Полярный конвой. Пушки острова Наварон [Алистер Стюарт Маклин] (fb2) читать постранично, страница - 3

ожесточенные стычки на кормовой палубе, в кочегарском

кубрике и в кубрике машинистов, продолжавшиеся до

19.00. Огнестрельное оружие не применялось, но двое

убито, шестеро тяжело ранено, 35…40 человек получили

менее тяжелые ранения».

Старр замолчал и в сердцах скомкал бумагу.

– Знаете, джентльмены, а, пожалуй, вы правы. – В голосе его прозвучала издевка. – «Бунт» – вряд ли подходящее определение. Пятьдесят убитых и раненых… «Ожесточенная схватка» – будет гораздо ближе к истине.

Но ни слова, ни резкость тона, ни убийственная ирония не произвели никакого впечатления. Все четверо офицеров

«Улисса» сидели неподвижно, с выражением полнейшего безразличия.

Вице-адмирал Старр нахмурился.

– Боюсь, господа, у вас несколько искаженное представление о случившемся. Вы пробыли здесь долго, а изоляция искажает суть вещей. Следует ли напоминать вам, старшим офицерам, о том, что в военное время личные чувства, испытания и невзгоды не значат ничего? Флот, отечество – вот что всегда и везде должно быть на первом месте.

Стуча кулаком по столу, он как бы усиливал значимость своих слов.

– Боже правый! – продолжал Старр. – Решаются судьбы мира, а вы, господа, заняты своими эгоистическими мелкими заботами!

Тэрнер, старший офицер крейсера, сардонически усмехнулся про себя. Красиво говоришь, старина Винсент, даже очень. Правда, напоминает мелодраму викторианских времен: стискивать зубы – вот это уже ни к чему. Жаль, что старик не член парламента, – любое правительство оторвало бы его с руками. «А вдруг старина говорит все это на полном серьезе?» – промелькнуло в голове у старпома.

– Зачинщики будут арестованы и понесут наказание.

Суровое наказание. – Голос адмирала звучал резко и угрожающе. – Что касается рандеву с Четырнадцатой эскадрой авианосцев, оно состоится в Датском проливе как условлено, в 10.30, но в среду, а не во вторник. Мы радировали в Галифакс и задержали отплытие кораблей. Вы выйдете в море завтра в шесть ноль-ноль.

Взглянув на контр-адмирала Тиндалла, Старр добавил:

– Прошу немедленно довести это до сведения всех кораблей, находящихся у вас под началом, адмирал.

Тиндалл (весь флот знал его по кличке «Фермер

Джайлс») промолчал. Его румяное лицо – обычно веселое, в улыбчивых морщинах – было мрачно и сосредоточено.

Прикрытые тяжельми веками, встревоженные глаза его впились в каперанга Вэллери. Дьявольски трудно сейчас этому доброму, душевному человеку, подумал Тиндалл. Но лицо Вэллери, изможденное и усталое лицо аскета и молчальника, было непроницаемо. Тиндалл молча выбранился.

– В сущности, господа, – как ни в чем не бывало продолжал вице-адмирал, – говорить больше не о чем. Не стану заверять, что вам предстоит увеселительная прогулка. Сами знаете, что сталось с последними тремя крупными конвоями Пи-Кью-17, Эф-Ар-71 и 74. Эффективных способов защиты от акустических торпед и планирующих бомб мы еще не разработали. Кроме того, по агентурным данным из Бремена и Киля (и это подтверждается последними событиями в Атлантике) новейшая тактика немецких подводников – нападение на корабли эскорта… Возможно, вас выручит погода.

«Ах ты, мстительный старый черт, – лениво подумал

Тиндалл. – Давай, давай, потешь себя, будь ты неладен».

– Рискуя показаться старомодным и мелодраматичным… – Старр нетерпеливо ждал, пока у Тэрнера прекратится приступ кашля, – …можно сказать, что «Улиссу»

предоставляется возможность… э… искупить свою вину.

Вице-адмирал отодвинул стул.

– После этого, господа, – Средиземное. Но прежде всего

– эскортирование конвоя Эф-Ар-77 в Мурманск, и этому не помешает никто – ни черт, ни дьявол. – На последнем слове голос его сорвался, сквозь глянец вежливости проступили грубость и резкость. – Пусть экипаж «Улисса» зарубит себе на носу: непослушания, пренебрежения долгом, организованного бунта и смуты командование не потерпит!

– Чепуха!

Старр откинулся назад, костяшки пальцев, вцепившихся в подлокотники кресла, побелели. Взгляд его хлыстом прошелся по лицам и остановился на Бруксе –

начальнике корабельной медицинской службы, на его ярко-голубых глазах, в которых светилась странная враждебность, – глазах, глядевших из-под великолепной седой гривы.

Тиндалл тоже увидел гневный взор старого доктора.

Заметил, как побагровело лицо Брукса, и неслышно простонал. Знакомые симптомы. Сейчас старый Сократ покажет свой ирландский характер. Тиндалл открыл было рот, но, заметив нетерпеливый жест Старра, откинулся на спинку стула.

– Что вы