столу, все намёки Конора стали ей понятны.

Молодой человек был калекой. То ли одна нога была короче другой, то ли он пострадал уже не при рождении — Мег не могла угадать, потому что чёрная и свободная одежда явно была скроена для отвода любопытных глаз. Пока он не двигался, увечье в глаза не бросалось.

Поймав предупреждающий взгляд Конора, Мег опомнилась и перестала пялиться на юношу, как на какую-нибудь диковинку. Вместо этого она посмотрела на Флэтхилла-старшего и отметила его застывшую позу и написанное на лице желание притвориться, будто ничего особенного не произошло.

— Раз уж меня не представляют, сделаю это сам: Эдуард, законный сын лорда Флэтхилла. Можете называть меня по имени, вы окажете мне честь.

Мег снова перевела взгляд на юношу. Лицо у него было даже красивым, только ухмылка всё портила, придавая ему озлобленный вид. Впрочем, учитывая то, какое напряжение висело в воздухе с самого его появления, Мег ничему бы не удивилась.

— Моя жена, Маргарет, — улыбнулся ему Конор.

— Очень приятно, — отчего-то смутившись, сказала Мег.

Эдуард кивнул ей. Ещё раз мысленно возблагодарив бога за то, что одарил Он её замечательной и мирной семьёй, Мег сделала замечание о погоде, и все, кроме Эдуарда, будто только ждали этого, сразу же начали вести оживлённый разговор. Ян Флэтхилл около пяти минут убеждал, что здешний климат очень хорошо подходит для здоровья. Флоренс же предложила обращаться к ним, если что-нибудь понадобится.

— Прекрасно, что вы будете жить рядом с нами. Я понимаю, что лишнее общество вам сейчас нежеланно, — закивала она всё с той же дружелюбной улыбкой, — но, если вдруг, то я всегда буду рада встретиться-поболтать.

Мег даже не сообразила ответить «спасибо», настолько её поразило неожиданное известие. Стало быть, они с Конором будут жить где-то неподалёку, а он ей даже об этом сказать не удосужился! Почему же он промолчал, задалась резонным вопросом Мег, — вдруг не случайно он решил остановиться в таком месте, чтобы можно было беспрепятственно встречаться с Флоренс, когда захочется?.. «Нет, нет, перестань думать о таком!» Но мысль уже закрепилась в сознании, и благосклонные слова Конора, дескать, они очень рады будут её обществу, только усугубили подозрения Мег.

Когда тема погоды иссякла, Флоренс стала расспрашивать об их путешествии. Мег и Конор ограничились ответом, что дорога была довольно спокойной, и ни с какими трудностями они не столкнулись. Затем воцарилось молчание, вскоре прерванное старшим Флэтхиллом, который заговорил с Конором о непонятных Мег договорах и суднах; в другое время ей показалось бы неприличным вести подобный разговор за столом, но теперь она рада была возможности молча поесть и перестать выдавливать из себя какие-либо фразы.

Ужин закончился довольно скоро. Мег как раз успела наесться от души, когда Эдуард резко встал и заявил, что теперь уже устал и хотел бы удалиться.

— Разумеется, иди, — поспешно ответил Флэтхилл-старший, неуловимо расслабившись.

— Спокойной ночи, Эд, — хотела пожать его руку Флоренс, но прикосновения он избежал то ли случайно, то ли нарочно.

— Рад был повидать тебя, Конор. Хороший выбор.

Они обменялись с Конором кивками, а Мег недовольно поджала губы. На месте Конора она бы обиделась этому короткому «хороший выбор», разве дело, когда так говорят о живом человеке? С одной стороны, ей было жаль Эдуарда, как и любого изувеченного человека, а с другой — он ей не понравился: было что-то тяжёлое и неприятное в его взгляде.

После ухода Эдуарда не стали задерживаться и остальные. Конор с Флэтхиллом договорились обсудить все дела с утра, Флоренс напомнила об осмотре замка и предложила провести его как раз когда Конор будет занят — и все разошлись по своим комнатам.

***

— Конор, помоги снять платье, — подавляя зевок, пробормотала Мег.

— Никогда не откажусь, — хмыкнул Конор.

Как только платье упало к её ногам, Мег распустила волосы и плюхнулась в уже разобранную кровать, забыв совершенно сменить нижнее платье на ночную рубашку.

— Какая ты сегодня быстрая… — низким голосом пробормотал он.

Мег от всей души хотела оправдаться своей усталостью, но не успела. Когда Конор присоединился к ней на кровати и прижал своё разгорячённое тело к её телу, то не почувствовал никакого ответа: Мег уже уснула.

***

Проснулась Мег посреди ночи, сама не зная, что её разбудило. Потянувшись, она опустила руку туда, где должен был лежать Конор, но его там не оказалось.

— Конор?.. — пробормотала она вопросительно.

Первую минуту она лежала спокойно, пытаясь придумать логичное объяснение его отсутствию, но потом села в кровати, обняла подушку и сквозь слёзы посмотрела на пустующее рядом с собой место. И думать не хотелось, что он в это самое мгновение может делать… но не думать Мег не могла. И бездействовать — тоже.

Глава одиннадцатая

Глава одиннадцатая. Подарки

Замок был окутан тишиной. Мег на цыпочках кралась по коридору и придумывала оправдания, если вдруг кого-нибудь встретит. Она проснулась от сильной жажды, захотела пить, решила не будить слуг и спуститься в кухню самой… А если застанут её далеко от кухни, скажет, что заблудилась!

Но вот где искать Конора? Вряд ли он в спальне Флоренс — слишком опрометчиво для них обоих. Но где ещё? В какой-нибудь пустующей комнате? И как ей, Мег, эту пустующую, если ещё существующую, комнату отыскать?.. Не заглядывать же в каждую на своём пути! Да и всё равно она ни в какую заглянуть не решится… А отыскать Конора ей надо было обязательно: чтобы убедиться, врёт он или нет. Если она ошибается и с Флоренс их ничего не связывает до сих пор, а уйти куда-либо среди ночи у него была веская причина, — она больше никогда не подвергнет его слова сомнениям. Мег пообещала себе.

Спустившись вниз, Мег прошла холл и две гостиные, прислушиваясь к каждому звуку и вглядываясь в каждую тень. Она и до кухни дошла, но там тоже никого не было. В конце концов, Мег почувствовала себя ужасно неловко. Если бы только Флэтхиллы знали, что она шатается по их дому, словно воровка. Пора было возвращаться. Возможно, Конор вышел во двор… Впрочем, что ему там делать? Или он в какой-нибудь замковой пристройке?.. Но снова — зачем?

Мег вздохнула, признавая, что об этом ей, судя по всему, придётся теперь только гадать, потому что спрашивать у Конора она точно ни о чём не будет. Побеждённо развернувшись, она сделала шаг к лестнице и с кем-то столкнулась.

— Доброй ночи, Маргарет.

От голоса повеяло могильной холодностью. Мег вовремя зажала себе рот, чтобы не вскрикнуть от неожиданности и — не стала она скрывать от себя — страха.

— Д-доброй, — запнувшись, ответила она. — Прошу прощения, я шла на кухню за водой.

Мысленно Мег похвалила себя за то, что придумала отговорку заранее, иначе бы определённо растерялась перед лицом Эдуарда. Сын хозяина в почти кромешной тьме казался ещё неприятнее, чем за ужином, — а его глухой голос и вовсе вызывал у Мег дрожь. Надо же было ей наткнуться именно на него! И что он сам, интересно, делал в такое время не в своей комнате?

— Ничего страшного, понимаю. Жажда такое дело… Позволю взять на себя смелость первым поздравить вас с Рождеством, — неожиданно переменил он тему.

— Спасибо, — смешалась Мег, совершенно забывшая о празднике, — вас также!

Эдуард кивнул и отошёл в сторону, пропуская её к лестнице. Мег медленно минула его, гадая, понял он или нет, что она по всему замку искала своего мужа. И мог ли он заметить её раньше и просто следить за тем, как она бродит в темноте?

— Поспешите, Конор вас потеряет, — подтолкнул её Эдуард.

«Потеряет, как же», — фыркнула про себя Мег, но послушалась и быстро стала подниматься наверх. Рождество, значит! Интересно, почему вчера за ужином никто о празднике ни словом не обмолвился?.. А Конор именно в эту ночь решил куда-то уйти: может, у ирландцев есть какие-то особые традиции по поводу того, как проводить ночь в канун Рождества?! Мег встряхнула головой, выбрасывая глупые мысли из головы.

Через пару секунд она уже открывала дверь своей комнаты. Мег и порог не успела перешагнуть, как её напугал на этот раз голос Конора.

— Любишь гулять ночью? Какие у тебя ещё есть секреты? — насмешливо поинтересовался он.

— Думаешь, расскажу? — в тон ему ответила Мег, закрывая за собой дверь.

Конор сидел в кровати и что-то держал в руках.

— Ладно, не буду настаивать, — сделал он одолжение. — Я запамятовал, что сегодня Рождество. Вспомнил, когда ты уснула под моими ласками, — укоризненно добавил он. — Вот, решил встать перед рассветом и сходить тебе за подарком. Раньше не озаботился, пришлось обкрадывать очаг Флэтхиллов.

— Что? — недоверчиво усмехнулась Мег, обходя кровать с другой стороны и присаживаясь напротив.

— Подарок тебе принёс, говорю, — терпеливо повторил Конор. — Давай руку.

Мег опасливо протянула руку, и Конор положил ей в ладонь какой-то весьма увесистый мешочек.

— Деньги? — попыталась угадать она, заглядывая внутрь. — Не вижу… Это?.. — Она высыпала себе на руку что-то чёрное и тёплое, пахнущее очагом. Мег поверить не могла своим глазам. Угли! Подняв голову, она пристально посмотрела на Конора, проклиная темноту, которая не позволяла ей ясно видеть выражение его лица. — Хочешь сказать, посреди ночи ты пошёл искать мне это?! Ты меня за ребёнка держишь?! Или за сумасшедшую?!

Конор громко рассмеялся, откинув голову назад.

— Да замолчи ты, весь замок разбудишь! Забирай назад свой подарок! С меня довольно твоих шуточек! — кинув в него мешочек, отвернулась Мег.

— Мегги, ну Мегги, не обижайся. Ты такая непослушная временами и иногда как ребёнок. Я не смог удержаться, — сквозь смех выдавил Конор.

— Дурак, — вынесла вердикт Мег, передёрнув плечами. Однако ей хотелось глупо улыбаться: значит, он не был с Флоренс! Не собирали же они вместе угли в очаге? Представив такую картину, Мег сдавленно хихикнула.

Конор перепрыгнул через кровать и оказался рядом с ней.

— А теперь будем серьёзны, — уже без смеха сказал он. — Выслушаешь меня? Не перебивая.

Она заинтригованно кивнула.

— Я помню о том, в чём ты призналась мне вчера. О том, что я первый…

Мег захотелось провалиться сквозь землю. Ещё не хватало, чтобы он те её слова использовал всякий раз, как ему заблагорассудится.

— И я хочу отплатить тебе той же искренностью в отношении своих чувств.

Она затаила дыхание.

— Когда я узнал, что из-за тебя до короля дошли имена мятежников, я был очень зол, Мегги. Среди них были мои друзья. Я не одобрял их планы и пытался отговорить принимать во всём этом участие, — но они всё равно оставались моими друзьями. Когда я узнал, что из-за тебя они, вероятнее всего, будут казнены, я почти ненавидел тебя. Убеждал себя в этом. Но недавно… всё это время, что мы провели вместе после свадьбы — оно помогло мне понять, что я был не прав…

— Нет, нет, я виновата, мы оба это знаем, — зажмурилась Мег. — Я понимаю, это всё было неправильно. Прости.

— Не ты бы их выдала королю, выдал бы кто-нибудь другой. Итог был бы один и тот же.

— Но это сделала я и… и я понимаю, что заслуживаю твоей ненависти.

— Нет, не заслуживаешь, — упрямо покачал головой Конор, беря её руки в свои. — Но ответь мне вот на что: зачем? Зачем ты это сделала?

— Это не мой секрет, я не могу рассказать… Но я делала это не ради себя и не просто так тем более!

— И меня использовала, потому что другого выбора не было? — без тени иронии уточнил Конор.

— Да, — опустила голову Мег. — Я не представляла, как иначе о заговоре узнать, поэтому пыталась выведать через тебя.

Конор вздохнул, сжав её руки.

— Значит, ты не состоял в этом заговоре?! — вдруг дошло до Мег. — Слава богу, я не выдала тебя тогда!

— Ага, ты, значит, — слегка улыбнулся Конор. — А я всё гадал, чем очаровал твоего брата.

Мег неуверенно рассмеялась.

— Прости меня. Мне правда жаль, что твоим друзьям грозит казнь… Очень жаль.

— Я уже сказал, им она грозила в любом случае. Они знали, на что идут. Забудем об этом.

Мег благодарно обняла его и в этот миг особенно ясно поняла, как дорог он ей стал. Теперь она уже была счастлива, что они вскоре станут жить вместе, одни, и ей ни с кем не придётся делить его общество. Он простил её за историю с заговором, она узнала, что он не был в той истории замешан, — всё было замечательно! А ещё он хотел Клодину так же сильно, как она! И на ночное свидание с Флоренс он не ходил!

Совершенно замечательно!

***

Сразу после завтрака, на котором не присутствовал только Эдуард, Конор ушёл обсуждать дела с Флэтхиллом-старшим, а Флоренс повела Мег смотреть замок. Как Мег и ожидала, ничего особо интересного показывать не было, и Флоренс позвала её, вероятно, для того только, чтобы поговорить.

— Вы знаете, Мег… можно я буду вас так называть?.. Я уже говорила, что очень уважаю Конора и думаю, что, раз он выбрал вас себе в жёны, значит, и вы достойны моего уважения и… доверия.

Они вышли на безлюдную крепостную стену. Флоренс глубоко вздохнула, огляделась по сторонам и продолжила:

— Я полюбила одного человека, Мег! Не могу жить без него или думать о ком-то, кроме него! Простите, что так откровенна, но…

Флоренс явно волновалась и подыскивала правильные слова. Мег насторожилась: уж не в Конора ли она влюбилась? И зачем об этом с ней говорить? И вообще зачем ей поверять какие-либо секреты? Они не дружили! Мег стало неловко, и она отвела взгляд.

— …но мне не с кем больше поговорить об этом. Его зовут Джек, и он… он — сын нашего привратника. То есть совсем мне не пара! — Голос Флоренс прервался от переизбытка чувств. — Но мы любим друг друга! И Джек предложил мне бежать!.. Потому что мой отец, разумеется, никогда не позволит нам быть вместе! А я не знаю, что мне делать!

Мег изумлённо смотрела на дочку Флэтхиллов, не зная, что ответить.

— Я никогда бы не решилась вам в таком признаться, если бы вы… ну, не вышли замуж за Конора. Я хочу сказать, он тоже ниже вас по положению, но вас это не остановило, — смущённо закончила она.

— У меня не было выбора, — пробормотала Мег.

— А если бы был выбор?

— У нас с Конором всё сложно, — призналась она. Теперь, когда выяснилось, что Флоренс ей не соперница, Мег была не против откровенности. — Сейчас я понимаю, что люблю его, но, когда мне приходилось выходить за него, я скорее думала, что его ненавижу.

Флоренс поникла.

— Я думала, у нас с вами одинаковое положение…

— Вряд ли, — сочувственно покачала головой Мег. — Но, если вы ещё хотите услышать моё мнение, вам нужно подумать о своей будущей жизни. Вы же не сможете больше вернуться домой. Готовы вы покинуть ваших отца и брата, может быть, навсегда?

— Поэтому я и не уверена…

— Но в Джеке вы уверены?

— Конечно!

— В таком случае, всё зависит от вас. Выбирайте то, что для вас важнее. Быть рядом с любимым человеком или не портить репутацию своей семьи… — Мег хмыкнула. — Кажется, я только что благословила вас на побег из дома.

Флоренс нервно рассмеялась.

— Кажется, да! Спасибо вам. Мне нужно было с кем-нибудь поделиться.

— Не за что, — отмахнулась Мег. — Только не принимайте поспешных решений. Лучше подумайте подольше.

— Обязательно, — улыбнулась ей Флоренс.

***

Оказалось, что Рождество Флэтхиллы не праздновали. Хозяин замка считал это пустой тратой времени и средств, Эдуарду, как поняла Мег, было всё равно, ну а Флоренс не оставалось ничего, кроме как смириться. Поэтому ужин прошёл, как и предыдущим вечером, совершенно обычно, только разошлись все из-за стола пораньше.

Перед ужином им с Конором так и не удалось встретиться; кажется, у него с Флэтхиллом было очень много нерешённых вопросов, раз они обсуждали их чуть ли не целый день. И вот теперь, когда Мег оказалась наконец-то с Конором наедине, он тут же прижал её к стене и набросился с поцелуями. Мег таяла в его объятиях и была на седьмом небе от счастья.

— Как день провела? Подружились с Флоренс? — спросил он, утолив первый порыв страсти.

— Наверное, да, — улыбнулась Мег, медленно расстёгивая пуговицы его жилета. — А что у тебя с Флэтхиллом? К согласию прийти не можете?

— Нет, пришли. Но шли долго, — вздохнув, признал он. — Теперь всё в порядке. А да, я кое-что забыл отдать тебе вчера.

— Правда? Что же?.. — протянула Мег, вспоминая угли.

Конор, не отвечая, взял её руку и, не отрывая глаз от её лица, надел ей на палец… Мег восхищённо выдохнула, поднимая руку ближе к лицу и разглядывая золотое кольцо с настоящим розовым сапфиром.

— Оно чудесное! Спасибо! А за что?

— Опять этот странный вопрос! Хотя бы за твоё «спасибо», которое ты мне сейчас скажешь.

Мег поняла намёк и прильнула губами к губам Конора в коротком поцелуе.

— Ах, как быстро ты меня отблагодарила! — недовольно отозвался Конор. — Я надеялся на более длительное «спасибо».

— А я ещё не закончила, — засмеялась Мег, притягивая его к себе. — Хочешь, буду всю ночь благодарить?

— Щедро, — оценил Конор и подхватил её на руки, неся к кровати. — Потом не отнекивайся.

***

Ранним утром, наскоро попрощавшись с хозяевами, Мег и Конор продолжили путь, который должен был завершиться уже через три часа. После почти бессонной ночи Мег только и делала, что посапывала, сжавшись в клубок, так что дорога прошла для неё незамеченной. Разбудил её Конор тёплым поцелуем, и Мег позволила вынести себя из экипажа, а когда он поставил её на ноги, не стала высвобождаться из его объятий.

— Хм, — озадачилась она, разглядывая пустынный заснеженный пейзаж из-за плеча Конора. — Что-то я не понимаю.

Он взял её за талию и мягко развернул в пол оборота. Глазам Мег предстал небольшой одноэтажный домик, смотревшийся очень прилично, будто построен был совсем недавно. Но вокруг него ничего — совсем ничего! — не было.

— Что скажешь?.. — осторожно спросил Конор.

— Я не представляла, насколько одни мы здесь будем, — растерянно ответила она.

— Да. Совсем одни.

— Даже без меня.

— Даже без тебя. Скройся, — процедил Конор, обращаясь к Пипу, который тоже спрыгнул на землю и любовался их домиком.

…Их домик! Мег и мечтать о таком не смела! Так далеко от людей… может быть, это было слегка опрометчиво — селиться, словно отшельникам. С другой стороны, это же не навсегда. И Конор наверняка всё рассчитал. Если возникнут сложности, им будет к кому обратиться.

Мег обернулась, восторженно сверкая глазами, и поддержала мужа:

— Пип, уходи!

Парень что-то пробормотал, но перечить не стал.

Стоило экипажу сдвинуться с места, уезжая в ту сторону, откуда они только что прибыли, как Конор и Мег, ни о чём и ни о ком больше не думая, забылись в томительно-нежном поцелуе под падающим с небес снегом.

Глава двенадцатая

Глава двенадцатая. Адюльтер под вопросом

Минули все праздники, разъехались многие придворные, и в королевской резиденции воцарилась непривычная тишина. Его Величество занялись важнейшим вопросом войны с Францией, поэтому какие бы то ни было увеселения на время прекратились. Джонатан с удовольствием воспользовался передышкой и почти не выходил из своих покоев. Ему казалось, что прямо за дверьми его поджидает назойливая, коварная (и весьма соблазнительная, признавал он) леди Элизабет Адамс, с которой ему ну никак нельзя было показываться на людях слишком часто…

Итак, пошёл четвёртый месяц его далеко не добровольного заточения в Ричмондском дворце. Джонатан мерил раздражёнными шагами свою комнату и гадал, сколько ещё ему предстоит провести здесь времени. Чего ожидал король: что ему на голову внезапно свалится доказательство того, что Джонатан — изменник? Или Его Величество попросту забыли о нём? Джонатан уже бессчётное количество раз просил у него аудиенции, но всё без толку. Сначала Генрих был зол и подозрителен к нему, затем пропал для общества, закрутив интрижку с пресловутой леди Элизабет, а после началась подготовка к праздникам, затем сами праздники, теперь осложнения в отношениях с Францией… и Джонатан так ни разу и не говорил с королём с того самого дня, как приехал сюда со всей возможной скоростью и выдал о мятежниках всё, что знал.

Джонатан гневно сжал и разжал кулаки, уставившись в окно. Внизу был разбит парк, в котором сейчас гуляла стайка придворных леди. Элизабет Джонатан среди них не разглядел и с опаской покосился в сторону двери, будто она могла сию же минуту ворваться к нему и повалить на кровать. Он даже усмехнулся этой мысли, которая, впрочем, вполне могла стать реальностью. Никогда ещё Джонатан не встречал женщину настойчивей и неосторожней, чем она. Муж у леди Элизабет слыл человеком жёстким и не терпящим измен, однако это не помешало ей сначала ответить королевскому расположению, а после, словно не удовлетворившись уже достигнутым, — обратить своё алчное внимание на Джонатана. Она могла подойти к нему где угодно: на приёмах, в коридорах, в саду, во время охоты — и начать безбожно флиртовать, не особенно заботясь, услышит её кто или нет. Он-то был бы не прочь склониться перед таким напором (безрассудство в женщинах Джонатану весьма импонировало), но не когда висел на волоске от королевской немилости. Стоит Генриху узнать, что у него уводят новую пассию, он просто-напросто казнит этого человека! В лучшем случае. В худшем — в довесок отберёт всё имущество.

Ясно было одно: нужно скорее выбираться отсюда. Джонатан и так каждый день напоминал о себе, снова и снова пытаясь прорваться к королю, но, видимо, этого было не достаточно. Он даже решил использовать Элизабет, попросив её намекнуть Его Величеству, что некто очень сильно желает с ним побеседовать: за это ему пришлось заплатить долгим поцелуем в тёмной нише, который только чудом никто не узрел. Но то ли Элизабет ни о чём не намекала, то ли любовниц своих Генрих не особенно слушал, но приглашения прийти так и не поступило.

Обстановка меж тем накалялась. Королевские люди продолжали вести расследование, отлавливали всё новых и новых мятежников, привозили в Лондон, где их допрашивали, пытали, но казнить пока не торопились. Насколько понял Джонатан, новоявленного мужа Мег, если и хотели поймать, то ничего у них не вышло. Отец писал, Мег и Конор уехали куда-то в Шотландию сразу после свадьбы: со стороны выглядело как бегство, и он слегка опасался, как бы король это свадебное путешествие бегством и не расценил.

Джонатан тяжело вздохнул, упершись лбом в стену. Любой неосторожный шаг — и может пострадать не только он, но и отец, и Мег, и даже Лотти. Поэтому он и предпочитал отсиживаться в своей комнате. От греха подальше.

Это было сложно. Четыре стены его комнаты так осточертели, что хотелось быть где угодно, только не внутри них. Но Джонатан терпел и в свободное время (по правде говоря, всё его время теперь было свободным) обдумывал различные способы достучаться до Его Величества. Вот если бы он мог оказать ему какую-нибудь услугу!.. Да только в голову ничего дельного не приходило.

В комнату постучались, и Джонатан насторожился. Неужели недавние мысли об Элизабет воплотятся в жизнь? Не приведи Господь!

— Милорд, вам записка, — прозвучало за дверью.

Записка от неё, конечно же. Кто ещё из придворных надумает ему писать? Джонатан тяжело вздохнул, подошёл к двери, отворил её и забрал у слуги послание. Не мешкая, он распрямил бумагу и стал читать:

«Любезный шурин,

Прошу уделить мне немного Вашего драгоценного времени сегодня в восемь в малом зале правого крыла.

С уважением,

Ваш преданный родственник,

Уильям, граф Вестмор»

Джонатан немало удивился. Мужа Лотти он, по правде говоря, ожидал встретить при дворе ещё раньше, но, видимо, он был слишком занят в последние месяцы. Для чего же Вестмору понадобилось с ним встретиться сейчас? Неужели ложь в его красочных письмах к Лотти была вычислена? Не может быть!

Взяв чистый листок бумаги, Джонатан придвинул к себе чернильницу, обмакнул перо и набросал быстрый ответ:

«Любезный мой родственник,

Разумеется, я с удовольствием пренебрегу бесчисленными развлечениями, которые ежеминутно предлагает мне двор, и выделю несколько минут на беседу с Вами.

До скорой встречи,

лорд Сэвидж»

Поморщившись, Джонатан позвонил в колокольчик и свернул бумагу. Если кто и перехватит записку, то ничего компрометирующего в ней нельзя будет найти даже с лупой. Отдав её пришедшему слуге и чётко наказав, чтобы записку доставили в руки графа Вестмора и немедленно, Джонатан потёр ладони и стал ждать вечера.

***

Он пришёл в малый зал правого крыла на пять минут раньше назначенного времени, однако граф уже ждал его там. Джонатан был готов увидеть его не одного, а со своей супругой, но Лотти рядом с графом не оказалось. Наверное, оно и к лучшему, решил Джонатан.

— Добрый вечер, — поздоровался Уильям как ни в чём не бывало, небрежно повернув голову в его сторону, стоило Джонатану войти. — Сегодня не так шумно, как обычно, вы не находите?

— Да, я бы даже сказал, тиховато, — усмехнулся Джонатан, проходя внутрь. — Почему здесь?

— Почему нет? Мы с вами не заговор задумали, чтобы прятаться по углам, — приподнял Уильям брови. Джонатан нашёл шутку неудачной, но промолчал. — Скажу вам прямо, я здесь ненадолго. И только потому, что Лотти попросила меня помочь.

— Как она узнала?! — в сердцах воскликнул Джонатан, делая несколько широких шагов по направлению к графу.

— Мег ей написала.

— А как Мег узнала? — пробормотал растерянно он, останавливаясь.

— Как Мег узнала, узнаете у неё, — снисходительно ответил ему граф. — Завтра же я поговорю с Его Величеством и, надеюсь, вы незамедлительно отправитесь домой.

Джонатан недоверчиво хмыкнул.

— Мне показалось, Его Величество отнюдь не горит желанием со мной говорить. Или обо мне. Но, если вы посодействуете, буду премного благодарен. Я, признаюсь честно, соскучился по спокойной жизни в Лайле.

На секунду ему показалось, что граф вот-вот иронически усмехнётся, но нет, на лице его застыла мрачная, неодобрительная маска. Джонатан мог только догадываться, чем вызвал подобное недовольство.

— Вы ничем не разозлили нашего короля, я полагаю?

— Нет, — выпалил Джонатан, подумав о леди Элизабет.

Уильям подозрительно оглядел его с ног до головы и кивнул.

— В таком случае, я поручусь за то, что вы — наичестнейший человек в нашем королевстве. Моё слово кое-что весит, к вашему счастью.

— А вы представляете, в чём я замешан? — уточнил Джонатан осторожно, отворачиваясь и начиная мерить беспокойными шагами зал. Это уже вошло у него в привычку.

— В покрывательстве одного из ирландцев-заговорщиков — нашего общего родственника, к несчастью. Я могу это понять. Но подумать об остальных членах вашей семьи тоже следовало бы. Лотти пришлось бы тяжело, обрушься на вас королевский гнев, — со сталью в голосе отчитал его Уильям.

Теперь Джонатан окончательно понял, почему граф так зол. Оправдываться перед спесивым зятем он не собирался, поэтому промолчал.

— Есть малейший шанс, что О'Рейли в заговоре не состоял? — тем временем деловито поинтересовался граф Вестмор.

— Он был рядом с остальными во время обсуждения плана нападения на барона Клиффорда, так что…

— Хорошо, — вздохнул Уильям. — В таком случае, верьте в лучшее и собирайтесь к отбытию. Если разговор пройдёт успешно, вам здесь задерживаться не следует.

— Разумеется.

— А теперь идите.

Джонатан чувствовал себя так, будто его только что отец отчитал за провинность, поэтому вышел он из малого зала в отвратительном настроении. И угораздило же Лотти замуж выйти за такого человека! Впрочем, он был ему благодарен за помощь, чем бы та вызвана ни была. Правда, в благополучный исход беседы с королём ему верилось слабо, но он всё же собирался последовать совету Вестмора и собрать все свои вещи, чтобы уехать на север тут же, если придёт хорошая весть.

Он хмуро шёл по коридорам, глядя себе под ноги и думая о шатком настоящем, когда рядом с ним материализовалась леди Элизабет.

— Лорд Сэвидж! Какая неожиданная удача!

Джонатан, подавив порыв закатить глаза, повернул голову к знатной красавице и вежливо ответил:

— Леди Элизабет! Счастлив вас видеть! Вы сегодня необычайно хороши!

— Полноте, вы всегда говорите мне одно и то же, — засмеялась она, легонько ударив его по руке. Улыбалась при этом она настолько призывно, что Джонатан мгновенно почувствовал возбуждение. — Я заметила, что вас что-то расстроило, — наклонилась она ближе, и в нос ему ударил сладкий цветочный аромат. — Могу ли я… помочь чем-нибудь?.. Утешить вас?.. — понизив голос, участливо прошептала она ему прямо в губы.

Джонатан очнулся и едва не отскочил от неё.

— Благодарю! Однако уже один ваш вид привёл меня в хорошее самочувствие, — отвертелся он, затравленно улыбаясь и поглядывая по сторонам: одновременно проверяя, не наблюдают ли за ними, и избегая смотреть на соблазнительную леди Элизабет.

— В таком случае, если я покину вас, вы снова впадёте в меланхолию! — притворно ужаснулась она. — Я ни за что с вами так не поступлю!

— Да что вы, — деланно рассмеялся Джонатан, отступая на шаг, когда Элизабет сделала попытку приблизиться, — я человек непритязательный, мне много для хорошего настроения не нужно. Поверьте.

— Много у нас и не получится, — дразняще прикусила она губу. — Но один раз — я вам обещаю, вы будете долго его помнить!

Джонатан мысленно ужаснулся и начал ещё более часто вертеть головой по сторонам. По счастью, никого в коридоре не было, но, несомненно, надолго ни одна часть дворца не пустовала, а это значило, что их неминуемо обнаружат. Точно не сносить ему головы!..

— В самом деле, весьма неудобное место для разговора, — согласилась леди Элизабет, глянув через плечо. — Мои покои находятся за этим поворотом. Мы могли бы там… поговорить.

— Эм… я… — обливаясь потом, выискивал он предлог уйти. Одному. — Понимаете, я шёл на встречу. Мне жаль, но у нас не получится сейчас поговорить, — увереннее закончил он и удовлетворённо улыбнулся: хорошо придумал!

— Встречу с кем, позвольте узнать? — надула губы Элизабет, при этом бессовестно поедая его глазами. Она столь оценивающе прошлась по его фигуре, что Джонатан уже начал раздумывать, как снимет возбуждение, когда улизнёт от неё.

— С моим родственником. Очень важная встреча!

— Что ж… Но я настаиваю, чтобы вы непременно зашли как-нибудь ко мне. Пойдёмте, я покажу вам, где моя комната находится. А то вы такой рассеянный мальчишка, ещё заблудитесь или перепутаете! — рассмеявшись своей шутке, погладила она его по плечу.

«Да сколько ж можно прикасаться!», — кипел Джонатан. Однако ему пришлось пройти с ней несколько шагов под руку, галантно проводив леди до её покоев.

— Вы запомнили, лорд Сэвидж? — игриво улыбнулась она ему, стоя на пороге комнаты.

— Разумеется! — убедил он её, сам изо всех сил пытаясь не запоминать, а то, не дай бог, взбредёт ещё в голову наведаться к ней.

— Ну, в таком случае, спешите на свою встречу.

— Да, конечно, — отрывисто кивнул он и унёсся от искушающей леди едва не бегом.

Глава тринадцатая

Глава тринадцатая. Услуга для короля

Два месяца спустя

Во всём была виновата охота, затеянная Его Величеством. Джонатан, будто чувствовал, что грядёт нечто нежелательное, и хотел остаться во дворце, да только никто бы ему не позволил. Поэтому, сцепив зубы, ранним мартовским утром под моросящим дождиком Джонатан вместе с полусотней других придворных направлялся в близлежащий лес. Чуть впереди красовалась на своей лошадке леди Элизабет и иногда оборачивалась, бросая на него игривые взгляды. Джонатан делал постное лицо и отводил глаза.

Обычно, когда шла охота, Джонатан держался позади, присутствуя среди прочих энтузиастов только из необходимости, а когда все бросались за спущенными собаками, Джонатан отставал, чтобы спокойно прогуляться по тропинке в ожидании остальных. На этот раз, однако, забывающая о нём, как правило, на время охоты леди Элизабет замешкалась, оглянулась снова, — и её кобылка, словно обезумев, понеслась напролом через стену деревьев — совершенно в противоположную сторону от той, куда поехали остальные. Никто, кроме Джонатана, казалось, испуганного крика леди Элизабет не услышал. Сжав поводья, он вонзил шпоры в бока своего коня и во весь опор бросился вслед за ней.

Элизабет скоро перестала визжать, и лошадь её успокоилась, так что Джонатан без труда их нагнал.

— Что случилось? — спросил он обеспокоенно.

— Всё хорошо, — мило улыбнулась она. — Вы знаете, здесь есть охотничий домик. Совсем рядом. Мне нужно немного передохнуть.

Выглядела она чересчур спокойно, учитывая, что только что пережила, и ориентировалась на местности подозрительно хорошо. Джонатан не смог бы сказать точно, где они теперь находятся, а она знала. И про охотничий домик знала.

— Я бы хотел успеть поучаствовать в охоте, — с притворным сожалением вздохнул Джонатан.

— Бросьте, — отмахнулась Элизабет, решительно направляясь вперёд, — я заметила, что вы не любите охоту.

Джонатану не оставалось ничего, кроме как последовать за ней.

— Тогда вы должны были также заметить, — решил он говорить начистоту, — что я не хочу иметь отношения с фавориткой короля.

— Я не фаворитка короля, — фыркнула Элизабет недовольно. — Уже нет.

В самом деле, короля и леди Элизабет теперь почти не видели вместе. Ходили слухи, однако, что они всё ещё встречаются по ночам, но на людях Его Величество предпочитал общество другой леди.

— Тем не менее, я не могу рисковать, — упрямо заявил Джонатан.

Элизабет остановилась, посмотрела на него, как на ребёнка, и вздохнула:

— Вам кажется, что не можете. Вы этого хотите, а если вы этого хотите, то вы можете пойти на риск. Почему вы боитесь отдаться на волю своим чувствам? Вы не делаете ничего плохого, — приблизилась она к нему, вопрошающе заглядывая в глаза. — Его Величество считает так же, как я. Он не думает о том, правильно ли любить другую, когда ты женат, или завести любовницу, не порвав с предыдущей…

— Quod licet Jovi… (лат. Что позволено Юпитеру…)

Элизабет положила пальцы на его губы и прошептала:

— Я знаю латынь, глупый мальчик. А ещё я знаю кое-что о «Науке о любви».

— Не сомневаюсь, — пробормотал Джонатан.

— Я говорю об Овидии, — улыбнулась леди Элизабет, отворачиваясь и продолжая свой путь. — Он писал: «Если кому от любви хорошо — пускай на здоровье любит».

Джонатан сомневался, что потом ему от такой любви хорошо будет.

— Мы должны жить нынешним днём, любить сегодня, потому что завтра… завтра может случиться что угодно, и время будет упущено. А, вот и домик. Право, лорд Сэвидж, вы утомляете меня своей несгибаемостью.

— В таком случае, почему вы всё ещё говорите со мной?

— Вы мне нравитесь. А я нравлюсь вам. Я хочу помочь вам стать более свободным в выражении своих чувств. Трусости в любви не место, поверьте.

— Я осторожен, а не труслив, — возмутился Джонатан.

— Как бы вы это ни называли, — отмахнулась Элизабет, спешиваясь и привязывая свою лошадь к столбику. — Пойдёмте, лорд Сэвидж. Я научу вас…

Элизабет совершенно запудрила ему голову! Она была настолько соблазнительна, а её откровенные речи одновременно приводили в ступор и в ещё большее возбуждение, что он не смог держать себя в узде. Не прошло и десяти минут, как они оказались на удивительно гостеприимной меховой шкуре, расстеленной у разожжённого камина, полностью голыми и готовыми вот-вот слиться воедино…

— Ваше Величество! — внезапно вскрикнула Элизабет под ним, глядя широко раскрытыми глаза за его спину.

Джонатан медленно обернулся и смачно выругался. Разумеется, про себя. На пороге стоял сам король, а рядом с ним — та самая леди, с которой его часто видели в последние дни. Оба выглядели, по меньшей мере, изумлёнными открывшейся им картиной.

— Вон, — наконец выговорил король дрожащим, верно, от ярости голосом. — Одевайтесь, любезная леди Элизабет, и — вон!

Джонатан подскочил резвее своей почти что любовницы и был уже полностью одет, когда она только пыталась затянуть своё платье. Он помог ей под тяжёлым взглядом короля, и леди Элизабет, будто враз позабыв о своих громких словах, выбежала из домика, низко опустив голову. Король, тем временем, прошептал что-то на ухо своей спутнице, и та тоже вышла. Некоторое время в домике царило молчание. Джонатан чихвостил себя на чём свет стоит и одновременно придумывал оправдания.

Генрих тяжёлой поступью приблизился к нему, остановился напротив и, смерив ещё одним взглядом, громко расхохотался. Джонатан открыл рот: то ли, чтобы приступить к оправданиям, то ли просто от удивления. О чём мог говорить смех короля? Возможно, он только что придумал новую пытку или изощрённую казнь? Такое и впрямь может развеселить человека, которому всё позволено!

— Сэвидж, вы меня поразили! Потрясающе!

Джонатан ничего не понимал, и от этого чувствовал ещё большую опасность от сложившейся ситуации.

— Вот кого мне нужно благодарить за то, что отвлекли внимание очаровательной леди Элизабет на себя! Сколько придворных, стоящих внимания, она отвергла!.. Я вас недооценил, Сэвидж, в самом деле, недооценил! — посмеивался король.

Джонатан начал что-то понимать, но говорить пока ещё не мог.

— Значит так. Продолжайте в том же духе, Сэвидж, и я закрою глаза на ваше участие в тёмной истории с мятежниками.

— Но подождите… — слабым голосом начал Джонатан. — Я хотел с вами об этом поговорить…

— Оставьте, — отмахнулся Генрих, отворачиваясь. — Вам мало моего слова? Сказал, что забуду, значит забуду.

— Но моя сестра замужем за одним из мятежников…

— Ах да, точно, — вспомнив, кивнул он, — ну что ж… вашей сестре, разумеется, ничего не грозит. А мятежник должен явиться перед моими очами и ответить за свои преступления против Короны.

— Если бы я мог попросить вас пересмотреть своё решение относительно только этого человека, — попытался Джонатан склонить его на свою сторону. — Моя сестра любит его.

— Ваша сестра должна была лучше выбирать, кого любить, — наставительно сказал король. — А теперь идите. И не забудьте наш уговор: держите леди Элизабет полностью удовлетворённой. Её внимание стало мне докучать.

— А как же?.. Я не могу вернуться домой?

Генрих посмотрел на него без прежнего одобрения, подошёл и положил руки ему на плечи, придавливая к полу:

— Конечно, не можете, Сэвидж, никак не можете. Вы нужны леди Элизабет. Так что ступайте и продолжайте ваше свидание, которые мы так неосторожно прервали, — усмехнулся он, снова приходя в добродушное настроение.

— Хорошо. Разумеется. С удовольствием.

***

— Что? — переспросил Уильям Вестмор, когда Джонатан пересказал ему всё, что случилось утром.

— Я знаю, знаю, — раздражённо взъерошил волосы Джонатан, меряя шагами покои зятя, в то время как тот сидел за столом и внимательно слушал его. — Но что мне оставалось ему ответить? «Нет, я не окажу вам эту услугу, потому что я не хочу спать с вашей бывшей любовницей»?!

— Ты хочешь мне сказать, что два месяца я надоедал своими просьбами королю, после которых он грозил выгнать меня со двора и лишить земель, ради… чего?

— Я говорил, что тебе лучше уехать, сразу после первой твоей беседы с королём, — напомнил ему Джонатан.

— Я обещал помочь тебе… Но ты и сам, как вижу, способен справиться.

— Мне повезло. Просто повезло. Но я не знаю, на сколько застрял здесь! Когда мне удастся вернуться домой? Один бог ведает!

— Зато ты в безопасности теперь, — подытожил Уильям довольно. — Стало быть, я наконец-то могу покинуть дворец.

— Чёрт, — схватился Джонатан за голову. — Надо думать, как перевести внимание Элизабет на другого…

— Удачи, родственник, — усмехнулся Уильям, встав и похлопав его по плечу. — Уверен, с этим ты справишься не менее блестяще.

***

На следующий день ближе к полудню в комнату к Джонатану постучались. Его вызывал сам король. Наспех одеваясь, Джонатан гадал, не пришло ли в голову Его Величеству сжалиться над ним и отпустить домой? А быть может, он ещё раз обо всём подумал и решил, что спускать с рук такое хамство, как соблазнение леди Элизабет, никак нельзя? Или, напротив, прислушался к нему и всё-таки решил пощадить Конора?..

В приёмной зале, когда туда вошёл Джонатан, находилось порядочное число придворных, но перед самим троном стоял только незнакомый ему человек в чёрной, запыленной одежде, явно только с дороги. Джонатан приблизился к нему и встал рядом.

— Сэвидж, к нам пришли благие вести о другом вашем зяте, за которого вы просили. Оказалось, что никаким мятежником он и не был. Каково, а?

Джонатан переглянулся с Уильямом, но тот не дал ему никакой подсказки о том, что здесь происходит.

— Ваше Величество, я не понимаю.

— Флэтхилл, расскажите всё Сэвиджу, будьте любезны.

Человек в чёрном повернулся к нему и начал ровным тоном объяснять:

— Мой отец ведёт дела с Конором О'Рейли. В начале лета прошлого года ими были обговорены дальнейшие совместные планы на будущее, планы эти также включали в себя закупку пятидесяти овец у Донегала Хэнли, друга и партнёра О'Рейли. Сначала Хэнли согласился и подписал с моим отцом и Конором договор, который я передал вам ранее, — коротко кивнул он королю, — и по которому он обещал продать своих овец не позже сентября. Потом он, по-видимому, передумал сотрудничать, но мой отец и О'Рейли, разумеется, не могли оставить подобную наглость без внимания. Конор отправился в Карлайл, чтобы уладить недопонимание со своим другом, а как вам известно, в это время Донегал Хэнли уже был замешан в мятеже. Конор бывал в его доме только для обсуждения торговых дел исовершенно случайно — однажды, — сделал ударение он, — присутствовал на одном из собраний мятежников и, хотя это говорит не в его пользу, никому об этом не рассказал, потому что у него среди них имеются друзья, тот же упомянутый мною Хэнли. Затем, как вам хорошо известно, он женился на сестре лорда Сэвиджа… — Флэтхилл давно перестал рассказывать Джонатану, он повторял эту историю для короля, который слушал очень внимательно. — …И отправился в Шотландию, чтобы провести немного времени в полной уединённости со своей женой. По пути он заехал к нам в замок и попросил меня как своего друга разъяснить недоразумение. Он не приехал сам по причине, которую я уже указал, а также потому что существовала вероятность, что Ваше Величество, при всём уважении, не стали бы его слушать и сразу бросили бы в темницу.

— Обоснованно, — признал Генрих, задумчиво кивнув. — Что ж, у меня нет причин вам не верить. Хотя покрывательство мятежников суть измена тоже, но я понимаю цену дружбе, и только поэтому прощаю О'Рейли. Однако не стоит торопиться и разрушать уединение молодожёнов, не правда ли? Оставайтесь при дворе, Флэтхилл, на недельку-две, я буду этому весьма рад.

Джонатан готов был поклясться, что Флэтхилл чувствует себя точно так же, как вчера чувствовал себя он, соглашаясь оказать услугу королю.

— Разумеется, с удовольствием, Ваше Величество, — поклонился он.

Задержка-не задержка, а муженёк Мег теперь спасён окончательно. Мег, наверное, будет рада. Джонатан слегка улыбнулся, подумав, что всё складывается не так-то и плохо.

— Ну а вы, Вестмор? — выхватил король взглядом из толпы графа. — Отправитесь к своей жене? Между прочим, я желал бы с нею познакомиться.

— Вы обязательно с ней познакомитесь, Ваше Величество, — уверил его Уильям, — но пока я в самом деле хотел бы покинуть двор. Я оставил её слишком надолго.

— Это вы верно говорите, Вестмор, женщин надолго оставлять нельзя, — и многозначительно посмотрел на Джонатана.

Джонатан тяжело вздохнул.

Глава четырнадцатая

Глава четырнадцатая. Сомнения

За три месяца, проведённых в их домике, Мег окончательно уверилась в том, что не представляет жизни без Конора. Он, как и прежде, часто выводил её из себя, они ссорились хотя бы раз в неделю и точно ворчали друг на друга каждый божий день, но даже тогда Мег понимала, что ни за что от всего этого не отказалась бы. Тем более, справедливости ради, гораздо чаще они проводили время душа в душу. В общем-то, делать в домике на отшибе было особенно нечего, но Мег никогда не скучала. Они с Конором часто разговаривали и узнавали друг друга всё лучше и лучше с каждым прожитым под одной крышей днём. Иногда они гуляли неподалёку от домика и играли в снежки. Конор никогда в неё не попадал, и она подозревала, что он попросту боялся навредить ей и их малышке. До чего же глупо и трогательно! Поначалу Мег было сложно управляться со всеми хозяйственными делами самой, потому что раньше она никогда ничего подобного не делала. На кухне всегда руководила Кэти, жившая с ними ещё до рождения Мег, а в доме наводили порядок слуги. На это Конор ответил, что прибираться он может и сам, а готовить они будут вместе. И это была замечательная идея, потому что именно в те часы, когда они стояли у стола рядом и нарезали, смешивали, варили, Мег почти осязала ниточку, что протягивалась между ними и связывала их в одно целое, не говоря уже о том, что ничто ей не доставляло большего удовольствия, как видеть, что совместно приготовленные блюда приходятся Конору по душе. Она взяла за привычку вставать пораньше, чтобы приготовить для Конора что-нибудь самой и потом наблюдать, как он довольно поглощает её кухонные изыски. Помимо прочего, в домике обнаружился небольшой томик стихов Джона Шелтона. Конор бы и внимания на него не обратил и даже сказать не мог, откуда он взялся, но Мег пришла идея читать стихи друг для друга, и Конор не стал ей отказывать, предупредив, однако, что плохо читает. Тем не менее, Мег было невообразимо приятно слушать его голос, оживляющий сатирические строки о людских пороках. Они читали друг другу по очереди, иногда по несколько раз, а потом обсуждали каждое стихотворение. Мег находила почти все прекрасными, хотя в глубине души предпочла бы, чтобы все они были о любви. Конор не показывал такого уж восторга, но признавал, что поэт неплохо складывает строчки и вещи умные говорит. «Ещё бы, — отвечала Мег, хмыкая. — Он был учителем нашего короля!».

Но было кое-что, что настораживало Мег, вносило, своего рода, ложку дёгтя в их бочку мёда: Конор так и не признался ей в любви. Сердце подсказывало, что он точно не может быть к ней равнодушен, особенно теперь, когда они действительно стали близки, но, быть может, сердце ошибается? Мег не раз пыталась подвести Конора к признанию, но он всегда уходил от ответа, делая вид, что ничего не понимает. Мег это обижало, злило и приводило в отчаяние. Возможно, она больше друг для Конора, чем возлюбленная? А может быть, ни то и ни другое… Может быть, ей только кажется, что им хорошо вместе. У Конора ведь и выбора особого нет, кроме как проводить с ней время! Хуже того, в последние дни он всё чаще стал уходить. Мег пару раз незаметно следила за ним: он просто бродил по округе, иногда навещал лесника поблизости, ухаживал за конём (которого держал на случай, если срочно понадобится куда-нибудь уезжать) — в общем, ничего подозрительного он не делал, но, тем не менее, Мег пришла к сокрушительному выводу: ему надоело её общество. Иначе с чего бы он так стремился уединиться? В первые недели он от неё ни на секунду не отходил, а теперь словно только ждал возможности покинуть её! Может быть, теперь, когда они не могут спать вместе, как раньше, он охладел к ней? Может быть, только страсть его и держала рядом всё это время? Мег не знала, что и думать, и от этого ей становилось совсем невмоготу.

— Уже не спишь? — спросил Конор, открывая глаза.

Стояло раннее утро. Мег по привычке проснулась пораньше, но сегодня у неё не было настроения баловать Конора чем-нибудь вкусным. Она лежала на боку, смотрела на спящего Конора и витала в своих мрачных размышлениях.

— Уже нет.

— Что-то случилось? — проницательно заметил он, протирая глаза.

— Нет.

Конор пожал плечами, по-видимому, не собираясь и дальше выведывать причину её недружелюбного настроения. Мег это задело. На языке вертелась что-то едкое, но она сдерживалась. Подспудно Мег чувствовала, что скоро грянет буря. Они уже довольно долго не ссорились так, что дрожали стены от их криков. А в душе накопилось много сомнений — и, верно, не только в её душе.

И всё-таки она не выдержала и заявила:

— Мне надоело это место. — Почти сразу ей стало стыдно за свой тон, и она добавила мягче: — Оно прекрасное, и нам здесь хорошо, но сейчас… знаю, мы не можем ещё вернуться домой, но, может быть, уедем куда-нибудь?

— Я понимаю, — мрачно кивнул Конор, погладив её плечу. Мег не стала ластиться к нему, как обычно, продолжая напряжённо лежать рядом. — Мне и самому однообразие это осточертело.

Под однообразием он явно подразумевал и её тоже, догадалась Мег.

— Но осталось немного потерпеть, Мегги. Совсем чуть-чуть.

— Зачем терпеть? Мы чего-то ждём?

Конор замялся с ответом всего на пару секунд, но Мег очень хорошо их прочувствовала и поняла, что Конор что-то не договаривает.

— Эдуарда Флэтхилла, — ответил Конор нехотя, и весь вид его выражал, что он предпочёл бы ничего не прояснять.

— Зачем?

— Я не стал тебе рассказывать, потому что дело может прогореть, — вздохнул он, бросая на неё настороженный взгляд, и в Мег стала расти злость: что-то скрывал от неё целых три месяца, что-то важное! — Ты уже знаешь, что в заговоре я не участвовал, но король-то об этом не знает, а сам я не могу поехать ему и обо всём рассказать: представь только — он же в темницу меня посадит, не слушая никаких объяснений! Поэтому я попросил отправиться ко двору Эдуарда, говорить за меня, поведать правду.

— Как ты мог молчать о таком?.. — подавляя праведный гнев, почти спокойно поинтересовалась Мег. — Это касается нас обоих!

— Я не хотел давать надежду, которая может оказаться напрасной…

— Вместо этого ты заставил меня думать, что мы здесь будем жить не известно сколько, до скончания наших дней! — возмутилась Мег, неуклюже поднимаясь с кровати. — Это, по-твоему, лучше?

— Помнится, сначала тебя обрадовало, что мы будем здесь жить, — не остался в долгу Конор.

— То было сначала. Я давно уже хочу вернуться домой!

— Какое совпадение! — фыркнул он.

— Какое же совпадение? — прищурившись, потребовала Мег.

— Не ты одна хочешь вернуться, ясно? — выпалил Конор, вскакивая с кровати вслед за ней и начиная одеваться. — Ты хоть когда-нибудь думаешь о ком-нибудь, кроме себя? Думаешь ли о том, что твои капризы устанет выполнять даже самый терпеливый человек на свете?…что любой устанет от твоих запросов за столько времени?

— Так ты устал?! — вскричала Мег, оглядываясь по сторонам. Как назло, рядом не было ничего, чем можно было бы запустить в невыносимого мужа. — Я тебя не просила ни о чём из этого! Ни о чём! Никогда! Ты всё это сделал — ты знал, на что шёл! И я не виновата в том, что разочаровала тебя! Я такая, какая есть, и, если ты устал, — проваливай!

— Мег, — попытался перекричать её Конор.

— Или ты уходишь, или уйду я!

Она решительно направилась к двери, забыв о том, что совершенно не одета для улицы. Ей было так больно, что хотелось рыдать. О каких запросах говорил Конор? О каких капризах? Она ничего от него не требовала, никогда не говорила, что он должен ей. Даже не думала о таком!

— Куда ты собралась? — разозлился Конор, перехватив её у порога.

— Отпусти, — прошипела Мег. — Я не хочу тебя видеть!

— Мегги, послушай…

— Убери от меня руки! Немедленно! Я не хочу тебя видеть, — повторила она ещё раз.

— Хорошо. Не хочешь — не увидишь, — процедил он. — Я ухожу.

Не дав ей опомниться, Конор вылетел из домика, громко захлопнув за собой дверь. Мег тут же расплакалась, не понимая, почему снова всё привело к ссоре — самой сильной за прошедшие месяцы. Как он мог сказать ей, что устал? Неужели ему на самом деле было так плохо? Неужели она вообразила себе, что их отношения изменились в лучшую сторону? Но, самое главное, — он правда собирается уйти? Насовсем?! От страха Мег не могла думать логически, мыслями её завладело желание вернуть Конора любой ценой. Она должна была остановить его раньше! Но далеко он точно не успел уйти, поэтому Мег, вытирая слёзы, стала поспешно одеваться.

Когда она выбежала на улицу, Конора нигде не было видно. В первую очередь, Мег направилась в конюшне — и там его не оказалось; затем она торопливо пошла к леснику: больше-то Конору негде было скрываться! На полпути, однако, её остановил окрик. Обернувшись к домику, она увидела силуэт Конора и вздохнула с облегчением, медленно возвращаясь обратно. Оставалось надеяться, что он не видел, как она, словно обезумевшая, металась в его поисках.

— Что ты делаешь? — вздохнул Конор, когда она приблизилась к нему.

— Ты правда устал? — спросила Мег тихо.

— Да. — Сердце Мег оборвалось на этом коротком слове. — Но это не связано только с тобой. Я сорвался. Прости меня.

— Да нет, можешь не жалеть меня теперь и говорить честно, — криво улыбнулась она.

— С тобой невозможно говорить! — вышел из себя Конор. — Что я должен сделать, чтобы ты поняла, наконец, как дорога мне? Из кожи своей вылезти? Звезду с неба достать? Или есть какие-то осуществимые способы, которые я ещё не испробовал?

— Сделать так, чтобы я перестала сомневаться в тебе? — предложила Мег осторожно, немного испугавшись его гнева. Сейчас она по-настоящему его разозлила, что случалось не так уж и часто. — Ты избегаешь меня, ты устал от меня, недоговариваешь о важных вещах — что я должна думать?

— Ничего. Ничего не думай и просто верь мне.

— Я не могу ничего не думать! Я же не мебель!

— А верить? Не можешь мне верить? Что, в таком случае, я должен думать? Хочешь, я скажу тебе кое-что, чего ты не видишь? Ты не видишь себя. Задумайся над своим поведением, Мег. И, к слову, я тебя не избегаю, — добавил он, — иногда мне нужно побыть одному. Всем нужно.

Мег покачала головой. Не убедил её Конор. Дело точно не было в его желании побыть одному. Скорее, на правду больше было похоже заявление, что он устал. Но сил у неё уже не осталось, чтобы продолжать препираться.

— Пойдём в дом. Ты легко оделась.

Мег кивнула. Может, и к лучшему, что этот разговор закончился. Ей действительно было над чем подумать. В который раз Конор говорит ей о том, что она создаёт проблемы на пустом месте. Так ли это на самом деле? У неё же были все основания думать, что он охладел к ней. Откуда ей было знать, что он хочет побыть один? Неоткуда! Да и почему только в последнее время? Раньше у него не было такого рвения убежать от неё.

Оказавшись в домике, они разошлись по разным углам. Конор погрузился в работу. Он привёз с собой достаточно много бумаг, в которых изредка, когда выдавалось свободное от неё, Мег, время, что-то подсчитывал и рисовал схемы. Мег же просто уселась на стуле, сложила руки на животе и продолжила думать. Что-то не так в их с Конором отношениях, и это что-то надо было срочно менять. Ей не хотелось, чтобы их дочь родилась в то время, как в их семье царит разлад.

Она уже собиралась подойти к Конору и сказать, что верит ему и что просто была не в себе в последнее время, как Конор сам с шумом отодвинул от себя все бумаги, встал и подошёл к ней, опускаясь на колени.

— Сегодня я сказал то, что думаю на самом деле. Но я должен был выразиться по-другому. Прости, — заговорил он совестливо. — Я хочу, чтобы ты знала, ты у меня самая лучшая. Я тебя ни на кого не променяю.

— Спасибо, но это ты меня простить должен. За то, что я такая. Для меня эти три месяца были лучшими в моей жизни. Мне жаль, если я иногда портила тебе настроение. Или, будет правильнее сказать, почти всегда, — закатила она глаза.

— Не говори так. И не плачь, — раскусил её манёвр Конор, мягко обнимая. — Нашла из-за кого!

— Я из-за себя плачу, если хочешь знать, — сдавленно рассмеялась Мег, вытирая слёзы. — И переживаю… скоро на свет появится Клодина, а я всё ещё здесь. Я хочу быть дома, рядом с семьёй в такой момент. Я боюсь оставаться здесь, так далеко от всех, кого люблю. Да я просто боюсь.

— Мег, почему ты молчала об этом? — вздохнул Конор, отстраняясь и беря её лицо в ладони. — Я бы что-нибудь придумал. Хотя… мы можем вернуться, не дожидаясь Эдуарда, всё равно я уверен, что король меня простил. Хочешь?

— Очень хочу! — воодушевилась Мег. Глаза её загорелись. — Очень! Но это не будет опасно?

— Нет, не будет, — пообещал Конор. — Тогда решено. Выезжаем завтра.

— Правда?

— Ну конечно, правда, — улыбнулся Конор, коротко целуя её. — Собирайся. Скоро будешь дома.

Глава пятнадцатая

Глава пятнадцатая. Долгий путь домой

На следующий день Мег и Конор уже были в пути. По дороге они, разумеется, собирались остановиться у Флэтхиллов — всё же неудобно было уезжать, не сказав ни слова, — но всего на несколько часов, а не оставаться ночевать.

Почему-то ещё при подъезде к замку Флэтхиллов Мег стало не по себе и, как оказалось, неспроста. Лорд Флэтхилл вышел к ним совершенно подавленный и растерянный. Скрывать своё состояние у него или не получалось, или он не пытался вовсе.

— Что-то случилось? — спросил Конор, переглянувшись с ней.

Старший Флэтхилл только кивнул и бесцветным голосом попросил пройти их внутрь. Пока они все расположились в гостиной и слуга принёс им по кубку вина, Мег вся изнервничалась. Конор, заметив её состояние, взял её за руку и так и не отпускал.

— Это Флоренс, — сказал, наконец, Флэтхилл, глядя мимо них. — Флоренс сбежала.

Мег ахнула, прижав свободную руку ко рту. За прошедшее время она ни разу не вспомнила о Флоренс, а когда в последний раз с ней говорила, подала идею о побеге. Стало быть, девушка решилась бежать, выбрала любовь, а не семью! Возможно, Мег бы эта новость не поразила теперь так сильно, если бы она не видела, что Флэтхилл полностью утонул в горе и потерял свою былую невозмутимость. Его душевных сил не хватало даже на то, чтобы держать лицо перед ними с Конором. И в этом была её вина.

— Как сбежала? — Более глупого вопроса от Конора Мег ещё не слышала, но он быстро исправился: — Когда? Вы организовали поиски? Молодая девица одна далеко не уйдёт, особенно в это время года. Да и зачем ей сбегать? Вы уверены, что это не похищение?

— Она оставила мне записку. Это был именно побег. С сыном нашего привратника. Предательство прямо под моим носом… Любовь! Так она это объяснила.

Мег сидела полностью раздавленная заговорившей в ней совестью, а Конор был поражён поступком Флоренс, который совершенно не отвечал её добродетельному характеру.

— Будто проклятье висит надо мной. Оба разочаровали меня. Наследник родился калекой, дочь опозорила семью… Никого больше не осталось.

— Но Эдуард никогда вас не оставит, я более чем уверена в этом, — попробовала утешить его Мег.

— Эдуард, Эдуард… не о таком сыне я мечтал. Род Флэтхиллов на мне и прервётся, по всему выходит. Судьба несправедлива.

Флэтхилл так и продолжал говорить, глядя куда-то в сторону пустым взглядом. Мег поёжилась. В голове промелькнули опасения, уж не потерял ли он рассудок. Совершенно не представляя, чем они могут ему помочь и как утешить, Конор и Мег покинули замок, напоследок предложив приехать к ним погостить.

— Вам будет полезно развеяться. Предложение касается и Эдуарда. Передайте ему наш привет и огромную благодарность за помощь. Мы перед ним в долгу, — сказал Конор напоследок.

— У вас замечательный сын, на которого можно положиться, — добавила Мег.

— Да, да, благодарю вас, — рассеянно кивнул Флэтхилл.

Провожать он их не стал, по-видимому, просто позабыв о своих обязанностях хозяина. Только в карете после продолжительного молчания Мег затронула эту тему.

— Как ты думаешь, Флоренс вернётся?

— С сыном привратника, — не мог прийти в себя Конор, — до чего же не похоже на неё!

— Она призналась мне, что любит его. В нашу последнюю встречу.

— Тебе? — изумился Конор ещё больше. — Странно, что мне она не доверилась.

— Ты мужчина, — объяснила Мег. — Ты бы сказал выбросить ей эту ерунду из головы, не так ли?

— Разумеется! Куда она сбежала? С кем? Этот человек сумеет о ней позаботиться? Она может вернуться, но, боюсь, Флэтхилл слишком упёртый и помешанный на семейной гордости: он не примёт её обратно.

Слова Конора окончательно придавили Мег своим весом. Она съёжилась в углу кареты, уставившись в окно, за которым проплывал по-зимнему безрадостный пейзаж. Весна в этом году не спешила вступать в свои права, по крайней мере, в этом уголке страны. Конор не стал ни о чём спрашивать, по-своему расценив её расстройство. А Мег и не знала, стоило ли признаваться, что, возможно, не будь того разговора с Флоренс, последняя никогда не решилась бы бежать. Признанием всё равно не повернуть события вспять.

Побег Флоренс наложил печать угрюмости на всё дальнейшее их путешествие до самого Карлайла. Мег видела, что Конор очень переживал за девушку, и не сомневалась, что не будь у него беременной жены, за которой нужно было присматривать, он бы попытался отыскать Флоренс. Сама Мег, хоть и знала её недолго и порядочно времени воспринимала как соперницу, тоже не могла выкинуть эту историю из головы, главным образом, из-за своего в ней участия. Она всё думала и думала о Флоренс, представляла, что сделала бы сама. На месте сына привратника всегда был Конор. Бросила бы она семью ради него? Ни за что. Но её отец был слаб здоровьем, и из всех детей она единственная оставалась с ним рядом: Лотти вышла замуж и уехала на юг, а Джонатан, в любом случае, не любил проводить много времени дома. Флэтхилл, наверное, не был так зависим от своих детей. По крайней мере, так казалось на первый взгляд, потому что Мег стала свидетельницей тому, как подкосил его побег дочери.

Вместе с этим Мег мучилась в преддверии родов. Каждый день она просыпалась в страхе, что уже сегодня придёт время, а она ещё в пути. Что в таком случае делать? С Конором она это обсуждать не хотела. Ей казалось, что он боялся того же, когда порой останавливал на ней озабоченный взгляд. Впрочем, было ещё рано, только начался восьмой месяц. Но бывали же случаи преждевременных родов. И тогда нередко исход был неблагополучен. А иногда погибали и дети, что было ещё страшнее. Столько всего проносилось в голове Мег, что она всё время чувствовала себя измотанной. Ей было приятно, что Конор замечал её не лучшее состояние и пытался всеми силами развлечь своими шутливыми замечаниями. Мег ценила его старания, улыбалась и смеялась, охотно поддерживала разговор, но внутри себя не чувствовала ни капли спокойствия. Если бы не боязнь окончательно удариться в панику, она бы спрашивала каждый час, как долго осталось до дома. Дни тянулись невыносимо медленно.

В эти дни Мег особенно скучала по Лотти. Как же давно они с ней не виделись! И даже письма от неё не приходили с начала зимы, потому что она не знала, куда они с Конором отправились. Мег очень хотелось рассказать сестре и о своей любви к Конору, и поделиться переживаниями по поводу родов. Конечно же, не менее сильно ей хотелось узнать и про жизнь Лотти. А что с Джонатаном? Его судьба вызывала у неё большие опасения. Граф Вестмор должен был просить за него перед королём, но что-нибудь могло пойти не так. И в бедах Джонатана тоже была виновата именно она. Не будь того ранения, они поехали бы в Лондон вместе, а почему-то Мег казалось, что её присутствие при дворе в корне бы изменило ситуацию.

Куда ни посмотри, везде она оставила свой след. Может, и Конору было бы лучше, если бы они вовсе никогда не встречались. Наверное, в качестве супруги всегда приятнее иметь девушку более спокойную и рассудительную, послушную и не бросающуюся в авантюры, даже во благо своей семьи. Мег слишком многое на себя взяла когда-то. Это Джонатан должен был разбираться с мятежниками, что он и делал вполне успешно. А она просто играла, как глупый маленький ребёнок, раздув свою роль до большой значимости.

Зато у неё появится дочь, а не будь всех тех событий, не было бы и Клодины. И ещё она познала что такое любить и поняла, что тоже может привлечь мужское внимание, ибо раньше оно безраздельно доставалось Лотти.

Обо всём этом думала Мег в дни их путешествия обратно, и мысли эти не повышали её дух. Однако её радовало, что скоро она увидит отца и ей не придётся опасаться за себя и ребёнка, потому что она полностью доверяла доктору Уотертону, под наблюдением которого будет вскоре находиться. С Конором они сошлись на том, что надо остановиться на ночь в Карлайле, чтобы лично связаться с доктором, а Мег, к тому же, хотела ещё навестить Джеймса и узнать от него, утихло ли дело с мятежниками. Быть может, он и о Джонатане что-нибудь слышал. Вернее, учитывая её неважное состояние, навестить Джеймса должен был Конор или попросить прийти к ним в гостиницу. Когда Мег сказала ему о своём желании, Конор не обрадовался: похоже, до сих пор ревновал. Мег нравилось так думать. Зато Пипа он перестал замечать. Пип, конечно же, уехал вместе с ними, и иногда Мег перебрасывалась с ним парой фраз, с удовольствием улавливая в его речи едва различимый девонский акцент.

— Слушайте, а почему бы вам не предложить мне работать на вас постоянно? — спросил он в своей обычной нескромной манере, когда они уже пересекли английскую границу.

Они остановились ненадолго на достаточно оживлённой дороге, чтобы Пип мог размять кости. А заодно и Мег, которой частенько становилось невыносимо сидеть в закрытом пространстве кареты. Конор тоже выходил с ней вместе, не желая оставлять без своего присмотра даже на такое короткое время.

— С чего бы нам это предлагать? Не заметил у тебя особого таланта. Я и то помягче вожу, — отозвался Конор незамедлительно.

— Спорить не буду, — благоразумно ответил Пип, — но вы же сами водить не сможете. Не солидно как-то, а? А ещё я не рассказал вам и половины своих историй, — обратился он к Мег. — Разве вам не приятно будет иметь рядом соотечественника?

— У Мег есть семья. Не говоря уже о кучере.

— Второй никогда не помешает. Мало ли что — я всегда буду на подхвате, — не сдавался Пип.

Мег улыбнулась ему благосклонно:

— Я буду только рада, если ты останешься с нами. Конор?

Конор не выказал никакой радости, но милостиво разрешил Пипу продолжать работать на них. Мег знала, что это ради неё, и чувствовала огромный прилив нежности к Конору. Наверное, во взгляде её мелькнуло что-то эдакое, потому что Конор увлёк её в карету, и там они долго полулежали в объятиях друг друга, обмениваясь поцелуями.

— Скорее бы, — пробормотал Конор. — Хочу тебя.

«Люблю тебя», — то ли додумала до него, то ли в очередной раз призналась себе Мег, тяжело вздохнув.

Его нежелание в открытую признаваться в своих чувствах до сих пор сводило Мег с ума. Для неё важно было услышать словесное подтверждение того, что она видела или хотела видеть в его действиях. Можно было признаться в этом Конору, но тогда он, не долго думая, сказал бы то, что она так хочет от него услышать: но были бы эти слова совершенно искренни или вытянуты из него силой? Так что Мег молча страдала.

Подходило к концу их так называемое свадебное путешествие. Мег стала чаще задумываться, как сложится их жизнь, когда они не будут отрезаны от остального мира? Станет ли их связь крепче, или, напротив, чувства остынут? Насчёт себя Мег не сомневалась. Она любила Конора по-настоящему и навсегда. А вот Конор… «Просто верь мне», — сказал он, и Мег повторяла эту фразу про себя, как молитву. Старалась верить, но противный голосок внутри всё время разжигал сомнения.

Думала она и о семье мужа. Конор расстался с ними ужасным образом. Наверное, с родителями он жить теперь не захочет… Где тогда будет их дом? Ясно было, что пока они возвращаются в Лайл, а вот насчёт своего дома Конор помалкивал, и Мег было неудобно спрашивать. Всякий раз, как она вспоминала разразившийся между отцом и сыном скандал, ей становилось не по себе. И в то же время она считала, что их необходимо помирить, потому что нет ничего хуже, чем быть в разладе с родными. Катриона наверняка поддержала бы её. Вспоминалась Мег и милая Агнесса: ей хотелось надеяться, что замуж за лорда Шепленда её всё же не выдали.

Чем ближе они подбирались к дому, тем больше она думала обо всех, кого поспешно оставила несколько месяцев назад. В их с Конором домике ей было не до того. Даже об отце, Лотти и Джонатане она вспоминала не часто, что уж и говорить про всех остальных. Но теперь она возвращалась из далёкого странствия и вновь погружалась в свою старую жизнь. Разумеется, это радовало. Но вместе с тем, Мег осознавала, что ещё не раз с ностальгией вспомнит их с Конором домик и то, как счастливы они там были.

Глава шестнадцатая

Глава шестнадцатая. Кипящий котёл

Утренний Карлайл встретил их вымершими улочками на окраине и бурлением тысячи тел в самом центре.

Ещё на въезде в город Мег заподозрила, что что-то не так. Через некоторое время до них донёсся рокот людских голосов, и Конор нахмурился. Выглянув в окошко, он спросил у Пипа, нельзя ли объехать толпу.

— Никак не объехать, — послышался равнодушный ответ Пипа. — Вы же сказали, в «Пса и кошечку» везти, а это прямо там, — видимо, он кивнул головой вперёд, откуда всё явственные слышались отдельные выкрики: в основном, «Да!», «Нет!» и «Верно!».

Конор раздражённо вздохнул и откинулся на сиденье, озабоченно посмотрев на Мег.

— Ты знаешь, что случилось? — спросила она.

— Откуда бы? На ум приходит только чья-то казнь, а это не то, что тебе стоит видеть.

— Я видела казнь однажды, в Плимуте, — призналась Мег, поёжившись. — То был отвратительный человек. Он убил свою жену и ничуть не раскаивался. Когда ему надевали петлю на шею, он сыпал угрозами и проклятиями…

— Вот видишь, ничего стоящего внимания. Не выглядывай.

Мег кивнула. Она действительно не пыталась подсмотреть, что происходит, но отгородиться от звуков не получалось. Чем ближе они подбирались к главной площади города, тем отчётливее становилась речь некого человека.

— Добрые жители Карлайла! — взывал он своим звучным голосом. — Почему вы позволяете вершиться столь непотребным делам в нашем городе? Почему позволяете грабить, убивать, насиловать? Позволяете марать отребью наш славный, благословенный город! Мы находимся между двумя огнями, мы часто были и есть свидетели войн и распрей, но мы выстояли все невзгоды и остались в лоне святой католической Церкви. Мы никогда не сдавались и не должны сдаваться сейчас. Это — наша земля! — Послышался одобрительный рёв. Мег удивлённо смотрела на Конора, который мрачнел на глазах. Похоже было, он уже понял, о чём ведёт речь говорящий. — Если мы позволим им ступать на нашу землю и безнаказанно вершить злодеяния, что останется от нашего города, что станет с нами? Кем вырастут наши дети, что впитают они с молоком матери? Мы должны подавать пример не только им, мы должны служить примером для нашей страны, для всего мира! Добрые, славные жители Карлайла! Остерегитесь! Настали тёмные времена. Враги повсюду. Забудьте о жалости и милосердии. Они их не заслуживают! Помните о бедах, что они приносят Англии, о бедах, что вошли в наш город с тех пор как этот…

Теперь крики стали настолько оглушительны, что Мег пришлось зажмуриться. Их экипаж остановился. Пип соскочил с козел и постучал к ним. Конор выглянул, о чём-то с ним переговорил и повернулся затем к Мег.

— Дальше не проехать. Зря мы сюда сунулись. Лучшая гостиница, называется! Кто их строит на центральной площади! — гневался Конор. — На задворках куда спокойнее и безопаснее. Сказал Пипу назад поворачивать.

Мег рассеянно кивнула. В этот же миг гул поутих, и речь возобновилась.

— …с тех пор, как это шотландское отродье помышляет на улицах нашего города грабежами и насилием. Дьявол хитёр, и его прислужники наделены хитростью не меньшей. Ему долго удавалось скрываться от возмездия, но теперь кара падёт на его голову, как падёт на головы всех, кто станет угрожать нашему мирному существованию! Палач!

Снова стало шумно. Как поняла Мег, обвиняемого должны были вот-вот повесить.

— Кто это говорил? — дрогнувшим голосом поинтересовалась Мег, чтобы отвлечься и перестать ненароком прислушиваться к происходящему снаружи.

— Понятия не имею, но с таким лучше не связываться, — вынес вердикт Конор. — Шотландцам, по крайней мере.

— Но ведь это правда — то, что он сказал. Шотландцы правда бесчинствуют на границе, — осторожно заметила Мег, припоминая, что слышала об этом ещё с тех пор, как с семьёй только ехала в этот край. Их предупреждали, что на границе не спокойно.

— Тем не менее, не все шотландцы, — возразил Конор. — Люди любят обвинять всех представителей какого-нибудь народа, не правда ли?

Мег сразу поняла, что он клонит к провалившемуся мятежу ирландцев и намекает, главным образом, на неё.

— Я подозревала тебя не просто так, а на основании увиденного! — возмутилась она.

— На основании того, что ты хотела увидеть, — поправил Конор, фыркнув. — Забудем, дело давнее. Я часто сталкивался с несправедливостью к своему народу, поэтому…

Конец фразы заглушил поднявшийся шквал криков.

— Держи их! Держи!

— Это он! Это он!

— Что случилось? — прокричала Мег, высовываясь в окно.

Конор почти тут же затащил её обратно, но Мег уже успела заметить, что на эшафоте было пусто. Ни палача, ни обвиняемого. Через несколько минут они выбрались с площади, и можно было говорить, не повышая голос.

— Преступник сбежал! — ошеломлённо воскликнула Мег. — Как ему это удалось?

— У тебя никаких догадок нет? — криво улыбнулся Конор: так, как будто точно знал, кто спас обречённого и почему.

— Нет!

— Рыцарь в ночи — помнишь такого? Его почерк. Бахвалистый у юноши характер. И кому другому придёт в голову спасать чёрт знает кого?

— Джеймс? — ахнула Мег, во все глаза глядя на Конора. — Нет… нет, не думаю. Должно быть, какой-нибудь шотландец. Друг того, другого. Нет, точно не Джеймс!

Конор многозначительно промолчал, и больше к обсуждению несостоявшейся казни они не возвращались. Зато обсудили свою дальнейшую жизнь, и Мег, наконец, узнала планы Конора. Он наконец-то поделился с ней, что до родов и пока она не оправится, они будут жить в Лайле, поскольку для Мег важно, чтобы рядом были родные, а после переедут в Йорк, где у Конора была кое-какая собственность.

— Всё собирался избавиться от того дома, но что-то останавливало. Не зря, как оказалось. Если тебе там не понравится, продадим, купим новый, где захочешь, — щедро предложил он.

— Я думала, мы будем жить с твоими родителями, — неуверенно пробормотала Мег, невероятно расстроившись, что придётся уезжать так далеко от отца.

— Нет, не самая лучшая идея.

— Ты… ты не будешь с ними мириться?

— Не в этом дело. Я считаю, мы должны создать свою собственную, отдельную семью, без вмешательства твоих или моих родителей.

— А мириться будешь? — настаивала Мег.

— Не знаю, это не то, что можно решить заранее, — пожал плечами Конор. — Ещё от Агнессы зависит. Замужем она или нет.

— И если да?..

— Не знаю, Мег. Правда, не знаю. Мать я не виню ни в чём, а отец… Он мой родитель. О таком не забудешь.

— Это верно! — воодушевилась Мег, наклоняясь вперёд и беря его руки в свои. — Ты должен войти в его…

— Приехали! — громко постучал в дверцу Пип.

***

По настоянию Мег Конор всё-таки ушёл за Джеймсом, как только они обустроились в снятой комнате, и через час с ним вернулся. Джеймс рассыпался в лживых комплиментах её цветущему виду, который, разумеется, таковым быть никак не мог после долгой, изнурительной дороги, затем поинтересовался, как прошло их путешествие, и только после развёл руками, признаваясь:

— Да, сегодня вы видели меня, дорогая Мег. Вы должны помнить мой рассказ. Моё предназначение в том, чтобы спасать попавших беду.

— Но этот человек, может быть, заслуживал смерти!

— А заслуживает хоть кто-нибудь смерти?.. Не хочет ли Творец, чтобы все жили и умирали естественным образом? Не потому ли он обратился ко мне, наказав защищать всех, кого только сумею?

Мег покачала головой. Как недавно беспокоилась за рассудок старшего Флэтхилла, так и теперь ей стало боязно уже за рассудок Джеймса. Ещё в первый раз её изумила рассказанная им история о его видениях, но тогда она не понимала, до чего видения могут его довести. Когда-нибудь, может быть, и до плахи!

— Хорошо, я не буду с вами спорить, — отступила Мег, переглянувшись с Конором, который стоял, облокотившись о стену и, не сводил с Джеймса глаз, как будто тот мог резко наброситься на неё. — Мне хотелось узнать о мятеже. Всё поутихло? Вы знаете, кого-нибудь освободили? Или казнили? Слышали ли вы о моём брате?

Джеймс после первого её вопроса выглядел настолько выбитым из колеи, что весь его вид был говорящим ответом на её вопрос.

— А, тот мятеж!.. — наконец, взмахнул он рукой неопределённо. — Да, всё утихло почти сразу после вашего отъезда. Только никого не освободили, насколько мне известно. И вообще о мятеже том давно не говорят, а сами ирландцы подзатихли. Да и, как вы видели, сейчас всё внимание направлено в сторону Шотландии. Они неделю назад напали на деревню в пяти милях на запад отсюда. А до этого на ещё две чуть севернее. Орудует целая банда — говорят, настоящие головорезы. Шотландские власти отрицают, что имеют к этим вылазкам отношение. Но кто в действительно знает?..

— А мой брат — вы слышали о нём? — перебила его Мег.

— Нет, ни о нём, ни об ирландцах, — сочувственно посмотрел на неё молодой человек.

Больше Джеймс не мог рассказать ничего, что заинтересовало бы Мег, поэтому вскоре они распрощались. Мег была весьма расстроена беседой.

— Джонатан всё ещё в столице, — подавленно заключила она, как только Джеймс их покинул. — Почему? Неужели у Вестмора не получилось ему помочь?

— Узнаем скоро, не расстраивайся, — приблизился к ней Конор и осторожно обнял. — С ним всё будет хорошо, он же ни в чём не виноват, и у него есть защитники. Ничего с ним не случится, я уверен.

— Я так беспокоюсь, — приуныла Мег, благодарно кладя голову ему на плечо и прикрывая глаза. — Вот бы он уже был в Лайле! И Лотти вместе с ним! Как раньше…

***

Следующим утром был намечен визит к доктору Уотертону. Уже на подъезде к его дому, у Мег зародилась идея, которой она не преминула поделиться с Конором.

— А что, если попросить Рейнольда пожить в Лайле?

— Рейнольда? — неуловимо напрягся Конор.

Мег с улыбкой прищурилась на него.

— Ты ревнуешь?

— Нет, просто удивила ваша близкая дружба, — поджал губы Конор.

— Да признайся уже, — шутливо наступила Мег ему на ногу. Так как Конор не ответил сию минуту, она продолжила наступление: — Ты же заревновал в первую секунду, я точно знаю. Ну признайся! Признайся!

У неё было весьма весёлое настроение с утра, скорее даже весёлое и решительное, и она собиралась вырвать из Конора хотя бы признание того, что он её ревнует.

— Заноза ты, — закатил глаза Конор. — Ревную я тебя. Всегда. Ко всем. Хорошо было, когда тебя никто, кроме меня, не видел!

Мег рассмеялась.

— Какой ты деспот! А почему ты меня ревнуешь?

— Потому что ты только моя, — подался он вперёд и, взяв её лицо в ладони, горячо и глубоко поцеловал.

Ответа Мег ожидала другого, но поцелуй сделал своё дело: тело её разомлело, а мысли уплыли в другом направлении. Только остановившийся экипаж вернул её на землю. Конор спустился первым, подал ей руку, и вместе они направились к бедному домику доктора-отшельника.

Рейнольд заметил их из окна, потому что вышел навстречу. Глаза у старика засветились неподдельной радостью, и он сердечно обнял Мег и крепко пожал руку Конору.

— Проходите-проходите, — провёл он их внутрь.

Усадив их на стулья в единственной комнате, Рейнольд, как и следовало ожидать, поинтересовался прежде всего самочувствием Мег и их свадебным путешествием. Когда все основные сведения были ему переданы, доктор уверил Мег, что обязательно будет наблюдать её оставшееся время и уже начал рассуждать, сколько раз в неделю сможет приезжать, когда Мег смущённо предложила:

— Я была бы очень рада, если бы вы пожили у нас, в Лайле. Мне было бы так спокойнее. Ваше присутствие, честное слово, внушает мне большое спокойствие! Как вы на это смотрите, Рейнольд?

Доктор растерялся от неожиданного предложения, но, немного подумав, согласился:

— Если вам будет спокойнее, то не смею отказать. Здесь меня ничего не держит.

Настроение Мег взлетело до небес. Всё складывалось очень хорошо: во всяком случае, для неё. Омрачала только неизвестность судьбы Джонатана…

Доктор Уотертон хотел ехать через несколько дней, но после недолгих уговоров согласился составить им компанию прямо сейчас. Уговаривала, конечно же, Мег, поскольку Конор явно рассчитывал на их скорое уединение. «Сам виноват, — хихикнула про себя Мег, заметив его расстройство. — Вот сказал бы, что любишь…». Однако наедине они всё же ненадолго остались, когда вышли из домика, чтобы дать доктору спокойно собраться.

— За что ты надо мной издеваешься, Мегги? — вкрадчиво поинтересовался Конор, крепко сжимая её ладонь в своей и привлекая в объятия.

— Я? Ни за что, — ответила она, подняв на него невинные глаза.

— Просто так?

Мег рассмеялась и увернулась от поцелуя.

— А ты подумай. Может быть, ты кое-что не договариваешь, а мне это не нравится.

— Хм… я давно не говорил тебе, что ты красивая? — попытался сходу угадать Конор.

— Это ты надо мной издеваешься!

Беседу прервал своим появлением Рейнольд, закинувший суму со своими пожитками за плечо. Он улыбнулся им слегка нерешительно, по-видимому, понимая, что стеснит их своим присутствием, но вернуть согласие назад было уже нельзя.

Глава семнадцатая

Глава семнадцатая. Возвращение дочери

Когда на горизонте показалась тёмная громада Лайла, Мег готова была запеть от счастья. Как же она соскучилась! По всему соскучилась: и по любимому отцу, и по верному Зевсу, и по назойливым слугам, и по соседям, которых не так уж хорошо знала, и по мрачному замку, и по самому здешнему воздуху. Конор улыбался, наблюдая за проявлением восхищения на её лице. Доктор Уотертон дремал.

Мег представляла, как удивятся все, когда они так неожиданно подъедут к воротам. Гаспар глазам своим не поверит, а потом будет суетиться вокруг них, самолично провожая в гостиную. К этому времени кто-нибудь глазастый из слуг уже доложит отцу, что вернулась его дочь: он, верно, сломя голову бросится вниз её встречать. А Кэти из сил выбьется, но сотворит к ужину много всего вкусного и любимого Мег.

Потом мысли Мег плавно перешли к размещению в замке Конора. Надо будет выделить ему отдельную комнату, а до этого хорошенько в ней прибраться. Пусть отдохнёт от неё, он же устал… Мег бросила недовольный взгляд на мужа. Конор растерялся, не поняв, чем вызвана её перемена, но выспрашивать не стал. Присутствие в карете, хоть и спящего, доктора Уотертона сдерживало их от разговоров.

Наконец, Пип остановил экипаж. Мег, не дожидаясь Конора, спустилась на землю сама и быстро подошла к воротам, в которые уже постучал Пип. Открылось окошко, и старческий голос Гаспара строго потребовал ответа.

— Это я, Мег, — радостно воскликнула она, вставая так, чтобы старик её разглядел.

Губы Гаспара задрожали, словно он увидел привидение, а затем на лице его расплылась широкая улыбка и он поспешно закивал, приговаривая: «Сейчас, леди Мег, сейчас».

Через несколько секунд Мег уже тепло пожимала скрюченные руки Гаспара и отвечала на его сбивчивые вопросы. Старик ещё долго мог говорить, но Конор мягко взял Мег за плечи и повёл её к замку. Доктор Уотертон, улыбаясь, двинулся следом за ними. Во двор высыпали все слуги, и каждый приветствовал новоприбывших. Многие пошли за ними в башню, не иначе, чтобы подсмотреть встречу отца и дочери да подслушать их разговор. Мег было всё равно. Она взяла Конора за руку и лучезарно емуулыбнулась. То-то отец обрадуется, что у них всё наладилось! Уезжала-то она с прямо противоположными к Конору чувствами…

— Мег, милая моя! — вскричал Ричард Сэвидж, как только завидел их. — Слава богу, слава богу!

Мег отпустила руку Конора, чтобы подбежать к отцу и обнять. На глаза навернулись слёзы. Как же ей не хотелось больше уезжать от него так надолго. И как-то бедный отец жил здесь один всё это время!.. Мег отстранилась, окинула лицо родителя внимательным взглядом и убедилась, что здоровье его не улучшилось. Ничего, доктор Уотертон что-нибудь придумает. Теперь, когда он будет жить здесь же, у него хватит времени на то, чтобы следить не только за ней, но и за её отцом.

— Почему же вы не предупредили нас? Мы бы приготовились, встретили, как положено! — пожурил их отец.

— Мы сами не думали, что приедем так скоро, — оправдалась Мег.

— Мег! — взвизгнул хорошо знакомый голос.

Не веря своим ушам, Мег обернулась и увидела летящую ей навстречу Лотти. Позади неё степенно шагал граф Вестмор, не отрывая от жены обожающего взгляда. Сёстры застыли в объятии на долгие-долгие секунды. Это была их первая разлука на такое длительное время. Прошло полгода с их последней встречи! Когда они, наконец, выпустили друг друга, Мег стала приглядываться к Лотти, пытаясь понять, что так неуловимо изменилось в облике сестры.

— Джонатан не смог приехать, к сожалению, но он передавал тебе большой привет, — отвлёк её отец.

Мег вопросительно посмотрела сначала на Лотти, потом на графа.

— Джонатан пал чарами одной лондонской леди, — пояснила Лотти, загадочно ухмыльнувшись, но быстро посерьёзнела: — Мне так жаль, что он не с нами!

— И мне, — расстроилась Мег, — но главное, с ним всё хорошо, правда? Я за него очень боялась!

— Да, не переживай, с ним всё хорошо, — подтвердила Лотти, оборачиваясь на Уильяма, а потом сменила тему: — А ты-то как? Я не ожидала увидеть тебя так скоро! Лорд Флэтхилл ещё, должно быть, не успел вернуться домой или только-только вернулся, а вы уже здесь!

— Мы решили его не ждать, я больше не могла жить вдали отсюда, — ответила Мег, не в силах стереть счастливую улыбку с лица. Бросив короткий взгляд на отца, она заметила, что он наблюдает за ними со слезами на глазах. Такой впечатлительный! — Ты должна мне всё-всё рассказать, — потребовала она, возвращаясь взглядом к сестре.

— А ты — мне!

— У вас для этого будет ещё уйма времени, — мягко урезонил их Уильям. — Мы собираемся остаться здесь до твоих родов, — пояснил он Мег.

Казалось, не могло быть столько хороших новостей в один день! И тут только Мег вспомнила о своих спутниках. Конор держался в стороне, будто чувствовал себя не в своей тарелке, но улыбнулся ей, как только они встретились взглядами. А доктор Уотертон переминался с ноги на ногу, явно уже жалея, что решил приехать в такой неудобный день. Мег стало совестно за свою забывчивость.

— Отец, я хочу, чтобы доктор Уотертон тоже пожил с нами до моих родов. Мне так будет спокойнее. Ты же не против?

— Конечно, нет, дорогая! Кто там, Эгги? — выкрикнул он в полуприкрытую дверь, где мелькали порой силуэты слуг. — Приготовь доктору Уотертону свободную комнату.

Служанка заглянула в гостиную, кивнула и попросила доктора следовать за ней. Мег же подошла к Конору и прижалась к нему, а он незамедлительно обвил её плечи руками.

— Конор тоже поживёт с нами, — объявила она.

— Конечно-конечно, — и не думал возражать отец, который окончательно расчувствовался, увидев их с Конором объятие.

Лотти смотрела на них горящими, полными любопытства, глазами, и Мег была уверена, что позже она завалит её вопросами об их с Конором отношениях. Уильям, тем временем, словно решив добить главу дома, привлёк к себе Лотти, уткнувшись ей подбородком в макушку.

— Рози! Рози, готовь другую комнату для мистера О'Рейли! — крикнул отец.

Бездельница Рози неохотно заглянула внутрь, тяжело вздыхая.

— Хм, — заговорил Конор. — Прошу прощения, но эту ночь я хотел бы провести дома. Вы все сами понимаете, что я так же давно не видел своих родных.

— О, разумеется, — смутилась Мег. — Мне поехать с тобой?

— Нет, оставайся с семьёй, я завтра утром уже вернусь, — пообещал Конор, поцеловав её в щёку, и добавил на ухо: — Не скучай. Не надо провожать, — обратился он ко всем. — Хорошего вам вечера. Рад был повидаться!

Он пожал руки Ричарду Сэвиджу и графу Вестмору, поцеловал руку Лотти и вышел из гостиной. На лице Рози легко было прочитать облегчение: по-видимому, уборка в необжитой комнате откладывалась до завтра.

— Ты, доченька, устала, должно быть, — спохватился отец. — Иди отдохни, милая, а уж вечером всё нам расскажешь.

Мег спорить не стала, потому что действительно чувствовала себя уставшей. Оставив всех в гостиной, она поднялась в свою комнату, по которой тоже успела весьма соскучиться, и прилегла отдохнуть. Положив руку на живот, она обратилась мыслями к Клодине. «Мы не одни, — сообщила она ей, — теперь с нами рядом вся семья. Как же хорошо!».

***

Сон сморил Мег до самого вечера, так что собраться всем удалось лишь на ужин. Доктор Уотертон сослался на головную боль и попросил ужин в свою комнату. Мег прекрасно знала, что Рейнольд всего лишь не хочет мешать только что встретившимся родственникам, и не могла винить его за это.

Старая добрая Кэти в самом деле устроила маленький пир, и Мег этим воспользовалась, вовсю уплетая мясные рулеты, сдобные булочки и овощной суп.

— Ты что, недоедала всё это время? — забеспокоилась Лотти.

— Не-ет, — отмахнулась Мег, — просто соскучилась по стряпне Кэти! А знаете, мы с Конором очень много всякого вместе готовили.

— Вы готовили вместе? — удивился отец.

— Да, нам понравилось!

— Что ещё вы делали?

— Много чего! Мы жили в крошечном красивом домике вдали от всего мира. Правда, там за пролеском хижина лесника не пустовала, а в миле располагался замок тех самых Флэтхиллов, но ощущение было, будто никого рядом!.. — Глаза Мег затуманились. — Мы так замечательно проводили время, душа в душу, Конор оказался хорошим человеком, я его по-настоящему полюбила…

— Очень рад за вас, — улыбнулся отец.

— Но потом мне стало невыносимо вдали от вас, — призналась Мег. — Вернее, от тебя, отец, я даже и не думала, что Лотти приедет! И вы, граф! Такой приятный сюрприз!

— А никто не думал, — хихикнула Лотти. — Мне тоже невыносимо было без вас, так что, как только Уильям вернулся из Лондона, мы не медля отправились сюда.

— А что, кстати, Джонатан правда влюбился?! — недоверчиво поинтересовалась Мег.

— Ну… — протянула Лотти. — Уильям, расскажи.

— По большей части, влюбились в Джонатана, — объяснил граф, — просто наш король изъявил желание, чтобы ваш брат оказывал этой леди все знаки внимания. А королю не откажешь.

— Теперь ясно, а я готова была обрадоваться, что Джонатан наконец-то влюбился, — засмеялась Мег.

— Пора бы ему остепениться, — завёл старую песенку отец. — Вот вернётся, я ему скажу, чтоб поторопился.

Мег и Лотти обменялись понимающими улыбками: отец уже не впервые так говорил, а Джонатан всё продолжал ходить холостяком.

— Скоро-то мне внука ждать? — кивнул на её живот отец.

— Месяца два, — ответила Мег. — И это будет внучка, я уверена. Клодина.

— Клодина? — обиделась Лотти. — Я думала, ты назовёшь свою дочь в честь меня.

— Ой, — смутилась Мег, — нам надо было обсудить это раньше.

За столом раздался дружный смех.

— А как вы поживаете? Что новенького?

Говорить начал отец: коснулся того, как идёт хозяйство, поведал о полученных им письмах от Лотти и Джонатана — и, в конечном итоге, всё свёл к своим «ненаглядным детям», которых ему очень не хватало прошедшие месяцы. Уильям же рассказал, как разрешилось дело с обвинением Конора в участии в мятеже, а Лотти отчиталась об их жизни с Уильямом и о строительстве нового замка, в который они должны были въехать, если всё пойдёт хорошо, в конце следующего года.

— А подробности я расскажу тебе сегодня ночью, как в старые времена! — пообещала Лотти в конце.

Мег посмотрела на Уильяма: тот только ласково улыбнулся жене, не высказав ничего против её ночной отлучки.

Они ещё посидели за столом некоторое время. Разговор не утихал ни на секунду, хотя, казалось бы, всё уже было рассказано. Когда стало темнеть, все поднялись из-за стола. Переутомившийся отец отправился на покой, а Лотти спросила Мег, что та собирается делать. Судя по всему, она разрывалась и не знала, с кем ей остаться: то ли с мужем, то ли с сестрой.

— О, я прогуляюсь по стене. Увидимся ночью, я оставлю дверь открытой.

Лотти кивнула, и они с Уильямом удались вверх по лестнице. Проследившая за ними взглядом Мег заметила, как бережно граф приобнял за талию свою жену и склонился, чтобы прошептать ей что-то на ушко. Мег вздохнула, погрустнев. Интересно, что сейчас делал Конор? Помирился ли уже с родителями? А если снова разругался, то где остановится на ночь? Мег надеялась, что не постесняется вернуться в Лайл, а то, может быть, как Рейнольд, не захочет мешать.

Прежде чем отправиться прогуляться по крепостной стене, Мег решила пойти проведать Зевса. Как он без неё эти месяцы жил? Наверное, подумал, что бросила его хозяйка! Когда Мег вошла в конюшню, бодрствующий Зевс, почуяв её, громко заржал.

— Ты же мой сладкий! — умилилась Мег, заходя к нему в стойло. Обняв друга за шею, она прильнула к его тёплой коже. — Давно мы с тобой не ездили по округе, да? — прошептала она ему. — Ничего, потерпи ещё немного, скоро снова не разлей вода станем. Как с тобой обращались? Хорошо?..

С Зевсом Мег могла говорить бесконечно, из-за чего над ней часто насмехался Джонатан. Она провела с конём около получаса: почистила его щёткой, просто чтобы оказать знак внимания (давно же не ухаживала за ним!), потом насыпала овса в ясли и только после этого вышла на свежий воздух. Уже окончательно стемнело, поэтому Мег решила отложить прогулку по стене на другой раз.

Поднявшись к себе, она взялась разбирать вещи, привезённые из поездки, а когда закончила, присела на сундук и задумалась. Очень хотелось, чтобы Конор был рядом. Она так привыкла к нему! А чувствует ли он сейчас то же, задавалась вопросом Мег и от всей души надеялась, что ответ положителен. Делать было совершенно нечего. Чтобы скрыться от одиночества и тоски, Мег снова легла спать, тем более, знала, что полночи проведёт в беседе с Лотти.

Проснулась она после полуночи от стука в дверь. Внутрь заглянула Лотти с подсвечником в руках. Выглядела она настолько счастливой и безмятежной, что у Мег не осталось никаких сомнений: граф долго не отпускал от себя любимую жену.

— Я тебя не разбудила? — спросила она, подходя к кровати, ставя подсвечник на пол и забираясь под одеяло к Мег.

— Нет, — ещё немного сонно пробормотала Мег. — Ну давай, рассказывай! Мне очень любопытно!

Лотти нашла руку Мег и крепко её стиснула.

— Прежде всего, я должна кое в чём признаться! Я тоже беременна.

— О боже! Лотти! — завизжала Мег, бросившись душить её в объятиях. — Как чудесно! Давно?

— Два месяца! Пока знаешь только ты и, конечно, Уилл. Я хотела сегодня рассказать отцу, но подумала, для него слишком много новостей на один день.

— Это точно! — улыбнулась Мег. — А я сразу почувствовала, что ты изменилась! Прямо светишься изнутри!

— Да?! Ой, ты тоже! А Уилл с меня пылинки разве что не сдувает, — рассмеялась Лотти. — Представляешь, провожал до твоей комнаты!

— А кто это будет?

— Я не знаю… Мы хотим мальчика.

— Назовёте его в честь отца? — подмигнула Мег.

— Нет… Понимаешь, в семье Уилла есть два родовых имени: Уильям и Роберт, — принялась объяснять Лотти, — и всех мальчиков только так и называют. Но я не против: мне нравятся оба имени! Так что, если родится мальчик, будет Робертом… Мег, не могу поверить: год назад мы даже не знали своих будущих мужей! А я и вовсе не думала, что буду когда-нибудь так счастлива!

— Как будто я думала! — согласно закивала Мег. — И точно не предполагала, что полюблю Конора.

— О, расскажи мне всё-всё! Ты правда его любишь?

— Да, — выдохнула Мег, — очень. Сначала мы с ним постоянно ссорились, как только уехали отсюда, а потом мало-помалу… не знаю, я разглядела его получше, поняла, что он может быть заботливым, добрым… и мне так хорошо с ним рядом! Вот только…

— Что?

— Я боюсь, он… Понимаешь, он ни разу не сказал, что любит меня.

— Правда?! — ахнула Лотти. — Вот негодяй!

— Да нет же, просто… Хотя я не знаю, как это объяснить. Может быть, он не любит меня, вот и всё, — грустно заключила Мег.

— Нет-нет-нет, я видела, как он на тебя смотрел и как обнимал! Да и ты же такая милая, замечательная, как тебя можно не любить? Я уверена, здесь что-то другое! Хм… Подумаем… Возможно, он стесняется своих чувств! Считает их слабостью!

— Да?.. — с надеждой спросила Мег.

— Да! Так что тебе нужно сделать так, чтобы он поменял своё мнение, — воодушевлённо продолжила Лотти. — А знаешь что? Мне только что пришла в голову одна мысль! Слушай…

Глава восемнадцатая

Глава восемнадцатая. Возвращение сына

Катриона едва не упала в обморок от переизбытка чувств, как только слуга сообщил о возвращении Конора. Сначала она побежала на поиски мужа, а уж потом они вместе спустились вниз, где их уже ждал Конор. Подниматься к себе он не стал, и у Катрионы кольнуло сердце. Могло ли быть так, что он до сих пор не желает жить с ними под одной крышей?.. Но пока она задвинула опасения в дальний угол сознания и бросилась к Конору в объятия. Шон обиды уже не держал, поэтому охотно пожал сыну руку, да и Конор не выглядел так, будто всё ещё на них злится.

— Теперь ты в безопасности, мой мальчик!.. — полувопросительно-полуутвердительно объявила Катриона, погладив его по щеке. — Ну а где же Мег? Где ты её оставил?

— В Лайле.

— Гиблое место! Но, конечно там её отец, да и сестра с графом Вестмором приехали, ей лучше пока остановиться там, — рассуждала она. — Вы, часом, не поссорились, нет?

— Нет, мама, мы прекрасно ладим, — терпеливо ответил Конор. — А где Агнесса?

Катриона подавила желание перевести разговор в другое русло: всё равно долго такое не скроешь, да и зачем? К тому же, Шон опередил её с ответом.

— Агнесса дома, с семьёй.

— С новой… семьёй, — добавила Катриона и, дабы предотвратить новую стычку, затараторила: — Конор, дорогой мой, поверь, Агнесса была не против. Мы даже хотели извиниться перед лордом Шеплендом и забрать назад наше благословение, но потом Агнесса встретилась, поговорила с ним пару раз, и они нашли общий язык. Агнесса сама пришла ко мне и сказала, что согласна выйти за Шепленда замуж. Никто её не вынуждал!

Конор раздражённо отступил от матери и бросил злой взгляд на отца.

— Не поверю, что она сама захотела выйти замуж за этого ограниченного шотландца!.. — начал он, постепенно накручивая себя. — Вы заставили её, стояли над душой, как обычно, как ей было отказаться?! Ну что, отец, выгодная сделка получилась? Твой внук будет лордом — оно того стоило!

— Все браки — сделка, — невозмутимо наблюдал за его метаниями по комнате отец. — Твой тоже.

— Мой — нет!

Шон хмыкнул на это заявление и явно собирался затеять спор, но Катриона прервала его усталым вздохом:

— Прекратите… Поговори с Агнессой сам, Конор, она расскажет тебе всю правду.

— Она скажет что угодно, лишь бы мы жили в мире, — рявкнул Конор, останавливаясь посреди комнаты и вперивая в мать обвиняющий взгляд.

— Что это тут у нас — родной сестре, выходит, верить не хочешь? — раздался насмешливый голос.

Конор повернул голову к лестнице, по которой вальяжно сходил его младший брат, Логан. Он давно уже грозился нагрянуть к ним в дом, но приезд его всё откладывался, поэтому для Конора его появление стало полной неожиданностью. Он даже про гнев свой забыл.

— Вот так люди! Какими ветрами тебя сюда занесло?

Оставшиеся ступеньки Логан перепрыгнул, и братья обменялись крепкими объятиями.

— Давай без ветров, надоели они до чёртиков, — попросил Логан, отстраняясь и оглядывая Конора с ног до головы. — Ого, неплохо ты вширь раздался! Прямо настоящий купец с картинки.

— А ты совсем оброс, настоящий пират, — со смехом вернул комплимент Конор, кивнув на растрёпанные волосы брата, тёмной массой падающие на плечи.

— Логан приехал неделю назад, — пояснила с улыбкой Катриона. — И обещал задержаться хотя бы до конца месяца, да, Логан? — с нажимом уточнила она.

— Да, мама, да, — закатил глаза непутёвый сын и обратился к Конору: — А чего это ты один сюда заявился, без жены? Мне все уши о ней прожужжали, и я весь в нетерпении познакомиться с ней поближе!

— Засунь своё нетерпение подальше, — ворчливо отозвался Конор. — Мег пока в Лайле будет жить. И я вместе с ней.

— Как это?! — ахнула Катриона. — В кои-то веки Логан приехал, а ты собираешься жить в дьявольском замке! Зачем тебе это?

— Не задавай глупых вопросов, женщина, — урезонил её Шон. — Муж и жена должны жить вместе. И лучше уж, чтобы не за материнской юбкой.

— Отец, — одобрительно подмигнул ему Логан, — я скучал по твоей мудрости.

— А по матушкиной еде ты не скучал? — улыбнулась Катриона, решив поговорить с Конором позже о его переезде. — Конор-то точно скучал. Жена его готовить не умеет, разумеется, белоручки они все!

— Моя Мег не белоручка и готовить умеет, — возразил Конор. — Не хуже, чем ты, — со всем уважением.

Логан рассмеялся, поглядев на изумлённое выражение матери, кулинарные таланты которой ещё никогда не ставили на одну ступень с кем-то другим.

— Тогда мне уже не так страшно за твоё питание, — не растерялась Катриона. — Давайте все ко столу, дорогие мои, я что-нибудь быстро придумаю!

— Пойдём разомнём ноги? — предложил Логан под конец сытного завтрака.

— Пойдём, — встал Конор из-за стола.

Они оставили родителей в столовой и вышли на свежий воздух.

— Что ты здесь делаешь целыми днями? — спросил Логан, потягиваясь. — Я уже отвык от такой тишины. На мозги давит.

— Я много разъезжаю по делам, — ответил Конор, — мне некогда тишину слушать.

— А, точно, наша трудолюбивая пчёлка Конор, — кивнул Логан с преувеличенной серьёзностью. — Я насчёт Агнессы поговорить хотел.

На скулах Конора заиграли желваки, и он бесцельно зашагал по дороге. Логан последовал за ним.

— Не знаю, что у вас здесь было, но сейчас родители не врут. Я говорил с Агнессой, и она всё подтверждает.

— А что ей остаётся?!

— Брось, ты знаешь, она не умеет врать. У неё всегда всё на лице было написано.

— Ну, значит, научилась! Тебя долго не было, и кое-что могло измениться! Отец умеет настоять на своём!

— Да не бесись ты так, — посоветовал Логан, — отец по-своему прав, Агнесса это поняла, и ты понять должен. Ей было плохо одной, она сама мне призналась. Шотландец, видимо, на нужное место надавил, она и согласилась. Я же ездил к ним, посмотрел, как они живут. Шотландец гордится нашей Агнессой, в рот ей заглядывает, во всём угождает. Будь наша сестрёнка поделовитее, уже давно бы стала полноправной хозяйкой замка.

— Так ты хочешь меня убедить, что она вполне счастлива? — с сарказмом протянул Конор.

— Больно надо мне в чём-то тебя убеждать, — отмахнулся Логан. — Своими наблюдениями делюсь. Может быть, мужа она не любит, но отзывалась о нём хорошо. С племянницами его подружилась, а здесь она совсем одна была. По-моему, она наконец-то выбралась на волю, и я не вижу в этом повода для твоего гнева.

— Вот повидаюсь с ней и пойму, есть повод или нет. Ты просто не знаешь, как она переживала, когда родители заставляли её выйти за него замуж!

— Переживала, потому что боялась неизвестности, — парировал Логан. — Я, когда из дома первый раз уезжал, тоже переживал, знаешь ли.

— Сравнил! — фыркнул Конор. — Здесь мы с тобой не согласимся, Логан. Я знаю, что ты рассуждаешь, как отец. Агнесса должна была выйти замуж и как можно удачнее, а её чувства второстепенны, — остановился он, оборачиваясь к брату.

— Думай, как хочешь, — и бровью не повёл Логан. — Однако, если бы Агнесса была несчастна, я не мирно беседовал бы с тобой этим прекрасным деньком, а уже что-нибудь бы предпринял. Ну а что твоя жена? — сменил он резко тему, продолжая путь. — Как тебя угораздило? Она же из Прибежища Дьявола! Кажется, я вижу витающее над твоей головой проклятие! — И Логан с деланным испугом уставился куда-то поверх головы Конора.

— Мать разве не рассказала всё в подробностях? — хмыкнул Конор снисходительно.

Мысли о Мегги быстро вытеснили переживания о сестре. В конце концов, теперь уже ничего изменить было нельзя, да и, как бы ни сопротивлялся, Логану он точно верил. А скоро и с самой Агнессой поговорит.

— Ну, она сказала, что вы полюбили друг друга с первой встречи, — поделился Логан, — на вечере в честь их заселения в замок. Она сразу заметила, какими взглядами вы обменялись и поняла, что так просто ваше знакомство не окончится. А потом оказалось, что ты обесчестил девицу, но предложил ей руку и сердце по своей воле, потому что очень сильно её полюбил. Вот на этом месте я почувствовал что-то неладное, — прищурился он. — Что, в самом деле так было?

— Не совсем, — подтвердил Конор со смешком. — Честно сказать, с первого взгляда у нас была ненависть. Я её ударил… Ладно, опустим такие подробности, — со стыдом пробормотал Конор, сам себя кляня за то, что когда-то посмел поднять на Мег руку. — Ничего хорошего в нашу первую встречу не было, а вторая как раз на вечере в Лайле случилась, где матушка заметила наши «любовные» взгляды. И я правда Мег обесчестил, — нехотя признался брату Конор, — но тогда думал, что она сама этого хотела. Оказалось, нет. Мне ничего не оставалось, кроме как самому предложить ей руку и сердце, вина-то моя была. А полюбил я свою Мегги уже в браке.

— Ну и история! Впечатляет-впечатляет, — рассмеялся Логан. — Интересная она, должно быть, твоя жена. Всё больше ею заинтригован.

— Эй, поменьше внимания! Она моя жена, как ты верно заметил.

— Да мы ревнуем, — присвистнул Логан. — Остынь, не буду же я у тебя её отбивать. А тяжело ей с таким ослом приходится, наверное…

— Уж не знаю, кому тяжелее, — не обиделся Конор.

— А? Что я слышу? Не можешь с собственной женой справиться? Если что, добрый брат всегда готов помочь советом.

— Да всё у нас хорошо, — нахмурился Конор. — Но иногда что-то на Мег находит, и она странно себя ведёт.

Логан вопросительно приподнял бровь.

— Например, сегодня с утра объявила, что я недоговариваю чего-то, — почесал Конор затылок. — А я ей всё подчистую выложил. Долгая история, но между нами были кое-какие тайны. Больше ничего не осталось.

— М-да. Совсем никаких тайн? — Конор кивнул. — Что бы это могло быть тогда?.. — задумался Логан, устремив взгляд вдаль. — В любви же ей признавался?

— Да, наверное, — не слишком уверенно ответил Конор.

— Наверное? — усомнился Логан, переведя на него пронзительный взгляд. — Так не бывает, друг мой. Или «да», или «нет». Выражение лица девушки, когда ты признаёшься ей в любви, никогда не забывается, поверь моему опыту. Я всех хорошо помню.

— Да что за чепуха? — раздражённо передёрнул плечами Конор. — Даже если словами не говорил, я из кожи вон лез, чтобы ей угодить. Она же не слепая и не глупая, всё давно поняла.

— Нет, не знаешь ты женщин, — вынес вердикт Логан, утешительно похлопав брата по плечу. — Пока не скажешь ей, что любишь, — не успокоится.

— Поверить не могу! Из-за каких-то пары слов она переживает?!

Логан ничего не ответил, но взгляд его был достаточно говорящим, чтобы Конор серьёзно задумался. В самом деле, вполне в духе Мег накручивать себя из-за ерунды. Не сказать, конечно, что признание в любви — такая уж ерунда. Он должен был рассказать о своих чувствах прямо, без лишних слов, чтобы Мег сразу и навсегда стало всё ясно. Что ж, этим он и займётся в самое ближайшее время. Завтра.

— И как ты собираешься ей признаваться? — поинтересовался Логан, как только Конор принял это решение.

— Пойду и скажу, что люблю её, — терпеливо объяснил Конор, удивляясь такому очевидному вопросу.

— Так я и знал, — тяжело вздохнул Логан. — Дело твоё, конечно, но я бы преподнёс это иначе. Раз уж у вас всё серьёзно — и я сейчас не о том, что вы в браке, — то и к признанию надо подойти с умом.

— Для чего? — не понял Конор. — Я же не договор иду заключать! Зачем с умом?

— Дубина, — пробормотал себе под нос Логан. — Понимаешь, она очень долго ждала этого признания, и надо бы вознаградить это ожидание. Порадуй свою любезную, чего тебе стоит. Если ты правда её любишь.

— Люблю! — заявил Конор, предупреждающе полыхнув взглядом. — Ну и как бы ты признался? — немного погодя спросил он.

Логан довольно улыбнулся и принялся объяснять.

Глава девятнадцатая

Глава девятнадцатая. Признание

Мег проснулась от лёгкого поцелуя в губы. Не открывая глаз, она притянула к себе Конора за шею и промурлыкала:

— Что ты здесь делаешь?

— Бужу тебя, — ответил он без запинки. — Заспалась ты, Мегги.

— Да? Сколько времени?.. — нехотя приоткрыла она один глаз.

— Почти полдень. Как у тебя настроение? — нежно смотрел он на неё, пока Мег потягивалась в кровати.

— Замечательное, — уверила Мег, свешивая ноги с кровати и протягивая руки Конору, чтобы он её поднял. Конор улыбнулся и осторожно притянул её к себе. Мег была такой тёплой со сна, что в нём тут же отозвалось желание. Усилием воли поборов его, Конор продолжил.

— Не против прогулки? Я бы хотел отвезти тебя в одно место. Это недалеко.

— Конечно! Сейчас я быстро соберусь! — воодушевилась сначала Мег, а потом лицо её приняло задумчивое выражение. Она вспомнила о вчерашнем разговоре с Лотти. «Выбери подходящее место для разговора», говорила она. — А что за место?

— Пока секрет, — загадочно сообщил Конор. — Что такое? Ты не кажешься довольной.

— Да нет, — улыбнулась Мег, — просто я подумала, как бы хорошо было вновь оказаться в нашем домике.

Пока Мег выбирала платье, Конор смотрел ей в спину и вспоминал советы Логана. Первый был: «Выбери для признания знаковое место. Оно точно должно быть». Вот он и выбрал то самое озеро, где когда-то они впервые занялись с Мег любовью. Разумеется, он помнил, что впечатления от того раза у Мег остались не самые лучшие, но это было только лишним доводом в пользу свидания у озера: он постарается, чтобы все плохие воспоминания выветрились из головы Мег.

— Оденься потеплее, — предупредил он.

— Хорошо. А может… может, сначала поговорим?

— Я и хочу поговорить, — уверил Конор, серьёзно глядя на неё.

— А может, здесь?

— Ты плохо себя чувствуешь? — насторожился он её упрямому желанию остаться в замке.

— Нет-нет, — помотала она головой. — Просто я… помоги с платьем, пожалуйста.

— Не беспокойся, надолго мы не задержимся, — сказал он, помогая ей надеть тяжёлое платье.

Они наскоро позавтракали в комнате Мег, после чего незаметно для остальных домочадцев покинули Лайл. Конор отказался от услуг Пипа и решил самому править каретой. Мег немножко расстроилась, потому что предпочла бы доехать до таинственного места в супружеских объятиях, но спорить не стала. Сегодня она получит признание Конора, и ей не хотелось начинать этот день с препирательств.

А возможно, подумалось ей, и то место, куда везёт её Конор, пойдёт? Какая в сущности разница! Да, она не будет тянуть и приступит к следующему шагу, как только они доедут до места. «Скажи ему, что ты почувствовала после встречи с ним. Или лучше, — подумав, поправила себя Лотти, — что ты почувствовала, когда вы стали близко и хорошо общаться. Учитывая вашу историю». Это не должно быть сложно, решила Мег.

Ехали они совсем недолго, и вскоре Конор остановился у озера. Зимой узнать его с первого взгляда у Мег не вышло, но довольно быстро она сообразила, что это озеро — то самое, где у них с Конором случилась первая близость. Мег весьма удивилась: что Конору здесь могло понадобиться? Кажется, он упоминал про некий разговор, но причём озеро?..

Когда Конор открыл для неё дверцу, она не выдержала и спросила:

— Почему мы здесь?

Конор помог ей спуститься и глубоко вздохнул, собираясь с силами. «Сначала говори о том, что ты почувствовал при вашей первой встречи. Или когда у вас всё закрутилось. И поярче всё описывай, поцветистее!». Это должно быть непросто, решил Конор. Говорить красиво он не особенно умел, но раз, как уверял Логан, женщины именно этого хотят… Ради Мег он на что угодно готов.

— Мне нужно поговорить с тобой, — ответил он. — В замке могли помешать, а здесь тихо…

В голове будто наяву прозвучал голос Логана: «Сразу скажи ей, почему привёз на озеро».

— …На самом деле, это место лучше всего подходит для нашего разговора.

Мег не могла с ним не согласиться. «Не позволяй ему увести тебя от темы. Сразу начинай говорить!» — настаивала вчера Лотти.

— Конор, я хотела…

— Мегги, подожди, я собирался…

— Нет, я правда хотела кое-что сказать.

— Я тоже, — мягко, но настойчиво ответил он. — Позволь мне начать.

Когда Конор говорил с ней таким тоном, Мег не могла отказать. Пожалев, что Лотти не сказала, как действовать, если что-то пойдёт не совсем так, как задумывалось, Мег решила, что начать ему позволит, но продолжит разговор она. Никак иначе!

— Пойдём прогуляемся.

Он повёл её на противоположный берег озера, где Логан уже всё должен был приготовить. Но на всякий случай Конор шёл очень медленно: не хотелось бы, чтобы они наткнулись там на его брата!

— С самого первого мгновения, когда наши взгляды встретились… — «…ты понял, что именно она тебе нужна». Конор нахмурился. Нет, в плане Логана был серьёзнейший недочёт! Этак признается в любви вовсе не он Мег, а Логан не понять кому. — Прости, — сжал он пальцами переносицу, собираясь с мыслями. — Я узнавал тебя постепенно, и сначала — мне казалось — ты была до невозможности взбалмошной, недалёкой и с острым язычком. Хотя в последнем я не ошибся всё-таки, — улыбнулся он. — И постепенно понимал, что к тебе чувствую на самом деле.

Мег схватила его за руку, с недоверием заглядывая в лицо. К'ни'го'ед/нет

— И у меня было точно так же! Когда я осознала свои чувства, то мне стало так легко на душе. Раньше я была в себе неуверенна, я думала, что мной никто не заинтересуется, потому что… но я не знала себя тогда, не знала, что кто-то настоящий, кто-то… в общем, я о тебе говорю… я не знала, что с тобой почувствую себя женщиной. Глупо, наверное, звучит, — смутилась Мег, опуская его руку.

— Нет, вовсе не глупо! — горячо возразил Конор и вернул её руку в свою. — Я понимаю, о чём ты. Всё так и должно было быть. Ты встретила меня. Мы встретили друг друга. Теперь мы вместе, и…

— …и нам хорошо!

— Да, очень хорошо.

— Конор… тебе не кажется, что понимание самой себя или, лучше сказать, открытие самой себя с новой стороны случается, когда в тебе рождаются сильные чувства? — Фраза принадлежала Лотти, но Мег была с ней совершенно согласна.

— Именно так и кажется, — удивлённо посмотрел на неё Конор. — До тебя я едва себя знал. А теперь знаю, чего хочу и с кем хочу провести свою жизнь. Я говорю о тебе, конечно же.

— Ещё бы ты про кого-то другого говорил, — шутливо пригрозила ему Мег. — Значит, ты должен согласиться, что признание этих чувств ничуть не делает человека слабее?

— Слабее? Конечно, нет, — покачал Конор головой. — Я не чувствую себя слабым. Но подожди, Мегги, я так и не договорил. Ты — самая восхитительная женщина, которую я когда-либо мечтал встретить. Мне очень повезло с тобой. Мне нравится в тебе совершенно всё, даже твоё упрямство, склонность к ссорам на пустом месте… — Он вовремя опомнился и прикусил язык. — …нравится твоя доброта и готовность на всё ради семьи. Из-за этого мы когда-то не понимали друг друга, но теперь всё иначе. Я обожаю твою улыбку и твой смех. А твоё тело выше всяких похвал.

— Спасибо, — зарделась Мег. — Я тоже заметила в тебе готовность на всё ради семьи, ты так любишь сестру и родителей тоже, хоть иногда вы не находите общего языка. Не могу сказать, что мне нравятся твои шуточки, но!.. я чувствую себя рядом с тобой в безопасности. Мне очень хорошо с тобой. И, кстати, тело у тебя тоже выше всяких похвал.

Конор тихо рассмеялся и заметил:

— Мы пришли, Мегги.

Она посмотрела туда, куда он указывал свободной рукой, и прерывисто вздохнула. На полянке, с которой открывался замечательный вид на покрытое коркой льда озеро, был разведён костёр; на земле — постелено толстое одеяло, а рядом стоял маленький столик, на котором красовалась бутылка вина и два кубка.

— Что это, Конор? — расплылась в широчайшей улыбке Мег.

— Давай присядем, — предложил он, довольный, что ей понравилось. — Ненадолго: я не хочу, чтобы ты простыла.

— Сегодня тепло, не простыну! Костёр не был так уж необходим.

— Я лучше знаю.

«Или Логан», — признался он себе. Усадив Мег, он устроился рядом и снова взял её руку в свои ладони, поднёс к губам, поцеловал и уставился на неё долгим взглядом. Мег показалось, что взгляд этот был полон восхищения, и она покраснела.

— Так что… — заметила она, чтобы прервать затянувшееся молчание. — Раз ты не чувствуешь себя слабым…

— Подожди, Мегги, — снова прервал её Конор, — у меня есть кое-что важное для тебя.

— Но и то, что я говорю, — не менее важно, — невольно возмутилась Мег.

— Вряд ли важнее, чем моё… Слушай, давай сейчас ты просто меня послушаешь?

Мег, помедлив, кивнула. Советы Лотти пока мало действовали: конечно, сестра их давала, не зная, какой Конор! Всегда у него всё важнее.

— Я не просто так тебя именно сюда привёл. Наверное, тебе до сих пор неприятно это место…

— Да нет же…

— Мег, — укоризненно осадил её Конор. — Наша встреча здесь была не самой лучшей, и мне очень жаль, что тогда я причинил тебе боль. Но прошло уже много времени с тех пор, и я давно должен был открыться перед тобой, но никогда не поздно, поэтому сегодня — а сегодня чудесный день — я хочу развеять все оставшиеся у тебя сомнения и заставить поверить, что…

Конор запнулся и поймал непонимающий взгляд Мег. «Что за ересь я несу!» — возмутился он самому себе.

— …А, к чёрту всё! Я только хочу сказать, что люблю тебя, — и притянул к себе ошеломлённую жену для поцелуя.

Раньше Конор не целовал её так напористо и даже жёстко, как будто так долго ожидаемым ею признанием он поставил на неё печать и навсегда сделал своей. Мег схватилась за его плечи, отвечая на поцелуй, а в голове стучала одна только мысль: «Он меня любит!!! ЛЮБИТ!»

— Правда? — спросила она немного потерянно, как только поцелуй прекратился.

Сложно было поверить, что он действительно это сказал. Сам! Или советы Лотти всё же подействовали? Нет, скорее всего, не в них было дело. Не зря же Конор привёл её сюда, не зря прежде столько приятных слов сказал. На глазах Мег заблестели слёзы.

— Я люблю тебя, — ещё раз повторил Конор, кивнув, и лицо его вытянулось, когда Мег заплакала.

— Мегги, милая… любимая, что с тобой? Я думал, ты обрадуешься…

«Логан был прав! — уныло подумал он. — Надо было продолжать цветистые речи».

— А почему ты так долго тянул?! Почему раньше не говорил?! — насела она на него Мег с вопросами, обиженно глядя в сторону.

На самом деле она уже не была в обиде и слёзы её текли от счастья, но Конор мог и помучиться пока в неведении. Она-то несколько месяцев мучилась от его молчания!

— Дураком был, — покаянно опустил он голову. — Простишь?

— А ещё раз скажешь? — задумалась она.

— Что дураком был?

— И остался! — засмеялась Мег. Конор расслабился, поняв, что всё хорошо. Мег устроилась в его надёжных объятиях и пояснила: — «Я люблю тебя».

— Приятно это слышать.

— Конор! — пихнула она его под бок.

— Я тоже люблю тебя, моя упрямица.

За очередным признанием последовал новый поцелуй, продолжительнее и слаще первого, и ещё один, и ещё…

А в это время из дальних кустов за ними наблюдал Логан. Он нарочно устроился так, чтобы всё видеть, но ничего не слышать, всё-таки признание влюблённых — не для чужих ушей. Сделал необходимые приготовления он быстро, так что прибытия Конора с Мег ещё подождать пришлось. Конор сказал ему уходить, как только всё будет готово, но Логан не смог удержаться и решил проверить, как подействуют его советы. Всё вышло так, как он ожидал: Конор красиво рассказал Мег о своих чувствах, и та окончательно растаяла. Только вино не пригодилось. Убедившись, что молодые влюблённые вовсю поглощены друг другом, Логан крадучись покинул своё убежище и, весело насвистывая, отправился домой.

Из кустов, немного в стороне от тех, где скрывался Логан, осторожно выглядывали Лотти и Уильям.

— Смотри, они уже целуются, — пробормотал Уильям, — хватит подглядывать, сердце моё.

— Ты прав, пойдём, — кивнула Лотти, довольно улыбаясь.

Они с Уильямом случайно оказались у озера: решили прогуляться в такой чудесный весенний день. А потом заметили незнакомого им мужчину, который делал приготовления к романтической встрече. Лотти это показалось странным, и она уже хотела подойти к нему: всё-таки не часто в этот край приезжие наведывались! Но незнакомец быстро куда-то исчез, оставив разожжённым костёр, а на земле — одеяло и столик с вином. Заинтригованная Лотти не могла не остаться и не посмотреть, что будет дальше. Уильяму пришлось смириться. Через некоторое время появились Мег и Конор — и всё встало на свои места. Незнакомцем, вероятно, был недавно приехавший брат Конора, и действовал он по указке старшего брата. По лицу Мег Лотти сразу поняла, что та ещё не получила признания, но в самое ближайшее время собиралась добиться своего, поэтому она не смогла удержаться и решила проверить, как подействуют её советы. Устроились они с Уильямом так, чтобы всё видеть, но ничего слышать: Мег и Конор имели право на уединение в такой момент.

Мег, как и наказала ей Лотти, осторожно и постепенно подводила Конора к признанию, а потом долго что-то говорил Конор и, в конце концов, они нашли взаимопонимание, судя по их более чем нескромным поцелуям.

— Что будем делать? — поинтересовалась Лотти, весело вышагивая по дороге, ведущей к Лайлу. Душа её теперь была спокойна. Мег нашла своё счастье.

— Ты ещё спрашиваешь? — улыбнулся Уильям, притягивая её к себе. — Нам только что подали хороший пример. Предлагаю вернуться в замок и подняться в нашу комнату.

— Поддерживаю ваше предложение, граф! — с шутливой напыщенностью отозвалась она и приникла к мужу в поисках его губ.

Глава двадцатая

Глава двадцатая. Родители

Два месяца спустя

Ранним майским утром у Мег начались схватки. Доктора Уотертона тут же разбудили и привели к роженице. Две служанки помогали ему, когда нужно было за чем-нибудь сбегать. К вечеру должна была приехать кормилица: в первые дни без неё никак не обошлось бы. Остальных доктор в комнату не пустил, однако добавил, что, если Конор настаивает, то он не вправе запрещать ему находиться при жене в такой непростой день. Конор, едва не запутавшись в словах, отказался. Весь день он не находил себе места, вылавливал служанок, чтобы выяснить у них, как всё проходит. На его взгляд, слишком уж затягивалось дело. Он и не думал, что наследник будет так противиться появлению на свет. Ожидание сводило Конора с ума. В конце концов, под вечер он не выдержал и заглянул в комнату Мег. Она выписывала круги по комнате.

— Мег! — вскричал Конор, заставив её подпрыгнуть. — Ты ещё ходишь?!

— Ну да, — растерялась она. — Мне так легче. И Рейнольд посоветовал.

А Конор был в полной уверенности, что Мег и пальцем пошевелить не может с самого утра. Её живость немного его успокоила. Он предложил посидеть с ней, но Мег отказалась, пошутив, что он будет её отвлекать. Конор не особенно сопротивлялся и покинул комнату.

Теперь же, поздним вечером, он мерил отрывистыми шагами главный зал и то и дело бросал взгляд на лестницу, ведущую к покоям Мег. Сверху всё чаще раздавались крики, и при каждом из них сердце Конора делало кувырок в груди.

— Не могу уже слушать, — побледнела Лотти и выскочила из зала после очередного протяжного крика Мег.

Ей самой оставалась всего пара месяцев, и этот день стал для неё большим испытанием. Уильям, окинув всех собравшихся извиняющим взглядом, вышел вслед за ней. Ричард Сэвидж сидел тут же и пил много вина, которое уже на него подействовало, рассеяв тревоги, и выглядел он куда спокойнее без пяти минут отца. Рядом с ним сидели супруги О'Рейли, и только они поддерживали какое-то подобие разговора.

— Вот и первый внук или внучка у нас появится, — некстати заметила Катриона. — Давно я этого ждала!

— И я, — поддержал Шон неуверенно, взглянув на сына.

— Там, глядишь, и Агнесса надумает, — продолжила она, а затем повернулась к Ричарду: — Вы, верно, очень счастливы: обе дочери — и…

— Мама! — остудил её пыл Конор. — Пожалуй, я тоже выпью.

Ричард улыбнулся и, налив вино в пустующий кубок, протянул его зятю.

Следующие несколько минут прошли в натянутом молчании. Потом в дверь постучались, и все четверо с облегчением повернули на звук головы. Открыла дверь служанка и тут же посторонилась, пропуская внутрь лорда Шепленда с его женой.

— Ну-с, ждёте? — громко и жизнерадостно спросил шотландец.

Конор окатил его ледяным взглядом и залпом прикончил второй кубок вина. Агнесса сначала обнялась с матерью, а потом нерешительно подошла к брату и успокаивающе погладила его по плечу.

— Конор, не пей больше, — мягко отобрала она схваченную им уже бутылку, — скоро всё закончится.

— А ты что здесь делаешь? — поинтересовался он не слишком вежливо.

— Я переживала за тебя…

— Мы решили поддержать своих родственников, — расслышав вопрос, громко ответил Шепленд. В одном его присутствие было на руку: его льющаяся через край жизнерадостность немного расслабила напряжённость, висевшую в воздухе.

— Именно, — улыбнулась Агнесса.

Она подошла к мужу и позволила ему усадить себя в кресло. Поглядев на этих двоих, Конор немного отвлёкся. До сих пор он не до конца верил тому, что сестра еговполне сносно ладит с нежеланным когда-то мужем. А то и получше, чем просто «сносно». Агнесса выглядела довольной жизнью, хотя Конору и чудилась некая отстранённость, с которой она держалась при Шепленде. Впрочем, чудилась эта остранённость только ему, по-видимому.

— Как мило с вашей стороны, дорогой зять, — произнесла Катриона. — Родственники должны поддерживать друг друга, без всякого сомнения! Ваш сын всё ещё не вернулся со двора? — полюбопытствовала она у Ричарда.

— Нет, — помедлив, покачал головой Ричард. — При дворе уйма хороших возможностей найти подходящую партию, — уклончиво объяснил он.

— А! Понимаю, — одобрительно кивнула Катриона. — Уверена, скоро вы жените и сына.

Ричард слегка улыбнулся.

— А ваш младший снова в отъезде?

— Да, — посмурнела Катриона. — Логан всегда таким был, всегда ищет приключения. А здесь ему, видите ли, скучно.

— Ну что же, — прокашлялся Шепленд. — Я предлагаю выпить за молодых! За все наши супружеские пары: за вас с леди Маргарет, прежде всего, — кивнул он Конору, — за нас с Агнессой и… а где же граф и ваша дочь, Сэвидж?

— Они отлучились.

— Да, давайте выпьем! — поспешно согласился Конор и снова взглянул в сторону лестницы.

Сверху послышался громче всех прежних крик и почти сразу же — другой, младенческий. От потрясения Конора замер на месте, с протянутой к бутылке рукой, затем растерянно оглядел присутствующих и только через долгих десять секунд сломя голову бросился в комнату Мег.

Толкнув дверь всем телом, он влетел внутрь. Взгляд его тут же нашёл Мег, обессиленно откинувшуюся на подушки. Смотрела она куда-то в сторону, но, как только дверь распахнулась, устремила взгляд на Конора.

— Мегги! — подбежал к ней он и опустился рядом. — Как ты?

— Лучше, чем когда-либо, — уверила она с таким озарённым лицом, что Конор ни на секунду не засомневался в её словах.

— Ну и напугала же ты меня, — выдохнул Конор, наклоняясь и целуя жену в лоб. Волосы её прилипли к щекам и шее, а глаза закрывались от усталости, но она улыбалась, словно самый счастливый человек на свете. И Конор начинал чувствовать себя так же, как только окончательно понял, что бояться больше нечего.

С другой стороны кровати подошёл доктор Уотертон с маленьким свёртком в руках.

— Ваша дочка, — передал он новорожденную в протянутые руки Мег. — Поздравляю! — и послал ободряющую улыбку почему-то не ей, а Конору.

— Дочка, — повторил Конор, не отрывая ошеломлённого взгляда от своего ребёнка.

— Наша Клодина, — умилилась Мег, осыпая девочку поцелуями.

— Вам теперь нужно отдохнуть, Мег, — строго заметил доктор, забирая у неё ребёнка.

— Нет, — слабо запротестовала Мег, но выбора ей никто не дал.

Кивнув Конору, чтобы следовал за ним, доктор отошёл с девочкой на руках.

— Спи, любимая, — прошептал Конор, погладив Мег по щеке и поправив одеяло и подушки. — Я буду рядом.

Мег доверчиво закрыла глаза, и Конор осторожно встал и подошёл к доктору.

— Держите дочку, и пойдёмте успокоим остальных.

Конор в панике вскинул взгляд на доктора. В его голове всё никак не укладывалось, что он теперь отец, а дочь выглядела такой хрупкой, что он попросту боялся брать её на руки. Дольше тянуть было нельзя, доктор и так поглядывал на него с понимающей улыбочкой, и Конор внутренне собрался, протягивая руки. Доктор положил в них девочку, и Конор незаметно для себя забыл про страх. Он наконец-то посмотрел в её сморщенное личико с закрытыми глазками, и внутри него что-то сжалось. Его дочь, его Клодина… Держа её в руках, он в полной мере осознал, какая ответственность отныне лежит на нём. Но был уверен, что справится. Уж он сделает всё, чтобы его дочь ни в чём не нуждалась и была счастлива.

— Конор, — отвлёк его доктор, открывая дверь.

Спускаться в главный зал нужды не было. За дверьми уже столпилась вся семья. Первой к нему рванула Лотти.

— Всё хорошо? — взволнованно спросила она и встала на носочки, пытаясь взглянуть на девочку. Однако ростом Лотти была значительно ниже Конора, поэтому манёвр её не удался. А Конор был слишком поглощён своими чувствами, чтобы думать о других.

— Всё замечательно…

Доктор долго что-то говорил, а к ним с Клодиной подходили все по очереди и выражали своё умиление. Конор ничего не слышал и желал только, чтобы поздравления поскорее закончились и он мог вернуться в комнату, к Мегги.

Позже, когда это его желание сбылось, Конор сидел возле кровати жены и колыбельки дочери, поставленной рядом, и переводил свой взгляд с одной на другую, думая о том, что ничто не бывает случайным. Пусть сначала казалось, что между ним и Мег ничего не может быть, и чувствовали они друг к другу только неприязнь, — но всё вело к тому, чтобы они остались вместе и появилась Клодина. «Как я мог сопротивляться?» — удивлялся себе Конор. Сейчас он был счастлив. Счастливее, чем когда-либо раньше.

— Люблю вас, — прошептал он обеим и усмехнулся себе под нос. Мег ещё устанет от этих слов, он был уверен.

Конец

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвёртая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Глава пятнадцатая

Глава шестнадцатая

Глава семнадцатая

Глава восемнадцатая

Глава девятнадцатая

Глава двадцатая