Мы уже там? (ЛП) [Дэвид Левитан] (fb2) читать постранично

========== Часть 1. Отъезд. 1. ==========

В несусветную рань у него звонит телефон. Элайджа косится на мутное пятно часов и тянет руку на звук. Суббота, одиннадцать часов утра. Кто может позвонить ему в одиннадцать утра субботы? Где-то на полу ворочается его лучшая подруга Кэл. Элайджа берет трубку и бормочет что-то приветственное.

– О боже, я что, тебя разбудила? – удивляется мама Элайджи; ее голос гораздо громче, чем снившийся ему сон.

– Нет-нет, – отвечает он, стараясь, чтобы голос не выдавал его. – Не волнуйся.

– Это хорошо. У меня отличные новости!

Мама рассказывает что-то про Италию, брата Элайджи Дэнни и роскошные условия. Наверно, брат выиграл приз какого-нибудь телешоу.

Кэл начинает методично стучать по его кроссовку, как по кнопке выключения будильника. Он просит ее спать дальше.

– Что ты сказал? – переспрашивает мама. – Ты поедешь?

– А Дэнни хочет, чтобы я поехал с ним? – Элайджа очень в этом сомневается.

– Ну конечно, хочет.

Элайджа продолжает сомневаться.

Кэл окончательно проснулась и принимается тереть глаза. Вообще говоря, руководство их интерната не одобряет, когда кто-то приводит друзей переночевать, но Элайдже плевать на их неодобрение. Элайджа накрывает трубку рукой и шепчет Кэл:

– Это мама. Похоже, она спрашивает, поеду ли я с братом в Италию.

Кэл пожимает плечами, потом кивает. Элайдже не нужно другого ответа:

– Конечно, мам, – отвечает он. – И спасибо.

========== 2. ==========

Элайджа всегда говорит «спасибо» и частенько даже «пожалуйста».

– Ты просто ископаемое! – поддразнивает его Кэл.

– Спасибо, – отвечает Элайджа.

Он быстро понял, что «спасибо» может вызвать целый букет реакций. Некоторые (например, его брат) не знают, как на него реагировать. Другие (например, Кэл) только посмеиваются. Большинство проникается, сознавая это или нет. Ему часто отдают последний кусок пиццы, последнюю затяжку из кальяна.

– Ты ископаемое, а не святой! – договаривает Кэл, утаскивая его на новую вечеринку.

Вечеринки называются посиделками, танцы – рейвами. Она ведет, а он следует за ней. Она ерошит его светло-русые волосы и покупает ему синие солнечные очки. Он шутливо ругает ее бесконечных парней и девушек и дарит ей цветы без повода. Они курят травку, но никаких сигарет. Почти любая вечеринка кончается тем, что они сонно ползают и собирают пустые бутылки и жестяные банки для переработки.

Элайджа собирался все лето отвисать в Провиденсе с Кэл и другими друзьями. Сперва его планы не очень нравились родителям («Отвисать? – переспросила мама. – Дорогой мой, отвисает белье на веревке».); теперь его на девять дней отсылают в Италию.

– Я буду скучать, – сообщает Кэл за несколько дней до его отъезда.

Они идут домой с полночного фильма в «Avon». Стоит теплая и прохладная одновременно ночь, какие бывают только в июне. Воздух приправлен еле слышным шумом идущих вдалеке машин. Элайджа глубоко вдыхает и берет Кэл за руку. Ее волосы, крашенные под вороново крыло, трепещут на ветру.

– Обожаю все это, – произносит Элайджа. Он не боится в этом признаться. – Обожаю это место, этот момент и все на свете. – Он отводит взгляд от неба и смотрит на Кэл, шепча: – Спасибо.

Кэл крепче сжимает его ладонь. Дальше они идут молча. В школе они первым делом видят на лаймово-зеленом диване общей гостиной четверку своих друзей. Минди, Айвэн, Лори и Сью играют в бутылочку – им просто хочется веселиться и целоваться. Что-то переключается: Элайджа по-прежнему счастлив, но уже другим счастьем. Дневным, ярким, как лампочка. Кэл выгибает бровь дугой, Элайджа хихикает, и они вступают в игру.

Элайджу первого сражает непреодолимая усталость, и он первым уходит спать. Кэл продолжает смеяться, ставить новые диски, флиртовать с лава-лампой. Элайджа желает всем спокойной ночи и получает пожелание спокойной ночи в ответ. Он доходит до кровати, уже на хочу чувствуя, как мир теряет фокус.

Через десять минут кто-то проходит по коридору и стучит в его дверь. Потом дверь открывается и входит Кэл, неся за собой яркие краски. Пора выполнять ритуал, их ежедневный ритуал; Элайджа думал, Кэл про него забыла. Иногда она правда забывает, и в этом нет ничего страшного. Но сегодня она пришла. Элайджа освобождает место в кровати, и Кэл ложится рядом.

– А ты тоже думал?.. – начинает она.

У них такая игра: «А ты тоже думал?» Каждую ночь – каждую, когда только получается, – последней сказанной между ними фразой становится вопрос без ответа. Они смотрят на мерцающие в темноте планеты на потолке или поворачиваются друг к другу лицом и рассматривают в темноте сине-черные силуэты друг друга, пытаясь различить