Берс [Виктор Николаевич Хлебников] (fb2) читать онлайн

Виктор Хлебников Берс

Пролог

Афганистан, июнь 1982 года.

В тот день, выход колонны задержался почти на четыре часа. У одного из БТР-ов давно барахлил двигатель. Обычно, механикам удавалось привести его в порядок, но сегодня он заглох капитально… Хорошо хоть, встала машина не где-нибудь в горах, а сразу за КПП. Подцепили её тросом ко второй "коробочке" и оттащили обратно, в часть. Два часа ребята из мехвзвода мудохались, но всё-таки сделали. Завёлся, гад. Но тут уже командовавший колонной лейтенант напрочь отказался выезжать, пока этот БТР не заменят. Слишком уж велик был риск того, что мотор снова накроется, только уже где-нибудь на перевале. Пока он договорился с комендантом… Вообщем, колонна вышла только во втором часу. Два БТР-а, БМП, четыре бензовоза, шесть мощных армейских "Зил"-ов, под завязку забитых НУРС-ами для вертолётов, два грузовика с пополнением…

До гарнизона оставалось километров пятьдесят. Лейтенант, как раз, связался по рации с частью, подтвердил, что через пару часов будут. на месте. И тут раздался взрыв.

Мощный, килограмм на 100 фугас вздыбил каменистую землю прямо под брюхом головной БМП-эшки. Лейтенанта спасло только то, что в момент взрыва он вылез на броню, глотнуть свежего воздуха. Его отбросило метров на десять, с силой ударив о землю. И он уже не слышал, как второй взрыв превратил в груду искорёженного металла замыкающий БТР, запирая машины между двумя отвесными склонами горного ущелья. Это была классическая засада. И здесь не играло роли количество нападающих. Лишившуюся маневренности колонну просто расстреляют. Не торопясь, словно на учениях. Благо, надвигающийся с Севера грозовой фронт позволял моджахедам не опасаться Русских вертолётов. Вспыхнула одна машина, вторая, третья… Кинжальный огонь двух пулемётов не оставлял каравану никаких шансов. Минут через десять афганцы спустятся вниз, соберут трофеи, а потом, ещё до того как колонну хватятся, уйдут в горы.

…

Это была уже далеко не первая их засада. Сколько их было? Десять, пятнадцать? Они нападали, уничтожали Русский конвой, а потом просто уходили. В горы, задолго до того как к гяурам прибывало подкрепление. За год этот отряд потерял убитыми только двоих. Сказывалась диверсионная полготовка, полученная ими на тренировочной базе под Исламабадом. Командующий моджахедами американец скучающе зевнул и повернулся, что бы достать из рюкзака фотоаппарат. Пару снимков сделать(для отчёта, да и так, на память) — и можно уходить. А потом, он вдруг, с удивлением, понял что-происходит что-то странное. Выстрелы за его спиной смолкли. Их сменил…

- Чёрт!

Отшвырнув в сторону "Кэнон", инструктор кувыркнулся, в падении выхватывая пистолет. Он был очень быстр, этот американец, но всё-таки не успел. Кисть его пронзила резкая боль и пальцы невольно разжались.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Перед ним, улыбаясь, стоял совсем молоденький парнишка в форме советского солдата с окровавленным штык-ножом в руках. Судя по всему, именно им он и полоснул Джона по руке. А за его спиной лежали неподвижные тела моджахедов.

— Чёрт! Но это же…Невозможно!

Судя по всему, парень, под огнём, без всякого снаряжения, забрался на почти отвесную скалу, а потом, секунд за 30, прикончил штыком полтора десятка хорошо вооружённых, прошедших огонь и воду бойцов. Если бы американец верил в бога, то он бы подумал, что перед ним стоит сам Сатана. Но, к его сожалению, он уже давно не верил ни в бога ни в чёрта. И.от этого было только страшнее! Самое жуткое в парне был вовсе не оружие. Глаза. На, почти детском лице, холодные глаза матёрого убийцы. Нет, конечно, в любой разведке есть такие люди. Но наткнуться на такого агента в рядовом конвое…

Всё-равно, что увидеть в собственной ванной всплывающую атомную подлодку.

— Это просто невозможно…

— Чёрт побери… — Прошептал американец недоумевая.

— Кто…Кто ты такой?

— Я?-

Русский улыбнулся. А потом, сделал лёгкое движение рукой. И штык, по самую рукоятку, вошёл в горло американца…

Двадцать минут спустя.

Самым трудным тогда оказалось вовсе не завалить этих духов. Это я сделал неожиданно легко. Когда я очнулся там, среди горящих машин, времени рассуждать не было. Мои рефлексы сработали быстрее разума. Вот мы, а вот враги. Хочешь выжить — уничтожь того кто тебе противостоит. И лишь на скале меня словно пронзило — этого не может быть!

Последнее, что я помнил — горящий Арбат, заходящие на нас штурмовые вертолёты. "Лешего",разрядившего в них последнюю "Иглу". Лупящий по "Апачам" из "Утёса" ГАИ-шный капитан. А потом, один из НУРС-ов взорвался ливнем осколков прямо над нами. Страшная боль… И, вместо полуразрушенной Москвы, горная дорога. Судя по советской форме с одной и моджахедам с другой стороны-Афганистан.

— Сука! Я должен был сдохнуть!

А,вместо этого, оказался в теле восемнадцатилетнего пацана. Одного из тех, кого Родина бросило в самое горнило Афганской войны. Интересно, кто он? Блин! А ведь мне повезло. После такой мясорубки никто не удивится амнезии у одного из выживших. Я ведь помнил романы о всевозможных попаданцах, во множестве выходящие у нас перед Мятежём. Все они, легко и просто, вписывались в новую для себя жизнь. А в реальности… В лучшем случае меня, без знания мелких деталей, ждала бы психушка, в худшем-закрытый Гебешный НИИ. Что-то не улыбается мне, что-то попасть в какой-нибудь закрытый институт, в качестве лабораторной мышки. Говорят были такие исследовательские центры, в те годы. Исследовали всё паранормальное. Если меня кто-то заподозрит… Заметут, без вариантов!.Что же… Стащив трупы "духов" в центр площадки я подошёл к краю обрыва и, швырнув в сторону мёртвых тел гранату, нырнул вниз, скатившись по обрыву. Над моей головой грохнул взрыв. Теперь, если военный следователь не будет заострять своё внимание, может прокатить версия того, что часть раненных афганцев были добиты своими же. А остальные ушли обратно в горы, из-за своей малочисленности, так и не зачистив колонну колонну до конца. Сейчас главное, незаметно вернуться вниз, к горящим машинам…

Часть первая Катала

1

— Море… Море… громко пел из рупора громкоговорителя голос Ю.Антонова. Я сидел на скамейке в сквере и не торопясь дегустировал эскимо. Настоящее, такое, каким я его помнил с детства. Не одно современное, не могло даже сравниться с ним. Десять дней назад я покинул ряды доблестнных вооружённых сил и получив проездные документы, направился в Москву. Вообще-то, меня ждал один из пригородов Казани. Паренёк, тело которого мне досталось, был оттуда родом. Но напрямую, поезда из Ташкента туда не ходили, поэтому, всё равно, пришлось бы сделать пересадку. Тогда, в госпитале, всё обошлось для меня благополучно. Повезло. Когда я уже спустился на дорогу, в одной их "коробочек" рванул боезапас, ну и меня осколком и зацепило. Никто и не удевился после контузии частичной амнезии. Нет, я конечно помнил общие реалии: Брежнев там, колбаса за 2р.20к. Как-никак, мне ведь тогда было лет 16. Но вот имени своего нового, биографии, я не знал. Пришлось учить заново. Когда доктора поняли, что я действительно не помню о своей предыдущей жизни, было принято решении о моём коммиссовании.

Три дня в поезде, и я в столице. В госпитале, у меня было много времени, что бы обдуматьто, что случилось со мной. Я не знаю, почему так случилось. Мне дан шанс прожить вторую жизнь. И не важно, почему так случилось, кто сделал мне этот подарок- бог, сатана, или маленькие серо-буро-малиновые человечки. Слава богу, за годы службы, у нас выбили столь любимую интеллигенцией привычку рефлексировать по малейшему поводу.

Да, скоро начнётся перестройка и я, со своими, пусть самыми общими, но всё-таки знаниями будущего и спецподготовкой майора "Омеги" легко смогу отхватить свой кусочек от общего пирога. А что? Займу место Березовского или Абрамовича, сколочу пару миллиардов зеленью и свалю куда подальше лет за пять до Мятежа. Только надо будет паспорт заранее поменять. Вернее не паспорт, а всего лишь одну графу в нём. Уж больно не приветливо относятся на Запале к Русским, пусть даже и богатым. Жизнь ведь не кино и не книга. Невозможно в одиночку спасти страну, которую продали собственные граждане. Да-да! В первую очередь её предали мы, населявшие СССР люди. Не надо себя обманывать. Мы сами, радостно слушали демократов, прельщавших нас колбасой и джинсами. Мы только радовались, когда отделялись союзные республики (не надо кормить нахлебников). Уже в начале 80-х мы завороженно смотрели на привозимые моряками видеокассеты со столь манящими фильмами про Западную жизнь, где каждый второй миллионер, а в магазинах свободно продаются 100 сортов колбасы. Нам казалось, что стоит сбросить всем обрыдших коммуниистов, распахнуть двери пошире и к нам, потоком, хлынут западные инвесторы, только и мечтающие, как построить у нас сотни новейших предприятий, на которых даже простой рабочий будет получать зарплату в вожделенной СКВ. А жизнь нас обломила… При том, жестоко. Оказалось, что новое производство, почему-то, выгоднее строить не у нас, в Сибири, а в Юго-Восточной Азии. А наши заводы выгоднее, купив за копейки, а то и просто захватив силой-распродать по частям. Станки на металлолом, землю под коттеджи, а людей… Кто же их купит. Хотя… Если, например, текстильная фабрика, то и уволенным работницам можно найти применение. По крайней мере, молодым и красивым. Я прекрасно всё понимал, но…

Это моя страна!!! Я ведь помню, как в голодные девяностые наши нувориши строили себе отделанные дорогим мрамором многоэтажные дворцы с золотыми унитазами, как на деньги, выкачанные из страны, скупали на Западе замки и футбольные команды, строили шестизвёздочные отели и шикарные яхты. Как в 2010, власти выбрасывали на улицу людей, имевших долги по квартплате, а в январе 2013 в Сибири вымерз целый город, не сумевший расплатиться за отопление, после очередного, повышения цен. А ещё…Я помню девчушку, прибившуюся к нам на девятый день мятежа, после того, страшного авианалёта, когда "Фантомы" "миротворцев" почти три часа утюжили Юго-Восток столицы, превращая дома в груду развалин. Сколько ей было? 12?13? Она пережила свою семью ровно на десять дней. Мы так и не узнали, кто на них наткнулся. Мародёры или кто-то из "Голубых" касок. Когда мы, вечером, вернулись в приютивший нас подвал бывшего универмага на Садовом, все они были мертвы. Полуслепой дед "Лешего", трое тяжело раненных, и, ухаживавшая за ними Юлька. Юрия Семёновича и пацанов добили ножами, а девочку… Вообщем, умирала она нелегко. Прости нас девочка! Не успели мы! И если есть, хотя бы призрачный, шанс тебя спасти, спасти русских мальчишек и девчонок, забитых опьяневшими от безнаказанности дехканами в "независимом" Таджикистане, умерших на улице от голода в набитой нефтедолларами Москве 90-х, проданных на Запад для утехи состоятельных извращенцев, сгоревших в 2020 в пожарах "миротворческих" бомбардировок — я сделаю это!

30 октября 1982 г., Москва

Этот субботний день для директора одного из лучших гастрономов столицы не задался с самого утра. Он проснулся ещё затемно, от щемящеё боли в левом боку. Давно у него так не прихватывало сердце. Стараясь не разбудить жену, он нащупал на тумбочке нитроглицерин и сунул под язык таблетку. Стало немного полегче, но вставать всё равно не хотелось. Усталость, мучавшая его последние пять лет никуда не ушла. Как же ему всё надоело! Внук который день просит в зоопарк сводить. Может, хоть после обеда удастся освободиться?

На работе он был ровно в восемь. К двенадцати, все дела, запланированные на сегодня, были завершены. Он уже собирался звонить домой, сказать что будет минут через сорок, но в этот момент дверь его кабинета распахнулась и к нему, встревоженная, влетела Вера Семёновна, зав. мясным отделом. Старая подруга супруги она хорошо помнила, благодаря кому получила свою должность.

— Там…

Но было уже поздно. Трое молодых людей, шедших следом, были предельно вежливы. Предъявив удостоверения, они выложили на стол ордер на арест директора, подписанный лично Андроповым. После недолгого обыска они вывели Юрия Ивановича из кабинета и прямо через торговый зал, под испуганными взглядами продавцов, прошли к ожидающей их чёрной волге. И никто из них, ни сотрудники госбезопасности, ни ошарашенный арестом сотрудник торговли, не обратили внимания на молодого парня, в дешёвом пальто вот уже третий час сидящего на скамейке, в сквере напротив гастронома…

2

Встретила меня Москва солнцем. Не смотря на конец октября, было удивительно тепло. Утром 29-го я стоял на перроне вокзала с фанерным чемоданчиком в руке, вмещающим весь мой небогатый скарб, раздумывая, чем бы себя занять. У меня впереди были целые сутки, которые я мог посвятить экскурсии по городу…

…

Лишь идеалисты верят, что историю вершат герои. К сожалению, жизнь намного сложнее. В одиночку я вряд ли что смогу изменить. Грохнуть Мишку меченного? Подкараулить и пырнуть, в подъезде, ножичком Бориса Николаевича? Наверное, это возможно. Но что от этого измениться? В СССР 80-х сложилась ситуация, когда перемены были неизбежны. Их, с нетерпением, ждали все. "Интеллехенция" жаждала права безнаказанно плевать на власть, простой люд грезил колбасой и джинсами, свободно продаваемыми в магазине за углом. Партийные бонзы, пытались найти способ вытянуть из ямы экономику, а работники торговли и подпольные цеховики желали легализовать свои капиталы, избавиться от постоянного страха ареста. Здорово их тогда Андропов испугал. До этого, хищением социалистической собственности занимался ОБХСС, чьи сотрудники, на местах, зачастую не гнушались получать много тысячные подарки от подследственных. Сотрудники же КГБ, в большинстве своём, были неподкупны. Кто знает, может быть, у Андропова и получилось бы изменить страну к лучшему, если бы не смерть… Не знаю Системе, сложившийся тогда, могла противостоять только другая система. Надо искать соратников. По сути, надо создавать самую настоящую разведовательно — диверсионную сеть, подготовленную к действиям во враждебном государстве. А как вы назовёте страну которая, уже через несколько лет, будет уничтожать сама себя, страну где слова чиновник и вор станут синонимами? Где бюджетные деньги будут бесследно исчезать в недрах фирм однодневок, а преуспевающие предприятия продаваться чуть дороже стоимости десятка подержанных "Жигулей".

И, первое, что нужно для создания такой организации — это деньги. Что-то неохота мне провести 90-е, крышуя челноков на ближайшем рынке. При том, добыть их надо как можно тише. Именно поэтому, я даже не рассматривал вариант с изъятием госсредств. Восемьдесят второй, это Вам не лихие девяностые, когда одна афера с фальшивыми авизо стоила государству нескольких миллиардов долларов. В СССР, налёт на инкассаторов считался ЧП всесоюзного масштаба и на его расследование, обычно, бросались такие силы, что шансов у преступников не было. Можно было, конечно, вспомнить уроки Дяди Лёшы, нашего соседа по коммуналке, профессионального каталы, пытавшегося сделать из семнадцатилетнего пацана своего преемника. Кто знает, кем бы я стал, если бы не армия и не "Волк"? К стати, интересно, как он? Ему ведь сейчас нет и сорока. Навестить что — ли наставника? При случае… Но карты — не выход. Сколько можно изъять из карманов наших граждан, тем более, сейчас, не в сезон? Копейки. К тому же, почти 100 % засветишься. Не перед милицией, так перед "коллегами", что по сути одно и то же. Реквизировать кубышку одного из цеховиков? Но, во первых, этого "Корейко" ещё надо найти, а во вторых…"Разработать" его в одиночку? Сейчас ведь не патриархальные двадцатые. Три года назад, в одном из Кисловодских ресторанов, на сходке, крупнейшие цеховики страны, встретились с "Ворами" и, согласившись выплачивать в общак 10 % прибыли, получили защиту уголовников. Расписные мне конечно не противники, но шуму будет… Нужно что-то более изящное. В идеале было бы клад найти. Только где же его взять? Хотя…Мне вспомнилось, пожалуй, одно из самых громких уголовных дел начала 80-х. Дело директора Елисеевского гастронома, арестованного 30 октября 1982 г. Почти два месяца он молчал, надеясь на помощь высокопоставленных покровителей. И, лишь когда стало ясно, что приказа об освобождении не последует, в конце декабря, уже после смерти Брежнева, директор начал давать показания. В прочем, от расстрела его это не спасло, ну да не в том суть. Важно лишь то, что тогда директор сдал свою кубышку — спрятанные в тайнике на даче и, так и не найденные при обыске, почти 70 000 руб. Огромные по тем временам деньги. В те годы, мой отец, трудясь инженером на оборонном заводе, в месяц получал 170 руб, что считалось очень приличной зарплатой, новые "Жигули" стоили 7000,а за десять тысяч, (если повезёт), можно было вступить в жилищный кооператив и стать гордым обладателем трёх комнатной квартиры улучшенной планировки в новом доме на Кутузовском проспекте. И все эти два месяца, с момента ареста директора Елисеевского и почти до нового года, деньги так и лежали в тайнике. Ничьи, по сути, деньги…

…

Взять их оказалось достаточно просто. Самым сложным было подгадать свою демобилизацию к нужной дате. О дате выписки, проще всего было договориться с помощью небольшого подарка, но после недолгого обдумывания этот вариант отпал. Денег не было. Совсем. Копейки, выплачиваемые в качестве денежного довольствия, мне ещё пригодятся. Да и сколько их там? Даже тридцати рублей не наберётся. Интересно, на что мальчик их тратил? Конфеты покупал? Или отсылал любимой бабушке? Так он, вроде детдомовский…

Пришлось искать другие варианты. На моё счастье, зав. отделением, молодая, красивая женщина чуть старше сорока, в это время как раз разводилась с мужем. Пара комплиментов, немного обаяния, проведённая вместе ночь. Обоюдоприятная, надо признать. Знойная женщина. Она была только за, когда я выразил желание задержаться в госпитале на пару недель…

Так что, на площади трёх вокзалов я стоял утром 29. У меня было чуть более суток на подготовку. Солдатская форма в дешёвом фанерном чемоданчике лежала на полке в камере хранения. Я переоделся в то, в чём мой детдомовец, судя по всему, явился на призывной пункт. Потёртые синие брюки, явно от школьной формы, свитер грубой вязки, старое пальто. Не фонтан, конечно, но всё лучше чем солдатская парадка. По крайней мере, не так заметно. Вряд ли это так важно, но зачем нарываться? Елисеевский то я найду быстро, а вот с дачей могут быть проблемы. Не думаю, что будет разумным, в посёлке, в открытую, интересоваться нужным мне адресом. Придётся поработать ногами. Благо, визуально, я эту дачку помню не плохо. Старый одноэтажный деревянный дом с большими окнами в пол стены. Не такой уж Серебряный Бор большой. Найду. Главное всё тщательно спланировать.

На следующий день, 30 октября, убедившись в аресте директора, я направился на вокзал. Нужную мне дачу я нашёл ещё вчера, теперь оставалось только дождаться вечера и, убедившись в том, что комитетчиков там нет, нанести визит. Утром 31 я лежал на полке поезда, уносящего меня в направлении Казани. И мало кто мог заподозрить, что в дешёвом чемоданчике возвращающегося домой дембеля, под стопкой одежды, лежат два туго набитых деньгами полиэтиленовых пакета. Их было даже больше, чем я рассчитывал. Почти 100 000. Интересно, это журналисты с суммой ошиблись или кто-то из гебешников, не справившись с искушением, позаимствовал немного?

Глава 1

ТАССР, 31 октября 1982 г.

Собственно говоря, это была не Казань. Рабочий пригород, от которого до самой столицы Татарии, на общественном транспорте ещё пилить и пилить. Четыре завода, крупный железнодорожный узел, на противоположном берегу Волги — большая "зона". Именно отсюда и был призван, два года назад, рядовой Левицкий, чьё тело мне досталось. Где-то здесь за ним, на улице Гоголя, даже комната числится. Надеюсь, хоть не в бараке…

— Знаете, если Вы попали в незнакомый город, не теряйтесь. Люди здесь живут такие же, как и везде. Не хуже и не лучше. Никто Вас не обидит. По крайней мере, сразу. Просто будьте внимательны и вскоре Вы, словно опытный турист по мху, по поведению прохожих, легко догадаетесь, где тут ближайший очаг цивилизации с относительно чистыми простынями, засохшим бутербродом с куском докторской колбасы, а если повезёт, то и со стопочкой "для сугреву". -

По крайней мере, именно так было написано в потрёпанном томике без начала и конца, найденным мной на сборном пункте и со скуки прочитанным вдоль и поперёк раз пять. Неоднократно пытался проверить этот совет на практике, но всё время что-нибудь мешало. Так и в этот раз. На перроне я стоял в полном одиночестве. Ну, не поддержали меня попутчики, почему-то. И что делать? Где искать нужную улицу? Почти одиннадцать ночи, темно, холодрыга. Ветер вроде не сильный, а пробирает до костей. Да и спать охота. Пришлось идти на вокзал. Новенькое здание с огромными стеклянными окнами было, не смотря на ночное время, ярко освещено, хотя сам зал был практически пуст. Похоже, на то, что строили его с "запасом". Вдоль стен, почти сотня кресел с жёсткими, неудобными спинками. Спуск к камере хранения. Буфет, с висящим на его дверях изрядно запылённым "амбарным" замком и четыре кассы, из которых работала лишь одна. Когда я постучал в окошечко, курносая девчушка, лет двадцати, в синей железнодорожной форме, испуганно вздрогнув, подняла глаза. Похоже, что бедняжка задремала… А тут я, так не к стати, со своими вопросами. Даже неудобно как-то.

— Здравствуйте, милая девушка! Вы не подскажите, как мне до улицы Гоголя добраться? - поинтересовался я у неё.

— Понимаете, я в Вашем прекрасном городе впервые, никого не знаю. А на улице так темно, холодно и неуютно. Вы же не допустите, что бы защитник отечества заблудился и замёрз?-

— К сожалению… — Девушка смущённо улыбнулась.

— Вам не повезло. Остановка прямо за вокзалом, но автобусы у нас ходят только до одиннадцати, так что Вы опоздали. К родственникам? — не сдержала она любопытство.

— Можете подождать в зале до утра, первый автобус в шесть. Доедете до конечной, а там спросите…

— А хотите… — добавила она, увидев на моём лице кислую мину. Поднимитесь на "Мирный". Микрорайон большой, может, такси поймаете? Перейдёте через железнодорожный мост на ту сторону, и прямо по дороге. Вы не бойтесь, тут не далеко! Зато ждать не придётся…

…

Сразу же за путями начинался район частной застройки. Длинные бараки вдоль железки, за ними, окружённые огородами дома на одну-две семьи. Чуть слышно матерясь, я шёл по разбитой грунтовке, стараясь не поскользнуться. После осенних дождей дорога больше походила на самое настоящее болото. Блин, как они тут живут? В здешних лужах слона утопить можно. А фонарей раз два и обчёлся. У местных жителей, что крылья есть? Или они на время сезонов дождей в спячку ложатся? Вряд — ли. Скорее всего, есть другая дорога, но мне от этого не легче. Интересно, за что меня та кассирша не возлюбила? Ведь, даже полслова не сказала о том, что меня ждёт. Лучше бы я на вокзале остался, честное слово. Вроде бы и идти недалеко, а извозился, словно делал марш-бросок, километров на двадцать. Расслабился, блин! Хорошо хоть, народу никого, а то бы со стыда сгорел. Надеюсь, на горе мне жизнью рисковать не придётся? Не хотелось бы с риском для жизни изображать из себя горного козла, в темноте петляя по узкой скользкой тропинке.

К счастью, мои опасения оказались совершенно беспочвенными. Вверх по склону вела старенькая, но ещё довольно крепкая деревянная лестница. С десяток пролётов, разделённых забетонированными пятачками на которые строители умудрились втиснуть не только фонари, но и монументальные скамейки с изящно изогнутыми спинками. Культура, блин! Хотя… Днём отсюда, со склона, вид должен открываться просто прекрасный. Романтика… Приятно, наверное, летним вечерком, когда схлынул нестерпимый зной, сидеть здесь и, любуясь могучей рекой, шептать на ухо любимой признание в любви…

Мне вспомнилась Дашка. Моя первая и единственная настоящая любовь. Девочка, с которой я дружил почти пять лет, до восьмого класса, пока меня, наконец-то, на радость учителей, с треском не вышибли в ПТУ. Мне тогда было почти шестнадцать. Я был грозой района, самой настоящей шпаной, а она… Домашний ребёнок, на год меня младше, отец- военврач, мать — учительница музыки. Узнав о моём переводе они пришли в ужас и, не смотря на Дашкины слёзы, отправили её к бабушке, в подмосковный Солнечногорск. Как же я их тогда ненавидел, стоя на вокзале и глядя на поезд, уносящий от меня единственное, по настоящему близкое существо. Мы переписывались почти два года, вплоть до моего ухода в армию. Мечтали, о том, как встретимся. Я перечитывал эти исписанные аккуратным детским почерком странички в самые тяжёлые минуты, когда хотелось выть от тоски, а жизнь вызывала лишь глухую ненависть. До сих пор не могу простить себе, что тогда в 93-м, уходя в рейд, оставил их на базе. Сгорело всё. Дашкины письма, подаренная ей книга стихов, пожелтевшая фотография… Случайный снаряд поставил точку всей моей прошлой жизни. Я ведь к тому времени уже знал, что Дашка вышла замуж. За какого-то отличника, учившегося вместе с ней на журналистском. После института они переехали в Питер, занялись бизнесом, кажется даже преуспели. А в 98-ом их расстреляли. Просто тупо подкараулили у подъезда и с трёх стволов положили всех — Дашку, её мужа, их трёхлетнюю дочь и шофёра. Я узнал об этом только через год…

Санкт-Петербург, 1999 г.

Аслан Идигов приехал в Ленинград ещё в 84-ом. Умный и честолюбивый парень, легко поступил в университет, но проучился в нём только год. КМС по самбо одним из первых разглядел перспективы в нарождающемся кооперативном движении. Нет, он вовсе не собирался шить джинсы на старенькой, доставшейся в наследство от родителей, швейной машинке или торговать на Невском матрёшками с лицом Горбачёва. Вместо этого, объединив вокруг себя учившихся в ВУЗ-ах северной столицы, соотечественников, он занялись вымогательством. По-звериному жестокие, чеченцы не щадили никого. Вместе со всей семьёй сгорел на даче директор вещевого рынка. В собственной квартире был найден, со следами жестоких пыток, труп хозяина одного из крупнейших торгово-закупочных кооперативов… Десятки зарезанных, задушенных, забитых до смерти предпринимателей. Через год, Идигову платил весь Северо-Восток города. Так он заработал свой начальный капитал. Напёрсточники, проститутки, наркота, банковские аферы. С началом 90-х — работорговля, когда сотни людей похищенных в России, отправлялись в Чечню где, в ожидании выкупа, им приходилось месяцами гнить в средневековых зинданах. Продажа в Турецкие бордели наивных русских девчонок, мечтавших о карьере официанток и танцовщиц. Лишенный, каких либо, принципов, Идигов занимался всем, что могло принести деньги. Заработанное, "не лёгким" трудом, отмывалось через принадлежащие ему казино, рестораны, магазины. Недоучившийся студент с полным правом мог гордиться собой. Ему удалось создать самую настоящую криминальную империю, основная сила которой была вовсе не сотнях, прошедших огонь и воду, закалённых в 1-й и 2-й чеченских войнах боевиках. Настоящее могущество Идигову дали связи. Мало кто знает, что в ОРБ уже давно составлены полные досье на все, более или менее крупные криминальные группировки. Известен их основной состав, принадлежащие им квартиры, используемый транспорт. При желании, с организованной преступностью можно покончить в течение 24 часов. Проблема в том, что такой приказ никогда не будет отдан. Слишком уж дружеские отношения с криминалом у наших чиновников. Потратив на взятки не одну сотню тысяч долларов, Идигов быстро стал "неприкасаемым" для правоохранительных органов. Уголовные дела против него закрывались за не доказанностью, о возможных проверках его предупреждали заблаговременно. Ничего удивительного в этом не было. В принадлежащем Идигову загородном клубе, за высоким забором, в компании длинноногих девушек частенько отдыхали не только депутаты Законодательного собрания и чиновники из Смольного, но и генералы с Литейного и Фонтанки.

— Суки! Они ведь, и не скрывались почти. О тёрках Сафонова с "чехами" было известно давно. В 90-м, когда он открыл своё первое кафе, Аслана такая мелочь не интересовала. Но бизнес, неожиданно, оказался прибыльным. Маленькая забегаловка, за 8 лет, превратилась в целую сеть ресторанов. Успешную, приносящую хорошие деньги. Год назад, Идигов, решил "подмять" её под себя. Предложил Сафонову продать бизнес. Тот отказался. Мало того — послал Аслана подальше… Когда их с Дашкой расстреляли, всем было ясно что это Идиговские бойцы. Стрелки ведь даже масок не одевали. Трое типичных кавказцев на "Девятке", угнанной за сутки до убийства. Одного даже опознали. Джохар Удугов, активный член не законных вооружённых формирований, в федеральном розыске ещё с Будённовска. Всем всё было ясно, а доказательств — ноль. Киллеры прибыли в город за пару часов до убийства, а потом сразу же свалили в родные горы. Да даже если бы их и удалось задержать, к самому Идигову убийство "привязать" не возможно. Со стрелками, скорее всего, договаривался кто-то из его помощников…

— Чтоооооо?????? Арби, ты уверен? Твои спецы ничего не напутали? Шайтан! -

Сидящий на заднем сиденье своего новенького, всего месяц как пригнанного из Европы "Бэнтли", Аслан торопливо набрал на телефоне номер начальника своей охраны, едущего в машине сопровождения.

— Разворачиваемся! Возвращаемся на дачу. Мусу нашли. Нет, в квартире. Сам знаешь, он всегда держал при себе пару бойцов. Мало ли что. Так их просто зарезали. Молодых здоровых парней, с боевым опытом, положивших за свою жизнь не один десяток федералов, зарезали как баранов. А потом, судя по всему, занялись Мусой. У него на руке — след от укола. Ты понимаешь, что это значит? Они вошли в квартиру, положили телохранителей, а затем, вколов ему какую-то химию, принялись, не торопясь, "потрошить" нашего "Волка". У них ведь, целая ночь была. Что он знал? Многое, слишком многое. Под ним все наши бойцы были. Вся силовая поддержка была на него завязана. Отзвонись всем кого сможешь найти. Сейчас можно ждать что угодно. Пусть будут готовы. Свяжись с Генералом, пусть лично возьмёт расследование под контроль. Зря, что ли я ему такие бабки плачу. Пусть…

В этот момент, его отвлёк от разговора какой-то звук. Словно камень ударился о крышу машины. Он ещё не успел ничего осознать, а мотоциклист, швырнувший на лимузин небольшой свёрток, резко прибавил скорость и, ловко лавируя, скрылся в потоке машин. Мгновение спустя, магнитная мина, на крыше дорогого автомобиля сработав, легко прожгла металл машины кумулятивной струёй. Изначально, предназначенная для поражения танков она, за долю секунды, создавала внутри поражаемого объекта температуру доменной печи. Не успевший затормозить джип охраны по инерции влетел прямо в образовавшийся на месте машины Идигова огненный шар…

— Ну вот и всё. Сколько бы он получил, даже если бы удалось доказать все его преступления? В лучшем случае — пожизненное. Да и то вряд ли. Он же всё делал чужими руками. Лет десять-пятнадцать максимум. И вышел бы по амнистии лет через пять. Сейчас, так — называемые "правозащитники" любят вопить о правах преступников, о том, что смертная казнь не способна снизить уровень преступности. Не знаю, может быть и так. Но я не мог простить ему Дашку. Просто не мог.

Три дня спустя, я вернулся на Кавказ и подписал контракт с вооружёнными силами ещё на 5 лет…

ТАССР, 11 декабря 1982 г.

Я ходил в кино почти каждый день. Не на пустые американские блокбастеры, и их слабенькие подобия "Мэйд ин Раша", заполнившие экраны с началом перестройки. В те годы их почти не закупали. За весь мировой кинематограф отдувались французы: "Четверо против кардинала"", "Большая прогулка", "Чёрный тюльпан", "Налево от лифта", "Зорро". Я помнил эти фильмы ещё по детству. С каким же удовольствием мы, мальчишки, сбегали с уроков на премьеры. А потом ещё долго фехтовали палками во дворах. И пусть в кинотеатрах той поры не было звука "Долби Сураунд", плёнка частенько рвалась, прерывая сеанс, а в фойе не продавались идентичные натуральным пирожные и похожая на жжёную резину "Пепси-Кола". Но те фильмы были настоящими. Порою наивные, далёкие от реальной жизни, они не прославляли маньяков и извращенцев, ставших в конце 20 века в США национальными героями^[1].

А ещё я, с удовольствием пересмотрел "В зоне особого внимания" и "Ответный ход", с Борисом Галкиным в главной роли. Фильмы, в которых наша армия показывалась не скопищем жизнерадостных придурков, как в тех же "Солдатах", а сильными и мужественными парнями, способными справиться не только с боевой задачей, но и с вооружённой бандой. Кто знает, если бы таких фильмов было побольше, может быть, и страна была бы другой?

Уже почти месяц как я трудился завхозом в "родном" детдоме. По существовавшему в те годы закону о тунеядстве, человек, нигде не работающий больше месяца, мог легко схлопотать реальный срок. Именно поэтому, даже самые успешные цеховики и подпольные дельцы числились в различных организациях грузчиками и дворниками. Разумеется, на своём "Рабочем" месте появлялись они не часто, да и полагающейся им зарплаты не получали. Её, обычно, делили между собой директор и главбух организации, получая сверх этого с "трудоустроенного" столько же в виде взятки. Для меня подобный вариант был не реален. Слишком уж легко "засветиться". Пришлось трудоустраиваться "на общих" основаниях. Вариантов, в сущности, было не много. Рабочим на один из заводов. Или в милицию. И там и там, демобилизованному сержанту запаса Левицкому были бы рады. Но, не то ни другое меня не устраивало. Слишком уж много времени у меня бы занимала работа. С завода просто так, в середине рабочего дня, не свалишь. Пропускной режим как-никак. В милиции почти то же самое. К тому же, скоро, Андроповские мальчики чуть ли не на улице начнут прогульщиков отлавливать. Нафига мне этот гемморой? К счастью, в военкомате, когда я вставал на учёт, девушка в окошечке, когда я пожаловался на головные боли после контузии, подсказала мне реальный вариант. Школа. Нет, конечно, учителем физики или истории меня, без высшего образования, вряд ли возьмут. А вот завхозом, или там, трудовиком — запросто. Особенно, если рассказать о призвании, желании поступить на педагогический. В школах ведь уже тогда мужчин не хватало. И надо же так совпасть, но направило меня ГОРОНО именно в тот детдом, где Сергей Левицкий воспитывался почти десять лет. Как же охала, узнав о моей амнезии, старенькая директор детдома. Одинокая, проработавшая на одном месте более тридцати лет, она искренне считала воспитанников своими детьми, принимая их горести близко к сердцу. Разумеется, она согласилась с тем, что мне пока будет тяжело проводить на работе целый день, да и к поступлению в институт надо готовиться. Как демобилизованный из Советской Армии, я имел право на поступление в ВУЗ вне конкурса. Но сами то экзамены это вовсе не отменяло. В итоге, я был зачислен завхозом на пол ставки с обещанием задерживаться на работе в случае необходимости.

Тот день был как раз таким. Проводка на втором этаже уже давно дышала на ладан. В таких условиях любое короткое замыкание грозило пожаром, что в старом здании с деревянными перекрытиями могло привести к самым плачевным последствиям. Директор пыталась убедить в этом чиновников из Гороно, но что-то там не срослось. Рабочих свободных не было, или фонды на этот год уже были выбраны. Отказали ей. Она была так расстроена, что я плюнул на всё и просто купил нужное количество провода на свои кровные. Всё удовольствие обошлось мне в полторы сотни. Самым трудным оказалось убедить Анну Леонидовну в том, что это шефская помощь одного из предприятий. По сравнению с этим, сам ремонт показался мне праздником. Почти неделю я, с помощью старших воспитанников, с самого утра и почти до ночи менял ветхую проводку. Закончили мы в пятницу, в десятом часом вечера. Попрощавшись с дежурившей сегодня Леночкой, милой вёснушчатой толстушкой, нарабатывающей в нашем детдоме необходимый для поступления на заочное отделение педагогический стаж, я направился к себе.

Идти было не далеко. Мимо городского парка, через маленькую безымянную площадь с памятником "вечно живому" вождю мирового пролетариата. Затем, пересечь далёкий от респектабельности район "полукамушек"^[2] и я дома.

Обычно, дорога занимала у меня от силы минут пятнадцать. Но в тот день, я не слишком торопился в свою коммуналку. Спать не хотелось. Тело ломила приятная усталость, похожая на ту, что испытываешь после тяжёлой, многочасовой, но на удивление результативной тренировки. Лицо слегка пощипал лёгкий морозец, под ногами поскрипывал свежий снежок. Отдавшись волшебству ночи, я просто бродил по уснувшему городу, вспоминая маму. В детстве, с наступлением зимы, мы, почти каждый вечер, гуляли с ней по нашей улице. До пятого класса, когда я стал считать себя слишком взрослым для таких прогулок. Каким же я тогда был дураком. Сейчас, я отдал бы пол жизни за возможность вернуться в те дни. Мама умерла ещё в девяносто втором.

— Сука! Мочим, падлу! — внезапно вернул меня к действительности чей-то истошный крик. Впереди, метрах в двадцати от меня, у гаражей шла драка. Обычное, в общем-то, в те годы дело. Года три назад в Казани, внезапно, прогремело дело молодёжной группировки под игривым названием "Тяп-ляп". Правда, в действительности, команда была более чем серьёзная — несколько сотен бойцов, своя идеология, полный запрет спиртного. Их сгубила наглость. Пока пацаны тихо месили друг друга на своей окраине, их не трогали. Но мальчики, быстро набрав силу, решили, что смогут подмять под себя всю Казань и стали делать набеги в богатый центр города… Это был открытый вызов системе. И государство им этого не простило. Верхушка группировки и её основные боевики были расстреляны, остальные получили различные сроки заключения. Вся страна заговорила о "Казанском феномене". И мало кто осмеливался вспоминать о том, что подобные молодёжные группировки существовали тогда практически по всей стране. Молодёжь, из рабочих районов, сбиваясь в стаи, в жестоких драках сходились друг с другом. Двор на двор, улица на улицу. Случайный пацан, в одиночку отправившийся провожать девчонку из другого района, сильно рисковал. Хотя, по не писанному уличному кодексу, налетали на него лишь на обратном пути. Да и били обычно не до смерти. Но тут, похоже, малой кровью не обойдётся. Человек шесть типичных гопников избивали, пытаясь свалить, молодого парня. Типичный "ботаник"! Хотя… Судя по всему, спортом он всё — же занимается. Стойка, похожая на боксёрскую. Да и отбивается довольно активно. Даже сумел отправить в нокаут одного из нападающих. Только, зря он так. При подобных нападениях, надо или вообще не ввязываться в драку, а драпать до более-менее людных мест, или гасить всех. И то, и то для него не реально. Жизнь не ринг. От дороги его уже оттеснили. Минут через десять парнишку задавят массой, повалят на землю и, обозлённые сопротивлением, будут долго и жестоко "месить". И ждёт его, после сегодняшней ночи, больничная койка и долгое лечение. Это в лучшем случае. В худшем же, если нападавшие не рассчитают силы — "уютная" могилка на ближайшем кладбище. Жалко парня. Ведь не плачет, вымаливая пощаду, не зовёт на помощь, а бьётся. Стоит, до последнего, не обращая внимания боль от многочисленных ударов.

— Привет, детишки. Не страшно? Не боитесь, вшестером на одного то? -

Тихо приблизившись, поинтересовался я у гопоты, стараясь вложить в свой голос как можно ехидства. Мальчики молодые, горячие, ситуацию вряд ли просчитают.

— Это что за хрен?-

крепко сложенный парень с синей от наколок рукой обернулся.

— Зяма, Клещ — разберитесь! -

от кодлы отделились двое. Огромный, под два метра ростом, громила и маленький юркий пацан с глазами хорька.

— Шакалёнок!

Я ведь его, поначалу, не принял всерьёз. Амбал был похож на ломовика и, судя по всему, не один год тягал штангу. Такие бойцы сильны невероятно и способны, в прямом смысле этого слова, порвать противника, голыми руками. Но их слабое место — медлительность и излишняя самоуверенность. Обычно, они тупо прут вперёд, наивно считая, что противник будет стоять на месте. Так и этот.

— Милок! Кто же так бьёт?

Пригнувшись, я пропустил удар над собой, а сам, не мудрствую лукаво, вбил кулак ему в промежность. Не смотря на то, что одежда смягчила удар, силы в него я вложил не мало. Окрестности огласил вопль кастрируемого бычка.

— Больно, знаю. А нечего на беззащитных прохожих нападать. -

Именно в этот момент мальчишка, попытался всадить мне в спину самодельную заточку. Зря! Странный я человечек. Почему-то не люблю, когда меня жизни лишить пытаются. Пришлось наказать. Поймав руку в захват, я рванул её на излом. Хрустнула кость. Отшвырнув хнычущее тело в сторону, я повернулся к остальным. С момента моего вступления в драку прошло меньше минуты. Пат и Паташон опасности не представляют, ещё одного вывел из строя "Ботаник". Осталось трое противников. Они только начали разворачиваться, оставив в покое всё-таки сбитого с ног парня, когда я начал движение. Самым опасным из них был, безусловно, главарь. Остальные двое пацаны безусые, а вот от этого блатняка можно ожидать чего угодно. В прыжке, я выбросил ногу вперёд. Получив удар в грудь, "татуированный" отлетел к стене гаража и, ударившись головой, затих. Приземлившись, разворачиваюсь и, со всей силы, бью смугловатого, смахивающего на кавказца, парнишку каблуком по внешней стороне голени. Убить такой удар не убьёт, но болевой шок ему гарантирован.

— Чёрт!-

Третий гопник, оказался умнее своих товарищей. Не пытаясь вступить со мной в схватку, он рванул прочь. Резвый. Уже метров сорок отмахал. Спортсмен, должно быть.

— Твою мать!!!-

Схватив жертву хулиганов в охапку, я потащил слабо соображающее тело к темнеющим метрах в сорока от нас, домам. Сейчас, для нас главное, как можно быстрее покинуть место происшествия. Почему? А Вы, попробуйте догадаться. До дороги не так уж и далеко. Рано или поздно, стоны покалеченной шпаны кто-нибудь услышит… Ну не улыбается мне объясняться с милицией. Как Вы думаете, кто у них будет жертвой, а кто преступником? То-то же! Вот парадокс, почему в нашей стране, в последние годы, если жертва нападения умудряется не только отбиться, но и дать преступнику достойный отпор, то почти 100 % в суде именно злодей признаётся потерпевшим? Создаётся впечатление, что правящие нами чинуши просто бояться. Бояться тех, кто в ответ на удар не ноет, не подставляет, вопя о всепрощении щёку, а бьёт. Не обращая внимания на боль в сбитых костяшках ине задумываясь о последствиях, бьёт, зная, что только так можно остаться Человеком…

Капитан первого ранга Бородин

С Верой мы познакомились в шестидесятом, ещё в Севастополе. Я, молоденький лейтенант, закончил Ленинградское училище и получив направление на только что спущенный на воду сторожевик, почти сразу же, в составе эскадры ушёл в поход вокруг Африки. Тогда, наш ВМФ, проводил в дальних походах до 8 месяцев в году, демонстрируя миру мощь и силу страны. А вернувшись, как и большинство молодых офицеров, старался не пропускать проходящие по выходным танцы в Доме моряка. Именно там я и встретил свою будущую жену. Не высокая, хрупкая девчушка вместе с подружкой стояли у стены. Почему я к ней подошёл? Не знаю. Я протянул ей руку, приглашая на танец. А потом мы встретились взглядами и я, буквально утонул в её бездонных глазах. Мы поженились через год, когда Вере исполнилось восемнадцать. В шестьдесят третьем родился Серёжка. Какими только болезнями он не переболел в детстве: ветрянка, краснуха, ангина, гайморит, бронхит. Не говоря уж об элементарных простудах. Может быть, именно поэтому, в восемь лет, он заявил мне, что не хочет больше болеть, и я отвёл его в секцию бокса. Занимался он упорно, в пятнадцать став кандидатом в юношескую сборную Союза. Но в семьдесят девятом у него обнаружили порок сердца, и о спорте пришлось забыть. Как и о карьере военного. Меня тогда, как раз перевели в Татарстан. В маленький гарнизон в пригороде Казани, где три сотни моряков с апреля по ноябрь принимали участие в ходовых испытаниях строящихся на местном судостроительном заводе военных кораблей. Закончив, через год, школу, Серёжка поступил на исторический факультет Казанского университета. В тот день он должен был вернуться около восьми. Поэтому, когда в начале девятого, в дверь позвонили, Вера отправилась открывать. Когда раздался её крик, я был в кухне. Я бросился к ним. В прихожей, опираясь на плечо не знакомого мне парня, стоял наш сын. Чёрт! Что с ним случилось? Он что, под машину попал? Лицо разбито, нос похоже сломан, куртка залита кровью. Мы уложили его на диван. Вера, окончившая в своё время мединститут, принялась осматривать раны Серёжи, а мы, с его спутником, пошли на кухню…

Участковый

— Здравствуйте, Леночка.

Высокий, пожилой мужчина приветливо улыбнулся молодой медсестре. Проработавший участковым почти двадцать лет он знал на своём участке почти всех.

— Что случилось?

К нам два часа назад пятерых с улицы доставили, по анонимному звонку с телефона автомата. Четверо подростков и молодой парень. Сотрясение мозга, сломанная рука, перелом голени, у одного отбита мошонка, у старшего — сломаны пара рёбер и подозрение на разрыв селезёнки. Их накачали болеутоляющим, а Мария Сергеевна велела позвонить в милицию. Трое на операции, а двое в палате. Седьмой, на втором этаже.

Ничего себе!

Присвистнул от удивления участковый едва войдя в палату. Крепыша, спящего у окна он не знал, а вот на второй койке отдыхал никто иной как Клещ. Приблатнённый ублюдок, выглядевший на 12 лет, но на деле, уже успевший окончить 9 классов, поступить в ПТУ, а между делом, схлопотать условный срок за хулиганство. Полный псих, не расстающийся с любимой заточкой, и слушающий только своего старшего брата, год назад вернувшегося с зоны. Тот собрал вокруг себя малолеток, трёт им про блатную романтику, а между делом, обчищает с их помощью карманы припозднившихся прохожих. Ну и девчонкам местным проходу не дают. Правда заявлений пока не было, бояться, но что пара изнасилований на них есть, к гадалке не ходить. С кем же это они так схлестнулись? Капитан придвинул стул к койке и начал задавать "пострадавшему" вопросы…

Нет, в здравом уме, Клещ никогда бы не стал откровенничать с милицией. Вероятно, сказался наркоз, и шок после ранения. Проболтался он, что отметелил их кодлу один человек. Парень, лет двадцати, не высокий, не знакомый. При том, сделал он их голыми руками за пару минут, что характерно. Каратист похоже. Надо будет поискать похожих среди контингента. Оклемавшись, Клещ с братцем от всего открестятся, заявления от них не дождёшься. Но сами этого парня искать будут. И вовсе не для того, что бы накормить плюшками…

Поднимайся! Поднимайся, я тебе сказал. Нечего притворяться. С усмешкой пожурил я лежащего на полу спортзала парня, только что пропустившего сбивший его с ног удар в грудь. — Не изображай из себя муравья, попавшего под асфальто укладчик. Я удар только обозначил. Серёжка открыл глаза и быстро поднялся. Не грамма раскаяния в глазах стервеца! Да, заматерел парнишка, возмужал. Как там у классика? Мы всегда в ответе за тех кого приручили. Я бы ещё добавил ещё и за тех, кого спасли. И ведь не оставлял я им свои координаты, а этот паршивец меня всё равно нашёл. Через месяц, после той ночи, заявился ко мне в коммуналку…

Полгода назад.

Покажите мне человека, который не любит выходные. Нет, по слухам, такие трудоголики, мечтающие о том, что бы "Понедельик начинался в субботу" существуют, но я лично их не встречал. Как то в увольнении, Васька Шипалов, учившийся со мной в Рязанском Воздушно-десантном утверждал, что двоюрдный брат кузины сестры матери подруги его дедушки знавал такого. Правда происходило это в пивном баре на Невском, а под столиком у нас, в спортивной сумке, прятались уже две пустые бутылки из под "Пшеничной",которой мы, потихоньку, разбавляли слабенькое пиво в давно не мытых кружках…

Даже если Вы искренне любите работу, всё равно так приятно лежать на постели, следить за прыгающим по стене солнечным зайчиком, и сознавать, что впереди целых два дня свободы от забот. Особенно, если Вы живёте один. И не важно, как Вы проведёте выходные, лёжа на диване, болея за "Спартак" и попивая холодное пиво или гуляя по парку с красивой девушкой, в глубине души надеясь на продолжение романа; вместе с друзьями у реки кушая шашлык или изнуряя себя в спортзале дополнительной тренировкой. Важно то, что проведёте Вы этот день именно так, как хочется Вам, а не Родине, партии или дураку начальнику. Лично я собирался позавтракав, отправится в Казань, на рекогносцировку. Хватит отдыхать. Почти месяц наслаждался жизнью, пора и делом заняться. До перестройки почти четыре года, надо встраиваться в систему, заводить связи. И я уже придумал как. Но в тот день, неожиданно, планы мне пришлось поменять.

Коммуналка у нас не большая. Три комнаты на первом этаже четырёх этажной сталинки. Две из них, которые побольше, занимала не очень молодая, но всё ещё привлекательная женщина средних лет за которой я бы пожалуй, даже приударил бы, если бы не прилагающиеся к даме мать-жилистая старуха неопределённого возраста и крикливый, вечно сопливый пацанёнок впридачу. Мне же досталась угловая комнатёнка в которой до меня, судя по всему, обитал конченный алкаш. Оборванные обои, старый продавленный диван, подобранный, похоже на помойке круглый стол, несколько деревянных ящиков, используемых как стулья. Выбросив всё это в мусор, я как мог, сделал в этом гадюшнике ремонт, приведя комнату в порядок. Новые обои, панцирная кровать, 2 табуретки и маленький стол из моих завхозовских запасов. Можно было ещё купить холодильник, только зачем он мне? В рабочие дни я питался в столовой детдома, тем более, что в отличии от моего времени, воспитанников тут никто не обкрадывал, кормили сытно и вкусно. В выходные же я питался в столовой, занимающей первый этаж дома напротив. На то, что бы не в чём себе не отказывать, у меня уходило, в среднем, полтора рубля в день. В то воскресенье я как раз возвращался с пробежки, когда у родного порога увидел знакомую личность. Батюшки! И как он меня только нашёл? Это был спасённый мной той ночью парнишка. Быстро же он оклемался.

— Ну, здравствуй…

— Здравствуйте. Я…Мне…

Робко начал он.

— Мама с папой сказали, что я должен передать Вам от их имени сердечную благодарность. Ну и небольшой подарок. Вы не думайте! От чистого сердца!

Он нагнулся к стоящему у его ног портфелю.

— Ладно, пошли в дом.

Остановил я его.

— Угощу тебя чайком.

А не плохо день начинается…На столе у нас теснились: аккуратно нарезанный на кружочки сервелат, баночка икры, шоколадные конфеты, несколько персиков, ну и (благо все мы люди взрослые) бутылочка армянского пяти звёздочного коньяка. Правда, для чая, места уже не нашлось. Но кого это теперь волновало? Да… Надо почаще спасать беззащитных прохожих. Такой стол, да на халяву…В начале восьмидесятых такое продуктовое изобилие простым советским гражданам и не снилось. Даже в Москве(по крайней мере, по государственным ценам), такой набор продуктов могли приобрести очень и очень не многие. А уж в провинции… И вроде бы на "деловых" родители спасённого мною от шпаны Сергея Бородина не похожи. Но всё оказалось намного проще. Его отец офицер, а вот мама как оказалось, работает в самой влиятельной организации города-горкоме партии. Секретарём. Правда не секретарём горкома, а простым секретарём у одного из зав. Отделом. В годы всеобщего дефицита во всех, более менее значимых организациях существовала система так-называемых продуктовых заказов. Один-два раза в месяц все служащие могли получить на работе набор остродефицитных продуктов по государственным, копеечным ценам. Количество и ассортимент "вкусняшек" зависел от солидности конторы, связей её руководства, ну и, конечно, от должности одаряемого. Правда, и тут Горкомы стояли особняком. Зачастую, даже рядовые работники там получали наборы лучше чем инженеры на заводах. А чего не было в наборах, всегда можно было приобрести в местном буфете.

— А я всегда хотел стать военным.

Серёжка улыбнулся.

г. Казань, Гостиница "Татарстан"

Построенная ещё в семидесятые, в 82-м гостиница "Татарстан" считалась в городе самой престижной. Новенькая высотная "свечка" в самом центре, рядом с универмагом "Детский мир", в той же самой Москве, наверняка была бы названа "Интуристом". Казань же в те годы была закрытым для иностранцев городом. Поэтому в "Татарстане" обычно останавливались командировочные с многочисленных предприятий, проверяющие из Москвы, не многочисленные туристы, ну и, конечно же — гости с юга, посетившие Татарию по торговым делам и сразу же облюбовавшие уютный ресторан на первом этаже гостиницы.

…

Блики цветомузыки хаотично мелькали по погружённому в полумрак потолку ресторана. На небольшой эстраде в центре зала молодая парень, под аккомпанемент двух патлатых юнцов, наяривающих на электрогитарах задорно-танцевальную мелодию с лёгкой хрипотцой в голосе напевал что-то "Песняров". Зал ресторана был почти полон. Шумная компания, отмечала за сдвинутыми вместе несколькими столами день рождения. Смуглые брюнеты с характерным профилем уроженцев Кавказа, отдыхали после тяжёлого трудового дня на ближайшем Колхозном рынке. Несколько дельцов "чёрного рынка" с шиком прогуливали заработанное, заказывая за свой столик самые дорогие блюда и настоящий, в те годы ещё не подделывавшийся, армянский коньяк. На их фоне почти терялись командировочные постояльцы, необдуманно забредшие в этот вертеп разврата и теперь, торопливо, дожёвывающие котлету, стремясь поскорее вернуться в свой тихий и уютный номер.

Красивая девушка, лет двадцати, в строгом, выгодно подчёркивающим её подтянутую фигуру брючном костюме, войдя в зал в начале девятого, сразу же направилась к бару.

— Привет, Юрик. - Поприветствовала она парня за стойкой, усаживаясь на высокий стул.

- Как дела? Есть клиент? Что-то никого из наших не видно. Уже работают?

— Балаболка ты, Анька, - бармен, взболтав, поставил перед девушкой безалкогольный коктейль. Как тебя вообще к нам занесло? Ты же говорят теперь с Авдеем? Смотри, узнает, синяком не отделаешься. Или что? Прошла любовь? Как же он такую красоту то бросил.

— Да ну тебя!

Девушка беззаботно махнула рукой.

— С твоими шуточками. Виделась с Авдеем пару раз, так сразу записали меня в его девушки. Если бы… Кто я и кто он? Все Вы мужики — козлы!

С грустью добавила она.

— Ах, Анечка! Ах, красавица! Жениться обещал. А сам, через неделю, вернулся к своей крашенной мымре из Горторга. Ты её должен помнить. Они здесь на ноябрьские гуляли. Безвкусная бабища под центнер весом, увешанная "камешками" словно новогодняя ёлка. Редкостная уродина, но зато с трёхкомнатной квартирой в центре, двухэтажной дачей в Сосновом Бору, новенькой "Волгой" и связями на всех уровнях.

Отбросив соломинку, девушка залпом допила коктейль.

— Любви хочу! Большой и чистой.

Неожиданно заявила она.

— Слушай, помоги советом бедной студентке…

Она положила на стойку купюру.

— Кто из этих "бобров"…

Она кивнула на зал

— Будет рад обществу молодой, красивой девушки?

Смахнув пятёрку, бармен на миг задумался, а потом показал на столик в дальнем углу зала, где в полном одиночестве, ужинал бородатый мужчина в свитере грубой вязки и защитного вида брюках.

— Не обращай внимания на его вид! Геолог. Вторую неделю гуляет. Вернулся откуда-то с Севера. Денег — куры не клюют. Перепробовал всех наших девочек, теперь скучает в одиночестве. Попробуй, может зацепишь? Людка его на полторы сотни раскрутила. Да и остальные вроде не жаловались…

…

Как же он надоел ей за эти два часа! Романтик, блин! Нет, он, конечно, был обходителен, заказал шампанское, мороженое, фрукты. Когда девушка выразила желание закурить, не торгуясь, взял в баре сразу блок "Мальборо". Но его рассказы о Сибири, романтике дальних походов, минералах с трудно произносимыми названиями надоели ей почти сразу. Да ещё его просто таки маниакальное нежелание уходить из ресторана. Развлекаться он, видите ли, желает. Ну, Юрик, спасибо! Удружил. От того, что бы плюнуть и уйти её останавливало лишь одно. Деньги у геолога были, и деньги не малые. Только в той пачке, из которой он расплачивался с барменом, было не меньше тысячи. И, судя по всему, эта пачечка у него была не последняя. Наверное, именно поэтому, она и пригласила его к своим друзьям…

Трёхкомнатная квартира в старом, ещё дореволюционной постройки доме, тяжёлая, добротная мебель, доставшаяся хозяину в наследство от дедушки академика, золотые корешки Брокгауза и Эфрона в книжном шкафу. И трое молодых учёных, шумно отмечающих защиту диссертации. Новоприбывшим налили штрафную и, поставив ещё два стула, приняли в компанию. Примерно через час, хозяин предложил перекинуться в картишки. В двадцать одно. Сперва, на интерес, потом, по 10 копеек партия. К утру, геолог проиграл всё что при нём было и, договорившись о реванше, отправился снимать деньги с аккредитива…

…

Первый свой срок "Калмык" получил ещё в шестьдесят первом. В общем-то, по глупости. На танцах, отошёл покурить — вернулся, а к его девчонке какой-то хмырь клеится. Ну и не стерпел, приложил его как следует. Благо, четыре года боксом занимался. А уже на следующее утро за ним пришли. Отец у того фраера какой-то шишкой оказался. Дали три года. Вернулся в шестьдесят четвёртом, устроился шофёром, комнату в общежитие получил. А через год его снова арестовали. Как же удивлялись его сослуживцы, узнав о том, что этот культурный, вежливый юноша, вечерами, в безлюдных переулках, подкарауливал припозднившихся прохожих, "вырубал" ударом кулака, а затем грабил. Выжили все, но почти полтора десятка потерпевших, из которых двое стали инвалидами… Дали ему тогда "на всю катушку". Десять лет в колонии строгого режима. Именно там, в Мордовии, он и встретил "Фокусника". Профессиональный шулер высочайшего полёта он тогда крепко повздорил с одним из "козлов". Вечером его, под каким-то предлогом, заманили в столярку и попытались "опустить". Четверо против одного. Отбивался он отчаянно. Даже умудрился завалить одного из "бычар", вогнав заточку ему прямо в сердце. Но, в конце концов, его скрутили. И, если бы не "Калмык", пришёл бы легендарному "Фокуснику" конец. Спас он его. Не от смерти — от того, что для старого уголовника было намного страшнее. И картёжник этого не забыл. Одним из его основных принципов было всегда платить по долгам. Именно поэтому он и приблизил к себе молодого гоп-стопника. А освобождаясь, дал ему свой адрес на воле. В семьдесят девятом "Фокусник" скончался от инфаркта прямо во время крупной игры с цеховиком из Кутаиси. "Калмык" так и остался в силовом прикрытии катрана. Но уж больно многое изменилось со смертью старого картёжника. Занявший место "Фокусника" Авдей был слишком молод. Ему откровенно не хватало опыта. За три года он так и не смог организовать ни одной, по настоящему крупной игры. Несколько торговцев с рынка, парочка залётных деловых, старенький профессор, подцепленный Анькой в кафешке на Баумана. "Калмык" уже начал подумывать о возвращении к уличному промыслу. А тут, этот геолог. Жирный гусь! Проиграл больше тысячи и хоть бы хны. Азартный. Договорился отыграться. Этим же вечером. Ему бы, мол, только деньги в Сберкассе снять. Ну, ну…

…

Господи, как же я устал! Десять дней изображать из себя пьяного идиота. И почему в девяностые верхом шика считалось проводить в ресторанах все вечера? Как же бедные новые русские это выносили? Если каждый день ужинать миногами, то вскоре, ржаной хлебушек будет за деликатес. Зачем я это делал? Да всё проще простого. Мне нужны были контакты с уголовниками. Не со шпаной дворовой, обчищающей карманы подвыпивших прохожих и не с гопотой, безмозглой. С настоящим криминалитетом. В идеале — с каталами. Обычно, направляясь в другой город на "гастроли", профессиональные игроки брали рекомендации и адреса катранов у кого-нибудь из собратьев по ремеслу. Мне их взять было неоткуда. Пришлось ловить урок на живца. Нужно было создать образ набитого деньгами простачка. После не долгого раздумья, я остановился на облике геолога, только что вернувшегося из экспедиции. Были в те годы такие. По полгода бродили в поисках различных полезных ископаемых по Сибири. А, вернувшись, получали неплохие деньги и, частенько, ударялись в загул, пытаясь компенсировать себе месяцы походной жизни. Сам образ мне удалось создать довольно легко. Свитер грубой вязки, брюки защитного цвета от дембельской формы. Старательно отращиваемая больше месяца растительность на лице, трансформировавшаяся в итоге, в неряшливую растрепанную бороду и длинные, похожие на будёновские усы. Сложнее было в ресторане, изо дня в день не только заказывать, но и "оприходовать" за вечер не меньше графинчика сорокоградусной. Боже, с какой же тоской я вспоминал свои прежние метр девяносто и почти центнер весу. В той жизни мне бутылка водки была как слону дробинка. А теперь, с этим худосочным тельцем… Что бы сохранить ясную голову мне приходилось каждый день, примерно за час до застолья, съедать на голодный желудок полкило, купленного на рынке сливочного масла. Да и в ресторане не стоило забывать о закуске. И всё равно, ближе к закрытию, в голове образовывалась приятная лёгкость, а мысли, почему-то, всё больше занимало не дело, а достоинства сидящей рядом со мной девушки. Я регулярно менял их, каждый вечер, снимая новую "ночную бабочку". Рано или поздно, одна из них выведет меня на нужных людей. Просто не может не вывести. Во все времена проститутки не гнушались дополнительным заработком. Но вот, сколько ещё придётся ждать — не известно. К моменту появления милой девушки Ани я уже, честно говоря, начал немного отчаиваться. Какова же была моя радость когда она, сама, предложила мне навестить её друзей у которых (бывают же такие совпадения) как раз сегодня большой праздник.

Квартирка мне понравилась. Хороша, слов нет. Да и хозяин, с двумя друзьями просто очаровашки. Интеллехэнты, мать их. Нет, образ они создали не плохой, но парочку проколов всё же допустили. В книжном шкафу не было ни одной книги изданной в наши годы. Только антикварные издания. А если хозяин, как он представился, доцент, то у него просто не может не быть современной литературы. У одного из "учёных" на кисти — зоновская наколка. Совсем не зрелищная, но много чего говорящая знающему человеку. Один в четырёх стенах. Ну, ну… Похоже, если я начну буйствовать, именно он и будет меня "успокаивать".

Да и "раздевали" они меня, надо сказать, в наглую. Крап на "рубашке" я разобрал уже на второй партии, девица, за моей спиной, отчаянно семафорила приятелям. И как же вы ещё живы, такие наивные? Самым сложным было бороться с желанием выиграть пару партий. А вообще, если подумать, давно я так не веселился. Тепло, светло, на столе бутылка коньяку, из которой подливают, почему-то, в основном мне. Компания, надо признать, приятная. Матом никто не ругается, железками в меня не тычет. Выманивают кровное вполне интеллигентно. И, самое смешное, что меня это устраивает. Подсадить мне их надо. На крючок. На очень крепкий крючок. Мало кто знает, но самое сложное у профессиональных картёжников вовсе не выиграть деньги. Самое сложное — заставить человека играть с тобой, по нужным тебе правилам и на нужную сумму. Тысячи для крючка явно маловато. В идеале заставить их проиграть тысяч двадцать-двадцать пять. Если бы я сразу предложил играть на такую сумму, они бы обязательно заподозрили неладное. А так, всё логично. Человек проиграл, и теперь хочет вернуть потерянное…

Следующим вечером

Встретили меня радушно. Ещё бы. Я же в их представлении добрый дядюшка, пришедший поправить их материальное положение. В отличие от вчерашнего, сегодняшний вечер обещает быть жарким. Обыграть мне их надо. И обыграть красиво…

Игра шла третий час. Всю центральную часть стола занимала груда денег, способная своим видом привести рядового советского гражданина в состояние шока. По самым скромным подсчётам их здесь было тысяч пятнадцать. На бедного геолога было жалко смотреть. Авдей едва сдерживал смех. Вспотевший бедняга, роняя карты, растасовал колоду и положил свои карты, не глядя, на стол перед собой. Минуту, он думал, а потом вдруг предложил повысить ставку. Отыграться захотел, дурачок. На удачу понадеялся. Из пиджака сберкнижку достал и, щедрым жестом, на стол. Двадцать пять тысяч у него ещё оставалось. И всё он ставил на одну игру. Никогда бы Авдей не согласился на такое. Но сейчас он прекрасно видел по крапу, что шансов у бедного геолога нет. Десятка и девятка. Девятнадцать очков. Против его двадцати. Поэтому, он почти не раздумывал. Наличных, кроме тех, что сейчас лежало на столе, у него оставалось совсем не много. Но упускать этого лоха нельзя ни в коем случае. Открыв ящик стола, он достал оттуда запечатанную пачку червонцев. А на девять тысяч предложил написать расписку. Давно уже эта квартира не видела такой игры. Пожалуй, со времён "Фокусника". В семьдесят пятом, на "лобовой" игре он сумел снять с клиента больше ста пятидесяти тысяч. Авдею такое и не снилось. До этого его потолком было тысяч десять за вечер. Он перевернул свои карты и торжествующе улыбнулся. Десять треф и десять пик. А бедный геолог всё — никак не мог решиться. Наконец, он вздохнул и перевернул первую карту. Десятка. Что и следовало ожидать. Он взялся за вторую. Калмык напрягся. Некоторые посетители этой квартиры принимали проигрыш спокойно. Другие начинали возмущаться и именно ему приходилось учить их вежливости. Он был готов ко всему. Почти ко всему. Геолог, наконец, решился и на стол легла вторая карта.

Бубновый туз…

Юлька

Их боялись все, по крайней мере в районе. Возглавляемая отсидевшим пару лет на зоне парнем банда отморозков. Ограбления пьяных, обложенные данью малолетки. Мальчишки. С девчонок они тоже брали налог. Только натурой. Юльке предали записку Губы на перемене, после третьего урока. В ней была только одна фраза

Через три часа.

Губа

И всё. Подробностей не требовалось. Среди девчонок их района не было ни одной, кто не знал бы, что это значит. В подвале на Тургенева у Губинских было что-то типа штаб — квартиры. Именно там, на продавленном матрасе и брался "налог" с испуганных девчат. А откажешься, не пойдёшь- будет ещё хуже. Все знали про Аньку из 8 б. Гордая была, упрямая. Прилюдно послала Губу подальше, а через неделю пропала. Нашли её только весной, случайно, в ближайшем лесу. Юлька сидела за партой не слыша голоса учителя, не обращая на одноклассников. Ей хотелось выть от отчаяния.

— Почему она? За что?

Она ведь ещё и не целовалась ни разу толком. А тут… Юлька до последнего болталась в школе, на что то надеясь. А на улице её уже ждали. Двое парней просто подхватили её под руки.

— Ну, что, соска? Свалить хотела?

Они просто тащили её, не обращая внимания на плач девушки и отводящих глаза прохожих.

— Дураков нет, против Губинских переть. Они сила! Гопники уже представляли как сегодня оттянутся, описывали Юльке что они с ней сделают, после того как Губа её обработает. Девочку тошнило от ужаса. Они почти дошли, когда из тени одного домов им навстречу шагнул молодой парень…

Лис

Официально, я уже вторую неделю был в отпуске. Якобы к экзаменам готовлюсь. Не покладая рук. И, в чём то, это даже было правдой. Экзамен мне предстоял, да ещё какой! Здесь ошибка не двойкой — пером в бок грозит. Но сдал я его, кажется, удачно. Тогда, на катране, обошлось без жертв. Так, пара переломов. Зато, меня, наконец-то, приняли в "Высшее общество". Выбора у ребят не было. В уголовном мире, карточный долг — святое дело, не отдав его они, по сути, станут изгоями. В лучшем случае. С ними просто никто и никогда больше не сядет играть и придётся бедным переквалифицироваться в управдомы. А отдавать долг им нечем. Я ведь, по сути, был их последним шансом. После смерти шефа ребята попытались работать самостоятельно, но неудачно. А теперь я, выгреб всю их наличность, да ещё и долг навесил такой, что хоть вешайся. Зачем? Да уже не ради "бабок". Нет, лишними они конечно не были, но что легко пришло, так же и уйдёт. Этим же ребятам. Нужны они мне, крепко нужны. И за эту расписочку я их заставлю расплатиться сполна. Это ведь только кажется, что ничего ценного у них нет. Есть, есть то, за что я им с радостью верну всё взятое. Связи и знания. Да, они неудачники, но в отличии от меня, у них есть знания и связи, их знает уголовный мир Казани и они знают почти всех…

В отличии от квартиры моих знакомцев, это был классический притон. Рабочая окраина, покосившийся от старости, вросший в землю двухэтажный барак на четыре семьи. Уж не знаю как они это сделали, но сейчас единственными жильцами дома были уголовники. Похоже, это гостиница для "откинувшихся", бордель для своих и "катран" в одном лице. Именно там меня и представили "обществу".

— Да уж.

Что, что, но под интеллигенцию тут не "косили". Синие от татуировок тела, стальные фиксы, "феня". Именно здесь, на втором этаже, и обитал Башня — "смотрящий" за каталами Поволжья. Невысокий мужичок, смахивающий на Лёню Голубкова из рекламы МММ, в застиранной майке. Но жучила он ещё тот. Судя по всему, человечек не простой. Да и не поставили бы лоха смотрящим. Он даже сумел выиграть у меня 4 партии, пока я не разобрался в крапе.

— Блин, красиво!

Я о таком раньше только слышал. В Советское время, карты выпускались… Скажем так, не очень аккуратно. Действительно, зачем ОБХСС особо следить за их изготовлением? Не воруют и ладно. И, в итоге, обратная сторона карт, так называемая "рубашка", не смотря на то, что делалась по одному клише, зачастую была разной. И пусть различия были мизерные — сдвинутый на микрон рисунок, неравномерный прокрас. Но по сути, это был природный, естественный крап, ценный тем, что обнаружить его практически невозможно. И этим пользовались каталы экстра — класса. Распотрошив два — три сотни колод, они собирали себе одну. Ту, в которой они могли назвать любую карту противника по "рубашке". Именно такая колода и была у моего противника. Судя по всему, мне решили устроить тест на проф- пригодность. Ну-ну… Пятую партию я тоже проиграл. Ну не повезло! Бывает, знаете ли. А вот шестую, и последующие…

Башня

Дмитрий Башнин по клички Башня был одним из старейших "воров в законе" Поволжья. Начав свою "карьеру" ещё при Сталине он их своих 65 почти 40 провёл за решёткой. Катала, он был коронован 10 лет назад в Мордовии. Последние годы он уже сам не "работал", а лишь управлял собратьями по ремеслу. А ещё он был так называемым "положенцем", человеком, отвечающим перед ворами за определённый регион. По сути это был воровской правитель ТАССР. Старый урка сидел на кухне, отхлёбывал из железной кружки чифирь и думал, впервые в жизни не зная как поступить, не в силах принять решение. Когда Калмык попросил его посмотреть перспективного новичка, бывшего ему каким — то дальним родственником, Башня не ожидал от встречи ничего особенного. Собственно, он собирался лишь посмотреть на то как тот держится, уровень игры. Но угораздило же его… То, что он ошибся и вместо обычной взял свою, особую колоду, Башня понял лишь начав играть. Ну не признаваться же в том, что у противника нет никаких шансов. Парня он видел впервые, а значит тот самоучка. Каким бы он не был талантливым, но против 40 лет опыта и подкованных "стир" шансов у новичка нет.

Посетивший его парень был каталой, при том, если верить людям, давшим ему рекомендации, не смотря на свой возраст — чуть больше 20, каталой классным, сравнимым с самим Фокусником. Но что он предложил… Взять под контроль молодежные банды, шпану, что наводит страх на обывателей и зачастую, портит все расклады уголовному миру. И, глядя в глаза этого, по сути, мальчишки, старый вор поверил в то, что молодой катала сможет это сделать. Честно говоря, он его испугался. Старый вор испугался молодого фраера, увидев в нём решимость идти до конца. Подобное Башня видел лишь второй раз в жизни. Первый раз это было в 51ом, когда Кето Кутаисский и трое молодых воров, в числе которых был и сам Андрон, стоял напротив 8ых "сук", зная, что через минуту начнётся мочилово, в котором у них почти нет шансов, но и выбора то нет. На всю жизнь запомнил Башня выражение глаз Кето, бесшабашной решимости, и грации приготовившегося биться зверя. Биться до самой смерти, его или врагов…И нечто подобное Башня увидел и у этого пацана. Да, формально, он пришёл просить у старого вора разрешения. Но… Даже если Башня будет против, этот катала… Блин, да какой он к черту катала!!! Мокрушник, за которым не один десяток жмуров. Не зря знающие люди про прошедших Афган болтают страшные истории. Да уж, этот парнишка не писарем в штабе служил. И, если бы они не договорились…Положил бы он и Башню и Андрона. А с другой стороны… Если кто и сможет прижать к ногтю молодых отморозков, так этот "учитель". Расклад по группировщикам он ему дал…

Итак, иду я мягкий и пушистый, думы думаю. С кого мне начать? Всего в городе 5 крупных группировок-Свияжские, Зелено дольские, Загородные, Мирновские, Ленинские и Гоголевские, получившие названия по месту их основного проживания. А тут, хулиганы девушку тащат. Пришлось вступиться. Ну и первая кандидатура на воспитание образовалась…

Губа

По классификации уголовников, Губа был бакланом. Свой срок он получил в 17. Пять лет за 120 руб. вытащенные им из кармана подвыпившего работяги. Отсидел он только три. А выйдя, стал ловить на себе восхищённые глаза дворовых пацанов. Наверное, мальчишкам он казался кем-то Робин Гуда. Сильным, смелым. Крутым… Пущенная по кругу бутылка дешёвого портвейна, зоновская выкидуха. Несколько грабежей, драка с пацанами с соседней улицы, пущенная по кругу девчонка, одна, вторая, третья. Через год, Губа превратил маленькую дворовую компанию в большую и достаточно неплохо организованную банду, потихоньку начавшую переходить от бессмысленных драк стенка на стенку к зарабатыванию денег. По крайней мере, по данным Башни, кроме вымогательств у школьников и банальных гоп-стопов за Губой и его командой были парочка взятых на скачок хат торгашей и наезд на маленького тихого еврея- начальника отдела сбыта производящего холодильники комбината. К стати, по моему, именно за последнего Башня и осерчал на Губу. Уж как он распинался предо мной… А по моему крышует он того еврея. Не может не крышевать. Холодильники конечно не только здесь производят, но всё равно, в период тотального дефицита, кусочек лакомый. Ладно, с этим разберёмся потом.

Итак, я должен преподать этим доморощённым гангстерам урок, жестокий и беспощадный. И,если Вы думаете, что я его грохну, то глубоко ошибаетесь. Смерти мальчики с рабочих окраин конечно тоже бояться, но не так уж и сильно. Иначе не махались бы с обитателями соседних улиц, раскраивая друг другу черепа самодельными дубинами и отлитыми на кострах кастетами. Всё будет намного проще и страшнее. Для Губы страшнее…

Губа

— Блин, хорошо… Бутылочка холодненького пивка, колбаска. А минут через 20 Клещ с Конём эту ляльку притащат. Сначала он её здесь разложит, попользуется, потом пацанам отдаст. Ничсго, обслужит всех, как миленькая. Не первая и не последняя. Сколько их было? Штук двадцать? И ведь не одна не заявила. Бояться, "соски". И правильно бояться. Их команда-сила! С пацанов на их территории собирается чуть больше сотни в месяц, вроде мелочь, но порядок должен быть. Сделали в подвале ремонт. Штанга, гири, стенка, мешок с песком для отрабатывания ударов, старые маты, позаимствованные в спортзале ближайшей восьмилетки. Отгороженный от остального зала закуток с панцирной кроватью, парой стульев и столом. Пацанам подкинул, мелочёвку на пивко. Но это всё фигня. Настоящие дела только начинаются. На квартире того хмыря из приёма стеклопосуды взяли почти 6 штук наликом, с килограмм золотых цацек, пару кожанок, магнитофон японский который в комиссионке один на полторы штуки тянет, у Зальцмана взяли только бабки, и те пришлось выбивать почти час, благо жил он в отдельном доме, и без семьи. Сдался падла, всё равно ведь сдался. Показал свой тайник. Осторожный, тварь! Всё вроде скромненько, даже телевизор чёрно-белый, а за заслонкой печи… Увидев содержимое тайника Губа чуть не обалдел. Там было почти 17 тысяч. Тогда Губа и возблагодарил бога за то, что с ним на торгаша трясли только четверо. Клещ, Кабан и качающие сейчас штангу Кот с Сиплым. Они получили от Губы по 3 тысячи и теперь готовы за него и в огонь и в воду. Остальное Губа свалил пока в старый чемодан и сунул под половицу в квартире мамаши.

— Открой! — кивнул он Коту на дверь в которую стучали. Вот и девочка наша пришла. — Я первый, дальше как хотите…

— Бляяя!!! Это что за хрень?

Кот, полутяж, почти 5 лет занимающийся боксом, проводящий почти всё свободное время в зале, тягая штангу и похожий на гориллу, открыл дверь, и получив удар в грудь, отлетел метра на три. Вместо пацанов, в качалку вломился какой-то Чмо. Парнишка лет 20, худощавый, по сравнению с Котом вообще хиляк. Дешёвенькая курточка из болоньи, советские треники. Ещё не поняв что происходит, на него, со своей любимой дубинкой, сделанной из обрезка водопроводной трубы и залитой изнутри свинцом, бросился Сиплый. Владел он её виртуозно. В махалове стенка на стенку не один черепок расколол. На него гость потратил секунд 30. Это ведь только в Голливудских блокбастерах драки длятся часами. В реальности, если из двух драчунов хоть один не является клоуном, то драка будет закончена быстро. Один пропущенный удар и Ваш оппонент, принимает горизонтальное положение, воя от боли. Уклонившись от удара дубинки, парень подсечкой сбил своего противника с ног, вогнал свой локоть Сиплому в диафрагму, выведя того из игры надолго. А потом он повернулся к судорожно сжимающему в кулаке выкидуху Губе, и улыбнулся.

— Ну, что, милок? А теперь займёмся твоим воспитанием…

Андрон

Да уж… Не хотел бы я оказаться у него на пути.

Когда Башня рассказал ему о том, зачем к ним приходил этот фраер, Андрон впервые за 20 лет не поверил старому другу. Нет, конечно с молодыми шакалятами проблема зрела давно. Молодые, голодные, не ставящие ни в грош не только чужую, но и свою жизнь. Плюющие на понятия и демонстративно игнорирующие старых воров. Пока игнорирующие. Но если подсчитать соотношение сил, то ещё неизвестно кто победит в случае войны. Нет, на зоне "воры" конечно любого нагнут, а что делать на воле, когда на весь город из полутора сотен урок, мокрушников… Даже не так, пацанов, что не побоятся при случае засадить перо в бок ближнему, тех кто уже попробовал в жизни кровушки, от силы человек пять. Остальные так, шпана. А у Губы одного пол сотни отморозков. И даже если его грохнуть, проблем это не решит. У него как минимум три помощника. Всех не перебьёшь. Менты кипеж поднимут, да и ответка будет не хилая. И тут этот катала. План он предложил авантюрный, но в одном Башня прав. Они ничем не рисковали. Выгорит-хорошо, нет- отбрешутся от этого Лиса. Поэтому в подвал Андрон вошёл когда боевые действия уже закончились и Лис начал зачитывать Губе, пред лицом его же связанных "шестёрок" приговор. Да уж не зря Башня парня Лисом окрестил. Предъяву он Губе выставил железную, не отбрешешься. И ведь как обосновал, стервец! Наезд на Зальцмана по понятиям, косяком не является — торгаши на то и существуют, что бы их трясти. Уличные гоп-стопы тем более. Я сперва думал что катала будет напирать на "взлом мохнатых сейфов". Но Лис полностью оправдал своё погоняло. Ох и красиво он этого отморозка развёл! Губу подвёл собственный язык и желание покуражиться. Сидел он на малолетке, с настоящими ворами почти не сталкивался, поэтому забыл об одном из основных правил зоны. За все свои слова рано или поздно приходится отвечать. Мелочёвку с пацанов в своём районе он собирал больше что бы показать свою власть. Сколько там получалось в месяц? Полтинник? Сотня? Гроши. Но собирал он их под предлогом "на общак". А это уже косяк, и косяк офигенный. Башня от него ни копейки ни видел. Значит что? Правильно. Потратил деньги собранные на "общак" на себя. А это вилы. По понятиям за это перо в бок. В лучшем случае. И уж лучше сдохнуть, чем так… Перед Андроном и бывшими соратниками валялся Губа, ещё час назад считавший себя крутым бандитом. Со спущенными до колен джинсами и разорванными трусами. По тощей волосатой заднице стекала струйка крови. Да уж, какая смена подрастает! Хитёр Лис, хитёр. После ТАКОГО авторитет Губы лопнул. Дружки его, радуясь, что легко отделались, ославят пахана на весь свет. Да и остальная команда под начало Лиса перейдёт без проблем, узнав о том, что здесь произошло. Жаль, что Лису выше Козырного фраера не подняться — служил в армии, погоны носил, пусть и не ВВшные. С такими талантами запросто лет через десять корону бы заработал…

Мент

Опорный пункт милиции, где молодой участковый принимал жителей своего участка, два раза в неделю, располагался на первом этаже старого, ещё сталинской постройки ДК. Стол, несколько стульев, шкаф забитый бумагами, сейф. На тумбочке- телефон. Андрей Красницкий год назад пришёл из армии и почти сразу же пошёл в милицию. По семейным обстаятельствам он перевёлся в Татарстан и неделю назад принял дела у старого коллеги. А теперь, он собственно не мог понять повезло ему или совсем наоборот. Парадокс в том, что в отличии от остальных районов, его был самым спокойным в городе. Почти не было уличных грабежей, не было драк стенка на стенку. Последнее изнасилование произошло 8 месяцев назад. Два оболтуса затащили в подвал девчонку да натешились. Та заплаканная прибежала в школу. Учитель вызвал милицию. Возбудили дело, начали их искать. И ведь нашли, в ближайшей лесополосе. Грибники, через неделю. В петле. Дела закрыли за смертью обвиняемых, хотя всё было откровенно шито белыми нитками. Те двое были редкостными подонками. И что бы они покнчили с собой? Старый участковый начал копать, благо это весьма и весьма напомнило ему об ещё нескольких самоубийствах. Подключил осведомителей из уголовников. И кое что всплыло. Один из стукачей проболтался о том, что в городе полгода назад сменился смотрящий. Старый, Шалва Рябой умер от туберкулёза на больничке. На сходке в Свияжске, Башня, смог продавить решение о назначени "На город" своего ставленника, о котором неизвестно почти ничего. Кличка Лис, профессиональный катала. Возраст — чуть старше 20. Жесток. Опасен. Тюремного прошлого не имеет. По слухам из военных. По крайней мере именно это предъявил Башне Андрон Мордовский, надеявшийся сам занять этот "пост" смотрящего. И не только "предъявил", но и бросил тому обвинение в ссучивщности.

Вставка

Честно говоря, я сам был против того что бы становится смотрящим над Зелёным Долом. Нафига мне этот геморрой? Башня настоял. За полгода мне удалось сделать немало полезного. Первой "под меня" легла шпана из команды Губы. Бедненький. Повесился через день. Не выдержал, что я его, это самое…Опозорил вообщем. Да и больно ему небось было. Швабру правда я ему неглубоко загнал, но всё же… Абидна ему навэрно было… С остальными группировками удалось обойтись воспитательными беседами. Благо пример был пред глазами хороший. Так, пара переломов. Да пример перед глазами. Они ведь сходили с ума от карате. Хотели быть сильными. Почти три сотни пацанов, не боящихся ни бога ни чёрта. Самое удивительное для меня оказалось то, что среди них настоящих подонков почти не было. Было много пацанов, вступивших в группировки только лишь потому, что бы иметь защиту от других гопников. Их я отправил к Сергею. Тот, имея опыт бокса, да под моим руковдством стал неплохим спортсменом. Спортивная секция под "крышей" ДЮСШ. При том секция, абсолютно законная, ставящая отбор тех, кто реально хочет сделать Родину хоть немного лучше. Из остальных я сколотил команду отморозков, волчат, готовых на всё, по моему приказу. Ещё бы. Таких бабок они не видели никогда. Мы "бомбили" деятелей торговли десятками. Вся прелесть была в том, что если не оставлять за собой крови, даже дел по этим разводкам не возбуждалось! Ещё бы, как бы директор, например пивного бара, объяснил бы похищенные у него 15 тысяч? При зарплате в 150. Я просто продолжил то, что начали ещё Тяп-Ляповцы. Только, в отличии от них, мои мальчики, по крайней мере внешне, вели жизнь добропорядочных граждан. Шесть студентов техникума, несколько 10 классников, и даже один студент. Мы снимали в центре города, на команду, сразу четыре квартиры, где пацаны отрывались каждый выходной по полной. Ограничений было только три. Хаты не палить, косить перед соседями под студентов колхозников из глубинки. Девчонок пользовать только по взаимному согласию, благо бабок на шлюх более чем достаточно. И самое главное- я ввёл категорический запрет на бухалово и шмаль. Слишком легко спалиться в пьяном кураже. Ни все с этим были согласны. Но, после того, как один сгорел в бане по пьяни. А второй скончался от передозировки, желание возражать мне, у пацанов пропало. Только, в отличии от предшествинников, мы пошли дальше. Основные бабки нам приносили вовсе не грабежи и квартирные кражи. Нам удалось подмять под себя почти всех своих жертв. Рэкет. То, что станет массовым только лет через пять. Выпотрошив кубышкуторгаша, я убеждался в том, что он ворует, а значит будет платить. И эти бабки были более чем чувствительными. За год, только в общак Башне я передал 40 тысяч. А после того, как я со своими мальчиками выполнил несколько… Скажем так, щепетильных заказа, он на меня чуть не молился. Вот и решил отблагодарить. По своему…

Ох и хорош Бархатный сезон в Дагомысе. И пусть простые граждане едут сюда в жаркий июнь. Настоящие целители едут сюда в Сентябре, когда нестерпимый летний жар уже спал и море похоже на парное молоко. На песке, наслаждаясь солнцем, загорали сотни людей. Кого тут только не было. Матери с детьми и упитанные главы семейств, попивающие пивко. Молодые девушки и кадрящие их парни. Большинство снимали комнаты у частников. В Шикарный по советским меркам двадцати семи этажный гостиничный комплекс, построенный только в 82 году, простому человеку попасть было практически невозможно. Относящийся к Интуристу, официально, он принимал практически одних иностранцев, зарабатывая стране валюту. По крайней мере, в летний сезон. В действительности же, там обожали отдыхать и представители Советской элиты — директора предприятий, партийные деятели, цеховики. Для людей определённого круга жить здесь было делом престижа. Не смотря на то, что все подобные гостинницы курировал КГБ, здесь уже давно царили рыночные отношения. Ночные бабочки, фарцовщики, каталы. Все они работали здесь почти официально,

На парня, заехавшего в комплекс солнечным сентябрьским днём, обратили внимание многие. Впервые он заявил о себе ещё в аэропорту, когда бросил таксисту, начавшему с ним торговаться, пятьдесят рублей. Да и в дальнейшем, словно стремился привлечь к себе внимание окружающих. Полностью упакованный в "фирму" (В дальнейшем, вместо этой фразы вставлю описание остромодного в те годы "прикида". Пока, кроме американских джинсов, ничего в голову не приходит), с антикварным, о многом говорящим знающим людям, перстнем печаткой на указательном пальце., сорящий деньгами направо и налево. Проводящий вечера исключительно в ресторане, в компании сразу двух-трёх девушек не тяжёлого поведения. Ну и, конечно, карты. Играть этот отдыхающий любил, и делал это самозабвенно, получая от игры удовольствие и ничуть не расстраиваясь в случае проигрыша, быстро найдя среди курортников людей с такой же слабостью.

— Ну, что открываемся? Борис Фёдорович? Две десятки? Блефовали значит. Адрюша? И у Вас двойка? Две девятки. Надоже, бывает же такое. У меня? Стрит. А у Вас Маратик? Флеш. Однако, опять Вы выиграли. Вам сегодня везёт.

Иосиф Соломонович дружелюбно улыбнулся собеседнику. Играли они регулярно, по вечерам, в одном из номеров. Профессор медицины из Киева, спортсмен биатлонист из Ленинграда, студент одного из столичных ВУЗов, племянник жены первого секретаря ЦК одной из Среднеазиатских республик и журналист международник из Москвы. Люди приличные, по Советским меркам обеспеченные. Все проживали в люксах. Играли с переменным успехом, но суммы каждый день переходили из рук в руки солидные. Тысяча, две, три. Но такого как сегодня, не было ещё не разу. Почти 10 тысяч за один вечер. Расходились уже под утро. Лишь Андрей задержался в дверях номера.

— Ох и удачлив ты, Марат.

Одобрительно кивнул парень хозяину на лежащие на столе купюры.

— Слушай, не хочешь мне составить компанию? В 547ом грузин поселился, денег куры не клюют.

Я его ещё с прошлого года помню. Фирмач из Сухуми. Обожает покер, хотя сам играть не умеет. Но проблема в том, что по мелочи он не играет. Начинает играть от штуки, а потом в азарте может поднять и до десятки за кон. Я сам просто не потяну. Тут полтинник (пятьдесят тысяч) нужен, не меньше. Потянешь? Зато и снять с него можно не меньше сотки. Я тебя с ним сведу. Только чур уговор мне за наводку 20 % с выигрыша? Договорились?

— Пять

— Десять.

— Лады…

Разумеется, шансов у студента выиграть не было с самого начала. Из трёх его картёжных приятелей, лишь журналист был тем, за кого себя и выдавал. Двое других были шулерами, притом довольно не плохими. Самое трудное в карточной игре не только выиграть, но сделать так, что бы эта игра не стала для тебя последней. И дело вовсе не в том, что после пульки тебя, в случае выигрыша, встретят за углом накачанные мальчики и нежными ударами по почкам объяснят, что твоя полоса везения миновала. Нет, выбрав профессию шулера, надо конечно быть готовым и к такому повороту событий. Но в действительности, подобное случается не так уж часто. Намного серьёзнее то, что круг денежных "лохов" довольно узок. Нет, разумеется, работяг, с отпускной сотней можно легко найти на любом пляже. Но вот людей способных проиграть за вечер стоимость новой "Волги" относительно не много. А значит, если ты будешь постоянно выигрывать, то вскоре, даже если тебя и не заподозрят в шулерстве, то играть с тобой перестанут точно. Кому же интересно постоянно лишаться денег? Поэтому, самое трудное в карьере каталы, сделать так, что бы окружающие считали тебя игроком лишь немного превышающим средний уровень. А ещё, довольно трудно создать подходящий образ… Все, по настоящему денежные, места поделены давным — давно. Поэтому, если ты хочешь играть с людьми из года в год, то надо, что бы они считали тебя одним из своих. Иося Хирург действительно был медиком. В далёком 57ом он с отличием окончил Ленинградский медицинский институт, но получив распределение в глухую провинцию, в маленький городок где то между Норильском и Красноярском, быстро понял, что медицина это не его призвание. Едва отработав положенные по закону три года, он вернулся на родину в Краснодар, где, до сих пор, и числился дежурным терапевтом в какой то заводской поликлинике. А ремеслом "Хирург" сделал своё студенческое увлечение. За эти годы бывший врач сделал неплохую карьеру, поднявшись от рабочих бытовок до "Интуриста". В новый гостиничный комплекс его поставил Резо Сухумский, за что тот платил ему треть от всех выигрышей. Для того, что бы люди не только проигрывали год за годом, но ещё и оставались ему благодарны, "Хирург" придумал гениальною по своей простоте схему. В Советское время жизнь большинства известных журналистов, писателей, музыкантов, мало чем отличалась от жизни простых работяг. Нет, конечно были среди них и звёзды, на подобии того же автора советского гимна Сергея Михалкова или некоторых поэтов песенников. Имеющие на счетах в Сбербанке абсолютно легально заработанные десятки, а то и сотни тысяч рублей, дачи в Переделкино, квартиру в высотке на Котельнической и новую чёрную "Волгу". Большинство же также жило от зарплаты до зарплаты. К тому же, творческая интеллигенция уже тогда любила выпить. Достаточно вспомнить того же Высоцкого. Кто то разводился с женой, кому то были нужны деньги на взнос в кооператив. В общем, к 82 му году, у Иосифа Соломоновича был целый список из людей, всегда готовых составить ему компанию в поездке на море. Смысл всего это был в том, что сидя за столом с актёром, сыгравшим, пусть и эпизодическую роль в новом фильме, что идёт в кинотеатре за углом. Или с журналистом, хорошо известным по телепередачам. У людей не возникало даже мысли о том, что их обманывают. Напротив, проиграв пять-десять тысяч, директор комиссионки или пивного бара ещё и оставался благодарным за приятно проведённое время, польщённый, знакомством с известным человеком. Зачастую, жертва даже оставляла шулерам свой адрес, приглашая заглядывать в гости. Подобная схема позволяла зарабатывать за сезон достаточно не плохие деньги, оставаясь со своими жертвами во вполне приятельских отношениях. Если же появлялся шанс на, по настоящему крупную игру, то схема менялась. Будущую жертву "разводили" на игру с цеховиком с Кавказа, которого изображал третий член их команды. Так что, к самому "Хирургу" у будущих жертв претензий не могло быть по определению.

Вообще то, вся прелесть задумки была в том, что даже самый внимательный человек не смог бы обвинить Гиви Арсадзе в шулерстве. Как это не смешно, но игра шла почти честно. Для выигрыша "цеховику" не было нужды передёргивать колоду или выполнять хитроумные "вольты". Честно говоря, бывший учитель математики из Тбилиси ничего подобного и не умел. Зато имел хорошее зрение и прекрасную память. Любой человек, играющий в карты не первый день, знает одно из основных правил игрока. Если на кону стоит приличная сумма, то игра ведётся только новой колодой, купленной партнёрами перед игрой в ближайшем магазинчике. Обычно, этого хватает для уверенности "лоха" в честности игры. Перед тем как подняться в номер, Гиви с Маратом купили у продавщицы киоска "Союзпечать" три десятка новеньких колод, в начале каждой партии распечатывая новую пачку. Только это не играло никакой роли. "Заряжены" были ВСЕ колоды продаваемые в гостиничном киоске. Обошлось это "Хирургу" в две сотни и коробку хороших конфет. Самому Гиви оставалось только считывать крап, ну и, соответственно, увеличивать ставки или пасовать, в зависимости ситуации. А, зная карты противника, проиграть сложно.

Не смотря на то, что игра шла уже почти три часа, денег на столе лежало не так уж и много. Тысяч двадцать — двадцать пять. Вопреки некоторым стереотипам, в советское время по настоящему крупные суммы, даже у серьёзных игроков, ставились наличкой довольно редко. В случае облавы, или какого милицейского рейда, объяснить наличие на столе пятизначных сумм довольно сложно. Поэтому, в большинстве случаев, игра шла не на наличные, а на расписки — маленькие кусочки бумаги размером с карту, на которых ставилась сумма и подпись. Окончательный расчёт происходил после игры. К тому же и проигрывались суммы зачастую большие, чем человек планировал изначально. В чём то это было похоже на современные фишки казино.

— Что то мне сегодня не везёт. Сколько я уже проиграл?

Невозмутимо поинтересовался Марат у своего собеседника.

— Сэйчас, дорогой, падажди мынуту.

Гиви аккуратно сложил лежащие на столе деньги в две пачки, а теперь старательно подсчитывал суммы, записанные на расписках.

— Слушай. Я пока закажу коньячку?

Предложил студент хозяину номера.

— Да, да, канэчна. Я угащаю. Двэ бутылки скажы.

Ещё бы. Даже по самым предварительным подсчётам студент уже проиграл не меньше полтинника. Чего же мелочиться.

К тому времени, когда официант из ресторана поднялся к ним в номер, Гиви уже подвёл итоги игры. Пятнашка наликом плюс два десятка расписок на общую сумму в сорок тысяч, вместо которых Марат написал одну на всю сумму. Официант поставил на стол две бутылки "Ахтамара", не обращая внимания на карты и небрежно прикрытые какой то газетой деньги. Получив свои чаевые, он уже собирался уходить.

Его остановил один из обитателей номера, его ровесник, парень лет двадцати, которому сегодня не везло. И, с согласия собеседника, попросил официанта раздать им карты в новой партии.

— На удачу!

Отыграться решил…

Лис

Кто-то скажет, что именно этот момент в моём плане был самым слабым местом. Стоило грузину что то заподозрить…В действительности же шансов у "клиента" не было при любом развитии событий. Если бы он заартачился, и не дал бы мне, вот уже почти месяц, изображающему местного официанта, подменить колоду, гарантирую выигрыш Марату, тот бы просто закончил на сегодня игру, сославшись на усталость. А через день, Гиви познакомился бы с его старшим братом, привёзшим проигранные деньги. Так, что на "бабки" мы бы его по любому раскрутили. Но так вышло поизящнее. Уверенный в том, что его расклад лучше, грузин поднимал ставки до последнего. А когда понял, что его "развели", было уже поздно. В номере замигал свет. Вот за этот момент я боялся больше всего. Как этот Гиви среагирует на проигрыш спрогнозировать было сложно. А начинать "боевые" действия в "Интуристовской" гостинице было бы, по крайней мере, опрометчиво. Так, что, раздав карты, я благополучно свалил из номера. Марат же, выиграв, просто "отсемафорил" мне. Первоначально, я, по своей наивности, планировал дать ему, для этого, что-нибудь электронное. Мол, нажал на кнопочку, у меня в комнате лампочка и загорелась. Но, жизнь меня, как всегда, жестоко обломала. Сделанный на основе ГДРвской радиоуправляемой машинки прибамбасс получился мало того, что слишком большим. По крайней мере, в зажигалку, как я планировал вначале, его запихнуть точно не получилось бы. Так он ещё и дальность действия имел мизерную. Мощности передатчика откровенно не хватало. В коридоре, под дверью номера, сидеть не будешь, а уже в соседнем номере сигнал поймать не удавалось. Так, что всё пришлось делать намного проще и наглее. Марат не звонил в ресторан. После небольшой операции в телефонном щитке гостиницы, все звонки из номера Гиви напрямую попадали в номер этажом ниже. Хозяин номера не заметил, что гость, заказав коньяк, подложил под трубку небольшую деревяшку. Так, что бы телефон не вызывал подозрений, но не разъединившись, я получал возможность прослушивать номер кавказца. А, услышав заранее обговоренную фразу, свидетельствующую о том, что дело сделано, дал отмашку дежурному электрику, согласившемуся всего за две бутылки подшутить над жлобами из 547 номера.

— Коньяк, суки, бутылками хлещут! А чаевые не дают. Так хоть повеселимся!

Сделано это было для того, что бы у Марата был повод "свалить", не дав грузину отыграться. Какая же игра, когда со светом такой кавардак? Так что, когда студент предложил хозяину номера завершить вечер, тот особо не возражал. Обалдел наверное, от проигрыша. А может, додумался, что будет и завтрашний день? У Марата ведь гостиница забронирована вплоть до Октября. Наивный. Завтра, вернее уже сегодня, бедный студент получит срочную телеграмму. О болезни любимого племянника. И будет вынужден, с болью в сердце, прервать свой нелёгкий отдых.

Хирург

— Резо, помоги! Что нам делать?

— Платить!

Сидящий перед "Хирургом" пожилой мужчина был как всегда резок.

— Вас "развели" как последних "лохов". Уж ты то, со своим опытом, должен был это срисовать сразу. А теперь, поздно. "студентик" Ваш, вчера утром, улетел в Ташкент. Он своё дело сделал. Официант исчез той же ночью, сразу после игры. Его конечно ищут, но я бы на это не надеялся. А расписку твоего Гиви мне уже предъявили. Ты хоть знаешь, на сколько Вы влетели? Сто двадцать тысяч!

А самое главное, платить придётся! Всё по понятиям. Нет, какой стервец!

Добавил он восхищённо.

— Знаешь, кто Вас сделал? "Авдей".

— Чтоооо? Этот сопляк?

По настоящему удивился "Хирург". Он неплохо помнил помощника "Фокусника", работавшего у того на подхвате. Ничего особенного парнишка из себя не представлял и, после смерти старого каталы, по слухам, жил, подъедая старые запасы.

— Именно он. И ведь, как всё обставил, стервец…

Резо сделал глоток вина из стоящего перед ним бокала. Своей штаб квартирой старый "Вор в законе" уже давно сделал ресторан на набережной, где числился помощником администратора, фактически являясь его хозяином. Впрочем, как и всего Сочи. Город он "держал" крепко. Ему платили все. Цеховики и фарца, торгаши и каталы, сутенёры и рулетчики на вокзале.

(Мало кто это помнит, но в начале восьмидесятых, в Прибалтике выпустили детскую игрушку, представлявшую из себя самую настоящую рулетку. Только маленькую. Игрушка пользовалась у покупателей заслуженным спросом. Как же, шанс почувствовать себя героем западного фильма. Уже через год, по всему курортному Югу, на вокзалах стояли люди с этими рулетками, предлагая отдыхающим, всего за рубль, испытать удачу. По сути, это были предшественники напёрсточников, у которых, случайному человеку, выиграть было невозможно.)

Все свои деловые встречи Резо Сухумский проводил только здесь. Прямо в кабинете директора, за стаканчиком хорошего домашнего вина.

— Заявился ко мне месяц назад, и попросил разрешения на "работу". Поиздержался, говорит, скоро жить не на что будет. Дал десятку, авансом ну и, всё это время, тихо мирно тряс по мелочи работяг на пляжах. В солидные места, лезть даже не пытался. А сегодня пришёл с этой вашей распиской. Мол, выигрыш друга. Просил помочь с получением.

При людях просил! Так, что платить придётся. Иначе братва нас не поймёт. Карточный долг — святое. Две недели тебе хватит, что бы деньги собрать?

"Хирург" обречённо кивнул…

Авдей

Когда "Лис" рассказал мне о своём замысле я, честно говоря, по началу обалдел. Неужели получится? Одно хорошо, мою задачу сложной назвать было трудно. Представиться "хозяину", а затем просто загорать на пляже, да валять дурака.

А получив от Марата расписочку, заявится к Резо и, поплакаться ему в "жилетку", мол:

— Мы сами не местные! Дяденька, помогите получить денежку. А то так пить хочется, что прямо таки переночевать негде.

И ведь отдали, все честь по чести. Ровно через две недели, как договаривались. Чемоданчик только, по моему, специально подбирали по непригляднее. Из вредности, должно быть. Фанерный, с железными уголками. Мой дедуля с таким в баню ходил. Внутри — двенадцать банковских пачек сторублёвок. Я вскрыл каждую — вроде всё нормально, без "кидалова". Ну, я, как культурный человек, вежливо попрощался и в такси. Типа, опаздываю на самолёт. Обещал любимой мамочке быть к обеду.

Ну, едем значит, жизнью наслаждаемся. Тепло, светло, из радио Пугачёва поёт, водитель анекдоты травит. До аэропорта ещё минут двадцать. А тут, гаишник. У своего жигулёнка, на обочине стоит, палкой нам машет. Я думал, скучно человеку. Может, новости решил узнать? Или привет кому передать. А этот паразит, на водителя ноль внимания, едва мы остановились, с моей стороны дверцу "Волги" открыл и "пушку" мне в зубы.

К чему бы это?

Лис

Самым сложным было раздобыть "Волгу" с шашечками. Нет, Авдей мог, конечно, отправиться в аэропорт и на обычном бомбиле. Но, этот вариант я, после недолгого обдумывания, отверг. Водителя, почти стопроцентно, примут за напарника Авдея. Таксиста же опасаться не будут, да и поостерегутся, если что, бойню устраивать. Свидетель, как-никак. Одно дело залётный фраер, за которого никто не впишется, другое — местный водила. Вариантов было два.

Угнать первую попавшуюся "тачку", перекрасить в какой — нибудь подворотне, шашечки нарисовать, самодельный колпак на крышу и — в путь. Возможно, конечно. Но, весьма и весьма геморройно. В такси же сплошь "Волги". В частном владении их почти нет, разве что у самых больших начальников. Ну или у цеховика какого, обнаглевшего. Люди солидные, на улице свою гордость держать не будут. Не вскрывать же все гаражи на удачу? Глупо. Да и не получится у нас полного сходства с настоящим такси. Образца то под рукой нет, всё придётся делать по памяти. А значит, обязательно найдутся мелочи, по которым, внимательный глаз сможет разглядеть обман. Не пойдёт.

Или же, просто, в наглую? Взять настоящее такси…

Что мы и сделали. Авдей выбрал на вокзале "бомбилу" с подходящей внешностью, ну и договорился об экскурсии по побережью. На целый день. За полторы сотни сверху счётчика. Только, сперва, в Лазаревское мол, надо заглянуть. Другу, посылочку передать. А чемодан тяжёлый. Вот Авдей и попросил таксиста помочь. За пятёрку. Дальше уже, дело техники. Только не надо меня обвинять в излишней кровожадности. Никто таксиста по голове тяжёлыми предметами не бил. Внутри дома праздник шёл. Юбилей хозяина. Богатый стол, коньячок не дешёвенький, водочка, закуска на любой вкус. Ну и налили гостю, по восточному обычаю. Как не отнекивался, но, на халяву, да всего — лишь рюмочку… Выпил, не удержался. А клофелинчику я туда сыпанул щедро, не жмотясь. Так, что, проснётся бедняга только завтра, с тяжёлой головой, зато в собственной машине, на окраине Сочи. При том, с полными карманами. Расчёт простой. Найдёт в карманах "штуку", и поостережётся заявлять. Жадность не позволит. Да и не поверят ему, если что. "Волга" на месте, выручка тоже. Скорее уж, посчитают, что водила сам забухал, а теперь выдумывает сказки. Наклеив купленную в одном из театров окладистую бороду, я сел за руль и отправился за Авдеем…

Лёнчик

Больше всего на свете, он любил охоту. Нет, не ту где, затравливают собаками быстроногих зайцев или выходят один на один на "матёрого" кабана. Лучше. Намного лучше! Его страстью были молодые женщины. Пару раз в неделю он садился за руль своего жигулёнка и, ближе к ночи, выезжал из гаража. Не всегда ему везло. Но иногда, девушки, так и не дождавшись автобуса, соглашались сесть в машину к симпатичному парню. Он завозил их на заброшенный пустырь, насиловал. А потом, запугав, просто выбрасывал из своей "шестёрки". Это продолжалось больше пяти лет, пока за ним не пришли. Не милиция, нет. Там то он был на хорошем счету. Как же, старший лейтенант, лучший участковый города. За ним явились уголовники. Сперва, долго били, приводя клиента в нужное состояние. А затем, объяснили, что отец одной из его жертв обратился к ним. За помощью. Большие деньги за его голову предлагает. Они, конечно, могут пойти ему навстречу. Но долг придётся отрабатывать…

Нет, конечно, грех жаловаться. Работой его не перетруждали. Так, мелочи. Сообщить о готовящейся операции, перевезти посылочку в Ростов, встретить кого в аэропорту. Или, как сегодня. Остановить на трассе "лоха", "вежливо" пригласить в свою машину. "Нежно" приласкать ударом по голове, спеленать, и вместе со всеми вещичками отвезти к его благодетелям. А уж дальше, не его забота. Ну, он оделся под гаишника, дождался клиента. Тормознул тачку, подошёл. И только собирался заговорить, как наступила темнота…

Очнулся он, в каком то подвале. Сырой затхлый воздух, бьющий в глаза ослепляющий свет. Вытянутые вперёд руки, крепко прижатые к покрытому полиэтиленом столу. Вопросы, задаваемые невидимым собеседником. И боль. Чудовищная боль. В ответ на попытки промолчать, ему просто ломали пальцы. Один за другим. Впрочем, Олега Кошевого из него не вышло. Лёнчик сдался уже на безымянном. Подвывая от ужаса, он исповедовался почти час, не скрывая ничего. Его "похождения" с девушками, визит "народных мстителей". Выбор, вставший перед ним. Что пришлось делать для новых "друзей". Ну и, конечно, хозяин. Тот, на кого он работал последние два года.

Резо Сухумский.

Лис

Весь "прикол" был в том, что я не то, что бы ждал неприятностей по пути в аэропорт. Ведь, реально, Авдея можно было взять только там. До получения денег, его трогать не было смысла, а вот после… Единственным вариантом для нападения была дорога. В Дагомысе опасно, в самом Сочи тоже. Я искренне надеялся на то, что нападение будет. Потому и Авдея отправил за деньгами в одиночестве. Без охраны и сопровождения. И оказался прав. Нет, хорошую всё таки Башня мне вводную дал. Жадный Резо. Жадный и самовлюблённый. Не выдержал оскорбления. Мы же ему, по сути, в лицо плюнули. Дураком выставили. Да ещё и бабки "сняли" не хилые. Купился, дурачок. Суть дела было вовсе не в деньгах, хотя и они лишними не будут. Это был заказ. Последний, третий, и самый сложный заказ Башни. Первые два мы с мальчиками исполнили достаточно легко. Барыга из Ростова, да карманник из Чебоксар. С ними проблем не было. Урку убили в пьяной драке, скупщик краденого отравился газом. А вот с Резо всё было намного сложнее. Уж не знаю, чем он досадил моему благодетелю, но просто так отдать приказ об его убийстве Башня не мог. Не то воспитание. Это Вам не девяностые, когда "Воров" "мочили" пачками. В начале восьмидесятых законники ещё соблюдали свои понятия. А по ним, "Вор в законе" не прикосновенен. Человек, поднявший руку на него, подлежал смерти. Приговор "Вору" может вынести только сходка, предварительно раскороновав. А для этого нужны основания, и основания веские.

Именно с этой целью и затевалась вся эта бодяга. Сперва разозлить Резо, под самым носом облегчив карманы его дружка "Хирурга". А затем, дать возможность отомстить. Вот и не выдержал искушения, бедненький. В принципе, Башне нужен был только предлог. Хватило бы одного нападения на Авдея. Но Резо подставился по полной. Я то думал, он кого-нибудь из блатарей пошлёт. На такой подарок, как ручной мент, даже не рассчитывал. А уж, после того, как участковый поведал нам о сданных через него уголовке щипачах из Ставрополя, участь Резо была решена. Ведь, в том подвале, его исповедь слушали не только мы с Башней, но и пятеро авторитетов из Краснодара, Тбилиси и Баку. Резо зарезали через неделю, прямо в его любимом ресторане. Ну, а мы, с чувством выполненного долга, вернулись домой…

Примечания

1

О компьютерной игре, в которой игрок в роли самого настоящего маньяка, зверски расправляется с мирными горожанами слышали многие. Но, мало кто знает, что в магазинах США, уже давно, продаются детские куклы, изображающие самых известных убийц современности. Да и мемуары различных извращенцев, ожидающих смертного приговора, в книжных магазинах продаются "На ура", что характерно.

(обратно)

2

"Полукамушки" — жаргонное название примерно двух десятков небольших двухэтажных домов, построенных ещё в начале тридцатых. Своё название получили от того, что первый этаж этих домов кирпичный, второй же — сложен из брёвен.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Часть первая Катала

Глава 1

*** Примечания ***