Когда всё взрывается (ЛП) [Mindell] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1 ==========

Бывали дни, когда на улицах Парижа было спокойно и не происходило никаких примечательных происшествий.

А бывали дни, когда они превращались в поле битвы из-за злобных действий Бражника и его акум.

К несчастью для Ледибаг и Черного Кота, сегодняшний день явно относился ко второй категории.

Их нынешний противник был пиротехником, которому поручили устроить грандиозный фейерверк по случаю приема, организованного мэром Буржуа.

Увы, ему пришлось столкнуться с невозможными требованиями заказчика — его работа никогда не была достаточно хороша: цвета были недостаточно сверкающими, а потом — слишком яркими; вычерчиваемые в небе фигуры слишком простыми, потом — слишком экстравагантными; шум слишком оглушительным для нежных ушек его несносной дочери…

Мэр потихоньку подорвал его уверенность в себе, как в мастере своего дела, полностью игнорируя все усилия, которые он приложил, чтобы удовлетворить заказчика. В конце концов мэр дошел до того, что отправил ему письмо с упреками, где угрожал не только обойтись без его услуг, но и создать ему отвратительную репутацию среди своих подчиненных.

Поглощенный отчаянием бедняга, естественно, стал жертвой Бражника.

В одно мгновение он превратился в Вечериночника — безумного пиротехника, способного щелчком пальцев воздвигнуть из небытия гигантские ракеты. Ему надо было лишь выбрать, в каком направлении их запустить, и они неслись, рассекая воздух на бешеной скорости, а потом взрывались в снопе разноцветных искр, производя ужасные разрушения.

К счастью, на данный момент он избирал целью только статуи, фонтаны, строящиеся или покинутые здания, и человеческих жертв пока не было. Тем не менее раздававшийся через регулярные промежутки глухой шум взрывов и покрывавшие понемногу блоки соседних домов огромные облака пыли погрузили квартал в полнейшую панику. И никто не сомневался, что чем больше проходит времени, тем больше становится риск, что кого-нибудь ранят.

Срочно требовалось вмешательство.

Ледибаг и Черный Кот быстро прибыли на место и вскоре поняли, что этот противник гораздо более жесток, чем все, с кем им доводилось сражаться. Сеявшие опустошение в городе мощные взрывы ставили их жизнь под угрозу, и они не могли отвлечься ни на секунду.

Используя йо-йо, Ледибаг ловко уклонилась от ракеты, оказавшись вне зоны досягаемости, а Черный Кот попытался контратаковать. Он тихонько обогнул Вечериночника, чтобы подобраться к нему как можно ближе, и резко удлинил свой жезл, пытаясь воспользоваться эффектом неожиданности и нанести удар. Увы, враг заметил его и тут же сотворил взрыв в его направлении, вынуждая Черного Кота поспешно отступить.

С безумным смехом Вечериночник развернулся вокруг оси, раскинув руки в стороны и щелчком пальцев вызвав дождь фейерверка. Он хлынул в небо мириадами потрескивающих искр, после чего сменился густым дымом.

Ледибаг ошеломленно отступила. Видимость стала почти нулевой, усугубляя опасность. Вечериночник мог напасть откуда угодно, и они ничего не заметят. Единственным предупреждением для них станет пронзительный свист рассекающей воздух ракеты, но тогда наверняка уже будет слишком поздно.

В суматохе она еще и потеряла Черного Кота. Ледибаг всей душой надеялась, что с ним ничего не случилось. Хотя из-за плотного дыма противник находился в столь же невыгодном положении, он продолжал посылать атаки наугад. От оглушительного грохота каждого взрыва вдоль позвоночника Ледибаг пробегала тревожная дрожь.

Только бы Черного Кота не задело.

С каждой минутой положение ухудшалось и, увы, не собиралось исправляться. Вначале столкновения Ледибаг уже использовала Талисман Удачи – к сожалению, без особого успеха. Врагу удалось выдержать их штурм, и теперь у Ледибаг катастрофически заканчивалось время.

Ее камень чудес пищал всё чаще, предвещая неминуемое снятие трансформации. Ей совершенно необходимо было уйти достаточно далеко, чтобы в безопасности превратиться. Положение и так уже было крайне опасным, а став Маринетт, она окажется еще более уязвима. Ей надо было быстро найти место, чтобы спрятаться.

К несчастью, ей не хватало не только времени, но и выбора. Выйдя, наконец, из облака дыма, она лихорадочно огляделась и заметила рухнувшее здание. Среди руин осталась стоять громадная стена, и Ледибаг без промедления поспешила туда. Писк становился всё более настойчивым, надо было торопиться.

Быстрее.

Быстрее, еще быстрее.

Добравшись до места, она быстро проанализировала ситуацию и тихонько вздохнула с облегчением. Гигантская стена и бетонные блоки по соседству предоставляли ей идеальную защиту, одновременно пряча и от опасности, и от посторонних взглядов.

Почти ото всех взглядов.

Поскольку в ту же секунду рядом тяжело приземлился Черный Кот, отброшенный к ней волной взрыва. По воле случая он побежал в ту же сторону, что и его Леди, а за ним следовал продолжавший сеять разрушение на своем пути Вечериночник.

Черный Кот грациозно поднялся и повернулся к Ледибаг, машинально отряхивая костюм. Он открыл рот, собираясь заговорить, но слова застряли у него в горле, а глаза расширились, когда он заметил, что последняя оставшаяся точка на сережках напарницы вот-вот исчезнет.

В ту же секунду он понял, в каком положении они оказались. Дилемма была безжалостно проста: или он остается, вынуждая Ледибаг открыть ему свою личность, или он уходит, рискуя подвергнуть себя серьезной опасности, зато тайна напарницы будет в безопасности. Он тряхнул головой, собираясь с мыслями. Его выбор был сделан.

— Моя Леди… — произнес он, отступая на шаг. — Я немедленно ухожу, не беспокойся.

Ледибаг не сдержала испуганного восклицания, когда землю сотряс еще один взрыв — уже ближе.

Черный Кот не должен уходить.

Не сейчас, ни в коем случае.

Вечериночник был слишком близко. Рядом со стеной, за которой они спрятались, взметнулся сноп разноцветных искр. Противник не знал их точного местонахождения, потеряв из виду в облаке дыма, но, к несчастью, ракеты, которые он посылал наугад, в этот самый момент обстреливали их позицию.

Раздался новый взрыв, потом еще один.

У Ледибаг кровь застыла в жилах, когда она увидела, что Черный Кот продолжает медленно отступать.

— Нет, нет, НЕТ! — живо возразила она. — Не может быть и речи, это слишком опасно!

— Не беспокойся за меня, я отлично увертываюсь, — похвалился напарник, демонстрируя великолепную уверенность, которой вовсе не испытывал.

Это было безумием, но он знал, какое значение Ледибаг придает личной жизни.

Она яростно защищала свою личность, и даже если он мечтал узнать, кто прячется под маской, он не хотел узнавать так. Не когда она полностью на обозрении, не имея иного выбора, как превратиться перед ним. Ей негде было спрятаться, и ни тот, ни другой не могли позволить себе в разгар боя закрыть глаза на несколько минут, которые понадобятся ее квами, чтобы отдохнуть перед новой трансформацией.

Она не могла уйти в другое место, а значит, уйти должен был он — вот и всё.

Не обращая внимания на яростные протесты напарницы, Черный Кот сделал еще шаг назад и повернулся к ней спиной, чтобы выпрыгнуть из тайника.

— До встречи, моя Леди, — с бравадой бросил он и прыгнул.

И тут же остановился.

Что-то прервало его прыжок.

Кто-то.

Ледибаг.

Она не колебалась ни секунды. Выбирая между тайной личности и безопасностью драгоценного напарника, она даже не задавалась вопросом. Ледибаг бросилась к нему, пока он не прыгнул, изо всех сил вцепившись в его костюм и дергая назад как раз в тот момент, когда ее трансформация закончилась.

У Черного Кота вырвалось пораженное восклицание, и он тяжело упал на Ледибаг.

Нет, констатировал он, приподнявшись.

На Маринетт.

От удивления его сердце пропустило удар, мозг с трудом пытался осознать информацию посреди творящегося вокруг хаоса. Маринетт? Ледибаг была Маринетт? И за долю секунды его накрыла волна тепла, а пульс сильно участился.

Маринетт.

Он смотрел на одноклассницу, которая смотрела в ответ с выражением, которого он никогда прежде у нее не видел. С лица пропали все краски, а громадные голубые глаза расширились от тревоги.

Потом от гнева.

Внутри нее раздувалась невообразимая ярость, пропорциональная страху, который заставил ее испытать напарник. Ее взгляд потемнел, обычно светлая синева глаз внезапно приобрела окрас грозового неба, предвестника надвигающейся бури.

Черный Кот попытался высвободиться, но она крепко схватила его за воротник.

— Глупый, глупый Кот! — завопила Маринетт, подкрепляя каждое слово хорошим встряхиванием.

Как? Как он осмелился подумать, будто его безопасность так мало для нее значит? Он правда считал ее способной позволить ему рисковать получить серьезное ранение, только чтобы сохранить тайну? Она никогда бы себя не простила, если бы с ним что-нибудь случилось.

Она была потрясена и всё еще не могла оправиться от ужаса, который он заставил ее испытать.

— Из всех идиотских идей, которые могли прийти тебе в голову… — выдохнула она сквозь зубы.

Черный Кот в знак капитуляции поднял руки. Он бесконечно сожалел, что так ее испугал, но больше всего он был поражен ее реакцией. Никогда бы ему и в голову не пришло, что Маринетт, всегда такая улыбчивая и искрящаяся, способна с таким ожесточением орать на него. Она была настолько взбудоражена, что ее не волновал тот факт, что она уже не Ледибаг.

— Я… сожалею. Прости, Маринетт, я правда не хотел… — пробормотал он.

Напарница собиралась продолжить нравоучения, но подпрыгнула, внезапно осознав, каким именем только что назвал ее Черный Кот. Приоткрыв рот, она выпустила его, и вся ее ярость и беспокойство немедленно исчезли, вытесненные потрясением.

Гроза прошла, так же внезапно как началась.

— Ты… ты знаешь, кто я? — спросила она прерывающимся голосом, в котором проскользнуло опасение.

Черный Кот наклонился к ней, мягко взял в ладони ее лицо и прикоснулся своим лбом к ее. Он чувствовал, как она слегка дрожит под его пальцами. Она была напряжена, и это новое беспокойство не имело никакого отношения к опасной ситуации, в которой они находились. Черный Кот пристально посмотрел ей в глаза. Он хотел бы успокоить ее, сказать, как он счастлив, что это она. Признаться, до какой степени он тоже был смущен, раздираемый между возбуждением от знания, кто она, и страхом ее разочаровать.

Но у них не было времени.

Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоить стук сердца, сходившего с ума в грудной клетке.

— Да, моя Леди, мы учимся в одном классе. Адриан. Я Адриан, — выдохнул он и поднялся.

Он отпустил лицо Маринетт, мягко скользнув пальцами по ее щекам — почти ласка.

Маринетт пораженно на него таращилась, по-прежнему сидя на земле.

Адриан. Черный Кот был Адрианом.

Ее мозг вскипел, отчаянно пытаясь усвоить информацию, проанализировать, что следует из этого открытия, стараясь соединить всё, что она знала о Черном Коте и Адриане, чтобы, наконец, собрать их в одну личность.

Адриан был Черным Котом.

Маринетт резко хлопнула себя по лбу, пытаясь немного придержать грозивший затопить ее поток мыслей. Они с Черным Котом находились в сердце самой опасной битвы, что у них когда-либо была, она не могла позволить себе отвлекаться. Речь шла об их безопасности, как и об успехе их миссии. Позже у нее будет достаточно времени, чтобы обдумать все последствия происшедшего, но сейчас она непременно должна сконцентрироваться на том, что происходит.

Словно эхом возвращению к реальности, прозвучал новый взрыв — на этот раз немного дальше.

Пока Маринетт изо всех сил пыталась прийти в себя, Черный Кот подошел к краю стены понаблюдать за противником. Он полностью сосредоточился на передвижениях Вечериночника. Все мышцы его тела напряглись, пока он поджидал малейшего признака затишья, который позволил бы ему выскочить из укрытия.

Как и напарница, он пытался как можно глубже загнать любую мысль, связанную с раскрытием личностей. Он хотел бы всё обдумать, спокойно переварить информацию, обсудить с Ледибаг, но вынужден был сдерживаться. Ситуация была слишком опасной, ему следовало сосредоточить всё внимание на враге.

Они с Ледибаг найдут время проанализировать и поговорить.

Но позже.

Вдруг Черный Кот обнаружил брешь среди беспрерывного потока взрывов. Настало время действовать. Он на мгновение повернулся к Маринетт, чтобы послать ей заговорщицкую улыбку, стараясь, чтобы она выглядела как можно более успокаивающей, а потом снова бросился в битву.

Он стрелой промчался перед Вечериночником, позаботившись, чтобы тот его заметил, отвлекая внимание противника от того места, где оставил Маринетт. Пусть его Леди — самая сильная и решительная личность, что он когда-либо встречал, без своих сил она все-таки оставалась уязвимой.

Его план прекрасно сработал. Повернувшись к Черному Коту, Вечериночник призвал громадную ракету и послал прямо в него, но Кот сумел ловко уклониться от атаки. Усевшись наверху фонаря, он насмешливо окликнул жертву Бражника:

— Что, малыш, не умеем целиться? На твоем месте я бы просто взорвался от злости.

С воплем ярости Вечериночник одним махом создал дюжину разноцветных бомб, которые на мгновение зависли над его головой, а потом ринулись к Черному Коту. Лишь сверхчеловеческие рефлексы позволили ему спастись. Он даже не задумывался — его движения были чисто инстинктивными. Пока Вечериночник продолжал атаковать, Черный Кот ловко вертелся в воздухе, используя для опоры всё, что мог, и снова устремлялся в воздух, не оставаясь на одном месте дольше нескольких секунд.

Он никогда не сумеет победить противника в одиночку, поэтому он пытался выиграть время.

Он должен был отвлекать Вечериночника в течение долгих, таких долгих минут, которые понадобятся Ледибаг, чтобы вернуться в битву.

С болезненным ощущением Маринетт встревоженно следила за противостоянием.

— Быстрее, Тикки, быстрее, — тихонько умоляла она. — Я не могу бросить его сражаться в одиночку.

В течение бесконечного времени, когда она могла только ждать, пока квами восстановит силы, Маринетт позволила себе наскоро обдумать раскрытие напарника.

Она не могла поверить, что сама не догадалась о личности Черного Кота. Она провела столько времени, наблюдая за Адрианом, что наизусть знала каждую черточку его лица. И теперь, когда она наблюдала за Черным Котом, сходство бросалось в глаза. Форма скул, линия носа, звук голоса, цвет кожи и волос… Как она могла быть так слепа?

Рискованное движение напарника немедленно вернуло всё ее внимание к разворачивавшемуся перед глазами сражению.

Быстрее, Тикки.

Быстрее.

Казалось, ее ожидание не закончится никогда.

Наконец, квами объявила, что достаточно отдохнула, и снова превратила ее в Ледибаг.

Не теряя ни секунды, Ледибаг ринулась к Черному Коту. Она добралась до него точно в то мгновение, когда он прыгнул, уклоняясь от новой ракеты Вечериночника. К несчастью для Черного Кота, противник исправил прицел в последний момент, направляя траекторию ракеты прямо на него.

Ледибаг инстинктивно зашвырнула йо-йо, обвив леской щиколотку Кота. Резким движением она дернула трос, внезапно прерывая перемещение напарника, который издал удивленное «Уууупс», когда ракета прошла на волосок от его лица.

Он тяжело приземлился на спину у ног Ледибаг. Повернувшись к ней, он натянуто улыбнулся.

— Счастлив снова видеть тебя, моя Леди… Сражающее наповал возвращение.

Ледибаг закатила глаза и протянула ему руку, чтобы помочь встать. Черный Кот поднялся плавным движением и снова повернулся к Вечериночнику. Переводя дыхание, он украдкой бросил взгляд на напарницу. Как он мог не понимать, кто она? Он, убежденный, что, встретив Ледибаг, узнает ее с первого взгляда, на самом деле каждый день был рядом с ней.

Нет.

Не думать об этом. Не позволять себе отвлекаться. Не сейчас.

Он тряхнул головой, снова сосредотачиваясь на битве.

Убедившись, что Черный Кот не пострадал при падении, Ледибаг устремилась в воздух. Напарник немедленно последовал за ней.

— У тебя есть план? — крикнул он, когда Вечериночник бросился за ними в погоню.

— Ищу, Кот, ищу, — ответила Ледибаг, перелетая от одного здания к другому.

Ее мозг лихорадочно работал.

Ей не нравилась мысль оставаться среди зданий — слишком рискуешь пострадать от обвала. Но с другой стороны, если они выманят Вечериночника на открытое пространство, то лишатся возможности уходить в воздух, взбираясь по строениям или повисая на какой-нибудь выпуклости.

Им не удавалось приблизиться к врагу, однако расстояние не обеспечивало безопасность.

Тем временем Вечериночник не отставал от них, и атаки становились всё более жестокими. Он явно пытался избавиться от них и не ограничивался прямым нацеливанием. Теперь он пытался загнать их в угол, чтобы они не смогли ускользнуть от удара.

Он регулярно целился, когда они были в воздухе — там, где им было сложнее уклониться. Ледибаг еще могла справиться, используя йо-йо для изменения траектории, Черному Коту приходилось сложнее. Он выходил из положения, выворачивая тело и во что-нибудь упираясь жезлом.

Иногда Вечериночник пытался забежать вперед — туда, куда они должны были приземлиться, и послать снаряд им навстречу. Тогда их спасали только выходящие за пределы нормы рефлексы. Ледибаг с невероятной скоростью швыряла йо-йо, снова взлетая в воздух, а Черный Кот использовал жезл, как опору для толчка.

Видя, что героям удается избегать его атак, Вечериночник внезапно сменил тактику. Он сделал вид, будто целится в Черного Кота, но в последнюю минуту повернулся, направляя огонь в карниз прямо над головой Ледибаг.

Черный Кот прыгнул к ней, крича предупреждение.

Но слишком поздно.

Передний фасад здания обрушился на Ледибаг.

========== Глава 2 ==========

Черный Кот сражался с энергией отчаяния, безрассудно рискуя, чтобы как можно скорее нейтрализовать Вечериночника. Увидев, как фасад обрушивается на Ледибаг, он попытался предупредить ее, но безрезультатно. Всё произошло слишком быстро. Его предупреждающий крик почти сразу же превратился в вопль ужаса, когда он увидел, как ее погребло под лавиной обломков.

И он ничего не мог сделать.

Вечериночник продолжал преследовать его, атакуя снова и снова, мешая прийти на помощь Ледибаг.

Черный Кот не смог бы точно описать, что почувствовал в тот момент. Неопределенная смесь эмоций: абсолютный ужас от мысли, что его Леди, возможно, серьезно ранена, смешивался с холодной яростью, которая каждую секунду грозила заставить его потерять контроль.

О, если только с Ледибаг случилось несчастье…

Нет, это невозможно. Ледибаг была сильной, храброй, и у нее никогда не иссякали идеи или средства. Она была неуничтожима. Конечно же, она выбралась, без конца повторял он себе.

Он отказывался рассматривать иные возможности.

Пока Черный Кот изо всех сил старался подавить мощный всплеск тревоги, грозивший затопить его, Вечериночник, напротив, находился в лучшей форме, словно победа над Ледибаг подбодрила его.

Он без конца призывал новые ракеты, одна сильнее другой, заставлял Черного Кота отступать каждый раз, когда тот хотел нанести удар, вынуждая его уйти в глухую оборону.

У Вечериночника совершенно определенно было преимущество, и он знал это. На его лице играла насмешливая улыбочка.

— Значит, теперь уже меньше хитрим, бездомный кот? — саркастично бросил он. — Если не будешь внимателен, тебя расплющит, как твою подружку.

Эти слова вызывали у Черного Кота ощущение удара в живот. Он машинально сжал кулаки – так сильно, что, если бы не перчатки, ногти вонзились бы в ладони до крови. Волна гнева поднялась в душе, ледяная ярость, готовая лишить его рассудка и толкнуть на отчаянные действия.

Он спокойно поднял глаза на врага.

С пугающим безразличием Черный Кот подумал об использовании катаклизма прямо на Вечериночнике — хотя бы ради того, чтобы окончательно стереть торжествующую улыбку с его лица.

Мысль была такой шокирующей, что в то же мгновение привела его в чувство.

Нет, нет.

Он должен сохранять хладнокровие. Ледибаг никогда его не простит, если он дойдет до подобного, и он знал, что и сам себя никогда не простит. Это было недостойно его. Он обязательно должен вернуть себе спокойствие и подумать. Не позволять себе вестись на ядовитые слова противника, который пытался выбить его из равновесия и подтолкнуть к ошибке. Не позволять себе поддаваться негативным эмоциям, чудовищному внутреннему голоску, который нашептывал уступить и сеять разрушение на своем пути или бросить всё и позволить обратить себя в пыль.

Уклоняясь от очередной атаки, Черный Кот попытался сосредоточиться. Он был далеко не дурак, но слишком импульсивен. В их дуэте Ледибаг сохраняла холодную голову, разрабатывала самые безумные стратегии. Она была светом, который вел их к победе, вопреки всему. При мысли о напарнице его сердце еще немного сжалось.

«Пожалуйста, моя Леди, не будь ранена. Пожалуйста, — повторял он словно молитву. —Ты нужна мне».

Ледибаг понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что произошло.

Отчаянный вопль Черного Кота, громкий грохот, а потом всё внезапно стало черным. И теперь она лежала на земле в почти полной темноте. Каждый сантиметр тела охватила колющая боль, а летающая в воздухе пыль мешала как следует отдышаться. Еще оглушенная ударом, Ледибаг попыталась выпрямиться, но голова тут же ударилась о бетонную стену.

Ледибаг с ужасом осознала, что часть здания, перед которым она находилась до атаки Вечериночника, обрушилась на нее, поймав в западню под обломками. Она сжала кулаки, пытаясь заставить себя не терять голову.

Ни в коем случае не следовало поддаваться панике.

Ей всё же повезло в этой беде. Часть стены защитила ее, и, кажется, она осталась цела и невредима. Теперь следовало как можно скорее освободиться, чтобы присоединиться к Черному Коту. Сердце сжалось при мысли о напарнике. Ледибаг надеялась, что он не угодил в свою очередь в ловушку и ему удается сдерживать Вечериночника в одиночку.

Она провела руками по стене, на ощупь ища место, через которое могла бы выбраться из кирпично-бетонной тюрьмы.

Вот.

Отверстие.

Ледибаг с предосторожностями поползла по проходу, стараясь как можно меньше касаться окружающих обломков, чтобы не вызывать еще одно обрушение. Она продвинулась на несколько десятков сантиметров, когда заметила легкий отблеск света. Выход, наконец. Ей пришлось призвать всё свое хладнокровие, чтобы не ринуться к выходу, яростно сражаясь с инстинктом, вопившим выбраться отсюда как можно быстрее. Созданный из штабеля неустойчивых обломков, проход был крайне опасным.

Следовало продвигаться вперед осторожно, сантиметр за сантиметром. Медленно ставя сначала одну ногу, потом – другую. Постоянно убеждаться, что она не ударит необходимый для шаткого равновесия стен элемент случайного туннеля.

Наконец, Ледибаг удалось вернуться на открытый воздух. Ослепленная светом, она поморгала, прежде чем разглядеть, что происходит в нескольких десятках метров от нее.

И увиденное заставило ее вскрикнуть от ужаса.

Сцена будто разворачивалась в замедленной съемке, каждая деталь появлялась с ужасающей четкостью. Рядом с Черным Котом взорвалась бомба — слишком близко, слишком-слишком близко к нему. Мощная ударная волна разорвала воздух, и ее порывом Черного Кота подбросило на дюжину метров вверх. С жутким хрустом, который заставил Ледибаг закричать от страха, его тело впечаталось в фасад соседнего здания. И он тут же рухнул обратно на землю, врезавшись в нее в облаке пыли.

Обломки загораживали обзор, и Ледибаг не видела, как он встретился с землей. Но ничто не мешало слышать ужасный глухой звук удара. Она пошла вперед, напряженно всматриваясь в то место, куда упал Черный Кот. Пытаясь разглядеть сквозь облака пыли знакомую фигуру, надеясь увидеть, как он встает. Пытаясь услышать, хотя бы услышать звук его голоса.

Но ничего.

Вечериночник со злобной улыбкой повернулся к ней.

Пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы, Ледибаг отпрыгнула назад. Она не могла сейчас помочь Черному Коту, поэтому должна была хотя бы увести от него Вечериночника. Она побежала по Парижским улицам со всей доступной ей скоростью, пытаясь увлечь за собой Вечериночника. За поворотом одной из улочек она заметила обширную площадь, в центре которой находилась статуя.

Свободное пространство.

Ледибаг воспользовалась случаем, не желая рисковать опять оказаться под рухнувшим зданием. Она ринулась к площади, и противник наступал ей на пятки. Одним прыжком он обогнал ее и уселся на каменную статую, разглядывая Ледибаг с неприязненным блеском в глазах.

С расчетливой медлительностью, наслаждаясь каждым мгновением, он вытянул руки и щелчком пальцев вызывал из небытия тучу взрывчатых веществ. Ледибаг посмотрела на них с ужасом. Похоже, у нее будет право на прощальный салют. Разноцветные цилиндры, увенчанные конусом, сферические и цилиндрические бомбы… Снаряды всевозможных размеров, форм и цветов. Мгновение они лениво висели над головой Вечериночника, который влюбленным взглядом созерцал свое творение.

Ледибаг воспользовалась возможностью призвать Талисман Удачи. Учитывая, какой оборот принимали события, сейчас или никогда. Над ней закружилось облако алеющих искр, и в ладони упала бейсбольная бита.

Красная в черный горох бейсбольная бита.

У Ледибаг вырвалось недоверчивое восклицание. Это шутка? В ее голове тут же пронеслась идея, но она была слишком абсурдной. Она никогда не сработает, это чистое безумие. Ледибаг бросила быстрый взгляд на статую, на которой сидел противник, а потом на танцующие над ним снаряды, привлекшие ее внимание.

Громадная красно-белая полосатая ракета с фитилем.

Ракета, которая в отличие от остальных бомб, взорвется не от удара, а когда догорит фитиль.

Абсурдно.

Невозможно.

Но выбора не было.

В то мгновение, когда Вечериночник направил на нее снаряды, Ледибаг прыгнула вперед, переместившись так, чтобы оказаться на одной линии с красно-белой ракетой и статуей. В прыжке она перехватила ракету, сильным ударом биты отправив ее в обратном направлении.

Ракета завертелась в воздухе и с глухим звуком врезалась в ноги статуи. Вечериночник с озадаченным выражением опустил взгляд на бомбу.

А потом ракета, наконец, взорвалась, подбросив его в воздух.

Оглушенный Вечериночник тяжело упал на землю. Ледибаг бросилась к нему, пытаясь определить предмет, в котором могла находиться акума Бражника. У нее было лишь несколько секунд, пока противник не придет в себя. Она быстро заметила кончик скомканной бумаги, торчавший из кармана на груди несчастного — письмо отвратительного фиолетового цвета. Письмо мэра Буржуа, угрожающее положить конец карьере бедного пиротехника.

Ледибаг яростно разорвала листок, освобождая акуму, которую поспешила очистить, а потом в последний раз призвать свою силу, чтобы исправить нанесенный сражением ущерб.

Наконец, всё закончилось.

Ледибаг не теряла ни секунды. Бросив бедного пиротехника на произвол судьбы, она на всей скорости помчалась обратно — на поиски Черного Кота. В воздухе еще висел густой дым, и она уже не была уверена, в каком точно месте упал напарник. Всё произошло так быстро…

Наконец, Ледибаг добралась туда, где видела Кота в последний раз, и начала неистово высматривать его. Ни малейшего признака ужасного сражения, происходившего всего несколько минут назад, не осталось, но и никаких признаков Черного Кота не было тоже. Видимость по-прежнему была крайне плохой, усложняя поиски Ледибаг. Она громко позвала напарника, потом, видя безуспешность своих действий, попыталась связаться с ним с помощью йо-йо. Безрезультатно. Лишь оглушающая тишина была ей ответом.

Невозможно найти Черного Кота.

Ледибаг попыталась победить начавшую подниматься в душе глухую тревогу. Возможно, ничего страшного не произошло. Вполне возможно, что она не находит его, просто потому что он не остался на месте, а связаться с ним не может, потому что он снял трансформацию…

Убедить себя до конца не удалось.

Кот упал с такой высоты, и удар был таким сильным…

Сердце бешено колотилось в грудной клетке. Тревога коварно стиснула грудь, перехватывая дыхание, и усмирять ее становилось всё сложнее. Ледибаг провела ладонями по щекам, пытаясь заставить себя успокоиться.

Пальцы были ледяными.

С Черным Котом не могло ничего случиться, только не с ним, это невозможно. Она отказывалась в верить, но эта мысль потихоньку просачивалась, отравляя сознание и вызывая ощущение, будто в груди образовалась зияющая дыра.

Они впервые оказались вот так разделены по окончании битвы. Никогда прежде не бывало, чтобы сражение закончилось, а Ледибаг не знала, что Черный Кот жив и здоров. Неизвестность погружала ее в состояние такой тревоги, какой она не испытывала еще ни разу и горячо желала больше никогда не испытать.

Это чувство обострялось тем, что теперь она знала, кто скрывался под маской. Черный Кот, ее драгоценный напарник, являлся также Адрианом, парнем, в которого она была без памяти влюблена. Это открытие должно было взывать у нее облегчение, поскольку она не могла отрицать, что ее чувства к Черному Коту немного выходили за рамки обычной привязанности, даже если и не достигали той интенсивности, что ее чувства к Адриану.

Но сейчас всё было наоборот.

Ледибаг болезненно сознавала, что два самых важных в ее жизни парня оказались одним и тем же человеком, и что, возможно, она только что разом потеряла обоих.

Нет, нет, нет, отругала она себя. Нельзя позволять себе такие мысли. С Черным Котом всё хорошо, по-другому и быть не может.

Она должна найти его любой ценой.

Ледибаг продолжала искать, стараясь подавить тревогу, но по-прежнему не видела знакомой фигуры. Зато несколько бесконечных минут спустя она прекрасно разглядела спешивших к ней журналистов, так же как прекрасно слышала писк своих сережек. Она едва не выругалась. Когда со всех сторон подбегали свидетели, невозможно было оставаться и продолжать поиски Черного Кота.

Ледибаг развернулась и, ловко забросив йо-йо, ускользнула с поля битвы.

Глотая слезы разочарования и беспокойства, она прыгала с крыши на крышу, пытаясь успокоить разразившуюся в голове бурю мыслей, пытаясь заставить себя размышлять. Что бы она сделала на месте Черного Кота, если бы не смогла установить связь?

Теперь, когда она знала, кто прячется под маской, ответ был очевиден.

Если ей не удалось найти Черного Кота, ей следовало поискать Адриана.

Коллеж.

Она должна отправиться в коллеж.

Он будет там, если пришел к тем же выводам.

И если с ним всё в порядке, невольно возникла мысль, от которой тревожно скрутило желудок.

========== Глава 3 ==========

Ледибаг быстро прибыла в школу, проскользнув в окно одного из пустых классов, и сняла трансформацию.

Кровь так стучала в висках, что она даже не слышала успокаивающих слов Тикки, пытавшейся хоть как-то поддержать ее. Тревога скручивала желудок. Она знала, что ее сила восстанавливает всё в том виде, как было до сражения, но до какой степени? Если Черный Кот серьезно ранен, будет ли этого достаточно? И если…

Маринетт энергично тряхнула головой, отказываясь рассматривать неприемлемое. Она чувствовала, как ее панцирь потихоньку трескается: будто плотина, до сих пор сдерживавшая потоки эмоций, с которыми она боролась, грозилась вот-вот рухнуть.

Маринетт поспешила к двери, яростно вытирая застилавшие глаза слезы и пытаясь обуздать сотрясавшие руки спазмы. Выйдя в коридор, она принялась всматриваться в лицо каждого попадавшегося навстречу ученика, ища Адриана.

Вдруг она услышала, как кто-то кричит ее имя.

Обернувшись, Маринетт увидела, как к ней, размахивая руками, бежит Алья.

— Маринетт! — воскликнула она, схватив ее в объятия. — Где ты была? Я искала тебя! Здесь полнейшая паника, ты видела…

Она прервалась, немного отстранившись от подруги, с беспокойством разглядывая ее.

— Маринетт? — мягко позвала Алья. — Всё… всё в порядке? Ты ужасно выглядишь.

Нет. Нет, всё не в порядке.

— Да, нормально, — ответила Маринетт с бледной улыбкой. — Просто нападение немного потрясло меня, не беспокойся.

Явно не убежденная до конца, Алья слегка сжала ее ладонь, стараясь поддержать.

— Надо сказать, оно было впечатляющим, — согласилась Алья и продолжила, искренне пытаясь подбодрить подругу: — Но не бойся, опасности больше нет. Черный Кот и Ледибаг чудесно справились.

Внутренности Маринетт заледенели от этих слов. Ей пришлось призвать всё свое хладнокровие, чтобы скрыть от подруги отчаяние, обуздать сотрясавшую ее тело сильную дрожь. Она не находила себе места от тревоги за Черного Кота.

За Адриана.

Словно в кошмарном сне она снова и снова переживала сцену, когда видела его в последний раз. Как его тело врезалось в стену, чудовищный звук удара… И чем больше она перебирала в уме воспоминания, тем больше ее охватывала тошнота. Удар был невероятно сильным — невозможно, чтобы Черный Кот остался невредим.

Маринетт чувствовала, что ей вот-вот станет дурно, едва заметила, как Алья мягко положила ладонь ей на спину, убежденно заявляя, что теперь всё хорошо, все в безопасности.

Маринетт хотела бы спросить Алью, не видела ли она Адриана, но не была уверена, что ей удастся не разрыдаться, если она начнет говорить о нем. И изо всех сил стиснув челюсти, чтобы не стучали зубы, она благодарно улыбнулась подруге, прежде чем продолжить путь.

Маринетт быстрым шагом двигалась по коридорам к школьному двору. Когда она до него добралась, пришлось констатировать, что снаружи всё еще царит хаос. Облака пыли лениво плавали в воздухе, создавая легкий золотистый туман, сквозь который просачивался солнечный свет. Ученики собирались группами тут и там, обсуждая недавнее сражение, подбадривая друг друга. Нынешняя атака явно произвела впечатление.

Чтобы получить лучший обзор, Маринетт переместилась на середину лестницы, с такой силой вцепившись в перила, что у нее побелели костяшки пальцев. Она лихорадочно осмотрела двор, но вынуждена была признать очевидное. Адриана там не было.

Вдруг на галерее появилась знакомая фигура.

У Маринетт закружилась голова, и она задалась вопросом, не обманывают ли ее глаза.

Но нет.

Это точно был он.

Адриан, Черный Кот, ее драгоценный напарник.

Он был взлохмачен и покрыт пылью, а лицо стало мертвенно-бледным и встревоженным: в тысяче миль от приличного приглаженного облика, который он поддерживал обычно, но он был жив и цел.

Адриан остановился на мгновение, окидывая взглядом окрестности. И тут он заметил Маринетт. Он слегка пошатнулся, испустил глубокий вздох, словно с его плеч свалился гигантский груз.

Ни на секунду не отрывая от нее взгляда, Адриан быстро зашагал к ней, а Маринетт помчалась по лестнице ему навстречу.

Не сговариваясь, без единого слова они бросились в объятия друг друга, стиснув друг друга изо всех сил. Они дрожали всем телом, цеплялись друг за друга, как утопающий держится за спасательный круг, с трудом осознавая, что оба вышли из бури целыми и невредимыми.

Борясь с наворачивающимися на глаза слезами облегчения, Маринетт свернулась в объятиях Адриана, прижавшись ухом к его груди, слушая стук его сердца. Оно билось немного слишком быстро, но сильно и размеренно, и для нее это была самая прекрасная музыка в мире. По сравнению с этим, собственное сердце казалось ей обезумевшей птицей, беспорядочно бьющейся о клетку ребер.

Адриан наклонился к Маринетт, уткнувшись лицом ей в шею, хмелея от нежного запаха ее кожи. Прижимая ее к себе, он чувствовал сквозь одежду исходящее от ее тела тепло. Она была здесь, с ним. Она была в порядке. Адриан знал, что иначе быть не могло. Придя в сознание, он увидел, что Вечериночника рядом нет. И, отчаянно разрывая обломки в поисках напарницы, он увидел проявление силы Ледибаг, которая всё восстановила, как будто сражения никогда и не было — явное доказательство победы напарницы.

Но этого было недостаточно, чтобы успокоить дикий ужас, скручивавший внутренности Черного Кота с тех пор, как он увидел, как Ледибаг завалило жуткой лавиной кирпича и бетона. Ему необходимо было собственными глазами убедиться, что с ней всё хорошо и этот кошмар остался позади.

И теперь он, наконец, ее нашел. Адриан чувствовал, как она дрожит, прижавшись к нему, и сам не мог сдержать сотрясавшую тело дрожь. Потрясение было слишком жестоким, тревога слишком сильной, им необходимо было время, чтобы оправиться от мощной встряски, задевшей обоих до самых глубин души.

Маринетт издала странный звук — полусмех, полурыдание, — а потом дрожащим голосом прошептала:

— Я так испугалась… Я думала… думала…

Ее голос прервался.

Взволнованный Адриан крепче сжал ее в объятиях, шепча бессмысленные слова, пытаясь успокоить, насколько мог, зная, что и сам на грани срыва. Он только что пережил чудовищную бурю эмоций, перейдя от крайнего ужаса к холодному неумолимому гневу, от страха потерять свою Леди навсегда к безумной надежде, а потом к неописуемому облегчению, когда он, наконец, увидел ее целой и невредимой.

Теперь буря улеглась, оставив его выдохшимся, с обнаженным сердцем, и он отчаянно цеплялся за Маринетт, пытаясь сохранить видимость рассудка.

Маринетт глубоко дышала, стараясь успокоиться, изо всех сил сдерживая эмоции. Она испытывала такое облегчение, что хотелось разрыдаться, позволить слезам смыть отчаяние, охватившее ее с того страшного момента, когда она подумала, что потеряла напарника.

Но Маринетт отказывалась поддаваться истерике, не желая тревожить Адриана еще больше. Когда он посмотрел на нее, она видела на его лице отражение собственного страха, который испытывала за него, и не хотела добавлять еще. Напротив, она хотела быть сильной, и ее пальцы машинально выписывали круги на спине напарника в попытке его успокоить.

Немного отстранившись — но не слишком сильно, отказываясь покидать тепло его рук, — Маринетт подняла на него глаза. Она положила ладони Адриану на спину, а он крепко держал ее за талию. Он тоже, похоже, не желал отпускать ее.

Маринетт рассматривала напарника, словно видела впервые. Она терялась в его невероятных зеленых глазах, в которых теперь, когда сквозь тучи пыли проникли солнечные лучи, появились завораживающие золотые отблески. Видя его сейчас так близко, она могла заметить, что его зрачки расширились от беспокойства, а на лице облегчение по-прежнему боролось с тревогой.

Светлые волосы совершенно растрепались — обычный вид для Черного Кота, но абсолютно немыслимый для Адриана, который всегда заботился о своей внешности. Маринетт машинально подняла руку, чтобы пригладить несколько взъерошенных прядей, не сознавая, что в ее взгляде появилась грусть из-за бледности напарника. Она упрекала себя в том, что так напугала его.

Зато Адриан уловил легкое изменение в выражении ее лица.

Подобное ее состояние заставляло его волноваться. Обычно Маринетт была улыбчивой, искрящейся — настоящий солнечный лучик. Сейчас, хотя она явно была счастлива видеть Адриана невредимым, она казалась лишь тенью себя. Страшная тревога, которую она испытала недавно, оставила на ее лице заметные следы.

Маринетт была бледна, так бледна, по сравнению с обычным видом — и Адриан почувствовал укол в сердце.

Он наклонился к ней, легонько поцеловав в щеку, инстинктивно пытаясь подбодрить ее, показать свою поддержку. А потом, слегка нахмурившись, поцеловал еще раз. Ему не показалось: щеки Маринетт оставляли солоноватый привкус на губах. Слезы, высохшие до его появления, оставили на ее коже невидимый соленый след.

Маринетт удивленно расширила глаза, когда Адриан снова стиснул ее в объятиях.

Оба были полностью поглощены друг другом, однако в конце концов медленноосознали, что все одноклассники повернулись к ним, недоверчиво наблюдая за встречей, спрашивая себя, что бы значила эта сцена.

Маринетт испустила тихий вопль ужаса и уткнулась лицом в плечо Адриану, не осмеливаясь смотреть дальше.

— О, нет, нет, нет, — выдохнула она, находясь на грани нового приступа паники. — Скажи, что все не смотрят сейчас на нас.

Адриан обвел взглядом двор, и на его губах, вопреки по-прежнему сильному напряжению, постепенно появилась позабавленная улыбка.

— Что ж, — начал он перечислять, — у Хлои такой вид, словно она вот-вот что-нибудь сломает. Макс подмигивает нам, Роза задыхается, даже Ким и Аликс смотрят на нас. Алья выглядит на грани истерики, и я уверен она вывихнет Нино плечо, если продолжит так его трясти. А, и у Нино восхищенный вид. Только Милен и Ивану наплевать, поскольку они тоже нежничают друг с другом.

Маринетт даже не обратила внимания на последнее замечание. Застонав, она подняла глаза к небу.

— Как мы им всё это объясним? — сокрушалась она.

— Сбежим? — предложил Адриан. — Ну да, это только отложит вопросы. Ну, я всегда могу пожаловаться на помрачение рассудка, скажем, мне на голову упал кирпич, — продолжил он лукавым тоном, достойным Черного Кота, пытаясь подбодрить напарницу.

— Тогда каждому по кирпичу? — ответила Маринетт, наконец, бледно улыбнувшись. — Мне кажется это не очень-то правдоподобно.

Размышляя, она нервно прикусила губу. Этот жест немедленно привлек внимание Адриана, и его сердце пропустило удар.

И он прекрасно знал почему.

Он знал это с того мгновения, когда схватил Маринетт в свои объятия.

Он понял, что просто прижимать ее к себе — недостаточно. Он был без ума влюблен в эту девушку, и вопреки страху, который еще леденил его внутренности, ощущение тепла ее тела неизбежно возрождало влечение, которое он всегда испытывал к своей Леди. И после того, как он сжимал ее в объятиях, он захочет жадно попробовать на вкус ее кожу, пьянея от ее аромата.

Их жизни были слишком короткими, слишком хрупкими, и он больше не хотел терять время. После того, как он едва не потерял ее, он всей душой хотел поцеловать ее.

Почувствовать ее живой под своими губами.

Адриан осторожно положил ладонь на щеку Маринетт, а другой рукой крепче сжал ее талию. Она была так близко, что он почти мог пересчитать ресницы, обрамлявшие громадные лазурные глаза.

Сердце Адриана неистово колотилось.

— Или мы можем сказать, что встречаемся, — хрипло выдохнул он, подняв на напарницу вопрошающий взгляд.

Конечно, не так он хотел признаться, но он был не в состоянии думать. Мысли толкались в голове в бесформенном хаосе страха, возбуждения, надежды, к которым по-прежнему примешивалась тень той глухой тревоги, которая не желала отпускать после последнего сражения.

Щеки Маринетт ярко покраснели, резко контрастируя с бледностью ее лица. Адриан почувствовал, как ее пульс участился под его пальцами, а дыхание стало быстрее.

— Звучит как предложение, — прошептала она, не осмеливаясь поверить.

Адриан глубоко вдохнул, пытаясь успокоить обезумевшее сердце. Он не хотел теперь отступать.

— Это оно и есть, моя Леди, — прошептал он в ответ.

Маринетт слегка пошатнулась, а когда подняла на него взгляд, ее глаза сверкали, словно звезды в летнем небе. Адриан чувствовал, что она по-прежнему напряжена, по-прежнему дрожит, но ее губы слегка приоткрылись и изогнулись в нежной улыбке.

Маринетт попыталась заговорить, но горло сдавило от эмоций. Тогда она подняла руку к лицу Адриана, нежно проведя костяшками пальцев по щеке. Наконец, ей удалось произвести хриплое: «Да», — которое заставило Адриана, взволнованного ответом его Леди, пошатнуться.

Маринетт глубоко вздохнула, сердце бешено колотилось. Ее пальцы нервно сжались на плечах Адриана. Она болезненно осознавала изучающие взгляды одноклассников, и ее охватило неконтролируемое желание сбежать.

Уйти отсюда быстро и далеко, укрыться в объятиях Адриана, чтобы забыть, наконец, этот ужасный день.

Похоже, Адриан разделял ее мысли. Он вдруг отодвинулся от Маринетт, схватил за руку и бегом потащил ее по коридорам. Он подсознательно искал зал изобразительных искусств, зная, что большую часть времени там пусто. И там им будет спокойно, вдали от посторонних взглядов.

Адриан небрежно открыл дверь, а потом резко захлопнул за Маринетт и снова изо всех сил стиснул ее в объятиях. Одной рукой он обнял ее за талию, а другую прижал к лопаткам, и так держал ее, словно хотел никогда не отпускать.

Маринетт подняла к нему лицо, и он наклонился навстречу, их губы вдруг потянуло друг к другу, как магниты. Их первый поцелуй был хаотичным, они дрожали всем телом, их рты врезались друг в друга, носы и зубы сталкивались в спешке.

Подавив разочарованное ворчание, Адриан переместил ладонь на скулу Маринетт, пытаясь улучшить контроль, а она скользнула пальцами на его затылок. Сплетенные таким образом, они целовались снова и снова, понемногу находя в этом хаосе ритм.

Но в их поцелуях по-прежнему не было ничего от спокойствия — наоборот. Они целовались с жаром, окрашенным отчаянием, охваченные ощущением срочности. Словно им необходимо было доказать себе, что напарник действительно жив, изо всех сил цепляясь за бурю ощущений, которая обрушивалась на них, убеждаясь, что это не сон. Тепло их тел, так сильно прижатых друг к другу, что между ними не оставалось ни малейшего пространства, электризующее прикосновение кожи к коже, запах, при каждом вдохе одуряющий еще немного больше… Все их чувства были обнажены, с невыразимым облегчением напоминая, что это страстное мгновение происходит на самом деле.

Их дыхание стало тяжелым, в своей торопливости они едва успевали отдышаться.

Маринетт зарылась пальцами в волосы Адриана, еще больше взъерошивая светлые локоны.

Когда она слегка наклонила голову, скользнув языком в рот напарника, Маринетт почувствовала легкий железный привкус — послевкусие крови. Должно быть, он прикусил себе щеку, когда упал. Она не смогла сдержать дрожь от этого болезненного напоминания о том, чего они избежали, и со стоном еще сильнее прижала Адриана к себе. Захлебываясь в пламенных поцелуях, Маринетт настойчиво целовала его, чтобы прогнать тревогу, грозившую снова заморозить ее, неосознанно ища убежища в тепле его рук.

Кошмар закончился, Адриан жив, без конца повторяла она себе, вцепившись в него изо всех сил, сражаясь с навернувшимися на глаза слезами.

Оглушенная этим ураганом поцелуев, Маринетт не слышала больше ничего, кроме бьющейся в висках крови от колотившегося с бешеной скоростью сердца и звука прерывистого дыхания Адриана.

Какое-то время спустя она слегка отстранилась, пытаясь отдышаться. Адриан отказался разрывать контакт. Он пробежал губами по ее лицу, пылко целуя нос, щеки, веки, подбородок, словно ему было необходимо попробовать на вкус каждую частичку ее кожи, чтобы убедиться, что он не сошел с ума и что Маринетт действительно в его объятиях.

Он прижался губами к ее горлу, чувствуя, как под ними бешено колотится ее пульс.

Живая.

Она была чудесно живая.

Он едва не плакал от облегчения.

Маринетт скользнула пальцами под его подбородок, и после этой молчаливой просьбы Адриан, не теряя ни секунды, снова начал жарко целовать ее.

Минуты текли, и атмосфера изменилась: Маринетт и Адриан, наконец, расслабились, а их беспокойство рассеялось. Терзавшая их ужасная тревога понемногу растворилась в страстном объятии. Их поцелуи по-прежнему оставались пылкими, но теперь ими руководило только безумное влечение, которое они испытывали друг к другу.

Их сердца бились в унисон, а дыхания и языки поочередно переплетались.

Отстранившись на мгновение, Маринетт провела линию жарких поцелуев вдоль горла Адриана, начиная от ключиц и до подбородка, вырвав у него тихий стон удовольствия, заставивший ее задрожать всем существом. Она продолжила свое нежное исследование до шеи за ухом. Глубоко вдохнув, она вдруг ощутила легкую нотку одеколона, благоухание которого тонко смешивалось с запахом кожи Адриана. Получавшийся в результате аромат был невероятно пьянящим, и у Маринетт вдруг возникло впечатление, будто ее кровь вскипела в венах от возбуждения, а пульс резко участился. Ее губы немедленно оторвались от кожи Адриана, чтобы жадно захватить его рот.

Напарник с жаром ответил на поцелуй, прижимаясь к ней всем телом, а его язык томно ласкал язык Маринетт. Он остановился, только чтобы слегка прикусить ее нижнюю губу, втягивая сладкий запах ее кожи, используя все чувства, чтобы глубже погрузиться в восхитительный водоворот ощущений, который вызывала у него его чарующая напарница.

— Адриан… — хрипло выдохнула Маринетт, когда он, наконец, отпустил ее.

Адриан вздрогнул от звука ее голоса, чувствуя, как последние обрывки рассудка грозят улетучиться в любую секунду. Слегка оглушенный, он обратил взгляд на Маринетт, и от этого зрелища его сердце бешено заколотилось о грудную клетку. Она была немного растрепанной, но более чем когда-либо завораживающей — с сияющими от удовольствия громадными голубыми глазами, нежно покрасневшими щеками и особенно губами, слегка влажными и благодаря его восторженным стараниям розовыми как никогда.

Адриан мягко поднял руку к ее лицу, в нежной ласке пробежавшись пальцами по щеке. В ответ Маринетт послала ему сияющую улыбку, а потом слегка повернула голову, чтобы нежно поцеловать его ладонь.

Вдруг раздался какой-то шум, заставив обоих подпрыгнуть. Где-то в коридорах их звал чей-то голос. Одноклассники явно отправились на их поиски, заинтересовавшись, куда они могли исчезнуть.

Маринетт с Адрианом обменялись коротким взглядом. Они совершенно не хотели, чтобы их нашли сейчас, как и не хотели подвергаться ожидающему их неизбежному допросу. Мягко прижав палец к губам Адриана, Маринетт подбородком указала на одно из окон. Адриан молча кивнул, и они тихонько ускользнули из коллежа, выбравшись через это окно.

Какое-то время друзья продолжали их искать, но Маринетт и Адриан остались неуловимы.

Они нашли убежище в комнате Маринетт. Удобно устроившись на ее кровати, они постепенно приходили в себя от эмоций, весело поедая печенье из коробки, которую Маринетт стащила с кухни.

Когда напряжение понемногу спало, на несколько мгновений возникло смущение. Всё произошло так быстро, так интенсивно, им всё еще было сложно привыкнуть. Но они наилучшим образом справлялись с ситуацией, перемежая обсуждения, слова поддержки и шутки, а также при каждой представившейся возможности крадя друг у друга нежные поцелуи.

Полностью поглощенные друг другом, они не обращали ни малейшего внимания на свои телефоны, которые оставили на столе Маринетт, и которые не переставали вибрировать с тех пор, как они сбежали.

Позже, проверив телефоны, они в полной мере осознают, что может их ожидать в следующее появление в коллеже. На двоих они получили не менее двадцати семи пропущенных вызовов от Альи, из которых двадцать три достались Маринетт. Каждый сопровождался сообщением на автоответчик, приказывающим немедленно ей позвонить, и это не считая смс. Что касается Нино, он ограничился почтенным числом в восемь звонков, поровну распределенных между Маринетт и Адрианом. В половине сообщений, которые он оставил на голосовой почте Адриана, на заднем плане слышался голос Альи, пытавшейся дозвониться до Маринетт.

Маринетт получила еще небольшое поздравление от Розы, которая сообщила, насколько романтичными она их считает, также как смс от Аликс и Джулеки, которые тоже не могли ее не поздравить.

Адриан со своей стороны получил четыре возмущенных сообщения от Хлои, которая заявила, что его абсолютно иррациональные реакции отлично показывают, что он страдает от посттравматического стресса. В то же время она уточняла, что Маринетт должно быть стыдно так воспользоваться его шоковым состоянием, и что она может порекомендовать ему отличных психиатров, с которыми ему следует как можно скорее проконсультироваться.

Их возвращение в школу точно станет великолепной катастрофой.

Но сейчас им было абсолютно на это наплевать, и они обменивались нежными поцелуями со сладким вкусом печенья.

Сейчас они были вместе.

И только это было важно.

========== Глава 4 ==========

На следующий день Маринетт проснулась с жутчайшей мигренью, какой у нее еще не было никогда в жизни.

Она почти не спала, поскольку вчерашние события прокручивались в голове снова и снова. Слишком многое произошло разом, слишком быстро. Мозг был перегружен слишком большим количеством информации, которую ему надо было зафиксировать, и бесконечный поток мыслей держал его бодрствующим большую часть ночи.

Маринетт с трудом выкорчевала себя из теплых одеял, зевая с риском вывихнуть челюсть. Пошатываясь, она направилась в ванную, по пути схватив чистую одежду. Хороший душ точно не будет лишним, чтобы попытаться проснуться.

Опершись одной рукой о край умывальника, другой она повернула кран и подставила ладони лодочкой под струю ледяной воды. Брызнув ею в лицо, Маринетт подняла глаза на зеркало. Вид у нее был ужасный – бледная кожа, распухшие после сна глаза, под которыми залегли громадные сероватые синяки. Среди блеклых красок выделялся только рот – гораздо более розовый, чем обычно, и слегка потрескавшийся.

Маринетт поднесла пальцы к губам, и на нее тут же накатило воспоминание о поцелуях с Адрианом, заставив сильно покраснеть.

Адриан. Черный Кот.

Парень, в которого она была влюблена, который оказался ее драгоценным напарником, к которому она испытывала глубокую привязанность.

От этого у нее чуть ли не кружилась голова.

Мозг всё еще с трудом переваривал информацию, накладывая образы двух парней друг на друга, чтобы составить единое целое. Он был дорог Маринетт больше, чем она могла бы выразить, но ей требовалось время, чтобы привыкнуть к открытию. Она знала одно: даже если мысли о нем заставляли сознание вскипать так, что казалось, будто череп вот-вот взорвется, она не хотела отдаляться от него. Ни за что на свете.

Головная боль возвращалась с бешеной скоростью. Существовала и другая проблема. Маринетт совершенно не представляла, как они объяснят одноклассникам свое поведение накануне. Она даже не осмеливалась перезвонить Алье и жутко боялась реакции подруги.

Прижав ладони к вискам, Маринетт потрясла головой в попытке прогнать мысли из головы. Она была истощена и явно не в состоянии размышлять. Хороший ледяной душ, возможно, поможет ей привести мысли в порядок.

Помывшись и одевшись, Маринетт со всё еще затуманенным сознанием направилась на кухню. Родители уже спустились в булочную, оставив ее завтракать в одиночестве. Она на автомате достала еды, приготовила себе чашку горячего шоколада и устроилась за столом.

Вдруг кто-то позвонил в дверь, заставив Маринетт подпрыгнуть и уронить бутерброд в чашку, половина содержимого которой разлилась по столу. Маринетт испустила тяжелый вздох и схватила полотенце, чтобы вытереть пятно.

Она знала только одного человека, способного появиться у нее в такую рань. Очевидно Алье не понравилось ее молчание, и теперь она пришла вытащить ее из кровати и добиться ответов. Волоча ноги, Маринетт пошла к двери, мысленно готовясь к противостоянию с подругой и к урагану вопросов, которые она принесла с собой. Алья обладала душой журналиста, и когда она хотела что-то знать, она без колебаний копала, копала и копала, и Маринетт знала, что легко не отделается.

Взявшись за ручку, она глубоко вздохнула, собирая всё свое мужество, и открыла дверь.

Слова, которые она приготовила для подруги, умерли у нее на губах, когда она увидела того, кто стоял за дверью. Это явно была не Алья.

Это был Адриан.

Лицо у него было уставшим — похоже, он тоже не слишком хорошо спал. Он робко улыбнулся Маринетт и нервно почесал затылок.

— Э, привет… — поприветствовал он ее.

Маринетт смотрела на него в ступоре, не в состоянии размышлять. Этот неожиданный визит будто молнией поразил ее мозг, и его буквально парализовало, лишив способности хоть как-то функционировать. Сердце же, напротив, вдруг будто решило одичать. Пропустив пару ударов, оно тут же заколотилось с бешеной скоростью, ударяясь так сильно, точно хотело выскочить из груди.

— Прошу прощения, что пришел так рано, — продолжил Адриан, — но я хотел поговорить с тобой до начала уроков.

Маринетт резко мотнула головой, пытаясь прийти в себя.

— Поговорить? Э… да, да, можно войти… Поговорить. Мы можем поговорить. Ты зайдешь? — пробормотала она.

Маринетт чувствовала, что краснеет, щеки становились горячими, будто от жара. Она пригласила Адриана на кухню. Прежде чем последовать за ней, он бросил на нее непонятный взгляд. Маринетт села за стол, а Адриан подтащил стул, чтобы устроиться напротив.

Между ними воцарилось тяжелое молчание. Адриан явно был крайне напряжен. Он постоянно проводил рукой по волосам, открывал и закрывал рот, подбирая слова и не в состоянии ничего произнести. Его нервозность заставила Маринетт забеспокоиться еще больше.

Она пребывала в полной растерянности. Накануне всё произошло так быстро, и она по-прежнему не знала, что думать о том, что произошло между ней и Адрианом, но ее внезапно охватила ледяная тревога. Не собирался ли он сказать, что всё было ошибкой? Или еще хуже: он разочарован, что под маской Ледибаг скрывалась она?

От этой мысли у Маринетт закружилась голова, а кровь так сильно колотилась в висках, что она не была уверена, что услышит Адриана, когда он заговорит. Она протянула руку к бутылке с апельсиновым соком, чтобы налить его в стакан, пытаясь таким образом придать себе видимость самообладания, но пальцы дрожали так сильно, что она отказалась от этой затеи.

Адриан вдруг кашлянул, прочищая горло, резко возвращая внимание Маринетт к себе.

— Я… На самом деле, я хотел сказать… — он запнулся, а потом выдохнул с раздраженным жестом: — Грррр. Сожалею, у меня в голове всё было гораздо проще.

Посмотрев Маринетт прямо в лицо своими невероятно зелеными глазами, Адриан перевел дыхание, лихорадочно постукивая пальцами по столу.

— Я хотел поговорить с тобой о вчерашнем. И о нас. Я… Я хотел, чтобы ты знала: когда я попросил тебя встречаться со мной, это не было порывом под влиянием момента, — выпалил он на одном дыхании. — Ты действительно мне дорога. Но я знаю, что много всего произошло, что мы оба были потрясены, и… и…

Он слегка покраснел, не отрывая взгляда от Маринетт. Маринетт пристально смотрела в ответ, не решаясь его перебить.

— Я не хочу, чтобы ты думала, что я воспользовался ситуацией, — выдохнул Адриан. — Я хочу быть с тобой, но я пойму… Ну, я знаю, что попросил тебя встречаться со мной, и ты согласилась, но учитывая обстоятельства… Если… Если ты передумала, или если хочешь немного подумать, я прекрасно пойму. Я не хочу тебя ни к чему принуждать.

Маринетт побледнела, потом покраснела, когда, наконец, поняла причину, заставившую Адриана прийти к ней. Он боялся, что всё происшедшее с ними накануне было лишь следствием потрясения, которое она испытала от страха потерять Черного Кота. Боялся, что злоупотребил ситуацией, навязал ей свою волю, когда она была не в том состоянии, чтобы принимать решение.

Но он не сказал, что разочаровался, узнав, кто она.

Он сказал, что по-прежнему хочет быть с ней.

В груди Маринетт разлилось тепло, пока она внимательно смотрела на Адриана. Она по-прежнему не очень понимала свое состояние, в сознании всё перепуталось, но одно было точно. Напротив нее сидел Адриан, Черный Кот. Два самых важных парня в ее жизни объединились в одного.

И она не могла его оттолкнуть.

Она не хотела его отталкивать.

Маринетт медленно протянула руку поверх стола, дрожащими пальцами схватив ладонь Адриана. Он подпрыгнул так, словно его ударило током.

— Я… — начала Маринетт.

Она закрыла на мгновение глаза, отчаянно пытаясь привести мысли в порядок. Открыв их, она тут же встретила пристальный взгляд Адриана. Он жадно слушал ее, с явной тревогой ожидая продолжения фразы.

Маринетт немного сильнее сжала его ладонь. Кожа Адриана была теплой и более мягкой, чем она помнила. Она чувствовала, как его пальцы легонько дрожат. Маринетт нежно улыбнулась ему и глубоко вдохнула.

— Это… и для меня тоже это не было порывом под влиянием момента, — дрожащим голосом прошептала она. — Мне не надо думать, я хочу… я тоже хочу, чтобы мы были вместе. Я рада, что это ты, — краснея, добавила она, робко переплетя свои пальцы с пальцами Адриана, чтобы подкрепить свои слова.

Он испустил глубокий вздох, сразу расслабившись. После чего впервые за утро искренняя улыбка осветила его лицо. Он поднес пальцы Маринетт к губам, чтобы оставить на них нежный поцелуй.

Жест, к которому она привыкла со стороны Черного Кота, но не Адриана.

— Однако мне… мне, несомненно, понадобится время, чтобы привыкнуть к этому, — пробормотала Маринетт, тем не менее улыбаясь в ответ.

И в противоположность тому, что она обычно делала, когда Черный Кот пытался флиртовать с ней, она оставила свою ладонь в руке Адриана.

— Мне тоже, моя Леди, — прошептал он. — Мне тоже.

Некоторое время они молча сидели за столом, переплетя пальцы.

Адриан испытывал облегчение — гораздо большее, чем мог бы выразить. Всё утро его грудь будто сжимали тиски, вызывая ужасающее ощущение удушья. Теперь он снова дышал, с наслаждением смакуя смешанные чувства легкости, свободы и радости, которые расцветали в нем с тех пор, как он услышал ответ Маринетт. Мир внезапно стал более сияющим, более захватывающим.

Когда накануне Адриан вернулся к себе, и потрясение этого безумного дня, наконец, спало, его охватило ужасное сомнение. Возможно, реакция Маринетт на его предложение была просто инстинктивной, возможно, она отреагировала бы совершенно иначе, если бы их эмоции не были так обострены только что пережитым жестоким испытанием.

И если это так, Адриан совершил страшную ошибку, невольно воспользовавшись слабостью своей Леди, чтобы поцеловать ее. А он не хотел этого ни за что на свете. Конечно, он горячо желал быть с Ледибаг, с Маринетт. Он был без ума влюблен в эту девушку — еще больше теперь, когда узнал ее личность. Но он ни в коем случае не хотел воспользоваться ситуацией, если его чувства не были взаимны.

И Адриан пришел к неизбежному заключению: он должен пойти поговорить с ней, он должен узнать. Убедиться, что его Леди уступила его пылким объятиям, потому что у нее есть чувства к нему, и что речь не идет о неконтролируемой реакции, связанной с травматичными событиями.

Это также означало, что ему следовало быть готовым к тому, что Маринетт оттолкнет его, если она в самом деле покорилась его поцелуям только под влиянием потрясения. Но он должен был дать ей возможность вернуть себе свободу, если она того желала, даже если это разобьет его сердце на кусочки.

Ужасные вопросы мучали его всю ночь, мешая спать. Минуты протекали с болезненной медлительностью, Адриан лихорадочно ждал утра и кинулся к Маринетт, как только посчитал, что уже достаточно подходящее время. Он не мог ждать дольше, стремясь положить конец часами терзавшему его сомнению.

И теперь Адриан испытывал невероятное облегчение. Сердце радостно подпрыгивало в груди, когда он держал Маринетт за руку, чувствуя под пальцами нежное тепло ее кожи. Он машинально поглаживал ее ладонь большим пальцем, пожирая ее глазами, с легкой улыбкой на лице. Она тоже казалась более расслабленной, чем была, когда он пришел, и нежно улыбалась ему.

— Думаешь, всё обойдется с тем, что случилось? — вдруг нарушила молчание Маринетт. — В… в школе, я имею в виду.

Адриан глубоко вздохнул. Коллеж. Это была еще одна причина, мешавшая ему заснуть. Он не был уверен, что придумает достаточно правдоподобное объяснение их поведения, чтобы одноклассники не поняли, что бурная встреча Адриана и Маринетт была вызвана безумной тревогой Ледибаг и Черного Кота.

— Думаю, проще всего будет сказать остальным, что перед самым нападением я попросил тебя стать моей девушкой и что я волновался, — ответил Адриан, нервно почесав затылок. — По крайней мере это объяснит то, что произошло во дворе, и почему мы потом исчезли.

Маринетт сильно покраснела — ее щеки окрасились великолепными оттенками малинового. Она слегка кашлянула, пытаясь скрыть смущение.

— Эм… Думаю, правдоподобнее будет, если наоборот. Что… что это я предложила тебе встречаться, — пробормотала она, покраснев еще сильнее.

Адриан удивленно приподнял бровь.

— Не задавай вопросов, Котенок! — велела она, пригрозив ему первым попавшимся под руку предметом.

Которым оказался бутерброд, что делало попытку устрашения совершенно неправдоподобной.

— О, и почему же? — спросил Адриан с лукавой улыбкой, достойной Черного Кота.

Его любопытство было задето за живое.

Маринетт покраснела еще сильнее. Вместо ответа она одним глотком выпила весь оставшийся горячий шоколад, и встала, чтобы быстро убрать со стола. Она чувствовала странную смесь возбуждения и неловкости. Ведь после всех этих поцелуев должно быть не так уж трудно признаться Адриану, что она влюблена в него с первого дня. И даже если открытие, что он был Черным Котом, породило в ее душе величайшее смятение, оно нисколько не изменило ее чувств — напротив.

Маринетт повернулась к Адриану, который тоже встал, а потом вдруг подошла и прижалась к нему. Мгновение он удивленно стоял, не реагируя, после чего обнял Маринетт, прижимая к себе.

Он чувствовал, как ее сердце бешено колотится возле его груди.

Маринетт уткнулась в плечо Адриана, пряча лицо, которое по-прежнему полыхало бесчисленными оттенками пурпура.

— Это будет более правдоподобно, потому что я питаю к тебе большую слабость, и думаю, это общеизвестно, — дрожащим голосом прошептала она.

Адриан застыл от удивления, пульс участился, а по телу разлилось нежное ощущение тепла. Он едва верил своим ушам. На его губах медленно расплылась широкая улыбка. Сердце пело, и его удары отдавались в груди радостной музыкой.

Он мягко взял пальцами Маринетт за подбородок, осторожно поднимая к себе ее лицо. И немедленно оказался в плену голубых озер ее глаз.

В голове не было никаких идей, что делать дальше, но выражение лица Маринетт значительно смягчилось, когда она подняла на него взгляд. Она нежно провела ладонью по его щеке, а на лице появилась ласковая улыбка.

Не задумываясь, Адриан наклонился к ней, прижавшись губами к ее губам. Они были нежными и теплыми, и у него вдруг будто взорвался фейерверк в груди, настолько сердце вспыхнуло от этого прикосновения.

Этот поцелуй не имел ничего общего с теми, которыми они обменивалась накануне. Полный любви и нежности, но полностью лишенный торопливости и страха, который скручивал их внутренности днем ранее.

И он был чудесен.

Переводя дыхание, Маринетт легонько вздохнула, и Адриан, не теряя ни секунды, снова завладел ее губами, углубляя поцелуй. Он отчетливо чувствовал легкий привкус шоколада во рту Маринетт, когда его язык ласкал ее.

Одна его ладонь крепко держала Маринетт за талию, прижимая к себе, а другая медленно перемещалась по позвоночнику. Руки Маринетт вцепились в его плечи, когда она пылко целовала его, так сильно прижимаясь, что между их телами не оставалось ни малейшего свободного пространства.

Множество пьянящих минут спустя Маринетт тихонько застонала и неохотно оторвалась от губ Адриана.

— Котенок, — хрипло прошептала она. — Школа…

Адриан прервал ее легким поцелуем.

— Мы…

Еще одним.

— Опоздаем…

Адриан в последний раз поцеловал ее, а потом прижался лбом к ее плечу, сжимая ее в объятиях. Одной рукой он зарылся в волосы Маринетт, и его пальцы лениво играли с темными прядями. Он чувствовал исходящий от нее тонкий ванильный аромат — вероятно, запах ее шампуня.

— Знаю, моя Леди, — со вздохом ответил он.

Он не имел ни малейшего желания идти в коллеж и встречаться со взглядами и вопросами одноклассников.

Он хотел остаться здесь, в объятиях Маринетт, и пусть мир вращается без них.

Но надо было идти. С сожалением они разорвали объятие, и Маринетт убежала в свою комнату взять сумку. Поджидая ее, Адриан направился к выходу. Она быстро вернулась, открыла дверь, немного посторонившись, чтобы дать ему пройти, и повернула ключ в замке.

Адриан развернулся к ней и, робко улыбнувшись, протянул руку. Покраснев, Маринетт схватила ее, переплетя их пальцы. С легкой улыбкой она заметила, что шея и уши Адриана тоже приобрели легкий малиновый оттенок. В каком-то смысле констатация того, что не одна она была смущена развитием их отношений, успокаивала.

Они пересекли школьный двор, никого не встретив. Уроки должны были скоро начаться, все ученики, вероятно, уже сидели за партами. Когда они подошли к классу, быстрый взгляд в окно сказал им, что одноклассники действительно уже на местах. Отсутствовали только они.

Маринетт немного сильнее сжала ладонь Адриана. У нее на лице появилось странное выражение — смесь отчаянной решимости и сильного страха. В свою очередь сжав ее пальцы, Адриан не сдержал нервной улыбки.

Момент, которого они так опасались, настал.

Они обменялись последним взглядом в знак взаимной поддержки и открыли дверь.

========== Глава 5 ==========

Появление Адриана и Маринетт встретила оглушительная тишина. Все разговоры немедленно прекратились, когда взгляды одноклассников обратились к ним.

— Эм… Привет, — произнесла Маринетт с натянутой улыбкой.

Пока они шли через класс, можно было услышать, как летит муха.

Сердце Маринетт колотилось так, будто его место в груди занял барабан, посылающий мощную вибрацию по всему телу.

Она страшно нервничала. Желудок скручивало от страха при мысли, что одноклассники могут раскрыть секрет, скрывающийся за их с Адрианом внезапным сближением.

Адриан тоже был напряжен и, идя рядом с Маринетт, неосознанно сжимал зубы. Ему казалось, будто все мышцы и сухожилия его тела внезапно сжались, болезненно натягиваясь на костях, настолько одеревенелыми ощущались собственные движения. Ему пришлось призвать весь свой опыт модели, чтобы двигаться как можно естественнее, отчаянно пытаясь изобразить на лице радостную улыбку.

Маринетт отпустила ладонь Адриана, нежно скользнув по ней пальцами, и направилась к своему месту. Она бросила на него последний взгляд и, краснея, села, остро осознавая, что на них направлены все взгляды.

А потом будто посреди класса взорвалась бомба — так резко и мощно вернулся звук. Почти все повскакивали с мест, чтобы броситься к Адриану и Маринетт, говоря все одновременно. Каждый хотел знать, что произошло, даже те, кто обычно совершенно не интересовался сплетнями. Поскольку речь шла об их дорогой представительнице класса и о самом известном ученике школы, так что происходящее далеко выходило за рамки обычного.

Вопросы сыпались со всех стороны, и Маринетт не понимала и половины в окружающей суматохе. Она едва могла разобрать в этом водовороте несколько слов, схватывая на лету обрывки фраз, в которых не улавливала никакого смысла, но которые, похоже, вертелись вокруг их новых отношений и того, что произошло накануне во дворе.

Маринетт бросила отчаянный взгляд на Адриана, который выглядел таким же растерянным как она, а потом - на Нино с Альей.

Алья вдруг встала и изо всех сил хлопнула ладонями по столу, заставив всех подпрыгнуть. Гам немедленно смолк, и все удивленно уставились на нее.

— Успокоились, — велела она. — Дайте им немного отдышаться, нечего говорить всем разом.

Маринетт благодарно улыбнулась подруге, но улыбка немного погасла, когда, скрестив руки на груди, Алья повернулась к ней, и в карих глазах плясали лукавые огоньки. Она, конечно, пришла Маринетт на помощь, но явно не собиралась позволять ей так легко отделаться.

— Однако, полагаю, мы все хотим кое-что знать, — продолжила Алья спокойнее, но достаточно громко, чтобы никто не упустил ни словечка.

Хотя, в любом случае, вряд ли кто-то что-то пропустил бы, учитывая, как все облепили парты Адриана и Маринетт.

— Задаю вопрос для проформы, — весело продолжила Алья, поочередно указывая на них пальцем, — вы же теперь вместе, да?

Маринетт почувствовала, как краснеет, а Адриан нервно провел ладонью по волосам.

— Д-да, вместе, — еле выговорила она, видя, как одноклассники внимают каждому ее слову.

Ее ответ немедленно вызвал новый звуковой взрыв, который услышали, наверное, в соседних классах. Одноклассники выражали свой энтузиазм свистом, криками радости и аплодисментами.

Нино с силой хлопнул Адриана по спине, завопив:

— Отлично сработано, чувак!

Адриан аж задохнулся от удара, проглотив недовольное ворчание. Он недорого даст за свой позвоночник, если все друзья примутся поздравлять его столь энергично. Маринетт едва успела бросить на него сочувствующий взгляд, пока он пытался восстановить дыхание, как Алья набросилась на нее, изо всех сил стиснув в объятиях.

— О, мои поздравления, Маринетт! Я так рада за тебя! — воскликнула она с широчайшей улыбкой.

Маринетт обняла ее в ответ, невольно засмеявшись на энтузиазм Альи. Та ликовала, более чем счастливая за подругу.

Высвободившись, Маринетт встретила взгляд Розы, которая тут же сжала ее ладони и на одном дыхании выпалила, какими романтичными они были накануне, что они созданы друг для друга, и что это абсолютно чудесно. Джулека позади нее кивала на каждое слово, молча подтверждая слова подруги.

Маринетт не удавалось разобрать, что говорили другие одноклассники, их слова терялись в окружающем хаосе, когда каждый стремился высказать поздравления новой паре. Зато она четко видела, как Ким достал бумажник и вынул оттуда купюру в пять евро. Ворча, он протянул ее Аликс, взявшей деньги с торжествующим видом.

— Что? Он захотел спорить, — объяснила Аликс, заметив замешательство Маринетт. — Он не хотел мне верить, когда я говорила, что вы вместе. Ну, короче, я рада за вас, — заключила она с осветившей лицо искренней улыбкой. — И за себя, — не удержалась она от шпильки в адрес Кима, помахивая купюрой у него перед носом.

Среди всего этого бедлама Маринетт посмотрела на Адриана. Он разговаривал с Максом, слегка пожав плечами в ответ на замечание, которое она не расслышала. Адриан пытался выглядеть безмятежным перед лицом всеобщей суматохи, но по тому, как он стиснул руки на стуле, Маринетт прекрасно видела, что он напряжен не меньше нее. Пока всё развивалось удачно для них, но наверняка друзья скоро снова начнут атаковать. Ни в коем случае не следовало ослаблять бдительность, они должны были тщательно выбирать каждое слово, чтобы случайно не сказать что-нибудь компрометирующее их общую тайну.

Сердце Маринетт бешено колотилось в груди, а нервозность от того, что она оказалась в центре всеобщего внимания, сражалась со страхом перед грядущими вопросами. Наконец, Адриан закончил разговор с Максом, и их взгляды встретились.

Он слегка склонил голову, слабо улыбнувшись.

Адриан тоже опасался, что их с Маринетт мучения еще не закончились. Вопреки всеобщему возбуждению, пока никто напрямую не спрашивал про их бурную встречу накануне, и, похоже, никто пока не озадачился внезапностью их сближения.

Со стороны Адриан казался относительно безмятежным, но в реальности его мозг едва не взрывался от напряжения.

Адриан лихорадочно размышлял, стараясь не ляпнуть ничего компрометирующего, и призывал всё свое самообладание, чтобы казаться настолько естественным, насколько возможно. Всё его внимание было сосредоточено на своих словах и жестах. Он пытался контролировать каждую мышцу лица и тела, подстраивая их под ситуацию, и каждое слово, не позволяя проскользнуть несвоевременному замечанию.

Надо было невинно засмеяться на замечание Ивана. Сделать притворно непринужденный жест в сторону Нино. С энтузиазмом отвечать на пылкие поздравления Розы.

Контролировать, дышать, снова контролировать. Не задерживать дыхание, думать о том, чтобы снабжать легкие воздухом, в котором они отчаянно нуждались. Держаться так, словно его сердце не колотится так сильно, что того и гляди выскочит из груди.

Он мог с этим справиться.

Вдруг Алья громко кашлянула, заставив Адриана и Маринетт подпрыгнуть и немедленно повернуться к ней.

— Значит, вы встречаетесь со вчерашнего дня? — спокойно спросила она, и воцарилась относительная тишина — все навострили уши, чтобы ничего не упустить.

Ее тон был небрежным, но брошенный на Маринетт пристальный взгляд ясно говорил, что она искренне надеется, что подруга не скрывала от нее столь важную информацию дольше одного дня.

Маринетт робко кивнула, и Алья наклонилась с лукавой улыбкой на губах, внимательно вглядываясь в нее.

Маринетт чувствовала, как струйка холодного пота медленно стекает по лопаткам. Она не имела ни малейшего представления, чего ожидать, но Алья несомненно являлась королевой допросов. Добыча информации была ее любимым спортом, и существовало весьма мало шансов, чтобы она оставила историю, не узнав всё, что хотела узнать.

Вот только в данном случае каждый вопрос добавлял риск случайно сказать что-то компрометирующее.

— И кто из вас двоих сделал первый шаг? — с любопытством продолжила Алья, не смущаясь явным смятением подруги, вероятно, отнеся его на счет нервозности из-за того, что она оказалась в центре всеобщего внимания.

Сердце Маринетт заколотилось. Казалось, будто температура каждого квадратного сантиметра ее кожи резко поднялась на несколько градусов, а лицо окрасилось в многочисленные оттенки алого. Она снова видела завораживающие зеленые глаза Адриана, когда он поднял на нее вопрошающий взгляд. Она помнила дрожание его голоса, тепло его рук, сжимающих ее бедра.

Кто сделал первый шаг?

Адриан.

— Я, — ответила она.

Она покраснела еще сильнее, смущенная, как темой разговора, так и тем, что лгала подруге. Но она должна была придерживаться версии, которую они с Адрианом разработали тем же утром. Чтобы объяснить их бурную встречу, они договорились о сценарии, который показался им самым правдоподобным, и Маринетт должна была неукоснительно его придерживаться.

Услышав ответ, Алья буквально взлетела со стула и набросилась на Маринетт, чтобы снова стиснуть ее в объятиях, заставив ее задохнуться так же, как Нино — Адриана несколько минут назад.

— Гениально! — вопила она в полном восторге. — Я так горжусь тобой, девочка моя!

С сияющими радостью глазами она немного отстранилась от Маринетт, по-прежнему держа ее за плечи.

— После всех неудачных попыток, ты, наконец, сумела с ним поговорить, — весело продолжила Алья, не заметив испуганный взгляд Маринетт. — Честное слово, я изумлена, что ты, наконец, набралась храбрости… Ммммппппфф.

Маринетт прервала ее монолог, зажав рот рукой и заглушив последние слова. Взгляд Альи быстро перешел с Маринетт на Адриана и беззвучное «Упс» появилось на ее губах, когда она поняла, что в своем энтузиазме зашла слишком далеко.

Маринетт немного съежилась на стуле, внутренне застонав, когда Адриан пристально уставился на нее круглыми глазами.

До сих пор если она и была красной, по сравнению с настоящим это была сущая ерунда. На ее лице не осталось ни единого сантиметра, который не приобрел бы ярко-бардовый цвет.

Маринетт вдруг стало жарко, потом холодно, потом снова жарко, и она не знала, какому из этих температурных явлений приписать дрожь, беспорядочно пробегавшую по коже.

Маринетт без конца повторяла себе, что, учитывая ситуацию, у нее нет никаких причин смущаться. Адриан в любом случае когда-нибудь узнал бы о слегка одержимой привязанности, которую испытывала к нему Маринетт, и услышал бы о многочисленных тщетных попытках признания. Но это не помогало, и ей хотелось провалиться сквозь землю, так она была смущена. Тем более, когда она знала, что Адриан является Черным Котом. Наверняка он сейчас внутренне ликовал, и теперь вечно будет припоминать ей это.

Адриан, со своей стороны, с трудом верил ушам, с удивлением, смешанным с радостью, осознавая, что означали слова Альи.

Он вспомнил, в чем Маринетт призналась ему немного раньше, и ее слова внезапно предстали перед ним в новом свете. Она призналась, что питала к нему слабость. Ондумал, она хотела сказать, что он нравился ей, может быть, она им восхищалась. Но если он правильно понял, чувства Маринетт к нему давным-давно уже перешли границы простой привязанности.

Маринетт.

Его Леди.

На мгновение Адриан забыл про ситуацию, в которой они оказались, и расслабился, на его лице расцвела восторженная улыбка. Его Леди любила его. Она любила его еще до того, как поняла, кто он.

Маринетт казалась более смущенной, чем когда-либо, и Адриан не мог сопротивляться желанию немного подразнить ее. У нее не было никаких причин стыдиться, тем более что он уже бессчетное количество раз выставлял себя перед ней смешным.

Приподняв бровь, он наклонился к Маринетт, и в его зеленых глазах заплясал озорной огонек.

— Наконец, сумела? Наконец, набралась храбрости? — лукавым тоном произнес Адриан, в точности повторяя каждое слово Альи.

Именно то, чего боялась Маринетт. Теперь перед ней был упивавшийся новостью насмешливый Черный Кот, счастливый, будто кошка, дорвавшаяся до сметаны. По-прежнему краснея, она протянула руку, чтобы нежно щелкнуть его по носу.

— Не увлекайся, Котенок, — тихонько проворчала она, вызвав у Адриана еще более широкую улыбку.

Этот парень неисправим.

Во время их обмена любезностями, одноклассники принялись обсуждать добытую Альей информацию, а потом энергично поздравлять Маринетт. Ее любовь к Адриану давно уже ни для кого не была тайной, за исключением, конечно же, главного заинтересованного, и все искренне радовались, что ей удалось, наконец, признаться.

Маринетт рассеянно отметила, как произошел еще один обмен купюрами между Кимом и Аликс, на этот раз деньги получил Ким. Зато она точно была шокирована, когда еще пять евро Аликс протянула Алье.

— Эй, не смотри на меня так, — заметила та, весело приподняв брови. — Они захотели заключить еще одно пари: если вы встречаетесь, кто из вас признался первым. Я не могла такое пропустить и не поддержать лучшую подругу, — заключила она, нахально подмигнув.

— Алья-а-а-а-а, — вздохнула Маринетт, закатив глаза.

Подруга ликовала со слишком самодовольным видом. Она снова наклонилась к Маринетт, явно готовясь к дальнейшему допросу, но ее неожиданно прервал раздавшийся от входа в класс голос.

Никто не заметил, как пришла мадам Бюстье, и теперь она призывала учеников успокоиться и немедленно занять свои места, чтобы она могла начать урок.

Алья выпрямилась, разочарованно заворчав.

— Я с тобой еще не закончила, девочка моя, — заметила она Маринетт, заговорщицки подмигнув ей.

Она бросила короткий взгляд на мадам Бюстье, и пока в классе понемногу устанавливалось спокойствие, ласково похлопала Маринетт по плечу. Со всей очевидностью Алья всё еще была слишком взбудоражена новостью дня.

— А-а-а-а-а, я так рада за тебя! — тихонько прошептала она.

Маринетт улыбнулась ей с искренней благодарностью.

Когда урок начался, Маринетт тяжело вздохнула.

Благодаря своевременному появлению учительницы всеобщий допрос, наконец, завершился. В целом, они с Адрианом неплохо выпутались. Друзей, видимо, не удивило их внезапное сближение, на что она не смела и надеяться.

Маринетт не сомневалась, что удостоится еще одного обсуждения наедине с Альей и тучей вопросов — один обстоятельнее другого. И горячо надеялась, что ей удастся убедить подругу в своей версии событий, но на данный момент ее занимало не это.

Нет, ее беспокоил кое-то другой.

Хлоя.

Маринетт ожидала, что Хлоя впадет в бешенство, вулканом изливая на нее свою ярость. Но нет, она сохраняла олимпийское спокойствие, великолепно игнорируя хаос, вызванный появлением Маринетт и Адриана.

И это не предвещало ничего хорошего.

Маринетт была абсолютно в этом убеждена. Она уже несколько лет знала Хлою, и не сомневалась, что рано или поздно та скажет свое слово. Учитывая ее привязанность к Адриану и отвращение к Маринетт, невозможно, чтобы она не отреагировала. Ее идеально просчитанное равнодушие было дурным знаком. Хлоя Буржуа без сомнений готовила разрушительное нападение.

Никогда еще ее молчание не вызывало такого беспокойства.

Когда раздался звонок на перемену, Маринетт быстро ускользнула из класса под предлогом необходимости сходить в туалет. Адриан тут же последовал за ней под тем же предлогом, но насмешливый взгляд, которым их проводили Алья с Нино, показывал, что друзья ни на секунду не поверили в этот предлог. Тем не менее их никто не задержал.

Маринетт прошла несколько шагов, прежде чем сесть возле стены в безлюдном коридоре, испытывая облегчение от того, что сбежала от очередной волны вопросов. Адриан молча устроился рядом и тихонько вздохнул.

— Что ж, пока мы неплохо справляемся. А у тебя всё в порядке? — спросил он, слабо улыбнувшись.

Маринетт вытянула перед собой руки, показывая, как у нее слегка дорожат пальцы.

— Скажем так: немного нервничаю, — со смешком ответила она.

Адриан задумчиво посмотрел на нее, а потом поймал ее ладонь и поднес к губам, оставив на ней легкий поцелуй. И почувствовал, что немного краснеет. Он еще не привык к такой близости с Маринетт и остро ощущал ее ладонь в своей, нежность ее кожи и приятное тепло, исходящее от тех сантиметров ее тела, к которым он прикасался.

Щеки Маринетт покрылись нежным румянцем, когда Адриан взял ее за руку. Она посмотрела на напарника, взгляд которого был теперь устремлен в пустоту.

Снова она спрашивала себя, почему раньше не смогла понять, что он скрывается под маской Черного Кота. Глаза одинакового сияющего зеленого цвета. Одинаковые светлые волосы, которые так легко притягивали золотые солнечные лучи. Тот же профиль, столь тонко высеченный, что можно было подумать, будто он с невероятной тщательностью вылеплен гениальным скульптором.

Даже если Маринетт всегда подавляла подобные мысли, она уже свыклась с тем, что парень под маской Черного Кота определенно обладает сильной харизмой.

Она протянула к лицу Адриана свободную руку, прочертив кончиками пальцев невидимую линию контура маски.

— Как подумаю, что ты был так близко, мой Котенок, — тихо прошептала она.

Адриан ответил ей нежной улыбкой, наклонив голову так, чтобы лучше воспользоваться почти невесомой лаской ее пальцев на его щеке. Ладонь Маринетт скользила вдоль его лица, легкая словно перышко.

— Могу сказать то же самое о тебе, моя Леди, — ответил он внезапно прерывающимся голосом.

Маринетт подалась к нему, преодолевая несколько разделявших их сантиметров, чтобы прижаться своими губами к его. Адриан издал удивленное восклицание, но быстро сориентировался, положив ладонь Маринетт на затылок.

Они сидели плечо к плечу и бедро к бедру — не слишком удобно для глубоких поцелуев. Ладонь Маринетт поднялась вдоль скулы Адриана, зарывшись в его волосы и взъерошив светлые пряди. По его телу хлынуло тепло — от груди до самых дальних уголков.

Адриан слегка повернулся, пытаясь расположиться лицом к Маринетт, но она прервала его, положив палец на губы. По контрасту с румянцем щек ее глаза казались более синими, чем обычно. Она немного смущенно улыбнулась ему.

— Это не… Мы не должны этим заниматься прямо посреди коридора. Кто угодно может появиться, — выдохнула она.

Адриан почувствовал, как у него краснеет шея от мысли, что кто-нибудь мог застать их.

— Но нам везет, моя Леди. Здесь ни души — даже ни котеночка (1), — тем не менее ответил он и почти немедленно добавил, задорно подмигнув: — Ну, почти.

Маринетт расхохоталась. Ей всё еще было немного сложно привыкнуть к тому, что Черный Кот и Адриан — один и тот же человек, однако небольшие проблески его альтер эго в поведении Адриана упрощали дело.

Маринетт бросила взгляд на часы и встала, машинально отряхнув штаны.

— Что ж, нам скоро возвращаться, и мне действительно надо сходить в туалет. Иди первым, ладно? — предложила она, по-прежнему беспокоясь о допросе, который наверняка еще не закончился.

— Не беспокойся, моя Леди, — Адриан снова подмигнул, махнув ей рукой. — Я способен справиться и самостоятельно.

— Не сомневаюсь, Котенок, — засмеялась Маринетт, уходя.

Несколько мгновений спустя Маринетт возвращалась в класс, когда заметила прислонившуюся к стене в коридоре Хлою.

Маринетт слегка нахмурилась. Если и был человек, с которым она не имела желания оставаться наедине вообще и сегодня в частности, так это Хлоя Буржуа.

Она ускорила шаг, уставившись в далекую точку перед собой, чтобы не встречаться взглядом со школьной чумой.

Маринетт проходила мимо Хлои, когда та внезапно вытянула руку, чтобы схватить ее за локоть, вонзив острые ногти в нежную кожу.

— Ты так просто не отделаешься, Маринетт, — ненавидяще прошипела Хлоя с пылающими яростью глазами. — Я знаю твой секрет.

Комментарий к Глава 5

(1) Во французском есть идиома Il n’y a pas un chat, которая буквально переводится как «Нет ни кошки» и соответствует нашему «Нет ни души». Я перевела эту игру слов, как могла, не бейте тапками :)

========== Глава 6 ==========

Маринетт застыла, чувствуя, как от ядовитых слов Хлои кровь леденеет в жилах. Ее пронзила вспышка чистой паники, мысли перепутались в голове. Безумные удары сердца отдавались в груди.

Ее секрет?

Нет, нет, нет. Это невозможно, Хлоя не могла раскрыть ее тайную личность, это наверняка что-то другое, как она могла…

Струйка ледяного пота невыносимо медленно стекала по позвоночнику.

Хлоя раскрыла ее накануне? Или, может, несколько минут назад подслушивала разговор с Адрианом, когда он называл Маринетт «моя Леди», а она его — «мой Котенок»?

Нет, спокойствие. Спокойствие. Возможно, она ошибалась. Ей необходимо было сохранить хладнокровие, чтобы случайно не выдать себя.

Маринетт повернулась к Хлое, надеясь, что та не почувствовала резкого учащения пульса под своими пальцами, по-прежнему крепко сжимавшими ее руку, словно хищник. Заставляя себя оставаться невозмутимой, Маринетт бросила на нее холодный взгляд — полная противоположность с трудом сдерживаемой ярости, горевшей в глазах Хлои.

— Мой секрет? — повторила она, сумев достаточно овладеть голосом, чтобы ответить вежливым, почти равнодушным тоном.

— Да, — злобно выплюнула Хлоя. — Ваша парочка, ты и Адриан — не верю в нее ни секунды. Это просто невозможно. Никогда мой Адриан не согласился бы скомпрометировать себя с кем-то вроде тебя. И потом, это возникло просто из воздуха. Я знаю, ты что-то скрываешь, — одним махом вылила она на Маринетт всю свою горечь. — Не знаю как, но уверена, ты нашла способ шантажировать Адриана, чтобы заставить его встречаться с тобой, — Хлоя, наконец, отпустила Маринетт, чтобы ткнуть в нее пальцем, размахивая им так близко от ее лица, что Маринетт не без тревоги задумалась, не проткнет ли Хлоя ей глаз. — Остальные, может, и поверили в твою маленькую комедию, но я прекрасно вижу твою игру. Я буду искать — и найду. И в этот день Адриан станет свободен, а я превращу твою жизнь в ад на земле.

С этими словами Хлоя развернулась, презрительно фыркнув, и широкими шагами удалилась, даже не дав Маринетт время ответить. Маринетт стояла, приоткрыв рот, оглушенная только что обрушившимся на нее всплеском гнева. Ее сердце неслось вскачь, вызывая головокружение.

Они с Хлоей никогда не были подругами, скорее даже можно сказать, они искренне терпеть не могли друг друга. Но сейчас было куда серьезнее. В глазах Хлои она определенно видела ненависть.

Маринетт невольно вздрогнула. Хоть она и испытала облегчение, что Хлоя не раскрыла их с Адрианом тайну личности, она всё же была крайне озабочена. Маринетт не знала, вызвана ли ярость Хлои исключительно ревностью или искренним беспокойством за Адриана, но более чем когда-либо она была настроена найти что-нибудь, компрометирующее Маринетт.

И Маринетт и представить не могла, что будет, если Хлоя действительно узнает ее секрет.

Она сжала кулаки, глубоко дыша в попытке успокоить бешеный стук сердца, которое билось о ребра, точно перепуганная птица в клетке.

Когда Маринетт вернулась в класс, Адриан бросил на нее вопросительный взгляд. У Маринетт был озабоченный вид — более озабоченный, чем когда он уходил. Он озадачился, что могло произойти, когда она успокаивающе улыбнулась ему и заняла свое место. Учительница появилась сразу же после нее, и Адриан не успел прояснить вопрос.

Минуты текли отчаянно медленно. С утра ему казалось, будто время почти застыло, так тяжело было сосредоточиться на уроках. Мысли постоянно улетали к Маринетт, его Леди. Когда Адриан думал о ней, по спине будто пробегала горячая дрожь от четкого осознания, что девушка его мечты сидит прямо за спиной, едва в нескольких десятках сантиметров, а он не может даже обернуться. У него было лишь одно желание: чтобы уроки как можно скорее закончились и он снова мог быть рядом с ней. Адриан хотел говорить с ней, слушать ее мелодичный голос. Любоваться сияющей улыбкой, которая постоянно освещала ее лицо. Целовать ее, чувствовать нежное тепло ее губ на своих.

Он не знал, что Алья тихонько пихнула Маринетт локтем, с лукавым подмигиванием обращая ее внимание на то, как покраснела его шея, и шепотом заявив, что легко догадаться, куда сейчас упорхнули его мысли. Маринетт подавила кашель и уткнулась в тетрадь, но ее щеки приобрели ярко-малиновый цвет, а на губах блуждала легкая улыбка.

Прозвучал звонок на обеденный перерыв, давая школьникам свободу. Прежде чем кто бы то ни было успел сделать малейшее движение, Хлоя ринулась к Адриану, крепко обхватив его руками, железной хваткой прижимая к себе.

— Адришу-у-у-у-у, — жеманно протянула она, — мы же едим вместе? Ты уже целую вечность не обедал со мной!

Адриан попытался освободиться, но Хлоя вцепилась в его рукав, острыми ногтями впившись в ткань рубашки. Адриан сдержал вздох. Хлоя была его подругой детства, и он не хотел ее ранить, но ее вечные авансы всегда его стесняли, и еще больше его смущало, что она умышленно продолжала так себя вести, когда прекрасно знала, что у него теперь есть девушка.

Он чувствовал взгляд Маринетт. Глянув в ее сторону, Адриан понял, что она действительно наблюдает за ними с нечитаемым выражением в больших голубых глазах.

Вопреки обыкновению, Маринетт не выглядела сердитой, как бывало в таких случаях. Ее лицо скорее отражало странную смесь эмоций: любопытство, беспокойство и задумчивость. Они были почти неуловимыми, никто ничего не заметил, но Адриан прекрасно знал это выражение, поскольку не однажды видел его на лице своей Леди, когда она сталкивалась со сложной проблемой.

— Э… слушай, Хлоя, это очень мило, — пробормотал он, резко возвращаясь к реальности, когда Хлоя, теряя терпение, сильно потрясла его руку. — Но, видишь ли, на сегодня у меня уже есть планы, — продолжил он, указывая на Маринетт, Алью и Нино. — Может, в другой раз? — заключил он с извиняющейся улыбкой.

— Адришу, — вздохнула Хлоя, жестом отметая его слова, и, бросив презрительный взгляд на его друзей, продолжила: — Ты слишком наивен. Ты не должен опускаться до этих людей, они не заслуживают, чтобы человек твоего положения интересовался ими.

Кровь Адриана вскипела. Он всегда считал своим долгом не ранить чувства Хлои, несмотря на ее эгоистичное и пренебрежительное поведение, которое она демонстрировала слишком часто, но тут Хлоя перешла все границы. Он вырвался из ее хватки, призывая всё свое хладнокровие, чтобы не нагрубить в ответ на ее злые слова.

— Думаю, мое положение это переживет, спасибо за беспокойство, — резко ответил он. — А теперь, если позволишь…

Быстро развернувшись и схватив Маринетт за руку, он вышел из класса, а Алья с Нино последовали за ними.

Адриан всё еще метал громы и молнии, пока они шли к столовой. Он искренне не хотел ссориться с Хлоей, но ее высокомерное отношение вывело его из себя, тем более что сцена разворачивалась прямо на глазах у Маринетт.

— Что ж, не будем позволять этой чуме портить нам обед, — заявил Нино, от души хлопнув его по спине.

Адриан заворчал, слегка покачнувшись от удара, но не смог сдержать смешка при виде искренней улыбки друга. Дурное настроение тут же рассеялось. Адриану всегда было сложно продолжать сердиться, когда лучший друг так его поддерживал, и его внезапно затопила бесконечная волна благодарности. Он, у кого до коллежа никогда не было настоящих друзей, получил неслыханный шанс познакомиться с Нино. Адриан был так искренне благодарен ему за беспокойство и за попытки поднять ему настроение. В свою очередь хлопнув друга по плечу, он лукаво улыбнулся и просто ответил:

— Спасибо, Нино.

Четверо подростков быстро нашли себе стол, Нино с Альей устроились напротив Маринетт и Адриана. Едва они сели, как Алья возобновила допрос там, где вынуждена была прерваться, не в силах больше ждать ни секунды, чтобы задать вертевшиеся в ее голове вопросы.

— Что ж, теперь, когда мы в относительном спокойствии, вернемся к тому, на чем остановились, — начала она с широкой улыбкой, наслаждаясь мгновением, и восторженно добавила: — Мне столько надо у вас спросить!

Алья ликовала, одновременно радуясь за лучшую подругу и заранее наслаждаясь предстоящим допросом.

Адриан бросил обеспокоенный взгляд на Маринетт, которая в ответ пожала плечами. Она лучше кого бы то ни было знала лучшую подругу и прекрасно понимала, что никто и ничто не способно остановить ее, когда она так взбудоражена. Маринетт могла лишь надеяться, что история, о которой они с Адрианом договорились, будет достаточно убедительной, чтобы не побудить Алью копать глубже.

Маринетт глубоко вздохнула, пытаясь внутренне подготовиться к осаде. Сердце сильно колотилось. Она вдруг поняла, что пальцы слегка дрожат, и положила столовые приборы, устроив руки на коленях, когда лучшая подруга слегка наклонилась к ней.

— Итак, — с улыбкой начала Алья. — Ты, наконец, расскажешь мне, что произошло вчера? Ты не сказала мне, что собиралась говорить с Адрианом.

— Э… Да, нет, на самом деле это не было запланировано, — пробормотала Маринетт, лихорадочно подбирая слова. — Мы… Мы встретились перед кабинетом физики, я была невнимательна и врезалась в него.

Алья подавила смешок и наклонилась над столом, чтобы дружески похлопать Маринетт по плечу. Та ответила нервной улыбкой, чувствуя, как сердце бьется с такой силой, что казалось, будто все могут слышать его глухие удары.

Ладонь Адриана нашла ее ладонь под столом, обездвижив ее дрожащие пальцы, сжав их в знак молчаливой поддержки. Маринетт изо всех сил вцепилась в нее, черпая в этом успокаивающем прикосновении необходимую силу, чтобы продолжать играть роль.

Алья дала знак подруге продолжать историю.

— И… и потом, не знаю, это… это был моментальный порыв, — запинаясь, произнесла Маринетт. — Я сказала ему… ну, я…

Она замолчала, не в состоянии подобрать слова, краснея от стыда по мере того, как развивала ложь. Ей казалось, будто кожа щек медленно сгорает, кошмарно чувствуя себя от мысли, что обманывает Алью в столь дорогой для нее теме. К счастью, пальцы Адриана, сплетенные с ее пальцами, немного успокаивали чувство вины, напоминая: что бы ни случилось, у нее есть нерушимая поддержка напарника, и, поступая так, она защищает тайну не только Ледибаг, но и Черного Кота.

Переведя дыхание, Маринетт приготовилась продолжать историю. Она не хотела задерживаться на том, что они с Адрианом могли сказать или сделать, краснея от стыда при одной только мысли о разговоре, который мог бы произойти.

— Ну, в общем, вот, я не знала, чего ждать, но в итоге оказалось, что наши с Адрианом чувства взаимны, — продолжила она, обменявшись с ним теплой улыбкой.

Алья с Нино в свою очередь улыбнулись их единодушию.

— А потом случилось нападение, — более серьезным тоном продолжила Маринетт. — Мы оказались разделены, повсюду были взрывы, и… и…

Ее голос прервался от наплыва эмоций. Воспоминания о вчерашних событиях были еще свежи в ее памяти, заставляя всплывать на поверхность страх и тревогу, которые она испытала за те ужасные мгновения, когда еще не знала, что случилось с Адрианом. Маринетт чувствовала, как дыхание становится прерывистым, и она почти незаметно теряет над ним контроль.

Она не просто рассказывала басню, которую они с Адрианом придумали, она детально восстанавливала страшные воспоминания вчерашнего дня, невольно вновь переживая эмоции, которые терзали ее тогда.

Адриан, со своей стороны, слегка побледнел, тоже с безжалостной четкостью вспоминая ужас, который скручивал его внутренности, когда он думал, что потерял свою Леди. Он выпустил ладонь Маринетт, чтобы обнять ее за талию, крепко прижав к себе, неосознанно пытаясь подбодрить себя этим контактом.

Всё хорошо, кошмар остался позади.

Нино и Алья смотрели на них с сочувствием, сопереживая тому испытанию, через которое прошли друзья. Они умышленно сменили тему разговора, чтобы дать Маринетт и Адриану время прийти в себя.

Несколько минут они болтали обо всем и ни о чем: об одноклассниках, о последних фильмах, которые прошли в кинотеатрах. Спокойствие понемногу возвращалось к Маринетт и Адриану, а ритм их дыхания и сердцебиения, наконец, нормализовался. Адриан отпустил талию Маринетт, чтобы продолжить еду, однако по-прежнему сидел близко к ней так, что их колени и плечи время от времени соприкасались.

— С другой стороны, Адриан, я не знал, что тебе интересна Маринетт, — вдруг заметил Нино с бросающейся в глаза нехваткой такта, которая стоила ему удара локтем под ребра со стороны Альи, и таким образом вернул разговор к отношениям своих друзей.

Адриан с Маринетт неуловимо вздрогнули. Нино коснулся именно той причины, по которой они предпочли историю, в которой первый шаг сделала Маринетт.

— Что? — возмутился Нино в адрес Альи, состроив гримасу боли. — Я не виноват, что Адриан никогда не говорил о девушке, которую он…

Нино резко замолчал, а его глаза расширились — похоже, он о чем-то вспомнил.

— Что? — немедленно спросила Алья, почуяв возможность получить интересную информацию, тогда как Маринетт бросила на Адриана вопросительный взгляд.

Тот слегка пожал плечами, показывая свою неосведомленность, и обратил взгляд на друга, встревоженно спрашивая себя, что могло прийти тому в голову. Нино разглядывал Адриана с широчайшей улыбкой, и это нисколько не успокаивало.

— Что ж, однажды был разговор с Максом и Кимом, мы говорили… — Нино прервался, слегка покраснев, а потом признался на одном дыхании: — Мы говорили о внешности, которой могла бы обладать идеальная девушка.

Алья с саркастичной улыбкой приподняла бровь, а Маринетт переводила взгляд с Нино на Адриана. Этот последний густо покраснел, вспомнив тот разговор.

— Вначале Адриан не хотел отвечать, но в конце концов описал нам свой любимый тип, — с энтузиазмом продолжил Нино, великолепно игнорируя явное замешательство друга. — Ни за что не угадаете: брюнетка с голубыми глазами! Точно как Маринетт! Я должен был догадаться, что ты думал о ней! — с торжеством заключил он.

Нет, не о Маринетт, а о Ледибаг, подумала Маринетт, когда Адриан спрятал лицо в ладонях, ворча, что с такими друзьями как Нино, враги не нужны.

Маринетт хихикнула. Это было честно. Еще несколько дней назад она и не думала дать шанс Черному Коту, настолько была помешана на Адриане. И наоборот — он видел лишь Ледибаг. Как иронично, что их альтер эго были их соперниками в любви.

К счастью, они все-таки узнали, кто прячется под маской, сказала она себе, протянув руку, чтобы нежно взъерошить светлые волосы Адриана. Он поднял голову, в его взгляде вдруг зажегся озорной огонек, и он в свою очередь протянул руку, чтобы поймать пальцы Маринетт, а потом поднести к губам и нежно поцеловать.

Нино сделал наигранно драматичную паузу, вздохнув:

— Аааах, влюбленные…

Что стоило ему еще одного толчка локтем от Альи.

— Эй, этим отношениям едва сутки, — со смехом заметила она. — Дай им немного насладиться!

Адриан с Маринетт слегка покраснели, переглянулись, а потом в свою очередь рассмеялись.

Если не считать инцидента с Хлоей, всё, похоже, обернулось хорошо.

========== Глава 7 ==========

К счастью для Маринетт и Адриана, разговор перешел на другие темы. Оба испытывали невыразимое облегчение от реакции Нино и Альи. Друзья не подвергали их слова сомнению, более того — тщательно избегали темы вчерашнего нападения после того, как заметили их смятение при упоминании момента, когда они потеряли друг друга из виду.

Оставшаяся часть обеда протекала в уютной атмосфере, четверо друзей радостно болтали, и разговор прерывали лишь шутки и взрывы смеха. У Адриана и Маринетт словно сняли с сердца тяжелый груз. Впервые с начала утра они позволили себе расслабиться и на всю катушку наслаждались общением с друзьями.

Время бежало быстро, и вскоре им пришлось возвращаться в класс.

Друзья встали, и Нино с Альей пошли вперед, но Маринетт придержала Адриана за руку, когда он тоже собрался уходить. Он повернулся к ней, вопросительно приподняв бровь.

— Подожди, — произнесла она так тихо, чтобы никто не услышал ее слов. — Я хотела поговорить о Хлое.

— А… — ответил Адриан, смущенно почесав затылок. — Слушай, я сожалею об этой сцене. Я не…

— Нет, я хотела поговорить не об этом, — перебила его Маринетт, покачав головой и, нервно потирая руку свободной ладонью в неосознанной попытке подбодрить себя, на одном дыхании объяснила: — Она недавно перехватила меня в коридоре. Она не верит в нашу историю.

У Адриана заледенели внутренности. Вот надо было, чтобы из всех учеников их класса именно Хлоя оказалась единственной, кого им не удалось убедить. Он достаточно хорошо знал свою язвительную подругу, чтобы понимать, какой опасности подвергаются они с Маринетт. Даже если изредка ей случалось демонстрировать, что у нее есть не только дурные стороны, большую часть времени Хлоя оставалась мстительной, высокомерной и ужасающе беспринципной. Учитывая ее неприязнь к Маринетт и очевидное вожделение в адрес Адриана, невозможно предугадать, что она может сделать, если их тайна попадет в ее руки.

— Не думаю, что она поняла про Черного Кота и Ледибаг, — продолжила Маринетт, резко вырывая Адриана из панических размышлений, — тем не менее она нам не верит. Она считает, будто я нашла что-то компрометирующее и шантажирую тебя, чтобы заставить встречаться со мной, — призналась она с нервным смешком.

Адриан посмотрел на нее круглыми от удивления глазами.

— Что ты… Что? Но… но это смешно! — воскликнул он, не веря своим ушам.

— Смешно или нет, она, похоже, решительно настроена выяснить, что я скрываю от нее, — вздохнула Маринетт, больше не пытаясь скрывать беспокойство. — Она ясно дала мне понять, что рассчитывает узнать, что я раскрыла насчет тебя, и… и она выглядела злой. Очень, очень злой. Я никогда не видела ее в таком состоянии.

Маринетт прервалась, нервно прикусив нижнюю губу. Ее сердце глухо стучало от тревоги. Пульсации были не быстрее обычных, но казались более болезненными, более тяжелыми, словно неизвестная сила принялась старательно колотить изнутри по ее грудной клетке, распространяя глухие нездоровые вибрации, которые растекались по всему телу, увеличивая смятение.

— Не знаю, ревнует она или беспокоится, или, может, то и другое вместе, но боюсь, она так просто не отступится, — заключила Маринетт, уныло пожав плечами.

Адриан шагнул к ней, заключив в объятия и прижав к себе в попытке успокоить, вопреки собственной немалой тревоге. Маринетт прильнула к нему, и он нежно погладил ее по спине, стараясь помочь ей вернуть душевное равновесие. Она закрыла глаза, наслаждаясь желанным прикосновением и вдыхая запах Адриана: неуловимая смесь аромата его кожи, одеколона и стирального порошка от одежды.

Адриан тоже чувствовал, как возвращается спокойствие, черпая силы в завораживающей физической близости со своей Леди, по-прежнему едва веря своей удаче. Эта девушка была самым необыкновенным человеком, что он когда-либо встречал: храбрая, умная и обворожительная. Они столько испытаний прошли вместе, и уж клевета Хлои их точно не разлучит.

— Я поговорю с ней, — прошептал он Маринетт на ухо. — У меня должно получиться убедить ее, что не было никакого шантажа.

— Надеюсь, — выдохнула Маринетт.

Адриан невесомо поцеловал ее в лоб и отстранился, переплетя их пальцы. Маринетт в ответ нежно улыбнулась, и на этот раз она поднесла ладонь Адриана к губам, чтобы поцеловать ее, заработав от него удивленный взгляд. Маринетт рассмеялась, заметив его пораженное выражение, и бросила:

— Пошли, Котенок?

— Следую за тобой, моя Леди, — ответил Адриан с озорным поклоном, после чего они, держась за руки, медленно направились в сторону класса.

Вторая половина дня прошла без примечательных событий. К великому облегчению Адриана и Маринетт, никто кроме Хлои не подвергал их слова сомнению, и если они вновь стали центром внимания одноклассников во время перемены, так только чтобы еще раз получить поздравления и пожелания счастья.

Настроение Маринетт понемногу улучшилось. Стычка с Хлоей по-прежнему беспокоила ее, но Адриан обещал поговорить с подругой, а если кто и мог повлиять на дочку мэра, так это он. Она доверяла ему: Адриан сделает всё возможное, чтобы убедить Хлою, что за их с Маринетт внезапным сближением не скрывается ничего нездорового.

Когда звонок возвестил окончание уроков, класс опустел с замечательной скоростью — школьники нетерпеливо стремились воспользоваться выходными после долгой недели. Алья с Нино тоже поспешили покинуть класс, явно желая дать новой паре побыть немного наедине. Адриан с благодарностью улыбнулся их маневру. За бесконечные часы уроков и перемен, посвященных ответам на поздравления друзей, у него совершенно не было возможности побыть с Маринетт, и он был счастлив остаться с ней один на один.

Он собрал вещи и повернулся, протянув ей руку. Слегка покраснев, Маринетт взяла его ладонь и лучезарно улыбнулась. Они вышли из класса и медленно направились к крытой галерее, разговаривая вполголоса. Оба не торопились расставаться, но Адриана еще ждал урок китайского, и он не мог позволить себе опаздывать.

Выйдя из дверей коллежа, Адриан бросил взгляд на дорогу, надеясь, что шофер опоздает и он сможет еще несколько минут побыть с Маринетт. Но к несчастью для него, Горилла отличался образцовой пунктуальностью и уже ждал его, послушно припарковавшись на обочине.

Повернувшись к Маринетт, Адриан тихонько вздохнул. Он не хотел уходить. Не хотел, чтобы она уходила. И судя по тому, как Маринетт цеплялась за его ладонь, она тоже не горела желанием расставаться. Она пристально смотрела на него большими лазурными глазами, слегка потемневшими, когда она в свою очередь заметила его шофера — словно ее взгляд вдруг затуманило облако.

Маринетт будто нервничала — нервно покусывала нижнюю губу, а ее дыхание участилось.

Адриан был не в силах оторвать от нее взгляд. Он ни за что не сможет продержаться до понедельника, не увидев ее хотя бы еще раз. Не сжав ее снова в объятиях, не услышав музыку ее серебристого смеха, не вдохнув нежный аромат и не почувствовав тепло ее кожи и нежность ее губ.

Адриан глубоко вдохнул, не осознавая, что Маринетт только что сделала то же самое.

— Э, скажи… — начали оба одновременно.

Они покраснели, замолчали, пробормотали несколько слов, каждый приглашая другого закончить фразу. В итоге Адриан продолжил первым, слегка кашлянув, прочищая горло.

— Я… Эм… Я хотел узнать, есть ли у тебя планы на завтра после полудня? — спросил он, нервно почесав затылок свободной рукой. — Мы могли бы пойти в кино или, может, немного погулять… Ну, если хочешь…

Адриан замолчал, не зная, как закончить фразу. Он никогда не приглашал девушку на свидание и не знал, правильно ли взялся за дело, но предложить поход в кино казалось ему более чем уместным началом.

Сердце Маринетт с бешеной скоростью колотилось в груди, а пульс в ответ на слова Адриана ускорился так резко, что у нее почти закружилась голова. Она собиралась предложить Адриану встретиться на выходных, не в силах вынести бесконечные дни вдали от него, и вот он предлагал ей свидание. Адриан. Адриан Черный Кот Агрест приглашал ее на свидание.

Ее первое свидание. Их первое свидание.

Широкая улыбка снова осветила ее лицо, словно пробившийся сквозь туман солнечный луч.

— О, да! Я… Я с удовольствием пойду с тобой в кино, — с нескрываемым энтузиазмом воскликнула она.

Адриан с облегчением рассмеялся, а потом вздрогнул от удивления, когда Маринетт положила ладонь ему на затылок. Со сверкающими радостью глазами, встав на цыпочки, она украдкой поцеловала его.

Прикосновение было легким, почти воздушным, но этого было достаточно, чтобы вскружить Адриану голову, и он положил ладонь ей на талию, притягивая к себе, вызвав у нее удивленное восклицание, быстро заглушенное его губами.

Некоторое время они целовались, не заботясь о том, что на них глазели все выходившие из коллежа ученики, и абсолютно игнорируя ждавшего Адриана Гориллу. Время будто замерло, и не существовало больше ничего, кроме тепла прижатых друг к другу тел, пьянящего запаха духов и особенно упоительного танца языков, который завораживал, лишая всякого здравого смысла.

Тем не менее они быстро опомнились и, покраснев, отстранились друг от друга, когда поняли, что увлеклись чувствами в далеко не предназначенном для этого месте.

— Я… Э… До завтра тогда, — пробормотал Адриан и ушел к Горилле, который со смущенным видом подчеркнуто смотрел на другую сторону дороги.

— До завтра, — немного охрипшим голосом прошептала Маринетт, помахав ему рукой, когда машина стронулась с места.

Весь путь до дома Маринетт проделала на автопилоте. Она чувствовала себя слегка оглушенной, не в состоянии сосредоточиться ни на чем, кроме свидания с Адрианом. Рассеянно поприветствовав родителей по пути через магазин, она сразу поднялась в свою комнату и упала на кровать лицом в подушку.

Она чувствовала, как горит каждый квадратный сантиметр ее щек, точно получила солнечный удар, хотя дневное светило явно не имело никакого отношения к состоянию ее кожи. Наверняка лицо было краснее, чем когда-либо — и всё из-за Адриана.

— Я снова увижу его завтра, Тикки, — мечтательно прошептала она.

Тикки рассмеялась, выбравшись из сумочки. Подлетев к Маринетт, она нежно потерлась о ее щеку, с облегчением видя, что Маринетт снова стала сама собой.

Предыдущий день — с раскрытием личности напарника, страхом потерять его и неожиданным развитием их отношений — стал для нее тяжелым испытанием, и Тикки искренне за нее беспокоилась.

Накануне, вскоре после того, как Адриан ушел, состояние шока, в котором Маринетт всё еще пребывала после тяжелого дня, понемногу исчезло, и Тикки видела, как Маринетт начала дрожать всем телом, паникуя, как никогда. Она часами расхаживала по комнате взад-вперед с бледным как у мертвеца лицом, отчаянно пытаясь осознать происшедшее. Тикки впервые видела ее такой взбудораженной, и ей стоило невероятных трудов помочь Маринетт вернуть весьма относительное спокойствие и убедить, что ей необходимо хорошенько выспаться.

Теперь всё, кажется, вернулось на круги своя, и Тикки не могла сдержать улыбки, с нескрываемым счастьем отмечая, что настроение Маринетт снова на высшей отметке.

Заметив явную радость квами, она аккуратно взяла Тикки в ладони.

— Прости, что напугала тебя вчера, — извинилась Маринетт, поглаживая крошечную подругу.

— Тебе не за что извиняться, — снисходительно ответила Тикки. — На тебя свалилось тяжелое испытание, и совершенно нормально, что ты была в шоке. Вечериночник был ужасным противником, не говоря уже о том, что ты узнала, что Черный Кот — это Адриан.

При упоминании напарника лицо Маринетт осветилось ослепительной улыбкой, хотя в ее манере держаться всё еще неуловимо чувствовалась легкая нервозность.

— Я справляюсь гораздо лучше, чем ожидала. Какой же глупой я себя чувствую, что не заметила раньше — если бы ты знала! Но на самом деле…

Маринетт прервалась, сильно покраснев, а ее сердце принялось сильно колотиться.

— На самом деле, всё сложилось просто идеально. Я люблю Адриана, а Черный Кот… Если бы не было Адриана, я бы давно уже относилась к нему, не только как к напарнику, — на выдохе призналась она и со смущенным смешком добавила: — Думаю даже, я уже не относилась к нему, как к напарнику, даже если отказывалась это признавать.

Вопреки упрямому нежеланию посмотреть правде в глаза, Маринетт было сложно отрицать, что Котенок занимал в ее сердце всё более и более важное место. Он был нахальным, хвастливым, порой ужасно раздражающим, но она быстро поняла, что он также самый преданный, храбрый и внимательный человек, что она когда-либо встречала. Даже если ее чувства к напарнику далеко не достигали интенсивности того, что она испытывала к Адриану, они медленно, но верно изменились, и для нее было невыразимым облегчением узнать, что под маской скрывался Адриан.

Два самых дорогих ее сердцу парня оказались одним и тем же человеком.

Маринетт чувствовала себя такой счастливой, что у нее кружилась голова. Это буквально опьяняло.

— Мне так не терпится, чтобы наступило завтра, Тикки, — прошептала она.

— Ах, влюбленные подростки и их гормоны… — вздохнул Плагг, покачав головой.

— Плагг! Почему ты вечно портишь атмосферу? — возмутился Адриан, резко спускаясь с облаков, в которых витал, и, дико покраснев, добавил: — И оставь в покое мои гормоны.

Квами вызывающе фыркнул:

— Да-да… Это ведь не тебе приходится целыми днями терпеть разговоры о Ледибаг…

— Я не… — начал Адриан, но, смутившись, замолчал.

Он вынужден был признать, что может рассуждать о Ледибаг часами, никогда не уставая. И к несчастью для ворчливого квами, ему больше не с кем было поделиться своим восхищением невероятной напарницей. Нино, конечно, знал, что Адриан восхищается Ледибаг, но не подозревал, что друг не простой фанат и лучше всех знает, насколько потрясающа Парижская героиня. Как и не подозревал о размахе увлечения Адриана Ледибаг, поскольку, говоря о ней с кем-то, кроме Плагга, он тщательно подбирал слова.

— Не говоря уже о том, что со вчерашнего дня ты не прекращаешь целовать ее. Я думал, это тебя немного успокоит, — с лукавым смешком продолжил Плагг. — Все эти обмены флюидами — совершенно человеческая штука, просто не понимаю, что вы в этом находите.

— Плагг! — шокировано воскликнул Адриан. — Это не… я не…

Он бормотал, не в состоянии подобрать слова для ответа квами, которому явно доставляло удовольствие дразнить его.

Но Адриан в любом случае не имел ни малейшего желания объяснять ему, какой интерес он находит в поцелуях с Маринетт. Говорить, насколько поцелуи с девушкой, ставшей центром его вселенной, были потрясающе завораживающими, и как он чувствовал себя абсолютно на своем месте каждый раз, когда держал ее в объятиях. Что ее нежный аромат очаровывал его, прежде чем он прикасался к ней, кружил ему голову и за мгновение заставлял испаряться остатки благоразумия. Что, когда ее нежные как шелк губы касались его губ, у него внутри будто взрывался вулкан, посылавший жидкий огонь по венам, и что этот горячий и страстный поток, который неумолимо разливался до самых кончиков ногтей, заставлял его чувствовать себя невероятно, чудесно живым.

Но в этом он никогда не признается своему квами.

Позабавленный Плагг наблюдал, как Адриан краснеет, бормочет, краснеет еще сильнее, а потом смотрит на него, выглядя выведенным из себя, и воздевает руки в знак бессилия. Пусть Плагг не умел выражать свои чувства, но его привязанность к мальчишке, в жизни которого он появился несколько месяцев назад, от этого не становилась меньше. Возможно, Плагг лучше всех знал, что повседневная жизнь Адриана была куда тяжелее, чем считало большинство людей, и до какой степени жаждал свободы и любви парень, столько лет запертый за решеткой золотой клетки, в которой пытался его удержать отец.

Адриан регулярно заявлял, что появление в его жизни Плагга и Ледибаг было лучшим, что когда-либо с ним происходило, и квами охотно ему верил.

Накануне Плагг сильно беспокоился за Адриана, но с открытием личности Ледибаг и недавним изменением в их отношениях, Адриан теперь выглядел сияющим как никогда. Удовлетворенный квами подлетел к нему, нежно похлопал по голове и под недоверчивым взглядом Адриана как ни в чем не бывало удалился.

Вечер длился сраздражающей медлительностью — подросткам не терпелось, чтобы уже наступило завтра. Минуты казались часами, а часы веками, настолько далеким казался им субботний полдень. Каждый убивал время, как мог: Маринетт, работая над новыми дизайнами, а Адриан, играя в видеоигры. Но оба были неспособны сосредоточиться на чем бы то ни было, поскольку мысли постоянно улетали к напарнику.

Наступление времени ложиться спать стало почти облегчением — с ним пришло обещание, что ночной сон поглотит еще несколько часов, отделявших их от встречи.

========== Глава 8 ==========

На следующий день к Маринетт заявилась Алья, поскольку она не могла обойтись без совета лучшей подруги. Она позвонила ей тем же утром, и Алья примчалась с такой скоростью, что Маринетт могла бы заподозрить ее в раскрытии секрета телепортации или путешествия во времени.

Теперь подруги находились в комнате Маринетт, в центре которой скопилось впечатляющее количество одежды всех фасонов и цветов.

— Это гениально, Маринетт! — ликовала Алья, роясь в шкафах и критическим взглядом изучая каждый предмет одежды, на который натыкалась. — Ты отдаешь себе отчет? Твое первое свидание с Адрианом. Великий день.

Маринетт с трудом сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Речь шла лишь о простой прогулке двух школьников, но Алья пребывала в таком перевозбужденном состоянии, что можно было подумать, будто она мать, выдающая дочь замуж.

— Мы просто идем в кино, знаешь? — заметила Маринетт с лукавой улыбкой.

Алья подмигнула ей и театрально прижала ладонь к груди:

— Что ты хочешь, я взволнована. Как подумаю, что моя малышка Маринетт идет на свидание с Адрианом Агрестом. Адриан Агрест! Я так довольна! И так горжусь тобой! Кажется, будто ты только вчера объявила, что встречаешься с ним.

— Алья… — вздохнула Маринетт, закатив глаза, тем не менее не в силах избавиться от широкой улыбки. — Это и было вчера.

— Ты придираешься, девочка моя, — отмахнувшись, возразила Алья. — Имею я право радоваться за лучшую подругу, или нет? После того, как я годами наблюдала, как ты вздыхаешь по Адриану…

— Месяцами. Пожалуйста, — снова поправила позабавленная Маринетт.

— Да-да, если это доставит тебе удовольствие, — рассеянно ответила Алья, вытаскивая из шкафа розовую юбку. — Эта! Она идеальна! — с энтузиазмом воскликнула она, поворачиваясь к Маринетт, которая прыснула со смеху на ее торжествующее выражение.

Она не смогла бы выразить, до какой степени была благодарна Алье за то, что та пришла помочь ей собраться. Даже если она взволнованно притоптывала от мысли о скорой встрече с Адрианом, она нервничала далеко не так сильно, как было бы без поддержки подруги. Благодаря ей Маринетт не только удавалось сохранять спокойствие, но и весьма приятно проводить время. Кроме того, Алья позволила ей избежать немалого количества катастроф, не дав опрокинуть лак на любимую футболку, неудачно задушить себя собственным воротником или же уступить порыву самой подрезать челку из-за воображаемой непокорной пряди. За этот последний пункт Алья в особенности заслужила ее вечную признательность.

Маринетт послала Алье широчайшую улыбку — такую широкую, что казалось, она должна несколько раз обернуться вокруг лица.

Алья решительно была лучшей подругой на свете.

Если Маринетт позвала на помощь Алью, Адриану не было необходимости связываться с Нино. Тот сам решил, что лучший друг совершенно не сможет обойтись без его помощи и бесценных советов насчет первого свидания, и сам себя пригласил к нему, даже не потрудившись предупредить.

Разрываемый между весельем и отчаянием, Адриан смотрел, как друг вышагивает туда-сюда по комнате, пытаясь объяснить ему, как идеально провести время с Маринетт.

— …потому что, понимаешь, — объяснял Нино с абсолютно убежденным видом, — с девчонками вся штука в том, чтобы произвести на них впечатление, но при этом не перестараться. Потому что иначе ничего не выйдет, они тут же улавливают фальшь, думаю, у них есть шестое чувство на такие вещи. Надо суметь их поразить, но изящно. Понимаешь, что я хочу сказать?

— Да-да, прекрасно понимаю, — ответил Адриан, понятия не имевший, к чему ведет Нино, с трудом следя за его бессвязными объяснениями, и с легкой улыбкой уточнил: — Но хочу напомнить, что мы просто идем в кино. Не понимаю, как я могу быть впечатляющим, выбирая фильм…

Кроме того, даже если Адриан не мог отрицать, что с удовольствием впечатлил бы свою Леди, в данный момент ему больше всего хотелось насладиться спокойным общением с ней. Эта неделя была для них достаточно изматывающей. Он хотел просто побыть с ней.

Нино продолжал свой доклад, но Адриан слушал рассеянно одним ухом, его мысли сосредоточились на Маринетт и на том, что через несколько часов он, наконец, ее увидит. Внешне он демонстрировал олимпийское спокойствие, но на самом деле кипел от нетерпения.

Он идет на свидание с Маринетт. С Ледибаг. Со своей дорогой Леди.

Еще неделю назад Адриан даже в самых безумных мечтах не верил, что такое возможно. А теперь ему казалось, будто он сгорает изнутри, так не терпелось увидеть Маринетт. Сердце колотилось с невообразимой скоростью, и Адриан уже не контролировал мысли; единственное, на чем мог сосредоточиться его мозг — остался один час, тридцать семь минут и горсточка секунд до того, как будет пора идти на встречу с Маринетт.

Он подпрыгнул, когда Нино резко повернулся к нему. Адриан с ужасом понял, что не имеет ни малейшего представления, о чем говорил друг. К счастью для него, Нино, похоже, не ждал ответа и возобновил свою речь.

— И потому существует одежда, — многоопытным тоном продолжил он. — Надо выглядеть первоклассно, и, однако, не быть напыщенным. На самом деле всё дело в дозировке. Вот ты, например — уверен, синий будет тебе к лицу. Но с джинсами, чтобы остаться естественным, и маленьким мазком цвета, как, например, красные кеды или шапка.

Возможно, Нино не отдавал себе отчета, но он в точности описывал свой излюбленный стиль, и Адриану стоило невероятных усилий не расхохотаться, воображая себя блондинистой версией лучшего друга.

— Думаю, я настолько далеко зайду в естественности, что оденусь, как обычно, — лукавым тоном ответил Адриан.

Оборвав возмущенные протесты друга, он предложил ему партию в видеоигры, надеясь таким образом убить время, остававшееся до встречи с Маринетт.

Адриан так торопился встретиться с ней, что пришел на место на добрых двадцать минут раньше. Он притоптывал от нетерпения, не переставая посматривать на часы, и секунды текли отчаянно медленно.

Чтобы скрасить ожидание, он рассеянно осматривал окрестности. Погода стояла совершенно потрясающая: солнце сияло в небе без единого облачка, и было совсем тепло. Парижские улицы оживленно бурлили, многие горожане тоже решили подышать воздухом в такой чудесный денек.

Легкий ветерок лениво шевелил ветки деревьев вокруг, притягивая взгляд Адриана, мечтательно наблюдавшего за вялым танцем листьев. Вдруг его внимание привлек зовущий его по имени ясный голос.

Раз в жизни Маринетт умудрилась продемонстрировать образцовую пунктуальность.

Адриан повернулся к ней, и слова приветствия, которые он готовился произнести, застряли в горле.

Маринетт сияла, широкая улыбка освещала ее лицо, словно луч солнца, а глаза сверкали, точно звезды. На ней была розовая юбка, разлетавшаяся вокруг ее коленей, и белая блузка без рукавов. И она распустила обычные хвостики, позволив волосам свободно струиться по плечам.

Пока Маринетт приближалась, ее щеки очаровательно покраснели, делая ее столь восхитительной, что у Адриана ослабели колени. Он чуть ли не спотыкался, идя ей навстречу, а, приблизившись, протянул руку, чтобы взять ее ладонь.

— Ты… я… э… Здравствуй? — пробормотал он к великому изумлению Маринетт, которая совершенно не привыкла, чтобы ее Котенку не хватало слов.

К облегчению Адриана, ей хватило деликатности не смеяться над его замешательством, и она только нежно улыбнулась ему.

— Здравствуй, Адриан, — ответила она, чуть сильнее сжав его пальцы.

— Ты очаровательна, моя Леди, — сделал комплимент Адриан, наконец, придя в себя, и наклонился, чтобы оставить на ее розовых губах нежный поцелуй.

Маринетт радостно засмеялась, провела ладонью по его щеке и приподнялась на цыпочки, чтобы в свою очередь поцеловать его. Легкий как перышко, нежный, как ласка, поцелуй, который она тут же прервала, отступив назад.

Маринетт не решилась продлить его, не уверенная, что может доверять своему самоконтролю и не продолжить целовать Адриана часами, вместо того чтобы пойти в кино, если слишком задержится на его губах.

Близость напарника кружила ей голову, а сердце, похоже, решило побить рекорд по числу ударов в минуту. С трудом верилось, что оно может колотиться с такой скоростью, тем более что еще с той минуты, как Маринетт увидела Адриана, оно уже сильно ускорилось.

— Наверное, нам пора идти, — предложила она, глубоко вздохнув в последней попытке вернуть себе спокойствие.

Адриан послал ей сияющую улыбку и повел ко входу в кинотеатр.

Адриану удалось сосредоточиться примерно на трети фильма, что он посчитал весьма приличным, учитывая завораживающую близость его Леди. Он мог бы поклясться, что они пришли задолго до начала сеанса, но свет погас ровно в тот момент, когда они вошли в зал.

Вначале Адриан пожалел, что лампы погасли так рано, лишив его возможности еще несколько мгновений созерцать, как очаровательно черные волосы напарницы ниспадают на белые плечи. Но разочарование длилось ровно до того момента, когда Маринетт запнулась за ступеньку, не заметив ее в темноте, и Адриан инстинктивно положил ладонь ей на бедро, помогая удержать равновесие. Маринетт позволила ему оставить пальцы на ее талии всё время, что они добирались до своих мест.

Официально – чтобы она не упала снова.

На самом деле Маринетт, конечно же, была прекрасно способна перемещаться между двумя рядами кресел самостоятельно, но оба просто наслаждались приятным контактом.

Когда они устроились в удобных креслах, Маринетт на ощупь нашла ладонь Адриана, и ее тонкие пальцы переплелись с его. Первые минуты сеанса он провел, сконцентрировавшись на ощущении тепла ее кожи, прежде чем решил, наконец, переключить внимание на происходящее на экране.

Однако вскоре он снова отвлекся на напарницу. Адриан с восхищением обнаружил, что Маринетт напряженно переживает историю, разворачивавшуюся перед их глазами, и ее лицо оживляется эмоциями, которые она испытывала при просмотре фильма. Это зрелище было настолько завораживающим, что он немало времени провел, больше пожирая ее взглядом, чем следя за фильмом, наслаждаясь тысячью выражений, появлявшимися на лице Маринетт.

Фильм закончился, и Адриан с Маринетт принялись оживленно обсуждать продолжение своего свидания. Маринетт предложила погулять в соседнем парке, и Адриан немедленно одобрил идею. Они шли, держась за руки и весело болтая, когда внимание Маринетт вдруг привлек восхитительный сладкий запах. На входе в общественный парк, к которому они как раз приблизились, крошечный магазинчик в домике из белого дерева предлагал блины, мороженное и другие лакомства.

— Адриан… — начала Маринетт, замедляя шаг и не отрывая взгляда от магазина.

Адриан не сдержал улыбки при виде вожделения на ее лице и сверкающих желанием глаз.

— Проголодалась? — смеясь, спросил он, когда Маринетт мягко, но настойчиво потянула его к магазину.

— Нет, это исключительно лакомство, — со смешком признала Маринетт. — Мне всегда было сложно сопротивляться сладкому.

— Удобно, когда живешь над булочной, которую содержат твои собственные родители, — поддразнил ее Адриан, когда они встали в очередь за несколькими людьми.

— Ты даже не представляешь, какие нужны усилия воли, чтобы сопротивляться всем этим печеньям и пирожным, — вздохнула Маринетт, драматично подняв глаза к небу. — Ежедневная борьба.

Адриан невольно рассмеялся на ее притворно раздраженную мину. Он никогда не замечал завороженность Маринетт или Ледибаг сладостями и поспешил отметить эту информацию в уголке сознания, радуясь, что смог узнать немного больше о девушке своей мечты.

Маринетт, со своей стороны, с гордостью заметила, что теперь в состоянии разговаривать с Адрианом без заикания и внезапных приступов паники. Вероятно, в большой степени скорость, с которой она стала чувствовать себя свободно в его компании, была заслугой Черного Кота. Адриан всегда приводил ее в замешательство, но с Черным Котом она чувствовала себя легко и непринужденно, и осознание, что они являются одним и тем же человеком, сильно помогло ей нормально общаться с Адрианом.

Подошла их очередь, и они прервали разговор. Маринетт купила блин с клубничным вареньем, а Адриан соблазнился шоколадным гофром. Маринетт настояла заплатить за обоих, и когда он попытался протестовать, заверяя, что она не должна платить за всё, она ответила, что он оплатил билеты в кино, так что всё справедливо.

Некоторое время они брели по парку, а потом устроились на расположенной немного в стороне скамейке, скрытой от взглядов гуляющих великолепным кустом, пышные цветы которого распространяли вокруг приятный запах.

Адриан еще смаковал свой гофр, когда Маринетт покончила с блином и облизывала пальцы, чтобы не потерять ни малейшей частички сахара.

— Вкусно? — со смехом спросил он.

— Восхитительно, — ответила Маринетт, удовлетворенно прищелкнув языком. — А у тебя?

— Абсолютно изысканно, — заявил Адриан с широкой лукавой улыбкой.

Он прекрасно заметил вожделеющий взгляд, который Маринетт бросила на остатки его пирожного. Она явно не лгала, когда призналась, что ей тяжело сопротивляться всему сладкому, и он не мог не поддразнить ее.

— Я бы даже сказал, это лучший гофр, что я ел за всю жизнь, — шутливо продолжил Адриан. — А этот шоколад — настоящее чудо…

Прекрасно понимая его игру, Маринетт закатила глаза, однако продолжала улыбаться.

— О, может, ты хочешь попробовать кусочек? — продолжил Адриан с лукавой ухмылкой, достойной Черного Кота, проводя гофром в нескольких сантиметрах от носа Маринетт.

— Котенок… — вздохнула она. — Я… Да, мне бы очень хотелось. Но полагаю, это будет не так просто? — она одарила его осторожным взглядом.

— Как ты жестока! — воскликнул Адриан, драматично прижав ладонь к груди. — Будто это похоже на меня — доводить тебя до исступления, — он покачал головой, состроил задумчивую мину, а потом подмигнул ей. — Предлагаю поцелуй за половину того, что у меня осталось от гофра. Что скажешь?

— Кажется мне честной сделкой, — со смехом ответила Маринетт и протянула к Адриану руку, чтобы медленно провести по его щеке костяшками пальцев.

Адриан положил остатки гофра на край скамейки, накрыв их бумажной салфеткой, и наклонился к Маринетт. Осторожно провел пальцами по ее волосам, играя с темными прядями, касающимися ее плеч и создающими очаровательный контраст с бледностью ее кожи. Он наклонился еще немного, оставив легкий поцелуй на ее предплечье, а потом выпрямился, чтобы едва коснуться губами скулы, прежде чем захватить ее губы.

Их поцелуй был сладким — с привкусом клубники и шоколада, которые еще остались на их языках, переплетающихся в идеальной гармонии. Они оторвались друг от друга, только когда легкие взмолились о пощаде, отчаянно требуя воздуха. Маринетт скользнула пальцами по затылку Адриана и, как только они восстановили дыхание, притянула его к себе, чтобы поцеловать снова — еще и еще. Положив ладони на ее талию, Адриан с удовольствием жарко отвечал на ее поцелуи.

Только двадцать минут спустя они вдруг вспомнили о несчастном кусочке гофра, позабытом на краю скамейки. Они поделили его пополам и, отведав свою часть, спокойно возобновили прогулку до тех пор, когда Адриан проводил Маринетт до дома.

Половина дня прошла с невероятной скоростью, и ни тот, ни другой не имели желания расставаться, но настало время закачивать свидание. Они обменялись еще несколькими сладкими поцелуями и нежными словами, пока ждали шофера Адриана. Когда машина появилась, они расстались не без грусти, но и с удовлетворением от чудесного проведенного времени.

Выполняя обещание Маринетт, на следующий день Адриан пошел к Хлое, чтобы попытаться убедить ее, что она всё выдумала насчет Маринетт и природы их отношений.

Это заняло больше времени, чем хотелось бы, поскольку Хлоя крайне неохотно соглашалась бороться с инстинктом собственницы. То, что он теперь встречается с Маринетт, она восприняла как личное предательство, будто Адриан был ее собственностью и его только что подло у нее украли.

Однако если не считать этого нервирующего впечатления, она, похоже, искренне тревожилась за него. Конечно, она не сказала этого прямо. Хлоя была для этого слишком горда.

— Ты слишком, слишком милый для твоего же собственного блага, Адриан. И потом, понимаешь, ты совершенно ничего не знаешь о людях, и это приводит в отчаяние. Для тебя было бы гораздо лучше, если бы ты встречался с людьми своего круга, — заметила Хлоя с поразительной неспособностью сделать комплимент, чтобы попутно не отпустить язвительное замечание.

Адриан сдержал вздох. Он пришел сюда не для того, чтобы спорить с Хлоей насчет бесконечной истории с социальным кругом. Вместо этого он, широко улыбнувшись, слегка наклонился к ней.

— Благодарю за беспокойство обо мне, ты настоящий друг, — ответил он, посмотрев ей прямо в глаза. — Но всё хорошо, уверяю тебя.

Глаза Хлои слегка расширились от удивления, потом она тихонько фыркнула — ей хотелось сделать это презрительно, но Адриан не обманулся. Под своим толстым панцирем Хлоя была тронута признанием дружбы.

— Я не беспокоюсь, хочу тебе заметить. Просто наши отцы хорошо знают друг друга, и будет ужасно неудобно, если твое имя свяжут со скандалом. Не хватало еще, чтобы это отразилось на моей семье, — ответила она, ошеломительно быстро вернув себе самообладание.

Разговор снова перешел на Маринетт, и Адриана в который раз поразила враждебность Хлои. Он знал, что девушки никогда не были подругами, но изменение в личной жизни Адриана, похоже, вызвало у Хлои новую волну антипатии к Маринетт. Даже если она согласилась поверить Адриану в том, что за их внезапным сближением не скрывается ничего нездорового, она отказывалась верить Маринетт, заверяя, что та хочет только воспользоваться им, его богатством и привилегированным положением в мире моды.

— Ради тебя я согласна предоставить ей презумпцию невиновности, — наконец, после долгих споров уступила Хлоя. — Но если она совершит малейшую ошибку, если она ранит тебя, знай: я ей этого не спущу.

Адриан невольно вздрогнул при виде ее сверкающего взгляда и нервно провел ладонью по волосам. Вероятно, на большее нельзя было и надеяться. Но, по крайней мере, ему удалось убедить Хлою, что нет смысла пытаться раскопать темные тайны о его связи с Маринетт — и то хлеб.

Следующие дни проходили словно во сне, и даже нападения не нарушали мирные будни Адриана и Маринетт. Всего одна единственная жертва Бражника напомнила им о тяжелых обязанностях и не менее тяжелой тайне двойной жизни. В течение этих чудесных дней они могли побыть лишь влюбленными школьниками, пользующимися каждым проведенным вместе мгновением.

Они понемногу заново узнавали друг друга, привыкая к едва уловимым вкраплениям их альтер эго в поведении. Как будто раскрытие личностей, наконец, подарило им свободу полностью быть собой, и когда они были вместе, их двойные личности понемногу смешивались. Адриан с восторгом открывал уверенную в себе, дерзкую Маринетт, а она видела, как он с каждым днем всё больше раскрывается, позволяя себе выйти из роли идеального мальчика. Он легко смеялся, с удовольствием дразнил ее и наслаждался каламбурами, один абсурдней другого.

Эти чудесные моменты, проводимые вместе, перемежались поцелуями в тени коридоров — то легкими, как перышко, то такими глубокими, что перехватывало дыхание и сердце готово было взорваться. В такие моменты все чувства казались обнаженными, словно каждое ощущение резко усиливалось. Стоило лишь вдохнуть запах друг друга, как они немедленно погружались в ощущение опьянения. Кожа становилась такой чувствительной, что малейшее прикосновение тут же пускало электрический разряд по позвоночнику, заставляя дрожать всем существом. Вкус губ завораживал, только усиливая желание обмениваться жаркими поцелуями.

Восхитительно пьянящие и затягивающие ощущения, которые, казалось, никогда не надоедят.

Увы, эти идиллические мгновения были грубо нарушены дюжину дней спустя, когда пронзительный крик разорвал воздух, словно лезвие, разрезающее легкую ткань.

Бражник снова нанес удар.

========== Глава 9 ==========

Когда раздался крик, Адриан был не с Маринетт, и, трансформировавшись, он первым прибыл на место атаки. Подпрыгнув с помощью раздвижного жезла, он уселся на крыше одного из домов, надеясь, что с этой прекрасной точки обзора быстро определит местонахождение нового злодея.

Черный Кот нервничал больше, чем обычно бывало при появлении жертвы Бражника, и прекрасно знал почему. Это было первое сражение после Вечериночника, и страх того нападения всё еще был выжжен в его сознании каленым железом.

Дыхание слегка прерывалось, а сердце сильно колотилось в груди, словно отчаянно пыталось из нее вырваться. Никогда еще Черный Кот не испытывал такой лихорадки перед сражением. Охвативший его жуткий страх потерять свою Леди оставил в его сознании глубокие шрамы.

Закрыв глаза, Черный Кот глубоко вздохнул в попытке вернуть спокойствие, раз за разом повторяя, что кошмар остался в прошлом. Он сжал кулаки, а потом медленно разжал. После чего пошевелил руками, плечами, заставляя мышцы медленно перекатываться под кожей. Тело идеально отвечало на малейший импульс, и каждое из чувств и способностей усиливалось трансформацией.

Он был проворен и силен. Он обладал невероятными рефлексами.

И на этот раз он не подведет свою Леди. Больше никогда, ни за что на свете.

Черный Кот резко открыл глаза, услышав, как за его спиной кто-то мягко приземлился, а потом на его плечо осторожно легла маленькая ладонь. Ему даже не надо было поворачивать голову, чтобы знать, кому она принадлежит.

Ледибаг пришла.

Красивая, сильная, излучающая уверенность в себе, она оглядывала улицы Парижа в поисках источника крика. Черный Кот не знал, чувствовала ли она уверенность на самом деле, или же это была лишь маска, но факт в том, что ее появление немедленно повлияло на его боевой дух, рассеяв последние остатки тревоги.

Тонкие пальцы Ледибаг слегка надавили на его плечо, словно чтобы успокоить его. Или, возможно, она пыталась почерпнуть мужество в присутствии напарника. Как бы то ни было, после этого она убрала руку и повернулась к Черному Коту.

— Готов, мой Котенок? — решительно спросила она.

— Всегда, моя Леди, — с широкой улыбкой ответил он, выпрямляясь.

Ледибаг вернула ему улыбку и зашвырнула йо-йо к соседнему дымоходу, помчавшись по крышам Парижа в сопровождении Черного Кота.

Им не понадобилось много времени, чтобы определить местонахождение новой жертвы Бражника. К их большому облегчению, в отличие от Вечериночника, новый злодей не стремился разрушить город. Танцовщик — высокий худой мужчина в белом костюме с ярко-красной и фиолетовой отделкой, забавно обутый лишь в одну балетную туфлю — хотел заставить весь Париж танцевать. Как только его длинные тонкие пальцы касались невинных прохожих, тех внезапно охватывало безудержное желание вертеться и крутиться, неконтролируемо двигаясь под музыку, которую слышал только он. Вальс, танго или кантри — он не ограничивался одним стилем.

— Что ж, это обещает… — с сомнением произнес Черный Кот, созерцая разворачивающееся перед глазами зрелище.

На площади, над которой они остановились, молодая пара с невероятным пылом танцевала сальсу, хотя их перепуганные глаза ясно говорили, что они не имеют ни малейшего представления, что происходит и как это прекратить. Рядом с ними пожилая дама под изумленным взглядом своего внука исполняла впечатляющую демонстрацию хип-хопа. Еще немного дальше официант перемещался в ритме, напоминавшем национальный ирландский танец, в его глазах читалась подавленность, когда он отчаянно пытался удержать в равновесии поднос, на котором опасно покачивалась дюжина стаканов.

В центре этого безумного хоровода счастливо кружился Танцовщик, жадно ища проницательным взглядом новые жертвы. Вдруг его взгляд остановился на Черном Коте и Ледибаг, которые только что спустились на землю, и на его лице нарисовалась злая улыбка.

— О, похоже, здесь новобранцы для нашей труппы, — воскликнул он, с вожделением разглядывая их.

И тут же прыгнул к ним, с поразительной скоростью преодолев несколько разделявших их метров. Черный Кот немедленно устремился в воздух, а Ледибаг прогнулась, чтобы уклониться от протянутой руки Танцовщика, едва избежав длинных тонких пальцев, которые чуть не коснулись ее лица. Когда она отступила, противник начал выделывать пируэты в ее направлении, а потом вдруг упал на землю: Черный Кот с силой ударил его жезлом сзади, чтобы помешать ему продолжать нападать на Ледибаг.

— Можно подумать, я позволил бы тебе вести танец, — насмешливо бросил он.

Яростно зарычав, Танцовщик грациозно поднялся и ускользнул из зоны досягаемости оружия героев. Тем временем Ледибаг приблизилась к Черному Коту.

— Подозреваю, акума в его балетной туфле, — сообщила она напарнику, раскручивая сбоку йо-йо.

— Я говорил себе то же самое, моя Леди, — согласился Черный Кот, прищурившись на противника. — Не вижу в его костюме больше ничего выделяющегося.

— Ладно, значит, забираем туфлю, уничтожаем ее и очищаем акуму, — подвела итог Ледибаг. — И не даем к себе прикоснуться, — уточнила она, заметив, как Танцовщик небрежно похлопал по плечу невинного прохожего, и тот немедленно принялся танцевать бешеный рок.

Черный Кот согласно кивнул, и они бросились к противнику. Оба, не договариваясь, подумали об одном и том же: обездвижить его, чтобы обезопасить себя от прикосновения и одновременно воспользоваться возможностью быстро снять с него обувь.

Ледибаг бросила йо-йо в направлении Танцовщика, целясь ему в лодыжку, чтобы попробовать лишить его равновесия. Ее бросок отличался идеальной точностью, но Танцовщик обладал сверхчеловеческими рефлексами в сочетании с необычайной ловкостью, и ускользнул, элегантно отпрыгнув в сторону. Черный Кот только и ждал этой возможности, чтобы в свою очередь начать действовать, и резко вытянул жезл, пытаясь блокировать Танцовщика и заставить его упасть. К несчастью, его атака была столь же безрезультатной, как у напарницы, поскольку Танцовщик избежал удара, выбросив в воздух длиннющие ноги.

В течение нескольких минут злодей и герои предавались странной хореографии, в которой смешивались пируэты, уклонения и наступления со стороны каждого участника этого опасного балета. Кроме того Танцовщик пользовался любой возможностью, чтобы добраться до новых жертв, случайно проходивших мимо, тут же отправляя их в брейк-данс, классический танец или же сальсу. Чем больше проходило времени, тем больше площадь, на которой происходило сражение, заполнялась толпой танцующих, крайне усложняя задачу героев, которым теперь приходилось следить за тем, чтобы, передвигаясь, ни с кем не столкнуться.

Слегка задыхаясь, Черный Кот остановился на мгновение, тогда как Ледибаг продолжала отвлекать противника. Она от природы была подвижной и грациозной, и танцующая Леди без сомнения была бы завораживающим зрелищем, но ради их общего блага Черный Кот надеялся, что у него не будет возможности проверить эту гипотезу. Ее голубые глаза сверкали решимостью, точно так же, как когда Маринетт защищала близкое ее сердцу дело, но с еще большей интенсивностью. В который раз Черный Кот спросил себя, как он раньше не понял, кто она такая.

Он в последний раз перевел дыхание и снова устремился в битву бок о бок с напарницей. Еще несколько мгновений исход битвы казался неясным. Ледибаг и Черный Кот беспрерывно атаковали противника, но тот мастерски защищался и тут же контратаковал, вынуждая их переходить к защите.

Внезапно Танцовщик совершил невозможный пируэт, крутанувшись в воздухе и почти нечеловечески изогнув тело. Он резко выпрямился, и его спина так выгибалась, что казалось, будто вместо позвоночника у него резиновая лента. Одновременно он вытянул длинные руки по бокам. Черного Кота застали врасплох. Он думал, что вне зоны досягаемости, но благодаря сверхъестественным перемещениям противник внезапно оказался рядом.

И ладонь Танцовщика ударила ему прямо в грудь.

С расширившимися от удивления глазами Черный Кот быстро отпрыгнул назад. Вначале он подумал, что ничего не произошло, но насмешливые слова, которые он собирался бросить противнику, застряли в горле, не достигнув губ.

Ноги внезапно принялись зудеть.

Мышцы и сухожилия напряглись, сжались, будто внезапно обрели собственную жизнь. Правая нога начала двигаться вопреки его желаниям. Потом — левая. Потом снова правая, и обе подскакивали и подпрыгивали независимо от любых попыток контроля.

— Моя Ледииииии… — позвал Черный Кот, закончив зов недоверчивым вскриком.

О, нет.

Нет.

На мгновение он закрыл глаза, с отчаянием чувствуя, что теряет контроль над ногами, и со страхом спрашивая себя, какой танец Танцовщик навязал ему. Фламенко еще ладно — полные грации и страсти движения прекрасно ему подойдут. Но если ему попался, к примеру, канкан, Черный Кот был уверен, что его гордость никогда не оправится от такого удара.

Подошвы ботинок принялись стучать по земле в равномерном ритме, носки и пятки ударяли асфальт будто ударные инструменты.

Черный Кот подавил стон.

Чечетка.

Он танцевал чечетку.

Однако, к своему великому облегчению, он быстро понял, что несмотря на неконтролируемые движения ступней, всё же сохранил минимум власти над телом и мог, по крайней мере, передвигаться в определенном направлении или прыгать в воздух.

Ледибаг в изумлении на мгновение отвлеклась от сражения, чтобы понаблюдать, как напарник скользит и вертится, как его ноги поднимаются в воздух и ударяют в землю в идеально размеренном темпе. Зато он сохранил контроль над верхней частью тела, и его руки двигались в абсолютном беспорядке, поскольку он, похоже, не знал, что делать с жезлом. Черный Кот бросил на нее взгляд, в котором читалось всё отчаяние мира, и она невольно рассмеялась от абсурдности ситуации.

— Моя Леди, сейчас не время… — умоляюще произнес он.

Взяв себя в руки, Ледибаг тряхнула головой и бросила йо-йо в воздух, призывая свою силу, тем не менее не сумев стереть с лица широкую улыбку. Облако красных искр закружилось вокруг ее головы и рассеялось, когда в руки упала канистра с маслом.

— Кот! – крикнула Ледибаг напарнику, бросившись к нему. — Как думаешь, сможешь извернуться, чтобы привести Танцовщика сюда?

— Всё, что захочешь, моя Леди, — ответил он, скривившись, после чего повернулся к противнику, внимание которого привлекла новая потенциальная жертва у входа на площадь.

Ледибаг поспешила спрятаться за кустом, а Черный Кот более-менее повернулся к Танцовщику.

— Эй, страхолюдина! Теперь я танцую лучше тебя! — вызывающе крикнул он, изобразив на лице свою лучшую провоцирующую усмешку.

Противник испустил рык ярости и бросился ему навстречу, выделывая среди танцевавших людей пируэты и прыжки. В нескольких метрах от Черного Кота он разбежался, чтобы выполнить невероятный прыжок, его ноги широко раскинулись, и, казалось, он завис в воздухе. В то самое мгновение, когда он готовился снова коснуться земли, Ледибаг со всей силы швырнула на землю канистру с маслом, и та разорвалась от удара.

Выражение ужаса немедленно сменило высокомерную улыбку Танцовщика, когда он потерял равновесие на скользкой поверхности. С глухим ударом он рухнул на землю, беспорядочно размахивая руками и ногами.

Не теряя ни мгновения, Ледибаг бросилась к нему, спеша отобрать туфлю. Она немедленно бросила ее Черному Коту, который крикнул: «Катаклизм!» — в то же мгновение, что схватил драгоценный предмет. Долю секунды спустя он сжал ладонь на обуви, расщепляя ее и освобождая акуму, которую Ледибаг поспешила очистить.

Черный Кот испустил вздох облегчения, когда на площадь вернулось спокойствие. Наконец-то его ноги больше не были охвачены неконтролируемыми движениями. Он даже не обратил внимания, что напарница в последний раз выпустила свою силу, чтобы окончательно привести всё в порядок, слишком занятый проверкой контроля над собственным телом. С невыразимым удовольствием Черный Кот пошевелил пальцами, согнул и снова вытянул правую ногу, потом то же самое проделал с левой. Он провел ладонью по икре, поворачивая лодыжку и с наслаждением чувствуя, как мышцы перекатываются под кожей, идеально ему повинуясь.

Блаженное выражение исчезло с его лица, когда он поднял голову и встретил насмешливый взгляд Ледибаг.

— Полагаю, нет смысла пытаться убедить тебя забыть то, что произошло? — страдальческим тоном спросил он.

Ледибаг в ответ расхохоталась.

— Ни малейших шансов, мой Котенок, — ответила она с сияющей улыбкой. — Я сохраню эту сцену в памяти до конца моих дней.

Черный Кот отчаянно застонал, и Ледибаг со смехом утешающе похлопала его по плечу. Заметив движение с одной стороны площади, она отстранилась.

— Начинают собираться люди, наверное, нам лучше не задерживаться здесь, — сказала она, указав на свою сережку, на которой уже начали исчезать точки.

Черный Кот согласно кивнул, и оба ускользнули в противоположных направлениях, исчезнув среди улочек, чтобы потом устремиться к крышам.

Они быстро вернулись в коллеж и теперь пользовались несколькими мгновениями свободы, которые им оставались до начала следующего урока.

Адриан сидел на скамейке во дворе, а Маринетт растянулась рядом с ним, удобно устроившись головой у него на коленях. Он чувствовал себя еще немного униженным прыжками, которые несколько минут назад заставил его выделывать Танцовщик, и был благодарен своей Леди за то, что она отказалась от идеи дразнить его по этому поводу. Вместо этого она закрыла глаза, решив немного поспать, а Адриан лениво проводил пальцами по ее волосам, рассеянно играя с темными прядями.

Вдруг Маринетт почувствовала, как под ее затылком завибрировал телефон. Раздраженно заворчав, она подняла голову, чтобы позволить Адриану достать телефон из кармана джинсов.

— Сожалею, — с сокрушенным взглядом извинился он; его уши едва заметно порозовели, когда он бросил быстрый взгляд на экран. — Это мое оповещение о новостях в Ледиблоге.

Маринетт подняла на него взгляд с заинтригованной и одновременно лукавой улыбкой.

— Не знала, что ты подписан на новости Альи, — поддела она Адриана, заметив смущение напарника.

— О, знаешь, это чисто профессиональное, — притворно невинным тоном ответил он. — Всегда лучше знать, что о нас рассказывают, я подписался вовсе не для того, чтобы…

Адриан резко замолчал. Маринетт заинтересованно подняла голову. Он побледнел, а его расширившиеся глаза были прикованы к экрану телефона. Встревожившись, Маринетт села, чтобы посмотреть, что вызывало такую реакцию, и то, что она увидела в телефоне, заставило ее заледенеть от ужаса.

Казалось, сердце вырывается из груди, а кровь отливает от лица по мере того, как мозг анализирует прочитанное. На первой странице Ледиблога растянулся заголовок новой статьи Альи:

«Ледибаг — ученица коллежа Франсуа Дюпон?»

========== Глава 10 ==========

Маринетт практически вырвала телефон из рук Адриана в торопливом желании посмотреть новости Ледиблога. Под броским названием располагалось единственное видео, которое Маринетт запустила, ткнув дрожащим пальцем.

На экране появилось сияющее лицо лучшей подруги со сверкающими радостью глазами. Алья ликовала, и ее возбуждение было осязаемо даже через крошечный экран мобильника.

— Привет, друзья! — воскликнула она полным воодушевления голосом. — Это Алья на задании для Ледиблога. Я всего в нескольких улицах от того места, где только что происходило сражение наших любимых героев с новым супер-злодеем. Чтобы быть точной, я на улочке, находящейся за зданием, где Ледибаг была замечена в последний раз перед тем, как исчезнуть. И я нашла вот это!

С торжествующим видом Алья предъявила карточку школьной столовой, гордо потрясая ею перед камерой, прежде чем увеличить изображение, чтобы зрители могли в подробностях разглядеть ее.

— Как вы можете видеть на логотипе, это карточка коллежа Франсуа Дюпон. Учитывая, что на этой улице убираются каждое утро, она могла здесь находиться не больше нескольких часов. Добавьте, что именно в этом месте в последний раз видели Ледибаг и что коллеж Франсуа Дюпон совсем не близко отсюда. Могу вам сказать, я глубоко убеждена, что эта карточка принадлежит лично Ледибаг!

Алья притоптывала на месте, и степень ее ликования можно было сравнить только с недоверчивым отчаянием, поразившим Маринетт. Словно загипнотизированная, она была не в состоянии оторвать глаза от видео, бессильно наблюдая за беспрецедентным успехом в упорных попытках подруги раскрыть личность Ледибаг. Она чувствовала себя странно отделенной от собственного тела, мозг был не в состоянии сформулировать малейшую связную мысль, а мышцы отказывались отвечать, неумолимо вынуждая ее продолжать просмотр видео.

— Как вы можете видеть, здесь нет имени, но есть штрихкод, позволяющий идентифицировать ученика, которому она принадлежит, — радостно продолжала Алья. — Мне остается только отыскать владелицу этой карточки и мы, наконец, узнаем, кто прячется под маской нашей героини! До скорой встречи в Ледиблоге! — с широчайшей улыбкой заключила Алья, а позади нее появился Нино, чтобы помахать перед камерой.

Маринетт резко выпрямилась и так поспешно отдала телефон Адриану, что тот чуть не уронил его — аппарат несколько раз подпрыгнул в его руках, но в конце концов Адриан сумел его схватить. Он тихонько облегченно выдохнул и снова встревоженно посмотрел на Маринетт.

Она встала и принялась лихорадочно рыться в сумке, а потом дрожащими пальцами проверила каждый карман, куда могла засунуть проклятый пластиковый прямоугольник. Маринетт повторила операцию снова, и снова, прежде чем признать очевидное: карточки в сумке нет, и очень даже вероятно, что именно она в настоящий момент находится в руках Альи. За время бесплодных поисков лицо Маринетт побледнело, приобретя почти мертвенный оттенок, и она глухо застонала, сжав голову руками.

— Какая идиотка. Ну КАКАЯ ИДИОТКА! — ругала она себя. — Сначала книга, теперь карточка для столовой… Невозможно же быть такой глупой!

Она принялась вышагивать туда-сюда под встревоженным взглядом Адриана, продолжая ругать себя за небрежность. Ее первое злоключение с учебником истории могло бы послужить ей уроком, но нет, надо было, чтобы она снова наступила на те же грабли. Она снова подвергла свою тайну опасности. Хуже того — тайну Адриана.

Эта мысль поразила ее, словно удар кулаком.

Адриан.

Маринетт захлестнуло чувство вины, когда она поняла, что из-за своей безалаберности поставила и напарника в более чем затруднительное положение. Алья была далеко не идиоткой — как только она раскроет личность Ледибаг, у нее наверняка не займет много времени сделать вывод о Черном Коте.

Адриан вдруг прервал ее хождения туда-сюда, схватив за запястье, когда она в очередной раз проходила перед ним. Резко притянув ее к себе, он вынудил Маринетт сесть ему на колени и обнял ее. Он не совсем уютно себя чувствовал, так принуждая ее, но Маринетт явно находилась на грани нервного срыва, и он испытывал насущную необходимость успокоить ее, даже если не был уверен, что знает, как за это правильно взяться. Всё лучше, чем ничего не делать.

Адриан обнял ее, прижав к себе, и она свернулась у него на груди, уткнувшись лицом ему в шею. Маринетт обняла его за плечи, и Адриан чувствовал, как она дрожит, потерянно шепча ему на ухо тысячу извинений.

— Шшшш… — нежно выдохнул он, осторожно проводя ладонью по ее спине — снова и снова, пытаясь подбодрить ее таким образом. — Мы найдем решение…

— Да всё просто — вам надо всего лишь забрать проклятую карточку, — донесся из кармана Адриана хмурый голос Плагга. — Нет нужды так паниковать.

Маринетт слегка отстранилась, с сомнением посмотрев на квами.

— Да, уверена, ты сумеешь исправить этуошибку, — поддержала Тикки из сумочки Маринетт, однако не осмеливаясь показываться из опасения, что ее увидят другие ученики. — Вспомни последний раз — ты прекрасно выкрутилась с той книгой.

Маринетт грустно покачала головой, не разделяя оптимизма двух квами.

— Именно, на этот раз она будет бдительнее. Она уже раз упустила возможность… Я… Я знаю, что она не желает зла, — глухо произнесла Маринетт, — но она не думает о последствиях.

И едва удержалась от едкого замечания: «В отличие от нас». Ее лучшая подруга явно не понимала, что попытки узнать личности парижских героев вовсе не веселая игра, и что раскрывая их личности, она подвергает обоих большой опасности — их и всех, кто им дорог. Маринетт любила подругу всем сердцем, но решительно не понимала, как Алья может быть так беспечна.

— Всё уладится, — мягко, но решительно повторил Адриан. — Мы что-нибудь придумаем, не надо паниковать.

— Я не паникую, я… я сильно беспокоюсь — это совершенно другое, — в порыве гордости живо ответила Маринетт, однако она была ему глубоко благодарна за то, что он и мысли не допускал отмежеваться от нее.

Зазвонил телефон, и Маринетт подпрыгнула. Алья.

— Ладно, теперь я паникую, — на выдохе признала она, после чего ответила, притворяясь, будто еще не слышала последних новостей в Ледиблоге, с уверенностью, на которую не считала себя способной.

На другом конце линии подруга с неописуемой радостью вопила, что у нее сенсация века и ей совершенно необходимо показать Маринетт, что она обнаружила. С большим трудом взяв под контроль дрожащий голос, Маринетт сумела изобразить идеальный энтузиазм в ответ на пламенные речи подруги, заранее поздравляя ее с находкой и обещая посмотреть ее блог как можно скорее.

С тяжелым вздохом повесив трубку, она прижалась лбом к плечу Адриана, от жуткого напряжения ее сердце бешено колотилось.

Конец дня будет долгим.

Алья с Нино появились в классе, когда урок шел уже добрых полчаса. Учительница отчитала их за опоздание, но этого явно было недостаточно, чтобы омрачить настроение Альи. Она скорее пробежала, чем прошла к своему месту, немедленно начав крутиться на стуле, словно была не в состоянии сдержать избытки энергии. Ее щеки полыхали, и, казалось, она вот-вот взорвется от возбуждения.

Она наклонилась к Маринетт, прошептав полным эйфории голосом:

— Так ты посмотрела мое видео? Это ГЕНИАЛЬНО! У меня карточка Ледибаг!

Мадмуазель Бюстье бросила на Алью укоризненный взгляд, и та выпрямилась раньше, чем Маринетт успела ответить. Маринетт с облегчением вздохнула. Ее сердце бешено заколотилось, когда подруга заговорила с ней, и ей необходимо было успокоиться, чтобы не выдать себя.

Сдерживать дрожь в руках, хаотичный стук сердца, неровное дыхание.

Контролировать себя — снова и снова.

К несчастью для Маринетт, передышка длилась недолго, Алья вернулась к делу, как только учительница отвернулась.

— Поверить не могу: я так близко к тому, чтобы узнать, кто она! — восхищенно прошептала Алья и снова замолчала под разгневанным взглядом мадмуазель Бюстье.

В течение следующего часа ей несколько раз приходилось призывать Алью к порядку, и только угроза конфисковать все вещи и выгнать с урока, наконец, успокоила ее. Однако это предупреждение не мешало ей продолжать безостановочно ерзать на стуле, грызя удила в ожидании конца урока, который позволит ей объявить о своей радости всем одноклассникам.

Когда, наконец, прозвенел звонок, Алья вскочила со стула так резко, словно сидела на пружине — она явно за урок истощила последние запасы терпения.

Информация, транслируемая в Ледиблоге, распространилась, как огонь по пороховой дорожке, и Алью немедленно окружила толпа школьников, жаждущих узнать подробности ее невероятного открытия. Сияя, она еще раз рассказала обстоятельства, в которых обнаружила находку, гордо продемонстрировав теперь уже знаменитую карточку для столовой. Каждый хотел хоть мгновение подержать ее, но Алья яростно защищала свое сокровище.

Маринетт была напряжена, как тетива, чувствуя, что ее нервы опасно близки к срыву. Ей хотелось завопить, убежать, схватить Алью за воротник и потрясти как грушу. Что угодно вместо того, чтобы бессильно наблюдать за торжествующими заявлениями лучшей подруги по поводу неотвратимого раскрытия личности Ледибаг.

Алья окончательно разошлась, объявляя во всеуслышание, что это славный день для Ледиблога и ее карьеры следователя. Никогда еще Маринетт не видела у лучшей подруги подобного всплеска энтузиазма. Наконец, та выбралась из толпы почитателей и присоединилась к ближайшим друзьям.

У Нино уже была возможность подержать в руках драгоценную карточку на той улице, где они ее нашли, и Алья не могла не позволить того же самого Адриану и Маринетт — с искренним желанием поделиться с ними своей гордостью и эйфорией.

Маринетт с трудом сглотнула, прежде чем взять предмет.

С некоторой обидой она уставилась на карточку, сжимая ее с такой силой, что у нее побелели пальцы. Ее охватили противоречивые эмоции, парализующие мозг, мешающие как следует думать. С отчаянием Маринетт понимала, что держит в руках проклятый пластиковый прямоугольник, который выдаст ее тайную личность. Было просто, так просто сейчас уничтожить его… Лишь чуть-чуть сильнее нажать пальцами, согнуть пластик до того предела, когда хрупкий материал начнет трескаться и, наконец, разобьется на кусочки. Так искушающе, так легко…

Но вопреки отчаянию, Маринетт всё же сумела во вспышке ясности понять, что если хоть как-то попытается избавиться от карточки, наверняка потеряет дружбу Альи. Та никогда не простит ей умышленную порчу столь драгоценной улики, не говоря уже о том, что она прекрасно могла понять мотив, скрытый за поступком подруги.

Пока мысли толпились в голове, грозя взорвать ее, Алья решила забрать драгоценную карточку. Маринетт подпрыгнула и бросила пластиковый прямоугольник в ладонь подруги так, словно он жег ей пальцы. Алья посмотрела на нее с легким упреком за небрежное отношение к драгоценной улике, попутно заинтригованно приподняв бровь на реакцию подруги.

— Это… я… это невероятно! — воскликнула Маринетт с притворным энтузиазмом, неприятно царапнувшим уши. — Как подумаю, что это принадлежит Ледибаг!

— Да не говори, — широко улыбнулась Алья, по-видимому удовлетворенная ответом Маринетт.

Тем временем к ним подошел Адриан, ожидая, когда Алья позволит ему в свою очередь изучить карточку поближе. Она благосклонно доверила ему улику, и он, сияя глазами, тут же схватил ее.

— Карточка Ледибаг. Это карточка Ледибаг, — повторял он с восторженной улыбкой на губах. — Поверить не могу!

У Адриана был вид ребенка, которому объявили, что Рождество будут праздновать на несколько месяцев раньше. С восхищенным выражением он вертел и поворачивал карточку в пальцах. Потом переместился к окнам, чтобы лучше полюбоваться на нее при дневном свете.

— Серьезно, Алья, я впечатлен, — восхищенно произнес Адриан и вернулся к друзьям.

Девочки ошеломленно уставились на него, Нино расхохотался.

— Честное слово, чувак, видел бы ты свое лицо! — фыркнул он. — Не знал, что ты до такой степени фанат Ледибаг!

Адриан слегка покраснел и неловко кашлянул.

— Я не фанат, — пробормотал он. — Просто я восхищаюсь тем, что они с Черным Котом делают для Парижа, — он отдал карточку Алье, которая протянула руку, разглядывая его с позабавленным выражением.

Маринетт подавленно смотрела, как подруга забирает предмет. Маленькое представление Адриана стоило уважения за то, что оградило его от подозрений, но она надеялась воспользоваться мгновением замешательства и заставить исчезнуть пресловутую карточку. К несчастью для нее, Алья не теряла бдительности, и драгоценный пластиковый прямоугольник снова был в ее руках.

— Что ж, теперь в кабинет директора! — воодушевленно воскликнула Алья.

Маринетт уставилась на нее расширившимися глазами.

— Ка… кабинет директора? — пробормотала она, чувствуя, как пересохло в горле.

— Ну, конечно, — с широчайшей улыбкой ответила Алья. — Он сможет сказать, кому принадлежит эта карточка.

Она схватила Маринетт за локоть и потащила за собой, не оставляя времени на возражения, Нино и Адриан последовали за ними.

Перед дверью кабинета Алья затормозила так резко, что Маринетт чуть не врезалась в нее, и постучала парой сухих ударов. Положив ладонь на ручку, Алья притоптывала от нетерпения, готовая запрыгнуть внутрь, как только ей позволят войти. Она ворвалась в комнату в ту же секунду, когда голос директора пригласил их входить, по-прежнему таща за собой Маринетт, которая всё больше бледнела.

Она чувствовала себя осужденной, которую ведут на эшафот. И по величайшей иронии ее палачом стала ее же лучшая подруга, которая ликовала, абсолютно не подозревая о том, какой медленной пытке ее подвергает.

С широкой улыбкой на губах Алья подошла к месье Дамоклю и остановилась перед ним.

— Здравствуйте, месье! — воскликнула она раньше, чем он успел открыть рот, чтобы спросить, что привело ее сюда. — Я пришла к вам, потому что нашла эту карточку для столовой и мне хотелось бы знать, какому ученику она принадлежит. Чтобы вернуть ее, понимаете? — поспешно добавила она, когда директор заинтригованно приподнял бровь.

У Маринетт возникло ужасное впечатление, будто она переживает кошмар наяву, смешанное со странным ощущением отстраненности, словно всё происходит с кем-то другим, а она лишь бессильный зритель. Сердце так сильно билось в груди, что глухой звук его пульсации отдавался во всем теле, стуча в висках и заглушая голос Альи, казавшийся странно далеким. Маринетт пребывала в прострации, почти на грани обморока.

Она едва осознавала присутствие Адриана, который стоял прямо за ней и потихоньку взял ее за свободную руку, в то время как ее другая рука по-прежнему была монополизирована Альей, которая твердо держала ее за локоть. Адриан, как мог, пытался успокоить Маринетт, нежно гладя ее пальцы, заледеневшие от того, что кровь отхлынула от конечностей.

Маринетт резко вернулась к реальности, услышав, как голос Альи повысился на тон, когда месье Дамокль отказался давать ей информацию, которой она жаждала, и попросил ее вернуть карточку администрации коллежа, чтобы его персонал связался с владельцем или владелицей.

— Ох, ну какая же я идиотка! — живо воскликнула Алья. — Я только что вспомнила, что видела, как кое-кто уронил карточку. Не беспокойтесь, я немедленно верну ее, — с абсолютно искусственной улыбкой заявила она, яростно пихая локтем друзей, чтобы поторопить их выйти из кабинета.

Алья захлопнула дверь раньше, чем директор успел сказать хоть слово, и испустила глубокий вздох. Маринетт внезапно почувствовала срочную необходимость глотнуть кислорода — ее легкие жестко напомнили, что весь конец разговора она задерживала дыхание. Маринетт повернулась к Алье, заставляя себя изобразить выражение сочувствия — совершенно неискреннее, — одновременно пытаясь скрыть облегчение. Реакция месье Дамокля подарила ей мгновение передышки, которым она, возможно, сможет воспользоваться, чтобы найти решение. К несчастью, затишье длилось недолго. Сердце пропустило удар, когда Алья со сверкающим взглядом выпрямилась, а потом громко объявила:

— Что ж, тем хуже, переходим к плану номер два!

Решительным шагом Алья направилась в столовую, по-прежнему увлекая за собой Маринетт, Нино и Адриана. Оказавшись в пустом в этот час зале, она поискала кого-нибудь из персонала, и вспышка удовлетворения сверкнула в ее взгляде, когда она заметила пожилого человека, убиравшего продукты в шкаф.

Приблизившись к нему, Алья воспроизвела ту же речь, что произносила перед месье Дамоклем. Но, похоже, на этот раз у нее должно было получиться. Маринетт была абсолютно уверена, что сердце вырвалось из груди, когда мужчина согласно кивнул и пригласил Алью подойти к аппарату, сканирующему карточки для столовой.

Алья подпрыгнула от радости и широкими воодушевленными жестами пригласила друзей следовать за ней. Маринетт приблизилась с ощущением тошноты. Ей понадобилась вся сила воли мира, чтобы суметь изобразить на лице фальшивую улыбку, когда она встала рядом с Альей. Казалось, та вот-вот взорвется от возбуждения, конвульсивно сжимая руку Маринетт и притоптывая от нетерпения, пока мужчина включал аппарат.

Алья не отрывала взгляда от экрана, но Маринетт внезапно поняла, что не в состоянии смотреть. Через несколько секунд ее мир перевернется, и ей не хватало смелости присутствовать при этом, видеть, как мужчина неумолимо приближает карточку к считывающему устройству, и ее имя большими буквами появляется на экране, раскрывая подруге ее тайную личность.

Маринетт закрыла глаза, со смирением, смешанным с отчаянием, ожидая неизбежного заключения, к которому скоро придет Алья. Она услышала характерный бип считывающей машины, а затем почти в ту же секунду прозвучавший ошеломленный голос лучшей подруги:

— Но… Что? Это твоя карточка? Это не… Но что она там делала?

========== Глава 11 ==========

Маринетт медленно открыла глаза, и извинения, которые она готовилась высказать, замерли на губах, когда она с недоумением осознала, что пронизывающий взгляд Альи направлен не на нее. Нет, вместо этого, лучшая подруга с ошеломленным выражением уставилась на Нино, а на экране аппарата красовалось его имя.

Маринетт недоверчиво смотрела, не понимая, что могло произойти, пока не заметила, как Адриан за спиной Альи и Нино пытается привлечь ее внимание. Его губы изогнулись в странной гримасе — вроде как заговорщицкая улыбка, за которой невольно просвечивала тень торжествующего выражения, достойного величайших моментов Черного Кота. Он подмигнул ей и быстро опустил взгляд на правый карман своих брюк. Маринетт проследила за его взглядом и увидела, как он украдкой достает карточку для столовой — ее карточку, — а потом снова прячет.

Не замечая этих тайных переглядок, Алья и Нино продолжали оживленно переругиваться. Сжав переносицу, Алья вздыхала одновременно со страдающим и раздраженным видом.

— Наверное, она выпала из моего кармана, когда мы были на аллее, другого объяснения не вижу… — извинялся искренне расстроенный Нино. — Прости, Алья. Я не заметил, что потерял ее, и я тоже думал…

Алья прервала его коротким жестом, энергично покачав головой, а потом резким движением сунула ему карточку. Машинально поправив рыжие кудри, она задумчиво прикусила губу, явно пытаясь понять, где ошиблась.

В обычное время Маринетт первая огорчилась бы при виде раненой гордости лучшей подруги, но сейчас она была выбита из колеи таким неожиданным поворотом. Эмоциональное потрясение было слишком сильным, и после того, как Маринетт побывала так близко от раскрытия, ее охватило чуть ли не головокружение от понимания, что она выкрутилась.

Поток адреналина разливался по венам, резко вырвав тело из прострации, в которой оно находилось после обнаружения видео Альи, и возвращая к жизни мозг, до того застывший в непреодолимом оцепенении. Сердце, которое, как ей на мгновение показалось, готово было перестать биться, теперь снова принялось яростно колотиться о грудную клетку.

Маринетт вдруг поняла, что друзья только что закончили свой разговор. Нино неловко ерзал одновременно с виноватым и смущенным видом, а Алья являла собой картину поражения. Несмотря на только что испытанную медленную ментальную пытку, Маринетт не могла не обнять подругу в слабой попытке утешения, осторожно погладив ее по спине. Ее сердце сжималось от осознания собственного лицемерия: ей было жаль, что подруга расстроена, но одновременно она радовалась ее неудаче.

Алья на мгновение обняла ее в ответ, а потом отстранилась, бледно улыбнувшись.

— В этот раз я была так уверена в себе… — устало произнесла она.

— Алья, ты не могла знать… — начала Маринетт, осторожно подбирая слова. — Ты…

— Всё это — моя вина, — мрачно перебила ее подруга. — Я поторопилась и сделала поспешные выводы. Это недостойно журналистки: я должна была завершить расследование и только потом выкладывать то видео, — поморщившись, вздохнула она.

Не зная, что ответить на такое искреннее признание своих ошибок, Маринетт слегка наклонилась к Алье, чтобы сжать ее руку, улыбаясь и надеясь таким образом способствовать поднятию ее настроения. Однако Алья не стала дожидаться ее поддержки, чтобы прийти в себя. Ее дух, наверное, был создан из закаленной стали. Она резко выпрямилась, поправив очки, и ее глаза снова засверкали.

— Но я отвечу за свои ошибки, — с вызовом заявила она друзьям. — Никто не скажет, что Ледиблог распространяет ложные слухи! Я немедленно выпущу статью, чтобы объяснить ситуацию и извиниться.

Алья благодарно улыбнулась Маринетт и схватила Нино за руку.

— Не беспокойся за меня, — сказала она Маринетт, перехватив ее озабоченный взгляд. — Чтобы меня сломить нужно гораздо больше! На этом я вас оставляю: мне надо выпустить блог с публичными извинениями.

И она решительно вышла из зала, увлекая за собой Нино.

Кажется, буря, наконец, миновала.

Не в состоянии полностью отделаться от легкого ощущения головокружения, Маринетт медленно последовала за Адрианом к выходу из столовой. Они остановились в боковом коридоре, убедившись, что точно одни, вне досягаемости нескромных глаз и ушей.

Адриан засунул руку в карман и достал карточку для столовой, чтобы на этот раз отдать ее Маринетт. По-прежнему ошеломленная поворотом событий, она дрожащими пальцами забрала драгоценный предмет и подняла на напарника вопросительный взгляд.

— Как ты это сделал? — недоверчиво прошептала она.

На лице Адриана появилось довольное выражение, а в обворожительных зеленых глазах заплясал насмешливый огонек.

— Ну, я каждый день обедаю с Нино, и он всегда кладет карточку в один и тот же карман сумки, — с лукавым смешком объяснил он. — Я ее у него… как бы это сказать…

— Украл? — предположила Маринетт, впервые с момента тревожного открытия Альи искренне улыбнувшись.

— Я бы предпочел сказать: позаимствовал без его ведома, — поправил Адриан с притворно возмущенным видом, заслужив позабавленный взгляд Маринетт. — Я взял ее у него во время урока. Потом я воспользовался тем, что Алья позволила мне посмотреть карточку, и поменял их, когда повернулся к вам спиной, чтобы подойти к окну.

Адриан внезапно замолчал, нервно почесав затылок, и выражение его лица стало более серьезным.

— Ужасно сожалею, что не предупредил тебя, — виновато продолжил он. — Но Алья ни на шаг от тебя не отходила, и я не хотел, чтобы она… Мпфффф.

Остаток фразы был заглушен, когда Маринетт бросилась ему на шею, припечатав его губы яростным поцелуем. Потеряв равновесие, Адриан шагнул назад, инстинктивно вцепившись в ее талию. Его спина с силой врезалась в стену коридора, но он даже не заметил этого.

Маринетт запустила руки в его волосы, тонкие пальцы беспощадно взъерошивали светлые пряди, пока она целовала его так, будто от этого зависела ее жизнь. Быстро оправившись от удивления, Адриан положил ладонь на спину Маринетт между лопаток, крепко прижав ее к себе. Слегка наклонив голову, спонтанно находя положение, которое позволяло ему получить лучший доступ к ее рту, он скользнул языком между ее зубов.

Маринетт отстранилась, чтобы восстановить дыхание, и завораживающий звук ее легких вздохов кружил Адриану голову. Он наверняка мог оставаться так часами, лаская ее язык своим, наслаждаясь сладковатым вкусом ее губ.

Это его стремление, похоже, полностью совпадало со стремлением Маринетт, которая тоже нисколько не желала прерывать жаркое объятие, растворяя напряжение в океане горячих поцелуев. От губ Адриана она отрывалась, только чтобы поцеловать его в шею, завороженная исходящим от его кожи тонким ароматом одеколона, а потом снова завладевала его ртом.

Вибрация мобильника отвлекла их от страстного объятия, заставив обоих подпрыгнуть. С бешено колотящимся сердцем Адриан достал телефон из кармана и бросил на него быстрый взгляд. Торжествующая улыбка нарисовалась на его лице, пока его глаза пробегали по экрану, а потом он протянул телефон Маринетт, которая с покрасневшими от жарких объятий щеками с трудом восстанавливала дыхание.

Она бросила на Адриана вопросительный взгляд, схватила телефон и тут же поняла причину его ликования. Перед глазами развернулась последняя статья Альи — длинное покаяние, в котором она возвращалась к своим предыдущим заявлениям, извиняясь перед подписчиками за поспешные выводы.

— Похоже, мы выкрутились, — объявил Адриан всё еще слегка прерывающимся голосом, в котором тем не менее звучали победные нотки, которые Маринетт больше привыкла слышать от Черного Кота.

— Похоже, да, — ответила она с облегченной улыбкой и, оставив на щеке Адриана нежный поцелуй, прошептала, покраснев еще немного больше: — Спасибо, мой Котенок. Без тебя я бы точно не выпуталась.

— Рад был помочь, моя Леди, — ответил он тем же тоном, мягко проведя пальцами по волосам Маринетт, чтобы аккуратно заправить за ухо выбившуюся прядь.

Телефон Адриана снова зазвенел, опять заставив их подпрыгнуть. На этот раз Адриан бросил на аппарат по-настоящему раздраженный взгляд, явно размышляя, ответить или разбить мобильник о стену. Короткий взгляд на высветившееся на экране имя сразу заставил его отказаться от второго варианта, и он со смирившимся выражением ответил, отойдя от Маринетт на несколько шагов.

Когда Адриан вернулся к ней, на его лице ясно читалось раздражение. Он хмурился, машинально вертя телефон в пальцах. Звонок был от Натали, которая напомнила, что у него сегодня урок китайского, и заодно предупреждала, что Горилла выехал несколько минут назад и скоро будет у входа в коллеж.

Хотя и разочарованная, Маринетт сочувствующе улыбнулась, переплетя их пальцы, предварительно приведя в относительный порядок его взъерошенные светлые пряди. Держась за руки, они направились к школьной галерее, где расстались — Маринетт пошла домой, а Адриан уехал на урок.

На следующий день настроение Маринетт окончательно исправилось.

Немалую часть вечера она провела на телефоне с Альей и с облегчением отметила, что подруга вернула себе обычный боевой настрой. Естественно, они затронули чувствительную тему Ледиблога. Маринетт впечатлило, с каким хладнокровием Алья взяла на себя ответственность за провал и решительно настроилась в следующий раз быть сдержаннее. Маринетт всей душой надеялась, что следующего раза не будет, но была счастлива видеть, что эта история не сломила Алью.

Затем разговор перешел на множество разнообразных тем, и подруги часами болтали об одноклассниках, о последних дизайнах Маринетт, о кино, о музыке и, конечно, о Нино и Адриане.

Уютно свернувшись под толстым одеялом, Маринетт наслаждалась приятным теплом своей кровати не меньше, чем удовольствием весело болтать с лучшей подругой.

Последующие дни протекали для Маринетт в спокойном блаженстве. Облегчение от того, что ее не разоблачили, и от того, что Алью не сломили недавние события, было таким сильным, что казалось, ничто не в состоянии ее задеть.

Единственной, но тем не менее значительной тенью в этой идиллической картине являлось невероятно перегруженное расписание Адриана. Его отец готовился к выпуску новой коллекции и более чем когда-либо требовал услуги своего сына для реализации рекламных кампаний. Между занятиями в школе, частными уроками и внезапным наплывом фотосессий у него не оставалось на себя ни минутки. Его друзья и девушка едва успевали его видеть. В коллеж Адриан прибывал в последнюю минуту, отсутствовал почти на всех обедах и вскакивал со стула, едва звонок возвещал конец дня.

Маринетт разрывалась между возбуждением от того, что любимый дизайнер выпускает новую линию одежды, и нешуточным беспокойством за здоровье Адриана, удвоенное громадным разочарованием от невозможности видеть его нигде, кроме как на уроках.

Или, понятное дело, во время нападения очередного злодея.

Их дуэт супер-героев пребывал на пике своей формы. Несколько новых нападений жертв акум не доставили им никаких проблем. Черный Кот и Ледибаг блестяще избавлялись от противников, которых посылал им Бражник. Они действовали в идеальной синхронности, прыгая и уклоняясь с совершенным мастерством, их движения координировались друг с другом в тщательно рассчитанной хореографии, как будто они читали мысли друг друга.

Их яркие сражения составляли величайшее счастье Альи, которая не уставала подпитывать Ледиблог, нахваливая триумфальные победы парижских героев фотографиями и статьями. Но к удовлетворению Маринетт, она отложила свои детективные амбиции, и в ее записях не проскальзывало ни слова о предполагаемой личности Ледибаг.

Однако Маринетт могла воспользоваться обществом напарника, когда он был Черным Котом, не больше, чем когда он был Адрианом. Верный долгу, он появлялся во время каждого нападения, но совсем не задерживался после. Когда появлялся новый супер-злодей, он возникал из ниоткуда, сражался, сочетая блестящий стиль с мириадом каламбуров, и как только сражение заканчивалось, оставлял легкий поцелуй на руке Ледибаг и исчезал столь же быстро, как появился.

В общем, Маринетт была, конечно, разочарована невозможностью побыть с напарником подольше, но знала, что не может обижаться на него за это. Она знала, что Адриан дорожил одобрением своего отца и никогда не сделал бы ничего, что могло бы вызвать его неудовольствие, поэтому ей следовало поддержать его и терпеливо переносить неприятный период.

В один солнечный день по окончании уроков Роза заметила, как Маринетт вздыхает, когда Адриан в очередной раз на всей скорости исчез из класса, лишь мимолетно поцеловав ее в губы. Роза обменялась быстрым взглядом с Джулекой, а потом пригласила Маринетт с Альей пойти попробовать пирожные в соседнем кафе. Маринетт с энтузиазмом согласилась, а Алья заодно пригласила и Милен.

Воспользовавшись теплой погодой, девочки собрались на террасе, где в воздухе витал сладкий запах. Оживленно разговаривая, они радостно приступили к пирожным. Маринетт была счастлива отвлечься, тем более что, разрываясь между геройской деятельностью и Адрианом, она уже давно не имела случая провести время с подругами.

— Как подумаю, что принц Али возвращается в Париж в следующем месяце, — мечтательно вздохнула Роза, и Джулека ласково похлопала ее по голове.

— О, это чудесно, Роза, — с улыбкой ответила Милен, искренне радуясь за нее. — Думаешь, у тебя будет возможность снова с ним поговорить?

— Не знаю, но я… я… надеюсь, — ответила Роза, густо покраснев. — Он такой необыкновенный! Красивый, великодушный, идеальный…

Алья бросила на Маринетт веселый взгляд, тихонько ткнув ее локтем в бок.

— Забавно, Роза напоминает мне кое-кого — с неким Адрианом вместо принца Али… — насмешливо прошептала она.

Маринетт в свою очередь покраснела, безуспешно попыталась возразить, пробормотав нечто бессвязное под снисходительным взглядом подруг, и в итоге решила наброситься на шоколадное пирожное, чтобы вернуть видимость самообладания. Впрочем, попытка жалко провалилась, когда она в спешке чуть не подавилась вышеозначенным пирожным. Маринетт кашляла, отплевывалась, а на лице сменилась тысяча выражений, одно комичнее другого, пока ей, наконец, не удалось проглотить кусок, который злодейски застрял в горле.

Она схватила графин, щедро налив себе воды, и пила большими глотками, пока освежающая жидкость не успокоила горящее горло.

Алья расхохоталась и, как только Маринетт поставила стакан, тепло обняла ее за плечи.

— О, Маринетт, — воскликнула она, по-прежнему смеясь, — подобная неловкость должна быть запрещена законом!

Маринетт бросила на лучшую подругу сокрушенный взгляд, но быстро заразилась ее хохотом.

Конец дня пролетел в веселых разговорах и поедании гор сладостей, и вскоре настало время расстаться и потихоньку возвращаться домой.

Маринетт пребывала в полном в восхищении от посиделок с подругами, и живо надеялась, что скоро у нее снова появится возможность погулять с Адрианом.

На следующий день ее желание исполнилось: сияющий Адриан объявил, что сумел сделать в своем перегруженном расписании дыру в несколько часов. С возбужденно сверкающими глазами он предложил встретиться в субботу утром до очередной фотосессии. Маринетт с энтузиазмом согласилась и весь остаток недели не могла сосредоточиться ни на чем другом.

Она проводила время в мечтах о свидании, воображая малейшие детали и нетерпеливо считая минуты, которые отделяли ее от момента, когда она сможет, наконец, встретиться с Адрианом наедине.

Если будет хорошая погода, они могли бы погулять в парке неподалеку от ее дома. Тогда она наденет красивое белое платье, которое только что закончила, и распустит волосы. Маринетт заметила восхищенный взгляд Адриана на их прошлом свидании и то, как он играл с ее темными прядями. Да, распущенные волосы — отличная идея. Может, с маленькой косичкой где-нибудь, чтобы добавить прическе причудливости. Алья наверняка сможет ей помочь — у нее столько опыта в причесывании младших сестер.

А если погода не будет располагать к прогулкам на открытом воздухе, они всегда могут устроить поход в аквариум, например. Маринетт не была там десять лет, и ей казалось ужасно романтичным прогуляться в обществе Адриана по туннелям сквозь громадные водоемы, полюбоваться завораживающими передвижениями разноцветных рыб, когда блики от воды будут отбрасывать на их кожу мягкие колышущиеся и мерцающие отсветы.

Вечером в пятницу Маринетт всё еще с любовью планировала тысячный вариант свидания, как вдруг ее вырвал из мыслей звонок телефона. Она поспешно ответила, узнав номер Адриана, но улыбка быстро таяла по мере того, как она осознавала причину звонка.

— Мне страшно жаль, — извинился он, и в его голосе звучало горькое разочарование. — Мой отец… — он прервался, переведя дыхание. — Мой отец в последнюю минуту решил пригласить завтра утром другого фотографа, и нет никакой возможности перенести сессию…

С тяжелым как камень сердцем Маринетт глубоко вздохнула. Казалось, будто грудь сдавил невидимый груз, так тяжело стало дышать. С трудом сглотнув, она на мгновение прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки.

— Я… Ничего, я понимаю… Мы всегда можем встретиться на следующей неделе, — медленно ответила Маринетт, стараясь не дать разочарованию прорваться в голосе.

— Моя Леди…

Сердце Маринетт сжалось сильнее. До сих пор она не осознавала, насколько ей не хватало этого нежного прозвища. Он никогда не звал ее так на людях, когда они были просто Адрианом и Маринетт, а когда он был Черным Котом, в последнее время он так недолго оставался рядом с ней, что это имя произносилось только в лихорадке битвы — прерывающимся и задыхающимся голосом.

Но сейчас тон Адриана был нежным, влюбленным и эти два слова были произнесены с теплотой, осязаемой даже через телефон.

— Я понимаю, мой Котенок, — мягко повторила Маринетт. — Скоро увидимся.

Следующий день показался Адриану бесконечным. К разочарованию из-за необходимости отменить долгожданное свидание с Маринетт добавилась усталость от увеличенного числа фотосессий, при том что он уже был завален множеством всевозможных обязанностей.

Суббота оказалась буквально изнуряющей, неумолимо вытягивающей каждую каплю энергии, и у него не было ни секунды передышки на восстановление сил. Адриан должен был без конца улыбаться, вежливо отвечать на любые просьбы, выполнять указания окружающих, вести себя как идеальный наследник знаменитого отца.

Он чувствовал себя актером, застрявшим в ненавистной роли, почти желая, чтобы нападение какого-нибудь злодея хоть на секунду освободило его от обязанностей. К несчастью, в течение этого длинного-длинного дня ему не представилось никакой отговорки, и Адриан вынужден был с замечательным терпением выполнять кучу требований.

Когда с наступлением ночи он, полностью истощенный, наконец, оказался в своей комнате, он просто рухнул на кровать. Адриан был не только вымотан, чувствуя, как переутомленное тело требует пощады, но и сильно подавлен. Весь день он не переставал думать о Маринетт, горько сожалея, что так подвел ее. Конечно, отец не оставил ему выбора, но Адриан не мог не упрекать себя в этом. Он скучал по Маринетт, и что хуже — он знал, что огорчил ее.

Адриан сердито провел рукой по волосам, намеренно взъерошивая идеальную прическу, которую ему сделали для рекламной кампании. Кожа еще пахла средством для снятия грима, настойчиво напоминая о том, чему он посвятил этот тяжелый день.

Он перевернулся на спину, уставившись в потолок своей громадной комнаты, не видя его на самом деле, продолжая пережевывать мрачные мысли.

Адриан в который раз тяжело вздыхал, когда его внимание привлек легкий шум. Он выпрямился, обратив взгляд на большое окно, и от увиденного у него приоткрылся рот.

В оконной раме грациозно сидела Ледибаг.

========== Глава 12 ==========

Комментарий к Глава 12

Почти рейтинг :)

Пораженный Адриан мгновение спрашивал себя, не спит ли он — возможно, после тяжелого дня он просто заснул от усталости, даже не заметив. Но нет, зрение не обманывало его, и Ледибаг действительно сидела перед ним в нескольких метрах над полом. От окна, которое она приоткрыла, чтобы войти, прилетал легкий ветерок, лениво шевеливший несколько прядей, выбившихся из ее прически, а садящееся над городом солнце окружало ее ослепительным золотым ореолом.

Не зная точно, поток ли свежего воздуха или чудесное видение вызывало у него дрожь, Адриан завороженно смотрел, как она плавно спускается со своего насеста и беззвучно приземляется на пол.

— Ну что, Котенок, — насмешливо бросила она, — ловишь мух?

В этот момент Адриан понял, что с того момента, как она появилась, смотрит на нее, приоткрыв рот, и поспешно захлопнул его, невольно покраснев. Ледибаг не спеша подошла к нему, ища его взгляд вроде как с опасением.

— Надеюсь, я тебе не мешаю, — начала она, — но я… — она прервалась на мгновение, подбирая слова, после чего, наконец, подарила ему искреннюю улыбку. — Я хотела увидеть тебя.

Оправившись от удивления, Адриан засиял счастьем и протянул к ней руки, приглашая подойти ближе.

— Я правда сожалею о сегодняшнем, моя Леди. Я тоже хотел тебя увидеть, — прошептал он, когда она была в нескольких сантиметрах от него.

Улыбка Ледибаг стала шире, и она подняла руки, аккуратно положив ему на скулы, заключив его лицо в свои ладони.

У Адриана перехватило дыхание.

К счастью для него, легкие автоматически заставили его возобновить тяжелые вдохи, иначе он наверняка забыл бы дышать, так был пленен Ледибаг. Задумавшись об этом, если, конечно, его мозг вообще способен был сейчас функционировать, Адриан понял, что прежде у него никогда не было возможности находиться так близко к напарнице в геройском обличии. Или, во всяком случае, не настолько долго, чтобы внимательно рассмотреть ее.

Он был абсолютно заворожен сверкающей синевой ее глаз, невероятный лазурный цвет которых казался еще ярче, подчеркнутый пурпуром маски. Впрочем, маска не полностью скрывала очаровательные веснушки, усеивавшие ее нос, как и не прятала легкий румянец, которым украсились ее щеки. Адриан не помнил, чтобы видел, как его Леди краснеет, и находил это зрелище абсолютно очаровательным.

Ледибаг осторожно переместила пальцы, скользнув одной ладонью ему на затылок, а другой мягко спустившись по шее, остановившись на уровне ключицы, и от этой ласки его с ног до головы охватила восхитительная дрожь.

Ледибаг слегка приподнялась на носках и поцеловала его. В этот момент последние функционировавшие нейроны Адриана резко сдались, и он уже не способен был выстроить две связные мысли. В мире не существовало больше ничего, кроме нее и ее сочных губ.

Адриан положил ладони на бедра Ледибаг, притягивая ее к себе, и в ответ услышал удовлетворенный стон, который едва не лишил его рассудка окончательно. И когда он крепче сжал ее талию, отчаянно пытаясь вцепиться в последние обрывки разума, которые у него еще оставались, он почувствовал, как она улыбается, чуть-чуть сильнее надавив пальцами на его затылок.

Она приоткрыла рот, мягко прикусывая нижнюю губу Адриана, побуждая его сделать то же самое. Когда он с энтузиазмом подчинился, Ледибаг тут же скользнула языком между его зубов, обернув его вокруг его языка с нарочитой медлительностью. Эта ласка произвела на Адриана эффект спички, брошенной в лужу бензина — пылающий огонь мгновенно разлился по всему телу, воспламеняя чувства. Адриан попытался ускорить ритм этого лихорадочного танца губ, но Ледибаг не позволила ему, принуждая сохранять размеренный темп.

За те недели, что они встречались, у Адриана было множество возможностей целовать ее, но этим вечером он открывал новую и очень приятную черту напарницы.

Маринетт была импульсивной. Ее страстные поцелуи были восторженными и взрывными. Поцелуи Ледибаг были не менее жаркими, но она твердо сохраняла над ними контроль. Даже почти не двигаясь, она подвергала его медленному сгоранию, старательно играя с каждым нервом. Она не торопилась, ее можно было почти посчитать небрежной, если бы сладострастная ласка ее языка не была такой настойчивой.

Ледибаг слегка переместила руку, лежавшую на груди Адриана, ее тонкие пальцы теперь лениво играли с вырезом его футболки у основания шеи, и прерывистое прикосновение материала костюма к коже посылало электрические разряды вдоль его спинного мозга.

Адриан глубоко вздохнул, пьянея от околдовывающего запаха ее кожи, а от нежных жестов напарницы ноги будто становились ватными.

Он полностью был в ее власти, и она знала это.

Ледибаг наслаждалась каждым мгновением, восхищенно отмечая эффект, производимый на напарника. Это было пьянящее ощущение — чувствовать, как он дрожит под ее пальцами, когда она нежно проходилась ладонями по его коже; слышать, как он испускает легкие вздохи, когда она наслаждалась его губами; отмечать, как удары его пульса с каждым мгновением становятся сильнее и быстрее.

Ледибаг оторвалась от его губ, только чтобы провести линию горячих поцелуев по челюсти — медленно и методично, с трудом сдерживая удовлетворенную улыбку, чувствуя, как Адриан вздрагивает каждый раз, когда она прикасается к нему. Его кожа была необычно нежной, почти как шелк. От нее исходил запах средства для снятия грима, смешивавшийся со знакомым ароматом его одеколона, подтверждая, что это ощущение шелковистости было следствием ухода, который он перенес для последней фотосессии.

Продолжая свои нежные исследования, Ледибаг оставила лицо Адриана, чтобы осторожно прикусить мочку уха, вырвав у него глухое ворчание. И с удовольствием почувствовала, как он конвульсивно стиснул руки на ее талии, почти пошатнувшись от этой неожиданной ласки.

Забыв, что стоял прямо возле кровати, Адриан машинально отступил на шаг, пытаясь найти устойчивое положение. Реальность резко напомнила о себе, когда он наткнулся на матрас и, потеряв равновесие, упал на спину, потянув за собой Ледибаг.

За удивлением от неожиданного падения последовало короткое мгновение паники, когда Адриан внезапно осознал, что, ни больше ни меньше, как увлек за собой девушку в кровать. Более того, над Парижем постепенно спускалась ночь, погрузившая спальню в полумрак, который рассеивался лишь приглушенным светом лампы на ночном столике и серебристым светом луны. А означенная девушка одета лишь в облегающий костюм, который не особенно скрывал ее изгибы.

Адриан в ужасе поспешно вскинул руки, боясь, что они нечаянно окажутся там, где им нечего делать.

Легкий смех, сорвавшийся с губ Ледибаг, успокоил его — она теперь лежала на нем, уткнувшись лицом в плечо. Ее теплое дыхание ласкало его шею, когда она повернула к нему голову, а потом приподнялась, опираясь на его грудь.

Адриан тут же воспользовался возможностью, чтобы положить ладонь ей на затылок, зарывшись пальцами в темные волосы, и притянуть к себе, чтобы жарко поцеловать. Он едва расслышал тихое удивленное восклицание, немедленно заглушенное, когда он завладел ее ртом.

Самоконтроль Ледибаг сразу же покинул ее, последние остатки великолепного самообладания, которое она демонстрировала до сих пор, растворились в пылких поцелуях Адриана. Мгновение она смотрела в его зеленые глаза, после чего опустила веки, чтобы отдаться иным чувствам. Вдыхая запах его кожи, наслаждаясь вкусом его теплых влажных губ, отчетливо слыша каждый приглушенный вздох, который срывался с его губ.

Они едва успевали вдохнуть воздух влихорадочном стремлении целоваться, задыхаясь, пока легкие не требовали пощады, заставляя их дышать, а потом снова обменивались жаркими поцелуями. Их сердца теперь бились в унисон с такой силой, чтобы они уже не в состоянии были отличить собственный пульс от пульса напарника.

Наконец, Ледибаг немного отстранилась, машинально проведя языком по измученным губам. Ее охватило приятное ощущение головокружения, она задыхалась, а щеки покраснели от возбуждения. Казалось, будто поверхность ее кожи воспламенилась, до такой степени прикосновение губ Адриана заставляло гореть всё тело.

— Мне надо идти, — хрипло произнесла Ледибаг, отчаянно пытаясь вернуть себе присутствие духа посреди шторма ощущений. — Мои родители… Могут заметить мое отсутствие…

Растрепанный Адриан тоже казался слегка оглушенным, его глаза скользили по лицу Ледибаг, задерживаясь по очереди на ее скулах, носе, губах… Его грудь тяжело вздымалась и опускалась, пока он с трудом наполнял легкие воздухом, и он был не способен произнести ни слова.

— Завтра… — наконец, сумел он выговорить, проведя пальцами по темным прядям Ледибаг.

Она слегка поднялась на локтях, чтобы освободить Адриана от своего веса, который придавливал его, мешая восстановить дыхание.

— Завтра после обеда, — снова начал он, его голос прерывался, поскольку ему не удавалось замедлить дыхание. — У меня… еще одна фотосессия. Но фотограф — мой друг. Если… если хочешь, можешь прийти поприсутствовать.

Ледибаг буквально засияла, ее губы изогнулись в солнечной улыбке, а глаза сверкали от радости.

— Буду счастлива, мой Котенок, — прошептала она. — Я приду.

Она оставила на губах Адриана воздушный поцелуй и, отстранившись, запрыгнула на подоконник. Обернувшись, она послала ему последний привет, забросила в воздух йо-йо и исчезла в ночи, оставив Адриана задыхающимся, оглушенным, но счастливее, чем когда-либо за последние дни.

Когда на следующий день Маринетт прибыла на место, фотосессия уже началась. Благодаря слегка сумасшедшей привязанности, которую она прежде испытывала к Адриану, у нее уже была возможность наблюдать, как он работает моделью. Но сейчас она впервые была официально приглашена посмотреть на него, вместо того чтобы будто бы случайно оказаться поблизости.

Адриан уже работал, послушно выполняя инструкции фотографа. Заметив Маринетт, он заговорщицки подмигнул ей и продолжил позировать с непринужденностью и профессионализмом, выдающими годы опыта.

Как каждый раз, когда она видела его в роли модели, Маринетт была покорена. Его жесты были невероятно точными, движения — полны кошачьей грации, не ускользнувшей от нее. Адриан теперь менял позы с впечатляющей скоростью, стараясь каждый раз принимать разные выражения и положения, чтобы предоставить наибольший выбор для фотографий, которые будут затем отобраны для рекламной кампании его отца.

В одно мгновение его взгляд становился невероятно пронзительным, фокусируясь на объективе так, словно он хотел пронзить его взглядом. В следующее мгновение его глаза становились мечтательными, направляясь в точку за фотоаппаратом, но по-прежнему сохраняя крайнюю интенсивность. Целая гамма выражений сменяла друг друга, и наблюдать за ней было для Маринетт настоящим наслаждением.

Зрелище тем более завораживало, что теперь она знала, что Адриан — тот, кто прячется под маской Черного Кота. В некоторых его позах она замечала мимику его альтер эго. Вызывающая манера приподнимать бровь. Ухмылка удовлетворения. Лукавый блеск в зеленых глазах…

Маринетт задумалась, понимает ли он, что таким образом приоткрывает Черного Кота. И зная его, предположила, что это вполне вероятно. Он любил играть с границами, а кроме того должен был оценить иронию ситуации: призвать свое альтер эго, влюбленное в свободу, ради той работы, которая являлась синонимом тяжелых отцовских требований.

Маринетт была так поглощена лицом и позами Адриана, что ей понадобилось некоторое время, чтобы понять: она не только получила удовольствие наблюдать за ним в действии, но и увидеть на закрытом показе часть новой коллекции Габриэля Агреста.

Ее сердце будущего дизайнера заколотилось от волнения. Конечно, Адриан будто вдыхал жизнь в одежду — с такой грацией и элегантностью он ее носил, — но эта новая линия и сама по себе была великолепна. Покрой разнообразных костюмов был точным и смелым, в идеальном созвучии с выбранными тканями. Каждый кусок кишел деталями, которые добавляли утонченный штрих целому.

Маринетт мысленно отметила несколько моментов, привлекших ее внимание, пообещав себе использовать их для вдохновения в будущих работах.

Когда фотосессия подошла к концу, Маринетт испустила ностальгический вздох, глядя, как разнообразные ассистенты начинают уносить элементы коллекции, убирая их из ее поля зрения. Возможно, однажды она тоже получит возможность работать над созданием столь идеальной одежды, но ей предстояло еще многому научиться, прежде чем достичь такого уровня. Затем ее взгляд остановился на Адриане, который беседовал с фотографом — худым мужчиной с безупречно зализанными гелем темными волосами. Адриан еще не переоделся и по-прежнему был в джинсах и элегантном темном пиджаке, в которых позировал в конце. Перехватив взгляд Маринетт, он широко улыбнулся ей, сделав знак подойти.

— Так, значит, вот она — знаменитая подружка Адриана! — воскликнул фотограф, когда она поравнялась с ними. — Признаюсь, я был удивлен: он впервые спросил меня, может ли он пригласить кого-то на фотосъемку.

Маринетт и Адриан одновременно покраснели — у Маринетт щеки немедленно сделались пунцовыми, а у Адриана то же самое произошло с ушами. Она глубоко вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие. Не время паниковать. Даже если она гораздо больше интересовалась дизайнерской частью индустрии моды, чем фотографией, от этого она была не менее впечатлена, как и слегка смущена словами мужчины.

— Э… Здравствуйте, — произнесла она несколько более высоким голосом, чем хотелось бы. — Меня зовут Маринетт.

— Счастлив познакомиться, Маринетт, — приветливо ответил фотограф, дружески пожимая ей руку.

Его смеющиеся глаза перешли с Маринетт на Адриана, и он продолжил с широкой улыбкой, явно не в силах противиться искушению подразнить свою модель:

— В любом случае, юная барышня, должен вам сказать, обычно работать с Адрианом одно удовольствие, но сегодня он превзошел сам себя. Подозреваю, вы имеете отношение к этому всплеску вдохновения, так что не стесняйтесь приходить, когда захотите, — заключил он, подмигнув подросткам, которые покраснели еще больше.

Адриан смущенно хихикнул, нервно потерев затылок.

— Ты как? — спросил он Маринетт, пытаясь отвлечь разговор от темы его желания произвести на нее впечатление. — Не слишком скучала, пока ждала меня?

Маринетт повернулась к нему, с трудом сдерживая возбуждение, ее глаза засверкали как звезды.

— Шутишь? Это просто гениально! — восторженно воскликнула она. — До сих пор не могу прийти в себя от того, что так близко видела новую коллекцию твоего отца. Вся эта одежда — супер! И потом я смогла…

Она замолчала, резко покраснев.

«И потом я смогла увидеть тебя», — подумала Маринетт, не осмелившись произнести этого вслух, когда фотограф стоял рядом с ними. Тот окинул их позабавленным взглядом, а потом, наконец, изящно махнув на прощание, ушел собирать вещи, предоставив им достаточно уединения, чтобы продолжить разговор в безопасности от нескромных ушей.

Однако Адриан не собирался позволять Маринетт так просто выпутаться. Он наклонился к ней со сверкающими озорством глазами, и на его губах появилась лукавая усмешка.

— А что ты думаешь о модели? — выдохнул он тоном соблазнителя.

Маринетт покраснела еще больше, с трудом сдерживаясь, чтобы не закатить глаза, настолько выражение лица Адриана в это мгновение было выражением хвастливого Черного Кота. Хихикнув, она легонько щелкнула его по носу.

— Модель не слишком плоха, отдаю тебе должное, — поддразнила его Маринетт великолепно равнодушным тоном.

— Не слишком плоха? — с притворным возмущением воскликнул Адриан. — Такое телосложение на улице не валяется! А эта улыбка, этот профиль… Не слишком плоха? Какой недостаток вкуса, — вздохнул он и подмигнул ей, разрушив всю драматичность, которую пытался придать своим словам.

Маринетт искренне расхохоталась на его тираду. Черный Кот в своем репертуаре, никаких сомнений. Она приблизилась к нему, осторожно переплетя их пальцы.

— Ладно, признаю, модель скорее хороша, — ответила она с легкой улыбкой в уголке губ и, когда Адриан скептично приподнял бровь на эту вялую похвалу, поправилась: — Даже прекрасна. Лучшая, что я когда-либо видела.

— Другое дело, моя Леди, — со смехом одобрительно произнес Адриан и наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.

Фыркнув на его удовлетворенное выражение, Маринетт свернулась в его руках, пытаясь обнять так, чтобы не слишком помять одежду, которая была ему выдана на время фотосессии. Она была абсолютна довольна своим днем — и тем, что наблюдала Адриана за работой для рекламной кампании отца, и тем, что открыла для себя новую коллекцию, которой была посвящена эта кампания, но особенно она была довольна тем, что получила возможность приятно провести время со своим парнем.

Ее радость достигла новых вершин, когда фотограф, вернувшись, предложил сфотографировать их, чтобы увековечить это мгновение, пока Адриан не вернулся к себе. После чего абсолютно сияющая Маринетт пошла домой. Несколько часов спустя, открыв электронную почту, она обнаружила письмо от Адриана с теми самыми фотографиями.

Адриан на фото нежно обнимал Маринетт посреди парка, масса цветов которого составляла великолепный фон. Подростки сияли в объектив улыбками, а их глаза сверкали радостью. Фотография была потрясающей, и Маринетт поспешила распечатать ее и с любовью вставить в рамку, которую поместила на прикроватную тумбочку, а потом еще установила фоновым рисунком на телефон.

Этот день был идеален.

Вечер накануне был идеален.

А скоро рекламная кампания закончится, и Адриан вернется к нормальному расписанию. Всё налаживалось, и Маринетт казалось, что даже нападение акуманизированного злодея не сможет испортить ей настроение, настолько оно стало великолепным.

К несчастью для нее, следующий день стал жестким возвращением к реальности.

========== Глава 13 ==========

День начался совершенно нормально.

По приходе в коллеж учеников ожидал приятный сюрприз: отсутствовал учитель математики, и они заканчивали учебу на два часа раньше изначального расписания.

Маринетт едва не запрыгала от радости при этой новости. Она точно знала, как потратить время непредвиденной свободы. В последние дни она переживала неприятный период, когда ей страшно не хватало вдохновения для своих дизайнов, но наблюдение за Адрианом, позирующим для новой коллекции отца, подарило ей необходимый импульс. Накануне она уже провела немалую часть вечера, работая над придуманными костюмами, заполняя скетчбук множеством всевозможных набросков.

Ее воображение сотворило чудеса, и теперь она горела нетерпением перейти к кройке. Однако, к несчастью для нее и к счастью для ее сна, она не могла немедленно приступить к созданию придуманной одежды, поскольку у нее не было всех необходимых материалов. Таким образом, отсутствие учителя пришлось весьма кстати, и Маринетт рассчитывала воспользоваться дополнительным свободным временем, чтобы поискать недостающие принадлежности в своих любимых магазинах в центре города.

Во время обеденного перерыва Адриан и Алья со снисходительным весельем слушали, как она подробно описывает новые идеи, которые пришли ей в голову со вчерашнего дня, потрясая скетчбуком, чтобы показать им свои последние эскизы. Они знали, как Маринетт увлечена модой, и когда ее переполняла творческая энергия, ничто не могло ее остановить, пока она не удовлетворит потребность создать одежду, родившуюся в ее воображении.

Когда по коридорам разнесся звонок, возвещающий окончание уроков, Маринетт поспешно достала кошелек, проверяя, достаточно ли у нее денег для нужных принадлежностей. Удовлетворенная результатом короткой инспекции, она быстро собрала вещи, попрощалась с Альей, поцеловала Адриана и умчалась, чтобы не пропустить автобус.

Сев в него, Маринетт прислонилась к окну, глядя, как перед глазами пробегают улицы Парижа, и мысленно составляя список необходимых вещей. Давно она уже не была так взбудоражена новым проектом, и притоптывала от нетерпения взяться за дело.

Маринетт понадобилась всего дюжина минут, чтобы добраться до места — очаровательной галантерейной лавочки, витрина которой изобиловала принадлежностями для шитья и вышивки, и один только вид которой внушал Маринетт желание творить.

Когда она переступила порог, о ее появлении оповестило нежное позвякивание. Маринетт была здесь завсегдатаем, и продавщица, узнав ее, тепло поприветствовала и позволила бродить среди полок, зная, что юная клиентка позовет ее, когда ей понадобится помощь.

Маринетт медленно передвигалась по узким проходам, и ее глаза сверкали вожделением при виде стеллажей, изобилующих материалами для шитья. Невероятное количество катушек с нитками располагалось рядом с подставками, на которые наматывалась масса лент, разнообразие мотивов которых было наслаждением для вдохновения Маринетт. Немного дальше прилавки-витрины с застекленной поверхностью демонстрировали пуговицы всевозможных размеров, форм и цветов, тогда как ножницы, иголки и другие инструменты для шитья были аккуратно разложены в соседних ящиках.

Продвигаясь вглубь магазина, Маринетт добралась до громадной части стены, вдоль которой были разложены мириады рулонов тканей богатых цветов. Она удовлетворенно вздохнула, мечтательно проводя пальцами по тканям, чтобы проверить текстуру. Некоторые были немного шершавыми, другие, напротив — почти такие же нежные, как шелк. Она позволила себе размотать на несколько десятков сантиметров те ткани, которые больше всего ее заинтересовали, и, слегка нахмурившись, внимательно наблюдала за тем, как они падают, пытаясь представить, как будут выглядеть складки и фалды на одежде, которую она собиралась изготовить.

А на входе в магазин Маринетт заметила недавно поступившие кружева. У нее в голове сложился очаровательный проект платья, для которого ей как раз не хватало придумать несколько деталей, и, возможно, она сможет найти…

Пронзительный крик резко вырвал ее из размышлений.

Маринетт поспешно повернула голову к витрине магазина и увидела, как в нескольких метрах от фасада со всех ног пронесся перепуганный прохожий.

Маринетт тяжело вздохнула, закатив глаза, а потом неохотно положила на место переливающуюся ткань, которую держала в руках. Бражник явно решил помешать ее творческим планам.

По иронии первое, что она заметила, выбежав из галантерейной лавки, был клубок шерсти. Громадный клубок фиолетовой шерсти, который прокатился перед ней по улице с бешеной скоростью, поднимая по пути мощный поток воздуха.

Мгновение Маринетт растерянно стояла, но быстро взяла себя в руки и поспешила в соседний переулок, чтобы, укрывшись от взглядов, трансформироваться. Несколько мгновений спустя Ледибаг уже прыгала с крыши на крышу. Противник сильно облегчил ей поиски, поскольку клубок шерсти оставлял за собой громадную нить, разматываясь в бешеном беге.

Ледибаг едва-едва приземлилась в нескольких метрах от перекрестка, как неожиданно появился Черный Кот, который резко свернул к ней, чтобы почти сразу же прижаться к стене. Несколько секунд спустя с той улицы, по которой он прибыл, раздалось глухое ворчание, и дюжина клубков в несколько метров диаметром пересекли перекресток, следуя прямо по пути, точно стадо взбесившихся коров.

Черный Кот облегченно вздохнул, а потом, заметив напарницу, выпрямился, искренней улыбнувшись.

— Моя Леди, — приветствовал он ее легким поклоном. — Счастлив видеть тебя.

Вооружившись йо-йо, Ледибаг быстро подошла к нему.

— Злодей прямо здесь? — спросила она, указав подбородком на улицу, перпендикулярную той, с которой появился Черный Кот; когда он кивнул, подтверждая, она продолжила: — Его силы? Ты знаешь, что именно он может делать?

— Она, — поправил Черный Кот. — Не считая способности создавать гигантские клубки шерсти, чтобы они набрасывались на людей, хочешь сказать? Не знаю, у меня пока не было возможности приблизиться.

Ледибаг выглянула из-за угла стены. При этом она прошла всего в нескольких сантиметрах от Черного Кота, и эта внезапная близость немедленно оживила в его сознании воспоминание о позавчерашнем вечере. Он покраснел, с трудом сглотнув, а сердце принялось колотиться с такой силой, что ему казалось, будто оно отскакивает от грудной клетки. Ледибаг стояла так близко, что он чувствовал нежный ванильный аромат ее шампуня.

Черный Кот глубоко вдохнул, пытаясь заставить взбунтовавшийся мозг снова сосредоточиться на настоящем, ухватившись за серьезное выражение Ледибаг, будто бросал якорь посреди бури. Каким бы приятным ни было воспоминание о жарких поцелуях напарницы, сейчас совершенно не время теряться в подобных мыслях, и ему следовало сосредоточиться на сражении.

— Вижу ее, — напряженно произнесла Ледибаг, тут же вернув его к реальности.

Перед ней находилась пожилая дама, одетая в пестрый костюм, в котором доминировали зеленый, фиолетовый и оранжевый. Седеющие волосы были собраны в пучок, из которого выбивалось множество растрепанных прядей и торчала пара вязальных спиц. Ледибаг не знала, может ли противница делать что-то еще, кроме как создавать гигантские клубки шерсти, и существовал только один способ это узнать.

Ледибаг выпрыгнула перед ней, и Черный Кот немедленно сделал то же самое.

Женщина, представившаяся, как Бабуля Вязанье, разразилась пронзительным смехом и вызвала из ничего дюжину клубков, заставив их на бешеной скорости покатиться в сторону героев. Те без труда увернулись, изящно отпрыгнув в стороны и вызвав у противницы, глаза которой сверкнули гневом, раздосадованное ворчание.

Лицо Черного Кота расплылось в широчайшей улыбке. Ожидая худшего, Ледибаг бросила на него язвительный взгляд, пригрозив пальцем.

— Предупреждаю, Котенок, — сказала она. — Если я услышу хоть какую-нибудь шутку по поводу свернутых в клубок нервов…

Улыбка Черного Кота стала еще шире.

— Какая жалость, моя Леди, — нахально ответил он, — это была возможность немного погладить ее против шерсти.

Ледибаг драматично закатила глаза, а потом тяжело вздохнула, покачав головой.

— Сдаюсь, — пожаловалась она под озорным взглядом Черного Кота.

Во время этого короткого диалога, Бабушка Вязанье завела руку за голову, выхватив вязальные спицы. Потрясая ими в воздухе, будто волшебной палочкой, она создала новый клубок, зависший в воздухе рядом с ней. Женщина сделала гибкое движение запястьем, и в ответ на этот немой приказ клубок начал вращаться, быстро разматываясь. Нить зазмеилась в направлении Ледибаг, ползя по бетону словно рептилия, когда Бабуля Вязанье указала на нее спицами.

Черный Кот крикнул предупреждение, и Ледибаг, зацепившись йо-йо за фонарь, поднялась в воздух, чтобы оказаться вне доступа клубка. К сожалению, нитка последовала за ней и обернулась вокруг щиколотки, заставив ее тяжело упасть на землю, а потом потащила к противнице, когда шерстяной мяч завертелся в обратную сторону.

К счастью, Черный Кот был недалеко и крепко схватил ее за запястье, прервав неумолимое движение к Бабуле Вязанье. Ледибаг стиснула зубы, сдерживая крик боли, когда оказалась растягиваемой между твердой хваткой напарника и шерстяным тросом, который по-прежнему тащил ее за ногу. Тем не менее ей удалось воспользоваться остановкой, чтобы освободить щиколотку, мгновенно избавившись от змеиной хватки нитки.

Прежде чем Ледибаг успела распрямиться, сильные руки Черного Кота обернулись вокруг ее талии. Плавным движением он достал свой раздвижной жезл и с его помощью немедленно подбросил обоих ввысь, временно помещая их вне доступа противницы.

— Спасибо, Кот, — прерывающимся голосом произнесла Ледибаг и вернула внимание к жертве акумы.

— Всегда пожалуйста, моя Леди, — ответил напарник. — Похоже, будет сложнее, чем ожидалось.

Ледибаг согласно кивнула и быстро переглянулась с ним. В его ярко-зеленых глазах сверкал решительный огонь. Черный Кот был готов снова броситься в сражение, ожидая лишь сигнала от нее, чтобы устремиться вниз с цинковой крыши, на которой они нашли убежище.

— Разделяемся? — предложила Ледибаг, поднимаясь, на ее лице было столь же решительное выражение, как у напарника. — Ей будет сложно нацелиться на обоих одновременно.

Черный Кот выпрямился, уверенно закинув жезл за плечи.

— Мне это кажется хорошим подходом, — согласился он с заговорщической улыбкой.

Не теряя ни мгновения, герои снова прыгнули на поле битвы. Противостояние вышло труднее, чем им хотелось бы: противница оказывала яростное сопротивление, несмотря на то что теперь они атаковали ее с двух сторон.

Бабуля Вязанье создавала клубки совершенно невероятных размеров, которые затем спицами направляла с виртуозностью дирижера, управляющего музыкантами. Некоторые она отправляла по улицам Парижа, заставляя их катиться с пугающей скоростью. Но чаще всего она заставляла шерстяные мячи разматываться, создавая таким образом нитки, которые змеились к героям массой щупалец, упорно пытавшейся их схватить.

Редко когда Ледибаг и Черный Кот были настолько благодарны, что силы квами давали им выходящую за рамки нормального ловкость и совершенно особенную способность прыгать в воздух. Таким образом им удавалось избегать злобных атак противницы, но ценой постоянной подвижности, которая грозила истощить их, если они вскоре не найдут способ закончить бой.

Усевшись на крыше, Ледибаг бросила взгляд на впечатляющую массу ниток, которые теперь шевелились на земле, покрывая мостовую, извиваясь, точно змеи и двигаясь на приступ домов, будто обладающие злобным разумом лианы. Давно пора было что-то делать.

Она быстро переглянулась с Черным Котом, и он кивнул, поняв намерение напарницы. Ледибаг выпрямилась, постаравшись не поскользнуться на шиферном покрытии, и забросила йо-йо в воздух, призывая свою силу.

Облако светящихся частиц заискрилось над ее головой и тут же исчезло, оставив вместо себя вилы. Мгновение Ледибаг смотрела на сельскохозяйственный инструмент, а потом ее глаза обратились на полчище клубков, созданное противницей. Она сделала знак Черному Коту быть наготове и спрыгнула в нескольких метрах от Бабули Вязанье и ее шерстяных мячей, приземлившись посреди главной кучи ниток. У нее тут же возникло мерзкое ощущение, что ноги попали прямо в змеиное гнездо — шерстяные канаты скрипели по земле и хаотично двигались вокруг ее щиколоток.

Не давая противнице времени отреагировать, Ледибаг воткнула вилы в середину кишащей массы ниток и повернула их, будто вилкой в тарелке со спагетти. Шерстяные тросы оказались обездвижены, образовав гигантский узел, дрожащий вокруг импровизированного оружия Ледибаг, и Черный Кот получил свободу начать атаку.

Предвосхищая успех своей Леди, он заранее приготовился прыгать и с невероятной скоростью устремился в воздух, как только убедился, что у нее всё вышло. С кошачьей ловкостью он обрушился на противницу, криком «Катаклизм» освобождая свою силу. Прежде чем женщина успела защититься, он схватил вязальные спицы, которые она крепко держала, немедленно уничтожая их.

Шерстяная масса, вздымающаяся вокруг Ледибаг, тут же исчезла, а в воздух поднялась акума, которую героиня в следующую секунду поймала и очистила.

— Пока-пока, маленькая бабочка, — отпустила она ее на свободу.

После чего Ледибаг схватила вилы, бросив их в небо, где они взорвались облаком сияющих искр, устремившихся по улицам Парижа, чтобы исправить хаос, посеянный сражением. Поздравляя друг друга с победой, герои услышали знакомый писк сережек Ледибаг.

— Беги, — улыбнувшись, сказал ей Черный Кот и, указав подбородком на пожилую даму, которая с трудом приходила в себя, испуганно оглядываясь и конвульсивно прижимая к себе наполовину связанный кардиган, добавил: — Я позабочусь о ней.

Ледибаг согласно кивнула и грациозно устремилась к крышам.

Чуть подальше она заметила пешеходную улочку, которая показалась ей идеально расположенной вдали от нескромных глаз. Ледибаг быстро спустилась на землю, плавно приземлившись на мостовую, и сняла трансформацию. Маринетт окинула последним взглядом окрестности, чтобы убедиться, что никто не стал свидетелем ее превращения, а потом спокойно продолжила путь.

Она прошла не больше пятнадцати метров, когда услышала знакомый звук над головой и заметила, как по крошечной площади, которую она как раз пересекала, быстро передвигается тень. Подняв глаза, Маринетт увидела Черного Кота, элегантно устроившегося между двумя горшками с цветами на балконе из кованного железа. Он слегка расширил глаза, заметив ее, явно не удивившись, что ушел точно в том же направлении, что и она.

На его лице расплылась широкая улыбка, и он плавно спрыгнул, ловко приземлившись на бортике маленького фонтана, перед которым стояла Маринетт.

— Моя Леди, — приветствовал он ее. — Не ожидал найти тебя здесь. Давно не виделись.

— Не прошло и пяти минут, Котенок, — ответила она, радостно засмеявшись.

— Лишние пять минут, моя Леди, — тут же возразил Черный Кот с пляшущим в зеленых глазах лукавым огоньком.

Со смирением, смешанным с весельем, Маринетт закатила глаза — Черный Кот решительно никогда не упустит возможности пофлиртовать с ней.

— Думаю, я прекрасно с этим справлюсь, — поддразнила она его, легонько щелкнув по носу, но нежная улыбка смягчила жесткость ее слов.

Мгновение Черный Кот смотрел на нее, ничего не говоря.

С тех пор как они раскрыли личности друг друга, между ними возникло нечто вроде молчаливого уговора. Будучи в трансформации, они никогда не позволяли себе ни малейшего нежного жеста на людях, как и в тех местах, где их могли увидеть.

Так что Черный Кот не знал, что на него нашло. Возможно, дело было в том, как сверкали радостью голубые глаза Маринетт — ярче звезд в летнем небе, — а нежный румянец на щеках оттенял их цвет. Или же дело было в легкой улыбке с едва заметной ямочкой в уголке губ. Или — более вероятно — в том, что это была самая необыкновенная девушка в мире, что он был без ума влюблен в нее и испытывал непреодолимое желание ее поцеловать.

Как бы то ни было, Черный Кот импульсивно наклонился к Маринетт, запечатлев на ее нежных губах быстрый поцелуй, а потом нахально подмигнул и снова устремился на крыши. Маринетт удивленно смотрела, как он удаляется, поднеся пальцы к губам, недоверчиво касаясь места, где их коснулись губы Черного Кота.

К реальности ее резко вернул шум за спиной, заставив подпрыгнуть от неожиданности. Маринетт живо обернулась и в ужасе вскрикнула, увидев Нино и Алью, которые уставились на нее расширившимися глазами.

Судя по пораженным лицам, они не упустили ни мгновения легкого поцелуя, который у нее только что украл Черный Кот.

========== Глава 14 ==========

Увидев друзей, Маринетт застыла.

Казалось, будто по мере того, как она осознавала масштаб сложившейся ситуации, внутренности медленно замерзали. Вены теперь словно перекачивали реки льдин, задавшись целью методично охладить ее тело. Даже сердце билось в опасно медленном ритме, учитывая обстоятельства, будто оно тоже кристаллизовалось под объединенным воздействием остолбенения и паники.

Отхлынувшая от лица и конечностей кровь усиливала впечатление, что Маринетт замерзает изнутри, заставляя ее побледнеть, как мертвец. Эта пугающая бледность превратила сверкавшее в глазах Альи любопытство в искреннее беспокойство.

Она медленно приблизилась к подруге и положила ладонь ей на локоть с такой осторожностью, словно боялась, что Маринетт рассыпется на кусочки от прикосновения.

— Маринетт? — прошептала она, вопросительно приподняв бровь.

Хлопая ресницами, словно с трудом приходя в себя после дурного сна, Маринетт обратила глаза к лучшей подруге. Она открыла рот, потом закрыла, не в состоянии придумать правдоподобное объяснение для сцены, свидетелями которой стали Алья с Нино. Не в состоянии думать вообще. Мозг отказывался функционировать, и впервые в жизни сознание опустело. Полностью, отчаянно опустело.

Ни единой мысли, ни единой идеи — абсолютное ничто.

Маринетт потрясла головой, яростно пытаясь заставить себя размышлять.

«Думай, Маринетт. Думай, придумай что-нибудь. Ищи. Находи. Говори», — отчаянно повторяла она себе с таким жаром, словно молилась. Нельзя продолжать молчать, совершенно необходимо что-нибудь сказать, любой ценой. Выйти из состояния оцепенения, ответить на законные расспросы друзей.

Алья смотрела на нее встревоженно, тогда как выражение лица Нино было нечитаемым.

— Маринетт? — позвала Алья на этот раз немного громче, но в ее голосе по-прежнему звучало живое беспокойство. — Что произошло?

Настойчивость Альи заставила Маринетт выйти из ледяного паралича паники, в который она погрузилась при виде нее и Нино.

Сначала о себе дал знать желудок, который ожил только для того, чтобы скрутиться, вызывав легкую тошноту. Потом всё тело начала сотрясать сильная дрожь, резкими рывками прокатившаяся по позвоночнику, заставляя ее затрястись до кончиков пальцев. И наконец, казалось, целую вечность спустя, мозг начал с трудом функционировать. К несчастью, он не подарил никакой лазейки — похоже, блестящие озарения, которые составляли ее гордость как Ледибаг, решительно покинули ее.

Как бы Маринетт ни прокручивала проблему в голове, она не видела иной возможности, кроме предательства Адриана.

Сообщить о том, что он Черный Кот, чтобы доказать законность поцелуя?

Дать понять, что она добровольно поцеловала героя и заставить Адриана играть обманутого возлюбленного?

В любом случае, она поставит его в положение, которое наверняка заставит его страдать.

Теперь перепуганные мысли завихрялись в голове бессвязной бурей, силу которой можно было сравнить только с охватившей ее сильнейшей мигренью. Маринетт чувствовала, как кровь стучит под черепом, дико колотя в виски.

Она снова открыла рот, пытаясь заговорить, но в то же мгновение нервы окончательно сдали, и ее охватил непреодолимый безумный смех. Ситуация была слишком абсурдна, и, похоже, мозг, находившийся в коротком замыкании, таким образом активировал последний защитный механизм. Несколько минут спустя, не в силах прийти в себя, Маринетт уже не знала, смеется она или рыдает, а ее тело сотрясали неконтролируемые спазмы.

Решив, что это она привела подругу в отчаяние, Алья осторожно обняла ее, прижав к себе, ласково проведя рукой по волосам.

— О, Маринетт, мне так жаль… — прошептала она. — Я не… Я никогда бы не подумала, что Черный Кот может так поступить… Это недостойно героя.

Конвульсивно стиснув руки вокруг плеч лучшей подруги, Маринетт испустила еще один нервный смешок. Вот теперь Алья приняла ее драгоценного напарника за опасного хищника. Ситуация становилась всё более нереальной.

Нино слегка нахмурился, подбирая слова и подозрительно разглядывая Маринетт.

— Во-первых, что это был за поцелуй? — вдруг спросил он, бросив попытки дипломатично сформулировать мысли.

Маринетт слегка вздрогнула, подняв на него наполненные слезами огромные голубые глаза. Тон Нино был почти грубым, и теперь он разглядывал ее с выражением, которого Маринетт еще ни разу у него не видела. Его взгляд стал почти обвиняющим, и он явно ждал от нее ясных и четких объяснений поцелуя не с Адрианом.

— Потому что я очень хочу, чтобы Черный Кот был героем, — продолжил Нино, — но не похоже, что он знает о том, что ты занята.

Алья, нахмурившись, живо повернулась к нему.

— На что это ты намекаешь? — сухо спросила она.

У Маринетт вырвалось пораженное восклицание.

— Я говорю именно то, что у нее есть парень. Мой лучший друг, если кто забыл, — парировал Нино, выдерживая горящий взгляд Альи.

— А я говорю, что у тебя чувствительность, как у кирпича, — живо возразила она, вставая на защиту подруги раньше, чем та успела произнести хоть слово.

Нино слегка отступил под натиском, но не отказался от своей точки зрения.

— Тем не менее она целовала другого, — обвиняющим тоном заявил он.

— Ее поцеловали, — возразила Алья, повысив голос, искренне раздраженная язвительными репликами Нино. — Это далеко не одно и то же!

— Не вижу разницы, — тут же упрямо ответил Нино, скрестив руки на груди.

— Согласие! В этом вся разница! — закатив глаза, вздохнула Алья, по-прежнему защитным жестом обнимая Маринетт за плечи. — Она не просила, чтобы Черный Кот ее целовал, ты это прекрасно понимаешь.

— Значит, она не будет возражать против того, чтобы просветить Адриана насчет случившегося? — вызывающим тоном заявил Нино, защищая своего друга с тем же пылом, с каким Алья защищала подругу.

Он тут же уставился на Маринетт, явно ожидая ее ответа на его требование.

— Нет-нет, я должна с ним поговорить, — сумела выговорить Маринетт, всё еще оглушенная напряженностью разговора.

Ситуация полностью выходила из-под ее контроля. Алья считала, что Черный Кот напал на нее. Нино думал, будто она обманывает Адриана. Алья с Нино спорили о ней так, словно Маринетт здесь не было. Полнейший хаос, и мигрень разыгралась с новой силой. Глухая боль, пульсировавшая под черепом, приняла теперь такие размеры, что почти кружилась голова, а охватившее несколько мгновений назад ощущение тошноты вернулось заново.

В дезориентированном сознании всплыла на поверхность только одна мысль, проникая из туманной мешанины, словно фара сквозь мрак.

Адриан.

Ей непременно надо суметь поговорить с ним раньше Альи и Нино, сообщить об происшедшем, чтобы он знал, как реагировать.

Ей надо уйти отсюда.

И быстро.

Ничего не подозревая о более чем щекотливой ситуации, в которой он оставил Маринетт, Адриан спокойно вернулся к себе, сняв трансформацию за поворотом аллеи.

Он спокойно устроился за компьютером, чтобы посмотреть последние новости в Ледиблоге, которые Алья наверняка не замедлит выложить, когда вдруг зазвонил телефон. Широкая улыбка осветила его лицо при виде появившегося на экране фото Маринетт, и он поспешил ответить.

Но как только Адриан услышал ее голос, в котором даже через телефон чувствовалось отчаяние, радостное выражение исчезло с его лица. Он чуть не выронил аппарат от изумления, когда Маринетт рассказала в какую ситуацию попала.

Адриан заметно побледнел, а сердце в тревоге начало бешено колотиться, ударяясь в ребра, точно испуганная птица в клетке.

— Я сейчас же приду к тебе, моя Леди, — напряженно произнес он и поспешно сбросил вызов.

Он поборол искушение трансформироваться, чтобы как можно быстрее добраться до нее, понимая, что это было бы наихудшим из всех возможных вариантов. Его импульсивность принесла уже достаточно вреда.

Вместо этого Адриан выскочил из комнаты и кубарем слетел по лестнице, не беспокоясь, что рискует сломать ногу или свернуть шею.

— Какой идиот! — ругал он себя, шипя проклятия сквозь зубы, горько жалея о своем необдуманном поступке.

Импульсивность не раз выручала его из беды, но на этот раз она обходилась слишком дорого.

Ему и той, кого он любит.

Конечно, Адриан не желал таких последствий, но это нисколько не уменьшало его ответственности или чувства вины. Редко он настолько горячо желал отмотать время назад, вернуться к тем решающим минутам, когда стоял перед Маринетт. Чтобы снова оказаться сидящим на том фонтане, а потом просто поприветствовать напарницу, как сделал бы с любой другой девушкой, вместо того чтобы уступить инстинкту и украсть у нее этот дурацкий поцелуй.

Адриан бежал к Маринетт со всей возможной скоростью, с тревогой думая, какой прием она приготовила для него. Наверняка Маринетт злилась за то, что он поставил ее в такое положение, и она имела полное право обижаться. Он совершил невообразимую глупость, и, хоть и невольно, бросил ее разбираться с Нино и Альей.

Несколько минут спустя Адриан добрался до булочной Дюпен-Чен и, мимоходом поприветствовав родителей Маринетт, устремился в ее комнату. Он лишь на мгновение остановился наверху лестницы, пытаясь восстановить дыхание. Легкие горели из-за того, что он столько бежал, и каждый вдох был пыткой, вызывающей в груди глухую боль, а горло словно засыпало осколками стекла.

Протянув руку, Адриан легонько постучал в люк, объявляя о своем приходе, и, когда голос Маринетт пригласил его заходить, забрался в комнату.

Он не сразу ее увидел — только когда поднял голову и обнаружил, что Маринетт сидит по-турецки на кровати, прижав к себе подушку. Не отрывая от нее глаз, Адриан медленно забрался по лестнице и устроился рядом. Он с трудом сглотнул, и желудок сжался от чувства вины, когда он заметил, что глаза Маринетт слегка покраснели.

Не решаясь встретиться с ней взглядом, он нервно почесал затылок и прочистил горло, отчаянно подбирая слова.

— Я… я…

Он прервался, не зная, как выразить чувства. Как сказать, до какой степени он удручен, каким идиотом себя чувствует, и что сейчас еще больше упрекает себя, увидев, как ее сияющую улыбку сменило подавленное выражение?

Маринетт вздохнула, заставив Адриана вздрогнуть.

— Мне действительно очень жаль… — сумел он произнести. — Я поступил глупо, очень глупо. Я даже не подумал… Я пойму… — его голос на мгновение прервался, поскольку горло перехватило от волнения. — Я пойму, если ты обижена на меня, — на выдохе закончил он.

На мгновение в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только дыханием двух подростков, на которых с беспокойством смотрели квами, не решаясь, однако, вмешиваться. Сердце Адриана билось так сильно, что казалось, его стук отдается по всей комнате. Потом тонкая рука Маринетт передвинулась к нему, найдя его пальцы, чтобы мягко сжать их своими.

— Я не сержусь, Котенок, — устало вздохнула она, положив голову ему на плечо.

Маринетт солгала бы, если бы сказала, что не расстроена ситуацией, но обижаться на него не могла. После того, что сама сделала в предыдущие выходные, заявившись к нему под видом Ледибаг, это было бы несправедливо. Если бы их тогда застали целующимися так, словно от этого зависела их жизнь, объяснить это было бы гораздо сложнее, чем простой поцелуй, украденный на углу улицы.

Не решаясь поверить, Адриан медленно наклонился к Маринетт, запечатлев легкий поцелуй на лбу, а потом обнял за талию, прижимая к себе. Он ощущал нежное тепло ее тела, и эта близость подбадривала, помогая вернуть спокойствие и понемногу успокаивая бешеное сердцебиение.

Ровным голосом Маринетт в деталях описала ему события, произошедшие после его ухода.

— И в общем, Алья думает, что ты, ну то есть Черный Кот поцеловал меня насильно, — заключила она, — а Нино…

Маринетт на мгновение прервалась, безуспешно пытаясь скрыть, насколько ее ранила реакция друга.

— А Нино думает, что я тебе изменяю. С тобой. А ты говоришь, сложная ситуация! — произнесла она с нервным смешком.

Адриан удивленно приподнял бровь, не ожидая такого от лучшего друга. Потом, энергично помотав головой в попытке не дать мыслям разбежаться, он решительно произнес:

— Будем придерживаться версии Альи. Ты разговаривала с Черным Котом, и он поцеловал тебя без предупреждения и без твоего согласия.

Маринетт открыла рот, собираясь запротестовать, что Черный Кот никогда не делал ничего плохого и не заслужил, чтобы друзья разочаровались в нем, но Адриан был не в настроении слушать ее доводы. Он один был во всем виноват, и твердо решил принять на себя ответственность и не позволять Маринетт платить за его неосторожность.

— Не беспокойся за него, — вдруг раздался ворчливый голос Плагга. — По крайней мере, эта история вложит немного здравого смысла в его башку. У этого мальчика есть склонность сначала делать, а потом думать.

— Плагг! — воскликнули Адриан и Тикки в один голос, а Маринетт уставилась на квами круглыми глазами.

— Ты мог бы быть и потактичнее, — возразила Тикки и нежно потерлась о щеку Маринетт, заставив ее засмеяться впервые с тех пор, как Адриан пришел к ней.

Потом, к егоогромному удивлению, квами Ледибаг проделала то же самое с ним, потершись маленькой головой о его скулу, вызывав ассоциацию с дружеской лаской кошки.

— Ба, они не нуждаются в тактичности, — парировал Плагг. — Это юные люди, их память о такого рода вещах не простирается дольше чем на несколько дней. Дай пару недель, и их друзья забудут об этом, переключившись на другие сплетни.

Тикки открыла рот, чтобы возразить, а потом передумала, предпочтя сосредоточиться на подростках, вместо того чтобы терять энергию на споры с раздражительным приятелем.

— Возможно, он не так уж неправ, — произнесла она, и Плагг высокомерно фыркнул. — Вам повезло, что вас видели только Нино и Алья. Наверняка вы сможете убедить их никому не рассказывать, и вскоре это станет лишь старой историей.

— И тем хуже для репутации Черного Кота, — подтвердил Адриан, бросив на Маринетт пронзительный взгляд. — Мне за это отвечать.

Мгновение Маринетт смотрела ему в глаза, а потом вздохнула, догадываясь, что ей не удастся переубедить напарника. Адриан с облегчением наклонился к ней, нежно поцеловав в щеку. После чего он обнял ее за талию второй рукой и с меньшей нежностью уронил спиной на матрас, последовав за ней.

Маринетт удивленно вскрикнула и повернула к напарнику голову, чтобы запротестовать против такого бесцеремонного обращения, но слова замерли на ее губах, когда Адриан уткнулся лицом ей в плечо, прижавшись к ней, нежно сжимая в объятиях. Он закрыл глаза, он глубоко дышал, чтобы лучше вдохнуть запах ее кожи. Его пальцы медленно ласкали ее кожу, лениво пробегая между локтем и запястьем.

Это было прикосновение, полное нежности — у Адриана не было иного желания, кроме как оставаться вот так в ее объятиях, просто быть счастливым рядом с ней. Маринетт слегка повернула голову ровно настолько, чтобы прикоснуться ко лбу Адриана воздушным поцелуем.

— Всё наладится, Котенок, — прошептала она, закрыв глаза, убаюкиваясь дыханием Адриана, нежно ласкавшим ее шею.

Домой он вернулся только час спустя, по-прежнему испытывая глухое чувство вины, отказывавшееся его покидать, будучи глубоко благодарным Маринетт за то, что она не сердилась на него за глупую ошибку. Им теперь оставалось выдержать противостояние с Нино и Альей, и Адриан твердо решил сделать всё, что в его силах, чтобы защитить драгоценную напарницу.

Следующий день проходил в почти нереальной для Маринетт атмосфере.

Адриан посчитал делом чести зайти за ней утром, и они пришли в класс, держась за руки. Он выпустил пальцы Маринетт, только когда она села на свое место, легонько поцеловав в губы, а потом в свою очередь устроился рядом с Нино. Мальчики тут же погрузились в оживленное обсуждение, но говорили так тихо, что Маринетт не могла разобрать ни слова. Однако, учитывая взгляды, которые Нино регулярно бросал на нее, в теме этого разговора не возникало ни малейших сомнений.

Что касается Альи, она встретила Маринетт теплой улыбкой и сжала в объятиях, пытаясь вложить в них всю поддержку мира.

— Тебе лучше, девочка моя? — обеспокоенно спросила Алья, окинув ее внимательным взглядом, ища малейший след плохого самочувствия.

Маринетт поспешила успокоить ее, заверив, что всё уже хорошо.

Что, к несчастью, не совсем соответствовало истине. Если Алья была глубоко убеждена, что Маринетт не в чем себя упрекнуть, с Нино, увы, дело обстояло иначе, и Адриан не смог убедить его до конца. Даже до того, как Маринетт узнала личность напарника, она всегда была готова встать на защиту Черного Кота, и сегодня в глазах Нино это явно играло не в ее пользу. Так что он продолжал держать с ней дистанцию, и Маринетт пребывала в растерянности от поведения друга.

Зато поддержка Альи была безупречна, за что Маринетт была ей глубоко признательна. Алья расточала ей бессчетное количество улыбок и подбадриваний и испепеляла Нино взглядом, когда тот всего лишь приподнимал бровь, наблюдая за Маринетт и Адрианом, яростно сражаясь с малейшим признаком неверия в искренность Маринетт.

Когда квартет собрался на обед атмосфера несколько утратила обычную легкость, но им удалось разговаривать настолько естественно, насколько возможно. Когда разговор замирал, уступая место напряженной тишине, Алья торопливо начинала новое обсуждение. У нее никогда не заканчивались темы, однако она с особой тщательностью избегала упоминать о Парижских героях. Вместо того, чтобы приступить к своей излюбленной теме, она говорила о музыке, моде, кино, с легкостью оживляя разговор, и рыжие кудри разлетались, когда она резко поворачивала голову от одного собеседника к другому.

Таким образом, благодаря предупредительности подруги настроение Маринетт оставалось на более чем приемлемом уровне, и она старалась отметить в уме всё, что могло доставить удовольствие Алье, чтобы отблагодарить за такую доброжелательность. После подобной заботы Маринетт просто обязана была сделать подруге подарок.

Кроме того, мудрые слова Тикки прочно укоренились в ее памяти. Ее крошечная подруга была права: они с Адрианом могли считать себя счастливчиками, что последствия их катастрофичного поцелуя ограничились маленькой группой. Самое большое несколько дней спустя ситуация вновь станет нормальной.

Когда на следующий день, войдя в класс, Маринетт поздоровалась с Нино, он смотрел уже не так враждебно. Внушения Альи вкупе с долгими разговорами с Адрианом начали давать результат, что немало успокоило Маринетт.

Сидевшая позади Нино Алья встретила ее с обычным воодушевлением, радостно сверкая глазами за стеклами очков. Не хватало только Адриана, который на всё утро задержался для последней фотосессии, запланированной для рекламной кампании его отца. Спустя несколько последних часов позирования перед камерами, он, наконец, должен был вернуться к обычному распорядку дня.

Мечтательная улыбка осветила лицо Маринетт при этой мысли. Она тут же начала планировать будущие встречи с Адрианом, горячо желая наверстать потерянное время, когда он был занят своими обязанностями.

Скоро всё вернется к обычному течению.

Легкая вибрация телефона возвестила о получении сообщения, но Маринетт не обратила внимания, слишком занятая влюбленными мечтами о некоем зеленоглазом блондине.

Тем не менее краем глаза она уловила, что большинство одноклассников повернулись к ней, при этом украдкой бросая взгляды на экраны телефонов. Маринетт выпрямилась, нахмурившись, окончательно вырванная из приятных мыслей. Только что явно произошло нечто ненормальное.

И тут ее внимание привлекло удивленное восклицание Альи. Та тоже уставилась на свой мобильник, вытаращив в ужасе глаза, а потом подняла к подруге расстроенное лицо.

— О, Маринетт… — дрожащим голосом произнесла Алья.

Желудок скрутило от страха, и Маринетт в свою очередь взяла в руки телефон, с бесконечной медлительностью сжимая его дрожащими пальцами. Инстинкт вопил, что в чем бы ни состояла причина неожиданного оживления одноклассников, ответ находится именно здесь. Она быстро проверила телефон, и увиденное произвело на нее впечатление удара кулаком в живот.

Сообщение, которое она только что получила, содержало одну-единственную фотографию. Фотографию, сделанную два дня назад.

Фотографию, на которой четко было видно, как ее целует Черный Кот.

И в классе явно не осталось ни одного человека, кто не получил бы такое же сообщение.

Комментарий к Глава 14

У меня сегодня дико болела голова, и я редактировала перевод в некотором неадеквате. Так что, если вам резанет глаза какая-нибудь не очень звучащая по-русски фраза - сообщите :)

========== Глава 15 ==========

Открыв рот, Маринетт недоверчиво уставилась на экран телефона, а потом ее затопила волна чистой ярости, которая снесла на своем пути все прочие эмоции.

Она была героиней Парижа, она день за днем отдавалась своей миссии, жертвуя свободным временем, часами сна, честностью с близкими и частью учебы. Разве она так много просит, чтобы взамен ее оставили в покое?

Эта назойливость была несправедливой и ужасно жестокой.

Маринетт отчаянно пыталась размышлять, не обращая внимания на взрыв негативных эмоций. Сердце колотилось слишком сильно, слишком быстро — глухими пульсациями, которые с силой отдавались под черепом и вызывали красные вспышки перед глазами. Ей необходимо было успокоиться, и быстро. Чтобы не пойти на поводу у бури яростных эмоций, угрожавших поглотить ее. Она слишком хорошо знала, чем рисковала, если даст себе волю.

Маринетт глубоко вдохнула, заставляя пульс вернуться к нормальному ритму.

Она озадачилась, кто мог сделать эту фотографию, поскольку не помнила, чтобы заметила там кого-то, кроме своих друзей. Учитывая ракурс, ни Алья, ни Нино не могли быть фотографами: они появились у нее за спиной, тогда как на снимке было четко видно удивленное лицо Маринетт. А кроме того, она никогда не заподозрила бы друзей в подобной низости. Виновным или виновной был кто-то другой.

Гул вокруг становился всё более настойчивым: одноклассники комментировали фотографию, бросая на нее недоверчивые взгляды.

Бросив изображать невозмутимость, Маринетт с бледным от гнева лицом и сверкающими яростью глазами резко встала.

— Для ясности: я не обманываю Адриана, — твердо объявила она, ни к кому конкретно не обращаясь — и пусть кто-нибудь попробует усомниться в ее искренности.

Большинство одноклассников смущенно опустили глаза, за примечательным исключением Хлои, которая смотрела на Маринетт ненавидящим взглядом в купе с насмешливой улыбочкой. Выражение лица Хлои поразило Маринетт: в отличие от остальных одноклассников, она не выказывала ни малейшего удивления, а напротив — некое удовлетворение в добавку к обычной враждебности.

Можно больше не гадать, кому она обязана этой дурной шуткой.

Высокомерно фыркнув, Хлоя даже не удосужилась дождаться обвинений, которые готовы были сорваться с губ Маринетт.

— Я предупреждала Адриана, что если ты сделаешь хоть что-нибудь, что ранит его, я тебе этого не спущу, — раздраженно прошипела Хлоя. — По крайней мере, теперь все знают, какая ты на самом деле! Тебе совершенно наплевать на Адриана. Всё, что тебя интересует — заполучить в охотничьи трофеи как можно больше знаменитостей!

Щеки Маринетт покрылись румянцем, она с силой сжала кулаки, пытаясь, вопреки нападкам Хлои, сохранить спокойствие, впившись ногтями в ладони и сосредоточившись на боли, чтобы не дать себе завопить.

— И, полагаю, то, что ты разослала фотографию в тот день, когда Адриана нет, не случайность? — глухо проворчала Маринетт, и в ее голосе звучал плохо контролируемый гнев.

— Ох, умница, сама догадалась? — презрительно ответила Хлоя. — Конечно, я нарочно подождала, когда он окажется далеко от тебя. Ты ядовитая, Маринетт, я не могла рисковать, чтобы ты опять попыталась повлиять на него.

— Ядовитая? — повторила Маринетт, опасно повысив тон — самоконтроль угрожал покинуть ее каждую секунду и уступить место всплеску ярости.

— Да, ядовитая, — выплюнула Хлоя, позволив взорваться своей ненависти к Маринетт и изливая на нее желчь, которую до сих пор сдерживала из уважения к Адриану. — Ты манипулируешь им, а потом обманываешь его с Черным Котом. По крайней мере, благодаря мне он знает правду! Неужели ты хотела…

— Маринетт никого не обманывает! — рявкнула Алья, в свою очередь бросившись в битву, чтобы поддержать подругу. — Ты хоть смотрела на эту фотографию? Прекрасно видно, что Черный Кот поцеловал ее без ее согласия!

На этих словах Маринетт невольно снова опустила взгляд на экран телефона, которым теперь потрясала лучшая подруга в подтверждение своего высказывания. Алья была права в том, что касалось компрометирующего снимка — всё в Маринетт выдавало, до какой степени она не ожидала жеста Черного Кота. Большие голубые глаза расширились от удивления, одна рука приподнялась пораженным жестом, а тело слегка отклонилось назад. Маринетт удивительно повезло: проклятая фотография не могла быть сделана лучше, чтобы показать, что поцелуй героя совершенно не был запланирован.

Маринетт готовилась резко ответить Хлое, когда ее прервало появление в классе учителя. Всё еще дрожа от ярости, она села, не преминув бросить последний враждебный взгляд на Хлою, которая не отказала себе в удовольствии ответить ей презрительной гримасой.

Несмотря на поддержку Альи, которая не переставала шептать подбадривания, Маринетт было невероятно трудно сосредоточиться на уроках. Она отправила Адриану несколько сообщений, чтобы предупредить о последних событиях, хотя и знала, что один только вид фотографии даст ему представление о щекотливой ситуации, в которой они оказались.

Добрую дюжину минут Маринетт с тревогой ждала ответа, пока не смирилась с очевидным: во время фотосессий Адриан почти никогда не брал с собой телефон, и сегодняшний день явно не являлся исключением. Хлоя великолепно рассчитала свой удар. Как она предсказала, Адриан не узнает о размахе катастрофы, пока не закончит работу.

Когда наступила перемена, Хлоя постаралась ускользнуть из класса, утащив за собой Сабрину и оставив Маринетт бороться с семенами разлада, которые она старательно посеяла. Большинство одноклассников не решались заговорить на эту тему с Маринетт, слишком смущенные тем, что могла подразумевать фотография. Возможности того, что представительница класса обманывает Адриана, или что Черный Кот — опасный хищник, были одинаково тревожными, и никто пока не решался открыто сделать выбор.

Однако Маринетт от этого не меньше доставалось смущенных взглядов, которые бросали на нее вполголоса разговаривавшие одноклассники. Учитывая, как на нее посматривали, не оставалось никаких сомнений, что все говорили о ней. Маринетт почувствовала, как раздражение стремительно возвращается, и сжала кулаки, сдерживаясь, чтобы не встать и не излить свои чувства на друзей.

Оставаться спокойной.

Надо непременно оставаться спокойной.

— И в любом случае, правда это или нет, — вдруг возвысился чистый голос Аликс, явно отвечающей на замечание Кима, — подобное происходит каждый день. Посмотри на моих родителей — они развелись, потому что мой отец не переставал думать о другой женщине.

Алья тут же развернулась, чтобы испепелить ее взглядом сверкающих гневом глаз, и Аликс защитным жестом вскинула руки.

— Всё хорошо, я не имела в виду, что Маринетт обманывает Адриана, — оправдывалась она, однако избегая смотреть на Маринетт. — Я только говорю, что подобное может произойти с любым, даже если ничего не предвещало.

Пока Алья открывала рот, чтобы возразить, ко всеобщему удивлению слово взяла Роза.

— А я считаю, это не касается никого, кроме Маринетт и Адриана, — краснея, произнесла она. — Я хочу сказать, мы не знаем, что произошло, — продолжила она, когда остальные уставились на нее, пораженные тем, что нежная Роза решила высказаться. — Зато мы все знаем, что Хлоя болезненно ревнует к Маринетт и постоянно выискивает, как бы доставить ей неприятности. Ситуация и так уже достаточно щекотливая, так что мы должны просто оставить их в покое, чтобы они сами разобрались между собой.

От такой сочувствующей тирады Маринетт охватил порыв нежности к Розе, и она с трудом удерживалась от желания пересечь класс, чтобы сжать ее в объятиях. Тем не менее Маринетт тепло улыбнулась ей, тронутая неожиданной поддержкой. Остальные одноклассники неуютно заерзали на своих местах — за исключением Джулеки, которая явно разделяла точку зрения Розы и в знак согласия дружески похлопала ее по плечу, а потом в свою очередь улыбнулась Маринетт.

Легонько вздохнув, Маринетт снова повернулась к доске, пытаясь изобразить равнодушие, которого вовсе не чувствовала, и изо всех сил надеясь, что худшее уже позади. К несчастью, это было не так.

Оставшаяся часть утра и обеденный перерыв стали настоящей катастрофой.

Если большинство одноклассников согласились оставить ее в относительном покое, то остальные ученики коллежа, увы, не отличались такой щепетильностью. Распространенная Хлоей новость о поцелуе Маринетт с Черным Котом моментально разнеслась по всей школе, словно подожженная пороховая дорожка, и после перемены у Маринетт часами не было ни мгновения спокойствия.

Она оказалась буквально завалена мейлами, попытками звонков или сообщениями от школьников, которых едва знала или не знала вовсе. Ее личные координаты, похоже, распространились с той же скоростью, что слухи. И едва Маринетт вышла из класса, ее тут же принялись окликать и требовать, чтобы она объяснилась по поводу фотографии, которую к этому моменту видели все. Во время обеденного перерыва даже присутствие защитницы Альи не помешало любопытным докучать Маринетт.

Ей приходилось без конца оправдываться, до тошноты повторяя ложь, которую Адриан заставил ее пообещать рассказывать.

Реакции учеников на новый слух были самыми разнообразными. Некоторые вели себя откровенно враждебно, и Маринетт пришлось выслушать немалое количество презрительных, если не оскорбительных слов от тех, кто как Хлоя, были глубоко убеждены, что она обманывает Адриана, от которого, как и от Черного Кота, ей нужна лишь его слава.

Некоторые готовы были дойти даже до физических демонстраций. Когда Маринетт ускользнула, чтобы сходить в туалет, ее толкнула плечом школьница, которую она даже не знала.

— Потаскуха, — попутно отчетливо пробормотала незнакомка, оставив Маринетт в потрясении от такой агрессивности.

Она вернулась в класс, всё еще слегка в шоке, едва сумев бледно улыбнуться, чтобы успокоить Алью, когда та встревожилась, что она вернулась более взвинченной, чем уходила.

Если немалая часть школьников открыто выказывала Маринетт враждебность, другие, напротив, столь же открыто пытались ее поддержать. Увы, их способ поддержки только еще больше ранил Маринетт. Черный Кот не сделал ей ничего плохого, но те, кто был убежден, что он украл у нее поцелуй без ее согласия, теперь демонстрировали презрение к герою. Маринетт бессильно наблюдала, как они яростно злословят ее напарника, порицая и оскорбляя его, а она не могла произнести ни малейшего опровержения, не рискуя выдать истинное значение своего поступка.

Никто не должен был догадаться, что Адриан и Черный Кот — один и тот же мальчик.

От необходимости противостоять почти не прекращающейся враждебности по отношению к ней или к Черному Коту боевой дух Маринетт начал иссякать. Ситуация была крайне изнурительной, и сейчас Маринетт пребывала почти в прострации, сильнейшая мигрень сверлила виски, и ей казалось, будто она оказалась в ужаснейшем кошмаре.

До начала послеобеденных уроков оставался еще час самостоятельных занятий, но Маринетт не находила в себе смелости снова встречаться со взглядами товарищей. Хотя и не хотелось этого признавать, коварные махинации Хлои неумолимо делали свое дело, и Маринетт чувствовала себя доведенной до предела.

Так что, заставив замолчать свою гордость, которая велела продолжать борьбу, изображая абсолютное равнодушие, Маринетт решила сбежать из комнаты, где должна была заниматься самостоятельно, и найти убежище в классе рисования, который в это время дня был пуст. Она только предупредила Алью, чтобы подруга не беспокоилась из-за ее отсутствия и знала, где ее найти в случае необходимости.

Маринетт села возле стены, уткнувшись лицом в колени и обняв их руками, инстинктивно найдя почти внутриутробную позу, так ей необходима была поддержка. Она чувствовала себя удрученной, не столько враждебностью некоторых соучеников, сколько ложью, которую весь день была вынуждена говорить о Черном Коте.

Черный Кот был ее напарником. Она должна была его поддерживать при любых обстоятельствах, а сегодня она оказалась вынуждена нарушить свой долг, кропотливо разрушая репутацию дорогого напарника отвратительной ложью. Хотя у нее не было выбора, собственное поведение вызывало отвращение. Каждое клевещущее слово, которое Маринетт приходилось произнести в адрес Черного Кота, словно острая игла, вонзалось в ее сердце, угрожая разбить его на тысячи кусков, полностью истощив силы. Она устала бороться с ложными слухами, которые превратили ее день в кошмар.

Пока Маринетт пережевывала мрачные мысли, телефон не переставал звонить с равными интервалами. Маринетт не хотела даже посмотреть на него, устав читать множество нескромных вопросов и оскорбительных сообщений, которые беспрерывно получала весь день.

Вдруг Маринетт услышала, как открылась дверь, и к ней осторожно направились шаги, но упрямо не поднимала голову от коленей. Она почувствовала, как кто-то сел рядом, едва касаясь ее бедер своими, а потом в ее волосы нерешительно скользнули чьи-то пальцы. Ей не нужно было поднимать глаза, чтобы понять, кому они принадлежат — Маринетт без труда узнала аромат одеколона, смешанного с тонким запахом средств для снятия макияжа, который всегда исходил от его кожи, когда он возвращался с фотосессии.

Адриан.

— Я… — начал он почти робко. — Мне не удавалось с тобой связаться, и я спросил у Альи…

Горло перехватило, голос прервался, и он не мог продолжать.

Маринетт подняла к нему лицо, тут же попав в плен обычно сияющих зеленых глаз, которые сейчас омрачало беспокойство.

Адриан с трудом сглотнул, заметив страдание на лице Маринетт. Его желудок перевернулся, борясь с тошнотой, а чувство вины, грызшее его уже два дня, вспыхнуло снова, набирая силу по мере того, как Адриан открывал последствия своего поступка.

Во всем был виноват он.

Он был идиотом, импульсивным и наивным до слез.

Два дня назад Адриан объявил, что лишь ему нести ответственность за последствия, и что его не волнует репутация Черного Кота, если это может избавить Маринетт от проблем. Но, конечно же, слухи не считались с его благочестивым желанием, яростно обрушившись больше на Маринетт, чем на него.

А теперь Маринетт платила за его ошибку.

И во всем был виноват только он.

Он заставил ее страдать и не мог простить себя за это.

Когда Адриан узнал содержание многочисленных сообщений, ожидавших на телефоне, его охватило ощущение головокружения, точно мир резко покачнулся под его ногами. Потом столь же быстро оно сменилось чувством, будто внутренности заледенели от ужаса, когда Адриан с тревогой осознал, что Маринетт сейчас оказалась лицом к лицу с последствиями, противостоя слухам и ученикам их школы. Одна. Снова.

Адриан редко чувствовал себя настолько бессильным.

Окончание фотосессии стало катастрофой, поскольку он не в состоянии был сосредоточиться на чем бы то ни было. Все мысли устремились к Маринетт, а сердце колотилось в тревоге так сильно, что пульс почти заглушал указания фотографа. Едва удосужившись извиниться за невнимательность, Адриан помчался в коллеж, чтобы найти Маринетт.

Она не отвечала на телефон, но к его великому облегчению, Алья подсказала, где ее найти, попутно сочувственно похлопав по плечу.

И теперь, когда Адриан, наконец, был рядом с Маринетт, он не знал, что сказать, слова застряли в горле, настолько все извинения мира казались ничтожными перед непомерным чувством вины, которое он испытывал.

— Мне так жаль… — смог, наконец, прошептать Адриан дрожащим голосом.

Маринетт подняла руку, нежно погладив его по щеке кончиками пальцев.

— Мне тоже, Котенок… Я никогда бы не подумала, что Хлоя…

— Я говорил не об этом, — резко перебил Адриан.

— Я знаю, — ответила Маринетт с грустной улыбкой, которая расколола сердце Адриана, едва не взорвав его на мириады кусочков. — Но в сожалениях нет никакой пользы, они ничего не изменят в том, что произошло позавчера, — твердо продолжила она, посмотрев ему прямо в глаза.

Адриан слегка вздрогнул, уловив послание. Маринетт гордо вскинула голову, и теперь в глубине ее голубых глаз сверкала характерная для Ледибаг яростная решимость, изгнав затуманивавшую их боль. Она явно решила, что достаточно убивалась, и больше не собиралась позволять себя такую слабость.

Борясь со слащавым голоском, который шептал на ухо, что неприятности Маринетт из-за него еще не закончились, и что он недостоин ее, Адриан посмотрел на нее с восхищением.

Эта девушка обладала невероятной силой характера.

Он решительно не заслуживал такой напарницы — столь сильной, чудесной, понимающей…

Маринетт нежно взъерошила ему волосы, возвращая к реальности.

— Мы справимся с этим, Котенок.

Адриан не знал, действительно ли она так думала, или успокаивала себя не меньше, чем его. Возможно, она просто произнесла слова, которые часами повторяла себе, словно произнесение их вслух позволит им стать реальностью.

Как бы там ни было, он должен был верить в нее. В них. Адриан схватил ладонь Маринетт и сильно сжал ее.

— Мы справимся с этим, моя Леди.

По возвращении в класс Адриан и Маринетт выглядели более едиными, чем когда-либо, с примерной солидарностью противостоя последствиям импульсивного поступка Черного Кота и злобности Хлои. Адриан не мог не испытывать сильные уколы совести каждый раз, когда слышал, как вибрирует телефон Маринетт, и видел, как ее глаза сверкают гневом. Однако ее неудовольствие никогда не направлялось на него. Напротив, она не переставала искать его рукой или взглядом, черпая в его присутствии силу сопротивляться болезненной ситуации.

На следующей перемене Адриан увел Хлою из класса, твердо решив поговорить о ее роли в недавних событиях. Никто так и не узнал точного содержания состоявшегося между ними разговора — даже Маринетт, — но когда они вернулись в класс, у вспыльчивой дочки мэра покраснели глаза, а стиснутая челюсть Адриана выдавала его напряжение.

На той же перемене Маринетт пережила довольно сюрреалистичное мгновение, когда Нино перед всем классом подарил ей огромную коробку шоколадных конфет, которую купил в обед, публично принеся искренние извинения за свое отношение. Пораженная Маринетт застыла на несколько мгновений, не реагируя, а потом приняла подарок с теплой улыбкой. Нино смущенно усмехнулся, когда Алья заметила, что всё было бы гораздо проще, если бы он не был таким идиотом. Но после этого он бросился на защиту друзей с той же агрессивностью, с какой до сих пор это делала Алья.

Последующие дни были для Адриана и Маринетт еще тяжелее — им пришлось столкнуться с множеством нескромных или неприятных замечаний. Они противостояли вместе, являясь друг для друга безупречной поддержкой. Потом оптимистичные предсказания Плагга начали исполняться с великолепной точностью. Пару недель спустя — целую вечность для скандального мира сплетен — история поцелуя Черного Кота и Маринетт начала исчезать из разговоров, и никто больше не обращал внимания на отношения Маринетт и Адриана. Какой бы пикантной она ни являлась, информация уже была тщательно проанализирована, разобрана, прокомментирована, и школьники теперь жаждали свежих новостей.

Эта история окончательно забылась, когда во время перемены в их кабинете появилась красивая блондинка из параллельного класса, остановившись перед Максом, чтобы пробормотать робкие поздравления с победой в последнем турнире видеоигр, а потом, покраснев, убежать. Макс первый был удивлен появлением неожиданной поклонницы, и все тут же ухватились за пикантную тему, поздравляя Макса и подбивая его познакомиться с очаровательной незнакомкой.

Никто больше не упоминал Черного Кота при Маринетт или Адриане, и слух, наконец, забылся всеми.

За одним-единственным исключением.

Несколько дней спустя, в конце учебного дня Бражник создал новую жертву. Ледибаг и Черный Кот быстро появились на месте, уладив ситуацию с замечательными профессионализмом и эффективностью. Пока Ледибаг отвечала на вопросы нескольких прибывших на место журналистов, Черный Кот решил потихоньку исчезнуть.

Он едва успел отступить на несколько шагов, когда его позвал знакомый голос.

— Черный Кот, могу я поговорить с тобой наедине пять минут? — напряженно окликнул его Нино.

Комментарий к Глава 15

Обратите внимание на реплику Аликс. У этого фанфика есть сиквел под названием “Охота на Бражника” и слова Аликс здесь являются намеком на кое-какие события в нем. Сама заметила, только когда переводить начала :)

========== Глава 16 ==========

Мгновение Черный Кот пораженно смотрел на Нино.

— Э, да, конечно, — ответил он, нервно прочистив горло.

Что бы Нино ни собирался ему сказать, у него был необычайно серьезный вид, и Черный Кот не был уверен, что это хороший знак. Встревоженно спрашивая себя, чего хотел друг, он сделал знак следовать за ним. Они ушли на соседнюю улочку — подальше от нескромных ушей — под подозрительным взглядом Ледибаг, которая слегка приподняла бровь, показывая напарнику, что и от нее не ускользнула странность ситуации.

Напустив на себя равнодушный вид, Черный Кот прислонился спиной к стене, небрежно вертя ремень между пальцами. Дружески улыбнувшись в попытке разрядить атмосферу, он повернулся к Нино, который остановился в нескольких метрах перед ним.

— Так о чем ты хотел поговорить? — с любопытством спросил Черный Кот.

Нино держался настороже, скрестив руки на груди и подавляя покашливание, пока подбирал слова, чтобы приступить к теме, которая заставила его попросить Черного Кота уделить ему немного времени. Наконец, хотя явно по-прежнему нервничая, Нино с вызовом вскинул подбородок, решившись броситься в бой.

— Я хотел поговорить с тобой об одной моей подруге, — начал он немного громче, чем говорил обычно. — Ее зовут Маринетт.

Улыбка Черного Кота тут же исчезла, и он отодвинулся от стены, на которую опирался мгновение назад.

Маринетт.

Ну, конечно.

— Не знаю, помнишь ли ты ее, — обвиняющим тоном бросил Нино, а когда Черный Кот утвердительно кивнул, продолжил: — Но ты поцеловал ее несколько недель назад и…

Нино прервался, вздохнув, очевидно не решаясь продолжать, но снова заговорил, испепеляя героя взглядом:

— Больше никогда этого не делай. Ни с ней, ни с кем другим. Ты даже не представляешь, какой болью для нее это обернулось.

Черный Кот внимательно слушал, остро осознавая, что он, напротив, прекрасно знал, какие катастрофические последствия имел для Маринетт его необдуманный поступок. Он помнил отчаяние в ее голосе, когда она позвонила, чтобы поставить его в известность о ситуации. Помнил бледность ее лица, когда пришел к ней, и боль, которую прочел в огромных голубых глазах. Помнил, насколько жестоки были с ней окружающие, и как она была этим убита, хотя и пыталась скрыть это от него.

И с необычайной яркостью он помнил чувство вины, которое неустанно до сих пор грызло его при мучительном воспоминании о своей глупой ошибке.

— Это было просто ужасно, — продолжил Нино, нервно передергиваясь под пронзительным взглядом Черного Кота, явно спрашивая себя, не пожалеет ли он о том, что спровоцировал героя, который обладал силой уничтожать простым прикосновением.

Тем не менее, яростно сжав кулаки, он продолжил:

— Многие набросились на нее из-за этого поцелуя, и даже я… — Нино замолчал на мгновение, покраснев от стыда. — Даже я… Чтоб ты знал, у нее есть парень, хотя это и ничего не меняет в том факте, что ты не должен был целовать ее без ее согласия. И этот парень — мой лучший друг, и я думал, она обманывает его. Маринетт — моя подруга, а я не поверил ей, я тоже ее ранил.

Нино выпалил всю тираду на одном дыхании, воспользовавшись случаем указать Черному Коту на его ответственность и успокоить свою совесть, признавшись, до какой степени упрекал себя в том, что внес свою лепту в страдания Маринетт.

— Впрочем, эта история ранила и моего друга тоже, — про себя пробормотал Нино, но тонкий слух Черного Кота позволил ему не упустить ни слова. — Он классный парень и не заслуживает такого. Короче, — продолжил он, снова повысив голос и глядя герою прямо в глаза, — я считаю, ты должен по крайней мере извиниться перед Маринетт.

На мгновение Черный Кот пораженно застыл, не в состоянии ответить что бы то ни было. Редко он испытывал подобную смесь эмоций.

Нино наблюдал за ним с выражением, которое он предпочел бы никогда не видеть. Ничего общего ни с восхищенными взглядами, которые Нино адресовал ему раньше, когда он был в героической ипостаси, ни с заговорщицкими улыбками, которыми он встречал его, когда он был Адрианом. Нет, сейчас Нино разглядывал его со смесью гнева, разочарования, стыда и презрения.

Это разбивало Черному Коту сердце.

И в то же время он никогда еще не был настолько счастлив и горд тем, что Нино — его друг.

Он стоял здесь, противостоя герою, которым раньше восхищался и который до сих пор заставлял его робеть — почти дрожа от ярости и страха, но не отступая ни на сантиметр, решительно настроенный защищать своих друзей. Черный Кот мог быть пугающим, он знал это. Ледибаг повсюду привлекала к себе симпатию, но он, с его силой разрушения, гораздо легче вызывал у толп тревогу.

И несмотря на это, Нино противостоял, забыв о своих страхах и открыто заявляя, что крайне не одобряет его поведение.

Ради Маринетт.

Ради Адриана.

Пришлось сделать над собой чудовищное усилие, чтобы помнить, что он сейчас Черный Кот, и, учитывая содержание разговора, будет совершенно не к месту, если он бросится на Нино с объятиями, выражая ему свою благодарность. Он, у кого до коллежа никогда не было близких друзей, был до глубины души тронут тем, насколько им дорожил тот, кого он справедливо считал своим лучшим другом.

Черный Кот отвернулся, яростно моргая, чтобы прогнать слезы, грозившие вот-вот затуманить его взгляд.

Не имея возможности догадаться, какие мысли волновали героя, и не зная, что думать о его мучительно затянувшемся молчании, Нино начал нервно переступать с ноги на ногу. Он сказал, что должен был сказать, но ради собственного блага надеялся, что не вызвал у могущественного супер-героя черную ярость.

— Я уже виделся с Маринетт, — внезапно произнес Черный Кот, заставив Нино подпрыгнуть. — Я попросил у нее прощения, и она влепила мне такую пощечину, каких мне еще не доводилось получать, — солгал он с виноватой улыбкой, надеясь, что его тон достаточно искренен, чтобы убедить лучшего друга.

Нино удивленно разглядывал героя, который, скривившись, в подтверждение своих слов потер челюсть.

— Маринетт… Вау… Она правда?.. — пробормотал Нино, с трудом веря ушам — его тон сделался восхищенным, когда он обнаружил, что Маринетт может быть более мстительной, чем он ее считал.

Широкая улыбка, появившаяся на лице Нино, почти сразу же погасла, когда он вспомнил, кто стоит перед ним. Между ними возникло смущенное молчание — ни тот, ни другой не могли найти слов, чтобы непринужденно закончить разговор, который обоим казался абсолютно сюрреалистичным.

БИП.

Внезапный звук заставил их подпрыгнуть, и Черный Кот испуганно обнаружил, что на его кольце осталась только одна подушечка, возвещая о скором окончании трансформации. Захваченные разговором, оба пропустили первые предупреждения.

— Что ж, мне пора идти, — торопливо пробормотал Черный Кот. — У меня еще дела. Геройские дела, понимаешь. Короче, пока.

— Э, да, пока, — неловко ответил Нино, когда герой поспешно прыгнул к соседней крыше.

Адриан перевоплотился всего одной улицей дальше и, облегченно вздохнув, поспешно пошел прочь, не имея желания задерживаться здесь. После такого разговора он не был уверен, что сможет как следует скрыть от Нино свои эмоции, и предпочитал свести к минимуму риск снова встретиться с другом.

Пятнадцать минут спустя он подошел к булочной, которую держали родители Маринетт. Он сердечно поприветствовал Тома и Сабину и быстро проскользнул за прилавок, чтобы пройти в квартиру.

Раньше он смущался, когда так приходил к ним, но сейчас прошло уже достаточно времени, чтобы это изменилось. Дюпен-Чены всегда встречали его с распростертыми объятиями, и Адриан быстро стал завсегдатаем, находя в теплой атмосфере этого дома семейную обстановку, которой ему так не хватало.

Он ловко взобрался по лестнице, остановившись только, чтобы постучать в люк, ведущий в комнату Маринетт, и когда ее голос пригласил его входить, устремился внутрь.

Маринетт сидела за столом, внимательно изучая экран компьютера.

Адриан подошел, остановившись у нее за спиной, обняв за плечи, и наклонился, чтобы поцеловать ее в макушку.

— Ледиблог изучаешь? — для проформы спросил он, выпрямляясь, прекрасно узнав гостевую страницу сайта Альи.

— Ммм, — рассеянно согласилась Маринетт, кивнув. — Алья еще не выложила свою последнюю статью.

— Это я и так мог тебе сказать, моя Леди: еще не было оповещения, — ответил Адриан и, когда она повернулась к нему, слегка приподняв бровь, уточнил он с лукавым смешком: — Я верный подписчик, помнишь?

В последние недели они внимательнее, чем обычно, следили за слухами, которые могли появиться про них в сети, с некоторым опасением выслеживая малейшее упоминание о поцелуе между Маринетт и Черным Котом.

Оба беспокоились о возможных отголосках этой истории, которые могли задеть Адриана, если она дойдет до ушей его отца, боясь, что суровый Габриэль Агрест решит снова перевести его на домашнее обучение, если скандал запятнает его сына.

К счастью, если некоторые сайты и упоминали о романе между Черным Котом и некоей незнакомкой, личность Маринетт не вышла за пределы коллежа, и никто не связал ее с сыном знаменитого дизайнера.

Алья со своей стороны замолчала происшествие, ни разу не упомянув о нем в Ледиблоге. Хотя из-за происшествия с карточкой для столовой она в полной мере получила волну критики, которая сильно ее уязвила, Алья с замечательной волей продолжала свою деятельность. Быстрое опровержение, сопровождаемое искренними извинениями, позволило ей сохранить доверие, и ее сайт по-прежнему оставался ориентиром для тех, кто искал информацию о супер-героях. Таким образом, люди, видимо, пришли к выводу, что если Алья не посчитала новость, касающуюся Черного Кота, достойной интереса, то фотография, вероятно, была лишь подделкой, ловко созданной человеком, пытавшимся привлечь к себе внимание.

Маринетт не знала, умолчала ли Алья об этой информации, чтобы не раздуть еще больше болезненный слух, затрагивавший ее лучшую подругу, или из уважения к заслугам Черного Кота. Как бы то ни было, Маринетт была глубоко благодарна ей за проявленную сдержанность, тем более что, будучи свидетелем сцены, она спокойно могла подтвердить правдивость снимка.

Адриан, со своей стороны, старался ничего не рассказывать журналистам, быстро исчезая и предоставляя Ледибаг отвечать на вопросы. И оба надеялись, что история скоро канет в забвение.

Маринетт закрыла сайт и развернулась на стуле лицом к напарнику.

— Что ж, априори ничего нового, — сказала она и, озабоченно посмотрев на него, спросила: — А Нино? Чего он хотел от тебя?

— О, ничего особенного, — ответил Адриан, притворяясь равнодушным, что заставило напарницу скептично приподнять бровь. — Просто хотел предупредить меня, чтобы я прекратил вертеться вокруг тебя. И очень жалел, что не поверил тебе, — добавил он, нервно почесав затылок.

Глаза Маринетт слегка расширились от удивления, когда она осознала, что Нино встретился лицом к лицу с Черным Котом с единственной целью защитить ее. Она открыла рот, чтобы ответить, но передумала, не зная, что сказать.

— Ах да, если тебя спросят, ты влепила мне великолепную пощечину, когда я пытался извиниться, — уточнил Адриан со смехом, в котором слышалась странная смесь иронии, веселья и беззаботности.

Маринетт весело улыбнулась ему, а потом Адриан протянул ей руки, аккуратно взяв за запястья, чтобы помочь встать. Легкое озорное подмигивание стало единственным предупреждением, прежде чем он дернул ее на себя с большей силой, чем она ожидала, заставив качнуться вперед, потеряв равновесие. Полет Маринетт прервался, только когда она врезалась в Адриана, который поспешил обернуть руки вокруг ее талии, пока она не успела отстраниться.

— Я тебя держу, — прошептал он с лукавой улыбкой.

— Вижу, — в тон ответила она, подняв к нему лицу.

Ладонь Адриана медленно поднималась по ее спине, вызывая по пути похожую на электрический разряд дрожь, которая разливалась от позвоночника по всему телу.

Пальцы Адриана остановились на шее Маринетт, а потом осторожно обернулись вокруг затылка. Она стиснула руку на вороте футболки Адриана и слегка потянула, заставляя его наклониться к ней. Адриан охотно подчинился, плавно склонившись, чтобы захватить ее губы своими.

Он не мог сдержать улыбки, почувствовав легкий сладкий привкус на еегубах.

Печенье.

Тикки явно не единственная испытывала необходимость погрызть немного сладостей после того, как они вернулись в булочную.

Адриан с жаром набросился на губы Маринетт, нежно прикусывая розовую плоть, пока она не наклонила немного голову, приоткрывая губы, позволяя ему наслаждаться ими с еще большей интенсивностью. Впрочем, Маринетт не собиралась оставаться пассивной. Отвечая с не меньшей жадностью, она скользнула языком между его зубов, танцуя вокруг его языка в сладострастной ласке, которая вызвала у Адриана ощущение, будто его кровь превратилась в поток горячей лавы, яростно растекаясь по венам, чтобы в одно мгновение вызвать пожар по всех уголках его тела. Адриан тихонько застонал, отчаянно восстанавливая дыхание, прежде чем снова потеряться в пылающей буре поцелуев.

Пальцы Маринетт скользнули в волосы Адриана, а его рука снова переместилась, возвращаясь на талию Маринетт. Усилив хватку, Адриан еще приблизился, прижимая ее к себе с такой силой, что Маринетт отступила на шаг, потом еще, по-прежнему не отрываясь от губ Адриана. Ударившись о край стола, о существовании которого совершенно забыла, она испустила легкое удивленное восклицание, оказавшись теперь зажатой между Адрианом и мебелью. Но Маринетт это мало волновало, она бы не сдвинулась отсюда ни за что на свете.

Казалось, будто ее кожный покров полыхает, будто малейший сантиметр кожи, которого Адриан касался пальцами или губами, сгорает с ошеломляющей силой. Маринетт задыхалась, с трудом восстанавливая дыхание, когда их поцелуи становились всё более интенсивными, но отказывалась хотя бы на секунду оторваться от горячих губ Адриана.

Они терялись в урагане ощущений, уже не зная, собственное ли сердце колотится в груди так, будто вот-вот взорвется, или это пульсации сердца напарника отбивают глухие удары, отдаваясь в теле другого.

Задыхающиеся вздохи Маринетт были пьянящей музыкой для ушей Адриана, подбадривая его с пылающей жадностью пожирать ее рот. Он еще немного наклонился к ней, одной рукой опершись о стол, а Маринетт слегка прогнулась назад, повторяя его движение.

— Котеееенок, — предупредила она с почти сладострастным смехом, невероятным усилием воли отрываясь от жарких поцелуев. — На… Напоминаю тебе, что мой стол — всего лишь доска, положенная на козлы. Запрещается ломать мою мебель.

Адриан испустил неразборчивое ворчание, прежде чем разжать хватку и отступить на шаг. Всё еще оглушенная лихорадочной интенсивностью их объятия, Маринетт слегка покачнулась и наверняка потеряла бы равновесие, если бы ее не поддержала сильная рука Адриана.

С почти недоверчивой улыбкой на губах Адриан твердо положил ладони на бедра Маринетт, а она конвульсивно вцепилась в его рубашку. Ее щеки так покраснели, что Адриан почти чувствовал исходящий от ее лица жар, а влажные розовые губы заметно пострадали от поцелуев. Маринетт вернула ему сияющую улыбку, ее глаза сверкали как звезды, когда она встретилась с зеленым океаном его взгляда.

Убедившись, что равновесие напарницы восстановлено, Адриан поднял одну ладонь с бедра Маринетт, чтобы скользнуть пальцами по ее взъерошенным волосам, пытаясь привести в порядок растрепавшиеся пряди. Маринетт засмеялась на скептичную мину Адриана, которую он скорчил на результат своих стараний, и распустила хвостики, встряхнув головой, чтобы темная шевелюра рассыпалась по плечам.

Грудь Адриана по-прежнему вздымалась слишком быстро, но он испытывал неотложную необходимость снова поцеловать Маринетт, даже рискуя задохнуться. Поймав его взгляд, Маринетт с легкой улыбкой приоткрыла губы и подняла руку, чтобы с намеренной медлительностью провести пальцами по его скуле. Адриан собирался наклониться к ней, чтобы снова завладеть ее ртом, когда с нижних этажей донесся приглушенный голос Сабины.

С идеальной согласованностью подростки испустили тяжелый вздох, и их влажное дыхание смешалось на мгновение, прежде чем Маринетт отстранилась.

Густо покраснев, Маринетт попыталась придать своей шевелюре и помятой одежде приличный вид, после чего, извинившись перед Адрианом, ушла узнать, чего хотела ее мать. Адриан воспользовался этим, чтобы тоже поправить рубашку, небрежный вид которой недвусмысленно говорил о жарких объятиях, которым они предавались только что.

Вскоре Маринетт вернулась по-прежнему с красными щеками, тогда как ее глаза сверкали радостью. Лукавая улыбка танцевала на ее губах, и она старательно держала руки за спиной.

— Тадааам! — воскликнула она, торжествующе показывая полдюжины печений, как и щедрую порцию камамбера, которая вызвала у Плагга радостный вопль.

— Обожаю эту девочку! — воскликнул черный квами, жадно завладевая пахучим сыром. — Наконец-то кто-то с правильными приоритетами!

— Не жалуйся потом, если заболит живот, — проворчал Адриан, пока Плагг прожорливо поглощал угощение.

— У меня не может болеть живот, это человеческие штучки, — презрительно ответил тот и взмыл ввысь, когда Адриан приблизился, скептично приподняв бровь и вытянув палец, словно угрожая пощупать квами пузо, чтобы проверить его высказывание.

Адриан расхохотался и повернулся к Маринетт, когда она подошла к нему. Обняв его за талию, она приподнялась на цыпочки, чтобы оставить на его губах воздушный поцелуй, и немного отступила.

— Мама хотела узнать, останешься ли ты с нами ужинать, — с улыбкой сообщила она. — Еда готова, и она сделала лишнюю порцию на всякий случай.

Адриан удивленно расширил глаза, а потом на его губах появилась сияющая улыбка. Ему не следовало бы удивляться, но каждый раз он был очарован тем, как к нему относились Дюпен-Чены, которые всегда принимали его с такой теплотой, словно он был членом семьи. Настоящей семьи.

Ему так этого не хватало.

Возможно, однажды Адриан сможет сказать им, до какой степени он ценил их заботу и до какой степени был тронут, чувствуя себя таким любимым и желанным. Но пока он доставил себе удовольствие благосклонно ответить на их приглашение, восхищенный перспективой провести чудесный вечер в обществе семьи Маринетт.

— С удовольствием, моя Леди, — немного охрипшим голосом ответил он.

Адриан легонько поцеловал Маринетт в лоб и отошел, чтобы позвонить Натали и предупредить, что не будет сегодня ужинать дома. Маринетт стояла слишком далеко, чтобы расслышать ответы Натали, но Адриан торжествующе поднял большой палец, показывая, что ему разрешили еще немного задержаться у нее.

Нажав кнопку отбоя, он быстро вернулся к Маринетт.

Еще некоторое время они пытались придать приличный вид взъерошенной шевелюре Адриана. И Маринетт смеялась, возвращая видимость послушания непокорным прядям, которые сама же растрепала несколько минут назад.

Добившись, наконец, результата, который посчитали удовлетворительным, они спустились, чтобы присоединиться к Тому и Сабине за ужином.

========== Глава 17 ==========

Маринетт с Адрианом спустились в гостиную, где их встретили родители Маринетт, как раз заканчивавшие накрывать на стол. Поспешив помочь Сабине поставить последние тарелки, Адриан сердечно поблагодарил ее за приглашение. Она ласково взъерошила ему волосы, ответив, что для них всегда удовольствие принимать его, и ушла к кухонному углу. Адриан весело спросил себя, не является ли манера сеять беспорядок в шевелюре ближнего привычкой, которая передается в семье Чен от матери к дочери.

Еда проходила в теплой атмосфере, родители Маринетт обращались с Адрианом так, словно знали его всегда, расспрашивая его об учебе с той же непосредственностью, с какой расспрашивали Маринетт, и обсуждая с ним внешкольные занятия. Он оживленно болтал, не забывая время от времени отпускать каламбуры, вызывая у Маринетт то притворно раздраженные вздохи, то взрывы хрустального смеха, а у ее родителей — позабавленные взгляды.

Адриану не хватило бы слов, чтобы выразить, насколько этот ужин был ценен для него.

Конечно, Том был великолепным поваром, но главное — царящая за столом атмосфера заставляла его снова почувствовать себя частью настоящей семьи.

В кои-то веки Адриан не сидел в одиночестве в громадной ледяной столовой, напрасно ожидая, что отец, наконец, соизволит появиться. Здесь его окружали люди, которые искренне заботились о нем и с которыми он прекрасно проводил время. И его блюдо не было идеально оформлено, будто появилось прямо с кухни известного ресторана — напротив. Когда Маринетт подавала ему тарелку, она так расхохоталась над одной из его шуток, что чуть не пролила соус на скатерть и в веселом беспорядке перемешала на его тарелке мясо с картошкой.

Как когда-то делала его мать, когда слишком торопилась обслужить его.

Борясь с грозившей поглотить его внезапной волной ностальгии, Адриан заставил себя снова сосредоточиться на разговоре.

Остаток ужина прошел поразительно быстро, и Адриан с сожалением встал из-за стола, чтобы предупредить Гориллу, что он может выезжать за ним. Адриан предложил Тому и Сабине помочь убрать со стола, но они любезно ответили, что не стоит утруждаться. Быстро расправившись с этим делом, они попрощались с ним и исчезли из комнаты, чтобы позволить ему попрощаться с их дочерью наедине.

Держа телефон в руке, чтобы не пропустить звонок от водителя, который должен был предупредить о своем прибытии, Адриан прошелся по гостиной в ожидании Маринетт — она поднялась в свою комнату, чтобы потихоньку принести Плагга. Взгляд Адриана рассеянно бродил по этажерке, возвышавшейся рядом со входной дверью, когда его внимание привлек один предмет. С удивлением он обнаружил здесь свою с Маринетт фотографию. Ту, которую сделали, когда Маринетт приходила в студию, когда он позировал для рекламной кампании отца.

Сердце сжалось, и Адриан яростно заморгал, борясь с взволнованными слезами, готовыми вот-вот хлынуть из глаз.

Его фотография.

Среди семейных фотографий Дюпен-Ченов.

Его лицо красовалось чуть ли не на каждой стене Парижа, Адриан привык находить свои снимки в самых неуместных местах. Но тут совсем другое. Никогда он еще не был настолько тронут, обнаружив свою фотографию, как и не думал, что может быть так взволнован символическим значением этого.

Позади раздались легкие шаги, и рядом появилась Маринетт, быстро открыв сумочку, чтобы позволить Плаггу перебраться в карман рубашки Адриана. Удовлетворенная улыбка появилась на ее губах, а потом она поняла, на что направлен взгляд Адриана.

— А! — воскликнула Маринетт, густо покраснев. — Ты… Я… Ты видел ее? Я… Я подумала, это хорошее место для нее. То есть я… у меня есть копия в спальне, но я хочу сказать, мы же встречаемся, и ты часто сюда приходишь, и мои родители тебя очень любят, так что я…

Маринетт замолчала, спрятав лицо в ладонях, пытаясь скрыть смущение. Долю секунды спустя Адриан уже сжимал ее в объятиях с такой силой, что она чуть не задохнулась. Не говоря ни слова, он уткнулся лицом ей в шею, прижавшись губами к фарфоровой коже.

— Адриан? — удивленно прошептала Маринетт.

Она медленно отняла руки от лица, чтобы обернуть их вокруг Адриана, нежно обнимая его в ответ. Несколько минут они стояли, обнявшись и не говоря ни слова, и тишину нарушал лишь тихий звук дыхания и бьющихся в унисон сердец. По-прежнему прижимаясь лицом к шее Маринетт, Адриан положил ладонь ей на щеку, с бесконечной нежностью лаская большим пальцем ее скулу.

Звонок телефона заставил их резко подпрыгнуть, разрушая чары.

Разочарованно проворчав, Адриан выпрямился и ответил, продолжая прижимать к себе Маринетт свободной рукой.

Горилла прибыл.

— Что ж, похоже, мне пора идти, — вздохнул Адриан и посмотрел на Маринетт.

Лазурный цвет ее сияющих глаз нежно подчеркивался ярким румянцем на щеках. С легким вздохом Адриан наклонился, мягко завладевая ее губами. Он попытался вложить в этот поцелуй всё, что чувствовал к ней и не мог облечь в слова. Всю любовь, всё восхищение, всю благодарность, которые она внушала ему, и насколько он был счастлив, как ему повезло, что она появилась в его жизни.

— Спокойной ночи, моя Леди, — прошептал он, почти не отрываясь от ее губ, и ее теплое дыхание ласкало его лицо. — Я люблю тебя.

Маринетт пораженно замерла от внезапного признания, громадные голубые глаза расширились от удивления, а щеки покраснели еще больше. Адриан выпрямился, чтобы легонько поцеловать ее в лоб, после чего направился к двери.

Он уходил, испытывая разочарование, смешанное с ностальгией, с сожалением покидая объятия Маринетт и теплую атмосферу квартиры Дюпен-Ченов, чтобы вернуться в свой холодный дом.

В последующие дни юные герои вернулись к уютной рутине, которую прерывали лишь эпизодические нападения жертв Бражника. В остальное время их жизнь ничем не отличалась от жизни обычных школьников. Они ходили на уроки, гуляли вдвоем или с друзьями, ворчали, когда количество заданий и контрольных становилось слишком большим на их вкус.

Хотя они и не упоминали больше о признании в любви Адриана, они стали более близки, чем прежде. Глаза Маринетт сверкали от радости каждый раз, когда она видела Адриана, а тот был не в состоянии стереть с лица сияющую улыбку, которая появлялась, как только он оказывался в обществе своей Леди.

Однажды в конце учебного дня Адриан со снисходительным весельем слушал Нино, который подробно рассказывал про фильм, выход которого ждал с нетерпением.

— Еще несколько дней ждать! — в эйфории воскликнул Нино. — Мне не терпится оказаться там, - и вдруг спросил: - Ты чем-нибудь занят в субботу?

— Ничем, — ответил Адриан с широчайшей улыбкой, прекрасно понимая, к чему ведет друг.

— Пойдем в кино? — тут же предложил тот.

Адриан согласно кивнул, и Нино, выражая свой энтузиазм, с силой хлопнул его по спине, заставив закашляться от удивления. С трудом восстановив дыхание, Адриан театрально пощупал позвоночник, намекая другу, что хотел бы немного больше уважения к своей несчастной спине. Великолепно равнодушный к этому выражению упрека, Нино повернулся к сидевшим позади них девочкам, пригласив их присоединиться.

Подруги с радостью согласились, и Алья предложила воспользоваться случаем, чтобы после сеанса вместе пообедать. Новая программа была одобрена единогласно, и Нино незамедлительно сообщил друзьям время, пригласив их встретиться в кинотеатре.

В следующую субботу Маринетт в кои-то веки удалось встать достаточно рано, чтобы избежать сборов в спешке. Гордая собой, она бодро направилась в ванную, позаботившись не слишком шуметь, чтобы позволить Тикки еще немного поспать.

После хорошего душа и завтрака Маринетт вернулась в спальню, где ее тепло приветствовала проснувшаяся квами. Взяв ее в ладони, Маринетт нежно поцеловала ее в лоб и дала печенья, которое захватила с кухни, после чего оставила ее есть, пока сама заканчивала сборы.

Маринетт встречалась с Адрианом уже достаточно долго, чтобы не паниковать вплоть до сердечного приступа, и, весело насвистывая, она рылась в шкафу, подбирая наряд. Остановившись в итоге на джинсовых капри и легкой блузке без рукавов, Маринетт быстро переоделась и подошла к туалетному столику, чтобы заняться волосами, которые сейчас свободно струились по плечам.

Маринетт ловко собрала их в высокий пучок, с удовлетворенной улыбкой созерцая в зеркале результат своих трудов. В школу она продолжала ходить с традиционными хвостиками, но для встреч с Адрианом старалась проявить больше фантазии в прическах. Всё ради простого удовольствия видеть, как при виде нее загорается его взгляд — сначала от удивления, а потом от восхищения.

Маринетт положила щетку, испустив вздох удовольствия.

— Ты восхитительна, — похвалила ее Тикки, нежно потершись о ее щеку.

— Спасибо, Тикки, — со смехом ответила Маринетт и встала, чтобы взять сумочку и повесить ее на плечо.

Квами быстро нырнула туда, и они отправились в путь.

В условленный час друзья встретились перед кинотеатром, к большому облегчению Нино, который кипел от нетерпения, не переставая поглядывать на соседние часы, чтобы не пропустить начало сеанса. Погода была абсолютно великолепна, солнце ярко сияло в голубом небе, и легкий ветерок лениво шевелил листья окружающих деревьев. Почти жаль было на два часа запираться в помещении, вместо того чтобы воспользоваться необычайно приятной погодой. Но Нино наверняка устроил бы скандал, если бы хоть один из его друзей осмелился предложить отказаться от фильма в пользу прогулки на свежем воздухе.

Они купили билеты и, поторапливаемые стремившимся занять лучшие места Нино, направились в зал. Непременно следовало устроиться в центре — ни слишком высоко, ни слишком низко. И запрещалось покупать попкорн, чтобы не пропустить ни слова в диалогах. Улыбаясь на строгие требования Нино, друзья, тем не менее, охотно подчинились, следуя за ним по увешанным большими афишами коридорам в громадное помещение, где предстояло смотреть фильм.

Долгую сотню минут и финальные титры спустя они выкорчевали себя из кресел и медленно поднялись по коридору кинотеатра, весело обмениваясь впечатлениями. Нино пребывал в полном экстазе, не уставая расхваливать фильм.

— А финальный бой! — восклицал он под позабавленными взглядами друзей. — Видели эти спецэффекты? Это просто Г-Е-Н-И-А-ЛЬ-Н-О. Уверен, это лучший боевик, что я видел за несколько лет. А тот момент, когда герой…

Маринетт отвлеклась от дифирамбов Нино, когда они вышли из кинотеатра, снова оказавшись на улицах Парижа, и нахмурилась, подняв взгляд к небу. За те два часа, что длился сеанс, погода резко поменялась.

Легкий бриз, который мягко шевелил листья деревьев, когда они пришли, теперь превратился в сильный грозовой ветер, а по небу бежали тяжелые облака. Мгновение они разглядывали эту тревожную движущуюся массу, завихряющуюся от сильных порывов ветра, из-за чего она походила на океан тумана, в глубине которого скрылось солнце.

— Ммм, не уверен, что еда на террасе — такая уж хорошая идея, — скептично произнес Адриан, глядя, как наверху соседнего здания яростно хлопают флаги.

— В крайнем случае укроемся внутри, — весело возразила Алья, и рыжие пряди развевались вокруг ее лица. — Пойдемте, я хочу есть!

Увлекая за собой друзей, она решительно зашагала по улицам столицы.

По пути они проходили мимо маленького зрительного зала, который привлек внимание Маринетт. Он расположился в восхитительном здании, чье очарование, к несчастью, подчеркивалось громоздкими строительными лесами на соседнем доме, у которого ремонтировали фасад.

Маринетт на минутку отделилась от друзей, чтобы воспользоваться случаем и заполучить программу с будущими мероприятиями. Быстро перейдя улицу, она зашла в зрительный зал и вскоре уже вышла с проспектом в руке.

По-прежнему сильно дул ветер, хлопая тряпичным навесом, под которым находилась Маринетт.

И за считанные доли секунды всё опрокинулось.

Сильный порыв ветра сорвал громадную пластину гофрированного железа наверху лесов, и гигантский кусок металла держался лишь на тонкой защитной сетке, готовой в свою очередь порваться.

Привлеченная грохотом щита, колотящегося о металлическую арматуру, Маринетт развернулась, прекрасно сознавая, что звук возвещает о близкой катастрофе, но не в состоянии точно определить его источник. Навес над головой закрывал ей обзор, и она не могла разглядеть громадную металлическую пластину, грозящую в любую секунду рухнуть на нее. Друзья на другой стороне улицы пришли в ужас и отчаянно закричали Маринетт возвращаться внутрь, но бурный ветер, носившийся по артериям столицы, унес с собой предупреждающие крики.

Прежде чем кто-либо успел что-нибудь сделать, пластина железа окончательно оторвалась последним порывом ветра. С оглушающим грохотом она полетела вниз по лесам, неумолимо устремляясь к Маринетт.

Вопль ужаса едва успел родиться на губах перепуганных Нино и Альи, когда между ними возникла черная тень, с нечеловеческой скоростью пересекшая улицу, устремляясь к подруге.

Черный Кот подлетел к Маринетт, одновременно призывая свою силу, свободной рукой схватил ее за талию и резко повалил на землю. Закрыв ее своим телом, он отчаянно вытянул другую руку к небу.

Как раз вовремя.

С последним оглушающим грохотом пластина отпрыгнула от металлической арматуры и разодрала навес, чтобы рухнуть прямо на съежившихся на земле подростков. Облаченная в перчатку ладонь Черного Кота встретила металлическую плиту, тут же превратив ее в ржавое облако пыли, унесенное ветром. Только зиявший над их головами громадный разрыв в ткани напоминал о катастрофе, которой они едва избежали.

Всё это заняло не больше нескольких секунд, но Черному Коту показалось вечностью.

Дрожа всем телом, он посмотрел на Маринетт. Ее фарфоровая кожа стала необычайно бледной, вся краска отхлынула от щек, а обычно очаровательно розовые губы побелели. Громадные голубые глаза не отрывались от тоже побледневшего лица Черного Кота.

— Ты в порядке? — сдавленно выдохнул он, расширившиеся от беспокойства зеленые глаза внимательно осматривали Маринетт, выискивая малейшие ранения.

— Да, я… всё хорошо, — пробормотала Маринетт, по-прежнему в шоке. — Кот, я… Спасибо. Если бы не ты…

Она замолчала, когда Черный Кот наклонился к ней, стиснув ее в объятиях с такой силой, словно хотел никогда больше не отпускать. Маринетт пылко обняла его в ответ, уткнувшись лицом в шею. Их сердца бились слишком сильно, слишком быстро, мощно ударяясь о грудную клетку. Тяжелая пульсация крови в висках оглушала Маринетт, а прерывистое дыхание Черного Кота ласкало ее щеку. Его грудь поднималась и опускалась в слишком быстром и неровном ритме, и он никак не мог успокоиться.

— Маринетт!

Испуганный крик Альи резко вернул их к реальности, и Черный Кот быстро разжал объятия, плавно поднявшись, тогда как Маринетт осталась сидеть на земле, поскольку ноги всё еще отказывались подчиняться ей.

— О, Маринетт, ты в порядке? Я так испугалась! — воскликнула Алья, и Маринетт кивнула, подтверждая, что она не поранилась.

Алья повернулась к Черному Коту, коротко обняв его под пораженным взглядом Маринетт. Удивленный Кот застыл, не зная, как реагировать.

— Спасибо, Черный Кот, — взволнованно объявила Алья. — Не хочу даже думать, что случилось бы, если бы ты не вмешался.

Она отступила на шаг, по-прежнему непринужденно держа ладонь на плече героя. Нино позади нее смотрел, слегка нахмурившись, явно разрываясь между желанием расспросить его насчет внезапного появления рядом с Маринетт, тогда как он четко обещал больше не приближаться к ней, и желанием поблагодарить за спасение подруги.

— Что ж, мне пора, — произнес Черный Кот, не желая давать друзьям время задуматься о неприличности ситуации.

Он попытался шагнуть назад, но твердая хватка Альи помешала ему удалиться.

— Погоди минутку, — остановила она его, и в ее глазах теперь появилось нечитаемое выражение. — С нами был еще один друг, и я не знаю, куда он делся. Адриан Агрест. Он известная модель, полагаю, ты должен его знать. Ты его не видел?

У Черного Кота резко пересохло в горле, и пришлось изо всех сил сражаться с инстинктивным желанием сбежать. Он не отдавал себе в этом отчета, но его зрачки неуловимо расширились, сердце принялось сильно колотиться в груди, и он слегка согнул колени, словно неосознанно готовился ускользнуть как можно дальше от Альи и ее слишком опасной интуиции. Им овладело неприятное ощущение дурноты, и он горячо надеялся, что вопрос подруги был лишь невинным беспокойством за Адриана.

Горячо молясь, чтобы острый взгляд Альи не заметил его внезапного смятения при упоминании его альтер эго, Черный Кот попытался улыбнуться, состроив притворно равнодушный вид.

— Адриан Агрест? — ответил он, чудесным образом сумев сдержать дрожь в голосе. — Я знаю, кто это, но не обратил внимания. Но не беспокойся: уверен, он в порядке. А теперь, если ты меня извинишь…

— Минутку, — оборвала Алья. — Я с тобой еще не закончила.

Она сильнее сжала его плечо, и ее пальцы вонзились в костюм будто когти. Нино в замешательстве смотрел на нее, спрашивая себя, не собирается ли Алья отчитать Черного Кота, как несколько дней назад это сделал он.

По-прежнему сидя на земле, Маринетт бессильно наблюдала за противостоянием, ее взгляд лихорадочно перемещался с лица лучшей подруги на лицо напарника, пытаясь понять, в каком направлении развивается разговор. Она заметно побледнела, с тревогой ожидая следующих слов Альи.

— Потому что, видишь ли, мой Котенок, — опасно мягким тоном снова заговорила Алья. — Мне кажется, мы не сможем увидеть Адриана, пока здесь ты…

========== Глава 18 ==========

Черный Кот застыл на месте.

Он ошарашенно уставился на Алью, его мозг отказывался верить в то, что именно могла подразумевать подруга.

Она знает?

Нет.

Нет, нет, нет, нет, нет.

Невозможно.

Чувствуя, как ледяная струйка пота невыносимо медленно стекает по позвоночнику, Черный Кот сделал над собой невероятное усилие, чтобы продолжать выглядеть безмятежно. Дышать медленно. Контролировать жесты и слова. Расслабить сжавшиеся от напряжения мышцы. Взять под контроль мощные удары сердца, которое так колотилось о ребра, будто пыталось разбиться.

Не выдать себя.

Только не выдать себя.

Всё это, возможно, лишь ужасное недоразумение.

— Прошу прощения, но я не понимаю, что ты имеешь в виду, — легкомысленно ответил Черный Кот, чудесным образом сумев нацепить самую очаровательную улыбку и, небрежно махнув рукой с притворно расслабленным видом, заключил: — В любом случае, не беспокойся за своего друга, уверен, он недалеко.

— О, я тоже в этом уверена, — заявила Алья — в глубине ее глаз плясал неоспоримо торжествующий огонек — и, снова сжав его плечо, многозначительно добавила: — Я бы даже сказала, он на расстоянии вытянутой руки.

Черный Кот почти неощутимо вздрогнул.

Она знает.

Он с трудом сглотнул. Маринетт рядом с ним, наконец, собралась с силами, чтобы встать. Кот бросил на нее короткий взгляд, почти неосознанно отметив, что она страшно побледнела — даже сильнее, чем несколько минут назад, когда он спас ее. Ее руки стиснули ремешок сумки, но, увы, этого было недостаточно, чтобы скрыть сотрясавшую их сильную дрожь.

Не замечая состояния глубокого отчаяния, в которое повергла свою подругу и Черного Кота, Алья буквально ликовала, с трудом сдерживая возбуждение, наслаждаясь возможностью, наконец, предъявить герою свою гипотезу.

Взгляд Нино метался между Альей и оцепеневшим Черным Котом, проходя через Маринетт, лицо которой всё больше искажалось с каждой секундой. Поняв, наконец, что подразумевала Алья, Нино покачнулся и ошеломленно уставился на Черного Кота, не в состоянии произнести ни единого связного слова перед лицом столь внезапного открытия.

— Погоди… — пробормотал он. — Ты же не хочешь сказать… что он… что это… Нет, это невозможно…

— О, напротив, думаю, это более чем возможно, — двусмысленным тоном ответила Алья, по-прежнему крепко держа героя за плечо. — Ну так что, Черный Кот, что скажешь?

Это был один из редких случаев, когда Кот не мог подобрать слов. Он чувствовал себя загнанным в ловушку зверем без малейшей возможности сбежать.

Она знает.

Нервничая всё больше, если только такое возможно, Черный Кот лихорадочно огляделся. И то, что пораженные его присутствием прохожие, приближаясь к их компании, замедляли шаг, с нескрываемым любопытством разглядывая его, нисколько не улучшало невыносимую ситуацию.

В довершение всего его именно в этот момент камень чудес напомнил о себе, принявшись пищать, возвещая, что до снятия трансформации осталось несколько мгновений.

Настоящая катастрофа.

— Алья… — умоляюще произнесла Маринетт.

Бросив короткий взгляд на лучшую подругу, Алья, кажется, уловила послание. Она снова повернулась к Черному Коту, и хотя тень торжествующей улыбки всё еще танцевала на ее губах, лицо стало задумчивым. Она была счастлива получить подтверждение своих выводов, но не собиралась принуждать героя раскрыть свою личность посреди улицы, вовсе нет.

— Напротив парка в двух улицах отсюда есть кафе. На заднем дворе у них небольшая терраса, и думаю, это отличное место, чтобы встретиться там с Адрианом, — сообщила она герою. — Что скажешь?

— Идет, — согласился он глухим голосом, не зная, что еще ответить.

У него явно не было выбора. Загнанный в угол, зажатый, не имея иного выхода, кроме того, что любезно предложила Алья.

— Отлично, значит, так и сделаем, — ответила Алья, наконец отпустив его, и демонстративно подмигнула: — До скорого, Черный Кот.

Герой поспешно умчался ввысь, а Алья, Нино и Маринетт направились к кафе, где должны были встретить Адриана.

Алья победоносно шагала впереди, уверенно бросая вызов подметавшему улицу бурному ветру, а ее рыжие локоны образовывали пылающую корону вокруг торжествующего лица. Алье так не терпелось снова увидеть Адриана, что Нино отставал на несколько шагов, не поспевая за ней.

За ними следовала Маринетт, ни жива ни мертва. Она не могла уже даже размышлять, встревоженные мысли лишь в беспорядке кружились в голове. Она пребывала в таком ужасе, что не контролировала дыхание, а тело, похоже, инстинктивно решило работать в бешеном ритме. Сердце колотилось так, что вот-вот взорвется, с невероятной силой ударяясь о ребра, и легкие тоже функционировали в слишком быстром темпе. Слишком, слишком быстром.

Среди смятения и ужаса на поверхность поднималась одна-единственная мысль, горящая в сознании, точно раскаленное клеймо:

«Черный Кот раскрыт».

Это была абсолютная уверенность. Маринетт слишком хорошо знала подругу, чтобы у нее оставались хоть какие-то иллюзии. Намеки Альи ясно отражали ее глубокую убежденность в личности того, кто прятался под маской героя.

И она назначила встречу Адриану, обращаясь к Черному Коту.

Алья знала. Она знала, кто такой Черный Кот, и поняла, что Маринетт тоже в курсе.

В сознании Маринетт, которая в данный момент пыталась не уступить мрачному отчаянию, грозившему поглотить ее в любое мгновение, не оставалось ни единого сомнения, что лучшая подруга не замедлит провести параллель с ее собственным альтер эго. Если она раскрыла Черного Кота, раскроет и Ледибаг. Это лишь вопрос времени. Даже странно, что она еще до сих пор не связала героиню с Маринетт.

Стараясь не поддаться вполне обоснованной панике, Маринетт отчаянно попыталась заставить себя думать. Мозг будто замерз, отказываясь помогать, когда тайна ее напарника разлетелась вдребезги, и ее собственная не замедлит сделать то же самое. Что предпринять? Блестящий аналитический ум отчаянно подводил Маринетт именно в тот момент, когда нужен был больше всего, поскольку ужас коварно парализовал малейшую мысль.

Подождать, надеясь, что каким-то чудесным образом подруга не сопоставит с ней Ледибаг теперь, когда она узнала настоящую личность Черного Кота?

Или, напротив, опередить выводы Альи и во всем признаться? Маринетт не была уверена, что ей хватит смелости — она боялась реакции подруги, если расскажет то, что скрывала столько времени.

Нет.

Нет, она слишком боялась.

Сначала надо увидеть Адриана.

Ее верного союзника, ее дорогого и незаменимого напарника.

Они всегда были сильнее вместе, чем поодиночке. Даже до того, как раскрыли личности друг друга, а сейчас — тем более. Рядом с ним ей, возможно, удастся выстоять перед бурей, не рассыпавшись на кусочки.

Друзья быстро дошли до места назначения и прошли кафе насквозь, чтобы выйти на обдуваемый ветрами задний двор.

Адриан сидел за уединенным столом в глубине террасы, уткнувшись лицом в скрещенные руки. Он поднял голову, когда друзья поравнялись с ним и устроились рядом.

— Черный Кот, — приветствовала его Алья с широкой довольной улыбкой, буквально сияя от радости.

Адриан тяжело вздохнул и медленно выпрямился.

— Алья, — ответил он, даже не пытаясь отрицать, нервно потерев затылок и отведя глаза, чтобы встретиться взглядом с Маринетт.

Она протянула под столом руку, схватив его ладонь дрожащими пальцами, стиснув ее изо всех сил, словно чтобы почерпнуть в этом прикосновении мужество для предстоящего разговора.

Адриан ответил ей бледной улыбкой, отчаянно вцепившись в нее. Его собственный страх отражался в громадных голубых глазах Маринетт, но в их глубине понемногу начинало проявляться и нечто другое. За абсолютной паникой начала сиять свойственная ей непреклонная решимость, ее неукротимый дух отказывался сдаваться без борьбы.

Маринетт слегка кивнула, давая понять, что вопреки своим страхам, она не колеблясь ринется в битву рядом с ним.

Вместе.

Глаза Альи взволнованно сверкали, а сама она кипела от нетерпения при мысли, что, наконец, сможет расспросить Черного Кота, одновременно поведав ему, как сумела его раскрыть. Это было мгновение славы, результат многих дней обдумывания так и сяк фактов, гипотез и заключений, когда личность Черного Кота понемногу уверенно вырисовывалась в ее сознании.

— Итак, — нерешительно начал Адриан. — Как ты догадалась?

— Меня навела на след история с поцелуем, — гордо объяснила Алья дрожащим от энтузиазма голосом, гордо вскинув подбородок. — Я поняла это не сразу, а только позже: обдумывая всё заново, я осознала, что кое-что не состыковывалось. Маринетт не запаниковала, когда Черный Кот ее поцеловал. Она запаниковала после. Когда поняла, что ее видели.

Алья прервалась на несколько секунд, наслаждаясь мгновением, в восхищении, что может похвастаться перед друзьями своей дедукцией. Она излучала счастье и гордость, размахивала руками во все стороны, абсолютно взбудораженная. По контрасту с ее оживлением Нино, напротив, оставался странно неподвижным, будто всё еще парализованный потрясением от внезапного открытия. Он не участвовал в разговоре, позволив Алье вести беседу, и не отрывал взгляда от Адриана с настолько недоумевающим выражением, что в других обстоятельствах оно выглядело бы комично.

— С этого момента я видела только два варианта, — продолжила Алья, подняв два пальца. — Вариант первый: Маринетт обманывает Адриана с Черным Котом. Что лично мне представлялось весьма маловероятным: я как никто знаю, насколько она дорожит тобой, — Алья лукаво подмигнула Маринетт, которая так съежилась, словно хотела провалиться сквозь землю. — Вариант второй: если она не обманывает Адриана, значит, Адриан И ЕСТЬ Черный Кот, — торжествующе заключила она.

Адриан с трудом сглотнул, подбирая слова. Теперь, когда его прижали к стенке, он хотел узнать больше, но не должен был забывать следить за каждым словом. Ни в коем случае не сказать ничего, что могло бы выдать тайну Маринетт.

— Ты подозревала меня всё это время? Тогда почему… почему ты ничего не сказала? — спросил он с искренним любопытством.

Не то чтобы он ожидал, что Алья тут же раскроет его личность в Ледиблоге, но был удивлен, что она не попыталась хотя бы лично выложить ему это.

— Признаю, у меня еще оставались сомнения. Ну, до сегодня. Скажем, раньше я была уверена на девяносто восемь процентов и только что они перешли в сто процентов, когда я поняла, что ты таинственно исчез ровно в тот момент, когда из ниоткуда появился Черный Кот.

Полная радости, что ее гипотеза подтвердилась, Алья удовлетворенно цокнула языком.

Затем она снова наклонилась к Адриану, губы которого скривились в странной улыбке, когда он попытался сделать хорошую мину при плохой игре. Никогда еще он не испытывал такого леденящего ощущения, будто находится на скамье подсудимых — напротив одноклассницы, которая с восторгом рассказывала об, увы, ужасающе верных результатах своего расследования. Пусть ее голос и был искренне дружеским, для ушей Адриана он звучал как потенциальная опасность для напарницы.

— Но вначале мне сложно было понять, — увлеченно продолжила Алья. — Мне понадобилось время, потому что ты встречаешься с Маринетт, а я всегда была убеждена, что Черный Кот влюблен в Ледибаг…

В то же самое мгновение, когда эти слова слетели с губ Альи, она резко побледнела. Ее глаза расширились, и она слегка покачнулась на стуле, будто охваченная внезапным головокружением.

— О… Какая же я дура! — сдавленно прошептала она. — Конечно, Черный Кот влюблен в Ледибаг. Черный Кот всегда был влюблен в Ледибаг.

— Эй, надеюсь, ты не хочешь сказать, что Адриан обманывает Маринетт с Ледибаг? — живо прервал ее Нино, выйдя из ступора. — Напоминаю, что ты чуть ли не угрожала откусить мне голову, когда я сказал, что Маринетт наверняка встречается с Черным Котом…

Но Алья его не слушала. Ее взгляд теперь не отрывался от Маринетт, разглядывая ее с недоверчивым ужасом, будто она увидела призрака. Алья медленно протянула руку, аккуратно взяв пальцами подругу за подбородок, чтобы повернуть ее лицо, изучая под всеми углами. Если Маринетт и раньше уже была бледна, теперь ее лицо стало мертвенного цвета, а черты исказились под инквизиторским взглядом лучшей подруги.

Алья смотрела на нее так, словно увидела впервые.

— Ледибаг… — жалобно произнесла она — казалось, она почти надеялась, что Маринетт примется яростно отрицать.

Но та была не способна произнести ни слова.

Парализованная потрясением и страхом, она едва заметила, как ладонь Адриана сжалась вокруг ее ладони, стиснув ее изо всех сил. Бледная, как смерть, Маринетт открыла рот, чтобы ответить, но не смогла выдавить ни звука. Ее смятенный разум был не в состоянии придумать ни одного слова в ответ, а горло так пересохло, что голосовые связки будто терли наждачной бумагой.

Никогда еще говорить не было так сложно.

Пока Маринетт пыталась вернуть себе контроль над голосом, сердце бешено колотилось в груди, с такой силой отдаваясь во всем теле, что ей казалось, будто в голове бьют барабаны. Эхо тяжелых пульсаций так отдавалось в висках, что она едва слышала подругу.

— Почему? Почему ты мне ничего не сказала? — недоверчиво простонала Алья.

Маринетт со стыдом съежилась на стуле.

Подруга выглядела по-настоящему уязвленной ее недоверием. Преданной.

— Я не… я не могла… — слабо произнесла Маринетт, наконец, вернув себе дар речи. — Никто не должен был знать…

— Однако Адриан явно прекрасно знал, — тут же возразила Алья.

Она собиралась продолжить, но резко прервалась и мгновение молчала, будто вдруг что-то поняв. Ее глаза еще немного расширились, а потом в них зажегся гнев.

— Погоди-ка… Когда Ледибаг потеряла книгу, это был твой учебник истории? И в другой раз… Это была твоя карточка для столовой?

С виноватым видом Маринетт медленно кивнула, не в состоянии больше выдерживать яростный взгляд подруги. Та выглядела потерянной, не веря своим ушам.

— И я… и ты… И ты ничего мне не сказала? Ты знала, насколько эта история задела меня, и ничего не сказала? — воскликнула Алья, и в ее голосе недоверие смешалось с разочарованием. — Когда Черный Кот поцеловал тебя, я поддерживала тебя против всех, даже до того, как начала подозревать Адриана! И всё время была на твоей стороне. Тебе так сложно было перестать выставлять меня идиоткой? Довериться мне и сказать, что ты Ледибаг?

— Чтобы ты тут же объявила об этом в Ледиблоге? — резко ответила Маринетт.

И сразу же прижала ладони ко рту, издав приглушенное восклицание ужаса. Эта изматывающая ситуация настолько взвинтила ее нервы, что слова обогнали мысли, озвучив кошмарный сценарий, в который она сама не верила.

Но поздно.

Алья побледнела, выпрямившись так резко, будто подруга ударила ее. Не менее бледная чем она, Маринетт наклонилась к ней, отчаянно протянув умоляющую руку.

— Алья! Нет! Я… Нет, я не хотела сказать…

Слова замерли на губах, когда Алья вскочила, бросив на Маринетт ледяной взгляд, заставивший ее задрожать с ног до головы.

Что она натворила?

Без единого слова лучшая подруга резко отступила от стола и развернулась, чтобы со всех ног броситься прочь. Нино с недоверчивым выражением бросил на друзей испуганный взгляд и в свою очередь встал, чтобы побежать за Альей.

Пораженный тем, как всё обернулось, Адриан повернулся к Маринетт.

Она казалась парализованной, лицо было таким бледным, что она могла бы сойти за восковую статую, если бы ее не сотрясала сильная дрожь. Маринетт была в шоке, не в состоянии прийти в себя после резкого разговора с лучшей подругой.

Осторожно протянув к ней руку, Адриан слегка коснулся ее плеча.

class="book">Маринетт подпрыгнула, словно ее ударило током, и Адриан чуть не вскрикнул от удивления.

— Моя… моя Леди? — пробормотал он, пораженный столь сильной реакцией.

Маринетт подняла на него взгляд, в котором читалось всё отчаяние мира, ее зубы стучали, пока она пыталась подавить дрожь в голосе.

— О, Адриан… Что… Что я наделала?

Тяжелыми шагами они направились к булочной Дюпен-Чен — Адриан настоял проводить Маринетт до дома после пережитого ими ужасного фиаско.

Заставив замолчать ядовитый голосок, который коварно шептал ему, что всё это полностью его вина, Адриан отчаянно пытался подбодрить напарницу.

— Я даже не понимаю, почему я это сказала… — без конца повторяла Маринетт убитым голосом. — Я знаю… Прекрасно знаю, что она никогда не рассказала бы, что я Ледибаг…

Обняв ее за плечи, или за талию, или же сжав ее ладонь в своей, пока они шли по ветренным улицам, Адриан тогда наклонялся к ней, шепча на ухо все ободряющие слова, какие приходили ему в голову.

Адриану казалось, что из него получилась жалкая поддержка, но когда они дошли до булочной, Маринетт повернулась к нему, чтобы свернуться в его объятиях.

— Спасибо, Котенок, — слабо прошептала она, сцепив руки за его спиной, прижав его к себе изо всех сил. — Спасибо.

Этот искренний порыв благодарности стал слабым утешением для Адриана, чувствовавшего себя ужасно беспомощным. Ему невыносимо было видеть свою Леди такой опустошенной, но он не знал, что сделать, как помочь ей исправить ситуацию. Отодвинув со лба Маринетт несколько прядей, которые порывы ветра вырвали из пучка, Адриан наклонился к ней и нежно поцеловал в лоб.

— Уверена, что всё будет хорошо? — в который раз спросил он.

— Это между Альей и мной, — с грустной улыбкой ответила Маринетт. — Я… Я дам ей немного времени, а потом попробую позвонить. Уверена, она позволит мне объясниться, — продолжила она с уверенностью, которой вовсе не чувствовала.

Адриан этим не обманулся. Но уважая волю Маринетт, он поцеловал ее в последний раз и с тяжелым сердцем вернулся к себе.

За то время, что ему понадобилось, чтобы дойти до дома, Адриан достиг такого уровня стресса, что был недалек от нервного срыва. Пока они шли к булочной, всё его внимание было сосредоточено на Маринетт, и он пытался сохранить спокойствие, чтобы поддержать ее после стремительного ухода Альи. Но как только Адриан остался один, тут же всплыли собственные страхи, и ничто не могло остановить поток панических мыслей, хлынувших в сознание.

Адриан поспешно поднялся к себе, освободив более, чем когда-либо, ворчливого Плагга, и принялся вышагивать туда-сюда по громадной комнате, пережевывая мрачные размышления.

Он не раз спрашивал себя, как отреагируют друзья, если раскроют его секрет или секрет Маринетт, и то, как всё обернулось, увы, относилось к самым катастрофичным сценариям.

Реакция Альи была абсолютно катастрофичной. По-другому не скажешь.

Но Адриан не знал, что думать о реакции Нино.

В течение всего разговора он оставался до странности спокойным. Слишком, слишком спокойным — бесконечно далеко от свойственной ему экспансивности. Адриан нисколько не сомневался: это явный признак того, что Нино был слишком шокирован новостью, чтобы высказаться, и настоящая реакция еще даст себя знать. В конце концов, Алья тоже была поражена, хотя уже знала, что он Черный Кот, тогда как Нино пришлось справляться с потрясением от двух открытий сразу.

Адриан помнил, как друг смотрел на него полными недоверчивого изумления глазами, а оглушенное выражение лица представляло собой живое воплощение удивления.

Но там не было ни следа гнева. Пока.

Однако именно этого больше всего опасался Адриан. Он боялся, ужасно боялся, Нино сильно обидится на то, что он скрывал свою двойную жизнь, и решит, что тайны доказывают недостаток доверия. Этот страх заставлял Адриана дрожать до глубины души, прерывал дыхание, делая его лихорадочным, и заставлял сердце волноваться в груди. За исключением Маринетт, Нино без всякого сомнения был самым близким для него человеком. Он был его лучшим другом, его доверенным во всем, что не касалось героического альтер эго, человеком, с которым его связывали почти братские узы. Тем, с кем он мог говорить обо всем и ни о чем, не чувствуя себя оцениваемым. Тем, кто относился к Адриану как к обычному парню, а не сыну знаменитого отца. Тем, без кого его жизнь несомненно была бы гораздо более унылой. Тем, кто не колеблясь противостал герою, чтобы защитить его и Маринетт.

Нино, возможно, и сам не догадывался, насколько важен был в глазах Адриана.

Адриан не знал, что будет делать, если потеряет его дружбу.

— Мне надо с ним поговорить… — прошептал он.

— Так поговори! — проворчал Плагг. — Привет, это Адриан, мы по-прежнему друзья теперь, когда ты знаешь, что я Черный Кот? Это ведь просто, нет?

Адриан ответил неразборчивым ворчанием. В теории это было просто, да… На практике, конечно же, совсем другое дело.

— Ну-ну… — угрюмо продолжил квами, явно пожалев находившегося в отчаянии Адриана, но совершенно не зная, как дипломатично проявить поддержку. — Тебе не станет лучше, если ты будешь бегать от проблем. Возможно, вначале он будет злиться на тебя, но ты ведь доверяешь этому пацану, нет?

Прислонившись горячим лбом к холодному окну, Адриан тяжело вздохнул. Плагг был прав: не время позволять страху парализовать себя.

Он верил в Нино.

Их дружба была сильнее этого.

С трудом подавив дрожь в пальцах, Адриан разблокировал телефон, быстро найдя номер лучшего друга в контактах. Его сердце билось с такой силой, что казалось, будто глухой звук пульсаций заполняет всю комнату, отдаваясь точно барабан.

Закрыв глаза, Адриан глубоко вздохнул.

И нажал кнопку вызова.

========== Глава 19 ==========

Секунды тянулись словно часы, пока телефон Адриана звонил в пустоту.

А если Нино не ответит?

Если откажется разговаривать с ним?

Адриан уже лихорадочно начал придумывать, что сказать, если включится автоответчик, когда вдруг зазвучал голос лучшего друга:

— Адриан?

За этим последовало самое странное начало разговора, что когда-либо было между ними, за исключением, возможно, памятного случая, когда Нино выговаривал Черному Коту насчет его отношения к Маринетт. Ни тот, ни другой не знали, как начать обсуждение, и неловкое молчание сменялось моментами, когда оба начинали говорить одновременно, бормоча бессвязные фразы, и их слова становились неразборчивыми.

Вдруг посреди очередного молчания Нино недоверчиво рассмеялся.

— Черный Кот, а? Вау! Честно, я даже не догадывался!

Адриан на мгновение прикрыл глаза. Смех друга растекался в его груди мягкими волнами тепла, восхитительно изгоняя холодную тревогу, которая леденила его с того момента, как Нино узнал о существовании его героического альтер эго.

Нино казался удивленным. Почти скептичным, как если бы ему по-прежнему было трудно поверить.

Но он не казался рассерженным, в его голосе не слышалось ни малейшего следа гнева, когда он продолжал выражать удивление.

Адриан испытывал облегчение.

Невероятное облегчение.

Хотя благодаря вулканическому характеру Хлои Адриан приобрел некоторое умение справляться со спорами и приступами гнева, он точно растерялся бы, если бы лучший друг затаил на него сейчас обиду.

Не смея слишком верить, он прервал поток слов Нино, напряженно спросив:

— Так ты… ты не в обиде на меня?

— Слушай, — признал Нино, — я солгал бы, сказав, что сразу прекрасно это воспринял. То есть я почувствовал себя просто дураком.

Адриан открыл рот, чтобы ответить, но Нино не дал ему времени.

— Ты мой лучший друг, но это не значит, что ты непременно должен мне всё рассказывать, — безапелляционным тоном продолжил он. — Зато это значит, что я должен доверять тебе и поддерживать тебя. И именно так я и собираюсь поступить. Даже если должен сказать, что… Вау! Черный Кот? Честное слово, чувак, у тебя всё не как у людей.

Пальцы Адриана стиснули телефон. Когда он осознал весь смысл слов друга, его с головой накрыла волна эмоций. Свободной рукой он сжал переносицу, пытаясь прогнать навернувшиеся на глаза взволнованные слезы.

— Ну, в конце концов, полагаю, у тебя были причины ничего мне не говорить, — продолжил Нино, не подозревавший о том, в какое волнение повергла друга его речь. — Но теперь, когда всё открылось, ты должен мне тонны объяснений! Не надейся так просто отделаться!

Адриан невольно расхохотался на его не терпящий возражений тон, вытирая слезы облегчения, которые теперь свободно катились по щекам, прочерчивая на коже блестящие дорожки.

Нино не обижался на него.

Его хохот быстро заразил друга, и несколько минут они были не способны произнести ни слова, отчаянно пытаясь успокоиться и хохоча так, что начали задыхаться. Погода снаружи идеально соответствовала настроению Адриана — солнце соблаговолило опять появиться, а буря, пронесшаяся по Парижским улицам, наконец, улеглась.

Когда мальчикам удалось, наконец, вернуть видимость спокойствия, Адриан глубоко вздохнул. Если реакция Нино успокоила его больше, чем он мог бы выразить, он все-таки по-прежнему беспокоился насчет особого случая, который ему необходимо было обсудить с другом.

— А Алья? — слегка напряженно спросил он, сумев полностью скрыть тревогу, которую ему внушала реакция подруги и ее бурный разговор с Маринетт.

На другом конце на мгновение воцарилась тишина, пока Нино не заговорил снова.

— Не знаю, — вздохнул он. — Я проводил ее до дома, и она не захотела, чтобы я остался.

Он на мгновение прервался, подбирая слова.

— Она потрясная девчонка, но быстро вспыхивает, когда принимает что-то близко к сердцу, и упряма как тысяча мулов. Даже если эта история с Маринетт ее наверняка задела, думаю, в глубине души она больше паниковала, чем злилась. А теперь она, должно быть, не знает, что делать. Но ладно, — продолжил он решительно оптимистичным тоном, — ты можешь рассчитывать на меня, я попытаюсь всё уладить. Я вернусь поговорить с ней и буду держать тебя в курсе.

— Я просто не заслуживаю такого друга, как ты, — с бесконечной признательностью выдохнул Адриан.

— Я знаю, чувак, — со смехом заявил Нино. — На этом, господин герой, ты должен меня извинить, но мне надо спасти двух девиц в беде.

Смеясь над поддразниванием друга, Адриан нажал на отбой и упал на кровать, раскинув руки. Легкая улыбка танцевала на его губах, когда он глубоко удовлетворенно вздохнул.

Нино не обижался на него.

Однако полностью Адриан успокоится, только когда размолвка между Альей и Маринетт станет лишь старой историей. Схватив телефон, он попытался позвонить напарнице, чтобы сообщить ей о разговоре с Нино и спросить, как там у нее дела с подругой. Она не ответила, и Адриан оставил ей сообщение на автоответчик. Однако Маринетт почти сразу же отправила ему смс, извинившись, что не взяла трубку, и улыбающимися смайликами поблагодарив за беспокойство за нее. Также она сообщила, что не смогла связаться с Альей, но обязательно известит его, как только что-то изменится.

Спустя несколько часов и попыток связаться по телефону ничего не прояснилось.

Маринетт систематически пропускала звонки Адриана, отвечая ему с помощью смс, что с ней всё хорошо, насколько возможно ввиду обстоятельств, и что она по-прежнему ждет новостей от Альи.

Теперь Адриан был убежден, что дела идут далеко не так хорошо, как пыталась убедить его Маринетт.

И когда стемнело, больше не в силах терпеть, он призвал Плагга, чтобы трансформироваться, и выпрыгнул на крыши Парижа.

Несколько минут спустя Черный Кот приземлился на террасе над булочной Дюпен-Чен с ловкостью животного, имя которого носил. Он легонько стукнул в люк, который вел в комнату Маринетт, однако ответа не последовало. Мгновение Черный Кот колебался, взвешивая за и против. В обычное время он никогда не осмелился бы ворваться к Маринетт без приглашения.

Но сегодня беспокойство было сильнее.

Взявшись за ручку, Черный Кот слегка потянул.

Люк не был заперт.

Он быстро заглянул внутрь, обнаружив, что комната Маринетт погружена в темноту, если не считать мягкого света лампы рядом с кроватью. Маринетт сидела на одеяле, обняв руками подтянутые к груди колени. Летавшая рядом Тикки, заметив Черного Кота, бросила на него огорченный взгляд.

— Принцесса? — прошептал он достаточно громко, чтобы она услышала его в наполнявшей комнату тяжелой тишине.

Маринетт вздрогнула и слабо махнула рукой, приглашая входить.

Черный Кот открыл люк ровно настолько, чтобы проскользнуть внутрь, плавно опустившись на пол, а потом присоединился к напарнице. Он устроился рядом с ней, почти касаясь ее плеча своим.

— Маринетт? — снова прошептал он.

Она отвернула голову к стене, упрямо отказываясь смотреть на него.

Черный Кот медленно протянул к ней руку, с бесконечной нежностью взяв за подбородок, чтобы повернуть к себе ее лицо. Глаза Маринетт слегка покраснели, а обычно сверкающий взгляд подернулся грустной дымкой.

— Это из-за Альи? — на выдохе спросил Черный Кот, его сердце сжалось от того, как осунулось лицо Маринетт.

Она мрачно кивнула.

— Она мне не отвечает, — дрожащим голосом призналась Маринетт. — Я весь день пыталась с ней связаться, и она не отвечает ни на звонки, ни на сообщения. Я не…

Ее голос прервался рыданием, наполненные слезами голубые глаза походили на два океана, готовые выйти из берегов из-за мрачной бури.

— Я уже не знаю, что делать…

Маринетт уткнулась лицом в колени, отказываясь встречать обеспокоенный взгляд Черного Кота. Он обнял ее за плечи, прижав к себе, словно пытаясь помочь ей остаться целой, поскольку казалось, будто она вот-вот рассыпется на кусочки, как ее уставшее сердце.

— Я просто идиотка… — простонала Маринетт.

Черный Кот едва различил приглушенный звук ее голоса, поскольку она по-прежнему сидела, свернувшись.

— Нет, Маринетт, нет, — мягко ответил он, осторожно проводя пальцами по ее волосам. — Ты запаниковала, вот и всё. Мы оба были взвинчены.

Она слегка покачала головой, и Черный Кот не мог понять, соглашалась ли она с его словами или, напротив, опровергала, убежденная, что непоправимо разрушила дружбу с Альей. В сомнении он еще крепче прижал Маринетт к себе, отодвинув свободной рукой темные пряди, чтобы приблизить губы к ее уху.

— Это не твоя вина, — убежденно повторил Черный Кот. — И ты далеко не идиотка. Ты самая необыкновенная девушка, что я когда-либо встречал. Самая упорная, самая храбрая, самая умная… Я люблю тебя, Маринетт, — заключил он на выдохе, прижавшись губами к ее виску.

Она издала то ли смешок, то ли рыдание, но затем подняла голову, слепо ища его губы своими, а ее ладонь поднялась вдоль его скулы.

Вопреки всему отчаянию, что она испытывала в данный момент, влюбленные слова Черного Кота согрели ей сердце, словно теплое пламя, прогоняющее тени зловещих мыслей, которые терзали ее со времени столкновения с Альей. Грусть по-прежнему оставалась, но она смягчилась благодаря безоговорочной поддержке напарника.

Маринетт готова была заплакать от благодарности.

Она была глупой, невнимательной и импульсивной. А Черный Кот любил ее.

Он любил ее, оставаясь рядом вопреки ее ошибкам и безостановочно шепча ей, какой исключительной она была в его глазах.

Как бы ни было Маринетт сейчас плохо, ее накрыла волна любви к этому парню, который твердо решил поддерживать ее против всего мира. Не в силах произнести ни слова, поскольку от обрушившихся на нее противоречивых эмоций к горлу подступили слезы, Маринетт с нежностью прижалась губами к губам Черного Кота. Медленно, почти осторожно, словно чтобы насладиться малейшим прикосновением — и внешний мир немедленно исчез, стирая всё, что не было Черным Котом. Всё, что не было Адрианом.

Одно чудесное мгновение не существовало больше ничего.

Ни Ледибаг, ни противостояний, ни споров, ни лжи, ни гнева, ни сожалений.

Только Черный Кот.

Только его теплое дыхание, когда он вздыхал между двумя поцелуями, только мягкость его губ на ее губах, только его ладонь на ее плече и его пальцы, нежно ласкающие ее щеку.

Маринетт оторвалась от губ Черного Кота, только чтобы прильнуть к его груди, обхватив его руками и уткнувшись лицом в шею. В ответ он изо всех сил прижал ее к себе.

Долгие минуты они сидели так, обнявшись — Маринетт свернулась на груди Черного Кота, а он не переставая шептал слова поддержки и любви, прерываясь, только что оставить легкий поцелуй на ее виске. Тело Маринетт, вымотанной тяжелыми эмоциями за этот долгий день, постепенно соскользнуло вниз, когда ее победил неумолимый сон. Ее голова теперь расположилась на коленях напарника, который с нежностью проводил пальцами по темным волосам.

С бесконечной осторожностью Черный Кот высвободился, аккуратно отцепив от себя пальцы Маринетт, а потом просунул руку под ее голову, чтобы освободить свои колени, на которых она лежала. Плавным движением он поднял свою спящую красавицу, чтобы осторожно устроить ее под одеялом. Мягко наклонившись к Маринетт, он в последний раз поцеловал ее в лоб и направился к люку, чтобы исчезнуть в ночи.

На следующий день Маринетт проснулась с ощущением, что за всю ночь не сомкнула глаз, настолько сон был беспокойным, мрачные кошмары настойчиво отравляли сновидения и не давали отдохнуть. Тело было таким тяжелым, что казалось свинцовым, а под черепом пульсировала сильная мигрень. Сознание было еще затуманено, и Маринетт понадобилось некоторое время, чтобы понять, что она заснула одетой, и еще какое-то, чтобы вспомнить, что она лежала головой на коленях Черного Кота и тогда-то в итоге и заснула, не в состоянии больше противиться усталости, которая победила ее так, что она и не заметила.

Покраснев от смущения при этом воспоминании, Маринетт быстро встала, торопясь сходить в душ и одеться, прежде чем спуститься на кухню. Поскольку утром по воскресеньям булочная была открыта, Маринетт завтракала одна. Недавний спор с Альей по-прежнему скручивал внутренности, и желудок упрямо сопротивлялся идее принять хоть какую-то пищу. Для Маринетт стало настоящим испытанием поесть достаточно, чтобы не упасть в обморок, если вдруг понадобятся ее услуги супер-героини.

Закончив, Маринетт плюхнулась на диван, с тяжелым вздохом включив телевизор, чтобы попытаться отвлечься. Она не чувствовала себя в настроении ни для размышлений, ни для новых попыток связаться с Альей. Она быстро просмотрела несколько каналов, в итоге остановившись на эстрадной передаче. Идеально, чтобы не нагружать мозг.

Услышав несколько мгновений спустя громкий звонок в дверь, Маринетт не удивилась. Наверное, Адриан вернулся проведать ее после своего вторжения накануне. Маринетт с трудом встала, направившись к выходу, и автоматически повернула ручку, открывая дверь гостю.

И вскрикнула от удивления.

Вся краска немедленно схлынула с ее щек, когда она увидела в дверях свою лучшую подругу.

Маринетт несколько раз моргнула, с трудом веря глазам. С трудом веря, что у нее не начались галлюцинации от усталости.

Но нет, Алья действительно стояла в дверях. Ее лицо было необычайно бледным, а черты осунувшимися, как будто она тоже не спала, но глаза сверкали решимостью, когда она слегка вскинула подбородок при виде ошеломленного выражения лица подруги.

Не зная, что сказать, Маринетт несколько раз открывала и закрывала рот, точно вытащенная из воды рыба. Спустя несколько секунд неловкого молчания она резко помотала головой, пытаясь привести мысли в порядок.

Слегка посторонившись, Маринетт протянула руку в направлении гостиной и сдавленно предложила:

— Хочешь… хочешь войти?

Алья кивнула и последовала за ней внутрь.

Не без некоторого смущения девочки смотрели друг на друга, ни та, ни другая, не зная, как начать разговор. Маринетт было странно видеть Алью такой спокойной и молчаливой — обычно слова у нее не заканчивались, и она фонтанировала энергией.

Но сегодня она казалась лишь тенью самой себя.

— Я… — начала Маринетт в тот же момент, когда Алья произнесла:

— Я хотела…

Обе тут же замолчали, подпрыгнув, точно их ударило током. Они обменялись коротким взглядом, Алья покачала головой так, что Маринетт не могла определить, вызвали ли их неловкие попытки общения у нее раздражение или грустное веселье.

Для двух подруг, которые так привыкли болтать друг с другом, ситуация сложилась до странности ироничной.

Сжав кулаки, Алья снова подняла голову, рыжие локоны подпрыгнули, а пронзительный взгляд, не мигая, уставился на подругу. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, когда ее прервал телевизор, который Маринетт оставила включенным. Звук вдруг стал громче, когда экстренная тревога прервала программы, объявляя о появлении на улицах Парижа нового злодея.

Маринетт живо повернулась к лучшей подруге, но автоматические извинения замерли на губах, когда она вспомнила, что ее тайна больше не является таковой для Альи.

— Иди, — бросила та с бледной улыбкой. — Поговорим позже.

Маринетт кивнула и, не теряя ни секунды, бросилась к своей комнате. Она была в ярости от несвоевременной помехи, но сердце взволнованно колотилось.

«Поговорим позже».

Алья хотела говорить. Общаться.

Что угодно, лишь бы не жестокое равнодушие. Даже если предположить, что подруга всё еще злилась, пока она соглашалась на разговор, оставалась надежда, что однажды они помирятся. От одной этой мысли в груди растекалось нежное успокаивающее тепло.

В следующее мгновение Маринетт уже торопливо залезла через люк в свою комнату.

— Тикки, трансформируй меня!

Несколько минут спустя Ледибаг грациозно приземлилась на крыше здания, и ее глаза пораженно расширились, когда она окинула взглядом город. Улицы Парижа преобразились. Точнее один конкретный элемент улиц. Асфальт, который покрывал проспекты изменил плотность, утеряв обычную твердость, чтобы стать жидким как сироп, и тек между тротуарами, будто иссиня-черные реки.

Сидя на крышах машин, которые едва поднимались из темных потоков, невинные горожане в отчаянии кричали, а поток неумолимо уносил их по Парижским артериям. Тротуары опустели — прохожие укрылись в ближайших магазинах, чтобы скрыться от липких волн, которые в любое мгновение грозили захватить любого, кто отважится выйти наружу.

Ледибаг понадобилось не больше секунды, чтобы обнаружить противника, который любовался зрелищем, удобно устроившись на соседней статуе. Это была женщина, кожа которой приобрела темный оттенок гудрона, а на голове возвышалась строительная каска. Ее тело пересекали желтые и оранжевые полосы, напоминавшие яркие цвета защитной одежды, не оставлявшие сомнений в природе жертвы Бражника.

— Вау, впечатляюще, — присвистнул за спиной знакомый голос, и Ледибаг живо повернулась к Черному Коту.

Напарник приветствовал ее лукавым подмигиванием, явно довольный тем, что ему удалось подобраться к ней сзади так, что она не заметила. Ледибаг закатила глаза, но тем не менее дружески хлопнула его по плечу, когда он встал рядом.

Заметив присутствие героев, противница подняла на них взгляд, насмешливо заметив:

— Ну что? Хотите бросить вызов Мадам Асфальт?

Не дав им времени ответить, она элегантно спустилась со своего насеста, прыгая от машины к машине в направлении широкого соседнего проспекта. Ледибаг и Черный Кот обменялись коротким взглядом и бросились за ней. Ледибаг переносилась от здания к зданию с помощью йо-йо, осмотрительно оставаясь вне досягаемости змеившихся по земле потоков гудрона. Черный Кот выбрал более рискованный путь, предпочитая скопировать поведение противницы, ловко прыгая по крышам машин, дрейфовавших по улицам Парижа, и помогая себе жезлом, когда расстояние между двумя площадками оказывалось слишком большим.

Когда они догнали Мадам Асфальт, та остановилась посреди парковки, которая превратилась в черноватое озеро. Ледибаг на мгновение прервала бег, не без беспокойства отметив, что противница вынуждала их покинуть надежную близость зданий и выбраться на импровизированные лодки.

— Кот, я иду впереди, — бросила она напарнику. — По крайней мере первые метры, — уточнила она, не давая ему возможности ответить. — Если что-то пойдет не так, у меня всегда есть йо-йо, чтобы ускользнуть.

На лице Черного Кота ясно было написано нежелание позволять своей Леди вот так выставляться на передовую, тем не менее он согласно кивнул.

Ледибаг устремилась в воздух, ловко приземлившись на крыше машины, следя за тем, чтобы ее не настигли волнующиеся вокруг липкие волны. Она продвинулась на несколько метров, осторожно прыгая с машины на машину. Вдруг, едва она успела поставить ногу на одну из случайных площадок, мощное течение лишило ее равновесия — потоки асфальта без предупреждения принялись волноваться, увлекая машину в резком заносе.

Моментально среагировав, Ледибаг едва успела забросить йо-йо, чтобы в безопасности приземлиться на крыше соседней машины, а потом плавным движением запястья отцепить оружие. Торжествующая улыбка, появившаяся на ее губах, исчезла, как только она снова повернулась к противнице.

Мадам Асфальт вскинула руку, поднимая громадную волну гудрона, устремившуюся к Ледибаг.

Не для того, чтобы поглотить ее, нет.

Чтобы бросить в нее гигантский автобус, который, несомый мощным течением, скользил на вершине гребня.

Йо-йо всё еще летело к ее вытянутой руке, что лишало Ледибаг всякой возможности бегства, а машина под ней погружалась с ужасающей скоростью.

Ледибаг застыла в ожидании удара.

А потом всё почернело.

========== Глава 20 ==========

Ледибаг понадобились доли секунды, чтобы понять, что произошло.

Одно мгновение автобус несся прямо на нее, неумолимо опускаясь с гребня волны асфальта, высота которой бросала вызов воображению.

А в следующее — Ледибаг почувствовала мощный удар, и у нее почернело перед глазами.

Но ее ударило не чем-то металлическим, и она быстро осознала, что пляшущий перед глазами темный цвет был не чем иным, как костюмом напарника. В рискованном прыжке Черный Кот сумел добраться до соседнего фонаря, а потом — до Ледибаг как раз вовремя, чтобы закрыть ее собой.

Прижав ее к себе, защищая собственным телом, он призвал свою силу и разодрал падавшую на них гигантскую машину напополам. Однако сила удара была такой, что швырнула обоих в воздух, впечатав в фасад соседнего здания.

Ледибаг сумела спасти их от падения в море гудрона, волновавшегося в нескольких метрах внизу, только ценой молниеносной реакции — чудесным образом она вцепилась в поручни балкона из кованой стали, когда тот оказался в досягаемости. Ледибаг сжала зубы от боли, мышцы и сухожилия взмолились о пощаде, получив двойную нагрузку веса ее тела и тела Черного Кота, по-прежнему крепко вцепившегося в нее.

Протянув руку, чтобы в свою очередь схватиться за перила, Черный Кот не замедлил освободить ее от своего веса, и они быстро выбрались в безопасность.

— Фуууу, — выдохнул Черный Кот сквозь зубы. — Значит, она не ограничивается изменением дороги, она еще контролирует асфальт.

С по-прежнему расширенными от прилива адреналина глазами Ледибаг коротко кивнула.

— Да, похоже на то, — согласилась она на выдохе. — Спасибо, Кот.

Ледибаг повела плечами, заставляя мышцы прокатываться под кожей, чтобы убедиться, что аварийная посадка не имела серьезных последствий. К счастью, мышцы прекрасно отвечали, давая знать, что они не повреждены. Ледибаг выпрямилась, бросив внимательный взгляд на противницу, которая с вызовом смотрела на них темными глазами.

Женщина гордо возвышалась на кабине едва видневшегося из асфальта грузовика, сладострастно шевеля пальцами в ритме липких волн, которые она контролировала с пугающим мастерством. Странноватая улыбка исказила ее лицо, когда она расчетливо глянула на героев. От злобного выражения ее лица по позвоночнику Ледибаг пробежала ледяная дрожь.

В последний раз с такой смесью ненависти и насмешки их рассматривал Вечериночник.

Вечериночник и его ужасные взрывы, которые едва не стоили им жизни.

Пытаясь сохранить хладнокровие, Ледибаг одновременно лихорадочно размышляла. Не может быть и речи, чтобы они с Черным Котом бросились навстречу жертве Бражника без всякого плана — слишком опасной была ситуация, чтобы они могли себе это позволить. В любое мгновение противница могла превратить липкое море асфальта, перед которым они находились, в бурный океан, вызывая мощные течения, и швырнуть героев в липкую жидкость, где они будут лишены всякой возможности отступления.

К несчастью для них, противница находилась слишком далеко, чтобы надеяться атаковать ее на расстоянии. Не то чтобы она была вне досягаемости, но учитывая, как она двигалась до сих пор, она без труда увернется от любой попытки нападения.

Необходимо было подобраться ближе.

— Думаю, акума в каске, — выдохнула Ледибаг, указав подбородком на ярко-желтую строительную каску на макушке противницы. — Но мы не сможем ее заполучить, если останемся так далеко.

— Согласен, моя Леди. Есть идеи?

Слабая улыбка появилась на губах Ледибаг, когда она подняла взгляд на соседнее здание, над которым возвышалось огромное древко с флагом. Длинная деревянная опора нависала над площадкой, останавливаясь всего лишь в нескольких метрах от противницы. Если немного повезет, они смогли бы приблизиться достаточно, чтобы нейтрализовать ее — либо обрушившись на нее, либо быстро связав с помощью йо-йо. До смешного просто, но, возможно, сработает.

— Как у тебя с чувством равновесия? — спросила Ледибаг.

Глаза Черного Кота сверкнули лукавством, когда он проследил за взглядом Ледибаг, немедленно поняв, что она имела в виду.

— Равновесие — мое второе имя, моя Леди. Ну или четвертое — после Блестящего и Невероятного, — добавил он с озорным подмигиванием.

— Жаль, среди них нет Скромности — ее немного не хватает, — тут же ответила она, театрально закатив глаза.

Черный Кот расхохотался, но быстро снова стал серьезным и напряг мышцы в ожидании сигнала от Ледибаг. Когда она крикнула: «Сейчас!» — они устремились в воздух, с нечеловеческой скоростью взбираясь по зданиям, чтобы броситься к древку флага, которое находилось в нескольких десятках метров.

Стиснув от усилия и напряжения челюсть, Ледибаг ускорила бег. Непременно следовало взять противницу врасплох; действовать, пока она не поняла, что они задумали. Ледибаг грациозно приземлилась на карниз, бросив йо-йо к дымоходу, чтобы перенестись на вершину здания, на котором он находился. Едва ее ноги коснулись шифера крыши, как она снова побежала. На периферии поля зрения мелькал темный силуэт Черного Кота, показывая, что напарник рядом.

По-прежнему сидя посреди асфальтового моря, противница озадаченно следила за ними. Она явно не предвидела их неожиданного приближения и на мгновение была парализована изумлением.

Конец длинной деревянной опоры, которую герои избрали целью, находился всего лишь в нескольких метрах. От адреналина сердце Ледибаг принялось колотиться еще сильнее. Скоро она доберется до самой рискованной части их безумного броска, нависающей над волновавшимся под ногами гудроном.

Еще три метра.

Два.

И тут перед ними вдруг взорвался гигантский фонтан асфальта.

Ледибаг едва успела схватить Черного Кота за локоть, не дав ему поставить ногу на древко и уронив вместе с собой на крышу, когда громадный гейзер гудрона унес с собой длинный кусок дерева. Они бессильно наблюдали, как палка взорвалась от удара тысячью щепками, и кусочки поплыли по асфальтовому морю, словно обломки кораблекрушения. Протянув руку к тому месту, куда хлынул столп гудрона, жертва Бражника расхохоталась, и на ее темном лице нарисовалось выражение триумфа.

Она вовремя взяла себя в руки, чтобы дать отпор.

Герои отступили, осмотрительно отойдя от края крыши, на которой прервали свой бег. Вдруг раздался резкий писк, напоминая, что у Черного Кота скоро спадет трансформация. Он бросил на напарницу сокрушенный взгляд.

— Мне придется покинуть тебя на минутку, моя Леди, — неохотно произнес он.

Ему претило так бросать напарницу посреди битвы, но у него не было выбора. Если бы он остался сейчас рядом с ней, он подверг бы опасности обоих. Черный Кот тяжело вздохнул, шагнул к Ледибаг и, протянув руку, легонько сжал плечо.

— Скоро вернусь, — обеспокоенно прошептал он. — Будь осторожна.

— Обещаю, Котенок, — мягко ответила Ледибаг, сжав его ладонь в ответ, и, когда он уходил, проводила его взглядом.

Когда Черный Кот спрыгнул со здания, на котором они нашли убежище, Ледибаг повернулась к жертве Бражника, вооружившись йо-йо, готовясь к новой стычке. Хитрый огонек вспыхнул в глазах противницы, когда она заметила, что Ледибаг стоит перед ней одна. Прыгнув на крышу одной из машин, она вытянула перед собой руки, а потом подняла их над головой, повернув ладони к небу. Волновавшаяся вокруг липкая жидкость вздувалась в ритме ее жестов, быстро образуя гигантскую волну, которая обрушилась в мощном течении.

Стоя на крыше машины, словно на доске для сёрфинга, женщина с поразительной скоростью помчалась к зданию, на вершине которого находилась Ледибаг.

А потом резко повернула и продолжила двигаться к соседней улице.

Ледибаг растерялась на секунду, недоумевая, почему враг ушел от столкновения. А потом у нее чуть сердце не выскочило из груди, когда она вдруг поняла причину такого странного поведения.

Враг погнался за Черным Котом.

Вскрикнув от ужаса, Ледибаг тут же бросилась следом за жертвой Бражника, ругаясь сквозь зубы, когда обнаружила, что та уже почти скрылась из вида. Ледибаг не знала, понимает ли противница, что у Черного Кота вот-вот спадет трансформация, но явно интерпретировала его внезапное отступление, как признак слабости.

И теперь она на всех парах неслась к нему, готовая напасть, когда он будет наиболее уязвим.

Ледибаг в ярости сжала зубы.

Не может быть и речи, чтобы она позволила ей напасть на Черного Кота.

Их бешеный бег по улицам Парижа продолжался, когда Ледибаг с возрастающим ужасом поняла, что расстояние между нею и противницей не только не уменьшается, а, напротив, неумолимо увеличивается. Даже если Ледибаг могла срезать путь по крышам зданий, к несчастью, это не позволяло выиграть достаточно времени, чтобы добраться до врага.

Ледибаг швыряла йо-йо с такой силой и в таком бешеном темпе, что мышцы плеча уже болели, хоть кричи. Казалось, они медленно горели, и каждый нерв вызывал ощущение почти невыносимого ожога. Мучительная боль только увеличивалась от того, с какой энергией Ледибаг качалась между двумя зданиями, когда выжимала из своего тела все ресурсы, чтобы не отстать.

Не только ее члены просили пощады. У Ледибаг горели легкие, дыхание становилось всё более прерывистым. Сердечный ритм участился до такой степени, что отдающаяся в висках пульсация крови стала почти беспрерывной.

Физическая усталость усугублялась паническим страхом от мысли, что Черный Кот окажется лицом к лицу с противницей, не имея возможности защититься. Хотя он был весьма изобретательным, в обличии Адриана враг без труда одолеет его.

В очередной раз устремившись в воздух, Ледибаг тяжело приземлилась на крыше здания, возвышавшегося на перекрестке, который показался ей странно знакомым. Не задерживаясь на этом впечатлении, она отчаянно оглядела окрестности.

Никаких следов Черного Кота.

Никаких следов противницы.

Ледибаг отстала.

Сражаясь с леденящим ощущением ужаса, неумолимо растущим в груди, она лихорадочно открыла крышку йо-йо, вызывая экран, с помощью которого могла найти Черного Кота.

Сердце пропустило удар, когда она поняла, что сигнала нет.

Видимо, за это время Черный Кот уже вынужден был снять трансформацию.

Ледибаг вновь в растерянности посмотрела на змеившиеся под ногами реки гудрона, безрезультатно ища какое-нибудь указание и пытаясь восстановить контроль над дыханием, которое становилось всё более прерывистым от усталости и страха.

Вдруг раздался голос, который узнала бы из тысяч:

— ЛЕДИБАГ!

Алья, сидевшая на крыше с другой стороны улицы, делала ей знаки, отчаянно пытаясь привлечь ее внимание. Ледибаг вдруг поняла, почему места показались ей знакомыми. Пребывая в панике, она не осознавала, что приземлилась прямо перед домом, в котором жила лучшая подруга. Не имея возможности приблизиться к месту битвы, отрезанному потоками асфальта, Алья, похоже, предпочла вернуться домой, когда жертва Бражника принялась свирепствовать и на ее улице.

Ледибаг быстро присоединилась к мертвенно бледной Алье.

— Злодей! — воскликнула подруга, и в ее голосе чувствовался страх. — Я видела его — он пошел туда.

Указав направление дрожащим пальцем, она побледнела еще больше, снова повернув к Ледибаг искаженное лицо.

— Эта женщина, она… она гналась за Черным Котом, — на выдохе добавила Алья.

Ледибаг на долю секунды закрыла глаза, пытаясь подавить ужас, скручивавший ее внутренности при мысли, что, возможно, напарник не смог вовремя уйти от погони.

— Спасибо, — с благодарностью ответила она подруге, вооружаясь йо-йо и готовясь отправиться в погоню.

Алья остановила ее, на секунду положив ладонь на запястье.

— Будь осторожна, — умоляюще произнесла она, а потом быстро отступила, позволяя вернуться на поле битвы.

— Даю слово, — с бледной улыбкой ответила Ледибаг, прекрасно понимая, что неизвестно, в состоянии ли она будет сдержать это слово.

Отсалютовав коротким жестом, она снова устремилась по улицам Парижа под обеспокоенным взглядом Альи.

Мозг Ледибаг кипел. Алья видела Черного Кота, тогда как сама она не сумела определить его местонахождение всего несколькими мгновениями позже. Значит, он снял трансформацию за этот короткий промежуток и, став Адрианом, не мог удалиться больше чем на несколько десятков метров.

Жертва Бражника и Адриан были совсем рядом, Ледибаг была в этом абсолютно уверена.

Только бы с ним ничего не случилось.

Обезумевшие биения сердца с силой отдавались в груди, пока она отчаянно пыталась определить местонахождение драгоценного напарника.

Вдруг до ее ушей донесся пронзительный смех.

Справа.

Ледибаг резко свернула и, наконец, оказалась перед злодейкой, которая в одиночестве брела по улице.

Адриана нигде не было.

Горячо молясь, чтобы это отсутствие означало, что напарник сумел вовремя скрыться, Ледибаг приземлилась на соседнем балконе. Заметив ее, противница повернулась со злобной улыбкой на иссиня-черном лице.

— О, это всего лишь Ледибаг, — насмешливо бросила она, и в ее голосе чувствовался скрытый гнев. — Видишь ли, я в поисках мерзкого бродячего котика, которого следует поучить манерам.

Она потерла бока, слегка скривившись от боли, и Ледибаг гордо улыбнулась. Черный Кот явно не собирался сдаваться без сопротивления и воспользовался когтями. Она не знала, где он, но наверняка — недалеко, ускользнув от бдительного взгляда злодейки.

Ледибаг выпрямилась, раскручивая йо-йо рядом с собой с такой скоростью, что от него исходил пронзительный свист. Если Черный Кот временно исключен из битвы, она должна выиграть достаточно времени, чтобы дать ему возможность вернуться.

— Ну, нашла ты меня, — провоцирующим тоном ответила Ледибаг.

Затем без предупреждения она изо всех сил швырнула йо-йо в противницу, пытаясь попасть по лодыжке, чтобы лишить ее равновесия. Женщина ловко избежала удара и ответила быстрым движением. Ледибаг едва успела устремиться в воздух, прежде чем клейкая масса гудрона обрушилась туда, где она находилась секунду назад, обрызгав стены вокруг, а потом стекла на землю липкими черноватыми струями.

Ледибаг плавно приземлилась на крышу соседней машины, бросив обеспокоенный взгляд на липкую кучу, от которой ускользнула. Если бы она ее коснулась, шансы сбежать или увернуться стали бы практически нулевыми. Однако не могло быть и речи, чтобы она отступила, пока Адриан остается без защиты. Сжав зубы,Ледибаг подняла на противницу решительный взгляд и снова ринулась на нее.

Несколько мгновений исход дуэли оставался неопределенным. Видя, что при каждом удобном случае злодейка сканирует окрестности темными глазами с очевидной целью найти Черного Кота, Ледибаг решила не давать ей передышки. Она безостановочно нападала, пытаясь предугадать движения мощных потоков, волновавших асфальтовую реку, над которой разворачивалось сражение. К сожалению, врагу удавалось расстраивать каждую атаку, отвечая движениями рук, которые воздвигали волны или липкие течения.

Ледибаг почти выдохлась, все мышцы были словно в огне, но она отказывалась отступать даже на секунду. Злодейка смерила ее быстрым взглядом и злобно улыбнулась. Вытянув руки к небу, она с ужасающей медлительностью подняла ладони. Протекавшая вокруг кипящая масса асфальта вздулась в ритме ее движений, поднимаясь всё выше, формируя новую гигантскую волну, способную поглотить героиню.

БАБАХ!

Прежде чем Ледибаг успела сделать что бы то ни было, и даже прежде чем липкий прилив достиг опасной высоты, на соседний тротуар рухнул цветочный горшок, разбившись на тысячи кусочков. Грохота было достаточно, чтобы заставить жертву Бражника подпрыгнуть, теряя концентрацию, и волна гудрона, которую она пыталась создать, тут же схлынула обратно.

Ледибаг пришлось призвать весь свой самоконтроль, чтобы не поднять взгляд. Инстинкт шептал ей, что некий Котенок наверняка причастен к этому своевременному отвлекающему маневру. Даже без трансформации напарник не переставал прикрывать ее. Ледибаг так беспокоилась за Адриана, что не могла решить, благодарна она ему за вмешательство или злится, что он рискует раскрыть свое местонахождение. Но, как бы то ни было, она не собиралась упускать возможность, которую он ей обеспечил.

Она, не медля, снова бросилась на противницу.

Быстро отступив, чтобы спрятаться в тени массивного дымохода, Адриан облегченно вздохнул, отметив, что его вмешательство помогло Ледибаг. К его громадному сожалению, больше он не мог сделать абсолютно ничего, не рискуя стать скорее помехой, чем помощью, пока снова не вернет облик Черного Кота.

Бросив быстрый взгляд вниз, чтобы убедиться, что враг не пытается его найти, Адриан тихонько приблизился к краю крыши. С тошнотворным ощущением он принялся снова встревоженно следить за разворачивавшимся перед его глазами противостоянием, наблюдая, как его Леди одна сражается с одним из самых опасных противников, что у них были.

Адриан ненавидел чувствовать себя беспомощным.

Его место было не здесь, в укрытии дымоходов, когда напарница принимала на себя все удары.

Его место было рядом с его Леди, чтобы сражаться рядом с ней и заботиться о ней.

Адриан бросил быстрый взгляд на своего квами, который медленно восстанавливал силы, заглатывая гигантские порции камамбера.

Ему надо скорее перевоплотиться.

Быстро.

— Плагг! — напряженно прошептал Адриан. — Сколько еще?

Плагг даже не потрудился ответить, только бросил на него убийственный взгляд, ясно дающий понять, что бесполезно торопить его, и то, что он спрашивает десятый раз за три минуты, не ускорит процесс восстановления.

Сжав зубы, чтобы сдержать готовые сорваться с губ проклятия, Адриан вернул внимание к сражению. Невыносимое ожидание взвинчивало его нервы. Он снял трансформацию всего несколько мгновений назад, но секунды казались часами, когда Ледибаг была вынуждена сражаться без его помощи.

Быстрее, быстрее, быстрее.

Когда Адриан видел, как мощные удары обрушиваются на его драгоценную Леди, ему казалось, будто сердце перестает биться. В другие моменты у него возникало ощущение, что оно вот-вот взорвется, так оно колотилось от резкого прилива адреналина. Для Адриана было медленной пыткой видеть, как напарница вынуждена метаться по полю битвы, и не иметь возможности помочь ей.

У него дрожали руки, а по лопаткам медленно стекала струйка ледяного пота, прокладывая по спине дорожку, прерываемую тревожной дрожью. Адриан неосознанно задерживал дыхание и часто начинал задыхаться так, что на краю поля зрения мерцали темные звездочки, когда легкие пытались снова начать дышать.

Испытываемое им отчаяние обострялось одним обстоятельством, которое он не мог не заметить.

Его Леди сражалась не как обычно.

Она дралась с энергией отчаяния, выжимая из тела все ресурсы, проявляя необычайную дерзость. Она без конца флиртовала с опасностью — гораздо больше, чем обычно.

И Адриан прекрасно знал почему.

Она рисковала, чтобы не оставить противнице ни секунды передышки. Чтобы враг не мог воспользоваться этими короткими промежутками, чтобы попытаться найти его.

Ледибаг защищала его.

Адриан сжал кулаки с такой силой, вонзив ногти в ладони, что у него побелели костяшки пальцев. Во рту растекся металлический привкус крови, когда он прикусил щеку, чтобы не кричать каждый раз, когда видел, как его Леди совершает рискованное движение. Когда она торопливо совершила акробатическое приземление, и ее нога чуть не соскользнула по неустойчивой крыше машины. Когда она бросалась в рискованную контратаку, почти не задерживаясь, чтобы оценить риски, прежде чем снова устремиться в воздух. Когда она лишь едва-едва избегала враждебных волн асфальта, которые грозили в любое мгновение увлечь ее за собой, а потом снова бросалась на приступ.

Адриан испытывал невыносимые муки.

Он сойдет с ума, если его пытка скоро не закончится.

Он должен присоединиться к ней.

Быстро.

========== Глава 21 ==========

Наконец, целую вечность спустя раздался ворчливый голос Плагга:

— Я готов.

Мощный поток адреналина хлынул по венам Адриана, который, не теряя ни секунды, призвал квами трансформировать его и бросился на поле битвы.

Наконец-то.

Сердце бешено колотилось, когда он спрыгнул с крыши, на которой нашел убежище на эти несколько бесконечных минут, а зрачки сильно расширились от возбуждения.

Наконец-то он перестанет быть обузой для Ледибаг.

Наконец-то сможет снова сражаться рядом с ней.

Исход сражения по-прежнему оставался неопределенным, но Черный Кот нисколько не сомневался, что даже без его помощи, напарница справилась бы гораздо лучше, если бы ей не приходилось отвлекать противницу больше, чем сражаться.

Если бы ей не приходилось завладевать всем вниманием жертвы Бражника, чтобы защитить его.

Сжав зубы, Черный Кот прыгал с машины на машину, точно черная молния скользя к Ледибаг, которая машинально проследила взглядом за приближавшимся к ней темным силуэтом. В спешке он поскользнулся при приземлении и кубарем пролетел по тротуару, на котором находилась Ледибаг, пока не остановился рядом с ней. Лежа на спине, с поднятыми руками и ногами, он скривился, поняв, что представляет собой совершенно не гордую картину. Покраснев от смущения, Черный Кот тем не менее обольстительно подмигнул напарнице, которая уставилась на него, приоткрыв рот, пораженная его далеко не банальным появлением. После чего, подавив смешок, она протянула ему руку, чтобы помочь встать.

Черный Кот поднялся плавным движением, задержав ладонь Ледибаг в своей руке на долю секунды дольше, чем необходимо, и ее лицо осветилось улыбкой ярче тысячи звезд.

Они снова были вместе.

Не теряя ни мгновения, они повернулись к противнице, которая попыталась воспользоваться тем, что они отвлеклись, и запустить новую атаку. Прямо на них обрушивалась громадная струя гудрона, ловко направляемая жертвой Бражника. Черный Кот тут же собрался, готовясь схватить Ледибаг за талию и унести наверх, в безопасность. Но прежде чем он успел сделать хоть одно движение к ней, она встала перед ним, вертя йо-йо с такой силой, что оно стало неразличимо невооруженным взглядом. Потрясая оружием, словно щитом, Ледибаг с яростной решимостью противостала устремившейся на них липкой массе.

Пронзительный свист йо-йо звенел в ушах, разделяя напополам волну, угрожавшую поглотить их. Когда жидкий асфальт, наконец, снова спал, на лице Ледибаг на мгновение появилась довольная улыбка, которая быстро уступила место напряженной сосредоточенности.

Черный Кот немедленно воспользовался случаем, чтобы в свою очередь ринуться на противницу, радуясь возможности сразиться с той, что причинила ему столько тревог и проблем. Пока он прыгал и крутился в воздухе, преследуя врага так, что она могла только защищаться от ударов, Ледибаг поспешила призвать свою силу.

Воспользовавшись короткой передышкой, которую ей обеспечил напарник, она бросила йо-йо в воздух, крикнув:

— Талисман удачи!

И среди снопа кружащихся искр ей в руки упал предмет.

Арбалет.

Красный арбалет в черный горох, снабженный колоссальной стрелой, на наконечнике которой находилась не менее колоссальная присоска, тоже в черную крапинку.

Как только Черный Кот снова встал на землю рядом с ней, Ледибаг наклонилась к нему.

— Кот, обойди ее, — велела она, мотнув головой на противницу. — Встань на линии огня.

Сразу же уловив намерение напарницы, Черный Кот грациозно прыгнул ввысь, перескакивая от здания к зданию, чтобы приземлиться за врагом так, что она оказалась точно на линии между ним и Ледибаг. Теперь ему надо было отвлечь внимание противницы так, чтобы позволить напарнице воспользоваться причудливым результатом призывания силы.

Плавным движением он раздвинул жезл, использовав его для попытки уронить жертву Бражника, коварно ударив ее по ногам. Женщина тут же обернулась, прыгнув в воздух, чтобы избежать удара, и снова встала на ноги, пронзив Черного Кота яростным взглядом. Он ответил ей вызывающе-насмешливой улыбкой. Кровь Ледибаг вскипела.

Сейчас.

Воспользовавшись обеспеченным напарником отвлечением, она поднесла арбалет к плечу, тщательно прицелившись в желтую строительную каску. Глубоко вздохнув, Ледибаг задержала дыхание, чтобы успокоить бешеное биение сердца и легкую дрожь в пальцах.

Спокойствие, спокойствие, спокойствие.

У нее есть право только на один шанс.

Устремив на противницу решительный взгляд, она позволила себе последний вздох.

И выстрелила.

Всё последующее будто проматывалось в замедленной съемке. Как только палец Ледибаг нажал на спуск, тетива с сухим щелчком распрямилась, освобождая стрелу, которая устремилась вперед, яростно вертясь вокруг оси. Стремительный полет завершился, когда снаряд с глухим звуком влепился в каску жертвы Бражника и сила удара заставила головной убор слететь с ее головы. С ее губ сорвался вопль ярости, каска взлетела в воздух, описав по улицам изящную параболу. Ледибаг с тошнотворным ощущением следила за каской взглядом, пока она продолжала кружиться в безумном танце, который, казалось, никогда не закончится. Каска поднималась всё выше, вращаясь, вращаясь и вращаясь, с крепко прилипшей к ней присоской. А потом из ниоткуда возник Черный Кот, прыгнув на невероятную высоту, чтобы схватить ценный предмет. Он вытянул руку в черной перчатке, вокруг которой плясали темные частицы, предвещающие грядущее разрушение. Едва его пальцы коснулись каски, как та распалась, освобождая находившуюся внутри гибельную акуму.

Время тут же возобновило свой бег. Йо-йо Ледибаг взлетело в воздух, поймав акуму с четкостью, выработанной опытом, после чего она очистила ее и освободила.

Затем Ледибаг ловким движением бросила арбалет в воздух. Он засверкал ослепительным светом и рассыпался облаком красных искр, закружившихся по Парижу, возвращая изначальный вид вязкой жидкости, которая текла по улицам, будто кровь по артериям. Дороги снова затвердели, машины чудесным образом вернулись туда, откуда их унесло, и последние следы сражения исчезли.

Растерянная женщина заняла место ужасающей злодейки, с которой они только что сражались, и Черный Кот поспешил передать несчастную заботам полицейского, который вышел из соседнего здания, чтобы оценить обстановку. После чего он повернулся к Ледибаг, подарив ей сияющую улыбку, и торжествующее протянул кулак. Со смешком облегчения она в свою очередь подняла руку, и их кулаки встретились с победным:

— Отличная работа!

Черный Кот отступил на шаг, грациозно поклонившись напарнице, и устремился к крышам Парижа. Мгновение Ледибаг провожала его взглядом, наблюдая, как темный силуэт ловко передвигается от дымохода к дымоходу.

А потом, не задумываясь, бросилась следом.

Ей понадобилось всего несколько мгновений, чтобы догнать напарника, который остановился на вершине здания, расположенного всего в нескольких улицах. Черный Кот теперь стоял в проеме двери на лестничную клетку, скрытый от взглядов. Он обернулся, услышав, как Ледибаг мягко приземлилась в нескольких метрах от него, и вопросительно приподнял бровь.

Но Ледибаг не смогла бы объяснить, почему последовала за ним.

Ее реакция была чисто инстинктивной. Теперь, когда адреналин схлынул, тревога, которая скручивала ее внутренности в течение бесконечного сражения, грозила поглотить ее целиком, неумолимо разрастаясь из живота, заставляя дрожать всё тело и отравляя мозг зловещими мыслями.

Ледибаг испугалась за Черного Кота.

Слишком сильно испугалась.

И как только сражение закончилось, она неосознанно не спускала с него глаз ни на секунду.

Конечно, ее поведение было совершенно нерациональным, Ледибаг прекрасно это осознавала. Она отлично знала, что сейчас Черному Коту ничто не угрожает, но ее испуганное сознание восставало против малейшей попытки воззвать к здравому смыслу. Только близость напарника могла успокоить завладевшую ею страшную тревогу.

Ледибаг необходимо было видеть его.

Касаться его, чувствовать его, слышать его.

Всё это гораздо больше общего имело с инстинктом выживания, чем с разумом.

Словно в трансе Ледибаг подошла к Черному Коту. Мозг отказывался производить связные мысли, ее почти качало. Она не знала, что делает, она не знала, смогла бы сказать хоть что-то. Она знала только, что ей надо приблизиться к напарнику.

Ближе, еще ближе.

Заметив со смесью любопытства и беспокойства почти лихорадочный блеск в глубине глаз Ледибаг, Черный Кот шагнул к ней, явно собираясь заговорить.

Но прежде чем он успел произнести хоть слово, Ледибаг быстрым движением положила ладонь ему на затылок, притягивая к себе, чтобы яростно завладеть его губами.

Горячий, жадный поцелуй. Собственнический.

Удивленное восклицание, пытавшееся вырваться из горла Черного Кота, немедленно было заглушено внезапным штурмом, смято обжигающими губами Ледибаг.

Она целовала его с почти отчаянным пылом, изо всех сил прижимаясь к нему, заставляя Черного Кота отступать, пока он не уперся в ближайшую стену.

И только от столкновения с бетонной перегородкой Черный Кот вышел из состояния оцепенения, в которое его повергли внезапные поцелуи обворожительной напарницы. Его руки инстинктивно скользнули по ее спине и бедрам, чтобы лучше удерживать ее, а дыхание стало глубже, когда он пьянел от нежного сладкого запаха ее кожи. Его язык устремился навстречу с ее в пьянящем танце в ритме их прерывистых вздохов.

Пылкая реакция Черного Кота исторгла у Ледибаг нежный стон, побудив его углубить жадные поцелуи, еще и еще, рискуя задохнуться. Он лихорадочно атаковал ее рот губами, зубами и языком, стремясь снова сорвать с губ напарницы завораживающую музыку. Словно живя собственной жизнью, одна рука Черного Кота сама по себе поднялась, чтобы лечь на затылок Ледибаг, твердо не давая ей отодвинуться ни на сантиметр, пока он пылко продолжал свое дело.

Не то чтобы она хотела отстраняться.

Напротив, Ледибаг с наслаждением тонула в океане горячих поцелуев, последние тревоги, наконец, исчезли, когда она потерялась в страстном объятии.

Сердце колотилось с такой силой, что стук крови, пульсировавший в висках, делал ее неспособной слышать что-либо, кроме собственных горячих вздохов, с которыми смешивались вздохи Черного Кота. Всё тело словно превратилось в гигантский барабан, вибрирующий и трепещущий, чтобы лучше разливать мощные волны тепла по всему ее существу.

Оглушенная неистовством ощущений, Ледибаг отчаянно цеплялась за Черного Кота дрожащими пальцами, сильнее прижимаясь к нему из страха, что ноги подведут ее. Словно каждая ее косточка, каждый орган или крошечная частичка плоти превратились в кипящую жидкость, грозя в любую секунду расплавить ее в руках Черного Кота. Наверняка, только кожа позволяла ей сохранять человеческую форму, хотя и чудом — насколько она казалась сейчас горячей.

И пьянящая близость напарника нисколько не успокаивала нежную пытку.

Везде, где пальцы или губы Черного Кота касались ее кожи, температура, казалось, поднималась до таких высот, что она того и гляди воспламенится. Даже ласки его влажного дыхания на ее губах было достаточно, чтобы подпитывать неконтролируемый пожар.

Но неважно — Ледибаг отказывалась отстраняться от Черного Кота.

— Моя Леди, — сумел он выдохнуть между двумя поцелуями таким хриплым голосом, словно по его горлу провели наждачной бумагой. — У тебя явно есть легкая склонность набрасываться на меня, когда ты паникуешь… Не то чтобы я жаловался — наоборот, — добавил он с задыхающимся смехом.

Ледибаг издала неразборчивое ворчание, уткнувшись покрасневшим лицом в шею Черного Кота, чувствуя, как его тело дрожит от смеха.

Хотя у нее всё еще кружилась голова, Ледибаг понемногу начала приходить в себя. Тем не менее она не решалась отстраниться от Черного Кота. Пока нет. Она подняла лицо, с тщательной медлительностью проведя горячую цепочку поцелуев вдоль горла напарника, наслаждаясь соленым вкусом его кожи. Руки Черного Кота конвульсивно сжались на ее бедрах, и он издал тихое восклицание перед тем, как Ледибаг снова завладела его губами.

Она целовала его с прежним пылом, но беспорядочная лихорадочность теперь уступила место явному самообладанию. Ледибаг методично занялась губами Черного Кота, посасывая, кусая и облизывая, пытаясь в свою очередь вырвать у него восхитительные звуки.

Одна рука Ледибаг оторвалась от груди Черного Кота, чтобы найти пристанище в его взъерошенной шевелюре. Он вздрогнул всем телом, почувствовав, как ногти напарницы пробежались по коже его головы, когда ее пальцы заскользили среди его светлых прядей. Будто мощный электрический разряд прошел по позвоночнику, посылая серию искр от позвонка к позвонку, заставляя его дрожать.

Черный Кот уже не мог думать, зажатый между стеной и девушкой его мечты, когда она прилагала все силы к тому, чтобы лишить его рассудка.

Лихорадочные поцелуи Ледибаг буквально заставляли его задыхаться, их губы разделялись, только когда легкие готовы были взорваться. Они едва заметили, как с Маринетт спала трансформация, слишком поглощенные поцелуями, чтобы обращать внимание на настоятельный писк камней чудес.

Черный Кот положил ладонь в перчатке на ее щеку.

— Плагг, — прошептал он, с трудом оторвавшись от губ Маринетт, а потом поспешил снова поцеловать ее, когда его собственная трансформация в свою очередь исчезла, а его квами быстро скрылся, чтобы присоединиться к Тикки.

Теперь Адриан мог чувствовать кожу напарницы под своими пальцами, одновременно нежную и горячую. Ее скулы так покраснели, что, казалось, пылают огнем. Он слегка отстранился, его теплое влажное дыхание касалось лица Маринетт, когда он с трудом восстанавливал дыхание.

— Одну минутку, — попросил он.

Маринетт молча кивнула, ее грудь вздымалась и опускалась слишком быстро, она тоже с трудом приходила в себя от вынужденной остановки дыхания.

— Мне надо… немного подышать, — произнес Адриан. — Иначе я задохнусь…

Он прервался на секунду, и его лицо осветилось озорным выражением, слишком хорошо знакомым Маринетт. В качестве предупреждения она подозрительно приподняла бровь, но недостаточно быстро, чтобы помешать ему закончить фразу.

— …и это было бы мяучально.

Маринетт тихонько вздохнула, стукнувшись лбом в грудь Адриану.

— Это было ужасно, — проворчала она, чувствуя, как его грудь слегка вибрирует от довольного смеха. — Глупый Кот.

— Возможно. Но я твой глупый Кот, — ответил он с широчайшей улыбкой, нежно проведя пальцами по ее волосам, небрежно распуская хвостики, которые уже сильно пострадали в их пылком объятии.

— Да, — тихо согласилась Маринетт, когда ее темные пряди свободно рассыпались по плечам.

Она подняла голову, ее взгляд вдруг стал крайне напряженным, когда она пробежала дрожащими пальцами по скуле Адриана. Глаза Маринетт приобрели глубокий переливающийся цвет, сверкая словно два завораживающих сапфира, подчеркиваемые румянцем щек. Сердце бешено колотилось в груди, она глубоко вдохнула и на выдохе произнесла:

— Ты мой глупый Кот, и я люблю тебя.

Адриан на мгновение пораженно застыл, едва осознавая, что только что услышал. Маринетт почти начала беспокоиться, видя его таким парализованным от изумления, когда он счастливо рассмеялся. Конечно, он знал, что она сильно привязана к нему, и догадывался, что она наверняка влюблена. Но если она не однажды говорила ему ласковые и нежные слова, так открыто она призналась в любви впервые.

Солнечная улыбка осветила лицо Адриана, и нежная теплая волна счастья охватила всё его существо, понемногу окутывая теплым коконом. Сердце разгонялось по мере того, как он осознавал значение слов Маринетт, но совсем не так, как колотилось от ужаса или жаркой страсти. Сейчас оно звучало музыкой праздника, словно пело всю радость мира.

Ладони Адриана сами по себе легли на виски Маринетт, и он принялся покрывать ее лицо тысячью поцелуев, выдыхая радостно-недоверчивые: «Ты любишь меня?» — которые перемежал с пылкими: «Я люблю тебя».

Время от времени с губ Маринетт срывался хрустальный смех, когда ей удавалось перевести дыхание или когда она не отвечала пылко: «Ну да, я люблю тебя».

Страстное напряжение немного спало, их поцелуи постепенно становились не такими горячими, перейдя в нежное объятие. Запыхавшаяся Маринетт свернулась в руках Адриана, а тот шептал ей на ухо ласковые слова, имеющие смысл только для них.

Биение его сердца было всё еще таким мощным, что отдавалось по всей лестничной клетке, наверху которой они укрылись. Если только это не было биение сердца Маринетт. Или обоих вместе, он уже не знал.

Он знал только, что счастлив так, как не был никогда за всю жизнь.

И что своим счастьем он был полностью обязан чарующей девушке, которую держал в объятиях.

Он немного сильнее стиснул Маринетт в руках, с наслаждением вдыхая аромат ее волос и влюбленно целуя в макушку.

Несколько мгновений они стояли, обнявшись, пока в конце концов неохотно не отстранились друг от друга, прекрасно понимая, что не могут вечно тут прятаться. Они не сказали ни слова, но нежные улыбки, которыми они обменялись, стоили тысячи слов. Рука в руке они медленно спустились по лестнице и по общему согласию направились к дому Альи.

Маринетт не только стремилась успокоить подругу после безумной гонки, свидетельницей которой та стала, но главное — она не хотела снова упускать возможность объясниться с ней.

От мысли о встрече с Альей глухая тревога опять вспыхнула в глубине души, но Маринетт хотела узнать, наконец, что думает лучшая подруга. К тому же, всё, возможно, не так мрачно, попыталась она себя успокоить. Конечно, реакция Альи накануне была крайне резкой, но с тех пор она уже сделала шаг к Маринетт. Пришла к ней утром, пока им не помешало несвоевременное появление злодейки.

Алья хотела ее видеть.

Поговорить с ней.

Возможно, чтобы помириться?

Маринетт тяжело вздохнула. Ей необходимо было знать.

Дойдя до улицы, на которой жила Алья, они обнаружили ее возле своего дома, оживленно разговаривающей с Нино. Оба были поразительно бледны, а лихорадочность жестов показывала, насколько они нервничают. Заметив идущую к ним пару, они резко подпрыгнули, и Алья машинально вцепилась в руку Нино, будто пытаясь убедиться, что не спит.

Вздохнув с заметным облегчением, Нино широко им улыбнулся и отступил на несколько шагов с явным желанием предоставить Маринетт и Алье достаточно уединения, чтобы они могли спокойно поговорить. Адриан обменялся с ним заговорщицким взглядом, молча кивнув в ответ. Маринетт, напротив, старательно избегала взглядов друзей, такая напряженная, что Адриан чувствовал, как она дрожит.

Дойдя до Альи, Адриан поднес руку Маринетт к губам, нежно поцеловав пальцы в знак молчаливой поддержки, а потом выпустил ее ладонь, чтобы присоединиться к Нино в нескольких метрах в стороне.

Маринетт оказалась меньше чем в метре от лучшей подруги. Она опустила взгляд в землю, кровь отхлынула от лица, а сердце бешено колотилось, так она боялась неизбежного разговора. Редко Маринетт настолько нервничала. Однако, решила она в приступе гордости, сейчас не время сбегать.

Черпая силы в своей храбрости и в вере в их дружбу, Маринетт яростно вскинула голову, чтобы, наконец, посмотреть Алье в лицо.

========== Глава 22 ==========

Маринетт с трудом сглотнула, слова застревали в горле, и она не знала, с чего начать. Она нервно выкручивала руки, не в состоянии найти хоть одно слово, чтобы завязать разговор. В итоге первой заговорила Алья, внезапно вырвав подругу из хаотичных мыслей.

— Всё… всё хорошо? — сдавленно спросила она. — С тобой и Адрианом? Вы не ранены?

Алья была страшно бледна, ее лицо осунулось, и она встревоженно всматривалась в лицо лучшей подруги в ожидании ответа. Маринетт удивленно поморгала и вдруг осознала, насколько это должно было стать пугающим для Альи — знать, что они с Адрианом сражаются где-то в Париже, понятия не имея, как у них дела. И если она видела, как сила Ледибаг восстанавливает улицы, до сих пор она никак не могла узнать узнать, вышли ли они из тяжелой битвы целыми и невредимыми.

Маринетт глубоко вздохнула. Легкие горели так, что она вдруг осознала, что задерживала дыхание с тех пор, как оказалась с Альей лицом к лицу.

— Да, всё хорошо, — заверила Маринетт, умышленно опуская ужасные мгновения, которые они с Адрианом пережили в сражении с агрессивной злодейкой. — Мы прекрасно выкрутились.

Алья слегка покачнулась, а потом, испустив тяжелый вздох облегчения, вдруг села на корточки — похоже, ноги отказывались ее держать. Ошеломленная Маринетт проследила за ней взглядом — подруга начала слегка дрожать, уткнувшись лицом в ладони. Никогда еще Маринетт не видела ее в подобном состоянии. Алья всегда казалась такой сильной, такой нерушимой, что она была глубоко поражена, видя ее в таком отчаянии. Маринетт шагнула, нерешительно протянув руку к подруге. Но прежде чем она успела совершить еще какое-то движение, Алья стремительно встала, чтобы яростно стиснуть ее в объятиях. Она с такой силой прижимала к себе Маринетт, словно боялась, что, если оторвется от нее, та исчезнет в небытии.

— Я испугалась, — выдохнула Алья, прерывающимся от рыданий голосом. — Я так испугалась за тебя и Адриана.

Маринетт неловко похлопала ее по спине в попытке подбодрить, и Алья продолжила:

— Я так сожалею о вчерашнем. Я не должна была так реагировать. Я прошу у тебя прощения, Маринетт, от всей души прошу прощения. Я пойму, если ты обижаешься на меня, но я…

— Это и моя вина, — дрожащим голосом ответила Маринетт, борясь с щипавшими глаза взволнованными слезами. — Я обвинила тебя в том, что ты готова сообщить в Ледиблоге, что я Ледибаг, тогда как я знаю, что ты не…

Алья в потрясении живо отстранилась от нее. Она схватила Маринетт за плечи, будто чтобы придать больше веса словам, которые собиралась произнести.

— Это вовсе не твоя вина, — возразила она не терпящим возражений тоном. — Ты не сделала ничего плохого, напротив. Согласна, ты скрывала от меня свою двойную жизнь, но такова жизнь супер-героя, ведь так? — она слабо улыбнулась. — Не мое дело решать, кому ты должна открывать свою тайну.

Маринетт молча кивнула, в свою очередь слабо улыбнувшись.

— Никто не должен был знать, — тихо выдохнула она, глядя подруге прямо в глаза. — Я не хотела подвергать тебя опасности.

Лицо Альи немного просветлело, и она еще раз обняла подругу, после чего отстранилась. Ее лицо снова стало серьезным, и, кажется, она не решалась продолжить. Слегка сжав пальцами плечи Маринетт, Алья глубоко вздохнула.

— И я также прошу прощения, что не отвечала на твои звонки, — смущенно произнесла она. — Я не злилась на тебя, и мне жаль, что я позволила тебе так думать. На самом деле, я… — она на мгновение прервалась, едва заметно покраснев. — Мне было стыдно, вот. Стыдно за то, что я приперла тебя к стенке, раскрыв твою личность. Стыдно за то, что я так набросилась на тебя. Клянусь, это было скорее от потрясения, чем от гнева, но меня это не извиняет. И еще стыдно, что мне понадобилось узнать, что под маской Ледибаг прячется моя лучшая подруга, чтобы понять, насколько всё это серьезно.

Алья тяжело вздохнула, яростно заморгала, отведя взгляд от Маринетт, чтобы устремить его вдаль. Она задумчиво прикусила губу, а потом снова обратила сверкающие слезами глаза к не менее влажным глазам лучшей подруги.

— До сих пор мне было скорее весело. Следовать за Ледибаг, любой ценой пытаться раскрыть ее личность… Я воспринимала это как игру и ни разу не задумалась о девушке под маской. Будь это ты или кто другой, я никогда не должна была так поступать, — голос Альи прервался от нового рыдания.

На этот раз Маринетт схватила Алью в объятия, с благодарностью прижав ее к себе. Она почти дрожала от облегчения, поняв, что жуткие страхи не сбылись и лучшая подруга совсем не злилась на нее. Более того, она прямо укоряла себя, высказав всё то, что Маринетт хотела ей сказать после их ужасной ссоры.

Сердце Маринетт радостно стучало, усиливая впечатление, будто с груди сняли огромный груз. Она испытывала такое облегчение от того, как всё повернулась, что готова была запеть от радости.

Она не потеряла дружбу Альи.

И улыбка, которая понемногу расцветала на лице лучшей подруги, говорила, что та определенно разделяла ее настроение.

Нино и Адриан немного в стороне внимательно наблюдали за девушками. Вначале встревоженные, они быстро успокоились. Даже если они стояли слишком далеко, чтобы услышать слова, они были все-таки достаточно близко, чтобы заметить, что жесты девушек не указывали ни на малейшую враждебность. На угрызения совести и страх — точно. На грусть — возможно. Но не на гнев. И, в конце концов, искренние улыбки осветили лица подруг, разрывая окружающую мрачность, словно солнечные лучи — темные облака.

Не желая им мешать, парни оставили их еще на какое-то время тет-а-тет и присоединились к подругам, только когда те, улыбаясь, повернулись, чтобы сделать знак подойти.

К большому удивлению Адриана, Алья коротко обняла его, горячо прижав к себе.

— Я так рада, что ты в порядке. И сожалею, что доставила беспокойств и тебе тоже, — искренне извинилась она, отпустив его. — Простите, что вела себя, как бесчувственная идиотка.

Адриан пораженно замер, не зная, что ответить. Он нервно почесал затылок, после чего искренняя улыбка осветила его лицо.

— О, не переживай из-за этого, — ответил он, покачав головой, подтверждая, что считает инцидент исчерпанным. — Теперь всё хорошо, и это главное.

Губы Альи в свою очередь изогнулись в благодарной улыбке, после чего она дружески хлопнула его по спине.

— Честное слово, я не заслуживаю таких друзей, как вы двое, — весело произнесла она.

— А как же я? — лукаво вмешался Нино, изобразив оскорбленный вид.

— Ты бесспорно вне категории, — со смехом ответила Алья под позабавленными взглядами Маринетт и Адриана.

Друзья весело перешучивались еще несколько минут, наслаждаясь вновь обретенным взаимопониманием, пока Алья снова не повернулась к героям. Ее природные инстинкты снова пустились вскачь, и решительное выражение лица позволяло догадаться, что теперь, когда между ними больше не осталось секретов, она рассчитывала на удовлетворение любопытства по поводу их геройской деятельности.

— Что ж, я рассчитываю, что вы всё мне расскажете! — заявила она с горящими едва сдерживаемым возбуждением глазами. — То есть, всё, что можете мне рассказать, — уточнила она, когда Маринетт и Адриан обменялись позабавленными взглядами.

Алья притоптывала от нетерпения и эйфории, окончательно осознав, что Парижские герои являлись ее лучшими друзьями и она вплотную приблизилась к мечте узнать побольше об их жизни.

— Аааххх, я так хочу всё узнать! — простонала она, забавно переступая с ноги на ногу и потрясая руками в их направлении. — Как вы узнали личности друг друга? Как проходило ваше первое сражение? Каково это быть супер-героем? И как вы вообще стали супер-героями? Маринетт! — она резко повернулась к лучшей подруге, и ее глаза сверкали как звезды, когда она наклонилась к ней. — Скажешь, как ты стала Ледибаг? Тебя укусила радиоактивная божья коровка, или что?

Ошеломленные потоком вопросов, Маринетт и Адриан смотрели на нее, онемев. Оба с трудом сдерживали веселье при виде лихорадочности подруги, но последняя фраза стала каплей, переполнившей чашу. Они разразились безудержным хохотом и смеялись, пока не начали задыхаться. Нино с Альей мгновение недоуменно смотрели на них, но быстро заразились их смехом.

Еще несколько минут они не могли успокоиться, слезы счастья блестели в уголках глаз, а смех радостно улетал в небо.

Всё будет хорошо.

Им понадобилось еще несколько дней, чтобы адаптироваться к новой необычной ситуации, но в итоге они привыкли к ней.

По общему согласию с квами, Маринетт и Адриан решили быть с друзьями полностью откровенными, раскрыв им источник своих сил и представив Тикки и Плагга. Герои были уверены, что и годы спустя будут смеяться над этим моментом.

Четверо друзей собрались в комнате Маринетт. Сначала она убедилась, что им никто не помешает, а потом пригласила квами выходить. Когда они появились, Нино и Алья на мгновение пораженно застыли, открыв рты и вытаращив глаза, недоверчиво уставившись на два существа, которые парили рядом с их друзьями.

Нино слегка покачнулся, словно ему ударили дубиной по голове, комично протер глаза, будто чтобы убедиться, что это не сон.

— Ваааау, что… Что это за штуки? Они живые? — с трудом выговорил он, не в состоянии оторвать взгляда от квами.

— Сам ты штука, — тут же проворчал Плагг. — Конечно, мы живые.

— Он говорит! — взвизгнул Нино, подпрыгнув от удивления, и неистово вцепился в руку Альи, пока Адриан хохотал над его ошеломленным лицом. — Ты осознаешь, что он говорит?

— Конечно, мы говорим, мне кажется это очевидным, — ответил Плагг, испустив тяжелый вздох, а потом повернулся к Адриану. — Слушай, этот парень не кажется мне слишком смышленым.

— Плагг! — протестующе воскликнули Адриан, Тикки и Маринетт.

Алья приблизилась с очарованным видом.

С горящими от волнения глазами она внимательно разглядывала квами, переступая с ноги на ногу от нетерпения узнать больше о таинственных спутниках своих друзей.

— Счастлива знакомству! Меня зовут Алья, а это Нино, — с невероятным самообладанием представилась она, с замечательной скоростью придя в себя.

Потом, словно, открыв рот, уже не в состоянии была перестать говорить, она принялась забрасывать Плагга и Тикки бесконечными вопросами, тогда как Нино, наконец, преодолел удивление и в свою очередь приблизился. Пока Алья изливала поток вопросов, он встал в десятке сантиметров от двух квами, разглядывая их с недоверчивой улыбкой, и его лицо осветилось энтузиазмом.

Они выглядели абсолютно счастливыми знакомством с маленькими спутниками Маринетт и Адриана, но Плагг явно не намеревался оставаться в центре внимания. Он быстро улетел под потолок, ворча, что его призвание — противостоять супер-злодеям, а не толпе истеричных подростков. Тикки со смехом ответила, что Алья и Нино, конечно, взбудоражены ситуацией, но расценить их как истеричных все-таки немного слишком, как и назвать «толпой» всего лишь двух человек.

Она осталась дружески общаться с Альей, однако уклоняясь от ее многочисленных вопросов с мастерством, которое заставляло завистливо вздыхать троих одноклассников Альи. В тот день они не узнали о квами ничего сверх того, что уже знали Адриан и Маринетт, но эта встреча была настоящим успехом.

С течением дней Адриан и Маринетт открыли преимущества того, что двое ближайших друзей в курсе их двойных личностей.

Когда четверо друзей были вместе, и очередной супер-злодей не вовремя появлялся на улицах столицы, героям больше не приходилось придумывать нелепые предлоги, чтобы скрыться. Им хватало простого взгляда, поскольку Алья и Нино теперь прекрасно знали, что они отправляются исполнять свой геройский долг.

Друзья даже с удовольствием предоставляли им алиби при необходимости, оправдывая их отсутствие перед близкими. Нино простер преданность до того, что притворился больным во время контрольной по математике, предоставив таким образом друзьям идеальную возможность исчезнуть из класса под предлогом проводить его в медпункт. Адриан сильно подозревал, что Нино в данной ситуации действовал не совсем бескорыстно, учитывая отчаянные вздохи, которые тот испускал при виде сложных заданий. Однако его вмешательство было очень кстати, и они с Маринетт с благодарностью вывели его из класса, после чего отправились сражаться в облике Ледибаг и Черного Кота.

Со своей стороны Алья блистательно вела Ледиблог, который украсился парой эксклюзивных интервью героев Парижа. К большому облегчению Адриана и Маринетт, Алья не пыталась злоупотреблять своей привилегией близкой подруги, чтобы обогатить данные блога сомнительными способами, и они от чистого сердца захотели поблагодарить ее за поддержку, предоставив возможность снять видео, в котором она смогла задать им множество вопросов. Это неожиданное интервью осчастливило Алью и ее подписчиков, и популярность Ледиблога увеличилась еще больше.

В то же время, теперь, когда она знала, кто прячется под масками героев, Алья считала делом чести не позволять просочиться малейшей информации, которая могла бы выдать их личности, уделяя особое внимание каждому своему слову или видео, когда она рассказывала об их подвигах. Официально она продолжала попытки раскрыть личность Ледибаг, решив, что будет слишком подозрительно, если она вдруг объявит, что после стольких месяцев упорных поисков передумала. Тем не менее Алья становилась всё более уклончивой в этой теме, регулярно намекая, что для всех будет несомненно лучше, если личность Ледибаг останется в тайне. Но не имея возможности помешать подписчикам предаваться размышлениям, она продолжала время от времени подпитывать слухи, ловко направляя их на данные, которые не могли соотноситься с Маринетт. Некоторое время публично пообсуждав гипотезу, что Ледибаг может быть студенткой лет двадцати, Алья в итоге вытащила на свет теорию, согласно которой героиня являлась тысячелетней богиней, появление которой уже отмечалось в древнем Египте.

Их четверка стала более сплоченной, чем когда-либо, и Маринетт с Адрианом были глубоко благодарны друзьям за безупречную поддержку.

В сложившейся ситуации Маринетт усматривала только одну отрицательную сторону.

В качестве самопровозглашенного фаната номер два пары Черный Кот-Ледибаг, Алья желала заполучить фотографию героев. И Маринетт почла бы за радость предоставить ее, если бы вышеупомянутая фотография не включала в себя одно особое требование, которое наводило на мысль, что ее глупый Котенок, самопровозглашенный фанат номер один, наверняка был причастен к этой истории.

Маринетт любезно, но твердо отказала, и на этом всё и закончилось бы, если бы не вмешался Адриан. Следовало признать, Адриан и Алья по отдельности уже были замечательно упертыми. Когда же они объединялись, ничто не могло их остановить. Оба демонстрировали великолепную настойчивость, по очереди ведя настоящую компанию по убеждению Маринетт, чтобы добиться ее участия в пресловутой фотографии. Однако им удалось не скатиться в жесткое преследование, поскольку Маринетт прекрасно знала, что они немедленно прекратили бы, если бы она сказала «нет» всерьез. На что у нее не хватало духу. Когда Маринетт нашла прибежище у Нино, чтобы спросить у него совета, тот весело ответил, что лучший способ получить покой — уступить их требованиям.

После долгих размышлений Маринетт согласилась с мнением Нино, дав согласие пришедшим в восторг Алье и Адриану с категорическим условием, что этафотография не выйдет за пределы их кружка.

Дело быстро устроилось: Алья воспользовалась спокойным моментом после сражения с очередным злодеем, чтобы получить выпрошенную фотографию, после чего, услышав приближение потенциальных свидетелей, герои поспешно скрылись.

Сейчас Маринетт с Адрианом удобно устроились в ее комнате на кровати. Маринетт сидела между ног Адриана, прислонившись спиной к его груди, а он оперся спиной о стену. Он обнимал напарницу за талию, переплетя свои пальцы с ее, влюбленно покрывая ее шею нежными поцелуями.

Вдруг сигнал телефона оповестил о новом сообщении. С сожалением оторвавшись от фарфоровой кожи Маринетт, Адриан поднял голову и, извернувшись, добрался до кармана, с трудом доставая аппарат. Когда ему это, наконец, удалось, он поспешил разблокировать экран, и при виде сообщения широкая улыбка осветила его лицо.

— Алья? — спросила Маринетт.

Адриан утвердительно кивнул, насмешливо держа телефон так, чтобы она его не видела.

Маринетт быстро проверила собственный мобильник, отметив, что она от подруги ничего не получила.

— Мне она не послала, — простонала она, возмущенная несправедливостью.

— Что ты хочешь, у меня особое положение, — озорным тоном ответил Адриан. — Я попросил Алью послать мне первому. В конце концов, без меня она никогда бы не убедила тебя сделать эту фотку, так что я заслужил небольшое преимущество по времени.

Он расхохотался на шокированное лицо Маринетт, еще дальше отодвигая телефон, когда она попыталась развернуться, чтобы посмотреть на экран.

— Покажи мне эту фотку, — смеясь, приказала она.

Теперь она стояла на коленях лицом к Адриану, который, по-прежнему сидя спиной к стене, поднял руку так высоко, как мог, не давая ей схватить драгоценный аппарат. Он быстро обнял ее другой рукой за талию, чтобы помешать ей потянуться дальше, а потом повалил, утащив за собой на матрас.

Но Маринетт еще не сказала свое последнее слово.

Воспользовавшись тем, что футболка Адриана слегка задралась во время падения, она пробежалась пальцами по его коже, надеясь, что защитный рефлекс вынудит его опустить телефон в зону ее досягаемости. Ее план почти удался: из-за неожиданного штурма Адриан слегка согнул локоть. Но к несчастью для нее, он сумел вовремя опомниться, чтобы снова вытянуть телефон так, что Маринетт не могла до него добраться.

Они сражались так несколько минут, по очереди используя щекотку, поцелуи и захваты, достойные настоящего боя. В итоге, выдохшись, они по общему согласию прекратили свою нежную схватку, и Адриан отдал телефон Маринетт. Он перевернулся на спину, его грудь поднималась и опускалась в прерывистом ритме, пока он пытался отдышаться. Лежа рядом с ним на животе, Маринетт машинально откинула темные пряди, упавшие ей на глаза, и переключила внимание на желанный предмет.

— Я по-прежнему… не понимаю, почему ты… не хотела раньше сделать эту фотку, — выдохнул Адриан. — Мы великолепны.

Маринетт ответила ему нежной гримасой и снова посмотрела на телефон.

Речь шла о фотографии Черного Кота и Ледибаг, которую Алья сделала чуть раньше в тот день. Они стояли на углу очаровательной пешеходной площади, окруженные цветами, чьи яркие разнообразные краски чудесно оттеняли однородный цвет мостовых. Черный Кот нежно обнимал Ледибаг за талию, и их пальцы были переплетены. Другая его рука расположилась под подбородком напарницы, и двое героев обменивались нежным поцелуем.

Широкая улыбка осветила лицо Маринетт.

Адриан был прав.

Они великолепны.