Ломоносов и Николев (Некоторые тенденции в развитии жанра похвальной оды последней четверти XVIII в.) [Юрий Владимирович Стенник] (fb2) читать постранично

Ломоносов и Николев (Некоторые тенденции в развитии жанра похвальной оды последней четверти XVIII в.)

Ю. В. Стенник

Литература всегда есть совокупность многочисленных и разнообразных явлений, объединяемых исторически в хронологических рамках определенной эпохи. Специфические черты каждого этапа литературного развития полнее всего проявляются в творчестве отдельных, наиболее значительных его представителей, но все же их именами вся литература не исчерпывается. Множество второстепенных и третьестепенных писателей в каждую эпоху составляют тот фон, на котором еще отчетливее выявляется как зарождение в литературе элементов нового, так и отмирание старого. Новаторство великих поэтов становится еще более ощутимым при обращении к наследию авторов им современных и даже отдельными чертами творчества близких, но бывших по существу эпигонами. Слепо следуя своим великим предшественникам, эти поэты превращали в абсолют то, что уже перестало отвечать интересам новых поколений. То живое и ценное, которое было рождено в свое время жизнью, в творчестве эпигонов становилось мертвым каноном.

Среди множества поэтов такого рода последней четверти XVIII в. наиболее крупной и показательной фигурой является Н. П. Николев (1758—1815). Сформировавшись под воздействием поэтической практики Ломоносова, пытаясь во многом ему следовать, Николев, по существу, всегда оставался всего лишь эпигоном великого поэта.

В довольно обширном наследии Николева немалое место занимают его торжественные оды. С историко-литературной точки зрения было бы небезынтересным на примере похвальных од Николева попытаться раскрыть судьбы традиций, заложенных в данном жанре ранее Ломоносовым. Сравнительный анализ произведений обоих поэтов в перспективе всего литературного процесса в целом может помочь проследить взаимодействие противоборствующих тенденций в литературе эпохи, уловить, как и почему отживающие явления уступают свое место новому, исторически более прогрессивному.

«Муж великий! Зодчий слова Российского! ты есть и будешь жив в потомстве. Чем совершеннее рода твоего дарования предуспевают; чем выше Гении — поэты на Пинде Российском возвышаются, тем более… более имя твое, дар и творения твои славимы»,^[1] — такими словами заключает Николев свои восторженные похвалы Ломоносову в «Пополнительных примечаниях» к своему «Лиродидактическому посланию Ея Сиятельству княгине Е. Р. Дашковой». Дифирамбы в адрес Ломоносова присутствуют и в тексте самого послания:

Ломоносова ставит в пример Николев начинающим поэтам, стремящимся проявить свои силы в жанре похвальной оды.

Непререкаемость авторитета Ломоносова в глазах Николева не подлежит сомнению. Тем примечательнее выводы, вытекающие из сравнения поэтического их наследия в интересующем нас жанре.

Литература была для Ломоносова лишь частью его гигантской многогранной подвижнической деятельности в деле просвещения России, развития в ней наук и художеств. Оды и являлись у Ломоносова своеобразной трибуной для выражения его взглядов и грандиозных замыслов. Эта устремленность к созиданию и преобразованиям, пронизанная сознанием национальной гордости и веры в будущее России, питает возвышенный пафос од Ломоносова, служит источником того пышного великолепия и торжественной величественности, которые отличают их поэтический строй. И с этой точки зрения специфика образно-стилевой системы од Ломоносова отвечала самой сущности одического жанра, каким он сформировался в России. В этом и заключалась причина жизненности и высоких художественных достоинств ломоносовской оды.

Вступление Николева в литературу происходит уже после смерти Ломоносова (первое его напечатанное произведение была «Ода… государыне Екатерине Алексеевне на заключение славою увенчанного мира», М., 1774). Новые веяния в политической жизни России второй половины XVIII в. накладывают свой отпечаток и на явления культуры. Знаменитый «Наказ» императрицы, созыв комиссии для составления нового уложения 1767—1768 гг., журнальная полемика 1769—1770 гг. — все эти факты,^[3] вне зависимости от их целевой направленности и в этом смысле от их объективного политического содержания, оказали свое влияние на процессы, происходившие в литературе данного периода. Наметившееся увеличение роли общественного мнения в политической и культурной жизни страны стимулировало нарастание новых тенденций в литературе, способствовало ее постепенному отходу от официальности и дидактизма. Внутренний мир человеческой личности еще не стал объектом внимания литературы. Предмет искусства все еще определяется категориями