Десять шагов тому назад (СИ) [Ammi Devangari] (fb2) читать онлайн

========== .пролог. ==========

Отрезая девушку от гаснущих голосов друзей, дверь захлопнулась. В зале, где традиционно проходили уроки физкультуры, Даша осталась совсем одна. Она осторожно присела на лавку, не отрывая ладони от лица, и запрокинула голову назад. Кровь никак не хотела останавливаться, и девушка чувствовала, что она пропитала уже весь платок, который ей успел наспех вручить учитель физкультуры перед тем, как куда-то исчезнуть.

Сколько бы раз Даша не повторяла, что не рождена для подвижных игр, её никогда не слушали. И обязательно ставили в команду, соперниками которой были те, кто в порыве азарта безошибочно определял слабое звено и метил исключительно в него. Даша была слабым звеном. И кровь рядом с волейбольным мячом прямо под сеткой принадлежала ей.

— Как ты? — вместе с Вадимом в зал хлынули возбужденные голоса из коридора, но мужчина, едва заметно поморщившись, закрыл дверь, погружая пространство в первозданную тишину. Он присел рядом с ученицей и протянул ей пакет со льдом. — Приложи.

— Спасибо.

Даша опустила голову и, отняв платок, приложила к переносице лед. Холод покалывал кожу, зато боль немного утихла. И девушка могла вдохнуть чуть глубже, убеждаясь, что к счастью обошлось без перелома.

— В следующий раз прислушаюсь к тебе и пошлю растягиваться на маты.

Почувствовав в голосе учителя улыбку, Даша позволила своим губам растянуться в ответной. Сейчас мужчина был так добр и внимателен к ней, что девушка почти забыла, кем он является на самом деле. Почти, потому что память так не вовремя подкинула картинки из недавнего прошлого. И жестокость учителя физкультуры на них была практически животной.

Переборов себя, Даша взглянула на мужчину. Всегда спокойный. Уверенный в своих словах и действиях. Девушка и представить не могла, что происходит в его голове и что сделало его таким, каким он является сейчас. Потому что Даша не верила, что Вадим был таким всегда. Отказывалась признавать, что всё добро, сделанное мужчиной и свидетелем которого она была, совершалось только из корыстных побуждений.

Вопрос «почему» почти слетел с языка, но остался солью на приоткрытых губах. Ничего уже нельзя изменить. А пересеки она сейчас грань, обязательно бы навлекла беду не только на себя, но и на друзей.

— Голова не кружится?

— Нет. — Вадим кивнул. Он осмотрел зал, задержав взгляд на засохшем пятне, и поднялся на ноги.

— Тогда тебе стоит поторопиться, если не хочешь опоздать на обед.

Даша встала следом за мужчиной. Она опустила руку, в которой держала пакет со льдом, и сжала пальцами. Почему-то ей было неловко уходить. Как будто еще не все было сказано.

— Спасибо.

— Прекрати уже благодарить, — Вадим раздраженно хмыкнул, — я всего лишь принес тебе лед. То, что и должен был сделать учитель.

— И все равно, — девушка подняла голову, чуть прищурилась, разглядывая правильные черты его лица. Она понимала, что тянет время, потому что даже не знала, что еще сказать. Но уходить не хотелось.

— Тебе нужно идти. А то мало ли, что могут подумать твои друзья.

Мужчина многозначительно улыбнулся, практически вынуждая Дашу покраснеть. Его слова звучали упреком. Даже враги стали догадываться о проблемах в их шестёрке. Впрочем, в какой-то мере они сами этому поспособствовали. Сплошное недоверие и недопонимание. Девушке так надоела сложившаяся ситуация, что хотелось поскорее покончить с этим. Но ни она, ни её друзья не знали как, и поэтому продолжали вязнуть всё сильнее.

Бросив последний взгляд на учителя, закидывавшего мяч в коробку к остальным, Даша вышла в коридор. Она не хотела сейчас видеться ни с ребятами, ни с кем-либо еще. Поэтому вместо столовой, из которой доносился приятный аромат куриного бульона, девушка поднялась в комнату. Хандра разливалась от кончиков пальцев на ногах и выше, захватывая тело в кольцо. Ничего не хотелось делать. И бороться с этим девушка не могла. И не хотела.

Не переодеваясь и не разуваясь, Даша упала на кровать прямо поверх покрывала. Она закрыла глаза, дотронулась холодными пальцами до переносицы. За окном убаюкивающе стучал дождь, от которого Даша моментально провалилась в сон.

Девушка совсем не помнила, что ей снилось. Спросонья немного кружилась голова, но Даша сразу заметила, что их комната изменилась. Со стен исчезли все плакаты, на столе вместо тетрадей стояла большая упаковка минеральной воды — девушка насчитала целых восемь нетронутых бутылок и еще две пустые в мусорном ведре. Но самое главное, что заставило Дашу подняться с кровати и дойти до противоположной стены, упершись взглядом в календарь — это дата на нем. Тринадцатое сентября две тысячи первого года. Тот же день, тот же месяц. Но только десять лет назад.

========== ЧАСТЬ 1 .урок биологии. ==========

Комментарий к ЧАСТЬ 1 .урок биологии.

По сюжету Вадим, Антон и Полина учились в “Логосе” с 10 класса.

Сняв со стены календарь, Даша осмотрела его со всех сторон. Растянутая пружина, кое-где обведенные в кружок цифры и даже след от чашки с кофе на листе с мартом. Не надо быть Эркюлем Пуаро, чтобы догадаться, что им пользовались уже давно. На обложке над двойкой, двумя нулями и единицей, свернувшись в кольцо, дремала змея. Поглаживая пальцами приятные на ощупь, немного выпуклые серебристые чешуйки, Даша попыталась вспомнить, годом какого животного был две тысячи одиннадцатый. Вроде, кролика.

Забавно получалось.

Девушка повесила календарь на место и подошла к окну. Может, её комната чудесным образом и преобразилась, но вид на главные ворота и ухоженную лужайку с дорожками в форме креста остался прежним. Все еще шел дождь. Реальность вообще не имела ничего общего с картинками, украшавшими развороты календаря на сентябрь и октябрь. Вместо ярких осенних цветов — замызганное серой краской небо и перекривившиеся голые ветки. Такой была осень, когда она засыпала. И сейчас, десять лет назад, ничего не изменилось.

С Дашиных губ сорвался смешок. Какой все-таки Макс выдумщик — так всё обставить. И ведь она почти поверила. Почти испугалась. И как только он умудрился поменять комнату так, что она даже не проснулась? Правда, друг не учел одной немаловажной детали — вся его игра закончится, когда Даша выйдет за дверь, ведь одноклассники и учителя останутся прежними. Девушка покачала головой и улыбнулась — она не могла злиться на Макса. Это было в его стиле — очень странно и неоднозначно разрядить обстановку. На каких-то десять минут Даша и правда отвлеклась от мыслей о страшном подземелье, безжалостных нацистах и постоянных ссорах с Андреем.

Хлопнув дверью, кто-то вошел. Воздух пропитался чужим запахом клубничных духов, но девушка не обратила на это внимания. Она, улыбаясь, обернулась, собираясь обсудить с Викой, что учудил Макс. Но увидев незнакомые лица, замерла.

Даша ожидала встретиться глазами с подругой, но двух девушек, устроившихся на кровати, она видела впервые. Точнее, только одну из них. Лицо другой было ей смутно знакомо. И когда Даша, наконец, поняла, кому оно принадлежит, по спине пробежал холодок. На Викиной кровати сидела их преподавательница танцев, Мальцева Полина Александровна. Только более юная, одетая в их школьную форму, с заплетенными в две небрежные косички светлыми волосами.

Даша невольно коснулась своих волос, и только теперь догадалась взглянуть в зеркало. Точно ли она — это она? Отражение поймало ее темные распущенные волосы, карие, округлившиеся глаза, прямой нос и приоткрытые губы. Побледневшую и испуганную, но все-таки Даша увидела в зеркале себя.

— На биологию не идешь?

Она обернулась на голос — он принадлежал Полине. Девушка подкрашивала прозрачным лаком ногти, и задала вопрос исключительно от скуки. Но ответить Даша не успела, потому что комнату залил смех.

— Зачем ей биология? Она после выпускного в школе останется, полы драить будет. Это единственное место, куда её из жалости примут.

Неподдельная злоба сочилась в голосе говорившей. Полина, хмыкнув, подняла голову и на несколько секунд задержала взгляд на Даше.

— Зачем ты так, есть еще множество мест… — Полина улыбнулась и, закрутив бутылочку с лаком, поставила ее на тумбочку, — где может пригодиться её талант поломойки.

Вторая девушка залилась смехом, натянутым и неправдоподобным. Даша не знала даже её имени, и понять, чем заслужила столько ненависти, не могла. Внутри её парализовало. Это было очень странное чувство. Вызванное не обидой или гневом. Неизвестное, не поддающееся никаким объяснениям ощущение.

Даша была готова ответить на оскорбления, но голос пропал, словно кто-то сжал голосовые связки или захватил контроль над телом, лишив девушку прав на него.

— Посмотри на неё, сейчас заплачет, — Полина поднялась с кровати и, покрутившись возле зеркала, поправила юбку, — пойдем, Кать.

Теперь Даша хотя бы знала имена соседок. Когда девушки вышли, она осела на ближайшую кровать и зажала голову руками. В висках пульсировало. Даша почти наверняка была уверена, что ситуация, в которой она оказалась — дело рук Ingrid. Вот только… зачем им это?

Вырывая девушку из мрачных мыслей, прозвенел звонок. Лишь услышав его заливистую трель, Даша осознала, что пока не поймет, как выбраться из прошлого, ей придется здесь жить, чтобы не навлечь еще больше проблем. Значит, нужно было отправляться на занятия. Что там говорили её соседки? Биология?

Даша взяла из тумбочки тетрадь, подписанную как биология — к счастью, та лежала на самом верху, и девушке не пришлось тратить драгоценные минуты на ее поиски, ведь она и так опаздывала — и вышла из комнаты.

Вера в то, что всё это окажется шуткой Макса, таяла на глазах. Девушка не знала никого из этих людей, также как и она торопившихся на занятия.

Когда Даша появилась в дверях кабинета, Константин Викторович посмотрел на неё с неодобрением.

— Проходи, — он покачал головой, словно в очередной раз в чем-то разочаровываясь, и снова погрузился в изучение школьного журнала.

Ребята, Дашины новые одноклассники, склонились над учебниками, явно повторяя пройденный материал. Значит, ничего не изменилось, и Войтевич сейчас начнет свой излюбленный опрос. Девушка села за единственную свободную парту и положила на стол тетрадь. Но сконцентрироваться на биологии никак не получалось — Даша постоянно отрывалась от обрывочных конспектов, записанных чьим-то неаккуратным почерком, и изучала лица одноклассников.

Девушка чуть не поперхнулась воздухом, когда поняла, что в классе находятся сразу два Вадима Уварова. Конечно не два, но Даша и подумать не могла, что у преподавателя окажется брат-близнец. Похожие как две капли воды, все-таки они были настолько разными, что Даша сразу определила, кто в будущем будет учить её класс приёмам бокса и фехтования. Точно не парень, сидящий с Полиной, улыбающийся и только делающий вид, что повторяет главу. Переплетя собственные пальцы с пальцами девушки, он ткнул ручкой брата. Вадим неохотно развернулся, зацепляя на секунду равнодушным взглядом Дашу, и посмотрел на брата. Тот что-то шепнул ему, и Вадим скривился. Тогда Полина, высвободив руки, сцепила их в умоляющем жесте, повторяя одними губами «пожалуйста». Даша чуть склонила голову, наблюдая за ними. Вадим закрыл глаза, явно обдумывая, и, выдохнув, кивнул. Он отвернулся от друзей, нервно постукивая ручкой по парте. Что бы эти двое ему не предложили — Вадиму явно было не по душе.

— Старцева, опять витаешь в облаках? К доске.

Даша склонилась над тетрадью, запоздало вспоминая, что не знает даже тему, по которой должен быть опрос. Как хорошо, что вызвали не её. Константин Викторович же, недовольно сжав губы, повторил фамилию, от которой тело девушки вздрагивало. Всё-таки она была так похожа на ее собственную.

— Старцева, спишь? Живо к доске, — более нетерпеливо повторил учитель. Не получив ответа, мужчина встал и подошел к парте, за которой сидела Даша. — Я к вам обращаюсь. Или может не стоит зря тратить время, просто поставить сразу двойку в журнал?

Даша подняла голову. Она окончательно запуталась, и от потока мыслей, в которых девушка пыталась разобраться, голова готова была вот-вот взорваться. Почему он называл её чужой фамилией? Неужели она действительно заняла чужое место. Но как? Зачем? Какой в этом смысл? И, самое главное, где тогда сама Дарья Старцева?

— Вы мне? — девушка неловко улыбнулась. Ей хотелось сжаться под пристальным взглядом Войтевича, но всем видом она давала понять, что не боится его.

— А кому же еще. Так что, к доске или как обычно двойку ставим?

— Я отвечу, — закрыв тетрадь, Даша встала из-за парты.

Колени дрожали. А посмеивающиеся одноклассники за спиной превращали происходящее в цирк. Даша предчувствовала, что на каждое ее слово они уже были готовы разразиться хохотом.

— Итак, Дарья, расскажите нам о формах борьбы за существование.

Едва Константин Викторович озвучил тему, Даша почувствовала, что дышать становится легче. Спасибо учителю, эту тему она знала на отлично — в прошлом году Войтевич лично заставил её выучить всё, что касалось эволюции. Иначе четверки в году ей было не видать.

— Борьба за существование является основой естественного отбора…

Закончив рассказ и посмотрев на преподавателя, Даша поняла, что тот приятно удивлен. Он улыбнулся, смотря на девушку снизу вверх не так грозно как раньше.

— Великолепно. Видите, Старцева, можете, когда хотите. Пять.

Даша садилась под громкий шепот. Видимо девушка, чьей личностью Старкова сейчас распоряжалась, относилась к учебе посредственно. Соседка Катя показательно фыркнула и, приблизившись к Вадиму, с которым сидела, что-то шепнула ему на ухо. Но парень отстранился и, обернувшись через плечо, посмотрел на Полину.

«Хочет видеть ее реакцию, чтобы подстроиться?» — Даша посмотрела на равнодушно пожимающую плечами Мальцеву. Вывод напрашивался очевидный — он был в неё влюблен. Причем любовь была неразделённой.

— Тише, начнем урок, — Войтевич только-только отложил журнал и обратил внимание на расшумевшихся одиннадцатиклассников, — понимаю, подготовленная к уроку Старцева — большая редкость, но лучше не галдите, а берите с неё пример. Дарья, если продолжите в том же духе, вполне сможете получить четверку, а может даже пятерку в году.

Девушка польщенно улыбнулась, однако внутри чувства были противоположными. Он и остальные могли думать, что угодно, но Даша не собиралась торчать тут до конца года. Она была намерена вернуться в своё время. И сделать это в самые кратчайшие сроки.

========== .пересечение. ==========

Вернувшись в комнату, Даша осторожно закрыла за собой дверь и, зажмурившись, прижалась к ней спиной. Словно тараканы в голове ползали, переплетаясь, мысли, чувства и эмоции. Они не давали здраво мыслить, скреблись прямо внутри черепной коробки. И от этого едва щекочущего ощущения хотелось кричать.

Шумно выдохнув, девушка осела на пол и вытянула ноги. В один миг ей даже стало наплевать, что кто-то еще может попытаться войти в комнату, и тогда она однозначно получит дверью по спине. Даше просто нужно было время, чтобы успокоиться.

По полу гулял холодный ветер, от которого моментально замерзли руки. Иногда кто-то проходил мимо двери, и тогда Даша слышала чужой смех и обрывки разговоров. Девушка закрыла уши ладонями, стиснула зубы. Ей необходимо было остаться наедине с собой, отстраниться от постороннего шума.

Постепенно возвращалась уверенность. Она справится — чего бы ей это не стоило.

Девушка резко открыла глаза, отчего на секунду стало невыносимо жарко, и закружилась голова, упираясь расфокусированным взглядом в кровать. Она будет спать на ней в будущем, когда их с Викой переведут в эту комнату из детского крыла, потому что они стали взрослыми. К этому времени не останется ничего, что могло бы напоминать о прежних обитателях. Голые стены скроются за бесчисленными постерами со звездами, а забытый кем-то замыленный блокнот с разводами от чая на страницах заберет Галина Васильевна, не дав пятиклассницам даже одним глазочком заглянуть в него. Даша нашла его под матрасом как раз, когда женщина вошла в комнату.

Девушка невольно задалась вопросом, кем же была та, кому сейчас принадлежали красный плед в клетку, укрывавший кровать, и сваленные в кривую стопку тетради. Девушка, которая перестала существовать ради того, чтобы Даша проснулась в прошлом. Наверное, она очень страдала, находясь здесь — вечно издевающиеся одноклассники, учителя, считающие девушку чуть ли не тупицей, и непроходимое чувство одиночества, которое сейчас испытывала и сама Старкова. Всё это капало раскаленным воском на чувствительную кожу. Медленно сводило с ума. Наверное, живи сама Даша под таким прессингом два года, тоже не отказалась бы раствориться во времени.

Раньше. Последние полгода определенно закалили её. Теперь девушка ни за что не посмела бы сдаться. И дело было даже не в непозволительной слабости, которую так презирали её враги. Просто было, за что бороться и за что мстить.

Переодевшись в спортивную форму, девушка потянулась к тумбочке за резинкой. Она даже не поняла, как всё произошло — просто запястье на секунду пересеклось с холодом фарфора, и пустой стакан, пошатнувшись, полетел на пол, закатываясь под кровать. Можно было считать необыкновенным везением то, что он хотя бы не разбился.

Опустившись на колени, Даша приподняла плед и провела рукой под кроватью. Стакана не было, а вместо него пальцы нащупали тетрадь в твердой обложке.

Блокнот был брошен под кровать небрежно, как будто даже в спешке. От этого помялись листы. Его исписали уже больше, чем на половину, и от записей, сделанных знакомым почерком, у Даши по спине пробежал холодок. Реки ненависти, боли и слез, из-за которых в некоторых местах чернила расползлись некрасивыми кляксами. На последней странице карикатурно была нарисована Полина, а вокруг светил нимб из единственного повторяющегося слова. Ненавижу. Даша сразу поняла, где видела такой почерк — именно им был написан конспект по биологии, который она так и не успела толком прочесть. Дневник принадлежал Дарье Старцевой.

На первых страницах девушка подробно описывала все издевательства, придуманные её одноклассниками, но потом, видимо, ей стало невыносимо переживать это снова. Записи сменились карикатурными картинками, главными героинями которых чаще всего становились именно Полина и Катя. Даше удавалось удивительно тонко передавать основные черты лиц девушек, благодаря которым схожесть была колоссальной. На одной из страниц, уже ближе к концу, Старкова наткнулась на короткую, выглядевшую поразительно голой среди пестрых рисунков запись.

«Она нашла письмо. Я не хочу жить»

Эти слова не выходили у девушки из головы даже за обедом. Она одиноко сидела в самом углу, откуда можно было наблюдать за всем, что происходит в столовой, мешая ложкой остывший суп. За все издевательства, описанные на страницах дневника, Даша ненавидела своих одноклассников так, будто сама пережила этот кошмар. Но больше остального, ей хотелось узнать, кто нашел письмо, тем самым лишив Дашин меркнувший мир последних красок. Записи в дневнике не были датированы, но Старкова не сомневалась, что именно после этого события проснулась здесь.

Когда рядом кто-то сел, девушка невольно отвлеклась от поисков разгадки и подняла голову. На соседнем стуле сидел Вадим, отмахнувшийся от Антона, активно размахивающего руками. Даша нахмурилась и покачала головой — она хорошо помнила, что когда вошла в столовую, они сидели вместе. Значит, что-то заставило Вадима отсесть.

Девушка посмотрела на Антона, вернувшегося за свой стол, и поняла, что именно это было. Он и Полина сидели так близко, мило воркуя, что Вадим просто не выдержал. Скорее всего, Уваров и так не одобрял подобную розовую приторность, а когда к тому же родной брат целуется с любимой девушкой… Даже у него сдали нервы.

— Привет.

Даша перевела взгляд на Вадима. Он почти не изменился — там, в будущем. Всё такой же сосредоточенный взгляд и сомкнутая челюсть. Холодная рассудительность. Грамм эмоций, померкнувший через десять лет матовым блеском в глазах.

Он выдохнул, словно только что обнаружил присутствие одноклассницы за столом. Отодвинув тарелку, встал, намереваясь уйти. Даша фыркнула.

— Ну, и катись. Больно надо.

Вадим остановился, и девушка отметила, как напряглись его плечи. Он медленно повернулся и посмотрел на неё.

— Что ты сказала? — Даша повела бровью.

— А тебе всё по два раза повторять надо?

Вадим сузил глаза, внимательно изучая хрупкую девушку, так дерзко смотрящую на него в ответ. Парень словно впервые открывал её. Как она пытается держаться, хотя видно, что испугалась собственной наглости. Как она почти не дышит, судорожно выдыхая воздух через приоткрытые губы. Он сделал два шага к ней и склонился, одной рукой упираясь в стол, а другой держась за спинку стула, на котором сидела Даша.

— И как давно у тебя голос прорезался?

— А как давно ты безответно влюблен в Полину?

Стол дрогнул — Даша на секунду подумала, что это было землетрясение, но на самом деле по нему кулаком ударил Вадим. В столовой воцарилась гробовая тишина — внимание абсолютно каждого было теперь приковано к ним.

Парень был так близко, что Даша могла рассмотреть каждую его несовершенность. А он — её. Девушка остановила свой взгляд на малюсеньком шраме над правой бровью — будь расстояние больше, она бы так никогда и не узнала о его существовании. Вадим медленно выдохнул.

— Вот теперь ходи и бойся.

Он выпрямился, показавшись Даше просто громадным, и покинул столовую. Только теперь девушка осмелилась перевести взгляд на стол — нетронутый суп вытекал из-под перевернутой тарелки лужей, пачкая все вокруг. Даша продолжала наблюдать за отвратительной желтоватой жижей, похожей на чей-то непереваренный обед, когда вокруг начал нарастать шум. Как-то сам собой рядом возник Виктор Николаевич, дергая девушку за руку.

— Что между вами произошло? — Даша покачала головой.

— Всё нормально. Мне нужно идти.

Конечно, она боялась. Несмотря на то, что Вадим был еще далек от того, кем станет через десять лет, в нем уже это было. И если Даша перешла грань, то что помешает её перейти парню?

Вадим показал, что не шутит уже на следующем уроке физкультуры. На волейболе они оказались в разных командах, и все атаки парень проводил именно в её сторону. Даша лишь чудом успевала отскакивать, запоздало наблюдая за тем, как мяч ударяется об стену за её спиной. Но иногда, когда реакция подводила её, девушка получала удары в голову или по рукам.

— Двадцать четыре — пятнадцать. Контрольный мяч, — физрук, грузный и ленивый, с размытым лицом, который работал в Логосе до Лобанова, поднес к губам свисток.

Даша, потирая ушибленный локоть, посмотрела на противоположное поле. Внутри всё оборвалось, к девушке, словно палач, пришло понимание, что это конец. Подавал Вадим. Он несколько раз стукнул мяч о пол и прицелился. Даша напряглась — не было и капли сомнений в том, что метить парень будет исключительно в неё.

Но сознание снова подвело. Девушка завороженно наблюдала за тем, как Вадим подбрасывает мяч и одним точным ударом посылает за сетку. Мозг и тело потеряли связь — Даша не сдвинулась ни на шаг, хотя могла спастись.

Удар пришелся в солнечное сплетение. Из легких выбило весь воздух, и девушка, согнувшись пополам, зашлась в кашле. Из глаз брызнули слезы.

Но её мучений никто как будто не заметил. Никто даже не сделал Вадиму замечание, хотя было грубое нарушение. Даша слышала, как физрук всех отпускает. Как мимо проходит, посмеиваясь, Катя.

Девушка закрыла глаза и опустила голову. Боль была такой, что она была готова потерять сознание.

— Мне зал закрывать надо. Выметайся.

Прихрамывая и придерживая рукой ушибленное место, Даша без стука вошла в комнату к Вадиму. Это была комната всего на двоих, и Уваров жил здесь со своим братом. Позже девушка осознала, что не знала, где он живет — ноги сами привели её туда.

Вадим стоял посередине комнаты в одних джинсах, пытаясь найти в недрах шкафа футболку. Антон, увидев гостью, присвистнул. Он рвано выдохнул, протискиваясь между девушкой и стеной, хотя мог легко обойти её с другой стороны, и вышел, прикрыв за собой дверь.

— Ты головой своей думаешь вообще? — Вадим закрыл шкаф и посмотрел на девушку.

— Стучаться не учили? Или ты надеялась увидеть меня голым? — он ухмыльнулся, натягивая футболку.

Даша и правда не подумала, что может застать подобную картину, но выдавать своего стеснения не собиралась. Она встряхнула волосами и сделала шаг навстречу, упирая руки в бока.

— Ой, горю желанием. Не хочешь извиниться?

— За что? — Вадим с издевкой посмотрел на нее. Всё-таки она казалась ему очень странной сегодня. Слишком заметной — в другие дни он с легкостью забывал о её существовании. — Я же сказал. Бойся.

— Вадим, это детский сад.

Его имя в её устах прозвучало звоном разбитого вдребезги хрусталя. Парень вздрогнул, замерев на секунду, а затем непроизвольно потянулся за сигаретами.

— Проваливай, — он открыл форточку и выпустил из легких горький дым. Даша не двигалась. — Извинений не будет.

Вадим сделал новую затяжку и судорожно закашлялся от того, что та оказалась слишком крепкой. Девушка покачала головой. Она осмотрела их образцово чистую комнату — даже мусорное ведро стояло пустым, совсем не похожую на комнату парней-подростков.

— Может, это произошло из-за тебя?

Вадим непонимающе обернулся, но Даша уже вышла.

========== .шестёрка. ==========

Даша задумчиво листала недавно обнаруженный дневник в надежде найти хоть какую-то зацепку. Тщетно. Только ненависть и обида. Ими был пропитан каждый миллиметр испачканных страниц. Словно яд, они проникали в кровь от контакта кожи и чернил, заражая похожими чувствами и Дашу. Она не понимала своих новых одноклассников. Как можно быть такими злыми? Даже Макс, насколько бы жестоким иногда не был, до такого никогда не опускался. Затравить человека. Сделать его жизнь невыносимой. Всё равно что просунуть голову в петлю, затянуть и выбить из-под ног шаткую табуретку.

Девушка закрыла глаза и выдохнула. Она всегда слишком легко поддавалась эмоциям. Сейчас у неё не было на это права. Чтобы выбраться из прошлого и вернуться в свой мир, нужно хладнокровие и трезвый ум.

Спрятав дневник под матрас, Даша укуталась в одеяло и закрыла глаза. Она хотела притвориться спящей для своих соседок, чтобы снова не стать объектом их насмешек, но эмоции еще не утихли. Они не давали лежать, отдаваясь покалыванием на кончиках пальцев и легким жжением в области грудной клетки. Даша встала, и одеяло соскользнуло на пол. Требовались решительные меры — она точно не сможет привести мозги в порядок без контрастного душа.

По ногам бил ветер. Это всё из-за плохо поставленных окон — в щелях между ними протиснуться могли не только поток холодного воздуха, но и какая-нибудь жирная мышь, которой стало слишком холодно в лысеющем лесу.

Комната освещалась лишь лампой на столе, бросавшей желтые блики на стену. Ориентируясь по памяти, Даша почти на ощупь нашла ванные принадлежности в глубине тумбочки, вытащила из шкафа полотенце и вышла из спальни.

В коридорах было подозрительно пусто. Несмотря на то, что до отбоя было еще полчаса, кажется, все уже разошлись по своим комнатам. Даша остановилась и прислушалась. Тихо. Как-то даже слишком. Ни голосов в спальнях, ни смеха или криков. Подойдя к ближайшей двери, Даша попыталась открыть её, но безуспешно. Словно кто-то забаррикадировался с другой стороны. До слуха донеслись еле слышные хихиканья — это уже не предположения, кто-то намеренно не давал двери открыться. Но зачем?

Наученная горьким опытом, Даша быстро нашла ответ. Её неугомонные соседки подбили всех подыграть им в этом жутком, и совсем не безобидном розыгрыше. Даша уже хорошо изучила ту, место которой заняла, по записям в дневнике. И окажись та Даша — или подумав, что оказалась, в таинственным образом опустевшей школе, её накрыла бы паника.

— Очень смешно. Идиоты, я вас слышу, — Даша несильно стукнула кулаком по двери, и та тут же распахнулась. Перед девушкой нарисовался незнакомый парень, крепкий, в спортивных штанах и олимпийке, на которой с обеда осталось пятнышко соуса. Он был коротко стрижен, темные глаза смотрели злобно, но всё портили непропорционально большие уши, придававшие ему комичный нелепый вид.

— А ты правда обнаглела, Старцева. Как ты меня назвала? — едва он открыл рот, девушку накрыл тяжелый запах алкоголя.

Ничуть не стесняясь, Даша заглянула ему за плечо. На кроватях полукругом расселись почти все ее одноклассники. Не хватало, пожалуй, только Вадима. Они одарили ее высокомерными взглядами и смешками.

— Вы что, пьете? — самодовольная улыбка сползла с лица. Парень оскалился, втягивая носом воздух.

— А ты что, простукачить решила? Не советую. А то я быстро выбью из тебя всю дурь, которая в тебе накопилась. — Даше даже стало смешно. Они что, в седьмом классе?

— Ну-ну. А догонишь?

От того, как резко Даша сорвалась с места, по лицу ударил ветер. Она забежала за угол и остановилась — хотелось безудержно смеяться. Должно быть, он стоит там сейчас и непонимающе хлопает глазами. Раз он сам вёл себя как маленький мальчик, что мешало ей разочек поступить как маленькая девочка?

Но, кажется, он не шутил. Даша только отошла от стены, всё еще пытаясь выровнять дыхание, как тут же ее припечатали к ней снова. Вещи полетели на пол. Сильные пальцы сжались на её шее. Выбитый от удара об стену воздух так и не смог вернуться обратно в легкие. Было катастрофически нечем дышать.

Распахнув глаза, Даша уставилась на одноклассника, который стоял так спокойно, словно не душил её, а рассказывал анекдот. Девушка ударила его по сжимающей горло руке, но тот лишь засмеялся. Он явно был сильнее ее и весил раза в два больше.

Из последних сил Даша ударила его ногой по колену. Парень болезненно скривился. Он разжал руку, но лишь для того, чтобы в следующую секунду сжать волосы у самого затылка и потянуть вниз. Девушка вскрикнула, рухнув на пол. Глаза не видели от слез. Она закрыла лицо руками, ожидая удара, но ничего не произошло.

— Привет, Вадим. Только с тренировки? Давай к нам, мне друзья из города такой обалденный коньяк привезли.

— Гош, иди, — этот властный тон, видимо, был в Вадиме с рождения.

— Да у меня тут еще одно дело… — Даша не могла видеть, но поняла, что он пытается закрыть её от Уварова. Но, кажется, эта затея потерпела фиаско.

— Я закончу.

Внутри у Даши всё сжалось. Вадим прикончит её прямо здесь и сошлет всё на несчастный случай. Или самоубийство. Может, это именно ей суждено стать его первой жертвой? Так начнется история, которая через десять лет превратит Уварова в монстра, а всё человеческое в нем окончательно атрофируется.

Гоша ушел.

А через секунду ее подняли с пола и встряхнули за плечи. Даша оторвала взгляд от растекающегося белёсой лужицей шампуня и посмотрела заплаканными глазами на Вадима.

— Хочешь убить меня? — он неоднозначно пожал плечом и усмехнулся.

— Почему-то в данную минуту нет.

— А в другую? — Вадим улыбнулся, видимо, приняв сказанное за шутку. Но девушка не могла этого не спросить. Правда, она ожидала совершенно другой реакции, а эта сбила её с толку.

Неужели Вадим пока хороший? И то, что изменит его, по всей видимости, ещё не произошло?

— Мои отношения с Полиной касаются только нас. И если бы ты не влезла в них, на физкультуре осталась бы целой.

Он отпустил ее, медленно убирая руки с плеч, прежде убедившись, что девушка не скатится обратно вниз. Даша выдохнула. Впервые Вадим говорил с ней без злобы или через силу. Впервые он, кажется, был настоящим. Хотя возможно парень был таким из-за усталости, отчетливо сквозившей в его голосе.

— Хочешь совет? Не выпендривайся, держись ниже травы тише воды. Так хотя бы доживешь до выпускного, — девушка иронично ухмыльнулась. Подумать только, сам Вадим Уваров дает советы по выживанию.

— Я никому ничего не сделала…– Вадим пропустил ее оправдания мимо ушей.

— Возвращайся в комнату и сделай вид, что ничего сегодня не слышала и не видела. Если Поляков узнает про пьянку, отгадай, кого первым заподозрят в стукачестве?

— Хорошо, — Даша, благодарно улыбнувшись, подняла на него глаза. — Спасибо.

Вадим лишь кивнул, отчего-то заставив девушку тем самым на секунду почувствовать себя неуютно. Даже мурашки по спине пробежали. Он без интереса наблюдал за тем, как Даша поднимает свои вещи с пола, и даже в какой-то момент решил, что уже можно возвращаться к себе, когда мысль, словно испуганный мотыль, кольнула висок.

— Те слова, что ты сказала в моей комнате? — Вадим сжал ее запястье, не давая девушке уйти. — Что они значили?

— Какие слова? — Даша выглядела растерянной, как будто его вопрос действительно поставил ее в тупик.

— Это произошло из-за тебя. В смысле из-за меня, — Вадим потер шею. Девушка натянуто засмеялась, медля с ответом.

— Ах, это, — она высвободила руку и отступила на шаг, — просто вырвалось. Не бери в голову.

Только оказавшись в комнате, Даша ощутила, как сильно горит лицо. Зеркало выдало ее волнение — румянец на щеках, носу, даже лоб покраснел. Она прильнула к холодной поверхности в надежде, что оно заберет тот жар, который в считанные минуты, зародившись где-то под ноющими ребрами, заполнил собой всё тело.

Даша не помнила, как заснула, но пробуждение выдалось тяжелым. Кто-то практически выбил дверь их спальни и стянул одеяла.

— В кабинет директора, живо, — в голосе Галины Васильевны было отчетливо слышно недовольство. Она убедилась, что все девушки как минимум проснулись и теперь непонимающе переглядывались, и вышла.

— Если это из-за вчерашней вечеринки, ты труп, — злобно прошипела Катя, пока они одевались. Даша лишь мимолетно посмотрела на нее.

— Я никому ничего не рассказывала.

— Ага, конечно. Ты предпочитаешь писать письма.

Что-то больно кольнуло в груди, и Даша не ответила.

Виктор Николаевич собрал всех одиннадцатиклассников. Ребята выглядели не столько испуганными, сколько уставшими. Видимо, они очень поздно разошлись по комнатам и теперь мечтали вновь вернуться в кровать.

— У меня только один вопрос. Кто пронес в школу алкоголь.

Почти все присутствующие искоса посмотрели на Дашу. В их взглядах было столько злости и отвращения, что девушка поняла — ей не жить.

— Виктор Николаевич, о чем вы говорите? Какой алкоголь? Это шутка такая? — подалась вперед Полина. Она обаятельно улыбнулась, но на директора это не произвело никакого впечатления.

— Мне нужно имя. Этот человек будет немедленно исключен. Остальные получат строгий выговор с занесением в личное дело, — наконец, до всех дошло, что Виктор не шутит. Воцарилась тишина, в которой было слышно, как Крылова в коридоре отчитывает первоклассника.

Даша напряглась. Мальчик плакал, а женщина начинала злиться, казалось, всё сильнее. Ее голос становился выше и угрожающе дрожал.

— Я вызову твоего отца в школу, если не расскажешь, откуда у тебя сигареты. Он-то выбьет из тебя всю правду.

— Не надо папу, — мальчик икал от слез и иногда начинал задыхаться, — это не мои, я не знаю, чьи.

Даша вышла из кабинета, игнорируя призывы Виктора остановиться. Она не ошиблась — за руку Крылова держала вырывающегося Макса. Его лицо покраснело от слез — девушка никогда его таким не видела. Губы дрожали. Заикаясь, он умолял об одном — не звать папу.

— Отпустите его. Прекратите запугивать отцом. Вы не видите, что он на грани нервного срыва? — Крылова открыла рот, но не успела ничего сказать. — Или чувства детей не так важны как их поведение?

— Тебя кто отпустил? — голос женщины стал очень тихим, но с каждым словом громкость нарастала, — или хочешь вылететь из школы?

— Елена Сергеевна, — Виктор прокашлялся за спиной ученицы, — отпустите Морозова, мы разберемся с этой ситуацией позже. Даша, вернись в кабинет, пожалуйста.

Девушка кивнула. Она не посчитала нужным извиняться, потому что знала, к чему приведет такое поведение Крыловой в будущем, и не могла остаться в стороне. Все останутся слепы. Но только она, Рома, Артем и Вика станут свидетелями того, как Макс сломается. Закроется за железной дверью без замков, холодный и ко всему отчужденный. И как долго они будут возвращать ему желание жить.

— Итак, у вас было время подумать. Повторяю свой вопрос последний раз, кто пронес алкоголь в школу?

Имя вертелось у Даши на языке, но что-то не давало произнести его. Словно опять кто-то чужой захватил контроль над телом и не отпускал. Остальные, кажется, и не собирались сдавать друга.

— Тогда шестьдесят часов исправительных работ каждому. Каждые субботу и воскресенье будете работать на кухне, помогать уборщице или учителям. Свободны. И да, ваши родители будут введены в курс дела. Возможно, наказание будет продлено на каникулы.

Когда Даша вместе со всеми выходила из кабинета, её шею обожгло чужое дыхание.

— Ты труп.

========== .сделка. ==========

Комментарий к .сделка.

С новым годом, кексики ^^ В 2018 желаю океан вдохновения, 365 счастливых дней, душевного тепла и исполнения всего, о чем только пожелаете. Много трудитесь, совершенствуйтесь и наслаждайтесь жизнью, даже если она ставит вам подножки - это она вас проверяет, чтобы наградить по достоинству ;)

Ну а я обещаю закончить этот фанфик и написать в этом году еще не одну качественную, интересную работу.

С новым годом)

В ближайшую неделю Дашу никто так и не тронул. На нее недовольно поглядывали, злобно перешептывались за спиной, но не били. А потом перестали замечать. Словно её не существовало вовсе.

Её толкали и не извинялись, не отмечали на дежурствах, не выбирали в команду на уроке физкультуры, а когда учитель спрашивал, кто возьмет к себе Старцеву, делали удивленные лица, словно впервые слышали эту фамилию.

Но Дашу всё устраивало. Так ей хотя бы не нужно было бояться за собственную жизнь. И теперь она могла сосредоточиться на миссии, ради которой появилась в прошлом. Только Даша так и не могла понять, в чем она заключается. Не покорно же терпеть все эти ребячества её умственно неодаренных одноклассников?!

Девушка закрыла книгу. Она не могла вернуться в комнату, хотя комендантский час почти наступил, потому что там собрались все одиннадцатиклассники. Они демонстративно расселись на её кровати, будто это была общая собственность, и вряд ли бы ушли, попроси она. Приходилось сидеть на зеленом диване под лестницей, хотя глаза ужасно слипались.

Кто-то тяжело плюхнулся на диван, громко шмыгая носом, и ткнул Дашу в бок. Боковым зрением девушка поймала грязь на ботинке, непослушные кудри и синее пятно школьного пуловера. Мальчик смотрел на нее, широко распахнув глаза. Наверное, ждал какой-то реакции.

— Привет, — Даша улыбнулась. Её будущий друг. Такой маленький, стеснительный. Он вздрогнул и на вытянутых руках протянул ей записку и плитку шоколадки.

— Это от Макса, — он убежал так быстро, что девушка даже не успела поблагодарить. Каким все-таки забавным был Артем в детстве. Даша хотела окликнуть его и сказать, что Макса не надо бояться, но не стала. Совсем скоро они станут лучшими друзьями и без ее вмешательства. А потом…

— Благодарность спасенного первоклассника? — рядом сел директор, вырывая девушку из мрачных мыслей. Даша скованно кивнула и положила шоколад на колени. Мужчина ласково улыбнулся, — не бойся, я не собирался тебя ругать или продолжать выяснять, кто пронес алкоголь. Просто хотел сказать спасибо. Ты так яростно защищала Максима. Большинство, в том числе и я, на такое не решились бы. С ним очень непросто. Макс — колючий мальчик и…

— Поэтому его можно запугивать отцом? — Даша вскинула голову.

— Ни в коем случае. Но иногда, в воспитательных целях родители должны ругать своих детей, — с ней говорил не Виктор Николаевич, девушка чувствовала это. С ней говорил учитель, в котором все внутренности заменились книжками по педагогике. Она горько ухмыльнулась.

— И бить тоже?

Сжав сильнее шоколад, который уже начал таять, Даша встала. Она скомкано пожелала директору спокойной ночи и поднялась на свой этаж. Снова эта пугающая тишина. Набрав в легкие побольше воздуха, девушка без стука вошла к себе комнату, готовая к очередной стычке. Она уже даже знала, что и как скажет тем, кто будет сидеть на ее кровати, но это не понадобилось. В комнате был только Вадим.

Он растянулся на ее кровати, закрыв глаза ладонью, и. кажется, спал. Даша медленно подошла к нему и присмотрелась — точно, спит. Её губы тронула легкая улыбка. Девушка присела на корточки и убрала егоруку от лица — и как только умудрился? Вадим нахмурился во сне и вместе того, чтобы отпрянуть, притянул одноклассницу к себе. Даша уткнулась носом ему в плечо, рвано выдыхая, замерев, словно пошевелись она — мир разрушится. Вадим был теплый и приятно пах. А самое главное — сейчас он был безопасен. Девушка не боялась его и его прикосновений.

Даша осторожно высвободилась и села на край постели. Вадим зашевелился.

— Ты уснул, — полумрак ложился на плечи. Парень потянулся и встал.

— Где все?

— Видимо, ушли, — он сел рядом, продолжая разминать затекшие от неудобной позы мышцы.

— Катя и Полина очень недовольны тем, что бойкот не оказал на тебя никакого эффекта, — Даша натянуто хмыкнула. Быть изгоем среди других — тяжелый прессинг. Ей просто повезло, что сейчас ей было абсолютно плевать на других. Настоящая Даша, скорее всего, не выдержала бы.

— Как будто до этого со мной кто-то разговаривал, — девушка опустила голову, позволяя волосам упасть на лицо. Вадим долго не отвечал.

— Тебя хотят избить. Завтра. После алгебры. — Даша посмотрела на него. Почему он говорит ей об этом? Неужели хочет защитить? Может, у него было что-то с этой Дашей?

Девушка поднялась на ноги и встала напротив Вадима.

— Почему ты говоришь мне об этом? — парень ухмыльнулся.

— Тогда в столовой, ты воспротивилась мне. Первая, — он встал и теперь смотрел на неё сверху вниз. Даша снова почувствовала неловкость, которая охватывала её каждый раз, когда Вадим так смотрел на неё. — Та, которая, по моему мнению, была безголосой серой мышью, недостойной внимания. Можно сказать, теперь ты мне интересна. Не как девушка, конечно же.

— Просто интересно, как долго я продержусь? — он кивнул. Как и в будущем — манипулятор. Только почему-то Даше казалось, что Вадим не договаривает. — Тогда помоги мне. Научи драться.

— Исключено. Разбирайся со своими проблемами сама.

За ним захлопнулась дверь. Когда в следующий раз в комнату вошли — это были её соседки — Даша уже притворялась спящей.

За одну ночь за окном всё побелело. Дворник расчищал дорожку, выбрасывая лопатой снег за изгородь, в то время как одиннадцатиклассники, весело галдя, направлялись в спортивный зал, чтобы начать подготовку к выпускному балу. Даша сидела на скамейке, скрестив ноги как Будда, и наблюдала, как Полина о чем-то просит их учителя танцев. Но тот, сердито качая головой, ей отказывал.

— Нет-нет-нет, Полиночка. Я люблю тебя, ты знаешь, моя звездочка, но пары составлял не я. И не мне их разбивать.

— Но мы с Антоном встречаемся. Почему мы не можем вместе и танцевать? — мужчина, высокий, худой, почему-то показавшийся Даше похожим на голубя, сделал грустное лицо.

— Прости, моя звездочка, — он захлопал в ладоши, привлекая внимания, — вставайте, бездари, до выпускного всего семь месяцев, а вы и танец маленьких утят нормально станцевать не можете.

Даша не успела встать, как перед ней материализовалась чья-то рука. Антон, улыбаясь, помог ей подняться на ноги.

— Привет, напарница, — что-то с ним было не так. Его улыбка казалась натянутой, а голос фальшиво лилейным. Антон пытался быть милым, но на самом деле, как и остальные, скорее всего, испытывал к ней отвращение.

Так вот оно что. В пару к одному Уварову поставили её, Дашу. А Полина танцевала… Даша проследила за тем, как девушка подходит к Вадиму, но тот качает головой и остается стоять у зеркал. Полина выдохнула и ушла к станку.

Даша даже удивилась. Это же такой шанс быть ближе к любимой девушке. Так почему Вадим им не воспользовался?

— Итак, бездари, я включаю музыку.

Классический вальс. Три четверти. Легкие движения, слегка отклонив голову вбок и не чувствуя паркета под ногами. Даша умела танцевать — её мать, считавшая, что будущая актриса обязана чуть ли не огонь глотать, отдала ее на бальные танцы, уроки музыки и гимнастику еще малышкой.

— Вы же девочки, — мужчина выключил музыку и замер посередине зала. Дашу кольнуло неприятное чувство, что она даже его имени не знает, — должны быть грациозными, как лебеди. Шейка длинная, — одной девушке он задрал голову так сильно, что у нее хрустнули позвонки, — руки изящные, ноги ровные. А вы как самые настоящие кабанчики.

Полина, растягивающаяся у станка, не сдержала смешка. Учитель бросил на нее короткий взгляд, но ничего не сказал.

— Вот вы, — он подошел к Даше, и девушка нервно сглотнула. Сейчас её снова поднимут на смех. — Сегодня молодец. Движения плавные, всё как надо.

Он улыбнулся и отошел, снова включая музыку.

— Заново, маленькие бездельники.

Вадим поймал девушку в узком проходе, ведущем в холл. Схватив её за локоть, он вернул Дашу в зал, прижимая к колонне. Даша возмущенно выдохнула, чувствуя небольшую боль под ребрами — кто-то из выходящих ненароком ткнул ее локтем.

— Ты обалдел?

— У меня есть к тебе деловое предложение, — девушка с интересом подняла бровь.

— Предложение? Не ультиматум, я не ослышалась? На тебя не похоже, — Вадим предупреждающе сверкнул глазами.

— Ты вроде хотела, чтобы я научил тебя драться. Взамен, ты научишь меня танцевать.

— У нас здесь только что проходил урок танцев. Вместо того, чтобы подпирать зеркало, мог бы поучиться, — Вадим не трогал её и пальцем, но девушка внезапно почувствовала такую тяжесть в груди будто он одной силой мысли душил ее.

— Я сделал тебе выгодное предложение. Раз ты не хочешь…

Он хотел уйти, но Даша успела схватить его за руку. Правда, не успев поймать его за запястье, случайно переплела их пальцы. Запоздало понимая, что натворила, девушка отдернула руку и спрятала ее в карман. Жар снова подкатил к лицу, и Даша почувствовала, как краснеет.

— Нет, я согласна.

— Тогда сегодня вечером, в семь. И не опаздывай.

— Но подожди, — девушка даже засмеялась, но это было от подкатывающей истерики, — ты же сказал, меня изобьют после алгебры. А алгебра у нас сейчас.

— Ну, — Вадим пожал плечами, — придется один день походить избитой.

От звонка до звонка Даша просидела как на иголках. Она даже не слушала, что говорил учитель. Хотя его последнюю фразу про контрольную на следующем занятии все-таки успела выцепить из всего того потока мыслей, что ниагарским водопадом разбивался в голове. Её одноклассники окончательно превратились в монстров, нет ничего удивительного, что часть из них потом посвятит себя работе в Ингрид. Они убьют ее.

У дверей стоял Гоша, и девушка сразу поняла, что выйти ей не дадут. Но она упрямо собрала книги и тетради, спрятала ручки в пенал и встала. Кто-то надавил на плечи, сажая ее на место. Шею как будто заклинило. Даша не могла повернуть её, чтобы увидеть, кто же это был.

— У тебя есть ровно одна попытка, чтобы признать, что это ты простукачила директору, — Гоша подошел ближе, разминая пальцы. — Тогда, возможно, будет не так больно.

— Это была…

— Не она, — оттолкнув щуплого одноклассника, стоявшего «на стреме», в кабинет лениво вошел Вадим. Гоша непонимающе посмотрел на него.

— А доказательства?

— Никто никому ничего не говорил. Просто вы тогда так много выпили, что одной из наших одноклассниц, для ее же безопасности я не буду называть имени, стало плохо. Вот её-то, потерявшую сознание в туалете из-за алкогольного отравления, и нашел Виктор. А потом сложил два и два и всё понял. Так что она здесь ни при чем.

Дашу отпустили. Она хотела хотя бы взглядом поблагодарить Вадима за спасение, но он уже вышел. Гоша разочарованно выдохнул.

— Проваливай. И не попадайся мне на глаза, бесишь.

========== .первый урок. ==========

От холода у Даши уже заледенели руки. Она остановилась на мгновение, оглядывая взмывающие к небу ели, и зашагала дальше. Ей просто необходимо было найти это место.

Ночью девушке приснился странный сон. По плавящемуся подоконнику и совсем зеленой траве Даша поняла, что уже конец мая. Через открытые окна раздавался визг радующейся на улице детворы. Учеба закончилась, оставались только экзамены, после которых все, в том числе и Даша, смогут поехать домой.

Пальцы сжали листок. Внутри все тлело от ужасной непроходимой боли. Внутренности сковал страх — девушка боялась даже пошевелиться, а о том, чтобы выходить из комнаты, не было и речи. Синяк на скуле стал фиолетовым.

Даша закинула голову назад, давясь слезами. Он знает. Она знает. Как ей теперь оставаться в школе? Притворяться, будто ничего не произошло, невозможно. Её все ненавидят. И теперь уже не без причины.

За дверью послышались хорошо знакомые голоса. Снова начнется. Издевательства, язвительные замечания и ненависть, пропитавшая каждый кубический сантиметр воздуха. Даша точно знала — именно сейчас она была не готова это выслушивать. Она не выдержит. Сломается. Поэтому за секунду до того, как соседки вошли в комнату, девушка вылезла через окно.

Только во дворе Даша поняла, что продолжает сжимать это дурацкое письмо. Как же он гадко жалостливо улыбался, когда возвращал его обратно. Словно пытался утешить щеночка без лапки, от которого все отказались и которого вот-вот должны были усыпить.

Лучше бы усыпили. Он молча наблюдал за тем, как Полина хватает Дашу за волосы и толкает на пол. И даже не пошевелился. Удар коленом, и на языке чувствуется металлический привкус — губа разбита, из носа хлыщет кровь.

Даша любила его. Но теперь ненавидит. Или все-таки…

В лесу царила легкая прохлада. Девушка остановилась, едва услышав хруст ветки где-то позади себя. Моментально отождествляя себя с застигнутой врасплох ланью. Это не она наступила. Это охотник с ружьем наготове. За ней что, следят? Даша обернулась. Никого.

Почти не дыша, девушка медленно вернулась на несколько шагов, хотя все внутри кричало о том, чтобы она бежала от этого места, и огляделась. Боковое зрение уловило движение за кустами, двое мужчин, одетых во все черное, их лиц девушка никогда не видела. В висках покалывала приближающаяся паника. Даша попятилась назад, как можно дальше отсюда. Какая трусиха. Может, это просто лесники? Она врезалась спиной в дерево и поморщилась — вгрызаясь под кожу занозами, между лопаток впилась сухая ветка.

Мужчины ушли, так её и не заметив, и только тогда девушка разрешила себе снова дышать. Она опустилась на колени и, вырыв маленькую ямку прямо голыми руками, спрятала туда письмо. У нее зачесался нос, и Даша неаккуратно потерла его ладонью, тут же пачкая всё лицо. Она закрыла глаза и припала лбом к стволу. Девушка чувствовала себя полной неудачницей. Хотя к чему лгать — она ей была.

Даша остановилась — вот это место из ее снов. Или из чужого прошлого?

Копать ей пришлось больше и дольше — сначала снег, потом замерзшую землю, которая никак не хотела поддаваться и врезалась под кожу. К тому же оказалось, что все было тщетно. Под деревом ничего не было. Никакого письма или хотя бы намека на то, что оно здесь вообще было. Даша выругалась. Она так надеялась найти его — тогда, возможно, у нее появилась бы зацепка.

Нужно было возвращаться в школу. Стрелки часов неумолимо приближались к семи, а Вадим вряд ли будет ее ждать. Девушка покачала головой и нахмурилась. Она уже не в первый раз замечала, что сердце как-то по-особенному реагирует на это имя, даже если оно произнесено мысленно. Бьется как-то быстрее, и так неровно, словно пропуская удары.

Наверное, боится?

Когда Даша вошла в холл, парень как раз спускался с лестницы. Он не заметил её, а девушка замерла, неуверенная стоит ли окликнуть его или просто проскользнуть следом. Слова сорвались с губ, словно кто-то произнес их вместо неё.

— Вадим Юрь…

Он обернулся. Удивленно поднял бровь, рассматривая ее покрасневшее от мороза лицо. Недоверчиво прищурился, подходя ближе.

— Как ты меня назвала?

— Вадим… — Даша замялась. Ей было так неловко, что казалось, будто даже вязаный шарф затянулся на шее петлёй, не давая дышать. — Юрьевич. Ты же теперь мой учитель.

— Не припомню, чтобы упоминал свое отчество, — он продолжал смотреть на нее, но уже не так недоверчиво. — Ладно, идем.

Вадим включил все лампы, и от того, как внезапно стало слишком ярко, Даша зажмурилась. Она уже успела согреться, и, сняв куртку, присела на край скамьи.

— С чего начнем? — этот вопрос можно было не задавать, потому что парень уже подходил к магнитофону. Девушка чуть склонила голову, наблюдая за его движениями. Как он ищет среди старых кассет нужную, сведя брови к переносице. Как вставляет ее в проигрыватель и нажимает кнопку, на долю секунды задерживая на ней палец.

— Сегодня ты будешь учителем.

Даша встала. Ноги совсем не слушались ее, отказываясь сгибаться при ходьбе. Медленно сокращая расстояние между ними, девушка пыталась выровнять дыхание. Да что с ней происходит? Ведь Вадим сейчас не представляет никакой угрозы, а тело все равно сходит с ума. Сердце пропустило удар. А точно дело в страхе?

— Положи руки мне на талию.

Когда Вадим находился так близко, хотелось сбежать. Даша закрыла глаза и выдохнула. Чужие руки мягко приобняли ее. Девушка слышала биение его сердца, чувствовала на шее его дыхание. Она улыбнулась, потому что верила, что это придаст ей уверенности.

— В вальсе нет ничего сложного. Нужно как будто рисовать треугольник — вершина, левый нижний угол, правый нижний угол. И стараться не отдавить партнерше ноги, — Вадим засмеялся.

— Не обещаю.

Они двигались медленно и неуверенно, абсолютно не попадая в такт. Вадим вымерял каждое движение, следил за каждым шагом так тщательно, словно они не танцевали, а проводили безумно важный научный эксперимент, от результата которого зависела жизнь всего мира.

— Подожди, Вадим, — Даша отступила на шаг назад, — Ты слишком много думаешь.

— Это плохо?

— Для танца — да. Здесь надо чувствовать.

Он сжал губы, обдумывая ее слова. Девушка молчала, ожидая, что он ответит. Но Вадим просто покачал головой. Он отошел к столу, и в следующее мгновение воцарилась мертвая тишина, разбившаяся на секунду шумом брошенной в коробку кассеты.

— Закончим на сегодня.

Вадим злился. Даша чувствовала, как вокруг него всё становится серым и буквально вянет. Но что надо сделать, чтобы это прекратить, девушка не знала. Она хотела помочь Уварову, но все слова казались пустыми и фальшивыми. Даша позволила Вадиму просто уйти, даже не дрогнув, когда дверь за ним захлопнулась.

Даша проснулась от того, что ей снился Вадим. Он целовал ее шею, а она сухим шепотом умоляла его не останавливаться. Девушка уронила голову на ладони и со стоном выдохнула — в данную минуту она даже не волновалась, что от громких звуков могут проснуться ее соседки. Ей было жарко, поэтому девушка босиком подошла к окну и, открыв его нараспашку, с ногами села на подоконник.

Вадим слишком быстро овладел ее мыслями. А девушка даже не могла назвать адекватную причину этому — какая любовь, когда она знает, кто он на самом деле и кем станет? Необъяснимая одержимость.

Внезапно ей стало очень холодно. Даша закрыла окно, не слезая с подоконника. Всё равно ведь не уснет.

Она пыталась думать об Андрее, но все хорошие воспоминания о нем лопались будто мыльные пузыри. Все из-за того, что они последнее время слишком часто и много ссорились. Андрей пропускал ее слова мимо ушей и выходил из себя, стоило Даше назвать первую букву его новой возлюбленной. Сейчас попытки думать об Андрее походили на незаживающую мозоль — лучше всего их было просто не трогать.

Тогда Даша попыталась переключиться на Макса. Довольно жестоко, если вспомнить, сколько слез принесло их расставание им обоим. Но девушка была готова на все лишь бы не думать о Вадиме, их коротких разговорах, его тяжелом взгляде, проходящем насквозь как рентгеновские лучи.

Но все мысли о Максиме кто-то подтер ластиком. В висках пульсировало только одно имя, и оно сводило с ума. Словно это был приворот, сопротивляться которому Даша не могла.

Вадим лежал на матах — вот так просто, словно одиннадцатиклассник. Даша про себя усмехнулась — а кто он сейчас? Она порой забывала об этом. Парень посмотрел на нее и снова уставился в потолок.

— Выглядишь измученной. Полина все еще не дает жить? — девушка неопределенно пожала плечами и села рядом.

— Она делает вид, будто я не существую. Меня устраивает, — Вадим пропустил смешок.

— Надо же, а летом Поля мечтала выколоть тебе глаза и сбрить волосы на затылке. Быстро же она оттаяла. А я-то надеялся, что будет хоть немного весело.

Даша фыркнула и немного отодвинулась от него. Вадим закрыл глаза. Даша не знала, что еще можно сказать.

— Может, она все еще планирует, как эффектнее унизить меня перед всей школой, — девушка, наконец, посмотрела на Уварова. Внезапно ей захотелось дотронуться до его руки, лежащей так близко, но она пересилила себя. — Ты должен быстрее научить меня драться.

— Я не буду учить тебя драться, — Даша непонимающе уставилась на него. — Я научу тебя самообороне.

— Я просто не так выразилась.

Вадим встал и, кивнув ей, вышел в центр зала. Девушка неохотно поплелась за ним — она-то надеялась еще посидеть и поговорить не о чем.

— Объясняю один раз. Начнем с самого простого. Если не врубишься, сама виновата, — Даша напряглась. Почему-то именно сейчас она почувствовала себя последней тупицей. Вадим ухмыльнулся, — видела бы ты свое лицо. Как будто готова вот-вот сорваться за тетрадкой и ручкой, чтобы начать конспектировать.

— Очень смешно, — но Вадим был уже серьезен. Он опустил ее руки, которые она сама того не замечая скрестила на груди.

— Допустим, кто-то замахнулся, чтобы ударить тебя, — парень медленно отвел руку назад. Даша проследила за этим движением, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. Только теперь действительно от страха, — твоя задача одной рукой перехватить эту руку за запястье — Вадим положил ее руку на свое запястье, — а локтем другой ударить меня по лицу. Желательно по скуле или носу, куда попадешь.

Они еще раз медленно повторили весь алгоритм.

— Запомнила? — Даша кивнула.

— Одной рукой перехватываешь, другой бьешь по лицу.

— Верно, тогда повторим в ускоренном темпе.

По спине пробежал холодок. Девушка облизала губы, наблюдая за каждым его движением. Вадим немного отошел назад и замахнулся. Когда его рука была уже около ее лица, Даша перехватила ее за запястье, занося локоть другой для ответного удара. Но не успела. Вадим схватил ее за локоть свободной рукой, заламывая его, попутно высвобождая запястье. За какую-то долю секунды Даша оказалась прижатой лицом к матам, а Вадим нависал сверху.

— Мне кажется, Полина так не умеет, — прохрипела девушка, понимая, что уже не чувствует рук. Вадим ухмыльнулся.

— Зато я умею, — его хватка ослабла, а когда Даша нашла в себе силы подняться на ноги, он спокойно пил воду.

— Это не честно, ты не говорил, что тоже будешь обороняться, — парень зловеще улыбнулся, особенно сильно походя на развлекающегося со своей жертвой хищника.

— Но и не говорил, что не буду.

— Мне нужна передышка, — Вадим равнодушно пожал плечами, делая последний глоток.

— Тогда разбудишь.

Парень улегся на маты и закрыл глаза. Даше оставалось только проследить за ним взглядом. В такие моменты девушка понимала, что страх, недоверчиво копошащийся глубоко внутри грудной клетки, ненапрасный.

========== . темный коридор. ==========

— Последнее время ты не часто появляешься в комнате. Избегаешь меня?

Даша вздрогнула, потому что не ожидала, что Полина заговорит с ней. Она не ответила, знала — Мальцева не для этого спросила. Просто решила в очередной раз поиздеваться.

Девушка сидела за столом, уставившись невидящим взглядом в параграф по истории. Елена до сих пор злилась на нее за ту стычку из-за Макса. И ей жизненно важно было подготовиться, иначе Крылова с огромной радостью влепит ей новую двойку. Но причины начала Первой Мировой войны никак не хотели запоминаться, вместо этого расплываясь белым слепым пятном, к тому же навевая сонливость.

Полина закончила завивать волосы и села на кровать. Даша чувствовала ее жесткий взгляд на своей спине.

— Знаешь, я и Вадима теперь по вечерам почти не вижу, — она помолчала, словно дала воздуху пропитаться сказанным. — У тебя ничего с ним не выйдет.

— Что? — Даша нахмурилась. Она захлопнула учебник и, наконец, посмотрела на соседку. В конце концов, она не сделала ничего такого, из-за чего должна чувствовать себя перед ней виноватой и не поднимать глаза выше пола.

— Я говорю, что знаю, зачем ты пытаешься сблизиться с Вадимом. Твой план провалится, вот увидишь.

Даша покачала головой и пересела на кровать. Ей даже не хотелось оправдываться — Полина все равно не будет слушать. Ей казалось, что у этой блондинки с холодным голосом и прилепленной улыбкой, в шкафу спрятался не один скелет. Всё вокруг нее пропиталось недосказанностью. Она абсолютно не нравилась Даше.

— По-хорошему, не позорься, — в ее голосе слышался смех как будто даже дружелюбный, но Даша точно знала, что за ним скрывается одно высокомерие. — Я ушла к мальчикам. Будем поздно.

Дарья проследила за её перемещением взглядом, а затем посмотрела в зеркало. Она думала об этом всю ночь, и, кажется, кое-что поняла. Её волосы как будто укоротились. Школьная форма потертая, явно осталась еще с прошлого года. Тени под глазами и потрескавшиеся губы словно принадлежали другому человеку. Чем дольше Даша находилась здесь, тем больше теряла себя.

Да, это определенно так. И это объясняло то непонятное чувство, рождающееся внутри, когда девушка видела или слышала Вадима. Это все та Даша. Она была в него влюблена, и её чувства передались Старковой.

И если девушка позволит этому продолжаться, то никогда не сможет выбраться. И скорее всего, скоро превратится в другого человека, полностью забыв, кто она есть на самом деле.

Даша вскочила на ноги. От этой мысли ей стало очень страшно. По спине пробежал холодок. К горлу подкатил ком. Ей нужно что-то с этим сделать. Она не должна этого допустить.

Галина Васильевна очень удивилась, увидев на пороге своей комнаты ученицу. Эту замученную собственными одноклассниками девочку ей было жалко, поэтому она только притворилась, что сердится.

— Даша, ты вообще знаешь, который сейчас час? Давно нужно быть в кровати и смотреть девятый сон, — девушка виновато улыбнулась.

— Мне нужна ваша помощь.

Галина Васильевна поджала губу. Вроде непобитая, не плачет. Только переминается неуверенно с ноги на ногу и что-то прячет за спиной. Женщина выдохнула. Если не она, то кто еще поможет этой бедной девушке?

— Ладно, проходи. Что там у тебя?

— Это? — Даша заглянула в пакет. — Галина Васильевна, у вас есть швейная машинка?

Смирнова усадила девушку в кресло и удалилась в соседнюю комнату. Даша осмотрелась. Она была здесь только один раз в будущем, когда порвала юбку в седьмом классе, а все нитки с иголкой куда-то пропали. Здесь так ничего и не изменилось.

Всё тот же круглый стол с вязаной скатертью, два больших кресла, убаюкивающих своей мягкостью. Нависающий гигантом стеллаж за спиной — через стекло можно было разглядеть сервиз и красивые статуэтки из хрусталя.

Галина Васильевна вошла в комнатку и внимательно посмотрела на Дашу.

— Ну, а шить-то ты умеешь? Знаешь, что надо делать? — девушка неловко пожала плечами. На самом деле этот процесс она могла представить лишь смутно. Женщина в очередной раз выдохнула. Наверное, за этим вздохом скрывалась крепкая ругань. — Ладно, что ты хочешь подшить?

Даша достала из сумки первые попавшиеся джинсы и кофту. Она помяла их в руках, чувствуя, как дешевые блестки впиваются в кожу.

— Заузить нижнюю часть и избавиться от этих дурацких блесток. Это же можно сделать? — Галина Васильевна забрала у нее вещи и критически осмотрела. Медленно покачав головой, она села за машинку.

— Ну, давай попробуем.

Переделывая Дашин гардероб, они провозились до глубокой ночи. Девушка даже успела сбегать за чаем и послушать забавную историю о директоре. Вообще Смирнова была не любительницей напрасной болтовни, но молчание давило, поэтому женщина решила разбавить тишину своим немного скрипучим голосом. В конце Даша засмеялась, а затем, запоздало вспомнив, что Поляков их директор, ахнула и закрыла лицо руками. Галина Васильевна негромко рассмеялась.

— Как мне теперь на уроках ему в глаза смотреть?

— Да как смотрела раньше, так и смотри. Просто не забудь поинтересоваться, проверил ли он перед занятиями, не порвались ли снова штаны, — Даша покраснела от смеха.

От Виктора Николаевича она такого точно не ожидала. Он ведь всегда так собран. Как можно было порвать штаны перед первым в жизни уроком литературы у новоиспеченных семиклассников-воспитанников Логоса и не заметить этого до обеденного перерыва?

Галина Васильевна отложила последнюю переделанную кофту и за три больших глотка допила чай.

— Ну, вот и всё. А теперь беги спать, а то завтра не проснешься, — она с какой-то заботой сложила вещи в пакет и снова села за бумаги.

— Вы тоже отдохните. А то кто будет следить за Володей?

Отчего-то так и не уснувшая на зиму муха врезалась в стекло — так стало тихо. Галина Васильевна непонимающе посмотрела на девушку.

— За кем?

— Володей? Или Вячеславом? Как зовут нашего повара? — Даша лишь надеялась, что когда Володя придет устраиваться сюда, женщина не вспомнит этого разговора. Или спишет на забавное совпадение.

— Его зовут Константин, Даша. Нужно знать имена тех, кто готовит тебе три раза в день, еще и пирожки печет, — Даша виновато опустила голову.

— Теперь буду.

Когда девушка уже собиралась уходить, Смирнова остановила ее, поймав за рукав.

— Ты сильно изменилась, — кажется, это был не упрек. Скорее наоборот. — Я разговаривала с директрисой из твоего детского дома перед началом занятий, и она рассказала мне о твоей попытке… самоубийства. Ты ведь не думаешь повторить такую глупость?

Даша сглотнула. За одну минуту она получила много новой информации о себе… точнее о другой Даше. Это нужно было переварить.

— Да. Я всё осознала, — она улыбнулась, просто потому что чувствовала, что должна это сделать, и, поймав доверчивый кивок, вышла из комнаты.

Девушка неслышно поднялась на свой этаж и замерла. Прямо напротив нее то же самое сделал и другой человек — Антон. Сейчас с таким забавным выражением лица он был похож на маленького хулигана, который задумал подложить учительнице кнопок на стул, но был пойман с поличным.

— Ты… почему не спишь? — Даша хмыкнула.

— А ты?

Антон не успел ничего ответить, потому что к ним присоединился Вадим. В руках у него была гора грязной посуды.

— Почему не спишь? — он медленно перевел взгляд с брата на девушку. Она не сдержала улыбки.

— Вы просто на одной волне, — из комнаты вышла Полина. Сначала она недовольно посмотрела на Вадима, затем перевела взгляд на своего парня. Когда, наконец, дошла очередь до Дарьи, брови девушки поползли вверх.

— А ты что тут делаешь? Ходила стукачить? — большого пакета в Дашиных руках она, видимо, не заметила.

Вадим, покачав головой, направился к лестнице. Только он не успел пройти и десяти шагов, потому что одна из дверей распахнулась, цепляя его. Вместе с девушкой-девятиклассницей, скорее всего вышедшей на голоса, коридор прорезал шум бьющейся посуды. Полина испуганно огляделась — на то, что это останется незамеченным, надежды не было. Уже слышались шаги — приближался кто-то из учителей. Девушка схватила Антона за руку и затащила в комнату. Девятиклассница тоже хлопнула дверью с другой стороны. Скорее всего, она забралась под одеяло и притворилась спящей.

Даша подбежала к Вадиму. Меньше всего ее волновало то, что их могут наказать. Она забыла обо всем, едва увидев ладонь парня, испачканную в крови. В нее почти насквозь вонзился осколок разбитой тарелки. Девушка не знала, говорят в ней настоящие чувства или чужие, но она не на шутку за него перепугалась. Вадим шипел. Он сжал зубы от оглушающей боли, и почти оседал на пол. Даша помогла ему прислониться к стене и взяла ладонь в свои руки. Осколок засел очень глубоко.

— Что вы здесь делаете? — голос Елены был похож на вой сирены. И почему именно она пришла на шум? Даша перевела на нее испуганный взгляд.

— Мы не хотели, — только сейчас женщина увидела разбитые тарелки. Она возмущенно открыла рот, но в первую минуту так и не нашла, что сказать.

— Вы что, воруете посуду? — чтобы Даша теперь не говорила, Крылова ей не поверит. Она уже сочинила для себя историю, и будет принимать за истину только ее.

— Нет, мы наоборот хотели ее отнести на место. Елена Сергеевна, это сейчас не важно. Вадиму нужно обработать рану, — женщина злобно сверкнула глазами.

— Ты снова учишь меня, что надо, а что не надо делать? Когда ты стала такой наглой, Старцева? Уберите здесь все, завтра утром перед уроками пойдете к директору, будете ему объяснять свое неподобающее поведение.

— Я вам еще раз повторяю, Вадим ранен… — Крылова посмотрела на руку с застрявшим осколком, увидела кровь и тут же отвернулась, мертвенно побледнев.

— Разбирайтесь сами, врач сможет приехать только утром. Сходите к Смирновой, у нее должна быть перекись водорода.

Галина Васильевна не удивилась, увидев в дверях школьников. Она молча отступила, давая им пройти.

— Кажется, я слышала визг Елены. Надеюсь, это были не те тарелки с синими цветами? Я их очень любила.

— Нет. Эти были просто белые, — женщина кивнула.

— Славно, они мне никогда не нравились, — она посмотрела на Дашу, — возьми в шкафу таз, он внизу, и принеси теплой воды.

Девушка не стала ее ослушиваться. Когда она вернулась, осколок был уже извлечен. Даша помогла Вадиму промыть руку, обработала ее и перебинтовала.

— Жить будешь, — констатировала Смирнова, — правда сонным. Давайте по комнатам, а о том, что вы ночью делали в коридоре, я послушаю завтра.

========== . потаённое. ==========

Когда Даша вошла в зал, Вадим не сразу нашел, что сказать. Кажется, он впервые по-настоящему заметил, какая она красивая. Девушка была одета в светлые джинсы, немного потертые у колен и белый уютный свитер крупной вязки, в котором Даша выглядела еще более хрупкой, чем обычно. Её волосы были собраны в хвост, открывая лицо.

Вадим поднялся с лавки.

— В таком виде заниматься рукопашным боем будет неудобно, — Даша удивленно посмотрела на него, несколько раз моргнув.

— Мы не будем сегодня заниматься. Не хочу еще сильнее повредить твою руку.

— С ней уже все в порядке.

Парень инстинктивно взглянул на перевязанную ладонь, а когда снова поднял глаза, Даша уже подходила к проигрывателю. Она забавно морщилась, когда перебирая кассеты, впервые читала одними губами имена знаменитых в двадцатом веке зарубежных оперных певцов. Один только Маттиа Баттистини чего стоил. Учитель танцев был от них без ума.

Вадим подошел и, найдя нужную, вложил её девушке в ладонь. Он продолжал держать ее руку в своей, и Даша немного испуганно посмотрела на него снизу вверх.

— Всё хорошо? — он отпрянул, словно мгновение назад был охвачен трансом, и теперь не мог понять, что происходит.

— Ты долго искала, а нам еще наказание отрабатывать.

— На кассете нет наклейки, — Даша смущенно улыбнулась. Она всегда так делала, когда ей приходилось оправдываться.

Девушка задержала взгляд на бинтах — она не хотела причинять Вадиму боль, но он сам взял ее за руку. Даша перевела взгляд на его лицо — ни один мускул не дрогнул. Болевой порог как у терминатора.

Она никак не могла попасть в такт, потому что плохо слышала музыку. Мешал шум в ушах — девушка не сразу разобрала, что это её собственные мысли. Она не могла думать ни о поворотах, ни о шагах. Даже Вадим справлялся лучше. Когда Даша споткнулась от того, что ее ноги переплелись, он удержал ее, не дав упасть.

— Ты сегодня явно не настроена на танцы, — он еле заметно усмехнулся.

— Зато ты стал лучше двигаться. Тайком по ночам танцуешь? — Вадим промолчал, лишь неопределенно пожав плечами. Он отошел к проигрывателю и вынул кассету.

— Пойдем на кухню.

Из-за пореза Вадим не мог мыть посуду, поэтому эту обязанность на себя пришлось взять Даше. Зато парень стоял рядом и протирал тарелки и чашки полотенцем, затем складывая на полки. Девушка была удивлена, что он вообще пришел отрабатывать наказание. Зная его упрямый характер, можно было предположить, что Вадим оставит Дашу здесь одну. Но этого не произошло.

Когда с горой посуды было покончено, Уваров внимательно посмотрел на девушку. Та даже почти поперхнулась апельсиновым соком, насколько этот взгляд был суровым. Словно она опять где-то напортачила или вот-вот должна была.

— Завтра в шесть тридцать. И не опаздывай.

Вадим вернулся в зал. В воздухе до сих пор ощущался запах её духов.

Он первый раз ударил грушу.

Вадим не был идиотом, и прекрасно знал, что чувствует. И он даже не был против, почему нет? Вряд ли Полина когда-нибудь ответит ему взаимностью — девушка вполне счастлива с его братом. А легкий флирт, который она себе иногда позволяла — она все-таки девочка.

Но с Дашей всё было по-другому. Не проще, не сложнее. Просто иначе. Он не видел и не читал письма, которое девушка написала брату, но прекрасно знал о его существовании.

Второй удар, и повязка пропиталась кровью. Углубившись в мысли, Вадим совсем забыл, что эту руку нужно поберечь. Чертыхнувшись, он выкинул бинты в корзину, остановил кровь перекисью и заклеил место пореза пластырем.

Даша ведь не хочет через него сблизиться с Антоном?

Снова выверенный удар, отдавшийся слабым покалыванием в костяшках.

Лучше бы ей этого не делать.

========== . старые привычки. ==========

Уроки закончились ровно в два. Словно серая тень среди весело переговаривающихся одноклассников, Даша вышла из класса и остановилась. Она не знала, чем ей теперь заняться. Не знала даже, в какую сторону хочет пойти. Последние контрольные перед новогодними каникулами были дописаны. Никакой домашней работы. Можно было делать что угодно, но свобода стала для Даши головной болью. Ведь ей было не с кем её разделить.

Даже в собственную комнату девушка не могла пойти, потому что там её соседки, собираясь на каникулы, устроили такой беспорядок, что шагу ступить было нельзя, ничего при этом не задев. И решись она помешать им, нарвалась бы на язвительные нападки.

Поэтому Даша решила пойти в библиотеку. Там, по крайней мере, тихо, и никто не будет доставать её. Она спустилась на первый этаж, пересекла холл и зашла за колонну. По спине пробежал холодок. Девушка сжала пальцы в кулаки, не в силах унять охватившую их дрожь. Даша очень долго пыталась не думать о том, что происходит под школой. Все эти четыре месяца она обходила стороной библиотеку, и даже почти перестала видеть в кошмарах камин, с которого всё началось.

Здесь господствовала тишина. Даша пробежалась глазами по выключенным компьютерам, полкам с книгами — Виктор постарался, чтобы дети могли читать самую разнообразную, не только учебную литературу. Здесь же стояли ее любимые «Дети капитана Гранта», зачитанные, казалось, до дыр.

Девушка взяла книгу и поднялась по лестнице на балкончик. Ей нравилось, что Виктор оставил наверху диван с высокой спинкой и мягкими подушками. Можно было сидеть здесь и быть невидимым для всех остальных. Удобно устроившись, Даша открыла первую главу.

Но она так и не смогла представить великолепную белую яхту, лорда Гленарвана, в которого была влюблена с тех самых пор, как только впервые взяла эту книгу в руки, или отважную Мэри Грант, которой восхищалась. Буквы были нечеткими и расплывались, словно на страницу пролили воду. Даша отложила книгу и закрыла глаза.

В библиотеку кто-то вошёл.

Сначала девушка подумала, что возможно, это кто-то из учеников, решивших вернуть книги перед отъездом. Но сразу поняла, что ошиблась, когда услышала, как открывается потайная дверь камина.

Всё внутри нее кричало о том, чтобы девушка оставалась на месте, но неведомая сила подняла Дашу с дивана. Очень осторожно девушка подошла к перилам и осмотрела первый этаж библиотеки. Плотно запечатывая тайны подземелья, за кем-то закрылась дверь.

В ушах застыл фантомный вой сирены. Даша спустилась с лестницы, обогнула стол, оставив на нем произведение Жюль Верна, и подошла к камину. Сирена сменилась тихим гулом. Было ощущение, словно кто-то положил динамик на барабанную перепонку и включил театральное выступление на самой тихой громкости. Нельзя было разобрать голосов, низкое гудение переходило в вибрацию, как будто проникая прямо в мозг. Этот гул заглушал всё разумное, умоляющее Дашу не делать глупостей. Не обращая внимания на подгибающиеся колени и ком в горле, девушка повернула замаскированный замок и тут же услышала, как неохотно отъезжает железная задвижка.

Даша согнулась пополам и пролезла внутрь. Всё как тогда. Царапающая одежду сажа и абсолютная темнота. Нащупав сбоку оставленный кем-то фонарик, девушка включила его и осветила пространство вокруг себя. Ничего не изменилось. Точнее, в будущем ничего не изменится. Она сглотнула. Идти вперед очень не хотелось.

Пол под ногами был залит водой практически по щиколотку. Лампочки под самым потолком горели красным, и было слышно их монотонное гудение. Даша прошла первый коридор, постоянно прислушиваясь. Она, кажется, впервые была здесь совершенно одна. И в случае чего рассчитывать ей придется на себя.

За первым поворотом послышались удаляющиеся шаги. Кто-то шел в противоположную сторону, но Даша все равно прижалась к стене, медленно выдыхая. К вискам подкатил жар. Дождавшись, пока воцарится прежняя тишина, девушка боязливо выглянула. Никого. И нараспашку раскрытая дверь.

Подсознание шептало, что это ловушка. Но внутренний голос наоборот уверял, что никто не знает о том, что она здесь. И не узнает, если Даша будет вести себя тихо. И не произойдет ничего страшного, если девушка всего одним глазком посмотрит, что происходит за дверью.

Этот коридор был абсолютно сухой. Промокшие насквозь балетки хлюпали, и Даше этот звук казался таким громким, что она останавливалась после каждого шага и прислушивалась. Но никто не вышел. Пройдя половину пути, девушка не выдержала и разулась. По щиколоткам ударил холодный воздух.

За дверью скрывался процедурный кабинет. Сильно пахло спиртом и лекарствами. Пустую кушетку, еще застеленную зеленой клеенкой, освещал светильник, который обычно устанавливают в операционных.

В углу стояли стол, заваленный бумагами, и шкаф. Даша подошла к нему и осторожно открыла дверцы. Пальто, от которого пахло мокрой шерстью, внизу несколько десятков коробок. Девушка открыла одну, но та оказалась пустой. Больше Даша проверять не стала. Бумаги на столе оказались отчетами. Как правило, на каждом отсутствовали имя и фамилия, был лишь порядковый номер и год, в который проводились испытания. Так образовывался идентификационный номер. 1.2001. 2.2001. Даша почувствовала, как внутренности скручивает. Отчеты велись в форме телеграммы, и все слова в записях сокращались до трех-четырех букв. Девушке приходилось читать, потом возвращаться к началу абзаца и снова перечитывать, чтобы понять смысл. «исп. 2.2001 сост. удов. реак. пол. кож. покр. чист. норм. сверт. сред. ур. разд. смер. чер. тро. сут.»

Насколько Даша поняла, речь шла о первом испытуемом. Удовлетворительное состояние, положительная реакция — на что? Чистые кожные покровы, нормальная свертываемость крови и средний уровень раздражительности. Последние сокращения девушка читала, прикусив губу. Испытуемый умер через три дня. Значит ли это, что они и сейчас проводят испытания вируса?

Кто-то шел сюда. Отложив листы, Даша осмотрела комнату и остановила взгляд на ширме. Не самое надежное место, но больше прятаться ей было негде. Через минуту кто-то закрыл за собой дверь и шумно выдохнул.

Даша прижалась затылком к стене и зажала рот рукой, чтобы он не услышал её дыхание. Любопытство кололо пальцы — девушке хотелось выглянуть из-за ширмы и узнать, кто же тот человек, что проводит здесь жуткие эксперименты. Незнакомец закашлялся. Даша услышала, как он достал из ящика стакан и налил воду, немного задев графином стенки. Наверное, он запил таблетку, потому что сделал два больших медленных глотка.

Под незнакомцем скрипнул стул. Наверное, он сел за стол и теперь изучает отчеты или пишет новый. Даша рискнула и осторожно выглянула. Мужчина средних лет, густые темные волосы, широкие брови, очки в прямоугольной оправе,постоянно сползающие на кончик носа и, видимо, сильно раздражающие владельца. Он был так сильно поглощен в бумаги, что наверняка бы не заметил, пройди Даша прямо перед ним. Но девушка не рискнула так поступить.

Она снова спряталась за ширмой и стала ждать. Сердце уже не билось так быстро. Даше почти удалось убедить себя, что ей ничего не угрожает, пока не поняла, что выдала себя.

Незнакомец поднялся на ноги. Зашипела рация.

— В моем кабинете посторонний.

Сердце упало в пятки. Даша слышала, как он кладет рацию на стол и подходит к ней. Девушка не знала, что ей двигало в этот момент, она ведь думала, что и пошевелиться от страха не сможет, но когда незнакомец был совсем близко, Даша толкнула ширму в его сторону и побежала.

Незнакомец выругался за ее спиной. Ширма была легкой и не могла принести ему большого вреда, но ее падение дало девушке фору. В коридоре выла сирена — уже самая настоящая. В отдалении лаяли собаки.

Даша бежала по памяти — один поворот, второй. Она сразу исключила выход через камин — скорее всего, там ее уже поджидают. И коридор с дверью, ведущей на нижний уровень, тоже нужно было избегать. Но оставался еще вход через лес. И именно его девушка считала своим спасением.

По какой-то причине Дашу все еще не поймали, хотя она слышала за собой погоню. Ноги стерлись о каменный пол, легкие горели. За очередным поворотом двери сменились железными прутьями — когда-то они с ребятами нашли здесь мертвого историка. Но Даша не могла долго думать об учителе. Сейчас ей нужно было спасать себя. А раз она бежит мимо импровизированных камер, значит выход близко.

Дверь поддалась не с первого раза. Даша почувствовала ужасную боль в плече, когда попыталась ее выбить. Ржавые петли заскрипели, створки раздвинулись, и девушка, наконец, смогла выбраться.

Уже стемнело. Большими хлопьями падал предновогодний снег. Он был Даше на руку, потому что тут же заметал все следы. Девушка побежала в сторону школы. Ноги проваливались по колено в сугробы. Она замерла. Но когда на горизонте замаячила, расплываясь белым пятном, школа, Даша перешла на шаг.

Она опоздала к Вадиму больше чем на полчаса. В комнате соседок не оказалось, поэтому девушка быстро переоделась и спустилась в спортзал. В дверях Даша столкнулась с Уваровым.

Парень лишь на секунду смерил ее взглядом, от которого девушке захотелось сбежать, и вышел из зала. Даша осмотрелась. На столе догорала свеча. На лавке лежал букет подснежников. У Даши перехватило дыхание, когда она поняла, что всё это значит. Она догнала Вадима в холле.

— Прости меня.

Он пренебрежительно скинул её руку с локтя и скривился. Целую минуту ничего не говорил, не прерывая зрительного контакта. А потом ухмыльнулся, превращаясь в чудовище из будущего.

— Хороших каникул.

Вадим поднялся по лестнице, не оборачиваясь. Даша понимала, что причинила ему боль, что виновата, но не смогла сейчас пойти за ним. Ему нужно было время остыть. Ей — подобрать правильные слова.

========== . в лесу. ==========

Машину потряхивало на ухабах. Даша ничего не видела, и из-за этого ей было немного страшно. Успокаивало лишь размеренное дыхание Вадима где-то в углу. Её соседки тоже молчали. Наверное, сложно говорить, когда у тебя на глазах темная повязка, не пропускающая ни капли света. Она давила. Антон чихнул, но никто не пожелал ему здоровья.

Машина остановилась. Их за руку вывели из кузова газели и, наконец, разрешили снять повязки.

— Правила вы знаете. Кто через четыре часа не вернется в школу, не получит зачет по ориентированию на местности, — учитель физкультуры подтянул спортивные штаны, сползающие с заметного пивного пуза, и ехидно ухмыльнулся. — Вперед.

Это не было злым роком. Просто Даша была соседкой Полины и Кати. Вот их и поставили в одну команду. Когда они входили в лес, машина за их спиной грузно развернулась и укатила в неизвестном направлении.

— Кто-нибудь знает, куда нам идти? — Дашин вопрос предсказуемо остался проигнорированным.

Ребята быстрым шагом, с трудом пробираясь через высокие сугробы, устремились вглубь леса. Они не разговаривали, что было очень странно. Даша думала, они друзья. Ей с ребятами всегда было что обсудить. А они шли немного поодаль друг от друга, и только Антон держал Полину за руку, помогая идти. Катя оглянулась и, поправив розовую вязаную шапочку, недовольно посмотрела на Дашу.

— Слушай. Не сходишь туда? — она махнула рукой в неизвестном направлении, — не посмотришь мох на дереве?

Даша вонзила в нее взгляд. Ей все стало ясно — это она не дает им нормально поговорить. Вот соседка и пытается ненавязчиво слить девушку. Но она не собиралась из-за невоспитанных и обидчивых одноклассников одна блуждать по лесу. Это они не знают, как здесь может быть опасно.

— Сама сходи, — Катя фыркнула.

— Ты мешаешь. Могла бы сама догадаться и уйти, потому что всех здесь от тебя тошнит.

Даша могла бы, но не успела ответить на колкость. За неё неожиданно заступился Вадим.

— Оставь ее.

Он остановился. Катя, спотыкаясь о горки снега, подошла к нему и взяла за локоть. Как Даша и ожидала, Вадим тут же смахнул ее руку.

— Что с тобой? Ты все каникулы не в духе и продолжаешь злиться.

Он не ответил. Лишь посмотрел на подругу так, что она тут же проглотила язык. Полина оторвалась от Антона и отвела девушку в сторону. Даша с трудом смогла разобрать, что она ей сказала.

— Не трогай. Дай ему остыть.

— Я пойду налево, вы — направо, — Уваров коротко посмотрел на брата, и тот кивнул.

Вадим шел быстро, почти сразу затерявшись среди деревьев. Ветер зашевелил ветви елей, и на голову школьникам посыпался снег. Даша недовольно посмотрела на оставшихся.

— Вы дадите ему уйти? Одному?

— С ним все будет хорошо, — отмахнулся Антон.

Даша от возмущения тяжело задышала. Она даже не нашла, что ответить. Насколько безответственным было так поступить. Девушка отвернулась и пошла по следам парня. Катя возмущенно открыла рот и уже хотела окликнуть её, но Полина не дала ей этого сделать.

— Погоди, ты ведь знаешь Вадима. Попадет ему под горячую руку и сразу отлипнет от нас, — её подруга неохотно кивнула, провожая ненавистным взглядом спину соседки.

— Вадим!

Снега здесь было больше, чем где-либо. Пробираясь словно по белому болоту, Даша боялась, что следующий шаг станет роковым, и она провалится по колено. Парень остановился не сразу. У девушки не было никаких шансов догнать его, поэтому она окликнула его еще раз. Вадим замер.

— Нам нужно поговорить, — Даша только сейчас заметила, как запыхалась. Её быстрое дыхание делало слова оборванными. Он обернулся.

— О том, что ты поперлась следом, хотя я сказал, что пойду один? — девушка не обращала внимания на грубость и лед, скользившие в его голосе. Она понимала, что заслужила.

— Мне, правда, жаль, что тогда все так получилось. Но у меня была причина…

— Какая? — Даша открыла рот, но не смогла озвучить ни один из заранее подготовленных лживых ответов.

Читала и уснула? Наказал кто-то из преподавателей? Девушка не хотела врать Вадиму.

— Я не могу сказать, — разочарованно ухмыльнувшись, он отвернулся, намереваясь уйти. Но Даша успела поймать парня за руку, — Это нужно увидеть.

Девушка услышала, как он втягивает через нос морозный воздух, а затем медленно выдыхает. Молчание затягивалось, но Даша боялась его спугнуть. Их пальцы все еще были переплетены.

— Ты понимаешь, что всё испортила? — Вадим снова повернулся к ней лицом. Простит ли он ее за единственный промах?

— Неправда, — она подошла ближе. Их дыхание, становившееся видимым на морозе, растворялось в воздухе. Он криво усмехнулся и поправил растрепавшиеся пряди ее волос, — дай мне еще один шанс.

Она опустила глаза. Словно тонкий лед, что-то ломалось внутри, когда он так на неё смотрел. Её сердце истекало кровью, надежды, что слова будут услышаны, не было. Это же Вадим. Холодный. Жестокий к врагам. Не прощающий ошибок ни себе, ни другим. Но Даше нужен был именно он. Тот, кто сейчас уйдет, оставив её в этом белом плену совсем одну.

Губ коснулось тепло. Даша с опозданием поняла, что это поцелуй, но ответила так жадно, что у них почти сразу закончилось дыхание. Вадим подавил смешок, смотря, как девушка пытается отдышаться. Её щеки покрыл румянец, но его легко можно было свалить на усиливающийся мороз.

Он снова поцеловал ее, но на этот раз они наслаждались этим моментом. Её пальцы были холодными, потому что девушка не носила перчаток. Вадим обнимал Дашу за талию, и даже через куртку девушка чувствовала жар его тела. Где-то вдалеке скрипел снег — это остальные искали школу. Даша надеялась лишь, что никто сейчас им не помешает. Ей хотелось, чтобы это мгновение, несмотря на замерзшие пальцы и покрасневший нос, длилось вечно.

Они оставили куртки в холле и вошли в библиотеку. Вадим непонимающе посмотрел сначала на полки, потом на девушку.

— И что ты хочешь мне здесь показать? Любимую книжку? — Даша недовольно нахмурилась.

Она подошла к камину и повернула ключ. Уваров присвистнул. Девушка точно знала, что эти эмоции были настоящими — значит, Вадим еще не знал ни о подземелье, ни о тех, кто там прячется.

— Это бомбоубежище?

Парень вошел следом за ней, лишь чудом не ударяясь головой о верхнюю перегородку. Даша пожала плечами, она не должна была проговориться, что это за место на самом деле.

— Я точно не знаю. Похоже на бункер, но… — Вадим мог видеть её задумчивое выражение лица, выглядевшее немного пугающим в этом красном свете.

— Пойдем.

Парень взял из ее рук фонарик и зашагал вперед. Даша поспешила за ним. Картинка словно не менялась, сколько бы они не шли. Обшарпанные стены, по которым стекала вода, запертые двери, похожие друг на друга, какие-то провода под самым потолком.

Вадим видел такое впервые, но быстро нашел для себя ответ. Обыкновенные катакомбы, которые в годы войны, скорее всего, использовались как склады или бомбоубежище. И никого здесь нет.

Но его версия превратилась в пыль, едва они дошли до железной двери с кодовым замком. Слишком современная, чтобы быть установленной в сороковых годах прошлого века. Парень интуитивно чувствовал угрозу, исходящую от нее. Он взял Дашу за руку и повернул к себе лицом.

— Ты была здесь только один раз? — девушка помедлила. На самом деле она спускалась сюда еще раз на каникулах.

— Несколько, — Даша сразу поняла, что Вадим остался недоволен ее ответом.

— Ты встречала здесь кого-нибудь?

Ответить она не успела, потому что завыла сирена.

Они сорвались с места и побежали к выходу через камин. Вадим вел. Даша удивилась, насколько он хорошо ориентируется для человека, который впервые оказался в лабиринте этих коридоров. Но когда цель была уже близко, лай собак вынудил их остановиться.

Из темноты им навстречу вышел доберман. Вадим инстинктивно загородил собой девушку и посмотрел собаке в глаза. Тот зарычал и, видимо, начал готовиться к прыжку. Даша вцепилась в Уварова. Если они ничего не сделают, он может пострадать. А такого девушка допустить не могла. Но кто-то сжал ее связки. Даша не могла вытянуть из себя ни единого звука. Даже писка. Вадим не шевелился.

— Сидеть.

Голос прозвучал откуда-то сверху. Девушка оглянулась по сторонам, но так никого и не увидела. Зато доберман послушно выполнил приказ, хотя продолжал враждебно смотреть на непрошеных гостей.

Вадим сжал губы. Он понятия не имел, кому принадлежал голос, но этот человек явно не хотел убивать их. Во всяком случае, пока. И надо было этим пользоваться. Уваров взял Дашу за руку и обошел собаку стороной так, чтобы девушка была как можно дальше от животного. Доберман лишь тихо зарычал, но не набросился.

Когда они вышли из камина, Вадим притянул Дашу к себе. Девушка увидела в его глазах странный блеск.

— Никогда туда больше не ходи, поняла? — она смогла только кивнуть.

========== . один день после. ==========

Ей определенно нравилось это чувство. Когда Вадим целовал её, прижав к стене в душевой. Когда водил большим и указательным пальцами по подбородку и скулам, не разрывая зрительного контакта. Когда ночью её тело охватывал жар, и мысли комом путались в голове, мешая уснуть.

Звонок прозвенел две минуты назад, но одноклассники только начинали по одному заходить в кабинет. Они раскладывали тетради и учебники, совершенно не обращая внимания на Дашу. Плевать. Она и не думала, что за зимние каникулы их отношение к ней изменится.

Последним вошел Вадим. Даша нервно сжала ручку и прикусила губу. Она специально отодвинулась на соседний стул, освобождая ему место, но парень прошел мимо. Словно в замедленной съемке девушка смотрела, как он улыбается брату и бросает короткий взгляд на Полину. Катя, сидевшая с ним за одной партой на всех уроках, придвинула стул ближе и нарочито громко засмеялась, привлекая к себе внимание. Её рука почти легла на его запястье, но Даша видела, как дрогнули пальцы в жалких миллиметрах и сжали угол парты.

Девушке стало не по себе. Она отвернулась, слепо уставившись на зеленую поверхность доски. Внутри, впиваясь грязными отросшими ногтями в кровоточащие внутренности, заскреблась обида. Почему он так поступил?

Виктор Николаевич вошел в кабинет, жестом попросив не вставать, и присел на учительский стол. Он как всегда улыбался, и, кажется, искренне радовался первому учебному дню. Даше не помешала бы самая капелька его оптимизма.

— Надеюсь, за каникулы вы отдохнули, набрались сил и готовы получать новые знания? — кто-то улыбался, внимательно слушая его приветственную речь. Но были такие как Даша, кто ковырялся ручкой в сколе парты. Виктор снисходительно сделал вид, что не заметил, как они портят школьное имущество.

— А можно нам еще немножечко каникул? До июня хотя бы, — кто-то с задних парт попытался сострить, но получилось не смешно. В духе Славы Харитонова. Даша покачала головой. Внезапно всё вокруг начало её раздражать.

— Давайте тогда начнем с проверки домашнего задания? Напоминаю, во время каникул вам нужно было выучить стихотворение любого русского классика, которое у вас бы ассоциировалось с зимой, — по классу пролетел недовольный шумок.

Виктор пересел за стол и открыл журнал. Этих детей действительно сложно было в чем-либо заинтересовать, поэтому он старался по возможности не ставить рамок. В домашних заданиях редко звучали конкретные фамилии и названия. Мужчина давал свободу выбора, веря, что в поисках рождается интерес.

— Дарья?

Девушка подняла голову. Она осмотрелась по сторонам, словно только поняла, где находится, и остановила свой взгляд на преподавателе.

— Да?

— Стихотворение какого поэта хочешь прочесть?

— Я не готова, — за спиной раздались смешки. Очередной повод посмеяться над тем, какая Даша тупая. Как будто сами лучше.

— У тебя был весомый повод? Ты ведь провела все каникулы в школе. Я часто видел тебя возле библиотеки, — Даша почувствовала на себе еще один взгляд. Прожигающий.

Вадим.

— Не люблю зиму, — она пожала плечами. Все, о чем мечтала девушка, это чтобы Виктор поскорее отстал от нее. Но интерес мужчины, казалось, разгорался все сильнее. И почему он просто не может оставить ее в покое.

— Почему же?

Даша цокнула языком. Она не хотела этого делать, но не смогла сдержаться. Ему ведь на самом деле неинтересно. Что бы девушка ни сказала, он высмеет её слова. Так всегда поступают взрослые.

Зима — незащищенность. Мир — лес, с голыми невзрачными деревьями. Ну, а она — маленький серенький зайчик на белом снегу. Легкая добыча для хищников.

— Просто холодно, — Виктор улыбнулся. Даша знала, о чем он подумал. Глупый ребенок.

— Надень свитер, — снова подал голос шутник с задних парт. — Или подожги себя.

— Прекрати, — мужчина поставил Даше в журнал неудовлетворительную оценку и посмотрел на весельчака. — Хочешь поговорить, лучше расскажи стихотворение…

Должно быть, она это заслужила? Что Вадим повел себя так. Может, она где-то напортачила?

Даша рухнула на кровать лицом вниз. Она устала, хотя сегодня было только четыре урока. Девушка могла бы даже дать волю слезам, все равно соседки на обеде, но не стала. Ей не хотелось плакать. Или разговаривать. Даже дышать не хотелось — воздух превратился в ядовитые пары, оставляющие ожоги на внутренней стороне горла.

— Спишь?

Его голос вылился на Дашу как ушат ледяной волны. Девушка слышала, как Вадим закрыл за собой дверь и подошел к ее кровати. Она отвернула голову в противоположную сторону, чтобы не видеть его.

— Зачем пришел?

Он точно удивился. Может, даже поднял бровь. Даша почувствовала, как её тянут за руку.

— Поднимайся.

Девушка неохотно встала. Она не хотела, чтобы он сейчас к ней притрагивался. И вообще когда-нибудь.

— Вадим, — Даша смахнула его руки. — Что ты здесь делаешь?

Девушка пересилила себя и подняла на него глаза. Вадим скрестил руки на груди — он не понимает, почему она себя так ведет?

— Не надо начинать отношения, за которые стыдно, — ей внезапно захотелось уйти. Куда угодно, лишь бы не слышать, что он скажет в ответ. Но Вадим притянул её к себе.

— Кто тебе сказал, что мне стыдно? — он был слишком близко. Вместе с воздухом Даша вдыхала запах его парфюма. Щеку обжигало ментоловое дыхание. От него всегда пахло жвачкой. Неужели Вадим правда думал, что никто не узнает о том, что он начал курить?

— Ты. Твое поведение, — с его губ слетел смешок.

— Всё равно не понимаю, — Даша почувствовала, что закипает.

— Я специально освободила тебе место. А ты… повел себя так, словно я никто… для тебя, — новые попытки вырваться, но тщетно. Вадим лишь крепче сжал её запястья.

— Я думал, ты сама не хочешь афишировать…

— А может, у меня надо спрашивать, чего я хочу, а чего нет?

Его глаза потемнели. Он отпустил ее и, сжав губы, вышел из комнаты. Только с хлопком двери Даша подумала о том, что, возможно, её слова прозвучали неоправданно грубо. Если Вадим хотел, как лучше…

Девушка вернулась на кровать. И все-таки она обладает великолепной способностью отталкивать от себя людей. Такой бы даже супермен позавидовал.

Она вышла из комнаты, когда соседки уже спали. Незаметной тенью проскользнула в крыло к мальчикам и в нерешительности замерла у двери. А если его там нет? А если есть, то что сказать?

Даша не успела постучать, потому что ее руку перехватили за запястье и развернули на сто восемьдесят градусов. Она даже пикнуть не смогла, потому что чужая ладонь зажала ей рот.

— Неприятностей хочешь? — девушка покачала головой, и только тогда Вадим отпустил ее. — Я минуту назад видел, как Елена начала обход. Если она не увидит тебя в кровати, будешь всю ночь объяснительную писать.

— Я хотела извиниться. То, как я повела себя сегодня днем, неправильно. Мне стыдно.

Вадим осмотрелся по сторонам.

— Возвращайся в комнату, — в его голосе прозвучал приказ, которого Даша не осмелилась ослушаться. Она не решилась даже спросить, принял ли парень извинения. Лишь обогнула его и быстрым шагом направилась к своей двери. Её провожал внимательный взгляд карих глаз.

Через несколько часов Дашу разбудила пожарная тревога. В коридоре слышалась беготня. Учителя были уже на ногах и поторапливали заспанных детей. К ним в комнату, оставляя дверь нараспашку открытой, вошел Константин Викторович. Катя спрятала голову под подушку.

— Вырубите это, — Даша почти не слышала ее из-за воя сирены.

— Быстрее девочки, построение на улице.

Снег падал большими хлопьями, но таял от контакта с кожей. Даша поежилась. Из-за спешки она не успела надеть куртку — точнее, из-за Кати, искавшей в шкафу теплые болоньевые штаны и так и не подпустившей к нему соседку. Уже через несколько минут Даша замерзла окончательно.

На плечи легла спасительная теплая куртка.

— Вадим, мне холодно, — Катя состроила жалобное личико, но парень в ответ хмыкнул.

— Да тебе можно прямо сейчас в горы отправляться, кататься на лыжах, — он прижал Дашу к себе, кладя руки ей на талию. Девушка подняла голову.

— Тебе не холодно? — Вадим остался в серой футболке. Он покачал головой.

— Скоро все закончится.

Снег прилипал к волосам и оседал на одежде. Кто-то из непослушных семиклассников затеял игру в снежки. Виктор стоял рядом с только подъехавшей машиной пожарной службы и о чем-то оживленно разговаривал с ее начальником. Даша перевела взгляд на школу. Здание смотрело на лес пустыми глазницами окон. Ни намека на дым и огонь.

— Почему сработала сигнализация? — Вадим пожал плечами. Он потянулся к карману за сигаретами, но остановился. Даша непонимающе подняла бровь.

Куртка слетела в сугроб, но девушка этого даже не заметила. Гораздо сильнее её сейчас согревал такой долгожданный поцелуй окончательного примирения.

Вадим повел бровью, отстраняясь. Он не обратил никакого внимания на свист и обиженный Катин взвизг.

— Вряд ли бы ты была в восторге, если бы я сделал это после того, как покурил, — Даша уткнулась лбом ему в грудь. На самом деле ей было все равно. Главное, что это произошло.

========== . ревность и надежды. ==========

Даша лежала на кровати Вадима и перебирала пальцами его волосы. Кто бы мог подумать, она жила нормальной жизнью и у нее был любимый парень.

Сначала они целовались, а потом разговаривали. Ну, или это было наоборот. Неважно. Потом Даша вспомнила про книгу, которую недавно прочитала. В ней говорилось о переселении душ, но Вадим, молчавший все то время, пока девушка говорила, в ответ лишь хмыкнул. Потом они снова целовались.

Сейчас Вадим спал. Он попросил разбудить его через двадцать минут, но прошел уже час. Просто Даше не хотелось его тревожить. Ей нравился его голос, но что-то прекрасное было и в молчании между ними. Она лежала так близко, что чувствовала чужое тепло даже через плотную ткань пиджака, и жалела только, что нельзя стать еще ближе. Пока нельзя. От одной только мысли об этом внутри негой разливалось тепло. Оно поднималось от живота все выше. Даша чувствовала, как горит лицо — наверное, у нее даже румянец появился.

Девушка осторожно перелезла через Вадима и обулась. Парень не пошевелился. Даша осмотрела комнату — сначала она хотела открыть окно, но передумала. На улице было очень холодно, и Вадим мог легко простудиться.

До конца не понимая зачем, Даша подошла к кровати Антона. Тумбочка, светло-серое, точь-в-точь как у Вадима, постельное белье, оставленный пуловер на краю и часы. С черным циферблатом, золотыми стрелками и черным кожаным ремешком. Даша уже видела их когда-то.

Она не могла пошевелиться. Вадим точно знал, куда нужно ударить, чтобы доставить жертве максимум боли. Три выверенных удара, и пленник согнулся пополам. Он бы упал, но веревки, фиксирующие его руки над головой, другим концом были привязаны к крюку. Сам крюк был частью большой трубы, проходящей прямо под потолком.

— На что ты надеялся? — Вадим с ужасающим удовольствием оглядел результат своих трудов. Он и не ждал ответа, просто оттягивал время, поправляя фиксирующие запястье бинты.

С новыми ударами жертва выдохнула и захрипела. Закашлялась собственной кровью. Вадим состроил недовольное лицо.

— Неужели больно? А если ты станешь сговорчивей, мучения прекратятся.

Тишину прерывало лишь тяжелое дыхание пленника и чиркнувшая спичка. Вадим закурил, и едкий дым заполнил собой маленькую комнату. Жертва застонала. Смок и скопившаяся в помещении влага, казалось, разъедали свежие раны. Боль была нечеловеческой.

Даша сглотнула. Она никак не могла разглядеть лица пленника. От сигаретного дыма щипало в глазах. Вадим оставил окурок в пепельнице и поднялся на ноги.

— Никто не поможет тебе сбежать. А если поможет — сам себе подпишет смертный приговор. Ты ведь не хочешь, чтобы кое-кто так рисковал? — жертва зашевелилась. Видимо, оба понимали, о ком говорит Вадим. — Будь уверен, я расскажу ей, как ты висел здесь, словно свежевыпотрошенная свинья.

Уваров снова ударил. Терпеть новую боль было невозможно. Пленник кричал, срывая голос. Его крик долго стоял у девушки в ушах, даже когда тот обессиленно замолк. На полу растекалась лужа крови.

Даша подняла глаза. Веревки стерли ему кожу, под ними были видны синяки. В тусклом свете лампы блеснул циферблат с золотыми стрелками. Почти четыре.

— Ты отдохни тут, а я скоро вернусь.

Вадим заметил Дашу. Девушка поймала его взгляд и непроизвольно начала пятиться, пока не уперлась спиной в стену.

— Что ты тут делаешь? — мужчина стер чужую кровь с подбородка.

— Петр Алексеевич… сказал…. что вы дадите… нам сегодня… антидот. Сказал идти. сюда, — это был не ее голос. Запуганный, сбивчивый, прерывистый. Голос будущей жертвы. Вадим впитал её страх как губка. Но в его глазах блеснуло недовольство.

— Болван. Мы делаем все возможное, чтобы чересчур любопытные школьники не лазили по подземелью, а он посылает их сюда. Морозов просто сам себя превзошел.

Даша не поняла, говорил он это ей или нет. В любом случае она бы не смогла ответить. Страх впился в неё своими когтями и не отпускал. Вадим поманил ее за собой, но девушка среагировала не сразу — она все еще не могла отвести взгляд от пленника, безвольно повисшего на крюке. Уваров окликнул девушку, и только тогда она поспешила вслед за ним.

— Сколько вас там? — мужчина нахмурился, видимо, перебирая их фамилии в уме. — Пятеро?

— Шестеро, — он с ухмылкой посмотрел на нее. Ну, конечно, хочет запудрить ей мозги предателем.

— Вот, двенадцать штук. Послезавтра за лекарством пойдете к Морозову. Уж не знаю, чем вы перед ним провинились, но советую замаливать грешки. Потому что я свое время на вас тратить не собираюсь. Поняла?

Холодное стекло обожгло кожу. Даша смогла лишь кивнуть, а после Вадим велел ей проваливать.

Даша откинула часы. Ей было нечем дышать. Комната вокруг вертелась, словно Даша смотрела на нее через калейдоскоп. Девушка почти через силу заставила себя удержать взгляд на все еще спящем Вадиме, после чего вышла в коридор. С хлопком двери Уваров открыл глаза. Он смотрел на Дашу всё то время, пока она держала в руках часы его брата. Но она об этом даже не догадывалась.

*

Вадим выдохнул. Полина капала ему на мозг уже больше часа, больше терпеть он не мог.

— Она просто пользуется тобой.

Кто угодно войди сейчас в комнату, моментально бы понял, что речь шла о Даше. Последнее время друзья и брат говорили исключительно о его девушке. Конечно, в негативном ключе.

— Правильно. Ведь все девушки влюбляются исключительно в моего супер хорошего брата.

Вадим повертел в руках бутылку с водой. Ему хотелось кинуть ею в кого-нибудь…. Кого-нибудь со светлыми волосами и с такой нравоучительной интонацией в голосе, которой любая неопытная училка позавидовала бы.

— Я не это имела в виду.

— Правда? — он посмотрел на нее и шумно поставил бутылку на стол. — Значит, не ты отрицала, что Даша встречается со мной, только потому что я ей нравлюсь?

— Но она хочет через тебя добраться до Антона, как ты не понимаешь? — в голосе девушки прозвучало отчаяние. Она искренне верила в то, что говорила, и даже не догадывалась, насколько ранит своими словами друга.

— Почему?

— Как ты себе это представляешь, в конце прошлого года она сохла по Антону, а в этом внезапно переключилась на тебя? С чего бы вдруг, — Вадим повел бровью. Полина, уловив в этом движение нарастающую угрозу, замолкла. Она села на кровать Антона и зарылась пальцами в волосы.

Вадим помолчал, взвешивая каждое слово, которое собирался сейчас произнести. Он не смотрел на девушку, но ее расстроенное лицо с прикушенной от беспомощности губой стояло перед глазами.

— Я повторю это один раз, — она вздрогнула и напряглась. Не ожидала услышать его голос, — Мои отношения с Дашей касаются только нас. И я не собираюсь больше обсуждать их с вами.

Полина отняла руки от лица и подняла голову. Она долго смотрела на его спину, но Вадим так и не обернулся.

Он встал, взял в руки тетрадь по русскому, и только после этого посмотрел на девушку. Гроза в его глазах утихла. Вадим смотрел на Полину как раньше, и этот взгляд согревал.

— Пойдем на урок к Полякову? — она кивнула и вслед за ним вышла в коридор.

Когда они вошли в класс, там были только Антон и Даша. Уваров дописывал забытое эссе, а девушка, кажется, спала, положив голову на учебник. Полина фыркнула — ей точно было неприятно видеть их вместе. Даже если они сидели так далеко друг от друга.

Она села к парню и, прошептав ему что-то коротко на ухо, открыла свою тетрадь. Свое эссе девушка написала уже давно, поэтому просто пробежалась по нему глазами, чтобы оживить в памяти.

Вадим осторожно опустился на стул и убрал упавшие пряди волос с Дашиного лица. Ее глаза были открыты, но их взгляд выглядел по-настоящему пугающим. Стеклянный, словно она настолько углубилась в свои мысли, что уже не существовала в реальности. Вадим посмотрел на настенные часы и, убедившись, что до урока еще есть время, перевел взгляд на друзей.

— Не прогуляетесь? Мне нужно поговорить с моей девушкой, — он специально не назвал Дашу по имени.

Полина тяжело выдохнула. Она послушно встала, но вот Антон заупрямился. Он уперся взглядом в лист тетради с эссе, готовым чуть больше, чем наполовину.

— Мне нужно дописать.

— В коридоре допишешь. Вот, Поля тебе поможет, — девушка прыснула. Они оба были хорошо осведомлены в том, как Антон писал сочинения.

— Боюсь, мне для этого понадобится словарь заумных слов, а Антон взял из библиотеки последний экземпляр. Я уже вижу у него в эссе слова, которые и прочесть-то не смогу, — парень недовольно посмотрел на нее и закрыл тетрадь.

— Очень смешно.

— Она дело говорит, братишка, будь проще.

— А ты не будь лохом, — Вадим закатил глаза. Они так редко общались нормально. Все чаще и привычнее было перекидываться колкостями.

Зато своего он все-таки добился.

Когда дверь за ними закрылась, Вадим повернулся к Даше. Она вообще моргала, пока он сидел тут?

— Спишь?

— Нет.

Она медленно села. Взгляд немного потеплел, но его все еще покрывала корка льда. Даша потянулась и коротко поцеловала Вадима в губы. Контрастом холоду в глазах, ее губы оказались горячими. Но сам поцелуй был пустым, машинальным.

— Нужно поставить все точки над и, — девушка внимательно посмотрела на него. Она чуть наклонила голову в бок, одновременно слушая и разглядывая его лицо. — Когда мы последний раз были в моей комнате, что ты делала возле кровати Антона?

— Я думала, ты спал, — ее тон остался ровным, как будто ее не поймали только что с поличным.

— Это не ответ.

— Я рассматривала часы, — Вадим непонимающе уставился на нее. Такого ответа он ожидал меньше всего. Она могла бы отшутиться или обвинить в ревности, но вместо этого сказала правду. Или как будто правду? — Он может их больше не носить?

— Почему? — Даша выдохнула, словно, наконец, спросили о том, что ее так долго терзало. Она прильнула к его груди, обжигая дыханием.

— Просто мне приснился сон. И там были эти часы, — Вадим не стал уточнять подробности. Иногда все можно понять по интонации. И в этот раз в ней четко прослушивался страх.

— Плохой сон?

— Очень.

— Я не уверен в том, что это вообще возможно. Ему их подарила Полина, и он их почти не снимает. Странно, что Антон в тот день забыл их надеть.

Даша промолчала. В любом случае оставалась еще надежда, что зверь внутри Вадима никогда не проснется, и будущее станет другим.

========== . котельная. ==========

«Котельная. В 11»

Даша осмотрела записку со всех сторон, но так и не поняла, кто ее написал. Вадим? Это было на него не похоже. Он бы просто сказал. Только если не решил устроить романтическое свидание. Хотя это на него было не похоже еще больше.

Девушка бросила взгляд на часы. Если она хочет пойти на тайную встречу, пора бы выходить. Котельная была не тем местом, куда был открыт доступ ученикам. Зато мимо нее редко кто проходил.

Расчесав волосы и проведя бальзамом по губам — вдруг все-таки свидание — Даша вышла из комнаты. Ей показалось, что в школе пугающе тихо. Никто не бегал и не хлопал дверьми. Может все пошли на улицу?

Погода радовала ранней весной. Снег покрылся легкой коркой и хрустел под ногами — дети просто обожали бегать по нему и наслаждаться этим звуком. Те, кто постарше, скорее всего, пошли в лес под присмотром кого-нибудь из учителей. Когда на озере тронулся лед, и показалась вода, там появились утки. Сразу нашлись желающие их покормить или просто понаблюдать за тем, как плавают эти серые и невзрачные, на Дашин взгляд, птицы.

Девушка вошла в котельную. Было без пяти одиннадцать, но ждать ей не пришлось. Даша почувствовала движение за спиной и обернулась. Антон закрыл дверь.

— Что ты от меня хочешь? И почему здесь? — у нее было довольно неоднозначное мнение о брате Вадима. Вроде он был хорошим, но все же временами ей казалось, что он борется с демоном внутри себя. И не всегда побеждает.

— Здесь, потому что нельзя, чтобы нас увидели вдвоем Вадим и тем более Полина.

— Так она не из тех, кто решил организовать эту встречу? — Даша скрестила руки на груди. — И никто не выбежит на меня с битами?

— Прости, — Антон выдавил смешок, наверное, просто не зная, как по-другому реагировать на ее слова. — Мы все были несправедливы к тебе. И Полина… она бывает довольно агрессивной.

— Хорошо, — Даша покачала головой. Она уже жалела, что пришла. Быть здесь наедине с Антоном было некомфортно, — мне понятно, почему здесь. Но зачем?

Уваров замялся. Девушка увидела борьбу, которую он вел внутри себя. Парень обернулся на дверь, словно в нее кто-то вот-вот должен был зайти. Но этого не произошло. Антон выдохнул и поднял глаза на девушку. Он снова был спокоен и улыбался.

— Признаюсь, твоя уловка сработала, — Даша непонимающе повела бровью.

— Какая уловка?

— Я заревновал.

Девушка засмеялась. Так вот к чему этот цирк. Они снова хотят вывести ее «на чистую воду». Даша устало закрыла глаза и пропустила, как Антон сократил между ними расстояние.

— Антон, это была не уловка, — его челюсть дрогнула. Рука, которой он, должно быть, хотел взять ее за локоть, опустилась.

— Почему ты до сих пор отрицаешь это? Даже когда я сам к тебе пришел.

— Хочешь правду? — он кивнул. — Мне не нравится Вадим. Я люблю его. И нужен мне только он.

— Точно? — девушка застонала. Ну, сколько можно?

Она отвернулась. Антон отступил.

— Почему вам так сложно в это поверить? Все, что вы говорите о Вадиме, про Вадима.… Неужели не понимаете, кем ваши слова могут сделать его в будущем? — она почувствовала на себе непонимающий взгляд.

— Я пойду.

Даша не ответила. Она сжала кулаки, не понимая, что происходит с ее дыханием. Девушка как будто пробежала кросс — сердце готово было выскочить из груди.

Когда она обернулась, Антона уже не было. Должно быть, ему стало стыдно. Ничего, зато на этот раз, Даша надеялась, они, наконец, все уяснили. Девушка хотела как можно быстрее покинуть это место. Почему-то ей показалось, что нагреватели работают слишком шумно. Стрелка на одном из них скачками приближалась к критической отметке.

Дверь не поддалась ни в первый, ни во второй раз. Даша шумно выдохнула.

— Не смешно, выпустите!

Она ударила кулаком, но никакой реакции не последовало. Теперь девушка начала понимать, почему сердце так быстро бьется — организм пытается справиться с жарой. Даша скинула кофту, оставшись в одной майке, и подошла к нагревателю. Стерев осевшие на индикатор капли влаги, девушка содрогнулась — градусник показывал почти сорок градусов, и температура все росла.

Вернувшись к двери, Даша забарабанила по ней.

— Кто-нибудь. Пожалуйста!

Она задыхалась от слез. С каждым ударом заносить руки было все сложней. Движения становились скованными. Удары всё слабее. Её парализовывало. Кожа покрылась красными пятнами. В какой-то момент силы оставили её, и Даша рухнула на пол. Она не сразу потеряла сознание. За секунду до того, как темнота захватила её, девушка почувствовала на коже холодное дуновение ветра.

Она открыла глаза и попыталась встать. Не с первой попытки, но получилось. Дашу шатало. Девушка осмотрелась по сторонам — словно ничего и не было. Нагреватели работали в привычном режиме, а через окошко над самым потолком снова пробивался солнечный свет.

Идти было тяжело. Даже стена, за которую Даша пыталась держаться, постоянно куда-то пропадала. Девушка оступалась и почти падала. Её тошнило. Лицо до сих пор горело, а волосы оставались влажными. Она толкнула дверь в спальню.

Полина и Катя были здесь. Они сидели на кровати последней и разговаривали, но, услышав шум, обернулись.

— С тобой все в порядке? — Полина привстала. Она следила за перемещением Даши глазами, не решаясь подойти ближе.

Девушка покачнулась. Она ненавистно посмотрела на соседок, с её губ слетел смешок. Даша не сомневалась, что это их рук дело. Чьих же еще?

Чтобы дойти до кровати ей не хватило нескольких шагов. Девушка обессиленно рухнула на пол. Она закрыла глаза, собираясь с силами, после чего попыталась присесть, опираясь на вытянутые руки.

— Позови Вадима, быстрее.

Что-то в голосе Полины не позволило Кате возразить. Девушка неохотно вышла из комнаты, тогда как Мальцева подскочила к соседке. Она хотела помочь Даше встать, но девушка отпрянула, гневно приоткрыв рот. Наверное, ей многое хотелось сказать, но сказывался недостаток сил.

— Тебе надо прилечь, ты горишь. Я принесу полотенце.

— Ты издеваешься? — Даша засмеялась, но почти сразу закашлялась. — После того как вы заперли меня в котельной и чуть не поджарили там? Да я чуть не задохнулась. Я же умоляла вас выпустить меня, — девушка почти плакала. Она действительно устала игнорировать их нападки. Устала делать вид, что ничего не происходит и её не гнобят.

— О чем ты? Какая котельная?

— Куда меня пригласил Антон на важный разговор. И только не говори, что не в курсе.

— Мы просто хотели вытащить из тебя признание. Но Антон сказал, что ты любишь Вадима и…

— Ей надо лечь.

Вадим оттолкнул Полину и сел рядом с девушкой. Мальцева не знала, как много он слышал, но судя по лицу Антона, застывшего в дверном проеме, всё. Уваров помог Даше лечь на кровать.

— Принесите влажное полотенце и воды, — он отдал приказ, даже не обернувшись.

Антон налил в стакан воды из графина почти до краев и подал брату. Вадим задержал на нем взгляд — тот даже подумал, что брат сейчас ему врежет. Но Вадим отвернулся.

Он проследил за тем, чтобы Даша выпила хотя бы половину и, уложив ее на подушку, положил на лоб принесенное Полиной смоченное в холодной воде полотенце. Девушка закрыла глаза. Медленно ее дыхание приходило в норму.

— Если я узнаю, что вы в этом замешаны…

— Это не мы, — Антон загородил Полину. Он знал, на что способен Вадим в приступе гнева. А сейчас его брат был очень зол.

— Повторяю для слабослышащих или слабоумных, если узнаю, пожалеете.

Антон чувствовал страх Полины. Девушка сжимала пальцами его кофту, её руки дрожали. Она рвано выдохнула, прежде чем заговорить.

— Я тоже хочу узнать, кто это сделал. Возможно, этот человек хочет подставить Антона, — ее голос прозвучал твердо, Вадим даже восхитился. Антон кивнул.

— Выясним это вместе.

— Ты видел кого-то, когда выходил? О разговоре между вами двумя мы позже поговорим, — Вадим коснулся ладонью Дашиной щеки. Она была еще розовой, но уже почти холодной и немного липкой от пота.

— Нет, — Антон пожал плечами, — Войтевич проходил только, но он как всегда возился со своими цветами, которые расставил по всей школе.

— Скорее всего, кто-то спрятался и вышел только, когда Антон ушел, — Вадим кивнул Полининой догадке. Он пока не стал озвучивать свои мысли, потому что хотел все тщательно обдумать.

Даша нахмурилась. Не может быть, чтобы Войтевич пытался её убить. Она же поступила так, как требовал Вадим — больше не совалась в подземелье. У него просто не было повода. Только если… Он заметил ее в первый раз, а сейчас кто-то продолжал ходить туда, раздражая сотрудников Ingrid и не давая им работать.

А таким человеком мог быть только Вадим. И его друзья, если он им всё рассказал.

========== . контрольная. ==========

На уроке биологии Даша пересеклась взглядом с Войтевичем. Ничего, кроме серого равнодушия, в его карих глазах не было. Или это тонкие линзы очков без оправы мастерски скрывали от нее истинные чувства преподавателя. Константин Викторович положил перед Вадимом листы с контрольной — что еще, кроме «отлично» на них могло быть, и отошел от парты.

Даша своего листка так и не получила. Девушка перевела взгляд с пустой парты на преподавателя, неуверенно поднимая руку.

— Константин Викторович, а моя работа? — мужчина сурово посмотрел на нее, обрывая на полуслове.

— У меня нет вашей работы, Старцева, — из легких выбили воздух. Раздражение вперемешку со страхом закопошилось под грудной клеткой.

— Как? Я точно помню, что сдавала, — она чувствовала, что Вадим смотрит на нее, явно сочувствуя. Но он был бессилен. И к тому же не знал всей правды.

— А я вам повторяю, что работы Старцевой у меня нет. Только Старковой, — Даша почувствовала, как ее прошибает ледяной пот. Как она могла допустить такую оплошность?

— Я… — Войтевич улыбнулся. Очень не по-доброму.

— Так влюблены, что совсем не думаете головой?

Даша кивнула. По классу пробежал смешок, тут же стихнувший, стоило Вадиму лениво обернуться на одноклассников. Войтевич, качая головой, положил перед девушкой её контрольную. Тройка. Ухо обжег шепот.

— Кажется, тебе надо подтянуть анатомию, — Даша обиженно посмотрела на улыбающегося парня и ткнула локтем в бок.

Комментарий к . контрольная.

Новая глава будет уже сегодня ;)

========== . шаг в пропасть. ==========

— А у вас уже было что-то… с Вадимом?

Даша удивленно посмотрела на Полину. Конечно, она понимала, на что намекает девушка, но имела ли та право задавать такие вопросы?

— Нет, — почему-то врать не хотелось. Пусть смеется, ей все равно. Но Полина прикусила нижнюю губу и задумчиво склонила голову.

— Странно. Все его прошлые девушки побывали у него в постели всего через неделю после начала отношений. Знаешь, когда у него это случилось в первый раз?

Даша не ответила. Ревность внутри нее лениво открыла глаза, сонно потянулась и ненавистно уставилась на Мальцеву. Безумно хотелось кинуть чем-нибудь тяжелым в эту наглую блондинку. Полина, так и не дождавшись ответа, продолжила.

— В тринадцать.

Даша сделала вид, что вернулась к книге. Какое ей вообще дело, когда Вадим впервые с кем-то переспал. И сколько девушек у него до неё было. А интересно, много? Она уткнулась лбом в желтоватые листы. Теперь сосредоточиться на физике ей явно не удастся. Даша могла думать лишь о том, как умело Вадим заставлял её тело гореть от его прикосновений. Такое приходит лишь с опытом.

— Так лучше видно?

Девушка неохотно отлепила лицо от книги. Она и не заметила, как вошел Уваров. Он аккуратно забрал у нее учебник и положил на тумбочку. Даша прикусила губу.

— Я учу физику.

— В таком случае тебе явно нужно проверить зрение, — сейчас ее раздражало, что Вадим подкалывает ее. Слова Полины не хотели выходить из головы. Вот стерва, специально это сделала.

— Вадим…

Его имя слетело с губ быстрее, чем Даша поняла, что сказать ей нечего. Парень сел рядом, с прищуром вглядываясь в безоблачное небо за окном. Как бы ей хотелось узнать, о чем он думает.

— Ты можешь говорить, я слушаю.

— Поцелуй меня.

Его брови непонимающе поползли вверх, но он быстро вернул лицу расслабленный вид. Как всегда, поцелуй был таким нежным и невесомым, словно крылья бабочки. Он словно боялся сломать ее. Даша попыталась углубить поцелуй, чтобы Вадим почувствовал её желание, но он уложил девушку на подушки и отстранился. Даша обиженно отвела глаза в сторону. Звон тревожного колокольчика нарастал. Он не хочет её. Он не любит её. Девушка нужна ему лишь, чтобы не думать о настоящей любви.

— Можно вопрос? — она села, чтобы иметь возможность взглянуть парню в глаза. Вадим кивнул.

— Если бы Полина сейчас сказала, что хочет быть с тобой, ты бы бросил меня?

— А можно на глупые вопросы не отвечать? — он улыбнулся, но Даша почувствовала в его словах растущую злость. Девушка приподнялась и уткнулась кончиком носа ему в шею.

— Хочу стать ближе.

Если словами можно нарушить черту, Даша только что сделала это. Вадим целовал ее по-новому. По-взрослому? Она снова лежала на подушках, сжимая дрожащими пальцами плед, пока парень расправлялся с пуговицами на ее блузке. Он на секунду замер, изучая взглядом её линии. От пупка до самого обычного черного бюстгальтера. Но он улыбался — ему нравилось то, что он видел. Вадим опустился, целуя её ключицы. Он точно знал, что надо делать. Каждое его прикосновение, каждый их контакт заставляли желать его всё больше.

Даша села. Его рука скользнула вперед, ей за спину, и нащупала застёжку бюстгальтера. Он стянул лямки вниз, снова целуя девушку в губы.

— Вот ты где… помешал?

Девушка даже не успела почувствовать стыд. Ему на смену тут же пришла злость. Она прижалась к Вадиму, потому что не знала, куда еще может деться. А Антон бесстыдно разглядывал их.

— Жарковато у вас тут, ребята.

— Вали, — прорычал Вадим. Его брат усмехнулся.

— Вообще-то мы ждем тебя в библиотеке. Домашка по истории, забыл?

Он явно не умел врать. Или плохо пытался. В любом случае Даша сразу поняла, что заниматься они собрались отнюдь не учебой. Полезут в подземелье? Вадим, задумавшись, поцеловал ее в висок. Сначала ее обжег его шепот, потом он заговорил громче.

— Прости… Я скоро буду.

Даша смотрела, как Вадим приводит себя в порядок, но у нее слишком сильно тряслись руки, чтобы застегнуть пуговицы на собственной блузке. Она сглотнула — не хотела, чтобы он шел туда один.

— Можно с вами? — он посмотрел на нее через отражение в зеркале. Даша поймала его взгляд и не отпускала. Девушка больше ничего не говорила, но даже без этого Вадим понял, что она всё знает.

— Ты видела?

— Догадалась.

Даша поднялась с кровати, но не стала подходить к парню. Он обернулся и теперь смотрел на нее напрямую, а не через отражение.

— Там может быть слишком опасно.

— Но вы же не только с Антоном. Полина тоже спускается, ты ведь ей позволяешь.

— Ей позволяет Антон, — он прищурился, — точнее она у него даже не спрашивает. Тебе я такого не позволю.

— Тогда почему бы вам просто туда не ходить? — Вадим подошел и застегнул её блузку на все пуговицы, кроме двух верхних, оставляя заманчивое декольте.

— Нельзя все так бросить, до конца не разобравшись, — девушка, прикусив губу, кивнула. Она ведь сама была такой там, в будущем. Понимала, что вляпалась, но продолжала идти.

— Можно подождать тебя в твоей комнате? — Вадим улыбнулся и накрыл ее губы поцелуем.

— Конечно.

Солнце садилось, когда Даша открыла глаза. Она не заметила, как уснула на кровати Уварова — её разбудил Константин Викторович.

— Что… такое? — девушка пыталась сохранять спокойствие, но голос предательски дрогнул. Мужчина кивнул на дверь.

— Пойдем.

Даша послушно вышла с ним из комнаты. Она смотрела на его спину и пыталась понять, стоит ли ждать от него опасности. Не будет же он убивать ее практически у всех на виду? Они спустились по лестнице в холл, но мужчина все еще не торопился раскрыть тайну, куда же они все-таки направляются.

— Куда мы идем?

Даша остановилась, вынуждая преподавателя поступить также. Он неохотно обернулся и с укором посмотрел на нее.

— Разве ученики не должны беспрекословно выполнять все, что говорят им учителя?

— В пределах разумного, — поджав губу, преподаватель кивнул.

— В школе проходит вакцинация, твой воспитатель из детского дома уже подписала разрешение на прививку. Мы можем зайти к директору, и он покажет тебе расписку. А можем не терять время. Это не займет и двух минут.

Даша кивнула. В конце концов, если все официально, то ей нечего бояться.

Они вошли в кабинет, и девушка снова почувствовала неладное. Константин Викторович заходил последним. Даша услышала, как он повернул в замке ключ.

— А где врач?

— Ты очень долго спала, и он уже уехал. Не волнуйся, я сделаю тебе укол.

— Так разве можно? — девушка попятилась, невольно загоняя себя в угол. Она не понимала этого, но пыталась держаться от учителя как можно дальше. Константин Викторович наполнил шприц прозрачной жидкостью и несколько раз щелкнул пальцем по основанию иглы.

— Не волнуйся, я умею ставить уколы. И врач доверил мне сделать его тебе.

Больше времени на пустые разговоры не осталось. Тянуть время стало невозможно. Когда Войтевич оказался совсем близко, Даша отшатнулась от него, попутно ударяясь плечом об угол шкафа. Внутри загремела тара с лекарствами.

— Пожалуйста, не надо. Я не сделала ничего плохого, — он засмеялся.

— Дарья, не думал, что вы боитесь уколов, — мужчина осторожно положил шприц на стол, оставляя иглу на весу, и силой усадил девушку на стул. — Будет не больно.

Плечо обожгла короткая вспышка боли, но ничего ужасного Даша не почувствовала. Она подняла взгляд на преподавателя, беззвучно шевеля губами.

— В руку? — девушка, наконец, собралась с силами. Войтевич непонимающе посмотрел на нее, прежде чем выкинул использованный шприц и ампулу в мусорное ведро.

— Конечно, а куда еще? Посиди немного, и можешь идти в комнату. Но только к себе, а не к Вадиму, — он улыбнулся глазами и вышел.

Ей стало хуже уже через пятнадцать минут. Ей было холодно, но когда она прикоснулась пальцами к щеке, та оказалась ледяной и липкой. Даша встала, и её качнуло. В горле запершило.

Девушка сделала шаг. Она не могла никак понять, что происходит — возможно ли, что у нее аллергическая реакция на препарат. Комната вокруг неприятно вращалась. Её начало тошнить. Дверь, находящаяся от Даши всего в паре шагов, внезапно оказалась очень далеко. Девушка не помнила, как дошла до нее и, открыв, вышла в коридор.

За спиной послышались голоса и смех. Из черного расплывающегося пятна выделился смутный силуэт, который подошел к ней и дотронулся до плеча. Даша почти не слышала, что он ей говорил — все перекрывал нарастающий шум.

Она, наверное, не ответила на какой-то важный вопрос, потому что силуэт много и долго повторял ее имя. Даша прищурилась — она догадывалась, но теперь сквозь пелену проступали знакомые черты. Вадим.

Шум исчез, забирая и последние силы.

— Даш!

Он чудом успел поймать ее. Антон что-то прокричал про медицинский кабинет, Вадим толкнул дверь ногой и вошел внутрь. Сильно пахло так ненавистными ему лекарствами, но сейчас он не обратил на это никакого внимания. Уложив девушку на кушетку, он взял ее за запястье, собираясь прощупать пульс, но Даша открыла глаза.

Её зрачки стали почти что черными. Она скривилась, будто боль давила изнутри и переплела их пальцы.

— Виктор уже вызвал врача, — в комнату вбежала Полина. Она тяжело дышала. Антон поймал ее за руку у самых дверей, не давая пройти дальше.

Вадим посмотрел на Дашу. То, что она сказала ему шепотом — не потому что было тайной, а потому что не было сил, злило и сбивало с толку. Он крепче сжал ее руку и дотронулся ладонью свободной до щеки.

— Врач скоро будет здесь.

В кабинете становилось слишком много народу. Вадим сжал челюсть. Он даже не посмотрел на директора, подошедшего сейчас опасно близко.

— Он уже не поможет.

Уваров слышал, как Полина сползла вниз по стене. Антон нервно покачал головой, словно то, что сказал его брат, было полным бредом.

— Вадим…

— Она умерла, — парень выпрямился. Его голос был ровным, лицо не выражало никаких эмоций. — Я не буду ждать врача. Не думаю, что он сможет сказать что-то полезное до вскрытия.

Вадим последний раз посмотрел на Дашу. Её лицо снова было спокойным. Ей больше не было больно. Виктор попытался остановить ученика, но не успел поймать его даже за локоть. Вадим вышел из медицинского кабинета, оставляя за спиной мертвую тишину.

конец 1 части

========== ЧАСТЬ 2 . новое время. ==========

1 сентября 2011 год

Вадим упустил момент, и сигарета обожгла пальцы. Мужчина скривился, окурок полетел в пепельницу. Никотин ни черта не помог — он всё ещё ненавидел это место. Качественный виски, вероятнее всего, заткнул бы рты всем этим голосам в его голове, но мужчина не собирался скатываться на дно. Его жизнь и так не была похожа на парк аттракционов.

Он взглянул на часы. Всего двадцать минут до начала линейки. Все, ну или большая часть учеников, уже приехала. Мешанина их голосов, смеха и криков ложилась штукатуркой на свежевыкрашенные стены Логоса. Она вдыхала в школу жизнь — как любил поэтично говорить Поляков. У Вадима было свое мнение на этот счет. Крики оставались криками, крупицами дикарства, оставшимися в каждом от первобытного человека. Они вызывали в нем лишь отвращение и головную боль.

— Вадим, идешь? — Полина как всегда вошла в его комнату без стука. Он обернулся на неё через плечо и кивнул. Девушка поморщилась. — Открой окно, как же у тебя накурено.

Все движения Вадим уже давно довел до автомата. Четкие, лаконичные, ни одного лишнего. Даже закрытая на два глухих щелчка дверь. Мужчина спрятал ключи в карман спортивных штанов и пошел за легким шлейфом цветочных духов. Полина была уже в конце коридора, так что Уварову пришлось прибавить шаг. Девушка остановилась, давая им шанс сблизиться, и поправила капюшон его серой олимпийки.

— Трудный год предстоит, верно? — Вадим неопределенно пожал плечами.

Чем ближе они подходили к лестнице, тем громче становились голоса. Услышав пронзительный визг какой-то семилетки, Вадим закатил глаза. Дети никогда не вызывали в нем умиления. Кривляющиеся и визжащие, они были ему противны. Уже только их наличие в коридорах, комнатах и классах было отличным поводом никогда здесь не появляться. Но главной причиной, по которой стены Логоса для мужчины являлись олицетворением девятого круга Ада, была Даша.

Он не говорил о ней и как будто даже не вспоминал со дня похорон. Любые темы и воспоминания были под запретом — это никак и никогда не обговаривалось, но друзья понимали и без слов. Только школа наждачной бумагой стирала до крови долгие десять лет забвения, возвращая памяти цвета.

Возле лестницы Вадима кто-то толкнул. Дети, что с них взять — даже не извинились. Мужчина остановился на первой ступени и потер локоть, больше рефлекторно, потому что боли не было. Полина обернулась на него. Её вид, широко распахнутые глаза и едва приоткрытый рот, говорил о том, что она удивлена. Вадим улыбнулся. Он хотел пошутить про то, что первого сентября в школе почти как в час пик в метро — все толкаются и наступают друг другу на ноги, но передумал. Полина не была той, перед кем нужно было притворяться. И удивлена она, похоже, была совершенно иным.

— Ты не видел? — Вадим непонимающе свел брови к переносице и покачал головой.

— Что?

— Кого, — она посмотрела в толпу, вглядываясь в лица. После чего расслабленно улыбнулась, — показалось, скорее всего.

Уваров не стал уточнять. Если бы сочла нужным, Полина сама бы ему рассказала. Но раз этого не произошло, значит, не стоило и продолжать. Но перед самым входом в библиотеку, где всегда проходили торжественные линейки, она снова замялась и остановилась у колонны.

— Постой здесь, я кое-что проверю, и тогда войдешь, — Вадим прищурился.

— Поль, что происходит? — девушка вымученно улыбнулась.

— Ничего, просто я должна кое в чем убедиться.

Но её планам сбыться было не суждено. Широко улыбаясь, к ним подошел Виктор. Он пожал Вадиму руку, кивая в сторону дверей.

— Пойдемте, пора начинать.

И как только все здесь сумели поместиться — Вадим никогда не понимал метаморфоз, которые происходили с библиотекой первого сентября. Ученики толпились вдоль одной стены, учителя — возле камина. Их разделял большой дубовый стол.

Вадим осмотрелся. Было бы странно, если бы за десять лет здесь что-то изменилось. Во всяком случае, пока Виктор был директором. Даже картина, которой Антон на выпускном подрисовал усы, все еще висела возле одного из стеллажей. Конечно, она была новой и без усов, но точно такой же. И ученики ничуть не изменились. Нервно переминающиеся с ноги на ногу, как его одноклассники когда-то, в синих пуловерах с изображенным на нем гербом школы. Вадим полоснул взглядом по ряду одиннадцатиклассников. Его уже предупредили, что среди них есть чересчур любопытные носы. К ним отношение будет особое.

Даша?

Сначала мужчина подумал, что ему показалось. Девушка была полной копией той, кого он когда-то любил. Темные прямые волосы, легкая улыбка. Она хмурилась, что-то доказывая девушке, стоявшей рядом, хотя Виктор минуту назад попросил тишины.

Полина сжала его запястье.

— У нас ведь не может быть коллективных галлюцинаций?

Девушка подняла глаза, и их взгляды пересеклись. Вадим только понял, что продолжает на нее смотреть. Даша — хотя конечно это была не она, посмотрела себе за спину. Но, не обнаружив там ничего странного, вернула взгляд к учителю.

— ВАДИМ!

Он запоздало понял, что не ответил на вопрос, а Полина начала раздражаться. Уваров отвернулся от учеников и покачал головой.

— Не она это, успокойся.

— Ты серьезно не видишь сходства? Они как две капли…

— Простое совпадение, — Вадим отрезал голосом каждое слово. Полина поджала губу. Ей это таковым не казалось.

Мужчина не мог перестать смотреть на свою новую ученицу. Она даже мешающие волосы заправляла за ухо так, как это делала Даша — слегка наклонив голову, задерживая пальцы у мочки. Вадим дернул за рукав директора. Тот как раз закончил поздравительную речь и передал слово Галине Васильевне, которая хотела лишний раз напомнить, что обматывать туалет бумагой не самая лучшая идея. Во время ее слов парочка десятиклассников, переглядываясь между собой, захихикала.

— Вить, как её зовут? — Вадим взглядом указал на девушку, улыбающуюся грозным нотациям завхоза. Поляков просиял.

— Неужели помнишь? — Уваров непонимающе сдвинул брови. — Это Даша Старкова, ты ее на выпускном на плече нес, пока она в колокольчик звонила.

— Не было такого… — Виктор тихо засмеялся и похлопал его по плечу. Вадим снова бросил беглый взгляд на девушку. — Тебе она не кажется похожей на… Дашу?

— На какую… — мужчина осекся, запоздало понимая, о ком именно идет речь. Он внимательно посмотрел на ученицу, даже прищурившись слегка. Затем покачал головой, — да нет, абсолютно не похожи.

Когда все начали расходиться, Вадим остался стоять. Полина проследила взглядом за скрывшимися в дверном проеме выпускниками и повернулась к мужчине. Тот вопросительно посмотрел на нее, потирая пальцами переносицу.

— Это очень странно.

— Давай не будем. Есть схожие черты, а фантазия дорисовывает остальное.

Девушка не стала спорить. Они дождались, пока последний человек выйдет из библиотеки, после чего вошли в камин.

========== . мир. ==========

Комментарий к . мир.

Долгое ожидание окупается) За те часы, что фикбук обновлялся, успела дописать главу.

— Новый препод с тебя глаз не спускает.

Вика дернула Дашу за локоть, обжигая сбивчивым шепотом ухо. Но девушка и сама всё видела. То, что говорил Виктор Николаевич, до Старковой доходило лишь неразборчивым шумом. Все её внимание приковал к себе молодой мужчина. Его внимательный взгляд был ей как будто знаком, но Даша никак не могла вспомнить, где могла раньше его видеть.

— И если вы думаете, что обматывать бумагой туалет — очень веселое занятие, то уверена, еще больше вам придется по душе чистить картошку.

Галина Васильевна как никто другой могла сделать торжественную речь по-настоящему запоминающейся. Ученики засмеялись, и громче всех те, кто полчаса назад сам добавил уборщице головной боли.

В библиотеке было душно, поэтому Даша была рада тому, что торжественная часть, наконец, закончилась, и они могли вернуться по своим комнатам. Вика продолжила разбирать вещи, а сама девушка легла на кровать, закрывая глаза.

— Не выспалась? — скрипнула вешалка, видимо, подруга повесила на нее тяжелую зимнюю куртку, которую не скоро наденет. Даша покачала головой.

— Я бы хотела навсегда остаться в том сне.

Вика промолчала. Спрятав пустой чемодан, девушка запрыгнула к подруге на кровать, усаживаясь удобнее.

— Видела бы ты свое лицо, просто светишься от счастья. Давай рассказывай.

Даша открыла глаза и села напротив подруги. Ей на самом деле почти нечего было рассказывать. Сон был обрывочным, да и ни одного лица она не запомнила, но…

— Я помню только, что была счастлива, — она зажмурилась, словно пытаясь заново испытать те чувства.

— Там был Андрей? — Вика улыбалась, хотя была немного разочарована. Она-то ожидала подробностей. Даша покачала головой.

— Нет, … не помню, — она закрыла лицо руками, но Кузнецова успела заметить проступивший на щеках румянец, — вспомнила. У него были такие горячие руки. А поцелуи… Вика, это было невероятно.

— У кого у него?

— Не помню, — смеясь, Даша уткнулась лбом ей в плечо, — кажется, я влюбилась в принца из своих снов.

Вика хмыкнула. Девушка была законченной реалисткой, но даже она сбежала бы из этого сумасшествия в сладкий сон. Кузнецова погладила подругу по волосам и коснулась ее макушки холодной щекой. Конечно, девушка была счастлива вернуться в школу, ведь здесь были ее друзья. Но еще здесь прятались холодное подземелье, злые ученые и смерть.

— А на тебя, кстати, тоже кое-кто заглядывался, — подала голос Даша. Вика подняла голову и скрестила руки на груди.

— Войтевич? Я задолжала ему доклад, он ведь поставил мне пять авансом.

Старкова звонко рассмеялась. Сначала Вика подумала, что ее подруге плохо: девушка покраснела и никак не могла остановиться, давясь кашлем вперемешку с истерическим смехом. Вика даже подумывала позвать врача, но когда поняла, как именно прозвучали ее слова, присоединилась к веселью. Даша стерла проступившие слезы и откинула голову назад.

— Я имела в виду Олега, нашего новенького. Не знала просто, что тебя интересуют постарше, — Вика ткнула ее в бок.

— Очень смешно. Я просто неправильно тебя поняла.

Даша хотела еще что-то сказать, но им помешал стук в дверь. Девочки напряглись, но после недолгого замешательства все-таки разрешили войти.

— Привет, — Кузнецова была не уверена, но вроде это была их учительница танцев. Полина… как её там.

— Здравствуйте, — девушка попыталась выдавить дежурную улыбку. Даша ограничилась кивком.

— Я просто жила в этой комнате, когда училась здесь, — преподавательница прошла, осторожно закрыв за собой дверь, — интересно стало, как она выглядит теперь.

Ни Даша, ни Вика до конца не понимали, что происходит. Женщина медленным шагом прошлась по комнате, касаясь длинными пальцами стен и мебели. Она остановилась взглядом на кровати, где сидели девушки.

— Я Полина Александровна, ваш новый преподаватель танцев.

— Вика.

— Даша, — лицо учительницы вытянулось, стоило ей услышать имя.

— А фамилия?

— Старкова, — в голосе девушки слышалось непонимание. Полина кивнула.

— Ты просто напомнила мне мою старую подругу. Ладно, — она хлопнула ладонями по бедрам, — спасибо, что разрешили поностальгировать. Увидимся на уроке.

Вика проводила ее взглядом. Когда дверь закрылась, она посмотрела на подругу. Даша пожала плечами.

— Странная какая-то.… Пойдем лучше к мальчикам.

Макс был зол. Девушки поняли это, едва зашли к ним в комнату. Рома лежал с закрытыми глазами и курил, а Андрей заканчивал разбирать вещи. Увидев подруг, он закрыл ящики комода и неловко замер у кровати.

— Макс.

Даша приблизилась к другу. Парень подкидывал в воздух баскетбольный мяч и не реагировал. Девушка повторила попытку, но Максим даже бровью не повел. Андрей выдохнул.

— Это из-за Юли. Он думал…

Мяч с бешеной скоростью пролетел в миллиметрах от его головы, ударившись об стену, и закатился под стол. Андрей сглотнул. Он перевел взгляд на Макса, из глаз которого как будто вот-вот готовы были посыпаться молнии.

— Закрой рот.

— Тогда сам расскажи.

Авдеев достал из-под стола мяч и вернулся на кровать. Даша села в ближайшее кресло, а Вика подвинула Рому. Макс закатил глаза.

— Посмотрите на них, как будто кино пришли поглазеть. Кина не будет.

— Макс, мы же друзья, ты нам можешь все рассказать, — попыталась вразумить его Вика, но тот лишь фыркнул.

— Макс, она же сказала, что больше не вернется в эту школу.

— Она сказала, что возможно не вернется, — он устало закрыл глаза и потер веки большими пальцами. — Плевать вообще, вы зачем приперлись?

В этом был весь Морозов. Когда он был не в духе, то обязательно выливал злость на всех, кто его окружал. Учителя, семья, друзья. Меньше всего доставалось разве что случайным прохожим. И то только потому, что те сразу отшатывались от Максима как от психопата. Единственным разумным решением было оставить Макса на какое-то время наедине с самим собой, дать выпустить пар.

— К нам заходила новая учительница танцев, представляете? — Вика искоса посмотрела на Морозова, но тут же отвела взгляд. Она попыталась придать голосу будничный тон, но все равно получилось слишком наигранно.

— Звала в свой балет маленьких утят? — колкость Макса осталась без ответа.

— Чего она хотела? — Рома выдернул наушники и сел. Даша пожала плечами.

— Сказала, что жила в нашей комнате, когда училась. А еще выпытывала наши имена и фамилии.

— В общем, очень странно себя вела.

— Ничего странного в ее поведении не было, это просто вы все параноики.

Макс снова влез в разговор, но был проигнорирован. Тогда он поднялся, взял с тумбочки пачку сигарет и вышел. Рома вздрогнул, когда хлопнула дверь. Вика обиженно уставилась на то место, где секунду назад сидел парень. Андрей встал на ноги.

— Я с ним поговорю.

— Давай лучше я, — два голоса: Дарьи и Виктории — слились в один. Старкова кивком указала на дверь.

— Иди.

Когда Вика ушла, Андрей повернулся к Даше. Девушка посмотрела на его протянутую руку, но осталась сидеть в кресле. Авдеев шумно выдохнул и бросил через плечо взгляд на Рому.

— А я хотел поговорить с тобой, — он обращался к Даше. Рома все понял и хотел уже выйти, но девушка остановила его, подняв руку.

— Хорошо, давай в коридоре. Не хочу, чтобы из-за наших разговоров Рома не знал, куда себя деть, — тот благодарно кивнул, и ребята вышли.

Даша села на их излюбленный зеленый диванчик, приглаживая пальцами край юбки. Андрей остался стоять. Он нервно переминался с ноги на ногу и явно не знал, как начать.

— Ты вроде как хотел поговорить? — девушка подняла голову, и Андрей кивнул.

— Да, то есть.… Хотел кое-что спросить, — она продолжала смотреть на него, показывая, что внимательно слушает. Андрей сжался, — Ты можешь… встать? — Даша удивилась, но просьбу все-таки выполнила. Тогда парень взял ее руки в свои и зажал между ладонями.

— Андрей…

— Я думал об этом все лето, — он грустно улыбнулся. — О том, что ты прекрасная, добрая, красивая, умная.… А я полный идиот.

— Брось, это не так…

— Я совершил самую большую ошибку в жизни, — его рука скользнула вверх и сжала ее плечо. — И сейчас могу лишь просить тебя о прощении.

— Андрей, мы же друзья, — Даша почувствовала, что смущается. Она, конечно же, злилась на него, но сейчас, когда Андрей говорил все эти теплые слова, не могла обижаться. — Я давно простила тебя.

— Нет, я имею в виду, — и когда его рука успела лечь ей на щеку? — дай мне второй шанс.

Девушка точно такого не ожидала. Они же так ссорились и кричали друг на друга. Неужели за лето Андрей пересмотрел свои взгляды? Даша безумно скучала по нему. Она почувствовала острый ком в горле и вместо ответа сдавленно кивнула, улыбаясь.

Андрей склонился, словно первый раз, и поцеловал девушку. Его руки легли ей на талию, мягко прижимая к себе. Даша ответила на поцелуй, заново изучая его губы. Но толи она не могла отделаться от мысли, что совсем недавно их целовала молодая учительница, толи сама могла думать лишь о фантомных поцелуях из сна, но наслаждения не было. Лишь сухость и приторный привкус меда.

Андрей оборвал поцелуй и потупил взгляд. Ему как будто было неловко, но Даша не понимала почему. А когда обернулась, узнала. Из библиотеки вышел учитель физкультуры. И теперь, скрестив руки на груди, смотрел прямо на них.

========== . в темноте. ==========

Вика остановилась. Она не понимала, почему так сильно нервничает и вообще зачем идет за Максимом. Всегда так. Он психует — она успокаивает. А когда тучи рассеиваются, Морозов снова ведет себя как ни в чем не бывало, едко подкалывая ее или вообще не замечая. И в этот раз, девушка знала, будет точно также.

И всё равно, вздрагивая от хлопнувшей за спиной двери, она вошла в этот чертов туалет, заполненный тяжелым влажным воздухом и сигаретным дымом.

— Макс…

Он припечатывает ее к стене, выбивая весь воздух из легких, вынуждая задыхаться. Но Вика не просит передышки. Если сейчас она посмеет сказать хоть слово, Морозов уйдет. Возможно, навсегда. Его поцелуи переходят на шею, кожа под ними буквально горит, и девушка не представляет, как ему удается не оставлять засосов. Его руки под её блузкой, такие горячие, находят застежку бюстгальтера и расправляются с ней за считанные секунды.

— Макс… может кто-то войти… — она стонет, когда от напора пуговицы рассыпаются по полу, а Морозов кладет руку на внутреннюю часть ее бедра и несильно сжимает. Ткань полупрозрачных колгот трещит и рвется.

Он не отвечает. Просто подхватывает ее и, не разрывая поцелуя, несет в ближайшую кабинку. Щелкает затвор замка. Она снова прижата к стене, и в голове пусто, кроме единственного: «целуй». Вика будет себя ненавидеть. Будет плакать, пока никто не видит. Но сейчас она счастлива. Девушка позволяет делать с собой всё, что угодно, человеку, которого любит до безумия. И Макс бесстыдно пользуется этим.

+ + +

Даша посмотрела на Вику снизу вверх, когда та осталась стоять на ногах, вместо того, чтобы сесть рядом. Та неоднозначно улыбнулась, поправляя выбившиеся из хвоста пряди.

Вчера ночью она плакала. Думала, наверное, что Даша ничего не слышит, но это было не так. Старкова лежала к ней спиной, каждую секунду порываясь встать и утешить подругу, но так и не решилась. Она не сомкнула глаз, пока всхлипы не сменились тихим сопением. А сегодня уже не могла решиться на то, чтобы спросить, что произошло. Хотя догадывалась.

— Привет, малыш.

Возможно, Андрей просто появился неожиданно и слишком резко полез с поцелуем — вот почему Даша отпрянула от него, испуганно выдыхая. Друзья непонимающе посмотрели на них, и парень выпустил воздух из легких.

— Извини.

— Ничего, просто… — девушка не придумала, что сказать. Она и сама не знала, почему повела себя так. Она ведь так любила Андрея. И безумно скучала по его прикосновениям.

Или не его?

— Вы помирились, голубки? — Макс одобрительно ухмыльнулся. Рома нервно хмыкнул.

— Наконец-то, давно пора, — и только улыбка Виктории была искренней.

Даша кивнула и, наконец, позволила Андрею приобнять себя за плечи. Она не слушала, о чем говорили друзья. Ее взгляд бродил по спортивному залу. Ей казалось, или здесь все изменилось? Даша посмотрела на маты — может, она что-то путает, но вроде они всегда лежали в углу, а теперь занимали собой весь центр зала. Наверное, это новый учитель физкультуры переделал все под себя.

Он не успел даже войти, а Даша уже почувствовала его приближение. Девушка встала, делая вид, что разминается. На самом деле, ей просто не хотелось, чтобы Вадим Юрьевич видел, как Андрей обнимает её. Она словно чувствовала, что это причиняет ему боль, и не хотела допускать этого. Но ведь это было таким бредом.

— Стройтесь, начнем с разминки, потом перейдем к самому интересному, — он жестом приказал всем встать и, открыв журнал, углубился в него.

Вика нахмурилась. Она заняла свое законное место после Светы, изучая взглядом нового преподавателя. Симпатичный. Даже в своем сером спортивном костюме притягивал взгляд. Может она просто накручивала себя, но Даша странно реагировала на него. Она вздрагивала, стоило ей услышать его голос. Становилась слишком задумчивой, когда говорила о нем. А еще несколько раз за эту ночь повторила во сне его имя.

Вадим закрыл журнал и посмотрел на учеников. Он щелкнул пальцами, и Вика, опомнившись, опустила глаза в пол. Света рядом сглотнула.

— Какой же он красавчик. — Даша недовольно посмотрела на нее, но промолчала.

Вадим, вопреки ожиданиям большинства, оказался вовсе не тираном. Они размялись, начав с нарезания кругов по залу и закончив незатейливыми упражнениями. Даже Слава Харитонов, известный своей слабой физической подготовкой, не умолял убить себя через полчаса после начала урока, как это обычно происходило.

Уваров разрешил всем сесть и снова открыл журнал, словно пытаясь в нем что-то найти. Безуспешно, потому что буквально через минуту он захлопнул его, и в этом жесте читалось раздражение.

— Чем вы занимались с… прошлым учителем физкультуры?

Ребята переглянулись. На их лицах застыло такое выражение, словно они не поняли, о чем спросил преподаватель, или язык был им не знаком. Причина крылась в смерти Лобанова — несомненно, страшном событии, потрясшем всю школу. А самая распространенная реакция на упоминание о страшном — делать вид, что не понимаешь, о чем речь.

— Иногда фехтованием, но чаще он просто заставлял нас бегать вокруг школы.

— Или душил, — губы Макса тронула неприятная улыбка. Его комментарий Вадим оставил без внимания. Он задумчиво кивнул, сжимая челюсть.

— То есть, боксом вы никогда не занимались? — Рома покачал головой. Он не мог избавиться от ощущения, что преподаватель смотрит только на него. — Тогда Авдеев, Морозов, на маты. Будем учиться.

Парни переглянулись, но возразить не посмели. Они взяли протянутые им боксерские перчатки, неуверенно разглядывая их. Вадим цокнул.

— Поживее.

Он объяснил правила, показал, как защищаться и бить — только основные приемы, и поднес к губам свисток. Бой. Андрей испуганно посмотрел на друга. Он был к такому не готов — так сразу лезть на кого-то с кулаками. А вот от Макса легко можно было ожидать совсем недружеского удара в челюсть. Особенно когда он был не в настроении. Но оказалось, что Морозов удивлен не меньше.

— Ну, вы биться собираетесь? — не скрывая разочарования, поинтересовался Харитонов. Вадим цыкнул на него.

— Я могу поставить вам каждому по двойке и вызвать следующих, — в ответ на его слова Макс дернулся и покачал головой.

Он неловко замахнулся, словно боялся или был пьян, и попытался ударить Андрея по голове. Но тот успел увернуться, в следующее мгновение, удерживая Макса свободной рукой, ударил его прямо в солнечное сплетение. Морозов согнулся пополам и закашлялся. Вика, напряженно наблюдавшая за происходящим, закрыла рот ладонью. Вадим свистнул.

— Авдеев, еще раз такое повторится, вылетишь с урока и без разрешения директора больше здесь не появишься.

— Я не знал, — Андрей осекся, прочитав в глазах преподавателя приказ заткнуться. Оправдания тому были не нужны.

— Удерживать и бить запрещено, я говорил об этом.

Даша не могла отвести от преподавателя глаз. Все его движения, даже то, как он недовольно разминает шею или щурится, были ей знакомы. У нее почти не осталось сомнений, что они где-то уже пересекались.

Уже вечером девушка вошла в комнату парней, но остановилась в дверях, поморщившись. Пахло потом и порошком. Она посмотрела на Андрея, натягивавшего чистую футболку.

— Хорошо, что ты пришла.

— Ребята ждут в библиотеке.

Он сократил разделявшее их расстояние и накрыл ее губы сухим поцелуем. Даша неохотно ответила. Она даже не закрыла глаза, разглядывая темные нахмуренные брови. Кажется, Андрею поцелуй тоже не доставлял особого удовольствия.

— Идем? — он кивнул.

— Только найду кофту. Я тебя догоню.

Свет в коридоре заморгал и погас. Стало слишком темно, даже окно в самом конце не помогало — фонарь не горел, а новорожденную луну прикрывали перистые облака. Даша остановилась.

— Андрей? — она зажмурилась.

Девушка знала, что он успел выйти. Она слышала, как хлопнула дверь их комнаты еще до того, как электричество вырубилось. Но парень не ответил. Даша открыла глаза. Темнота давила и вызывала тошноту.

— Кто-нибудь?

Она видела, что по лестнице поднимались до того, как школа погрузилась во мрак. Но теперь не могла отделаться от мысли, что находится в коридоре одна. Стало трудно дышать. Что-то мешало сделать полный вдох. Даша попыталась нащупать рукой стену, но вместо этого пальцы сжали ткань чьей-то рубашки. Она шумно выдохнула, оборачиваясь и пытаясь разглядеть в темноте лицо.

— Андрей?

— Не-а.

Даша по-хорошему должна была тут же отпустить кофту преподавателя, которую до сих пор сжимала в ладони, но не смогла. Испугалась, что мужчина тут же растворится.

— Боишься темноты?

— Никогда раньше не боялась, — это было правдой. Просто со всеми этими событиями ее нервы окончательно расшатались. Может, совсем скоро ее накроет первая паническая атака.

Вадим положил руку на девичью ладонь и разжал пальцы, сжимавшие его кофту. Даша ухватилась за его запястье.

— Можете проводить меня до комнаты?

Она не видела в темноте. Это фантазия рисовала, как он удивленно поднимает бровь и качает головой.

— Боюсь, твой страх тебе даже с места не позволит сдвинуться, — так и было. Вадим видел ее насквозь.

— Тогда…

— Скоро кто-нибудь доберется до резервного генератора и включит его. А пока я побуду здесь, хорошо? — вроде в его интонации не было ничего особенного, но она успокаивала.

Вадим и вел себя как обычно. Он не обнимал девушку, не гладил ее по волосам, или как себя еще ведут, чтобы успокоить человека. Но мужчина был рядом, и он не выдергивал руку, поэтому Даша кивнула, чувствуя, как выравнивается дыхание.

========== . настоящая фальшивка. ==========

Даша вышла из спальни, осторожно прикрыв за собой дверь — Вика еще спала. Было воскресенье, поэтому девушка решила, что подруге не помешает выспаться. Позади была сложная неделя, а впереди бог знает сколько таких же, наполненных неизвестностью и страхом.

Днем коридоры Логоса без сомнений выглядели куда безопаснее. Чем ночью. Чем с отключившимся электричеством. Но Даша понимала, что это всего лишь обман. Иллюзорное спокойствие, наполненное скрипом ручек и перелистыванием учебников. Девушка уже никогда не сможет позволить себе здесь расслабиться и просто жить.

Два дня назад через три двери от того места, где она сейчас стояла, ее успокаивал Вадим Юрьевич. Даша не могла понять, почему внутри становится так тепло, стоит ей подумать об этом человеке. Она так сильно вцепилась ему в запястье, что кожа в этом месте слегка покраснела. Девушка видела, как учитель потирал его, когда включили свет. Но он не выдернул руку, не бросил ее, и за это Даша была ему благодарна.

— Спасибо, — было не просто словом. Вадим кивнул.

— Это мой долг.

Конечно, он говорил о долге преподавателя. Но первой ассоциацией, за которую ухватилось воспалённое сознание, было совсем не это.

Щеки коснулся холодный ветер. Слишком ледяной для начала осени, поэтому Даша остановилась. Окно за ее спиной было закрыто, двери тоже никто не открывал. Что это тогда было? Она обернулась. Стены медленно сужались, одна из игр теней. Занавески не шевелились. Даша почувствовала, как тело немеет — на полу лежала она, но без сознания. Чуть согнутые руки и ноги, голова странно повернута в бок. Как будто спит, но на языке вертелось другое. Умерла.

— Ну, привет.

Какая-то ерунда. Даша ведь никогда не видела призраков, попросту не могла и не умела. Это было Юлиной привилегией до того, как она решила навсегда свалить из этой школы и выкинуть из жизнивсех, кого здесь встретила. И правильно.

Но девушка, которая сейчас стояла перед Дашей была именно призраком. Либо ее подвесили за тонкие, но прочные веревочки — иначе почему она парит над землей.

— Что происходит? Это ты сделала? — Старкова посмотрела на себя. Призрак проследил за ее взглядом и кивнул.

— О, да. Иначе с тобой и не поговоришь.

Даша хорошо знала, что призраки не говорят. Но почему эта может?

— Я умерла… и… и тоже стала призраком? — девушка засмеялась. Так громко и надрывно, словно Старкова только что придумала самую смешную шутку во вселенной.

— Я не призрак. Благодаря тебе меня вовсе никогда не существовало.

— Я не понимаю.

— Долгая история. Сейчас расскажу.

Она опустилась, касаясь босыми пятками пола. На ней было белое платье до щиколоток. Темные волосы до плеч украшал немного странный, если приглядеться, ободок — две переплетенные проволоки. Даше внезапно захотелось упасть на колени или забиться в дальний угол. Ей было страшно, и она не считала это слабостью. Только глупый человек не испугается того, чего ни понять, ни объяснить не может.

— Так я умерла?

— Нет, — в голосе «непризрака» можно было услышать минор недовольства. — Я же сказала, что сейчас всё расскажу.

Ее лицо стало задумчивым. Словно времени не существовало, и они могут вот так стоять в пустом коридоре очень и очень долго. Даша поежилась. Только сейчас она поняла, что не чувствует ничего. Ни холода, ни тепла. Девушка хотела дотронуться пальцами до щеки, но не вышло — она просто зачерпнула воздух.

— Это случилось сегодня, десятого сентября. В версии вселенной, которой больше не существует. Тогда ты знала больше, чем сейчас. О Вадиме Уварове и его связях с Ингрид.

— Он за них? — призрак холодно улыбнулся.

— Я была одноклассницей Вадима. Незаметной, тихой серой мышкой, влюбленной в его брата-близнеца. Но у него была девушка, Полина. Ты ее хорошо знаешь, сейчас она преподает танцы, но вы и раньше пересекались. Я не знаю, что случилось у тебя, но моя жизнь явно не удалась. Я решилась на смелый поступок. Поверь, для меня он действительно был таким. Я и дышать в присутствии других боялась, а тут написала письмо с признанием в любви. К тому же еще и отдала адресату. Антон повел себя как… — она скривилась, — мудак, чего уж там. Он показал письмо Полине. Она со своей подружкой избили меня в тот же день, а затем превратили мою жизнь в ад. Хорошо, что учебный год заканчивался, и я уехала. Но осенью все началось заново. И тогда, рыдая в подушку, я пожелала никогда не существовать.

— Ты ведь сейчас здесь? — Даша недоверчиво покосилась на расползающийся за ее полупрозрачным силуэтом коридор.

— До этого мы еще дойдем. Не знаю, как это произошло, но судьба сжалилась. Я исчезла. Как личность. Как душа, если пожелаешь. А мое место заняла ты, гораздо более смелая и уверенная в себе девушка. У меня бы ничего подобного не вышло, но ты сделала невозможное. Влюбила в себя самого холодного и безжалостного человека, которого я только знаю. Вадима. Ты боролась, вместо того, чтобы покорно принять судьбу изгоя. Не молчала, хотя могла сильно пожалеть о своих словах. Не понимала, что происходит и как ты оказалась в прошлом, но продолжала искать выход.

— Так кто ты?

— Я та, кем была ты. Дарья Старцева, — это имя Даше ничего не дало. — Потом случилось то, из-за чего я стою перед тобой. Тебя убили.

Даша почувствовала, что ей нечем дышать. Странно, при условии, что скорее всего она и не дышит сейчас.

— Вселенная снова раскололась, ты стала собой, а я… недособой.

— Чего ты от меня хочешь?

— Я ничего не могу сделать, — она пожала плечами, — просто пришла предупредить, совсем скоро тебе предстоит сложный выбор. Ты можешь остаться собой, и тогда Дарья Старцева навсегда умрет. Или стать мной, но тогда сама перестанешь существовать.

— С чего ты…

— Вообще взяла, что ты мне поверишь? Чтобы облегчить, ну или усложнить твой выбор, я верну тебе память, — она нахмурилась и поджала губы. — Не сейчас, к тебе уже бегут. Но мы еще встретимся, обещаю.

Дашу ударили по шее, и она была готова закричать от боли, которая обрушилась на нее. Свет слепил даже через закрытые веки. Когда девушка нашла в себе силы открыть глаза, то почувствовала, что её держат за плечи.

— Что с тобой случилось? — Вика помогла ей встать и довела до кровати. Выглядела девушка смертельно напуганной.

— Не знаю, не помню, — Даша потупила глаза. Врать подруге было нелегко. — Голова закружилась.

— Ты не дышала, — ее зрачки были расширены. Вика не выпускала Дашиной руки, словно боялась потерять. В этот момент Старкова подумала, что что бы не пряталось в чужих воспоминаниях, она останется собой.

Вадим показал истинного себя на следующем занятии в понедельник. Он вывел одиннадцатиклассников на улицу и, после того, как они пробежали не меньше пятнадцати кругов вокруг школы, объявил, что те сейчас будут сдавать норматив по прыжкам.

— Сто двадцать за минуту. Можете пока потренироваться.

На траве лежали прыгалки. Вика неуверенно взяла одни в руки и потеребила ручки. Раньше подобной ерундой они не занимались.

— А может бокс? — Вадим смерил Славу таким взглядом, что тот сразу пожалел, что не прикусил себе в детстве язык.

Даша наблюдала за тем, как сдают норматив остальные, сидя под деревом. Вика не отходила от нее ни на шаг — она продолжала беспокоиться за подругу, но уговорить ее показаться врачу так и не смогла. Дашу все еще подташнивало, но в остальном девушка чувствовала себя просто прекрасно. В чем и поспешила убедить подругу. Но Вика ей не поверила.

— Старкова, Кузнецова, вы последние остались, — Вадим задержал взгляд на девушках, — я подержу ваши телефоны.

Даша не помнила, как ей удалось сдать норматив. Икры горели, а сердце готово было выскочить из груди. Она отстала от класса, возвращающегося в школу, чтобы посидеть на лавочке и отдохнуть. Только вернувшись в комнату, девушка поняла, что так и не забрала мобильный телефон. Вика заканчивала приводить себя в порядок. На ней уже была школьная форма, а о только что закончившемся уроке физкультуры говорил лишь легкий румянец.

— Я попыталась забрать твой телефон и Уварова, но он сказал, что отдаст его лично тебе в руки, — она выглядела немного виноватой, но Даша не понимала, почему. Это ведь не ее вина, что девушка такая забывчивая.

Не став терять время на переодевание, все равно сейчас было время обеда, Старкова спустилась в холл и, обогнув сбившихся в небольшие группки первоклассников, вернувшихся с прогулки, вошла в спортивный зал. Только увидев рану с кровоточащими краями, Даша поняла, что забыла постучаться. Вадим прожигал ее яростным взглядом. Она увидела то, что не должна была видеть, и мужчина был, мягко говоря, недоволен.

— Вы были у врача?

Даша сама не знала, что ей руководит. Может, она решила, что лучшая защита — это нападение, а может, просто сошла с ума. Она сократила между ними расстояние и взяла в руки чистый бинт.

— Что ты тут забыла? — почему-то ей было совсем не страшно смотреть в его глаза, потемневшие от злости.

— Телефон. Но это уже не важно.

— Забирай и проваливай, — Вадим выхватил у нее из рук бинты и вместо них вложил мобильник. Даша несильно сжала его.

— Вам нужна помощь.

— Разберусь, — она долго смотрела на него, прежде чем ушла ни с чем. Эту стену изо льда, которую он воздвиг вокруг себя, казалось, никак не преодолеть. Но почему-то Даше очень хотелось это сделать.

========== . заблуждение. ==========

Меньше всего перед дверью в свою комнату Вадим ожидал увидеть её. Даша стояла, опустив голову и рассматривая пальцы на руках, словно ей это действительно было интересно. На секунду мужчине показалось, что это его Даша, но действительность дала пощечину, стоило ему подойти ближе.

Это не она. Просто похожа. Просто иногда ведет себя и смотрит на него как та, кого он навсегда потерял.

— Что ты здесь делаешь? Неприятностей хочешь? — кажется, когда-то давно он уже говорил эту фразу. Девушка дернулась, заглядывая ему за плечо.

— Поговорить хотела, — он раздумывал полминуты, прежде чем пустить ее в комнату и войти следом, запирая дверь.

— Говори.

Но Даша молчала. Она обхватила плечи руками, прикусывая губу. Не находила сил просто поднять на учителя глаза. Вадим покачал головой. Догадаться, что Старкова уже успела пожалеть о том, что решилась прийти, было несложно.

— Говори, — она подняла глаза, и мужчине с трудом удалось не утонуть в океане боли, плескавшемся в них. Что с ней?

— Вы мне снитесь, — она усмехнулась своим словам и нахмурилась, — или это не сон, а воспоминания. Я никак не могу разобраться.

— Боюсь, я ничем не могу помочь.

Девушка кивнула, соглашаясь. Вадим оглянулся на дверь. Стоит ли ему открыть ее как намек? Но Даша как будто на что-то решилась, потому что снова заговорила.

— Могу я кое-что сделать? Один раз? — на этот раз она не улыбалась. Её взгляд казался пустым, потерявшим всякую надежду. Наверное, эти сны действительно совершенно замучили ее. Но потерять контроль над происходящим Вадим не мог.

— Что? — ее глаза на секунду расширились, будто она услышала не вопрос, а грубую претензию.

— Просто проверить, совпадут ли ощущения, — Вадим пожал плечами. Он все еще не мог до конца понять, что происходит между ними. И её поведение было таким знакомым. Наедине с ученицей особенно сложно было избавиться от навязчивых мыслей и сомнений.

Вадим кивнул. Подбородок обожгло сбитое дыхание, сухие губы накрыли его собственные нерешительным поцелуем. Щёлк. В его голове щелкнул переключатель, сбивая все мысли в густую молочную пену. Рассудительность отошла в сторону, позволив мужчине запутаться во лжи. Не навсегда. На эту ночь.

Даша была такая хрупкая и невинная. Ее взгляд мгновенно стал затуманенным, стоило Вадиму уложить девушку на кровать и заглянуть в глаза. Она нерешительно попросила выключить свет. Его маленькая стеснительная девочка. Они наконец смогут закончить то, что когда-то помешал им сделать Антон.

Даша выгибалась под его ласками. Она закрыла рот ладонью, не выпуская стона — за стеной комната Крыловой, а им не нужны проблемы. Вадим так профессионально снял с нее одежду, девушка даже не успела заметить, как это произошло. Холодный воздух коснулся низа живота, затягивая внутренности в узел. Мужчина целовал ее везде. Он убрал руки от лица, сжимая запястья, чтобы снова почувствовать тепло губ, ставших влажными. В темноте её глаза горели — это было желание и молчаливая просьба сделать Дашу своей. Уже по-настоящему. По-взрослому. Окончательно и бесповоротно.

Кровать под ними заскрипела. Даша повернула голову вбок, утыкаясь лицом в подушку, выпуская сквозь стиснутые зубы болезненный всхлип. Вадим поцеловал ее в висок, замирая, чтобы дать привыкнуть к новым ощущениям. Она сглотнула, снова поворачивая к нему лицо, и кивнула. Он отвлекал ее поцелуями, но от боли девушка продолжала сжимать его плечи, впиваясь ногтями под кожу. Но ему нравилась эта легкая боль. Она смешивалась неповторимым коктейлем с наслаждением и пеленой заблуждений. Ни один бар мира не мог предложить такого вкуса.

Кульминация удовольствия разбилась от того, что маски слетели. Девушка мелко дрожала под ним, улыбаясь одними уголками губ. Она устало закрыла глаза, и Вадим просто не посмел выгнать ее. Он укутал ученицу в одеяло, не целуя, без случайных прикосновений, включил ночник, оделся и вышел. В голове смеялись демоны. Они победили. Он предал.

Полина либо не была удивлена увидеть Вадима на своем пороге, либо хорошо притворялась. Она отложила книгу на тумбочку и разрешила мужчине войти.

— Я говорила с Антоном о Даше… ну, этой, — Мальцева видела, что ему есть что сказать, но решила начать разговор первой. Кажется, Вадим крупно влип, и на решение этой проблемы может уйти вся ночь.

— И что сказал мой братец? — Вадим криво усмехнулся. Не спрашивая разрешения, он закурил. — Сказал, что она воскресла во имя великой любви к нему?

Он не мог видеть, но был уверен, что Полина закатила глаза. Ее ревность и боль давно остались позади. Теперь девушка могла воспринимать едкие подколы всего лишь как неудачную шутку, и в Вадима не прилетало ничего тяжелее подушки.

— Ты дурак. А Антон сказал, что уже слышал эту фамилию. И мы слышали, — мужчина недовольно шикнул.

— Не говори загадками, а?

— Помнишь урок биологии? Войтевич еще не сразу отдал Даше ее работу. Помнишь почему? — Вадим остановил ее взмахом руки.

Он вспомнил. Только что. Вредный педагог не отдал девушке контрольную, потому что она написала Старкова, вместо Старцева.

— Ты думаешь…?

— Я не знаю, — Полина пожала плечами. — Тут разбираться надо. Ну, а у тебя что случилось?

— Я переспал с ученицей.

Мальцева была рада тому, что у нее ничего не оказалось в руках. Иначе эта фантомная вещь обязательно бы выпала и наделала шуму.

— С Да…

— Со Старковой, — докуренная до фильтра сигарета полетела в форточку, — но это была как будто не она. А моя Даша. Мозг обманул меня.

— Это был не мозг, — Полина фыркнула, философски закусывая губу, — а сердце. Они ведь так похожи.

— А мне-то что теперь делать?

— То, что умеешь лучше всего, — Вадим сделал вид, что не понимает ее. Хотя прекрасно знал, что сейчас скажет подруга. — Заставь ее ненавидеть себя.

========== . решение. ==========

Разве может человек быть настолько отвратительным?

Вадим приветствовал ее холодной усмешкой. Возможно, если на нем была шляпа, он бы её снял, и этот жест, Даша знала, был бы наполнен сарказмом. Черт, да она даже насильником его назвать не могла, потому что сама под него и легла. Причем не раздумывая, как последняя шлюха…

Овсянка оказалась холодной, к тому же еще и с кусочками яблока и груши. Даша ненавидела груши. И себя ненавидела. Она отставила тарелку в сторону и под удивленные взгляды друзей вышла из столовой.

Решение заявиться вчера к Уварову больше не казалось таким правильным. Она немного жалела о нем уже тогда, когда Вадим все-таки вернулся к себе поздно вечером. Надо было послушать внутренний голос и сбежать. Но все сожаления растворились, стоило запечатлеться на губах его поцелуям. А теперь сколько бы Даша не чистила зубы, омерзение не проходило.

— Что ты делаешь?

Вика повернула кран, выключая воду, пересекаясь с подругой взглядами в зеркале. Даша, не убирая зубной щетки изо рта, скривилась. Она так хотела побыть одна, без драм и оправданий. Девушка сплюнула пасту и протерла губы тыльной стороной ладони.

— Глупый вопрос, Вик. Зубы чищу, разве не видно? — Кузнецова прищурилась.

— А вчера ночью ты где была? И не говори, что с Андреем. Когда я уходила от Макса, он читал сказку Надюше.

Даша хотела ответить что-нибудь язвительное, но осеклась. Подождите-ка… от Макса? Что произошло между этими двумя? Вика густо покраснела, когда поняла, что проболталась. Она часто заморгала и отвернулась от подруги, закрывая лицо ладонями.

— Может, расскажешь?

Даша видела, как она активно качает головой, отказываясь. Но Вика не выдержала и сдалась. Когда она все-таки повернулась, то неловко улыбалась. Ее дыхание сбилось.

— Помнишь, тот день, когда Макс психовал по поводу того, что Юля его бросила? — Даша лаконично кивнула. — Я еще пошла успокаивать его. Как всегда. На самом деле это никогда ничем хорошим не оборачивалось. После того, как мы… переспали в Новогоднюю ночь, это повторялось раз за разом. Макс выходил из себя. Я находила его в туалете или в пустом классе. И мы… мы занимались любовью.

— Даже тогда, когда я с ним встречалась? — Даша не знала, как реагировать. Макс уже давно не ее парень, и вроде бы ей должно быть все равно. Но, получается они обманывали ее? Вика потупила глаза.

— Я не могла этого контролировать. Не могла отказать Максу. Но в этот раз все было по-другому. Он сказал, я единственная, кто его всегда поддерживал. И он предложил мне встречаться.

— Совет да любовь.

Даша не знала, почему так злится. Хотя, о чем это она, все было абсолютно ясно — оказывается, девушка жила во лжи больше двух лет. И главными лгунами оказались ее лучшие друзья. Презабавно.

Она не заметила, как вылетела из ванной как ужаленная, оставляя за собой кричащую Кузнецову. Даша просто не могла ее больше ни видеть, ни слышать. Во всяком случае не сейчас, когда нервы на взводе. В спину полетело «куда намылилась?», наполненное усмешкой и желчью. Но Уварову Даша хотя бы дала повод себя презирать. Но за что друзья так поступили с ней?

Она сама не заметила, как оказалась в лесу. Девушка не помнила даже, как преодолела ворота, всегда плотно закрытые после роковой смерти Артема. Но ей сейчас было все равно. Главное, Даша одна, и никто не нарушит ее одиночества. Кроме…

— Ну, привет.

— Ты всегда здороваешься одинаково? — девушка догадывалась, что опусти она глаза, наткнулась бы взглядом на собственное мертвое тело.

— Постоянство это же хорошо, — Даша обернулась к призраку. Сейчас она точно была не в настроении для милых бесед.

— Что ты хочешь?

— Сделать то, что и обещала. Вернуть тебе память.

Старкова думала, что Дарья хотя бы пальцами щелкнет, но этого не произошло. Голову наполнили, словно суетливые мыши, чужие воспоминания. Но касаясь каждого, девушка понимала, что нет, на самом деле, это её. Первая стычка с Вадимом и перевернутая тарелка супа. Немая сцена в классе, где парень вот так просто защитил ее и даже ничего не потребовал взамен. Неловкий танец. Первый прием самообороны. Первая обида — она так виновата. Даже сейчас чувство вины засосало под ложечкой. Первый поцелуй. И первое нечто большее.

— Ну как? Насыщенные девять месяцев ты прожила под моим именем? — призрак чуть наклонила голову. Она совсем не была похожа на забитую, обиженную жизнью девушку, какой когда-то была. Смерть меняет людей.

— Вадим, — Даша упала на землю, совсем близко от собственного тела. Она попыталась вдохнуть запах сырой листвы, но ничего не почувствовала. Только тупую боль под ребрами. Это так несправедливо.

— Я задам этот вопрос единожды. Ты сможешь сделать выбор только один раз. А после просто будешь принимать последствия, идет? — Старкова сдавленно кивнула. Она смутно помнила, что говорил призрак в прошлый раз. Но тогда ее слова показались девушке пустыми и бессмысленными, и Даша их не запомнила.

— Ты можешь остаться собой. Дарья Старцева, то есть я, умрет. Навсегда. Вадим перестанет видеть в тебе ее черты, и ты забудешь, что когда-то ей была.

— И Вадима забуду? — призрак засмеялась. Она всегда делала это не вовремя

— Ну, конечно. Либо ты становишься мной уже навсегда. Не могу обещать, что ты снова сможешь увидеть этот мир, но по крайней мере твое прошлое с Вадимом останется реальным. Правда, Дарья Старкова перестанет существовать. Словно ее никогда и не было. Что выбираешь?

Кажется, ответ был очевидным. Даша села, сгребая пальцами землю, но снова зачерпывая лишь мертвый воздух. В голове вспышками мелькали воспоминания из двух миров.

— Мне нужен Вадим. Я выбираю его.

Ей снова стало очень больно. Словно острое лезвие топора легло на шею, разрывая кровеносные сосуды и дыхательные трубки. Даша действительно на секунду перестала дышать, провалившись в сжирающую, холодную темноту. А когда открыла глаза, поняла, что находится в узкой, продолговатой коробке. Без воздуха и лишних сантиметров, которые позволили бы ей двигаться.

Даша вытянула руки вперед на максимум, но локти все равно остались прижатыми к грудной клетке. Она дотронулась пальцами до шероховатой поверхности крышки. Она что, в гробу? Ладонь сжалась в кулак, девушка ударила со всей силы, и сверху через незаметные щели посыпалась земля. Даша ударила еще раз. И еще. Как тогда, когда кто-то запер ее в котельной.

В следующий раз кулак рассек ночной воздух. Девушка шумно вдохнула спасительный кислород, не сразу замечая расползающееся лицо. Густые брови нахмурились, между ними пролегла глубокая складка. Почти беззубый рот открылся, словно принадлежал рыбе, выброшенной коварной стихией на сушу.

— Пресвятая Богородица, я ведь хоронил тебя… десять лет назад.

Старик помог Даше выбраться, хотя глубоко внутри ему хотелось ударить ее лопатой по голове и притвориться, что он не слышал странный приглушенный крик и стуки, когда делал традиционный ночной обход. Но он не мог так. Девушка, за десять лет от которой уже ничего не должно было остаться, сейчас стояла прямо перед ним, испуганно рассматривая пугающие тени и мрачные изгороди могил.

— Я вызову кого-нибудь. Врача или полицию…

Он усадил ее на стул в своей сторожке и придвинул стакан с водой. Но Даша не притронулась к нему, ей не хотелось пить. Девушку тошнило. Последнее, что она помнила, это как Войтевич вколол ей какую-то дрянь, после чего внутренности охватил огонь, а мир вокруг растекался цветной лужей. И Вадима, задержавшего пальцы на краешке ее губы.

— Позвоните Виктору Николаевичу Полякову, пожалуйста. Он директор школы, где я училась. Логос.

Даша не была уверена, что мужчина поможет ей. Может, ни его, ни школы уже не существует. Она вообще не могла поверить, что прошло десять лет. Словно силы оставили ее только вчера, и она проспала всю ночь и весь следующий день, а теперь проснулась. Но факты говорили об обратном.

Комментарий к . решение.

Ну, вот. Не могу поверить, что осталась последняя глава. Спасибо вам за ваши отзывы. Я читала их и улыбалась. Ваша поддержка необходима мне и моему творчеству. Только благодаря ей я все еще могу что-то писать. Спасибо каждому. Обнимаю каждого.

В следующей главе будут расставлены все точки над i. Раскрыты все тайны и интриги (ну, или почти все). Финал будет неожиданным, обещаю.

========== . разыгранная партия. ==========

Виктор не сразу поверил. День, когда Дашу хоронили, все еще стоял перед глазами, будто это было вчера. На голом кладбище они стояли прямо под палящим солнцем. Капли пота смешивались со слезами, но мужчина даже не думал стирать их с лица. Мокрая спина, рукава пиджака прилипли к рукам. Рядом Галина Васильевна. От нее пахло потом, смешанным с духами, и горечью. Она мяла в руках белый платок, не сводя напряженного взгляда с крышки гроба. До сих пор не верила, что происходящее — правда.

Немного поодаль стояли Вадим, Антон и Полина. Виктор не осуждал Уварова за то, что тот решил не присутствовать на похоронах. Его «я не поеду» в стенах школы прозвучало грубо и даже наплевательски, но Поляков был не настолько глуп, чтобы думать, что у всех будет одинаковая реакция. Кто-то, как он, отпускал боль через слезы. Такие как Вадим держали все в себе. Пока могли держать.

Последняя горсть земли упала на крышку гроба. Солнце вошло в зенит, и дышать без боли в горле было уже невозможно. Виктор подошел к ученикам, неожиданно замечая, что что-то в них поменялось. Эта неуловимая, но отчего-то именно сейчас так сильно заметная метаморфоза сделала их другими. Антон впервые по-настоящему поддерживал брата. Полина смогла понять и простить человека за то, что тот был не в силах изменить. А Вадим… Он по-прежнему оставался холодным и словно безразличным ко всему, но случившееся, несомненно, отразится на его будущем. Может даже поможет избежать ошибок.

Виктор не верил, даже когда увидел Дашу. Девушка привстала с кровати, едва он вошел к ней в палату. В ее глазах легко угадывался страх. В белую кофту въелась мокрая земля. Мужчина медленно подошел к ней и обнял. Даша сделала глубокий вдох.

Симпатичная доктор, скорее всего проработавшая в стенах больницы не больше трех лет, сказала, что возможно это была особая, совсем не изученная форма летаргического сна. В ее глазах Виктор прочел, что она не верит собственным словам, но докапываться до правды не стал. Доктор была напугана не меньше его.

— Она хочет, чтобы я забрал её.

— Но боюсь, это невозможно.

Виктору даже не нужно было пересказывать ученице разговор с врачами. Она и без него хорошо понимала, что ее отсюда не выпустят. Просто попросила, если такое представлялось возможным, чтобы мужчина позвал Вадима.

Виктор простоял перед входом в школу несколько минут. Ему казалось, что он уже готов войти внутрь и столкнуться с непонимающими взглядами, но что-то не давало ему этого сделать. Мужчина боялся, но чего — сам объяснить не мог.

Вадим пришел через три минуты после того, как директор вызвал его. Все эти сто восемьдесят секунд Поляков неотрывно следил за стрелкой часов. Три круга. Медленных, словно тянущихся вечность.

— Вить, ты чего?

От него пахло сигаретами. Виктор даже хмыкнул. Физрук, а курит. Он поднял глаза на учителя, тяжело выдыхая. На долю секунды ему показалось, что он не сможет рассказать Вадиму правды.

— Ты должен сесть. Даша жива.

Он не поверил. Виктор понял это по тому, как дернулась его бровь. Затем Уваров холодно улыбнулся.

— Не смешно.

— Я только что был у нее. Сторож кладбища услышал странные звуки прошлой ночью. Когда понял, что кто-то пытается выбраться из гроба, сбегал за лопатой и откопал могилу. Потом позвонил скорой. И мне.

— Бред, — Вадим засмеялся. Ему захотелось резко подскочить и, если не ударить директора, то хотя бы открыть окно. Воздух — вот что ему было нужно.

— Она хочет видеть тебя, — они пересеклись взглядами. Выпытывающий и отстраненный.

— Отпустишь? — Виктор кивнул.

Только в машине Вадим понял, что забыл попросить Виктора об одолжении. Ни одна живая душа не должна была знать о том, что Даша жива. Если поползут слухи… Ingrid с ее любовью к неизведанному не оставит девушку в покое. Мужчина набрал номер Полины, в то время как машина мчалась вдоль шоссе, окруженного непроходимым лесом. Наверное, откуда-нибудь сверху, с квадрокоптера открывался невероятный вид. Полина звучала сонно.

— Разбудил? — после того, как Вадим коротко изложил факты, девушка окончательно проснулась. — Ты не сможешь этого предотвратить, но пожалуйста, сделай так, чтобы Войтевич как можно дольше не узнал о Даше.

— Что ты собираешься делать? — мужчина услышал, как хлопнула дверь. Видимо, Полина вышла из комнаты.

— Нужно увезти ее и спрятать где-нибудь. Ей нужна новая жизнь. Без Логоса, Ингрид, без всех нас. Не хочу, чтобы Колчин превратил Дашу в подопытного кролика.

— Ты с ней не поедешь? — Полина знала ответ. Вадим тяжело выдохнул.

— За мной начнется преследование, если я так сделаю. Будет лучше, если я вернусь в школу.

У больницы Уваров был уже через час. Туда сюда ходили больные, которым не спалось, и персонал. Вадиму удалось пройти незамеченным мимо поста охраны и дремлющей у регистратуры медсестры. В голове крутилась лишь тройка — номер палаты, где лежала Даша. Хорошо, что хоть это он додумался спросить у Виктора.

Девушка дремала поверх одеяла. И да, она была жива. Вадим медленно подошел к ней и присел, касаясь пальцами виска. Даша зажмурилась и открыла глаза. Она долго разглядывала его, прежде чем тепло улыбнуться.

— Привет.

Вадим не удержался и поцеловал ее в лоб. Ему не хотелось снова терять ее, но выхода не было.

— Поднимайся, у нас мало времени.

Он открыл шкаф, чувствуя на себе непонимающий взгляд. Мужчина пытался не обращать внимания. Сейчас нужно было сосредоточиться на главном, а все разговоры оставить на потом. Очень долгое потом. Вадим выругался — в шкафу было пусто. Но Даша не могла покинуть больницу в пижаме. Он обернулся на девушку, все еще сидящую на кровати.

— Я скоро буду, — она протянула к нему руку, но дверь за его спиной уже хлопнула.

Даша нахмурилась. Она не понимала, что происходит. Ее все еще клонило в сон, в ушах шумело. Девушка закрыла глаза и, кажется, отключилась. Потому что момент, когда Вадим вернулся в комнату, она упустила. Также как и тот, когда он потянул ее за руки, вынуждая встать.

— Что ты делаешь? Зачем? — Даша не просто казалась недовольной, она начинала злиться. Всем телом владела тяжесть, а мужчина, ей казалось, хотел от нее слишком многого.

— Тебе нужно уехать отсюда. Очень быстро и очень далеко.

— С тобой? — он криво улыбнулся, промолчав.

Дашу словно заклинило. Она могла лишь стоять и смотреть на него, понимая, что Вадим задумал что-то ужасное и дикое. А еще, он действительно постарел. Почти незаметно. Но это читалось в его глазах. Словно прошло гораздо больше десяти лет.

— Даша! — ее встряхнули за плечи, но девушка в ответ лишь вздрогнула.

Вадим выдохнул — он терял терпение. Мужчина расстегнул пуговицы на ее больничной пижаме, стараясь не думать о том, что под ней лишь нижнее белье, и стянул вниз. Даша не шевелилась. Когда он попытался натянуть на нее футболку, девушка схватила его за запястье.

— Ты меня больше не любишь? — он нахмурился.

— Сейчас не время.

— Потому что ты не обязан. Прошло десять лет, ты имеешь право жить своей жизнью. Я не должна была в нее возвращаться.

От того, насколько сильно Вадим сжал зубы, свело челюсть. Ударить или поцеловать? Он все-таки заставил ее переодеться, не сделав ни того, ни другого. Вадим вообще оставил Дашу без ответа. Его рука сжала ее запястье, когда в палату вошли. Уваров медленно обернулся к двери.

— Вадим, не совершай ошибок.

Мужчина поморщился. Он только что понял, что игнорировать сообщения Мальцевой было не самой лучшей идеей. Скорее всего она пыталась предупредить, но Вадим был так занят Дашей, что остальное оставил на потом.

— Каких еще ошибок?

— Ты так предан Ingrid и тому делу, что мы все делаем. Неужели ты позволишь испортить все какой-то девчонке? — Вадим изогнул бровь. В его взгляде читалась неприязнь.

— Кто ты такой, чтобы ставить под сомнение мою верность Колчину?

— Даша нужна нам. В ней что-то есть. Мы должны это изучить и использовать на благо…

— Я знаю, — не ухмылка, а скорее хищный оскал промелькнули на его лице.

— Тогда давай отвезем ее в лабораторию, — Войтевич заглянул ему за спину. Вадим почувствовал, что Даша дрожит. Но отойти она не могла, он по-прежнему крепко держал ее за руку.

— Я так и собирался сделать, — Константин Викторович кивнул. Он помедлил, размышляя.

— Только… пусть она едет со мной, — с губ Вадима слетел смешок.

— Старый маразматик, — он покачал головой, — пусть будет по-твоему. Подгони машину к черному входу. Живее.

Даша смогла лишь умоляюще посмотреть на затылок Вадима. Неужели он предал ее? Куда мужчина вообще собирается ее вести? Что происходит? Даша понимала лишь, что добром эта поездка для нее не кончится.

— Вадим… — ветер растрепал волосы. Машина тихо гудела, пока Войтевич возился на заднем сидении.

— Она поедет в багажнике, — он игнорировал все, что она делала.

Даша и пикнуть не успела, как рот стянуло клейкой лентой. Она попыталась вырваться, но Вадим зажал пальцами точку на шее, и мир ушел из-под ног. Войтевич непонимающе уставился на девушку без сознания.

— Ты ее вырубил?

— Побудет в отключке до места назначения. И прошу тебя, веди аккуратнее. Остановят менты, откроют багажник и все проблемы тогда будешь решать сам. Посмотрим, как ты объяснишь тело без сознания в багажнике.

— А это обязательно? — глаза Уварова блеснули. Не стоило мужчине задавать этот вопрос, — ладно, укладывай.

Машина Вадима ехала прямо за ним. Скорость была небольшой, и они спокойно проехали через весь город, не вызывая подозрений. На трассе почти не было машин.

Войтевич успокоился. Он даже позволил себе рассмеяться — действительно, почему он поставил преданность Вадима под сомнение? Тот же как цепная псина Вульфа. Сделает все, что ему скажут.

За размышлениями мужчина упустил момент, когда машина Уварова пошла на обгон. Вадим мигнул фарами, попросив Войтевича немного прижаться к обочине, чтобы он смог проехать. Старый преподаватель, хоть и неохотно, но выполнил просьбу. Он сначала растерялся, но подумав, что Вадим просто хочет приехать к школе раньше, расслабился. Даша в багажнике вела себя тихо — еще бы, она была связана, и ее рот был заклеен. Они все устроили так, что девушка практически не могла пошевелиться…

Толчок. Вадим не стал обгонять Войтевича. Поравнявшись с ним, он толкал машину вбок. Руль закрутило. Мужчина попытался выровнять автомобиль, но безуспешно. Новый удар в бок, и он летит в кювет.

Подушки безопасности не сработали. Дворники, обезумев, пытались счистить кровь с окна с расползающейся паутинкой трещин. Из-под головы, уткнувшейся лбом в руль, вытекала кровь. Гудок не умолкал.

Вадим толкнул мужчину в бок так, что тот завалился на соседнее сидение. Сразу стало тихо. Быстрым шагом, Уваров обогнул машину и открыл багажник. Как он и думал, Даша совсем не пострадала. Она только начала приходить в себя, не понимая, что произошло. Она шумно вздохнула, когда Вадим содрал клейкую ленту с губ и ослабил веревки.

— Прости за этот спектакль, — он осмотрел ее на наличие ран, но девушка была цела.

— Вадим, зачем?

— Это было единственным правильным решением.

Он коснулся костяшками пальцев ее щеки, и Даша потянулась навстречу. Вадим наконец поцеловал ее, прижимая к себе так крепко, как никогда раньше. Девушка выдохнула ему в шею, закрывая глаза.

— И что теперь будет?

— Я больше не дам тебе умереть. Или уснуть на десять лет, — он нервно рассмеялся. — Придется уехать куда-нибудь очень далеко.

— Только если с тобой.

— А как иначе?

Оставляя на асфальте черные следы, машина развернулась и поехала обратно в сторону города, набирая скорость, все дальше от Логоса.