Три в одном, или Внучка штатной Яги [Юшка Н] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Юшка Н Три в одном, или Внучка штатной Яги

Часть первая

Пролог. От лица озябшей злобной мамы

Октябрь решил подарить земле один из своих редких морозных деньков. По бледно-голубой чаше неба, как отара отъевшихся барашек, ползли курчавые белоснежные облака. Солнце нещадно выпаривало влагу из серой дороги, по которой прыгали тощие облезлые воробьи, выглядящие ещё плачевней из-за приударивших дождей.

Потрёпанная не менее, чем местные птицы, на автобусной остановке стояла озябшая девушка, клацая зубами. Её ржаво-рыжие волосы намокли и слиплись в огромный колтун, не поддающийся раздиранию и высушке. Толстый зелёный свитер по горло и драные джинсы «по моде» довершали образ «человека с большой дороги». На скамейке, под каменной крышей навеса, лежали её скромные пожитки, в виде рюкзака с пушистым брелком-кроликозавром (непонятное серое и, конечно, тоже мокрое чудо) и покоцаного чемодана.

— В-в-вот ж-жеж хр-р-раль косоглаз-зый! И какого ф-фига я пр-р-рипёрлась сюда т-так р-рано? С-сказали же в шес-сть… — добавив ещё пару крепких выражений, она устремила свой взгляд вдаль — туда, где как ей казалось, промелькнула столь вожделенная машина. Но то ли это был обман зрения, то ли водители понимали, что лишаться машины быстрее, чем проедут весь этот (отнюдь не лёгкий!) путь, но транспорт так и не показался на горизонте.

Один из воробьёв, набравшись смелости, подскакал поближе. Распушившиеся мокрые перья придавали ему вид миниатюрного шара перекати-поле. Где-то в ногах раздался его жалобный писклявый голосок.

— Дай красна девица, крошек хлебных немного, мы тебе век благодар…

— Кыш отсюда! Подкормишь вас раз — потом всю жизнь не отделаешься! Попрошайки-сталкеры… Знаю я вашу благодарность!

Воробьи, издав возмущённое «чииивк!», поспешили смыться. А все эта маг-радиация, будь она не ладна… Раньше ведь только вороны да сороки деньги на дорогах клянчили, а теперь и эта мелюзга житья не даёт. Собравшись было разразиться ещё одной тирадой из непечатного слова пополам с мольбой о машине, девушка была бессовестно прервана… младенческим плачем. Крики разносились из соседней рощи, распугивая местную живность в радиусе километра. Не веря своим ушам, изрядно обмороженным кстати, она двинулась к деревьям. Отсыревшие от воды ветви упорно не хотели расставаться друг с другом, сплетясь в огромный колючий и хлёсткий «куст». По мере продвижения плач становился всё громче.

— Да что же это… Ай! Чтоб тебя…Неужели не галюцинации?

Наконец ветки отцепились друг от друга, «выплюнув» девушку на круглую полянку, которую она пропорола лицом. Еле отлепив последнее от вязкого чернозёма и очистив его до приемлемого состояния (не свинья и ладно), она подняла голову от земли. Крик притих. На чужачку уставилась пара поразительно больших голубых глаз, из кучи аккуратно сложенных пелёнок. Свёрток с ребёнком был бережно уложен на кучу ветвей, лежащих ровной кучей прямо в центре, окружённом оголевшими деревьями. Кое- как поднявшись, она подошла ближе к неожиданной находке.

— Ребёнок… — констатировала факт девушка и взяла его на руки. — Ребёнок. — словно заклинившись повторила она.

Чуть в стороне треснула ветка. Но резко обернувшись, в её поле зрения успела попасть лишь смазанная тень, тут же исчезнувшая в гуще деревьев.

— Не нравится мне всё…это. — в изумлении закончила девушка, ведь развернув пелёнки, она увидела маленькую девочку с белым миниатюрным хвостиком, исчезающим прямо на глазах. Радостно улыбнувшись и вразнобой взмахнув крохотными ручками, девочка воскликнула:

— Мил! Мил-ра!

Обычный день обычного оборотня

Как я тебя ненавижу… Мой самый страшный ночной кошмар во плоти, мой злейший враг, моё проклятье… Как мне иногда хочется разнести тебя вдребезги, чтоб мокрого места не осталось… Средоточие зла и источник хаоса… Но я не могу.

Отключив, наконец, мой многострадальный будильник, я, с горем пополам, переместила свою сонную тушку на пол. Теперь главная задача — поднять её в вертикальное положение! Сделать это неимоверное усилие над собой мне удалось минут за десять, и то, только после того, как с кухни раздалось недовольное ворчание: «если не поторопишься, то я съем твой заввтрак». Угроза подействовала, и спустя каких-то пять минут моя яичница занял своё законное место.

— А ты зубы чистить перед едой не пыталась? — недовольно пробурчала мама, глядя на мою блаженную улыбку. Она устало опёрлась о плиту, только что вытащив из неё огромный каравай с начинкой из всяких мухоморчиков — поганок — подарок на трёхсотлетие лешему. В отличие от меня она встала ни свет ни заря и начала собираться на работу — ведь мать моя будущая штатная Яга (станет где-то через век-другой — бабушка как раз на пенсию уйдёт)! Её глаза, цвета бутылок от шампанского, сердито буравили меня, а кончик медной косы подрагивал в недовльстве.

— Намёк понят! — резво подскочила со стула я.

— И убрать за собой не забудь! — кинула мне вслед родительница, с мученическим видом моя прибавившуюся в раковине посуду.

— Умгу-раздалось уже из ванной.

Уборка стола и комнаты, а также приведение себя любимой в порядок, заняли где-то полчаса. Рекорд, однако! Убедившись, что всё в норме, я критично глянула в зеркало — вдруг уши выросли (было бы неплохо)! Так волосы — тёмная платина- есть, глаза — оттенок кажись голубой, более чёткой идентификации всё никак не поддающийся — есть, бледная кожа (‘’нежно-поганочного оттенка'' ворчала мама выпихивая меня метлой на улицу, подальше от любимых видеоигр) — есть! Все вышеперечисленные достоинства меня несказанно радовали (кроме последнего). Как итог — пятнадцатилетняя Мирослава Сотникова, то бишь я!

— Иди уже, опаздываешь. — ласково поворчала мама и чмокнула меня в щёку.

— Я тоже тебя люблю. — ответный жест, и вот я на всех парах мчусь в школу.

НО! На подходе к храму знаний меня нагло затормозили. Нет, тормознули на всей моей не малой скорости, цапнув за руку так, что та аж хрустула! И конечно, это была…

— Мирочка — глаза шрекского кота, умильно на меня глядящие. — Дай домашку списать! — ко мне прилипла маленькая брюнеточка с лицом фарфоровой куклы.

— Шедевр индейской архитектуры — фиг вам называется! Может быть слышала? — я лихорадочно стала искать пути отступления, сразу приняв решение о позорном бегстве.

— Мир ну хотя бы разобраться помоги! — видя мои потуги, Марина поспешила ухватиться за меня покрепче. Мелкая, а силы как у тигра!

— Нет. — категоричный вам ответ и дуля с маком. Наши не сдаются! Князь Владимир одобряет!

— Прошу-у-у… — раздался жалобный скулёж. Мольба и слёзы, день чудесный… Как же меня это достало! Похоже, бегство с поля брани не поможет. Нужен откуп.

— Давай сюда свои бяки-моляки, кровосос несчастный — ты ж не отлепишься! — обречённо вздохнула я. У-у-у! Есть такое чёрное и приставучее, но подруг так обзывать не принято.

— Ага! — моя красноглазая одноклассница улыбнулась во всю свою клыкастую пасть. — Мирочка, ты лучше всех!

* * *
— Итак, сразу спрошу: кто готовил домашнее задание? — В воздух взметнулся лес рук.

— А если проверю? — по лесу прошёлся дровосек-маньяк.

— Логический вопрос: почему не готовили? — устало спросил учитель, снимая очки и потирая переносицу. Сейчас он выглядел как мини-босс бухгалтеров — куча макулатуры (наши доклады по предмету — просто уверенна, что над половиной вся учительская будет ржать!), связки перьев, чернильницы и загадошный ореол испарений от зелий…

— Так ничего не понятно! — раздалось из затенённых глубин класса (свет хоть и не вредил, но всё же нервировал вампирскую часть нашего дружного, и не очень, коллектива. Века фотофобии за столетие не искоренишь).

— Кому ничего не понятно, пусть выйдет на свет божий. — намётанный учительский глаз тут же стал блуждать по классу, выискивая недовольных, дабы покарать и наставить на путь истинный нерадивого учащегося.

Алик нехотя поднялся и подошёл к учителю.

— А, это ты Северов… Тогда как обычно, после уроков. — как-то разочарованно протянул преподаватель.

Угрюмо кивнув, вампир понуро побрёл к своему месту. Ян, весёлый оборотень — волк, похлопал соседа по плечу, когда тот сел рядом. Он искренне сочувствовал проблеме одноклассника.

— Готовься аллергик, сегодня отвариваем драконий перец. Так уж и быть, дотащу тебя до медпункта! — хотя после этой фразы я уже не так уверенна в его сочувствии…

— Угу. — вампир чуть ли не плакал.

Алик славился на школу двумя своими достоинствами, причём первое вытекало из второго: он был отличником абсолютно во всех школьных дисциплинах, за исключением зельеварения. Каждый этот урок ему приходилось терпеть жуткие приступы аллергии на ВСЁ — испарения ученических котелков вызывали кашель, чесотку, чихание, сыпь и еще пару неприятных вещей, упоминать которые не стоит в приличных книгах. Уж как вампир с этим не боролся — пропил около сорока человеческих лекарств, таскал на уроки респиратор и противогаз (это не шутка!), ходил к лешему (и это к сожалению тоже, так как укусы агрессивных белок моей маме лечить пришлось). Уж как мы его не отговаривали, уж как мы его не вразумляли, но всё кончалось одним и тем же — десять минут и медпункт. Проклятая аллергия, не пойми на что, не давала спокойно поглощать знания, из-за чего Алику приходилось идти и позорно добывать их на перемене.

— Я тебе потом дам конспект- вампир благодарно кивнул мне в ответ.

— Чтож, приступим. — на столах материализовалось необходимое оборудование — котелки, ложки-черпаки, пучки трав, порошочки и тому подобная зельеварческая дрянь.

— Для начала возьмём…

Через час вся наша «банда», как нас ласково называли учителя (о том, как нас называли не ласково, говорить не будем), оккупировала библиотеку, для делёжки конспектами с уже пришедшим в себя Аликом и как всегда витавшей в облаках Мариной. Библиотекарь, едва завидев нас, позорно дезертировал с томиком фэнтези (да-да! Нам интересно, что о нас пишут!), напомнив, что за порчу школьного имущества штраф немалый. Трус! Подумаешь, заклинанием глажки пару стёкол расплавили…но мы же не нарочно! И то, что его неделю остудить пытались — наглая ложь!

— Ты уверен, что тебе лучше? — ответом послужил смачный чих и довольная рожа вампира, утирающегося платком.

— Да нормально всё, не волнуйтесь. — Алик, окончательно оклемавшись от урока, откинулся на спинку стула, блаженно вдохнув чистый воздух неопухшим лицом.

— Не волноваться?! Да твоя отличническая натура тебя когда-нибудь в гроб загон…

— Пустая твоя башка! — «Полный справочник краткого описания растений субтропического климата» весом в 5 кг встретился с данной частью тела и издал громкое «бух!».-Думай, что мелишь!

Обладатель же её непечатно выругавшись с возмущением повернулся ко мне, после того как с кряхтением вернулся на место.

— Нет, ну ты видела!? Эта неуравновешенная, вспыльчивая… очень милая вампирша! — Марина, еще раз тряхнув этим талмудом для большей убедительности, села обратно. Мы тихо давились в кулаки, глядя на эту нешуточную «драму».

Влад, потерев ушибленное место, принял, наконец, серьёзный вид, подобающий главарю… ну то есть боссу… тьфу ты! Лидеру группировки короче. Блин, опять оговорилась…

— Завтра у нас практика по монстрологии. Раздел- нежитеведение. Все готовы? — мы утвердительно кивнули. Всё, что связанно с уничтожением «буйных»- наша специализация, но спрашивать о готовности — традиция у боевых двоек (как бить бутылку об отплывающий корабль). — Итак… предположительно, темой будут гнёзда либо мавок, либо упырей. Скорее даже одиночные особи. Рюкзаки упаковать по-минимуму, на тот и тот случаи. Всё понятно? Отлично! Завтра в шесть у школьных ворот.

— Есть капитан! — состроив серьезную мину и щёлкнув каблуками, отдала честь вампирша. — только вот честно ли это — рассказывать, хоть и своей группе, о будущем задании, которое держиться в секрете от учеников?

«Ты для них тут стараешься, старешься, а они тебе «честно ли»!» раздалось уже из-за двери.

На следующий день весь наш класс собрался вместе у школьных ворот, дружно клацая зубами и матеря на всю катушку эту практику, директора-садиста и неожиданно холодный день. На горизонте показалась жёлтая буханка школьного автобуса, притормозившая возле нас.

— Та-а-ак, надеюсь мне вас учить не надо — собрались и дружно загрузились в автобус- раздалось где-то над нами. Оказалось, что кураторы практики уже здесь и раздают указания. Учеников организованной толпой стало засасывать в тёплый автобус.

Всего в нашем классе было двадцать два лба. Наша школа была спецнаправленной — с самого первого класса наши юные незамутнённые умы (ну как незамутнённые… «Фредди Крюгер» в восемь лет с комментариями не считается!) не сидели и не пели песенки за партой — мы готовились к боям с монстрами, которых у нас ого-го на самом деле, хоть люди и не догадываются об этом.

Никогда не забуду мой первый учебный день.

Преддверие первого сентября. Всем обычным девочкам вплетают бигуди в волосы и наглаживают парадные юбочки-сарафанчики. Первый класс — дело ответственное! Одна я как дура сижу и дуюсь в окно, ведь все планы на будущее рухнули. Облом по всем фронтам.

— Мира, хватит уже. Я ведь объясняла- в обычной школе тебе делать нечего. А там ты сможешь общаться с такими же, как… — вдохновенно начала мама, вновь пытаясь утешить меня.

— С такими же чудиками, как я!? — возмущённо обернулась я, пытаясь загнать обратно позорно бегущие слёзы. Я не мелкое чудо! Я уже взрослая! И я сама могу решить, куда мне идти! Да, мне очень хотелось бы так сказать, но глядя на уставшую мать, мне становилась очень стыдно за свои капризы. Глаза сами опускались в пол, а губы дулись, не смея сказать больше ни слова. Однако упрямство тянуло своё.

— С такими же детьми. — мама грустно вздохнула и подошла ко мне. — твоё поступление было обговорено уже в первый твой год, пойми — оборотней, способных осознано оборачиваться до инициации — очень мало. Но конечно, если ты захочешь, то через пять лет можешь перевестись в другую, человеческую школу. — она приобняла меня, сев рядом на диван.

— Через пять лет я не смогу там учиться! Я же буду знать совершенно другое! — со слезами вновь заныла я. — Меня все ду-урой считать будут… — я уткнулась в тёплую, пахнущую лугом кофту матери, по которой тут же растеклась солёная лужица.

— Не совсем так. Первые пять лет ты будешь учиться как обычный и иной ученик- по полгода и то и на то. Так что с переводом, если он будет, проблем возникнуть не должно. Ну ладно. — мама встала и уже выходя за дверь, сказала- все-же я думаю, что к тому времени, когда пять лет истекут, тебя из школы выковырнуть нельзя будет!

Блин! Дали бы девять обычных лет, так нет, надо с прибабахом! На следующий день я брела в свой «второй дом» с отвратным настроением. Таки отправили меня в иную школу. Уже ближе к школьным воротам, величина настроения упала ещё ниже, до отметки «ниже плинтуса», так как навстречу мне шла, под ручку с мамой, Стелла — уже в таком возрасте считающая себя пупом земли и королевой мира, хотя мозговитостью особо не отличающаяся. Ну да, моя серая невзрачная форма выглядела, мягко говоря, блёкло, по сравнению с её выпендрецкой, и да, мои волосы собраны в обычную косичку без бантиков. Завидно-то как… Вышеобозначенная особа не преминула воспользоваться ситуацией, чтоб ей икалось.

— Ду-ля! — злорадно посмотрев на меня прошептала она и началось… — Мям, она меня ф садике бифа! Она флаля! И игфуфки ламфает!

Рассерженная маман застыла надо мной фурией, уставившись своим наштукатуренным личиком. Как так! На её чадушко напала мерзкая тварь, в виде меня, бедно (!) одетой, явной беспризорщиной из приюта!

— Где твоя мама? — процедила она. — Мне надо с ней поговорить. Ты же понимаешь, что портить чужие вещи нехорошо? — это она наверное о тех вдребезги разнесённых лошадках, что Стелла решила кинуть в стену. Или о том крокодильчике, что был разобран на плюшевые органы… Ею же.

— На работе! — буркнула я и поспешила смыться.

— А ну стой! Невоспитанное…

Внезапно у «мисс совершенство — 2» округлились глаза, и открылся рот, при этом издавая попискивающие звуки. Мы в недоумении уставились на неё. А потом как завыла сирена… Оказалось, что у чадушка внезапно намокла юбка. Дабы не опозориться ещё больше, маман, подхватив Стеллу и гневно сверкнув на меня глазами (а я-то тут причём?) ушла в дальние дали. Пожалуй, один плюс от поступления сюда есть — я не буду видеть «чудо-чадо».

Сверху раздался жуткий хохот. Я, подняв голову, успела лишь разглядеть смазанную тень, как на дорожку спрыгнул взъерошенный сероглазый мальчишка, примерно моего возраста. Пройдясь пятерней по итак взлохмаченным каштановым волосам, он, загибаясь в приступе смеха, выдавил:

— Нет, ну ты видела выражение её лица? Словно лягушку на голову кинули…гх-х-ха-ха… А потом, потом! Круче храля завыла… ха-ха-ха… А всего-то надо чуть-чуть помагичить…

Теперь глаза выпучились у меня.

— Ты маг? — подавив приступы истерики, мальчик важно набычился и голосом, полным напускной важности, представился.

— Владимир Хворостянский, будущий величайший боевой маг. — гордо изрёк он, и, поклонившись, тут же затараторил. — Представляешь, у меня на тесте по оценке развития десять лет вышло! Десять! Деда сказал что это очень крутой результат! А у тебя? Ты сколько набрала? Восемь-девять? А у меня десять! Представляешь, целых десять! Никто такого не ждал!

Я, немного растерявшись под таким словесным напором, смогла только выдавить «о-одиннадцать» и, воспользовавшись ступором паренька, побыстрее смыться. Чокнутый! И мне среди таких пять лет торчать! Да я точно с ума сойду.

(Психика иных развивается быстрее нашей, и, по достижению семилетнего возраста, все дети обязаны пройти специальный тест на её оценку. Это как измерять магическую силу. Обычный результат — 8–9 лет.)

Поплутав немного по коридорам, я нашла свой класс и тихонечко прокралась внутрь. Он был затенённым, сделанным в нежно-зелёных тонах, с искусным орнаментом из трав и цветов на стенах. На белом потолке виднелись плохо закрашенные пятна — следы экспериментов предыдущего поколения. Ребята галдели, знакомились и обменивались впечатлениями о школе и увиденном по дороге к ней, ведь каждый первогодка должен сам найти её (тоже традиция). Внезапно в класс влетел настоящий вихрь и, подлетев ко мне, голосом того самого мага-пацана, выпалил:

— Стань моей парой!

Класс умолк, ученики, поглядывая на нас стали перешёптываться. Я на миг прифигела, чем не преминул воспользоваться этот Влад и потащил меня… прям к кабинету директора!

— Деда, сделай из нас боевую двойку!

За столом сидел мужчина, лет 30 на вид, и перебирал бумаги. Увидев нас, он устало потёр виски, в которых сверкали пряди седины. Мдя, натерпелись, видно, от детушки родственнички, натерпелись. Я отцепила руку от этого недоразумения, наверняка сдавшего тест лет на пять, и обиженно от него отвернулась, делая вид, что рассматриваю кабинет (который в будущем станет практически постоянным нашим пристанищем).

— Боевую двойку? Влад, ты же знаешь, что контракты заключаются только через полгода, после начала обучения, и то временные. А ты хочешь на всю жизнь. Вы сможете всю жизнь быть друг другу братом и сестрой, товарищем и первым другом? Тем более… — холодные лучи серых глаз отсканировали меня, директор пришёл к какому-то выводу и, выждав драматическую паузу, продолжил.-… не особо она и рвётся, как я погляжу.

Я сидела в дальнем углу кабинета и отстранённо наблюдала за своими одноклассниками. Все уже расселись по местам, даже насупленный Влад, вон, подсел к каким-то вампирам. В класс зашла пожилая женщина — видно ей уже давно за две сотни лет. Строгие пучок, костюм и выражение лица только подтверждали мою теорию, однако голос её оказался на удивление мягким и приятным.

— Здравствуйте. Меня зовут Елизавета Романовна. Ближайшие пять лет я буду вашим классным руководителем, а там посмотрим. Вам, наверное, уже рассказывали, чем мы будем заниматься помимо обычной учёбы? — многочисленные кивки, и вот, учительница продолжает. — Но сегодня мы решили устроить, так сказать, ознакомительный урок и для незнающих, поэтому и пригласили наших выпускников, чтобы они рассказали более подробно о вашей, возможно, будущей профессии.

Как по сигналу вошли двое — мужчина и женщина, оборотень и маг. В тот же миг я восхищенно затаила дыхание — от них исходила невероятная сила, все движения были размеренными, чёткими, и то же время пропитанными грацией. Настоящие бойцы! От них всегда исходит невероятная аура мощи и силы. Казалось, что сам воздух до основания пронизан этим эфиром превосходства. Взрослая боевая двойка! Они улыбнулись нам. Первой начала свою речь магиня.

— Когда-то мы тоже сидели за этими партами и точно так же восхищенно глядели на других иных, пришедших к нам с той же целью — рассказать о магах и воинах. Кто же они такие, кто знает? — улыбнувшись, женщина внимательно осмотрела класс и выбрала маленького вампира в очках. — Ну, скажи.

— Боевая двойка — это два связанных пожизненным контрактом союза иных, практически всю жизнь живущих вместе. Они заменяют друг другу семью, друзей и близких. Эта связь сильно повышает силу двойки — у магов увеличивается запас энергии, а у воинов улучшаются физические данные.

— Правильно, Молодец. Всё именно так. И тогда, с интересом слушая их, многие из наших одноклассников захотели стать иными, захотели стать такими же, даже не смотря на то, что некоторые до этого момента желали только обычной жизни. Но, к сожалению, придётся подпортить немного вашу радость, потому, что ещё не поздно перевестись в небоевые классы. — ребята притихли, настороженно глядя на них. — Потому как эта работа — огромная ответственность и… опасность. Смертельный риск.

— Ответственность за людей, не способных защитить себя. — продолжил оборотень. — И огромное ежедневное напряжение. Знаете, мы окончили школы вторыми по результату того года, и нас направили в ту же область, что и иных, пришедших к нам тогда. Они оба погибли на одном из заданий, уничтожая взбесившихся ледяных гролей. Успев, однако, спасти несколько семей обычных людей, находящихся на отдыхе в горах, хотя могли подождать подкрепление. Правда, вряд ли от тех туристов выжила хотя бы половина — монстры бы перебили раньше.

— Но наша работа — это и радость. — гллядя на наши скисшие лица приободрила нас магиня, неодобрительно глядя на напарника. Мол, это же дети. — Смотреть на улыбки спасённых, хоть и через час они обо всём забудут, побывать во всех уголках нашей страны, если не планеты, ощутить себя действительно нужным кому-то. И защищать других. Это — наша первостепенная задача. Наша жизнь. Вы уже более-менее взрослые, так что подумайте над этим. Ну вот кто тебя просил… — начала отчитывать онанапарника уже на выходе из класса.

На перемене я подошла к Владу. Тот подозрительно покосился на меня, но, набравшись смелости, я выпалила на одном дыхании:

— Давай станем сильнее, чем они, и не допустим, чтобы погибало так много людей и иных! Давай станем боевой двойкой!

Через полгода мы заключили временный контракт боевой двойки. А ещё через пять лет мы стали полноценными связанными. Самыми дружными и шибанутыми во всей школе…

Практика и бабушка

— Напоминаю всем вам: та двойка, что быстрее справится с заданием, уничтожив цель, будет освобождена от недели летней практики. — по салону понеслось довольное гудение. Вот это круто! Летом надо отдыхать, а не два месяца пахать! — Неуд и плюс две недели всем тем, кто провалится. — гул тут же умолк. М-дя, жестоко. «Рабы на галерах или учащиеся энной гимназии». Картина написана педагогами данного заведения, находящимися в соавторском сговоре против учеников.

Я решила немного поспать, пока мы не доедем до места. Мои глаза закрылись, и впадая в полусон, до меня доносились лишь обрывки фраз: «Да какая осина? С дубу рухнул?», «Зелье от сыпи, мазь для хвоста… Да где же эта валерьянка!», «Надо было конспект повторить дома…». Разброд и шатание! Они так и в будущем собираются работать!?

После того, как до конечного пункта осталось минут пять езды, наш перпод по нежитеведению, ласково зовущийся школьниками Мухомором, (хотя он на самом деле Хомор Гаврилович — сразу видно — лешие в роду затесались) начал нас инструктировать и наставлять.

— Мы едем в деревню Плющино- интересно, это в честь плюща названье, или кого-то действительно того самго состояния? — Ваша задача: найти и обезвредить цель, то есть буйного. Конечно, для этого надо опросить население, придумав хоть чуть-чуть правдоподобную легенду, — недовольный взгляд, в сторону отстающих, после работы которых трети человеческого населения приходилось чистить память. Ну не обладают они богатой фантазией, чтобы грамотно навешать лапши на уши.-…и конечно не выдать себя. Задача ясна? Дальше сами разберётесь.

Нестройное «да» раздалось прокатилось по салону, и вот нас выгружают из автобуса. Сказав многообещающее «мы за вами следим», учителя укатили восвояси. Ага, только платочком помахать на прощанье забыли. Невезуха.

— Пойдём. — и я с Владом, отделившись от общей кучи, стоящей посреди пустынной остановки, пошли к самым далёким и неприметным домам данного населённого пункта. Нечисть, как известно, бунтует там, где людей мало, то есть по краям селения.

Внезапно меня пробрал мороз по коже, словно под кофту проскользнуло что-то противное, мерзкое и холодное. Я почувствовала чей-то пристальный взгляд и тут же обернулась назад, оглядываясь по сторонам. Напряжение внутри росло, словно предвещая, что будет нам пятая точка на всю голову.

— Ты чего? — Влад в недоумении уставился на меня, с мученическим выражением «Ну? что? опять? с ней? такое? случилось?». Он только-только завёл разговор с молодой парой, как странное поведение напарницы спугнуло возможных свидетелей.

— Да нет, ничего. — Ощущение пропало, и я постепенно успокоилась, снова продолжая путь по окраинам Плющино.

Холодный ветер поддувал сзади, напоминая, что ноябрь скоро кончится, и ледяной пипец под кодовым названием «зима» уже близко. Небо было пронзительно-голубым, и солнце, решив, что пора тепла кончилась, подбавило яркости. Повсюду стояли стройные, и не очень, заборчики, из-за них выглядывали нагие деревья и захлёбывающиеся лаем собаки, в воздухе витали зимняя свежесть и запахи коровьей жизнедеятельности. Идилия.

Влад моё мнение не разделял.

— Х-холод-дно. И ещ-щё этот з-зап-пах. Вот ж-жежь храль косоглазый!

— Не ругайся. — я потянулась вверх. Мне-то морозы нипочём- я и минус двадцать себя нормально чувствовать буду. А всё из-за чего? Нет! Это не из-за пуховика, котрый на меня мама напялила! Это десять лет сурового закаливания с лешим. — Городской житель не привык к сельским морозам? — я критично осмотрела модный, но оттого не более тёплый драный джемпер друга, в котором он трясся по дороге.

— Молчи уж тут, шуба ходячая! Это нас, несчастных магов…

Чем же маги несчастны навеки осталось тайной.

— Ой! Ох тыж… Порвалась таки! О-ой…Ребята помогите, будьте добры! Ой…

За поворотом мы увидели бабушку, с порванным пакетом и, соответственно разлетевшимся его содержим. Идеально! Слухосборник-3000! Хочешь знать о том, сколько раз скандалили соседи и какая программа сейчас транслируется на «рен-тв» — послушай пенсионерку-соседку, она тебе и не такое расскажет. Нет, бабушке бы в любом случае помогли бы… Но не воспользоваться таким шикарным случаем…

Картошка, раскатившаяся во все стороны, как тараканы от тапка, была быстренько собранна и торжественно всучено вмиг поникшему Владу (Ничего, тимуровец! Трудись на благо родины). Кошкокорм, в смысле вискас, и батон взяла я. Проделав всё это, мы выдвинулись вслед за бабушкой.

До обиталища её мы шли минут пять. Убитая дорога, петлявшая под ногами, сбавляла обороты нашего рвения с каждой лужей/ямой/кочкой. Настроение не и повышал вид старых, перекошенных домов, хотя то, что бабушкин дом находился на отшибе, чуть прибавляло гарантии к её свидетельским показаниям. Но всё это не смогло подготовить нас к увиденному.

Крохотный домик, нуждавшийся в ремонте лет пять назад, сейчас просто молил о сносе (в принципе, можно даже кран не подгонять — крикнешь слишком сильно, он и развалится). Листья плюща, обвивающего забор и одну из стен, имели размер тарелки для второго, а к кустам замёрзшей крапивы, на месте которой когда-то была клумба, вообще приближаться не стоило. Маленький кусочек относительно чистой земли вёл к облезлой деревянной двери. Доверия, естественно, данное сооружение не вызывало.

— Бабушка, вы здесь одна живёте? — Влад был ошарашен увиденным не менее, чем я. Где дети? Или внуки? Или хотя бы нормальные соседи!? Неужели у всех руки отсохнут чуть помочь этой бабушке!?

— Одна, одна. Дети-то давно уехали, а внуков сюда не пускают. — проскрежетала старушка. При таком-то запустении неудивительно — сюда и взрослые вряд ли сунутся. Блин, поотрывать бы руки этим людям неблагодарным!

Ещё тогда стоило бы догадаться, и возможно, последствия были бы менее болезненными…

— Вы не стесняйтесь, заходите! — добавила она, глядя как мы мнёмся у двери. Не знаю, как у Влада, но моё нежелание входить, оправдывалось лишь ужасом перед внутренним кошмаром дома — если снаружи такой бардак, то что в доме твориться-то?

Однако мои страхи не оправдались. Внутри всё оказалось довольно чисто и опрятно — в прихожей отсвечивало зеркало и пристроилась обувница, стоящие на коврике весёлой расцветки, на кухне — куча шкафчиков и полочек, висящих на стенах с полосатыми обоями, а также стол и плита. Ещё две двери вели в ванную и спальню. Миленько, ухоженно. Молодец бабулька.

На окне, вольготно устроившись, спал кот, но едва увидев нас, он зашипел, выгнулся дугой и сиганул на улицу, лишь обдав меня волной презрения и страха. Странно, коты обычно всегда ко мне ластятся из-за оборота…

— Васька чужих не любит- пояснила пенсионерка. Не в обиду будет сказано, но сразу видно, из человека давшего кличку фантазия «фонтаном» бьёт. — Вы садитесь, садитесь, я сейчас чаю заварю. А вот и угощеньеце к нему. — с этими словами она поставила здоровенный поднос пирожков на стол, последний даже заскрипел от напряжения. Слишком сильный запах ударил мне в нос, захотелось забиться под стол и удавиться. Закрыв его руками и кое-как сдержавшись и не расплакавшись, я практически сразу потеряла какой- то странный запах, замеченный мной поначалу. Впрочем, о нём я практически тут же забыла и, виновато улыбнувшись, слегка отодвинулась от подноса, под немного обиженный взгляд бабушки.

— О! Пирожки! Я как раз… сладкое не люблю. — скомкано закончил напарник, едва наткнулся на мой грозный взгляд. Больно подозрительно всё это… Пора сматываться отсюда. Но только после опроса!

— Тогда чаю выпейте, он полезный, на травках целебных настоявшийся. — две кружки с подозрительно побулькивающим содержимым, кусочки которого идентификации не поддавались, отпугивали не хуже, чем чеснок вампира (проверенно на Алике). Почему-то я просто уверенна, что бабушка имеет привычку давиться этой дрянью, свято веря в традиционную медицину.

На этот раз отказались мы оба.

— Бабушка, — начал как-бы издалека Влад. — А у вас в округе ничего странного не происходило? Ну, там, скребётся в окна кто, или в лесу завывания слышны? — Браво! Прямо вот так в лоб! Молодчина, неуд нам обеспечен! Я, хорошенько отдавив напарнику ногу (ау! За что!?), хотела было поправить ситуацию, но бабушка сама всё разрулила.

— Ой, и скребется и воет, и народ пугает. Я вот в лес ходила, на прошлой-то недельке, а оттуда как завопит гадость какая-то! У меня — душа в пятки! Бегала, наверное, я так только в молодости, когда спортсменкой была. А ещё раньше, Манька, дочка соседская, в лес тоже пошла — и с концами! Всей деревней искали, с собаками, фонарями — нету и всё! А потом выяснилось — с Пашкой Мельниковым в город сбежала! А в прошлую пятницу их корова…

И вот так, с рассказа о чудище, разговор плавно перешёл в обмывание костей соседям, типа «что, где, когда». Это одна из отрицательных сторон опроса пенсионеров — приходится выслушивать ВСЁ, дабы они не обиделись и не подгадили тебе в следующий раз. Индивидуумов, к счастью, таких не слишком много, но осторожность надо соблюдать. Отпустила нас бабушка только через час, и то только когда Влад съел пирожок и клятвенно заверил, что «быхо укусно».

— Итак! — Влад сыто икнул. — Сори. Итак! Что мы имеем? В лесу что-то воет и скребётся — это раз, у бабульки отвратный чай- это два…

— Если кто-то очень болтливый сейчас не умолкнет и не пойдёт дальше опрашивать население, я его в узел завяжу — это три! — я устало почесала затылок. Неугомонная болтушка!

— Да ладно тебе! Подкрепился немного, да и отдохнули! Кстати, можно было бы задержаться и подольше!

— Знаешь, ты напоминашь мне о трёх целях в жизни хомяка: поспать, набиь пузо и можно в гроб! Тебе что. так неуд хочется? Мы такими темпами часа через три только опрос закончим.

— Вот ты вредная! — насупился Влад и отверулся.

Население опрашиваться категорически отказывалось — те редкие люди, что попадались нам по дороге, либо игнорировали нас, предпочитая перейти на другую сторону улицы, либо смотрели на нас как на умалишённых и потихоньку смывались, при малейшей возможности.

— Да что происходит? Чего они от нас так шугаются? Мы же не тутмосы-папуасы какие-то… — Влад был возмущён сверх меры, глядя вслед убегающей от нас женщине. Мне тоже это не слишком-то нравилось. Твориться что-то очень нехорошее, утреннее чувство прям как пророческое было!

— А ты представь себе, что по деревне шатается толпа подростков, спрашивающая о странных явлениях? Тут попахивает либо телешоу либо сектой. Ни в то ни в другое люди впутываться не любят. — попыталась я успокоить себя, а заодно и напарника. Но какой-то червячок сомнения упорно вгрызался в сознания, заставляя пятую точку убраться подальше отсюда, конкретно из этого Плющино обратно, домой под одеяло. А ещё какие-то подозрительные тучки на небо набегают — во всех фильмах ужасов фопа наступает прям после этого!

Побродив ещё пару часов по округе и несколько раз наткнувшись на одноклассников, которых тут же огибали по дуге (кооперироваться двойкам в поисках запрещено, можно неуд отхватить), мы решили таки выдвигаться на разведку.

Лес был относительно чистым — мусор не валялся вокруг как в других местах, но и не нельзя сказать, что его не было. Довольно высокие деревья, для меня вообще ничем не отличающиеся друг от друга, своими кронами ещё больше закрывали нас от света, из-за чего вокруг царил полумрак. Нервирует капитально так.

Я, погрузившись в себя, не заметила ствола и благополучно в него врезалась с громким «бух»! Синяку быть! Когда же я спросила у Влада, что это такое, он ласково посмотрел на меня, как на душевнобольную.

— Осины, Мира, осины.

По-правде говоря, все растения, не входящие в состав зелий на уроках, делились для меня на несколько категорий — колючее и большое — сосна, неколючее, но тоже большое — дуб, маленькое, цветёт — куриная слепота, не цветет — трава, всё остальное позиционировалось как шиповник. Красота, и учить ничего не надо!

— Ха! А ты ещё говорила, что это я городской житель, сама-то осину от дуба отличить не можешь! — догнав, подшучивал надо мной напарник.

Да. Как бы мама с бабушкой не вдалбливали в меня эту науку, под жутким названием ботаника и травология, ничего путного никогда не выходило. Особенно смешно было наблюдать за вытянутым лицом лешего, приставленного мне наставником, когда я обозвала его любимую яблоньку «ммм… Может, кипарис?»

— Для меня у них только одно различие — запах! — возмущённо скрестила руки я.

Влад заржал аки конь.

— Слышь, ботаник-профессионал, радар включай, мы уже далеко зашли.

Заклинание называлось «стандартное плетение для обнаружения нежити и взбесившейся нечисти», для вменяемых людей, не желающих ломать язык — радар. Изучили его мы ещё в третьем классе, точнее изучали маги, в то время как воины тренировались приёмам мордобоя с взбесившимися домовыми (знаете, как они сковородками больно бьются!?). Поиски не приносили никаких результатов — либо монстры, поняв, что скоро будет жарко, сныкалась, либо их здесь вообще не было.

— Влад, заканчивай, мы слишком отдалились от деревни. Вряд ли нам дали бы задание на поиски в глубине леса. — тихо бросила я напарнику и напряглась, стараясь передвигаться максимально бесшумно и осторожно, так как чуяла, что мы вляпались. Ударил мелкий, противный дождик, мешавший мне прислушиваться к лесу.

— Окей. — напарник вернул нормальные размеры своим зрачкам и расслабленно потянулся.

Вдруг за деревьями что-то треснуло. Я обернулась на звук и прислушалась. Ветер стих. Птицы, до этого беззаботно перечиркивающие свои песни, умолкли. И только два звука не прекращались — звук падающих на землю капель и шагов чего-то большого и о-очень опасного.

— Мир, что случилось?

— Сейчас ты без вопросов берёшь и прыгаешь мне на спину. Ясно?

Влад кивнул. Выждав ещё пару секунд я обернулась и подхватив напарника помчалась к обратно.

Для постороннего наблюдателя это было бы шоком — по лесу, сломя голову, несутся уже не скрываясь, четыре огромных варга, догоняя взъерошенного мальчишку, верхом на огромном снежном барсе.

* * *
«Влад, свяжись с учителем и попроси помощи. Влад? Влад, ты меня слышишь!?»

Не получив от напарника мысленного ответа, я испугалась. Он был жив, я чувствовала его сердцебиение, но никаких мыслей в ответ так и не получила. Что же это такое? Почему Влад не отвечает? Неужели, с ним что-то случилось?! И какого драного храля здесь забыли эти красноглазые монстры!?

А нас всё нагоняли и нагоняли. Огромные косматые туши, чьи пасти украшали два ряда бритвенно-острых зубов и нити слюн, вспахивали землю за нами. Мысли, более-менее собравшись в кучу, дали таки ответ, что делать: поступай как все кошачие, удирающие от собак — лезь на дерево! Да, мысль дурацкая, но в данном случае другие меня не соизволили посетить! Бешенная скачка тем более не способствовала мыслительному процессу. Я стала высматривать подходящее дерево, и выбор мой пал на многострадальную… осину.

«Только бы Влад не сорвался»- успела мелькнуть запоздалая мысль, когда мои лапы уже оторвались от земли в огромном прыжке. Когти впились в кору, вымазавшись в смоле и оставив на её поверхности глубокие борозды. Едва успев отдёрнуть хвост от щелкнувших внизу челюстей, я стала взбираться повыше. Лапа на ветку, зацепиться за ствол, другая ветка, ветка и так до макушки. Дерево опасно затрещало подо мной. Вот храль косоглазый! Оно точно двоих не выдержит, даже если в человека перекинусь — я забралась слишком высоко, а ниже уже не опуститься. Влад, с которым, оказывается, всё было в порядке, это тоже понял, и в отчаянии прохрипел:

— Вообще не могу колдовать! Будто меня отрезало от магии. Ни облегчить вес, ни связаться с кем-либо я не могу. Прости. — напарник выглядел отвратно. Его состояние прям по лицу прочитать можно было — боль и безвыходность, ведь лишившийся способностей маг — обуза для воина-напарника. Такие навеки теряют уважение окружающих и стержень внутри себя. — Я не знаю, что делать.

Зато мой лихорадочно крутящий шестерёнками мозг знает. Мгновенно приняв решение, я утешительно ткнулась во владово плечо, мол «не серчай если что». Тот, в недоумении, уставился на меня, но наблюдая за действиями и поняв ход моих мыслей, лишь успел в ужасе крикнуть «Стой дура! Догонят!». Сам дурак. Даже если бы я послушала его — половину пути от макушки осины до земли я уже пролетела. И да, я знаю, что восемь из десяти воинов-одиночек погибают даже при стычке с тремя такими тварями. Риск есть. Но в ином случае — смерть неизбежна и мучительна.

Едва увернувшись от подскочившего варга, я стремглав помчалась к деревне. Расчет был на то, что все волки погонятся за мной, забыв о Владе, а там и учителя помогут. А чтобы они поторопились… простите меня, маги-чистильщики, я вас работой на пру дней завалила. Многим придётся стереть сегодня память.

После того как деревья наконец прекратили дрожать, а все птицы, не грохнувшиеся на землю взвились вверх, я снова рыкнула. М-дя, мой рёв и мёртвого из гроба поднимет, не то что учителей привлечёт к нам. Надеюсь.

Чересчур обрадовавшись громкому звучанию, (уха-ха! Я так даже на учительницу геометрии в туалете не рычала!) я не заметила подвоха, в виде ещё трёх варгов впереди. Эта оплошность дорогого мне стоила: когда я попыталась увернуться от передних, одна из задних зверюг изловчилась и поймала меня за лапу. Больно! Еле вырвав раненую конечность, я не удержала равновесия и покатилась по земле. Как на зло она была рыхлой и мокрой, зацепиться было не за что. Так меня пронесло пару метров, пока голова не наткнулась на ствол дерева. Темнота.

* * *
Марина увернулась от очередного выпада упыря. Насколько Елизавета Романовна помнила, её протеже была в родстве с каким-то кланом вампиров, довольно древним и уважаемым — вон как ловко уклоняется! Видны поколения воинов! А её напарник ничем не хуже — Алик умело координировал все действия Зотниковой и ставил неплохие щиты, если она не успевала увернуться от грязных рук, подозрительно шустрых для покойничка.

Ребята, пришедшие к заброшенной могиле позже, подбадривали их как могли — кто-то орал, кто-то кидал рюкзаки в воздух… Та-а-ак! А вот в бой вмешиваться не велено! Попытавшийся незаметно перелезть через забор ученик хорошенько приложился о стенку щита. Надо будет проверить класс на наличие расквашенных носов. И вот, ловко поднырнув под плечо упыря, одним взмахом призванного Аликом меча, Марина снесла нечисти голову и проткнув её там, где раньше было сердце, устало вытерла пот со лба. Труп не подавал признаков жизни. Опять.

— Молодцы. Поздравляю, по летней практике вам отгул на неделю. Надеюсь, вы с толком используете время, а не как в прошлом году с Сотниковой и Хворостянским будете экспериментировать в лесу. — одноклассники тут же кинулись поздравлять запыхавшуюся вапирскую парочку, немного сдувшуюся по окончанию хвалебной речи преподавателя. Ничего-ничего! Умнее будут. Маскироваться тоже надо уметь.

К руководительнице подошёл хмурый Хомор Гаврилович.

— Я не смог найти их. Они словноиспарились. Поисковые заклинания не дают результата. — взволнованным шёпотом отчитался куратор.

А вот это плохо. Учителя стали волноваться еще час назад, когда ни Василий, напарник Яна, ни Влад, напарник Миры, не отобразились перед внутренним зрением учителей, каждые тридцать минут проверявших их (естественно тайно!). Теперь волнение переросло в панику — ученики бесследно исчезли!

— Хомор, что делать?

— Я не знаю… Возможно, они найдутся по личным вещам. Заклинание…

— Где мы возьмём их личные вещи!?

Голос Елизаветы Романовны сорвался на крик. Ученики непонимающе уставились на своего куратора. Успокоившись, она спросила у класса:

— Все здесь?

— Все, кроме пар Миры и Яна.

— Хорошо. Тогда…

Внезапно из леса раздался рёв. Где-то вдалеке завыла сигнализация машины.

— Это Мира! — удивлённо протянула Марина. Ученики, выглядевшие испуганными, в изумлении уставились на неё. — Это точно… — чуть тише добавила она.

— Всем оставаться здесь и ждать нас. — с этими словами учителя исчезли в дымке портала.

На поляне, где они вышли, никого из исчезнувшей двойки не было, хотя следы свежевспаханной земли наводили на мысль, что недавно здесь пронёсся бульдозер. Или погоня кого-то большого за учениками, что не лучше.

— И откуда он раздался? — и как бы отвечая на вопрос, лес сотряс ещё более сильный рык. — Туда. — в голос сказали они и ринулись на звук.

Пробежав буквально десяток метров, учителям открылась довольно жуткая картина: четыре огромных варга кружили вокруг пятого, тащившего куда-то за окровавленную ногу Миру, которая находилась в бессознательном состоянии.

Хомор Гаврилович тут же испепелил двух тварей. Двое других было кинулись к Елизавете Романовне, но несколько пронзительно-белых костяных игл, вырвавшихся из-под земли, навеки упокоили разбушевавшихся зверюг. Пятый же попытался потихоньку улизнуть, но закончил существование так же как и его собратья — насквозь проткнутый костью. Потомки кощея — опасные люди, хоть и практически отказавшиеся от некромантии. Даже женщины.

Учительница подбежала к Мирославе. Та вся была в земле и листьях, а опасно кровоточащая нога оказалась сломана. Открытый перелом. Плохо. Вытащив из сумки какую-то траву, она посыпала её на рану. Кровь замедлила свой бег, но ненадолго.

— Где Владимир? Хворостянский! — Хомор Гаврилович тоже не терял время зря, разискивая второго из двойки.

— Я здесь! — На поляну, тяжело дыша, вывалился Влад. Он выглядел здоровым, но находился в плачевном состоянии: ссадины и порванная одежда никого не красят.

— Мира… там… варги…прыгнула… — пытался отдышаться и одновременно рассказать о случившемся ученик.

— Успокойся. — Хомор Гаврилович подошёл поближе- А теперь объясни почему ты не связался с нами?

— Я не могу колдовать. Меня словно отрезало от магии. Если бы не Мира они бы со спи…

Внезапно Влад побледнел и свалился в конвульсиях на землю.

— Влад! — Теперь учительница кинулась к нему. Ситуация выходила из-под хоть какого-то контроля, а Елизавета Романовна впадала в панику.

— Вы идёте к ученикам — постарайтесь найти Яна и Василия. А я с этими, — кивок в сторону ребят.- …телепортируюсь в школу. — сказав это преподаватель вместе с учениками исчез, оставив учительницу одну.

Чернобыльские мухоморчики… На мою несчастную головушку что, наковальню уронили? Почему вокруг так душно? Что это за отвратный запах зелёнки и ещё какой-то медицинской дряни «приятно» щекочет нос? И конечно же единственный в этом склепе солнечный луч бьет именно мне в глаз, раздражая покруче красной тряпки.

— Кажется, она пришла в себя.

— Правда? Мир, ты как? — голоса противно резанули по ушам.

— Что ты хочешь услышать: красивую сказку, или суровую реальность? Как будет себя чувствовать человек, со всей дури впечатавшийся в дерево? — недовольно протянула я, едва разделяя слова.

— Если язвит, значит всё в порядке. — ехидно прокомментировал кто-то.

Я открыла глаза. Это был дурнопахнущий, жаркий, но всё же такой родной медпункт нашей гимназии. Дом. Мы с Владом лежали на соседних койках, разделённых тумбочкой, а учитель, бывший этим кем-то, сидел на стуле между нами. От основной части помещения на отделяла ширма.

— Итак, господа пострадавшие, — начал преподаватель. — Влад уже рассказал всё о ваших похождениях. А теперь слушайте о-очень внимательно. Во-первых: по данному вами адресу никто не живёт — владевший участком дедушка уже лет пять как почил с миром. Про бабушку, которая любит пичкать не особо мозговитую детвору пирожками, уж тем более ничего не слышно. А в выпечке, судя по анализу крови Влада, была примесь одного растения — цитерция. Ничем не примечательная травка, только вот для магов смертельна. Симптомы такие: сначала носитель магии лишается способностей, потом происходит упадок физических сил, а затем — летальный исход, если не применить антидот конечно. Ведь что для живого существа лишение магии? — Хомор Гаврилович, как настоящий учитель, не упустил шанса проверить знания ученика.

— Смерть. — побледнев выдавил Влад. — Хороша бабулька, раз пичкает отравой кого попало. Найти бы эту даму пенсионного возраста. — отойдя от шока начал строить план мести напарник. Это он может — до сих пор помню его подколки достававшим нас ученикам.

— А вот насчёт кого попало ты не прав. — Хомор Гаврилович тут же нахмурился. — Ребята, это было спланированное нападение, причём нацеленное на Миру.

— Что?! — мы, мягко говоря прибывали в ступоре. Вот это заявление! Значит меня, такую белу… ой, серую и пушистую, кто-то хочет пришибить? За что? Нет, многие грозились это сделать, но до решительных действий не доходило.

— Во многих школах нашего округа, где учатся иные, было похищено несколько оборотней. Уликами и не пахнет. Зацепок и теорий — тем более нет, а самая большая проблема в том, что найти пропавших невозможно ни одним из доступных нам способов — даже если ученик состоял в боевой двойке, потому как…

— Напарника убивали? — прошептала я в ужасе. Связь в паре обрывается только смертью.

— Да. Вы первые, кому удалось улизнуть.

Мама роди меня обратно… Это получается кто-то целенаправленно убивает и похищает учеников!? Жуткая мысль мелькнула в голове.

— Ян и Васька! Они же не… — я жутко волновалась за вторую и последнюю двойку с оборотнем в классе.

Молчание. Зачастую оно намного хуже и болезненнее, чем слова. Влад стал белее простыней. Значит Ян… и Васька…

— Вот поэтому было решено собрать всех оборотней, более-менее подходящих под критерии похищенных, в одном месте, а за оставшимися усилить наблюдение. Их немного, и пока не будет найден преступник, вы будете жить в академии Энинбурга. Всё ясно? И последнее, постарайтесь не вляпаться ни в какие неприятности. Вас выпишут через два дня, когда у Мирославы окончательно срастётся кость.

— Чего!? У меня что-то сломано!? — я откинула одеяло. Правая нога лежал на матрасе мёртвым грузом. — Это… Это когда меня тот варг цапнул! Она же хрустнула! — а тогда сознание лишь мельком отметило о ране на ноге.

— Ну да. Открытый перелом. Месяц пластом для нормального человека, но с регенерацией оборотня- пара дней и готово! Даже завидно иногда становиться, у леших не такая сильная. — протянул Хомор Гаврилович.

— И сколько я здесь провалялась? — паника постепенно завладевала разумом. Неделю? Две!? А мама!? А учёба!!?

— Я очнулся через два дня после практики. Тебе потребовался ещё день. — сочувственно посмотрел на меня Влад.

— Три дня как сурок!? — это, конечно, намного меньше тех цифр, что я навоображала, но радости как-то не прибавляется.

— Угу. Так вот, с вашими родителями мы уже всё обсудили, они согласны с переводом. После выписки вас переведут в другую школу.

Какая встреча!

Энинбург.
Сегодня было холодно. Подозрительно холодно для такого вечно мокрого Энинбурга. Обычно пережидающие краткие «приступы» дождя под крышами многочисленных забегаловок и кафе, жители города с удивлением глядели на невиданное ранее чудо- снег (хотя порядочный дед мороз это недоразумение даже порошком бы не назвал).

Но факт остаётся фактом — припорашивая всё вокруг собой, на улицы города ложились снежинки. Однако даже ошибка погододелочной машины не могла остановить бравых энинбургцев на пути к их заветным целям — все люди, кутаясь в куртки и шубы, куда-то спешили, бежали или же просто плелись, пыхтя как тысячи паровозов по улицам зимнего города. Укрываясь от привалившего «счастья» под большим старым деревом, названия которого не знал даже местный ботаник Инокентий, стояли два самых обычных паренька. Вроде бы обычных…

— Не сердись ты так! Ну, подумаешь, в квартире станет на две души больше — она-то всё равно огромная! — пропыхтел первый, утирая свой замерзший нос перчаткой. Он имел шевелюру цвета вороного крыла, вымазанного в нефти и искрящиеся смехом мендалевидные глаза, карие кстати.

— Зачем бабушка вообще перезвонила!? «Просим вас как одних из спонсоров академии приютить у себя пару учеников, так как в общежитии свободных мест нет!». Вообще офигели! Теперь нам сплавят каких-нибудь упырей и разбирайся с ними! А отказаться уже нельзя! — праведное возмущение второго отражалось в его янтарных глазах, прикрытых длинной коричневой чёлкой.

— Почему сразу упырей? Может, это ого-го какие ребята! Да и пора тебе подружиться хоть с кем-нибудь кроме меня! — первый хорошенько ударил друга рукой по плечу, от чего у него выбило воздух из лёгких, вызывая безудержный кашель.

— Меня один ты вполне устраиваешь! — потирая травмированное место, пробурчал второй.

— Да пойми же, уже было девять случаев! И ты, кстати, под многие критерии этих маньяков подходишь! А так будет легче…

— Держать нас на поводке? — перебил второй своего друга, скрипнув зубами от злости. Он-то знал, что может скрываться за заботой.

— Охранять! И поубавь скепсис в голосе. Никто не знает что похитителям нужно, может, этих оборотней в живых давно нет! — неподдельное волнение в голосе друга раздражало второго ещё больше, но виду он не подавал.

— Тише ты. Люди хоть нас и не слышат, но это не повод, орать как оглашенному. Я понимаю, но если их надо охранять, какого фига их к нам отправляют? — успокоившись, резонно заметил второй. Он проводил взглядом особо крупную снежинку, спланировавшую на его плечо и тут же растаявшую.

— Зато хоть общаться с другими людьми будешь, Артём. — устало подметил первый. Иногда замкнутость друга его сильно угнетала.

— Обнадёжил, Макс.

Да, Артём действительно не любил общаться с людьми. Точнее ВООБЩЕ теперь терпеть не мог. С самого детства старшие Сосновы ни при каких обстоятельствах не давали ему играть с другими детьми. Причин было две: мама, считающая, что ребенку представителей ассоциации в ордене магов не положено играть с людьми более низкого происхождения, и отец, практически не выпускающий ребёнка из дома, просто чтоб не потерялся или не похитили. Заботливые родители до того залюбили своё единственное чадушко, что то психануло и подружилось с дочкой бедного водителя водителя из садика. Как родня не возмущалась как не пыжилась, но Артём начал играть с Полиной и приводить её домой. А через месяц застукал, как она вынимает сапфировые серёжки матери, при этом невинно хлопая глазами.

Душевная травма получилась глубокой, и ещё больше усугубилась после аварии, в которой погибли оба его родителя, но он выжил. Страх оставляет тяжёлые раны в душе, заставляя человека измениться порой до неузнаваемости. Однако четыре года назад, когда Артёму было 10 лет, в жизнь угрюмого оборотня ворвалась бешенная комета — Максим. Активный, весёлый, с шилом в энном месте, это большое недоразумение, как его ласкают и по сей день, стал магом, а наш травмированный — воином. За осиротевшим внуком же стала приглядывать бабушка — единственный любящий и горячо любимый человек для Артёма.

Но спокойствие было нарушено. Сегодня утром позвонили из школы и попросили приютить одну из боевых двоек, экстренно собранных в этот город из-за похищений. Узнав ситуацию (и как Артём только прослушал этот звонок! Он бы точно послал всех далеко и надолго!), сердобольная бабушка дала добро, решив, что внуку нужно больше общения. Самого же опекаемого известили только через час после разговора и отправили встречать новых жильцов, (родственница Соснова отправилась оформлять документы). Красота!

— Да где они, в коне то концов!? — окончательно взбеленился Артём.

— Успокойся. Если из следующей не выйдут- позвонишь бабушке. — Макс тоже злился, но, скорее из-за волнения за новичков.

От нечего делать, прислонившись к дереву и запустив на плеере любимых «skillet», Артём закрыл глаза. Вокруг витали запахи дурных и не очень духов, одежды, выпечки из булочной напротив, кошек, шмыгающих в переулке за поворотом и… людей. Тысячи неповторимых запахов, каждый из которых он мог отличить от другого — это была неотъемлемая часть мира оборотней, недоступная для понимания другим созданиям. Только они были способны познавать и принимать это удивительное сочетание.

Внезапно появился ещё один запах — едва уловимый, приятный и смутно знакомый. Точно! Так в детстве пахло место, где он отдыхал с родителями — морозной свежестью гор. Такого запаха в городе никогда не бывает. Что же это может быть? Ведь еще не выпало, да и, скорее всего, не выпадет столько снега!

Артём открыл глаза и оглянулся. Он стал искать источник необычного запаха, напомнившего ему о детстве.

— Что опять? — Макс вяло взглянул на друга.

— Запах… необычный.

— Конечно необычный! Особенно для этого места — здесь словно всю самую вонючую химию мира производят. Хорошо хоть амулеты запах выхлопов блокируют, а то бы давно уже померла! — напарники вздрогнули и обернулись. Прямо за ними стояли двое — кутающийся в куртку шатен и девчонка лишь в лёгкой толстовке, с серебристыми волосами. Та самая боевая двойка, что нужно было им встретить.

Мира.
Либо это мы такие везучие, либо это чья-то очень дурная шутка.

Приехав, наконец, в эту академию (после долгих и конечно соплявых расставаний с мамой и близкими), мы направились к общежитию. Там нам сладеньким таким голосочком сообщили, что «Мест нет. Идите к ректору» и послали в нужном направлении. Прождав ещё час, мы, наконец, попали к оному, однако выяснилось, что такая проблема не только у нас, так как начальство сказало «в кротчайшие сроки заселить всех», и ты как идиот кровь с носу должен всех расселить. Обзвонив кучу людей место нам таки нашли. Блин! Как попрошайки какие-то! Тётенька тётенька, дайте попить, а то так кушать хочется, что переночевать негде. Владу это тоже пришлось не по нраву, но он молчал.

Нам дали адрес, УМС (устройство магического слежения) с защитными функциями и снова послали, вообще не заботясь о дальнейшей нашей судьбе, надеюсь не печальной. Класс! Люблю начальство! Нет, моё с напарником развитие лет на девятнадцать потянет, но посылать пару подростков, храль знает куда, в абсолютно не знакомом городе — это наши могут!

Но это были ещё цветочки! Ягодки, размером с арбуз, посыпались на нас позже, причём все сразу и из арбузовоза.

Маршруток, идущих до места, не было, от слова совсем. Даже просто попутних. Прождав где-то час, кончилось всё тем, что мы сели на маршрутку, из которой вышла бабушка, собственно говоря предоставившая нам жильё. Мы её по показанной фотографии узнали. Внезапно она попросила заскочить нас в магазин, потому как в холодильнике «мышь повесилась». Я в шутку спросила «давайте мы и обед приготовим?». Плохо конечно, я поступила как хамка ширпотребного разлива, но настроение итак было изгажено сильно. Постараюсь исправиться.

— Конечно! Кухня в вашем распоряжении! Только на нас с внуком ещё приготовьте, если не сложно. — радостно защебетала бабушка, глядя в закрывающиеся двери маршрутки.

Я такой реакции, мягко говоря, не ожидала. В себя пришла уже когда машина тронулась с места. Посмотрев на маршрут и потолковав с пассажирами, Влад предложил выйти на остановку раньше, т. к. там вроде (!) как был гипермаркет, а потом дойти до места пешкодралом. Выдав столь гениальный план он, не дожидаясь ответа, вытащил меня наружу, попутно расплатившись с водителем.

Магазин к счастью оказался реальным. Влад, вынув всучённый ему бабушкой список, с умным видом пошёл на охоту за яйцами, молоком и хлебом. Я же взяла гречку с сосисками (100 % вариант для сытного обеда. Кухня «дёшево и сердито» всегда в тренде!).

Встретившись у кассы и расплатившись за покупки, мы вышли на улицу. У меня уже начинал болеть котелок — слишком много новых образов, запахов и звуков навалилось за сегодня на такую несчастную меня. На логичный вопрос «куда теперь?» Влад повёл меня куда-то за собой, петляя аки антилопа удирающая от льва. Так мы и шли, пока напарник не встал столбом посреди улицы.

— И-и-и?

— Ну, это… — Влад забегал глазами по сторонам, пытаясь подобрать ответ.

— Заблудились. — констатировала факт я. В голову приходило лишь одно сравнение — дурдом «Ромашка» на выезде. Кипец полный в общем.

— Мы хотя бы близко? — выдохнув, спросила я.

— Да. Мы точно на правильном пути, до той остановки ещё пара улиц. Слушай, а ты можешь найти оборотней по запаху? Ты ж вроде говорила, что вы как-то по-особому пахнете, а внук той бабушки — оборотень. — радостно оскалившись, повернулся ко мне напарник.

— В незнакомом городе, полном незнакомых запахов, найти незнакомых людей? — я выгнула бровь. Какие ещё «гениальные» идеи посетят этого наивного?

Влад вообще сник.

— Ну ладно, постараюсь. Но тебе придётся быть поводырём- сама я дороги различить не смогу. — вздохнула я, морально сражённая поникшим другом, и приготовилась к поиску иголки в стоге сена.

— Угу.

Я закрыла глаза. Тонкие ниточки запахов окутывали всё пространство.

— Туда.

Остановка, в буквальном смысле, оказалась за поворотом, из-за чего я Владу больше никогда не доверяла планировку маршрута и ориентацию. А под огромным деревом стоял наш будущий сожитель и, судя по всему, его напарник. Как я это определила? Да легко! От оборотня пахло еловым лесом, причём живым и пышущим здоровьем. Волк значит… Внезапно он встрепенулся, почуяв нас.

— Ну что ещё? — спросил стоящий рядом с ним паренёк.

— Запах… необычный.

— Конечно необычный! Особенно для этого места — здесь словно всю самую вонючую химию мира производят. Хорошо хоть амулеты запах выхлопов блокируют, а то бы давно уже померла! — в ответ на моё высказывание на нас уставились две пары глаз.

— Хай! Я Влад! А это Мира. — напарник улыбнулся и потянул руку ребятам, тут же скривившись от холода. Тэкс. Надо заняться выработкой у друга морозоустойчивости, причём самыми действенными методами — пробежками в лёгкой одежде и закаливанием!

— Я Макс. А это Артём. Он у нас не очень общительный. — ехидно добавил черноволосый парень, косясь на своего напарника. — Будем знакомы! — Макс ответил на рукопожатие и оба мага расплылись в улыбках.

Влад и Макс явно найдут точки соприкосновения. А вот этот Артём смотрит на нас, словно зашибить хочет. Какой радушный приём! Вот только мощности бы этот тип поубавил, а то он не только меня, но и здание за мной просверлит своим взглядом..

— И где вас так долго носило? — недовольства — вагон и маленькая тележка. Артём нахохлился.

— Бабушка ваша за провизией послала. — я потрясла пакетом. — Извините, но не могли бы мы пошустрее в квартиру попасть? — моя торопливость была вызвана начинающимся приступом тошноты, но фиг тебе это покажу, клыкастый гад! Волки барсам только в том случае друзья, если это вызвано жизненной необходимость или иной действительно хороший. Ни того ни другого в данном субъекте не наблюдалось.

— Ладно. — недовольно пробурчал воин.

Со стороны это выглядело так: впереди идёт, как грозовая туча, Артём, за ним, обсуждая какую-то стрелялку, и оттого слипшись как два лизуна, Влад и Макс, а позади всех, шаталась, как пьяный матрос в шторм, я.

— Вот. Этот дом наш, подъезд два, квартира…

— Ой! Ты чего?

Оказалось, что все остановились и теперь внимательно слушают Артёма, а я шла, пока не наткнулась на препятствие, в виде максовой спины.

— Мир, с тобой всё в порядке?

— Нет! — гордо ответила я и стала плавно оседать на землю. — Не успели до квартиры.

— Мирка!

Дальше всё было смутно и размыто, но ровно до того момента, как меня посадили на что-то мягкое и я отключилась. Следующим в моей памяти отпечатался стакан холодной воды, брызнутой на меня, но вызвавший облегчение.

— Подруга, ты как? — Влад обеспокоенно смотрел на меня.

— Меня в больших городах жутко мутит. — устало протянула я.

На новом месте

Полигон для повара был очень крут: большое помещение, разделённое на две части деревянной стойкой, было одновременно кухней и столовой. Первая была оснащена всем, о чём только можно мечтать: и буфет с различной посудой, и полки со специями, крупами мукой и тому подобным, и куча шкафчиков с инвентарём. Хомяк захлёбывается слюной, а жаба в нокауте. Вторая же часть была сделана в стиле кантри, с дубовым, слегка потертым столом, с вазой трав в центре, вокруг которого стояло восемь стульев с подушками-печворк на сиденьях, и ещё красивым декорированным шкафом неизвестного назначения (а просто чтоб был!). Из общей картины выбивалась только современная плазма, что сейчас работала на всю катушку, возвещая в очередной раз о фиговой ситуации в стране и мире в целом.

Через десять минут тяжелейших поисков (на повреждённую внезапно выпавшей чугунной кастрюлей ногу до сих пор наступать больно) я нашла кастрюлю для сосисок и, разобравшись в работе мультиварки, засыпала гречку, нажав старт. Осталось только дождаться закипания и сигнала таймера.

— Тебе точно помочь не надо? — спросила бабушка Тучки (как я про себя прозвала Артёма), настороженно следившая за моими действиями. Да умею, умею я готовить кашу с сосисками! Сами же попросили, а теперь зыркаете. Оказывается, бабушка действительно пошутила, но увидев кашеварящую меня, в её волосах, кажется, подбавилось пара седых прядей.

— За десять минут кухня не была сожжена, затоплена или подорвана. Бардак не наблюдается. Не беспокойтесь, я справлюсь. — шутя отрапортировала я, но увидев вытянутое лицо нашей домовладелицы, предпочла уткнуться обратно в кастрюльку.

Всё еще подозрительно глядя на меня, она лишь пожала плечами и потихоньку вышла из кухни. Через двадцать минут мы все сидели за столом и активно работали вилками, даже бабушка, отведавшая стряпни, дала добро на готовку для меня (конечно, ни о чём сложнее яичницы и речи не было).

— Удивительно, но каша не отравлена, от неё не тянет химией и даже годится к употреблению. — Тучка положил ложку на до белизны вылизанную тарелку (вот гад! Ещё и комментирует!) и, бросив на меня ехидный взгляд, откинулся на спинку, заложив руки за голову.

— Артём, не язви. Девочка умеет готовить и это хорошо. А вот у Наташеньки внучка даже…

— Понял, понял. — прерывая словесный поток замахал руками Тучка. На его лице промелькнула гримаса раздражение, тут же сменившаяся постной миной «и что теперь?».

— Баб Вера, а вы ваши фирменные пирожки печь будете? — заговорщицки подмигнув, спросил Макс, явно пытаясь поднять нам настроение. Влад, выпучив глаза, закашлялся гречкой, а я, подавившись ею же, уронила вилку на пол. Да, с пирожками у нас теперь будут ассоциации далеко не радужные.

— Что такое? — народ непонимающе уставился на нас. Им была непонятна наша реакция.

— Да был тут один нехороший случай… — откашливаясь, пояснила я и с извинением посмотрела на них. Бабушка хотела было сказать нам что-то ободряющее, но была перебита внуком.

— Секреты? — Тучка язвительно усмехнулся. — Тёмное прошлое? Мухоморы в пирожки подкладывали и кошечек травили? — ну и бурная же у этого гада фантазия! Сам небось промышлял этим делом!

— Да нет, траванулся просто… — Влад отвернулся к окошку, смотря вдаль отсутсявующим взглядом художника.

— С кем не бывает. — улыбнулась бабушка. Она таки вставила своё слово и сидела теперь довольная жизнью.

Угу. Знали бы они, что не ОН траванулся, а ЕГО траванули, причём хорошо так, до смерти практически.

— А давайте-ка поближе познакомимся, раз уж нам так долго жить вместе. Я — Соснова Вера Сергеевна, врач, бабушка Артёма. Вы не смотрите, что он такой угрюмый, у него детство тяжёлое было, а так он добрый. — описуемый лишь фыркнул. Ему явно не нравились идея с представлениями и характеристика бабушки.

— А почему тяжёлое? На стройке работал? — агрессивно спросил Влад покосившись на Артёма. Он ему не нравился и чувства были взаимны. Сверля друг друга презрительными взглядами, они только подтверждали это.

— Потому что родители общаться ни с кем не давали, а потом сами погибли. — резко ответил Тучка, послав не менее злобный взгляд. Вера Сергеевна сникла на высказывание внука. — Заботились они так обо мне. — с горечью закончив, он отвернулся.

— Тогда ясно. Чтож, я — Владимир Хворостянский, маг, направление — вода. Мать и отец лечением занимаются, только отец работает с людьми, а мать — с иными. Любимое занятие — играть в компьютер и читать о разных монстрах. — Влад довольно замолк и посмотрел на меня, мол «твоя очередь».

— А я Максим Пасечников. Тоже маг и тоже люблю играть в комп, но ещё больше- дрессировать своего кота. Его Энштейном назвали, за торчащую во все стороны шерсть. Он такой смешной если перед ним пошуршать чем-нибудь! (садист! Он хоть знает, как это неприятно!?) Направление — земля. Мама с папой не маги, отец работает менеджером, мать- учителем английского. — внезапно выпалил Макс, и довольно вернулся на стул, с которого в ораторском порыве вскочил. Причем ораторском от слова ор, полагаю.

— Осталась только я… Мирослава Сотникова. Любимое занятие- бродить в лесу, иногда помогая матери и бабушке сбором трав, минералов и прочей дребедени. Первая состоит в администрации нашего города как маг-сотрудник, вторая уже на пенсии. Помогаю изредка лешему порядки в лесу наводить (в смысле издавать жуткие звуки из-за деревьев, распугивая редких грибников по домам). — Макс уважительно присвистнул. Маги-сотрудники — это круто!

— А отец? — с любопытством спросила Вера Сергеевна. Ой, не в ту степь вас понесло, не в ту.

— Его у меня нет. Совсем.

— Под кустом что ли нашли? — вот Тучка! Вконец охамел.

— Ар… — попыталась урезонить внука бабушка, но теперь уже разозлилась я.

— Да! Моя мать нашла меня в роще у остановки, когда ехала на новую работу. Она меня оставила и удочерила, и я буду ей по гроб жизни благодарна за это! — выпалила я, вконец взбешённая подколками этой язвы.

В комнате сразу стало тихо, только часы своим ходом нарушали тишину. Неприятная тишина — напряжение хоть ножом режь.

— А давайте я вам дом покажу! Влад будет спать в гостинной на диване, а Мирочке в малой спальне постелим! И все хорошо так устроятся! — Увела разговор от неприятной темы Вера Сергеевна и, хлопнув в ладоши, увела меня вглубь квартиры, подальше от начинающейся драки, а заодно со мной и Влада (я бы и сама засветила фонарь специально для этой Тучи).

Моя комната оказалось небольшой и очень уютной. Рядом с письменным столом, стоящим у окна, стояла удобная кровать из побелённого дерева, а напротив красовался широченный шкаф-купе. Практически всё свободное пространство на голубовато-пепельных стенах занимали картины, в основном пейзажи.

Ближе к вечеру, когда наши вещи были разобраны и уложены на свои места, Макс засобирался домой. Уже надев куртку и сапоги, он вышел за железную дверь, на последок сказав мне с Владом:

— Пожалуйста, не сильно грызитесь с Артёмом. Мне тоже было неприятно, но у него такой характер. Он побесится-побесится и успокоится. Главное переждать.

И на этой радостной ноте закрыл дверь. Весело тут у вас…

Это было громко, как пушечный выстрел и внезапно, как влечение в уединённое место — на всю квартиру завопил будильник. Я выползла из комнаты, вяло передвигаясь по коридору. Из двух других, не менее заспанные, вышли Артём и Влад и присоединились к траурному шествию.

— Бубрым мумрым- пробурчали они нечто невразумительное.

— И вам того же. — сказала я и, завидев впереди дверь, спринтером нырнула в ванну, под возмущённые вопли парней, сразу не сообразивших что к чему. Я тут собираюсь застрять надолго, так хоть пусть разберутся друг с другом. Вариантов развития сюжета два: мордобой — враги навеки, мордобой — они друзья. По-другому никак. Выйдя наружу, я увидела стоящих по углам ребят, на скулах которых алели кровоподтёки, но внутренне они были довольны. Помедлив с пафосным стоянием друг напротив друга, они проворонили момент, когда в ванную нырнула Вера Сергеевна.

Через десять минут, когда мы со всё той же Верой Сергеевной сидели за столом, запивая булочку чаем, в столовую вошёл Артём.

— Утра тошнилка. — миролюбиво сказал он, отодвинул стул и сел.

Мой кулак встретился с его лицом в считанные секунды. Артём кубарем полетел на пол, рыча и костеря меня во всё горло. Наконец, усилием воли прекратив пляску комнаты перед его глазами и сев ровно, он захотел было разразиться яростной тирадой из непечатного в мой адрес, но увидев вашу покорную слугу, оторопел. А по лицу расплывался второй, раза в два больше, багровый синяк.

— Ни стыда не совести! Вчера доставал и сегодня напакостить решил?! Взял и сел на него! А мне же больно! Я им теперь дней пять, даже кончиком пошевелить не смогу! — это, конечно, преувеличение, но пусть почувствует всю глубину моей трагедии, ведь он сел на мой шикарный, пушистый, полутораметровый хвостик! Гад такой, моё достоинство разбилось вдребезги!

— Извини…я не хотел… Стой! Почему у тебя хвост!? — поначалу офигело рассматривая его, наконец пришёл в себя Артём.

Постояв над Тучкой разъярённой фурией ещё пару минут, я соизволила объснить:

— Я освоила трансформацию в три, а полуоборот — в десять лет. У меня это теперь проявляется произвольно, чаще всего по утрам. — и я величественно удалилась из кухни, споткнувшись о порожек (этого, к счастью, никто не видел).

Глядя мне вслед, Артём спросил у Влада:

— Реально в три?

А вот и бабушка!

— Завтра к нам ещё одного переведут. Вроде бы рысь, только теперь из города южнее. — Лиса развернула ещё один леденец из пёстрой обёртки и упоением принялась его грызть, попутно просматривая сайты с новостями на своём смартфоне.

— И куда в тебя столько влезает? — возмущённо проводил взглядом уже исчезнувшую конфетку Влад. Он, как истинный сын своих родителей, был за здоровый образ жизни, исключавший много жирного, сладкого и мучного.

— В шерсть всё уходит. Ты же видел, какая она у нас лиса — мохнатик.

Макс попал прямо в точку. Василиса, наша одноклассница и хорошая подруга, имела средний рост и невероятно тощую фигуру, при этом ухитряясь поглощать сладкое тоннами. В сочетании с медными кудряшками и хитрым-прехитрым взглядом, она являлась классическим типажом всех оборотней-лис. Или лисооборотней… А ещё она дала клички нашим Владу, Максу и Артёму, прижившиеся в классе- Серый, Чёрный и Каштанка. Парней это жутко бесило, но Артём навеки останется в моём сердце Тучкой — вредной такой, с поганым характером. Хотя по истечению этого месяца мы уже могли нормально общаться с ним, без ежедневных шпилек и уколов.

— Итого в нашем классе: три волка, две лисы, четыре рыси, ещё три медведя (прям как в сказке, в классе даже Мария имеется) и росомаха. — подвела итог я. Каждый из перечисленных имел запах хвои, пшеничного поля, лесной реки, мёда с ягодами и северных пустошей, соответственно, и все они сейчас сидели в нашем классе.

— Себя забыла. — напомнил Влад, устало положив голову на руки.

— Ну, и снежный барс. Итого в нашем классе, считая имеющихся напарников, двадцать пять человек. Господа! Больше ещё одной души в наш теремок не поместится. — я окинула забитый практически доверху класс и завела руки за голову.

— Нескольких вроде хотят по параллелям раскидать. — задумчиво протянула всё та же Лиса, съев ещё один леденец. Она у нас по сбору информации была профи — всё вызнает, всё разнюхает, только коробочку конфет дай.

— У-у-у, кариес ходячий. Вот у тебя уши как лопухи- ничегошеньки не пропустят! — Артём кинул очередной уничижительный взгляд на нашу лисичку.

Василиса гордо промолчала. Она вообще была с ним как на ножах (и опять-таки как в сказке. Хе-хе… Хочу посмотреть на бесхвостого Тучку). Неприязнь возникла с первого дня, но причину её я объяснить не могла.

— Следующим история. А потом мы свободны как ветер. Народ крепитесь. — приободрил нас Макс. Дружный вздох выразил всеобщее мнение — изучать историю России, параллельно с историей магического мира, было довольно-таки интересно, как бы абсурдно это не звучало. Однако было одно «но», которое портило всё на корню — Изабелла Эдуардовна Грунен-Шоль, в девичестве Земляничкина. Мдя, знатно конечно родителя поиздевались над ребёнком, дав ему такое имя. Но Изабелла ни унывала! Она честно рассказывала нам о суровой реальности, готовя нас ко взрослой жизни. Ну, она так искренне считала.

Фактически же мы две третьих урока тратили на выслушивание автобиографии, полной суровых будней под гнётом злобных учителей/кураторов/начальников, а оставшееся время — на быструю пробежку по параграфу, в котором сама Изабелла, походу, не очень-то и разбиралась.

Где-то через четыре минуты прозвенел звонок, противно резанув по ушам. Хоть бы его поскорее сменили на новый. В класс зашла учительница.

— Здравствуйте! Садитесь. Сегодня мы рассмотрим…

Проводив Лису до общежития (она одна из последних, кто успел место отхватить!), мы выдвинулись к дому, как всегда под наблюдением УМС. Идти до выхода из академии долго, т. к. две трети её были парком, обнесённым высоким кованным забором. На территории находились только два учебных корпуса, спортплощадка и общежитие, причём здания были построены по образцам строений 19-го века. — бежевые оттенки отделки, лепнина. Красиво в-общем выглядело место нашего обучения.

— Ребята! — Макс положил нам руки на плечи. — А что у нас за праздник через неделю? А?

— Новый год. — обречённо протянул Влад. — Слушай, я понимаю, что он у тебя второй в рейтинге любимых, но напоминать об этом каждые пять минут… Тебе самому не надоело? — он смотрел на небо, пытаясь также скинуть руку друга.

— Всю радость портишь! Я же не виноват, что вас по домам не распустили! — обиженно сказал Макс.

— Это ты нам на нервы действуешь.

— Народ, хватит уже! Прям как дети малые! — одёрнула я ребят. — Напоминаю, что через четыре дня каникулы, то бишь свобода! Не время грызться. — разрядить обстановку не мешало бы, так как настроение надо поддерживать высоким в эти дни.

Влад вздохнул, Макс притих. Только Артём шёл в стороне строя из себя человека «ничего не слышу, нифига не вижу».

Вся эта канитель началась два дня назад, когда на линейке директорша сказала, что по дома нас не отпустят. Нет, конечно, мы знали, что при гуляющем на свободе маньяке нас вряд ли распустят обратно и родных мы увидим не скоро, но одно дело — иметь надежду, а другое — это ещё четыре месяца общения лишь по телефону. Влад тут же надулся и набычился, аки грозовая туча. Теперь у нас имелось две хмурые, злобные тучки, портящие всем настроение по мере возможностей.

Мы уже подходили к воротам, когда на телефон пришла СМСка от Лисы. Весело билимкнуло оповещение, а на экране высветился текст.

«Мира, прикинь, нам на новогодние каникулы учителя организуют праздник! Информация точная, нам бы завтра староста рассказал (а так ваша покорная слуга выведала это за коробочку конфет, хи-хи!). Короче, каждый класс должен будет либо организовать свою ярмарку, костюмированное представление или подготовить мини-спектакль (а можно и не мини… у кого запас нервов побольше будет). А самое главное… К нам пустят родителей!..»

Последнее предложение я перечитала раз пять, пока до меня дошёл его смысл. На этом я не выдержала и издала восторженный писк.

— Пацаны! — окружавшие нас ученики опасливо отшатнулись от нас и впредь держались на расстоянии, провожая взглядами. Ребята, уже вышедшие из школы, в недоумении обернулись ко мне. — Мы устоим праздник, и к нам родители приедут! Я наконец маму с бабушкой увижу! — догнав их, сказала я, уже не так громко как в первый раз.

— Что!? Правда!? — Влад выхватил мой телефон из рук, когда я потрясла им перед его носом. По мере того, как он читал сообщение, по его лицу расплывалась блаженно-идиотская улыбка. Хотя чего это я? Наверняка у меня такое же выражение лица, а может даже и хуже.

— Ура! Хоть что-то хорошее за эту неделю! — сказал Влад и, вернув мне телефон, радостно зашагал рядом с Максом.

Отметка настроения стремительно поползла вверх. До остановки мы все добрались счастливые и замёрзшие, уже строя в голове свои планы на каникулы. Здесь также стояли несколько учеников, живших вне общежития как и мы. Пацаны тут же разбрелись кто куда — Макс болтал с кем-то из нашей параллели, Влад писал сообщение родителям, а Тучка слушал своих любимых ''skillet''. Всегда это название вызывало ассоциацию с кладбищем.

Я же прикрыла глаза и погрузилась в свой мир. Вокруг витало много запахов, к которым я уже привыкла, но все их перебивали оборотни. Пахло жаркой степью, песчаным берегом, рекой, цветочным лугом… Сильнее и разнообразнее аромат стоял только в классе на уроках, когда все собирались вместе.

Вдруг меня как в ледяную воду окунуло. Я открыла глаза и стала рассматривать окружающих- помимо учеников, здесь также были мать с ребёнком, мужчина-спортсмен и ещё девушка в синтетической шубе. Я осторожно стала их обходить, стараясь не привлекать внимания. От женщины с ребёнком пахло молоком, от спортсмена — ну как ещё могут пахнуть спортсмены? — а вот от девушки… От девушки пахло тем самым ядом, что отравил Влада тогда. Она подняла голову, отрываясь от просмотра какого-то сайта на телефоне. Едва наши взгляды встретились, как в её глазах промелькнуло узнавание, сменившееся паникой и страхом. Торопливо взяв сумочку, она попыталась раствориться в толпе прохожих, спешащих мимо остановки.

— Влад, зови учителей, отравительница нашлась.

Артём.
Артём слушал музыку, попутно рассматривая всех на остановке из-под полуопущенных ресниц. Макс с кем-то болтал, оживлённо жестикулируя, Влад засел в телефоне. Внезапно Мира вздрогнула и, осмотрев всех, начала бродить от человека к человеку, что вызвало у Артёма сначала недоумение, а затем плохое предчувствие. Одноклассница взглянула на девушку, стоящую чуть в сторонке от них. Та же, посмотрев на неё, вздрогнула, резко встала и побежала прочь.

— Влад, зови учителей, отравительница нашлась. — бросила Владу Мира, и погналась за ней.

На пару секунд впав в ступор, а затем страшно побледнев, он подозвал УМС, и на бегу что-то ему сказал, кинувшись вслед за напарницей. Что же происходит? Какая отравительница? И как к этому причастны они?

— Отра… Куда вы? — Макс взволнованно взглянул на меня. Он тоже не понимал ничего происходящего вокруг.

— Я ничего не знаю. Но лучше, если мы будем рядом с ними. Вперёд! — и они тоже побежали по улице, догоняя уже хорошо оторвавшихся от нас одноклассников.

Их процессия, попетляв по району, свернула в переулок и спустя где-то минут пять беспрерывной беготни, Мира загнала девушку в угол. Точнее, Артёму казалось, что девушку, но вынырнув из-за поворота он увидел гигантского метаморфа, полу-паука, полу-ящера, смешанного с летучей мышью. Мерзкая тварь, в своё время выкосившая не один десяток деревень. Произошедшее списали на набег кочевых племён, славившихся своими дикими нравами. Умеет принимать облик своих жертв. Сейчас же они наблюдали за живым клубком из огромного ирбиса и этой нечисти, причём Мира неплохо держалась, при поддержке Влада и даже теснила монстра.

— Что происходит?

Вопрос остался без ответа. Тварь, изловчившись, пнула девушку, не успевшую увернуться, однако барс сумел крепко схватить перепончатое крыло. Раздался хруст, метаморф не удержался, и оба кубарем покатились по земле. Влад тут же залечил раны напарницы и задержал монстра какой-то сетью, пока барс снова не поднялася на ноги. Драка возобновилась с удвоенной яростью. Людей, к счастью, не было, но Влад, а потом и присоединившийся к нему Макс, держали морок воруг.

Артём уже перекинулся в каштанового волка и попытался было вмешаться в бой, но тут над асфальтом засеребрилась арка портала. На дорогу спрыгнули ректор и ещё пара учителей, тут же принявшись за дело. Они, не мешкая, мгновенно оцепили место действия и стали осторожно атаковать тварь, стараясь не задеть ирбиса. Метаморф, поняв что не выстоит, попытался сбежать, но после челюстей барса в крыльях вряд ли осталась хоть одна целая кость, а по земле теперь никак не убежишь. Затравленно посмотрев по стонам, обезумевшая нечисть, с диким визгом, стала раздуваться.

— В сторону! — ктото прокричал команду. Прогремел взрыв. Артем, слегка оглушённый, но успевший упасть на землю, поднял голову. Там, где парой секунд ранее стояла тварь, зияла огромная, с обуглившимися краями, чёрная дыра.

Мира.
— Значит, вы та самая двойка, что сумела спастись. — Тучка сцепил руки в замок и откинулся на спинку стула. Макс, раздражая до зубовного скрежета, бряцал ложечкой в чашке с чаем. Влад отстранённо смотрел в окно. Я же, положив подбородок на стол, молчала. Рука в гипсе жутко зудела- второй за полгода перелом! Кипец! А некоторые пряди волос до сих пор были чёрными от копоти и дыма взрыва.

После того, как учителя допросили нас, попутно выклевав мозги на тему безответственности, мы вернулись домой, но тут нам устроили блиц-разнос друзья. Пришлось всё рассказать, попросив ещё не пришедшей в квартиру Вере Сергеевне объяснить всё самим. Сто раз обсуждать одно и то же не хотелось.

— Так! Кончаем дуться! У нас грандиозное событие на носу и освобождение от занятий до конца каникул! — попыталась развеять обстановку я. — Надо чем-нибудь заняться!

— Точно! — Макс прекратил наконец действовать на нервы и отложил ложечку в сторону. — Я с Яровым из параллели переговорил, они хотят грандиозный спектакль с декорациями замутить, но им рук не хватает. Давайте присоединимся (маскарад на тему сказочные персонажи от нашего класса как-то не катит)!

Новый год вкаждый дом, или Сказочный дурдом

До дня x осталось не так уж и много времени. Школа казалась пустой, так как все сидели по домам или в общежитии, отогреваясь от приударивших ядрёных морозов, а также готовили что-то своё к празднику.

А вот нашей «банде» шило в энном месте покоя не давало, и мы присоединились к подготовке постановки — играть второстепенные роли и создавать спецэффекты. Нам объяснили задачи, красочно описав, куда нас засунут и что вывернут, если хоть что-то сломаем, показали поле работ, и на этом организатор Яров смылся.

И вот, оставшуюся неделю до Нового года, вместо того, чтобы провести её в кругу близких и родных, мы носились в панике от кулисы к кулисе, чтобы поправить герцогине-сплетнице юбки, которые задиралсь до ушей при передвижении, или сыграть троюродную сестру, по папиной линии, жены старшего брата барда, игравшего на приёме у барона Вышепупского.

Дама же, игравшая главную героиню, оказалась девушкой организатора и имела стерво… специфический характер светской львицы. Если брать по факту, то 50 % нашей работы — обслуживание Полины.

Но хуже всего была сама постановка — душещипательная история о рыцаре Тамариниэлинеле'лаэн и его возлюбленной — просто Оде. Огромный томяра (содержание которого уместилось бы в местной газете из двух страниц), повествовал нам о прекрасной, с точки зрения автора, любви.

В-общем, на очередном королевском балу встретились, неизвестно как туда пробравшийся, благородный рыцарь, как обычно без гроша в кармане, и дочь графа-мага. Амур был явно подвыпившим и пронзил сразу три сердца, плюс племяшка герцога. Как итог — два влюблённых идиота, гоняющихся за рукой инфантильно дуры, семнадцати лет от роду, любящей себя и подозревающей, что любит рыцаря. Сразу после бала начинаются розовые сопли, составляющие убойную часть сего творения, причём как в прямом так и в переносном смысле. К счастью, мы обыграем лишь конец, который мне даже понравился.

В очередной раз пришедший петь любовную серенаду под окном и храль знает в какой раз признаваться в вечной любви, рыцарь был застукан за этим самым делом соперником. Дуэль была жаркой, все участники погибли. Но тут всё-таки подключается отец (оказывается существующий!) и выдаёт дочку замуж за посла соседнего государства. Та годик погоревала-погоревала, посуду побила-побила, а потом смирилась — детей ему нарожала, аж шесть штук, кошку по кличке Тама завела, и жили они долго и счастливо. Конец.

Репетиции были довольно-таки однообразными и скучными, зато номер отработали мы до автоматизма. И вот — день премьеры, 31 число. Мама должна была чуть опоздать на спектакль — выражение «иди ты к лешему» хорошо обрисовывало ситуацию на работе, так как желающих записаться на приём к оному было много, словно каждый второй посланный шёл по адресу.

Я выглянула в зал — зрители, которых было МНОГО, занимали места, которых уже было мало. Учителя мирно общались с родителями, прошедшими «фейс-контроль». А вот за кулисами обстановку мирной назвал бы только слепо-глухо немой. Повсюду носились гримёры (те, кто мог хоть капельку ровно наштукатурить лицо), костюмеры (добровольцы, которым не досталось роли) и прочий «персонал», а руководил этим балаганом Яров.

— Наряды в ту кулису, живо! Нет потом накрасишься, сто раз всё с лица слезть успеет. Да куда же ты прёшь, ты оттуда выходишь! Ну где же Полина!? Уже всё началось десять минут как!

Мы попытались выяснить причину происходящего дурдома, но вразумительного ответа от пробегающих мимо людей так и не получили. Странно, на репитициях же всё нормально проходило.

— Уже её выход! Мы не успеем её подготовить! — Яров прибывал в священном ужасе, готовый расстаться с сознанием на нервной почве. Так как мы своё уже отыграли, то стали выпытывать у него, что стряслось. Нехорошо конечно, отвлекать людей от работы, но выедание мозгов окружающим я за таковую не считала.

— Оды… тьфу! Полина не пришла! Что нам делать не знаю, замены нет…

— Ну и что? Там у той Оды слов — раз, два и обчёлся! — слов действительно было мало, и наблюдение за Полиной, не способной нормально выучить две строчки, реально подбешивало. Но, как говорится, любовь, а в данном случае влюблённый организатор, был слеп и глух. — Поставьте Олю-гримёршу, она хорошо играет.

— Да она сразу от этой роли отказалась! И костюм практически ни на кого не налезает! Человек нужен высокий. Тем более, если такая умная, сама попробуй пересказать текст!

— Да как палец о палец! Я уже через три дня эти слова знала! А ставить дуру, не способную даже прийти в день спектакля, было довольно опрометчиво! — взъярилась я. Давно хотела это сказать.

Язык мой — враг мой. Критично осмотрев меня, Яров, в котором сейчас жил истинный постановщик, подозвал костюмеров и, кивнув на меня, сказал: «Оденьте в костюм Оды. Спектакль спасать надо, и эта сойдёт.»

Я, прибывая в культурном шоке, дала надеть на себя платье-халат, накрасить и нацепить пластмассовую корону. В себя я, к сожалению, пришла только на вершине лестницы, ведущей к окошку «башни». Ой Мира, ну ты дура. И нафига, спрашивается, напрашивалась? Поняв, что рыпаться уже поздно, я вышла под яркий свет софитр. Огромное количество любопытных глаз уставилось на меня, а судя по скучающим лицам, рыцарь звал любимую уже давно. Я посмотрела вниз. Одетый в какое-то подобие лат, сделанных из укреплённой магией фольги, под «башней» стоял «рыцарь» и изображающий пажа Макс. Оба слегка подофигели, когда я вышла — ожидалась Полина, а вышло такое белобрысое чудо. Я уж хотела начать свою реплику, как этот Тамара… Тамару… ры… Храль его короче знает! Всё испортил, ляпнув:

— Ты кто?

По залу прокатилась волна смешков. Диагноз ясен господа — он идиот. Я, продолжая в духе спектакля, ответила, пытаясь хоть как — то выкрутиться из этой щекотливой ситуации:

— Неужто, благородный рыцарь, вы не признали ЛЮБОВЬ всей вашей жизни?

До парня явно доходило со скрипом.

— Что?

Я начинала кипятиться.

— Я Ода, Дочь графа, волею судьбы полюбившая вас. Любоф у нас, любоф! — съязвила я.

Тут наконец-то до «рыцаря» дошло:

— О… О. О! Ода, возлюбленная всей моей…

Чего же «моей» мы так и не узнали — выскочивший на сцену герцогский племяш, сидевший всё это время в импровизированных «кустах», и о ЧП за кулисами не знавший, перебил его, размахивая бутафорским мечом. Будь он настоящим, давно бы уже лишился какой-нибудь конечности.

— Ага! Что же, «благородный» рыцарь, вы забыли под дамс…кими… — увидев меня, парень затупил. — Ты кто?

Опять двадцать пять! Народ из зала уже вовсю хохотал. Неужели нельзя это про себя сказать!

— Я Ода, — сквозь зубы продолжила я. — Любовь ваша, неземная, а ВЫ хотели вызвать ВОТ ЭТОГО рыцаря на дуэль, не так ли? — взглядом намекала на «соперничка» я, что грозило мне развитием косоглазия.

Герцогский отпрыск на меня очумело посмотрел, но, обладая IQ явно большим, чем у соперника, понял если не всё, то хоть нужное направление:

— Ода! Ах, ты, подлый трус, жалкий…

На этом моменте, оскорблённый рыцарь, должен был величественно встать, но огромный плащ, подаренный Одой в одной из двухсотых глав, зацепился за «доспех» и рыцарь, махая руками прям как в мультиках, очень детских и исключительно дебильных, врезался в муляж башни. Тот угрожающе заскрипел и начал падать. Ме-е-едленно, но верно.

Я, в отчаянии ухватившись за его край, упёрлась в лестничные перила, пытаясь исправить ситуацию. Парни опять затупили. Что ж вы тормознутые-то такие, а?

— Да деритесь уже! — прохрипела я, задыхаясь от натуги.

Зал уже просто валялся под креслами, давясь коллективными приступами смеха. Внезапно на сцену выбежал… Артём!?

— Я друг пажа Тамара… Тамару… Рыцаря в общем!

И с этими словами побежал помогать мне поправлять муляж. Следом за ним выпрыгнул Влад, пробурчав что-то типа «я главный садовник второго малого парка» кинулся помогать ему. Рыцарь же и граф просто стояли и молча взирали на этот бедлам. У-у-у, бестолочи! Хоть бы помогли! Кое-как поправив «башню» мы облегчённо вздохнули. Я обессилено повисла на прорези-окне муляжа и просто протянула, желая лишь побыстрее свалить отсюда:

— Просто прибейте уже друг друга, и дело с концом!

Из-за кулис послышался шум, и на этот раз на сцену вышла… Полина. Она возмущённо уставилась на нас.

— Я Ода, дочь графа, а это-самозванка!

Не поняла?! Я тут пашу, спасаю спектакль, хоть и не по своей воле, а это дурында ещё и недовольна! Что ж, хе-хе… Я злорадно усмехнулась — коза отпущения явилась!

— Да неужели! Что же благородная дама делала не в своих покоях в такое позднее время а? Уважаемые паж, друг пажа и главный садовник, как считаете? — обратилась я к стоящим внизу одноклассникам. Те явно тоже обдумывали эту ситуацию, причём с не очень благоприятным исходом для новоприбывшей.

Никогда бы не подумала, что рыбы могут обитать на суше, но факт. Ведь Полина, выпучив глаза и открыв рот, походила именно на них. Только чешуи не хватает и приписки «Полинус вульгарикус. Особо редкий и тупой вид, живущий за счёт недальновидных Яровых».

Век бы мне любоваться этим выражение лица, но только внезапно пришло осознание одного щекотливого такого факта: я падаю из башни. Причём неуклонно и необратимо. Кроме традиционного «мама!», в голову мою не пришло ничего лучшего, чем прыгнуть вниз. Ага, только вопль «Джеронимо!» для антуража прибавить. Приземлилась я мягко, к превеликой радости моей пятой точки и паре жалобно хрустнувших костей у племянника с рыцарем, и растерянно оглянулась по сторонам. Макс, Артём и Влад пытались удержать покосившийся муляж, те, на кого я прыгнула, с кряхтением и матом пытались встать на ноги, Полина изображала рыбу.

Разрешение ситуации пришло, едва я увидела бледного, стоящего у края кулис, Ярова, руки которого методично прореживали его же шевелюру. Подбежав и схватив его за руку, я решительно вышла на сцену. А! Бедлам так бедлам! Организатор попытался было сопротивляться, но что может маг против оборотня в ближнем бою?

— Значится так. Это посол какого-то там королевства, он на мне женился и мы жили долго и ОЧЕНЬ счастливо. Конец. — показательно встряхнув полубессознательную тушку организатора, я попыталась было уйти, но не тут то было.

Ребята не выдержали тяжёлого бремени, свалившегося на них, и муляж начал падать. Народ шустро отскочил кто куда, спасаясь от неизбежного, я забалансировала на краю сцены, а Яров с неё упал. Когда же пыль рассеялась, я, вытащив организатора за шкирку, торжественно заключила:

— Как вы могли наблюдать, в наши дни средневековая архитектура ненадёжна. Соблюдайте осторожность на экскурсиях. До свидания. — если честно, сама не поняла, к чему это ляпнула но…

Мы ушли за кулисы, а вслед грянул гром аплодисментов.

Баба Яга по наследству

— Девять! Десять! Одиннадцать! Двенадцать! С НОВЫМ ГОДОМ!

Я снова и снова просматривала видео с праздника, прокручивая в голове последние события этой недели. После новогодних поздравлений мы дружно, вместе с подошедшими родителями, отправились кататься на катке, добросовестно намороженном магами, пили ежевичный чай, сделанный опять же магами, и дружно ухохатывались над нашим спектаклем, краснея то от стыда, то от смеха.

Именно тогда, в этот чудесный и самый подходящий момент, мама с бабушкой (наконец-то вылезшей с работы!) подарили мне её. Именно тогда моя жизнь окончательно и бесповоротно изменилась. Именно тогда я поняла весь ужас ситуации, в которой оказалась. Именно тогда…

— Что тогда? — раздался в голове детский голосок.

Блин! Забыла, что мы все сейчас сидим на одном ментальном канале! Я слишком громко думала, впрочем как обычно — ну не поятно мне, как надо «тихо думать». А Маруся, подозрительно прищурив глаза, засверлила мою несчастную тушку взглядом, пытаясь вызвать раскаяние на моём лице или хотя бы его тень. Естественно, что нифига у неё не получилось.

— Именно тогда я поняла, что от должности Бабы Яги нужно подальше держаться! Желательно, километров за сто! Не прельщает возможность стать таким вредным, ироничным, меркантильным существом со столь мерзапакостным характером!

— Это я-то ироничная? — совсем не на то отреагировала она. — Ха, ха и ха! Это только добавляет мне харизмы! Тем более бабка у тебя тоже Яга, но клиенты от неё в восторге!

— Она — исключе…

— Может, вы уже замолчите!? — в комнату ворвался Влад, яростно сверкая глазами, что ни шиша хорошего для нас не предвещало. Дать бы ему суперменское зрение — и пепла от меня с Маруськой бы не осталось! — Вы уже задолбали! Мало того, что поток заняли своей болтовнёй, так ещё и на нервы действуете!

— Так отключись! Делов-то! — Маруся скучающе зевнула и бухнулась на пол, лениво глядя на экран, где сейчас мы пытались приклеить обратно отколотую нос-сосульку одной из ледяных фигур.

— А потом тратить силы, настраиваясь на вас снова? Нет уж! Пока максимальное время поддержания не измерю — будьте добры свои баталии вести потише!

Владу и остальным нашим магам задали на дом узнать, какое максимальное количество времени они способны поддерживать устойчивую ментальную связь с двумя людьми, так как единичную они уже освоили в полной мере. В качестве подопытных кроликов напарники (конечно!) выбрали меня с Тучкой. Маруся сама прицепилась, а вторым человеком в связке Макс-Артём была Вера Сергеевна.

— Эх, молодёжь! Всему-то вас учить надо! Тьфу! Принимай посылку! — Голова загудела, приняв чуть больше мыслеобразов, чем надо. В «посылке» Маруси я понимала лишь предлоги с запятыми, поэтому тут же убрала её на задворки сознания — постепенно всё это поблекнет и сотрётся, бесследно исчезнув.

— Ничего себе! — после минутного молчаливого разбирательства, напарник расплылся в улыбке. — Просто заблокировать этот и этот каналы — и готово! Класс, спасибо!

Маруська улыбнулась.

— Ну так я же Первая Яга!

Перед тем, как выйти за ворота школы, бабушка, под недовольное ворчание мамы, что можно было бы и лучший подарочек прикупить для единственной внучки, вручила мне… книженцию. Нет, не так, КНИЖЕНЦИЮ! Огромная книга, которую я с трудом удерживала в руках, выглядела очень старой. Потёртая шершавая обложка, сделанная явно не из кожезаменителя, была украшена единым узором из растений и животных, гармонично переплетавшихся меж собой, причём я сомневаюсь, что создающие его камушки и полосы металла были стеклом и железом. Офигеть в-общем, раритет какой.

— Эта книга передаётся у нас в роду от бабки к внучке. Мать твоя, — возмущенное сопение. — В эту категорию не попала, но ты можешь принять её, хоть… ты и не совсем родная. — бабушка потупила взор и прижала меня к себе. — Я тебя люблю. И буду любить. Ты наше сокровище. Береги эту книгу. Хоть я и не знаю, в чём её секрет, но верю, что ты во всём разберёшься. — бабушка устало улыбнулась и, поцеловав меня в лоб, уступила место маме, рвущейся с поздравлениями ко мне.

Первое января. Солнце, играясь своими лучиками с хрустальными столбиками сосулек, встаёт над спящим городом, озаряя его улицы мягким светом. Мороз застеклил недомёрзшие лужи, украсил узорами окна высоких домов. Легкий, игривый ветерок, будто забавляющийся щенок, играет с мелким блестящим снегом, кружа его в свете зимнего утра. Редкие прохожие, не праздновавшие или оправившиеся от Нового года, кутались в шубы и куртки, спеша по своим делам.

Я тоже не спала. Вчера, будучи слишком уставшей, чтобы нормально разобраться с книгой меня сморил крепкий сон, но теперь… Моему разочарованию не было предела. Внутри переплёта сияли девственной чистотой пустые страницы. Ну ладно, древность раритетная, сейчас мы будем тебя ковырять.

Пролистала её туда и обратно раз пять. Ничего. Потрясла её вверх тормашками. Ничего. Целый день провозилась, питаясь сухпайком (бутерами) и ища механизмы активации. Сожители косо на меня поглядывали, наблюдая за моим челобитием об книгу, но прерывать творческое истезание не рисковали — мало ли что эта сумашедшая выкинет. Также я перебрала все магические фразочки, которые знала (даже из разряда сим-салабим, сяськи-масяськи). Даже странички гармошкой сложила от нефиг делать.

На этом книга не выдержала, и… матерно выразилась. Я от шока шибанула этой непристойностью (а как можно назвать матерящуюся книгу!?) по стене. Никто не говорил мне об отметках 18+ на подарке!

— Ах ты ж труха второсортная! Ты кого это так назвала!? — я, пришедши в себя, стала выплескивать скопившийся за этот день мучений стресс. — А если бы я тебя в окно!? Или ещё куда!? Тем более такими фразами пользоваться! Стыд-то надо иметь!

Внезапно книга раскрылась, зашуршав резко засветившимися, будто лампочку кто внутрь засунул, страницами, и комната озарилась ярким светом. Когда я сумела всё-таки разлепить слезящиеся глаза, то увидела… Маленькую, красную как свёкла, белобрысую девчонку. Два её коротеньких курчавых хвостика, торчащих в разные стороны, смешно топорщась в гневе, никак не сочетались с кукольным, круглым личиком. Зеленющие глаза так и метали молнии, а губы искривились, пряча злобный оскал.

— Да ты… ты… вообще офонарела! — тоненьким детским голоском начала отчитывать меня она. — Ты самая непочтительная, бескультурная, невежественная… Да меня четырнадцать поколений на руках носили! Труха, значит, второсортная… Дура! Ничего, я тебе мозги на место вправлю, раз родители не сумели! — и так этот монолог продлился где-то полчаса. Остановить его возможности никакой не было, поэтому, смиренно приняв судьбу, я безропотно слушала не самую лестную характеристику своей, как выяснилось, безмозглой персоны. Попытавшиеся было заглянуть, обитатели квартиры были безжалостно выпровождены молнией по мягкому месту. Она и колдовать умеет!? Нифигасе подарочек…

Во время этой отповеди я костерила про себя и бабушку, и маму, и все те четырнадцать поколений что берегли этот словесный источник великого русского всё это время.

Так я и познакомилась с Маруськой. Успокоившись, мы смогли нормально поговорить, что заняло всё оставшееся до сна время, и вот что мне поведала кни… Маруся.

Жила была маленькая девочка. Бабка её, будучи магичкой, сумела разглядеть весь потенциал внучки к магии и обучила всему тому, что сама знала. И когда бабушка умерла, а было девочке тогда лет тринадцать, стали люди в деревне думать, за кого же выдать её — богатство то у бабки было знатное, а в то время замуж и в белее нежном возрасте выдавали. Практичная Маруся, не желая к пятнадцати годам иметь по ребёнку на руках, собрала манатки и… телепортировала избу на болото со сказочными созданиями, к счастью не «буйными». Пообещав им помощь и защиту от обезумевших, в обмен на свою неприкосновенность, она стала жить она на болоте и учится магии от них. Через пару лет стали толки ходить о красавице на болоте, а с толками и женихи. Побоялись сказочники, что уведут их волшебницу и стали слухи распускать о злой колдунье, здесь живущей, а особо ретивых к ведьме на соседнем болоте провожать. Так и появилась Баба Яга.

А Маруся была создана ею на своё четырнадцатилетие — скопировав отдельные куски памяти и личности, она сделала из неё свою спутницу по жизни, передавая все свои знания ей. Прожив без малого две сотни лет, Яга насобирала кучу полезной, и не очень, информации: то того, как изготовить собственную метлу, или помело, до рецепта приготовления опят и чешуи с живота русалки-утопленницы. Умирая, она не могла выбрать между внучками, кому же передать книгу и в конце концов выбор пал на самую младшую, как наиболее слабую, добрую и бескорыстную. Дабы не расстраивать остальных потомков, она дала им несколько «копий» с разными кусками информации, что частично восстанавливали исходник. Но истинная Книга Знаний была очень расстроена смертью подруги и решила никому не показываться, даже новым хозяевам. Так было до меня, дуры непочтительной.

Все мои бабушки очень берегли книгу, пылинки с неё сдували и хранили в самых укромных местах. И тут я такая её об стенку — хрясь! — обзывая при этом трухой. Этого тонкая Марусина натура не выдержала, захотев справедливого возмездия.

Однако, не смотря на не очень приятное начало, мы довольно хорошо поладили, на мой взгляд, и даже смогли разъяснить ситуацию со знакомством.

Поначалу, решив что Маруся за несколько столетий в изоляции совсем отстала от реальности (про «офонаревшую» я благополучно забыла), я пришла в трепетный ужас от того, что мне придется ей объяснять о нескольких веках, пропущенных по вредности. Но новая знакомая мои опасения развеяла — книги, что были получены остальными внучками, были связаны с ней и постоянно пополнялись записями — о происходящем в мире, новых открытиях, техническом прогрессе. Сомненья окончательно развеялись, когда это реликт сказочный взял и преспокойно пройдя на кухню (под очумевшие взгляды окружающих), вытащил сыр из холодильника, а также (кошмар и тихий ужас!) позарился на святое — сервелат копчёный московский, сделанный практически полностью из мяса (вы всё ещё верите в умеренно стоящую колбасу без сои?). Покормив этого траглодита мезозойского, — а она схарчила десять бутербродов! — я познакомила её с остальными членами нашего маленького дурдома. Вера Сергеевна даже всплакнула немного, услышав историю подруги и Маруся была причислена к объектам «маленькая девочка, надо пожалеть». Не смотря на её пару веков за плечами.

Ребята восприняли новую сожительницу по-разному: Влад, поняв какое сокровище вылезло из книги, начал допрос с пристрастием, временами перерастающий в дебаты, Макс, икнув, сел на стул — он-то наивный считал что все Ёжки старые сухари по характеру (про бабушку он не знал), а у Тучки задёргался глаз и со словами «Ещё одна Баба Яга! Я не вынесу этого!» сел рядом с Максом. К чему бы это?

Разошлись мы по койкам ближе к двенадцати, когда я свалилась со стула, засыпая. На следующее утро Маруся потребовала показать ей её внучек, так как мама с бабушкой книгу не открывали, словно предчувствуя, какое «счастье» им на голову свалится. Пошевелив шестерёнками, я поставила видео с Нового года.

Холодная ярость

— Мирослава! Тебе что, плохо? — прозвучал вопрос.

Я, покачнувшись над котелком, сфокусировала зрение на учителе и вяло кивнула. Вот уже неделю как кончились каникулы и начались уроки. Маруся, постепенно пополняя свой багаж знаний о современности недостающей информацией (особенно смешно было смотреть на медитации над седьмым айфоном и — простите за каламбур — унитазом. Первый не успели переиначить на магический лад, а второй книге не требовался.).

Иногда мы выходили на прогулки по городу — места выбирались вдали от патрулей магов и мест скопления иных. Причина была проста — Маруся, не смотря на развитую личность, вредный характер и способность самостоятельно магичить несильные заклинания, являлась невероятно мощным артефактом (как бы обидно не звучало), и узнав о ней наверняка найдутся люди, желающие прихватизировать себе столь ценную реликвию. Даже ордену и ассоциации доверия не было, в нынешнем положении, так как метаморф не смог бы свободно разгуливать под школой без чьей-либо помощи.

А пару дней назад этот мозговыедатель, носящий имя Маруся, заявил:

— Слушай, вот ты хто? А? — валериана оказывала дурманящий эффект не только на котов, и случайно нюхнувшая её утром «бабушка» ещё не отошла. — Прави-и! — льно! Унучка моя ненахлядная. А унучкам шо над-ы! делать? Пр-равильно! Дарить пдарки!

Из дальнейшего нечленораздельного мычания я вынесла следующее: как будущая (предположительно) Баба Яга, я ну просто обязана иметь при себе метлу и кота (кот не нужен, пойду и я сама). Поэтому я просто наисрочнейшим образом должна из кучи разнокалиберных веточек собрать себе метлу (непереводимая игра слов после столкновения со стулом). А это значит, что нужно идти на поиски этих самых веток! На этом, исчерпав себя, Маруся уснула.

Я, понадеявшись что на следующее утро всё забудется (ха, наивная), разбилась о суровую реальность в виде «бабушки» у кровати в четыре утра и прогулке по местному парку-гиганту минут через тридцать. Почему в четыре? Потому что темно! А маньяк? А сердобольная Маруся недавно сварганила одну очень интересную настоечку, при попадании которой на существо, наделённое хоть крохой сознания… Выслушав полный перечень свойств я слилась по цвету с ёлкой, под которой мы стояли. Мне уже страшно выпускать ЭТО на прогулку по городу.

Собрав за пару дней (точнее беспроглядных ночей) все компоненты конструктора «сделай метлу сам! Травмы тела разной степени тяжести прилагаются!» мы стали изготавливать метлу. Этот кропотливый процесс занял у нас три ночи, при этом мне надо было учиться и тренироваться (естественно, что постепенно я стала зомбиподобным чудом).

А сегодня, под покровом ночи и сиянием новорождённого месяца на чистом небе (за последнее спасибо Максу с Владом, которые тоже всю ночь не спали! Ничего, пусть почувствуют мои страдания!), мы наконец-то завершили создание летательного аппарата. Плюнув на неё, для верности, Маруся поздравила с новоприобретённым транспортом и, заявив, что несовершеннолетним за руль нельзя, уселась впереди.

Между-прочим, летать на грамотно заговорённой метле — супер! И не верьте никому, кто говорит о болях в пояснице! Максимум-обветренные губы и колтун вместо волос на голове. Делая умопомрачительные бочки и петли мы так до утра и провиражировали.

* * *
— Тогда шустро в медпункт! И без разговоров. — погнал меня из класса учитель. Да я и не особо сопротивлялась. Кое-как доковыляв до нужной двери, я ввалилась внутрь, чуть не растянувшись по паркету медункта.

— Здрасьте, Фёдор Игнатьевич! А я к вам. — титаническими усилиями я добралась до стула и наконец таки села, обмякнув и полуприкрыв глаза.

— А! Мирослава! Ты у нас редкий гость. Я тебя в первый и последний раз со сломанной рукой только и видел! — отложив ручку в сторону и проводив меня до места посадки взглядом, сказал наш школьный медик. Мужчина средних лет, с проседью в черных волосах, был выдающимся целителем, прославившимся умением лечить и уговаривать лечимых. Последнее было особенно ценно, так как немногие хотели пить подозрительные настойки лекарей, без которых процесс врачевания невозможен.

— Не я сломала, а мне сломали. Фёдор Игнатьевич, выручайте, голова раскалывается на части! Не дайте пропасть столь выдающемуся уму! — голова и вправду болела, но основную причину упадка здоровья я, разумеется, держала в тайне.

— Ну хорошо, юное дарование. — он выдвинул верхний ящик своего стола и достал какие-то таблетки, что было странно — можно же и заклинанием вылечить головную боль, это же основы! И быстрее как-то будет. — Держи. Советую выпить их сейчас. — медик придвинул ко мне графин с водой и стакан.

— А? А почему бы не…

Дверь резко распахнулась и в кабинет влетел, маленьким всеразрушительным смерчем, мелкий задыхающийся пацанёнок.

— Там, хе, у Маши… Маша… на ногу упала, кажется перелом!

Возможно показалось, но на долю секунды лицо медика исказила гримаса ненависти. Вот у меня воображаловка-то разыгралась.

— Идём быстрее! — наваждение спало, и снова добрый, но сильно обеспокоенный медик несётся на помощь пострадавшему дитёнку.

— Нет. Больше я в медпункт — ни ногой! Гадостое какое-то чувство. — тихо пробормотала я вслед убегающим людям. — Ты как дума…ешь… Маруська! Какого храля ты творишь!? — обернулась я к выскочившей из портфеля, где лежала книга, подруге, которая в данный момент ковыряла что-то в столе Фёдора Игнатьевича.

— Ковыряюсь вот в этом ящичке, а что, не видно? — невинным голоском прощебетала она и снова погрузилась в процесс.

— Ты еще после вчерашнего ДТП об дерево не оправилась!? Акстись! Тебя же увидеть могут! И тем более в чужих вещах рыться неприлично! — я подошла и попыталась оттащить подругу.

— Угу. А как ты думаешь, что может быть такого ценного и сверхсекретного у обычного целителя-полувампира? Тем более, в таком месте как школа! — Маруся, вывернувшись у меня из рук, залезла целиком под стол, из-под которого тут же стало раздаваться сопение и покряхтывание. Я, уже особо ей не препятствуя, предположила:

— Может, какое-то сверхдорогое лекарство для нас?

— Ты сама-то в этот альтруистический бред веришь? Лично я — нет. Тем более, тут такой замочек, что даже вашей ректорше вряд ли опыта и мастерства хватить вскрыть.

— Чего!? — я застыла монументом имени себя любимой. А действительно, для чего это нужно? Марусиным словам я верила безоговорочно.

Тайник, а это был именно он, находился на внутренней стороне стола, со стороны выдвижных ящиков с лекарствами. Мы бы его и не приметили, если бы не марусино чутьё. Наконец, издав победный клич туземца-попуаса, Маруся чем-то щёлкнула и открыла выдвижную полку.

— А вот мне и того и другого с избытком хватает! Тэкс, что… тут… у нас… — подруга окончание фразы пролепетала осевшим голосом и жутко побледнела. Она вцепилась в бумаги и принялась их лихорадочно перебирать, бормоча что-то невнятное под нос.

— Что такое? — взволнованно спросила я. Маруся молчала. Что же это за бумаги, если ОНА так перепугалась. — Дай посмотреть. — ноль реакции. Ну ладно! Я, выхватив их у не особо сопротивляющейся подруги, стала перебирать страницы.

Едва мой взгляд наткнулся на надписи первых папок, как мне поплохело. Пытаясь унять дрожь в руках, я перечитывала эти слова снова и снова, пока по мне не шибануло осознанием — «наблюдение» и «захвачен» не могут иметь мирной почвы под собой, о чём свидетельствовала подозрительная таблетка, начавшая источать странный запах, и надпись на документах с моей фотографией «захватить». Папки с фотографиями двух недавно уехавших на «лечение» учеников украшало не менее красное «захвачен».

Собрав в себе силы я, запихав всё содержимое тайника обратно, на негнущихся ногах вышла из кабинета. Марусю затянуло обратно в портфель. Мозг всё это отмечал отстранённо, словно без моего участия.

Прозвенел звонок. В коридоры повалили счастливые ребята, галдя о чём-то своём. А ведь мы можем больше никогда не увидеть тех, похищенных. И никогда они уже не смогут вот так мирно болтать с другими людьми. Кто-то из этих учеников даже может занять их место.

— Мира! Ну ты как? Всё нормально? — улыбка Артёма, которого я встретила по пути, постепенно сползла на нет. — Что случилось? Мира, ответь! — Тучка тряхнул меня за плечи. И он может занять их место…

Я ничего не чувствовала. Во мне словно что-то угасало… Предательство…

— Мира? — подошедшие на ментальный зов Артёма, Влад и Макс выглядели очень обеспокоенными. И они могут…

— Соснов, что стряслось? Чего ты её трясешь? — к нам подошёл один из дежурных учителей.

— Мира странно себя ведёт. Молчит, уставилась в одну точку.

— Мирослава? Ты как? — участливо спросил меня кто-то, чей голос был до жути знаком. Я, отреагировав, медленно обернулась назад.

— О! Фёдор Игнатьевич! Да тут вот ученица странно… — Звуки слились в единый зон. Моё восприятие мира сузилось до одного-единственного ненавистного лица.

В голове пульсировала лишь одна мысль «Предатель! ПОРВУ В КЛОЧЬЯ!»

Влад.
Он смотрел и дивился странному поведению напарницы. Мира стояла ни живая ни мёртвая. Казалось, что если Артём, поддерживающий её, сейчас опустит руки, то она рухнет на пол. Только по чуть подрагивающим векам, да глазам, словно выискивающим кого-то, можно было понять, что она в сознании.

От подруги веяло пугающей пустотой и безжизненностью. Напарнику оборотня стало совсем не по-себе. Но внезапно, когда подошёл школьный медик, Мира резко повернулась, словно ожив. Влад явно почувствовал её ярость и ненависть, чётко уловив «Предатель! ПОРВУ В КЛОЧЬЯ!». Окружающие резко сжались от боли — то тут то там они прижимались к стенам или просто оседали на пол, под напором страшной, нещадящей силы. Только их троих, друзей Миры, она частично огибала, нехотя признав в них «своё», хотя и им немало перепало. Это было странное чувство, будто на плечи тебе свалились несколько тонн льда. Больше всего досталось учителю и медику, стоявщим рядом — те тут же упали в обморок.

— Мира, молю успокойся! — в отчаяние позвал подругу Влад и кажется не напрасно. Мира медленно обернулась. Глаза. Пугающие, ледяные, словно выворачивающие наизнанку. Без белка. Звериные. Она внезапно улыбнулась.

— Хорошо. Потом накажем.

Давление исчезло. Мира медленно упала на пол.

Проникновение

— Стойте! Вы к кому это? — мужчина, зашедший вместе с двумя детьми в подъезд, остановил последних с опаской посматривая на портфели в их руках. Ведь он знал, что именно такие вот шмакодявки являются потенциальными разносчиками всякой заразы, явно не из разряда простуд и гриппов. Даже малыши могут сойти с пути истинного.

— Мы к Коле из 69 квартиры. Будем в «майнкрафт» играть, башню с големом приступом брать! — тут мальчишка, лет десяти на вид, стал размахивать виртуальным мечом, воображая уже как собирает лут с босса. Мужчина презрительно фыркнул в ответ.

— Ну-ну. Идите, но запомните мои слова — игромания до добра не доведёт! — геймеров он недолюбливал ещё больше, и рейтинг по шкале «отношение» упал для детей еще пунктов на десять. Вот он в молодости бы…

* * *
Быстро поднявшись на шестой этаж, где нога мальчика Коли даже и не ступала, мы тут же подошли к квартире с забавным номером на потускневшей табличке — 111. Она висела вверх тормашками на обшарпанной железной двери, преграждающей нам путь.

— Зови Марусю! Чем быстрее мы станем нормальными, тем быстрее я вернусь в свой привычный облик и смогу начать. — писклявый голосок Макса так и пробивал меня на смешок, по пути сюда. Его это, естественно, сильно нервировало и заставляло бурчать что-то типа «писклявая мелюзга», хотя он только пару лет назад ходил в их рядах.

— Ой-ой! Прекращай бухтеть себе под нос, нормальный мальчуган получился. Ну немного пухлый… и низкий. Зато как серая мышь неприметный! — на такую «лестную» характеристику Макс стал пыжиться ещё больше и даже отвернулся, кидая на меня временами «грозные» взгляды. Боюсь-Боюсь!

Я вытащила и открыла книгу из которой тут же выпрыгнула Маруся. Осмотрев обстановку и присев на корточки, она сразу принялась за дело — стала рыться в замке, взламывая его магически и естественно. Парой этажей ниже действительно жил мальчик Коля, который и вправду был геймером. Только этому «мальчику» было за двадцать восемь. И да, к нему ходили друзья, поиграть в стрелялку или позависать под зомбоящиком (телевизор то бишь). А нажаловалась на него бывшая девушка, не вытерпевшая стервозного характера парня.

Мы стояли в не очень длинном тёмном коридоре, который освещался лишь тремя из пяти лампочек. Но даже не смотря на это, стены его были чистыми, а воздухе не витали какие-либо затхлые запахи. Ухоженное местечко. Наконец дверь, с душераздирающим скрежетом, распахнулась достаточно для нас, и наше трио, быстро заскочив внутрь, поспешило закрыть её, дабы не попасть под радары любопытных соседей из квартиры напротив.

— Как и договаривались, расходимся в зал и кухню и тщательно всё осматриваем. — кивнув друг другу, мы пошли вглубь квартиры, взломанной нами.

* * *
Очнулась я дома, лёжа на кровати. Голова трещала по швам, а напротив, сидя на стуле, неспокойно спал Влад, невнятно бубня что-то во сне. За окном сиял тонкий рожок полумесяца, освещая комнату. Ночь. Закономерный вопрос: сколько я здесь пролежала и что же со мной случилось?

Память вернулась как по мановению волшебной палочки: медпункт, документы, потрясение. Белым пятном остался лишь кусок о событиях после того, когда я увидела медика. Я что, в обморок упала от одного его вида? Вот ведь Ё, фобий нам только не хватало…

Влад, встрепенувшись, проснулся от моей возни и радостно улыбнулся, подскочив с места.

— Мира, ты очнулась! Наконец то, уже сутки прошли! — напарник помог мне осторожно сесть.

Сутки, значит? Невесело как-то.

Через полчаса было собранно Всеобщее Заспатое Собранье, где мы, напару с Марусей до этого не вылезшей из книги, рассказали обо всём произошедшем в медкабинете. Гробовое молчание, повисшее в воздухе, настроения никоим образом не поднимало. Всех шокировало, что враг смог поникнуть так глубоко в наши ряды. Тем более нам было не понятно, как он смог обойти все психические и магические тесты?

— Что делать будем, господа? — Артём устало потёр глаза. — Складывается далеко не радужная картина.

— Может, нам всё рассказать учителям? — внёс свою лепту Макс, прекратив пить чай.

— Два но: кто поверит рассказу обычных школьников, далеко не примерного поведения, о враче, двадцать лет спасавшего жизни? За то время, что будет вестись расследование, нас сто раз успеют прирезать а Миру на опыты пустить. — мы скуксились. Слова Артёма были правдивы. — И во-вторых мы раскроем Марусю, опять подставив Миру — она же её привязка в нашем мире, а многие иные особой законопослушностью не отличаются и наверняка захотят воспользоваться древними знаниями в обход законной обладательницы. Им будет пофиг: убить её или шантажировать.

— Тогда что делать? Безропотно ждать, пока нас всех отловят? — Влад крепко сжал кружку, угрюмо рассматривая нас.

— Придумала! — не знаю, что на меня тогда нашло, но я выдала самую бредовую, и в то же время самую дельную, мысль на тот момент. — Проберёмся в его квартиру, обыщем её на предмет улик и оставим «подарочек» на прощание! — во мне забилась мстительная жилка. Хотелось хорошенько насолить этому гаду, по вине которого уже два иных точно пострадали.

— Ничего лучше не придумала? Да нас…

— Идёт! — резко перебила Маруся Влада. — Пакостить ему, это конечно лишнее, но обыскать квартиру, в поисках доказательств, нам по силам. Но всё-же жаль, что мы тогда те папки не прихватили. Хотя состояние было не то. — в воздухе опять повисла гнетущая тишина. Это мы конечно сплоховали — уже сейчас можно было-бы увидеть эту заразу, сидящую за решёткой.

— Слушай, Мира… — Макс замялся. — А может ли так быть, что если эти люди (а то, что похитителей много мы даже не сомневались) ищут… тебя? Твоя странная сила, которой ты воспользовалась тогда, не похожа ни на что, о чём я имею представление. Это было что-то вроде магии, но я не знаю её такого вида!

Возможно. Очень даже. После рассказанного ребятами, я долго размышляла на эту тему. В голове на счёт того случая было пусто, что заставило меня испугаться ещё больше. Пострадавшие тоже всё забыли, что не могло не радовать, поэтому по школе объявили ЧП и ввели усиленное наблюдение за учащимися в академии и вне её пределов, что в обратную не прельщало. Теперь мы могли выходить только под защитой Маруси.

— Давайте подумаем об этом после. А сейчас нам потребуется…

Мы готовились к проникновению порядком восемь дней, при этом ухитряясь посещать школу, но всё-же только через раз. За это время мы выяснили место жительство медика, его распорядок дня, а также приготовили все необходимые вещи, нужные в нашем деле.

Во-первых встал вопрос о смене облика, ведь подростки, ошивающиеся вокруг дома каждый день, могут вызвать подозрение. Вариант с зельем сразу отпал — все видели «Гарри Поттера» и его метаморфозу после той болотной жижи, сваренной Гермионой. Да и не было у нас столько времени и трав с алхимией всякой.

Перебрав кучу вариантов, остановились мы на глубоком мороке: хоть это энергозатратно и сложно, но заклинание, при поддержке Маруси, Влад с Максом осилили. Правда, если нас засекут маги или, что ещё хуже, Фёдор Лавреньтевич, то план накроется медным тазом. Но, после того, как Маруся показала нам подозрительную желеобразную массу, вроде бы как(!) меняющую лицо до неузнаваемости (надеюсь, налепившие это выживали после), этот вариант казался самым лучшим.

В плане добычи информации об медике и его жизни мы решили использовать никогда не устареющее чудо — веб-камеры прошлого, позапрошлого и поза-позапрошлого века — бабушки, в данном случае у подъезда. Работали с ними я и Маруся, постепенно раскручивая на нужные темы. Ведь если к вам подойдут культурненькая, одетая в самую простую одежду девушка вместе с ребёнком, и, вежливо поприветствовав вас, внимательно выслушет перемолку костей соседям, жалобы на нынешнее правительство, которое вот лично им в окошко плюнуло, и рассказы о местном буржуе Алексее, то как же ей не помочь с вопросом!

— Бабушка Рая, — уже вызубрив имена пяти старушек, спросила я (при этом глаз слегка подёргивался после очередного часа разговоров). — Я тут на седьмом этаже квартиру собираюсь купить, да вот не знаю — в 111, говорят вроде как пьяница живёт.

Из бабушек забил фонтан информации — что, мол, не 111 а в 121, и что в первой живёт чудесный врач, золотые руки — он и школу с золотой медалью закончил, и красный диплом в институте получил. И вообще не пьёт, не курит, ведёт здоровый образ жизни, где может там поможет, а связей плохих не имеет. Прям совсем-совсем? Да, только друзья к нему редко заезжать стали — один лишь каждый месяц приходит. Когда в последний раз заезжал? Да вот, недельки две назад. Они ещё каких то мальчиков и анализы обсуждали. Заболели, наверное, бедненькие, а это был коллега по работе.

Я, взглянув на часы, притворно ужаснулась и под вежливым предлогом попыталась смыться. Вот странно — такие вот бабушки вечно на память жалуются, а сами несколько прошедших месяцев в деталях помнят. На вопрос, действительно ли этот ежемесячный гость существует, Маруся только сплюнула.

— Старые перечницы. Все нормальные бабки делами занимаются по дому, да с внуками нянчатся. А эти как был ветер один в голове ещё с дурной молодости, так и остался. Однако пенсионерки действительно не врали — лжи во всяком случае я от них не почувствовала.

Макс с Артёмом, взявшие на себя обязанность следить за распорядком дня медика, выяснили, что тот по окончанию рабочего дня из дома ни ногой, только раз за всю неделю за продуктами выходил. К концу этой же недели парни взмолились о пощаде — сиденье на бетонной крыше соседнего дома, при минусе за окном, юному растущему организму очень вредит. Они уже даже местных голубей всех в морду знают.

Мы дали добро.


На кухне всё было чисто и опрятно. Немного шкафчиков, холодильник, стол и раковина — вот и вся обстановка. Яркие зелёные обои в полоску украшали стены. Вряд ли конечно вменяемый человек станет хранить что-то ценное в таком месте, но мы не знаем всего коварства хитрого ума данного индивидуума. О как загнула. Аж самой страшно стало.

— Сюда! —раздалось из зала.

Я кинулась к Максу и обнаружила его, стоящим на табуретке и увлечённо ковыряющим болты в решётке вентиляции.

— Когтями подцепить сможешь? — сдувшись под моим гневным взглядом, он, уже про себя, добавил. — Больно надо.

Я, вздохув, решила осмотреть эту комнату. Здесь тоже не было ничего особенного — шкаф, картина на бежевой стене, пара полок и зеркало.

— Сразу видно — в доме только мужик. Ну вот куда этот дурень зеркало повесил? — начала гневную отповедь в адрес последнего Маруся. — К нему из-за шкафа подойти неудобно, да и повесил его на уровне плеч, хотя в него лицом должны смотреться.

Я посмотрела на объект праведного гнева. Красивое зеркало — рамка с серебристым покрытием, сделанная как переплетение веток, чистое, не пыльное. Но смотреться действительно было неудобно — в нём видно лишь стол да полку, на которой стоят только пара книг, вазочка с разноцветными камушками, да призма-пирамидка. Странно, что-то не давало мне покоя в этом отражении. Вроде все нормально.

Стоп! Призма же стоит на столе — почему она отражается, стоящей на полке?

— Ты чего? — Макс, все ещё копающийся с вентиляцией, подозрительно покосился на меня.

Я схватила пирамидку и поставила её туда и в то положение, в котором она стояла в зеркале. С лёгким шипением зеркальная поверхность исчезла. Макс и Маруся, издав восхищённое «вау», подбежали ко мне. Макс при этом ухитрился упасть со стула, разумеется издав шум, равный юному слонику.

— Да убери ты его! — зашипела Маруся. Потирая ушибленные места, Макс исчез в глубинах кухни. Она же заглянула внутрь тайника (а вдруг там змеюка какая?), вытянув оттуда коробку, по размерам не превосходящую свою тёзку от сапог, на дне которой лежали ещё более толстые чем в прошлый раз пачки документов. Маруся, деловито осмотрев её, взяла и… запихнула её в свою книгу!

— А так разве можно?

— Конечно, просто к себе домой всякий хлам таскать не хочется.

Судьба нескольких фоток, лежащих на дне тайника, была аналогична.

— Дома разберём. А теперь продолжаем поиски — вдруг ещё что найдём?

Мы опять разбрелись по квартире. Минут через пять тревожно зазвонил мобильник. Это было так неожиданно, что я чуть не выронила его из рук.

— Влад, ты чего трезвонишь?!

— Атас! Он только что сел в такси и покатил к вам! Белая лада-гранта. — раздался из трубки взволнованный голос напарника.

— Что!? Вы же должны были его задержать хотя бы на час, а прошло от силы минут сорок!

— Не получилось. В общем, выпускайте Харю.

* * *
— Ну вот отлично, мы нашли то, что хотели, как следы заметать-то будем?

При обсуждении нашего плана действий мы поняли два таких БОЛЬШИХ ляпа в нашем плане — нехватка времени на обыск квартиры и присутствие своё нам сокрыть будет нечем. Это вогнало нас в уныние. Никто ничего дельного предложить так и не смог.

— Придумал! Я же некоторое время хотел быть врачом! — воскликнул Влад.

— А что же помешало осуществлению столь чудной мечты и становлению потомственного лекаря? — мы вопросительно взглянули на него.

— Да я однажды как представил, что придётся от всех выслушивать, что где болит, да истериков принимать, да сплетни о себе всякие… не понравилась перспектива в-общем! — Да, тяжела работа современного врача. — Так вот, я и отвлеку его разговором — мол, врачом хочу стать, обсудить это с настоящим и опытным медиком.

— Так, Влад отвлекает, Макс с Мирой проникают… А мне что делать?! — Тучка возмущённо-вопросительно уставился на нас.

— А тебе мой голубчик, придётся помогать мне с проблемой сокрытия преступления! — Маруся захихикала. Артём понял, что попал. — Будешь ты помогать, Харю мне собирать!

— Что?! — в унисон спросили мы.

История, поведанная Марусей, была воистину эпичной. Когда Бабе Яге стукнуло около 65, наступила чёрная полоса, в частности для её кошелька — слухи набрали о Бабе Яге силу, и народ перестал к ней вообще ходить, а год-то выдался неурожайный, сказочников кормить нечем! Вот и стала она у всяких бояр-дворян распоясовшихся вещи таскать. На работы-то только мужики наняться могли, да и то крестьян использовать привычней.

Дотаскалась до того, что магов на неё натравили. Лишь чудом отцепившись от них, задумалась Баба Яга: как от подобных случаев застраховаться?

В голове великой, но дурной, зародилась идея. Человечков-боровичков-мухоморчиков, всучаемых вместе с пинком, в ответ на сватовство, проезжающим мимо Иванам-Царевичам, она делать научилась с мастерством (говоря по-современному — големов-проводников). Вот и додумалась совместить их с кучей других компонентов, чтоб следы присутствия уничтожали. В результате многочисленных экспериментов, побочными эффектами которых стали сожженная коса и пара видов новой обезумевшей нечисти, на свет появился первый Харя — маленькое существо с тельцем-брёвнышком, четырьмя лапко-ветками, хвостоплющом, и головой-картошкой (ничего другого под рукой в тот момент не оказалось).

Только вот бревно должно быть от столетнего дуба, ветки вымочены в воде ледяной, бьющей из ключа чистого, а плющ должен расти на трухлявом пне. К картошке особых требований не имелось. Где они всё это в городе (особенно чистую воду) достать смогли — загадка, но к концу недели всё было доставлено, а Артём ушёл на покой (в смысле простудой заболел!).

Имелся только один минус — полностью поглощал всё физические и магические следы хозяина, им являлись я и Макс в данном случае, Харя только один раз. После этого животинка увеличивалась в размерах, теряла всякую подвижность и впадало в вечную спячку. Через пару лет на месте засыпания выростали молодые дубки.

Мы стояли и наблюдали за тем, как Харя-2 носился по квартире, суя свою картошку во всё, во что сувалось.

— Долго ещё? — я провожала его взглядом, сцепив побелевшие от волнения пальцы.

— Когда он доест остаточный фон от ауры, то начнёт ходить кругами по одному месту.

Макс, поминутно выглядывающий в окно, внезапно побледнел.

— Он здесь.

Харя, долизав призму, вновь стоящую на полке, завертелся волчком.

— Вовремя блин! Выходить отсюда традиционными способами поздно — на балкон шагом марш!

Мы, открыв дверку и запустив Харю, вольготно устроившегося у Макса на руках, спрятались за перегородкой, прижавшись друг к другу. Буквально через минуту щёлкнул замок.

— Что будем делать?

— Смотрите, — прошептала Маруся. — Я накладываю на вас невидимость и убираюсь на пару дней в книгу, потому как накопленную магию до нуля израсходую, а ты спускаешься на Мире-барсе вниз, когда он пойдёт на кухню. Идёт?

— С седьмого этажа сигануть? — глаза Макса расширились.

— В принципе, это возможно. Руки, правда, болеть пару дней будут.

— Действуем.

Когда медик скрылся на кухне, Маруся м Максом стали что-то выводить руками, а я…

— Чего ты ждёшь? Оборачивайся! — зашипела Маруся.

— Не могу… я… Не могу!

— Что?

— Не время шутить! — Макс дёрнул меня вниз как раз во время — в зал вернулся медик.

— Что теперь? — мы взволнованно посмотрели на Марусю.

— О! Я позвала метлу! Ты поведёшь её и в соседнем парке приземлишься.

— Я!? Я водить не умею!

— Не дрейфь. Хотя если кто-то из вас может уменьшаться до размеров книги, то пожалуйста — поведу я.

Следующие восемь минут мы сидели моча, пока рядом с балконом не пристыковалась метла. Подождав до ухода медика, мы быстро перебрались на неё.

— Быстрее! Ах, да, в добрый путь! — протараторила Маруся, залезая в книгу.

Через двадцать минут мотыляний мы упали в парке, так как приземлением это никак не назвать, а я навеки зареклась прикасаться к этой деревяшке.

— Да чтоб я… ещё хоть раз…

Люди ещё долго вспоминали обезумевшее НЛО над городом, которое по всей видимости вёл пьяный зелёный человечек.

Зайду сегодня. Ваш полный П

— Совсем не можешь?

Я отрицательно качнула головой.

— Вот совсем-совсем?

— Да! — по щекам покатились прозрачные бусинки слёз. Что-то как-то я раскисла, аки капуста квашеная. Ну-ка собраться! Но коварная штука под никнеймом истерика цепко держала меня в своих дрожащих ручонках.

Когда мы пришли домой, Маруся устроила мне персональный вынос мозга.

— Что значит, не можешь перекинуться? Да мы из-за этого чуть не спалились, ты понимаешь!

— Что? Мира не может обернуться? — из кухни выбежали Артём с Владом. — Как так? Почему?

Спустя полчаса моих бесплодных попыток и маленькой наплаканной лужицы (это же как часть себя потерять!), Маруся стала рассуждать вслух.

— Так, ты только сегодня перекинуться не могла, или уже давно?

— Знаешь, не помню- всё последнее время мы были слишком заняты и я не оборачивалась. Да, кстати, уши с хвостом перестали появляться где-то…

— После инцидента с Фёдором Игнатьевичем! — хором воскликнули мы.

— Но ты же не успела съесть ту таблетку. Тогда что же могло стать причиной?

В памяти тут же всплыло описание моей странной силы и поведения.

— Вы подумали о том же, о чём и я? — все переглянулись и кивнули.

— Значит, план действий такой: мы ищем описание чего-то похожего на силу Миры и я попытаюсь помочь ей обратиться заново.

— А может, это болезнь? — предположил Артём.

— У оборотня, который ни разу в жизни ни чихнул? Не смеши. — скептически хмыкнул Влад, наблюдая за печально плавающим листочком чая в своей кружке.

— Согласна. Оборотни болеют редко, к ним практически никакая зараза не липнет. Тьфу!

Листочек утонул. Влад скуксился.

Поболтав ещё минут десять, мы разошлись по комнатам.

Сон ко мне не шёл, как я не выворачивалась. Данная капризная персона категорически отказывалась заглянуть в гости. Я уже и на один бок легла, и на второй, и на спину, и живот. Даже позу «зю» приняла.

Наконец, ближе к двум часам ночи, я уснула.

А снилась мне… Мягко говоря АХИНЕЯ.

Фёдор Игнатьевич зашёл в квартиру. Я- на балкон. А там, на уровне моих глаз, висит… метла с зелёным человечком!

— Гутен морген! Вы тут медпункт не видели? — пробасил он, оглядываясь по сторонам.

Показав в одну сторону, я рванула на первой космической в другую. Нафиг-нафиг такие знакомства!

Не знаю как, но обернувшись я очутилась в этом пресловутом медпункте. Вокруг пахло той таблеткой, а за столом, роясь в тех самых бумагах сидел наш медик.

— О! Мирослава! А мы тут чаи распиваем. Присоединишься?

Я посмотрела на соседний стул. На нм, кое-как умещаясь, сидел огромный снежный барс. Обернувшись, он ободрительно заурчал и, прощально вильнув хвостом, вышел за дверь.

Я кинулась за ним.

— Подожди! Не бросай меня! Не уходи!

Выбежав из той же двери, я оказалась напротив 121 квартиры. А в её замке копался… Харя! Рядом же сидел мальчик Коля, которого я и в глаза-то не видела, но тут же поняла, что это он и есть.

— Метла! — внезапно взвизгнул первый. Пацан, не отрываясь от приставки, вытянул из МОЕГО рюкзака МОЮ метлу и кинул её в кучу всякого хлама: там были и призма и булочки той бабки и Владов чай с потонувшим листочком.

Я подошла к двери. Та внезапно открылась, и в лицо мне ударили ослепительно-яркие лучи света. Спустя секунду, я почувствовала, как пол уходит из-под моих ног, и я падаю. Уткнувшись лицом во что-то мягкое и холодное, я не сразу смогла оторвать голову от земли.

Распластавшись, как огромная морская звезда, я лежала на необъятном снежном поле, уходящем за горизонт. А двери-то не было! Исчезла! Меня стало колотить и я, поднявшись на ноги и отряхнувшись от снега, побрела куда глаза глядят, так как особой разницы в пейзаже не видела.

Долго ли, коротко ли, но у Мирочки стали подкашиваться ноги. Хотелось только одного — поскорее свалить из этого Нильфхейма хралева! Но судьба решила иначе — я упала в сугроб. Ни рукой, ни ногой не пошевелить. Глаза стали слипаться.

А тут ещё как назло в голове раздалось ехидное «не спи — замёрзнешь!». Но я итак сплю! Только вот ощущение, что если помру здесь — там мне тоже не поздоровиться.

Вдруг, в щёку мне ткнулось что-то тёплое и сухое. Оно перебралось на мою грудь и свернулось клубком. Я, поглаживая мягкую шёрстку, приоткрыла глаза. Так вот ты какой, лютый северный…

— Дрям! Дрям! Дрям! — зазвонил, как обячно на весь дом, будильник. Я, ошарашенная таким внезапно ставшим омерзительным звуком, выбежала из комнаты. Никогда бы не подумала, что наш будильник будет издавать ТАКОЕ!

Немного успокоившись, я пошла к ванне, но достигнув цели, в голову закрались смутные подозрения. А дверная ручка всегда находилась так высоко, или это очередной сбой моего не проснувшегося мозга?

Артём, вышедший из-за поворота, уставился на меня во все глаза.

— А… а… Это… как… это….

Нет. Кажись не сон — белая шерсть, пушистый хвост и мелкие размеры, принадлежали именно моей персоне. А название-то какое подходящее…

Песец.

Тайна покрытая мраком

«Ф.И.О. — Сотникова Мирослава Вячеславовна».

По деду отчество дали.

«Возраст: 15 лет».

В прошлом году корочкой обзавелась, ага.

«И.О. приёмных родителей: мать — Людмила Валериевна; отец — ___.»

Так, а вот это уже интересно. Неужели в кругах Совета завелись крысы — ведь только в их руках находится право регистрировать детей иных.

«Оборот: снежный барс. Предположительно является «проектом-3».

«Проект-3», значится…

Полистав папку до конца и не найдя ничего о себе интересного (ну не считать же каракули на последних трёх листах!) и понятного себе, я захлопнула папку. На столе лежало ещё около семи её сестёр, не считая одиннадцати, пересечённых красным крестом. Эти я просмотрю позже, а сейчас…

Кое-как открыв следующую папку, я увидела на титульном листе жирное такое «Объект-6». О! соседи! А я «Объект-8». О-па-па, и здесь тоже приёмные родители! Подозрительно…

В следующий час, пролистав оставшиеся непомеченные папки, я заключила следующие.

Во-первых: у всех жертв приёмные родители. То есть, одна из возможных причин похищений — родственник(и). Но кем он должен быть, чтобы организовывать массовые убийства?

Во-вторых, все восемь «Объектов» имели одну из трёх ипостасей: ирбис, лиса, росомаха, Я и не знала, что кроме меня в области еще два пятнадцатилетних (а это было в-третьих!) подростка с трансформацией барса! Моей бывшей, кстати.

А вот просмотрев красные папки, я узнала ещё две очень важные вещи: где-то шесть, из одиннадцати, папок содержали информацию о чёрных волках — четвертой трансформации, причём одна из них светила очень любопытной печатью, поверх других «Проект-1. Закрыть охоту». И всё. С даты поимки этого подростка покушения на таких оборотней прекратились.

А «Проэкт-1»… Парень. Серые волосы, бледная кожа, тонкие черты лица. И мои голубые глаза. Да нет! Это моё больное воображение разыгралось от перенапряга. Пора заканчивать с этой сортировкой!

Я спрыгнула со стола. Хвост белой метёлкой потянулся за мной. Вот уже как два дня я безвылазно сижу дома, не смея даже носа высунуть. Всё это время, я была белой и пушистой в прямом и, немного, переносном смысле. Неизвестно как обретя ещё один оборот, я не могла перекинуться обратно. Ребята либо сидели дома и гадали, как меня вернуть, либо зарывались книжными червями в библиотеку, перерабатывая всю приблизительно нужную информацию (пока безрезультатно).

А вот Маруся… устроила мне персональную пытку! Каждый день шаманя что-то новое она могла часами не выпускать меня из своих цепких ручек, изучая под прикрытием «попытки вернуть всё назад». От всяких благовоний курев и плясок с бубнами меня уже просто выворачивало наизнанку.

— Сначала ты не можешь превратиться, теперь выпревратиться как надо… Псц полный! — ворчала она себе под нас.

В свободное от опытов и обсуждения положения (весьма невесёлого, кстати) время я делала, в основном, три вещи: ела, бегала, пытаясь свыкнуться с новой «собою», и спала. М-дя, три цели в жизни хомяка. Зато, это означало, что мой псц ещё вымахает, а не останется размером с китайскую хохлатую, то есть я ещё «дитёнок».

И вот, я наконец-то вспомнила, что надо просмотреть наши трофеи. Удивительно, но о них все забыли.

Я, печально вздохнув, побрела на соблазнительные запахи, доносящиеся из кухни. Там вела активные боевые действия Вера Сергеевна. Враги народа — сыр и яйца — были безжалостно смешанны и сдобрены солью. Макароны беспощадно отваривались в кипятке, а сало — мега-босс — располосовано на множество кубиков поменьше. Переводя на русский язык — она готовила пасту карбонара.

За столом, весело болтая ногами, сидела Маруся, с фанатичным блеском в глазах что-то размалывая. Ох, чувствую, я скоро узнаю содержимое ступки.

— Что химичишь? — спросила я её, на свой страх и риск. Маруся вздрогнула и обернулась на меня.

— Тьфу! Пугаешь. Не привыкла я с тобой ментально общаться.

— Ну уж извини! Пасть не приспособлена для разговоров — ей только и кусайся. Так чтоделаешь?

— Дурью маюсь! Эх, Мирослава, я не то, что не знаю, как тебя вернуть в норму, я даже не знаю что с тобой!

— Да, дилемма. Слушай, я тут в документах…

Поделившись с подругой своими доводами, я выжидательно уставилась на неё.

— Знаешь, странно всё это. Ясно, что документы содержат в себе тот минимум, что необходим для посредника, только всё равно мало информации маловато. Ты ничего не пропустила?

— Да были там какие-то какраку…

— Тащи!

Протащить папку через весь дом такому маленькому существу, как я — та ещё задачка! Ведь на пути обязательно попадутся порожки, полуприкрытые двери, ножки стульев, а ведь папка чуть ли не больше тебя! И вот, ты, задолбаный, замученный, но всё же отдаёшь эту папку.

Маруся, открыв конец и скользнув по нему взглядом, внезапно выдохнула, в волнении.

— Это… это же…

— Что? Что это!?

— Это… я не знаю что. — и довольной ухмылкой уселась на стул.

Впервые в истории песец задёргал глазом.

— Кажется, сейчас прольётся чья-то кровь…

О вреде пьянства, гадалках и начале полных приключений

Мы сидели за столом и медитировали на документы. Тупик. Облом по всем фронтам. Мало того, что я застряла в форме песца, так мы теперь не знали, что делать с документами. Достать то мы их достали, но главный обвинитель теперь даже обвинить не может, да и внезапный оборот объяснить как-то надо…

— Слушайте! — внезапно встрепенулся Артём. Папка, пущенная по кругу, задержалась в его руках. — Где-то видел уже… было… было что-то похожее… точно! «Языкатая сорока!»

— Что!?

— Ну вы помните, где-то три недели назад…

Три недели назад.

— Сочинение на тему «Нарушения кодекса магической секретности и последствия сего проступка для нарушителя». Ясно?

Гудящий, словно рой озлобленных на очередного медведя пчёл, наш класс вышел в коридор. Учителя как озверели, пытаясь придумать способ убийства своих подопечных поизощрённее: в оставшиеся три учебных дня на горизонте для нас маячили две контрольных, самостоятельная, пара тестов, километровый стих и — на-те вам! — сочинение. Мастер Йода, тихо давясь в свой кулак, положил ещё один булыжник на, итак прифигевшего от нагрузки, Скайуокера. И это не считая обычной домашней…

Схватив своих одноклассников-сожителей под белы руки, я потащила их вглубь школы.

— Куда!? — возмущённо бухтели буксируемые, но как-то вяло (ну посмотрела я на них разок с клыками! Это же не повод так шугаться!)

— На Рим, господа! Тьфу, то-есть в библиотеку!

Если где и добывать инфу для сочинения нашему обществоведу и учителю магического права в одном флаконе, то только в этом месте!

Любая уважающая себя школа, или иное частное учебное заведение иных, имели при себе копию библиотеки. Даже нет, ВЕЛИКОЙ БИБЛИОТЕКИ. Однажды, один особо озабоченный впихиванием знаний в детские головушки маг, додумался до действительно эпохального изобретения: он собрал абсолютно все библиотеки, не только школьные, и намагичив что-то особо сложное и мощное создал невероятный живой механизм, названный Великой библиотекой.

Суть её состоит в том, что в месте, где хотят установить библиотеку, накладывается особое магическое («многоярусное» как сказал бы Влад) плетение, закрепляемое артефактом. Каждый раз, когда в библиотеку вносится новая книга, она сканируется, и если её нет в реестре, то она ставится на полку и получает номер. Так были отсканированны все библиотеки. Причём Великая имеет свою неповторимую конструкцию и систему поиска и не требует уборки. Естественно, существует несколько уровней доступа, а за всеобщим порядком следит Хранитель — потомок создателя. Но круче всего то, что пространственная складка Библиотеки делает так, что вошедшие в неё люди, только если это не разом вошедшая группа, не пересекаются! Это как если натянуть верёвку поперёк столба — с другими натянутыми она пересекаться не будет. И этих «натянутостей» превеликое множество! То-есть сейчас в этой библиотеке кроме нас могли находиться тысячи иных!

В общем, за вот такой вот неприметной дверкой лежали тонны ценнейшей макулатуры, уложенной в шкафы, чья длина равнялась паре километров. Но книги нельзя было вынести — опять же, это мог сделать только Хранитель. Вся каверза была в том, что на поддержание этого изобретения уходило бы столько энергии, что глаза в ужасе сбегались в кучку, от непроизносимого количества ноликов. Даже если взять весь ежегодно сдаваемый налог магической энергии из всех стран, легче было удушиться, чем реализовать этот проэкт. Однако и тут маг подсуетился. Потратив всю свою немалую жизнь на создание этой библиотеки, он также создал и устройство, что позволяло уменьшить энергозатраты в десятки раз.

Однако коллеги, радостно подпрыгивающие в предвкушении — решилась главная проблема тысячелетия! — нашли лишь почившего с миром дедушку и чертежи с расчётами, восстановлению не подлежащие (спалил их дедушка, спалил).

Спустя где-то час копаний каждый выбрал себе тему сочинения — я и Влад выбрали про Лох-несское чудовище (студенты местной академии, отмечавшие выпуск, решили побаловаться фантомом драконом, но обладая врождённой косорукостью, подкреплённой парой литров, создали легенду), Лиса выбрала проделки одного из магов, пытавшегося косить под Гудини (который реально магом не был), а вот Максу и Артёму досталось самое крутое — тунгусский метеорит, или, говоря по-честному, отметивший своё совершеннолетие внуко-племянник Горыныча. Несчастный огнедышаший, не рассчитав сил, до сих пор сидит под домашним арестом.

Но самый «перец» доклада был в том, что после похождений надудудукавшегося гномьим самогоном (всего-то сорок бочек! Ик!) дракоши, начал меняться магический фон места. Производились куча расчётов, замеры, опыты, но причину выяснить не удалось. А теперь там основан абсолютно магический город, населённый исключительно иными. Таких городов на планете только пять — у нас, за полярным кругом, в дебрях амазонки, где-то в Сахаре и… Атлантида! А на последних листках докладов с места проишествия приводились ауры видоизменённых существ.

— Ауристика! — хором вырвалось у нас (разумеется кроме меня).

— Нам нужен специалист. И желательно, особо не лезущий в чужие дела. — подвела итог Маруся.

— То-есть, начинаем собственное расследование? — Влад вопросительно посмотрел на всех нас.

— Могу подсказать специалиста! — в комнату вошла Вера Сергеевна, до этого нашими проделками не интересующаяся.

— Тогда за дело!

* * *
— Фёдору Игнатьевичу стало очень плохо, и он ушёл в оплачиваемый отпуск. Как неожиданно, не находишь?

Шёл третий день моей «болезни», из-за которой я на время прекратила посещение школы. Влад делился со мной последними новостями из школы, мерно раскачивая переноску. А что поделать? Песцы у нас не водятся, а так за какую-нибудь эски-шмески сойду. Большую. Мутировавшую.

Вера Сергеевна вела нас по хитросплетениям местных улочек. Вообще, если бы не она, храль бы мы чего получили — одна из её знакомых хорошо разбиралась в ауристике, хотя и предоставляла свои услуги нелегально. Эльвира Роландовна Шуль (и над этой несчастной родители поиздевались…) владела гадальным салоном своей бабки, действительно ясновидящей. А вот внученька даром была обделена, хотя усердно делала вид, что это не так, и видит она всё и вся насквозь. Рентген недоделанный.

Как выглядит салон мадам Эльвиры? А как может выглядеть место, чей бюджет — чёрная дыра, а местоположение заставляет закинуть буклет в самое тёмное и пыльное место? Правильно! С потолка должны свисать магические побрякушки, звон которых заставляет уши сворачиваться в трубочку, в комнате должно быть надымленно так, словно здесь гусеница из «Алисы» прописалась навечно. Что ещё? Ах, да! Загадошный полумрак и «прорицательница», словно мумия обмотанная тряпками, блестящими аля «пробуди в себе эпилепсика»! Мдя… тысяча и один сравнительно честный способ вытрясти из обывателя кровные.

— Входите! Входите и узнайте, что для вас готовит день грядущий! Что вас ждёт за… — запнулась на середине прочувственной замогильной речи мадам Эльвира. — Вера?

— Привет, Эля. — мы расселись по стульям. «Предсказательница» поджала губы, глядя на нас с откровенной неприязнью.

— Всё ещё злишься? — насмешливо спросила Вера Сергеевна.

— А ты как думаешь? Зачем пришла? Да ещё и детей с собой притащила.

Влад вынул, предварительно вырванные и помеченные, листы из документов, раскладывая их на столе. Мазнув по ним взглядом, гадалка вопросительно уставилась на нас.

— И?

— Посмотри на это. Что ты можешь сказать? Заплачу, как за три сеанса.

— Пять.

— Договорились.

Гадалка уже с большим интересом потянула листы к себе.

— Деньги на деревьях не растут. А обижаться на дело пятидесятилетней давности уже нет смысла. — пояснила она.

Перебрав пару листов, её брови внезапно выгнулись, а глаза тали как пятирублёвые монеты. Удивление сменилось недоверием, возмущением, а потом гадалка разразилась заливистым смехом. Мы в недоумении переглянулись.

— Бред сивой кобылы. Абсурд. Не знаю, кто вам подсунул эту билиберду, но свои деньги вы спустили зря!

— Чего!? — Влад аж привстал от возмущения.

Гадалка, явно заинтересованная работой, начала активно жестикулировать, объясняя нам.

— Вот смотрите, на этих схемах аура обычных оборотней: лисы, волки, барсы и ещё кто-то, забыла если честно. Но! Вот здесь, даже непосвящённым видно, что конструкция этих аур в разы сложнее и мощнее! Видите сколько переплетений? Это аура оборотня… и не оборотня.

— В смысле?

— Понимаете, по некоторым косвенным признакам можно опознать, что здесь как-бы несколько аур разных оборотней сплетены воедино, но в целом, эта аура абсолютно новой, неизвестной мне расы!

Бах! Наковальня на голову, дубль два. Новая раса? Сплетённые ауры? О чём вообще речь?

— А ещё, в самой основе, координальные сдвиги, потому я и сказала, что по косвенным. Вот например, нет чёткой зависимости от фаз луны! Представляете! Вот именно на этой схеме барс и ещё пара трансформаций, не скажу каких правда. И знаете, чем больше я думаю… тем более этот бред кажется мне осуществимым. Но такое создание можно лишь вырастить! Оно не может родится без внешнего вмешательства!

А уже когда мы добрались до квартиры, Влад внезапно меня ошарашил.

— Мир… А она ведь говорила о твоём листочке.

* * *
«Доклад № ХХ. За предположительным агентом организации велась слежка, однако внезапное вмешательство посторонних (учащиеся академии…) вызвало срыв операции. Объект наблюдения предпринял попытку бегства, однако был задержан. На допросе внезапно скончался, выкрикнув фразу: «Шеф всё равно найдёт и заберёт их!». Выяснилось, что объект находился под влиянием запрещённого в ввозе существа (эспириотик — проникает в сознание и полностью подчиняет его, скрывая признаки своего присутствия). Однако при оперативных действиях… нашими силами обнаружена база. Захват был произведён уже на следующий день, в ходе которого погибли почти все участники группировки (самоуничтожились). Также были найдены похищенные оборотни, но только восемь. Сейчас они проходят курс реабилитации. Местоположение тихидра (самоназвание многооборотных) не известно».

— Ну что ж, — Анна Щукина, директор академии Энинбурга, положив бумаги, откинулась на спинку стула. — Следите за ними. Глаз не спускайте. И особенно за Мирославой. А также найдите третьего, их брата.

Часть вторая

Немного о себе

— Безответственные идиоты, без грамма мозгов и здравого смысла! Вы каким местом думали, когда эту авантюру проворачивали, а? Я вас спрашиваю! — по кабинету вышагивала высокая красивая шатенка. Её пепельные волосы были собраны в высокий пучок, небрежно перехваченный парой шпилек, а две выпущенные пряди обрамляли овальное с чуть заострёнными чертами лицо. Зеленоватые глаза метали молнии, разнося в пух и прах остатки нашего мужества и самооценки. В очередной раз развернувшись на каблуках, наш ректор развернулась к нам.

— Что скажите в своё оправдание, балбесы? — опёршись на письменный стол спросила она нас, слегка наклонив голову вбок.

— Простите нас, Анна Валериевна. — промямлили мы, а если точнее то Макс, Артём, Влад, Маруся и я… наконец-таки превратившаяся обратно!

Прошло два месяца с момента похода к Эльвире, однако я по-прежнему была белой и пушистой, что медленно но верно начинало нервировать меня, делая всё раздражительней и раздражительней. И если проблему с учёбой мы замяли, потому как буквально через неделю после посещения ауристки объявили о ликвидации маньяков (земля им шипами), то эта ситуация могла никогда не закончится. Как же я вернулась обратно? Да проще простого! На меня уронили поднос.

Вечер. Ребята сидят и обсуждают результаты экзаменов, сданных ими, Вера Сергеевна накрывает на стол, в честь этого же события, а я восседаю на марусиных коленях, вяло наблюдая за суетой вокруг. Вот пацаны над чем-то засмеялись, наигранно подшучивая друг над другом из-за неправильных ответов. А я бы тоже могла так смеяться вместе с ними… Обидно.

Не выдержав, я спрыгнула на пол и побрела в конату.

— Эй, Мир! Ты куда пошла?

Я обернулась, чтобы узнать кто меня окликнул. Это был Влад, привставший над стулом.

— Мир, ты что, оби… Мира!

Я поначалу не поняла значения крика, пока не почувствовала, что об меня спотыкаются чьи-то ноги. Возмущённо вякнув, я обернулась, успев лишь увидеть поднос, обронённый Верой Сергеевной и летящий на меня. И умерла она пришибленная едой… Топ-10 самых тупых смертей.

Бам!

Взгляд категорически отказывался фокусироваться — глаза постоянно разбегались в кучку, двигаясь по невообразимой орбите.

— Мира! Ты как? Мира!

— Она очнулась?

— Да очнулась, очнулась… Мира! — омерзительно резали уши голоса.

— Да слышу я, слышу. Не глухая чай. — стоп. Я сказала это вслух? Сказала вслух… В смысле голосом… — Я… я вернулась? — хрипло прозвучало в воздухе.

— Да снова ты обычная, снова. Всё нормально, только… — замялся Влад, который привёл меня в чувство. Его глаза остановились на моих руках.

— Только что?

Взгляд сам опустился на вниз. МАМА МОЯ…

Тонкие руки, такие белые, словно выточены изо льда, покрывал замысловатый голубой узор из множества снежинок, доходящий до локтей. Сейчас он мерцал, но его линии постепенно исчезали с рук.

— Что за…

Вскочив на ноги, меня зашатало как берёзу на ветру, однако переборов тошноту и головокружение я вышла в коридор. Точнее выползла. Друзей, решивших мне помочь, я попросила не мешать своим бесполезным мельтешением. Наконец добравшись до зеркала, я банально зависла.

Абсолютно белые волосы, словно снежная воздушная шапка, такие же, как на руках, узоры на шее и ногах, но круче всего неоново-синие глаза, с голубоватым зрачком. И это чудо — я!?

— Вот тебе и новая раса…

На следующий же день нам пришло письмо, с требованием явиться к ректору, причём всем, даже лежачим (это моя отмазка от уроков) и книгам (они же не пустят меня на опыты?), и прилагающимся к нему амулетом-порталом.

— Храль косоглазый…

Как только мы телепортировались в кабинет, начался разбор полётов. Я узнала о себе много нового и интересного, и даже проповедь предыдущего директора была детским лепетом, по сравнению с этим мозгоправством. Но всё было не так плохо, как мы подумали поначалу. Всё было в сотни раз хуже.

— Вы бессмертными себя считаете? А если бы в доме медика была засада? А если бы вас перехватили на пути к гадалке? Да вы хоть представляете, какой опасности подвергли себя, а? Мирославу бы на опыты пустили, а вас — в расход. И даже не вякайте, ваши отговорки меня мало волнуют! Ну ладно эти четверо, роста — много, мозгов — мало, но вы, вы же Великая Книга! Вы хранительница всего опыта и мудрости Первой Яги! Вам же уже несколько веков, а поведение как раз на тот возраст, на который вы выглядите!

— А вдруг вы там… в ассоциации… меня…того… на опыты… — вяло отбрякивалась Маруся.

У ректора очки на лоб полезли. Такого заявления ей еще никто не делал. Отойдя от шока, она налила себе в стакан воды, из стоящего на столе графина, и залпом выпила.

— Да… До чего дошёл регресс. Вы какой там ереси насмотрелись? Да у нас же за нарушение шестого правила «о не нанесении вреда разумным магическим существам без агрессии» карается от исключения из Ассоциации до ссылки в Крин! — при упоминании самой охраняемой тюрьмы нашего мира для самых омерзительных и опасных преступников, по кабинету словно холодок пронёсся. Такой пронизывающий, могильный… Тьфу! Всякий бред в голову лезет!

— Мдя… ошибочка вышла-с. — протянула я.

— Ошибочка!? — ох ё. Да я ж шёпотом это сказала, а она услышала. Непроста ректорша, непроста… — О-о-о-о-ох мамочки, кого мне всучили… Так! Перейдём к делу. За нарушение правил вам, по идее, должны были назначить наказание, однако оно нашло вас само. Мы решили отменить исправительные работы для Миры и Артёма, так как в учителя вам (да-да! И не делай таких круглых глазок, связался с ними — отгребай!) напросился Верк. Надеюсь вы двое останетесь живы. — чуть тише добавила она. — Ну а ваши маги будут помогать с хозяйственной деятельностью в лагере.

— Лагере!?

— Да. «Вершина» — лагерь смешанный, где дети людей и иных отдыхают вместе. Поэтому вам надо быть настороже круглосуточно. Опять же, с вашими родителями всё было обговорено, поездка бесплатная. В лагере за вами будут наблюдать, а Миру ещё и изучать. Спокойней! Она одна из четырёх единственных в мире тихидров, естественно что нам надо знать, как её лечить или сдерживать. — объяснила Анна Валериевна.

— Ти… кого? — я была в недоумении.

— Тихидров. Это название твоей расы, которая вымерла пару столетий назад. Вообще, это особой огласке не предаётся, но… — директор замялась, потирая свою руку, однако собравшись с силами, продолжила. — Когда в шестнадцатом-семнадцатом веках началось активное заселение дальних земель страны, то иные нашли… одну расу. Это были многочисленные древние племена оборотней. Они встретили нас радушно, но если вы учили историю, именно тогда началась война с последним особо буйным потомком Кощея. И… он попытался переманить их на свою сторону, потому как тихидры были намного сильнее обычных воинов оборотней, даже самые слабые. Они отказались.

Уже через десятилетие восставшими был уничтожен последний тихидр. Они не умели воевать и управлять своей силой и были выьиты. Мы так практически ничего и не узнали об этой расе. Почему в наше время родились вы, я не знаю, но мы постараемся вас защитить, потому как это лишь малое, что мы можем сделать, дабы смыть это позорное пятно из нашей истории.

Так вот оно что. То есть тихидров… то есть нас практически истребили. Но погодите, она постоянно говорит «вы»!

— Защитить нас? То есть, кроме меня…

— Мы проверили всех учеников из тех списков, что вы достали, кроме одного из похищенных. У тебя ещё есть родные брат и сестра, Мира. Но, что-то я заговорилась, надо вас и домой отправить. Завтра в десять у вас дома откроется портал, ведущий ко мне. Через стационар вы отправитесь в лагерь, а там вас встретят и расселят. Ну всё, а то уже поздно. До завтра балбесы. — и кабинет растворился в серебристом тумане. Мы молча стояли в прихожей.

— Храль косоглазый…

Под это невесёлое высказывание я развернулась и ушла в свою комнату.

Звонит будильник. Да, как давно я не слышала эту заразу без судорог от мерзкого звука… Кинув сонный взгляд на циферблат, у меня волосы встали дыбом: 9:36! Ёлкин дрын!

— Подъём! Будильник навернулся!

Следующие двадцать минут напоминали кадры из «Разлома Сан-Андреас», где все кричат и куда-то бегут. Только действия разворачивались в масштабах квартиры, но не менее разрушительно: мы разносили кухню, спальни и ванную, не скупясь нецензурной лексикой в адрес производителя дешёвых будильников без гарантии.

В итоге запыхавшиеся, но собранные, мы вытащили чемоданы в коридор и обессилено стали ждать портала. До открытия оставалась пара минут.

— Успели. Я думаю, нам бы голову отвинтили, если б опоздали. — Макс, оставшийся ночевать у нас, закинул голову вверх, рассматривая потолок.

— Мне вот только одно интересно, вы-то почему будильники не завели? — я обвиняющее уставилась на друзей.

— Так каникулы же! — был дан мне единогласный ответ. Прэлэсно!

В центре коридора заклубился густой дым дальнего портала. Я подхватила свой чемодан и оглянулась на ребят.

— Выдвигаемся.

Местом, куда мы вышли, было огромное (спортзалы и рядом не стояли!) помещение, освещаемое лишь лучами солнца из витражных окон под потолком. Мрачновастенько. А в центре была выложена звезда… нет, снежика… короче нечто, имевшее дофигилионное количество кочиков, выложенных из зелёных, чуть мутных кристаллов. Накопители? Так много? Это ж куда нас заслать хотят, от греха подальше…

— Вы перемещаетесь в *** (это не мат, а название очень тёплого города, рядом с которым живёт автор, но называть не хочет!). Желаю вам благополучно переместится и никуда не вляпаться! Хотя, кому я это говорю… — спасибо, обнадёжили, госпожа директор.

Рядом с магиней стоял мужчина в синеватом балахоне (всегда было интересно, нафига он магам?), который после этих слов взмахнул руками, сделав сложный пасс. Над центром фигуры образовалось зеленоватое зеркало. Влад и Макс заворожённо уставились на его гладь слегка вибрирующую в воздухе. Такой портал, в случае чего, может и на край земли забросить.

— Ну что, до свидания, балбесы! — ректор улыбнулась нам. А она даже очень красивая. Будет, если уйдёт из педагогики.

Я шагнула в портал первой.

Всё интереснее и интереснее…

Для меня всё было потеряно — Не существовало ни времени, ни пространства. Была только БОЛЬ. Всепоглощающая, заставляющая сжаться в ничто и забыться. Ни шанса на спасение. Ни шанса…

— Ё!

Воздух ворвался в лёгкие внезапно, заставляя закашляться и сжаться в спазме. Косоглазый храль! Когда же наконец у меня в голове прояснилось, то первое, что попалось на глаза, была свежая трава, покрытая то тут то там алой паутинкой. Медленно, из-за слабости в теле, повернув голову набок, я смогла разглядеть переплетение веток, сквозь которое просвечивало солнце. Кроны деревьев? Я в лесу? Ой мама, куда меня занесло…

Не знаю, сколько времени прошло, пока я сумела перевернуться и, пошатываясь встать на четвереньки, подавляя тошноту. Руки шевелились плохо, ноги так вообще кисель киселём. Собрав в кучку мозги и глаза, я поняла, почему трава покрыта красным — по лицу текла алая струйка из виска, к счастью, становясь всё меньше и меньше. Фух, хорошо, что не изо рта — не хватало мне ещё внутренних травм. Теперь надо осмотреться получше.

Я находилась на небольшой, затенённой деревьями полянке. Ковёр цветов и трав, покрывавший её, был девственно чист и нетронут. Когда-то. До того, пока на неё не приземлилась я. Деревья, стоящие поблизости, были молодыми и тонкими — их стволы едва ли были толще моих подкашивающихся ног. И я опять не могу понять, берёза это, или дуб… Засада. Но ещё большая засада это то, что я не знаю ни где я оказалась, ни как. Хотя нет — на поверхность сознания неохотно всплывали события этого дня. Или вчерашнего? Ай, потом разберусь.

Значится, меня выкинуло из портала? Да я ещё какой везунчик! И дело даже не в том, что таких «выбросов» один на сто тысяч. А в том, что едва ли наскребётся пара процентов выживших. А если и найдутся, то инвалидом будет каждый третий.

Всё эти невесёлые мысли посещали меня во время моего поползновения — я медленно добралась до ближайшего дерева и осторожно попыталась встать, опираясь на его ствол, что, к счастью, у меня получилось, хоть и с не очень приличными выражениями. И что мне делать дальше? О.Б.Ж. хоть и входил в перечень обязательных к изучению предметов, но ни зажигать костры, ни складывать всякие хитрые загагулины из веток, брёвнышек и прочего мусора, попавшегося под руку я не умею! Тем более, необходимо хотя бы знать, где ты всё же находишься. Ладно, будем действовать по принципу «и пошёл Иванушка куда глаза глядят», потому как чувствовала моя пятая точка, что более находиться на этой полянке мне нежелательно.

Лес был очень красивым — листья, пропуская сквозь себя свет, казались изумрудной мозаикой, а травка, прорастающая пучками по всему лесу, была обратно, тёмной, напоминая огромный мох. Про одуряющий запах и говорить нечего! Существу, практически полгода безвылазно прожившему в городе, всякая природа покажется землёй обетованной. Да и вообще, не казался этот лес диким — хитросплетения кустов, хоть и заставляли попыхтеть, в попытке продраться сквозь них, но как будто были посажены вдоль дорожек.

И брела я по этому чудесному месту вот уже полчаса, подавляя в себе желание упасть и растечься по земле медузкой. Немало мне помогали и всякие ругательства, особенно когда я в очередной раз цеплялась за какую-нибудь ветку. И найдут меня по матерящемся попугаям… Или воронам? Кто тут умный водится?

Сзади раздался подозрительный шорох. Медленно, прям как персонаж из фильма ужасов, повернула голову назад. Ой мама… кажется твоя дочка — ходячее бедствие. По моему следу, пыхтя и фыркая время от времени, медленно брёл здоровенный дух столетнего дуба — огромный бурый медведь, с широкими зелёными полосами мха по шкуре, покрытый подгнивающими листьями, грибами, цветами и прочейбыстроувядающей растительностью. Таких ещё царями леса зовут.

Наконец, чихнув особенно громко, «медведь» поднял голову, уставившись на меня своими помутневшими глазами. Первой от ступора очнулась я.

— Мама!!!

— Гра-а-ах!!!

И мы побежали. Ну как побежали… Обычно такие духи очень медленные и неповоротливые, и даже человек не занимающийся спортом сможет убежать. Но моё состояние нормальным назвать было нельзя, потому махина медленно но верно догоняла меня. Я уже стала задыхаться, когда впереди, после очередного поворота, замаячил забор. Высокий, с проволокой по верху… но перебраться можно. Поднажав, я вцепилась в металлическую сетку, быстро взбираясь наверх. Уже пытаясь смять колючую преграду, ведь оборотни и не такое могут, даже при плохом самочувствии, я услышала рёв, отвлёкший меня.

Дух бродил в паре метров от забора, словно наткнувшись на невидимую преграду. Хотя почему словно? Так скорее всего и есть!

Зазевавшись, я не обратила внимания на зацепившуюся за проволоку одежду. Поэтому, когда я обернулась, дабы продолжить порчу чьего-то имущества, то не удержалась и кубарем полетела вниз, больно оцарапав спину и ещё больнее упав. Дух из меня вышибло враз — опять ни вдохнуть ни выдохнуть. Глаза заволакивала алая пелена, когда до меня донеслись чьи-то слова.

— Ой! А вот и ты… ты… Кровь? О нет! Держись!

Да чего держаться? Сознание уже второй раз за день уплыло от меня в дальние дали.

Меня лихорадило. То приходя в сознание, то снова засыпая, я уже практически не различала, что реальность, а что глюки. Вокруг постоянно раздавались голоса, раздражая и не давая заснуть. Иногда я чувствовала, что мне дают что-то выпить. Лишь бы отстали… Лишь бы оставили в покое…

Снег. Опять огромное снежное поле, идеально ровное, даже без единого сугробика вокруг. Ну и безоблачное небо. Мне было уже не так холодно, как в первый раз.

— И что это за место? — задала я чисто риторический вопрос.

— Твой внутренний мир. Мир твоей собственной магии.

Ась? Опять глюки? Я стала оглядываться по сторонам.

— Не ищи меня. Всё равно пока не увидишь. Однако попридержи коней — приобрести две формы за год — это даже для моих времён считалось сложным. Тебе нужно больше тренироваться с ними. Однако я рад, так как теперь могку поговорить с тобой и начать обучение.

— Формы? Обучение? Слышишь, глюк?! Ты хоть что-то объяснять мне собираешься!?

— Успокойся. Всему своё время. Ты тут находишься слишком долго, поэтому иди обратно. Что же, до скорой встречи. Благополучия и мира.

Поле стали полосовать порывистые вихри ветра. Я закрыла лицо руками. Земля ушла из-под ног. Последним, что я увидела, было что-то напоминающее белоснежную птицу.

Мои глаза распахнулись. Я лежала в большой комнате с чуть зеленоватым потолком. От основной части помещения меня отделяя ширма. Рядом с изголовьем кровати стояла тумбочка, заваленная всякими бананами, апельсинами, яблоками и прочей снедью, что приносят больным. Надеюсь, что не на голову, хотя после последнего сна я уже сомневаюсь в здравости своего рассудка… Так! Отставить хандру! Я выжила? Выжила! Меня не съели? Не съели! Вот и замечательно!

— Мир? Мира, ты проснулась?

Шторка отодвинулась, явив мне моего напарника, целым и здоровым.

— Мира!

Влад было кинулся ко мне, но был остановлен решительным рывком за шкирку.

— Пх!

— Не души её! Она итак, судя-по травмам, натерпелась в лесу, а сейчас и ты как медведь обниматься полезешь. Ну вот ни грамма такта у этих парней!

Вслед за Владом ко мне зашла рыжеволосая девушка, примерно моих возраста и роста, с янтарными глазами и усыпанным веснушками личиком. Похожа на Лису, но более… лисистей что-ли?

Незнакомка тоже осматривала меня с головы до ног и, придя к какому-то выводу, кивнула себе и подошла, осторожно обняв.

— Ну, привет сестрёнка!

С иными жить

— Итак, где-то четыре дня? Я не ошибаюсь?

Я находилась во всё том же медпункте, только теперь обстановка существенно изменилась. Во-первых, убрали ширму — теперь я смогла рассмотреть всё помещение целиком. Стены, окрашенные в нежно-зелёный цвет, были лишь на несколько тонов ярче, чем потолок. Вдоль них стояли ряды кроватей, на данный момент пустующих. Ну да, какому идиоту придёт в голову заболеть или повредить себе что-нибудь сейчас, в самом начале смены? Ну, кроме меня? Дверь, находящаяся напротив окна, украшенного жирным таким фикусом-геранью-или как там его, была всего через кровать от меня. Свобода… такая близкая, но пока недосягаемая.

Во-вторых моя тумбочка. Она была заставлена, даже нет, ЗАВАЛЕНА всякой всячиной — от мамы с бабушкой, грозящихся порубать в капусту всех организаторов идеи с лагерем, от директора, умоляющего меня унять своих родственниц, дабы они действительно кого не прибили, от друзей, знакомых, и т. д. и т. п. Но самой большой неожиданностью стала огромная корзина с едой (они точно вознамерились окормить меня на убой), подписанная «от Влада, Артёма, Макса и любящей сестрёнки», которую сейчас опустошала последняя.

— Нет. Тебя лихорадило ровно четыре с половиной дня. — Арина открыла положила ко внушительной кучке ещё один фантик. — А в целом ты тут торчишь уже неделю. Так что давай выздоравливай скорее, мне тебя ещё соседям представлять. — отложив полупустую корзинку, сестра обняла меня на прощание и, выходя из кабинета, добавила:

— Кстати, я тут слышала, что выписка у кое-кого уже завтра! Ну Пока!

Хлопнула дверь. Влад, сидящий рядом с моей кроватью, лишь печально вздохнул.

— Надо запомнить, что отличительными чертами всех лис-оборотей являются: мегапрожорливость, мегарыжесть и мегалюбопытство.

— Да ладно тебе. Если честно, я даже рада, что она такая. Нет, конечно, я ещё не знаю, как вести себя в подобной ситуации, но радует хотя-бы то, что у неё нет никаких особых сдвигов, и она нормальная девчонка.

— Угу. Только пересмотревшая индийских фильмов.

История, поведанная мне недавно Владом (пересказанная со слов Артёма, слышавшего разговор медсестёр, которые приняли мою бездыханную тушку), достойна увековечения.

В-общем дело было так. Арининым приёмным родителям было предложено отправить дочку на лето в лагерь, т. к. она, судя по анализам, была тихидром. Родители, бывшие учёными-зельеварами, тут же согласились, так как сестрёнка любила подрывную деятельность: с рождения привитая любовь к зельеварению вылилась в ежемесячные взрывы от регулярных эксперементов. Разумеется, пригрозив оторвать всё, что можно, в случае если с Ариной случится хоть что-то, папа с мамой отправили чадушко сюда. Здесь сестрёнка познакомилась с другими девочками иными, одна из которых обладала, вроде-бы как даром провидения. Эта же особа и предсказала, что с северной стороны лагеря, у забора, она встретит очень важного для неё человека. Арина, обладая натурой романтической, пересмотревшей индийских мелодрам, тут же пошла на место назначения и, как видно сейчас, дождалась-таки кого-то особенного.

Про то, что я её сестра, она узнала позже, от управляющего лагерем. Ему, если не ошибаюсь, круто влетело — Макс, Артём и Влад прибыли, а меня нет. Переполоху было… А потом Арина как-то раскрутила друзей, что те всё обо мне выдали. Вот так обстоят дела, в дурдоме «ромашкино»…

— Ну всё, ты тут отдыхай, а я пошёл.

На следующий день, как и предупреждала сестрёнка, меня выписали.

Полдень. Солнце изжаривает любого, осмелившегося высунуть свой нос на улицу. Дорожка, петляющая между домиками общежития, плывёт в летнем мареве. Чахлые, буровато-серые островки травы сохнут под стенами. Даже в тени нет спасения от июньского пекла — 34 градуса прохладой не назовёшь. Я, вместе с сестрёнкой и Артёмом тащим мои вещи в новое обиталище.

— Говоришь, работы им подкинули? — утирая льющийся рекой со лба пот, спросила я.

— Угу. Там какая-то задача чисто для магов. — Артём, опасно шатаясь, опёрся о стену.

— Ну и ладно. Сами донесём!

К дверям домика номер шесть мы добрались усталые и выпаренные.

— Ох…хах… зале-етаем! — с кряхтением перебрасывая чемодан через порожек Арина осела на пол рядом с ним.

В целом, ничем не отличавшийся от других розоватый домик, внутри был очень даже милым — разные орнаменты по стенам, светляки под потолком, мягкий коврик живой травки вместо обычного. Сразу видно — здесь живут иные. Девочки.

— Аринка? Ты пришла? О! Привет! Я Марта. — навстречу нам вышла маленькая брюнеточка, весело обнажая клыки в улыбке. — Ты та новенькая, что сестра? Да не удивляйся ты так, мы все свои — лишнего болтать не будем! — замахала руками вампирочка, глядя на моё вытянувшееся лицо и с лёгкостью затащила мои пожитки вглубь дома.

Обстановка там была ещё более интересной — стены с одной стороны покрывал узор из мелких ракушек, с другой их оплетало огромное растение, а с третей — блестящие плакты и постеры каких-то групп, неизвестного названия и происхождения. Пол, к счастью, лихие дизайнеры не трогали — просто серый мягкий ковёр, потолок тоже был просто белым.

— О! новые соседи!

С одной из шести кроватей поднялась стройная зеленоглазая блондинка, заправляя свою прядь за острое ухо. Хопа! Эльфийка! Она приветливо нам улыбнулась.

— Я Элвини…

— Надеюсь, ты не собираешься повторять своё зубодробительное имя ещё раз!? — раздалось из противоположного угла комнаты. Там на кровати красила ногти феечка, придирчиво осматривая свою работу и кривясь от недовольства. Её глаза имели такой же оттенок, как и сиреневатые волосы, собраные в пучок. — Меня зовут Филиппа, а её можно звать просто Эль, так как имя её длиннее даже языка её.

— Сама грымза! — обиделась Эль. Она схватила подушку и кинула её в соседку. Та, не ожидая подставы, упала на кровать, размазав лак.

— Ах ты… — зашипела Филиппа, поднимаясь на ноги. — Да я тебя… — походу девочки серьёзно враждовали. Во всём.

— Мир, слушай, я пойду, хорошо? — в комнату вошёл Артём, взлохмачивая свои мокры волосы и прерывая чуть не начавшуюся баталию. На мгновение воцарилась тишина. А потом, началось то, чего мы не ожидали…

— Ой, привет, а я Филиппа, можешь звать меня Филип. А ты из какого домика?

— Я Эль! Тебе жарко, да? Хочешь воды принесу?

Артём, не ожидавший такого напора, стал отступать к дверям. А фея с эльфийкой всё наступали, беспрерывно что-то тараторя и кидая друг другу злобные взгляды. Наконец, кинув на меня извиняющий взгляд, Тучка выбежал за дверь.

— Убежал… — разочарованно вздохнули девочки.

— Ну вы даёте! Я Тучку таким ошарашенным давно не видела! — протянула я, таща пожитки к свободной кровати.

— Тучку!? — хором воскликнули они и подлетели ко мне. — Он твой парень?

— Чего!? — поперхнулась воздухом я. — Нет! Нет, нет и нет! Мы с напарником просто жили у его семьи.

— Жили? — в недоумении спросили девочки.

— Ой, это долгая история, я вам расскажу потом. Я, кстати, Мирослава.

— Угу. То-есть ты из боевой двойки? Я слышала о таких как вы, но ещё никогда не видела. — сзади подошла Филиппа, с интересом наблюдая за тем, как я достаю огромную монстрологию из сумки. — Кстати, он же тоже в боевой двойке? И у него должен быть напарник… или напарница?

— Вообще это не та информация, о которой мы любим говорить. — я попыталась уйти от разговора, однако Арина испортила всё на корню.

— Вы Макса имеете ввиду? Он, кстати, отличный земляной маг! Влад тоже хороший, только он управляет водой. А Артё…м. М!

Я зажала сестрёнке рот, но было поздно — покорительницы сердец уже строили радужные планы по охомутанию моих друзей. Я обрёчённо вздохнула и посмотрела на последнюю, шестую кровать, где мирно спала ещё одна моя соседка. Ко мне подоша сестрёнка.

— Это Сил. Она русалка, как ты поняла, и именно она предсказала твоё появление здесь.

Мама, куда я попала…

— …мама только тень успела заметить и всё. Потом она передумала ехать на новую работу, пока моя судьба не определится, и осталась с бабушкой. Поначалу, никто не знал, что со мной делать, ведь оборотни обычно детей на произвол судьбы не бросают, и поэтому решили отдать меня на воспитание одной молодой паре, которая позднее поселились рядом с нами. Но тут за дело взялась бабушка — так как она, как сама призналась позднее, не чаяла об успехах дочки на личном фронте, а внуков ей хотелось, то выбила из нашего мэра разрешение на удочерение, ибо имела немалое влияние на его жену, иную кстати. Вот, как-то так я и стала маминой дочкой. — довершила свой рассказ я и съела последний кусок запеканки.

Ребята, до этого заворожённо меня слушавшие, тут же развели активную деятельность по уничтожению остатков завтрака, состоящего из вышеупомянутой запеканки, чая и яблока.

— У-у-ух. А вот меня родители прямо в зале нашли. — подключилась к разговору Арина. — Я в кресле лежала, когда они с очередного симпозиума домой вернулись. Так как они были уставшие, и практически ничего не соображающие, то поддавшись какому-то порыву, взяли и через час удочерили меня. Родители говорят, что единственным, тогда запомнившимся им, были слова «Может, её аист принёс?». На следующее утро был, естественно, шок, но меня оставили.

— М-дя… Картина всё драматичнее и драматичнее… — промямлил Макс, держа ложку с вареньем во рту. — Кто ж вас подкинул, мне интересно.

— Мне пофиг.

— Без разницы.

В плане того, кто наши биологические родители, мы с сестрой выражали единодушный пофигизм.

— Да ладно, люди обычно истерики закатывают, если хоть намёк появится на неродство, а тут полное безразличие. Как так? — Артём, уже покончивший с едой, качался на стуле.

— Да какая разница — у нас есть родители, и пусть наши реальные хоть тёмными властелинами будут, нас это не особо колышет. Правда, сестрён? — я согласно кивнула.

— А давайте-ка не будем о печальном! — Влад бодро подхватил наши тарелки и собрался было отнести их в помывку, как дорогу ему преградили.

— Доброе утро! Как поживаешь, Арина? А это, видимо, твоя сестра? — блондин, судя по-всему маг, и ещё двое ребят осматривали нашу группу.

— Болтать не будут, говоришь? — наклонившись, шёпотом спросила я у Арины.

— Как вернёмся, я им мульт-разнос устрою, идёт? — всё тем же шёпотом предложила сестрица. — И чего таким важным особам здесь надо, а, Роман? — уже громче спросила она.

— Лёш, возьми. — кивнул на тарелки в руках Влада этот Роман. Тот, выхватив посуду у чуть прифигевшего напарника, понёсся к дальнему углу столовой. — Да просто поприветствовать новеньких пришёл, а что, нельзя? — лениво развалился на ближайшем свободном стуле подошедший. Рядом, как профессиональный тушкохранитель, встала низенькая шатенка, кидая на нас презрительные взгляды.

— А если я скажу, что нельзя? — скривилась Арина, глядя на это действие.

— Ой, да ладно тебе! К нам на поток наконец-таки попала настоящая боевая двойка, да не одна, а целых две! Такого уже десятилетие не было. Но интересней всего то, что мой любимый дядечка отказался мне говорить о вас что-либо ещё. — всё тем же слащавым голосом протянул он, пройдясь по нам колючим оценивающим взглядом. — Интересно, не правда ли?

— У этого хмыря дядя директор лагеря. — нарочно громким шёпотом сообщила мне Арина. Дёрнувшаяся было к ней шатенка была остановлена небрежным движением руки, и Роман продолжил.

— Так вот, дабы исправить это упущение, предлагаю вам зайти на наш скромный междусобойчик через пару дней, не пожалеете. — с этими словами он встал со стула. — Ещё увидимся! — кинул он нам уже в дверях на улицу.

— Чмо слащавое, храль недоношенный! Век бы не видеть эту морду нахальную! — бурчала про себя Арина, когда мы вышли из столовой. — Знали бы вы скольким хорошим девчонкам он крышу посносил! И лезет ведь, куда не просят…

— Угомонись, бухтелка. — прервал этот монолог Артём. — Попрошу тебя, перемывай ему кости в одиночестве, нам твои недовольства до лампочки. Мы итак поняли, что данный индивидуум особой честностью не отличается. Кстати, Макс с Владом идут к местным магам на каторгу, мы к нашему новому тренеру, который судя-по рассказам нас в могилу загонит, а ты куда двигаешь?

— А я иду в местное управление. Я же хочу в ассоциации работать в отделе по связям с людьми, а в городе есть один кадр, который меня поднатаскает в этом деле.

— У-у-у… Никогда с обществознанием не дружил. — пробурчал себе под нос Артём.

— Вот и не дружи, мне вакансий больше будет. Ну, покедово! — Арина махнула нам на на прощание рукой и откололась от нашей группки.

— Ну, мы тоже пойдём. Вы там это, крепитесь! Если хоть пятьдесят процентов от того, что я узнал о вашем тренере — правда, вам действительно не жить! — и на этой весёлой ноте мы расстались с нашими магами.

— Да, невесело как то. Может, всё не так плохо?

* * *
— Пятьдесят четыре! Пятьдесят три! Да что вы как червяки по земле расползаетесь, собрались тряпки! Не понял, ну-ка ещё десять отжиманий глист! Я тебя быстро в форму приведу! А ты? Говорил же, бабам место только на кухне! Что ты как сопля повисла? Или тебе тоже ещё десяток подбавить? Давайте, давайте! Темп не сбавляем!

Всё было действительно не так плохо, как мы представляли. Тренер решил нас не убивать так сразу, а растянул этот процесс на пару часов. Суровый полуорк-качок чуть ли не ноги об нас вытирал, гоняя по тренировочной площадке в лесу, и сразу же при знакомстве наградив нас позывными глист и сопля, только если Артёма он унижал физически, то меня опускали морально.

— Ну, давай, давай! Бодрее соплежуйка, раз выбрала путь воина! Надеюсь, твой будующий муж дурь-то из тебя выбьет! Говорил же, бабам на поле брани не место!

Сил мне прибавляли лишь мечты о том, как я препарирую этого шовиниста по частям, что невольно пробивало на злорадную ухмылку.

— Лыбимся, значит. А ну-ка сотню приседаний, пошла!

— Я сдохну…

* * *
Филиппа шла весёлая и довольная. Она наконец-таки нашла человека, который сможет стать её парнем! Все иные, которые ей нравились, уже обзавелись девушками, которые Филиппу и за километр не подпускали к ним, а тут на-тебе! Такой красавчик, да ещё и без девушки! Мирослава, конечно, может помешать, но ей она не ровня!

Поправив выбившийся локон, фея ускорила шаг, двигаясь по лесу. Она выбила из Арины, где будут проходить тренировки Артёма, и даже приготовила ему еды! Представляя, как оборотень растает от её заботы, замечтавшаяся фея не заметила, как налетела на кого-то.

— Ой!

— Ау!

Едва удержав равновесие, Филиппа облегчённо вздохнула — бутерброды не пострадали. Обернувшись было, чтобы наорать на того идиота, что гуляет где ни попадя, фея с удивлением узнала… Эль!

— Ах ты… — она даже задохнулась от возмущения, увидев почти такой же пакет у соперницы, что и у неё. Эта наглая эльфийка всегда, с самого первого дня не понравилась Филиппе!

— Ты что тут делаешь!? — почти синхронно воскликнули они.

— Тебя это не касается!

— Тебя тоже!

Так две соперницы и шли по лесу, постепенно набирая скорость.

— Ты не могла бы уйти отсюда?

— А ты? У меня здесь важное дело.

— У меня тоже, причём поважнее твоего!

— Да ладно! А не завралась ли ты милочка?

— Сама офигела, грымза!

— Да ты…

Спор это был прерван поляной, раскинувшейся впереди них, и громким матом, естествнно непечатным. Ещё разгорячённые спором фея и эльфийка с возмущением уставились вперёд, чтобы в следующую минуту дружно взглотнуть, стремительно побелев.

Они видели тренировки людей и иных атлетов в их школах, но с тренировками боевых двоек ещё никогда не сталкивались.

Огромный шест, запросто способный переломить хребет человеку, пронёсся буквально в паре сантиметров от Артёма, едва успевшего отпрыгнуть. Сзади прыгнула Мира, пытаясь попасть по уязвимой точке на шее, но всё тот же шест ударил её в живот, откинув на пару метров назад. Заминкой полуорка воспользовался Артём, отвлекая на себя внимание от согнувшейся пополам Миры. Ударить он его не сумел, но с задачей успешно справлялся. Внезапно сзади мелькнула размытая тень, ударив противника оборотней под колени. Мира тут же отбежала, подавая Артёму какие-то знаки. Полуорк упал, но лишь усмехнулся.

— Значит, на скорость переходим. Ну ладно, шмакодявки.

Дальнейшее ни фея, ни эльфийка рассмотреть не смогли, потому как по поляне лишь метались смазанные тени. Наконец, секунд через десять, из воздуха возник Артём, а за ним и Мира. Обоих отбросило на три-четыре метра назад, хорошенько прокатив по земле.

— Ну ладно, шмакодявки, закончили. Вы сопляки сопляками, но ваши предшественники были ещё более жалкими. Радуйтесь. Надеюсь, увидеть вас завтра. — с этими словами полуорк исчез.

Ребята по краям поляны слабо зашевелились, пытаясь поднятся.

— И это слабаки…

— Офигеть…

Фея и эльфийка ещё более утвердились в желании сделать Артёма своим парнем, а к Мире прониклись безграничным уважением.

В паучьем обществе

— Я маленькое облачко, я маленькое облачко… — вилка опять не попала по горошине. — …да, я маленькое облачко.

— Мир… Мира… Мира, вернись в мир реальный! — сестра начала тормошить моё плечо. — Влад, что с ней!?

— Я такое состояние видел у ней только два раза: когда она кругов пять по лесу навернула, убегая от взбесившегося быка, и когда её бабушка заставила целую неделю перебирать 10 кг собранных трав, делая перерывы только на сон и на еду. — Влад, не менее обеспокоенный моим состоянием, подошёл и, отодвинув сестру, ткнул в моё плечо. Я медленно стала заваливаться на бок.

— Э-э-э! Полегче! Им итак сейчас не сладко. — Макс, подхвативший моё практически бесчувственное тело, усадил меня обратно. — Я вчера за их тренировкой наблюдал. И как они до сих пор не скопытились?..

— …А я маленькое облачко…

Четыре дня изнурительных тренировок сильно сказались на нас: я теперь пропускаю зарядку, успевая доползти только до завтрака, а Артём очухивается только к обеду — учитель решил сделать из него «настоящего мужчину». Никакие отговорки не помогали.

Только во время тихого часа я наконец смогла начать вразумительный диалог.

— Мы все умрём… мы все умрём…

— Да что её, заклинило что ли!? — не вытерпела сестра, раздражённо откидывая свои тетради с записями по зельеварению. — Мы уже поняли, что вам там плохо, но может ты не будешь опускать настроение окружающим!?

— Хорошо. Я надеюсь, мы выживем… Я надеюсь мы выживем…

— А-а-а-а-а…

— Да ладно тебе, Арин. Им там действительно не сладко приходится. — Филиппа, отложив в сторону свой журнал, пересела на моё кровать. — Как там Артём?

Я слегка повернула голову в её сторону.

— Честно? Как храль косоглазый. Он вчера с турника упал на спину, а потом ему ещё и палкой прилетело по ней же.

— Ой! Бедненький… — с другой стороны подсела Эль. Обе стали кидать друг в друга прожигающие взгляды, попутно пытаясь вытянуть из меня информацию.

— Получается, что он сейчас в медпункте?

— Нет, он отлёживается в домике. Учитель сказал, что три шкуры с нас сдерёт, если не явимся сегодня на тренировку.

— Как можно!? А он будет сильно против, если его придут проведать?

— Не знаю…

— А что он больше любит: котлеты, или…

— Так, ну-ка замолчали! Хотите проведать Артёма — скатертью дорожка! Только прекратите шебуршать и отстаньте от моей сестры! — Арина нависла над нами грозовой тучей, готовой вот-вот разрзиться.

— Да туда не пройти! Там какой-то пацан живёт и нас не пускает! — законючила Филиппа, сильно надувшись от неприятных воспоминаний.

— Да… О! Мира, сходи с нами! — внезапно выпалила Эль.

— Э!?

Полчаса спустя мы стояли под дверями домика одиннадцать. У порога нас встречал странный парень, хитро поглядывая на пакеты в руках девочек. В чём же была его странность? Ну, первое, что бросалось в глаза, так это его смуглая кожа и насыщенно фиолетовые глаза, сочетающиеся с пепельной шевелюрой.

— Опять пришли?

— Да! Между прочим, это Мира! Она подруга Артёма и… э-э-э… Его же Максом зовут? — растерялась Эль, к концу фразы растеряв весь боевой настрой.

— Макс и Влад. — вяло подтвердила я. Странный парень мазнул по мне взглядом. — Интересно, по комплекции ты похожа на барса-оборотня, однако по волосам… У вас же вроде-бы цвет волос совпадает с цветом пятен на шкуре?

Вот же ж прозорливый гад… Да, мои волосы должны были быть серебристо-серыми.

— А драконьи гласы обычно не посещают людных мест и живут с драконами. — отпарировала я.

— Хех, — усмехнулся он. — Ну ладно, пущу вас. Только котлетами угостите. — с этими словами он двинулся вглубь дома. Интересный парень. Надо будет пообщаться как-нибудь.

— Мир, а кто такие драконьи гласы? — заинтересованно спросили у меня Филиппа и Эль, явно не понявшие суть нашего разговора.

— Одна из девятнадцати официально разумных рас иных. Их можно редко встретить, так как они живут рядом с драконами, которых мало. Обладают способностью общаться не только с ними, но и с единорогами, грифонами, домовыми и т. д., то есть со всеми «мирными», на всеобщем языке не умеющими разговаривать или немыми. Понимают практически любую речь. Сильные эмпаты.

— А… А что у тебя с волосами не так? Прикольный же цве…

— О! Мира! Ты смогла к нам приползти после тренировки? — прервал щекотливый вопрос Влад, обрадовавшийся нашему приходу. — И девчонки здесь? Какими судьбами?

Комната, в которую мы зашли, был полной противоположностью нашей: никаких украшений и ярких цветов, только то, что нужно. Мальчишки. Три из шести кроватей были заняты: на одной лежал белобрысый паренёк, уткнувшийся в приставку, другую занял Макс, что-то сосредоточенно бубнящий себе под нос, уткнувшись в конспект, на третей раскисал Артём, выглядевший… убито.

— Привет. — вяло раздалось от последнего.

— Мы тут это… поесть принесли… — стушевались девчонки, внезапно застеснявшись, и стали выкладывать содержимое котомок на стол. И там действительно были котлеты.

— Пс! Припёрлись! Вам делать больше нечего!? — внезапно раздался вопрос. Раздражённо откинув приставку на подушку, белобрысый сел и злобно стал сверлить нас взглядом. «Волосы жидкие… Глазки серенькие, мутные… Крыса», — внезапно пронеслась в голове мысль.

— Алекс, уймись. — Влад сердито обернулся в его сторону. — Что ты вечно как бабка старая?

— Вот именно! Знаешь, какие у них котлетки вкусные! — внезапно встал на нашу защиту драконий глас, целиком схарчив мясной шарик под возмущённое сопение его создательниц.

— Рикс, тебя не просил никто встревать! — тут же окрысился на него белобрысый. Диагноз: злобная поганка. Метод лечения: тяжёлой палкой по голове и на огород с лопатой.

— Да успокойтесь вы. — слабым голосом урезонил соседей Артём, пошатываясь, подойдя к столу. — Девчонки, спасибо, что принесли, но есть вообще не хочется. — Тучка попытался выдавить улыбку, но вышла какая-то жалкая гримаса боли и напущенной радости. Филиппа и Эль поникли. Через какое-то время, эльфийка внезапно воскликнула:

— Артём, давай я твою спину осмотрю! Мы, эльфы, с рождения обладаем даром целительства!

— Э… Ну хорошо. Если ты хоть чуть-чуть снимешь боль, то я буду тебе очень благодарен. — как-то неуверенно согласился Артём, под раздражённое фырканье белобрысого.

Эль усадила Тучку на стул, кидая торжествующие взгляды на Филиппу, средито пыхтящую в стороне.

— Так, давай пос…Ой м-мама… — задрав майку для осмотра, эльфийка отшатнулась. Спину Артёма пересекал по диагонали огромный, желтовато-багровый синяк, угрожающе выделяющийся на спине. Руки Эль дрожали, а в глазах плескался страх, впрочем как и у феи. — Это ты так… Это тебя… — попытавшись было коснуться его, в ответ она лишь получила вскрик боли.

— Вы что там делаете!?

У эльфики, по-видимому, начиналась истерика, её начала бить крупная дрожь.

— Так, успокойся. — попыталась я предотвратить бурю соплей я. Похоже, Эль ничего серьёзней царапин от ножа не то что не лечила, но и не видела. Не зная, что делать дальше, я присела рядом с Тучкой. Синяк на глазах рассасывался, но даже с регенерацией оборотней, после тренировок учителя, он не исчезнет, а постоянная боль будет гарантированна.

Внезапно, словно повинуясь какому-то порыву, я провела рукой над его спиной, на расстоянии пары миллиметров. За ладонью потянулся мерцающий голубоватый свет.

— Тс! Эй, вы что творите! — вконец разозлённый Тучка резко к нам повернулся. Но раздражение на его лице сменилось недоумением. — Что ты сделала? — спросил он, обращаясь к Эль.

— Д-да ничег-го… — эльфийку слегка потряхивало. Фу ты, какие мы нежные. — Я в-вообще в с-стороне стояла.

Артём повернулся ко мне и вопросительно выгнул бровь.

— Оборотням магия не дана, ты же знаешь! — развела руками я. Хотя, я же не оборотень…

— Так! Это уже ни в какие ворота не лезет! — внезапно отмерла Филиппа. — Меня уже достало каждые вечер и утро любоваться на замордованное лицо Миры! Вам нужен отдых! — выпалила она на одном дыхании.

— Нас в могилу загонит учитель, если хоть занятие пропустим. — вздохнул Артём и положил подбородок на руки. Его поза выражала обречённость.

— Теперь нет! Я поговорю с дядей сейчас же! Мой двоюродный братец устраивает сегодня вечеринку у себя, думаю, нас отпустят. — стала вышагивать по комнате фея, задумчиво рассматривая носки своих блескучих туфель.

— Мне нечего одеть, я сюда на тренировки приехала, и погоди-ка… Твой братец, случаем, не Роман!? — внезапно мелькнула мысль в голове.

— Ага. Он жуткий бабник и зараза, но иногда на него можно положиться. А с гардеробом не беспокойся, мы с Эль тебе поможем, а Артём и остальные могут прийти в джинсах! — со счастливой улыбкой на лице предложила Филиппа, подняв палец вверх. — Возражений нет?

Глядя на наши ошарашенные лица, фея подвела итог.

— Тогда приглащаю вас сегодня в шесть вечера на…

— ЛОЖИСЬ!!! — внезапно заорал Макс, прекративший свой бубнёж.

Я кинулась к девочкам, падая с ними на пол. По спине прошлась ударная волна, обдавшая нас жаром. Я осторожно приподняла голову. Стены, как и лица девочек, приобрели чёрный оттенок, впрочем, мои волосы тоже особой белзной не отличались. Вся комната была покрыта ровным слоем сажи, а в воздухе кружились серые хлопушки.

— Так и знал, что не надо было замыкать тот канал. — протянул Макс, с кряхтением выбирающися из-под кровати.

Судьбоносная встреча

Шурх…шурх…Темнота заполнила всё, и лишь бледный диск луны освещает длинный коридор. Шурх… шурх… Неясные тени ночи пляшут по стенам, полу, дверям. Смутные очертания смазываются, удлиняются и превращаются воображением в тёмных монстров. Шурх… шурх.

Шорохи смолкли. Впереди коридор пересекал тонкий лучик света, словно отделяя одну часть от другой. За дверью, откуда он исходил, сидела молодая женщина и расчёсывая свои золотистые волосы перед сном. Лицо её, в свете слабой лампы, выглядело усталым, но довольным, а в серых глазах плескалось умиротворение. В кровати, стоящей у стены уже кто-то лежал, отдавшись царству морфея, и сладко посапывал.

Но не они были целью тени, проскользнувшей дальше. Выйдя на кухню, она осмотрелась. Просторная гостиная была обставлена со вкусом: три мягких белых кресла, журнальный столик из стекла, диван у окна и два шкафа, в одном из которых хранились книги, а в другом семейные ценности. За потайной дверкой даже лежал массивный золотой браслет, но и он не был целью тени.

Так что же ей было нужно?

Скользнув за маленькую, невидимую человеческому глазу, дверцу в стене, тень стала осторожно спускаться по лестнице. Ловушка! Но она может её пройти, и парализующие шипы из пола ей не помеха. Другая! Но и ядовитая лиана, оплетающая всех незваных гостей своими плетями, осталась висеть под потолком. Наконец, коридор закончился, и тень вышла в небольшую комнату-хранилище. Цель была уже близко.

Вот она, сокровенная баночка, содержимое которой бесценно — десять волосков из хвоста сфинкса! Ещё чуть-чуть… Ещё немного… Ещё…

Внезапно загорелся свет, слепя глаза. На пороге стояли двое: та самая женщина и высокий, стройный брюнет, чьи зеленовато-жёлтые глаза были полны гнева.

— Ну вот и всё. Допрыгалась?

Бывшая тень понуро опустила голову.

— Ну вот скажи мне на милость, как долго это будет продолжаться, а?

— Прости меня, мама…

Арина шмыгнула носом и двинулась на выход, под недовольными взглядами родителей.

Утром, как обычно сидя за завтраком, начался разбор полётов.

— Арина, нам уже это надоело: мы только сделали ремонт после предыдущего твоего опыта, как ты уже опять что-то химичишь?

— Ну пап, пойми, там был такой рецепт! — Арина вдохновенно взмахнула вилкой, и кусок омлета, наколотый на неё, полетел по комнате, врезавшись в стену. Девочка вконец стушевалась под грозным взглядом матери, рассеивающем испорченную еду и пятно. — Мне просто было интересно…

— Было интересно, значит?!Интересно?.. — начал заводиться отец.

— Дорогой, успокойся. Она всё поняла. — мать положила руку на плечо своего мужа, уже успокоившегося. Тот устало вздохнул. — Но всё равно, Арина, нам с отцом твои регулярные опыты не нравятся. Поэтому… В-общем, нам сделали интересное предложение. Послезавтра ты поедешь в лагерь «Вершина» на месяц или два.

— Что!? А мня вы не хотели спросить?! Мы же с друзьями уже договорились о недельном походе в лес! — Арина вскочила со стула, аж задыхаясь от возмущения.

— Это не обсуждается! В будущем, эта поездка может тебе сильно помочь.

— Я…

— Советую начать собирать вещи.

Арина развернулась и выбежала из зала, так и не доев омлет.

Уже сидя в машине, везущей её в лагерь, она думала о причинах такого внезапного решения родителей. Чем в будущем её может помочь эта поездка? Почему её оповестили об этом только перед отъездом? А мужчина, сидящий на переднем сидении, был вообще сплошной загадкой — с самого отъезда он не проронил ни слова, а аура, исходящая от него, заставляла проступить испарине на лбу, сердце забиться от смутного волнения и какого-то страха, а глазам опуститься в пол. Воин?

Встретили Арину в лагере радушно, заселили и представили соседям. Только её ни на миг не покидало ощущение слежки, прекратившееся лишь в домике. Что же тут происходит? Так прошла пара дней, во время которых девушка знакомилась с местными порядками.

И,естественно, лисья натура погнала её на разведку. Обычный смешанный лагерь. Только персонал бегает как в какой-то панике. Спрятавшись в тени, Арина стала слушать, вылавливая клочки информации из разговоров пробегающих мимо иных.

— …только трое…

— …она не прошла!..

— …да с нас же голову за это снимут…

Арина, сбитая с толку ещё больше, побрела обратно. Соседей в домике не было — все разбрелись по кружкам. Только на одной кровати спала русалка, представленная как Сил, но она ещё ни разу и слова не проронила. Пожав плечами, девочка было собралась разобрать свои вещи, как её остановили прозвучавшие из-за спины слова:

— Ты веришь в судьбу?

Арина обернулась. Русалка повернулась к ней, внимательно рассматривая её своими огромными насыщенно-синими глазами.

— Когда как.

— А зря, ведь знаешь, она тебя ждёт у северной части лагеря, под забором. — с этими словами глаза русалки закрылись и она опять погрузилась в сон.

Судьба?

Двадцать минут спустя Арина прогуливалась под этим самым забором, Размышляя, что же всё-таки заставило её прийти сюда?

Внезапно, в паре метров от неё, через забор перепрыгнуло нечто, тут же скрывшись в высокой траве. Арина тоько смогла различить, что это было человекоподобное существо, и стала двигаться к нему.

— Ой! А вот и ты… — девочка хотела было начать разговор, как увидела кровавые брызги на траве вокруг. — ты… Кровь? О нет! Держись! Держись!

Арина тут же подскочила и подняла незнакомца, оказавшегося девочкой. Её тонкие былые руки безвольно обвисли, а белоснежные волосы были испачканы кровью. На полпути до медпункта их засёк один из вожатых. На его крик тут же сбежались люди, помогая Арине дотащить пострадавшую до медпункта. Уже когда Арину стали выпроваживать домой, она смогла услышать обрывок очень интересного разговора.

— …представляешь, сама нашла! Словно по радару. Может, это какое-то особое сестринское чутьё? — девочка остановилась, впав в ступор.

…Сестра?..


Долго ли, коротко ли, но мы оттёрлись от сажи после взрыва, после чего меня тут же поволокли в наш домик. Девочки аж загорелись идеей затащить Артёма на эту вечеринку. От маниакального блеска в их глазах меня бросало в дрожь. Добравшись до места и усадив полусонную меня на кровать, они принялись лихорадочно собираться.

— И что это за внезапная активизация тараканьей деятельности? — Арина, присевшая рядышком на кровать, окидывала мельтешащих подруг недовольным взглядом.

— В шесть начнётся местный междусобойчик… Девочки сказали, что мы можем пойти… Наверное… — я медленно начала заваливаться на бок, падая на сестрёнку. — Ты мяфкая… дайте пофпать… — Арина была как вожделенная подушка, и я потихоньку начала засыпать.

— Не спать! Вечеринка значит? — сестра стряхнула меня и резво вскочила. — Значит, надо собираться!

— Не-е-ет… Подушечка!.. — я попыталась затащить Арину обратно, но та уже была у своего чемодана.

Филиппа попыталась было что-то возразить, но сестра её тут же остановила.

— Меня не возьмёшь — Миру не пущу, Мира не пойдёт — Влад не пойдёт, Влад не пойдёт — Макс дома останется, а вместе с ним и Артём!

Фея скисла и снова уткнулась в свой комод с вещами.

— Кстати, сестрён, что наденешь? — Арина достала из не до конца разобранного чемодана голубой сарафанчик с ромашками и, содрогнувшись, откинула его подальше. Видимо мама подкинула.

— У меня нет одежды для этого. Я сюда как в спартанский лагерь собиралась, сама же знаешь. — уже более-менее осмысленным взглядом провожала я девочек, уткнувшись в настоящую, но жёсткую и неудобную подушку.

— Точно! — фея хлопнула себя по лбу. — Мы тебе сейчас что-нибудь подберём.

И начался мой самый страшный ночной кошмар.

Час спустя я сидела и индеферентно рассматривала в себя в зеркале, изредка кидая взгляды на сверкающих от гордости и счастья девочек. Так как Сил и Марта идти отказались, то на вечеринку собрались только мы четверо. Филиппа одела фиолетовое платье на брительках до колен и сандали, волосы собрала в высокий хвост, а веё ушах красовались две большие сёрёжки-кольца. Разумеется фиолетовые. Эль одела зелёные шорты и кофту с рукавами до локтя, на которых естественно были вышиты цветики-листочки, а волосы собрала в два хвоста. Арина надела жёлтую тунику и чёрные леггинсы, волосы оставила распущенными.

Почему же они прям сверкали как начищенные чайники? Нет, не их-за того, что они вырядились как матрёшки. А потому, что последние полчаса они мурыжили моё несчастное лицо, накладывая слой за слоем штукатуру. Мэйк ап чтоб его…

Из зеркала на меня смотрело странное чудо. Синяя, почти что чёрная майка с джинсовой жилеткой и чёрные с золотым бантиком балетки от сестрёнки. Мои обычные джинсы и перчатки без пальцев для турника, с узором из блескучей пыли, сделанной Филиппой. Серебрянные камушки-серёжки и кулон от Эль. Волосы убраны под чёрный ободок. И ладно мрачная цветовая гамма для гардероба, но макияж…

Тёмная, чуть фиолетовая помада и густые чёрные ресницы резко выделяли мои черты лица, делая их хищными и какими-то мертвенно бледными.

— Тук-тук. Кто там? Смертушка ваша! Знаете девочки, вы бы мне ещё косу заплели и в кастинге на роль смерти я бы всех порвала! — печально вздохнув и сняв ободок, я пошла к кровати. — Я спать.

— Только попробуй! — девочки накинулись на меня сзади и потащили обратно. — Не смей портить подушку! Сейчас переделаем. А я говорила, что не надо было использовать эту помаду!

Филиппа возмущённо запыхтела.

— Ничего вы не понимаете. Эх, времени жалко.

В итоге мне лишь поменяли оттенок помады на светло-розовый.

Что я могу сказать о дискотеках? Громко, многолюдно, душно. Возможно такое видение и ненормально для подростка, но когда у тебя от шума перепонки лопаются а саму тебя колотит как шарик в стакане с водой, то меня можно понять.

Но тут всё было по-другому. В доме царил приятный полумрак, рассеиваемый пугливыми стаями светляков, постоянно меняющих цвет, место для танцев и зал для болтовни были разделены, еда вообще в уголке особняком. Народ хоть и буянил, но всё было терпимо.

— Клёво? Мой брат — заядлый тусовщик, поэтому может всем угодить. — Филиппа, словно акула кружащая возле Артёма, опять попыталась сцапать его руку, увы опять напрасно. — Ведь круто Артём?

— Ага. — вяло отозвался Тучка. Он тоже выглядел сонным, но хотя бы пытался изображать интерес ко всему происходящему. В отличие от меня.

— Мир, ну что ты как лимонка выжатая! Взбодрись! — Влад легонько ткнул меня в бок.

— Дайте поспать…

— Вот уж нет! На моих вечеринках никто не спит!

Рядом, словно из-под земли выпрыгнув, нарисовался Роман. Подойдя к нам, он галантно поклонился. Дженьтельмен, чтоб его три раза.

— Приветствую прекрасных дам на моём скромном мероприятии. Польщён вашим визитом.

— И где так складно учат патоку лить? Самому-то от своей слащавости не противно? — остальные пацаны усмехнулись, соглашаясь со словами Макса. Они явно восприняли его как врага народа. Ой что будет…

— С леди надо обращаться учтиво, ведь девушки — самые прекрасные создания во вселенной. — Разогнувшись, он подошёл ко мне и взял за руку.

— В другом зале сейчас танцуют пары. Не составите ли мне компанию?

— Э?

Не успела я ничего толком возразить, как меня потянули куда-то в толпу.

— Мира!

Ребята было кинулись за мной, даже дремлющий Артём очнулся, но нас разделила шумная толпа высыпавшая из комнаты.

В зале, куда он меня затащил, играла приятная лёгкая музыка. Танцующих было немного, а вот места для манёвра, соответсвенно, предостаточно.

— Итак, прекрасная леди, с не менее чудесным именем Мирослава, давайте узнаем друг о друге побольше?

А-а-а, так вот куда он стрелку клонит. Открутить бы крышку этому компасу.

— Нет спасибо, слащаворечивый сэр Роман, я слишком устала.

— Уела. Ну а если серьёзно? О твоих друзьях я раскопал информацию, а вот о тебе и твоей «сестре»… Кстати, я слышал, что в той области, где вы живёте, маньяк объявился. И охотился он именно на оборотней.

Вот зараза! Хорошо шестерёнки в мозгу крутятся.

— Ну да, типа того. А что?

— Да ничего. Просто говорят, чтоот него никто не спасся, кроме одной боевой двойки. И воин там был барсом. А у тебя какая вторая ипостась?

«Влад, спаси, Роман из меня сейчас информацию клещами выдирает! Он походу что-то типо детектора лжи!»

«Идём».

— Так какая.

— Пе-сец…

— Чего?

Роман аж споткнулся от удивления.

— Это ты сейчас просто ругнулась?

— Нет, это моя ипостась.

В проходе показался Влад. Спасение!

— А… пф! Извини, думал, что это ты. Вот было бы у тебя две ипостаси!

Я непроизвольно дёрнулась. Да он издевается! К несчастью, Роман это почувствовал и уставился на меня ещё более круглыми глазами.

— У тебя две…

Блин! Влад не успеет!

«Спасение» пришло оттуда, откуда его никто не ждал.

— Рома! Что всё это значит?!

Я обернулась на голос.

Сзади стояла магиня. Её серебристые глаза поблескивали от гнева. Ветер, значит. Ненадёжный выбор.

Роман, раздражённый её появлением, ответил довольно грубо.

— Лика, отстань. Не до тебя сейчас.

— Ах не до меня! Я твоя девушка, а ты тут обжимаешься с кем-то другим!? У тебя вообще совести нет?

Обжимается!?

— Мы уже месяц как порвали, отстань от меня наконец!

— Ещё чего! — магиня переключилась с Романа на меня, окинув полным презрения взглядом. — А ты наверное, та девчонка из боевой двойки? Говорят, вы на порядок сильнее обычных магов и воинов. Народ, как насчёт того, чтобы убедиться в этом?!! — громко крикнула на весь зал она. Иные, подтягивающиеся сюда на звуки ссоры, согласно загудели.

— У нас же раньше был обряд! Каждый иной, приезжающий в лагерь, должен найти зелёный кулон в лесной зоне! Ведь такое простецкое задание — ничто, для прославленных боевых двоек!? — насмешливо спросила она, наклонившись к моему лицу. — Идём!

И, как предводительница стада барашек она вышла из зала первой, а за ней потянулись и остальные. К нам наконец подбежали ребята.

— Ну что? Доигрался? — с неприязнью спросил Влад, подтягивая меня к себе.

— Да уж… Неудобнякс. Не ожидал, что эта истеричка выскочит. Предупрежу на всякий случай: она что-то задумала. Будьте осторожны.

— Песец.

* * *
Ночь. Морозец постепенно вытекает из леса, ледяными порывами заполняя поляну. Даже сверчки попрятались в траве, не в силах оторваться от внезапно остывшей земли. Чуть тонкий рожок крохотного месяца пугливо прячется за чёрными клочьями туч, лишь изредка мелькая в их просветах. От этого и без того мрачный лес теперь казался оплотом вселенского зла или отдельным кадром из фильма ужасов. Ещё больше экшена добавляли беспросветно-белые щупальца тумана, вытекающие вместе с морозом из-за деревьев.

— А может не стоит? — раздалось откуда-то из глубин потянувшейся за нами толпы.

Все тут же обернулись и уставились на «смельчака» как на умалишённого последней степени олигофрении.

— Да вы чё, струсили?

— Что, боязно в лес за камушком сходить?

— Тц! Вот это иные пошли.

— А чё самому слабо?

— Тихо! — из толпы выступила магиня и обернулась к нам. — Давайте не будем грызться! — о как сладко шарманка запела… Они с Романом стоят друг друга! И почему он её бросил? — Вот как поступим. Так как мы не знаем, что они могут сделать и не смухлюют ли они одни, предлагаю разделится на три группы: Две идут с ними и разделяются, предотвращая мухлёж, третья ждёт здесь. Договорились?

— Давайте!

— Агась.

— То есть кто-то будет тут торчать?

Пока остальные делились на группы, мы собрались на совещание, пытаясь понять мотивы Лики и её план.

— Понятия не имею, что она задумала. У неё всегда хорошо соображалка работала, когда дело касалось какой-нибудь пакости. — Роман, как-то прибившийся к нам, печально вздохнул.

— Гляньте-ка! Сожалеет он! А кто нас в это втянул!? — Макс был сильно раздражён, то и дело с боязнью поглядывая на лес.

— Ну сколько мне раз ещё извиняться? Миллион? Ну простите, что Лика оказалась такой стервой и решила напоследок испоганить всё! Доволен?

— Не очень.

— Так, а ну-ка заткнулись! — Арина, схватила парней за шкирку и начала их, чуть ли не рыча, отчитывать. — Нам не до ссор сейчас. И идиоту понятно, что пакостить она Мире будет! Ваши предложения!

— Ну…э…

— В-общем…

— Мы уже разделились! Вы готовы?

Сзади, танцующей походкой, к нам подлетела магиня.

И почему все шишки на меня сыпятся…

После того, как мы разделились, выяснилось, что кроме шести неизвестных мне индивидуумов в состав нашей группы входили ещё Роман, Лика и Эль. Что же ты всё-таки задумала, магичка-истеричка?

— Идём!

Прошло уже около двадцати минут, с того момента, как мы зашли в лес и разделились. Без Артёма и Макса было непривычно, а сгущающийся туман и поистине ужасающая тишина давили на уже расшатанную психику ещё больше. Неприятно было всем: даже Лику иногда перетряхивало.

Как нам объяснили, на территории лагеря росло особое дерево, подойти к которому могли только иные — людей оно к себе не пускало. Там и хранился зеленоватые камешек-кулон — подарок первого иного, отбывшего здесь смну. Естественно, ходило много толков и легенд об этом месте, как сопляво-романтических, так и похожих на сцену из ужастиков. Вот сейчас эти истории и рассказывали наши спутники, стуча зубами от холода и страха.

— Г-говор-рят т-там м-м-много п-призр-раков-в.

— А-ага, а ещ-щё ч-ч-что это д-дерево-о ог-громн-ное… Больш-ше пят-тиэтаж-ж-жки!

— Хорош языками чесать! — Лика начала потихоньку яриться. — Да где же это дерево… — уже тише добавила она.

Эге. Вот где значит гадить будут.

— Слушайте, мне одному кажется, или идти становиться всё труднее? — Влад внезапно остановился и посмотрел на нас.

— Тебе тоже?

— Слушайте, это уже не…

— Поляна! Это то самое дерево! — внезапно закричала Эль и кинулась куда-то в сторону.

И действительно, в белом мареве тумана смутно проступал силуэт чего-то большого и чёрного, напоминающего дерево.

— Наконец-то. — Влад с облегчением выдохнул. — Я уже к любой пакости готов, только бы мы убрались отсю…

— АААААААААА!!!

Лес сотряс оглушительный крик.

— Эль!!!

Мы подбежали к закричавшей эльфийке. Она сидела на земле, смертельно-бледная, и дрожащим пальцем тыкала вперёд.

— Эль, что случилось?

— Ты в порядке?

— Т-там… б-большой и-и-и…

— Лупи!

Внезапно Лика кинулась в ту сторону, куда указывала Эль. Она подбежала… К огромной туше монстра! Тело его было искорёжено, как-будто его иссушили, а жуткая клыкастая морда оскалена в гримасе боли. Но всё-же в нем можно было узнать болотного выползня.

— Лупи? — Влад подошёл поближе. — Питомец значит… был. Теперь его только хоронить!

— Нет! Лупи-и-и… Что вы с ним сделали?

— Мы — ничего. Это ты, я так понимаю, хотела своего Лупи на нас натравить. Кстати, спешу разочаровать — мы таких вот монстров в четвёртом классе крошить в капусту любили.

— Но если не вы его прибили, то кто?

Над поляной повисла звенящая тишина. Все притихли инапряглись. Я подошла поближе к выползню и присела на корточки, чтобы получше рассмотреть его. Монстрика было жалко, но гораздо сильнее меня волновало другое. У наших магов нет в арсенале заклинаний, дающих такой эффект, это я точно знаю, да и ран на теле не видно. Только два каких-то разреза.

— Укус? — я чуть дотронулась до раны, но мои пальцы внезапно прилипли. — Что за?.. Паутина? — и действительно, чем внимательней я рассматривала эту белую субстанцию, тем более она походила на паутину… и на наш туман.

Внезапная догадка пронеслась в сознании. Я подняла голову.

— Сверху! Бегите!

Над поляной раздался противный цокот и с неба, словно огромная чёрная клякса, свалился огромный… арахнид! Ребята тут же кинулись кто куда, громко завизжала Лика. Тварь внезапно подняла деве свои передние лапы и бросилась в сторону Влада, отпрыгнувшего к дереву.

— Нет! — я оттолкнула напарника, но сама не смогла увернуться.

Острая боль пронзила плечо. Глаза заволокло алой пеленой, а в ушах загудело. Ноги болтались в воздухе, не находя опоры. Оно пришпилило меня! Нужно скорее выби…

Ещё одно плечо пронзила стальная лапа. Я уже задыхалась от боли. Едва разлепив глаза, я увидела две нереально зелёные злобные точки, сверлившие меня и огромные жвала чуть ниже, тянущиеся к моей шее.

Нет! Я не хочу так умирать! Я ещё не наговорилась с мамой! С друзьями! Я не хочу! НЕТ!

— Ну что с тобой поделаешь…

Белая вспышка озарила поляну. Лапы, удерживающие меня, исчезли, и я свалилась на землю.

Больно. Что это такое голубое так красиво светится? Напоминает снег. Такой белый и завораживающий… Так хорошо.

— Вот только умирать тут не надо.

Твой якорь

— Итак, что мы имеем? А имеем мы бесконтрольные превращения, буйную магию и потомка, с мозгами набекрень. Вывод: будем учиться до посинения! Хотя ты итак уже вся оттенка мороженной сливы…

— Т-т-ты х-хто? — клацая зубами от холода просипела я.

— Д-д-дед пих-х-хто! — передразнил меня незнакомый мужчина. — Идём, чудо недомерочное.

Очутилась я на той же самой поляне, куда я попала перед трансформацией в песца. Как я это поняла? Конечно же по бесконечным гектарам снега вокруг! Только в прошлые разы меня здесь никто не встречал. А незнакомец уходил всё дальше, и дальше, и дальше…

— Постой! — я кинулась догонять его. Мужчина никак не отреагировал, продолжая целеустремлённо идти куда-то вперёд. Мне пришлось последовать за ним, так как я не знала, что делать в этой ситуации. А мы всё шли и шли и шли… — Куда ты меня ведёшь? — полюбопытствовала я, так ка цели нашего похода не видела. Как и вообще хоть чего-нибудь не снежного происхождения.

— Как куда!? Конечно никуда!

— Чего?!

Чересчур жизнерадостное заявление незнакомца заставило задуматься о его вменяемости. Мужчина обернулся ко мне. Осмотрев с головы до ног, он печально вздохнул и потёр виски, глядя на меня из-под полуопущенных век.

— Ты уже всё знаешь. Ещё не вспомнила? Хохохонюшки… Скажем так: здесь нет такого понятия как «где». А почему? Да потому что это бесконечность! — незнакомец всплеснул руками. — Ну так как, ты поняла?

— Что поняла? Что у вас на лицо явный недостаток шариков в мозгу? Или то, что я тут напрасно с вами морожусь, пытаясь добиться более-менее вменяемого ответа? — холод уже сковал ноги, которые с каждым шагом двигались всё неохотнее и неохотнее. Меня всю передёргивало от мороза и злости, а тут ещё этот чудик лезет со своими странными вопросами.

— Грубим, значит. Ну да ладно! Вот ты мне скажи, почему ты мёрзнешь?

— Потому что тут много снега. Холодно как бы. — он меня начинает бесить.

— А вот и нет! Тебе холодно, потому что ты так считаешь! Пусти холод в себя! Это же ты!

— А? Ты измываешься?

— Ну да ладно. Поговорим, когда ты будешь готова. — с этими словами незнакомец исчез.

И снова бесконечный снег и я, бредущая по нему в поисках хоть какого-нибудь укрытия. Я мёрзла всё больше и больше, тело слушалось неохотно. Мне захотелось спать.

— Не советую. Если ты сделаешь это сейчас, то уже никогда не проснёшься. Ты итак болтаешься в том мире между жизнью и смертью.

Спасибо за совет, незнакомый чудик! Если бы ты ещё хоть-как нибудь помог…

Глаза стали слипаться. Сознание иногда угасает, словно проектор заслоняют рукой, и наступает тьма. Спустя какое-то время я поняла, что лежу в снегу. Сил уже не было ни на что. И почему всё так обернулось? От маньяков спаслась, метаморфа победила, телепортацию пережила, а в конце концов я просто-напросто замёрзну неизвестно где. Плохо. Хочу спать. Спать. Спать…

Внезапно я вспомнила прошлое. Как мы встретились с Владом, как стали боевой двойкой. Как мы вместе играли. Как ходили на уроки. Или спаслись от варгов…

Мне вспомнилась мама. Она часто пропадала на работе вместе с бабушкой, но я всегда ждала её возвращения с нетерпением. Я однажды даже ужин приготовить ей попыталась и чуть дом не спалила.

Вспомнились друзья, знакомые, добрые люди с которыми я когда-либо встречалась. Все они улыбались, были счастливы и приветливо махали мне рукой.

Арина, Макс… Артём. Такой хмурый, серьёзный, но дурашка-дурашкой в душе.

Мои любимые люди. Мои родные. Семья. Я внезапно осознала, что ни за что не держалась особо в этой жизни. Всё воспринималось как должное. Я словно плыла по течению, даже не зная, чего ищу. Странное осознание, особенно сейчас. Мне захотелось просто посмотреть на них, обнять. Просто почувствовать то самое счастье…

Внезапно я открыла глаза. Яркий свет не давал проморгаться первое время. Неприятно.

— У-эу-у… хнык! — стоп. Вот этот набор непереводимых звуков я только что выдала?

Почему всё кажется таким большим? Небо, по которому плывут редкие облака, серые, мокрые от дождя деревья. И огромное лицо пожилой женщины. Я младенец!?

— Маленькая ты моя… Прости. Прости, что я сотворила такое! Ты родилась такой хорошенькой… Жаль, что твоя мама этого уже не увидит. Может ты даже встретишь своих братиков и сестру. Как я хочу, чтобы ты росла счастливо, и чтобы это проклятье никогда в тебе не пробуждалось! Прости меня… Прощай…

Внезапно, где-то в стороне, затрещали ломаемые ветки и раздалось нечто непереводимое и непечатное. Женщина тут же вскочила и исчезла из моего поля зрения. Только не бросай меня! Хоть мне и было как-то страшно, но я попыталась перевернуться на бок. И это даже получилось у меня! Увиденная мною картина была довольно комичной и печальной: девушка упала прямо в мокрую землю лицом, и сейчас пыталась отплеваться.

Я бы даже рассмеялась, вот только узнала в этой женщине… маму!? Она, наконец, смогла подняться и подошла ко мне.

— Ребёнок… ребёнок! — мама резко обернулась на шум, раздавшийся чуть в стороне. — Не нравиться мне всё… это. — Мама потрясённо замерла, увидев мой маленький белый хвост, торчащий из пелёнок. Мама, это я!

— Мил! Мил-ра!

Она улыбнулась. Сколько в этой улыбке было нежности… Мама, ты смогла принять абсолютно чужого тебе ребёнка и вырастить его в искренней любви. И этот ребёнок никогда этого не забудет!

Всё вокруг внезапно заволокло туманом. На этот раз я очутилась в квартире Сосновых. Вспомнила! Это то время, когда мы разрабатывали план проникновения в квартиру медика! Меня тогда ещё хандра начала заедать…

— Это я виновата.

— И в чём же? — Маруся, связывающая пучок веток, пристально посмотрела на меня.

— Если бы я тогда контролировала себя, мы бы сразу смогли медика сдать. Если бы я контролировала, то не пострадало бы столько ребят. Если бы…

— Да успокойся ты! — Влад, варящий с Максом какую-то бурду в уголке, устало взглянул на меня. Ты ни в чём не виновата.

— Нет! Если бы не я, ты бы тогда не пострадал! Ты же мог умереть! — голос сорвался на крик. Напряжение, копившееся месяцы, начало выплёскиваться наружу. Меня начала бить крупная дрожь.

— Не смей так говорить. — Влад подошёл и стал сверлить меня серьёзным и злым взглядом. — Я никогда не жалел о связке с тобой! И ты не смей!

— Н-но… н-но… — Крупные слёзы покатились по щекам. У меня прехватило дыхание.

— Мира. — ко мне внезапно подошёл Артём и взял за руку. — Не плачь. Да, тебе плохо, но всё проходит. И это пройдёт. Знаешь, я плохо помню своих родителей. Они часто ограничивали меня, не давали мне общаться со сверстниками, но я их любил и люблю. Мой отец довольно часто повторял одну фразу: «Прошлое неизменно. Нельзя никак на него повлиять. Мы можем только извлекать урок». Пойми, ты уже не сможешь всё вернуть назад, но ты можешь жить настоящим и верить в будущее. Радуйся каждому дню, не дай горю поглотить тебя. Я верю, что ты найдёшь своё счастье.

Я успокоилась. Мне стало так хорошо. Почему же я раньше не обращала на это внимание? Как бы мне не было холодно, у меня есть они…

— Ну наконец-то! Я уже тебя заждался! Ты где так долго пропадала?

По глазам опять резанул свет, однако этот противный голос я узнала тут же.

— Так это ты, чудик? — напротив меня стоял всё тот же незнакомец, пристально так рассматривая. Да, тот же чудик. Только куда подевался снег?

Я сидела в огромной то ли пещере, то ли зале, но здесь по полу расстилались паутинкой голубоватые светящиеся прожилки. Лишь они давали свет.

— Ха! Чудик. Манерам современную молодёжь, я так понимаю, не учат?

— А вас, я так понимаю, умению нормально объяснить ситуацию даже не пытались?

— Грубиянка. Однако ответов ты заслужила. Итак! — незнакомец хлопнул в ладоши. — Всё это — твой внутренний мир!

— Что?

— Да подожди ты чтокать! Сейчас объясню. Вот это так называемое пространство — твоё сознание и подсознание, чувства и воспоминания, источник твоих сил. Именно отсюда вытекают твои трансформации и здесь зарождается магия.

— Магия? У оборот… — незнакомец выразительно посмотрел на меня.-…я не оборотень.

— В точку! Всё это — твои возможности! Как видишь, они практически бесконечны, ограничены лишь временем и законом природы. Я — твой наставник на ближайшие пару лет. Буду учить тебя.

— Учить? Чему? И кстати, куда делся снег?

— Быть тихидром конечно! А холод, или, если быть точнее, твою магическую энергию, ты поглотила, пройдя первое испытание духа! Ты нашла свой якорь в этом мире. Ну что ж, ты опять тут задержалась, поэтому арэвуар! — Мир опять стал заволакивать туман. — А! И кстати! Моё имя — Кун Серпис! Скоро увидимся!

Жив или не жив, вот в чём вопрос

Белый потолок. Зелёная ширмочка. Скрипящая кроватка. Что это дети? Конечно медпункт! Кто бы сомневался. Возникает ощущение, что я скоро жить сюда перееду.

Я, слегка приоткрыв глаза, осматривала уже знакомое мне помещение. Судя по ощущения меня пропустили через мясорубку и собрали заново — тело слушалось вяло, неохотно. Повернуть голову было для меня титаническим трудом. В палате никого не было. Тишина, красота. Пить хочется.

Внезапно, откуда-то сверху, на меня полилась струйка воды. Ледяной воды!

— Уй…кхе-кхе… грха! — горло запершило и я аж закашлялась. Вода перестала литься. — И что это было? — О! Осипшие вороны опять в тренде. Хрипела я что надо. — Эй, кто нибудь есть?

Ни звука. Даже писка. А если больному приплохеет внезапно? А если он подавиться слюной от голода и помрёт? В моём случае, скорее от жажды засохнет.

— Так… Надо как-то подниматься, а то чувствую, что помощи так и не дождусь.

И вот так, ползок за ползком, шаг за шагом, мат за матом… Села я короче. Перед глазами заплясали разноцветные мошки. Мне пришлось ухватиться за спинку кровати, чтобы не упасть. С каждым разом меня ранят всё сильнее и сильнее. Так и до жилплощади на ближайшем кладбище недалеко. Нехорошо-с!

Встать на ноги я смогла с попытки третьей, и двинулась к двери, цепляясь за всё, что попадётся под руку. И — тада-да-дам! — заветная цель. Я протягиваю руку и… Заперто!? ДА ВЫ ИЗМЫВАЕТЕСЬ!!! Я сюда минут двадцать ползла! Так нечестно!

Подёргав ручку ещё пару раз, для надёжности, я двинулась обратно к кровати, но уже более бодро. Вот что странно: зачем им было меня запирать? Я же не под домашним арестом! Но что более важно, так это что мне теперь делать? Ответ пришёл после более внимательного осмотра комнаты: окно было старое, запертое изнутри, а медпункт находился на первом этаже! Класс! Лучше и не придумаешь!

Добраться до намеченной цели я смогла уже своим ходом, лишь иногда опираясь на кровати. Скрипнул крючок. Ставни свободно разошлись в разные стороны. Я распахнула окно настежь и полной грудью вдохнула свежий воздух. Как хорошо! После долгого пребывания в медпункте, а судя-по моему состоянию это так, нет ничего лучше чем прекрасное лето! Сладкий запах выпаленной солнцем травы, свежей листвы, весёлые лучики солнца, пробивающиеся сквозь колышущиеся ветви… плачь. Ну ё моё! Такой кайф испортили.

Перелезть через подоконник было довольно трудной задачей, я даже чуть не бухнулась, но в конце концов мои пятки защекотала зелёная травка. Да! Не было в комнате тапочек! Да и не до них как-то было…

Так как здание, где находился медпункт, окружала широкая полоса деревьев, то мне пришлось брести сквозь них на источник шума. Ноги наконец перестали подгибаться, и я спокойно смогла выйти к дорожке. Прямо к захлёбывающейся слезами Эль. Эльфийка стояла, оперевшись на стену соседнего дома, и размазывала по лицу грязь.

— Ну? И что с тобой приключилось? — нас разделяли только пару метров дороги и куст, поэтому я смогла хорошо рассмотреть реакцию Эль. Я ожидала всего: киданий на меня с повешеньем на шее, воплев радости, продолжения истерики… Всего, но не того, что произошло!

Эльфийка внезапно побледнела и уставилась на меня с выпученными глазами, в которых плескался священный ужас.

— Я настолько ужасно выгляжу? — от такого взгляда я как-то стушевалась.

— ААААААААААА!!! — внезапно заорала она.

Я, от неожиданности, даже упала. Тело пронзила острая боль, особенно плечи, куда, по идее, мне попал тот паук. Голова пошла кругом, но тошноту я подавить смогла. Как сквозь вату мне слышались голоса прибежавших друзей.

— Эль! Что случилось? — Арина…

— Ты как? Всё в порядке? — Влад…

— Хватит уже колотиться как лист осиновый! Говори нормально! — Артём в своём репертуаре.

Ребята, как мне вас не хватало!

— Т-т-там он-на… — раздалось неразборчивое бормотание Эль.

— Кто она? Эль! — а это голос Макса. Вся шатия-братия в сборе! Судя по звукам, ко мне кто-то шёл.

Я сумела сесть ровно и приготовилась встречать. В кустах что-то зашуршало и в следующию секунду из-за ветвей показалось особо мрачное лицо Артёма.

— Привет!

Результат не заставил себя ждать — Тучка в точности повторил реакцию Эль, но визжать не стал. Только отшатнулся как от прокажённой и упал на землю. Я с кряхтением поднялась на ноги и с недовольством осмотрела друзей. У всех одно и то же: бледные лица, выпученные глаза.

— И чего мы вылупились? У меня рога выросли? Или я внезапно облысела? Почему застыли гримасы ужаса на ваших лицах? А?

— М-мира? Это правда ты? — Влад, до этого стоявший как понурый лист, внезапно оживился.

— Влад, ты чего? — я как-то растерялась от такой перемены. Что происходит вообще?

— Мира! — напарник внезапно кинулся ко мне и крепко обнял. У меня аж что-то хрустнуло.

— Влад! За-ду-шишь… меня… — я похлопала его по спине. Друг отошёл на меня, но не убрал руки с плеч. На его лице блестели капли слёз. — Влад…

— Мира! — внезапно меня опять начали душить. Только на этот раз… Тучка! — Ты всё-таки жива…

— Жива? А умирать-то мне с какого перепугу? — поинтересовалась я, после того, как он меня отпустил.

— Сестрёнка! — на этот раз моим внутренностям стало втройне тяжело, так как на мне одновременно повисли Арина Филиппа и Эль.

— Да-да… Я вас тоже очень люблю. А теперь мне кто-нибудь объяснит, что тут твориться?

На столе стоял красивый графин, украшенный филигранной резьбой. Каждый шаг по кабинету отдавался на поверхности воды в нём. Топ-буль-топ-буль-топ… Похоже, наша Анна Валериевна очень любит эту посуду.

— То есть я умерла по-вашему, так? — который раз переспросила я, провожая взглядом ошалевшую медсетру, спешащую из кабинета.

— Да. По всем показаниям приборов выходило, что ты умерла. — Анна Валериевна остановилась и поправила свой пучок. Волосы её теперь имели оттенок тёмной сливы. Материальные иллюзии — удобная магия. Раз! И из убогого платья Золушки на те вам королевский гардероб! Два! И чумазое лицо стало девственно чистым. А вот тайну хрустальных туфелек никто так и не разгадал…

— Но при этом я сейчас сижу здесь, жива и здорова…

— Ну как сказать… Температуру на четыре градуса ниже обычной здоровой не назовёшь! Да и учащённое сердцебиение…

— Я живая! Я не трупак ходячий! — недовольно заворчала я, глядя на удивлённое лицо моей бывшей директрисы, просматривающей результаты анализов.

— Да не труп ты, не труп. Чересчур активная для покойника и язвительная. Похоже, это была клиническая смерть. Но мы сдались и отключили тебя от аппаратуры практически сразу после спада показателей, так как твоя температура начала снижаться за несколько часов до этого. Нынешнее твоё состояние похоже на магов льда — после долгих тренировок у них тоже температура опускается на пару градусов, но не так сильно.

— Да… Этот Кун что-то говорил о поглощении холода… — тихо пробормотала я.

— Что?

— Жизни радуюсь, жизни.

Спустя час мучений меня любимой я вышла на улицу. Там меня поджидали радостные друзья.

— Теперь понятно, почему вы так испугались меня. Я бы тоже струхнула, увидев перед собой мертвеца.

— Я так сильно испугался. Единственная, кто сильно пострадал- это ты. Тот паук пронзил тебя насквозь, а потом взорвался тысячей льдинок. Но помощь подоспела очень поздно — ты так много крови потеряла… фигово это, чувствовать себя виноватым в смерти напарника! — Влад слабо улыбнулся и почесал затылок.

— Я жива! А ты бы мог и спасибо сказать за то, что не дала тебе стать шашлыком.

— Ха! Спасибо, что вернулась, Мира!

И снова пирожки

— Не-чест-но. Я тоже хочу в кино и на море! Я в лагерь приехала! Свободу! Сво-бо-ду! — по столу стукнул пустой стакан из-под чая. Я вся такая решительная и полная протеста, продолжила свою речь. — Ну и что, что вы все выехали в город чтобы пауков нормально протравили. Я тоже хочу! Моря, солнца и кукурузы!

— Мне кажется или она стала ещё более буйной? Крышка-то после отлёжки совсем тю-тю! — Арина, выслушав меня с лицом лечащего врача-психололога, наклонилась к Максу.

— Согласен. Надо что-то делать, пока её совсем не сорвало.

— А вот сорвёт! Сорвё-о-от! Поэтому моря! Моря! Моря в конце то концов!

— В полудохлом виде она мне нравилась больше. Тихая такая, умиро…Ё! Мира, хорош кулаками махать! — Влад поднял руки в молящем жесте. — Ну всё, всё, хватит! Прости меня дурака этакого!

— В следующий раз запущу в тебя чем-нибудь тяжёлым.

— А вообще Мира права. Дубль два нам не помешал бы! — Филиппа попыталась покормить Артёма с ложечки, но тот пригнулся.

— Уй!

— Хох.

— Сейчас будт месиво.

Фея попала своим кусочком котлеты не в рот оборотня, а в нос эльфийке, которая также целилась в рот Тучки и, в свою очередь, попала Филиппе в щёку. Их взгляды встретились.

— Крашеная…

— Тухлая…

— Грымза!!! — в унисон закричали девочки. Вот только потасовок нам не хватало.

— Девочки, тут как бы другие ещё обедают! — но они меня уже не слышали — две пары рук с устрашающими когтями, которые эти двое вчера пол ночи красили сидели, тянулись к волосам соперницы.

— Тучка утихомирь их немедленно! — я нагнулась под стол, где прятался Артём.

— А чё сразу я? Моя хата с краю, ничего не знаю!

— Если они поубивают друг друга, это будет на твоей совести!

— Не колышет.

А драка всё набирала обороты. Сверху уже слышались истерические повизгивания и треск рвущейся одежды.

— Тучка…

— Нет.

— Ну пожалуйста…

— Нет.

— Артём!

Оборотень скорчил рожу мученика.

— Уболтала. С тебя пирожки. И чтоб свежие!

— Э?..

— Так народ! Не ссоримся! Давайте жить дружно!

Фея и эльфийка, уже изрядно потрёпанные, уставились на Артёма.

— Ох… ну хорошо!

— Не очень-то драться и хотелось.

Быстро приведя себя в порядок, девочки вернулись на свои места. Вилки с едой пошли на второй заход. Под моим строгим взглядом Артёму пришлось открыть рот и съесть это.

— Фпасибо… Ощень фкусно… — поблагодарил девочек Тучка, пережёвывая котлеты. Подружки аж растаяли.

— Ой, а хочешь ещё кусочек?

— Может, тебе чаю принести?

Артём взглянул на меня совсем уж страдальческим взглядом.

— Так! Эль, Филиппа, нам нужно обсудить «дубль два», поэтому двигаем из столовой и пошустрее! — я взяла растерявшихся девочек под локотки и направилась к выходу, позвав за собой Арину.

Со дня разговора с директором прошло уже больше недели. Я восстановилась не полностью, но до уже до человеческого уровня дотягивало. Чудик так себя и не показывал, а о моих «глюках» я никому не рассказала — ни маме, ни друзьям, ни Марусе. Она сейчас редко оказывалась, так как решила провести «инвентаризацию» накопленного барахла знаний в книге. Единственное, что не давало мне покоя — вода. Я отчётливо её чувствовала, тем сильнее чем ниже температура. Она словно звала меня. Причём каждая чем-то отличалась друг от друга — вода из крана была словно ворчливая старая бабка, вода из озерца рядом с жилыми домами — словно маленькая шальная девочка. А вот чай… Этого лучше не знать. Но сейчас я думала не об этом.

— Пирожки. Интересно, с чего это ему пирожков захотелось, да ещё и свежих? Нт, ну свежих это понятно — зубы об камень ломать как-то не хочется. А вот…

— Чего это ты тут бубнишь? — сзади на меня напрыгнула Арина, обнимая за шею.

— Да вот, думаю — с чего это Тучка у меня пирожков попросил.

— Артёму пирожков захотелось?

— Да ти…

— Артём хочет пирожков!? — рядом тут же материализовались Эль и Филиппа.

— Ну типо да. — взглядом укоряя сестру пробормотала я. — Только как это провернуть не знаю. За территорию лагеря меня не выпустят, а здесь вроде бы и негде их раздобыть.

— Есть! В домике затворниц!

— Кого?

— Ну, девочек, которые ходят на курсы по домоводству, называют затворницами — у них просто такая руководительница, которую вынести практически не возможно, а те кто остаётся какие-то мрачные и необщительные. Мы там кстати обычно и готовим Артёму! — пояснила Эль. — Значит сегодня будет день готовки!

— И как всё до этого дошло? — задала я чисто риторически вопрос, глядя на плоды наших трудов. Нечто чёрное, сочащиеся кроваво-крсным вареньем лежало на противне источая аромат палёного пластика.

— Ну что… Дубль два?

Мы подошли к домику затворниц.

— А здешние обитатели не будут против нашего присутствия?

— Да не парься Мира! У них сегодня практическое занятие на природе. — Филиппа, радостно подбежав к двери, забрнчала ключами.

— У клуба домохозяек?

— Я же говорила, что у их руководительницы не все дома? Так вот, она вампирша, помешанная на средневековье. Она такая старая, что выглядит лет на шестьдесят!

— Ох ты ё-моё… Вот это старожил! — Арина присвиснула.

— Только при ней о возрасте не упоминайте. У неё более тысячелетия опыта в сфере интриг — жизнь испоганить может знатно. О! Открылась!

Мы вошли внутрь и двинулись за феей. Уже по обстановке в коридоре, можно было понять, что что-то здесь не так — такого обилия картин с рыцарями и дамами я нигде не видела. Рыцарь на коне, рыцарь без коня, рыцарь с мечом, с копьём, с различной степенью дебилиз… одухотворённости на лице. Ну и дамы, почему-то все однотипные — развевающиеся во все стороны юбки, буфера, и разная степень обморочности. А ещё какие-то герба бюсты, невпопад мелькали подушки с разной вышивкой…

За одной из дверей находилась кухня, куда мы и пошли.

— Шикарно. — описывать всю мегакрутость помещения я не буду, так как мои дифирамбы затянутся на пару часов, но скажу лишь одно: Здесь можно приготовить ВСЁ.

— Приступим? Предлагаю испечь с малиновой начинкой. — предложила нам Филиппа, кидая нам фартуки и надевая свой. — В холодильнике с прошлого раза должна был остаться.

— Почему сразу малина? Я предлагаю яблоки! — с этими словами Эль, уже в полной боевой готовности, подкинула два здоровенных плода в воздух.

— Ну началось… — обречённо протянула я и не ошиблась.

— У малины много противных семечек!

— С яблоком неудобно работать!

— Джем растечётся по тесту!

— Кожуру счищать долго!

— Замолчали! Готовить будем с малиновым джемом, но тесто будут готовить Филиппа и Мира! Печём пирожки двадцатиминутки! Пошли!

Я достала из стола блендер и стала искать миску для теста, отдав его Филиппе. Она же полезла в холодильник за яйцами и начала разбивать их. Арина рылась в морозке в поисках джема. А вот Эль…

— Ой!

— Ах, прости… Такая неуклюжая! — откровенно издевательским голосом пропела эльфийка. Фее не оставалось ничего, кроме как молча вылавливать скорлупу от разбившегося яйца.

— Ага, нашла! — я победно подняла большой железный тазик над головой. Тот, в котором взбивала яйца Филиппа был слишком мал.

— Держи. Смешай пока Муку с сахаром и содой, а я добью их. — я взяла блендер из рук феи и принялась за дело. Но теперь была очередь за Филиппой.

Пока Эль размешивала размороженный в микроволновке джем, подруга «нечаянно» взмахнула рукой в сторону эльфийки.

— Ой! Ты уж прости, я такая неукю-ю-южая… — передразнила Филиппа.

Эль отвернулась и принялась с остервенением мешать джем.

— Та-а-ак… Заливаем… А теперь замешиваем… — когда все компоненты были готовы, фея принялась за само тесто, хорошенько вымешивая его. — вот сейчас, когда оно перестанет липнуть к рук…х! Ха! — пакости всё продолжались. На этот раз Эль, изобразив заинтересованность, макнула фею носом в тесто.

— Эль! — грозно начала сестрёнка.

— А что сразу Эль? Я не специально же! — эльфийка состроила невинное личико. Я посмотрела на Филиппу и меня тут же передёрнуло: столько ненависти на её лице я ещё никогда не видела. Но, буквально через секунду, фея нацепила на лицо доброжелательную улыбку.

— Да ничего подруга! С кем не бывает! — и одобряюще похлопала эльфийку по плечу. Рукой в тесте.

— А…а…

— Ах! Извини… Забыла, что я вся в тесте.

В воздухе затрещали искорки магии.

— А ну-ка успокоились! — утробное рычание Арины заставило девочек испуганно притихнуть. — Вы — по разным углам, Мира — лепи пирожки. Я пошла разогревать печку.

Прошло полчаса. Пирожки в духовке уже начали подниматься и подрумяниваться. Мы молча сидели и наблюдали за ними.

— Хорошенькие получились.

— Ага. А запах-то, запах… Малинкой пахнут!

— Тесто я тоже ничего замесила… Таких красавцев можно даже с джемом съесть.

— Опять придираешься?

— Нисколько. Констатирую факт.

Фея и Эльфийка поднялись со своих мест.

— Крашеная…

— Тухлая…

— Грымза!

И понеслось…

Пимерно это слышалось в перерывах между визгами, воплями и матами:

— Безмозглая дура! Ты мне кофту испортила!

— А вот нечего было меня в тесто макать!

— Девочки, успокойтесь!

— Дай только добраться до тебя! Вульгарное недоразумение!

— Кто бы говорил! Прятаться за шкурой барашка такой стерве наверное сложно?

— Зараза расфуфыренная!

— Воровка!

— Народ, прекратите!

— Ах! С какой это стати!?

— А кто мою серёжку спёр?

— Ну уж не я!

— Разошлись!

Арина с силой оттолкнула девочек. Те, пошатываясь, встали на ноги. Ярость в их глазах ещё не утихла.

— Да вы посмотрите на себя! Вы похожи на двух безмозглых куриц, дерущихся за петуха! Вам-то самим не стыдно? Волосы всклочены, одежда порвана, лицо расцарапано… Стыдоба! — по мере того, как Арина отчитывала разбушевавшихся подруг, те краснели и тушевались всё больше.

— Кроме того…

— Эй, народ.

— …как вы можете так поступать…

— Люди!

— …когда мы…

— Девочки!

— ЧТО!?

— А вам не кажется, что горелым пахнет? Пластиком.

— Моя серёжка…

— И что всё это значит?

В дверном проёме стоял Артём и скептически оглядывал нашу четвёрку.

— Пирожки принесли, по вашему заказу сэр! — важно поклонилась я и протянула ему коробку, источающую сладкий запах вишни.

Тучка посмотрел сначала на коробку, затем на девочек, а потом на меня.

— Я тогда как бы подразумевал, что пирожки принесёшь только ты.

— Яснее надо выражаться, Штирлец! — я всучила коробку адресату. — Мы…

— О! Мира! А вы что тут делаете? И чем так вкусно пахнет… — сзади к нам подошёл Влад и с интересом уставился на коробку. Следом за ним подошли Рикс и Макс. Тучка укоризненно посмотрел на них. Парни лишь плечами пожали.

— Блин, пирожки… Ну и ладно! Так и пирожкофобом стать недолго. Раз вы все здесь, пошли пить чай! — напарник выхватил коробку из рук Тучки и ушёл в дом. Когда я уже заходила внутрь, мне показалось что Артём провожает меня полным огорчения взглядом.

С чего бы это?

Южное море

— Глист! Сопля! Хотя нет, сопли вышли из строя… Глист! Помоги с сумками этим рохлям, а то мы так никогда не тронемся! — раздался громоподобный голос полуорка над нашими головами. Ребята ускорились, а Артём выхватил сумки из наших с Владом рук и закинул в багажник. Фея с эльфийкой обиженно засопели, закидывая свои туда же. — Так, все свои манатки покидали? Загружаемся! Осталось дождаться только эту…

— Эту кого? — к нам по дороге цокала Анна Валериевна, одетая в лёгкое, по колено, платье на бретелях и сандали на небольшом каблучке. Пучку она не изменила. — Вот. — в руки полуорка свалилась большая пёстрая сумка с её пожитками. — «Эта» всё же женщина. Вы же не откажите мне в любезности? — с этими словами наша бывшая директриса села на переднее сидение и хлопнула дверцей минивена.

— Седая кошёлка… — пробурчал про себя учитель, но положил сумку в багажник, закрыв его. — Все на местах? Пристегнулись? Учтите, шмакодявки, если из-за вас меня тормознут… — Мы всё поняли и обречённо вздохнули. Верк сел за руль и мы выехали в город.

Поездку эту Филиппа чуть ли не с ножом у горла выбила у своего дяди за четыре дня. Силы я почти восстановила, но кое-какая слабость всё же ощущалась. Отпустили нас только с сопровождением, поэтому приставили Верка и Анну Валериевну. Они… мягко говоря недопоняли друг друга. Встреча их была феерическая…

— Ещё одна баба.

— Ещё одна зелёная рожа.

И пошло-поехало…

Мы ехали через огромные зелёные поля, изредка пересекаемые полосами тополей. В машине царило гнетущее молчание.

— Может в слова? — робко предложила Эль.

— А что, хорошая идея! — поддержала её Арина. — Я начинаю. Яблоко!

— Облако. — продолжил Влад.

— Оса. — я вяло пожала плечами и вернулась к созерцанию видов за окном.

— Арбуз. — Макс в приподнятом настроении посмотрел на Артёма.

— За…

— Заноза. — внезапно раздалось с передних мест. Верк, до этого ехавший с лицом аля «моя морда кирпичом» гаденько так улыбнулся. Мы притихли.

— Аморальность. — будничным тоном ответила Анна Валериевна.

— Тупость.

— Тугодум.

— Мымра.

— Ругательства нельзя… — попыталась было возразить Эль.

— Идиот.

— Это на другую…

— Клуша.

— Клоун.

— Море…

— Влад, это тоже на…

— Да нет же, море! — уже громче сказал напарник и кивнул в окно.

И действительно, вдалеке, хоть и небольшая её часть, виднелась синева моря. Оно мелькало в просветах между холмами всё чаще и чаще, заставляя меня Влада и Макса вздохнуть в восхищении.

— Мы тут уже пару месяце, так что уже насмотрелись на него. — скучающе протянула Филиппа.

— Мы с бабушкой каждое лето на море едем. — сказал Артём.

— Мы на заданиях не то что в море, в лаве вулканической купались. — пошутил учитель.

Я скептически посмотрела на эти нехорошие личности и снова уткнулась в окошко. Это огромное количество воды завораживало: белые гребни волн, отблески солнца, монотонный шум… Я словно слышу, как это огромное существо мерно посапывает во сне… Вдох… волна накатила на берег… Выдох… вода ушла обратно.

— Хорошо море шумит.

— Шумит? Сестрён, я понимаю, что ты вся в предвкушении, но до моря пару сотен метров. Мы просто не услышим того шума!

— Чего? Но я же… — и тут до меня дошло. Вода из крана, в озерке, из-под чая… Я слышу спящее море! — Да нет, забей.

Мы остановились практически у самого пляжа и вышли наружу, разминая затёкшие конечности.

— Итак, люди и нелюди. Мы остановились у одной из самых немноголюдных частей пляжа, но я знаю ещё тише и чище. — Верк начал раздавать нам наши сумки. — Поэтому сейчас мы двигаемся в его сторону, попутно заходя на вон ту улицу. Мне там надо побалакать с одним старикашкой. Уяснили, шмакодявки?

— Да!

— Эй, сопля! — окликнул меня учитель. — далеко не отходишь, а то опять вляпаешься куда-нибудь по самое нехочу. А вы мелюзга смотрите за ней и нас если чё зовите. Ну, пошли!

Улица, куда нас завёл полуорк, была невероятно шумной: отовсюду доносились крики о свежей кукурузе, мороженном и сладкой вате, раздавались крики попугае и мартышек, а также их хозяев, предлагающих сфоткаться, просто болтовня прохожих. Только продавцы одежды и сувениров молчали — они провожали нас тяжёлыми, мрачными взглядами, будто обвиняя в том, что мы ничего не купили.

— Ну, я скоро вернусь. Не расползайтесь таракашки! — с этими словами учитель растворился в толпе.

Ребята почти тут же разбрелись: Филиппа и Эль застыли у лавки с сувенирами, Арина сверлила взглядом продавца сладкой ваты, всё больше и больше съёживающегося, пацаны пошли к тиру. Я решила пойти с ними.

Девочка-эмо безразлично взглянула на нас и ткнула в табличку с расценками.

— Дорого блин! Ну да ладно! — в бою между жабой и хотелкой победила последняя. Макс взялся за автомат. Его примеру последовали Влад, Артём и… Анна Валериевна!?

— Когда-то училась стрелять. Интересно, хоть возьмусь сейчас как надо?

Так как автоматов было всего четыре, а ждать я не любила никогда, пришлось искать себе занятие самостоятельно. Ребят из виду я не теряла. Наматывая уже третий круг туда-обратно, я уж было пошла к пацанам выбивать автомат от скуки, как меня схватили за руку.

Вырваться с первой попытки я не смогла и обернулась назад. На удивление крепкая рука принадлежала бабушке, замотанной в кучу пёстрых тряпок, из-за чего лица не было видно. Реальность вокруг словно замедлилась. Из под капюшона раздался шёпот.

— Хочешь скажу? Вижу хочешь… Вот тебе моё слово, дитя: ты рождена не от людей. Твой отец умер шесть столетий назад, а мать мать убила. Первый облик с рожденья дан тебе, второй твои страх и ярость пробудили. Третий сама ты должна пробудить. Не ищи лик безликого, сам он тебе раскроется. Доверяй воде: предки твои с ней были дружны. И знай, что расколют скоро твоё сердце надвое, но если ты не слепа, то найдёшь вторую половину.

Я моргнула. Вокруг снова загомонили люди, мир стал двигаться в прежнем темпе. Только бабульки не было.

— И снова глюки.

Я, решив пока не забивать себе голову, поспешила обратно к ребятам и только сейчас поняла: я не знаю, где нахожусь.

— Ребята?..

Вокруг мелькали незнакомые лица. Я рассекала толпу всё быстрее и быстрее, пытаясь выйти к своим. Напряжение всё нарастало. Возникло чувство, словно мою спину кто-то сверлит взглядом, заставлявшее меня переключиться на бег. Слева что-то мелькнуло. Я обернуласьно…

— Ай!

— Мира, ты чего?

Я врезалась прямо в Арину, попав лицом прямо в сладкую вату.

— Се-се…

— Се-се что? Держи свою вату и прекращай тут носиться. Пошли. — Арина всучила мне палочку с сахарным облачком и потянула за собой. — Знаешь, ты тут такое шоу пропустила! Когда Анна Валериевна наконец попала в мишень, она тут чуть ли не танец папуаса сплясала. Одно попадание из двадцати пяти… Это ж надо быть такой косой. — чуть тише пробормотала сестрёнка.

— Ага.

Золотой песок жёг мои ноги. Мы шли за Верком, заводившим нас всё дальше и дальше. Заросли на барханах превратились в один огромный куст, в отличие от растений на людном пляже. Море и побережье становились всё чище.

— Предлагаю остановиться. — Анна Валериевна, уже еле ковылявшая по песку, устало скинула свою сумку. — Нам ещё назад надо будет плестись. Тем более, что уже начинаются камни.

— Да тут буквально за поворотом такое шикарное место! — попытался Возразить учитель, но увидев на наших лицах скептицизм, сдался. — Слабаки… Шмакодявки… Ух я бы вас в своём отряде… — бухтел полуорк, расстилая покрывало по песку.

Мы тоже решили расчехляться- ребята бросали пледы и доставали приготовленную еду: печенюшки, хлеб; бутылки оставили в рюкзаках, чтобы медленнее остывали. Я подошла к воде и опустила в неё ногу. Она была тёплой и мягко обтекала меня.

— Тёплая.

— Правда?

Подошедшая сзади Филиппа дотронулась до воды.

— Ё! Бр-р-р-р! Да она же ледяная! — Филиппа аж отпрыгнула.

— Правда?

— Эй, вы чего там кричите? — Арина помахала нам рукой. — хвайтайте манатки и распределяйтесь по одеялам!

Я взяла свой рюкзачок с кроликозавром. Его ещё моя мама носила. Так как нас было девять, то кто-то должен был подсесть к двум другим. Я огляделась. Эль и Филиппа уселись вместе, опять вынашиваю зловещий план по покорению Тучки, Анна Валериевна, как ни странно, положила свою сумку на край пледа учителя. Макс и Артём уже заняли по пледу, причём последний пнул соседа и кивнул в сторону Влада. Макс поднял палец вверх. Это что ещё за шифровки?

— Эй, Влад, слышал что-нибудь о последнеё версии майна? — напарник Тучки дёрнул на себя моего напарника.

Я пошла к Артёму, но меня опередили.

— Эй, Соснов, тут свободно? Короче я у тебя буду спасаться от этой чокнутой парочки. Не собираюсь выслушивать их маниакальные планы по завоеванию тебя! — на покрывал Тучки плюхнулась сестра.

— Мира, иди к нам! Скажи же, что розовый лак лучше!

Я словно лежала в огромной водяной подушке, качающей меня. Сверху припекало солнце. Было хорошо. Где-то у берега Визжали девчонки — Макс и Влад соревновались в кидании медуз. На пляже загорала Анна Валериевна и дулся Артём — оказывается, он плохо плавал. Вдалеке виднелся Верк, кажется решивший посетить Крым.

Внезапно у меня появилось желание нырнуть. Я уж было собралась уйти под воду, как внезапное осознание отрезвило: я не люблю нырять да и не умела никогда. Желание усилилось. И тут я поняла — меня звало море. Слабо, словно больной человек.

— Ты заболело?

— Да.

— Помочь чем могу?

— Убрать из меня всю болезнь ты не сможешь. Черны мои воды и чёрными будут. Нырни.

На этот раз я послушалась. Всё же даже та бабка говорила воде доверять.

Под водой было темно. Я даже глаза не могла нормально раскрыть. Лёгкие начало печь.

— Расслабься.

Внезапно я увидела дно. Здесь уже не было песка, только камни и водоросли. Последние качались как трава под порывами ветра.

— Плыви дальше.

Руки легко рассекали воду. Картина дна практически не менялась, пока я не подплыла к чему-то большому и чёрному. Руки сами потянулись к скале, на которой сидело множество раковин. Я ухватилась за одну и она легко откололась.

— Она. Бери и плыви. Может, пригодится.

— Спасибо. Но за что такая щедрость?

— Редко кто заходит в мои воды. Русалки и сельфиды ушли, маги не отзываются. Редко с кем можно поговорить, а я скоро умру.

— Умрёшь!?

— Ну, это по моим меркам скоро. Ты всплывай. Твои друзья уже волнуются.

Меня подтолкнуло в спину и словно пробку вытащило на поверхность, ближе к берегу. Я вышла из воды. Мои ноги подкашивались, а руки тряслись.

— Пообщались блин… — я отошла от моря и осмотрелась — вокруг не было ни души. — Ха, да я самая настоящая потеряшка!

Пошатываясь, я двинулась вдоль берега. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая всё в золотисто-розовые тона.

— …ива… Мира!.. Мира!

Внезапно ко мне, со стороны барханов, подлетела сестра.

— Тьфу ты! Тебя все ищут! Идём быстрее! — Арина потащила меня за собой.

— Эй, ты чего такая нервная? Неужели Верк так испереживался? — в шутку сказала я, чувствуя себя виновато.

— Да он места себе не находит! Ты хоть представляешь, как он волнуется! Придёшь и извинишься перед ним!

— Да, ох уж этот оборотень!

— А то!

Я резко вырвала руку.

— Мира?

— Ты кто?

Я смотрела в лицо «сестре» и находила всё больше и больше различий.

— Ми…

— Я спросила кто ты!

Лицо её исказилось.

— Девчонка!

«Сестра» кинулась на меня, но я пнула ей в лицо песок.

— А-а-а-а-у! — метаморф свалился на колени и начал тереть себе глаза. С барханов спускались другие. Я кинулась прочь.

— С-с-стой!

Меня догоняли. Я была слишком слаба после плавания, чтобы сбежать. Но на горизонте показались люди.

— Э-э-э-э-э-эй! — я замахала им рукой.

Меня узнали, но не успевали — преследователи буквально дышали в затылок.

Тогда я сделала то, на что бы раньше никогда не решилась. Резко свернув к морю, я упала на колени и закрыла голову руками.

— Прошу, СПАСИ МЕНЯ!

Сзади раздались смешки.

— Сама сдалась?

— Дурочка.

— Нет! Мира! — не успеете ребята.

Внезапно раздался низкий звук, похожий на гул. Шаги сзади стихли.

— И что это бы… а… ААААААААА!!!

Я ничего не видела. Только услышала шум и как крики прервались, а меня накрыло что-то большое и знакомое. Доброе. Потом это ощущение исчезло.

— Прощай, дитя снега…

— Мира! — меня внезапно подняли на ноги. — Ты цела? Всё в порядке? — на меня смотрел обеспокоенный Артём.

— Сестрёнка! — на меня накинулась Арина, чуть не повалив на песок. — Я так испугалась! Сначала за тобой гнались эти твари, а потом внезапно накрыло огромной волной. Ты вообще о чём думала, когда от нас так далеко уплыла? Ми…

Я провалилась во тьму.

— Упахался потомочек. Знаешь, советую покрутить жемчужинку.

С подарочком!

— А я говорил, что бабам место у плиты. Нет у них мозгов ни на дисциплину, ни на хоть какую-либо мыслительную деятельность. Вот скажи, сопля, зачем тебя туда понесло? Адреналину захотелось? Так я тебе на плацу двойную дозу обеспечу! Ты у меня…

Далее шло описание всех способов пыток и кар небесных, которые на мне будут применяться в скором времени. Мне снова поплохело.

— … а потом я тебя заставлю…

— Достаточно. Попрошу вас остановиться — все уже всё поняли. Надеюсь. Однако всё же Мира, почему ты оказалась так далеко от нас? — Анна Валериевна, отбивая шагами дробь по тому же самому кабинету, остановилась и пристально на меня посмотрела.

— Нырнула. Поплавала. Выйдя на берег, оказалась в другом месте. Всё. — уже в сотый раз повторила я. А что? Чистая правда. С опущенными подробностями.

— Да слышали мы уже. Ладно, раз не хочешь сказать ничего более вразумительного и правдоподобного, передаю власть над тобой твоему учителю. — уже выходя из кабинета, бывшая директриса хлопнула папкой по плечу полуорка и проникновенно так сказала. — Нам она живой нужна. Не угробь редкую расу.

Ага, как же. Послушает он тебя.

— Сорок три! Сорок четыре! Пятки от земли не отрывай! Я итак тебе лёгкое задание дал! Сорок пять!

Как я и пророчила, Верк пропустил всё мимо ушей. Едва мы ступили на плац, как начался форменный кошмар — тридцать кругов, полный комплекс разминки, ключевое слово — ПОЛНЫЙ комплекс, и сейчас вот приседания. Третий заход по сто раз.

Мы все умрём…

Внезапно я поняла, что Верк перестал считать. В недоумении подняв голову и посмотрев на него, я увидела, что учитель повернулся к дорожке, по которой шла Анна Валериевна.

— Пришла. — на лице полуорка отразилась какая-то странная гримаса. — Сопля, видишь ту дорожку? По левой стороне бегом марш! Может мозгов натрясёшь.

Я, не веря своему счастью, припустила в указанном направлении. Ноги сами несли меня вперёд, тем более, что царивший в моей голове бардак надо было как-то разобрать.

Начнём с начала. Что мы имеем? Я — тихидр, отдельная от оборотней раса, по идее выбитая пару столетий назад. На меня и моих братьев и сестру ведётся охота. Причём одного брата я увидела только в папке с личными сведениями, а существование другого даже ничем не обосновано. Откуда мы такие взялись? Тайна покрытая мраком. Следующее: меня выкинуло из портала. Совпадение? Не думаю. Потом на нас напал паук. Я его разбила магией. Смешно. Или не очень. Следующее: у меня в голове занимает жилплощадь какой-то чудик. Он мелет всякую чепуху, но особо пока не мешал. Далее идут разговоры со старушкой-прорицательницей, напрорицавшей мне всякую ахинею, с морем и внезапный подарок от него же. Ваш вердикт, господа!

Крыша едет не спеша, тихо шифером шурша… Кстати о подарке!

Я достала из кармана чёрную, слегка переливающуюся на солнце раковину. С самого своего пробуждения (отгадайте где? Конечно же в медпункте!) я не расставалась с ней, но до этого момента у меня не было времени на неё.

— Так. Чем бы мне тебя вскрыть? — после очередной попытки подцепить раковинку ногтем про себя спросила я, держа пострадавший палец во рту.

— А вежливо попросить не пыталась?

От неожиданности я резко отпрыгнула в сторону и машинально ударила ногой в голову. Она прошла сквозь нежданного советчика, и я присела, чтобы ударить снизу.

— Воу-воу! Осторожней! Я хоть и нематериален, но неприятно когда сквозь тебя что-то проходит. — На меня смотрел высокий мужчина с янтарными глазами с золотистым белком. Его тонкие черты лица обрамляли белоснежно-белые волосы, длиной до лопаток. В целом он выглядел… уставшим? Из одежды на нём была меховая парка с офигенно пушистым воротником, кожаные штаны и сапоги, обитые мехом. Всё белое.

— Ты кто?

— Ну здрасьте, приехали. ты опять за своё, почемучка?

— Голос… Чудик!?

Кун Серпис скривился от моих слов.

— Чудик… Зови меня ленар Кун! Между прочим делаю тебе огромное отдолжение, не заставляя называть целиком по имени с титулами.

— Буду звать тебя Кун. — я встала в нормальную позу и, не дав Куну возмутиться, спросила. — Слушай, а с каких это пор мои глюки в реальность проползать стали?

— Я не в реальности, глупое дитя! Я вижу пока только то, что видишь ты. В данном случае меня можно назвать многомерной проэкцией сознания ипси…

— Вот только избавь меня от этой мути! — замахала руками я. — Поняла уже, что это просто очередной выверт моего сознания. Ну раз ты сегодня такой разговорчивый, может ответишь мне на вопрос: кто ты?

— Не помню!

— Ха…ха-ха… Ты измываешься? — я положила голову на руку. — В моей голове живёт длинноволосый чувак со странным именем, не помнящий кто он?

— Ничего моё имя не странное! Но в целом… Да, ты права!

Барабанная дробь… Тудумс!

— Офигеть! — я спрятала лицо в руках и пошла дальше по тропинке.

— Знаешь, я долго спал, но когда в тебе наконец начала пробуждаться сила ты меня словно из какого-то транса вывела!

— Ну так иди на все четыре стороны!

— Не могу. Во-первых, я привязан к тебе энергетически и пока ты не войдешь в полную силу связку не разорвать. Во-вторых, я связан ещё и контрактом: пока я не обучу тебя определённому набору навыков и знаний я к тебе привязан. Ну а в третьих прекрати мучать несчастную раковинку и попроси её вежливо!

Кун, летевший рядом со мной в паре миллиметров от земли, перегородил мне дорогу.

— Попросить? Ладно! Милая ракушка, прошу тебя открыться предо мной! — с сарказмом сказала я и выпала в осадок, когда она открылась.

На дне лежали две крохотные жемчужинки.

— Так. — я ссыпала их на ладонь. Внезапно они засветились мягким, голубоватым светом и воспарили над ладонью. — Вау. И что это? — я поводила рукой из стороны в сторону. Жемчужинки послушно летали за ней.

— Хм. Неплохое оружие! — внимательно осматривая мой подарок заключил Кун.

— Оружие? Два хрупких беленьких камушка?

— Как я уже говорил, раскрути их! — Кун внезапно взлетел вверх, растворяясь в воздухе. — Ну всё, пока куклёныш!

— Куклёныш? Один соплёй обзывает, другой… А, ладно. И что значит раскрутить?

Я шла вперёд и рассуждала.

— Может, мне надо покатать их по чему-либо? Да нет, вряд ли. Тогда ладонями покрутить? Хотя сколько уже кручу, а толку… Кинуть их, что ли? — за своими раздумьями я не замечала ничего вокруг, в том числе и жемчуженки.

— …тогда если кинуть их в определённом направлении… ветерок… приятно. А? А-а!

Одна из жемчужинок висела неподвижно над моей ладонью, а вот вторая, словно ниточкой связанная с первой, крутилась вокруг сантиметрах в тридцати. В итоге образовывался голубоватый мерцающий диск над моей рукой.

— Вот так подаро…чек.

Тропинка кончилась и я вернулась на плац. Вместо ожидаемых громов и молний ссоры, я увидела мирно вышагивающих учителей, держащихся за ручки и ведущих тёплый, оживлённый разговор.

— Ёлки… Палки!!!

Я, оперевшись о дерево, и не заметила, как мои жемчужинки взяли и попилили его.

— Действительно оружие. — обречённо протянула я, наблюдая за падающим на учителей деревом.

Линия жизни

— Да куда ты эту коробку-то тулишь! Туда её тащи! Степаненко, тудыть тебя за ногу, куда полез! Вымахали же выше крыши, а ума не прибавилось. Отошли все от аппаратуры! Мне что, метлой всех вас гнать? Накрутите там что-нибудь, я вам потом самолично всё что можно пооткручу! — низенькая черноволосая девушка, по имени Зинаида, зычным голосом руководила всей нашей толпой, украшающей площадку. Вожатая быстро раздавала указания, попутно добавляя подзатыльников особо нерасторопным. Я, наблюдая за этой воистину удивительной женщиной, подала Владу коробку с мишурой.

— Какая неунывающая. — глядя на то, как обладательница прозвища «кочерыжка» прыгает вверх, пытаясь дотянуться до затылка детины раза в два выше, меня пробрало на смех.

— О-ой! Мир, внимательней, а то я такими темпами как муляж на нашем спектакле повалюсь. — я, зазевавшись, нечаянно толкнула лестницу напарника. Влад закачался, но удержался.

— Прости. Просто засмотрелась на постановку «Слона и Моськи».

— А, кочерыжка. Она нам вчера все нервы вымотала на отработке. Монстр в человеческом обличи! — Влад непроизвольно задрожал, закрепляя один конец уже старой, жёваной мишуры на хлипкий гвоздик. — А по чьей вине мы целый день маялись, обновляя всю картотеку библиотеки под её руководством? — напарник приложил руку к уху и нагнулся ко мне.

— Ну прости меня, да, косякнула. Смотри с лестницы не свались! — колёсики задребезжали по бетонированной площадке, а Влад, от неожиданности, прижался к лестничной ручке. Перекатив лестницу на пару метров влево, я остановилась. Напарник провожал меня, идущую за очередной коробкой мишуры, тяжёлым взглядом, не предвещающим ничего хорошего. «Мы обидели кота. Будет точно гадить, да!»

Подготовка к празднику прощания шла полным ходом. Этот поток уже завтра должен был уехать, поэтому для всех местных обитателей с отметкой 16+ организовывались гуляния. На этот праздник жизни из нашей компашки не попадали только я и Макс, день варенья которого наступал только через три недели. Но только ему добро дали, а вот я…

— На праздник ты не идёшь! — Анна Валериевна, достав из своего потрёпанного пучка очередную ветку и недовольно откинув её к кучке уже извлечённых, вздохнула и начала массировать виски.

— Но почему? Из-за дерева? Но я не виновата! — в который раз я сижу в этом кабинете и говорю с бывшей директрисой, а новости всё печальнее и печальнее.

— Да причём тут эта несчастная яблоня! Новую посадим! — встряхнув головой, Анна Валериевна уставилась на ещё один листик, печально болтающийся на уровне её глаз. — Пфу-у-у-у-у! Понимаешь, Мирослава, ты обладаешь двумя феноменальными способностями: теряться и влипать в неприятности. Хотя скорее наоборот. В-общем, для безопасности твоей и окружающих, ты будешь сидеть в своём домике со мной, пока не вернуться соседки.

Настроение было испорченно. Мне не очень то хотелось идти на праздник, но такое отношение, как к какому-то вредоносному объекту, не утешало.

Возьня с украшениями затянулась до вечера, и ребята разошлись по домам только на пару часов — отдохнуть, собраться и морально подготовиться к предстоящему буйству. Девочки, уже надевшие боевой облачение и нанёсшие устрашающий раскрас, собирались на выход. Даже Марта!

— Мир, ну не дуйся ты так. Ну пожалуйста! Мы же тут будем до конца лета, несколько смен! Ещё нагуляешься! — Арина подсела ко мне на кровать и, обняв меня так, что кости затрещали, поскакала к выходу. — Я через час приду, если так хочешь! Или через два… Не скучай в-общем! О, здравствуйте, Анна Валериевна! — сестрёнка обогнула пришедшую и исчезла в проходе.

— Здравствуйте. — я вздохнула и упала на кровать. Сделать мы ничего не сделаем, а обижаться и хандрить не наш стиль! — В «свинтуса» играть умеете?

— Свинтус! — я победно взглянула на учительницу. Ха! У меня осталось только две карты, причём одна серая, а другая зелёная, как и предыдущая! Я наконец-таки выиграю!

— Уа-ха-аха! — Анна Валериевна развернула карту номиналом ко мне и показала краешек второй. Точно такой же зелёной четвёрки! — Ложь. Бери карту. Я выиграла! — учительница скинула всё в колоду и потянулась вверх. — Как приятно выигрывать раз за разом!

Я упала лицом в подушку, лежащую на коленях. Опять продула! Шестой раз за полтора часа! За окном уже практически ничего не было видно. Единственным, что нарушало ночное умиротворение, была только громкая музыка дискотеки, доносящаяся даже сюда.

— Нет, так не интересно. Каждый раз проигрывать, без шанса на победу… У меня где-то завалялась настольная игра… — я встала и отодвинула ящик тумбочки. — Так… это не то, это не то… Ага, вот! Оу. — отложив на кровать найденную мной коробку, я потянулась обратно и достала на свет марусину книгу. — Нехорошо, конечно, людей от работы отрывать… Но мы нелюди и нам нужен третий игрок!

Я открыла старую книгу, из которой тут же ударил фонтан света. Рассеявшись, он явил нам… Беспробудно дрыхнущую Маруську! Она была одета в длинную, до пят, сорочку, с огромным количеством оборочек и кружавчиков, и сползающий на уши колпак с ромашками.

— У-а-а-а! — потянулась первая Яга и села, протирая глаза. — Как я хорошо… Спва-а-а-а-а… а. АААА! — проморгавшись, Маруся заорала дурным голосом и швырнула в меня своей же книгой. — Да как ты смеешь отвлекать меня и будить, когда я не одета пристойно!

— То-есть раньше инвентаризация во снах проводилась? — поймав толмуд, ехидно поинтересовалась я. — Ну как спалось, бабуля?

— Да ты! Ты… ты… Мира, что с тобой случилось? — Маруся, внезапно став серьёзной, внимательно начала осматривать меня.

— Что? Да ничего вроде та… Ах, ты же спала и не знаешь… Ну, в целом произошла целая куча всяких событий, а тебя что конкретно интересует? — провожая взглядом наматывающую вокруг меня круги Марусю, спросила я. Анна Валериевна сидела всё это время молча, внимательно за нами наблюдая.

— Да ничего особенного. Просто за всё то время, пока я с тобой, от тебя не веяло магией ни разу! — резко остановившись, Маруся пристально посмотрела мне в глаза.

— Магией!? — учительница сорвалась с места и тоже начала меня рассматривать. — Но от неё…

— Это особая магия. Как у леших или сельфид. Без заклинаний и внутреннего источника. Она будет сильна только там, где её стихия. — Маруся стала вышагивать по комнате, от напряжения закусив губу. — Я видела такое только раз. Мы тогда с создательницей отправилась кое-за чем, а по пути нам встретился странный оборотень.

— Оборотень? Это может быть…

— Да, может. Тогда их ещё не выбили. От него веяло магией, что было удивительно. А он так ещё насмешливо посмотрел в мою сторону и сказал «Приветствую хранителя! Взрастите добро!» До сих пор эту фразу помню. Только не пойму, к чему он её сказал.

— Нифига. Круто. Только вы можете перестать меня рассматривать так внимательно, а то я чувствую себя бабочкой пришпиленной. — я укоризненно посмотрела на них.

— Ой, да ладно тебе. За тобой теперь всю жизнь будет вестись какая-никакая слежка. Да, кстати, позвала ты меня зачем? — Маруся резко выпрямилась и, подойдя к кровати, прыгнула на неё.

— Поиграть. Меня тут «бьют» нещадно, прошу о помощи. — я приземлилась рядом с подругой и начала раскладывать игру.

— Бьют, говоришь. Ой зря ты меня разбудила, зря. — ехидно похихикивая, Маруся начала перешёптываться с Анной Валериевной. Ох, чую, что сегодня не выиграю…

Внезапно по руке словно холодок прошёлся. Странное, давящее чувство на мгновение завладело мной. Я поёжилась и взглянула на источник неприятных ощущений — жемчужинки, держащиеся в браслете, сделанном мной, чуть почернели.

— Что за…

— Мира, всё в порядке? — учительница и Маруся обеспокоенно на меня посмотрели, прекратив шушукаться.

— Да всё в порядке! Просто… просто…

Внезапно я почувствовала стальную хватку на плече. Схватив руку, держащую меня, я резко обернулась. На меня смотрели два бездонных океана глаз, принадлежащих Сил. Её губы слабо шевелились, выдавая чуть слышимый шёпот.

— Уже сегодня. Это неизбежно, дитя снега. Сердце расколется, враг прорвётся. Не потеряй себя. Не ищи… не забудь…

Сил, отпустив меня, развернулась и, подойдя к своей кровати, легла на неё. Сердце, бьющееся как птица в клетке, начал отпускать страх. Отдышавшись, я развернулась к моим оппонентам. Маруся и Анна Валериевна затаили дыхание, сидя неподвижно и смотря на Сил.

— Это… Это же было…

— Предсказание? — я вернулась к расставлению фигурок по полю. — Знаю, меня уже бабушка на улице ловила и запугивала. Я ничего, если честно, так и не поняла.

— Ловила!? — Маруся кинулась ко мне и схватила за руки. — Мира, Мирочка, ты помнишь, что она сказала!?

— Да ахинею какую-то. Как и Сил про расколотое сердце что-то несла, дитём обзывала- неуверенно пробормотала я, немного удивлённая её реакцией.

— Мира, предсказательниц раньше называли разрушительницами судеб! Расколотое сердце обозначает какую-то рану, трагедию, напрямую человека не касающуюся!

— Что? Да что может… Ребята! — я сорвалась с кровати.

На площадке танцевала толпа — пёстрая, шумная, так мною ненавистная. Но я быстро расталкивала окружающих и громко звала остальных, пытаюсь перекричать музыку.

— Влад! Тучка! Арина! Макс! Кто-нибудь, отзовитесь! — я оттолкнула особо буйную особь женского пола и двинулась дальше. — Арина!..

На другом конце сквозь толпу продирались Маруся и Анна Валериевна, пытаясь добраться до микрофона. Они застряли на полпути, где какая-то кучка празднующих особо буянила.

Я отчаянно мотала головой, выискивая ребят, как внезапно столкнулась с кем-то.

— Эй, ты куда это прёшь? — на меня взглянул здоровенный детина, презрительно рассматривая с высоты.

— Прости, отойди пожалйста. Я кое-кого ищу. — но, попытавщись обойти его, меня остановили.

— Совсем борзая? Границ не видишь? — парень схватил меня за руку и со всей силы дёрнул. Толпа начала расступаться, шушукаясь между собой.

— Мне надо идти. Отпусти! — я, чуть ли не рыча, вырвала руку и тяжело посмотрела на него.

— Да тебе нужно мозг вправить, как я посмотрю! — детина хрустнул шеей и принял позу американского крутого бандита.

— Я не собираюсь…

— Мира! — с другого конца площадки ко мне спешили ребята. Целые и здоровые. Сердце забилось чаще от облегчения и радости, но когда я ринулась к ним, то почувствовала, что кто-то схватил меня за волосы.

— Куда намылилась, курица? Я ещё не закончил!

Развернувшись, я не удержалась и вцепилась в его руку со всей своей силы. Парень взвыл и опустился на колени, бережно поддерживая повреждённую конечность, на которой проступали следы от моих ладоней.

— Не лезь ко мне.

Я уже развернулась, как руку мне прожгла волна боли, от которой я зажмурилась и сжалась. Меня отпустило, но после того, как я открыла глаза…

— ААААААААА!!!

— Что это такое!?

— Валим! — люди начали разбегаться в панике кто куда.

Буквально в трёх-четырёх метрах от меня стояло высокое существо, укутанное красно-чёрным балахоном. Оно парило сантиметрах в пятидесяти от земли, полностью закрытое, только из-под капюшона вываливались клубы чёрного тумана.

Шёпот… Проникающий в разум, не знающий преград… Пронизывающий сознание… Страх, ломающий изнутри… Он будто жил в нём, окутывая и проникая. Чувство, словно ты выпал из реальности и оно тебя поглотило… здесь нет света… нет надежды… нет жизни.

— Иди…

Я сделала шаг.

— Ближе.

Другой.

— Ещё… Ещё!..Бру-ург-грых!..Крх…

Внезапно существо, словно подкошенное, упало на землю. Балахон истлел, а чёрный туман рассеялся.

— Мира, не стой столбом! Это шииши! Материальный страх! Не дай им контролировать себя! — Анна Валериевна, отбиваясь сразу от трёх тварей, рассеяла моего заклинанием.

Я словно отмерла: вокруг кипела битва, а я тут столбом стою! Мне нужно пробиться к ребятам! Среди полчищ шииш иногда мелькали их фигуры.

— Грх! Ладно, погнали наши горродскихх! — я полутрансформировалась и, раскрутив жмчуженки, кинулась вперёд.

Твари тут же отреагировали на меня и зашептали, потянув чёрные щупальца тумана в мою сторону. Я глухо зарычала и отсекла ближайшие. Шииши отшатнулись, но быстро пришли в себя, начав издавать противный визг, действующий на нервы. Я прорубалась сквозь них, уворачиваяь и отсекая щупальца.

Первую тварь я рассекла наискосок и тут же отпрыгнула в сторону, от особо быстрого удара. Шииши, до этого мешавшие себе количеством, нападали уже более уверенно, отращивая, хоть и довольно медленно, всё новые и новые щупальца.

— Один есть. Осталось четыре.

Ошмётки чёрного тумана тут же испарялись, не долетая до земли, шииши визжали, оглушая меня. Как я ухитрилась задеть ещё одного, не пойму, но факт остаётся фактом — на землю полетел уже рассыпающийся пустой балахон. Взвыв ещё громче, твари кинулись на меня. Я решила рискнуть и кинула жемчужный диск в одного из шиишей, уворачиваясь от других.

Не рассыпавшись, моё оружие как бумеранг рассекло его и вернулось в руку. Только радиус диска заметно сократился и жемчужинки стали крутиться медленнее.

— Фиговою- подметила я и отпрыгнула назад от очередного щупальца.

— Согласен. Знаешь, песец бы тут очень пригодился. — прозвучал в голове голос Куна, отвлекая меня ненадолго. Еле увернувшись, я стала лихорадочно обдумывать его слова. А что если…

Я отозвала жемчужинки и попыталась перекинуться в третью форму.

Мир начал меняться. Всё вокруг стало больше, а твари уродливей и… медленней! Я тут же промчалась между ними, перекидываясь обратно и снова раскручивая диск. Для не успевших обернуться шиишей это было смертельно — диск тут же рассёк их пополам, не давая опомниться. Круто!

Мои восторги стоили дорого: замешкавшись, я не заметила подлетевшего сзади шииша. Спину пронзила кошмарная боль.

— Аргх! — я резвернулась и со всей дури зарядила по твари, разлетевшейся в разные стороны. Рана на спине пульсировала, но я могла двигаться. И самое главное: ребята были уже близко!

Артём и Макс ловко расправлялись с целой группой шиишей, Эль, отделённая от остальных, опутывала ещё нескольких какой-то лианой пока Влад разрубал их, а Филиппа и Арина отбивались от тварей сидя на дереве.

Я почувствовала, как сзади подлетела ещё одна тварь и, присев, увернулась от её щупалец, отсекая их с разворота. Этот шииш был поумнее своих собратьев и пытался уворачиваться от моих атак. Только вот от диска-бумеранга увернуться не сможет!

Повернувшись назад, я хотела присоединиться к остальным, как ужас сковал меня. Словно в замедленной съёмке прямо во Влада летело смертоносное щупальце подкравшейся сзади твари. Я не успевала… Не могла это остановить…

— Нееееет!!!

Дальше всё помнится смутно…

Я рядом с Владом. Он ещё жив и что-то мне шепчет. Я сжимаю его руку и словно в бреду повторяю:

— Не умирай, не умирай, не умирай…

Я ничего не вижу вокруг. Не вижу разлетевшихся в ледяные осколки шиишей, не вижу синего свечения вокруг меня. Не слышу криков друзей, воплев этих тварей. В ушах словно вата, а глаза застилает пелена слёз. Ничего не имеет значения, кроме него.

— Мир… ты живи… — вдруг ворвались в сознание его слова. Пелена исчезла. Влад слабо улыбнулся мне и закрыл глаза. В сознании отпечатывается его умиротворённое выражение лица.

— НЕЕЕЕЕТ!!!

Буря. Вокруг не видно ни зги. Я закрываю лицо руками, пытаясь высмотреть хоть что нибудь.

— Вла-а-ад! — мой голос слабо звучит за завываниями ветра. Я снова здесь…

Кто-то схватил меня за руку. Я обернулась.

— Не ищи его! Он ушёл отсюда. Отпусти! — Кун кричит мне ещё что-то, но я вырываю руку и иду дальше. Не смотря на глубокий снег, не смотря на пронизывающий холод, ни смотря на ветер…

…ни смотря ни на что…

* * *
Пип…пип…пип…

На экране ломаются линии. Линии жизни. Слейся всё в одну прямую, и она оборвётся. Как боязно нам терять кого-то, глядя на них. Тук… изгиб тянется вверх. Тук… и он падает. Тук…

Тук.

— Уже пошёл десятый месяц. — Красивая девушка вытащила старые цветы из вазы и поставила новый, пышный букет из полевых ромашек. Рыжие кудряшки волос, собранные в хвост до поясницы, выбивались из причёски, падая на белую кожу. Эту белизну нарушала только стая конапушек у тонкого носа. Зеленовато-бурые глаза были полны печали.

— И что? — безразличным голосом спросил высокий парень, сидящий на стуле возле кровати.

— Просто удивляюсь, сколько времени прошло. Эль и Филиппа теперь собираются вместе открыть магазин одежды, Макс уехал на учёбу в лекарскую академию… Мы выросли. Что она почувствует, когда проснётся?

— Не знаю, Арина, не знаю. Я уже ничего не знаю… — Артём бережно сжимал тонкую бледную руку Миры, глядя на её лицо под кислородной маской. Его янтарные глаза были полны боли и печали.

Вот уже десять месяцев как его лучшая подруга лежит в коме. Когда маги прибыли на место, всё вокруг было заморожено — как-будто это место целиком погрузили в креокамеру. Все были живы, но заледененли… Только Мира лежала не замёрзшей. Она до последнего сжимала руку Влада.

— Артём пойдём, нам пора.

— Иди. Я ещё посижу.

Арина, тяжело вздохнув, вышла из палаты.

А он всё не уходил и не уходил. Наконец, когда он уже начал подниматься со стула…

— Ты всё же отпустила…

Артём замер. Чей-то голос, прозвучавший в его голове, заставил замереть оборотня.

— Кх! Кхе-кхе, кхе! — раздался кашель. Рука девушки внезапно сжалась, а глаза слегка приоткрылись, бегая, в поисках хоть кого-то.

— Мира! — Артём схватил её руку своими и внимательно стал всматриваться в её лицо, сняв маску.

— Тучка… — слабый голос был полон грусти. — Я…я… — по щекам покатились слёзы.

— Не плачь. Всё хорошо. — Артём обнял рыдающую девушку, потерявшую своего лучшего друга, брата и товарища.


Оглавление

  • Часть первая
  •   Пролог. От лица озябшей злобной мамы
  •   Обычный день обычного оборотня
  •   Практика и бабушка
  •   Какая встреча!
  •   На новом месте
  •   А вот и бабушка!
  •   Новый год в каждый дом, или Сказочный дурдом
  •   Баба Яга по наследству
  •   Холодная ярость
  •   Проникновение
  •   Зайду сегодня. Ваш полный П
  •   Тайна покрытая мраком
  •   О вреде пьянства, гадалках и начале полных приключений
  • Часть вторая
  •   Немного о себе
  •   Всё интереснее и интереснее…
  •   С иными жить
  •   Мама, куда я попала…
  •   В паучьем обществе
  •   Судьбоносная встреча
  •   Твой якорь
  •   Жив или не жив, вот в чём вопрос
  •   И снова пирожки
  •   Южное море
  •   С подарочком!
  •   Линия жизни