Братья Ночи (ЛП) [Toothlessgolfer] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
В этой саге есть три тома, каждый из которых опубликован в одной и той же истории. За исключением вступительных / заключительных примечаний и цитат(комментарий переводчика:Цытати будут писаться в тексте,но будут отделены), объем I составляет приблизительно 250 000 слов, объем II составляет приблизительно 167 000 слов, а объем III составляет приблизительно 237 000 слов. Я опубликовал все тома I одновременно, что означает, что в этих первых 25 главах очень мало обзоров. Я знаком с некоторыми аспектами материала из более ранних анимационных серий и включил их, но не сильно полагался на более поздние сезоны, поскольку я никогда не смотрел эти более поздние сезоны.
Разное: Если в этой серии есть какие-то элементы, которые имеют сходство с другими существующими историями, я вас уверяю, что это либо самая искренняя форма лести с моей стороны, либо просто совпадение. Там, где я знаю, что черпал вдохновение из других мест, я буду отдавать должное примечание. Это чисто художественное начинание, без коммерционной основы. Я хочу поблагодарить мою дорогую младшую сестру за предоставление повествовательного отзыва о первом томе. Каждая глава будет начинаться с цитаты, имеющей особое отношение к содержанию этой главы. Я приложил разумные усилия, чтобы убедиться, что цитата верна, но я не могу гарантировать точность слов в основном потому, что переводы могут отличаться.
20.08.19 - Отредактировано. HRmoonlight
***Тот, кто спасает одну жизнь, спасает весь мир-Список Шиндлера
«Приготовься приятель. Уже скоро!» - крикнул Иккинг.
POV Author
Чудовище было пугающе близко к ним, каким-то образом рычание Королевы выделялось на фоне свистящего ветра. Они оба, дракон и человек, знали, что не было никаких шансов выровнять полёт. Ослеплённая голодом и яростью, Красная Смерть ещё не осознавала масштаб повреждений, полученных в бою. Множество дыр покрывало её крылья, и это неумолимо приведет к их полному разрушению при попытке остановить падение.
Беззубик зарычал - он хорошо знал слабости других драконов. В основном, они были защищены от огня снаружи, но уязвимы изнутри. Непреднамеренное воспламенение газа может быть смертельно опасным, ну или, во всяком случае, дезориентирует дракона.
«Держись, Беззубик…»
Все шесть глаз сузились, когда монстр начал набирать газ для залпа. Этому предшествовал ещё один угрожающий рык, а затем они оба услышали, как тихое шипение начало нарастать позади.
«Сейчас!»
Беззубик развернулся мордой к чудовищу и расправил крылья для устойчивости. Выстрел плазмы отправился точно в открытую пасть монстра. Скопившийся газ взорвался внутри, пламенем вырывался наружу, буквально вытекая из пасти. И в этот момент они пролетели через последнее облако. Впереди показалась земля. Красная смерть взревела от боли и страха, раскрыла свои крылья, но они порвались от напряжения.
Беззубик же, развернувшись вокруг своей оси, начал набирать высоту, пролетев над головой чудовища.
Монстр с грохотом упал на землю. Взрыв горючего газа, порожденный её падением, создал стену огня, распространившуюся во всех направлениях.
Если бы Беззубик не потерял один из своих хвостовых плавников, он был бы более маневренным. Если бы Иккинг, при создании искусственного элерона, продумал его огнестойкость, он бы не сгорел во время битвы. Если бы взрыв и ударная волна не ослепили и не дезориентировали их обоих, они бы увидели, что шипастый хвост монстра оказался прямо у них на пути. Беззубик попытался увернуться от него, но времени на это не хватило, и они не смогли уйти от столкновения. Несколько хвостовых шипов пробили насквозь его крыло. Он взвыл в муках, когда после столкновения его развернуло к земле.
«Нет нет…»
Крик Иккинга резко оборвался в тот же момент, когда его легкий вес на спине дракона исчез. Беззубик обернулся, игнорируя боль, и оглянулся. Иккинг был выбит из седла и медленно умирал. Правая рука его дорогого двуногого друга была прижата к груди. Один из тех острых шипов, которые разорвали его собственное крыло, зацепил человека, глубокой раной от живота до плеча. Левая рука Иккинга безвольно болталась рядом с ним, и вся его одежда стала ярко-красной от крови.
Беззубик как можно сильнее махнул крыльями и нырнул в сторону разрастающегося огня. У него отсутствовал хвост, было сломано крыло, не существовало никакого способа остановить падение, и он видел, что Иккинг умирал. Надежды почти не было. Тело человека было слишком хрупким, рана была слишком глубокой. Что касается самого себя, он даже не был уверен, что сможет благополучно приземлиться в море.
В этот момент он вспомнил, что когда-то шептали ему отец и мать. Они рассказывали что у его родственников была какая-то жизненная сила, которая позволяла переродиться и исцелится от смертельных ран. Это можно было сделать только один раз. Беззубик знал, что ему нужно попытаться спасти Иккинга, ведь эта жизненная сила также может исцелить и его друга.
Его тело начало светиться слабым синим светом, когда он догнал погибающего Иккинга. Слабые искры танцевали по его чешуйкам, создавая жужжащий звук в окружающем воздухе. Но этот звук был еле слышен среди ревущего ада, тянущего их в свою пасть.
До того, как это произойдет, оставалось всего несколько ударов сердца.
И страх сковал его.
POV HICCUP
Шок Иккинга был настолько велик, что он даже не чувствовал никакой боли. Просто смотрел вниз на зияющую дыру, проделанную в его груди. Он боролся с собой, чтобы оставаться в сознании, но река крови продолжала течь и рассеиваться на ветру.
Он падал.
Он ничего не мог сделать, падая с неба.
Странная ясность и спокойствие охватили его, поскольку он знал, что его судьба была решена. Он молча молился всем богам, чтобы оказаться в Вальгалле. По крайней мере, это была храбрая смерть в бою…
Прости, папа.
Собственное зрение начало подводить его. Иккинг смутно видел Беззубика, ныряющего за ним. Глаза Фурии были широко раскрыты, в них плескался страх и боль. Казалось, одно из крыльев дракона согнулось под неестественным углом.
Иккинг протянул руку, будто бы он знал, что это их последние минуты вместе.
Вырежи свое сердце и отнеси его моему отцу!
Он знал, что его легкие повреждены, так как он не мог дышать.
Я мог бы поклясться, что ты…
Да, да, я сделал это!
«Ну, Беззубик, мы сделали это…»
Да уж!
Вы должны увидеть…
«Неплохо для калеки и рыбьей кости…»
Что-то острое и металлическое сочилось из его рта.
Он защищал меня!
Я посмотрел на него и увидел себя…
Тьма охватила его, и он сосредоточился на единственном ощущении, которое все ещё оставалось. Он все еще чувствовал, как воздух проносится мимо него.
Я здесь!
Эта работка опасная!
Спасибо папа…
Иккинга охватило тепло. Было ли оно от пламени, которое поглотило его или же это был Беззубик, закрывший его своими крыльями. Он так и не понял.
«Мне жаль, мой друг…»
Странные ощущения и синяя вспышка пробились сквозь пелену, а затем и это наваждение исчезло.
Милосердная тьма забрала его…
Не осталось ничего, что можно было почувствовать и осознать…
Это была лишь пустота…
Время прекратило свой ход…
Он был…
Не…
POV Toothless
Беззубик дотянулся до Иккинга своей пастью и, перехватив лапами, сильно прижал обмякшее тело к собственной груди. Он закрыл глаза и обхватил его своим целым крылом, чтобы защитить Иккинга от огня, который поглотил их обоих.
Жизненная сила, которая искрилась вокруг него, приближалась к своему пику. Языки огня текли по его телу. Он не обращал внимания на кусающуюся, жгучую боль, окружившую его. Мысли были обращены к его родственникам. Он просил, чтобы они проявили милосердие к этому двуногому, к этому доброму существу, которое показало ему настоящую жизнь. Охватив тело Иккинга своими крыльями, он пожелал, чтобы Иккинг был спасён.
И тогда он позволил произойти последнему, безвозвратному шагу.
Огонь на его чешуе замер, пламя вокруг него застыло на месте и все звуки стихли.
Неестественная вспышка энергии и света вырвалась из его тела и разлетелась над небесами.
Его пасть раскрылась в беззвучном рёве боли, когда он почувствовал, что его тело начало исчезать и разрушаться из-за высвобождения энергии.
Последние мысли дракона были о том, кто вернул ему жизнь, забрав перед этим всё что было ценно для Фурии, а потом сделал невозможное, вернув его в небеса, где он был как дома. Его мысли были о том, кто помог ему убить Королеву. Беззубик сожалел лишь об одном - как мало они провели времени вместе. Осталось ещё слишком много того, что они ещё не успели сделать.
Его родня в других мирах.
Мрак наступил для двух друзей.
POV Author
Стоик наблюдал за воздушной битвой с изумлением, гордостью, страхом и стыдом одновременно. Ночная Фурия и огромный дракон исчезли в облаках наверху, и лишь случайный всплеск фиолетового света раскрывал их местонахождение. То, что дракон, которого все викинги знали как “порождение молнии и самой смерти” и боялись до ужаса, был причиной того, что они все ещё были живы, и то, что он сейчас сражался за них, было немыслимым. Но он точно не поверил этому, если бы не видел сейчас своими глазами.
Тот факт, что там, наверху, был его сын, Иккинг, приручивший самого опасного дракона, наполнял его сердце гордостью. Для того, чтобы приблизиться к дракону, вселяющему страх одним своим видом, тем более в одиночку, требовалась немыслимая смелость. Невообразимая для слабого мальчика. Всё племя, включая его самого, ошибалось, думая, что Иккинг бесполезен. Их вина была в том, что они пытались превратить его в настоящего викинга, кем он явно не мог стать. И сейчас его сын рискует своей собственной жизнью, чтобы спасти тех, кто не заслуживает этого.
Что же он сделал, чтобы заслужить самого храброго сына из всех?
Ничего.
Ровным счетом ничего.
Если бы Стоик прислушался раньше, тогда всё могло бы сложиться иначе. Что бы изменилось, если бы он послушал Валку много лет назад? Иккинг доказал ему, что она была права насчет драконов в своё время. Не все они были монстрами. Что бы изменилось, если бы Иккинг рассказал ему перед боем на арене? Но Хеддок старший решил, что бесполезно даже пытаться это представить.
С этого момента все будет иначе. Он должен найти способ измениться.
Ночная Фурия прорвалась сквозь облака, повернувшись спиной к земле. Монстр следовал за драконом по пятам. Пламя струилось изо рта Королевы, но не могло достать до своей цели.
Стоик ахнул, увидев, что фурия расправила крылья, чтобы остановить падение. Монстр попытался сделать тоже самое, но его крылья порвались и он полетел навстречу смерти. Иккинг и его дракон каким-то образом, отняли у твари последний шанс на спасение и привели её к смерти.
«Он разобьётся» - крикнул Вождь.
Самый большой дракон, которого викинги когда-либо видели, врезался головой в основание горы, прямо у стыка со скалистым побережьем. Сама земля и, возможно, весь остров сотрясались от могучего удара.
Это было ужасное зрелище даже для опытных убийц драконов, поскольку тело взорвалось под собственным весом и швырнуло в воздух куски окалины и плоти. Весь оставшийся газ взорвался.
Последовавшая за взрывом ударная волна сбила с ног каждого из викингов, а большинство ослепило мощной вспышкой и оглушило взрывом. Пламя поглотило оставшиеся куски плоти гигантского дракона. Поднялось непроглядное облако пепла, который тут же стал оседать на землю. К счастью, никто из викингов не пострадал, так как все находились достаточно далеко от взрыва, и могли укрыться от огня, либо же тот и вовсе не добрался до них.
Те, кто продолжали смотреть туда, где только что произошел взрыв, могли видеть одинокую вспышку пурпурной молнии, которая прорвалась сквозь облака, и сопровождалась резким раскатом грома, слышимым даже сквозь рев огня.
Шум продолжался несколько секунд, пока огненный шар не поднялся до небес, сгорел сам, а затем…
Больше ничего не произошло. Лишь сизый пепел оседал на землю.
Наступила звенящая тишина.
Ни одного взмаха крыльев.
Гробовая тишина.
Стоик бросился вперёд сквозь дым и оседающий пепел, оставив своё племя позади. На всякий случай он держал свой молот наготове.
«Иккинг!»
Он продвигался вдоль пляжа.
«Сын!»
Дым клубился за его спиной, а он отчаянно продолжал искать. В надежде найти Ночную фурию, был проверен каждый крупный выступ скалы. Призрачные фигуры людей были едва различимы.
Не было никаких признаков присутствия ни Ночной Фурии, ни Иккинга.
Он слышал голоса других викингов, в особенности Плеваки и остальных подростков из группы по обучению драконов, когда они обыскивали скалы вдоль пляжа на предмет каких-либо признаков присутствия Иккинга. Возможно, Ночная Фурия была ранена и ей пришлось приземлиться где-нибудь неподалёку.
Он обошел большой валун.
А потом…
Вождь никогда не забудет это зрелище, оставшееся после битвы. На пляже, который простирался насколько хватает взгляда, в двадцати шагах от переломанных и обугленных останков чудовища, выделялся дымящийся кратер. Стоящая рядом скала расплавилась от температуры. Осторожно ступая по пляжу, Стоик увидел что в кратере разбросаны чёрные чешуйки, некоторые из которых расплавились.
Он знал лишь одного дракона,у которого были такие же черные чешуйки. Что-то действительно ужасное случилось с Ночной Фурией, и это могло означать только одно …
“Нет”, - прошептал он.
Стоик не хотел думать о том, что здесь произошло. Но в тоже время что-то притягивало его к этому месту.
В кратере лежал большой чёрный предмет, похожий на камень. Его поверхность была гладкой и блестящей, по стенкам извивались серебряные жилки. Несмотря на то, что ни один викинг, с которыми мужчина общался, никогда не видел такого раньше, Стоик сразу понял, что это.
Яйцо Ночной Фурии.
В его памяти прозвучал единственный отрывок из Книги Драконов, как зов судьбы.
Злобное порождение молнии и самой смерти.
В этот момент он осознал ужасную правду.
Он понял это с полной уверенностью.
Иккинг исчез.
Мертв.
Молот с лязгом упал на землю.
“О, сынок …”
Стоик отпрянул, отвернулся от места и сделал несколько шатких шагов от кратера. Затем вождь потерял контроль над собой: отбросил свой шлем, упал на колени и сделал то, что ни один Викинг не должен был делать.
Он плакал.
Плакал от стыда, осознавая, что был бесполезным отцом.
Плакал от своей упрямой слепоты и гордости, которая заставила его и Иккинга отдалиться друг от друга.
Он плакал от неправильности случившегося, потому что ни один родитель не должен хоронить своего ребенка.
От него не осталось ничего, что можно было бы захоронить и устроить традиционные похороны, как прославленному воину, который храбро пал в бою.
Он подвёл своего сына.
Он не выполнил обещание, которое он дал Валке.
Он потерпел неудачу.
После нескольких минут дрожания и плача он услышал чередующийся звук и шаги позади себя. Это был Плевака.
Кузнец не шутил и не говорил ничего. Он осознал серьёзность этого момента, когда увидел разбросанные по берегу чешуйки Ночной Фурии. Он снял свой шлем и положил единственную руку на плечо Стоика.
«Я… я сделал это…» - прошептал Стоик.
Плевака задумался на мгновение в тишине, изо всех сил стараясь не выдать своё собственное горе.
«Не, мы все сделали это».
“Почему я не мог послушать? Почему?” - Стоик застонал.
Плевака только приоткрыл рот, чтобы ответить, но передумал, понимая, что он не сможет сказать ничего такого, что могло бы поменять ситуацию. Он знал, что Стоику нужно время для скорби.
Он был определенно лишним. Кузнец мягко похлопал Стоика по плечу и оставил его наедине со своими мыслями. На этом острове ещё были раненные, которым можно помочь. Да и оставшуюся часть племени нужно собрать, чтобы рассказать, как действовать дальше.
Прошло еще несколько минут, прежде чем Стоик медленно поднялся на ноги, поднял шлем и надел его, глубоко вздохнув. Его борода была полностью покрыта пеплом, и он чувствовал себя очень старым. Впервые в его памяти, он почувствовал скрип суставов и общую болезненность по всему телу.
Горе взяло своё.
Тем не менее, он был вождём. Решения, которые он принимает, должны быть направлены только на процветание его племени. А значит сейчас, он должен сохранить тех, кто выжил. Несколько кораблей выдержали драконью атаку, а значит с помощью них можно вернуть всех на остров. Раненые находились под присмотром, и для них он уже ничего не мог сделать. Теперь же вождь был уверен, что от драконов больше не будет проблем.
Драконы.
Он опять направил свой взгляд на кратер и у него в уме появился очевидный вопрос, когда вновь в поле его зрения оказалось яйцо.
Откуда оно появилось? Это как-то связано с драконом, которого приручил его сын. Была ли Ночная Фурия самкой? Иккинг назвал Беззубика самцом, но он мог ошибаться. Должно быть, яйцо как-то пережило смерть дракона. Эти доводы не были чем-то подкреплены, учитывая степень разрушений всего вокруг, но никакого другого объяснения просто не могло быть.
Или, быть может, в мифической легенде о происхождении Ночных Фурий была доля правды.
Его мысли обратились к вероятности того, что яйцо будет съедено, смыто приливом или остынет, если его бросить здесь.
Но почему я должен заботиться о нём?
Его совесть, которая, как он себе представлял, говорила сладким голосом Валки, дала ему ответ.
Это всё, что осталось от нашего сына благодаря твоим стараниям.
Иккинг рисковал своей жизнью, пытаясь спасти своего дракона, думал о его безопасности после того, как он был схвачен. Стоик уже сам для себя признал, что дракон заботился о его сыне. Стоик никогда не мог ожидать такого от зверя. Если бы Иккинг наблюдал за ними из Вальхаллы, он бы хотел, чтобы его отец сжалился и защитил это драконье яйцо.
Так он и сделает.
Он будет чтить память и жертву своего сына, защищая то, что его сын защитил бы. Он опустился на колени и осторожно протянул обе руки чтобы поднять яйцо. Оно было очень теплым на ощупь и удивительно тяжёлым для своего размера.
Подумать только, этим утром, найдя это яйцо, он бы с радостью его разбил, а теперь же
держит его в руках так же осторожно, как будто это новорожденный ребенок.
Его молот на земле привлек его внимание.
Ему понадобятся обе руки, чтобы надежно удержать яйцо.
Он сунул яйцо под мех и прижал к груди, чтобы согреть его, а затем развернулся и поплёлся по пляжу. Ещё одна скупая слеза пробежала по его щеке, а затем исчезла в бороде. Он шёл медленно и тяжело.
Он не оглядывался назад. Это было слишком больно для него.
Жертвы были принесены. Теперь его народ будет жить в мире, пусть даже такой ценой. Мир, это то, чего он хотел больше всего на протяжении десятилетий.
Но в то же время вождь понятия не имел, сможет ли он насладится этой новой жизнью.
========== ТОМ I-Элегия ==========
Комментарий к ТОМ I-Элегия
Фух,общий перевод текста этой главы забрал у меня 5 часов,надеюсь вы по достоинству его оцените как и лайками,так коментариями с критикой или советами.
Memento mori.” – Помните о смерти.
POV Author
Воздух на Острове Дракона был прежним , не было ветра, который быстро бы рассеял облако дыма, которое состояло из пепла.
Подростки все еще обыскивали пляж со своими драконами, когда Гоббер позвал группу и собрал вокруг себя молодых людей. Он грустно покачал головой.
” Мы должны вернуться”.
Сморкала удивился больше, чем кто-либо еще, говоря первым.
«Мы не собираемся оставлять его там. Мы должны найти его!»
Гоббер посмотрел прямо на него и изо всех сил старался сохранить последние моменты самообладания.
“Там нет ничего,все было спалено.”
Сморкала скрестил руки, вызывающе отвернулся и начал возвращаться в постепенно рассеювающий туман.Его дракон последовал за ним.
«Хорошо, тогда вы все останетесь здесь! Я найду своего двоюродного брата», - крикнул Сморкала сквозь туман.
Остальные посмотрели на Гоббера, который торжественно покачал головой.
- Отпусти его. Мне нужно, чтобы ты мне помог. Стоик приказал остальному племени перебраться на другую сторону острова. Возьми своих драконов, найди всех остальных и привези их сюда. Стоику понадобится произнести речь. Иди. “
Рыбеног и близнецы не выглядели довольными, но они сели на своих драконов и улетели. Астрид осталась на его стороне.
“Гоббер?” спросила она умоляющим голосом.
«Астрид?»
Неразглашенный вопрос передался между ними.
Плечи Гоббера опустились, и он отвернулся от нее.
“Прости, Астрид.”
Кузнец споткнулся о большую скалу размером с человека, на которую он оперся. Он потерял так много людей в своей жизни. Оба его родителя уже скончались, Валка была для него как сестра, и, конечно, за эти годы было много жертв драконьих набегов.Каждая смерть причиняла боль, но со временем они оказывали на него все меньше влияния, так как он все больше приучался к потере.
Этот, однако …
Он думал о Иккинге как о сыне, которого у него никогда не было. Иккинг всегда был с ним более открытым, чем с кем-либо еще, включая его собственного отца. Иккинг всегда приходил к нему в поисках утешения от насмешек, советов о жизни, соболезнования по поводу формальных приемов своего отца и для обмена идеями о кузнечных проектах.
Это было бы самым трудным для него, но он должен был быть сильным для Стойка, других подростков и всех остальных, кто смотрит на него. В мастерской всегда была работа.
Если бы он занимался этим, то, возможно, не хватило бы времени подумать о том, что он потерял.
•
Астрид стояла в полном недоумении, когда Гоббер ушел.
Она была уверена, что Иккинг будет найден.После всего, что он сделал, показав ей мир, о котором раньше никогда не мечтал ни один Виккинг, было немыслимо, что он может исчезнуть.
Он должен был выжить! Как он мог оставить ее сейчас?
Как будто в изумлении, она подошла к своему змеевику , свернувшейся калачиком на земле и явно дремлющей. Она откинулась на бок и держала свою голову в руках. Астрид, бесстрашный воин, сделала то, что не могла вспомнить, чего она не делала в течение очень долгого времени.
Воскликнула она.
Зачем?
Так глупо … Я заставила его драться. Я даже сказала ему идти и летать.
Что еще она могла сделать? Могли ли они просто покинуть всю деревню, чтобы умереть? Боги свыше, они, безусловно, заслужили бы наказание за то, насколько слепы и высокомерны они были. Но Иккинг был слишком хорош, чтобы это произошло. Вероятно, он пошутил бы об опасности как о профессиональной осложнениях или о чем-то подобном.
И он умер за всех них.
Ее дракон услышал ее горе, поднял голову и вопросительно вздрогнул. Она рассеянно погладила его бок, дрожа от дрожи, не имеющей ничего общего с погодой.
Иккинг сделал то, о чем мечтал каждый настоящий Виккинг, о чем она сама много раз мечтала. Он убил величайшего врага, когда-либо встречавшегося в битве, и умер смертью, достойной величайших легенд. Он, безусловно, заработал почетное место в Вальхалле.
Так почему она чувствовала себя такой потерянной? Она должна быть рада за него.
Кем он был с ней?
Они были друзьями, когда были очень маленькими и ничего не знали о реальном мире. Это изменилось после первого набега драконов, который она смогла вспомнить. Вид пролитой крови и тел, как живых, так и мертвых, уносимых в челюсти монстров, изменил ее. Беззаботная,шестилетняя девочка умерла той ночью. После этого ужасного опыта она узнала, слушая своих родителей и других жителей деревни, что от нее ожидали. Она была полна решимости стать жестокой воительницей, которая могла защитить свою семью и племя от монстров, которые не принесли ничего, кроме разрушения.
Вся ее жизнь была поглощена тренировками. Ей пришлось тренироваться намного тяжелее, чем кому-либо еще; в конце концов, чтобы женщина победила взрослых мужчин и драконов в бою, ей нужно стать сильнее, чем она была, и, что более важно, она должна быть более проворной, чем ее противники. Она быстро научилась выявлять слабые места и использовать их. Каждый раз, когда она видела Иккинга, первое, что она заметила, были его слабости. Он споткнулся о свои ноги, он был невысок, у него не было физической силы, чтобы говорить, и даже его гениальные механические создания неизбежно не работали, как планировалось. Как будто он не принадлежал к их миру. Он был бесполезен для племени.
То, что она начала игнорировать Иккинга, не казалось неправильным, поскольку она сделала это из-за долга и необходимости. Это было для большего блага.
Затем началась тренировка дракона. Она была безумно расстроена необъяснимым успехом Иккинга по разоружению драконов. Все его правильные тренировки, чтобы правильно расправляться с драконами, по-нордски и с ворсом, были успешнее неё, даже не пытаясь ! У него просто были пару козырей в рукаве! Она по праву разочаровалась в нем и пошла, чтобы противостоять ему и узнать правду.
Какой это был мир, который он ей показал. Дракон, Ночная Фурия, тем не менее, защищал его и даже казался нежным к нему. То, что она видела, прямо противоречило всему, что говорили ей традиции. Тогда она полетела с ним. Она никогда не представляла, как сквозь вытянутые пальцы скатывается туман облаков, как они смотрят вниз на облака, словно это океан, простирающийся от горизонта до горизонта, и видят огни Берка на горизонте с высоты. Полет, который он совершил, был самым мирным и прекрасным опытом в ее жизни. Это заставило ее почувствовать удивление и простое удовольствие быть живой ,впервые за много лет.
Кроме первых нескольких ужасных минут и короткой экскурсии в логово монстров-драконов, конечно.
Этот полет помог ей осознать, что она не может быть тем, кем хочет остальное племя. Особенно после того, как они приземлились после полета,и Иккинг дал понять, что собирается защитить Беззубика.
После этого ей пришлось уравновесить вновь обретенное уважение к нему, красоту полета и ужас того, что они увидели в гнезде дракона. Она не была уверена, почему она поцеловала его в щеку; в то время это казалось правильным решением. Ей было ясно, что он ей нравится теперь, когда ее ложное представление о нем было полностью разрушено.
Я бы понял, что слишком поздно … так глупо …
С самого начала она поняла, что сидела там так долго, что ее ноги онемели. Потерев и растянув их, чтобы вернуть ощущение, она поднялась на ноги. Она вздохнула и постучала по боку Змеевика, чтобы разбудить дракона от ее короткого сна.
Он открыл один из своих глаз и глазел на нее.
«Давай, девочка, мы должны идти».
•
POV Stoick
Гоббер только что закончил помогать шинировать сломанную ногу, когда Стоик снова появился в тумане, когда он начал медленно испаряться в жару полуденного солнца. Стоик коротко огляделся, прежде чем заметил его и направился прямо к нему. Они смотрели друг на друга, не говоря ни слова, долгое время.
Он выглядел так, как если бы его не было, Стоику было десять лет.
«Гоббер, я… мне нужна твоя помощь».
«Я уже отослал подростков, чтобы вернуть всех».
“Хорошо. Сколько мы потеряли?”
«Четверо мертвых, десятки сожжены, у многих сломаны кости, но еще один находится в предсмертном состоянии умереть. Это могло быть намного хуже».
«Хорошо. Есть кое-что еще, - проговорил Стоик.
Гоббер терпеливо ждал, пока Стоик заговорит.
«Я… я нашел это».
Когда он сказал это, Стоик вытащил правую руку из-под рубашки и показал, что он держит. Это был овальный камень длиной в фут(~30 см), черного цвета, за исключением нескольких серебряных вен.
Глаза Гоббера расширились, и его челюсть отвисла в неверии. Он мог сказать, что предмет в руках Стоика не был камнем.
“Это то, что я думаю, это так?”
Стоик торжественно кивнул.
«Полагаю, миф правдив. Это все, что я нашел там. Привет… Иккинг не хотел бы, чтобы ему было больно».
“Что ты хочешь, чтобы я сделал?” Гоббер задумался.
Стоик отвел взгляд на обломки поля битвы.
«Мне нужно помочь раненым, отремонтировать спасательные корабли и поговорить с племенем, когда они соберутся. Мне нужен кто-то, кому я могу доверять, чтобы защитить это, пока мы не вернемся в Берк».
Он остановился на мгновение, прежде чем оглянуться на Гоббера и продолжить.
«Я действительно не знаю ничего, кроме как бороться с ними. Из всех нас … все еще здесь … ты знаешь о них больше всего. Ты знаешь намного лучше меня, что делать для этого, и ты мог бы сказать мне, что делать,когда мы вернямся домой. Ничего из этого не выйдет, но может быть … “
«Я знаю больше, чем кто-либо другой. Это много значит».
“Тем не менее … ты сделаешь это для меня?”
Он мог понять серьезность просьбы Стоика. Правда, он знал или, по крайней мере, сильно подозревал некоторые вещи, которые не были записаны в Книге Драконов.
Как бы он ни хотел помогать своим соплеменникам, он знал, что его собственные физические ограничения создавали проблемы во многих ситуациях. Это было задание, которое он знал, что он мог сделать, и это было важно, так как это было защитой жизни.
Жизнь дракона.
Ох,эта ирония. Он, человек, которому учит новые поколения, как сражаться с драконами, теперь отвечал за защиту того вида, кто ещё не вылупился. И он чувствовал своими костями, что это было правильно.
Он кивнул на один из небольших костров, который был установлен немного в стороне от места, где собиралось большинство людей. Именно там отдыхали некоторые из тех, у кого были сломаны кости. Он присел и сел рядом с огнем, скрестив ноги и положив хорошую руку перед грудью. Стоик осторожно передал яйцо, и Гоббер твердо, но осторожно принял его.
Первое, что он заметил, было то, что оно весило намного больше, чем он ожидал. Во-вторых, яйцо было настолько гладким в самой широкой части, что он мог видеть часть света от огня, отражающегося от его скарлупы. Если бы у него были обе руки, у него был бы сильный соблазн поднять его перед огнем, если бы раковина была достаточно тонкой, чтобы внутренняя часть могла быть освещена. Это не стоило того,учитывая что у него была одна рука.
“Гоббер?”
“Стоик?”
Призрачная улыбка благодарности играла на лице Стоика, когда он мягко похлопал Гоббера по плечу.
“Спасибо.”
«Нет, не упоминай об этом. Ты вернешься туда и станешь Главным для всех. Я буду прав, прежде чем».
Стоик кивнул и ушел, чтобы организовать племя, чтобы следить за ремонтом и строительством укрытий.
Гоббер понял кое-что сразу после того, как Стоик оставил слышимость. Сидеть на каменистой земле было неудобно.
Я должен был заставить его принести мне подушку.
Затем он вспомнил, что они были Виккингами и не брали с собой подушек на войну. Он глубоко вздохнул.
Ох, хорошо, если я увижу одного из подростков, я заставлю его принести мою сумку дополнительных трусов. Они будут достаточно хорошо.
Он уселся в свое тихое, простое бдение.
POV Author
Близнецы и Рыбеног снова появились через час и дали Стоику известие о том, что другие члены племени были в безопасности и вскоре вернутся на пляж. Тем временем он был очень занят. Он и компания людей уже начали ремонт одного сильно поврежденного корабля, который все еще можно было спасти. Тех людей с самыми серьезными травмами уже отправили обратно на два неповрежденных корабля. Стоик верил, что целители в Берке будут хорошо относиться к ним
Хотя он хотел уехать с проклятого острова, он знал, что ему нужно подождать. Он должен был объяснить людям событея дня, и он хотел рассказать всем сразу. Но,он отложил это до тех пор, пока все не вернутся с другой стороны острова.
POV Astrid
Астрид долго искала Гоббера, чтобы найти чем заняться, прежде чем бросить все и искать работу самостоятельно. Любое действие было бы лучше, чем просто сидеть и ждать, когда что-то случится. Она нашла несколько человек, у которых были небольшие ожоги, и она помогла перевязать их; однако она отметила, что большинство из них неохотно принимают ее помощь. Она не могла представить почему. После того, как эта простая работа была закончена, она увидела, что другие подростки , за исключением Сморкалы, собрались вокруг огня вместе со своими драконами. Она пошла, чтобы присоединиться к ним.
Она села рядом с Рьбеногом и уперлась в своего Змеевика. Дракон склонил голову к ней и радостно щебетал при ее возвращении. Подростки смотрели на друга в тишине и изнеможении.
“Ну, что вы все делали?” Астрид вздохнула.
Рыбьеног ответил ей через мгновение.
«Мы вернулись, чтобы помочь с ремонтом. Никто не хотел, чтобы мы помогали. Мы не можем понять, почему».
«Конечно, мы просто дети, но мы все еще можем помочь. Так скучно просто сидеть здесь», - сказал Забияка.
Астрид знала, что у Забияки и Задираки репутация разрушительства и безрассудства. Большинство из их розыгрышей были направлены друг на друга, но часто это имело некоторый побочный ущерб. Имело смысл, что со стороны жителей деревни было бы нежелание принять их помощь в чем-либо важном, например, в ремонте кораблей. Тем не менее, это не объясняло их реакцию на Рыбьенога, или, в этом отношении, на себя.
Что было общего из их четверки,что заставило жителей деревни неохотно принимать их помощь?
Ответ буквально смотрел ей в лицо.
“О, нет, они не могли себя так повести!” Астрид возмущенно воскликнула.
После минуты мысли она поняла, что да, они так и сделали. В конце концов, жители деревни были Викингами, а Викинги, как все знают, имеют проблемы с упрямством.
“О чем ты,Астрид?” - спросил Рыбьеног, поднимая глаза от огня.
«Они не хотят нашей помощи из-за наших драконов. Они не доверяют нам даже после того, как мы помогли спасти их! Даже после того, как Иккинг только что сделал…» ее негодование мгновенно исчезло, и она отвела взгляд, не завершив свою мысль.
Нет, она не была готова говорить об этом. Горе было еще слишком близко.
Когда она подняла взгляд, то увидела, что Рыбьеног бесцельно смотрит вдаль, а Задирака прислонил голову к плечу брата. Поначалу Забияка казался смущенным этим жестом. В конце концов, физический контакт между ними был ограничен их кулаками. Тем не менее, он не был настолько безчуственным, что не мог распознать ее стремление к утешению, и, таким образом, в редких проявлениях привязанности к сестре он не отстранился и не заставил ее Упасть головой на землю. Такой обман не показался правильным в данный момент.
Они сидели в тишине несколько минут, и даже их драконы, казалось, подхватили свое угрюмое настроение.
Все подростки думали в одном направлении. Что им теперь делать? Не было никакой возможности, чтобы кто-либо из них мог вернуться к жизни, которую они себе готовили. Иккинг изменил их, показав им, что их враги на всю жизнь не были монстрами,о которых они всегда учили. Он также объяснил им перед тем, как они отправились на Остров Дракона, что драконы совершали набеги только для того, чтобы накормить уже мертвого Монстра.
Что будет в будущем с этим чудовищем , которого уже нет? Что изменится сейчас? Они были уверены, что драконы не станут причиной смерти и разрушения Берк.
Несмотря на то, что у них были свои драконы менее суток, они уже чувствовали себя очень защищенными возле своих существ. Астрид больше всего ценила красоту и ловкость Змеевика, вспыльчивый характер и внушительный рост Сморкалиного и Огневика , спокойное поведение Рьбеного Гронкля и дракона близнецов - грубый разрушительный потенциал двуглавого молнии. Все они сначала испытали ужас, за исключением Астрид, а затем взволновались, когда начали летать. Не быть узником земли,смотреть на мир сверху вниз и видеть, как под ними скатываются облака, - перспектива, которая им не приходила в голову, кроме редких моментов детских снов. Теперь это была их реальность.
“Что происходит сейчас?” Забияка прервала тишину.
Наконец, Астрид сказала, что они все думают.
«Это зависит от того, что решит Стоик. Только Старейшина может возразить, если он решит позволить драконам остаться».
Они начали задаваться вопросом, что случится с их драконами, когда они вернутся на Берк. Им действительно позволят оставить их? Что они будут делать, если нет?
Астрид могла подумать о нескольких людях, вернувшихся в деревню, которые в были бы абсолютно против того, чтобы позволить им держать своих драконов.
“Кто-нибудь собирается поговорить с ним?” Рьбыеног спросил.
Она на мгновение подумала, как у нее в голове начал формироваться план.
«Да, и я знаю, что делать».
POV Author
Стоял Полдень на острове Дракона. Стоик стоял перед всем своим племенем, за исключением тех, кто был слишком ранен, чтобы идти, и тех, кто уже на лодках возвращался домой. Он мог сказать, что оставшиеся людям было страшно и они были потеряны. Если они ожидали, что он сможет поубавить ихние страхи, они ошиблись. То, что он собирался сказать им, изменит весь их мир. Он не был полностью уверен, какова будет их реакция. Ему все еще было трудно принять правду самому.
Астрид подошла к нему пару часов назад и хотела обсудить вопрос о драконах. Поскольку она была одной из драконьих наездников, пришедших им на помощь, он чувствовал себя обязанным выслушать ее слова и задать свои собственные вопросы. Их обсуждение также прояснило некоторые из вопросов, которые он задавал себе относительно того, что именно произошло.
Он также узнал, что она разделяет его главную заботу. В частности, как можно было сохранить мир, который, как они оба знали, теперь возможен, между драконами и людьми, которые будут сохранены, учитывая историю ихнего конфликта. Если бы произошел инцидент, он, скорее всего, был бы результатом горького и упрямого жителя.
Стоик начал говорить.
“Всем успокоиться”
Они замолкли.
«Во-первых, у нас сохранились два корабля, которые Находятся в пригодном состоянии и уже плывут домой с самими ранеными. Корабли вернутся с запасами через пару дней. Мы,пока что,будем находиться здесь.Это будет не правильно,но это поможет тяжело больным,более того,некоторые Виккинги,которых вы знаете уже занимается добыванием пищи “.
Несколько кивков согласия пошли вокруг аудитории.
«Вы все задаетесь вопросом, что случилось».
За этим последовал хор «Да!» и «Правильно!».
«Все набеги на драконов произошли из-за того гигантского мертвого дракона, который был там. Он использовал драконов, чтобы собирать пищу. Когда он исчез, драконам незачем воевать».
Он старался сделать это просто и по существу. Он обнаружил, что это всегда помогает при доставке плохих или тревожных новостей. Однако реакция жителей не была такой, как он ожидал. Он думал, что они с облегчением услышат, что им не придется бояться просыпаться под звуки набегов драконов в глубокой ночи. Чтобы они могли впервые насладиться жизнью в мире.
Он не ожидал мертвой тишины. Было очевидно, что они были сбиты с толку и напуганы.
Изменить.
Их взаимная ненависть к драконам и объединенная борьба против зверей были общей целью, которая поддерживала их общность. Оно сохраняло мир, давая другим людям общую почву, о чем они могли бы посмеяться в Большом зале, попивая эль. Они не знали, кем они были без прошлого. Сама их личность должна была измениться. Они еще не знали, насколько это изменится, если он поступит так.
«На самом деле, мы собираемся сделать больше, чем терпеть их. Мы всегда ошибались в них. Они никогда не были нашим настоящими врагами.Я уверен, что вам интересно, что мы собираемся делать сейчас».
Он сделал паузу и посмотрел в небо туда, где Астрид летала на ее Змеевику. Дракон элегантно нырнул и задом наперёд рядом с пьедесталом, на котором он стоял. Астрид спрыгнула со спины Змеевика и встала рядом с его головой, чтобы успокоить ее перед собравшимися сельскими жителями, многие изкоторых тянули ножи или держались за свои топоры для уверенности.
Она почесала под челюстью дракона, и птицеподобный дракон вздрогнул от удовольствия, хотя он все еще подозрительно оглядывался вокруг.
Хорошая работа, Сторми . Не волнуйся, они не причинят тебе вреда.
Затем она все еще поглаживая своего дракона, повернулась к ошеломленной публике. Они никогда не видели чего-то столь странного, как дракон, мирно стоящий рядом с человеком, который совсем не боялся этого. Мало того, что это было невероятно, но дракону, казалось, нравилось то внимание, которое Астрид уделяла ему.
Астрид не боялась быть перед толпой. В конце концов, она наслаждалась каждой возможностью показать свои боевые навыки на ринге, когда они тренировались против драконов. Тем не менее, она никогда не говорила публично, и она очень нервничала. Не то, чтобы она когда-либо признавала это кому-либо или показала это. Она также немного беспокоилась об ответе на то, что она собиралась сказать, поскольку это должно было полностью противоречить их ним традициям.
Она высоко держала голову и говорила так уверенно, как только могла.
«Мы собираемся приручить их.»
Пустые взгляды, которые проходили между ней, Змеевикоми и Стоиком, были единственным ответом, который они получили. Но Астрид еще не очень волновалась. Она подозревала, что что-то подобное может произойти.
«Знаете ли вы, что это значит? Мы научим их делать такие вещи, как котоык будут удобными для нас.Они охотиться ради нас. Может быть, даже защитить нас от изгоев. Подумайте, как много они могут сделать для нас».
Один из жителей деревни медленно поднялся на ноги и начал говорить. Астрид не могла вспомнить ее имя, но она узнала ее из города. Она была не особенно внушительной женщиной, но все, что касалось ее характера, от того, как она несла плечи до пронзительного взгляда в глазах, говорило о силе воли и характере, с которыми мало кто мог надеяться сравниться.
«Я точно знаю, что они делают для нас. Я потерял своего мужа в прошлом году и одного из моих сыновей за год до этого! И угадайте, какой именно дракон забрал их обоих!»
Она смотрела холодным немигающим взглядом на Змеевика.
«Вы хотите, чтобы мы доверяли этим, этим зверям, когда тот, кого вы обнимаете, - плюнула она на землю, - может быть, тот, кто забрал у меня мою семью!»
Несколько аплодисментов согласились во всем собрании.
Наконец она вспомнила имя женщины, Ингрид, из историй, которые она слышала в Большом зале о самых неудачных сражениях. Почти все потеряли непосредственного или близкого члена семьи или кого-то, тесно связанного с семьей. Некоторые из них были достаточно неудачными, чтобы потерять несколько членов семьи. Они, как правило, становились самыми кровожадными воинами и, следовательно, имели тенденцию к тому, чтобы убивать себя или бросать себя в пьянстве и других развратах. Ингрид была одной из тех, кто каким-то образом поддерживал ее здравомыслие и ее доблесть в бою.
«Они должны были напасть на нас за еду. Это было то, что нужно было съесть этому чудовищу. Оно несло ответственность, а не они», умоляла Астрид.
Ингрид покачала головой и нахмурилась, услышав ее ответ.
«Это ничего не меняет. Именно они нападают на нас! Если они боялись этого, как вы говорите, то почему они просто не оставили это?»
Она не знала, что сказать по этому поводу. Иккинг никогда не объяснял, почему драконы просто не улетели из гнезда. Что могло их остановить?
«Вы настолько невежественны. Конечно, вы проходили подготовку к дракону и хорошо справились, но мы оба знаем, что тренировки не похожи на реальный мир!»
«Что? Что я не знаю! Ты думаешь, что я не видела, как все было плохо? Я тоже потеряла близких мне людей! Почему ты еще думаешь, почему я тренировался так усердно и так долго?» Астрид кричала.
«Ты смеешь думать, что потеряла столько же, сколько и я! Что ты знаешь о потере?»
“Я потерял Иккинга!”
Астрид не заметила в последовавшей тишине, что по ее щекам текли несколько мелких слез. Никто не заметил этого, потому что все глаза, кроме ее, сразу же обратились к Стоику.
Он стоял неподвижно и медленно потянулся, чтобы снять шлем. Ему не нужно было ничего говорить остальным собравшимся, чтобы понять, что Астрид говорит правду.
Они также сняли свои шлемы.
«Иккинг тренировал эту Ночную Фурию, и он пытался сказать нам, что мы не понимаем. Но мы не… я не слушал», - наконец, после нескольких минут, Стойк нарушил относительную тишину.
«И что нам делать с прошлым, шеф? Должны ли мы забыть наших падших братьев и сестер? Как насчет справедливости для них?» Ингрид возражала.
Если бы кто-то еще осмелился поговорить с начальником в этот момент, он, вероятно, пожалел бы об этом. Статус и история Ингрид дали ей больше свободы высказывать свое мнение в таких ситуациях.
Справедливость.
Это то, что действительно важно здесь? Стоик задумался.
Является ли справедливость еще одним словом мести в этом случае? А если нет, то чего на самом деле заслуживают драконы? У него не было возможности узнать, о чем на самом деле думали драконы, если они вообще думали.
Будучи честным с самим собой, он знал, что хочет отомстить каждому дракону, который причинял боль ему или его собственным на протяжении многих лет. Он полностью понял ее гнев. В конце концов, он потерял свою любимую Валку из-за них много лет назад. Но теперь он признал, что преследование ради мести или справедливости, если кто-то так захочет это назвать, приведет лишь к разрушению и большему количеству смертей. Это был цикл насилия, который традиция была неспособна избежать. Он уже пообещал себе и Иккингу, что он изменится и сделает Берк лучше.
Он посмотрел на небо и жестом показал для всех тоже. Все они могли видеть нескольких драконов, летающих над островом. Вероятно, что, возможно, еще сотни были невидимы.
«Мы не можем вернуть мертвых, но мы можем помнить их, и мы можем заставить их гордиться тем, как мы живем. Я не хочу больше сражаться. Я устал от борьбы».
Это было очень странное заявление для вождя, которое он делал своему народу. Он должен был быть постоянным, неукротимым человеком. Но теперь он казался уязвимым перед ними. Его плечи слегка опускались, а в голосе отсутствовал дерзкий тембр, который они привыкли слышать от него.
«Мой сын умер за нас, потому что мы не слушали. Благодаря ему у нас теперь есть шанс жить в лучшем мире».
Он повернулся лицом к Ингрид и обратился к ней специально.
«Подумай об Арноре и Хинрике. Ты хочешь, чтобы они тоже умерли на войне?»
Она молчала, обдумывая его слова предупреждения.
«Мы позволим драконам, которых можно обучить, остаться на Берк, и я назначу Астрид руководить новой учебной академией, как только мы вернемся домой. Сейчас нам нужно набраться терпения и дождаться возвращения кораблей». “
Стоик закончил свою речь так твердо, как только мог, а затем ушел в отставку, чтобы дать сигнал об окончании собрания. Толпа начала рассеиваться с большим бормотанием и ворчанием.
Это, безусловно, даст им возможность задуматься.
“О, Астрид.”
Астрид нервно повернулась к нему лицом.
«Главной?»
Он скрестил свои массивные руки на груди и слабо улыбнулся.
«Вы хорошо справились с ними. Просто помните, что она не единственная, кто, возможно, не хочет меняться. Она слишком почетна, чтобы сделать что-то плохое сейчас, когда я говорил. Другие, хотя… Я постараюсь помочь, когда я может, но Академия будет вашей ответственностью, как мы говорили.
“Да, сэр, я понимаю.”
“Хорошо.”
«Мы могли бы улететь прямо сейчас и отправить рыболовные лодки. Мы могли бы быстрее всех вернуть домой и доставить припасы».
Он потер бороду в мысли.
«Хорошая идея, Астрид. Просто будь осторожен, чтобы никого там не напугать, так как они не будут знать, что здесь произошло. Тебе придется объяснить как можно лучше, когда они увидят твоих драконов. Я ухожу с последней группой, которая покидает остров».
«Мы уйдем сразу».
Она убежала без промедления, чтобы рассказать другим подросткам об их новой миссии, и ее дракон, естественно, последовал за ней.
Наконец-то было что-то продуктивное. Что-то, что отвлекает ее от других вещей.
Это была ее идея создать учебную академию на Берк. Надеюсь, что при наличии достаточного количества времени каждый сможет приспособиться к предстоящим изменениям. Тем не менее, Виккинги, будучи самими собой, определенно нуждаются в помощи, чтобы приспособиться. Она не думала, что метод разрешения споров друг с другом, обычно кулачный бой, будет хорошо работать с драконами. Людям нужно было научиться более мягким, более подходящим способам взаимодействия с существами, с которыми они делятся своим островом.
Они, она и другие подростки должны были научить остальную часть племени всему, что они знали. Это не говорит много, хотя. У них были только свои драконы в течение дня, и они все еще учились взаимодействовать с ними. Похоже, что-то между ними происходило естественным образом, например, головы Престиголов, которые старались держать близнецов как можно дальше друг от друга. Весьма вероятно, что в этом случае они имели больше смысла, чем их наездники.
Иккинг показал им все, что они знали, например, какую рыбу они любили, где им нравилось царапаться, что никогда не пытаться накормить их, если не хочется рыться, и как держаться во время полета. Другие вещи, которые должны быть очевидны, например, не пинайте дракона или не кричите на дракона, были ей ясны, но, возможно, их необходимо усилить ради других.
Наконец она вернулась туда, где ждали остальные подростки.Рыбьеног посмотрел на нее. Она также заметила, что Кошмар вернулся, и это должно было означать, что Сморкала был поблизости.
«Эй, Рыбье, он наконец вернулся, я вижу».
«Да, это было действительно плохо. Он плакал. Я не знал, что он так сильно заботился».
“Где он сейчас?”
«Он там со своим драконом. Я думаю, что он спит, он вернулся только после полчаса назад».
Астрид кивнула. Она не стала бы просить Сморкалу пойти с ними, потому что он был не нужен, и сейчас он вряд ли был в хорошей форме.
“Готовы ли вы пойти прямо сейчас?” она спросил Рыбьеног.
“Ну, иди куда?”
«Я предложил отправиться обратно в Берк, чтобы они отправили больше лодок, чтобы все быстрее вернулись, и вождь согласился. Мы уходим, как только сможем».
“Хорошо, тогда я могу уйти. Должен ли я искать Сморкалу ?”
«Нет, дайте ему отдохнуть. Ему, вероятно, нужно время в одиночестве. Мы можем сделать это самостоятельно».
«Хорошо, я пойду за близнецами».
Рыбьеног покинул ее сторону и направились туда, где отдыхали Задирака и Забияка. Она подошла к своему Змеевику; тут ,казалось очень облегченным быть вдали от толпы и окружения людей, которых она знала. Ей понадобилось несколько минут, чтобы поцарапать ее под подбородком, и она была вознаграждена ласковым мурлыканьем.
“Эй, девочка, ты готов к полету?”
Он поднял свою птицеподобную голову и издал один вопросительный щебет. Астрид посмотрела на небо, и взгляд дракона последовал. Через мгновение его глаза расширились, и он взвизгнул, взмахнув крыльями.
Умница, ты всегда знаешь, что я имел в виду.
Она присела и вытянула шею вокруг, чи посмотрела на спину. Астрид восприняла этот жест,как приглашение подняться. Затем ее поразило, что это будет первый раз, когда она пролетает большое расстояние в одиночку и полностью по своей воле со своим драконом.
Я могу сделать это.
Она села на спину Змеевика и уселась на импровизированное седло.
«Хорошо, девочка, давай подождем остальных».
Пару мгновений спустя она увидела, как Гронкл и Престиголов взялись за дело вместе со своими людьми. Она положила руку на шею своего Змеевика. Было самое время.
“Хорошо, девочка, полетели.”
Дракон вздохнул от восторга и расправил крылья. У Астрид перехватило дыхание, когда она знала, что должно было случиться. Полет был для нее новым опытом.
Дракон прыгнул и начал подниматься широкими размахами его крыльев. Астрид крепко держалась за седло, поскольку ее первоначальная тревога начала исчезать и сменилась растущим чувством восторга. Воздух, проходящий мимо, отбрасывал ее косу, летящую позади нее. Дракон поднялся по плотной спирали и присоединился к двум другим после того, как они прорвали остатки слабого облачного берега, который всегда висел над островом.
Астрид обернулась и оглянулась на остров, когда Змеевиксвернул в морские стеки. Туман был настолько слабым, что она могла разглядеть всю береговую линию вместе с разрушенной шелухой их кораблей, кострами и самодельными палатками, которые они установили, и все еще тлеющей грудой обугленных плоти и костей, которые когда-то были чудовищным драконом Королевы.
В качестве запоздалой мысли она вспомнила, что Беззубика не видели со времени битвы. Она знала, что Беззубик попытался бы спасти Иккинг и, должно быть, тоже погиб. Живая Ночная Фурия наверняка привлекла бы всеобщее внимание. Она знала, что тоже будет скучать по этому дракону; В конце концов, Беззубик дал ей первый опыт полета и искренне заботился об Иккинге.
Так много было потеряно и получено на этом острове. Она знала, что ей будут сниться плохие сны об этом месте и обо всем, что происходило в этот день в течение долгого времени. Она сомневалась, что когда-нибудь сюда вернется. Какая возможная причина, по которой она могла бы вернуться в место, где умер Иккинг?
Все еще чувствуя острую боль в сердце, она отвернулась от острова и посмотрела на горизонт, где Берк ждал после нескольких часов легкого полета. Слабый ветерок начал подниматься ей в лицо, и она могла видеть грозовые тучи, собирающиеся на горизонте.
“Отлично, громгильда.”
Два других дракона прилетели рядом с ней. По крайней мере, близнецы повеселятся на этом полете.
«Хорошо, девочка, я надеюсь, ты готов к полету через гром».
Наддер щебетал над своими спутниками и держал курс на море. Казалось, он точно знал, куда Астрид хотела попасть.
Она легла на спину своего дракона, закрыла глаза и медленно погладила большую шею перед ней.
О боги…
Слезы, стекающие по ее лицу, были быстро сметены ветром
========== TOM I-Элегия II ==========
Комментарий к TOM I-Элегия II
Комментарий автора: эта глава элегия была поделена на II части.
Комментарий переводчика: если вы хотите увидеть обновлённого Иккинга и Беззубика, перейдите на главу 5. ✌️
«Memento mori»-помните о смерти
Никогда в жизни Астрид не думала, что она будет так взволнована возвращением на родной остров. И что она это сделает верхом на драконе, промокнув из-за дождя и дрожа от холода.
Не было ни намёка на серьезный шторм, но шёл очень сильный дождь, да и по пути домой возникло несколько опасных ситуаций, которые могли обернуться катастрофой. К примеру, один мощный порыв чуть не выбил девушку из седла. Радовало, что дракон, казалось, точно знал, как ориентироваться в такой погоде, и инстинктивно реагировал на каждый поток злосчастного ветра.
К счастью, молнии били в стороне от трёх драконов и их всадников, когда те пролетали сквозь оставшуюся часть шторма.
Возможно, Тор злится.
Мысль о Торе напомнила ей кое-что еще. Был один странный пурпурный разряд молнии, который она разглядела сквозь огонь тогда, во время сражения. Только сейчас Хофферсон это осознала — плазма была совершенно не там, где ей полагалось быть. Тогда Астрид не уделила этому внимания, она была слишком напугана и полностью обескуражена, чтобы хоть как-то реагировать на такие детали.
Её Змеевик начал дрожать, крылья неуверенно трепыхались на ветру. Их команда соревновалась в скорости с безжалостным ветром.
«Все хорошо, девочка, ты можешь сделать это! Мы уже почти там!»
Она уже могла разглядеть береговую линию Берка сквозь плотную стену из дождя.
«Я вижу его!» услышала Хофферсон отдаленный крик Рыбьенога.
Наконец они вырвались из плена стихии в свободное от туч небо, где великолепный вечерний закат окрашивал всё в розовые тона. Сигнальные огни были хорошо видны на внешних морских воротах деревни. Астрид оглянулась назад, в сторону шторма, через который они только что пролетели. Теперь у нее был повод вздохнуть спокойно — они вернулись на остров.
Сама деревня выглядела абсолютно пустой, отчасти потому что это так и было. Только Старейшина Готти, её помощник, дети, пара женщин, которых избрали, чтобы присмотреть за юнцами и несколько фермеров, да рыбаков остались тут. Все остальные уплыли в поход.
Где мы должны приземлиться? Мы не хотим напугать их, но мы должны дать им понять, что драконы не являются угрозой.
Наконец она решила, что они могут рискнуть и приземлиться в самом центре, рядом с Большим залом. Почти все соберутся там. Надо было только успеть объясниться, прежде чем в них полетят копья и другие орудия для умерщвления всего живого.
Три дракона медленно летели над деревней, и Астрид направила их на посадку у входа в Большой Зал. Они, казалось, немного нервничали из-за того, что снова оказались в деревне. Змеевик изящно отступил назад, когда они приземлились, и Громмель неуклюже плюхнулся на освободившийся кусочек земли. Драконы не испытывали восторга от нахождения в этом месте и настороженно осматривали деревню.
Четверо юношей, полностью промокшие до костей и слегка дрожащие, смотрели друг на друга в сумеречном свете.
“Это было страшно”, — пробормотал Рьбьеног.
“Да, мы чуть не умерли”, — согласилась Забияка, сделав хриплым голосом акцент на «умершем».
“Я знаю, это было круто!” — ответил Задирака.
Астрид просто закатила глаза от удовольствия.
Некоторые вещи не меняются.
“Вы все останьтесь здесь, с нашими драконами. Я сейчас вернусь”.
Она повернулась к близнецам и подняла кулак в предупредительном жесте.
“А вам двоим лучше не делать глупостей! Или чего еще!”
“Или чего еще?”, — крикнул Задирака.
Астрид развернулась и подошла ко входу в Зал. Она неуверенно положила руку на дверь, глубоко вздохнула и открыла.
«Старейшина, прежде чем я покажу вам это, я должна предупредить. Вам не о чем беспокоиться. Они не причинят никакого вреда».
Вопросительное выражение Готи говорило само за себя.
«Вы же знаете, что Вождь уехал на Остров Драконов?»
Странно грустный, разочарованный и краткий кивок был ответом с её стороны.
«Я и другие подростки тоже туда отправились, и мы только что вернулись. Мы… мы не использовали лодки».
Она всё-таки сказала это. Только полный идиот не сможет связать одно с другим, и из всех жителей Берка Старейшина определенно не была идиоткой.
Готти стояла неподвижно с абсолютно пустым взглядом. Медленно она повернулась, чтобы посмотреть на Астрид. Её взгляд не давал понять, о чём сейчас думала Старейшина. Было ли это негодование? Изумление? Два взгляда, один молодой и энергичный, а другой пожилой и усталый, исследовали друг друга несколько мгновений. Без каких-либо предупреждений Готти пошла вперёд с той же целью, на которую мог рассчитывать человек её возраста. Она повернула за угол и застыла на месте. Когда Астрид поравнялась с ней, она увидела, что три дракона спокойно отдыхали со своими всадниками, исключая Астрид. Никаких бедствий не случилось с их маленькой группой за те пару минут, что её не было.
Импровизированные седла, построенные накануне, отчетливо виднелись на спинах драконов. Наступила абсолютная тишина. Через пару мгновений Готти медленно пошла к ближайшему дракону, её Змеевику. Рептилия начала нервно дёргаться и подняла голову, завидев незнакомца.
Хорошо, девочка, веди себя хорошо…
Астрид позаботилась о том, чтобы её дракон мог видеть её прямо рядом с новым человеком, лишь бы рептилия не испытывала страха. Между ней и Старейшиной было около десяти футов (300 см). Готти встала настолько высоко, насколько могла, не то чтобы это делало её сильно высокой, учитывая преклонный возраст женщины. Старейшина отпустила свой посох, который с неприятным лязгом упал на землю. Она стала медленно хромать в сторону дракона и протянула крошечную дрожащую руку к голове Змеевика.
Астрид очень гордилась своим драконом. Даже полёт сквозь эту бурю меркнул по сравнению с тем, что её новая питомица только что сделала. Мало того, что Змеевица, казалось, не боялась старую женщину, но она была также очень нежной со старухой и позволила странному человеку положить руку на нос, на слепое пятно. Астрид не могла видеть выражение лица Готти, но по тому, как Старейшина мягко поглаживала голову дракона, девушка поняла, что её это очень впечатлило.
Мне действительно нужно дать тебе имя. Что-то простое, но не слишком банальное. Хм, Гром… Грома… Громгильда… Громгильда. Да, это звучит хорошо. Интересно, что придумают близнецы. Наверное, что-то отвратительное.
Медленно, словно боясь напугать дракона, Готти обернулась и пошла обратно к Астрид. Она остановилась у трости на земле. Не спросив, Астрид наклонилась, подняла её и передала Готти, которая любезно улыбнулась в ответ и использовала свою трость, чтобы написать хоть одно слово в грязи.
Говори.
«Итак, после того, как все остальные ушли, Иккинг… показал нам, как завоевать доверие драконов, и мы полетели следом за остальными. На острове был огромный дракон, по размерам больше, чем Большой Зал. Королева. Это она заставляла остальных драконов собирать для себя еду. Иначе их самих съедали. Вот почему на нас устраивали налёты все эти годы. Когда началось сражение, большинство драккаров было уничтожено, везде царил хаос. Только тогда мы добрались до острова. Иккинг нашёл и освободил своего дракона и они отправились сражаться с королевой.
Астрид сделала паузу. Последние моменты сражения всплыли в её памяти. Готти нежно положила морщинистую руку на её и молча велела продолжать.
«Они… они обхитрили Королеву и заставили её разбиться насмерть, но… они… не вернулись», — она произнесла последние слова шепотом. Эти слова резали сердце. Ей было больно говорить о том, что произошло.
«Мы… мы вернулись сюда, чтобы отправить на помощь все рыбацкие лодки, всё что может плыть, чтобы забрать тех, кто застрял там. От всей флотилии осталось всего два драккара, и они сейчас плывут с ранеными обратно. И я привела вас сюда, чтобы показать вам, что драконы теперь нам не враги. Вы знаете, насколько упрямы будут остальные члены племени. Они никогда не будут слушать только меня».
Готти торжественно кивнула и посмотрела вдаль задумчивым взглядом. Затем уголки её губ приподнялись в ухмылке. Она покрепче взяла свою трость и снова начала писать.
Жди здесь.
Старейшина развернулась и побрела обратно в Большой Зал, а Астрид пошла к только что получившей имя Громгильде.
С тех пор как Иккинг выступил на арене, о нем думали очень плохо. Когда кто-то достигает её возраста, мало что можно делать, кроме как думать. Она была очень расстроена гордостью Стоика. По сути, он вывел все племя на войну, даже не посоветовавшись со Старейшиной и не получив её благословения. Также нельзя было ошибиться и в том, что она только что увидела и пережила. А это означало, что все остальное, что говорила Астрид Хофферсон, было, вероятно, тоже правдой. Это действительно позор. Иккинг всегда был другим и именно он мог узнать о драконах то, что не узнал бы никто. Она остановилась на мгновение, вспомнив что-то еще.
Мать Иккинга, Валка, когда-то говорила очень похожие вещи. Возможно ли, что она узнала все, что узнал и Иккинг, только гораздо раньше? Она всегда была немного другой.
Астрид была совершенно права — только Старейшина может убедить представителей племени, оставшихся на Берке, в том, чего требовала ситуация. Но как это сделать? Они были очень простой, суеверной массой, которая безоговорочно верила в традиции. Традиция заключается в том, что Викинги убивают драконов. Но есть и другая традиция, которая гораздо важнее, чем война с драконами. Племя слушает Старейшину, когда он или она делает заявление. Особенно, когда есть особые обстоятельства. Она снова улыбнулась про себя — она составила план, который позволит максимально ясно донести её мысль.
После того, как она зашла в Зал и привлекла к себе внимание, Готти подошла прямо к костру. Она держала свою трость обеими руками и поднимала дрожащие руки над головой. Болтовня в Зале быстро утихла, когда все поняли, что происходит что-то важное.
Астрид ходила взад-вперед, ожидая появления Готти. Громгильде уже давно надоело ходить по кругу и отдыхать, лёжа на земле. Кстати, что делает Старейшина? Как Готти сможет убедить их всех? Она ждала с замиранием сердца.
Через несколько минут небольшая толпа рыбаков, женщин и детей начала выходить из зала. Они свернули за угол и застыли, увидев удивительную для себя картину. Астрид ожидала, что начнутся крики, паника и оружие заблестит в рядах людей, поэтому встала рядом с Громгильдой, чтобы успокоить её, если возникнет такая необходимость. Толпа, всё ещё возглавляемая Готти, медленно приближалась к драконам, пока Старейшина не подняла руку и не приказала им жестом остановиться. Если бы Астрид не знала, что Готти уже была на их стороне, она бы подумала, что Старейшина будет командовать атакой.
Затем Готти пошла вперед одна и повторила свое предыдущее действие с Драконихой. В тот момент, когда её рука коснулась носа Змеевика, Астрид услышала коллективный вздох свидетелей этой сцены и последующее растерянное бормотание.
«Невозможно…» «Я не верю». ‘Вот это да.’ «Не говори так!» «Я… знал… я… один… тоже… много. «Хотел бы я иметь свой топор. ‘Она злится? ‘ «Вы видели это, видение было правдой». «Наша Старейшина — Провидец!» «Слава богам!» «А дети действительно катались на них?»
Тот факт, что почти никто из них не задумывался об угрозе со стороны драконов, не мог не радовать Астрид, хотя ей было довольно любопытно, что произошло в Зале. Она увидела юного Густава, уставившегося на Змеевика с трепетом в глазах. Большинство родителей очень крепко держало своих детей, но Густав был очень скользким и любопытным ребенком. Возможно, он мог сказать ей, что случилось.
«Густав, что там произошло?»
Ему едва удалось оторвать широко раскрытые глаза от дракона. Он понизил голос и стал шептать заговорческим голосом.
«О, Астрид, это было так круто! У Старейшины было видение, и она всё записала. Она увидела великую битву на Острове Дракона и увидела, что драконы помогают нам, и она увидела, как драконы несут некоторых из нас обратно на Берк. Все думали, что это сумасшествие, но она сказала, что мы должны прийти сюда и увидеть дар богов, и вот вы здесь, и они все дружелюбны и выглядят так потрясающе! »
Интересно, волнуется ли он вообще?
Следующие несколько минут прошли будто тумане. Ей задавали всевозможные вопросы о результатах битвы и о том, как она приручила своего дракона. Она была избавлена от продолжающейся трудности объяснения ситуации, когда Готти начала писать инструкции и приказывать рыбакам готовить свои корабли. Целителям было приказано собрать лекарства и подготовиться к прибытию раненых. Толпа постепенно рассеивалась, пока не остался только маленький брат Снотлаута Густав, стоящий всё еще с широко раскрытыми глазами.
Сделано. Корабли готовились к отплытию, и Берк был готов принять раненых. Хофферсон также сделала первый шаг к мирному существованию драконов на Берке. И теперь она наконец поняла, насколько голодной и истощенной была. Когда она в последний раз ела? Или любой из тех, кто с ней вернулся на остров?
«Густав, есть ли внутри какая-нибудь еда?»
«Да, там много хлеба, сыра и рыбы, но меда уже нету, и не думаете ли вы, что ваши драконы хотели бы немного рыбы? Я думаю, что они хотят есть».
«Хорошо, как насчет того, чтобы ты принес нам немного хлеба и сыра. Я возьму рыбу. И позволю тебе дать её Громгильде»
«Хорошо!»
Он побежал в Холл. Астрид предпочла бы поесть в зале, так как там было теплее и суше, но это означало бы, что им пришлось оставить своих драконов наедине с Лохматыми Хулиганами. Было слишком много вещей, которые могли пойти не так, так как они вернулись на Берк.
Хофферсон позвала Рыбьенога, Забияку и Задираку.
«Я возьму корзины со склада».
«Хорошо, мы будем здесь», — ответил Рыбьеног.
Трое из них остались со своими драконами за пределами Зала и почувствовали, как на них наваливается усталость после долгого дня. Некоторое время спустя Астрид вернулась с достаточным количеством рыбы для того, чтобы все три дракона были по крайней мере накормлены, а Густав также вернулся с хлебом и сыром для них. Они ели в тишине, и через час четверо подростков вернулись в свои дома со своими новоиспеченными друзьями.
Лагерь на острове был очень быстро импровизирован, и паруса были использованы в качестве палаток, а разрушенные корабли как дрова. Мужчины сгрудились у костров, чтобы погреться, и жарили себе еду из того, что осталось от запасов рыбы, жуя свои порции с черствым хлебом. Время от времени дикий дракон приближался, чтобы исследовать лагеря, и его отгоняли. Стоик отдал конкретные приказы, чтобы никто из драконов не подвергался нападению, кроме как в целях самообороны. Вождь работал не покладая рук, вынося свою нервную энергию и горе на бревнах, которые требовали к себе внимания, или на припасах, которые надобно было куда-то перетащить.
Наконец, после того, как обо всех его соплеменниках позаботились, Стоик тоже прилёг. Он случайно поймал себя на мысли, насколько же странно было то, что первая ночь мира с драконами была фактически проведена его племенем на Острове Драконов, Он всегда думал, что будет, когда всё закончится, ведь мир был по очень разным причинам. Сначала у него были проблемы с засыпанием. В воздухе висел странный холод, который, казалось, не имел ничего общего с погодой, а близлежащий огонь казался бессильным по отношению к этому странному ощущению.
В одной из палаток, подперев голову кучей какого-то хлама, крепко спал Гоббер с драгоценным сокровищем в руках.
POV Author
Астрид проснулась на рассвете, как обычно. Был вечер пятого дня после того, как она и другие всадники вернулись на Берк. Первый день прошел как тумане, с кучей различных вопросов, на которые ей, как предполагаемому эксперту по драконам, приходилось отвечать. Она была ответственна за адаптацию людей на острове к их новой компании. В тот вечер первые две лодки прибыли с ранеными и усопшими. Она и другие наездники помогли залатать раненых. Благодаря дополнительными рыболовными судам, совершившими два круговых рейса, и с возвращением первоначальных драккаров, все вернулись обратно на Берк. Стоик был последним, и приплыл на последней лодке. На его возвращении не было приветствий и радостных воскликов. Последняя лодка несла тела падших, которых доставили на Берк, чтобы родные могли попрощаться со своими близкими. Кто-то из них был убит Монстром, а другие были сожжены заживо в огненном шторме, который Королева обрушила на флотилию. Церемония в честь их памяти должна была начаться совсем скоро.
«Настало время, Астрид», — сказала ей её мать Видарр.
Естественно, девушка была очень рада, что оба её родителя благополучно вернулись домой. Она крепко обняла мать, когда та вернулась во второй волне. На их щеках было много слез во время воссоединения семьи. Было очень неловко знакомить её родителей с Громгильдой. Её мать испуганно ахнула, когда Змеевик приземлилась сбоку от Астрид. По крайней мере, её отец, Сигурд, оставался спокойным, если не учитывать легкого подергивания челюсти.
Ни один из её родителей не был каким-то великим бойцом, хотя им и удалось выжить до этого дня. Поколение назад они иммигрировали в Берк, чтобы избежать вспышки межплеменного насилия на юге. То, что семья не была полностью родом из Берка, отчасти объясняет, почему они не следовали традициям называть своих детей страшными, отпугивающими именемами. Их происхождение было также причиной того, что они были стройными и ловкими, что не очень нормально для викингов в здешних землях.
Поскольку все эти дни прошли без происшествий, родители постепенно стали воспринимать дракона Астрид как не угрозу для своей дочери, а наоборот, как её защитницу. Произошёл даже один случай, когда Астрид краем глаза заметила, как оба её родителя ловко протягивали Громгильде пару рыб, глупо при этом улыбаясь.
Насколько ей было известно, никто из других молодых людей не сталкивался с какими-либо серьезными возражениями со стороны своих родителей в отношении новых питомцев.
Астрид привела Громгильду к конюшням, которые были очень быстро переделаны для того, чтобы можно было разместить драконов, а затем последовала за толпой в гавань. Всё племя собралось вокруг старого шлюпа, который Стоик выбрал, как погребальную ладью. Все викинги сняли свои шлемы, поскольку тела или собранные останки были уже на своих местах. Члены семей падших кладут мечи, копья и другие драгоценности на костры. Наконец, Стоик сам медленно поднялся на корабль, вытянув перед собой обе руки. В них лежала маленькая туника. Никому не нужно было спрашивать, кому принадлежала эта вещь.
Он положил тунику поверх оставшегося пустого костра. Остановившись на корабле и отвернувшись от своих людей, он положил руки на костёр.
Как же это было похоже на то, что он пережил четырнадцать лет назад. На той ладье тоже не было тела. Но тогда у него был маленький сын, о котором надо было заботиться и которого надо было любить.
Теперь, хотя…
Рог прозвучал в тот момент, когда солнце опустилось за горизонт. Стоик отстранился от костра и встал на скамье подсудимых, когда паруса корабля развернулись и подхватили восточный ветер.
Как абсурдно это было для него. Теперь ему пришлось произносить ту же речь, которую он произносил в прошлом тем, кто пал в бою. Он будет петь им похвалы и вспоминать их храбрость и то, как они отдали свои жизни за свое племя. Они заработали путь в Валгаллу. И Иккинг тоже.
Так почему же всё это казалось таким пустым и бессмысленным?
Он поднял свой топор высоко. Лучники натянули свои пылающие стрелы и ждали сигнала.
Стоик опустил оружие, дюжина стрел взлетела в воздух и зажгла корабль в гавани. Все подождали с минуту, пока пламя не зажглось, и Стоик начал свою речь.
«Мы чтим Падших. Они сражались в битве и порадовали богов. Пусть валькирии приветствуют и ведут их. Пусть будут петь их имена и восхвалять их поступки. Теперь они пируют за столом Царей в Вальхалле со славой неиссякаемой, пока боги терпят «.
Паруса были полностью охвачены пламенем, которое поднялось к небу.
Как один, беркийцы подняли свои голоса в ура, чтобы почтить усопших. Пока шум стихал, Гоббер заметил взгляд Стоика и заговорил от его имени, когда вновь наступила тишина.
«Ну, давайте двигаться дальше. Большой зал! У нас есть праздник, который надо отметить.»
Викинги уже привыкли к этой церемонии, пройдя её десятки раз за многие годы. Они быстро начали двигаться к Большому Залу, где уже чувствовался запах приготовленного настоящего пиршества. Несколько больших бочек с медом уже выкатили. Каждый из них знал, что это будет очень долгая ночь, наполненная историями тех, кто был на острове, и видел, как разворачиваются события. Напитки также зажгли разговор о драконах, которых Берк теперь называл своими.
Никто из праздновавших не заметил, что Стоик задержался в гавани надолго после того, как все остальные ушли, глядя через сумеречный океан на пламя, которое всё ещё цеплялось за жизнь на тонущем корабле.
«Мне очень жаль, Вал. Я убил нашего сына, я отторгал его. А он был самым сильным из нас всех. Я не знаю… Пожалуйста, прости меня.
Последняя искра, все еще горящая вдалеке от берега, наконец, угасла. Стоик развернулся с глубоким вздохом и ушёл, чтобы присоединиться к своим людям в Зале. Никто никогда не увидит, что его рукава были мокрыми от слёз, которые от вытирал со своих щёк.
POV Gobber
Гоббер покинул пир рано, до того, как напитки начали притуплять его разум, и перебрался обратно в свой дом, чтобы проверить кое-что. Он и Стоик согласились, что для
второго было бы лучше подождать некоторое время с яйцом. Стоику надо выполнять свои Главные обязанности, не отвлекаясь на такие вещи. Кузнец закрыл дверь в свое маленькое жилище и подошел к камину. Он обернул яйцо старой тканью и оставил его в нескольких футах от источника тепла. Ему казалось, что для яйца больше ничего не нужно делать, кроме как держать его в тепле и время от времени переворачивать, как это делают матери-птицы.
Проведя с ним несколько дней, он уже чувствовал странную потребность в защите этого хрупкого сокровища. Гоббер откинул верхнюю часть ткани и опустил руку, положив ладонь на яйцо.
Интересно, что с тобой будет.
========== ТОМ I-На краю завтрашнего дня ==========
«Лучше знать худшее, чем удивляться «. — Маргарет Митчелл — Унесенные ветром
POV Astrid
Астрид посмотрела на вид, раскинувшийся под ней. Деревья начали шататься несколько недель назад, и большая часть пепла и дубов теперь была голой в своих кронах. Теперь в воздухе было холоднее, и облака приобрели темный оттенок на нижней стороне. Была осень.
Ее всегда удивляло, как Громгильда удалось найти восходящие потоки, которые кружились вокруг гор Берка. Это позволило дракону оставаться в воздухе более часа с минимальными усилиями. Она опустила руку на шею Змеевика и нежно потерла дракона, от которого Громгильда мурлыкала от счастья.
Проходящий мимо ветер раздувал ее волосы за спиной. Она закрыла глаза на несколько минут и наслаждалась потоком воздуха над ней и свистом ветра.
Здесь так мирно.
Полет, безусловно, был ее любимым занятием, за исключением, пожалуй, времени, которое она все еще посвятила тренировкам в качестве служанки в лесу. Она не хотела пугать драконов топорами, мечами и криками. Не то чтобы она специально тренировалась для борьбы с драконами. Нет, просто она делала все возможное, чтобы сохранить свои навыки острыми.
Находясь здесь, среди облаков, она чувствовала себя… свободной. Как будто она была выше всех ссор и глупостей в деревне под ней.
Она вздохнула и попыталась удержать ее разочарование от разрушения этого полета со своим драконом.
Быть лидером в деревне было нелегко. Всего несколько месяцев назад она надеялась викингом, став выдающимся убийцей драконов. Теперь она была руководителем учебной академии, где людей, которые хотели учиться, учили, как мирно общаться с драконами. Она должна показать им, как привыкнуть к новому дракону; медленно и с явно пустыми руками. Исключением будет сделать это с рыбой. Кричать на драконов, казалось, никогда не помогало, потому что они либо полностью игнорировали того, кто кричал, либо ревели назад гораздо громче, чем кто-либо мог надеяться.
У некоторых Викингов была неприятная привычка выгонять драконов из фермы из-за разочарования. Она очень ясно дала понять, что такое поведение — определенный способ заставить дракона напасть на них. Не то чтобы она думала, что людям, которые действительно пришли на тренинги, действительно нужно было сказать это, поскольку они казались более разумными членами деревни.
Это был удовлетворительный способ для нее внести свой вклад в племя. Она должна показать им, что существа, о которых им всегда говорили, были демонами, посланными, чтобы поразить мир, на самом деле были существами, такими же, как и все остальные. Относитесь к ним хорошо, и они, естественно, сделают то же самое. Некоторые из них даже казались умными и способными на что-то вроде привязанности к людям.
С другой стороны, ее не считали почетным положением в обществе. Конечно, Стоик, Гоббер, Готи, остальные подростки, большое количество детей и несколько взрослых, казалось, одобряли то, что она делала. То, что она пользовалась поддержкой Старейшины и Вождя, означало, что никто открыто не противился ей. Станции кормления были заполненными, и драконы, которые жили в деревне, не подвергались преследованиям, насколько она знала. Тем не менее, ничто из этого не помешало остальной части деревни избегать ее в Зале, отказываясь иметь дело с ее семьей, бросать на нее злобные взгляды и запрещать их детям посещать Академию или общаться с драконами.Даже если не считать жителей деревни, сами драконы не всегда были самыми кооперативными существами. Сначала они бродили по острову везде, где хотели, садились там, где хотели, врывались в магазины. Обычно она была той, кого вызывали, чтобы навести порядок.
Благодаря вознаграждению своих драконов рыбой за хорошее поведение и частой свалке мусора в одном и том же местеза пределами деревни им удалось обучить своих собственных драконов, чтобы они не вызывали проблем. Конечно, случайный дикий дракон, появлявшийся возле деревни, ничего не знал о том, как себя вести, и раздраженные жители деревни всегда обращали на нее свои жалобы.
Это было очень обескураживающе.
Тем не менее, были некоторые хорошие моменты. Густав нашел молодого Кошмара где-то на острове и удивил других наездников, показав им, что он уже касался носа «Огнем», как он так образно назвал дракона. Молодая пара, Финнбьорн и Катрина, удивила всех, приняв Дракона и проявив к нему гораздо больше терпения и нежности, чем думала Астрид. Готи, похоже, понравилась небольшая группа жутких жутей. У нескольких других жителей деревни не было собственных драконов, но они брали с собой несколько рыбок, когда встречались с гостями. И до сих пор не было серьезных инцидентов между жителями деревни и драконами. Впрочем, дружественные к драконам были в меньшинстве.
«Что мы будем делать с ними?»
Громгильда слегка наклонила голову и закричала.
«Им просто нужно увидеть, что с тобой все хорошо. Почему мы такие упрямые?»
Вздох.
«Я думал, что упрямство — это хорошо. Что это просто уверенность и храбрость. Так глупо с моей стороны».
Она остановилась на мгновение, когда знакомая мысль вторглась в ее мир. Это была единственная по-настоящему удручающая мысль, которая когда-либо беспокоила ее здесь, в небе, во время мирных полетов.Когда-то она наслаждалась еще одним полетом над тем же островом, но с кем-то рядом.Кто-то, кто изменил ее мир к лучшему.
Она легла на живот и закрыла глаза.
«Я хотел бы… я хотел бы, чтобы он все еще был здесь. Он был бы намного лучше в этом, чем я. Он понял вас, ребята, намного лучше».
Она посмотрела в сторону гавани.
«Почему ты должен был умереть?» прошептала она.
Она была не единственной, кто был изменен в тот день.И Стоик, и Гоббер стали гораздо более далекими за последние пару месяцев.Стоик ушел после пира, чтобы отпраздновать смерть Монстра на Острове Дракона, и исчез в своем доме.В течение этого первого месяца он редко выходил, кроме случаев, когда ему приходилось действовать в формальном качестве начальника.Плевака все свое свободное время проводил в кузнице, вдали от других компаний. Она подумала, что отчасти у него больше не было тренировок по борьбе с драконами. Другая причина, вероятно, заключалась в том, что без его ученика все задачи выполнялись намного дольше, учитывая его недостающие конечности. Наконец, она подозревала, что он пытается забыться в своей работе.
Она почти могла видеть это даже сейчас, Иккинг на спине Беззубика, удивительная пара скользила по ветру рядом с ней. Она тоже была на Беззубике, обнимая Иккинга за талию, там, где ничто не может помешать их счастью. Она покачала головой из-за воспоминания и позволила своему взгляду блуждать по острову, хотя его продолжали возвращать в направлении некой бухты, скрытой глубоко в лесу.
«Вы думаете, что остальные из них когда-нибудь изменятся?»
Громгильда просто продолжала лениво летать дальше.
«Да, я тоже не знаю. Надеюсь, что так. Они уже немного лучше».
Они летели еще час или около того, пока она не увидела рыбацкую лодку в море с сетями, натянутыми на носу.
Это была самая справедливая жалоба на большинство драконов от жителей деревни.Они ели много рыбы, и это означало больше работы со стороны рыбаков без какой-либо немедленной выгоды. Конечно, выгода была в том, что драконы не ели скот и не хуже, но это было слишком легко забыть, когда рыбакам приходилось работать дольше.
Она сузила глаза и нахмурила лоб, когда начала собираться план.
«Вы, ребята, без проблем кормите себя там».
Она видела, как драконы могут найти то, что, по-видимому, было стаей рыб, и нырнуть за ними.Обычно они появлялись только с парой рыб за раз, но казалось, что большинство драконов были искусными пловцами и могли легко доплыть до берега или даже подняться из океана. Те, кто не был так искусен, прилипли к отмели.
«О Боги! Вот и все! Пусть драконы помогают ловить рыбу. Почему я не подумала об этом раньше?»
Это имело смысл сейчас, когда она подумала об этом. Сверху она могла направить лодки туда, где в тот день оказалась рыба. Если жители увидят драконов, способствующих добыче, у них будет меньше оснований жаловаться. Рыбаки могут даже признать, что им было полезно иметь рядом.
«И самое приятное, что вся деревня увидит, что вы все помогаете».
Стормфлай чувствовала волнение своего наездника на что-то и трепетал ее счастье.
Астрид почувствовала себя уверенно, когда ее идея была ясна. Все, что ей теперь нужно было сделать, — это поделиться своим планом с капитанами рыбацких лодок. Что бы они ни думали о драконах, они не отказались бы от возможности увеличить свой улов без дополнительной работы. Она неохотно подтолкнула Буревестника обратно в деревню. Вернемся к воплям и обвинениям. Она предпочла бы быть в небе, но это должно было быть сделано для блага драконов и для Берк.
POV Gobber
Гоббер неоднократно стучал по каждому металлическому стержню. Их нужно было согнуть в желаемою форму, пока они еще были теплыми, прежде чем погрузить их в воду. Это был утомительный процесс, но он должен был быть проделан долгий путь. Любая попытка использовать короткие пути или не дать металлу полное количество времени, необходимое, оставит результат согнутым бесполезным или слишком хрупким, чтобы доверять. Их нельзя было просто разогреть и вернуть обратно в нужное состояние без необходимости начинать весь процесс заново.
Таким образом, Гоббер врезался в кузницу, пот стекал по его лбу, когда он изо всех сил пытался поддерживать огонь достаточно горячим. Это была хорошая, честная работа с рутиной, в которую он легко впал. Простой всегда приводил к тому, что он переживал этот день два месяца назад.
Он осмотрел готовый продукт с гордостью. Эту планку закончили, он решил сделать перерыв и отдохнуть своими уставшими суставами. По этой причине он рухнул на стул, который он поставил в кузнице.
Он видел, как Иккинг спал только через пару часов после его рождения. Он был одним из первых, кто увидел Валку, когда она проснулась после родов, и Стоик поздравил его с появлением новых родителей. Он помог утешить Стоика после того, как Валка была взята. Он видел трудности, с которыми сталкивался Стоик, пытаясь уравновесить себя как отца-одиночки и вождя. Особенно с тех пор, как Иккинг решил, что его мать не имеет «нордоподобного» телосложения или отношения. Стоик не мог полностью принять, что Иккинг так сильно отличается от идеального сына, на которого он надеялся.
Таким образом, он вмешался и помог наставничеством Иккингу как можно лучше. Он не мог иметь собственных детей, и Иккинг был сыном, которого у него никогда не было.
Он посмотрел на свою кузницу и застонал. Работа отняла у него слишком много времени, потому что… ему пришлось делать все самостоятельно.
Мне действительно нужна помощь в поддержании огня. Хм, может быть, я должен получить одну из моих зверьков. Поместите их огонь в хорошее использование.
Странность этой идеи удивила его, что дракон мог использовать свой огонь, чтобы помочь кому-то. Но он уже видел странные вещи от существ. Был, конечно, какой-то способ, которым он мог обучить одного из них, чтобы помочь ему. Или может попросить Астрид или одного из других тренеров выяснить это для него.
Он вытер пот со лба, поднялся на ноги и вернулся к работе.
Работа была сделана, когда у него получилось еще пара металлических слитков. Затем он погасил огонь в кузнице и ушел на день. Но он тем временем должен был выполнить еще одну обязанность. Он прошел мимо дома Стоика, чтобы проверить яйцо.
Был период, когда его друг эффективно изолировал себя от горя. Однако это время прошло давно. В нем много говорилось о характере их вождя, что Стоик все еще пытался удовлетворить потребности других, несмотря на то, что произошло. Однако это означало, что Стоику пришлось проводить много времени вне дома, и они оба согласились, что он должен время от времени проверять яйцо. Не то чтобы яйцу требовалось столько же внимания, сколько младенцу, но все же кто-то должен был убедиться, что оно, по крайней мере, теплое. Вечера также начали становиться немного прохладнее, поскольку времена года изменились.
Он открыл дверь, вошел и сел на стул возле тлеющего камина. Он смотрел на гладкую черную оболочку, завернутую в старое постельное белье. Почему-то зрелище всегда помогало ему расслабиться и вызывало улыбку на лице. Он отчетливо помнил вид взрослой Ночной Ярости, беззубый, он слышал, как ее звали, ныряя на арену и сражаясь с Кошмаром, чтобы защитить Иккинга. И было очень тревожно то, как Ярость молча сидела в своих цепях и впивалась взглядом в них на пути к Острову Дракона. Он видел что-то в ее глазах в этом путешествии. Существо, казалось, осознавало и боялось происходящего.
Но звери не могли чувствовать страх, он отчетливо помнил, как говорил сам.
Он надеялся, что яйцо вылупится. Даже если бы не по какой-либо другой причине, это позволило бы им узнать больше о редчайшем типе дракона. Плюс, как справедливо сказал Стоик, Иккинг хотел бы, чтобы они позаботились об этом. Прошло уже пару месяцев, и яйцо ни разу не сдвинулось, насколько он знал. Тем не менее, никто не знал, сколько времени понадобилось для вывода из яиц дракона. У них никогда не было возможности научиться этому.Ну, пора поесть.
Он поднялся на ноги и легонько похлопал по яйцу, прежде чем покинуть дом и направиться в зал. По дороге он увидел пару драконов, бездельничающих, особенно пару Наддеров. Было немного тревожно видеть их поблизости, даже несмотря на то, что драконы в деревне были там в течение двух месяцев без серьезных инцидентов с жизнью и здоровьем. Они были миролюбивы, и за это он был очень благодарен и готов был перенести незначительные неудобства, которые они принесли с собой.
Он хрипло вошел в зал и налил себе щедрую порцию куриного рагу. Он не мог не подслушать разговоры вокруг него.
«Они сломали мою крышу, сидя на ней». «Они едят слишком много рыбы, говорю тебе». «Они пугают коров и коз». «Но сейчас они не доставляют особых хлопот». «А когда наступит зима и они проголодаются?»
Кроме того, были и другие разговоры, но он не интересовался ими. Это было просто больше того же самого. Однако небольшая группа мужчин откололась и направилась к нему. Во главе их стоял Садор, один из местных рыбаков.
Отлично, что теперь?
«Вечер, Гоббер», — поприветствовала его Садор.
«Вечер, я могу вам чем-нибудь помочь?»
Гоббер демонстративно оторвал кусок хлеба, говоря это, чтобы показать свое раздражение от прерывания обеда.
«Сегодня у меня была странная беседа с Астрид Хофферсон. Кажется, она думает, что может научить зверей помогать нам ловить больше рыбы».
Гоббер сделал паузу в своей еде, теперь заинтересовавшись.
«Я бы не стал это забывать». Она и остальные дети, кажется, имеют отношение к животным «.
«Тем не менее, — ответил Садор, — так странно думать, что драконы действительно нам помогут».
«Да, это так. Теперь все намного лучше, чем было».
«Правда, мне не нужно беспокоиться о том, что мою лодку сжигают ночью…»
«И вы все должны быть благодарны за это. Я слышу слишком много жалоб на вещи, которые не имеют большого значения».
«Если она сможет научить их водить рыбу в наши сети или найти лучшие места для рыбалки, то она убедит меня, что драконы хороши для чего-то», — ответил Садор.
Остальные его люди кивнули в знак согласия.
По крайней мере, это практическая связка…
Гоббер покончил с едой через несколько минут и вышел из зала. Он вернулся в свой дом в вечерних сумерках.
Астрид подумала, что драконы могут помочь деревне, помогая ловить рыбу. Умная девушка, Стоик определенно выбрал подходящего человека для руководства Академией.
Он не сомневался, что она поймет, как этого добиться. Надеюсь, она это поймет, пока погода не ухудшилась. Переход с осени на зиму может быть очень внезапным, и деревня будет нуждаться в значительных запасах припасов, чтобы накормить своих драконов-резидентов. Если предположить, что зверьки остались на Берк, конечно. Никто не знал, куда уходили драконы зимой, вероятно, на юг, где теплее.Говоря о тепле, его камину нужно было дрова, чтобы сгореть сегодня вечером. Таким образом, он сделал небольшой обход туда, где рубленная древесина была сложена около обрыва с видом на доки. Он схватил пару блоков и посмотрел на доки. Он сделал паузу, когда увидел Стоика, стоящего на берегу с чем-то слишком маленьким, чтобы разглядеть на таком расстоянии в его руках.
Шеф, казалось, смотрел в море.
Как долго было уместно скорбеть? У Стоика не осталось ничего от его личной жизни. Его жена и единственный сын были уже мертвы. Было действительно удивительно, что он держался так же хорошо, как и он. Меньшие люди сошли с ума от такого горя и должны были быть Изгоем, чтобы защитить племя.
И все же он знал, что Стоик никогда не будет таким, как он. Человек будет нести шрам души до конца своей жизни. Только время ничего не лечит. В лучшем случае человек просто теряет сознание от боли, но это не значит, что рана действительно заживает.
Прости, мой старый друг.
POV Stoick
Стоик снова был уверен, что сделал правильный выбор, назначив Астрид руководить тренировочной программой Берка. Все юноши из этого учебного класса, казалось, хорошо взаимодействовали с драконами, но она, в частности, имела отношение к животным.
На мгновение он вспомнил, как Гоббер рассказывал ему о ком-то еще, кто, предположительно, «ладил со зверями». Это воспоминание было быстро подавлено, иначе чувства, с которыми он боролся месяцами, вернутся.
Астрид позаботилась о том, чтобы станции питания были заполнены. Она быстро ответила на любые жалобы, связанные с драконами. Она никогда не жаловалась на более неприятные задачи, которые ей приходилось выполнять. Возможно, у нее не было большого терпения с самыми упрямыми викингами, но этого следовало ожидать.
Он смотрел, как она представляет желающих членов сообщества своим любимым драконам на арене. До сих пор не было серьезных травм ни у одного из его людей. Насколько он был обеспокоен, он не видел причин менять что-либо, что она делала.
Возможно, лучшая часть всего для него заключалась в том, что всякий раз, когда у кого-то возникала жалоба на драконов, он знал, что может направить их в сторону арены или дома Астрид. Не многие люди пятнадцати лет могли взять на себя ответственность, которую он возложил на ее плечи, но она справлялась превосходно.
Но все эти размышления и соображения не имели значения в данный момент. Наконец ему удалось набраться смелости, чтобы снова войти в комнату Иккинга, на этот раз для ответов.
В первый раз он вошел в комнату, чтобы найти что-то, что принадлежало его сыну. Что-то явно узнаваемое. Он схватил зеленую рубашку с длинным рукавом и вышел как можно быстрее, чтобы избежать ощущения тисков в груди. Это был второй раз, когда он собрал смелость, чтобы открыть дверь. Он делал это в надежде найти что-нибудь, что-нибудь, что поможет ему понять, кем был его сын. Что-то, чтобы сохранить память о сыне близко.
Он не знал, что Иккинг вел дневник, пока не нашел его — книгу в кожаном переплете на столе. У него было несколько листов рыхлой желтой бумаги, сложенных в переплетах. Осторожно, он удалил бумаги и разгладил их, чтобы удалить складки на ткани.
Драконы.
Точно нарисованные картинки разных драконов, спящих, летающих и охотящихся. Но один дракон, в частности, доминировал над большинством картин. Дракон его сына.
Ночная Фурия.
Нарисована в мельчайших деталях и с ясными выражениями на лице. Это было так, как будто Иккинг специально нарисовал это, чтобы мурашки июли по коже. Некоторые из картин также включали Иккинга, нарисованный прямо рядом с драконом или даже играющий с ним.
В конце концов рисунки были отложены, и он прижал дневник к груди, когда вышел из дома и начал бесцельно ходить.
Он боялся открыть это, и все же он знал, что он должен был сделать это. Почему Иккинг выбрал дракона? Почему он не убил его вместо этого? Он должен был знать.
Даже не планируя этого, он оказался в доках. Казалось, подходящее место, чтобы сделать это в оставшийся час солнечного света.
Он глубоко вздохнул и открыл журнал на первой странице. Казалось, что большая часть первой половины журнала отсутствовала, как будто этот раздел был вырван.
,
«Я сбил! Я уверен, что я сбил! Конечно, никто не поверил мне. Как обычно. Я пойду найду это завтра, и тогда папа будет гордиться мной. Я действительно надеюсь, что он уже мертв. “
,
«Я неудачник. Полный провал. Я просто не мог убить его. Он выглядел напуганным и смотрел на меня! Я отпустил его. Почему он отпустил меня? Он мог убить меня».
,
«Гоббер сказал нам, что драконы всегда идут на убийство. Ночная Фурия не сделала. Она отпустила меня после того, как я ее отпустил. Она пыталась быть честной? Я снова посмотрел в лес и нашел его. Он в ловушке в бухте в лесу. Я не уверен, почему он не просто улетает. Выглядит очень голодным. Любит ли он рыбу? “
.
«Я не знаю, почему мы проводим это обучение для борьбы с драконами. Ничто из того, что мы должны изучать, кажется, не поможет или даже не научится вообще. Это не поможет, что я все равно не смогу с ними бороться».
.
«Ничего себе. Я никогда не думал, что дракон съест рыбу из моей руки. Это было так умно, даже вдумчиво. Это заставило меня выбросить нож, прежде чем он приблизился. Затем он заставил меня съесть ту же рыбу. Тьфу. Сейчас он спит на дереве. Может быть, это позволит мне прикоснуться к нему «.
.
«Дракон позволил мне прикоснуться к его носу. На самом деле, он коснулся моей руки своим носом. Он доверял мне! И он пытался нарисовать… что-то. Может быть, это просто подражало мне, но все же это очень умно».
.
«Ну, теперь я знаю, что Беззубик — мальчик. Он любит играть в теги. И бросать меня в воду».
.
«У него болит хвост. Он не может летать сам по себе. Я думаю, что я сделал это с ним. Он хорошо летал, прежде чем я сбил его. Я причинил ему боль. Я исправлю это, сделав его новым хвостом».
.
«Я просто хотел быть одним из них, но теперь как я могу? Я просто летал с ним! Он хотел, чтобы я летал с ним! Это было очень страшно, но мы поняли это как раз вовремя. Драконы такие удивительные. Я Я хочу показать папу и остальную часть деревни, но они постараются навредить Беззубику. Они думают, что я учусь сражаться с драконами, но мне не нужно сражаться с ними. Я не знаю, что делать… “
.
«Я знаю, почему драконы нападают на нас. На их острове есть гигантский монстр, и он заставляет их охотиться за ним, или он ест их вместо этого. О, это поправляется. Я выиграл обучение драконов ранее сегодня. Да, вся деревня думает, что я собираюсь убить Кошмар и стать «настоящим Нордом». Станьте одним из них. Я пытался покинуть остров с Беззубым, но Астрид нашла нас. Именно тогда мы узнали о том, что находится на острове дракона. У меня нет выбора. Я должен показать им правду. Им нужно знать что драконы — это не то, чем мы думаем, и нам не нужно с ними бороться. Я надеюсь, что мой папа слушает. Я надеюсь, что он гордится мной «.
.
.
.
.
.
Стоик захлопнул дневник и закрыл глаза. Вечерний ветерок из западного океана слегка взъерошил его бороду. Он быстро сел, и у него закружилась голова.
Стыд и боль снова затмили его. Как будто он вернулся на тот остров, наблюдая, как все разворачивается. Беспомощный, чтобы спасти своего сына от гибели, которую он сам навлек на все племя.
Он думал о нас. Он пытался помочь нам все время.
Ничто в журнале не говорило, почему Иккинг не убил дракона. Может быть, он не знал себя.
Кроме…
Иккинг думал, что дракон доверяет ему. Это явно пришлось на каком-то уровне. Это было так просто? Обратился ли Иккинг к зверю, потому что не мог найти никого, кто доверял ему в деревне? Говорил ли он со зверем только так, как он думал, что его что-нибудь послушает?
Чувствовал ли Иккинг себя совершенно одиноким даже в толпе викингов? В своем собственном доме?
Он оставался там в сумерках, сидя на берегу и слушая волны, набегающие на скалы. Нетрудно было представить слова, которые он только что прочитал, произнесенные вслух их автором его юным и дерзким голосом. Голос, который он отчаянно пропустил и знал, что никогда больше не услышит. Это делало слова, написанные на этих страницах, самыми близкими его сыну.
Кто-то, возможно, Гоббер или один из юношей, забрал шлем, который Иккинг выбросил на арене, и оставил шлем на пороге своего дома после возвращения в Берк. С тех пор он повесил его в самом почетном месте в доме. Прямо над камином. Это будет память о его потерянной жене и его потерянном сыне.
Также было яйцо дракона. Это было связано с Иккойнгом через его дракона.
Я должен пойти проверить это.
Он вернулся в дом и добавил еще одно бревно в камин, проверив яйцо и убедившись, что оно перевернуло, как сказал Гоббер, что ему нужно это сделать. Прошло уже два месяца, а яйцо не показало никаких признаков жизни. Хотя каким-то образом он знал в своей интуиции, что это в конечном итоге вылупится. Это казалось правильным, учитывая причудливое происхождение.
Он мог подождать. У него не было выбора, кроме как ждать.
И надеюсь, что он сможет излечиться со временем.
========== ТОМ I-возрождение ==========
«Увидеть мир в одной песчинке
И Космос весь — в одной травинке!
Вместить в ладони бесконечность
И в миге мимолетном вечность!». - Уильям Блейк - Предзнаменования невинности рождение
POV Hiccup
.
.
.
Пустота.
.
Чернота.
,
Темнота.
.
Небытие.
.
.
Тишина
Абсолютное отсутствие ощущений.
.
Плавающие в небытии, ничего не видящие и ничего не чувствующие.
.
Не известность
.
.
Бездумность
.
Нет ощущения времени и движения.
.
Затем…
.
Он начал своё существование .
.
Он был.
Он был в состоянии различить себя и все, что не было собой.
С этим осознанием пришла мысль.
Полузабытое имя вырвалось из темноты.
Иккинг.
Иккинг?
Его звали Иккинг.
С этим знанием и случайными вспышками воспоминаний в его сознании сформировалось осознание.
Да, да, я мертв!
Это была первая сознательная мысль, которая у него возникла, казалось, и в вечности, и в одно мгновение.
Если это была смерть, то это было совсем не то, что он думал. С одной стороны, он все еще существовал каким-то образом, и он знал, что он был. Он не знал, чего ожидать от смерти заранее, потому что кто, возможно, мог, но реальность была действительно пугающей.
Это было осознание, о котором ничего не нужно было знать. Это было самое полное уединение, которое только можно было представить, но в небытии витали мысли. Его немного запутанные воспоминания о жизни были мучительными, потому что они только напомнили ему о том, что ушло навсегда. Он хотел кричать от страха, но не было ни звука, ни воздуха, и он ничего не чувствовал.
Казалось, прошло бесконечное количество времени, прежде чем что-то еще изменилось.
Затем он падал. Или плавал. Вверх, вниз или вбок он не мог сказать, так как не было ничего, на что могла бы ориентироваться одна мысль.
Что-то еще случилось
Вспышка тьмы, хотя это казалось странным. В тот же момент он понял, что прикосновение снова. Ощущение начали возвращаться к нему.
Что-то мягкое наполнило мир вокруг него. Он наклонился в странную среду вокруг себя и наслаждался ее прикосновением. То, что он вообще мог испытывать ощущения, означало, что у него должно быть тело, и это обязательно означало, что …
Ну, я не умерл!
Это облегчение.
Он хотел подбодрить, когда понял, что на самом деле он не мертв, но слишком устал, чтобы это сделать. Он был слишком слаб, чтобы даже открыть глаза.
Странно.
Затем его поразило, что он застрял. Он не мог понять, почему он не мог пошевелиться, потому что он не чувствовал себя парализованным. Как будто сам мир был слишком мал.
Где я? Что случилось?
Его воспоминания продолжали возвращаться. Полет, огонь, зубы. Страх…
Подождите! Если я еще жив, то как насчет беззубых? Астрид? Папа? Все остальные?
.
Должно быть, я потерял сознание после удара хвостом.
.
Стук … стук … стук …
.
Сердцебиение
.
Его собственное сердцебиение?
Какие?
Он был напуган. Нечто очень странное происходило. Он никогда не мог слышать свое собственное сердцебиение раньше, так почему сейчас?
Он должен был знать, где он находится, и заставил его открыть глаза, но он ничего не видел в окружающей темноте.
Что-то двигалось рядом с ним, когда мир изменился. Месса, которая корчилась и давила на него. Это становилось немного неудобно.
Как я не заметил этого до сих пор? Что это?
Ничего не пришло в голову.
Его зрение, безусловно, восстановилось, когда он почувствовал слабый, неземной свет в темноте. Это было слишком тускло, чтобы осветить что-либо, но тем не менее оно существовало. Свет означает огонь, тепло и свободу. Это было маленькое утешение в его ситуации.
Его мысли сбились с пути, и он снова уснул.
Больше безмолвного отдыха и время прошло в одно мгновение. Затем он проснулся от чего-то странного, прежде чем столкнуться с ним. Это было очень неудобно! Он попытался растянуть и сделал одну потрясающую жизнь реализацию.
Он не мог дышать!
В один ясный момент перед тем, как началась полная паника, он осознал, что совсем не помнит недавнее дыхание. Как ни странно, он не мог этого сделать сейчас, когда пытался, потому что вокруг него не было воздуха.
Между чувством одиночества, ловушкой в темном неизвестном месте и неспособностью дышать, его страх одолел его, и он начал сильно извиваться.
Нет, я не умру здесь!
Не Умереть…
Темный шип прорезал его зрение, и он услышал испуганный крик Беззубика.
Позволить! Мне! Из!
Он чувствовал, что что-то рядом с ним борется так же, как если бы это также жаждало свободы или было в панике. Что-то очень желанное затопило в существование. Он вдохнул один глоток воздуха, прежде чем понял, что все уже прошло. Но это одно дыхание дало ему новую силу.
Он растянулся и оттолкнулся от темных границ мира.
Мир вспыхнул в свете, когда в его голове эхом отразился шум. Он глубоко вздохнул, так как обилие воздуха внезапно снова возникло.
Он закрыл глаза от интенсивности света, в изнеможении упал на землю и почувствовал, как странное присутствие, которое было на его стороне, исчезло. В каком бы ужасном месте он ни был, его теперь не было. Но у него не было сил, чтобы сделать многое.
Он сделал несколько очень глубоких вдохов и наслаждался простым удовольствием быть живым и свободным.
Хорошо, я не умер. Мне просто нужно отдохнуть, а потом я найду папу.
Надо спать.
Спать.
.
.
Он собирался заснуть, когда подумал, что услышал очень знакомый звук. В частности,мурлыканье , который он связал с одним особенно любопытным драконом в яйце. Тем не менее, это звучало немного иначе, чем он помнил это. Хотя он мог просто представить это.
Беззубик?
Он открыл глаза с каждым намерением позвать, если его друг был рядом, но молчал, когда он увидел, где он был. Знакомые стены и ковры были вокруг него.
Я у себя дома?
Почему я в своем доме?
Последнее, что он мог вспомнить, он был на Острове Дракона. Возможно, его привезли с острова после ранения. Это имело смысл. Но почему он не был в своей постели, как он должен быть?
Почему я на полу в моем доме?
Он зевнул от усталости и попытался поднять руку, чтобы прикрыть зевок. По какой-то причине это не сработало. Он посмотрел на свою руку, моргнул в ступоре и уставился.
Его руки были очень короткими, покрыты черной кожистой чешуей и заканчивались лапой с крошечными когтями на пальцах. Большой палец был немного оторван от остальных, не так сильно отличаясь от человеческой руки. Это напомнило ему маленькую версию передних лап Беззубика.
Что было самым пугающим, так это то, что когда он пытался пошевелить пальцем, соответствующая цифра на конечности дракона двигалась, как будто это была его.
.
Потому что это было его.
.
Какого! О, нет, нет, нет, нет …
Он мгновенно полностью проснулся. До сих пор он не заметил ничего странного, потому что не ожидал ничего странного. До этого момента все казалось естественным. Но теперь он заметил, что его зубы были слишком острыми по отношению к языку. Его слух и обоняние казались намного острее, чем он когда-либо замечал раньше. Его зрение казалось другим, не в смысле нечеткости, а в смысле того, что можно увидеть больше. Однако самым тревожным было то, что он чувствовал на спине и за спиной.
Он повернул голову, и то, что он увидел, подтвердило его подозрения.
Из-за его плеч вырастала крошечная пара слизистых, смятых придатков.
Крылья.
Он чувствовал каждый дюйм их длины. Он рассеянно согнул их мышцами, которые он не знал, как использовать, и вздрогнул от боли, которую это вызвало. Это было похоже на другой набор рук, только с очень длинными пальцами, связанными с лямками.
За его крыльями он мог видеть, что его позвоночник вытянулся в хвост, дополненный двумя крошечными плавниками: один у основания хвоста и один на конце хвоста. Они были плавниками, дизайн которых он очень хорошо знал, тщательно осматривая их в течение многих дней и создавая замену утраченному.
Его крылья и его хвост!
Как будто это не было достаточно шокирующим, он также видел, что его хвост покоился в разрушенных остатках черного яйца дракона. Ему было нетрудно прийти к совершенно невозможному выводу.
Мир начал вращаться вокруг него, и он должен был напомнить себе дышать.
Нет! Нет, этого не может быть!
Он с вызовом закрыл глаза и положил голову на лапы.
Хорошо, проснись. Это плохой сон. Все будет отлично…
.
Просыпайся!
.
Ничего не изменилось. Он не проснулся от этого кошмара. Он все еще чувствовал вес крыльев на своей стороне и подобный кнуту хвост позади него.
.
Это было слишком реально, чтобы быть мечтой.
Боги прокляли меня!
Немыслимо, что-то случилось, и теперь он был драконом. Еще хуже, как будто это было возможно, он был только детенышем!
Как…
Он старался не думать о своем отце и Астрид. Обо всем, что пропало. Его шанс насладиться принятием отца и обретенной любовью Астрид.
Ему хотелось плакать, но слез не было. Возможно, драконы не могли плакать.
Мгновения прошли в тишине, за исключением потрескивания камина, когда он лежал на полу. У него не было энергии или желания что-либо делать. Он сосредоточился только на своем дыхании, пытаясь отвлечься и не думать о том, что произошло.
Постепенно он начал успокаиваться, хотя его разум все еще вращался с каждой секундой осознания своего тела, как его странности, так и его естественности.
В голову пришла очень странная мысль. Был ли он все еще он?
О боги, нет, это может быть еще хуже …
Пол был не так очевиден снаружи с драконами. Прошло несколько дней в бухте, прежде чем он наверняка узнал, что Беззубик был мужчиной, после того как увидел, как дракон опорожняется в углу бухты. Поскольку это тело было таким инопланетным, он не знал, как отличить то, что чувствовал. Быстрый взгляд между его задними ногами ничего не показал.
Я действительно надеюсь, что это не изменилось.
Он тихо вздохнул от отчаяния. Он посмотрел на свои лапы, на которых он лежал, и на крошечные цифры и короткие когти на них.
Что мне теперь делать?
Он снова услышал тот же ворчливый звук, который слышал раньше. Он знал, что он не сделал шум. Поскольку он не спал, это должно означать, что рядом был еще один дракон. Его сердце немного подпрыгнуло при мысли о том, кто, возможно, сделал этот шум.
Беззубик?
Он нигде поблизости не видел черную фигуру своего друга. Однако,в нескольких футах от того места, где он лежал, а его тело было освещено на фоне небольшого огня в камине, был крошечный дракон. В частности, еще один детеныш Ночной Фурии.
Его голова была слегка наклонена в сторону, и он смотрел прямо на него своими ярко-зелеными глазами. Он, вероятно, подумал бы, что это очень мило, если бы не обстоятельства.
В этот момент Иккинг понял, что он ничего не знал об этом странном драконе, кроме того, что они были одного и того же вида. Он боялся этого. Это выглядело немного больше, чем он, и борьба никогда не была его умением. Что бы он попытался сделать с ним? Было ли это достаточно голодно, чтобы напасть на него? Он не хотел думать, что дракон, не говоря уже о Ночной Ярости, такой как его Беззубик, мог быть каннибалом, но он много чего не знал о драконах.
Он упал в оборонительную стойку и чуть обнажил зубы в знак предупреждения. Другой дракон продолжал смотреть на него с явным интересом. Как это может быть хорошо? По крайней мере, он не двигался к нему и, похоже, понял его предупреждение.
POV Toothless
.
.
.
Он осознал себя, когда его воспоминания вернулись к нему мгновенно, и долгий сон закончился. Он ничего не видел, не слышал и не чувствовал, но знал, что однажды это сделал. Вокруг него ничего не изменилось, он не мог заметить течение времени, но смутно помнил, как это происходило в прошлом.
Это смерть?
Вся его жизнь сверкала перед ним.
Впервые открывая глаза, видя других в своем роде, заботу, которую ему дали, игру, обучение речи, его первые попытки бегства, прохождение сезонов, нападение на его домашнее гнездо, его первый опыт со смертью, убежать в дикую природу и выжить.
Гнездо убийцы с двумя ногами, опасность, гнездо семьи на острове огня и тепла, Монстр, который управляет ими и ест их, его защита семьи, пока они сражаются на двух ногах за еду и сезоны смерти.
В одиночестве.
Очередной ночной налет, две лозы, окружающие его, падение с неба и острая боль в хвосте. Печаль сжала его печень при воспоминании.
Так я умер?
Боль, связанные конечности, маленький мужчина с двумя ногами и не коготь. Его смерть принята, потому что двуногие не дают пощады.
Этот сделал. Мерси. А двуногий знает пощады и дал ему свободу? Какие? Отомстить! Справедливость … Месть … Милосердие? Мерси.
Прощение.
Его голод, заключение в дыру в земле, его сломанный хвост, отчаяние, снова двуногие и любопытство. Он отбросил свой не-коготь, подарил рыбу, свой ответный подарок, дерзость, раздражение и покой.
Что за странное существо.
Создание образа в земле, его собственный имидж, игра, танцы, храбрость, настороженность и доверие. Двуногий доверял ему.
Какие?
Он был очень смущен.
Почему я знаю эту двуногую?
Доверие принято и прикосновение лапы с двумя ногами … Ни одно существо никогда не доверяло ему свою жизнь раньше. Больше рыбы, надежда на то, что он может вернуться в небо, помощь, неудача вместе, тренировка вместе, полет вместе, радость вместе, падение вместе, страх вместе и рев триумфа вместе.
Все стало на свои места. Иккинг , двуногий назвал себя. Какое слово использовал Иккинг для него? Беззубик.
Он не был уверен, что означают звуки, но именно его двуногий дал ему это имя, и это придало ему смысл.
Мир зародился.
Время снова существовало, поскольку он мог чувствовать разницу между здесь и там, этим и этим.
Сенсация вернулась к нему. Его тело снова существовало. Все эти ощущения были ошеломляющими, чтобы заполнить пустоту, о которой он даже не подозревал.
Он мог прикоснуться к миру, хотя обнаружил, что попал в ловушку. Несмотря на то, что его движение было очень ограниченным, он все еще был утешен теплой обстановкой. У него было мало сил, чтобы открыть глаза. Единственные звуки, которые он мог слышать, были из его собственного жизненного органа и его эха.
Почему это казалось знакомым, как будто он уже был здесь раньше?
Где я? Где Иккинг?
Полет и женщина с двумя ногами … зов монстра в горе, необходимость показать двум ногам причину рейдов, спасая Иккинга от разозленного огненного сородича, попавшего в цепи, взятого в огонь Гнездовой остров, безнадежность, спасение, бегство против монстра и его смертельный удар.
Шипастый хвост, его боль, жизненная вода Иккинга, льющаяся из его груди, их падение и его собственная жертва с его жизненной силой воли.
В тот ужасный момент он точно знал, где он и почему он один. Он пытался сделать что-то, чего никогда не делал прежде и, вероятно, потерпел неудачу. Не было никакого способа точно знать, что произойдет, но все было бы лучше, чем это. Он был уверен, что Иккинг исчез, что он подвел своего друга.
Ушел!
Он хотел рычать и выть от боли, но у него не было дыхания, чтобы сделать это. Ему даже не приходило в голову, что он не должен знать ничего из этого: что он не должен осознавать себя и свои воспоминания. Все, что он знал, это пустота.
Боль от того, что в жизни есть что-то очень хорошее, а потом от этого отнимают. Все было не так с миром. Почему он должен жить снова, а не икать?
Его конечности и хвост дернулись, когда он задрожал от страха. Как он мог жить счастливо, зная, что он знал? Утешение, которое ему предоставил его маленький мир, сменилось паникой и гневом.
Что-то еще двигалось рядом с ним. Он не обращал на это внимания. Это не было важно.
Он потянулся и нажал. Он мог слышать, как барьеры мира начинают разрушаться под его силой. Затем он почувствовал, как его крошечные мышцы начали ослабевать. Он не был достаточно силен.
Паника. Чистая паника. Это было не хорошо! Почему он не был достаточно силен? Он знал, что случится, если не сможет выбраться.
Он не хотел умирать.
Иккинг хотел бы, чтобы он жил.
Он толкнул снова, так же, как странная вещь рядом с ним сделала то же самое.
Темный мир вокруг него разрушился. Он упал на землю в слизистом беспорядке, когда почувствовал, как осколки его яйца рассыпаются под ним.
Там был свет.
Тепло и свет перед ним были почти неотразимы. Он пополз к нему, все еще заново привыкая к своим новым конечностям. Он медленно открыл глаза, когда раскрылся мир цвета и ощущений. Находясь вне своего яйца, он также мог чувствовать запах всего вокруг себя.
Он был в логове с двумя ногами, а перед ним танцевал небольшой костер в яме, полной дров и пепла. Это не было похоже на дикий огонь, а выглядело так, как будто оно должно было быть там. Теплота. Идеальное место, чтобы свернуться калачиком и отдохнуть. Точно так же, как прижаться к животу его плотины для нормального вылупления.
Он расправил свои маленькие крылья перед огнем, чтобы помочь им высохнуть. Было больно растягивать их, но это все равно было хорошо, потому что это означало, что он быстрее избавится от яичной воды. Не было никаких звуков, кроме мягкого потрескивания огня. Быстро осмотрев логово, он подумал, что это должно быть ночью, так как перед ним не было никакого света, кроме огня.
И запахи!
Шкуры многих четвероногих и добыча покрывали землю и бока двухплечей вмятины. Прах старых пожаров рассеялся возле живого огня. Ароматы мяса, рыбы и других продуктов с двумя ногами напали на него. Запах рыбы и мяса заставил его понять, насколько он голоден. Однако самым сильным запахом был мускус одного мужчины с двумя ногами. Это был аромат, который он узнал и не очень понравился. Альфа с двумя ногами. Отец Иккинга.
Правда, мужчина освободил его от цепей под водой, но он также поставил его в цепи в первую очередь. Этот двуногий ненавистный родственник. Так почему же его собственное яйцо окажется в логове этого двуногого?
Желание посмотреть на остатки его яйца было ошеломляющим. В конце концов, у него не было прошлого, никаких воспоминаний и слабого осознания себя самого в первый раз, когда он вылупился.
Он повернулся и застыл в шоке.
Темно-черное яйцо раскололось пополам, а нижняя половина была в основном раздавлена, когда он выпал из него. Удивительно, но он лежал в окружении груды вещей с двумя ногами, таких как фальшивая кожа, которую они носили. Почти как в гнезде. Яйцо также было оставлено у костра, где оно было в тепле. Он подумал о том, как странно, что о его яйце заботились позже, потому что это не осознание, которое поразило его.
Это был тот факт, что он был не один.
Там, лежа на земле с закрытыми глазами, его тело все еще было слизистым, а хвост, покоящийся внутри яичной скорлупы, был еще одним детенышем, похожим на него.
Что!
.
Два из одного яйца? Невозможно!
То, что он сделал, не могло создать новую жизнь: оно могло только спасти жизнь, которая уже существует. Двойняшек из одного яйца было неслыханно. Что-то было очень странно об этом.
Подождите! Что я сделал … Как я могу вспомнить?
Он только что полностью помнил последствия того, что он сделал. Он был исцелен от своей смертельной раны, будучи сделанным новым, вместо того, чтобы делать только плохие раны. Неужели то, что он помнил о жизненной силе, было неправильно?
Он тихо крикнул, чтобы объявить о своем присутствии другому младенцу . Он не хотел напугать его нападением или считать его угрозой. Без взрослых, которые могли бы присматривать за молодыми, всегда была возможность причинить им вред друг другу.
Он также не стал говорить с детенышем, так как он не знал, что он говорит. Этого детеныша ему пришлось бы научить самому, если бы они оба жили. В конце концов, он был взрослым здесь.
В пути.
Другой птенец заметно напрягся при звуке, который он издал, и открыл глаза. Сначала он огляделся вокруг в явном замешательстве.
Вероятно, он ищет свою маму.
Через несколько секунд он, казалось, осознал что-то важное, потому что посмотрел вниз на землю возле передних лап. Затем он отреагировал, повернув голову и оглядываясь назад, туда, где лежали осколки яйца.
Предполагается, что младенцы с облегчением покидают яйцо. Это хорошая и необходимая часть жизни и роста. Так почему же этот стон, словно от боли, закрыл глаза от увиденного и отрицательно покачал головой? Он дернул крыльями и хвостом, как будто подтверждая, что они действительно существовали, а затем снова лег, плотно прижав глаза и прижав голову к передним лапам.
Беззубый вскинул голову в полном замешательстве от действий этого детеныша. Он не мог понять, что может быть так тревожно. Казалось, он не очень обеспокоен окружающим миром. Это должно было быть перепутано о том, где это было и странные ощущения вокруг этого. Вместо этого это было его собственное тело, которое казалось странным.
Что с этим не так?
.
… только спасти жизнь, которая уже существует …
.
Он замер, и его крошечные крылья упали рядом с ним, когда его глаза расширились. Невозможное объяснение пришло в голову. Был еще один человек, которому он продлил свою жизненную силу воли. Но все же это казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой. Смел ли он надеяться?
Ему потребовалось время, чтобы рассмотреть детеныша, мужчину, которого он мог различить по его запаху и крошечным оборкам, и всему, что он знал об этом. Чем больше он думал об этом, тем больше казалось невозможным объяснение. Это несколько объясняет происхождение других детенышей. Это определенно объяснило бы, почему это казалось запутанным с собой. Конечно, детенышу обычно требуется время, чтобы научиться ходить, и много времени, чтобы научиться летать, но это не то же самое, что быть спутанным существованием собственных конечностей.
И почему он качал головой? Это очень важная вещь.
Это должно быть Иккинг! Объяснение, казалось, не имело большого значения, но никакого другого объяснения не было.
Беззубый посмотрел прямо на другого птенца, ища какие-то признаки узнавания.
«Иккинг?»
Он посмотрел прямо на него при звуке его голоса, и его глаза быстро сузились до щелей. Он принял оборонительную позу с чуть обнаженными зубами и опущенными задними конечностями, чтобы быть готовым наброситься. Две пары лесных зеленых глаз уставились в свои собственные отражения. Один был полон надежды, а другой был напуган.
Они смотрели друг на друга, пока он пытался понять, что делать. Он был уверен в своей способности выиграть бой, если до этого дойдет, поскольку у него был жизненный опыт. Он не хотел драться. Тем более, что он был уверен, что малыш перед ним был каким-то образом его Иккинг. Так почему бы Икккингу не доверять ему?
Мгновение мысли оставили беззубого чувство совершенно глупым, что он не понял причины раньше. Иккинг не знал , как вели себя младенцы одного вида. Будут ли они бороться за господство? Попробуйте съесть друг друга? Конечно, Иккинг боялся бы. То, что Иккинг сейчас является его родственником, должно быть, очень тревожит и смущает его. Даже он сам был смущен тем, как это произошло, потому что то, что он сделал, не должно было изменить то, что было Иккингом. Также имело смысл, что Иккинг не узнает его.
Как я могу показать ему, что я Беззубик ? Что бы он узнал?
Ответ пришел к нему, и он едва сопротивлялся желанию закатить глаза, как будто это было очевидно. Он знал, что он должен был сделать. Это было очень опасно, но если Иккинг узнает что-нибудь из его движений в этой ситуации, это будет так.
POV Hiccup
Другой дракон просто стоял там и смотрел на него своими широкими зелеными глазами. Постепенно он стал меньше бояться, поскольку он не делал никаких угрожающих шагов. Казалось, что-то взволнован, так как его хвост дергался, а уши были подняты. Чем это может быть возбуждено?
Затем он сделал что-то, что заставило его глаза в шоке расшириться.
Он улыбнулся отчетливо липкой,беззубой человеческой улыбкой.
Иккинг изумленно моргнул и закрыл рот. Он знал это выражение. Только один дракон, о котором он знал, когда-либо знал эту беззубую улыбку.
Т… Беззубый?
Как будто он знал, что ему позволили приблизиться, дракон, который мог быть Беззубым, начал медленно приближаться к нему явно не угрожающим образом. Иккинг поднял голову, чтобы быть на одном уровне с другим детенышем.
POV Toothless
Беззубый остановился прямо перед Иккингом и сел. Они были так близко, что чувствовали бездыханное дыхание друг друга. Была еще одна вещь, которую он сделал бы, чтобы доказать Иккингу, кем он был.
Он закрыл глаза и откинул голову назад, обнажая горло.
Он вспомнил жест, который совершил Иккинг, доверив ему свою жизнь. Но дело не только в том, что он рисковал своей жизнью; это было то, что Иккинг преднамеренно дал ему шанс сделать все, что он хотел с доверием, которое было дано. Если что-то могло бы убедить Иккинг, это было бы то же самое для него.
«Пожалуйста,верь мне.»
POV Author
Иккинг понял, когда увидел, что другой детеныш закрыл глаза и представил свою уязвимую шею. Он сделал нечто очень похожее, чтобы завоевать доверие Беззубика в первый день, когда он вошел в бухту. Все его сомнения и настороженность исчезли мгновенно. Дракон перед ним был Беззубик ! Не только это, но беззубый ясно узнал его.
Он до сих пор понятия не имел, что случилось с ним или беззубым, чтобы поставить их в такую ситуацию, но в тот момент ему было все равно. Беззубик был жив! Каким-то образом они оба были живы!
Беззубик стоял неподвижно, явно ожидая, что он что-то сделает. Иккинг открыл рот, чтобы выкрикнуть имя Беззубика, но потом вспомнил, что не может говорить. Точнее, он не знал, как говорить как дракон, даже предполагая, что такое возможно. Как он мог показать Беззубому, что он понял?
Иккинг сделал неуверенный шаг вперед, закрыл глаза и прижал нос к шее Беззубика.
Жизненный огонь Беззубика прыгнул в тот момент, когда он почувствовал морду Иккапа. Не берите в голову, что такое нюхание было жестом, используемым только товарищами друг другу или их потомству. Иккинг не мог этого знать. Что было важно, так это то, что Иккинг узнал его! Мало того, что Иккинг был жив и ясно узнал его, но теперь они были …
Чем именно они были?
Они не были настоящими гнёздными сородичами, потому что не было гнезда. Яичные товарищи? Это даже вещь? В конце концов, они были из одного яйца, хотя у них не было одного и того же отца и матери.
“Иккинг, ты жив.”
Он знал, что Иккинг не поймет его смысла, но влияние на Иккинга сразу стало очевидным.
Это был не первый раз, когда он беззвучно издавал сложные звуки. У него, казалось, было много различных ворчаний, мурлыканья, грохота и щебетания. Тем не менее, это был первый раз, когда он услышал эти звуки с ушами дракона. Это был также первый раз, когда Беззубик правильно с ним разговаривал.
Это были не простые, монотонные или звериные звуки, которые он помнил. Они были богаты слухом, тоном и намерением. Казалось, есть целый диапазон, который он не мог слышать раньше. Потрясенный всем, что, как он думал, он знал о драконах, Иккинг понял, что не слышит простых звуков существа, выражающего удовольствие или неудовольствие.
Он слышал язык.
Язык, в котором у него не было причин сомневаться, был способен передавать идеи. Это было слишком комплексно и сложно, чтобы быть иначе. Беззубый разговаривал с ним! Правда, он понятия не имел, что пытается сказать Беззубик, но это не изменило того, что он услышал.
Он наклонил голову и сделал то, что он думал, было вопросительным голосом, чтобы спросить Беззубика, что он имел в виду. Конечно, Беззубик будет понимать этот звук.
Беззубый едва мог сдержать волнение от перспективы по-настоящему поговорить с Иккингом. В прошлом было очень неприятно, когда я только мог поделиться своими чувствами самым простым способом. Конечно, Иккинг быстро понял, когда он был счастлив, несчастен и голоден, но этого было недостаточно. Было так много, о чем он хотел рассказать Иккингу. В прошлом Иккингу не удавалось понять его, но теперь он мог. Он должен был научить Иккинга говорить. Это было бы непросто, но он знал, что Иккинг был очень умен для двух ногих, и вряд ли это изменилось.
Беззубый подтолкнул грудь Иккинга и плюхнулся на землю. Он закрыл глаза, раздвинул конечности и оставался совершенно неподвижным, даже не дыша несколько секунд. Затем он открыл глаза и посмотрел на Иккинга.
Он энергично покачал головой и зарычал, прежде чем встать на ноги. Он подошел к Иккингу и снова прижал нос к груди Иккингу, одновременно грохотая от счастья.
Иккинг думал, что знает, что пытается сказать Беззубик. Сначала он указал на Иккингу, притворился мертвым, а затем указал нет. Он был счастлив, что Иккинг не умер.
«Иккинг, я счастлив, что ты жив».
Беззубый пытался сказать это как можно медленнее и яснее, так как Иккапу нужно было услышать как можно больше, если он сможет научиться. Невероятно, но Иккинг смог очень близко имитировать звуки, услышав их только дважды. Он еще не мог понять, что говорит, но Беззубик теперь был уверен, что в конечном итоге сможет научить Иккинга всему.
Как бы он ни был взволнован этими событиями, было еще что-то, что становилось все труднее игнорировать.
Его голод.
В конце концов, у его тела никогда не было еды. Какая извращенная мысль …
Он мягко мурлыкал и ударил Иккинга по голове, чтобы привлечь его внимание. Как только он привлек его внимание, он посмотрел в ту сторону, в которой, как он думал, исходил запах рыбы. Он снова был поражен тем, насколько странной была внутренность двуногих гнёзд . Он увидел знакомый предмет на той стороне области, откуда доносились запахи еды.
Каждый раз, когда этот Иккинг приносил ему что-то, похожее на этот предмет, в нем была рыба. Этот, несомненно, не будет отличаться.
Он медленно начал идти по деревянному полу к запаху рыбы, оставаясь настороже. Ему не нравилось, что он был в логове отца и не знал, где двуногий. Раньше было легко защищаться, но теперь он был совершенно беспомощен. Прошло всего несколько минут, прежде чем он понял, что Иккинг не последовал за ним. Он сделал паузу и увидел, что Иккинг не двигался. Вместо этого Иккинг уставился на хвост Беззубика.
Он смотрел на это сам, и, что неудивительно, это было там. Так почему же Иккап все еще пялился на хвост, как будто в этом было что-то особенное?
Что могло…
Он быстро прижал хвост к боку, чтобы лучше рассмотреть его. Он смотрел с благоговением.
Там, на конце его хвоста, были два великолепно целых плавника. Два целых плавника!
Он облизал каждого из них, а затем распахнул их и закрыл несколько раз, чтобы подтвердить, что они действительно существуют. Они сделали это. Он издал мягкий рык радости и начал прыгать, хлопая крыльями в восторге.
На самом деле, это был скорее писк, и он, вероятно, выглядел очень глупо, так как не мог летать в любом случае, но ему было все равно, как он звучит или выглядит.
Он снова был целым! Он не был заземлен! Он снова полетит! Он мог научить Иккинга летать, и они могли летать вместе!
Он оглянулся и с удивлением увидел Иккинга, уставившегося на землю с опущенными крыльями. Иккинг выглядел совершенно расстроенным из-за чего-то. Было нетрудно понять, почему.
Вина.
С тех пор, как он познакомился с Иккингом, он сильно подозревал, что Иккинг каким-то образом ответственен за то, что он поймал его в ловушку, которая вытащила его с неба. Какие еще двуногие были достаточно умны? Почему еще он был одним из двух ног, который знал, где он упал? Это также означало, что Иккинг был ответственен за потерю хвоста, что затем лишило его возможности самостоятельно летать. Теперь, оглядываясь через хвост, он был очень благодарен, что не знал, что когда Иккинг пощадил его и освободил его от веревок. Он не хотел думать о том, что он мог бы сделать, если бы знал, что Иккинг сбил его и покалечил.
Он также знал, что из-за того, что он не мог летать, у него вообще была возможность узнать Иккинга. Он долго считал это выгодной сделкой, которую он с удовольствием совершит снова, но казалось, что Иккинг не знал, что он не обижен на него.
Он вернулся к Иккингу, который тоже посмотрел на него, но избегал взгляда.
Последние несколько месяцев Иккинг чувствовал себя немного виноватым из-за травмы, которую он нанес Беззубому. Он не был тем, кому нравилось видеть других в боли. Для дракона неспособность летать, безусловно, будет хуже, чем физическая боль от травмы. Потерять свободу полета почти означало бы потерять самого себя, потерять то, что делало их драконами. В то же время он знал, что без способности летать, они вряд ли когда-либо узнали друг друга. Беззубому пришлось пожертвовать свободой , чтобы их дружба была возможной.
Тем не менее, он не мог не думать, что только что оправдывался, чтобы избежать ответственности.
Сначала он думал, что драконы - это просто звери, животные, как и все остальные. В отличие от других викингов, он не особенно их ненавидел. Они доставляли ему больше неудобств, неудобств, поскольку у него не было ни умения, ни настоящего желания причинять им боль. Что-то изменилось, когда он посмотрел в глаза сбитой Ночной Ярости. Он не видел безумия, гнева или слепого инстинкта. Вместо этого он увидел разум, страх и одиночество. Это были окна, которые открывались в чувство. Как будто они были зеркалами. Поскольку он провел больше времени в бухте и узнал, насколько умным и заботливым на самом деле был Беззубик, он начал подозревать, что дракон не сильно отличается от человека. Что он способен думать о благополучии и безопасности других людей и желать их счастья.
Что он тоже человек.
Теперь, когда он был драконом и знал, что у Беззубика есть собственный язык, у него не было сомнений. Настолько, что когда Беззубик обернулся и пошел к нему, он не мог смотреть ему в лицо. Его собственный позор был слишком велик. Его слепота и желание подчиниться искалечили человека, который, естественно, казался ему добрым и добрым.
Я такой глупый.
Поскольку он отвел взгляд, он не увидел, как беззубый остановился рядом с ним. Первым предупреждением, которое он получил, было давление одной из лап Беззубика на один из его собственных хвостовых плавников. Конкретно, левый. Тот самый, который беззубый когда-то потерял.
Иккинг вздохнула и слегка дрожала от страха. Что собирался сделать Беззубик? Конечно, Беззубик не собирался причинять ему боль, не так ли?
Он со страхом посмотрел вверх.
У Беззубика была одна лапа на хвосте Иккапа, а другая - сама. Он перевел взгляд с одного на другого и, наконец, на Иккинг. Очень преднамеренно он поднял обе свои лапы и переместил свой собственный хвост так, чтобы он опирался на Иккапа, и плавники пересекались.
Беззубый выдохнул один раз.
“Я прощаю тебя.”
Не было никакой ошибки в сообщении, хотя Иккинг не знал, что он сказал. Иккинг выдохнул, что он не знал, что он держал. Беззубый явно не винил его. Было еще немного вины, слишком глубоко укоренившейся, чтобы ее было так легко забыть, но пока этого было достаточно, чтобы Беззубик понял причину, по которой он расстроился, и предложил ему прощение.
Иккинг мог лишь беззубо улыбнуться, чтобы показать, что он все понял. Он все еще удивлялся, как можно так легко простить такого великого зла. В некотором смысле, это не казалось правильным.
“Иди Иккинг.”
Его размышления были прерваны беззубым криком, когда он направился к кухне.
Конечно, беззубый пошел бы туда из всех мест.
На самом деле, это не похоже на плохую идею.
На самом деле он голодал.
Ну, еда сама не придет ко мне.
Он поднялся на четвереньки, как бы странно это ни казалось ему, и медленно пошел по стопам Беззубика. Изначально ему было трудно ходить, потому что ему приходилось сознательно думать о действии. Как беззубый сделал это? Это было не то, на что он действительно обращал внимание в прошлом. Он наблюдал за естественными движениями Беззубика. Он двигал своими конечностями с противоположных сторон, одна спереди и одна сзади каждый раз, когда он делал шаг.
Теперь это имело смысл. Он думал о ходьбе, как всегда, но это больше не сработало. Было странно легко воспроизвести способ ходьбы Беззубика, так как это имело смысл для четвероногого существа. Бег, он был уверен, будет немного другим вопросом. Он мог отчетливо помнить, что Беззубик использовал прыжковое движение, когда его передние и задние ноги работали как отдельные единицы для каждой границы.
Еще одна проблема возникла быстро. В частности, его крылья неловко тянулись рядом с ним. Это было определенно не правильно. Крылья Беззубика были аккуратно сложены по бокам и даже не двигались, когда он двигался.
Хорошо, я могу понять это.
Он поморщился, потягиваясь, напрягая новые мышцы и расправляя крылья на всю длину. Не то чтобы они были очень большими вообще. Он не мог удержаться от желания осмотреть их поближе.
Они были такими худыми, что он подумал, что сможет увидеть сквозь них, если он поднимет их перед огнем. Кости, которые заключены в гладкую паутину, были отчетливо различимы под кожистой кожей. Крылья были абсолютно черного цвета, как у беззубых, за исключением тех мест, где тонкий блеск слизи придал им немного отражающего блеска. Яичная слизь будет со временем очищена.
Быстро удерживать свои крылья над землёй оказалось очень напряженным занятием. Он должен был расслабить их. Он притянул их назад к себе и изумленно моргнул, что они, естественно, сложились на свои места.
Я не уверен, как я это сделал …
Беззубый перепутал его.
Я иду, я иду.
Не обремененный ходьбой и аккуратно сложив крылья, он пересек вонючие ковры на полу и присоединился к Беззубику на кухне рядом с корзиной, в которой обычно была рыба. Беззубый перевел взгляд с него на корзину и обратно. Он склонил голову и заурчал, словно говоря: «Ну, хватай рыбу!»
Подожди, рыба? Рыба … Отлично, теперь я буду есть сырую рыбу. Любить это…
Он вздохнул.
Ну, по крайней мере, Беззубик любит рыбу, так что, думаю, я тоже.
Теперь, когда он был рядом с корзиной, он понял, насколько маленькими были он и Беззубик по сравнению. Они казались около фута в длину, не обращая внимания на хвосты, и, возможно, вдвое больше, с полностью расправленными крыльями. Меньше, чем ужасный террор. На самом деле, крупная рыба, которую ловит деревня, определенно больше и тяжелее. Это было довольно неловко и пугающе. Вещи, которых у него никогда не было причин бояться, теперь он определенно должен был бояться. Такие вещи, как наступление.
У корзины не было крышки. Иккинг удивил себя, успешно совершив два прыжка: один на стул, а другой на кухонный стол. Как обычно, это был беспорядок, но он мог смотреть вниз на корзину. Это было пусто за исключением одной очень большой и довольно жесткой рыбы. Из-за отсутствия настоящих когтей и с очень крошечными зубами у них не было шансов съесть это.
Какой позор …
Среди беспорядка на вершине стола Иккинг заметил тарелку со слегка обугленным лососем, который уже был очищен от кожуры, и ближайшую миску тушеного мяса. Приготовление пищи его отца, если оно того заслуживало, было безошибочным. Они оба выглядели так, словно их не тронули какое-то время.
Он посмотрел через стол на Беззубика и подозвал его взмахом головы. Беззубый присоединился к нему на столе пару секунд спустя и быстро нашел рыбу. Он ворчал, когда увидел еду.
Почему двуногие губят рыбу, сжигая ее? Ну, это лучше, чем ничего.
Беззубый больше не тратил время и атаковал лосося, отрывая маленькие куски, которые он мог проглотить. Икота была более нерешительной.
Этот кусок рыбы бросил ему вызов. Это был первый раз, когда он ел еду с лапами и когтями вместо рук и посуды. Это был первый раз, когда он ел дракона. Ему казалось, что есть эту рыбу означает, что он признал, что его человеческая жизнь ушла. Он не был готов сделать это и не думал, что когда-либо сделает. Да, он знал, что его тело было телом дракона, но это на самом деле не делало его таким. Сделал это?
Возможно, магия была настоящей и сделала это с ним. Если так, возможно, он мог бы быть изменен обратно Он держался за эту надежду.
Снова Беззубик прервал его задумчивость, только на этот раз изо рта свисала небольшая полоска рыбы. Он бросил его у ног Иккинга. Желудок Иккапа предал его, выбрав этот момент, чтобы ворчать.
“Кушать.”
Иккинг должен был понять его смысл. Почти в тот же момент он понял, что у него есть прекрасная возможность начать учить икку на своем языке. Он посмотрел на кусочек рыбы, которую бросил, и вернулся к Икке. Он ткнул его лапой.
“Рыба.”
Он посмотрел в корзину, где лежала огромная рыба.
“Рыба.”
Конечно, были разные виды рыб, но такие различия могли подождать до позднего времени.
Сначала Иккинг не был уверен в том, что пытается сказать ему Беззубик, но он быстро понял, что издает одинаковые звуки каждый раз, когда смотрит на рыбу. Он хотел сказать «рыба» или он приказывал Иккапу поесть? Вероятно, “рыба”. Его рот все еще чувствовал себя не так, когда он пытался повторить слово. Тем не менее, его попытка была достаточно близкой, так что Беззубик радостно пробормотал ему и улыбнулся, а затем подтолкнул слизистый кусок рыбы к нему, используя лапу. Икота застонала от иронии.
Почему я всегда достаю рыбу изо рта?
Он взял кусочек рыбы в свои десны и попытался не обращать внимания на то, насколько он был скользким.
Хорошо, что теперь?
Он вспомнил, как Беззубик никогда не жевал свою рыбу. Вместо этого он всегда глотал их большими кусками, если не целыми. Это действительно имело смысл теперь, когда он думал об этом. Острые зубы Ночной Ярости были созданы для того, чтобы рвать, а не шлифовать.
Тут ничего не происходит.
Это заняло немного маневрирования, но он смог донести кусок рыбы до горла, используя язык странной формы. Он последовал примеру Беззубика, откинув голову назад. Странные рефлексы, казалось, вступили во владение над ним, и он, казалось, глотал без воли. Кусок рыбы исчез в одно мгновение.
Это было удивительно приятно, даже не разжевывая. Рыбный вкус, который он всегда терпел, теперь был восхитительным. Внезапно, остальная рыба выглядела намного более аппетитной.
Что случилось со мной? О да … я дракон, вот что …
Беззубый одобрительно пробормотал, прежде чем вернуться к тарелке, где он уже отложил несколько кусков.
Ну, я очень голоден …
Он знал, что он не должен просто сидеть и шутить. Он смирился и подошел к оставшимся кусочкам рыбы. Между ними все оставшиеся кусочки рыбы, за исключением, конечно, костей, исчезли очень быстро. Невероятно, но Иккап все еще был голоден. Рыбное рагу его отца стало выглядеть восхитительно. Это было мягко тревожно, если не сказать больше.
Хорошо, готовка моего отца выглядит хорошо. Теперь я знаю, что схожу с ума!
Беззубый тоже с подозрением посмотрел на блюдо. Нюхнув его и сомневаясь, он осторожно сделал глоток. А потом секунду. Видимо, было не так плохо, что он отказывался есть это.
“Иккинг, съешь это.”
Вместе они работали на холодном рагу из рыбы. Иккинг не мог точно сказать, что его отец положил в рагу, чтобы оно было таким вкусным. С другой стороны, было возможно, что он ничего не добавил к рагу, и это было только вкусно, потому что он сам был таким другим. Это было более вероятно.
После опустошения чаши Иккинг понял, что съел гораздо больше, чем думал. На самом деле, и он, и Беззубик были такими маленькими, что из-за относительно легкой еды они оба чувствовали себя медленно и с наполненными животами. Это было прекрасное чувство, учитывая, что они оба голодали всего несколько минут назад.
С таким полным животом Иккап начал чувствовать себя очень сонным. Раньше он чувствовал себя усталым, но затем волнение, окружавшее его странное тело, другого птенца и его открытие, что другой дракон на самом деле был Беззубым, дало ему много энергии. Теперь эта энергия истощалась.
Тепло камина, где он впервые увидел Беззубика, стало очень привлекательным. Беззубый видел, куда он смотрел и мурлыкал в согласии.
“Отличная идея.”
Фурии подошли к краю стола и спрыгнули на стул, а оттуда на пол. Иккинг была немного менее комфортной с действием. Он не мог находиться более чем в трех футах от столешницы до земли, но для него это было похоже на гораздо большее расстояние, чтобы упасть. Было легко вставать, но спуск выглядел немного сложнее.
Я могу сделать это. Я могу сделать это.
Он подошел к краю стола и посмотрел на свои передние лапы. Он еще не привык к тому, насколько они разные. Не говоря уже о том, что сейчас он ходил на четырех конечностях. Он глубоко вздохнул и прыгнул.
И неправильно оценил расстояние.
Он врезался в спинку стула вместо того, чтобы приземлиться на свое место. Стул откинулся назад.
Ой, упс …
БАМ!
Звук сваливающегося на землю стула нарушил относительную тишину ночи. Беззубый обернулся на шум.
«Иккинг!»
Мгновение спустя он был на стороне Иккинга. Иккинг лежал с ног на голову на спине сидящего. Он выглядел довольно ошеломленным, но его крылья и хвост выглядели целыми и невредимыми. Иккап застонал от досады и смущенно прикрыл голову крылом. Беззубик знал, как ужасно было повредить крылья или хвост, и он вздохнул с облегчением, чего не произошло.
Ситуация была довольно забавной, потому что он был уверен, что Иккинг не пострадал. Очевидно, он не потерял всю свою врожденную неловкость. Беззубик засмеялся хриплым смехом, прежде чем подтолкнуть Иккинга.
“Вставай.”
Не дожидаясь, он повернулся и пошел обратно к камину. Он не мог видеть блеск в глазах Иккипа, когда он скатился со стула, чтобы поправить себя. Иккинг опустился на землю и подготовил атаку.
«Беззубик, ты думаете, это было смешно!?Ну, получи !»
Он набросился на Беззубика. На этот раз он нашел свою цель.
Он приземлился на спину Беззубика, будучи очень осторожным, чтобы избежать его крыльев. Его импульс заставил их обоих перекатиться вперед в раскаленной массе конечностей. Иккинг свернулся как можно более плотным шаром, чтобы сделать крен более плавным. Когда они пришли отдохнуть, Иккинг обнаружил, что находится на спине Беззубика с его передними ногами. Он поднял голову высоко в триумфе.
«Да, я сбил этого могучего драко…»
Беззубый взмахнул хвостом и выкинул задние ноги Иккинга из-под него. Он повернул свое тело в сторону, чтобы Иккинг не мог взять себя в руки. Иккинг упал на пол сбоку со скрипом, и Беззубик набросился на него сверху. Передние ноги Беззубика удерживали Иккинга, а его хвост делал то же самое.
Иккинг была прижат у полу .
Они молча смотрели друг на друга несколько мгновений, прежде чем Беззубик, выглядя очень довольным собой, подарил Иккапу улыбку, которая ему так понравилась, и выпустил его. Иккинг только закатил глаза.
Бесполезная рептилия.
.
Ой…
Да, я больше не могу использовать это.
Побежденный, Иккинг последовал за Беззубым к теплу перед камином. Он думал о том, где лучше всего лечь, когда увидел, что он висит над камином.
Его шлем.
Шлем, который гордо дал ему отец. Шлем, который он отбросил в публичном акте неповиновения. Единственная реликвия, которую он оставил от своей матери.
Комбинация возвращения в его дом, полного истощения и вид шлема, который нес такие мощные воспоминания, вернули чувство отчаяния и пустоты.
Он никогда больше не проснется и не наденет одежду, не поможет Гобберу работать в кузнице, не будет создавать новые машины, рисовать картины, писать в своем блокноте, разговаривать с отцом и Астрид … О, Астрид! Почему это случилось с ним сразу после того, как он наконец-то полюбил Астрид? Ничто из этого не было справедливым!
Он опустил голову и задохнулся от грусти.
Я потерял все …
Беззубый не был уверен, почему Иккинг так явно расстроился. Как он мог помочь согреть печень Иккинга? В тот момент, когда Иккинг положил голову, в глазах Беззуба засиял намек на озорство. Его язык выскочил и облизнул лицо Иккинга. Иккинг зарычал про себя и попытался стереть с лица как можно больше слюни, используя лапу.
Тьфу, Беззубик , зачем ты это делаешь?
На самом деле он знал, почему Беззубик это сделал. Он действительно не потерял все, потому что у него все еще был его лучший друг. Они оба были живы, и Беззубик пытался помочь ему.
Со временем он может найти способ двигаться дальше. Была все еще надежда, что он может быть превращен обратно в человека.
Он уселся животом на одну из тряпок перед камином. Жар от огня казался абсолютно великолепным, хотя огонь был немного ярким. Он свернул свой хвост возле головы и внимательно осмотрел его. Вены в плавниках ярко выделялись в бликах от камина. Он гладил хвост и плавники одной лапой и остро осознавал, как его хвост и крылья, казалось, двигались совершенно естественно, и чувствовал, что они действительно являются его частью. Как будто он всегда был таким.
Странно.
Он широко раздул свои плавники и свернул их над головой, точно так же, как он видел, как Беззубик в бухте. Между истощением дня и жаром огня, проникающего в его весы, Иккинг крепко спал в течение нескольких минут.
Беззубик все еще размышлял над действиями Иккинга, наблюдая, как он засыпает.
Почему ты все еще такой грустный, Иккинг?
Единственным ответом должно было быть то, что ему не нравилось то, кем он был.
Мне было бы очень холодно, если бы я превратился в двух ногу.
Он содрогнулся при мысли о том, что у него нет крыльев и больше никогда не летать за облаками. Случилось ли что-то подобное с Иккингом? Была женщина с двухногая, к которой, казалось, двуногий Иккинг имел интерес. Тем не менее, они не были молодыми и не были друзьями. Он мог бы сказать, были ли они друзьями. Хотя могло быть что-то еще, чего он не знал.
«Я должен был спасти тебя», прошептал он. «Мы бы умерли».Я не хотел, чтобы это случилось с тобой.
Он был виноват в том, что Иккинг остался жив. Он не сожалел о том, что сделал. Он все еще не знал, почему Иккинг был изменен, поскольку он не собирался этого делать и не знал, как его намеренно изменить. И все же он предпочел бы, чтобы Иккинг был жив, как Фурия, чем мертвый двуногим. Он мог только надеяться, что Иккинг в конце концов примет его новую жизнь.
Он лег рядом с Иккингом и положил голову ему на лапы. Единственными звуками были постоянное потрескивание огня, свист внешнего ветра и их собственные медленные вдохи.
«Я буду держать тебя в безопасности, Иккинг. Обещаю».
Они оба пережили невозможное вместе. Он искренне надеялся, что Иккинг снова будет счастлив. И он будет рядом с ним, чтобы научить его всему, что ему нужно будет знать, и встретить все, что придет. Иккинг был всем, что он все еще имел в жизни.
С этой мыслью Беззубик наконец заснул, пока ветер продолжал свистеть.
Комментарий к ТОМ I-возрождение
Новая глава будет публиковаться каждые два дня.В 18:30
========== ТОМ I-Блудный сын ==========
„Какой самый живучий паразит? Бактерия? Вирус? Кишечный глист? Идея. Она живучая и крайне заразная. Стоит идее завладеть мозгом, избавиться от нее практически невозможно. Я имею в виду сформировавшуюся идею, полностью осознанную, поселившуюся в голове.“-Начало(inception)
«Идея … устойчивая, очень заразная. Как только идея овладевает мозгом, ее практически невозможно искоренить». - Начало
*
Блудный сын
*
POV STOICK
Снег хрустел под ногами с каждым его шагом. Единственная часть его тела,на которою влияла зима , была его глазами и только через прорези, прорезанные в ткани, обернутой вокруг его головы. Все остальное уже было бы отморожено.
Это была настоящая зима на острове Беру
Было очень поздно, когда Стоику наконец удалось выбраться из центрального зала. Ежегодное празднование было в знак выживания племени, несмотря на самую суровую погоду, которую природа может бросить на них. Традиция состояла в том, чтобы провести фестиваль в разгар зимы и в худших условиях, чтобы показать, что они могли сопротивляться природе.
Это был прекрасный пример их упрямства.
И природа когда-либо подчинялась им в этом году! Самая страшная метель в этом году случилась неделю назад. Все началось с града и гололеда и перешло в воющий ветер и бесконечный снегопад. Несколько деревьев, наиболее подверженных воздействию ветра, замерзли и сломались под штормом, исходящим из западного моря. Остальные деревья зловеще скрипели над головой с каждым порывом. В целом, это выглядело как одна из самых суровых зим за последнее время.
Несмотря на ужасную погоду, жизнь продолжалась и вибрация, которая происходила из-за того, что так много людей собралось в одном зале, пили один и тот же эль, пировали вместе, пытались петь песни и пытались танцевать. Это был вызов естественному порядку, акт показа всем, что они могут пройти через проблемы вместе.
Если бы только он все еще мог наслаждаться этим.
Он оставался на этом празднике всю ночь в предыдущие годы. Это было то, что ожидалось от вождя, и он также имел репутацию защищать своё племя. В частности, задача выяснить, кто мог выпить больше всего, и быть последним на ногах.
Но теперь он был другим.
Ничто из этого больше не имело для него значения. Песни, танцы и выпивка не доставляли ему той же радости, как раньше. Он просто слишком устал, и даже если бы у него была энергия, у него не было желания присоединиться к празднованию.
Хруст …
.
Хруст …
.
Его жизнь теперь не была такой уж другой по сравнению с тем, что было раньше. Он все еще просыпался на рассвете, готовил тот же суп, весь день занимался своими главными делами, возвращался домой либо после еды, либо сам готовил обед, а затем шел спать.Была одна особенность, которая была другой.
Мирная тишина в доме.
Это была удручающая, почти ощутимая тишина, которая окружала его в одиночестве. Потрескивание камина стало теперь самой громкой вещью, когда-либо слышавшейся в доме Хэддоков. Это было умиротворение, рожденное не отдыхом и комфортом, а отсутствием.
Пустота
Пустота, что когда-то было и теперь потеряно навсегда.
Дом был одновременно занят и пуст.
Прямо как он.
Он знал, насколько он был ответственен за то, что случилось. Другие пытались убедить его, что это не его вина, но он знал это лучше всех. Он знал, почему Иккинг исчез.
Хруст …
.
Хруст …
.
Он не мог видеть больше, чем на несколько футов вперед в почти полной потере сознания. Он нырнул в сарай, чтобы оградить себя от сильного ветра. Бочки внутри сарая содержали рыбу. Много рыбы. Запасов было гораздо больше, чем племя смогло съесть до наступления погоды. Все благодаря драконам.
Драконы …
Как отличался Берк теперь из-за них. Большинство оставалось в стороне и даже не показывало себя в деревне. Это почти повсеместно считалось улучшением. Были также те немногие, которые въехали. Это была в основном группа, которая присоединилась к молодым людям, которых теперь называют «всадниками», как они были известны в обществе. Возможно, полдюжины других драконов также могут считаться постоянными жителями Берк.
Астрид, после многих разочарований и множества рыб, удалось научить нескольких драконов ловить рыбу. Вернее, она показала им, как они могут помочь людям поймать больше. Конечно, драконы знали, как ловить рыбу самостоятельно. Тем не менее, совместная работа была быстрее и привела к увеличению и более частому питанию для всех вовлеченных сторон.
Страх больше не спускался в сумерках при мысли, что в эту ночь может произойти нападение. Все осознавали материальную выгоду того, что драконы работают на них.
И все еще…
Единственные семьи и люди, которые активно интересовались драконами, были молодым поколением. Он не мог обвинить взрослых, которые хотели держаться на расстоянии. Как он мог обвинить их, когда многие из них потеряли любимого или друга существ в прошлом? Вполне возможно, что один из драконов, которые теперь мирно жили в деревне, мог быть одним из тех, кто убил кого-то из деревни. Как это можно игнорировать?
Молодежь обычно не знала боли, потери или горя семьи, которая была разрушена из драконов.Они действительно жили в мире, отличном от поколения своих родителей. Эти два мира были противоположны друг другу и не могли совпадать.
Он знал, какой из них он считает лучшим для своего народа, но он понятия не имел, какой из них победит. Как будет выглядеть этот переход к новому? Люди могут делать ужасные вещи, когда они боятся и сталкиваются с новыми способами.
Как он слишком хорошо знал.
Это определенно помогло драконам, потому что не было никаких недавних инцидентов. С наступлением зимы драконы ничего не делали. Те, кто жил в деревне, в основном спали и вставали только для того, чтобы поесть и отдохнуть. То, что они ничего не делали, означало, что они не делали ничего, на что можно на законных основаниях жаловаться.
Однако, даже не делая ничего, они оказались полезными. Те, у кого был собственный дракон, сжалились над ним и принесли своего дракона в закрытое помещение, минуя конюшни. Затем они обнаружили, что у них всегда был источник тепла, особенно в самые сильные холодные ночи. Источник тепла, которому, казалось, нравилось свернуться калачиком, причудливо, хотя это казалось всем, у кого не было дракона.
У них был мир.
Шторм на улице, казалось, на мгновение стих, поэтому он решил двигаться вперед. Шаг за шагом следовал, пока он пробирался сквозь шторм.
В одиночестве.
Затем он прибыл в свой дом. Тусклый свет из окна говорил о пламени, все еще горящем внутри, и тепле, которое ожидало его внутри.
С огромной болью в душе,он открыл дверь, вошел внутрь и быстро закрыл ее за собой, и облегченно вздохнул.
Он ушел ранее тем вечером, не закончив обедать, и остатки нужно было устранить. Он вытащил бревно из колотых дров рядом с дверью и побрел к камину. Он застыл на полпути при виде, который приветствовал его.
Яйцо, которое стало неотъемлемой частью гостиной, было разбито. Должно быть, вылупился. Почти в тот же момент, когда он увидел яйцо, он заметил двух маленьких ночных фурий, свернувшихся вместе в тепле перед огнем.
“Что?” онпрошептал.
Там было только одно яйцо, так почему же было два дракона?
“Двойняшки?”
Должно быть, так как они выглядели одинаково, за исключением того, что один был немного меньше. Они оба были крошечными! Раньше он никогда не видел маленького дракона и был очень удивлен тем, как… как невинно они выглядели прижавшись друг к другу. Они не выглядели страшно на всех. Думать, что эти крошечные вещи однажды превратятся в ужасных зверей, которые …
Нет, он исправил себя. Он не мог больше так думатьМесяцы с тех пор, как… это произошло…, показали на Берк всех, кто был готов понять, что драконы - это не просто звери. Они были существами, способными к некоторой степени привязанности к людям и, безусловно, были полезны для окружающих. Так же, как собаки, волки, лошади и другие домашние животные.
Он осторожно повесил свое пальто над камином, внимательно следя за спящими детенышами. Половые доски скрипели одним из его шагов. Дракон по больше переместился во сне и прижался ближе к своему брату.
Это была такая простая вещь, но она пронзила сердце Стоика, когда он увидел такое ласковое действие от такого маленького существа. Насколько утешительно, когда рядом находится ваш единственный член семьи.
Если бы только Иккинг был здесь, чтобы насладиться этим с ним. Даже сейчас, спустя месяцы, боль и вина никуда не исчезали.
Несколько минут он стоял там, молча наблюдая за спящими драконами перед ним. Это был его шанс! Его шанс показать, что он учился на своих ошибках. Его шанс сделать Иккинга гордым даже в Вальхалле.
Его шанс начать выкупать себя.
“Во что я ввязался?”
Он понятия не имел, как ухаживать за драконами, не говоря уже о недавно вылупившихся. Его драконы. Он, Стоик Обшырный, после десятилетий защиты своего народа от набегов драконов, теперь отвечал за воспитание и подготовку двух драконов. Конечно, он знал, что это, вероятно, произойдет, когда он решит спасти яйцо. Никто другой не мог бы нести ответственность за это, учитывая его происхождение.
Еще через несколько мгновений его практическая сторона сказала ему, что драконы будут голодны, когда проснутся. Их кормление звучало как один из лучших способов завоевать их доверие, поскольку казалось, что это работает с взрослыми драконами.
Отлично, я позволю им закончить мой ужин.
Он прошел на кухню и с удивлением обнаружил, что тарелка выбрана чистой, за исключением костей. Один из стульев стола также был опрокинут.
Таким образом, они уже помогли себе. Ну, есть еще одна рыба, которую я могу приготовить утром.
Он вернулся к камину и положил бревно в огонь. Теперь он наверняка сгорит до утра и будет держать в доме, или, по крайней мере, в комнате, тепло. Он широко зевнул. Истощение по конец дня наконец настигло его. Несколько недель назад он перенес свои спальные шкуры из спальни в угол гостиной, как и каждую зиму. Было слишком холодно, чтобы спать где-нибудь еще в доме.
Случайно или по замыслу, из-за его спального положения у него был четкий вид на камин и висящий над ним шлем Иккапа. Это было двойным напоминанием о храбрости его сына и его собственной слепоте. Это всегда было последним, что он видел перед тем, как закрыть глаза ночью.
В доме снова царила тишина, но теперь все было по-другому. У него была цель вне его необходимых обязанностей перед деревней. Он сделает все возможное для этих маленьких драконов, потому что это было все, что он мог сделать для Иккинга сейчас.
*
Аплодисменты усилились вокруг него. То, что он собирался сделать, было сумасшедшим и безрассудным, но он должен был положить этому конец. Вся его деревня была неправа в том, что драконы были монстрами, и только он и Астрид знали лучше.
За этими воротами перед ним ждал Кошмар, но его беспокоил не дракон. Он надеялся, что жители деревни и Стоик примут то, что он им покажет. Они должны были … правильно? Он просто хотел, чтобы у него была возможность поговорить с Астрид, прежде чем он отправится туда на случай, если что-то пойдет не так. Он должен был знать, что она защитит Беззубика.
Ворота перед ним оставались закрытыми, пока проходили минуты. Затем внезапно крики стихли. Его сердце начало дышать быстрее.
Было время.
«Я могу сделать это. Я готов».
Ворота распахнулись, и Иккинг уверенно вышел на арену. Но дракона нигде не было видно. Однако через арену стоял человек в полном боевом доспехе с массивным молотом на земле рядом с ним. Это был его отец.
“Папа, что ты здесь делаешь?”
Стоик не ответил. Он только смотрел прямо перед ним. Что-то было очень не так. Внезапно Стоик потянулся вниз, поднял молот и начал идти к нему со смертельной целью и с яростным выражением лица.
“Монстр, ты забрал моего сына от меня!”
Какие!
“Но … но папа, это я.”
“Ты не Виккинг! Ты не мой сын!”
Сердце Иккинга разбилось на несчетное количество кусочков. Как мог его отец сказать такое?
Он попытался протянуть руку, чтобы умолять своего отца, но вместо этого он увидел коготь. Он внезапно осознал свои крылья и хвост. Он не видел дракона, потому что он был драконом!
Виккинги убивают драконов.
“Папа, папа нет! Стоп!”
Стоик атаковал его с высоко поднятым молотком. Толпа снова начала подбадривать в ожидании, пока Иккип отшатнулся в страхе.
“Пожалуйста, это я!”
Однако вместо слов он услышал только рев панического дракона. Его отец не мог его понять. Он отвернулся и попытался бежать, но споткнулся о странные ноги. Мгновение спустя ослепительная боль пронзила его хвост. Он закричал. Несмотря на свою боль, он случайно оглянулся.
Конец его хвоста был раздавлен и выкручен молотом в неестественный угол. Тот же молот, который даже в этот момент качался в воздухе к его голове.
Crack!
Следующее, что он знал, было то, что его отец стоял над ним с ножом, нарисованным прямо над его сердцем. Он пытался говорить, издавать звуки, просить пощады, но ничего не получалось. Странный звон наполнил его уши, и его зрение исчезло и не в фокусе.
Лицо Стоика, которое было гордым и разъяренным, теперь было жалким и разбитым от слез, льющихся на его бороду. Нож дрогнул в его руках.
“О сын, мне очень жаль …”
Нож упал.
Иккинг проснулась в панике. На мгновение он представил себе призрачные боли в груди, прежде чем понял, что это всего лишь сон. Он не был в этом районе, и его отец не пытался убить его. Он был в безопасности в своем доме и перед камином с беззубым спящим рядом с ним.
Чего ждать?
Почему был беззубым в своем доме? Почему они оба были на полу?
События предыдущего вечера вернулись к нему, и быстрый взгляд на себя подтвердил его подозрения.
Тогда не совсем мечта, здорово …
Он зевнул и снова удивился тому, как широко раскрылись его челюсти и что зубы, казалось, не были зафиксированы на месте. Конечно, он знал, что у Ночных Фурий есть убирающиеся зубы, но это было слишком странно, чтобы иметь их самому. Это была лишь одна из многих странных вещей, которые он должен был подумать о себе, когда он опустил голову на лапы.
Как это случилось со мной?
Последнее, что он мог вспомнить, он падал в сторону огненной бури, и он, возможно, чувствовал, что Беззубик поймал его. Ничто из этого не объясняло, почему он был драконом.
Ну, так как я встаю, я могу осмотреться.
Он встал и подошел к окну. Ему напомнили, насколько он был маленьким, когда понял, что не может видеть прямо снаружи. Однако он мог смотреть на облака в предрассветной темноте.
Шел снег.
Но летом не идет снег!
Вспышка.
Уже не лето.
Сколько месяцев изменилось на Берке,когда он был предположительно мертв? Тот факт, что яйцо его и Беззубика хранилось в его доме, означало, что деревня не могла быть абсолютно против драконов. Или, может быть, его отец держал это в доме в тайне.
Его отец.
Как он мог встретиться со своим отцом сейчас? Его отец, естественно, не узнал бы его, и он не мог больше разговаривать с ним. Он не узнает, что его сын все еще жив, если только он не сможет найти способ рассказать ему.
Посреди своих грустных мыслей он услышал странный лязг на кухне.
Беззубик, что ты сделал?
Он повернул за угол и издал невольный писк страха. Там, перед ним и таким же высоким и могучим, как сам Тор, стоял его отец. Он не мог не отступить от великана перед ним. Его отец медленно обернулся на шум, который он издал, и посмотрел на него сверху вниз.
*
У Стоика были проблемы со сном в последние недели. Ну, во всяком случае, больше, чем обычно. Поэтому, когда он проснулся до рассвета, он решил приступить к работе, как это было принято.
Рутинно поддерживал порядок и стабильность в своей повседневной жизни. Теперь его рутина должна была бы немного измениться из-за двух самозваных обвинений.
Он был на кухне, снимая шкурку с лосося, когда он случайно опрокинул сковороду, которая резко упала, когда она разбилась. Он ворчал от досады, поднял его и вернулся к своему заданию, когда из-за него раздался странный визг и нарушил тишину. Даже в своем плохо отдохнувшем состоянии он точно знал, какое существо должно было издать этот звук.
Он медленно обернулся, в нем росло беспокойство и волнение. Конечно же, даже в трех шагах от него стоял один из двух детенышей. В частности, немного меньше. И было в ужасе от него. Он должен был показать это, что он не хотел обидеть это.
Как мне получить его доверие?
Казалось, что рыба - самый эффективный способ завоевать доверие, которое он наблюдал. Он оторвал маленький кусочек лосося, отвернулся от стола и сделал очень медленные шаги в сторону дракона. Он сделал один осторожный шаг назад и присел на землю. Странно, что он не смотрел на него. Вместо этого он смотрел на землю.
Он сел перед крошечным существом и медленно протянул кусок рыбы.
«Все в порядке, я не сделаю тебе больно».
Он не был уверен, почему он говорил с этим. Он не мог понять, что он говорил, но, возможно, что-то в его голосе могло бы успокоить это. Некоторые животные хорошо реагировали на успокаивающий устойчивый голос. И рыба, которую он предлагал, должна быть плюсом.
Дракон не сразу схватил рыбу. Он также не отступил от него. Через несколько секунд он поднял глаза и посмотрел прямо в глаза, не моргая.
Было очень странно видеть эти рептильно-зеленые глаза, потому что они так сильно напоминали ему глаза Иккинга. И то, как он смотрел на него, означало осознание и понимание. Как будто он ждал, чтобы он что-то сделал.
Насколько они умны? Он задавался этим вопросом несколько раз за последние несколько месяцев. Это имело смысл, что взрослые могли обучаться и учиться трюкам. Но для нового птенца казаться таким осознанным было очень тревожно.
Прошло еще несколько мгновений, прежде чем дракон, казалось, решил что-то сделать. Он осторожно шагнул вперед и уселся на корточки перед ним. Он открыл свой беззубый рот и осторожно схватил кусочек рыбы. Он откинул голову назад, и кусочек рыбы исчез.
Для такой мелочи без зубов вы наверняка заставите кусок рыбы быстро исчезнуть.
Вид маленького дракона, забирающего еду из его рук, был настолько завораживающим, что он не смог откинуть руку назад. Следующее, что он знал, он мог чувствовать гладкую, кожистую кожу на своей ладони и слабые вибрации, проникающие через его руку. Его глаза были закрыты, и он мурлыкал.
Это был один из самых сюрреалистических событий всей его жизни. Этот крошечный дракон, у которого вся голова была не толще кулака, мирно упирался головой в его ладонь. Он доверял ему, совершенно незнакомому человеку, своей жизнью. Это было потрясающе. Он не мог не дать крошечной усмешки
О сынок, это то, на что это было похоже для тебя?
Прошло несколько минут, прежде чем кто-то из них двинулся.
«Полагаю, вы были голодны», - наконец произнес он вслух, отводя назад руку.
Детёныш поднял голову и кивнул.
«Ну, тогда я принесу тебе еще».
Он поднялся на ноги и повернулся, чтобы поймать еще один кусочек рыбы. Он сделал пару шагов, прежде чем моргнул и понял, что только что произошло.
Он кивнул ему!
Маленький дракончик просто ответил ему человеческим жестом!
Какого?
Он повернулся и посмотрел на ребенка, когда он перестал следовать, и посмотрел на него. Казалось, даже он осознал, что он сделал что-то очень странное, так как внезапно выглядел более осторожным и даже застенчивым.
«Хорошо, это странно».
Странно стало только, когда дракон снова кивнул. Он определенно не думал об этом. Конечно, это не могло быть подражанием, так как он никогда не видел человека раньше.
“Ты понимаешь меня?”
Маленький дракон дико оглядел комнату. Что это может искать? Должно быть, он что-то видел, потому что шел вперед и вытянул одну из передних ног. Он схватил его штанину крошечной лапой и дернул, указывая головой на камин. Затем он отпустил и направился к камину, где несколько тлеющих углей все еще тлели среди пепла.
Затем дракон сел и выжидательно посмотрел на него. В полном замешательстве он подошел и встал рядом с ним. Он протянул крошечный коготь над пеплом, и то, что последовало, заставило его затаить дыхание.
Он написал руны в пепле!
Мало того, что он написал ясно узнаваемые руны, необъяснимо, но и то, что он написал, заставило его содрогнуться.
« Привет папа»
.
Что?
.
Я Иккинг
Никто из них не двигался. Он стоял в оцепенении и смотрел вдаль с пустым выражением лица, пытаясь постичь невозможное. Иккинг был мертв. Все это знали. Там не было никакого тела, но никто не мог ожидать, что найдет его, учитывая опустошение, которое произошло в тот день. Обстоятельства, связанные с тем, что он нашел яйцо и тот факт, что оно вылупило близнецов, действительно были очень странными, но это …
“Нет. Это невозможно. Мой …”
Он задохнулся от своих слов.
«Мой сын мертв».
Одним из немногих источников утешения, которое ему дали, было знание, что те, кто пали в бою, заработали место в Вальхалле. Это было то, что ему много раз говорили, что он должен гордиться.
Он снова посмотрел на дракона и увидел, что он смотрит на что-то над камином. Над камином не было ничего, кроме шлема.
Шлем Иккинга
Его кровь замерзла, и его колени начали дрожать. Изуродованные тела, заключение договоров между племенами и вспышки болезней, с которыми он сталкивался годами. Но это было полностью за его пределами. Он упал на колени и заставил себя перевести дух. Прежде чем он успел что-то сделать, дракон вытер предыдущее письмо и начал заново.
Вы все еще гордитесь, чтобы позвонить мне
«Мой сын», - закончил Стойк, едва вздохнув.
Затем он полностью сломался.
Все месяцы подавленных эмоций прошли, когда он упал ниц на холодный пол и держал лицо в руках. Он снова был на поле битвы, скорбя о своем потерянном сыне. Он терпел молчаливые взгляды сочувствия и жалости тех, кто также потерял близких. Он сохранял самообладание на публике, в то же время разрываясь от стыда и вины. Он возвращался в пустой дом каждый божий день. Все сразу.
Он понятия не имел, как долго он лежал на полу, прежде чем почувствовал легкое прикосновение к плечу. Он сел и посмотрел на вытянутую лапу Иккапа. Он пытался представить это как маленькую руку, которая должна быть. Если он был каким-то судьей в выражениях драконов, Иккап выглядел очень обеспокоенным из-за того, как его низко присел на землю и как его хвост дергался.
«Иккинг?»
Иккинг посмотрел на него широко раскрытыми глазами.
“Можете … вы можете простить меня, за … за все?”
Иккинг вскочил на колени и попытался обнять его, стоя на задних лапах. На мгновение Стоик не знал, что делать. Он никогда не был тем, кто обнимал, но здесь он не мог не сделать исключение. Он взял Иккинг на руки и крепко обнял его. Возможно, слишком сильно, когда Иккинг извивался и пискнул от дискомфорта.
Извините, - прошептал он, ослабляя хватку.
Ощущение гладкой чешуи, кожистых крыльев, сложенных по бокам Иккинга, и хвоста, лежавшего у него на коленях, который он считал невероятным невероятным, теперь нервировали, поскольку он знал, кому они принадлежат. У него не было сомнений, что этот крошечный дракон, возможно, был его сыном.
«Извините, я никогда не слушал. Я был дураком».
Иккинг покачал головой и проворчал.
«Да, я был. Я был слишком горд, слишком высокомерен, бесполезен как отец».
Он понял, что плакал все время. Наконец он выпустил Иккинг и вытер глаза рукавом.
«Как это, - наконец он указал на Икку, - случилось?»
Ты только что показал всем мне
После минуты молчания они оба усмехнулись, хотя в случае Иккапа это звучало больше как кашель. Затем он вернулся к написанию.
Я упал
Беззубый поймал меня
Затем я проснулся, как это
Они оба посмотрели на осколки яиц.
Это было странно
Беззубик? Ах да, Ночная Фурия, которую он нашел.
“Подожди, так это …?” спросил он, указывая на все еще спящего детеныша возле камина.
Иккинг кивнул один раз.
Беззубик
Стоик мог только смотреть, ошеломленный, и растерянно потер голову.
«Но откуда взялось яйцо? Я думал, что твой дракон - женщина».
Иккинг пожал плечами и хмыкнул один раз. Он не думал, что его отцу нужно точно знать, как сильно он пострадал, когда упал с беззубика. Или что он, вероятно, умер.
Без понятия
Беззубик, безусловно, мальчик
Иккинг сделал паузу и слегка задумчиво склонил голову.
Ну, он был, но я не уверен, что мы сейчас
Он слегка повесил голову, когда закончил писать. Это была тревожная мысль для них обоих.
Затем он посмотрел на свои лапы и заметил, что они были покрыты пеплом и сажей от всех писем, которые он делал. Он поднял одну из своих грязных лап, чтобы его отец увидел.
«О, я возьму для этого ткань. Ты все еще голоден? Я могу приготовить тебе рыбу».
Иккинг энергично кивнул в ответ. Он не был уверен, почему, но он уже голодал, хотя несколько минут назад у него была небольшая порция рыбы, и он и Беззубик помогли себе остатки несколько часов назад.
“Хорошо, я подготовлю это.”
Стоик скрылся обратно на кухню, оставив Иккинга со свои мыслями
Ну, все прошло хорошо. Мой папа знает, что я жив. Он знает, что я дракон. Он не ненавидит меня. И да, это в значительной степени подводит итог всего.
Перспектива настоящей вареной рыбы изначально была очень привлекательной. С другой стороны, кусочек сырой рыбы, которую он ел раньше, на самом деле не был таким плохим на вкус. И если бы это было приготовлено, это означало бы, что он доверял своему отцу, чтобы не испортить.
Варение начинало звучать все лучше и лучше, чем больше он думал об этом.
Интересно, будет ли беззубый есть рыбу, если мой папа сделает это. Что я говорю, конечно, он будет, если он достаточно голоден. На самом деле, я должен пойти и получить его.
Иккинг подошел к тому месту, где беззубый все еще дремал. На мгновение он размышлял о том, чтобы наброситься на Беззубика, пока он еще спал, но потом решил против этого.
*
Он мечтал о небе и скольжении. Мягкие ветры ласкают его крылья, облака разлетаются вокруг него, и тепло солнца просачивается в его чешую. Никакой опасности нигде не видно. Полный живот. совершенство
По крайней мере, сначала это казалось идеальным. Но чего-то не было. Кто то?
Он увидел короткую вспышку чьего-то крыла рядом с ним, когда сон внезапно исчез, и он вернулся в мир бодрствования. Он издал небольшой стон неудовольствия и медленно открыл глаза. Он снова был очень голоден, и это был хороший сон. В конце концов, вылупление было очень тяжелой работой. Он вернулся на пол в том месте, где жил отец Иккапа. Трудно сказать, сколько именно он спал, потому что в пещере было еще темно. По крайней мере, место, где горел огонь, все еще излучало тепло.
Говоря о икоте …
Иккинг стоял прямо перед ним и, видимо, только что подтолкнул его разбудить. Он поднялся на ноги и вытянул конечности и крылья, выгнув спину. Он широко зевнул, чтобы помочь избавиться от летаргии после пробуждения.
“Доброе утро, Иккинг.”
Иккинг успокоился и внимательно выслушал его, когда он начал говорить. Иккинг ясно знал, что с ним разговаривали, и пытался понять, о чем идет речь. Беззубый понял основную сложность, которую они собирались пролететь на этом полете. Одно дело было неоднократно произносить слово для определенной вещи, как рыба, потому что в конечном итоге Иккинг сделает связь. Однако он понятия не имел, как выразить более абстрактные идеи так, чтобы Иккинг мог их понять. Конечно, Иккинг был очень умен, но этого будет достаточно?
Он посмотрел прямо на Иккинг, убедился, что привлек его внимание, и указал на него передней лапой. Он вспомнил, что Иккинг использовал этот жест, чтобы обратить внимание на что-то.
«Икота».
Иккинг поднял собственную лапу, посмотрел на нее и вопросительно ответил: “Икота?”
Беззубый покачал головой.
«Нет.»
Он прошел пару шагов до Иккинга и осмотрел все его тело.
«Икота».
Затем он посмотрел на себя.
«Беззубое.»
Иккинг казался смущенным на несколько мгновений и задумчиво закрыл глаза. Затем он открыл глаза, и его уши поднялись в очень довольном и самодовольном выражении.
Сначала он указал на себя.
“Икота”, сказал он с уверенностью.
Он указал на Беззубика.
«Беззубое.»
“Да!” Беззубый гудел от волнения. Это работало! Иккаг учился.
Впрочем, он был немного удивлен, когда Иккап снова произнес его имя, но при этом сделал это глупое лицо. Сначала он сказал «Беззубый», когда у него не было зубов, кивнул и сказал «да». Однако, во второй раз, когда он сказал «Беззубый», его зубы были обнажены, и он убедился, что Беззубый видел их, потом покачал головой и сказал «нет». Иккип тогда сел и выжидательно посмотрел на него.
Почему Иккинг связал свое имя с этим выражением? Он вспомнил, что впервые Иккап сказал, что слово с двумя ногами было после того, как они сделали одинаковые глупые выражения лица друг на друга в бухте. Двуногие любят обозначать вещи. Чтобы назвать вещи. Имена.
Подожди, он … нет, он не сделал!
Он посмотрел на Иккупа с насмешливым негодованием, но надеялся, что Иккинг не знал, что он только притворяется.
“Икота! Ты назвал меня этим глупым лицом!”
Иккинг, по крайней мере, имел достоинство выглядеть извращенным в том, что он сделал. Однако выражение его лица снова прояснилось, и он снова посмотрел на Беззубика.
“Теперь, что ты собираешься сказать мне?” Беззубый пыхтел.
Иккинг произнес свое имя и начал кашлять, как будто у него неконтролируемые судороги или кашель. Беззубик был почти достаточно обеспокоен, чтобы посмотреть, все ли в порядке с Иккой, когда они остановились. Сделав это, Иккап закрыл глаза и застонал от явного раздражения. Затем он открыл глаза, и они посмотрели друг на друга.
Прошло мгновение между ними, прежде чем они увидели, как на лицах друг друга образовались улыбки. Затем они оба потеряли контроль и в истерике рухнули на землю, их крылья перевернулись на бок, а хвосты бесконтрольно дергались. Это был самый глубокий, самый неконтролируемый приступ смеха, который мог вспомнить любой из них. Их веселье наконец начало угасать, когда Иккинг, казалось, получил реальную причину икоты.
Истерика возобновилась с новой силой.
Прошло почти минуту, прежде чем им удалось сдержаться, Иккапу удалось удержать дыхание.
«Икота и беззубый…» Беззубый покачал головой в отчаянии, «что мы за витая пара».
Очень приятный запах доносился до комнаты, и Беззубик тут же оживился.
“Я чувствую запах рыбы!”
Это также напомнило ему о том, как он был голоден. Он облизнул губы и поднялся на ноги, чтобы найти рыбу. Иккинг правильно узнал слово «рыба» и быстро отскочил, показывая, чтобы он последовал за ним. Беззубый сделал это, но застыл, как только увидел, откуда исходит запах.
Был отец Иккапа. Альфа.
Двуногий стоял с оружием в лапе. Ему в голову пришли невидимые образы рева двух ног и зарядки яростью в его глазах. Его собственные глаза сузились, и в его горле началось тихое рычание. Это был тот, кто пытался убить его после того, как он пришел, чтобы спасти Иккупа от опасности, которую другие двуногие нанесли Иккупу!
Это был нежный хрюк Иккапа, который успокоил его и позволил ему немного расслабиться. Он также знал, что было бы неразумно быть враждебным, так как отец теперь во много раз больше его. Однако он не был готов доверять двуногому. Это заняло бы много времени, если бы это случилось.
Сир использовал оружие, чтобы нарезать рыбу. Мог ли он дать им рыбу? Он должен, потому что у него не было другой веской причины разрезать его на такие крошечные кусочки.
Иккинг вскочил на стол, и он подумал, что Иккинг уже казался немного более уверенным в своих движениях. Сир сказал что-то Иккюпу на языке двух ног, а затем дал Иккюпу рыбу на стол.
Он собирается дать мне что-нибудь?
Очевидно, он не казался, что он будет. Если Альфа собиралась дать рыбе Иккапа поесть, почему бы не дать ему и ее?
Мне тоже нужно есть …
После нескольких мгновений, размышляя о том, что он будет делать, он присоединился к Иккапу на столе, и Иккап отошел в сторону, чтобы он тоже мог есть.
По крайней мере, эта рыба не сгорела!
*
Стоик не был уверен, насколько голоден икота, поэтому решил разделить всю рыбу. По мере того, как проходили моменты в такой повторяющейся задаче, его разум начал блуждать и продолжал останавливаться на одном очень серьезном вопросе. Как мог его сын стать драконом? Это было не похоже ни на что, о чем он когда-либо слышал. Конечно, есть несколько историй, в которых человек проклят именно так из-за своей собственной жадности или какого-то другого порока. Но эти сказки были чисто инструментами для обучения правильной морали у читателей.
Он всегда смотрел свысока на жителей деревни, которые верили в магию. Боги могли вмешиваться, когда бы они ни пожелали, и они делали это таинственными способами, но это было не то же самое, что магия. Боги не сделали бы этого с его сыном. Был ли он неправ в магии? Если так, какое существо сделало бы это с Иккой?
Сразу же единственно возможный ответ пришел к нему. Он не был суеверным до этих событий, но даже тогда он знал, что в Night Furies было что-то другое. Они были слишком загадочными, слишком быстрыми, слишком сильными и слишком умными, чтобы быть естественными. Неужели тот Беззубик, как назвал это Иккаг, сделал это с его сыном? Потому что если бы это было …
Он стиснул зубы при мысли
После пары мгновений, размышляющих о том, что он будет делать, если узнает, что дракон несет ответственность, его прервал ряд щелкающих звуков позади него. Он повернулся и увидел, что оба птенца шли на кухню. Иккап, немного меньший, казалось, возглавлял или ободрял другого. Что касается другой, она выглядела как точная копия Иккинга, за исключением того, что она была немного больше и выглядела гораздо более осторожной, чем постоянно оглядывалась.
Трудно было представить эту крошечную вещь перед ним как то же грозное существо, которое опустошило их башни в набегах, которые Иккап приручил и с которыми он сам сражался на арене. И которые сражались за них в финальной битве.
Это было бы проще, если бы это был любой другой дракон.
Он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Он не собирался ничего делать с драконом Иккапа. Это был просто еще один дракон, как и все остальные, которые жили в деревне.
«Хм, у меня есть рыба. Мне все еще нужно ее приготовить».
Удивительно, но Иккап покачал головой и вскочил на стол.
“Вы хотите это сырой?” спросил он, подняв кусок нарезанной рыбы.
Иккинг кивнул и облизнул губы.
В некотором смысле, это имело смысл, что его вкусовые предпочтения теперь будут другими. Тем не менее, Иккинг всегда отказывался есть сырую рыбу раньше. Что еще может отличаться от него сейчас?
Он положил всю тарелку с рыбой на тарелку и поставил тарелку на стол. Он только что повернулся, чтобы взять посуду, прежде чем понял, насколько это глупо. Икота, вероятно, больше не могла использовать вилку. Стоик отказался думать о них по-другому, казалось, что его руки не имеют правильной формы для хранения посуды. Иккинг начал срывать крошечные кусочки рыбы прямо в рот.
Его сердце снова разбилось, когда он увидел, что его сын ест, как животное.
«Я обещаю, что все исправлю, Иккинг. Я найду способ вернуть тебя».
Иккинг сразу поднял глаза от еды и торжественно кивнул. Он не был уверен, что именно он мог сделать для Иккинга, но он что-нибудь придумал. И он должен быть очень осторожен в этом. Знание того, что произошло, не было тем, о чем он хотел, чтобы остальная часть деревни узнала. Он мог представить панику, которая могла бы обеспечить, если бы стало известно, что люди могут превратиться в драконов. Никто не мог знать правду.
Беззубик тоже вскочил на стол, и Стоик чуть не кричал на него, чтобы сойти. Он только сдержался, потому что Иккинг мурлыкал на Беззубика и толкнул к нему несколько кусочков рыбы. Если Иккинг хотел, чтобы Беззубик поел с ним, ну, он не собирался отказывать Иккапу в его желании.
Иккип щебетал, чтобы привлечь его внимание, и поднял руку лапы, которая теперь была покрыта как рыбной слизью, так и пеплом.
О верно
Он схватил тряпку и миску с водой и поставил их на стол, чтобы икота смогла их использовать. Он думал, что Иккинг помоет его лапы в воде, но вместо этого он притворился, что пьет воду, и подозрительно на нее посмотрел. Затем он посмотрел на отца и склонил голову в явной просьбе. Не вся вода, которую они использовали в доме для стирки, также была пригодна для питья, так как зимой их запасы были ограничены.
Ему потребовалось только мгновение, чтобы принести еще одну чашку и наполнить ее из магазина питьевой воды, в которую Иккуп начал плескаться.
Этим утром он ничего не должен был делать в доме, и у него были некоторые обязанности, которыми он должен был заниматься в Большом зале. Также было бы очень хорошо подумать обо всем, что произошло и что ему нужно было сделать.
В конце концов, не каждый день мертвый сын появляется как маленький дракончик.
«У меня есть кое-что … Я должен сделать в деревне. Ты будешь в порядке, оставаясь здесь на несколько часов? Сейчас очень холодно, и я не хочу, чтобы ты там простужался».
Иккип поднял голову от выпивки и чистки и ворчал, словно говоря: «Конечно, я буду в порядке».
«Хорошо, я вернусь и… ну, останься здесь, внутри».
Иккинг закатил глаза и застонал, но он также улыбнулся защите своего отца.
Стоик надел свое тяжелое пальто и остановился у двери, прежде чем открыть ее. Он оглянулся на Иккупа с выражением где-то между облегчением, болью и тоской. Выглядело так, как будто он хотел снова обнять Иккупа, чтобы убедиться, что Икк на самом деле был там. Он почти сделал шаг к Иккеру, но остановился и отвернулся, не издав ни звука. Дверь открылась, и порыв холодного воздуха пронесся по дому, когда мыс Стоика выскочил через дверную раму и вышел в зимний воздух.
*
Иккинг был довольно озадачен тем, что только что произошло.
Это было странно, что это было?
Через пару минут он решил, что это не очень важно. Конечно, его отец будет сбит с толку, так как он только что узнал, что его сын на самом деле не умер и теперь жив как дракон. Было бы много, чтобы принять.
Его отец сказал, что он найдет способ сделать его снова человеком, и он был уверен, что это возможно. В конце концов, одна действительно невероятная вещь уже произошла с ним, так почему бы и нет?
«Икота…» крикнул Беззубик и прервал свои мысли.
Беззубый оторвал взгляд от чашки и опустил лапу в воду.
“Вода.”
Затем он сделал несколько приветственных глотков воды и снова посмотрел на Иккинг.
“Напиток.”
«Вода, пей», - повторил Иккип и легко запомнил слова. Он был еще раз удивлен, как легко все эти странные слова и звуки приходят на ум. Возможно, драконы действительно хорошо владели языком, хотя он все еще думал, что это маловероятно. Может быть, это потому, что их дети учатся быстрее.
Кто знает? Интересно, знает ли Беззубик, что случилось с нами обоими?
Это было конечно возможно, но у него не было возможности спросить прямо сейчас. Сначала ему нужно было выучить больше слов.
Беззубый закончил последний кусок рыбы и повернулся к Иккапу с очень довольным взглядом теперь, когда у него был полный живот. Теперь, когда сир ушел, он очень хотел исследовать внутреннюю часть пещеры с двумя ногами. Он спрыгнул со стола и полностью расправил крылья, чтобы скользить по земле. Пройдет очень много времени, прежде чем он сможет даже попробовать полетать, но чем раньше он начнет практиковаться, тем лучше.
“Икота, это твое гнездо?”
Иккинг думал, что Беззубика интересовал его дом, так как он осматривал окрестности. Это дало ему идею: он мог беззубо показать свою комнату. Предположительно, сейчас их комната. Если бы это была все еще его комната, то есть.
Мне придется уговорить папу оставить беззубого в моей комнате.
«Беззубое.»
Иккинг спрыгнул со стола, гораздо успешнее, чем в первый раз, и кивнул в сторону своей комнаты.
Не очень похоже, что это изменилось. Те же самые шкуры животных висели на стене, и тот же беспорядок выровнял зал. Во всяком случае, все выглядело немного хуже, чем он помнил. Не то чтобы любой северный дом, конечно, можно было бы назвать опрятным, но его папа никогда прежде не был исключительно грязным.
Странно, но дверь в его комнату была взломана. Это тоже было хорошо, поскольку Иккинг только тогда понял, что иначе у него нет возможности открыть дверь. Он понятия не имел, чего ожидать внутри.
Он пробежал носом через дверь и остановился в дверях. Его комната выглядела точно так же, как и тогда, когда он оставил ее много месяцев назад на пути к тренировочному кольцу. По углам комнаты загромождалась та же куча хитрых приспособлений, металлоконструкций и бумаг, одежда была разбросана, как и всегда, и кровать была полной катастрофой.
В то время как Иккинг стоял неподвижно и терялся в своих мыслях, Беззубик был явно легкомысленным от волнения. Он вскочил на место и начал обнюхивать и лапить все, что было доступно. Все место пахло икотой! По крайней мере, пахло двуногим икотом и при этом слабо, но все же это было безошибочно.
“Мне нравится твоя пещера, Икка!”
Пока Беззубик был занят осмотром своего окружения, Иккип уставился на кровать. Его цель прямо сейчас состояла в том, чтобы подняться к своему столу и посмотреть, был ли его дневник там, где он его оставил. Это потребовало, чтобы он поднялся на кровать, чтобы иметь возможность запрыгнуть на стол. Если бы он смог добраться до своей тетради и найти карандаш, он мог бы понять, как правильно писать, предполагая, что это сейчас физически возможно.
Казалось, что лучший способ встать - залезть с одеял, свисающих с кровати. Он посмотрел на свои когти и хотел, чтобы они были немного острее, чтобы помочь ему подняться.
Ну, здесь ничего не идет.
Большим прыжком Иккап смог ухватиться за простыни, хотя ему пришлось в какой-то момент использовать зубы, и он смог подтянуть себя через край. Это был успех с первой попытки, даже если он немного порвал одеяло.
Ха, я думаю, что я понял, прыгать сейчас.
Он посмотрел на грязные одеяла и, несмотря на свою цель приехать сюда, обнаружил, что искушение слишком велико. Он уткнулся носом под них и зарылся в живот, пока его не похоронили. Он должен был сознательно прижать крылья к боку, чтобы они не попали в одеяла. Это было все еще очень странное ощущение, когда я использовал ранее несуществующие мышцы, чтобы контролировать свои крылья и делать это совершенно естественно.
Колючая шерсть одеял немного отличалась от него, скорее всего, из-за его другой кожи. В постели также было немного холодно, но то же самое можно сказать и о всем доме, за исключением области вокруг камина. Тем не менее действие прижимания под одеялами было утешительным. Это вернуло воспоминания о ленивых, дождливых утрах, в которых не было ничего общего и никаких обязанностей, пока все в его жизни не начало спускаться.
Что-то щекотало его хвост.
Какие!
Он обернулся под одеялами, и его хвост последовал за остальным в его укрытии. Он выглянул и ничего не увидел.
«Беззубое?»
Там не было никакого ответа.
Все ощущения покалывали, он медленно продвигался к краю кровати. Присутствие не ощущалось напрямую, но Иккип почему-то знал, что что-то было над ним. Он посмотрел прямо в зеленые глаза, не в дюйме от своих и почувствовал запах рыбьего дыхания прямо на своем лице. Это было достаточно поразительно, что он крикнул от удивления. Беззубые смеялись над ним.
Как он так подлый? Я даже не чувствовал, как он встал на кровать.
Иккинг поднялся на ноги, и одеяла на его голове поднялись вместе с ним. Он медленно извлекся из-под одеял и подошел к кровати. Между кроватью и столом была небольшая щель. Ему придется прыгать. Он поставил ноги на край кровати, глубоко вздохнул и оттолкнулся. Он успешно приземлился на стол и сумел ничего не сбить с него.
Его блокнота там явно не было.
Может быть, это в ящике.
Как открыть ящик? Ему нужен был какой-то способ, чтобы протянуть руку над пропастью и отодвинуть ящик от стола. Его хвост слегка дернулся, когда он искал решение.
Его хвост.
Он повернулся в сторону, накинул хвост на край стола и обернул его вокруг ручки ящика. Он был удивлен тем, насколько сильным кажется хвост, и тем, как легко он мог сдвинуть ящик на пару дюймов. Оттуда он смог открыть ее своими лапами. Затем он вспомнил, что Беззубик мог спать в бухте, вися на дереве только своим хвостом.
Быстрый взгляд в ящик показал, что он пуст. Его тетрадь пропала.
Ну что ж, папа, должно быть, перенес это куда-то
«Икота!»
Он посмотрел туда, где в углу стоял Беззубик, а нос в стопке бумаг. Что он там оставил? Те выглядят как …
Мои рисунки!
Он спрыгнул обратно на кровать и затем на пол. Он подошел к Беззубику и увидел фотографии, которые его так интересовали. Это были рисунки, которые он сделал из Беззубика через несколько недель после того, как они встретились и встретились в бухте. Он рисовал беззубых в разных позах. Спящий Беззубик с частично скрытой головой под хвостом, любопытный Беззубик с широко открытыми глазами, обнюхивающий и ласкающий седло и другие странные вещи, которые он принес с собой, злой Беззубик с обнаженными зубами и наклоненными назад ушами, и голодный беззубый жевал кучу трески. Также было включено его собственное впечатление от того, как они выглядели, летая вместе над Берк.
Это было не похоже ни на что, что когда-либо видел Беззубый. Ну, не совсем. Иккинг сделал грязные картины в бухте, но это было намного более подробно. Видеть то, что было ясно изображением его самого из того, что у родственника был только один хвост, было невероятным опытом, так как он знал, что рисунок был сделан Иккингом. Он повернулся к Иккепу, улыбнулся и положил ногу на одну из картин.
“Это я!”
Иккинг покачал головой в знак согласия.
“Да. Беззубый.”
Затем его уши поднялись, как идея пришла ему в голову. Было определенное слово, которое он действительно хотел узнать, как сказать. Он склонил голову в сторону и вопросительно заурчал.
“Беззубая рыба нет. Икота без рыбы. Беззубая икота?”
Он положил лапу на картинку.
“Рыба нет.”
Поначалу беззубый был очень смущен. Конечно, он и Иккап не были рыбой. Затем он понял, что Иккинг пытается выяснить, как они называются.
“Род, мы родственники.”
“Кин”, повторил Иккинг. Затем он посмотрел на Беззубика, поднимая лапу к собственной груди, и задал вопрос, который был у него в голове с тех пор, как он проснулся вчера.
“Икота не родня?”
Уши Беззубика поникли, и он ворчал от разочарования. Иккинг спрашивал, почему он был родом, а не двуногим. Как он мог объяснить это Иккапу, когда сам не до конца понимал это?
Наконец он посмотрел на Иккапа и покачал головой, чтобы сказать ему, что у него не было никакого способа объяснить это. Он также очень боялся того, что скажет или сделает Иккап, когда узнает, кто несет ответственность за то, что с ним случилось. Конечно, Иккинг не будет ненавидеть его за это, не так ли?
Иккинг был слегка разочарован его неспособностью получить ответы, которые он хотел, и ворчал от досады. Тем не менее, он знал, что ему нужно продолжать учиться, если он хочет иметь хоть какой-то шанс понять свое затруднительное положение.
Несколько минут спустя, после многократного жестикулирования в обеих частях, он выучил крылья, хвост, ноги, зубы и другие легко выученные слова.
Терпеливым, хотя беззубым и пытался быть, но вылупление означало, что у него было слишком много энергии, чтобы долго сидеть спокойно.
“Мы должны играть!”
У него тоже была идеальная игра. Еще лучше, Иккинг должен признать это, так как они играли это несколько раз в бухте. Обычно это заканчивалось тем, что он сидел на Иккепе или Иккепе в озере после того, как его поймали, и он был уверен, что Иккапу очень понравилось то, как он кричал, когда его бросали в воздух.
Беззубый низко присел на землю, поднял лапу и подтолкнул Иккапа к плечу, прежде чем быстро отступить на несколько футов.
Иккинг в замешательстве оглянулся на Беззубика.
Что, беззубый?
Затем он заметил позу Беззубика, низко к земле с прищуренными глазами и слегка дергающимся хвостом. Готов наброситься.
О нет.
Каким-то образом он увидел, как вес Беззубика начал сдвигаться, когда он начал отталкиваться задними ногами. Иккинг едва увернулся от прыжка, бросившись в сторону. Он воспользовался коротким моментом, когда Беззубик вышел из равновесия, чтобы выскочить за дверь и пройти по коридору так быстро, как только мог. Он мог слышать шаги, приближающиеся позади него каждую секунду.
Как он так быстро?
Он собирался повернуть за угол и запрыгнуть в гостиную, когда что-то похожее на порок зажало его хвост, и он внезапно остановился. Он оглянулся через плечо, и то, что он увидел, по крайней мере заставило его посмеяться.
Беззубый, выглядел очень самодовольным, с хвостом во рту. Он игриво боролся с этим и грыз его, прежде чем отпустить.
“Легко, теперь ты.”
Иккинг был полностью сбит с толку. Почему Беззубик был намного быстрее его? Конечно, Беззубик намного лучше, чем дракон, потому что он должен быть им. Тем не менее, это не объясняло, почему Toothless был намного быстрее при простом беге.
Беззубый заметил, что Иккап, похоже, растерялся из-за того, что его так легко поймали.
“Посмотрите.”
Он взъерошил свои крылья и позволил им упасть рядом с ним, одновременно позволяя хвосту волочиться по земле.
«Нет.»
Затем он подобрал свои крылья близко к боку и держал свой хвост больше над землей, за исключением самой его кончика.
“Да.”
Иккинг кивнул в знак понимания и внес необходимые изменения.
Ах, ну, я забыл о них. С ними было трудно бежать.
При этом Иккинг сделал еще одно открытие о себе. Несмотря на то, что он был очень проворным, его хвост был очень сильным. Он мог держать всю его длину над землей, даже не чувствуя дискомфорта. На самом деле, это было совсем не странно, когда он думал об этом, поскольку хвост играл такую важную роль в управлении полетом.
Но размышления о механике полета могли подождать.
“Икота беззубых играть?” Икота зарычала.
Сказав это, Иккап протянул вперед лапу и толкнул Беззубика и кратко пошевелился, прежде чем отправиться в гостиную. Глаза Беззубика блестели от радости, когда он прыгнул за ним.
«Да, мы играем».
Их
Их восторженные визги и игривые рычания эхом разносились по залам бывшего тихого дома.
*
Стоик плелся по снегу по дороге к дому Гоббера. Оно было расположено в непосредственной близости от кузницы, чтобы ножка Гоббера не слишком мешала его работе. Впервые с наступившей зимы Стоик не заметил резкого холода в воздухе. Его разум был поглощен одной повторяющейся мыслью.
Мой сын - дракон … Мой сын - дракон …
Сначала он был в восторге от того, что его сын все еще жив. Это было намного больше, чем он мог когда-либо надеяться. Однако тот момент, когда он увидел, что Иккинг не может есть, как человек, должен был изменить его чувства. Это было совершенно неестественно.
По крайней мере, если бы Иккип был действительно мертв, он бы сидел за столом королей в Вальхалле за свои смелые поступки. Он бы заслужил величайшую славу, на которую Норд мог надеяться в жизни. Но сейчас…
Его сын оказался в ловушке инопланетного тела и совершенно не в состоянии делать то, что должен был делать. Иккап не мог быть его наследником и стать вождем. Он не мог жениться, как было принято, производить наследника. Это будет конец имени Хэддок, его собственной линии.
Хуже того, он даже не был уверен, что Иккинг сможет порадовать богов и заработать Валгаллу или Поля Фольквангра. Он мог быть осужден на любую судьбу, ожидающую драконов и других простых зверей, когда они уйдут.
Он должен был найти способ вернуть сына обратно ради них обоих.
Из трубы Гоббера поднимался дым.
Ах, он, должно быть, не спит.
Стук. Стук.
Он подождал, пока Гоббер ответит на входную дверь. Пока он ждал, его поразило, что он понятия не имел, что сейчас делает Гоббер в свободное время. Что нужно было делать, когда в зимнее время находился в доме?
Он услышал, как замок открылся, и через мгновение дверь распахнулась. То, что встретило его, было самым необычным зрелищем. Гоббер стоял там совершенно без рубашки с книгой в кожаном переплете в хорошей руке.
Стоик закрыл глаза, увидев огромный живот своего друга детства, который теперь был даже больше, чем он мог вспомнить, и попытался выдать действие за холод.
«Ах, доброе утро, Стоик. Что привело вас в мою скромную обитель так рано утром?»
У тебя нет идей…
“Могу я войти, Гоббер?”
«О, конечно. Заходите и чувствуйте себя как дома. Боюсь, у меня нет ничего, с чем можно было бы покушаться».
«Я не голоден, я уже поел. Я мог бы сделать с напитком».
«Теперь, когда я могу тебе помочь».
Они уселись напротив друг друга за столом. Хотя у него не было под рукой еды, Гоббер всегда держал готовый запас эля. Он налил им кружку, одну из которых Стоик с благодарным кивком принял.
Они сделали большой глоток и снова повернулись, чтобы посмотреть друг на друга.
«Итак, шеф, что у вас на уме? Я сомневаюсь, что вы проделали весь этот путь только для того, чтобы выпить».
Стоик махнул рукой на него.
«Нет, я просто Стоик сегодня».
“О, отлично. Итак, что у тебя на уме, мой старый друг?”
«Вы когда-нибудь … хотели ли вы когда-нибудь что-то, что казалось совершенно невозможным, что вы знали, как-то возможно, но вы не знали, как это сделать?»
Гоббер только поднял на него бровь.
«Я имею в виду, если это было что-то действительно важное для тебя. Представь, что если Вэл была еще жива где-то в мире, и я знал, где она, но я не знал, как добраться до нее».
Гоббер прищурился.
«Стоик, мне не нравится, куда ты идешь с этим. Если это из-за Иккинга…»
Стоик закрыл глаза и глубоко вздохнул.
«Нет, Гоббер, я обещаю вам, что я не… скорблю… по поводу Иккинга. Это простой вопрос. Возможно, другой вопрос… Хорошо, каково самое важное правило быть вождем?»
“Это ты защищаешь тех, кто ты ответственен за”.
«Да, вождь защищает своих. Отец должен делать то же самое для своего, для своей семьи. Что если бы у вас никогда не было« несчастного случая »и вы могли бы иметь собственную семью? в том случае, о котором я тебе говорил, с Вэл?
Стоик положил обе руки на стол и пристально посмотрел на Гоббера.
«Что-нибудь, что хороший отец не сделал бы для его семьи?»
Гоббер подождал минуту в молчаливой мысли.
«Ну, если бы я знал, что тот, кого я любил, был жив, как ты сказал, я думаю, я бы сделал все возможное, чтобы вернуть их».
“А что-то невозможное?”
Рот Гоббера на мгновение распахнулся в полной растерянности.
“Э … ты уверен, что это твоя первая кружка сегодня?”
Стоик на самом деле бросил. Гоббер сделал то же самое и понял, что не слышал, чтобы он даже приблизился к смеху, поскольку … это случилось все эти месяцы назад.
«Да, я уверен. Вы правы, забудьте, что я упомянул об этом. Мне просто было о чем подумать сегодня».
“Что привело тебя в такое настроение?”
“Ну, яйцо … оно наконец … вылупилось”.
Рот Гоббера снова открылся, и на этот раз он остался открытым, в то время как его глаза тоже расширились.
«Почему ты не сказал так рано! Поздравляю, Стойк, у тебя теперь есть собственный дракон!»
“Gobber …”
«Я вижу это сейчас, ты научишься тренировать своего дракона, единственную Ночную Ярость».
“Gobber.”
“Просто представь, ты сможешь летать на нем и …”
“Gobber!”
Гоббер наконец замолчал. Все-таки детская Ночная Ярость! Мысль о том, что Берк станет первой деревней, где будет обучаться Ночная Ярость, была слишком захватывающей, чтобы кузнец мог долго игнорировать. Хотя он не мог выразить странное выражение на лице Стоика.
«Извините, я просто немного взволнован. В чем дело, Стоик?»
«Их двое».
«А?»
«Есть две Ночные Фурии».
Гоббер был ошеломлен и сделал еще один глоток напитка.
«Но там было только одно яйцо».
«Да, и есть два маленьких Ночных Фурии, которые едят рыбу прямо сейчас в моем доме».
«Ух ты, Стойк, это потрясающе. Ты действительно счастливчик, ты знаешь».
“Конечно.”
- Кажется, я не очень взволнован, если кто-то, у кого есть два маленьких Ночных Фурии. Что случилось?
Стоик постучал пальцами по столу и несколько раз открыл рот, чтобы заговорить, но всегда останавливался, прежде чем что-то сказать. Гоббер заговорил перед ним.
«Нет, не говори ничего. Я понял. Ты не уверен, как правильно их воспитать. Ну, не беспокойся, я смогу помочь с чем угодно. Не то чтобы я эксперт или что-то еще, но я думаю, что знаю кое-что, что должно помочь им “.
«Спасибо, Гоббер. Почему-то я сомневаюсь, что у меня будут большие проблемы с этими… птенцами».
Гоббер почти сделал остроумное замечание, чтобы дразнить Стоика о его несчастьях, когда поднимал Иккугу, но решил не делать этого. Ему не совсем не хватало чувства приличия.
«Ну, если вам нужен совет, когда они начинают жевать что-то или портить, просто дайте мне знать».
“Да, я буду.”
Стоик взглянул на наполовину полную кружку, схватил ее и снова поднял в воздух. Гоббер последовал их примеру, и они кратко кивнули друг другу, прежде чем выпить остаток своего эля.
“Стоик, ты не думаешь, что я смогу увидеть их в ближайшее время, не так ли?”
Стоик заметно напрягся на мгновение, прежде чем ответить.
«Я имею в виду, что они единственные Ночные Фурии, о которых мы знаем. Ни один из гонщиков не видел другого».
«Конечно, Гоббер. Вы должны прийти во второй половине дня. Я буду в Зале сегодня утром, и мне нужно пополнить запас рыбы».
“Это хорошо для меня. Я просто вернусь к моей книге в то же время.”
«Кстати, что ты читаешь? Я не знал, что ты любил читать».
«И я тоже… Но в прошлом году Йохан принес несколько книг о кузнечном деле из своего предприятия на юге. Теперь, когда драконы больше не сражаются с нами, здесь происходит гораздо больше торговли. Я также учусь вязать. “
Стоик моргнул один раз.
«Ничего себе, никогда не думал, что услышу это», - пробормотал он.
Гоббер раздраженно поднял руки.
«Что? Это необходимый жизненный навык».
Вдумчивая тишина взяла верх. Наконец, Стоик сломал это с чем-то еще, что было у него на уме.
“Гоббер, что с нами происходит?”
“Что ты имеешь в виду” что с нами происходит “?”
«С драконами и всем остальным. Все согласны с тем, что хорошо, что они не пытаются нас убить, но я чувствую, что мы становимся слабее».
“Как так?”
«Ну, мы не тренируемся, как раньше. Молодежь хочет научиться тренировать драконов, а не размахивать мечом, плыть на лодке или возглавлять рейдерскую вечеринку. Мы не…», он указал на кузницу, «строить оружие, как мы привыкли. Мы потратили так много времени на борьбу с драконами, что перестали совершать набеги на материк. Что мы, кроме стая пастухов, рыбаков и драконов на каком-то заброшенном острове посреди ничего? Что происходит, когда наши враги возвращаются, и никто в живых не помнит, как держать копье или блокировать молот? Как мы защитимся? “
«Я представляю, что драконам не понравится нападение на их хозяев, не так ли?» Гоббер ответил.
Стоик стукнул кулаком по столу.
«Но это как раз то, что я имею в виду! Мы не защищали бы себя. Это защищали бы нас звери. Мы не можем полагаться ни на кого… на что-либо еще. Как любой из нас может попасть в Вальхаллу, если не будет сражений? победить? Если мы забудем, как быть воинами “.
Гоббер нахмурился.
«На самом деле, похоже, вы разочарованы тем, что у нас сейчас мир. И не беспокойтесь, всегда будут сражения. Так что, если мы начнем использовать драконов, чтобы сражаться за нас, вместо того, чтобы просто использовать наши собственные инструменты? Согласитесь, что для обучения этих зверей требуются смелости. Это не то же самое, что атаковать армию только с вашим топором, но это все равно мужество ».
Стоик откинулся на спинку стула и тихо вздохнул.
«Так много изменилось, Гоббер. Даже больше, чем ты знаешь. Я не знаю, что все мы можем измениться с этим или что это все хорошо».
«Ну, не волнуйся об этом. Что изменится, изменится. Это так просто. Я мог бы с тем же успехом ударить тебя головой об эту скалу из истории, о которой ты рассказал мне, если ты не можешь принять это. Я Я очень рад, что мне не нужно беспокоиться о том, что мой дом подожжет, пока я в нем, или меня унесут ».
«Да, как будто это могло произойти», Стоик махнул рукой в сторону живота Гоббера.
«Точно, это моя последняя линия защиты», ответил Гоббер со смехом.
«Да, я уверен, что это и есть причина», Стоик покачал головой и поднялся со стола. Это было так похоже на Гоббера, чтобы сделать такую шутку. Гоббер тоже встал и проводил его до двери.
«Ну, увидимся позже, Гоббер».
«Да, хороший разговор. Я, вероятно, приеду в Зал для некоторого харча. Хотя не могу дождаться, чтобы увидеть твоих новых прибывших».
Стоик кивнул и вышел в щель в сугробе. Гоббер закрыл дверь, и Стоик плотно обернул свое пальто от холодного ветра, направляясь к Холлу.
Мне нужно поговорить с Иккингом, прежде чем придет Гоббер. Нельзя, чтобы он дал Гобберу знать, что случилось
========== TOM I-Зимнее ночи ==========
«Зажечь свечу - значит отбросить тень». - Урсула К. Ле Гуин - Волшебник Земного Моря
Играть было очень весело.
POV Author
Они гнались друг за другом по дому, кусали друг друга за хвосты и долго колотили друг друга. Беззубик все время орал и издевался над Иккингом, кроме тех случаев, когда он был тем, кто охотился. Конечно, Иккинг понятия не имел, что говорит Беззубик, но это явно дразнило.
Поначалу Иккингу казалось довольно глупой идеей, когда он гонялся за Беззубиком и стучал в разные предметы домашнего обихода. Но игра отвлекла его от всего, что произошло. Он также был очень горд тем, что не испытывал затруднений при беге, поскольку действие, казалось, работало именно так, как он думал. Он также помнил совет Беззубика и держал свои крылья плотно прикрытыми.
Игра тоже была очень утомительной.
В итоге он полностью растянулся на земле перед камином, его крылья, хвост и ноги болели от напряжения. Беззубик был также истощен и наткнулся на то место, где Иккинг приляг. Он плюхнулся рядом с Иккингом и широко зевнул.
«Это было весело. Интересно, когда мы получим больше рыбы. Я голоден».
Иккинг открыл один из его глаз и весело рассмеялся на Беззубика.
Как ты уже голоден?
“Беззубик есть рыбу?” он спросил.
Беззубик кивнул.
«Да, больше рыбы».
Беззубый отвел взгляд от Иккинга и отошел вдаль, вспоминая зимы в прошлом.
«Не все птенцы получают достаточно пищи», пробормотал он себе.
Иккинг не был уверен, что говорит Беззубик, но это было явно что-то грустное. Он очень хотел узнать больше о жизни Беззубика и драконах в целом. Было так много всего , чего он мог научиться. Со временем он был уверен, что так и будет.
“Один солнечный цикл(один год) … Я все тебе расскажу, Иккинг”.
Беззубик опустил голову на лапы и закрыл глаза, чтобы уснуть.
POV Hiccup
Ему казалось очень интимным, что рядом с ним регулярно спали Беззубик , и все же он не чувствовал неловкости по этому поводу. Они были двумя друзьями, которые полностью доверяли друг другу и получали удовольствие от общения друг с другом. Было несколько случаев, когда он спал под крыльями Беззубика в бухте, потому что не хотел возвращаться в деревню, или погода была плохой. Беззубик был тем, кто успокаивал и защищал его тогда. Теперь казалось, что он смог несколько вернуть одолжение.
На что это должно быть похоже,Беззубик? Чтобы как-то возродиться, переродиться, со своим бывшим человеческим другом, теперь его кровным братом, драконом, таким же, как он. Беззубик, конечно, не казался ужасно расстроенным, что он снова стал детенышем.
Есть ли у драконов,как у видов братья? Они знают, что такое семья? Наверное.
Теперь он знал, что Беззубик гораздо умнее, чем он когда-то думал.Беззубику пришлось обучаться у кого-то говорить, скорее всего, в его родителей.
Интересно, где они? Сколько времени прошло с тех пор, как он их видел?
Он почувствовал, как хвост Беззубика соприкасался с его собственным, когда Беззубик переместился во сне.
Его хвост не сломан сейчас. Он … больше не нуждается во мне.
Конечно, он уже понял, что больше не может ездить беззубиком. Беззубик сможет летать целиком самостоятельно. Но что это значит для них?
На ум пришла смущающая мысль.
Он боялся, что Беззубик захочет уйти сейчас, когда сможет.Беззубик был свободен от драконьего монстра и, очевидно, не нуждался в нем для протезного хвоста. Почему он хочет остаться?
Да, он мой друг, но почему он остался? Раньше,ему нужно было только, чтобы я мог летать вмести с ним.
Беззубик был первым,кто доверял ему, принимал его, когда почти никто в деревне не заботился, не приходил на помощь к убийственному кольцу, несмотря на риск для его собственной безопасности, теперь учил его, как говорить на его языке, и был в этой странной ситуации вместе с ним.
Он вздохнул, чтобы успокоиться.
Должно пройти некоторое время, прежде чем он сможет летать. У меня еще есть время, чтобы все выяснить.
Он понятия не имел, на что похож мир за стенами этого дома. Конечно, кроме снега. Какие изменения произошли с Берком с того дня несколько месяцев назад? Все ли были живы? Что теперь племя делало с драконами?
Я должен спросить папу, когда он вернется.Все не может быть так плохо, я представляю.
Наконец он тоже лег спать, и его веки начали опускаться. Прежде чем заснуть, он почувствовал слабую боль в животе.
Хм, надеюсь, папа скоро вернется с большим количеством рыбы.
POV Stoick
Что я собираюсь делать с Иккингом?
Вряд ли Стойк задавал себе этот вопрос с самого утра. Он ответил на некоторые вопросы в Зале и заверил обеспокоенных, что , запасов было достаточно, чтобы пережить зиму, и нет, драконы не собирались есть людей, потому что были голодны. К счастью, он не мог справиться с трудностями, и это позволило его разуму вернуться к самой важной проблеме в его мире.
Как по-настоящему вернуть его сына.
Что-то плохое изменило его.Черная магия. Никогда не думал, что это реально.
Насколько он был обеспокоен, из оккультизма не могло быть ничего хорошего. Его люди не нуждались в таких силах. У них были боги. У них были свои традиции. Традиция заключалась в том, что использование любого колдовства, не санкционированного богами, наказывалось изгнанием или смертью, если вождь чувствовал себя милосердным. То, что человек должен обладать такой властью над природой, было … неестественно. Следовательно, он тайно думал, что в старых историях не было ничего.
Теперь я знаю лучше. Это должно быть реальным.
С кем он мог поговорить? Он уже мог вообразить это, подойдя к старейшине Готи и спросив ее, знает ли она о способе волшебным образом превратить человека из дракона в человека. Она будет бить его по голове своим посохом и потом задавать очень неудобные вопросы.
Этот план не сработает.
Гоббер мог бы быть достаточно надежным, чтобы держать язык за зубами, если бы он знал о ситуации Иккапа, но кузнец ничего не мог сделать, чтобы помочь решить проблему.
Нет, на Берк никто не может помочь.
Никто на Берк.
Но был еще один человек, не из Берк, который, казалось, что-то знал о драконах и имел странную власть над ними. Конечно, он был сумасшедшим, потерянным от амбиций и собственных темных сил. Этот человек почти убил целую группу вождей, демонстрируя свою силу и неестественный контроль над существами. Вполне возможно, что он был его собственным колдуном после второй мысли.
Он закрыл глаза что бы вспомнить.Он был единственным, кому удалось сбежать в тот день. Он знал, что никто не поверил бы его словам, что человек может контролировать драконов, поэтому он никому не сказал правду. Для остального мира собрание было разрушено нападением дракона, и больше нечего было сказать об этом.
Нет.
От этого монстра не было никакой помощи, даже если предположить, что он все еще жив. Прошли годы с тех пор, как он слышал какие-либо новости об этом существе.
Он оглядел стены Зала, увидев портреты вождей, которые пришли раньше, и линию, которую они разделили. Отцы были изображены гордо передающими свое кресло массивному взрослому сыну.
Это казалось безнадежным, но он уже слишком много раз подводил Иккинга и был полон решимости не делать этого снова.
Я, наверное, должен вернуться сейчас.
Он надел пальто и еще раз выдержал холодный ветер, кружащийся снаружи. Он не мог видеть кого-то еще на холоде. Это было удачно, так как было бы странно видеть его несущим корзину с рыбой, когда все знали, что у него нет дракона для кормления. Возможно, он мог выдать это за Академию или за кого-то, у кого есть дракон.
Но дверь в кладовую была открыта.
Кто здесь сейчас?
Он вошел и закрыл за собой дверь, только чтобы увидеть, как Астрид стоит у одной из бочек и перебирает рыбу с корзиной на земле. Он мог только сказать, что это была Астрид под зимним пальто и капюшоном из-за золотых прядей, свисающих с ее шарфа.
“Привет, Астрид.”
Она слегка подпрыгнула от удивления.
“Шеф, рад видеть вас здесь.”
Стойка не часто видели снаружи, и он редко предлагал разговор.
«Ну, у меня кончилась рыба», - заявил он, начав наполнять корзину.
«Тот же сэр, Шторморез действительно любит треску, и у нас так много рыбы благодаря драконам».
«Ну, ты немного помогла с их обучением. Ты хорошо справляешься с работой в Академии».
Астрид покраснела от похвалы, прежде чем продолжить. Было что-то еще, что она хотела воспитать у своего вождя.
“Вы не думали о том, чтобы получить своего собственного дракона, вождь?”
Он не сразу ответил.
«Я имею в виду, что у нас достаточно рыбы, чтобы накормить еще нескольких, и если вы ее получите, то, возможно, больше людей примут их. Плюс, их приятно иметь рядом».
Что он мог ей сказать? В конце концов ему придется рассказать деревне о двух детенышах в его доме. По крайней мере, в ближайшее время не было никакого способа исправить Иккинга.
Я мог бы сказать ей кое-что сейчас …
«Ну, у меня уже может быть пара детенышей».
Она удивленно моргнула.
«Детеныши, сэр… я… я не знал, что они откладывают яйца. Я имею в виду, конечно, они откладывают яйца, но я не знал, что кто-нибудь из нас уже сделал. Какие они?» она нетерпеливо спросила.
Почему она такая любознательная?
«Ну, никто из наших здесь не сделал. Они - Ночные Фурии».
Ее челюсть отвисла, и она на мгновение потеряла дар речи, пытаясь понять то, что услышала. Рыба, зажатая в ее руках, упала на землю.
“Ночная Фурия”, прошептала она.
«Ух ты, сэр, тебе так повезло. Ночные фурии… удивительны. Надеюсь, у меня будет шанс увидеть их».
Стоик кратко кивнул ей и взял свою корзину.
«Я уверен, что ты будешь Астрид. Продолжай в том же духе».
Он собрался и вышел из кладовой. Астрид не могла не задаться вопросом, хотя.
Где он нашел детенышей Ночной Фурии? Он где-нибудь нашел яйца?
Никто не знал, когда и где Стоик мог найти яйца Ночной Фурии. Они никогда не видели настоящего драконьего гнезда, где откладывались яйца. На горе Дракона не было яиц, насколько она видела. И они видели только одну Ночную Ярость во время набегов.
Она не могла не посмеяться над мыслью, что ее вождь теперь будет готовить своих собственных драконов.
Как изменились времена …
POV Stoick
Когда Стойк вернулся ранним днем, он сначала положил большую часть замороженной рыбы во внешнюю бочку, где холод сохранял их на неопределенное время, и привел только пару из них к оттаиванию. Он быстро заметил, что Иккинг и его дракон крепко спали перед камином.
Я позволю им спать.
Следующие пару часов он провел, чистя рыбу и размышляя над проблемой. На острове не было никого, с кем он мог бы поговорить, поэтому ему пришлось бы обсудить это с другими. Следующий шанс, который случится, будет, когда торговец Йохан останавливается в весне на Берке для торговли.
Йохан много путешествует. Он должен услышать некоторые странные истории. Возможно, я приглашаю его сюда выпить и посмотреть, знает ли он что-нибудь.
Это не было особенным планом, но это было все, что у него было.
POV Hiccup
Когда Иккинг проснулся, он сразу понял, что у него проблемы. Неизбежная и очень неловкая проблема. Да, он был голоден, но это было совсем не так. Также это не было его новое тело. На самом деле, он даже не чувствовал себя странно об этом на этот раз.
Нет, это было осознание того, что он должен был облегчить себя.
Иккинг громко застонал от смущения.
О боги …только не это.
Вокруг деревни было построено несколько надворных туалетов. Ближайший был недалеко, но он не был уверен, что сможет пережить погоду на улице. Зимой он чувствовал себя не так холодно, как раньше, возможно, из-за того, что теперь он дракон и имеет чешую вместо кожи, но он понятия не имел, сколько холода он может выдержать. Не говоря уже о взрослом драконе зимой, идея птенца, бродящего вокруг в метели, не казалась хорошей идеей на многофакторном уровне.
Ни одно из этих размышлений не сделало ничего, чтобы помочь его ситуации.
Я лучше попросить папу помочь с этим.
Иккинг поднялся на ноги и пошел на кухню, надеясь, что его папа дома. Он спал пару часов, так что его отец наверняка уже вернулся бы. В воздухе был странный запах. Это было очень мускусным и маслянистым, с оттенками рыбы и кожи. Почти в то же время он заметил запах, он также услышал своего отца на кухне.
Это то, что он пахнет?
Это было возможно. Кто знал, как работают чувства драконов? В доме было много других запахов, все резче, чем он помнил, как они были, а некоторые совершенно ему чужды.
Интересно, что они могут сказать только с запахом? Я думаю, я узнаю в конце концов.
Он щебетал, чтобы привлечь внимание отца. Как только его отец посмотрел на него, Иккап прыгнул обратно в кучу пепла возле камина. Стоик получил сообщение и знал, что Иккапу есть, что сказать ему.
Папа мне нужно идти
“Идти, идти куда?”
Иккинг прижал лапу к лицу,делая жест испанского стыда, а затем медленно, смущенно, написал.
«Опорожнится»
Лицо Стоика стало ярко-красным. Это должно было когда-то случится,в конце концов. Большинство драконов в деревне были обучены делать свои дела за пределами деревни. Астрид и другие «наездники» были ответственны за устранение нескольких беспорядков, которые все еще происходили. Конечно, Иккинг не будет заниматься своим делом нигде, как какое-то животное.
“О, хорошо. Я возьму тебя. Как насчет него?” Спросил он, указывая на Беззубика. Иккинг задумался на мгновение.
Ну, а если мне пора, то Беззубику, вероятно, скоро тоже.
Теперь, когда он подумал об этом, он определенно должен показать Беззубику, куда им нужно идти. До тех пор, пока он знал Беззубика в бухте, дракон всегда держал себя в чистоте и опорожнялся только в углу бухты. Беззубик определенно хотел бы содержать свой новый дом в чистоте.
Он должен прийти
«Хорошо, я возьму вас обоих».
Стоик все еще заметил проблему, хотя. Во что он мог их нести? Идея носить своего крошечного сына-дракона на руках была неправильной. Как будто он был домашним животным. И все же он не хотел, чтобы Иккингу пришлось преодолевать холод до флигеля. Он заглянул в шкаф, где хранил дополнительные припасы, и обнаружил большую сумку, в которой когда-то были охотничьи принадлежности. Это должно было бы сделать сейчас.
Иккинг тем временем вернулся к камину и разбудил Беззубика. Он понятия не имел, как сказать Беззубику, что им нужно делать, поэтому он просто привлек его внимание и указал на дверь.
Стоик стоял у двери с кожаной сумкой на руках. Он положил сумку на землю.
Иккинг склонил голову в сторону и напевал, спрашивая у отца, для чего эта сумка.
«Я собираюсь нести вас двоих в этом».
Ну да ладно, у меня нет лучшего варианта.
Иккинг кивнул один раз и прыгнул вперед в сумку после того, как ненадолго вытер его лапы чистой тканью. Его голова едва могла высунуться из сумки и позволить ему осмотреться, хотя остальные его конечности были запутанным беспорядком. Он мог только представить, как будет, когда к нему присоединится Беззубик.
Что Иккинг хочет, чтобы я сделал? Беззубый спросил себя.
Иккинг продолжал смотреть от него на пустое место в корзине.
Он должен хотеть, чтобы я пошёл с ним.
Мгновение спустя мешок заполнился двумя извивающимися детенышами, у обоих были видны только их головы. Стоик почти нашел это зрелище милым, потом вспомнил, кому принадлежат головы и что у него есть работа. Он надел пальто, схватил сумку и вышел на улицу. Было не так холодно, как было этим утром, но все еще не было никакого способа, которым он позволил Иккингу попытаться пробиться в одиночестве.
Глаза Иккинга сузились до щелей из-за яркости. Снег был везде. Понятно, что в данный момент снаружи никого не было.
Несмотря на погоду, было что-то еще, что очень волновало его. Он мог видеть, кормящие станций. Отличные, широко открытые бочки с основных дорожек. То, что там были станции для кормления, означало, что в деревне должны были быть драконы, кроме него самого и Беззубика, конечно. На некоторых домах, похоже, были гигантские окуни, и были конюшни, которые должны были быть недавними постройками.
Он не мог не мурлыкать от счастья при мысли, что его люди изменились!
Затем он увидел маленький сарай и резкий запах, который сопровождал его. Прожив на одном острове всю свою жизнь, а в летнее время он занимался различными делами на ферме, запах не был полностью подавленым раньше. Но теперь это было намного интенсивнее. Вероятно, из-за его нового обоняния.
О, круто.
Стоик открыл дверь и усел сумку прямо внутри.
“Хорошо, я буду … снаружи, пока ты … ты знаешь.”
Затем Стоик отвернулся и оставил дверь, едва скрипнув открытой.
Это был довольно забавный опыт для Беззубика. Это было, очевидно, место, где двуногие выбросывали свои отходы. Он был уверен, что двуногие должны были сделать что-то подобное, так как в деревне никогда не было никаких отходов. Но почему Иккинг привел его сюда?
Это был очень неловкий опыт для Иккинга. Поскольку его словарный запас был настолько ограничен, он не мог сказать Беззубому, что делать. Он должен был показать его примером и подошел, чтобы стоять над отверстием. Тот факт, что Беззубик наблюдал за тем, как он занимался такими личными делами, был не удручающим. Но Беззубик должен был знать ради него самого.
Был один положительный момент из этого опыта. В какой-то момент во время освобождения Иккинг сделал очень обнадеживающее открытие. Он действительно был мальчиком.
Его дело наконец закончилось, он отскочил в сторону, чтобы позволить Беззубику занять свое место над глубокой дырой. Беззубый с радостью ворчал и, казалось, совсем не стыдился того, что делал. Хотя у Беззубика, очевидно, не было никаких возражений, чтобы наблюдать за тем, как он занимается своими делами, Иккинг дал Беззубику уединение, отведя взгляд.
На мгновение.
Его любопытство взяло верх над ним, и он посмотрел. Он хотел знать, был ли Беззубик еще мальчиком. Он чувствовал, что Беззубик был, но хотел убедиться. Скрытый и очень, очень неловкий взгляд показал, что, как и прежде в бухте, Беззубик действительно был мальчиком. Иккинг облегченно вздохнул.
“Что ты смотришь на Иккинг?” Беззубый спросил.
Иккинг просто застонал.
Их дело сделано, они оба спрыгнули на землю и подошли к двери. Иккинг нажал на дверь лапой, и дверь со скрипом медленно распахнулась.
Стоик стоял возле входа, все еще держа сумку на руках.
“Так … все там сделано?”
Иккинг кивнул, прежде чем мысль пришла к нему. Он протянул руку и начал рисовать на снегу.
Я мальчик
Также и беззубый
Стоик на самом деле не рассматривал этот потенциальный аспект проблемы Иккинга. Однако теперь было несколько утешительно знать, что его сын все еще, несмотря на то, что сейчас он дракон, мальчик. Он грубо кивнул и усел сумку.
Мгновение спустя Стоик вернулся в свой дом с парой мешковатых мальков в руках.
Беззубик повернулся к Иккингу прямо рядом с ним в сумке.
«Икота, я хочу рыбу. Я голоден».
Как всегда, когда Беззубик говорил что-нибудь о рыбе, Икиинг закатывал глаза. Беззубик заметил это время и подражал действию, чтобы дразнить его.
«Да, Беззубик , мы едим рыбу».
Беззубык мурлыкал, когда Иккинг сказал ему, что в домашней пещере их ждет больше рыбы.
Стоику было довольно тревожно слышать, как Иккингкричал, рычал и мурлыкал одновременно.Он не отличается от других драконов.
Это было так, как будто … Иккинг терял себя. Истинно становясь одним из них.
Он выбросил эту пугающую мысль из головы и решил поговорить об этом с Иккингом позже, когда они вернутся домой, и Иккинг сможет сам себя объяснить.
Первое, что сделал Иккинг, когда они вернулись в дом, это побежал на кухню и запрыгнул на стол, уставившись на корзину с рыбой. Стоик принес свежесрезанную рыбу, над которой он работал ранее, и поставил ее на стол.
«Иккинг, - спросил он, - что происходило раньше на обратном пути? Ты рычал, как дракон».
Я должен найти лучший способ говорить, чем писать пеплом. Я надеюсь, что я могу понять, как держать карандаш.
Однако сейчас у него не было другого выбора, кроме как делать то, что он делал. Он оставил оставшуюся рыбу со стоном, надеясь, что часть ее останется, когда он вернется, и привязался к оставшемуся пеплу.
Разговаривал с Беззубиком
Разговор с драконом, ерунда! Может быть, они могут издавать звуки, чтобы показать, когда они счастливы или безумны, но на самом деле говорят, конечно, нет.
«Не будь глупым. Драконы не разговаривают».
Иккинг встал на задние лапы, используя свой хвост для равновесия, и широко раскрыл передние лапы, улыбаясь улыбкой дракона. Как бы сказать, посмотри на меня!
Стоик моргнул и раздраженно махнул рукой.
«Ты не считаешь. Ты… здесь не дракон», - сказал он, указывая на свою голову.
Я не согласен с тобой там, папа.
Я действительно могу поговорить с ним
Стоик просто смотрел на слова, по-видимому, глубоко задумавшись.
“Хорошо, скажи что-нибудь.”
Иккинг зарычал на свое имя.
«Теперь что-то еще».
Икккинг зарычал имя Беззубика.
«Это не звучит по-другому для меня. Это просто рычание».
Я слышу их по-разному
Может ли это быть правдой? Был ли у драконов язык, отличный от языка зверей? Или Иккинг только представлял, чего он хотел? Он был уверен, что ничего, что он мог сказать, не убедило бы Икккинга в том, что он был неправ, и его дракон просто болтал с ним. Ясно, что дракон был рад видеть Иккинг, но он никак не мог с ним разговаривать. Это означало бы, что драконы были умными, такими же умными, как и люди.
Он решил разобраться с этим тревожным вопросом позже.
«Иккинг, Гоббер и Астрид могут прийти позже. Я рассказал им о моих новых… драконах. Мы не можем сообщить им, что с вами произошло. Не позволяйте им знать, кто вы!»
Стоик закончил это на отчаянной ноте и слегка диком взгляде в его глазах. Иккинг был смущена и расстроен этим. Почему он не должен сообщить Гобберу и Астрид, что он еще жив?
Почему бы и нет?
Потому что я твой отец и я так говорю! Потому что я главный! Потому что то, что с тобой случилось, неестественно! Потому что мертвым тебя хорошо помнят! Так как…
«… Было бы плохо, если бы остальная часть деревни услышала, что с тобой случилось».
Уши Иккинга поникли. То, что сказал его отец, имело какой-то смысл. То, что с ним случилось, было, по меньшей мере, очень странно, и люди обычно не воспринимали ничего нового или отличного.
Тем не менее, Гоббер и Астрид должны знать, что он все еще жив и, конечно, не будут ненавидеть его за то, кем он стал. Будут ли они?
Он мог легко представить это. Он увидел себя, пишущего на земле, чтобы показать Астрид, что он все еще жив, и сказать ей, как много она для него значит. И ее отвращение к тому, что этот дракон был Иккингом. Если он не может быть каким-то образом изменен, он никогда не сможет держать ее за руку, танцевать с ней, чувствовать ее губы на своих, чтобы …
Он моргнул и остановил свой ход мыслей в смущении. Он должен был поговорить с ними. Он позаботится о том, чтобы они никогда никому не говорили, но они должны были знать. Он просто должен убедиться, что его отец не знал об этом.
Поэтому он кивнул в ответ на слова Стоика и держал свои замыслы в секрете. После этого его отец, казалось, немного успокоился и посчитал разговор законченным. Как он много раз раньше.
Иккинг угрюмо вернулся на кухню и запрыгнул на стол. Он был очень удивлен, обнаружив, что осталось еще несколько кусочков рыбы, которые Беззубик не сьел. На самом деле, Беззубик подтолкнул их к себе.
“Вот,Иккинг, ты, должно быть голоден”.
Иккинг улыбнулся ему и тихо проглотил рыбу.
Спасибо, Беззубик.
Когда он поднял глаза от того, чтобы поесть, он увидел, что его отца нигде не было видно. Возможно, он снова вышел из дома или, может быть, у него было что-то еще, чтобы сделать самостоятельно.
Иккинг только пожал плечами и спрыгнул со стола, чтобы направиться в свою комнату. Если его отец должен был быть где-то еще … это было бы хорошо с ним. Это дало ему больше времени, чтобы опробовать идею, которая у него была.
Писать пеплом было не очень эффективно. Во-первых, это было грязно. Во-вторых, это означало, что он мог говорить только тогда, когда на руке … на лапе был пепел. Он был полон решимости понять, как правильно писать карандашом и бумагой. И это означало практику, а также наличие карандаша и бумаги.
Кроме того, я могу рисовать картинки, чтобы выучить больше слов у Беззубика. Это идеально!
“Иккинг, куда ты идешь?” Беззубик крикнул ему.
Иккинг просто продолжил свой путь в свою комнату и начал копаться впоисках карандаша. Он уже знал, где какая-то бумага, так как он никогда не просматривал всю бумагу, которую он приобрел для рисования или рисования.
Давай, дай мне что-нибудь написать … дай мне что-нибудь написать.
В конце концов он увидел старый карандаш среди мусора в своей комнате и сразу же привязался к нему. Он поднял одну из передних лап и внимательно осмотрел ее.
Пальцы были неудобно короткие и без единого соединения. Теперь скучные когти слегка загнуты в конце. Однако больше всего его интересовал большой палец. Казалось, он сгибается и изгибается так же, как и человек. Это открытие очень взволновало его. Возможно, он все еще мог бы сделать некоторые из вещей, которые он сделал прежде, даже если неидеально.
Это может на самом деле работать!
Он подумал, как лучше держать карандаш, и остановился на том, чтобы обвить все цифры вокруг него вдоль и схватить его за ладонь. Он схватил карандаш и подошел к рыхлой бумаге в углу. Первая попытка написать его собственное имя была поистине ужасной и заняла целую минуту, потому что его запястье не сгибалось и не сгибалось так, как он хотел, но, по крайней мере, это было едва различимо.
Я не могу дождаться, чтобы показать это папе!
“Что ты делаешь, Иккинг?”
Беззубый перепрыгнул и осмотрел странный предмет и картины, которые нарисовал Иккинг. Он сунул нос в мягкую плоскую поверхность, на которой нарисовал Иккинг и задумался о значении картинок.
У Иккинга возникла идея, которая заставляла его хвост дрожать от волнения. Он мог научить Беззубика, как писать! Тогда никто не мог отрицать, насколько умными были драконы!
Он наклонился и выписал руны, на которых было написано имя его друга. Затем он посмотрел на Беззубика и положил свою вторую лапу на бумагу. Он произнес имя Беззубика, оглядываясь назад и вперед между Беззубиком и газетой.
Беззубый был озадачен. Почему Иккинг произносил свое имя, но смотрел в сторону двух ног?
Если … может быть,картинки означают меня?
Они, конечно, выглядели совсем не так, как он, в отличие от других, гораздо более качественных его фотографий, которые нарисовал Иккинг.
“Какие?”
Иккинг думал, что он может узнать новое слово. Беззубик казался озадаченным, когда говорил это. То, что говорил Беззубик, должно означать какой-то тип вопроса.
Глупая языковая стена …
Ему нужно было объяснить, что каждый символ означает звук, а серия пар символ-звук составляет слово. Но звуки человеческого слова, которое является именем Беззубика, совсем не похожи на его имя дракона. Он также был очень уверен, что язык Беззубика не имеет письменной части. Идея драконов, пишущих слова на земле для общения, казалась довольно глупой. В настоящее время у него не было четкого способа показать Беззубику, как писать.
Он ворчал его разочарование.
Я думаю, мне просто нужно подождать, как обычно.
Остаток дня медленно проходил с ним, рисуя различные общие объекты или указывая на ранее нарисованные изображения драконов и прося у Беззубика правильные слова. Для многих человеческих объектов он обнаружил, что у Беззубика не было четкого слова. Вместо этого он произносил одни и те же слова каждый раз, и Иккинг был уверен, что это частично переводится как нечто «человеческое».
У беззубика также был простой способ различения разных типов драконов. Все разные имена имели общее слово род, но, казалось, также имели неизвестные, по крайней мере для Иккинга, модификаторы. Единственный, кого он считал узнаваемым, - это чешуйки огня. Беззубик сказал это, когда указал на изображение Чудовищного Кошмара.
Это имеет смысл в некотором смысле.
Другой вопрос пришел в голову. Что за люди на языке дракона?
“Беззубый род, да, икота, да, рыба нет”.
Сказав это, Иккинг положил свою свободную лапу на старую фотографию себя.
“Род нет, что?”
Беззубик озадачил вопрос. Иккинг спрашивал его, как он,будучи человеком,назывался. Очевидно, что двуногие не имеют других особенностей, заслуживающих внимания. Что касается его самого, он всегда знал, что двуногие были умными существами. Они обходили все свои слабости, такие как отсутствие когтей или защитного меха, делая или принимая то, что им было нужно. Они также строили вещи, которые ни одно другое существо не могло сделать.
Он сказал Иккингу фразу для двух ног, указывая на изображение, которое использовал Иккинг. Иккинг был слегка удивлен, услышав слово «ноги» в словах.
Это честное описание. У нас есть две ноги в конце концов.
Наконец, после нескольких минут обучения, Беззубик широко зевнул, его глаза поникли в четком сообщении.
“Беззубик сон?” Иккинг спросил.
В ответ Беззубик вскочил на кровать и зарылся в одеяла, пока только его крошечная голова и ярко зеленые глаза не были видны, глядя на комнату. Он выглядел довольно уютно.
Ну что ж, спи, приятель. Я собираюсь продолжать писать.
Иккинг поднял карандаш и вернулся к своей работе, пока Беззубик мурлыкал от удовлетворения. Иккинг уставился на карандаш в лапе, а вниз на бумагу, твердо решив заняться почерком, несмотря на все более тяжелые веки. Он пытался отбить угрожающую угрозу зевков.
Но только на мгновение, когда он засыпал несколько мгновений спустя, положив голову на одну из ранних картин, которые он нарисовал для себя и беззубого в бухте.
POV Stoick
Стоик лежал на кровати в полусне, когда услышал стук в дверь. Это может означать только одно. Гоббер был здесь, чтобы увидеть «их».
Он тяжело застонал и поднял ноги с кровати. Не видя Иккинга в гостиной, он пришел к выводу, что он должен быть в своей комнате. Он наткнулся на входную дверь и распахнул ее. К его удивлению, там стояли Гоббер и Астрид, оба довольно холодные и явно жаждущие укусить.
“Привет, шеф, мы можем войти?” - спросила Астрид, дрожа.
“Ну конечно.”
Он стоял в стороне, чтобы позволить им войти. Они оба вздохнули с облегчением, когда почувствовали тепло от камина, и они сели на стулья в гостиной.
Он знал, что этот момент настанет, но это не помогло ему почувствовать себя лучше в связи с неизбежной встречей.
«Надеюсь, мы проснулись от твоей дремоты, Стоик», - предложил Гоббер.
“Нет, я на самом деле просто … подожди, как ты узнал, что я дремлю?”
«Ну, просто удачное предположение. На самом деле, многое еще можно сделать внутри».
Стоик только кивнул. Это было, конечно, правда. Все склонны тратить много времени на сон зимой. Это был способ избавиться от скуки.
“Думаю, вы хочешь их увидеть, ?”
Они оба нетерпеливо кивнули.
Стоик грубо поднялся на ноги и пошел к комнате Иккинга.
“Я не знал, что он нашел яйца. Откуда они взялись?” Астрид удивилась вслух.
Она задохнулась и поднялась на ноги, прежде чем Гоббер смог ответить. Она подошла к углу комнаты возле камина. Там сидела половина сломанной черной скорлупы. Она не могла не смотреть со страхом.
«О, ты никогда не знал, Астрид. Ну, он не хотел, чтобы я что-то говорил, поэтому я не сделал этого, но он нашел это яйцо на Острове Дракона. Сразу после… ну, ты знаешь».
Астрид была ошеломлена и вернулась на стул. Стоик нашел яйцо Ночной Ярости после Иккинга и Беззубик умер? Хотя что-то не так в этом.
«Но этого не может быть. Он не мог прийти от Беззубика. Он был мальчиком».
“Откуда вы знаете?”
«Ну, Иккинг так сказал».
«Я просто говорю Астрид, другого объяснения нет. Знаешь, мы никогда не видели еще одну Ночную Фурию».
«Подожди, ты сказал, что он нашел яйцо, но у него есть пара детенышей», - настаивала она.
«Не знаю, может быть, они близнецы? Пришли из одного яйца и все такое?»
«Возможно, это все еще кажется странным», добавила она.
«Ну, я знаю, что было только одно яйцо, так как я принес его сюда для него».
Астрид была снова ошеломлена и немного разочарована тем, что такая важная вещь была скрыта от нее.
“Почему ты не сказал мне?”
«Он не хотел, чтобы я что-то говорил об этом. Я думаю, что он тоже…» - его голос замолчал, когда Стоик вернулся в комнату. Оба их взгляда были обращены к темному кожистому пучку в его руках.
Астрид задохнулась от удивления.
Боже мой! Это должно быть одним из них!
Медленно, крошечная треугольная голова поднялась из связки, широко зевнула и выглянула из комнаты. Зеленые глаза осмотрели окрестности и застыли, увидев двух пришельцев. Стоик наклонился и положил сверток на стол.
Пучок прорастил ноги и поднялся на ноги.
Сердце Астрид растаяло при виде.
Детеныш Ночной Фурии . Его голова выглядела немного большой относительно остального тела, его крылья и хвост были очень тонкими, и он был очень маленьким, возможно, не длиннее ее топора. Но ничего из этого не было самым удивительным в этом.
Он пристально смотрел на них. Он не просто смотрел в их сторону: он смотрел на них так, будто знал их, но все еще боялся.
Астрид медленно поднялась на ноги, боясь единственной ошибки в предстоящей встрече. Она подошла к столу, а крошечный дракон подошел к краю стола, словно приветствуя ее. Она медленно протянула ладонь к дракону, стараясь быть настолько безобидной, насколько это возможно.
«Привет, малыш, - прошептала она, - я Астрид».
Ее ладонь находилась прямо перед носом детеныша, и она надеялась, что, если дракон будет дружелюбен, он коснется его носа ладонью, как это делал во многих случаях с ней Буревестник.
Вместо этого он поднял переднюю лапу и положил ее на ладонь. Как будто это было рукопожатие.
Она ахнула и глубоко улыбнулась, смеясь от души.
Ночные Фурии потрясающие!
“Вот это да!”
Это было все, что она могла сказать. Приняв этот жест как знак доверия, она протянула руку и подняла детеныша в его подмышки, его крылья и хвост стали совершенно мягкими от ее прикосновения. Казалось, что она замерзла, когда она притянула его к себе и прижала детеныша к своей груди. Она начала поглаживать мягкие гребни на спине. Затем она посмотрела вверх и снова на Стоика, который казался странно напряженным.
“Как это зовут?”
“Его имя…”
“Так это мальчик тогда?”
Стоик кивнул, прежде чем продолжить.
«Да, это мальчик. Я… я еще не думал об именах для них».
Их … ну, есть еще один.
“Где другой тогда, сэр?”
“Вероятно, где-то в старой комнате Иккинга”.
Из-под лица Стоика смотрел издалека, глядя на детеныша.
«На самом деле, я думаю, что у меня есть хорошее имя для него. Я собираюсь назвать его Иккингом в честь моего сына».
Ни Астрид, ни Гоббер не заметили ухмылку, которая мелькнула на лице детеныша.
“А другой, я собираюсь назвать это Беззубиком. Это было имя дракона Иккинга, верно, Астрид?”
Она торжественно кивнула, а потом снова посмотрела на детеныша на руках.
«Ну, Иккинг, - она подняла палец к его подбородку, - ты очень милый».
Ее палец пробился под подбородок дракона, и маленький Иккинг быстро вздохнул от удовольствия и полностью растаял в ее руках.
Она усмехнулась от удовольствия.
Ну, похоже, это работает и на них тоже.
Гоббер поднялся на ноги и присоединился к ней рядом с ней. Он посмотрел на птенца в ее руках и издал мягкий ворчащий звук, совершенно не похожий на такого крепкого парня, как он сам, одновременно поглаживая мягкие крылья дракона своей здоровой рукой. Она снова посмотрела на Стоика, который, верный своему имени, смотрел довольно бесстрастно.
«Сэр, вам очень повезло. Обязательно позаботьтесь о них».
«Нет необходимости говорить мне, чтобы сделать это, я буду».
Астрид оглянулась на блаженного птенца, уставившегося на нее сквозь сонные веки. Затем она неохотно передала выводку Стоику, который двинулся вперед, чтобы набрать заряд Он принес небольшую Иккинга в спальню и положил его на кровать, прежде чем вернуться в гостиную, чтобы увидеть своих гостей.
Он посмотрел на них несколько застенчиво.
«Итак, да, я не уверен, где находится другой, но это они».
Не было никакой ошибки в изумлении и детской усмешке на лицах Гоббера и Астрид. Остаток дня они оба были немного веселее, чем до зимы.
POV Hiccup
Иккинг была полностью огорчен.
Астрид была там. Его Астрид была тут же. Держал его к своей груди! Поглаживал его по спине!
Не то чтобы там было что посмотреть.
И она назвала его милым! Это было совершенно неприемлемо!
Он так хотел поговорить с ней, написать на земле и показать ей, кто он на самом деле. Но он не был в подходящем состоянии для этого. Он также боялся того, что она подумает или скажет.
Кроме того, его отец сказал ему, чтобы никто не знал, что с ним случилось.
Он вздохнул один раз, все еще слыша грохот Беззубика откуда-то под одеялом.
Я еще не готов встретиться с ней лицом к лицу.
Он моргнул несколько раз.
Гоббер тоже был там. Он был более сдержанным, чем Астрид, но даже он был слегка легкомысленным, увидев маленького дракона. Увидев его.
Интересно, что он думает о драконах? Может быть, у него сейчас есть такой. Астрид, вероятно, после того, как я показал ей эту Наддер. Они казались хорошей парой.
Йон.
Мне нужно спросить папу … обо всех остальных. По крайней мере … она в порядке.
Его веки начали опускаться.
Почему я … всегда такой … сонный?
У него не было много времени, чтобы обдумать этот очень важный вопрос, так как вскоре после этого он заснул.
POV Hiccup
Через несколько часов он проснулся от совершенно великолепного запаха жареной рыбы. Некоторое время он просто лежал на кровати в оцепенении, пока не услышал, как захлопнулась дверь. Наконец он встал, потянулся и понюхал аппетитный запах, а его живот начал возражать против его пустоты.
Что-то, кто-то, толкнул его в спину. К настоящему времени он почти ожидал, что что-то подобное случится, и даже не вздрогнул.
“Иккинг, я чувствую запах рыбы! Мы должны есть!”
Нет возражений.
Они оба спрыгнули с кровати и повернулись к кухне. Там была тарелка с кубиками рыбы прямо на полу возле двери. Иккинг почувствовал, как его рот начал поливаться, когда они приблизились к рыбе. Странно, его отца нигде не было видно.
Должно быть, он только что ушел. Я действительно хочу, чтобы он остался подольше, мне нужно поговорить с ним.
Они оба закопались, пока Иккинг продолжал думать, что может быть с его отцом. Конечно, Стоик будет обеспокоен тем, что случилось с его сыном. Но было ли это причиной игнорировать его? Как будто он даже не хотел смотреть на него.
Беззубик снова подтолкнул его и радостно заурчал с полностью заполненным животом. Тарелка закончилась, Иккинг прыгнул к окну и выглянул наружу. Снег падал снова, и ветер дул немного более яростно.
Ну а теперь что? Чем там можно заняться?
На улице не было выхода, и его отец ушел из дома, чтобы что-то сделать. Он плюхнулся на кровать и смирился с ожиданием. Это было скучно. До того, как это случилось с ним, он мог нарисовать или спланировать новые хитрости. Не имея лучшего выбора, он лежал на кровати в отчаянии, пока Беззубик не рявкнул ему на пол возле газет.
Иккинг посмотрел через край кровати и был удивлен, увидев, что Беззубик пытается схватиться за карандаш и в отчаянии рычит на бумагу.
“Иккинг, что это?”
Иккинг до сих пор имел очень смутное представление о том, что пытался сказать Беззубик.
Ну, так будет всегда. У меня еще есть чему поучиться у него.
Решив, что учиться у Беззубика лучше, чем спать, Иккинг запрыгнул на землю и взял карандаш в лапу, чтобы начать писать и рисовать. Беззубик остался рядом, но потерял интерес к попыткам удержать или использовать карандаш.
POV Author
Таким образом, Иккинг и Беззубик прошли зиму, медленно учась говорить примерно на одном языке, гоняясь друг за другом через узкие залы дома в приступах игры, сожрав невероятное количество рыбы и спя рядом с каждым другие на многие дни и ночи.
Как обычно для Берка, погода отказывалась нарушать свой ритм более четырех месяцев.
========== ТОМ I-Зеленеющий ==========
Комментарий к ТОМ I-Зеленеющий
На Момент 30.08.2019 1000 Просмотров,спасибо вам!Напоминаю,что ваша критика мне и моим коллегам очень важна,но и про похвалы не забудьте!
«Весна — время планов и проектов». — Лев Толстой — Анна Каренина
POV Author
Весна давно вломилась на Берк. Лёд и снег наконец растаяли, а почки на деревьях разбухли. По утрам было не так холодно, а перед рассветом теперь регулярно появлялась пелена тумана, который рассеивался к середине утра. Ветры сменили свой поток и теперь дули с юго-запада, принося с собой первые прохладные морские бризы.
Море безусловно было особым, и очень важным источником еды для жителей острова Берк. Драконы были повсюду, они свободно и без страха летали в Берк и из него. Большинство людей на острове привыкли к этим существам, особенно потому, что они стали помощниками в ловле рыбы, и с ними не было никаких серьезных инцидентов. Было также еще несколько диких драконов, которые начали проводить больше времени в деревне и вокруг нее. Услуги наездников стали более востребованными, поскольку всё больше людей взаимодействовало с дикими рептилиями.
Единственной вещью, которая должна была завершить приход весны, было ежегодное появление трейдера Иоганна, у которого можно было выкупить какой-то диковинный товар и послушать сплетни, связанные с другими, дальними островами. Он немного запоздал, но и зима была более суровей, чем обычно.
Астрид сидела за своим столом. Был полдень. Девушка размышляя о самых последних возникших проблемах. Стоик выделил ей, как главе Академии, комнату рядом с тренировочным кольцом. Ее офис был заполнен бумагами. Она должна была отследить, кто кого интересует, какого дракона человек хочет себе выбрать, сколько рыбы приносят по сравнению с едой, кто подал жалобы и зачем. Была куча других других проблем, которая требовала её участия. Это оказалось настолько сложно, что она должна была создать систему регистрации и ведения учета из-за количества бумаг, которые Хофферсон должна была хранить. Это просто невероятно сложно.
С другой стороны, было очень приятно увидеть кого-то, кто только в прошлом году мог бы бежать на дракона, ревя боевой клич и размахивая топором, а теперь предлагал мирным драконам деревенской рыбы или мягко терся и чесал им чешую. Каждое такое событие было напоминанием о том, что существующий мир предпочтительнее той жизни, что была в прошлом.
Их всего времени, которое ей приходилось тратить на ведение записей, обучение и разрешение споров, она всегда находила время для полетов с Громгильдой. Наддер, а также другие драконы с людьми-наездниками, казалось, стали бы нервными и немного раздражительными, если бы они летали без своего всадника или дракона.
Её работа была прервана стуком в дверь. Астрид застонала и с досадой опустила голову на стол. Однако через несколько мгновений она отмахнулась от бумаги, которая прилипла ко лбу и поднялась на ноги.
«Войдите!»
Дверь распахнулась, и она удивленно моргнула. Всегда было впечатляюще видеть, сколько веса он потерял за зиму. Скорее всего, он возместит это за год, но она представила, что потеря веса была связана с тем, что произошло на Острове Драконов. Наличие собственного дракона, даже если он не был одним из самых энергичных, также означало, что он должен был быть несколько более активным, чем просто сидеть и читать книги целый день. Тем более, что Громмели не были самыми быстрыми и выносливыми лётчиками, и ему приходилось нести некоторый вес, чтобы иметь возможность летать.
«Привет Рыбьеног.»
«Привет, Астрид. Я вижу, ты наслаждаешься письменной работой?»
Она закатила глаза и застонала.
«Я не знаю, уместно ли слово «удовольствие «. Я не знаю, как это делает Стойк. Руководство, ведение статистики и все такое, это мука, но я определённо рада, что умею писать и заниматься всем этим».
«Ну, на самом деле, я мог бы немного помочь с этим. Я недавно вернулся и прочитал Книгу Драконов. Ты знаешь, что там говорится о Громмеле?»
Астрид немного не понимала, к чему ведёт Рыбьеног, и равнодушно пожала плечами.
Рыбьеног продолжил: «Среди прочего, и я цитирую: « Громмели наиболее уязвимы в области крыльев. Отнимите у них крылья, они громоздкие, медленные и неуклюжие на земле. По-прежнему чрезвычайно опасны. Убейте при виде«. “
Они оба смотрели с пониманием, торжественно.
«Это касается и остальных видов; Кошмары, Наддерсы, даже маленькие Ужасы. Все, что эта книга говорит кому-либо - это как найти и использовать слабости драконов против них самих же, чтобы Убить. Как ты думаешь, кому оно нужно? детям, тем, кто хочет узнать о драконах и быть дружелюбными с ними? У нас сейчас нет ничего толкового для них».
«Что ты предлагаешь, Рыбыеног?»
«Руководство по драконам, которое у нас есть, бесполезно, если только мы не хотим научить всех, как их убивать. Нам… нам нужно написать новую Книгу драконов. Она действительно научит людей правде».
Астрид села обратно, глубоко задумавшись. Всё, что сказал Рыбьеног, было чистейшей правдой. И он, безусловно, был увлечен этим предметом, а также умел читать и писать.
«Ну, Рыбьеног я согласена с тобой. И я думаю, что ты должен написать ее сам».
Он был ошеломлен и сжал кулаки от волнения.
«Действительно Астрид! Ты думаешь, я смогу?»
Она одарила его ободряющей улыбкой.
«Определенно, именно ты должен сделать это. У кого еще есть такой к этому интерес и время? И может кто может написать всё наиболее правильно? Это должен быть ты».
Он едва мог сдержать волнение, когда детская улыбка осветила его лицо.
«Хорошо, потому что я уже начал это… должен идти. Пока!»
Рыбьеног практически подпрыгивал на ногах, когда он повернулся и выбежал за дверь.
Астрид только улыбнулась и покачала головой.
Он действительно прав. Нам нужно новое руководство по драконам.
Она провела еще несколько минут в своем офисе, прежде чем услышать звуки чьих-то шагов. Пара человек кричали друг на друга о чем-то, и это определённо касалось дракона одного из них.
Ее улыбка исчезла в раздражении.
О, отлично, что ещё?
POV Hiccup
Похоже, больше никто не боялся гулять в лесу. Взрослые осознавали, что им не нужно бояться драконов, которых они могут встретить там. Дети, как правило, стремились исследовать лес сейчас, когда это было безопаснее, даже если их родители всегда запрещали это делать, осыпая чад предупреждениями о том, что они могут там найти. Несмотря на это, большинство людей были либо дома, либо в зале в это время дня.
Если кто и был в лесу, особенно возле Вороньего мыса, он мог встретить там довольно любопытное зрелище. Две маленькие черные фигуры метались между деревьями и прыгали по камням, преследуя друг друга.
Иккинг уставился на кнутоподобный хвост, плетущийся за Беззубиком. Дракон сказал что-то о том, каким маленьким был Иккинг, даже после того, как зима, наконец, ушла. Иккингу действительно не понравился этот комментарий, и он позволил Беззубику узнать свое недовольство, пытаясь наброситься на него. Беззубик только что высунул язык, откуда он, возможно, узнал это, и бросился от него.
Кроме того, было бы нечестно сказать, что они действительно были крошечными. По-видимому, рацион с изобилием рыбы в сочетании с большим количеством сна способствовал очень быстрому росту детенышей. Они оба увеличились в несколько раз по сравнению с первоначальным размером. Его хвост был достаточно силен, чтобы свисать с ног на голову, как ни странно было это чувство. Однако наиболее заметным для него было то, что его крылья чувствовались намного сильнее, чем раньше, но все еще очень легкими. Он мог полностью вытянуть их и удерживать на месте, не уставая в течение очень долгого времени. Наблюдая за «Беззубиком», он быстро понял, что может взмахивать ими одновременно с каждым прыжком, и это помогает ему бежать быстрее и прыгать выше, чем он мог бы делать это без помощи дополнительных конечностей. Это открытие неизбежно принесло с собой очень странное осознание.
В конце концов он сможет летать.
Это была такая замечательная и странная мысль. Замечательная, потому что воспоминания из прошлой жизни, когда он сидел на спине Беззубика, были самыми вдохновляющими, освобождающими и славными моментами. Странной, потому что это не было чем-то, что человек мог испытать воочию, и потому что Иккинг знал, что однажды ему придется отказаться от этого, когда он снова станет человеком.
Если это когда-нибудь случится, во всяком случае.
Не многие вещи могли удержать такие меланхоличные мысли от его чрезмерного ума. Чистое, грубое удовольствие от игры в «драконовик» в лесу с его лучшим другом было одной из тех немногих вещей. Кроме того, это был также акт небольшого восстания, так как они выскользнули из дома рано утром, будучи незамеченными.
Он видел, как хвост Беззубика исчез над упавшим стволом дерева. Беззубик был всё ещё немного больше и определенно был намного лучше в прыжках и… вообщем был драконом. Он мог устранить препятствия с первой попытки, тогда как Иккингу требовалось больше попыток.
«Беззубик, Ты…»
«Грр, медленный, Иккинг!»
«Я не медленный!»
Он прыгнул и вытянул когти. Они вонзились в мягкую сторону упавшего бревна и позволили ему взять себя в руки, пока он карабкался на бок. Его хвост был также удивительно полезен при лазании, поскольку он мог обернуть его вокруг ветвей или узлов в стволе. Всего за пару секунд он приподнялся на бревне и вытянул шею, чтобы осмотреться.
Беззубика нигде не было видно. Иккинг расправил крылья, готовясь спрыгнуть и использовать их, чтобы приземлиться на землю, когда он заметил что-то знакомое. В том, как это дерево было выкорчевано, было что-то узнаваемое.
Откуда я знаю это место?
Он посмотрел налево и застыл с толикой удивления.
Вниз по склону простиралась рытвина, и это явно было вызвано чем-то очень большим, что врезалось в землю. Это что-то также опрокинуло несколько небольших деревьев, прежде чем, казалось, исчезло из-за небольшой возвышенности.
Это было место, где он давно сбил Беззубика. Место, где все это началось.
Беззубик знал об этом месте?
Где он был?
«Беззубик, где ты?»
Иккинг не услышал никакого ответа.
Он шагнул вперед на пару футов на край бревна и посмотрел вперёд. Там тоже ничего не было.
Отлично, теперь мы играем в прятки. Замечательно.
Он расправил крылья и приготовился. Прыжок. Расстояние должно быть примерно четыре фута. Он сделал своими крыльям один взмах и легко коснулся земли задними ногами. Иккинг пробыл на земле всего пару секунд, когда услышал рычание позади него. В следующий момент в него что-то врезалось.
Они катились вниз по долине, которая вписалась в склон холма. Иккинг упал на землю и оказался под Беззубиком, сидящем на нём. Дракон прислонил лапы на голове Иккинга.
«Иккинг, что хотел сказать?»
«Беззубик, глупый.»
Беззубик издевался над ним.
«Интересно, с чего ты это решил?»
Иккинг зарычал на него.
«Позволь мне встать.»
Беззубик не двигался. Итак, Иккинг воплотил свой план в жизнь. Он оттолкнулся всеми конечностями от земли так сильно, как только мог и перекатился влево. Дракон выскользнул из-под Беззубика и побежал вниз по склону.
Мягкий грохот эхом отозвался позади него. Беззубик начал догонять Иккинга. Жертва стала охотником.
Иккинг пробился через небольшой куст и выбежал на поляну. Примерно на полпути к поляне он повернул голову и оглянулся на преследователя. При этом его взгляд был обращен на очень знакомую горную породу.
«Странная Ночная Фурия, которую он только что освободил вместо того, чтобы убить, набросилась на юношу и передними лапами стояла на его груди, открыв свои громадные челюсти и шипя в угрозе. Он замер, глядя на человека с явной ненавистью. Иккинг был полностью в ужасе. Он был уверен, что дракон наклонится, оторвет ему голову и съест её.
Беззубик нырнул под ветки какого-то куста и выпрыгнул на поляну. Он остановился в удивлении. Иккинг просто стоял там, его плечи были опущены, уши опущены, хвост полностью неподвижен, а крылья опущены по бокам. На мгновение Беззубик был встревожен возможностью того, что Иккинг увидел опасность. Он принюхался, но не смог ничего почуять, да и Иккинг не выглядел действительно испуганным.
Он посмотрел в ту сторону, куда смотрел Иккинг. И дракон сразу вспомнил, что случилось с этим камнем и на этой самой поляне.
Он почувствовал, как его жизненный огонь угас, и боролся с окружающими его невинными лозами. Юноша с двумя ногами стоял над ним с одним из его острых приспособлений, готовый вонзить это прямо в грудь. Дракон не смог бы победить то, что его поймало. Он был уверен, что двуногий собирался проткнуть его и вырезать его сердце, как это случалось с другими родственниками до него«.
Они оба стояли неподвижно, потерявшись в своих воспоминаниях об этой ужасающей встрече.
Иккинг наконец поднял голову и посмотрел на другую сторону поляны, прежде чем сам прыгнул туда.
«Беззубик! Смотри!»
Там, на земле, как будто её не беспокоили с того рокового дня, лежала куча заплесневелых, изношенных погодой веревок с четкими следами от ножа там, где их разрезали.
Странное подозрение возникло у Беззубика. Он мог ясно вспомнить падение сквозь деревья и длинное дерево с тонкими когтями, через которое он рухнул, когда почувствовал жгучую боль в конце своего хвоста. Он поднял голову и увидел то же дерево на холме, с которого они оба сбежали.
Иккинг просто продолжал пялиться на веревки. Его решение освободить плененного дракона, когда он был один в лесу, было одной из самых глупых вещей, которые Хеддок когда-либо делал. Он даже не был знал, почему это сделал. Конечно, Иккинг думал, что существо, существовавшее до него, тогда было чем-то… большим. Что-то в том, как Ночная Фурия на него смотрела, наводило на мысль о страхе и разуме. Это были две вещи, которые, как Хеддок считал тогда, драконы не могли иметь. Никто из них никоим образом не давал друг другу никаких гарантий, что он не убьет его, когда рептилия освободится. Но Иккинг всё равно освободил дракона.
Он оторвал взгляд от верёвок и огляделся на Беззубика. Было много вещей, о которых он должен был спросить его, но ещё не сделал этого. Только Беззубик, казалось, пропал без вести.
Где ты сейчас?
Он отошёл от канатов и направился в ту сторону, где был Беззубик. Он почувствовал странный запах, который, казалось, следовал за Беззубиком, и заметил, что тот, похоже, ведет обратно в гору.
Была ещё одна вещь, которую Иккинг постепенно должен был принять, но всё ещё считал это странным и неестественным. Всё пахло острее, интенсивнее, а запахи, которые он никогда раньше не замечал, теперь ошеломляюще действовали на разум.
Хеддок начал слегка трусцой бежать за Беззубиком, задаваясь вопросом, что он скажет ему, когда они найдут друг друга.
Беззубик, почему ты не убил меня тогда? Спасибо, что не убил меня, кстати. Какой ещё более странный вопрос можно задать…
Ещё пара мгновений и запах привёл его к Беззубику, который сидел у основания сосны. Когда-то в прошлом дерево очень сильно пострадало и потеряло несколько крупных веток. Беззубик стоял возле одной из больших, уже сухих ветвей, которые отвалились после произошедшего тут.
«Беззубый, что…?»
Иккинг посмотрел вниз и почувствовал, как у него перехватило дыхание. Ледяной гвоздь, казалось, пронзил его грудь.
В ветвях, сухих, морщинистых и рваных, лежал кожистый чёрный плавник, чуть чуть меньше его самого в длину и сильно обесцвеченный солнцем и потрёпанный неумолимым временем.
Беззубиковый потерянный хвостовой плавник.
Я сделал это…
Он сделал это со своим лучшим другом, с другим разумным существом.
Осторожно, испуганно он посмотрел на Беззубика. Его друг склонил голову и закрыл глаза. Никто из них ничего не говорил. Иккинг понятия не имел, что сказать или какого извинения будет достаточно, чтобы компенсировать то, что он отобрал у Беззубика в тот день.
Он рухнул на землю и застонал от стыда и сожаления.
«Иккинг…» прошептал Беззубик.
«Нет», Иккинг только покачал головой и несколько раз прошептал.
«Иккинг, остановись.»
«Я сделать тебе больно. Я сломал хвост!» Иккинг закрыл глаза и зарычал на себя.
Беззубик опустил голову и тихо зарычал в лицо Иккинга.
«Остановись!»
Иккинг продолжал вести себя тихо. Беззубик перетасовал и лег перед ним.
«Я причинить тебе боль…» Иккинг открыл глаза и тихо моргнул.
«Ты сражался, как все двуногие. Ты не убил меня».
Беззубик наклонил голову в сторону от любопытства.
«Почему ты не убил меня?»
Иккинг посмотрел вверх и уставился в лес.
«Я сказал Род-очень плохо. Ты не очень плох. Сказал, что у род нет страха. Ты боишься. Ты один. Как я. Беззубик, почему ты не убить меня?»
Это был вопрос, который Беззубик задавал себе много раз. Любой другой родственник убил бы двуногого. Но они не причинили вреда друг другу.
«Ты позволил мне жить. Ты отличался от всех других двух ног. Я думал, что это хорошо-позволить тебе жить».
Беззубик кивнул на старый плавник.
«Перестань думать об этом. Если бы ты не повалил меня, мы бы не были…»
Беззубик обратился в мысли. Чем именно они были? Они были из одного яйца, но не потому, что у них был один и тот же отец и мать. Вероятно, не было ни слова о том, кем они были.
«Товарищами из яйца.»
Иккинг наконец поднял голову, явно смущенный последним словом Беззубика, так как он никогда не слышал этого раньше, и оно не походило ни на что другое, что он слышал.
«Что означает это слово?»
«Значит, мы из одного яйца. Тебе не следует грустить. У меня сейчас хороший хвост, а это, — раздраженно сказал он показывая на старый плавник, — уже прошлое».
Иккинг знал это; что они, вероятно, никогда бы не встретились, если бы он не изобрел метателя веревки и не сбил Беззубика. Прошлое. Почему он держался за прошлое? Особенно, когда это прошлое было одним из сожалений. Беззубик не злился на старые травмы, которых у него даже не было.
Так почему это было так трудно отпустить?
«Мне грустно, я причинить тебе боль.»
«Будешь ли ты счастлив, если никогда не сделаешь мне больно? Ты никогда не трогал бы меня своей лапой. Никогда не летал со мной. Никогда не сбивал огненного монстра, пожирающего родственников монстра».
Иккинг остановился, прежде чем ответить. Он действительно был бы менее обеспокоен, если бы не сделал больно Беззубику. Будучи неосведомленным об удивительной дружбе, которой ему не хватало бы, он действительно мог бы считать себя счастливым, если бы нашел какое-то место в своем собственном обществе. Может быть, путем создания оружия, чтобы восполнить его ранее слабый рост.
Зная, что он знал сейчас и испытав все, что он испытал, он предпочел бы, чтобы он никогда не знал беззубых?
Невозможно. Даже с учетом того, что с ним случилось, и странной жизни, в которую он был теперь низложен.
«Нет, Беззубик, я не рад, если ты бы ушел».
Беззубик глубоко застонал и ударился головой об Иккинга своей собственной.
Они ждали в тишине, просто наслаждаясь присутствием друг друга. Тишина была окончательно нарушена рычанием с живота Иккинга. Каждый из них крутил головы лицом в не согласии.
Иккинг застенчиво улыбнулся, и они от души рассмеялись. Этот простой звук сломал все напряжение.
Беззубик наконец перестал кататься по земле и заговорил.
«Мы идем, чтобы получить… рыбу.»
«Я голоден», — согласился Иккинг.
Они поднялись на ноги и пошли обратно в деревню. Иккинг посмотрел на небо, чтобы угадать время; это должно было быть далеко за полдень к настоящему времени. Его отец, вероятно, расстроится, если он вернется домой и заметит, что его там нет.
Он и его отец говорили несколько раз за последние несколько месяцев. Его отец был очень впечатлен, увидев, как он понял, начал писать на бумаге. Теперь в доме было много бумаги со странными каракулями.
Он спросил подробности о том, что случилось после того, как Монстр был уничтожен. Было очень приятно узнать, что никто из его друзей не умер. После этого он спросил о том, что случилось в деревне. В частности, он хотел знать, как драконы думали и обращались в деревне. То, что сказал его отец, было ободряющим и разочаровывающим.
Очевидно, был значительный контингент сельских жителей, которые оставались абсолютно непреклонными против включения драконов в деревню. С другой стороны, многие из детей были дружелюбны к драконам. Хотя в целом это был прогресс, поэтому он не мог много жаловаться.
Главная проблема в его жизни заключалась в том, что между ним и его отцом, казалось, существовала дистанция, постоянное разделение. Его папа никогда не передавал информацию и, по возможности, избегал смотреть на него. Ужасное подозрение пришло ему в голову, что на самом деле ничего не изменилось и что его отец все еще был разочарован им. Немного размышлений напомнили ему, что настоящая причина почти наверняка связана с тем, что он стал драконом.
Как он мог ожидать, что его отцу будет удобно жить с тем, что случилось с его сыном? Даже ему это совсем не нравилось, хотя это было не так ужасно, как он сначала думал, что так и будет. Он определенно скучал по тем же пальцам, рыба была, несмотря на то, что она была восхитительной, довольно скучной, чтобы есть при каждом приеме пищи, общение посредством письма на бумаге или на земле было очень утомительным, и в этом была вся его проблема Астрид.
Они все еще шли вместе, когда вопрос пришел в голову Иккинга. Это было то, о чем он отчаянно хотел спросить Беззубика с тех пор, как узнал, что Беззубик такой же человек, как и он сам.
«Беззубик, как твой род?»
«Кто?»
«Вы не огнечешуйчастые, двухголовые
. Что ты за род?»
Беззубик рявкнул на вопрос, удивленный тем, что никогда не задавал этого вопроса сам. Как его называли?
Он не знал.Больше не было таких, как он. Кроме того, он жил отдельно от всех остальных, желая держаться как можно дальше от Монстра. Другие, которые, вероятно, никогда ничего не знали, продолжали возвращаться к горе, где гнездился Монстр. Он не мог понять почему. Возможно, это было связано с шепотом и хорошими, но опасными звуками и чувствами, которые он слышал и чувствовал всякий раз, когда приближался к гнезду огня.
«Без имени. Какое имя используют двуногие?»
Иккинг посмотрел на небо и указал лапой на солнце.
«Что нет, маленький круг света, да. Имя времени?»
Беззубый на мгновение задумался, пытаясь расшифровать слова Иккинга. Когда был спрятан большой небесный свет и маленький небесный свет, летящий высоко в небе?
«Ночь.»
«Больше, беззубый.»
Иккинг обнажил зубы и очень убедительно зарычал. Затем он расслабился и снова посмотрел на Беззубика.
«Сердитый.»
Иккинг подумал об этом и в конце концов покачал головой.
«Нет, больше злится.»
Более чем злой? Какие еще слова были там?
Беззубик предложил новое слово. Иккинг повторил новое слово несколько раз и попросил несколько примеров и контекста, прежде чем решить, что оно работает.
«Ночные Фурии, двуногие нас так зовут».
«Ночная Фурия», — повторил Беззубик.
На самом деле это звучало довольно мило. Его вид был очень трудно увидеть ночью из-за их темного цвета. А что касается ярости, это было, конечно, хорошо, чтобы считаться опасным и сильным. Оба были определенно правдой. Имя согрело его печень (в данном контексте, сердце).
«Ночная Фурия, мне нравится имя».
Иккинг коротко рассмеялся, прежде чем продолжить.
«Беззубик, где другие Ночная Фурии?»
Беззубик почти отреагировал, когда давно похороненная память вырвалась на поверхность. Он перестал ходить, все его тело остановилось. Он ясно помнил это, как будто это только что произошло.
POV Toothless
Он проснулся у своей матери,тепло от ее живота просачивалось в его чешую. В пещере было тихо, за исключением дыхания его плотины и новой малолетней родственницы под ее другим крылом. Трудно было заставить себя сдвинуться с места.Было очень удобно. Но он хотел встать раньше, чем другие. Бодрствовать всегда лучше, чем спать, потому что он мог делать что-то и исследовать! На этот раз он думал, что слышал что-то еще зовет его. Что-то шептало ему. Он поднялся, широко раздвинул челюсти, выскользнул из-под крыла плотины и пошел к входу в пещеру.
Темно.Дождь. Шел дождь. Дождь всегда был веселым, потому что он любил делать небесные фонари и рыкать. Как будто там был великий небесный родственник, которого никто не мог видеть.
Он грохотал про себя, задаваясь вопросом, где был отец. Мог ли он представить, как слышит, как отец шепчет ему, чтобы он поднялся?
Отлично, сильный отец. Отец, который рассказывал ему истории, восхищался тем, насколько сильны его крылья и насколько сильным он будет летчиком, насколько он умен, сколько яиц он когда-нибудь родит для себя и кто защитит пещеру от опасностей.
Где отец?
Он подошел ко входу в пещеру, вытянул шею к небу и выглянул наружу. В темноте были огни. Они медленно приближались к пещере. Ему было очень любопытно об этих маленьких огнях. Он хотел знать, что они были.
Медленно он вышел из пещеры и взобрался на скалы вдоль тропы, чтобы лучше рассмотреть. Странные вертикальные существа с двумя ногами, держащие длинные палки в одной лапе, и огни, маленькие огни, в другой лапе, стали видны. Они подошли к тропинке, ведущей в пещеру. Он быстро заметил четвероногих, покрытых мехом хищников, которых они привезли с собой.
Отец рассказал им об этих существах; сказал своим родственникам бежать или улетать, если они когда-либо видели этих хищников. Опасность, которую они приносили, была связана не только с их зубами и когтями, но главным образом с искусственными зубами и ложными когтями двух ног, которые хищники принесли с собой.
И он понял, что должно было случиться.
Его внутренности искривлены в страхе. Он пробудился после того, как его мысли на несколько мгновений оцепенели, решив вернуться в пещеру, предупредить свою мать и разбудить своих маленьких родственников. Он вскочил на валун и расправил крылья в то же время, когда двуногие взревели как один и ворвались в пещеру.
Он замерз.
Следующее, что он знал, было то, что несколько хищников с четырьмя ногами рычали на него и взбирались по скалам к нему. Вспышки света и крики освещали и эхом отразились в его домашней пещере. Крупнейший хищник находился всего в паре валунов. Он должен был выбрать, и он не был достаточно силен, чтобы сражаться с этими монстрами.
Он повернул хвост и начал бежать, чистый страх заставил его двигаться дальше. Панические звуки его плотины прекратились, и он почувствовал, как что-то щелкнуло в его груди, и на смену ему пришла пустота, одиночество. Но он побежал, его единственной мыслью было избежать преследующих зверей, их рычащие и вопящие становились все ближе к моменту.
Он подошел к утесу. Все его предыдущие полеты были короткими, простая практика, когда он действительно летал. Теперь у него не было выбора. Это было сделать или умереть. В любой момент один из преследователей мог сунуть зубы в хвост и начать разрывать его на части.
Его сердце наверняка вырвалось из его груди с тем, так сильно он пульсировал. Длина тела проходила под ногами с каждым прыжком. Границы и вопли преследователей были ужасно близко позади него. Он посадил ноги на край утеса и прыгнул. Земля упала под ним, когда его крылья изо всех сил пытались удержаться в воздухе. Каждый угол, под которым он пытался ударить своими крыльями, казалось, терял некоторую хватку в воздухе. Грохот волн взревел на него из глубины, готового приветствовать его вечным сном под водой.
Каждое движение ранило мышцы крыла. Но…
Он. Был. Он летел.
Плач зверей позади него постепенно сменился мирным плеском моря. Каждый вздох был вызван его горем и беспокойством. Он знал, что он был один. Сир не оставил бы их добровольно. Он слышал смертельный крик матери. И у его родственницы не будет шансов выжить. Возвращение было бы до его смерти.
Куда он пойдет?
Везде, но не сюда.
И он поклялся себе, что будет жить. Он станет сильным. Он будет быстрым. Надеюсь, он найдет себе подобных и станет хорошим родителем для многих детенышей.
Везде, где возможно, он защищал бы всех родственников от монстров с двумя ногами
POV Hiccup
«Беззубик?» Иккинг снова спросил.
Беззубик покачал головой, вырвавшись из памяти. Он не мог смотреть на Иккинг.
«Никаких других Ночных Фурий», — наконец тихо прогремел он.
«Что почему?»
В слегка прищуренных глазах Беззубика показался намек на пламя , когда он повернулся к Иккингу.
«Двуногие убили их!»
Он моргнул и расслабился, когда понял, что рычит на Иккинг, и Иккуп отступил от него в тревоге.
Иккинг был разбит горем от того, что он только что услышал от Беззубика. Люди убили беззубых. Вероятно, даже его семья. Люди, вероятно, приветствовали их поступок и поздравляли друг друга с их храбростью.
Он понятия не имел, что он мог сказать на это.
«Иккинг, извини. Я не сержусь на тебя».
«Двуногие убивают твоего рода. Надеюсь, не все. Очень, очень плохо».
Беззубик вздохнул.
«Я никогда не видел других. Теперь ты единственный другой».
На Иккинге отразилась эта печальная новость.Во всех налетах, о которых он знал, была только одна Ночная Фурия. Люди даже однажды рассказывали истории о том, что был только один такой дракон, посланный Локи в качестве особого мучения. Отсутствие других Ночных Фурий имело болезненный смысл, потому что Ночные Фурии были такими могущественными и таинственными драконами, что на них особенно охотились и ценили как трофеи. Он действительно надеялся, что Беззубик был неправ и что в мире было больше Ночных Фурий.
«Беззубик, грустно. Мне жаль.»
«Что? Что плохого ты сделал?»
Иккинг пожал плечами.
«Это двуногая поговорка. Значит… я чувствовать твою грусть».
«Я потерял их много сезонных циклов назад. Теперь я счастлив».
Ничего не говоря, они оба снова пошли в одном направлении. Было соседнее место, которое они оба хотели увидеть снова. Вскоре они вышли на небольшой выступ в скале. Щель открылась в виде идиллической полости в земле, места, казалось бы, полностью изолированного от окружающего острова. Это не выглядело так, как все месяцы назад, когда они впервые встретились в этом же месте.
Их бухта.
Мягкий мурлыкнул от Беззубика, когда он вспомнил обо всем, что произошло в бухте.
«Иккинг, мы должны вернуться сюда. Это хорошее место».
«Хорошо, Беззубик, мне здесь нравится. Теперь голоден».
Беззубик посмеивался над ним.
«Ты голодный сейчас!»
«А ты беззубый!»
Они начали мягко скакать назад в город в поисках следующей еды. Единственная важная часть обратного пути состояла в том, что Иккинг заметил что-то, что, казалось, было старой сетевой ловушкой с главной дороги.
Я думаю, они избавились от ловушек в лесу. Это хорошо.
Беркские дома появились сразу после того, как они увидели нескольких драконов, мирно парящих на ветру. Беззубый посмотрел на них с явным выражением тоски. Иккинг поднял глаза более оценивающим взглядом. Он заметил, что один из драконов, похоже, был Наддером, которого он представил Астрид. Другие не были похожи на драконов деревни.
Он действительно хотел, чтобы у него было больше времени для себя и беззубика. По какой-то причине его отец не одобрял его выход на улицу. Он не понимал, почему, так как он уже сказал, что он не будет пытаться сообщить кому-либо еще, кто он такой.
Внезапно он посмотрел на красный. Везде.
И позади него был мускусный аромат в сочетании с дыханием полного сильфона. Он посмотрел в улыбающееся, зубастое лицо Чудовищного Кошмара.
Конечно, он знал, что драконы не плохие существа. Он знал, что не должен этого бояться, но он все же страх был. В конце концов, одна из его последних встреч с одним из них не закончилась особенно хорошо.
Был также первичный страх, который возник из-за того, что это существо могло легко проглотить его целиком, если бы оно этого захотело.
Тем не менее, он просто понюхал его и задохнулся, а потом потерял интерес и отскочил от них обоих. Он посмотрел на Беззубика как раз вовремя, чтобы увидеть расслабленного Беззубика. Видимо, даже Беззубику было немного неловко из-за того, что он был таким маленьким по сравнению с другими драконами на острове.
Они продолжили идти к городу. Люди стали видны везде вокруг них. Иккинг заметил, что фермеры пахали поля, сеяли семена, доили коров и ухаживали за другими животными на ферме. Это было что-то еще, что, как он заметил, вызывало проблемы между людьми и драконами. Сельскохозяйственные животные всегда сходили с ума, когда видели поблизости драконов. Возможно, они вспомнили набеги прошлого. Это также может быть просто инстинкт.
Они были даже агрессивны по отношению к детенышам, как он и Беззубик быстро выяснили. Они были вынуждены бежать на полной скорости, чтобы избежать нападения коз, и с тех пор на ферме было достаточно места. Это не помешало фермерам кричать на них и прогонять их вилами.
«Вот ты где!»
Гоббер топнул к ним обоим, на его лице отразилось веселье и беспокойство.
«Я искал вас двоих все утро!»
Он скрестил руки, настоящие и протезные, и нахмурился, глядя на двух детенышей, которые невинно улыбались ему. Гоббер еще несколько секунд хмурился, потом тоже улыбнулся и потянулся, чтобы погладить маленьких драконов.
«Хорошо, я рад, что ты в безопасности. Давай, иди сюда».
Иккинг знал, что будет.
О, круто…
Гоббер потянулся вниз с его хорошей рукой, взял беззубый, и сунул его под мышку. Беззубый не особо протестовал против этого, потому что этот двуногий, чье имя он не мог понять, всегда был добр к нему и приносил ему дополнительную рыбу. Иккинг был еще более раздражен, и он издал тихое раздражение, когда увидел, как массивная рука Гоббера тянется к нему.
Несколько секунд спустя Гоббер с радостью шатался к дому Стоика с парой ночных фурий в руках.
«Вы двое слишком авантюрны и любопытны, вы знаете».
Иккинг просто застонал и ткнул хвостом в бок Гоббера. Гоббер задумался, поднимая бровь.
«Есть что-то в вас двоих. Как будто вы знаете, что я говорю».
«Иккинг, что он говорит?» Беззубый спросил.
«Он говорит, мы умные», — ответил Иккинг.
«Астрид! Я нашёл их!» Гоббер взревел.
Глаза Иккинга расширились, и он на мгновение перестал дышать. Астрид шла к нему после того, как приземлилась вместе со своей Стормфлай. Ее волосы были расплетены и слегка откинуты назад. На ее лице была улыбка с облегчением. Тем не менее, она выглядела несколько иначе по сравнению с тем, как он ее помнил. Немного старше и более измученной. Несмотря на это, он представил теплое чувство в животе, когда он смотрел на нее. Но чувство было также окрашено грустью, что она все еще не знала, что он был жив.
«Где они?»
Ее голос казался более мягким, менее высоким, чем он вспоминал. Возможно, это было только из-за его разных ушей.
«Я думаю, что они были в лесу. Я только что видел, как они возвращались в город. Хорошо, он беспокоился о них».
Она посмотрела на двух маленьких драконов в его руках и поразилась тому, как быстро они росли. Она протянула руку и взяла у Гоббера тот, кого звали Иккинг.
«Иккинг, будь осторожен, иначе она может ударить тебя!» Беззубик дразнит.
Иккинг изогнулся в негодовании и обернулся, чтобы взглянуть на него.
«Беззубик, ты остановился!»
Все смеялись над Беззубиком.
И Астрид, и Гоббер смотрели взад-вперед между детенышами и друг другом.
«Астрид, я клянусь, иногда я думаю, что эти двое тявкают друг на друга. Как будто они на самом деле разговаривают».
Она немного подумала об этой идее.
«Я никогда не видел ничего подобного. Конечно, драконы не разговаривают, это было бы глупо. Я имею в виду, что Стормфлай довольно умна и обычно понимает, что я хочу от нее, но разговариваю, нет».
«Может быть, они могут говорить только друг с другом?»
«Гоббер, ты же понимаешь, что говоришь, не так ли? Если драконы могут разговаривать друг с другом, как мы, то что это делает?»
«А?»
Это сделало бы их… почти как людей «.
Иккинг хотел прервать их прямо сейчас и сказать им правду. Но он этого не сделал. Он не мог сделать это прямо сейчас.
«Я не знаю об этой Астрид. Кроме того, — он понизил голос до шепота, — будь осторожен, с кем ты предлагаешь такие вещи. Это может сделать людей очень неудобными».
«Так? Почему мне все равно, что они думают?»
«Я просто говорю Астрид, если ты будешь рассказывать людям, что весь их образ жизни основан на убийстве существ, которые на самом деле люди, они очень рассердятся на тебя. Им не нравится, когда им показывают, что они ошибались. “
Она вздохнула.
«Но мы уже показали им это. И они медленно меняются. Что бы им понадобилось, чтобы принять такую странную идею, если она, конечно, верна?»
«Я не знаю, будут ли они когда-нибудь Астрид. Некоторые вещи, такие как гордость, слишком глубоки в людях, чтобы их можно было изменить. Должны ли мы идти к Стоику?»
«Конечно, давай.»
Они вместе добрались до дома Стоика и постучали в дверь. Неудивительно, что никто не ответил. Они предположили, что он, должно быть, отсутствует или иным образом занят, тем более, что одно из первых торговых судов года пришло в порт этим утром, поэтому они позволили себе войти. Они бросили своих соответствующих драконов на свою кровать в комнате Иккапа.
Астрид протянула обвинительный палец в их сторону, хотя ее улыбка оставалась доброй.
«Теперь вы двое не уходите!»
Иккинг только один раз кивнул, прежде чем жалобно открыл рот и несколько раз вздохнул, имитируя процесс еды.
«О, ты голоден. Мы можем это исправить. Оставайся здесь».
Она ушла, чтобы принести рыбу для голодных детенышей, но ей не пришла в голову мысль, что случилось что-то странное. Гоббер последовал за ней по пути в кузницу, и его задание по нахождению своенравных малышей было выполнено. Он напевал какую-то странную песню о топоре, булаве и жене с уродливым лицом.
Беззубик растянулся на кровати, как делал это довольно часто. Иккинг все еще было кое-что интересно. Ни он, ни Беззубик не много общались с другими драконами после инцидента на Острове Дракона. На самом деле, будучи совсем недавно обнюханным Кошмаром, было самым близким, что хоть как-то походило на общение. Так как он знал, что Беззубик мог говорить, он не мог не задаться вопросом о других драконах.
«Беззубик, умный. Ты говоришь. Другие роды?»
«Нет. Другие роды недостаточно умны, или я их не слышу».
«Я не понимаю.»
«Другие родственники показывают свои идеи, делая, а не разговаривая».
Хвост Иккинга махал взад-вперед, пока он обдумывал эту новую информацию. Так что не у всех драконов был язык, как у Беззубика. Что именно имел в виду Беззубик, когда сказал, что другие драконы «недостаточно умны»?
Они оба услышали, как дверь открылась и тихо закрылась чуть позже. То, что он тихо закрылся, сказал им обоим, кем именно он не был. Конечно же, Астрид вернулась в комнату немного позже. Последовал рыбный запах.
Они оба спрыгнули с кровати и побежали на кухню.
«Эй, подождите!» крикнула она.
К тому времени, когда она добралась до кухни, она обнаружила, что они оба ходят взад и вперед рядом со столом, на котором стояла гигантская треска.
«Ну, я срежу это для тебя», — она вздохнула в отставке перед неожиданным грязным заданием.
Она надеялась, что Стоик вернется, но он не вернулся. Она схватила нож и начала филе рыбы.
Иккинг нервничала. На столе также были блокнот и карандаш, когда он в последний раз общался с отцом.
Ему будет легко показать ей правду, пока его папа не появится. Был ли он готов рисковать? Он понятия не имел, какова будет ее реакция. Она может отвергнуть его в шоке. Его мог поймать отец после того, как он, по сути, сказал, что никому не скажет, что случилось.
Он посмотрел на нее, увидев, как она счастливо напевает, вырезая рыбу. Ее волосы свисали до плеч, поскольку она отказалась от своей традиционной косы.
Он принял решение.
Быстрый прыжок на стул и оттуда на стол оставил его стоять рядом с бумагой и карандашом.
Она посмотрела в его сторону с хмурым взглядом.
«Иккинг, тебе нужно подождать».
Он нарочно посмотрел на нее и посмотрел ей прямо в глаза. Синие в зеленые.
POV Astrid
Астрид почувствовала странное покалывание, подозрение, что здесь что-то не так.
Дракон покачал головой, продолжая смотреть на нее.
Она уронила нож и замерла, когда почувствовала, как на ее начинает ползти. Этот крошечный дракон был слишком осознанным, слишком преднамеренным. Слишком умный. Почти как если бы это…
Очень медленно она протянула руку ладонью вверх, и Ночная Ярость подошла к ней. Он положил голову ей на ладонь, не спуская с нее глаз все время. Она почти боялась задать вопрос, который мог изменить весь ее мир.
«Ты знаешь о чем я говорю?» прошептала она.
Он вдохнул один раз, а затем резко кивнул.
Астрид ахнула и начала дрожать от волнения и шока. Этот маленький дракон как-то ее понял! Это понял скандинав!
Как раз когда она подумала, что ситуация не может стать какой-то незнакомой, дракон сделал что-то совершенно невероятное. Он отошел на пару футов от нее, протянул лапу и каким-то образом сумел взять карандаш. Затем он посмотрел на бумагу.
Ее рот полностью открылся, и она совершенно забыла дышать, таким большим было ее удивление. В полном изумлении она наблюдала, как детеныш держал карандаш в лапе и принялся укладывать его на бумагу.
Маленький Иккинг начал писать.
Это было непостижимо! Невозможно! Псих!
Это происходило прямо у нее на глазах.
Дракон отступил от бумаги, и она наконец прочитала, что она написала.
Привет астрид
Она держала голову обеими руками, оцепенело глядя на бумагу. Она почти слышала, что осталось от старого мира, разбивающегося вокруг нее. Мир гордости, тренировок, копий, топоров и славы был основан на одной этой идее; что драконы были глупыми существами и монстрами. В худшем случае они были настоящими злодеями, посланными богами, чтобы наказать людей за то, что они каким-то образом недовольны богами. В лучшем случае это были простые звери, чьи простые жизни и инстинкты неизбежно приводили к смерти и разрушениям. Теперь они были добрыми существами, хорошими домашними животными, которых было полезно иметь при хорошей подготовке.
Но это доказало, что все подобные мысли были глубоко ошибочными.
Драконы могут быть умными и могут общаться даже как птенцы!
Могут ли они быть, как она недавно думала, людьми тоже?
Ее голос дрожал, когда она прошептала свой вопрос.
«Откуда ты знаешь мое имя?»
Детеныш печально мурлыкал и снова повернулся к бумаге.
Я Иккинг
«Да… это… твое имя.»
Он энергично покачал головой.
Я не умер
Она смотрела на слова, не видя. Это было слишком для нее, чтобы понять. Гигантский ад, в который, казалось, исчезли Иккинг и Беззубик, вспыхнул в ее памяти. Единственная вспышка молнии достигла небес через огонь. Она плакала впервые за прошедшие годы. Она присутствовала, чтобы дать Иккингу как можно больше доблести воина в Вальхаллу, насколько это было возможно без тела.
И теперь этот загадочный детеныш Ночной Фурии, который понимал человеческую речь и умел писать, утверждал, что он умерший Иккинг.
Хотя это казалось невозможным, это казалось правильным.
Нечестивое потомство молнии и самой смерти…
Она начала чувствовать боль в голове и последуйщие за ним головокружение
POV HICCUP
Иккинг наблюдал, как Астрид прижимается к краю стола. Она посмотрела на него еще раз, прежде чем упасть в обморок.
Он вздрогнул, услышав, как она со стуком коснулась деревянного пола.
Ой! Надеюсь, это не оставляет шышку. Ну, могло быть намного хуже.
«Иккинг, что ты с ней сделал?»
Беззубик влетел в комнату и запрыгнул на стол вместе с ним, посмотрев на бессознательную Астрид.
«Я сказал ей, что я Иккинг».
Но Беззубик уже не слушал. Он сразу заметил филе рыбы и уже начал преследовать ее.
Иккинг посмотрел на бумагу, на которой он написал; он не мог позволить своему отцу увидеть это. Это наверняка разкроет его.
Он схватил бумагу и начал скомкивать ее как мог. Затем, он взял её в рот и бросился в свою комнату. Под кроватью лежала целая куча старых смятых бумаг, куда его отец никогда не смотрел.
Положив компроментирующию бумагу под кровать, он побежал обратно на кухню, чтобы, надеюсь, достать немного резной рыбы, прежде чем Беззубик съест все это.
«Беззубик, не ешь всю рыбу! Я хочу рыбу!»
Беззубик обрушился на него сверху стола, его рот наполнился гигантским ломтиком восхитительно выглядящей трески. Он пробормотал что-то совершенно бессвязное, а затем выпленул свою порцию.
Иккинг закатил глаза на этот глупый обмен. Затем он прыгнул обратно на стол и употребил то, что осталось от рыбы.
Между истощением, вызванным их игрой в начале дня, и летаргией (вялостью, полусонным состоянием), которое всегда возникало после еды, они оба рухнули прямо там наверху стола, чтобы вздремнуть. Иккинг расположился так, чтобы он мог следить за Астрид на случай, если она проснется.
Примерно через тридцать минут Астрид снова зашевелилась. Она застонала и потерла голову, удивляясь, почему она оказалась на полу. Она подняла голову и увидела крошечную голову Иккинга, лежащую на краю стола.
И она вспомнила все, что только что произошло. Невозможно было оторвать глаза от крошечного дракона на столе.
Это было невозможно
Иккинг умер.
Люди не возрождаются как драконы.
И все же…
Медленно она поднялась на ноги и медленно приблизилась к столу. Она потянулась к маленькому дракону и осторожно обхватила его голову ладонью. Он сразу открыл глаза и уставился прямо на нее. Он моргнул и закрыл глаза, прислонившись к ее ладони.
Она знала, что это должно быть правдой.
«Иккинг?» ее шепот был едва слышен.
Иккинг моргнул и посмотрел на нее.
«Что с тобой случилось?»
Иккинг поднялся на ноги и пожал плечами и крыльями в движении, которое было полностью икать. Это был его способ сказать, что он не знал.
Он вернулся к оставшейся бумаге.
Не говори папе, что я тебе сказал
«Почему нет, он знает?»
Иккинг печально кивнул.
Он не хочет, чтобы другие знали
Он остановился на мгновение, прежде чем продолжить.
Я скучал по тебе, Астрид
«Я… это… так странно… Иккинг. Я не знаю, что и думать».
Поговорим позже, спрячем бумагу
Она неопределенно кивнула и смяла бумагу, а потом сунула в карман. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
«Хорошо, я закончу эту рыбу для вас двоих… подожди, на самом деле Беззубик… твой Беззубик?»
Иккинг улыбнулся Беззубой усмешкой и кивнул.
«Вау, вы оба выжили. Теперь ты дракон. И вы не представляете, как?»
Иккинг покачал головой. Затем он посмотрел на Беззубика и начал болтать с ним.
Подозрение возникло у Астрид, когда она посмотрела на Иккинга, явно имитирующего разговор.
«Иккинг, ты можешь поговорить с ним?»
Иккинг счастливо кивнул.
«И он говорит с тобой? Ты знаешь, что он говорит?»
Да.
Она была права. Драконы могут говорить. Есть идеи, которыми стоит поделиться.
Есть люди.
Может ли ее Стормфлай говорить?
«Ого, это… это все меняет. Ты можешь поговорить со всеми драконами?»
Иккинг медленно покачал головой и склонил голову в сторону, словно говоря, что не уверен.
«Хорошо, я больше никому не скажу. А как же Гоббер? Он действительно скучает по тебе».
Иккинг указал лапой на смятую бумагу в кармане. Они будут говорить позже.
Она кивнула, понимая, и вернулась к вырезанию остальной рыбы. Следующие несколько минут прошли в относительной тишине, когда она сосредоточилась на повторяющейся задаче и обдумала откровения прошедшего часа.
Беззубый в конце концов проснулся от вызванного едой дремоты и заметил, что любимая самка Иккинга все еще находится в пещере. Она сидела с Иккингом на земле рядом с ней. Никто из них ничего не делал и не говорил. Он действительно должен выяснить, как ее зовут. Иккинг издал несколько звуков, которые, казалось, указывали ей в то первое, неудачное время, когда они встретились.
Иккинг сказал ей, кто он на самом деле, и это реакция, которую она ему дала. Путаница, странная необходимость падать на землю и спать, и крайняя нервозность. Это имело какой-то смысл, учитывая, как изменился Иккинг сейчас.
Он спрыгнул со стола и подошел к Иккингу.
«Иккинг, как ее зовут?»
«Никаких родственных разговоров.»
«Создать новое имя?»
Иккинг гудел в мыслях, пытаясь придумать имена, которые могли бы быть похожими на Астрид. Нет слов, которые он знал, звучало даже отдаленно похоже. Объединив части других слов, он смог сказать что-то, что звучало несколько близко к тому, как он полагал, что Астрид будет звучать в драконьей речи.
Для Астрид было довольно странным опытом увидеть двух детенышей, один из которых, как она знала, икали, щебетали и урчали друг на друга и знать, более того, что это был метод разговора. Это было так бесчеловечно. Она посмотрела между двумя драконами и не увидела никаких физических отличий, кроме того, что Иккинг был немного меньше.
«Беззубик», прошептала она.
Беззубик обернулся, чтобы взглянуть на нее.
Так это был действительно он!
«Ты помнишь меня?»
Беззубик просто фыркнул на нее и закатил глаза, ворча, словно говоря «очевидно» или «неинтересно». На самом деле, то, что он сделал, было очень похоже на Иккинга.
Они должны были подружится друг с другом.
Их относительно мирное взаимодействие было нарушено звуком очень тяжелых шагов перед дверью дома. Дверь яростно распахнулась, и вошел Стойк.
«Иккинг! Где…»
Стоик увидел Астрид, сидящую в кресле в гостиной с двумя детенышами у ее ног. Его разум немедленно вызвал определенные страхи. Почему она была здесь в его доме? Что она знала? Знала ли она, кто на самом деле был Иккинг? Они… разговаривали? Она нарушала его частную жизнь!
«Шеф, Гоббер нашел их снаружи, и мы привели их сюда».
«Я вижу это! Почему ты все еще здесь?»
«Они были голодны, поэтому я пошла и взял для них рыбу. Потом они начали спать, поэтому я решила остаться здесь, пока вы не вернётесь. Не хочу, чтобы они снова убежали».
Он на мгновение уставился на нее, прежде чем расслабиться. Он облегченно вздохнул, убедившись, что она не знает секрета.
Он совершенно не замечал, что Астрид тоже расслабилась.
«Это хорошо. Астрид, почему у тебя на голове пятно?»
Она подняла руку, чтобы почувствовать лоб, и вздрогнула, почувствовав пульсирующий комок рядом с виском.
«Я ударился головой сегодня».
«Ты уверена, что все в порядке? Это большой удар».
Она усмехнулась.
«У меня было намного хуже на тренировках. Это даже не оставит шрам. Думаю, я пойду сейчас, когда вы здесь».
«Хорошо, спасибо, вы знаете, присматриваете за ними».
Она коротко кивнула и вышла из дома, не оглядываясь. Она должна была вернуться на арену, чтобы подготовиться к дневным тренировкам. В прошлом она бегала к Стормфлай, когда ей хотелось сбежать и побыть наедине со своими мыслями. Однако на этот раз она бежала, не желая быть где-то рядом с драконом. Она должна была быть далеко от всех, чтобы мыслить спокойно.
POV Stoick
Стоик наблюдал, пока Астрид не закрыла за собой дверь, а затем снова повернулась к Иккингу. Он был полностью раздражен и немного рассержен. Что не может икать, просто остаться внутри! Он указал пальцем в сторону Иккинга и…
Иккинг растянулся на земле, глаза закрыты.Оба драконы дышали мирно.
Стоик тихо вздохнул. Астрид сказала, что два дракона ели и играли. Он будет говорить с Иккингом, как только он проснется. Он схватил кружку, наполнил ее и пошел в свою спальню для дневного сна.
POV Hiccup/Stoic
Иккинг открыл глаза, как только услышал, как закрылась дверь. Он застонал от разочарования.
В чем его проблема? Почему он все время злится? Я не понимаю
Беззубик тоже поднялся на ноги, радуясь, что злобного отца Иккинга больше не было.
«Иккинг, мы спим сейчас?»
«Да, Беззубик. Спи спокойно».
А пока, я подумаю, почему папа так напряжен сегодня.
Вместе они на цыпочках вошли в свою комнату и врезались в гнездо кровати, которое с тех пор образовал Беззубик, перетаскивая одеяла в нужную форму.
Иккинг пришел к выводу через десять минут. Постоянное беспокойство его отца должно быть из-за страха, что люди узнают, кем на самом деле был ребенок Ночная Фурии. Мысль о том, что он понял причину поведения своего отца, помогла ему отпустить часть его разочарования в нем.
Ему должно быть трудно знать, кто я, по крайней мере, пока я не смогу…
Это была все еще странная мысль. У него было странное подозрение, что его отец найдет способ сделать то, что он обещал. Его папа обещал это и так будет. Он снова станет человеком, каким должен был быть. Он и Астрид могли что-то придумать, и его отец действительно вернул бы своего сына снова.
Но это также означало бы отказаться от многого, что он получил. В худшем случае это будет означать отказ от способности говорить с Беззубиком. Он сильно подозревал, что только драконы могут слышать все аспекты речи дракона. Их язык звучал слишком сильно по другому от всего, что он мог вспомнить, услышав, когда был человеком.
Я должен подумать об этой проблеме. Должно быть решение.
========== TOM I-Персона нон грата ==========
«Безумие - это нечто редкое в людях, но в группах, партиях, народах, возрастах это правило». Фридрих Ницше - За гранью добра и зла
POV
Астрид сидела на скале в лесу, положив руки на щеки, совершенно одна, только думая о компании.
Она тренировалась в этих лесах. Многие дни были потрачены на сложные схемы управления топором в ее руках, растяжения для повышения гибкости и, конечно же, бросания топоров.
Она даже отчетливо помнила, как прыгнула на эту самую скалу, чтобы попытаться увидеть, как нахальный, подозрительно выглядящий и досадный мальчик сбежал в лес без веской причины со странной связкой в руках.
А теперь, что она должна была сделать из ситуации?
Иккинг не был мертв в конце концов. Он был рожден заново, вылупился, как Ночная Ярость. Она понятия не имела, как такое вообще возможно.
Не было никаких оснований подозревать, что это был не он или что он не мог вспомнить все. Отчасти о том, что он мог говорить с Беззубым, она не знала, что с этим делать. Это должно было быть правдой, основываясь на том, как целенаправленно и целенаправленно Иккап и Беззубик тявкали друг на друга.
Драконы могли говорить. Это сделало их умными. Это сделало их людьми в некотором роде.
Что это сделало Stormfly ей? Был ли Stormfly таким же, как икота или беззубый?
Она очень любила своего дракона уже почти год. Она научила дракона выполнять такие задачи, как то, как летать с ней, как помогать ловить рыбу, и как доставать такие вещи, как палки для забавы. Stormfly никогда не пытался поговорить с ней. С другой стороны, Stormfly был очень быстрым учеником и, казалось, интуитивно понимал некоторые вещи так, как это не мог бы сделать простой зверь.
Хуже всего было то, что осознание того, что все, чему она училась в прошлом, убивала драконов, могло быть не просто убийством зверей. У них были семьи, которые были разлучены? У нее не было возможности узнать. Ее воспоминания о том, как она взволнована от мысли обезглавить дракона, вырезать его сердце или выиграть обучение дракону, заставили ее чувствовать отвращение к себе.
Я не могу изменить прошлое … но я могу изменить будущее.
Одна вещь, которую она определенно должна была сделать, это поговорить с Иккапом, когда его отца не было рядом. Было конечно много, чем он мог поделиться с ней. Это, вероятно, было бы неловко сделать это все же. В конце концов, они определенно любили друг друга до того, как произошла ужасная авария. Где это оставило их сейчас? Была ли вероятность того, что он снова станет человеком?
Это вообще возможно?
В конце концов, решив, что на данный момент она достаточно размышляет о таких вещах, она пошла обратно в деревню.
Первым, кого она увидела, был тот, чья внешность испортилась даже в самый веселый день. Никто на самом деле не знал, как его собственное имя, но в какой-то момент имя, на которое он ответил, стало использоваться, вероятно, в связи с его одеждой или сельскохозяйственными продуктами, и он странным образом принял это.
Плесень.
Это старое, дряхлое и грязное оправдание для человека. Он был по-настоящему уродлив, у него всегда оставались жирные и немытые волосы, он был тонким карандашом и совершенно не имел мышц даже до такой степени, что ему нужно было ходить с тростью, и у него была индивидуальность, из-за которой изгои казались положительно очаровательными в сравнении. Она слышала, как он рассказывал в Зале истории обо всех драконах, которых он опустошил в юности, а также о том, как он наглядно описывал свои победы над многими женщинами. На самом деле, это было настолько экстремально, что даже закаленные нордские воины имели тенденцию уклоняться от своей компании и его хвастовства после того, как он выпил в нем несколько напитков.
Единственное, в чем он был хорош, это то, что он умел хорошо говорить. Он мог исказить значение слов и заставить более слабые аргументы казаться сильнее, чем они были на самом деле. Он умел играть на страхах и убеждать людей в том, что они никогда не будут мыслить естественно. Они будут слушать, как он говорит, а потом кивают в знак согласия и чувствуют привилегию, что он поделится своими знаниями с кем-либо еще. Содержание его речей, как правило, терялось в умственном тумане.
И он ненавидел драконов в принципе.
Его пребывание в деревне не могло быть хорошей вещью, особенно когда у него была небольшая толпа, как сейчас, и она решила пройти мимо него, не признавая его присутствия, если в этом нет необходимости.
“Вот она. Умная девушка, которая думает, что звери просто неправильно поняли!”
Боги! Он видел меня …
“Чего ты хочешь?” она застонала.
«Ты слышишь свой тон вокруг своих старейшин! Никакого уважения со стороны этих свободно мыслящих молодых людей в наши дни. Мне следовало бы использовать кнут чуть больше, как я говорю. В любом случае, ты знаешь, чего я хочу».
«Не произойдет! Драконы неплохие, и они здесь, чтобы остаться».
«Вы говорите неплохо? Сколько наших домов сгорело с тех пор, как они переехали? Сколько мертвых мы отправили в Вальхаллу за эти годы?»
Она покачала головой; это было сказано во многих вариантах раньше.
«Это прошлое. Если бы вы просто осмотрелись, вы бы увидели, что нам лучше с ними, чем с ними. Как насчет них? Каково было для них видеть, как их родственников убивают либо мы, либо монстром?
Он сделал непристойный жест в ее направлении, который она проигнорировала.
«Это просто тупые звери, которые не знают ничего, кроме голода и ненависти! Правильные люди?»
Его собрание бормотало в согласии.
«Этих, которые мы терпим, чтобы иметь в деревне, они только притворяются, что они добры к нам, потому что мы можем дать им еду. Все, что нужно, это один плохой день рыбалки, и тогда мы получим себя съеденными вместо этого!»
Она действительно начала терять терпение с ним.
«Ты ничего не знаешь о том, на что они действительно похожи! Как ты мог, когда прячешься в своей гниющей хижине без компании, кроме овец?»
«Я держу себя свободным от их очарования. Я тот, кто ясно мыслит. Я говорю вам всем, они дьяволы и, вероятно, тоже обладают магией!»
Magica € |
На мгновение она потеряла голос из-за своего удивления и не могла не удивляться. Была ли магия вовлечена в то, что случилось с Иккойнгом? Она спрашивала себя, могли ли боги быть вовлечены, но показ Готи несколько месяцев назад преследовал ее, так как это заставило ее задаться вопросом, что на самом деле можно знать о богах.
«Плесень, ты безнадежен. Я с тобой покончил».
Она отвернулась от него.
«Да, будь наглым со своим начальством. Я говорю тебе, драконы исчезнут из Берк, так или иначе!»
Она побежала, чтобы оставить его позади. Его скользкий голос, к счастью, отошел позади нее, и она подошла к дому. Конечно, Стормфлай нашла свой путь домой и не сводила глаз с крыши. Наддер подняла голову и счастливо поболтала при ее приближении, прежде чем спрыгнуть вниз и скользить к ней.
Она медленно подняла руку и почесала подбородок Буревестника.
“Привет, девочка, как ты?”
CHIRP.
«Хотел бы я знать, что вы говорите, девочка. Надеюсь, вы думаете, что я добр к вам».
Stormfly закричал и вернул свое место на вершине дома.
VÃ Дарр мыла посуду , когда Астрид вошла внутрь. Она повернулась, чтобы поприветствовать свою дочь.
“Астрид, где ты былa сегодня?”
«Отгоняла плесень, этот старый мешок с драконьим навозом. Нет, я забираю его обратно, навоз все еще полезен для фермы».
«Не беспокойся о нем, дорогой. Никто его не слушает».
Тот факт, что у него была небольшая встреча, кивая в знак согласия, говорил об обратном.
«Есть кое-что еще, моя дорогая. Что-то, о чем мы с твоим отцом собирались поговорить с тобой некоторое время».
Она села за стол, чтобы послушать, что хотела сказать ее мать.
«Вы очень хорошо справились с работой в качестве руководителя Академии. Мы оба очень гордимся вами».
Она улыбнулась похвале своей матери.
«Тебе столько же лет, сколько и мне, когда я женился, и мы думали, когда тебе будет хорошо, если ты выйдешь замуж».
Она замерла и снова обнаружила, что не может говорить.
«Конечно, у нас пока нет никаких договоренностей, но у нас есть несколько идей о том, кто будет хорошим партнером».
«Мама, я действительно не думаю, что я готова к этому».
«Никто на самом деле не такой, моя дорогая. Я даже почти не знал твоего отца до того, как мы поженились. Плюс, у нас никогда не было других детей, так что решать тебе».
У нее есть дети? Сидеть внутри, не в силах поступить доблестно? Не быть в состоянии учить, тренироваться или летать, потому что она должна была ухаживать за плачущим ребенком? Это было немыслимо!
«Мы думали поговорить с мистером Йоргенсоном…»
Астрид перестала слушать после того, как услышала имя отца Снотлаута. Она знала, что собирается предложить ее мать, и это было совершенно ужасно.
Быть замужем за Snotlout? Правда, он казался более ответственным со времен Острова Дракона, но она все еще помнила, как он это делал, как он смотрел на ее грудь, и он делал грубые шутки. Его отношение было все еще немного дерзким и высокомерным, так как он взял на себя больше ответственности, не так плохо, как раньше, но все же определенно был частью его личности.
И она ни в коей мере не привлекала его ни в малейшей степени.
«Мама, нет! Не он. Определенно не он».
Ее мать была весьма удивлена ее оппозицией этой идее.
“Почему бы и нет?”
«Мне он не нравится, он высокомерен, он не…»
Hiccupâ € |
«Теперь он является частью линии, чтобы стать вождем. И, - заговорила ее мать заговорщицким шепотом, - мужчины думают, что они правят, но настоящая сила вождя - это тот, за кого он женат. вы.”
Астрид вздохнула.
«Мама, я не хочу жениться сейчас на ком-то. Я просто хочувозглавить Академию. Я могу делать там добро и показывать людям, как жить с драконами. Я не смог бы этого сделать, если бы я был женат».
«Ну, это не то, что ты можешь отложить навсегда».
«Я знаю. И я дам вам знать, если найду кого-то, кого хочу».
“Разве на острове действительно нет никого, кто бросается в глаза, моя дорогая?”
Ну, это сложно …
Она взяла руки своей матери в свои.
«Когда я найду его, я дам вам знать».
“Хорошо, дорогая дочь.”
С этими словами Видарр вернулся к посуде, и Астрид вышла из дома, чтобы вернуться в Академию и искать утешения от всего.
“Что за день…”
*
Большой зал был полон активности в тот же день.
Крыша была в огне.
Астрид быстро организовала наездников и раздала ведра с инструкциями, чтобы заполнить их в океане и бороться с огнем.
В некотором смысле это было жутко похоже на набеги прошлого. Люди бегали, кричали и кричали на соседних драконов. Как ни старалась, она не могла не прийти к выводу, что один из драконов, должно быть, сделал это, даже если это было, как это было, вероятно, случайно.
Однако это было не в первый раз, когда что-то подобное происходило.
“Ёрш, туф не просто стоять там!” закричала она со спины Буревестника, проходя мимо бездействующих близнецов.
“Должны ли мы? Это выглядит совершенно потрясающе!” Туфф оплакивал, не в силах оторвать глаза от огня.
«Думаю, нам, наверное, следовало бы…» с грустью признался Рафф.
Борьба с пламенем была довольно простой задачей, поскольку она была прикована к одной стороне крыши. Все пламя погасло за считанные минуты. После этого она стояла вместе с другими наездниками, большинство из которых были мокрыми и пахли пеплом, и поздравляла их с быстрым откликом.
Милдью подошел к ним вместе со своей маленькой группой.
«Ну, что здесь произошло? Поздравляем друг друга с тем, как разрушительны ваши звери? Как они сожгут нас из очага и дома!»
Шепот соглашения шёл вокруг собрания.
“Вероятно, это был несчастный случай, Милдью. И вы видели, как они помогали нам потушить огонь!”
“Что во имя Тора происходит?” Стойк взревел, когда он топнул на площадь. Она заметила, что у него был недавно открытый свиток в руке.
«Просто объясняю маленькой Астрид здесь, что у нас не может быть драконов, сжигающих нашу деревню!» сказал он, указывая сморщенной рукой на зал.
Стоик повернулся к ней.
“Астрид, что здесь произошло?”
«Я не знаю, сэр, мы только что видели крышу Зала в огне, и мы получили ведра так быстро, как мы могли потушить его».
“Так дракон сделал это?”
“Ну, наверное, сэр.”
Он кивнул, явно задумавшись.
“Кто-нибудь пострадал?”
«Нет, никто не пострадал».
“Хорошо, тогда все хорошо.”
Милдью был очень взволнован, услышав это, и дико развернул свой костыль.
«Как ты это имеешь в виду? Драконы собираются сжечь нашу деревню!»
«Я уверен, что это был несчастный случай, Милдью».
«Авария или нет, это все же произошло. Нам так повезло, что никто не пострадал. На этот раз. Если она не сможет держать их в очереди…»
Был обескураживающее количество одобрения и кивков согласия.
«Это не моя работа - держать их в курсе!» Я покажу вам, как правильно с ними обращаться, чтобы такого не случилось! ” она кричала.
“И как это работает для тебя, маленькая девочка?”
“Потому что вы все не будете слушать меня!”
«Хорошо, хорошо, все. Мы можем поговорить об этом позже в Зале», - вставил Стойк в горячий спор.
«Предполагая, что еще есть зал», пробормотала Милдью.
Толпа, включая Милдью, рассеялась по команде вождя. Он посмотрел в сторону Милдью, а затем последовал за ними в зал.
Астрид немного подождала, пока не последовала за своим вождем в зал, где готовился ужин. Она увидела, как Стоик держит голову в руках, и осторожно сел за стол.
“Шеф, почему он такой горький?”
Он остановился на мгновение, прежде чем ответить ей.
«Раньше он был хорошим солдатом, великим убийцей драконов. Вся его жизнь была посвящена тренировкам и борьбе за славу. Ему нравилось признание и внимание, которое он получил. Затем он был опозорен в битве драконом и пострадал так, что он больше не мог драться. Он потерял всю свою силу и скорость. Единственное, что его интересовало после этого, - это неприятность, поскольку он все еще привлекал внимание. Именно поэтому он так много хвастается своими подвигами, и реальный, и воображаемый. “
“Он действительно не заботится о деревне тогда”.
«Нет, он не имеет и не имеет в течение длительного времени. Для него имеет значение только его раздутая важность».
Он глубоко вздохнул.
«Я не знаю, что делать».
“О чем, сэр?”
«Драконы, Астрид. Вы проделали хорошую работу с некоторыми вещами, но они все еще сталкиваются с большими проблемами. Сегодня в Зале они всегда пугают скот, дикие пугают людей, которые не хотят быть рядом с ними, и склады были разбиты на много раз. Я не хочу изгонять их, потому что сейчас дела обстоят намного лучше, но многие другие люди этого не понимают ».
“Что ты хочешь чтобы я сделал?”
«Я не знаю Астрид, я не знаю».
Некоторое время он ничего не говорил. В его голове было что-то еще. Что-то, что ему действительно не нравилось, особенно учитывая недавние проблемы, но у него не было реального выбора в этом вопросе.
«Астрид, я уезжаю на несколько недель. Торговое судно пришло с сообщением для меня. Я был вызван в Совет вождей. Я не уверен, о чем он, но у меня есть свои подозрения. Вы будете Я должен позаботиться о вещах с драконами так же хорошо, как ты можешь, пока меня нет. Я также хотел бы, чтобы ты позаботился о моих драконах, потому что они такие маленькие. Они не должны сильно беспокоить. Просто убедитесь, что у них есть еда … и отведите их в уборную, я их обучил, видите ли. “
Если она должна была найти эти инструкции странными, она приложила все усилия, чтобы скрыть это. Потому что она, конечно, понимала, что здесь на самом деле происходит.
Отлично, у меня будет возможность поговорить с Иккойгом.
“Да, сэр, я буду. Когда ты уезжаешь?”
«Утром. Вы можете пойти дальше и покинуть Зал, если только вы не захотите остаться здесь, пока я терплю обычную болтовню Милдью».
Она кивнула с благодарностью и ушла прежде, чем Милдью и компания смогли собраться вокруг.
*
«Икота!»
Он поднял голову с кровати и посмотрел на своего отца, который только что вошел в комнату.
Подождите? Он действительно хочет поговорить со мной? Amazingâ € |
Его отец возвышался над ним и смотрел вниз. Иккап чувствовал себя как сокращение и прятаться под одеялом.
“Икота, мне нужно ненадолго покинуть Берк”.
Его глаза расширились, и он склонил голову в сторону, чтобы показать свое удивление.
«Я уйду через несколько недель. Я должен пойти на встречу вождей. Я должен был попросить Астрид присматривать за тобой и беззубым».
Он указал пальцем на Иккинг.
«Помни, что я сказал! Не дай ей знать, что с тобой случилось!»
Иккинг кивнул, а затем закрыл глаза и с грустью лег обратно на кровать. Его отец на самом деле не хотел говорить в конце концов. По-прежнему.
Стоик увидел, как его сын, ставший ребенком-драконом, опустил голову на кровать. Иккинг выглядел очень жалким и грустным. На мгновение он хотел просто повернуться и выйти из дома, сказав все, что ему нужно было сказать.
Бута € |
Иккинг не ожидал, что его отец сделает что-то кроме выхода из комнаты. Его папа никогда не проявлял привязанности ни к кому.
Вот почему он застыл с удивлением, когда почувствовал ладонь отца на своей крошечной голове. Его отец сидел на кровати рядом с ним.
Он не мог вспомнить, когда в последний раз его отец делал что-то подобное для него.
Следующее, что он знал, он подполз к отцу и положил голову и передние лапы на колени отца. На несколько мгновений он смог забыть о том, насколько странной стала его жизнь. Он забыл о крыльях, растущих у него за спиной, и окаменевшем хвосте позади него. Он забыл, что его руки были более настоящими лапами и не имели таких же пальцев, как раньше. Или, что он мог общаться только посредством письма на земле или на бумаге.
«О, сынок, не волнуйся. Я не разочаровался в тебе».
Папа, это не так …
Затем его отец начал очень нежно поглаживать его голову. Более мягко, чем он думал, возможно для человека его размера.
«Вы знаете… никто действительно не думал, что вы выживете после своего рождения. Вы были очень больны и маленькие».
Гм.
«Да, ты родился рано. Даже твоя мать боялась, что ты не справишься. Но … Я знал, что ты справишься. Почему-то я знаю, что ты справишься с этим. Мы снова исправим тебя». «.
Мгновение прошло в тишине.
“Я обещаю.”
Иккап мягко кивнул. Затем он отступил назад и указал лапой на живот.
«Хорошо, это проблема, с которой я могу что-то сделать».
Стоик вышел из комнаты на кухню, и Иккуп тихо промурлыкал. Иккап надеялся, что это не то глубокое взаимодействие между отцом и сыном, но это было начало.
*
Возможно, половина племени провожала своего вождя на его пути к собранию. Он сделал публичную демонстрацию передачи своих драконов Астрид, прежде чем ступить на корабль. Это произвело впечатление на остальных членов племени, которые еще не знали о существовании двух маленьких фурий.
То, что крошечные драконы были Ночными Фуриями, было либо беспокоящим, либо захватывающим. Каждый мог ясно вспомнить ужасающий крик сверху и ослепительную вспышку фиолетового света, которая всегда следовала. Многие из них мечтали о том, чтобы одолеть ужас ночи и повесить голову на стену. Милдью и его собравшиеся были особенно возмущены этой, по их мнению, пародией на память о многих погибших товарищах.
Другие наездники и те, кто был добр к драконам, были поражены тем, что Стоику как-то удалось найти двух маленьких ночных фурий, и они не могли не пялиться на них. Фишлеги особенно одурачили себя, умоляя Астрид о возможности взять одного из двух маленьких.
Паруса развернулись на корабле Стоика и подхватили ветер, чтобы отнести судно на юго-восток. Это будет несколько дней плавания, а затем политический беспорядок еще пару дней, прежде чем возвращаться домой. Он смотрел на берег, его взгляд никогда не оставлял двух драконов, стоящих рядом с Астрид. На таком расстоянии он не мог сказать, кто из них был его сыном. Его люди приветствовали его и призывали к его безопасному возвращению. Затем Иккип тонко поднял лапу и помахал один раз, этот жест полностью потерян в суматохе.
Стоик быстро смахнул слезы со щек, прежде чем кто-либо смог увидеть. Он вернулся к капитану лодки и выкрикнул приказ держать палубные руки на одной линии. Береговая линия Берк постепенно отпадала за ним, пока не осталось ничего, кроме клочка земли. Тогда этого тоже не было.
*
“Хорошо, теперь я могу держать их?” Фишлеги попрошайничали.
“Извините, Фишлеги, приказы вождя.”
Он вздохнул, прежде чем вынуть свою тетрадь и начал рисовать их соколоподобную внешность как можно лучше.
“Как их зовут?” Густав по трубам.
«Ну, Шеф хотел почтить Иккупа, поэтому он назвал его, - она посмотрела направо, - Иккап и тот, что за драконом Иккапа, Беззубым».
“О, смотри! Икота выглядит так мило!” Раффнат вздохнул.
«Никогда не думал, что услышу это», - прошептал Таффнат Фишлегу.
Иккинг не мог не посмеяться немного взамен. Он сразу же пожалел о своем решении, увидев, как руки Руффната тянутся к нему. Он уклонялся от нее с хныканьем.
“Ерш, они моя ответственность!”
Да! Астрид на помощь!
“О, они сейчас?” она услышала столь презираемый голос и повернулась к говорящему.
“Просто оставь нас в покое.”
Он указал свободной рукой прямо на нее.
«О, я сделаю. Лучше будь осторожен с этими животными».
Он наклонился ближе к ней и прошептал.
«Было бы стыдно, если с ними что-то случится, пока ты за них отвечаешь».
Что-то в том, как Милдью смотрел прямо в глаза, икнул точно, о чем думал этот человек.
Беззубый обнажил зубы и зарычал на две ноги. Ему не нужно было много опыта с двумя ногами, чтобы знать, что у этого были очень плохие намерения. Вид птенца рыча не должен был быть очень впечатляющим, потому что Мильдью даже не моргнул.
Астрид подняла руку, чтобы почесать шею Беззубика и успокоить его, но он отодвинул ее руку и продолжал смотреть на Милдью.
Она отвернулась от Милдью, игнорируя его протесты по поводу ее наглости, и пошла через город к своему дому, оставив позади других всадников, где ее дракон ждал ее возвращения. Грозовая буря оживилась, увидев ее приближение, но быстро замерла, увидев маленьких драконов, преследующих ее. Наддер наклонился вперед, сузив глаза, чтобы понюхать их.
“Stormfly, будь добр к ним.”
Stormfly, славное имя.
«Привет, штормовой летчик», - сказал Иккинг.
Она счастливо щебетала и булькала на него. Но он не мог разобрать какие-либо четкие слова.
“Беззубый, штормовой разговор кин-шип-хвост?”
«Не слова, которые я слышу. Может быть, другие слова».
Так что у Буревестника могут быть слова, которые они не могли слышать или понимать. Или, может быть, она не могла говорить.
Имеет смысл, что не все драконы будут говорить одинаково.
“Икота, ты думаешь, мы должны летать?” Астрид внезапно спросила.
Fly? Их? Сейчас?
“Беззубый, мы летим на штурмовике с Астрид?”
Беззубый моргнул от удивления. Ему летать на другую родню? Это было не правильно. Он был Ночной Яростью, как его называли двуногие! Ему не нужно помогать с полетом, кроме того, что Иккинг сделал для него, конечно.
Тем не менее, его собственный отец и мать использовали своих детенышей в небе, чтобы помочь им научиться летать. Он, конечно, не нуждался в помощи с этим, это был только вопрос времени, когда его крылья были достаточно сильны, чтобы он мог летать. Он также сможет научить Иккапа летать.
Он скучал по полету. В конце концов, он не летал вообще в сезоны. Но неспособность летать самостоятельно и Иккинг, явно не зная, что делать, сделали его намного более опасным. Что если один из них отвалился?
«Большая опасность».
Иккинг посмотрел на Астрид и покачал головой. Это звучало слишком опасно. Но пришла еще одна идея. Было идеальное место, куда можно пойти, чтобы избежать посторонних глаз. Он заметил участок голой земли.
Прогулка в бухту
Она кивнула, точно зная, куда он хочет, чтобы они пошли, и вытерла слова из грязи.
Прогулка была к счастью тихой и без происшествий. Она следила за ними, чтобы убедиться, что за ними не следят.
“Икота, куда мы идем?” Беззубый спросил.
Иккап задумался на мгновение.
«Место, я принесу тебе рыбу».
Беззубый ускорил темп, услышав это и узнав это место.
Астрид все еще было очень трудно смириться с осознанием того, что идущий рядом с ней молодой дракон на самом деле был великой Ночной Яростью, с которой Иккьюф подружился и на которую напал. Но, Иккап сказал, что он был, и, основываясь на звуках, которые она слышала, когда они издавали друг друга, она была уверена, что они действительно могут говорить друг с другом.
А потом был сам Иккинг. Что она собиралась спросить у него? Что он собирался ей сказать? Насколько странным был мир, чем она думала?
Наконец они добрались до входа в бухту. Иккап прыгнул вперёд в узкий вход, за ним следовал Беззубик.
Иккап усмехнулся, увидев, что щит, который он неуклюже застрял во входе, все еще был там более года спустя.
Их бухта была великолепна как никогда. Озеро было чистым и глубоким, камни блестели или были покрыты мхами и лишайниками, большая часть долины была зеленой от весеннего сияния, и на ней не было никаких признаков того, что они были заняты или часто посещались.
Беззубый начал гудеть от счастья, когда вернулся в это любимое место. Он бросился к очень знакомой груде камней, по которым он когда-то шел к очень странному и дерзкому двуногому. Иккинг и Астрид пошли к озеру, к голой порции грязи, а затем сели.
Она повернулась к Иккеру и удивилась.
Где я могу начать это?
“Что с тобой случилось?”
Иккинг протянул один маленький коготь по грязи и начал писать.
Мы разорвали крылья монстра, чтобы он упал
Но мы ударили его хвостом, и я получил шип в моей груди
Тогда я оказался в ловушке в темном месте
Потом я вышел и узнал обо всем этом
Закончил он смутным жестом по направлению к себе передней лапой.
«И вы понятия не имеете, как это произошло? Я имею в виду, что люди не просто превращаются в драконов. Знает ли беззубый как?»
Я спросил его, но он не сказал
«Он не сказал? Странно. Хм… ты можешь говорить с Беззубым, ты можешь говорить с другими драконами».
Беззубый говорит, что большинство не говорят
“О, а как насчет Stormfly?”
Он быстро покачал головой.
“Нет, хорошо. Другой вопрос, на что они похожи? Я имею в виду твои крылья?”
Он дал им экспериментальный лоскут.
Странно, почти как рука
Не спрашивай насчет хвоста
Это незнакомец
Он вздохнул и лег на землю. В бухте было очень мирно. Птицы щебетали, а солнце высоко в небе. Тепло, проникающее в его чешую, сделало его очень сонным.
Расскажи мне о деревне
О том, что случилось
«Ну, почти все жили. Вы знаете, что у нас сейчас есть драконы в деревне. Я назвал мою Stormfly. Фишлеги назвали Meatlug Gronkle после того, как он принес оленя из леса. Близнецы по имени Zippleback возглавляют Barf и Belch, иди разберись. на этом. Snotlout по имени Hookedfang Кошмаров. О, вам понравится этот … Густав нашел маленький Кошмар и назвал его Flame. Они хорошие друзья. Есть несколько других, которые дружат с драконами, но большинство племя все еще не доверяет драконам. Они по-прежнему дают им рыбу, которую они должны, но на самом деле они ничем не отличаются. Они терпят драконов, пока все мирно ».
Она остановилась на мгновение, прежде чем обдумать, что еще сказать.
«Я руководил Академией обучения Берк. Мы стараемся показать людям, как правильно обращаться со своими драконами и другими драконами. Это помогло сохранить мир, но это очень утомительно и расстраивает из-за таких людей, как Мильдью».
Он кивнул в знак согласия. До инцидента на Острове Дракона он мало что знал о человеке, но то, как Милдью отреагировала на его появление, и Беззубик было довольно пугающим. Тем более, что он сам был таким маленьким и беззащитным перед взрослым.
Будет ли он пытаться сделать мне больно и беззубым?
«С твоим отцом здесь, нет, он бы не стал. Но сейчас он просто мог бы».
Хорошо, точка взята. Держись подальше от плесени.
“Hiccupâ € |”
Он посмотрел вверх и снова туда, где Беззубик сидел на камне, его крылья были слегка вытянуты по бокам, а глаза сузились, когда он впился взглядом в сторону Иккапа.
Затем Беззубик расслабился и спрыгнул со скалы, сердечно посмеиваясь. Беззубый ясно помнил последний раз, когда он сидел на этой скале.
Иккинг закатил глаза.
“Ты глупый беззубый.”
“Глупо? Это глупо?”
Беззубый взревел и зарядился. Иккинг поднялся на ноги и благополучно убрал свои крылья.
«Нет!»
Беззубый моргнул и удивленно приподнялся.
“Икота, почему ты не хочешь играть?”
«Я хочу поговорить с Астрид».
Уши Беззубика слегка наклонились, и он отвернулся, чтобы продолжить исследовать бухту в одиночку.
“Икота, что это было?” Спросила Астрид.
Он хотел играть
“Ах я вижу.”
Был еще один, очень важный вопрос в ее голове.
«Что ты собираешься делать? Есть ли способ, которым ты можешь быть… изменен обратно?»
Это, безусловно, заставило Иккапа мрачно поторопиться.
Папа говорит, что он найдет способ
я надеюсь, что это так
Хотя я не знаю как
Она, конечно, и понятия не имела. Было несколько историй о людях, которые были превращены в драконов из-за их собственного зла или какого-то наказания. Это, конечно, не похоже на правильное объяснение ситуации Иккапа. Кроме того, никто не думал, что эти истории были правдой. Скорее всего, они были просто предупреждением против плохого поведения.
Иккинг покачал лапой и расслабился на земле. Астрид заметила.
Ему должно быть больно писать так много.
«Сделай перерыв в написании, Иккинг. Я собираюсь… исследовать бухту и подумать».
Он кивнул в знак согласия.
*
Беззубый раздраженно вздохнул.
Просто так было не так. Наличие Астрид с ними полностью разрушило обстановку. Не то чтобы он не думал, что она хорошая двуногая. Она была. Она заступилась за них и попыталась защитить Иккинг в смертельной ловушке для двух ног. Но Иккинг уделял ей все свое время.
Было бы понятно, если бы это было частью брачных церемоний с двумя ногами. Но это не могло иметь место здесь.
В долине не было ничего интересного, без Иккапа, с которым можно было бы поиграть. Это была их долина. Место, где они узнали друг друга полностью вдали от любых других двуногих и родных. Или, по крайней мере, это должна быть их долина.
Он от скуки пнул маленькую палку, и в голову пришла идея. Иккапу нравилось делать странные фигуры на земле, а фигуры были способом разговаривать с двумя ногами. Он должен попытаться сделать формы тоже!
Он схватил палку примерно так же, как вспомнил, как Иккап делал это, и начал резать картину в грязи. Фото себя и Иккинг.
Крылья, хвосты, руки, ноги, головы - это тяжело. Как он это делает?
Наконец он закончил несколько минут спустя и посмотрел на свое творение.
“Икота, посмотри на это.”
Икота лениво подошла к нему.
“Какие?”
Беззубый поднял палку в лапу и посмотрел вниз.
Иккинг посмотрел на грязь и увидел беспорядок линий и кудрей. Это было едва узнаваемым как что-либо. Возможно, будучи очень щедрым, он мог видеть голову и крылья на рисунке.
“Хорошо, беззубый, что это?”
Беззубый удивленно моргнул и обиделся, что Иккинг не узнал картину.
«Я сделал нас в грязи».
“Это хорошо.”
Беззубая щетина в ответ. Он мог услышать паузу в ответе Иккапа, который показал, что он либо смущен, либо не впечатлен. Он сердито отмахнулся от картины, прежде чем уйти, игнорируя крик Иккапа за ним.
Он подошел к пруду и сделал большой глоток. Рыба была под поверхностью всего в паре длин тела. Он действительно хотел прыгнуть и поймать его, потому что сырая и извивающаяся рыба была гораздо более приятной, чем мертвая.
Но это было только немного меньше, чем он был. У него не было шансов поймать это.
Просто останься там рыба. Я вернусь в следующем сезоне-цикл …
Он решил поспать там на берегу озера, чтобы передать свое разочарование.
Когда он проснулся, был почти полдень. Иккинг и Астрид все еще бездельничали, Иккап медленно писал ей о том, кто что знает.
Это была такая трата, что они проводили здесь время, просто сидя на земле, когда это было так великолепно. Солнце ярко светило на его спине, а верхушки деревьев за пределами их долины мягко колыхались на ветру. Он расправил крылья так далеко, как только мог, позволяя теплому солнцу впитаться в его чешую. И он понял, что он должен делать.
Он побежал к самым высоким скалам возле пруда. Это было бы идеальное место для того, что он собирался сделать, так как пруд сделает неудачу менее болезненной. Он взобрался на вершину скалы и встал на краю.
Странно, как это кажется новым.
Он расправил крылья и плавники и дал им тренировочный клапан.
Я собираюсь сделать это.
Он подпрыгнул и нетерпеливо хлопнул. На мгновение он почувствовал давление на свои крылья, которое удерживало его в воздухе. Но его крылья были либо не такими сильными, как он думал, или он просто не тренировался, и он потерял необходимые угловые моменты в полете.
Он с визгом упал в воду.
Иккинг обернулся и с тревогой посмотрел на пруд. Он видел, как рябь распространялась наружу от пруда и без зуба.
«Беззубое!»
Он встал и побежал к воде, опасаясь за жизнь Беззубика. Беззубый умел плавать? Что если в озере было какое-то другое существо?
Он подъехал к краю воды как раз вовремя, чтобы увидеть, как Беззубик сломал поверхность и поплыл, словно змея, к берегу. Теперь, когда он был уверен, что Беззубика не было в опасности, он задавался вопросом, что случилось.
“Беззубый, почему ты в воде?”
Беззубый вылез и встряхнулся, посылая капли воды повсюду.
«Попытка летать. Икота, позвольте мне показать вам, как летать!»
Мне? Fly?
Не летать.
Беззубый застыл в замешательстве. Икота не хотела летать? Это не имело смысла, все небесные родственники хотят летать.
“Почему бы не летать?”
“Потому что … не летать”.
Иккинг запнулся, затем отвернулся и пошел обратно к Астрид. Он на самом деле не был уверен, почему он был так против этой идеи. Это просто не показалось ему подходящим.
«Икота, что вы оба говорите», спросила Астрид.
Он хочет показать мне, как летать
Она могла легко услышать неписаное но.
“Хотите ли вы?”
Он остановился довольно долго, прежде чем ответить.
Я не хочу быть драконом навсегда
Так вот что действительно беспокоило его. Это тоже имело большой смысл. Иккинг думал, что согласиться с необходимостью научиться летать - значит признать, что он застрял вот так.
«Конечно, нет, но ты сейчас. Изучение, как летать, может помочь, если тебе когда-нибудь понадобится убежать от плесени, ты знаешь».
Правда, это очень поможет.
Так ты думаешь я должен учиться?
«Я думаю, это была бы хорошая идея».
Он громко вздохнул.
Хорошо я научусь
я голоден
Он добавил последнее немного смущенно.
«О, хорошо, как насчет того, чтобы мы отправились обратно в город и принесли тебе еды?»
Он нетерпеливо кивнул и пошел рядом с Астрид к входу в бухту. Ему пришлось бегать трусцой, чтобы не отставать от нее, так как ему потребовалось несколько шагов, чтобы соответствовать ее. Астрид продолжала говорить о различных событиях в деревне, таких как состояние разрушительности близнецов и прогресс Фишлега в создании новой Книги Драконов. Он был более чем счастлив выслушать ее голос и новости, которыми она должна была поделиться.
Они оба совершенно забыли, что оставили беззубых позади.
*
Беззубый сам надулся и задавался вопросом, что случилось с Иккойнгом. Он не казался таким обескураженным или расстроенным, пока Астрид не заговорила с ним. Он почти хотел, чтобы он знал язык с двумя ногами, чтобы он мог понять, что Астрид говорила ему.
Затем он понял, что он был один. Астрид и Иккинг пропали без вести.
Должно быть, они вернулись в домашнюю пещеру без него. К сожалению, он поднялся на ноги и пошел к входу в бухту. Конечно, он знал дорогу назад, но все равно было немного больно, что они ушли, не сказав ему.
Он вышел из долины и повернулся к гнезду с двумя ногами. Было немного странно помнить, что в прошлый раз, когда он покинул долину, он бежал так быстро, как только мог, в том же направлении, чтобы спасти Иккинг. Он не мог вспомнить, было ли это из-за того, что он слышал о бедственном положении Иккапа или у него было какое-то внутреннее чувство опасности.
Как разные вещи были сейчас.
Он мрачно продолжал идти сквозь кусты и между деревьями, пока не услышал голоса прямо впереди. И один из них звучал как плохой двуногий.
Он медленно подкрался ближе, стараясь не издать ни звука. Его размер определенно позволял ему оставаться незамеченным, пока он был осторожен.
Несколько мужчин с двумя ногами собрались вместе и издавали друг другу громкие звуки. Больше всего беспокоило то, как старый, плохой человек размышлял над собранием, как Альфа. Он часто прерывал дискуссию, а остальные умолкали, чтобы послушать его.
Я действительно хотел бы знать, что они говорили.
После нескольких минут прослушивания и наблюдения, как существа размахивают руками, он решил, что видел достаточно, и медленно отступил от своего укрытия под кустами. Он настолько отвлекся, пытаясь понять, что происходит, что наступил на ветку, которая громко лопнула.
Несмотря на то, что у двух ног, казалось, был ужасный слух, он все еще бежал так быстро, как только мог, возвращаясь на край гнезда, только когда у него перехватило дыхание. Он был на пути к пещере Иккапа, когда знакомый, пухлый мужчина с двумя ногами увидел его и подбежал к нему. Запах род-каменного живота вслед за мальчиком убедил его, что этот мужчина дружелюбен.
Он крутил, как разные двуногие реагируют на родню. Взрослые казались взволнованными вокруг него, но более молодым, как этот, он нравился. Но все должно быть наоборот: молодые должны бояться, потому что не могут защитить себя так же легко, как взрослые.
Хотя этот был дружелюбным, он не хотел играть. Он просто хотел вернуться в пещеру.
Двуногий пробормотал что-то очень тихо, затем протянул лапы и поднял его, когда он слабо протестовал. Было довольно унизительно, что он сводился к этому. Казалось, настолько недавно, что он смог взлететь до небес и заставил воинов с двумя ногами съежиться в страхе от одного лишь взгляда своей тени.
Но ласки были приятными, хотя и не такими удовлетворительными, как у Иккапа. Кроме того, он был достаточно большим, чтобы двуногие не могли его нести.
*
Стук. Стук.
Астрид удивленно вздрогнула и быстро собрала бумаги, на которых писал Иккап, прежде чем спрятать их под тканью. Иккинг тоже спрыгнул со стола и сделал все возможное, чтобы выглядеть абсолютно невинно. Астрид поднялась со стола и вздохнула, прежде чем открыть дверь.
К счастью, это были только Фишлеги. Ну, не только Фишлеги. У него также была молодая Ночная Ярость в его руках.
“Fishlegs, где ты нашел беззубых?”
«О, я нашел его на краю деревни. Я знаю, вы, должно быть, задавались вопросом, где он был».
Она почти покраснела, понимая, что они, должно быть, забыли его в бухте.
«Так что я подумал, что должен привести его к вам, потому что шеф хочет, чтобы вы присматривали за ними. Плюс, они очень приятные», - закончил он, поглаживая спину Беззубика.
“Спасибо Рыба.”
Она взяла беззубых у Фишлега и положила Ярость на землю, где он подбежал прямо к Иккингу.
“Икота, ты оставил меня.”
Иккинг тоже это знал. Он совершенно забыл про Беззубика в своем стремлении наконец поговорить с Астрид и узнать все о том, что происходило в деревне.
“IA € |”
,
«Извините. Я не забыл снова. Я был очень счастлив поговорить с Астрид».
Беззубый все еще чувствовал себя немного угрюмо, что Иккинг так легко забыл его, но он уже извинился. Он все еще хотел как-то наказать Иккупа, поэтому, проходя мимо Иккипа, он щелкнул хвостом прямо в лицо Иккипа.
Fishlegs следовал за этим взаимодействием в замешательстве. Ему почти казалось, что птенцы разговаривают друг с другом. Затем тот, кого он принес, казалось, беззубым, ударил другого хвостом по лицу, словно смеясь.
“Какие?” он удивлялся вслух при странном взаимодействии.
“Они что-то еще, не так ли, Астрид?” добавил он.
“Они очень особенные. Как книга идет?”
Она стремилась привлечь его внимание к чему-то еще, так как он был одним из более острых и любознательных юношей. Они сели за стол, и Астрид вручила ему кружку янтарного напитка.
«Ну, это медленно, но я делаю успехи. До сих пор я написал главы для Gronkles, Zipplebacks, Nadders и Nightmares. Это имеет смысл, потому что это те, которые у нас есть, так сказать, большая четверка. У меня есть оригинал в моей комнате, и я скопировал все, что стоит хранить. Было нелегко держать это в секрете, так как люди спрашивали, где находится оригинал “.
Он остановился с хмурым взглядом и несколькими глотками, прежде чем продолжить.
«Что вы думаете о Милдью? Я имею в виду… он еще ничего не сделал, но теперь он может, когда Шеф ушел».
«Я сам задавался вопросом об этом. Один из нас, вероятно, должен следить за ним. Возможно, вы могли бы предложить сделать это близнецам. Похоже, что-то, что им может понравиться».
«Хм, это хорошая идея. Я скажу им. Спасибо Астрид».
Он собрался уходить и не мог не ухмыльнуться от того, что недавно с ним произошло. Он очень отчетливо знал следующий набор картинок, которые он собирался добавить в новую Книгу Драконов. И это была глава, которая до недавнего времени всегда была абсолютно пустой.
Астрид тоже слегка улыбнулась, увидев, что взгляд Фишлега следует за Иккой и Беззубым. Она сделала все возможное, чтобы скрыть свое замешательство. Как легко должно быть думать, что они были парой милых и дружелюбных маленьких драконьих детенышей. Но она знала лучше.
========== TOM I-Политический Маневр ==========
При этом возникает вопрос: лучше ли быть любимым, чем бояться или бояться, чем любить? Можно ответить, что нужно быть обоими, но, поскольку их трудно объединить в одном человеке, гораздо безопаснее бояться, чем любить, когда от одного из них нужно обойтись «. Никколо Макиавелли — Принц
POV Author
Прошла целая неделя плавания, прежде чем была найдена нужная земля. Он обнаружил несколько ориентиров на скалах и сразу понял, где именно они находятся. Они были не очень далеко от курса, несмотря на шторм, через который они проплыли. Он дал указания человеку у руля, а затем вернулся под палубу в свои комнаты, где он рухнул на кровать.
Он потер глаза от изнеможения. До сих пор он плохо спал в их путешествии. То, что занимало его разум, не имело никакого отношения к тангажу и раскачиванию лодки или жесткому удару, который они имели при каждом приеме пищи.
Призыв, который он получил, был в полном совете вождей. Этого не случалось много лет. Фактически, последний раз, когда это происходило, было обсуждение вопроса о человеке, который пообещал помочь избавить их от проблемы дракона. Сделав его своим королем. То, что произошло после того, как они смеялись над ним из зала собраний, было одной из самых страшных вещей, которые он когда-либо видел. Он был единственным, кого он знал, кто выжил в тот день. И теперь ему придется вернуться в это ужасное место.
Полный совет созывался редко, поскольку племена не всегда были в мире друг с другом, и для этого были редкие причины. Он был почти уверен, почему его вызвали.
Это должно было быть о драконах на Берк. Должно быть, как-то стало известно, что Берк теперь был домом для драконов и что они были домашними животными Берк.
Как сам Вождь, он мог понять озабоченность, которую должны испытывать его коллеги-Вожди в этих новостях. Они все знали, сколько драконов может нанести ущерб и разрушение. Что, если беркцы обнаружили, как заставить своих драконов атаковать определенные племена? Что если у него самого будет какое-то тайное недовольство одним из племен? Было слишком много того, что было неизвестно другим вождям.
Там будет несколько дней, чтобы подтвердить договоры, успокоить других вождей и, возможно, передумать.
Он закрыл глаза и сделал все возможное, чтобы немного отдохнуть, пока его корабль не пришвартовался, и настоящая работа могла начаться.
Надеюсь, что с тех пор на Берк не произойдет ничего слишком разрушительного.
*
Стук в дверь разбудил его чуть позже. Он застонал от разочарования, когда Спайлоут открыл дверь в свою каюту.
«Шеф, мы сейчас пришвартовались».
Конечно же, лодка замерла на мгновение.
«Хорошо, я сейчас буду».
Дверь закрылась, оставив его в покое. На данный момент, по крайней мере.
Хорошо, время сделать это.
Стоик встал и надел ботинки и накидку вождя. Он вышел из своей каюты и поднялся по лестнице на палубу, где стоял у перил и осматривал окрестности.
Также было пристыковано несколько других кораблей, на каждом из которых были надписи и эмблемы соответствующих племен.
Ах, это корабль Освальда.
Вождь племени берсеркеров был известен своей дружелюбной натурой и стремлением прийти к соглашению. Это было довольно странно, учитывая название его племени, но ни одно из других племен не было склонно жаловаться на его причуды. Пока он сохранял мир и видел, что его обычно агрессивное племя не обращалось к соседним народам, вожди с удовольствием потворствовали его причудам.
Есть Cenhelm, Volsung и Vaina,
Прошло много времени с тех пор, как любое из этих племен вступало в контакт с его собственным. Из того, что он мог вспомнить, Cenhelm и Volsung, будучи в значительной степени морскими племенами, сосредоточенными на набеге на материк, были больше затронуты пиратами, чем драконами. Вайны были в основном рыбаками и много лет страдали от драконьего бедствия. Должно быть очень трудно привлечь их на свою сторону.
Похоже, это все. Хорошо, я должен пойти и представить.
«Уймись, доставь припасы с корабля и разбери лагерь. И помни, никто не говорит о наших драконах дома».
Спайлоут кивнул в понимании и начал собирать остальных людей под палубами.
Стоик Васт, вождь Берк, высадил судно с расправленными плечами и высоко поднятым подбородком. Это было не время, когда он мог позволить себе проявить какую-то слабость.
Будучи главнокомандующим Берк, было только правильно, чтобы он первым высадился и ступил на остров Эйрен. Он был назван так, потому что это была нейтральная территория, на которой вожди прошлого договорились разрешать межплеменные споры, заключать договоры и обеспечивать благополучие своих племен против остального мира.
Но из-за необходимости безопасности, когда разногласия неизбежно накалялись, никому, кто входил во внутреннее святилище, не разрешалось носить оружие. Все ножи, кинжалы, мечи, булавы, топоры и все остальное, что было у них с собой, должны были быть проверены у входа во внутреннее святилище, где проходили переговоры. Единственным разрешенным оружием были собственные кулаки.
Он оглянулся на растянувшуюся деревню, которая, безусловно, появилась только в последние несколько дней. Сам остров был в основном лишен каких-либо ценных ресурсов, таких как деревья или охотничьи угодья. Следовательно, никто не жил на острове постоянно. Палатки и другие самодельные жилища, каждый из которых окрашен в цвета своего племени, были раскинуты на приличном расстоянии от единственной заземленной конструкции на острове. Это каменное здание в центре острова на единственном холме на остальном плоском острове стояло столько, сколько кто-либо мог вспомнить.
Именно через крышу этого здания драконовая армия Драго прорвалась под его командованием. Он все еще мог видеть это отсюда; задний выход, через который он сбежал, и скалы, среди которых он укрылся. Пожары Горящие тела.
Он оставил позади Спителоута, а остальные люди привели его с собой, чтобы он мог ходить с призраками прошлого. Все хорошие вожди и люди, которые погибли из-за одного безумца. Путаница, вызванная резней, когда племена прошли ожидаемую суматоху правопреемства и смены власти. Потеря связи между племенами и постепенное недоверие между ними.
Он поднялся на холм и встал рядом со скалами, которые спасли его жизнь почти два десятилетия назад.
Племена стали очень изолированными после того дня. Они перестали совершать набеги на материк как группа и сосредоточились на своих внутренних проблемах. Торговля между племенами фактически прекратилась лишь недавно.
Он прижался к камням ладонью и простоял там несколько минут.
«Все скоро изменится».
Он отвернулся от места и вернулся в лагерь.
*
В тот вечер посланники из каждого из племен несли новости туда-сюда. Первую ночь, когда все прибыли на остров, нужно было пировать и пить. Это было утром, когда вожди собрались и взялись за дело.
Что касается его самого, Стоик оправдывал свое имя, тихо сидя за своим столом, пережевывая хлеб и выпивая мед. Это была такая отличная атмосфера, к которой он привык возвращаться на Берк. Все были веселы. Хотя это были племена, которые воевали друг с другом в прошлом, они все еще наслаждались обществом друг друга. Рассказываю истории. Бросайте вызов друг другу на соревнования по армрестлингу и тому подобное.
Наконец он увидел кого-то, кого узнал, и был рад видеть.
«Освальд, мой друг.»
Освальд подошел, и оба схватили предплечья. Стоик не мог не вспомнить последний раз, когда они это сделали. Это было, когда они подписали последний Берсеркер-Беркский договор в крови дракона и пировали потом.
Освальд был странным человеком для берсерка. Там, где большинство берсеркеров было высоким, широким и гордым, он был ниже, тяжелее, и у него было доброе лицо. Его лицо все еще было измучено заботами и испытаниями вождя и ведущих людей.
«Просто человек, которого я хотел увидеть», пробормотал Освальд.
Они сели вместе и звякнули своими кружками. Они откинули свои кружки назад и сбили каждую из соответствующих кружек, а затем опрокинули их и бросили на стол.
— А как ты себя чувствовал последние несколько лет, Стоик?
В отличие от других викингов, голос Освальда был мягким и сдержанным, а не дерзким и хвастливым.
«Не так уж плохо. Как твой сын Дагур?»
Освальд поморщился при упоминании имени Дагур.
«Он стал еще более диким, чем я помню. Все началось после того, как его мать была убита пять лет назад. Он любит метать ножи и неплохо с этим справился».
«Значит, он практикует, чтобы быть воином. Как это плохо?»
«Он занимается птицами, кошками и нашим скотом».
Стоик согласился, что такое поведение недопустимо.
«Ну, он практиковался с ними. После этого я хорошо поговорил с ним, и с тех пор я не поймал его на этом».
Что-то в том, как он сказал, предположило, что он сомневается, что поведение Дагура действительно улучшилось.
«Он здесь с тобой?»
«Он где-то на острове, я не уверен, где именно. Как насчет вашего мальчика Иккинг?»
Его мысли немедленно вернулись в Берк, где, по воле богов, Иккап держался в стороне от неприятностей и держал в секрете. Единственная реальная опасность была бы, если бы Астрид как-то выяснила правду. Но Иккинг был очень умен и наверняка сможет удержать кого-нибудь от этого.
Освальд, должно быть, почувствовал, что что-то не так с его выражением лица. Он подал сигнал одному из своих людей.
«Принеси нам еще медовухи», — проинструктировал он человека, который немедленно подчинился.
«Икота в Вальхалле», — пробормотал Стоик.
«О, я рад это слышать. Вы знаете, что я имею в виду. Как это случилось?»
«Битва против дракона».
При упоминании слова «дракон» Освальд заметно вздрогнул, прежде чем попытаться выдать его за зуд.
«Я не удивлен. Мальчик всегда был очень смелым и упрямым, но я не самый сильный парень, насколько я помню. Ты убил дракона, который это сделал?»
«Нет, Иккинг сделал.»
Человек Берсеркера вернулся с двумя кружками, наполненными до краев. Освальд наклонил голову, поднимая кружку в приветствии.
«Ну, тогда это была смерть, которой можно позавидовать».
«Если кому-то можно позавидовать», — добавил он шепотом, который слышал только Стоик.
Стоик знал, что Освальд был умным вождем и должен был играть в игру в компании своих людей. Тем не менее, им обоим пришлось остаться, поскольку никому из них было бы неуместно покидать пир.
«Что это был за дракон?»
«Я не думаю, что есть имя для этого. Я никогда не видел такого в своем роде до этого, и я надеюсь, что никто никогда не сделает снова».
Он остановился на минуту, прежде чем продолжить.
«Освальд, мы возвращаемся назад, ты и я. Ты знаешь, почему нас вызвали в этот Совет?»
Освальд остановился и на мгновение посмотрел на него.
«Вы помните, почему вожди были вызваны в последний раз, верно?»
«Как я не мог?»
«Что именно было причиной Стоика?»
«Ходили слухи, что человек строил армию драконов».
«Да, это была причина тогда. На этот раз, однако… давайте просто скажем, что были некоторые подобные шепоты».
«Драго?»
Освальд посмотрел на него спокойно, казалось, что-то спорить с самим собой.
«Возможно. Мне действительно интересно узнать, что такое правда, а не слухи».
Он наклонился, чтобы прошептать в ухо Стоика.
«Будьте осторожны, люди могут делать плохие вещи, когда они напуганы».
При этом Освальду помог один из его людей подняться на ноги, так как он был довольно неустойчив на своих ногах.
«До завтра, Стоик.»
Он кивнул в ответ Освальду, обдумывая то, что ему только что сказали. Что Освальд имел в виду под тем, что он шептал?
Я думаю, я узнаю завтра.
Он выпил оставшуюся часть кружки, пока веселье продолжалось вокруг него.
*
Стоик стоял перед входом в Святилище. Люди, стоящие перед входом, представляли все племена, собравшиеся на острове.
Как и другие вожди, собравшиеся внутри, он должен был публично представить свое оружие, чтобы показать, что он не планировал никаких уловок. Это была просто другая часть церемонии.
Он отцепил топор, который он пристегнул к жилету, и положил его, чтобы он лежал за пределами зала заседаний совета. Мужчины были удовлетворены тем, что у него не было другого оружия на его лице, ему разрешили войти.
Было довольно жутко, как это выглядело в прошлый раз, когда было заседание совета. Остальные четыре вождя уже сидели на своих стульях вокруг центрального костра.
«Вождь Стоик Великий, мы ждали вас», объявил человек, которого Стоик не узнал.
«Кто ты?»
«Я Эдгарас Свифт, начальник Вольсунга».
Он кивнул в ответ своему поддерживающему вождю и кратко признал двух других, которых он узнал, Свану из Вайны, массивную и широкоплечую женщину, и Эсмонда из Ценгельма, высокого мужчину, украшенного ожерельями из чешуи дракона и зубов, который имел Ассорти из шрамов на его лице.
«Ну, теперь мы все собрались. Давай покончим с этим. Я дам вызов», — добавил Освальд.
«Один Отец, ты присмотришь за нами и одолжишь нам свою силу. Тор, твоя сила украшает небеса. Защити нас от ловушек Локи, дай нам силу против драконов и приведи нас к Столу Королей в Вальхалле, чтобы мы могли пиру и сражайся на твоей стороне в конце всего «.
Странно, я не помню ту часть про драконов.
«Я надеюсь, что все ваши народы пережили последние несколько зим так же, как и мои», — хвастался Эдгарас.
«Это мы и сделали. Особенно прошлой зимой. Драконы не беспокоили нас так сильно, как в прошлом», — ответил Освальд.
«Кто-нибудь знает, почему это может быть?» Эдгарас последовал за ним.
«Некоторые из моих людей встречали драконов в южных водах», — ответил Свана.
«То же самое здесь», добавил Эсмонд.
«Но это невозможно. Это не может быть он. Его не видели более двадцати лет!» Стоик возражал.
«Так что, возможно, это не он. Может, это кто-то другой», — заявил Эсмонд.
«Кто тогда?» Спросил Стоик.
Никто не ответил ему дольше всего. Их молчание было оглушительным.
Я знаю, куда это идет.
«Что ж, Стоик, мы слышали невероятные слухи. Мы хотели выяснить, что же на самом деле происходит, прежде чем принять решение действовать», наконец ответил Освальд.
«Какие слухи?»
«То, что вы строите армию драконов».
Абсолютное молчание царило. Стоик скрестил руки и смотрел на них, поскольку они избегали попадания в его глаза.
«И на чем основаны эти слухи?»
«Торговцы и суда, проходящие мимо Берк, видели, что на вашем острове много драконов. И что еще более невероятно, в вашей деревне, как сообщается, живут драконы, похожие на лошадей или крупный рогатый скот. Теперь это казалось невозможным, но несколько лодок несли один и тот же слух».
Больше тишины.
«Вы отрицаете эти слухи, Стоик?» Горячо спросил Эсмонд.
«Я отрицаю их! Я не строю армию драконов!» Стоик стукнул кулаком по стулу для акцента.
«Так как же ты тогда объяснишь наблюдения?» Эсмонд ответил.
«Они… они видели правду. Берк помирился с драконами».
«Невозможно!» Эсмонд усмехнулся.
«Что ты имеешь в виду, что примирился с животными?» Спросил Освальд.
«Они не монстры, о которых мы всегда думали. Они…»
«Я слышал достаточно! Ты либо сумасшедший, либо строишь армию драконов, как Драго!» Объявил Эсмонд, поднимаясь на ноги.
Стоик тоже поднялся на ноги в гневе. Это было довольно типично для северных переговоров. Они были очень тупыми.
«Не смей сравнивать меня с этим монстром!»
Двое некоторое время смотрели вдаль, прежде чем снова медленно занять свои места. Стоик продолжил.
«Да, у нас есть драконы, живущие с нами на Берк. Они… наши домашние животные, и их полезно иметь рядом. Некоторые из них помогают нам ловить рыбу, а другие охотятся в лесу. Некоторым из моих людей особенно нравится летать с ними». “
«А вы не планируете превратить их в армию?» Спросил Освальд.
«Конечно, нет. Почему я?»
«Чтобы покорить нас, конечно».
«И с чего бы мне это хотеть? Когда я когда-либо предполагал, что хочу покорить кого-либо из вас?»
Эдгарас заговорил.
«Это не так много, хотите ли вы на самом деле этого или нет. Дело в том, что вы могли бы, если бы захотели. В прошлом все наши племена были примерно равны. С драконами на вашей стороне, хорошо, мы все помним, как плохо рейды были в прошлом. Ни у кого из нас не было бы шанса против вашего племени. “
Он неохотно признался себе, что это справедливо. Наличие драконов на его стороне было бы почти непреодолимым испытанием для другого племени, если бы оно когда-либо вступило в войну.
«Что вы хотите, чтобы я сказал? Мое племя в мире с драконами, и мы будем продолжать в том же духе».
«Как это произошло между прочим? Вы на самом деле не сказали нам», — отметил Освальд.
«Мой сын Иккинг… на самом деле узнал об этом. Драконы слушались очень большого дракона, который заставлял их охотиться за ним. Теперь, когда он мертв, остальным драконам не нужно охотиться, как раньше».
«А как именно он умер?»
«Дракон помог нам. У моего сына, Иккапа, был собственный дракон, и они каким-то образом заставили другого врезаться в Остров Драконов. Он спас все мое племя, и он…».
Он не видел причин говорить им, что за дракон Иккинг был домашним животным. Знание о том, что дракон его сына был Ночной Яростью, самым страшным и оскверненным из всех драконов, не могло принести ему больше милости, чем тот, которого он в настоящее время имел.
«Давайте представим, что эта ваша история правдива. Что вы ожидаете от нас, чтобы подумать о том, что вы сделали?» Эдгарас спросил его.
«Честно говоря, мне все равно, что вы думаете. Сейчас на моем острове мир, и нет причин нарушать его».
Эсмонд схватил свое самое тяжелое ожерелье и протянул его, чтобы все могли ясно видеть.
«Я взял их в качестве призов от драконов, которых убил. Когда я стал вождем, было пусто».
«Я не сомневаюсь в вашей храбрости. Мы оба совершенные убийцы драконов».
«Так почему же ты стал таким слабым? Я помню, как слышал истории о Стоике Васте, проклятии всех драконов. Почему ты забыл наши традиции, наш путь воина?»
Стоик глубоко вздохнул.
«Я не забыл. Как вы думаете, почему у нас есть традиции?»
Эсмонд на мгновение выглядел смущенным.
«Что это за вопрос? Почему у нас действительно есть традиции! У нас они есть, потому что они правы!»
Стоик покачал головой.
«Нет, у нас они есть, потому что они работали. Это не значит, что они всегда будут работать. Убивать драконов было правильно, когда они крали нашу еду и пытались убить нас. Теперь, когда они не пытаются убить нас, это не будет право продолжать бороться с ними. “
Он повернулся к Сване. Было трудно определить ее положение, поскольку она молчала последние несколько минут.
«Разве не было бы лучше, если бы драконы помогли вам поймать рыбу, чем если бы они напали на ваше племя и съели вашу рыбу? Берк легко ловит в три раза больше, чем мы привыкли ловить, теперь, когда наши драконы помогают нам».
Казалось, она явно тронута этой идеей.
«Я думаю, что мы немного отвлекаемся, мы должны вернуться к причине, по которой мы созвали эту встречу», — вмешался Эсмонд, чтобы снова привлечь внимание.
«Вы признаете, что накапливаете большое количество диких драконов и делаете их своими» домашними животными «. На мой взгляд, у вас есть только два варианта: изгнать драконов с вашего острова и вернуться к их уничтожению. как надлежащие норды, или держите их и сделайте себя врагом этого совета, точно так же как Элвин и Изгои «.
Изгоните драконов и вернитесь к их убийству. Не было никакой возможности, чтобы он согласился с этим предложением. Кто знал, как драконы отреагируют на изгнание или смогут ли они что-нибудь понять относительно их судьбы. А потом была его собственная, частная причина не желать изгонять драконов. Это будет означать изгнание того, кого он обязан спасти.
Но альтернатива, когда Берк был изгнан и считался просто еще одним племенем изгоев, сама была ужасной судьбой. Это будет означать наличие настоящих врагов вокруг границ, и это также будет означать, что ни одно из их племен не захочет торговать с его племенем. Некоторые одинокие торговцы, такие как Иоганн, могут все еще проходить мимо, но ни одно из племенных взаимодействий не произойдет. Ни одно из племен этого далекого севера не было полностью самодостаточным. Это было бы очень медленным смертным приговором для его племени, если бы такое условие длилось бесконечно. Все они знали, насколько изгнанными изгои, казалось бы, стали.
Если только мы не начали использовать драконов, чтобы победить…
Нет, должен быть другой путь.
Он оглянулся вокруг, пытаясь оценить их реакцию.
«На самом деле, есть другой вариант», — наконец ответил он.
«Который?» Спросил Освальд.
«Что бы вы подумали о том, чтобы получить своих собственных драконов так же, как мои люди?»
Другие вожди явно застыли в удивлении от этой идеи.
«Вы знаете, что это не невозможно, так почему бы просто не заставить своих драконов тренироваться?»
Освальд был тем, кто ответил ему.
«Никто никогда не думал об этом. И никто из нас никогда не имел мирных отношений с ними. У нас не было бы идеи, с чего начать».
«Ну, мы делаем. На самом деле, у нас есть способ научить людей возвращаться на Берк. Я мог бы показать вашим племенам, что мы знаем о драконах».
«Подожди, — вставил Эдгарас, — ты покажешь нам свой секрет управления драконами?»
Он знал, что не совсем правильно говорить, что они контролировали драконов так же, как они управляли скотом. Драконы были гораздо более «преднамеренными» и не совсем такими существами, которых можно было легко сломать, как лошадь. Эти Вожди вряд ли оценят разницу прямо сейчас.
«Я покажу вам, что мы знаем, и, если вы узнаете, вы можете получить несколько собственных драконов».
«Как вы предлагаете показать нам?» Спросил Освальд.
«Вы можете приехать в Берк и учиться так же, как мои люди».
«Прости мой скептицизм, Стоик, но поездка на твой остров оставит нас полностью в твоей власти, а наши племена будут уязвимы», — возразил Эсмонд, вставая снова.
Человек начал действовать на нервы Стоика.
«Ну, так как вы, кажется, думаете, что я планирую покорить вас, вам нечего терять. У вас есть мое предложение, и это все!»
Двое остались лицом друг к другу, не желая отступать. Наконец они прямо бросили вызов друг другу, и их мужская гордость не позволила им смягчиться.
Освальд встал и сказал успокаивающим голосом: «Теперь я уверен, что мы можем заключить соглашение здесь».
«Нет!» Эсмонд зарычал: «Он требует слишком многого! Драконы не хорошие существа! Я видел слишком много хороших людей, умирающих из-за них».
Эсмонд оглянулся на других вождей. Их выражения указывали ему, что он был совершенно один.
«Давай, согласись со мной! Эдгарас, это не то, о чем мы говорили раньше!»
«Это было до того, как Стоик предложил нам показать то, что он знает. Это слишком хорошая возможность упустить возможность», — признался Эдгарас.
Эсмонд оглянулся на двух других вождей, понял, что не найдет там поддержки, и повернулся, чтобы покинуть зал. Он остановился у двери и повернулся к Стоику.
«Я не забуду старые способы, в отличие от вас всех!»
Эсмонд разгорячился и выбежал из зала, оставив за собой двери, распахивающиеся за ним. Стоик расслабился и откинулся на спинку стула, глубоко вздохнув с облегчением.
«Он этого не забудет», — небрежно заметил Освальд.
«Я знаю, я просто не беспокоюсь за него».
Эдгарас тогда возразил.
«У него было одно хорошее замечание. Нам было бы трудно и опасно оставить свои племена, чтобы они приехали к вам и там узнали, что вы предлагаете нам показать. Рассматриваете ли вы отправку некоторых из ваших людей, чтобы показать нам на наших землях? “
Это не было необоснованным предложением. Конечно, ему было бы удобнее не ездить на все острова по очереди, особенно когда он сам не был экспертом в том, как завоевать доверие дракона. И он случайно знал нескольких наездников на драконах, которые наверняка сделают это для племени.
Астрид доказала, что она очень надежная. Она сделает это для Берк.
«Да, я отправлю своего лучшего наездника на драконов. Есть только одна проблема».
«Что это такое?» Спросил Эдгарас.
«Лучший гонщик Берк — женщина».
При этом и Эдгарас, и Освальд громко смеялись, пока им не пришлось встать на сторону. Свана слегка улыбнулась, оставшись незамеченной двумя мужчинами.
«Северные воины…» начал Эдгарас.
«И Берсеркеры», прервал Освальд.
«… а Берсеркеров учат девочки драконам. Это будет зрелище. Я постараюсь сделать так, чтобы мои люди не смирялись с ней», — закончил свою мысль Эдгарас с забавным смешком. ,
Стоик не смеялся.
«Ну, она будет летать к каждому из твоих племен на своем Смертельном Надере. Одна вещь, которую мы узнали о драконах, заключается в том, что они очень защищают. И я бы сказал, что Астрид сама по себе равна большинству мужчин в использовании топора».
Эдгарас пожал плечами, сказав: «Некоторым людям нравится этот вызов. Это делает завоевание еще более приятным».
Освальд воспользовался возможностью, чтобы потереть руки, говоря: «Ну, это было очень успешно. Я рад, что это сработало. Должны ли мы составить договор? Я готов сойти с этой скалы».
Каждый из них кивнул по очереди. Был прислан писец, и он принес четыре свитка и стилус с чернилами. Большую часть следующего часа они провели, решая точные условия договора, а затем продиктовали их для записи писцом. После этого они утопили мед и полдник, пока писец сделал четыре копии договора.
Никто из оставшихся вождей не удивился, что Эсмонд и остальная часть сенхельма уже покинули остров. Концы парусов их кораблей были едва видны на южном горизонте, если точно было указано, где искать.
Ну, они, безусловно, хорошо провели время. Хорошее избавление от них.
Он уселся на носу своего корабля вместе со Спителутом и грыз немного свежесрезанной и жареной курицы.
«Как все прошло там, шеф?» Спителоут спросил.
«Похоже, у нас есть договор. Даже лучше, мы можем вернуться домой сегодня».
«Это было очень быстро. Надеюсь, мы тоже. Вы не возражаете, если я спрошу, но разве это то же самое место, на которое Драго напал более двадцати лет назад?» Спителоут спросил.
Мучительное выражение на мгновение появилось на лице Стоика.
«Да, это так. Все больше причин, почему я хочу уехать как можно скорее».
Спайлоут кивнул, ничего не сказав. Стоик покончил с курицей, твердым хлебом и медом и пошел гулять по миниатюрной деревне, оставшейся после ухода Ценхельма. При этом он столкнулся с Освальдом. Только на этот раз Освальд был не одинок.
«Стоик, рад видеть тебя снова. Я рад, что мы смогли разработать этот договор. Ты узнаешь моего мальчика Дагура здесь?»
Дагур, безусловно, сильно вырос с тех пор, как видел его в последний раз. Дагур был таким же высоким, как его отец, и довольно худым. Но у него было чувство быстроты, своего рода нервная энергия, которая намекала на нестабильность, о которой его предупреждал Освальд. Даже то, как Дагур держал себя, слегка опустив голову, и его немигающий взгляд, устремленный перед ним, казался слегка злым.
Или, может быть, у Освальда просто были проблемы, связанные с сыном, который был на пороге достижения совершеннолетия.
«Я действительно, Освальд. Ты очень быстро вырос, Дагур. Твой отец, должно быть, гордится тобой».
Когда Дагур заговорил, голос прозвучал чуть выше, чем ожидал Стоик. Дагур, казалось, просто перерастал голос своего детства.
«Он будет гордиться мной, когда я убью своего первого дракона и сижу в Берсеркер-холле в качестве шефа. А ты знаешь, какой это будет дракон? Я буду первым, кто убьет Ночную Ярость! И я буду носи его кожу как мой плащ. Но хватит обо мне, где твой мальчик Иккинг? Я помню, как мы веселились… “
Стоик полностью пропустил все остальное, что сказал Дагур. Слыша, как сильно Дагур хотел убить Ночную Ярость, а затем услышав имя Иккапа, произнесенное на одном дыхании, тронуло его глубокий аккорд. Иккинг теперь был настолько уязвим, что почти все норды считали его главным призом. Это напомнило ему о его секретной миссии, в которой он до сих пор не достиг абсолютно никакого прогресса.
Освальд совершенно неправильно понял рассеянный взгляд Стоика и предположил, что это как-то связано с переживанием эксцентричности Дагура из первых рук или напоминанием о смерти Иккапа.
«Стоик, могу я поговорить с тобой наедине? Главным образом, дело», — спросил Освальд.
«Тьфу, это всегда с тобой дело», — пожаловался Дагур на очевидное увольнение.
«Убедитесь, что ваши вещи упакованы, сынок, мы должны скоро вернуться домой».
Освальд и Стоик остались одни, и Стоик коротко ворчал, поблагодарив за то, что избежал этого столкновения. Он также смог задать конкретный вопрос теперь, когда они были одни.
«Освальд, с тех пор, как драконы начали жить на Берк, даже среди моих людей ходили странные слухи. Некоторые люди говорили, что видели, как других людей превращают в драконов. Вы когда-нибудь слышали какие-либо из этих историй?»
«Нет, не могу сказать, что у меня есть. По крайней мере, не за пределами очень старых сказок».
«Хорошо, мне было просто любопытно, если бы вы знали, как люди должны были измениться в этих историях. Таким образом, — здесь он поднял брови и осмотрительно посмотрел на Освальда, — я могу знать, что искать, когда мои люди начало… исчезает «.
Они смотрели друг на друга со всей серьезностью еще несколько мгновений, прежде чем усмехнуться и посмеяться.
«Ну, в таком случае, — ответил ему Освальд, — я бы сказал, что единственными вариантами будет согласиться с тем, что они ушли навсегда, или использовать черное колдовство».
Освальд добродушно похлопал Стоика по плечу, совершенно не замечая болезненного взгляда на лице Стоика, прежде чем маска его вождя скрыла его внутреннюю боль.
«Да, это звучит правильно», — пробормотал Стоик.
«Ну, Стоик, я должен сейчас вернуться к своим людям. Похоже, некоторые из них собираются дуэли. Увидимся позже для подписания договора».
Они схватили предплечья и разошлись. Ни один из других вождей, вероятно, больше не знал о магии, и он не доверял им так же сильно, как Освальду.
Тогда мне нужно найти другой способ…
*
Все четыре вождя были собраны в Святилище ближе к вечеру, просматривая четыре экземпляра договора, чтобы убедиться, что условия были должным образом записаны и скопированы в каждый свиток.
«Кажется, здесь все в порядке», — заметил Освальд после прочтения свитка.
«Хорошо, давайте сделаем это, внесите это!» Эдгарас крикнул слуге возле входа.
Что он имеет в виду «принести это?»
Слуга появился через минуту с пачкой в руках. Мужчина уронил сверток на стол, и он издал писк, когда он слегка сдвинулся.
Это был ужасный террор. Он был намордник, его крылья, выцветшие грязно-синим цветом, были прикованы к его боку веревкой, а его ноги были связаны вместе. Этот крошечный дракон был очень недоеден и, вероятно, был голодным во время всего путешествия на этот остров.
Он точно знал, почему его привезли. Подписание крупного договора между несколькими племенами было особым явлением и должно было быть признано в качестве такового. Традиция заключалась в том, что стороны договоров всегда оставляли свой след, используя кровь дракона в качестве чернил. Они собирались убить Террор.
Слуга появился с церемониальным ножом и карандашом.
«Мы действительно должны сделать это?» он спросил других вождей.
«В чем дело?» Спросил Эдгарас.
«Разве не кажется неправильным убивать дракона за его кровь только для того, чтобы мы могли подписать договор? Договор, который позволит вам получить собственных драконов?»
Эдгарас задумался на мгновение.
«Может быть, иронично. Но почему тебя это волнует? Это просто террор, и именно так мы подписывали договоры на протяжении поколений».
«Верно, но необходимо продолжать делать это таким образом? Как я уже говорил, некоторые традиции не нужно поддерживать».
«Стоик, то, на что мы здесь согласны, невероятно, и нам будет трудно убедить наши народы в том, что это реально. Наши старейшины должны будут увидеть подписи, чтобы знать, что это действительный договор».
Там не было обойти эту точку. Старейшины трех других племен хотели бы знать, что договор был правильно подписан. Это должно было быть сделано с кровью дракона.
И это был просто ужасный террор. Болезненный и, вероятно, умирающий тоже.
Старейшина Готи усыновила маленькое стадо Ужасов, которые, казалось, жили в ее жилище.
Крошечный террор вовсе не выглядел опасным. Не было никакого способа, чтобы это могло причинить ему боль.
«Он не опасен! Он не сделает тебе больно!»
Жизнь одного дракона для договора, который принесет пользу Берк и, в конце концов, другим драконам.
«Папа, нет!»
Что бы сказал Валка? А как насчет Иккинг?
Их здесь не было.
«Сделай это быстро», пробормотал он.
Эдгарас взял нож и встал рядом со столом, где лежал террор. Ужас застыл, когда он увидел фигуру, возвышающуюся над ним.
Один пронзительный крик эхом разнесся по коридору, несмотря на морду, а затем наступила тишина.
Каждый из трех других вождей взял карандаш и накрыл кончик крови, капающей из отверстия в груди Террора.
Каждый из них подписал договор по-своему. Тогда была его очередь.
Он нерешительно взял запятнанный кровью карандаш, опустил его в багровую лужу и подписал свое имя внизу каждого свитка.
Каждый символ чувствовал, что что-то у него отняло. Он всегда отмечал себя как того, кто санкционировал убийство дракона не по какой-либо другой причине, кроме традиции, когда он был лидером людей, которые приняли драконов в повседневную жизнь.
Он объявил, что он был лицемером. Необходимый, но, тем не менее, лицемер.
Я не могу дать ему знать. Он никогда не простит меня. Я должен был позволить этому случиться.
Что бы сказал Валка?
Последний штрих вошел в его последнюю подпись, и он быстро отложил карандаш. Другие начальники подождали пару минут, чтобы высохнуть подписи, пожелали друг другу безопасных поездок и покинули здание со своими копиями договора. Они были не те, чтобы тратить время на длинные прощальные речи.
Он ждал минуту дольше, несмотря на свое желание уйти из этого места. Это ужасное место, которое теперь видел смерть для двух советов подряд. Он оглянулся на стол, где были подписаны документы.
Тело Ужаса все еще лежало на столе. Все еще и безжизненный с невидящими глазами. Скорее всего, вскоре придет сопровождающий, чтобы избавиться от тела, вероятно, бросив его на землю без церемонии.
Не было очевидно, что побудило его сделать что-то. Может быть, это было чувство справедливости или вины.
Он завернул окровавленный труп обратно в лохмотья и вытащил сверток из здания, его копию договора спрятали в карман. Он вошел в деревню, которая находилась в процессе разборки. Каждый перевозил припасы к лодкам, и никто не подумал бы о его связке.
Он нашел заброшенную яму с огнем и положил свой сверток в яму. Он собрал немного дров и сложил их вокруг тряпок. При этом он понял, что часть крови просочилась сквозь лохмотья и запачкала его предплечье и манжеты.
Наконец он поджег импровизированный костер. Как только дерево зацепилось, он повернулся и ушел на берег. У Спайлоута остались инструкции по подготовке корабля к отправке, когда он вернется.
Форма здания Совета вновь привлекла его внимание на холме.
«Я надеюсь, что никогда больше не увижу это место».
Он остановился в доках и оглянулся, как он пришел, когда мыл руки в океанской воде. С холма поднимался дым.
«Spitelout!»
«Готов высадиться, шеф», на палубе появился Спителоут.
«Отправляйся домой!» Стоик взревел.
Собравшаяся команда с облегчением приветствовала. Они ожидали, что будут в море еще несколько недель, и некоторые из них смогли совершить хорошие сделки в течение двух дней среди других племен.
Стоик забрался на судно. Так же, как он был первым из своего племени на острове, так и он был последним.
«Что за слово?» Спителоут спросил.
«У нас есть мирный договор с берсеркерами, Вайной и Вольсунгом. Я поговорю об этом, когда мы вернемся домой. У вас есть колода».
Без дальнейших церемоний Стоик спустился ниже палубы в свою каюту и оставил основные обязанности Спайлоуту. Сам он был полностью истощен со дня переговоров, стресса и трудных решений, которые должны были быть сделаны. Все, что он хотел сделать, это спать.
Он бросил свиток договора к ноге кровати. Темное пятно на рукаве привлекло его внимание даже сквозь тусклый свет в его каюте.
«Out spot! Out!» пробормотал он в отчаянии, потирая ткань, прекрасно зная, что она не удалит пятно.
Через несколько минут он сдался и рухнул на кровать с закрытыми глазами.
Звуки берега начали исчезать позади корабля, когда он выходил в открытый океан.
Я скоро буду дома, сынок. Я надеюсь, что ничего плохого там не случилось.
========== TOM I-Пожар ==========
Комментарий к TOM I-Пожар
Примечание автора — это первая из довольно длинных глав. В томе I есть несколько глав, число которых превышает 10 000 слов.
Примечание автора — это первая из довольно длинных глав. В томе I есть несколько статей, число которых превышает 10 000 слов.
*
«Я могу вычислить движение небесных тел, но не безумие людей». — Исаак Ньютон
Они оба могут быть очень хитрыми, когда им это необходимо. Годы шалости дали им навыки, чтобы их не видели и точно знали, где происходило действие. Было также просто приятно шпионить за кем-то, что давало ему достаточное оправдание, чтобы на самом деле работать вместе над чем-то. Это что-то собиралось в лачуге Милдью сразу после захода солнца.
Нельзя сказать, что они не ворчали друг другу, когда у них был шанс.
«Тьфу, ты вообще купаешься?» — прошептал Рафф, отталкивая Туфа, чтобы лучше рассмотреть окно.
«Да, конечно.»
«С каких пор?»
«В прошлом месяце. Эй, почему ты не помылся после уборки конюшен, ты пахнешь драконом…»
«Закрой это! Слушай.»
Они замолчали и сосредоточились на обсуждении, происходящем внутри хижины. Нелегко было различить отдельные голоса, так как казалось, что что-то не так. Они услышали несколько нечетких слов, таких как «рыба», «ловушки» и «вождь».
«Итак, они планируют делать что?» Прошептал туф.
«Хватит», Милдью хлопнул по полу своим посохом и привлек внимание всех собравшихся. Его хриплый голос легко перенес другой шум.
«Мы не можем ждать дольше. Это слишком хорошая возможность. Мы начнем завтра».
При этом весь его сбор приветствовал и связал их кружки с какой-то неизвестной целью.
Руф и Тафф несколько мгновений сгрудились под подоконником.
«Скажи, сестренка, ты думаешь, мы должны сказать Астрид, что Милдью что-то планирует?»
«Думаю. Я бы хотела, чтобы мы знали, что он собирается делать».
«Ну, мы можем подкрасться после того, как они закончат пить».
Она подумала об этом и, конечно, оценила опасность проникновения в дом Милдью.
«Нет, давайте просто скажем ей. Она может понять это».
Они на цыпочках отошли от окна и зловещего смеха и бросились в деревья напротив поля Милдью. Две пары слабо светящихся глаз пробирались сквозь тьму, чтобы поприветствовать их.
«Привет, Барф», Рафф приветствовал ее половину дракона, а ее брат сделал то же самое для него.
«Ну, Белч, нам, наверное, пора. Не хотелось бы, чтобы Мильдью превратил тебя в ковер».
*
Иккап и Беззубик оба устали от дня активности в бухте и дремали в комнате Иккапа. Это дало ей больше времени наедине со своими мыслями. Прошло почти две недели с тех пор, как Стоик ушел, чтобы пойти и сделать что-то в основном. Пока Стоика не было, она не была уверена, что сможет справиться с любыми серьезными «инцидентами».
Надеюсь, это не будет проблемой.
Первые две недели прошли относительно без происшествий. Утром она принесла рыбу для Иккинга и Беззубика, смущенно проводила их обоих в уборную около полудня и принесла другую рыбу на ужин. Остальное ее время было потрачено либо на ее обязанности в Академии, либо на полетах с Stormfly, либо на разговоры с Иккингом, последний из которых занял много времени, так как Иккинг должен был выписывать все. Но было приятно не беспокоиться о том, что Стоик придет и узнает, что она все знает.
Еще раз проверив Иккинг, она вышла из дома и обнаружила, что ее Буревестник терпеливо ждет в темноте за дверью.
«Привет, девочка, ты хочешь полететь?» — спросила она, нежно потирая морду Штормфлай. Ночные полеты были довольно расслабляющими, так как никто не мог нарушить мир.
Stormfly болтала и облизывала губы.
«Полагаю, это означает, что вы голодны. Давайте принесем вам немного рыбы».
Они отправились к ближайшей кормушке и прошли всего несколько шагов, прежде чем услышали безошибочный звук ударов крыла. Это звучало как Zippleback из ее опыта.
«Астрид, ты здесь?»
«Рафф, Туфф, что ты там делаешь?»
«Ну, прямо сейчас мы определенно не шпионим за Милдью и не пытаемся выяснить, какой коварный план он и его банда готовят в своей хижине. Но мы уверены, что, что бы это ни было, это не будет иметь приятного вкуса». Туф ответил, высунув язык для акцента.
«Ха? Норвежский туф, говори по-норвежски», сказала Астрид в раздражении.
«Плесень собирается сделать что-то завтра», — ответил Рафф, спешась.
Greatâ € |
«Есть идеи, какой у него план?»
«Я не знаю, но у него много друзей на его стороне».
Она мрачно кивнула, услышав предупреждение Раффа, и начала мысленно разбегаться по разным сценариям. Что может планировать плесень? Насколько наглым он может быть? Сколько последователей у него было на самом деле?
Stormfly уткнулся носом в ее мысли.
«Что мы будем делать?» Спросил туф.
«Мы собираемся держать наших драконов близко к завтрашнему дню», — ответила она.
*
День начался нормально для всех. Астрид работала на арене, знакомя нескольких детей с некоторыми из ужасов. Snotlout провел утро, пася рыбу для рыбаков. Фишлег работал в кузнице, помогая Гобберу строить и ремонтировать седла и другие кожанные изделия. По просьбе Астрид близнецы следили за деревней сверху.
Около полудня все они взяли обычный обеденный перерыв и собрались в зале, оставив своих драконов снаружи на ближайшей рыбной станции.
«Эй, кто-нибудь из вас думает, что здесь очень тихо?» Рафф наконец решился.
«Да, слишком тихо…» — Тафф загадочно следил за ним, дико оглядывая Зал.
Боги, они такие абсурдные. Но у него есть точка зрения.
Зал был довольно пуст на обед. Несколько столов были совершенно пустыми.
«Как вы думаете, где все?»
Они оглянулись, прежде чем Фишлеги что-то заметили.
«Э-э, ребята, пропала группа Милдью».
Это было правдой За пустыми столами всегда сидели Милдью и его компания.
«Нам пора», быстро произнесла Астрид, вставая со стола.
Даже близнецы не позаботились об этом. Безопасность их драконов не была смехотворной. Удивительно, но снаружи ничего не случилось. Все их драконы были хорошо видны, либо они жевали рыбу, либо просто бездельничали.
«Что он задумал?» Астрид удивилась вслух.
«Если бы только один из них просто рассказал нам, что они планируют», добавил Туфф.
«Не будь глупее… чем обычно, конечно, они не скажут нам. Мы как их злейшие враги», упрекнул его Рафф.
«У меня есть план для всех», — заявила Астрид.
«Завтра мы будем следовать за ними без драконов. Рафф, Туфф, вы двое следите за Мильдью, Рыбой, вы следуете за Игнисом, Носиком, вы видите, если группа из них вместе покинет Зал. Просто постарайтесь не быть замеченными».
«Что ты собираешься делать?» Фишлеги спросил.
«Это секрет».
Она вышла из Зала, оставляя остальных всадников задуматься, что именно она запланировала.
*
Пот стекал по лбу в тепле, исходящем от огня печи. Его молот поднимался и ритмично падал, превращая ковкое железо в форму. Он схватил плоскогубцы своей хорошей рукой и протянул один конец тонкой планки своей протезной рукой. Он скручивал планку в петлю, пока между концами не стало меньше пальца. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз жаловался на то, сколько времени ему понадобилось, чтобы создать хотя бы одну цепь, и он не собирался начинать сейчас.
Это была хорошая тяжелая работа и очень хороший способ скоротать время.
Стук. Стук.
«Это кто?» он крикнул в ответ.
«Астрид».
Ну, я мог бы сделать с перерывом.
Он отложил свое оборудование, охладил огонь и покинул внутреннюю кузницу. Конечно же, Астрид ждала его.
«Астрид, как дела?»
«Нам нужно поговорить с Гоббером. Наедине».
«Говорят, как настоящий Норд, прямо к делу. Мне это нравится. В чем дело?»
Они подошли к его столу, где он бросил вещи, над которыми он работал, и подняли пару стульев.
«Я беспокоюсь о Милдью и его группе. Я думаю, что он планирует что-то сделать».
«Что ты имеешь в виду, делать что-то?»
«Я не знаю. Что-то связанное с драконами. Я знаю, что он и его последователи сбегали вместе».
«Этого едва ли можно обвинить, Астрид».
«Я знаю, именно поэтому я говорю с вами. Что-то не так с недавними несчастными случаями, которые произошли с драконами. Например, Зал просто загорелся, хотя на крыше не было драконов. Пропавшие овцы, но никто не видел драконов вокруг поля, когда они пропали без вести. Даже взломанные хранилища, никто на самом деле не видел, чтобы дракон делал это. Они нашли только пару следов и немного навоза. Их можно было подделать. “
«Вы говорите, что он несет ответственность за все эти вещи? Зачем ему это? Просто чтобы причинить неприятности…»
«Он пообещал, что избавится от драконов, так или иначе. И не Гоббер, я не думаю, что он просто хвастался. Я думаю, что он действительно хочет это сделать. Почему, я не знаю, но В какое лучшее время онмог бы что-то сделать, чем сейчас, когда Стоика не стало? “
Он потер подбородок в мысли. Это было справедливо. Если кто-то собирается предпринять шаги против мира, он будет теперь с вождем в отъезде на несколько недель.
«Астрид, я понимаю твою точку зрения. Почему ты мне об этом говоришь?»
Она хитро ухмыльнулась.
«Ну, вы очень уважаемы в племени. Все помнят, как хорошо вы сражались в прошлом. Если бы у кого-то была причина ненавидеть драконов, вы, безусловно, были бы одним из них, если бы у вас не хватало руки и ноги. возможность получить некоторую информацию, которую мы, друзья-драконы, не смогли получить.
«Итак, вы хотите, чтобы я шпионил за вами».
«Да, Гоббер, я делаю».
Он откинулся на спинку стула, очевидно, глубоко задумавшись.
Помимо того, что она просто хотела получить информацию, она также проверяла Гоббера, чтобы выяснить, может ли ему быть доверен величайший секрет, который она несла.
«Ну, я должен сказать, что сам немного пристрастился к зверям. Я бы не хотел, чтобы их выбрасывали с острова или чтобы вещи возвращались к тому, чем они были. Думаю, пришло время заплатить старой плесени и компании дружеский визит. “
Ему было немного удивительно, что она не улыбнулась, когда он согласился помочь ей. Вместо этого ее глаза приняли странный, далекий взгляд. Но он ничего не сказал об этом.
«Гоббер, следуй за мной. Мне нужно кое-что показать тебе».
«Вы можете пойти и сказать мне сейчас.»
Она встала и повернулась, чтобы идти к двери.
«Тебе нужно убедиться в этом самому, иначе ты мне никогда не поверишь».
Он тоже встал с выраженным пожатием плеч.
«В свое время я видел довольно сумасшедшие вещи. Напомни мне рассказать тебе историю моих приключений с Boneknapper».
«Вы никогда не видели ничего подобного этому Гобберу», — тихо ответила она.
Вместе они прошли короткое расстояние до дома Стоика. Астрид положила руку на дверь, но остановилась перед входом.
«Гоббер, ты обещаешь никому не говорить, что ты собираешься увидеть?»
Это наконец подняло его подозрения. Что она может пытаться скрыть?
«Это зависит от того, что это такое».
Она пошла дальше и вошла с ним прямо за ней. Он нервно огляделся, не зная, чего ожидать. Ничего не произошло, за исключением того, что двое местных жителей Ночной Ярости ходили на цыпочках за углом, чтобы исследовать незнакомца.
Вид двух маленьких драконов всегда вызывал улыбку на его лице и вызывал у него смутное чувство, совершенно неприличное для воина нордов. Этот случай не стал исключением.
«Привет, маленькие ребята.»
Один из них фыркнул и отвернулся, а другой просто стоял и смотрел на него. Он не выглядел так, словно просил еды или внимания, а просто смотрел на него очень пристально.
Это было внезапно довольно тревожно.
Те же вопросы, которые он размышлял прежде, вернулись к нему. Птенец вел себя очень странно.
Насколько они умны?
«Икота», прошептала Астрид.
Гоббер едва ли удивился, когда голова дракона мгновенно наклонилась, чтобы взглянуть на нее. Однако он был очень смущен, когда увидел, что она кладет лист бумаги и карандаш на стол перед ней.
«Покажи ему.»
Положение дракона сразу же изменилось от расслабленного до тревожного и нервного. Его хвост начал дергаться, когда он снова посмотрел на него с прищуренными глазами. Затем он посмотрел вниз и глубоко выдохнул, как будто решился на что-то.
Он почувствовал покалывание в позвоночнике, когда дракон прошел по полу, отказываясь встретиться с ним взглядом и запрыгнул на стол.
Нет, конечно, это не может…
Но это так.
Он взял карандаш и небрежно написал имя на бумаге.
Gobber
Он смотрел почти не видя. Дракон, который умеет писать! Это было невозможно и шло против всего, что он знал о рептилиях, даже сейчас, когда мир был с ними.
Он закрыл рот, который, как он только что понял, висел в шоке.
«Он научил его писать? Но откуда оно знает мое имя?»
«Спроси его.»
Он посмотрел на нее в дополнительном изумлении.
«Вы имеете в виду, что он понимает нас?»
Иккип щебетал один раз, чтобы привлечь его внимание, и кивнул, не сводя с него глаз. Гоббер положил ладонь на лоб, глядя на настольного дракона.
«Откуда ты знаешь мое имя?»
Я Иккинг Хэддок III
Гоббер уставился на газету, когда тысячи мыслей кружились в его голове. И за карандаш, зажатый в левой лапке маленького дракона.
Иккинг был левшой.
Нервность Астрид, странное поведение Стоика с зимы и необъяснимая способность дракона писать и понимать людей — все это имело невозможный смысл.
Икота умерла на острове Дракона.
Но тела не было, и Стоик нашел яйцо при неестественных обстоятельствах, если не сказать больше.
Потомство молнии и смерти
<<Иккинг, ты жив?»
Иккинг закатил глаза и глубоко вздохнул, кивая.
Еще и рыбная кость
«Всемогущий! У тебя все еще есть твой старый юмор. Но почему ты дракон?»
Иккинг пожал плечами, пожав плечами.
Беззубый может знать
«Беззубый, подожди… другой — твой дракон? Тот, который спас тебя и с которым ты летел?»
Да.
«А если он знает, как ты можешь узнать?»
Иккинг снова счастливо улыбнулся.
Мы можем говорить
«Говори, ты имеешь в виду говорить как со словами?»
Я могу поговорить с ним
Гоббер долго ничего не говорил. Он просто стоял там, опираясь на стол.
«Я не знаю, что и думать», — выдохнул Гоббер.
«Может быть, быть счастливым, что он на самом деле жив?» Астрид предложила.
«Я. Я просто не…»
Гоббер снова сделал паузу. Его глаза блестели в проявлении эмоций, которые ни Астрид, ни Иккинг никогда не видели из своего старого тренера. Затем Гоббер взял Иккинга и обнял его. Иккангу не очень нравилось, как с ним обходились, но это был Гоббер, и он позволил ему обнять его.
«Иккинг! Ты жив!»
Он кивнул на грудь Гоббера. Гоббер рыдал еще раз, а затем положил его обратно на стол.
«Ну, я никогда не слышал ничего подобного. Почему ты сказал, что ты дракон?»
Иккинг снова пожал плечами.
«Правильно, нужно спросить другого дракона. Они действительно могут говорить?»
Он может
Он мог вспомнить много случаев, когда он заметил драконов на арене, грохочущих и рычащих друг на друга. Он отверг их как действия тупых зверей. Теперь у него была причина подвергнуть сомнению это предположение.
Неужели драконы оплакивали друг друга, как плохо с ними обращались? Говоря о том, как близко они подошли к смерти в тот день?
«Вы понимаете, почему Милдью нужно остановить сейчас, верно?» Астрид сказала.
Гоббер посмотрел на нее.
«Потому что он избавится от всех драконов. Может быть, даже ранит некоторых из них», — сказала она, кивая в сторону Иккинга.
Потребовалось много времени, чтобы Гоббер действительно разозлился, в отличие от многих других жителей деревни. Мысль о том, что Иккинг может быть ранен или еще хуже, определенно была одной из них. Он сжал оставшуюся добрую руку.
«Я выясню, что он делает, я обещаю».
Иккинг счастливо кивнул.
«Ох и Гоббер, не позволяй никому знать, что ты знаешь».
«Я не буду, Астрид. Никто не поверит мне, если я скажу им. Просто подожди, пока Стойк услышит…»
Астрид покачала головой, и выражение лица Гоббера очень быстро понизилось, как он понял.
«Он уже знает, верно?»
«Да, он не хотел, чтобы Иккинг говорил кому-либо. Иккинг сказал мне, и я хотела, чтобы вы знали. Не говорите Стоику и не сообщайте ему, что вы знаете, или у меня будут большие проблемы».
Гоббер нахмурился. Итак, Стоик знал, что Иккинг на самом деле жив, но не рассказал ему об этом. Никому не сказал по этому вопросу. Странные выражения, которые Стойк показал за последние несколько месяцев, стали более понятными. Он предполагал, что они были результатом боли потери его единственного сына. Насколько трудно было, чтобы Стоик знал, что его мертвый сын был жив, как дракон, и хранил эту тайну от всей деревни?
Было очень больно, что его старый друг не доверил ему эту странную, но также удивительную новость.
Почему он не сказал мне, по крайней мере?
«Я понимаю Астрид. Я никому не скажу».
Он опустился на колени, чтобы взглянуть на Иккинга с того же уровня.
«Иккинг, мы все искали тебя после того, что случилось на Острове Дракона. Мы нашли очень странное место, где выглядело, как будто сам камень растаял. Твой отец заставил меня позаботиться о яйце дракона, которое он нашел на этом острове. ideaâ € |»
Иккинг каким-то образом сумел выглядеть застенчивым в ответ на эту новую информацию. Астрид также было интересно узнать об этом, поскольку никто не говорил о том, что произошло в тумане на этом острове.
Спасибо, Гоббер
Гоббер поднялся на ноги и махнул рукой.
«О, не упоминай об этом. Ну, я пойду в Зал и принесу что-нибудь поесть. Может, я мог бы принести что-нибудь для тебя, Иккинг».
Он остановился и потер подбородок в замешательстве.
«Иккинг, что ты ешь?»
«В основном только рыба и тушеная рыба», — ответила Астрид, и Иккинг кивнул в знак согласия.
Цыпленок или хлеб
Было бы хорошо
«Ну, я посмотрю, что я могу сделать. И Астрид, — выражение его лица стало немного мрачнее, когда он повернулся к ней лицом, — я выясню, что они замышляют».
Он повернулся и ушел в зал через мгновение.
«Надеюсь», — прошептала Астрид.
*
Гоббер вошел в Зал и наполнил свою тарелку курицей, какой бы ни была рагу, и половиной буханки хлеба. Затем он бродил по Залу в поисках кого-то, кого он узнал из компании Милдью.
Никого не видя, он все равно сел и начал медленно жевать еду. У него было достаточно времени, чтобы подумать о том, что только что произошло.
Ни в одной из самых диких историй, которые он когда-либо слышал, никто не возродился как дракон. Что-то очень странное произошло на острове Дракона.
Магия? Может быть, боги сделали это. Тор из-за молнии? Локи?
«Ну да ладно, это все равно случилось, просто смирись с этим. Лучше, чем альтернатива, я думаю», — наконец нарушил он молчание.
Дверь в Зал открылась, и небольшая толпа голодных мужчин проникла внутрь. Включенный в толпу, он узнал Эдрика Фенрисбена, простого фермера, которого он узнал из толпы, которая, казалось, собиралась вокруг Милдью. Эдрик был простым человеком, и не должно быть слишком трудно заставить его раскрыть некоторые секреты. Он подошел и поприветствовал мужчину.
«Эдрик, мой друг. Мы не разговаривали долго. Как поживаешь?»
«Гоббер, я тоже рад тебя видеть. У тебя там достаточно еды», — сказал он, указывая на тарелку.
«Ах, долгий день в кузнице. Пока вы усердно работаете, знаете. Что вы делали?»
Гоббер указал на свое место и схватил пару кружек медовухи. Эдрик казался немного более неуверенным, как ответить, когда он вернулся и передал одну из кружек.
«Ну, я не должен этого говорить, потому что ты не один из нас».
Гоббер без проблем догадался, кем должны были быть «мы».
«Что, если я действительно хочу быть одним из вас?»
«А?»
«Посмотрите на меня, Эдрик, я скучаю по руке и ноге из-за драконов. Я помню, на что были похожи набеги. И, — он заговорщически шепотом понизил голос, — я хочу только то, что лучше для Берк. «.
Эдрик казался несколько успокоенным этим.
«И вы действительно хотите присоединиться к нам?»
«Конечно, знаю. Но сначала я хочу убедиться, что ты действительно это имеешь в виду. Как насчет того, чтобы показать мне, что вы все делаете».
«Ну ладно, я должен сначала проконсультироваться с боссом».
«О, в этом нет необходимости. Подумайте об этом, вы можете пойти к своему боссу и сказать ему, что вам удалось пригласить Гоббера. Я мог бы в конечном итоге помочь изменить мнение шефа. Но мне нужно посмотреть, что». вы все готовы, прежде чем я хочу присоединиться.
Эдрик задумался на мгновение, обдумывая свои варианты.
«Хорошо, Гоббер, договорись. Я покажу тебе сразу после этого», — сказал он, указывая на свою тарелку.
Они сложили предплечья, чтобы запечатать сделку, и вернулись к еде.
Гоббер чувствовал бы вину за то, что воспользовался этим простым человеком, но его открытие ситуации Иккинга дало ему более чем достаточно причин, чтобы сделать именно это.
Они оба очень быстро съели оставшуюся еду, хотя Гоббер немного сохранил немного курицы и хлеба.
«Поехали.»
Они оба вышли из зала вместе и без какой-либо другой компании.
«Хорошо, Эдрик, куда мы направляемся?»
«Лес.»
«Лес, правда? Не до хижины Милдью?»
«О, там ничего нет. Любящие драконов мальчишки, вероятно, взломают и проверит там. У нас все в лесу».
«Очаровательно», пробормотал Гоббер про себя.
«Где остальная часть группы сегодня?» он продолжил мгновение спустя.
«Выходной, потому что близнецы Торстон и девушка Хофферсон наблюдают за нами».
«Хм, хорошая идея. Очень удобно.»
Они прошли последнюю ферму и пошли в лес. Они начали по тропам, которые он узнал, и в конце концов перешли от старых игровых троп к тем, которые были явно заново сформированы.
Эдрик остановил его без видимой причины на небольшой поляне.
«Хорошо, Гоббер, что ты видишь?»
Он оглянулся и не заметил ничего ненормального.
«Ничего.»
«Именно то, что мог бы увидеть и тупой дракон. Посмотри туда», — сказал он, указывая на низко висящие ветви сосны.
Гоббер присмотрелся поближе и увидел маленькую платформу, висящую вверх ногами с металлическими шипами, выступающими из устройства. Небольшая веревка шла от веток к спине за густым кустарником.
«Вы все построили ловушку. Сколько у вас есть?»
Эдрик поднял каждый палец на обеих руках, пытаясь сосчитать, прежде чем ворчать и просто сказать: «Много».
«Только представьте, есть ли рыба прямо там, — он указал на поляну под ветвями, — и кто-то ждал за этими кустами там, чтобы вызвать ловушку. И это ничего. Следуйте за мной».
Эдрик двинулся по другому пути, и Гоббер последовал, оглядываясь назад на, казалось бы, безобидную поляну.
Конечно, он ничего не сказал вслух, но был очень обеспокоен тем, что эти люди на самом деле восстановили ловушки для драконов. Все ловушки были удалены за несколько недель после возвращения в Берк и приведения драконов в повседневную жизнь на Берк. Но теперь, когда он подумал об этом, ни одна из ловушек на самом деле не была уничтожена, а только удалена. Это было бы слишком легко для одного из одомашненных драконов или одного из диких, которые решили избежать столкновения деревни с одной из ловушек.
Очень немногие из старых ловушек были предназначены для того, чтобы поймать их жертв живыми.
Они шли минут десять, когда пришли в небольшой лагерь. Основная палатка содержала ассортимент оружия, топоров и мечей, а также множество различных строительных материалов. Без сомнения, раньше строили ловушки или ловушки, которые они разработали. Там также была пожарная яма, вокруг которой казалось, что люди часто собираются.
«Это твой главный лагерь, верно?»
«Да, это то место, где мы храним наши вещи. Это была одна из лучших идей Милдью», — сказал он, указывая на угол.
В углу палатки сидел очень странный предмет. Это было похоже на протезную ногу только с драконьим когтем, прикрепленным к концу.
«Для чего это?»
«Следы».
Его глаза расширились в понимании.
Хранилища на самом деле не были взломаны! Как они посмели!
«Очень умно, я вижу, что вы все действительно верите в это дело».
«Конечно, цель Чистого Берка одобрена богами. Милдью сказал нам об этом. Давай, Гоббер, есть еще кое-что, что ты должен увидеть».
Гоббер последовал за ним только потому, что хотел получить как можно больше информации, когда он сообщит Стоику. То, что эти люди делали под командованием Милдью, было вопиющей изменой! Они готовились отменить все, что Стоик и Астрид работали для этого в прошлом году.
Они шли глубже в лес, немного вверх по холму, который в итоге привел к центральной горе Берк.
Затем Эдрик удивил его, прикрыв нос тканью рубашки и жестом заставив его сделать то же самое. Они прошли через подлесок и натолкнулись на другую поляну. Жуткий запах одолел их, как только они это сделали. Запах гниения и гниения. Смерти.
Гоббер заткнул рот и едва успел сдержать свой обед, уставившись на источник запаха.
Труп дракона, а точнее Наддер, лежал перед ним на земле. Многие из его зеленых чешуек явно были уничтожены. Его крылья были разорваны и вывешены за ним в невозможных направлениях. Его птичий рот был открыт, и вокруг черепа и массивной дыры в его груди ползали мухи и личинки.
Дыра, открывшаяся прямо там, где раньше было его сердце.
Вид мертвого дракона едва ли был для него новым, но он никогда не был таким ужасным. С одной стороны, его люди всегда избавлялись от трупов, прежде чем они могли начать вонять. Был ли тот факт, что этот дракон мог съесть с кормушек, которые предоставила деревня, а затем был убит людьми из той же деревни? Была ли это бессмысленная жестокость, нанесенная существу?
«Как ты это получил?»
«Он просто подошел к нам, как будто ожидал еды. Это было слишком легко».
Гоббер с отвращением посмотрел на явное увлечение Эдрика очевидным первым убийством Чистой Берк. Это было все, что он мог сделать, чтобы не дать ему задушить Эдрика прямо здесь и сейчас. Ему удалось сдержать себя отчасти потому, что он знал, что Милдью был ответственным за все, что происходило. Но все остальные повиновались ему, заставляя их участвовать в бою, даже если они просто следовали приказам.
Они отвернулись и пошли обратно вниз по склону к лагерю.
«Итак, Гоббер, что ты думаешь?»
«Я думаю, — наконец ответил он, когда они снова отправились в деревню, — что вы, безусловно, более преданны, чем я думал. Как насчет того, чтобы вы пришли ко мне домой за медом, чтобы показать мою признательность». У меня новый ствол. “
Эдрик от всего сердца согласился.
Если повезет, после шестой или седьмой кружки он ничего не вспомнит обо всем туре.
Когда Эдрик и Гоббер собрали свою первую кружку вместе в честь «Будущего Берк», у них были разные взгляды.
Эдрик ушел более часа спустя, не зная точно, где он был, чем занимался и кем он был в этом отношении. Гоббер проводил его до двери и указал в общем направлении, где, по его мнению, жил Эдрик.
Только когда он ушел и дверь закрылась, Гоббер, наконец, не стеснялся сбросить маску, которая была на нем. Он ударил кулаком по столу так сильно, что услышал трещины в ножках стола.
«Будь проклят этот старик! Будь проклята милдью».
Как ни старался, Гоббер не мог избавиться от ощущения, что пустые глазницы Наддера уставились на него в обвинении. Что он должен был увидеть признаки раньше и понял, что Милдью планировал мятеж и бойню. Резня, которая наверняка распространится и на Иккинг, если Милдью добьется своего.
Он скорее умрет, чем позволит этому случиться.
Астрид нужно было рассказать об этом как можно скорее.
Где она? Вероятно, у Стоика с Иккингом. Кроме того, я мог бы дать Иккингу еду, которую я принес для него.
Он сразу же отправился в дом Стоика.
«Астрид, ты здесь?» он постучал в дверь.
Изнутри раздался слабый шарканье, но ответа не последовало. Он толкнул дверь и увидел только одного из Ночных Фурий на полу. Он смотрел на него с явным признанием.
«Иккинг?»
Иккинг кивнул ему.
«Я не был уверен, что это был ты. Ты выглядишь так же, как беззубый».
Иккинг вскочил на стол.
Я меньше
«О, хорошо. Я принес тебе курицу и хлеб», — сказал он, беря еду, завернутую в ткань.
Глаза Иккига расширились, а язык высунулся изо рта, когда он уставился на холодную курицу и хлеб на тарелке.
«Это немного холодно, но сейчас…»
Он перестал говорить, когда Иккинг атаковал куски курицы, отрывая кусочки и проглатывая их целиком. Самым странным для него было видеть зубы Иккинга.
Хотя они были совсем маленькими, они выглядели очень острыми. Как изогнутые копья.
Но он мог поклясться, что их там не было раньше.
«Иккинг?»
Иккинг остановился и посмотрел на него.
«Я мог поклясться, что у тебя не было зубов».
Иккинг на мгновение выглядел озадаченным, а затем закатил глаза. Он снова открыл рот, четко показывая все свои острые зубы.
Гоббер удивленно моргнул, когда Иккинг поработал челюстью, и его зубы снова соскользнули в десны. Иккинг тогда посмотрел на него очень застенчиво.
«Локи, теперь я все видел. Дракон с убирающимися зубами, который раньше был моим учеником».
Беззубый выбрал этот момент, чтобы прогуляться на кухню. Он фыркнул и оживился тем, что пахло.
Гоббер потерял дар речи, когда Иккинг на цыпочках подошел к краю стола и начал грохотать на Беззубика. И беззубый ответил тем же.
Ну, я думаю, они могут говорить в конце концов.
После «разговора» в течение нескольких мгновений Беззубик тоже вскочил на стол и начал поглотить оставшуюся курицу, после того как на мгновение осмотрел ее.
«Иккинг, ты знаешь, куда ушла Астрид?»
Иккинг покачал головой.
«Хорошо, я пойду найду ее.»
Он повернулся, чтобы уйти, затем остановился у двери и обернулся.
«И, Иккинг, не выходи из дома».
*
Иккинг был вне всякого разочарования этим моментом и раздражал его разочарование после ухода Гоббера.
Все говорили ему, что он должен оставаться внутри и скрываться. Что на самом деле могло происходить там?
В доме было абсолютно нечего делать. Он уже так много практиковался в написании, что мог писать так же, как и любой другой житель деревни. Он уже осмотрел несколько свитков, которые его отец оставил лежать перед тем, как уйти. Спать было ненужно. Он много спал в течение зимы, но не чувствовал особой необходимости делать это сейчас, летом.
Он хотел исследовать, быть активным, даже если Гоббер сказал не делать этого.
«Беззубые, мы делаем вещи».
«Какие?» Беззубый посмотрел на него с курицей, свисающей изо рта.
Он подпрыгнул на ногах, прежде чем ответить.
«Мы делаем вещи. Не спим. Не делаем ничего!»
Беззубая мысль о том, что делать, глотая последнего из наземной птицы. Было одно, что он мог сделать с Иккингом, но он уже сказал, что не заинтересован в обучении полету. Он не мог понять причины Иккинга.
Может быть, проблема была только в домашней пещере. Он вспомнил, как беспокойно он получил новый сезон жизни после первого выхода. Он хотел бродить по улице, охотиться на рыбу в ручье и расправить крылья.
Может быть, было бы неплохо икпить, чтобы выйти из пещеры и сейчас. Они оба наслаждались своими немногими экскурсиями за пределами логова.
«Мы выходим из пещеры, играем».
Иккинг подумал еще немного, а затем злорадно ухмыльнулся.
«Да, мы выходим и играем».
Беззубый прыгал в волнении. Иккинг на самом деле хотел поиграть с ним! Они оба спрыгнули на землю, побежали к двери и потерпели поражение от двери.
Гоббер закрыл за собой дверь, когда уходил. Икота зарычала от разочарования.
Отлично, мы здесь в ловушке. Unlessâ € |
Там должен был быть выход.
Он оглядел дом, пытаясь понять, как вытащить их из дома, так как он не смог открыть дверь.
Может быть, мое окно.
Он побежал по коридору в свою комнату и толкнул дверь. Он вскочил на кровать и встал на подоконник. Окно открылось изнутри, и все, что ему нужно было сделать, это поднять защелку, чтобы открыть окно.
Он покачивал коготь под защелкой, а Беззубик с любопытством наблюдал.
Защелка щелкнула, и он смог открыть окно. Дневной солнечный свет был великолепен, и он мог наблюдать за всей деревней. Десятки людей, многие из которых узнавали Иккапа, были заняты своими повседневными делами. Единственной проблемой было то, что это было немного расстояние от окна до земли. Он имел обыкновение спускаться вниз.
Но теперь он физически не мог этого сделать.
Хорошо, как я собираюсь это сделать?
Ему все еще было интересно, когда Беззубик выпрыгнул из окна, расправил крылья и сполз на землю. На самом деле, это было больше, что он хлопнул один раз и упал со стилем, но это было достаточно эффективно.
О верно. У драконов есть крылья.
Стоя на выступе, Иккинг начал чувствовать себя очень неуверенно. Он никогда не пытался летать или даже скользить раньше. Он понятия не имел, как это сделать.
Он вытянул свои крылья так хорошо, как мог, и глубоко вздохнул, прежде чем прыгнуть, и тут же взмахнул так сильно, как мог. Это только послало его кувырком конец за конец, когда он упал.
Он закричал от страха, уверен, что вот-вот умрет.
Что-то кожистое и громоздкое врезалось в него, когда он собирался упасть на землю. Он катился по земле вниз по небольшому холму, на котором был построен его дом, пока не плюхнулся на спину и не уставился на небо.
Иккинг сделал несколько глубоких вдохов, а затем заметил, что беззубый рухнул на землю рядом с ним, его грудь также вздымалась. Беззубый поймал его или, по крайней мере, выдержал его падение.
Беззубый повернулся, чтобы посмотреть на него после того, как они выпрямились.
«Используй свои крылья, Иккинг.»
Иккинг расправил крылья и вздохнул.
«Да, беззубый, мне нужно учиться. Вы помогаете мне».
Беззубый ухмыльнулся и обернулся, ударив Иккапа по голове хвостом, прежде чем бежать в лес.
Иккинг сделал свою лучшую попытку рева и напал после Беззубика, решив отомстить и поблагодарить за то, что вышел из своего заключения.
*
Гоббер сумел выследить Астрид за пределами тренировочного кольца. Он пошел прямо к ней и рассказал ей все, что видел. Она побледнела, когда он упомянул гниющий труп в лесу, вероятно, из-за того, как близко он ударил ее по дому. Она поблагодарила Гоббера и немедленно пригласила остальных молодых людей на ринг.
«Почему мы снова здесь?» Удивился туфнат.
«Потому что Астрид расскажет нам, что она знает о зловещем плане Милдью», — ответил Раффнут.
«О, верно…»
Фишлеги наконец прибыли после того, как были освобождены от своих обязанностей и увидели, что его дракон был занят.
«Привет всем», — поприветствовал он их.
«Так Астрид, — вставил Снотлоут, — в чем проблема?»
«Гоббер узнал, чем занимается Милдью и его группа. Они воссоздали ловушки для драконов в лесу».
Фишлеги задыхались.
«Но… Астрид, эти ловушки были смертельными».
«Да, Фиш, Гоббер сказал, что они уже убили дракона, и он думает, что они сделают это снова».
Она сделала паузу, чтобы впустить это, и эффект был незамедлительным. Беззаботная ухмылка близнецов прекратилась, и даже естественная надменность Снотлаута была подавлена.
«Что мы будем делать с этим?» Фишлеги спросил.
«У меня есть идея, но она будет опасной и не будет приятной для нас».
«Если это поможет драконам, я в деле», — твердо заявил Фишлегс.
«Snotlout, Ruff, Tuff?»
Они кивнули в знак согласия.
«Хорошо, вот что мы собираемся сделать. Мы собираемся улизнуть ночью и уничтожить их ловушки. И удостовериться, что каждый, кто является другом дракона, знает, что происходит. Если один из наших драконов будет пойман в ловушке… »
Ей не нужно было заканчивать мысль для остальной части группы, чтобы представить, как это будет ужасно. Она закончила давать указания каждому из них, а затем они разошлись, чтобы вернуться к обычным обязанностям дня, по крайней мере, до вечера, когда начнется их настоящая работа.
Как только они ушли, она разыскала Stormfly. Услышав об убитой Наддере, она почувствовала себя очень защищающей своего дракона. Кроме того, у нее был перерыв, прежде чем она должна была вернуться в Академию.
«Привет, девочка, ты скучал по мне?» — спросила она, потирая челюсть Буревестника, к большому удовлетворению дракона. Тем не менее, Буревестник подтолкнул ее в плечо так, что это всегда указывало на необходимость внимания.
«Что ты хочешь, девочка?»
Stormfly болтал и хлопал крыльями.
«О, я знаю, что вы хотите. Пошли».
Она подпрыгнула на спине Буревестника, и они были на мгновение спустя. Астрид хотела немного времени для себя и своего дракона, какое-то время вдали от разочарований деревни внизу. Взглянув на лес Берк, она не могла не чувствовать, что скоро произойдет что-то важное.
Нам просто нужно подождать, пока Стоик вернется. Тогда мы сможем показать ему, и ему придется что-то делать.
Что бы это было? Было бы достаточно поговорить с Милдью? Норды, какими они были, это было очень маловероятно.
«Не волнуйся, девочка, я буду держать тебя в безопасности», пробормотала она, почесывая шею Буревестника. Они мирно летали почти час.
Потом она увидела дым из деревни.
О боги, что теперь?
Она отвела Штормфлай обратно в деревню, когда пламя всерьез начало подниматься из одной из кладовых. Все здание горело изнутри.
«Хорошо, девочка, ты знаешь, что делать», — она указала на огонь. Stormfly, очевидно, вспомнил эту тренировку и немедленно полетел к докам, где она взяла ведро в свои когти, окунула его в океан и полетела обратно к огню.
К тому времени, как она вернулась, был полный беспредел. Люди кричали друг на друга и размахивали оружием. Драконы рычали на людей и толпились вокруг их людей. Ни одна из других групп реагирования на огонь, казалось, не была в воздухе.
Спасать здание было уже слишком поздно. Небольшое количество воды, которое Буревестник бросил на огонь, никак не могло погасить огонь. Некоторые из сельских жителей бегали и выходили из строения, чтобы спасти кое-какие припасы, но мало что можно было спасти.
Она приземлилась за пределами собравшихся, и к ней немедленно подошел Снотлоут. Он выглядел абсолютно злым о чем-то.
«Что случилось?» она спросила его.
«Они, — взревел он, указывая на группу в кричащей толпе, — говорят, что Крюк-клык сгорел на складе!»
О, великолепно…
«Оставайся здесь с Hookedfang.»
Snotlout подошел, чтобы успокоить своего дракона.
Она расправила плечи и протолкнулась к толпе.
«Что здесь происходит!»
Ее голос пронесся над шумом и привлек к себе всеобщее внимание. Был момент тишины, прежде чем несколько из них начали говорить одновременно.
«Его зверь сожг здание!»
«Крюк не мог этого сделать», — ответила она им.
«Я видел это своими глазами!»
Она узнала большую часть группы, которая жаловалась, как людей Милдью. И она также ясно видела, что у всех на руках было оружие.
Stormfly, Hookedfang и Blueback, Finnbjorn и Nadder Катрины, с тревогой двигались рядом со своими людьми; вид нарисованного оружия явно был чем-то, что они помнили.
«Я не верю в это. Нет причин, по которым Крюкфанг мог сжечь одно из наших зданий», — сказала Катрина.
Астрид была очень счастлива, что кто-то еще хотел выступить против толпы. Даже если это оставило защитников драконов все еще в меньшинстве.
«Что происходит?» из-за толпы раздался шелковистый голос.
Конечно…
Плесень пробилась сквозь толпу и огляделась вокруг. Он казался единственным спокойным и собранным человеком.
Он что-то планирует здесь, я это знаю.
«Ну, вот, я просто присматривал за овцами, когда услышал ужасный шум. Я пришел сюда, чтобы посмотреть, что происходит, и вижу, как вы кричите друг на друга. Что здесь происходит, Астрид?»
Она нахмурилась и скрестила руки.
«Я думаю, что мы оба знаем, что происходит, милдью. Эти люди говорят, что Крюк-Клык сгорел на складе».
Плесень многозначительно смотрела на тлеющие руины и выглядела странно задумчивой.
«Мы не хотели бы ошибочно обвинять одного из наших зверюшек, теперь мы, мужчины?»
Они смотрели друг на друга, видимо, в замешательстве, прежде чем бормотать, что, конечно, они не захотят этого делать.
Астрид на мгновение не поверила.
«Ну, давай посмотрим, что на самом деле произошло».
Плесень и остальная часть группы подошли к руинам и посмотрели на землю. Она точно знала, на что они смотрят, из-за того, что сказал ей Гоббер.
«Следы кошмара. Это отвечает на это, — гордо заявила Милдью, — зверь сделал это».
Астрид огрызнулась. Она слишком долго терпела легкомысленные обвинения Милдью и боролась со страхом. Но теперь он подставил одного из своих собственных драконов.
«Милдью, мы знаем, что ты сделал это! Ты положил эти следы на землю! Ты лжец!»
Плесень уставилась на нее с чистым ядом. Никто никогда не называл его лжецом перед всей деревней.
Два лагеря стояли друг против друга; Милдью и его компания с одной стороны и друзья-драконы и их драконы с другой. Хотя группа Милдью была больше, они не особенно хотели сражаться с драконами на другой стороне.
В конце концов, Милдью уронил нахмурившись и подошел к Астрид с явно ложной улыбкой. Он понизил голос до шепота.
«Следи за своей спиной, маленькая девочка. Ты можешь найти в ней нож».
Затем он обернулся и покинул площадь. Его толпа тоже рассеялась, хотя и со многими отсталыми взглядами.
Астрид оглядела город в руинах склада и нервном скоплении людей и драконов.
Вам лучше вернуться в ближайшее время, шеф.
*
Они уже должны были преследовать друг друга через половину Берк.
Где ты беззубый?
Иккап пошел по тропинке, которую взял Беззубик. Следить было несложно, потому что у Беззубика был очень отчетливый запах. Этот запах проникал прямо по этой маленькой игровой тропе и вверх по склону горы.
Тогда это просто остановилось, как будто Беззубик исчез. Все чувства Иккапа дрожали от волнения и ожидания.
Хорошо, думай как беззубый. Думай как дракон. Где бы я спрятался?
Прямо за ним лопнула ветка.
О, великолепно…
Беззубый отскочил сзади и зажал челюсти по хвосту Иккапа, отказываясь отпускать, сколько бы Иккапа бился. Икота окончательно обмякла. Еще одно поражение в беззубых челюстях.
«Ты выиграл беззубым».
Беззубый отпусти его.
«Как ты так тихо?»
«Много времени и охоты».
Беззубый ухмыльнулся и радостно грохнул.
«Иди икни, я тебе кое-что покажу».
Беззубые побежали дальше по склону горы, и Иккинг последовал за ними. Он был так рад наконец долго находиться на улице. Они прыгали с камня на камень и продолжали подниматься, пока Иккап не почувствовал себя очень больно.
Беззубый наконец остановился рядом с уступом, и Иккинг тяжело вздохнул в изнеможении.
«Беззубый… почему здесь?»
Беззубый прилег к выходу и сел, чтобы посмотреть на выступ. Иккинг присоединился к нему и был совершенно ошеломлен.
Вся перспектива Берк была распространена перед ним. Глубокий зеленый лес, через который они пробежали. Точка ворона. Крошечный ручей, стекавший по склонам горы Тор. Деревня Берк и ее порт со всеми шлюпами. Океан, который простирался от горизонта до горизонта.
Мягкий, теплый ветер вздрогнул его крылья, возвращая его к реальности. Он посмотрел на Беззубика и увидел, что Беззубик сидит прямо на краю, его глаза закрыты, а крылья распластаны, как сокол.
Он собирался прыгнуть?
«Беззубое?»
Беззубый открыл глаза и посмотрел на него.
«Вы летите сейчас?»
«Никакого сбоя, не сейчас. Но я хочу».
Они оставались там еще дольше, пока Иккинг не предложил им вернуться в город за едой. Они медленно начали спускаться по склону.
«Беззубый, где ты живешь раньше?»
«До того, когда?»
«До того, как я тебя нашел. Когда родня и двуногие сражаются. Ты живешь в плохом месте с монстрами?»
«Нет, у меня здесь пещерное гнездо».
«Мы пойдем туда?»
«Не ходить на место. Нужно летать».
Они продолжали идти через лес. Иккап продолжал думать о необходимости летать. Он знал, что он просто мешал себе, не учась. Быть привязанным к земле ограничено, куда он может пойти и что он может сделать.
Это просто казалось ему странным. Полет с Toothless подарил ему одни из лучших моментов в его жизни. На самом деле, тот, кто летал своими силами, был совершенно другим вопросом и казался линией, которую он не хотел пересекать.
Его мысли были настолько отвлечены, что он не заметил, как Беззубик внезапно остановился и с подозрением огляделся.
Что-то не так с Беззубым. Лишь мгновение спустя он понял, в чем проблема.
Слишком тихо…
Все было тихо из-за страха. Затем он уловил запах двух ног.
«Икота», — тихо прошипел он.
Иккинг остановился и повернулся, чтобы посмотреть на него, но к тому времени было уже слишком поздно.
Взвешенная сеть упала с вышеупомянутой тропы прямо на вершину Иккинга, в то время как несколько человек выскочили из укрытия с боевыми криками.
Беззубый быстро прыгнул назад в куст, где он был полностью скрыт.
Иккап стоял неподвижно, словно в шоке или удивлении от того, что ему накинули сетку. Он начал метаться, пытаясь выбраться из сети, но сумел только запутаться.
«Посмотрите на это, это один из зверей вождя», — сказал один из мужчин.
«Да, что мы будем делать? Убить его, как этот Наддер?»
Икота замерзла, и он почувствовал, как у него в животе завихрилось.
Они убили дракона! Нет, они не могли иметь!
«Сделай это, мы отнесем это боссу и посмотрим, что он хочет сделать».
Один из мужчин вытащил сумку, и двое из них начали распутывать свой улов из сети.
Беззубый ощетинился, когда он увидел, как существа грубо схватывают Икку и свисают с ног на голову, а затем суют его в сумку. Затем они отвернулись и пошли в лес.
Он ничего не мог сделать, чтобы помочь Иккингу. Он был слишком маленьким. Если бы он был его взрослым, эти плохие двуногие не были бы живы прямо сейчас.
Он медленно выполз из своего куста и последовал за мужчинами, ползущими от куста к кусту. Не то чтобы он был особенно обеспокоен тем, что двуногие найдут его. Они были очень громкими, а двуногие ужасно осознавали свое окружение.
Он собирался найти, где они держали Иккинг, а затем…
Беззубый ворчал, понимая, что он все равно не сможет ничего сделать один.
*
Иккинг не был уверен, как долго он был в сумке со всеми его конечностями в смятом беспорядке. Это могло занять пару минут или час. Несмотря на все странные вещи, которые произошли с ним, и все плохое обращение с ним, которое он когда-то пережил, его не сунули лицом в мешок.
Не было возможности сказать, где он был. В некоторых местах на острове были очень характерные запахи, которые было легко распознать, но он не мог ничего пахнуть, если не считать неприятного запаха старой маленькой дичи, такой как кролик.
Человек наконец остановился, и Иккинг услышал неясное бормотание вокруг него.
«Boss».
«Что Грегор?»
Его сумка была поднята высоко.
«Мы поймали одного из вождей, — плюнул он на землю, — черные звери».
Сумка упала на каменистую землю.
Иккап упал на землю с предплечьем, зажатым под ним под неловким углом. Вспышка огня пронзила его руку и заставила его взвизгнуть от боли. Он оттолкнулся от травмированной руки так хорошо, как мог, и стиснул зубы от пульсации.
Верхняя часть сумки была расстегнута, и рука протянулась внутрь. Иккап почувствовал глубокое, сильное желание укусить руку, взять кровь, причинить настоящую боль этому человеку, который причинил ему боль. Внезапно рука исчезла. Мужчина, должнобыть, думал об этом лучше.
Именно тогда, несмотря на боль, которую он чувствовал, Иккап понял, что он рычал. Он сознательно не планировал это, но сделал это инстинктивно.
Кто-то снова взял сумку и перевернул ее, встряхивая. Он упал на землю.
Несколько мужчин смотрели на него сверху вниз, большинство из них выражали отвращение. Ему не хотелось ничего другого, кроме как убежать и спрятаться, но его немедленно схватили за шею. По крайней мере, мужчина не пытался задушить его.
Милдью стояла рядом с ним и выглядела тревожно задумчивой.
«Это будет полезно. Теперь играть Астрид будет легко. И когда она уйдет…»
«Значит, нам нужна эта штука живьем?» Грегор спросил.
«Да,» ответила Милдью.
Грегор свободной рукой вытащил одно из крыльев Иккипа и крепко схватил его. Иккинг каким-то образом знал, о чем думал Грегор, и это его ужасало. Он захныкал в объятиях мужчины.
«И я не должен…»
«Нет, Грегор, не в этот раз. Просто положи его обратно в сумку и убедись, что он не сможет достать».
Через мгновение икота была грубо запихнута обратно в сумку и оставлена одна, когда собрание начало рассеиваться.
Он хотел сломать мои крылья…
Это была одна из самых ужасных вещей, которые он мог представить. Дракон, который не мог летать, не был настоящим драконом.
Зачем? Почему кто-то хочет быть таким жестоким?
Это не имело для него смысла. Даже для тех, кто не особенно любит драконов, лучше оставить их в покое. Он свернулся калачиком, все еще прижимая больную руку, и сунул голову под крыло, очень благодарный за то, что его крыло все еще было в целости и сохранности. Это был маленький комфорт. Все, что он мог сделать сейчас, это ждать и надеяться на шанс сбежать.
*
Вещи, казалось, вообще успокоились начиная с горячего спора в начале дня. Она провела пару расслабляющих часов на тренировочной арене со Stormfly и некоторыми детьми. Молодые были ужасно жаждут получить своего собственного дракона однажды, но часто нужно было напоминать, чтобы они уважали существ. Это было нормально, когда они начинали с террора, чтобы показать, насколько они ответственны. Stormfly был очень терпелив с ними, за что она была очень благодарна.
Наконец, ее день начал приближаться к концу. У нее была еще одна обязанность, и она отправилась в дом Стоика с рыбой в руке, оставив Буревестника с другими драконами.
«Икота, я принес ужин.»
Она продолжила идти на кухню и приготовилась начинать филе рыбы, как это было в обычной рутине за последние пару недель.
Ни Иккинг, ни Беззубик не спешат по коридору, чтобы поприветствовать ее.
Они дремлют?
Она вошла в спальню Иккапа и заметила, что в одеялах, похожих на гнезда, не было дремлющих дракончиков.
«Хм, странно. Где…»
Затем она заметила открытое окно.
«О нет!»
Оставьте это Иккепу, чтобы понять, как открыть окно даже маленьким драконом.
«Зачем ты пошел туда?»
Ей нужно было найти двух маленьких Фурий или подождать, пока они вернутся. Она не особенно хотела возвращаться в Большой зал на ужин из-за того, с кем она могла бы встретиться там.
Астрид ушла и отправилась к ней домой, где ее ждал суп. Она была на полпути домой, когда увидела одного из Ночных Фурий, бродящих в ее направлении.
Ну, там, где есть одно, там есть и другое. Вы икота или беззубый?
Пока эти двое были рядом друг с другом, она без труда отличала их друг от друга, поскольку Иккинг был немного меньше.
Дракон увидел ее и немедленно побежал к ней. Он остановился перед ней, тяжело дыша и посмотрел на нее.
Астрид могла сказать, что он был в ужасе и измотан. Он также не пытался писать.
«Беззубое?»
Беззубый моргнул в знак признания. Он повернулся и начал рычать на деревню, затем повернулся к ней и жалобно грохнул.
Она поняла, что Беззубик пытается ей что-то сказать. Настоящий дракон пытался поговорить с ней по-своему.
«Получить Икота».
Беззубый хныкал, как только она произнесла имя Иккапа. Астрид почувствовала покалывание в позвоночнике. Что-то было очень неправильно.
«Беззубый, где Иккинг?»
Беззубый повернулся и снова зарычал на деревню. Затем он повернулся и уставился на лес.
Она помнила только беззубое рычание на одного человека, по крайней мере, маленькое беззубое. Лагерь Милдью был в лесу. Страшное осознание поразило ее.
«У плесени икота!»
Беззубый понял, что он понял свою точку зрения и повернул обратно в лес. Он дал печальную трость и прыгнул к деревьям. Затем он остановился и повернулся, чтобы посмотреть на нее, увидев, что она не последовала.
«Вы хотите, чтобы я пришел… подождите, вы знаете, где Иккинг?»
Беззубый просто снова лаял на лес.
Ей было бы небезопасно идти одному. Группа Милдью не хотела бы, чтобы она нашла их одних.
Я не могу пойти туда одна… Я могу попросить Гоббера помочь мне.
«Приходи беззубым».
Беззубый ворчал и неохотно последовал за ней.
Астрид не могла не удивляться, гуляя по деревне. Сколько раз Иккинг гулял по этой деревне и дразнил? По крайней мере, никто не пытался убить его тогда.
Она вошла в кузницу без стука.
«Gobber!»
Он шел за угол, весь в поту и выглядел совершенно растерянным.
«Астрид, почему ты здесь?»
«У нас проблема, Гоббер».
«Эх, отлично. Нам, безусловно, нужно больше таких. Что это?»
«Я думаю, что у группы Милдью есть Иккинг».
Рот Гоббера открылся, и он тупо уставился.
«Почему вы так думаете?»
«Беззубый вид сказал мне.»
«Какие?»
«И они оба вышли из дома через окно. Я нашел только беззубого».
Гоббер коротко взглянул на явно нетерпеливую Ярость у ее ног. Затем он застонал.
«Почему он не слушал меня! Я сказал ему оставаться внутри!»
«Мы должны помочь ему».
«Да, мы делаем. Если они увидят, что я помогаю тебе, они не дадут мне знать больше ничего».
«Я не думаю, что это будет иметь значение. Мы уже знаем, что они сделали. Они обостряются. Нам просто нужно подождать, пока Стоик вернется. Когда он узнает, что делает Милдью, как вы думаете, что будет делать Стойк? “
Выражение лица Гоббера стало совсем темным.
«Это не будет хорошо для плесени. Пошли. Только мы».
Они повернулись, чтобы покинуть кузницу. Гоббер остановился перед тем, как покинуть здание, и что-то схватил. Он, Астрид и беспокойная Ночная Ярость отправились в лес, два человека внимательно следили за молодым драконом. Пестрая встреча собрала больше, чем несколько странных взглядов.
*
Не было трудно найти след. Он просто должен был найти запах двух ног и следовать за ним. Ни у одного из хороших двуногих не было бы причины оказаться в этой части леса.
Астрид и самец с поддельной лапой следовали за ним. Это было хорошо, так как они, несомненно, помогут ему спасти Иккупа. И они могли делать то, что он не мог делать, потому что у него не было пальцев на двух ногах.
Звук шагов впереди был отчетливо слышен для него.
Он тихо дрогнул, чтобы привлечь внимание своих двух ног, а затем спрыгнул с дорожки. Они поняли его послание и спрятались за кустами, когда мимо проходили плохие. Двуногие были слишком заняты тявканием друг на друга, чтобы заметить, что они были там.
Наконец он выскочил из укрытия и продолжил, убедившись, что путь свободен. В конце концов он вернулся на поляну, где собрались двуногие. Казалось, что он был пуст, но он держался близко к земле и ползал молча. Он всячески искал ловушку, в которую попал Иккинг, не видя ее.
Где это находится?
Он осторожно на цыпочках вышел на поляну, все чувства были готовы к появлению признаков опасности. Два хороших двуногих следовали за ним, мудро не крича и не шуметь.
Там не было никаких видимых признаков икота, но был его характерный запах.
Он где-то здесь.
Он еще не заглянул внутрь меховой пещеры, где двуногие, вероятно, хранили больше своих вещей. Он подошел и просунул голову через вход в не-пещеру.
Сумка сидела на земле прямо перед его носом!
«Икота?» прошипел он.
Сумка пошевелилась.
«Беззубое?» он смутно слышал изнутри.
«Подожди, я получу помощь».
Он посмотрел на свои двуногие и лаял, чтобы привлечь их внимание. Они сразу подбежали к нему. Каким-то образом сумка была закрыта, и он не мог открыть вход, грызя ее.
Он наблюдал, как Астрид начала работать наверху сумки.
*
Астрид была ошарашена размером с лагерь. Особенно это выглядело так, как будто за последние несколько дней было много активности. Везде были сети, веревки и, самое зловещее оружие. Был даже целый череп Гронкля, пронзенный копьем, воткнутым в землю.
Она не хотела знать, откуда взялся череп. Надеюсь, старый знак прошлого.
Звуки шума привлекли ее внимание, и она посмотрела на центр лагеря. Беззубый высунул нос из входа в главную палатку, явно пытаясь привлечь их внимание.
«Он что-то нашел».
Она и Гоббер не теряли времени, бегая за ним и заходя в палатку. Беззубый начал грызть кожаную сумку.
Качающаяся кожаная сумка.
«Икота!»
Сумка замерла, и она услышала жалобное хныканье внутри сумки. Она немедленно начала развязывать узел.
Все это время ее гнев на Милдью начал нарастать. Он поймал в ловушку маленького дракона и сунул его в небольшую сумку, чтобы узнать, кто с чем. По словам Гоббера, он убил невинного дракона. Его группа накапливала оружие и ловила снаряжение здесь, в лесу, куда никто не мог подумать посмотреть.
Она расстегнула последний узел и открыла сумку. Птенец Ночной Ярости поднял на нее глаза и грустно моргнул.
«О, икота, прости», прошептала она.
Она медленно опрокинула сумку на бок, чтобы он мог поправиться и уйти. Он сделал, но очень медленно. Фактически, он полностью удерживал левое предплечье над землей и старался ходить по другим конечностям.
«Икота, они тебе больно?» Гоббер зарычал.
Иккинг колебался на мгновение, прежде чем едва кивнул, не поднимая глаз, чтобы встретиться с ними взглядом.
Чистый гнев льется по ее венам.
Я буду ранить Милдью в следующий раз, когда увижу его!
Не задумываясь о том, хочет ли он этого, она наклонилась и взяла Иккинг, как если бы это было с младенцем. Она держала его у себя на груди, помня о его больной руке.
«Все в порядке. Теперь ты в безопасности. У нас есть ты».
В тот момент, когда она сказала это, она ахнула, когда почувствовала, как нож вонзается ей в спину между лопатками.
«А у меня есть ты!»
«Грегор, что во имя Тора ты думаешь!» Гоббер воскликнул в неверии, когда он обернулся и посмотрел на нападавшего.
«Любой из вас двигаться, и я убью ее прямо сейчас!»
«Хорошо, мы не будем двигаться. Что здесь происходит?» Спросил Гоббер.
«Думаю, мы знаем, что здесь произошло. Вы ворвались в наш лагерь, чтобы украсть наш улов».
«Он не» твой улов! » — протестовала Астрид.
«О да, это так. Вы и ваши грязные любители драконов, — плюнул он ей на шею, — говорите о них, как будто они не просто звери!»
«Ну, они не терроризируют детей из-за спорта. В отличие от вас», отрезала она в ответ.
Грегор провел свободной рукой по ее шее, перебирая нож. Она вздрогнула от отвращения и намека на страх.
«Плесень просто хотела подставить тебя и изгнать. Когда драконов обвиняют в достаточном количестве бедствий, люди в конечном итоге потребуют, чтобы Вождь избавился от драконов. На самом деле он никогда не хотел, чтобы кто-нибудь пострадал. Я не думаю, что я могу отпустить тебя, любой из вас. “
«Ты сумасшедший, абсолютно сумасшедший», — прорычал Гоббер с гневом, которого ни Астрид, ни Иккинг никогда не видели от него.
«Говорит тот, кто общается с дьяволами и оскверняет то, что значит быть нордой!»
«Вы слышали, что сказал вождь, что значит быть нордистом, может измениться», — возразила она.
«Об этом мы думали, что Берк, возможно, скоро понадобится новый вождь. Наш нынешний стал мягче в своем горе из-за своего позорного ублюдка сына».
«Измена», пробормотал Гоббер.
«Называй это как хочешь. Думаю, наша игра сейчас заканчивается».
«Грегор, не смей!» Гоббер предупредил.
«Не волнуйся, Астрид, я быстро об этом».
Он пнул Астрид за колено, заставив ее с болью упасть на землю. Она все еще держала Икку в своих руках.
«И, — он понизил голос, чтобы шептать ей на ухо, — было бы стыдно за такое прекрасное тело, чтобы тратить его впустую. Я думаю, что после того, как ты умрешь, я…»
Беззубый рванулся сзади с ревом, глубоко вонзив крошечные зубы в лодыжки человека. Хотя он и не был столь впечатляющим, как когда он был в натуральную величину, его зубы все еще были очень острыми и легко прорезались до кости.
Мужчина закричал от боли и попытался ударить его нападающего. Астрид выскользнула из его лап и отступила к входу в палатку, как могла. С одним из ударов Грегора, Беззубик полетел в воздух с визгом и врезался в ткань палатки.
Грегор закричал в настоящей агонии, когда кусок мяса и мышц был оторван от его ноги, когда он отбросил дракона. Он повернулся к Астрид и каким-то образом направил к ней безумный рывок с ножом в руке.
Гоббер двинулся, чтобы перехватить его, они столкнулись с тяжелым хрюканьем, и…
Грегор в шоке расширил глаза, глядя на нож, торчащий из его груди. Тот же нож, который Гоббер вытащил мгновение спустя, прежде чем пнуть задыхающегося человека на землю.
«Youâ € |»
Астрид слышала много ужасных вещей в своей жизни во время набегов и тренировок. Слышать, как мужчина задыхается от собственной крови, пытаясь сделать бесполезный глоток воздуха, было самой тревожной вещью, которую она когда-либо слышала.
Он попытался схватить ее и свою грудь. Его борьба длилась еще несколько мгновений, прежде чем у человека полностью прекратилось дыхание и тело замерло.
«Астрид, мы должны вернуться», наконец сказал Гоббер.
«Гоббер, что мы только что… мы просто убили его!»
«Я сделал то, что должен был сделать, и я сделал бы это снова!»
«Мы оставляем тело здесь?» наконец спросила она.
«Хороший вопрос. Нет никакого реального сокрытия этого беспорядка», он махнул рукой на постоянно растущую лужу крови на земле.
«Ты можешь идти домой?»
Она осторожно опробовала свою ногу.
«Да, я могу.»
«Хорошо, возьми Иккинг обратно, и я что-нибудь придумаю».
Небольшой шум со стороны палатки поразил их, прежде чем они поняли, что это просто беззубый. Он выкашливал кровь человека из боя.
«Беззубое?»
Беззубый посмотрел на нее.
«Спасибо.»
Он ворчал на нее, но, возможно, с немного большим терпением, чем обычно.
«Астрид».
«Gobber?»
«Вам следует закрыть дверь, когда вы вернетесь домой. Милдью, по крайней мере, узнает, что Икота ушел, и, вероятно, попытается что-то сделать, пока Стойка еще нет».
«Я сделаю. Ты расскажешь другим наездникам и друзьям-драконам?»
«Да, теперь пошли дальше».
Она сделала это, и Беззубик двинулся рядом с ней, когда она возвращалась в город прямо на закате. Возвращение было невероятно тихим после того, что только что произошло. Даже Иккинг и Беззубик, которые обычно разговаривали друг с другом, были совершенно молчаливы. Она пошла прямо к дому Стоика и бросила Иккинг в гнездо. Беззубый с удовольствием присоединился к нему мгновение спустя.
Она пробормотала Иккингу, что собирается быстро приготовить для него и Беззубика немного рыбы, что она и сделала, и принесла нарезанную рыбу на тарелку, которую она оставила на кровати для них.
«Икота, я знаю, что ты, вероятно, не хочешь говорить об этом, но, пожалуйста, не выходи на улицу, пока я не вернусь. Ты слышал, что, как сказал Гоббер, может произойти».
Иккинг угрюмо кивнул и рухнул на кровать, видимо, собираясь идти спать. Астрид вышла из дома мгновение спустя.
*
Теперь это был только он и Беззубик.
Беззубый мог сказать, что Иккинг был очень обеспокоен. Это имело смысл для кого-то, кто только что был пойман в ловушку, попал в ловушку, получил травму одной руки, и присутствовал, когда произошло убийство.
«Икота, ты в порядке?»
«Нет, беззубый, мне грустно. Больно за руку. Больно внутри».
«Позволь мне увидеть твою руку».
Иккинг осторожно переместился, чтобы он мог показать свою больно руку. Беззубый осмотрел это. Это не выглядело сломленным для него. На улице не было никакой боли, хотя он казался немного опухшим для него.
Он высунул язык и лизнул руку Иккапа. Иккинг вздрогнул и ворчал от досады.
«Беззубый, почему?»
«Облизывает боль. Ротовая вода помогает причинять боль».
Иккап задумался об этом, на мгновение забыв о своей боли. На самом деле он никогда не видел драконов, зализывающих свои раны, и думал, что это, вероятно, поможет только с внешними ранами.
Но то, что Беззубик пытался помочь ему, заставляло его чувствовать себя лучше.
«И глубоко внутри больно?»
Беззубый грохотал, зная, что он почти ничего не мог сделать, чтобы помочь с этим. Ничего, кроме как свернуться калачиком рядом с Иккапом и накинуть крыло на спину. Иккинг коротко вздохнул, прежде чем заснуть.
Беззубый не спал, прислушиваясь к любым признакам опасности. Даже при том, что он чувствовал себя в безопасности в этой пещере гнезда, он все еще долго держал свои глаза открытыми, прислушиваясь к любым признакам плохих двух ног, которые осмелились причинить боль Иккапу или попытались бы причинить ему боль.
*
Следующий день начался достаточно обычно с ужасных ужасов, поющих на крышах домов, и людей, выходящих из своих домов и палаток, чтобы выполнить свои задачи.
За исключением Астрид. У нее не было настроения просыпаться, потому что она не спала ночью. Каждый раз, когда она закрывала глаза, она видела, как пустые глаза Грегора смотрят на нее или воображают его дыхание на ее шее.
Как мог кто-то из того же племени быть таким… мерзким. Какой ужас. Жестокий.
Не было ни одного слова, которое было бы достаточно. Он казался нормальным человеком, и она помнила, как видела его много раз в Зале или занималась его делами.
Как нормальный человек может быть таким плохим?
Она лежала в постели под теплыми одеялами, когда она уже давно не вставала. Наконец пришла ее мать, чтобы проверить ее.
«Астрид, дорогая, ты в порядке?»
«Да, мама, я в порядке.»
«Вы обычно не так медленны по утрам. Вы голодны?»
Оставьте это маме, чтобы упомянуть еду, я не ел со вчерашнего обеда.
«Да, я.»
«Хорошо, ты можешь присматривать и к Стормфлай, пока ты там. Она сидела на улице все утро. Я думаю, она ждет тебя. Я не понимаю, почему она не просто идет на кормушку, как другие драконы. “
«Я думаю, что наши драконы любят наше внимание. Она хочет, чтобы я ее кормил».
«Ну, для тебя на столе суп и хлеб, а в корзине осталась одна рыба, делай с ней, что хочешь».
«Спасибо, мама.»
Она встала с постели после того, как ее мать ушла, оделась и пошла на кухню, где она начала поглощать оставленную ей пищу.
Она не знает, что происходит в деревне. Должен ли я сказать ей?
Да, она должна знать.
«Мама, мы можем поговорить?»
«Конечно, дорогая, о чем ты хочешь поговорить?»
«Ты помнишь, что я сказал о Милдью?»
«О, это старое неудобство?»
«Он не просто неприятная мама. У него были убиты драконы! Он готовил заговор против вождя!»
Мама положила руки на бедра и нахмурилась.
«Астрид, прекрати это! Ты слышишь себя?»
«Гоббер был там, мама! Он все это видел. Если ты мне не веришь, просто спроси его! Спроси его, если один из людей Милдью приставил мне нож к спине!»
Мать ахнула и несколько секунд стояла на месте.
«Они что сделали?»
«Вы слышали меня,» прошептала Астрид.
«Мой ребенок!» она быстро подошла, чтобы обнять свою дочь: «Они тебя не обидели?»
«Только моя нога, но я буду в порядке».
«Кто это сделал? Боги, я сделаю им больно!»
«Это был Грегор, и в этом нет необходимости, он уже мертв».
«Мертвый, как?»
«Гоббер и одна из ночных фурий вождя спасли меня. Они отбили Грегора. Мама, когда Милдью узнает, что произошло, он очень рассердится, и его люди могут сделать что-то ужасное».
Мать кивнула в знак согласия.
«Вы правы. Может быть, вам не следует выходить туда. Мы можем сказать, что вы больны или что-то в этом роде».
«Нет, мама. Мне нужно там. Получение травмы на работе — профессиональная опасность для дрессировщика драконов».
Ее мать выглядела не очень взволнованной, но Астрид отвечала за всю учебную академию, и она все равно была почти женщиной. Она может быть достаточно ответственной.
«Хорошо, Астрид, просто будь осторожна. Держи свое оружие при себе. Я расскажу твоему отцу все».
«Не волнуйся, мама, — сказала Астрид, поднимая рыбу, — со мной будет Буревестник. Я не думаю, что она позволит чему-то плохому случиться».
*
Астрид пошла с Буревестником на арену и совсем не удивилась, увидев там остальных гонщиков, ожидающих ее.
Раффнат и Таффнат приблизились к ней, выглядя очень взволнованными, в то время как Фишлеги выглядели мрачными, а сопли не обращали внимания.
«Астрид, ты не поверишь тому, что сказал нам Гоббер!» Сказал Ёрш.
«Да, он сказал нам, что тебя убили прошлой ночью!» Туф продолжил.
Раффнат ударил ее брата.
«Ты идиот, он сказал, что кого-то убили прошлой ночью».
«О, да, верно. Так что случилось?»
«Плесень захватила маленького Иккинга. Я пошел с Гоббером, чтобы найти его. Мы нашли лагерь в лесу, и мы также нашли Иккинг. Плесень замышляла избавиться от драконов. Один из его людей пытался остановить нас, и теперь этот человек мертв «.
Никто ничего не сказал после того, как она перестала говорить.
«Ты понимаешь, что это значит? Ты? Любой из вас!»
Fishlegs угрюмо нарушил тишину.
«Это значит, что он узнает, что его человек… мертв. Сегодня. И он скоро что-нибудь сделает»
«Да. Мы не знаем, сколько людей у него на его стороне. Нам нужно убедиться, что каждый, и я имею в виду всех, держит с собой своих драконов. Гоббер сказал, что он собирался рассказать людям, но мы должны сказать их тоже «.
«Я не знаю, что сказать, Астрид. Я имею в виду… такого никогда не было», — запротестовал Снотлоут.
«Просто держи Крюк с собой. Ты бы не хотел, чтобы он пострадал, не так ли?»
«Нет никогда!»
«Точно. Хорошо всем, вы знаете, что делать».
Они начали расходиться вместе со своими драконами, которые терпеливо ждали их. Все, кроме Фишлеги. Она прислонилась к Буревестнику и глубоко вздохнула. Она никогда не показывала никаких слабостей перед кем-либо, но Фишлегс был добрым и в целом разумным. Он мог дать хороший совет о том, что делать, и его знания о драконах всегда оказывались полезными.
«Итак, Фиш, как продвигается книга?»
«Какие?» он удивленно спросил неожиданный вопрос.
«Новая Книга Драконов, над которой вы работаете. Как она?»
«О, все идет хорошо. У меня все классы Боулдера, Стокер-класса и Атаки в основном закончены. Мистери-класс все еще очень… ну, таинственный, но, по крайней мере, я смог начать на странице «Ночная ярость». Я оставил много места для всех типов драконов, когда мы узнаем больше в будущем «.
«Хорошо», ответила она.
«Астрид, — запнулся он, — ты думаешь, кто-нибудь на самом деле прочтет это? Я имею в виду, насколько это будет полезно для людей?»
«Может быть, это будет бесполезно. Может быть, сначала нам нужно научиться жить с драконами на основе опыта. Но это не значит, что писать новую Книгу нехорошо. Она по-прежнему будет говорить все, что мы знаем о драконах». Это того стоит «.
Фишлеги молчал несколько минут, пока он слушал ее заверения.
«Спасибо, Астрид, мне нужно было это услышать».
Фишлеги отправились со своим Гронклом мгновение спустя.
Она не могла избавиться от ощущения тисков, сжимающих весь ее мир.
*
Все сломалось сразу после обеда.
Это началось со звуков рева и шипения. Она заметила, что звук заметно отличается от обычных звонков драконов. Казалось, что это идет из леса. Она как раз собиралась идти в лес, чтобы исследовать звук, когда пронзительный пронзительный крик эхом донесся из леса и был немедленно заглушен.
Каждый видимый дракон вытягивал голову и поворачивался лицом к направлению шума. Дыхание Буревестника стало очень тяжелым, и она начала тревожно покачиваться там, где стояла. У драконов частично раскрылись крылья, а глаза сузились на лесах, зубы обнажены от слабого рычания.
Было очевидно, почему они боялись.
Она погладила Челюсть Буревестника в уверенности.
«Все в порядке, девочка, у тебя все будет хорошо. Они не причинят тебе вреда».
В ответ на это Stormfly очень тихо дрогнула и обвила свой остроконечный хвост, шипы сгладились ровно вокруг ее человека.
«Да, я тоже тебя люблю, девочка.»
Затем она увидела дым из уголка деревни. Она подбежала и увидела, что конюшня рядом с домом Стендаар горит. Стендаары были собраны перед их домом вместе с парой Гронклей.
И небольшая толпа Норда с факелами и копьями стояла вокруг них и кричала. Она слышала, как они орали то, что она не смела повторить. Затем они заметили ее.
«Вот она.» «Драконолюбивая куча…» «Она убила Грега!» «Получить ее!»
Они обвинили ее, только чтобы замедлиться, когда Буревестник вскочил перед ней и закричал на них, все ее шипы расширились. Астрид никогда не слышала, чтобы ее Наддер издавал этот звук. Но она была очень благодарна за защиту Буревестника.
«Что здесь происходит?»
Гоббер и остальные молодые люди, включая их драконов, подошли к ней сзади. Несколько других людей подошли позади них, а также несколько других присоединились к мятежной группе.
«Что вы думаете, что делаете!» Гоббер зарычал на них.
«Гоббер, давай. Иди сюда! Ты знаешь, на какой ты стороне», — подал ему знак Эдрик.
«Никогда. Мое место прямо здесь с ними.»
Взгляд Эдрика на предательство был полностью потерян в последовавшем за этим скандале. Обе стороны кричали друг на друга, повстанцы размахивали оружием вокруг. Плесень вошла в их среду и огляделась.
«Мужчины, пришло время сделать то, что мы должны были сделать давно!»
Они приветствовали.
«Они взяли наш улов! Они убили Грегора!»
Они взревели в гневе, схватив свое оружие. Они сделали шаг вперед и замерли.
Стоик вошел в гущу собравшихся, возвышаясь над собранием с топором наготове. Его вздымающийся плащ и массивная рыжая борода дали ему облик богов. Никто не видел, как его корабль прибыл через все это потрясение, и все задохнулись от его внезапного возвращения.
И друзья-драконы мягко приветствовали возвращение Стойка, в то время как группа Милдью была более подавленной.
«Что здесь происходит?» он взревел.
Никто не сказал ничего в течение нескольких минут.
«Сэр, группа Милдью замышляет против нас. Против племени», наконец сказала Астрид.
«Это абсурд. Она всегда это понимала для нас. У тебя нет доказательств!»
«О да, я знаю. Гоббер был там и все видел».
Стоик повернулся к нему.
«Это правда, Гоббер?»
«Да, шеф, у них есть целый лагерь в лесу».
Стоик повернулся лицом к толпе.
«А для чего нужен лагерь?»
«Защита, конечно. Кто-то должен держать оружие, когда звери поворачивают нас».
«Это не просто начальник вооружения. Они убирают ловушки в лесу, чтобы убивать драконов!»
Стоик нахмурился на Милдью.
«Почему? Нам больше не нужны ловушки».
«Мы не чувствуем себя в безопасности вокруг них. Это они или мы!»
Милдью указал своим посохом на драконов, снова провоцируя их рычание.
«Сэр, вы должны знать… эти повстанцы сжигали здания и убивали диких драконов. И…»
Астрид сделала паузу, понимая, что обязательно произойдет после того, как она заговорит.
«Они ранили одного из твоих маленьких драконов».
Стоик напрягся, как она и ожидала. Он медленно повернулся к ней и понизил голос. Когда он говорил, она едва могла слышать его слова, и все же они заставили ее кожу ползти со страхом и гневом, которые они содержали.
«Какой? Один?»
И ей пришлось скрыть тот факт, что она точно знала, почему он спросил, кто из них пострадал.
«Они больно Иккинг».
Стоик обернулся вокруг собравшихся и уставился на Мильдью, поблескивая костяшками пальцев, показывая, где он схватил топор.
«Ты осмелился… причинить боль моему дракону! Ты угрожал нашему племени!»
«Один из его людей пытался убить Астрид, а также сказал, что они хотели нового вождя, который не ослабел», — добавил Гоббер.
Стоик перестал кричать и вместо этого просто уставился на Милдью и его группу.
«Вы думаете, что я слаб. Что я больше не в состоянии быть вождем. Ну, — сказал он, поднимая свой топор и указывая им в их направлении, — кто-нибудь из вас хочет это проверить? Кто-нибудь из вас!»
Все они отошли от его ярости. Несколько человек на краю группы начали нервно оглядываться, как будто они хотели бежать.
«Нет, не знаешь. Вы все с ним. Где Старейшина, где Готи? Приведи ее!»
Spitelout убежал в направлении хижины Старейшины.
Милдью, казалось, поняла, почему он послал за Старейшиной.
«Ты не смеешь. Это наш дом, и мы пытаемся защитить его!»
«Неправильно, это был твой дом.»
Готи через несколько минут вломился на поляну, очень сильно опираясь на свою трость. Ее сонные глаза едва открылись, но она, казалось, очень хорошо понимала, что происходит вокруг нее.
Стоик увидел, что она присутствует, и начал.
«Плесень, вы и ваши последователи совершили преступления против племени. Вы угрожали другим членам племени, сжигали здания племени, убивали драконов и пытались вытеснить своего вождя. Вы и ваши люди изгои!»
Был коллективный вздох, а затем ничего.
Никаких аплодисментов, насмешек или ненависти.
По крайней мере, не из тех, кто еще из Берк. Прошло много времени с тех пор, как кто-то был изгоем с острова. Но когда это случилось, они потеряли все стоящее в обществе. Они не должны рассматриваться как что-то кроме «Изгоя». И тогда их вообще признали. Быть полностью проигнорированным было одним из худших наказаний, данных живущим.
«Но… но… ты не можешь этого сделать!» Милдью запнулся.
Готи медленно вошел на поляну. Она молча повернулась к повстанцам и медленно подняла свой посох в направлении гавани. Затем она отвернулась и помогла Ингрид вернуться к своей хижине.
«Buta € |»
«Мужчины!» Стойк взревел: «На нашем острове есть изгои. Провожай их или они умрут».
Группа Милдью начала возвращаться к своим домам, их плечи опустились и вся энергия исчезла.
«Как вы думаете, куда вы идете изгои?»
«Чтобы получить наши вещи», скулил Эдрик.
«Какие вещи? Ты никуда не пойдешь, кроме гавани. У тебя здесь нет дома, Изгой», — напомнил ему Гоббер.
«Buta € |»
Рычание Кошмара Снотлаута и звуки топоров и ножей заставили его вздрогнуть и присоединиться к остальной толпе, бегущей вниз по склону к гавани.
Только Милдью задержалась, все еще глядя в сторону Стоика. Затем он зарычал и отвернулся после крика еще раз.
«Вы будете сожалеть об этом!»
За ним последовала пара дюжин человек с оружием в руках, чтобы убедиться, что он сделал так, как ему было приказано.
,
,
«Ну, с этим покончено», бодро вырвался Гоббер, пытаясь поднять мрачное настроение. В конце концов, их племя только что сократилось примерно на одну пятую, судя по размеру толпы, исходящей из страны.
Гоббер подошел и схватил Стоика за руку.
«О времени вы вернулись», сказал Гоббер.
«Что? О, верно. Астрид… как плохо они ранили моего дракона?»
«Они просто повредили его руку. Он должен быть в порядке, он просто не может хорошо ходить».
Его вздох облегчения имел смысл для нее, учитывая, что он был всего лишь обеспокоенным отцом, хотя и в тайне.
«Хорошо. Это хорошо», — прошептал он с ощутимым облегчением. Затем он оглянулся на большую часть того, что осталось от его племени.
«Итак, я думаю, вы хотите знать, что я делал, когда меня не было».
Общее шепотом да последовало.
«Я заключил договор с Берсеркерами, Вольсунгом и Вайной. Они не пойдут с нами на войну».
«Это хорошая новость. Что мы должны сделать для них?» Спросил Гоббер.
«Мы покажем им, как обучать своих собственных драконов. Я расскажу вам все обо всем позже, но сейчас мне нужно отдохнуть».
«Вы идете вперед, шеф. Вы давно путешествуете», — ответил ему Гоббер.
Стоик повернулся, чтобы уйти, но Гоббер кое-что вспомнил.
«Скажите, шеф, у вас есть копия договора? Уверен, старейшина Готи захочет его увидеть».
Стоик остановился и уставился вдаль.
«Извини, Гоббер, я боюсь, что потерял его. Хотя про Старшего…»
Гоббер наблюдал, как Стоик продолжал идти к хижине Старейшины. Было очень странно видеть его давнего друга сейчас, зная, что должно быть в голове Стоика. Приехать домой к племени, которое в его отсутствие включало себя, и к сыну-дракону, которого ранили. И держать свои знания обо всем, что случилось с Иккапом, в секрете от всех остальных.
Позже будет время выяснить, что делать с пустующими домами. Краем глаза он едва мог увидеть пару длинных лодок, выходящих в море с теперь изгоями.
С одной стороны, некоторые из тех, кто находился на лодках, были, вероятно, неплохими людьми. Они были просто проститутками, которых втянули не в ту толпу. С другой стороны, эта группа была способна убивать и подрывать племя. Не говоря уже о том, что они сделали с Иккингом и пытались сделать с Астрид.
Они были причиной, по которой он был вынужден ножом кого-то из своего племени.
Это должно было быть так. Изменить никогда не бывает легко.
*
Он оттолкнул ткань, закрывающую дверь в хижину Старейшины. Немедленно запахи грибов, трав, дыма и ужасных ужасов пронзили его нос. Острый запах трав, сожженных Старшим, всегда вызывал у него легкое головокружение.
Он подошел к кровати, на которой Готи проводил большую часть своего времени. Возраст, казалось, наконец начал догонять ее. Она отдыхала в кровати, довольно уютно под одеялами и, казалось, уже спала. У ее ног дремала пара ужасов.
Разбудить такую старуху было бы позором, если бы она не была деревенской целительницей. Он знал, что кто-то нуждается в исцелении.
«Старец?»
Она лениво открыла глаза и повернулась, чтобы посмотреть на него.
«Тебе не нужно вставать. Один из моих драконов получил небольшую травму, у тебя есть что-нибудь, что я мог бы взять с ним?»
Она застонала и медленно села в кровати. Несколько жестов спустя, которые Стойк уже давно научился понимать, и она спросила, что за боль.
«Его рука, ничего страшного. Просто если у тебя есть что-то от боли…»
Она подняла очень сморщенную руку и указала на банку с зеленью на соседней полке. Затем она мягко потерла другую руку и легла обратно.
Он подошел и схватил странную мазь. Когда он это сделал, его охватила странная вина за то, что только что произошло.
«Старейшина, я правильно поступил раньше?»
Она смотрела сквозь него своими острыми голубыми глазами. Глаза, в которых много лет опыта и много мудрости.
Она закрыла глаза, и он мог поклясться, что видел, как она кивнула ему.
«Спасибо, старейшина», — прошептал он, прежде чем выйти из комнаты и оставить ее наедине. Он достал дорожную сумку из хижины Готи и пошел домой с бальзамом в руке. Чем ближе он подходил, тем больше он боялся. Что бы он увидел? Насколько сильно был ранен Иккинг?
Он слегка задрожал, когда прошел через дверь и осмотрел свой дом. Это было так же тихо и пусто, как он помнил это. Его взгляд блуждал по комнате, в конце концов уставившись на шлем над камином.
Что сказал бы Валка?
Его шаги к комнате Иккапа были медленными и размеренными. Он боялся того, что увидит. Астрид сказала, что это была только больная рука, а не худшие вещи, которые он себе представлял. Но все же его сын пострадал.
Прошло также три недели с тех пор, как он видел своего сына, с тех пор, как он видел своих маленьких драконов.
Он вошел в спальню Иккапа и увидел двух драконов, свернувшихся на кровати, оба явно крепко спали. Младший держал одну из своих рук под странным углом.
Вырос Иккинг за три недели его отсутствия?
Он опустился на колени возле кровати и осторожно протянул руку, подталкивая Иккупа на плечо. Иккинг слегка пошевелился и открыл глаза. Он немедленно повернул крошечную голову, чтобы посмотреть на своего отца.
«Сын?»
Иккап вскочил на ноги и подбежал к нему, осторожно размахивая руками дракона в объятиях. Он мог вспомнить первый раз, когда Иккинг обнял его вскоре после… вылупления. Руки Иккапа тогда даже не могли обхватить половину его талии. Теперь они могли.
«Икота, ты в порядке?»
Иккинг кивнул, издавая странный хриплый звук. Это должно было быть невольным.
«Позволь мне увидеть это.»
Иккинг оторвался от него и протянул руку. Он нежно держал крошечную руку и внимательно осматривал ее. Он не был большим судьей драконьих тел, но ничто не выглядело сломанным. Тем не менее, Иккуп слегка зашипел, когда он держал свою крошечную руку на запястье.
Обидно, что Мильдью и компания уже ушли.
«Вот, у меня есть кое-что, чтобы помочь этому».
Он открыл контейнер и вытер немного таинственного вещества на руку Иккапа.
«Теперь ты в безопасности. Плесень ушла».
Даже он мог узнать удивленный взгляд Иккапа.
«Да, я изгнал его. Он и его люди теперь изгои».
Иккинг посмотрел в сторону гавани.
«Они идут прямо сейчас».
Иккинг с кошачьим видом уселся на кровать с явным облегчением и продолжал смотреть на своего новоиспеченного отца.
«Кроме… твоей руки… все прошло хорошо?»
Да.
«Астрид узнала о тебе?»
Икота на самом деле проворчал, закатывая глаза. Так же, как он привык, когда был еще…
«Хорошо, это хорошо. Ты вообще голоден?»
Иккинг покачал головой и заполз обратно в кучу одеял.
«Мне тоже нужно спать. Ты знаешь, где я буду, если тебе что-нибудь понадобится. Я расскажу тебе, что случилось утром».
Иккинг коротко кивнул, а затем закрыл глаза.
Он встал и споткнулся по коридору сам, чувствуя, как истощение наконец настигло его. Несколько дней в открытом море в сочетании с употреблением несвежего хлеба и изгнанием непослушных членов его племени заставили его очень спать. Он уставился на свою не заправленную постель и позволил себе упасть лицом к лицу с ее скудным утешением.
По крайней мере, ему не нужно было думать ни о чем, пока он спал.
*
Беззубик открыл глаза, как только услышал, как отец Иккапа вышел из комнаты. Он чувствовал, как Иккап зашевелился рядом с ним, но не хотел мешать встрече Иккапа с его сиром.
«Икота?»
Иккинг молчал дольше всего.
«Небезопасно на земле. Плохие двуногие достают нас».
Иккап на секунду задумался, выглядя нерешительным и неуверенным в чем-то. Затем он принял решение.
«Беззубый, научи меня летать».
========== TOM I-Прикоснуться к небу ==========
«После того, как вы попробуете полет, вы всегда будете ходить по земле, устремляя взор в небо, потому что там вы были,и там вы всегда будете долго возвращаться». — Неизвестно (ошибочно приписано Леонардо да Винчи
*
Беззубый не мог сдержать своего возбуждения. Его хвост качался взад и вперед без всяких ограничений, и он все время поглядывал на вход в пещеру.
Это было солнце, которое он, наконец, научит Иккапу летать! Солнце, когда Иккинг использовал свои крылья так, как им предназначалось. И он знал идеальное место, чтобы показать ему.
Правда, мне все еще нужно летать самому, но я знаю, что делать.
Он проглотил последний кусочек рыбы.
«Теперь икать? Мы идем к другу».
Иккинг проглотил глоток рыбы и оглянулся на отца, только чтобы вспомнить, что он, вероятно, все еще на собрании, которое он созвал, чтобы обсудить, что племя должно было делать без всех изгоев.
«Да беззубый, мы идем сейчас».
Вместе они выпрыгнули из окна, на этот раз с гораздо большей грациозностью со стороны Иккапа и отправились в лес. Его рука уже чувствовала себя намного лучше. Это было, вероятно, только напряжение. Он даже почти не заметил этого сейчас, когда придавал этому вес.
Будучи честным с самим собой, он был довольно взволнован и немного противоречив.
Летать было очень драматично. Да, это было очень весело, так как его время полета с Беззубиком до того, как его жизнь полностью изменилась, показало ему. И он знал, что должен уметь летать, чтобы выбраться из плохих ситуаций. Не было смысла иметь крылья, если он не собирался их использовать.
Бута € |
Это все еще казалось чем-то вроде сдачи. Еще один способ напомнить себе, что он не человек и, вероятно, никогда не будет снова.
Они прошли через всю деревню на деревья, не заметив никого.
«Беззубый, летать легко?»
«Не во время обучения. Но тебе не нужно думать после того, как ты научишся».
Он думал о том, что сказал Беззубик, когда они натолкнулись на небольшую веревку, протащенную через дорогу. Они оба остановились и посмотрели на него, а затем друг на друга. Они знали, что это было.
Иккинг огляделся в поисках ловушки и легко нашел ее. Доска с шипами установлена, чтобы качаться на дорожке, когда веревка сломалась.
Мне нужно рассказать об этом папе.
Они осторожно обошли ловушку и пошли к очевидному месту назначения.
Что-то еще недавно вызывало Иккинг. Он заметил, что Беззубик всегда уклонялся от Стоика и даже не пытался вообще с ним общаться.
«Беззубый, ты счастлив сейчас?»
«Какие?»
«Вы счастливы здесь?»
Беззубый сделал паузу и повернулся, чтобы взглянуть на него с нехарактерно далеким выражением лица.
«Хотелось бы, чтобы я был большим. Очень маленьким сейчас».
Это было понятно, но не совсем то, о чем он хотел знать.
«Как насчет моего отца? Он тебе нравится?»
Гм.
«Он пытался сделать мне больно. Он не думает обо мне хорошо».
Конечно, казалось, что его отец пытался игнорировать Беззубика столько, сколько он мог.
Папа такой со всеми драконами или просто беззубый? Может, мне стоит поговорить об этом и с папой. Я заставлю Беззубика доверять ему в конце концов.
Он собирался задать Беззубому еще один дополнительный вопрос, когда внезапно…
«Мы играем сейчас. Ты бежишь».
Это было все предупреждение Иккипа, прежде чем Беззубик обвинил его в насмешливом реве. И они оба в одно мгновение побежали через лес по дороге к бухте, куда они вошли после прибытия.
Беззубый побежал прямо к скалам, на которые он забрался раньше, и Иккап последовал за ним.
Беззубый удивлялся, как объяснить полет до Иккинга. С обычными родственниками, которые учатся летать, большинство из них было инстинктивным с небольшой практикой. Но Иккинг может оказаться не таким простым.
«Икота, полет похож на движение по воде в воздухе».
Так что это как плавание.
«Держи свои крылья.»
Иккинг сделал. Было странно растягивать их так полно.
Беззубый осмотрел свою позу и проворчал увиденное.
«Нет, Икота, не так.»
Он подошел и прислонил крылья Иккапа назад, пока он не был удовлетворен тем, где они были.
«Хвост.»
О верно.
Иккинг повернулся и посмотрел на свой хвост и плавники, слегка взмахнув ими.
Что я должен делать с…
Он с мордой на лице.
Конечно, он вспомнил, как использовать хвост. В конце концов, он научился летать с «Беззубым» один раз совсем другим способом, и это была та же самая концепция. Убедитесь, что оба плавника работали вместе, как будто они что-то отталкивали.
По крайней мере, это то, что он чувствовал, когда он был на спине Беззубика.
«Муха».
Он попытался, подняв свои крылья и грубо толкнув их вниз, вспомнив, как беззубый. Затем он посмотрел на Беззубика.
Беззубый взгляд выглядел ясно, что он не удивлен.
«Не знаю лучше», проворчал Иккинг.
«Попробуй вот так».
Беззубый спрыгнул со скал, взмахнув крыльями в тандеме и слегка наклонив оба плавника вниз. Он летел немного шатко, и ему приходилось исправляться несколько раз, но он все же справился с одной петлей вокруг бухты.
Иккинг покачал головой в изумлении. Беззубому не было даже года, если можно так выразиться, и он уже мог летать.
Справедливости ради, хотя он просто переучивается то, что он уже знал.
Беззубый приземлился на землю и вскочил, чтобы присоединиться к нему, выглядя очень довольным собой.
«Икота! Я сделал это! Я снова могу летать!»
«Да, ты сделал беззубым. Очень хорошо».
Иккинг посмотрел на пруд и встал на краю.
Хорошо, вот и все. Время идти.
Он снова расправил крылья, держал хвост так, как он думал, глубоко вздохнул и прыгнул.
Все, что он мог видеть, — это вода, стекающая на него. Он забыл о своем хвосте и позволил ему обмякнуть, покачиваясь как можно сильнее.
Он с визгом упал в воду.
Все затихло и мрачно, когда он упал в воду. Почти против своей воли он открыл глаза и был удивлен, что не возражает против воды в его глазах.
Странный.
Голубое небо деформировалось вокруг него, когда он смотрел сквозь поверхность воды.
Наконец он начал грести, используя свои крылья, чтобы пробиться сквозь воду и подтолкнуть его на поверхность. Он глубоко вдохнул, когда сломал поверхность.
Беззубый стоял на берегу, только слегка обеспокоенный его.
Иккинг вытащил себя из воды и встряхнулся, чтобы высохнуть.
«Не смейся, Беззубый.»
«Хорошо для первой попытки. Падать в воду лучше, чем я делал свою первую попытку».
«Что вы делаете сначала попробовать?»
«Падение в скалах».
«В скалах?» Икота поморщилась.
«Да. Это больно. Вы пытаетесь снова, но вы как в воде».
Иккинг вспомнил, как легко он плавал по воде и как сильно толкнул его крылья.
Это так просто?
Он вскочил на скалы и снова расправил крылья, решив сделать все правильно на этот раз. Ему удалось справиться с тремя безумными взмахами, прежде чем он потерял контроль и снова перевернулся.
Беззубый стон, когда он увидел, что рябь распространяется от того места, где Иккинг снова исчез.
Это будет долгое солнце…
В пятый раз, когда Иккинг упал в воду, он начал очень расстраиваться из-за себя.
«Почему очень тяжело!» он зарычал на себя, стряхивая воду еще раз.
«О чем ты думаешь?» Беззубый спросил его.
«Я держу крылья вправо, держу ноги, хвост прямо и не низко, но мне нужно повернуть плавники в воздухе, крылья должны…»
«Нет! Не то!»
Беззубый ворчал про себя. Как лучше всего описать это с Иккой? Полет был не тем, о чем думали, а тем, что он только что сделал. Это было естественно и инстинктивно, как ходьба.
Возможно, у Иккапа не было инстинкта, потому что он не должен был быть родственником.
Нет, он может сделать это. Ему просто нужна практика.
Мысль о том, что Иккинг навсегда застрял как нечто, от чего он не должен был расстраиваться, заставляла его чувствовать себя плохо, как будто он сделал то, чего не должен был делать.
И он все еще беспокоился о том, что икота сделает или скажет, когда узнает, почему он именно такой, какой он есть.
«Икота, ты думаешь, когда идешь?»
«Не думаю.»
«Хорошо, делай так».
Легко сказать, Беззубый, ты знаешь, что делать, ты бесполезен…
Громко, Иккап просто ворчал.
«Часы!» Беззубый позвонил.
Иккап сел на берег и смотрел, как Беззубик медленно кружит вокруг бухты. Он наблюдал, как колышутся крылья Беззубика, когда они прорезают воздух.
И он понял, что на самом деле завидовал тому, как легко летать стало беззубым.
Это имеет смысл, я думаю. В конце концов, он настоящий дракон.
С этой мыслью он вспомнил другой вопрос, о котором давно хотел поговорить с Беззубиком. В частности, вопрос о том, что случилось с ним обратно на Острове Дракона. Теперь он чувствовал себя достаточно уверенно с драконьей речью, чтобы говорить с Беззубым об этом дне.
Он ждал, пока Беззубик войдет на посадку, а затем подошел к нему.
«Беззубый, мы говорим сейчас».
Беззубый кивнул один раз, чтобы признать его, отдышавшись.
«Что? Икота?»
«Почему я родня?»
«Какие?»
«Почему я родственник, а не двуногий?»
Беззубый застыл, не зная, что сказать.
«Ты знаешь?» Иккинг спросил его.
Мог ли он лгать? Скажите Иккапу, что он не знал, и надеетесь, что все это уйдет? Зная Иккинг так же, как и он, было мало шансов, что Иккинг оставит этот спящий вопрос лгать.
«Да, я знаю.»
Глаза Иккапа расширились от удивления.
«Скажи мне!» он потребовал.
«Я не хочу.»
Иккинг моргнул, думая, что он услышал неправильно. Беззубый не хотел ему сказать?
«Что? Почему бы и нет?»
«Боюсь.»
Это было очень странно. Беззубый почти никогда ничего не боялся. В последний раз он мог вспомнить, как Беззубик боялся чего-либо, когда они летели против гигантского монстра на Острове Дракона. И почему Беззубик боится сказать ему правду?
«Не бойся беззубый. Скажи мне.»
Беззубый закрыл глаза и вздохнул. Это был момент, который мог сделать его и Иккапа больше не гнездами.
«Я это сделал.»
«Что ты сделал?»
«Я сделал это с нами».
«Но… ты… почему ты делаешь мне родню?»
«Это или ты будешь мертв».
«Какие?»
«Ты упал. Твой фронт был сломан, а твои кости жизненных органов показывали. Я спас нас».
«Делая меня родственником!»
«Я не пробовал этого. Я хотел спасти тебя. Я сделал нас новыми».
Взгляд Иккапа показал его полное замешательство и намек на гнев, но его замешательство было тем сильнее.
«Я не понимаю.»
«Ночная ярость может создать одну вещь с большим желанием. Я заставил нас начать новую жизнь».
«Из родственного яйца?»
«Да, я спасаю тебя от болей в двух ногах. Но я не знал, что это изменение произойдет».
Иккинг встал с выражением надежды.
«Беззубый, ты сделал меня родным. Ты делаешь меня теперь с двумя ногами?»
«Нет.»
«Нет?»
«Я могу сделать изменения только один раз».
Икота услышал, но не поверил. Не поверил бы этому. Беззубый как-то сделал это с ним и не мог отменить это!
Он застрял.
Он застонал и рухнул с рыданиями.
Беззубый просто наблюдал, как Иккинг вздрогнул и рыдал на земле.
«Почему ты очень грустный?»
«Я не хочу… быть родственником. Должно быть двуногим».
«Но вы… вы должны быть счастливы. Вы живы. Вы мой сосед».
Все это начало проноситься в сознании Иккапа так же, как и тогда, когда он впервые осознал его затруднительное положение. Его неспособность говорить, делать человеческие вещи, иметь настоящие отношения с Астрид, и многие другие вещи, в дополнение к его возрастающей уверенности в том, что они исчезли навсегда.
«Икота, почему ты хочешь быть двуногим?»
Он только ворчал в ответ. Как мог беззубый понять? Он не был вынужден изменить все в своей жизни!
«Я не могу изменить тебя на две ноги. Но я могу научить тебя, как быть, как я. Не сердись на меня».
Услышав это, Иккинг посмотрел на него.
«Я не сержусь. Я желаю другого пути…»
Они лежали вместе несколько минут, прежде чем Иккинг вздохнул в отставке. Он поднялся на ноги и потащил себя обратно к скалам.
С таким же успехом я мог бы продолжать практиковать. Полет кажется забавным…
Беззубый наблюдал, как Иккинг блуждает обратно к скалам. Он чувствовал, что съел кучу плохого мяса или грязной рыбы. Он заставил Иккапа снова расстроиться. Но, по крайней мере, Иккап не злился на него. Это то, что действительно имело значение.
Он подошел к Иккапу, который был занят осмотром своих собственных крыльев.
«Икота, ты счастлив?»
«Я не знаю. Может быть. Я хочу летать…»
«Не думай. Хочешь летать и доверяй своим крыльям».
Иккинг глубоко вздохнул и приготовился так же, как и несколько раз раньше. Он представлял себе беззубую парящую на ветру. Он представлял себя плавающим, даже плавающим в воздухе.
И он прыгнул.
Он закрыл глаза и старался ни о чем не думать, позволяя своим крыльям делать то, что они должны были делать.
«Икота!» он услышал отдаленный зов Беззубика.
Он открыл глаза и увидел, что скользит над поверхностью воды. Он не только скользил, но и не терял высоты.
Я летаю!
Лицо скалы перед ним не было проблемой, потому что он наклонил плавники почти не планируя его и отошел от камней. Восхищение полетом его собственной силой было для него слишком большим. Он издал радостный рев, который беззубый эхом донесся снизу.
Мне казалось, что все неприятности и беспокойства, которые беспокоили его всего несколько минут назад, остались на земле. Как будто ничто не могло беспокоить его здесь, где он должен был быть.
Он чувствовал себя свободным.
Затем его крылья начали чувствовать дрожь. Он почувствовал, что начинает наклоняться в сторону и чрезмерно исправляется. Массивный удар остановил его падение как раз перед тем, как он упал на землю. Он все еще врезался в живот, и ему пришлось задыхаться, чтобы вернуть дыхание, но оно того стоило.
Он только что прилетел сам! Конечно, это было всего несколько секунд, но все же…
Он мог сделать это!
Беззубый рванулся с нетерпением и прыгнул на него в волнении. Икота застонала от тяжести на спине.
«Ты сделал это Икота! Ты летел!»
«Да, от меня.»
Беззубый соблюдается.
«Летать снова?» он спросил.
Иккинг попытался и не смог стереть глупую усмешку с его лица.
«Да!»
Они вместе взбегали по скалам и одновременно прыгали. Его вторая попытка была намного более гладкой и лучше управляемой, чем первая. Он знал, чего ожидать в этот раз. Он точно знал, как отрегулировать плавники, когда ветерок неожиданно задыхался.
Его сердце абсолютно билось от волнения и немного страха. Это был долгий путь, чтобы попасть в бухту отсюда. Но он был так или иначе уверен, что не упадет.
Беззубый налетел вниз и под ним, прежде чем зацикливаться на нем.
Выпендриваться!
В конце концов его крылья начали болеть от напряжения, и он начал просто скользить. Он наблюдал, как Беззубик полетел на землю, чтобы понять, как правильно приземлиться. Это не казалось слишком сложным. Просто расправьте крылья и приземлитесь на задние ноги в первую очередь. Как трудно это может быть?
Он скользнул к грязи и взмахнул рукой, прежде чем приземлиться. На этот раз он перевернул голову над хвостом и приземлился на спину.
Иккинг перехватил дыхание, и беззубый подошел и уставился на него.
«Лучше, но тебе нужно больше летать и меньше падать».
Он закатил глаза.
«Я знаю.»
Беззубый помог ему свернуть правой стороной вверх.
«Я хочу есть», пробормотал беззубый.
Они оба поднялись на ноги и вышли из бухты в сторону деревни. Это был долгий и утомительный день для них обоих.
Это было очень странное чувство для Иккинга, потому что он знал, что теперь он может летать сам по себе. Если кто-то хотел причинить ему боль, он теперь был достаточно уверен, что может просто сбежать в небо.
Сколько еще бесчеловечного он получит со временем? И насколько он должен заботиться об этой реальности?
Он посмотрел на Беззубика, который радостно несся рядом с ним. Беззубый как-то изменил его.
У драконов была магия. Там не было лучшего слова для этого.
Он был драконом. Почему он сам не почувствовал эту магию?
Подождите!
«Беззубый, ты скажи мне, как я делаю изменения?»
«Трудно сказать. Как летать, вы знаете, как это сделать, когда вам это нужно».
Он не знал, как это сделать. Он не мог чувствовать в себе ничего странного, кроме, конечно, дракона.
«Когда мы можем измениться?»
«Только если вы позволите ветру вдохнуть дыхание жизни, если вы хотите большего, чем жизнь, тогда вы можете внести изменения».
Это объяснение не сильно помогло.
Может быть, я смогу со временем разобраться, а потом переоденусь.
*
Стоик все еще злился на себя. Как он это пропустил? Как он не знал, что происходит в его собственном племени? То, что люди были настолько взволнованы присутствием драконов, что они были готовы восстать против своего собственного племени и должны были быть замечены за пределами острова с силой.
Они были совершенно неспособны или не желали меняться.
И они даже ранили Икку.
Как он так не знал? Это была его работа в качестве начальника, чтобы знать такие вещи.
Он встал с постели сразу после восхода солнца и пошел, чтобы начать день. Он пошел в доки и взял рыбу, которую он взял домой и начал вырезать для Икоты и Беззубика.
Когда он вернулся, на столе стоял Иккинг, уже написанное для него сообщение.
Мы будем сегодня
Я хочу сделать что-то
На самом деле он не хотел отпускать Иккупа из своих глаз, но он вздохнул и решил доверить Иккупу это.
«Хорошо, куда ты пойдешь?»
Лес
«Вы уверены, что это безопасно? Там все еще есть ловушки».
Я знаю, что они там сейчас
Мы будем в безопасности
Он вздохнул, смирившись с тем, что ничто не помешает Иккапу уйти, если он действительно захочет уйти.
«Хорошо, только будь осторожен. Я приготовлю эту рыбу для вас двоих. Сегодня утром я буду говорить с племенем о том, что произошло вчера и что мы будем делать без Изгоев».
Иккинг кивнул, спрыгнул со стола и побежал обратно в свою комнату.
Он начал разделывать рыбу, размышляя о том, что еще ему нужно делать. Он должен был каким-то образом выяснить, как деревня будет функционировать после потери значительного числа людей. Были обязанности по дому, которые должны были быть разделены. Что-то должно было быть сделано с пустыми домами.
Был также вопрос о договоре. Он согласился, что кто-то, в частности Астрид, отправится в другие племена и научит их, как быть мирным с драконами. И ей придется скоро уйти, чтобы успокоить других вождей.
Он закончил нарезать рыбу и оставил завтрак на столе, прежде чем уйти.
На улице было странно тихо. Да, он видел, как несколько человек поднимались и занимались своими делами, но казалось, что над деревней свисает завеса.
По крайней мере, драконы, которых он мог видеть, выглядели довольными.
Я думаю, что мне нужно выступить вчера и заверить всех, что у нас все будет хорошо.
Надежные повара уже приготовили завтракный суп. Он сел за свой стол в Зале и наблюдал, как его племя начало медленно входить.
Те, которые отсутствовали, были наиболее заметными. Это были не только мужчины, которых он изгнал, но также их жены и дети, которые не были учтены. Некоторые женщины и дети уехали со своими мужьями и отцами. Другие не знали вовремя, прежде чем корабль уже был сброшен.
Впервые за этот день он почувствовал острую вину в груди. Это был его приказ, который изгнал предателей и разрушил семьи. По его приказу дети его собственного племени оставались без отца и женщин в одиночестве по ночам.
Я должен был сделать это все же. Вождь должен делать то, что необходимо для племени, а не то, что приятно… Предатели сделали это, а не я.
Он ждал, пока он не ожидал, что сборка может стать еще больше, а затем встал.
«Все! Как ваш начальник, я должен поговорить с вами о вчерашнем дне».
Это привлекло всеобщее внимание, и происходившая мизерная беседа сразу же умерла.
«Изгои, которых мы удалили с нашего острова, когда-то они были нашими братьями. Но они решили восстать и восстать против нас. Они отвернулись от нас. Это не то, что мы, норды, делаем. Мы держимся вместе. Мы придерживаемся наших Они собирались причинить вред нашим любимым драконам без веской причины. Хуже того, они даже угрожали Гобберу и мисс Хоффердоттир. “
«Видите ли, они думали, что мы были врагом из-за того, что мы справились с драконами. Их нужно было делать изгоями на благо племени. Мне не нравилось изгонять их, но лидер иногда должен делать что-то, что необходимо, даже если они не хотят этого делать «.
«Это будет означать немного больше работы для всех нас, чтобы компенсировать тех, кого мы потеряли. Но мы будем еще сильнее, чем были раньше. Мы вся семья, и мы стоим друг с другом!»
Он закончил свою речь с гордо сжатой головой в воздухе. Собравшиеся в Зале казались бодрыми и подарили ему и всему их племени радостное приветствие.
После того, как моральный дух племени был урегулирован, у него была еще одна важная обязанность заняться, прежде чем более мирские задачи потребляли его время.
*
Астрид решила позавтракать в доме своих родителей, а не в зале вместе с остальными членами племени. События последних нескольких дней были все еще слишком свежи в ее памяти. Ни один из ее родителей тоже не возражал.
Она допивала остатки своего супа, когда в дверь начали стучать. Астрид встала из-за стола и открыла дверь.
«Шеф, доброе утро, сэр.»
«Доброе утро, Астрид, могу я войти?»
«Конечно, шеф. Мои родители сейчас вернулись, я пойду за ними».
«Спасибо, Астрид.»
Он подождал, пока она принесла как ее отец Сигурда и ее мать VÃ DARR обратно в дом. Они оба были очень удивлены и нервничали, увидев своего вождя под собственной крышей.
«Шеф, чему мы обязаны честью?» — спросил Сигурд, сжимая руку Стоика в обычном приветствии.
Стоик указал на стол, и все сели на свои места.
«Я пришел к твоей дочери. Есть кое-что, что мне нужно, чтобы она сделала на благо племени».
Астрид ахнула и замерла.
«Мы понимаем. Кого ты выбрал для нее, чтобы жениться?» Сигурд спросил.
Стоик выглядел смущенным.
«Жениться? Это не о браке».
Астрид выдохнула, что она задержала.
«Речь идет о договоре, который я заключил с берсеркерами, Вайной и Вольсунгом. Я согласился, что мы отправим представителя на их острова и научим их, как вести себя с драконами. Я выбрал вашу дочь, чтобы представлять весь Берк». “
Астрид почувствовала, как ее сердце наполнилось гордостью и честью, когда ее выбрали для такой важной миссии. И это была миссия, которая была именно тем, что она действительно хотела сделать.
«Спасибо, сэр. Когда вы хотите, чтобы я ушел?»
«В течение недели. Я знаю, что тебе нужно время, чтобы привести Академию в порядок, когда тебя не будет, а также подготовиться к поездкам. Тебя не будет несколько недель».
«Это нормально, сэр, я могу это сделать».
«Я знаю, что ты можешь, Астрид. Я и твои родители очень гордимся тобой. Приходи и поговори со мной позже, когда будешь готов услышать все, что должен сделать».
«Я буду сэр.»
Стоик кивнул один раз и повернулся, чтобы покинуть дом Хоффера. Но не раньше, кивая почтительно Сигурда и VÃ Дарр. Они оба светились от удовольствия, услышав, как их дочь получает такую похвалу и честь от вождя.
«Ну, дорогая, какая честь. Ты представляешь все наше племя!» Сигурд сказал, когда он обнял свою дочь.
«Я знаю, папа, я заставлю тебя и маму гордиться».
«Глупо, » VÃ Дарр ухмыльнулся, «мы уже гордимся вами, наш маленький Скворец.»
Они оставались в объятиях группы на несколько мгновений, прежде чем Астрид вырвалась.
«Ну, мне пора. У меня много работы».
Ее родители пожелали ей хорошего дня, и она ушла из дома для своих обычных обязанностей.
Иккап определенно захочет услышать об этом.
*
Иккинг провел большую часть дня на стороне Беззубика, получая инструкции по более точным точкам полета. Такие вещи, как-то, как ветры ведут себя рядом со скалами и водой, и как сам ветер, кажется, течет вверх и вниз. Это означает постоянную настройку крыльев и плавников, чтобы плавно оставаться в воздухе. Беззубик заставлял его практиковаться над той же вершиной скалы, где он однажды научился контролировать положение плавников Беззубика.
«Как ты все это помнишь?» он спросил.
«Это как ходить. Ты думаешь о том, чтобы двигать каждой ногой?»
«Нет, так бывает».
«Вот как ты летишь. Ты тратишь много солнц, летая, и перестаешь думать».
Беззубый потом встал от того, чтобы загореть сам с распростертыми крыльями и прыгнул к краю утеса. Он дал Иккапу манящий кивок.
«Следуй за мной, мы должны летать».
Иккинг последовал за ним до выступа и посмотрел на падающий прибой и зазубренную береговую линию внизу. Если он упал…
«Не бойся, это хорошее солнце для полета, а ветер мягкий».
Затем Беззубик расправил крылья и спрыгнул с уступа, легко находя подъем в легких ветрах, исходящих с океана. Иккинг почувствовал, как его сердце сжалось и сглотнуло от нервозности. Но в то же время он почувствовал, как что-то зовет его к открытому небу перед ним. Некоторым нужно быть на высоте.
Он сидел прямо на краю с распростертыми крыльями. Он сделал паузу и глубоко вздохнул, а затем прыгнул.
Плавающий. Ветер и воздух работали, чтобы удержать его от падающего рывка.
Ни один из уроков не мог подготовить его к тому, что он действительно чувствовал.
Чистая свобода. Освобождение. Правота.
Ему не нужно было сознательно исправлять незначительные изменения ветра; как будто его крылья и хвост имели собственный разум.
Беззубый взревел от радости и накренился перед ним. Он последовал за Беззубиком вокруг ближайшего морского стека и на небольшом расстоянии над открытым океаном. Затем Беззубик обернулся и полетел обратно на вершину утеса.
Они остановились, более плавно в случае Беззубика, и рухнули, чтобы отдышаться.
«Икота! Ты летишь! Очень хорошо», — безмолвно мурлыкнул от счастья, пока он ударил себя по шее.
«Очень весело, да. Я люблю летать».
«Я знал, что ты это сделаешь. Тебе не нужно просто наступать на хвост, и летать легко».
Они оба вернулись домой ближе к вечеру, совершенно измученные и голодные после дня полета. Иккинг проверил его отца, но он нигде не видел его дома.
Он, вероятно, все еще занят. Может, Астрид поможет нам что-нибудь поесть.
Иккинг вышел из дома, беззубый на буксире, и побежал к тренировочному кольцу.
Где ты?
«Кого ты ищешь Иккинг?»
«Астрид».
Беззубый ворчал немного.
«Почему ты хочешь много с ней разговаривать?»
«Потому что она… что такое слово для того, кто делает тебя счастливым и чувствует себя в безопасности?»
Беззубый ответил словом, которое он не слышал раньше. Это должно было означать друга.
«Мой друг, это то, что она есть».
Беззубый выглядел обеспокоенным чем-то.
«Но… Я твой друг.»
«Беззубые, мы проводим все время вместе! Я хочу время для себя».
«Грр, это не так. Ты не хочешь говорить».
Иккинг гневно включил Беззубика.
«Да, знаю. Но я хочу поговорить с ней! Мы просто летим вместе. У нас есть время. Нам нужна Астрид для рыбы».
Беззубый на самом деле зарычал на него и закатил глаза.
«Нет, тебе не нужна Астрид для рыбы. Ты хочешь ее для…»
Беззубый рычал что-то, чего он не знал. Даже не зная, что сказал Беззубик, Иккуп посмотрел на Беззубика кинжалами, которые, в свою очередь, вздохнули и убежали.
Зачем ему это говорить! Он такой… эгоистичный, такой…
«Что ты знаешь! Ты… маленький…»
Все еще кипя, Иккап начал идти в поисках Астрид. Беззубым было нечестно ожидать, что у него есть все время.
У меня есть собственная жизнь и…
Астрид гуляла с Буревестником.
В заключение!
Он подбежал к ней, и она быстро заметила его приближение. Она огляделась вокруг, чтобы увидеть, если кто-нибудь смотрит, а затем указал на дом, где они могли бы поговорить в безопасности. Они оба сели на землю рядом друг с другом.
«Икота, твоя рука чувствует себя лучше?»
Он кивнул и затем повернул руку, чтобы показать, что это действительно лучше.
«Хорошо, это хорошо. Очень странно, что сейчас так много людей уехали из деревни. Но, я думаю, мы будем счастливее в будущем».
Она остановилась, когда заметила его выражение.
«Что не так, Иккинг? Ты выглядишь грустным».
Я голоден и
Дрался с беззубым
«У вас был бой с беззубым? Как насчет?»
Уха € |
Ничего такого
Астрид, к счастью, не спросила.
«Насчет голодной части, я могу помочь с этим. На самом деле я собирался пойти в доки и достать что-нибудь, чтобы приготовить какое-то особенное рагу. Хочешь немного?»
У меня есть шанс попробовать приготовление пищи Астрид? Абсолютно!
Он энергично кивнул, облизывая губы, чтобы подчеркнуть свою мысль.
«Хорошо, вы можете прийти ко мне домой на закате? Я приготовлю рагу на ужин. Не беспокойтесь о моих родителях, они будут очень рады вас видеть».
Будут ли они пытаться удержать меня
«Э-э, может быть…» Астрид покраснела, вспомнив, что сама она держала Иккугу как ребенка, не зная, кем он был на самом деле.
«Я скажу им не обращаться с тобой».
Он улыбнулся и счастливо кивнул.
«Есть еще один сбой. Твой отец попросил меня ненадолго покинуть Берк».
Крылья Иккипа упали на землю, и его лицо показало его полное замешательство.
«Договор, который он заключил с другими племенами, означает, что мне нужно показать другим племенам, как правильно обращаться с драконами. Понимаете, они хотят иметь своих собственных драконов. Поэтому он выбрал меня, чтобы я пошел к ним и… вы знаете, распространять мир «.
Это было определенно хорошо. Единственная проблема состояла в том, что это означало бы, что Астрид уйдет из Берк. Кто знал, сколько времени понадобится другим племенам для изучения?
Как долго ты уйдешь
«Я не уверен. По крайней мере, несколько недель, возможно, больше».
Он опустил голову. Мягкое скуление, которое вырвалось из его губ, было совершенно невольным.
«Со мной все будет в порядке. Твой папа скажет мне больше о том, что я должен делать».
я буду по тебе скучать
Конечно, Иккап будет скучать по ней, так как она была одним из трех человек, которые знали его секрет. Он не сможет говорить с ней, когда она уйдет.
Иккап пытался сказать, что он все еще любит ее? Потому что это будет…? Милая? Странный? Она не знала, что она должна была чувствовать по этому поводу.
«Я тоже буду скучать по тебе, Иккинг. Я просто должен сделать это для племени и для драконов».
Иккинг неохотно кивнул. Затем у него возникла идея, и он начал яростно писать.
Что если я приду с
«Может быть, вы могли бы помочь, но вы должны заставить своего отца согласиться. И как вы туда доберетесь?»
Самодовольный взгляд Иккапа был безошибочным.
я летаю
«Вы можете летать?»
В ответ Иккинг отвернулся, расправил крылья и прыгнул с огромным взмахом. Он не делал вид, что это было гламурно или даже гладко, потому что это не было ни. Тем не менее, это был правильный полет на его собственной власти. Он наклонился влево по широкой дуге вокруг дома, его крылья работали без осознанного направления и вышел на посадку, выбросив задние ноги.
Ок, не разбейся. Не врезаться
Он упал на живот с шумом и смущенно посмотрел на Астрид.
У нее был вид безошибочного изумления и немного беспокойства.
«Вау, ты в порядке?»
Он закатил глаза и проворчал, повторяя ее вопрос, как будто он пытался говорить.
«Да, ты определенно в порядке. Но ты только что полетел! О боги, Иккинг может летать сейчас. Каково это?»
Отлично
Это заставляет меня чувствовать себя счастливым
«Это не удивительно. Просто должен приземлиться немного лучше в следующий раз, а?»
Да, это сложнее, чем кажется
Астрид покачала головой, глубоко задумавшись.
«Было бы полезно, если бы вы могли прийти. Вы могли бы ответить на их вопросы, чтобы показать им, какими умными могут быть драконы. Никто даже не узнает, кто вы на самом деле».
Он кивнул с нетерпением. Это была прекрасная идея!
— Так ты иди поговори со своим отцом, а я тогда приготовлю суп к этому вечеру. Дело?
Иккинг протянул крошечную лапу в сторону Астрид, которую она взяла и осторожно потрясла, чтобы согласиться с их планом.
После того, как они уничтожили руны, они разошлись, и Астрид пошла в гавань. Рыбацкая лодка Садора уже собиралась войти, и мужчины готовились доставить их на берег. Пара местных диких драконов, а также Крюк-клык были видны в небе, улетающем от доков. Она подошла, когда корабль приземлился, и Садор ступил на доки.
«Садор, как прошла рыбалка?»
«Великолепно, как обычно, Астрид. Они, — он кивнул в небо, — всегда знают, где найти рыбу».
«Хорошо, мне было интересно, есть ли у вас что-нибудь, что я могу взять прямо сейчас. Я хочу сделать что-нибудь для маленьких драконов вождя».
«Конечно, кое-что для наших маленьких фурий. Только лучшее для них».
Он отскочил назад на борт и начал копать пару бочек.
«Ах, вот и ты, Астрид. Они должны приготовить им хорошую еду».
«Спасибо, Садор, я уверен, что они будут.»
Приготовив тушеное мясо в руке, жирного лосося и полосатого желтого угря, она вернулась к себе домой.
Оказавшись там, картошка, овощи и уловы все пошли в кастрюлю и варились над огнем еще несколько часов. Убедившись, что тушеное мясо нуждается в небольшом дополнительном внимании, она отправилась на поиски Стоика, чтобы выяснить оставшиеся детали ее предстоящей работы.
*
Беззубый провел остаток солнечного цикла, летая над пещерными гнездами. Создание выносливости было очень важно для почти годовалого ребенка. До того, как Иккинг выстрелил в него с неба, он мог оставаться в воздухе в течение всего солнечного цикла, если бы ветер был кооперативным.
Практика полета также позволила ему убежать от Иккинга.
Иккап был таким разочаровывающим. Это было похоже на то, как Иккапу приходилось покидать каждый цикл после того, как они впервые встретились. Иккап выглядел счастливым, когда играл с ним сейчас, но всегда казался более мрачным и грустным вокруг Астрид. Почему это было? Друг был тем, кто должен сделать его счастливым.
Он все еще думает о ней, как о женихе? Это было бы… очень неправильно.
Тем не менее, это было, вероятно, так. Икота была трудной из-за его уникальной ситуации.
Все мысли о сравнении Иккипа с рыбой-змеей исчезли, когда ему снова напомнили, что он в конечном счете ответственен за проблемы Иккапа.
Он вздохнул, когда начал чувствовать усталость от полета.
Может быть, я недостаточно терпелив с ним. Сейчас ему нелегко разговаривать с ней, потому что ему нужны слова-картинки.
Он нигде не видел Иккинга, и начало темнеть.
Я должен сказать ему, что мне жаль.
Беззубый побежал обратно к домашнему гнезду и пробрался внутрь.
«Икота?»
Не было никакого ответа нигде в доме.
Времени, пока он не вернется.
Он вскочил на кровать из шкуры животного и решил дождаться возвращения Иккинга.
*
Абсолютно нет.
Выражение лица Иккипа показало, насколько он был озадачен ответом своего отца. Он сел, а затем протянул руки в универсальном жесте просьбы.
Его папа только покачал головой снова.
«Это слишком опасно. Ты только что получил травму несколько дней назад».
Моя рука не плохая
Я могу помочь Астрид
«Как? Что ты мог сделать, чтобы не раскрыть твой секрет?»
Я притворяюсь, что ты научил меня писать и понимать
«Это все равно выдаст это. И Астрид наверняка поймет это тогда. Она не идиотка».
Иккак зарычал и крепко сжал карандаш.
Почему это так плохо?
Если другие узнали
«Сын! Ты превратился в дракона! Разве ты не знаешь, как это страшно? Мы не знаем, что случилось, вызвало это!»
Иккинг почти ответил, когда понял, что, возможно, не стоит говорить, что Беззубик был причиной того, что он был драконом.
«Там будет опасно со странными племенами и драконами, которые не похожи на те, что здесь, на Берк. Я не могу, чтобы тебя ранили. Ты не знаешь, какими необоснованными могут быть люди с помощью магии».
Зачем
«Потому что драконы — это то, что они знают, как бороться с ними. Магия таинственна и опасна. Что они должны делать, если драконы начнут превращать в них больше людей?»
Иккинг невнятно проворчал и опустил голову. Еще раз, слова его отца имели смысл в некотором смысле.
«Я не хочу кричать на тебя, ты просто должен понять, как было бы плохо, если бы все остальные узнали, что с тобой случилось».
И когда ты меня переоденешь
Что мы тогда скажем
Где я был все это время
Они будут знать в конце концов
«Я не знаю. Мы будем плыть этим морем, когда придем к нему».
Никто из них некоторое время не говорил ничего.
«Итак, мы ясно, сынок?»
Иккинг печально кивнул, и Стоик встал со стола.
«Хорошо! Мне нужно поговорить с Астрид о поездке. Тогда это в Холле на ужин. Сегодня вечером ягненок, ты хочешь, чтобы я принес хоть что-нибудь?»
Иккинг покачал головой.
«Тогда не голодны, хорошо. Обязательно отдохните, чтобы ваша рука поправилась».
И вот так его папа исчез из дома.
Почему он не отпустил меня? Он такой параноик.
,
Я думаю, это понятно, хотя. В последнее время произошло много плохого. Я просто хотел бы, чтобы он доверял мне.
Он поднялся на ноги и подошел к двери. По крайней мере, его отец оставил дверь взломанной, чтобы он мог легко выбраться. Чтобы скоротать время, он начал ходить по деревне и наблюдать за всеми вокруг. Он увидел Фишлега, выходящего из магазина Гоббера.
Gobber.
Вот с кем он мог провести некоторое время. Он подбежал к кузнице и был очень удивлен, когда Гоббер нервно огляделся и поманил его внутрь.
«Икота, я думаю, я должен сказать вам, что Фишлегс что-то подозревает. О вас. Он сказал мне, что, как он думал, он видел, как вы писали Астрид. Он сказал мне, что он думал, что видит вещи».
Ой, ну может быть и хуже.
«Вы знаете, как выглядит Фишлегс. Очень умный и очень любопытный. Он может спросить вашего отца, что происходит».
Хорошо, это определенно может быть хуже.
Иккинг огляделся вокруг за бумагой.
Папа все еще хочет, чтобы я держал в секрете
Но люди узнают в конце концов
«Если твой отец дал тебе приказ, то ты не должен его нарушать».
«Э-э, игнорируй это. Дело в том, что люди не могут знать, что ты превратился в дракона».
Иккап задумался и усмехнулся, когда придумал решение.
А как же тогда я просто дракон?
И папа научил меня писать
Никто не узнает, кто я
Гоббер мысленно потер подбородок.
«Это может сработать. Это все равно будет очень шокирующим для многих людей. Но, с другой стороны, здесь остаются только дружественные к драконам люди. Икота, остальные драконы такие же умные, как ты?»
Беззубый
Я не знаю, как разговаривать с другими
«Сейчас мне просто интересно, — размышлял Гоббер, — обо всех вещах, которые мы делали за эти годы. Я имею в виду, просто подумай обо мне. Все, что я сделал, — это построил оружие, которое мы использовали для борьбы с драконами, и я научил людей сражаться». драконы «.
Мы думали, что должны были тогда
«Да, я знаю это. Я просто чувствую, что мы никогда не знали, против чего мы были. А потом ты и Беззубик все изменили».
Затем Гоббер оглянулся, только что заметив что-то.
«Говоря о Беззубом, где он? Я думал, что вы двое ходили вместе везде».
У нас был бой
Гоббер поднял бровь.
«О, правда, твой первый бой с твоим братом, а? О чем это было?»
Икота замерзла.
Брат.
Он назвал беззубого моего брата…
Был он? Это был справедливый способ описать их?
У них явно не было одинаковых родителей. Они были связаны друг с другом только в самых магических и странных обстоятельствах, которые только можно себе представить. Да, они были друзьями, но братья…
Раньше у него не было брата, и ему не с чем было сравнивать.
«Икота? Мидгард — Иккинг», — Гоббер махал ладонью перед носом Иккипа, чтобы привлечь его внимание.
О том, как я провожу время
«Как ты проводишь время? Я не понимаю».
Я хочу провести время с Астрид
«В этом нет ничего плохого. Она знает о вас, и вы оба дружили раньше… ну, вы знаете».
Беззубый не понимает
«Вы пытались объяснить это ему?»
У меня действительно не было шанса. Но…
«О, хорошо, я уверен, что вы двое решите это. Я помню, как мой брат и я крали одеяло друг у друга в середине зимы, помещали мертвых крыс в сапоги друг друга и били друг друга, чтобы показать насколько мы были сильны. Хорошие времена. И когда мы оба выросли, я ни разу не усомнился в том, что у него есть спина «.
Что ты делал с драками?
«Ну, они просто отчасти решили. На самом деле некоторые так и не смогли. До сих пор я клянусь, что он украл мой любимый шлем, но это не относится к делу. Дело в том, что он был моим братом, и я знал, что могу всегда полагаться на него. Неважно, если бы мы должны были провести месяцы и годы друг от друга «.
«Гоббер, ты там?» раздался голос.
Гоббер повернулся и заставил Иккапа спрятаться за верстаком.
«Садор, это ты?»
«Да, у вас есть гвозди для кораблей? Пришло время для ремонта».
«Конечно, прямо там.»
Садор схватил сумку с гвоздями, осмотрев их.
«Спасибо, Гоббер.»
Он ушел через мгновение.
«Ну, Иккинг, я думаю, у меня есть работа, чтобы вернуться к ней. Как поживаете рука?»
Теперь лучше.
Гоббер хмыкнул в подтверждение. Иккинг спрыгнул со стола и направился к дому Астрид. Было уже поздно, и ужин должен был быть почти готов. Лучше быть готовым хотя бы.
Это странно, я никогда не был в ее доме раньше. Интересно, как это сделать.
Он подошел к закрытой двери и подумал, как привлечь их внимание. Лучшее, что он мог придумать, — это стучать в дверь и надеяться, что они услышат его.
Это будет выглядеть так странно для них. Хорошо, будь невинным маленьким драконом сейчас…
Стук. Стук.
Он услышал звук шагов, идущих к двери.
И там стояла мать Астрид VÃ DARR. Она оглянулась на мгновение, прежде чем заметила крошечного дракона, сидящего на крыльце.
«О, ты восхитителен. Ты только что постучал?»
Иккинг не ответил, кроме как наклонив голову в сторону и выглядел счастливым. Какой он был.
«Астрид, у нашей парадной двери есть маленький дракон».
«Идет», закричала Астрид.
Иккап позволил себе войти и пошел к гостиной, осматривая окрестности. Это сильно отличалось от его собственного дома. Мех и цветы украшали дом. Стены были абсолютно покрыты семейными портретами и церемониальным оружием. Даже несмотря на тусклый вечерний свет, весь дом был освещен светом от свечей и камина.
Казалось, намного веселее и ярче.
«Почему в нашей гостиной есть маленький дракончик?»
«Мама, ты помнишь, я сказал, что он может прийти».
«Как ты узнал, что это может произойти?»
«Один момент.»
Астрид шагнула за угол, и Иккинг должен был удержать челюсть от провисания. Она была в своей ночной рубашке, и ее волосы были опущены. Он не мог вспомнить, чтобы она когда-либо публично выпускала свои волосы. Но, конечно, это не было на публике.
Она молча поманила его на кухню, и он последовал за ним.
Он увидел всех троих Хофферов, собравшихся за обеденным столом с большим дымящимся горшком в центре стола.
«Астрид, что дракон делает в нашем доме?» Сигурд спросил.
«Он собирается присоединиться к нам на обед».
Ее родители обменялись взглядами смущения.
«Что плохого в том, чтобы просто дать ему немного рыбы на улице? А что, если он устроит беспорядок здесь?»
«Папа, он не собирается здесь наводить беспорядок».
«Но это дорогой дракон. У нас не должно быть домашних животных на нашей кухне».
«Мама, папа, он не домашнее животное. Он намного, намного умнее домашнего животного».
Снова ее родители были сбиты с толку.
«Икни, иди сюда», — обратилась к нему Астрид, поглаживая свободный стул, на который он запрыгнул.
«Астрид, что происходит? Ты говоришь с драконом!»
«Потому что он может понять меня! Ну, кое-что из того, что я говорю».
Оба ее родителя начали пялиться на него. Ему хотелось сесть в подушку на стуле, чтобы избежать их пристального взгляда.
«Позвольте мне показать вам», сказала Астрид, отвернувшись.
«Икота, ты жаждешь тушеной рыбы?»
Он кивнул один раз.
«Вы могли бы научить его этому», — возразил Сигурд.
«Скажи ему использовать ложку», продолжил он.
Прежде чем Астрид смогла ответить, Иккап встал на задние лапы и положил руки на стол. Он протянул руку и взял ложку в лапу.
Оба из ее родителей задохнулись от удивления.
«Это правда, дракон действительно тебя понимает», — признался Сигурд.
«Они намного умнее, чем мы думали. По крайней мере, это Ночные Ярости», — сказала Астрид, вставая и наливая щедрую порцию тушеного мяса в миску, которую она отложила для Иккинга.
Иккинг посмотрел на сочное рыбное рагу и едва мог дождаться, чтобы зарыться. Единственная проблема заключалась в том, как на самом деле его съесть. Использование ложки заняло бы гораздо больше времени, чем если бы он мог просто напасть на суп, но это, вероятно, было бы гораздо менее грязно. Он посмотрел с ложки на суп и на все еще ошеломленных родителей Астрид.
«Я думаю, что он не хочет использовать ложку», — отметила Астрид.
«Уха € | вот тогда, у него использовать эту тряпку, » VÃ пробормотал Дарр.
Астрид положила тряпку под чашу и подошла к нему за край стола. Иккинг улыбнулся всем троим, облизал отбивные, а затем уткнулся лицом в рагу.
«Я никогда не видел ничего подобного раньше», — пробормотал Сигурд, увидев дракона, едящего относительно цивилизованно за своим обеденным столом.
«Если вы думаете, что это удивительно, есть что-то еще лучше. Не говорите больше никому, но я думаю, что он мог бы научиться писать».
Иккап остановился, прихлебывая суп, чтобы ухмыльнуться, насколько умной была Астрид. Она только что позволила ему быть в некотором роде рядом со своими родителями и, возможно, в конечном итоге написать, не слишком шокируя их. Это было бы прогрессом. Возможно, в конечном итоге его собственный отец будет настолько же разумным и позволит ему говорить с другими.
Но на данный момент, суп должен был быть обработан к удовлетворению его живота. Он также заметил, что в супе было немного картошки и моркови. У них не было почти такого же вкуса, как у рыбы.
В общем, очень приятный суп. Конечно, это мой первый суп примерно за год, но все же…
Чаша в конце концов опустела, и его живот наполнился, он отступил от стола, вытер подбородок тряпкой и свернулся калачиком на стуле.
Мне нужно сказать ей, как хорошо это было.
На самом деле, это было либо так хорошо, либо он съел так много, что начал чувствовать себя легкомысленным и сонным. Он поспешно спрыгнул со стола и подбежал к двери, которую он начал толкать. Естественно, это не сдвинулось с места.
«Все в порядке, я понял», сказала Астрид, вставая.
Она подбежала к двери и открыла его для него.
«Ты собираешься домой?» прошептала она.
Да, он кивнул.
«Хорошо, я надеюсь, вам понравилось тушеное мясо».
Он улыбнулся ей в ответ и снова кивнул. Астрид вернулась внутрь и отправилась домой. Это было сложнее, чем он думал. Судя по его растущей дрожи, ночь была намного прохладнее, чем он думал. Затем его желудок зарычал на него, что было странно, поскольку он просто очень хорошо ел.
Хм, может быть, мой живот не любит овощи. Вероятно, не обычная еда дракона. Или, может быть, я просто сонный.
В конце концов, это был долгий день. Он толкнул дверь и пошел в свою комнату. Беззубый уже крепко спал в кровати. Он немного ворчал, увидев Беззубика, но его живот отвлек его внимание от его разочарования в отношении друга. Он свернулся калачиком на краю кровати с одеялом, частично покрывающим его.
Мне просто нужно спать. Я буду чувствовать себя лучше утром.
========== TOM I-Бизнес ==========
«Мы ожидаем нашего обеда не от благосклонности мясника, пивовара или пекаря, а от их уважения к их собственным интересам. Мы обращаемся не к их человечеству, а к их любви к себе и никогда не говорим им наших собственных потребностей, но их преимуществ ” — Адам Смит — Богатство народов
*
Бизнес
*
Икота не чувствовала себя лучше по утрам.
На самом деле, он даже не уснул той ночью. Боли в животе неуклонно усиливались, и он продолжал дрожать, несмотря на то, что вернулся в теплый дом. После того, как все уснули, а луна была очень высоко в небе, он почувствовал покалывание в горле.
Ой, нет!
Он с грохотом споткнулся о кровать и побежал по коридору к двери. Но он не мог видеть хорошо на всех. Все было покрыто странным красным туманом и изгибалось в тумане. Яркие вспышки света вспыхнули и повредили глаза. Зал, который был прямо перед ним, внезапно повернул налево, а затем полностью исчез, прежде чем снова появиться.
Было ли что-то позади него?
Было неясно, слышал ли он тишину, жужжащий звук, громкий грохот и лязг, или все три одновременно.
Он споткнулся лицом в закрытую дверь. Передняя дверь.
Нет, не хорошо
Он лихорадочно огляделся вокруг чего-нибудь, что могло бы помочь К счастью, на полу на кухне был горшок.
Он сделал это как раз вовремя.
Минуту спустя он лежал, абсолютно без энергии, на земле рядом с горшком. Вкус больного во рту был отвратительным, но не было воды, чтобы помыться. Скрученный мир вокруг него постепенно утих, и стук в его голове стал почти терпимым.
«Hrchphâ € ¦ Hichuâ € ¦ Икота!»
Он заставил открыть свои мутные глаза и сосредоточился на темной фигуре перед собой. Ноги, руки, крылья, хвост.
«Toohlethâ € |»
Беззубый чувствовал себя очень плохо ради Иккинга. Икота явно съела что-то очень плохое. Он на цыпочках подошел к контейнеру и понюхал. Он побледнел, когда несколько неприятных запахов достигли его носа. Что-то в контейнере, кроме грязной воды, пахло ему очень неправильно. Пахло плохо, неправильно и почти как рыба. Его глаза расширились, и он отскочил от контейнера с рычанием в знак признания.
Bad-неправильно-змея-рыба!
Почему икота съела злую рыбу? Каждый родственник знал, что эти вещи были мерзкими, отвратительными и чумой на все хорошее. Казалось, все родственники, кроме Иккинга.
«Икота, ты лучше?»
«Да, голова болит», пробормотал Иккинг.
«Вы ели злую рыбу змеи».
«Какие?»
«Не-рыба, которую ты дал мне в другом месте, а я не ем».
Икота застонала от осознания.
Ох, в супе был угорь. Теперь я знаю, почему драконы не едят угря.
Он начал подниматься на ноги, но был слишком слаб.
«Беззубый… вы понимаете, мой сир?»
«Да, икота, я буду.»
Беззубый побежал по коридору к месту, где спал отец Иккапа. Он встал у бревен, прикрывающих вход, и начал издавать как можно больше шума. Его легкие были все еще слишком малы, чтобы издавать шум, который мог бы пронести любое большое расстояние. Он надеялся, что его лай и вопль были достаточно громкими, чтобы разбудить отца Иккапа.
Это было.
Он услышал тяжелые шаги на полу пещеры и отступил от проема.
Стоик тяжело проворчал, когда проснулся. Все еще в тумане после пробуждения, он не совсем понял, что шум должен означать что-то плохое. Он распахнул дверь и посмотрел вниз.
Несмотря на темноту, он мог видеть молодого дракона перед дверью.
«Икота?»
Дракон фыркнул на него, повернул хвост и побежал по коридору. Это было странно.
Он грубо прошел в гостиную и оттуда в кухню. Он поморщился от запаха.
«Что за…?»
Именно тогда он заметил другого дракона, лежащего на животе рядом с ведром и отвратительным беспорядком.
Икота была явно очень больна.
«Икота, что случилось?»
На самом деле это был довольно тупой вопрос, поскольку Иккинг явно вырвал. Он должен был съесть что-то плохое для него.
О, Тор, что мне делать? Насколько плохо!
Он вспомнил несколько случаев, когда Валка ухаживал за больным и несчастным младенцем Иккингом. Во-первых, ему нужно было убрать Иккапа и вернуться в постель. И некоторые жидкости тоже помогут.
«Ты чувствуешь себя лучше?»
Слабое хныканье и легкий кивок были единственными ответами, которые он получил.
«Ладно, оставайся здесь. Я сейчас вернусь с водой и приведу тебя в порядок».
Он выбежал из дома не мгновение спустя.
Теперь их было только двое. Несмотря на запах, Беззубик подошел к Иккапу и сел перед ним.
«Икота, я был не прав».
«Какие?»
«Мне не следовало говорить то, что я говорил. Тебе нужно было время с Астрид. Она для тебя родня».
Он сделал паузу, прежде чем продолжить.
«Я не понимаю, почему ты хочешь… с ней».
«Что? Я не знаю ни слова», пробормотал Иккинг.
«Сделать яйца с ней.»
Икота снова застонала. Почему Беззубик не мог понять, что это не об этом?
«Она мне нравится, беззубая».
«Что? Как ты ее любишь?»
Иккап застонал от того, насколько смешным может быть язык.
«Нет, она мне не нравится. Я не знаю, как разговаривать».
«Является ли попадание частью спаривания двух ног?»
«Не сейчас», проворчал Иккап, прежде чем снова лег в изнеможении.
Они молча ждали, когда Стоик вернется. Короткий разговор, который у них не было, по мнению Беззубика, не объяснял какого-либо странного поведения Иккапа вокруг Астрид. Но теперь он понял, что ему не нужно понимать все, что делал Иккаг. Он просто должен был принять это и поверить, что Иккинг не отвергнет его и не бросит его ради Астрид.
По крайней мере, зная, что Иккинг не ненавидит его за то, что он сделал на огненном острове, многое успокоило его.
Входная дверь распахнулась, и вошел Стойк с ведром, полным воды и мокрой тряпкой. Он налил немного воды в кружку и затем подошел к Иккеру.
«Хорошо, я приведу тебя в порядок. Иди сюда».
Его отец достал большую и сухую ткань, которую он затем использовал, чтобы высушить его.
«Вот, выпей воды, и я отведу тебя к твоей кровати».
Иккинг подчинился, мягко плескавшись в воде в кружке. Это помогло ему чувствовать себя намного лучше, хотя его головная боль все еще была сильной, и он чувствовал себя слабым повсюду.
«Вы нуждаетесь во мне, чтобы нести тебя?»
Было очень странно слышать, как голос его отца был таким нежным и обеспокоенным. Он поднялся на ноги и попытался идти, но был очень измотан. Его тело, казалось, не хотело подчиняться его приказу. Поэтому он проглотил свою гордость или то, что от нее осталось, и кивнул своему отцу, который обнял его на руках и осторожно понес его по коридору в свою комнату с Беззубым на буксире.
«Просто иди спать. Я все приберу и утром принесу тебе немного еды. Ты можешь рассказать мне, что случилось завтра».
Иккинг с благодарностью кивнул и позволил папе быстро погладить его по запястью, чтобы выразить признательность. Затем он засыпал обратно в одеяла, чтобы уснуть, и Беззубик присоединился к нему.
Беззубый знал, что ничего, что произошло, не было опасно для жизни. Со всей злобной рыбой змеи из живота Иккапа он сможет хорошо выспаться.
Прежде чем он сам заснул, он не мог не задаться вопросом, почему Иккинг вообще съел эту мерзкую вещь. Даже птенцы, которые никогда не имели никакого опыта с пищевыми продуктами мира, знали, что эти вещи не должны быть съедены. Это определенно не было ошибкой, которую Иккинг когда-либо сделает снова. Может быть, они могли бы смеяться над этим одним солнцем.
*
«Как вы себя чувствуете?» Спросил Стоик.
Иккинг кивнул и счастливо улыбнулся, когда он поднялся с кровати и прошел на кухню. Он все еще чувствовал себя немного слабым, что имело смысл, учитывая, что он вчера так сильно заболел, но немного еды должно помочь ему почувствовать себя лучше.
«Это хорошо. Ты выглядел очень плохо вчера. Есть идеи, что это было?»
Иккинг сделал паузу, медленно пережевывая рыбу, которую его отец вырезал для него. Он не мог сказать правду, что он ел в доме Астрид, так как это выглядело бы очень подозрительно.
Плохая рыба и картошка, наверное
«Должно быть. Я не знал, что драконы заболели. Никто из наших не был, насколько я знаю. Ты уверен, что ты в порядке?»
Да папа
Хотя голодный
«Ну, тогда ешь. Ты должен оставаться внутри и отдыхать. У меня сегодня много работы в деревне. Мы собираемся построить несколько новых зданий и заменить пустующие дома на те, в которых могут жить драконы».
Это звучало как очень желанный план. Не все здания были достаточно большими, чтобы в них могли войти драконы. Кошмары и Наддерс особенно не могли проникнуть через двери и должны были спать либо в конюшне, либо снаружи.
Я могу помочь с этим
Дай знать, что им нравится
«Может быть, сейчас, хотя я заставлю Астрид помочь в разработке новых конюшен. Просто оставайся здесь и поправляйся».
Затем его отец встал и вышел из дома. Беззубый вышел вперед через мгновение.
«Икота, мы говорим сейчас?»
«Да, беззубый, ты помог мне. Я рад, что ты помог мне».
Беззубое мурлыкнуло от счастья.
«Почему ты ел плохую змею-неправильную рыбу?»
«Я не знала об этом. Именно в водной кормовой рыбе Астрид дала мне».
«Вы не знали, что вы ели?»
«Я сделал ошибку.»
«Разве это не плохой вкус?»
«Может быть, немного по-другому, но я думал, что это потому, что она сделала это».
«Теперь ты знаешь, почему я не ел это».
«Да, я не буду есть это снова.»
«Хорошо, ты узнал. Как твои крылья чувствуют себя после полета?»
Он слегка трепал их.
«Они немного больно, но это больно».
«Продолжай летать каждое солнце, и они становятся очень сильными. Тогда мы сможем много летать и веселиться».
«Звучит хорошо, но мне нужно поспать прямо сейчас».
«Вы спите. Я пойду летать».
Они спрыгнули со стола и пошли разными путями, икнув спать, чтобы восстановить силы, и беззубым вышли за дверь, чтобы попрактиковаться в полете.
*
«Все готовы?»
Он услышал два рева сверху.
«Хорошо, подними сейчас!»
Он подал сигнал, и драконы Астрид и Снотлаута начали бить крыльями быстрее, напрягаясь, чтобы поднять вес, которым они были обременены. Луч медленно поднялся в воздух. К настоящему времени двое драконов уже знали об этом, сделав это уже несколько раз.
Работая вместе, им удалось расположить поперечину прямо по всей длине сарая. Доски скрипели и стонали, когда они соприкасались. Несколько человек подпрыгнули с молотками и гвоздями. Stormfly и Hookedfang отошли от строения, выглядя вполне довольными собой.
Стоик скрестил руки, пока его люди продолжали работать. Амбар, предназначенный для Кошмара семьи Храфнов, Рендвинга, поднимался очень быстро с помощью драконов. Задача такого размера заняла бы несколько дней без драконов.
«Это второй раз сегодня Stoick. В таком случае мне нужна дополнительная помощь с кузницей. У меня кончились гвозди», — пожаловался Гоббер.
«Это хорошая проблема. Позже я отправлю к тебе одного из детей, чтобы он работал в кузнице».
Они осмотрели деревню на все виды деятельности. Мужчины и женщины несли корзины с рыбой, драконы помогали в строительстве и мирно бездельничали в полуденной жаре, а дети бегали без страха.
Стоик закрыл глаза и глубоко выдохнул. Это, наконец, поразило его, как хорошо все это было. Его становилось племенем мира и счастья. Между людьми и драконами не было страха.
Это то, что ты сделал бы, моя любовь? Если бы только вы не были взяты…
Что-то тесно налетело на них обоих. Очень быстрая и маленькая черная фигура. Маленькая Ярость сделала петли в небе над деревней и обвивала верхушки домов.
«Воа Стоик! Это один из твоих! Прекрасно, не так ли?»
«Да, это было бы беззубым».
«Действительно, как вы можете сказать? Они выглядят почти одинаково».
«Ну, другой болен».
«Что? Он болен?» Гоббер выглядел искренне обеспокоенным.
«Это было не красиво, я скажу это. Он сейчас спит».
«Надеюсь, ему скоро станет лучше… он один умный дракон».
«Что? Что ты имеешь в виду под этим?» Стоик развернулся к нему.
«Я имею в виду то, что я сказал. Он выглядит очень умным для дракона. Как будто он на самом деле слушает всякий раз, когда вы говорите с ним. Скажите, насколько вы думаете, насколько они умны на самом деле?»
«Ну, хорошо… очень умный.»
«Да, я согласен», пробормотал Гоббер.
Они стояли неловко, ничего не говоря.
«О, кстати, Стоик, вы слышали о корабле, который наконец-то вошел в порт?»
«Нет Гоббер, какой это был?»
«Это корабль торговца Иоганна».
Стоик сразу же забыл обо всем, что происходит вокруг него.
Трейдер Йоханна…
Если кто-то слышал истории о магии в чужих странах, это должен был быть он.
«Мне нужно пойти посмотреть нашего гостя».
Он убежал, прежде чем Гоббер смог ответить. У причалов уже было небольшое скопление людей. Ежегодные визиты Иоганна в Берк были одним из самых ярких событий года. Он привез безделушки и всевозможные предметы из чужих земель. Больше, чем материал, хотя, это были новости, которые он принес, которые интересовали большинство людей.
Сплетни о других племенах и событиях на материке были получены главным образом благодаря нескольким путешественникам, которых они получили. И у Иоганна была история рассказывать очень хорошие истории и приносить много предметов для торговли.
«Это тот, о ком я думаю? Почему да, мой любимый вождь Берк!» Иоганн весело объявил о своем приближении.
«Единственный в своем роде. Трейдер Иоганн, рад снова вас видеть. Мы начинали задумываться, когда вы действительно доберетесь сюда в этом году».
Иоганн засмеялся.
«Не беспокойся обо мне, драконы не поймали меня».
Он еще не знает…
«Мы ваша первая остановка на Северных островах?»
«Действительно, мое любимое племя! Ты не делаешь… неприятных вещей, которые любят делать другие племена южнее. Взберись на борт и посмотри мои товары».
Все начали это делать. Иоганн подошел к Стоику с маленькой бутылкой с пробкой в руке.
«Скажи, где твой сын? Он всегда первый здесь, и я принесла чернила для него, как всегда».
«Иоганн, он мертв».
Обычно веселое поведение Иоганна упало почти мгновенно.
«О, я не знал. Мне очень жаль. Действительно, мне. Мне понравился этот ребенок. Вот, возьми чернила, я собирался порезать ему очень хорошую сделку, но в этом нет никакого смысла». пытаясь это сейчас. “
Стоик сунул руку в карман и протянул Иоганну золотую монету. Гораздо больше, чем, возможно, стоила чернильница.
«Для чего это?»
«Оплата и благодарность за услугу, которую вы оказываете на нашем острове. Нет, не пытайтесь вернуть его. Пожалуйста, подойдите ко мне сегодня вечером. У меня есть предложение, о котором я хотел бы поговорить с вами».
Твердость, с которой он сделал запрос, ясно дала понять, что это очень серьезный вопрос.
«Шеф, я увижу вас после того, как я закончу все это дело и принесу еду в ваш зал».
«Я с нетерпением жду этого, Иоганн».
Он посмотрел мимо Иоганна на приближающегося сине-зеленого Наддера. Даже на расстоянии Астрид была хорошо видна на спине Буревестника.
«О, есть еще одна вещь, Иоганн. Мы больше не боремся с драконами».
«Правда? Наконец-то нашли гнездо после всех этих лет?»
«Нет, мы делаем это», — указал он позади Иоганна.
Глаза торговца широко раскрылись, когда он услышал звук приближающихся крыльев. Он испуганно обернулся и тупо уставился на приближающегося дракона и девушку на спине. Его взгляд следил за дуэтом, когда они пролетали над доками и над обрывом в сторону деревни.
«Что я только что видел?»
«Сейчас мы ездим на драконах. Тебе не нужно о них беспокоиться. Они не причинят тебе вреда, если ты им не будешь угрожать».
«Я не верю этому…»
«Поверь в это.»
Явный взволнованный Иоганн был кишен людьми, которые хотели торговать, когда их шеф отошел. К его чести, он вернулся обратно в режим торговли и смог продолжить свой бизнес, несмотря на откровение. На обратном пути в деревню Стоик продолжал думать о том, как подойти к этому предстоящему разговору.
В тот вечер все были очень веселы. Многие приобрели новые вещи у трейдера по очень хорошим ценам. Иоганн выглядел довольно трепетным при виде драконов, мирно летящих в деревню и из нее. Возможно, он дал им выгодные предложения из-за удивительных жителей деревни.
Или, может быть, он был просто проницательным торговцем.
«Стоик, что ты получил от него? У меня есть несколько книг о кузнице на материке», — объявил Гоббер.
«О, ничего особенного. Просто немного чернил».
«Чернила? Зачем?»
«Â € |writingâ € |»
Гоббер кивнул. Он знал настоящую причину, по которой Стоику нужны новые чернила.
«Это имеет смысл. Хорошо, я собираюсь выйти и дать Астрид небольшой совет. Она скоро уезжает, верно?»
«Один из этих дней.»
Стоик вскоре после этого ушел. Он прошел мимо стола, где Иоганн был занят беседами со столом нетерпеливых слушателей. Он постучал Иоганна по плечу один раз, чтобы напомнить ему о своем согласии. Затем он отправился домой.
Он кратко зарегистрировал Иккинг и увидел, что он крепко спит. Сделав это, он прошел в гостиную и сел. Больше ему ничего не нужно было делать.
Поэтому он ждал и думал о том, как это, вероятно, была его последняя надежда на Иккинг.
Все следы колдовства были вывезены из северных стран несколько поколений назад. В старых свитках были записи об очищении. Все Вожди сформировали совет и согласились покончить с колдунами, которые явно либо были в союзе с драконами, либо контролировали дьяволов.
В последующие недели костры и собаки были очень голодны.
Все игнорировали тот факт, что уничтожение ведьм не помогло с проблемой дракона.
Теперь он должен был положиться на настоящего колдуна, который был бы готов помочь ему с проблемой дракона Иккапа. И Иоганн был единственным человеком, который мог знать, где найти такого человека.
Иккинг нуждается во мне, чтобы сделать это. Я не могу подвести его.
Он услышал стук в дверь.
Хорошо, время сделать это.
«Иоганн, рад тебя видеть!»
«Шеф Стоик, спасибо, что пригласили меня на свой остров. Здесь всегда приятно заниматься бизнесом».
«Я рад, что тебе здесь так нравится. Подойди сюда к столу. Поделись со мной напитком».
Он наполнил две кружки размером с шефа, а по краям пролился пенистый крем. Они сели вместе и громко стукнули кружками, пролив жидкое золото на стол.
Они оба выпили свою кружку и наполнили вторую.
«Итак, шеф, как я могу вам помочь?»
«Вы много обходитесь, не так ли, Иоганн?»
«Конечно, я делаю.»
«Какие самые странные истории ты когда-либо слышал? Что-нибудь волшебное?»
«Ну, есть истории о странных и фантастических животных. Я не уверен, что многое может превзойти то, что у вас есть на этом острове. Что-нибудь конкретное?»
«Некоторые из моих людей очень суеверны, как вы можете себе представить. С тех пор, как мы привели драконов в нашу деревню…»
«Действительно удивительная вещь. Я надеюсь, что смогу встретить некоторых из них завтра. Я никогда не встречал хорошего дракона раньше».
«Это можно организовать. С тех пор, как драконы стали частью нашей жизни, некоторые из моих людей… поняли это» начали рассказывать истории о людях, превращающихся в драконов «.
Иоганн поднял бровь и от души усмехнулся.
«Это действительно странно, конечно, но идея по-прежнему очень мощная. Я хочу, чтобы вы кое-что для меня сделали».
«Что это, Стоик?»
«Я хочу, чтобы вы нашли колдуна».
Долгое время между ними ничего не было сказано. Затем Иоганн намеренно поставил свою кружку.
«Это довольно странная просьба».
«Я знаю, как это должно звучать».
«Вы знаете, что происходит с каждым, кто связан с колдовством! Я знаю, что произошло во время чистки».
«Это не произойдет здесь, очевидно».
«О, конечно, какое у меня может быть это заверение?»
«Эти дни позади. Может быть, другие племена все еще такие, но мы нет. Мы заключили мир с драконами и не совершаем набег на другие племена. У меня также нет причин избавляться от вас, когда вы так хороши для мое племя. “
«Верно. Зачем тебе вообще колдун?»
,
«Подождите, вы… вы думаете, что кто-то превратился в дракона».
«Нет, как вы сказали, это было бы очень странно. Важно то, что думают люди. Если бы я знал, к кому обратиться, я мог бы заверить людей в том, что им не нужно бояться. было «лекарством» от превращения в дракона, что заткнуло ворчание «.
Он знал, что это был очень плохой аргумент, но это было лучшее, что он мог придумать.
Иоганн провел пальцем по ободу кружки, прежде чем ответить.
«Даже если бы я знал колдуна, что в этом для меня или для них? Почему они хотели бы помочь вам?»
«Я мог бы заплатить тебе.»
«Я успешный трейдер. Мне не хватает монет».
Стоик залез под стол и вытащил небольшую сумку. Он бросил его на стол металлическим лязгом. Они оба смотрели друг на друга, нарастая напряженность.
«Золото. Больше монет, чем вы заработали бы за десять лет торговли здесь. Вы принимаете это сейчас в качестве авансового платежа».
«Золото — это язык, который все понимают. Что именно вы хотите, чтобы я сделал?» Иоганн ответил, осматривая содержимое сумки.
«Найдите настоящего колдуна и убедите его прийти ко мне. Обещайте им все, что им нужно. Дайте им это».
Стоик вытащил кинжал с гербом Берк и знаком семьи Хэддок.
«Это даст им понять, что они не пострадают. На честь моей семьи. Как вы думаете, вы можете сделать это для меня?»
Иоганн вздохнул и наклонился вперед в своем кресле.
«Я мог бы знать кого-то… кто знает кого-то, кто мог бы что-то устроить. Имейте в виду, это займет много времени. Я должен закончить свое торговое путешествие, плыть домой, отправить встретиться с нужными людьми, получить их Доверяй, встречайся с ними и плати им. Тогда им решать отплыть сюда «.
«Сколько?»
«Год, может, два. Я не могу добиться большего, чем это».
Еще два года Иккинга в ловушке, как это…
«Это все, что я могу попросить Иоганна. Я знал, что ты мог бы помочь мне. И я верю, что никто, и я имею в виду, никто, больше не услышит об этой договоренности».
Он протянул руку, чтобы предложить Иоганну традиционное рукопожатие, чтобы отметить официальное соглашение. Это было правильно, хотя Иоганн не был таким нордом, как они.
«Конечно, никто не узнает об этом. Это не та сделка, о которой стоит говорить публично. Ха, норвежский вождь на острове, наполненном дружелюбными драконами, хочет привести колдуна на свой остров. понятия не имел, насколько странным будет этот день.
«О, возьми еще один со мной, пока ты здесь. Все становится более понятным после того, как у тебя будет достаточно кружек».
«Обычно я не пью столько Стоика, но это особенный день…»
Он взял лишний напиток и стал более свободно говорить о таких темах, как войны в далеких землях, женщины, драконы, которых он уже видел на Берк, и многих других темах, которые он сразу же забыл. Две кружки спустя, Иоганна должен был поддержать все еще крепкий Стоик по пути вниз к хижине, где он и его несколько палубных солдат спали всю ночь.
«Whel Shtoick, у этого есть хороший день.»
«А, ложись спать, глупый человек».
«Я думаю, я просто делаю, что…»
Через несколько секунд Иоганн храпел на земле.
Ему было немного трудно принять это, когда он шел домой. Иоганну может потребоваться годы, чтобы организовать встречу и послать колдуна, чтобы спасти Иккинг.
И что он должен был делать в это время?
Подождите.
*
Икота проснулась рано утром и чувствовала себя очень хорошо. Он счастливо потянулся и зевнул.
Это будет хороший день, он знал это. Его живот чувствовал себя совершенно лучше, хотя и немного пустым. Это можно легко исправить.
«Икота, ты встал!»
Беззубый прыгал на спине. Он счастливо зарычал и начал покусывать уши Иккапа. Завязалась фиктивная драка, повсюду отправив одеяла и подушки. Битва закончилась тем, что, как всегда, казалось, Иккинг был зажат под лапами Беззубика.
«Мы должны получить еду без зуба», Иккип взмахнул беззубым хвостом для акцента.
«Отличная идея.»
Они попали на кухню. Только там для них ничего не было. Иккинг мог слышать звуки храпа из спальни своего отца.
«Нам нужна рыба. Ешь».
Они начали обнюхивать кухню и в конце концов нашли корзину. В отличие от предыдущих месяцев, ему было легко перевернуть корзину и вытащить самую крупную рыбу, так как они сильно выросли.
Он думал, как правильно и цивилизованно питаться рыбой. Он посмотрел на свои руки и оценил, что его когти были действительно острыми. Может быть, достаточно острый, чтобы отрезать кожу от рыбы. У него не было возможности попробовать, прежде чем Беззубик набросился и начал разрывать рыбу на части.
Было немного тревожно, как злобно Беззубик пожирал свою порцию, оставив около половины рыбы в сторону. Беззубые не делали различий между внутренностями и фактической плотью. Иккинг начал осторожно отрывать чешую, прежде чем проглотить сочную белую плоть. Это было намного грязнее, чем он хотел, но это была большая рыба.
«Мы должны идти сейчас».
Они сбросили кости и выбежали на улицу. Это был действительно славный день. Солнце светило, люди работали, и деревня, казалось, возвращалась к нормальной жизни.
Но он чувствовал зуд в своих крыльях, когда он смотрел на небо и солнце.
Я хочу летать.
«Мы летим беззубыми».
Беззубый хмыкнул и распахнул крылья.
«Я быстрее!»
Беззубый побежал и прыгнул. Ему было не так легко взлететь с земли, как со скал в бухте. Но ему все равно удалось.
Иккинг расправил крылья и приготовился к бегу.
«Вот ты где!»
Он остановился и повернулся к Астрид. Она подбежала к нему и поймала его взгляд после осмотра. Они гуляли за ближайшим сараем.
«Где ты был вчера?»
больной
«Что, ты был болен? Что случилось?»
Угорь делает драконов больными
«Угорь? Но когда ты ел…»
Она сделала паузу и задохнулась. Затем она села рядом с ним.
«О, я сделал это… Я сделал тебя больным».
Он дико покачал головой и тихо захныкал.
мне лучше
«Я не знал. Я заметил, что драконы никогда не будут есть угря, но никто не знал, почему. Ты уверен, что ты лучше?»
Он кивнул.
«Хорошо, я прошу прощения. Я действительно так».
Он положил лапу на ее предплечье и торжественно опустил голову.
«Спасибо», — прошептала она в конце концов.
«Что ты собираешься сегодня делать?»
Он отошел от нее и расправил крылья.
«Вы собираетесь летать?»
Он указал на ближайший дом, и она проследила за его взглядом. Беззубый сам загорал, размахивая крыльями.
«Иди сюда Икота!»
Он отступил дальше от нее и побежал вниз по гребню к утесу. Ему удалось подняться в воздух намного легче, чем на днях.
Ветер, дующий с океана, поднял его выше, когда он обернулся. Тот же восторг, который он испытывал прежде, вернулся к нему и оставил его легкомысленным.
Это было то место, где он принадлежал. Наслаждаясь свободой, которой наслаждались все драконы. Беззубый окунь был только впереди. Он глубоко вздохнул и взмахнул крыльями, чтобы остановить падение. Посадка на деревянной крыше была на удивление гладкой.
Затем Астрид начала кричать и кричать от восторга.
«Что она делает?»
«Она счастлива, что я летаю и приземляюсь».
Затем они увидели, как Астрид убежала к ее дому. Иккинг снова оглядел деревню с этой новой точки зрения на крыше здания. И он заметил что-то другое.
В гавани была очень знакомая лодка.
Это трейдер Иоганн! Никто не сказал мне, что он был здесь! Он, вероятно, принес мне чернила.
Беззубый следил за его взглядом.
«На что ты смотришь?»
«Эта новая… ходячая вода».
«Зачем?»
«У него двуногий, который уходит далеко. Он приносит вещи и истории с двумя ногами».
Беззубый перетасовал с тревогой.
«Икота, я хочу поговорить о нашей борьбе».
«Что насчет этого?»
«Мне было грустно, что ты хочешь уделить Астрид много времени».
«Почему это делает тебя грустным, беззубым?»
«Потому что вы можете уделить ей все свое время. Вы можете забыть меня».
Икота задохнулась. Как беззубый мог думать об этом? Он подбежал и уткнулся носом в беззубую щеку в уверенности.
«Нет, я не забуду тебя. Почему ты так думаешь? Глупо!»
«Ты сказал, что Астрид твой друг».
«Да, вы и она мои друзья. Оба друга. Я не имею в виду, что вы не друг».
Беззубик не был уверен, насколько ему понравился этот ответ, но он не собирался расстраивать Иккапа.
«Что бы вы сделали с ней, если бы вы были двумя ногами?»
Некоторое время Иккип думал, не зная, как именно ответить, потому что сам не знал. На что была бы похожа его жизнь, если бы он все еще был человеком?
Вероятно, он будет играть роль Астрид в качестве главы Академии. Его отец гордился бы тем, чего он достиг. Но были также вещи, которые молодые люди должны были делать, когда достигли совершеннолетия; вещи, в которых он не был уверен, что хотел.
Какжениться.
Неужели его отец уже приготовил что-нибудь для него теперь, когда он добился успеха и гордости за Берк? Будет ли он и Астрид уже женаты? Как неловко это было бы для них обоих?
«Я не знаю, беззубый. Не сейчас».
Они наблюдали, как несколько человек занимались своими делами. Никто из них не хотел уходить от своего теплого укрытия.
«Беззубый, где было твое гнездо?»
Беззубый повернулся и уставился на вершину наиболее подходящего имени Молот Тора, самую высокую точку в горах Берк. Он был назван так, потому что он был в форме молотка, лежащего на боку с основанием рукоятки в воронке.
Конечно, он будет жить там! Эту гору трудно подняться.
Беззубый начал тревожно ерзать.
«Вы хотите лететь туда? Я могу показать вам мою старую пещеру».
Это звучало как хорошая идея.
«Не сейчас, но позже да. Я недостаточно силен, чтобы летать так высоко».
«Скажи мне, когда будешь готов, и я отвезу тебя туда».
Они оба услышали крик и повернулись, чтобы увидеть Наддера, летящего к ним. Это была Stormfly, и она была не одна.
«Давай вы двое!» Астрид кричала.
«Беззубый, мы летим сейчас!»
Беззубый развернул крылья и выскочил из здания без предупреждения. Иккинг прыгнул за ним и начал гоняться за беззубым хвостом. Ему даже не нужно было больше думать о контроле своих крыльев или плавников; это было так, как будто у них были свои собственные умы.
Они прятались и переплывали здания и большой зал. Он испустил спонтанный рев радости, когда тот же восторг наполнил его существо ощущением ветра под его крыльями.
Рядом с ними подлетел Буревестник и начал с любопытством разглядывать их. Они оба были не больше ее головы и с трудом следили за ней. В конце концов, потребовалось несколько ударов их крыльев, чтобы соответствовать одному из ее.
Иккинг посмотрел на Астрид, у которой, между прочим, волосы распущены за спиной, а руки направлены к небу. Она была опытным летчиком со Stormfly из того, что он мог видеть.
Там, в небе, и рядом с двумя из самых важных людей в своей жизни, Иккап полетел в полном счастье.
*
«Проснись, Стоик!»
«Хм…» донесся шум из-под одеяла.
«Вы ленивый человек, вы хуже меня после зимней вечеринки!»
Стоик стянул одеяло и надел несколько предметов одежды.
«В чем дело, Гоббер? Почему ты меня разбудил?»
«Ну, во-первых, ты никогда не спишь так поздно».
«Возможно, я выпил слишком много».
«Это не похоже на тебя. В любом случае, настоящая причина в том, что Иоганн скоро уезжает и хочет тебя видеть».
Стоик застонал от раздражения.
«Хорошо, пошли.»
Он накинул плащ и последовал за Гоббером до пристани. Вокруг собралась большая толпа, чтобы попрощаться. Иоганн все еще был занят, поглаживая сторону Буревестника, когда она счастливо болтала с ним.
Мы победили его тогда.
«Иоганн, друг мой, я слышал, что ты покидаешь нас».
Иоганн с грустью покинул Стормфлай и подошел к нему.
«Да, шеф, просто человек, которого я хотел увидеть. Я обязательно вернусь сюда, как только смогу. И у меня будет много нового для всех вас».
Это получило аплодисменты.
Он протянул руку, чтобы шеф схватился. Они сделали.
«Я не забуду наше» соглашение «, — прошептал он Стоику.
«Если бы у меня была одна из твоих двух маленьких фурий здесь».
«Какие?»
Иоганн указал на двух драконов, терпеливо сидящих на краю собрания.
«Они самые невероятные из всех, что я бы сказал».
«Правильно об этом Иоганне, и нет, они не продаются».
«Я не думал, что все же странно видеть, насколько они отличаются от ужасов легенд. Если бы только они были выставлены на продажу… Прощальный вождь Стоик».
«Пусть боги улыбаются на твоих путешествиях, Иоганн».
Иоганн вернулся к своему судну, и его лодка вышла из дока.
«Интересно, когда мы увидим его снова», — спросил Гоббер.
«Вероятно, в следующем году как раз в это время».
Гоббер немного подождал, прежде чем продолжить. Когда он это сделал, это было очень торжественным голосом.
«Есть кое-что еще, что ты должен знать, Стоик».
«Что теперь?
«Речь идет о Старейшине…»
*
Иккинг последовал за своим отцом в хижину Старейшины. Конечно, он слушал все, что было сказано, и знал, что это плохо.
Стайка ужасов на крыше не беспокоила их приближение.
Он не был в хижине Готи в течение многих лет. В последний раз, когда он сломал руку. Вся хижина была теперь заполнена благовониями и травами. Резкий запах дыма напал на него и тикал носом, пока…
Он чихнул несколько раз.
Никто ничего не говорил, когда Гоббер и Стоик торжественно стояли вокруг кровати Готи.
Я ничего не вижу
Он встал на краю кровати и положил предплечья на одеяла. Он задохнулся от увиденного.
Старейшина Готи выглядел намного старше, чем он помнил, видя ее. Ее морщинистая кожа обвисла на лице, а руки, лежащие за пределами ее одеял, были тонкими ветками. Ее дыхание было поверхностным и слабым, а глаза были закрыты.
Больше чем ее внешность, тем не менее, был ее запахом. От нее пахло чем-то странным, чем-то плохим. Распада.
Она умирала, и все это знали.
Он закрыл глаза и грустно застонал.
Старейшина был очень мудрым человеком, который в прошлом был доверенным советником своего отца. Она была хранительницей традиций и была готова измениться, разместив драконов на острове. Астрид рассказала ему истории о том, что сделал Готи, чтобы привести драконов в деревню.
Он также никогда не был рядом с умирающим человеком.
Он услышал тихий шаркающий звук перед собой и поднял голову. Готи не спал и медленно протягивал к нему слабую руку. Он замер и уставился на нее, когда она положила свою слабую руку на его голову.
Несмотря на ее возраст и слабость, ее голубые глаза были такими же пронзительными, как и прежде. Они смотрели прямо на его зеленые с странным, оценивающим взглядом в них.
Он был уверен, что она знает его секрет. Не было другого объяснения интенсивности ее взгляда.
Она начала произносить слово, но ничего не было сказано вслух. Углы ее рта дернулись, словно чтобы улыбнуться.
Затем она медленно подтянула руку к груди и закрыла глаза, глубоко вздохнув.
Иккинг вздрогнул и отвернулся от кровати, пробежал мимо своего отца и вышел через переднюю дверь. Что-то в этом опыте было навязчивым и тревожащим. Он ничего не мог поделать со Старейшиной, и было странно и довольно трогательно знать, что за ним в здании находился умирающий человек.
Вернувшись на солнце, он почувствовал себя немного лучше и побрел к Беззубику.
«Старая женщина… почти мертва».
«Смерть случается. Почему ты грустишь?»
«Она часть гнезда. Старые двуногие занимают особое место в гнезде».
«Что старые двуногие делают для гнезда?»
«Они учат молодых и делятся тем, что знают».
Он сделал паузу и подумал, как объяснить религию беззубым.
«Они также проводят церемонии для жизненных дыханий двух ног после смерти. Род делают церемонии смерти?»
«Не после смерти. Нет способа узнать, что после смерти. Откуда это знают двуногие старики?»
Он снова боролся с объяснением идеи богов.
«Трудно сказать. Они разговаривают с потрясающим дыханием за облаками и небом».
«Я не понимаю, — ответил Беззубик, подумав, — это звучит как глупая вещь с двумя ногами».
Если он был честен с собой, он скорее соглашался, что скептицизм Беззубика имел большой смысл. Было много старых мифов, которые казались невероятными, за исключением моральных уроков.
«Некоторые истории трудно понять, но все же дают хорошие уроки жизни».
Стоик и Гоббер появились через некоторое время. Обе их головы были склонены, и они шли медленно. Иккинг наблюдал, как Гоббер похлопал отца по плечу и медленно ушел в деревню.
Он встал и подошел к отцу с явным выражением торжественного любопытства. Его отец выглядел довольно потрясенным.
«Она ушла. Я собираюсь рассказать всем. Вы можете пойти домой, мне нужно поговорить с вами позже».
Он кивнул в знак согласия, так как не хотел сейчас никого видеть.
Он и Беззубик пошли домой, и Стоик продолжил идти в Зал, чтобы сообщить новости о смерти Старейшины.
========== TOM I-Посол ==========
«Мой курс установлен для неизведанного моря». — Данте Алигьери — Божественная комедия
*
посол
*
Деревня восприняла известие о кончине своего старейшины довольно хорошо, учитывая недавние события. В этом не было ничего удивительного, поскольку все знали, что ей становится все хуже и она прикована к постели. Церемония отличалась от той, которая была дана павшим воинам. Племя собралось в центре деревни, когда тело Готи несло на носилках четыре человека с голой головой.
Процессия, сопровождаемая странно безмолвной толпой ужасов, идущих по верхушкам деревьев, вышла из деревни и направилась к основанию Молота Тора. Сеть пещер простиралась глубоко в твердую скалу, и именно в одной из этих пещер Старец был сожжен согласно традиции.
Костер был усеян растопкой, а крошечная, хрупкая форма Готи лежала сверху вместе с различными травами. Были произнесены обрядовые слова, и начался пожар. Вся группа покинула пещеру, чтобы достойно зажечь ее. Свечение изнутри пещеры мерцало в вечернем свете, и дым просачивался вниз по гребню от устья пещеры. Ужасы сидели на краю пещеры и не издавали ни звука.
Празднования обычно следовали за таким знаменательным событием. Этот был намного более подавленным, чем Стойк помнил. Было много тостов и много кружек медовухи, но в тот вечер в Зале отсутствовал определенный весёлый образ.
Он вернулся домой один с одной проблемой на уме.
У Готи не было явного преемника. Она была очевидной мудрой женщиной, когда предыдущий Старец умер. Но в этом случае такой фигуры не было. Прошлый год изменил так много мыслей и традиций, что когда-то пожилые люди считали, что они готовы вступить во владение, поскольку Старейшины уже не было. Многие из них были слишком настроены по-старому, несмотря на то, что не участвовали в восстании Милдью.
Он закрыл за собой дверь и повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Иккинг поднимает голову со стола. Иккинг держал карандаш в своей лапе и бумагу наготове.
Стоик сел, положил локти на стол и положил голову на ладонь.
«Она была удивительным человеком, ты знаешь. Это было хорошо, что ты сделал для нее, находясь там ближе к концу».
Иккинг торжественно кивнул.
«Она очень помогла, когда мы вернулись с Острова Дракона. Я не могу сказать, сколько раз она заверяла кого-то, что драконы никому не причинят вреда. И ей даже не нужно было ничего говорить. У нее был способ люди.»
«Я не уверен, что теперь случится со Старейшиной. Не знаю, мы что-нибудь придумаем».
Икота наклонилась и наскоро набросала.
Ты хотел поговорить
И я голоден
«О, да, как обычно. Позвольте мне взять рыбу, тогда мы поговорим».
Он ушел, чтобы пойти на кухню.
«Беззубый, рыба!» Икнул крикнул.
Как он полагал, так и будет, Беззубик появился из ниоткуда и присоединился к Иккапу на столе.
Он вытащил тарелку с вырезанной рыбой и позволил двум драконам закопаться.
Он хотел рассказать Иккапу о договоренности с Иоганном. Сказать сыну, что все еще есть надежда, что все снова можно исправить.
Должен ли я сказать ему? Что если я скажу ему, и ничего не произойдет?
«Икота, я…»
Иккинг проглотил кусочек рыбы во рту и посмотрел на него.
«IA € |»
Вздох.
«Вы действительно можете поговорить с ним?»
Иккинг посмотрел на него смущенно и один раз кивнул.
«Я знаю, ты говорил это раньше, но я не понимаю этого. Для меня это звучит как шум».
Я думаю, что люди не могут слышать все это
Затем Иккип постучал себя по голове лапой.
Я чувствую что-то здесь
«Так он на самом деле разговаривает? С тобой?»
Да папа
Он такой же умный, как и я
«И все ли драконы такие умные?»
Может быть
Я не могу говорить с другими
«Почему бы и нет?»
Они могут говорить по-другому
Или не будь таким умным
«Я не знаю, что и думать, Иккинг. Можете ли вы сказать ему что-нибудь сделать, чтобы я знал, что он действительно вас понимает?»
Иккинг нетерпеливо кивнул.
«Хорошо, как насчет того, чтобы сказать ему…»
Улыбка
«Уверен, что.»
Иккинг превратился в Беззубика.
«Беззубый, сир хочет, чтобы ты показал, что говоришь».
«Что? Почему его это волнует?»
«Он хочет знать, что ты не маленькая голова».
Беззубый повернулся к производителю Иккапа и кивнул.
«Покажи ему, что ты не зуб».
«Зачем?»
«Делай. То, что я говорю, ты бы сделал».
Беззубый оглянулся на отца Иккапа и показал ему рот без зубцов. Почему именно две ноги показали зубы дружелюбными, он не мог понять.
Стоик почувствовал головокружение, когда Беззубик улыбнулся ему беззубой улыбкой. Это было слишком жутко.
«Скажи ему… сидеть у камина».
Он наблюдал, как Иккап зарычал на Беззубика, которого, казалось, не особенно впечатлило то, что ему приказали. Несмотря на это, дракон с раздражением поднялся на ноги, подошел к камину и сел.
Не было никаких шансов, что это могло произойти по стечению обстоятельств.
Дракон был осознанным и умным за пределами обычного животного.
Это… он был…
Стоик закрыл глаза, чтобы впитать это откровение. Это объясняло, почему «Ночная ярость», «почему беззубые» были такими разрушительными в предыдущих рейдах. Вместо того, чтобы тупо хвататься за еду или искать драки, он всегда был нацелен на факелы и оборонительные башни. У него была стратегия и он планировал свои действия.
Я должен был знать…
Как он мог думать об этом маленьком драконе как об умном, знающем человеке? Это было немыслимо.
Как и идеи о том, что человек может стать маленьким драконом, и звери, которые когда-то убивали и выхватывали скот, теперь могли мирно бродить по острову.
«Икота… можешь ли ты сказать ему, что… я прошу прощения за то, что я сделал с ним. За попытку убить его и связать его».
Иккинг моргнул в изумлении, что его отец на самом деле извинялся за что-то и что он извинялся перед Беззубым не меньше.
«Беззубый, мой сир, извинись за попытки причинить тебе боль.
Беззубые раздраженно раздраженные воспоминания. Он пришел, чтобы спасти Иккапа от разозленной огненной чешуи, и отец Иккапа боролся с ним, и Иккап был абсолютно глуп, а затем он был пойман в ловушку с двумя ногами.
Но отец освободил его из ловушки под водой, когда он не должен был.
Он неохотно снова подумал о родителе Иккапа. Двуногий изменился за те времена, когда они с Иккапом жили в пещере. И теперь он пытался искупить прошлые ошибки. Правда, он не представлял дар искупления, но этот путь должен быть обычным для двух ног.
«Скажите ему, что его голова была наполнена злыми, злыми, рыбными отходами, и я подумал, что его жизненный орган был холодной каменной водой. Но теперь он не так уж и плох».
Затем он повернул хвост на двух других и побежал по коридору.
«Ну, что он сказал?»
Иккинг нервно шарил карандашом, решая, как ответить.
Он сказал, что ты глупый
Но он принимает ваши извинения
«Хорошо, хорошо. Он меня понимает? Понять, что я говорю?»
Легкие скандинавские слова, как его имя
Но он никогда не учил других
«Нет, конечно нет, как он мог иметь?»
Почему ты спас его?
После того, как вы вытащили меня из воды
Стоик шаркнул в своем кресле и несколько минут молчал, собираясь с мыслями.
«Ты был прав насчет него и других драконов. Ты пытался сказать мне, а я не слушал. Я видел, как ты ныряешь в воду, чтобы попытаться спасти его. У тебя не было сил, чтобы вырвать его».
«Я не знал, что ты… что любой может сделать против этого монстра. Но я знал, что тебе нужен твой дракон, чтобы иметь возможность сражаться… или быть в состоянии убежать».
Минута молчания прошла между ними.
«Икота, ты уверен, что не знаешь, как это случилось с тобой? Не догадываешься, что случилось с тобой и беззубым?»
И снова настала очередь Иккапа с тревогой тасовать. Он должен был препятствовать тому, чтобы его хвост колебался в беспокойстве. Он не мог позволить своему отцу знать правду. Знание правды ничего не изменит, поскольку сила, которую якобы использовал Беззубик, исчезла, как объяснил Беззубик.
Он покачал головой, не глядя на своего отца.
«Хорошо… ты очень смел в отношении этого сына. Я не сдамся, когда найду способ сделать тебя правым. О, и у меня для тебя кое-что есть от Иоганна».
Он вытащил бутылку с чернилами из кармана и показал ее Иккапу.
«Он принес это для тебя, как он всегда делает. Хорошая вещь также, так как у нас было мало чернил».
Иккинг кивнул.
«Не могли бы вы также сказать Беззубому, что я постараюсь быть с ним милее?»
Еще один кивок.
«Хорошо, спасибо. И позвольте мне подумать о том, чтобы вы поговорили с другими людьми. Нам просто нужно выяснить, как это сделать, чтобы никто ничего не подозревал».
Спасибо папа
Стоик встал и ушел после того, как осторожно похлопал Иккупа по голове. Иккинг просто лежал на земле и удивлялся всему, что только что произошло.
Вау, мы на самом деле о чем-то говорили. Я надеюсь, что он решит позволить мне поговорить со всеми в ближайшее время. Не удивительно, что Иоганн принес мне чернила, как и всегда. Интересно, что он думал о Берк сейчас?
Он взял флакон с чернилами и спрыгнул со стола, чтобы перенести флакон в свою комнату. Беззубый кивнул в ответ.
«Что сказал твой отец?»
«Он говорит, что он будет хорошим сейчас».
Беззубый застонал.
«Я не знаю о нем. Он очень охлажден со мной».
«Нет, ему было грустно, я умерла. И он не знает, почему я родня. Охладила, потому что он был напуган».
Беззубая мысль об ответе Иккапа. Конечно, были родственники, которые действовали сердито, потому что они боялись или не были уверены в своем окружении. И двуногие не были такими уж разными.
«Он не очень плохой. Мне потребуется время, чтобы поверить ему».
«Это хорошо, беззубый.»
Беззубый удивился тому, что он видел недавно.
«Икота, почему твое гнездо сжигало мертвую и старую самку?»
«Это то, что двуногие делают для мертвых. Они кладут кости под грязь или гору. Шоу… хорошо думай о мертвых и помни мертвых».
«Вот что значит кин-свет в небе».
«Какие?»
«Свет в небе, который горит только на холоде. Мой отец и мать сказали, что это дыхание умерших родственников. Скажи, куда они попадают, когда они умирают».
Иккинг думал, что он знает, что описывает Беззубик.
«Какие цвета свет в небе?»
«Зеленый, синий…»
Авроры.
«Ты считаешь реальным?» он спросил.
Беззубый недовольно хрюкнул в ответ.
«Я не знаю, как я мог? Это всего лишь история, чтобы осчастливить родню».
Беззубый смотрел наружу на тусклый свет.
«Икота, мы должны лететь на рассвете».
«Хорошо, мы летим тогда».
«Я научу тебя больше летать, а тебе нужно больше летать ради сильных крыльев».
«Я также разговариваю с Астрид. Она и Шторм-Флиер будут летать на двух гнездах».
«Зачем?»
«Остановите борьбу двуногих и родственников. Заставьте больше двуногих и родичей жить в смешанных гнездах».
«Это хорошо. Теперь я буду спать».
Беззубые залезли в одеяла и свернулись калачиком. Не видя причин поступать иначе, Иккап тоже кивнул, повторив все, что сказал ему отец. Это был самый длинный и, безусловно, самый содержательный разговор, который они имели с тех пор, как его жизнь изменилась в прошлом году.
*
«Вы уверены, что готовы сделать это?» Спросил Стоик.
Она гордо держала себя перед объединенными взглядами своих родителей и своего вождя.
«Да, сэр, я готов».
Стоик серьезно кивнул, но и гордо.
«Я не удивлен вообще. Сигурда, VÃ Дарр, я очень горжусь вашей дочери. Она является гордостью Berk.»
Все трое из семьи Хофферов покраснели от обильной похвалы.
Он вытащил свернутый свиток и протянул Астрид.
«Все, что вам нужно знать, находится там. Это также имеет ваш официальный статус вестника Берк. Помните Астрид, любое оскорбление для вас оскорбляет всех нас».
«Я не беспокоюсь об этом, сэр. У меня будет со Stormfly. Я все равно буду осторожен».
«Хорошо. Если ты не вернешься третьем Хейанниром, я отправлю других, чтобы найти тебя. Если кто-нибудь из них… причинит тебе боль, мы заставим их пожалеть об этом. Кого ты порекомендовал занять тебе? в академии пока тебя не будет?
«Фишлеги, сэр, остальные еще недостаточно ответственны».
«Я согласен. Я должен пойти и сказать ему, чтобы у него было какое-то предупреждение. И я провожу тебя завтра».
«Спасибо начальнику, » Сигурд и VÃ DARR оба ответили.
Стоик оставил их в покое.
«Ну, я должна упаковать свои вещи», сказала Астрид, вставая со стола.
Это было так внезапно, что она все еще была в шоке.
Завтра… это должно быть так скоро?
Она схватила подсвечник и вошла в свою комнату. Это становилось все более грязным, поскольку она взяла на себя больше обязанностей. Старое оружие лежало на земле и контрастировало с драконьими седлами, также разбросанными и нуждающимися в ремонте. На сундуке, в котором находилось ее дорожное снаряжение, была небольшая пачка рисунков, в основном, Буревестника. Но на нескольких листах бумаги были остановлены очертания намного меньшего дракона, как будто она начала рисовать немного ярости, но отказалась от нескольких минут в эскизе.
Бумаги были аккуратно сложены, и она начала складывать разные вещи в сумку, которую она возьмет с собой на следующий…
Как долго точно?
Она села на кровать и развернула свиток.
Астрид, ты должна знать кое-что о каждом из племен; Вольсунг, Вайна и Берсеркерс. Берсеркерам, как ни странно, вам легче всего работать, поскольку их шеф Освальд очень мне помог, и он очень приятен. Сохраните посещение их в конце. Вайны в основном ловят рыбу для еды и не заботятся о каких-либо драках с людьми. Я думаю, что их начальник Свана уже одобряет вас. Вольсунги — это воины, которые много сражались на юге. Их вождь, Эдгарас, хочет использовать драконов в качестве оружия. Вам придется изменить его мнение и все его племя, чтобы заставить их быть хорошими для драконов. Последнее, что нам нужно, это племя, которое может превращать драконов в оружие. Иди к ним первым. Договор гласит, что вам понадобится столько времени, сколько потребуется, пока у них не появятся собственные драконы. Прилагаемая карта показывает, где можно найти каждое из племен. Полет туда должен занять один день для вас и Stormfly. Держите себя в безопасности и помните, что вы представляете всех нас.
Она коротко посмотрела на карту и глубоко вздохнула.
Тук-тук.
«Астрид», прошептала Сигурд.
«Да, отец?»
«Могу ли я войти?»
«Конечно, я просто собирал вещи».
Вошел ее отец и с любовью оглядел комнату.
«Я помню, когда вы впервые получили эту комнату самостоятельно. Вы были так счастливы. Теперь вы все выросли».
«Дада € |»
Он не мог сдержаться и подошел, чтобы обнять свою дочь.
«Я беспокоюсь за тебя. Один там, среди всех людей из других племен».
«Я буду в порядке, папа. Я могу позаботиться о себе.»
Он отпустил ее и отступил.
«На всякий случай, я хочу, чтобы у тебя было это».
Он отцепил рукоять от бедра и положил ее на ее открытую ладонь. У нее перехватило дыхание, когда она узнала символы, вырезанные на рукояти. Это был ее семейный герб. Она вытащила оружие из ножен и, конечно же, кинжал разделил гребень. Кинжал был черного цвета, очень чистый, почти церемониального вида. Но глаз ее воина увидел, что его клинок все еще очень острый.
*
Фишлеги не спали всю ночь. Его начальник пришел поговорить с ним о захвате Академии, когда Астрид отсутствовала, представляя Берк.
Это была огромная честь, и он был полон решимости гордиться своими родителями. Но он также был обеспокоен. Астрид была гораздо лучше справляться с людьми и драконами, чем он.
Гронкли были очень спокойными и почти никогда не доставляли неприятностей. У него не было такого опыта, как успокаивать разгневанные Кошмары или показывать нервным жителям, как подойти к дракону, который сидел на их территории.
Он встал рано утром, так как хотел встретиться с Астрид до ее ухода. Она действительно была в Зале и завтракала, когда он прибыл.
«Астрид».
«О, привет, Фишлегс. Шеф говорил с тобой о том, что я должен делать?»
«Да, он сделал. Я не уверен, что готов к этому».
«У тебя все будет хорошо. Это не так сложно. Ты знаешь, как обращаться с драконами, и большинству из нас здесь, на Берк, сейчас не нужно много помощи».
«Я так думаю. А ты?»
«Будет странно ходить в другие племена, но я думаю, что я готов. Со мной тоже будет Буревестник. Будет приятно увидеть другие острова и новые части света».
Фишлеги чуть не впился в его завтрак, а потом вспомнил одну вещь, о которой хотел поговорить с Астрид.
«Я закончил Книгу».
«В самом деле?»
«Да, все, что мы знаем о каждом драконе, которого мы знаем. Что им нравится есть, фотографии, как они любят играть и многое другое. Что ж, я оставил место для каждого из них, когда мы, конечно, узнаем больше. И мы будем нужно подождать, пока маленькие Фурии подрастут, прежде чем я смогу многое рассказать на их странице «.
«Ух ты, Флеглегс, это очень хорошо».
«Как вы думаете, это поможет взять с собой?»
«Возможно, но в договоре нет ничего, что говорило бы о том, что мы должны делиться всем с другими племенами. И у нас есть единственная новая копия, верно?»
«Да.»
«Я думаю, что мы должны держать это здесь».
«Хорошо, это звучит как хороший план».
«И я расскажу вам о любых новых драконах, которых я вижу», добавила она.
Она сбила последний из ее супа.
«У меня есть кое-что сделать, прежде чем я уйду».
«Хорошо, пока, Астрид. И будь в безопасности.»
«Я буду Fishlegs, удачи здесь.»
Она вышла из зала и вернулась домой. Она пошла прямо к конюшне, построенной за домом, и погладила Буревестника под подбородком, чтобы разбудить ее.
«Привет, девочка, возможно, ты захочешь купить рыбу. У нас сегодня много полетов».
Stormfly счастливо болтал и подпрыгивал, чтобы потянуться. Затем она выскочила и направилась к ближайшей рыбной станции.
Астрид понадобилось несколько минут, чтобы принести свой рюкзак и другие упакованные материалы в конюшню.
Что я забыл?
,
Икота… Я должен сообщить ему, что скоро уеду. Интересно, Стойка уже нет?
Она прошла через деревню и постучала в дверь Стоика.
«Сэр? Шеф?»
Ответа не было. Но за дверью было карабкаться.
«Икота?»
Он лаял один раз, и она позволила себе войти.
«Икота, у меня не так много времени. Я ухожу сейчас».
Он удивленно моргнул и запрыгнул на стол.
«Я не уверен, как долго я уйду. Кстати, вы хорошо справились с полетами».
Она думала, что он выглядел застенчивым, услышав это.
«Насколько это сложно?»
Мне нужно было много практики
Но это очень хорошо
«Бьюсь об заклад, так что… мне нужно идти, чтобы твой отец не нашел меня».
Пока Астрид
Она колебалась, не совсем уверенная, будет ли это правильно делать. Обниматься было уместно, чтобы подарить другу, которого она не собиралась видеть долгое время, но с ним было очень странно.
«Ты…»
Вздох.
«Не беспокойся обо мне. Я расскажу тебе все об этом, когда вернусь».
Он смиренно кивнул и посмотрел ей вслед.
*
Она закончила упаковывать последние припасы, сушеную и соленую свинину, сыр и хлеб и сказала прощание с родителями. Затем она вышла на улицу и обнаружила, что ее дракон ждет ее.
«Привет, Stormfly, ты готов?»
Буревестник подпрыгнул к ней и прижался к ее щеке.
Конечно, вы готовы, почему я должен спросить?
Затем она присела на корточки и терпеливо ждала, пока Астрид свяжет свои вещи в рюкзак.
Носик, все еще одетый в утреннюю одежду, подбежал к ней.
«Астрид! Я не знала, что ты уходишь.»
«Я только вчера узнал, что я иду».
«А почему ты мне не сказал?»
«Зачем мне? Мне нужно было собирать вещи и заниматься другими делами».
«Ну, я буду скучать по тебе».
Этот признак нежности был очень удивительным от него. У Snotlout не было репутации эмоционального или нежного сорта.
«Не беспокойся обо мне. Со мной все будет хорошо».
Она огляделась вокруг небольшого собрания, которое теперь включало ее родителей, Snotlout, Fishlegs и Gobber. Было горько-сладко знать, что она не увидит их снова долгое время.
«До скорой встречи!»
Все они подбодрили ее.
Она запрыгнула на Stormfly, и они мгновенно поднялись наверх. Stormfly взял ее направление и начал лететь на юг.
Она оглянулась на Берк, когда остров отошел от нее. Деревня постепенно становилась меньше, пока ее не было видно на острове. Тогда даже сама Берк исчезла, и она была в открытом океане, и ничего не было видно. Это было страшно и волнующе.
Я никогда не делал ничего подобного раньше.
*
Иккап с грустью наблюдал сверху своего дома, как Буревестник улетел от Берк.
Береги себя, Астрид. Я буду скучать по вам.
Крошечная точка наконец исчезла из его поля зрения, и он посмотрел на деревню.
«Беззубое!»
Отдаленный рев эхом донесся издалека и сверху. Беззубый прилетел и завис над домом. Он все еще немного шатался от напряжения, оставаясь неподвижным, но было ясно, что он становится сильнее.
«Икота! Лети!»
Он расправил крылья и выскочил из дома. Одна петля и он был нацелен прямо на Беззубика.
«Я понимаю тебя!»
Беззубый с радостью взревел в вызове и полетел вглубь земли с Иккингом в погоне.
«Вы медленный икота!»
Это придало ему больше мотивации, и он сильнее задвинул крылья. Но Беззубик сделал то же самое. Иккинг не мог компенсировать расстояние между ними.
Наконец он сдался, когда у него заболели крылья и плечи, и у него перехватило дыхание. Он отыскал ближайшую верхушку дерева и приземлился на бесплодную ветку.
«Стоп!»
Беззубый услышал его, обернулся и приземлился рядом с ним.
Иккап удивился в изумлении.
Как он не задыхается?
«Вы летите лучше. Что ест вашу печень?» Беззубый спросил.
«Астрид и Буревестник улетели».
«Что почему?»
«Они показывают другим двуногим, что родственники хороши. Дружат».
Беззубый не сказал вслух, что он рад, что Астрид нет. Это дало бы ему больше времени с его яйцом. Со своим другом
«Икота, что ты хочешь делать? Что нам делать?»
«Мы могли бы летать, увидеть ваше старое гнездо».
Он проверил погоду и обдумал расстояние такого полета. Спуститься вниз было бы просто, если бы они могли совершить полет в гору.
«Лети сейчас! Следуй за мной!»
И они были выключены. На течениях было только несколько других драконов, и никто из них не пришел расследовать.
Беззубый начал делать крены и вращения в воздухе, радостно ревя. Они напомнили Иккапу о том, как Астрид беззубую.
Это выглядит весело.
Он сжал свои крылья покрепче и наклонил хвостовые плавники. Он сразу начал дико кружиться, начав падать. Всего лишь пары секунд этого было достаточно, чтобы у него закружилась голова. Он расправил крылья и выпрямился. Он посмотрел вперед как раз вовремя, чтобы увидеть, как Беззубик совершенно хромает и падает на деревья.
«Беззубое!»
Он нырнул так быстро, как мог. Он понятия не имел, как он мог поймать Беззубика или держать его в воздухе. Все, что он знал, было то, что Беззубик шел слишком быстро и шел прямо к быстрой смерти.
«Стоп!»
Беззубый подтянулся и выздоровел, почти не оставив места. Иккап зарычал и ударил его крыльями, чтобы наверстать упущенное.
«Ты! Маленькая голова!»
«Какой сбой? Это весело!»
Икнул ворчал и ничего не сказал. Беззубик только что играл, и он влюбился в это. Но тот момент, когда он думал, что Беззубик попал в беду, был ужасен. Хуже всего было его чувство, что он был бессилен помочь ему.
Они продолжали, пока наконец не оказались над основанием горы. Он посмотрел на заснеженные высоты выше.
Но он начал задыхаться от странных ветров, которые постоянно сбивали его с ног. Это было совсем не похоже на полет над деревней или даже над лесом. Как будто воздух поднимался вверх, вниз и поперек в течение нескольких секунд.
Беззубый тоже чувствовал близлежащие горные ветры и почти не думал об этом. Они были немного сильнее, чем он помнил, потому что он был меньше, но для него не было ничего сложного. Икота на другой лапе…
Иккинг боролся и был сбит с толку ветром.
«Следуй за мной Икота!»
Он отошел от горы и вылетел на открытый воздух. Ветры имели тенденцию кружиться вокруг самой горы, но открытый воздух был более предсказуемым. Он оглянулся назад и был рад, что Иккинг все еще следует за ним.
Они оба избежали извилистых ветров вокруг горы и продолжали лететь выше. Иккинг не мог не взглянуть вниз, и он почувствовал легкий приступ страха. Он был так высоко, и ничто не удерживало его в воздухе, кроме его собственных способностей. Он был почти на том же уровне, что и некоторые далекие облака. Воздух вокруг него тоже начал ощущаться прохладнее.
Беззубый, наконец, заметил место, которое он искал, расчищенный почти на полпути к вершине горы. Он выбрал это место много сезонных циклов назад, потому что оно было полностью скрыто от взгляда на землю и потому что это не выглядело так, будто у двух ног никогда не было причины взобраться на такую высоту. Он всегда был осторожен, чтобы уйти или вернуться в свое логово, когда этого не было видно. Самым привлекательным аспектом этого места была пещера.
Пара нырнула на поляну и приземлилась плавно.
Иккинг огляделся по каменистой поляне. На краю поляны было несколько маленьких сосен. Он увидел перед собой большую темную пещеру. Он был установлен достаточно глубоко, чтобы он был невидим снизу поляны.
Так вот где жили беззубые.
Затем он обернулся и посмотрел в страхе.
Камень резко упал перед ним, открывая зеленую перспективу, которая простиралась к океану. Холодные ветры вокруг горы успокаивались, когда он был на земле. Это было прекрасно.
Беззубый побежал впереди нескольких старых костей и остановился перед пещерой. Валуны на обочине тропы, бассейн, где постоянно скапливался дождь, и слабое эхо изнутри пещеры, все были знакомыми, но в то же время чужими. Пещера была для него массивной, и большинство камней, которые он когда-то легко отталкивал, теперь были очень большими.
И были признаки того, что пещера не была заброшена. В углу лежала груда костей с четырьмя ногами, а возле входа в пещеру была старая куча мусора. Он ощетинился, когда до него дошел запах газогенератора с двумя головами.
Это заняло мою пещеру!
«Это ваша пещера?» Иккинг спросил после присоединения к Toothless.
«Грр, да. Это так, но здесь сейчас гнездится родственная, дышащая газом голова».
Иккинг осторожно вошел в пещеру, оглядываясь по сторонам. Он был достаточно большим, чтобы держать взрослого беззубика. Большой выступ возвышался с правой стороны пещеры и обеспечивал идеальный вид на гору и на океан.
Он также мог чувствовать запах Zippleback, который, очевидно, поселился в старом доме Беззубика.
«Извините за пещеру. Это очень хорошо».
Беззубый повернулся к нему лицом и ворчал глаза.
«Спасибо, что сказали…»
«Где ты спишь?» Иккинг спросил.
«Там, — беззубо посмотрел на выступ на краю пещеры, — он позволил мне увидеть, когда другие родственники попытаются взять еду».
«И ты идешь стрелять в две ноги… бросая камни».
«Да.»
«Вы жили здесь один?»
«Да.»
«Почему бы не жить с другими родственниками на огненном острове?»
«Плохое место. Вы видели, как Монстр съел другую семью. И Монстр попытался что-то сделать с моей головой».
«Я не понимаю.»
Беззубый возился с попыткой выяснить, как объяснить этот опыт.
«Когда я был рядом с этим местом, я почувствовал… я услышал дурное шипение, будто в моем ухе говорилось. Но там никого не было. Звук хотел, чтобы я пошел, гнездился в горе и принес пищу. Но я сказал НЕТ!»
Беззубый ждал минуту, прежде чем продолжить тихим голосом.
«Я не хотел слышать эти шипения, хотя они чувствовали себя хорошо и тепло. Они были» охотниками за моими мыслями «.
«Но как насчет других родственников? Почему они не покидают остров огня?»
«Я не знаю. Может быть, они не такие сильные, как я. Может, им понравилось шипение».
Иккап задавался вопросом при этих ссылках, которые делал Беззубик. Шипит? Воображаемые звуки?
Монстр издавал эти звуки?
Он посмотрел на самую темную часть пещеры, где, казалось, был туннель. Заинтригованный, он побежал к нему и заглянул внутрь. Открытие было достаточно широким для человека, но определенно слишком маленьким для дракона.
По крайней мере, взрослый.
«Беззубый, что это?»
Беззубый граничил и всматривался в темноту. Было совершенно темно даже для его чувствительных глаз. Извращенная идея пришла ему в голову.
Я могу исследовать это сейчас!
«Я не мог пойти туда раньше».
Он глубоко вздохнул и взвизгнул, только чтобы Иккап запрыгнул в тревоге.
«Почему ты так поступил?»
Беззубый помнил, что Иккинг не знал бы о звуковидении.
«Ночь-Ярость может видеть со звуком».
Иккинг просто тупо уставился на него.
«Закрой глаза и слушай. Не думай».
Иккинг сделал так.
Беззубый снова издал тот же шум, и Иккинг увидел вспышку в его голове. Как будто в его голове внезапно появилась картина всего окружающего пространства. Беззубый перед ним, камни вокруг него, вход в пещеру и нисходящий проход перед ним, выходящий в большую комнату.
Иккинг удивленно открыл глаза и уставился на пустую пустоту перед ним. Он ничего не видел внутри.
Как… Что!
«Как ты это делаешь?»
«Ваши уши могут видеть в темноте».
Иккинг шевелил ушами в недоумении. Его уши могли видеть? Это не имело никакого смысла, но он знал, что видел что-то странное с закрытыми глазами. Может быть, это был еще один секрет, который никто не знал о драконах.
Беззубый целеустремленно вошел в темный туннель, его хвост исчез в пустоте. Иккинг все еще мог слышать эхо шагов Беззубика по скале изнутри. Он медленно последовал за Беззубиком внутрь и напряг глаза, когда темнота росла, и путь начал падать.
«Беззубое!»
Как ни странно, он не мог видеть ничего вокруг себя после того, как он кричал.
Как это работает? Как мне сделать этот звук?
Он никогда не слышал, чтобы Беззубый издавал такой звук раньше, и не знал, как это сделать сам.
Беззубый ответил спереди и показал всюкомнату. Иккинг сфокусировался на полученном изображении и уловил черты внутренней камеры: сосульоподобные камни, свисающие с крыши, беззубая форма в середине прыжка и прямоугольная форма в середине камеры.
Подожди, что это?
Слепо он переместился к середине комнаты, используя крыло, чтобы предупредить его, если он собирался врезаться во что-то. Он наконец сделал это, и его челюсть удивленно упала, когда он понял форму вещи.
Грудь! Что здесь делает сундук? Астрид должна знать… да, она ушла…
«Беззубый, мы выходим сейчас?»
«Да.»
Еще один пинг и беззубый прыгнул к нему. Даже в темноте он мог слышать шаги Беззубика. Они шли вверх по узкому проходу, пока Беззубик не взобрался на дорогу, и Иккинг столкнулся с проблемой. Тропа была очень скользкой, и у него были проблемы с захватом.
«Беззубый, помоги мне.»
«Хватай мой хвост.»
Беззубик держал свой хвост на лице Иккипа, и он схватил его зубами. Он вытащил Иккинг из пропасти, и свет усилился, когда они появились изнутри. Иккинг опустил хвост Беззубика и снова посмотрел в пустоту.
«Спасибо, Беззубый. Как мне сделать звук?»
«Как и в полете, вам нужно много практиковаться. Придайте форму внутреннему воздуху, и вы сделаете зрение звуком»
Иккинг тихо ворчал про себя. Было достаточно легко практиковать что-то вроде полета, где он мог наблюдать, как Беззубый делал это сам. Но он понятия не имел, что здесь делать, кроме смущающей попытки выкрикнуть разные звуки и, возможно, в конце концов получить правильный.
Они вместе пошли обратно на выступ и прыгнули как один. У Иккапа было несколько нервных моментов, когда он изо всех сил пытался найти правильные потоки среди извилистых и закрученных горных ветров, но ему наконец удалось стабилизировать свой полет. Затем они подняли свои крылья и нырнули.
Ветер зашагал мимо, когда десятки деревьев прошли под крылом в считанные секунды. Беззубый, будучи немного дерзким драконом, подскочил ближе к верхушкам деревьев.
Затем Иккап вздрогнул в тревоге, когда он начал слышать свист, визг сзади. Он бросил быстрый взгляд и не увидел дракона, ныряющего за ними. С потрясением он понял, что именно он должен был вызывать этот звук.
Но как?
Это случилось только тогда, когда Беззубик совершил одно из своих очень быстрых погружений.
Может быть, это из-за воздуха, летящего над нашими крыльями, как свист.
Имея в виду эту гипотезу, он возобновил погружение и выслушал ответный визг. На этот раз его это не смутило, и он поиграл под углом своих крыльев, пытаясь сделать звук громче или мягче.
Ему быстро пришлось отказаться от эксперимента и подъехать, потому что он пролетел всю высоту горы и приближался к верхушкам деревьев.
Они оба полетели обратно в деревню и направились прямо к рыбе. Как обычно, Беззубик сожрал свою выбранную рыбу, в то время как Иккинг схватил его и направился к дому. По дороге его встретил Фишлег, который подошел прямо к нему.
«Привет, малыш, куда ты идешь с этой рыбой? Едешь домой?»
Он кивнул один раз.
«Ты умный маленький дракон. Ты такой удивительный. Хотелось бы, чтобы мы знали о тебе немного больше».
Он глубоко вздохнул и напомнил себе ничего не говорить, а Фишлег легонько похлопал его по голове. Фишлеги наверняка будут болтать, если узнает что-то отдаленно близкое к истине.
И он ушел к дому. Прошло почти полдня, что он ушел. Он проскользнул внутрь и начал работать над едой.
Интересно, куда пошел папа?
Ему не пришлось долго ждать, так как его отец вернулся на полпути к его еде.
«Икота, мне было интересно, где ты был.»
Он также принес бумагу, карандаш и полотенце, чтобы Иккинг мог почистить пальцы.
Я изучал Молот Тора
«Действительно, найти что-нибудь интересное?»
Да на самом деле
Сундук в пещере
«Грудь?»
Любая идея, что это такое
Я отправлю… Торстонов, чтобы расследовать это. Есть кое-что еще, о чем я хочу поговорить с вами.
Стоик с тревогой на мгновение встал на ноги.
«Я думал о твоей ситуации, и я думаю, что ты должен иметь возможность разговаривать с людьми».
Это заставило челюсть Иккапа раскрыться в изумлении. Слышал ли он правильно своего отца?
Вы действительно это имеете в виду
«Да, это нехорошо, чтобы ты застрял наедине с кем-то, кроме дракона для компании. Но мы все равно не должны никому рассказывать о твоем секрете».
Это было не сложно управлять.
Как мы должны это сделать
«Ну, я думаю, что мы должны начать с нескольких человек, более надежных».
Лайк Гоббер
«Да, он должен это сделать. Я скажу ему, что хочу показать ему что-то удивительное. Что я научил тебя писать. Тебе придется подыгрывать. Ты думаешь, что сможешь это сделать, притвориться» Я не знаю, как маленький дракон?
Икота ворчал с юмором.
Я был все это время
«О, верно. Давай сделаем это завтра. Я скажу Гобберу приехать сюда, и мы сможем показать ему его. А как насчет Беззубика, он может написать?»
Иккинг покачал головой.
Он не хотел учиться
«Хорошо, тогда нам не нужно беспокоиться об этом. Я дам вам знать, когда приведу его, хорошо?»
Да.
«Хорошо. Я должен пойти проверить Фишлега и посмотреть, нужна ли ему помощь.
Иккинг спрыгнул со стола и начал следовать за ним.
Они вместе вышли из дома и пошли по деревне. Беззубый заметил их с его позиции, загорая на крыше и бросился в небо, чтобы следовать за ними. Он дал один рев удовольствия.
Стоик оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Иккип тоже взлетает и начинает летать. Для него было бы бесполезно приказывать Иккюпу не летать, но то, что Иккьюп был настолько естественным при полете, было слишком странным для него, чтобы всерьез задуматься.
Наконец он вышел на арену Академии и обнаружил, что Фишлеги терпеливо инструктируют небольшую толпу. Когда он слушал, как Фишлеги объясняют различные характеристики и способности разных драконов, он был поражен тем, насколько разными были объяснения и насколько различались реакции на то, чему их учили.
«Правда ли, что драконы заснут, если вы пощекотаете их Торнграссом?»
«Да, Дагни. Но не получайте никаких идей, ни один из вас.»
«Почему бы и нет? Было бы весело».
«Хотели бы вы, если бы кто-то заставил вас уснуть прямо сейчас? Что если дракон упадет на вас? Это будет очень плохо для вас обоих. Лучшее время для использования Торнграсса будет, если они пострадают, и вам нужно помочь им». чувствую себя лучше. О, смотри все, это начальник «.
Вся толпа молодых людей повернулась лицом к своему вождю.
«Это нормально, дети, я просто здесь, чтобы посмотреть».
«Как долго Астрид будет отсутствовать, шеф?»
«Я не знаю Джорика, но я знаю, что она сделает то, что ей нужно для племени. Теперь обратите внимание на Фишлегов. Он знает драконов лучше, чем кто-либо другой».
Иккинг и Беззубик выбрали этот момент для посадки. Как он и хотел, Фишлегс восторженно уставился на двух маленьких фурий, идущих по арене.
«О! Я хочу один!» Воскликнул Дагни.
«Теперь, сейчас… это единственные две Ночные Фурии, о которых мы знаем, и они принадлежат Шефу. Кто-нибудь из вас знает, как называли Ночные Фурии?
«Нечестивое потомство молнии и смерти!»
«Да, хм. Просто посмотри на них.»
Беззубый был занят погоней за хвостом Иккапа, когда они чередовались в погоне друг за другом.
«Нечестивый действительно, так страшно…»
«Fishlegs, когда мы получим наших собственных драконов?»
«Что ты имеешь в виду Дагни? У тебя уже есть ужасы».
«Настоящие драконы, с которыми мы можем летать».
«Только после того, как вы покажете, что вы достаточно ответственны, чтобы позаботиться о терроре. И только после того, как ваши родители одобряют… Большие из них — это большая работа; вы должны ухаживать за ними, учить их, как вести себя, убирать любого запутаться и научиться доверять чему-то гораздо большему, чем себе «.
Стоик слышал достаточно, чтобы понять, что Фишлеги справляются со своей новой задачей. Это было облегчением. Он покинул Академию без проблем.
За исключением окружающих, что он планировал сделать завтра.
Как они это воспримут, когда увидят, что Иккинг пишет?
Иккинг настаивал на том, что Беззубик был таким же умным, как и он. Он видел, как Беззубик понял и ответил на то, что должно было быть словами Иккапа. Это было неоспоримо для него, но не так ясно для других драконов. Они, конечно, вели себя как… не совсем как домашние животные, но в них было что-то другое. Трудно было думать о чем-то, что весит целых десять человек, как простое домашнее животное. Тем не менее, никто из них никогда не пытался читать, писать или, казалось, имел более сложные желания.
Что они на самом деле? Они люди? Почему только Ночные Фурии могут говорить?
Даже Иккинг рассказал, что никто из них, похоже, не говорил.
Он бродил по деревне, бездельничая, разговаривая с теми, кого встречал. Все это время он размышлял о том, что конкретно изменится после завтра. По крайней мере, ничего подобного восстанию Милдью не было, так как враги драконов ушли из Берк.
*
Гоббер направлялся домой после ужина, когда заметил черную фигуру, скользящую по его дому.
Борода Тора, если это еще один из ужасов…
Это был не террор.
«Икни, иди внутрь», — прошептал он.
Икота закралась внутрь.
«Позволь мне получить свет».
Гоббер зажег несколько свечей на главном столе и освободил место, чтобы Иккинг встал на стул. Иккинг взглянул на стол и жалобно посмотрел на него.
«О, хорошо, тебе нужно что-то написать. Минутку. Вот… это нужно будет сделать».
Иккапу потребовалось много времени, чтобы написать странным карандашом.
Папа покажет тебе, что я могу написать
Притворись, что ты удивлен
«Действительно, он собирается сказать всем правду?»
нет
Не то чтобы я его сын
«О, по крайней мере, он позволит вам поговорить со всеми. Это прогресс, я думаю. Как насчет того, чтобы вы пошли. Я согласен с этим, не беспокойтесь. Будет хорошо поговорить с вами». завтра.»
Иккинг радостно кивнул и мгновенно выскользнул наружу. Гоббер наблюдал, как крошечная фигура Иккапа исчезла в ночи.
«Ну, Стоик, ты, наконец, начинаешь приходить в себя, старый друг. Это заняло у тебя много времени».
Его не удивило, когда Стойк пришел к нему первым делом утром после того, как он прибыл в кузницу.
«Стоик, как я могу помочь тебе этим прекрасным утром?»
«Гоббер, мы дружим уже десятки лет».
«Да, как нам это удалось со всем, что мы пережили…»
«Я хочу тебе кое-что показать. Что-то… удивительное».
«О, действительно, теперь у вас есть мой интерес. О чем это?»
«Речь идет о драконах. На самом деле, речь идет об одном драконе».
«Ну, что бы это ни было, я уверен, что это не займет много времени. Я не хочу отставать в ремонте седла».
«Гоббер, уверяю тебя, оно того стоит. Пойдем ко мне домой».
Гоббер спокойно все убрал и последовал за Стоиком обратно к себе домой. Было странно видеть, как нервничал Стоик, несмотря на все свои усилия по сохранению самообладания, и точно знать, почему его старый друг был таким напряженным.
Это было не так просто, как похвастаться очень умным драконом, который научился писать. Это было не так просто, как сообщить всей деревне, что они не понимают, какими на самом деле могут быть умные драконы. Это было то, что он собирался сделать это, не давая никому знать, кто на самом деле был Иккинг.
Чем больше он думал об этом решении, тем больше оно имело смысла. Это было непостижимо, что случилось с Иккапом, и Норды, даже если они имели в виду, могли делать прискорбные вещи, сталкиваясь с новым или странным.
Они вошли в дом Стоика и разделили обычную кружку меда за столом, прежде чем вступать в разговор.
«Итак, Стоик, что это за новости, которыми ты должен поделиться. Что-то о драконе».
«Да, Гоббер. Вы — первый человек, которого я собираюсь показать. Я научил Иккинг писать».
«Напиши, ты серьезно?»
«Да, я. Икота!»
Иккап прошел по коридору и запрыгнул на стул во главе стола. Затем Стоик протянул ему карандаш и положил на стол бумагу.
«Икни, покажи ему, что ты можешь писать».
Икота сжала карандаш в лапе и положила его на бумагу.
Привет
«Стоик! Это удивительно! Ты на самом деле научил его, как… подождать, понимает ли он тебя на самом деле? Ты понимаешь меня Икота?»
Иккинг кивнул и улыбнулся. Гоббер хлопнул Стоика по плечу сердечным смехом.
«Ну, как насчет этого? Драконы могут на самом деле понять нас. Я даже не собираюсь спрашивать, как тебе удалось его обучить. Это только он или другие такие?»
«Я не знаю. Я не пробовал, но подозреваю, что они не такие умные, как он».
«А как насчет другого, беззубый?»
«Он не учился так хорошо, как Иккинг здесь».
«Итак… вы собираетесь показать всю деревню в ближайшее время? Это та вещь, о которой они все хотели бы знать».
«Я планировал показать их позже сегодня. У меня будет полноценное собрание племен на обеде. Могу также рассказать им после того, как они заполнят свои животы и будут в лучшем настроении».
«Вы действительно думаете, что это будет проблемой?»
«Вы знаете, что случилось с Милдью. Я не думаю, что кто-то здесь будет делать что-то подобное, но учение о том, что драконы могут быть намного умнее, чем они думали, может все еще вызывать беспокойство»
«Полагаю, что так. Я бы не слишком волновался об этом. Я сейчас вернусь в кузницу. Шеф…»
Он повернулся к лицу Иккинг.
«И было приятно видеть тебя, Иккинг. Ты один очень умный дракон».
Для хорошей меры он слегка похлопал Иккапа по голове.
«Гоббер», добавил Стоик.
«Stoick?»
«Это странный мир, в котором мы живем».
«Действительно, но это также замечательно. Кто бы мог подумать, что у нас будут домашние драконы или что мы могли бы поговорить с Ночной Яростью и попросить его ответить в письменном виде? Ух ты, Иккинг» будет гордиться тобой «.
«Спасибо, Гоббер, я надеюсь, что он будет».
Стоик увидел Гоббера за дверью, а затем вздохнул с облегчением.
Он только обернулся, когда услышал писанину.
«Он хорошо это воспринял, возможно, я был слишком подозрительным».
Каков план на вечер?
«Так же, как сегодня, просто покажи, что ты можешь писать и понимать меня, когда я говорю».
Хорошо
Я очень хочу с ними поговорить
«Пока ты держишь в секрете.»
Взгляд Иккапа на раздражение пациента был очевиден даже по его драконьим чертам.
*
Объявление за ужином прошло именно так, как и планировалось. Все перестали разговаривать, чтобы послушать объявление шефа. Когда он начал объяснять ситуацию, было много недоразумений, а затем, когда Иккап запрыгнул на стол вождя, на всю толпу упала тишина.
Что-то в том, как этот крошечный дракон смотрел на них, казалось странным. Затем он взял карандаш и начал писать на листе бумаги. Сначала никто не знал, что делать с этим невероятным зрелищем. Затем Фишлеги, близнецы Торстон и несколько других охотно подошли к столу. Они смотрели на бумагу в изумлении.
Привет
«Это… я имею в виду… как ты? Стоик, твой дракон может писать!»
«Да, я научил его».
Весь зал взорвался.
«Позволь мне увидеть это!» «Ха, даже ты не можешь сделать это…» «Интеллект-фактор Ночной Ярости беспрецедентен!» «Сколько за него?»
Даже Иккинг начал нервно уклоняться от шумной толпы.
«Все, остановись!» Стоик взревел.
Они выполнили.
«По одному сейчас.»
Фишлеги нервно подошли и встали рядом с Иккой.
«Вы знаете, что я говорю?»
Иккинг кивнул на всеобщее обозрение.
Да, я знаю
Никто не может отрицать то, что они только что видели.
«Ух ты. Шеф, ты знаешь, что это значит?»
«Это означает, Фишлеги, что теперь нам нужно думать немного иначе о драконах. Слышите, что все? Слушайте! Мой дракон может писать. Он достаточно умен, чтобы говорить по-своему. Теперь я не могу говорить за другие драконы, только мои, но возможно, что все они умнее, чем мы думаем «.
Он остановился на мгновение, чтобы позволить ему погрузиться.
«Я знаю, что никто из вас не ненавидит драконов, и мы научились хорошо обращаться с нашими драконами. Просто помните, что любой из драконов может быть таким же, как мой здесь. У них может быть что-то сказать, но он не знает, как с нами разговаривать. Помни об этом. Относись к ним хорошо.
«Да!» хор ответил.
Остальная часть вечера, естественно, была занята всеми, кто задавал Иккапу все мыслимые вопросы, а затем ждал, пока он напишет свой ответ.
«Вы можете летать? Дышите огнем? Вы едите только рыбу?»
Фишлеги, естественно, попросили Иккапа вытянуться, чтобы он впервые смог правильно нарисовать его. Стоик подумал, что Иккап выглядел довольно гордым, хотя в то же время немного застенчивым.
Ближе к концу допроса Фишлегс подошел к Стоику, и они увидели, как Иккинг развлекал некоторых маленьких девочек, вставляя и выдвигая зубы и позволяя им погладить его крылья.
«Надеюсь, вы не против, чтобы я сказал это, шеф, но я бы хотел, чтобы Иккинг был здесь, чтобы увидеть это. Хотя он сейчас в Вальхалле».
«Я тоже Фишлегс, я тоже»
Больше, чем ты знаешь…
Он и Иккап вернулись домой позже, попрощавшись с толпой. Они оба слишком устали, чтобы делать что-то другое, кроме как идти спать. Стоик ждал, пока Иккап вскочил и зарылся в одеяло рядом с дремотным беззубым.
«Икота, ты хорошо поработал там».
Иккинг ухмыльнулся и сонно зевнул. Его отец задул свечу и вышел из комнаты.
Наконец, я могу поговорить с ними. Это меняет все. Тьфу, Фишлегс никогда не даст мне отдохнуть.
Вздох. Он выглянул в окно, прежде чем закрыть глаза на ночь.
Что ты там делаешь, Астрид? Что-то веселое я представляю.
*
Она прижалась как можно ближе к Стормфлай. Stormfly любезно обернул ее в свои крылья, но это не удерживало от холодного дождя или ветра.
Они были вынуждены найти укрытие где-то днем после того, как обнаружили приближающийся штормовой фронт. Не зная, как далеко это было до любой другой земли, было бы самоубийством пытаться пролететь через нее. Таким образом, они нашли первую пустынную косу, которую смогли, и присели на корточки.
Астрид иногда выглянула из своей живой палатки и видела только тьму. Это был ее первый раз, когда он находился вдали от Берк, оставив в стороне те роковые посещения пары Дракона. Было страшно, зная, что для лиг не было никакой формы цивилизации ни в каком направлении. Она была совершенно одна посреди ниоткуда.
За исключением Stormfly, конечно. Дракон крепко спал после почти полдня полета. Странно было думать, что она окажется здесь в полном затруднении, если Буревестник по какой-то причине откажется от нее. Но не было никаких шансов, что это произойдет.
Я предполагаю, что мы должны добраться туда завтра после шторма. Вольсунг первый. Я надеюсь, что у них есть съедобная еда.
Она откинулась назад на теплую сторону Буревестника и уснула под непрекращающимся дождем на улице.
На следующий день они вернулись в небо и над морем. Stormfly, естественно, ходил на рыбалку по утрам и был достаточно любезен, чтобы вернуть одну из рыб для своего человека. Астрид проверила карту, которую ей дали, чтобы убедиться, что она знает, куда они должны были пойти.
После нескольких часов полета они прошли через облачный берег и увидели зрелище, которое заставило Астрид изумиться. Земля перед ней была поистине массивна. Берк можно было преодолеть за один день похода и пролететь всего несколько минут. Материк, хотя и простирался от горизонта до горизонта с внутренними горами, которые ставили Молот Тора в позор.
«Вау, девочка, просто посмотри на это.»
То, что привлекло ее внимание сразу после гор, — это растянувшаяся деревня, расположенная немного внутри страны, вместе с доками и шлюпами на входе. Это было именно так, как указала ее карта.
Вольсунгское племя.
Хорошо, настало время Вы можете сделать это!
«Хорошо, Stormfly, нам нужно идти туда», — она указала на деревню.
Буревестник посмотрел на деревню и подозрительно щебетал. Астрид погладила ее по сторонам в уверенности.
«Не беспокойся о них, они не причинят нам вреда».
Они полетели ближе к деревне, оставаясь в стороне от выстрела, чтобы быть в безопасности. Десятки мужчин начали бегать и указывать на них. Никто из мужчин не нацелил стрел, насколько она могла видеть, но они определенно держали свое оружие близко.
Затем мужчины отошли в сторону и оставили поляну посреди деревни.
Они явно должны были приземлиться.
Это оно.
Она направила Буревестника на поляну и, как всегда, грациозно приземлилась. Все держались на расстоянии от дракона, тем более что он нервно оглядывался по сторонам, а его хвостовые шипы были очень острыми.
«Теперь это то, что я никогда не думал, что увижу».
Она повернулась в седле лицом к говорящему.
Он должен быть главным Эдгарасом.
«Вы — Эдгарас из Вольсунга».
«К вашим услугам, маленькая девочка.»
«Я Астрид Хоффердоттир. И я не маленькая девочка».
«О, действительно, ты, конечно, выглядишь» хорошо обеспеченным «для мальчика тогда».
Мужчины грубо зарыдали на нее. Астрид медленно оторвалась от седла и спрыгнула с Буревестника. В мгновение ока она вытащила нож из рукояти и указала в его сторону. В то же время Stormfly опасно зашипел и защитно подошел к ней ближе.
«Вы бы все были мертвы прямо сейчас, если бы она действительно злилась на вас».
Затем Астрид убрала нож и вытащила свиток, который ей дал Стоик. Толпа была ошеломлена тем, как быстро двинулись и она, и дракон.
«Я здесь из-за договора, с которым мой начальник согласился с вами. Я покажу вам, как вы можете заставить драконов доверять вам и быть вашими друзьями, как Stormfly здесь для меня. Если кто-то из вас не сможет получить инструкции от женщины, тогда ты ничему не научишься. Ты меня понимаешь?
Эдгарас пришел в себя первым.
«Стоик искренне говорил о тебе. Они будут слушать тебя. И не волнуйся о том, что меня будут беспокоить мои люди. Никто из них не будет пытаться что-то с тобой сделать. теперь вы, ребята?
«Нет начальника», был общий ответ.
«Хорошо, теперь, когда встреча прошла не так, как надо, я должен увидеть, что это действительно впечатляет. То, что вы приручили этого зверя и заставили его повиноваться вам, прекрасно показывает, насколько сильны люди Берк»
«Гроза не ручная».
«Конечно, это даже почти унижает твои ноги».
Астрид протянула руку и начала гладить Шею Бури.
«Stormfly — это она, а не она. И она не унижается передо мной. Она счастлива быть со мной и хочет, чтобы я была в безопасности».
«Почему ты так говоришь о драконе? Как о человеке?»
«Потому что она есть. Это то, что ты должен понять, иначе ты никогда не будешь таким, как мы. Ни один из наших драконов не приручен, как ты сказал. Они не домашние животные, как другие животные».
«Все, что вам нужно, чтобы показать нам, это как заставить их нести нас и бороться за нас».
Астрид закрыла глаза и успела успокоиться. Вещи, которые Эдгарас говорил о драконах и как он планировал их использовать…
«Я не могу показать вам, как заставить их нести вас. Я не могу заставить Stormfly нести меня. Она хочет, чтобы я летал с ней, и она позволяет мне встать на спину. Это изменится, если я начну злиться на нее, кричать на ее, ударяя ее, или что-нибудь в этом роде «.
Эдгарас молча суетился над ее словами.
«Я не могу помочь тебе, если ты не послушаешь меня».
«Вы будете выполнять свою сторону договора. Они, — обозначил он группу своих людей, — будут учить вас».
Она их рассмотрела. Неудивительно, что все они были крепкими мужчинами с грубыми выражениями лица.
«Вы уверены, что они лучшие для этого? Они не выглядят… правильно для меня».
«Они мои лучшие и самые смелые воины».
«Это глупо! Вам не нужны воины, чтобы завоевать доверие дракона. Мне нужны люди, которые могут быть нежными и терпеливыми».
Астрид отвернулась от него и прыгнула на спину Буревестнику.
«Мы вернемся после того, как найдем рыбу. Подумайте о том, что я сказал, и постарайтесь думать о драконах иначе. Вы никогда не получите их доверие, если будете относиться к ним как к инструментам или оружию».
Если Эдгарас дал ей какой-либо ответ, он был потерян в порыве крыльев, когда Буревестник взлетел в воздух. Они приземлились на берегу далеко к северу от доков, и Астрид убрала все, кроме жгута. Затем Stormfly счастливо улетел и начал погружаться в океан, как морская птица. Астрид была совершенно довольна, чтобы посмотреть и откусить кусок хлеба.
«Они такие идиотские! Что мне с ними делать?»
Вздох.
«Поначалу мы тоже не очень хорошо поработали. Интересно, где здесь дикие драконы? Эта первая встреча будет беспорядочной».
Она долго думала о доме и о своей миссии. Она уже скучала по своим родителям, другим «наездникам», Иккинг…
Stormfly в конце концов поймал достаточно и вернулся к ней.
«Привет, девочка, ты поймал достаточно рыбы?»
Буревестник радостно вздрогнул и прижался к ней.
«Мы, вероятно, должны вернуться к ним».
Трель.
«Не беспокойся о них, мы доберемся до них. Надеюсь».
Они вернулись в деревню сразу после этого. На этот раз Stormfly проявил больше интереса к зданиям и людям и заставил больше, чем несколько человек, с тревогой прыгать. Эдгарас вырвался из толпы и пошел к ним со скрещенными руками и хмурым взглядом.
Greatâ € |
«Ты думал о том, что я сказал?»
«У меня есть Астрид. Вы — эксперт по драконам, и я подчинюсь вашему мнению».
«Также было бы хорошо, если бы вы включили несколько молодых людей в группу, которой я буду учить. Драконы доверяют им легче».
«Хорошо, хорошо. Арнор, Левин, Джарли, твои старшие сыновья присоединятся к группе».
Астрид едва сдержала комментарий о том, что дочерей не было. Она делала медленный прогресс, но прогресс все же. Поэтому она ждала, когда три сына будут выведены и присоединились к группе мужчин, ожидающих ее наставления.
«Хорошо, вы все готовы встретить своего первого дружелюбного дракона?»
«Нет.» «Дружелюбный?» «На самом деле, нет.» «Похоже.»
«Это дух! Теперь первое, что вам нужно знать о приближении к дракону в первый раз, это проявить уважение. Не смотрите на него, не кричите на него, не бегайте на нем с острыми вещами… идея.»
«Во-вторых, это всегда помогает иметь рыбу. Я не знаю ни одного дракона, который не любит рыбу. Предлагая им еду, всегда хороший способ завоевать их доверие».
«Но сейчас у тебя нет рыбы».
Астрид протянула руку, и Буревестник подпрыгнул и ткнул носом.
«Мне сейчас не нужно. Она знает меня и доверяет мне. Ей все равно нравится, когда я даю ей рыбу. Иногда она даже приносит мне рыбу. Ты, мальчик, как тебя зовут?»
«Белетор, сын Ярли.»
«Иди сюда, ты собираешься погладить Stormfly».
«Я не знаю, что делать».
«Просто следуй за мной и делай то, что я говорю».
Все с замиранием дыхания наблюдали, как пара медленно подошла ближе к дракону, который перевел взгляд на Белефора. Но он не сделал ничего, кроме этого. Глаза Белетора никогда не покидали массивных шипов дракона, простирающихся от макушки его головы до кончика хвоста.
«Давай, погладь ее по сторонам. Ей это нравится».
Астрид заметила, как одна из рук Белетора продолжала ползти к его карману.
«Стоп! У тебя есть нож в кармане?»
«Я… хорошо…»
«Вы вытащите его очень медленно и выбросите, чтобы она увидела, как вы это делаете».
«Buta € |»
«Послушай, мальчик, что ты на самом деле думаешь, что маленький нож сделает, если она хочет причинить тебе боль? Она может убить тебя несколькими различными способами, даже не прикасаясь к тебе».
У Белетора не было ответа на это. Он неохотно вытащил нож и бросил его. Stormfly, к большому одобрению Астрид, даже не вздрогнула, когда заметила клинок. Он медленно подкрался ближе и протянул дрожащую руку к стороне Буревестника, которую он затем начал гладить. Stormfly успокоился и позволил себя погладить.
«Это так гладко».
Астрид улыбнулась.
«Они очень гладкие».
«Но… я думал, что у драконов есть весы».
«Да, но они не такие твердые, как другие чешуи животных. Они также сбрасывают свои чешуи только один раз в год. Их крылья очень мягкие, но вы не хотите пытаться прикасаться к ним. Они очень чувствительны к своим крылья из-за того, как они важны. Я могу коснуться ее крыльев, но она не позволит кому-либо еще коснуться их «.
Она смотрела на остальную часть группы.
«Кто следующий?»
Остальная часть группы была различной степени энтузиазма и храбрости. Некоторые из более крупных мужчин дерзко пошли вперед, только чтобы предупредить их.
«Драконы — очень хорошие судьи характера и намерения. Вы должны относиться к ним с уважением, иначе они не будут вам доверять».
«Бух… Я предупреждаю, что не собираюсь делать это».
«Как тебя зовут?»
«Ulg.»
«Ульг, я не думаю, что ты готов к драконам».
«Бух… я. Я убил четверых из них».
«Â € |Exactlyâ € |»
,
«Э-э, как многие из вас думают, что драконы в основном плохие существа? Будьте честны со мной».
Большая часть их рук поднялась. Белетор и пара других, которых она не знала, были единственными, кто не поднял их.
Это будет долгий день…
*
Наконец настал конец долгого и трудного дня, и она глубоко вздохнула с облегчением. Последние несколько часов видели, как большое количество избранных воинов Эдгараса совершенно не прогрессировало со «Буревестником», в то время как некоторые из молодых людей, казалось, легко получили ее одобрение.
Это явно раздражало Эдгараса, который рано отошел от площади.
Затем произошел один неудачный инцидент, который почти начал войну.
Она была занята объяснением диетических привычек, когда Stormfly потерял интерес и ушел. Она не беспокоилась, что Stormfly сделает что-то плохое, так как даже маленькие дети свободно бегают по Берк. Не прошло и минуты, как громкий визг и громкие вопли эхом донеслись из-за ряда зданий. Астрид побежала, опасаясь за жизнь Буревестника.
Она увидела своего дракона, пылающего в хижине. Хижина с черепом Наддера, украшенная над дверью.
«Stormfly! Стоп!»
Буревестник дико посмотрел в ее сторону, а затем зашипел на мужчин, стоящих вокруг них обоих. Мужчины с оружием в руках.
«Все останавливаются!»
«Что здесь происходит!» Эдгарас ворвался на сцену.
«Это просто напало на нас!»
«Нет, она не сожгла дом, потому что на нем был череп Наддера. Конечно, это разозлит ее».
«Почему ты не можешь контролировать своего зверя?»
Она почти вырвала свои волосы в отчаянии.
«Если бы ты не слушал вообще! Я не контролирую ее! Никто из нас не контролирует. Ты тоже рассердился бы, если бы нашел кого-то, использующего череп из своего собственного в качестве трофея!»
«У меня будет своя голова!» кричал взбешенный хозяин хижины.
«Нет, ты не будешь!» Эдгарас ответил.
«Но это…»
«На этот раз никто не пострадал. Астрид, не позволяй этому случиться снова! Или иначе!»
Астрид подождала, пока Эдгарас ушел вместе с человеком, чье место сгорело дотла, прежде чем она вернулась к своим подопечным.
«Мы закончили на сегодня. Вернитесь на площадь утром».
Они послушно повиновались и оставили ее наедине с Буревестником. Stormfly опустился на колени рядом с ней и начал печально чирикать. Астрид тяжело вздохнула.
«О, девочка, я бы хотел, чтобы этого не произошло. Или иначе, действительно! Ты делал только то, что имело смысл, любой делал бы то же, что и ты, если бы увидел что-то подобное».
CHIRP.
«Нам нужна еда. Я голоден, и мы определенно не хотим, чтобы вы ели что-нибудь или кого-нибудь… Рыбу?»
Stormfly сразу оживился при упоминании рыбы.
«Пойдем, найдем зал».
Это было не трудно найти. Это было самое большое здание в деревне, и оно было в том направлении, в котором отошло большинство людей. Удивительно, но у входной двери были вооруженные охранники.
«Стоп! У нас не будет этого зверя в нашем медовом зале. Приказы вождя».
«Хорошо, она собирается что-нибудь поесть. Я предполагаю, что у вас есть рыба для нее».
«Идите внутрь и спросите, мы не знаем об этом».
Она посмотрела на их оружие и нервно дернулась.
«Нет, иди внутрь и узнай. Мы останемся здесь, пока ты не вернешься».
Их взгляд негодования по поводу того, что их заказала женщина, был довольно смешным. Но дракон за ее спиной очень хорошо убедил их проглотить свою гордость и поступить так, как она просила. Позади нее начала собираться небольшая группа, слишком нервная, чтобы идти рядом с драконом на их пути. Она повернулась к ним лицом.
«Чего ты боишься? Продолжай, она не сделает тебе больно».
Никто не двигался.
«Давай! Вырасти какой-нибудь позвоночник. Или ты, мужчины, потерял свою мужественность?»
Я не должен так наслаждаться этим…
«Это честный вопрос, Астрид», — ругал их Эдгарас.
«Идите внутрь. Дракон не причинит вам вреда, посмотрите, насколько он послушен», — приказал он своим людям.
Мужчины, женщины и дети нервно сгрудились, женщины прикрывали детей и прошли мимо Буревестника. Снова и к ее чести, она оставалась неподвижной и смотрела только, как они прошли мимо нее.
«Вы должны понять, как это странно для них. Вся деревня была бы в бою против вашего дракона только месяц назад. Было очень странно, когда я вернулся и рассказал им о том, что мы выиграем от договора. они сначала не поверили мне «.
«Но потом?»
«Ну, я заставил их слушать. Удивительно, как несколько слов и примеров выбора могут заставить людей повиноваться».
«Не могу сказать, что мне нравятся твои методы, но это твое племя».
«Это так. Хорошо, что ты это понимаешь. Я принесу немного рыбы для твоего дракона, но она должна будет есть снаружи».
«Даже наши делают это. Но вы знаете, что вашим людям придется преодолеть их страхи».
«И они в конечном итоге. Я сомневаюсь, что ваше племя приспособилось за одну ночь, не так ли?»
«Нет, они не сделали. Это заняло много времени, и нам даже пришлось изгонять людей, которые угрожали восстать».
Это действительно заинтересовало Эдгараса.
«Знаете ли вы сейчас? Вы знаете, почему это происходит. Восстания случаются только тогда, когда лидер слаб или слеп. Или, как вы только что сказали, должен вырастить позвоночник или потерять мужественность. Он должен был разобраться с инакомыслием до того, как восстание могло бы даже усилиться «.
Он усмехнулся нескромно.
«Вы, конечно, очень вспыльчивы. Я думаю, вы получите множество предложений о браке, когда люди увидят, какой у вас контроль».
«Я говорил вам раньше, я не контролирую ее. Я не могу заставить ее делать то, что она не хочет делать. И не думайте, что меня когда-нибудь соблазнит кто-то, кого я не хочу».
Он ткнул пальцем в нее.
«Не будь так уверен, что у тебя будет выбор, за кого жениться».
«Посмотрим. Как я понимаю договор, я должен получить ваших собственных драконов. Давайте предположим, что я заставлю эту группу мозговых костяшек думать правильно, мне все еще нужно найти драконов для вас. Идея, где они могут быть?
«Конечно. Да, отсюда один день в горах. Там наверху множество Надерсов и Кошмаров».
Приехала женщина с корзиной рыбы.
«Полезно знать. Я собираюсь съесть что-нибудь; ты не возражаешь, если она ждет здесь».
«Пока это не сожжет что-нибудь еще и не съест кого-нибудь».
Она прикусила язык, чтобы не сказать что-то невежливое. К счастью, он оставил ее наедине со Stormfly, и она не торопилась, давая Stormfly рыбу.
«Я могу вспомнить хотя бы одного человека, которого я не против съесть. Хорошо, девочка, я сейчас пойду. Не попадай в неприятности».
Stormfly счастливо щебетал и взлетел в небо, где она начала лениво кружить по городу.
Хорошо, пора посмотреть, какие помои они здесь подают.
Тушеная курица и хардтак не были плохими и заставляли ее чувствовать себя намного лучше. Она даже не возражала против странных взглядов, которые она получала от всех. К тому же, некоторые из них выглядели довольно трепетно от ее присутствия.
Я всадник драконов в конце концов. Конечно, они должны быть впечатлены.
Был один стол с большим количеством молодых людей. Молодые люди, которые продолжали смотреть в ее сторону.
Тьфу, некоторые вещи никогда не меняются.
Эдгарас организовал уборку одной из больших конюшен для размещения странной пары гостей острова. Это было не так хорошо, как-то, к чему причастны драконы на Берк. Но, по крайней мере, у него была крыша над головой, стены и сухая земля. Она вежливо отказалась от щедрости нескольких пьяных мужчин, которые предложили ей поделиться своими койками. Stormfly была совершенно готова позволить ей свернуться калачиком под крылом.
Она вспомнила пару дней назад, когда собиралась покинуть Берк. Казалось, тогда будет легко. Просто покажитесь с дружелюбным драконом, научите группу людей, желающих и стремящихся учиться, установить мирный контакт между ними и драконами, и все остальное произойдет само по себе.
Она никак не могла знать, что люди будут сражаться с ней на каждом шагу. Хотя это должно было быть очевидно задним числом.
Она прижалась ближе к Стормфлай.
«Мы как-нибудь справимся, девочка. Хех, я бы хотел, чтобы Эдгарас орал на злой Кошмар…»
*
Она проснулась рано утром, и Stormfly закричала ей на ухо. Это может означать только одно.
«Нет, у меня нет рыбы. Ты только что ел вчера».
Последовали жалобные булькания и толкания. Астрид просто откинула нос.
«Пойди принеси, мисс Босси Дракон».
Stormfly вскочил на ноги с возмущенным чириканьем и улетел после того, как Астрид смягчилась и выпустила ее на улицу.
Пока Буревестника не было, Астрид много думала о том, как заставить людей здесь правильно думать о драконах. Она продолжала возвращаться к одной идее, которая, казалось, работала. Она знала из первых рук.
«Хорошо, у меня есть новая идея», — обратилась она к своей аудитории позже тем утром.
«Некоторые из вас сегодня полетят со мной и Stormfly».
«Но мы не знаем, что делать», возразил Белетор.
«Все, что тебе нужно, это держаться», — объяснила она, вытаскивая верховое снаряжение, к большому одобрению Стормфлай.
«Белетор, спасибо за волонтерство.»
«Buta € |»
«И Stormfly любит тебя в любом случае.»
Смирившись с тем, что был вызван добровольцем, Белетор вышел вперед. Астрид запрыгнула в седло и протянула молодому человеку руку. Она протянула ему веревки, и он сел позади нее.
«Пристегнись этим и держись за мою талию».
Он застенчиво сделал это, и некоторые другие мужчины присвистнули ему, что только заставило его покраснеть еще больше.
«Хорошо, девочка, пойдем.»
Stormfly распахнул свои крылья и начал идти.
«О нет…» прошептал он.
Тогда они были на высоте. К его чести, Белетор не кричал, хотя он держал ее так неловко, что ей пришлось оттолкнуть его в бок.
«Посмотри на это!» она кричала по ветру.
«Да! Да! Хорошо!» он запнулся назад.
«Откройглаза и взгляни на мир с крыльев дракона!»
Его вздох пару секунд спустя показал, что он действительно открыл глаза. Она позволила ему удивляться всем достопримечательностям вокруг них с миром. Свист ветра вокруг них, облака, проходящие с обеих сторон, и остров далеко внизу, она могла представить, каким должен быть этот опыт для него. Ее первый полет с «Буревестником» был очень импровизированным, и Иккап взял на себя первенство.
«Придержи свои руки!»
Она продемонстрировала и потянулась, словно пытаясь коснуться облаков. Она почувствовала, как его руки исчезли, и посмотрела на него. Он тоже держал руки вытянутыми, и на его лице было выражение чистого страха. Его взгляд летал взад-вперед, пили в зрелищах мира под ним.
«Так что ты думаешь?»
«Это удивительно».
«Ты еще ничего не видел. Держись».
Она наклонилась вперед и прошептала Шторму.
«Хорошо, девочка, давайте повеселимся.»
Stormfly счастливо болтал.
«О, нет…» Белетор оплакивал.
*
К концу дня она взяла с собой еще четверых. Каждый из них казался преобразованным опытом.
«Драконы — не просто звери», — объяснила она впоследствии.
«Как я пытался объяснить всем вам, драконы удивительны и могут быть друзьями. Но вы должны думать о них правильно. Вы не используете дракона ни для чего. Подумайте об этом и расскажите всем о сегодняшнем дне».
Она наблюдала за своей группой «учеников», когда они уходили с головой, все еще потерянной в облаках.
Это должно пройти к ним. Мне просто нужно, чтобы они начали говорить.
*
«Шеф Эдгарас, я собираюсь пойти в горы и встретить там драконов».
«Хорошо, не ешьте. Мои люди говорят о вчерашнем дне. Кажется, вы произвели на них впечатление».
«Это то, на что я надеялся».
Вскоре после этого она ушла с Буревестником. То, что для его людей было полным днем, было часом полета для нее. Горная порода горы началась примерно на полпути к ее высоте. Именно там она надеялась найти место, где обитают драконы. Она нашла то, что выглядело как правильное место, и спрыгнула, схватив рыбу, которую она принесла.
«Нет, девушка, это не для вас».
Она осторожно ходила на цыпочках, не спуская глаз с каких-либо признаков драконов, которые предположительно жили здесь. Буревестник держался очень близко и прыгал с камня на камень позади нее.
Затем она заметила желтый Кошмар, лежащий на земле примерно в двадцати шагах. Он не заметил ее.
Хорошо, здесь мы идем.
Она глубоко вздохнула и подошла к дремучему дракону.
«Всем привет!»
Он проснулся и уставился на нее. Глаза наполнены страхом и гневом. Она подняла рыбу.
«Все в порядке, большой парень. Я не сделаю тебе больно. Буревестник, иди сюда».
Буревестник осторожно подошел к ней и встал рядом с ней.
Он должен быть очень смущен.
«Ты хочешь эту рыбу? Вот она твоя».
Она бросила рыбу дракону, и она некоторое время смотрела между ней и рыбой, прежде чем проглотить ее.
Она снова пошла к нему, и он с тревогой переместился на ноги, но не зарычал и не отступил. И ей, и Стормфлайм потребовалось немного уговорить, но в конечном итоге это позволило ей приблизиться и погладить ее нос.
Деревня была взволнована, когда она вернулась со странным желтым Кошмаром, кружащим над головой. К ее Наддеру они уже несколько привыкли и считали, что одомашнены, но этот явно был диким драконом.
«Что он здесь делает?» Эдгарас кричал.
«Он хотел последовать за мной».
Она повернулась и помахала дракону. Он грохотал сам по себе, а затем нырнул и остановился посреди города. Астрид наблюдала за представлениями.
«Как вы думаете, он останется?» Белетор спросил ее.
«О, это зависит от него и всех вас. Продолжайте относиться к нему хорошо, и он просто может».
«Он немного маленький дракон. Но он подойдет. Как мне связать его с одним из моих людей?» Спросил Эдгарас.
«Это не сработает. Ты не можешь сделать кого-то другом, только потому, что ты так хочешь».
Он выглядел совершенно раздраженным с ней.
«Ты просто не понимаешь Астрид. Ты думаешь, что они твои друзья. Нет! Они звери. Хорошие звери, полезные звери, я дам тебе. Но ты, кажется, думаешь, что они такие же, как мы. Почему?»
«Вы не знаете их, как я».
«Что? Они разговаривают? Почему они увлекают людей? Видели ли вы части тела, оставшиеся после нападения?»
Он усмехнулся про себя.
«Ты видишь Астрид, ты не знаешь их так, как я».
«Зачем тогда все это? Почему ты вообще хотел, чтобы я был здесь?»
«Я уже говорил вам. Их полезно иметь. Они могут быть животными, но я бы предпочел, чтобы они были моими животными».
Она просто стояла и смотрела на него сверху вниз. Он был неисправим.
«Вы не можете понять», наконец ответила она.
Она отошла от него и посмотрела на деревню, место, где она жила более недели.
Я с ними покончил.
Она ушла и пошла в конюшню, чтобы упаковать свои вещи. Затем она оседлала Stormfly и вышла на площадь, где она прыгнула на спину Stormfly.
«Мы уходим сейчас, Эдгарас».
«Какие?»
«Я имею в виду, что я уезжаю со Stormfly и иду в следующее племя».
Его гнев вспыхнул впервые.
«Нет, это не так. Вы собираетесь выполнить свою часть договора или еще что-нибудь!»
«У меня уже есть. Я рассказал вам все, что вам нужно знать, чтобы получить своих собственных драконов. Вы должны выйти и сделать это сейчас. Вы знаете, где они и как вы должны обращаться с ними. О, кстати, я знаю дракона, который умеет говорить, и он намного умнее тебя «.
Она даже не взглянула, чтобы увидеть, сказало ли то, что она сказала, его вообще. Stormfly почувствовал желание своего наездника уйти с места и нетерпеливо запустил их обоих ввысь.
Астрид бросила последний взгляд на деревню, когда она отошла от нее.
«Я не знаю о них. Некоторые из них, кажется, могут учиться, но большинство из них тоже…»
Упрямый. Уверенная в себе. Мэнли.
Stormfly вздрогнула от ее звука, который Астрид давно связывает с подозрением и гневом. Казалось, что она не слишком довольна бывшими хозяевами.
«Может быть, следующее племя будет лучше…»
Оставшись без удовольствия от полета, она позволила своему разуму блуждать.
Белетор, Джарлиф и Скальд, казалось, могли понять. Может быть, они могут изменить свое племя со временем.
Что-то, что сказал Эдгарас, все еще беспокоило ее.
Части тела, оставленные в атаке…
Она никогда не видела этого. Смерть, с которой она, к сожалению, была знакома в молодом возрасте, и люди, пропавшие без вести во время рейдов, случались редко. Это была ужасная мысль, потому что Эдгарас видел все, на что способны драконы. Страшно признать, что она не видела все так, как он.
Он, вероятно, не может измениться сейчас. Он видел слишком много.
Он не был открыт для убеждения в том, что она хочет, чтобы он изучил. Лучшее, на что она могла надеяться, было то, что его образ мышления со временем уйдет, так как все больше людей узнают драконов, как и она. Это также показалось ей несколько лицемерным с его стороны обвинять драконов в убийстве людей и нападении на других. Его собственное племя вело нападения на людей на юге, захватывало пленных и совершало ужасные поступки с женщинами, которых они захватили.
Действительно ли драконы были хуже?
Хорошо, забудь о них. Вайна… рыбаки… Главный Свана Баррелл-сундук. Интересно, на что она похожа.
Уже испытав столько разочарований от вольсунгов, у нее не было особо больших надежд на вайну.
*
Было приятно удивляться тому, как ее приветствовала Свана, и насколько похожа деревня на Берк. Сама Свана была, что неудивительно, массивной женщиной, с которой ей определенно не хотелось бы столкнуться в бою. Удивительно, но Свана задала ей много вопросов. Интеллектуальные вопросы. Она также имела в виду упоминание леди Астрид или леди Хоффердоттир. Астрид не могла не улыбнуться перемене в лечении племени Эдгараса.
Свана, видимо, также проинструктировала деревню больше принимать дружелюбного дракона среди них, так как несколько десятков человек оказались встречать дракона и всадника. Только для них уже была отведена конюшня. За Stormfly очень хорошо следили, по крайней мере, пара человек, готовых дать ей уход каждый раз, когда она вернется, хотя она не позволит никому, кроме Астрид, быть с ней в руках.
Введение в Stormfly и первые уроки прошли очень хорошо. Свана выбрала смесь мужчин и женщин, а затем даже пригласила мальчиков и девочек по ее предложению.
Что окончательно покорило их полностью, так это то, что она упомянула, сколько рыбы Берк смог поймать с помощью драконов. Она даже продолжала демонстрировать Stormfly, как именно драконы могли так сильно помочь.
Свана была практически легкомысленной от волнения, как только они вернулись. Она рассказала, как тяжело было несколько последних зим с плохой добычей, ведущей к зиме. Возможно, удвоение их уловов означало бы, что никто не будет голодать зимой.
Найти драконов было несколько сложнее, поскольку на острове, где они обитали, не было много драконов, кроме Ужасов. Совершенно случайно она столкнулась с молодым Тимберджеком в лесу. Бедный дракон был ужасно смущен, увидев ее рядом с Буревестником, и потребовалось немало уговоров, чтобы убедить его следовать за ней. Как только он вошел в деревню, он пошел прямо в доки и начал помогать себе в корзину угрей, как будто он никогда не ел раньше. Это очень смутило ее, поскольку Иккинг сказал, что драконы не могут есть угря. Она сделала мысленную заметку, чтобы спросить его об этом, когда вернется.
Ей понадобилась всего пара дней, прежде чем произошло первое мирное общение с туземцами. Она и Stormfly присутствовали, чтобы наблюдать за происходящим и следить за тем, чтобы ничего плохого не случилось. Астрид позволила им сначала понюхать и обнюхать их, чтобы произвести хорошее впечатление.
После этого все прошло гладко. Свана радостно подошла к ней на следующее утро.
«Спасибо, Астрид! Думаю, мы справимся с этим отсюда».
«Я уверен, что ты станешь Сваной. Твои люди были гораздо более дружелюбны, чем Вольсунги».
«Эдгарас очень упрям и любит сражаться. Я, я упрям и хочу лучшего для своего народа. Нет причин постоянно сражаться с драконами».
«Я не знаю, как будет выглядеть ваша деревня в будущем».
«Не беспокойся о нас, мы можем кое-что выяснить. Вот, я хочу, чтобы у тебя это было», Свана полезла в карман и вытащила ожерелье, украшенное ракушками.
«Это красиво, спасибо.»
«Это признак того, что ты друг Вайны. Ты можешь вернуться, когда захочешь».
Она щелкнула пальцем, и рыбак вышел с массивным лососем. Stormfly пристально посмотрела на рыбу, как только она появилась в руках Сваны.
«И это для тебя, Stormfly. Поймай!»
Буревестник уткнулся носом в сторону Сваны, поймав и съев рыбу.
«Это один прекрасный дракон у тебя там, Астрид.
«Может быть, ты это сделаешь. Теперь ты сможешь завоевать доверие большинства драконов. Просто не забудь относиться к ним хорошо».
«Мы будем защищаться, но мы не будем искать от них никаких неприятностей. Кто бы мог подумать о том, чтобы быть жестоким к таким славным животным теперь, когда мы знаем, что нам не нужно убивать их на месте?»
Астрид подошла к Буревестнику и села на нее.
«Хорошо, девочка, еще один, а потом мы идем домой!»
Stormfly взлетел со счастливым ревом на ура зрителей внизу. Она указала Stormfly в правильном направлении и расслабилась в седле, чтобы немного вздремнуть, когда ветер обвился вокруг нее.
Я буду по ним скучать. Теперь только Берсеркеры, это должно быть легко. Освальд звучит как хороший человек.
========== TOM I-Гробница ==========
«Ни один день не сотрет тебя из памяти времени». — Вирджил — Энейд
*
гробница
*
«Мне скучно», — посетовал Иккинг.
«Тогда иди лети», — беззвучно отшатнулся в ответ.
Иккинг перевернулся на спину, выглянул на улицу в утреннем свете и обмяк. Он уже прочитал почти все, что его отец имел в доме, чтобы читать, и Беззубик всегда просто говорил ему лететь. Полет был, конечно, бодрящим и мирным, но он хотел разнообразия развлечений.
«Больше не летать. Хочу сделать что-то с двумя ногами».
«Тебе грустно, что Астрид здесь нет».
«Да.»
«Так что сделай что-нибудь с другой семьей с двумя ногами».
Это была мысль. Теперь, когда вся деревня поняла, насколько он умен, стало намного безопаснее проводить время с Фишлегами и близнецами. Snotlout, казалось, дистанцировался от всех и никогда не пытался завести разговор. И Фишлеги, и близнецы проявили к нему большой интерес и задали ему часы вопросов, узнав, что он может писать.
Но что я могу с ними сделать?
Он подумал о том, что они могли бы сделать вместе, и одна мысль о приключении пришла в голову. Был тот странный сундук, который он нашел в укромном уголке в старой пещере Беззубика. Он до сих пор никому не говорил об этом, кроме своего отца.
«Я знаю! Я рассказываю своим родственникам о двух ногах в твоей пещере!»
«Ssss, они заставят газогенератор с двумя головами уйти?»
«Нет беззубых. Тебе не нужна пещера сейчас, да?»
Беззубый просто ворчал в легком расстройстве.
«Я все еще хочу это.»
«Глупые».
Snort.
«Вы пойдете со мной, если хотите.»
Иккинг вскочил с кровати и вышел на улицу в поисках Фишлега или близнецов. Они, вероятно, будут в зале в этот час.
«Икота, подожди! Я приду!»
Иккинг ухмыльнулся, когда Беззубик побежал за ним.
«Я знал ты бы.»
Они вместе гуляли по городу и ждали у двери, чтобы кто-нибудь впустил их. Игнис открыл дверь изнутри и остановился, чтобы посмотреть на них.
«Привет, ребята, вы хотите?»
Иккап решительно кивнул. Его внимание привлекла корзина с курицей, которую она несла. Просто запах этого заставил его рот воды.
«Нет, это не для тебя. Это для Арни».
«Кто бы мог подумать, что Наддерс любит курицу больше, чем рыбу», добавила она себе.
Сегодня есть курица! Хм, может быть, я могу получить немного. Что-то кроме рыбы звучит великолепно.
Как обычно, люди посмотрели в его сторону, когда он и Беззубик пробирались по Залу. Он вскочил на стул, специально оставленный для него за столом вождя.
Конечно же, Фишлегс встал со своего стола и подошел к нему.
«Привет, Иккинг, ты хочешь, чтобы я принес немного еды для вас двоих?»
Да, пожалуйста, он кивнул с улыбкой.
«Хорошо, подожди здесь, и я принесу тебе немного».
Беззубый пристально посмотрел на Иккапа, когда он сел на двухногую ногу и поднял лапы над уступом. Это выглядело довольно глупо для него.
«Икота, ты выглядишь глупо.»
«Глупо? Почему?»
«Вы сидите, как двуногий».
«Да, и мне это нравится».
«Глупые».
Иккинг просто высунул язык в него. Затем он терпеливо ждал, пока вернется Фишлег, и сделал это с тарелкой сочной курицы. Этого было достаточно, чтобы даже Беззубик забыл быть мрачным и облизал отбивные при запахе курицы.
«Вот, пожалуйста, наслаждайтесь», — усмехнулся Фишлег, ставя тарелку на стол.
Иккинг радостно зарычал и наклонился, чтобы покопаться в курице, когда заметил, что на него всматривается беззубый.
«Hiccupâ € |»
«Встань здесь, Беззубик», икота смягчилась, освобождая место для него на большом стуле.
Беззубый вскочил и встал рядом с ним. Затем он злобно атаковал еду, посылая отходы по всему столу и на пол.
«Беззубая остановка! Ты делаешь беспорядок!»
«Но земляная птица вкусная», проворчал он, в то время как кусок курицы свисал с подбородка.
«Нет, не путайся. Плохо!»
Фишлеги разразились смехом и остановились, только когда он заметил, что оба молодых селезня смотрят на него.
«Вы двое такие смешные вместе. Я просто хотел бы знать, что вы говорите».
Иккинг затем поднял лапу и сделал вид, что пишет в воздухе.
«Хорошо, я возьму немного.»
Пока Фишлеги достали немного бумаги, Иккап тоже зарылся в курицу, стараясь питаться вежливо и все время глядя на Беззубика.
«Вот, пожалуйста», Фишлег положил на стол бумагу и карандаш.
Он делал беспорядок
И мне нужно показать вам кое-что
«Что это?»
Сюрприз
Принесите близнецов
«Сюрприз, ооо. Что это, нет… Гм, где это?»
В горах
«Горы… Я думаю, это значит летать. Я пойду и скажу им, и приготовлю Мясорубку».
Икнуть пришлось щебетать, чтобы вернуть его внимание.
Принести факелы
«О, хорошо. Мы подождем возле вашего дома».
Он ушел, явно желая приключений с маленькими Фуриями и выяснить, что же это за сюрприз. Это позволило Иккапу свободно вернуться к тому, что осталось от еды.
Когда тарелка была наконец подобрана, Беззубик гудел от счастья теперь, когда у него был полный живот.
«Это было хорошо. Нам нужно больше есть наземных птиц».
«Вы должны есть с меньшим количеством беспорядка», — ответил Иккап, спрыгивая на землю.
Они вместе покинули зал и отправились домой. Конечно же, близнецы и Фишлеги ждали их вместе со своими оседланными драконами.
«Хорошо, я надеюсь, что вы все еще можете летать».
«Fishlegs, куда мы идем?» Спросил Раффнут.
«Мы следуем за ними, у них есть сюрприз для нас».
Иккинг закатил глаза и пыхтел, расправляя крылья. Мгновение спустя вся компания была в воздухе, Gronkle и Zippleback последовали за двумя Furies.
Какой прекрасный день для полета. Солнечно. Безветренно.
Он мог сказать, что другие драконы летели медленно, чтобы позволить им сохранить лидерство.
Интересно, что они думают о нас. Как они думают о своих детях или других драконах?
Ему пришлось сосредоточиться еще сильнее, когда они начали подниматься на гору. Ветер казался непредсказуемым здесь со случайными восходящими потоками, которые сбрасывали его подачу. Быстрый взгляд на Беззубика показал, что у него не было никаких проблем, что имело смысл, потому что у него было много лет практики, чтобы опираться.
Наконец они добрались до поляны, на которой находилась старая беззубая пещера. Вся компания приземлилась и спешилась.
«Ребята, посмотрите на вид», — с трепетом заметил Фишлег.
«Довольно невероятно, да сестренка?» Спросил туф.
«В целом, это прекрасно, за исключением того, что я вижу тебя».
Забавный смешок снова обратил их внимание на Иккинг, и он указал на пещеру.
«Вау, посмотри на это. Это массивно. Не могу поверить, что мы никогда не нашли этого раньше. Это то, что ты хотел показать нам, Иккинг?»
Нет, он покачал головой. Затем он подозвал их и пошел к входу в пещеру.
«Думаю, мы должны вытащить факелы. Там там темно».
Все трое пошли к сумкам, чтобы распаковать факелы, а Иккинг и Беззубик продолжили.
Беззубый остановился у входа и понюхал.
«Икота, двуногая родня здесь».
Он тоже заглянул внутрь и увидел большую глыбу в середине пещеры. Стало очевидно, что это был Zippleback, когда его глаза привыкли к темноте.
«Пойдем беззубые!»
«Икота, это не…»
Иккинг уже забежал вперед, совершенно не обращая внимания на возможную опасность. Казалось, он не понимает, насколько территориальной может быть дикая семья.
Головы Zippleback поднялись как один и повернулись лицом к Иккапу, который стоял всего в нескольких шагах от него. Беззубый понял две вещи, когда он ясно увидел Zippleback; это было сердито и голодно. Ужас исказил его внутренности.
«Икни, беги!»
«Какие?»
Иккинг моргнул в замешательстве. Почему Беззубик сказал ему бежать? Он снова посмотрел на Zippleback.
Что-то в том, как его головы пробирались к нему и его глаза были прикованы к нему, было очень тревожным. Внезапно он почувствовал себя мышкой, которая забрела в волчий логово. Крошечный, непрошенный хныкань ускользнул от него, когда его страх усилился.
«Бежать!»
Одна из шей бросилась на него, и он отшатнулся назад. Он не мог видеть ничего, кроме блестящих зубов и слюны, капающей с его челюстей.
Он повернул хвост и побежал за своей жизнью, тяжелые шаги дракона близко позади него. Беззубый что-то кричал, он не мог сказать, что. Они ворвались на солнечный свет.
В любой момент Иккап ожидал, что острые зубы будут закрывать его хвост.
Он слышал, как кто-то кричал. Нечто массивное появилось перед ним, а затем исчезло. Он остановился, только увидев перед собой Беззубика. Беззубый смотрел через плечо и больше не выглядел испуганным.
Драконы Фишлега и близнеца напали на дикого Зипплбека и зарычали на него, шипя, направляясь к уступу скалы. Meatlug атаковал его и сбил с обрыва, только чтобы он улетел, вопя от жалости.
«Икота?» Беззубый шептал.
«Это… он пытался… съесть меня… Я не знаю…»
Беззубый лег рядом с ним и начал облизывать его шею.
«Тьфу, почему беззубый?»
«Чтобы вы чувствовали себя лучше.»
Как будто это не было достаточно неловко, Раффнат выбрал этот момент, чтобы подойти к нему и начать гладить его.
Пожалуйста, не надо больше. Все что угодно, кроме этого…
«Хорошо, Рафф, отпусти его», — сказал ей Фишлегс.
«Его просто почти съели, Фишлеги! Он в ужасе».
«Теперь он в порядке. И я думаю, что он хочет вниз».
«Хорошо, тогда…»
Она отошла в сторону. Даже Фишлеги не могли удержаться, поглаживая дрожащего дракона по спине.
«С тобой все в порядке?»
Он покорно кивнул в ответ.
«Я не знаю, почему это напало бы на тебя. Ни один из наших драконов никогда не делал этого».
Митлуг подкрался к нему и начал нюхать и подталкивать его.
«Хорошая девочка, ты спас маленького Иккинга. Хорошая работа».
Иккинг не мог больше ждать. Он должен был знать, почему это произошло.
«Беззубый, почему этот род… плох? Не как двуногий друг-друг».
«Это не гнездо с двумя ногами. Он был голоден. И он думал, что вы бросаете ему вызов».
«Что? Как? Я маленький.»
«Вы — Ночная Ярость. Она знает, что здесь жила Ночная Ярость. Мы опасны для нее».
Это имело некоторый смысл. Может быть, он просто защищал свою территорию. Тем не менее, хотя…
«Но как насчет этого каменного чрева и двухголового?»
«Они родственники и защищают гнездо. Мы молоды из их гнезда, поэтому они защищают нас».
«Икота, ты все еще хочешь нам что-то показать?» Фишлег спросил, когда Беззубик перестал урчать.
Может и сейчас.
Он встал и повел группу обратно в теперь уже пустую пещеру, все еще чувствуя легкий приступ страха, когда он остановился перед темным входом во внутреннюю пещеру. Он знал, что страх не имеет смысла, но все же не каждый день его почти съедают!
«Там?» Фишлеги спросил.
Да.
«Хорошо, мы любим приключения. Пойдем, сестренка», — объявил Туффнат.
Близнецы скрылись внутри маленького входа с факелами в руках. Фишлеги, Иккинг и Беззубик последовали за ним. Это было всего за несколько секунд до…
«Рыбьи ножки! Посмотри, что мы нашли!»
«Грудь!» воскликнул он, когда он подбежал, чтобы исследовать это сам.
«Это. Вы хотели показать нам это?»
Да, Иккинг кивнул.
«Воах…» Фишлеги провел пальцами по ржавому сундуку в поисках замка.
«Я не могу открыть это!»
«Давайте», предложил Руффнут.
Она и ее брат начали возиться с ржавым замком, пока они не врезались друг в друга. Один из них достал маленький нож откуда-то.
Нажмите.
«А?» «Я понял.» «Без разницы.»
Трое из них открыли скрипучий сундук. Иккинг тоже подошел и встал, чтобы заглянуть внутрь.
Scrolls. Книги. И золотые монеты. Много золотых монет.
Все они просто трепетно смотрели на вид.
«Что это, Икка?» Беззубый спросил.
«Двустворчатые вещи».
«Ребята, мы должны сказать об этом шефу», — объявил Фишлегс.
«Что это?» Спросил туфнат.
«Это истории. Писания, которым испокон веков. Смотрите здесь! Это первое поколение здесь, на острове, когда его называли Бьорк. Генеалогии, карты, списки драконов, о, это удивительная находка! Спасибо, Икка! “
Он действительно чувствовал себя очень застенчивым. Тем более, что Раффнат похлопал его по голове.
«Давайте возьмем несколько из них с нами. Мы можем вернуться ко всему позже».
Фишлеги схватил несколько свитков и направился обратно на улицу. Близнецы взглянули друг на друга, кивнули один раз и сунули несколько монет в руки, прежде чем взять несколько книг.
Ну что ж, тут много чего. Интересно, что они будут с этим делать.
Вся группа вскоре вернулась в воздух и сползла с горы. Иккап нервно наблюдал за соседними драконами, которых он каким-то образом не знал. Встреча в пещере все еще волновала его. Беззубик сказал, что драконы его гнезда, его племени защитят его, потому что он был молодым. Но как узнать, какие драконы были дружелюбны?
Он ждал, пока он и Беззубик не приземлились возле своего дома и не позволили себе войти. Они легли перед тлеющим камином.
«Беззубый, откуда я знаю, какие родственники хорошие, а какие нет в этом гнезде?»
«Запах.»
Запах?
«Я не понимаю.»
Беззубый ворчал в отчаянии. Затем он подошел к Иккинг.
«Как я пахну?»
«Как родня?»
«Нет.»
«Как рыба?»
«Не это. Мой запах говорит. Он говорит другим родственникам, о чем я думаю. Ты пахнешь так, будто все еще испытываешь страх. Запах может сказать злой, голодный, грустный, счастливый и многое другое».
«Но я не знаю запахов. Двуногие не разговаривают с запахом».
«Хм, ты научишься. Так же, как ты научился разговаривать со мной и летать».
Это было маленьким утешением, и это очень расстраивало его самого.
«Я плохой Night-Fury-kinâ…»
«Нет, ты не плохой, — прорычал беззубый, прежде чем продолжить, — ты научился летать и очень быстро говорить. Обучение органам жизни для тебя другое».
«Не понял.»
«Знание без обучения. Вещи, которые мы разбиваем на яйца и знаем. Те вещи, о которых ты не знаешь»
«Потому что я был с двумя ногами?»
«Да. Кроме того, потому что у нас нет отца и плотины, чтобы учить нас», добавил он.
Упоминание об обучении напомнило Иккупу о чем-то еще.
«Беззубый, почему ты не хочешь выучить двуногие слова-слова?»
«Не нужно. С кем бы я поговорил?»
Даже если бы не было конкретного человека, с которым можно было бы поговорить, для него было бы полезным умение писать.
«Еще хорошо учиться. Тебе нужно поговорить со мной на двух ногах».
Беззубый сделал паузу, не совсем уверенный, что он услышал правильно. Он уже обсуждал это с Иккойгом.
«Вы не двуногий Иккинг. Я не могу это изменить».
«Не ты, но, может, мой сир может. Я не хочу с тобой не разговаривать».
Беззубый ничего не сказал. Это была ужасная мысль, чтобы рассмотреть. Он долго принимал Иккупа как своего рода, как гнездо. Мысль о том, что Иккинг может быть превращен обратно в двуногого… это будет означать, что он снова останется один, с кем не с кем поговорить. Надеюсь, ничего из этого изменения никогда не произойдет.
«Многие ли родственники едят других?» Икота покорно спросила.
«Обычно маленькие или очень большие, не принадлежащие к своему роду или гнезду».
«Но почему? Очень плохо».
«Это так. Они должны есть или умирать, и это лучше есть. Большинство родственников здесь в безопасности, потому что там много рыбы. Род в этом гнезде не ест семью или двуногих».
Он уже рассчитывал столько же, но это все равно заставляло его чувствовать себя немного лучше. Пока он не ухватился за последнее, что сказал Беззубик.
«Другие родственники едят две ноги?»
«Да, некоторые делают», — ответил Беззубик после короткой паузы.
Икота должна была знать. Что еще могло случиться с теми, кто был унесен во время ночных набегов?
«Но не Night-Fury-родственник, не ты.»
Последовала более длинная пауза.
«Нет, не мы».
Но что-то было странно для Иккинга. Он заметил, что беззубый пах… нервничал. Было ужасно представить, что могло вызвать это.
«Беззубый, что ты не говоришь?»
,
«Скажи мне!»
«Там был один большой мужчина с двумя ногами, который нашел меня далеко отсюда. Он собирался попытаться убить меня. Я укусил его шею и убил его».
Икота замерла, ошеломленная, услышав, что Беззубика убили раньше. Его друг, дракон, который не убивал человека, убил человека.
Но это что-то изменило?
Это было в целях самообороны. Он должен был сделать это.
«Икота?»
«Я не думаю, что ты так поступаешь. Не такой, как ты».
Беззубик какое-то время безучастно смотрел на стену, пока Иккап не подумал, что Беззубик совершенно забыл о нем.
«Жизнь была тяжелой. Плохие времена. Когда я пролетал над твоим гнездом с двумя ногами в боях, я пытался не убить твою семью. Этот плохой двуногий взял свой металлический зуб с двумя ногами и искал меня».
Икота неохотно заставила кривую усмешку.
«Никогда больше. Хорошие времена сейчас.»
Беззубый раздраженно вздохнул.
«Пока ты не съешь себя!»
О, не беспокойся об этом. Я усвоил урок там…
Он услышал, как открылась дверь, и услышал безошибочный звук шагов своего отца.
Время посмотреть, что он думает о сокровище!
Беззубый вбежал в спальню и свернулся калачиком, пока Иккинг был занят. Он не хотел присоединяться к Иккапу и его родителю.
Это было так близко к выходу. Он снова был уверен, что Иккинг оставил бы его, если бы он узнал правду.
*
Это произошло после его первого близкого столкновения с двухногими монстрами после его побега из первой пещеры. Он сбежал в дикую природу, вдали от каких-либо признаков пещер с двумя ногами или охотников. Он охотился, помня все, чему его научил сир. Рожки с четырьмя ногами, покрытые мехом, были хорошей охотой, если их головных рогов можно было избежать. Кустистый хвост, маленькие, четыре ноги были в изобилии, но их мех раздражал и цеплялся за зубы, и они были быстры. Нужно терпение, чтобы поймать рыбу. Много терпения. Бдительность должна была избегать ловушек умных, дурных, ломающих две ноги.
Прошло два сезонных цикла, и он становился все более смертоносным и лучше на охоте с каждым сезонным циклом. За все это время он увидел несколько других родственников, но ни одного из его родственников, его родственников темных крыльев.
Он был один.
Гнезда с двумя ногами также начали расти, и больше охотников за двумя ногами начали проходить через его охотничьи угодья.
Возможно, это была его вина, но он все еще интересовался ими. Он хотел понять, почему они были такими плохими и в чем их слабости, кроме того, что у них были слабые и слабые тела. Поэтому он бросил вызов кустам, ближайшим к ближайшему гнезду с двумя ногами, мертвым деревом, кучей и смотрел. Группа приятелей в своих странных мехах издавала странные рычания друг на друга, в то время как их молодые бегали снаружи, призывая друг друга по-своему.
Здесь не было ничего, что указывало бы на то, что они были монстрами, какими они были на самом деле. Они не разбивали живые яйца и не носили скинов. Первый коготь сомнения начал тыкать в его печень.
Он возвращался еще несколько раз, проявляя особый интерес к детенышам и молодым. Они казались отличными от взрослых. Молодые были полны жизни, энергии, дел. Они вовсе не вели себя как охотники за гнездами, которые убили его отца, плотину и яйцеклетку. Возможно, он ошибался, а двуногие были только монстрами, как взрослые.
Он преследовал четвероногого после многих дней, когда ничего не поймал, когда его нашел охотник с двумя ногами. Он был достаточно большим, чтобы угрожать ему. Он спрятался, но было ясно, что двуногий был на его следе. Один из его блестящих зубных камней появился в его лапе.
Он оставался совершенно неподвижным, надеясь, что двуногий пройдет мимо и будет скучать по нему. Он сделал еще один шаг вперед, но посмотрел вниз на тропу и пропустил его на скале рядом с тропой.
Двуногие обладали неизвестной силой, и его предупредили, что они могут бросать длинные зубы в воздух, чтобы рвать крылья и сородичей. Этот двуногий нашел свой след, и спасения не было. Даже полет не был защитой здесь, возле земли и среди деревьев.
Это будет борьба до смерти. Он свернул свое тело и набросился без колебаний.
Двуногий напрягся и поднял взгляд слишком поздно.
Он крепко сжал челюсти вокруг шеи двух ног, и они оба рухнули на землю. Его когти впились в живот двух ног, а зубы впились в его горло. Резкая боль укусила его, когда фальшивый зуб двуногого прорезал его, пытаясь проникнуть в его жизненный орган. Он стиснул зубы от боли и гнева, и двуногая дрожала под ним, его горячая вода текла по его языку.
Пока двуногий не остановился.
Он отступил, задыхаясь от волнения и боли, когда жизненная вода падала с его зубов. Он только что сделал это! Получил свое первое убийство двумя ногами! Убил монстра!
Это изменило все! Если бы только его отец мог видеть его сейчас.
Резкий приступ боли напомнил ему, что он укусил его тоже. Он облизал свою сторону, пока боль не отступила и поток его собственной жизненной воды не прекратился. Он проверил себя, чтобы убедиться, что больше ничего не пострадало.
Это оставило бы зубной след.
Он оглянулся на разорванное тело, покрытое собственной водой жизни, и удивился.
С тех пор, как он поел, прошло много циклов солнце-луна. Вода из его рта не была вкусной, но он был в отчаянии. Он подошел к телу и осмотрел его. Там не выглядело много настоящего мяса. Раньше у него никогда не было мяса с двумя ногами, и он не знал, чего ожидать.
Первый кусок плоти не приносил удовлетворения, но он должен был есть, чтобы выжить. Когда он закончил, он пообещал себе, что никогда не будет охотиться на двух ногах. Они не были хорошими на вкус. Пробираться через кожу из искусственного меха было очень утомительно. Но более того, в них было что-то еще, на что он не мог нанести коготь. Если бы только был какой-то признак того, что они не были монстрами…
Эта неопределенность усилилась только после того, как он вернулся на место после нескольких циклов солнце-луна. Другие двуногие нашли останки и забрали все кости. Звери оставят своих мертвецов позади.
После этого его охотничьи угодья стали слишком опасными. Еще двуногие стали бродить и что-то искать. В поисках убийцы своих родственников. Он покинул это место, как только понял их цель. Он не был настолько глуп, чтобы искать бой с такими опасными существами. Эта победа была из-за неожиданности.
Он полетел дальше на север вдоль берега в поисках места, где не было бы двух ног. В конце концов он обнаружил, что несколько родственников в виде огненных чешуек и шипастых хвостов вылетели в море и решил последовать за ними. Конечно, двуногие не могли плавать или лететь туда, куда направлялись эти родственники.
*
Хвост нервно дернулся, когда он оживил память. Он знал в своей печени, что он не сделал ничего плохого. Жизнь вне гнезд, двуногих или родственных, может быть мерзкой, жестокой и короткой. Даже если бы он голодал сейчас, он не мог представить, что снова будет питаться на двух ногах. Не после того, как сделать Иккинг частью своей жизни. Это было бы все равно что питаться другим родом.
Икота не может знать, он не понимает.
«Беззубый! Рыба здесь!»
Это было хорошо, так как он был очень голоден после дневной активности.
«Это удивительный сбой! Они столь же стары, как и само наше племя! Посмотрите на это, это знак Главного Гормона. Он привел наше племя в Берк и помог нам выжить против драконов».
Честно говоря, Иккинг не мог вспомнить, чтобы его отец был так взволнован, возможно, до его собственного инцидента. Это было очень хорошее чувство.
Там больше
«Фишлеги сказали мне, что там есть целый сундук и что у него тоже есть золото. Это здорово для нашего племени. Он сказал, что ты его нашел. Как ты его нашел?»
Я изучал с Беззубым
«В пещере в горах?»
Никто никогда не был там, и это выглядело весело
«Ну, я не собираюсь говорить тебе не идти туда. Просто будь осторожен с драконами, которых ты можешь увидеть».
Без шуток…
«Я собираюсь отправить туда еще людей, чтобы спасти остальное сокровище. Кто знает, что это может для нас сделать».
Иккинг был на ужине в зале в тот вечер, когда сам сундук был сбит. Естественно, все собрались вокруг и осмотрели находку. Все бормотание остановилось, когда сундук был открыт, и появился золотой блеск. Тогда все начали шептаться все вместе, когда на столе вождя были нагромождены кучи золотых монет и старых свитков.
«Где это было?»
«В горах в пещере», — ответил Стоик.
«Кто это нашел?»
«Икота сделал.»
Иккинг почувствовал, что все ищут его, как только услышали, что он участвовал в поиске сокровищ.
«Три ура для Иккинг!» Гоббер кричал.
Впервые за всю историю весь зал приветствовал дракона. Иккинг чувствовал себя очень застенчиво по этому поводу и слегка улыбнулся им всем. Мысль о том, что они болеют за него, все еще была ему совершенно незнакома.
«Вау, посмотри на этого Стоика», воскликнул Гоббер, передавая кусок пергамента.
«Что это?»
«Карта Берк. Но посмотрите на них здесь», Гоббер указал на некоторые странные маркировки.
«Эти пещеры?»
«Да, и посмотри, куда они идут».
Услышав о новых пещерах, он заинтересовал Иккапа, и он прыгнул, чтобы осмотреть карту.
«Они по всему острову. Под Молотом Тора! Как мы не узнали об этом? И что это?» Стоик указал место под названием «Локи Локи».
«Понятия не имею, все выглядит достаточно просто, чтобы добраться до него. Просто нужно подлететь сюда и пройти по коридору в гору. Мы должны послать некоторых людей, чтобы выяснить это», — сказал Гоббер.
«Посмотрите на это здесь, Гоббер. Это идет из бухты у океана прямо под выступом за пределами деревни. Если кто-то из врагов знал об этом…»
«Ах, это было бы плохо, я вижу. Что ж, давайте отправим Ингерманского парня и Торстонов. В любом случае, у них достаточно аппетита для приключений».
Я тоже
«Ну, что скажешь, Стоик? Иккап хочет пойти с ними. Он все-таки нашел сокровище».
Стоик, конечно, не хотел, чтобы Иккап отправился в странные, неизведанные пещеры. Невозможно было сказать, какие опасности могут быть глубоко под землей. Но он также чувствовал себя ужасно из-за идеи держать Иккапа внутри, ничего не делая. Иккинг всегда был авантюрным парнем, который увлекался природой. Эта любовь только усилилась с тех пор, как он стал драконом.
«Икота, ты можешь остаться с ними в безопасности? Не бродить или делать что-то глупое и сумасшедшее?»
Иккинг был очень благодарен, что никто не рассказал его отцу об инциденте в пещере.
да
«Хорошо, иди с ними и будь осторожен».
я буду
«Я скажу им отправиться утром первым делом. Нет смысла ждать приключений».
Иккинг вскочил со стула и поднял беззубый.
«Мы уходим под землю в следующем солнечном цикле».
«Зачем?»
«Весело. Видите новые места, места, где ходят другие двуногие».
«И мне нужно прийти, чтобы обезопасить тебя», простонал беззубый.
«Да!» Иккинг ответил с усмешкой.
Вскоре после этого они покинули Зал. Гоббер смотрел им вслед, как они делали это много раз раньше. Затем он сел рядом со Стоиком и решил обсудить деликатную тему.
«Я не знаю, что это за эти два Стоика. Я чувствую, что… я должен знать их иличто-то в этом роде».
«Что ты имеешь в виду Гоббер?»
«Я не знаю. Ну… они намного умнее других драконов, и они такие маленькие. И… Иккинг напоминает мне о твоем сыне. Что ты думаешь?»
Стоик напрягся и задумался над продолжительным напитком из своей кружки. До сих пор он мог скрывать правду от всех. Разве это принесет реальный вред, если Гоббер узнает правду? Он знал, что Гоббер был наставником Иккинга в прошлом. И Гоббер был, вероятно, единственным человеком, которому он доверял больше всего на острове.
«Я не знаю Гоббера. Может быть, немного».
— Как ты думаешь, возможно, что Тор, Один или Валькирии могут… отправить кого-нибудь обратно или дать им еще один шанс?
«Гоббер, ты хочешь сказать, что боги вернут кого-то к жизни в качестве дракона?»
«Технически ты это сказал, но, конечно, в этом есть какой-то смысл. Не так ли?»
«Я думаю, ты слишком много выпил».
«Но ты не думаешь, что это странно, что…»
«Нет! Я не позволю тебе распространять эти слухи», он сжал кулак и захлопнул стол.
Те, кто сидел за соседними столами, удивились внезапной вспышке вождя. Гоббер остался без челюсти. И он почувствовал настоящий гнев по отношению к своему пожизненному другу. Гнев, рожденный знанием правды и знанием того, что Стоик не доверял ему правду. Гнев, что Стоик намеренно скрывал чудесные новости от него и от всего племени.
Он встал и отвернулся от Стоика.
«Гоббер, прости.»
«Для чего?»
«Ибо… кричу на тебя»
«Нет.»
Стоик медленно покачал головой и прошептал, внезапно выглядя очень уставшим.
«Я просто не хочу, чтобы люди думали, что происходит что-то странное».
«Стоик! Мы живем на острове дружелюбных драконов, что в этом странного?»
«Вы помните истории о сейре, не правда ли, Гоббер? О колдунах и фокусниках, которые вызывали демонов и приносили в жертву людей богам, чтобы получить их благосклонность. Как вы думаете, что произойдет, если люди услышат слухи, что кто-то превратился в дракон?»
«Я надеюсь, что мы за пределами этого Stoick. Мы видели некоторые странные вещи в наше время, и мы оказались в порядке».
«Я не думаю, что боги забрали бы кого-нибудь из Вальхаллы, если бы они его заработали. Нет. Икота в Вальхалле. Он умер героем».
Гоббер долго помедлил, прежде чем ответить.
«Да, он герой».
Он ушел, не дожидаясь ответа Стойка. Выйдя из зала, он сжал оставшийся кулак и закрыл глаза. Было больно, зная, что его старый друг лжет ему в лицо. Преднамеренная ложь по бездействию.
В чем его проблема?
Он вернулся в свою кузницу и вынул разочарование по поводу мягкого металла, который нужно было придать форму. Стоик был очень гордым и уверенным лидером и человеком. Внешне взрыв Стоика может иметь любое количество объяснений. Но он знал правду.
Почти жаль, что я не знаю… это сделало бы все проще.
*
Икота проснулась с рассветом и широко разжала конечности. Потом он вспомнил свои крылья и тоже растянул их. Он удивленно моргнул, что они вообще не пострадали после всех полетов, которые он совершил на днях.
Это хорошая вещь. Может быть, я смогу заставить Беззубика показать мне некоторые трюки.
Он подпрыгнул и встряхнул беззубого.
«Мы идем сейчас».
Беззубый ворчал бессвязно и последовал за ним по коридору. Иккинг остановился, увидев, что его отец уже проснулся и явно ждет его. Это само по себе не удивительно; скорее, как странно он выглядел изможденным. Как будто он был очень расстроен чем-то и плохо спал.
Что-то не так, папа
«Я просто… злюсь на себя. Я кричал на Гоббера после того, как ты ушел прошлой ночью, и мне не следовало. Он задавал вопросы о тебе».
Почему бы не сказать ему тогда
«Потому что это слишком опасно. Он не сделал бы ничего, чтобы причинить тебе боль, но я не знаю обо всех остальных в племени. Я не думаю, что он мог бы долго держать это в секрете».
,
«А ты все еще такой маленький. Я не могу представить, как тебе больно».
Папа не переживай за меня
«О, но я должен. Вы держите себя в безопасности в этих пещерах. Я сомневаюсь, что там будет что-нибудь, но будьте осторожны».
Он кивнул в знак признательности, и последовал короткий неловкий момент молчания, прежде чем они разошлись.
«Икота, кого ты хочешь прикасаться к животу с твоим сиром?»
«Потому что… это как прикосновение к носу… это означает заботу и желание, чтобы они были счастливы».
«Почему ты не делаешь это для меня?»
«Я не знаю, родственники делают это как две ноги».
«Они не.»
«Почему ты спрашиваешь тогда?»
«Потому что ты делаешь много вещей, которые не делают родственники. Эти вещи искажены».
Иккинг оглянулся на Фишлега и близнецов и не увидел их. Они все еще должны быть в пути.
«Как родня проявляет заботу и радостное желание? Только касание носа?»
«И давать еду».
«Хм, как ты дал мне рыбу?»
В некотором смысле, это было подходящее сравнение. Внезапно его поразило, что он на самом деле поприветствовал Иккинга, потому что у него будет гнездо. Насколько уместно…
«Да, а также играть вместе, учить друг друга и защищать друг друга».
Иккап думал, что другой субъект заполнит тишину, пока они ждут.
«Беззубый, ты летишь очень весело. Много вращений. Я не знаю как. Ты мне показываешь?»
Он дернул хвостом за акцент, поскольку это было его главной проблемой. Он не понимал, что он должен был делать с плавниками в чем-то более сложном, чем полет по существу по прямой.
«Сейчас?»
«Да нет.»
«Смотри на меня.»
Беззубый подпрыгнул и улетел, чтобы пройти мимо дома. Иккинг внимательно наблюдал за тем, как беззубый пролетал, вращаясь в штопоре. Это было очень впечатляюще и трудно понять, что именно он делал.
Я лучше попробую это сам.
Он был в воздухе и в моменты, и набрал достаточно высоты, чтобы он мог практиковать полет, не беспокоясь о зданиях. Он пододвинул одно крыло близко к своей стороне и разжег противоположный плавник, как он думал, что сделал Беззубик. Это только отправило его в дикое вращение, которое он не мог контролировать. Он выпрямился и возобновил полет как обычно.
Это было так сложно. Нормальный полет был почти как плавание в воздухе, и думать было не о чем. Здесь были разные точки зрения и слишком много, чтобы иметь в виду.
Я слишком много думаю.
«Там они!»
Он узнал голос Фишлега и увидел обоих Фишлегов, близнецов, их драконов и, как ни странно, Сопля на площади. Насколько он знал, Снотлаут не хотел проводить с ними время. Он наклонился к ним после того, как выкрикнул Беззубика.
«Ты готов к этому, маленький парень?» Рыбачьи ноги кричали.
Да, он нетерпеливо кивнул. Идея исследования пещеры была очень волнующей, поскольку он не делал этого годами. И было бы неплохо снова вернуться в банду, даже если бы они его не знали.
«Хорошо, все, держись крепче. Пойдем!»
Группа мгновенно вскочила и начала лететь к горам, а Фишлеги были впереди. Иккинг откинулся назад и полетел рядом со своим двоюродным братом и Крюк.
Что происходило с его двоюродным братом? Это был вопрос, который придется подождать, пока они не закончат свое приключение.
Лиги прошли под крылом, как группа полетела дальше. Он услышал, как Фишлеги что-то кричали впереди, и посмотрел туда, куда он указывал.
Это было недалеко от основания горы Тор. Прозрачная стена из серой скалы, которая возвышалась на несколько сотен метров близко к вертикали и имела узкий путь, который извивался вдоль основания каменной стены.
Он колебался и смотрел в изумлении, как только он полетел за угол и увидел, для чего они пришли. Вход в пещеру. Это было намного больше, чем вход в старое логово Беззубика. Но помимо его размера, было что-то еще, что было исключительным в этом. Камень вокруг входа был гладким и блестящим, как будто он растаял в далеком прошлом.
Все приземлились и спешились.
«Посмотрите на это все, это удивительно», кричал Фишлег.
«Как ты думаешь, как глубоко?» Удивился туфнат.
«На карте написано, что она проходит весь путь под горой, и вот куда мы идем. Все получили ваши запасы? Факелы и еду?» Fishlegs взял на себя инициативу.
Ага. Ага. Да уж.
«Мы не знаем, насколько велик этот проход, поэтому нам нужно, чтобы другие драконы остались снаружи».
Трое из них распустили своих драконов после получения всех их запасов.
«А вы двое, вы готовы?» Фишлеги повернулись к нему и беззубые.
«Беззубый, ты готов войти?» Иккинг спросил.
Беззубые смотрели в темноту и нюхали воздух. В пещере не было ничего от того, что он мог сказать. Это должно быть безопасно.
«Да, мы идем.»
Для акцента, Беззубый ворвался в пещеру первым.
«Ну, это на это отвечает», — пожал плечами Фишлег.
Фишлеги и близнецы смеялись над выходками Фьюри и зажгли свои факелы. Все они пошли в темноту пещеры.
Никто давно ничего не говорил. Единственными звуками были треск их факелов и их шаги, эхом все вокруг них. Было очень жутко, насколько изношен и ровен путь, за исключением нескольких очень глубоких углублений, прорезанных в скале.
Иккинг был на удивление нервным. Что-то о том, как каждый шаг слышал эхо-щелчок его когтей и нюхал затхлый воздух, вызывало тревогу.
«Икота», Беззубый перестал ходить.
«Какие?»
«Мне не нравится это место».
«Что? Плохая родня?»
«Нет, я ничего не чувствую. Моя печень не любит это место».
«Мы остаемся с двумя ногами. Безопасно».
Беззубые неохотно возобновили ходьбу и последовали за Иккингом, когда группа все глубже и глубже. Тропа в конце концов наклонилась вниз, и все должны были наблюдать за своими трещинами на пути. Пыль кружилась с каждым их шагом.
«Итак, вы хотите поговорить об этом?» Фишлеги спросил.
Иккинг оглянулся и увидел, что Фишлеги и сопляка шли вместе. Его двоюродный брат выглядел очень неуверенным в себе.
«Не совсем. Я имею в виду, что у тебя не больше опыта, чем у меня».
«Только немного. Но разговоры могут только помочь. Мы очень по тебе скучали».
«Ба, я так думаю».
Иккинг замедлился, чтобы они оба наверстали упущенное, чтобы он мог слышать более четко.
«Ты никогда не терял семью Рыбу. Я ненавидел, какой он умный. Потом все изменилось после того, как мы его потеряли».
«Мы все сожалели о том, как жестоко мы были к нему».
«Рыба, это не проблема. Я теперь следующий в очереди, чтобы быть Главой после моего отца. Мой папа уже сказал мне, что он хочет, чтобы я взял на себя от него. Я не самый умный, но я мог бы быть хорошим Главный «.
«Я думал, ты всегда этого хотел».
«С восстанием Милдью, другими племенами, есть так много поводов для беспокойства. Даже со всем этим, да, я делаю. И затем есть она».
«Что насчет нее?»
«Как вы думаете, рыба?»
«Она очень занята».
«Да, она так занята работой, драконами и договорами… Почему она делает важные вещи, когда я застрял здесь на рыбалке, копании навоза и строительстве?»
В конце концов, Иккап поразил, кем она была, о которой говорил Snotlout. Астрид.
Его Астрид.
«Мой отец уже сказал, что ищет для меня жену. Мы как раз того возраста, Фишлеги. Почему бы мне не взять ее?»
«Вы знаете, что она никого не интересует».
«Я знаю, есть идеи, как я могу привлечь ее внимание?»
«Бьет меня.»
Икота была очень обеспокоена и смущена. Его двоюродный брат думал о том, чтобы ухаживать за Астрид! Не то чтобы он думал, что у Snotlout есть какие-то реальные шансы на успех, но это был принцип дела.
Астрид была его!
Правда, их ситуация была очень странной, но у него были чувства к Астрид. Они вместе улетели в гнездо дракона после долгого и романтического вечера среди облаков. Она даже поцеловала его!
Это было нечестно или неправильно! Все вернулось к его нынешнему состоянию.
Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Астрид была разумным человеком.
Она не будет заинтересована в нем. Она знает, что он… тупой, безобразный, грубый
«Икота, что это?» Фишлеги спросил в тревоге.
Oopsâ € |
Ничего, он покачал головой.
«Ребята!» Раффнат закричал сверху.
«Какие?»
«Давай посмотри на это!»
Все они мчались вперед и смотрели туда, где она держала свой факел.
Был скелет, одетый в полный норвежский военный наряд. Кто-то, кто умер с топором в руке. Его пустой череп уставился в потолок.
Никто из них долго ничего не говорил. Все они на мгновение склонили головы в знак уважения к погибшему воину.
«Как вы думаете, что случилось?» Наконец спросил туфнат.
«Ну, ни одна из костей не была затронута. И посмотри на все следы ожогов. Я думаю, что это был дракон», — ответил Фишлег.
«Как долго вы думаете, он был здесь?» Snotlout задавался вопросом.
«Вероятно, до тех пор, пока сундук был в этой пещере. Может быть, более ста лет».
«Как вы думаете, кто-нибудь еще здесь?» Удивился туфнат.
«Есть только один способ узнать», ответил Раффнут.
Четверо из них медленно отвернулись и стали бродить глубже по проходу.
Иккинг остался позади, не в силах оторвать глаз от черепа. Как человек умер? Почему он остался здесь? Кто был он?
Он также никогда раньше не видел черепа. Это было очень тревожно.
«Ребята! Есть еще!»
Он побежал вперед и присоединился к ним, уставившись на странный драконий скелет. Это было похоже на Кошмар, за исключением того, что у него была более короткая шея и изогнутые шипы, проходящие от макушки головы до кончика хвоста. Старые весы, полностью лишенные какого-либо блеска или цвета, лежали на земле вокруг костей.
И у него была массивная выемка в позвоночнике, где что-то врезалось в его шею. Одна из его крыльев также была сломана пополам.
Опять все торжественно уставились на это.
«Я никогда не видел такого дракона. Это позор», — вздохнул Фишлег.
«Я думаю, что здесь произошла драка. Давным-давно», — прошептал Таффнат.
Фишлеги, очевидно, думали, что Иккапу нужно успокоиться, потому что он опустился на колени и начал похлопывать по шее.
«Все в порядке, этого больше не происходит».
Я знаю… это все еще грустно.
Иккинг мрачно улыбнулся и кивнул, прежде чем снова сосредоточиться на скелете. Раньше он видел мертвых драконов, и зрелище всегда вызывало у него отвращение. Старые кости были как-то менее тревожными. Возможно, потому что у них было определенное благородство или чувство трагедии о них.
«Мы должны продолжать идти», — сказал им Фишлегс.
Иккинг прыгнул к Беззубику, который подошел прямо к костям и уставился на выемку в позвоночнике. О чем он может думать?
«Беззубый, ты грустный?»
Беззубый какое-то время не реагировал и продолжал смотреть на череп. Затем он фыркнул.
«Я не знаю этого. Я не чувствую».
Они медленно побежали за четырьмя людьми, а путь продолжал падать вниз.
«Икота, что делают двуногие с мертвыми двуногими?»
«Они дают им огонь. Или кладут их под землю. Как насчет родственников?»
«Ничего. Слишком сложно перемещать безжизненных родственников».
Они прошли мимо еще нескольких скелетов, человека и дракона. Некоторые были целыми, но чем дальше, тем больше было страшных ран. Рога, крылья и шеи были полностью обрезаны, в то время как черепа были раздроблены или пронзены шипами, а конечности были сломаны пополам. Мечи и копья встречались все чаще и чаще. Они даже нашли странный тип стрелы с резной чешуей дракона, заточенной в острие наконечника стрелы.
Воздух также стал более грязным и более грязным.
Затем они достигли раскола в пути. Левая дорожка наклонена вверх, а правая — вниз. Левая дорожка выглядела больше и, казалось, имела тягу, в то время как правая дорожка была несколько меньше и совершенно неподвижна. Была только одна проблема…
«Я не помню этого на карте», наконец сказал Фишлегс.
«Итак, мы не знаем, куда идти», — жалуется Туффнат.
«Эй, если даже Таффнут мог понять это…» — поддразнил Раффнат.
Фишлеги продолжали смотреть на два прохода в мерцающем свете факелов, не зная, какой из них им следует взять.
«Я не знаю, ребята, какой из них вы думаете?»
«Невозможно сказать. Может быть, просто угадай», предложил Snotlout.
Иккинг превратился в Беззубика.
«Каким путем мы должны идти?»
Беззубый посмотрел на каждую дорожку и издал свой странный вопль. Все, кроме Иккинга, подпрыгнули от удивления.
«Что за?»
Оба внимательно слушали и заметили что-то странное. Правая дорожка, казалось, расширялась и открывалась в большую пещеру. Это могло быть то, куда они шли?
Иккинг подошел и кивнул в сторону дорожки. Он сделал паузу, когда не услышал их позади.
Они смотрели на него и беззубых в замешательстве.
«Что случилось?» Snotlout задавался вопросом.
«Я думаю, что он издал этот звук. Но почему так?» Рыбные ножки визжали от волнения.
Иккинг встал и пошевелил ушами.
«Вы можете что-нибудь услышать?»
Да.
«Это не имеет смысла, но почему бы и нет. Пошли».
Вся группа снова начала двигаться. Фишлег начал шептать близнецам.
«Они должны быть в состоянии что-то услышать. У ночных фурий чувства намного лучше, чем я думал…»
Вскоре путь резко расширился. Они натолкнулись на огромную комнату, в которой даже крыша пещеры была слишком высока, чтобы увидеть их факелы. Все смотрели с недоверием на размер места. Колонны скалы выросли из-под земли. Сам воздух был тяжелым и несвежим.
Больше всего шокировали кости и тела.
Скелеты драконов и несколько человек были разбросаны так далеко, как любой из них мог видеть сквозь тьму. Заброшенное или сломанное оружие лежало повсюду. Это место видел настоящее насилие и смерть.
Фишлеги посмотрели на туннели, которые казались врезанными в каменные стены, рассмотрели проход, по которому группа только что спустилась, и поняли, что это за место.
«Это гнездо!»
Nestâ € ¦nestâ € ¦nestâ € ñnesâ énes ¦esst.esst… .tt.ttt.
Эхо, наконец, перестало звучать вокруг них.
«Это было гнездо, — продолжал он шепотом, — но эти люди пытались взять его. Боги… насколько велико это место?»
Они продолжали медленно и видели то же самое. Перед ними появился выступ и упал в темноту далеко внизу.
«Как далеко это заходит, интересно…»
Фишлеги бросил факел в ущелье и чуть не подпрыгнул от шока.
На него уставился по-настоящему массивный скелет. Голова была такой же большой, как и большинство домов, и украшена массивными шипами. Он был похож на змею и не имел крыльев. Никто из них даже не мог видеть конец его тела, уходящего в темноту.
«Это большой дракон»
Беззубый посмотрел на выступ и зашипел, увидев скелет.
«Что беззубый?» Иккинг спросил.
«Я не люблю большой род».
«Это плохая родня?»
«Да, большие родственники плохие».
«Почему они плохие?»
«Они едят родственников и заставляют их думать плохо».
Фишлеги отводили взгляд от другого скелета дракона, о котором он никогда раньше не слышал.
«Ну, ребята, я думаю, что это Локи Холлоу. Как вы думаете, почему они так его назвали?» Фишлеги спросил.
«Может быть, потому что они думали, что драконы были проклятием от Локи», предложил Snotlout.
«Все, кто умер здесь, конечно же, не помогли», — добавил Фишлег, печально глядя на старый скелет Гронкля.
«Должно быть, они были одними из первых людей, которые когда-либо приходили сюда».
«Ребята, мне здесь не нравится. Думаю, нам пора».
Туффнат повернулся к своей сестре.
«Что случилось, сестренка?»
«Это», она указала на череп Zippleback.
«О, — пробормотал он, — да, я тоже хочу поехать. Здесь нет ничего хорошего, чтобы увидеть».
«Давай, ребята, мы уходим», — обратился Фишлегс к двум фуриям.
«Беззубый, мы уходим сейчас», сказал Иккап.
«Хорошо, это плохое место».
Он отвернулся от выступа и пошел обратно по пути, по которому они спустились. Никто из них, даже близнецы, не разговаривали после всего, что видели. Сражения, огонь и кровь, с которыми они были знакомы. Хрупкие и высушенные кости в массивной подземной пещере были совершенно другим вопросом.
Особенно, когда эти кости принадлежали человеку или дракону своего типа.
Они шли в относительной тишине, пока Снотлоут не разочаровался в своем факеле.
«Он мертв».
Все смотрели на факелы, которые все еще носили близнецы, и нервно смотрели друг на друга. Они были заметно тусклее и заканчивались легковоспламеняющимися материалами.
«Давайте поторопимся».
Все они набрали темп, заметив это. Никто не хотел быть пойманным в ловушку под землей в том, что должно было быть абсолютно черным.
Иккап и Беззубик побежали за ними, едва успевая. Икота начинала одолеваться.
«Подожди меня».
Они повернулись друг к другу.
«Я думаю, что он устал», сказал Фишлегс.
«Я думаю, я мог бы нести его, » предложил Snotlout.
Икота вздохнул и растоптал землю.
О нет, нет!
«Вы не хотите, чтобы вас несли? Спешите, мы не хотим застрять здесь».
«Ну, ребята…» прошептал Руффнат.
«Какие?»
«Мой факел мертв».
Конечно же, только несколько тлеющих углей все еще горели. Это оставило только тусклый факел Tuffnut. Никто из них не знал, сколько еще им предстоит пройти. Узкий туннель становился очень темным, и никто из них не мог видеть больше, чем несколько длин впереди или позади.
«Это плохо!»
«Не волнуйся, Тафф, мы можем выйти, даже если твой факел умрет. Он будет медленным», — заверил его Фишлегс.
«Да, но я не хочу наступать на что-нибудь… хрустящее» или ступать в пустое пространство, забавно, хотя смерть может быть «.
«О, да…»
Лишь через минуту последние угли факела туффната погибли, оставив всю группу в полной темноте.
«Ну, что теперь?» — спросил Туффнат, бросив факел.
«Иди сюда все», Фишлегс взял на себя ответственность.
Они столкнулись друг с другом в темноте и начали слепо спотыкаться по склону.
«Вы там маленькие ребята?»
Иккинг дрогнул назад, чтобы сообщить им, что он был там. Он и Беззубик шли бок о бок, чтобы не потеряться. Тогда у него была идея.
«Беззубый, ты показываешь нам путь? Видишь со слухом».
«Да, ты делаешь это.»
«Я не знаю как».
«Не трудно. Как полет. Издай звук изо рта».
Иккинг глубоко вздохнул и попытался издать тот же шум, что и Беззубик.
То, что вышло, было больше похоже на вопль, который заставил всех подпрыгнуть в тревоге. После этого наступила полная тишина.
Иккинг съежился и был рад, что никто не мог видеть, как ему стыдно.
«Плохо», беззубый идеально подвел итог. Затем он сделал это правильно сам.
И снова у Иккапа возникло странное ощущение, что он видит все вокруг себя. Это изображение продолжало заполняться дальше по пути.
Ему также было легко запомнить то, что он видел, и примерно знал, где находятся все камни и уступы.
Он подпрыгнул к Фишлегу и потянул его за ногу.
«Это был ты Hic?»
Да, он дрогнул назад. Затем он дал еще один рывок.
«Вы хотите, чтобы я следовал за тобой?»
Да.
«Ребята, я думаю, что они могут видеть в темноте».
«Как? Это невозможно.» Руффнат возражал.
«Я не знаю. Может быть, это как-то связано со странными звуками, которые они издавали. Э-э, как мы узнаем, где ты Хик?»
О, что я должен сделать для них.
Он коснулся хвостом Фишлега, пока не нашел свою руку. Фишлеги нежно сжали хвост и поняли план.
«Он покажет нам путь, пойдем».
Пестрая процессия начала продвигаться по пути, четыре человека спотыкались, взявшись за руки и ведомые двумя Ночными Фуриями. Беззубые кричали так часто, что оба могли видеть. Икпуп не раз наступал на что-то хрустящее под ногами и был очень рад, что не мог видеть никаких подробностей.
И был один раз, когда он вдруг ничего не увидел перед собой. Ничего, как в промежутке или пустоте вдоль края пути. Он громко вскрикнул и остановился на полшага, едва не столкнувшись с Фишлегом.
После этого они продвинулись очень медленно, поскольку Иккинг начал сомневаться в себе. Что если он случайно повёл одного из них в яму? Что если один из них пострадал из-за него?
Едва он начал сомневаться в себе, когда услышал слабый ветер и заметил свечение впереди. Может ли это быть…
Свет!
«Ребята! Я вижу свет. Мы почти у цели!» Рыбьи ножки кричали.
Вся группа вышла из туннеля пару минут спустя. Было очень поздно днем. Они были под землей почти весь день.
«Тора… я ненавижу пещеры», простонал Раффнат.
Иккап рухнул на землю, радуясь, что наконец-то снова оказался в грязи и не слышал ни единого звука вокруг него. Или чтобы рука держалась за его хвост более часа. Это было совсем другое представление о том, что он увидел под землей, теперь, когда он был в безопасности над землей, и теплое солнце снова светило.
Это было ужасно, хотя это случилось сотни лет назад. Все скелеты с различными степенями травм. Так много мертвых людей.
Я надеюсь, что это никогда не повторится.
Его мысли отправились к Астрид, где-то там, в дикой природе. Вероятно, она делала именно то, что он хотел, чтобы он мог сделать.
Фишлеги подошел к нему и осторожно похлопал его по голове. Иккинг даже не возражал против этого.
«Хик, я не знаю, как ты это сделал, но спасибо. Вы оба великолепны».
«Да, спасибо, что вытащили нас», — добавил Таффнут.
«Как мы собираемся спуститься? Все наши драконы ушли», — заметил Снотлаут.
«Ты пойдешь за нашими драконами Хикси?»
Иккинг на самом деле не был уверен, что знает как. Насколько он знал, ни он, ни Беззубик не могли разговаривать с другими драконами. Тем не менее, он должен был что-то попробовать.
Он встал и один раз кивнул Фишлегу.
«Беззубые, нам нужно, чтобы род двуногих пришел сюда. Как с ними разговаривать?»
«Мы показываем, что нам нужна помощь. Они приходят».
Не очень полезно…
Они спрыгнули с выступа и вместе полетели вниз с горы, Иккап убедился в том, что отрабатывает свои маневры. Было действительно здорово снова оказаться в воздухе после целого дня в туннелях.
Они нашли подходящих драконов, бездельничающих на окраине деревни. Все трое оживились, как только увидели, что рядом с ними приземлились две фурии.
Ну и что теперь?
«Помогите?»
Meatlug просто наклонил голову и моргнул.
«Беззубый, что я говорю?»
«Нет, не говори.»
Беззубый потом начал лаять и вопить совершенно бессвязно. Затем он обернулся, посмотрел на гору и ударил крыльями. Другие драконы, очевидно, поняли сообщение, потому что они сразу же ушли к горе.
«Как ты это делаешь?»
«Я показываю им, что они боятся или нуждаются в помощи. Затем я показываю им, где. Они знают, как получить две ноги».
«Значит, вы не знаете слов для них».
Только у нас есть слова, помнишь?
«Да. Это меня огорчает».
«Зачем?»
«Я хочу поговорить с ними. Услышать их слова и идеи».
«Грр, они думают только о рыбе и имеют маленькие головы…»
Это не звучало правильно для Иккинг. Он видел, как другие драконы вели себя вокруг своих людей, и им определенно нравилось находиться рядом с ними. Беззубый почти звучал сердито или горько по отношению к другим драконам.
Может быть, он просто голоден, я знаю, что я есть.
«Мы должны получить еду. Пойдем со мной?»
Беззубый ворчал про себя, потом кивнул и последовал за ним к Залу.
*
«Я не верю в это», — прошептал Стоик.
«Это все верно, сэр, там внизу десятки тел. Похоже, что там произошла война», — ответил Фишлегс.
Стоик просто сел в свое кресло и уставился на стену, где висели портреты предыдущих вождей.
«Найди гнездо и возьми его…» — прошептал он никому особо.
Он взглянул на стулья Иккипа и Беззубика.
«И как они себя вели? Надеюсь, не доставляя вам хлопот».
«Нет, сэр, они на самом деле нам очень помогли. Я думаю, что они могут видеть в темноте».
«Какие?»
«У нас произошла небольшая авария. Наши факелы погасли, когда мы все еще были глубоко внутри. Эти двое помогли нам выбраться. Я не уверен, как, но они вывели нас».
«В самом деле?» он спросил Иккинг.
Иккинг поднял взгляд от своей тарелки с жареным лососем. Он лишь уделил немного внимания обсуждению, потому что некоторые детали все еще вызывали беспокойство.
Да.
Он думал, что его отец почти улыбнулся ему.
«Ну, хорошая работа. Фишлегс, ты хорошо поработал, ведя своих людей».
«Спасибо, шеф, вы собираетесь что-нибудь сделать с тем, что мы нашли?»
«Я думаю, что мы должны оставить мертвых в покое, чтобы относиться с уважением к нашим предкам».
«Хорошо, сэр, вам что-нибудь еще нужно от меня?»
«Нет Фишлеги, вы можете идти.»
Фишлеги послушно покинули стол.
Иккинг наблюдал, как его отец откинулся на спинку стула с закрытыми глазами.
«Странно, узнавать такие вещи о наших людях, не так ли, Стоик?» Спросил Гоббер.
«Я знаю, мне интересно, почему наши предки подняли сундук в пещере. Это должно быть после битвы».
«Может быть, они хотели, чтобы все запомнилось».
«Но они тоже оставили золото. Зачем им это делать?»
Гоббер только пожал плечами.
«Кто знает? Может быть, чтобы почтить память мертвых. Мне все равно».
«Достаточно справедливо. Вы двое о икоте?»
Иккинг взглянул на пустую тарелку Беззубика. Да, он кивнул в ответ.
«Стоик, мне просто интересно, почему ты никогда не разговариваешь с Беззубиком?»
В этот момент Иккинг смотрел на своего отца и заметил, как он внезапно напрягся.
«Он просто… они не одинаковы. Это не твое дело».
«Хорошо, нет необходимости злиться на Stoick…»
Иккап с грустью посмотрел на Гоббера и ясно увидел, насколько ему больно от грубых слов Стоика.
Я должен поговорить с ним об этом.
Это было первое, что он поднял, когда вернулся домой.
Папа, ты не должен сердиться на Гоббера
«Я не могу, чтобы он задавал эти вопросы».
Но он прав, можно говорить беззубым
«Я знаю, но это все еще очень странно. Беззубый — настоящий дракон, и никто из драконов не говорит».
я делаю
«Какие?»
Я говорю, и все это знают
«Вы на самом деле не дракон».
Иккинг многозначительно согнул крылья и щелкнул хвостом для акцента.
«Вы здесь не дракон», — Стоик указал на свою голову, а затем ударил себя в грудь.
«Вы никогда не думали убивать людей или сражаться. Я знаю, что они уже не такие, но раньше».
Ты мне доверяешь
«Конечно, знаю. Почему нет?»
Ты доверяешь Гобберу?
«Да, он мой старый друг».
Так скажи ему правду обо мне
«Я знаю, я не могу этого сделать. Мы уже говорили об этом».
Иккинг отвернулся с рычанием гнева и побежал в свою комнату. Беззубый вскочил рядом с ним на кровать.
«Почему ты зол?»
«Мой отец не хочет, чтобы другие двуногие родственники знали меня по-настоящему».
«Почему бы и нет?»
«У него есть страх. Думает, что другие двуногие… думают плохо». Он хочет, чтобы я двуногий «.
Беззубый вздохнул при напоминании об этой проблеме снова. Это просто не уйдет.
«Беззубый, если я буду снова двуногим в следующих сезонных циклах, что ты будешь делать?»
Это было конечно невозможно. Делать его не родственником имело такое же значение, как камни, которые могли летать без крыльев или падающей воды.
На другой лапе он заставил меня снова летать, когда я знал, что никогда не буду. Может быть, он мог найти способ.
Это была ужасная мысль. Ему нравилось, что Иккинг был его товарищем по гнезду, таким же приятелем, как Ночная Ярость. Это означало, что он был не один, как он всегда думал, что будет. Это означало, что он мог правильно летать с Иккапом, вместо того, чтобы носить его с собой.
Но Иккинг все еще был несчастлив.
Икота неуверенно продолжил свой вопрос.
«Ты улетишь? Ты останешься здесь… и будешь моим другом-родственником? Мы будем как другие родственники и двуногие?»
«Думаю, я останусь здесь на время. Ты добр ко мне. Я всегда буду помнить, что ты сделал для моего хвоста», — ответил Беззубик мгновение спустя.
Иккинг облегченно вздохнул, что Беззубик не захочет покидать Берк в этом случае.
«Это хорошо. Я счастлив».
Беззубый свернулся рядом с ним и закрыл глаза с мягким мурлыканьем. Икота все еще была немного нерешенной. Что-то в мысли о том, чтобы вернуться назад, мучило его. Он знал, что это определенно то, чего он хотел, но все же…
Он взглянул на свои лапы, и его хвост обвился вокруг него. Он оказался лениво поглаживая плавники. Затем он покачал головой и тоже лег.
О чем я думаю…
*
Стоик остался за своим столом, просматривая все предметы, принесенные из древних сундуков, задолго до того, как Иккинг сбежал спать.
Они были связаны с рыбьими ногами, родословными, историями и списками полезных растений. Некоторые из свитков хранились в приложении Большого Зала, а те, что касались драконов, были помещены в Академию Астрид. Остальные были здесь с ним.
Один из пергаментов, в частности, привлек его внимание. В частности, самый пожелтевший с возрастом, который лежал на самом дне кучи. Название было слабым и покрыто пылью.
На Рагнарок
Он осторожно поднял его и развернул свиток. Чернила были такими старыми, что местами поблекли, и их было трудно разглядеть, не поднося свечу близко к тряпичной бумаге.
Что такое бог, но существо над природой? Над ветрами, морями и почвой. Богов стало больше, и они создали вещи, достойные богов. Все земли, ветры и моря стали их. Все двигалось как птицы в облаках и среди звезд. Боги захватили миры из снов и заперли миры в живых коробках. Боги даже превратили грязь в великих и ужасных новых существ и вдохнули жизнь в грязь. Но боги всегда были частью цикла, а не над ним. Боги отказались от своей власти. Они забыли друг друга, каждый стал богами своего мира и повернулся друг к другу. Они бросили звезды и поглотили свои города-шпили небесным огнем. Так начался Рагнарок.
Он осторожно свернул пергамент, размышляя над его странными словами.
Я не помню эту историю из ниоткуда. Хм. Не удивительно, почему нет, героев нет. Не может поддерживать интерес среди людей, не дав им героя.
Он вернул свиток в кучу других работ, придав ему уважение, которого заслуживал древний текст, даже если его значение было непостижимо. Затем он повернулся на ночь, хотя не без чувства сожаления о том, что он не смог лучше справиться с ситуацией Гоббера.
*
Икота проснулась поздно ночью от грохота. Он широко зевнул, прежде чем достаточно проснулся, чтобы понять, что кто-то постучал в дверь.
Это было очень необычно. Никто никогда не беспокоил Шефа ночью, если не было крайней необходимости. Конечно же, тяжелые шаги его отца начали топать по коридору, пока он ворчал и стонал себе весь путь.
Интересно, кто это?
Он был достаточно заинтересован, чтобы встать и соскочить с кровати, чтобы послушать у двери спальни.
«Ты знаешь, во сколько… Астрид!»
Астрид!
«Сэр, нам нужно поговорить».
«Это середина ночи. Может ли это подождать до утра?»
«Я только что вернулся и больше ни с кем не разговаривал».
«Хорошо, входите, » он смягчился.
Иккинг больше не мог сдерживать себя и побежал по коридору. Прошло слишком много времени с тех пор, как он видел Астрид, и он отчаянно хотел услышать ее новости. Он остановился у гостиной, хотя, услышав, как она взволнована и встревожена, она зазвучала.
«Я расскажу вам больше утром, но вам нужно знать, что случилось с берсеркерами».
«Что случилось? Конечно, Освальд не доставил тебе хлопот».
«Нет, он не мог, потому что он мертв».
«Мертв? Как?»
Она вздохнула и остановилась, прежде чем ответить.
«Дагур убил его».
========== TOM I-Интеграция ==========
«Человек, не гордись своим превосходством над животными, потому что они безгрешны, а ты со всем своим величием оскверняешь землю, где бы ты ни появлялся, и оставляешь за собой невыносимый след — и это правда, увы, почти для каждого из нас! • Федор Достоевский — Братья Карамазовы
*
Стоик тупо стоял на мгновение, как будто не уверен, что он услышал правильно.
«Что? Дагур что сделал?»
«Дагур убил своего отца и теперь является главой берсеркеров. Это долгая история, но я видел, как это произошло».
С тяжелым вздохом Стоик упал на стул.
«Почему? Освальд был хорошим человеком. Почему Дагур убил своего собственного отца?»
«Я думаю, это потому, что Освальд хотел меня выслушать. И он также сказал то, что Дагур не хотел слышать».
«Я не могу в это поверить».
Астрид широко зевнула.
«Сэр, Stormfly и я едва избежали Berserkers, и я едва могу стоять на ногах прямо сейчас. Могу я рассказать вам все утром?»
«Да, да, пожалуйста, Астрид. Иди отдыхай».
«Спасибо, сэр.»
Астрид ушла на вечер, оставив Стоика одного. Иккинг не показался ей и закрался в комнату, чтобы встретиться с отцом. Стоик сидел в своем кресле, и он выглядел по понятным причинам в шоке. Иккинг помнил Дагура по многим неудачным встречам в детстве, но он никогда не думал, что Дагур может убить своего собственного отца. Как кто-нибудь мог сделать такую вещь?
Стоик наконец поднял взгляд через минуту и заметил, что Иккип терпеливо ждет его.
«Ну, я никогда не думал, что это произойдет. Да, у берсеркеров есть некоторые обычаи, которые мы на Берк никогда не практиковали. Но чтобы убить его собственного отца, чтобы стать новым вождем?»
Вздох.
«Это плохо. Я надеялся, что Освальд станет нашим союзником. Я не думаю, что Дагур будет таким приятным».
Он мне никогда не нравился
Он не был добр ко мне
«Он не сделал тебе больно, не так ли?»
Иккинг медленно покачал головой.
Он только заставил меня чувствовать себя плохо
Он дразнил меня за то, что я маленький и слабый
Стоик вздохнул с облегчением, хотя внутренне проклинал себя за то, что не знал об этом. Он знал, что другие дети на Берк дразнили Иккинг, но он думал, что это будет хорошо для него. Что это заставит его создать более толстую кожу.
«Вы никогда не встречали Освальда, но он был хорошим человеком. Он хорошо руководил своим народом и никогда не был особенно груб с нами или с другими племенами. Он всегда был готов выслушать и быть приятным. Я не знаю, что сейчас произойдет». “
Затем он без смешка усмехнулся.
«Мы узнаем больше завтра. Как насчет того, чтобы ты вернулся спать».
Вы будете?
«Да, но мне нужно сначала немного подумать. Не думаю, что смогу поспать некоторое время».
Иккинг медленно кивнул и вернулся в постель, где сидел в относительной тишине. Прошло еще несколько минут, прежде чем его отец снова пошел по коридору и закрыл дверь своей спальни. Единственными звуками были теперь храп Беззубика и случайные звонки ночных существ снаружи.
Что-то сейчас не так, а что-то не так.Мысль о том, что Дагур в настоящее время возглавляет племя, столь же страшное, как берсеркеры, слишком беспокоила. Но, по крайней мере, Астрид вернулась домой и снова была в безопасности.
*
Иккинг и Беззубик следовали за Стоиком в зал утром на завтрак, как обычно. Но Иккап очень нервничал.
Мало того, что он собирался услышать больше о преступлении Дагура, но он наконец-то снова увидит Астрид через месяц! У нее наверняка будет много других историй, которые она расскажет. Она была в приключении и была на разных островах. Кто знал, что она видела и какие истории она рассказывала?
Ему не пришлось долго ждать, пока она не приехала. Все начали шептаться и жестикулировать в ее направлении, когда увидели ее.
Стоик встал и указал ей на стул рядом с ним.
«Астрид, рад тебя видеть. Ты хорошо спал?»
«Да, я сделал, сэр. Это очень хорошо, чтобы вернуться домой».
«Я уверен, что это так. Иди принеси себе еды, а потом иди и расскажи мне все. Я найду Гоббера, он тоже должен все это услышать».
Он ушел, оставив ее наедине с Иккойгом за столом. Она повернулась к нему впервые после возвращения. Они оба смотрели друг на друга, понимая, что за ней все еще наблюдают другие люди.
Затем она дала ему добрую улыбку.
«Рад снова тебя видеть. Ты вырос, Иккинг».
Она мягко похлопала его по голове.
«Бухта позже», прошептала она.
Он слегка кивнул ей. Затем она ушла, чтобы взять себе тарелку супа.
«Она вернулась», — заметил беззубый между глотками рыбы.
«Да, я хочу услышать ее».
Беззубый просто закатил глаза и вернулся к своей рыбе.
Астрид и Стоик вернулись через несколько секунд, Гоббер на буксире.
«Так хорошо, увидимся, Астрид! Это было давно.»
«Спасибо, Гоббер. Думаю, вы оба хотите услышать, что случилось».
Она начала говорить, описывая свой опыт с вольсунгом и вайной. Ее непосредственная публика слушала с пристальным вниманием, когда она рассказывала о встречах между другими нордами и драконами.
«Итак, потом мы полетели к берсеркерам. Освальд поприветствовал меня, как только я приехал. Он не мог перестать рассказывать мне, как прекрасна Грозовая Бура, и бросил ей много рыбы. Он даже пригласил меня на пир в честь договор и будущее его племени «.
«Я помню их пиршества; дикий кабан был за это умирать!» Гоббер вмешался.
Все остальные за столом посмотрели на него.
«Эх, прости», пробормотал он.
«Так что на празднике Дагур вернулся обратно. Он был на охоте или что-то в этом роде. Он подрался с отцом, когда узнал, что я здесь, чтобы показать им, как ездить на драконах».
«Как насчет?» Спросил Стоик.
«Он говорил что-то об охоте и острых ощущениях убийства. Освальд объяснил, что он хотел, чтобы его племя стало таким, как мы, имело драконов. Затем Дагур сошел с ума, сошел с ума. Он начал бросать вещи и кричать. Освальд тоже начал кричать., а затем Дагур бросил нож «.
Она остановилась, прежде чем продолжить.
«Я не уверен, что именно произошло после этого, но было гораздо больше криков. Тогда Дагур был там, где все были признаны в качестве нового вождя. Он приказал своим людям схватить меня и принести ему голову Буревестника на шесте». Я побежал к Stormfly, и мы едва сбежали «.
«И он больше ничего не сказал?»
Я не разговаривал ни с кем из других людей в этом племени, и они не были похожи на людей, которым не безразличны слова «.
«Как вы думаете, он может хотеть войны?» Гоббер вмешался.
«Я не знаю, знает ли он, чего хочет. Надеюсь, он не хочет ни с кем драться. Его люди не похожи на других, которых я там видел».
«Спасибо, Астрид, вы проделали очень хорошую работу. Я очень горжусь всей работой, которую вы проделали для меня и племени», — заявил Стойк.
Она покраснела от похвалы.
«Возьмите выходной и делайте все, что вам нужно. Я должен думать обо всем, что вы мне сказали».
«Спасибо, я буду сэр.»
Она считала себя уволенной и вышла из зала со своим завтраком.
«Стоик, я слышал это правильно? Освальд мертв?» Гоббер казался странно серьезным без следа его обычного остроумия.
«Да, похоже. А Дагур — новый начальник берсеркеров».
«Стоик, ты же знаешь, насколько это плохо. Берсеркеры все равно слишком нестабильны. Они даже не поклоняются богам должным образом».
«Я знаю. Они всегда были более кровожадными, чем остальные».
«Как вы думаете, мы должны отправить кого-то, чтобы признать его в качестве нового вождя?»
«Гоббер, любой, кого мы сейчас отправим, вряд ли вернется».
«Полагаю, что так. А как же они хотят войны? Как ты думаешь, они когда-нибудь попытаются напасть на нас? Прошли поколения с тех пор, как наши племена пересекли топоры».
«Надеюсь, что нет. Я не думаю, что они будут настолько глупы, чтобы атаковать нас, так как у нас есть наши драконы».
Гоббер задумался на мгновение.
«Или, может быть, они увидят это как лучший вид спорта».
Они оба посмотрели на двух резидентов-фурий за столом. Иккап внимательно слушал все, что было сказано. Стоик сжал кулаки и ответил очень грубо.
«Они пожалеют об этом, если попытаются».
*
Позже утром Астрид села в бухте, пройдя расстояние через лес. Она тайно убежала с несколькими пачками бумаги и карандашом для Иккинга, рассказав ему свой план.
Она оглядела долину, ожидая его появления. Она решила прогуляться здесь, потому что леса вокруг Берк были мирными, и она хотела насладиться ощущением твердой почвы под ногами после полета домой. Скудные деревья, которые присутствовали в долине, все еще были полностью одеты, но было ясно, что сезон близится к концу. Еще одна легендарная осень Берк с нетерпением жду.
«Великий Один, я рад вернуться».
Ей не пришлось долго ждать, пока она услышала стук крыльев. Она подняла голову и увидела одного из маленьких фурий, скользящих внутрь.
Видеть его снова в воздухе после того, как ее не было больше месяца, было по меньшей мере странно. Он был намного больше, чем она помнила, и он, казалось, был гораздо лучше, быстрее и увереннее, чем раньше. Он мягко приземлился и прыгнул к ней. Даже на лице дракона выражение его лица было безошибочным волнением, чтобы увидеть ее.
Она развернула один из свитков и выкатила его для использования. Он также гораздо быстрее писал, чем она помнила, как он был раньше, как будто у него было много возможностей для практики.
Я рад, что ты вернулся
«Я тоже. Вы не представляете, как разочаровывает мир».
Расскажи мне об этом
Он свернулся калачиком на земле рядом с ней и уделил ей все свое внимание.
«Ну, с чего начать? Это был долгий перелет со Stormfly, почти целый день полета. Материк хотя и огромен. Люди очень упрямые. Было очень трудно заставить их слушать то, что я им рассказывал о драконах». «.
«Некоторых из молодых людей в племенах было легче убедить. У них, похоже, не было столько плохих воспоминаний о нападениях драконов. Ты слышал все, что я рассказывал твоему отцу о Дагуре, верно?»
Икота торжественно кивнула.
«Я почти не мог поверить в это сам, пока я снова не поднялся в небо. Это было так ужасно. Я никогда не думал, что сын может сделать это со своим собственным отцом».
Она остановилась и посмотрела на небо.
«Может быть, он не имел в виду это. Может быть, он просто потерял контроль. Я никогда не знал его в те несколько раз, когда он пришел сюда».
Он мне никогда не нравился
«Ну, нам не нужно беспокоиться о нем сейчас. Он, конечно, никогда не придет сюда сейчас. Не после того, как он узнал, что мы на самом деле здесь делаем. Что-нибудь здесь произошло, пока меня не было?»
Уха € |
Я нашел сокровище
Папа велел нам исследовать пещеру
Он сделал паузу и подумал рассказать ей об инциденте с Зипплбеком, затем решил отказаться от него. Нет причин беспокоиться о ней без необходимости.
Мы нашли кости под землей от старой битвы
«Кости? Под горой Тор?»
Кости дракона, копья, щиты, все
«Но почему Норды будут атаковать под…»
Она остановилась, уставившись в сторону Молота Тора, когда ее осенило понимание.
«Это было гнездо, не так ли?»
Да, он кивнул.
«Я не удивлен. Мы всегда были на Берк, а драконы никогда не жили здесь».
Беззубый сделал хотя
«Он сделал? Где?»
Гора Тор
«Там, где мы не могли легко добраться самостоятельно. Конечно. Все еще имеет смысл, почему мы никогда не видели драконов, которые здесь жили. Они когда-то видели, а потом мы от них избавились».
Там был большой дракон
«Большой? Как королева на Острове Дракона?»
Нет, он покачал головой.
Как большая змея
Почти такой же большой, как королева
Она не могла не задаться вопросом, как простые нордские воины могли убить такое огромное существо. Но им, очевидно, это удалось.
Она услышала мягкий стук сверху и подняла глаза в тот же момент, когда Иккап тоже оживился. Даже пропустив больше месяца, она узнала звук и поняла, кто это должен быть.
Беззубый налетел и на мгновение облетел бухту, прежде чем приземлиться рядом с ними.
«Привет беззубый.»
Он посмотрел на нее и хрипло признал ее. Затем Астрид поразило, что она никогда не пыталась разговаривать с Беззубым с помощью Иккинга. Она не сомневалась, что он действительно мог это сделать, она просто не думала делать это до сих пор.
О чем вообще говорили драконы?
«Икота, ты не мог бы поговорить с ним для меня?»
Иккинг удивленно моргнул, но утвердительно кивнул.
«Беззубый, Астрид хочет, чтобы я поговорил с ней».
«Со мной?»
«Да.»
Беззубый обернулся и спокойно посмотрел на нее. Она смотрела на него не так, как он вспоминал, как другие двуногие. Она не выглядела удивленной или превосходящей. Скорее она казалась внимательной и нетерпеливой.
Это был, пожалуй, самый сильный признак того, что она была другой, с двумя ногами, чем-то вроде самого Иккапа.
Интересно, о чем говорят двуногие?
«Беззубый, я не думал, что когда-нибудь поговорю с драконом».
Или я двуногий
Иккинг остановился на письме и указал на себя.
Беззубый зовет нас двумя ногами
Двуногие, я думаю, для них имеет смысл называть нас так.
«Что вы думаете о двух ногах?»
Бескрылые, без крыльев, без хвостов, без чешуи
Опасные, умные лапы, убийцы драконов
«Не сейчас, мы не обижаем драконов сейчас».
Беззубый фыркнул и закатил глаза. Астрид не сомневалась, откуда он узнал это выражение.
«Тем не менее, теперь все меньше и меньше», пробормотал беззубый.
«Я не понимаю», — ответил Иккинг.
«Двуногие используют род не только в хороших отношениях. Мы не одно и то же гнездо. Она хочет больше говорить?»
Он не любит большинство людей
«Думаю, это справедливо. Большинство из нас с ним плохо обращались. А как же я?» спросила она.
Вы хороши для драконов
Когда вы не качаете топоры на них
Она действительно покраснела от напоминания об их первой встрече.
«Ну, я думал, что Иккинг в опасности».
«Какие!» Беззубый воскликнул после того, как Иккинг переведен.
Я бы не сделал ему больно
Ты сделал
«Но… не совсем.»
Иккинг застонал и закатил глаза на нее обвинительным взглядом.
«Хорошо… я не лучший момент, я знаю. Но скажи ему, что я пытался защитить тебя».
Беззубая мысль кратко об этом.
И я делал то же самое
Беззубый потом усмехнулся про себя.
«Он смеется?» спросила она.
Да, Иккинг кивнул.
«Что смешного, беззубый?» Иккинг спросил.
Было весело с тобой
«О боги, это было ужасно».
Она не могла отрицать, что полет с Иккингом был удивительным. Несущая часть, не так много. Затем вдохновение зажглось в ее глазах.
«Вы правы; найти гнездо на острове Дракона было очень весело».
Она и Иккап посмотрели друг на друга и от души рассмеялись.
«Почему Вы смеетесь?» Беззубый спросил.
«Она говорит, смеясь».
«Чего-чего?»
«Когда вы летите в гнезде монстров».
Беззубый не выглядел удивленным, и при этом он, казалось, не считал уместным смеяться.
«Икота, Беззубик не выглядит счастливым. Это то, что я сказал?»
Ему не нравится, что случилось той ночью
«Когда мы были в гнезде?»
да
Однажды он сказал мне, что хочет бросить нас
«Какие!» воскликнула она.
Она сделала несколько очень глубоких вдохов и поспешно взглянула на Беззубика, когда он сидел невинно, оглядываясь назад и вперед между ними.
«Он хотел бросить нас?»
Монстр пытался заставить его сделать это
«Я… я не понимаю. Он пытался заставить нас бросить нас?»
Иккинг пожал плечами.
Я тоже не понимаю
Что важно, он не сделал этого
«Икота, это много, что нужно принять. Твой дракон… Беззубый чуть не убил тебя… нас. Я не знаю, что и думать».
Он ненавидел монстра и хотел, чтобы он умер
Она посмотрела на небо, не говоря ни слова.
«Они все сделали. Как это могло заставить их хотеть сделать что-то хотя?»
Без понятия
«Я думаю, что есть вещи, которые мы не знаем о драконах».
Беззубые потеряли интерес к их разговору и полетели к пруду, чтобы посмотреть, сможет ли он охотиться на любую рыбу.
— Икота, я удивлялся этому с тех пор, как узнал, что ты — ты. Разве Беззубый когда-нибудь говорил, что случилось с вами двумя? Знает ли он, почему вы дракон?
Иккинг не был уверен, что делать. Его отец задавал ему тот же вопрос много месяцев назад, и он не был полностью правдивым из-за страха, что его отец сделал бы что-то плохое с Беззубым.
Но Астрид была другой и ей можно было доверять.
Вы не можете сказать никому
«Конечно, нет.»
Беззубый сказал, что сделал это, чтобы спасти нас
Она смотрела на слова в явном замешательстве.
«Что? Он сделал вас обоих маленькими драконами?»
Я помню, как упал с него в огонь
Мне очень больно
Он сказал, что должен сделать это, чтобы я жил
«Икота, ты говоришь, что у драконов есть магия?»
Он сделал
Она была шокирована до глубины души этим откровением. Казалось, все изменилось. Абсурдные претензии Милдью внезапно не казались такими абсурдными. Использовали ли драконы магию в течение столетий битвы? Могут ли другие драконы сделать то же самое?
Может, она проснется однажды утром, как Наддер?
«А как насчет других драконов? У них есть магия».
Я думаю, что Ночные Фурии такие особенные
«Как вы думаете, он мог бы изменить вас обратно?»
Икнул медленно и грустно покачал головой.
я спросил его
Он сказал, что изменение только один раз
«О, мне очень жаль.»
Иккинг только безучастно смотрел на стену бухты и пожал плечами. Ей очень хотелось обнять его, но она воздержалась.
«Может быть, мы что-нибудь придумаем. Если магия изменила тебя, она должна быть способна вернуть тебя обратно».
Он проверил свиток на наличие свободного места для записи, но не нашел. Это оставило только грязь в качестве опции. Он хотел изменить разговор на что-нибудь более приятное.
Время для старомодного пути тогда.
Может быть
Ты видел новых драконов?
«Нет, только обычные Наддеры, Кошмары и Гронкли. Их тоже было не так много, как я думал, что будет там. Был Timberjack. Я также видел издалека Грозы. Это напоминает мне, Фишлеги хотели меня сказать ему, видел ли я новых драконов «.
Затем Иккап вспомнил очень долгожданное событие, о котором Астрид следует сообщить.
Все знают, что я умный и умею писать
«Что, правда! Стоик наконец-то пришел к этому».
Не то, кто я, хотя
«Тем не менее, теперь вы можете свободно говорить с кем угодно. Это должно быть облегчением. Сейчас должно быть время обеда».
Теперь, когда она упомянула это, он становился довольно голодным. Может быть, они должны вернуться в деревню. На этот раз он вспомнил кого-то еще.
«Беззубый, мы едим сейчас».
Беззубый проснулся от обещания еды и расправил крылья.
Астрид наблюдала, как они вылетели из бухты и направились к дому.
«Он становится хорошим в этом. Почти как естественный».
Она не могла не задуматься о том, что Иккинг действительно думал о его ситуации. Точнее, вероятность того, что он застрянет вот так.
Это должно разрывать его внутри; только заставлял рыбу есть, будучи мертвым, и ничего не мог сделать, чтобы помочь Берк…
Но она знала, что они ничего не могли с этим поделать. Разговор с кем-либо еще был бы только рецептом катастрофы. Фишлеги вряд ли могли держать такой секрет в секрете. Близнецы… невозможно. Snotlout… никогда.
Больше никого она не хотела сказать.
Мне нужно поговорить с Гоббером, он может помочь взбодрить Иккинг.
*
Она подошла прямо к Гобберу, когда увидела его в Зале. Четыре пустые кружки на столе были немного неуместны для него.
«Гоббер, у тебя есть минутка?»
«А?» пробормотал он.
«Что случилось? Почему так много пить?»
«О, это. Я просто думал об Освальде. Это был еще один вождь, которого я уважал».
Он поднял свою нынешнюю кружку высоко в приветствии.
«Он никогда не хотел войны, он контролировал своих… диких людей твердо, но справедливо и мог рассказывать лучшие истории на собраниях племен».
Его пустая кружка упала на стол мгновение спустя. Она оглянулась вокруг, чтобы убедиться, что никого не было достаточно близко, чтобы слушать.
«Гоббер, это насчет икоты», прошептала она.
«О, что это?» он также понизил голос.
«Я думаю, что мы должны сделать что-то для него».
«Сделай что-нибудь?»
«Ему снова нужно делать нормальные вещи. Я не думаю, что он счастлив».
«Что ты предлагаешь?»
«Я не уверен. Я просто знаю, что он недоволен, ничего не делая. Он хочет снова стать частью племени, даже если никто не знает, кто он на самом деле».
«Но он дракон».
«Так?»
«Не то, чтобы с ними обращались так же, как со всеми», — добавил он.
«Нет, но, по крайней мере, он должен быть».
«Привет, Астрид, что здесь происходит?» Фишлеги спросил.
Фишлеги, близнецы, сопли и Густав подошли и сели за стол.
«О, привет, ребята. Я только что говорил с Гоббером о драконах».
Густав положил локти на стол.
«Что насчет них?» он спросил.
«Мне просто интересно их место в нашем мире».
«А?»
«Я имею в виду, что они на самом деле не домашние животные. Но они не такие же, как мы. И есть Фурии. Они отличаются от других драконов. Они могут писать нам и разговаривать друг с другом».
«Я знаю, они потрясающие», — сказал Фишлегс.
«Подумайте о них через несколько лет. Что, по вашему мнению, произойдет с ними? Мы заставим их получить человека-наездника? У них будет право голоса в том, что происходит в племени? У них будет голос, как у одного из нас? “
Все смотрели друг на друга в явном замешательстве. Фишлеги со временем заговорили.
«Почему тебе интересно, Астрид?»
«Я… я думаю, я только что видел, как другие племена начали обращаться со своими драконами с самого начала. Как будто они были полезны, чтобы быть рядом, что они, безусловно, есть. Возможно, это началось так для нас, но сейчас мы лучше, чем сейчас». Не так ли? “
«Астрид, ты уверена, что ты в порядке?» Snotlout нахмурился на нее.
Она оглянулась на остальных молодых людей. Похоже, они не поняли ее опасений. Затем она поморщилась от разочарования.
«Да, да, я в порядке. Не беспокойся о том, что я говорю».
«О, мы не будем», «Теперь вы снова обретаете смысл», — вставили близнецы.
«Что вы говорите, мы все едим сейчас?» Snotlout спросил всех.
«Я уже съел, извини», сказала Астрид, вставая, чтобы уйти. Гоббер заметил, что она встала, и заговорил, прежде чем она ушла.
«Астрид, мы можем поговорить позже об этой твоей идее».
«Хорошо.»
Фишлегс был единственным, кто встал и последовал за ней к двери.
«Астрид, я не хочу тебя беспокоить, но ты случайно не видел что-то новое?»
«Никакой рыбы, я не видел никаких новых драконов. Я действительно не искал их, потому что был очень занят. Было несколько Гроз, но я не приблизился».
«О, хорошо, сколько драконов ты видел».
«На самом деле не так много. У всех в Вайне и Вольсунге определенно недостаточно того, чтобы у всех были свои драконы. Может быть, двадцать или около того».
«Хорошо, спасибо. Что это на самом деле там?»
Она пристально смотрела на него, думая о том, какое описание было бы наиболее подходящим.
«Разочарование».
«Ну, я бы тоже хотел быть там. Я хотел бы выйти и увидеть мир».
«Легко сказать, когда ты здесь, Фиш, но как только ты попадаешь туда, ты понимаешь, как хорошо здесь, дома».
«Если ты так скажешь, Астрид. Я также хотела, чтобы ты знал, что я понимаю, что ты говорил о драконах».
«Мы лучше, чем остальные, Рыба? Я не думаю, что использую Stormfly. И она… она как мой друг, но она не совсем как мы. Мы не можем разговаривать друг с другом, но нам нравится быть рядом друг с другом «.
«Ты прав насчет Хикси и Беззубика, Астрид. Они не сильно отличаются от нас».
«Видишь, ты понимаешь, что Фиш, я понимаю, Гоббер и Стоик понимают это, но я не знаю обо всех остальных. Они кажутся довольно простыми или поверхностными. Они думают, что Фурии — просто умные и милые маленькие драконы». “
«Ну, они есть.»
«Да, но они не только это. Они люди».
Фишлеги немного подумал.
«Я понимаю вашу точку зрения, Астрид. Как вы думаете, что может изменить это?»
«Время. Много времени. Это не та вещь, которая быстро меняется. Было достаточно сложно заставить людей признать, что драконы не плохие. Теперь им по-настоящему нужно признать, что драконы могут быть такими же людьми, как и они, что будет будь жестким. “
*
Она встретила Гоббера утром в кузнице. Ни один из костров не зажегся так рано, так что он, вероятно, будет работать с кожаными седлами.
Clangâ € |
«Gobber?»
Clangâ € |
«Астрид, заходи. Я… я думала о том, что ты сказал вчера».
«Я рад, что вы можете вспомнить это после всех выпитых вами напитков».
«Ха! Требуется намного больше, чем это, чтобы вытащить меня. Давайте сидеть».
Они оба сели за верстак.
«Я думаю, что вы правы насчет Иккинга. Мы должны сделать что-то для него, чтобы он стал более активным», — начал он.
Она была очень рада, что он согласился с ней.
«Конечно, мы должны быть осторожны с этим. Я никому не говорил о нем, не так ли?» он продолжил.
«Нет, конечно, нет. Как ты думаешь, что мы должны сделать для него?»
«Хорошо, Иккинг помогал мне здесь, в кузнице. Может, я смогу найти что-то, что он все еще может сделать здесь».
Она подумала на мгновение.
«Хм, я могу попросить его помочь в Академии. Есть несколько человек, которые все еще немного нервничают из-за драконов. Разговор с одним из них определенно поможет им. И я мог бы попросить его присоединиться ко мне и другим гонщикам, когда мы будем что-то делать вокруг». остров.»
«Хорошая идея. Есть кое-что, что меня интересует. Икота — это хорошо, Икота, а Беззубая — это Ночная Ярость, которую мы видели много лет назад. И они могут на самом деле разговаривать друг с другом?» Спросил Гоббер.
«Да, и я также знаю, что Беззубик понимает. На самом деле я разговаривал с ним с Иккапом, делающим перевод. Беззубый посмотрел на меня, когда говорил».
«Но он не знает, как писать».
«Правильно, только Иккинг».
«А как же все остальные драконы? Они похожи на Иккапа и Беззубика?»
Она посмотрела на все седла, над которыми работал Гоббер.
«Я не знаю. Иккинг сказал, что он не разговаривает с ними. Кажется, они понимают, что мы чувствуем. Иногда Буревестник приходит и подталкивает меня или хочет лететь, когда я расстроен. Но они не такие, как те. два. Остальные не пытаются говорить с нами «.
— И что-нибудь от Стоика об этом? Он знает, что мы хотели бы сделать?
«Нет, я ничего ему не сказал. Как вы думаете, мы можем сделать это, не будучи слишком подозрительным?»
Гоббер мысленно потер подбородок.
«Позвольте мне разобраться с этим. Я думаю, что смогу убедить его согласиться с этим. Давайте просто не будем рассказывать об этом Иккапу на случай, если Стоик не допустит этого. Хотя не могу понять, почему он этого не сделает».
«Хорошо, Гоббер, просто дай мне знать, как это происходит».
*
«Стоик, у меня есть сумасшедшая идея для тебя».
«Что сегодня, Гоббер?»
«Это о твоих драконах.»
«Что насчет них?»
«Ну, что ты думаешь о том, чтобы дать им что-нибудь сделать в племени?»
«Что-нибудь сделать?»
«В конце концов, они отличаются от других драконов. Они могут говорить с нами так, как ни один другой дракон не кажется».
Стоик остановился, прежде чем ответить. Он всегда должен был слегка идти по этому вопросу, чтобы быть в безопасности.
«Вот то, о чем я думал. Вы могли бы попросить этих двоих помочь Астрид в Академии. Они могли бы помочь с оставшимися людьми, которым не совсем комфортно с драконами. Просто попросите этих людей поговорить с ними. они такие же, как и остальные драконы, когда вырастут. Думаю, было бы неплохо найти что-то, что они могут сделать в племени «, — продолжил Гоббер.
Ничто из того, что Гоббер говорил, не было необоснованным. Это было довольно опасно, поскольку оставляло слишком много шансов раскрыть секрет. Насколько он доверял Иккапу, чтобы он умалчивал или умел скрывать правду?
Он хорошо до сих пор.
«Хорошо, это звучит как хорошая идея. Я поговорю с ними и скажу им, что делать».
Гоббер от души усмехнулся и похлопал его по плечу.
«Да, представьте, Стоик, у нас сейчас будет дракон, помогающий учить на Кольце. Кто бы мог вообразить это всего несколько лет назад?»
«Я знаю, Гоббер.»
Вопрос о будущем Иккапа продолжал беспокоить его еще долго после того, как Гоббер ушел. Все остальные могли легко представить, как эти двое фурий росли, брали людей для поездок или, возможно, даже работали на племя и были полезны. Но представить, что будущее для Иккинга было немыслимо.
Хуже всего было найти спасение Иккинга — ожидание. Он был бессилен сам по себе и полагался на чужие таинственные пути. Не было никакой информации, когда Йохан вернется с новостями, если он вообще сможет что-то найти.
Можно найти что-нибудь для него, пока я не смогу его починить.
Он прошел в комнату Иккапа.
«Сын?»
Ярость все еще растянулась на подобной гнездам кровати, подняла голову, но не отреагировала, как икота. Это должно было быть беззубым.
Так где же был Иккинг?
Взрыв, он уже ушел. О, хорошо, я столкнусь с ним в конце концов.
*
Иккинг ждал в Большом зале Фишлега, чтобы закончить свой завтрак. То, что Астрид сказала на днях, заинтриговало его. Фишлеги работали над новой Книгой Драконов, лучше, чем старая версия, в которой рассказывалось, как убивать драконов.
Он хотел увидеть эту новую книгу, если это возможно.
Фишлеги, наконец, покончил с едой, поэтому он подошел к Фишлегу и встал перед ним. Как обычно, Фишлеги глупо улыбнулся, глядя на него сверху вниз.
Он больше не считал это милым.
«Эй, маленький Хикси, что ты хочешь?»
Поскольку не было никакой бумаги, чтобы писать, он просто встал и подошел к нише, где хранились предметы сообщества.
«Что здесь, что вы хотите?»
Он указал на Книгу Драконов.
«О, я вижу. Вы видели, что эта книга о драконах, верно?»
Да.
«Ты такой умный.»
Затем последовал еще один удар под подбородком, который заставил Иккапа вздрогнуть от смущения от такого обращения. Но это также заставило его чувствовать себя странно счастливым и сонным.
Фишлег подхватил книгу и направился к столу вождя.
Взгляд Иккапа никогда не оставлял книгу в руках Фишлега. Он едва мог сдержать свое волнение. Новая Книга Драконов! Книга, которая действительно рассказывает людям о драконах и о том, как с ними жить, а не о том, как их убить.
Фишлегс усадил книгу на стол, и Иккап встал и осмотрел книгу. Это выглядело намного свежее, что имело смысл, потому что было написано заново, а на обложке явно отсутствовал злой, несущий топор северный воин.
Отбросив обычное чувство приличия, он вскочил на стол, осторожно открыл крышку Книги и посмотрел на указатель. Порядок книги казался схожим с разными классами драконов.
Но одна категория и страница содержали наибольший интерес для него.
Он попытался перевернуть страницы, но его когти мешали, так как он не хотел разрывать страницы.
«Нужна помощь?»
Да.
Он указал на загадочный раздел. Фишлеги хитро ухмыльнулся.
«О, я знаю, куда ты хочешь пойти. Интересно, как ты узнал…»
Фишлеги повернулся прямо к странице Ночной Ярости. Там были две нарисованные картинки, одна из которых изображала взрослого, а другая — детеныша, и параграф.
Иккинг признал взрослый рисунок одним из своих беззубых. Не было никаких шансов, что он мог спутать эти выразительные глаза и форму своего крыла.
Ночные Фурии — самые редкие и умные из всех драконов. Они такие же умные, как человек, и могут научиться читать и писать даже в детях. Они выводятся очень маленькими, но быстро растут. Даже будучи взрослыми, они, как правило, меньше других драконов. Они самые быстрые и имеют самый разрушительный огонь из всех известных драконов. Они яростно защищают и лояльны. Они едят в основном рыбу, но никогда не угря.
«Вы можете прочитать все это?»
Да.
«Что ты думаешь? Это хорошо?»
Иккинг кивнул один раз. Это описание, казалось, касалось самых важных моментов.
«Хорошо, я написал это сам. Интересно, когда ты научишь своего брата учиться читать и писать?»
Он только пожал плечами и вздохнул один раз. Было довольно неприятно, что Беззубик никогда не удосужился научиться читать или писать. Но он никак не мог убедить его учиться, если он действительно не хотел этого. Беззубому действительно не хотелось разговаривать с кем-то, кроме него или, может быть, Астрид. Никто из людей не был ему достаточно интересен.
«Рыбьеног!»
Snotlout подошел к ним и посмотрел на странное зрелище.
«Что он делает?»
«Он хотел увидеть свою собственную страницу в новой Книге Драконов».
«Как он узнал об этом? Я не понимаю».
«Он очень умный, вот как».
«Конечно конечно.»
Snotlout сел за стол и некоторое время смотрел на его руки, прежде чем сказать что-то еще.
«Как вы думаете, я должен поговорить с ней сейчас?»
«Чувак, тебе, наверное, стоит подождать. Она только что вернулась из поездки в другие племена. Не думаю, что она хочет сейчас что-то слышать об отношениях».
Snotlout застонал и оперся на стул.
«Уже прошло два года».
«Какие?»
«Два года с тех пор, как он умер. Как долго мне нужно ждать?»
«Почему ты спрашиваешь меня? Я, конечно, не знаю».
Стоик вошел в зал и пошел прямо к ним.
«Племянник, Фишлеги, ты видел… о, вот он. Что здесь происходит?»
«Он хотел увидеть новую Книгу Драконов, сэр».
«О, да, ты закончил это, верно?»
«Да, сэр, не стесняйтесь читать это когда-нибудь».
«Я буду Fishlegs. Иди Иккинг.»
Иккинг спрыгнул со стола и последовал за отцом на улицу. Никто из них ничего не сказал, когда они шли по деревне и возвращались домой. Стоик повернулся к нему после того, как закрыл входную дверь.
«Мне надо поговорить с тобой.»
Да?
«Я немного подумал и хочу, чтобы ты начал что-то делать для племени».
Какие! В самом деле?
Казалось, Стоик даже усмехнулся, увидев свой юношеский энтузиазм.
«Да, я не хочу, чтобы вы сидели без дела все время. Хорошо делать работу для своих людей. Я хочу, чтобы вы помогали Астрид в Академии. Вы можете делать то, что никто другой не может».
Как что?
«Вы можете говорить за драконов. Вы можете говорить с людьми, которые все еще колеблются или сомневаются в драконах. Это не сложно, вам просто нужно быть самим собой. Просто без того, чтобы кто-то знал, конечно. Что вы думаете? Как вы думаете, вы могли бы сделать это? “
Мог ли он действительно! Это то, на что он надеялся! У него будет больше времени на Астрид, и он может иметь что-то значимое в своей жизни, особенно помогая разрешить оставшиеся напряженные отношения между людьми и драконами. Это было то, что он был в уникальном положении, чтобы быть в состоянии сделать.
да
«Хорошо. Кто знает, возможно, я смогу найти для тебя больше работы позже. Я пойду и скажу Астрид, что она может ожидать, что ты придешь».
Он наблюдал, как его отец ушел, чтобы заняться какими-то другими делами и, предположительно, рассказать об этом Астрид. Было очень трудно сдержать его восторг. Он прыгнул от радости и прыгнул по дому на пару мгновений.
Да!
У него наконец-то появилось какое-то подобие нормальной жизни. Работа над племенем в некотором роде, особенно в отношении драконов, была тем, что он надеялся сделать в течение долгого времени.
Беззубых нигде не было видно.
Может быть, он тоже может присоединиться ко мне.
Он хотел рассказать кому-нибудь о своих новых обязанностях. Единственным человеком, к которому он мог пойти, оказался Гоббер. Поэтому он выскользнул наружу и направился в кузницу.
Но Гоббер там не было. Как ни странно, Туффнут был внутри, и он возился с кузницей.
Что он здесь делает?
Должно быть, Таффнат слышал, как он толкнул дверь, потому что повернулся.
«О, привет, Хикси. Не думаю, что вы знаете, как работать с кузницей?»
Забавно, ты должен спросить у Туффа.
Но он не мог этого сказать. Как мог молодой дракон узнать что-нибудь о кузнечном деле? Поэтому он просто покачал головой.
«Ну ладно, со временем я это выясню. Гоббер хотел, чтобы я попытался поработать в кузнице, так как ему нужен новый ученик».
Туфнат выглядел очень странно задумчивым. Затем он указал на стол. Иккинг вскочил на стол и стал ждать, пока Туффнат сел и посмотрел на него.
«Вы знаете, откуда ваше имя?»
Нет, он покачал головой.
«Это немного грустная история. У Стоика был сын по имени Иккинг. Оттуда и произошло твое имя».
Он сделал вид, что заинтересован и хочет услышать больше.
«Иккинг был странным ребенком, очень маленьким и умным. Мы все завидовали тому, насколько он умен. Именно поэтому мы дразнили его много. И он сделал то, чего никто не мог себе представить. Он подружился с драконом. Ночная ярость как ты. Он назвал дракона Беззубым. “
Иккинг посмотрел на ближайший лист бумаги и кивнул. Таффнат понял его точку зрения и схватил для него бумагу и карандаш.
Я и мой брат названы в честь них?
«Да, вы. Я думаю, вы не знаете, что с ними случилось. Они оба погибли, чтобы спасти остальных из нас. Именно из-за них сейчас в деревне есть драконы. Стоик когда-нибудь говорил вам, что это было? как раньше?
Нет.
«Это было плохо.»
Таффнат посмотрел на кучу старых копий и топоров, которые лежали в заброшенном состоянии внутри кузницы.
«Люди и драконы сражались друг с другом. Хорошо, что ты не знаешь, на что это было похоже».
Иккинг был весьма удивлен, увидев, что Таффнат такой задумчивый и задумчивый. Не то чтобы он казался совсем близким к эмоциональности, но это все равно сильно отличалось от того, как он помнил Таффната.
Удивительно, как люди меняются.
«Ах! Это глупо с моей стороны. Почему ты так мягко, Туффи-Ваффи, почему? Я скажу тебе почему, потому что я здесь и учусь делать то, что он сделал».
Это больше похоже на него. Немного сумасшедший, но он все еще другой.
Где Гоббер?
«Его дом. Он сказал мне разобраться, как использовать кузницу и разбудить его, когда я это сделал. Это его идея тренироваться. Обучение на работе…»
Туфнат снова обернулся и посмотрел на кузницу.
«Это может быть после праздника Йола, прежде чем я пойму это!»
Иккинг усмехнулся над трудностями Туффната. Хотя он легко мог указать на то, что он делал неправильно, было бы лучше, если бы Tuffnut выяснил это сам. Это был очень хороший метод обучения, который Гоббер использовал в своем деле.
Он поспешно набросал прощальную записку и спрыгнул со стола, чтобы выйти наружу. Быстрый полет через деревню привел его к дому Гоббера, где он приземлился вперед и прыгнул к двери. Как обычно, дверь осталась слегка приоткрытой, что позволило ему войти внутрь. Оказавшись внутри, он позвонил в звонок, который они согласились использовать, чтобы Гоббер знал, что он там.
«Икота! Что привело тебя в мою скромную обитель?»
Папа разрешит мне помочь Астрид
я так счастлив
«Ну, охлади свой хвост, детка, я вижу, что ты счастлив».
Он успокоил свой хвост, так как он немного увлекся. Гоббер все равно улыбнулся.
«Это хорошая новость. Мне было интересно, когда он придет. Я говорил с ним некоторое время назад о том, чтобы получить что-то для вас и беззубых. Все знают, что вы не нормальные драконы, и было бы неправильно обращаться с вами. как они. Он сказал, что ты будешь делать?
Помогая ей в академии
Разговаривать с людьми, которые не очень любят драконов
«Хорошо. Думаю, вам понравится это делать. Их не так много, но есть те, над которыми вы могли бы поработать своими чарами. Кто знает, в конечном итоге вы можете отправиться в какое-то приключение. Хотели бы вы помочь? вообще в кузнице? Я не знаю, что вы можете сделать сейчас, но, возможно, через несколько лет, когда вы станете больше, вы сможете сделать больше «.
Хотя это не полностью убило настроение, напоминание об этом вернуло некоторые меланхоличные мысли.
Ты думаешь, я когда-нибудь исправлюсь?
Гоббер долго смотрел на него, прежде чем ответить.
«Кто сказал что-нибудь о том, что ты сломан?»
Я имею в виду, буду ли я снова человеком?
«Я не знаю, Иккинг. Я действительно не знаю. У нас с нами случались такие вещи, которых мы бы никогда не хотели. Вещи, которые мы не можем отменить самостоятельно. Но, как я всегда говорил, «Надейся на лучшее и готовься к худшему».
Вы никогда не говорили, что
«Эх, недавняя моя поговорка тогда. На самом деле, я думаю, я просто подумал об этом. Дело в том, что ты все еще икота. Так что, если у тебя есть крылья, хвост, и ты любишь рыбу гораздо больше сейчас? все еще ты, где это действительно имеет значение, здесь «.
Затем Гоббер указал на его голову и грудь.
«Если вы собираетесь быть таким в течение длительного времени, вы могли бы также научиться принимать это».
Папа может не согласиться с этим
«Икота, ты когда-нибудь узнал о той ночи, когда умерла твоя мать?»
Это был дракон
Но он никогда не говорил мне больше ничего
«Он бы не стал. Это был худший день в его жизни. Рейд, как и любой другой, только он видел, что его собственный дом горит. Он велел Валке оставаться дома с тобой, поэтому, конечно, он побежал прямо домой. Все Я знаю, что случилось то, что он видел четырехкрылого дракона, уносящего вашу мать в ночь. Наверное, дракон напал на вас, потому что именно так у васбыл тот шрам, который у вас был «.
Так вот откуда это. Странно, разве дракон не сделает для ребенка больше, чем просто маленький шрам?
«Он вышел из этого горящего здания, когда ты плакал с жалостью. Он винил себя в том, что случилось; он не был там, чтобы защитить тебя и твою мать. Но он все же делал все возможное, что мог для своего народа и для тебя. Я помню, что ты тоже был очень больным ребенком. Он никогда не сдавался и не думал, что ты не выживешь. Если есть способ вернуть тебя обратно, я уверен, что он сделает все возможное, чтобы найти его. До этого просто помните, что мы думали, что вы мертвы и уехали в Вальхаллу. Что вы живы вообще, для меня достаточно «.
Неудивительно, что разговор с Гоббером всегда оставлял у него теплое чувство внутри.
«И я думаю, что если бы тебе пришлось выбирать, каким драконом быть, ты определенно получил лучшего. Попробуй представить себе Гронкля, такого привлекательного, каким бы он ни был».
Они оба начали смеяться над этой мыслью. Это был один из способов думать об этом, чего он раньше не думал. Например, у «Ночных фурий» были лапы, которые могли захватывать вещи, в отличие от большинства других драконов, которых он знал.
«О, хорошо, я, наверное, должен пойти посмотреть, сумел ли Таффнат расплавить кузницу или что-то в этом роде. Я не уверен, знаете ли вы, но я тренирую его, чтобы стать кузнецом. «.
Иккинг посмотрел на него очень знающим взглядом.
Это хорошая идея, чтобы он был в кузнице?
«Оба они были довольно хорошими в последнее время. Может быть, дать им реальную ответственность — это то, что им нужно. То, чем они могут гордиться и дать им способ отработать свою энергию хорошим способом».
Иккинг шагнул вперед и коснулся Гоббера по плечу.
«Да?»
Он развел руками и жалобно посмотрел.
Гоббер не стал терять ни минуты, прежде чем обнял его в ответ.
— Кстати, ты, конечно, растешь. Я помню, когда Стоик впервые показал мне меня. Ты тогда был таким маленьким.
Иккинг спрыгнул на пол и вытянулся. Он понял, что он был таким же длинным, как стол Гоббера. Это было не то, на что он действительно обращал много внимания в течение долгого времени.
И подумать, что я вписался в корзину прошлой зимой. Я думаю, что Night Furies растет очень быстро в конце концов.
*
Стоик привел четырех других членов племени в Академию. Он поделился своим планом на Иккинг с Астрид, и она, естественно, согласилась.
Эйнарт, Хроггар, Роггвир и Ниен.
Каждый из них сплотился вокруг своего вождя в столкновении с Милдью. Тем не менее, все заметили, что они никогда не взаимодействовали с драконами. Эйнарт и Хроггар оба были пожилыми рыбаками и, конечно, видели в прошлом плохие вещи. Хотя Роггвир и Ниен были моложе и не имели четкой причины все еще подозревать драконов.
«Всем, спасибо, что пришли сюда сегодня утром», — поприветствовала их Астрид.
«Астрид», «мисс Хоффердоттир», четверо гостей кратко поприветствовали ее и представились.
«Вы знаете, почему начальник хотел, чтобы вы пришли сюда, верно?»
Каждый из них оглянулся друг на друга, ясно понимая, почему.
«Я не собираюсь говорить вам, чтобы вы получили собственных драконов. Так не получится. Но я хочу, чтобы вы встретились с ними», — начал Стоик.
«Мы видели их много за последние пару лет», — ответил Эйнарт.
«Но вы говорили с одним?»
Затем Иккинг шагнул вперед со свитком и карандашом в руке.
«Я знаю, что вы видели его в Зале раньше. Вы знаете, что он может говорить. Я хочу, чтобы вы поговорили с ним сейчас».
Никто не двигался некоторое время. Четверо из них отвернулись и посмотрели на землю. Иккинг сделал первый ход.
Привет
«Давай, поговори с ним», — поддержал их Стоик.
«Не думаю, что нам есть что сказать», — наконец прошептал Эйнарт.
«Это? У него есть имя», возразила Астрид.
Иккинг ободряюще кивнул, спокойно глядя на них.
Стоик глубоко вздохнул, чтобы не рассердиться. Кричать вряд ли поможет с ними.
Почему я тебе не нравлюсь?
Все они смотрели на письмо и рассматривали то, что видели. Среди гостей только Нейн смотрела на него и, казалось, хотела что-то сказать.
«Это… он не человек. Он не такой, как мы», — наконец сказал Эйнарт.
«Почему это имеет значение?» Астрид воскликнула.
«Потому что мы больше, чем драконы».
«Какие?»
«Мы знаем истории об истории, мы понимаем желания богов и знаем, что произойдет в конце времен. Они просто звери, а не страшные звери, какими мы когда-то считали себя, но все же звери», — объяснил Эйнарт. ,
«Он достаточно умен, чтобы говорить с нами и учиться у нас. Он может делать все, что мы можем. Почему вы думаете, что он зверь?» Астрид опровергла.
Стоик вышел вперед и обратился к остальным четырем.
«Я знаю, что вы все преданы этому племени. Как я уже говорил, я не прошу вас добывать драконов. Но я хочу, чтобы вы выучили и приняли их как часть своего племени. Вы можете начать с его. Добрый день. “
Стоик оставил их одних в Академии.
«Итак, что нам теперь делать?» спросил Роггвир.
Астрид ответила ему.
«Делай то, что велел тебе вождь. Поговори с Иккой. Он часть твоего племени».
Затем она отступила и стала ждать.
Нейн наконец подошел к Иккапу и поговорил с ним.
«Все ли драконы такие же умные, как ты?»
я не знаю
«А как ты научился так писать?»
Мой папа научил меня
«Твой папа?»
Иккинг почти почувствовал, что его сердце остановилось. Он написал это, не задумываясь. Карандаш дрожал в его лапе. Он только что все испортил?
«Я думаю, он имеет в виду, что Стоик был как отец. Стоик нашел яйцо на Острове Дракона и вырастил их обоих в своем доме в прошлом году. Должно быть, он научил Иккапа читать, как тогда. Вот почему ты считаешь его своим отцом, право?»
Астрид не теряла времени, объясняя, что должна была сказать.
Да, он кивнул, прежде чем взглянуть на четырех гостей. Никто из них не выглядел подозрительно. Бедствие было предотвращено.
«Я не знал, что у драконов есть семьи», — продолжил Нейн.
У них есть семьи? Беззубый, казалось, говорил о своей предыдущей семье прежде, хотя это было явно болезненное воспоминание.
Мы делаем
Ночные Фурии хотя бы
Я не знаю о других
«Почему бы не спросить их?»
Я не могу с ними разговаривать
«Покажите нам, что вы говорите. Я имею в виду, говоря с драконом», — сказал Хроггар.
Иккинг рассказал об одном из своих недавних разговоров с Беззубиком. Затем он поднял глаза, чтобы оценить их реакцию.
«Это звучит как грохот и шипение для меня. Но… я не уверен», размышлял Нейн.
Ваши уши не могут слышать все это
«Я не думаю, что он лжет», — сказала она в конце концов.
«Я знаю, что это не так. Он разговаривает со своим братом так же, и они явно слушают друг друга», — добавила Астрид.
«Это не то, о чем я думал. Он на самом деле… отличается от других зверей», неохотно признал Эйнарт.
«Мы можем поговорить с твоим братом?» Нейн спросил его.
Он не умеет писать
«Нет? Но я думал, что шеф Стойк научил вас обоих».
Он покачал головой.
Только я хорошо выучил
Он не был заинтересован
«Похоже на моего брата. Независимо от того, что пытались сделать мои родители, он никогда не хотел брать свиток и изучать его норвежский», — смеялась она.
Вы можете поговорить с ним со мной, хотя
«Не беспокойся об этом. Мне было просто любопытно».
Астрид с радостью наблюдала, как все четверо собрались вокруг Иккинга и сели на землю, чтобы начать задавать ему всевозможные вопросы. Кажется, Иккапу очень нравится рассказывать им о драконах, о том, что они едят, о том, каково это летать, и о некоторых приключениях, в которых он уже побывал.
Эйнарт и Хроггар встали и подошли к ней через некоторое время.
«Астрид, наверное, я понимаю, что ты имел в виду. Драконы могут быть больше, чем я думал, что мы думали», — признался Эйнарт.
«Чтобы привыкнуть, требуется время. По крайней мере, для меня».
«У нас все еще есть вопрос. Он определенно больше, чем животное или животное. Но я все еще не уверен насчет других драконов. Даже он говорит, что не может говорить с ними. Они определенно не монстры, о которых мы думали, что они были, но они не такие, как он.
«Я понимаю, что ты имеешь в виду, Эйнарт. Мне интересно это о моей Буревестнике. Я знаю, что ей нравится быть рядом со мной, и она может понять кое-что из того, что я говорю или хочу, чтобы она сделала. Но она не пытается говорить со мной. Может быть, со временем это изменится.
«Но ты не думаешь, что твой дракон — твой питомец, верно?»
Что она на самом деле думала? У нее не было вопросов относительно Иккинга и Беззубика. Но было бы ложью, если бы она не признала, что у нее есть какие-то сомнения относительно других драконов, в том числе и из «Стормфлай». Stormfly будет делать то, что напоминает ей о домашних животных, как волки. Но она также казалась более осознанной и добросовестной, чем любой волк или собака, которых она когда-либо видела. Она сама, несомненно, чувствовала долг перед своим драконом, чтобы она была чистой, сытой и счастливой. Но этот старый вопрос о том, что заставляет человека грызть ее, поскольку она еще не нашла убедительного ответа.
«Даже если она не такая умная, как мы, это не изменит моего отношения к ней или любому другому дракону».
Эйнарт казался впечатленным и кивнул ей.
«Ты мудрее всех лет, Астрид».
«Спасибо, сэр.»
Роггвир, Ниен и Иккап подошли к ним, их обсуждение, очевидно, также закончилось.
«Ну, я думаю, что это все, что Шеф хотел, чтобы мы делали. Добрый день».
Четверо гостей покорно покинули Академию, хотя и не махнув рукой на Иккинг. Затем Астрид повернулась к нему, когда остальные ушли.
«Неплохо. Я думаю, что вы были впечатлены вами».
Иккинг попытался скрыть свою самодовольную драконовскую усмешку. Наблюдение за ними постепенно согревало его и начинало задавать вопросы, было очень приятно.
Я мог бы привыкнуть к этому
«Обычно это не так серьезно. Обычно я просто помогаю детям научиться вести себя или учить их различным типам драконов. Хмм, ты хочешь прийти в дом моих родителей на ужин? Я не обещаю угря в этот раз. “
Он поморщился от несчастного воспоминания, но все равно кивнул.
«Могут прийти и беззубые. Просто убедитесь, что он ведет себя сам».
О, я хочу, чтобы Беззубик выучил некоторые манеры за столом.
*
Беззубый стоял высоко на самой высокой точке скалистого шпиля с полностью расправленными крыльями. Они струились и дули от каждого порыва морского ветра. Славное тепло солнечного огня заставило его чувствовать себя очень сонным, но они помогли почувствовать боль в его крыльях.
Он провел все время от самого высокого полета Солнца до настоящего полета. Чередование между полетом на собственной силе и скольжением по ветру с очень короткими перерывами. Это было самое длинное, что он мог оставаться в воздухе за долгое время.
Тем не менее, это было хорошо, что он мог летать так хорошо, как мог, так как он еще не прошел ни одного полного цикла сезона из яйца. Знание техники определенно помогло, но его успех был обусловлен не только этим. Он был намного больше и сильнее, чем был в первый раз.
Должно быть, я много ел. Отец и мать не всегда имели для меня рыбу или мясо с четырьмя ногами.
На самом деле, он не мог вспомнить ни одного солнечного цикла, когда он обходился без еды.
Это хорошая вещь о гнездах с двумя ногами. Возможно лучшая вещь. У них много еды.
О вездесущем вопросе еды…
Он спрыгнул с уступа и скользнул обратно к гнезду. Иккинг нашел его прежде, чем он добрался до большой деревянной пещеры.
«Беззубый, мы едим?»
«Да, я голоден».
«Мы едим в пещере Астрид».
«Ее пещера? Почему?»
«Она готовит нам еду».
Ему было все равно, откуда взялась еда. Он немного удивился, на что похожа другая пещера с двумя ногами.
«Хорошо.»
Они вместе взлетели и полетели в гнездо-пещеру Астрид. Он уже знал, какой это был, потому что рядом с ним была построена пещера меньшего размера только для хвоста позвоночника, которого она назвала Шторм-Флиер.
Иккап приземлился первым и прыгнул до устья пещеры. Затем он повернулся к нему.
«Нам нужно поговорить сейчас. Будь здоров. Не путайся во время еды».
Он высунул язык в Иккинг, на который Иккуп зарычал.
«Будь хорошим.»
Иккинг обернулся, чтобы постучать в дверь. У Беззубика было очень соблазн наброситься на хвост Иккапа, но потом он решил, что лучше. Это был повод, чтобы быть серьезным.
Дверь открылась вскоре после того, как он постучал в нее. Беззубый отметил, что это была плотина Астрид.
«О, вот вы двое, Астрид сказала мне, что вы придете. Заходите», — поманила она их внутрь.
Беззубый не торопился, оглядывая внутреннюю часть логова. Он был выложен так же, как логово отца Иккапа. Но у этого были различные шкуры животных и изображения на его внутренней части. Были разные острые металлические зубы и вещи с двумя ногами.
Комната была такой, какой ее запомнил Иккинг. Единственная разница была в том, что над камином была большая кастрюля. Без сомнения, он провел вечерний ужин.
«Астрид! Они здесь!»
«Скоро мама»
Астрид поспешила выйти из кухни, чтобы поприветствовать своих гостей.
«Эй, ребята, я почти готов к обеду. Мама, как ты с ними поговоришь?»
Мать нервно подошла и встала рядом с ним. Он знал, что она никогда прежде не говорила с ним.
«Так, с кем из вас я должен поговорить?»
Иккинг поднял лапу и снова посмотрел на нее.
«Странно разговаривать с драконом, но я знаю, что вы понимаете нас. Астрид сказала, что вы помогаете ей с ее работой».
Да, он кивнул.
Он увидел, что она немного легкомысленна, чтобы разговаривать с ним.
«Amazingâ € |»
«Он тоже хорошо поработал», — крикнула им Астрид.
«Конечно, он будет. Кому может быть трудно с ним?»
«Вы будете удивлены, мама. Люди все еще идиоты».
«Идиоты? Разве это не немного грубо?»
«Мама, мы все еще норды, чего ты ждешь? У нас проблемы с упрямством».
Иккинг смеялся над этим.
«С тобой все в порядке?» Видарр выглядел обеспокоенным.
«Он смеется!» Астрид ответила.
«О, это звучало так, будто он задыхался или что-то в этом роде».
«Нет, вот как они смеются. И суп готов!»
Астрид принесла несколько тарелок супа и поставила их на стол. Иккинг повернулся к Беззубику со строгим предупреждением.
«Сиди и будь хорошим».
Беззубый подумал о том, чтобы тут же наброситься на Иккупа, чтобы преподать ему урок. Но это было пещерное гнездо Астрид, и именно они давали пищу. Таким образом, он последовал примеру Иккапа, вскочив и встав на стул. Это было не так просто, как в прошлый раз, потому что на этот раз он был намного больше.
«Хорошо, посмотри на это. Так хорошо себя вела».
Иккинг исследовал рагу. Много овощей и лосося. И угря нет.
Беззубый морщинистый нос на всех частях растения в пище. Но рыбы все еще было достаточно, чтобы он остался доволен.
Иккап был почти готов к употреблению, когда Астрид вернулась с тарелкой, на которой была пара очищенной от копчености и копченой рыбы.
Беззубый начал пускать слюни, когда он увидел рыбу.
«Беззубый, нет! Плохо!» Икать гавкнул.
Беззубик закрыл рот и начал осторожно подбирать кусочки рыбы в миске.
Увидев, что Беззубик правильно питается, Икуп тоже начал есть суп. Однако, в отличие от Беззубика, он использовал ложку, которую ему подарила Астрид. Это наверняка поразит ее родителей. Как и в прошлый раз, он не думал, что овощи были вкусными. Куски твердого хлеба, пропитанные в супе, были на вкус мягкими.
Определенно не то, что драконы обычно едят.
«Удивительно, он использует ложку. Стоик хорошо его тренировал. Чем он тебе сегодня помог, дорогой?» Видарр спросил.
«Было четверо из нас, кто все еще не любил драконов очень сильно. Иккап помог им поговорить с ними, написав им. Он рассказал им все о полете, о том, что едят драконы, о некоторых его приключениях…»
Наступил тихий период, в котором не было никаких звуков, кроме глотка супа и пережевывания пищи.
«Так что, дорогой, что ты узнал об этом мире? Ты собирался рассказать нам все об этом», — спросил ее отец Сигурд.
Она помешивала суп несколько секунд, прежде чем ответить.
«То, что люди сделают все для власти. Что большинство людей будет пытаться использовать драконов в своих целях. И что у нас это очень хорошо здесь, на Берк».
«Никто не пытался ничего с тобой сделать, не так ли?»
«Нет, папа, я никогда не давал им шанс. Stormfly все время держался очень близко».
Сигурд хрипло гудел.
«Я знал, что она будет любить эту Наддер».
«Как вы думаете, когда вам нужно вернуться туда?» Видарр спросил.
«Надеюсь, не скоро. Может быть, даже до весны».
Беззубый щебетал и показывал ей миску с овощами, но без рыбы.
«Хорошо, мистер Пики, вот, пожалуйста, » она протянула ему одну из рыб.
«Вы не едите овощи?»
Иккинг пытался выразить свою готовность к еде, но отсутствие желания, потому что у них просто не было хорошего вкуса.
«Э-э, ты не выглядишь взволнованным. Думаю, драконам они не нравятся?»
Он медленно покачал головой.
«Имеет смысл. Я буду иметь это в виду».
Он вытер морду о салфетку и обратил внимание на копченую рыбу. В то время как он мог есть суп с помощью ложки, единственный способ разделать рыбу был с помощью его когтей. Так он и сделал.
Мякоть копченой рыбы была просто восхитительной.
«Астрид, ты задумался о будущем?» Видарр спросил.
Астрид, казалось, напряглась от вопроса.
«Не совсем, я доволен тем, что делаю сейчас».
«Хорошо, хорошо…»
Последовавшая тишина была определенно неловкой.
Икота проглотила последний кусочек рыбы. Беззубый сделал то же самое и спокойно сидел на своем стуле. Беззубому удалось ничего не пролить на стол за весь прием пищи.
Хорошая работа, приятель.
«Вы двое сделали?» Астрид спросила его.
Да.
«Хорошо, я собираюсь пойти посмотреть на Stormfly.»
На столе не было бумаги, чтобы он мог выразить благодарность родителям Астрид. Он вскочил на пол и быстро поклонился Видарру.
«Спасибо, Иккинг, вам обоим всегда здесь рады».
Сигурд также вышел вперед и любезно похлопал его по голове, прежде чем Астрид провела их обоих к двери.
«Спокойной ночи, вы двое, надеюсь, вам понравилась еда… по крайней мере, рыба. Скажите Беззубому, что он преуспел сегодня вечером».
Да.
Я буду.
Астрид улыбнулась им и закрыла дверь. Это было после захода солнца, и все замедлялось на ночь.
«Она говорит, что ты был хорош, Беззубый. Никакого продовольственного беспорядка».
«Вы ели растительные вещи?» Беззубый удивился.
«Некоторые. Не на вкус.»
«Некоторые растения хороши для родов, но не для них. Гнездо-пещера Астрид отличается, она более счастлива, чем твоя пещерно-гнездовая. У нее есть отец и мать. Почему у нее нет товарищей по гнезду?»
«Некоторые пары с двумя ногами не могут сделать больше одного детеныша или не хотят больше одного. Может быть, поэтому».
Вопрос, который некоторое время думал у Беззубика, казалось уместным, наконец, задать.
«Где твоя плотина, Иккинг?»
Иккинг остановился и посмотрел на свой дом.
«Мертв.»
«Как?»
Когда это случилось, он был слишком молод. Это была только история для него. История, которая объясняет, почему у него не было матери и других молодых людей. Естественно, его отец никогда не говорил об этом с ним. То, что Гоббер только недавно поделился с ним, было самым большим, что он узнал о том роковом дне давным-давно.
«Род убил ее.»
При этом голова Беззубика резко упала, и он издал печальный гул.
«Плохо. Двуногие убили мою», — пробормотал он.
Они оба прекрасно знали о параллелях между ними.
«Я был ее единственным потомством и не помню ее», — добавил Иккинг.
«Это печально. У тебя нет гнезда».
«Да, я делаю беззубым».
Беззубый грохнул его растерянность.
«У двух ног другое слово. Я сейчас говорю», брат.
«Что значит» Браунтри «?»
«Означает молодых мужчин от одного и того же отца и матери. Означает слово для единомышленников, которые учатся, играют, сражаются и доверяют друг другу. Кто… летает одним и тем же воздухом в небесах жизни».
«Почти звучит как мы», — дразнили беззубые.
«Да, мы».
Затем он понял, что говорил Иккинг.
«Но у нас нет одного и того же отца и матери».
«Не важно. Могло быть с тех пор, как мы с яйцами. Вы сказали, что останетесь моим соседом, моим помощником, моим братом, даже если я стану двуногим».
Беззубый учел эти слова. Чтобы Иккинг сказал, что он был его ближайшим родственником и хотел остаться, даже если он стал двуногим, он снова согрел печень. Они продолжили идти без лишних слов и вместе посмотрели на звезды. Длительное тепло еды и их общие слова помогли защитить от холода, который начинал наполнять ночной воздух.
========== TOM I-Снегопад ==========
Если бы многие из нас ценили еду, радость и песни выше накопленного золота, это был бы мир лучше». — Дж. Р. Р. Толкиен — Хоббит
Была поздняя осень, когда Иккинг заметил изменения. Что-то было в воздухе. Деревья уже были на пути к тому, чтобы сбрасывать листья, и облака начали меняться в более скучный цвет. Утро было холоднее, и в домах по ночам регулярно сжигали дрова для тепла. Он проснулся несколько утра и обнаружил мороз на траве снаружи или замерзшие лужи.
Несмотря на все это, изменение погоды было не совсем то, что беспокоило его.
Проблема заключалась в том, что у него почти не было энергии. С каждым днем он чувствовал себя соннее. Он просыпался позже и позже каждое утро и начал беспокоиться, что с ним что-то не так. Особенно после того, как он провел весь по общему признанию тоскливый день внутри, не делая ничего, кроме дремания на кровати.
Он также понял, что много ел в последние недели. Достаточно того, что его живот даже имел довольно неприличную выпуклость. Хотя в его защиту даже беззубый выглядел очень сытым.
Наконец, он набрался смелости, чтобы обсудить эту тему со своим отцом после того, как однажды поздно утром встал с постели.
У драконов становится очень сонно зимой
Его отец потер бороду, обдумывая вопрос.
«Полагаю, что так. По крайней мере, это то, что другие семьи говорили о своих драконах, что они обычно мало что делают, кроме сна зимой. Почему вы спрашиваете?»
я очень сонный
Все время
Стоик наверняка заметил, что Иккап жил в доме намного позже.
«Вы получаете достаточно, чтобы поесть, верно?»
Иккинг указал на свой живот и посмотрел на него со словами: «Ты серьезно?»
Стоик задумался на несколько мгновений, пытаясь понять, в чем может быть дело. Это не было проблемой, которую он предвидел. Он заметил, что Иккинг и Беззубик, похоже, спали и ели совсем недавно. Но почему?
«Ну, медведи спят всю зиму и едят много еды осенью. Может быть, это что-то вроде этого».
Иккагу не очень понравилось это объяснение. Ему придется спать месяцами подряд? Это означало бы пропустить слишком много.
надеюсь нет
Я спрошу беззубый
Он должен знать
«Хорошо, дай мне знать, что ты узнаешь».
Иккап бродил по коридору. Беззубое было естественно выложено на кровать без заботы в мире.
«Беззубый, много ли спит в холодное время года?»
Беззубый зевнул один раз, прежде чем ответить.
«Большинство ходят в теплые места. Плотины с яйцами идут на остров яиц. Любому родственнику, который в холодное время года остается в холодном месте, нужно много спать».
«Зачем?»
«Потому что мы должны. Плохо использовать жизненный огонь, когда мало еды. Почему двуногие не ходят в теплые места в холодное время года?»
«Они не летают. Они хотят свои пещеры. Если они уйдут, другие могут взять свои гнезда… как ваша старая пещера в большой горе».
Беззубый зарычал на это напоминание.
«Грр, я получу это снова после того, как я стану большим…»
Он все еще не понимал, почему двуногие не пойдут в теплые места и не уйдут от холода. Это казалось гораздо проще, чем строить гнёздные пещеры из мертвых деревьев. Тем более, что тела с двумя ногами не имели естественной защиты от холода.
«Мы много спим?» Иккинг спросил его.
Икота казалась обеспокоенной этой мыслью.
«Почему ты боишься?»
«Я не хочу спать долго. Плохо».
«Нет, икота, не плохо. Хорошо. Сон делает нас большими».
«Беззубый, я хочу делать что-то. Не много спать», раздраженно икнул он.
Он вспомнил прошлый холодный сезон и жизнь в пещере с двумя ногами. Было тепло, где всегда горело место пожара, и шкуры животных прижимались. Это было похоже на его собственное теплое место. Не было недостатка в рыбе, даже в самые глубокие периоды холодного сезона. И оба они были за исключением простых детенышей, которым нужна только еда и сон.
«Я думаю, что нам не нужен только сон. У нас есть огонь и много рыбы».
Иккап подумал об этом, облегченно вздохнул и побежал назад, чтобы передать сообщение.
Он говорит, что мы можем много спать
Но нам не нужно
Он также сказал, что большинство драконов идут туда, где тепло
«Это имеет смысл. Прошлой зимой казалось, что все дикие остались, но вернулись весной. Наши остались, конечно. Он сказал, куда они идут?»
Только где-то тепло
И некоторые идут куда-то, чтобы отложить яйца
«Хм, я задавался вопросом об этом. Они никогда не откладывают яйца здесь. Зачем им нужно идти куда-то еще?»
Иккинг пожал плечами.
Может быть, Астрид и некоторые другие следуют за ними
«Нет, это слишком опасно. Что, если дикие драконы испугались и напали на них? Что, если метель обрушилась, когда они летели? Они не выжили бы. Ни один человек не смог бы долго пережить такой холод».
Это было, безусловно, справедливо. Берк зимы может быть очень опасным даже для людей, которые знали, чего ожидать. Несчастный случай на море был вероятным смертным приговором. Драконы, защищающие свои гнезда, вероятно, могут быть такими же злыми, как мать-медведь, защищающий своих детенышей.
Ни один человек не означал, что ни один дракон не мог идти.
Я мог бы
«Какие!»
Я могу летать с ними и узнать
«Икота, это безумие! Вы уверены, что сильно выросли за один год, но вы все еще очень малы. Что если вы не сможете полететь достаточно далеко и врезаться в океан? перекус? Нет, икота, я не позволю. Ты понимаешь?
Иккинг вздохнул.
да
«Хорошо.»
Иккип ворчал про себя, слегка оттолкнутый возражением отца, когда он вернулся в свою комнату.
С одной стороны, он очень хотел покинуть остров и увидеть что-то новое. Сделать что-то вроде того, что Астрид смогла сделать. Найти место, куда идут драконы, чтобы завести своих детей, было бы удивительно. Но даже он знал, что опасения его отца были в силе. Он понятия не имел, как далеко он сможет на самом деле пролететь до того, как его крылья сдались. Что касается другого страха, атака на склоне горы диким Zippleback все еще давала ему случайные ночные кошмары. Возможно, в следующем году он будет достаточно большим, чтобы это не было серьезной проблемой. Были и другие вопросы, на которые нужно было ответить.
«Беззубый, зачем родным нужно идти в другое место за яйцами? Почему не здесь?»
«Они идут туда, где разбили свое яйцо. Это то, что они знают. Они чувствуют, что их яйца там в безопасности».
«Почему в безопасности там, а не здесь?»
«Их отец и мать имели их там. Вот почему».
Это имело некоторый смысл, что дракон будет чувствовать себя наиболее безопасно со своими детьми в том месте, где он сам вылупился.
«Как долго они остаются в этом месте?» Иккинг задумался.
«Разные для разных родов. Оставайтесь, пока не вылетят мальки или они не заберут их с собой»
«Как взять с собой?»
«Во рту.»
Иккап не мог не дрожать при мысли. Носить с собой во рту дракона было просто неправильно, даже если дракон не принес никакого вреда. Впрочем, птенец, вероятно, ничего об этом не подумает.
«Где ты разбиваешь яйцо, беззубый?»
«В гнезде-пещере. Гнездо-пещера далеко там, где погиб сир, плотина и гнездо».
Это убило бодрый разговор.
«Плохо», пробормотал Иккинг.
«Да, очень плохо.»
Иккинг все еще задавался вопросом о более счастливой теме места вылупления яиц. Как далеко это будет от того места, куда летят другие драконы? Он расправил крылья и закатил плечи. Если бы только был какой-то способ узнать, как далеко это было по сравнению с чем-то вроде Острова Дракона.
«Беззубый, сколько у тебя было сезонных циклов?»
«Прежде чем мы сломаем яйцо новой жизни?»
«Да.»
«Десять и четыре».
Иккинг удивленно моргнул.
И я! Вау, мы были одного возраста. Все еще на самом деле!
«Сколько для тебя становится большим? Для меня становится большим?»
Беззубый на мгновение задумался.
«Я был самым большим после пяти сезонных циклов. В следующем сезоне мы быстро набираем скорость».
Иккинг напевал про себя.
Это обнадеживает, я думаю.
В зависимости от того, сколько они вырастут, ему, возможно, не придется снова беспокоиться о своей безопасности. Он, безусловно, сможет летать намного дальше.
Он вышел наружу и взлетел на крышу, чтобы впитать немного солнечного света. Только пять лет? Казалось, очень короткое время, чтобы стать полноценным взрослым, если бы это действительно было Беззубым. Это было очевидно намного быстрее, чем люди могли расти. Но была зима, чтобы пробиться первым. Не то, чтобы выживание было реальной проблемой. Скука скорее убила его, чем погода. Застревать внутри всю зиму было не то, чего никто не ждал. По крайней мере прошлой зимой у него был целый язык для изучения. Не было ничего, что могло бы занять его время снова.
Может быть, папа может получить больше свитков и книг для меня.
Он увидел Надера, взлетающего далеко вверху со счастливой трелью, и это дало ему идею. Были и другие люди, которые, вероятно, знали о драконах больше, чем его отец, и могли сказать ему, чего ожидать от зимы.
*
«Вы беспокоитесь о чем?» Астрид воскликнула.
Он указал на свое ранее написанное беспокойство и проигнорировал ее недоверчивый взгляд.
«Они много спали прошлой зимой. По крайней мере, Stormfly».
Рассказать мне все
«Они в основном перестали летать после первой заморозки. Stormfly немного помогла с рыбалкой, но в основном она хотела оставаться внутри у огня. Она действительно вышла на улицу только тогда, когда ей пришлось. Помогло то, что мои родители построили достаточно большую дверь в конюшне для нее, чтобы использовать. “
Не проблема для меня
«Пока нет, нет. Ммм, я вижу, что ты хорошо ел».
Она застенчиво ухмыльнулась и отвернулась, когда он бросил на нее свой лучший иссохлый взгляд, перемеженный ворчанием.
Как она могла поднять это?
Я заметил
Он ворчал и подпрыгивал на месте.
Я просто хочу есть и спать
Grr.
«Икота, не беспокойся об этом. Я уверен, что это что-то нормальное».
Легко тебе сказать, Астрид. Это не происходит с вами…
Кто-нибудь из них улетел прошлой зимой?
— Кто-нибудь из наших драконов улетел из Берк? Не знаю, о чем я. Хотя дикие и сделали. Почему ты спрашиваешь?
Беззубый сказал, что они летят на остров
Иметь своих детей
«О… нет, я не думаю, что кто-то из них это сделал. Никто из диких не привел детей. Я думаю, мы бы заметили, если бы они это сделали. Это одна вещь, которую мы до сих пор не знаем о них. Может быть, мы узнаем на этот раз «.
Теперь настало время для реального запроса…
Можете ли вы получить книги для меня, чтобы прочитать?
Я хочу что-то сделать
«Конечно, я сделаю. Обычно есть другой трейдер, который останавливается перед зимой; возможно, у них будет что-то, что я могу получить».
Он слегка улыбнулся ей.
Спасибо, он кивнул.
Он вернулся, отдыхая на крыше и отдыхая на солнце. Люди приходили и уходили по своим обычным делам. Было несколько драконов, летящих над заливом или вокруг заснеженной вершины горы Тор. Как обычно, зрелище шевелилось и касалось чего-то глубоко внутри. Тоска о том, что, оглядываясь назад, ему всегда приходилось летать, теперь только укреплялась.
Он посмотрел на облака намного выше. Несмотря на то, что это был прохладный день, это был неплохой день для полетов, потому что было очень мало ветра. Во всех своих полетах с Toothless до и после он никогда не приближался к прикосновению к самим облакам. Хотя с целым свободным днем…
Может быть, я должен попробовать. Возможно, скоро не будет другого шанса.
Он встал и расправил крылья. Желание летать становилось слишком сильным, чтобы сопротивляться, зуд в его крыльях, от которого мог справиться только полет.
Мне не нужен беззубый, чтобы быть в состоянии сделать это. Я могу сделать это сам.
Он глубоко вздохнул и сел на край крыши. Последовал момент колебания, а затем он ушел.
Плавание в воздухе было полезным способом думать об этом. Особенно после того, как он повернулся к тому небольшому ветру. Помня о своих уроках, он крепко сжал конечности и позволил хвосту и крыльям действовать естественно.
Его восхождение вычеркнуло спираль, когда он взлетел. Когда он наконец посмотрел вниз, он был потрясен, увидев, что он уже был выше самой высокой вершины на острове.
Становилось все холоднее, и он еще не достиг облаков.
Нет пути назад сейчас.
Трудно было идти без термиков и восходящих ветров, чтобы помочь ему. Он должен был подкачать свои крылья сильнее, чтобы продолжать подниматься к своей цели, опухшему белому облаку.
Пару минут спустя он столкнулся с препятствием, которое он не мог предвидеть буквально.
Ветер был намного сильнее здесь. Это, безусловно, помогло подтолкнуть его выше после того, как он превратился в него, но также начало выталкивать его в море. Далее становилось все холоднее.
Он сделал паузу, чтобы отдышаться и посмотрел вниз на Берк. Здания, которые составляли деревню, были слишком маленькими, чтобы их можно было увидеть. Ни один из жителей острова не был достаточно большим, кроме как пятно цвета.
Это было намного выше, чем любой дракон обычно летал. У них не было бы причин для этого. И с тем, как холодно он уже чувствовал, человеку едва ли было приятно подниматься так высоко на спине дракона.
Он надавил с измученным дыханием и ноющими крыльями. Прошло еще несколько минут, прежде чем он догнал уровень облака, которое плывало прямо к нему.
Его сердце билось в ожидании.
Он полностью расправил крылья и плавно скользнул в белый туман, рев ветра несколько угас, пока он только скользил. Его зрение ухудшилось и в лучшем случае сократилось всего на несколько отрезков.
Облака были холодными и влажными.
На его крыльях прослеживался видимый порез в тумане, который он видел вытянутым позади себя. Кто знал, что облака могут течь?
Это потрясающе!
По крайней мере, это было удивительно, пока он не заметил что-то странное на своих крыльях. Что-то игристое.
Лед.
Туман замерз на его крыльях.
Похоже, это не повлияло на его способность летать, но что-то было не так, когда он вышел с другой стороны облака. Слабое беспокойство было на мгновение забыто мимолетным видом радуги, казалось бы, вокруг него. Затем великолепный спектр исчез так же быстро, как и появился.
Он попытался взмахнуть крыльями, но обнаружил, что его крылья слишком болезненно жестки. Еще раз он попытался, прежде чем понял, что что-то, возможно, высота его полета, сильный холод, вода на его крыльях, его истощение или, возможно, комбинация всего этого вместе, сделали его крылья тесными.
Это не может быть хорошо.
У него перехватило дыхание, когда ужасное осознание поразило его. Он был далеко за океаном и не мог хорошо летать, если вообще был.
Он наклонился к Берк. Слишком крутой угол спуска, и ветер будет толкать его прямо вниз, в то время как попытка скользить в животе — сначала заставит его опрокинуться головой над хвостом при каждом порыве. Потребовалась каждая концентрация, чтобы избежать любой крайности.
Таким образом было потрачено несколько минут, прежде чем он снова попробовал свои крылья с рычанием и хныканьем боли. Мне казалось, что сотни гвоздей ломают каждое сухожилие одновременно, когда он растягивает свои мышцы.
Это должно было быть близко, очень близко. Бурные воды северных морей вокруг зимы почти наверняка обещали водянистую могилу для любого маленького дракона, который упал в их когти.
Несмотря на холодный воздух, прямые солнечные лучи и низкое возвышение медленно согревали его крылья.
Pleaseâ € |
К тому времени он был только на высоте мачты над водой, хотя выбора не было. Лети или умри. Либо волны, брызги воды на его живот, либо холодные пески берега, всего в двух шагах от него, одна из них приветствовала бы его.
Конечно, его крылья были вырваны из их гнезд.
Визг боли не мог быть его.
Его мышцы, полностью потраченные, остановились.
И он кувыркался в океане, колотился по пятам за хвостом. Его глаза были плотно закрыты, но рев прибоя и грохот волн эхом разносился вокруг него, слегка приглушенный самой водой. Невозможно было сказать сверху вниз. Вода неслась внутрь к земле или тащила его в море?
Его крылья мягко висели в воде, совершенно не реагируя. Холодные воды быстро истощали все его силы.
Потребность в дыхании была настолько сильной, что он впитывал ледяную воду в панике.
Было бы легко спать, закрыть глаза и забыть…
Так легко спать…
Странный синий свет, казалось, смотрел на него сквозь дымку.
Нет!
Не зная сверху вниз, он пинал ногами и боролся с синим светом, что казалось вечностью.
Он сломал поверхность воды только на мгновение, прежде чем его втянули обратно под воду. Слишком короткое время, чтобы дышать. Случилось ли это вообще?
Все стало угасать.
И тогда он почувствовал, как по его спине тянется песок, когда поток высасывал его обратно в море.
Земельные участки.
Он быстро перевернулся и потащил себя на пару шагов вверх по берегу изо всех сил.
Затем он вырвал всю морскую воду, которую он проглотил вместе с большей частью своего ланча.
Он лежал на берегу, как мертвец.
Один глубокий вздох животворящего, славного воздуха за другим.
Он даже не стал вставать, когда прибой ревел позади него и щекотал его хвост. Он просто оставался неподвижным, глубоко вздохнул и дорожил тем, что он все еще жив.
Он вздрогнул и оглянулся на воду, которая мягко, почти невинно плескалась на берегу. Это было похоже на настоящую бурю, но это был только обычный прибой.
Смиренное напоминание о том, каким беспомощным он все еще был.
Затем он встал, как можно лучше отряхнулся от морской воды, болезненно сложил крылья и начал очень медленную задачу идти обратно в город, его хвост тянулся от истощения на ходу. Полет был совершенно невозможен и будет долгое время, судя по тому,как сильно он напряг свои крылья.
Возможно, летать сквозь облака было чем-то, чего драконы не знали. Возможно, он просто слишком много летал на морозе и перегружен собой.
Но в конце концов он вернулся домой. Это не был славный полет, о котором стоило бы рассказывать, но это было его маленькое несчастье. Конечно, не было никаких шансов, что он скажет отцу, что чуть не утонул в океане, пытаясь летать. Папа наверняка оставит его в покое, если услышит об этом.
К тому времени, когда он вернулся домой пару часов спустя и толкнул дверь, его лапы уже болели от ходьбы. К этому часу он должен был быть голоден, но аппетита не было. Он подошел к камину, который все еще горел маленьким мерцающим пламенем, и нетерпеливо рухнул рядом с ним.
Жара согревала его, как никто другой. Он мог почти чувствовать узлы и напряжение в его крыльях и суставах, ослабевающих с каждой минутой. Потрескивание огня было единственным звуком, отразившимся в доме.
Он плакал, чтобы спать, не проливая слезы.
*
Стоик чувствовал это в воздухе и видел в облаках. После десятилетий жизни здесь, на Берк, это было безошибочное чувство. Темные животы облаков намного выше угрожали покрыть землю льдом и снегом, а мороз, покрывающий траву, был просто предвестником того, что должно было произойти.
К настоящему времени он был для него почти второстепенным, и он должен был заняться несколькими вещами, прежде чем погода станет серьезной.
Он надел накидку своего вождя. Он убил и снял с себя шкуру медведя вскоре после того, как стал вождем, чтобы проявить себя перед своим народом. Это было очень удобно и держало его очень тепло даже в самых холодных условиях.
Склад был первым, что нужно проверить. Он столкнулся с Садором, неся пустую корзину обратно из хранилища.
«Садор, как это выглядит?»
«Наш лучший выбор в этом году, шеф».
«Как вы думаете, у нас достаточно на зиму?»
«До тех пор, пока все зверьки не останутся здесь, конечно. Я думаю, что они помогли поместить сюда половину рыбы. Это определенно будет лучше, чем все другие зимы».
«Рад слышать, чувак, продолжай».
«Да, шеф.»
Замороженная и соленая рыба будет заполнять склад и постепенно вытягиваться в течение зимы. Первое замораживание гарантировало бы, что они не будут портиться.
Он добрался до конюшен фермы, чтобы проверить скот. Все козы, овцы и домашняя птица уже были надежно уложены внутри или работали на своих конюшнях. Это был хороший год, когда коз и овец не терроризировали, и в результате появилось много новых ягнят и козлят.
Было приятно видеть, что его люди уже занимались своими делами, не сказав им ни слова. Ему приходилось беспокоиться о каждой задаче, о которой нужно было заботиться.
Он обнаружил, что Астрид сильно сгруппирована и уходит из Зала.
«Астрид!»
«Шеф! Что я могу сделать?»
«Расслабься, я просто хотел услышать о драконах. Как они? Как ты думаешь, сколько их здесь останется?»
«Хм, они кажутся мне нормальными. Они все ели много в прошлом месяце. И я думаю, что многие из них тоже уехали. Это только наши и несколько более дружелюбных диких здесь сейчас».
«И где они собираются остаться? У нас есть конюшня для них?»
«Ну, у всех семей есть конюшни для их драконов около их домов. Некоторые из тех, у кого есть меньшие, держат их в закрытом помещении. Для тех, кто остался, должно быть достаточно дополнительных конюшен».
«Убедитесь в этом. Боги, такая странная вещь, которую можно планировать даже сейчас», — грубо добавил он.
«Одно из многих изменений, которые мы внесли, сэр. Я обязательно покажу диким конюшням, возможно, они им понравятся и останутся там. Ваши драконы, конечно же, останутся с вами».
«Да, они будут», коротко ответил он.
Она повернулась, чтобы уйти, но затем она сделала паузу и пересмотрела что-то.
«У тебя случайно нет лишних книг?»
«Еще книги? Это один из планов Фишлега?»
«Ух, да, вы знаете, как он любит читать», — запнулась она.
«Я посмотрю, что я могу сделать, Астрид».
Он оставил ее и вернулся домой, чтобы заняться домашними делами, которые нужно было сделать.
Иккап и Беззубик сначала спали на земле возле камина. Действительно, это было самое теплое место в доме, когда горел огонь.
Он вошел в комнату Иккапа и начал собирать подушки и одеяла. Затем он переставил их в форме гнезда рядом с ямой для огня в гостиной, но достаточно далеко, чтобы они не могли загореться.
Теперь им будет удобнее.
Что касается его самого, он в конечном итоге перенес бы свою кровать в гостиную. Там не было никакого большого ажиотажа.
Как поживали драконы зимой? Это было то, о чем он задавался вопросом. Они никогда не были активны в течение всей зимы, когда они все еще были на войне. Могут ли они выжить на открытом воздухе, создавая свое собственное тепло, или им нужно было искать убежище?
Это был просто еще один вопрос, который никто раньше не думал задавать.
После этого у него было немного свободного времени, чтобы убить. Он вышел на улицу и побрел к морским скалам, откуда он мог смотреть на весь горизонт. Это было одно из его любимых мест, чтобы думать и избегать активности деревни. Ветер, дующий с моря, был достаточно холодным, чтобы заставить его дрожать, но одиночество все еще было достаточно приятным.
Ему также понравилось это место, потому что он надеялся увидеть приближающийся корабль. В рамках переговоров по договору он организовал доставку нескольких основных предметов снабжения. И была также возможность, что другой корабль может прибыть и принести новости о какой-то тайной надежде на Иккинг.
*
«Привет, большой парень.»
Кошмар спокойно посмотрел на нее и позволил ей подойти и потер подбородок.
«Вы хотите где-нибудь остаться на зиму? Где-то, вероятно, тепло».
Это моргнуло на нее. Она отступила назад и поманила его следовать.
«Давай, я покажу тебе, где ты можешь остаться».
На мгновение он с любопытством грохотал и медленно шел за ней. Стормфлай увидел, как она ведет другого дракона, и прыгнул к ней, только чтобы начать раздраженно кричать на нее. Наддер всегда ревновала, когда ее человек обращал внимание на другого дракона.
«Не беспокойтесь обо мне, мисс Босси. Я просто показываю ему конюшни».
Буревестник взглянул на Кошмар и пристально следил за ними обоими.
Астрид привела дикого дракона к конюшням, которые они построили, чтобы изначально разместить своих собственных драконов. Это были старые хранилища, которые больше не использовались, или дома тех, кого больше не приветствовали на Берк. Она распахнула дверь в конюшню и отошла в сторону. Он был достаточно большим, чтобы вместить любого из драконов на Берк.
Единственная жалоба, которую она могла получить, заключалась в том, что конюшня была обязательно сделана из дерева.
Кошмар подозрительно огляделся вокруг, нюхая землю, а потом снова посмотрел на нее.
«Продолжай», — поощряла она.
Он грохотал по земле и медленно крался в конюшню, где садился и оглядывался. Только после того, как она начала кататься и тереться о все возможное, чтобы отметить свою территорию, она была уверена, что она решила остаться.
Буревестник начал прижиматься к ней сзади.
«Эй, девочка, просто показываю его в свой новый дом.»
Purr.
Они вернулись домой с Буревестником, время от времени бросая подозрительный взгляд на Кошмар.
*
Это был четвертый Ветр.
Стоик встал в доках и контролировал процесс разгрузки. Последнее из торговых судов наконец прибыло, и оно перевозило специальный груз. Золотой груз, который был необходим для выживания и существования любого северного народа.
Бочки с медом и элем.
Это облегчило его, что капитан не боялся приехать на остров. Оказалось, что судно прибыло из вайны, и капитан заранее знал, чего ожидать.
Не только это, но на корабле были письма от нескольких других племен. Письма для него не вызывает сомнений, поскольку они несли печати Вайны и Берсеркеров.
Он поблагодарил капитана и заплатил ему за его услуги и товары. Капитан закончил разгружать все и повернул свой корабль на юг.
Как раз вовремя.
Все могли видеть темные облака, вздымающиеся с севера. Не было никакой ошибки в том, что облака предвещали. Легендарная погода Берк больше не будет сдерживать.
«Отнеси эти бочки в зал, ни для кого из вас не капля. Убедитесь, что они туда доберутся!»
«Да сэр!»
«И опуститься! Зима приближается».
Он принес письма вместе с собой домой, сел за кухонный стол и зажег свечу.
Первое письмо было от сваны вайны.
«Шеф Стоик, сейчас все намного лучше, так как вы послали мисс Хоффердоттир. Теперь у нас есть четыре Смертельных Надера. Астрид показала нам, как мы можем научить их ловить рыбу. Я даже работаю над тем, чтобы победить одного из них. Я не скажу, что все здесь были довольны изменениями, но никто не хочет продолжать сражаться со зверями. Один из моих людей, Громмаш, разозлился и ударил Наддера. Надгер Хельгрида сжег его тыл. Хелгрид так волновалась, что я накажу ее дракона. Я говорю, что Громмаш получил то, что заслужил. Я отправлю кого-нибудь в Берк весной, когда погода станет лучше. Я слышал об Освальде. Настоящий позор. Было бы лучше для нас обоих, если бы этого не произошло. Svana.
Он отложил письмо и вздохнул.
Ну, похоже, у них все хорошо. Свана — разумный вид.
Он немного больше нервничал из-за записки Берсеркера. Конечно же, это было не письмо Освальда.
«О, великий Стоик, ты наверняка слышал, что я теперь вождь моего племени. Время моего отца пришло для него после того, как он решил отказаться от старых путей. Ну, я не собираюсь отказываться от старых способов. Какие старые пути? Охотничьи пути. Драконы охотятся на нас, и мы охотимся на них. Это естественный путь. Вы никогда не думаете о том, чтобы остановить нас. Если вы это сделаете… вы узнаете, откуда пришло наше имя. Я приглашаю вас отпраздновать после Я убиваю свою первую Ночную Ярость. О, верно, ты не будешь этому рад. Очень плохо! Мне все равно. Извини за твоего парня, я действительно скучаю по игре с ним.
Он скомкал письмо и швырнул его в камин. Яркие образы молодого Дагура, тайно мучившего Иккупа, напали на его совесть. Гораздо хуже, тем не менее, была очевидная навязчивая идея, которую Дагур, казалось, имел при убийстве Ночной Ярости. То, что случилось бы, если бы Дагур мог получить в свои руки Иккинг, было слишком страшным, чтобы думать.
Конечно, Дагур не был бы настолько глуп, чтобы действительно вторгнуться в Берк. Угроза насилия была одной вещью, но на самом деле ее реализация была другим вопросом.
И что он должен был делать, если узнал, что берсеркеры убивают драконов ради спорта? Было ли его делом то, что они делали на своих землях и морях? Правильно ли было навязывать свои убеждения и свои убеждения другим племенам?
Дверь распахнулась, и оба дракона вошли внутрь, Иккап остановился, чтобы закрыть дверь за собой. Затем его сын прыгнул к нему.
Это оно
«Да, первый снег года. Должен быть и большим».
Думаю, нам лучше привыкнуть оставаться внутри
«Я уверен, что это будет обычное веселье, которое мы проводим каждую зиму».
Икота удивленно моргнула.
Это мой отец пытался быть саркастичным?
Получить что-нибудь с корабля?
«Немного кожи, много бумаги и чернил, несколько книг, и… Я действительно слышал от другого племени».
Это действительно привлекло внимание Иккапа, судя по тому, как поднялись уши.
«Это было сообщение от свана вайны, они — рыбацкое племя, о котором я тебе рассказывал. У них теперь есть несколько надеров в их деревне. Я бы сказал, что Астрид очень хорошо с ними справилась».
Это хорошо
Мне нравится что они меняются
«Они сделали, да. Я не знаю, будут ли все похожи на них».
Они просто должны видеть драконов не плохо
Я помогу с этим, когда я буду больше
«Мы посмотрим на это. Икота, я знаю, что вы не будете пытаться что-либо делать, но не подходите к Берсеркерам, если вы их видите. Они очень хорошие охотники на драконов».
Но
Просто пообещай мне, Иккинг.
Хорошо, Иккап мрачно кивнул после минутного размышления.
«Хорошо, я пойду, возьму немного дров, пока все еще могу. Полегче».
Его отец покинул здание мгновение спустя. Ветер начинал свистеть снаружи, когда приближался фронт шторма.
Беззубый стоял перед камином с откинутой головой и расправленными крыльями. Он мурлыкал очень счастливо.
Это выглядит мило.
Он спрыгнул и подошел к потрескивающему огню. Греться в его тепле было одной из самых расслабляющих вещей, которые нужно было сделать, даже если ему было трудно держать глаза открытыми.
Последовала относительная тишина. Должен быть какой-то способ скоротать время.
«Беззубый, ты расскажи мне историю».
Беззубый только испортил его растерянность.
«Двуликие говорят о том, что они или другие делали в прошлом. Делайте это ради развлечения или обучения», — пояснил Иккап.
«Мой отец и мать не дали мне много других историй о родстве. Но они дали мне одну, откуда все родные».
Это определенно заинтересовало Иккапа.
«Я хочу услышать это.»
«Все вещи находятся на скорлупе большого-единственного яйца. Все-родное живет под землей и водой, захвачено раковиной земли. Оно дышит из земли и создает живые ветры. Много живых существ». были, но не было родных. Вода и земля нуждались в живых. Вода и земля были хорошими… и имели много яиц. Много жизни «.
«Но воздух был зол на то, что у него не было товарища, поэтому воздух посылал ветра и дул яйца по всем землям. Некоторые уходили в воду и делали водяную семью, которая не летала, но большинство становилось летающей семьей, о которой вы знаете. Огонь» — яйца чешуекрылых приземлились в горах огненно-водяных скал, яйца острых больших крыльев упали на очень большие деревья, а яйца каменных клыков упали в груды камней «.
«А как насчет Night-Fury-kin?» Иккинг спросил в восторге.
«Мы были другими. Скала ночного неба посмотрела на всех родственников и увидела, что они хороши. Но они никогда не смотрели на нее и не удивлялись. Скала ночного неба хотела, чтобы род был новым и мог ее видеть. Скала ночного неба и облачные бури сделали новое яйцо, яйцо для новой семьи «.
«Вода не была счастлива, что была новая семья, к которой она не была нужна, но она ничего не могла сделать с нами, так как мы не родственники воды. Вода не любила, что Ночная Ярость была другой, поэтому сделал больше новых родственников, чтобы быть Альфами гнезд. Род, как чудовище и Большой рот, большой бивень-Альфы. “
«Что такое Альфы?»
«Они самые большие и опасные родственники в гнездах».
«Ты видишь этих родственников?»
«Только мертвый монстр. Они очень опасны».
«Почему вода сделала других родственников Альфами?»
«Так что мы бы не были Альфами».
«Мы могли бы быть Альфами?» Иккинг удивился вслух от удивления.
«Не так, как большие Альфы. Ты помнишь, когда я сказал, что Монстр пытался заставить меня делать плохие вещи?»
«Да, я не понимаю этого».
Беззубый гул в мысли.
«Икни, закрой глаза и не двигайся».
Иккинг выполнил.
«Теперь ты слышишь и чувствуешь что-то в своей голове. Говоря тебе делать, толкая тебя делать. А если ты этого не делаешь, то он будет грызть тебя, как ползающая вещь под твоими весами. С достаточным количеством времени ты захочешь сделать». то, что вы не хотели делать. И вы просто вылетели, чтобы напасть на гнездо с двумя ногами и унести четырех ног, чтобы вернуть Альфу. Вещи в вашей голове останавливаются на некоторое время, и вы можете спать. Вы счастливы и иметь хорошие ночные видения. Тогда вы просыпаетесь и снова чувствуете грызть, ползать «.
,
«Открой свои глаза.»
Он сделал. Беззубый смотрел прямо на него с очень торжественным взглядом.
«Это то, что могут сделать большие Альфы».
Было довольно тревожно, как ярко это описал Беззубик. Казалось бы, даже не осознавать своих действий или представить, что что-то еще влияет на их мысли, было страшно думать.
— Не мы. У Ночной Ярости нет той жизненной силы воли. Мы могли бы быть Альфа-гнездом, только если другая семья кланяется нам и хочет нас. Мы могли бы быть Альфами, которых разыскивает род, но не принуждают -Alphas «.
Я полагаю, что это было бы зрелище. Куча драконов все кланяются другому.
Был, однако, один довольно существенный элемент, который беззубый, казалось, до сих пор оставил вне истории.
«А как насчет двух ног? Откуда они взялись в истории?»
Беззубый ворчал и задумался на мгновение.
Стоик выбрал этот момент, чтобы открыть дверь, перенеся несколько больших блоков дров в угол комнаты. Дверь распахнулась от ветра, позволяя снежному шару взорваться внутри на быстром замерзшем воздухе.
Стоик побежал назад и закрыл дверь, дрожа в процессе. Его густые белые брови и рыжая борода начали заметно оттаивать ко второму.
«Не возвращаться туда сегодня», пробормотал он себе, снимая лишние слои.
Он поднял стопку бумаг со стола и отправился в свою комнату, когда заметил, что они оба смотрят на него со своих мест у костра.
«Позвольте мне поставить еще одно бревно для вас двоих… должно длиться всю ночь. Теперь я пойду спать, согреться — тяжелая работа», — добавил он, зевая.
Иккинг кивнул в знак признательности и ждал, когда его отец уйдет. Только после того, как он ушел, беззубый ответ.
«Двуногие были великими не-родственниками. Хищники и хищники. Без когтей и с ложно сделанными когтями. Без мехов и с четырехногой шерстью. История, которую я знаю, не рассказывает, из чего вылупились двуликий отец и плотина, только что они были. Вода, земля, воздух, скала ночного неба и шторм облаков — все знали, что двуногие умнее, чем родственники, и у них были более умные лапы, поэтому они давали родственникам жизненные силы воли «.
«Как Ночная ярость и большая Альфа?»
«Да. Только история. Нет причин думать, что она реальна».
Это действительно звучало как настоящая сказка.
«Есть ли еще?»
«Больше не надо.»
Беззубый встал и запрыгнул на кровать, шевелясь под одеялами.
Был еще один вопрос, который Иккап намеревался снова поднять, и который ему, вероятно, нужно было задать сейчас, прежде чем Беззубый заснул.
«Почему ты не хочешь научиться говорить на двух ногах?»
Беззубый повернул голову назад к нему.
«Я не хочу этого. Зачем мне с ними разговаривать?»
«Некоторые из них хотят поговорить. Рыбьи ножки хороши для родственников. Вы знаете Астрид».
«Что они могут сказать, что я хочу знать?» Беззубый удивился.
«Все еще хорошо слышу их. И это способ показать, что ты умный с двумя ногами».
«Вы делаете это. Мне все равно, что они думают».
Беззубый спрятался обратно под одеяло, фактически закончив разговор.
Было что-то замечательное в том, чтобы не чувствовать себя обязанным другим. Это имело смысл для дракона, который, очевидно, был одиноким в течение многих лет. С другой стороны, было бесполезно избегать общения с людьми. Не думать, что обучение тому, как общаться стоит усилий, разочаровывает. Даже если учиться, способность говорить может быть спасителем.
Может быть, он мог бы в конце концов передумать беззубым. Но этот дракон был очень упрямым.
Он залез в кровать и оглядел комнату. Вверху, на стропилах, на кучу книг и бумаги в углу, на вешалку, где его отец повесил свои плащи и накидки, и меха от старых охот, висящих на стенах, все это было брошено в красный свет свет от потрескивающего камина.
Я лучше привыкну к этому.
Затем он прижался под одеялом рядом с Беззубым. Свистящий ветер, потрескивание огня и тепло от камина быстро пошли своим чередом, и вскоре после этого они оба крепко спали.
*
Следующие несколько дней стали предсказуемым и очень скучным делом. Проснитесь на рассвете и оставайтесь под теплым укрытием как можно дольше. Иккинг даже не возражал прижиматься к Беззубику, если это означало, что они остались теплее. Подождите, пока его отец встанет, и положите замороженную рыбу или соленое мясо в кастрюлю, чтобы приготовить на огне. Есть. Посмотрите в окно на порыв ветра или сугробы. Ползти обратно в постель и ничего не делать. Беззубый, казалось, был доволен тем, что ничего не делал, только ел, спал и немного шлепал, когда Стоика не было дома. Что касается его самого, то самое захватывающее, что он мог сделать, — перечитать некоторые книги, уже находящиеся в доме. Кроме того, было нечего делать.
То же самое неловкое дело возникло снова, но на этот раз немного по-другому. Он и Беззубик должны были иметь возможность приходить и уходить, когда этого требует природа, но погода не всегда сотрудничала, и Стоик не всегда был там. В частности, был один день, который был настолько плох, что все, что они могли сделать, это прыгнуть на небольшом расстоянии от дома через снег, быстро заняться своими делами и бежать обратно. Иккап чувствовал себя совершенно подавленным, хотя там никого не было, кроме Беззубика, который, как ни удивительно, не чувствовал стыда по этому поводу.
Это был не первый раз, когда суровая беркская зима требовала принятия трудных решений, и это, конечно, не будет последним.
Он провел слишком много времени, глядя в окно. Он никогда не видел, чтобы кто-то выходил на улицу, за исключением случаев, когда его отец ходил в кладовую.
Сами дни были очень короткими с солнцем, когда его свет вообще был виден сквозь облака, лишь частично поднимаясь в небо. Это даже близко не подходило к тому, чтобы быть достаточно теплым, чтобы растопить снег. Как будто сам остров и вся жизнь на нем остановились. Беззубый, конечно, казалось.
Небо выглядело точно так же изо дня в день. Все было очень удручающе.
Если бы только Астрид или кто-то еще приходил и навещал.
*
«Здравствуйте, сэр, не против, если я войду?»
«Конечно, Астрид, иди сюда», — ответил Стоик.
Он закрыл дверь от закрученного ветра. Астрид была полностью покрыта с головы до пят толстым пальто из медвежьей шкуры и шерстяным шарфом вокруг головы. Такие крайности были необходимы, чтобы терпеть зимы Berk.
Они оба подошли к огню, чтобы согреть руки.
«Могу я тебе что-нибудь принести, Астрид?»
«Нет, я в порядке прямо здесь, у огня».
«Что я могу сделать для вас?» он спросил.
«Просто хотел сообщить вам, как там обстоят дела. Все драконы в основном все время спят. Ни у кого не было проблем».
«Даже дикие?»
«Спать, как бревна, сэр. Единственная проблема заключалась в том, что они не были так хорошо подготовлены, как наши, чтобы выходить на улицу, когда им это необходимо».
«Ну, я не удивлен. Вы делаете хорошую работу, как обычно».
Невозможно было сказать, покраснела ли она от похвалы или ее красные щеки были только результатом погоды.
«Спасибо, сэр.»
Иккинг не спал все время, но не дал никаких признаков этого. Он выбрал этот момент, чтобы встать и дать им знать.
«О, привет Иккап».
Она опустилась на колени и медленно погладила его шею, на которую он мурлыкал в довольстве.
«Вы двое делаете хорошо?»
Да.
«Вы оба становитесь большими».
Он ворчал, слегка смущенный. Хотя теперь, когда она упомянула это, они были заметно больше, чем были даже в начале зимы. Он должен был всегда завивать свой хвост, чтобы держать его в одеялах.
«Должно быть, очень скучно застрять здесь, не имея ничего общего».
Он медленно кивнул.
«Хорошо, я посмотрю, смогу ли я дать вам новое чтение».
Она встала и обратилась к своему шефу.
«Сэр, Мидвинтерсблотт скоро появится».
Церемония отметила самую глубокую часть зимы. Это был праздник жестокости и неповиновения, что самое худшее, что элементы могли бросить в них, не сломило бы их северный дух. Все будут пить, веселиться, рассказывать истории и почитать богов за их защиту на протяжении всего года. И, конечно же, они должны были выбрать самое худшее время в году, чтобы праздник точно показывал свое неповиновение.
«Да, у меня был какой-то особенный эль, привезенный сюда от последнего торговца. Это должно помочь всем».
«Думаю, на этот раз мы сможем принести несколько драконов. Ничего особенного, просто пустите их внутрь и сядьте. Я действительно сомневаюсь, что Stormfly или некоторые другие наши будут проблемой».
Стоик обдумал предложение.
«Я думаю, что мы можем сделать это. Нет причин, почему бы и нет. Эх, особенно эти двое здесь».
«Все хотели бы этого, сэр. На самом деле, есть кое-что еще, о чем я хотел поговорить с вами».
«О, что это?»
Она торжественно ухмыльнулась и посмотрела на Фьюри, довольствующегося отдыхом у камина и наблюдающего за их обсуждением.
«Что-то, что мы должны были сделать давно».
*
Иккап проснулся от неожиданного странного звука и изо всех сил пытался сбросить одеяла, прежде чем увидел причину шума.
Беззубый стоял с тлеющими остатками огня с открытым ртом. Звучало так, будто он пытался шипеть у камина, но ему удавалось только кашлять.
«Что ты?»
Беззубый зарычал на камин в явном разочаровании.
«Хочу развести огонь».
Ох, очевидно.
Из всех странных и удивительных вещей, связанных с тем, что он дракон, ему было трудно представить себе дыхание огня. Крылья и хвосты он мог видеть, чувствовать и, следовательно, понимать. Но какие бы внутренние части тела не использовались для этого действия, ему было совершенно неизвестно. Тем не менее, умение разжигать огонь может быть очень полезным во многих ситуациях.
«Как ты это делаешь?»
Беззубый вздохнул и подумал, как это объяснить. Точно так же, как полет, это было что-то, что было трудно объяснить, так как родственники знают, не будучи сказанными
«У нас в животе может быть жаркий воздух. Мы можем впустить этот воздух в наши рты и зажечь его».
«Как? Я не знаю».
Просто так получилось. Он хотел, чтобы воздух мог быть огнем, и это случится. Он не мог объяснить это по-другому.
«Просто делай, как летать».
Иккинг обдумал это, его хвост отмахивался, как он думал. Никакое количество беззубых объяснений не поможет с этим. В конце концов ему придется экспериментировать самостоятельно.
«В чем ваша проблема сейчас?» Иккинг спросил.
«Это не то, что маленькие родственники могут сделать. Нужно больше сезонных циклов».
Поэтому им придется подождать, прежде чем это станет возможным.
«Почему вы пытаетесь, если мы не достаточно большие?»
«Я не знаю, что мы все еще очень малы для этого. Это отличается для разных родственников, и я не помню, когда я впервые разжег огонь».
В этом есть смысл.
Он снова уселся именно там, где спал. Больше того же с нетерпением жду. За исключением того, что ему теперь напомнили, что есть шанс, что он в конце концов сможет дышать огнем, как беззубый.
*
«Вставай и сияй!»
Они оба застонали и ворчали. Икота, по крайней мере, заставила его открыть глаза, чтобы увидеть отца.
«Вставай, мы наконец можем выйти на улицу. Худшее прошло».
Теперь, когда он упомянул об этом, снаружи не было свистка ветра.
«По-прежнему будет холодно, но не так плохо. Не знаю, когда снова начнется снег».
Он неохотно последовал за отцом к двери и закрыл глаза от ослепительной белизны, которая приветствовала его.
Все было покрыто снегом. Ветры накапливали снег в сугробы, которые доходили до верхушек зданий, оставляя пути бесплодными между зданиями. В отличие от прошлых нескольких недель, там было несколько человек. Мужчины были сильно связаны и либо вывозили дрова, либо направлялись в лес, чтобы срубить дрова. Было несколько женщин, которые несли корзины, предположительно из рыбы, так как они приходили из хранилища. Никто из драконов не вышел, хотя.
Он последовал за своим отцом на улицу.
«Что ты делаешь?» Беззубый позвонил.
«Приходи беззубым».
Беззубый перепрыгнул и последовал за ним на улицу.
«Почему ты хочешь быть холодным?»
«Я хочу выбраться из дома-пещеры».
Беззубый не мог спорить с этим. Было приятно выбраться из двуногого логова и снова оказаться под спокойным голубым небом. И не только потому, что ему нужно было выскочить наружу, чтобы время от времени освобождаться.
Один из способов согреться на холоде — это быть активным, быть в погоне. И он чувствовал, что у него много накопленной энергии.
«Икота, я монстр! Ты бежишь».
«Какие?»
Беззубый взревел и набросился. Он едва скучал по хвосту Иккапа, когда его жертва как раз вовремя отскочила. И они были выключены.
Иккинг перепрыгнул через сугроб и повернулся к дротику между парой домов. Плотно упакованный лед, по которому шли люди, заставлял его скользить. Он дико огляделся, но его преследователя нигде не было видно. Зная беззуб, это не сулит ничего хорошего.
Где бы он был? Будет ли он летать на крыше?
Он кренился и остановился. Возможно, было бы лучше установить ловушку, а не ходить в нее.
Снег, сложенный по краям дорожки, был очень глубоким от того, что его там лопатили, но он все еще выглядел пушистым. Он быстро нырнул в ближайшую кучу, пробираясь в искусственный сугроб. Он копал, пока не почувствовал, что его нос достиг открытого воздуха на другом конце дрейфа, затем он извивался настолько, что мог видеть и другую сторону. Он втянул свой хвост в свою снежную берлогу, полагая, что снег, который рухнул на его пути, скроет его вход.
Время ждать и слушать.
Это то, на что это похоже на охоту, я думаю.
Он ждал, совершенно неподвижно, несколько секунд, прежде чем заметил черную фигуру, приближающуюся перед ним. Беззубый должен был прийти из-за него! Он мог бы видеть свою голову, если бы он посмотрел в сторону.
Он медленно откинул голову назад внутрь и поморщился, когда маленький кусочек снега скатился туда, где он прятался. Это было слишком близко, чтобы сказать, мог ли Беззубик это увидеть.
Мягкие шаги Беззубика приближались все ближе и ближе, пока он не остановился прямо рядом с тем же сугробом. Что-то вызывало у него подозрение.
Может быть, он чувствует меня запах, но не видит меня.
Он услышал свист беззубого взлета.
Уфф, я не могу в это поверить…
Что-то большое врезалось в его укрытие, и на его шее прижались челюсти. Запутанная и колотящаяся масса конечностей, они скатились на бесплодную замерзшую землю, когда вокруг них упали снежные куски.
Он попытался оттолкнуть Беззубика, но не было выхода из-под тиска, подобного тому, который был у него беззубым. Особенно, когда Беззубик зарычал и начал тихо его трясти.
Это было достаточно реально, чтобы быть немного страшным.
«Нет! Вы меня поймали.»
Беззубый отпустил его и гордо встал. Он ждал, когда Иккинг перевернулся и поднялся на ноги.
«Почему ты идешь в снежную ловушку?»
«Какие?»
«Вы идете в ловушку там, вы не можете двигаться. Легко поймать».
«Я пытаюсь сделать ловушку, чтобы поймать тебя».
Беззубый посмотрел на него между развлечением и разочарованием.
«Плохо. Не уходи в ловушку. Нужно уметь бегать или летать».
Тьфу… он прав. Это было довольно глупо. Но как он узнал?
«Как ты узнал, что я там?»
Беззубый только усмехнулся.
«Вы видите вещь, которая показывает, что я там?» Иккинг спросил.
Если он думал, что Беззубик видел волнение снега, он был бы удивлен, когда Беззубик покачал головой.
«Нет? Как?»
Беззубик открыл рот, словно говоря, но затем остановился в явной мысли.
«Тебе еще нужно узнать о Night-Fury-kin. Теперь ты монстр!»
С этим загадочным сообщением и заявлением он повернулся и побежал. Иккинг проиграл только мгновение, прежде чем он побежал в погоне.
У него никогда не было шанса. Беззубый был слишком быстрым и проворным. Он знал, как поворачивать углы очень плотно при помощи одного клапана, никогда не спотыкаясь на льду, и с каждым прыжком шагал длиннее.
Единственное, от чего он порадовался, было то, что Беззубик выглядел очень измотанным к тому времени, как он сдался пару минут спустя.
«Ты не…» задыхался «поймать меня… Беззубый вздохнул.
«Нет, ты очень быстро.»
«Икота, тебе нужно научиться бороться».
«Бой! Почему?»
«Потому что я бы съел тебя, если бы был плохим. Тебе нужно уметь сражаться».
Темпы Иккипа замедлились, когда его последствия начали догонять. То, что говорил Беззубик, противоречило многим из того, во что он верил. Действительно ли было необходимо, чтобы он научился насилию?
«Если бы я был бойцом… ты не был бы здесь беззубым».
Казалось, даже Беззубик был поражен тем, что указал ему. Он все это очень хорошо помнил. У Иккинга не было храбрости в двух ногах. Его сила была совсем другого рода, так как она была смешана с другими чувствами.
«Тем не менее, вам нужно научиться бороться за себя сейчас. Я покажу вам, когда мы будем больше».
Задыхаясь и вздымаясь при каждом вдохе холодного воздуха, они вместе возвращались домой. Не желая ждать, чтобы увидеть, вернулся ли его отец, Иккап встал и открыл дверь самостоятельно. Надлежащим образом защитить его от непогоды мог сделать только его отец, но сейчас будет достаточно закрыть дверь за ним.
Они оба рухнули прямо на краю огня, даже не удосужившись залезть в кровать. Блаженный, теплый сон занял их за считанные секунды.
Через некоторое время он услышал, как его отец вошел в шторм, зовя его. Очевидно, Стоик видел их обоих, потому что больше ничего не сказал.
Мне нужно выяснить, как беззубый видел меня.
После большего количества сна… и еды.
*
Прошла еще одна скучная неделя с обещанием только зимнего фестиваля.
Тогда это было время.
Его отец запутался и ждал у двери.
«Икота, вы двое идете?»
Иккинг практически вылетел из постели и поднялся на ноги от волнения.
«Беззубые вставай! Мы идем сейчас!»
Беззубый просто открыл глаз и моргнул.
«Почему? Где?» проворчал он.
«Отправляйся в самую большую пещеру с двумя ногами».
«Ты иди.»
«Мы едим много еды!»
Обещание большой трапезы было достаточным ободрением, чтобы беззубый оторвался от него и был готов выдержать зиму на улице. Стоик открыл входную дверь, и холодный ветер начал хлестать и дуть в снег. Все трое пробирались сквозь снежные сугробы в Большой зал, а Стоик шел впереди.
Холод был таким же неудобным, как и ожидалось. Однако его мысли о холоде исчезли, как только он увидел Большой зал. Это было самое странное зрелище. Массивное здание практически светилось изнутри, и на его крыше были большие пятна, где не было снега, снег растаял. Даже прежде чем они вошли, они могли слышать звуки веселья изнутри.
Стоик распахнул дверь, и они быстро проскользнули внутрь.
«Там они!» «Вот шефу!»
Казалось, что все сообщество собралось здесь в сияющем тепле. Мужчины и женщины перемежались за столами, а кружки были повсюду. У костра в центре зала был огромный кабан, медленно поворачивающийся на костре. Тарелки с рыбой, бараниной, курицей и олениной были на каждом столе.
Иккинг мог помнить предыдущие фестивали, которые он был вынужден пережить в прошлом. Он никогда не наслаждался ими раньше. Этот выглядел более беззаботным, более веселым, чем кто-либо раньше.
Возможно, самая большая разница заключалась в том, что некоторые другие люди тоже принесли своих драконов.
Пламя свернулось в клубок рядом с Густавом и Снотреем, пока он грыз старую кость. Кошмар вырос на несколько футов с тех пор, как он присоединился к семье Берк, но явно был еще подростком.
И Фишлеги, и близнецы тоже принесли своих драконов, но их зверьки были очень заняты, дремая в пылу костра.
Тем не менее, Stormfly украл шоу. Наддер осторожно шутил по всему Залу, подталкивая людей к царапинам и нюхая готовящуюся еду со счастливым бульканьем, но никогда не пытался есть. Астрид была в этом уверена. Стало легче, что Stormfly не пришлось со всей талой рыбой, которую люди с радостью швыряли в нее.
«Я вам всем говорю. Я действительно это видел!»
«Гоббер, ты не думаешь, что мы на самом деле верим в это?» Спросил туфнат.
«Да, дракон, который носит кости и имеет личную вендетту против тебя? Похоже на одну из наших историй», — поддразнил Раффнут.
Это звучит как настоящая история…
«Это правда! Ему нужна еще одна кость, чтобы завершить броню, а затем…»
И он, и Беззубик быстро забыли обо всем остальном, когда они подошли к столу вождя. Их два специальных места, обычно только с тарелкой рыбного супа или тарелкой сырой рыбы, имели тарелки с несколькими видами сочного мяса. Коза, курица и рыба. Запах был абсолютно захватывающим.
Настолько, что беззубый начал пускать слюни на столе.
«Беззубый, нет! Плохо!» Икота вскрикнул.
Беззубый закрыл рот.
«Почему мы должны ждать? Я голоден сейчас!»
«Это вещь с двумя ногами. Если вы едите, когда Альфа не ест, это плохо».
Беззубый только что ворчал и ерзал в своем кресле, его хвост с нетерпением качался взад-вперед по полу.
Стоик занял свое место во главе стола и поднял покрытый тканью молот к гонгу, который был раскатан для этой цели.
Clang… Clang… Clang…
Все разговоры прекратились, и все взгляды перешли на начальника.
«По воле богов и Всеотца мы пережили еще один год! Теперь мы благодарим и празднуем! Пусть начнется Блат!»
Все взяли горсть мяса со своих тарелок и начали пировать.
Беззубый огляделся и принял это как сигнал к началу. Иккинг наблюдал, слегка впечатленный скоростью, с которой Беззубик заставил мясо исчезнуть. Он занимал больше времени с собственной едой и наслаждался вкусом каждого мяса. Он старался избегать рыбу, насколько это было возможно, не потому, что она была плохо приготовлена, а потому, что это то, что он ел весь год. Цыпленок, коза и возможный вепрь были намного вкуснее.
Кружки были опорожнены и снова наполнены, шутки звучали хриплым смехом за каждым столом, тарелки чистились и пополнялись, а те, кто почтенного возраста, рассказывали истории младшей аудитории.
«Икота, ты ешь рыбу?» Беззубый спросил, глядя на рыбу на тарелке.
«Нет, ты можешь иметь.»
Беззубый был более чем счастлив подчиниться.
«Все сделано там?» Стоик спросил, когда он увидел встречу.
На самом деле папа, я мог бы сделать еще немного.
Нет, он покачал головой и облизал отбивные.
«О, ты хочешь больше? Мы можем сделать это».
«Что он делает?» Беззубый спросил, когда Стоик собрал их плоские деревянные держатели мяса.
«Он получает больше еды».
«Больше еды, это хорошо», мурлыкнул Беззубик в знак одобрения.
Беззубый, очевидно, довольный, казалось, что пришло время задать вопрос.
«Беззубый, как ты видишь меня в снегу?»
«Я вижу твой жизненный огонь».
«Мое что?»
«У вас есть огонь жизни. У всех живых существ есть огонь жизни. Мы можем видеть это».
Он все еще не был уверен, что подразумевал Беззубый под жизненным огнем. Может быть, это было похоже на тепло? Драконы могли видеть тепло?
Я конечно не могу, или, может быть, я просто не знаю как.
Вернулись вторые тарелки с сочной курицей и бараниной. Он никогда не видел беззубых глаз так широко, как они были в этот момент.
Стоик оглядел праздник и подумал, что сейчас подходящее время, чтобы начать заниматься бизнесом. Он встал и забил барабан, чтобы привлечь внимание всех.
«У старейшины Готи не было своей собственной семьи. Мы не можем вечнооставаться без старейшины. Один из вас должен заступиться за нее. Нам нужен старейшина для выполнения наших ритуалов».
Все смотрели вокруг на пожилых членов сообщества, которые обычно считались мудрыми на пути мира и богов. Старейшина должен был понимать силы, которые боги вкладывают в растения, и уметь общаться с духами. Старейшина также должен был знать традиции племени и обладать осмотрительностью, чтобы знать, когда традиции больше похожи на ориентиры, чем на настоящие правила. Кроме того, они также должны были давать советы о мире драконов.
Консенсус был в конечном итоге достигнут после коротких дебатов. Впереди вышел лысый пожилой мужчина с репутацией здравого смысла.
«Вуултир, сын Скули, — обратился к нему Стоик, — ты снова будешь служить своему племени? Будешь ли ты первым и последним среди нас? Ты возьмешь на себя ответственность за то, чтобы доставить наши души в Вальхаллу?
«Да, мой начальник».
«Приветствую Старейшину Вултира!»
«Град!» все взревели.
Он сразу же пригласил Вултира к себе на стол.
«Старейшина, что ты думаешь о нас сейчас? Восстание и наша передача знаний о драконах другим племенам».
Старец прекратил пить свой суп и обдумал вопрос.
«Идея о том, что любой дракон может быть добрым и дружелюбным, все еще для меня странна. Я вижу это своими глазами и не буду отрицать, но мне все еще трудно проникнуть в мои кости для кого-то моего возраста. Но я вспомни, какой была жизнь до твоего мальчика и Астрид. Они оба сделали нас лучше, потому что драконы теперь не являются нашими врагами. “
«Я рад, что вы одобряете это. У вас действительно есть мудрость, старейшина».
«Бах, я знаю свое место в мире. Все, что я могу сделать, это поделиться тем, что я знаю, с будущим, пока я не займу свое место в Вальхалле».
«Об этом, старейшина, мне было интересно кое-что о будущей жизни. Те из нас, кто погибает в битве, имеют место на Вальхалле или на равнинах Фрейи Фольквангр. Что если сражений не будет? они не сделали? Как кто-либо мог гарантировать одну из этих почестей? “
Вултир улыбнулся ему.
«Это было бы проблемой, если бы ты думал о смерти в битве таким образом. Как насчет смерти для себя?»
«Какие?» Стоик в замешательстве потер бороду.
«Что если славная смерть, которая необходима, на самом деле является смертью тех частей себя, которые необходимы, чтобы умереть? Провести свою жизнь, преодолевая свои собственные недостатки и слабости. Это еще один тип битвы, который не выиграет ни золота, ни кораблей, ни крупного рогатого скота, но не менее славен в глазах богов «.
«Хм, никто никогда не говорил так раньше».
Вултир кивнул.
«Более полезно подчеркнуть жизнь сражений и славу для молодых людей, потому что сражения должны вестись, а старые, как я, конечно, не могут сражаться».
Стоик на мгновение возился с кружкой, прежде чем продолжить.
«Как вы думаете, дракон может пойти в Вальхаллу?»
«Дракон? Почему?»
«Ну, некоторые люди очень любят своих зверьков и задаются вопросом, может ли душа дракона следовать за ними. У Одина есть свой конь Слейпнир».
«Верно, он делает. Я полагаю, что дракон мог следовать за своим хозяином как домашнее животное».
«Но как насчет самостоятельно?»
«Я не знаю об этом Стоике. В конце концов, они не люди».
«Даже Фурии здесь?» он помахал двум бездельничающим и пирующим драконам за своим столом.
Вултир потер глаза и устало посмотрел на него.
«Они особенные, конечно, но я не знаю. Трудно поверить, что ты научил их писать, но, конечно, нельзя отрицать. Вы могучий вдумчивый для главного, Stoick.»
«У меня было достаточно времени, чтобы подумать о таких вещах. На самом деле, нам нужно еще кое-что сделать».
Он встал со стола и помахал Гобберу. Кузнец нес большую свернутую ткань.
«Стоик, я приготовил это для тебя».
«Хорошо, я думаю, что пора.»
«Давай сделаем это тогда».
Гоббер ухмыльнулся и вернулся к своему столу, а Стоик взял ткань в руки и снова привлек всеобщее внимание.
Что это? Иккинг задумался.
«Каждый!» он взревел.
Разговоры, смех и попытки танцевать быстро затихли, когда все повернулись к своему вождю.
«Это был хороший год. Боги улыбаются нам. У нас появился новый Старец. Наши животные размножились, и у нас так много еды, что мы не будем голодать!»
«Слышу, слышу!» все приветствовали.
«Это был первый год, когда мы никого не потеряли драконам».
Никто не приветствовал, но они все уважительно кивнули.
«Но мы потеряли некоторые из них. Мы потеряли их из-за гнева, высокомерия и предательства».
Опять же, у всех были слегка опущены глаза на напоминание о предательстве Милдью и Изгнании.
«Оглянись вокруг, посмотри на них», — он указал на всех присутствующих драконов, включая его собственных.
«Они являются частью нашего племени».
Все кивнули и пробормотали в знак согласия.
«Есть и другие племена, которые тоже меняются. У вайны теперь есть свои собственные наддеры, и у вольсунгов… ну, у них были некоторые проблемы. Слишком упрямы, правда, Астрид?»
«Как глупо, как молотки, сэр!» она ответила.
Все посмеивались и хлопали по столам.
«Берсеркеры при Дагуре наверняка будут продолжать охотиться на драконов, даже на наших, если они смогут. Мы все знаем, что дела идут лучше».
«Да!» они ответили одним голосом.
«Так почему у нас все еще есть это?» он указал вверх над центральной ямой огня.
Цвета берк, подсвеченные из костра внизу, свисали с шеста. На флаге был изображен змеиный красный дракон, пронзенный во рту большим копьем, воины Норда высоко держали свои топоры в триумфе.
Последовала полная тишина, когда все поглотили зрение. Сколько раз они собирались вокруг флага и приветствовали после отраженной атаки? Услышав количество драконов, которых они убили? Планировать вторжение в гнездо?
Никто не думал снять его.
«У нас был один и тот же флаг вскоре после того, как мы приехали сюда много поколений назад. Но сейчас мы другие. Это, — снова указал он, — больше не мы».
Он поднял все еще свернутую ткань в руках.
«Нам нужен новый флаг».
Он развернул ткань и протянул ее на всеобщее обозрение. На нем изображен дракон, больше всего напоминающий Кошмар, в полете на красном фоне с кем-то сидящим на спине. Кто-то держал в одной руке топор, а в другой — поводья.
Последовал добрый бормочет одобрения, и в салюте было поднято более одной кружки.
«Сними это!» он заказал.
Столб был опущен, а старый стандарт развязан. Очень много воспоминаний вспомнили присутствующие. О огнях, через которые выдержал стандарт, говорили опаленные нити на его краях. Старые слезы, грубо сшитые вместе, еще больше указывали на насилие, которое материал видел и пережил.
Стоик держал в руках два стандарта. Как связь между прошлым и будущим его племени, так и серьезное напоминание о различиях между тогда и сейчас.
«Астрид, ты должна сделать это».
Она гордо вышла вперед, взяла новый флаг в руку и привязала его к шесту. Новый стандарт Berk затем повис над всем племенем через несколько секунд.
Стоя рядом с огнем и держа старые знаки отличия, он не знал, что делать. Бросить его в огонь, чтобы еще больше завершить разрыв с прошлым или оставить его для будущих поколений?
Сколько историй о мифах было уроком, который люди не извлекают из прошлого? Что они не легко меняются и нуждаются в постоянных напоминаниях, иначе они забывают и делают те же ошибки.
Он поставил старый флаг на стол.
«Мы сохраним это с другими реликвиями нашего племени. Мы позаботимся о том, чтобы будущее не забывало, какой была жизнь, чтобы они знали, насколько хорош их мир!»
Он сделал паузу и сделал вид, осматривая зал за столами.
«Я вижу, что вы прошли большую часть меда… Не волнуйтесь!»
Стоик повернулся к обслуживающему персоналу.
«Уничтожь новый эль! Эти люди хотят пить!»
Все взревели от этих слов. Массивные бочки были раскатаны и вывезены на столы. Пенящаяся золотая жидкость вытекала из бочек и наполняла много опустошенной кружки. Все собрались вокруг центрального камина в середине ночи, чтобы отпраздновать признание группы молодых людей этого года, официально признанных взрослыми, взяв их настоящие имена и потеряв свое отвратительное детское имя. Старейшина Вултир дал каждому знающему мужчине и женщине такой знак пепла на лбу, чтобы отметить их прохождение после того, как его окропили водой.
Как только церемония переименования и пиршества были в основном закончены, за исключением кабана, большинство людей, которые еще не спали за своими столами, начали собираться для танца.
Это был очень неформальный процесс. Так как в каждой танцевальной паре решено, что делать, как быстро танцевать и как долго танцевать. Никто не держал время и не играл музыку.
Гоббер танцевал один. Больше похоже на вращение и качание на самом деле. Но после нескольких кружек эля ему, видимо, было все равно, что о нем думают другие. Или в этом отношении, мог ли он ходить или танцевать.
Иккинг был счастлив стоять на столе и смотреть, в то время как Беззубик потерял интерес, рухнул на пол и начал задремать во время еды во сне.
Это был новый опыт для него, так как он никогда не видел эту часть праздника. Конечно, у него никогда не было возможности танцевать в прошлом, и он действительно не хотел танцевать.
Он не мог не чувствовать тоску, когда увидел Астрид в ее простом платье и, очевидно, наслаждался тем, что она танцевала со своим отцом.
Он мурлыкал от счастья. Его отец вернулся из бочонка с парой кружек, наполненных до пенистого края, затем он сел и посмотрел на праздник. Гоббер подошел к столу.
«Stoick… хороший Blott!»
«Да, мой старый друг.»
Гоббер повернулся к двум Фури.
«А как насчет вас обоих? Похоже, Зубастик готов, а, Хикси?»
Он кивнул.
«Понравилась еда?»
Он облизнул губы и улыбнулся.
Гоббер хлопнул себя по животу и засмеялся.
«Хорошо! Я скажу Бритте и Фьоле, что ты одобряешь, это сделает их день. Эй, у тебя было что-нибудь выпить?»
На самом деле, нет. Уха € |
«Гоббер, не будь глупым.»
«О, давай, Стоик, он большой мальчик… или большой дракон. Ну, ты понял, что я имею в виду».
Также было традицией, что отцы и сыновья будут пить кружку вместе в середине зимнего праздника, когда сын достигнет совершеннолетия.
«Вы хотите один?» он недоверчиво спросил Иккинг.
Иккинг не особо заботился о вкусе напитка, он всегда был слишком горьким на его вкус. Но это была возможность поделиться опытом с отцом.
Думаю, я не могу отказаться.
Да.
Его отец взял одну из кружек и поставил ее перед собой. Они оба наблюдали, как он обхватил когтями ручку и осторожно вылил немного янтарной жидкости в пищевод. На вкус он не был наполовину плохим, хотя был странным и пах очень острым.
Он слизнул пену с губ и посмотрел на Гоббера и Стоика.
«Сох? Что ты думаешь?» Гоббер невнятно.
Он ворчал на кружку и сделал еще один медленный глоток.
Гоббер громко рассмеялся и хлопнул Стоика по плечу.
«F’anyone сомневался, что он один из нас, она это! Ха-ха! Должен быть первый раз, когда drraegon выпил с нами! Пьяный дракон! Ха-ха!»
«Хорошо, Гоббер, садись».
«У меня все хорошо… У меня все хорошо. Нужно потанцевать с этим», — сказал он, спотыкаясь.
Иккап бросил на своего отца проницательный взгляд. Они оба твердо ожидали, что Гоббер упадет или ему потребуется помощь с пола. Удивительно, но и не случилось.
Он продолжал потягивать эль, который постепенно становился более приятным с наступлением вечера.
Затем был подан кабан. Он подошел к столу, где Бритте нарезал кабана. Она увидела, что он смотрит широко раскрытыми глазами, и усмехнулась, прежде чем отрезать большой кусок ноги и протянуть ему.
Если он думал, что у него больше нет места в животе, запах кабана заставил его найти комнату. Это был просто лучший кабан, которого он когда-либо ел. По крайней мере, у него хватило ума взять его с собой и съесть за столом.
Жаль, что Беззубик не бодрствовал… для него…
В конце концов кто-то начал бить в барабан, чтобы обеспечить танцоров музыкой. Он с радостью наблюдал за всем. Все было так хорошо. Никто не волновался и не боялся, даже когда Буревестник подбежал и оглядел всех.
Затем он увидел что-то, что заставило его замереть в тревоге. Snotlout танцевал с Астрид. Они на самом деле не трогали, но это был принцип дела!
Нет, нет!
К счастью для него, она не выглядела такой восторженной и смотрела на толпу. Она увидела Фишлега и окликнула его, только чтобы начать танцевать с ним.
Что он был в порядке. Он был уверен, что у Фишлегов не было никаких намерений по отношению к ней. С ним было действительно просто танцевать ради забавы.
С крошечным рычанием в глубине горла он наблюдал, как Снотлоут бродит по танцплощадке. Его двоюродный брат, казалось, не особенно интересовался кем-то кроме Астрид.
Это нечестно! Она не его! Кем он себя считает?
Snotlout был молодым человеком в муках юной любви или, по крайней мере, желания. Это не отличалось от того, что он сам чувствовал, когда был еще человеком. По крайней мере, он мог утешиться тем фактом, что Астрид не интересовала его кузина.
Между напитком и обильным количеством вкусной еды, которую он съел, естественным следствием стало то, что он стал очень сонным, совсем как беззубый. Невозможно было сказать, как долго все будут оставаться на фестивале.
С таким же успехом они могут отправиться домой. В то время как драконов приветствовали в Зале, им нечего было делать по-настоящему. Stormfly просто сидел в стороне и смотрел на Астрид.
Он спрыгнул со стола и подтолкнул Беззубика.
«Вставай беззубый.»
Grrâ € |
«Я хочу пойти.»
Беззубый ворчал, но все равно неохотно встал.
«Они уходят…» «Пока» «Так мило…»
По крайней мере, никто не пытался погладить его на этот раз. Они вышли из здания и медленно вернулись домой сквозь холодную и темную ночь. Звуки веселья следовали за ними, когда они покидали здание.
Тогда только он и Беззубик шли одни сквозь тьму. Мягкий ветер и ясное небо заставляли их чувствовать себя очень холодно, в основном в отличие от тепла, которое они оставили позади. Он шел немного медленнее, когда увидел знакомый зелено-синий свет в северном небе.
Что означало сияние, можно только догадываться. Был ли это дым от пожаров в Вальхалле? Души Дракона, свободно летающие навсегда? Мог ли он однажды взлететь достаточно высоко, чтобы дотронуться до них?
Беззубый врезался ему в плечо.
«Это мясо было хорошим. Земляная птица и рог с четырьмя ногами… ммммм…»
«Хорошо, что тебе нравится. Я не знаю, ты их ешь.»
«Я не только ем рыбу. Я был очень хорош в ловле наземных птиц в старых поединках с двумя ногами и родственниками», — беззубый ухмыльнулся.
Какие! Я думал, что он никогда не крал еду! Или никто никогда не видел его…
«Почему? Я думал, ты не берешь еду для Монстра».
«Для меня, а не для Monster. Я не был едоком с двумя ногами, и там не всегда было много рыбы».
Справедливо.
Они вернулись домой и проскользнули внутрь. Камин горел довольно низко. Требовалось еще одно бревно, и он понятия не имел, когда вернется его отец. Он подошел к дровам, которые его отец принес внутрь, схватил один из меньших и потащил его к камину.
Они оба были уютно в теплые одеяла моменты спустя. Беззубый уже крепко спал и, вероятно, будет спать до позднего утра, судя по тому, сколько он съел.
Мысли Иккапа коротко блуждали по всему, что он видел на празднике и что происходило в течение года. Так много изменилось в лучшую сторону.
Зима была почти наполовину.
========== TOM I-Позор ==========
«Когда гордый Апрель, одетый во все свои одежды, вложил дух молодости во все». — Уильям Шекспир — Сонет 98
Астрид пришла в гости через пару недель после Блотта, и когда она подошла к двери, Стоик собирал дрова. Иккинг пытался открыть дверь какое-то время, прежде чем она, наконец, подчинилась и качнулась внутрь.
Она быстро вошла с сумкой на плече и быстро огляделась.
«Он здесь?»
Нет.
«Хорошо, я принес что-то для тебя».
Он уставился на сумку, гадая, что может быть внутри. Она протянула руку и вытащила свитки и книги в кожаном переплете, с которыми она затем побежала по коридору и спряталась в его комнате.
«Их не так много, всего несколько я нашел в деревне. Вы будете удивлены, сколько людей хранят их в хранилище, хотя они, конечно, никогда их не использовали».
Он схватил один наугад и посмотрел на обложку.
Защитные свойства пурпурных растений.
«Я думаю, что речь идет о растениях с материка. Какие из них полезны для лечения, еды, даже проклятий», — добавила она с усмешкой.
Ну что ж, это как-то связано со временем.
Спасибо Астрид
Как все?
«О, вы знаете, оставайтесь в тепле. Делайте все обычные забавные вещи, которые мы делаем зимой».
Так что ничего
«Точно. Хм, ты недавно пытался вылететь на улицу?»
Не с тех пор, как пролетел сквозь облако.
нет
В прошлый раз я попал в аварию
«Ну, вы все еще в целости и сохранности. Это не могло быть так плохо».
Вы бы предпочли не знать Астрид…
«Я думал о том, чтобы заставить Stormfly взяться за дело. Она немного нервничала с праздника. Насколько я знаю, на самом деле никто еще не пытался летать в такую погоду».
Звучит весело, было бы неплохо выйти из дома на некоторое время.
«Как вы думаете, вы хотели бы тоже?»
Конечно
Куда?
«Я никогда не был на вершине горы Тор. Я думаю, что было бы весело подниматься туда. Холодно, но весело».
Он обдумал это. Это, конечно, звучало забавно, и любая возможность оказаться снаружи и расправить крылья приветствовалась бы.
Беззубый может захотеть прийти тоже
«Конечно, конечно, он может прийти. Я обязательно принесу немного рыбы для вас двоих. Хмм, мне было интересно, если вы… сможете ли кто-нибудь из вас разжечь огонь».
Я так не думаю
Он пытался, но не мог этого сделать
«Ты пробовал?»
Он пожал плечами.
Как
Это не имеет никакого смысла
«Да, я могу только представить. Мы можем предложить Stormfly приготовить для тебя рыбу. Завтра?»
Да.
Она собрала компрометирующие бумаги и выскользнула наружу. Он снова уселся у огня со случайной книгой под лапой. Возможно, он раскроет это позже.
Беззубый зашевелился, взглянул на то, что у него было, и с ворчанием снова заснул.
*
Беззубый выглянул в окно на груды белого снега.
«Вы хотите летать? Почему?»
«Убирайся из пещеры. Расправь крылья. Астрид хочет летать».
Что-то странное в полетах в самое холодное время года. Там не было никакой реальной необходимости делать это сейчас. Полеты для развлечения были совершенно уместны в теплое время года, когда было много еды.
«Сир знает?»
«Нет.»
Он снова посмотрел на улицу. Не было ветра, чтобы усугубить укус костей, а солнце немного согревало его весы. Возможно, короткий полет не был бы таким плохим.
«Когда мы идем?»
«Сейчас.»
Grr, не так много времени, чтобы растянуть в первую очередь.
Он встал на ноги независимо.
Иккинг на мгновение снова боролся с дверью, а затем они оба были снаружи. Беззубый начал расправлять крылья, как только мог. Это было очень хорошо, поскольку он не делал этого при подготовке к полету во многих лунных циклах.
Астрид, полностью обтянутая толстыми шкурами, полностью покрывающими ее, перчатки на руках и тяжелый шарф, обернутый вокруг ее головы, ждала их обоих в конюшне Стормфлай. Тем не менее, Наддер не выглядел невероятно взволнованным от бодрствования и холода. Затем она заметила их обоих и взволновалась. Она поднялась на ноги и прыгнула к ним.
Для Иккинга это все еще было довольно новым опытом, когда дракон и лизал дракона. Конечно, Беззубик нежно потер его, но все было по-другому. Она глубоко напевала, и он чувствовал это в своей груди. В этом было что-то защитное и странно утешительное.
«Хорошая девочка, я думаю, ты ей нравишься».
О, ты думаешь?
Как будто этого было недостаточно, Беззубый посмеивался над ним.
«Что смешного?»
«Буря летит как твоя плотина.»
Он стряхнул тонкий слой слюни и бросил на него злобный взгляд. Он едва сопротивлялся желанию покусать хвост Беззубика.
«Хорошо, девочка, готова взлететь сегодня?»
Теперь нерешительность Стормфлай полностью исчезла, и она присела, чтобы Астрид взобралась дальше. Три из них были на мгновение спустя. Заснеженные сосны и голые деревья плавно прошли мимо, направляясь к горе.
Несмотря на то, что не было никакого реального ветра, о котором можно было бы говорить, на открытом воздухе было все еще очень холодно, но не слишком холодно для них, чтобы летать. В конце концов, худшее из зимы уже прошло.
Снова подняться в воздух после нескольких месяцев пребывания внутри было очень освобождающим.
В итоге он полетел рядом с Астрид и Буревестником. Это был его первый шанс за долгое время увидеть Астрид в воздухе. Было ясно, что она и Стормфлай очень хорошо практиковались в полете вместе.
Беззубый взревел и рванулся к хвосту, который он как раз вовремя убрал с дороги.
«Зачем?» он кричал по ветру.
Блеск в глазах Беззубика показал, что он хочет играть.
Пометьте хвост, да ладно, беззубый, ты на!
Он нырнул вниз и вокруг Буревестника. Быстрый взгляд позади него показал, что Беззубик был близко к его хвосту. Быстрый бросок следовал за Астрид, прежде чем развернуться. Пришло время идти в атаку. Их взгляды застыли на долю секунды.
Он нырнул под беззубое и потянулся, чтобы коснуться его хвоста. Его удар был слишком медленным, когда Беззубик смахнул хвост с дороги.
Иккинг почувствовал, как что-то коснулось его собственного хвоста.
Что за гр…
Он обернулся и последовал за Беззубиком, его разочарование увеличило скорость полета. Беззубый оглянулся на него и нырнул за деревьями. Он внимательно следил за ним, когда Зубочистый плел сквозь верхушки деревьев.
Было немного страшно лететь так близко к деревьям. Одна ошибка, один случайный порыв, и любой из них может врезаться в деревья с безусловно ужасными последствиями.
Беззубый взревел в восторге, опрокинулся на бок и нырнул в щель в сосне. Иккинг уставился в шоке и удивлении, когда Беззубик исчез из поля зрения.
Он сам развернулся вокруг дерева, опасаясь возможной контратаки.
Похоже, между деревьями летела темная тень, но он не был уверен.
Где он?
Он замедлился и внимательно слушал. Любое колебание было бы легко услышать, как было у Stormfly даже сейчас.
Первое предупреждение, которое он получил, было очень слабым свистом сзади. Он отреагировал, не задумываясь, и попытался избежать удара.
Беззубый пролетел мимо него и замедлился, чтобы скользить рядом с ним. Не было никаких признаков того, что он все еще хотел играть.
Оба они были довольно намотаны.
«Лучше…» беззубый ахнул.
Он был слишком устал, чтобы ответить сам.
По крайней мере, меня пометили только один раз.
Stormfly прилетел к ним. Он не мог слышать, что Астрид кричала по ветру.
Я расскажу вам об этом позже…
Оставшаяся часть полета на гору прошла в относительной тишине и покое, за исключением одного момента. Иккинг почувствовал дрожь, которая не имела ничего общего с холодом, когда он проходил мимо старого логова Беззубика.
Они поднимались выше, пока не оказались на самой вершине горы Тор. Небольшая стая кружила вокруг вершины в поисках места для посадки.
Трое из них парили на мгновение, прежде чем приземлиться на скалистой, снежной поляне. Тонкий слой льда покрывал снег под местами. Остальная часть упакованного снега поляны была прекрасна, чтобы написать в.
Иккинг подошел к краю самой острой пропасти. Весь Берк лежал под ним. Заснеженные деревья, ведущие к склону горы, ледяные бухты, даже тонкие дымовые следы от пожаров в деревне были видны. И вид с другой стороны пика был не менее зрелищным. Остров Берк растянулся почти до самого горизонта, зеленые пятнышки выглядывали из-под белого одеяла, которое покрывало остров. Это был глубокий лес, в который редко заходили, кроме как на охоту.
Они едва могли видеть синий полумесяц океана, окутывающий противоположную сторону острова.
«Вау, просто посмотри на это.»
Астрид стояла на выступе рядом с ним и тоже выглянула. Она знала, что стоит на особой земле, на самом высоком месте на острове. И вполне вероятно, что никто никогда не был здесь раньше.
«Вы когда-нибудь были здесь?»
Нет, он покачал головой.
«Итак, мы первые люди, которые когда-либо поднялись на вершину горы Тор. Я никогда не был здесь раньше. Никогда не думал, что взлетел здесь раньше».
Холодный ветер порыл на их лицах.
«Здесь так красиво. Хотя странно, будто трудно дышать».
Может быть трудно взлететь высоко
Такое чувство, что я продолжаю падать
Астрид протянула руку и взмахнула ею.
«Там ничего нет, но что такое ветер? Это не может быть ничто. Это должно быть что-то, что-то, на что могут протолкнуться крылья. Как… тонкая вода. Это имеет смысл?»
Он энергично кивнул.
Я думаю о полете как о плавании
Но такое ощущение, что здесь меньше
«Я думаю, мы многое не знаем о мире».
Буревестник с раздражением подошел к ним и прижался к Астрид.
«Эй, девочка, у тебя все хорошо?»
Буревестник радостно вздрогнул и подтолкнул ее руку.
Затем он заметил что-то, запах, который был очень приятным, так как он пропустил завтрак этим утром.
Рыба?
«О, верно, один момент.»
Она вытащила пару замороженных рыб из своей сумки и уговорила Буревестника, чтобы зажечь дрова, пока Беззубик побрел для расследования. Он ворчал, когда увидел, что ему нужно подождать, пока рыба насаживается на маленькие палочки.
«Я видел, как ты и Беззубик играли».
Мы играли в тег
«О, ты? Это выглядело очень весело. Это хвостовая метка?»
Да.
«Это было удивительно. Я не знал, что вы уже были такими хорошими летчиками».
Если бы он только мог покраснеть.
«Есть ли другие игры, в которые играют драконы?»
Прятки
«Кто лучше, ты или он?»
Он кивнул охотнику, который видел только пронзенную треску, медленно жарившую на шипе.
«Я не удивлен.»
Прошла минута, пока она позволяла рыбе готовить.
«Хм, похоже, что это сделано.»
Затем она передала рыбу на палочке им обоим, одна из которых была забита заранее.
На вершине мира, где ели рыбу, и с Зубами и Астрид на его стороне, все было прекрасно. Он думал о наступающем году. Другие племена собирались вызвать Берк, возможно, с собственными драконами на буксире. И когда они это сделали, он обязательно сыграл особую роль в установлении отношений.
Интересно, что будет. Надеюсь, ничего плохого, как плесень.
*
Это был первый из Einmânuà urur, месяц, который ознаменовал переход от зимы к весне. Погода сломалась несколько недель назад. В то время как зима наступила внезапно в один оживленный день, оттепель была очень медленной и постепенной: почки деревьев лопались по оставшемуся льду на ветвях, а трава и сорняки пробивались сквозь слякоть растаявшего льда.
Стоик держал молоток и становился на колени на краю своего дома. Он осторожно вогнул гвоздь в паз и взмахнул молотком.
Slam! Slam! Slam!
Несмотря на оставшийся холод в воздухе, он вытер пот со лба и отступил назад, чтобы посмотреть на свои работы. Куча деревянной стружки и неиспользованные гвозди лежали на земле вокруг его выброшенной пилы. Его пальцы и ладони ужасно болели, но его длинный проект был наконец завершен.
Новая дверь в комнату Иккапа была закончена.
У него был простой рычаг, толкающий вниз, чтобы открыть и поднять вверх, чтобы запереть, а периферия двери была аккуратно подогнана кожей, чтобы закрыть большинство трещин. Разница между обычной и обычной дверью, конечно же, заключалась в том, что она была гораздо шире, достаточно большой, чтобы взрослый Фьюри мог проникнуть внутрь.
Он по-прежнему был полон решимости найти решение проблемы Иккинга. Несмотря на это, он был практичным, и он знал, что сейчас он ничего не мог сделать для Иккинга. Месяцы наблюдений за Иккойнгом и, если уж на то пошло, Беззубым, сна у огня и месяцы приготовления пищи для них сделали неизбежную проблему очень очевидной.
Они оба росли с угрожающей скоростью.
Они выглядели так, словно весили баранов с первого снега зимы до первого дня, когда сосульки начали таять. Мало того, они выросли достаточно долго, так что они не вписались в похожее на гнезда постельное белье у камина. Он должен был выложить пару одеял из шкурки рядом друг с другом, по одному для каждого из них рядом с огнем. Даже несмотря на это, их хвосты все еще торчали на несколько футов на полу, когда они забыли свернуть их. Он почти не ступал на хвост Беззубика не раз, хотя этого неприятного столкновения на самом деле еще не было.
Если что-то «волшебное» не произойдет в ближайшее время или, по крайней мере, в течение пары лет, вполне возможно, что Иккинг не сможет пройти через входную дверь.
Впрочем, комната Иккапа определенно не будет достаточно большой, если до этого дойдет. Со временем он сможет построить большую комнату. На самом деле это может быть приятной задачей. Что-то, в чем можно было погрузиться, что-то, связанное с мастерством, честной работой своими руками — это было то, что он знал и мог оценить.
Он услышал гул позади него. Был только один человек, который мог быть.
«Ну, это сделано. Попробуйте.»
Иккап подошел к двери, схватил рычаг и дернул его. Дверь со скрипом распахнулась.
«Давай, закрой его изнутри. Посмотри, работает ли он».
Иккап вошел полностью внутрь, развернулся и закрыл дверь с удовлетворительным щелчком. Просто чтобы проверить, он толкнул это также, и это не сдвинулось с места. Он повторил процесс и обнаружил, что он так же легко открывается изнутри.
Он хмыкнул в удовлетворении. Это было бы гораздо удобнее, когда он и Беззубик хотели приходить и уходить.
«Хорошо, это работает. Надеюсь, тебе понравится».
Да, он кивнул.
Он ушел и искал Беззубика, чтобы объяснить это ему. Беззубый хотел увидеть это сам и был приятно удивлен, узнав, как работать с двумя ногами в виде пещерного рта. Это было намного проще, чем другой вход в пещеру, и они оба проводили намного больше времени, так как погода становилась намного теплее.
*
Дикие драконы наконец вернулись. Один за другим они фильтровали, чтобы вернуть себе предпочтительные места на острове. Некоторые из них были узнаваемы с прошлого года и снова оказались в деревне, как будто их никогда не было. С приходом весны и драконов возникла новая проблема.
Иккап проснулся от дневного сна от звука рева вдали. Это звучало как драконья драка.
Какие? Не снова…
Он заметил, что в последние недели драконы вели себя немного страннее, чем обычно. Они казались мгновенными и противостоящими друг другу. Он не мог вспомнить, чтобы они когда-либо вели себя так в прошлом году. Даже сейчас они обычно сидели напротив друг друга и рычали. Наконец, кульминацией стала настоящая битва, из-за которой Кошмар потерпел поражение с несколькими глубокими и кровавыми царапинами.
Было довольно тревожно снова видеть порочную сторону драконов. Несмотря на то, что они не пытались нанести какой-либо ущерб, было несложно представить бой, который уравновешивает здание, поджигает или раздавил кого-то случайно.
Он скатился с кровати, не потревожив Беззубика, и вышел с огромным зевком. Шум, казалось, доносился с небольшой поляны за сараем на окраине города. Он пролетел короткое расстояние и увидел двух ответственных Кошмаров. Он приземлился рядом с поляной и приготовился броситься что-нибудь попробовать.
Глаза у него подкосились, и он в шоке совершенно напрягся.
Два Кошмара были на самом деле мужчина и женщина, и было совершенно очевидно, что они делают. Не было никакой другой причины, почему они были бы полностью обернуты в конечности друг друга и друг на друга.
Он моргнул и сумел отвести взгляд, покачивая головой в тревоге. Это не помогло со звуками, издаваемыми двумя драконами. Насколько он знал, никто в действительности не видел драконов в бою. И он имел «привилегию» быть первым.
С непреднамеренным визгом тревоги он повернул хвост и побежал обратно к дому. Только когда звуки немного затихли позади, он остановился и перевел дыхание. И теперь все это имело смысл. Это имело смысл, почему драконы сражались; это были мужчины, борющиеся друг с другом за статус.
Вот и все. У меня шрамы на всю жизнь. Почему… зачем они это делают! Прямо там!
Некоторые люди выходили из своих домов и тоже направлялись к шуму. Он продолжал идти прямо домой.
Они понятия не имеют, во что они попадают…
Он побежал прямо в свою комнату и подтолкнул Беззубого. Беззубый лениво открыл одно веко, стонал при пробуждении.
«Беззубый, почему…»
Он не знал точно, что он пытался сказать. Это не было чем-то, что когда-либо точно возникало в его беседах с Беззубым.
«Что почему?»
«Не знаю, как сказать. Приходите, я покажу вам».
Беззубый неохотно поднялся на ноги и последовал за Иккапом на улицу. Что может понадобиться Иккапу, чтобы показать его в это время дня?
Иккинг привел его на небольшую поляну, где он увидел много двуногих и двух спаривающихся чешуек огня.
«Зачем?» Иккинг спросил его.
«Какие?»
«Почему они… делают это…» икнул стон, кивая на пару.
«Чтобы сделать яйца», ответил Беззубик, недоверчиво уставившись на Иккинг.
«Да, я знаю это, но есть?»
«Почему не там?»
«Потому что другие видят их».
«Почему это плохо?»
Икота была в недоумении. Было стыдно за то, что делали драконы. Такого рода вещи должны быть сделаны в частном порядке, но они делали это очень публичным делом. Возможно, им действительно было все равно, видел ли их кто-нибудь еще.
«Плохо, что другие видят, что они спариваются».
Беззубый был очень озадачен.
«Почему это плохо? Я думаю, что это хорошо».
«Хорошо! Почему это было бы хорошо?»
«Потому что другие самцы видят, что самка взята. Больше нет причин сражаться за нее. Это показывает, что эти двое — пара».
«Это все еще кажется плохим».
Беззубый просто закатил глаза и повернулся, чтобы дойти до ближайшей рыбной станции. Икота неохотно последовала за ним.
Икота будет казаться странным. Он никогда раньше не видел спаривания.
Он сделал паузу и повернулся к Иккепу, вопрос у него в голове.
«Икота, а как насчет спаривания двух ног?»
Икота снова застонала и закрыла глаза. Он спрыгнул с главной дорожки и лег на траву. Это будет трудный разговор.
«Что насчет этого?»
«Я никогда не видел двухногого помощника. У твоего отца сейчас нет помощника. Почему бы и нет? Самки откладывают яйца в лесных пещерах?»
«Беззубые, у двух ног нет яиц».
Теперь настал черед беззубого зевака.
«Что нет!»
«Да. В самке растет детеныш, а затем выходит».
«Нет яйца?»
«Нет яйца.»
Беззубый быстро моргнул в замешательстве.
«Я не понимаю. Они спариваются там, где видят другие?»
«Не всегда, обычно это в их пещерах. Мужчины дают женщинам блестящие две ноги, чтобы надеть им на палец. Это показывает, что они друг друга».
«И мужчины борются друг с другом за них в новые сезоны?»
«Они на самом деле не воюют… ну, иногда они делают, но они не называют это боем».
«Но они дерутся».
«Некоторые сражаются прежде, чем пара будет создана».
«Как насчет твоего отца сейчас? Почему нет нового приятеля?»
Иккинг заметно остановился, прежде чем ответить.
«Он все еще любит и хочет первого помощника, хочет…»
Иккинг потратил мгновение, чтобы сформировать звуки, полностью осознавая, что он никогда не произносил имя раньше таким образом.
«Валька.»
Беззубый удивился образу мышления отца. Не было никакой причины хотеть чего-то такого, чего никогда не было бы, потому что это сделало бы только одного несчастным. Это было то, что он считал самым проблематичным в связи с намерением Иккапа снова стать двуногим.
Валок. Это должно было быть именем плотины Иккинга. Имена двуногих, казалось, всегда имели какое-то значение, даже если они глупые.
«Что означает твое имя дам?»
«Двуногие рассказывают истории о месте, куда ходят мертвые. Место, где бойцы хорошо говорят другие. Место, где они едят много еды и живут, не умирая. Валка — короткий способ назвать название этого места. “
Беззубые мысли об историях, которые рассказала ему его мать. Чтобы род, у которого было много детенышей и защищал других, получал живое дыхание. То, что небесные огни были жизненными дыханиями родных прежде, наконец-то освободилось, чтобы парить за облаками без конца.
Казалось, что есть еще одно сходство между его родственником и двумя ногами. У них обоих были истории о том, что произошло за темным ртом смерти.
Кивнув друг другу, они оба встали и начали снова.
Вопрос, который был у него на уме некоторое время, был на кончике языка Иккапа. Он неохотно спрашивал об этом, потому что это был личный и очень неловкий вопрос. Но беззубый никогда не казался смущенным ничем, так что…
«Вы когда-нибудь? Приятель?»
Беззубая голова, обычно гордо держащаяся, заметно поникла.
«Нет.»
«Нет?»
«У меня не было приятеля. Нет яиц. Нет детенышей».
,
«Я была единственной Ночной Яростью до тебя».
«Нет другого рода?»
Беззубый застыл и посмотрел на него, что ясно показало, что он только что сказал что-то очень абсурдное.
«Ни один другой тип не был бы хорош. Огненная чешуя, остроконечный хвост или любой другой род не правы. Только как мы. Если не все из них ушли…»
Печаль в голосе Беззубика была безошибочной. Что-то в идее быть последним в своем роде и никогда не иметь возможности иметь детей было ужасно грустным.
«Я не думаю, что мы одни», любезно сказал Иккинг.
«Нет, почему бы и нет?»
Он махнул лапой в сторону моря.
«Мир большой. Другая Ночная Ярость должна быть там».
«Мне это нравится. Я хочу быть хорошим производителем. Мой отец хотел, чтобы у меня было много детенышей».
«Да, беззубый, вы будете.»
Беззубый на мгновение гудел от этой идеи, пока в его глазах не появился блеск.
«Икота, мы дадим тебе приятель.»
Иккинг перестал ходить, когда понял смысл того, что только что сказал Беззубик.
«Какие!» он отпрянул от одной мысли.
«Да, и вы можете иметь много…»
«Нет нет нет!»
«Почему бы и нет?»
«Беззубый! Это не хорошо. Я не настоящий родственник.»
«Да, вы.»
Иккинг снова покачал головой. Почему беззубый не понял?
«Нет, беззубый, вы знаете, я все еще двуногий внутри!»
«Нет, у тебя нет. У тебя есть крылья, хвост, все, что тебе нужно…»
Икота почти взвизгнула. Он встал прямо в лицо Беззубика с не-тонким рычанием.
«Нет! У меня не будет родственника!»
Он побежал впереди, оставив Беззубика позади. Тот Беззубик мог даже предположить, что идея была… постыдной и заставляла дрожать его спину.
Для него было бы достаточно странно, если бы Беззубик когда-либо нашел себе пару, но это была жизнь Беззубика, чтобы жить. Идея помочь воспитать детей Беззубика, как он, безусловно, хотел бы, имела определенную привлекательность. Они были бы драконами, воспитанными с самого начала, чтобы они не боялись людей и учились читать и писать, если бы он хоть что-то сказал. Это было бы заметным изменением от того, как драконы жили всегда.
Но для него, чтобы иметь жену-дракона и… это абсолютно нет! Никогда!
«Ты идиот, икать», — крикнул ему беззубый.
«Говорит родственник, который облизывает свой хвост».
«Вы!»
Он бросился впереди атаки Беззубика. Они прибыли на рыбную станцию и сумели пробраться между другими драконами и схватить несколько своих собственных рыб. Беззубик просто пошел вперед и сожрал рыбу, которую он хотел, в то время как Иккинг взял те, которые он хотел, чтобы он мог взять их с собой в дом и вырезать их в первую очередь.
Ему почти удалось забыть то, что только что произошло, когда та же пара Кошмаров подошла к рыбной станции, которую он только что покинул.
Это нормальная вещь, не думай об этом.
Обе эти Кошмары были среди группы драконов, которые решили жить на Берк, но не были привязаны к человеческому дому, как Буревестник к Астрид.
Что произойдет, когда один из тех драконов, который был так привязан, соединился? Это уйдет? Стать насильственным или защитным? Хотите отложить яйца здесь?
Это сложно.
Они вернулись домой, и Иккинг открыл дверь и побежал на кухню, чтобы разделить рыбу. Он научился прилично резать всю рыбу только своими когтями. В то время как он делал это, он продолжал думать о недавнем обсуждении, которое они имели с Беззубым.
Что именно для дракона означало взять себе пару? Что они будут делать, кроме очевидного?
«Беззубый, что товарищи делают после спаривания?»
«Самец защитит самку и позаботится о том, чтобы у нее было достаточно пищи. Она бросит яйца и будет держать их в тепле и безопасности. Проходят лунные циклы. Затем детеныши разбивают свои яйца, а сир и плотина защищают их до тех пор, пока выращенные мальки не уйдут «.
«Насколько они велики, когда уходят?»
«Разные для разных родов. Один или два сезонных цикла — это нормально».
Всего один или два года? Это казалось довольно жестоким для маленьких существ бродить по миру со всеми его опасностями, прежде чем они полностью выросли.
«Сколько яиц?»
«Многие для одних и немногие для других».
«Как насчет Night-Fury-kin.»
Беззубый задумался.
«Только один сезонный цикл. Это то, что было у моего отца и матери».
«Только один? Не много.»
Это было интересное открытие. Это может объяснить, почему было так много Гронклей, Наддерс, Кошмаров и Ужасов, но не так много Ночных Фурий.
Беззубый начал жевать свою сырую рыбу.
«Икота, ты сказал, что мужчины с двумя ногами не борются друг с другом за женщин каждый сезон. Как женщины решают?»
Вздох.
«Беззубый, это не работает таким образом для двух ног. Они не берут новых товарищей каждый цикл сезона».
Беззубый был снова смущен. Это отличалось от почти всех других существ.
«Когда брачный сезон для двух ног?»
«У двух ног нет брачного сезона. Они могут сделать детенышей в любое время в сезонном цикле».
Беззубая голова чуть не смутилась. Существо, у которого не было одного брачного сезона, невозможно! Чем больше он узнавал о двух ногах, тем меньше в них смысла. Пока он пытался выяснить странные способы двух ног, Иккап задал один из его обычных странных вопросов.
«Что родственники испытывают к товарищам и детенышам?»
«Что ты имеешь в виду, чувствуешь?»
Иккинг не был уверен, как это сказать. Любовь была концепцией, с которой у него самого был ограниченный опыт. Желание, с которым он, конечно, был знаком, но он знал достаточно, чтобы понять, что любовь — это нечто большее, чем просто желание. Он также не знал, какое слово было правильным, потому что Беззубик никогда не говорил ему.
Или, может быть, потому что не было такой идеи для драконов. Казалось, что драконы не имели понятия о браке, и детеныши были единственным реальным приоритетом. Они были чисто практическими и оставались вместе только тогда, когда это было необходимо из того, что он знал. Не то чтобы в этом было что-то не так, но что-то, похоже, не хватало.
Это подняло больше вопросов, на которые он был немного обеспокоен, чтобы узнать ответы на них. Любят ли драконы? Они, конечно, заботились о других и могли проявить привязанность, но это все?
Насколько они действительно отличаются от людей? Что чувствовал Беззубик? И почему это вдруг показалось таким важным?
«Двуногие хотят не только молодых от своих товарищей. Для обоих есть безопасность и комфорт. Это также лучше для их молодых. Двуногие очень маленькие и нуждаются в помощи как от отца, так и от матери в течение многих сезонов. циклы «.
«Большинство родственников не нуждаются в помощи после первого сезона. Соседи могут остаться одноклубниками, если они будут хорошо вместе гнездиться», — объяснил Беззубик.
«Большинство родственников?»
«Не все. Ночью-Ярости нужно больше отца и дамбы.»
«Зачем?»
«Мы меньше. У нас еще нет огня».
«А отец и мать, они остаются в паре?»
Беззубые мысли назад, когда он был детенышем. Его отец и мать были парой с самого начала его жизни. И то, что Иккуп сказал о двухплечих детенышах, нуждающихся в большом внимании как со стороны отца, так и плотины, было, безусловно, верно в отношении птенцов его собственного вида, поскольку они начинали жизнь очень маленькими и относительно беззащитными.
Сходства были довольно очевидны теперь, когда он думал об этом. То, что и его отец, и мать остались вместе в течение сезонных циклов, сделало вероятным, что все выживут и будут здоровы. Хотя также вполне возможно, что его отец и мать остались только друзьями, потому что они не могли найти других его сородичей.
«Думаю, они хотят остаться друзьями. Это хорошо для детенышей».
«Мне нравится этот беззубый. Это хорошо».
«Икота, ты знаешь, как спариться?»
«Какие?»
«Большинство других родственников остаются друзьями только тогда, когда у них есть птенцы. Некоторые родственники могут оставаться друзьями, пока они живут. Они спариваются в небе, чтобы все могли видеть».
Эта мысль была странной комбинацией постыдного и просто странного. Как это вообще сработает?
«Зачем?»
Беззубый взмахнул крыльями, пожав плечами.
«Я уже говорю почему. Это показывает, что они — пара. И двуногие также делают много странных вещей. Никаких яиц и никакого брачного сезона… Мне нужно подумать об этом», Беззубый покачал головой.
Затем он взлетел и вылетел над лесом.
Иккинг сделал то же самое, хотя и полетел к одному из морских стеков. Это всегда было хорошее место, чтобы убежать от всех остальных. Он мог согреться у всех и мыслить спокойно.
Ого, что за день… Никогда бы не подумал, что я бы так много узнал о том, как драконы это делают… Даже Фишлеги не знают об этом.
Он подумал, что Астрид должна решить эту проблему. Она никогда не говорила ничего об этом раньше, так что, возможно, это было только то, что начало происходить в этом году. Вернее, только то, что люди Берк имели шанс увидеть в этом году. Там не было никаких яиц или детенышей, которых он знал среди драконов, которые вернулись в прошлом.
Я, наверное, должен пойти поговорить с ней.
Он отвернулся от заходящего солнца за горизонтом и вернулся в деревню, где решил подождать у дома Астрид. Вскоре она появилась. Было ясно, что это был длинный день для нее.
«О, привет», она зевнула.
Он посмотрел на Академию.
Она остановилась на мгновение, чтобы подумать.
«О, почему бы и нет?
Когда они вошли, она закрыла за собой ворота, чтобы никто не шпионил за ними. Они проскользнули в ее кабинет, и он ждал, пока она зажжет огонь и свечи. Затем она рухнула на землю, даже не удосужившись со стулом.
«Вы видели их этим утром?»
Его раздраженное выражение было достаточным ответом.
«Я думаю, мы знали, что это произойдет в конце концов. Теперь они чувствуют себя в большей безопасности и имеют много еды. Это тоже сезон для этого. Я просто хотел бы, чтобы они были более… дискретны».
Я не думаю, что они чувствуют стыд
«Почему бы и нет?»
Беззубый считает, что это хорошо
Все они видят, что другие драконы не сражаются
Она подумала об этом.
«Я так думаю. Он сказал тебе что-нибудь хорошее для меня, чтобы узнать?»
О, он когда-либо
Много
Я напишу это для тебя завтра
«Я с нетерпением жду этого. Знаете ли вы, хотят ли они остаться вместе в одном сарае после того, как они… вы знаете?»
я думаю так
«Отлично, добавьте это в список проблем. Я думал обо всем этом. Это настоящий беспорядок. Конюшни и сараи не все построены на двоих. Останутся ли здесь драконы? Что если одна из пар между драконами здесь из деревни? Какая человеческая семья будет держать яйца, если они вообще будут? Будут ли споры между семьями? Сколько будет яиц и новых драконов? Будут ли семьи пытаться разводить драконов, как крупный рогатый скот? “
Вздох.
«Многое может пойти не так».
Он задумался на мгновение.
Профессиональный риск?
Она секунду смотрела на газету, не реагируя. Затем она тяжело рассмеялась, полный сердечный смех, который наверняка выдает их, если кто-нибудь хотя бы отдаленно слушает.
«Я… я так думаю… Ты прав, нет смысла беспокоиться о том, о чем мы не можем знать».
Она выглянула наружу.
«Уже поздно, наверное, не хочу, чтобы он задавался вопросом».
Он кивнул, и она взорвала свечу. По их обычаю, он первым выскочил и пошел домой, пока она ждала еще несколько минут, чтобы никто не заметил тайную встречу.
Она не могла избавиться от ощущения, что что-то меняется на Берк. После того, как она была вызвана на поляну этим утром, она пошла к другим наездникам и спросила, был ли кто-нибудь из их драконов причастен к этому. Никто из них так не думал.
Это был, конечно, только вопрос времени.
*
Несколько дней спустя был полдень, когда дело дошло до нее.
Астрид услышала страшные звуки двух Надеров, сражающихся друг с другом, и пошла расследовать.
О, отлично, не снова. Просто пусть его не будет в городе.
Конечно же, на склоне около скал толкались, шипели и пылали друг на друга два быка-наддера.
Но было что-то еще, что заставило ее задуматься и у нее перехватило дыхание.
Stormfly была единственной Надер в этом районе, и она с интересом наблюдала за боем.
О нет… Я… Конечно, это произойдет.
Это был один вопрос, когда это был чей-то дракон или пара диких. Но ее собственная Буревестник? Казалось, что что-то будет потеряно, что она не будет единственным объектом интереса Стормфлай.
Она нервно подошла к Стормфлай, и ее дракон, обычно столь внимательный к ее присутствию, даже не взглянул на нее.
Это на самом деле немного больно.
Один из Наддеров вспыхнул в лицо и улетел, хныкая от боли. Победитель, большой желто-зеленый бык, заревел на него и с триумфом распахнул крылья.
Затем он обратил свое внимание на Буревестника и начал пересекать ее направление, в конечном итоге остановившись всего в двух шагах. Stormfly счастливо гудел, рассматривая его.
Астрид чувствовала себя неловко не на своем месте.
«Ну, тогда я оставлю вас двоих…» — прошептала она.
Она нежно погладила ногу Буревестника и начала поворачиваться, чтобы уйти.
Мужчина явно возражал против этого и бросился на нее, одновременно опасно шипя.
Спокойное, оценивающее поведение Стормфлай мгновенно исчезло, и она набросилась на него, врезавшись в более крупного мужчину и оттолкнув его в сторону. Она стояла перед Астрид и кричала на мужчину, который отступил в явной растерянности. Несколько мгновений ворчания и рычания друг на друга на расстоянии закончились тем, что мужчина развернулся и улетел.
Stormfly хмыкнул один раз, когда он повернул хвост и улетел. Затем она повернулась к своему человеку, который все еще лежал на спине на земле. Она тихо пробормотала и прижалась к животу Астрид.
Астрид медленно встала, используя рога на голове Буревестника, и мягко потерла ее челюсти. Прошло много времени с тех пор, как дракон был агрессивен по отношению к ней. Существа, безусловно, были более агрессивными, когда их одолевали эти страсти. И Стормфлай подумал о ней и попытался защитить ее, несмотря на все остальное, что она, должно быть, чувствовала.
«Спасибо, девочка, извини, что это не сработало. Тебе это все равно не понадобится… слишком ворчливым».
CHIRP.
Они уже собирались уходить, когда эхом отразился другой горн, и Буревестник зашипел с осторожностью.
О нет… это возвращается…
Но это не так.
Золотой и синий Наддер налетел и приземлился рядом с ними. Эту она узнала по ярко-голубому узору на его короне и спине. Кроме того, он все еще носил седло, которое Финнбьорн и Катрина использовали в своих почти ежедневных полетах с ним.
«Blueback!»
Он посмотрел на нее один раз, а затем начал смотреть на Stormfly.
«Интересно, почему ты здесь…»
Оба дракона молча рассматривали друг друга. Blueback проворчал и неуверенно продвинулся через минуту. Он попытался понюхать Stormfly, но она зашипела на него, и он быстро отступил.
Астрид могла сказать, что он был очень заинтересован, но Буревестник едва признавал его, кроме как рычать или смотреть на него.
Я вторгаюсь. Я должен уйти.
Она вышла из-за крыла Стормфлай и повернула к дому. Не успела она это сделать, как Блекбэк, его голова слегка наклонилась, а смертоносные позвоночники были совершенно сплющены и очень пристально щебетали.
Затем он сделал несколько шагов к ней.
Буревестник двинулся, чтобы защитить ее, и маячил над и позади нее, когда Блекбэк остановился в нескольких шагах. Он медленно высунул язык и облизнул лицо Астрид.
Она подняла руку и вытерла слюни.
«Тьфу, почему ты…»
Stormfly теперь очень радостно грохотал на него.
О, ты умный парень…
Stormfly, казалось, забыл о ней и подошел, чтобы понюхать и подтолкнуть его. Астрид воспользовалась возможностью, чтобы сбежать, и отступила к вершине холма, пока два Наддера медленно кружили друг вокруг друга.
Было что-то, если не романтическое, то, возможно, поэтическое или художественное в том, как они щёлкают хвостами и крыльями, чистят, скачут и зовут друг друга. Они оба очень быстро запрыгнули в воздух и зависли перед посадкой.
Она прекрасно понимала, что этого, вероятно, никто никогда раньше не видел. Видимо, так ухаживали драконы.
Странно красивый танец закончился тем, что Буревестник ненадолго распахнул крылья и заревел на него. Но это был ее очень счастливый рык, который он с радостью вернулся.
Затем Астрид обернулась и продолжила спускаться по холму. В то время как драконы могут не чувствовать стыда, она, конечно, не хотела видеть больше ничего.
Думаю, я должен дать Финнбьёрну и Катрине хорошие новости. Из всех Надеров на Берк он один из самых красивых и умных. И теперь нам не нужно беспокоиться о том, что они покинут нас.
Иккинг, вероятно, мог сказать ей, чего ожидать. Она не могла не думать о кучке милых маленьких драконов, прыгающих по острову. Грызет все. Сжигание всего.
О, здорово, добавьте это в список будущих проблем.
Она вернулась в город и пошла прямо к Финнбьорну и дому Катрины.
«Астрид!» Финнбьёрн поприветствовал её у двери: «Что я могу сделать для тебя?»
«Мистер Рейнирсон, у нас… ситуация».
Его лоб нахмурился в мысли.
«Какая ситуация?» Спросила Катрина, когда она тоже подошла к входной двери.
«Ах, хороший, не поймите меня неправильно. В одном участвуют… Stormfly и Blueback…»
Финнбьёрн и Катрина обменялись понимающими взглядами.
«Вы имеете в виду, что вы видели их вместе?» наконец спросил он.
«Я ушел направо, когда они действительно начали, но да, я сделал».
«Что ты думаешь об этом, Астрид?»
Она пожала плечами как можно беспечнее.
«Это нормально, что они хотят делать. На самом деле было немного приятно наблюдать, как они ухаживают. Я не уверен, что это изменит, если что-нибудь. Я сомневаюсь, что он перестанет быть твоим драконом, или она моя, я не думаю, что они хотят, чтобы что-то изменилось. Я действительно рад, что она выбрала его. Вы оба проделали с ним очень хорошую работу, и у него всегда был хороший характер. “
«Это то, что нам понравилось в нем», — сказала Катрина.
Затем Финнбьёрн и Катрина на мгновение прошептали, прежде чем он обратился к ней.
«Астрид, не волнуйся, есть ли яйца. Мы не вызовем никаких проблем».
«Спасибо, я надеюсь, что все так приятны в будущем».
Она оставила их и вернулась домой, случайно заглянув в конюшню. Естественно, это было все еще пусто.
О, хорошо, она вернется в конце концов.
Она плюхнулась на кровать, чтобы немного поспать. Но она не могла стереть свою глупую улыбку.
«Маленькие Буревестники…»
*
Иккап развалился на крыше Большого Зала и смотрел на деревню.
Теперь все было хорошо.
Все сражения прекратились, так как большинство драконов закончили спариваться. Никаких следов агрессии, которую все видели, не осталось. На самом деле, в деревне мало что изменилось. Там, где был один дракон, прежде чем бездельничать под солнцем, теперь их было два. Еще несколько драконов теперь посещали рыбные станции, но было также больше драконов, чтобы помочь поймать рыбу или другую игру.
Он наблюдал, как Блекбэк преследовал Буревестника по деревне. Это стало одним из их любимых занятий с тех пор, как они стали друзьями.
Единственным драконом из деревни, который не взял себе пару, был Пламя Густава, вероятно потому, что он еще не был взрослым. Все гонщики постепенно столкнулись с неловкой реальностью. Фишлеги были привлечены к нему, жаждущие всего, что он знал.
Этот разговор длился весь день и, несомненно, добавил несколько страниц в Книгу Драконов.
Его взгляд был отвлечен от деревни и устремился к горизонту. Что-то еще было у него на уме некоторое время. Он был уверен, что его крылья теперь были достаточно сильны для долгого полета, и было одно особое место, куда он хотел пойти.
Место, где был колокол судьбы; его племя спасено, и его жизнь изменилась, возможно, навсегда.
Остров Дракона.
Он спрыгнул с крыши и скользил, ища Беззубика, пока не нашел его.
«Беззубое, как называется место, где умер монстр? Место, где другое родовое гнездо».
«Противопожарные горно-гнездо».
«Я хочу пойти в огненное гнездо горы».
«Зачем?»
«Увидеть место, увидеть больше родственников, увидеть мертвого монстра и…»
Он сделал паузу.
«… посмотрите, где я стану родственником.»
Несмотря на то, что Беззубик не уклонялся, он отводил взгляд и немного нервничал.
«Беззубый, я не сержусь на тебя. Ты не грусти».
«Я злюсь на меня. Очень плохо там».
«Что плохо?»
«Плохие вещи в прошлом. Мертвая родня, рабы, плохие голоса в моей голове, желающие бросить тебя в чудовище. Очень плохо».
«Беззубые… все это не сейчас. Плохие вещи не сейчас».
Немного смягченный, Беззубый смотрел на море, задумавшись.
«Это долго летать. Ты можешь лететь достаточно далеко?»
«Да, хорошее солнце летать там?»
«Да, хорошее солнце. Иди сейчас?»
«Подождите.»
Он вернулся домой и побежал внутрь. Он поспешно нацарапал записку отцу, чтобы подробно рассказать, куда он ушел и почему. Был хороший шанс, что его отец запретил бы это, так что в этом случае лучше попросить прощения, чем разрешения.
«Мы летим сейчас».
И они были вдвоем, только беззубые. Ветер был позади них и помог их полету. Берк быстро отстал за ними, пока все, что он мог видеть, было зеленым пятном под постоянно покрытой снегом вершиной. Тогда даже этого не было.
Они летели молча.
Это была одна из самых жутких вещей, которые он когда-либо видел. Там не было ничего, кроме синего во всех направлениях. Никаких других драконов, птиц и абсолютно никаких пятен земли нигде не видно.
Это было бы полное одиночество. Быть единственным живым существом, которое имело значение от горизонта до горизонта. Так было бы без Зуба на его стороне. Чтобы скользить вперед к своей цели, теплое солнце на его спине и вездесущий воздушный удар по его крыльям принесли спокойствие и покой, которые заставили время пройти в мгновение ока.
Он несколько раз взглянул на Беззубика, удивляясь, почему у него не было настроения играть в любые игры по пути. Не удивительно, если бы Беззубик напал на него или предложил сыграть в фишку, но ничего из этого не произошло ни разу.
Он знал язык тела Беззубика достаточно хорошо, чтобы понять, когда он волновался, даже в полете.
Почему он так волнуется?
Затем они оба заметили это сразу. Единственный одинокий пик на горизонте.
Беззубый упал рядом с ним.
«Там!» он крикнул.
Туман все еще висел над всем островом, заслоняя морские стеки внизу и берег. Тонкие, темные фигуры, казалось, пронеслись сквозь туман. Или, может быть, они были только его воображением. Они вместе нырнули в туман и медленно полетели.
Они миновали разрушенные и разрушенные колонны старых шпилей, шпили, которые были раздавлены и расколоты от массивных ударов.
Массивный, дрожащий от кости рев эхом отозвался в его памяти.
«Сюда, » беззубым звал.
Иккинг заметил шалфей баркаса, разбросанного по камням далеко внизу. Земля в конце концов стала видна сквозь туман. Скалистая земля с массивными валунами, песчаный пляж и центральная гора.
Не было ни звука, когда они оба прошли над сожженной, разбитой шелухой старого транспорта. Большинство из них были унесены морями, но некоторые остались свидетелями жестокого прошлого.
Они оба вышли на каменистый пляж и огляделись.
На острове было почти идеально тихо. Не было ни рева, ни удара крыльев, ни звука, за исключением притирки нежных приливов. Как будто на острове вообще ничего не было, даже мышей и жуков.
Но это было не совсем по-прежнему. Он чувствовал что-то в своих ногах, в самой земле. Очень слабая дрожь или дрожь. Что-то подсказывало ему, что зловещее чувство слишком слабое для человека.
«Там», Беззубый уставился в туман.
Как беззубый знал, в какую сторону, он не мог знать. Он просто последовал.
Повсюду были следы старых кемпингов, скалы, сложенные в сферах с пеплом и деревом в центре, кастрюли и сковородки, выброшенное оружие и многое другое. Они прошли мимо всего этого.
И массивная форма постепенно вырисовывалась над ними. Пень, который вырос из-за груды камней и поднялся в туман.
Но это был не пень.
Это была кость.
Иккинг заметил, что многие из маленьких камней, на которые они ступили, на самом деле были не камнями, а чешуей. Непринужденное рычание прокралось в его горло.
Он прыгал с камня на камень, пока не достиг пропасти. Затем он смотрел широко раскрытыми глазами на последующее зрелище.
Падение монстра сделало дыру такой же глубокой, как дом, и такой же широкой, как сам Большой зал, в скалистом пляже. Вокруг этой дыры были разбиты кусочки кости и каменистая чешуя. Он мог видеть то, что было похоже на то, что осталось от черепа зверя на стороне, ближайшей к утесам. Только половина головы все еще была там, остальная часть разбилась. На другой стороне кратера был удивительно цельный хвост.
Колючки порезали его, и оба они слишком медленно реагировали. Призрачная боль в груди.
Он покачал головой, чтобы освободиться от воспоминаний.
Там ничего не осталось, кроме кости и чешуи. Как все остальное могло исчезнуть?
Там должен был быть запах. Как бы велико это ни было, требовалось много времени, чтобы сгнить, хотя, может быть, для этого было достаточно двух лет. От всего, что он мог сказать, не было оставшейся плоти.
«Икота!»
Было что-то в том, как крикнул Беззубик, что-то немного страшное. Он перелетел туда, где стоял Беззубик.
«Какие?»
«Вот.»
Медленно он отвернулся от Беззубика и проследил за его взглядом. Территория скалы была очищена от каких-либо обломков и была почерневшей таким образом, очень отличным от остальной части пляжа. Ничто другое в мире не могло удержать его внимание, когда он приблизился на цыпочках.
Он замерз только тогда, когда наступил на старую пятнистую черноту, которая явно не была камнем.
Шкала…
Середина почерневшей области, казалось, имела расщелину, дыру в самой твердой скале. Его рот раскрылся от страха, он остановился на краю и посмотрел вниз.
Камень, казалось, растаял. У него даже были волнообразные, текущие узоры кристалла, расплавленные в твердую скалу впадины. Любой мог видеть, что здесь произошло что-то неестественное.
Беззубый присоединился к нему и посмотрел в дыру. Никто из них долго ничего не говорил.
«Вот где твой отец нашел яйцо, наше яйцо».
Где я потерял свою человечность…
Пребывание в этом месте заставляло его чувствовать, что он весь в жуках. Что-то было слишком жутко или тревожно об этом. Он отвернулся и заметил кое-что, что определенно не принадлежало там.
Ржавый боевой молот лежал в нескольких шагах. Он подошел к нему и в знак признательности поцеловал в удар. Он годами висел над домашним очагом, его отец говорил ему, что он будет использован в последней битве, чтобы положить конец войне с драконами.
Это было, в некотором смысле.
Он встал над молотом и уставился на него.
Что он должен был чувствовать, думая, что я умер?
Он услышал, как Беззубик осторожно подошел к нему сзади.
«Что ты думаешь?»
«Очень странно. Не знаю, что я должен думать».
Он лег и глубоко вздохнул.
«Зачем тебе делать новое яйцо? Почему бы не сделать больно?»
«Только так, как я знаю тогда. Я пытался излечить твои раны, но мне тоже было больно. Ты стал новым со мной».
Иккинг обернулся и положил крыло на спину Беззубика с мягким гулом утешения.
«Я не злой Беззубик. Ты сделал то, что считал необходимым. Я рад, что мы оба живы».
Беззубый ткнул его в ответ. Они успокоили друг друга на мгновение, прежде чем отступили от волшебного кратера. Иккинг тогда шел вдоль разбитой и сломанной длины монстра. Кости, которые были все еще целы, были обесцвечены до смерти. Интересно, что кости, которые были вскрыты, были очень тонкими и полыми, всего на один-два дюйма настоящей кости. Остальное было заполнено паутиной, похожей на переплетение тонкой кости. Это было совсем не похоже на любые другие кости, которые он когда-либо видел.
Вот почему он мог летать. Его кости ничего не весили.
Он думал о своих собственных конечностях.
Интересно, все ли драконы такие? Странный.
Звук чего-то скользящего по воздуху беспокоил его. Он поднял голову и увидел беззубого шаткого сидящего на вершине разбитого черепа.
Что он делает до…
Беззубый поднял заднюю ногу и начал мочиться на череп.
Иккинг закрыл глаза со стоном смущения.
Тьфу Беззубый, почему ты должен это делать?
Он посмотрел на пустые глазницы. Даже пустые, они чувствовали себя жутко, как будто они следовали за ним, даже не имея глаз внутри. Он отчетливо помнил эти огромные глаза, сужающиеся на него и на Беззубика в гневе и голоде. Почему его труп был таким пугающим? Он был мертв и никогда больше никому не будет угрожать.
Беззубый сполз со своего окуня и приземлился рядом с ним с очень диким и счастливым рычанием.
«Я счастлив, что он мертв! Больше не нужно охотиться на родственников и больше не рабы!»
«И никаких боевых двуногих».
Беззубый радостно покачал головой в знак согласия.
«Да, нет, родственники сражаются на двух ногах. Хорошо».
Иккинг посмотрел на каменную стену. Место, где монстр пробился сквозь открытые стены, заметно выделялось из всех рухнувших валунов. Это на самом деле выглядело так, как будто туннель в глубину горы рухнул позади зверя, не оставляя пути.
Но он вспомнил, что Беззубик провел его через вершину горы. Пока он был здесь, он мог видеть все, что мог показать остров.
«Мы должны пойти в гнездо».
«Зачем?» Беззубый казался скептическим.
«Посмотри на других родственников. Я хочу посмотреть, где у них гнездо».
Беззубый ворчал и посмотрел на устье горы. Там не было хороших воспоминаний в животе горы во время его предыдущих полетов здесь. Но сейчас не было никакого монстра, так что, возможно, это было бы не так плохо. Была еще одна вещь, которая беспокоила его о возвращении сюда. Где были другие родственники? Должны быть родственники, сражающиеся за территорию, убирающие себя, загорающие или охотящиеся за едой.
«Следуй за мной», — сказал ему Беззубик.
Они оба прыгнули в воздух и поднялись по спирали выше по склонам горы. Его опасения усилились, когда они разрушили берег тумана и нигде не увидели родственников в небе.
Что-то не так.
Они оба высадились на обрыве и посмотрели вглубь горы. Массивное отверстие упало прямо в темную пещеру. Однако, как ни странно, запах гнилой рыбы, грязной желтой скалы был ужасно сильным.
Но самым зловещим было тепло. Тепло было настолько сильным, что даже из-за гор дул сильный ветер.
С недовольным ворчанием Беззубик упал с уступа и начал медленно скользить вниз. Иккинг присоединился к нему не мгновение спустя.
Небольшие углубления и пещеры различных размеров были врезаны в стену пропасти. Вероятно, это были места, где драконы укрывались и прятались на протяжении всей своей памяти. Слева от него был тот же самый уступ, на который Залубы приземлились давно.
Такое ощущение, что только вчера Беззубик вез меня и Астрид сюда. О, что даст Фишлеги, чтобы увидеть все это.
Слабая вспышка или искорка цвета привлекла его внимание, и он посмотрел на выступ далеко внизу. Это определенно было похоже на дракона. Более знакомые драконоподобные фигуры поймали его взгляд мгновение спустя. По всему гнезду были маленькие группы. Шкуры Коричневой Гронкли сливались с камнем, чешуя Наддера, обычно такая блестящая и блестящая, казалась странно скучной в тусклом свете, и вообще красные Кошмары было легко не заметить в красном свете, исходящем из массивной ямы.
Он наклонился к ближайшему уступу, на котором лежал одинокий Наддер. Он приземлился рядом с ним, а Беззубик полетел к нему. Он почувствовал странное головокружение, как только приземлился, и почувствовал камень под ногами, хотя это могло быть только от жары и запаха.
Он вскочил на бок и с ревом отшатнулся, увидев его голову.
Тело разложилось. Его глазницы были такими же пустыми, как и снаружи монстра, а отбеленные зубы выделялись резким рельефом. Каждый кусочек мягкой плоти высох и высох, оставляя чешуйки и кожистые участки толстой кожи, видимо, нетронутыми.
Он все еще лежал так, словно просто лежал на боку. Не было никаких признаков драки или травм. Дракон, должно быть, внезапно умер без какой-либо явной причины.
Он начинал чувствовать сильную жажду, и его язык свисал с его рта, когда он задыхался в жару.
Вид мертвого Наддера был для него слишком большим, он обернулся и посмотрел на всю пещеру. Полный ужас того, на что он смотрел, наконец поразил его.
Другие драконы все еще были не потому, что отдыхали, а потому, что все они были мертвы.
Нет, они все…
Там, где он сидел, легко было видно дюжину мертвых драконов. Только отцовское отречение от него и его первое пробуждение к драконовству одолевало боль момента.
И его головокружительное чувство начало становиться полной пульсирующей головной болью.
*
Беззубый увидел, что род позвоночника давно умер. Другие неподвижные тела в мертвом гнезде, безусловно, не отличались. Но ничто из того, что он мог видеть, не убило их. Хищники, которых не было видно, были самыми опасными из всех.
Каждое из его чувств было полностью настороже, и все они были кричащей опасностью! Эти многие родственники не умирают в одном и том же месте одинаково, если что-то их не убило.
Он увидел, как Иккап начал слегка покачиваться на ногах и морщиться от боли. Как только он начал чувствовать, как болит его собственная голова.
Что-то подсказывало ему, что им нужно уйти прямо сейчас.
«Икота! Лети!»
Иккинг просто огляделся в замешательстве.
Недолго думая, Беззубик нырнул и приземлился рядом с ним. Иккинг не мог сосредоточиться на нем.
«Нам нужно лететь сейчас!»
«Fly…» пробормотал Иккинг.
Мир чувствовал, как будто он обвился вокруг него, и его веки стали ощущаться тяжелыми.
«Лети!»
Он прыгнул, надеясь, что Иккинг сделает то же самое. Он не мог заставить Иккапа лететь, и что бы ни случилось с остальными родственниками, это обязательно произойдет и с ними, если они останутся.
Он услышал медленный и неуверенный стук крыльев позади него.
Они оба добрались до термиков, икота изо всех сил боролась. Быстрый взгляд назад показал, что полет Иккапа был неустойчивым, качаясь из стороны в сторону. И тогда они оба скользили выше с минимальными усилиями на теплом воздухе. Навстречу ярко-голубому небу над головой.
Каждые несколько раз они поднимались, он чувствовал и чувствовал заметную разницу в воздухе вокруг них сейчас. Было что-то тяжелое, удушающее, которое становилось все слабее, чем выше они летали. Было легче и полезнее дышать.
Наконец они появились на вершине горы и приземлились, как только смогли. Иккап практически потерпел крах в его истощении. Они оба лежали и глубоко дышали чистым воздухом. С каждым вздохом колющая боль в их головах начала ослабевать.
«Зуб… бесполезный», что «счастлив»?
«Плохой воздух».
«Плохой воздух?»
«Grr… Воздух без жизни… Там плохой воздух».
«Кин… все мертвы.»
«Они не знали о плохом воздухе».
То, как Беззубый, казалось, отбрасывал, казалось немного бессердечным. Возможно, там было несколько десятков драконов. Возможно, это объясняет, почему так много драконов, бежавших после битвы на Острове Дракона, больше никогда не видели. Они вернулись домой в какой-то момент и никогда не уходили.
«Беззубый, я не люблю огненно-горное гнездо».
Он ворчал в согласии.
«Да, плохое место. Нет жизни».
Иккинг застонал, когда он поднялся на ноги.
«Вы спасли меня.»
Беззубый закатил глаза и проворчал.
«Да, я делаю так много. Ты глупая родня. Теперь, что мы делаем?»
Иккинг смотрел на солнце позднего вечера.
«Это очень далеко для полета домой — гнездо это солнце, да?»
Он обдумал это. Это был долгий перелет, тем более, что они летели там только на этом солнце и только что пережили предсмертный опыт.
«Мы останемся здесь на ночь и полетим на рассвете».
Согласившись, они оба скользили вниз по склону горы и снова опускались в бесконечный туман. Они нашли выживший морской пехотинец и приземлились на него. Беззубые обошли вокруг и нашли место, чтобы лечь.
Иккинг воздержался от присоединения к нему и, задумавшись, продолжал смотреть на гору. Он все еще мог видеть пустой череп, на который он смотрел в шоке. Все, по-видимому, сохранившиеся тела, так ужасно близко.
Думать, что он был в этой самой пещере пару лет назад, и тогда здесь жили сотни драконов, но теперь это было место смерти даже больше, чем тогда. По крайней мере, битва в пещерах под горой Тор произошла сотни лет назад и приобрела степень торжественности на протяжении веков.
Но что убило их здесь? Что имел в виду Беззубик под плохим воздухом? Как будто что-то в воздухе душило его и мешало думать. Но что бы это ни было, не могло быть там два года назад. Это было, вероятно, что-то еще о мире, которого никто не знал.
Он обернулся и подошел к Беззубику, который заметил, как мрачно он выглядел.
«Икота, ты выглядишь грустным.»
«Мне грустно», — бормотал он.
«Не грусти, Иккинг».
«Как ты не грустишь, Беззубик? Родня здесь мертва!»
Беззубый вскинул голову в мысли.
«Они не мы. Они были другими родственниками. Быть грустным нехорошо».
Иккап тихо зарычал ни на что конкретно.
«Вы должны заботиться о них.»
«Икота, это не так, как у родственников. Род заботится о своих родных больше всего. Эти родственники не были моими родственниками; они были не из моего гнезда».
Беззубик поднял крыло и освободил место рядом с ним. Разочарование Иккапа по-разному складывалось у Беззубика, но он также помнил, как голос Беззуба звал его и давал повод летать, чтобы не заснуть.
Беззубый снова спас ему жизнь.
Он подошел к Беззубому, и они свернулись вместе, как это стало привычкой зимой. Быть вместе было единственным утешением, которое можно найти на этой забытой богами скале недалеко от забытого богами острова.
Быть вдали от деревни имело один заметный недостаток. Там не было готовой поставки еды.
«Грр, я голоден, беззубый.»
Беззубый, хвост раздраженно дернулся, когда ему напомнили, что он тоже ничего не ел. Он взглянул на воды вокруг острова огненного гнезда, воздуха, смерти.
«Если бы у меня был огонь, я бы показал вам, как добыть рыбу».
«Как?» Иккинг спросил.
«Вы делаете огненный шар во рту, вы ударяете его водой, и это убивает рыбу. Затем вы летите над водой и едите плавающую рыбу из воды».
«Я не знаю, как. Двуногие не разжигают их изнутри».
«Это не сложно. Как летать, ты учишься и делаешь это».
Беззубый опустил голову на камень и закрыл глаза, чтобы заснуть. Иккинг еще долго не спал, прислушиваясь к тишине острова, нежному плеску моря внизу и наблюдая за катящимися эфемерными туманами, которые скрывали большую часть острова.
Каждый должен знать, что здесь произошло.
Ничто на острове не двигало остаток дня и всю ночь.
*
Икота проснулась, когда Беззубик встал и потянулся утром. Он зевнул и взмахнул крыльями, глядя на остров. Туман был еще гуще, чем он помнил вчерашний день, хотя было понятно, что у солнца еще не было возможности сжечь его.
Еще один долгий перелет, на который можно рассчитывать, только этот, несомненно, должен был превзойти господствующий ветер.
И папа будет зол на меня. Wonderfulâ € |
Каждый из них улетел, чтобы выполнять свои утренние дела и заниматься необходимыми делами. Он летел обратно к столбу, когда его охватило странное желание. Хотя там было жуткое чувство, он чувствовал странное желание вернуться в волшебный кратер в последний раз. Потребовалось немного поиска, чтобы найти в тумане, но он все равно справился.
И снова он обнаружил, что стоит на расплавленной скале и смотрит в депрессию. Он опустился на колени у его края, полез в его глубины и провел острыми когтями по гладкой струящейся скале.
Эмоции налились и переполнились. Вздох вырвался из старых воспоминаний о том, что происходило здесь в прошлой жизни, и он почувствовал острое, пронзительное горе от всего, что потерял. Его место в деревне, уважение, которое он всегда надеялся получить, и любовь Астрид.
Несколько глубоких вдохов были необходимы, прежде чем он успокоился и перестал дрожать.
Что со мной не так?
Он медленно отступил от места, все еще чувствуя странный холод, давящий вокруг него. Он расправил крылья и собирался подпрыгнуть, когда он снова увидел ржавыйWarhammer своего отца.
Он смотрел на это почти минуту, не зная точно, почему. Тогда сумасшедшая идея представилась.
Нет, это на самом деле не было слишком сумасшедшим. Теперь он был намного сильнее, чем человек, поэтому это не должно быть сложно.
Медленно и осторожно он обернул свои когти вокруг середины молотка. Поднимать его было достаточно легко, но его конечности явно не предназначались для ношения такого оружия.
Хотя это было неловко, он осторожно прижал его к груди и поднялся в небо. Беззубый ждал его, как только он вернулся. Он приземлился неуклюже, все еще сжимая оружие обеими передними конечностями.
Беззубые глаза сузились на нем.
«Почему у тебя такая ужасная вещь?»
«Я отнесу это к своему производителю».
«Это плохо. Он пытается убить меня этим».
О, верно…
«Не сейчас. Я хочу дать это. Двуногие дарят вещь-подарки».
Беззубый ворчал, по понятным причинам несчастный, но он ничего не сказал. Он просто некоторое время смотрел на ужасную вещь.
Может быть, он отбросит это… Беззубая мысль про себя.
«Мы должны лететь сейчас, я голоден», — наконец прорычал он.
«Я тоже.»
Они прыгнули в небо и отправились в открытое море. Иккинг позволил Беззубику взять на себя инициативу, так как он знал путь. Он оглянулся один раз на Остров Дракона. У него точно не было желания когда-либо возвращаться. У него было слишком много плохих воспоминаний для него.
Солнце медленно ползло выше в небо, пока они летели, Иккип все время крепко держался за молот. Та же монотонность, которую он перенес вчера, снова мучила его, когда мягкие волны океана проходили внизу, и ничего не было видно, кроме воды до самого горизонта.
Как Беззубый знал, как летать, было полной загадкой.
«Откуда ты знаешь, куда летишь?» он крикнул.
«Это хорошо!» Беззубый крикнул в ответ.
О, здорово, это было совершенно бесполезно. Может быть, это просто один из тех, кто «должен быть драконом, чтобы понять это».
Солнце было очень высоко в небе к тому времени, когда они впервые увидели уединенную вершину горы Тор. И не слишком рано, потому что они оба чувствовали напряжение от долгого полета против ветра.
Они пролетели над обрывами и расстались, беззубые направились прямо к рыбной станции и икнули, чтобы уронить свой груз дома. Он приземлился и побежал к двери, чтобы войти, когда услышал, как кто-то подбежал к нему.
Это был его отец, и он звучал сердито.
«Я был обеспокоен, болен. Что это у тебя…»
Рот Стоика приоткрылся довольно тупо, когда он уставился на то, что Иккинг прижимается к его груди. Это было то, что ни один дракон не имел в руках.
Его старый Warhammer, его ржавое железо, показывающее его долгую выдержку с элементами. То же оружие, которое он оставил на Острове Дракона.
Он медленно продвигался, как в оцепенении. Увидеть оружие снова было напоминанием о вещах, которые он отчаянно хотел забыть. Но в то же время традиционный норд не может быть сам по себе без своего оружия. Может быть, его пальцы вспомнят свою старую силу, если они схватят его молоток.
Иккинг нервно протянул ему, чтобы вернуть.
В его руках снова было странно. Прошло так много времени с тех пор, как он регулярно использовал его или практиковался с ним, что он потерял свои грубые мозоли на ладонях и пальцах. Металл потребуется много работы для ремонта и очистки. Но он снова нашел бы свое место над очагом.
«Вы отправились на Остров Дракона. Это долгий путь. Почему?»
Он последовал за Иккойнгом внутрь и к столу.
Чтобы увидеть, где я изменился
«Это было… странно. Я нашел твоё» яйцо «в этом кратере. Я думал, что боги что-то сделали в тот день».
,
«И ты нашел мой молоток и принес его обратно».
Иккинг медленно кивнул, но его хвост нервно дернулся.
Они мертвы
«Что? Кто мертв?»
Другие драконы там
«Действительно? Сколько?»
Каждый, кого я видел
«Как?»
Иккинг только покачал головой.
Я не знаю
Они просто умерли там
Это было то, о чем он никогда не слышал за все годы своего вождя. Ужасная мысль пришла ему в голову. Что делать, если на Острове Дракона была какая-то болезнь? Что, если это был только вопрос времени, пока Иккинг тоже…
«Вы ничего не ели там, не так ли?»
Икота, казалось, быстро поняла его скрытый страх.
Нет, и я не думаю, что это болезнь
Стоик заметно расслабился, услышав его заверение.
Это было что-то в горах
Плохой воздух — вот что сказал Беззубик
«Плохой воздух? Никогда не слышал об этом.»
Он задумался на мгновение.
«Это немного объясняет. Мы видели там столько драконов в тот день, но только несколько дюжин пришли сюда. Я задавался вопросом, куда они все ушли».
Он стал очень хорошим судьей эмоций юной Ночной Ярости, даже если отвисшие уши и опущенная голова скорее отдали его. Это было еще одно напоминание о том, что Иккинг, несмотря на все, что он видел и пережил, был еще не закален жизнью. Он не мог видеть трупы и не подвергался воздействию зрения. Добавьте к этому боль, которую он должен был испытывать, находясь в том месте, где он умер, где он как-то потерял свою человечность. Конечно, Иккап был расстроен.
«Ты в порядке, сынок?»
Иккинг очень медленно кивнул.
«Нет, ты не иди сюда.»
И снова он обнаружил, что обнимает своего сына-дракона, голова Иккапа лежит на его плечах. То, что Иккинг мог это сделать, вставая, показывало, как сильно он вырос за зиму. Вскоре он, вероятно, станет еще выше, чем кто-либо другой, когда попробует.
Глубокое урчание, которое он чувствовал в собственной груди, когда он втирал круги в шею Иккапа, было странно успокаивающим, но все же очень странным, учитывая, откуда они пришли.
Затем он отступил.
«Я знаю, вам, должно быть, было трудно увидеть этих мертвых драконов, но такие вещи случаются. Вы видите это, вы выживаете, вы становитесь сильнее, и вы восхваляете богов, что вы тоже не мертвы. Думаю, вы можете сделать это?»
Икота немного оживилась и попыталась вызвать улыбку.
«Хорошо, что ты вернулся. Рассветчик тоже, даже если ей нужна работа. А теперь беги и принеси себе рыбу, у нас вчера был хороший улов. Я разожгу огонь для тебя».
Иккинг не стал тратить время впустую и выбежал на улицу, оставив Стоика внутри, чтобы подумать, разжигая огонь. Он посмотрел на блудного молотка. Сколько раз он размахивал оружием в череп дракона? Некоторые шкуры были слишком бронированы, чтобы сломать их, но оружие, предназначенное для разрушения, все равно было бы эффективным. Эффективно, это, конечно, было.
Теперь он вернется к очагу, где он находится, и, надеюсь, никогда больше не будет сражаться с драконом.
========== TOM I-Цель ==========
Комментарий к TOM I-Цель
Примечание автора — мои извинения за длину этой главы. Никак не мог дописать. Все же,вам есть,что читать.
«Каждый человек имеет свое особое призвание или миссию в жизни; каждый должен выполнять конкретное задание, которое требует выполнения». — Виктор Франкль — человек ищет смысл
Трава все еще была мокрой от росы, и вскоре после рассвета немногие животные были почти такими. Почти все еще спало. Другие люди, по крайней мере, были очень маловероятны, чтобы быть в лесу в этот час, поэтому они пришли сюда для уединения.
Иккинг и Астрид в конце концов поселились в бухте, радуясь отсутствию всех посторонних глаз. Никто из них не видел кого-либо еще о том, когда он постучал в ее окно рано утром, но для них все еще было хорошей идеей не позволять другим видеть эти честные разговоры. Тем более, что он ожидал, что это займет много времени, чтобы пройти.
Она не могла не заметить, как мрачный и удрученный Иккинг выглядел на протяжении всей их тайной прогулки и пока они возились со свитками, которые она принесла.
«В чем дело, Иккинг? Ты плохо выглядишь».
Мы полетели на остров драконов
«Правда? Зачем тебе туда идти?»
Чтобы увидеть, где я стал драконом
Она медленно кивнула, думая, что понимает, почему Иккап чувствовал себя странно, даже если это было то, к чему она не имела никакого отношения.
«Я могу только представить, на что это было похоже».
Как ни странно, Иккап покачал головой.
Это было не так. Мы полетели в гору и увидели что-то очень плохое.
«Какие?»
Лапа Иккипа дрожала, когда он парил над пергаментом.
Они все мертвы, все драконы
Астрид ахнула и прижала ладонь ко рту, глядя в недоумении. Она перечитала строчку, чтобы убедиться, что она поняла, что он написал.
«Какие!»
Икота с грустью кивнула.
Все драконы в горе мертвы
«Но… но как? Что может их убить?»
Что-то плохое в воздухе
Было трудно дышать
Я жил только потому, что Беззубик знал, что что-то не так
«Что! Ты почти умер!»
Иккинг слегка дрогнул от ее взрыва.
Я не знала
Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
«Хорошо, хорошо. Извините, я просто рад, что вы в безопасности. Как вы думаете, « плохой воздух «был? Они были больны?»
Нет не то Может быть, плохой воздух пришел из горы
«Но почему это не убило их раньше?»
Я не знаю
Затем последовало очень грустное и явное молчание, в котором никто из них ничего не сказал. Они оба явно были погружены в свои мысли. Астрид, наконец, нарушила молчание через минуту.
«Думаю, именно поэтому мы никогда не видели много драконов после битвы. Только те, кто приехал в Берк или уехал куда-то еще, сделали это. Те, кто остался в их доме, не смогли…»
Это было то, о чем она очень долго ломала голову; почему после битвы не было больше драконов на Берке или вокруг него.
Интересно, что на самом деле их убило. Что-то плохое в воздухе? Это бессмысленно.
Может быть, это было что-то вроде душного нахождения в кабине неделями подряд зимой, только намного хуже. Только боги могли знать.
Она почувствовала легкий слез в уголках глаз и быстро отвернулась, чтобы вытереть ее на рукаве.
«Ты думаешь, что мы вообще несем ответственность? Я имею в виду, ничего этого не произошло до того, как мы убили монстра».
Иккинг сделал паузу, как будто он хотел покачать головой, но не мог заставить себя сделать это. Он понятия не имел, что на самом деле привело к тому, что убило драконов. Но это было слишком случайно, что это произошло только после того, как они убили Монстра.
Часть вины должна была упасть на них.
«Конечно, мы должны были это сделать. Никто не мог знать, что это произойдет».
Он кивнул в отставке.
«Вы сказали кому-нибудь еще?»
Просто папа
«Что он сказал?»
Не так много, просто случается что-то плохое
«Не удивительно. Он очень жесткий и практичный, в конце концов».
Я не рассказал ему о своей опасности
«Хорошая идея. Не волнуйтесь, я не буду».
Он торжественно кивнул в знак признательности.
«Есть ли что-нибудь еще у вас на уме?»
Да, в конце концов он кивнул.
мне нечего делать
«Нечего делать?»
Он ворчал в раздражении.
Вы можете ходить по местам и знакомиться с другими людьми
Что я делаю?
Я читаю книги и летаю
«Это звучит не так уж плохо. А как насчет того, как ты помогал в Академии?»
Это сделано и не нужно делать сейчас
Я остаюсь здесь с людьми, которые меня не знают
«Конечно, они знают тебя.»
На самом деле, нет
Она увидела обиженный взгляд в его глазах.
Они знают меня как милый маленький дракон своего вождя
«О, я думаю, я знаю, что ты имеешь в виду».
Я чужой в своем собственном племени
Это было не то чувство, которое она испытывала, быть среди людей, которых она знала, но они не знали ее. Каждый день ее жизни.
«Как ты думаешь, есть ли шанс, что твой отец позволит нам сейчас рассказать всем правду?»
Нет.
Я уже спросил его
«Что если ты все равно все расскажешь?»
Он вздрогнул от предложения и покачал головой.
Каждый знал бы, что он лгал
Это было правдой, это разоблачило бы обман Стоика. И были другие причины, по которым большинству людей было бы неразумно знать правду.
Но это все еще оставляло Иккинг на том же месте, что и раньше, скучно и бесцельно. Каждый нуждался в задании или месте в племени, чтобы иметь цель в своей жизни.
«Тебе просто нужно найти что-то, что можно сделать… Эй, я знаю этот взгляд. Ты спросишь, что может сделать дракон».
Да, он кивнул.
«Всегда есть, например, как ты ходил на Остров Дракона. Не похоже, что твой отец может помешать тебе сделать это. Ты мог бы помочь с составлением карт. Может быть, ты сможешь спросить Гоббера, нужна ли ему помощь с кузницей; ты, конечно, знаешь свой обойти это «.
Он протянул одну из когтистых лап. Его короткие цифры по-прежнему были такими же ловкими, как и раньше, но растущие и острые когти могли стать проблемой, если бы они стали такими же длинными, как у беззубых. Казалось, трудно представить, что их можно использовать для легкой обработки металла.
«Вы можете что-то понять, я в этом уверен».
Возможно, он пожал плечами.
Они посмотрели на солнце высоко над головой. Письмо заняло много времени, и это было, вероятно, уже обеденное время.
Я думаю, что мы должны пойти поесть
«Хорошо, мы были здесь все утро. Спасибо, что рассказали мне все».
Она наблюдала, как он прыгнул наверх и полетел обратно к дому. Она блуждала назад, не торопясь, чтобы обдумать его затруднительное положение и все, что он сказал ей. Было очень мало вещей, которые дракон мог сделать, чтобы помочь племени, кроме ловли рыбы или ношения вещей, ни одна из которых не была привлекательной для такого вдумчивого человека, как Иккинг.
Но даже если для него можно было найти какую-то значимую задачу, все равно оставалась проблема, чтобы никто не знал, кто он на самом деле. Икпы не чувствуют себя принятыми или по-настоящему понятными своими людьми. Хуже того, не было никакого мыслимого пути, который можно было бы исправить.
Это то, с чем он может иметь дело. Я, конечно, не могу этого понять.
Она остановилась в лесу и села на валун с головой в руках. Она не могла перестать думать о очевидной трагедии, случившейся с драконами на Острове Дракона. Ни она, ни Иккап, казалось, не знали, что это сделали. Мысль о том, что их собственные действия каким-то образом привели к тому, что произошло, была слишком болезненной для рассмотрения.
Мы должны были убить это. Это вызывало войну и поедало собственных драконов. Но есть некоторые из них означало, что большинство из них были еще живы…
Слеза, которую она так старалась подавить, упала ей на щеку. Она подумала о Буревестнике и Синей спине, лежащих мертвыми внутри горы, которая когда-то была их домом.
Параллели с тем, что она нашла в катакомбных пещерах горы Тор, казались слишком заметными.
Это очень тяжелый мир для драконов. Если они не умирают для более крупных драконов, их убивают люди или неизвестные. Интересно, действительно ли все когда-нибудь изменится для них.
*
Гоббер вернулся в кузницу после короткого перерыва на обед. Он бросил еще пару бревен в печь и начал раздувать пламя. Его работа теперь была совсем другой. Все, что ему нужно было сделать, это починить сельскохозяйственное оборудование и ловушки для животных, починить седла и сделать несколько гвоздей. Единственным оружием, с которым он когда-либо работал, были стрелы, и даже они в основном использовались для охоты на дичь.
Не то чтобы он не ценил более мирную жизнь, но ему часто хотелось быть занятым. Его рука чувствовала беспокойство, когда у него не было работы. Таффнат потерял интерес к работе в кузнице, оставив его наедине с работой.
Он собирался собирать металлолом, которым собирался работать сегодня днем, когда заметил, что он не один. Иккинг вошел и стоял, выжидающе глядя на него.
«Икота, как дела?»
Иккинг только пожал плечами, понимая, что значит «хорошо, но что-то беспокоит меня».
«Хорошо, с этим. Что у тебя на уме?» он спросил, борясь с веревкой, которая работала сильфоны.
Иккинг осмотрел кузницу и проворчал. Мгновение спустя Гоббер выпустил веревку, довольный, что кузница наконец-то остыла.
«Я знаю этот взгляд. Потерянные в хороших воспоминаниях не так ли?»
Да.
Затем Иккинг подошел к камину и почесал несколько рун в пепле.
Могу ли я помочь?
«Что? Помощь здесь, в кузнице?»
Его бывший ученик закатил глаза в одном выражении, которое не изменилось ни на секунду. Он запутался в усиках в раздумьях.
«Я так думаю. Как ты думаешь, что ты на самом деле можешь сделать?»
Иккинг гремел, когда он искал задачи, которые он мог легко выполнить.
«Разве вы не можете помочь этой печи нагреться?»
Нет.
«Что? Ты не умеешь дышать огнем?»
Он думал, что Гоббер немного глуп, чтобы даже предложить это.
Слишком мало
«О, я понял. Это только то, что могут сделать взрослые драконы. Думаю, в этом есть смысл. Вы бы ничего не знали о том, чтобы быть слишком маленьким, не так ли?»
Он сел и уставился на Гоббера. Он был бы почти обижен, если бы не мерцание в глазах Гоббера. Это и он знал манеры Гоббера достаточно хорошо, чтобы знать, когда его любезно дразнят.
«Вот, дай мне увидеть твои лапы».
Он встал и протянул одну из лап, чтобы Гоббер начал расследование.
«Хм, хорошо… Я думаю, ты справишься».
Какие?
«Я собирался начать с некоторой кожаной летающей экипировки для наездников. Вы действительно оцените это, это была идея близнецов, я думаю. Они — просто обычная кожаная броня с одним сюрпризом».
Он пристально посмотрел на Гоббера, который явно требовал ответа.
«Те», — усмехнулся Гоббер, указывая на кучу старых свечей.
Он посмотрел между свечами и Гоббером, не понимая связи. Гоббер схватил одну из свечей и кусок уже приготовленной кожи. Затем он потер свечу о кожу, пока на поверхности кожи не появилось пятно восковых пятен.
Хорошо, но что в этом хорошего?
«Теперь мы кладем кожу на огонь на несколько секунд, и воск тает в коже. Он становится частью одежды и…»
Воск езда верхом
Он поразил его вспышкой вдохновения. Это прекрасно решило одну из проблем, с которой он столкнулся, когда летал с беззубым давно. Пчелиный воск отталкивает воду, которая должна заставить человека носить это…
Водонепроницаемый
«Точно! Это блестяще и так просто. Действительно помогает, когда кто-то летит под дождем по какой-то причине. У меня здесь есть несколько подготовленных шкур, которые мне нужно разрезать. Думаешь, ты сможешь это сделать?»
Не должно быть слишком сложно.
Он взял разделочный нож, прыгнул на стол и кивнул своему бывшему хозяину. Гоббер притащил к нему целую шкуру и быстро продемонстрировал.
В течение всего дня Иккап ничего не делал, кроме как стоял за столом и осторожно вырезал из шкур необходимые узоры. Гоббер чередовал сшивание кусочков кожи и обработку их воском.
Это было очень похоже на старые времена, когда надо было выполнять много утомительной и повторяющейся работы, используя свои руки… лапы. Он был очень доволен тем, как мало у него было проблем, когда он держал нож и переставлял кожу. Мало того, что работа была полезна и полезна для племени, но Гоббер не суетился из-за него и, казалось бы, не относился к нему иначе, чем он привык.
Ну, за исключением относительного отсутствия благих намерений.
Спустя несколько часов Гоббер наконец подошел и похлопал его по плечу, глядя на его работу. Он чувствовал то же беспокойство, что и однажды. Что, если он все испортил, порезал их неправильно или что-то пошло не так?
«Ну, я могу честно сказать, что это лучшая кузнечная работа, которую я когда-либо видел от дракона».
Он бросился к бумаге, которую Гоббер принес ему.
Это единственная такая работа, которую вы видели
«Не бери в голову, дело в том, что ты хорошо поработал».
Будете ли вы работать на меня каждый день?
«Каждый день? Почему ты так хочешь работать?»
я просто делаю
Гоббер нахмурился.
«О, нет, ты не знаешь. Я знаю этот взгляд даже на драконе. Что-то беспокоит тебя, я знаю это. Что кусает твой хвост?»
Ворчать.
«Давай, скажи мне.»
Я чувствую себя бесполезным
«Бесполезно? Не снова».
Да.
Что я могу сделать?
Все работают на племя
А что может сделать маленький дракон?
Лишь немногие знают, кто я
Гоббер немного подождал, прежде чем ответить.
«Ты уже не такой маленький. Хотя тебя не знают, это трудно, я уверен».
Вздох.
«Позволь мне сказать тебе кое-что, Иккинг. Я не очень… умный, ты знаешь, но я знаю это. Если есть что-то, что тебя беспокоит, ты не можешь убежать и спрятаться от этого. быть, прятаться. Я не могу сказать вам, сколько раз я видел, как человек бросился на работу, потому что он бежал от проблемы «.
Гоббер бесцельно уставился на стену.
«Как после того, как мы все думали, что ты ушел. Твой отец работал усерднее, чем когда-либо, и я почти никогда не покидала кузницу. Но это не помогло ни одному из нас. От чего бы ты ни бежал, ты в конце концов поймаешь тебя. пытаясь убежать от собственной тени «.
Спасибо за совет
«Не говорите об этом. Я был бы рад, если бы вы помогали, когда бы вы ни захотели, и есть работа, которую нужно сделать. Многое из того, что вы и я делали здесь, больше не имеет значения. Просто подумайте о это дракон, который учится работать в том самом месте, где мы делали оружие для борьбы с драконами. Может ли быть что-то более странным? “
Это довольно иронично.
«Ты будешь первым кузнечным драконом Берк».
Затем Гоббер разразился полным хриплым смехом, хотя о том, что Иккинг понятия не имел. Поднятый веранд передал его замешательство.
«О… просто я думаю, что вы уже сильнее, чем были… ну, раньше. Могу поспорить, что вы можете поднять молот или взмахнуть топором лучше, чем дракон, чем вы, будучи мальчиком».
Он, конечно, мог оценить иронию ситуации. Фактически он поднял кузнечный молот, встал на задние ноги и ударил молотом по воображаемому врагу. Довольно неестественное движение оставило его немного неуравновешенным, и он на мгновение споткнулся, прежде чем поправиться.
«Это то, чего я никогда раньше не видел. Очень впечатляет».
Не много говорить
«Хе-хе, вы сказали это, а не я. Если вы ищете что-то еще, чтобы сделать сегодня, у меня есть небольшая задача, которую вы могли бы сделать для меня».
Да, он кивнул.
«Я установил кучу инструментов для Ольги. Думаешь, ты сможешь оставить их с ней?»
Казалось, очень трудной задачей было взять у плотника ее отремонтированное оборудование, но по крайней мере это было чем-то, что нужно было сделать.
Да.
«Отлично, это сэкономит мне немного времени. Я возьму их».
Он ждал, когда Гоббер принес мешок и повесил его на шею. Мгновение спустя он покинул кузницу, тяжелый мешок звенел с каждым шагом.
Это не так просто… Это действительно поможет идти прямо.
И все же он справился с этим медленно. Было особенно приятно видеть, как много людей удивленно посмотрели на него. Дракон, несущий мешок по собственному желанию для выполнения какой-либо задачи, не был обычным явлением.
Он подошел к дому Ольги на другой стороне деревни и оставил мешок с инструментами у ее входной двери.
Я думаю, что мне следует сделать перерыв, так как я работаю долгое время. Интересно, где находится Беззубик?
Было одно очевидное место, куда он мог бы посмотреть. То, что Беззубому нравилось делать большую часть своих дней, он не был уверен, но его поздние дни почти всегда проводились в одном месте. Ему потребовалось несколько минут, чтобы осмотреть небо, и, конечно же, заметил черное пятнышко высоко над головой.
Хорошо, беззубый, вот и я!
Несколько минут быстрого полета привели его к себе и рядом с Беззубиком, который скользил по ветру и загорал во второй половине дня. Беззубый взглянул на него и взревел приветствие.
Затем Беззубик взревел что-то еще, что он едва мог разглядеть над ревом ветра.
Беззубый хотел поиграть.
Он взревел свой вызов, и Беззубик выстрелил навстречу облакам выше. Он внимательно следил за ним, но знал, что не может сравниться со скоростью Беззубика.
Его добыча исчезла в столбе белого облака.
Если он думает, что это безопасно…
Он последовал прямо за Беззубым, а затем замедлился до скольжения, прислушиваясь к любому звуку ударов крыла. Его зрение уменьшилось до нескольких длин тела во всех направлениях. Один крик — все, что он услышал, а потом…
Ничего… где он?
Он не был уверен, слышал ли он что-то или нет, но он чувствовал, что должен быстро нырять. Порыв ветра прошел прямо там, где он скользил мгновение назад. Хвост пролетел мимо и исчез в облачном покрове.
Это было странно.
Он рисковал парой ударов, чтобы набрать больше высоты, обдумывая очевидное.
Я не вижу его, но он знает, где я. Как? Я знаю, что я летаю спокойно.
Но полет в облаке может быть опасным, даже если игнорировать его предыдущее несчастье. Полетать вслепую означало, что они могут легко врезаться друг в друга и сломать крыло.
Как будто он может видеть слепого… как будто он в темноте!
И это имело смысл. Беззубому пришлось снова видеть со звуком.
Я тоже могу это сделать.
Он обернулся, взвизгнул один раз, закрыл глаза и слушал. Было очень трудно услышать что-нибудь по ветру. В его голове не сформировалось ясного образа, как в пещере.
Это почему? Он должен работать. Я думаю, я не понимаю этого.
Громкий грохот эхом отозвался прямо за ним и заставил его от неожиданности подпрыгнуть, отчаянно взмахнув крыльями, чтобы набрать скорость.
Но это было уже закончено в тот момент. Беззубый пасть свои хвостовые плавники и победил его триумф.
Они оба нырнули за землю и остановились за своим домом, взяв несколько минут, чтобы отдышаться.
«Как ты быстрее?»
Самодовольное выражение беззубого сказало все.
«Я больше. Я больше летаю. Делает меня быстрее».
Икота ворчала в отчаянии.
Я думаю, он летает намного больше, чем я. Но у меня есть дела поважнее, чем просто летать, как это весело.
«Вы видите меня в погоне. Как?»
Беззубый только улыбнулся слегка зубастой улыбкой, которая ясно показала, что он не говорил.
«Тебе нужно научиться этому без посторонней помощи. Это сделает тебя лучше охотником».
Но мне не нужно быть таким. На самом деле, нет.
«Я собираюсь спать в гнезде. Я много летал сегодня. Нужно много спать».
Беззубый отправился к двери, но Иккинг позвал его.
«Беззубый, ты когда-нибудь чувствовал…»
Он не знал слова «скучать» или «не иметь ничего общего».
«Как у тебя нет вещей, которые ты можешь сделать?»
Беззубый на мгновение ворчал в раздумьях. Это должно было быть одной из двух идей Иккапа. Любой другой способ размышления над этим вопросом делал его очень глупым. Там всегда летал.
«Нет, я могу летать».
Конечно, он может летать… ну, хорошо. Возможно, на этот раз другой подход.
«Чувствуете ли вы необходимость помочь этому гнезду?»
«Почему сейчас? Гнездо помогает своим молодым, и они помогают ему, когда они большие. Мы не большие».
С этим ответом беззубый метнулся внутрь, его хвост почти мгновенно исчез за углом. Нет сомнений в том, что он будет крепко спать в моменты, так быстро он мог уснуть после изнеможения.
Некоторое время Иккап бродил по улице, просто наблюдая за различными приходами и уходами своих соплеменников и драконов. Затем он взлетел в Большой Зал и лег, растянувшись в солнечном тепле.
Почему он не хочет ничего делать? Я думаю, он прав, что детям не всегда нужно выполнять ту же работу, что и взрослым, но им все равно нужно что-то делать. Я его не понимаю Как будто он даже не хочет меняться…
Затем он ударил его, как молоток в голову.
Как будто он все еще пытается научиться быть диким драконом. Он действительно не хочет жить как мы… как люди. Вот почему он никогда не хотел учиться писать. Он не видит в этом необходимости.
Он действительно дракон в глубине души.
В конце концов он забрел внутрь и лег в гостиную, ожидая возвращения отца. Разговор был в порядке.
В конце концов Стоик вернулся после захода солнца и заметил Иккапа, выжидающе смотрящего на него.
«Вечер, сынок, ты хочешь поговорить о чем-нибудь?»
Да, он кивнул, вставая, чтобы встать за стол.
Я помог Гобберу сегодня сделать несколько летных костюмов
«Я слышал от него за ужином. Несколько человек сказали, что видели, как ты выполняешь какую-то другую работу в деревне. Они были впечатлены».
Это было почти как в старые времена в кузнице
«Должно быть, было очень тоскливо вернуться туда, не так ли?»
Да.
Еще одна вещь
Беззубый не хочет делать так же, как я
«Как помочь в кузнице или делать другую работу?»
Да.
«Ну, конечно, он бы не стал. Он настоящий дракон, и, какими бы умными они ни были, они не такие же, как люди. Он также не имеет опыта с теми вещами, которые вы делали. пытаться научить его писать?
Он не был заинтересован
«Вы можете привести вола к воде, но вы не можете заставить его пить, если он не хочет».
Я думаю, ты прав, папа.
Стоик заметил, как уши Иккапа слегка подкосились, и даже он мог сказать, что Иккап чувствовал себя немного разочарованным. Он мог представить почему.
«Трудно понять, что кто-то не тот, кем ты считал себя, что он сильно отличается от тебя и может хотеть разных вещей. Я, конечно, давно усвоил этот урок с кем-то, кого я считал своим другом. Но он не был Все, что вы можете сделать, это прожить свою жизнь так, как вы считаете правильным, и, возможно, со временем они изменятся «.
Кто был твоим другом?
«Нет, сынок, не спрашивай меня об этом», — ответил Стойк с твердым окончанием.
Позор. Я хотел бы знать, что он имел в виду. Может быть, Гоббер узнает.
*
Однажды утром Стоик отправился навестить Астрид, чтобы обсудить с ней важный вопрос. Было что-то, что должно было быть сделано, но никто больше не имел опыта.
Пришло время кому-нибудь пойти и проверить другие племена, чтобы увидеть, как они продвинулись в течение весны и начала лета. Это была последняя часть договора, который он подписал с другими племенами, и, конечно, обязанность должна была упасть на нее. Никто не был лучше для этой задачи, чем она, так как она уже знала другие племена и уже совершала полет раньше.
Тем не менее, он чувствовал себя немного плохо из-за того, что вынужден был так сильно полагаться на Астрид и подвергать ее опасности, которую несет с собой это путешествие.
Она становится очень способным лидером, любимым всеми и всегда готовым помочь своим людям. Она, безусловно, доказала, что она имеет дело с драконами.
Он постучал в ее дверь и удивился, ожидая.
Каким начальником она была бы?
Она открыла дверь и обратила на себя внимание.
«Астрид, у меня есть кое-что, что мне нужно, чтобы ты сделал».
«Что это, сэр?»
«Я бы хотел, чтобы вы пошли посмотреть на два других племени и посмотрели, как у них дела. Дайте им некоторую помощь там, где им это нужно. Это часть соглашения, которое вы видите».
«Да, сэр, я могу это сделать».
Он скрестил руки и улыбнулся ей.
«Как ты думаешь, ты готова, Астрид? Я знаю, что скоро ты снова уйдешь».
«Я сомневаюсь, что это займет столько же времени, сколько в прошлый раз. Я не потеряюсь снова по пути туда».
Он посмеивался над ее проявлением хорошего настроения.
«И никто не попытается убить меня на этот раз», добавила она.
«Это определенно хорошая вещь, Астрид».
«Когда ты хочешь, чтобы я ушел?»
«Завтра.»
«Да, сэр. Я сообщу своим родителям».
Он дал ей добрую улыбку.
«Я уверен, что они очень гордятся тобой.
С этим он оставил ее одну. Она тяжело вздохнула, как только дверь закрылась. Потом она рухнула обратно за стол и размешала ложку в каше без еды.
Не снова. Почему не кто-то еще?
Было не особенно приятно быть в мире и летать из деревни в деревню. Ночевка под крылом дракона под открытым небом имела свое очарование, но быстро старела. Она всегда приходила потная и грязная после долгого дня на спине Буревестника. Но больше всего она скучала по родителям, очагу, хорошей еде и компании. В основном это компания, с которой она могла бы правильно поговорить.
Ее мать пришла позже, чувствуя, что что-то не так.
«Что случилось дорогая?»
«Стоик попросил меня снова полететь к другим племенам. Он хочет проверить их и посмотреть, как у них дела».
«И почему это тебя беспокоит?»
«Ты помнишь, как это было в прошлый раз, мама?»
«Я помню, что вы сказали, что некоторые из мужчин были довольно грубы с вами».
Она закатила глаза.
«Да, но на самом деле это не так. Это мой дом здесь. Я не чувствую себя хорошо, когда я в этом мире».
Ее мать села рядом с ней, очень знающий взгляд в ее глазах.
«Я помню, когда мы с твоим отцом отправились в плавание на север, сюда. Мы не знали, что именно мы проникали через дикие моря, но у нас был друг с другом».
Астрид усмехнулась.
«Так ты говоришь, что я должен получить мужа?»
«Ну, в конце концов. Дело в том, что у нас была компания друг с другом. Может быть, вам тоже следует. Я знаю, что Stormfly всегда рядом с вами, но, возможно, вам следует взять с собой кого-то, с кем вы действительно можете поговорить».
Мать оставила ее с этой мыслью. Астрид бесцельно блуждала в доме еще некоторое время, прежде чем решила выйти на улицу, чтобы найти Буревестника. Как обычно, она была вознаграждена счастливой трелью, поцарапав под подбородком своего дракона.
«Вы взволнованы, чтобы снова пролететь долгий путь? Я нет».
По крайней мере, это время должно быть лучше. Интересно, смягчился ли когда-нибудь Вольсунг? Может быть, они будут лучше компании.
Компания.
Лучшая компания, безусловно, сделает путешествие более приятным. С кем-то, с кем она могла бы поговорить. Но кто? Фишлеги скорее всего. Конечно, не близнецы или сопли. Был ли кто-нибудь, кто…
На ум пришла сумасшедшая мысль.
Был кто-то еще, кому было бы прекрасно встретиться с другими племенами. Ее идея также очень поможет с затруднительным положением, которое она знала, с которым столкнулся этот человек.
Самая трудная часть, безусловно, убедить Стоика это позволить.
*
Астрид встретилась с вождем у Большого зала после обеда.
«Сэр, я немного подумал и знаю, что мы можем сделать, чтобы помочь другим племенам».
«Продолжай, я слушаю».
«Мы оба знаем, через что прошли наши люди. Большинству людей было непросто измениться, а некоторые — нет».
«Я знаю.»
«Другим племенам помогла встреча с дружелюбным драконом, моей Буревестником».
«Да.»
Она колебалась, прежде чем продолжить.
«Ничто не может помочь им больше, чем встреча с одним из твоих драконов».
Поведение Стоика, казалось, внезапно замерзло.
«Подумайте об этом, они могут говорить по-своему. По крайней мере, один из них может. Всем будет трудно удержать свой гнев, когда они встретят дракона, который умеет писать и дружелюбен. Столь же дружелюбен, как и Штормовой, это не то же самое, что с твоим. “
«Я… я не знаю Астрид. Они никогда не были так далеко, и там опасно».
Она тщательно взвесила свои слова, прежде чем ответить.
«Не более опасно, чем это было для меня и Stormfly. Никто на самом деле не угрожал нам до берсеркеров. Пока мы их избегаем, у нас не должно быть никаких проблем, и я не планирую вообще их видеть. Это также может быть хорошо для ваших фурий, чтобы выйти и увидеть мир «.
«Дай мне подумать об этом.»
«Да, сэр, я начну собираться сейчас и уеду завтра. Просто дайте мне знать к тому времени».
Он ушел, не дав ей четкого ответа, но она не ожидала получить его сразу. Это было довольно дерзкое предложение, но она подумала, что оно сработает хорошо для всех участников. Это дало бы Иккапу возможность покинуть остров, провести время с ней и сделать что-то хорошее, помогая другим племенам с любой оставшейся нерешительностью обращаться к драконам.
Конечно, единственным человеком, который вряд ли одобрит, будет Стоик. Идея выпустить его сына из глаз и позволить ему, возможно, рисковать своей жизнью, несомненно, пыталась для него.
Я не собираюсь упоминать об этом Иккинг. Его отец может сказать нет. Но может быть… просто возможно…
*
Стоик бродил по деревне, бездумно работая над такими черными делами, как рубить дрова, проверять скот и разговаривать, чтобы скоротать время. Что-нибудь, чтобы избежать ползучего чувства, что Астрид была права.
Его практическая сторона сказала ему, что она определенно была права. Ничто не может сделать больше, чтобы помочь другим племенам преодолеть любую остающуюся напряженность с драконами, чем встретить дракона, который мог говорить и показать, что он не зверь.
И не только это, но Иккап никогда не бывал в Берк, чтобы увидеть другие племена. Это было то, что он надеялся сделать с Иккагом, когда его сын стал мужчиной и готовился взять на себя мантию быть Главой. Видение того, как жили другие племена, помогло понять, как руководить или управлять своим народом.
Но ничто из этого не помогло с глубокой тоской, которую он испытывал при мысли о том, чтобы выпустить Иккапа из поля его зрения или покинуть остров без его наблюдения и защиты. Это была его обязанность заботиться о Иккинге, и мир мог быть очень враждебным местом. Выпускать его из виду было так, словно он терял своего сына.
Я думал, что уже преодолел это.
Вздох.
Это случилось бы в конце концов, даже если бы этого не случилось с ним. Каждый отец должен позволить своему сыну стать мужчиной и делать опасные вещи. Мой отец уверен, что сделал. Я просто хотел бы, чтобы так не было.
Он оглянулся на свой дом, где Иккинг наверняка спал на кровати. Выпуск Иккинга в мир также увеличил вероятность того, что правда выйдет наружу.
Это было бы худшим. Другие племена узнают и думают, что мы племя колдунов. Тогда они наверняка попытаются уничтожить нас. Но он пока держал язык за зубами. Может быть, это не так опасно в конце концов.
«Что бы ты сделал, любовь моя?» прошептал он ветру.
,
«Да, ты бы заставил его уйти».
Прождав лишь мгновение, чтобы обдумать свое решение, он принял решение и пошел прямо домой. Вначале имело смысл рассказать об Иккапе.
Он толкнул дверь в комнату Иккапа, вошел и положил руку на плечо Иккапа. Икота сонно зевнул и моргнул, прежде чем понять, кто там был.
«Икота, иди сюда. Мне нужно кое-что тебе сказать», — прошептал он.
Он встал с кровати, последовал за отцом в гостиную и выжидательно посмотрел на него.
«Я хочу, чтобы ты кое-что сделал».
Что это?
«Астрид собирается снова отправиться в другие племена, чтобы посмотреть, как у них дела, и помочь им с чем-нибудь, связанным с драконом. Я бы хотела, чтобы ты пошел с ней».
Он был слишком удивлен, чтобы отреагировать, когда запрос его отца утонул. Он просто смотрел и уставился в шоке.
«Э-э, да, не слишком волновайся, сынок. Ты можешь помочь ей,будучи самим собой. Она подумала, что для них будет хорошей идеей встретить умного дракона».
Иккап взволнованно подпрыгнул к столу и нащупал бумагу.
На самом деле, вы хотите, чтобы я пошел?
«Не совсем, это может быть опасно, и я не буду там, чтобы держать тебя в безопасности. Но… Я думаю, что это может быть полезно для тебя и для других племен. Это может помочь изменить их мышление. Ты Конечно, я должен хранить твой секрет.
Легко, без проблем!
Как насчет беззубых
«А как же он? Как ты думаешь, он тоже захочет пойти?»
Наверное, нет, но для него было бы хорошо встретить другие человеческие племена.
Я поговорю с ним об этом
Прежде чем его отец смог уйти, он запрыгнул вниз, встал перед Стоиком и крепко обнял его, его голова только достигла плеч отца. Его отец довольно неловко вернул объятия.
«Ну, она уедет завтра утром. Дай мне знать, когда ты поговоришь с ним».
Хорошо.
Иккинг не пропал даром, теперь вспыхнул энергией и бросился обратно в свою комнату.
Беззубый, ты не поверишь!
Он грубо толкнул Беззубика в плечо, чтобы разбудить его.
Grrâ € |
«Что? Икота?» Беззубый зевнул.
«Мы будем летать с Астрид в гнезда с двумя ногами».
Беззубый просто уставился и щелкнул хвостом один раз.
«Зачем?»
«Почему? Видеть новое гнездо. Видеть других двуногих. Покажи им, что мы не плохие родственники».
«Почему нас это волнует? Этих двух ног здесь нет».
«Нет, но они могут быть похожи на других в этом гнезде».
«Может быть, » проворчал беззубый.
«Вы не хотите идти».
«Нет не нужно.»
Иккинг мрачно выпрыгнул обратно в зал, на этот раз с хвостом, тянущимся за ним.
Почему он не хочет идти? Он не заботится о том, чтобы увидеть другие племена или показать им, кто мы на самом деле.
Вздох.
Я просто хотел бы, чтобы он хотел сделать больше и… быть больше.
«Так? Какое слово?»
Он сказал нет
«Тогда только ты. Астрид должна уходить утром. Я пойду и сообщу ей, что ты пойдешь».
Стоик вышел за дверь и направился к дому Хофферов. Иккап ждал в гостиной и обратил свои мысли в будущее.
Это будет весело. Я собираюсь увидеть другие племена и новые острова. Новые острова… может быть, я должен начать делать ту карту, которую она упомянула.
Это было то, что на самом деле было у него на уме некоторое время. Одним определенным преимуществом, которое он имел над всеми остальными картографами на острове, был вид с воздуха, которым он наслаждался. Также было легче покрыть больше земли.
Я, наверное, должен отдохнуть сегодня. Завтра много полетов.
*
Астрид встала перед восходом солнца, съела какую-то обычную кашу и закончила укладывать вещи. Смена одежды, одеял для сна, обновленная копия Книги Драконов, письмо вождя Стойка другим племенам, несколько запасных видов оружия, твердый хлеб и сушеное мясо для нее и копченая рыба для Иккинга.
Она подумала о предстоящем путешествии и племенах для посещения. Эдгарас и его горячие головы и рыбацкое племя Свана, оба были разными и создавали разные проблемы.
Шея и царапина под подбородком разбудили Stormfly сразу после рассвета, не беспокоя Blueback.
Я уверен, что они могут быть на некоторое время друг от друга. Я надеюсь…
Дракон не реагировал по-другому и терпеливо ждал, когда она привязала седло. Затем Астрид принесла Буревестнику немного рыбы и курицы, специально убитых для этого долгого полета.
Вскоре Стоик и Иккинг появились возле ее дома.
«Утро Астрид», зевнул Стоик.
«Это действительно, сэр. Хороший день для полета, похоже, «.
«Ну, вот и он. Позаботься о нем».
«Вы знаете, я буду, сэр.»
Он кивнул и отступил назад, когда она запрыгнула в седло. Она и Stormfly были на мгновение выше.
Иккинг расправил крылья и приготовился последовать за ним, когда его отец прошептал ему.
«Сын?»
Он повернулся к нему лицом.
«Будь осторожен».
Конечно я буду.
Он кивнул в знак признательности и быстро направился к небу, так что ему не терпелось начать приключение. Потребовалось всего лишь мгновение, чтобы догнать уровень Стормфлай и было легко соответствовать ее скорости. Они быстро преодолели расстояние до скал и вылетели над обрушившимися морями.
Несмотря на то, что он видел это много раз, он чувствовал себя вынужденным оглянуться на деревню. Его отец все еще стоял там, глядя на небо после него.
Что-то было почти неправильно при уходе, как это.
Я помню, как я подслушивал его о поездке с ним на баркасах. Он сказал, что я могу присоединиться к нему, когда я был мужчиной. Теперь я наконец-то увижу другие племена, но без него нет.
Он глубоко и глубоко вздохнул.
Папа хочет, чтобы я пошел и сделал это. Я хочу сделать это, познакомиться с другими людьми и помочь им узнать о драконах. И я отправляюсь в приключение с Астрид. Это будет весело.
Он перестал думать о чем-либо, кроме теплого солнца, потока ветра и ощущения полной свободы, которая охватила его существо в долгих перелетах.
Время начало течь вместе, когда они летели над океаном.
Единственное изменение произошло, когда он увидел, как Буревестник начал спускаться к маленькому, в основном бесплодному острову. Это был явно не их конечный пункт назначения.
Вероятно, перерыв. Боги, уже полдень.
Stormfly приземлился на песчаном пляже, и Астрид спрыгнула. Она сняла шлем и опустила волосы.
«Эй, как ты держишься?»
Хорошо
Мне нравятся дальние перелеты
«Похоже, у вас есть истории, которые вы мне не рассказали».
Он удивленно посмотрел на нее, когда она смотрела на море.
«Ну, мы на полпути. Я подумал, что нам следует на некоторое время остановиться, чтобы поесть и отдохнуть».
Отличная идея
Она кивнула на своего дракона, который был занят, резвясь на волнах.
«Она очень устала. Наддерс не очень хорошо справляется с перелетами».
Я знаю это.
«Я упаковала для тебя немного рыбы», — сказала она, протягивая ему свернутый мешок.
Он чувствовал запах копченой рыбы, и это заставило его понять, насколько он голоден. Несмотря на то, что рыба высохла после того, как он развернул мешок, она все равно выглядела восхитительно.
Спасибо Астрид
Она дала ему добрую улыбку.
«Я думал, тебе понравится. Треска — твой любимый, я думаю. Это было несложно».
Она достала свой мешок с хлебом, маслом и орехами, и они вместе начали ужинать.
«Думаю, она могла бы вздремнуть», — сказала Астрид, увидев, как ее дракон свернулся на пляже.
Должны ли мы тоже?
«Почему бы и нет?»
Они оба подошли к тому месту, где лежал Буревестник. Наддер заметил их и освободил место под крылом для Астрид. Удивительно для Иккинга, она также щебетала над ним пару раз и поднимала свое второе крыло для него.
Медленно, как будто он думал, что может ошибаться, он проскользнул под ним и свернулся калачиком на стороне Наддера.
Это помогает с солнцем. Хм, наверное, именно это видят птенцы с родителями.
Он вспомнил, что Беззубый сказал ему давным-давно о разных драконах одного и того же гнезда. Что они будут защищать друг друга молодыми.
Это должно быть то, что она делает для нас.
Это было странно и тепло.
Удовлетворение полного живота, небольшая боль в его крыльях от долгого полета и его теплые и уютные помещения в виде драконьего крыла быстро дали ожидаемый эффект и заставили его крепко спать в течение нескольких минут.
Астрид лежала без сна чуть дольше, довольствуясь прислушиваясь к тяжелому дыханию двух драконов и нежному плеску океана на берегу.
Это так мирно. Вздох. Просто подожди, пока мы туда доберемся.
*
Компания проснулась через пару часов днем, все чувствовали себя хорошо отдохнувшими.
Как далеко отсюда
«Мы собираемся сначала посетить Вайну. С ними легче ладить. Я бы сказал, что мы должны быть там к закату солнца, если не остановимся».
Звучит хорошо. Выглядит ясным и солнечным весь остаток дня.
«Есть кое-что еще, о чем мы, вероятно, должны поговорить, прежде чем попасть туда».
Какие?
«Как ты собираешься действовать вокруг них? Очевидно, мы не дадим им знать, кто ты на самом деле. Но как мы должны представить тебя?»
Это был честный вопрос. Знание о том, что дракон может понимать все, что они говорят, и даже говорить, может быть тревожным откровением. Нет, это было бы почти наверняка, если бы предыдущий опыт был каким-либо показателем.
Может быть, только шеф первым
«Это звучит как хорошая идея. Я не думаю, что у нас будут проблемы со Сваной или ее людьми, но на всякий случай…»
Она свистнула, и Буревестник подпрыгнул к ней. Он распахнул крылья и зарычал, чтобы показать свое рвение.
«Возбужденные, мы?»
Да, он кивнул.
Она хихикнула и плавно установила Буревестник.
«Хорошо, тогда пошли!»
Затем они снова отправились на последний этап полета. Это был, к счастью, беспрецедентный полет, пока солнце не стало очень низким на горизонте.
Интересно, какие у них там драконы? Они когда-нибудь видели Ночную Ярость раньше?
Волнение Иккапа начало расти, как только земля появилась в поле зрения. На воде было даже несколько лодок и несколько маленьких пятен над землей. Летящие вещи были слишком большими, чтобы быть птицами.
Это драконы!
Он бросился к Буревестнику и осторожно коснулся Астрид кончиком крыла. Вместе они смотрели вперед на приближающийся остров. Морская деревня постепенно стала появляться более подробно. Дома, фермы, загоны для животных и статуи — все это появилось.
Stormfly ясно узнал это место и издал радостный рев. Его собственный рев восторга последовал почти до того, как он понял, что делает. Он застенчиво посмотрел на Астрид мгновение спустя.
Она просто смеялась от всей души.
Они продолжали приближаться к нему, следуя ее примеру. Stormfly спустились в деревню, которая быстро ожила при ее приближении. Они приземлились вместе, и Астрид спрыгнула, чтобы поприветствовать жителей деревни.
Он огляделся вокруг, напиваясь всеми видами и звуками этого нового для него племени. В нескольких шагах от них были явно конюшни драконов. Он мог также видеть, как пара из них бездельничает по деревне, казалось бы, без заботы в мире.
Люди выглядели знакомыми, но в то же время очень разными. В основном это было то, что они были немного меньше, чем люди из Берк.
И они все смотрели на него.
«Что это такое?» кто-то спросил Астрид.
Что я на самом деле…
Она подошла и встала рядом с ним.
«Его зовут Иккинг».
«Какое это имя?»
Массивная женщина прошла сквозь толпу, прежде чем она смогла ответить. Свана на мгновение застыла в удивлении, увидев, что Астрид стоит рядом с черным драконом, спокойно сидящим на корточках и смотрящим на свою деревню.
Это должно быть Свана… она большая…
«Астрид!»
«Шеф Свана», Астрид шагнула вперед и поприветствовала ее.
«Что это за дракон?»
«Что? Ты никогда не видел Ночной Ярости раньше?»
При этом раздался громкий шепот, и несколько человек заметно отступили. Даже Свана поморщилась и выглядела неуверенно.
Похоже, они хотя бы слышали о них.
«Так… это Ночная Ярость… что он здесь делает?»
Астрид отступила назад и встала рядом с ним, положив руку ему на плечо.
«Это длинная история. Но пока он здесь, чтобы показать вам, что Ночные Фурии — это не страшные монстры, рожденные от молнии и смерти, о которых рассказывают истории».
Он громко застонал и закатил глаза.
«Иди сюда и познакомься с ним».
«Осторожный вождь, они могут съесть души своих жертв!» крикнул один из деревенских седобородых.
«Не дай мне этот як-навоз, Ингол».
Свана на мгновение остановилась, а затем на цыпочках вперед. Он держал себя неподвижно и спокойно, чтобы не напугать ее, хотя она была намного выше обоих. Она остановилась в паре футов от него и медленно протянула руку к его шее.
Он мягко мурлыкал и позволил ей погладить его. Аудитория снова начала роптать, на этот раз с явным удивлением и изумлением.
Вещи, которые я должен сделать…
«Замечательно. Как его зовут?»
«Икота».
«Странное имя для дракона».
«Он назван в честь сына Стоика».
«Мальчик, который умер?»
«Да.»
Она отступила от них, теперь с легким намеком на ее обычно строгие черты.
«Ну, Астрид, это один удивительный дракон».
«Да, он есть. С уважением Свана, мы летали весь день и голодны и устали».
«Конечно, конечно. Я отведу тебя в конюшню».
Иккинг и Астрид подмигнули друг другу, когда они последовали за ней в жилища драконов. Астрид проявляла особый интерес к этим сооружениям, которые были построены за время, прошедшее после ее последнего визита. Сами здания выглядели довольно бедными и не имели особого подхода к обрамлению. Но это мало чем отличалось от большинства домов на острове, и это было лучше, чем отсутствие жилья вообще.
«У вас не было проблем с тем, чтобы они что-нибудь сожгли, не так ли?»
«Больше нет. И мы достаточно близко к воде, чтобы мы смогли потушить пожары, которые у нас были. Эсберн, иди принеси рыбу для этих зверей!»
Парень покинул толпу и побежал к докам.
Наконец они добрались до конюшен, и Буревестник, наконец, позволил себе попасть в одну из пустых после уговоров Астрид. Другая пустая камера, которую Свана кричала на некоторых людей, чтобы ее убрали, явно использовалась главным образом для хранения инструментов и отходов из других конюшен.
О нет, я не сплю там! Это пахнет ужасно!
Он подтолкнул Астрид и украдкой покачал головой, поймав ее взгляд.
«Ах», она кивнула в понимании, прежде чем повернуться к Сване.
«Не пытайся убрать его. Он не будет там спать».
«Куда он пойдет тогда?»
«Я что-нибудь придумаю»
«О, хорошо, ты знаешь своего дракона», — она пожала плечами и отозвала своих людей.
«Он не мой».
«Похоже, он мог быть. Он очень спокойный и хорошо себя ведет».
«Я рад, что ты так думаешь. Ты не против, чтобы он присоединился к нам на обед. Только мы трое».
«Какие?» она выглядела явно смущенной.
«Он присоединяется к моим людям во время ужина за столом нашего вождя».
«Вы позволяете своим драконам внутри!»
«Ну, не все из них. Большинство из них едят снаружи на наших рыбных станциях. Он достаточно маленький, и мы делаем для него исключение».
«Мы не пускаем драконов в наши дома. В прошлый раз были несчастные случаи».
«С ним проблем не будет», — заверила ее Астрид.
Свана смотрела на него, когда он терпеливо сидел, наблюдая за ее деревней.
«Полагаю, я могу это позволить. Помогает, что он маленький и действительно может пройти через дверь».
Он самодовольно улыбнулся, когда был уверен, что она не смотрит.
Парень, Эсберн, вернулся с корзиной свежей уловки.
«Ах, вот и он. Отдай немного дракону Астрид, а я возьму остальное», — приказала Свана.
Он согласился, и Буревестник радостно отбрасывал целую рыбу мгновениями позже. Астрид на мгновение встретилась со Стормфлай, а затем, убедившись, что Наддер довольна тем, где она была, они с Иккапом последовали за Сваной через деревню к ее дому.
Они были почти там, когда подошли несколько фигур, трое юношей и три дракона. Свана заметила, кто они, и повернулась к Астрид.
«Не занимай слишком много времени, мне все равно нужно время, чтобы привести себя в порядок».
Затем она побежала вперед, когда приблизились молодые люди.
«Хелгрид, это ты?» Астрид воскликнула.
«И Ралоф.»
«И Оргнар.»
«Мой, вы все выросли! Расскажите мне обо всем, что случилось…»
В то время как Астрид была занята повторным знакомством со своими бывшими учениками, Иккинг сопровождали три любознательных дракона, два Наддера и одна порода, которую он знал только из Книги, Рамблхорн. Они предположительно обладали лучшим обонянием среди драконов.
Привет, так что вы, ребята, первые неберкские драконы, которых я встретил, у которых есть наездники.
Каждый из них повернулся, чтобы понюхать или нежно подтолкнуть его, ворча, ворча.
Никогда не видел Ночной Ярости раньше? Разве вы не дружелюбные парни…
Какими бы ни были их причины, он был рад просто ждать и терпеливо переносить их внимание. Он осмотрел седла, которыми были оснащены драконы. Они смутно напомнили ему некоторые из его первых сборок с «Беззубым», прежде чем он понял, как ему нужно изменить седло лошади. Восхитительные попытки, которые можно улучшить со временем и практикой, чтобы сделать его более комфортным на креплениях.
Тогда один из драконов стал слишком личным, когда пытался его понюхать. Он обернулся с шипением и отбил его голову прочь.
Нет, нет!
Наддер отступил назад, а двое других дали ему немного больше места, прежде чем медленно блуждать.
Он зарычал в их направлении для хорошей меры. Он знал, что должен был уделить немного внимания, но он должен был сохранить свое достоинство. Затем он поспешно огляделся, чтобы увидеть, видел ли кто-нибудь это ссору. Астрид все еще поворачивалась к нему спиной и жадно болтала со своими тремя бывшими учениками, ни один из которых, казалось, тоже не заметил.
Он вздохнул с облегчением. Как только драконы ушли, он прогуливался рядом с маленькой группой, чтобы лучше рассмотреть молодых людей. Каждый из них выглядел около двенадцати или тринадцати, и у каждого были необычные светлые волосы.
«У тебя действительно есть некоторые Громовые барабаны здесь? У нас нет никаких вокруг Берк, и я никогда не видел их рядом», — сетовала Астрид.
«О да, пятеро из них. Они не самые дружелюбные зверюшки, но мы оставляем их в покое, и они оставляют нас в покое», — объяснил Хелгрид.
Затем четверо из них заметили, что он спокойно сидит рядом с ними и слушает их обсуждение. Трое вайнианцев внезапно почувствовали себя неуверенно и начали подниматься на ноги.
«Что случилось с вами тремя?» она дразнила их.
«Астрид… это… Ночная Ярость», прошептал Ралоф.
«Нечестивое потомство молнии и самой смерти», — проговорил Оргнар.
Астрид рассмеялась и схватилась за бока, чтобы восстановить самообладание. Только она видела, как он говорил с этими позорными словами, потому что остальные трое смотрели в сторону.
«Что тут смешного?»
«Nothingâ € |»
«Почему ты смеешься тогда?»
«О, просто… мы привыкли называть их одинаковыми. Просто потому, что мы их не понимали».
«Понять их?» Хелгрид спросил в явной растерянности.
Астрид сделала пару шагов к нему и снова положила руку ему на шею.
«Я знаю его много лет. Ты удивишься, какой он умный».
«Он делает трюки? Сиди мальчик!» Ралоф командовал.
Он просто смотрел назад и впивался взглядом в парня, пока Ралофу не стало не по себе.
«Вы не можете заказать его вокруг», объяснила Астрид.
«Как ты заставляешь его подчиняться?»
«Это не… так работает».
«Ну… сколько ему лет?» Оргнар спросил ее.
«Почти два года.»
«Могу ли я погладить его?» Хельгрид задумался.
Что ты думаешь я? Щенок?
Он тихо проворчал и отступил от них.
«Я не думаю, что он хочет, чтобы его гладили».
«Он позволил тебе, хотя…»
«Потому что он знает меня».
«Хорошо. Он милый дракон, не так ли?» Хелгрид спросила ее.
Астрид слегка остановилась, прежде чем ответить.
«Ну, я не знаю, что» милый » — это правильно… но в некотором смысле он…»
Гм. Это была ее очередь, на которую можно было смотреть.
«Правильно, я думаю, что мы должны идти. Не хотел бы заставлять вашего шефа ждать».
«Хорошо, увидимся завтра, Астрид. Мы не можем дождаться, чтобы показать вам некоторые из наших трюков с нашими драконами», воскликнули они втроем, прежде чем убежать, чтобы найти своих зверей.
Иккинг оглянулся на нее и подождал, пока она почти не догнала его, затем он щелкнул хвостом и ударил ее в голень.
«Ой! Зачем ты это сделал?» закричала она, массируя ногу.
Он бросил на нее свой лучший взгляд щенка и снова посмотрел на нее.
«Это потому, что я сказал, что ты милая?»
Очевидно…
«Ну, я не могу с этим поделать, если это правда. Вы бы предпочли быть Гронклем?»
Конечно, нет.
«Тогда привыкни. Есть худшие вещи, которые могут прийти им в голову, когда они увидят тебя».
Пара возобновила свое путешествие в обитель Сваны, и Астрид предоставила ему немного свободного места на тот случай, если он решит, что все еще обижен. Она постучала в дверь, и Свана впустила их. Оказавшись внутри, она оглянулась на множество мехов и шкурок, которые украшали стены.
«Так же, как я помню это.»
Свана отошла от освещения камина, на который Иккуп немедленно перешел и лег рядом, чтобы он мог погреться в пылающем жаре. Свана вернулась с несколькими рыбами, которых она оставила на полу для него, и парой других, которых она бросила в огонь.
Он взглянул на неподготовленную рыбу и поморщился. Астрид посмотрела на него с сочувствием.
Отлично, мне нужно подождать еще дольше. Замечательно.
«Здесь сейчас все по-другому, Астрид. Ты наверняка это видишь. У меня теперь тоже есть свой собственный дракон».
«Я рад это слышать. Какой?»
«Это Кошмар. Хотя я не могу летать с ним, как ты можешь себе представить. Для меня это слишком много».
«Может быть, я скоро с ним познакомлюсь».
«Вероятно. У нас все еще есть некоторые проблемы с соседними Громами».
«Мои бывшие ученики сказали, что эти драконы вас не беспокоят», — сказала Астрид.
«Беспокойство нас, нет, они не делают. Но они действительно затрудняют лов рыбы, когда они отсутствуют».
«Я посмотрю, что мы можем сделать с этим».
«Я был бы признателен за это.»
Свана кивнула и повернулась лицом к камину и дремучему дракону.
«Я не могу справиться с ним, Астрид. Он такой красивый, спокойный и… я не знаю… отличается от любого другого дракона, которого я знаю».
Астрид тоже взглянула на него и глубоко вздохнула.
«У вас есть пергамент и карандаш?»
«Конечно», — ответила она и получила предметы.
«Прежде чем мы поговорим о вашем племени, я должен сказать вам кое-что еще, — начала Астрид.
«Какие?»
«Речь идет о нем. Я не привел его сюда без причины. Он здесь, чтобы показать вам кое-что».
«Покажи мне что-то?»
Они оба посмотрели на теперь настороженную Ярость.
«Икота, ты хочешь показать ей сейчас?»
Да, он кивнул.
«Он только что…» — заикалась Свана.
Астрид повернулась к ней.
«Говорить с ним.»
Свана выглядела ошеломленной.
«Wa € |what?»
«Поговори с ним. Спроси его имя».
«Но драконы не…»
Ее слова вымерли, когда она смотрела в его зеленые немигающие глаза. Глаза, которые смотрели на нее с очевидной целью и осознанием. Ее снова поразило, что она ведет себя слишком сдержанно для зверя.
«Нет… это невозможно… Как тебя зовут?»
Иккинг встал, подошел к столу, его когти стучали по деревянным доскам, встали, сжали карандаш и проследили единственное слово.
икота
Свана смотрела с недоверием.
«Буа € |»
«Да, он может понять тебя. Не только это, но и он может написать, как ты видел».
«Это может написать! Боги!»
Он ворчал от досады, когда его так называли.
Да, оно может
Она повернулась к Астрид и тщетно пыталась найти слова.
«Он такой же умный, как и мы», — пояснила Астрид.
«Я… я не верю в это…»
«Поверьте. Некоторым из моего племени было нелегко принять это», предложила Астрид.
«Я не знал, что драконы такие умные».
Не все
«Какие?»
Ночные Фурии особенные
«Только ночные фурии? А как же другие драконы? Они…», пробормотала она что-то бессвязное и указала в его общем направлении.
Астрид вглядывалась в свою кружку, ее мысли были явно в другом месте на данный момент.
«Они не одинаковы. Из всех известных нам драконов он единственный, кто может так говорить и понимает все, что мы говорим. Это не значит, что вам следует относиться к другим хуже».
«Нет, я думаю, что мы здесь за пределами этого, Астрид. Я знаю, что мой дракон умен для зверя, но ничего подобного. Мне все еще трудно поверить. Что, наши козы и собаки тоже такие умные?»
Астрид усмехнулась.
«Я сомневаюсь в этом. Они не пытаются говорить. Драконы не простые домашние животные. Моя Буревестник довольно умна, и у нее определенно есть какая-то индивидуальность, но даже она не похожа на Фурий».
«Фурии? Сколько вас там?»
Только два
«Мы подумали, что будет лучше показать вам это в первую очередь. Вы бы лучше нас знали, как лучше всего рассказать своим людям», — предложила Астрид.
«Определенно верно об этом. Мне нужно подумать об этом сегодня вечером. Фрейя, они будут удивлены».
Иккинг подтолкнул Астрид и кивнул рыбе, оставленной для него. Свана заметила.
«В чем дело?»
«Ему нравится, что его рыба приготовлена. Верно?»
Да, он кивнул.
«Конечно, он бы… Почему бы и нет? Как насчет того, чтобы сидеть на стуле и есть так же, как мы, используя нож и ложку?» Свана раздраженно застонала.
«Ну, вообще-то…» начала Астрид.
«Нет, только не… Свана снова закрыла глаза.
Он усмехнулся, притягивая к ней еще один удивленный взгляд.
«Он только что… смеялся надо мной?»
Да, он снова кивнул с блеском в глазах.
«Дыхание Локи… что старший скажет об этом?» пробормотала она, прежде чем вернуться к своей кружке пива.
«Это зависит от того, насколько они мудры. Наш предыдущий старейшина никогда не видел этого, прежде чем умерла».
Астрид копила рыбу и держала их над открытым огнем, пока запах жареной рыбы не начал заполнять комнату. Свана была явно благодарна за несколько минут тишины после такого существенного откровения.
Как только рыба была готова, Астрид сняла их с кола, потрошила и протянула ему обед на тарелке. Свана удивленно смотрела, как он практически вдыхал обед, стараясь не испортить ситуацию.
«Теперь я видел все… вздох… Как далеко ваши люди путешествовали, Астрид? Возможность летать на драконьей косе, несомненно, облегчает переход через моря».
«На самом деле мы далеко не ушли. Не за соседние острова и местные племена. У нас никогда не было необходимости отправляться на материк или на дикий север. Почему вы спрашиваете?»
«Странные истории. Некоторые люди говорят, что драконов даже больше не существует, а другие говорят, что сотни летают вокруг. Обычно я не доверяю этим рассказам, но слышу их уже много лет».
Астрид подумала об этих двух противоречивых утверждениях; что драконы не существовали во внешнем мире, и их было много. Это не имело смысла. Могли ли такие могущественные существа в основном вымереть, или они по какой-то причине жили только в этой части мира?
«Как долго вы собираетесь быть здесь?» Свана удивилась.
«Достаточно долго, чтобы посмотреть, как поживает твое племя, ответить на любые вопросы, которые есть у каждого, познакомить всех с этим парнем здесь и помочь с любыми твоими проблемами. Важно, чтобы наши племена были союзниками».
Она передала письмо, которое Стоик передал ей для Сваны, которое она приняла и кратко прочитала. Как только она закончила читать, она села на свой стул.
«Ваш вождь хороший человек. Это было бы хорошо для обоих наших племен. Вы знаете о драконах больше, чем мы, и нам нужно учиться у вас. Наличие некоторых из наших настоящих наездников, обучающихся на Берк, очень поможет. Я Я расскажу вам больше о моем племени утром «.
Это напомнило Астрид, как уже поздно, и она вежливо прикрыла зевок.
«У тебя был длинный день. Мои люди поставили для тебя палатку рядом с твоим драконом. Тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы быть там после наступления темноты. Мои люди знают, что не стоит беспокоить тебя».
«Я не думал, что они это сделают. Плюс, у меня есть самый страшный дракон в мире, чтобы защитить меня».
Они оба посмотрели на него, и он поднял единый гребень в явном веселье. Свана на самом деле усмехнулась над юмором.
«Хорошо, икота, пошли.»
Он встал, подошел к двери и толкнул ее.
«Абсолютно удивительно», — услышала она шепот Сваны.
Астрид и Иккап не торопились, когда шли назад по ночной деревне. Конечно же, небольшая палатка с небольшим огнем у входа была установлена рядом с конюшней Стормфлай. Иккинг ждал у входа, пока Астрид достала свою сумку и одеяло, которое она выложила для себя после краткого ухода за Буревестником.
Она зажгла огонь, успокоилась и заметила, что он стоит там, выглядя немного растерянным. Она вспомнила бедную конюшню, которую они собирались убрать, чтобы он мог спать.
Я не хочу, чтобы он спал в одном из них. Это было бы неправильно. Ни один не заставил бы его спать снаружи на земле.
«Хорошо, давай», она поманила его в палатку с волной.
Он удивленно моргнул и осторожно подкрался к ней, когда она прижималась к одеялу. Палатка была не особенно большой, ее поставили только на одного, и она оставалась немного тесной для свободного пространства, но он сумел найти место после того, как случайно постучал ей однажды хвостом. Теплый жар от огня и потрескивание бревен быстро заставили его почувствовать сонливость, особенно после полёта почти полдня.
«Так, что ты думаешь о ней?» Астрид прошептала.
Я думаю, что она милая. Любой, у кого есть собственный дракон, не может быть слишком плохим.
Помогло то, что она уже почти прекрасно знала его выражения.
«Она не такая грубая, как я думал, что поначалу будет. Твой отец рассказал мне все о вайнах, когда я впервые приехал сюда; что они потеряли более половины своих людей в одной драконьей атаке в море до того, как мы родились. Но с тех пор на них нападали не так сильно, как на нас, в основном потому, что у них не было овец или крупного рогатого скота, которые можно было взять. То, что с тех пор прошло много времени, вероятно, помогло им быть более готовыми к восстановлению, как это «.
«Можете ли вы представить их удивление, когда мы покажем им завтра?»
О, я могу. Я просто надеюсь, что все в порядке.
«Все будет хорошо. Надеюсь. Интересно, насколько они будут отличаться от наших. Помните, когда Фишлеги заставляли вас писать весь день? Он выглядел так, будто хотел обнять тебя, как мягкую игрушку».
Он закатил глаза и вздохнул от воспоминаний.
«Почти все пошли домой и потом попытались поговорить со своими драконами. Им потребовалось некоторое время, чтобы понять, что вы — особый случай. Но мы такие, медленные, чтобы учиться и упрямые».
Последовал мир, пока все звуки снаружи не исчезли, за исключением потрескивания огня и отдаленного крена прибоя.
«Как вы думаете, есть ли другие драконы, которые могут научиться говорить?»
Я надеюсь, что это так. Если Night Furies может, то почему не какой-нибудь другой вид тоже?
Который переводится на пожимание плечами и полу-вздох.
«Единственный способ узнать это, я думаю, исследовать. Найти новых драконов и убедиться сами».
Да.
«Как вы думаете, что мы делаем правильно?» в конце концов она прошептала.
Он ворчал в замешательстве от странного вопроса, не поднимая головы.
«Я имею в виду, это не совсем правильно, что вы похожи на всех других драконов. Беззубый умен, но он вообще не пытался учиться или разговаривать с нами без вашей помощи».
Он только медленно покачал головой со вздохом и ворчанием. Такая линия вопросов никогда не давала ему ответа раньше. По крайней мере, без ответа он мог чувствовать себя комфортно.
Я собираюсь заставить его учиться, когда вернусь. На самом деле учиться на этот раз.
«Я тоже не знаю. Полагаю, это не имеет значения. Хорошо, чтобы они относились ко всем драконам лучше, конечно».
Да, он кивнул.
«Ну, икать, я рад, что ты здесь».
Затем она натянула одеяло на голову, оставив только свои золотые волосы. Он поступил так же со своими хвостовыми плавниками и слушал треск огня, все еще пропитанный теплом от его умирающих языков.
Я тоже, Астрид.
Как бы он ни пытался заснуть, вопрос о личности казался ему странно сложным. Даже несмотря на то, что с тех пор, как узнал, что Беззубик думал о чем-то большем, он думал не только о простых зубах и мог говорить.
Я думаю, мы можем убедиться, что они знают, что большинство драконов не разговаривают. Было бы неправильно обмануть их.
Он на мгновение шаркнул, прежде чем нашел наиболее удобную позицию.
Хм, интересно, что сейчас делает Toothless?
*
Несмотря на усталость от полетов большую часть дня, он еще долго не заснул.
Он тихо и неподвижно сидел в нижних ветвях дерева именно там, где он был долгое время. Он даже не рискнул щелкнуть ушами по надоедливым маленьким гудкам.
Это была одна из главных игровых трасс в этой части леса.
Patienceâ € |
Прошло слишком много времени с тех пор, как он охотился за собой. Не то, чтобы полагаться на две ноги было совершенно плохо; это, конечно же, было не так, поскольку охота не была такой же уверенной, как добыча, которую всегда приносили двуногие.
Но не делая этого самостоятельно, он рискует забыть, как охотиться. Это не отличалось от рода, который мог летать, но никогда не летал; их крылья ослабевали из-за неиспользования, пока в конце концов род не мог летать, даже если бы захотел. Он все еще был охотником в своей печени.
Я знаю, что здесь есть хвостовая добыча с четырьмя ногами. Их помет все время на этом пути.
Солнце уже проследило большую часть своего пути до высоты своего полета. Его ожидание было в конечном итоге вознаграждено, когда коричневый подхвостник прыгнул через подлесок. Он понюхал воздух и медленно подкрался ближе.
Это против ветра…
Только его глаза двигались, следя за его прогрессом, пока он не перестал грызть растение.
Еще немного…
Он напряг свои мощные задние лапы, подготовил когти и приготовился к прыжку.
Добыча прошла прямо перед его деревом.
Он наклонился вперед, падая с дерева, и в последний момент оттолкнулся, бросаясь к своей добыче, как ныряющий воздушный змей. Он тяжело врезался в землю и перевернул голову над хвостом. Красное покрытие на его когтях было первым, что он заметил после восстановления дыхания.
Добыча была мертва и значительно льстила.
Он взревел с триумфом к деревьям.
«Да! Бойся меня!»
Несколько птиц поспешили с деревьев в страхе от его рева. Затем он успокоился к еде. Двуногие всегда тратили впустую время и усилия, снимая мех и вырезая мясо из костей. Он просто покусал хвост куста пополам и проглотил обе части. Вряд ли это была большая еда, и он уже на этом солнце ел гораздо больше рыбы.
Но это не охота на жизнь. Это была охота, чтобы быть живым.
Потратив остаток солнечного света в лесу, ничего не поймав, он вернулся в гнездо после наступления темноты и забрался в свою постель. Он свернулся калачиком, ожидая, что он быстро уснет без каких-либо забот. Но в этот раз все было иначе.
Что-то странно было видеть, что место Иккапа снова пусто.
Что делает Иккинг? Вероятно, разговариваю с другим двуногим гнездом. Что он мог сказать? Они не его гнездо, его близкие родственники.
Ворчать.
Он ждал, шаркая в поисках отдыха, пока не подслушал дверь в спальню отца близко. Вскоре после этого начался странный удушающий, ворчащий звук, который мужчина часто издавал во время сна.
Он подумал о том, что Иккап взлетел над каким-то далеким островом и дрейфовал на теплом тепло.
Может быть, я должен был пойти с ним. Если только уйти отсюда на некоторое время.
*
Сгорбленная фигура с рваной красной гривой наткнулась на щетку и побежала к утесу в поисках чего-то неуловимого. Преследующая фигура кричала неоднократно, ее голос трещал от отчаяния и страха. Его карьер обвился вокруг кустов и бросился к утесу. Затем мужчина остановился на пропасти и уставился на океан. Человек закричал на далекое черное пятнышко, постепенно исчезающее в горизонте. Человек упал на землю от горя и разорвал его бороду.
Стоик проснулся среди ночи в холодном поту и панике. Все остальное было тихо и мирно. Он на мгновение собрался с силами, отдышавшись, вскочил с кровати и тихо скользнул по коридору, чтобы проверить комнату Иккапа, как будто в оцепенении.
Неудивительно, что он видел только темную грудь Беззубика, свернувшуюся на своем обычном месте. Его паника вспыхнула, а затем утихла от воспоминаний. Он оглянулся по углам комнаты, чтобы проверить, а затем отступил и закрыл дверь.
Да, он ушел с Астрид. О чем я думаю?
Так как он уже не спал, он пошел на кухню и по привычке пережевывал какой-то грубый хлеб. Трудно было поколебать яркость сна. Больше всего беспокоило то, что ему было ясно, кто эти две фигуры.
После перекуса он вернулся в постель и беспокойно лежал, не в силах снова заснуть.
Я просто боюсь отпустить его; боюсь, что с ним может случиться что-то плохое.
Такие сны беспокоили его много лет назад. Традиция когда-то гласила, что мальчику приходится уходить на волю на месяц и выживать без посторонней помощи, чтобы стать человеком. Он должен был охотиться за своей игрой и защищаться от волков или нападавших. Те, кто вернулся, будут признаны человеком, особенно если они вернутся с шкурами в руках.
Некоторые из его худших ночных кошмаров были о том, что его маленькому Иккапу пришлось выжить в пустыне в месте, где он определенно не принадлежал. Волки охотятся на него, и у него нет сил говорить о…
Но… он может позаботиться о себе. И он с Астрид и Буревестником. Оба они достаточно защитные… Я должен быть тем, кто защитит его, хотя…
Но этот риск был неизбежен и был обычной частью жизни отца. Он должен был отпустить своего ребенка в мир, даже в таких странных обстоятельствах, как его. Это было частью отпуска.
Его отдых был очень обеспокоен, когда он наконец пришел после долгих бросков и поворотов.
*
«О, посмотри на это.» «Это так темно». «Так гладко.» «Держу пари, это быстро.» «Я хочу один.»
Какие?
Он встряхнулся и посмотрел на палатку. Несколько молодых людей, некоторых из которых он узнал с предыдущего дня, стояли там у входа и оглядывались на него.
О, отлично, не более того.
«Наслаждаешься собой, не так ли?» Астрид заговорила.
«Просто восхищаюсь твоей зверькой здесь», — предложил один из парней.
«Понятно. Он не мой дракон, Халдор».
«Какие?»
«Именно то, что я сказал. Он не мой дракон».
«Но это так хорошо обучено».
Grrâ € |
«На самом деле, нет.»
«Нет? Что тогда?»
«Это сюрприз. Беги сейчас».
Молодые вайны неохотно ушли, хотя и со многими отсталыми взглядами.
«Спокойной ночи?»
Да.
«Хорошо, я думаю, я переоденусь и пойду проверю Stormfly. Вы не возражаете?»
Он взял ее реплику и ушел, оставив ее одну в палатке. Деревня была на удивление активной, так как рано утром. Во многих отношениях он не отличался от дома на Берк. Люди занимались домашним скотом, стирали одежду, работали в доках ивыполняли другие необходимые задачи. И так же, как дома, вокруг лежало несколько драконов, хотя явно не так много.
Это было очень хорошее зрелище.
Он растянулся, когда заметил, что мужчина и его маленькая дочь смотрят ему в глаза. Ей не могло быть больше трех лет. И у нее в руке была рыба.
Ну, это новое. Я думаю, что они хотят встретиться со мной.
Еда целой рыбы в сыром виде не была его предпочтением, но жертвы могли быть принесены в особых ситуациях, когда это изменило бы чью-то жизнь к лучшему. Так же, как этот, казалось, был. Он начал медленно идти к ним, и девушка отступила и нервно взяла за руку отца.
«Осторожно, Илдия», — прошептал мужчина.
Он остановился прямо перед ними и сел. Было странно трудно знать, как реагировать или вести себя. Очевидно, он не хотел напугать их, но не хотел, чтобы они думали, что он зверь.
«Видишь, это как щенок».
Эй, я негодую на это… Я думаю, что это может быть хуже для первой встречи.
«Брось это рыбка.»
Маленькая девочка, Илдия, выглядела очень нервной и не делала ничего, кроме как держаться за ногу отца.
О, бедняжка. Я думаю, что я немного больше…
Он наклонился и напевал маленькую девочку, затем протянул ладонь. Она быстро перевела взгляд с его глаз на его лапу. Она заколебалась, а затем, когда он подумал, что она не пошевелится, она шагнула вперед с отцом прямо рядом с ней, протянула руку и бросила рыбу в его изуродованную лапу.
Затем она остановилась, невинно, хотя и немного тревожно, глядя на него своими большими голубыми глазами.
Он снова взглянул на маленького окуня, который держал в руках. Отказ от этого определенно повредит чувствам маленькой девочки, и он не мог этого допустить. Поэтому он быстро проглотил это и дал ей счастливый гул, на что она ответила своим невинным смешком. Казалось, она набралась смелости и протянула руку, как будто хотела дотронуться до него.
«Икота!»
Он обернулся вокруг голоса Астрид и увидел, что она подзывает его. Он побежал к ней, бросая взгляд назад на Илдию и ее отца, когда они присматривали за ним. Как бы ни было душевно, хотя и кратко, как встреча была, в ней все еще было что-то не то, хотя он не мог понять, что его тревожило.
Интересно, что беззубый подумал и почувствовал в бухте, когда мы впервые встретились. Думаю, я должен спросить его, когда вернусь домой.
«Завести друга?» Астрид прошептала, когда он достиг ее стороны.
Да, он кивнул.
«Свана пришла мгновение назад. Она хочет скоро закончить знакомство».
Они посмотрели на поляну в центре деревни. Люди действительно начинали собираться там.
«А не ___ ли нам?»
Он глубоко вздохнул и кивнул, шагая позади нее. Она отказалась от своего обычного наряда и была одета в длинное зеленое платье.
Где ты это взял? Я не узнаю это. Должен быть подарком.
Возможно, три дюжины жителей деревни собрались вокруг своего вождя, и они плавно расстались, чтобы пропустить их обоих.
«Астрид! Спи спокойно, не так ли?» Гулкий голос Сваны отозвался эхом по бормотающей толпе.
«Очень хорошо. Спасибо за платье, оно хорошо вписывается».
«Это наш подарок для тебя. Велет сказала, что это был твой размер».
Свана остановилась и на мгновение взглянула в его сторону, словно находя уверенность в его ровном взгляде. Он слегка кивнул ей, когда сел рядом с Астрид. Затем Свана вздохнула и снова повернулась к аудитории.
«Мои люди. Вы все помните Астрид из Берк. Она пришла, чтобы показать нам, как заставить драконов оставаться и быть полезными для нас. Как больше не сражаться с нами. Мы хорошо к ним относимся, и они помогают нам ловить рыбу и дичь». “
Кивки последовали за всем вокруг. Свана указала на молодых людей, которые были лучшими наездниками на драконах.
«Некоторые из наших молодых действительно хорошо обучили своих драконов. Астрид здесь, чтобы посмотреть, как у нас дела хорошо, и научить нас чему-то новому. Что-то о нем», — она кивнула ему.
«Какие?» «А?» «Ночная Ярость…»
Астрид встала и обратилась к аудитории.
«Как вы думаете, насколько умны драконы?»
Она смотрела, как люди смущенно оглядываются друг на друга.
«Я знаю, что ты научил своих драконов, как быть полезным. Как ловить рыбу, охотиться на оленей и нести вещи для тебя. Может быть, даже некоторые трюки, как ты, как волчонок».
Кивки согласия пошли вокруг.
«Я хочу показать вам, что они могут быть намного умнее всего этого. Этой Ночной Ярости зовут Икота. Его назвали в честь сына моего вождя, который умер много лет назад и сделал мое племя тем, чем мы являемся сегодня».
Она сделала паузу для драматического эффекта.
«Он такой же умный, как и любой из нас».
Несколько зрителей смеялись или издевались.
«Хороший…» «Глупый…» «Такой умный, как мой муж, может быть…» «Тогда давай поговорим! Ха-ха…»
Она улыбнулась и повернулась к нему.
«Да, это помогло бы решить это, не так ли? Иккинг, пожалуйста?»
Четко осознавая все глаза, наблюдающие за каждым его движением, он протянул один коготь и вырезал руны в грязи.
Привет люди
Как и следовало ожидать, после начального периода толчков среди зрителей начались разговоры и шёпот, чтобы понять, как они смотрят в неверии.
«Это трюк, ты только что научил его этому», — возразил один человек.
Иккинг повернулся и равномерно уставился прямо на человека, который только что говорил. Он старался не дать своему хвосту дрожать от волнения. Он ожидал, что кто-то отреагирует таким образом. Человек встретился с ним взглядом, а затем отвернулся.
Нет, она этого не делала
Я понимаю все, что вы говорите
«Это правда всех. Астрид и Иккинг объяснили мне это вчера вечером». Свана заговорила.
Астрид подошла, чтобы встать рядом с ним, и немного помедлила, а затем положила руку ему на плечо.
«Наш вождь Стоик Великий научил его писать. Также верно, что большинство драконов не такие умные, как он».
«Сколько их?» Ралоф спросил в явном изумлении.
«Ну, только Ночные Фурии, насколько нам известно. Так что это означает только его и его брата. Мы хотели, чтобы вы знали, потому что вы можете найти драконов, о которых мы не знаем, и мы хотим убедиться, что вы относитесь к ним хорошо. Вы никогда не знаете, могут ли они быть такими же, как он.
Она оглянулась на драконов, которых могла видеть на расстоянии.
«Даже те, кто не такой умный, они все еще являются существами, которые могут заботиться и быть лояльными. Я уверен, что вы уже знаете это. Они хотят многих из тех вещей, которые вы хотите: еда, безопасность и воспитывать своих детей». Будьте добры и уважительны к ним. У кого-нибудь из вас есть вопросы к нам? “
Минутой молчания прошло, прежде чем почти все собрались начали задавать вопросы сразу. Все, от того, сколько ему лет, до того, как быстро он мог летать, чтобы он когда-либо кого-нибудь ел, что делать с зубной болью дракона, до того, обладают ли чешуи дракона магическими свойствами…
Они посмотрели друг на друга и застонали в довольном раздражении от того, как страстно желала Вайна учиться. Иккинг был особенно доволен тем, как гладко они восприняли откровение о нем. Некоторый первоначальный скептицизм был понятен, но почти у всех там был вопрос к нему и он задавал его напрямую.
Когда наступило утро, и все больше и больше людей задавали ему вопросы и терпеливо ждали, когда он высечет свои ответы, он заметил, что над ними произошли перемены. Меньше из них называли его «драконом» или «им», и все больше людей использовали его имя, к его удовольствию. Некоторые из них явно неохотно обращались к нему или смотрели на него, но большинство, казалось, соглашалось с тем, что они видели перед ними.
*
Конклав закончился до обеда Сваной, уволив всех с командованием выполнять свои обязанности. Остались только Свана, он сам и Астрид.
«Ну, все прошло хорошо», пробормотала Свана.
«Да, никому не казалось, что они хотели его убить», — в шутку ответила Астрид.
«Астрид, мы бы этого не сделали. Мы уже избавились от наших нарушителей спокойствия».
«Когда вы говорите» избавился от «, вы имеете в виду…»
«Отверженные».
Астрид кивнула в знак подтверждения.
«Ах, мы должны были сделать то же самое. Восстание…»
«Стоик упомянул об этом. Не то чтобы удивительно, что до этого дошло, насколько мы упрямы. В любом случае, я принесу вам кое-какую еду для вас обоих в вашей палатке. Тогда вы можете помочь нам с некоторыми из наших…» Особые проблемы Астрид. “
Затем она ушла, и они оба пошли обратно в палатку. Астрид практически рухнула на ее самодельную кровать, как только они оказались внутри, и он сделал то же самое рядом с ней. Они оба устали от общения с людьми. Через несколько мгновений она повернулась к нему лицом, на что он насмешливо посмотрел на нее.
«Люди могут устать. Сегодняшний день наверняка будет хуже», — сказала она, начав грызть хлеб.
Справедливо.
«Что вы думаете о них сейчас».
По правде говоря, он был очень впечатлен ими. Их первоначальное неверие быстро сменилось любопытством, благоговением и даже небольшим уважением.
Он нашел голое пятно.
Они хорошие люди
«Я согласна. Они гораздо более разумные из двух племен, которые мы должны посетить, это точно. Вольсунги более агрессивны», — мрачно заключила она.
Это не звучит приятно. Так что они будут немного сложнее. Я тоже справлюсь с этим.
Вскоре к палатке подошел парень с корзиной рыбы для него и хлебом для нее.
«Это правда, что твой дракон не может говорить?» он запнулся
«Как насчет его спросить?» она ответила.
Парень повернулся, чтобы посмотреть на него.
«Это правда?»
Он быстро утвердительно кивнул.
Да, я могу
«Ух ты, это удивительно. Вот немного рыбы».
Он встал и подошел к мальчику, чтобы взять корзину. Парень нервно сдал корзину, все время поглядывая на свои когти.
«Спасибо, что принесли ему еду. Верно, Иккинг?»
Он кивнул и беззубо улыбнулся парню, прежде чем мальчик оставил их. Затем он заглянул в корзину. Вся рыба была уже приготовлена.
Она подумала обо мне. Вот это да.
«Я вижу, она вспомнила. Очень задумчивый о ней».
Да.
«Ну, я оставлю тебя на обед. Я собираюсь помочь некоторым из людей, как хотел Свана. Я думаю, ты можешь делать все, что захочешь сейчас».
Он гудел в мысли.
«Скалы дальше по побережью выглядят так, будто им было бы весело летать. Кто знает, вы можете даже увидеть новых драконов».
Отличная идея
«До скорого.»
Он кивнул и посмотрел, как она ушла к дому Сваны. Он не торопился заканчивать свой ланч, а затем решил исследовать остров.
Было приятно снова расправить крылья и наблюдать за деревней сверху. Это было действительно меньше, чем Берк. Он обратил особое внимание на драконов, которых он мог видеть. Был один Наддер, кружащий вокруг рыбацкой лодки в море.
Ну, я знаю, где я видел это раньше.
Внизу от берега было несколько больших фигур, которые он узнал только по рисункам.
Thunderdrums!
Он метнулся и завис над драконами, бездельничающими на берегу. Странные драконы были не похожи ни на кого, кто был знаком. Они были драконами, которые едва могли летать на короткие расстояния и единственной атакой которых был очень громкий крик; существа, предназначенные для воды вместо небес.
Они сказали, что эти драконы вызывают проблемы. У них должен быть плохой характер. Наверное возиться с рыбалкой и пытаться отстоять свое пространство.
Это должно быть легко исправить. Просто держитесь подальше от их дерна и дайте им немного рыбы, когда вам нужно подойти поближе.
Он позволил себе плыть по ветру. Через несколько минут он заметил что-то еще внутри страны, которое привлекло его внимание. Большая красная форма на поляне вдали от деревни.
Он ахнул, когда увидел дракона более подробно. Длинная змеиная шея и массивные угловатые крылья, намного больше, чем у любого другого дракона, о котором кто-либо знал.
Это Тимберджек!
Это не выглядело как взрослый. По крайней мере, он не соответствовал мифическому росту, если был взрослым. Несмотря на это, у него легко был самый большой размах крыльев, который он когда-либо видел среди драконов.
Вероятно, он может оставаться на ветру в течение нескольких дней. Amazingâ € |
Он нырнул на поляну и приземлился на почтительном расстоянии от Timberjack. Должно быть, он не заметил его, потому что даже не поднял голову. Именно тогда он заметил веревки вокруг его туловища и сиденье на земле рядом с ним.
О, у тебя есть наездник. Повезло тебе.
Постепенно он подкрался ближе, сосредоточив внимание на его массивных и, если легенды были правдой, опасных крыльях. У его передних крыльев действительно был очень резкий костистый рост.
Он поднял голову и уставился прямо на него, когда он был в нескольких шагах. Он нервно переместился на ноги и расправил крылья в явном предупреждении, хотя и не предпринял никаких других агрессивных действий.
Ты намного больше меня. Почему так нервничаешь?
«Woah Razor, в чем дело?» раздался голос девушки.
О, не знал, что ты был там.
Молодая девушка, которой было не больше одиннадцати или двенадцати, прогуливалась с другой стороны дракона. У девушки была экипировка, которая явно предназначалась только для катания. Она застыла в тот момент, когда увидела его.
«О боже, это ты. Говорящий дракон, верно?»
Он улыбнулся и кивнул ей в ответ. Она одарила его радостной улыбкой и бесстрашно подбежала к нему. Он был удивлен и немного смущен, когда она обняла его за шею.
«Ты прекрасный дракон».
О, чёрт, это мило…
Затем Timberjack вытянул шею между ними и ворчал их на части.
«Эй, что это было за дыхание угря?» девушка дразнила.
Он просто раздражённо фыркнул на него.
Не волнуйся, я не собираюсь ее красть.
«Я Тембра, а этот большой парень — Бритва», — добавила она, поглаживая щеку своего дракона. Он счастливо мурлыкал и защитно обвивал шею вокруг нее.
Подходящее имя.
Затем она получила очень взволнованный взгляд.
«Вы можете поговорить с ним?»
Он попытался поговорить с драконом, но не получил никакого ответа, кроме смущенного ворчания, как он и предполагал.
Еще один тип из списка, чтобы попробовать.
Нет.
«Это нормально. Ты хочешь встретиться с остальными членами моей семьи? Думаю, мы сможем сэкономить тебе немного рыбы, если ты голоден».
Он нетерпеливо кивнул, взволнованный возможностью встретить семью вайнов.
«Хорошо, Бритва, пойдем домой.»
Он медленно летел позади Бритвы, весьма удивленный тем, как много скользило дракона с его массивными крыльями. У него никогда не было другого шанса увидеть Timberjack в полете до сих пор.
Интересно, могут ли они действительно рубить деревья? Может быть, они просто любят отдыхать на полянах, и кто-то думал, что они тоже их делают. Астрид может знать или быть в состоянии узнать.
Timberjack нырнул и приземлился возле фермы за городом. Он последовал и наблюдал, как Тембра спрыгнула со спины Бритвы и побежала за своей семьей. Вскоре после этого она вернулась, ведя своих родителей и нескольких братьев и сестер, и все они с нетерпением ожидали встречи с ним.
Это была семья, которая явно не боялась драконов и, так сказать, уже приняла ее в свои ряды. Все в том, что он увидел, разворачивалось здесь, было хорошо и наполнило его теплом, которое напомнило ему о доме. Но все было немного по-другому, потому что это были другие люди.
В некотором смысле, казалось, что он смог изменить мир, поскольку все, что произошло, началось с ним много лет назад.
*
«Итак, еще раз, чтобы быть уверенным, что вы помните…»
«Не кричи на него и не связывай его, когда он делает что-то не так», — пробормотал мужчина в ответ.
«Да и…»
«Наградить его за то, что он хороший, но не наказывать его за то, что он сделал что-то не так?»
«Точно. Драконы могут быть как дети. Иногда они действуют, просто чтобы привлечь внимание, любое внимание».
«Это не кажется правильным, хотя.»
«Тогда подумай об этом. Все, что ты делал до сих пор, не сработало. Попробуй что-нибудь другое, попробуй то, что я сказал. Это не может работать хуже, чем-то, что ты делал».
С этим последним напоминанием Астрид оставила его позади и блуждала обратно в город. Небольшая толпа, большинство из которых она узнала, собралась, чтобы поговорить о том, что она сделала в тот день; обо всех советах, которыми она делилась, о проблемах, связанных с ними, и об ослаблении страхов
На данный момент у нее осталось немного терпения к другим людям, которые только что разобрались со всеми их проблемами, поэтому она пошла прямо к своей палатке. Иккинг отдыхал только внутри и смотрел на деревню.
«Эй, ты не остался здесь весь день, не так ли?»
Нет.
«Хорошо. Как прошел твой день?»
Я летала
Видел драконов
Встретил семью
Затем он усмехнулся.
И они дали мне много еды
«Мне было интересно, к чему ты клонишь. Это звучит как хороший день. У них все еще есть несколько умников среди них. Один парень сказал, что он не получал приказы от девушек из других племен. Неважно, что я только рассказывал ему вещи». он уже должен знать «.
Она тяжело вздохнула и уставилась на верхнюю часть палатки.
«Я устала от этого.»
Устали от чего?
Она махала всем вокруг в деревне снаружи.
«Все это. Мне говорят, что нужно ехать в эти племена и помогать им во всех их проблемах. Нужно видеть, какими глупыми и упрямыми могут быть люди. Не поймите меня неправильно, приятно видеть, как они учатся, но я все еще Я устал от всего этого. Я могу сделать столько всего сам. И разве не лучше им самим научиться этим вещам, а не рассказывать то, что мы узнали? “
Она вздохнула.
«Я просто хочу вернуться в Берк и разобраться со своими людьми и нашими драконами. Это слишком много, чтобы хотеть?»
Он подождал некоторое время, прежде чем ответить.
Но наши люди также могут быть очень упрямыми
«О, я знаю это. Боги, я знаю это. Но они как семья, сумасшедшая и расстраивающая, и семья заслуживает терпения».
Но это было то, о чем он думал некоторое время, хотя не в таких словах. Почему Норды так быстро поделили группы на «нас» и «их», когда они на самом деле были очень похожи?
Может быть, Вайна может быть как семья
«Какие?»
Оба племени теперь дружат с драконами и никогда раньше не были врагами
Она подумала, прежде чем ответить.
«Может быть, со временем. Это было бы большим изменением».
Больше изменений, чем ездить на драконах?
Он парировал с кривой усмешкой, на что она тихо усмехнулась.
«Правда, ничто не может на самом деле превзойти это. Эй, следуй за мной. Я хочу тебе кое-что показать».
Они оба поднялись на ноги и вышли из палатки, чтобы наблюдать закат над западным морем. Никто из немногих вайнианцев, которые все еще были рядом, не беспокоил их, когда они выходили из города и спускались на пляж.
«Красиво, не так ли?»
Да, он напевал.
«Немного грустно, что у нас не так много пляжей на Берк».
Она сняла свои ботинки и пошла босиком вниз к прибою, когда он осторожно упал на песок. Он присоединился к ней и встал рядом с ней.
Он содрогнулся однажды, вспоминая последний раз, когда он был в океане. Он пытался держаться подальше от моря с тех пор, как упал, и чуть не утонул после полета в шторм.
Я забыл, как хорошо чувствует себя вода. Черт возьми, это было так давно?
Они наблюдали, как Stormfly летал медленными кругами над ними на вечерних ветрах.
«Думаю, она очень хочет вернуться домой. Еще пару дней здесь, и тогда мы получим удовольствие от поездки в Вольсунг. Они будут худшими».
Насколько они могут быть плохими? Это не имеет значения.
Она, казалось, осталась довольно обескураженной мыслью о следующем месте, которое они должны были посетить. Должно быть что-то, что он мог сделать, чтобы поднять ей настроение.
«Астрид…» пробормотал он.
«Икота, ты знаешь, я не могу этого понять. Что это?»
Он ничего не сказал, и она оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как он шлепнул водой переднюю лапу, выплеснув прямо ей в лицо.
Она стояла неподвижно, словно в шоке, когда вода стекала по ее лицу. Затем она, наконец, отмахнулась от своих влажных ударов и уставилась на него.
«Почему ты бы так поступил?» она закричала.
Он просто застенчиво пробормотал про себя и попытался избежать ее явного гнева, глядя на облака. На мгновение он слишком долго отвел взгляд, и у него тоже было лицо, полное воды, что заставило его отшатнуться от удивления.
«Маленький дракон боится воды…»
Она смеялась свободно и от души. Это была сторона Астрид, которую он предпочитал.
Ничто из этого не означало, что он не планировал никакого возмездия. Он медленно обернулся, словно собираясь вернуться в деревню, но затем развернул хвост и дал ей еще больший всплеск.
«Эй, не честно!»
Он только пожал плечами и подмигнул ей.
«О, нет, не надо. Это значит война!»
Она бросилась за ним через прибой, крича о том, как она собирается отомстить, и все время смеяться. Через несколько мгновений они были полностью пропитаны с головы до пят и хвоста.
Они не заметили, как Свана и небольшая группа вайновцев наблюдали за ними с окраины города, когда они играли в прибое.
*
Это было вскоре после восхода солнца, когда Астрид надела свою летную одежду и закончила упаковывать несколько вещей, которые она принесла. Она терпеливо ждала, пока Буревестник съест рыбу, принесенную ей. Затем она занялась фальсификацией на Буревестнике и в последний момент сделала несколько приготовлений, ожидая возвращения Иккапа из утренней рутины.
Пришло время, чтобы они ушли от вайны. Она уже помогла со всем, на что она могла разумно рассчитывать. Она провела последний день, отвечая на различные запросы; от всего, что связано с неприятной и особенно территориальной группой Ужасов, до объяснения тонкостей ухода за седлом и предупреждения их о том, что ожидать от будущих сезонов размножения. Были некоторые тяжелые случаи и упрямые люди, которые не могли или не хотели учиться, и ей было хорошо, оставив Свану разобраться с этим. Ей здесь больше нечего было делать.
Иккуп, казалось бы, повеселился, так как днем у него было много компании. У Хелгрида, Ралофа, Оргнара и нескольких других молодых людей, которые легче всего относились к драконам, было еще много вопросов к нему, которые не задавались в основном вступлении. Он явно наслаждался своей ролью представителя Берк и драконов в целом.
«А не ___ ли нам?» она спросила его, когда он побежал к ней.
Да, он кивнул.
Они пробирались через деревню в поисках Сваны. Им не нужно было смотреть пристально, так как она нашла их во время нервного, желтого Кошмара.
Астрид медленно приблизилась к самцу с пустыми ладонями, как это было обычно при встрече с новым драконом. Она быстро завоевала свое доверие и начала чесать под подбородком.
«Он должен быть твоим, верно?» она спросила Свана.
«Да, его зовут Jorm».
Jorm и Stormfly уважительно смотрели друг на друга и держались на расстоянии. Когда Астрид вернулась на свою сторону, Стормфлай собственноручно обнюхал ее человека.
«О, ты большой ребенок», пробормотала Астрид, прежде чем повернуться к Сване и другим собравшимся.
«Вы покидаете нас», объявила Свана.
«Да, нам нужно перейти к другим».
«Очень хорошо. Астрид, от имени моего племени, я благодарю тебя за то, что ты пришел к нам. Мои люди рассказали мне, как ты был мне полезен. Ты и твой начальник выполнили условия договора».
«Я рад, что ты доволен, Свана. Оба наших племени лучше работают с драконами, чем сражаются с ними. Но я вижу, что ты уже знаешь это».
«Конечно, мы понимаем. Их гораздо полезнее иметь на нашей стороне, чем в противном случае. Я хочу, чтобы некоторые мои гонщики отправились в Берк следующей весной, чтобы они могли больше учиться в вашей Академии. Скажите Стоику, что Берк может считать Вайну своим союзником». Пусть боги наблюдают за твоими полетами и сражениями с Астрид.
«Я буду.»
Астрид взобралась на спину Буревестника. Иккинг отошел от Буревестника, чтобы освободить место для Наддера, и собирался расправить крылья, когда заметил, что Свана насмешливо смотрит на него. Она выглядела так, будто хотела что-то сказать ему.
«Вам не нужно было приезжать сюда к нам. Почему вы?» в конце концов она спросила.
Зачем? Я хотел уйти из дома на некоторое время. И быть с Астрид тоже приятно. Anda € |
Почему он улетел в странное племя и на время оставил комфорт Берк, кроме того, что его, конечно, попросил его отец? Он вспомнил реакцию своих соплеменников, когда они поняли, что он их понимает, и то, как он постепенно увидел, что они стали больше принимать драконов в своей деревне и в своей жизни.
Прямой ответ на вопрос помог ему найти ответ. Ему нравилось видеть, как заканчиваются старые военные действия, а культура, построенная на насилии и неповиновении, превращается во что-то новое.
Сделать мир лучше
Свана довольно долго смотрела на его ответ, прежде чем оглянуться на него. Когда она это сделала, это было со странным выражением, смесью торжественности и веселья.
«Это очень благородно. То, что вы думаете за пределами своего собственного племени… большинство людей не делают этого. У большинства больше хитрости… В следующий раз, когда вы приедете сюда, у вас будет намного лучшее место для проживания, я обещаю. “
Он чувствовал себя униженным от ее слов и глубоко поклонился ей. — закричала однажды Стормфлай и взлетела к Астрид. Он немного подождал, осматривая деревню Вайны и всех присутствующих, чтобы посмотреть, как они уходят. Затем он отвернулся от них и прыгнул в небо, быстро упав рядом с Буревестником.
Он обнаружил, что собирается скучать по некоторым из них, хотя знал их всего несколько дней.
Они будут просто в порядке. Теперь отправляемся в Вольсунг и еще полдня полета. Интересно, на что они похожи. Они не могут быть слишком плохими.
*
Астрид приказала Стормфлай приземлиться далеко от пляжа в Вольсунг. Она хотела поговорить с ним до того, как они объявят о своем прибытии.
«Икота, я не знаю, что мы найдем, когда доберемся туда. Было несколько человек, которые могли бы понять меня, когда я был здесь в последний раз, но они гораздо более жестокое племя, чем вайны. Будьте готовы уйти в любой момент. Если я скажу летать, ты летишь. Понял? “
Он ворчал в знак признательности, но в частном порядке думал, что она слишком драматична.
Не беспокойся
«Давайте просто не будем проводить здесь больше времени, чем нужно, хорошо?»
Он не мог не согласиться с этим.
Они снова поднялись в воздух и полетели к деревне. Первое, что он заметил, было то, насколько это место больше, чем вайна. Там должно было быть вдвое больше людей, живущих там. Не только это, но и лодки, которые были у этого племени, были больше и явно быстрее.
Они были рейдерами в конце концов.
Как ни странно, он не видел никаких драконов, хотя, возможно, они уже были.
Интересно, где они?
Он парил рядом с Буревестником, когда группа людей начала направлять их. Затем он последовал за ней на грязную площадь, где они приземлились. Их встретило кольцо вооруженных людей с копьями и щитами. Буревестник нерешительно зашевелился и зашипел в их направлении, а Астрид спешилась и подошла к людям. Толпа, как и ожидалось, начала роптать и шептаться друг с другом.
«Кто ты?» один из мужчин потребовал знать.
«Я Астрид из Берк. Где твой начальник?»
Человек повернулся и прошептал одному из своих товарищей, который затем убежал в деревню.
«Что этот зверь делает здесь?» — спросил мужчина, указывая копьем на Иккинг.
«Он здесь со мной».
«Заставь это уйти».
«Почему? Ты боишься его?»
«Это монстр. Убери его с нашего острова!»
Она оглянулась на Иккупа, который слегка сжался от открытой враждебности мужчины.
«Или что?»
Иккинг удивленно моргнул. Астрид даже не вздрогнула и бросила вызов здоровенному мужчине, который был на голову выше ее.
«Что вы собираетесь делать с представителями Берк? Вы хотите начать войну?»
Человек заикался на мгновение, прежде чем нашел свои слова.
«Это нечестивый демон».
Затем Астрид сделала последнее, чего кто-либо мог ожидать. Она смеялась.
«Демон? Просто посмотри на него. Он выглядит так, будто хочет тебя съесть?»
Все посмотрели на дракона, спокойно сидящего среди них и смотрящего на них.
«Мы все думали об этом когда-то. Это ничем не отличается».
«Давайте посмотрим, что говорит начальник. Ему это не понравится, и он устанавливает правила здесь».
Она только пожала плечами.
«Если ваш начальник не позволит ему остаться, я тоже не останусь».
Астрид вернулась на сторону Буревестника, и последовала неловкая тишина, пока…
«У тебя там один особый зверь», — сказал новый голос из толпы.
Она обернулась на знакомый голос вольсунгского вождя, который уволил солдата.
«Эдгарас», — холодно поздоровалась она с ним.
«Почему это существо с тобой?»
«Разве вы не хотели бы знать.»
Эдгарас бросил взгляд между ней и Яростью и пожал плечами.
— Тогда пойди по-своему. Что привело тебя обратно в мое… очаровательное племя?
«Такой же очаровательный, как задняя часть козла».
Он дал ей искривленную улыбку.
«Я рад, что мы произвели впечатление».
Она достала свой дорожный мешок из снаряжения Буревестника.
«Стоик послал меня сюда, чтобы дать вам сообщение и помочь вам с любыми проблемами с драконом, которые у вас могут возникнуть», — объяснила она, передавая запечатанный свиток.
«Хотя, — добавила она, — вы, кажется, изгнали всех других драконов, поэтому мне здесь нечего делать. Я ошибаюсь?»
«Частично. У нас сейчас есть свои звери».
«Действительно, мне трудно поверить с тех пор, как я был здесь в последний раз. Где они?»
«Не здесь. Мы держим их за пределами деревни. Так будет лучше».
Она не могла не думать, что он что-то не говорил.
«Ну, взгляни на то, что Стоик хотел, чтобы ты увидел».
Он открыл свиток и начал читать. Он свернул свиток и вздохнул, как будто разочаровавшись, когда закончил.
«Стоик действительно стал мягким. Почему он думает, что мы должны поехать на ваш остров, чтобы узнать, как вы относитесь к своим животным? У нас есть способы заставить драконов делать то, что мы хотим, чтобы они делали. Любое животное может быть сломано».
«Я вижу, ты не изменился», вздохнула Астрид.
«Нет, конечно, нет. Мы использовали некоторые из ваших уловок, чтобы сначала заставить зверей остаться. Затем мы поймали их и заставили их научиться повиноваться. Удивительно, что всего несколько дней или недель без еды делают их послушными. «.
Она едва сопротивлялась желанию ударить его тут же. Он мог сказать, что она раздражалась от его слов и продолжил.
«Только представьте, какими будут набеги в будущем. С теми, у кого нет драконов, с ними будет легко бороться, просто бросайтесь вниз и собирайте свой скот и женщин в небо».
«И вы заставите людей бояться и ненавидеть драконов, используя их таким образом. Это идет вразрез со всем, ради чего мы работали».
Он наклонился к ней и прошептал.
«Почему мы должны заботиться о том, что вы думаете?»
Она не удосужилась ответить на его риторический вопрос.
«Единственная часть этого, — он поднял свиток, — что я нахожу интригующим, заключается в том, что племена, владеющие драконами, объединяются против любых общих врагов. Мои люди, Берк и Вайна, были достаточно дружны друг с другом. на протяжении нескольких поколений. Когда грабишь, полезно знать, что твой сосед не ударит тебя в спину. “
Что-то в этом, казалось бы, безобидном слове, которое он сказал, глубоко взволновало ее. Это было почти как скрытая угроза.
«Думаю, тогда я здесь не нужен».
Эдгарас отошел от нее и повернулся к своим людям.
«Как вы думаете, мальчики, вам нужна помощь девушки, чтобы показать скалиес, кто отвечает?»
«Нет!» хор зазвонил.
Он повернулся к ней с усмешкой.
«Вы слышали их. Хотя я уверен, что мои люди не возражали бы, если бы вы застряли за ними. Вы наверняка были бы злюкой».
Те, кто слышал его насмешки, издевались. Она спокойно отвернулась от него и взобралась на Stormfly после того, как натянула несколько веревок. Stormfly поднялся на ноги и, казалось, стремился оставить нынешнюю компанию позади.
«Откуда у твоего племени Ночная Ярость?» Невинно спросил Эдгарас.
Она проигнорировала его первоначальный вопрос.
«Я сомневаюсь, что что-то может изменить тебя сейчас, но он пришел со мной, чтобы показать тебе кое-что. То, что мы уже показали Вайне. Икота…»
«Покажи мне что?» Эдгарас потребовал.
Она указала на Иккинг, и Эдгарас неохотно последовал ее примеру.
Там, на глазах у десятков свидетелей, Иккинг поднял коготь и быстро вырезал символы в землю. Когда он закончил, он посмотрел на Эдгараса и увидел полный шок и неверие вождя. Это был первый раз, когда он увидел человека полностью встревоженным.
Стук крыльев и порыв ветра сигнализировали об уходе Буревестника. Иккинг повернул хвост и прыгнул в воздух прямо за Наддером, оставив Эдгараса и всех свидетелей, уставившихся на три коротких слова, врезаться в грязь.
Мне жаль тебя
*
Иккинг и Астрид стояли рядом друг с другом на утесе достаточно далеко к северу от племени вольсунгов, что деревня была едва заметна. Они смотрели на океан, некоторое время отдыхая в вечернем бризе, ничего не говоря. Stormfly лежал позади них, будучи совершенно истощенным от всего полета дня.
«Я сказал, что они будут хуже».
Что вы сделали
«Некоторые из их молодых людей, казалось, были более готовы выслушать меня в прошлом году. Интересно, что-то, что вы сделали, имело значение для кого-то из них. Этот маленький трюк наверняка заставит их говорить. Вы действительно имели это в виду?»
Он торжественно кивнул.
«Я не думаю, что мог бы быть таким добрым».
Хотя гнев никому не помогает.
«Похоже, мы собираемся остаться здесь сегодня вечером. Завтра мы пойдем домой».
Мне нравится этот план.
Он остался на вершине с видом на океан после того, как Астрид ушла собирать дрова. События последних нескольких дней продолжали играть в его сознании. Все различные реакции, которые он получил, и все мнения, которые он помог сформировать к лучшему.
Мне казалось, что он действительно достиг чего-то значимого. Выполнение черных заданий вокруг Берк для его собственного племени было лучше, чем ничего, но все же оставляло желать лучшего.
Он оставался там и смотрел, как солнце садится за горизонт.
========== TOM I-Выкуп ==========
«Если вы не способны к жестокости, вы абсолютно жертва для любого, кто есть». — Джордан Петерсон
*
Была поздняя дождливая ночь, когда произошло нападение. В этот день не было ничего необычного, и все укрылись от непогоды. Никто не видел лодку, которая приземлилась в отдаленном районе восточного пляжа. Лодка, на которой не было ни одного цвета, или какой-либо другой опознавательный знак.
Дутые в лесу фигуры в капюшонах ждали, пока самый тяжелый из дождливого вечера сделает свой ход.
Они проскользнули по краю деревни, держась в тени и избегая встречи с какими-либо охранниками или чудовищными драконами. Один из их отрядов проводил других через кусты и по грязным тропинкам, держась подальше от большинства жилищ.
Затем они нашли дом вождя. Несколько фигур приготовили веревки, кивнули друг другу и вошли внутрь, скрип двери едва слышен над ливнем. Они ходили на цыпочках по дому, яростно стуча в темноте, пока не нашли комнату с двумя спящими несовершеннолетними ночными фуриями.
Мужчины посмотрели друг на друга и приготовили веревки, которые они принесли. У них не было достаточно веревки или рабочей силы, чтобы связать обоих драконов за один раз. Они посмотрели на двух драконов и молча согласились с немного меньшим, потому что он, скорее всего, будет меньше бороться.
Они медленно продвигались к кровати, а затем действовали вместе, зажав ее челюсти и бросая веревки вокруг его ног и рук. Он сразу проснулся и начал биться, но они уже подняли его и зажали челюсти. Один из мужчин держал его подобный кнуту хвост, чтобы предотвратить любой шум. Они крепко зажали его крылья, заставив его стонать от боли. Постоянный стук дождя на крыше помог скрыть большинство звуков. Они бросили взгляд на другого дракона, когда он начал нервно шататься во сне. Они выскользнули наружу и вытащили извивающегося дракона сквозь дождь к кустам, где их наблюдатель присоединился к ним.
Дракон сильно бился и жалобно хныкал. Затем один из мужчин ударил его в храме, и он обмяк.
«Теперь, почему ты это сделал?» один из них жаловался.
«Не хочу, чтобы он шумел», — ответил панчер.
«Не хочу, чтобы он тоже умер».
«Давай, я не так сильно ударил».
Они проверили и, конечно же, дышит просто отлично.
«А как насчет другого?»
«Должно быть достаточно легко. Этот здесь совсем не сложен. Мы спустим его на лодку и вернемся. Ты продолжай следить, Гормун».
Они несли плененного дракона целую пару миль через лес и спускались к лодке. Он проснулся на полпути, но оставался совершенно послушным и тихим.
Трое мужчин положили связанного и хромого дракона в трюм корабля и побежали обратно через лес, а один остался позади корабля.
Гормун протянул руку, чтобы предупредить их о приближении. Стало совершенно ясно, почему, когда они медленно приближались к краю леса.
Один из драконов Кошмаров прошел мимо дома вождя. Но вместо того, чтобы пройти мимо, он остановился и начал понюхать землю.
«Как долго это было там?»
«Просто попал сюда, я думаю, что это пахнет чем-то».
«Это очевидно, ты куча яков навоза».
«Кого ты называешь кучей якового помета!»
«Наполните это! Смотри!»
Кошмар смотрел в их сторону. Затем он пошел к ним, очень кошачий и явно злой в своих движениях.
Они посмотрели друг на друга и повернули обратно в лес. Чудовище явно пахло ими.
Лучше сойти с рук с одним из животных, чем быть пойманным и съеденным. Они покинули свое положение и вернулись через лес так быстро, как их ноги могли нести их, часто бросая испуганные взгляды за собой в целом, ожидая, что что-нибудь произойдет в кустарнике.
«В чем дело? Где другой?»
Все трое тяжело дышали, чтобы отдышаться.
«Мы не могли добраться до него. Нам пришлось бежать. Один из них преследовал нас!»
Они снова посмотрели в темный и зловещий лес. В любой момент один из демонов может появиться и атаковать. Им было несложно принять решение.
«Тогда пойдем. Убирайся из этого заброшенного места, пока мы сможем».
Все они поспешили на борт судна и вышли в море со своей добычей, закованной в трюм. Хотя шел сильный дождь, не было настоящего шторма, чтобы взорвать моря против них. Других драконов нигде не было видно. Они смогут убежать.
Все они хлопали друг друга по спине в поздравлении с миссией, выполненной, как только они установили некоторое расстояние между ними и берегом.
В то время как один из их числа управлял кораблем, остальные трое заняли мгновение, чтобы посмотреть в трюм в плену Ночной Ярости. Никто из них никогда раньше не видел НочнойЯрости. Его черная фигура и гладкая форма были непохожи на несколько других драконов, с которыми они когда-либо сталкивались, большинство из которых были мертвы.
Он почти не мог двигаться и закрыл глаза от того, что должно было быть страхом. Тот, кто ударил его кулаком, а также, казалось, был лидером партии, усмехнулся и потрескался.
«О, хорошо, по крайней мере, мы получили один из них. На самом деле…»
Свен усмехнулся про себя.
«Был только один из тех зверюшек в доме, не так ли?»
«Нет, там было два.»
Он пристегнул Гормуна к плечу и посмотрел на него.
«Если их было двое, то почему ты не получил их обоих? Это то, что он спросил. Ты меня понимаешь, Валдр?»
Понимание загорелось в глазах Вальдра.
«Вы правы. Там был только один. Может, другой бегал по острову, если есть еще один».
Свен кивнул.
«Точно. Мы захватили единственную Ночную Ярость там. Элвин не может обвинить нас вообще. Я могу только вообразить великие планы, которые он имеет для этого бедного зверя».
*
Беззубый знал, что что-то не так в тот момент, когда он проснулся. Его сон преследовали плохие ночные видения. Он представлял себе запахи странных запахов, запахи двух ног не из этого гнезда.
«Икота, ты…»
Спальное место Иккапа было пустым.
И запах странных двуногих был слишком сильным. Каждое чувство, от кончика носа до хвоста, кричало, что что-то не так. Он выпрыгнул из гнезда и проследил за запахом странных двуногих. След вел снаружи и среди деревьев за гнездом с двумя ногами.
С каждым шагом его страх рос и заставлял его весы покалывать. Даже со всеми сумасшедшими вещами, к которым был склонен Иккап, он не мог просто уйти до рассвета с двумя ногами другого гнезда.
Тропинка вела через лес и спускалась к океану. Там на песке у берега моря тропа исчезла.
Он стоял высоко на задних ногах и огляделся.
«Икота!»
Не было ответа на звонок.
Что он сделал?
Все, что он видел, было грудой веревок дальше по берегу. Он бросился и осмотрел их.
И снова запах странных двуногих и икоты был на всем протяжении веревок и цепей. Он вспомнил одно из ужасных применений веревки и цепей. По правде говоря, была только одна причина, по которой он мог подумать о том, почему двуногие будут иметь такие веревки и цепи вокруг родственника.
Кто-то принял Икку!
Несколько мгновений он стоял в шоке, когда страшная правда вонзила зубы в его внутренности.
Не было времени терять. Он прыгнул в воздух и яростно полетел, чтобы вернуться в гнездо. Он запрыгнул внутрь и побежал прямо в комнату гнезда Иккапа.
«Просыпайся!» он взвыл.
Самец спал дольше, чем он сам или икота. Он услышал тяжелые шаги, когда поднялся из своего гнезда для сна.
«Hiccâ €? Беззубый?»
Он обернулся и бросился в свою комнату и гнездо Иккапа. Он ждал, пока сир встал на пути и сонно уставился на него.
Он в свою очередь посмотрел на свое гнездо и сердито зарычал на него.
Отец был явно смущен.
Чтобы подчеркнуть свою мысль, он даже вытянул зубы и обнажил их в сторону гнезда.
Стоик, наконец, понял, что что-то не так, когда Беззубик зашел так далеко, что зарычал в своей кровати. Но что?
«Икота! Что-то не так с Беззубым!»
Но Иккинг не прибежал. В доме было тихо, за исключением тяжелого дыхания его и Беззубика.
То, что Иккинг отсутствовал, не было ужасно ненормальным, но Беззубик явно думал, что что-то не так.
Если бы только дракон умел писать и мог сказать ему, в чем проблема.
Беззубый встал и побежал к двери с явным манящим кивком головы. Он явно хотел, чтобы он последовал за ним, поэтому он надел сапоги и последовал за Беззубиком на улицу. Его даже не волновало, что он все еще носит свою ночную одежду. Беззубый хотел показать ему что-то важное, связанное с Иккапом. Это было ясно.
Он следовал за Беззубым до самого леса и до пляжа в восточной части острова. Беззубый перестал бегать и стоял рядом с грудой выброшенного мусора.
Что ему нравилось, так это цепочки, мешковина и веревки. Беззубый поймал его взгляд с грохотом и затем свирепо зарычал на них.
Он просто собирал кусочки, когда заметил последний знак, убедивший его в страшной правде. Были следы, бегущие вверх и вниз по пляжу от кромки воды до почвы. В его голове не оставалось никаких сомнений.
Кто-то похитил Икку!
«Нет!»
Он сжал кулак в сыром гневе.
Кто посмеет? Это был акт войны! Если бы за это были ответственны другие племена, он заставил бы их заплатить.
Все племена уже знали о двух молодых Ночных Фуриях Берк. Они были самыми особенными драконами на всех островах.
Мог ли кто-то точно знать, кого он похищал? Казалось, что тот, кто сделал это, сознательно выбрал Иккинг.
Это было невозможно, хотя он слишком хорошо хранил секрет.
Кто бы мог сделать что-то подобное? Кто хотел нанести ему удар? Позволить Иккапу отправиться в другие племена явно было ошибкой.
У него не было времени терять. Чем раньше он поднимет людей в воздух для поиска, тем лучше и вероятнее, что нападавшие будут найдены и пойманы.
«Беззубый, иди!» он командовал.
Не дожидаясь, последовал ли Беззубик, он повернулся и побежал обратно в деревню. Он ворвался в Большой Зал и распахнул двери так сильно, что они врезались в стены с громким лязгом.
Каждая голова медленно поворачивалась, чтобы посмотреть на явно разгневанного вождя.
«На нас напали!»
Все встали со своих стульев до того, как эхо его рева стихло.
‘Кто? ‘ «Позвольте мне в них!» ‘Куда? ‘ ‘Как? ‘
«Что случилось?» Крик Гоббера перенес шум или голоса.
«Кто-то украл одного из моих драконов!»
Гоббер осторожно нарушил полученную тишину.
«Э-э, Стоик. Мне нужно спросить, откуда ты знаешь, что один из них был украден? Они действительно бродят».
«Потому что он, — он указал вниз на довольно несчастного сидящего рядом с ним Зуба, — отвел меня на пляж, где я обнаружил следы, веревки и цепи. Кто-то был на Берк, а теперь Иккинг исчез!»
Все, кто стоял вокруг него, справедливо возмущались этим откровением. Его ничуть не удивило, что Астрид немедленно вышла вперед и заговорила.
«Шеф, я подниму всех гонщиков в воздух и начну поиск. Вы знаете, куда они могли уйти?»
«Нет, Астрид, я даже не знаю, кто они».
«Всадники! Следуй за мной! Иди, найди всех остальных и скажи им, чтобы они поднялись в воздух и начали искать! Мы должны найти, кто это сделал». она закричала на весь зал.
Несмотря на ситуацию, он не мог не удивляться тому, как быстро Астрид взяла на себя ответственность за ситуацию и рассказала людям, что нужно сделать. Она становилась прекрасным лидером.
Наступила тишина, когда всадники вышли из зала.
Он провел еще несколько минут, объясняя Гобберу, а остальные все еще в Зале все, что он знал, что, по общему признанию, было немного. Как только он закончил говорить, он покинул Зал, чтобы вернуться домой. Он лишь смутно заметил, что беззубых нигде не было видно.
Это была самая плохая часть, застрявшая на земле, не способная помочь найти сына. Он ничего не мог поделать, кроме как ждать и надеяться, что Астрид или другие всадники смогут что-то найти.
«Один, помоги мне…»
*
«Подписывайтесь на меня!»
Фишлеги и близнецы последовали за ней на улицу и ждали, пока соберется остальная часть их группы. Она обратилась к ним, когда они все прибыли.
«Вы слышали, что случилось, верно? Кто-то похитил Иккупа!»
«Я так зол сейчас!» Snotlout объявлено.
«Мы все, Лоут. Теперь, вот что мы собираемся сделать. Мы собираемся разделиться и искать у берега. Улететь так далеко, как могут ваши драконы. Если вы видите корабль, следуйте за ним и выясните, где это идет «.
«Астрид, не все наши драконы могут летать так же долго, как другие», — пробормотал Фишлег.
«Просто сделай все, что можешь, а потом возвращайся. Рафф, Туф, ты идешь к Острову Дракона, может, они остановятся там. Рыба, ты можешь проверить остров и морские стеки. на юг. Иди на восток, Густав. Я пойду на ветер на юго-восток. “
Все кивнули в понимании.
«Кто-то напал на это племя! Напал на одного из наших драконов. Пойдем, спасем его!»
Остальные пятеро убежали, чтобы найти своих драконов и подняться в небо. Она не теряла ни минуты, пока не побежала к дому и к конюшне Стормфлай.
Потребовалось всего мгновение, чтобы посадить седло на ее дракона. Потом она услышала знакомый звук и развернулась. Беззубый сидел позади нее и пристально пение на нее. Она могла видеть беспокойство в его зеленых глазах.
Хотя она понятия не имела, что он говорит, его смысл был ясен.
«Не волнуйся, Беззубик, я найду его».
Она вскочила на Буревестника и поманила ее в небо. Беззубый сбился с толку и последовал, быстро догоняя ее и вылетая с ней в море.
Он хочет помочь выглядеть.
Пришло время охотиться на похитителей.
*
Вверх и вниз топор летел, когда капли пота падали с его лба. Рубка топора в лес эхом разносилась по лесу.
Его два любимых занятия, когда он испытывал стресс или гнев, пили и рубили дрова, и он уже сделал достаточно первого.
Целый день прошел без признаков того, кто вернулся. Ингерманский парень не нашел ничего в первый день. Его племянники сообщили, что ничего не видели в открытом море.
Это было так бесит.
Близнецы Торстон и Астрид еще не вернулись. Это должно что-то значить. Может быть, они следили за нападавшими, может, они что-то нашли, может быть…
Его гнев закипел, и он швырнул топор в соседнее дерево, крича от разочарования в небе. Топор сорвал с дерева щепки, когда вырвал его.
Затем он опустился на землю в изнеможении, с облегчением увидев, что рядом никого не было, чтобы увидеть этот взрыв слабости.
Борода Одина, я старею…
Я просто не могу помочь ему…
Это было именно так. Вождь и отец должны защищать своих, а он этого не сделал. Кто-то украл в его собственном доме, месте, которое должно было быть самым безопасным, и забрал самого дорогого ему человека.
Теперь он был бессилен что-либо сделать. Только те, у кого были свои собственные драконы, могли сделать что-нибудь с этой угрозой.
Это было величайшим напоминанием о том, что он все еще был частью старого мира. Он играл с идеей получить настоящего дракона. Идея быть единственным вождем, чтобы приручить или покататься на Ночной ярости, когда-то была привлекательной. Выяснение правды о том, кто он жил под своей крышей, изменило все эти планы. И, конечно, не было никакого смысла пытаться сделать Беззубика своим.
Можешь забрать дрова обратно.
Его размышления и беспокойство не утихли, когда он вернулся в деревню с дровами в руках.
Вполне возможно, что Иккинг может сбежать; он был очень умен в конце концов. Кто бы ни взял его, он не хотел бы причинить ему боль, потому что молодая Ночная Ярость была слишком ценной.
Если нападавшие не были охотниками на драконов для спорта. Почему-то это не так. Это было слишком тактично и не было способом Берсеркера.
Он искал первого человека, которого он мог видеть за новостями.
«Любое слово Фьоли?»
«Нет, шеф, Астрид еще не вернулась».
Он кивнул, чтобы подтвердить ответ, и продолжил свой путь.
Когда он вернулся, дом все еще был пуст, а значит, «Беззубика» еще не было. Где мог находиться дракон, он не был уверен. Но он обнаружил, что в данный момент он предпочитает изоляцию.
Он мрачно подошел к сундуку, который держал в углу. Это был простой коричневый деревянный сундук, который он очень редко открывал. То, что оно содержало, было довольно болезненным.
Его рука дрожала на защелке, когда он боролся с собой. Ему нужно было открыть его и не открывать одновременно. Затем он щелкнул им и открыл сундук.
Мешки внутри, в которых находились золотые монеты, были наиболее далеки от его разума. Его пальцы слегка касались ожерелья, украшенного грубо вырезанной буквой V. Это был его подарок любимому, когда они поженились.
Он вытер щеку от слез.
В груди было что-то еще. Что-то, что он держал по прихоти и не мог выбросить сердце. Половина разбитого черного драконьего яйца, скорлупа теперь хрупкая и хрупкая.
Он ясно помнил тот день две зимы назад, когда он вернулся домой и увидел двух маленьких драконов, спящих перед камином. Тогда они были такими маленькими.
Две реликвии самых важных людей в его жизни, одна потерялась навсегда, а другая…
«Я не должен был отпускать его, моя дорогая. Позволить другим племенам увидеть его было слишком опасно. Я был слишком небрежен».
Поздним вечером он услышал стук в дверь и одновременно услышал, как открылась дверь дракона. Он подбежал к расследованию, надеясь на лучшее.
Но вошел только уставший и обескураженный беззубик. Его сердце упало, когда Беззубик посмотрел на него и проворчал, прежде чем упасть на кровать.
Уже ожидая новостей, он открыл дверь и встретил Астрид.
С того момента, как он увидел ее, стало ясно, что поиски были бесплодными. Она выглядела полностью удрученной и расстроенной.
«Астрид, ничего, наверное.»
Ее голос оставался ровным, хотя и более сдержанным, чем он помнил.
«Нет, сэр, никто из нас ничего не нашел. Мы смотрели так долго, как могли. Я… я потерпел неудачу».
Несмотря на себя, он сжал ее плечо и грубо ответил.
«Нет, Астрид, ты сделала все, что могла, чтобы найти их».
Она села за стол и отдохнула.
«Так, что теперь шеф?»
Это должно было быть одно из других племен. Никто другой не мог знать о его драконах. Кто бы ни стоял за нападением, знал, где их найти, знал, где они спали.
«Я не думаю, что Вайна или Вольсунг осмелились бы сделать это, не когда они знают, что мы сильнее», — начал он.
«Я согласен. Им нечего выиграть. Кто бы мог?» спросила она.
Казалось, она нервничала по поводу обсуждения темы.
«Можете ли вы думать о ком-то еще, Астрид? Кто-нибудь, кто хотел бы причинить нам боль?»
«Только один сэр, он был изгоем вместе с теми, кто был ему верен».
«Вы будете сожалеть об этом.
Он вспомнил последние слова Милдью. Они казались только побежденными стариками. Теперь они казались более зловещими. Но кто мог бы помочь ему, как будто это случилось?
Он не мог сделать это один. Могут ли другие, кого я изгою, сделать со мной?
Он начал ходить, глубоко задумавшись.
«Почему? Чего бы он хотел?»
«Месть может быть?» она предложила.
«Он всегда был злобным стариком».
«Может быть, изгои сделали это».
Стоик уставился в камин.
«Значит, он и его люди присоединились к изгоям. Они рассказали лидеру изгоев, что они знали о Берк; рассказали ему о моих драконах. И… что потом?»
Стоик возобновил свой шаг на целую минуту, прежде чем прийти к выводу.
«Он планировал это, чтобы отомстить мне…», пробормотал он.
«Сэр?»
«Ничего, Астрид, ничего».
«Что ты хочешь чтобы я сделал?» Спросила Астрид.
«Я хочу, чтобы вы немного отдохнули. Тогда я хочу, чтобы вы отправились на остров Изгоя и выяснили, на что вы способны. Посмотрите, участвуют ли они. Но вам нужно сделать это в тайне. Не сообщайте им, что вы там. «.
«Я могу сделать это, сэр.»
«Изгои… они изгои из своих племен по причине. Будьте осторожны с ними».
«Что если они это сделают, а он их пленник? Что мне делать?»
«Вернись сюда и дай мне знать. Не пытайся делать что-то самостоятельно».
«Да сэр.»
Никто из них не заметил, что Беззубик внимательно наблюдал за ними в течение всего их обсуждения.
*
Мать встретила ее, как только она вернулась домой. Небольшое хмурое выражение лица, которое носил Видарр, было совсем не то, что она привыкла видеть.
«Я знаю этот взгляд. Он снова отправляет тебя, не так ли?»
«Да, мама.»
Видарр скрестила руки на груди и нахмурилась, увидев, что ее дочь снова уходит.
«Куда на этот раз?»
Тьфу… ты действительно не хочешь знать…
«Я еще не уверен, он собирался рассказать мне больше об этом завтра. Я знаю, что тебе не нравится, когда я снова ухожу, но я должен сделать это».
Мать вздохнула.
«Я просто не могу не волноваться, Астрид. Каждый раз, когда я вижу, как ты и Stormfly улетают куда-то, я думаю, не вернешься ли ты. Я беспокоюсь, что тебя могут схватить, а плохие люди…»
Забавно, что вы упомянули это…
«Я хотел бы, чтобы кто-нибудь попробовал. Не забывай, кто я, мама. Я справлюсь сам. Я не думаю, что Stormfly тоже это понравится».
Она, по крайней мере, улыбнулась смелому лицу, которое наносила дочь.
«Вы хотя бы знаете, что будете делать?»
«Я буду помогать искать дракона вождя».
К настоящему времени все на острове знали, что случилось, и это не нуждалось в объяснении.
«О, маленький Хикси. Ужасно. Кто осмелится сделать такую вещь?»
Вы тоже не хотите этого знать…
«Ну, я надеюсь, ты сможешь найти его и вернуть того маленького парня. Он очень особенный дракон».
Астрид остановилась у двери.
«Он действительно», прошептала она.
*
Она отправилась на остров Изгоев с первого взгляда без фанфар и с ограниченными запасами. Она принесла свой верный нож только для защиты, потому что ее миссия была секретной. Это облегчило загрузку Stormfly и позволило им лучше проводить время. Никто, кроме ее родителей и Стоика, не знал о ее миссии.
Или так она думала.
Она едва привязала свои скудные припасы к седлу, когда шпионила беззубым, внимательно наблюдая со стороны конюшни Буревестника. Неудивительно, что он, казалось, ждал, что она что-то сделает, поэтому она подошла к нему и пощадила его.
«Эй, беззубый, э-э, я не уверен, что ты меня понимаешь, но я найду икоту».
Он пристально посмотрел на нее и, казалось, на мгновение ворчал себе в отчаянии. Затем он указал на свою грудь и расправил крылья. Она медленно осознала, что он пытается сообщить. Она даже не спросила, откуда он знает, что она собирается делать.
«Нет, нет, нет, беззубый. Вы не можете пойти с. Я должен сделать это…»
Как сказать ему?
Она указала на себя, а затем сделала вид, что крадется, приседая и оглядываясь. Он снова ворчал и ответил, очень намеренно нюхая и глядя на нее.
«Нет беззубых, я…»
Он только зарычал, проигнорировал ее и направился к небу, где начал делать медленные спирали. Он явно ждал ее и Буревестника.
Тогда его не остановят… Боже, я надеюсь, что он может остаться скрытым. О чем я думаю? Он — Ночная Ярость, конечно, он может оставаться скрытым, если захочет. Он лучше.
Ее беспокойство было прервано Бормой, седлом во рту.
«А вы, я знаю, что вы можете быть спокойны, когда вам нужно. Что ж, давайте продолжим. У нас есть кто-то, кого можно спасти».
Беззубый упал рядом с ней, как только они поднялись наверх. Трио остановилось только один раз около полудня, чтобы приземлиться на необитаемый остров, который был немного больше, чем выступ скалы. Астрид начала снимать снаряжение Буревестника, когда Беззубик врезался в нее и ворчал на нее.
«Эй, для чего это было?»
Он оглядел оставленное место и зашипел.
«Да, здесь не так много».
Он просто посмотрел на небо и взмахнул крыльями.
«Нет, беззубый, нам нужно подождать. О, ты не знаешь, что я говорю…»
Затем она привлекла его внимание, указывая на солнце, а затем указывая вниз. Его голова покачивалась, когда он смотрел в небо, а затем вниз на землю, пытаясь понять, как она указывает. Затем, словно зажженный факел, он, казалось, понял ее смысл. Им нужно было ждать до наступления темноты.
Однажды он в отставке застонал, а затем свернулся калачиком на своем месте, скрывая себя под распростертым крылом.
Она прислонилась к стороне Стормфлай в тени и погрузилась в свои мысли. Что Иккинг должен был терпеть? Как она собиралась получить необходимую ей информацию?
Затем она засмеялась и осторожно ударила Стормфлай в бок.
«Ты бы сделал это для меня, большой цыпленок? Летай по морям, чтобы спасти своего маленького человека?»
Stormfly коротко болтал, а затем вернулся к своему дремоте.
«Да, я думал, что ты…»
Затем ее мысли пошли по более мрачному пути, когда она задумалась, как ей получить необходимую информацию. Она была знакома со сказками о том, насколько ужасными были изгои. Когда даже люди естественного насилия, как и многие северные племена, не могли смириться с чьим-либо поведением, они говорили все, что нужно было сказать о тех, кто был изгоем. И это даже не включало всех тех, кто был изгоем за предательство или нарушение закона.
Лучший план, который она могла придумать, — провести большую часть дня здесь и добраться до острова Изгоев только после наступления темноты. Затем она могла пробраться в медовый зал и послушать сплетни. Захват Ночной Ярости должен был быть тем, о чем люди будут говорить, и нет ничего лучше, чтобы ослабить губы, чем мед.
Была только проблема столкновения с кем-то, кто мог бы узнать ее. Но это был риск, на который она была готова пойти.
*
Она чувствовала, как ее ладони вспотели, а сердце стучало, когда момент приближался. Они скользили и приземлились. Она спешилась от Буревестника и вздрогнула от мысли, что земля под ее ногами принадлежит Острову Изгоев.
Астрид посмотрела на восток, где ярко горели факелы гавани, хотя после наступления темноты никого не было. Тем лучше для нее.
Остров Изгоев. Место, куда родители пригрозили отправлять дурных детей. Место, куда были отправлены подлые из подлых. И теперь она стояла на нем и собиралась идти прямо в логово медведя.
Даже Stormfly, обычно очень уверенная в себе, казалась неловкой, хотя, возможно, из-за нервозности своего наездника. Она успокоила своего дракона с рубином под подбородком.
«Хорошо, девочка, тебе нужно остаться здесь. Останься».
Stormfly послушно перетасовал и лег. Беззубые, однако, не остались на месте. Он исчез в ночи, как только они приземлились.
Я надеюсь, что он знает, что он делает. По крайней мере, он не пытается следовать за мной в город. Я думаю…
Она остановилась на окраине деревни и осмотрела все, что могла видеть. Вдалеке только несколько охранников освещали светом факелов.
Хорошо, где медовый зал? Куда все пойдут?
Было только одно здание, которое могло быть тем. В нем приходило и уходило большинство людей, он был самым ярким и, казалось, создавал больше шума. Она пробралась ближе к зданию, оставаясь скрытой тенями.
Идея о том, чтобы она пошла в медовый зал Изгоя, в одиночестве, быть окруженной группой жестоких, пьяных мужчин, внезапно показалась довольно глупой.
Нет, не просто глупо. Абсолютно сумасшедший
Она остановилась напротив зала и задумалась, каким может быть ее следующий шаг. Затем она заметила, что открылась боковая дверь, и вышла девушка. Она увидела свою возможность и прошла прямо к этой двери. Она похлопала кинжал, спрятанный за бедро, чтобы успокоиться, поправила свой дорожный плащ и пробралась внутрь.
Мгновенно ее чувства были охвачены запахом медовухи и других крепких напитков, хлеба и мяса, а также хриплой, постоянной болтовней десятков голосов. Всплески смеха эхом раздались бы в любой момент.
Я даже не хочу знать, над чем они смеются.
Она, казалось, была в кладовой из всех больших бочек, лежащих вокруг. Она подкралась к двери в главный зал и открыла ее. Десятки здоровенных людей собрались вокруг столов, нетерпеливо опустошая свои кружки и беседуя с товарищами. Некоторые из отдельных разговоров смущали, просто чтобы подслушать, но иногда это было верно и для Берк. Некоторые ребята были просто слишком яркими в деталях.
Было несколько служащих девушек, которые несли кувшины за отдельные столы и терпели почти постоянные звонки.
Но она не могла ничего услышать о драконах по всему шуму.
Хорошо, здесь ничего не идет.
И она вошла в дверь. Она стояла неподвижно, словно в оцепенении, оглядываясь по коридору со смесью отвращения, страха и волнения. Одна из подающих девушек взяла новый кувшин меда, и она уверенно подошла и взяла одну.
Это была игра, притворяющаяся просто еще одним сервером. Любой из изгоев из Берк в таверне, скорее всего, заметит ее. Но казалось, что это лучший способ получить необходимую ей информацию.
«Девушка! Здесь, » крикнул грубый голос.
Она оглянулась и увидела стол трех здоровенных мужчин, глядящих на нее. Внешне она улыбнулась им, в то время как она тайно представляла, что произойдет, если она приказала Stormfly поджарить их заживо.
«Что такое милое лицо здесь делает?» первый мужчина спросил ее.
«Это не мое лицо, мне все равно», ответил второй.
«Я знаю, ты бы даже сделал это с коровой», — сказал первый.
«Вы говорите о своей жене или животноводческих фермах?» — спросил человек на угловом сиденье.
«И то и другое!» первый ответил.
Все трое смеялись от души.
«О, вы, мужчины, такие смешные», — поддразнила она.
«Да, я думаю, что мы. Я Рейгор Стронгарм», — сказал первый человек.
«Как ты получил это имя?» она притворилась заинтересованной.
«Как? Как это!»
Он положил свой локоть на стол и показал ей свои мышцы. Он был определенно очень сильным.
«Давай, почувствуй это».
Она неохотно чувствовала его предплечье.
«Это очень впечатляет, Рейгор. Вы очень сильны. Вы знаете, что мне действительно нравится? Мне нравятся люди, которые знают вещи, секретные вещи. Ребята, которые знают, что задумал босс, Элвин».
«Да неужели?» сказал угловой человек.
«Да», сказала она.
«Я знаю все, что он задумал. Но это будет стоить вам».
Она нервно хихикнула, сохраняя свою поддельную улыбку.
«А какая цена?»
Он вытянул колено и улыбнулся.
«Сидеть.»
Она на секунду замешкалась, взвесив все причины, по которым ей определенно не следует этого делать. Это было ниже ее достоинства, и ее мать никогда не одобрит. Также было неправильно пытаться привлечь внимание такого человека с помощью таких чар. Но ей пришлось сделать это, чтобы подыграть его игре, поэтому она поставила кувшин на стол и неохотно села на его бедро.
Двое других мужчин насвистывали ее и издевались, в то время как угловой человек хихикал про себя.
«И кто ты такой?»
«Я Лукан. Что ты хочешь знать?»
Она собиралась ответить, когда его рука переместилась с его стороны к ее груди и схватила ее за грудь. Она потянулась, чтобы оттолкнуть его руку, но он сопротивлялся. С ее стороны потребовалось сознательное усилие, чтобы не схватить ее нож и не порезать его в этот момент.
«Теперь, сэр, вы не должны этого делать».
«О, но я хочу.»
Трое мужчин ворчали и подталкивали друг друга в веселье. Она закрыла глаза и сжала кулаки под столом, отчаянно пытаясь игнорировать ощущение его пальцев.
«Итак… Элвин сделал… что-нибудь особенное?»
«О, да, он заставил некоторых своих мальчиков отправиться на охоту за какой-нибудь большой дичью»
Ее сердце замерло.
«Охота на крупную дичь?»
«Да, он даже поймал один и принес его сюда».
«Один что?»
Лукан наклонился к ней и прошептал ей на ухо.
«Дракон.»
«Дракон?» она сделала вид, что удивлена.
«Да, видел это сам. Маленький черный зверь».
Икота!
«И… что он собирается с этим делать?»
Лукан застонал и взмахнул свободной рукой.
«Понятия не имею. Держите это как домашнее животное, вероятно, я действительно не знаю или забочусь».
Она глубоко вздохнула с облегчением.
«Ну, я должен вернуться к работе».
Он схватил ее за запястье, чтобы не дать ей уйти.
«Куда, ты думаешь, ты идешь?»
«Я собираюсь получить больше эля».
«Ну, вернись сюда. Я не закончил с тобой!»
Он отпустил ее руку и ударил ее сзади, когда она отвернулась от стола. Трое мужчин смеялись друг над другом и продолжали делать непристойные комментарии. Она тихо гудела, когда шла к кладовой, стараясь не обращать внимания на звонки и злобные взгляды со столов, мимо которых она проходила. Она захлопнула за собой дверь и стояла в тусклом свете, практически дрожа от гнева.
Она подошла к запасной скамье, села и рыдала в свои дрожащие руки. Никто никогда не трогал ее так раньше. Она чувствовала себя оскорбленной и грязной, словно провела целый день, копая навоз, не помывшись потом. Возможно, худшее было в том, что она позволила ему ласкать ее, хотя казалось необходимым изучить то, что ей нужно было знать. Если бы Снотлоут когда-либо пытался сделать это с ней, она бы отрезала ему оскорбительные руки или причинила бы ему смерть за ее честь.
Казалось необходимым слегка скомпрометировать ее честь для получения информации. Но никто не знал, что она здесь сделала. Она, конечно, не собиралась никому рассказывать о Берк. Никто не узнает. За исключением того, что она всегда будет помнить.
Она, казалось, чувствовала, что кто-то смотрит на нее, и подняла взгляд, чтобы увидеть одну из подающих девушек в паре шагов. Девушка явно наблюдала за тем, как она плачет.
«Эй, ты в порядке?»
Астрид вытерла щеку плащом и кивнула.
«Я не знаю тебя. Кто ты?»
«Я никто», ответила Астрид.
Девушка не выглядела старше, чем она, и в ее глазах было очень усталое выражение.
«Как вы их терпите?» спросила она странную девушку.
«Я не знаю. В основном они просто трогают, поэтому меня это не волнует. И когда они действительно хотят большего… я не могу их остановить».
Астрид снова почувствовала отвращение, но на этот раз это было то, что только что сказала эта девушка. Как могла эта девушка просто принять жестокое обращение с мужчинами и использовать их? Это сделало ее очень благодарной, что ее отец и мать научили ее уважать себя и защищать ее честь.
Но ее более сочувствующая сторона сказала, что она не знала, через что прошла эта девушка; Большую часть ее жизни с ней не обращались каждый день. Может быть, эта отставка и онемение были естественным результатом регулярного насилия. Может быть, это как-то помогло девушке пройти через каждый день.
Я не буду так! Никогда!
«Я пойду сейчас», пробормотала Астрид, прежде чем подойти к двери. Но она остановилась, открыв его, и снова посмотрела на подающую девушку.
«Постоять за себя. Никто здесь не будет».
Затем Астрид вышла на улицу, не дожидаясь ответа девушки. Она отправилась через деревню, не обращая внимания на нескольких проходящих мимо людей, и держала кинжал под плащом в качестве меры предосторожности. К счастью, она не столкнулась с кем-то, кто был заинтересован в ней и смог вернуться в лагерь без преследования. Облачный покров скатился и сделал его намного темнее, чем раньше.
Грозовая бурля быстро поднялась при ее приближении, и Астрид нетерпеливо подбежала, чтобы обнять колючую голову дракона. Stormfly, казалось, чувствовал, что ее человек чем-то расстроен, и нетерпеливо ткнул ее в спину.
«Эй, девочка, я рада тебя видеть. Да, да, я знаю, что ты рад меня видеть. Мы должны скоро уйти, я надеюсь, ты не слишком устал. Не можешь остаться здесь и быть увиденным».
Собрать несколько припасов, которые она принесла, было довольно сложно в почти полной темноте, и ей приходилось полагаться на память больше, чем на зрение. Когда она закончила, появилась еще одна деталь.
«Хм, интересно, куда он ушел… БЕЗУМНО!»
Единственным предупреждением был слабый шаркающий звук позади нее, который не мог быть от Stormfly. Она обернулась и встретила дыханием дракона лицо и слабо светящиеся глаза. Ей едва удалось не закричать от удивления.
«Беззубый! Не делай этого».
Он просто ворчал на нее тем, что она думала, было вопросительным тоном.
«Икота здесь, я знаю, что он есть».
Беззубый посмотрел в сторону дальнего света и тихо зарычал.
«Мы не можем остаться здесь. Мы должны вернуться в Берк».
Должно быть, он понял ее значение из своей грустной песни. Даже сквозь тьму она видела, как у него отвисли уши.
Боги, я никогда его не видел, так что потерян раньше.
Она наклонилась ближе к нему и была удивлена, что он не уклонился, когда она положила руку ему на шею.
«Беззубый, посмотри на меня», прошептала она.
Он сделал.
«Мы не покидаем Иккинг. Нам нужно сообщить другим, что он здесь».
Он с тревогой перемешался и ворчал про себя. Она в последний раз похлопала его по шее и вернулась к Стормфлай. Ей было приятно видеть, что Беззубик тоже расправил крылья, готовясь к полету.
«Давай, девочка, пойдем домой».
Три из них были на высоте несколько мгновений спустя, беззубые можно было различить только как движущуюся пустоту, вырисовывающуюся на фоне облаков. У полуночных ветров был холод, к которому она не привыкла, и она присела так близко к спине Буревестника, как только могла. Дракону не нужно было указывать дорогу домой.
Астрид бросила взгляд назад, хотя облака на дальних огнях с Изгнанного Острова. Она попыталась представить, что произойдет, когда она передаст то, что она знала, Стоику. Он собирался узнать, что изгои вторглись на его остров без провокаций и похитили его сына. Означает ли это войну между их племенами? Прошли поколения с тех пор, как одно из местных племен начало настоящую войну против другого. Страшная возможность, казалось, приближалась.
Я скоро вернусь на этот остров точно. Так или иначе.
*
Иккагу не нравились веревки на данный момент. Они были плотно обернуты вокруг всего его тела, неловко прижимая крылья к его боку. Они даже привязали его хвост, видимо, чтобы кого-то не выпороть от разочарования. Он также не оценил воротник и цепи на шее и крепления на рту. Крошечная камера, в которой он был заперт, также была абсолютно бесчеловечной.
На самом деле, в его нынешней ситуации почти ничего не было, что ему нравилось.
Прошло три дня, как корабль был в море. Они оставляли его запертым в камере почти все время. Нетрудно было понять, что это были изгои. То, как они действовали, и язык, который они использовали, явно походили на людей, которые не были частью надлежащего племени. Жестокая, заброшенная богами группа клятвопреступников и порождающих Локи изгнана из соответствующих племен за свои преступления. Что убедило его, так это то, что он услышал, как один из них упомянул приказы Элвина. Это может означать только Элвин Коварный и Изгои.
Он вздохнул и перетасовал, чтобы найти более удобную позицию.
Почему он хочет похитить меня?
Единственным положительным моментом во всем этом было то, что никто из его похитителей на самом деле не нанес ему никакого насилия, за исключением первоначального удара. Этот первый день был худшим, особенно когда он услышал, как Свен говорил о потрохании «черного зверя» для забавы. Но он был почти уверен, что такая речь просто хвасталась или шутила. Он наполовину ожидал, что они пнут его или умрут с голоду, или что-то еще плохое Вместо этого они приносили ему свежевыловленную рыбу или соленое мясо каждый день, а также немного воды.
В первый день у него была сумасшедшая мысль, что он мог бы общаться с ними, если бы только он мог освободиться на несколько мгновений. Но они даже не пощадили его, кроме как в гневе или явной ненависти; у него даже не было возможности по-настоящему взглянуть в глаза. Кроме того, ему было нечего писать или писать.
Больше всего смиряли, когда с тобой относились как к глупому животному после того, как он был частью племени, которое приняло его, чтобы говорить с ним как с равным. Молчание, за которое не разговаривали, к этому он всегда привык. Не имея возможности облегчить себя цивилизованным путем, хотя это была худшая часть.
Был еще шанс, что кто-то может прийти, чтобы спасти его. Беззубый был уверен, что понял, что что-то не так, и найдет способ сообщить об этом своему отцу. А потом…
Но из того, что он мог сказать, не было никаких признаков того, что за лодкой следовали.
Как они могли узнать, где я? Глупый я…
Пока он был один.
Три целых дня размышлений о мотивах этих людей или намерениях Элвина. Три несчастных дня поочередно попали в грязную камеру, не говоря уже о том, насколько неудобными были веревки и крепления. Три дня, которые прошли в медленном, монотонном размытии.
Затем он отчетливо услышал звук чаек. Чайки означали землю. Земля означала, что он был ближе к кораблю, а также ближе к Элвину. Вскоре после этого он услышал, как мужчины начали кричать друг другу и другим голосам, которые он едва слышал. Не было никаких сомнений после того, как лодка разбилась и остановилась.
Они прибыли на Остров Изгоев.
Корабль пришвартовался, и Свен и еще один похититель, которого звали Бальдер, вытащили его из загона. Пара других странных людей подошла и пошла по обе стороны от него, вероятно, в случае, если он попытается убежать. У него не было другого выбора, кроме как следовать за ними во главе с веревкой, с которой он был намордник.
Если он ожидал увидеть разрушенную деревню, он был бы очень удивлен увиденным.
Изгои создали небольшое сообщество на своем острове. Были загоны с сельскохозяйственными животными, люди усердно работали, и все казалось довольно обыденным. Как будто это было просто другое племя людей вместо ужасных, неверных, оставленных богами, нарушающих клятву язычников, какими они были. Основное отличие от того, к чему он привык, было, конечно, то, что не было других драконов, которых он мог видеть. Все люди вокруг него смотрели на него со смесью страха, страха и гнева; однако все отвернулись от него, когда его взгляд устремился в их сторону.
Тем не менее, маршировать по деревне, как призовой скот, было очень неловко.
Однако даже удивление от того, что он был на острове Изгоев, и то, как он выглядел нормально, не помешало ему слегка вздрогнуть, когда он увидел, что драконьи черепа висят как украшения на многих дверях.
Хотя раньше мы тоже были такими.
Его вели через деревенскую площадь и к одному из более крупных зданий, о чём он не мог догадаться. Это не было похоже на медовый зал изгоев. Стало очень ясно, что это было, когда он был поднят к массивным дверям и мог чувствовать запах этого места.
Это их конюшни.
Но это было не совсем так. Внутри были клетки, в которых было несколько других драконов. Но камеры были такими же, как и в старых камерах Берка, сражавшихся с драконами. Металлические прутья закрывали каждую камеру, и пойманные в ловушку драконы были в различной степени закованы в цепи или намордники Большинство из них лежали на животе и не удосужились посмотреть, как его привели.
Что они здесь делают?
«Хорошо, в какой это входит?» Спросил Валдр.
«Никто из них», крикнул новый голос.
Иккинг посмотрел на странного человека и его двух охранников. Он был очень высокий и сильный с коротко подстриженной бородой. Что наиболее важно, хотя, он имел присутствие и вид власти, которые ясно указали, что он был ответственным здесь. Это означало, что он должен был быть…
«Босс, вот зверь», — сказал Свен, передавая вожжи.
Элвин взял веревку и посмотрел на Иккапа с очень оценивающим взглядом.
«Где другой?»
Свен и Балдр посмотрели друг на друга.
«В доме Стоика был только один. Мы искали другого, но один из их зверей Кошмаров едва не поймал и не съел нас».
«Понятно. Он сказал, что их было двое. Интересно, что случилось с другим. Может, он умер. Кто знает».
«Куда это будет положено?» Свен спросил.
Элвин снова посмотрел на нескольких мужчин, собравшихся вокруг.
«У меня была построена специальная камера за пределами деревни. Этот зверь стоит больше, чем все другие драконы, которых мы схватили, и я не хочу рисковать, что-нибудь случится с этим. Мои мальчики заберут это. всехорошо сделано. Дополнительная порция медовуха для всех вас. “
Мужчины приветствовали и поздравляли друг друга с выполненной миссией.
Типично… немного больше меда в обмен на миссию плыть в другое племя, проникнуть в чей-то дом ночью и украсть дракона, похоже на честную сделку…
Двое вооруженных охранников Элвина взяли поводья и повели его из конюшен изгоев и через деревню к ближайшим горам. После нескольких минут ходьбы они в конце концов добрались до утеса, в основании которого была видна пещера. Конечно же, внутри входа в пещеру была клетка.
Отлично, еще одна клетка…
Двое мужчин потащили его к клетке и сунули внутрь, не снимая с него никаких привязок. Затем они разместились у пещеры и взяли на себя караульную службу.
Он осмотрел свою новую тюрьму и убедился, что не может как-то вырваться. В то время как быть связанным и заключенным в тюрьму было неприятно, по крайней мере, он больше не был на качающейся лодке, и на этот раз ему не приходилось лежать на жестких досках. На этот раз он был на грязи, что означало, что он мог писать. Плюс, он был в основном вне пути Изгоев и не должен был страдать большим вниманием.
Теперь, почему они поймали меня? Подумай… Я не понимаю.
Он лег и закрыл глаза.
Я уверен, что Элвин придет сюда когда-нибудь. Тогда я спрошу его. Это будет большим сюрпризом для него.
*
Астрид вернулась на Берк чуть позже рассвета. Возвращение домой было очень быстрым для обоих драконов, поскольку они летели на попутном ветре весь путь. Тем не менее, как Stormfly, так и Toothless были очень измотаны и после приземления отошли в своем направлении.
Первыми, кого она разыскивала, были ее родители, к которым она сразу же подбежала. Она бросилась в объятия своей матери.
«MoMA € |»
«О, скворец, в чем дело?» сказала она, взъерошив волосы дочери.
«Ничего, я просто… я рад вернуться сюда».
«Я думаю, вы ничего не нашли».
«На самом деле я сделал.»
Потом подошел ее отец и обнял ее.
«Что случилось?»
«У меня плохое предчувствие… И я просто устал от того, что меня посылают по всем морям для других племен».
«Я согласен. Может, тебе стоит поселиться здесь, на Берк. Жениться…»
«Действительно папа?» она застонала.
«Знаешь, я люблю дразнить тебя, дочь моя», — усмехнулся он.
Она вздохнула.
«Я знаю. Я должен пойти докладывать начальнику».
«Хорошо, у нас будет немного супа, когда ты вернешься», — сказала ее мать.
Затем она направилась к дому Стоика. Она протянула руку, чтобы постучать в дверь, но остановилась. В этот момент эта информация, которую она собиралась передать, могла привести ее племя к войне.
Я не вызвал это. Они сделали. И мы не можем позволить им держать Иккапа в плену.
Она дважды постучала и нервно ждала. Затем дверь медленно со скрипом открылась. Она подавила вздох, когда увидела своего шефа.
Он выглядел очень неопрятным с запутанной бородой и немытыми волосами. Он также сильно пах элем.
«Астрид, ты вернулась! Заходи…»
Они оба сели за стол, на котором, между прочим, было разбросано несколько пустых кружек.
«Итак, что ты узнал? Скажи мне».
«Я… подслушал, что некоторые люди хвастались, что Элвин заставил своих людей поймать дракона. Маленький черный».
Темная тень, казалось, прошла по лицу Стоика.
«Я сам не видел дракона, но это должен быть он».
Стоик встал, ничего не сказав, и начал расхаживать руками за спиной. Она не могла сказать, о чем он думает, и не могла заставить себя спросить.
«Астрид, сколько у нас драконов?»
«Pardon?
«Сколько у нас обученных драконов, которые могли бы сражаться за нас?»
«Сражаться? Около двадцати, но мы не обучали их сражаться».
«Они драконы, Астрид. Я не думаю, что они забыли».
«Как вы думаете, нам придется бороться с изгоями?» она неохотно спросила после короткой паузы.
«Я знаю Элвина. Он не из тех, кто требует мира», — прорычал он.
«Возможно, нам не нужно на самом деле сражаться с ними. Мы могли бы просто показать им, сколько у нас драконов, и тогда им придется вернуть его».
Стоик только нахмурился и небрежно взмахнул рукой.
«Элвин никогда не был тем, кто слушал причину раньше. Если бы у меня был собственный дракон, на которого я мог бы летать, я бы пошел туда прямо сейчас и сам вырвал бы его бороду…»
У них должна быть история вместе…
«Но рискнет ли он, что его племя будет уничтожено?»
Стоик уставился на стену, явно обдумывая что-то.
«Возможно, вы правы. Разговор с ними может быть хорошей идеей. Но они напали на нас; они напали на меня и забрали моего… одного из моих драконов».
Она ничего не сказала и сделала вид, что не заметила его почти спотыкания.
«Я не могу оставить это безнаказанным. Какой урок это даст, если я позволю нападать на свое собственное племя и не отвечать силой?»
Это казалось риторическим вопросом, поэтому она не ответила.
«Это сделало бы меня слабым».
«Так что мы будем делать с этим?» Спросила Астрид.
Она ждала, пока Стоик уставился на камин, явно задумавшись.
«Я подготовлю корабли и пойду к Элвину. Чтобы отплыть туда, нужно три дня. На третий день вы привезете всех наших драконов».
Он сжал кулак и яростно ударил его по столу.
«И я сожгу весь его остров, если он не вернет мне моего дракона».
*
Он собрал все племя в медовом зале в полдень. Было справедливо сообщить им всем, что должно было случиться и как он… как на них всех напали.
«Все, соберись вокруг. Есть новости!»
Он ждал, когда все успокоятся и уделил ему свое внимание.
«Мы все помним, что кто-то украл одного из моих драконов».
Да, все роптали.
«Я узнал, кто это сделал. Это был Элвин и изгои, нарушающие клятву!»
«Черт их побери… Боги… Милдью… Я знал это…»
«Да, они проникли в наше племя, как трусы, и напали на нас».
«Как они посмели… Конечно… Позвольте мне…»
Он поднял руки и велел им успокоиться.
«Я собираюсь отплыть на Остров Изгнанников и вернуть моего дракона. Кто со мной?»
Руки не поднялись сразу.
«Подумайте об этом. Мы не можем позволить этой атаке остаться без ответа. Что будет дальше, будем ли мы бездействовать и позволять им забирать наших овец или наших дочерей?
«Нет!» кричали несколько голосов.
«Являются ли драконы частью Берк точно так же, как вы и я?» Астрид добавила.
«Да!»
«А Фурии особенные среди всех драконов?» она добавила.
«Да!»
Стоик оглянулся на руки, которые начали подниматься по всей толпе.
«Это больше похоже на это. Но мне нужны только некоторые из вас для кораблей. Каждый, кто едет на драконе, также полетит на Остров Изгнанников пару дней спустя».
«Сэр, что там будут делать гонщики?» Фишлеги нерешительно спросил.
Стоик схватил молот и поднял его.
«Они придут, чтобы убедиться, что Изгои делают то, что мы хотим, иначе мы уничтожим Изгоев!»
Рев эхом отразился от собравшейся толпы, когда все встали на ноги.
«Мы забыли, как владеть топором и молотом?» Стоик взревел.
«Нет!»
«Мы слабые и слабые?»
«Нет!»
«Наши драконы потеряли огонь?»
«Нет!»
«Будем ли мы отказаться от одного из наших?»
«Нет!»
«Хорошо. Готовьте корабли! Мы немедленно уезжаем».
С этими словами Стоик вышел из зала под бурные аплодисменты своих собравшихся. Все начали говорить о возможности войны с изгоями и о том, как легко будет сражаться с драконами на их стороне.
Астрид слушала все эти разговоры, которые имели люди, и чувствовала себя встревоженной. Они напоминали ей о том, что скажут другие племена; что драконы были инструментами или оружием для использования.
На самом деле мы никогда не были атакованы другим племенем. Мы не знаем, насколько это плохо. Боги, я надеюсь, что это не войно.
Были также материально-технические проблемы для нее, чтобы рассмотреть. Ей пришлось собрать всех всадников-драконов вместе со своими животными и повести их всех в полете через океан на новый остров. Ничего подобного еще не было предпринято раньше. Кроме того, никто никогда не думал обучать свои команды драконов атаке. Это не казалось необходимым.
Она увидела группу своих наездников, собранных в углу Зала и уже с нетерпением разговаривающих друг с другом. Фишлеги и Густав выглядели довольно обеспокоенными, в то время как близнецы и сопли выглядели более возбужденными.
Это цифры…
Они все обратили внимание, когда она подошла.
«Вы слышали, что начальник, давайте начнем готовиться. Нам нужно проверить всех, кто может летать с нами».
«Как вы думаете, действительно будет война?» Густав по трубам.
«Я надеюсь, что нет, но мы должны быть готовы на всякий случай».
Она отправила их всех на встречу с другими всадниками на Берк. Фишлеги на мгновение остались с чем-то явно на уме.
«Астрид, ты согласен со Стоиком? Это лучший способ?»
«Я пытался поговорить с ним. Кажется, он уверен, что Элвин не будет сотрудничать. Но он главный, мы должны делать, как он говорит».
«Нужно ли нашим драконам сражаться с изгоями?»
Она не ответила на этот вопрос.
«Потому что я не думаю, что кто-то из нас научил их этим вещам. Мы пытались избежать насилия, вы знаете».
«Я знаю Фиш. Я уверен, что Элвин увидит причину и сделает то, что правильно».
В частном порядке она не была так уверена.
*
Он стоял на обрыве утеса и наблюдал, как двуногие лодки вышли в море. Все самые большие двуногие были направлены на вещи плавающего дерева от Иккапа. Было ясно, что происходит.
Сир собирался спасти Иккинг и взял с собой большую часть гнезда для борьбы. Это было хорошо, что Альфа и сир должны защитить своих. Он просто хотел, чтобы он мог что-то сделать. Точно так же, как все те сезонные циклы назад, когда он знал в своей печени, что Иккинг был в опасности.
Это было то, что он никогда не удосужился объяснить Иккапу. Род иногда мог знать, когда один из их ближайших родственников был в опасности. Это было глубокое чувство в печени, которое можно было понять только для понимания. То, что это сработало тогда, было совершенно неожиданным, поскольку Иккинг тогда был всего лишь двумя ногами.
Он зарычал и с тревогой зашевелился, когда плывущие по дереву плывущие по воде продолжали свой путь.
Я должен быть там, чтобы помочь бороться.
Он никогда не видел двуногих гнезд, сражающихся друг с другом. Как этот бой случится? Как бы это выглядело? Или не будет драки вообще?
Почему он не берет с собой родственников? Они намного лучше для борьбы. Может быть, это будет просто битва при Альфе, где каждый из них пытается показать свое господство, будучи сильным. Возможно, угрозы или одни разговоры могут заставить другую Альфу отказаться от Иккинга.
Он расправил крылья, спрыгнул со скалы и спустился на небольшую стрижку камней на берегу океана. Как только он приземлился и успокоился, он снова повернулся к скалистому утесу и сделал несколько глубоких вдохов.
Я могу сделать это.
Все его внимание сосредоточилось на том чувстве, которое когда-то было инстинктивным. На акт смешивания его внутреннего огня с водой изо рта. Он уставился на одно конкретное место на каменной стене, собрал разрушительную массу в глубине своего горла и…
Яростно кашлянул.
Затем он зарычал в отчаянии от самого себя.
Я все еще не достаточно большой?
Было нелегко вспомнить, сколько циклов он прошел, когда впервые научился владеть своим пламенем. Казалось, что он должен быть в состоянии к настоящему времени. Не иметь этого огня в своем распоряжении было все равно, что быть в некотором роде без клыков и когтей.
Больше ожидания… гр… может быть, я смогу зажечь в следующем цикле.
Он спрыгнул со скалы, полетел обратно к гнезду и толкнул вход в двухногую пещеру Иккипа. Его кровать, усыпанная мехами, была такой же удобной, как и всегда, но в пещере было что-то другое.
Было пусто и совершенно тихо.
Он закрыл глаза и мечтал о том, чтобы скользить по вражескому гнезду и обрушивать на них свирепое уничтожение зверей, которые икнули.
*
Астрид целенаправленно шла через деревню к кузнице в полдень. Полный день прошло с тех пор Stoick взял корабли в море, и она проводила время, так как думал долго и упорно о бою.
Ее уроки прошлых лет о том, как бороться с драконами, были глубоко укоренились как никогда. Все техники блокирования щитом, удара копьем и взлома топором и мечом были для нее все еще ясны три года, как она практиковалась с ними.
У всех драконов были слабости. Только теперь ей пришлось беспокоиться о безопасности драконов Берк. Одно шальное копье или счастливая стрелка могут убить любого из их драконов. Это был риск, который теперь нужно было рассмотреть и спланировать.
У нордов были доспехи и щиты для защиты, но у драконов были только свои естественные чешуи. Хотя это были, безусловно, грозные средства защиты, они не охватывали все уязвимые области, такие как шея и горло.
Если драконы Берка собирались увидеть войну, то было правильно, что они были защищены.
«Гоббер, ты там?»
«Да, вокруг спины.»
Она подошла к задней части кузницы и обнаружила Гоббера, сидящего на старом пне, смотрящего в море.
«Ты выглядишь довольно задумчиво», пробормотала она.
«Мне было интересно, что там произойдет. Я сказал ему, что должен поехать с ним, но он хотел только лучшего, чтобы пойти с ним на кораблях. Не это…» он взмахнул своим пнем в воздухе.
«Мы пойдем за ним завтра. Все, кто сможет туда летать, по крайней мере. Я надеюсь, что нам нужно только обеспечить дипломатическое решение».
«Кто знает? Драконы могут быть полезны в агрессивных переговорах», — добавил он.
«Это на самом деле то, о чем я хотел поговорить с тобой. Мы оба знаем слабости почти всех драконов. Неправильно брать их в бой без какой-либо защиты».
«Хм, я не думал об этом. Никогда не думал, что им нужно гораздо больше защиты».
«Я просто думаю, что мы должны сделать что-то, чтобы помочь им. Тем более, что мы, похоже, думаем о них как о оружии сейчас…» она позволила своему недовольству просочиться в ее голос.
Гоббер легко заметил.
«Тебе не нравится, что сказал Стоик».
«Очевидно.»
«Это звучит как-то, что сказал бы Иккап тоже. Думаю, я думаю, что они являются определенным преимуществом, и мы были бы глупы, если бы не использовали их в нашей защите. Точно так же, как мы ожидаем, что любой великий воин поможет клану».
«Но подумай об этом, Гоббер. Если мы начнем использовать их в качестве оружия, другие племена должны будут сделать то же самое. Каждый должен будет получить своих собственных больших, злых и смертоносных драконов, прежде чем это смогут сделать другие племена. Это не может хорошо закончиться». “
«Возможно, нет, но это не в наших руках, или в моем случае, чтобы принять решение. Войны были всегда, как рассказывают истории, даже если мы их избегали какое-то время. Мы должны быть благодарны, что мы на сильной стороне сейчас «.
Она неохотно вздохнула.
«Полагаю, это имеет смысл, даже если мне это не очень нравится. Во всяком случае, у меня есть несколько идей для некоторых доспехов, которые мы могли бы сделать для них. В основном для шеи и живота, поскольку главная опасность, с которой они столкнулись бы, была бы из-за луков». и стрелы. “
Он взял эскиз, который она принесла, и осмотрел его.
«Это действительно хорошо, Астрид. Я полагаю, почти так же хорошо, как старые рисунки Иккапа. Я могу приступить к ним, как только получу некоторые измерения и много кожи. Это будет мой следующий настоящий проект».
«Но не раньше завтра?»
«Извините, это требует времени и много кожи…»
Она обдумала это, прежде чем озвучить еще один вопрос.
«Как вы думаете, почему Элвин сделал это? Как вы думаете, он знает о Иккинге?»
Гоббер выглядел необычайно задумчивым, потирая подбородок.
«Я сомневаюсь в этом. Возможно, Иккинг ускользнул и дал кому-то знать, кто он, но я думаю, мы бы знали, если бы этот секрет раскрылся. Нет, Элвин, вероятно, просто послал своих людей, чтобы поймать драконов Стоика. Если бы мне пришлось Полагаю, я бы сказал, что Элвин хочет что-то от Стоика и думает, что он может вести переговоры, держа питомца Стоика в плену «.
Это казалось ей разумным объяснением, но что-то еще ее беспокоило. Кое-что, о чем она не могла никого спросить на острове.
«Гоббер, у Стоика и Элвина есть история вместе?»
Гоббер вздохнул и глубоко вздохнул.
«Я действительно не должен ничего говорить об этом, но вы и я уже держим один большой секрет в любом случае. Когда-то они были лучшими друзьями».
«Какие?» воскликнула она.
«Да, лучшие друзья. Когда они были ребятами, у них были самые разные проблемы. Ночью они убегали в лес, охотились на волков, смотрели на дам и притворялись вождями. Хотя между ними была одна большая разница. Стоик был лучше следуя правилам, когда это имело значение. Элвину, казалось, нравилось быть хаотичным и непредсказуемым, не слушая никого. Так Стоик стал вождем, а выходки Элвина стали не просто неприятностью для племени «.
«Это было после того, как Валка был взят, и он был оставлен, чтобы поднять Иккинг самостоятельно. Элвин не повиновался прямому приказу Стоика и вывел несколько юношей в лес для обучения выживанию. Там их атаковал дракон, который сжег одного из Дети. Вот так у Рангрима Ужасного растаяла половина лица. Я никогда не видел Стойка таким безумным. Он и Элвин практически хрипло кричали: Элвин говорил, что он просто придерживается традиции и превращает мальчиков в мужчин, а Стойк говорит, что Элвин не повиновался приказ от его начальника. “
«Думаю, оба были правы. Во всяком случае, все закончилось тем, что они оба рисовали лезвия и стоика изгоняли его бывшего лучшего друга. С тех пор они не виделись».
«Ух ты, я думал, что у них плохая история. Как ты думаешь, что они собираются делать, когда встретятся?» Астрид удивилась.
«Все, в чем я уверен, это то, что будет много криков».
*
Боги, они не могли просто снять некоторые из этих веревок. Но нет… зачем думать, удобно ли дракону? Я имею в виду, чтобы даже не позволить мне расправить крылья? Так бездумно.
Возможно, хуже, чем веревки, был воротник. Он был привязан к его шее почти с первого момента, когда его схватили, и он начинал зудеть, когда он двигался. Его временное решение состояло в том, чтобы оставаться на месте и продолжать делать то, что он делал последние несколько часов.
Ожидание и мышление.
Элвин наверняка захочет прийти и злорадствовать из-за своего приза слишком скоро.
Конечно же, один голос объявил о своем прибытии в конце дня.
«Даррак, Ульфгар, слезь с себя и встань».
«Извините, шеф.» «Больше не повторится.»
«Вы двое говорите это каждый раз. Теперь, теперь, давайте перейдем к этому».
Двое охранников и Элвин завернули за угол и остановились у клетки. Иккинг спокойно посмотрел на Элвина.
«Славная ящерица не так ли?»
Иккапу пришлось приложить усилия, чтобы успокоить его дергающийся хвост.
«Это не выглядит слишком опасно», — пробормотал один из охранников.
«Легенды говорят, что он может разнести тело человека на куски всего одним выстрелом. И его когти могут раскрыть вас от шеи до живота одним движением», — ответил Элвин.
«Я очень рад, что он в клетке», — сказал охранник.
«Это доставило вам какие-то проблемы?» Спросил Элвин.
«Нет, он просто сидит там и молчит».
«Похоже, он знает свои манеры. Ульф, иди принеси ему что-нибудь поесть. Дар, дай мне минутку со зверем».
Оба охранника вышли из пещеры, оставив только двоих позади. Элвин подошел и встал на колени рядом с клеткой, в паре футов от него.
«Такой впечатляющий дракон. Хотелось бы, чтобы я сам оставил тебя и катался на тебе, когда ты стал больше».
Икота открыто рассмеялась от удовольствия при этой мысли.
«Ты надо мной смеешься?»
Да, он кивнул.
Элвин в замешательстве моргнул, Иккип встал и подошел к голой клочке грязи, где он уже вырезал свое приветствие. Земля была достаточно освещена факелами, чтобы его послание было ясно видно.
Привет
Элвин внимательно посмотрел на каракули.
«Даррак. Вернись сюда!» он крикнул.
«В чем дело, босс?»
Элвин скрестил руки и нахмурился на охранника.
«Чья это была шутка?»
«Какие?» охранник был явно смущен.
«Хорошо, я имею в виду. В чем дело!» Элвин зарычал на мужчину.
Иккинг сердито прорычал и постучал в клетку с громким лязгом. Он подождал, пока Элвин не посмотрел прямо на него, а затем начал писать.
Alvin
Нет хитрости
При этом Элвин схватил клетку дрожащей рукой. Его взгляд метнулся взад-вперед между надписью в грязи и молодым драконом, которого он только что видел, высекал символы в землю.
«Impossibleâ € |»
я могу написать
«Нет… драконы — тупые звери… ты не можешь…»
Иккинг ответил, указывая на символы и бросая на Элвина явно удивленный взгляд.
«Я… это…»
Элвин дико отступил от клетки и повернулся к Дарраку.
«Убирайся!»
Толстяк, видимо, очень хотел оказать ему помощь и быстро удалился. Элвин начал ходить и лишь изредка оглядывался на него, прежде чем возобновить его. Иккинг терпеливо наблюдал, как ужасный человек начал носить колею в земле перед клеткой.
О чем он должен думать? Насколько это сложно для него?
Элвин в конце концов повернулся к нему.
«Дракон, ты понимаешь все, что я говорю?» хрипло спросил он.
Икотаю медленно и сознательно кивнул один раз, не нарушая зрительного контакта.
«Как?»
Мой начальник научил меня
«Твой шеф? Стоик научил тебя?»
Да, он кивнул.
«Я не верю в это… Он… как он мог это сделать? Могут ли другие драконы писать, как ты?»
Нет.
Элвин внезапно отвернулся от него и начал бормотать про себя. Что-то странное в том, как Элвин был удивлен. Он должен был рычать и указывать на землю, чтобы вернуть внимание Элвина.
Почему ты поймал меня?
Элвин даже не выглядел смущенным.
«Я заставил моих людей поймать тебя, потому что… подожди, у тебя есть имя?»
икота
«Странное имя для дракона. Где я слышал это раньше?»
Он назвал меня в честь своего сына
«Ох. Бьюсь об заклад, это грустная история. Действительно больно для Стоика. Божествами я разговариваю с драконом…»
И это говорит с вами
«Я вижу это! Моей бородой…»
Не впечатляет, если честно…
Элвин прошел несколько секунд, прежде чем снова заговорить.
«Мне нужно было поймать тебя и другую Ночную Ярость, чтобы подчеркнуть Стойка. Он и его девушка-мастер драконов дали использовать драконам других племен, но они не дали нам ни одного зверя. Мои люди не знают как управлять драконами. “
Иккап зарычал на это.
Нет контроля
«Нет? Что тогда?»
дружба
Элвин уставился на слово и сделал что-то очень неуместное. Он расхохотался.
«Дружба?»
Доверять
«Доверьтесь? Я никогда не слышал ничего настолько глупого в своей жизни! Ну, на самом деле, я забираю это обратно. Я слышал это раньше, но это было очень давно. Посмотрите, откуда у нее это».
Это так
Элвин только покачал головой, явно не убежденный.
«Должно быть что-то большее. Я уверен, что девушка-мастер драконов знает хитрости, чтобы заставить драконов делать то, что она хочет. Мы должны знать, что они тоже знают. Быть единственным племенем без наших собственных драконов сделало бы нас слабыми». , сделает меня слабым. Мы не можем оставаться слабыми «.
Как бы мне не нравился его образ мышления, он имеет какой-то смысл.
А что я?
«Я верну тебя Стоику после того, как он принесет мне зверей для моего племени».
Это может занять некоторое время… вы напоминаете мне о Volsung. В это время…
Вы можете снять это?
Элвин с подозрением посмотрел на его связки и морду.
Они ранят
«Я так думаю. Ты ведь не собираешься кусать?»
Он просто закатил глаза.
«Могу ли я доверять дракону, говорящему дракону?» Элвин пробормотал про себя.
Элвин несколько мгновений подозрительно смотрел, а затем отпер дверь клетки и позволил себе войти.
Почти забавно, как он нервничает. Он намного больше меня.
Иккинг держался неподвижно, пока Элвин расстегнул ремни по бокам и снял слои веревки, обернутые вокруг него. Элвин немного помедлил с мордой, но в конце концов тоже снял ее. Это оставило только воротник, которым он был привязан к клетке. Иккинг дернул его, жалобно глядя на Элвина.
«Откуда я знаю, что ты не попытаешься сбежать?»
Иккинг взглянул на открытую дверь клетки. Он может попытаться сбежать, если его освободят.
я обещаю
«Обещания. Они ничего не стоят».
Элвин отступил и через дверь, которую он затем закрыл и запер. Удивительно, но он подошел к клетке.
«Идите сюда.»
Иккинг встал и подошел к краю клетки с цепями, звенящими с каждым шагом. Элвин посмотрел на свои челюсти, теперь свободные от морды, и колебался. Затем он осторожно протянул руку через решетку и расстегнул воротник, который упал на землю с глухим стуком.
Иккинг отступил от решетки и потер шею.
«Ничего не пытайся, иначе мне придется вернуть их тебе».
Затем Элвин увидел что-то еще, чего он никогда не ожидал увидеть. Он увидел, как дракон поклонился ему.
«Ну, пожалуйста. Ваша еда должна быть здесь скоро».
«Даррак! Возвращайся сюда.»
Охранник ответил на его призыв и вошел в пещеру.
«Вы видели, что зверь может писать?»
«Я так думаю, шеф…»
«Не говори никому. Ты понимаешь?»
«Да уж.»
«И дай мне знать, если он начнет капризничать или попытается сбежать».
Элвин бросил взгляд назад на клетку и затем покинул пещеру.
Не волнуйся, я не буду беспокоиться.
Наконец, освободившись от всех оков и веревок, он наконец смог свободно растягиваться и зевать, даже если все еще находился в клетке. Кроме того, казалось, что он скоро собирается что-нибудь поесть.
Он не так уж и плох. Может быть, немного резким, но не глупым, как я думал. Я просто надеюсь, что вскоре он и мой папа заговорят.
Как бы здорово ни было снова расправить крылья, это не могло сравниться с фактическим полетом. Но он знал, что не будет жаловаться на значительное улучшение его состояния.
*
Стоик крепче сжал белоснежную хватку на такелаже. Он даже не вздрогнул, когда длинная лодка вздымалась на волнах, распыляя туман над всеми их головами. Ветер яростно взбивал его волосы и бороду.
Он оглянулся на остальные три судна, следующие за его. Они все хорошо проводили время в первые пару дней на море. Завтра они все прибудут на остров Изгоев. Включая Астрид и всех драконов, которых контролировал Берк. А потом…
Не было ясно, что должно было случиться или что Элвин сделает. Он сжал плечо своего брата и дал ему команду на палубе.
«Так держать, мужчины. Я буду ниже».
Он нырнул в свои покои и лег на пол, только смягченный слоями меха, которые он выложил. Он уставился на крышу, когда корабль медленно качнулся, и минуты прошли в относительной тишине. Его пальцы нашли ручку молотка, которую он собрал на бок. Это была единственная вещь, которую он принес с собой на случай, если Элвин окажется упрямым, что вполне определенно возможно.
Прошло много лет с тех пор, как мы виделись. Я не знаю, что произойдет.
Он закрыл глаза и увидел своих мужчин и женщин, стоящих на берегу острова Изгоев. Орды мерзких изгоев толпились вокруг них, когда топоры летели в разные стороны. Тела упали, и крики наполнили воздух. Драконы парили над головой, и из деревни росло пламя. Он шагнул среди резни, облика чистого гнева с молотом, сокрушающим черепа.
Это кто ты, любовь моя?
Он проснулся в тревоге и оглядел салон. Этот голос… это было слишком реально.
«V… Вэл?»
Конечно, там никого не было.
«Что со мной не так?»
Я не был таким нервным, когда мы отправились на Остров Дракона. Может быть, в этот раз мы можем сражаться с людьми.
«Я не искал это. Он навлек это на себя».
Так или иначе, Берк собирался создать новую, более сильную репутацию завтра.
*
Остров появился на горизонте до полудня. Все руки на палубе смотрели в одном направлении, все шептались о своем предназначении. Проклятое место, которое многие когда-то считали худшим, чем Остров Дракона.
Он устроил свой плащ и надел шлем.
«Устойчивые мужчины, устойчивые.»
«Почти напоминает мне о старых днях, шеф?»
Было действительно что-то о возможной битве, из-за которой кровь текла.
«Что это Хакон. Будь начеку, когда мы приблизимся. Они не ожидают нас».
Конечно же, в доках порта началась бурная деятельность, когда корабли подошли ближе. Конечно, не каждый день одно из племен получало четыре корабля другого племени без предупреждения.
Он посмотрел в небо, откуда наверняка приедут Астрид и компания.
Его четыре корабля втянулись во входное отверстие, которое защищало порт, но удерживалось на якорном якоре. Все они наблюдали, как вооруженная толпа собралась на берегу.
«Хорошо, я иду на берег».
Он и еще несколько человек сели в лодку и поплыли на берег. Вскоре они коснулись берега. Он первым прыгнул на землю и подошел к собранию.
Они смотрели друг на друга, пятьдесят из них только на него. Но он был вождем, и он вспомнил, как это показать.
«У меня есть дела с твоим шефом. Иди за ним.»
Не прошло и минуты, как толпа разошлась сзади, и по мере того, как ропот усиливался, выступала одна большая фигура. Двое неповоротливых мужчин встретились на берегу.
Элвин Предатель и Стоик Огромный.
Они оба смотрели спокойно, не говоря ни слова и не предавая выражения. Напряжение в воздухе было ощутимым.
«Ну, ладно. Стоить бездну. Хотя и не так сильно, как я помню. Я очень удивлен, увидев тебя здесь».
«Поверьте мне, я не здесь, потому что я хотел отпуск».
«На самом деле я собирался отправить некоторых из моих мальчиков, чтобы они лично передали вам сообщение. Действительно удивительно, что вы случайно пришли сами», объявил Элвин.
«Должно быть, воля богов».
«Вождь обычно сообщает другому вождю о планах посетить его».
«Обычно да, в противном случае это может показаться неспровоцированной атакой или скрытой угрозой».
«Конечно, но мы все знаем, что вы здесь, чтобы навестить старого друга, которого вы не видели, что, пятнадцать лет назад».
Затем наступила тишина.
«Ну, так как вы здесь мой гость, пожалуйста, присоединяйтесь ко мне для эля. Я хочу пить».
Стоик грубо шагнул вперед и последовал за Элвином через деревню Изгоев, пока остальные его люди высадились и собрались на берегу. Он узнал пару мужчин, которых он проходил мимо, и уставился на них. Никто из бывших беркцев не мог удержать его взгляд.
«Что ты думаешь об этом, Стоик?»
«О чем?»
«Мой остров. Мои люди».
«Никогда не думал, что кучка убийц, негодяев и предателей может сделать что-нибудь из себя».
Элвин от души рассмеялся.
«Не думайте, что это описывает всех здесь. Некоторые из нас виновны только в том, что имеют большую мужественность, чем другие».
«Это то, что вы говорите себе? Кажется, я помню, что о вашем» выступлении «с женщинами было не о чем говорить».
«Ха! Это было давно, мой друг…»
Они прибыли в медовый зал Изгоев.
«Все вышли!» Элвин взревел.
«Зачем?» невнятно пьяный мужчина
«Потому что я так сказал, а ты не хочешь быть рыбной приманкой, вот почему».
Все остальные ушли, кроме них двоих и одной служащей, которая робко принесла им оба напитка.
«Итак, почему ты здесь, дорогие рвотные мозги?»
Стоик захлопнул стол и чуть не пролил эля, когда его назвали отвратительным детским именем.
«Думаю, мы оба знаем, почему я здесь. Ты напал на меня».
Элвин скрестил руки и нахмурился.
«Ну, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Расскажи».
«Вы послали людей на Берк и захватили одного из моих драконов. Я знаю, что вы сделали».
«Откуда ты это знаешь?»
«Неважно, откуда я знаю. Важно то, что ты собираешься вернуть его мне».
Элвин наклонился вперед.
«Я знаю твой секрет. Тайна дракона».
Стоик на мгновение забыл дышать. Иккинг сказал Элвину правду? Он сам как-то понял?
«Что это за секрет?»
«Что он умный и может говорить, то есть он может написать. Что ты каким-то образом сумел научить этому. И это тоже Ночная Ярость. Это делает его еще более ценным и особенным».
«Где он?»
Элвин махнул рукой во всех направлениях.
«Скрытый».
Настала очередь Стоика наклониться вперед, его гнев начал проявляться.
«Клянусь, если ты причинил ему боль…»
«О, нет, я не делал ничего подобного. Мои мальчики получили небольшой синяк, когда захватили его, но больше ничего».
«Почему ты взял его?»
«Стоик… ты должен это понять.»
«Скажи мне сам.»
— Понятно. Понятно. Вы поделились своими знаниями о драконах с другими племенами, с вайнами и вольсунгами. Я слышал, что они приручают своих собственных зверей. У нас нет ни одного из их приручил.
«Так вы похитили одного из моих драконов, чтобы мы поделились своими секретами?»
«Именно так.»
«Вы могли бы просто прийти к нам и спросить. Почему вы просто не спросили?»
«Стоик, ты бы сказал нам, если я приду к тебе и вежливо нахмурился у твоих ног?»
«Нет, но это не главное. Вы могли бы попробовать».
«Я не видел, чтобы точка тратила время».
«Хорошо, я сэкономлю нам еще немного времени. Теперь ты вернешь мне моего дракона, и мы уйдем с миром. Я даже подумаю над тем, чтобы поделиться кое-чем из того, что мы о них знаем».
«И какая у меня была бы уверенность в том, что вы будете соблюдать свою сторону сделки?»
«Мое честное слово».
Элвин естественно закатил глаза и застонал.
«Но я знаю, что ты этого не понимаешь», — сказал Стоик.
«Я вижу, что мы все еще понимаем друг друга, по крайней мере, так сильно. И я не думаю, что откажусь от этого. Это, так сказать, мое влияние на вас».
Стоик встал со стола и открыл дверь таверны.
«Почему вы пришли сюда, Стоик? Вы знали, что я не могу бросить это даром».
«Да, я знал это».
Стоик вышел из таверны и направился к докам, где его встретила та же толпа и около тридцати его самых сильных людей. У каждого была какая-то форма оружия с собой.
— Значит, ты ведь не хочешь вернуть свою зверюшку, верно?
Он не ответил. Все, что он сделал, это поднял свой молот.
«Я имею в виду, Stoick. Как вы думаете, вы можете напугать меня с несколькими мужчинами? Мы превзошли вас численностью пять к одному».
«Я знаю. У вас есть больше людей, но у меня есть они», — указал он над морем, куда быстро приближались фигуры.
Самодовольная улыбка Элвина быстро исчезла, когда он понял, что происходит. Его люди были готовы сражаться с людьми на земле, но никто не хватал луки, щуки или щиты, чтобы сражаться с драконами.
— Так что ты собираешься делать, Стоик? Угрожать нам своими ручными ящерицами? Нет, это не ты.
«Ты думаешь, что знаешь меня? Я буду защищать своих!»
Он не мог ничего добавить, пока воздух не наполнился ударами десятков крыльев. Ярко-красные кошмары, сверкающие наддеры, змеиные молнии, пара сердечных гронклей и даже одна Ночная ярость.
Все собравшиеся изгои начали смотреть на вихрящуюся массу, собирающуюся над их деревней и роящуюся над их головами, как будто они ожидали нападения в любую секунду.
Один из голубых Надеров отделился от стада и нырнул прямо к скоплению у берега. Изгои начали отступать в страхе, оставляя зачистку прямо перед Стоиком. Буревестник грациозно приземлился на поляне и зашипел на собравшихся.
«Главный!»
«Рад видеть тебя, Астрид.»
«Так что это правда, это зрелище, которого я никогда раньше не видел», пробормотал Элвин, шагнув вперед.
Астрид уставилась на него со своего окуня, а затем спешилась одним плавным движением. Она стояла в двадцати шагах от самых отвратительных людей в мире и совершенно не чувствовала страха. Она даже узнала несколько лиц с предыдущего вечера, одно из которых она бы с радостью зарезала. Лукан уставился на нее в шоке и неверии.
«О, боже, какая ты милая…» дразнил Элвин.
«Если ты попытаешься дотронуться до меня, она зажарит тебя заживо».
«О, я верю в это. Просто дразню тебя. Ты определенно хорошо контролируешь своего зверя».
«Дело не в контроле, Элвин. Я ей доверяю, и она доверяет мне. Я думаю, ей нравится носить меня с собой, и мне нравится заботиться о ее потребностях. Это отношения».
Элвин скривился и казался неубедительным.
«Что! Нет… Он сказал то же самое, но этого не может быть».
«Нет, вот и все. Это наш большой секрет. Будьте добры к драконам, и они будут добры к вам. Конечно, для этого нужно, чтобы вы были в состоянии быть хорошими, поэтому у вас могут возникнуть некоторые проблемы с этой частью».
Затем они были прерваны по-настоящему пугающим звуком, что-то, что было так глубоко укоренилось в их коллективных воспоминаниях, что даже беркианцы инстинктивно отреагировали и уклонились от укрытия. Звук погружения Ночной Ярости.
Беззубый остановился в последнюю секунду и приземлился рядом со Stormfly. Затем он добрался до Астрид и уставился на самца с двумя ногами, который явно был Альфой этого гнезда. Он обнажил все зубы и опасно зарычал.
К его чести, Элвин сумел не вздрогнуть, хотя выглядел довольно взволнованным.
«Так что это другая Ярость. Думаю, она не умерла в конце концов».
Еще одно рычание — все, что он получил.
«Конечно, это не так дружелюбно, как у меня».
«Вы схватили его брата, поэтому он, конечно, злится», — объяснила Астрид.
«Хватит, пора покончить с этим! Элвин, возьми моего дракона и приведи его сюда», — воскликнул Стоик.
Элвин дал сигнал, и несколько человек убежали в лес. Через несколько минут они появились, ведя пленника тяжелой металлической цепью. Стоик сжал кулаки при виде и едва сдержал гнев.
Беззубый рыкнул открыто и сделал несколько угрожающих шагов в направлении Элвина, прежде чем Астрид встала у него на пути.
«Нет, беззубый, подожди…»
Он очень неохотно успокоился, хотя его злобные глаза были прикованы к Элвину.
«Хорошо, Стоик, вот оно. Живое и здоровое, как я и сказал», — сказал Элвин, взявшись за цепь.
«Освободи его сейчас».
«А что мне вернуть?»
«Твоя жизнь.»
«Моя жизнь?»
«И жизнь всех твоих людей. Звучит как хорошая сделка для меня».
«Тебе нужно делать лучше, чем этот Стоик, это не твой стиль».
«Послушайте меня всех вас! Вы вернете мне этого дракона, или мы сожжем все ваши здания и корабли!»
Все изгои и беркины уже взяли свое оружие, хотя изгои выглядели заметно более нервными, учитывая рой над их головами и деревней. Никто не двигался, пока два гордых мужчины смотрели друг на друга в битве решимости. Прошли секунды,когда нервы начали изнашиваться.
«Хорошо. Астрид, иди делай это.»
«Минутку, Стоик! Что с тобой?» Элвин выпалил.
«Ничего такого.»
«Но вы бы действительно хотели войны с нами? Сколько людей умрет? Вы бы угрожали нам таким образом всему дракону, вы серьезно?»
Стоик положил руку на свой молот, свисающий с боку.
«Да.»
Теперь Элвин выглядел полностью взволнованным, и он явно взвешивал свои возможности. Астрид решила воспользоваться возможностью, чтобы высказаться.
«Элвин, мой шеф имеет это в виду. Ты не понимаешь, насколько особенный Иккинг для Стойка и остальной части Берк».
Что-то изменилось в облике Элвина, мрачная отставка стала очевидной.
«Я понимаю это. Вот почему я должен сделать это».
Элвин вытащил кинжал из кармана и быстро, как молния, прижал его к шее Иккипа, вырвав от страха Иккипа и удушье от всех остальных. Самодовольная уверенность Стоика была сломлена, и он заметно помахал. Астрид почувствовала ледяной холод в венах, и ей едва удалось удержать Беззубика от отчаянного прыжка на Элвина. Это совсем не то, как она надеялась, что встреча закончится, и в любой момент может произойти что-то трагическое.
Она быстро вышла вперед и встала на поляну между двумя народами.
«Хорошо, все сохраняйте спокойствие. Элвин, если вы убьете его, мы не пощадим никого из ваших людей. Разве вы этого не знаете?»
«Девушка, как тебя зовут?»
«Астрид Хоффирдоттир.»
«У тебя огонь в животе. О моем племени, у нас больше нет шансов в мире, если у нас не появятся наши собственные драконы, как хорошо знает Стоик. Так что я не рискую ничем, кроме уже потерял. “
«Но ты не заблудился. Мы все еще можем научить тебя тому, чему ты должен научиться… получить своих собственных драконов, как ты говоришь».
«Дай угадаю, — усмехнулся он, — сначала брось дракона и поверь, что ты не включишь нас в тот момент, когда вернешь его?»
«Кто из нас известен тем, что известен предательством и неверностью?»
Она подняла руки, чтобы показать, что она была безоружна и медленно подошла к Элвину. Она понизила голос, чтобы только он мог слышать, и очень тщательно подбирала слова.
«Стоик поднял их обоих. Икота для него как сын, как ни странно. Делай правильные вещи… для всех».
Элвин долго не двигался и ничего не говорил. Изгои и беркианцы начали оглядываться друг на друга, не зная, что произойдет.
«Ну, когда ты так говоришь…»
Затем Элвин убрал кинжал и отцепил веревку от шеи Иккинга. Затем он слегка подтолкнул Иккапа по бокам.
«Иди, иди домой.»
Звуковой вздох облегчения прошел сквозь собравшуюся толпу, когда Иккап бросился к Стоику. Беззубый также бросился на бок Иккапа и прижался к нему.
«Так что теперь, что Стоик?» Спросил Элвин.
Стоик встал и пошел вперед, чтобы снова встретиться с Элвином.
«Вы вернули свою зверюшку. Теперь, что вы собираетесь делать?»
Стоик разрывался на том, что делать. Его гневная сторона все еще хотела отомстить за ошибки, которые Элвин сделал с ним и Иккингом. С другой стороны, Элвин сдался, и у него была обязанность обеспечивать безопасность и безопасность своих людей.
Поддайся тому, что он хотел, или проглоти его гордость и праведный гнев? Каким он был начальником?
«Астрид, иди и приведи всех домой».
«Да, сэр», — жадно ответила она, прежде чем прыгнуть на Буревестника. Два были наверху мгновение спустя.
«Я скажу тебе, что такое Элвин. Ты выберешь десять своих людей и отправишь их в Берк, когда будешь готов. Мы научим их тому, что мы знаем о драконах, так же, как мы имеем с Вайной и Вольсунгом».
«Вы бы действительно допустили Изгоев на своем острове?»
«Идея никому не понравится, но я буду терпеть ее».
«Хорошо, Стоик, это достаточно хорошая сделка для меня».
«Хорошо.»
Никто из них не заботился о шутках теперь, когда они достигли своего соглашения. Элвин позвал своих людей, и они все вернулись, чтобы вернуться в свою деревню. Все они явно испытали облегчение от того, что драконы, которые кружили над их домами, оказались в море и покидали остров.
Стоик повернулся к своим собравшимся войскам. Все почувствовали облегчение.
«Я знаю, что мы все устали быть в море. Но я не думаю, что кто-то хочет провести ночь здесь на этом острове. Пойдем домой!»
Все подняли кулаки и неоднократно аплодировали. Даже Беззубик присоединился с торжествующим ревом к успеху своего гнезда. Затем все люди и два дракона пошли к порту, многие из них похлопали Иккапа по голове и несколько слов ободрения.
«Эти плохие двуногие ранили тебя?» Беззубый спросил.
«Нет.»
«Нужно ли разжигать это гнездо, когда я больше?»
«Беззубый.»
Беззубый просто ворчал от разочарования.
«Вы идете со своим родителем. Я буду летать с водоходом».
Беззубые затем подпрыгнули в воздух и начали скользить над ними. Остальные прибыли в порт и начали возвращаться на корабли, когда…
«Stoick!»
Стоик застонал и обернулся на голос Элвина.
Теперь, что он хочет?
Элвин подбежал к нему совсем один.
«Я почти забыл тебе сказать. Тебе, наверное, следует что-нибудь сделать с Дагуром».
«Дагур? Из Берсеркеров? Как насчет него?»
Элвин удивленно поднял брови.
«Ты не знаешь? Я подумал, что если кто-нибудь узнает, это будет ты».
«Нет. Не знаю.»
«Ну, хорошо. Я знаю кое-что, чего не знает Берк. Тебе действительно нужно больше выходить в мир».
«Собираетесь ли вы сказать?»
Элвин сделал паузу для драматического эффекта.
«Я слышал, что он ищет Skrill».
*
Стоик стоял на палубе и смотрел на море. Небо было чистым от облаков и всех, кроме одного дракона, который неудивительно остался на лодке, чтобы составить компанию Иккинг. Все они были в море целый день с тех пор, как покинули Остров Изгоев, что дало ему достаточно времени для размышлений.
Элвин поделился всем, что знал, а не тем, что было много. Все, что он знал, — это то, что у Дагура была идея объединить всех берсеркеров за древним символом их народов. Никто не знал, почему они выбрали Skrill в качестве своего символа. Все, что имело значение, было то, что если бы он нашел и приручил Skrill, Берсеркеры были бы гораздо большей угрозой как объединенная сила.
И это не учитывало, насколько разрушительным может быть Skrill. Он вспомнил последний раз, когда он видел такого дракона в бою. Это было десятилетия назад, прежде чем он был даже начальником. В ту ночь в воздухе не было других драконов, «Скрилл» сам по себе был достаточно разрушительным. Все металлическое начало гореть с той же молнией, что и шторм над головой. Те, кто не бросил оружие, расплавляли руки, и только дождь мешал домам и зданиям сгореть. Как будто сама сила Тора воплотилась в присутствии Скрилла. Мистическая сила, которой, как казалось, обладал зверь, делала его почти таким же страшным и ненавистным, как Ночные Фурии.
Мысль о таком мощном оружии под контролем воинственных людей, которые отвечали невменяемому лидеру, была очень тревожной. По крайней мере, у Элвина были понятные мотивы. Ни он, ни Элвин не знали, куда пошли Изгои, чтобы найти Скрилла. Никто не мог сделать ничего, кроме надежды на то, что Дагур так и не нашел то, что искал.
Он вернулся в свою каюту, чтобы на мгновение избежать активности. Его сердце снова было взволновано гневом и жалостью, когда он увидел, что Иккап, по-видимому, крепко спит, частично завернутый под несколько запасных шерстяных одеял на полу.
Иккинг почти ничего не делал, кроме сна в течение двух дней с тех пор, как они покинули Остров Изгоев. Он подозревал, что Иккинг намеренно пытался не говорить ни о чем. Мог ли он действительно винить его? Икстап был схвачен и взят в плен изгоем в течение нескольких недель, в течение которых он был прикован цепью к шее и обращался как с тупым зверем.
Он подошел и встал на колени рядом с Иккапом. Несмотря на то, что он обычно не склонен к внешним проявлениям нежности, он положил руку на плечо Иккинга.
«Сын?» он прошептал.
Нет ответа
Вздох.
«Я знаю, ты меня слышишь».
Иккинг медленно кивнул, не открывая глаз.
«Мне сейчас нечего писать. Мы можем… поговорить обо всем этом, когда вернемся домой.
Иккинг проворчал один раз в знак подтверждения.
«Не волнуйся, теперь ты в безопасности. Я никогда больше не допущу, чтобы подобное случилось. Обещаю».
Иккинг выглянул и посмотрел на отца, прежде чем торжественно кивнуть.
«Я буду на палубе, если понадоблюсь. Это хороший день. Вы можете подумать о полете. Это может отвлечь вас от случившегося».
Затем он оставил сына и вернулся на палубу. Он сложил руки на перилах и посмотрел в сторону горизонта, где в конечном итоге появится Берк. Беззубый продолжал кружить над лодкой над вечерним бризом.
Астрид очень хорошо справилась. Она заставила Элвина прийти в себя, когда я не смог.
Ее выступление привело к еще одной значительной реализации. Тот, который он не сделал в то время, но неохотно обдумывал последние пару дней.
Она становится настоящим лидером. Может быть, даже достаточно, чтобы вести нас, если… Я не могу найти способ исправить Иккинг.
========== TOM I-Фаустовская сделка ==========
«То, чем я обладаю, кажется мне очень далеким, а то, что исчезло, становится реальностью». Иоганн Гете — Фауст
Беззубый оторвал взгляд от миски свежезаваренной рыбы, большая красная рыба назад исчезла в его пищеводе. Он гордился тем, что был самым умным из всех, за исключением, может быть, икоты, конечно, и за то, что всегда знал, когда будет доставлена рыба нового солнца. Это позволило ему добраться сюда первым и забрать рыбу. Он только что закончил свою вторую большую рыбу с ребристым гребнем, когда услышал приближающиеся знакомые крылья.
Странно, он обычно не ест здесь.
Иккинг приземлился и прыгнул к нему.
«Беззубый, ты следуешь за мной?»
Он схватил еще одну рыбу и кивнул. Они были над прореживающимися верхушками деревьев и через несколько секунд шли вглубь леса. Как он и подозревал, Иккинг привел его в глубокое место в лесу, которое изменило их жизнь и в котором все еще было тепло в его печени все эти сезонные циклы позже.
О чем он хочет поговорить? Может быть, это плохое гнездо и двуногий. С тех пор, как мы вернулись, это была куча солнц. И мне нужно дразнить его…
Они оба высадились на замшелой земле у основания своей бухты. Затем беззубый повернулся на Иккинг в явном веселье.
«Где твоя еда? Тебе нужно есть больше, становиться больше».
Иккинг посмотрел на него с умным блеском в глазах.
«Как твой живот?»
Беззубый только что ворчал в ответ и ударил Иккапа в нос.
«Я ем много рыбы до того, как ты меня поймаешь. Ты маленький для своего количества сезонных циклов».
«Так же, как двуногий я».
«Да, тогда вы были маленькими. Это помогло мне нести вас».
Иккинг закатил глаза и высунул язык.
Я не знаю, почему беззубый заботится об этом. Я буду есть, когда я действительно голоден.
«Икота, ты не сражался с плохой Альфой с двумя ногами на другом острове. Почему? Я хочу сжечь его и его гнездо, но ты сказал нет».
«Беззубый, плохо хотеть сжечь его. Я не хочу, чтобы ты боролся с ними, потому что больше драк — это плохо. Нет причин для того, чтобы ты сражался и, возможно, получил травму».
«Он угрожал тебе. Если родственник показывает тебе зубы в угрозе, ты не можешь быть слабым и подчиняться. Ты должен показать себя сильным».
«Я не злюсь на этого двуногого. Он хочет помочь своему гнезду. Он поступил неправильно со мной, но я прощаю его. Это тип того, чтобы быть сильным».
Беззубый уставился на него и в замешательстве покачал головой.
«Вы очень разные, Икота».
«Не так уж и отличается от тебя, Беззубик. Ты сделал то же самое, потому что я причинял тебе боль в прошлом».
Беззубый на мгновение ничего не сказал.
«Икота, тебе нужно научиться бороться».
«Бой? Почему?»
«Почему? Вот почему».
Беззубый прыгнул на него так быстро, как молния, и нырнул под его шею, чтобы выбить ему передние конечности и перевернуть его. Пока Иккинг все еще был ошеломлен, Беззубик прыгнул на него сверху и сжал челюсти на шее. Он мягко встряхнул Иккапа, постучал себя по животу когтем и отпустил. Он отступил назад и поднял плечи, чтобы отпраздновать свой триумф.
«Ты мертв, если я хочу, чтобы ты умер».
Иккинг перевернулся, постепенно восстановил дыхание и слегка задрожал хвостом от страха и шока.
«Я не был готов!»
«Твоя голова всегда в облаках. Легкая добыча. Тебе нужно знать, что происходит вокруг тебя».
«Но нам не нужно бороться сейчас».
Беззубый просто разочарованно покачал головой.
«Почему у нас есть когти и зубы?» Беззубый спросил.
Иккап застенчиво взглянул на свои лапы, а Беззубик продолжил.
«Вы не уважаете себя, пока не узнаете, что у вас есть зубы. Род, который не может сражаться, слаб».
«Беззубые, у двух ног есть поговорка, что пишущая ручка сильнее, чем зубная палка. Ручка для письма — моя сила».
«Поможет ли пишущая палочка разозлить родственника или двуногую, которая хочет, чтобы твоя голова была на палке?» Беззубый возразил.
У Иккапа не было быстрого ответа на это и он пытался сменить тему.
«Мы разные. Я хочу поговорить о том, чтобы вы научились говорить на двух ногах».
У Беззубика был такой же не впечатленный и отчужденный взгляд, как у него в последний раз, когда тема поднималась давно.
«Зачем?»
«Вы должны учиться по многим причинам. Двуногие должны знать, что у вас большая голова. Потому что… двуногие используют существ с маленькими головами. Как травоядные с четырьмя ногами. Ноги Альфа. “
«Прежде чем он чуть не убил тебя?» Беззубый рычал в ответ.
«Просто слушай, Беззубый. Это мне помогло. Тебе, возможно, понадобится научиться говорить на одном солнце. Подумай об этом, как о новом способе полета. Полеты в небе между двумя ногами и родом. И… что, если я стану парой Опять же? Вы все равно хотите поговорить со мной.
«Икота, ты не можешь измениться назад. Я говорил тебе это раньше».
Иккинг глубоко вздохнул и продолжил.
«Ты упустил мое мышление. Ты не хочешь говорить картинками, но ты должен учиться. Я не хочу, чтобы другие двуногие думали, что у тебя маленькая голова. Я хочу изменить то, как двуногие думают о тебе. Они относятся ко мне почти как один из них, потому что я рисую и разговариваю с ними. Вы научили меня, как я летаю, позвольте мне научить вас изображать слова «.
Беззубый встал и начал расхаживать взад-вперед перед ним, все время ворча, рассматривая просьбу Иккапа.
Тогда еще одна возможность пришла в голову Иккапа. Что-то, что он не хотел рассматривать, но что нельзя откладывать. Они вкратце говорили об этом в прошлом, но он чувствовал необходимость снова поднять это.
«Беззубый, ты хочешь остаться здесь, в этом гнезде, или ты хочешь уйти и пойти в другое место?»
Беззубый остановился и уставился на землю, пока он собирал свои мысли. Он знал, насколько важен его ответ на этот вопрос для них обоих.
«Это гнездо — не плохое место для родни. Двуручные ноги хороши для нас здесь и сейчас. Но я все еще думаю, что мне здесь не место…»
«Зачем?»
«Это место для большинства родственников и хороших двуногих. Но родственники, как мы с вами, отличаются от других родственников. Мы не малодушные. И мы тоже здесь одни».
Иккинг закрыл глаза и впустил слова Беззубика.
Он прав. Он… мы здесь одни.
«Я не могу знать, на что это похоже беззубым», — в конце концов признал он.
«Я не принадлежу к другой семье, и я не двуногий. Я чувствую себя потерянным в этом гнезде».
«Так что учитесь быть больше похожими на двух ног. Учитесь писать. Вы можете многому научиться у них».
Беззубый обернулся и почти выглядел так, словно хотел крикнуть что-то от гнева, но подумал, что лучше.
«Это легко для вас, потому что вы были одним. Они все еще очень странные для меня».
Это потому, что вы действительно не пытаетесь понять их…
«Так что ты будешь делать?»
«Я останусь здесь до тех пор, пока не вырасту. Здесь в основном безопасно и есть много еды».
«А когда ты большой?»
Никто из них долго ничего не говорил.
«Тогда мы можем пойти искать другую Ночную Ярость. Я не хочу думать, что я… мы последние. Все вещи покидают свое гнездо, когда они становятся слишком большими».
Иккинг не хотел говорить, что не особо хотел покидать Берк. Это его дом, что бы с ним ни случилось. Но идея поиска других Ночных Фурий была очень привлекательной. Особенно потому, что он наконец встретится и сможет говорить с другими драконами, которые были ему равны. Еще лучше, если бы их убедили вернуться сюда и жить на Берке в безопасности со всеми остальными.
«И до тех пор, беззубый? Вы будете лучше понимать двуногих, если научитесь с ними разговаривать. Нет ли двуногих, с которыми вы хотели бы поговорить?»
«Может быть, она-Астрид захочет поговорить», — почти неохотно пробормотал Беззубик.
«Да, ей бы это понравилось».
«Вы не остановите, не так ли?» Беззубый ворчал.
Икота зубасто улыбнулась в ответ.
У меня проблемы с каменными головами.
Беззубый усмехнулся и вздохнул смиренно.
«Я знаю, что… ты учишь меня говорить картинками, а я учу тебя, как бороться».
«Мы можем это сделать.»
*
Стоик вернулся домой в конце довольно долгого дня и был встречен очень любопытным зрелищем. Иккап и Беззубик стояли вокруг стола, и один из них держал карандаш. Но это был не Иккинг, который держал инструмент.
«Икота, что здесь происходит?»
Я учу беззубых писать.
Конечно же, пергамент был покрыт небрежно написанными рунами, которые явно не были почерком Иккапа.
«Я думал, что он не хотел учиться».
Я убедил его
«Как долго вы двое были в этом?»
Неделя
«Хорошо, я оставлю тебя на это».
Затем он оставил их, чтобы возобновить урок, полный ворчания друг на друга и много инструкций от Иккинга. Тем временем ему потребовалось несколько минут, чтобы позаботиться об огне и своих мыслях.
Это было бы большим изменением, если бы он мог выучить наши руны. Если настоящий дракон может научиться говорить с нами… Хм, интересно, о чем он мог бы поговорить. Рыбные предпочтения, может быть? Различные запахи?
«Вы так стремитесь изменить мир, не так ли?» прошептал он, ткнув в огонь.
Он ушел спать, бросив последний взгляд на двух драконов. Беззубый выглядел немного смущенным, но Иккап, казалось, наслаждался своей самодовольной улыбкой и оживленным хвостом.
Боги, когда они оба пишут, у нас может не хватить бумаги.
*
Молодые люди собрались вместе без своих драконов на лесной поляне, чтобы обсудить важное предстоящее событие, о котором они думали годами. Со времени драмы с изгоями прошло более месяца, и все обратили свои мысли на будущее. Этот фестиваль Wintersblott будет включать их празднование совершеннолетия, когда они официально признаны взрослыми. Это означает, что они потеряют свои защитные, отвратительные детские имена и возьмут свои настоящие имена на всю оставшуюся жизнь.
«Это что-то вроде большого дела, парни. Какое бы имя мы ни выбрали, мы останемся с ним навсегда», — напомнил им Раффнут.
«Да, так что сделайте это хорошим. Просто подумайте, одобрит ли это Рафф, и вычеркните его из списка, если она этого захочет», — объяснил Таффнут.
«Осторожно, брат, сестра всегда рядом…» — предупредил Раффнут.
«О, нет, что я буду делать?»
«Да ладно, вы двое. Это серьезно. Избавиться от наших старых имен очень важно для нас. Мы все выступаем перед всем племенем и принимаем наши новые имена за равные», — восхваляли их Фишлеги.
«Я уже выбрал свое имя», уверенно объявил Снотлаут.
«Что это?» Фишлеги спросил.
«Имя, которое подходит кому-то с моей силой, моей смелостью, моей смелостью и моей способностью вести и защищать!»
«Вау, впечатляет. Сколько времени тебе понадобилось, чтобы придумать все это?» Астрид дразнят.
«Всего час, но это не главное. Я буду известен как Торвальд Огненный Молот Йоргенсон!»
Все остальные посмотрели друг на друга, а затем начали смеяться. Snotlout посмотрел на них и сердито скрестил руки.
«Что смешного!»
«Твое лицо!» Туфнат взломан.
«Серьезно, ребята!»
«Огненный молот? Откуда это взялось?» Астрид остановилась, чтобы отдышаться.
«Ну, чудовищные кошмары — драконы огня. В этом есть смысл».
«Но это кажется… чрезмерно великим», — возразил Раффнут.
«Ну, однажды я стану начальником. У меня должно быть хорошее имя», — отметил он.
«Это правда, — признался Фишлегс, — а как насчет остальных? Есть идеи?»
«Да», «Нет хороших», — ответили близнецы.
«Я думаю, что имя моего деда, Скальд, было бы хорошим. Он также любил читать», — предложил Фишлегс.
«А как же ты, Астрид?» Snotlout спросил.
«Я… это немного по-другому для меня. Мои родители не следовали этой традиции. Я думаю, что сохраню свое имя».
«Как и должно быть, это красивое имя», — объявил Снотлаут.
Астрид и Раффнут застонали и закатили глаза.
«Что? Чувство угрозы моей честности?»
«Ты невыносима…» пробормотала Астрид, когда встала и ушла, чтобы вернуться в деревню. К сожалению для нее, Snotlout встал и последовал за ней.
«Эй! Конечно, я невыносим, я ничего не терплю».
«Хм, это не…»
«И, — прервал он, — я знаю, почему ты так странно ведешь себя со мной».
«Я один веду себя странно?»
Он скрестил руки, делая очевидный шаг, показывая свои мышцы.
«Да, вы восхищаетесь мной. Я знаю, что вы продолжаете смотреть на меня, когда никто не смотрит. Отрицание этого просто докажет, что вы играете трудно», — добавил он с усмешкой.
Она смотрела на него в полном замешательстве и растущем разочаровании.
«Хм, если вы ищете погоню за юбками, не беспокойтесь о моей».
«О, Астрид, это не так… ну, не только это. Просто посмотри на себя».
Он отступил назад и показал всем ей.
«Ты больше не девочка, а я не мальчик».
«Я хорошо знаю», холодно ответила она.
«Итак, вы знаете, как странно, что такая красивая женщина, как вы, не может сравниться с кем-то».
«Я не хочу больше говорить об этом».
«Хорошо, — он поморщился, — просто помни, что ты не можешь бежать от этого вечно».
Он повернулся, чтобы уйти, но остановился и окликнул ее.
«Кто знает, ваш будущий вождь может потребовать от вас особого внимания. Конечно, на благо племени».
С этой прощальной мыслью он побежал к другим молодым людям.
Боги, он не знает, как намекнуть. Может быть, ему все равно.
Она не могла перестать думать об этом всю дорогу назад в город. Среди ее племени ожидалось, что женщины выйдут замуж вскоре после того, как их признают взрослыми. Об этих мероприятиях всегда заботились родители. Но Snotlout был прав, что он мог сделать формальное требование, чтобы она вышла за него замуж, как только он станет вождем. Тогда ее единственным выбором будет согласие или отказ и риск изгнания.
Да, он стал немного более ответственным, но он все еще слишком высокомерен. Он не лидер. Что если до этого дойдет? Что я должен делать?
Она взяла с пути алый лист и уставилась на него, взвешивая свои варианты.
«Я мог бы сбежать. Оставь позади Академию и всех остальных. Или оставайся здесь и будь его… женой…»
Эта идея заставила ее содрогнуться.
«Эй, Астрид, подожди», крикнул Фишлег.
Она сделала паузу и ждала, пока он догонит.
«Рыба, в чем дело?»
Он кивнул в ответ позади него, где они все были собраны.
«Я решил, что последую за тобой, если захочешь поговорить о чем-либо. Мы оба знаем, как он может быть. И, похоже, я был прав, ты говорил сам с собой».
Она кивнула и улыбнулась в знак благодарности.
«Спасибо, Фиш, я думаю, я просто не хочу такого важного решения, как-то, за кого я собираюсь жениться, сделанное для меня».
«Я тоже много думал об этом. Я думаю, что наши родители знают об этих вещах во взрослой жизни больше, чем мы».
«Значит ли это, что их путь лучше? Все, что остается, — это поддерживать те же традиции».
Она остановилась и вздохнула.
«Это так нормально — жениться, успокаиваться и заводить детей. Все это делают. Но это не значит, что это для всех».
«Чего ты хочешь?» он спросил.
«Мне нравится руководить гонщиками Берк. Мне нравится быть драконом-шепотом, или как там меня называют. Мне нравится учить людей драконам и узнавать больше самому. Я только думаю, что был бы счастлив с человеком, который позволил бы мне быть частью всего этого, кто мог бы показать мне вещи, которые я никогда не видел прежде, и дать мне удивление, кто может изменить мир, кто… «ее голос угас.
Никто из них не сказал ничего в течение минуты. Затем Фишлегс говорил необычайно мягким голосом даже для него.
«Если можно, Астрид, прошло уже три года. Я не думаю, что кто-то здесь совсем такой, как он. Все должны двигаться в конце концов».
«Я знаю. Конечно, он был не идеален, но… это сложно».
«Разве это не сложная попытка понять, почему» женщина думает, что она думает «сложно?» он нервно спросил.
«Да, — смеялась она, — давайте назовем это так. Теперь, когда у вас есть представление о моей ситуации, как насчет вас? У вас есть кто-то особенный на уме?»
Фишлеги покраснели от этого.
«Ну, на самом деле есть кто-то. Мы оба любим играть в Склепы и Драконы, и мы оба много читаем. Я думаю, что ее родители тоже любят меня. Она на пару лет моложе меня, но я могу подождать».
«Дай угадаю. Это Вистра?»
«Как ты узнал?» он запнулся
«Назовите это счастливым предположением. Она милая девушка, и она более зрелая, чем ее годы. И она очень хорошо заботится о своей Наддер, Шиммер. Я думаю, что вы будете счастливы с ней».
Fishlegs удалось выглядеть довольным и смущенным одновременно.
*
«Странные драконы приближаются!»
Смотровая площадка заметила полет, приближающийся к Берку с юго-востока, пока он был еще в нескольких минутах от моря. Астрид поспешила к утесу, чтобы лучше рассмотреть. Когда драконы приблизились, стало ясно, что они несут наездников.
«Я их знаю! Они из вайны!»
Астрид шагнула вперед, чтобы приветствовать группу прибывающих. Она наблюдала, как их драконы кружили по деревне и постепенно спускались к главной поляне.
Все, кого она ожидала, вероятно, прибудут на драконьей шее; Хельгрид, Ралоф, Оргнар и еще пару других она узнала из-за границы. Они спешились со своих зверей и остались вместе, оглядываясь на собравшихся вокруг них беркинов.
«Добро пожаловать в Берк!» она объявила от имени своего племени.
«Астрид! Рада тебя видеть», Ралоф шагнул вперед, чтобы поприветствовать ее.
«Кто здесь новые гонщики?»
«Это будут Орсик и Фалькрунн», — сказал Ралоф двум другим гонщикам.
«Ну, хорошо. Другие драконьи наездники!» Голос Стоика гремел из толпы, когда он шагнул вперед.
«Они из вайны», — объяснила Астрид.
«Понятно. Вы явно лучше, чем те изгои, которые были здесь в прошлом месяце. Почему вы пришли сюда?»
«Сэр, шеф Свана послал нас сюда, чтобы узнать от вас больше о драконах. И в ответ, — Ралоф дал сигнал своим товарищам, — мы должны дать вам то, что мы узнали».
Хельгрид и Оргнар выдвинули несколько свитков.
«Там много всего о Громовых Ямах, Скальдронах и Тимберджеках», — предложил Ралоф.
«Ну, Фишлеги могут добавить это в нашу Книгу Драконов. Спасибо за предложение. Астрид, ты можешь справиться с ними отсюда».
Стоик кивнул ей и ушел, чтобы заняться другими делами.
«Давайте принесем вам немного рыбы для ваших драконов. Долгий путь сюда. Я также покажу вам, где конюшни».
После ухода за животными они последовали за Астрид на экскурсию по деревне. Всадники-вайны были в восторге от размеров конюшен, Большого зала и огромного количества драконов, которые имел Берк. Они пробыли на Берк почти неделю. Все это время они делились историями и кусочками знаний, которые они получили о своих созданиях, со своими товарищами-наездниками.
*
Стоик посмотрел на свой остров и чувствовал себя довольно довольным. Рыбацкие лодки тянули в последние нагрузки сезона, с крыш пели не очень страшные ужасы, а скот бездумно грыз травы, в основном не заботясь о бродящих драконах. Берк провел еще один год без серьезных, постоянных бедствий, личные разногласия были довольно редкими, а его люди были в безопасности и в целом счастливы. Никакая внешняя сила не будет разумно рассматривать возможность нападения на них, узнав о десятках драконов, которые теперь обитают на Берк. Астрид превратила Академию в своего рода центр обучения; место, где люди даже из других племен могли узнать о драконах и построить хорошие отношения между местными племенами и берк. Недавний визит наездников из Вайна подтвердил это.
Отсутствие всех основных проблем, которые обычно поражают племя, позволило ему задуматься над единственным вопросом, который все еще давит на его совесть. То, что он отчаянно пообещал две зимы назад и не знал, как это осуществить.
Он наблюдал за тем, как Иккап кружился по небу, явно веселясь этим оживленным осенним утром. В его сердце всегда был глубокий конфликт, когда он наблюдал за полетом Иккинга. Как отец, он был ужасен, предпочитая, чтобы Иккап был полностью несчастным, но что-то все еще казалось неуместным в том, как Иккапу удалось принять его существование.
Он вернулся в свой дом, чтобы продолжить читать самую последнюю переписку с другими племенами. Элвин, ныне Честный, доказал, что обладает огромным количеством информации о событиях в мире. Его люди много путешествовали, хотя и выполняли не самые почетные миссии, и делились новостями во время последнего визита Йохана.
Некоторые из шепотов и слухов, о которых они сообщали, были довольно тревожными. Новости о королях и племенных вождях, исчезающих или капитулирующих перед неизвестными силами. Целые районы и народы исчезают. Призрачные стаи драконов в дикой природе. Трудно было понять, сколько было только слухов, а сколько может быть чем-то большим.
«Главный!»
«Да, Астрид, заходи.»
Ее волосы были подметены ветром, и она все еще была в своей экипировке.
«Просто оторваться от Stormfly?»
«Да, сэр, я думал, вы хотели бы знать, что у нас есть гости».
«Гости? Кто бы это мог быть в это время года? Новые трейдеры?»
«Возможно. Я не узнаю их.»
«Как далеко они?»
«Они должны скоро пристыковаться».
«Хорошо, я пойду и встречу их».
Он направился и спустился в доки. Новичок в Berk всегда был достойным новостей. Кто-то может прийти на его остров, только если у него будет на то веская причина.
Астрид была совершенно права, что это не было знакомое судно. Он был больше обычного рыболовного судна и построен в странном стиле. У корпуса был блеск, который предполагал регулярную тенденцию. Черные паруса могли явно уловить гораздо больше ветра, чем любой их парус. Для того, чтобы быть большим судном, чем любой из их шлюпов, это было явно быстрее.
Каким бы замечательным ни был корабль, людей на палубе было больше. Все мужчины были без бороды. Понятно иностранцы. Более удивительными были две женщины на палубе и количество почтения, которое им, очевидно, дали. Они оба были одеты в черные дорожные халаты и были полностью поглощены окружением. Однако они были очень разные по возрасту. Старшему из пары могло быть три десятка лет. Младшая выглядела даже не на один балл и гордо держала себя в руках.
Большинство путников уставились на Буревестника, которого Астрид привезла с собой, чтобы произвести хорошее впечатление. Но никто из новичков не смотрел с обычным страхом, ожидаемым от новых посетителей.
«Приветствую моряков!» он объявил сам.
Старшая из двух женщин подошла к трапу и уставилась на него. Он почти посчитал это оскорбительным, когда напомнил себе, что она старая женщина и поэтому имеет право на некоторое почтение.
«Привет, Норд, мы плывем в место под названием Берк».
«Вы нашли это.»
«Вы знаете кого-то по имени Stoick the Vast?»
«Я действительно. Я он.»
Затем женщина спустилась по доске и пошла к нему. Он мог сказать, что она была женщиной с отношением к себе, потому что она остановилась и положила руки на бедра перед ним.
«Ну, я искал тебя некоторое время. Наш общий друг сказал мне, что вам могут понадобиться… услуги».
«Я не понимаю, женщина. Что ты имеешь в виду?»
Она полезла в карман и вытащила кинжал. Она перевернула его и держала за лезвие, передавая ему. Он в шоке уставился на рукоять и почувствовал, как дрожит его рука, когда он протянул руку, чтобы взять ее у нее.
Рукоять имела печать семьи Хэддок.
*
Берк приветствовал путешественников из-за границы праздником. Пятеро мужчин с корабля легко смешались с гораздо более бурными нордами, часами делились историями и обменивали различные безделушки.
Старуха сидела за своим столом и спокойно ела свою еду. Стоик не знал, как вести разговор.
Как вести разговор с… ведьмой? О чем они хотели бы поговорить, кроме бизнеса? Хель, я даже не знал наверняка, что они существовали до сих пор.
Она выглядела гораздо более измученной и морщинистой. У нее были мешки под глазами, и у нее перехватило дыхание. Была также слабость в ее движениях и действиях, которые указывали на ее возраст. Если бы она была родом из Берк, ее, возможно, даже приняли за старшего.
«Вам понравилась еда?»
«Лучше, чем хардтак, соленая свинина и рыба, которые у нас были по дороге сюда».
«Как долго было путешествие?»
«Достаточно долго. Моя команда счастлива быть на берегу сейчас».
«Простите, но как вас зовут?»
«Я Мойрай. У вас здесь восхитительный остров, Стоик. То, что вам удалось приручить драконов, впечатляет. Даже волшебство».
Ее невинный выбор слов покалывал его позвоночник.
«Ну, это немного больше, чем это…»
Дверь Зала открылась, и Иккап и Беззубик вошли. Они подошли прямо к столу вождя. Беззубый один раз взглянул на новых людей за столом и сразу же зарылся в свою миску с говядиной. Икота ждал, потому что он не узнал этого гостя.
Они оба посмотрели на драконов.
«Шеф, что это?»
«Они — Ночные Фурии».
Глаза женщины, обычно уставшие от возраста, почти светились в явном признании.
«Не волнуйся. Они не кусаются. Вот этот, его зовут Иккинг. Ты можешь поговорить с ним».
«Что ты имеешь в виду, поговори с ним?»
«Я имею в виду, что он понимает нас и напишет, чтобы поговорить с вами», — сказал он, держа какой-то запасной пергамент.
На мгновение она выглядела растерянной и повернулась лицом к дракону.
«Это правда?»
Иккинг решительно кивнул и положил карандаш на бумагу.
Меня зовут Иккинг
«Икота… говорящий дракон… это невероятно», — казалось, она была ошеломлена.
«Он очень особенный. Вы понятия не имеете… Я на самом деле поднял их обоих», — объяснил Стоик.
«Другой тоже говорит?»
«Он все еще учится».
«Мы видели много драконов на вашем острове. Сколько их здесь?»
«Около сорока, которые на самом деле являются частью Berk. Есть и другие дикие, которые нам не мешают и которые нас не беспокоят».
Мойра вздохнула и медленно поднялась на ноги.
«Это место интереснее, чем я думал. Как насчет того, чтобы поговорить наедине».
«Хорошо», — согласился Стоик.
«Я встречу тебя в твоем доме, чтобы обсудить нашу… договоренность».
С помощью одного из своих моряков она покинула Зал.
Она приняла это хорошо, все обдумано. Интересно, подозревает ли она что-нибудь… Она определенно не та, на кого я подумала, ведьма.
Он все еще помешивал свой суп, когда вскоре после этого Гоббер забрел.
«Скажи Стоик, что у тебя на уме?»
«Ничего. Просто думаю о будущем».
«Тебе не кажется, что в ней есть что-то странное?» Спросил Гоббер.
«Не совсем. Они не из Берк или из других кланов».
«Но для чего они здесь?»
«Я думаю, я узнаю.»
«Она не сказала?»
«Ну… я думаю, что она хочет поговорить в тайне. Может быть, что-то о другом племени или о вещах, которыми они хотят обменяться. Кто знает?» пробормотал он, небрежно махнув рукой.
Гоббер пробормотал про себя и сбил свою кружку.
«Просто следи за собой, Стоик. В них есть что-то странное».
«Не беспокойся обо мне».
Гоббер… это один раз, когда мне не нужно, чтобы ты доверял своей интуиции.
Он встал из-за стола и подошел к своему сыну.
«Мне нужно поговорить с нашими гостями в одиночку. Как вы думаете, вы оба можете подождать, пока придете домой?»
Иккинг утвердительно кивнул и пошел присоединиться к Беззубику у открытого огня.
С этими словами Стоик покинул Большой Зал и вернулся домой. Мед, который он сбил, и тяжелое пальто помогли с холодом, который теперь украшал вечерний воздух перед зимой. Однажды у него начался пожар, и он дождался прибытия Мойрая. Не было никакого ответа, чего ожидать. Было много историй о людях, которые погубили себя, общаясь с оккультизмом.
Я не буду делать их ошибки. Я делаю это не ради власти, а только ради сына.
Затем в его дверь постучали.
Он открыл дверь и начал удивленно. Это был не Мойрай, а молодая женщина, которую он видел на лодке.
«Где Мойра?» он спросил.
Она не ответила и позволила себе пройти мимо него. Она была высокой для не-норд, худой, с длинными черными волосами, и в каждом движении была странная уравновешенность и контроль.
Женщина повернулась к нему и заговорила впервые после того, как он закрыл дверь. Ее голос был медленным и шелковистым, а ее глаза были пронзительными далеко за пределами ее лет.
«Приятно познакомиться, шеф Стоик».
Все в ней казалось едва ли неестественным, чтобы заставить его дрожать от неразличимого чувства неправильности.
«Кто ты?» он запнулся
«Я Мойрай. Я должен извиниться за свою мать, она не всегда самая симпатичная среди незнакомцев».
«Нет, она была в порядке. Я думал, что она может быть твоей матерью. Почему ее здесь нет?»
«Потому что я тот, кто тебе нужен».
Ее взгляд, казалось, пронзил его душу.
«Куда бы мы ни пошли, она сначала представится, если это ловушка. Она скорее поймает себя, чем излишне рискует мной. Это профессиональная опасность для людей… в моей работе».
«Итак, вы — колдун?»
Она улыбнулась, подошла к камину и встала прямо перед ним. Ее голос был медленным и осознанным.
«Все всегда думают, что колдунья должна быть старой кроной, а не молодой красивой леди. Это зло не может выглядеть справедливо».
Она протянула руку над огнем, и пламя стало темно-зеленым и усилилось. Он задохнулся и уставился в страхе и немного страха на неестественные языки, облизывающие стенки камина.
Это на самом деле… она на самом деле…
Мгновение спустя она убрала руку, и через несколько мгновений пламя вернулось к своему естественному цвету и размеру.
«Теперь, когда ты знаешь, что я настоящий, мне нужно знать, что и ты тоже. Оплата была обещана».
«Да, да.»
Он достал сундук из коридора и принес несколько мешков с золотыми монетами.
«Один для вас сейчас, а два других — когда вы делаете то, что мне нужно. Стандартные условия».
Она взяла предложенную сумку и осмотрела золотыемонеты, чтобы удовлетворить ее.
«Оплата справедливая. Что вам нужно? Какой-нибудь иностранный вождь, которого вам нужно, поразил? Злых духов, которых нужно отогнать? Есть женщина, которую вы хотите порадовать или победить?»
«Ничего из этого. Мне нужно, чтобы ты использовал магию трансформации».
Она сложила руки и спокойно посмотрела на него, явно задумавшись.
«Это не маленький подвиг. Любовные зелья, заклинания силы и проклятия — все это достаточно легко сделать. Но магия перемен — один из самых темных путей».
«Но ты можешь сделать это?»
«Это зависит. Какое изменение вы хотите?»
«Мой сын превратился в дракона».
«На самом деле? Какой из них вы думаете…»
Ее глаза приобрели дальний взгляд.
«Дай угадаю, дракон, которого ты назвал Иккой?»
«Да.»
«Понятно. Так как же это случилось с ним? Был ли это еще один колдун?»
«Я не знаю. Вот что случилось…»
Он провел много времени, рассказывая об истории Берк, подвигах Иккапа и, наконец, о том великом и ужасном дне, когда чудовище на Острове Дракона было срублено. Он включил каждую деталь, странный удар молнии, расплавленную скалу и необъяснимое яйцо. Он как раз собирался объяснить, что произошло после того, как яйцо вылупилось, когда она подняла руку и попросила молчать.
Она встала и ходила почти минуту.
«Я слышал достаточно. Думаю, я понимаю, что случилось, но это за пределами вашего понимания. Вы любите своего сына, верно?»
«Конечно, я делаю.»
«Твоя жена ушла.»
«Да.»
«Значит, он — все, что вы оставили от своей семьи».
«Спасибо, что подвели итог».
Она откинулась на спинку стула и нахмурилась, глядя в огонь.
«Я могу вам помочь.»
«Правда? Ты можешь его починить?» прошептал он затаив дыхание.
«Да, но это будет нелегко. Как я уже сказал, магия, чтобы изменить природу чего-либо, является одним из наиболее сложных видов магии, и мне понадобятся вещи, чтобы это произошло. Мне понадобятся книги и ингредиенты, место работать здесь, на Берк, и время. “
«Сколько времени?»
«Почти год.»
«Год!» воскликнул он.
«Чуть меньше, и зелье убьет того, кто его принимает».
Он вздохнул в отставке и насильно принял.
«Я уже ждал годы, и я могу подождать еще немного. Потратьте все время, чтобы сделать это правильно».
«Я буду. Какой будет наша история тогда? Ваши люди вряд ли выглядят так, как будто они одобрили бы, если бы знали, почему я здесь или кто я».
«Нет, они не будут. Я думал об этом. Я скажу им, что вы здесь, чтобы узнать о драконах и что вы представляете чужое племя. У нас уже есть другие, которые делают это в любом случае время от времени. Что насчет ваших людей? Они знают?
«Конечно, они знают. Не волнуйтесь, я принес только своих лучших и самых верных. Они знают, что не должны раскрывать правду. Если кто-то и впрямь начинает подозревать, я знаю обычное лекарство, поэтому я мог бы притвориться целителем». «.
«Это звучит неплохо.»
Она сложила руки в плаще и откинулась на спинку стула.
«Вы странный человек, Стоик. Северный вождь, который теперь общается с ведьмой и живет на острове ручных драконов. Но я понимаю ваши мотивы. Вы обеспокоенный отец».
«Да, я подвел его однажды. Я отказался слушать его, когда он был прав. Я чуть не убил его, я сделал это каким-то образом».
«Он знает об этом нашем плане?»
Он сделал паузу, не зная, хотел ли он сказать об этом Иккапу. Каким бы уверенным ни был Мойрай, все еще был шанс, что что-то случится, чтобы остановить Иккинг. Хуже того, у него было ноющее подозрение, что Иккинг может не решиться вернуться к тому, кем он должен быть.
«Нет, я не сказал ему. Это должно оставаться нашей тайной. Я хочу, чтобы это стало для него сюрпризом».
«Это хорошая идея. Больше никто не узнает. Должны ли мы подписать наше соглашение?»
Она полезла в карман и достала крошечный клинок. Она действовала прежде, чем он успел среагировать, порезав ей ладонь и протянув ему окровавленную руку.
Смешивать кровь с кем-то еще таким образом было торжественной клятвой. Даже самые дикие племена, которые все еще боялись богов, были осторожны, чтобы нарушить такие клятвы. Идея заключить такую сделку с ведьмой заставила его кожу ползти. Будет ли это угрожать месту его собственной души в Вальхалле? У него действительно был какой-то выбор в этом вопросе?
Он неохотно взял нож и стиснул зубы, порезав себе ладонь. Его глаза уставились на боль.
Они сложили кровавые руки, чтобы запечатать свое согласие.
«Это сделано, шеф, у вас есть какое-нибудь место, которое я мог бы использовать, находясь здесь? Желательно вдали от людей».
«Да, заброшенное здание в лесу. Раньше мы хранили в нем оружие. Это достаточно далеко, чтобы никто никогда не приходил туда без причины. Я приведу вас к нему завтра».
«Хорошо. Я сделаю так, чтобы мои люди перенесли туда все. Моему кораблю нужно будет больше припасов, которых здесь нет, поэтому мы уедем на зиму».
«Просто делай то, что тебе нужно».
Она кивнула, надела накидку и выскочила из двери без оглядки, ее накидка развернулась позади нее.
Он постоял в оцепенении на мгновение, прежде чем схватить тряпку, чтобы остановить кровотечение, только теперь действительно чувствуя жало ломтика в своей руке. Затем он опустился на колени у камина, чтобы согреться и собраться с мыслями. Единственный звук, который он слышал, был слабый треск от огня.
Чувствовалось, что традиция должна быть оскорблена. За исключением того, что он чувствовал странное неповиновение, растущее в его сердце. Почему боги ничего не сделали раньше?
Я молился и приносил вам жертвы, но ничего не произошло. Ты бы не послал ведьму, чтобы помочь мне. Я должен был сделать это сам.
Если бы только Готи был все еще здесь. Она могла бы помочь объяснить пути богов.
Он посмотрел на стол, где она оставила его семейный кинжал. По каким путям он прошел через моря, чтобы найти дорогу к нему? Сколько раз он мечтал передать это своему сыну?
Если повезет, это все еще может произойти.
Он ждал, пока в конце концов не услышал стук в дверь. Иккинг и Беззубик ходили взад и вперед прямо снаружи. Он открыл дверь, чтобы впустить их.
«Вы не ждали долго, не так ли?»
Нет, Иккап покачал головой.
Беззубый побрел прямо в постель, но Иккинг задержался с ясным вопросом на уме.
«Они здесь, чтобы узнать о драконах. Кажется, им не нужно было много убеждений после вашего знакомства».
Икота гудела от удовольствия. Он знал, что Иккапу особенно нравится использовать каждую возможность, чтобы сделать больше людей дружелюбными к драконам. Но затем Иккип понюхал воздух и посмотрел на свою перевязанную руку.
«О, это ничего. Я случайно порезал руку. Ну, я думаю, что у Беззубика была хорошая идея. Я иду спать. Хочешь обнять?»
Иккинг удивленно моргнул и встал. Иккинг теперь стоял выше его, когда стоял прямо. Их предыдущие объятия были довольно неуклюжими усилиями из-за того, насколько сильно они различались по размеру, и потому что в остальном это было слишком неестественно. На этот раз он обнял Иккупа, как будто не видел его целую вечность. Не берите в голову кожистую кожу под его кончиками пальцев или когтями на лапах, которые неловко возвращали объятие.
Было приятно показать его сыну привязанность.
«Хорошо, я иду спать».
Иккинг широко зевнул и кивнул в знак согласия. Каждый из них шел своим путем, хотя Стоик на мгновение остановился, чтобы увидеть, как Иккап свернулся в своей комнате напротив Беззубика.
Это была еще одна странная проблема. Что будет, если… когда Иккинг восстановят? Станут ли он и Беззубик наездником и драконом, как большинство других на Берк? Остался бы беззубый?
Я разберусь с этим, когда это станет проблемой.
Он забрался в кровать и прижался под одеялом. Это было похоже на то, что вес, нависший над его сердцем, сдвинулся и мог даже совсем исчезнуть, если бы у меня было немного больше времени. В то же время, однако, он чувствовал возобновленную срочность и беспокойство, которые в противном случае бездействовали за последние пару лет.
Еще немного, мой дорогой сын. Я не разочаровался в тебе.
========== TOM I-Горячее сердце ==========
«Зима — это время комфорта, хорошей еды и тепла, прикосновения дружеской руки и разговоров у костра: это время для дома». — Эдит Ситвелл — Забота о
*
День начался как любой другой день. Ночь увидела пару сантиметров снега и порывистый ветер, а утром только несколько человек встали рано утром. Другими словами, это было типичное зимнее утро на Берк.
За исключением того, что по всему Берк драконы начали ерзать и делать ракетку. Никто не знал, что случилось или что происходило, когда они визжали, ревели и звали друг друга. Даже Астрид была в растерянности после того, как Буревестник исчез в небе.
Затем драконы начали улетать. Подобно стае птиц, они собрались в своих видах выше Берк и улетели на юг.
Вид их драконов улетел без видимого взгляда назад или явных колебаний, и этого было достаточно, чтобы вызвать почти панику.
«Куда они делись!» «Почему они ушли!» «Они ушли!» «Это Рагнарок!»
Все начали безумно бегать в разные стороны.
«Хватит! Все добираются до Зала!» Рявкнул Стоик.
Какофония быстро утихла и сменилась тихим бормотанием, когда все встали в очередь и зашли внутрь.
«Теперь, я уверен, есть веская причина, почему драконы оставили нас».
Большое количество людей в толпе повернулось к Астрид, жалобно ища ответы.
«Я не знаю. Такого никогда раньше не было», — ответила она.
«Не все из них ушли, шеф», — сказал Густав.
«Какие?»
«Мой Кошмар, Пламя, все еще здесь».
Стоик посмотрел насчет сборки.
«Чей-то дракон не ушел?»
Несколько других рук поднялись.
Если я хорошо помню, у них всех есть более молодые драконы.
«Хм, так что остались только взрослые», он глубоко задумался.
Я знаю, к кому обратиться.
«Все, оставайтесь здесь и согрейтесь. Я вернусь».
Он прошел прямо домой.
«Икни, Икни, проснись», — прошептал он, хлопая по плечу.
Иккап раздраженно застонал, когда проснулся.
Папа… дай мне поспать…
«Икота, ты должен проснуться. Драконы ушли. Они встали и оставили нас».
Драконы… ушли… подожди, что?
Иккинг медленно встал и моргнул в замешательстве, не зная, правильно ли он расслышал.
«Большинство драконов улетели. Мы не знаем, куда они ушли. Знаете ли вы что-нибудь об этом?»
Они улетели? Почему они это сделали?
Иккинг подошел и проснулся довольно сварливым беззубым.
«Беззубый, другой род улетел из этого гнезда. Почему?»
Беззубый мог видеть, что отец Иккапа был чем-то очень обеспокоен. Прошло всего несколько минут, прежде чем очевидная причина пришла ему в голову.
«Им нужно бросить яйца».
Иккинг переведен.
Отложить яйца
Стоик в течение минуты задумчиво смотрел на ответ, прежде чем продолжить.
«Я задавался вопросом, когда это произойдет. Почему бы не здесь, на Берк?»
Он говорит, что им нужно особое место
Остров с кипящей водой
«Остров с бурлящей водой? Что? Когда они вернутся?»
Беззубый только пожал плечами в ответ на этот вопрос.
Он не знает
Они должны оставаться со своими детьми, пока они не смогут летать
«Но это может быть год!» воскликнул он в смятении.
Стоик начал расхаживать, явно взволнованный, узнав, что драконов уже давно не будет.
«Это оставляет нас беззащитными. Откуда мы знаем, что они даже вернутся?»
Конечно, они захотят вернуться
Мы добры к ним, и это их дом
«Надеюсь, это так просто. Мы знаем, куда они ушли? Я никогда не слышал о таком месте».
«Беззубый, ты знаешь, где находится остров с пузырьками воды?»
«Да.»
«Но где?»
«Многое в прошлом гнезде мертвых монстров».
Он знает где это
«Куда?»
Остров Дракона прошлого
«Мне бы очень хотелось, чтобы мы знали, где именно это находится», проворчал Стоик.
Тогда позвольте нам найти его
«Какие?» Стоик воскликнул.
Беззубый может показать мне, где это
И мы позаботимся о том, чтобы они были в порядке
«Но это зима! Что если тебе станет слишком холодно? Что если ты заблудишься? Что если с тобой что-нибудь случится?»
У нас все будет хорошо
Другие драконы не обеспокоены холодом
Стоик снова проворчал и огляделся.
Нам нужно знать, куда они пошли
«Да, но…»
,
«Как долго ты бы ушел?»
Может неделю
«Неделю мне действительно не нравится».
Пожалуйста, папа…
Стоик в конце концов вздохнул в отставке.
«Хорошо, вы двое идите прямо туда. Убедитесь, что наши драконы там, и что они в безопасности. И затем вы вернетесь прямо сюда. Не пытайтесь никого навещать или делать глупости».
Иккинг поднял лапу к груди и обидел его.
«О, давай икать, я просто хочу, чтобы ты остался в безопасности».
Я буду папой
Других приключений нет
«Сегодня все не так уж и плохо. Как насчет того, чтобы вы оба пошли после того, как вы оба поели?»
Хорошо
«Я пойду, расскажу всем. Это определенно разрушит фестиваль… Попытайтесь вернуться к этому времени тоже. Боги, что за день».
С этими словами Стоик ушел, чтобы доставить новость остальным своим людям.
Иккинг наблюдал, как его отец ушел, и очень соблазнился спрятаться под одеялом из медвежьей шкуры. Но в его хвосте возник вопрос.
«Беззубый, зачем родным нужно было ехать на остров с пузырьковой водой?»
«Теплая вода и земля помогают держать яйца в тепле. И они, вероятно, там вылупились и чувствуют, что должны идти туда».
«Зачем?»
«Я уже говорю, почему. Они думают, что должны гнездиться там, потому что их отец и мать сделали это».
«Могут ли они научиться оставаться здесь?»
Беззубый ворчал и прикрывался хвостом.
«Может быть я не знаю.»
Затем Беззубик успокоился, явно намереваясь снова заснуть. Иккинг бросил еще одно маленькое бревно в камин, который его отец поставил в своей комнате и комнате Беззубика.
Я до сих пор не понимаю, почему они должны были уйти. Он почти произнес это так, будто у них не было выбора.
«Беззубый, нам нужно лететь к острову с пузырьковой водой».
Беззубый быстро встал и недоверчиво посмотрел на него.
«Зачем?»
«Мой отец хочет, чтобы мы увидели остров и знали, что его родственники в безопасности».
«Почему бы им не быть в безопасности?»
«Я не знаю. Род являются частью этого островного гнезда, а двуногие… боятся за них».
«Это долгий перелет».
«Я знаю, беззубый, я все еще хочу идти».
Беззубый вздохнул и взъерошил крылья.
«Можем ли мы поесть в первую очередь?»
«Да, сир принесет нам много еды», — с усмешкой ответил Иккап.
Хотя он и не допустил бы этого к Иккапу, Беззубика тоже немного интересовала идея следовать за другим родом. Всегда была возможность, каким бы небольшим полетом он ни был, что другая Ночная Ярость может обитать на острове гнезда яиц.
Я никогда не видел ни одного в прошлых сезонных циклах. Но, возможно, мы не последние…
*
Стоик вернулся вскоре после того, как доставил новости остальному племени. Он принес с собой несколько крупных рыб из кладовой. В тот момент, когда он готовил порцию Иккапа, кто-то постучал в дверь. Это была Астрид, вся в объятиях от холода и с чем-то кожистым на руках.
«Астрид? В чем дело?» спросил он, впустив ее внутрь.
«Ничего не случилось. Я хотел принести что-нибудь для твоих драконов».
Ах, что это? Иккинг задумался про себя.
«Ну, это звучит так, как будто они уйдут на некоторое время. она повернулась к Иккинг.
Да.
«Я принес им пачку. Она может легко поместиться у него на шее. Там есть соленая свинина и сушеная рыба на случай, если они проголодаются».
Он тщательно проверил внутри и, конечно же, внутри было сушеное мясо.
«Спасибо, Астрид, я уверен, что они это оценят».
Она кивнула ему и затем посмотрела на Иккинг.
«Вы двое там, в безопасности. Идите и найдите наших друзей для нас.»
Она сверкнула ему задумчивой улыбкой и затем ушла.
«Это было продуманно с ее стороны. Твое уже сделано».
Иккинг с готовностью съел свою большую порцию, в то время как Беззубик сделал то же самое, а затем накинул пачку на голову и шею, чтобы она уперлась в его грудь.
«Хорошо, помни, что я сказал. Никаких побочных приключений. Просто посмотри, куда ушли драконы, убедись, что они в порядке, а потом возвращайся. Понял?»
Да, папа, я знаю…
«Хорошо, увидимся, когда ты вернешься.»
Затем Стоик схватил свой плащ и направился к двери. Беззубый оживился из-за огня, как только он ушел.
«Икота, ты готов?»
«Да.»
Он последовал за Беззубиком на улицу, прыгая по снежным берегам до ближайшего обрыва. Беззубый расправил крылья и повернулся к нему.
«Надеюсь, твои крылья не замерзнут».
«Какие!» Иккинг воскликнул в тревоге.
Беззубый просто засмеялся, ударил его хвостом по лицу и прыгнул наверх. Иккинг зарычал в насмешливом раздражении и прыгнул за ним. Оба их сердца были озарены тем, что снова поднялись наверх, даже если у зимних ветров были острые зубы.
После долгого дня полета они прибыли на Остров Дракона как раз перед закатом.
«Мы должны спать здесь», крикнул беззубый свист ветра. Они нашли защищенную часть южного побережья и высадились вместе.
«Зачем оставаться здесь?» Иккап задрожал от воспоминаний о том, что они видели в прошлый раз, когда были здесь.
«Не хорошо летать на темном холодном ветру. Мы летим на остров яйца на следующем солнце».
Беззубый свернулся на большом валуне. Но не раньше, чем пытаться что-то. Он нацелился на небольшой кусочек коряги прямо перед ним и попытался вызвать его пламя для тепла.
Но он преуспел только в том, что кашлял и рубил без огня или даже искр. Он ворчал на себя и заметил смущенный взгляд Иккапа.
«Нет, не смеяться.»
Иккинг только усмехнулся про себя, но не поддразнил Зуба из-за этой неудачи. Затем он подошел к Беззубому и прижался к его боку, чтобы согреться. Беззубый вытянул крыло над ними обоими и положил голову на лапы. Но Иккинг не спал и смотрел на звезды и слабое зеленое сияние, мерцающее над северным небом. Прибой продолжал катиться по побережью, и вокруг них продолжал падать слабый снег.
Он думал о времени и круговороте жизни, свидетелем которых он скоро станет. И на короткое мгновение он почувствовал себя частью всего сущего. Звезды на небесном потолке неприкасаемые далеко вверху, мягкий ветер, приносящий пыль из снежинок, и тепло, ощущаемое компанией любимых.
Затем он вспомнил, кем он был и где он был на Острове Дракона, оставив у него лишь тоскливое чувство, что этот момент прошел.
*
Стало ясно, что что-то происходит на острове, даже когда они были далеко над морем. Над странным местом летали сотни драконов.
Это выглядело так, как будто однажды горная вершина вырвалась из воды, только центр острова обрушился на себя и теперь был темно-синим ямой. Остальная часть острова, окружавшая руины центральной горы, представляла собой смесь камня и песка и имела повсюду дымящиеся лужи воды. На острове не было снега. И, конечно, место мерцало оранжевым, белым, темно-красным, зеленым и желтым из-за всех драконов, которые уже жили на нем.
Вау, я никогда не видел их так много!
Он и Беззубик скользили по острову, осматривая все достопримечательности внизу. Они остановились на выступе над северной равниной острова.
«Здесь много родственников», — заметил Иккинг.
Беззубый гул, когда он смотрел на множество пар.
«Я думаю, что все родственники этой области великого яйца приходят сюда, чтобы бросить свои яйца».
Иккинг заметил, что пары драконов, как правило, собирались вокруг дымящихся бассейнов.
«Почему родственники в пузырьковых водах?»
«Теплая пузырьковая вода хороша для яиц».
«Как?»
«Теплая земля помогает яйцам оставаться теплыми».
В самом деле! Я никогда не знал этого. Теперь понятно, почему вокруг бассейнов находятся яичные скорлупы.
«Здесь нет другой Ночной Ярости», проворчал беззубый с явно разочарованным выражением лица.
«Это где ты вылупился?» Иккинг спросил.
«Нет, я вылупился в каменной пещере далеко к тому месту, где небесный огонь разбил свою раковину».
Затем Беззубик наполнился идеей, которая воодушевила его жизненный огонь.
«Может быть, Ночной Ярости не нужно летать сюда, чтобы бросать яйца».
«Это хорошая мысль, Беззубик. Сколько времени у детенышей, чтобы разбить яйца?»
«Я не знаю. Разное с каждым родом.»
Иккап собирался задать еще один вопрос, когда заметил пару Наддерс, которые выглядели очень знакомыми. Синий на спине мужчины был безошибочным.
Stormfly, Blueback!
Он спрыгнул с уступа и скользнул к гнездящейся паре. Они оба оживились и наблюдали за ним, когда он приземлился и приблизился к теплому песку. Буревестник не встал с того места, где лежал на песке, но Блекбэк прыгнул к нему и понюхал. Затем он дал счастливый трель, по-видимому, узнавая его. Учитывая это как разрешение приблизиться, он медленно продвинулся на Stormfly. Она оставалась на удивление спокойной и ни разу не подняла на него свои шипы. Хотя, безусловно, помогло то, что она была намного больше его и не должна чувствовать угрозы. Он сел на корточки и посмотрел на нее.
«Привет, девочка, так как укладка?»
Трель.
«Есть ли шанс, что я могу взглянуть?»
Она только понюхала его и прижалась к его голове.
Ну, вы берете столько, сколько вам нужно.
Он отступил от них и полетел обратно на уступ, теперь заметив нескольких других драконов из Берк. Беззубый был все еще на выступе и выглядел очень не впечатленным.
«Икота, ты, рок-голова».
«Какие?»
Беззубый приподнял лицо и зарычал, чтобы подчеркнуть свою мысль.
«Вложенные родственники опасны. Не ходите к ним».
«Но они из нашего гнезда. Они знают меня».
«Это да. Но я не потеряю голову. Ты забыл, что у родственника есть зубы. Например, когда мы идем в пещеру на гору, и плохой газогенератор с двумя головами чуть не съест тебя».
Иккап проворчал, когда ему напомнили об этом.
«Беззубый, ты очень переживаешь».
«Один из нас должен. Родня здесь в безопасности. Мы летим обратно в домашнее гнездо?»
«Да, — смилостивился Иккап, — мы должны вернуться до церемонии приема пищи в холодное время года».
Это сделало беззубый бодрость, как мало кто мог.
«Это когда мы с двумя ногами садимся в самую большую логово и едим много мяса?»
«Да.»
Беззубый облизнул губы в явном волнении, уже забыв о своем разочаровании.
«Икота, мы летим быстро и не позволяем двуногим съесть все мясо».
Беззубый даже не дождался ответа и прыгнул в небо. Иккинг еще раз оглядел остров и несколько неохотно последовал за ним.
Здесь так много всего, чему можно научиться. Вещи, которые мы не знаем. Но я не хочу пропустить Blott.
*
Стоик стоял у парадной двери Большого Зала и еще раз оглядел горизонт в надежде, что они вернутся вовремя. Но, увы, он уже достаточно долго пробыл после захода солнца и должен был начать фестиваль. Он закрыл дверь и направился к главе Зала.
Это был гораздо более сдержанный опыт по сравнению с прошлым годом. Было меньше смеха и веселья и больше бормотания.
Он глубоко вздохнул и встал перед главным огнем, быстро собрав всеобщее внимание.
«Братья и сестры! Какой это был год. Мы укрепили наш союз с вайнами и показали тем изгоям, что мы защищаем своих!»
Это привлекло слабое приветствие.
«Теперь, я чувствую мрак, нависающий над тобой сегодня вечером. Мы все знаем, в чем причина этого. Почему мы немного сварливы и озабочены. Не волнуйтесь. У нас много питья и достаточно еды для всех».
Последовал рассеянный смех.
«В основном потому, что, похоже, на этот раз мы получим больше еды для себя. Я знаю, что вы все задаетесь вопросом о них где-то там. Они могут справиться сами. И я уверен, что они вернутся к нам, когда они готовы.»
«Откуда мы это знаем?» «Да, они только что оставили нас».
«Они вернутся, потому что они знают, как хорошо для них здесь. Они не голодны, и никто не пытается убить их здесь. Они оставили нас на некоторое время и по уважительной причине. Это не делает это время без них легче. Мы все знаем, каково скучать по кому-то, кого вы любите в это время года. Итак, что мы делаем? Мы празднуем их! Празднуем все, что мы сделали в этом году, и какое великое будущее у нас будет. Боги с нами!
Все, собравшиеся в зале, заревели в конце своей речи, особенно когда увидели тарелки с дымящимся мясом и выкатившиеся бочки с напитком.
Неудивительно, что первым, кто подошел к нему, был Гоббер.
«Как всегда вдохновляюще, Стоик».
«Я попробую.»
«Вы делаете больше, чем просто пытаетесь, мой друг. Как вы думаете, ваши драконы вернутся сегодня вечером?»
«Я надеюсь, что это так.»
«Ну, я позабочусь о том, чтобы сэкономить много мяса для них, если они не вернутся. Скажите Стойк, что случилось с нашими странными гостями, старухой, дочерью и компанией? Они здесь?»
«Нет, они уехали домой на зиму. Возможно, они вернутся весной. Вероятно, они не захотели с нами спорить!»
Гоббер улыбнулся и поднял свою кружку к Стоику. Остальная часть вечера продолжалась, как обычно, на фестивале Уинтерсблотт. С наступлением ночи люди становились счастливее и веселее. Разразилось несколько невинных потасовок. Шутки были сказаны. Никто не принимал себя всерьез до момента церемонии.
Это было то, что будет более важным, чем в предыдущие годы, из-за того, кто собирался принять участие. Эта группа способствовала изменениям, которые Берк претерпел за последние несколько лет.
Празднества продолжались часами рассказывания историй, питья, застолья и флирта. Это было после полуночи, когда от главного входа в зал начался шум. Стоик не мог разглядеть что-то отчетливое по грохоту голосов, но люди заметно начали расставаться сзади. И тогда он увидел очень долгожданное зрелище.
Два Ночных Фурии вошли в Зал и пробирались по главному острову. Несмотря на то, что даже недели не было, ему очень хотелось подбежать к Иккеру и обвить руками его шею. Но он сделал это не из-за заботы о внешности.
«Они вернулись!» «Где остальные?» «Вы нашли их?» кричали несколько человек.
Иккап заметно кивнул на последний вопрос и направился прямо к столу Стоика.
«Вы вернулись! Вы нашли других драконов?»
Да, они безопасные и теплые
«И они пошли, чтобы отложить яйца, верно?»
да
«Хорошо, хорошо, как вы двое согрейтесь у огня».
Иккинг кивнул и присоединился к беззубому костру. Затем Стоик обратился ко всему Залу.
«Все, они видели других драконов. Это, как я сказал. Драконы откладывают яйца. Они делают то, что должны. Мои Фурии вернулись к нам. Другие вернутся в конце концов и до тех пор, жизнь продолжается для нас. пришло время!
Все встали на ноги и собрались вокруг центрального костра, где он и старейшина Вултир собрались рядом с двумя Фуриями.
«Давай, дети Берк!»
Всадники вышли вперед и встали перед остальными членами своего племени. Их родители все собрались рядом с ними, готовые приветствовать своих детей, как взрослых.
«Вы все доказали свою ценность для племени. Вы храбро сражались и извлекли уроки из своих ошибок. Вы помогли Берк расти, как и вы. Вы больше не дети для нас. Отбросьте свое старое имя и выйдите».
Когда он сказал это, он использовал ветвь Холли, чтобы окропить их освященной водой.
Всадники нервно смотрели друг на друга, пока Снотлоут не сделал глубокий вдох и не вышел вперед.
«Кто ты?» Голос Стоика отозвался эхом в безмолвном зале.
«Я Торвальд Огненный Молот Йоргенсон».
Стоик обнял его и отступил назад, чтобы Старейшина сделал свою работу. Все затаили дыхание, когда старейшина Вултир нарисовал пепельные фигуры на лбу Торвальда.
Близнецы и Фишлеги вышли вперед, и им по очереди задали тот же вопрос.
Раффнат ответил «Сифа Торстондоттир», а Таффнат ответил «Тероном Торстонсоном». Фишлегс с гордостью объявил себя «Скальдом Ингермансоном».
Стоик обнял каждого из них, и Старейшина дал им одинаковые символы пепла. Тогда осталась только Астрид.
«Кто ты?»
«Астрид Хоффердоттир.»
Стоик удовлетворенно кивнул и обнял ее. Она ждала, пока старейшина Вултир нарисовал символы на своем лбу. А потом все было кончено, и ее родители обнимали ее, когда пиршество и веселье возобновлялись. Несколько других жителей деревни, которых она знала, также поздравили ее. Затем она присоединилась к другим гонщикам и вернулась на пир.
Странно, я думал, что буду чувствовать себя иначе. Я думаю, это ничего не меняет. Я не совсем другой.
Она оглядела зал и оценила, насколько он был другим в этом году по сравнению с прошлым годом. В этот раз в Зале не было драконов, кроме сонных Фурий. Остальные несколько драконов, которые все еще были на острове, были в глубоком сне, от которого никто не потрудился разбудить их.
Вопрос о драконах был у нее в голове всю неделю с тех пор, как я услышал, что Стоик рассказал всем. Драконы оставили откладывать яйца на каком-то странном острове. Это была определенно та часть жизней дракона, о которой они знали меньше всего. Ее мысли обратились к ее дракону где-то там в мире.
Я должен спросить Иккинг для более подробной информации. Я надеюсь, что она в порядке. Интересно, сколько у нее будет детей, и когда я увижу ее снова.
Церемония признания последних взрослых в племени была завершена, остаток ночи был отведен для еды, питья и танцев.
*
Наблюдение за тем, как Астрид и его бывшие одноклассники были официально признаны и приняты в племя, поскольку полные взрослые были и душевными, и оставляли его задумчивым. Это был один из самых больших дней в их жизни, о котором он мечтал много раз в прошлой жизни.
Хотя сейчас он был полностью доволен отдыхом у огня и разогреванием, пролетев прямо сквозь ночь. По крайней мере, он был доволен, пока не увидел несколько тарелок с мясом, поднесенных к столу вождя.
«Беззубое мясо для нас сейчас».
Беззубые не нуждались в дополнительном поощрении и бросились к столу на пир. Иккинг был рад отметить, что Беззубик контролировал себя и не пускал слюни повсюду. Не было ничего похожего на несколько тарелок, наполненных теплой и сочной козой, свининой и курицей после долгого и холодного зимнего полета. Они пировали, наблюдая, как другие люди танцуют под музыку. Беззубый повернулся к нему после еды, его глаза опустились от сонливости.
«Я сонный.»
«Я останусь здесь беззубым».
Беззубый кивнул и увидел себя в зале, хотя он остановился, чтобы несколько человек бросили еще немного еды в свою открытую пасть. Иккинг не мог не мурлыкать от счастья, что все были рады видеть их обоих снова. Затем он уселся рядом со столом отца и наблюдал за праздниками. Вихревая масса танцующих беркин была настолько контрастна с их обычным образом жизни. Мужчины на самом деле были нежны со своими дамами и от души смеялись. Дамы надели платья, чтобы соблазнить мужчин и посплетничать в углах зала.
Астрид закончила еще один групповой танец и отошла в сторону, чтобы отдышаться. Танцы, казалось, заканчивались, поскольку все становились медленнее и сонливее, поскольку ночь старела. Был только еще один медленный танец, и была проблема, довольно неприятная проблема.
Носик, теперь уже Торвальд, заметил ее и пробирался сквозь толпу к ней, как он пытался делать всю ночь.
Боги, а не он… никто, кроме него…
Иккинг обнаружил, что наблюдает за Астрид. Его внимание привлекло не только ее красивое зеленое платье или то, как она распустила волосы на плечах. Что действительно привлекло его внимание, так это то, что она с тревогой оглядывала собравшихся. Она явно искала партнера для последнего танца.
Ему даже не пришло в голову, что это будет странно. Все, что он знал, это то, что его дорогой Астрид нужен был кто-то, с кем можно потанцевать, и он определенно хотел сделать это очень долго. Он вскочил на ноги и вышел к ней.
«Икота, что ты здесь делаешь?»
Он жалобно перевел взгляд с нее на танцпол. Ей понадобилось всего мгновение, чтобы понять, что он имел в виду.
«О, я не знал, что ты мог… Хорошо.»
«Давай, Астрид, не беспокойся о нем», — умолял Торвальд.
«Он спросил меня перед тобой».
«Это дракон, Астрид! Она не может танцевать!»
«Я думаю, что он может.»
Тишина прошла сквозь толпу, когда они наблюдали, как Астрид и Ночная Ярость выходят на танцпол вместе. Он остановился перед ней и встал, используя свой хвост для равновесия. Затем он положил свои лапы на ее плечи, как и она.
«Не волнуйтесь, мы пойдем медленно».
Он кивнул в знак согласия и мурлыкал от счастья.
Музыка прерывисто началась несколько мгновений спустя, и лишь несколько пар на самом деле обращали внимание на свои танцы. Новизна дракона, даже одного, по общему признанию, такого же умного, как Ночная Ярость, танцевать с кем-то была слишком невероятной, чтобы ее игнорировать.
Это очень нервировало его. Он никогда не танцевал с ней или кем-либо еще в этом отношении, и не знал, что делать. Не помогло, что на них смотрели десятки людей.
«Икни, посмотри на меня.»
Он так и сделал и сосредоточился на ее веселых голубых глазах.
«Шаг», он едва слышал ее шепот, в то время как она тянула его за плечи.
Он шагнул вперед, а она отступила. Затем она мягко толкнула его, и он понял, что должен отступить. Они попали в эту простую схему на несколько шагов, пока он не начал чувствовать себя более расслабленным. Он не возражал, что она по сути ведет его. Быстрый взгляд на зрителей показал много зияющих ртов и удивленных взглядов. Но он не заботился о них.
Он увидел, что Фишлеги, теперь уже Скальд, закрутили своего партнера в простой петле.
Я могу сделать это…
Он протянул руку и осторожно сжал ее левую руку в лапе. Затем он развернул ее в петлю и собрал обратно, пока она громко смеялась от восторга. И они начали вращаться вокруг танцпола, совершенно не обращая внимания на всех вокруг. Их выходки, наконец, начали поворачивать аудиторию.
Они не делали ничего более сложного, чем простое вращение, но им все равно это нравилось, и они смеялись над многими ошибками друг друга.
Музыка начала замедляться через несколько минут, сигнализируя об окончании танца. Толпа начала подбадривать друг друга и странную пару, когда танец закончился. Несколько пар даже поделились страстным поцелуем.
«Это было приятно. Спасибо.»
Возможно, это была теплая атмосфера, или, может быть, это было то, что он давно хотел сделать. Несмотря на это, это произошло еще до того, как он осознал, что делал или думал об этом. Он наклонился вперед и лизнул ее в щеку.
Она ахнула и подняла руку к своей щеке, удивленно уставившись на него. Затем он, казалось, понял, что он сделал.
о нет! Что я только что сделал?
Он позорно отпустил ее и упал на землю. Смеющаяся толпа начала собираться вокруг Астрид и бомбардировать ее вопросами и несколькими дразнящими волчьими свистками. Он даже получил пару собственных похлопываний по голове. Но он не хотел возвращаться к столу своего отца. Он даже не мог больше оставаться в зале. Он выбежал через парадную дверь Зала, не оглядываясь. Снег хрустел под ногами, когда он шел по снегу, его хвост волочился за ним. Гудящий ветер помог с жаром и стыдом, льющимся по его венам.
Он стоял за дверью и позволил холоду накрыть его еще несколько мгновений, прежде чем открыть дверь и войти внутрь. Он пошел прямо в спальню и свернулся калачиком напротив наполненного углем камина, все еще трещащего и трещавшего от последнего бревна. Беззубый спал на другой стороне комнаты. К счастью, Беззубик рано ушел с вечеринки и не мог его дразнить.
В нем что-то сломалось, и он, к сожалению, точно знал, что это было.
Астрид не могла быть его.
Она была добрая, ответственная, жесткая и очень красивая. Она больше не была девушкой; теперь она была женщиной. Он любил ее столько, сколько мог вспомнить, даже в те более жалкие моменты, когда она ругала его за слабость. Она была прекрасна в его глазах даже тогда. И она в конце концов изменилась после встречи с Беззубым. Она крепко держала его в небе на спине Беззубика и даже ударила его по щеке после этого случайного полета. Теперь она сделала то, чего не делала ни одна женщина ее возраста.
Тогда его жизнь полностью изменилась.
Этот танец показал ему, насколько велика пропасть между ними. Ее мускулистые плечи чувствовали себя странно под его лапами. Теперь он стоял намного выше ее всего через пару лет. Даже невозможно было бы безопасно танцевать с ней в будущем.
Они никогда не могли быть так близко, как он надеялся. Это была не воля богов.
Что она должна думать обо мне?
*
Ее глаза никогда не покидали Иккинг, когда он выбежал из Зала. Она знала его достаточно хорошо, чтобы увидеть его страдания.
Она как-то выдержала глупые вопросы и сумела сбежать от толпы. Но она не могла избежать кружащихся и сбивающих с толку эмоций в своем сердце. Она танцевала с Иккойнгом. Это было очень весело и странно приятно.
И он поцеловал ее! Вроде, как бы, что-то вроде.
Другие смеялись над тем, насколько умна была Ярость и как она пыталась подражать окружающим, но она знала, что это был не просто случайный жест, вызванный праздничным приветствием или невинной имитацией.
Она села за стол, где оставила свое пальто, и успокоилась. Ее сердце оставалось биться так, как она не чувствовала долгое время.
Я думаю, он все равно… даже после этого времени и всего…
«Я наслаждаюсь собой, я вижу», сказал Торвальд, скрестив руки.
«Не сейчас», вздохнула она.
«Почему не сейчас? Ты избегал меня в каждом танце».
«Потому что я не хочу танцевать с тобой. Знаешь, мне это не интересно…»
«Что это имеет значение? Когда это когда-либо имело значение? Мой отец сказал мне, что мне нужно скоро жениться, и нет никого лучше, чем ты на Берк».
«И скажи ему, что я сам сделаю выбор, за кого выйти замуж».
Он нахмурился и шагнул вперед, толкнув ее к стене.
«Мы так не поступаем. Я ждал годами. Что ты собираешься делать? Жениться на драконе?»
«Что вы сказали?» она бурлила
Он открыто усмехнулся и нескромно взглянул на нее.
— Кажется, ты очень заинтересован в драконе. Хм. Должны ли мы ожидать, что ты… я не знаю, скоро откладывать яйца?
Она протаранила его лицо головой и услышала, как у него хрустнул нос. Он взвыл от боли и отшатнулся от нее, хватаясь за окровавленное лицо. Она взяла свое пальто, быстро завернулась в него и выбежала из зала. Холодный ветер помог охладить ее гнев.
Она пошла домой и пошла прямо в постель, не переодеваясь. Но она не могла спать даже после того, как ворочалась в течение часа. У нее было слишком много мыслей, слишком много осталось недосказанным, и не было ощущения, что это может подождать.
Это глупо. Нет, это безумие
Поэтому она встала, надела свои ботинки и пальто и выскользнула наружу после проверки, чтобы убедиться, что никто не увидит ее. Естественно, все давно уже пошли спать. Она пошлапрямо к дому вождя и проскользнула через боковой вход. Дверь заметно скрипнула, но ветер помог скрыть звук. Она не волновалась, что Стоик проснется, учитывая, сколько она видела, как он пил на фестивале. Храп, который она слышала из его спальни, не оставлял сомнений в том, что ему холодно.
Она на цыпочках прошла в комнату Иккапа и обнаружила, что он и Беззубик явно спят. Она отложила свое пальто, подошла к Иккапу и протянула руку, чтобы постучать им по плечу, когда он зашевелился и открыл глаза. Его глаза на мгновение широко распахнулись, а затем он отвел взгляд с явным дискомфортом.
«Тише, мне нужно поговорить. Просто слушай», — прошептала она.
Он медленно кивнул и снова уселся. Хотя он не мог встретиться с ней взглядом и уставился на камин.
«Я знаю тебя… как я. Даже сейчас. Я никогда не был добр к тебе, пока ты не показал мне Беззубую, до того, как ты изменил мир. Ты помог мне стать лучше. Я не такой злой или такой упрямый, как я. тогда я снова чувствую себя удивительно.
Она села рядом с ним.
«Snotlout хочет, чтобы я вышла за него замуж. Этого не произойдет. Мы не могли уважать друг друга. Мои родители хотят, чтобы я женился на ком-то, но они сказали, что я могу сделать свой выбор на ком. Как я могу жениться здесь на ком-то и быть счастливым? Кто-нибудь, кроме… Хочу ли я, чтобы все могло быть по-другому? Хочу ли я, чтобы вы были людьми прямо сейчас? “
«Да, я делаю,» прошептала она с явным румянцем.
Ни один из них не мог смотреть друг на друга в течение короткого момента.
«Но только боги знают, почему это должно было случиться с тобой. Нет смысла тосковать по тому, чего нет».
Она тихо вздохнула, а затем заметно вздрогнула.
«Мне холодно. Поговорим завтра?»
Он медленно кивнул, а потом она исчезла. Он положил голову на подушку и слушал треск углей огня.
И он рыдал, чтобы уснуть.
*
Икота проснулась позже утром, чем он привык. До сих пор было тревожно, сколько меньше энергии он имел в течение зимы и сколько еще он хотел спать. Он избавился от дремлющего беззубого взгляда. Затем он поднялся на ноги, чтобы размяться.
Только тогда он почувствовал очень странный запах и вспомнил, что Астрид была там прошлой ночью.
Что на самом деле произошло?
Только ее слегка затянувшийся запах убедил его, что это был не сон; что она на самом деле была здесь с ним прошлой ночью после танца. После того, как он поцеловал ее перед всеми на танцах.
Он вздохнул с отставкой.
О, отлично, я знаю, что папа захочет поговорить об этом. Давайте покончим с этим.
Он вышел из спальни и сразу же подвергся нападению храпа из зала. Он закатил глаза и проворчал.
Я должен был знать. Никогда не ожидайте ничего от мужчины на следующий день после зимнего праздника. Он может ничего не помнить в конце концов.
Он пошел на кухню и выглянул наружу. Это не выглядело жестоким вообще. Он вышел на улицу и, заверив, что не слишком холодно, отправился в короткое путешествие в море, чтобы облегчиться.
Кто-то, одетый в тяжелое пальто, ждал его, когда он вернулся. Он бы покраснел, если бы смог.
Астрид, привет, Астрид, привет, Астрид.
«Доброе утро, Иккинг, мы пойдем в Академию?»
Он кивнул и последовал за ней в Академию. Она бросила бревно на огонь в нише, и они оба расположились на земле.
«Итак… я думаю, нам следует поговорить вчера. Из всех драконов, с которыми я танцевал, ты лучший».
Они оба смотрели друг на друга, совершенно невозмутимо и серьезно, пока не сдались и от души не рассмеялись.
Я не должен был
«Не должен иметь что? Поцеловал меня?»
Ему удалось выглядеть полностью смущенным.
«Не беспокойся об этом, все думали, что это мило. Все, кроме этого идиота Снотла. Боже, ему повезло, что у меня не было моего кинжала».
Что он сделал?
«Он сказал что-то очень… грубое о тебе и мне, потому что я танцевала с тобой вместо него. И потому что я избегала его весь вечер. Он просто не остановился! Он такой упрямый. Поэтому я ударил его».
Кто-нибудь еще заинтересован?
Астрид глубоко вздохнула.
«Да, конечно, найдутся другие, которые захотят меня. Большинство из других племен просто думают, что они будут хозяином дракона или хотят силы через меня. У меня не будет ни одного из них».
Чего ты хочешь?
«Я просто хочу продолжать руководить гонщиками и Академией. Я хочу продолжать узнавать о драконах и сохранять мир. Я хочу видеть, как драконы приносят сюда своих детенышей, потому что они знают, что это безопасное место. Как я мог сделать любое из что если бы я успокоился? стать домохозяйкой? жить нормальной жизнью? я могу думать только об одном человеке, чья жизнь соответствовала бы тому, что я хочу, и… “
«Вы знаете проблему с этим. Хотя кто знает? Если вы когда-нибудь переоденетесь, то, возможно, у нас все может быть по-другому».
Спасибо, что подвели итог
Она по крайней мере улыбнулась на это.
«Однако сейчас мы должны делать то, что можем, со временем, которое нам дают боги. В конце концов, мы оба делаем что-то хорошее для мира. Мы сохраняем мир, а вы всем показываете, что драконы — это не просто жестокими зверями нужно злоупотреблять. Боги, даже изгои лучше, чем они были раньше «.
Она остановилась и выглядела очень задумчиво.
«Икота, я хочу, чтобы ты сказал мне правду. Ты хочешь, чтобы тебя вернули назад?»
да
«Действительно подумай об этом Иккинг, ты бы бросил летать и иметь возможность разговаривать с Беззубиком?»
Он уставился на свои когти, пытаясь обдумать ее вопрос. Чем больше он думал об этом, тем больше мучительного сомнения он чувствовал. Поистине он не испытывал ничего, кроме ощущения теплого легкого давления на своих крыльях, когда он без труда скользил выше. Полная свобода возможности приходить и уходить так, как ему хотелось, — это то, что людям определенно не нравилось. Но, как он слишком хорошо знал, были другие части жизни, в которых он не мог участвовать как дракон. Вещи, которые казались слишком болезненными, чтобы оставить надежду на наслаждение.
Было бы сложно, но да
Если бы я мог быть с тобой
Беззубый сказал, что позволит мне летать с ним, как раньше
«Он когда-нибудь удосужился научиться писать?»
Пока нет, но я учу его
Он знает несколько рун
«Правда? Временами он кажется таким же упрямым, как норд. На самом деле, он почти всегда».
Они оба смеялись над этим.
«Так ты видел Stormfly там?»
Да, она казалась прекрасной и рада меня видеть
«Хорошо. Как это место?»
Он провел более часа, тщательно выписывая все, что узнал об острове гнездования и поведении драконов на острове.
«И они действительно кладут свои яйца у воды, чтобы вылупить их?»
Да.
«Ух ты. Хотел бы я сам это увидеть. Есть идеи, как долго они там будут?»
Пока их дети не могут летать, я думаю
Так наверное в лето
«Это так долго. Теперь мы сильно зависим от них. Есть идеи, что мы можем сделать, чтобы вернуть их раньше?»
Он задумался над этим.
Может, отправили лодку и привезли своих птенцов
«Будут ли они доверять нам так?»
я думаю так
Как вы думаете, Stormfly будет?
«Я хочу так думать, но я не могу знать наверняка. Хотя это может сработать. Я посмотрю, что твой папа думает по этому поводу. Может быть, мы сможем попробовать это весной».
«О твоем отце, он сказал тебе что-нибудь вчера?»
Он еще спал
«Я надеюсь, что он не злится на тебя. Как я уже сказал, все думали, что это мило».
Ему пришлось смириться с этим, чтобы сохранить то, что осталось от его гордости.
«Ну, я пойду домой Иккинг. Я пропустил завтрак за это. Спасибо, что поговорили со мной».
Они оба встали и отправились по своим направлениям. Первое, что он увидел, когда вернулся домой, был его отец, сидящий за столом и держащий голову в руках, стонавший.
Папа
«Mmmhhhhrrrr, Икота… моя голова…»
Он посмотрел на своего отца удивленно и обеспокоенно.
«Не пей так много. Это плохо для тебя», — предложил Стоик в качестве мудрого совета.
Очевидно.
«Было что-то, что я хотел сказать. Я видел, как ты танцевал прошлой ночью. Это было ново. Похоже, тебе было весело. Я не мог не подумать, что если…»
Если что папа?
Стоик поднял руку обратно к виску и застонал.
«Если бы только этот стук остановился».
Папа, ты навел это на себя.
Иккинг оставил своего отца в своих страданиях и вернулся в свою комнату. Беззубый все еще крепко спал. Он занял свое место в собственной кровати и обратил свои мысли ко всему, что произошло.
Казалось, что он и Астрид пришли к большему пониманию того, где они находятся по отношению друг к другу и чего они надеются на жизнь. Он закрыл глаза и представил, что может произойти в будущем, если его состояние когда-нибудь изменится. Она ясно дала понять свои мысли, и это сильно согрело его сердце.
========== TOM I-Ультиматум ==========
Комментарий к TOM I-Ультиматум
Примечание автора. Конец тома был написан без учета материалов RTTE(Драконы: Гонка на грани (2015-2018) Dragons: Race to the Edge ). Если какой-либо персонаж в этой главе или в следующих главах чувствует, что OOC( (Out Of Character) — есть существенные расхождения или даже противоречия с характерами в оригинальном произведении.)попытается вспомнить, что развитие RTTE (Драконы: Гонка на грани (2015-2018) Dragons: Race to the Edge )никогда не происходило в этом мире.
«Война должна быть, пока мы защищаем свою жизнь от разрушителя, который поглотит все; но я не люблю яркий меч за его остроту, ни стрелу за его стремительность, ни воина за его славу. Я люблю только то, что они защищать «. • Дж. Р. Р. Толкиен — Две башни
*
Снег начал таять с приходом теплых южных ветров. Ни одно из деревьев еще не прорастало почки и не указывало на приближающуюся весну. На этот раз все было по-другому на острове. Было намного меньше активности и меньше, что нужно было сделать. Все было более тихо, так как большинство крупнейших жителей острова отсутствовали, заботясь о других обязанностях. У всех было больше времени, чтобы ухаживать за животными, охотиться в лесу и изучать новые навыки. Не то чтобы все было идеально, хотя.
Стоик ждал, когда его соплеменники проникли в Зал по его просьбе, чтобы услышать, как он говорит о главной проблеме, все еще стоящей перед островом. Это из продолжающегося отсутствия драконов.
Большинству людей удалось приспособиться к изменениям, несмотря на то, что они чувствовали себя расстроенными из-за того, что скучали по своим любимым питомцам. Но отсутствие драконов имело определенные негативные последствия, такие как невозможность поймать как можно больше рыбы и отсутствие защиты от возможных атак.
Астрид ранее обратилась к нему с возможным решением этой проблемы. Это казалось опасным решением, а не то, что опасных решений следует избегать только по этой причине.
«У меня есть идея, как вернуть драконов сюда».
Это привлекло всеобщее внимание.
«Фурии сказали нам, где гнездятся другие драконы. Мы отправим корабль на остров и попытаемся вернуть детенышей наших драконов на лодке. Они пока не смогут летать, и их родители будут следовать за вами обратно сюда. Но вам нужно пойти на лодке, если вы хотите, чтобы ваши звери вернулись. Это лучший способ убедиться, что они вам доверяют. “
«Да, мы пойдем.» «Я хочу увидеть их снова».
Он был рад видеть, что идея была в восторге.
«Хорошо. Мы собираемся подождать несколько месяцев, прежде чем мы пойдем и заберем их. До тех пор мы будем такими же крутыми, как и всегда!»
Он получил повсюду аплодисменты, и все остальные, казалось, немного оживились в уверенности, что у него есть план. Он ответил на несколько вопросов о том, каков был план, а затем отправился домой.
С драконами не все было так плохо. Нам не нужно получать почти столько же еды, а работы меньше. Это чувствует себя по-другому с ними, хотя.
«Икота!» крикнул он, когда вернулся домой.
Там не было никакого ответа.
Он вышел на улицу и осмотрел деревню и небо. Конечно же, там были пара темных пятнышек, преследующих друг друга далеко над утесами. Он отложил все, что планировал сделать, и какое-то время наблюдал, как они играют в небо на небесах.
Они оба значительно выросли за зиму. Они стояли на пару рук выше, а их хвосты были на несколько футов длиннее, чем в начале зимы. Это было еще одним напоминанием о том, в какой степени он зависел от услуг Мойры, когда она вернулась.
Он вернулся внутрь, чувствуя странную тревогу. Он лежал на своей кровати, не пытаясь уснуть, а просто уставился в потолок, погруженный в свои мысли. Мысли о Иккинге расправляют крылья. Мысли о его маленьком мальчике изо всех сил пытаются поднять молоток. Икота практически вдыхает рыбу одну за другой. Маленький Икпин неоднократно отказывался есть что-либо, оправдываясь тем, что не был голоден.
«Нет смысла желать того, чего не может быть…»
Он громко упрекнул эту сомневающуюся часть себя.
«Нет, это может сработать. Она вернется, а потом… тогда я все исправлю».
*
Битва бушевала на пляже недалеко от деревни с другой стороны острова.
Он держал себя наготове, его когти разминались у земли под ногами, а задние ноги были свернуты, готовые прыгнуть в момент предупреждения. Вдыхая и выдыхая, оставаясь осознанно в данный момент. Придерживаясь низко к земле и глядя в суженные зеленые глаза, ни единого размаха крыла. Беззубый вернул ту же позу.
Иккинг побежал, хотя все, что Беззубый научил его о бою. О наблюдении за тем, как другой меняет вес, планируют ли они прыгнуть, попытаются ли они укусить или порезать когтями, что делать, если они собираются попытаться его разжечь…
Он переместил свой вес и моргнул, когда почувствовал что-то маленькое, покачивающееся под ногами.
И Беззубик взял этот короткий упадок в концентрации, чтобы прыгнуть к нему. Он взревел и отшатнулся, чтобы дать себе время среагировать. Затем беззубый встал перед ним, лапа поднялась, чтобы ударить. Он быстро выпрямился, используя свой хвост для равновесия, и заблокировал резкий удар Беззуба собственной конечностью. Он правильно ожидал ответного удара Беззубика другой рукой и увернулся, выгнув шею назад.
Однако он не ожидал, что Беззубый рванется вперед в тот момент, когда его не было видно, и он сжал челюсти вокруг шеи. У него перехватило дыхание, когда Беззубик упал на него. Он позволил себе обмякнуть, зная, что дуэль окончена и победил Беззубик.
Еще раз.
Беззубый отпустил его и отступил с бешеной самодовольной улыбкой.
«Ты справился лучше, Иккинг. Хорошее обучение».
«По-прежнему проигрывать», проворчал Иккинг.
«Почему ты думаешь, что проиграл?»
«Вы намного быстрее.»
Беззубый покачал головой в явном несогласии.
«Да, я быстрее, но это не то, почему я выигрываю. Нужно увидеть мою атаку, прежде чем я начну. Как полет, ты должен делать и не думать».
Иккинг разочарованно опустил голову.
«Я не знаю, как это сделать».
«Мы играем, а ты учишься. Помни, нападающий всегда хочет получить твою шею или крылья. Это смерть для родных».
«Так держать голову вниз и крылья в?»
«Да, легко повредить крылья в бою. Вы не можете скатиться с крыльями. Я кусаю их или ломаю их. Заземленный родственник — мертвый родственник».
Ну, это звучит знакомо.
«Только использовать крылья, чтобы улететь?»
«Да», беззубый кивнул.
«Беззубый, зачем мне драться с другими? Я не пытаюсь драться с ними».
«Им может понадобиться твоя пещера, твоя еда или твоя женщина».
Иккинг закатил глаза на дразнящее замечание Беззубика.
«Не проблема для меня».
«Я знаю, ты не мог оставить ни одного из них», — ответил Беззубик.
Он ответил злобным комментарием Беззубика с ярким выражением праведного негодования.
Вы заплатите за это!
Он прыгнул на Беззубика, когда начал отворачиваться. Его план состоял в том, чтобы броситься на Беззубика и прижать его к земле в ответ.
Однако Беззубик отреагировал быстрее, чем он думал, уклоняясь и катясь, чтобы пнуть его. Иккап упал на теплые пески и взревел от жгучей боли в животе.
«Икота!» Беззубый кричал.
Иккинг сжал зубы от боли и осторожно перевернулся на бок, чтобы посмотреть на его живот и пропитанный кровью песок. Один из когтей Беззубика проколол его живот и разорвал его кожу.
«Дай мне посмотреть…» В голосе Беззубика был намек на панику.
Он осмотрел рану и облегченно вздохнул, что это не глубокий порез.
«Это не плохо.»
«Что! Больно много», — икнул от боли.
Беззубый опустился на колени рядом с ним и наклонился к кровоточащему животу. Затем он начал лизать кровавый порез.
«Что делаешь?»
«Облизывает боль. Изо рта вода делает боль лучше, а не боль».
Несмотря на то, как странно было позволять Беззубику зализывать свою окровавленную рану, он не мог отрицать, что жгучая боль сразу же остыла и оцепенела. Он проглотил свою гордость и позволил Беззубому делать свою работу, как он знал лучше всего в этом вопросе.
Я думаю, слюна Night Fury обладает целебными свойствами…
Когда Беззубик закончил лечение, он снова посмотрел на свою рану и был приятно удивлен, что она полностью остановила кровотечение.
«Лучше?»
«Да, » пробормотал Иккинг.
«Ты злишься?»
«Нет, беззубый. Я просто хочу, чтобы ты был осторожнее».
«Извините. Не хочу вас обидеть», — скулил беззубый.
Несмотря на то, что он остался разочарован тем, насколько небрежным он считал Беззубика, он все еще сидел рядом с ним и коротко обнюхал.
«Будет ли это больно оставить след?» Иккинг спросил.
«Может быть маленький. Не большой знак, который показывает, что вы выигрываете поединки».
Отлично, мой первый шрам.
«Я не боец».
«И я не с двумя ногами, но я учусь говорить с двумя ногами», — ответил Беззубик.
Эти слова заставили Иккапа задуматься.
«Покажи мне свое имя сейчас в песке».
Беззубый ворчал и шаркал на ногах, но он подавлял любые возражения. Он посмотрел на песок перед собой, положил на песок один коготь и нарезал на минуту. Икота пришла, когда он закончил.
«Хорошо, ты учишься.»
«Ты пытаешься делать формы больше, чем деревья на этом острове…» пробормотал беззубый.
«Так учатся двуногие. Много раз любите учиться летать. Хм, я хочу, чтобы Астрид увидела тебя сейчас. Следуй за мной».
Беззубый покачал головой от выходок Иккипа и глупого волнения.
Он хотел бы, чтобы Астрид увидела, что я могу написать немного сейчас. Я не понимаю.
Но он поднялся наверх и все равно последовал.
*
Она стояла наготове, глядя вниз на свою цель примерно в пятидесяти шагах. Она держала спину прямо, приставила стрелу к линии и отодвинула линию.
Вдохни и выдохни… почувствуй зрение…
Она позволила стреле лететь по своему предписанному курсу. Стрела вначале прорезала воздух, а затем немного сместилась вправо. Он уткнулся в боку дерева, и она разочарованно вздохнула от своей работы.
Только четыре из десяти. Боги, я стал небрежным. Думаю, я заслуживаю этого за то, что не практиковал годами.
Она пошла собирать свои стрелы. Ей было очень мало дела на Берк, но большинство драконов все еще исчезло. Она решила снова заняться практикой, чтобы скоротать время. В конце концов, охотникам всегда будет необходимо убивать оленей, кроликов или медведей.
Хотя ей нужно немного потренироваться, чтобы вернуться к своей форме в предыдущие годы, когда она могла свободно бросать топоры и никогда не промахиваться или могла поразить свою цель луком девять раз из десяти.
Она собиралась начать все сначала, несмотря на напряжение в ее руке, когда она услышала порыв приближающихся крыльев.
Я думаю…
Конечно же, Иккинг и Беззубик напали наверху. Она отложила лук и побежала на поляну, чтобы встретить их.
«Вот ты где. Мне было интересно, куда вы двое ушли».
Иккинг нашел участок пятна грязи.
Мы играли
«Почему сегодня должно быть по-другому? Что с тобой происходит?»
Иккинг повернулся к Беззубику и пробормотал что-то ему. Беззубый затем вышел вперед и написал свое имя в грязи.
Она смотрела на письмо в течение минуты, удивленно раскрыв рот, прежде чем отреагировать дальше. Беззубый взгляд на нее, неуверенный в том, что она думает.
«Беззубый… ты узнал. Это потрясающе!» в конце концов она кричала.
Это почти все, что он знает сейчас
«Все еще икота, подумай об этом. Беззубый, настоящий дракон, может научиться писать. Это замечательно. Скажи ему, что я горжусь им».
«Она говорит, что ты сделал добро беззубым», — рассказал он.
Беззубый закатил глаза от бессмысленной похвалы.
«Они только формы в грязи…» пробормотал он.
Иккинг собирался ответить, что это означало больше, чем просто знать некоторые формы, но Астрид опередила его. Она подошла к Беззубому с немного хмурым взглядом и уставилась на него.
«В чем ваша проблема, мистер сварливый ящерица? Мне не нужен Иккинг, чтобы перевести это для меня».
Беззубый моргнул первым.
«Это, — указала она на его письмо, — хорошо. Вы учитесь разговаривать с нами. Каждый должен с чего-то начинать. Я, по крайней мере, хочу услышать, что вы хотите сказать».
Он осторожно отступил от нее.
«Что она сказала?» прошептал он икать.
«Вы не должны жаловаться, и что хорошо выучить разговор с картинками».
Беззубый коротко оглянулся на нее.
«У нее огонь в животе. Она была бы хорошей, опасной семьей».
«Что он говорит?» Астрид вмешалась.
Ты страшный
«Что? Большой дракон, как он, боится меня?»
И ты был бы хорошим драконом
Астрид на мгновение посмотрела на его слова, а затем рассмеялась. Иккинг присоединился через секунду, оставив Беззубика в замешательстве из-за их выходок.
«Я, хороший дракон? Я не знал, что он так высоко обо мне думает. Похоже, у тебя есть икота на соревнованиях».
Кроме Торвальда сейчас?
«Больше нет. Он перестал преследовать меня. Сломанный нос, который я ему дал, возможно, способствовал этому. Нет, он сейчас интересуется Сифой».
В самом деле? Хам и ерш? Это новость.
«Я не знаю, насколько хороши его шансы. Ее брат определенно рассмеялся, когда узнал».
Затем она отступила от них обоих и повернулась к своему импровизированному стрельбищу.
«Я собираюсь вернуться к тренировкам. Мне нужна практика».
Они смотрели, как она ушла, и подняли свой лук.
«Что она делает?»
«Практика с охотничьими инструментами».
Беззубый зевнул от скуки.
«Я хочу пойти спать. Оставайся со своей женщиной».
Беззубый спрыгнул, прежде чем Иккинг получил шанс отомстить.
Я мог бы также держать ее компанию.
Он последовал за ней и остановился рядом с ней. Она бросила на него вопросительный взгляд, на который он ответил, глядя на ее цель и ложась рядом с ней. Он был вполне доволен, наблюдая, как она практикует стрельбу из лука. Хотя она казалась разочарованной собой каждой ошибочной стрелой, он все еще мог оценить, насколько она умела.
Это также помогло остаться относительно бездействующим, чтобы не волновать его легкую рану.
*
Стоик встал на краю утеса и уставился на океан, надеясь, что он увидит возвращение судна Мойры. Он уже делал это почти ежедневно в течение пары месяцев.
Она сказала, что вернется сейчас. Где они?
Он стал проводить так много времени в одиночестве на скале и смотреть на океан, что Гоббер заинтриговал однажды.
«Стоик, что ты делаешь?»
Если бы вы только знали…
«Я думаю.»
«Конечно, сейчас много чего делаем. А как же? Дай угадаю, ты беспокоишься о наших зверях».
«Конечно, мне интересно, когда мы вернем наших драконов. Сколько еще нам ждать, пока мы их заберем?»
«Эх, нет никакой спешки. Пока мы без них достаточно хорошо ладим. У Садора очень хороший выбор пикши и окуня».
«Приятно видеть, что они не забыли, как ловить рыбу».
«О, Стойк, здесь есть некоторые люди, которые хотят тебя видеть. Эти странные гости с черным кораблем».
Стоик обернулся к нему.
«Где! Когда они сюда попали?»
«Они находятся в бухте клыкача на южной оконечности острова. Хотя не уверены, когда они вошли».
Стоик немедленно отправился в переоборудованный склад. Это была долгая прогулка, и он долго думал о том, что он собирается сказать. Это также дало ему время для беспокойства. Что если она не сможет получить то, что ей нужно? Что, если с ней что-то случилось?
Он шагнул через живую изгородь вокруг этого места и увидел старую хижину. Он использовался его людьми до тех пор, пока они находились на острове, чтобы спрятать дополнительное оружие вдали от деревни или в качестве хранилища для дополнительной еды или меха.
Мойра уже оставила странную отметку на месте. Вокруг здания были ящики, которые сами были укреплены и залатаны в надлежащее жилище. Был также тонкий след дыма, выходящий из дымовой трубы хижины.
Он двинулся, чтобы смести в сторону шторы, покрывающие дверь, когда почувствовал запах странных трав, которые заставили его чувствовать себя очень легкомысленным.
«Эй! Не ходи туда!» кричал женский голос.
Он вытащил руку из шторы и отступил к лицу, кричавшему на него. Подошла пара безбородых мужчин, свинцовых с мешками припасов и странными стеклянными трубками. Но он не сосредоточился на них надолго.
Это была она, и она казалась удивленной, увидев его.
«Шеф Стоик, я не ожидал увидеть вас здесь».
«Мойра, я… я хотел убедиться, что вы и ваши люди вернулись благополучно».
«Конечно, конечно. Мы сделали. У меня есть все, что мне нужно на данный момент».
Он вздохнул с облегчением и почувствовал, как его сердце подпрыгнуло от надежды.
«Хорошо, я позабочусь, чтобы тебя здесь не беспокоили».
«Это было бы хорошо. Я заметил, что сейчас в твоих небесах нет драконов».
«У нас была проблема, пока тебя не было. Большинство драконов ушло на некоторое время».
Мойра замерла и медленно посмотрела на него с обеспокоенным выражением лица.
«Что ты имеешь в виду, что они» уехали на некоторое время? “
«Они улетели, чтобы отложить и высиживать яйца. Думаю, мы сможем вернуть их через несколько месяцев».
«Это было бы хорошо. Вы не возражаете, если мои люди приходят и уходят на Берк?»
«Конечно, нет, они были здесь раньше, и тогда мы хорошо ладили.
«Хорошо. Еще один вопрос, и он странный. Вы случайно не знаете, умерли ли здесь какие-нибудь драконы за зиму?»
«Какие?»
«Да. Мне действительно интересно, есть ли у вас что-нибудь вроде запасных когтей, чешуек или зубов, которые я мог бы использовать. Они бы мне очень помогли с нашим… проектом».
«Ах, — пробормотал он, — я вижу. Я посмотрю, что я могу сделать. Дай мне знать, если тебе что-нибудь еще понадобится».
«Только время, и тогда ты снова увидишь своего дорогого сына».
Она быстро исчезла в своей хижине. Постепенно он вернулся домой, все время погруженный в свои мысли.
Насколько ему известно, на Берке никогда не было драконов, которые умерли от естественных причин. Большинство старых трофеев, которые хранил его народ, были избавлены после того, как они изменили свое отношение к драконам много лет назад.
Мы можем найти некоторые старые кости и весы, хотя. Возможно, в Академии будут запасные образцы.
Он так не замечал, что почти не заметил, как Иккап стоял снаружи и явно ждал, когда он вернется. Его внимание привлекло громкое приветствие Иккапа, и он уставился на Иккапа с надвигающимся чувством отвращения и непристойности.
Затем он покачал головой и похоронил такие чувства.
«Эй… пойдем внутрь.»
Оказавшись внутри, Иккинг первым сломал лед.
Ты в порядке, пап?
«Да, я в порядке. Это был длинный, напряженный день».
Извини за это
«Нет, нет, это ничего, что ты сделал».
Это то, что вы есть…
Беззубый делает хороший прогресс
«Прогресс? О, вы учили его рунам. Верно. Он готов показать всем?»
Иккап задумался на мгновение, прежде чем покачал головой.
Пока нет, он медленный ученик
«Говоря об обучении, эти люди вернулись. Странные гости у нас были в прошлом году».
Икота была очень заинтересована этим.
«Они будут здесь некоторое время, чтобы продолжать узнавать о драконах. Я дал им старую кладовую, чтобы они оставались там. Поговорите с ними, сколько хотите, здесь, в деревне, но никто не мешает им в их лагере. Понятно?»
Да, Иккинг кивнул.
*
Жизнь продолжалась как обычно до конца весны. Несколько оставшихся на острове драконов постепенно проснулись от своих долгих снов и стали более активными. Количество обязанностей, необходимых для ухода за животными и посевами, росло. Иккинг даже вызвался помочь вытащить плуг через поля после того, как наблюдал, как мужчины борются за почву рукой. Гостей с материка, как правило, приветствовали в качестве источника монет, торговли и историй загробного мира. Стоик начал проводить больше времени самостоятельно, хотя никто не знал почему.
И тогда рутина была нарушена. Еще один иностранный корабль бросил якорь в гавани Берк, за исключением того, что этот корабль был известен всем на острове и был источником большой радости.
«Трейдер Иоганн пришел рано!»
Толпа спустилась в доки, стремясь исследовать товары, которые Иоганн привез с собой для обмена. На этот раз Иккап не спал, когда прибыл корабль человека, поэтому он сам улетел в доки.
Так же, как я это помню. Флаконы из чернил кальмара и бумаги по хорошим ценам. Хорошие времена.
Несмотря на то, что уже собралась небольшая толпа, чтобы первыми увидеть торговца, Иоганн первым заметил его и спрыгнул с дока, чтобы приблизиться к нему.
«Ах, моя любимая Ночная Ярость. У меня есть больше пергамента и чернил, чтобы вы могли писать».
Спасибо, Иоганн…
Он опустил голову в знак уважения.
«Черт возьми, ты же знаешь, что я приносил те же самые вещи для твоего тезки. Человеческий мальчик по имени Иккинг. Он рисовал разные вещи. Очень странно для северянки».
О, я знаю.
«Не могли бы вы сказать своему шефу, что мне нужно его увидеть?»
Да, он кивнул.
Затем он отступил назад и увидел, как Иоганн вернулся к тому, что он делал лучше всего, торгуя и обменивая товары и истории. Это всегда вызывало у него ностальгию. Он улетел домой и нашел своего отца, где его обычно можно было найти, сидя в кресле у костра.
Иоганн здесь
«Правда? Он в начале этого года».
Он хотел поговорить с тобой
Это звучало важно
«Думаю, мне следует. Я многим ему обязан за то, что он мне дал».
Стоик неохотно поднялся и вышел на улицу, не замечая легкого замешательства Иккапа. Он обратил внимание на большую толпу, собравшуюся в доках. Торговец заметил его подход и оторвался от остальной толпы.
«Стоик, рад снова тебя видеть, мой друг».
«Иоганн, всегда приятно», Стоик шагнул вперед и обнял его, чего он не делал все предыдущие годы.
«Что это за Стоик?»
«Она нашла меня», — он наклонился и заговорщически прошептал.
«Кто?»
«Вы знаете, кто. Человек, которого я хотел, чтобы вы нашли».
«О, » Иоганн понизил голос, «и она здесь?»
«Да.»
«Пока мне не нужно с ней встречаться. Она дает мне мурашки по коже. Ты не хочешь знать, как мы встретились».
«Вы хотели меня видеть?» Стоик продолжил.
«О, да, следуй за мной. Я должен тебе кое-что дать».
Он последовал за Иоганном обратно в доки и вышел на свой корабль. Йоханн вскочил на борт и порылся, прежде чем найти то, что искал. Он появился со странным, зазубренным топором.
Где я видел это раньше?
Иоганн вручил ему оружие, которое он схватил и внимательно осмотрел.
«Где ты это взял?»
«Я занимался своими делами в одной из деревень берсеркеров, когда прибыл один из их вождей. Думаю, Дагур. Он заплатил мне горсть золота, чтобы взять свой топор и дать его вам».
Стоик спокойно посмотрел на Иоганна, когда осознание того, что означало это событие, охватило его. Ни один начальник не может неправильно понять сообщение. Его хватка на топоре стала дрожать, и он глубоко вздохнул.
«Он сказал что-нибудь еще?»
«Да, он сам хотел встретиться с вами на острове Айрен, на первом Эинманудуре».
«Понятно», — он повернулся в сторону и отошел от доков с топором Дагура в руке.
Он нашел изолированное место за пределами города и прислонился к дереву, внезапно измученный истощением.
Ни один вождь не дает топора другому вождю, если не в угрозе Но почему? У нас не было разногласий с Берсеркерами. В какую игру он играет?
Первый из Einmandur… Мне нужно скоро уйти. И мне нужно взять с собой несколько кораблей на всякий случай. Я объявлю это завтра в обед. Нет смысла отвлекать их от Иоганна сейчас.
*
Его корабли качались в волнах недалеко от берега острова совета. Он хорошо помнил это после своей последней встречи здесь. Создание первого договора с другими племенами для обмена знаниями о драконах. Встреча с Освальдом в последний раз. Незначительные жертвы, которые должны были быть принесены для большего блага.
Одновременно он позволял небольшому количеству своих людей идти на берег, но он держал на кораблях лучших бойцов. Нельзя было сказать, что планировал Дагур, и корабли должны были защищаться.
Остальные прибыли незадолго до полудня.
Три шлюпа Берсеркеров, которым помог ветер, устремились к ним с развевающимися красными парусами. Это было зловеще похоже на то, как он представлял, как будет выглядеть посадка в море.
Но они не нарушат мирный совет острова. Я надеюсь.
Конечно же, корабли начали разносить ветер со своих парусов и замедлились за пределами дистанции. Он увидел активность на обоих кораблях, когда группа берсеркеров свалилась в небольшие плоты и направилась к берегу.
«Хорошо, мужчины, давайте сойдем на берег и посмотрим, чего он хочет. Держите свои клинки рядом».
Он запрыгнул в свой десантный корабль с топором Дагура в руке. Другие люди, находившиеся с ним в ремесле, заметили оружие и обменялись взглядами друг с другом. Слабое чувство надвигающейся гибели, казалось, висело в воздухе.
Вскоре компания оказалась на берегу, и они пристально следили за приближающимися берсеркерами. Две группы из двадцати человек шли друг к другу, пока они не были в двух шагах друг от друга.
Они не сильно вооружены. Может быть, это не ловушка.
Центральный Берсеркер, высокий и долговязый парень, вышел вперед и снял маску. Это был Дагур.
Два вождя смотрели друг на друга на мгновение.
Дагур выглядит… спокойнее, чем я помню. Может быть, он немного вырос.
«Приветствую, шеф Дагур, я верю, что у меня есть кое-что ваше».
Стоик сделал несколько шагов вперед и небрежно бросил топор в бок Дагура. Дагур не двигался, чтобы поднять его.
«Иоганн сделал так, как я ему сказал. Мне все равно не нужно его прокалывать. Стыд…»
«Ты хотел поговорить со мной, Дагур. Говори».
«С момента безвременной кончины моего отца многое изменилось».
Стоик стиснул зубы и уставился на него.
«Могу поспорить, у них есть. Он был хорошим человеком».
«И он был ужасным вождем. Слишком слабым. Он никогда ни с кем не воевал».
«Мудрый лидер только берет своих людей на войну в их защиту».
«И защита их от будущей слабости не в счет? Кто сейчас боится берсеркеров? Никто. Мир забыл, насколько мы сильны. Хуже того, мы забыли, насколько сильны мы можем. Я это изменит».
«Так что же тогда, Дагур? Собираетесь ли вы объявить войну Берк? Попробуйте сражаться с нами и со всеми нашими драконами?»
Дагур достал из кармана маленький нож и спокойно осмотрел его.
«Нет, если этого можно избежать. Понимаете, я объединил племена берсеркеров. Но многие племена не думают о себе как о едином подо мной. Им нужно пролить кровь, прежде чем они действительно будут думать о себе как о братьях и сестрах и о я как их начальник «.
Дагур снова посмотрел на него с опасно спокойной улыбкой.
«Мы хотим снова охотиться на драконов».
«Я не понимаю, как это важно для меня. Тогда иди охотиться на драконов», — ответил Стоик.
«И я думал, что ты стал мягким, Стоик. Но нигде не хватает драконов, чтобы быть хорошим спортом, кроме Берка».
«Нет.»
«Но подумайте об этом. Берк — большой остров. Мы могли бы поохотиться на одной половине острова и оставить вашу половину в покое. Это дало бы моим людям возможность утолить их жажду крови и вернуть некоторые трофеи».
«Дагур, ты знаешь, что это не сработает. Слишком опасно иметь другое племя с историей насилия на моем острове. И мы любим наших драконов».
Дагур на мгновение шагал, казалось бы, глубоко задумавшись.
«Стоик, все соревнование. Мое племя должно бороться с чем-то. Я убедил их довольствоваться охотой на драконов, а не шкурой людей. Они могут быть очень дикими».
«Я знаю это.»
«Есть один тип дракона, которого они не убьют. Вы знаете, какой именно».
«Конечно. Skrill. Если вы собираетесь попросить одного, не беспокойтесь, у нас его нет».
«Мне не нужно просить тебя об этом».
Дагур подошел ближе и понизил голос.
«Я уже нашел один. Я нашел это, и я сломал это. Теперь это подчиняется мне и борется за меня».
«Вы тренировали Skrill?» Стоик пробормотал в неверии.
«Да, я сделал. Скрилл — это состязание любого дракона, кроме одного. Ночная Ярость. Я верю, что у вас их два. Если вы не позволите моим людям мирно охотиться на драконов на вашем острове, тогда дайте мне свой Ночные Фурии. “
«Невозможно.»
«Это возможно. Тебе просто это не нравится. Что это будет, о вождь драконов? Ты дашь мне то, что я хочу, чтобы мы могли обрести мир?» Дагур усмехнулся.
Пальцы Стоика дернулись на оружии, которое держал рядом с ним.
«А что если я не дам их тебе?»
Дагур засмеялся и помахал своим шлюпам и охранникам, повышая голос.
«Тогда мы приедем в Берк, сожжем твои корабли и деревню, изнасилуем твоих женщин, зарежем твоих зверей, и ты будешь наблюдать, как я убью твои ночные фурии живыми. Как насчет этого?»
Все, кто стоял позади него, сердито перетасовывали свои ноги, бормотая матом. Большинство из них тоже подняли оружие.
«Тогда я отпущу тебя, чтобы ты мог вспомнить, что потерял все».
Он успокоил своих людей жестом и снова посмотрел на Дагура. Странное спокойствие, казалось, охватило его. Он знал, на что способны Дагур и Берсеркеры. Все знали.
«Ты этого не сделаешь», — усмехнулся Дагур.
«Никогда!» он зарычал в ответ.
«Так это война тогда?»
Стоик отцепил свой топор и протянул его прямо к Дагуру.
«И я убью тебя сам».
Дагур молча отвернулся от него, и его люди последовали за ним на берег без происшествий. Стоик позаботился о том, чтобы поторопить своих людей обратно на свой корабль на случай, если Дагур повернет к нему шлюпы. Но Берсеркеры не сделали такого шага и разошлись.
«Сделай паруса. Давай вернемся домой».
Больше никто не нуждался в поддержке. Стоик даже присоединился к веслам, чувствуя необходимость срочно вернуться в Берк, чтобы начать подготовку.
Он бросил последний взгляд на остров и на далекие корабли. Темная фигура поднялась из руин на острове и,казалось, отправилась вслед за кораблями берсеркеров. На таком расстоянии это могла быть большая птица.
Это заставило его остро осознавать, насколько опасна его ситуация с исчезнувшими драконами.
Мы должны изменить это и вернуть их сейчас.
Боги защищают нас.
========== TOM I-затишье перед бурей ==========
«По ушибу моих пальцев / Что-то нечестивое так приходит». — Уильям Шекспир — Макбет
Жуткая тоска опустилась на Берк в одночасье. Весть о том, что случилось с Дагуром, распространилась почти сразу после возвращения кораблей.
Сон Стоика был чрезвычайно беспокойным. Он долго размышлял над самой очевидной проблемой, прежде чем даже встать с постели. Берк была беззащитна без своих драконов. Даже в самые славные дни своего племени Берк не был соперником племени берсеркеров. Никакого племени не было.
Мы должны вернуть наших зверей сейчас. Они наша лучшая защита. И мы должны сообщить другим племенам, что планирует Дагур. Может быть, они помогут нам. Или, может быть, они присоединятся к Дагуру. Нет, у них теперь есть свои собственные драконы. Дагур такой же их враг, как и наш.
Он встал и созвал экстренное собрание всего племени на рассвете.
«Я уверен, что вы все знаете, почему я назвал вас здесь. Дагур Безумный, вождь берсеркеров, собирается привести сюда свое племя и напасть на нас. Он хочет охотиться на наших драконов для спорта и убить нас».
В зале было смертельно тихо.
«Я сказал вам всем, что мы собираемся в конечном итоге вернуть наших драконов. Сейчас самое время! Мне нужны добровольцы для трех кораблей, чтобы отправиться на остров, на котором ходили драконы. Вы должны найти своих драконов и доставить их детей на корабли» Затем принесите их обоих сюда. Астрид возглавит миссию. Следуйте ее указаниям. Все остальные останутся здесь и подготовят оборону. Спайлоут будет руководить подготовкой. “
Он поднял кулак и поднял голос.
«Мы всегда терпели и будем снова».
Он вышел среди своих людей и обнял плечи в ободрении.
«Я вижу в твоих глазах тот же страх, который охладил бы мое сердце! Но что мы? Мы — огонь зимой! Мы живем справедливо, как хотят боги. Мы не воюем с другими людьми, как это делают берсеркеры!»
Он вернулся на свой постамент в передней части зала.
«Не бойтесь их! Боги будут благосклонны к нам!»
Все в зале поднялись на ноги и подняли свои голоса в едином приветствии. Затем все начали расходиться без каких-либо явных признаков паники. Вокруг Астрид собралась толпа, явно стремившаяся добровольно отправиться на миссию по поиску драконов.
«Мотивация, как всегда, Стоик», — сказал Гоббер после того, как вышел вперед.
«Мы должны двигаться быстро. Дагур может попасть сюда уже через пару недель».
«Да, я думал об этом. А как насчет других племен, вайнов, вольсунгов и даже изгоев?»
«Что насчет них?»
«Мы говорим им? Мы просим их о помощи?»
Стоик смотрел на стол и избегал его взгляда. В его голове закрались какие-то подозрительные мысли о возможных намерениях других племен.
«Можем ли мы доверять им?» в конце концов он спросил.
«Как ты думаешь? Дагур хочет охотиться на зверя за спортом, как ты говоришь. Это делает его и берсеркеров врагом других племен. Я думаю, они присоединятся к нам».
«Даже если они помогут нам, как мы им скажем? Ни у одного из наездников нет своих драконов, кроме Густава и детей из Ледяной Бороды. Они не знают, куда идти, и они недостаточно взрослые. слишком долго, и нам нужны бойцы здесь. Мы теряем достаточно на миссии Астрид, как она есть «.
Никто ничего не предлагал, пока Гоббер не высказал идею.
«Так что пошли Иккинг. Он знает, куда идти».
«Я бы не.»
«Это самый быстрый способ. Вы можете записать все, и он может передать ваше сообщение другим вождям».
«Дай мне подумать об этом.»
Он вышел из зала и наблюдал за тем, как толпа рассеялась, а самые обычные обязанности были отменены из-за необходимости. Астрид привела контингент, что неудивительно, значительно утяжеляя интересы гонщиков, по направлению к докам. Spitelout уже собрал лучших плотников и мастеров, по-видимому, чтобы обсудить оборону верхнего уровня деревни.
Я надеюсь, что это не доходит до этого. Если мы сможем вернуть драконов, мы сможем удержать Берсеркеров.
Он был почти дома, когда услышал стук крыльев. Иккинг упал перед ним, приземлился и подошел к нему с явным выражением растерянности и интереса.
«О, я забыл тебе сказать. Пойдем внутрь».
Они сделали, и Иккап сел, явно желая услышать новости.
«Вы знаете, что я пошел на встречу с Дагуром?»
Да.
«Дагур хотел охотиться на драконов здесь, на Берк. Я сказал нет, и теперь мы ведем войну с берсеркерами».
Иккинг кивнул один раз, а затем замер, как будто он сначала не понял. Затем он поднял глаза в явном шоке и неверии.
«Вы слышали меня правильно. Он сказал, что собирается нанести нам визит. Мы не можем терять время. Астрид собирается вернуть столько драконов, сколько она сможет, а остальные из нас собираются укрепить Берк».
Чем я могу помочь?
Первой его мыслью было, что сильный дракон может помочь, перевозя бревна или помогая в строительстве, но это будет относиться к Иккапу как вьючному животному. Он не допустит этого. Предложение Гоббера вернулось к нему, и он неохотно признался себе, что Гоббер был прав. Нет никого лучше, чтобы принять просьбу о помощи, чем Иккинг.
«Я собираюсь сообщить другим вождям, что планирует делать Дагур. Ты примешь им сообщение от меня?»
Все они?
«Да, все из них. Вы знаете путь, верно?»
Иккинг кивнул.
«Хорошо, иди принеси себе что-нибудь поесть. Я напишу тебе письма».
Икота не прошла даром и метнулась наружу. Затем Стоик сел за стол и начал составлять свое послание другим вождям. Это было короткое сообщение, в котором содержалась только основная информация о том, что Дагур и берсеркеры намерены вести войну с Берк и что Берк просит помощи других дружественных драконам племен против этой угрозы.
Иккинг вернулся вскоре после этого и быстро вырезал свою рыбу самостоятельно. Стоик закончил последнюю копию сообщения и отложил его, чтобы высохнуть.
«Хорошо, письма здесь, и я положу их в ваш рюкзак. Мне нужно пойти посмотреть корабли прочь. Запомните, не бродите. Просто идите прямо к Вайне, Вольсунгу и даже изгоям, а затем возвращайся сюда. “
Он признал слова своего отца и смотрел, как он вышел на улицу.
Иккинг рассеянно покончил с сырой рыбой, закрыл глаза и попытался представить, как это будет выглядеть. Истинная война племени против племени. Это было не то, что он когда-либо видел. Несмотря на собственное стремление к миру, он знал, что это другой случай. У него был прямой опыт того, насколько жестокими могут быть берсеркеры.
С Дагуром не разговаривать. Он не слушающий тип. Но почему он хочет напасть на нас? Что мы с ним когда-либо делали?
Он собрал и закрепил свою сумку и остановился у двери.
Должен ли я принести беззубым? Нет, наверное нет. Не отвлекай. Я должен рассказать ему об опасности, хотя.
Решившись, он ушел из дома и быстро прыгнул наверх. Он обнаружил, что беззубый загорает и с интересом осматривает деревню.
«Что происходит? Две ноги сильно двигаются».
«Другое, плохое гнездо придет сюда, чтобы сразиться с нами. Мы работаем, чтобы сделать это гнездо более безопасным».
«Что делаешь?»
«Я иду в другие хорошие гнезда, чтобы получить помощь».
Идея явно заинтриговала беззубую.
«Почему они помогут?»
«Потому что они должны. Потому что хорошие гнезда помогают друг другу. Вы должны помочь здесь, когда я уйду».
Беззубый огляделся и небрежно кивнул.
«Оставайся в безопасности Икота».
«Ты тоже беззубый».
Иккинг обернулся и спрыгнул со скалы. Он кратко взглянул на доки, где готовились три корабля. Он думал, что сможет просто заметить Астрид среди толпы.
Затем он повернул к морю, сосредоточив свои мысли только на воздухе, текущем над его крыльями и теплом солнце на спине. Но теперь при мысли о надвигающейся угрозе появилось слабое чувство срочности. Это чувство опасности добавило немного больше скорости его полету.
*
Стоик наблюдал, как Иккинг улетел вдаль и постепенно исчез в дальнем небе.
Он будет в порядке. Просто не думай об этом.
Затем он спустился в доки, чтобы помочь с загрузкой оставшихся припасов на корабли.
«Делай то, что должен делать, Астрид!» он крикнул ей.
«Мы будем сэр!» она ответила.
Он отступил назад и наблюдал, как корабли развернули свои паруса и начали выходить в гавань.
«Боги следят за тобой. И за нами», — прошептал он.
Затем он покинул доки и направился обратно через нижний уровень деревни.
Нам нужно будет отказаться от этого уровня. Не могу удержать порт. Нам также нужно будет переместить корабли. Дальний край острова должен работать.
Он рассматривал узкий путь вверх по скале к основному уровню, где все жили.
Сверните путь, и они не смогут добраться до нас таким образом. Это оставит только долгий путь, если они высадятся на этой стороне острова.
Он собрал Спителута, Гоббера и группу лучших воинов в Зале за своим столом, чтобы спланировать неизбежное вторжение.
«Хорошо, у нас никогда раньше не было ничего подобного. Драконы, которых мы знаем, как сражаться. Хотя другое племя…» начал он.
«Сколько он приносит?» Спителоут спросил.
«Понятия не имею. Это может быть все из них. Более тысячи».
Это послало стоны вокруг стола.
«У нас все будет хорошо. У нас будут наши драконы к тому времени».
«Ну и что? Что хорошего сделают несколько драконов обо всех берсеркерах?» Спителот удивился.
«Мы можем атаковать сверху, пока их корабли все еще находятся в море. И мы можем заставить их сражаться за нас на суше. Огонь так же опасен, как и всегда», — ответил Стоик.
«Но Берсеркеры знают, что им нужно будет сражаться с драконами. Они будут готовы. Это будет бойня в обоих направлениях».
«Не говори мне, что ты любишь их сейчас», — поддразнил Гоббер.
«Так что, если я, они наши зверьки».
«Может быть, мы сможем помочь защитить их. Сделайте для них броню». Финнбьёрн предложил.
«Вы можете сделать это, Гоббер?» Спросил Стоик.
Кузнец погладил свою бороду, глубоко задумавшись.
«Астрид предложила что-то подобное раньше. В основном им нужно беспокоиться о стрелах и копьях. Некоторые тарелки для шеи и живота могут помочь. Хотя что-то для их голов, это сложнее, и их нужно будет делать для каждого из них, так как они все такие разные «.
«Просто делай, что можешь».
«Я буду, » ответил Гоббер.
«Я послал Иккапа, чтобы он принес сообщение Вайне, Вольсунгу и даже изгоям. Я дал им знать, что собирался делать Дагур. Я сказал им, что все дружественные драконам племена находятся на одной стороне, и мы должны защищать друг друга». «.
«Вы действительно думаете, что они придут?» Спителот удивился.
«Может быть, некоторые из них, если они имеют какую-либо честь. Но сейчас нам нужно планировать самостоятельно. Предположим, что берсеркеры доберутся до Берк. Мы покидаем доки и поднимаем всех на высший уровень. Мы не можем бороться с ними всеми в лес. Он должен быть в открытом месте, где могут летать драконы. Что нам делать? “
Spitelout долго и трудно.
«Лучшее, что мы можем сделать, — это построить здесь стену, — указал он на место на карте, — и направить их в одну область и надеяться удержать линию. Мы могли бы вырыть ямы, чтобы помешать им повсюду масштабировать стену». Это будет много работы, но я думаю, что мы сможем сделать это через пару недель «.
«Сделай это», — заявил Стоик.
«У меня была другая идея, но вам, вероятно, она не понравится», — начал Спителоут.
«Я открыт для всего прямо сейчас».
«Хорошо, мы знаем, где большие запасы оружия и доспехов, которые ждут, чтобы их забрали. Ваши драконы нашли их под землей».
Каждый взял минуту молчания в честь своих предков.
«Да, но мы будем беспокоить мертвых», — начал Стоик.
Старейшина Вултир выбрал этот момент, чтобы высказаться.
«Кости наших предков лежат там внизу, верно? Они сейчас в Вальхалле. Я не думаю, что они возражали бы, если бы мы сломали их кости и потребовали оружие, чтобы защитить себя. Наши предки посчитали бы это честью для своих клинков». чтобы увидеть битву снова «.
Помня об этом, Стоик кивнул.
«Тогда будет согласовано. Мы заберем все оружие и доспехи, какие сможем, из подполья».
«А как насчет женщин и детей? Мы не можем заставить их сражаться тоже», — спросил Гоббер.
«Очевидно, ты не знаешь наших женщин», прервал Игнис.
«Дело не в этом, — возразил Гоббер, — не все могут сражаться, и я не хочу, чтобы у берсеркеров был шанс убить кого-либо из них живым».
«Мы спрячем всех, кто не может сражаться на горе Тор. Достаточно пещер, чтобы спрятать всех», — заявил Стойк.
Ему не нужно было говорить, что не имеет значения, где они прячутся, если битва проиграна. Все поняли это без необходимости слышать это.
«Есть ли что-то еще, что мы должны знать?» Спителоут спросил.
Он подумал дать им всем понять, что он мог увидеть Скрилла. Этот Дагур мог приручить одного из этих тайных зверей.
Но он ничего не сказал.
Это ничего не изменит, кроме как заставить всех бояться.
«Давайте начнем. Нет времени тратить».
Он встал, сигнализируя об окончании встречи. Все, кроме Спителута, вышли из дверей, стремясь распространить информацию и приступить к работе.
«Мне не нужно говорить тебе, брат, но мы не сможем удержаться, если нам не помогут драконы и другие племена».
Он сжал плечо Спитлоута и мрачно улыбнулся.
«Имей веру, Астрид еще никогда нас не подводила».
*
Иккинг прибыл на остров Вайнян на закате, даже не осознавая, как болели его крылья от целого дня беспосадочного полета. Вид других драконов, удобно отдыхавших по всей деревне, был свидетельством того, насколько далеко зашли эти люди.
Тем не менее, его прибытие и приземление на главной площади вызвали довольно бурную реакцию.
«Где его наездник?» «Это Ярость!» «Что это на шее?»
Пожалуйста, получите Свана
Он сел и ждал, пока вайенского вождя вытащат из их зала. Он узнал нескольких молодых людей среди собравшейся толпы как всадников драконов и поклонился им. Затем он заметил огромную женщину, идущую к нему из-за толпы. Она вышла вперед и посмотрела на него.
«Это действительно ты. Добро пожаловать.»
Нам нужно поговорить
Затем он открыто взглянул на ее дом. Она кивнула и повела его к себе домой. Как он и вспоминал, теперь рядом с домом была конюшня с дремлющим Кошмаром.
Она сказала, что у нее есть одна.
Она впустила его внутрь и наблюдала, как он нашел место у камина в гостиной. Ему удалось опрокинуть стул, сильно ударив хвостом.
«Вы сильно выросли с прошлого раза, когда вы были здесь».
Да, он кивнул.
«Тебе придется простить меня. Мне все еще странно разговаривать с драконом».
Он только пожал плечами и небрежно проворчал. Затем он полез внутрь своей сумки и вытащил одно из запечатанных писем, которые он передал ей. Она развернула сообщение и начала читать его при свете костра.
Когда она прочитала письмо, ее лоб нахмурился от явного беспокойства. Закончив, она тяжело вздохнула и повернулась к нему.
«Вы знаете, что это говорит?»
Да, он кивнул. Он мог разумно догадаться, о чем говорится в письме.
«Я не знаю, что мы можем сделать. Мы не бойцы, и большинство наших наездников на драконах все еще молоды».
Он отвернулся, чтобы вежливо зевать, когда его истощение начало настигать его.
«Ты сонный. Извини. Следуй за мной.»
Она вывела его на улицу в новые конюшни, где позволила ему выбрать его стойло.
Намного чище, чем в прошлый раз, по крайней мере.
Единственная проблема заключалась в том, что вокруг собралась большая толпа без видимой причины, кроме как посмотреть на него. К счастью, она заметила и вмешалась.
«Хорошо, пошли все. У него был длинный день и он хочет немного поспать! Всех наездников драконов в Зал…»
Благодарю.
Он отложил свою сумку, накрылся крылом и предался истощению.
На следующее утро он проснулся от восхитительного запаха копченой рыбы на деревянной тарелке перед ним. Он усмехнулся и радостно зарычал про себя, когда понял, что она вспомнила эту деталь из их последней встречи. Шеф Свана появился вскоре после того, как начал есть.
«Спокойной ночи?»
Кроме деревянных половиц, да.
Да.
Она подошла и села рядом с ним жестом в сторону его стаи.
«Вы собираетесь передать это сообщение другим вождям, не так ли?»
Да.
«Я поделился новостями со своими гонщиками и старейшинами. Они понимают опасность, но они согласились, что мы должны помочь Берк».
В самом деле?
Он удивленно посмотрел на нее.
«Да, я не знаю, что мы можем сделать, но мы что-нибудь придумаем».
*
Ну, это менее дружелюбно. Не удивительно, хотя.
Он нервно повозился на ногах, оглядываясь на приветственную вечеринку вольсунгов. Мужчины толпились вокруг него, в то время как драконы смотрели в его сторону с явным подозрением. У всех драконов были уздечки во рту и большие седла на спинах. Они также казались странной комбинацией послушного или покорного и в то же время сердитого. Совершенно не похоже на драконов Берк.
Возьми своего начальника
Все начали бормотать и указывать на его надписи, но никто не двигался. В конце концов ему пришлось зарычать на них, чтобы кто-нибудь пошел за шефом.
Эдгарас, в конце концов, подошел к нему, поводив за поводок особенно злой кошмар. Мужчина отступил и посмотрел на него, посмотрев на письмо. Он ясно вспомнил их очень короткую предыдущую встречу.
«Что ты здесь делаешь?»
Не один для чата. Хорошо, тогда.
Он вручил письмо Эдгарасу, который осторожно взял его и прочитал с растущим удовольствием.
«О, действительно, это интересно», — сказал Шеф, когда закончил.
Эдгарас начал шагать, явно обдумывая свои варианты.
«Берсеркеры хотят воевать с Берк, а Стоик хочет, чтобы мы помогли защитить его народ».
И все дружественные драконам племена
«Они могут представлять угрозу для нас. Дагур очень нестабилен, это точно. Но кто знает? Он может не ссориться с нами. Я мог бы сидеть сложа руки и смотреть, как вы двое уничтожаете друг друга, а затем двигаться дальше». “
Иккинг ощетинился при этом и едва сдержал рычание гнева.
«Или, может быть, я преподам Берсеркерам урок для некоторых… преступлений, которые они совершили против меня».
Что я должен сказать своему начальнику?
«Дорогой Стоик… скажи ему… что мы будем там. Любая возможность вернуться в Берсеркеров и, возможно, забрать их земли, приветствуется. Плюс, мы хотели бы видеть наших зверей в действии сейчас, не будем мы?» крикнул он собравшейся толпе.
Они громко взревели при мысли о битве.
я скажу ему
Затем Иккинг прыгнул в небо и оставил деревню позади. Эдгарас пытался что-то кричать за ним, но он не хотел оставаться там дольше, чем это было абсолютно необходимо.
Не могу сказать, что мне нравятся их причины. Хорошо, просто еще один, чтобы пойти. Мой любимый тоже. Старый добрый дракончик Алвин.
*
Он катился над Островом Изгнанников сразу после заката. Сверху он выглядел совсем иначе, мало чем отличаясь от острова любого другого племени. Основное отличие заключалось в том, что он не видел никаких явных признаков присутствия на острове драконов.
Хорошо, здесь ничего не идет.
Группа людей внизу на острове заметила его и подняла тревогу. К сожалению, было много людей, которые вышли с сетями, поэтому он приземлился на вершине одного из домов и оказался вне их досягаемости. Он оставался там, пока знакомая фигура не пробилась сквозь толпу.
Элвин стоял перед домом и смотрел на него. Затем он дал сигнал толпе, и они опустили свои сети и отступили.
Он посмотрел на Элвина минуту, прежде чем решил рискнуть. Он расправил крылья и спрыгнул на землю, затем осторожно подошел к Элвину, следя за всеми остальными.
Было бы больно быть осторожным, когда имеешь дело с изгоями.
«Что нам делать, шеф?»
«Пусть будет», — ответил Элвин.
Хм, это действительно…
Элвин очень хорошо поддерживал самообладание перед всеми, но Иккап мог сказать, что он нервничал. Обычно гордый и уверенный в себе человек не мог даже встретиться с ним взглядом.
Может быть, смотреть в глаза Ночной Ярости при свете огня, когда он знает, что обидел меня раньше, немного страшно. Да, это звучит правильно.
Несмотря на это, он был немного удивлен, что мысль о том, что он немного страшен, чувствовала себя хорошо. Это определенно не та аура, которую он намеревался испустить. Хотя с Элвином он не мог сказать, что какой-либо дискомфорт, который чувствовал человек, был незаслуженным.
Он полез в сумку для переноски и вытащил последнее письмо, которое он вручил очень удивленному Элвину. Человек схватил факел и быстро прочитал сообщение, затем начальник начал шагать, когда он закончил читать. Иккинг позволил ему шагать на минуту.
Мягкое ворчание снова привлекло внимание мужчины. Затем Иккинг вспомнил, что остальные изгои не видели, что он может писать.
Какой твой ответ?
Это вызвало бурю криков и неверия в собравшейся толпе. Несколько человек начали кричать за его голову и даже делали угрожающие жесты.
«Стоп! Ты не дотронешься до него!» Голос Элвина охватил их всех.
Все удивленно оглянулись на своего вождя, но все выполнили его. Затем Элвин целенаправленно подошел к нему и встал в пределах его досягаемости. Это было заметное заявление о доверии, что он был уверен, что дракон не набросится на него.
«Ты говоришь Стоику, что мы будем там. Мы тоже ненавидим берсеркеров».
Он коротко кивнул Элвину, затем бросился в небо и исчез в ночи.
Хорошо, найдите безопасное место для сна сегодня вечером, а затем возвращайтесь домой завтра. Хм, интересно, где их драконы.
Он приземлился после нескольких минут полета вдоль береговой линии. Он нашел укромный уголок на вершине утеса и спрятался внутри, чтобы отдохнуть, когда его истощение начало настигать его.
Возможно, им не удалось обучить своих собственных драконов. Тем не менее, все, что они могут сделать, поможет, если Берсеркеры действительно придут.
*
Гоббер нахмурился и уставился на планы на своем столе. Он несколько поспешно нарисовал эскизы только сегодня утром, основываясь на своем многолетнем опыте с предметами рисунков. Ему даже принесли последнюю Книгу Драконов, чтобы помочь сделать дизайн как можно более пропорциональным.
Тем не менее, это были самые странные сооружения из его кузницы. Седла Дракона были всего лишь модификациями от седла лошади. Броня хоть…
Блейз это сложно. Они все такие разные. Я даже не знаю с чего начать. Вероятно, вначале нужно что-то, чтобы защитить свои животы.
Масштаб этой задачи постепенно начался, когда он подумал о том, сколько кожи и плетения цепи понадобится для изготовления достаточного количества доспехов.
«Гоббер, ты послал за мной», — объявил Спителоут, входя в кузницу.
«Да, я сделал. Как прошло подземное восстановление?»
«Они привезли много вещей. Доспехи, щиты, стрелы, луки, пики, топоры, все, что нам было нужно. Они сказали, что некоторые кости выглядели так, будто их потревожили».
«Нарушенный?»
«Как будто кто-то забрал части скелета дракона».
«Понятно. Кто-то, вероятно, когда-то делал это. Может быть, после битвы, которая произошла давным-давно. Во всяком случае, я не звал тебя. Это из-за доспехов дракона».
«Что насчет этого?»
«Я не могу сделать все вовремя. У нас есть двадцать шесть драконов с наездниками, если они все вернутся. У нас нет достаточно кожи или металла, чтобы сделать доспехи для всех них. И может потребоваться несколько дней, чтобы сделать доспехи и шлем только для одного из них, даже если у меня будет достаточно припасов «.
Спайлоут мрачно кивнул.
«И даже не заставляйте меня начинать с того, чтобы убедиться, что все рассчитано правильно. Этого нельзя сделать, не имея здесь каждого зверя».
«Просто сделайте это на несколько дней. Сделайте то, что вы можете.
«Мы должны были начать это давно. Должны были знать, что мир не будет длиться вечно».
«Да, мы должны были, Гоббер. Мы больше не совершим эту ошибку».
*
Он боролся с непосильным весом бревна, когда в пятый раз за день возвращался из леса. Он сбросил вес с плеч перед началом баррикады и шагнул внутрь, чтобы осмотреть ход.
Все были на работе так или иначе в течение последней недели. Вырубка деревьев для строительства барьерной стены, рытье канав, организация поставок, починка щитов, приготовление пищи для работающих. Ни одна задача не была слишком маленькой. Даже дети помогали копать.
Стена прогрессирует хорошо и будет завершена в течение недели. Он должен быть достаточно высоким, чтобы никто не мог легко масштабироваться, особенно в сочетании с канавой.
Он коротко взглянул на кузницу, где Гоббер усердно работал. Он, очевидно, столкнулся с некоторыми проблемами при изготовлении доспехов для драконов, но он смог создать некоторые защитные покрытия.
Его взгляд был обращен к морю.
Где ты?
«Главный Стойк?»
Он удивленно обернулся и обнаружил странного человека, стоящего там. Это был один из иностранцев, чье имя он не знал.
«Она хочет поговорить с тобой».
Это означало бы оставить своих людей на полдня, но когда колдун надеется, что его надежды зависят от его вызова, он должен ответить.
«Тогда поехали», — ответил он человеку.
Они оба ушли и отправились через лес. Когда они наконец добрались до укрытия, Стоик был очень истощен и задыхался. Мужчина зашел за Морай, который сразу же появился.
«Стоик, — начала она, не теряя времени, — мне нужно кое-что знать? Мои люди говорят мне, что ты укрепляешь деревню».
«Да, мы получили угрозу от другого племени, Берсеркеров».
«Я слышал о них. Злобные воины. И они собираются приехать сюда?»
«Да.»
«Как вы собираетесь бороться с ними?»
«Мы возвращаем столько драконов, сколько сможем, из мест их гнездования. Они помогут защитить остров. Мы строим оборону на случай, если берсеркеры попадут на остров».
«Вы когда-нибудь собирались рассказать нам?»
«Конечно, я был. Вы можете укрыться с нами в деревне.»
«Это все еще большой риск, чтобы остаться здесь, » она казалась неубедительной.
«Можешь помочь нам?» Спросил Стоик.
«Помочь тебе как?»
«Вы знаете, с вашими силами…»
«Моими силами…» пробормотала она.
Она приобрела далекий взгляд в ее глазах, поскольку она была глубоко задумана.
«Полагаю, это того стоит. Будет ли место за стеной, где должны будут собраться многие берсеркеры?» в конце концов она спросила.
«Да, мы копаем траншеи вокруг большей части стены. Они смогут пробить оборону только у ворот».
«Хорошо, — злобно усмехнулась она, — мы, колдуны, знаем то, чего не знают нормальные люди. Например, знаете ли вы, что камень содержит огонь и свет?»
«Какие?»
«Да, некоторые камни можно превратить в огонь и свет при правильных условиях. Много огня и света. Достаточно, чтобы сжечь десятки людей».
«Я не понимаю, как это могло произойти», — пробормотал Стоик.
«Нет, вы не можете, но вам это не нужно. Я принесу вам контейнер. Все, что вам нужно сделать, это поджечь контейнер, и моя сила будет раскрыта в бою. Любой в этом месте умрет».
«Я снова в долгу».
«Когда ваш враг прибудет сюда?» она задавалась вопросом.
«Мы не знаем. У нас, вероятно, есть больше недели».
«Через неделю… ты должен знать, что я заберу свой корабль с острова до того, как они прибудут сюда. Я не хочу мешать и потерять всю работу, которую я сделал для тебя. «.
«Нет, конечно, нет, — согласился он, — это было бы нехорошо. Ты делаешь то, что должен».
*
Стоик вернулся в деревню незадолго до рассвета. Он быстро поужинал с супом и хлебом, а затем вышел на работу. Было трудно оставаться сосредоточенным из-за того, насколько сонным он стал после почти непрерывной работы в течение последних нескольких дней. Его брат помахал ему после того, как он помог поднять другой луч.
«Давай, Стоик, тебе нужно немного отдохнуть. Ты слишком усердно работаешь», — сказал Спителоут.
Он собирался протестовать, когда старейшина Вултир положил слабую руку на его предплечье.
«Нет смысла спотыкаться о Стоике. Нам нужен ты сильный и отдохнувший».
«Хорошо, если вы настаиваете, старейшина».
Он отпустил себя и с трудом вернулся домой, борясь с истощением весь путь. По секрету он был немного благодарен, что старейшина дал ему хороший повод, чтобы он получил столь необходимый отдых и сохранил лицо перед своим народом. Он вошел внутрь и пошел по коридору к своей кровати, когда заметил движение из гостиной.
Иккинг поднял голову с земли и быстро поднялся на ноги. Стоик почувствовал, что его собственное истощение исчезло, когда он понял, кто вернулся.
«Икота! Ты вернулся!»
Он подбежал и смущенно обнял большую шею Иккапа в объятиях, которые заставили дракона мурлыкать от счастья. Мгновение длилось несколько секунд.
Затем ощущение гальки-кожистой кожи под его пальцами и когтями на спине напомнило ему, что это существо не было его сыном, как задумано природой и богами. Его сын оказался в ловушке внутри этой инопланетной формы. Он отступил от Ярости и легко симулировал истощение.
«Итак, какие-нибудь новости для меня?»
Иккинг кивнул на стол. Стоик подошел к столу и взял уже написанный ответ. Слова были больше, чем он мог надеяться.
«Все они? Они все сказали, что помогут!»
Да, Иккинг кивнул.
«Это удивительно. Я не ожидал… Даже Элвин?»
Да.
«Я не надеялся, что все они придут к нам на помощь. Даже если они не знают, когда они сюда приедут, это все равно прекрасная новость. Надеюсь, никто из них не доставил вам никаких проблем».
Нет.
«Хорошо. У меня был долгий день, и я иду спать».
Возможно, упоминание о кровати имело какую-то магическую силу, но в этот момент Иккип зевнул.
«Тебе тоже следует отдохнуть. Ты много летал».
Он прошел Иккупа по коридору и смотрел, как дракон ложится. Затем он пошел в свою комнату и рухнул на кровать. Хотя он так устал, что его разум все еще был нерешительным, когда он думал о новостях, которые принес Иккинг. Вайны, вольсунги и изгои были готовы плыть или лететь, чтобы защитить Берка от берсеркеров. Это может изменить всю динамику между племенами, если они, конечно, победят.
У нас может быть реальный шанс, когда все они на нашей стороне. Дагур не будет знать, во что он ввязался.
*
Следующая неделя прошла без происшествий, так как подготовка продолжалась. Большая часть баррикады была закончена, и рвы были углублены. Закончив основную оборону, несколько человек начали вывозить из хранилища старые катапульты. Иккинг помог вытащить устройства и установить башни на ближайших сооружениях, с которых можно было наблюдать за полем боя. Даже Беззубый присоединился, помогая нести бревна и получая инструкции от Иккинга.
Стоик чувствовал себя очень уверенно в готовности Берка, наблюдая, как все работают вместе. Его покой был прерван, когда один из наблюдателей срочно подбежал к нему.
«Шеф! Шеф!» крикнул Хиргон.
«Что это за человек?»
«Они идут!» сказал он затаив дыхание.
Стоик нахмурился, когда холод охватил его сердце. Это было слишком рано Он надеялся на дополнительное время, по крайней мере, достаточное, чтобы получить помощь от Астрид или других племен.
«Тогда мы встретимся с ними в бою», — мрачно заявил Стоик.
Хиргон мгновение смотрел в замешательстве, прежде чем продолжить.
«Нет, не берсеркеры. Это наши корабли и драконы!»
Настала очередь Стоика выглядеть растерянным, прежде чем с радостью понять, что это всего лишь недоразумение. Он перешел от мысли, что гибель скоро постигнет его людей, до восторга, что их величайшая сила была только что возвращена им.
«Ну, почему ты не сказал это раньше!» он счастливо кричал.
Он сразу же побежал к скалам и выглянул в море. Там было три корабля, которые несли на своих парусах флаг Берк. А над кораблями была стая роящихся драконов.
Маленькая стая.
Он быстро насчитал только около двадцати наборов крыльев, парящих над и вокруг кораблей, гораздо меньше, чем стая, которая называла Берк домом.
«Где остальные?»
Он удостоверился, что он был первым в очереди, чтобы встретить людей, возвращающихся с кораблей. Хотя было очень странно видеть столько активности со стороны собранных драконов. Они тесно толпились на берегу, осматривая корабли более пристально, чем когда-либо на рыбалку. Нетрудно было представить почему.
Астрид крикнула собравшимся на пляже людям.
«Оставайтесь на месте и не пытайтесь их трогать!»
Люди начали выходить с кораблей, неся маленькие связки, которых никто никогда не видел на Берк. Некоторые перевозили пассажиров в корзинах, а других — вручную, если их было только один или два. Несколько десятков птенцов всех видов были встречены на Берк.
Некоторые были явно сонливы и совершенно невежественны, другие бодрствовали и оглядывались в тревожном любопытстве. Единственное сходство между ними заключалось в том, что все они имели большие головы и выглядели очень неуклюжими. Почти все собравшиеся женщины и девушки коллективно вздохнули, и даже толпа улыбнулась, несмотря на себя.
Как только каждый человек выходил вперед, родители детенышей выходили вперед, отталкивая других драконов или людей, чтобы защитно стоять возле их выводка. Между щенками и взрослыми было много чириканья и звонков.
Это был опыт, которого никто на Берк никогда не имел прежде.
Астрид была последней, кто покинул корабль с буксирами на буксире. Она несла маленькую корзину и подошла прямо к терпеливо ожидающим Буревестнику и Блекбеку, первый из которых наклонился, чтобы осмотреть корзину.
Он медленно подошел к ней и увидел то, что никто бы не подумал. Астрид взяла трех детенышей по одному и положила каждого в открытый рот Буревестника. Как только она привела в порядок трех своих детей, дракон и ее напарница полетели в деревню, оставив Астрид на берегу.
«Астрид, как все прошло?»
Она оглянулась на него, все еще с мечтательным взглядом в глазах.
«Нам есть о чем поговорить», — ответила она.
«Мы можем поговорить по дороге в зал».
Она кивнула, и они оба отправились вместе.
«Мы нашли остров достаточно легко. Там должно было быть несколько сотен драконов, не считая маленьких».
«Мы живем?»
«Мы нашли их всех там, сэр».
«Так где же остальные?»
Она нахмурилась на этот вопрос.
«Ну, остальные остались позади. Им всем не нравилось, что мы приближаемся к их детям».
«Что! Они нам не доверяют?»
«Я думаю, что большинство из этих случаев заключались в том, что мать была диким драконом, а отец оставался с ней. Но даже за исключением тех, которые были нашими, и они все еще не позволили бы нам забрать их детей».
«Почему бы и нет?»
«Я не знаю. Может быть, они хотят подождать дольше, чтобы их дети стали больше. Может, эти люди не сделали достаточно, чтобы завоевать доверие драконов».
«Верь… у нас сейчас только двадцать драконов. Как мы можем верить, что они будут сражаться за нас? Что, если они решат улететь и предать нас!»
Она посмотрела на него с удивлением и с некоторым испугом, что он предложил бы такую вещь. Но он, казалось, понимал, что выпалил и тяжело вздохнул.
«Извините… Я просто очень переживаю за нас здесь».
«Я понимаю. Я уверен, что они не улетят. Помните, что сейчас это их дом или гнездо, и их птенцы тоже здесь. Правда, мы не учили наших драконов, как сражаться с людьми, но я не Не думаю, что они забыли, как. Они достаточно умны, чтобы знать, кто враг «.
«Надеюсь, ты прав, Астрид».
«Что-нибудь случилось, пока нас не было?» спросила она, пока они поднимались по узкой тропинке на верхний уровень.
«Да, Иккинг дал слово другим племенам, вайнам, вольсунгам и изгоям. Они все придут к нам на помощь».
Это действительно хорошая новость! подумала она про себя.
«Я рад, что они будут. Мы все сейчас на одной стороне».
Она отметила значительный прогресс, достигнутый в укреплении деревни после ее отъезда. Она также заметила, что некая Ночная Ярость помогает в строительстве баррикады.
Мне скоро нужно поговорить с ним. Хотя после настоящей еды…
*
Уже третий день, как драконы были возвращены в Берк. Стоику нужны были добровольцы, чтобы взять на себя патрулирование над юго-восточными морями, поэтому, естественно, Торвальд вызвался первым. Его главной целью было произвести впечатление на Сифу своей храбростью. Его первый день патрулирования ничего не показал, но утро его второго дня патрулирования вызвало множество пятен на далеком горизонте.
Его обычная бравада и самодовольная уверенность начали рассеиваться к тому времени, когда он начал считать количество длинных лодок на пятом наборе из десяти пальцев.
«Как они могут иметь столько кораблей?»
Он уговорил Крючинного Клыка понизить, чтобы поближе рассмотреть корабли. Даже не имело значения, что они видели его в этот момент. Большинство кораблей было под флагом Берсеркера, но у некоторых был флаг, которого он никогда раньше не видел и не мог опознать. Один из кораблей выстрелил в него из арбалетов, но он старался держать своего дракона достаточно высоко, чтобы он был вне их досягаемости. Корабли казались заполненными до краев солдатами, и от кораблей внизу раздался громкий рев, когда сотни людей подняли свои голоса вместе.
Он потянул за поводья и с большой поспешностью повернул Крюк-Клыка для Берк.
Один Allfather, помоги нам…
========== TOM I-Пять армий ==========
«Настоящий солдат сражается не потому, что ненавидит то, что перед ним, а потому, что ему нравится то, что за ним». — Г. К. Честертон — Иллюстрированные лондонские новости
Почти все, кроме тех, кто присматривал, пошли спать раньше обычного. Даже драконы, казалось, понимали, что что-то не так, и они были более обеспокоены, чем обычно. Каждый звук из темноты или кажущейся формы на лунных водах ночью был приседающим Берсеркером или приближающимся флотом.
Рассвет наконец пришел без происшествий. Люди беспечно бродили, за исключением того, что они несли свои топоры, пики и шлемы, чтобы всегда быть готовыми. Кузница, Большой Зал и доки были намного занятее, чем обычно.
Стоик стоял на обрыве утеса, молчаливый наблюдатель на фоне надвигающейся гибели. Его мыс развевался позади него на ветру, когда он смотрел на море и смотрел на горизонт. Ничего еще не было видно, но он знал, что приближается целая армада. Несколько всадников совершали патрулирование над морями, где собирались берсеркеры, и пытались подсчитать количество кораблей. Они, как и его племянник, потеряли счет на более чем пятидесяти кораблях.
Похоже на старые времена снова, когда мы все еще сражались с драконами. Только теперь враг будет намного умнее.
В конце концов он отвернулся от утеса и вернулся в деревню. Он кивнул тем, кого проходил, и сжал предплечья с теми, кого знал лучше всего. Жутко было знать, что любой, кого он встречает сегодня,завтра может умереть. Каждая запасная рука использовалась для подготовки к защите; от починки кожаных доспехов, оттачивания топоров, подготовки жертвоприношений богам, рытья канав или строительства баррикад на верхнем уровне деревни.
Он обогнал Астрид и других гонщиков, делящихся идеями как для атаки, так и для защиты.
Черт, у нас есть она и Ингермансон. Они что-нибудь придумают. Возможно, Торстоны тоже найдут способ хорошо использовать свою озорную сторону.
Он быстро позавтракал на фоне тихого напряжения. Обычно кто-то подходит, чтобы поделиться какой-то жалобой, рассказать историю или просто хочет, чтобы его начальник услышал. Никто не сделал так этим утром.
Он быстро покончил с супом и хлебом и направился в кузницу. Гоббер всю ночь работал в кузнице, чтобы заточить мечи и копья и починить луки.
«Стоик, как ты в это прекрасное утро?» Гоббер казался необычайно бодрым.
«Лучше, чем ты, я думаю».
«Эх, не что иное, как угроза неминуемой смерти, чтобы снова все рассмотреть в перспективе. Сегодня нет причин быть несчастными. На самом деле это почти захватывающе».
Несмотря на сложившуюся ситуацию, Стоик неохотно ухмыльнулся, вызвав энтузиазм своего друга.
«Есть сумасшедший ублюдок, которого я помню. Хотя, честно говоря, Стоик, — Гоббер указал на кучу оружия, — я не знаю, насколько эта штука действительно может нам помочь».
«Какие?»
Они оба оглянулись, чтобы убедиться, что они находятся вне пределов слышимости кого-либо еще.
«Сколько нас там Стоиков? Двести, включая наших воюющих женщин. У Дагура будут тысячи, если за ним будут стоять все разные берсеркеры, и они будут лучшими бойцами, чем мы когда-либо были».
Он нахмурился и сжал плечо Гоббера.
«Я знаю, что это так. Человек человеку, это будет ужасная битва для нас. Но мы не можем допустить, чтобы это дошло до нас. Мы должны будем использовать наши преимущества».
«Дай угадаю, зверюшки?»
Стоик кивнул и указал на изрезанные крутые скалы.
«И береговую линию. Они не могут привести их полное число против нас сразу».
Гоббер тоже нахмурился, явно не убежденный.
«Это кажется слишком легким. Вы могли бы подумать, что Дагур планировал бы это».
«Нет, если он настолько ненормальный, как кажется».
«Думаю. Ты действительно думаешь, что наши драконы будут сражаться за нас? Не то, чтобы мы когда-либо готовили их к войне».
«Кажется, Астрид так думает. Могу поспорить, что они будут знать, чтобы защищать нас. И другие племена сказали, что они помогут нам. Я просто надеюсь, что они придут вовремя. До тех пор мы удержимся. Мы должны».
*
«Я говорю вам, это будет работать!» Терон настоял.
«Почему бы нам просто не сжечь их корабли?» Спросила Сифа.
«Потому что мы не можем подойти достаточно близко, не будучи в опасности от их луков», — ответил Торвальд.
«С каких это пор ты был осторожен?» Сифа дразнила его.
«У меня нет проблем с риском для себя, но я не хочу, чтобы Хукфанга убили».
«Вот почему мы должны делать то, что я сказал. Драконы могут топить свои лодки сверху, вне досягаемости луков или копий», повторил Терон.
«Откуда мы знаем, что они могут нести лишний вес?» Сифа удивилась.
«Если Митлуг может нести Скальда, тогда все возможно», — ответил Терон своей сестре.
«Эй, я потерял двадцать камней, большое спасибо», гордо ответил Скальд.
«Сейчас не время для всех», прервала Астрид. «Я думаю, что это может сработать. Но как вы знаете, куда стремиться? Это не то, что мы практикуем. И как мы собираемся бросать камни? Есть драконы? нести их?
Терон уточнил свой план.
«Это сложно, но вот о чем я думал. Мы заставляем наших драконов нырнуть к лодкам, а затем сами бросаем камни. Им даже не нужны супер большие камни, может быть, тридцать тяжелых. Они прорвутся сквозь них». корпуса кораблей наверняка. И тогда берсеркерам лучше надеяться, что они умеют плавать «.
Все обдумали это.
«То, что он сказал», предложила Сифа.
«Спасибо за поддержку, сестренка».
«В любое время. Когда у вас есть хорошая идея, конечно.»
«Ребята, я никогда не пытался бросать камни на что-либо раньше. Мы должны практиковаться в поле или что-то в этом роде», — предложил Скальд.
«Согласен, — кивнула Астрид, — сегодня мы должны попрактиковаться. Я дам шефу знать наш план».
«Как на счет меня?» Густав спросил.
«Как насчет тебя?» Торвальд задумался.
«Могу ли я присоединиться к вам всем? Пламя, и я хочу помочь».
«Чтобы бороться за ваше племя, я не вижу в этом проблемы», — ответила Астрид.
Она отмахнулась от остальных и отправилась на поиски Стоика. Это был сумасшедший план, но он был лучшим из тех, что придумал любой из них. Пока она обдумывала идею настоящего сражения, ужасная реальность начала приближаться. Смерть приближалась к мирным берегам Берк.
*
Стоик собрал всех в Зале, кроме дежурных наблюдателей у скал и берегов. Существовала старая традиция, которую нужно было выполнить до битвы. Он поднял руки, и бормотание утихло, пока не наступила мертвая тишина.
«Братья, сестры, приближается тьма. Но не бойтесь. Мы победим. Мы будем сильны! Мы умоляем благосклонность богов, чтобы они могли защитить нас и дать нашим рукам свою силу!»
Он отошел в сторону, и все с уважением встали, когда жертву, козла, привели к Старейшине, стоящему перед статуями Одина и Тора. Вултир взял животное, произнес церемониальные слова благосклонности и перерезал горло животному. Кровь капала в чашу, которую Старец поставил у подножия статуи. Один за другим собравшиеся в зале подошли к статуе, опустились на колени или склонили головы и стали произносить разные молитвы. Все они, хотя и помазали себя на лбу каплей крови козла.
Затем началось пиршество. Мясо и рыба вывозились вместе с большим количеством хлеба. Разговоры начались снова, но по понятным причинам были более сдержанными, чем обычно. Было больше разговоров об оружии и славе по сравнению с обычным.
В этот момент у Стойка не было особого аппетита, хотя он небрежно жевал немного еды, чтобы сохранить силы. Он был слишком обеспокоен благополучием своего народа и попытками спланировать неизбежную битву.
Ее план поможет нам. Каждый корабль, который они могут потопить, — это, по крайней мере, двадцать берсеркеров.
Он посмотрел на свою сторону, где Иккап небрежно сидел и смотрел на собрание. На этот раз Иккинг был единственным драконом в Зале. Прощальные слова Дагура охватили его, и он изо всех сил старался не представлять, что случится с Иккингом, если его поймают.
Я не могу иметь его здесь во время битвы. Это слишком опасно для него или беззубика. Я могу отправить их с детенышами в подполье. Это будет держать их в безопасности и в стороне.
Он вызвал Иккинг, как только они вернулись домой, и объяснил его план. Это было не то, что Иккинг надеялся услышать.
«Какие!» Иккинг воскликнул.
Почему я должен прятаться?
«Потому что здесь будет слишком опасно, и я не хочу, чтобы тебя ранили».
я буду в порядке
«Дагур сказал, что собирается убить моих драконов передо мной, и что он хотел надеть пальто Ночной Ярости».
Этот мысленный образ сильно встревожил их обоих.
Я буду держаться подальше
«Нет, ты… и Беззубик пойдут с детьми и женщинами, которые не могут сражаться. Оставайся в стороне. Если мы выиграем битву, тогда ты сможешь вернуться сюда позже. Если нет… тогда ты сможешь сбежать»…»
Иккап неохотно признался себе, что в мышлении его отца был какой-то смысл. Но это все еще не то, что он хотел сделать.
Но я хочу…
Ты должен сделать это для меня. Это… заставило бы меня чувствовать себя лучше, зная, что ты в безопасности, что бы еще ни случилось. Ты понимаешь?
Икота неохотно кивнула.
Я скажу беззубым
«Хорошо.»
Стоик наблюдал, как Иккап угрюмо спускался в свою комнату и, по-видимому, начал объяснять требование беззубому.
Пока он в безопасности. Я не хочу, чтобы он видел, какой ужасной может быть война. Ему не нужно это видеть.
*
Рассвет наступил слишком быстро, снова без каких-либо изменений. На рассвете небо было очень красным, возможно, знак судьбы.
Красное небо утром, Норд принимает предупреждение.
Помня старую пословицу, Стоик ушел сразу после восхода солнца, чтобы проверить готовность деревни. Стена и рвы были закончены, и тайники с оружием были подготовлены. Все продолжалось, как и в последние несколько дней, пока один из разведчиков не прилетел в полдень. Наддер приземлился на поляне рядом с ним, и мужчина отскочил и поспешно разыскал его.
«Главный!»
«Финнбьёрн, что это?»
«Они идут.»
Стоик глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.
«Как долго у нас есть?»
Финнбьерн задумался на мгновение.
«Я бы дал нам этот закат не позднее».
«Так что гибель Берк будет решена сегодня. Пусть будет так».
«Что нам теперь делать?»
«Я скажу Астрид, чтобы другие гонщики были готовы к нападению. Мы также обеспечим безопасность женщин и детей. Ваша жена Катрина, она с ребенком?»
«Да.»
«Тогда она пойдет с остальными. Они будут спрятаны и в безопасности в пещерах горы Тор».
Финнбьёрн заметно расслабился от уверенности.
Стоик немедленно отыскал Астрид и других наездников, пока они тренировались со своими драконами. Поле, на которое они сбрасывали камни, было пронизано ударами, довольно близко рассеянными. Это было довольно впечатляюще.
Он помахал ей оттуда, где она стояла, наблюдая за практикой.
«Астрид, почему ты тоже там не тренируешься?»
«Супруга Буревестника вышла с Финнбьорном на патрулирование, и она не собиралась оставлять своих детей одних».
«Я вижу…»
«Я действительно могу видеть вещи отсюда, которые я бы не увидел в воздухе».
«Надеюсь, вы все получили достаточно практики. Настало время».
Выражение ее лица стало мрачным с этим заявлением.
«Хорошо, мы сделаем то, что должны».
Она ушла, чтобы отвести Блэкбэка в сарай, чтобы Буревестник захотел последовать за ней. Когда она вернулась с драконом на буксире, все остальные всадники собрались на тренировку, теснившись ближе к ней со своих зверей.
«Они идут. Есть много кораблей, но никто не боится. Наша задача — потопить столько лодок, сколько мы сможем, прежде чем они доберутся сюда. Давайте сделаем это!»
Все взбодрились и спешились, чтобы подобрать свой валун. Маленькая стая драконов, девять сильных, оказалась в море.
Вернувшись на остров, Стоик управлял переводом всех женщин, которые не могли сражаться, и детей в выбранную пещеру, частично на гору Тор. Это была довольно скрытая пещера, спрятанная в угол. Снаружи пещеры был выступ, который выходил на всю лесистую равнину и откуда можно было видеть весь путь до деревни.
Это также было место, где бездельничал особенно угрюмый Ночной Ярость.
«Получить эти материалы внутри!»
«Да сэр!»
Затем он подошел к Иккапу, который не стал смотреть на него. Не трудно было представить почему. Но это было для его же блага.
«Помнишь, оставайся здесь. Понял?»
Да.
«Хорошо, и убедитесь, что Беззубик тоже останется здесь. Я тоже не хочу, чтобы его превращали в пальто».
Он проигнорировал мрачный взгляд Иккапа и проверил всех в пещере. Дети начали играть в игры друг с другом, как будто это был обычный день, и женщины явно волновались, но выглядела смело, чтобы успокоить всех. У них было достаточно еды и припасов.
Затем он вернулся в деревню и был пропущен через главные ворота. Стена вооруженных мужчин, женщин и сильных парней встретила его.
«Это то, что мне нравится видеть! Дагур не знает, во что он входит!»
«Что же нам теперь делать?»
«Мы ждем и тренируемся. Корабли перенесены на дальнюю сторону острова?»
«Да, другие капитаны с ними».
«А доки?»
«Пусто. Мы принесли сюда все ценное. Мы также сломали лестницу». Гоббер ответил.
Эта последняя часть послала стоны вокруг всей вечеринки. Потеря лестницы означала очень долгую прогулку каждый раз, когда кто-то хотел добраться от дока до главного уровня.
«Это должно было быть сделано. Я хочу, чтобы мы все ссорились и тренировались с пиками».
«Где наездники и наши драконы?»
«Они потопят столько кораблей берсеркеров, сколько смогут».
Он покинул толпу, когда они начали практиковать, а старожилы начали инструктировать молодых солдат. Он занял свое место на скале и посмотрел на горизонт.
Что там происходит?
*
Флот был внушающим страх. Шлюп после шлюпа во многих рядах.
Они вошли в строй сами, каждый следовал за сигналами руки Астрид Затем они все разошлись и призвали своих драконов повыше.
Она едва могла контролировать свое гоночное сердце, когда они переместились в положение над флотом.
Хорошо, это действительно безумие!
«Давайте сделаем это, девочка!»
Буревестник нырнул за ближайшую лодку. Астрид почувствовала то же легкое чувство невесомости, которое всегда приводило ее к погружению. Она протянула валун, теперь невесомый во время погружения, нацеливала его и швырнула. Затем она потянула поводья, чтобы вытащить Буревестника из пикирования. Они подтянулись и вернулись на высоту.
Сначала она оглянулась на других драконов и с облегчением вздохнула, что все они оказались целыми и невредимыми. Затем она посмотрела на свою цель.
Было трудно на расстоянии определить, ударил ли выстрел, но похоже, что на корабле была бурная активность. Возможно, поврежденный корпус.
Нет смысла ждать вокруг.
Она вернула Беркли обратно к Берк и подтолкнула ее. Согласованный план состоял в том, что более быстрые драконы, Наддеры и Кошмары, будут пытаться сделать два запуска на кораблях, тогда как у Зипплбэков и Гронклей не было выносливости для другой атаки.
Stormfly повернула голову, чтобы взглянуть на нее и вопросительно поет.
«Все в порядке, девочка. У нас все будет хорошо».
*
Стойк, а также около сотни других, наблюдали с утеса ближе к вечеру. Флот Берсеркеров на горизонте прояснился. К зловещему чувству, кроме количества кораблей, добавлялось гигантское грозовое облако, катящееся над океаном.
Блин, они прибудут перед бурей. Это было бы иронично, если бы Дагур потерял весь свой флот из-за шторма.
Все они наблюдали, как боевые драконы Берка летели обратно через воды и один за другим приземлялись на деревенской площади. Всадники вышли из машины и уделили своим драконам столь необходимое внимание и сняли верховое снаряжение, прежде чем отправить своих драконов в свои гнезда. Астрид прошла прямо сквозь толпу и подошла к Стоику.
«Итак? Какое слово? Сколько ты получил?»
«Я думаю, что мы попали в десять кораблей».
«Десять… десять кораблей… это хорошо», — пробормотал Стоик.
Они смотрели друг на друга, и им не нужно было говорить то, о чем они оба думали. Десять кораблей из этой армады, хотя и будут полезны, не изменят исход битвы.
«Это двести берсеркеров! Три приветствия для гонщиков и наших драконов!» Крикнул Гоббер.
Все приветствовали три раза, кроме Стоика. Он оставался там, где он был, и смотрел на приближающийся флот и шторм.
Он все еще был там в сумерках, когда корабли берсеркеров начали подъезжать к берегам Берк и заполнять порт. Он наблюдал, как сотни людей высыпали на землю людей. Позади него было много бормотания, но он отказывался показывать какой-либо страх или слабость, несмотря на холод, сжимающий его сердце. В обязанности лидера было вставать с прямыми плечами, чтобы вдохновить свой народ на храбрость.
В конце концов он покинул утес и разыскал своего брата. Никто из них ничего не сказал, когда они встретились. Они просто сжали предплечья и обнялись.
«Победа или смерть», — предложил Спителут.
«Победа или смерть действительно».
Затем он обнаружил, что Астрид проводит время со своими родителями.
«Астрид, мне нужно поговорить с тобой».
Она встала и присоединилась к нему.
«Сэр?»
«Есть кое-что особенное, что мне нужно сделать, когда берсеркеры доберутся до стены».
«Что это?»
«У меня будет бочка, оставленная за воротами, именно там, где соберутся берсеркеры. Мне нужно, чтобы ты выстрелил в бочку и поджег ее. Я пропитал ее маслом для фонарей».
Она позволила своему замешательству показать странность порядка.
«Подожгли бочку? Почему?»
«Потому что он наполнен… чем-то, что будет очень жарко и убивать много берсеркеров».
«Не думаю, что понимаю, сэр».
«Тебе не нужно… даже я не очень понимаю это, просто сделай это. И когда ты зажигаешь это в огне, спусти всех со стены».
«Я буду.»
Он сжал ее плечо с гордым выражением в глазах.
«Я знаю, что ты сделаешь. Ты лучший выстрел из всех нас.»
Она продолжала удивляться его инструкциям даже после того, как он ушел.
Что ты играешь в Stoick? Как поможет горящая бочка?
*
Несколько человек выбежали из леса и бросились к стене. Признанные братьями-братьями, им дали руки и вытащили в безопасное место.
«Что это? Бои еще даже не начались. Что ты там вообще делал?»
Все нервно хихикнули от удовольствия.
«Их больше!» Садор затаил дыхание.
«Больше что?» Стоик вышел вперед.
«Корабли. Они нашли наши лодки и взяли их. Все остальные ушли».
Волна гневного бормотания прошла через каждого.
«Таким образом, берсеркеры слишком напуганы, чтобы напасть на нас, поэтому они думают, что должны напасть на наших рыбаков!»
«Нет, шеф, они не были берсеркерами!»
Стоик застыл в ужасе от этой новости.
Если это не Берсеркеры, тогда кто? Кто меня предал!
«Кто они?»
«Они были похожи на Cenhelm!»
Стоик отступил назад с мрачным и холодным выражением лица.
Итак, Эсмонд помогает Дагуру. Он должен действительно ненавидеть драконов. Черт.
«Неважно. Поэтому мы не можем бежать сейчас. Мы никогда не собирались бежать! Мы останемся здесь, внутри этих стен, и мы переживем Берсеркеров и Ценхельм! У нас есть драконы и милость богов!»
Все взяли факел и заняли свои позиции на вершине стены или за воротами. Люди возились со своими щитами и переместили свои рукоятки на свои пики и топоры. Все они наблюдали, как дальние огни приближающейся армии приближались.
Гром раскатился над головой, когда гроза приблизилась.
В конце концов, линия мужчин появилась и прошла через деревья. Линия, казалось, бесконечно простиралась за первой волной, настолько велико было число.
Из массы вышла единственная фигура, почти протянувшая руки в приветствии.
«Ну, Стоик, ты был очень занят», — поддразнил Дагур.
Стоик стоял на стене и уставился на него. Ему показалось странным, как легко Дагур был одет, без кольчуги или чего-либо, кроме кожаных доспехов. Все берсеркеры были одеты одинаково.
«Ты все еще можешь сдаться, и мы позволим твоим людям уйти живыми», — крикнул Стоик.
«Это смешно. Я собирался сказать тебе то же самое, только не оставляя живой части».
«Как вы думаете, вы можете взять нас? У нас есть драконы!»
Hookedfang и Stormfly добавили взрыв их огней к приветствию, которое поднялось от защитников.
Дагур не отреагировал на дисплей, кроме как дать сигнал своей армии. Никто не двигался, но откуда-то в лесу начал стучать барабан. Молния вспыхнула над головой.
«Я тоже», — рассмеялся Дагур, прежде чем отступить к своей боевой линии.
Прошло несколько мгновений, и ничего не произошло. Стоик понял, что должно было случиться за несколько секунд до того, как это стало очевидным.
Свечение появилось в небе и спустилось к ним.
Скрилл!
Дракон, потрескивая от молнии, парил над деревней.
Тогда это закричало. Звук был физически болезненным и послал людей по обе стороны поля битвы на землю, прикрывая уши.
Более значительным было влияние на драконов. Они встали и начали реветь на новое существо. Затем двое из них, Zippleback близнеца и Наддер, поднялись, чтобы оспорить прибытие. Они на мгновение преследовали его дальше в небе, пока он внезапно не повернулся и не нырнул мимо них. Вспыхнула ослепительная вспышка света, и Наддер, и Zippleback обмякли и упали на землю со звуками ударов, слышимых даже во время шторма.
Оба явно мертвы.
Остальные драконы были отправлены в истерику и тоже ушли в небо, но держались на расстоянии от Скрила, только что увидев, как два их гнезда упали на него.
Дагур закричал за атаку, и линия продвинулась с боевым кличем.
*
Астрид пришла в себя после прибытия Skrill и его ужасного проявления силы. Только угроза смерти и необходимость не позволили ей оплакать двух мертвых драконов. Она, очевидно, знала дракона близнецов и чувствовала особую любовь к каждому Наддеру из-за своей Буревестника.
Но у нее было задание, которое, как казалось, стоик наверняка поможет. Она окунула наконечник стрелы в ближайший факел и поднес огненную стрелу к своему луку.
Хорошо, легкий выстрел. Не могу пропустить это.
Она проигнорировала крики и вопли берсеркеров и глубоко вздохнула, чувствуя стук ее сердца и пот на ладонях. Все звуки стихли, когда она вспомнила свои тренировки и сосредоточилась на бочке в пятидесяти шагах. Она выскочила из укрытия, прицелилась и выпустила пылающую стрелу. Пропитанный маслом ствол быстро загорелся.
«Хорошо! Все вниз!» она закричала.
Она бросила последний взгляд на растущий огонь и на явно сбитых с толку бойцов Берсеркера, собравшихся вокруг огня. Затем она укрылась за стеной. Все остальные защитники, собравшиеся на крепостных валах, тоже пригнулись, когда команда отфильтровала линию.
Прошло несколько секунд, и ничего не произошло. Когда никто не стал активно сопротивляться их продвижению, берсеркеры начали возводить лестницы, их маниакальные боевые крики становились все громче.
Потом была ослепительная вспышка зеленого света и грохот, который превратился в постоянный жужжащий звук в ее голове. Воздух задыхался от жары, и странный ветер поднимался из ничего. Она лежала, прячась за стеной, ее руки крепко прижались к ушам.
Ее чувства медленно вернулись, когда мир прекратил вращаться, и гудящий звук постепенно стих.
Вокруг нее собратья-беркианцы медленно вскакивали на ноги в различных состояниях беспорядка и растерянности.
Звук вернулся в мир. Первое, что она могла отчетливо разглядеть, это ужасный, почти дикий крик из-за стены.
Даже зная, что это зрелище не может быть ужасным, она взобралась на стену и посмотрела на лес.
Тела. Части тела. Зеленые огни. Выкорчеванные деревья. И посреди всего этого кратер, достаточно глубокий, чтобы в нем мог стоять человек.
Она почувствовала, что ее конечности ослабли, и почти потеряла хватку на своем луке.
Что… я… я сделал это…
Берсеркеры начали приходить в себя и встали на ноги в районе взрыва. У многих из них руки были зажаты в уши. Легко сотня из них не двигалась, чтобы встать.
Она отступила от крепостных валов и спустилась вниз, чувствуя тошноту в животе от того, что произошло.
Ее размышления о неестественности произошедшего и о том, что она произвела выстрел, были прерваны другим ужасным звуком.
Угрожающий и неземной призыв Скрилла, поскольку он тоже вернулся для очередного удара.
*
Беззубые сидели на скалах и смотрели в ночь на гнездо. Вспышка небесного света далеко над ним отвлекла его на мгновение, прежде чем он оглянулся на множество маленьких огненных огней, установленных вокруг гнезда с двумя ногами.
Было совершенно неправильно сидеть здесь и ничего не делать для защиты гнезда. Он оглянулся на двухногих самок и детенышей, спрятанных в пещере.
Люки и самки с двумя ногами должны быть спрятаны, но не я!
Его крылья зудели от использования, и он с тоской смотрел на склон горы.
Почему я сижу здесь?
«Беззубый…» пробормотал Иккинг, когда он подошел и лег рядом с ним.
«Это нехорошо. Я хочу драться за свое гнездо», — он согнул переднюю ногу и разочарованно зарычал.
«Альфа-сир говорит, что мы здесь. Большая опасность там».
«И гораздо больше опасности для них. Мы не птенцы! Мы сильные!»
«То, что говорят Альфа-сир, это то, что мы делаем».
Беззубик уже собирался ответить, когда увидел то, что было похоже на небесные огни внизу, где происходили бои. Несколько мгновений он присматривался, чтобы подтвердить то, что, по его мнению, он видел.
Небо-облако не там внизу. Какие? Есть ли там родственник пожирателя небесного света?
«Икота, ты видел это?»
Иккинг гремел, когда он смотрел на гору, явно заинтригованный странными огнями.
«Знаете ли вы, если…»
Они оба отвернулись от ослепительной вспышки зеленого света. Интенсивность была невыносимой в течение нескольких мгновений, пока она не утихла, и они снова не смогли открыть глаза. Колонна зеленого огня вырвалась из леса и раскинулась, как столб над деревьями. Самые высокие усики огня простирались в несколько раз выше, чем самые высокие деревья.
Они оба стояли, потрясенные, разинув рот в шоке. Никто из них никогда не видел такого разрушения, как это произошло. Не было никакого звука, кроме тихого шепота ветра и случайного грохота грома в течение самого долгого времени до…
… самый громкий гул, который когда-либо слышал кто-то из них, последовал через несколько секунд. Потусторонняя катастрофа превратилась в грохочущий гром, который, казалось, катился под ногами. Они оба почувствовали слабую дрожь в самой скале. Многие скрывающиеся женщины и дети начали плакать от страха.
Беззубый пришел в себя первым. Он расправил крылья и побежал к скале, решив участвовать в битве. Желания Альфа-Сира могут гнить.
Моим желтковым яйцом… я сижу здесь с детенышами, пока взрослые сражаются за гнездо…
Он думал, что слышит, как Иккап зовет его, но он не остановился, чтобы проверить.
Когда он приблизился, опустошение от зеленого взрыва и других сражений стало ясно. Слишком много тел с двумя ногами, чтобы он мог сосчитать сверху, неподвижно лежало на земле за скалами, сделанными из дерева. Для него, что еще важнее, была родня пожирателей небесных огней, летящих над гнездом. Это был своего рода род, которого он никогда не видел вблизи.
Что это делает? А где другие гнезда?
На его вопрос был дан ответ, когда он увидел, как родственник перестал дышать небесным светом у двуногих бойцов своего гнезда. Он зарычал от гнева и шока от осознания того, что этот род помогал плохим другим гнездам двумя ногами атаковать его собственное гнездо.
Вот почему другие родственники не сражаются. Они этого боятся. Они знают, что не могут с этим бороться.
Он повернул свой полет, чтобы взять себя выше атакующей семьи.
*
Стоик пришел в себя от шока от взрыва и звон в ушах. Жуткие зеленые огни и неестественный свет из-за стены мучили его душу. На мгновение он задумался о сделке, которую он заключил, что человек не сможет использовать такую силу.
Затем «Скрилл» закричал своим пронзительным и покалывавшим кость криком, пролетая мимо чудовищного кошмара. Молния «Скрилла» вырвалась в воздух и танцевала сквозь пылающее тело красного дракона. Кошмар схватился и обмяк с неба, кувыркаясь над хвостом, пока не рухнул на дом, который затем рухнул в огне.
Оставшиеся в живых берсеркеры оправились от шока от тайного взрыва и вскочили на ноги. Они оглянулись на своих упавших и сожженных спутников и все еще горящие зеленые огни вокруг них. Неважно, разделяли ли они все групповое безумие и жажду крови и насилия, имели непоколебимую храбрость или все вышеперечисленное, они пришли в себя и начали формироваться за стеной. Дагур, пережив взрыв, произнес свой маниакальный боевой клич, и берсеркеры снова взяли дух. Они возобновили свой заряд, и тогда все стало хаосом.
Над головой проносились стрелы, а защитники бросались в копья. Злоумышленники заново возвели лестницы против баррикады. Они также подожгли основание стены.
Защитники с пиками толкали тех, кто поднимался по лестнице, и прикрывались стрелами сверху.
«Держать строй!» Голос Стоика заревел над грохотом.
Защита продолжала удерживаться, поскольку Берсеркеры не могли закрепиться на стене. Злоумышленники не принесли много пользы передовым вооружением, чтобы помочь взобраться на стену.
Все металлические копья, топоры и доспехи начали искриться пурпурной энергией, когда Скрилл обошел еще один проход.
«Брось все», — крикнул Стоик.
Все бойцы должны были бросить свои топоры и мечи. Только длинные деревянные копья все еще были в безопасности. Все на крепостных валах пытались укрыться, когда Скрилл пролетел над головой.
*
Терон, его сердце все еще было тяжело от горя, увидев убитого дракона его и его сестры-близнеца, наблюдал, как приближается светящийся дракон, и смертельные огни танцуют вокруг него. Он больше не заботился об опасности. Казалось, все произошло медленно, когда он встал на колени, поднял искрящее копье и швырнул его в сторону зверя. Это был хороший бросок, и он должен был утопить себя в груди зверя, но вместо этого копье, казалось, было отброшено от цели и превратилось в скользящий удар.
Так же, как массивная вспышка света пронеслась в его направлении, и все потемнело.
*
Астрид с тревогой наблюдала за тем, как горстка ее племен упала на крепостную стену в ужасную бурю, которую мог вызвать дракон. Затем все, как защитник, так и нападающий, закрыли уши, когда Скрилл выл от боли. Он бил свои крылья, чтобы набрать высоту и изо всех сил пытался скользить по деревне. Ни один из других драконов не осмелился вступить в бой с ним, увидев, как на него упало другое гнездо. Он взвыл и дрожал, скользя, его венок из смертельного света временно утрачен.
Темная фигура стала освещенной над Скриллом от вспышек молнии в облаках. Она сразу поняла, что это было, и догадалась, кем это должно быть.
Беззубый, что ты делаешь?
Она с замиранием дыхания наблюдала, как Ночная Ярость нырнула и ударила Скрилла сверху, быстро взломав одно из его крыльев и оторвавшись от него, прежде чем он снова смог зажечь себя. Скрилл выкрикнул с неба воем и раздавил сарай, прежде чем исчезнуть на центральной площади.
Она взяла лук и помчалась через деревню, вслепую вытащив горсть стрел из тайника. Что-то подсказывало ей, что будет противостояние, ради которого она должна была присутствовать. Она прибыла на площадь как раз вовремя, чтобы увидеть беззубую землю возле ошеломленного Скрила. Выражение Ярости напомнило ей, как его вид получил свое имя, что с его блестящими клыками и огромными крыльями, вытянутыми по бокам.
Скрилл всхлипнул в вертикальном положении и повернулся, чтобы посмотреть на Ярость. Скрилл был самым большим из двух драконов. Двое драконов уставились друг на друга, рыча, пока она осторожно подкралась ближе. Даже зная о том, как драконья речь работала так же мало, было ясно, что эти двое не делились словами. Скрилл сделал первый шаг, медленно и мучительно тянувшись к Беззубику, его тело снова было окутано молнией. Его сломанное крыло частично свисало на боку.
Нет беззубых! Вы не можете бороться с этим!
Беззубые отступили на несколько шагов, не в силах приблизить существо. Затем он зарычал, встал и швырнул шар светящегося пурпурного огня, который ударил Скрилла по плечу. Skrill отпрянул от боли и удивления. Казалось, что даже Беззубик на мгновение удивился самому себе, а затем он прыгнул к своему врагу, дыша ровным потоком пламени. Скрилл сжался и взвыл. Она смотрела в болезненном обаянии, как лучи молнии сплелись вокруг и сквозь поток огня. Все это время она подкралась ближе, пока не почувствовала, что может сделать надежный выстрел.
Затем Беззубик закричал вслух и потерял свой пылающий поток. Скрилл продолжал сжиматься и спрятал голову, делая несколько медленных и мучительных вдохов. Беззубый покачал головой и взвизгнул от мучительной боли.
Битва казалась приостановленной.
Затем Skrill зарычал в чистой угрозе. Она потянулась за спину, схватила стрелу и надела ее. В тот последний момент, прежде чем она совершила это действие, ей, наконец, показалось, что она собирается стать убийцей драконов.
Казалось, вокруг Скрилла вырастало очень слабое мерцание, когда она подняла лук и попыталась нацелиться. Стрела начала дрожать и сопротивляться ее натянутому луку, а ее нож начал тянуться к ножнам.
Что во имя…
Мерцающий извергся в сферу, которая распространяется во всех направлениях. Все, что сделано из металла, было отброшено назад, все, от мечей до ведер и частей домов, пострадало. Ее нож улетел в ночь. Даже стрелы в ее колчане были унесены невидимой неосязаемой силой. Вокруг площади появилось несколько светящихся шаров света, и все, к чему они прикасались, зажглось. Молния выгорела наугад, зажигая огонь по окружающим зданиям. Ее волосы даже вздымались, когда их дул ветер, но в воздухе не было даже самого слабого зефира.
Она нырнула за бочку, когда в воздухе поднялась дуга смерти и подожгла сарай позади нее. Это было полностью вне ее или чьего-либо понимания. Каждый инстинкт велел ей отвернуться, чтобы убежать, что она была беспомощна против таких противоестественных сил.
Затем она почувствовала, как что-то изменилось в ее колчане. Недолго думая, она потянулась назад и взяла стрелу, которая не предала ее. Это была одна из древних стрел с наконечником из драконьей чешуи вместо металла. Она надела стрелу, глубоко вздохнула и, зная, что легко может бежать до смерти, выскочила из-за ствола. Она прошла сквозь неземную среду, когда гвозди, щиты и мечи катались и дрожали на земле, словно листья на воде. Когда она подошла ближе к дракону, лучи света начали заполнять ее зрение, блокируя ее взгляд. Она чувствовала, что ее мышцы начинают ослабевать и напрягаться, почти делая ее спотыкаясь и делая невозможным прицеливаться.
Глаза Беззубика блестели странными огнями, когда он стоял на месте. Должно быть, он каким-то образом увидел ее, потому что он бросился вперед, не обращая внимания на опасность молнии, и зажег еще один короткий взрыв огня на лице Скрилла. Скрилл покачал головой и закрыл глаза, чтобы защитить их от взрыва.
Странная сила, которая ослепляла и ослабляла ее при приближении, исчезла. Она затаила дыхание и на мгновение замерла, увидев ужасно обугленный и расплавленный лоб Скрилла.
И затем это произошло так же, как она практиковала тысячи раз прежде. Расстояние в десять шагов. Ее зрение было идеальным. Ее пальцы выпустили обученную струну без осознанной мысли. Стрела полетела правдоподобно, как если бы она руководствовалась рукой судьбы.
«Скрилл» с криком отшатнулся и перевернулся на бок, его тело несколько раз перевернулось, и его на секунду сотрясали подземные толчки. Его смертельный крик исчез в забвении. Затем «Скрилл» полностью остановился, и из его видимого глаза торчало перо стрелы.
Металлические обрывки перестали двигаться, магические шары танцующих огней исчезли, а ее волосы упали на плечи.
Небо продолжало греметь намного выше, и пошел дождь. Не было никаких звуков, кроме грозовых облаков, собирающихся дождевых осадков и потрескивания костров на главной площади. Сражения на баррикаде были слишком далеко, чтобы разглядеть звуки природы.
Астрид упала на колени и позволила своему луку упасть на землю. Она в шоке уставилась на свои дрожащие руки, когда все сразу накрыло ее. С помощью странного изумрудного огня она убила неизвестное количество людей и убила дракона.
Дракон, который убил нескольких драконов, которых она знала, и, конечно, несколько ее товарищей. Дракон, который имел невозможный контроль над неестественными силами. Дракон, который мог убить всех на острове.
Она плакала свободно.
Что-то большое и дышащее тяжело продвигалось на ней и возвращало ее к себе. Пара зеленых глаз, все еще бдительных, но уже не в ярости, на очень знакомом лице. Ярость опустилась на колени перед ней, и они молча смотрели друг на друга. Через несколько секунд Беззубик наклонился вперёд и с облегчением мурлыкал по щеке. Она даже не нахмурилась, когда он нежно лизнул ее щеку.
Она ахнула, когда увидела новые, странные отметины, спускающиеся с его шеи на плечи. Они могли быть только следами ожогов от атаки Скрила.
«Беззубый, ты ранен.»
Он проследил за ее взглядом и поморщился, хотя не казался слишком обеспокоенным. Он лишь быстро лизнул следы от ожогов, а затем снова обратил на нее свое внимание.
«Неплохо, многие из нас будут завидовать этим шрамам».
Она попыталась встать, но ее ноги были тесны и, казалось, не слушались ее хорошо. Даже ее руки были необычайно слабыми и хрупкими. Кое-что о том, чтобы просто быть рядом со Скриллом, истощило ее силы.
Добавьте это в список невозможных вещей.
Беззубый заметил ее тяжелое положение и наклонился, чтобы позволить ей прижаться к его шее. Он помог ей подняться на ноги и поддержал ее, когда они вышли из площади.
«Спасибо, Беззубик», прошептала она, на что он тихо грохнулся в ответ.
Она оглянулась назад, туда, где темная масса Скрилл лежала неподвижно на земле, и вздрогнула, несмотря на то, что это была теплая ночь. Дождь начал идти всерьез, не то чтобы она заботилась.
Я никогда никому не говорю, что это может сделать. Они не могут знать. Это слишком ужасно
*
Иккинг оставался на горе в течение нескольких минут после того, как Беззубик исчез в ночном небе. Постепенно, однако, его беспокойство о Беззубом и всех остальных стало достаточно сильным, чтобы он был готов не подчиняться приказу своего отца.
Он спрыгнул с горы и отправился в деревню. Даже до того, как он прибыл, звуки битвы, крики раненых и горящих, рев комбатантов и столкновение оружия напали на него все сильнее, чем когда-либо прежде. Он смотрел в ужасе, когда проходил над разбитыми телами Наддера и Кошмара, первого на открытой земле, а другого, видимого в горящих обломках здания.
Нет нет нет…
Он проскользнул внутрь и неловко приземлился на соломенный дом внутри стены святилища, но достаточно близко к главной битве, чтобы увидеть бойню. Никаких признаков беззубости нигде не было, а передние были слишком хаотичны, чтобы что-либо ясно разобрать.
Запахи обгоревшего дерева и мяса и запах крови были очень сильны в воздухе и заставили его заткнуться. Во всех битвах, в которых он был прежде, он никогда не видел такого уровня дикости. Куда бы он ни посмотрел, там были груды мертвых, умирающих и раненых.
И он впервые испугался за последние годы. Не для себя, а для всех остальных. Для его отца, Гоббера и Астрид где-то в битве. Для других мужчин и женщин Берк, которых он знал по имени, но никогда не был рядом. Для драконов, которые вернулись на остров из доверия.
Он сжался на крыше с закрытыми глазами, пытаясь противостоять ужасу, который сжал его сердце. Но какофония и парализующий террор были слишком велики. Он не мог бороться.
Дрожа и хныкая, он неохотно открыл глаза и отвел взгляд от битвы. Старик помог молодому бойцу наложить повязку на руку бойца. Мудрая женщина лечила укол мужчины, когда он был застрелен стрелой. Несколько человек лежали на земле от боли, будучи вытащенными с главного фронта с, конечно, ужасными ранами.
Я… я могу помочь…
Он поднялся на ноги, обретя некоторую силу, увидев, что даже пожилые люди Берк помогают, чем могут, и спрыгнул с крыши. Он знал, что не будет делать прямые бои, но спасти жизнь и облегчить боль, безусловно, в его силах.
Он подошел к ближайшему раненому, без сознания, с глубоким порезом на боку.
Хорошо, это отвратительно…
Он капнул слюну в гризли. Затем он перешел к следующему человеку, человеку, сжимающему его руку, которая была сломана до костей. Он побледнел при виде, но все равно подошел к человеку. Глаза мужчины, уже покрытые болью, расширилисьот страха при его приближении.
Боги, я могу представить, как это должно выглядеть для него.
Потребовалось много уговоров, прежде чем он смог убедить паниковавшего в том, что он не собирался причинять ему вреда. Он очень неохотно облизал предплечье, почти сразу давясь вкусом крови.
Но человек перестал хныкать от боли только спустя мгновение. И он продолжал помогать другим, которым он мог помочь, которые нуждались в лечении. Не раз он находил только труп, и он был уверен, что ему надолго снятся кошмары.
Я не могу позволить этому когда-либо случиться снова. Больше никогда. Столько смерти и безрассудной ненависти.
Он был настолько поглощен своим гризли, что не обратил внимания на то, когда над головой пролетели грозовые тучи и начался дождь.
*
И нападавшие, и защитники наблюдали, как Скрилл вертелся в воздухе, выкрикивая боль в небо. Затем живая тень упала с небес и сбила молниеносного дракона на землю.
Берсеркеры казались неуверенными в себе. Они шаркали, глядя друг на друга в замешательстве. Даже Дагур, казалось, был шокирован тем, что что-то сбило «Скрилла». Затем он взревел для атаки, и Berkserkers возобновили свое наступление. Большая часть стены была ослаблена горящими огнями. Берсеркеры навалились на ослабленную стену своими щитами и толкнули, их общий вес сломал ослабленную древесину и разрушил крепостные валы.
Берсеркеры ворвались в зияющую дыру в баррикаде и встретили атакующую стену защитников Берк во главе с самим Стоиком Вастом. Он взмахнул молотом над головой с огромным ревом и рухнул на шлем Берсеркера. Череп мужчины был раздроблен, и он упал замертво. По всему пути люди с обеих сторон упали на землю в дикой битве.
Торвальд вскочил на крепостную стену и бросил факел в массы атакующих Берсеркеров. Никто из тех, кто наблюдал, не знал, что с этим делать на мгновение, а затем Чудовищный Кошмар поднял свою змеиную шею над ним из-за стены и пролил жидкий огонь на нападавших. Берсеркеры частично покрывали себя своими щитами, но многие были подожжены, несмотря ни на что.
Казалось, битва зашла в тупик, когда берсеркеры пытались переползти по телам павших, а защитники выстроились в строй. Дождь размешал кровь и грязь в грязную грязь.
Но затем к битве присоединились новые участники, как только начался дождь.
Небеса внезапно наполнились дюжиной новых драконов с всадниками на спине. Стоик ненадолго отступил от линии фронта, чтобы исследовать это изменение в битве со смотровой башни.
Вновь прибывшие драконы были не из Берк. Они немедленно набросились на орду Берсеркеров, обрушиваясь сверху на массу.
Вайна! Они пришли!
Он посмотрел на северные воды Берк. В ночи были вспышки огня и освещенные крылья. Несколько кораблей Cenhelm уже горели. Это выглядело почти так же, как старые рейды. Он едва мог мельком увидеть флаг вольсунга. Сгорбившись, он взглянул на доки, где стояли пришвартованные корабли берсерка. Конечно же, прибыл новый флот, который обрушивал на защитников горящие стрелы и садился на корабли один за другим.
Они все пришли.
Один из новых Надеров приземлился на поляне позади защитников, и его всадник прыгнул.
«Где твой начальник?» крикнул молодой человек.
Стоик опустился и подбежал к нему.
«Шеф Свана передает ей привет. Мы пытались добраться сюда раньше».
«Один благословит вас всех», — ответил Стоик, обнимая молодого человека.
«Поговорим позже. Давайте закончим это!» крикнул Вайниан, возвращаясь к своему дракону.
Стоик вернулся к своему наблюдению, чтобы еще раз осмотреть поле битвы. Берсеркеры разделились на две группы: группа внутри баррикады и группа снаружи пылающая сверху. Те, кто находился снаружи, отступили под прикрытие лесов под непрекращающейся воздушной атакой.
Он улыбнулся в самодовольном удовлетворении, что они найдут только руины от рук других племен, если они сбегут в доки.
Берсеркеров, прорвавшихся к стене, было еще около ста, и они сражались под руководством Дагура.
Он спрыгнул вниз и, с кровавым топором в руке, отступил назад к линии фронта, торопливо оттесняя своих людей.
«Дагур!» его взбешенный голос гремел, почти заставляя себя услышать за столкновение щитов и стали.
Затем из заброшенной стены рядом с полем битвы раздался гораздо более сильный голос. Бойцы Берк и Берсеркеры кратко остановились и посмотрели на источник шума. В ближайшем доме сидела Ночная Ярость, крылья которой были под угрозой, а зубы блестели белыми. Видя, что это привлекло всеобщее внимание, он поднял голову и взвыл в небо с явным триумфом. Эффект на нападавших и защитников был незамедлительным.
Бойцы Berk приветствовали и били свои щиты своим оружием, в то время как Berserkers сжимались, их дух был сломлен зрением. Только Дагур стоял вызывающе и невозмутимо. Стоик прошел через линию фронта, перешагнул через несколько тел и столкнулся с Дагуром.
Никто давно ничего не говорил.
«Вам некуда бежать», — сказал он.
«Почему ты думаешь, что я хочу бежать?» Дагур плюнул на него.
«Я не. Я просто хочу знать, почему.»
Дагур достал один из своих мокрых ножей и слизывал с них кровь.
«Каждый лидер должен сделать себе имя. И пока есть драконы, там должны быть убийцы драконов. Я не думал, что вы сможете заставить других присоединиться к вам».
«Ты сумасшедший.»
«Да, — усмехнулся Дагур, — каждый должен сыграть свою роль в игре. Я знаю своих людей, война — это часть того, кем и чем они являются».
«Вы могли бы изменить их.»
«Люди не меняют Стоика. Я знаю это, и вы знаете это. В конечном итоге это произошло бы. Я отдаю свою жизнь в руки Судьбы».
Дагур приобрел фанатичный взгляд в его глазах, чтобы соответствовать его бессвязному дыханию, когда он смотрел на Ночную Ярость.
«Смерть и слава!» Дагур крикнул.
Дагур достал еще один длинный нож и бросился на Стоика. Стоик взмахнул мягким предплечьем и отбросил Дагура в сторону. Он взмахнул топором и уткнулся головой в землю, где находился Дагур, прежде чем перевернуться на бок. Дагур пнул Стоика в голень и получил удар по ребрам в ответ.
Из-за боли в ноге Стоик вырвал топор из грязи и наткнулся на Дагура. Дагур каким-то образом сумел встать, прижимаясь к нему и, вероятно, сломал ребра. Стоик снова взмахнул топором, и Дагуру едва удалось избежать удара, отступив назад. Со скоростью, почти невозможной для раненого, Дагур ударил ножом ударом, который раскроет живот Стоика, за исключением его толстой кожаной брони. Стоик отступил в сторону от следующего удара и бросил свой топор в одну из ног Дагура, с криком бросив Берсеркера на землю.
Стоик повернулся и высоко поднял топор.
«Они… запомнят меня», — задохнулся Дагур.
Он похоронил топор в груди Дагура.
Все бойцы Берк и даже Ночная Ярость взревели с триумфом. Стоик отступил назад, его лицо было покрыто кровью, а нога пульсировала. Его внимание обратилось на оставшихся берсеркеров, которые бросали оружие и пытались отступить, только чтобы быть заблокированными несколькими грозными драконами, которые сидели за стеной.
«Где Spitelout?» он кричал своим людям.
Все перемешались и оглянулись, ожидая, что их командир шагнет вперед. Толпа рассталась со спины, но не Спайлоут вышел вперед.
Это был Торвальд.
У молодого человека был болезненный и ожесточенный вид, который он видел слишком много раз. Торвальд медленно покачал головой, не сказав ни слова. Больше ничего не нужно было говорить.
Мертв… мой брат…
Стоик обернулся, его гнев вспыхнул. Он вырвал топор из тела Дагура и вынул свое горе на трупе, пока не осталось ничего, кроме массы костей и мяса. Затем он повернулся к выжившим берсеркерам.
«Отвези их к скале!» он крикнул.
Его люди подняли оружие и окружили побежденных бойцов. Берсеркеры начали толкаться и давить друг на друга, но у них не было выбора против дюжины драконов и бойцов Берк, владеющих пиками. Несколько человек упали на колени.
«Пожалуйста! У нас не было выбора. Мы только выполняли приказы!»
«Приказы? Вы могли бы не повиноваться им!»
«Он убил бы нас».
«Тогда ты умер бы с честью!»
Он высек человека, который унижался у его ног. Стена щук продвинулась по команде Стоика, медленно поднимая массу берсеркеров к скале и с нее. Один за другим мужчины падали в темноту, их крики поглощались отдаленным грохотом волн.
Затем они все исчезли, и бойцы Берк все отступили от утеса, за исключением Стоика. Он стоял на краю утеса и смотрел в темноту, где он знал, что десятки тел лежат разбитыми на острых, неровных камнях.
Он вспомнил, как снова дышал, и повернулся лицом к своему народу. Он мог видеть это в их глазах. Тот же самый взгляд, который был ужасно обычным много лет назад. Истощение, боль, смирение, страх, а также облегчение.
Он высоко поднял свой топор и с триумфом взревел. Они все сделали.
*
Астрид медленно сошла со смотровой площадки и вернулась на площадь, где Иккинг помогал ухаживать за ранеными. Как ни старайся, она не могла увидеть, как изуродованное тело Дойкура Стоика или ее собственные соплеменники изгоняют заключенных со скалы из ее головы.
Это война, но все же… она кажется… неправильной.
Она остановилась на мгновение, наблюдая Иккинг среди раненых. Это было действительно странное зрелище: дракон сидел среди большой группы окровавленных и раненых людей, которые были явно благодарны за то, что он был там.
Полагаю, теперь мы знаем, что слюна Night Fury действительно помогает от боли и травм. Кто бы мог подумать?
Она подошла к Иккепу и обняла его за голову, когда он посмотрел на нее. Его зеленые глаза были наполнены истощением и торжественностью. Она не сомневалась, что они оба будут изменены всем, что произошло и что они видели.
«Все кончено. Мы победили».
*
Рассвет наконец перешел за горизонт, не так много людей выспались. Почти все работали всю ночь. Пожары были потушены. Добыча была собрана. Раненые были перевязаны и ухожены. Павшие Берк были собраны вместе, чтобы быть захваченными их семьями для похорон. Упавшие берсеркеры были лишены всех ценностей и одежды и бесцеремонно сброшены с того же утеса, чтобы служить пищей для рыб и птиц.
Сотням берсеркеров, которые покинули битву, было позволено бежать. Ни у одного из Берсеркеров или других племен не было желания продолжать сражаться и умирать без дальнейших целей.
Старейшина Вултир был очень занят, руководя многими похоронными церемониями. Берк потерял все свои корабли во время боя. Ни один из немногих оставшихся захваченных шлюпов не мог быть сэкономлен для традиционного отъезда, поэтому все погибшие должны были быть сожжены на суше.
Основной задачей Астрид было наблюдение за уничтожением драконов, убитых Скриллом. Она получила помощь от семей, чьи драконы погибли, и от нескольких других добровольцев, чтобы вытащить тела из деревни и оттолкнуть их от утеса, далеко от места отдыха берсеркеров, и в море. В идеале им может быть предоставлено надлежащее место для отдыха, как если бы он дал верную собаку, но разруха была слишком велика для этого прямо сейчас. В то время как она знала и общалась с каждым из трех драконов много раз прежде, видение трупа дракона близнецов больше всего ранило. Тот Zippleback был одним из существ, против которого они тренировались, и впервые узнал.
Одна из ее задач была завершена к полудню, она обошла остатки деревни, чувствуя себя очень онемевшей и изможденной. Ее родители и дом, по благословению богов, избежали любого вреда. Другие, которых она знала, не выжили.
Некоторое время она не верила и не принимала, что Терон ушел. Было неправильно, что такой же беззаботный человек, как и он, упал. Они тренировались вместе и были в одном классе всадников и друзей-драконов. Она вообще не видела Сифу.
Я не могу представить, что она должна чувствовать. Потерять своего близнеца и дракона в один и тот же день. Боги…
Гораздо важнее для племени в целом была смерть Спителоута. Это напрямую огорчило Стоика и оставило Торвальда следующим наследником, ставшим вождем.
Она взглянула на резиденцию Йоргенсона. Несмотря на ее глубокое разочарование прежней одержимостью Торвальда, она не могла оставаться горькой по отношению к нему, учитывая то, что произошло.
Я не знал, что он даже мог плакать. Но он просто потерял своего отца.
Она подошла к конюшне и встала у входа, чтобы посмотреть на счастливую сцену внутри. Stormfly лежал свернувшись калачиком на земле, наблюдая за ее тремя детенышами, которые поочередно обнюхивали все и прыгали друг на друга в игре. Самый большой заметил ее и бесстрашно поспешил, чтобы привлечь внимание.
«Привет, малыш», — пробормотала она, осторожно опуская руку, стараясь не прикусить пальцы к подбородку, чтобы поцарапать его. Синяя малышка Наддер очень быстро заснула и рухнула под ее руку, к большому удовольствию Стормфлай.
«Время подремать», — она взяла ребенка и положила его рядом с Буревестником.
Она быстро прижалась к гордой голове Буревестника, а затем покинула счастливое гнездо. Она чувствовала себя намного лучше, уезжая, чем когда она прибыла.
Мне это необходимо. Нам всем нужно больше этого.
Она собиралась отправиться в Стоик, чтобы найти что-то еще, чтобы остаться занятым. Занятость помогла справиться с болью, которую наверняка почувствовали многие грядущие луны. Именно тогда она заметила что-то странное.
Сифа и Торвальд сидели вместе возле того, что было теперь его домом. Она положила голову ему на плечо, а он обнял ее.
Хотя она хотела утешить их, было правильным оставить их наедине.
Может быть, они помогут друг другу пережить то, что случилось.
*
Беззубый взглянул вниз на массу трупов с двумя ногами, разбитых на скалах внизу, и на падших птиц, которые пировали. Никогда он не видел столько мертвых двуногих. Он наполнил его жизненную воду огнем, который завоевало его гнездо, и показал себя более сильным.
Он спрыгнул со скалы и полетел к скале, где находился Иккинг. Его приятель угрюмо лежал на земле, просто глядя на океан.
«Почему ты грустишь?» он спросил.
«Многие мертвые двуногие и близкие. Мне очень больно».
Беззубый тщательно взвешивал свои слова, зная, насколько чувствителен Иккинг к суровым реалиям жизни.
«Все вещи умирают. Наши мертвые двуногие гнезда сражались хорошо».
Иккинг медленно покачал головой, издав грустный гул. Беззубый, казалось, не понимал и не чувствовал грусти от потери. Затем он оглянулся на него, намереваясь что-то сказать. Но он замер и обнаружил, что его глаза обращены к ожогам на шее Беззубика.
«Вы боролись с родом пожирателей небесного света».
«Да. Астрид помогла мне убить его. Она очень хороший боец».
«У вас есть следы боли на шее.»
«Эти? Да, они мне нравятся», гордо протянул он шею.
«Что почему?» Иккинг не был уверен, что слышал это правильно.
«Знаки боли показывают, что я силен. Покажи, что я выиграл бой».
Икнул ворчал, закатывая глаза с мерцающим намеком на веселье.
«Так же, как ты с двумя ногами, беззубый.»
Мысли Иккапа затем обратились к Спитлоуту и Терону как к двум из павших, которых он знал лучше всего. Его дядя и его бывший одноклассник. Не то чтобы он был особенно близок или любил кого-то из них, но они все равно были семьей.
«Беззубый, что ты думаешь происходит после смерти? Куда мертвые идут?»
«Мы говорили об этом в прошлом. Вы знаете, что я не знаю. Это облако, в которое вы можете лететь, но никогда не выходите».
Иккинг кивнул в ответ на гнездо.
«Смерть — это плохо. Двуногий бой — это плохо. Другой, двуногий — хотел здесь охотиться за родственников. Проблема в двух ногах и приятных боях».
Иккинг поднялся на ноги и столкнулся с беззубым.
«Я сделаю бой не произойдет. Я сделаю изменения!»
«Как?» Беззубый спросил.
«Я помогаю двуногим измениться, разговаривая и будучи хорошим. Покажи им, что сражаться и умирать нехорошо».
Беззубый ничего не ответил. Звучало так, будто Иккинг хотел изменить саму жизнь, чтобы конфликт не разрешался с помощью борьбы. Как будто все конфликты можно отговорить.
Но я думал, что больше никогда не буду летать. Икота сделала невозможное тогда. Если какой-либо родственник сможет поменять всех двуногих, это будет он.
*
Стоик встал у берега с небольшой группой своих людей, чтобы приветствовать своих почетных гостей и союзников. Шеф Свана был первым из этой группы, который поднялся на берег, и массивная женщина выпрыгнула из своей гребной лодки впереди своих спутников. Она подошла и стояла на почтительном расстоянии от него, глядя вокруг на Берк, это был ее первый раз на берегу на его острове.
«Стоик, я рад, что ты выжил. Мои люди говорят мне, что ты показал дух своего истинного воина».
«Я сделал то, что должен был сделать. Твои драконы и люди очень помогли».
Она пожала плечами.
«Это опасный мир, мы должны держаться вместе и защищать друг друга… несмотря на то, что иногда это может быть нежелательно», — закончила она, посмотрев назад в море.
Несколько шлюпов Изгнанников катились по волнам, в то время как Элвин и компания гребли на берег. Это была та часть, с которой ему было неудобно во всей этой аранжировке. Мысль о том, чтобы снова изгои на Берк снова были отвратительными, но не стоило прямо оскорблять тех, кто пришел на защиту Берк. Война делает странных собратьев действительно.
Они помешали большинству других берсеркеров сбежать со всем флотом. Странно, что они не принесли никаких собственных драконов, хотя.
Элвин вскочил на берег и засмеялся, подбирая горсть песка. Стоик посмотрел мимо него на других, привезенных на плоту, и заметил кого-то очень нежелательного. Сморщенный мешок с костями, опирающийся на трость.
«Вы должны были принести это, не так ли?»
«Что, старый Молди? Что с ним не так?»
«Он предатель», — гневно отозвался Стоик.
«Он всегда был мне предан…» — смеялся Элвин.
«Просто держи его подальше от меня», — прорычал Стоик.
Элвин сделал жест на Милдью, который нахмурился, но остался позади.
«Хорошо, поехали. Эдгарас ждет в моем Большом зале».
Три вождя и пара дюжин от каждого племени вместе покинули пляж и направились в зал.
«Ах, это возвращает воспоминания», — вздохнул Элвин.
«Элвин…» — предупредил Стоик.
«Такое ощущение, что только вчера я был здесь, прежде чем меня изгнали».
«Что вы заслужили».
«Это прошлое. Как насчет будущего? Все еще думаете, что я предатель?»
«Не испытывай свою удачу. Элвин Честный, моя задница… Где твои драконы, кстати?»
Это стерло самодовольную усмешку с лица Элвина.
«У нас, возможно, были некоторые проблемы, заставляющие их подчиняться нам».
«С таким отношением я не удивлен», — вмешалась Свана.
«Что меня удивляет, — продолжил Элвин, как будто он ее не слышал, — это то, что у тебя, кажется, так мало драконов, Стоик. Где все звери Берк?»
«Те, кого здесь нет, присматривают за своими гнездами и выводками».
«Ах, это объясняет это. У нас также было несколько отпусков, но мы не могли понять, почему», — сказала Свана.
— А как насчет твоих особых драконов, Стоик? Надеюсь, они в порядке.
Стоик остановился и встал перед лицом Элвина.
«Что вы сказали!»
«Эй, эй, Стоик… Я просто спрашиваю. Я беспокоюсь о них».
«После того, как ты чуть не убил Иккупа?»
Это также разозлило Свану.
«Какие!» воскликнула она.
«Эй, я никогда не хотел причинить ему боль. Только чтобы дать себе немного больше рычагов над моим дорогим старым другом здесь. Поможет ли это, если я скажу, что сожалею об этом?»
«Может быть, немного», неохотно признался Стоик.
Свана ударила Элвина по плечу.
«Идиот», проворчала она.
«Хм, злющий.»
«Даже не пытайся…»
Никто не сказал ничего другого до конца. Они прошли через открытые ворота и вошли в деревню. Все, особенно Элвин и Свана, наблюдали разрушение сгоревшей стены, разрушенные дома и признаки битвы.
«Ого, это другое», — сказал Элвин, оглядываясь на конюшню и несколько видимых драконов.
«Все меняется через пятнадцать лет, Элвин».
«Что они делают».
Вечеринка продолжалась по деревне и заметила странных драконов, бездельничающих возле Большого Зала. Они представляли собой смесь вайнских и вольсунгских драконов и отличались тем, насколько нервными или расслабленными они казались. Тяжелые цепи и доспехи на вольсунгских драконах были еще одним явным индикатором.
Стоик и компания вошли в Большой Зал и поднялись к его столу через большое собрание аборигенов Берк и членов союзных племен. Все собрались вместе, чтобы отпраздновать общую победу и распределить добычу.
Эдгарас и несколько его капитанов уже были там, ожидая их. Все вновь прибывшие заняли свои места, и для всех присутствующих было вывезено несколько кружек пива. После битвы запасы пива были истощены, но Стоик всегда держал их в запасе. Все они подняли кружку в честь друг друга и павших. Стоик стер пены со своих усов и положил руки на стол.
«Я хочу знать. Почему ты пришел помочь нам?» Стоик начал.
Три других вождя посмотрели друг на друга.
«Твой дракон может быть очень убедительным», — со смешком начал Свана.
«Говоря об этом… его, где он?» Спросил Элвин, зная, что он попадет под кожу Стоика.
«Не уверен, он часто бродит. А ты, Эдгар?» Стоик быстро сменил тему.
«Мне не нравилось иметь долг перед другим племенем. И казалось, что это хорошая возможность вернуться к берсеркерам за то, что они делали в прошлом», — ответил Эдгарас.
«Хочу ли я знать, что они сделали?»
«Они взяли призы, которые мы собирались взять сами».
«Достаточно справедливо. Элвин?» Неохотно спросил Стоик.
«Все, что они сказали».
За исключением того, что он пробормотал и не поднял глаза, чтобы встретиться взглядом со Стоиком.
«Есть ли что-то еще?»
«Ну, мы… Изгои… не очень хорошо заставляли драконов подчиняться нам. Возможно, нам нужна дополнительная помощь», — казалось, ему было больно это признавать.
«Нет никаких причин, по которым мы не могли бы оказать вам больше помощи. Проблема, конечно же, в ваших людях; они не обращаются со зверями правильно», — ответил Стоик.
«Я уже это понял; не нужно его втирать. Также верно, что я не хотел, чтобы Берк уничтожили», — проворчал Элвин.
«Так трогательно. Похоже, маленький мальчик все еще хочет домой», — поддразнил Эдгарас.
Элвин вскочил на ноги и попытался схватить свой кинжал, забыв, что все оружие осталось для этой встречи. Он остановился на том, что ударил кулаком по столу.
«Скажи это снова, старый любитель овец!»
«Любитель овец? Из того, что я слышал, это изгои, которым не хватает женщин, и которые должны делать то, что у тебя есть».
«Почему, я…»
«Хватит этого всем!» Стойк кричал.
Другие вожди успокоились к удовольствию Сваны.
«Вы двое можете пойти устроить соревнование по писанию за пределами моего Зала. Мне не нужно рассказывать вам все, насколько полезны ваши армии для защиты Берк».
«Ух ты, великий Стоик, демонстрирующий некоторое смирение? Это конец света?» Воскликнул Элвин.
Стоик закатил глаза и сделал все возможное, чтобы игнорировать продолжающиеся выходки Элвина.
«Я знаю, что наши племена никогда не были ближе друг к другу. Мы все оставались наедине с собой, чтобы угодить богам по-своему. Но обстоятельства изменились для нас. Мы все сейчас на одной стороне».
Он сделал паузу для эффекта.
«Мы драконьи племена. Да, даже эти некомпетентные изгои…»
«Эй…» — слабо возразил Элвин.
«Это отличает нас от всех других народов, которых мы знаем. Это также делает нас мишенью для любого, как Дагур, который хотел бы убивать драконов из-за обиды или из-за спорта».
«Я тоже об этом думал, Стоик. Что ты предлагаешь?» Свана спросила.
«Мы должны заключить союз, мы четверо. Мы все пришли бы на помощь друг другу, если бы кто-либо из нас находился под угрозой».
«Никто никогда не делал этого раньше», — сказал Эдгарас.
«Кто-нибудь когда-либо вел войну с драконами на их стороне? В конце концов, люди, получающие домашних драконов, могут быть страшными для других племен в этом районе. Кто знает, что могут планировать те, у кого есть драконы…» — сказал Стоик с блеск в его глазах.
Свана и Эдгарас внимательно посмотрели друг на друга и, возможно, немного стыдились.
«Это заставляет людей нервничать, а нервные люди совершают отчаянные поступки. Объединение всех наших чисел для защиты друг друга имеет смысл для всех нас. Что вы скажете?»
Свана кивнула в нетерпеливом согласии.
«Я должен был быть идиотом, чтобы сказать нет», — сказал Элвин.
«Так каков твой ответ?» Свана спросила его.
Он бросил на нее злобный взгляд, над которым она смеялась.
Стоик повернулся к Эдгарасу, одному из четырех, который был, вероятно, в самой сильной позиции на данный момент. У него было немного меньше драконов, чем у Берк, но гораздо больше кораблей и настоящих солдат.
«Вольсунги никогда не были людьми, нуждающимися в помощи. Но это дивный новый мир, в который мы плывем или летим. Я согласен на этот союз», — сказал Эдгарас, подумав.
Стоик помахал служанке свежими кружками пива, которые были розданы четырем из них. Каждый поднял свои кружки.
«Боги улыбаются нам. В будущее!»
*
Стоик вернулся в свою деревню, провожая остальных вождей. Корабли и драконы Вайна, Изгой и Вольсунг покинули Берк и начали возвращаться домой. Он сел на бочку и нашел время, чтобы собраться с мыслями. За последние пару дней произошло так много всего, что он едва успел понять или подумать. Смерть его брата, десятки его собственного племени пали, разрушенная целая армия, и союз, заключенный с другими дракононосными племенами.
Мы могли бы наконец иметь мир сейчас. По высокой цене точно.
Он поднялся на ноги, но вздрогнул от боли в спине.
Тор Всемогущий, я не так молод, как когда-то был.
Остаток дня он провел, встречаясь с ранеными и слушая их рассказы. Так его представили в другой странной истории. Они объяснили, как его дракон пришел к ним во время битвы, зализывал их раны, и как это привело к тому, что травмы перестали причинять боль. Это подтвердило то, что было написано в Книге Драконов о слюне Ночной Ярости, имеющей явные преимущества.
Но это также означало, что Иккинг не повиновался ему. Конечно, он уже знал это, поскольку оба Фурии были там во время битвы, а Беззубик, очевидно, помог убить Скрилла.
Его мысли обратились к Мойре и ее компании.
Она сказала, что они покинут остров для битвы. Я надеюсь, что они в безопасности.
Зеленая вспышка во время битвы и последовавший оглушительный взрыв заставили его выйти на передний план его мыслей. Казалось, что в битве открылись врата в подземный мир.
Это оставило у него серьезные сомнения относительно характера их сделки. Такая сила была несанкционированной.
Когда он пошел домой, он убедил себя в необходимости соглашения и ясно услышал похожее на мехи дыхание драконов в соседней комнате.
Она вернется. Я знаю это.
«Еще немного, Иккинг, — прошептал он.
========== TOM I-Схизма ==========
«Если бы все было так просто! Если бы где-то коварные люди где-то коварно совершали злые дела, и нужно было только отделить их от нас и уничтожить. Но линия, разделяющая добро и зло, пронизывает сердце каждый человек. И кто хочет уничтожить кусочек своего сердца? ” — Александр Солженицын — Архипелаг Гулаг
Астрид перевернулась в постели, потревоженная странным звуком из-за раннего утра. Кто-то стучал в дверь, и она зевнула, пробуждая себя.
«Конечно, я думаю, что она не спит», — пробормотал Видарр незнакомцу.
Скальд встретил Астрид у входной двери, и он выглядел странно обеспокоенным.
«Астрид, извини, что разбудил тебя», пробормотал он.
«Не беспокойся об этом. Что не так?» Спросила Астрид.
«Ульфрик сказал мне, что он нашел мертвого дракона в лесу».
«Правда? Отлично… Он сказал, что это за вид?»
«Он не сказал. Но это не то, что так плохо».
«Что тогда?»
«Он сказал, что он давно умер, и что он был… с кожей».
Она вышла из своей летаргии.
«Кожура?»
«Обесцвеченный на самом деле…»
«К богам… Где?»
«Ропотом Курган».
«Дай мне минутку».
Она надела свои ботинки, и они вместе отправились в лес, не беспокоя ни одного из своих драконов. Не было необходимости беспокоить спящих выводков.
Они нервно направились в лес, оба измученные воспоминаниями о том, как в последний раз мертвые драконы были найдены на острове после Битвы пяти армий, как теперь ее называли. Это был очень личный и болезненный опыт для всех гонщиков. Последний случай перед тем ужасным днем был давно, когда восстание Милдью провалилось. Повстанцы расставили много разных ловушек в лесу и сумели поймать и убить бедного дракона.
Если этот был снят, то кто-то на Берк должен был это сделать. Но кто и почему?
Это не займет много времени, чтобы найти, когда они прибыли в Курган. Там, недалеко от главной тропы и несколько скрытый за кустами, находился труп Наддера, тело которого было почти полностью лишено чешуи и разорвано различными падальщиками.
Она почувствовала тошноту в животе при виде. Мёртвый дракон или мёртвый человек не могли угрожать её телу. Однако личинки, выползающие из глазниц и гнилой, гниющей плоти, могли и сделали.
«Похоже, это произошло давно», — прошептал Скальд.
«Но кто будет делать что-то подобное? Почему?»
Он опустился на колени и осмотрел останки, прежде чем ответить.
«Видите эти кусочки здесь?» он указал на серию порезов.
«Да.»
«Это легко сделать при снятии шкуры со скота. И посмотрите на это».
Она внимательно посмотрела на то, что выглядело как глубокая колотая рана на шее.
«Я думаю, что кто-то убил этого дракона, чтобы очистить его от чешуи. И посмотреть на его когти», — сказал он.
Когти исчезли, очевидно, вырваны из лап. Все его шипы от головы до хвоста тоже были вырваны. На предчувствии Астрид достала кинжал и ткнула в разлагающийся рот. Один взгляд внутри гниющего, зараженного червями рта показал им все, что им нужно было увидеть. Все зубы были вытеснены.
Она встала и отвернулась от прицела, почувствовав покалывание в горле. Она подбежала к кусту и ее вырвало из-за того, насколько отвратительным было это зрелище.
Ужасное представление о том, что она нашла свою собственную Грозовую Муху, сыграло немалую роль в ее реакции.
«Астрид, ты в порядке?»
«Да, я рад, что я пропустил завтрак, по крайней мере».
«Думаю, я тоже заболею», — простонал он.
«Вы и я, давай уйдем отсюда».
Они быстро установили расстояние между ними и этим местом, пока не достигли небольшой поляны.
«Хорошо, хорошо. Подумай об этом. Кто-то на Берк должен был это сделать, и они убили его за его чешую, зубы и когти. Почему?»
«Ну, наше племя делало трофеи из того, что мы убили. Может ли это быть?» он предложил.
«Почему сейчас? Мы так больше не делаем. Это не мог быть никто из нас».
Она посмотрела на лес вокруг них, пробежав сквозь возможности в своей голове.
«А как же Берсеркер все это время прятался в лесу?» спросила она.
«Ты действительно думаешь, что Берсеркер может спрятаться или захочет спрятаться?»
«Нет, конечно, нет. Это не их стиль, — призналась она, — возможно, он был убит в битве, и никто не нашел его до сих пор».
«Я сомневаюсь в этом. Не с этими колотыми ранами и порезами. Я думаю, что это произошло после битвы. Может быть, три недели назад. Независимо, шеф должен знать об этом».
«Да, я пойду, сообщу ему», — согласилась она.
Она пошла прямо к дому вождя и постучала в дверь. Он открыл дверь через несколько мгновений. Его волосы были очень растрепаны, и он чем-то расстроился.
«Шеф, мне нужно поговорить с вами».
«В чем дело?» он вздохнул.
«Я думаю, что у нас есть предатель на острове».
«Предатель? Почему?» он сморщил лоб.
«Мы нашли мертвого дракона в лесу. Похоже, что…»
«Драконы умирают. Это случается», — прервал он.
«Этот был другим. Это было…»
«Мне все равно. Если хочешь, иди исследуй, но не беспокой меня», — прорычал он.
Затем он закрыл за ней дверь. Она стояла неподвижно, совершенно ошеломленная его краткой реакцией.
«Хорошо, это было странно».
Странно, он был больше заинтересован в том, что происходит на его острове. Может быть, просто плохой день.
Тем не менее, что-то в его поведении казалось очень странным и продолжало беспокоить ее, поэтому она искала человека, который, по ее мнению, мог бы лучше всего дать ей совет.
«Гоббер, у тебя есть минутка?»
Он вытер пот со лба и вышел из кузницы.
«Конечно, что у тебя на уме, девочка?»
«Как вы думаете, что-то не так со Стоиком?»
«Не так? Что ты имеешь в виду?»
«Я имею в виду… как будто он более отдален и не заботится о себе».
«Ну, он проводит больше времени в одиночестве, да. Не могу винить его за это после битвы и всего, что произошло».
Она вздохнула и на мгновение почувствовала головокружение, когда образы той страшной ночи вырвались из памяти.
«Это имеет смысл. Он потерял своего брата. Я просто хотел, чтобы он достаточно заботился, чтобы выслушать меня».
«А, что это сейчас?»
«Мы нашли мертвого Наддера в лесу. Кто-то отрезал его весы, когти и все остальное».
Гоббер долго ничего не говорил.
«Это звучит плохо. И он не хотел ничего слышать об этом?»
«Нет, он закрыл мне дверь».
«Он взрослый человек, которому больно. Просто позволь ему разобраться с этим по-своему. Он придет в конце концов. О драконе, хотя я не знаю, что сказать. Держи глаза открытыми, Астрид. Я уверен, что вы поймете это. “
*
Стоик сел за свой стол в Большом зале и выпил еще одну кружку. Это сделало его четвертым еще до обеда. Он смотрел на своих людей, собравшихся в зале вместе с ним.
Племя все еще восстанавливалось после битвы два месяца назад. С двадцатью девятью душами, ушедшими из Мидгарда и теперь, несомненно, пирущими в Вальхалле, этого не было. Были построены жилища для тех, чьи дома были разрушены, а семьи сирот были приняты. Племя будет продолжаться и снова станет сильным. Но были и другие проблемы.
На плаву осталась только одна рыбацкая лодка, хотя Свана одолжила ему еще пару, пока остальные не восстановят. Это сильно ограничивало количество рыбы, которую можно было поймать, хотя было также меньше драконов, которых нужно было кормить.
Дракон и его наездник прилетали в Берк из Вайны и Вольсунга через неделю после окончания битвы. Они сказали, что были там, чтобы спросить, нужно ли Берку что-нибудь, но он тайно подозревал, что они также были там, чтобы увидеть, насколько сильным останется Берк. Ослабленным племенем можно было воспользоваться.
Не могу никому доверять. Даже если мы союзники… Ба.
Несмотря на упрямый оптимизм всех остальных, он все еще чувствовал холод в груди, некоторую бесстрастность или бесчувственность, рожденную в основном из-за смерти его брата. Они никогда не были особенно близки, как братья и сестры, но Спителоут был последним живым членом его семьи.
И затем возникла проблема с Ночной Яростью, которая дремало рядом с ним. Все это время он ничего не говорил Иккапу о договоренности с Мойрой. Время приближалось к тому времени, когда она сказала, что ее задача будет выполнена. Она действительно благополучно вернулась через несколько дней после разрешения битвы.
Он встал и вышел из зала без оглядки. Он прошел мимо нескольких своих соплеменников и проигнорировал их приветствия.
Беспокоясь о новостях и нуждаясь в некотором заверении, он покинул деревню и вошел в лес. Прошли полчаса ходьбы, прежде чем он прибыл к месту назначения. Один из иностранных охранников заметил его приближение и позвал внутрь хижины.
Мойра, одетая в свой обычный черный цвет, вышла на улицу и поприветствовала его.
«Стоик, чему я обязан этим удовольствием?»
«Мойра, извините, что беспокою вас, но я хотел знать, как все идет».
«Я становлюсь ближе. Ему не нужно больше, чем очередной лунный цикл, прежде чем он будет готов».
«Хорошо, очень хорошо. Могу ли я чем-нибудь помочь?»
«Просто держись подальше, и все будет хорошо. Ты скоро вернешь своего мальчика».
«Он — все, что у меня осталось».
«Тем более, что у меня было как можно меньше беспокойств», — ответила она.
«Да, действительно. Хороший разговор. Я позволю вам вернуться к нему».
*
«Давай, девочка, прошло слишком много времени с тех пор, как мы полетели».
Она протянула верховое седло и ясно увидела интерес Грозовой лихорадки. Но дракон также посмотрел вниз на детенышей, дремлющих рядом с ней. Астрид усмехнулась про себя.
«Ах, я думал об этом. Давай, Блю».
Она уговорила Блекбека вперёд в конюшню и с радостью наблюдала, как двое взрослых носятся друг с другом. Затем Стормфлай последовала за своим человеком на улицу, а ее помощник взял на себя обязанности по наблюдению за детенышами. Затем она позволила Астрид надеть снаряжение, и через пару секунд пара поднялась.
Астрид взбодрилась от восторга, когда наконец вернулась в небо впервые после битвы. Она протянула руки к облакам и позволила своим волосам развиться позади нее. Буревестник также взволнован, радостно разделяя блаженство своего наездника.
«Я пропустил все это, девочка».
Пара облетела длинный и медленный круг вокруг острова. Это было очень желанное, мирное развлечение для Астрид. Но в какой-то момент Стурфла повернула голову, чтобы посмотреть на лес, и спросила: Астрид едва успела осознать, что что-то изменилось, прежде чем Стормфлай изменила свой ход по собственному желанию и приземлилась на небольшой поляне среди леса.
Астрид похлопала Шею Буревестника и осмотрела поляну после того, как они успокоились.
«Что случилось?»
Она спрыгнула со стороны Буревестника и последовала за ней, когда дракон подкрался к деревьям.
Причина интереса Stormfly к этому месту стала очень ясной, когда она тоже начала слышать шум. Шум, похожий на очень старое здание, спрятанное в лесу.
Плач ребенка.
Она слушала минуту в полном замешательстве и неверии.
Какие?
«Оставайся здесь.»
Она побежала вперед и нырнула внутрь того, что должно было быть старым хранилищем.
«Что за…»
Это была самая странная сцена внутри. В углах здания были запечатаны деревянные ящики и тканевые мешки. Там также были камин, стол, кастрюля для приготовления пищи и странные банки. Кто-то явно жил и делал что-то здесь.
И там был ребенок, завернутый в груду одеял на полу и плачущий с сожалением. Она, конечно, подошла к нему и взяла его в руки. В здании никого не было.
«Бедняжка, кто бы оставил тебя здесь?»
Ребенок перестал плакать, когда она дала ему палец, чтобы сосать. Она сразу же вернулась к Стормфлай, и ему понадобилось время, чтобы осмотреть странный сверток. Мгновение спустя они были в небе, и Астрид направила ее обратно в деревню.
Может быть, вы кто-то ублюдок. Но какие монстры оставят ребенка в лесу? Здесь могут быть волки.
Она принесла ребенка прямо в Большой зал, когда вернулась домой. Она объяснила, что нашла его заброшенным в лесу, и Старейшина послал медсестру, чтобы ухаживать за младенцем, пока не будет принято решение об этом. Стол вождя был на удивление пуст. Он почти никогда не был в Зале, кроме как для еды и питья.
*
Стоик сиделвнутри перед огнем после захода солнца, как обычно один, погрузившись в свои мысли о пропавшем сыне, когда услышал настойчивый стук в дверь.
Кто бы беспокоил меня в этот час!
Очень расстроенный беспорядком, он топнул к входной двери и распахнул ее. Его разочарование исчезло, когда он увидел, кто это был.
«Мойры…»
Она позволила себе войти без единого слова. Он не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь видел ее такой взволнованной и взволнованной.
«Мы одни?» спросила она.
«Да, … драконы спят».
«Хорошо, нам нужно поговорить. Я закончу через неделю».
«Неделя! Это замечательные новости!»
«К этому времени на следующей неделе ты вернешь своего дорогого сына».
«Вы понятия не имеете, насколько это важно для меня. Это значит все. Спасибо».
«Есть что-то еще, хотя Стоик. Что-то важное».
«Что это?»
Она стояла и некоторое время ходила взад-вперед.
«Зелье еще не закончено. Есть еще один важный ингредиент, и без него это лекарство бесполезно».
«Все, что тебе нужно, у тебя будет, если оно вернет мне моего сына!»
«Это не приятно», — предупредила она.
«Мне все равно!» он почти задохнулся.
Она положила руки на стол и наклонилась, чтобы прошептать.
«Позвольте мне объяснить. Последний ингредиент превращает в зелье изменения именно то, что нужно. Чтобы превратить кого-то в животное, используется человеческая жертва, человеческое сердце».
Его мысль сморщилась от мысли о такой жертве.
«Да, довольно мерзко, — добавила она, — но нужно сделать обратное, чтобы сделать изменение другим способом».
Он немного подумал и застыл, когда до него дошло, что она говорит, что нужно сделать.
«Мне нужно сердце Ночной Ярости, и оно мне нужно скоро».
«Нет, это не может быть. Я не могу просто…» запнулся он.
«Хотелось бы, чтобы был другой путь, но у тебя есть выбор. Дай мне сердце, иначе ты не вернешь своего сына», прошептала она, опустив глаза.
«IA € |»
,
«Дай мне минутку».
Она вышла на улицу.
Он смотрел, пока дверь не закрылась. Он сжал кулак и в гневе захлопнул столешницу, потом держал голову в руках и рыдал.
Зачем! Почему ты так со мной поступаешь!
Если Тор или Один слушали, ответа не было.
Он не был уверен, что он собирался делать. Мойра никогда не делал ничего, чтобы предположить, что она была неискренней; нет, этого не может быть. Она даже помогла ему защитить свое племя.
Это означало бы жертвовать беззубым.
Он смотрел на пол рядом с камином. Именно там он положил загадочное яйцо много лет назад, и именно там Иккапу и Беззубику нравилось спать зимой.
Нечестно было сказать, что он особенно любил дракона, но он принял его за свои собственные в глазах всех остальных. Он не мог отрицать, что Беззубик был не просто домашним животным, тем более что Иккинг показал, что Беззубик может говорить по-своему и выучил некоторые руны. Беззубик показал себя лояльным, по крайней мере, верным Иккапу. Дракон также сыграл важную роль в убийстве Скрила.
Принесение в жертву беззубого было бы убийством человека. Не только любой человек, но и тот, кого Иккап очень любил и даже называл братом.
Мы никогда не жертвовали своими собственными. Другие племена проливают кровь в жертву, но не мы.
Но такая ситуация никогда не возникала раньше. Он никогда не мог предположить, что ему нужно будет спасти свою судьбу от такой судьбы, как Иккинг. Его собственная фамилия кончится, и его обещание любимой Валке будет нарушено.
Но… я не могу. Я не предатель… Я…
Он осмотрел границы своего дома, когда капли пота потекли по его лбу. Звук потрескивания от огня был первоначально единственным, что он мог услышать. Все тени казались живыми и уставились на него. Как будто в воздухе было что-то угнетающее.
Беззубик убил монстра на острове Дракона, научил Иккапа тому, что ему нужно было знать за последние пару лет, привел его к похитителям Иккапа и помог развернуть битву против берсеркеров.
Он был полусмыслен, чтобы ворваться в комнату Иккапа, разбудить его и признаться во всем в тот момент.
«Есть ли что-то, что вы не хотели бы сделать для своей семьи?»
Он уставился на свой старый молоток, который Иккинг привез с Острова Дракона, и теперь висел над очагом.
Холод и мрачная уверенность проникли в его сердце, когда он постепенно остановился на единственно возможном заключении. Он пообещал, что сделает все возможное, чтобы спасти Иккинг. Он не мог потерять своего сына, ни разу, ни навсегда.
Он медленно поднялся с пола.
Иккинг никогда не простит меня, если он узнает правду.
Коварное решение представило себя. Мойра был замечен как подозрительный или, по крайней мере, странный персонаж на острове после битвы с берсеркерами. Он знал это. Может быть, он мог сделать то, что нужно было сделать, рассказать Иккапу о зелье и заставить его принять его, а затем обвинить Мойрая в совершении ужасного поступка. Притворись своим собственным невежеством и быстро убей ее, чтобы скрыть правду. Икота будет разбита горем, но он будет восстановлен и спасен. Икота будет таким, каким он должен был быть всегда.
Он медленно встал, несмотря на себя, дрожа, и вернулся к двери, где она все еще терпеливо ждала вместе с несколькими своими охранниками.
«Шеф, каково ваше решение?»
«Я сделаю это.»
Она мрачно улыбнулась и похлопала его по плечу.
«Хорошо.»
«Я сделаю это сам и принесу тебе сердце».
«На самом деле, я позабочусь об этой части. Если бы вы могли помочь поймать зверя живым в лесу, я заставлю своих людей принести его мне. Таким образом, вам не придется делать это самостоятельно. Помните, Мне это нужно живым, и мне нужна еще одна неделя, чтобы все закончить «.
Это было маленькое утешение, что ему не пришлось бы делать это самому.
«Хорошо, я сообщу тебе план утром».
Она кивнула и отмахнулась, оставив его наедине со своими мыслями.
Мне нужно, чтобы Иккинг ушел на несколько дней. Чтобы сделать что-то без То… его дракона какое-то время.
Он лег спать и боролся с дрожью и маленькой, испуганной частью себя, которая шептала, что этот план был злым и неправильным. Часть его разума, которая пыталась помешать ему делать то, что было необходимо.
Я дал обещание. Я должен сделать это.
*
Иккинг уставился на своего отца, его собственный рот на мгновение раскрылся, прежде чем он вспомнил, как глупо он выглядел. Он возился с карандашом в волнении.
В самом деле?
«Конечно, я хочу, чтобы ты ушел. Это будет весело для тебя. Никто никогда не был лучше с чертежами или картами, чем ты. Никто никогда не поднимался на север, чтобы наносить карту с неба раньше».
Спасибо папа
Я получу Беззубый, чтобы прийти с
«Нет! Нет, я хочу, чтобы вы делали это сами. Думайте об этом как о… сделать что-то самостоятельно в течение недели».
Иккап подумал об этом и в итоге радостно кивнул.
Я могу это сделать. Будет весело на некоторое время побыть одному. И это поможет Берк.
«Продолжай и повеселись… сынок.»
Иккинг быстро собрал бумагу, карандаш и дорожную сумку и приготовился уходить. Он бросил на отца последний взгляд, прежде чем направиться к двери, и он был удивлен странным взглядом своего отца. Почти задумчивый и тоскующий. Он остановился и подумал спросить его, в чем дело, но решил, что в этом нет необходимости. Иногда его отец вел себя странно.
С криком радости Иккап вскочил в воздух и отправился по свежему утреннему воздуху на таинственные острова к северу от Берк. Он давно мечтал рискнуть с ними в прошлом и даже летал близко к ним на некоторых из своих предыдущих дистанций от Берк. Но теперь у него была цель пойти туда в дополнение к приключениям.
*
Стоик ждал несколько минут после того, как Иккап улетел, чтобы быть абсолютно уверенным, что ничего не пошло не так.
Затем он надел плащ и подошел к камину, где он достал свой старый молот. Он подключил его через петлю для ремня и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
Хорошо, я могу сделать это Я должен сделать это. У меня не было другого выбора…
Он вошел в комнату Иккапа и подошел к все еще спящему беззубику. Зверь блаженно не сознавал и мирно спал.
Его пальцы дернулись, когда он опустился на колени и толкнул плечи дракона.
«Беззубый, иди со мной.»
Дракон ворчал, когда его разбудили, но он встал и последовал за ним. Пара прошла через деревню и вышла в лес. Стоик отбросил несколько взглядов назад, убедившись, что за ним следят и шпионил. Он также продолжал смотреть на Беззубика, полностью ожидая, что дракон каким-то образом ощутит его намерения и включит его в любой момент.
«Он не опасен!
В какой-то момент Беззубик остановился и наклонился, чтобы что-то написать. Стоик отвернулся от этого.
«Давай… почти там.»
Беззубый ворчал снова, но послушно следовал. Стоик, наконец, перестал выходить за пределы поляны возле укрытия Мойры.
Нет, папа, нет!
Он потер свой висок и моргнул от пульсации в его голове.
«Вот! Посмотрите на это», — он указал сквозь кусты, ловко отцепив молоток от ремня.
Беззубый невольно подкрался вперед и заглянул через кусты на поляну. Стоик крепче сжал молоток и быстро взмахнул им. Плоская голова молотка ударилась о вершину головы дракона, и зверь упал безвольно и без сознания у его ног.
Он смотрел на тело в течение минуты, прежде чем он двинулся, настолько ошеломленный, что он действительно смог пройти через это. Он пнул его по плечу, и он совсем не отреагировал. Но она все еще дышала, именно так, как ей было нужно.
Затем он собрал свое мужество и пересек короткое расстояние до укрытия Мойраи. Она уже ждала его с полным контингентом последователей наготове. Он подозвал их. Все они собрались вокруг бессознательного дракона с веревками в руках. Она столкнулась с ним с непостижимым выражением лица.
«Вы действительно сделали это. Впечатляет. Я подумал, хватит ли у вас сил сделать то, что нужно сделать».
«Я не хотел, но… мой мальчик, мой сын…»
«Не беспокойся об этом. Я позабочусь обо всем отсюда».
Она повернулась к своим мужчинам.
«Возьми это.»
Она поманила его, когда люди начали связывать дракона, чтобы унести его.
«Мне нужно до конца недели сделать то, что должно быть сделано. Не перебивайте меня до тех пор. Я отправлю кого-нибудь к вам, когда буду готов».
«Я понимаю.»
Он поднял свой молот и покинул это место без оглядки. Там, где он надеялся обрести освобождение и покой, теперь, когда дело было совершено и восстановление его сына было почти гарантировано, он чувствовал только беспокойство и холод. Его дыхание стало слишком быстрым, и ему казалось, что он тонет, так тяжело было дышать.
Предатель; он предал доверие доброго зверя.
Возвращение домой казалось, что это заняло гораздо больше времени, чем уход. К тому времени, когда он наконец вернулся в полдень, он почувствовал слабость и не мог выносить мысль о том, чтобы быть с другими людьми.
Он заперся в своем доме, чтобы избежать того, что видел в их обвинительном счастье и взглядах. Любой из них мог видеть сквозь его шараду и знать, что он предатель, порождение Локи. Он нащупал, чтобы заменить молот над местом мантии, а затем остался один.
Что ты мой дорогой?
«Что… Вэл?» он оглянулся на тени.
Нам не нужно их убивать.
«Не… не все из них. Только один. Я должен был это сделать».
Silence.
«Я должен был спасти нашего сына!»
Silence.
Он споткнулся в постели, чувствуя себя странно холодно. Молчание дома было оглушительным и угнетающим.
*
На необитаемом острове к северу от Берк Иккап растянулся на скалах, нагретых дневной жарой. Скалы будут оставаться теплыми еще несколько часов после захода солнца. Он свернул крыло и хвост на себя и посмотрел на мерцающие звезды, начинающие появляться над головой, когда солнце садилось.
Три дня здесь, и это было весело, но я очень скучаю по всем.
Он закрыл глаза и вскоре уснул после того, как увидел, как пара звезд упала с неба.
Лодка каталась по океанским волнам. Мужчины ходили по палубе корабля. Лиги зеленых деревьев и гор. Туман покрыл его взгляд, и лодка исчезла из виду. Туман сломался, обнажив шторм и отдаленный остров. Песчаный пляж, травянистые холмы, катящийся туман и руины на острове. Странные структуры из плетеного камня, стекла и металла пришли в упадок. Он приземлился и начал исследовать это место.
Туман поднялся с земли, принял странную форму дракона и заговорил.
Кто ты темное крыло?
Он заставил ответить, но застыл, имя было поймано на кончике его языка и чуть выше его воспоминания.
Туман и остров рассеялись, когда сон рухнул вокруг него.
Он проснулся, дрожа, хотя это была не холодная ночь. На скалистом острове не было ничего другого. Он искал свою память, пытаясь ухватиться за усики мимолетного сна. Присутствие было очень реальным, как будто рядом с ним стоял кто-то еще.
Но этого не было, и его оставили цепляться за тени. Однако очень слабое чувство неясного беспокойства осталось.
*
«Что ты думаешь об этом, Астрид?» Скальд спросил ее.
«А? Что?» пробормотала она, разрывая свой хлеб.
«Вы не слушали, не так ли?»
«Нет, я думал о другом».
«По крайней мере, ты признаешь это. Думаю, это не удивительно. Тебя никогда не интересовало такое».
«Что это?»
Он наклонился вперед, чтобы заговорщически зашептать.
«Это они, Торвальд и Сифа, конечно».
«Что насчет них?» спросила она, хотя она подозревала, что она уже знала ответ.
Красные щеки и легкое заикание Скальда подтвердили это еще до того, как он что-то сказал.
«Ну, они… вместе сейчас».
«Откуда вы знаете?»
«Астрид, это Берк, никто не может скрывать это долго».
«Справедливо. Представьте себе, Руффнат и Снотло, я бы никогда этого не увидела», — сказала она.
«Они сильно изменились, особенно после битвы», — с грустью добавил он.
Она рассмотрела их ситуацию. Их сближение, потому что они оба испытали сильную боль и потерю, дало им некоторое общее основание, но это также может привести к тому, что их отношения станут неравными или станут причиной нездоровой зависимости.
«Я надеюсь, что они смогут построить совместную жизнь, которая будет полезна для них обоих. Как насчет вас и Вистры? Будут ли старые жены Берк шептаться о вас двоих, катающихся в сене?»
«Астрид!» воскликнул он.
Она усмехнулась от его дискомфорта.
«Извините. Я должен был дразнить вас».
«Вы знаете, я более традиционен, чем он».
«Я знаю. Вы двое будете хороши друг для друга».
Он допил свою кружку с раздраженным стоном и встал из-за стола. Она, чувствуя себя слегка виноватой, подошла к Гобберу и села рядом с ним.
«Гоббер, сколько здесь женщин, у которых недавно были дети?»
«Эх, три, я думаю. Почему ты спрашиваешь?»
«Потому что я не могу понять, кому принадлежит брошенный мальчик. Катрине и Финну было очень хорошо принять его, но я все еще хочу знать, откуда он и почему он там».
«Где это было снова?»
«Что-то вроде старого склада в западном лесу».
«Западные леса, говорите? Хм, это странно».
«Зачем?»
«Стоик приказал никому не идти в эти леса».
«Я этого не знал. Зачем ему говорить что-то подобное?» спросила она.
«Я забыл, что у нас даже был дом снабжения», — сказал Гоббер.
Затем у нее в голове возникло объяснение, хотя она искренне надеялась, что ошибается.
«Гоббер, — прошептала она, — что, если гости из основного города, которые у нас были, жили там? Они были здесь почти год назад».
«Да, — согласился он, — это могут быть они».
Она оглядела Зал, поскольку обычно в Зале время от времени находились один или два человека из числа жителей земли, но сейчас их не было видно.
«Вы знаете, где кто-нибудь из них?» спросила она.
«Конечно, они… если подумать, я не видел их уже несколько дней. Эй, Садор, где жители?» он крикнул на другой стол.
«Они ушли.»
«Ушел?» он спросил.
«Да, их корабля здесь нет. Стыдно, они всегда платили хорошую монету, имели хорошие истории и любили торговать».
«Куда они делись?»
«Никогда не говорил, откуда они, кроме как с материка, конечно».
«Так они решили пойти домой и оставить ребенка? Что?» воскликнула она.
«Некоторые люди не такие цивилизованные, как мы, Астрид», — напомнил ей Гоббер.
Она вернулась к своей еде, но некоторое время раздумывала о еде.
Здесь что-то происходит. Я знаю это.
*
Иккинг скользил в Берк, закончив составлять карту последнего из близлежащих островов. Последний остров занял немного больше времени, чем он планировал, и привел к его прибытию после захода солнца. Он приземлился возле своего дома и вошел внутрь.
И он сморщил нос от запаха. Вокруг дома валялись пустые кружки эля, а на столе стояла недоеденная еда. Возможно, самым шокирующим из всех был внешний вид Стоика.
Его волосы были жирными и неопрятными, и он упал на стул перед камином.
Папа! Что с тобой не так?
Он подошел, чтобы проверить своего отца, когда Стоик с тревогой вскочил со стула и развернулся к нему. У его отца был дикий взгляд, под которым были тяжелые мешки истощения. Дыхание мужчины также было тяжелым от эля.
«Икота… о нет.»
Отлично, ты не должен так много пить.
В чем дело, папа?
«Папа? Папа? Да, Иккинг — мой сын. Он нуждается во мне».
Хорошо, ты определенно выпил слишком много эля.
Он начал отступать от своего отца, когда Стоик дико бросился на него и схватил его за плечо.
«Нет! Не уходи! Мне нужно, чтобы ты вернул Иккинг».
я прямо здесь
Стоик откатился от него и застонал.
«Нет, ты не он. Я понял это. Я нашел способ спасти Иккинг».
Какие?
«Она может исправить Иккуп. Она колдун. Мы снова сделаем его человеком».
Иккап замер, пытаясь понять, что он только что услышал.
Невозможно… колдун? Она? Сделай меня снова человеком? Это… я слышал это правильно?
От этой мысли он внезапно осознал свои крылья и хвост, две части себя, которые он долгое время не считал странными. Теперь его отец сказал, что нашел способ сделать то, что, как сказал Беззубик, было невозможно. Чтобы восстановить его существование, его жизнь, к тому, что она должна была быть.
Это…
Он хотел сказать, что это было удивительно, и это было именно то, что он надеялся, произойдет. Было бы трудно отказаться от аспектов этой жизни, и это означало бы жертву, но он так много мог вернуть. Вещи, которые он хотел в своем сердце, но не мог иметь в его текущем состоянии.
«Вы счастливы? Счастливы, что я сделал это.»
Да папа
Стоик одарил его дикой, сияющей улыбкой.
Я не могу дождаться, чтобы сказать беззубым
«Беззубый? Нет, не беспокойся об этом драконе. Это не имеет значения».
Иккип ворчал от досады, насколько пренебрежительно относился его отец.
Он мой друг
Я должен сказать ему
«Беззубое!» он крикнул.
Ответа не было.
«Пойдем сейчас, сынок, я отведу тебя к ней», — быстро сказал Стоик.
Ей?
«Мойра, женщина с материка, колдун. Пойдем сейчас».
Стоик не остановился, чтобы ждать вестей от него, и вышел прямо за дверь после того, как зажег факел. Иккинг нерешительно последовал за ним, посмотрев в его собственную комнату.
Прогулка чувствовала, что это заняло целую жизнь, когда они шли через лес. Все это время он обнаруживал, что взвешивает альтернативы; снова стать человеком и иметь хорошие шансы на будущее с Астрид или остаться таким, какой он есть. Теперь, когда он приблизился к настоящему перекрестку, ему было труднее принять окончательное решение. Обещание любви Астрид и одобрения его собственного отца, безусловно, перевешивало любые другие соображения, но это было сложнее, чем он когда-то думал.
Я надеюсь, что Беззубик хорошо это воспримет. Он сказал, что с этим все будет в порядке, но я надеюсь, что он может принять, почему я это сделал. Итак, в других новостях мой отец нашел колдуна. Как ему это удалось? Я думаю, я скоро узнаю.
«Почти там… почти там…» пробормотал Стоик себе под нос.
Он удивленно моргнул, когда понял, что его отец ведет его в заброшенное здание, в котором он играл и раньше прятался от Снотлаута. Он также видел незнакомцев на Берк в этом районе несколько раз, прежде чем сверху.
Папа, должно быть, позволил колдуну остаться здесь и держал всех подальше. Умная.
Когда они приблизились к зданию, что-то начало казаться неправильным. Здание было очень тихим и спокойным, совсем не то, на что, как он думал, должен быть ковен. Там не было факелов или каких-либо других огней.
«Мойры!» Стоик нетерпеливо кричал.
Ничего не случилось.
Стоик оглянулся на отсутствие какого-либо ответа и, поскольку не было видимого охранника, чтобы остановить его, бросился вперед, чтобы открыть дверь. Он подошел коротко и уставился с расслабленной челюстью, когда факел освещал интерьер.
Странное место внутри было пустым. Все полки были очищены от стаканов и чашек, которые они держали. Все коробки и сумки исчезли. Как будто здесь никто не жил.
«Где где?» Стоик мчался вокруг сарая. Он судорожно проверил по углам, но никого и ничего не заметил.
«Нет!»
Иккинг услышал его гневный крик и вошел позади своего отца. Он высечен в грязи.
Что случилось?
«Ушло! Она ушла!»
Стоик швырнул факел через комнату и бросил стул в порыве. Иккинг вздрогнул и отступил от него, желая дать ему немного места, чтобы выпустить его гнев. Затем он заметил что-то странное в этом месте, здесь что-то было в эфире. Пахло странно знакомо.
Бросивший факел Стоик сумел зажечь дальнюю стену, и огненные усики начали подниматься вверх по стене к крыше. Удивительно, но Стоик упал на колени вскоре после того, как перевернул сам стол. Он не двигался в течение нескольких секунд.
«Папа?» Иккап тихо пробормотал, немного подождав.
«Она обещала», — задохнулся Стоик.
,
«Это было бы готово… мой сын… она только нуждалась в этом, понимаешь, верно?»
Что, черт возьми, ты говоришь о папе? И если говорить об огне…
«Его жизнь для жизни Иккинга…»
Стоик продолжал бормотать, но Иккинг перестал обращать внимание. То, что он только что услышал, послало осколок льда в его сердце.
Это жизнь? Как жертва?
Это было слишком ужасно, чтобы всерьез задуматься. Хуже всего было то, что он подозревал, что понял только что. Была причина, почему это место пахло знакомо, хотя он не был здесь в течение долгого времени; причина, по которой пахло Ночной Яростью.
Он торопливо наклонился и нацарапал, пытаясь сдержать свою надвигающуюся панику.
Где беззубый?
«О… я не знаю», — пробормотал Стоик.
Даже помимо бредового поведения отца, он явно знал больше, чем позволял. Иккинг не мог не взглянуть на него с подозрением.
«Я сказал, что не знаю! Он улетел ночью или что-то в этом роде…»
Он слышал, как бьется сердце его отца, верный признак обмана.
Ты врешь
Стоик долго ничего не отвечал. Когда он наконец поднял глаза, у него был маниакальный взгляд на его черты.
«Я должен был выбрать. Икота или того дракона. Она должна была забрать его… его жизнь ради жизни Иккинга!»
Слова, казалось, эхом отлетели в воздух и сжали когтистые усики вокруг его сердца. Воспоминания об историях старых друидов и колдунов, призывающих тайные силы человеческими жертвами, вспыхнули в его памяти.
Его жизнь за… нет, нет. Нет!
«Что ты сделал!» он кричал.
«Разве ты не рычишь на меня. Я сделал это, чтобы спасти Иккугу, не так ли?»
«Ты… ты убил его!»
Иккинг отступил от Стоика в ужасе. Лицо мужчины было голодным и чуждым, как будто это был совершенно другой и неузнаваемый человек.
Он закрыл глаза, и его сразу же поразило видение лежащего на земле беззубика, кровавой дыры в груди, из которой вырвалось его сердце.
Вырежьте свое сердце…
Он застонал, и все его тело дрожало.
Стоик широко развел руками, как будто обнимая его, когда он шагнул к сжимающемуся икоту.
«Вы понимаете, верно?» пробормотал он.
В вену Иккапа льется кипящий огонь. Он поднялся с воем, и его когти сверкнули. Стоик отшатнулся назад со стоном и ярко-красным ударом в руку. Стоик похлопал вторую руку по прорези и посмотрел на него с яростным выражением.
«Зверь! Ты не заберешь моего сына от меня!» он взвыл.
Иккинг развернулся и в спешке сбил дверь с петель. Он почувствовал, как руки Стоика пытаются схватить его за хвост.
«Вернитесь сюда!»
Он бежал так быстро, как только мог, не оглядываясь назад. Он только остановился, когда был глубоко в деревьях и мог лишь слабо видеть любые признаки огня огня позади него. Не было никаких звуков, кроме чириканья сверчков и его собственного панического дыхания. Только одна ужасающая, душераздирающая мысль поглотила всех остальных.
Идея, что Беззубик, его лучший друг и брат, был мертв.
Он должен был уйти от всех, от всего.
Он побежал.
*
Он поднялся с земли и вытащил себя из горящего здания. Все его мысли были перепутаны между гневом на Мойраи, гневом на Иккинге за то, что он осмелился ударить своего собственного отца, и позорной уверенностью в том, что он мог справиться с этой встречей лучше. Рассказывать об Иккепе достаточно, чтобы выяснить, что произошло, не было хорошей идеей.
Он остановился и смотрел, как склад сгорел дотла. Вспышка пламени и танцующие огни доставили ему сильную головную боль. Он взял факел и отправился в лес, но затем он колебался, осознав проблему. Берк был большим островом, и ему понадобится помощь в поиске, чтобы найти дракона, который прячется ночью. Он прошел прямо домой, стиснув зубы от укуса в руке. Он начал стучать в двери с требованием, чтобы люди встретили его на площади.
Вскоре их спало более двадцати человек, которые собрались при свете факелов на главной площади.
«Эй, Стоик, что происходит?» «Хорошо, увидимся!»
«Нам нужно найти моих… драконов!»
Все остальные ворчали.
«О, давай.» «Уже поздно.» «Они в порядке.»
«Я твой начальник, а ты будешь подчиняться!» он взревел.
Все заткнулись и ворчали друг другу, оглядываясь в замешательстве.
«Выходи и найди их!» снова закричал он, размахивая факелом в их лицах.
«Вы слышали его! Поехали!» Гоббер плакал.
Все собрали факелы и начали организовывать вечеринки, которые уходили во тьму.
Астрид надела пальто и последовала за Стоиком и Гоббером.
Почему он думает, что они пропали? Почему они оба убежали? В чем дело?
«Итак, Стоик, что происходит? Почему мы здесь посреди ночи?» она слышала, как Гоббер спросил его.
«Найди их… спаси его… там, это он?»
Стоик побежал вперед и посмотрел за большим кустом, но, видимо, ничего не увидел, потому что продолжил.
«Стоик, что с тобой?» Гоббер кричал.
«Он побежал… найди его… найди… спаси икоту!»
Она остановилась и осталась позади, когда Гоббер и Стоик поспешили глубже в лес.
«Что? Иккинг сбежал?» прошептала она себе.
Что-то определенно не так. Он не убежит, если у него не будет веской причины.
«Икота?»
Она оглянулась на темный лес и различные огни от факелов и поисковых групп.
«Куда бы ты пошел?»
Поскольку это было уже ночью, не было бы никакого поиска Иккинга, если бы он не хотел быть найденным. И это было, если бы он был на земле, а не на каком-нибудь отдаленном морском стоке.
Было только одно место на всей Берк, которое пришло ей в голову. Единственное место, которое она знала об этом, всегда давало ему покой и утешение на протяжении многих лет. Она погасила факел, не желая, чтобы за ней следовали, и побежала по лесу, несколько раз спотыкаясь о корень, которого она не видела.
Она добралась до входа в бухту, едва вздрогнув и уверенная, что за ней не последовало. Она оттолкнула виноградные лозы, растущие на тропинке, и вышла в освещенную лунным светом бухту. Все выглядело так мирно и идиллически, как она представляла, что это место будет ночью. Воспоминания о себе, Иккепе и Беззубиках вместе в этом месте в предыдущие годы затопили, как будто они произошли только вчера.
«Икота?» прошептала она.
Ответа не было, но что-то подсказывало ей, что она не одна.
«Это я.»
Ничего не двигалось, но пятно тьмы на дальней стене казалось слишком темным и привлекло ее внимание. Выглядело как раз подходящего размера.
Она побежала через бухту, но остановилась на том, что увидела.
Иккинг свернулся в невероятно маленький шарик, и все его тело дрожало. Она на цыпочках приблизилась к нему, ее сердце разрывалось от сочувствия.
Боги, что с тобой случилось…
«Икота?»
Он просто хныкал и жалко стонал. Она села рядом с ним и осторожно потянулась к нему. Он даже не отреагировал, когда она положила руку на его крыло. Ее слова умерли на ее губах, и она просто оставалась рядом с ним в течение нескольких минут.
«Икота, что не так? Пожалуйста, поговори со мной…»
Он медленно сложил свое крыло и поднялся на ноги, глядя на землю перед ней. Она уже собиралась говорить, когда Иккап наклонился вперед и сунул его морду в ее грудь.
По ее щеке текла слеза. Она обняла его и погладила его дрожащую шею.
«Икота, что случилось? Ты и Стоик дрались?»
Иккинг снова захныкал, когда она говорила. В конце концов он протянул один коготь на землю. Она едва могла различить символы, вырезанные в грязи.
Беззубый мертвец
Она ахнула и с трудом приняла то, что увидела. Беззубый Ночная Ярость была мертва?
«Что? Нет, этого не может быть!»
Папа отдал его колдуну
«Колдун? Это не имеет никакого смысла. Был ли один из иностранцев колдуном?»
Икота медленно кивнул.
Мойры
Он привел ее, чтобы сделать меня человеком
Кусочки головоломки начали сближаться, когда мотивация Стоика стала ясной. Он каким-то образом нашел колдуна, который использовал магию на Иккинге. Этот колдун потребовал жертву, которую стоик принес. Все это имело смысл.
Она опустилась на колени и снова обняла его голову, когда слезы начали по-настоящему капать из ее щек. Мысль о том, что Беззубика нет, убитого предательством Стоика, была слишком ужасна. После всего того, что Беззубый сделал для Берк за эти годы, такое предательство было самым коварным предательством.
Затем она вспомнила брошенного ребенка, которого она нашла в хижине, которую использовали иностранцы. Она также напомнила, что вскоре после этого иностранная лодка отплыла.
«Нет, что-то не так в этом. Это не все подходит», пробормотала она, вытирая щеки.
Она встала и начала шагать, ломая память о том, что может помочь понять, что ее беспокоит.
«Вы знаете, где колдун остановился?»
Да, он кивнул.
«Это было в старом сарае снабжения в западных лесах?»
Он снова кивнул.
«Это странно. Я нашел ребенка, брошенного в этом сарае более недели назад».
Кажется, он не слушал.
Зачем им там ребенок, когда колдун сказал, что он изменит его на человека? Это звучит как очень странное совпадение. И почему они ушли сразу после этого?
Что они вообще здесь делают? Их не было здесь во время битвы.
Знаем ли мы наверняка, что там даже был колдун? Я, конечно, могу поверить, что они существуют после Skrill и зеленого огня.
Мне нужно пойти посмотреть, где они были. Может быть, там есть подсказка.
«Икота, я думаю, мы должны пойти в этот сарай. Что-то не так».
Он только стонал и игнорировал ее, поэтому она опустилась на колени перед ним.
«Я думаю, что это важно. Ты точно знаешь, что Беззубик… мертв? Ты что-нибудь видел в этом сарае?»
Он долго не реагировал, потом медленно покачал головой.
сожженный
«Сгорел? Он сгорел?»
Да.
«Хельхейм! Как бы то ни было, мы все равно должны идти туда.
Зачем
«Я не уверен, что Беззубик мертв».
Если бы что-то могло разжечь тлеющие угли его духа, эта идея могла бы.
Какие?
«Вы слушали меня? Я не видел» Беззубика «уже неделю, примерно в то время, когда уехали иностранцы. Зачем им уходить, если они здесь, чтобы творить магию и менять вас?»
Казалось, у него нет ответа.
«Я думаю, что эти люди просто собирали здесь части дракона. Ну, я собираюсь пойти и попытаться выяснить это. Не стесняйтесь идти с ними или просто сидеть здесь…»
Он слегка ворчал на ее слова и неохотно поднялся на ноги.
«Хорошо, я встречу тебя на улице».
Она вытерла все слова, написанные в грязи. Затем она выползла обратно на улицу, подождала его, и они прошли через полночный лес. Огней от факелов не было видно нигде поблизости.
Хорошо, они не ищут здесь.
Икота заметно вздрогнула, когда они приблизились к все еще горящим останкам. Она положила руку ему на шею в уверенности, и они продолжили. Структура полностью рухнула, за исключением нескольких кадров.
«Ну, это сгорело все в порядке. Вы заглянули внутрь?»
Да.
«Там было что-нибудь? Коробки и сумки?»
Нет, он покачал головой.
«Тогда там было пусто. Ты уверен, что Беззубик был здесь?»
Да.
Я чувствую его запах
«Следуй за ним.»
Он казался очень неуверенным в этом предложении.
«Я знаю, что ты не хочешь. Мы оба боимся того, что можем найти, но нам нужно знать. И если я прав…»
Он вздохнул, прислонился носом к земле и пошел по слабому следу. Это вошло в горящие останки, куда он не мог пойти, но он нашел это снова на другой стороне тлеющих обломков. Тропа вышла в лес, и они оба пошли по ней.
Признаков крови не было, но в дополнение к «Беззубому» пахло несколькими иностранцами. Они шли, пока не достигли береговой линии. Песок высоко на пляже был взволнован многими следами и чем-то похожим на дорогу, по которой что-то протаскивало через маленький песок на пляже. Они оба посмотрели на маленький вход, в котором они оба вспомнили, что видели иностранную лодку.
«Вы видите это!» — легкомысленно воскликнула она, указав путь, проложенный в песке. Это выглядело подозрительно, как путь, который проложит затянутый хвост.
«Я был прав! Они не убили его! Они взяли его в плен. Так же, как с вами изгои!»
Она видела рассвет понимания в его глазах, и с этим пониманием пришло явное облегчение. Настолько, что он даже повесил голову и начал рыдать по-своему. Она боролась со своими собственными слезами.
«Это… это был трюк с самого начала. Колдун никогда не собирался его убивать. Она поборолась к Берк, пообещав Стоику, что сможет вернуть тебя обратно. Она собрала все, что могла, от драконов, как лишние весы, зубы и кости. Надер! Они даже тайно убили дракона, чтобы получить то, чего не могли найти. Почему? Почему? “
Потребовался лишь короткий момент, чтобы понять причину, которая имела смысл.
«Чтобы продать! Она была торговцем, который имеет дело с драконами! Настоящим призом была живая Ночная Ярость. Она собиралась обмануть Стоика, взяв тебя с Беззубым и подарив ему ребенка, которого я нашла. Это прекрасно! Но я нашла ребенка, и вы не участвовали в картировании, поэтому им пришлось уйти раньше.
Он встал, подумав над ее словами, и глубоко вздохнул и застонал от облегчения и изнеможения.
«Они… они уехали уже неделю. Никто не знает, откуда они на материке. Они могут быть где угодно».
Она сделала паузу, не желая упоминать определенного человека.
«Все ищут тебя. Им сказали найти тебя и вернуть».
Что теперь?
«Как насчет того, чтобы ты вернулся и спрятался в Академии? Никто не подумает заглянуть туда, а я могу принести тебе еду и бумагу».
Он медленно кивнул.
«Хорошо, я вернусь домой. Подожди здесь немного, а потом я впущу тебя».
С этими словами она повернулась и исчезла в лесу. Она побежала обратно домой, едва чувствуя усталость в спешке. Была еще одна вопиющая проблема, о которой она не хотела серьезно думать.
Что должно было случиться дальше?
Она наконец прибыла в Академию и спустилась на старое кольцо. Она минуту смотрела на небо, прежде чем увидела движущуюся пустоту среди звезд. Он ловко и молча приземлился. Она открыла дверь в свой кабинет, переделанную ручку, и впустила его внутрь. Она зажгла свечу и закрыла за ними дверь.
Он, видимо, одолел усталость, лег на пол. Она схватила старое одеяло из угла комнаты и накрыла его им. Он пробормотал свою благодарность.
«Вы голодны?»
Нет.
«Хорошо, как насчет отдыха? Мы можем поговорить утром, и я принесу вам немного еды».
Он кивнул.
«Все будет хорошо…»
Я надеюсь…
*
Он понятия не имел, где он был. Все деревья и кусты выглядели одинаково освещенными в свете факелов.
Все тени издевались над ним. Каждая тень была его сыном-драконом, убегающим от его подхода, и его невозможно было схватить.
Гоббер продолжал кричать за ним, но он игнорировал все, что говорил его старый друг. Ничего из этого не имело значения.
Единственное, что имело значение, это найти Иккинг.
В спешке он споткнулся о корень и упал лицом к лицу. Он застонал и потер свой храм.
Зеленоглазая женщина стояла перед ним, когда он поднял глаза. Увядающий взгляд в ее глазах пронзил его до глубины души.
«Что эти дикие моря сделали с тобой?» прошептала она.
«Вал… Я должен был сделать это!»
«Что случилось с человеком, которого я люблю?»
«Наш сын… потерян… должен спасти его…»
«Потерял?» голос прозвучал из-за его спины.
Он обернулся, и он был там. Икота во плоти с его тонкой рамой и шваброй из коричневых волос. Он побежал к своему мальчику, широко расставив руки, чтобы обнять его.
И он прошел через Иккинг, как будто он был всего лишь призраком, каким был облик. Он обернулся, чтобы ухватиться за мальчика, и обнаружил, что призрак Ночной Ярости икнул, уставившись на него.
«Нет нет!»
«Почему я потерян. Папа?» призрак прошептал.
«Нет, я не хотел…»
«Чья это вина, что я ушел?»
«Нет! Не правда!»
«Вы меня прогнали!»
Он снова увидел смятение и гнев дракона-иккапа, когда понял правду. Боль и предательство снова нахлынули на него и пронзили ледяным осколком его грудь. Факел упал с его рук, и он упал на колени.
Нельзя было больше отрицать правду. Правда о том, кем он был. Что он сделал
«Мой сын, предатель?» громкий голос эхом отразился над ним.
Он мог только смотреть на траву.
«Нет, папа, это был только дракон… только…»
Но он знал, что это не так. Беззубый ничем не отличался от икоты. Думать о нем как о менее заслуживающем жизни было только поводом, чтобы оправдать свои действия перед собой. Весь его гнев и негодование обратились на самого себя, разрушая его гордость, высокомерие и уверенность.
Он был монстром, неверующим и гордым существом, которое заслуживало этой боли.
«Прости! Прости!» он вопил.
,
«Вернись!»
Призраки вокруг него оставались неподвижными и осуждающими. Затем они исчезли.
Он схватил его за бороду в муках и выл в небеса. Тени сомкнулись вокруг него и потянулись к нему изогнутыми пальцами.Он демонстративно размахивал кулаками, пытаясь отбить свои мучители и огни, которые пылали вокруг него. Фигуры сомкнулись вокруг него, когда удары в его голове достигли своего пика. Боль взорвалась в его храме, когда земля поднялась навстречу ему.
Он падал в хаос…
Проглотил заживо…
К стыду…
Гордостью…
По вине…
*
Астрид встала до рассвета. Она надела плащ, так как было прохладное утро, и вышла на склад. Она схватила корзину с копченой рыбой и небрежно пошла в Академию, убедившись, что за ней никто не следит.
Иккинг поднялся, как только она вошла.
«Привет всем.»
Он пробормотал ей мягкое приветствие, когда она зажгла маленький огонь. Она достала нож и медленно нарезала ему рыбу. Когда он закончил с последним, она вытерла пальцы и протянула ему бумагу и карандаш.
Спасибо Астрид
«Не упоминай об этом».
Что теперь?
«Я не знаю. Это беспорядок».
Мы не знаем, куда они пошли
«Правильно, они никогда не говорили, откуда они приплыли».
Иккинг вздохнул и грустно застонал.
Он ушел тогда
«Мы знаем, что они не причинят ему вреда.
Но что мы можем сделать?
«Я не знаю, что мы можем сделать. У нас нет никого, кто мог бы сэкономить, чтобы отправиться на поиски его в мире».
Почти как только она сказала это, хотя и сделала паузу.
«Ну, ладно, у меня есть сумасшедшая идея».
Что это?
Она собиралась ответить, когда глубоко вздохнула.
«Ирония судьбы. Мы уже делали это раньше. Я действительно не хочу этого говорить, но ты лучше всего пойдешь искать его».
Выражение его лица предало его удивление и смятение.
«Подумай об этом, ты сможешь следовать по следу, как только найдешь его. Ты сможешь путешествовать быстрее нас. Я бы пошел, но Стормфлай не оставит своих детей».
Он вздохнул и закрыл глаза, явно страдая от этой идеи.
Я не хочу уходить
«Я не хочу, чтобы ты тоже уходил. Это опасно, особенно для дракона. Но я не могу думать ни о чем другом, что сработает».
Он спокойно обдумал ее и ее слова. Они взволновали что-то в его душе, рвение к действию. Неважно, как сильно он ненавидел идею покинуть Берк, в глубине души он знал, что это необходимо. По ее словам, теперь только он мог помочь Беззубику. Он не мог оставить беззубого в плену. Кроме того, остаться на Берк было бы совершенно невозможно после того, что произошло между ним и его отцом.
я должен сделать это
Она глубоко вздохнула, уставившись на его последнее заявление. У нее была очень кривая и торжественная улыбка.
«Я знал, что ты это сделаешь. Ты всегда был самым храбрым из всех нас».
я буду по тебе скучать
Она подошла к нему и обняла его, все время сдерживая слезы. Она держала его так, как никогда раньше, прекрасно понимая, что они могут не видеться снова очень долго. Тогда она не смогла сдержать слезы. Ей даже было все равно, что он видел, как она плачет.
«То же самое здесь. Будьте осторожны. Люди там не дружелюбны».
Они могут измениться
«Просто помни, почему ты там».
Он встал, сделал несколько нерешительных шагов к двери, а затем остановился.
Скажите Гоббер для меня
«Я буду.»
С этими словами он выскочил на улицу и прыгнул в небо. Она выбежала на улицу и побежала так быстро, как ее ноги могли нести ее к утесам. Солнце начало подниматься над горизонтом, из-за чего его было трудно увидеть, когда он летел на юго-восток.
«Боги защищают тебя».
Она стояла там и смотрела, пока крошечное черное пятнышко не исчезло. Ветер вырвал ее волосы за спиной и помог вытереть слезы, которые медленно стекали по ее щекам, когда она смотрела на горизонт.
«Астрид!»
Гоббер подпрыгнул к ней так быстро, как только мог.
«Привет, Гоббер…» — прошептала она.
«Вы слышали, что случилось? Где вы были?»
«Я… я вернулся сюда. Мне нужно поговорить с тобой, Гоббер».
«Вы и я, оба…» пробормотал он.
«Я нашел Иккинг прошлой ночью».
«Ты что?» воскликнул он с удивлением.
Она все ему объяснила; что стоик думал, что Мойра была, кем она была на самом деле и что стоик сделал. Гоббер, казалось, слабел, объясняя, что случилось.
«Стоик, о чем ты думал?» Гоббер печально пробормотал.
«Он не думал! Он думал, что Иккинг все еще ушел. Он не мог видеть то, что было прямо перед ним!» она практически кричала.
«Икота, где…»
Он бросил взгляд обратно в море, где он видел ее глядя.
«Он ушел, чтобы найти беззубых, не так ли?»
Она кивнула.
«Он хотел, чтобы я дал вам знать, что он сожалеет о том, что ушел, не попрощавшись», — добавила она.
«Не могу его винить. Я бы, наверное, сделал то же самое. Нет смысла сидеть здесь и шутить».
Она повернулась к нему, совершенно удивленная, что он был таким составленным.
«Он мог бы уйти… навсегда, Гоббер».
«Я бы не слишком беспокоился о нем. В конце концов, он станет большим драконом», — он попытался улыбнуться.
«Но вы знаете, как он может быть. Попытка изменить мир и стать другом каждого. Это может убить его».
«Конечно, это опасно. Но это жизнь. Какой смысл жить без какой-либо опасности? Я думаю, что он прошел через достаточно, чтобы научиться понимать эти последние пару лет».
Она смущенно вытерла свежую слезу с рукава.
«Как ты так… разве это не больно?»
Он подошел к ней и обнял ее за плечо. От кого бы то ни было, она бы посчитала это неловким жестом.
«Конечно, это больно. Я только видел много в свои годы, и я знаю, как скрыть это. Быть настолько охваченным горем, что ты становишься бесполезным, никому не помогает. И», — он сделал паузу и кивнул в море «Я сомневаюсь, что мы видели последнего из него. Не знаю, откуда я знаю, но я знаю».
С этими словами он отошел от нее и тяжело вздохнул.
«У нас есть еще одна проблема, — продолжил он.
«Отлично, что сейчас?»
«Это он… начальник…»
«Что насчет него?»
«Мы нашли его в лесу. Он лепетал чепуху. Половина его бороды пропала. Он даже напал на нас, когда мы попытались поговорить с ним. Он сошел с ума».
Она ничего не сказала, взвешивая эту новость. Это не сулит ничего хорошего.
«Где он сейчас?»
«Нам пришлось его нокаутировать, чтобы он перенес его в свой дом. В последний раз я видел, как он сидел в кровати и смотрел в потолок. Сейчас он не годится для вождя. Все собираются в зале, чтобы поговорить о преемственности». “
Она снова посмотрела на закат.
«Так что это означает, что Торвальд Йоргенсон становится новым лидером Berk. Я уверен, что он рад этому. Хорошо для него».
Гоббер принял необычайно серьезный взгляд.
«Но не для нас, Астрид. Мы оба знаем, что он не готов быть вождем. Он не знает, как вести, и он всегда хотел силы быть вождем. Он мог слишком легко злоупотреблять властью и не знаю, что он делает «.
«Я знаю. Какова ваша точка зрения?»
Он потер свои усы, явно выигрывая время, чтобы сформулировать свои мысли.
«Он станет следующим вождем, если кто-то не пойдет и не бросит ему вызов. Кто-то, кого знают и уважают другие племена и здесь, дома. Кто-то, кто совершил великие дела в бою. Кто-то, кто знает и понимает драконов. Определенный… Валькирия «.
Она была озадачена его очевидным предложением.
«Но Гоббер, я не могу…»
«Почему бы и нет? Беспокоишься, что не сможешь взять его на дуэль, если понадобится?»
«Нет, не так. Потому что я… у нас никогда не было женщины в качестве начальника».
«Итак? Сколько старых традиций мы уже нарушили? Какая еще?»
«Но я не хочу быть вождем».
Гоббер медленно покачал головой и слабо улыбнулся.
«И именно поэтому вы будете лучше его. Вы не хотите власти над другими людьми, но вы все равно лидер. Подумайте об этом. Подумайте, что будет лучше для Берк. Я не могу думать ни о ком другом об этом». остров, который был бы лучше в этом «.
С этими словами он повернулся и оставил ее одну. Она наблюдала, как он перебегал свой путь вниз по карнизу к Залу, где люди явно собирались. Затем она отвернулась от деревни и посмотрела на море, но она также заметила разрушенные доки и остатки затонувших лодок в гавани.
Я никогда не хотел быть вождем. Это так много работы. Люди. Проблемы. Планы. Обязанность. Обязанность.
Она отвернулась от океана и направилась в зал, погруженная в свои мысли о том, что ей делать, и не зная своего места во всем. Она прошла мимо дома своих родителей и сарая, в котором покоились Стормфлай и ее молодой выводок. Остальная часть деревни была в основном пуста от людей, почти как деревня-призрак, поэтому быстро распространились новости о событиях ночи. Разрушенные здания, стены и остатки битвы все еще присутствовали.
Она охраняла пару драконов, охраняющих их блуждающих детенышей по деревне.
Все это должно быть защищено. Это слишком важно.
И она пролила слезу из-за последнего остатка маленькой, простой жизни, которой она смирилась после смерти Иккапа. Она была уверена, что победит либо в споре, либо в бою.
Астрид остановилась у большой двери, услышав гул спорящих голосов. Она глубоко вздохнула, расправила плечи и распахнула входную дверь Большого зала. Она уверенно зашла внутрь к главе зала, когда интерьер здания просветлел от утреннего солнечного света.
*
Волны катились бесконечно. Ветры дули бесконечно.
Повторение полета и вид ничего, кроме бесконечного водного пространства, помогли ему забыть. Он пытался не думать о том, что он оставил позади. О том, что нужно было оставить позади. Непоколебимая доброта и понимание Гоббера, место и цель среди его племени, возможность представлять всех драконов другим племенам и Астрид. Ее утешение, дружба, понимание и даже любовь. Она помогла спасти его от отчаяния, когда поняла, что Беззубик не умер. Она снова дала ему надежду, так же, как и несколько лет назад, когда он отрекся от власти, и племя отплыло на остров Драконов.
Он собирался оставить все это позади. Он должен был оставить все это позади и лететь самому.
Внешний мир был чужим, почти наверняка враждебным драконам, и он понятия не имел, куда он идет или куда приведет его путешествие. Ничего из этого не имело значения. Все, что имело значение, было то, что он собирался найти своего брата. Он собирался найти Беззубика, независимо от того, сколько времени ему понадобилось, над какими горами он должен был пролететь или сколько ночей ему пришлось провести в одиночестве.
Может быть, где-нибудь по пути он найдет место в своем сердце, чтобы простить своего отца.
Иккинг поднял смелость и выкрикнул неповиновение ветрам.
*
Конец — Том I
Комментарий к TOM I-Схизма
Примечание автора — это последняя глава тома I. Буду признателен за любые мысли, которыми вы можете поделиться. Опять же, подумайте, как по-разному развивались определенные персонажи в этом мире из-за других событий, которые не произошли. Внизу этого поста есть еще одна заметка, которая даст вам представление о том, чего ожидать в будущем.
Том II начинается в следующей главе с «Беззубика» и будет следовать его дуге в течение нескольких глав, прежде чем история снова перейдет к приключениям Иккинга. Сроки могут быть несколько запутанными, но просто помните, что обе дуги начнутся примерно сразу после этой главы во время истории.
Кроме того, у меня есть одна просьба к вам, читатели. Пожалуйста, оставьте свои мысли и отзывы о томе I, как если бы это был конец истории. Наслаждайтесь Томом II.
========== TOM II-Неповиновение ==========
Комментарий к TOM II-Неповиновение
Примечание автора - как напоминание, этот том начнется с сольной арки Беззубика. Для нашего возлюбленной Фурии эта глава начнется довольно темно, и изменеться после того, через что он пройдет.
«Надежда у нас рождается, когда все заброшены». — JRR Tolkien — Возвращение короля
*
неповиновение
*
Струнка качалась взад-вперед от брызг моря.
Захватывающие двуногие странным образом кричали друг другу.
И веревки и цепи вокруг него…
Он абсолютно ненавидел их всеми масштабами и каплями жизненной воды и огненного дыхания в своем теле. Он часто боролся с веревками, в то время как двуногие, производившие рабство, не наблюдали. Но эта ловушка была слишком тесной. Он был вынужден успокоиться и делать вид, что спит всякий раз, когда один из создателей рабов ткнул свою ужасную покрытую мехом голову, чтобы торжествовать злорадствуя.
Все, что он мог вспомнить, это то, что он спал в домашней пещере, когда отец Иккапа разбудил его и поманил в деревья. Любопытный на то, что Альфа с двумя ногами должна была показать ему, он следовал и прошел большое расстояние. Сир указал на что-то через кусты.
Все стало темно.
Затем он проснулся, привязанный веревками на этом водолазе, далеко от острова домашнего гнезда и окруженный двумя ногами, а не от своего гнезда. Это не сильно отличалось от того, что было после того, как он спас Иккинг в долине смерти и был взят в плен. Веревки полностью обвились вокруг его закрытых челюстей, плотно прижали крылья к бокам и не позволили ему встать или схватиться. Они даже привязали его хвост, чтобы он не мог сбить с толку никого из них.
Он сумел выдернуть челюсти из канатов во втором солнечном цикле на воде. Он в гневе набросился на ближайшего мужчину и получил хороший укус на его ногу, прежде чем вернуться на землю. Цена заключалась в том, что его наказывали много раз в наказание, что стоило ему многих весов и некоторых грязных и жгучих следов боли. Это определенно стоило того, чтобы попробовать его жизненную воду, боль и страх. Они извлекли уроки из этой ошибки и несколько раз проверяли веревки на каждом солнечном цикле.
У этой ловушки были очень плотные челюсти.
Он смирился с тем, чтобы бросать на них взгляды и рычать при каждой возможности. Каждый раз, когда они приближались, он прищурился на них и заурчал. Он избавился от особого шипения гнева на темную меховую самку Альфы.
За исключением пары рыб и миски с водой, они, казалось, забыли его в темном животе водолаза. Само по себе это было довольно желанным, за исключением того, что никто из них не пришел, чтобы очистить его отходы.
Его мысли обратились к острову домашнего гнезда, когда он закрыл глаза и попытался забыть все вокруг него. Славно тёплому небу, животу, всегда полному рыбы, чтобы играть в летающие игры с Иккапом, добродушной икроножной Астрид с двумя ногами, к глубоким пещерам, к его триумфу над взволнованным, искаженным мыслью Пожиратель небесного света, чтобы спасти Иккупа от злобных двуногих, проникающих в гнезда, и ленивых солнц, сидящих вокруг, ничего не делая, кроме как позволяя своим весам наслаждаться солнечным теплом.
Что на самом деле произошло? Что-то не имело в этом смысла, но он сначала не мог наложить на него коготь.
Все, что ударило меня, должно было быть там…
Был только один человек, который мог это сделать.
Может ли это быть? Отец Иккапа был тем, кто ударил его? Зачем? Почему он хотел причинить ему боль? Это не имело никакого смысла вообще.
Мужчина не был плохим двуногим или слабой Альфой. Он сделал свой остров-гнездо таким, чтобы родственники жили там без страха, освободил его из ловушки под водой много сезонных циклов назад и сделал его частью своего гнезда рядом с Иккойгом. Он никогда не считал, что двуногий похож на своего собственного отца, но он определенно находился в месте, заслуживающем доверия.
Это доверие, очевидно, было предано. Иначе быть не могло.
Это должно было наполнить его вены гневом. Он должен был хотеть разжечь отца и разорвать его тело на куски в мести. Но он ничего не чувствовал. Может быть, это потому, что он был в ловушке и не в состоянии отомстить за сломанное доверие. Может быть, он слишком устал или слаб, чтобы злиться. Может быть, это был шок от осознанного предательства.
Скорее всего, отец не хотел, чтобы Иккинг знал, что его собираются обмануть. Что подумает Иккинг, когда узнает, что случилось? Если он когда-нибудь узнает…
Что бы Иккинг делал в этой позиции?
Вероятно, он попытается поговорить с похитителями двух ног.
Он зарычал себе от разочарования, что он никогда не пытался по-настоящему выучить слова с двумя ногами или говорить картинками. Он согласился с желанием Иккапа, чтобы он выучил слова-картинки как можно больше, но его интерес был ограничен изучением форм для его собственного имени. Возможно, возможность изобразить и рассказать правду могла бы быть здесь полезной.
Слушание их в основном непонятных криков и рычаний напомнило ему об их жестоких, жестких глазах и их склонности к ударам. Теперь, когда он серьезно задумался над этим, эти двуногие вряд ли могли слушать его, даже если бы он мог с ними сфотографироваться.
Он снова уселся на деревянную площадку и воздержался от испытаний цепей и веревок. Ему нужно было сохранить силы и ждать возможности сбежать.
*
Такой возможности для побега не было.
Заставляющие в плен двуногие продолжали удерживать его в металлических цепях и толстых веревках и были очень осторожны, чтобы держать его в морде как можно больше.
Самая страшная ночь была, когда была достаточно сильная буря, которая заставляла водолаза сильно биться и раскачиваться. Он знал, что у него не было шансов вырваться из этой ловушки, если бы ходунки опрокинулись и начали погружаться в живот океана.
Водник не пострадал ни от одной такой катастрофы.
Прошло еще больше солнц и ночей, пока он не мог быть уверен, сколько солнц он был их пленником.
Затем он начал слышать крики птиц снаружи. Птицы только гнездятся на суше.
Вскоре двуногие снова пришли, вытащили его из ловушки и вытащили из живота ходунков. Даже когда он боролся с их хваткой, ему удалось взглянуть на свое окружение. Двуногие построили очень большое гнездо со странными гнездовыми структурами рядом с водой. Несколько водников плавали в воде, и двуногие ходили повсюду и издавали друг другу разные звуки. Его похитители привели его к двуногому ходунку, которого тянули крупные жертвы-четвероногие. Он снова был связан, выпал из поля зрения всех остальных двух ног, а затем большая шкура животного полностью покрыла его.
Он провел некоторое время в гневе и заставлял дрожать две ноги. Двуногие начали кричать на него и еще крепче обматывали его веревками, пока он едва мог двигаться. Это было все, что он мог сделать, чтобы рычать в гневе на них.
Солнечные циклы проходили без ничего, кроме шкур животных, которые были его ловушкой, и нечего было есть, кроме грязной рыбы, которую двуногие осторожно бросили ему. Если бы они дали ему хоть один шанс на одну из своих отвратительных, грязных лап, он с радостью откусил бы это, несмотря на это.
Его мысли в конце концов вернулись к открытому небу и теплому ветру под его крыльями.
Интересно, что он делает? Увижу ли я его снова?
Звуки гнезда с двумя ногами в конечном счете стали громче вокруг него после многих солнечных циклов тишины.
Двуногий, он имел достаточно опыта их на всю жизнь. Они предали его слишком много раз, показали себя в целом неверными и были жестоки ко всему, что их окружало. Двуногие, как рыбьи ножки и Астрид, были только исключениями из обычного пути.
Если я выхожу, я больше никогда не буду в гнезде с двумя ногами! Я ненавижу их!
Его ловушка перестала двигаться, и меховой покров был поднят, чтобы увидеть нового мужчины с двумя ногами, смотрящего на него сверху вниз. Мерзкая Альфа, одетая в черный мех, заговорила с мужчиной из красного меха.
Он посмотрел прямо на него, ожидая, что двуногий отведет взгляд или покажет какую-то слабость. Но это не так. Он слегка покалывал зубы, продолжая смотреть на него. Затем мужчина повернулся к женщине и вытянул лапу. Она сделала то же самое. Эти два явно достигли некоторого соглашения.
Затем он понял кое-что еще о мужчине, то, что он мог знать, только поймав его запах. Мужчина был рядом с родственниками совсем недавно. Много родня
Она дает мне его! Зачем?
Он начал прислушиваться к тому, что они говорили друг другу. Даже с его очень ограниченным знанием слов с двумя ногами, он был в состоянии понять «род» и блестящий камень, который по каким-то причинам ценили двуногие. Это имело больше смысла в том, что случилось.
Она отдает меня мужчине, а самец дает ей блестящие камни. Так я теперь рабство мужчины? Я ненавижу двух ног.
Владение чем-то не было новой идеей. В конце концов, Кин требовал свои собственные логова. Но был только один вид рода, который претендовал на владение другим родом, Монстрами.
Его ловушка снова начала двигаться, только на этот раз самец последовал за ней. Он все время смотрел на него. Было очень странно, как он не дрожал при его рычании и шипении. Фактически, это начало говорить назад на него. После этого он не обращал на это внимания. Конечно, не было ничего такого, что могло бы сказать, что он хотел услышать или что он мог бы понять.
Ловушка в конце концов переместилась в устье пещеры и появилась в долине, построенной из двух ног. Запах других родственников становился еще сильнее.
Он понял, что двуногий, вероятно, также удерживал других родственников в рабстве. Он бросил Альфу с двумя ногами так жестоко, как только мог, и зарычал глубоко.
Я убью тебя, ты, монстр!
Вглубь пещеры они шли, пока его ловушка не перестала двигаться. Двуногие начали роиться вокруг его ловушки и издавали много шума, пока решетки его ловушки не отпали.
Он лишь слабо боролся с ними, когда они вытащили его и унесли в следующую ловушку. Затем они начали снимать веревки вокруг его хвоста и конечностей, удерживая его прикованным. Они оставили только веревки, завязанные вокруг его челюстей, а затем закрыли зазубренный рот ловушки позади них. Все они ушли, кроме Альфы.
Альфа стояла лапами о решетку и продолжала смотреть на него. Он посмотрел прямо назад, слегка обнажив зубы с рычанием. Никто из них не отвел взгляд. Он держал себя свернутым, как будто собирался наброситься, несмотря на металлические решетки, которые могли бы предотвратить удар.
Что-то в конкурсе завещаний казалось очень важным.
В конце концов двуногий вздрогнул и взмахнул лапой, оставив его в покое.
Странная тишина охватила все, только нарушенная отдаленными звуками из двуногого гнезда за ее пределами. Впервые в недавней памяти он расслабился и исследовал свою новую ловушку. От него пахло колючим хвостом. Кстати, в воздухе вокруг него были запахи нескольких других родственников.
Все, о чем он заботился — видеть, сможет ли он выбраться. Он толкнул против решетки, и они не двигались. Земля была слишком твердой, чтобы пытаться вырыть. У этой ловушки тоже были очень крепкие зубы. По крайней мере, он был достаточно большим, чтобы он мог немного передвигаться и расправлять крылья. Земля была также покрыта соломой и гораздо более удобной, чем деревянная земля, которую он знал много солнц.
Но у него не было возможности увидеть солнце или почувствовать его теплую жизнь и свет на своих весах.
Он остановился, чтобы осмотреть свою ловушку, когда подошла еще одна нога. Он чуть не зарычал, чтобы уйти, когда заметил, что в нем есть ведро рыбы. Вид и запах свежей рыбы заставили его воду изо рта.
Двуногий протянул руку к ведру и бросил пару рыб в ловушку. Он отчаянно хотел есть, поскольку они были крупной и жирной рыбой вместо плохой, сухой рыбы, к которой он привык. Но была проблема.
Его рот все еще был плотно закрыт, чтобы он не мог есть. Он цеплялся за веревки своими когтями, но крепления не ослабли.
Как они думают, что я могу есть с этим закрытым ртом?
Альфа вернулась с одной из деревянных вещей и села прямо за решеткой.
Двуногий уставился на него. Он смотрел прямо назад и шипел на это.
Что это делает?
Он продолжал смотреть от него на рыбу на земле. Затем он поднял лапу, указывая пальцем на него. Он что-то говорил, глядя на него.
Слово было не тем, что он узнал, но по поведению Альфы он мог сказать, что это была какая-то команда.
Никогда! Я не буду подчиняться тебе.
Поэтому он отвернулся от него, свернулся калачиком, закрыв голову крылом, и проигнорировал двуногую. Нелегко было игнорировать то, что повторяли двуногие. Его довольно пустой живот не помог дать рыбе прямо рядом с ним, но он не мог есть. Это было ужасное искушение.
Двуногий в конце концов закричал на него и схватился за решетку ловушки.
«Kin!»
Это слово было тем, которое он узнал.
Если бы он смог, он бы обязательно обернулся и заревел. Вместо этого он глубоко вздохнул и отказался реагировать, даже когда он продолжал кричать и стучать по решетке.
Двуногий в конце концов сдался и ушел.
Хорошо, это ушло.
С отсутствующим монстром он смог вернуться к проблеме на лапе. Снятие веревок. Иккинг, вероятно, знал бы, как справиться с этим. Он осмотрел ловушку на предмет чего-либо, что двуногие могли бы попытаться использовать, чтобы освободиться.
Может быть, я могу сломать веревки на чем-то.
Но не было ничего острого, чтобы натирать веревки. Земля была каменная, и там не было камней, которые он мог бы использовать. Металлические зубы клетки, вероятно, не могли расплавиться, даже если бы его челюсти были свободными и были слишком толстыми, чтобы он мог их раздвинуть. Веревки были слишком тесными, чтобы он мог даже сунуть под них коготь, и были слишком сильны, чтобы порезаться когтями.
Ничего не происходило в течение долгого времени, в течение которого он свернулся, чтобы отдохнуть и подумать. Не было никаких звуков, кроме болтовни или ворчания другого рода в другой ловушке или случайного несчастного двуногого прохода мимо.
Его глаза закрылись, и сон наконец настиг его.
*
Он встал и расправил крылья. Он ненавидел сидеть на месте, пока сир охотился. Плотина должна была находиться рядом с маленьким соседом и не могла играть с ним.
Но он становился больше и хотел научиться летать. Он с завистью наблюдал, как сир и плотины приходили и уходили из гнезда-пещеры, их огромные крылья поднимали дыхание неба.
Он прыгал в пещере, взмахивая крыльями, но ему удалось только перевернуться и приземлиться на голову со скрипом неудовольствия. Как они это делают?
Дама подняла голову и позвала его.
«Сначала иди сюда».
Он бросился к ней и покорно сел послушать.
«У тебя много жизненного огня», — напевала она.
«Я хочу летать».
«Да, вы делаете. Вы должны отдохнуть.»
«Почему? Хотите большие крылья».
Она подняла свое крыло, чтобы показать ему, как крепко спит рядом с ним его маленький обитатель гнезда.
«Вам нужны рыба и мясо с четырьмя ногами, чтобы вырастить большие крылья. Второй спит, потому что у нас сейчас нет еды».
«Ей нужны большие крылья, чтобы получить еду», — пожаловался он.
Дамба напевала на него.
«Вы хорошо думаете, во-первых. Отдыхайте сейчас».
«Buta € |»
Быстро, как вспышка небесного света, она потянулась и погладила его по подбородку. Он совершенно обмяк и рухнул на ее лапу.
Позже он проснулся у плотины, когда вернулся сир, и вскочил на ноги, чтобы переехать к нему. У Сира было что-то чудесное зажатое в зубах.
Сир пошел дальше и бросил ногу жертвы с четырьмя ногами на землю перед плотиной. Она оторвала себе несколько больших кусков мяса.
«Ты ешь, приятель?» она грохотала.
«Я возвращаюсь больше. Это была большая добыча», — отозвался он в ответ.
«Сир?» он заглянул.
Сир повернулся и посмотрел на него.
«Как ты становишься большим?»
Сир наклонился и дразнил его.
«Много сезонных циклов и умных».
Он не был в восторге от этого ответа. Это было не весело.
«Ешь», приказал сир.
Он подбежал к ноге и начал грызть ее. Это была вкусная и жирная нога. Его маленький обитатель проснулся, ворочался и начал уставиться на ногу, хныкая.
Он не хотел делиться с другими. Все, что съел другой, было чем-то, что он не мог есть, поэтому он защищал ногу и шипел.
«Первая…» — предупредила его мать.
«Я хочу.»
Она тихо зарычала в другом предупреждении.
Он ушел и посмотрел на свои лапы в подчинении. Маленький товарищ по гнезду набросился на ногу и начал пытаться оторвать куски ноги.
«Хорошо, во-первых. Всегда делитесь едой, когда можете».
«Зачем?»
«Потому что родственники, которые едят вместе, становятся более родственниками. И другие родственники могут захотеть поделиться с вами, когда они ловят добычу».
Он думал, что легче просто не нуждаться в помощи других родственников. Вместо боя он вернулся к ноге и не стал беспокоить своего маленького соседа. Она еще не могла говорить, но, очевидно, понимала, что они не собираются бороться за мясо.
Между ними обеими ногами наверняка быстро обнажатся.
*
«Kin!»
Он был сильно разбужен криками двух ног.
Чего он хочет сейчас? Просто дай мне спать!
Альфа снова стояла вне своей ловушки. На этот раз у него был один из двух ног. Тралл нес ведро.
Он мог видеть воду, которая брызнула на устье ведра. Видя это, он понял, насколько он действительно хотел пить. Единственная вода, которую он мог вспомнить, была на вкус похожа на питье из воды, которая была загрязнена и была еще долгое время.
«Кина € |»
Альфа указывал на него и на землю, когда говорил. Он хотел, чтобы он подал.
Подавай и добывай рыбу и воду или отказывайся и получай больше ничего.
Альфа щелкнула лапами в плену и отослала его по поручению, оставив ведро воды позади. Ему не нужно было долго ждать, чтобы выяснить, почему.
Тралл вернулся, ведя кость с хвостом-позвоночником веревкой, обмотанной вокруг шеи. На роде не было ничего, что могло бы контролировать его, кроме этой тонкой веревки.
Почему он не сопротивляется? Это может убить их сейчас!
Они, казалось, совсем не боялись этого. То, как он шел, было абсолютно покорным, склонив голову и медленно двигаясь. Его челюсти даже не были закрыты, и он не шипел и не рычал на них.
Альфа дал ему четкое указание, указывая на землю, и хвостовая часть позвоночника послушно легла на живот и отказалась двигаться.
«Хорошо-кин…»
Хвост позвоночника был вознагражден одним из двуногих рабов, бросившим ему рыбу, которую он проглотил целиком. Это было тогда уведено рабством.
Альфа повернулся к нему, указал на землю и дал ту же команду.
Это было испытание его силы. Его голод заставил его лечь и принести еду и воду. Он плохо ел во многих солнцах. Его пересохший рот почти поливался, когда он смотрел на ведро с водой.
Но его печень не позволила ему подчиниться. Повиноваться приказу Альфы во всем — значит потерять что-то важное. Было бы похоже на хвост, который привели к нему на демонстрации; слабый, покорный и послушный. Не отличается от хищных животных, которых двуногие держали на веревках на домашнем гнезде.
Нет!
Он пристально посмотрел на Альфу, посмотрел на нее самым холодным, наиболее злобным взглядом, а затем зарычал для хорошей меры. Он не собирался слабо унижаться и подчиняться воле более слабого существа, такого как двуногий.
Я убью тебя. Может быть, я тебя тоже съем.
Как ни странно, Альфа, казалось, не злилась на него. Он просто показал ему свои крошечные зубы. В отличие от того, что когда-то делал Иккинг, его глаза казались холодными и жесткими. Почти издевательский.
«Ты плохой друг…»
Затем он наклонился и прошептал что-то совершенно непонятное, но, несомненно, злое. Для хорошей меры это вылило часть воды на землю в непосредственной близости от его досягаемости.
Потом все обернулось, и он снова остался совсем один.
Только он, ловушка и ведро с водой, едва достижимые для него. Но теперь он прекрасно осознавал, насколько голоден и, что еще хуже, хочет пить. Его голова уже болела от нехватки воды.
Он свернулся калачиком у каменной стены своей ловушки и попытался снова заснуть.
Единственным утешением было то, что он сомневался, что этот двуногий на самом деле хотел, чтобы он умер, как это наверняка произойдет в конечном итоге без еды и воды.
Мне нужно оставаться сильным… будет над телом… будет над телом…
*
Свет был ужасен.
Свет заставил его голову пульсировать от боли. Его конечности и хвост чувствовали онемение и слабость.
Он пристально смотрел на стену, пока стук продолжался.
Трудно было сказать, сколько времени прошло. Было ли это целое солнце или только часть солнца, так как они поместили его в эту ловушку? Он не сдавал сточные воды в течение очень долгого времени.
Он почти слышал ручей, наполненный чистой струящейся водой. Или, может быть, это было только его воображение. Земля была совсем не удобной, и он не пытался поднять голову с холодного каменного пола. Он не был уверен, что сможет, если захочет.
Прутья закручивались и деформировались, даже когда он пытался взглянуть на них.
Один из двуногих прошел мимо своей ловушки, и затем его шаги остановились.
«Kin?»
Уходи…
«Kin!»
Уходи…
Затем он убежал…
Хорошо…
… только чтобы вернуться позже с несколькими другими двумя ногами, включая Альфу. Все они начали кричать друг на друга и на него, но он не отвечал ни на что, что они делали. Тогда Альфа выкрикнул несколько приказов и его рабы действовали. Они открыли рот его камеры и бросились вокруг него. Один из них подтолкнул его вялую голову ногой.
Он едва шевелился, кроме как кротко стонать от боли. Несколько голосов смешались, и затем он услышал команду, которая звучала отчаянно.
Лапы с двумя ногами начали работать на веревках вокруг его челюстей. Они очень осторожно ослабили его морду. Затем он заметил запах нескольких целых рыб и услышал плеск воды в ведре прямо перед ним.
Он слабо уткнулся лицом в ведро. Боль в его голове начала отступать, когда свежая вода наполнила его живот. Только после второго ведра его жажда наконец начала утоляться. Затем он напал на рыбу и проглотил их целиком, прежде чем двуногие смогли отобрать их.
По слову Альфы другие двуногие начали расходиться после того, как он снова натянул морду и закрыл ловушку.
Альфа, прислонившись к ловушке и выглядя очень мрачной, осталась одна. Он чувствовал на себе его взгляд даже после того, как отвернулся с ворчанием и спрятал голову под крылом.
Его шаги исчезли вскоре после этого.
Он позволил себе легкую улыбку и рычание удовлетворения. Двуногий уступил первым.
Сколько времени это заняло, он не был полностью уверен. Достаточно долго, чтобы его чувства начали подводить его.
Это попытается сломать меня снова. Не позволю. Я сильнее. Слабое существо…
*
Солнца впали в рутину. Много сна и немного воды и рыбы каждое утро. Они даже иногда приносили ему мясо.
Несколько двуногих приходили очищать его ловушку каждые несколько солнц теперь, когда он снова ел. Они были только рабами, которые делали то, что он скорее хотел, чтобы они делали, убирали его отходы, поэтому он не видел причин беспокоить их.
Каким бы терпеливым он ни был, в течение многих солнечных циклов он ничего не делал, испытывал его и заставлял расти беспокойно. Он стал быстрым и зарычал на большинства прохожих. Род не мог сидеть спокойно и быть неактивным.
Процедура была окончательно нарушена, когда несколько двуногих подошли и привязали веревку к связанным челюстям. Вместо того, чтобы сражаться с ними, он позволил им вывести его через подземные тропы. Узнать больше о месте, где его держали, Тралл, по крайней мере, стоило сделать. Он прошел несколько ловушек по обе стороны пути. Ловушки, в которых спал род. Каменные пузо, хвосты позвоночника и чешуйки огня, наиболее распространенные виды рода.
Однако он не мог не заметить, что большинство из них были большими и имели много шрамов, некоторые из которых выглядели не очень старыми. Как ни странно, большинство шрамов выглядело так, как будто их сделал другой род.
Почему у них новые боли? Наверное, двуногие как-то. Monstersâ € |
Они привели его в новую ловушку. Эта ловушка была самой мучительной из всех, в которых он был.
Металлические зубы заблокировали путь перед ним и не позволили ему выйти на открытый воздух. Посмотрев между зубов, он увидел, что за этой ловушкой оказалась долина. В долине были стены, похожие на место смерти, где он спас двуногого Иккинга из огненной семьи.
Просто представить, как падаешь на теплый песок и ощущаешь солнце на спине и крыльях, мучительно мучительно, потому что это было так близко, но и далеко.
Его очень долго оставляли в цепях. Двуногие начали появляться вокруг внешней долины. Они сидели повсюду на стенах, точно так же, как двуногие сделали в долине смерти на острове домашнего гнезда. Нетрудно было представить, почему они собирались.
Это весело для них. Они хотят смотреть бои.
Альфа вышла на арену и начала кричать собравшимся двуногим. Естественно, он понятия не имел, что было сказано. Толпа, казалось, ревела своим слабым двуногим способом одобрения того, что говорилось.
Затем он увидел, что Альфа подняла лапу и указала в его направлении. Несколько рабов ворвались вокруг него и крепко держали его, когда металлические зубы начали подниматься.
Его печень была обеспокоена, когда они вывели его на улицу. Будет ли он вынужден сражаться сейчас?
Двуногие вокруг долины начали тявкать и возбужденно шипеть, указывая в его направлении. Было очевидно, что он был для них новым и странным зрелищем.
Если бы вы только кричали от страха. Выпустите меня, и я покажу вам, что я могу сделать.
Он был привязан к огромному металлическому зубу, вонзившемуся в землю прямо у входа в пещеру. Затем двуногие отошли от него, оставаясь рядом. В конце концов, получив немного места, он впервые развернул крылья в неизвестном количестве солнечных циклов и посмотрел на открытое небо.
Искушение попытаться вырваться было очень сильным. Взгляд на толстую веревку, привязывающую его к земле, сломал часть подъема, которую держала эта идея. Он был слишком толст для него, чтобы сломаться. Он мог сломаться, если бы он мог укусить или зажечь веревку, но его морда не позволила ни одному из них. Попытка вцепиться в веревки легко заметить и наказать.
Его затруднение оставило вопрос, кусающий его хвост все же.
Почему другой род не улетает?
Когда-то место смерти на острове-гнезде использовало металлическое полотно, чтобы закрыть верхушку ловушки. Этот был полностью открыт для неба.
Что-то определенно было здесь искажено.
Он сложил крылья и уселся на землю, чтобы наблюдать, стараясь быть начеку, чтобы не случиться.
Альфа в конце концов вернулась к другим двум ногам и снова начала кричать им. Это закончилось мгновение спустя и было встречено с большим воодушевлением и ревом. Затем он подбежал и встал рядом с ним, очевидно, очищая арену.
Большой огнестрельный кинжал вырвался из ловушки и с ревом выпрыгнул на арену. Толпа добавила свой рев своим внешним видом.
Затем он заметил трех двуногих, которых тоже впустили в долину. У каждого из них была меховая шкура, короткое металлическое зубное оружие и длинная металлическая палка.
Им нужно больше, чем это, чтобы бороться с огненными родственниками.
Он внимательно наблюдал за тем, как три двуногих сгруппировались и продвинулись по роду, который, в свою очередь, внимательно следил за ними.
Его жизненный огонь горел от шока, гнева и страха, когда он заметил что-то ужасное в масштабах пожара. Его крылья явно были сломаны в плече, и им не позволяли правильно отрастать. Это было обосновано.
Вот почему не было сети над долиной. Там не было необходимости для одного. Более пугающей мыслью было то, что они могут попытаться сделать то же самое с ним.
Я убью их всех, если онипопытаются!
Он почувствовал себя очень противоречивым, когда увидел, как двуногие и чешуйки начнут драться. Борьба за нужду или выживание была одним вопросом, но это казалось совсем другим. Этот конфликт не был необходим для выживания любого другого, кроме как потому, что конфликт был вынужден быть другими, которые не боролись.
Двуногие выпрыгнули с длинными металлическими зубами и попытались нанести удар в голову родни. В свою очередь, он ловко прыгал вокруг них, высвечивая свои очень длинные когти и пытаясь зажечь их.
Это не казалось ему равной борьбой. Эти двуногие мужчины были не такими большими, как двуногий родственник Иккапа, и у них не было достаточно больших металлических зубов, чтобы повредить их.
Один из них, увидев возможность, швырнул свой оружейный зуб, ударив огнем в грудь. Род взвыл в гневе и безрассудно прыгнул на двуногую, которая была раздавлена под ногой родни. Двое других отчаянно атаковали и встретили огненную стену. Один из них загорелся и побежал вслепую, крича, пока не упал на землю. Род ловко поймал другого ошеломленного двуногого в своей пасти и проглотил борющегося с двумя ногами живьем.
Затем он осмотрел долину на предмет любых других бойцов и, не видя никого, наклонился, чтобы поднять тело первой жертвы. Он вынес свой приз из долины и отступил в свою ловушку, чтобы зализывать свои раны. Несколько рабов вышли и избавились от сожженного тела.
Двуногие, наблюдающие со всей долины, радовались на протяжении всего боя, даже когда они видели, как их собственный вид был убит, а другой съеден.
Зачем? Почему они празднуют это?
Чем больше он узнавал о двух ногах, тем меньше думал о них. Даже битва, от которой он спас двуногого Иккапа, была несколько понятна как проверка того, как Иккинг сражается с гнездом. Церемония боевого мастерства. Похоже, в этом даже не было этой искупительной черты.
Больше родственников было выведено на борьбу с двумя ногами. Только один из родственников, меньший хвост, был убит. Гораздо больше двуногих погибло от огня, когтя и зуба.
Он продолжал лежать на теплом песке, чувствуя отчетливо чуждое чувство в своей печени. Он много раз видел драку между родственниками и двуногими. Он видел смерть раньше и наносил смертельные удары раньше. Но всегда была причина для этого; для других родственников, чтобы накормить монстра и остаться в живых или защитить тех самых родственников.
Не было никакой причины, о которой он мог думать здесь, кроме странного, извращенного удовольствия. Удовольствие от страданий и смерти другого живого существа.
Финальная битва закончилась, и Альфа вышла поговорить с наблюдателями после того, как последний родственник был возвращен в свою ловушку. Двуногий говорил очень громким голосом, указал на него, и все вокруг долины снова приветствовали.
Затем они все начали уходить и расходиться. Несколько рабов подошли к нему, отвязали веревку от земли и повели его обратно внутрь. Один из них оставил ведро воды и пару рыб в своей ловушке, а затем оставил его одного.
Почему они это делают? Им не нужно сражаться с родственниками, но они делают это, и они празднуют это.
Он вспомнил двухфутовых бойцов, которых видел. Немногие из них были похожи на настоящих бойцов. Казалось, у них в огне лед вместо огня, и когда они были в долине, пахло страхом и сточными водами.
Что если они вообще не хотят драться? Может быть, они были только рабы, как я.
Вполне вероятно, что они в конце концов заставят его драться. Это казалось главной причиной того, что Альфа захватила род, чтобы они сражались с двумя ногами и другими пленными родственниками ради удовольствия тех, кто смотрит.
У всех родственников, которых он видел, были сломаны крылья, и теперь все они были заземлены.
Вот почему у них нет жизненного огня. Им не на что жить. Они сломаны, как их крылья.
Но что он имел в этой ловушке и плохом месте, заполненном двумя ногами? Возможность сломать свои собственные крылья, снова оторваться от небес была достаточно ужасной, чтобы вызвать дрожь по спине и охладить огонь. Какой бы ужасной ни была эта мысль, он должен был задаться вопросом, почему Альфа не приказала, чтобы его крылья были уже сломаны.
Может быть, он не хочет ломать свою особую семью. Может быть, я ничего не сделал, чтобы достаточно разозлить его.
Это сделало бы попытку сбежать или нанести вред любому из его рабов очень плохой идеей.
Мне придется сражаться и держать Альфу счастливой.
Он зарычал от разочарования и закрыл глаза. По мере того как солнце становилось все более распространенным, он отступил к своим собственным мыслям, чтобы найти утешение в воспоминаниях о скольжении на теплых течениях и взлетании к дальним пикам.
Они были одной из немногих вещей, которые двуногие не могли отнять у него.
*
Он падал с неба, что-то странное обернулось вокруг его крыльев и загрязнило его полет. Он врезался в большое дерево и упал через хвост на поляну. Как только он оправился от аварии, он почувствовал жгучую боль в хвосте. Быстрый взгляд позади него подтвердил его страх, что полет будет навсегда невозможен.
Он боролся против привязок, которые обернулись вокруг его тела. Двуногие вещи. Как они могли крутить эти не-виноградные лозы и бросать их так высоко, что они могли бы даже семью? У двух ног были такие умные лапы и размышления. Эти не виноградные лозы были слишком крепкими для него, чтобы вырваться.
Что-то начало рушиться сквозь тьму к нему, заставляя его орган жизни метаться в страхе. Он перекатился и бросил, борясь с привязками снова безрезультатно. Затем он посмотрел на Альфу с двумя ногами. Это было безошибочно из его большой гривы и передних конечностей.
Они оба пристально смотрели друг на друга. Тогда Альфа с двумя ногами взревела своим вызывающим триумфом и вонзила зуб в его грудь.
И он встал без сна в момент растерянности и страха. Он ударился головой о свою ловушку, вызвав крупную аварию, которая эхом отразилась через корпус в дополнение к резкой боли. Там также, казалось, была фантомная боль в груди.
Только сон-видение… это было не реально… не реально…
*
Рутина поменяла одно солнце. Еда и вода стали поступать реже, и Альфа стала проводить больше времени вокруг него. Было ясно, что это была новая попытка Альфы наложить когти на его печень и заставить его подчиниться.
В конце концов группа рабов вошла в его камеру и связала крылья с его стороны. Затем они вывели его в ловушку. Удивительно, но наверху не было двух ног, чтобы наблюдать за предстоящим боем. Тем не менее, в долине находилось несколько рабов Альфы.
Что они делают?
Это стало еще более запутанным, когда его морда была удалена, и ему было позволено свободно ходить без всяких веревок, удерживающих его. Первое, о чем он подумал, была возможность сбежать. Он тонко осматривал все, делая вид, что обнюхивает долину. Однако стены были слишком высоки, чтобы он мог прыгать без использования своих крыльев. Также было много рабов с сетями и веревками, явно готовыми снова поймать его в ловушку, если это необходимо.
Открылась пещера, и был выведен скальный пузоед. Другой род был, как и всегда, тяжелым и внушительным, хотя и не таким высоким, как он. Он двигался в его общем направлении, чему способствовало то, что его толкали двуногие, неся палки. Двуногие явно хотели спровоцировать драку.
Они хотят видеть, как хорошо я могу бороться.
Он был полусмыслен, чтобы сесть мирно и не дать им никакого развлечения, за исключением того, что рок-пузо не надеялся разделить его склонность. Он зарычал на него и напал.
Он бросил взгляд на Альфу, присел и обратил свое внимание на разъяренную семью.
Это слишком просто.
Он подпрыгнул и перебрался через камень-живот и легко приземлился за ним. Несколько двуногих засмеялись. Другому родственнику пришлось неуклюже развернуться, чтобы снова столкнуться с ним с ревом гнева.
Его контр-рев вызова начал расти незаметно, прежде чем он сознательно решил подавить его. Этот слабый, увлеченный род не был его настоящим врагом.
Если бы только он знал это.
Он снова напал, ослепленный неуместным гневом. На этот раз он спокойно шел, чтобы перехватить его, не сводя взгляда с его желтых глаз. Глаза, мерцающие в его ярком свете, когда он сверкал зубами и когтями и готовил огонь. Каменный живот оторвался от него, а затем начал отступать с хныканьем покорности.
Он фыркнул в ее направлении в насмешке.
Двуногие начали кричать друг на друга и указывать в его направлении. Трудно было сказать, были ли они разочарованы или удивлены тем, что произошло.
Чего они ожидали? Хотелось бы знать больше их слов…
Он стал гораздо более заинтересованным и испуганным, когда понял, что они указывают на его крылья. И он вспомнил мрачную судьбу, в которой постигли все остальные родственники. Одной этой мысли было достаточно, чтобы заставить его содрогнуться, и он держал себя наготове на случай, если ему придется бороться за свою жизнь.
Затем он заметил что-то странное. Альфа, казалось, не соглашался с его рабами о чем-то, о нем.
«Ты… не… … родня… …» Альфа крикнул что-то на своих рабах.
В итоге двуногие рабы разошлись по команде Альфы и убрали оружие.
Что-то в его печени шепнуло, что он едва избежал ужасной участи.
*
Он перевернулся на бок и спрятал голову под свои хвостовые плавники. Вернемся в привычные удобства своей ловушки. Теперь оно пахло только им, и в нем не было следов последних родственников, которые были здесь.
Траллы забрали скальную семью вскоре после того, как он заставил ее подчиниться. Затем вскоре после этого они вернули его в пещеру. Он продолжал удивляться их действиям.
Почему они хотели, чтобы я боролся с другой семьей? Я не понимаю. Может быть, они хотят посмотреть, смогу ли я хорошо драться, чтобы Альфа отправила меня в долину борьбы ради веселья двумя ногами.
И почему Альфа не хотела, чтобы его рабы заземляли меня? Они заземляют каждую другую семью.
Он ворчал себе на странность двух ног. Жестоко и больно на одной лапе и защита на другой.
Я могу выиграть любой бой. Ни один родственник не сможет бороться со мной. И двуногие… они еще не видели мой настоящий огонь.
Он представил Альфу, стоящую снаружи ловушки и самодовольно смотрящую на него.
Я буду терпеть тебя. Вы не сломите меня. Я сильный. Я не слабый родственник.
«Я — Ночная Ярость».
========== TOM II-Гладиатор ==========
Комментарий к TOM II-Гладиатор
Примечание автора - в котором мы начинаем видеть некоторые из изменений Беззубика.
Примечание главного переводчика-86 глав готовы,но все же им требуется серьезная шлифовка.Так что,ожидайте.
«Птицы в клетках поют о свободе. Дикие птицы летают». — Джон Леннон
Пять солнц прошли с ним, получив лишь минимальное количество воды и мяса. Альфа извлек урок из прошлого раза и не пытался полностью убить его голодом. Вместо этого он только давал ему достаточно, чтобы поддерживать его жизнь и страдать от лишений.
Его живот катился и почти постоянно выражал свое сильное неудовольствие. Он злился и рычал на каждом проходе двух ног, особенно на Альфа-самца. Теперь он был ответственен за его страдания. Более того, казалось, ему нравилось сидеть вне его ловушки и либо разговаривать с ним, либо давать ему команды, которым он никогда не подчинялся.
В конце концов он обернулся, подарил Альфе свой пустой конец и проигнорировал Альфу как мог лучше. Он также много спал, за исключением этой конкретной ночи из-за боли в животе.
Это когда-нибудь прекратится? Нет, это хочет сломать меня. Двуногие — терпеливые охотники.
Было очень обидно видеть другого родственника, которого Альфа принесла, чтобы показать, что его кормили и поливали правильно. Все, что им нужно было сделать, это поклониться и подчиниться воле этой Альфы.
Умная идея начала проникать в его печень.
Что если я сделаю вид, что это сломало меня? Притворись, чтобы представить его. Заставь его думать, что он основал мою жизнь-огонь. Это не будет знать разницу.
Идея плохо сочеталась с его печенью, но это была лучшая идея, которую он смог придумать, чтобы получить больше еды и воды.
Он терпеливо ждал, пока Альфа не вернется для следующей попытки его проверить.
Двуногий прибыл, как и ожидалось, и прислонился к ловушке, как стало обычным делом. Однако, в отличие от их предыдущих встреч, он не рычал и не выражал гнева. Вместо этого он склонил голову и старался выглядеть как можно более послушным, несмотря на то, как сильно это исказило его печень.
«Род», приказала Альфа.
Он посмотрел вверх и увидел Альфу и ее неприветливые зубы. Затем двуногий протянул лапу и указал на землю.
«Родственник».
Очень неохотно и ненавидя, что он должен был это сделать, он сел и положил голову на лапы. Он не позволил своему хвосту дергаться от гнева.
Прошло несколько минут.
«Хороший родственник.»
Альфа звучала очень радостно и облегченно. Он призвал нескольких своих рабов, которые немедленно бросились, принося воду и рыбу, которые они поместили в его ловушку.
Он с удовольствием съел рыбу и опустошил ведро с водой, когда Альфа с радостью стукнула его порабощенным. Он оставался покорным до тех пор, пока Альфа и ее рабы не ушли. Только тогда он выпустил свой горячий, но приглушенный рычание. Он также взглянул на острые изогнутые когти на лапах.
Я надеюсь, что смогу зацепить это одним солнцем. Ветры и звезды выше, позволь мне убить этого двуногого.
Он чувствовал себя почти так, словно шагнул впустую. Было неправильно поклоняться и показывать слабость двум ногам. Это повредило его собственное чувство его силы как родня.
Но он получил то, что ему было нужно.
Альфа хочет играть в эту игру. Пусть это. Я не похож на слабого родственника. Я сильный.
*
Он сидел на краю пещеры, ожидая возвращения сир. Теперь было его солнце, чтобы начать учиться охотиться. И особенно, чтобы охотиться больше, чем на маленькие зуммеры или ползать в пещере. Они больше не питались и не наполняли его живот.
Первым признаком возвращения сира был сильный ветер и пронзительный звук, настолько велики были крылья сира, что они, казалось, растянулись по всему небу. Затем был мягкий стук ног сир, когда он приземлился.
Ему пришлось успокоиться и терпеливо ждать, пока великий родственник подошел к нему. Затем сир опустил к нему голову и встретил его глубоким грохотом.
«Сначала мой…»
Он мурлыкал, когда сир лизал его в знак приветствия.
«Я охота!»
Он обнажил свои крошечные зубы и набросился на воображаемый хвост с четырьмя ногами. Сир грохотал от удовольствия от своего великого пожара. Затем он последовал за сирой за пещеру, вынужденный почти бежать, чтобы не отставать от великих шагов сир. Они шли, пока он не начал уставать, наблюдая за движениями своего отца. Для него было важно узнать все о том, как сир следил за ситуацией и оставался готовым к любой опасности или добыче.
«Стоп», прошептал сир.
Поэтому он лежал в высокой траве и оставался неподвижным и скрытым.
«Какие?» он тихо щебетал.
Сир опустил нос к траве и начал нюхать. Затем сир посмотрел на него с очень счастливым грохотом.
«Хищная четвероногая…»
Он вскочил и также обнаружил след.
«Где добыча?»
«Вы найдете это, » ответил сир.
Этот отец хотел, чтобы он был тем, кто охотился за добычей, и поджег его печень. Он быстро начал следовать по тропе через кусты и травы с сир за ним.
В конце концов они нашли логово жертвы, дыру, вырытую в земле под кустом. Он пристально посмотрел на вход и уставился, ожидая появления добычи с четырьмя ногами и меховым хвостом. Ему стало скучно и он очень нетерпелив.
«Что теперь?»
Сир обернулся вокруг него и части куста.
«Теперь ты подождешь. Эта добыча знает, что ты здесь, и не покинет логово. Тебе нужно быть спокойным и очень терпеливым, чтобы хорошо охотиться».
«Но я хочу есть сейчас».
«Пища приходит к родственникам, которые ждут. Это игра на охоту. Вы нашли, где находится логово, это хорошо. Вы вернетесь в логово в будущем солнце, когда добыча не ищет вас».
Затем сир встал и грохотал к нему.
«Мы возвращаемся в нашу пещеру сейчас».
Идея его совсем не волновала, но он начал засыпать после того, как стал активным, так как солнце взлетело на самом высоком уровне. Его хвост отвисал, когда он шатался за своим отцом до пещеры. Он несколько раз спотыкался от истощения, но всегда продолжал идти. Вернувшись в холодную темноту, он погрузился в тепло под крылом своей плотины.
Сир не нуждался в том, чтобы поднять его и отнести обратно в логово.
*
Он ходил взад и вперед в ловушке рядом с боевой долиной, разминая когти на земле, когда нарастало напряжение. Громовые крики двух ног вокруг арены снаружи продолжали становиться все громче.
В глубине души ему было ясно, что это его солнце, чтобы сражаться. Чтобы рисковать жизнью и здоровьем ради развлечения двух ног. Но что бы он сделал, чтобы бороться против, родственников или двуногих? Он не был уверен, что лучше для него. Это зависело от того, получат ли двуногие оружие для убийства, сколько их будет, и будут ли они настоящими бойцами, а не слабыми рабами, которых он помнил, видя.
Что касается борьбы с другими родственниками, то это был первый раз, когда он должен был должным образом бороться с зубами и когтями против другого рода во многих сезонных циклах. Бой с родом пожирателей небесного света был коротким, в основном из-за его огня. И небольшая помощь от Астрид.
Я могу выиграть бой, что бы они ни имели.
Он почесал тяжелую веревку, плотно прижимая крылья вокруг себя. Привязки были все еще слишком сильны для него, как они всегда были.
Рот ловушки открылся, и он выпрыгнул в долину борьбы. Несколько рабов подошли и взяли поводья, привязанные к его голове. Они работали лапами на морде и сняли ее с него. Он сопротивлялся желанию откусить их лапы и начал поглощать его окружение. Стены вершины утеса были полностью заполнены двумя ногами, все из которых явно смотрели на него. Альфа ревела своим языком к аудитории, указывая на него. Ему было слишком трудно ясно понять, что говорит Альфа, но это явно имело какое-то отношение к нему.
Затем Альфа подала сигнал, и другая ловушка начала открываться, обнаруживая пару двуногих с их закругленными огненными блокаторами и палками с искусственными зубами. Однако он был очень удивлен, что двуногие были почти вытолкнуты на открытую рабом с длинными палками. Эти двуногие бойцы не были настоящими бойцами в своей печени.
Было бы легко выиграть битву. Но было что-то в их видении, что охладило его внутренний огонь и заставило его не хотеть драться. Эти двуногие еще ничего ему не сделали и, похоже, боялись его, как и должно быть. Они также не предпринимали никаких шагов, чтобы приблизиться к нему.
Пока они не пытаются убить меня…
Рев со стороны собравшейся аудитории начал угасать, так как ничего не произошло. Двуногие не бойцы в долине боевых действий остановились, не сводя глаз с него, когда он сидел на земле и оставался свернутым, чтобы прыгать в случае необходимости.
Они не хотят драться.
Траллы смотрели друг на друга в замешательстве, и даже Альфа выглядела неуверенно. Тем удивительнее была публика с двумя ногами за пределами долины. Они перешли от рева в одобрении к шипению и стону от явного разочарования.
Эти существа грустят, что нет борьбы? Они хотят увидеть смерть?
Он медленно покачал головой и почувствовал печаль в своей печени, осознав правду. Им нравились бои и смерть. Для них это была не только церемония скрещивания гнезд.
Нет конца тому, какими могут быть монстры с двумя ногами.
Затем рабы начали использовать свои длинные зубные палки, чтобы подтолкнуть двухфутовых не-бойцов к нему. И он зарычал и от неожиданности подпрыгнул, когда на его боку вспыхнула острая боль. Он обернулся и дико ударил по рабам, которые ткнули его своими палками. Удар едва не попал в живот, и они отступили в страхе.
Попробуйте еще раз, дайте мне причину убить вас.
Не бойцов толкали прямо перед ним, на расстоянии удара. Они осторожно держали свое блокирующее оружие и короткие зубные палочки, опасаясь смотреть на него. Он сжал губы и показал им зубы в знак предупреждения. Но они не сделали ничего агрессивного по отношению к нему.
Альфа очень сердито кричала на не бойцов, которые мудро пытались не сражаться. Хотя все это время публика продолжала издавать звуки неодобрения. Некоторые из них даже начали вставать и уходить.
По сигналу от Альфы, две страшные, не сражающиеся ноги были отозваны, явно стремясь убежать от него. Другие рабы толпились вокруг него и удерживали его. Альфа начала кричать что-то, успокаивающее толпу, как будто собрание каким-то образом нуждалось в успокоении. Затем он подал сигнал рабам, собравшимся в большой ловушке на другой стороне долины. Его печень остыла, когда он понял, почему.
Они собираются выпустить род, чтобы бороться со мной!
Конечно же, Альфа отступила, и рот другой ловушки начал открываться. Большой мужской хвост позвоночника выпрыгнул и сверкнул шипами, громко шипя. Его собственные похитители также освободили его и исчезли из долины боевых действий.
Этот родственник, казалось, не боялся или не хотел отступать. Он попытался вспыхнуть крыльями в знак предупреждения, прежде чем ему напомнили о веревках, которые привязывали его к земле. Мужчина пристально посмотрел на него, опустил голову и напал.
Как уже бывало несколько раз в его ближайших жизненных и смертельных сражениях, время, казалось, замедлялось, когда мужчина приближался. В последний момент он отшатнулся в сторону, едва увернувшись от щелчка зубов своего родственника на хвосте. Хвост позвоночника швырнул в него несколько хвостовых шипов, но дико промахнулся.
Он знал, что может держаться подальше от родственников, потому что он был быстрее, но он был намного больше его. Это был не бой, который было бы хорошо, чтобы длиться долго.
Он начал отступать, по-видимому, отступая, пока не почувствовал, как его хвост коснулся стены. Затем он вызывающе взревел на мужчину. Он ответил на его вызов хриплым ревом, опустил голову и снова напал.
План сработал отлично.
Он позволял своему огненному воздуху накапливаться в горле, пока его не хватило для небольшого взрыва огня. Его огненный воздух смешался с воздухом в ярком пурпурном свете. Выстрел ударил мужчину по лбу; не достаточно сильно, чтобы причинить ему большой вред, но достаточно, чтобы испугать и запутать его, а также разозлить.
Еще раз, он плавно перескочил в сторону, когда мужчина врезался в стену. Удар вызвал громкий удар, и род упал на землю, ошеломленный и не подозревавший.
Он расслабился и отступил после фырканья с насмешкой. И тут произошло нечто очень удивительное.
Две ноги в аудитории начали приветствовать и реветь в явном одобрении. Они были счастливы, что он выиграл бой.
Это было странно и круто. Услышав их звонки и рев, он почувствовал себя ревущим, он почувствовал тепло в своей печени и сильнее в конечностях.
Двуногие на острове домашнего гнезда почти никогда не ревут на меня… только один раз в битве гнезд на двух ногах.
Хвост позвоночника в конце концов изо всех сил пытался подняться и дико покачивался на двух ногах. Он попытался сделать шаг в его направлении, но в оцепенении упал на бок. Рев двух ног перешел в их странный, высокий смех.
Когда битва была окончена, а он победителем, рабы вышли вперед по сигналу Альфы и снова связали его, в то время как другие склонились к хвосту позвоночника. Несмотря на дискомфорт веревок, он высоко и гордо держал голову, когда его выводили из долины боев и обратно в подземную ловушку.
*
Он лег на живот и медленно жевал крупных рыб, которых он привел, по-видимому, в награду за его последнюю победу. Альфа, очевидно, был доволен своими первыми схватками за последние несколько солнц и думал наградить его хорошей едой.
В частности, произошла одна драка, из-за которой его печень была в замешательстве.
Большой двуногий, настоящий боец, был выпущен в долину борьбы. У него явно не было желания избегать боя. Ему удалось заземлить его, укусив его за искусственный зуб на две части и ударив его ногой хвостом. Это было явное поражение, когда двуногие упали на землю, крича от боли. Он оставил приземленного двуногого в одиночестве вместо того, чтобы убивать и есть его после окончания битвы. Это разочаровало почти всех двух ног зрителей, а также Альфу.
Почему им нравится смотреть бои и видеть смерть и основания? Кин будет смотреть бой, чтобы узнать, кто сильнее и может быть угрозой, но это не так.
Поскольку он ничего не мог сделать, проводя время в клетке, он решил попробовать одну вещь, которая казалась наиболее бесполезной. Что-то, чего он не делал с тех пор, пока не стал рабом.
Он опустил один коготь на каменную землю и обнаружил три слова, которые он знал лучше всего. Его когти не могли сделать отметку в скале, но он прекрасно помнил, как записать это.
Я беззубый
Затем он тихо рассмеялся над скручиванием слов.
Это другое место сейчас. Я не могу быть беззубым здесь.
Он думал о названии, которое дал ему Иккинг. Нет-зубы. Раньше это выглядело как двойник или трюк, потому что он явно не без зубов. Это было что-то дразнящее, что он мог смеяться вместе с глупым именем Иккапа. Однако теперь это казалось насмешливым именем, ложью, которая умаляла его и его силу. Но даже несмотря на это…
Это ничем не отличается от притворства, что Альфа сломала меня. И это все, что у меня осталось от Иккинга.
*
Этот бой не шел хорошо. Двое атакующих двуногих были удивительно умелыми и ловкими. Одному из них удалось укусить его за бока маленьким лапоподобным зубом. Теперь они оба работали вместе, двуногие стояли рядом друг с другом и продвигались, держа перед собой блокирующие круги.
Аудитория взревела и взволнованно кричала при каждом ударе зубного оружия. Его когти сжались в сухой и пыльной грязи.
Его основная стратегия в предыдущих боях с двумя ногами состояла в том, чтобы избегать их как можно дольше. Они всегда носили слишком много металлической защиты на своих тонких телах и становились слабее, чем дольше длилась борьба. Эти, тем не менее, ходили сами и старались не утомляться. Они были явно опытными бойцами.
Он ворчал про себя, что ему, возможно, понадобится убить этих двух ног, чего ему удалось избежать до сих пор. Был еще один трюк, который он еще не смог попробовать против них. Он собрал свой огненный воздух в горло и выпустил горячий шар пылающего огня в землю у их ног.
Пыль и дым были брошены им в глаза в горячем облаке, которое заставило их обоих отвести взгляд. Первый не имел ни малейшего понятия, что он прыгнул к нему, пока он не ударил его в защиту своим плечом, отбросив две ноги кувырком в сторону и перевернув голову над ногами. Он позволил себе самодовольный хрюканье удовлетворения.
И в его плече вспыхнула жгучая боль от палки зуба другого двуногого, вонзившегося глубоко в его плоть. Его зрение покраснело. Был громкий рев, и фиолетовая вспышка наполнила его зрение.
Затем он стоял, тяжело дыша посреди долины борьбы, когда вокруг него клубился дым.
Прямо перед ним была нижняя половина тела атакующего двуногого. Верхняя половина была разбита на части вокруг места, где стояли двуногие. Повсюду были окровавленные кусочки мяса и конечностей. Курение, искривленный металл и сожженная на земле живая вода были еще одним свидетельством разрушений, которые были нанесены.
Он быстро взглянул на другую двух ногу, свернувшуюся на обочине долины и рыдающую, его дыхание было явно нарушено.
Битва наконец закончилась, он повернулся к своей ловушке, чувствуя себя намного более истощенным, чем он должен был для боя этой продолжительности. Толпа двуногих ревела на сцене во время выступления, но на этот раз он заметил что-то другое. В страхе было больше криков.
Даже оцепеневшие двуногие, которые следили за ним, выглядели и пахли страхом. Страх перед ним. Их жизненные органы бились гораздо быстрее, чем обычно. Рабы заметно держались на расстоянии, даже ведя его за веревку.
И это было хорошо.
Они изучали свое законное место, узнавая, что он представляет собой большую угрозу. Наибольшая угроза. Их запах страха заставил его чувствовать себя живым и сильным. Может быть, они научатся быть нежными и покорными вокруг него.
Как две ноги должны быть!
Идея щекотала его хвост еще долго после того, как они заперли его в ловушке. Что-то еще было по-другому во время после боя. Несколько рабов принесли Альфу в его клетку. Затем они начали спорить и рычать друг на друга. Они явно говорили о нем. Несколько из рабов продолжали указывать на него и кричать, пока они все не склонили головы в согласии, в то время как Альфа стояла бесстрастно.
Рот, возьми меня за то, что я не узнал больше их слов
Затем наступило молчание, когда он зализывал свои колющие раны, ни одна из которых не была опасна для жизни.
Затем Альфа целенаправленно подошел к своей ловушке и дал ему команду подавления. Все рабы тщательно следили. Он послушно опустился на живот и уставился в землю, не издавая ни звука. Затем Альфа сунула лапу в ловушку и дала команду «Приходи».
Он встал и подошел к лапе, прищурившись на нее. Это выглядело таким слабым и хрупким. Один укус — все, что нужно, и он отомстит этому ужасному существу.
Он медленно сунул голову под лапу и позволил Альфе погладить его по носу. Затем Альфа отступила от ловушки. Альфа, явно довольная, затем взволнованно взволнована чем-то. Собрание распалось вскоре после того, как рабы рассеялись, хотя и с множеством отсталых взглядов к нему. Он поднял голову, когда осталась только Альфа. Он повернулся и улыбнулся ему.
«Хороший родственник.»
Альфа повернулась и пошла прочь, но остановилась и оглянулась на него в… растерянности? Беспокойство? Намек на тревогу?
Тогда это также ушло.
Это было искажено. Они спорили обо мне. Зачем? Возможно, Альфа хотела показать им, что я им не опасен. Пусть думают, что если им это удобно.
*
Последняя двуногая повесила зуб на своем плече и поразила цель. Его огонь нанес ответный удар и разорвал оскорбленную двуногую на куски. Он встал, чтобы реветь своей победой перед зрителями с двумя ногами, но область была почти полностью пуста. В долине не было рабов.
На скале над ним стоял только один двуногий. Короткий, тонкий двуногий детеныш с коричневым мехом на голове и блестящими зелеными глазами.
«Икота?»
Иккинг уставился на боевую долину с шокированным выражением на лице с двумя ногами, когда он увидел обгоревшие трупы и разбросанные куски плоти.
«Ты, монстр!»
«Нет, икота, я… я не хотел».
«Беззубый, нам не нужно их убивать!»
«Это убило бы меня», — прошептал он.
Затем Иккинг ахнул и прижал лапы к своей хрупкой груди, которая внезапно вызвала ярко-красное пятно. Иккинг достиг лапы в собственной груди и вытащил свой неподвижный орган жизни. Затем маленькое двуногое тело Иккапа упало с уступа.
Он прыгнул, чтобы поймать Икку, но расстояние было слишком велико…
И он проснулся от дрожи страха, когда у него перехватило дыхание.
Только плохое зрение…
В темноте было несколько рабов. Они внимательно наблюдали за ним. В конце концов они ушли после того, как он успокоился и, казалось, пошел спать.
Я должен был сделать это. Это не делает меня монстром.
*
Много солнц прошло без того, чтобы его отправили в долину боев. Он начал уделять больше внимания другим вещам, происходящим внутри подземного пространства. У всех двуногих рабов были свои уникальные черты, некоторые из них были более злыми, другие мягче к нему и другим родственникам. Он сделал ставку на то, чтобы не рычать и не хватать приятных рабов. Несколько новых родственников были принесены, и пара, которых он помнил, видя в других ловушках, исчезла, вероятно, жертвы драки. Здесь присутствовало несколько родственников, которые явно были доминирующими, в первую очередь, масштабы пожара, которые он видел на своем первом солнце в долине сражений. А также сам, как больше боев прогрессировал.
Скука была прервана, когда рабы подошли к его клетке и, как обычно, надели на него морду. Однако они не взяли его в долину боевых действий. Вместо этого они привели его в другое место под землей мимо нескольких других ловушек. Это изменение в рутине насторожило его.
На большем месте, куда его привели, уже было несколько двух ног. Они боролись и боролись с маленькой самкой позвоночника. Он смотрел с тревогой, поскольку на мгновение казалось, что они пытались заземлить его по какой-то причине. В конце концов борьба закончилась с привязанным на спине хвостом в явно неудобной позе. Затем рабы, стоявшие вокруг него, начали толкать его вперед к другой семье.
Что они делают?
Он остановился, чтобы не переступить через нее, но рабы не остановились. Они продолжали давить на его бока и тыкать в него острыми палками, пока они не заставили его ползти вверх и на нее. Она извивалась и шипела на него в знак протеста. Это очень ясно дало понять, что происходит.
Они пытались спарить его с ней.
Он на мгновение полностью замер, а затем снова зарычал. Он прошипел и попытался ударить любого из двух ног в пределах досягаемости. Двуногие вокруг него продолжали кричать, тыкать и подталкивать его.
Почему они думали, что он захочет спариться с хвостом позвоночника? Это была, безусловно, одна из самых извращенных мыслей, которую когда-либо думал любой из них. Они не были однотипными, и это был неподходящий сезон для этого. Если бы она была Ночной Яростью, как он сам, тогда, может быть. Даже это было бы плохо из-за того, что двуногие сближали их друг с другом, а не выбирали друг друга. Кроме того, он подозревал, что он еще не достаточно взрослый, чтобы производить яйца.
Альфа подошел и оценил ситуацию после допроса его бета. Альфа перевела взгляд с него на родственницу. Это дало еще одну серию команд рабам, которые снова толкнули его к хвосту позвоночника. Зная, что это не будет иметь значения, и что драка не поможет ему вообще, он неохотно забрался обратно на позвоночник, который также извивался в знак протеста. У него не было желания спариваться с ней. Она определенно согласилась, увидев, как она нарезала и попыталась укусить его.
После нескольких мгновений ничего не происходило, рабы оттащили его назад по подавленному сигналу от Альфы и привели его обратно в его ловушку. Они оставили ему обычное ведро с водой и крупную рыбу. Только после того, как его снова заперли в одиночестве, он серьезно задумался о том, что произошло. У него даже не было аппетита к еде, которую он оставил.
Ничто во всем его плену не заставило его чувствовать себя меньше, чем их попытка использовать его для приготовления яиц. Над землей, под теплым солнцем, с Ночной Яростью, чей интерес он завоевал и который хотел сделать с ним яйцо, это было бы очень хорошо. Это оставляло его справедливо чувствовать только отвращение, как будто он ел гнилое мясо.
Почему Альфа хочет, чтобы я спарился? Думает ли я, что я могу дать позвоночнику яйцо? Витая!
Он размышлял о своем опыте в этом двухногом ловушке. Ни один из родственников женского пола не имел надлежащих партнеров из того, что он мог сказать Все они были отделены друг от друга. Двуногие не взяли бы яйца со своих дамб, не так ли?
Да, они будут.
Это имело некоторый смысл в ужасно запутанном виде. Это был бы один способ всегда иметь больше родственников в их ловушке. Заставьте мужчин делать большую часть борьбы. Возьми яйца и детенышей в другое место. Детеныши никогда не узнают то, что им нужно, чтобы научиться выживать и быть настоящими родственниками. Они ничего не будут знать, кроме того, что произошло внутри стен этой ловушки или какой-либо другой плохой жизни, которую двуногие запланировали для них. Это был бы весь их мир.
Его изоляция повлияла на него заново. Взбираясь на хвост позвоночника, он ничего не принес, никакого чувства волнения и рвения. В своей прошлой жизни он не достиг совершеннолетия, когда начал защищать род от двуногих на острове, который сейчас не является домом для гнезда. Когда-то он достиг совершеннолетия, хотя иногда находился далеко от этого места в поисках других родственников, подобных себе, но он никогда не находил их. Это знание и пустота, которую оно всегда приносило, охладили его жизненный огонь до самой идеи.
Он закрыл глаза и подумал о небесах за стенами этой ловушки, всегда присутствующей и всегда вне его досягаемости. Его сонное видение напоминало ночную ярость, такой же одинокой, как и он, и ожидал помощника, который никогда не найдет ее, сидящего на какой-то далекой горе.
Последние комментарии
1 час 51 минут назад
2 часов 8 минут назад
2 часов 29 минут назад
5 часов 10 минут назад
12 часов 34 минут назад
18 часов 18 минут назад