Predicaments of a Schoolgirl (ЛП) [BlankSpacesOfTime] (fb2) читать онлайн

Мисс Уикхэм останавливает Габриэллу от чтения и недовольным голосом зовет меня: — Вайлет, почему ты опоздала?

Я ненавижу, как она всегда зовет меня перед всеми. Кажется, она ко мне более жестока, чем кто-либо другой.

— Извините Мисс Уикхэм, я была… разговаривала с кем-то, — говорю я тихо, не зная точно, что ей сказать. Я не могу сказать ей, что наш учитель биологии прижал меня к стене, пока он трогал мое тело и целовал мою шею. При воспоминании я слегка дрожу.

— Это не достаточно хорошее оправдание за опоздание, юная леди. Напомни мне потом, что тебе нужно десять шлепков, — она говорит мне, и я почему-то удивляюсь.

Я так привыкла к множеству шлепков Мистера Томлинсона, что десятка кажется скорее наградой, чем наказанием. — Да, мэм.

— Простите, Мисс Уикхэм, — я слышу, как мужской голос доносится из-за меня возле двери, и я втягиваю нервное дыхание. Я не хочу сейчас с ним встречаться. — Это я виноват, что Вайлет опоздала. Я задержал ее, так что нет необходимости в наказании. Мне пришлось поговорить с ней о ее успеваемости в классе.

Я слышу шепот и другие девушки смотрят на меня. Мистер Томлинсон никогда не разговаривает с девушками наедине так поздно вечером, так что это что-то новое для них, чтобы посплетничать. Некоторые девушки смотрят как будто я сделала что-то немыслимое, и я не уверена, почему.

У них нет причин думать, что между мной и Мистером Томлинсоном что-то произошло.

— Тогда не обращай внимания, что я тебе сказала, Вайлет, — говорит мне Мисс Уикхэм, и я киваю.

Габриэлла возвращается к чтению, и я немедленно отключаюсь, не заботясь ни в малейшей степени о том, о чем она болтала.

Вместо этого я изучаю комнату, как всегда, когда мне скучно. Я изучаю высокие книжные шкафы вдоль стен и несколько диванов, расставленных тут и там, на которых сидят несколько девушек. Когда мой взгляд устремляется на Стефани, я хмурюсь. Она смотрит на меня с приоткрытым ртом. Я смущена, почему она смотрит на меня, пока я не пойму, что она смотрит на мою шею, а не на мое лицо.

Когда вспомню, как Мистер Томлинсон сосал мою шею, мое лицо вспыхивает, и я хватаюсь за волосы, чтобы скрыть засос, который, вероятно, там. Блин. Я не уверена, что произойдет, если они узнают, что происходит с нашим учителем и мной.

Я действительно не хочу, чтобы они знали, что он наказывает меня… это было бы слишком унизительно.

Весь вечер такая скука, что я чуть не уснула пару раз. Нескольким девушкам сказали читать, но не мне на этот раз, к счастью. В конце концов, нас отпустили, чтобы идти готовиться ко сну.

Я вздыхаю, когда встаю, слегка вытягивая жесткие ноги.

Я вышла из библиотеки и побежала к лестнице, чтобы никто со мной не разговаривал.

Но сегодня удача не на моей стороне, потому что, когда я добираюсь до лестницы, Стефани хватает меня за руку и тянет к себе.

Она насмехается надо мной: — О чем вы с Мистером Томлинсоном говорили?

— Биология, — говорю я, звуча скучно, и она смотрит на меня.

— Что это за отметина у тебя на шее? — она упорно продолжает надоедать. Я просто хочу достать нож из кухни и отрезать обе ее глупые светлые косы и бросить их ей в лицо. Но я сопротивляюсь желанию.

— Это родимое пятно, — отвечаю я и выдергиваю руку из ее рук, делая перерыв.

— Это не родимое пятно! Я выгляжу глупо? — она кричит, когда она и ее приспешники следуют за мной.

— Да, — огрызаюсь я и слабо слышу, как один из ее друзей хихикает на мой ответ, который зарабатывает тяжелую пощечину от Стефани.

Я почти ударила Стефани за то, что она ударила подругу, хотя я ненавижу их всех, но я не хочу попасть в неприятности. Они наверняка скажут про меня.

Стефани обижается и снова хватает меня за руку, когда она шипит: — Я точно знаю, что это такое, и я собираюсь сказать Мисс Уик…

— Стефани, — я слышу, как Мистер Томлинсон зовет ее с лестницы. — Подойди сюда.

Я ухмыляюсь ей и понмаю, что с облегчением слышу его голос. Девушки смотрят на меня и поворачиваются, чтобы вернуться вниз по лестнице, оставив меня одну, чтобы пойти в мою комнату. И я поспешно спешу в свою комнату и проскальзываю внутрь.

Закрыв дверь, я вдруг вспоминаю Лидию и поворачиваюсь туда, где она уже лежит на кровати. У нее наушники, и она меня не замечает.

Эта девушка пойдет ко дну.

И когда я говорю, я имею в виду вниз в глубины ада.

Вместо того, чтобы прыгать на нее и царапать ее лицо ногтями, как я хочу, я спокойно иду в ванную комнату и готовлюсь ко сну. Завтра будет достаточно времени для мести, о чем я серьезно думала весь день.

Я провожу несколько минут в ванной комнате, чтобы сдержать свою ярость на мою соседку по комнате, прежде чем выйти и подойти к кровати.

Она наконец-то увидела меня и отключила наушники. Она хихикает: — Как твоя задница?

Мои зубы сжимаются, но я полностью игнорирую ее, выключаю лампу и падаю в кровать, перевернувшись чтобы мне не пришлось смотреть на нее.

— Похоже, тебе понравилось, — Лидия насмехается. — Будет так весело заставить тебя признать, что тебе нравится, когда мистер Томлинсон шлепает тебя.

Я отчаянно хочу накричать на нее, но она расскажет.

— Если ты захочешь прикоснуться к мысли, что он тебя отшлепает, я выключу для тебя свет, — она насмехается.

Мне нужно все, чтобы оставаться неподвижной и молчаливой, когда я сжимаю простыни в кулаках. Если бы Мисс Уикхэм все еще была моим карателем, я бы уже схватила ее. Она всего лишь пытается вывести меня из себя, поэтому я плотно закрываю глаза.

Она хочет, чтобы я отреагировала, так что я не доставлю ей удовольствия. К моему облегчению, она в конце концов сдается, чтобы я могла заснуть.

Мне снится, как Мистер Томлинсон и Мисс Уикхэм гоняются за мной по коридорам с палками в руках, и самое ужасное, что я совершенно голая. Во сне, Лидия директриса школы, и она приказывает им поймать меня и наказать меня. О, ужас.

Это рано на следующее утро, когда я просыпаюсь, и я благодарна, что не проспала. Я знаю, что вполне возможно, что у меня будут неприятности за то, что я собираюсь сделать, если меня поймают, но награда значительно перевешивает риск. Мне нужно все время перед занятиями, чтобы выйти на улицу и собрать как можно больше насекомых и пауков. Они все будут в комодах Лидии.

========== Twelve ==========

Я трачу целый час, собирая жуков, которы можно найти в саду и положить их в банку, что я взяла из кухни. Я не боюсь их, но я их также не люблю, поэтому иногда трудно собрать мужество, необходимое для захвата длинноногого паука или гигантского жука.

Наконец, я довольна и осматриваю свои находки, спеша вернуться внутрь, прежде чем другие спустятся на завтрак.

Есть довольно много божьих коровок, жуков, мокриц, пауков и куча насекомых, у которых я не знаю названия. Лидия ненавидит их, и я знаю это. Она всегда заставляет меня убивать пауков, которых мы находим в нашей комнате.

Так как она настаивает, что я люблю шлепки, и она продолжает болтать на мне, как маленькая сука, то я собираюсь показать ей, как я благодарна, что она это сделала.

Добравшись до моей комнаты, я пробираюсь обратно внутрь и прячу банку под кроватью, чтобы я могла сделать злое дело, когда она уйдет. Она выходит из ванной и видит, что я вполне довольна собой.

- Что ты делаешь передо мной? Ты никогда не встаешь так рано. Ты хорошо себя чувствуешь? - она насмешливо пытается коснуться моего лба, но я шлепаю ее по руке.

- Нет, я просто не могу дышать тем же воздухом, что и ты, поэтому мне пришлось уйти, - говорю ей я. - Даже сейчас, когда мы говорим, ты используешь драгоценный кислород, поэтому мне лучше пойти позавтракать. Пока.

Я помахала ей рукой и выбежала за дверь, прежде чем она успела подумать о неубедительном ответе. Я так довольна своим планом, что я глубоко задумалась, когда я спускалась по лестнице и пробиралась в столовую. Я мечтаю, и поэтому я не вижу фигуру, когда я за углом, в результате чего я врезаюсь в неё.

Я пытаюсь удержать равновесие, но вместо этого я откидываюсь назад и падаю на спину, моя юбка взлетает, когда я это делаю.

Я дергаю юбку, когда смотрю в смешные голубые глаза Мистера Томлинсона.

- Смотри, твоя неуклюжесть не меняется, Вайлет, - он говорит с улыбкой, наклоняясь, чтобы помочь мне подняться.

Я беру его за руку, потому что это вежливо. Но на самом деле я нервничаю и с трудом могу смотреть ему в глаза после всего - шлепков, сексуальных прикосновений, интенсивного поцелуя в шею…

- Мне очень жаль, сэр. Я не видела тебя, - я заикаюсь, когда мне неловко. - Встань на ноги, разгладь юбку и блузку.

Вместо того, чтобы отпустить мою руку, он тянет меня к себе и обвивает другую руку вокруг моей талии. Я глотаю и удивляюсь, чего он пытается достичь, делая эти вещи со мной.

Его глаза оседают на моих губах, и его чистые белые зубы нежно прикусывают нижнюю губу: - Ты видишь меня сейчас? - говорит он плавно.

- Э… - я нахожусь в растерянности. Как я вообще могу с ним разговаривать? В одну минуту он склонил меня над столом, шлепая меня, как каратель, и в следующий раз кажется, что он хочет поцеловать меня. - Пожалуйста, отпусти меня.

- МММ. Почему? - спрашивает он.

- Потому что я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне, вот почему, - отвечаю я быстро.

Я отстраняюсь от него, когда слышу хихиканье девочек, спускающихся по лестнице, и он отходит, разочарованный прерыванием. Он кивает в сторону столовой, как будто хочет, чтобы я пошла с ним. Я сдаюсь, просто потому, что не хочу его раздражать, а потом иду рядом с ним к открытой двери.

Я сяду между Авророй и Гвен, пока мистер Томлинсон будет сидеть за своим обычным столом с другими учительницами, которые здесь живут.

Они все древние по сравнению с ним. Это в основном потому, что им больше пятидесяти, а ему двадцать четыре, у них морщины и седеющие волосы, в то время как у него изысканно идеальная кожа и такие мягкие волосы, что иногда я представляю, как я запутываю пальцы в ней. Но эта мысль иррациональна и я это знаю.

Завтрак - скука, и после этого я бегу в свой первый класс, где нам дают тест, который является куском пирога (?).

В биологии Мистер Томлинсон задает мне вопросы, на которые я каждый раз отвечаю правильно. Да, я потратила значительное количество времени на подготовку к этому занятию, чтобы больше не попадать в неприятности.

Я могу сказать, что он рад, что я приложила усилия, чтобы узнать обо всем, но есть что-то еще скрыто в его улыбке, что я могу только гадать… разочарование.

Он хочет отшлепать меня.

И это откровение заставляет меня извиваться на сиденье… и не из-за того, что моя задница все еще болит.

После того, как все мои занятия закончились, я иду прямо в свою комнату. У Лидии на один урок больше, чем у меня по средам, так что у меня есть свободная комната.

Я вынимаю банку из тайника и незаметно подхожу к комоду Лидии. Я чувствую себя ниндзя.

Откручивая крышку, я открываю один ящик и направляю в него некоторых жуков, быстро закрывая его, чтобы они не убежали раньше времени. Я делаю это со всеми ящиками, и только несколько насекомых избегают этого, но я быстро хватаю их снова. С отвоеванными жуками у меня вдруг появилась другая идея.

Я бегу к ее кровати и отодвигаю одеяло со злой улыбкой на лице. Я ей покажу.

Я бросаю остальные на матрац и осторожно заправляю ее кровать снова, без каких-либо морщин, как ей нравится.

Стою с триумфом, с пустой банкой в руках, в удовлетворении Одина и быстро покидаю комнату.

Она, конечно, не найдет меня здесь, когда обнаружит мой дар любви!

Несмотря на то, что, скорее всего, некоторые из жуков сбегут, и мне придется иметь дело с ними, это стоит риска для меня. Я возвращаю банку на кухню и болтаюсь на заднем дворе прямо под окном, чтобы дождаться криков.

========== Thirteen ==========

Я не понимала, что заснула, пока мои глаза не открылись при звуке леденящего кровь крика, разрывающего спокойный день.

Я подпрыгиваю, прислонившись к большому дубу, и ухмыляюсь от уха до уха своему открытому окну на втором этаже. Лидия нашла мой подарок.

Она продолжает кричать, и я слышу, как что-то ломается. Звуки умирают, когда она, вероятно, выбегает из комнаты.

Мне кажется, я слышу, как она кричит мое имя, но я не уверена. Она, вероятно, будет винить меня, но у нее нет доказательств, что я это сделала. И это вызывает торжествующую ухмылку на моем лице.

Я пробираюсь внутрь, где удивительный хаос, когда все бросаются на помощь Лидии, потому что она все еще кричит, даже хотя она спустилась вниз по лестнице, подальше от жуков.

Я притворяюсь обеспокоенной, как и все остальные, когда я стою рядом с толпой девушек и учителей, которые собираются вокруг Лидии.

Она падает на нижней ступеньке и сильно трясет, и она рыдает. Вот когда появляется Мисс Уикхэм и бросается к Лидии, садясь и нежно потирая ее спину.

— Лидия, дорогая, что случилось — спрашивает женщина.

Она смотрит на толпу, и ее зоркий взгляд падает на меня. Она бросает на меня взгляд, и я притворяюсь невежественной. Она всегда подозревает, что я виновата, потому что я одна из немногих, кто делает такие глупости.

— Вайлет! — Лидия плачет. — Она оставила миллион жучков в моей комнате! Они повсюду! — она хватается за Мисс Уикхэм и рыдает трогательно.

Я ничего не говорю, надеясь, что буря пройдет, и они не обвинят меня. Но даже если они обвинят меня, это стоит того, увидев ужас Лидии.

— Откуда ты знаешь, ЧТО ЭТО Вайлет? -директриса спрашивает рыдающую девушку.

— Она единственная, кто могла сделать такое! Она ненавидит меня! — вопит Лидия, резко поднимая руки в воздух.

— Я ничего такого не делала, —

протестую я. Затем Мистер Томлинсон спускается по лестнице, принимая всю сцену. Он поднимает на меня брови.

— Она даже сказала мне, что собирается сделать что-то ужасное, и посмотрите! Она засунула жучков в мои ящики! — девушка смотрит на меня, как на катастрофу. И тогда я понимаю, что война началась.

— Я могу способствовать этому, — говорит Стефани, поднимая руку. Она ухмыляется мне и смотрит на меня вверх и вниз, прежде чем объявить: — Я лично видела, как Вайлет вошла в их комнату с банкой, полной жутких жуков. И когда она вышла, банка была пуста.

Мой желудок выворачивается, и я сжигаю ее заживо глазами. Чертов предатель. Я знала, что нужно было положить наир в ее шампунь давным-давно.

Я чувствую, что все смотрят на меня, и мне неловко. В комнате тихо, за исключением рыданий Лидии.

Я уверена, что она просто притворяется, чтобы привлечь внимание.

— Вайлет, — Мисс Уикхэм.дает мне холодный взгляд, как она произносит мое имя с властью. — Расскажи мне правду. И тщательно выбирай свой ответ, потому что ты находишься в опасности получить очень суровое наказание. Ты клопов положила или нет в ящики бедняжки Лидии?

Я нервно прикусываю губу, зная, что меня поймали. Если я буду отрицать это, она скажет, что я лгу и накажет меня еще хуже, но признание в преступлении так унизительно. Однако, когда я смотрю на Мистера Томлинсона, который пытается скрыть смешную усмешку, я решаю, что в моих интересах быть честной и не усложнять себе жизнь. Я не доставлю Лидии такого удовольствия и с тем же успехом могу гордиться своей ненавистью к ней.

— Да, конечно, мэм, — уверенно отвечаю я, и взгляд Лидии бесценен.

Девочки начинают шептать друг другу, показывать пальцем и пялиться на меня. Я клянусь, я слышу несколько смешков, как будто они смеются над тем, что я собираюсь быть отшлепанной… снова. Что не так с этой школой?

— Девочки, возвращайтесь к своим занятиям и кто-нибудь принесите Лидии мороженое. Вайлет, пойдем со мной, — Мисс Уикхэм стоит и кидает взгляд Мистеру Томлинсону. Он следует за ней ко мне. Она берет меня за руку и тащит за собой, своими острыми ногтями впивается мне в кожу.

Мы подходим к двери ее кабинета, и она отпускает меня. — Стой здесь и не двигайся.

Она и Мистер Томлинсон заходят внутрь и закрывают дверь. Они, наверное, обсуждают мое наказание. Я покорно стою там некоторое время, пока не услышу, как поднимаются их голоса.

Глядя в обе стороны вниз по коридору, я приближаюсь и прижимаю ухо к деревянной двери.

Мисс Уикхэм выплевывает: — Вы будете повиноваться МНЕ или пожалеете.

— Может быть, я не хочу делать такие вещи, — Мистер Томлинсон вскрикивает.

— Мое слово окончательно, и вы сделаете так, как я скажу. Мы обсудим ваше поведение позже и поверьте мне, вам не понравятся последствия, однако молодая герцогиня ждет наказания. Так что выходите и делайте свою работу хорошо хоть раз! — она сердито кричит.

Прошло десять минут, и, наконец, дверная ручка гремит, поэтому я прыгаю назад, небрежно любуясь отвратительной картиной на стене.

Дверь открывается, и Мистер Томлинсон выходит один. Он подходит ко мне и останавливается прямо передо мной, поэтому я должна отступить. Я чувствую стену позади меня, когда я сталкиваюсь с ней, и я ударяю картину, делая ее наконечником.

Он выглядит раздраженным, когда он тянется по обе стороны от меня и выпрямляет картину.

— Так. Ты снова была непослушной, Вайлет. Мой офис. Сейчас, — на его лице нет ухмылки, как обычно, и я чувствую беспокойство, когда я отхожу от стены и спешу в свой офис, а он следует за мной.

Его тяжелые шаги почти пугают меня.

Когда я добераюсь до его офиса, я открываю дверь и вхожу, замедляя свой темп, когда я рядом с его столом.

Нерешительно я оборачиваюсь и смотрю на пол.

Он входит и запирает дверь, обойдя свой стол до стула, где он садится. — Подойди сюда.

Я покорно подкрадываюсь к нему, нервничая с каждой секундой. Почему я не думала, что наказание от него снова будет иметь большое значение?

— За что тебя наказывают? -многозначительно спрашивает он меня, складывая руки на коленях, изучая меня.

Я использую правую ногу, чтобы поцарапать заднюю часть лодыжки, прежде чем ответить. — Я подшутила над Лидией.

— Это была не просто безобидная шутка. Ты намеренно пыталась вселить в нее страх, из ненависти, как утверждает Лидия. И ты фантастически преуспела, могу добавить. Она в беспорядке. Чем еще ты занималась? — он спокойно наблюдает, как я нервно ерзаю и играю с моими волосами.

Что еще мне оставалось делать? Я ничего не могу вспомнить! Что-нибудь еще, сэр?

— Несомненно, так и было. Скажи мне, что это было.

-Я… я не помню, сэр, — я заикаюсь, беспокоясь о том, что он сделает, если я не смогу вспомнить.

— Ты ничего не помнишь? Почему бы мне

попытаться освежить память? Подойди сюда, — он говорит и ждет моего

повиновения.

Смущенная, я стою рядом с ним, интересно, почему он не хочет, чтобы я наклонилась над столом. Он становится нетерпеливым, а затем хватает меня за руку и тянет к себе.

— Ляг ко мне на колени, — приказывает он мне, и я задыхаюсь.

— Но сэр! Ты не можешь… — начинаю я, но он прерывает.

— Никаких «но». Теперь ложись мне на колени, — говорит он мне, а затем он использует свои сильные руки, чтобы заставить меня сесть на коленях. Я чуть не упала ему на ноги и лежала ошеломленной.

Комментарий к Thirteen

Становится всё жарче и жарче)

Ждите следующей главы сегодня-завтра.

========== Fourteen ==========

Я совершенно теряю бдительность, когда он бросает меня на колени.

Он никогда не делал этого раньше — никто не делал.

Он держит меня одной рукой, а другой грубо хватает меня за задницу. Я задыхаюсь и вырываюсь из оцепенения, изо всех сил пытаясь встать. Что с ним происходит?

— Перестань двигаться, Вайлет, -приказывает он и хлопает меня по заднице рукой. Я прыгаю и мой рот раскрывается.

Это так неуместно с его стороны, больше, чем обычно.

Я держусь в крике раздражения и унижения, когда он переворачивает мою юбку через спину. Мои красные стринги теперь на виду, чтобы им любоваться.

— Сэр, вы не можете сделать это таким образом, — протестую я и борюсь против него, чтобы встать.

— Я могу и буду это делать. Если ты не перестанешь двигаться, я сделаю тебе еще хуже, — он угрожает, и я неуверенно перестаю бороться.

— Непослушная девочка, — бормочет он, и я замираю, когда его рука сжимает одну ягодицу. Тогда у него хватает наглости начать массировать ее, пока я у него на коленях. Я чувствую себя такой униженной.

— Сэр… Пожалуйста, — отчаянно шепчу я, когда извиваюсь.

— Теперь ты помнишь, что еще ты сделала? — он спрашивает меня, все еще трогая мою задницу.

— Пожалуйста, ты не можешь просто сказать мне? Я не могу вспомнить и уж точно не могу думать, когда ты… касаешься меня, — говорю я честно.

— Так…это влияет на тебя? — невинно спрашивает он, и я чувствую, как его пальцы приближаются к тому месту, где ему не разрешено прикасаться ко мне.

Я еще больше извиваюсь, и он крепче меня держит. — Не надо, пожалуйста. Не трогай меня там. Не… Пожалуйста, сэр… — говорю я со стиснутыми зубами.

— Я задал тебе один вопрос, — говорит он мрачно, и его пальцы скользят вниз между моими ногами, и я задыхаюсь, потрясенная, что он все равно это сделал.

Он настолько силен, что я не могу встать. Я замерла и закрыла глаза, когда его умелые пальцы перебрали мои стринги и нашли этот комок нервов. Он начинает тереть меня по ткани, и я стону: — Сэр, почему бы вам…

— Ты наслаждаешься, когда я прикасаюсь к тебе. Ты просто слишком горда, чтобы признать это, — говорит он мне, и я нахмурилась на мгновение, — он прав? Я имею в виду, я действительно не сопротивляюсь…

Нет.

Он не прав. Мне это совсем не нравится. — Я не знаю, — продолжаю говорить себе это снова и снова, хотя я начинаю чувствовать что-то чужое, ползущее через меня. Я чувствую это только когда он близко.

Я стону тихо, потому что ничего не могу с собой поделать. Это естественная реакция на то, что кто-то гладит вас, как Мистер Томлинсон.

Я не могу остановить ее, хотя и пыталась. Я чувствую себя чертовски хорошо.

— Ах, Вайлет. Ты такая непослушная. Что мне теперь с тобой делать? — говорит он себе, и его движения против моей промежности осторожны и осмотрительны, как будто он делал это миллион раз. Мне хочется стонать от каждого его движения, но я задерживаю дыхание, чтобы издать как можно меньше шума. Я не позволю ему чувствовать себя удовлетворенным моей реакцией.

— Скажи мне, что еще ты сделала не так, и мы сможем продолжить, — говорит он.

— Я не знаю! — я задыхаюсь. Я

чувствую, как пульсирует клитор, и намокаю. Надеюсь, он не заметит. Я не могу перестать так реагировать.

Он раздраженно вздыхает и убирает свою руку, чтобы погладить меня, и я хмурюсь.Теперь я сексуально неудовлетворена, как никогда. Я знаю, я хотела, чтобы он прекратил, но мне стало так хорошо…

— Подумай об этом, Виолетта. Чем ты занималась? — спрашивает он и опирается рукой на одну ягодицу. Он убивает меня, дразня. Это несправедливо.

— Как, черт возьми, я должна помнить что-то, когда ты держишь меня на коленях полуголой, и ты продолжаешь трогать меня, как какой-то извращенный урод! — кричу я на него, потому что я не знаю, что еще делать.

Он замолкает, когда слышит мои неуважительные слова. У меня, наверное, еще большие неприятности.

Почему я такая идиотка?

У меня нет мозгов.

Неожиданно он шлепает меня по заднице невероятно сильно, и я прыгаю. Я почти боюсь того, что он собирается сделать со мной сейчас. Он снова шлепает меня, чувство жжения становится все более заметным.

— Я хочу, чтобы ты подумала о том, что еще сделала, Вайлет, — инструктирует он, и рука, которая держит меня, держит меня крепче, чтобы свести к минимуму мое извивание. — Я остановлюсь, когда ты скажешь мне, что забыла.

— Что, если и года не хватит, чтобы я вспомнила? — бормочу я, потому что ничего не могу с этим поделать.

— Тогда твоя задница будет красной, как стринги, — он начинает шлепать с интервалом в одну секунду между ними.

Он продолжает шлепать меня до тех пор, пока я мысленно не досчитаю до сорока. Он останавливается, и я задыхаюсь воздухом и пытаюсь игнорировать боль, которую я чувствую на своей заднице. Пока все не так уж плохо.

— Я думаю, что нужно испытать твою задницу, — решает он и роется в ящике своего стола.

Черт возьми, нет. Мои ноги чертовски болят. Я перестаю думать о том, что еще я сделала не так. Очевидно, я разыграла Лидию. Но что еще? Я призналась в своих плохих поступках, когда Стефани сплетничала со мной, как пятилетняя стерва. Я слышу, как что-то свистит в воздухе, а затем чувствую шокирующее жало линейки, и я вскрикиваю, пиная ноги в воздухе.

— Эта конкретная линейка сгибается, чтобы максимизировать жало шлепков. Я специально её приготовил, — Мистер Томлинсон начинает описывать мне механику того, как эта конкретная линейка причиняет боль больше, чем обычные, и я смотрю на пол, раздраженная тем, что он кажется таким спокойным о том, что он делает со мной.

Он трогает меня за задницу, прежде чем ударить снова. — Есть успехи?

— Нет. Я не помню, — ворчу я.

— Следи за этим тоном, — предупреждает он и настраивает меня на коленях, потому что я соскальзываю. Он должен взять одну из моих бедер, чтобы вытащить меня обратно на колени, и мои ноги немного расходятся, заставляя меня сильно краснеть. Снова лужа тепла образуется у меня между ног.

Честно говоря, это невероятно интимное чувство, лежать на коленях с руками на мне. Он не отпускает из-за того, как сильно я извиваюсь, чтобы уйти.

Мой живот прижат к его ногам, и одна из его рук обернута вокруг моей талии.

Я продолжаю пытаться вспомнить, что еще я сделала. Но это становится все труднее из-за боли и унижения, которые он мне причиняет. Задница чертовски болит, и он продолжает бить меня линейкой.

Слезы наполняют мои глаза, когда я больше не могу этого вынести.

— Пожалуйста, вы слишком суровы, — говорю, как я помню, когда он сказал мне сказать ему, когда я не могу справиться с этим. Мой голос трещит, потому что я сдерживаю рыдания. Он продолжает, не принимая во внимание мою просьбу, и я знаю, что моя задница должна быть такой красной. Я перестаю бороться и лежу в поражении, потому что не могу уйти и не могу вспомнить.

Когда шлепков становится около пятидесяти, я внезапно вспоминаю, что я сделала. — Я солгала! — громко кричу я и хватаюсь за его лодыжки. — Я соврала о розыгрыше Лидии! Я вспомнила! Пожалуйста, прекрати!

Он останавливает свою атаку на моей заднице и трет ее. Если бы она была в огне, я бы не заметила разницы.

— Ты вспомнила! — он меня поздравляет. — Ты можешь встать, любимая.

Он освобождает меня, и я быстро встаю и удаляюсь от него, сжимая мою задницу в руках, когда моя юбка падает назад. Я вытираю слезы, которые бегут из моих глаз, и он замечает.

— Ты был слишком жесток, — шепчу я, чувствуя себя преданной, потому что он полностью игнорировал меня, когда я сказала ему, что он слишком строг ко мне.

Он выглядит так, будто собирается извиниться, но потом закрывает рот и встает. Он кладет одну руку поверх другой и поднимает бровь.

— Итак, я думаю, мы готовы к тому, чтобы ты была наказанной, не так ли? — говорит он, и я в замешательстве.

— Но… Но я только что получила свое наказание, — напоминаю я ему об этом.

— Дорогая Вайлет, — он качает головой и подходит ко мне, устремляя свой взгляд на мой. — Это было просто чтобы освежить твою память. Ты все еще не наказана за то, что сделала. Теперь нагнись над столом.

Я стою там ошеломленная. Он серьезно собирается отшлепать меня снова? — Но, сэр. Вы уже дали мне слишком много… Не думаю, что смогу справиться с большим.

— Чем дольше ты там стоишь, тем большее наказание ты получишь, — Мистер Томлинсон говорит мне с поднятыми бровями.

Его сине-зеленые глаза следуют за мной, когда я медленно шаркаю к краю стола, тяжело дыша. Я не знаю, стоит ли мне проверять его или нет. У него много власти надо мной.

Прежде чем я нагнулась, он появляется рядом и берет меня за запястья. Я слышу, как что-то щелкает и понимаю, что он снова надел на меня наручники. Мои глаза открываются, и я рывком от него отдаляюсь, яростно кружась.

— Сэр! Вы не можете приковать меня как рабыню! Я студент, а вы мой учитель. Вы ведете себя так, будто я кого-то убила, не говоря уже о том, что я будущая герцогиня, и вы не должны так со мной обращаться, — говорю я ему твердо, но нервно.

Моя задница впивается в стол, как я отступаю, когда он делает шаг ко мне. Я никогда не использую свой титул против людей, но сейчас подходящее время для этого.

— Ты действительно настаиваешь, Вайлет, — говорит он, когда его глаза изучают мое лицо.

Я молчу и смотрю на него, пытаясь свести к минимуму количество тряски, которое делает мое тело. Он такой властный и… властный.

— Обернись, — командует он хладнокровно, и мое сердце почему-то начинает дико биться в моей груди.

С ярким взглядом я медленно поворачиваюсь к столу, руки в наручниках позади меня. Я задыхаюсь, когда Мистер Томлинсон неожиданно кладет большие пальцы на пояс моей юбки, а затем быстро дергает меня за ноги, позволяя ей упасть у моих ног. Мой рот раскрывается от шока, когда я тоже чувствую себя разоблаченной перед этим человеком. Я не могу надеть её обратно связанными руками.

— Если ты продолжишь жаловаться на свое наказание, я сделаю с тобой то, что тебе не понравится, — он быстро предупреждает меня, и я должна задержать дыхание и прикусить губу, чтобы не делать этого.

— Прости, — тихонько шепчу я. Я стою замеревши, не желая расстраивать его своим непослушанием, но также желая дать отпор и быть бунтующей.

— Тебе не за что извиняться. Ты сожалеешь только после того, как я полностью тебя дисциплинировал, — говорит он откровенно, а потом толкает меня через стол.

Я поворачиваю лицо так, что моя щека упирается в прохладное темное дерево. Мое сердце бьется быстрее, интересно, что он собирается сделать в этот раз. Кажется, у него всегда есть козыри в рукаве.

Я резко вдыхаю, когда он прижимается к моей заднице, дорогая ткань его костюма щекочет мою голую кожу. Я думаю, что чувствую его выпуклость, и я должна сдержать вздох, но он движется в сторону, а затем использует цепи, которые скрыты в его столе, чтобы удержать мою талию на столе.

Я не могу сейчас отойти, даже если бы захотела. Это так несправедливо, но я решила не спорить ради своей задницы.

— Вайлет, ты сегодня очень капризнизная, и я накажу тебя, все в порядке? — он мне рассказывает. — Ответь мне.

— Да, сэр, — пробормотала я с тревогой.

Моя задница все еще горит от его предыдущих шлепков. Я не знаю, как я буду выживать больше.

— Скажи мне, что ты хочешь быть наказана, — инструктирует он нагло.

Мой рот раскрывается, и я плотно закрываю глаза.

— Но я не хочу этого делать.

— Я предлагаю тебе повиноваться прямо сейчас. В конце концов, я тот, кто стоит за тобой с силой изменить суровость твоего наказания.

Стиснув зубы говорю неототно. — Я

хочу быть наказанной.

— Хорошая девочка. Это было не так сложно, не так ли? Оставайся на месте и веди себя тихо. Я скоро вернусь, — говорит он мне, а затем быстро оставляет меня, склонившуюся над своим столом с моими стрингами на полном виде.

По крайней мере, он закрывает и запирает дверь, чтобы никто больше не мог войти. Я с нетерпением жду и покачиваю ногами, пытаясь немного облегчить боль. Это также чувство у меня между ног что-то странное. Это необычное ощущение, которое я редко испытываю. Я знаю, что это такое, но я отрицаю это, потому что мне кажется совершенно абсурдным чувствовать себя так в этой ситуации.

Когда он возвращается, я глубоко вздохнула, готовая ко всему, что он планирует.

По крайней мере, я думала, что готова…

— Вайлет, я уверен, ты знаешь, что шутить — очень непослушная вещь в этой школе. Он вызывает определенное наказание, которое гарантирует, что ты никогда не сделаешь это снова, — говорит он и оставляет меня в замешательстве. — Я хотел бы представить кое-кого, кто поможет мне в вашей дисциплине сегодня, Лидия.

Я задыхаюсь и поднимаю голову, чтобы посмотреть назад. Конечно, Лидия стоит там и выглядит самодовольной и почти злой. Как она могла так со мной поступить? Я знаю, что мы были соседями в прошлом, но мы всегда были почти друзьями… верно? Я стону.

— Лидия учится на учителя, и с этим приходит ответственность шлепать своих учеников, чтобы держать их в узде. Это должно быть хорошей практикой для нее, — заявляет он, и я слышу, как Лидия хихикает.

Мне очень стыдно, что она видит меня полуголой, склонившейся над столом нашего учителя, с стрингами, в которых почти ничего не прячется. Это даст ей больше патронов, чтобы мучить меня, когда мы будем одни. Она никогда не позволит мне пережить это.

Мистер Томлинсон берет свою палку со стены и возвращается на свое место позади меня. — Лидия, дорогая, я начну и покажу тебе, как это делается. Тогда у тебя будет шанс. Она заслуживает наказания с тех пор, как это тебя она напугала до полусмерти.

Не могу поверить, что он так со мной поступает. Как он мог быть таким жестоким? Ненавижу его. Я ненавижу его всеми фибрами души. Он должен позволить Лидии отшлепать меня. Он должен знать, как сильно я ее ненавижу.

Я вздрагиваю, когда чувствую, как его палка слегка касается моей уже красной задницы. Почему он всегда так делает? Потом он приносит её обратно и бьет меня сильно, заставляя визжать от боли. Я прыгаю и сжимаю ноги вместе, прикусывая язык, я не должна показывать свою боль перед Лидией.

— Благодари меня, Вайлет, — мрачно наставляет он и ждет, пока я не скажу: — Спасибо, что отшлепали меня, — чтобы продолжить.

Шлепок!

Я хочу закричать, потому что это жжет так сильно, а потом еще раз спасибо.

Надеюсь, Лидия останется в шрамах на всю жизнь после того, как он так жестоко избил меня. Может быть, она пожалеет меня и увидит, что нет никакого способа во всей Вселенной, что мне это нравится.

Но после двадцати порций я слышу, как она хихикает.

Мистер Томлинсон останавливается на мгновение, чтобы сказать: — Не смейся над ее наказанием, Лидия, или ты будешь рядом с ней.

Я не могу не чувствовать себя торжествующей, когда Лидия смиренно отвечает: — Да, Мистер Томлинсон.

Еще через десять он останавливается и отдает палку Лидии. Я отчаянно хочу, чтобы они остановились, хотя я еще больше отчаянно хочу, чтобы Мистер Томлинсон выгнал Лидию. Я не могу отойти, потому что я прикована к чертовому столу, и это чертовски расстраивает меня.

— Благодари меня за каждый из них, — Лидия повторяет приказы Мистера Томлинсона, и я закатываю глаза. Подражатель.

Она дает мне пощечину палкой, которая, к счастью, не так болезненна, как у Мистера Томлинсона. Она такая слабая стерва.

— Спасибо за порк, — бормочу я.

— Громче! — она снова кричит и шлепает меня.

Тупая сука.

— Спасибо за порку, — говорю я громче. Не могу поверить, что моя соседка шлепает меня.

Она продолжает, я не знаю, сколько еще, прежде чем Мистер Томлинсон остановит ее.

— Этого будет достаточно. Теперь ты можешь идти, Лидия, — он говорит ей быстро. Я не могу не думать, что он остановил ее, потому что увидел, какой слабой я становлюсь. Я едва могу поблагодарить ее за шлепки, и я уменьшил свои усилия, чтобы выбраться из моих облигаций. Это чертовски больно, и я полна плача, не только из-за боли, но и из-за огромного уровня унижения.

Лидия раздраженно комментирует: — Но

истер Томлинсон, не кажется ли вам, что вам следует рассказать мне о том, что произошло после наказания? Например, поставить ее в угол на час или типа того?

— На этом все, Лидия. Твой урок закончился, — он отвечает в ближайшее время, и я не могу не подозревать, что он думает, что она так же раздражает, как и я.

Он показывает Лидие, а я лежу на столе в шоке. Он осторожно развязывает мне талию и позволяет мне встать. Вместо того, чтобы снять наручники, он толкает меня в угол.

— Теперь встань в углу. И не дай мне поймать тебя за прикосновением к твоей заднице, или я снова отблагодарю тебя линейкой.

Почему он такой жестокий?

Без плинтуса гордости, я вешаю голову и иду к углу, слезы свободно падают с моих глаз. — Да, сэр, — говорю тихо, когда смотрю на него перед углом.

Комментарий к Fourteen

Лидия манда

========== Fifteen ==========

Проходит несколько дней, прежде чем моя задница чувствует себя лучше после этой тяжелой порки от Мистера Томлинсона и Лидии. Я ни разу с ней не говорила, кроме как напоминала, чтобы она отнесла наше грязное белье в прачечную.

Однако она, очевидно, дразнит меня, и поэтому я подвержена ее насмешкам, когда мы одни. Она не даст мне забыть, как она сама меня отшлепала и убеждена, что мне понравилось.

Я также избегала Мистера Томлинсона — я не могу заставить себя смотреть ему в глаза после того, как он привел Лидию к участию, и в основном оскорбил меня.

Он отказался от своего слова, когда сказал мне сказать ему, когда он действительно слишком строг со мной.

В последнее время он также не инициировал контакт, поэтому я надеюсь, что он чувствует себя ужасно из-за того, что сделал.

Я держала себя в руках, не особенно заботясь о компании, кроме нескольких хороших девушек.

Я не нарушала правила с тех пор, как подшутила над Лидией. Моя больная задница держит меня в узде.

У меня, наконец-то, есть что-то, чего я с нетерпением жду сейчас — ежегодный летний бал в школе мальчиков внизу по дороге. Вообще-то, я никогда не была в этой школе… потому что мне всегда кажется, что я нарушаю какое-то дурацкое правило и меня не пускают. Но я решила пойти на это.

Все одеваются и идут в свою школу, и мы можем тусоваться с кем захотим. Большинство девушек влюблены в разных парней, но я не встречала никого, кто бы действительно выделялся.

Большинство из них незрелые мальчики. Я предпочитаю старших, которые на самом деле достаточно взрослые.

У меня было идеальное платье, выбранное для бала, которое собирало пыль в моем шкафу с моего первого года здесь, когда я планировала присутствовать. Но так как я никогда не ходила, я его еще не носила.

Это мерцающий аквамариновый цвет, и Лидия всегда завидовала.

За обедом Мисс Уикхэм напоминает нам, что бал будет через неделю, и что мы все должны вести себя наилучшим образом. Она на моем месте молчит, боясь, что я найду способ нарушить правило.

Кэссиди, веселая блондинка, которая является одной из немногих девушек, которые мне действительно нравятся, подталкивает меня со своего места рядом со мной и шепчет: — Я не могу дождаться. Я наконец-то увижу сама-знаешь-кого!

Я улыбаюсь ей в ответ. — Я почти забыла об этом. У тебя с ним было несколько встреч, не так ли? Нравишься ли ты ему?

— Я не знаю… он не сказал, — отвечает она. — Ты придешь в этом году?

— Это план. Я еще не нарушила ни одного правила, и я планирую сохранить его таким, — говорю я серьезно и заканчиваю апельсиновый сок.

— Я не была наказана почти месяц, так что я уверена, что все будет хорошо, — Кэссиди усмехается, и я могу сказать, что она полностью поражена парнем, которого она встретила в начале этого года.

Я была так занята Мистером Томлинсоном. Мне жаль, что я не провожу с ней больше времени и не спрашиваю ее больше об этом ее увлечении. Я даже не знаю его имени.

Когда я заканчиваю есть, я жду терпеливо, когда все доедят, а потом мы разойдемся.

Я иду на свой ужасный следующий урок, биологию. Кэссиди следует за мной и болтает о платье, которое она хочет купить для бала, но я только наполовину слушаю.

Когда я возвращаюсь, я едва успеваю до звонка, начинается урок.

Мистер Томлинсон смотрит на меня, но я притворяюсь, что не замечаю. Он не собирается шлепать меня снова в ближайшее время. Это точно.

— Добрый день, дамы. Сегодня мы продолжаем наше исследование по истории цитологии. Откройте ваши тексты на странице 298 и потратьте несколько минут, чтобы ответить на вопросы, — он инструктирует, и я слышу шуршание книг, которые открываются, когда я переворачиваю на указанную страницу и отвечаю напростые вопросы.

Я закончила раньше всех остальных, положила карандаш и выглянула в окно, желая, чтобы я была снаружи. Я жаждала прийти быстрее.

Я никогда не думаю о том, как часто я сбегаю, но мне это всегда сходит с рук, поэтому я никогда не думаю, что это проблема.

Но сегодня все по-другому.

Я не просто крадусь, чтобы подышать свежим воздухом и полюбоваться звездным небом.

Я собираюсь тайком выйти на улицу, чтобы встретиться с братом, Лиамом.

Мы должны встретиться тайно, потому что, по словам остального мира, он умер пять лет назад. Они все думают, что он погиб при пожаре после убийства моего отца, но на самом деле он этого не делал. Все выглядело так, как будто он это сделал, что означает, что невозможно доказать его невиновность без доказательств, поэтому он решил «умереть» и скрыться.

Мы всегда были близки, поэтому он поддерживал связь со мной, приходил ко мне на улицу раз в месяц.

Я с нетерпением жду встречи с ним снова, когда я бесцельно смотрю в окно.

После нескольких минут засматривания, я внезапно слышу, как меня зовут, и я возвращаюсь к реальности.

— Да, сэр? — говорю я быстро.

— Вайлет, я трижды назвал твое имя. О чем ты только думала?

— Простите. Что вы пытались сказать? — быстро реагирую я.

— Я спросил вас, так как вы, кажется, знаете ответы так хорошо, каков был ваш ответ на первый вопрос? — говорит он с нетерпением.

— Самая короткая фаза клеточного цикла — анафаза, — говорю я ему уверенно.

— Совершенно верно, — бормочет он и спрашивает кого-то еще, что она получила за следующий вопрос. Она ошиблась.

Он говорит ей пропустить ужин и изучить, что она ошиблась.

Меня раздражает, каким жестоким он может быть, когда все делает правильно. Меня также раздражает, как он просто говорит другим девушкам пропускать приемы пищи, но когда я ошибаюсь, он шлепает меня. Сука.

— Вайлет, будь внимательна, — его голос прорезает мои мысли, и я смотрю на него. Он предупреждающе оглядывается и незаметно стучит пальцами по столу.

— Да, сэр, — отвечаю я и скрещиваю ноги, наблюдая, как он поворачивается и что-то пишет на доске. Он снова хочет отшлепать меня. Но я не доставлю ему такого удовольствия. Я планирую быть прекрасным ангелом, как можно дольше.

Урок — это скучно, и я сопротивляюсь зевкам, пока все не закончится, и нам не разрешат уйти. Я сразу же иду в свою комнату, чтобы спланировать свой тайный маршрут на сегодня. Я должна быть осторожна сейчас, потому что я чувствую, что я не могу доверять Лидии, чтобы не сказать на меня больше.

Она никогда не делала этого раньше, и я надеюсь, что она не будет сегодня вечером. Она знает, сколько стоит обнаружение Лиама, так что, надеюсь, она не зайдет так далеко.

Она не находится в комнате, когда я добираюсь туда, поэтому, я немедленно добираюсь до работы, планируя все детали и возможные проблемы, с которыми я могла бы столкнуться, пока не пришло время для ужина.

Комментарий к Fifteen

Радуемся жизни)

Новая пешка в нашей истории - Лиам. Что думаете о нем?)

========== Sixteen ==========

Когда гигантские часы внизу бьют час ночи, я сбрасываю с себя покрывала и качаю ногами над моей кроватью.

Лидия тихо храпит, поэтому я подхожу на цыпочках к комоду и надеваю большую черную толстовку поверх пижамы. Мои короткие шорты выглядят так, будто я ничего не ношу под ними.

Я выихожу моей комнаты так тихо, как это возможно, убедившись, чтобы избежать всех скрипучих мест на старых этажах и спуститься вниз, двигаясь, как призрак через огромную школу-интернат к задней двери. Я спокойно отпираю его и незаметно выхожу наружу. Холодный воздух щиплет мою кожу, и я дрожу, когда выхожу на свежесрезанную лужайку в кромешной темноте. Я поспешно мчусь по траве к гигантской иве, где мы всегда встречаемся.

Я убираю несколько ветвей с пути, как я шагаю в скрытое место под плакучей ивой. Я слабо вижу фигуру, сидящую на скамейке.

— Вайлет? — Лиам шепчет и стоит, а потом приближается ко мне.

— Лиам! — говорю я взволнованно и обнимаю его. Я так скучала по нему за последний месяц.

— Как поживаешь, сестренка? — спрашивает он, возвращаясь в мои объятия, а затем уходит, заставляя меня сесть на скамейку.

— Я… В порядке. Здесь было немного тяжело, но я справлюсь, — признаюсь я серьезно. — А ты как?

Он обнимает меня за плечо. — На самом деле у меня все отлично. Место, о котором я говорил тебе в прошлый раз, действительно работает для меня. Они доверяют мне и не сдадут меня. Я работаю на них вокруг их особняка, и они кормят меня и позволяют мне оставаться в их гостевом доме взамен. Это здорово.

— Я так счастлива за тебя! — говорю я искренне, опираясь головой на плечо. — Я не могу дождаться окончания университета. Я не хочу здесь больше находиться.

— Она все еще шлепает тебя все время? — он дразнит. Но я хмурюсь, потому что шлепки — это не шутки.

— Да, меня все еще шлепают… — к сожалению. — Я хочу, чтобы они остановились. Я не могу быть ребенком.

-Тебе всего восемнадцать лет. Не ребенок, конечно, но ты, очевидно, очень плохой ученик, — он щипает меня за нос.

Я молчу мгновение, наслаждаясь чувством, что мой брат так близко ко мне. Но мои заботы скоро возьмут вверх. — Они жестоки по отношению ко мне.

— Что? — он спрашивает резко. Я чувствую напряжение в его теле. — Насколько они жестоки к тебе? Шлепки не могут быть настолько плохими, да?

Глядя сквозь ивовые ветви на луну, я вздыхаю. — Однако они есть. Мисс Уикхэм больше не шлепает. У нее есть мой учитель биологии. И они гораздо хуже и больнее, я даже начала скучать по Уикхэм.

— Что, твой учитель биологии -.гигантский кусок леди, или что? — спрашивает он, смещаясь, чтобы посмотреть на мое выражение.

— Нет… он мужчина, — признаю, на что Лиам ахает.

— Хочешь сказать, что тебя шлепает мужчина? — он проясняет, ярость ясна в его голосе. — Что это за школа такая? Мама знает?

— Она знает, что меня шлепают, но не Мистер Томлинсон. Но я сомневаюсь, что ей не все равно. Когда я закончу учебу, я не могу просто жить с тобой? Я не хочу возвращаться домой, — прошу я серьезно. Я никогда не хотела ничего больше, чем быть с братом. Мне даже не нравится моя мать.

— Нет… ты должна вернуться и жить с мамой. Ты ее опора с тех пор, как я умер для всего мира. Ты будешь следующей герцогиней. Это твое предназначение, — говорит он, и я чувствую, что он заставляет себя говорить эти вещи.

— Меня не волнуют глупые судьбы. Я собираюсь жить своей жизнью и делать то, что хочу. Я устала подчиняться правилам и делать то, что мне говорят. Когда я закончу здесь, я буду жить с тобой, — заявляю я твердо, взяв его за руку. — Я люблю тебя больше, чем кто-либо в мире.

— И я люблю тебя, — Лиам отвечает с улыбкой. — Но тебе нужно подумать об этом немного больше. Просто упустить шанс стать герцогиней не так уж и умно. Думай об этом. Ты нужна маме.

— Меня не волнует, что нужно матери, — говорю я упорно. — Она верит, что ты убил отца. Ненавижу ее.

— Не надо так говорить, — Лиам успокаивающе похлопывает меня по руке. — Вконце концов, все будет хорошо, ты увидишь, сестренка.

— И мне просто интересно, что ты здесь делаешь посреди ночи, Вайлет, — говорит вдруг голос.

Мы оба дергаем головой на человека, и я вскакиваю на ноги, напуганная за свою жизнь… или моя задница, я думаю.

— Мистер Томлинсон! — я задыхаюсь, и Лиам тоже стоит, отступая.

— Я бы посоветовал вам оставаться на месте, сэр, — Мистер Томлинсон предупреждает Лиама.

Лиам остается на месте и сердито выплевывает: — Ты тот ублюдок, у которого хватает наглости отшлепать мою… мою… Подругу!

Он почти проговорился, что я его сестра. Это бы все испортило. Я хватаюсь за руку, чтобы успокоить себя, потому что я буквально дрожу в сапогах. На кону не только моя задница, но и, что более важно — жизнь Лиама под угрозой.

— Я слышал, ты называешь ее сестрой. Так… печально известный Лиам Пейн все еще жив, не так ли? — Мистер Томлинсон поднимает бровь и делает шаг вперед.

— Пожалуйста, не рассказывай, — умоляю я его. — Пожалуйста! Я сделаю все что угодно! Просто притворись, что никогда его не видел. Я была здесь совсем одна. Все в порядке? Пожалуйста, я умоляю тебя.

Мистер Томлинсон скрещивает руки и смотрит на нас. — Если ты уйдешь прямо сейчас, я ничего не скажу, — он говорит об этом Лиаму.

В панике я поворачиваюсь к своему замечательному брату. — Просто иди. Я могу с этим справиться. Иди. Все будет хорошо, — шепчу я и крепко обнимаю его.

— Я не могу оставить тебя здесь с этим прохвостом, — Лиам рассуждает, указывая на моего учителя. — Ты сказала, что он причиняет тебе боль!

«Иди. Прямо сейчас. Он не шутит! Уходи, и он ничего не скажет. Я позабочусь об этом. Он не причинит мне вреда», — ЛГУ я.

Лиам смотрит на моего учителя и прикасается к моей щеке рукой нежно, поцеловав меня в лоб. — Будь осторожна. Увидимся как-нибудь снова. Не позволяй ему причинить тебе боль, хорошо? Если я увижу тебя снова и узнаю, что он причинил тебе боль, я сломаю ему шею.

— Нет, если я не сломаю твою первой, — Мистер Томлинсон вмешивается, и я хочу дать ему пощечину.

— Со мной все будет хорошо. Иди сейчас. я люблю тебя, — я сжимаю его руку и чувствую себя ужасно, когда брат поворачивается и выбегает из-под дерева, вбегая в темноту.

А потом я возвращаюсь к Мистеру Томлинсону и понимаю, что сейчас передо мной очень разочарованный человек, который выглядит так, будто хочет строго наказать меня. Это видно по опасной ухмылке на его лице.

Комментарий к Sixteen

Следующая глава, на мой взгляд будет жаркой:)

========== Seventeen ==========

В тот момент, когда я больше не могу видеть, как Лиам отступает назад, я чувствую присутствие позади меня, и я немного дрожу. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Мистера Томлинсона, дрожа от того, насколько опасным и сильным он выглядит.

Кажется, я совершила какое-то ужасное преступление из-за взгляда на его дразнящем красивом лице.

Я рассеянно вытаскиваю свою огромную толстовку, чтобы покрыть голые ноги. Конечно, мои пижамные шорты в основном шорты для попки.

Я задерживаю дыхание, когда он берет меня за руку, притягивая к себе. Это настолько темно, что я едва могу разглядеть интенсивный синий цвет его глаз, но это безошибочно — он чрезвычайно торжествует, что он снова поймал меня за нарушением правил. Я не знаю, как я отношусь к тому, что он хочет отшлепать меня.

— Я могу объяснить… — шепчу я спокойно.

— Нет, позволь мне кое-что тебе объяснить, Вайлет. У тебя чертовски много неприятностей, юная леди. Полагаю, ты не хочешь, чтобы я кому-нибудь говорил, что твой брат на самом деле жив? — он спрашивает с властью и сжимает мою руку, поэтому я вздрагиваю. Я не могу сказать, злится ли он на самом деле или просто использует голос учителя.

-Не знаю. Пожалуйста, никому не говори, — умоляю я его, боясь отодвинуть или оттолкнуть его от меня из-за страха, что он разрушит секрет Лиама.

— Минуту назад ты сказала мне, что сделаешь все, если я не выдам этот секрет, — говорит он с хитрой улыбкой. Я почти вижу интриги в его голове. Он собирается сделать что-то ужасное, я просто знаю это.

— Ну, ничего такого, — бормочу я.

Наверное, мне не стоило говорить, что я что-нибудь сделаю. Голос в моей голове издевается надо мной и кричит, что я пожалею об этих словах. Но я должна защитить Лиама. Это все, что сейчас имеет значение. Если это означает сдаться этому опасно таинственному человеку, то так тому и быть.

— Я не скажу, — Мистер Томлинсон шепчет, прислонившись лицом ко мне. Я чувствую его дыхание на своей коже, когда я смотрю на него, замеревши. — Но ты должна позволить мне наказать тебя.

Его слова сбивают меня с толку. Я уже знаю, что буду наказана. По какой-то причине я думала, что все будет хуже.

— Только не говори о нем ничего. Его посадят в тюрьму на всю оставшуюся жизнь.

— Не буду, даю тебе слово. Но пообещай никому не рассказывать подробности этого наказания, — он шепчет в мое ухо и другая его рука обвивается вокруг меня, чтобы почувствовать мою задницу.

Небольшой вздох ускользает из моих губ, и я напрягаюсь. — Ты только отшлепаешь меня… верно?

— Почему? Ты хочешь, чтобы мне было хуже? — он задает вопросы сознательно, его тело нависает надо мной.

Мое выражение ужаснулось, и я дрожу в его объятиях, полностью напряженная о том, что я получу в этот раз. — Ты не собираешься этого делать… Стоп, ты что, заставляешь меня заниматься сексом с тобой? Потому что мне все равно, что ты скажешь, я бы вызвала полицию.

— Нет, — говорит он быстро, мерцание в его глазах исчезает на секунду. — Я бы не поступил так с тобой или с кем-то еще. Но… это не значит, что я не заставлю тебя стонать и жаждать меня больше, как я уже делал.

— Мистер… — я полностью потрясена его смелостью. Я прыгаю, когда его рука грубо сжимает мою задницу, и я пытаюсь уклониться, но его хватка тверда.

— Теперь… проходи внутрь. Мне нужно наказать тебя. Ты сегодня была очень непослушной, Вайлет, — он держит меня за руку и вытаскивает из-под дерева, которое раньше было моим убежищем с Лиамом.

Его ноги длиннее моих, так что я должна поспешить, чтобы не споткнуться. Моя рука начинает болеть из-за того, как сильно он ее держит.

Мужчина не отпускает меня, даже когда затаскивает внутрь. Мои чувства приходят в полную боевую готовность, когда мы проходим мимо его офиса и направляемся к лестнице.

— ГМ… сэр? — спрашиваю я с беспокойством, когда оглядываюсь на его офис, на который он едва взглянул.

— Тише, дорогая. Будь спокойна, — тихо шипит он, подтягивая меня.

Я прикусываю губу, когда мы поднимаемся по лестнице, и он ведет меня по широкому коридору. Я думаю, он отправит меня спать и накажет утром, но потом он остановится, когда мы доберемся до двери его спальни.

Я твердо «сажаю» ноги на землю, отказываясь войти, потому что он мог серьезно сделать со мной что угодно. Я всегда считала его комнату закрытой, как святую землю. Никто не ступит в владения Великого Томлинсона, кроме его самого. Любой студент, найденный внутри, наверняка будет исключен — кроме меня, конечно, с тех пор, как мама не разрешила мне вернуться домой.

Вместо того, чтобы тянуть меня через дверной проем, он просто подходит близко и забрасывает меня через плечо, неся и закрывая дверь молча. У меня перехватило дыхание.

Он ставит меня и запирает дверь — все семь мертвых болтов.

Я недоверчиво смотрю на него. Кто на самом деле этот извращенец?

Я слабо улавливаю запах чего-то неприятного. Как пот, запах тела и влагалища. Одна из девушек однажды сказала мне, что так пахнет секс. С кем, черт возьми, он будет заниматься сексом в этой школе?

Если здесь кто и живет, так это студентка или старушка. В любом случае, он мне отвратителен.

Он проходит через темную комнату и включает лампу. Желтый свет обеспечивает элегантную атмосферу в его спальне… что невероятно странно. Эта ситуация совсем не элегантна. Его комната на самом деле довольно чистая и организованная.

Огромная кровать находится в центре всего, а короткий комод с зеркалом над ним стоит справа. Дверь ведет к тому, что я предполагаю, это его туалет, в то время как другая дверь открыта, чтобы показать массивную гардеробную.

Толстые занавески покрывают окна, а гигантские картины случайного абстрактного искусства на серых стенах. Я чувствую, что он собирается разрезать меня на мелкие кусочки.

— Мы можем говорить нормально. Эти стены звуконепроницаемые, — он говорит, что это самая нормальная вещь, когда-либо звуконепроницаемые стены в вашей спальне.

Какого черта он вообще здесь делает? Это кажется нормальным спальня для меня, не считая его дорогого вкуса или семи замков на двери…

— Сними свой свитер, — указывает он, подойдя к своей тумбочке.

Я дрожу и держусь за толстую ткань, покрывающую мою верхнюю часть тела. — Это толстовка с капюшоном. И у меня нет причин снимать это.

Его взгляд бросается на меня, и я вижу его раздражение. — Сними его. Я не собираюсь просить тебя снова.

Неуверенно, я медленно поднимаю его над головой и держу в руках. Теперь я только в откровенной пижаме, майке и шортах. У меня даже нет лифчика.

Это так неправильно, быть здесь в таком виде посреди ночи в своей спальне.

Я смотрю на часы на стене и вижу, что уже 1: 40. Когда я смотрю на него, у него в руке расческа. Он собирается использовать ту самую расческу, которую он использует, чтобы причесать волосы, чтобы отшлепать мою задницу? Я не могу не краснеть и надеюсь, что он не заметит. Его глаза на секунду опустились на мою грудь, и я смущенно скрестила руки.

— Встань на колени на пуфик и положи локти на мою кровать.

Я не смею ослушаться его — не тогда, когда он выглядит так, как будто не колеблясь съест меня живьем.

Нервно подхожу к нему и становлюсь на колени, наклонившись вперед и положив локти на его плюшевое красное покрывало, ожидая страшного наказания.

Почему меня всегда ловят?

— Теперь, Вайлет, — Мистер Томлинсон отстает от меня, пару раз слегка хлопнув себя щеткой для волос. — Мне кажется, что ты не можешь не нарушать правила. В твоем характере не повиновение. Другие девушки уже стали бы идеальными ангелами, но ты, — хихикает он, — не можешь оставаться в стороне от неприятностей.

— И тебе это нравится, не так ли? — стреляю в него я смело. — Тебе нравится шлепать меня, не так ли?

Он замирает на мгновение, размышляя над моими словами. — Возможно, так и есть. По крайней мере, мне нравится моя работа.

— Ты извращенец, — ворчу я.

— Следи за своими словами, милая.

Я таю в унижении, когда он тянет мои пижамные шорты вниз, а затем мои трусики. Вот снова, моя голая задница выставлена ему, и я ничего не могу с этим поделать. Он подразумевал, что так он не расскажет секрет Лиама.

Моя нижняя одежда падает на согнутые колени, оставляя меня почти без скромности, и я становлюсь слабой.

— Твоя задница такая… — он замолкает, и я чувствую, как его пальцы касаются моей задницы, слишком близко к тому месту.

— Пожалуйста, не надо. Я говорила тебе не трогать меня там, — шепчу я, борясь против себя, когда я заставляю себя держать локти на его кровати и не вставать. Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя более униженной, чем Мистер Томлинсон.

— Я хорошо это помню, — он отвечает и шлепает меня кисточкой. Я прыгаю и делаю глубокий вдох. Жало кисти воспламеняет мою задницу и заставляет мое дыхание замереть.

Это не было слишком больно. Может быть, если я буду хорошей все время, он не будет шлепать меня больше, чем он планировал, что обычно и бывает.

— Скажи мне, за что тебя наказывают, — командует он и бьет меня снова. Я чувствую себя невероятно нервной, стоя на коленях на пуфике с голой задницей, направленной к нему. Пуфик неуклюже высокий, поэтому мои колени почти выше локтей, и я просто знаю, что он все видит.

Закусив губу, я покорно говорю: — Я нарушила правила, после комендантского часа сбежала из дома и навестила брата.

— А твой брат — преступник. Что говорят правила об общении с преступниками? — подталкивает он меня и шлепает еще раз.

Боюсь, стены не такие звуконепроницаемые, как он утверждает. Острые трещины шлепков ужасно громкие.

— Мы вообще не должны быть рядом с преступниками. Но сэр, я верю, что он невиновен, и поэтому не думаю, что он преступник, — объясняю я серьезно. — Ты действительно собираешься наказать меня, потому что я верю в нечто иное, чем ты?

Он подходит к кровати и садится на нее, глядя на меня, склонившись над кроватью. — Ты действительно думаешь, что он невиновен?

— Да. Я его знаю, — я говорю честно, глядя ему прямо в глаза.

— Ну… Я не буду шлепать тебя за это. Я все еще думаю, что он преступник, но я накажу тебя только за то, что ты сбежала, — говорит он мне, выскользнув из пиджака и положив его на кровать передо мной. Мои глаза становятся огромными, когда он начинает расстегивать рубашку.

— Мистер Томлинсон, что вы делаете? — я нервно пищу, наблюдая, как он расстегивает пуговицы, а затем рубашка сползает, и он позволяет ей упасть на пол.

Я никогда раньше не видела его без рубашки. Мой рот открывается и снова закрывается. Я чувствую, что вижу тело ангела, только этот ангел получает удовольствие, причиняя мне боль. Мой разум буквально не может постичь истинную красоту тела Мистера Томлинсона.

Он так красиво вылеплен, что я не могу удержаться от вопиющего взгляда. Я никогда в жизни не видела ничего настолько захватывающего.

Никто из маленьких мальчиков в школе-интернате не сравнится с ним. Но что меня смущает, так это татуировки, которые покрывают его кожу; несколько на груди и несколько на правой руке.

Они кажутся такими живыми, в отличие от него, но в то же время они ему хорошо подходят.

— Закончила? — он вдруг заговорил, вырывая меня из оцепенения. Он выглядит очень довольным моей реакцией. Я почти уверена, что заставила его эго раздуться в тысячу раз.

— Ах, да… — я краснею и смотрю на свои руки, сжатые вместе.

— Вайлет, — он произносит мое имя с тоской, двигаясь позади меня. — Раздвинь колени побольше.

Я чувствую, что меня охватывает новая волна стресса. — Пожалуйста, не заставляй меня. Ты можешь отшлепать меня так же хорошо, как и мои ноги вместе.

— Я уже говорил тебе, что часть твоих наказаний — это унижение. Ты не наказана должным образом, если ты не чувствуешь подавляющее чувство унижения, — говорит спокойно, хлопая меня по правой щеке жесткой деревянной щеткой.

— Но… сэр, я действительно не хочу, — я спорю, когда мои руки начинают потеть, а ноги немного дрожать.

Он наклоняется рядом со мной и берет мою челюсть в руку, поднимая мое лицо, чтобы я посмотрела ему в глаза. — Почему нет?

— Я… это унизительно и

неудобно, — отвечаю честно.

— Я знаю это. Но подумай о том, чтобы сделать это на мгновение. Разве это не сделает что-то с тобой? — говорит он низким голосом, когда его другая рука движется назад и слегка помещает себя на заднюю часть моего колена. Он отрывает ее от моей второй ноги на дюйм. — Это заставляет тебя чувствовать что-нибудь?

Я в ужасе, когда действие делает бассейн тепла между ног. Это иностранное ощущение возвращается, но я слишком упряма, чтобы признать, что это хорошее чувство.

Я просто этого не понимаю. Мысль о том, чтобы раздвинуть ноги шире для него, заставляет меня замолчать, и я не могу оторвать от него глаз.

— Разведи их немного для меня, — он просит больше, чем требует.

Нервно делаю, как он говорит, и немного раздвигаю ноги. Но теперь он может видеть мою область еще лучше! Я молюсь, чтобы я не промокла, но там что-то подозрительно…

Я чувствую, как его рука начинает нежно ласкать мою задницу. Я бессознательно хнычу и напрягаю мышцы, потому что ничего не могу с этим поделать.

— Расслабься, — он воркует и неожиданно шлепает меня снова, удар более болезненный, чем последние несколько.

Почему он так медленно это делает?

Я покорно стою на своем месте, а он продолжает шлепать меня раздражающе медленным темпом. Моя задница быстро нагревается, и я пытаюсь контролировать себя, чтобы не начать плакать. Я не хочу плакать только потому, что мне больно, но потому, что я так взволнована и так запуталась, и я просто хочу иметь возможность справиться со всеми этими раздражающими эмоциями.

— Встань на минутку, — он инструктирует.

Пошевелив ногами, я встаю с пуфика и стою на ковре, отвернувшись от него. Я быстро хватаю шорты, чтобы они не упали мне на ноги. Когда он останавливает меня, я хнычу, он берет меня за плечо и разворачивает. — Сэр, я…

— ТСС. Не говори. Иди сюда, — он садится на пуфик и без предупреждения тянет меня за колени, схватив меня за ноги между его, так что я не могу попытаться встать.

Он использует одну руку, чтобы держать мою спину внизу.

Я стону и извиваюсь против него, но он шлепает меня. — Постарайся не двигаться так сильно.

Его рука трется вокруг моей задницы, медленно успокаивая, но когда он приближается слишком близко к моему центру, я прыгаю.

— Сэр! Пожалуйста, не трогай меня там, — говорю я тихо, возвращаясь, чтобы схватить его бродящую руку.

— Разве я не говорил тебе не говорить? — он задает риторический вопрос.

— Д-да? но я… я просто…

— Иногда мне кажется, что тебе нравится, когда я наказываю тебя. Ты всегда бросаешь мне вызов и всегда мокрая для меня. Я имею в виду, посмотри на себя. Ты говоришь! — он хихикает. — Ты насквозь промокла! — ог выхватывает мою руку, оставляя ее за моей спиной.

Мой рот раскрывается от шока. — Я…

— Но иногда мне кажется, что ты ненавидишь, когда я наказываю тебя, — он просто замолкает.

Я лежу над его коленом в удивленной тишине, пока он держит меня на месте.

Это невероятно унизительно, но опять же, это сделало меня мокрой, и я не понимаю, почему.

— Ты хочешь, чтобы я облегчил твою сексуальную неудовлетворенность? — невинно спрашивает он, и я чуть не задыхаюсь.

— Нет… — быстро отвечаю. — Благодарю.

— Ты уверена, Вайлет? Ты довольно мокрая, похоже, у тебя большие трудности, — он указывает на это.

— Нет, я действительно этого не хочу, — я повторяю. — Пожалуйста, не смотри на меня…

Удар от его щетки для волос снова приземляется на мою задницу, и я прыгаю.

— Почему ты этого не хочешь? — он задал подлинный вопрос, как будто он не знает ответа, когда это ясно, как день.

— Потому что я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне! Ты мой учитель и это неправильно! Ты шлепаешь меня как ребенка и заставляешь показывать свою задницу. И как только я начинаю думать, что могу вынести твои ужасные наказания, ты приводишь Лидию из всех людей, чтобы помочь унизить меня! Это было худшее, что ты мог со мной сделать! Так что нет, я не хочу, чтобы ты меня так трогал, потому что я тебя ненавижу! — плюю я с моей позиции над его коленом.

Я действительно не знаю, откуда все это взялось, но я все еще расстроена из-за него, из-за всей Лидии, и не смогла выразить свои чувства. Я не совсем его ненавижу…но я глубоко расстроена с ним за все, плюс я слишком эмоциональная сейчас.

Его руки останавливаются, блуждая на мгновение, упираясь в мою задницу, пока он берет мои слова. — Ты ненавидишь меня…? — он повторяет, как будто проверяет слова.

С его крепкой хваткой он шепчет: — Как насчет того, чтобы я попытался заставить тебя не ненавидеть меня? Я могу заставить тебя чувствовать себя хорошо, как никогда раньше.

Я дрожу от его опасного тона и чувственного, как его рука ласкает мою больную задницу. Я понятия не имею, каковы цели этого человека, когда это касается меня, и это то, что меня напрягает.

Комментарий к Seventeen

Глубокий вдох…

АААААААА

========== Eighteen ==========

- Я могу заставить тебя чувствовать себя так хорошо, Вайлет, - он говорит намекающе, когда я над его коленом, потрясенная, сижу в тишине. - И никто никогда не узнает, так что тебе не придется беспокоиться о том, что кто-то осуждает тебя.

- Сэр… - шепчу я с мгновенным колебанием.

- Да, любимая? - говорит он через мгновение. Его владение на меня ослабевает, и его рука опирается на одну сторону моей задницы, слегка сжимая.

Я не хочу сдаваться. Это сделает меня слабой и легкой. И я определенно не такая. Все именно так… вокруг него я чувствую слабость и легкость. Он всегда такой сдержанный и пугающий, что я забываю, кто я на самом деле, и с позором позволяю ему наказывать меня и прикасаться ко мне.

Но то, о чем он просит меня сейчас, отличается.

- Я не хочу, чтобы ты трогал меня. Я не позволю тебе сделать что-то подобное со мной, потому что я не хочу казаться легкой шлюхой, которая сделает что угодно для тебя, потому что я не такая, - я говорю ему честно, ожидая, когда он рассердится на мое решение. Мое тело напрягается, когда он сжимает мои бедра.

Он ставит меня перед собой и встает на ноги, держась за мои бедра. Мое лицо снова краснеет, потому что мои шорты катятся вниз по лодыжкам. Одна из его рук движется вверх, чтобы склонить мое лицо, и мои глаза бросаются к нему, беспокоясь о том, что он собирается сделать со мной.

Все, что я вижу в его взгляде, - это любопытство, а не гнев или разочарование, как я ожидала.

- Я никогда не встречал никого похожего на тебя, Вайлет. Ты интригуешь меня, - он размышляет вслух, склонив голову в сторону. Мои чувства поднимаются, когда его язык выскальзывает из его раздвинутого рта и смачивает нижнюю губу.

Именно тогда я понимаю, что его голубые зеленые глаза смотрят на мои губы.

- ГМ… - начинаю я, пытаясь привлечь его внимание к чему-то еще. - Я могу идти?

- Нет. Конечно, нет, - он отвечает. - Я едва наказал тебя вообще.

Мое лицо падает, и он ведет меня обратно к пуфику. - Вернись на позицию.

Я даю ему умоляющий взгляд, который ничего не делает для меня, поскольку он просто подталкивает меня и заставляет меня попасть в то же положение, в котором я начала стоять на коленях на пуфике локтями на кровати. Его руки ловят мои колени, и он слегка раздвигает их, заставляя меня повесить голову от стыда.

Он должен заметить мой дискомфорт, так как он говорит: - Как я уже говорил раньше, это не было бы правильным наказанием, если бы я этого не сделал, не унизил бы тебя. Это тебя смущает?

- Да, - спокойно отвечаю я и желаю, чтобы я могла просто растаять через пол и землю и исчезнуть. Он в основном только на пять лет старше меня подери.

- Я дам тебе двадцать пять, а потом мы закончим, хорошо? - лн говорит, и я почти вздохнула с облегчением, но ловлю себя как раз вовремя.

- Да, это замечательно, - отвечаю я, исполняя душевный победный танец. Я думала, что он даст мне по крайней мере пятьдесят или что-то ужасное.

Интересно, почему он хочет быть снисходительным ко мне сегодня. Этот человек иногда такая загадка…. Нет, вообще-то, все время.

Слишком рано, он снова начинает меня бить. Его шлепки болезненны, но не настолько болезненные как обычно, когда он давал мне слишком много. Он заставляет меня считать каждый, и я покорно обязываю.

Когда он заканчивает, он берет мои бедра и помогает мне встать. Я стою на месте, когда он наклоняется и тянет мои трусики ноги, скользя ими по моей теплой заднице. Затем он берет мои пижамные шорты и подтягивает их, оставляя меня в недоумении, почему он так себя ведет.

- Что ты хочешь сказать? - он спрашивает, оборачивая меня.

- ГМ… спасибо, что отшлепали меня, сэр, - шепчу я, сжимая руки вместе и глядя на пол.

- Ты должна быть благодарна, что я не был так строг с тобой сегодня. А теперь иди в постель и не показывай мне, как ты снова сбегаешь, - приказывает он и указывает на дверь.

- Да, сэр, - я быстро бросаюсь к двери и тянусь к ручке, но семь замков на его двери останавливают меня. Он вздыхает и подходит, отпирает каждый и открывает дверь для меня.

- Не встречайся больше со своим братом. Он опасен, - Мистер Томлинсон дает указания.

Я замираю, но заставляю себя сохранять спокойствие. Я ни в коем случае не соглашусь с этим. Я буду видеться с Лиамом, когда захочу, независимо от того, попаду я в неприятности или нет.

Он мой брат, он невиновен, и я люблю его.

- Да, сэр, - говорю я навскидку, не намереваясь повиноваться, и быстро выхожу из комнаты, несясь по коридору в собственную спальню.

Лидия крепко спит и не просыпается, когда я возвращаюсь. Мои подозрения быстро растут, когда меня посещает мысль. Лидия могла сказать Мистеру Томлинсону, что я сбежала? Она бы не стала. Она знает о Лиаме, и она не настолько ужасна, чтобы подвергать его опасности… будет ли она? Неужели она настолько бессердечна, чтобы приговорить невиновного человека к пожизненному заключению?

Несмотря на наши разногласия, я не вижу, чтобы она делала что-то настолько низкое. Но сейчас я не знаю, могу ли ей доверять. Недавно она несколько раз меня предавала. Хотела бы я поменяться комнатами с кем-нибудь более приятным и лояльным, вроде Кэссиди. Она классная.

Лидия, с другой стороны - это предательская болтовня, которая заслуживает каждой шалости, которую я планирую на нее натянуть. Она сядет за то, что сделала и что могла сделать с Лиамом.

А пока мне нужно сосредоточиться на летнем балу. Я должна быть отличной всю неделю, и тогда я смогу поехать. Я решила идти в этом году, если это последнее, что я сделаю.

~

На следующее утро я встаю очень рано, чтобы подготовиться к тесту по биологии. Я должна передать его в угоду Мистеру Томлинсону. Я стараюсь не думать о прошлой ночи, потому что всякий раз, когда я это делаю, я просто хочу умереть от смущения.

Серьезно, он заставил меня пойти в его комнату. И он отшлепал меня, как на своей кровати, так своей щеткой для волос. Как унизительно.

Я полностью сосредоточена на учебе, но стучу ногой о стул в надежде “случайно” разбудить Лидию. Эта сучка не заслуживает спать.

Меня тошнит от одного взгляда на ее уродливую спящую на кровати.

У нее ужасные волосы. Они торчат во все стороны и выглядят как крысиное гнездо большую часть времени.

Не говоря уже о ее енотовидных глазах.

Я понятия не имею, почему она не смывает макияж по ночам.

Неудивительно, что ее ресницы такие короткие. Пылевые клещи грызли их, так как для них тушь похожа на конфету(?).

Может, мне украсть ее телефон, сфотографировать ее и отправить в ее тайное увлечение, о котором она рассказала мне в прошлом году, когда мы были друзьями. Злая сторона моего мозга пинается, когда я злобно усмехаюсь и кладу учебник.

Я подкрадываюсь к столу рядом с ее кроватью и беру ее телефон, набирая пароль, потому что я знаю его, и она никогда его не меняет.

Я нажимаю на приложение камеры и направить его к ее лицу, убедившись, чтобы получить наихудший возможный угол, чтобы показать ее волосы. Я быстро отправляю её человеку, которого звали Найл.

Теперь, надеюсь, его будет тошнить от нее, как меня.

Однако я уверена, что он все равно ненавидит ее существования. Она такая напористая, когда дело доходит до мальчиков, что я уверена, что она вырастет старой девой, и никто ее не полюбит. Почему я такая бессердечная?

Я быстро положила телефон обратно, где я нашла его и на цыпочках подошла к моему столу. Я небрежно возобновляю чтение, внутренне смеясь в ликовании над моим блеском.

И она не втянет меня в неприятности из-за этого, потому что ей придется показать эту фотографию Мисс Уикхэм, и она скорее умрет, чем позволит кому-либо увидеть ее в таком виде.

Еще через пятнадцать минут ее будильник срабатывает, и я притворяюсь, что мне интересно читать.

Она покидает кровать и входит в ванной, оставив свой телефон.

Я пытаюсь запомнить то, что мне нужно знать в моем учебнике, пока она готовится. Мои уши оживляются, когда я слышу, как вибрирует ее телефон. Найл должен был ответить.

Она выходит в своей униформе с волосами, затянутыми назад в аккуратный хвостик. Вы бы никогда не узнали, что она выглядела как бешеная гиена всего двадцать минут назад.

- Утро, - она мне так говорит.

- Утро, - отвечаю. Я все еще думаю, что это она сказала Мистеру Томлинсон, что я была снаружи прошлой ночью. Но она не выглядит такой самодовольной, как обычно, когда втягивает меня в неприятности.

- Я собираюсь спуститься к завтраку, - она говорит мне, и я вдруг боюсь, что она не посмотрит на свой телефон. Но я успокаиваюсь, когда она подходит к нему и берет его.

Я не могу не наблюдать за ней, как она открывает его и замечает текст. Она улыбается, наверное, видя, что это Найл.

Затем ее улыбка исчезает и сменяется выражением ужаса. Ее рот раскрывается, и она задыхается.

- Вайлет! - она кричит. - Как ты могла так поступить со мной?

- Что случилось? - говорю я небрежно, сражаясь со смехом, что угрожает выбежать изо рта.

- Ты отправила эту ужасающую фотографию Найлу! Он сказал… - она заикается от шока. - Он сказал, это… Это испугало его, и он упал с кровати, когда увидел это, потому что думал, что его телефон был одержим.

Я разразилась смехом. Миссия выполнена. Теперь он больше никогда не захочет ее видеть, зная, как она выглядит в постели.

- Ты все испортила! - она плачет и бросает свой телефон на матрас. Она топает ногой к двери. - Он никогда не пригласит меня на бал!

Он, вероятно, не пригласил бы в любом случае…

- Просто подумай об этом в следующий раз, когда решишь наброситься на меня, когда я навещу своего брата, - говорю я ей серьезно. - Он мог попасть в большие неприятности.

- О чем ты вообще говоришь? - она выглядит раздавленной и бросает руки в воздух. - Я едва поняла, что ты ушла. Я заснула прямо тогла! Я была здесь все это время!

- Да, точно. Дело не только во мне. Ты подвергла Лиама опасности! Если ты сделаешь это снова, я заставлю тебя заплатить, - я набрасываюсь на нее и захлопываю книгу.

- Я никогда бы так не поступила. Конечно, я расскажу, когда у тебя будут неприятности, но я никогда не нарушу своего обещания молчать о Лиаме, - она говорит серьезно, и я почти ей верю. Почти.

- Все. Просто перестань рушить мою жизнь, хорошо? - я толкаюсь мимо нее и выхожу в коридор. - Мистер Томлинсон ужасно вел себя со мной прошлой ночью.

- Прошлой ночью? - она шепчет сзади меня. - Нас не шлепают по ночам. что случилось? Ты целовалась?

- Лидия! - я стону и дергаю себя за волосы.

- Нет, правда. Он сделал что-нибудь, кроме как отшлепал тебя? Тебе понравилось? Боже, как бы мне хотелось быть там.

- Ты что, с ума сошла? - я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. Понятия не имею, почему раньше мы были друзьями. Она ужасна и имеет такой грязный ум.

Когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, я вижу Мистера Томлинсона, который шел к нам, ухмыляясь. Мои щеки краснеют и я спешу к лестнице и спускаюсь так быстро, как позволяют правила.

Позади меня я слышу, как Лидия спрашивает Мистера Томлинсона: - сэр, можно мне еще один урок порки? Я чувствую, что Вайлет нужно преподать урок. Она была очень непослушной.

- О? - он отвечает, звуча сомнительно. - И что же она делает такого непослушного?

- ГМ… это не важно, но…

Он прерывает ее: - Послушай, Лидия. Если ты не прекратишь пытаться втянуть Вайлет в неприятности, тогда я заставлю Мисс Уикхэм публично наказать тебя перед нашей школой и школой мальчиков на балу в субботу. И поверь мне, когда я скажу, ты будешь настолько унижена, что не захочешь больше никому показывать свое раздражающее лицо. Это понятно?

О.

Мистер Томлинсон заставил ее замолчать, и мы спокойно пошли завтракать.

Аллилуйя.

Комментарий к Eighteen

Лидия дурка

Мистер Томлинсон крут

Вот и Найл постепенно начинает появляться )

========== Nineteen ==========

Осталось всего несколько минут до того, как я спущусь вниз, чтобы пойти в школу мальчиков на Летний бал. Я была неестественно хороша всю неделю, кроме того, что тайком встречалась с Лиамом, и мне милостиво разрешили присутствовать.

Я смотрю в большое зеркало на стене на свое отражение, довольная своим внешним видом. Я ношу свое длинное аквамариновое платье, которое годами было в моем шкафу, ожидая, когда его наденут на бал. Оно мерцает на свету и идеально подходит моему телу. Мои каштановые волосы свалены высоко на голове в сложной булочке с несколькими усиками, обрамляющими мое лицо, и мой макияж сделан до совершенства.

Я думаю, что выгляжу прекрасно хоть раз. Обычно я нахожу, что что-то не в порядке с собой, но сегодня я сияю. Мое сердце бьется быстрее, чем обычно, из-за того, как я взволнована, что я на самом деле иду на этот раз.

Потом Лидия выходит из ванной и смотрит на меня. — Ты могла бы сделать немного больше макияжа, чтобы скрыть эти уродливые синяки на твоем лице. Подожди, это просто твои глаза, — она говорит с ухмылкой и проходит мимо меня в своем бледно-желтом платье. Ее волосы завиты, и у нее много макияжа, плюс поддельные ресницы. Она все еще злится на меня за то, что я отправила Найлу ее утреннюю фотографию.

Я закатываю глаза и отвечаю: — Возможно, ты захочешь измениться. Найл может подумать, что ты обмочилась на платье. Это должен быть уродливый блевотно-желтый цвет?

— Заткнись корова, — шипит она, хватается за сумочку и выбегает из комнаты.

Я хихикаю про себя, и последний раз смотрюсь в зеркало.Лидия не испортит мне вечер сегодня. Я об этом позабочусь. Взяв свое собственную белую сумочку, я спешу из комнаты и спускаюсь вниз, где ждут другие девушки.

— Вайлет! — я слышу свое имя и поворачиваюсь, чтобы увидеть Кэссиди, спешащую ко мне. Она носит прекрасный темно-красное платье, и это выглядит красиво на ней.

— Привет, Кэс. Ты выглядишь потрясающе, — говорю честно, когда она подходит ко мне.

— Не так удивительно, как ты. Я так рада, что ты придешь! — она испускает лучи и вздыхает. — Я не могу дождаться, чтобы попасть туда и увидеть его, — она хихикает.

Мне жаль, что я не помню, о ком она говорит. Я знаю, что она говорила мне раньше, но я не помню, поэтому я просто улыбаюсь и киваю.

Вскоре мы находимся в следующей группе, которая будет загружена в лимузины. Я беру ее за руку и веду через парадную дверь вниз по массивным ступенькам к асфальтированной дороге, где ждет лимузин.

Мы входим и весело болтаем, когда садимся в автомобиль, и он катит нас и нескольких других девушек по длинной дороге. Это занимает всего несколько минут, чтобы приехать в школу мальчиков, которую мы можем увидеть из нашей школы вниз по дороге.

Подъезжаем и останавливаемся у входной двери.

Старик в униформе открывает нам дверь, и мы все выходим, осторожно, как нам сказали.

— О, посмотрите на все огни! — Кэссиди фонтанирует, указывая на струны белых огней, которые нанизаны на всевозможные места. Двери широко открыты, и мы слышим музыку, играющую внутри.

Она берет меня за руку, и мы подходим ступеньки медленно, с высоко поднятой головой, потому что Мисс Уикхэм стоит наверху и наблюдает за всеми нами, чтобы убедиться, что мы леди.

— Добро пожаловать, Вайлет и Кэссиди на ежегодный летний бал. Заходите и сделайте свой путь к залу, — она кивает нам, когда мы проходим.

Она приветствует других девушек, которые были в лимузине с нами, когда мы входим в школу-интернат. Тот, кто украсил это место, имел в виду сказочную тему. Я уверена, что женщины из нашей школы пришли помочь с украшением. Парни не стали бы подбирать такие романтические украшения.

— Мисс Вайлет, — мужской голос говорит сзади меня, и я останавливаюсь посреди прихожей и оборачиваюсь.

Томлинсон стоит во всей своей красе, выглядящий потрясающе великолепным в своем черном нетрадиционном костюме. Его брюки восхитительно обнимают его захватывающие ноги. У него есть черный блейзер, который покрывает рубашку внизу. Его удивительные волосы стилизованы вверх, и это заставляет его выглядеть… мощно. Не помогает то, что он стоит перед дверным проемом, так что заходящее солнце прямо за ним, делая его похожим на какого-то Бога.

Именно тогда я замечаю, что он также проверяет меня. Его синий взгляд блуждал по всему моему телу, пока не осядает на моем лице. Он смотрит на меня с благоговением.

— Мистер Томлинсон, — я вежливо киваю и готовлюсь оставить его стоять, но он снова говорит.

— Ты выглядишь сногсшибательно, — он дышит и приближается ко мне.

— Как и ты, — говорю я, прежде чем я могу остановить себя. Он дает мне опасную ухмылку.

Кэссиди неловко стоит, не имея понятия, что она заикается. — Мне… уехать или что?

— Нет! В смысле, нет… Все нормально. Мы просто поздоровались и теперь можем идти, — говорю я ей быстро и снова беру ее за руку, оттягивая ее через арку, которая ведет в массивный бальный зал, где уже собралось пару сотен человек.

— Вы двое, кажется, на личном уровне. Что происходит? — Кэссиди шепчет, когда мы вне слышимости.

— Абсолютно ничего. Просто притворись, что этой встречи никогда не было, — отвечаю я, вставляя улыбку на мое лицо.

Однако она не отпускает его.

— Он буквально смотрел на тебя так бесстыдно, хотя я наблюдала за ним. Я никогда не видела, чтобы он делал это с кем-то-

— Кэс, действительно. Ничего страшного, — я смотрю на нее, и она успокаивается.

— Может быть, он просто рад видеть нас в чем-то, кроме нашей старой формы.

Кажется, она чувствует, что я больше не хочу говорить об этом, поэтому она пожимает плечами и обращает внимание на массивную комнату перед нами. Все выглядит потрясающе. Свет везде.

Студенты просто стоят и разговаривают, ожидая официального начала. Я мысленно закатываю глаза, когда вижу, что флирт уже начался. Несколько девочек в основном бросаются на мальчиков. Я имею в виду, кто может винить их. В нашей скучной школе-интернате нас запирают в клетку и почти никогда не выпускают пообщаться с противоположным полом.

Это редкое и долгожданное событие.

Это время, когда мы все можем отпустить и взять парня, чтобы влюбиться до следующего бала мальчика и девочки.

Моя подруга и я оказываемся возле стола освежения, и поэтому я беру стакан пунша, делая глоток сладкой клубники.

— Вайлет, — голос Мистера Томлинсона невероятно близко к моему уху, и поэтому я прыгаю, удивленная.

— О, ты меня напугал, — я кладу руку на свое сердце, когда снова поворачиваюсь к нему. Кэссиди просто смотрит на меня и убегает, когда я пытаюсь кинуть ей взгляд а-ля «не-оставляй-меня-здесь».

— Прости… просто интересно… — его голос затихает, когда его глаза блуждают по моему обнаженному декольте.

Пристально посмотрев мне в лицо, он искренне говорит: — Не составишь ли ты мне пару на танец?

— Танец? Э… Я не думаю, что это хорошая идея, — серьезно отвечаю я и пытаюсь пройти мимо него, но он берет меня за руку.

— Пожалуйста? Только один, — он делает невинные щенячьи глаза, которые просто заставляют меня хотеть либо ударить его по лицу, либо поцеловать его до смерти. Честно говоря, он слишком сексуальный для своего же блага.

— Ну… это просто… странно, что ты мой учитель и все. И я не хочу, чтобы люди неправильно поняли, понимаешь? — говорю я ему, нервно теребя руку.

— Они бы не получили неправильное представление. Все будет хорошо. Никто нас даже не заметит, — он отмахивается от моих извинений.

Моя голова виснет, и я краснею, думая обо всех случаях, когда он прикасался ко мне неуместно.

— Ты не хочешь танцевать с человеком, который тебя наказывает? — он угадывает.

— Да… все правильно, — я дарю ему неуверенную улыбку и играю с драгоценностями на талии моего платья.

— Ну, я не буду наказывать тебя сегодня вечером. Ты, очевидно, на твоем лучшем поведении, и, кроме того; ты заслуживаешь немного времени, чтобы просто быть самой собой. И сегодня ты можешь сделать именно это, потому что мы не соблюдаем правила так жестко в особых случаях, — он смеется, и он действительно выглядит счастливым на этот раз.

Я думаю, и в конце концов я медленно киваю. — Хорошо, Мистер Томлинсон. Я приберегу танец для тебя.

— Можешь звать меня Луи сегодня вечером, — он говорит, глядя в толпу.

— Что?

— Мое имя. Луи. Не нужно формальностей сегодня. Я бы предпочел хоть раз назвать свое имя, — он говорит.

— О… Я никогда раньше не слышала твоего имени, — говорю я ему, изучая его. Мне нравится его имя. Это ему подходит.

— Ну, теперь слышала. Я найду тебя позже для медленного танца с тобой, дорогая, — он подмигивает мне, а затем исчезает в растущей группе возбужденных студентов. Теперь я буду нервничать, пока этот дурацкий танец не закончится.

Комментарий к Nineteen

“Мое имя. Луи”.

Я. БЛИН. СДОХЛА.

СПАСИТЕ МЕНЯ

Я ТАК КРИЧУ

МНЕ ТАК ПЛОХО

БОЖЕ, КАК ТРУДНА ЖИЗНЬ ШИППЕРА

========== Twenty ==========

Наконец, танцы начались, и я решила встать рядом, чтобы посмотреть. Я не так хороша в танцах, поэтому я всегда изучаю, что делают все остальные, чтобы я могла их копировать. Я не хочу выглядеть дурой.

— Вайлет! Подойди сюда. Я хочу тебя кое с кем познакомить! — Кэссиди появляется рядом со мной и дергает меня за руку.

— Хорошо, я сейчас приду! — я улыбаюсь и позволяю ей провести меня через несколько групп других студентов, которые стоят в стороне. Она тащит меня через дверь в какую-то гостиную, где несколько парней и несколько девушек стоят в маленьких группах и разговаривают.

Ее хватка на моей руке сжимается, когда она ведет меня к красивому парню. Я имею в виду, он абсолютно великолепен. Мой рот приоткрывается от удивления, увидев такое прекрасное существо.

— Вайлет, это Зейн, — она представляет его мне. — А Зейн, это Вайлет, моя дорогая подруга.

— Приятно познакомиться, Вайлет, — Зейн протягивает мне руку, и я вырываюсь из своих мечтаний, чтобы вежливо пожать ее.

— О, так это о тебе Кэссиди всегда говорит! — проговорилась я. У меня в голове вдруг защелкнулось, и я вдруг поняла, что сказала это вслух.

Кэссиди обильно краснеет и дает мне посмотреть, как Зейн просто смеется и застенчиво смотрит на Кэссиди краем глаза. — Я сомневаюсь, что она говорит обо мне так же, как я говорю о ней.

Ее лицо становится еще краснее, и он просто обнимает ее обнаженные плечи и втягивает ее в себя. Удивленным взглядом, который она мне дарит, она еще не ожидала от него такой любви. Но она выглядит абсолютно довольна и счастлива. Я не могу помочь, но немного завидую. Когда я говорю немного, я имею в виду много.

— Хорошо, Кэс. Хочешь потанцевать со мной? — Зейн спрашивает ее, любуясь ею.

Он использует ее прозвище уже, о боже.

— Да, пожалуйста, — она хихикает, и он вежливо прощается со мной, прежде чем вывести ее из гостиной и в бальный зал. В конце концов я неловко стою в одиночестве в течение нескольких минут, прежде чем пожать плечами себе и выйти, чтобы посмотреть, как пары танцуют.

Как только я покидаю маленькую гостиную, мои глаза просматривают толпу танцующих студентов, и что-то бросается в глаза. Не знаю, почему я психую при виде этого, но я знаю.

И я не могу не чувствовать незнакомую эмоцию глубоко внутри себя, и это не приятно.

Мой учитель биологии с руками, обернутыми вокруг какой-то случайной тощей блондинки, которая даже не ходит в нашу школу, когда они чувственно двигаются под музыку. Я даже не знаю, кто она, но я сразу ненавижу ее существование.

И я понятия не имею почему, потому что мне должно быть наплевать, что Мистер Томлинсон с другой девушкой. Он немного извращенец и он груб и неуместен. Список действительно бесконечен.

Девушка явно привлекает его — я имею в виду, кто бы не был — поскольку она грубо подталкивает свои бедра к нему, пытаясь заманить его. Он кажется каким-то отвлеченным, но когда ее рука скользит по его телу, чтобы поиграть с поясом его штанов, его глаза бросаются к ней, и он улыбается, шепча что-то в ухо.

Она преувеличенно хихикает.

Меня тошнит.

Я не знаю, о чем я думала, когда почувствовала влечение к тому мужчине несколько минут назад у входной двери.

Он явно тип игрока и не должен быть на моем радаре. Не говоря уже о том, что он, черт возьми, нагибает меня над своим офисным столом и шлепает меня, как непослушную маленькую девочку.

Я складываю руки на груди, планируя отказаться танцевать с ним позже и сделать большое дело об этом, чтобы вызвать сцену, чтобы он был смущен тем, что его отвергнут.

Пришло время унизить его, а не наоборот.

— Извините, не хотите потанцевать? — говорит голос, и я оглядываюсь на улыбающегося парня.

— О…

Я вижу, кто это. Теперь этот парень один из тех, кто практически дарит каждой девушке в моей школе обморок.

Его ямочка на лице заставила стольких девушек внезапно потерять сознание, и он это тоже знает.

Затем я понимаю, что я смотрю, и я заикаюсь: — О, ЭМ… Ну да, с удовольствием.

Я лукаво улыбаюсь ему и замечаю, что блондинка все еще с моим учителем.

Двое могут играть в эту игру.

Он кладет руку мне на талию и выводит меня на середину танцпола, но я осторожно поворачиваю влево, ближе к Мистеру Томлинсону.

Хлопая ресницами у сердцееда передо мной, я обнимаю его шею и мы начинаем танцевать. Это более медленная песня, поэтому мы не слишком много двигаемся.

— Так… как тебя зовут, красавица? — он спрашивает, сдвинув руки вниз по бокам и к бедрам, где он слегка тянет меня к себе. Гладко, приятель. Очень гладко.

— Я Вайлет, — я улыбаюсь и оглядываюсь на Мистера Томлинсона, который меня еще не видел.

— Красивое имя, — он делает мне комплимент, облизывая свои розовые губы. — Я Гарри.

— Я знаю. Они все говорят о тебе и умоляют, какой ты милый. Но я предполагаю, что ты уже знаешь это, — я глупо смеюсь и веду себя незрело, как большинство девочек.

— Я не такая большая голова, каким люди делают меня, — он улыбается и смеется вместе со мной, но я могу сказать, что он выглядит немного обиженным.

— Прости меня. Наверное, это было не самое приятное слово, — я прикусила губу, чувствуя вину за то, что приняла его за тщеславного Плейбоя. Я имею в виду, он, вероятно, в любом случае, но я не должна делать поспешных выводов.

— Эй, все в порядке. Я позволю этому случиться с такой юной леди, как ты, — бормочет он, зеленые глаза бросаются ко рту. Он ужасно близко к моему лицу, и я не могу не нервничать. Я не планировала никого целовать сегодня, особенно кого-то, кого только что встретила.

— Ты выглядишь очень знакомо. Ты… Ты Виолетта Пейн? Дочь герцогини? Боже мой, разве ты не такая? — он говорит в реализации.

Я слегка хихикаю. — Да, но теперь, когда ты знаешь, не относись ко мне по-другому. Больше никто не знает.

— Если это то, чего вы хотите, Миледи, — он мило улыбается. Он, должно быть, практиковал эту ухмылку в зеркале тысячу раз, чтобы сделать это правильно, потому что Святое дерьмо — это идеально.

Я снова гляжу на Мистера Томлинсона, и он смотрит прямо на меня, чрезвычайно недовольный тем, как Гарри держит и смотрит на меня. Случайная девушка хмурится, глядя между мной и Мистером Томлинсоном и пытается привлечь его внимание к ней. Я перевожу взгляд на Гарри и улыбаюсь ему.

Когда я снова взгляну на Мистера Томлинсона. Он не пытается остановить меня, а вместо этого тащит руки на тело девушки, вероятно, пытаясь заставить меня ревновать.

Раздраженная, я поднимаю бровь и делаю то, чего никто из нас не ожидал. Я кладу руку Гарри за шею, прижимая его лицо к груди.

А потом я поцеловала его прямо в губы.

Гарри кажется удивленным, но он быстро втягивается в это и целует меня в ответ, его большие руки тянут меня еще ближе к его высокому телу.

Проходят считанные секунды, прежде чем я чувствую, что сильные руки разрывают нас друг от друга, и я смотрю вверх, чтобы найти Мистера Томлинсона, который сурово сверлит отверстия в меня. Он толкает Гарри, который выглядит смущенным, как никогда, а затем берет меня за руку и тянет через толпу танцоров.

Все, что я могу сказать — Мистер Томлинсон выглядит недовольным.

Я могу только извиниться перед Гарри, поскольку мой учитель в значительной степени тащит меня с танцпола.

Я пытаюсь заставить его отпустить меня, потому что он у меня болит запястье, но он игнорирует мои попытки освободиться.

Блондинка внезапно появляется перед нами и прикрепляет свой кулак к блейзеру, надувает губы и бросает разочарованный взгляд. Честно говоря, я бы с радостью дала ей пощечину.

Она скулит: — Но ты обещал, что я могу отсосать тебе после нашего танца!

Он обращает на нее внимание и говорит с невероятной дерзостью в голосе: — Не выдумывай ложь, Талиша, я такого не говорил. А теперь, если ты меня извинишь, мне нужно кое о чем позаботиться.

— Я Триша! — она хмуро отвечает.

— Иди и набросься на кого-нибудь другого, — он отвечает быстро и толкает мимо нее.

Ее рот раскрывается, как дверь сарая, и она стоит замерев, глядя на нас, когда он заставляет меня идти с ним.

— Отпусти меня! Отпусти! — шиплю я на него, вывихивая запястье, но он, кажется, не слышит меня.

Прорвавшись сквозь толпу танцоров, он мчится к закрытой двери. Я нервно оглядываюсь, но все слишком заняты, чтобы заметить нас. Он вытаскивает меня через дверь и закрывает ее за нами, поворачивая замок, прежде чем повернуться ко мне, сложив руки на груди.

— И что? — говорит он с нетерпением.

— Ну и что? Я ничего такого не делала! Я не нарушала никаких правил, — я кривлю нос и скрещиваю руки, как он, опираясь на одну ногу.

— Вайлет. Ты точно знаешь, что делаешь, и это было жестоко, — он подходит ко мне близко и пристально смотрит на меня.

— Я ничего не делала, кроме как танцевала с парнем, которого я только что встретила и это-

— Ты только что с ним познакомилась? И ты поцеловала его? Какого черта ты его поцеловала? — плюет он от разочарования. Но, честно говоря, я не знаю, почему он так себя ведет. В любом случае, я не принадлежу ему. Я могу целовать кого захочу.

— Почему тебя волнует, что я его поцеловала? К тому же, ты, кажется, был очень увлечен той блондинкой, которая висела на тебе. Не похоже, что тебе на это наплевать. Все, что ты делаешь, это заставляешь меня задирать юбку и позволяешь шлепать меня как ребенка!

-Не знаю… Я не думаю о тебе, как о ребенке, когда шлепаю тебя. Я думаю о тебе, как о женщине, — он говорит серьезно. Когда он продолжает идти ко мне, я иду назад, пока моя задница не ударится о стол позади меня.

— Я совсем вас не понимаю, Мистер Томлинсон, — шепчу я, ухватившись за край стола для поддержки, как он подходит ко мне и просто смотрит на меня.

Угасающий свет снаружи заставляет жуткие тени пересекать комнату, и он выглядит намного опаснее, чем обычно. Но в то же время это интригует — он выглядит так восхитительно опасно.

Подождите, какого черта я говорю себе.

— Я сказал тебе называть меня Луи, — он хмурится, глядя вниз. Я изучаю его в замешательстве, пока не замечаю, что он снова смотрит прямо на мое декольте.

Я неловко перехожу и пытаюсь оттолкнуть его, но он просто хватает меня за запястья.

Он всегда должен контролировать ситуацию.

— Вайлет, ты была непослушной, — он соблазнительно шепчет мне на ухо, и я дрожу, не имея ни малейшего понятия, что я должна чувствовать в этот момент.

Я злюсь на него, но он мне тоже нравится, потому что он чертовски красив. Я должна бояться его, но, может, мне не стоит позволять ему запугивать меня в этот раз.

— Ты сказал, что не… отшлепаешь меня сегодня, — я говорю тихо, откидываясь назад, когда я думаю, что он слишком близко для комфорта. Но он только наклоняется дальше и смотрит на меня без выражения. Я нервно прикусываю губу, когда вижу, что его зрачки расширены. Когда он прижимает свои бедра к моим, я замерзаю, когда чувствую, как он сильно прижимается ко мне.

— Ты права. Я сказал, что не буду этого делать, — он отвечает, затаив дыхание.

— Сэр. В смысле, Луи, — говорю я мягко, избегая зрительного контакта.

— Хм? — он бормочет, и я чувствую его дыхание на своем лице. Он настолько близко.

Мой мозг нечеткий, и я не могу мыслить ясно, но я не могу представить, почему. Я не должна чувствовать никакого влечения к этому человеку, который так жесток ко мне. Но я не могу не спросить: — Луи… Ты ревновал, когда я поцеловала Гарри?

Он поджимает губы и крепко сжимает мои бедра сильными руками. — Конечно, нет. Я не собираюсь ревновать.

— Да ты врунишка.

— Конечно, — я вытаскиваю из него слово и даю ему знающий взгляд, который заставляет его закатить глаза.

— Не ревновал! — он настаивает.

— Тогда почему ты разорвал нас на части и притащил сюда, угрожая, что отшлепаешь меня за это? -спрашиваю я самодовольно. Я поймала этого человека. Он наверняка ревнует, но он слишком горд, чтобы признать это.

— Вайлет, — щелкает он в раздражении. — Просто… забудь об этом.

— Это действительно освежает, — я вздыхаю и ухитряюсь вылезти из-за стола, стоящего в нескольких футах от него.

— Что такое? — он спрашивает, направляясь ко мне снова, но я уклоняюсь от него и открываю дверь.

— Я на вершине на этот раз, — я лукаво подмигиваю ему и поворачиваюсь, чтобы выйти за дверь, но Луи берет меня за руку и тянет к себе.

Его рот соблазнительно касается моего уха, и он внушительно бормочет: — Дорогая, когда ты со мной, ты никогда не будешь сверху.

Я чувствую неожиданную гонку дрожи, хотя мое тело, и он слегка тащит свои губы по моей челюсти на долю секунды, прежде чем он уйдет и оставит меня стоять там, ошеломленную.

Этот человек так бесит. Он хочет поцеловать меня или нет? Или он просто одержим тем, чтобы отшлепать меня? Я не могу решить, что думать о нем.

Особенно, когда он превращается из моего жуткого бесчувственного Карателя в таинственного и очаровательного мужчину за две секунды. Это слишком много для моего молодого женского сердца.

Я выхожу из комнаты, видя, что его нигде нет.

Хорошо. Я могу собраться с мыслями и немного повеселиться, будучи сопливым студентом на некоторое время. Краем глаза я вижу то, что привлекает мое внимание.

Лидия пытается привлечь внимание очаровательного блондина, которвй захватил ее сердце, но он выглядит совершенно незаинтересованным в ней.

Он все время поворачивается к ней спиной, пытается поговорить с приятелями, но та досадно пристает к бедолаге.

Думаю, пришло время вмешаться.

Комментарий к Twenty

Ааааа

Мне кажется, или прода выйдет уже сегодня? (Намеки, намеки)

========== Twenty one ==========

Готовясь к эпической победе в очередной битве против Лидии, я бросаюсь к небольшой группе студентов, которые разговаривают, и пробираюсь в их круг, прямо между Лидией и Найлом.

Найл хмурится и смотрит на меня, удивляясь, кто столкнулся с ним, и когда он видит меня, он тепло улыбается.

— Эй, ты Вайлет, правильно? — он спрашивает, обращая все свое внимание на меня, и я слышу, как Лидия скулит в отчаянии.

— Да, это я, — я улыбаюсь ему, поворачиваясь спиной к Лидии.

— Так ты та, кто послала мне эту фотографию, не так ли? — он хихикает и смотрит на меня вопросительно.

— Угу. Я виновна по всем пунктам. Я просто пыталась предупредить тебя, на случай, если ты еще не знаешь. Она — настоящий монстр, когда ты знаешь ее. Не обманывайся ее чрезмерно драматичным макияжем и поддельной личностью, — говорю я ему громко, чтобы все услышали.

Я знаю, это ужасно с моей стороны, но она должна знать, что я имею в виду бизнес. Она может либо прекратить доставлять мне неприятности, либо перенести мой гнев.

— О, правда? — Найл поднимает бровь и смотрит за мной на Лидию, которая задыхается и крепко сжимает мою руку.

— Вайолет, если ты сейчас же не заткнешься, то пожалеешь! — сердито шипит она, ее щеки краснеют.

— О, милая, разве ты не видишь, что я разговариваю с этим прекрасным молодым человеком? Почему бы тебе не разозлить кого-нибудь другого. Это то, что у тебя лучше всего получается, — отвечаю ей я и отрываю от себя пальцы.

Найл касается моей руки и шепчет слишком громко: — Это было грубо, но спасибо. Кажется, я никогда не смогу от нее избавиться. И благодаря тебе, теперь я знаю, как она выглядит в постели — как чертова шимпанзе.

— Помяни мои слова, Вайлет, ты заплатишь за это, — она угрожает мне взглядом, который мог бы сжечь меня заживо, если бы взгляды могли это сделать, и она топает, лицо красное, как помидор.

Другие парни в кругу, Найл, и я — все рассмеялись, и я чувствую себя победителем. Я чувствую, что, может быть, она перестанет делать мою жизнь несчастной теперь, когда я разрушил ее шансы с Найлом… не то, чтобы они были с самого начала.

— Это было отвратительно! Понятия не имел, что дочь герцогини такая крутая, — один мальчик приплясывает в развлечении.

Найл подходит ко мне и тихо спрашивает: — Кстати… ты на самом деле классная. Ты… Может, потанцуешь со мной?

— Э… — я пожимаю плечами и смеюсь. — Ну, конечно, почему бы и нет? Следующий танец?

— Идеально. Следующий танец, — он улыбается с облегчением, а затем снова становится занят другими своими друзьями, поэтому я незаметно ускользаю.

Моя миссия завершена в рекордно короткие сроки, и я чувствую, что мне нужна награда. Я направляюсь к буфету и прошу у дамы за ним чего-нибудь алкогольного. Она проверяет, чтобы убедиться, что я в возрасте, а затем дает мне то, что я прошу. Я пью его, пока он не заканчивается, а затем выбрасываю чашку, ожидая окончания настоящего танца, чтобы я могла снова найти Найла.

Я бродила из зала в пустынный зал. Я случайно иду до конца, а затем возвращаюсь, немного исследуя, пока я провожу время. Когда я прохожу мимо частично открытой двери, то становлюсь застигнутой врасплох.

Дверь распахивается, и кто-то хватает меня, закрывает рот и тянет в класс. Дверь захлопывается, и я борюсь против человека.

— Тссс! Не шуми, а то пожалеешь, — мужской голос говорит, открывая рот.

Я оттолкнулась от него и повернулся посмотреть, кто этот идиот. Это на самом деле, четыре идиота, которые все стоят там, ухмыляясь мне посреди класса. Они выглядят довольно довольными собой по какой-то причине, и я кладу руки на бедра.

— Что, черт возьми, вы делаете? Это какая-то шутка, потому что меня это не забавляет, — заявляю я, мой нос поднимается в воздух.

— Похоже, маленькую мисс Вайлет нужно научить хорошим манерам, а, мальчики? — первый парень толкает локтем одного из своих товарищей, и они все хихикают, как будто у них есть какой-то большой секрет.

— Все. Вы все придурки. До свидания! — я машу рукой и поворачиваюсь, чтобы выйти из комнаты, но один из них бежит и преграждает мне путь, угрожающе шагая вперед.

— Ты никуда не пойдешь, девочка, — он говорит, что его глаза дрейфуют по моему телу неуместно.

— Простите? Убирайся с моего пути, придурок, — плюю я и пытаюсь проскочить мимо него, но он хватает меня и крутит вокруг, толкая меня на других парней.

— Ты слишком нахальная, — первый парень указывает на это. — И нас попросили преподать тебе урок.

— Что? Кто? — я сомневаюсь, пытаясь стряхнуть их с меня, когда они ведут меня через класс. Я искренне надеюсь, что они не говорят о Мистере Томлинсоне.

— Я, — Лидия говорит, когда она входит в комнату с боковой двери, и я смотрю на нее. Я упорно топаю ногой по одному из их пальцев и получаю визг.

— Лидия, — я нервно качаю головой. — Какая же ты стерва. Ты ведь знаешь, что у тебя будут проблемы из-за этого? Что ты вообще делаешь?

— Я же говорила, что ты пожалеешь, — она высокомерно ухмыляется и сидит, как королева, на одной из передних студенческих парт, скрестив ноги.

— И как именно? Что ты пытаешься сделать? Похитить меня? Прости, но у тебя ничего не получится, — я снисходительно огрызаюсь на нее, когда меня прижимают к столу учителя, а затем он внезапно ударяет меня.

Рабочий стол.

Парень.

Пожалуйста, не говорите мне, что она хочет, чтобы они отшлепали меня.

— ГМ. Мне нужно идти, — говорю я нервно, пытаюсь пройти мимо ребят, но они снова меня останавливают.

— Послушай, Вайлет. Ты получила свое удовольствие. Ты полностью разрушила все, что я могла иметь с Найлом, полностью унизив меня перед ним. Теперь он меня ненавидит. Я никогда не прощу ты за это и угадай что? Ты будешь наказана за это, — она самодовольно говорит, скрестив руки на груди и кивая мальчикам. — Давайте, отшлепайте ее, мальчики.

— Подождите, что? Ты не можешь! Я… Я закричу! У меня есть люди, которые ждут меня! Они поймут, что я пропала. Ребята, остановитесь. Серьезно. Зачем вы вообще делаете это ради нее? Я думала, ваша школа не согласна со шлепками! — я бреду, протягивая руки, чтобы они не подошли ближе.

Два парня захватывают мои руки и заставляют меня наклониться над столом, когда другой помещает кляп в рот, запрещая мне больше говорить.

Один из них умудряется связать мне руки за спиной, чтобы им было легче держать меня. Мне вдруг стало немного страшно. Но мне не нужно бояться — Лидия тоже ничего не будет делать ужасного… верно?

Если я смогу стоять прямо, может быть, я смогу пнуть их всех и убежать из комнаты. Но кого я обманываю, у меня нет такой координации.

— Видишь ли, Вайлет, — начинает один из них, пытаясь заставить меня остаться склонившимся над столом. — Наша школа против шлепков. Но это не значит, что все студенты. Нам четверым нравится идея шлепать женщин. И Лидия дала нам редкий шанс попробовать. Так… ожидай иметь очень горячую красную задницу к тому времени, как мы закончим с тобой. Я с нетерпением жду этого момента.

— Отпустите меня! — говорю я отчаянно, но мои слова даже не занижены из-за кляпа.

— Какой прекрасный вид из окна, — Лидия надо мной издевается. — Вижу тебя, склонившуюся над столом, готовую отшлепать — такая замечательная вещь. Можешь начинать сейчас, Барри.

Я кричу на нее сердито, но они не могут понять меня и не хотят слушать. Когда все закончится, я собираюсь убить их всех. Своими зубами.

Тот, кого, по-видимому, зовут Барри, грубо хватает меня за задницу, и я кричу, извиваясь, чтобы вытащить его из меня, но они легко удерживают меня. Их четверо и только одна я, в конце концов. И я маленькая и слабая по сравнению с ними.

— Ш-ш-ш, тише, Вайлет, — Барри кусает меня чуть не стошнило. Если это его попытка казаться большим и страшным, то ему нужен звонок-будильник.

Например, когда бейсбольная бита бьет его по голове.

Затем он шлепает меня тем, что я думаю, является линейкой, и я прыгаю, проклиная в кляп. По крайней мере, они не подтягивают мое платье. Это не очень больно из-за моего платья.

Он шлепает меня по крайней мере двадцать раз, прежде чем передать линейку следующему парню. — Сколько ты хочешь, чтобы мы дали, Лидия?

— О, я не знаю… просто продолжайте, пока она не заплачет, и ее, задница не приобретет хороший темный оттенок красного. Я хочу увидеть огромные слезы катящиеся по ее уродливому лицу прежде чем ты остановишься, — она инструктирует, сидя на маленьком столе.

Я собираюсь буквально вытащить все ее волосы, а затем сбросить ее с балкона. Я в ярости и абсолютной ярости. Я ни за что не буду плакать. Единственный человек, который заставил меня плакать, это Мистер Томлинсон. И я больше никого не добавлю в этот список.

Следующий шлепает двадцать раз, и когда он заканчивает, он хихикает, как идиот. — Ее задница покачивается каждый раз, когда вы ее шлепаете.

Мое лицо краснеет от унижения.

— Может быть, пришло время подтянуть ее платье, — Барри злобно хихикает, и мой живот сжимается.

Нет.

Это официально. Я собираюсь убить их всех.

— Да, подтяните ее платье вверх. Ей нравится, когда вы так делате, — Лидия хлопает в ладоши.

Я борюсь еще больше, дергая каждый путь в попытке освободиться от них, но безрезультатно.

— Дэвид, ты можешь получить почести, -Барри говорит, и парень по имени Дэвид подходит ко мне, в то время как Барри помогает держать меня над рабочим столом.

Я стону в унижении, когда Дэвид быстро переворачивает мое платье через задницу, подвергая их ярко-розовым стрингам. Мое лицо становится красным, и я просто хочу умереть.

— Тпру… — голос Барри затихает, когда он, вероятно, смотрит на них. — У нее довольно классная задница. Я имею в виду, посмотрите на это. Оно настолько совершенно форменноа и-

— Да все равно, продолжай ее шлепать! Очень сильные мальчики! Вперед! Сделайте ее задницу так яркой, как ее трусики! — Лидия похожа на рабовладельца.

Это ненормально.

— Да, мэм, — Дэвид, следующий парень, говорит хрипло, и он начинает сильно бить меня, и это щиплет. Боль определенно становится неудобной, и когда я думаю, что в какой-то момент я могу заплакать, дверь открывается, и все замирают. Существует мертвая тишина, которая нарушается только моими отчаянными стонами о помощи тому, кто пришел.

— Что. Здесь. Блять. Происходит.?

Комментарий к Twenty one

Лидия манда

Окей гугл, как втащить персу фанфика

========== Twenty two ==========

Облегчение льется через меня, когда я слышу голос: - Какого черта. Что здесь происходит?

Мистер Томлинсон спешит на помощь, и я даже не могу понять, как он узнал, что я здесь. Но мне все равно, потому что я просто рада, что меня спасут.

Мальчики и Лидия в шоке и молчании стоят, замерев, не зная, что делать.

Я хнычу через кляп и скрываю свое лицо в унижении, зная, что все в комнате могут видеть мою обнаженную задницу.

Почему я?

- Да, я ожидал такого от Лидии, а что насчет остальных из вас? Как вы смеете так шлепать эту бедную девушку! Отойди от нее сейчас же, - Мистер Томлинсон яростно гремит, и мальчики убегают от меня, уронив линейку рядом со мной.

Я пытаюсь встать и чувствую, как его руки помогают мне. Он поправляет мое платье, а потом разворачивает меня, вынимая кляп из моего рта. Я избегаю его взгляда, просто потому, что мне сейчас так неловко, но он берет в руку мой подбородок, заставляя мои глаза двигаться вверх, чтобы встретиться с его. У него мягкий взгляд.

- Все в порядке, - он шепчет мне что-то.

Я киваю и отворачиваюсь.

- Теперь, Лидия, - Мистер Томлинсон хмурится, и она нервно перекидывается из стороны в сторону. Четыре мальчика прячутся за ней, как трусы. - Объясни мне, что здесь происходит.

Лидия ерзает пальцами и моргает ему: - Ну, Вайлет целенаправленно пыталась смутить меня перед… Моей любовью. И она действительно преуспела, и теперь у меня нет никаких шансов с ним. Теперь я ему противна. Все это благодаря ей! Я была так расстроена, что не подумала, - она трогательно тыкает в глаза платком, когда она продолжает: - Печально, мой гнев был настолько силен, что я нашла этих прекрасных парней здесь. Мы были друзьями некоторое время, и я знала об их тайных фантазиях шлепать девушку и-

- Лидия! - Барри стонет, закрывая лицо от смущения. “Не могу поверить, что ты только что сказал это вслух.”

- В любом случае, - Лидия равнодушно отмахивается от него, - поэтому я привел их сюда, чтобы спланировать, как мы собираемся затащить ее сюда, когда она сама шла по коридору, а Барри просто притащил ее сюда.

Она останавливается и смотрит выжидающе на Мистера Томлинсона. Я не могу не заметить, что она трепещет ресницами больше обычного. И она продолжает смотреть на его тело и облизывать губы.

Лучше бы она не думала о том, о чем я думаю.

Мистер Томлинсон бросает меня и идет прямо к ней, заставляя ее немного дрожать, но она почти выглядит взволнованной, что я нахожу довольно странным.

- Я знаю, что была непослушной. Вы собираетесь отшлепать меня, сэр? - она спрашивает.

Он вздыхает: - Лидия, ты будешь строго дисциплинирована. Я расскажу Мисс Уикхэм, что ты сделала, и не удивляйся, если она даст тебе публичную порку завтра. Что касается вас, мальчики. Ваш директор не обрадуется, когда я расскажу ему о ваших действиях. Я позволю ему разобраться с вами самому. Теперь вы все выходите, и я больше не хочу видеть, как вы обращаетесь с мисс Вайлет с таким неуважением.

- Да, сэр! - они все пищат и убегают из комнаты.

Я не могу поверить в то, что только что произошло.

- Вайлет, с тобой все в порядке? - он смотрит на меня и смотрит на мои руки, которые все еще связаны позади меня.

Двигаясь ко мне, он поворачивает меня, и я чувствую, что его способные пальцы развязывают узел, который сделали мальчики, а затем он поворачивает меня обратно к нему.

Незаметно потирая больную задницу, я поддельно улыбаюсь и киваю: - Да, я в порядке.

- Вайлет, - говорит он строго, подходя ближе и поворачивая меня к столу.

Когда он прижимает меня к столу, я напрягаюсь. - Сэр? - шепчу я неуверенно.

- Луи. В последний раз говорю. Зови меня Луи сегодня вечером, - он говорит в раздражении, и его сильная рука нежно трет мою задницу.

- Прости… Луи, что ты делаешь? -спрашиваю я, чувствуя себя неуверенно, но почему-то не пытаюсь его остановить.

- Они причинили тебе слишком много боли? Тебе больно? - он искренне спрашивает. Похоже, он беспокоится за мою задницу. Это в первый раз. Может, он просто пытается сделать так, чтобы ей стало лучше.

Пытаясь встретиться с ним лицом к лицу, чтобы он перестал прикасаться ко мне, я робко говорю: - Это не очень больно. Они не очень далеко зашли.

- Является ли это правдой? Это неудобно? - он настаивает на том, чтобы получить больше от меня и не позволяет мне смотреть ему в глаза.

Вздыхая в нетерпении, я честно говорю: - Да, больно, хорошо? Немного жжет, но не так сильно, как когда ты меня шлепаешь.

Он всасывает дыхание, а затем его рот снова у моего уха, заставляя мой мозг превратиться в пух, и мои ноги внезапно почувствовали слабость. Честно говоря, я не знаю, почему это происходит, когда он приближается ко мне. Я должна его ненавидеть. Он злой и бесчувственный и шлепает меня.

Но почему-то сегодня он ведет себя иначе. Он добрее и уравновешеннее… соблазнительнее… Он мне может понравиться сегодня. Он не такой уж и плохой.

- Как ты узнал, что я здесь? - с любопытством спрашиваю.

Прочищая горло, он объясняет : - Я искал тебя и не смог найти. Кто-то сказал, что видел, как ты шла сюда, так что я просто открыл двери, пока не подошел к этому.

Я рассмеялся. - Хотя я благодарна, что ты искал меня, в противном случае… это было бы довольно печально.

- Вайлет, у меня есть лосьон, чтобы твоя попа лучше. Я не причиню тебе вреда, хорошо? Просто наклонись над столом, чтобы я мог его применить, - он мягко инструктирует, и я замираю.

- Что? Нет, все в порядке. Я в порядке. Тебе не обязательно это делать. Это полностью-

- Вайлет, - он щелкает, затыкает меня. Он всегда получает то, что хочет, так зачем спорить с ним?

Я послушно наклоняюсь снова, воспоминания о том, как он шлепал меня дневным светом, спешат внезапно вернуться. Мое лицо становится багровым, когда он переворачивает мое длинное платье, и теперь он может видеть мои стринги. Конечно, он видел это раньше, но я никогда к этому не привыкну.

Мое дыхание замирает, когда я чувствую, как его рука трет лосьон по моим больным ягодицам. Как он может заставить меня в один момент затаить дыхание, а в следующий-полностью унизить? Я просто не могу его понять!

Его длинные пальцы касаются моей теплой кожи, когда он бормочет: - Они действительно сделали это на тебе, любовь. Мне жаль, что это произошло.

- Мне было интересно… Почему тебя это вообще волнует? Ты шлепаешь меня все время и никогда не жалеешь об этом. Почему ты так расстроен, что они отшлепали меня? - я огрызаюсь на него.

Из-за того, как он трогает меня, теперь я помню все жестокие вещи, которые он сделал со мной. Например, когда он приковал меня к столу, чтобы я не могла пошевелиться. Или когда он положил лед на мою задницу перед поркой, чтобы было больно в десять раз больше. Или когда он трогал мою… Он совсем не очаровательный. Он ужасен. Тогда почему я чувствую к нему такое странное влечение? Боже, эти мои противоречивые мысли начинают меня раздражать.

Он заканчивает втирать лосьон, а затем поправляет мое платье, позволяя мне встать, пока он говорит: - Я расстроен, потому что я единственный, кому разрешено шлепать тебя. Никто больше. Ты принадлежишь мне в дисциплине, и они переступили черту, взяв все в свои руки. Я единственный, кто может нагнуть тебя и превратить твою круглую маленькую задницу в розовый цвет. Больше никто не сможет.

Я открываю рот, когда слышу его тревожные слова. Он думает, что я принадлежу ему? Как какая-то непослушная девчонка, которую только он может отшлепать? Например, что это за дурацкая логика? Не могу поверить, что хоть на секунду подумала, что он может… Быть таким тщательным.

Поджав губы, я уставилась на него и помчалась мимо. Он призывает меня остановиться, но я игнорирую его и спешу из комнаты, направляясь в бальный зал, где он не может

беспокоить меня перед всеми.

Я так противоречива тому, что должна чувствовать сейчас, что почти готова заплакать. Но когда Найл внезапно появляется передо мной, выглядя обиженным, я быстро маскирую свои чувства.

- Я думал, ты сказала следующий танец? Ну, это второй танец, который ты пропустила, и я не мог тебя нигде найти, - он говорит, похоже, что я просто отвергла его или что-то в этом роде.

- Мне жаль, что я просто… попала в самую гущу какой-то дурацкой драмы, но сейчас я здесь и буду танцевать с тобой. Мне очень жаль, Найл, - я говорю серьезно, зацикливаясь на его руке.

- Все в порядке. По крайней мере, ты не бросила меня намеренно, как большинство девушек, - он бормочет.

Мгновения спустя, текущий танец заканчивается, и я вытаскиваю его на танцпол, оглядываясь назад, чтобы увидеть Луи, стоящего у стены, наблюдая за мной взглядом, который я не могурасшифровать.

Я сосредотачиваю свое внимание на милом блондине передо мной и стараюсь вести себя счастливо, для него. Когда я снова оглядываюсь на Луи, я вижу перед ним блондинку.

Мои внутренности кипят при виде ее, и я хочу вылить пунш на ее невероятно короткое платье. Кто вообще ее пригласил? Она скользит больными руками по его одежде, пока не доходит до пояса. Она серьезно так с ним поступила?

Но я обнаруживаю, что делаю умственный победный танец, когда Луи слегка отталкивает ее и говорит ей что-то, что, очевидно, оскорбительно - я могу сказать, как она задыхается и отступает, явно раздраженная. Затем его голубые глаза неуклонно остаются на мне, когда он посылает наводящую ухмылку.

Комментарий к Twenty two

Окей гугл, как можно проораться в друга, потому что рядом больше никого нет.

Что то балую я вас. Только проснулась, и уже за перевод.

Эх, щедрость моя безграничная :(

========== Twenty three ==========

Комментарий к Twenty three

У меня просто одно слово.

Блять-несите-мне-воды

Как только мой танец с Найлом заканчивается, он любезно проводит меня к буфету.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — он спрашивает меня, беря стакан розового пунша для себя.

— Нет, спасибо, — отвечаю я, «случайно» проводя рукой по моей заднице, которая неудобно теплая от того, что произошло раннее. Теперь, когда солнце ушло, в комнате стало значительно темнее, но свет повсюду и освещает все.

— Если ты извинишь меня, Вайлет, я собираюсь встретиться с друзьями. Было приятно потанцевать с тобой, — Найл тепло улыбается и уходит от меня, чтобы присоединиться к своим приятелям.

Я не против, что он ушел. Я думаю, он был расстроен, что я исчезла, когда мы должны были танцевать. Но это была не моя вина.

Я рад видеть, что Лидии и ее приспешников нигде не видно. Может, я смогу хоть раз приятно провести вечер.

Когда я смотрю в сторону и вижу, как Луи идет ко мне сквозь толпу, я вдруг чувствую, что мне нужно больше алкоголя. Я поспешила попросить у женщины за столиком еще один стакан.

Она бросает на меня взгляд, но все равно дает.

— Это последний, Мисс Пейн, — она говорит своим скрипучим старушечьим голосом.

Я быстро выпиваю его так же, как мой учитель приближается ко мне.

— Я здесь, чтобы забрать тебя, Мисс Вайлет, — он говорит, протягивая локоть, чтобы я взялась за него.

Поставив пустой стакан обратно на стол, я хмурюсь. — Забрать меня? Я не ваша почта, Мистер Томлинсон.

Он смеется, но затем беззаботность исчезает из его голубых глаз, как он подходит чрезвычайно близко ко мне, но не прикасаясь.

Пространство между нашими телами тонкое, как бумага, и у меня перехватывает дыхание.

Все остальное в комнате внезапно становится за километры.

Он нежно шепчет: — Ты обещала мне танец, любовь моя. И я здесь, чтобы поддержать тебя в этом. Теперь мы должны?

— Э… Да… В смысле, нет. Я имею в виду. Я должна была злиться на тебя, — я спотыкаюсь о свои слова, как чертова дура, и пытаюсь отойти, но его рука внезапно прижимается к моей спине, поэтому я не могу убежать, не устроив сцену. В воздухе столько напряжения, что душно.

— Я рад, что ты в таком восторге от этого, — он комментирует саркастически и делает вид, что полностью спокоен, но я могу сказать он так же взволнован, как и я от того, как он облизывает свои губы, не говоря уже о небольшой выпуклости в его узких брюках. Не то, чтобы я специально смотрела туда или что-то еще…

— Итак, ты решила что-нибудь выпить? — он указывает, когда ведет меня к центру комнаты, где синие огни блуждают по толпе. Конечно, он отведет меня в самое романтичное место на танцполе, подальше от персонала.

Нет. Это совсем не романтично. Это просто полный бардак. Я студентка. И он мой учитель, который случайно заставляет меня наклоняться над его столом, пока он шлепает меня, как ребенка. В моей жизни полный бардак.

— Да, я могу выпить. Я совершеннолетняя, если ты не заметил, — говорю я беззаботно, игнорируя нежелательное трепетание моего сердца, когда он перестает ходить и тянет меня в свои объятия.

Я знаю, что мы просто танцуем, но он так близко…

— Я определенно заметил, что ты совершеннолетняя, Вайлет. Но почему ты выпила две рюмки? — спрашивает он меня, наклоняя голову в сторону. Моя кожа нагревается при контакте его теплых рук, скользящих по моей талии.

Мои руки обвиваются вокруг его шеи, и я смотрю куда угодно, только не на его лицо.

Это так неловко.

— Я выпила два напитка, потому что сегодня вечером, в отличие от большинства ночей, у меня есть заслуженная свобода, которой я планирую в полной мере воспользоваться, — говорю я ему серьезно, с намеком на отношение.

— Воспользоваться… Это значит напиться? — он подталкивает меня, наклоняя лицо вниз, чтобы я могла чувствовать тепло, исходящее от его привлекательного лица.

У него температура, или он просто естественно пылающая башня дымящейся горячности…

Боже, я несу бред.

— Я знаю, это против правил, — говорю я быстро.

— Я говорил тебе, мы не применяем правила так строго в особых случаях, — он напоминает мне об этом.

Затем он замолкает, держа свой пристальный взгляд на моем лице, а я просто оглядываю комнату.

Значит, ему все равно, напьюсь я или нет? Это странно. Он всегда был так непреклонен, что я повинуюсь каждому проклятому правилу в книге. Но сегодня он более расслаблен. Хм. Возможно, мне стоит воспользоваться этой ночью и проверить его.

Мы медленно танцуем под музыку, и кто-то поднял ее выше, чтобы мы были сосредоточены только друг на друге, а все остальное заблокировано нашему вниманию.

Его рука, которая находится на моей нижней части спины, продолжает медленно опускаться ниже, когда он прижимает меня ближе к нему.

Мои внутренности горят, когда его пронзительные глаза ненадолго мелькают у меня на рту — так быстро, что я едва улавливаю это. Я не могу не восхищаться его красотой — то есть всякий раз, когда мне хватает смелости посмотреть на его лицо.

Я боюсь смотреть ему прямо в глаза с такого конца. Может, я боюсь того, что найду, или того, чего не найду.

— Посмотри на меня, — шепчет он и убирает свою руку с моей талии, на мгновение, чтобы наклонить мое лицо пальцами.

Я робко смотрю ему в глаза и вижу, как уголки его рта дергаются.

— Твои глаза захватывают дух, — говорит он, а его губы раздвигаются слегка.

— Э… Спасибо, — говорю я неуверенно.

Мне правда нужно еще выпить.

Мое сердце останавливается, когда я моргаю, и рот Луи внезапно оказывается в дюйме от моего, ближе всего к нему. Я перестаю дышать и пристально смотрю на него, отчаянно желая узнать, о чем он думает.

Мысли и чувства гонки через мое тело, как он перестает танцевать и просто парит перед моими губами, ожидая, что я буду делать. Но, честно говоря, я просто смотрю на него, мои глаза широко открыты, поэтому я похожа на оленя в свете фар.

Но прежде чем что-то случится, музыка заканчивается, и все вокруг начинают хлопать и уходить с танцпола.

Взволнованная, я оттолкнулась от него и поиграла с моим платьем, глядя на деревянный пол.

Мое лицо слегка нагрелось, и мне трудно контролировать дыхание. — Мне нужно выпить, — бормочу я и поворачиваюсь

прочь.

— Как и мне, — он говорит прямо рядом со мной, и он берет меня за руку, прокручивая ее через него, и я сопротивляюсь улыбке.

Почему мне хочется улыбаться.

— Два, пожалуйста, — Луи говорит скучающей даме, и она хмурится.

— Я сказала, что вы не получите больше после-

Луи прерывает ее, взяв две чашки в любом случае и давая ей насмешливую улыбку. — Благодарю.

Он протягивает мне руку, а потом берет меня за руку. Я напрягаюсь от маленького жеста, которого он никогда не делал, и вопросительно смотрю на него. Но его глаза не смотрят на меня, когда он тянет меня через толпу незрелых студентов и к стеклянным дверям в дальнем конце огромной комнаты.

Я едва ли замечаю бешеное состояние младших учеников. Они все друг на друге, пока Луи спокойно ведет меня через бардак, пока мы не подойдем к стеклянным дверям.

Я не могу не смотреть на его прекрасную руку, которая охватывает мою собственную. Он ведет меня наружу, и дверь за нами закрывается, блокируя шумный бальный зал, так что все, что мы слышим, — это отдаленный гул голосов, смешанный с приятным звуком сверчков.

Прохладный ночной воздух и звездное ночное небо — великолепно.

— С меня довольно этих незрелых детей внутри, — Луи говорит, отпуская мою руку, и прислоняется локтями к каменному ограждению балкона.

Я делаю то же самое и смотрю на обширные сады, замаскированные в темноте. — Хорошо, сэр, но я одна из тех «детей», помните? Я тоже студент, вы знаете…

Он качает головой: — Да, но ты не такая, как они. Ты…

— Я… — я тихо пробираюсь, замечая, как он продолжает играть с рукавами своего блейзера.

— Другая, — он говорит, наконец, но не расширяет свое заявление, которое оставляет мне желание узнать больше.

Он опускает свою выпивку и ставит стакан на перила.

Бабочки взлетают в моем животе, когда я размышляю над его ответом.

— Пытаешься впечатлить меня? — он дразнит, глядя из моего пустого стакана мне в лицо.

— Конечно, нет, — я улыбаюсь и уже чувствую кайф. Это действительно начинает действовать. — Могу я спросить у вас кое-что, Мистер Томлинсон?

— Как я сказал тебе называть меня? — говорит он, повернувшись ко мне и взяв меня за руку.

— ГМ… прости, Луи, — я заикаюсь, удивляясь, почему он так непреклонен в том, как я должна называть его сегодня вечером.

Затем он делает несколько шагов, поэтому я оказываюсь между ним и перилами.

Он прижимает меня к ним и говорит: — Назови меня еще раз Мистером Томлинсоном, и я буду вынужден перегнуть тебя через перила и взять тебя за руку.

Боже, он всегда такой капризный?

— Прости. Я больше не буду этого делать, — я дрожу и стараюсь откинуться назад, чтобы создать больше расстояния. — Плюс, ты обещал не шлепать меня сегодня.

— Верно, но ведь всегда есть завтрашний день, не так ли? — он поднимает бровь и ухмыляется.

— Черт возьми, это несправедливо, — я жалуюсь. Я чувствую, что мое разочарование снова растет. Мне нужно сдержать эти опасные чувства влечения к нему и похоронить их.

Я никогда не должна позволять себе открыться ему. Он является врагом. Он шлепает меня, и я ненавижу его за это.

— Как ты можешь стоять там и вести себя нормально одну секунду, а затем превратиться в этого доминирующего человека, который хочет только отшлепать меня? Все что ты делаешь -это унизить и обидеть меня. Ты неуместно прикасался ко мне и приводил меня в ярость бесчисленное количество раз. В чем твоя проблема? Почему ты не можешь просто оставить меня в покое? Я не хочу, чтобы ты меня шлепал, и уж точно не хочу, чтобы ты меня трогал. Ты являешься моим учителем. Так почему же ты так хорош со мной сегодня? Почему? Просто перестань меня смущать и прими свое чертово решение! Ты мой контролирующий, подавляющий и невероятно доминирующий учитель, или ты собираешься встать на мою хорошую сторону и сделать меня похожей на тебя?

Луи останавливается, слушая мою речь, и медленно подходит ближе. Когда мой рот открывается, а затем закрывается, не зная, что еще сказать, он просто облизывает губы и кидает мне опасный взгляд: — Почему я не могу быть обоими, дорогая?

И у меня нет времени, чтобы среагировать, потому что он быстро двигается ко мне, толкая снова к перилам и прижимаясь своими губами к моим.

Я так удивлена, что стою там, затаив дыхание, отчаянно пытаясь понять, как это произошло.

Его теплые руки скользят по моей шее, тянут меня меня ближе к нему, когда он страстно целует мои губы. Это занимает всего секунду, прежде чем мое тело реагирует, и я нахожу, что отвечаю на его поцелуй.

========== Twenty four ==========

Мистер Томлинсон целует меня.

Он прижимает свои бедра к моим самым чувственным образом, и я чувствую слабость.

Я обхватываю руками его шею и странно возбуждаюсь от ощущения его стояка против меня.

Я понятия не имею, что на меня нашло, но я виню в этом выпивку. Все, о чем я могу думать, это то, как он меня целует.

Меня никогда в жизни так не целовали.

Я позволила ему жадно попробовать мой рот, поскольку он, очевидно, полностью контролирует меня прямо сейчас. Его рука движется вниз к моей заднице, и он сжимает ее плотно, заставляя меня вызвать звук, который я

никогда не думала, что была способна сделать.

Мой стон заставляет его стонать глубоко, и мы начинаем беспорядочно постанывать. Честно говоря, я почти смеюсь.

Я на седьмом небе от счастья.

Правда, кто бы не был, когда тебя целует самый привлекательный мужчина в мире?

Другая рука Луи подходит к моей груди, и он берет мою грудь в руку, протискивая ее через мое платье.

— Луи… — я тихонько стону в его губы, когда сжимаю в кулак его волосы. То, как он держит меня, настолько доминирует, но мне это странно нравится.

Я тяну назад для воздуха, но он следует за моим ртом и продолжает атаковать мои опухшие губы страстно, пока его руки тянутся по моему телу.

Мое дыхание спорадическое и оборванное, но его тоже.

И я нахожу его невероятно горячим. Я никогда не знала, что могу так сильно повлиять на кого-то.

Затем его руки находят мою талию, и он поднимает меня, ставит на широкие перила, только на секунду прерывает контакт, пока он берет мои колени и отделяет их.

Он двигается между моими ногами и снова тянет меня к себе. Губы прикасаются, и наши бедра притягиваются друг к другу естественно.

Мои ноги обвиваются вокруг его талии, желая, чтобы он больше прикасался ко мне. Я задыхаюсь, когда его рука скользит по моей ноге, приподнимая мое платье и обнажая чувствительную кожу моего бедра.

— Вайлет, — дышит он у моего рта, слегка тренируя пальцы вдоль моей ноги, заставляя дрожь прорезаться по моему телу.

— Я чувствую слабость, — шепчу я, затаив дыхание, мои пальцы исчезают в его славных светло-каштановых волосах.

— Ну, этого следовало ожидать, я полагаю, когда ты целуешься с кем-то, вроде меня, — он лукаво ухмыляется.

Застенчиво закатывая глаза, я вдруг понимаю, в каком положении мы находимся, и реальность поражает меня.

Любой изнутри мог просто выглянуть в окно и увидеть нас. Я помню, что это против правил для учителей и учащихся… делать то, что мы делаем.

Но, может быть, здесь слишком темно, чтобы кто-то мог что-то ясно видеть.

Неохотно я отталкиваю Луи и прыгаю обратно на землю, но он остается рядом и прижимает меня к перилам, положив руки на камень позади меня. Он не целует меня, он просто… смотрит на меня.

— Луи… почему ты меня поцеловал? — спрашиваю я нерешительно, полностью осознавая, насколько близко его тело находится ко мне в данный момент.

Все мои чувства полностью сосредоточены на этом человеке передо мной, и как великолепно он выглядит в лунном свете.

— Почему ты ответила на поцелуй? — он плавно уклоняется от моего вопроса, и я краснею.

Мы оба не знаем, что теперь делать. Становится вдруг неловко, и я понятия не имею, что сказать. В смысле, я только что поцеловала своего молодого сексуального учителя биологии. Но он сам начал это делать.

Вместо того, чтобы сделать неопределенное напряжение еще хуже, сказав неправильную вещь, я в конечном итоге выпускаю громкий смех, но быстро закрываю рот рукой, мигая голубыми глазами на него.

Он улыбается, и его взгляд падает на мои губы, из-за чего мне хочется растаять в луже у его ног. Я понятия не имею, почему он так меня привлекает, когда он так ужасно ко мне относится.

— Я чувствую потребность в большем количестве алкоголя, — он говорит, и я немного дрожу, мое сердце бешено бьется при ощущении, что его рот соблазнительно парит рядом с моим.

— МММ, — бормочу я, пытаясь очистить голову, но это почти невозможно, когда он смотрит на меня, как будто я самая красивая вещь на Земле.

Откуда у него эта противоестественная власть надо мной?

Я думаю, он собирается поцеловать меня снова, но он игриво ухмыляется и отходит, его глаза похотливо стекают по моему телу, прежде чем он протягивает мне руку.

Я стесняюсь, но отталкиваю все мои неуверенные мысли и беру его за руку.

Он тянет меня к себе и связывает рукой через свою, ведет к стеклянным дверям, которые ведут внутрь.

Смущающе, я ни на что не спотыкаюсь в своем ошеломленном состоянии, но он держит меня в вертикальном положении, посмеиваясь над моей неуклюжестью.

Мы снова заходим внутрь и направляемся прямо к столу для напитков, где освежающая леди дает нам поднятую бровь. Луи дает ее столь же нахальный взгляд и дама фыркает, но дает нам то, чего мы хотим.

Мы вдвоем проводим остаток вечера выпивая и танцуя как идиоты на танцполе в нашем пьяном состоянии.

Мы не единственные, кто выпил слишком много. Практически все ведут себя точно так же, как и мы, поэтому мы не выделяемся, за исключением того факта, что он единственный учитель, который сумасшедший, как и ученики.

Но так как он не самый высокий из мужчин, он легко сливается.

Так как это ближе к концу ночи, студенты бросили формальные танцы, которые мы были вынуждены сделать в начале и бунтовали, начав гигантскую танцевальную вечеринку с последними музыкальными хитами, которые мы все слышали миллион раз.

Конечно, учителя в ужасе, но все в шуме, и нет сдерживания, пока ночь не закончится. Эти ночи не приходят очень часто, и поэтому мы все пользуемся ими каждый раз, когда они приходят.

И я счастливо танцую, как идиотка, с Луи, танцующим передо мной, но в основном просто наблюдающим за мной.

С алкоголем, размывающим мой мозг, я действительно не замечаю, как он смотрит на меня. У меня есть время в моей жизни просто отпустить на этот раз и не беспокоиться о нарушении глупых правил и необходимости быть наказанным Мистером Томлинсоном.

Его блейзер исчез, и я с нетерпением в сердце, останавливая взгляд на нем, с закатанными рукавами и расстегнутыми пуговицами на рубашке.

Я вижу его татуировку. «Что это такое», выглядывающую сверху.

В какой-то момент Гарри пытается вмешаться, но Луи собственноручно тянет меня к себе и хватает меня за задницу, как будто он владеет этим или чем-то еще. Я просто смеюсь, потому что я слишком пьяна, чтобы даже понять, что он только что сделал, и Гарри быстро исчезает.

Я выбрасываю весь свой здравый смысл в окно, потому что давайте будем честными здесь, нет такой вещи, как здравый смысл, когда дело доходит до Мистера Томлинсона.

Я чувствую, что, вероятно, буду сожалеть обо всем этом утром, но сейчас мне все равно. Мне просто нравится безумно танцевать с ним и выставлять себя дураком вместе со всеми другими студентами, которые с нетерпением ждали этой ночи свободы.

Но все почти закончилось, и мне приходится заставлять себя не думать о том, что произойдет утром между Луи и мной. Я не горю желанием узнать, изменила ли эта ночь что-нибудь внутри него, или он продолжит, как ничего не произошло, и будет наказывать меня, когда я нарушу правила. Будем надеяться, что он больше не захочет меня шлепать. Но у меня такое чувство, что шлепки еще не закончились.

Комментарий к Twenty four

Ну блин, ребзя. Хотите устроить потрахушки - вперед! А я тут просто посижу, так сказать, посмотрю, понаблюдаю.

========== Twenty five ==========

Я просыпаюсь на следующее утро, чувствуя себя дерьмом, если говорить прямо. Это также не помогает, что я просыпаюсь от ведра воды, разбрызгиваемой мне в лицо.

Я вскрикиваю, садясь быстрее молнии, чтобы встретить ненавистные глаза Лидии. Она держит теперь пустое ведро, а я мокрая в своей постели.

— Лидия! Какого черта? — стону я, мой разум затуманен от всего пробуждения. У меня массивная головная боль и чувствую себя немного больной. Что случилось прошлой ночью?

— Это ты во всем виновата! — она плюется, бросая в меня ведро, и поэтому я ныряю, не желая, чтобы мое лицо было ушиблено летающим пластиковым объектом.

— О чем ты вообще говоришь? Что с тобой? — я бросаю покрывала назад и встаю, но сразу жалею об этом, когда моя голова кружится, и я сжимаю лоб.

— Благодаря тебе, теперь я буду унижена перед всей школой после завтрака! — она говорит сердито и начинает расхаживать. — Боже, Мистер Томлинсон не врал.

О. Мистер Томлинсон.

Внезапно все возвращается. Бал. Лидия меня похищает. Танцы с Мистером Томлинсоном… или я должна сказать Луи. Поцелуй.

Поцелуй.

О мой чертов Бог! Он поцеловал меня.

— Ты вообще меня слушаешь? — Лидия машет рукой перед моим лицом и бесится. — Сказал Мистер Томлинсон, что расскажет Мисс Уикэм, что я сделала с тобой, и она даст мне публичную голую нижнюю порку и угадай, что? Это действительно произойдет!

— Ну, ты этого заслуживаешь, — говорю я рассеянно, вспоминая наш поцелуй. Его губы против моих, и это было чисто… магия.

— Я ненавижу тебя, Вайлет, — она рычит, поднимая подушку и швыряя ее в пол.

— Я рада, что у нас есть взаимная привязанность друг к другу, — дерзко и самодовольно ухмыляюсь я. Я забредаю в свой шкаф и выбираю себе новую форму.

— Это не должно было быть так, — Лидия резко вздыхает, поднимая руки вверх. — Я думала, Мистер Томлинсон собирается отшлепать меня.

— Что? — оя голова поднимается, и я качаюсь, надевая юбку.

— Ничего… — она хмурится и идет к двери. — Помяни мои слова, Вайлет. Я тебе как-нибудь отомщу и этого не будет так хорошо, как вчера.

— О, мне так страшно. Я дрожу от страха, — с сарказмом говорю я и радуюсь, когда сучка наконец уходит. Это должно быть замечательно. Увидев, как она получит наказание вместо меня.

Как только я полностью оделась и заплела волосы в сторону, я медленно спускаюсь по лестнице на завтрак. У меня ужасная головная боль, и я хочу снова заснуть. Но я должна присутствовать при наказании Лидии.

Я не знаю почему, но я боюсь думать о прошлой ночи и того, что произошло между Луи и мной. Я не могу позволить себе думать об этом и что теперь будет, что… мы оба представили то, что мы на самом деле чувствуем. Но воспоминания о том, как Луи целовал меня с такой страстью, вызывают улыбку на моем лице.

Мистера Томлинсона не было за завтраком, и я волновалась за себя, когда я почувствовала себя разочарованно. Я никогда не была разочарована его отсутствием.

Я всегда ненавидела его с тех пор, как он начал меня наказывать. Что я чувствую к нему сейчас?

Мисс Уикхэм, которая сидит в конце самого длинного стола, вдруг встает по-королевски и стучит вилкой по стакану с апельсиновым соком. Мы все становимся тихими, и она откашливается, глядя на немногих, кто осмеливается продолжать шептать.

— Дамы, этим ярким и многообещающим воскресным утром мы все соберемся в конференц-зале после завтрака. Просто найдите место и держите свое внимание на передней части комнаты. Все должны присутствовать. Я достаточно ясно выразилась? — она заявляет, и я вижу, как Лидия опускается на стул.

— Да, Мисс Уикхэм, — и мы все быстро заканчиваем наш завтрак.

Я неестественно рада видеть, как Лидия получает по заслугам. Как раз вовремя, черт возьми.

Довольно скоро мы все выходиим из столовой и идем прямо в конференц-зал, а я найду место возле входа. Я сажусь и скрещиваю ноги, потирая висок, чтобы облегчить боль. Это проходит, но все еще беспокоит меня.

— Дамы, — Мисс Уикхэм чирикает громко от передней части комнаты. — Тише, пожалуйста. Мне нужно ваше внимание. Аннабель! Прекрати говорить сейчас же! Спасибо, — она поправляет свое отвратительное школьное платье и прочищает горло. — Так вот, некоторые из вас могут не знать, что происходит, поэтому я просветлю вас. Одна из наших студенток вчера плохо себя вела на значительном уровне. В результате ее ужасающего поведения она получит публичную порку.

В толпе плывет ропот. Публичные шлепки не редкость, но они точно не распространены. Я осторожно сканирую толпу, но не вижу Луи. Мне вдруг стало интересно, избегает ли он меня.

Тогда мои уши оживляются, когда я вижу Лидию, печально идущую по проходу к Мисс Уикхэм. Я внутренне приветствую, хотя эта ситуация, когда мы все садимся, чтобы посмотреть, как кого-то шлепают, довольно запутана.

Мисс Уикхэм ставит ее ближе, чтобы встать перед стулом. Как раз перед тем, как она встала на место, то бросила на меня горячий взгляд. Я только отвечаю удовлетворенной ухмылкой.

— Теперь Лидия расскажет нам, за что её наказывают, — Мисс Уикхэм объявляет для всех.

Вдруг я опускаюсь ниже в кресле. Она правда расскажет всей школе, что произошло на самом деле? Это так унизительно…

Лидия покорно говорит: — Я унизила вон ту девушку.

— У нее есть имя, дорогая, — Мисс Уикхэм вздыхает в нетерпении, беря палку в руки.

— Хорошо… Я полностью унизила Вайлет Пейн. Я сделала это потому, что она была груба и безжалостна. Я только отомстила ей за то ужасное, что она сделала со мной, — Лидия трогательно говорит.

— Что сделала Вайлет? — Мисс Уикхем спрашивает, и ее «ястребы» приземляются на меня, и я начинаю беспокоиться, когда она дает мне хитрую улыбку.

— Э… не хочу ничего говорить. Это личное, — Лидия говорит гладко, и я вижу, как Мисс Уикэм хмурится, как будто она хотела, чтобы у меня были проблемы или что-то еще. Что это за школа, и все, кто хотят, чтобы меня наказали?

— Ну, к тому времени, как твое наказание закончится, ты научишься держать свои желания отомстить при себе. Я не потерплю такого неподобающего поведения в моей школе. Теперь повернись и сними юбку, — Мисс Уикхэм инструктирует и несколько девушек хихикают.

Лицо Лидии становится красным, и она смотрит на пол. Ее руки идут к поясу ее юбки, и она тянет её. Кажется, я вижу, как она дрожит.

Я вижу, как она поворачивается лицом к стулу, но я не уверена.

— Обопрись на стул и положи руки на сиденье, — хозяйка школы приказывает, и Лидия делает, как сказала. Затем Мисс Уикхэм берет трусики Лидии и тянет их вниз, чтобы те присоединились к ее юбке.

Голова Лидии свисает, и она корчится. Шепот можно услышать по комнате при виде ее маленькой задницы. У нее самая плоская задница, которую я когда-либо

видела.

— То, что ты сделала — полное негодование, Лидия. Поэтому твоя дисциплина будет суровой. В наказание за унижение бедной Вайлет, ты получишь тридцать шлепков, — Мисс Уикхэм объявляет, а я чуть не смеюсь.

Только тридцать? У меня было гораздо больше, чем просто шутки с Лидией.

Это было больше сотни, насколько я помню. Почему Мистер Томлинсон так жесток со мной?

Мисс Уикхэм разглаживает ее седеющие волосы и стоит в стороне, так что мы все можем видеть. Она поднимает палку, а затем посылает ее свистеть по воздуху.

Это ударяет Лидию, и она прыгает. Звук эхом разносится по комнате, и я вдруг чувствую себя неуместно, сидя здесь и наблюдая, как кого-то шлепают. Это странно, но странно — удовлетворение от того, что Лидия получает то, что заслуживает, даже если ей должно быть больше, чем тридцать.

Мисс Уикхэм продолжает сыпать сильными ударами на спину Лидии, которая быстро приобретает розовый цвет. Лидия прыгает каждый раз, и ее ноги сгибаются так часто. Слабачка, не может справиться даже с несколькими ударами.

К тому времени, как Мисс Уикхэм отшлепала ее в последний раз, задница Лидии усыпана красными линиями, но сучка не выглядит жалкой ни в малейшей степени.

Она встает, поднимает трусики и юбку и оборачивается с ухмылкой на ее уродливом лице.

Мисс Уикхэм говорит Лидии еще кое-что, пытаясь заставить ее казаться виноватой, но Лидия отвечает прямо, глядя на меня, как будто планирует убить.

Вскоре после этого, нам говорят идти, и я встаю, пробираясь сквозь толпу девушек к двери. Но когда я выхожу из комнаты, я поворачиваюсь и сталкиваюсь с высокой фигурой. Мое сердце переворачивается, когда я его вижу.

— Твоя неуклюжесть все еще с тобой, я вижу, — Луи говорит, и он едва улыбается мне, когда поправляет костюм. Его глаза немного сонные, но он выглядит полностью собранным, как обычно.

И все же он избегает смотреть мне в глаза. Это заставляет меня колебаться.

— Прости, Луи… — извиняюсь я, мне почему-то очень неловко. Не знаю почему, но я бы предпочла заняться чем-нибудь другим прямо сейчас, чем говорить с ним о прошлой ночи.

Не сейчас, когда мы полностью трезвы и должны думать о вещах рационально.

— Для тебя это Мистер Томлинсон, — говорит несколько равнодушно.

Я колебаюсь, застигнутая врасплох. Из всех способов, которые я представляла, что он будет действовать, это не один из них. Мисс Уикхэм проходит мимо, и когда я смотрю на нее, она смотрит на нас краем глаза.

— Прости меня… Мистер Томлинсон, — я мягко говорю, не зная, что делать.

— Убедись, что ты готова к завтрашнему тесту о клетках, — в его голосе нет эмоций, и он проходит мимо меня.

Он даже ни разу не взглянул на меня и даже не попытался узнать, что он поцеловал меня прошлой ночью. Может быть, он пытается не привлекать внимание, но у него может быть хотя бы триея, чтобы признать одну из лучших ночей, которые у меня были за долгое время.

— Эй! — я зову его, как студенты продолжают отфильтровывать из конференц-зала. Я начинаю волноваться и запутываюсь, что он такой равнодушный.

Прошлая ночь значила для меня не меньше, чем я ненавижу признавать это.

Это заставило меня понять, что я отрицал с самого начала. Когда он останавливается и оборачивается, я пожимаю плечами: — Что…? Что ты делаешь?

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — он поднимает брови. — Уходи прямо сейчас.

Мисс Уикхэм приближается к нему, и я чувствую, как мои глаза слегка слезятся.

Полагаю, директриса пытается подслушать, но все же. Не похоже, чтобы она догадалась, что мой учитель биологии целовался со мной прошлой ночью. Я бросаю болезненный взгляд и вращаюсь вокруг, бросаясь прочь от глупого, сложного и ужасно раздражающего человека.

Ненавижу мужчин.

Я знаю, что я никогда не буду счастлива с ним, так зачем пытаться. Я бегу на улицу, чтобы найти тихое место для себя.

Комментарий к Twenty five

Блин, так жаль Вайлет :(

========== Twenty Six ==========

Я сижу в кресле в кабинете Мисс Уикхэм, аккуратно сложив руки на коленях, и вежливо улыбаюсь ей. - Да, это действительно так. Я бы хотела попросить новый номер. Предпочтительно, чтобы я могла сама о себе позаботиться.

Школьная хозяйка изучает меня, когда тычет карандашом в костлявые руки. - Хорошо, Вайлет. Я не знаю. У тебя должна быть веская причина для смены номера. У тебя есть на то причина?

- Да, - говорю я быстро. - Лидия и я больше не ладим, и это становится слишком большой проблемой для меня. Я не могу жить спокойно, живя в одной комнате с ней.

- Хм, - она отвечает, прищурившись, как в мыслях. - Ссоры - это большая хлопота, дорогая.

- О, я не возражаю, мадам, - убеждаю ее быстро.

Она вздыхает и смотрит на часы на стене рядом с нами. - Я поставлю это на рассмотрение. Мне придется обсудить договоренности с персоналом, а также с самой Лидией. Ей может не понравится быть одной в своей комнате.

- Я уверена, что она согласится со мной в этом. Она чувствует такое же презрение, как и я к ней, - я улыбаюсь, чтобы скрыть тот факт, что я в основном просто призналась, что ненавижу Лидию.

Кажется, Мисс Уикхэм искренне хочет, чтобы я сменила комнату, а я молчу.

Она говорит мне идти, и я иду и прячусь в библиотеке, чтобы почитать книгу до конца дня. Я просто чувствую, что избегаю всех после того, как Мистер Томлинсон холодно поговорил со мной.

Так что я свернулась калачиком на сидении у окна с хорошей книгой и утопила мои тревоги в моем чтении.

Я чувствую ненависть к нему за то, что он сделал. Как он мог поцеловать меня, а потом так нагло вести себя, будто ему все равно на следующий день?

Я хочу поговорить с ним об этом, но мне не хватает смелости. Кроме того, что я вообще могу сказать? Эй, Мистер Томлинсон, мне понравилось целовать тебя прошлой ночью, и это могло что-то значить для меня. Почему ты сейчас ведешь себя как мудак и разрушаешь всю мою уверенность?

Только когда часы над камином бьют шесть, я понимаю, что с мини-сердечным приступом, я не учила уроки для завтрашнего теста. Он специально сказал, чтобы напомнить мне. Если у меня не получится… он меня накажет?

Я дрожу при мысли о том, что снова подвергнусь его унизительным наказаниям.

Я беру мою книгу и спешу в столовую на ужин.

В дверном проеме меня останавливает Мисс Уикхэм.

- Вайлет, я искала тебя повсюду. Где ты была? - спрашивает она.

- Простите, мэм! Я читала в библиотеке, - виновато говорю я.

- Ну, я решила позволить тебе поменять комнату. Ты должна быть полностью перемещена ко вторнику для ежемесячной проверки, хорошо? - она выжидающе поднимает брови, и я возбужденно киваю.

- О, спасибо! Я съеду к тому времени, я обещаю, - я улыбаюсь и вальсирую в столовой по-королевски, пробираясь к Кэссиди.

- Хэй, - говорит мне она в приветствии.

- Хэй, - отвечаю, беря булочку из корзины и кладу его на тарелку.

Как только все собираются, мы начинаем есть, и она поворачивается ко мне… - Ты и Мистер Томлинсон… - она лукаво ухмыляется.

Мои глаза широко раскрываются, и я задыхаюсь от еды. - Ч-что?

Она усмехается и закатывает глаза. - На балу. Вы двое были повсюду друг с другом. Я не знала, что это разрешено.

- Это не так. И нет, ‘я и Мистер Томлинсон’. Это глупо, - я отмахиваюсь от этого случайно, но я знаю, что сейчас я не очень убедительна. На самом деле, я запаниковала внутри.

Это не помогает, когда я вижу, как он входит, как обычно поздно, и садится с другими учителями. Он выглядит чертовски красивым.

Почему у него всегда идеальные волосы?

- Я знаю, что ты выдумываешь, Вайлет.

Я имею в виду, посмотри на себя. Ты буквально пускала слюни, когда он вошел, - она дразнит, тыкает в мою сторону.

Я хмурюсь. - Там ничего не происходит. Все пускают слюни, когда он входит. Даже ты иногда это делаешь. Для меня совершенно нормально смотреть на этого привлекательного мужчину дольше, чем нужно, когда он входит в комнату.

- Всё, - она смеется и возвращается к еде. - Я стараюсь не пускать по нему слюни. Я могу найти его привлекательным, но никто не сравнится с Зайном.

Конечно.

Никого, кроме мистера Томлинсона. Он просто гребаный Бог.

После ужина я выхожу из комнаты и вдруг чувствую присутствие рядом со мной. Я смотрю направо и вижу, как Мистер Томлинсон быстро проходит мимо меня.

Я останавливаюсь, глядя на его удаляющуюся спину. Я хочу позвать его и либо кричать ему в лицо от разочарования, либо схватить за воротник рубашки и поцеловать. Что я вообще теперь чувствую?

Но неожиданно он оборачивается и бросает взгляд, который я не могу расшифровать. Как будто он хочет, чтобы я прочитала его мысли, но я, очевидно, не могу. Колеблясь, я просто стою там, когда студенты проходят мимо меня в тумане, и все, что я вижу, это он.

Несмотря на то, что он оглядывается на меня только на секунду, это похоже на часы. Потом он снова уходит.

- Что с тобой происходит? - я шепчу себе.

- Вайлет, ты должна подняться наверх и собрать свои вещи, - Мисс Уикхэм говорит мне на ухо. Я киваю и смотрю, как она идет в том же направлении, что и Мистер Томлинсон.

Я ничего не думаю об этом, пока не увижу ее взгляд, как будто никто не смотрит на нее.

Любопытно, я следую за ней.

Все девушки исчезли и удалились в свои комнаты до времени чтения, и поэтому в залах тихо. Единственные звуки, которые можно услышать, это дедушкины часы справа от меня и мое собственное бьющееся сердце. Тихо, я иду на цыпочках по коридору и вижу, как она исчезает в кабинете Мистера Томлинсона.

Странно.

Я слышу, как в двери что то щелкнуло. И это еще более странно. Он всегда держит дверь закрытой. Я осторожно подхожу к двери, стоя у стены. А потом я слышу голоса.

Мистер Томлинсон и Мисс Уикэм там о чем-то разговаривают.

- Я чувствую себя придурком, - говорит Мистер Томлинсон.

- Это не имеет значения. Ты должен продолжать в том же духе, иначе все будет скомпрометировано. Это и есть твоя работа. Сделать его, - говорит она строго.

- Я не хочу, - он спорит со вздохом.

- Она действительно важна. Разве ты не понимаешь этого? Ты просто учитель, и ты должен действовать так. Придерживайся этого, и я буду счастлива, - отвечает она.

- Ничего не произойдет. Уверяю тебя. Тебе нечего бояться, - он уверяет ее.

- Я знаю, что что-то происходит! Я вижу это в твоих глазах. Ради всего святого, она будущая герцогиня. Почему ты выбрал именно ее? Она вне твоей досягаемости. Прими это.

Мое сердце замирает на месте. Они говорят обо мне? Я перехожу от ноги к ноге с тревогой, как я продолжаю подслушивания, любопытно, как никогда, чтобы узнать, почему там говорят обо мне.

- Она может сама принимать решения, - Мистер Томлинсон раздраженно отвечает.

- Нет, она не может. Она всегда делает неправильный выбор. И это совсем другое дело. Сколько раз тебе приходилось ее наказывать? Слишком много, это точно. Каждая девушка, которую я послала тебе до того, как Вайлет, стала такой же послушной через несколько дней после того, как ты впервые наказал их. Почему она этого не сделала? Мы должны приручить ее и сделать из нее респектабельную женщину к тому времени, как она уйдет отсюда, или у нас будут проблемы, - Мисс Уикхэм говорит в отчаянии.

Кажется, я слышу смех Мистера Томлинсона. - У нее наверняка есть собственный разум. Я пытаюсь достучаться до нее, но она продолжает быть непослушной. Как будто ее не волнуют последствия.

Мисс Уикхэм фыркает: - Ну, тогда… Я предлагаю тебе повысить уровень наказания, пока у нее не будет выбора, кроме как подчиниться. И ради всего святого, прекрати флиртовать с ней! Ты знаешь, что вас никогда не будет. Останови это безумное влечение к ней, пока все не вышло из-под контроля. Это приказ. Ослушаешься меня? И ты потеряешь свою работу. Уверена, ты знаешь, что такому молодому человеку, как ты, будет трудно найти новую должность. Особенно ту, где вам предлагается согнуть молодых девушек над своим столом и отшлепать их. Я ясно выразилась?

Есть тревожная пауза, и я боюсь, что они могут выйти и увидеть меня, но тогда он отвечает медленно и жестко. - Я ничего не чувствую к девушке. Ты должна это понимать. Я сделаю, как ты говоришь, и увеличу свои наказания, насколько это потребуется. И я также удостоверюсь, что она знает, что я ничего не чувствую к ней. Довольна?

- Очень, - она говорит, и я слышу ухмылку в ее голосе, но мои чувства просто раздавлены.

Несмотря на то, что он мог просто говорить эти вещи для пользы директрисы, это не делает его слова менее болезненными, и я не знаю, почему мне не все равно. Он говорил так серьезно. Он ничего не чувствует ко мне? Даже когда он поцеловал меня прошлой ночью и едва выпустил меня из поля зрения?

Я чувствую, как мои эмоции сходят с ума, и я едва могу видеть сквозь слезы, которые быстро заполняют мои глаза. Я даже не знаю, почему я плачу. Я должна ненавидеть этого человека. Я действительно ненавижу этого человека.

Так почему же я чувствую себя преданной и обиженной его откровением? Он, наверное, не это имел в виду.

Продолжая стоять с тревогой, я вдруг больше не слышу, как они разговаривают. Чем они занимаются?

Просто стояли и смотрели друг на друга? Я в замешательстве, когда слышу, как предмет падает на пол, и мягкий вздох исходит от Мисс Уикхэм.

Я боюсь, потому что думаю, что они могут выйти. Прежде чем они выйдут из кабинета Мистера Томлинсона, я поднимаюсь по лестнице в свою комнату.

Комментарий к Twenty Six

Блять. Тупая училка.

Чем же они там занимаются с МТ? _

========== Twenty seven ==========

Как только я добираюсь до своей комнаты, я вздыхаю с облегчением.

Слава небесам, что Лидии нет внутри. Вместо этого я вижу горничную, которая направляет меня в мою новую комнату, дальше по коридору. Это дверь сразу после комнаты Мистера Томлинсона.

Помимо этого есть только дверь на лестницу, которая ведет на чердак. Я в самом конце коридора.

Я быстро возвращаюсь в свою комнату, чтобы сделатьнеобходимое, что мне нужно на ночь, так что я могу спать в своей новой комнате. Я ни за что не проведу еще одну ночь с Лидией.

Я пытаюсь сдержать слезы, но это невозможно. Я чувствую себя преданной и обиженной, хотя не должна. Он поцеловал меня, да. Но он никогда не говорил мне, что он на самом деле чувствует.

Поэтому я не должна так удивляться, что ему на меня наплевать.

Быстро, я схватила свою пижаму, зубную щетку и всё, что нужно для сна. И я спешу. Но когда я выбегаю за дверь, я чуть не врезаюсь в самого Мистера Томлинсона. Кажется, будто он стоял там, а не проходил мимо.

— Вайлет! — он задыхается и берет меня за руки, чтобы я не упала.

Я вырываюсь из его рук и избегаю его взгляда, потому что знаю, что плачу, и не хочу, чтобы он видел мой размазанный макияж. Я пытаюсь сбежать, но он снова берет меня за руку.

— Вайлет, ты плачешь? — спрашивает он с беспокойством.

— Нет, почему ты так думаешь? — говорю я с сарказмом, тщетно пытаясь вырваться из его рук.

Он поджимает губы и смотрит вниз по коридору, прежде чем подойти ближе ко мне. Я раздражаюсь и продолжаю пытаться оттолкнуть его. Теперь он прижимает меня к стене, когда я пытаюсь уйти от него как можно дальше, и его безупречное лицо слишком близко.

— Уходи отсюда! Я не хочу тебя сейчас видеть! — умоляю его я, предметы в моих руках падают на пол.

— Я хочу объясниться, потому что мне кажется, что ты сделала несколько ложных предположений, — он шепчет, его пальцы обвиваются вокруг моих запястий.

— Что тут объяснять? Очевидно, тебе плевать на дерьмо. Какого черта ты целовал меня прошлой ночью, если собирался игнорировать меня после этого? Я знаю, кто ты. Ты просто играешь с моей головой и сводишь меня с ума только потому, что можешь. Ну, это больше не будет работать! Я знаю, что ты ничего не чувствуешь ко мне, так что держись от меня подальше! — шиплю я, начиная плакать еще больше.

— Вайлет… почему ты так думаешь? — его голос хриплый, и он выглядит удивленным и разочарованным. — Если бы ты только позволила мне объяснить-

— Нет! Мне надоело слушать твою мерзкую задницу. Все, что тебе во мне нравится, это то, что ты можешь отшлепать меня. Разве это не правильно? Что это было? Я ничего не чувствую к этой девушке. И я прослежу, чтобы она знала, что я ничего не чувствую к ней. Ты собираешься отрицать, что ты не только что сказал это? — плюнула сердито, и я даже не заметила, что я только что призналась в подслушивании.

Выражение его лица бледнеет, и это первый раз, когда я видела его искренне ужасающимся. Его лицо застает меня врасплох. Он смотрит… крайне огорченным. — Ты подслушивала?

— Ну… Да, — говорю мягко, беспокоясь, что он может решить наказать меня. И только тогда я понимаю, как много я клялась, что это лицо (?).

-Как долго ты там пробыла? — он спрашивает, паникуя, как будто он беспокоился, что я слышала что-то, чего не должна была.

— Я ушла, когда вы оба перестали говорить. Я думала, ты собираешься выйти.

Я смущена, когда он выглядит облегченным, как будто я ушла до того, как случилось что-то огромное. Больше чем-то, что я уже слышала. Он смотрит мне прямо в глаза: — Хорошо, послушай меня. То, что ты слышали там, было полным и полнейшим дерьмом. Я-

— Да, точно! Не надо мне врать! Я знаю, что-

— Вайлет заткнись на секунду и дай мне договорить! — он говорит резко, крепко сжимая мои предплечья, и я закрываю рот.

Он глубоко вздыхает, хмурится, а затем понижает голос, бросая несколько быстрых взглядов в обе стороны. — То, что я сказал Мисс Уикхэм, не было правдой. Я сказал это только для того, чтобы сделать ее счастливой и думать, что я на самом деле делаю то, что она хочет. Не обращай внимания на все, что там произошло. Она манипулирующий маленький ублюдок, который знает, как получить то, что хочет… так же, как и я, как ты, вероятно, знаешь.

— Но… ты был так убедителен. — шепчу я.

— Я знаю. Я просто. . Я не имел в виду то, что сказал. И когда я сегодня утром видел тебя. Я сделал это только потому, что она смотрела. Она не хочет, чтобы мы… — его голос затихает, когда он делает паузу. Его лицо вспыхивает немного, но трудно сказать, в тусклом освещении зала.

— Она не хочет, чтобы мы что? — я уговариваю, желая услышать слова, исходящие от него.

— Она не хочет, чтобы мы становились… вовлеченными. Особенно, учитывая, что ты будущая герцогиня и все такое. Она видела нас прошлой ночью на балконе. Ты знаешь… любой вид притяжения между учителем и учеником запрещена. Я просто пытался заставить ее поверить, что я не собираюсь идти дальше с тобой.

Я перестаю дышать, когда он наклоняется вперед, чтобы посмотреть мне в глаза. Напряжение между нами невыносимо велико. Почему он всегда так делает? Как только он приближается ко мне, я теряю здравый смысл и могу только представить, как он целует.

Я должна злиться на него, чтобы быть уверена, что он говорит правду.

Он выглядит отчаявшимся, когда он говорит медленно и ясно: — Я обещаю тебе, все это дерьмо, когда я говорил о том, что ничего не чувствую к тебе, было ложью.

— Так… что это значит? — спрашиваю я, мой голос чуть выше шепота. Я заставляю себя перестать трястись. Я знаю, что он может сказать, как сильно дрожат мои руки, а глаза — как блюдца. Почему мое сердце так бешено бьется, когда он так близко?

Подняв бровь, уголки его рта слегка завиваются, и глаза восхитительно морщатся. — Читай между строк, любовь моя.

Что. Он только что косвенно сказал мне, что он…

Я слегка открываю рот от благоговения, и его взгляд скользит по моим губам. Но прежде чем я успеваю моргнуть, наши рты столкнулись, и он толкает меня в стену, когда я подтягиваю его ближе и завязываю пальцы в его волосах. Меня даже не волнует, как мы перешли от споров к поцелуям за считанные секунды. С ошеломляющей страстью, он практически поедает мои губы, когда он жадно целует меня, и его руки опускаются, чтобы схватить мою задницу.

Я стону смущающе громко на невероятно горячем действии, и он смеется, но быстро говорит хрипло против моих губ: — Шшш, любовь. Мы не хотим, чтобы нас слышали.

Я тащу его воротник, когда беру ручку своей двери вслепую и толкаю ее. Он понимает и сразу же приступает брать мои бедра в свои большие руки, и он поднимает меня без особых усилий, оборачивая мои ноги вокруг его талии.

Я отказываюсь перестать целовать его, когда он несет меня обратно в мою старую комнату и закрывает дверь, запирая ее после этого.

Но вместо того, чтобы просто согласиться поцеловать меня, он направляется к моей кровати и бросает меня в нее. Моя спина упала на матрас, и мой мозг в руинах, мое тело в огне, и я едва могу вдыхать достаточно кислорода, чтобы оставаться в сознании.

Я чувствую, что я пролетаю над гребаной радугой, когда он снимает свою жесткую куртку, а затем он взбирается на меня, прижимая губы к моей шее. Я ахаю, а мои руки скользят по его шее и впиваются в его волосы.

— О… Мистер Томлинсон, — я глубоко дышу.

— Луи, — он быстро поправляется, но осторожно.

— Луи, — я улыбаюсь самой себе.

— Не думай о том, что я сказал Уикхэм, — он говорит, отчего покалывает кожу моей шеи. — У меня есть чувства к тебе, Вайлет. Я забочусь о тебе.

Я закрываю глаза, чувствуя, как приливная волна счастья пронзает мое сердце и душу.

Его рука соблазнительно скользит по моему боку, и он пальцами подол короткой юбки моей школьной формы.

Я медленно умираю внутри при его следующих словах. — Дорогая, я думаю, что пришло время для этой маленькой школьной формы, хм?

Кажется, я не могу выразить словами, когда я снова прижимаю его лицо к себе, кусая его нижнюю губу так сексуально, как только могу. Он тяжело дышит и его язык вырывается наружу, чтобы попробовать мой.

Я никогда не позволяла себе думать о том, чтобы сделать это с ним, потому что это никогда не было даже на столе.

И я понятия не имею, что я думаю об этом сейчас. Или, если это хорошая идея. Все, что я знаю, это то, что я хочу его.

И я хочу его прямо сейчас.

Затем он отсоединяет наши губы на мгновение, чтобы посмотреть на меня. Я вижу чистое желание в его глазах. Его сине-зеленые глаза настолько расширены, что почти черные. Я никогда не видела ничего более горячего.

Я не понимаю, что кивнула головой, пока его пальцы не доходят до пояса моей юбки. Его пальцы немного скользят под ней, но затем что-то происходит.

Я смутно слышу, как открывается дверь моего шкафа, и через две секунды человек ударяет лампу в голову Луи.

Я задыхаюсь от удивления и вижу, как Луи сваливается с моей кровати на пол без сознания, когда кручу головой, чтобы посмотреть, кто посмел навредить моему учителю.

У меня чуть приступ паники не случился, и я отпрыгиваю, уставившись на него.

Злоумышленник ставит лампу обратно на тумбочку и хмурится. — Значит, он не только шлепает тебя. Но теперь он еще и сексуально нападает на мою младшую сестру?

— Лиам? — заикаюсь я в неверии.

Комментарий к Twenty seven

Блять.

**ДАВАЙТЕ СОБЕРЕМСЯ ВСЕ ВМЕСТЕ И ОТПИЗДИМ ЛИАМА**

СУКА

========== Twenty eight ==========

— Лиам? — заикаюсь я в неверии.

Мой рот открывается, а затем закрывается, когда я сижу в шоке, чувствуя, что миллион вопросов крутится в моем мозгу, но ни один из них не доходит до моего рта. Я смотрю на Луи, который валяется между моей кроватью и кроватью Лидии, и не похоже, что он проснется в ближайшее время.

Я оглядываюсь назад на Лиама, который свирепо смотрит на Луи и выглядит потрясенным.

Потом вдруг кто-то дергает дверную ручку и потом начинает стучать в дверь.

Я паникую, когда слышу приглушенный голос Лидии: — Вайлет, впусти меня!

Итак, теперь не только мой учитель лежит на полу моей спальни без сознания и пиджака, но и мой брат, предполагаемый убийца, я могла бы добавить, также здесь со мной.

Оба из которых, связаны к весьма строгим правилам, которые я нарушила, влекут за собой только самые суровые наказания.

И теперь Лидия хочет присоединиться к вечеринке. Что может быть хуже?

Несмотря на то, что в этой ситуации нет ничего смешного, мне хочется смеяться.

— Лиам! Что ты делаешь в моей комнате? — шиплю я, маскируя свое нежелательное развлечение, когда я вскарабкиваюсь с кровати и выпрямляю свою униформу.

— Нет, я должен задать первый вопрос. Почему этот урод пытался заставить тебя раздеться? — он подошел ко мне и проверил, все ли со мной в порядке.

Лидия продолжает кричать через дверь: — Открой дверь! Что ты вообще там делаешь?

— Я звоню по скайпу моей бабушке, можешь отстать?

Я кричу на нее, а потом возвращаюсь к Лиаму. — Он не принуждал меня к этому! Ты ничего не понимаешь. Все изменилось.

— Тпру. Вайлет. Что именно изменилось? — он тщательно проверяет слово.

— Я, черт возьми, не знаю. Я

просто раздражена, что тебе пришлось прервать меня в такой момент. Как ты сюда попал, и почему ты в моей комнате? — с нетерпением его спрашиваю. Я слишком взволнована, чтобы обнять его в знак приветствия и быть взволнованной, что он здесь. Он просто инспектирует меня, как будто Луи мог причинить мне боль.

Но Лидия продолжает быть надоедливой сукой. — Это тебе не бабушка! Я слышу мужской голос!

— Это сказал мой дедушка. Ты оглохла? — кричу я.

— Хорошо, мы поговорим о твоем учителе позже, но мы поговорим о нем. Но послушай, Ви… — он понижает голос и внезапно становится серьезным, полностью игнорируя Лидию. — У меня какие-то неприятности. Кто-то нашел меня там, где я прятался, и они преследовали меня и пытались поймать. Мне больше некуда было идти.

— Больше некуда пойти? Значит, ты просто решил вальсировать прямо в оживленную школу-интернат, где любой может увидеть тебя, и спрятаться в моем шкафу, которым я случайно делюсь с кем-то другим? — подытожила я для него сомнительно.

Он выглядит застенчивым, но кивает и пожимает плечами: — Я отчаянный, сестра.

— Я скажу. Как ты вообще попал сюда незамеченным? — спрашиваю я с любопытством.

— Ввошел через окно, за секунду перед тем, как ты и твой учитель вошли. Важно то, что мне нужно где-то остановиться. Но… ты делишь эту комнату? Разве ты не говорила мне раньше, что твоя соседка классная и никогда никому не расскажет обо мне? — он хмурится.

Я громко смеюсь. — Поверь мне, она совсем не крутая. Она чертова психопатка, которая сделает все, чтобы меня унизить. Но я бы сделала то же самое с ней, так что мы квиты. Но в любом случае, нет, ты не можешь оставаться в этой комнате. Но так уж случилось, что сегодня я переезжаю из этой комнаты в новую комнату, одна. Ты можешь спрятаться в моем новом шкафу, пока не выяснишь, куда ты пойдешь, хорошо? — я предлагаю, а затем вдруг вспоминаю, что Луи на полу.

— Луи! — я задыхаюсь и спешу встать на колени рядом с ним. Я пожимаю ему плечи, но он даже не шевелится. — Мистер Томлинсон, проснитесь!

— Расслабься. Он придет в себя через пару часов или около того, — Лиам уверяет меня.

— Пару часов или около того? Лиам, что ты наделал? Он не может здесь оставаться! Кто-то будет искать его, и время чтения вот-вот начнется! Ебать, я так облажалась. Что мне делать? Я не могу спрятать вас обоих здесь! Лидия ждет снаружи, чтобы наброситься! — я в панике бреду, касаясь маленькой шишки на голове учителя. Там немного крови, но нет ничего, что не заживет.

— Прости меня! Я просто не мог позволить этому извращенцу так с тобой обращаться. Последний раз, когда я его видел, он угрожал мне и выглядел так, будто собирается съесть тебя живьем, — Лиам извиняется и встает на колени рядом со мной. — Скажи честно, что он сделал после того, как я ушел в прошлый раз? Ты сказала, что все будет хорошо.

— Он… э… — мой голос затихает, и я избегаю смотреть на Лиама. Я не собираюсь говорить ему, что Мистер Томлинсон привел меня в свою комнату, снял свою рубашку и отшлепал меня по кровати, прежде чем просить удовольствия. Не получится. Лиам никогда не узнает. — Ничего слишком плохого. Слушай, нам нужно вытащить вас обоих отсюда, пока Лидия не попросила ключ, — говорю я срочно, пытаюсь забрать Луи самостоятельно.

Он на самом деле выглядит великолепно, лежа на полу без сознания.

Какого черта я только что так подумала?

— Я вытащу его отсюда. Просто убедись, что в зале чисто, — Лиам предлагает и отталкивает меня в сторону, чтобы он мог забрать Луи. Я киваю, качаю головой, чтобы мыслить трезво, а затем я бросаюсь к двери, где Лидия все еще скулит, чтобы войти.

— Лидия, я выйду через пятнадцать минут. Спустись в библиотеку. Уже почти время для чтения, — звонок в дверь.

— Но я хочу поправить свои волосы! — она дуется.

— Просто уходи, все в порядке! Мой дедушка при смерти, и я прощаюсь с ним в последний раз, потому что сейчас я не могу быть дома, — я отвечаю, оглядываясь на Лиама, который задыхается от смеха.

Она ворчит и пинает дверь, прежде чем мы услышим ее бормотание: — Хорошо, — а потом она топает обратно по коридору к лестнице.

Как только я понимаю, что она ушла, я открываю дверь, выглядывая в коридор.

Я подхожу, чтобы забрать куртку Луи, и говорю Лиаму, что в коридоре чисто, а потом открываю дверь.

Лиам перекинул Луи через плечо и вынес его за дверь. Нервно, я продолжаю следить, чтобы никого не было вокруг, и я бегу к двери Мистера Томлинсона вниз по коридору и пробую покрутить ручку. Но, конечно, она заперта.

Я стону и шлепаю себя по лбу. — Почему я?

— Посмотри в его карманах, — Лиам инструктирует.

Немного обыскав карманы Мистера Томлинсона, я робко прошлась сначала по карманам пиджака, потому что держу его, но не нашла никаких ключей.

— Лиам? — говорю я с тревогой, начинаю волноваться и боюсь, что кто-то придет и увидит.

— Проверь карманы его брюк, — спокойно говорит он.

Мое лицо краснеет, но я быстро засовываю мою руку в один из карманов брюк Мистера Томлинсона.

Как и ожидалось, я чувствую что-то большое через дорогой материал. Наш поцелуй определенно кого-то возбудил.

Наконец, я нахожу строку ключей, которые быстро вынимаю. — О, хвала Господу, — я облегченно вздыхаю и начинаю глушить ключи в замке.

Когда я нахожу правильный, я рывком открываю дверь и позволяю Лиаму войти первым. — Просто положи его на кровать, аккуратно. Нежно, я сказала! — я подбежала и посмотрела на Лиама за то, что он небрежно бросил Луи на кровать.

Перед тем, как уйти, я подправляю его руки так, чтобы он думал, что просто заснул там, когда проснется.

Он выглядит, как ангел, лежащий там. Что, если он не вспомнит, что произошло между мной и ним? Или… что, если он вспомнит…

А еще он вспомнит, как его ударили по голове…

— Идем, Вайлет, — Лиам машет рукой перед моим лицом, и я смущенно понимаю, что смотрела на своего учителя с мечтательным взглядом.

— Прости… давай отведем тебя в мою новую комнату, — говорю я и смотрю на пол, хватаю его за руку и вытаскиваю из спальни Мистера Томлинсона как можно быстрее.

Мне нужно выяснить, как я могу спрятать Лиама в своей спальне, чтобы никто не узнал. Горничные приходят все время убираться, но я полагаю, что он может просто прятаться в шкафу, когда они приходят, так как они не беспокоят наши шкафы.

И он оставил это вне вопроса. Я сделаю для него все, даже если придется рискнуть всем, позволив ему остаться здесь со мной.

Черт побери.

Если кто-нибудь узнает, что я прячу предполагаемого мертвого убийцу в своей спальне, меня сожгут заживо.

Комментарий к Twenty eight

Сука. Давайте умрем все вместе. Лиам чертов говнюк. Боже, блэт.

*Луи возбудился ヽ(^。^)丿*

========== Twenty nine ==========

Вскоре, Лиам и я в безопасности в моей новой комнате я выпалиливаю. — Так у тебя проблемы? Это плохо?

Он подходит к односпальной кровати и плюхается на нее, потирая затылок. — Да. Это плохо.

— Насколько плохо? — неуверенно спрашиваю. Когда он не смотрит мне в глаза, как обычно, я знаю, что что-то происходит.

— Я думаю, что мама ищет меня, — он говорит тихо, осторожно, не зная, как я буду реагировать.

Я совершенно удивлена. Мама думает, что он мертв. Зачем ей его искать?

Он продолжает: — Она отправила своих лучших людей искать меня. Я знаю, потому что видела Брэкена и еще нескольких. Они шныряли вокруг места, где я остановился, спрашивали обо мне, и поэтому я ушел. Они не видели меня, но они подозревали, что я был там. Я думаю, мама все это время подозревала, что я никогда не умирал той ночью в огне.

Холодная дрожь пробегает по моему телу, когда я вспоминаю ту ужасную ночь пять лет назад. Все думали, что Лиам убил нашего отца, используя огонь как прикрытие, и поэтому он был вынужден инсценировать свою смерть и сбежать… Или быть отправленным в тюрьму на всю оставшуюся жизнь.

— Значит, ты снова баллотируешься, -размышляю я, жалея его. Последние пять лет у него были тяжелые времена, он был мертвецом и все такое.

— Не все так плохо, хотя. Я буду с тобой некоторое время, — он улыбается и гладит кровать рядом с ним.

Я с удовольствием сажусь и крепко обнимаю его. Если честно, я все еще немного удивлена его видеть. В один момент мы с Мистером Томлинсоном целуемся, а в следующий я прячу своего беглого брата и бросаю человека без сознания в его комнату. Кстати, я искренне надеюсь, что с Луи все будет хорошо.

— О, боже! — я вдруг ахаю, подпрыгнув. — Я так опаздываю на время чтения! У меня будут большие неприятности!

— Вау, ты действительно беспокойный студент. Вечно попадаешь в неприятности, — Лиам дразнит, когда я бегу к двери.

— Оставайся здесь. Я запру дверь, и если ты думаешь, что кто-то может войти, спрячься в шкафу, — инструктирую его, а затем поспешу за дверь.

Когда я бегу по коридору, что, конечно, противоречит правилам, я понимаю, что моя форма кривая. Моя блузка не заправлена, и мои гольфы сползли вниз. Даже верхние кнопки расстегнуты, показывая гораздо больше моей груди, чем уместно в этой школе, и мой бюстгальтер выглядывает.

Лиам видел меня в таком состоянии… Как неловко.

Но я улыбаюсь, вспоминая, как руки Луи плыли по моему телу, развязывая и расстегивая.

Не важно, что он отмахнулся от меня этим утром. Я поверила ему, когда он сказал, что не имел в виду. Понятно, почему он это сделал.

Я поправляю униформу, прежде чем прихожу в библиотеку внизу, а потом проскальзываю внутрь, виновато глядя на хмурое лицо Мисс Уикэм. Все смотрят на меня, как обычно.

— Вайдет, почему ты опоздала? Опять? — она вздыхает, явно раздраженная мной.

— Мне очень жаль, мадам! Я была так сосредоточена на учебе, что забыла посмотреть на время, — извиняюсь и сажусь рядом с какой-то случайной девушкой, с которой я никогда не разговариваю. Я заметила, что она отсаживается от меня.

— Ты опоздала на двадцать две минуты, юная леди. Когда мы закончим здесь, ты получишь двадцать две порки. Она громко объявляет об этом, а затем кивает Стефани, чтобы продолжить чтение Эммы «Джейн Остин».

Мои руки немного дрожат от ее слов. Я настаивала на том, что даже если мы с Луи можем полюбить друг друга, он все еще тот, кто наказывает меня. На мой взгляд, это крайне неудобно.

Превратится ли он снова в жестокого учителя? Или он оставит это в покое и будет полегче со мной? Я извиваюсь на своем месте, когда вспоминаю, как больны и унизительны его наказания.

***

К тому времени, когда время чтения закончится, и мы будем уволены, Мисс Уикхэм застукает меня в зале и резко, но тихо говорит: — Найди Мистера Томлинсона и скажи ему, что ты должна быть наказана. Я не уверена, почему он не посетил время чтения.

Я киваю и иду обратно по лестнице, радуясь, что директриса школы не почувствовала необходимости искать самого Мтстера Томлинсона. Интересно, когда он проснется.

Уже почти 8:30, и я останавливаюсь, чтобы забрать вещи, которые я уронила возле комнаты Лидии, когда мы с Луи начали целоваться. Я приношу их в свою комнату и когда я вхожу, я задыхаюсь, когда вижу Лиама.

— Боже мой, ты меня напугал! Я забыла, что ты здесь, — я кладу предметы на мою кровать, и он смеется надо мной.

— Ты забыла, что я здесь? — он сомнительно повторяется.

— Я задумалась, — защищаюсь я. — И понизь свой голос. Мы не хотим, чтобы люди слышали наш разговор.

— О чем ты думала? — он с любопытством спрашивает. Он прислонился к комоду, играя нитками ковра.

— Ну, я немного опоздала. И она не очень обрадовалась этому, — говорю неуверенно. Я не хочу, чтобы Лиам знал подробности о моих наказаниях. Это унизительно.

— Так… у тебя были неприятности? — он мягко подталкивает меня. Он выглядит серьезным, но я слышу в его голосе намек на развлечение.

— Да. Но это тебя не касается, — говорю я твердо. Мои щеки покрываются румянцем.

Когда я сажусь на матрац, я осматриваю его и замечаю, как его выражение лица падает.

— Он собирается это сделать, не так ли? — он шепчет, имея в виду Луи.

Закусывая губу, я пожимаю плечами. — М-м-м.

— Мне не нравится, что он вот так трогает мою сестренку. Ты уже говорила, что он жесток.

— Я больше не маленькая, Лиам. Я могу о себе позаботиться. И он не так жесток, как раньше, — я уверяю его, вставая и положив руки на бедра. — Теперь, где ты собираешься спать? Я имею в виду, если бы ты спал на сиденье вон там, и кто-то случайно вошел ночью по какой-то причине, это было бы плохо. Но ты не можешь спать в шкафу. Или ванной, если на то пошло.

— Кто войдет в твою комнату посреди ночи? — подозрительно спрашивает он.

— Я не это имела в виду. Ничего страшного, — я раздраженно уставилась на него. — Я не это имела в виду… Я имела в виду одну из горничных или типа того!

— Э-э-э. Конечно, — он говорит с сарказмом, скрестив крепкие руки на груди.

И мы сидим так несколько часов, разговариваем и спорим о таких мелочах, как брат с сестрой, пока мы оба не зеваем и не можем придумать больше вещей, о которых можно поговорить. Я решила уложить Лиама спать на сиденье, а я просто запру дверь на ночь. Я готовлюсь переодеться в пижаму в ванной, но вдруг раздается стук в дверь.

— Быстро! В кладовку! — шиплю я на Лиама, но он уже летит через всю комнату и ныряет в маленькую гардеробную. — Что бы я ни делала, не выходи!

Спокойно собравшись, я глубоко вдыхаю и открываю дверь, чтобы найти Луи, стоящего там в полном замешательстве.

Его волосы все грязные от того, что я запутывала мои руки в них раньше, и его глаза выглядят немного сонными. Я застываю и борюсь с улыбкой на моем лице, желая знать, что он помнит.

— Э… Привет, — он заикается, чешет затылок. — У тебя… ? То, что я пытаюсь сказать, это… Ты точно знаешь, что произошло после? Знаешь, я не совсем понимаю, что я пытаюсь сказать, — он проклинает себе под нос. Вообще-то мило, что он не может подобрать слова.

Я слегка смеюсь, но это вынужденно, и я чувствую себя идиоткой после этого. — Ну, ты понимаешь… Это было действительно забавно. Мы целовались и все такое, а потом ты… вроде как сильно ударился головой о спинку кровати и вырубился, — я затаила дыхание, надеясь, что он поверит в мою ложь. Я, вероятно, выгляжу жесткой и жуткой, когда стою там с тревогой, сжав кулаки и широко открыв глаза.

— О… правда? Я помню, как целовал тебя в твоей комнате. И… и… черт возьми, я не знаю! — он раздраженно поднимает руку. — А потом я просыпаюсь на кровати, как будто был там весь день. Ты можешь это объяснить?

О…

Я не могу точно сказать ему, что я и моя могучая грубая сила лично перенесли его из комнаты Лидии в его собственную комнату без какой-либо помощи. И в школе нет никого, к кому бы я могла обратиться за помощью. Есть только один путь.

— Ну, Луи, я вроде как… — голос затихает, поскольку я не могу придумать ни одного объяснения, которое не звучит идиотским или ложным. Поэтому я просто выпалила. — Отнесла тебя.

Его брови цинично поднимаются. Он в этом не убежден. — Ты меня несла?

Очевидно, что у меня нет сил нести его, но что, черт возьми, я должен сказать. — Дв, — я слишком быстра и готова ущипнуть себя. — Я не хотела, чтобы кто-то нашел тебя в моей комнате, поэтому я сделала то, что нужно было сделать. И позволь мне сказать тебе, ты один тяжелый человек, — говорю я ему весело и хочу исчезнуть, потому что я не могу поверить в глупые вещи, которые продолжают выходить из моего рта.

Температура моего тела повышается, когда он подходит ближе ко мне и смотрит на мое тело. — Виолетта, дорогая. Ты не случайно говоришь мне ложь?

— Н-нет? — пищу я, глядя ему в глаза. — Я имею в виду, нет. Я честна.

— Вайлет, — но я перебиваю его.

— Я опоздала на чтение.

Когда его взгляд скользит от моей груди до моих глаз, я вижу волнение, сверкающее в его глазах. — О?

— И Мисс Уикхэм сказала мне, чтобы сказать тебе, что… ну… — мое предложение исчезает, когда он начинает ухмыляться мне. Как будто он не может скрыть это. Мне все еще кажется странным и довольно жутким, что он любит шлепать меня. Я действительно не хочу этого.

Я чувствую себя ребенком, когда он это делает, и я не понимаю, какое удовольствие он получает от этого.

— И ты должна быть наказана?

— Да, — отвечаю мягко, с позором свесив голову.

Но я удивляюсь, когда он осторожно наклоняет мое лицо. — Ну, тогда… Увидимся завтра рано утром, сразу после завтрака. Будь в моем офисе ровно в 8:15. И дорогая, не опаздывай.

— Но-

— Никаких «но», — он говорит, и я смутно помню, как он говорил мне раньше.

Я снова открываю рот, чтобы ответить, но он поворачивается и уходит по коридору. Я ошеломлена и нервничаю, думая о том, что он собирается сделать со мной теперь, когда несколько вещей изменились между нами.

Комментарий к Twenty nine

БАБЫ, БАБЫ, ЛУИ ЖИВОЙ

========== Thirty ==========

На часах 8:16, когда я подхожу к офису Луи и тихо стучу, глядя в обе стороны по коридору. Мое сердце громко стучит в груди, и я чувствую, что могу упасть в обморок. Как будто это первое наказание от него снова и снова.

Страх, который я чувствую, ошеломляет.

Он открывает дверь, одетый в свой обычный черный костюм с уложенными волосами, но на этот раз он не выглядит так, как будто он пытается казаться профессионалом. Хитрая ухмылка на его лице, а его забавные голубые глаза смотрят на меня бесстыдно.

— Входи, — он говорит, отступая в сторону.

Когда я прохожу через дверь, я спотыкаюсь о свои ноги и неблагодарно ловлю равновесие, чтобы не упасть на пол. Я чувствую его руки на себе.

— Нервничаешь? — спрашивает он насмешливо, но по какой-то причине мне не хочется давать ему пощечину, как обычно, когда он дразнит меня моими наказаниями.

— Нисколько, — говорю я ему смело.

— Разве это так? Пожалуйста, встань рядом с моим столом, — он инструктирует, жестикулируя к офисному столу боли.

Робко я подхожу, чтобы встать рядом с ним, складываю руки и неуверенно смотрю на него. Я вижу, как он верекатывается с одной ноги на другую, пока просто смотрит на меня.

— Разве? — он вдруг спрашивает, делая шаг ко мне.

— Нет… — отвечаю я честно.

— Когда я наказываю тебя, что ты чувствуешь? — он хочет знать.

Интересно, почему он спрашивает меня обо всех этих вещах, которые я останавливаю, слегка покраснев, я отвечаю: — Смущенно.

— Что, если бы ты не чувствовала себя смущенной? Или что, если бы ты почувствовала что-то в дополнение к смущению? — предлагает, и теперь он прямо передо мной, дышит неровно, как я.

— Что еще я буду чувствовать, кроме унижения? — спрашиваю я с любопытством, смещаясь назад, пока моя задница не прижимается к жесткому краю стола.

— Ты могла чувствовать… волнение. Ожидание, — он колеблется, чтобы наклониться ближе к моему лицу, прежде чем соблазнительно прошептать. — Возбуждение.

Моя кровь пульсирует в венах, и я чувствую невидимое тепло, обжигающее мою кожу. Я понятия не имею, как он мог сделать меня такой слабой, просто сказав эти несколько слов.

— Не знаю, смогу ли я это сделать. Я

не люблю, когда меня наказывают. Я чувствую себя ребенком, которому делают выговор. Мне не пять, — говорю ему мягко, полностью осознавая близость его тела к моему прямо сейчас.

— Ты не должна чувствовать себя ребенком.

— Не понимаю. Я не понимаю, почему ты хочешь меня… — тихо шепчу я, широко раскрыв глаза, потому что не могу оторвать взгляд от его.

— Могу я тебе показать? Ты позволишь мне сделать это? — он спрашивает. Он не прикасается ко мне, что я нахожу довольно странным, так как ему было трудно держать руки при себе в последнее время.

Я колеблюсь лишь мгновение, прежде чем решу. — Да, — говорю я, прежде чем передумать.

— Доверяешь ли ты мне? — он спрашивает серьезно.

— Не совсем, — отвечаю я, а он ухмыляется.

— Я, вероятно, заслуживаю этого. Надеюсь, мы сможем это изменить. Теперь, Вайлет. Почему бы тебе не сказать мне, почему я должен наказать тебя? — его брови выжидающе поднимаются.

Мой разум внезапно уходит в пустоту, и я ничего не могу придумать. Он наклоняется вперед, его рот дразняще близко к моей щеке, но не контактирует, и я болезненно взволнована. — Я не знаю.

— Ты ничего не знаешь? — он хмурится, и мне приходится прикусывать язык, когда его руки находят путь к моей талии. Мне нравится это. Он был сексуальным и дразнящим.

— О… Я опоздала на время чтения, — вспоминаю сейчас и чувствую, как мое сердце трепещет, когда его губы прижимаются к царапине на моей щеке.

Я хочу от него большего. Я хочу поцеловать его, как мы целовались прошлой ночью.

— Знаешь что, я хочу заключить с тобой сделку, — он говорит, и когда я продолжаю слушать, он продолжает: — К тому времени, когда мы закончим здесь, Если ты не промокнешь для меня, чтобы я знал, что тебе действительно это не нравится, и я не буду наказывать тебя в течение двух полных недель подряд, независимо от того, насколько ты непослушна. Но, если ты мокрая, тогда я буду знать, что ты тайно делаешь так, и я буду продолжать твои наказания, как обычно, — говорит он в мои губы, и я едва могу дышать после его слов. Почему я всегда так шокирована, когда он открывает рот? Но в конце концов мне удается сказать: — Сделаем это, — я знаю, что не буду мокрой. Я презираю эти наказания.

Я вижу проблеск победы на его лице, но он быстро прячет его и отступает.

— Замечательно. А теперь, пожалуйста, повернись и нагнись над столом.

— Пожалуйста, это так неловко. Особенно после того, что случилось, — умоляю я его, чувствуя необходимость сопротивляться, в основном из-за гордости.

— Для меня это не неловко, — он говорит многозначительно.

Я неудобно извиваюсь, но делаю так, как он говорит. Я прижимаю локти к плоской части стола, а задница направлена к нему, и мне неловко. Мои щеки покраснели.

— Итак, Вайлет. В дополнение к тому, что ты опоздала на чтение прошлой ночью, я помню, как ты ругалась очень много. Ты веришь, что ты должна быть наказана за это? — спрашивает он, когда подходит к стене, чтобы принести свою порку.

— Полагаю, да, — я отвечаю, избегая его взгляда и незаметно шевеля ногами. Я чувствую что-то между ними, чего никогда раньше не чувствовала, пока Луи унижал меня. Я вдруг настороженно отношусь к этому чувству и стараюсь его игнорировать.

— Ты также будешь наказана за ругань. Скажи мне, ты хочешь надеть наручники на руки? — он спрашивает. Не могу поверить, что он только что спросил меня об этом.

— Нет, я действительно хочу этого, Луи, — я говорю мягко.

— Дорогая, во время наказаний ты зовешь меня Мистер Томлинсон или сэр.

— Простите, сэр.

— Ты не хочешь быть в наручниках. Так тебе не нравится быть уязвимой? Что я полностью контролирую тебя? — он толкает меня, прижимаясь к моей заднице. Я чувствую его. Боже мой, я его чувствую.

— Н-не очень? — я мысленно шлепаю себя за неуверенность. Что со мной происходит?

— О? Это заставляет твое сердце биться сильнее, когда я делаю это? — он продолжает, а затем он переворачивает мою юбку через спину, обнажая мои тонкие кружевные трусики. Я замолкаю в замешательстве, когда бьется мое сердце. Без сомнения, он смотрит прямо на мою одетую в трусики задницу, и из-за этого я чувствую себя… взволнованно.

— Ты чувствуешь волнение, когда я снимаю эти маленькие трусики по твоим ногам, пока они не падают у твоих ног? — спрашивает он хрипло и делает именно это. Из меня вырывается резкий вздох, когда я чувствую, как его пальцы скользят под поясом кружевного материала и медленно скользят по кривой моей задницы и по моим ногам до лодыжек.

Я даже не пыталась остановить его, как обычно. Почему так? Я не наслаждаюсь этим, не так ли? Конечно, я не собираюсь. Я чувствую себя униженной и уязвимой.

Но я почти хочу сопротивляться, когда Мистер Томлинсон берет мою юбку и тянет ее до упора и позволяет ей упасть на пол, чтобы присоединиться к моим трусикам. — Постой, — я шепчу, понимая, как это неправильно на самом деле. Я пытаюсь встать, но он останавливает меня.

— ТСС, — он прерывает. Его рука прижата к моей спине, удерживая меня. — Это необходимо для твоего наказания.

Звук ускользает из моих губ, когда его большая рука обхватывает одну сторону моей задницы, и прилив возбуждения льется по моему телу. Я чувствую покалывание и легкую боль между ног.

Нет, я не должна поддаваться этому.

Неправильно так себя чувствовать, когда он собирается… Отшлепать меня. Не так ли? Голова кружится при мысли, что он меня дисциплинирует. Он… контролирует меня. Впервые в жизни я с ужасом понимаю, что меня почти возбуждает эта мысль. Почти.

— Ты готова, моя дорогая? Я буду с тобой помягче, — он произносит тихо, как будто борется так же, как и я.

Я держу свои губы закрытыми, боюсь, что выдам свои мысли. АД стоит в стороне, когда он готовится наказать меня.

Я закусываю губу в ожидании.

Первый удар жалит, отдаваясь острой болью в моей заднице. Дыхание учащается.

Он дает мне еще один удар, и я закрываю глаза, сжимая руки вместе.

Таинственная боль между ног усиливается.

После третьего он останавливается и приближается ко мне, и его рука трется о мою задницу. Его руки почти такие же теплые, как моя раскаленная кожа.

— Сэр? — я вздыхаю. Я слегка покачиваю ногами, потому что ничего не могу поделать и надеюсь, что он не заметит.

— Расслабься. Я только успокаиваю твою кожу, — объясняет он, а затем снова отступает, чтобы возобновить шлепать меня.

Он делает еще несколько ударов на мою бедную задницу, пока она не станет неудобной и не начнет становиться довольно теплой. Но я едва могу оставаться в здравом уме. Я понятия не имею, почему я чувствую

подобно тому как так, как я. Возможно, это знание, что глаза этого великолепного мужчины имеют прекрасный вид на мою голую задницу. Или, может быть, это ощущение, что он контролирует меня. Я честно не знаю, но что бы это ни было, я никогда не была так напряжена во время наказания в моей жизни.

В моем растерянном состоянии я даже не считаю, сколько раз он меня шлепает. Конечно, больно, но мне кажется, что он пытается быть со мной проще. В прошлом было гораздо больнее.

Периодически он останавливается, чтобы потереть мои ягодицы, и когда он это делает, он приподнимает мою блузку немного выше по спине, открывая больше кожи, и мой ум сходит с ума.

Я не останавливаю его.

К тому времени, как он ударяет последний раз, мое тело дрожит, и я осторожно сжимаю ноги, чтобы он не заметил.

— Вайлет, — он поджимает, его куртка мягко касается моей кожи. — С тебя капает.

Я знаю, что да. Я чувствовала, как что-то стекает по моей ноге в течение последней минуты. Я прижимаю лоб к рукам от стыда. Это не правильно. Он намеренно сделал мне больно. Почему я теперь хочу его больше, чем когда-либо? Это все так запутанно.

— Постой так. Я скоро вернусь, — приказывает он, а затем оставляет меня там, склонившись над столом, полуодетую.

— Что? Почему ты всегда уходишь после того, как накажешь меня? — кричу я, но он уже уходит и закрывает дверь.

Я издаю громкий вздох, который сдерживала с тех пор, как он начал меня шлепать. Наконец-то я могу дышать так, как мне нужно. Все мои чувства сосредоточены на одной части моего тела, и я удивлена, что это не моя ноющая задница. Это нежное место между ног. И это очень больно.

Колеблясь, я оглядываюсь на дверь, чтобы убедиться, что он действительно ушел, а не украдкой смотрит на меня.

Затем я оборачиваюсь к столу, закусывая губу от неуверенности.

Моя рука движется сама по себе со стола и вниз к этому особому месту. Я никогда не прикасалась к себе для выпуска в моей жизни, но как я могу не сделать этого, когда я собираюсь сходить с ума? У меня есть время.

Обычно он не возвращается по крайней мере минут двадцать. Кто знает, что он делает.

Я сдерживаю стон удовлетворения, когда мои пальцы находят клитор, и я мягко поглаживаю его. Мои веки закрываются, и я наконец чувствую облегчение. Мое тело сдерживается с таким большим сексуальным расстройством, и если я не выпущу его в ближайшее время, я знаю, что мне грозит опасность взрыва.

Я использую свой средний палец, чтобы проскользить во внутрь, и он становится мокрым от моих соков. Мягкий стон играет на моих губах, как я глажу быстрее и продолжаю чувствовать себя все лучше и лучше. Я так возбудилась, что это не займет много времени, прежде чем я становлюсь близка к оргазму. — Луи, — бормочу я, задыхаясь. Я уже почти на месте. Пройдет еще около минуты, прежде чем удовольствие польется на меня.

Но прежде чем это произойдет, я слышу, как его голос щелкает позади меня: — Вайлет!

Мое сердце останавливается, и я кричу в шоке, отрывая руку от себя. Я рывком встаю перед ним, но только в конечном итоге спотыкаюсь о себя, и я падаю на пол в неудобной полуобнаженной куче, когда я смотрю на Луи в униженном ужасе.

БЛЯТЬ, БЛЯТЬ, БЛЯТЬ!

Комментарий к Thirty

БАДУМС

ААААААА

АААААА

ААА

ВАЙЛЕТ ПОШАЛИЛА НЕМНОГО

я снова с вами, и хочу сказать, что это ЮБИЛЕЙНАЯ 30 ГЛАВА. РЕБЗЯ, МЫ ТАК ДАЛЕКО ЗАШЛИ❤️

========== Thirty one ==========

Я чувствую такой ужас, что хочу похоронить себя под ковром и больше никогда не выходить.

Я вскарабкиваюсь на колени и дергаю юбку, чувствуя, как слезятся глаза. Как я могла не заметить, как он открыл дверь?

Мне никогда в жизни не было так стыдно. Из всех ужасных вещей, которые могли со мной случиться, Мистер Томлинсон должен был поймать меня заэтим.

Он также кажется безмолвным, и это заставляет меня чувствовать себя еще хуже. Мой голос пропал, и я не знаю, что сказать. Я сижу на полу, поджав ноги, и закрываю лицо руками. Мое лицо было охвачено в огне, и я уверена, что мои щеки краснее, чем раньше. Если бы бензин и спички были в пределах досягаемости, я бы подожгла себя.

— Вайлет, — он снова произносит мое имя, его голос становится мягче, он видит, насколько я подавлена.

Я делаю глубокие вдохи, мой разум воспроизводит ужасную сцену снова и снова. Я простонала его имя.

Я скрываю свое лицо, опасаясь, что могу потерять его, если посмотрю на него.

Стол прижат к моей спине, и тогда я чувствую его присутствие рядом со мной. Я дрожу, когда чувствую, что он стоит передо мной на коленях. Боюсь, я начну всхлипывать.

— Ты в порядке? — спрашивает он осторожно.

Нет я не в порядке.

Мне хочется сбросить себя с Ниагарского водопада.

Он глубоко вздыхает, и я отшатываюсь, когда его рука оказывается на моем колене. Я знаю, что заплачу, если скажу. Так что я не знаю. Я просто сижу, восстанавливая свое лицо.

— Полагаю, я не должен был напугать тебя до смерти, — он мягко признается, расчесывая пальцами мои волосы за ухом. Жест сладкий, но я не могу думать ни о чем, кроме того, как мне стыдно.

— Знаешь, тебе не нужно стыдиться этого, — он комментирует. — Честно говоря, я ожидал, что тебе понадобится освобождение после того, что я с тобой сделал.

— О, пожалуйста… Ничего не говори, — я умоляю его, мой голос жалкий и приглушенный через мои руки.

— Мне просто нужно сказать еще одну вещь, — он продолжает и подходит, чтобы сесть рядом со мной. Его теплое дыхание щекочет мою кожу, когда он шепчет мне на ухо. — Если ты все еще хочешь освобождения, позволь мне сделать это, любимая.

Я захлебываюсь собственной слюной и начинаю кашлять, уставившись на него в шоке от его дерзости и резкости. — Что?

Он ухмыляется моей реакции и озорно поднимает брови. — Позволь мне доставить тебе удовольствие, Вайлет. Позволь мне прикоснуться к тебе. Я могу заставить тебя почувствовать то, на что ты никогда не была способна.

Я удивляюсь сама себе, когда слабею из-за его предложения. Он уже заставляет меня чувствовать то, что я не знала, что могу чувствовать. Как я могу справиться с тем, что он делает больше, чем уже сделал? Но я все еще так горячая и обеспокоенная и жажду удовольствия, что мой разум в руинах.

Я считаю, что мой мозг официально не работает, когда я подсознательно киваю, получая сексуальный звук от Луи.

— Это «да»? Мне нужно услышать, что ты скажешь, — он настаивает, прислонившись ближе ко мне, чтобы я отошла от него. Моя спина медленно приближается к полу, и моя рука ползет вниз, чтобы поддержать меня.

— Я не могу… сказать это, — шепчу я со страхом. Я не могу произнести это вслух. Другое дело, когда ты говоришь это вслух. Это более… реально.

— Я не дам тебе того, чего ты хочешь, пока ты не скажешь это, — его голос грубый, нуждающийся, и его глаза прилеплены к моему лицу.

— О, — пищу я, когда его правая рука подтягивает мою ногу только, чтобы задержаться на краю моей юбки.

— Пожалуйста, сэр, — прошу я. Мне нужно освобождение, и оно мне нужно сейчас.

Но он не жалеет моей застенчивости. Он просто скользит пальцами вверх по моей ноге дальше, открывая все больше и больше кожи, пока я не хнычу от необходимости.

— Пожалуйста… прикоснись ко мне, — мой голос едва слышен, и я плотно закрываю глаза.

— Это все, что мне нужно было услышать, — рычит он, а затем разделяет мои ноги с его и движется между ними. Его пальцы у меня между ног касаются того самого места.

Его голубые глаза расширяются, и на его лице появляется очень довольная улыбка. — Ты чертовски промокла.

Мое сердце трепещет, когда я прижимаю его лицо к себе, касаясь его губ моими. Я стону, потому что ничего не могу поделать, и слегка выгибаю спину, когда он толкает меня на пол. Это не первый раз, когда он трогал меня там, но в этот раз все по-другому.

Его палец мастерски скользит во мне, и это едва полная минута, прежде чем я узнаю, что я практически на пике. Все в этом человеке меня заводит. Даже то, как он, блять, дышит.

— П-продолжай, — задыхаюсь я, а затем его пальцы выходят из меня ненадолго, чтобы подтолкнуть мою юбку выше талии.

— Так возбуждена, — он дразнит, жадно целуя меня в губы. — Но мне нужно, чтобы ты сказала мне правду, прежде чем я позволю тебе кончить.

Я ною в знак протеста, когда он не может продолжать гладить меня.

— Пожалуйста, Луи. Пожалуйста, — умоляю я его, выбрасывая свое достоинство в окно. Я хочу сдвинуть ноги для некоторого облегчения, но он находится между ними. Моя рука автоматически опускается на клитор, но он быстро берет мои запястья и прижимает их к голове.

Я дрожу от возбуждения при действии, и я почти оргазмирую сама по себе, когда я вижу его дикие глаза с вожделением. Он наклоняется, чтобы мягко укусить мою мочку уха, а затем перемещается к мягкой коже чуть ниже моего уха, помещая туда легкие поцелуи.

— Скажи мне, дорогая моя. И не надо врать. Тебе понравилось наказание? То, как я тебя контролировал? То, как я успокаивал боль рукой между ударами? Кстати, я… доминировал над тобой?

Как я могу это отрицать? Да, мне это очень понравилось. Я уже была мокрой, когда он закончил. Но я определенно не могу признать, что мне что-то нравится… Это так грешно. — Это так порочно с моей стороны, — говорю вместо этого, кусая мой язык, когда он движется, чтобы захватить обе мои руки с одной из его.

Другая его рука опускается, чтобы прикоснуться ко мне снова. Но он не гладит, он просто вставляет палец и оказывает давление, заставляя меня ерзать и поднимать бедра для большего трения.

— Скажи мне, — он призывает снова, его теплые губы прижаты к моей челюсти.

— Но я чувствую себя грешной. Это неправильно. Я не могу в этом признаться… — я умоляю его, но знаю, что сломаюсь.

— Вайлет, — он стонет на мою пылающую кожу, и я, наконец, бормочу.

— Хорошо! Мне понравилось! Мне нравилось чувствовать, что ты доминируешь! Мне чертовски понравилось! — я задыхаюсь, поворачиваясь, чтобы поцеловать его губы, чтобы он ничего не сказал.

Я слышу, как он издает непонятный животный шум, который заставляет меня почти упасть в обморок от его абсолютной сексуальности.

Почти сразу же он тянется назад, чтобы схватить нижнюю часть бедра, и он поднимает мою ногу так, что она обернута вокруг его талии. Его пальцы начинают гладить меня, пока я не задыхаюсь и не позволяю себе развалиться под ним.

Давление нарастает и нарастает, пока оргазм не настигает меня.

— О! Луи! — кричу я, когда удовольствие пробивается сквозь меня. Мои ноги дрожат, и моя спина выгибается с чистой интенсивностью.

— О да, малышка, — он задыхается.

Я стону в экстазе, когда кончаю, мое тело напрягается и дрожит. Волны удовольствия захлестывают меня, пока оно медленно не угасает.

Его пальцы перестают входить в меня, и он останавливает все движения, просто парит надо мной и тяжело дышит мне в шею. — Вайлет… У меня возникла проблема.

— Что? — спрашиваю я, головокружение затуманивает мое зрение. Я не могу нормально функционировать после того, что случилось.

Но тогда я точно знаю, что он имеет в виду, когда я чувствую, что что-то твердое тыкает меня в бедро.

— Ох… — кажется, у меня глаза широко раскрылись.

— Ты можешь помочь мне с этим в следующий раз, хорошо? Ты опаздываешь на занятия, — он говорит тихо, неохотно отдаляясь от меня.

Я сознательно подтягиваю юбку и сажусь, мои глаза падают на явную выпуклость в штанах. Ткань стала расширяться. Я отворачиваюсь, когда он ловит мой взгляд. Я никогда такого не видела… раньше.

Часы бьют 8:59, и я знаю, что опоздаю. Я спешно вскарабкаюсь на ноги, разглаживая одежду и волосы.

Он протягивает мне горсть салфеток, чтобы я вытерлась, и я делаю это, чувствуя себя смущенной.

— Я чувствую себя плохо, что не могу

вернуть-

Он прерывает: — Не расстраивайся. Я уже позаботился об этом, когда уходил. Но потом я вошел и увидел, как ты трогаешь себя и это… вернулось…

— Ты что? — я в шоке задыхаюсь, уставившись на него.

— Да, Вайлет. Я оставил тебя здесь, чтобы подрочить в ванной. Ты не догадываешься, почему я всегда оставляю тебя после того, как отшлепаю? — он шутит, глядя мне прямо в глаза. Я потеряла дар речи, поэтому он продолжает: — Ты действительно думаешь, что я мог бы выжить, глядя на твою голую задницу так долго, как я делаю, пока я шлепаю тебя, а не выращивать стояк? Моя дорогая, ты сильно недооцениваешь свою сексуальную привлекательность. Я не могу смотреть на тебя без сексуального возбуждения.

Мои щеки покрываются румянцем, и моя самооценка только что значительно возросла. Как будто мне это приснилось.

— Ты уже опаздываешь. Я думаю, тебе стоит идти, — говорит он мне довольно неохотно и приближается ко мне.

Мои глаза широко раскрыты, я позволяю ему наклониться и медленно поцеловать мои губы.

— Но серьезно, ты должна пойти, — призывает он меня, указывая на дверь.

— Ты хочешь, чтобы я ушла? — спрашиваю я, нахмурившись.

— Нет, разумеется, нет. Я просто не думал, что тебе будет интересно наблюдать, как я позабочусь об этом, — он указывает на свою промежность, и я краснею.

— О… — мой голос затихает в осознании, и я поспешно отступаю к двери. Я не знаю, почему, но мысль о его достоинстве заставляет меня нервничать.

Похоже, это запретная зона. Как это святая земля или что-то.

— Кроме того, я уверен, что у миссис Хэппи уже будет припадок, когда ты опоздаешь на урок, — он улыбается и подмигивает.

— Да, — я в оцепенении.

Да, отвечаю тупо, но мне все равно.

— Увидимся позже на биологии, — он кивает, пока его руки ерзают.

— Окей, — шепчу я, поворачиваясь и выходя из комнаты. Я закрыла дверь и услышала, как он ее запер. Только сейчас я поняла, что мои трусики пропали. Но потом я смутно вспоминаю во время нашего… момента, он украдкой засунул их в карман.

Комментарий к Thirty one

Итак, дамы, догадки были верны. ЛУИ УХОДИЛ ПОДРОЧИТЬ. УБЕЙТЕ МЕНЯ НАХРЕН

ДА, БЛЯТЬ. ДААААА

ОНИ СДЕЛАЛИ ЭТО

БОЖЕ, КАК Я ОБОЖАЮ ТОММО

========== Thirty two ==========

Мои первые занятия такие скучные после напряженного утра с Мистером Томлинсоном. Поскольку я опоздала на тридцать минут, Миссис Хэппи шлепает меня по руке перед классом, но это ерунда. Я веду себя так, будто это не имеет большого значения, и она раздражается на меня, давая дополнительные удары, а затем дополнительную домашнюю работу.

Я в основном мечтаю о своем пути через занятия по биологии. Мои мысли сосредоточены исключительно на великолепном мужчине, которому я позволила прикоснуться ко мне. Пять раз учителям приходилось вытаскивать меня из моих мечтаний.

Но потом приходит биология, и я вдруг начинаю нервничать. Я встречусь с ним снова. Теперь, когда я призналась, что мне нравится то, что он со мной делает, все должно быть по-другому. И давайте не будем забывать тот факт, что он действительно трогал меня, пока я не достигла удовольствия под ним. Я вдруг почувствовала тепло.

Я неуверенно иду на урок биологии с Кэссиди рядом. Она болтает о том, как она собирается встретиться с Зейном сегодня, но я только наполовину слушаю.

— Вайлет, ты вообще слушаешь? — она щурится и тычет мне в руку.

— А? О, да, — отвечаю ей я, когда мы входим в класс.

— Ну, как я уже говорила, Зейн попросил меня пойти с ним на озеро для романтического пикника и-

Ее голос медленно исчезает из моего слуха, не потому, что-то, что она говорит, скучно, а потому что-то, что сидит передо мной, намного интереснее.

Мистер Томлинсон сидит за своим столом, фиксируя аккуратную стопку бумаг, его спокойное присутствие заполняет комнату. Он рассеянно наблюдает, как входят студенты, но когда он видит меня, все его движения прекращаются.

Манящая улыбка озаряет его привлекательное лицо, и он облизывает губы, как будто дразня меня.

Я быстро опускаюсь на свое место и поджимаю ноги под стол, сохраняя зрительный контакт с ним. Я стараюсь не краснеть, когда его правая рука слегка нажимает на линейку, которая похожа на ту, которую он использовал на меня несколько дней назад.

Тогда он заставил меня лечь к нему на колени.

Чувствуя себя смущенной, я позволяю своему взгляду упасть на мой стол и смотреть на него, как будто это увлекательно. Некоторые девушки болтают о клетках и прочей херне, а Кэссиди все еще говорит мне о свидании.

Я смотрю вокруг, чтобы найти Стефани и ее приспешников, пытаясь привлечь внимание Мистера Томлинсона, потянув их юбки повыше, но он не обращает на них внимания. Единственный, на кого он кидает взгляды, это я, и я чувствую себя довольно хорошо из-за этого.

— Хорошо, класс. Я думаю, мы должны покончить с этим, вы так не думаете? — Мистер Томлинсон объявляет, как только начинается время урока, и я смущена тем, что он имеет в виду. Она встает, держа в руках стопку бумаг.

Я слышу хор мягких стонов и хмурюсь. Пожалуйста, не говорите мне…

— Я ожидал, что вы все очень усердно учились в выходные, несмотря на Летний бал в субботу. Я дал вам достаточно времени, чтобы подготовиться к экзамену, так что я уверен, вы все отлично справитесь, — говорит он небрежно.

Я внутренне паникую. Нет, я даже не училась.

Нет, я ни разу не занималась. Как экзамен мог полностью вылететь у меня из головы? Он напомнил мне пару дней назад!

Его запах щекочет мой нос, когда он проходит мимо меня и оставляет экзамен на моем столе. Я не могу не заметить, что он задерживается рядом со мной дольше, чем кто-либо другой.

Но мое внимание быстро переходит к тесту на моем столе. Я не училась, и теперь я собираюсь получить ужасную отметку. Я быстро сканирую первую страницу и слабо вспоминаю некоторые из упомянутых вещей. Но большинство из них — чистая тарабарщина. Это будет просто ужасно.

— Я дам вам пятьдесят минут, чтобы завершить его, и когда вы закончите, вы свободны, — он объявляет классу.

Время начинает тикать, когда студенты начинают поспешно строчить ответы, пока я все еще смотрю в ступоре на первый вопрос.

Я ничего такого не знаю.

Я поворачиваю умоляющие глаза к Мистеру Томлинсону, но он с интересом наблюдает за мной. Он, наверное, знает, что я не училась. Слишком много всего произошло в эти выходные, и он это знает. Вздыхая, я стараюсь ответить на вопросы как можно лучше, зная, что в большей их части, безусловно, ошибаюсь.

Прошло пятнадцать минут, и я извиваюсь на своем месте от нервозности. Другие девочки спокойно записывают, и мне жаль, что я не училась. Честно говоря, школа была последним, о чем я думала.

Когда я коротко гляжу на Мистера Томлинсона, я замечаю, что он окоченел, и его глаза прикованы к моему столу с вожделением в его взгляде. Он смещается на свое место, и тогда я понимаю, что не сижу не с прижатыми ногами.

Они разводятся в неженственной манере, и он, вероятно, может видеть мою юбку, не говоря уже о том, что у меня нет трусиков, потому что он украл их.

Я прижимаю ноги и смотрю в развлечении, когда он смотрит на меня в разочаровании.

Я лукаво ухмыляюсь ему в удовлетворении, когда он явно выглядит раздраженным мной. Одна из его рук пробирается под стол, и мои глаза расширяются. Он бы не стал делать это здесь… Но он просто открывает ящик и достает карандаш. Я вздыхаю с облегчением.

Играя невинно, я снова обращаю внимание на поставленную задачу и пытаюсь быстро ее завершить. Но, конечно, я последняя, кто закончил, и все оставляют меня в покое, давая свои завершенные тесты Мистеру Томлинсону.

— Пора сдавать, Вайлет, — он объявляет, вставая и подходя ко мне. Комната пуста, кроме нас, но у меня осталось семь вопросов. И я больше не фокусируюсь даже на них. Его приближающееся присутствие наполняет мои чувства, и я удивляюсь, когда мои руки слегка дрожат.

— ГМ… Я еще не закончила, — я кидаю умоляющий згляд на него.

— Мне жаль, но мне придется это сделать. У тебя есть еще одно занятие, — он отмечает, глядя на часы.

Вздыхая, я резко опускаю карандаш и складываю руки на колени. — Наверно, я поступила ужасно, — шепчу я, не ловя его взгляд.

— Почему это? — он хочет знать, принимая мой экзамен и просматривая его.

— Я забыла позаниматься, — мягко говорю я с сожалением.

— Я забыл кое-что сделать, так что не вини себя за это. Я знаю, что отчасти это моя вина, но мне придется наказать тебя в зависимости от твоей оценки. Не беспокойся об этом, — комментирует он небрежно, и я смотрю на него с тревогой.

— Но-

— Не беспокойся об этом, хорошо? Кроме того, тебе может даже понравиться наказание, как и раньше, — он игриво усмехается, возвращаясь к столу.

Я выдохнула. Я не могу вести себя нормально, когда он рядом. Как будто он сводит меня с ума, чем ближе. Я решаю не комментировать его заявление, потому что я все еще смущена всей этой ситуацией, хотя его прикосновение ко мне было потрясающим.

— Знаешь, я тебе раньше этого точно не говорил, но… — он поворачивается и наклоняется к столу, позволяя его взгляду блуждать по мне, когда я сижу там: — Ты выглядела так сексуально, когда я поймал тебя, когда ты пыталась доставить себе удовольствие. Видеть, как твои пальцы трутся так быстро…

Я горячо кашляю и краснею, положив руку на лоб. — О, пожалуйста… не напоминай мне тот ужасный момент.

— Но мне нравится, когда ты краснеешь, — говорит он.

Это только заставляет меня покраснеть ещё больше, и я резко встаю, собирая свои вещи в спешке. — Я лучше пойду на следующий урок.

— Вайлет. Не говори, если не хочешь сделать это передо мной, как раньше*, — он останавливает меня, и я шокирована тем, как грязно работает его ум.

Мой рот раскрывается, и я не могу скрыть свою удивленную улыбку. Как он может так легко смущать меня?

Затем он говорит: — Подойди сюда.

— Но-

— Только на одну минуту. Я не заставлю тебя снова опоздать, обещаю, — уверяет он меня, и я нервно ставлю свои вещи на случайный стол, прежде чем иду к нему по проходу.

Когда я останавливаюсь в нескольких футах от него, он протягивает руку и тянет меня к себе. В конце концов я падаю на него, а наши груди прижимаются друг к другу. Его манящие голубые глаза устремлены на меня, и его руки скользят по моей талии.

— Можно мне мои трусики обратно, пожалуйста? — дышу я.

Он хихикает, но качает головой. — Нет.

— Но они мне очень нужны.

— Нет, это не так, — отвечает он.

— Это так, — спорю я и нахожу, что мои руки скользят по его груди, чтобы обернуться вокруг его шеи. Я замечаю, что он колеблется, и мерцание похоти затуманивает его видение.

— Тогда ты должна сделать кое-что для меня, — он поднимает бровь, его голос становится грубым.

Я заставила его нервничать, кажется, головокружительно.

— И что же это такое? — спрашиваю я с любопытством.

— Поцеловать меня, — его голос едва слышен, и он заставляет меня задуматься, глядя глубоко в его глаза в восхищении.

Я дразню его, прислонившись близко, но не достаточно близко наши губы едва друг от друга. Я слегка прижимаюсь бедрами к его бедрам и невинно улыбаюсь. Там небольшая, в результате, выпуклость. Я наслаждаюсь знанием, что я та, кто может заставить его так реагировать.

— Не надо меня дразнить, — рычит он, его руки сжимают мои бедра, чтобы остановить меня от продолжения движения.

Мои губы сворачиваются в улыбке, и я прижимаю свои губы к его губам, смакуя его восхитительный вкус. Он расслабляется при контакте, и обе его руки двигаются вниз к моей заднице, слегка сжимая.

Я задыхаюсь просто потому, что ничего не могу с этим поделать и отступаю.

— Трусики, пожалуйста, — отхожу я и протягиваю руку. Конечно, я бы предпочла стоять там и целовать его весь день, но это забавно — дразнить его.

Он стонет и хмурится на меня, явно желая большего. — Хорошо, но я могу надеть их на тебя, так как я тот, кто их снял.

Я чувствую себя возбужденной его словами и стою, соединив ноги, когда он вытаскивает мои трусики из кармана.

Он подходит ко мне и становится на колени. — Расставь свои прелестные ножки, дорогая.

Я делаю, как просили, послушно подняв ноги, прежде чем он скользит моими трусиками всю дорогу до моих шатких ног, пока он не достигает моих бедер.

Руками под юбкой он подгоняет их так, чтобы они сидели идеально, а затем он поправляет мою юбку, все время поглядывая на меня. Странное ощущение, что он стоит передо мной на коленях. Это почти неправильно.

— Теперь, ты должна добраться до класса. У тебя всего две минуты, прежде чем опоздаешь, — предупреждает он, вставая. Стараюсь не смотреть на тесноту брюк.

Но затем я обдумываю то, что он сказал, и я схожу с ума. — О! Ты прав, мне нужно идти. Мне нельзя опаздывать! — я вращаюсь вокруг и спешу через комнату к двери.

Я слышу, как он закрывает за мной дверь, и задаюсь вопросом, не решает ли он проблему в штанах, которую я вызвала. Я удовлетворенно улыбаюсь этой мысли.

Комментарий к Thirty two

Прим. переводчика* - возможно, некоторые не поняли (я просто так “шикарно” перевожу), но Луи имел ввиду, чтобы когда Вайлет захочет… Кхм… Удовлетворить себя, то она может и не говорить об этом. То бишь не предупреждать его.

========== Thirty three ==========

В ту ночь меня разбудило что-то, что издавало стук прямо за моим окном.

Я резко встаю, протирая глаза ото сна.

Мои прикроватные часы показывают 3:46. Мне нужно время, чтобы вспомнить, что я в своей новой комнате, а Лидии здесь нет.

Все спальни довольно похожи, поэтому я должна оглянуться на секунду, чтобы вспомнить, где все находится в этой комнате.

Когда я заглядываю на диван, где спит Лиам, я удивляюсь, что его там нет. Я откидываю свои одеяла, видя, что дверь в ванную открыта. Он не там.

Где он сейчас?

Он бы не ушел, не сказав мне. Он хотел попрощаться со мной. И вот тогда я слышу стук, который разбудил меня в первую очередь. Я кружусь лицом к окну.

Подозрительно, я на цыпочках иду по ковру и подглядываю.

Лицо вдруг моргает мне в ответ, и я задыхаюсь от испуга, выпрыгивая из кожи.

— Будь ты проклят, Лиам! — ворчу я, когда понимаю, что это только мой брат.

Какого черта он делает за моим окном?

Я открываю замок и поднимаю его, впуская поток холодного ночного воздуха. — Лиам, какие фактические-

— Тише, сестренка. Прежде чем ты что-то скажешь, просто впусти меня. Я чуть не упал, — призывает он меня, указывая на его шаткое положение, он висит на внешнем подоконнике. Должно быть, он забрался на дерево и спрыгнул с той огромной ветки до самой черепичной крыши под моим окном. Думаю, он не учел, что мое окно может быть заперто.

Или что он мог упасть и сломать себе шею. Его ноги медленно сползали по крутой крыше.

Я закатываю глаза и помогаю ему ухватиться за окно, чтобы он смог пролезть. Меня раздражает, что он меня до усрачки напугал, так что я зацепила пальцы за его петли и затащила его внутрь.

Он падает на пол с громким «о!»

— Тссс! — шиплю я судорожно, понимая, сколько шума мы издаем.

— Ну, может быть, тебе не стоило дергать меня внутри, — отвечает он сухо, вставая.

— И что? — я кладу руки на бедра, ожидающе склонив голову.

— Нужно было подышать воздухом, — он пожимает плечами и возвращается на диван.

— Тебе нужен был свежий воздух? И это должно объяснить, почему ты был на крыше за запертым окном? — говорюя и вдруг нахожу это довольно забавным.

— Да, хорошо. Я вышел через заднюю дверь вниз по лестнице на кухне, но потом одна из горничных была там, когда я вернулся. Я не мог вернуться, и я пришел через окно, — объясняет он, плюхаясь на плюшевые подушки и бездельничая.

— Тебе следует быть осторожнее, — я говорю ему серьезно.

— Да, я знаю. Я просто ненавижу сидеть взаперти. Я привык свободно бродить, не заботясь ни о чем на свете. И тебя нет рядом большую часть дня, так что мне очень скучно. Было бы не так плохо, если бы ты был здесь хотя бы полдня. Но я тебя почти не вижу, — говорит он тихо и спокойно.

Вздыхая, я сижу на кровати и безучастно смотрю в пустоту, погруженная в свои мысли. Хотел бы я, чтобы Лиама признали невиновным и все вернулось на круги своя. Ему не пришлось бы прятаться.

— Расскажи мне больше о Мистере Томлинсоне, — Лиам заговорил, испугав меня. — Я хочу знать, что он с тобой делает. Он причиняет тебе боль? Он промывает тебе мозги?

— Нет! Нет. Он… Хорошо. Он просто совсем не тот человек, к которому мы привыкли. Он имеет своеобразный способ проявления привязанности. Но поверь мне, сейчас он отличается от того, что я говорила тебе в прошлом, ; стараюсь объяснить я.

— Насколько я знаю, он шлепает тебя и обращается с тобой как с ребенком. И он твой преподаватель. Это звучит так извращенно и жутко, как пиздец. Я бы посоветовал тебе держаться подальше от него, — Лиам советует, натягивая одеяло на себя. Он прижимается к ней и зевает. — Может, поговорим об этом утром, Ви. Я устал.

— Я не буду держаться от него подальше, Лиам. Мне нравится, — отрезаю я, понимая, что я собиралась сказать. Я не думаю, что готова признаться в этом себе или Лиаму, если на то пошло.

— Просто будь осторожна, хорошо? Мне он совсем не нравится. Он был придурком, когда я видел его в последний раз. Ну, последние два раза я его видел. Когда он угрожал продать меня, а также когда целовался с тобой в твоей комнате, — он говорит с намеком на улыбку, наблюдая, как я неудобно сжимаюсь. Нет ничего более неловкого, чем быть пойманным, делая что-то подобное своим братом и сестрой.

— Справедливо… иди спать. Ты меня так раздражаешь, — ворчу я и скольжу обратно в мою кровать, прижимая одеяло к подбородку.

— Ну, ты тоже раздражаешь, — Лиам отвечает в темноте.

— Спокойной ночи, говнюк, — сонно бормочу я, мои веки опускаются.

— Спокойной ночи, наглый ребенок — отвечает он навскидку.

Я улыбаюсь.

Я очень сильно его люблю.

***

— Лиам, я собираюсь позавтракать, — говорю я ему на следующее утро. Он лежит на диване и читает мою книгу по биологии. Конечно, это должна быть моя книга биологии. — Я принесу тебе кое-что.

— Мда. Благодарю, — он отвечает равнодушно, словно погруженный в учебник.

Проверяя мой внешний вид в зеркале, я проверяю, чтобы убедиться, что мои волосы в порядке. Сегодня у меня на голове боковая коса, и я применила немного макияжа, чтобы улучшить мои голубые глаза.

— Кто пытается произвести впечатление? МММ? — Лиам дразнит, не поднимая головы.

— Никто. Мне не нужно пытаться впечатлить кого-то всякий раз, когда я наношу макияж, предупреждаю сразу, — я хмурюсь и иду к двери.

Я выхожу, но проход сразу же блокирует тело. Застигнутая врасплох, я едва могу понять, что это Луи, прежде чем он ловит меня и толкает обратно в комнату. Он закрывает глаза и страстно целует меня, взяв мое лицо в свои руки.

Я на мгновении теряюсь в ощущении его губ над моими, но потом меня осеняет.

Паника замораживает мое тело, когда я понимаю, что он в моей комнате, и Лиам тоже. Мой брат сидит на диване у всех на виду.

Я не могу позволить Луи увидеть его.

Но как, черт возьми, я должна скрывать Лиама от Луи? Луи нужно только открыть глаза, и он увидит моего криминального брата. Не могу поверить, в какие неприятности я ввязываюсь!

К счастью, внимание Луи полностью на моих губах, и он поворачивает нас, прижимая меня к двери, которую он захлопнул. Хорошо. Теперь он смотрит в сторону от Лиама. Я даже не могу найти его глазами, потому что все мое внимание сосредоточено на беглеце, сидящем на диване, когда я смотрю на него, целуя Луи.

— Луи. Луи, остановись, — прошу я, затаив дыхание, так как он делает короткий вдох. Мои глаза широко открываются в панике, Лиам бледен от шока. Он сидит неподвижно в течение секунды, прежде чем тихо кладет книгу и направляется к шкафу.

Я думаю, он сделает это безопасно, но потом Луи поднимает меня, губы прижимаются к моим, и он начинает оборачиваться.

Лиам ныряет под мою кровать, которая является ближайшим укрытием, как только Луи отворачивается от двери.

Луи даже не замечает шума, издаваемого Лиамом, он просто стонет мне в рот.

— Прости любовь. Мне просто нужно было увидеть тебя этим утром, — шепчет, затаив дыхание, колени бьются о край моей кровати.

— Мы можем сделать это позже? Я немного проголодалась и-

Как будто он не слышал меня, как он врубается: — Я просто думал о том, как ты оставила меня чтобы решить мою проблему в одиночку, вчера после занятий. Это оставило меня довольно напряженным. Ты меня дразнишь.

Все чувство реальности вылетает из окна, когда он быстро кладет меня на кровать, а затем взбирается на меня, держа меня с грубой силой в своих великолепных руках, которые на самом деле спрятаны под белой рубашкой.

Я могу слабо видеть его татуировки через неё, что заставляет меня облизывать губы в желании.

О чем я вообще говорю? Мне нужно сосредоточиться.

Когда он наклоняется, чтобы поцеловать мои губы снова, я с большим усилием пищу: — Луи… мы не можем сделать это сейчас. Пожалуйста, может, позже? Я умираю с голоду, и завтрак пахнет хорошо.

— Ты хорошо пахнешь, — он бормочет, соблазнительно прикусывая мою нижнюю губу.

Мои руки поднимаются, чтобы коснуться его мягких волос, и он ненадолго закрывает глаза, смакуя ощущение. Его бедра медленно покачиваются с моими, и мое дыхание прерывается. О, как бы мне хотелось пролежать с ним весь день. Но я не могу.

— Твои глаза расширены, дорогая, — Луи лукаво наблюдает, проводя холодным носом по моей щеке. — Ты хочешь меня, не так ли?

Я напрягаюсь, когда движение его бедер против моих становится сильнее. Я понимаю, что кровать мягко ударяется о стену, и тогда я вспоминаю, что Лиам под нами. Он должен быть абсолютно возмущен там, так как он скорее всего знает, что происходит над ним. Мои щеки горят от смущения. Это полный бардак!

Я не могу сделать это с моим братом в комнате!

— Пожалуйста, только не здесь, — слабо шепчу я, находя в себе силы толкнуть его в грудь. Это жесткий рок и абсолютно сексуальный.

— Почему бы не здесь? — спрашивает он, игриво покусывая покалывающую кожу моей чувствительной шеи.

— Мы опоздаем на завтрак и… и Мисс Уикхэм сказала мне не опаздывать, — я лежу ровно, а он останавливается, с любопытством глядя на меня.

Я едва могу функционировать, когда его нижняя половина лежит на мне. Он наклоняет голову. — Честно?

— Да. Я не могу… сделать это сейчас, — отворачиваюсь я и надеюсь, что он мне поверит. Мне стыдно за ложь, но мне нужно выудить его из моей комнаты ради Лиама. Мы можем целоваться где угодно.

— Послушай, Вайлет, — тихо мурлычет он одна из его рук слегка скользнула под моей блузкой, чтобы коснуться моей кожи. — Я знаю, что ты врешь. И я не буду наказывать тебя за это в этот раз, потому что чувствую, что тебе некомфортно. Но в будущем не обманывай меня. Я не люблю ложь, особенно когда она направлена на меня. Понятно?

Мои глаза расширяются, и я с удивлением закрываю рот. Его слова звучали почти как угроза, и я чувствую волнение бросается через мое тело по какой-то неизвестной причине.

— Да.

— Да? Просто да? — он поднимает бровь, надевая «маску» учителя, что на самом деле довольно увлекательно.

— Да…сэр? — говорю я.

Он улыбается от удовольствии и двигается, чтобы слезть с меня. Я сажусь, пока он идет к двери. — Ну? Ты придешь завтракать?

— ГМ. . да. Я просто испортила прическу, — говорю ему застенчиво, стоя на ногах и шаркая к нему. Даже его нормально уложенные волосы слегка взъерошены.

— Позволь мне помочь тебе, любовь, — он заявляет, протягивая руку и разглаживая несколько прядей волос, которые вырвались из моей косы. — Мне нравятся твои волосы. Вот так, — рассеянно бормочет он, пока находит время заправить блузку обратно под юбку и поправить остальную одежду. Мне нравится, как он крутится вокруг меня.

— Ну, мне нравится твоя прическа, — я указываю на голову. — Немного грязнее, чем обычно.

— На самом деле? — он говорит с сомнением, проверяя свое отражение в зеркале длиной до пола. — Тогда я не буду к ней прикасаться.

Я улыбаюсь, довольная собой, и он идет и открывать мне дверь. Я осторожно выглядываю в коридор, прежде чем говорю, что проход открыт. Мы оставляем Лиам под моей кроватью, чтобы только оправиться от травмы. Тот факт, что кровать даже начала трястись, заставляет меня хотеть умереть от смущения.

Я счастливо иду рядом с Луи до столовой. Я более чем рада, что он не обиделся на мою ложь и не подумал, что я пытаюсь убежать от него. Его понимание только заставляет меня поверить, что, возможно, его чувства ко мне сильнее, чем я думала.

Комментарий к Thirty three

Слышали новую песню Зейна Good years? (Вроде так)

Я реву. Посмотрите чертов перевод. И дайте мне платок, хотя, вселенной не хватит, чтобы выразить всю мою болюшку :(

Я НЕ УМЕР, БАБЫ

========== Thirty four ==========

— Эй, мы собираемся на озеро, поедешь с нами? — Кэссиди спрашивает меня, когда мы выходим из последнего класса.

— Конечно, звучит весело! — отвечаю я весело, просматривая группу девушек, спешащих по коридорам, идущих своими путями в свободное время.

— Встретимся снаружи через десять минут, — говорит взволнованно, оставляя меня, когда несется вперед. Все в восторге от того, что неделя пролетела незаметно.

Сейчас пятница, и я приветствую выходные с распростертыми объятиями.

Лиам наверху ждет меня, сходит с ума от скуки, и я часто задаюсь вопросом, почему он все еще чувствует, что остаться со мной безопаснее для него.

В течение недели было несколько близких встреч с горничными, но в целом он остался незамеченным.

Даже Луи никогда не считал подозрительным мое странное поведение, когда мы были рядом с моей комнатой и тот факт, что я всегда настаиваю, чтобы мы пошли в его комнату, если он захочет поцеловать меня.

Мне все еще кажется странным целовать его. Почти вошло в привычку, что когда мы оказываемся наедине, он крадет поцелуй, даже если это просто быстрый клевок. Как будто он не может устоять. И каждый раз ему удается заставить меня забыть себя и оказаться в его плену.

Иногда я могу сказать, что он хочет пойти со мной дальше, но я слишком неуверенна. И почти… испугана. Я не позволяла ему сблизиться со мной так, как он сделал это однажды, когда доставил мне удовольствие. Я даже не знаю, захочу ли я этого снова. Неужели?

Возможно, но я не знаю. Я просто слишком не уверена во всем, что касается его.

Мы оба избегали говорить о том, что мы на самом деле делаем и что может случиться в будущем между нами, потому что, честно говоря, я сомневаюсь, что между нами может быть будущее.

После школы мне придется оставить все позади, чтобы принять свой неизбежный долг будущей герцогини… чего я делать не хочу.

Я не хочу такой ответственности.

Никогда не хотела. Я предпочитаю беззаботную и авантюрную жизнь без правил. Меня тошнит от мысли, что всю жизнь я буду заботиться о семейном поместье и прочей скучной ерунде, которую творит герцогиня.

Этот долг всегда предназначался Лиаму, а не мне. Он должен был стать герцогом Девоншира. Но с тех пор, как Лиам «умер», моя мать была вынуждена подготовить меня к работе, и поэтому она отправила меня в эту ужасную школу-интернат, чтобы я «стала настоящей молодой леди».

Я быстро пробираюсь в свою комнату, когда вспоминаю всю семейную драму.

Она только успевает меня утомлять, и я толкаю ненужные мысли из головы.

В моем номере меня приветствует Лиам, растянутый на полу, безучастно глядя в потолок. Но когда он видит меня, он взволнованно вскакивает. — Эй, сестренка! Как прошел твой день?

— Все было хорошо. А у тебя как? — я отвечаю, рассеянно ставя учебники на стол.

— О, это было дерьмо, — говорит он.

— О… Извини, — я поворачиваюсь к нему и чувствую себя плохо, что я собираюсь оставить его здесь в одиночестве. — Итак… Я вроде как пообещала Кэссиди, что я пойду на озеро с ней. Нормально?

— Виолетта, — стонет он, выглядя разбитым. — Ладно, неважно. Но только если мы сможем прокрасться на улицу сегодня вечером, чтобы поговорить под ивой, как мы привыкли, — он ведет себя как маленький ребенок, просящий угощения.

— Мы должны быть осторожны. Убегай, если Мистер Томлинсон поймает нас. Я не хочу, чтобы это повторилось, — пожимаю плечами я и соглашаюсь, хватая бикини и направляясь в ванную, чтобы переодеться.

Некоторое время спустя я прогуливаюсь рядом с Кэссиди по дороге к озеру. С нами еще несколько девочек, и я слышала кое-что о мальчиках из другой школы-интерната, которые тоже пришли на озеро.

Вскоре, мы спускаемся по небольшому склону к берегу и подходим к небольшому причалу, который торчит над водой. Несколько девушек уже сидят на краю и болтают ногами в воде.

Почти у каждой надет цельный купальный костюм, потому что раздельные не допускаются. Но, эй, я бунтарка, и вокруг нет учителей, поэтому я смело ношу свое черно-белое бикини под одеждой.

Я еще не вижу парней вокруг, но я внезапно замечаю, что Кэссиди немного нервничает и уже отвлекается. Она спотыкается о полотенце девушки, и я должна поймать ее, чтобы она не упала в сторону дока.

— Ты в порядке? — с любопытством спрашиваю ее я.

— Ну конечно! Я фантастическая, — её речь бессвязна, а слова перемешиваются.

— Ты выглядишь нервной или типа того, — отмечаю я, наблюдая за ее глубоким дыханием и дрожащими ногами.

Она качает головой и снимает одежду, показывая скромный, но очень модный цельный купальник. Я делаю то же самое и чувствую себя несколько могущественной, будучи одной из тех девушек, которые были достаточно храбры, чтобы носить свои запрещенные бикини.

— Посмотрите-ка, кто пришел. Если это не королева разрушения истинной любви, — я слышу, как Лидия насмехается сзади меня. О боже. Только не снова.

Я предпочитаю игнорировать ее и сосредоточиться на Кэссиди, которая выглядит так, как будто она может упасть в обморок, когда она смотрит куда-то позади меня.

— Они здесь, — дышит он, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть кучу мальчиков, направляющихся к нам.

Лидия марширует вокруг меня и резко тычет в мое плечо. — Вайлет, если ты еще раз взглянешь на Найла, я убью тебя. Понятно? Я не потерплю, чтобы ты испортила все, что я когда-либо строила с ним.

— Ты ничего с ним не строила, глупя. Кроме кирпичной стены, которую вы построили между собой. Лидия, смирись, ты ему даже не нравишься, — я вижу, как Кэссиди застенчиво подходит к нам. Лидия задыхается и топает, но затем начинает расхаживать, как павлин, как только она замечает, что ребята совсем рядом. Мы прошли путь от друзей до врагов за такое короткое время.

Кэссиди меня толкает и шепчет мне на ухо: — Он поцеловал меня на балу.

— На самом деле? — я смотрю на ее покрасневшее лицо и чувствую себя счастливой за нее.

— Да. И это была самая удивительная вещь на свете, — она вздыхает, а затем выпрямляется, когда к ней подходит никто иной, как Зейн, великолепный темноволосый парень.

Он наклоняется и слегка клюет ее в щеку, к большому разочарованию многих девушек вокруг нас, которые влюблены в него. Я стою там неловко, наблюдая, как Кэссиди и Зейн разговаривают и заставляют друг друга краснеть, прежде чем я решу сесть на край дока.

Я болтаю ногами в воде и смотрю вниз на свое отражение. Мои волосы снова заплетены в косу, в основном потому, что Луи сказал мне, что ему нравятся мои волосы. Я глубоко задумываюсь, пока чья то рука не похлопала меня по плечу, и тело не заняло место рядом со мной. Я быстро поднимаю взгляд, затем смущенно смотрю в сторону.

— Я хотел увидеть тебя снова, — говорит мне Гарри многозначительно. Я чувствую его взгляд на себе. — Тебе нужно кое-что объяснить, Мисс.

Я стараюсь не смотреть на его обнаженную татуированную грудь. — Гм… Да. Гарри, мне очень жаль-

Он прерывает меня бестактно и сразу же переходит к делу: — Почему ты поцеловала меня? Когда тот парень разлучил нас и утащил тебя, ты даже не потрудилась объяснить, что только что произошло. Как будто ты поцеловала меня, чтобы добраться до него. Что это было?

— Так и было… ну, яничего не знаю… Мне действительно очень жаль. С моей стороны было глупо так тебя использовать. Я не могла трезво мыслить, — я вешаю голову и чувствую себя виноватой, что поцеловала его. Что это на меня нашло? О, да. . Луи танцевал с той девушкой, и я ревновала. Ревнивая. Я даже начинаю ревновать. Что со мной происходит?

— Я прощу тебя на этот раз. Но ты не можешь одурачить меня своей внешностью и пылким характером. Я знаю, какая ты внутри на самом деле, — говорит мрачно, с укоризненным взглядом.

— И какая это? — хочу знать я, когда он встает на ноги.

— Это не значит, что я скажу, — говорит он.

Я вскарабкалась на ноги и последовала за ним, когда он идет обратно в док.

— Подожди, Гарри. Мне действительно очень жаль! Я была отвлечена той ночью и была не совсем в себе… не говоря уже о том, что я была немного пьяна.

Он останавливается и резко оборачивается, нервно приближаясь ко мне. — То есть ты отвлеклась на своего профессора? Виолетта, как жаль. Это даже не разрешено. Я видел, как ты держалась за него той ночью. Сначала ты целуешь меня, а потом бросаешься на него, как какая-то-

— Тише, ты говоришь слишком громко, — шикаю я на него с тревогой, глядя на окружающих нас людей. Я не признаюсь ему, но он задел мои чувства. Мне жаль, что я поцеловала его, но я никогда не думала, что он расстроится из-за этого и назовет меня шлюхой. — Я не понимаю, почему ты так расстроен. Ты даже не знаешь меня.

— Поверь мне, я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, — говорит он серьезно, а затем оставляет меня там, быстро уходя, чтобы присоединиться к группе девушек, жаждущих его общества. У меня даже нет времени обдумывать то, что только что произошло, прежде чем придет больше драмы.

— Вайлет! — я слышу чей-то визг. А потом я вижу девушку, Холли, которая бежит по берегу к причалу. Она запыхалась, и ее волосы повсюду, как только она поспешила вниз по деревянным доскам ко мне. — Вайлет! Ты должна вернуться обратно! Прямо сейчас.

Я застываю в ужасе, когда я сразу думаю о Лиаме и о том, что они, возможно, нашли его. — Что случилось? — спрашиваю я, хватая свою одежду, и бросаюсь с ней на причал, пока все смотрят на нас в замешательстве.

— Ты должна поторопиться! Это так неожиданно, и Мисс Уикхэм в бешенстве, потому что тебя там не было, — Холли задыхается и переводит дыхание.

— Расскажи мне, что случилось! — объявляю я в раздражении, как только мы начинаем бег трусцой обратно по склону к дороге.

— Твоя мать! Герцогиня Рейвенширская здесь! В школе-интернате!

Я останавливаюсь замертво.

Нет, только не моя мать. Если она здесь, это может означать только несколько вещей. Либо у меня большие неприятности, либо она здесь, чтобы убедиться, что я идеальная ученица, а это не так. Одно можно сказать наверняка:

Ничего хорошего из этого визита не выйдет.

========== Thirty five ==========

Я мчусь по асфальтированной дороге мимо блестящего черного лимузина, прежде чем спешу в школу за Холли. Меня, скорее, волнует мой грязный вид.

Конечно, я снова надела нормальную одежду поверх бикини, но я все еще выгляжу слишком непринужденно, чтобы увидеть маму.

Я в белой майке и очень коротких шортах и шлепанцах. Я, конечно, потеряю очки в ее глазах, если я приветствую ее, похожую на «простую крестьянку», как она так красноречиво выражается. Ей все равно, насколько мы близки, она требует совершенства во всех отношениях. Но у меня нет времени меняться.

— Она в западной гостиной, — Холли сообщяет и оставляет меня одну в прихожей.

Я чувствую себя брошенной по какой-то причине, и пустота этого места заставляет меня чувствовать себя еще более нервной. Куда все подевались?

Наверное, прячутся, потому что боятся мою мать.

Я проверяю свое отражение в зеркале стены и выпрямляю несколько вещей, прежде чем медленно иду к западной гостиной. Я практикую правильный разговор в моей голове и напоминаю себе, чтобы использовать все, что я узнала в классе этикета. Когда я нахожу дверь редко используемой комнаты, я вижу доверенных охранников моей матери, Брекена и Томаса, стоящих в открытом дверном проеме. Да.

Они знают меня, и мы были друзьями, когда я жила в поместье Пейнов. Мы с Лиамом раньше очень веселились вместе. Я подсознательно понимаю, что Лиам наверху. Вся семья неосознанно вместе впервые за многие годы.

Не считая моего отца.

Я пользуюсь моментом, чтобы почувствовать трепет от этого.

— Мисс Вайлет, герцогиня ждет вас, — Брэкен говорит с улыбкой, дергая уголками рта, потому что рад снова меня увидеть.

Он отходит в сторону, пока я прохожу мимо него на цыпочках, слегка разочаровавшись в нем за то, что он помогал искать Лиама. Лиам скрывается из-за них.

В тот момент, когда я вхожу в гостиную, я вижу, что моя мать царственно сидит на причудливом стуле. Ее присутствие кричит о королевской власти, и мне интересно, как я могу иногда забывать, что я ее дочь. Ах да, может быть, это потому, что она отправила меня в интернат и вряд ли когда-либо что-то делала, чтобы связаться со мной, хотя поместье не очень далеко.

Она носит длиной до колена темно-синее платье с соответствующим блейзером, и выглядит довольно мило, как обычно.

Модная шляпа сидит на голове с небольшой сеткой над частью ее лица.

Мисс Уикхэм сидела в другом кресле, и обе женщины посмотрели на меня. По сравнению с моей матери, Мисс Уикхэм похожа на заплесневелый лук.

— Вайлет, пожалуйста, — говорит мама с властным видом.

Я сосредоточена на том, чтобы не споткнуться и поспешить занять место рядом с ними. — Привет, мама, — говорю я

приятно, веду себя настолько нормально, насколько могу.

— Надеюсь, у тебя все хорошо? — она спрашивает.

— Очень хорошо, спасибо. А у тебя? — я легко реагирую на это. Это настолько скучно.

— Очень хорошо. Я здесь потому что мне нужно обсудить с тобой несколько важных вещей. Мисс Уикхэм, не оставите нас с дочерью на минутку, пожалуйста?

Мисс Уикхэм краснеет и быстро уходит, закрыв за собой двойные двери. Я играю с подолом шорт, ожидая, когда тишина закончится.

— Теперь я не знаю, как ты ответишь на это, но мне нужно, чтобы ты была полностью честна со мной, — мать смотрит мне прямо в глаза и прочищает горло. — Ты поддерживала связь со своим братом?

Она даже не торопится спросить, как у меня дела. Она просто переходит сразу к делу, как обычно.

— ГМ… Что? — я маскирую свое виноватое выражение, пытаясь выглядеть совершенно смущенной и грустной, когда мне напоминают о нем. — Он, как ты знаешь, пропал.

— Не верь, что это так, — она делает глоток чая из тонкой фарфоровой чашки. — Скажи, он пытался с тобой связаться?

— Очевидно, нет. Потому что он мертв, — бормочу я, зная, что сейчас такая ужасная лживая девушка. — Ты можешь перестать говорить о нем? Я скучаю по нему, и мне больно вспоминать о том, что произошло, — постараюсь говорить с разбитым сердцем.

— Милая, следи за своим тоном, — она настороженно ругает. — Если Лиам когда-нибудь попытается связаться с тобой, скажи мне немедленно. Он опасен и ему нельзя доверять. Он убил твоего отца, и я верю, что он пытается заполучить богатство нашей семьи. Все это достанется тебе, когда я умру, Вайлет. Да, тебе. Не Лиаму, из-за того, что он сделал. Когда я поймаю его, мир даже не узнает, пока я не отправлю его в тюрьму до конца его жизни.

— Мама, Лиам мертв. Ты никогда не найдешь его, потому что его больше нет на этой земле, — спорю я горячо, нелегко вести себя как обычно, пока она говорит, что хочет посадить моего любимого брата в тюрьму. Я не позволю этому случиться. Лиам будет в безопасности и никогда не будет найден, даже если мне придется прятать его в шкафу, пока я не умру.

Я слишком сильно его люблю.

— Следи.за своим тоном, юная леди, — она снова предупреждает меня, указывая пальцем в перчатке. — Теперь, пока между нами все еще есть что-то цивилизованное, у меня есть еще кое-что, что мне нужно обсудить с тобой.

— Что же это? — спрашиваю я, боясь ее ответа. Все, что она говорит, только ухудшает мою жизнь. Что она может хотеть сделать со мной сейчас?

Заставит меня брать больше уроков?

Меньше свободного времени?

Общаться с разными людьми?

Она ждет некоторое время, чтобы ткнуть ее рот с салфеткой, прежде чем посмотреть на меня. — Как моя единственная наследница, у тебя есть определенные обязательства, которые необходимо выполнить.

Да? И? Выплюнь это, женщина!

— Вайлет, ты в том возрасте, когда я могу говорить с тобой об одном важном деле, которое затронет тебя на всю оставшуюся жизнь. Понимаешь, это очень важно. Я верю, что ты готова принять этот долг, — она говорит неопределенно, и мне хочется ее встряхнуть. Почему она должна держать меня на краю моего места, прежде чем рассказать мне что-то?

— Продолжай, — говорю я небрежно, вонзая ногти в подушки кресла.

— Терпение, дорогая. Нет никакого изменения этого мнения. Это было давно запланировано. В возрасте трех лет ты была помолвлена с молодым человеком-

Это все, что мне потребовалось, чтобы вскочить на ноги и вонзить пальцы в мои волосы в отчаянии. Сейчас этого не происходит. Не может. Я буквально отказываюсь признавать, что это происходит со мной. — Нет, мама! Нет, ты не можешь говорить то, что я думаю! Я не буду —

— Не перебивай меня! — она приказывает, указывая на мое свободное место.

— Нет! Я не позволю тебе разрушить мою жизнь и говорить мне, что делать! Ты не можешь думать, что это нормально заставлять меня делать что-то настолько ужасное! — неистово кричу я.

— Немедленно сядь! — требует она сердито. Однако я не сажусь и смотрю на нее в ярости. — Он богатый мальчик и очень респектабельный. Ты выйдешь за него замуж, и он поможет тебе управлять поместьем, когда придет время. У тебя нет выбора в этом вопросе. Он лучше всех подходит тебе. Я не позволю тебе выбрать кого-то другого. Это было решено, когда ты была ребенком.

-Очнись, мама! Это не семнадцатый век! Никто не выбирает, за кого я выйду замуж, кроме меня. Я отказываюсь жениться на заносчивом двуличном избалованном принце, чья единственная цель в жизни — толстеть и тратить деньги, — выплевываю я, почувствовав, как ярость подстегивает мою храбрость.

Честно говоря, я не могу поверить, что говорю это ей. Я знаю, что буду сожалеть позже.

— Ты выйдешь за него замуж через месяц после окончания школы, и это окончательно, — объявляет она и встает. — Я вижу, тебе еще многому нужно научиться. А Мисс Уикхэм думала, что ты поправляешься. Бедная обманутая дама. Как я могла подумать, что ты станешь уважаемой молодой леди? — говорит она саркастически и направляется к двери в своих глупых каблуках за триллион долларов.

Я смотрю на нее и не отвечаю, надеясь, что она не сделает ничего опрометчивого.

— Он не избалованный ребенок, Виолетта. Думаю, он тебе понравится, — она оглядывается.

Сомневаюсь в этом. В течение последней минуты я пыталась контролировать свои эмоции и терпела неудачу. Я не хочу выходить замуж за какого-то напыщенного богатого парня, которого я никогда не встречала.

У него, наверное, тройной подбородок и лысая голова.

Но что меня действительно удивляет, так это то, что мои мысли все время уходят к Луи.

Я так сосредоточена на том, что случится со мной и Луи, если я буду вынуждена выйти замуж за незнакомца, что даже не обращаю внимания на последние слова моей матери, пока она не скажет что-то, что привлекает мое полное внимание.

— Вайлет, ты не найдешь лучшего партнера во всей Англии, чем Гарри Стайлс.

Комментарий к Thirty five

Я: *охуевает от поворота событий*

ЧТО БЛЯТЬ

========== Thirty six ==========

У меня нет слов.

Из всех людей в Англии, моя мать выбрала Гарри.

Каковы чертовы шансы? В смысле, я поцеловала этого парня.

Я провела последние четыре года, ходя в школу через дорогу от него, и я даже не знала, что мои родители и его родители организовали наш брак.

Но я определенно не позволю этому браку случиться. Мне все равно, кто он такой. Я выхожу за него замуж не только потому, что этого хочет моя мать. А через месяц после выпуска? Осталось всего пять месяцев! Ради всего святого, мне восемнадцать.

Какая бесчувственная мама просто бросит ее дочь?

Моя мать, наконец, ушла, и я даже не понимаю, куда я иду, пока я не стою перед дверью спальни Луи. Зачем я опять сюда пришла? Я должна пойти в комнату Кэссиди или еще куда, не к нему. Вероятно, его там даже нет.

Я поднимаю руку, чтобы постучать, но стесняюсь. Луи не тот человек, к которому я должна идти, чтобы говорить об этой проблеме. Я даже не знаю, зачем я сюда пришла. Что изменилось, что теперь я автоматически иду к нему первым?

Потянув руку вниз, я нахмурилась и пошла по коридору в свою комнату через одну дверь. Я вхожу и не вижу Лиама.

— Лиам? — говорю мягко, беспокойство вдруг нахлынуло на меня. Что, если Брекен или Томас пришли ко мне в комнату и нашли его, а они ушли с ним, не сказав мне? Что, если они пришли сюда только искать Лиама? Что если-

Дверь в ванную открывается, и я вздыхаю с облегчением, когда Лиам появляется с полотенцем, обернутым вокруг бедер. Его мокрые волосы беспорядочно разбросаны по голове.

— Вау! Надень какую-нибудь одежду, — я поднимаю руку, чтобы прикрыть глаза.

— О, ты вернулась раньше, чем я ожидал, — он улыбается, подходя к шкафу за своим маленьким рюкзаком, который он принес с собой.

— Мама была здесь, — перехожу я сразу к делу.

Он замирает, стоя спиной ко мне, и я вижу, как напрягаются его мышцы. — Она была? Наша мать?

— Нет, мать Мисс Уикхэм. Конечно, наша, — говорю я с сарказмом.

— Что она хотела? — с отвращением спрашивает он. Никто из нас не любил эту женщину. Мы всегда предпочитали нашего отца.

— Она думает, что ты жив, и сказала, что устроила мой брак, — сухо говорю я, все веселье ушло из моего голоса. — С таким же успехом можно не заставлять его ждать, как это делает со мной моя мать?

— Ждать чего? Она организовала твой брак? Ты совсем как ребенок. Ты моя младшая сестренка, — он хмурится, подходит и обнимает меня.

Я чувствую себя подавленной. — И что мне теперь делать? Понятия не имею. Я даже не знаю, что я хочу, выйти замуж? Что я буду делать через двадцать лет? Даже пять лет? Я слишком молода, чтобы меня так толкнули. Я-

— Эй, эй. Успокойся. ТСС, — он утешает меня и крепко обнимает, что довольно неловко, он был полуголым и все такое.

Он кладет палец мне на губы. — Не беспокойся об этом прямо сейчас. Я уверен, что ты найдешь способ справиться с этим, но не чувствуй, что должна решить всё прямо сейчас. У тебя есть месяцы, чтобы составить план.

— Да, план, как выбраться отсюда, — беспомощно стону.

Он слегка хихикает и отпускает меня, отходя за одеждой. — Я уверен, что парень не ужасен. Возможно, тебе стоит подумать об этом, прежде чем полностью отмахиваться от идеи. Может, он действительно хороший парень.

— Я встречалась с ним.

— На самом деле?

— Да. На балу, и я поцеловала его через несколько секунд после встречи, потому что я была идиоткой и пыталась заставить Луи ревновать, и теперь он думает, что я бродяга, — выпаливаю я, чувствуя давление всего, что тянет меня вниз. Я падаю на пол и закрываю лицо руками.

— Вау. Ты действительно знаешь, как произвести впечатление, — подмечает он.

— Лиам! — стону я. — Я испытываю трудности. Перестань раздражать.

Лиам продолжает говорить, когда я отключаюсь и начинаю думать. Но я снова становлюсь внимательной, когда он говорит с намеком на веселье: — Как тогда, когда я был в ловушке под твоей кроватью, когда он ворвался и начал целовать тебя. Я буквально думал, что мне придется лежать и слушать, как вы двое делаете это друг другу. Я правда думал, что меня стошнит, когда услышал ваши стоны-

— Фу, Лиам, заткнись! — плачу я от смущения, вставая. — Я ухожу. Ты только что сделал все ужасно неловко, так что, до свидания.

— Ты сама начала это делать, — он нахально улыбается.

— Я не знала. Ты такой ребенок, иногда, ты знаешь это? — я прячу улыбку и направляюсь к двери. Он начинает остроумно возвращаться, но я его не слышу, потому что выхожу за дверь и закрываю ее.

Улыбаясь про себя, я начинаю идти, но когда я поднимаю глаза, я сталкиваюсь лицом к лицу с Лидией, которая небрежно прислонилась к стене. Ну, в Лидии нет ничего случайного. Ее жесткая стойка всегда напоминает мне доску, воткнутую в землю.

— С кем ты разговаривала? — спрашивает она меня так, будто застала за убийством.

— Мне кажется, я слышу какой-то низкий бормочущий звук, — говорю я воздуху, проходя мимо нее.

— В твоей комнате есть мальчик? — давит она, игнорируя тот факт, что я просто отмахнулась от нее, и пошла за мной. Я чувствую запах ее отвратительных овечьих духов и меня чуть не тошнит.

Все в этой девчонке прогнило.

— Ну конечно. У меня есть растущая коллекция парней, которых я держу в своей комнате, когда мне скучно, — отвечаю беспечно и начинаю спускаться по лестнице.

— Я слышала кого-то, — она скулит.

Боже, как я ненавижу эту сучку.

Это чудо, что мы раньше были друзьями.

— Я была в скайпе с другом. А теперь оставь меня в покое, пока я не швырнула тебе стул в лицо, — я бегу вниз по последним ступенькам.

Я слышу, как она преувеличенно вздыхает, и снова поднимаюсь по лестнице. Хвала небесам. Я спешу через открытую комнату к задней двери, но потом я слышу, как Луи останавливает меня.

— Не беги, Вайлет, — он ругает, появляясь за углом, сложив руки на груди.

— И что на тебе надето?

Остановившись, я понимаю, что снова бежала. Неуверенно, я приближаюсь к нему. — Я была внизу у озера, отсюда и эта одежда.

— Ты бежала.

Он отмечает.

— Да, — говорю я медленно. Он ведь не собирается наказывать меня за это?

— Это бикини, которое я вижу под твоей одеждой? — его глаза прилепают к моей груди, заставляя чувствовать себя неловко. Я не знала, что эта рубашка настолько прозрачная.

— Э-это просто, ну ты знаешь… Бюстгальтер, — вру я, обнимая себя.

Его глаза слегка темнеют при моем ответе. Он знает, что я лгу? Если он это делает, он не показывает, как он просто вздыхает и оглядывается.

— Ты просто пытаешься найти причину, чтобы отшлепать меня? — обвиняю я.

Он игнорирует мой вопрос с загадочной улыбкой.

— Чего хотела герцогиня? — спрашивает он.

— Она просто проверяла меня. Ну, знаешь, как обычно. Ничего особенного, — о чем я вообще говорю? Я не уверена, почему я просто не рассказала ему о брачном соглашении.

С мгновенной потерей фокуса на моем окружении, я думаю, что, возможно, это потому, что я боюсь, что Луи будет честным и проигнорирует меня. Если бы он знал, что я выйду замуж за другого, он мог бы больше не беспокоиться обо мне.

Но… разве я не должна этого хотеть? Я всегда хотела, чтобы он оставил меня в покое, за исключением последнего времени, когда я с нетерпением ждала наших встреч.

— Значит, все в порядке? — он врывается в мои мысли.

— Я-я-я… Да. все хорошо, — дышу я, слегка тая, когда он сверкает мне идеальной улыбкой. Я чувствую себя подло, что вру ему. Но он, кажется, не знает, что я не правдива, так что, возможно, пока все в порядке. Я расскажу ему позже… В другой раз. Надеюсь, вся эта ложь не уничтожит меня в будущем.

— Замечательно, — кивает он головой. — Есть вопрос о твоей оценке по тесту.

Мои глаза расширяются, и я временно перестаю дышать. — ГМ… Я провалила его, не так ли? — о, черт возьми, это ужасно. Если я провалю биологию, а потом мне придется принять это снова и продлить мое время здесь, не так ли?

— Ты не провалила его, Вайлет. Ты на самом деле справилась лучше, чем я ожидал, так как ты вообще не учила, — его голова откидывается в сторону. — Но ты все равно могла бы сделать лучше, — меня осенило, на что он намекает. Я буду наказана. Глядя в пол, я жду, когда он скажет мне мой приговор.

— С этим надо что-то делать. Как ты думаешь, что я должен с тобой сделать? — он многозначительно спрашивает.

-Я… я полагаю… что ты хочешь наказать меня?

— Будь более конкретной, — он раздраженно цокает, уставившись мне в глаза. Луи любит, когда я извиваюсь от такого дискомфорта, что мне просто хочется его ударить. Но он такой красивый. Я бы не хотела изуродовать его идеальное лицо.

— Ты меня отшлепаешь? — говорю я, наконец, и раздраженно раздражаюсь.

(хи)

— Я бы с удовольствием, но… Есть немного другая идея на этот раз. Я просто не решаюсь сказать тебе, что это, — говорит он загадочно и еще ближе подходит ко мне, так что я в ловушке у стены.

Нервничая, я проверяю, есть ли кто-нибудь поблизости, но мы одни в коридорах. — Что это?

— Вместо того, чтобы быть отшлепанной, возможно, ты могла бы сделать что-то еще, — его брови поднимаются, и он смотрит на мою грудь, положив одну руку на стену рядом с моей головой.

По его смене тона я могу сказать, что у него что-то на уме. И он явно взволнован.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — я почти боюсь спрашивать.

Губы его искривляются в дьявольской ухмылке, и он мягко говорит: — Помнишь, как я доставил тебе удовольствие в тот раз?

— Как я могла такое забыть? — шепчу я, вдруг забывая, как дышать. Я точно знаю, к чему все идет. Я мысленно готовилась к этому моменту с того самого дня в его кабинете. Я знала, что должна отплатить тем же.

— Хорошо подумай. Чтобы избежать боли обычного наказания, ты могла бы вместо этого отплатить мне тем же. Это не наказание, потому что многие женщины хотели бы быть на твоем месте. И я думаю, тебе понравится. Конечно, это полностью зависит от тебя, — уверяет он меня торопливо и почти нервно.

Прижавшись спиной к стене, я секунду смотрю на него, размышляя над его словами. Я задыхаюсь, когда он наклоняется, его губы дразняще касаются моей щеки.

Святая Матерь Божья. Как может кто-то вроде него заставить меня чувствовать себя такой слабой и жалкой? Как будто он околдовал меня, когда я застыла на месте, пока он контролирует ситуацию.

Его пальцы касаются моей челюсти и легко скользят по ней. Его прикосновение делает со мной разные вещи. Серьезные вещи.

Внезапно настроение между нами принимает серьезный оборот, и мы оба очарованы друг другом. Моя рука тянется, чтобы взять его руку, потому что я просто хочу прикоснуться к нему, но он ловит ее осторожно, не сводя с меня глаз.

— Виолетта, любимая. Ты сделаешь это? Скажи, — бормочет он, кладя мою руку себе на грудь. Он медленно тащит его вниз по туловищу, пока мы не добираемся до его брюк.

Я становлюсь немой, когда он кладет мою руку на него. Я чувствую выпуклость на дрожащей ладони и боюсь, что мое сердце выскочит из груди. Его прерывистое дыхание усиливается, а его пристальный взгляд ни на мгновенье не отрывается от моих глаз.

Чувствуя себя немного смелее, я беру шанс и слегка сжимаю его выпуклость.

Я вознаграждена, когда его голубые глаза становятся почти черными, прежде чем они падают, и низкое рычание извергается из его губ. Это самая привлекательная вещь, которую я когда-либо видела и слышала.

— Вайлет, — он бормочет мое имя, а затем прижимается ртом к коже под моим ухом.

— А завтра у тебя не будет свободного времени, Аврора! — пронзительный голос мисс Уикхэм убивает момент, и Луи резко отталкивается от меня, пытаясь заставить свой пиджак прикрыть очевидный выступ в штанах. Мои глаза прикованы к нему. Ему тяжело из-за меня.

Из-за угла появляется учительница, и ее орлиные глаза сразу же замечают нас. — Мистер Томлинсон! Я искала вас. Пройдемте со мной.

Затаив дыхание, я стою в оцепенении, в то время как Луи тщетно пытается казаться нормальным, когда он оставляет меня, чтобы пойти к ней. Я даже не слушаю Мисс Уикхэм, когда она мне что-то говорит. Я могу только смотреть на Луи, когда он стоит позади нее, глядя на меня, пока он соблазнительно облизывает губы.

Комментарий к Thirty six

БЛЯБЛЯБЛЯБЛЯБЛЯ

КАКОГО ХУЯ, УИКХЭМ?!

АААА

ульяна пидараска

========== Thirty seven ==========

Дедушкины часы в зале бьют 11:45 вечера, когда я пробираюсь к своей комнате. Я стараюсь ходить тихо, но Луи, должно быть, обладает супер-слуховыми способностями, потому что он останавливает меня, когда я прохожу мимо его двери.

— Вайлет, — шепчет его голос, чтобы не привлекать внимания из других комнат.

Сглотнув, я медленно оборачиваюсь и смотрю на него, замечая его необычный наряд. Мои глаза расширяются, когда я неосознанно проверяю его. Его костюм исчез, и вместо этого на нем простые серые спортивки, которые цепляются за его бедра самым аппетитным способом.

И на этом все. Это все, что на нем надето. Я чувствую, что у меня может быть сердечный приступ, если я слишком долго буду смотрю на его безупречную грудь, покрытую татуировками, поэтому я фокусируюсь на его лице.

— Спокойной ночи, Луи, — говорю я тихо, надеясь, что он забудет о нашем прежнем разговоре.

Он скрещивает руки на груди и кивает головой. — О том, что было. Я не хочу, чтобы ты думала, что я на тебя давлю. Я хочу, чтобы это был твой выбор.

На мгновение я рада, что он заботится достаточно, чтобы позволить мне сказать, но потом я вспоминаю прошлый опыт, когда он был так жесток. Тогда он не дал мне высказаться по этому поводу.

Я смеюсь. — Мой выбор? Как насчет того, что было пару месяцев назад, когда ты сказал, что я могу сказать тебе, когда ты б слишком строг со мной, но потом, когда я сделал это, ты не стал проще со мной? Ты был ужасен со мной раньше. Ты полностью унизил меня. И тебя, похоже, не волновало, чего я хочу. Почему тебя это волнует сейчас?”В последнее время этот вопрос не дает мне покоя. Я просто хочу получить ответ.

— Зайди. Я не хочу, чтобы люди услышали, — он жестом приглашает меня в свою комнату, но я колеблюсь, делая несколько маленьких шагов вперед.

— Просто ответь на мой вопрос, — подтолкиваюсь на цыпочках поближе, чтобы я могла легко ворваться в его комнату, если понадобится.

Вздохнув, Луи проводит рукой по волосам, слегка взъерошивая их. У него никогда не было такого… потрепанного вида. Он начал делать так только после того, как я сказала, что ему нравятся такие волосы. В глубине души я рада, что он изменил прическу, потому что я сказала, что мне это нравится.

Наконец, он отвечает. — Вначале все было по-другому. Я наказывал тебя, чтобы заставить повиноваться. Когда ты продолжала плохо себя вести, я ужесточил дисциплину, а ты все равно нарушал правила. Другие девушки, которых я наказал до того, преобразилась за ночь. У них было одно наказание от меня, и после этого они становились идеальными учениками. Но ты. . Ну, я должен был быть креативным. Потому что было ясно, что простая порка не изменит тебя.

— Ну, ты почти пересек черту, — говорю я многозначительно, и он съеживается.

— Я заставил тебя вести себя хорошо, — он защищается, выглядя немного неуютно.

— Позволь мне быть честной с тобой, Луи: я не оценила этого, — бормочу я.

— Но ты стала вести себя лучше. В последнее время мне не приходилось быть с тобой таким резким, — говорит он категорически. Я даже не знаю, почему он утруждает себя защитой. Обычно он не чувствует необходимости защищаться просто потому, что он Луи Томлинсон и, очевидно, ему все сойдет с рук.

— Эм… Хорошо, — говорю я неловко и

оглядываюсь вокруг, может, за нами следят. Этот разговор меня очень беспокоит. — Пожалуй, я пойду прямо сейчас.

— Подожди, — говорит он быстро, протягивая руку и беря меня за неё. — Я хотел бы знать, что ты думаешь, ну…

— Ты думаешь только о своих сексуальных потребностях? — раздраженно отвечаю я, вспоминая, что Лиам сказал ранее о том, что Луи хочет от меня только секса.

Вздохнув, он прислонился к дверному косяку. — Просто ответь на вопрос.

— Ты отвечаешь на мой вопрос! — я вызывающе скрещиваю руки на груди.

— Я первый спросил, — его бровь

поднимается в ожидании.

— Я спросил тебя первым? Сколько тебе лет, десять? — я роюсь руками в волосах.

Внезапно его лицо потемнело самым опасным сексуальным образом, и он двигается так быстро, что я не могу отреагировать. Прежде чем я успела возразить, он затащил меня в свою комнату и закрыл дверь. Мое тело застывает в шоке, когда он прижимает меня к закрытой двери и наклоняется к моему лицу. Мое дыхание прерывается, и я не могу придумать, что сказать, потому что все слова исчезли из моего сознания.

Его глаза постоянно сосредоточены на моем рту, и я ясно вижу, как он пытается контролировать себя. Но ему удается шептать хрипло. — Мне кажется, ты забыла, кто я такой, дорогая. Я твой профессор и требую определенного уважения.

— Я твоя ученица, и я требую уважения, — отвечаю я смело.

Его губы изгибаются в ухмылке.

— Мне кажется, иногда ты забываешь, что я тоже человек. Я не просто кукла, которой можно помыкать.

— Ты права, но следи за своей дерзостью, Вайлет, — он наклоняет голову.

— Или что? Ты собираешься отшлепать меня? — дерзко отвечаю я.

— Ты же знаешь, тебе понравится, — говорит с приподнятой бровью Луи.

Я краснею, застигнутая врасплох.

Он прочищает горло. — Что касается твоего наказания за плохие результаты теста, я могу просто отшлепать тебя, если хочешь. Однако я не знаю, полностью ли ты уверена, что тебе понравятся порка. Поэтому я пытаюсь дать тебе выход из этой ситуации.

— Почему? — мое дыхание становится прирывистым.

— Потому что я забочусь о тебе, — негромко отвечает он.

Я моргаю, гадая, действительно ли он это имеет в виду. — Что?

— Я не собираюсь повторять, — он хмурится, уходя, как будто удивленный, что позволил этим словам ускользнуть.

Запустив руку в волосы, Луи смотрит куда угодно, только не на меня. — Просто скажи, что ты предпочитаешь.

— Я… я… я не знаю, — отвечаю.

— Почему ты не знаешь?

Слегка улыбнувшись, я качаю головой в его забвении. — Во-первых, это очень неудобно. Я имею в виду, ты в основном спрашиваешь меня, хочу ли я, чтобы ты отшлепал меня, или я хочу сделать тебе минет. Это просто…

Он тихо хихикает, когда я краснею. — Я предполагаю, что ты знаешь, что ты предпочла бы, но ты просто слишком застенчива, чтобы сказать мне.

Выглядя застенчивой, я стараюсь не раскрывать, что он прав с этой догадкой. Я знаю, какой я бы предпочла, но я не хочу этого говорить.

— Знаешь что, возвращайся в свою комнату, соберись с мыслями, а потом возвращайся, когда будешь готова, — легко предлагает он.

И это именно то, что я делаю. Я возвращаюсь в свой номер и провожу тридцать минут, принимая душ и думая глубоко о том, что я должна сделать. Я действительно все обдумываю, перебираю все преимущества и недостатки. Я срываюсь, брея все ненужные волосы с моего тела, а затем фиксирую румяна на моем лице.

Я даже трачу еще пятнадцать минут, просто сидя на столе в ванной, чтобы заставить Луи задуматься, вернусь ли я к нему. Я не собираюсь видеть его нетерпеливым или легким.

Но почти через час я чувствую, что пришло время сказать ему, что я решила. Поэтому я выскользнула из ванной и прошла мимо Лиама, который мирно спал на диване. Я беру с собой ключ и запираю дверь, чтобы никто не вошел внутрь.

А потом я возвращаюсь в комнату Луи, тихая и нервная, когда я неуверенно вхожу внутрь. Он небрежно лежит на кровати во всей своей красе без рубашки, согнув одну ногу, прислонившись к куче подушек. Он выглядит как какой-то богатый, высокомерный король, если вы спросите меня.

— Ты решила? — спрашивает он, как маленький мальчик, спрашивающий, собирается ли он Диснейленд. Честно говоря, он очарователен — совсем не такой, как когда он ведет себя доминирующим и предчувствующим, когда он шлепает меня.

— Да, — бормочу я, тревожно переминаясь с ноги на ногу.

Когда мне требуется больше времени, чем нужно, чтобы выплюнуть слова, он говорит, чтобы уговорить меня: — Итак, ты хочешь, чтобы тебя наказали поркой, или предпочла бы полностью забыть наказание и вернуть услугу?

Я борюсь с этим и пытаюсь изо всех сил, но жар все равно заливает мои щеки. То, как он это сказал, просто делает это такой смущенной. Изучая свои ноги, я неловко шаркаю и бормочу: — Второе.

— Скажи это. Пожалуйста, Вайлет просто скажи это, — он призывает своим взгляд, которым смотрит на меня так пристально, что мне пришлось отвернуться. Я чувствую, что могу растаять в любой момент.

— Не заставляй меня говорить это. Пожалуйста, — говорю я мягко.

Его голос более нежный в следующий раз, когда он говорит, так как он, вероятно, замечает мое беспокойство. — Иди сюда, любовь.

Когда мое сердце колотится, а голова вот-вот лопнет от разных голосов в моей голове, рассказывающих мне противоречивые вещи о ситуации, я робко шагаю к его кровати, где он не сдвинулся ни на дюйм.

— Это не то, что ты должна делать, Вайлет, пожалуйста, знай это. Я хочу, чтобы это был твой выбор сделать это для меня, и я не хочу, чтобы ты чувствовала давление, чтобы угодить мне, — говорит он серьезно и гладит кровать рядом с ним. — Ты можешь сказать нет, и я не буду расстраиваться.

Взглянув на него с любопытством, я изучаю его с благоговением. Кто этот человек, и где жестокий, садистский, грубый Мистер Томлинсон, которого я знаю много лет? Что случилось, что так изменило его? Или, может быть, это просто временно, и завтра он вернется к своим старым привычкам. Но независимо от того, что с ним происходит, я потрясена, осознав, что меня опасно привлекает эта его сторона.

— Я бы хотела сделать это для тебя, Луи. Это только после… Как ты сделал то же самое для меня, — говорю я ему спокойно.

У меня трясутся руки, и я тщетно пытаюсь оставаться в здравом уме, постоянно думая о том, что произойдет.

Вообще-то, я собираюсь увидеть его… зрелость. Его член. Его инструмент. Его ебаную Эйфелеву башню.

— Вайлет, — Луи вдруг встает и выглядит расстроенным.

Он встает на ноги, нежно берет меня за руки. — Это не долг. Пожалуйста, не думай об этом так.

Похоже, он сегодня много говорит «пожалуйста», что на него совсем не похоже. Но его искренность и забота о моем полном согласии заставляют меня падать к его ногам в восхищении и целовать его ноги. Я такая идиотка.

— Ты хорошо пахнешь, — тупо ляпнула я.

Например, серьезно, что со мной не так.

Луи слегка хихикает, его глаза морщатся, как всегда, когда он улыбается. — Я то же самое думал о тебе, дорогая.

Мне нравится, когда он называет меня дорогой.

Я не могу оторвать взгляд от его накрашенной кожи и подтянутого торса.

Должен быть какой-то закон, запрещающий смотреть на это чертовски хорошее тело, потому что я чувствую, что он может убить меня, просто стоя там.

— Пожалуйста, я хочу этого, — я шепчу, и моя рука тянется, чтобы коснуться курчавых слов, написанные ниже ключицы.

Не говоря больше ни слова, Луи берет меня за руку и тянет на свою огромную двуспальную кровать. Сидя крест-накрест, он двигает меня, чтобы сесть перед ним, и он не отводит от меня глаз ни на секунду.

Когда он облизывает губы, я больше не могу этого выносить и неуверенно наклоняюсь к нему и целую его. Он делает вдох, но я вижу, что на него влияют мои действия. Одна рука обхватывает меня за щеку, а другая обвивается вокруг моей шеи, притягивая меня к себе. Он мне так нравится, что я даже не могу вспомнить свое имя.

— Ты просто поработаешь ручками, хорошо? — он бормочет рассеянно, когда отстраняется и тянется к своим штанам. — Я не хочу давить на тебя слишком сильно.

Я почему-то чувствую облегчение от этой новости, но каждая мысль в моей голове полностью исчезает из моего ума в тот момент, когда его руки перемещаются к поясу его спортивок. Мое дыхание останавливается, и я жду в ужасе.

Подмигнув, Луи скользит по бедрам вместе со своими боксерами, и его святой Грааль появляется во всей своей великолепной красе. Безмолвный, мой рот раскрывается в страхе, когда я смотрю на него. Он. Большой. Мне не с чем сравнивать, но он должен быть больше, чем у большинства, потому что черт возьми.

И очевидно, что он уже возбужден.

Интересно, каково это, когда эта штука внутри меня. Подождите, я правда так думаю?

Луи ухмыляется, наверное, потому, что я выгляжу совершенно шокированной.

Честно говоря, довольно страшно видеть создателя такого идеального существа.

— Обхвати его рукой, — его голос звучит хрипло и довольно жалобно. Я нахожу довольно забавным, как он возбужден, и я слабею из-за его слов.

Собравшись с духом, я робко протягиваю руку и почти прикасаюсь к нему, но потом нервничаю и стесняюсь, закусывая губу.

— Не стесняйся, любовь моя, — с улыбкой качает головой он и берет меня за руку, приказывая обхватить его. Когда я это делаю, я чувствую, что все виды чувств проносятся через мое тело. И самые сильные ощущения сосредоточены между ног.

Луи стонет, жадно двигаясь, когда я слегка провожу рукой по нему. Его глаза закрываются от удовольствия. Я действительно заставляю его сделать это? Я к нему почти не прикасаюсь. Он, должно быть, притворяется, потому что как я могу заставить его чувствовать себя так?

— Подвигай по нему вверх и вниз. Да, именно таким образом. Хорошая девочка, — он, задыхаясь, уговаривает меня прислониться спиной к подушкам. — Мне нужны твои губы против моих, Вайлет.

Тепло разливается по мне, и я с удовольствием наклоняюсь и целую его, все еще скользя рукой вверх и вниз по его длине, которая быстро становится все труднее с каждой секундой.

Стараясь быть как можно сексуальнее, я кусаю его губу, зарабатывая от него довольное рычание.

— К черту, Вайлет. У тебя хорошо получается, — он заикается, подталкивая бедра вверх и чувствуя мои руки.

Я обхватываю его другой рукой, и его голова откидывается назад, глаза закрываются. Его рука находит мое лицо, и он ласкает мою щеку. Я никогда не видела его таким, разваливающимся, каким он был сейчас. Благодаря мне.

Мне.

Я чувствую силу.

Поскольку его глаза закрыты, я чувствую себя храброй и поэтому наклоняюсь, чтобы поцеловать кончик его длины. Его глаза распахиваются, и он удивленно смотрит на меня. Он явно не ожидал.

— Вайлет, — стонет он с бешеным взглядом в глазах. — Ты заставляешь меня чувствовать себя так хорошо. Только немного быстрее, дорогая.

Кивнув, я двигаю по нему быстрее, думая, действительно ли шокировала его сегодня. Я люблю знать, что он под моим контролем, и я хочу видеть, как он рушится от удовольствия из-за меня.

Когда кажется, что он очень близок к концу, я опускаю голову и беру его в рот, обхватив губами.

— Вай-Вай… — он даже не может говорить, когда смотрит на меня, широко распахнутые глаза, и взгляд чистого восторга и обожания виден на его потном лице.

Я держу свой взгляд на нем, когда я качаю головой вдоль него, а остальную часть рукой. Его стоны возбуждают меня. Я чувствую влагу в нижнем белье.

— Потрогай себя, — он приказывает в свое удовольствие.

Эм, да нет. Одного раза было достаточно, чтобы он увидел, как я трогаю себя, это точно.

— Сделай это, — он повторяет, но я не подчиняюсь.

Через несколько секунд, когда я начинаю вертеть языком вокруг него, он дергается и вынимает себя из моего рта как раз перед тем, как он стонет таким привлекательным способом, в то время как белая жидкость брызгает из него и приземляется на его покрывало. Его тело дрожит, когда я смотрю, как он разваливается в экстазе.

Его глаза закрыты, и он шипит между зубами, наслаждаясь собственным удовольствием.

Я никогда не видела ничего более горячего.

— Вайлет. Я не могу. Ты так хорошо справилась, — говорит он, потому что через мгновение у него перехватило дыхание.

Независимо от того, насколько я шокирована тем, что делаю что-то настолько сексуальное, я не могу сказать, что сожалею об этом. Потому что это не так. Я рада, что сделала это.

— Но ты… — начинает он, садясь, но не заботясь о том, что его друг все еще без штанов. — Ты не трогала себя, как я тебе сказал.

— Нет… — соглашаюсь я, упиваясь тем, что довела Луи Томлинсона до оргазма.

Но вдруг он бросается ко мне и прижимает меня к кровати. Его рот нависает над моим, и его возбужденные глаза перебегают от одной части моего лица к другой.

Он по-прежнему голый…

— Я же сказал тебе потрогать себя, — он бормочет, затаив дыхание, выглядяодновременно удивленным, удовлетворенным и нетерпеливым.

— Прости, — нервозность берет верх, когда я понимаю, что его голые бедра опасно близки к встрече с моими одетыми в пижаму.

Я чувствую, что я собираюсь упасть в обморок, потому что идеальное существо смотрит на меня, как будто я — самая красивая вещь в мире.

— Не волнуйся, я сделаю это за тебя, — он лукаво ухмыляется.

С хитрой ухмылкой Луи наклоняется к коже моей шеи чуть ниже уха и глубоко вдыхает, заставляя меня дрожать от удовольствия. Это так неправильно, что он так привлекает меня сейчас. Я не должна была так себя чувствовать. И я не могу сказать, привлекает ли меня его удивительно соблазнительное тело, или там есть что-то еще.

— Ты хочешь почувствовать интенсивное удовольствие, Вайлет? — спрашивает он, опустив руки за пояс моей пижамы.

Я имею в виду, кто не хочет?

Не могу поверить, что надела пижаму с отпечатками лап. Почему я не могла быть достаточно умной, чтобы надеть что-то более сексуальное? Моя глупость не перестает меня удивлять.

— МММ, — это все, что я могу сказать, потому что внутри я — пух. И здравый смысл исчез.

— Слова, любовь моя. Используй слова. Я знаю, можешь, — он ласкает меня, мечтательно целует в челюсть. Его губы такие мягкие и вкусные. Я даже не могу представить, что они будут чувствоваться на моем-

Я останавливаю себя, пока этот горячий образ не заставил меня упасть в обморок. Это было бы неловко.

— ГМ… ну… — заикаюсь я, теряя кислород каждый раз, когда он смотрит мне в глаза.

— Я могу заставить тебя чувствовать себя потрясающе. Все, что тебе нужно сделать, это спросить, — шепчет он, вежливо удерживая свои голые бедра от прикосновения ко мне. Я даже не знаю, смогу ли я остаться в живых, если он прижмет свои бедра ко мне прямо сейчас. Он чертовски голый.

Я хочу сказать, что хочу, чтобы он доставил мне удовольствие, как я ему, но тут в мою голову случайно приходит Гарри. Не спрашивай почему, потому что я понятия не имею.

Но я вдруг задумалась. Что, если мне придется выйти за него замуж в будущем? Что, если я не имею права голоса в этом вопросе, и я вынуждена выйти за него замуж? Он возненавидит меня, если узнает, что я занималась сексом с кем-то другим. И давайте будем настоящими здесь; я бы возненавидела его, если бы он занимался сексом с кем-то другим. Хотя он, наверное, уже делал это, будучи школьным сердцеедом и все такое. Парень немного самоуверенный.

Делая мысленный шаг назад, я понимаю, что, возможно, это не очень хорошая идея, независимо от того, как замечательно могу чувствовать себя в данный момент. Что делать, если я сожалею об этом позже? Чертовски рациональное мышление.

Мой голос затихает, и я не могу найти слов, чтобы сказать этому человеку.

Луи, кажется, замечает мое встревоженное выражение лица, когда он хмурится и гладит мои волосы. — Ты выглядишь сомнительно. Что случилось?

— Я… Я… Не могу, — шепчу я, наблюдая, как его лицо показывает его эмоции.

Осознание мелькает в его глазах, и он стоит совершенно неподвижно. — Ты… сожалеешь?

— Нет! Нет, я не сожалею о том, что сделала. Я обещаю, что не буду. Я просто думаю, — я нервно прикусываю губу, и его взгляд скользит по моему рту. — Я тебе ничего не говорила. Но я все равно не хочу тебе говорить, — признаюсь я, думая о браке, который устроила моя мать мне.

— Скажи мне, — говорит он строго.

— Еще… Я еще не готова, — признаюсь я серьезно, шаркая, чтобы сесть.

Настроение испортилось, и теперь я точно знаю, что мне нужно убираться отсюда. — Мне нужно лечь спать. Я очень устала.

Конечно, он хмурится и садится, хватая свои штаны, когда встает с кровати. Я стараюсь не смотреть на него, пока он подтягивает их к бедрам.

— Пока, Луи.

— Я хотел бы знать, что ты от меня скрываешь, — Луи следует за мной к двери. Он не останавливает меня, когда я открываю её.

— Когда я буду готова, — бормочу я, глядя ему под ноги, зная, что мне пора уходить.

Прежде чем я смогу уйти, он берет меня за руку и поворачивает к нему спиной, касаясь губами уголка моего рта. Меня пронзает возбужденная дрожь, и он шепчет: — Спасибо.

— За что? — спрашиваю я глупо.

Он тихо, очень мило хихикает и смотрит на меня почти застенчиво. — А ты как думаешь? За то, что доставила мне лучшее удовольствие за долгое время.

— О, — я мысленно шлепаю себя и криво улыбаюсь. — Конечно, — не могу поверить, что я сделала это хорошо. Я уверена, что он был с другими девушками, и я уверена, что они справлялись лучше, чем я. Он просто пытается меня успокоить.

— Спокойной ночи, Вайлет, — он улыбается и ждет, пока я не начну уходить, прежде чем закрыть дверь.

Я возвращаюсь в свою комнату целой и невредимой, и совершенно ошеломленной вопросом, что, черт возьми, я только что сделала? Я буквально дала своему двадцатитрехлетнему учителю биологии подрочить поздно ночью, пока мой преступник-брат мирно спал в комнате.

Что я делаю с жизнью?

Комментарий к Thirty seven

О ДА, БИТЧЕС

УЛЬЯНА, ВЫСРИ СВОЮ ГОРДОСТЬ ОБРАТНО, СУЧКА

ВАЙЛЕТ ЗАЖГЛА

Я АЖ ВСПОТЕЛА, ПОКА ПЕРЕВОДИЛА :)

========== Thirty eight ==========

Меня шокирует, как быстро распространяются слухи. Я имею в виду, моя мать рассказала только мне о браке по договоренности. Как получилось, что за ночь каждая девушка, кажется, узнала об этом?

Теперь они смотрят на меня сердито, ревниво и просто убийственно.

Это в математическом классе, сутулясь на моем месте, когда Стефани и ее приспешники дают мне безостановочные смертельные взгляды весь час.

Миссис Роланд должна продолжать привлекать их внимание. Другие девушки смотрят на меня угрожающе, и никто не выглядит счастливым. Как будто я украла всех мужчин на земле, оставив их без вариантов. Гарри для них как Бог, и все они ожидали выйти за него замуж, когда вырастут. Но теперь…

Теперь единственная девушка, которая не по уши влюблена в сердцееда, сталкивается с разочаровывающим осознанием того, что она должна выйти за него замуж.

За исключением того, что я не планирую выйти за него замуж. Я буду бунтовать и откажусь это делать.

— Я освобожу вас, девочки, на пять минут позже обычного, потому что никто из вас не обращает внимания, — Миссис Роланд, явно раздраженная, объявляет классу и громко закрывает книгу.

Все стонут в раздражении.

— Это займет десять минут, — учитель смотрит на нас так же.

Дополнительное время, кажется, длится годы, но, наконец, приходит конец. Как только она нас отпускает, я соберу свои вещи так быстро, как только могу, и пробираюсь к двери, чтобы меня не преследовали расстроенные девушки, которые хотят меня убить.

Хотя я выхожу из комнаты первой, они наступают мне на пятки, и вскоре меня окружают.

Стефани вдыхает через нос.

— Ты думаешь, что ты такая высокая и могущественная, раз являешься дочерью герцогини? Ты думаешь, что можешь вот так просто ворваться и украсть Гарри Стайлса? Я так не думаю! — она усмехается, хлопая меня по руке, так что я роняю книги. Самая большая падает мне на палец, что довольно болезненно.

Это корова смотрит на них и скрещивает руки на груди. — Девочка, нагнись и возьми мои книги.

Она насмехается, и ее приспешники копируют ее. — Виолетта, ты такая глупая. Ты думаешь, я ниже тебя? Ты, типа, самая низкая из самых низких. Ты ложишься на пол и забираешь свои книги. Ты даже не заслуживаешь Гарри. Он намного лучше тебя.

— Ну и знаешь что? Мне даже не нужен Гарри! Ты можешь взять его, мне все равно! — сердито отстреливаюсь я. — Два сноба идеально подходят друг другу.

— Он не сноб, шлюха! Он чертов ангел! — она визжит, но потом смотрит куда-то позади меня, и ее ярость рассеивается.

Мисс Уикхэм с отвращением заявляет: — Стефани Эриксон! Зайди в мой кабинет! Ты получишь двадцать пять шлепков за такой вульгарный рот! Я хочу, чтобы через пять минут ты была на месте со спущенными штанами, юная леди.

Ее лицо краснеет, и она сжимает зубы от отвращения, что ее поймали. Я высовываю язык и беру упавшие книги, пока толпа расходится.

Раздраженная до глубины души своей жизнью, я спешу в свою комнату и роняю книги на пол. Я знаю, что должна делать домашнюю работу, но я лучше отвлекусь от своей запутанной жизни, проведя какое-то время с Лиамом. Он рад видеть меня после долгого дня одиночества и близкого разговора с одной из горничных. Поэтому он радостно приветствует меня крепкими объятиями и гигантским влажным поцелуем в щеку, который я тут же вытираю.

Мы, в конечном итоге, сидели на ковре и шутили ни о чем за пару часов до подхода ужина, и к тому времени он голодал, ведь не кормили с утра. А это значит, что я должна найти способ переправить сюда больше еды, чем обычно. И это всегда вызов.

Но как только я спускаюсь вниз, я жалею, что не осталась в своей комнате.

— Вайлет, почему ты не сказала мне? — Луи останавливает меня с разочарованным выражением лица.

— Что? — я заикаюсь, не понимая, что он имеет в виду.

Он говорит тихо, когда девушки проходят мимо нас в столовую. — Не веди себя так, будто не знаешь. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.

И тут меня осенило. Почему я была такой глупой? Как я могла не подумать, что, может быть, раз все девочки знают, Луи тоже узнает?

— О, — тихо бормочу я.

— Это все, что ты можешь сказать? Да? — он срывается, но быстро успокаивается, когда Аврора вопросительно смотрит на нас. Он понижает голос. — А что было вчера вечером? Ты помолвлена, черт возьми, Вайлет.

— Нет. Я не… Я не хочу быть такой, — говорю я быстро. — Мне ничего этого не нужно. Это всего лишь моя мать…она контролирует.

— Ты помолвлена, и все же вчера вечером ты делала это со мной? — нажимает он, выглядя довольно взволнованным.

— Я не помолвлена! И я только вчера об этом услышала! Почему ты так расстроен из-за этого? Ты похож на человека, который сделал бы то же самое. — стреляю я в ответ, прежде чем я могу обработать слова. Сразу же, я чувствую себя плохо за то, что в основном говорю ему, что я думаю, что он будет обманывать.

Я отчетливо вижу, как он пытается сдержать свой гнев. Его челюсть сжимается. — Ты действительно думаешь, что я это сделаю?

— Я не это имела в виду-

— Ты думаешь, я что-то сделаю вот так? — его гнев быстро превращается в боль.

Его эмоции никогда не были так легко читаемы, не считая того, когда он возбужден.

— Ну, все, что ты когда-либо делал, это чтобы сосредоточиться на твоих сексуальных желаниях. Мы говорим только о тебе. Ты хоть раз спросил мое мнение, потому что тебе интересно? Или, может быть, мои интересы? Мое прошлое? Никогда. Все, что тебе от меня нужно, это какое-то сексуальное дерьмо. Все, чего ты хочешь — это секс! Так что да, я действительно думаю, что ты сделаешь это, — говорю я ему твердо.

— Вайлет, пора ужинать, — Лидия больно толкает меня локтями, когда вальсирует мимо.

Мы оба игнорируем ее, потому что она не стоит внимания. Мы с Луи держим наши взгляды прикованными, и я вижу, что я проникла в его голову, потому что он выглядит так, будто хочет согнуть меня снова и отшлепать.

— Ты не знаешь, кто я такой. Не делай выводов так быстро, когда не видишь меня со всех сторон, — плюет он, указывая на себя.

Когда я пытаюсь успокоиться, чтобы мы не устроили сцену, я делаю глубокий вдох и приближаюсь к нему. Шепотом, я смотрю мимо него. — Я хотела бы видеть другие твои стороны, Луи.

И тогда я прохожу мимо него, то он останавливает меня еще раз, чтобы сказать. — И ты это сделаешь, но нам все еще нужно поговорить о твоем браке с этим парнем. Позже.

Я просто киваю, пробираясь в столовую и к своему обычному столу. Мне бы очень хотелось увидеть его с другой стороны. Может быть, я обнаружу, что он мне совсем не нравится, и тогда мне будет легче просто игнорировать его и облегчить свою жизнь. Но я очень сомневаюсь, что это произойдет.

Он всегда привлекал меня, даже когда я отказывалась признаться в этом самой себе. Каким-то образом я понимаю, что знакомство с другими его сторонами просто втянет меня глубже.

***

Не знаю, почему, я избегала Луи всю прошлую неделю. Думаю, я просто не хочу говорить с ним о Гарри. И это, вероятно, потому, что я не хочу говорить о Гарри, точка. Я бы предпочла притвориться, что его не существует, чтобы не волноваться из-за всего брака и наследования семейного имущества.

Когда я думаю об этом, я чувствую себя ребенком. Например, почему моя мать хочет, чтобы я была ее наследницей, когда я ей даже не нравлюсь? Не говоря уже о том, что я так незрела в ее стандартах.

Она всегда комментирует, какая я неудачница. Только вчера она прислала мне письмо, в котором подчеркивала, что разочарована в том, как я отреагировал на ее новости о Гарри. К счастью, она больше ничего не сказала о Лиаме. Я должна заставить ее поверить, что он мертв.

Я сижу в библиотеке внизу, на подоконнике, читаю «Гроздья гнева» для литературы. Эта книга такая глупая. Люди продолжают умирать. Я уверена, что к концу книги, все будут мертвы.

Когда я слышу свое имя, я с радостью кладу книгу и поднимаю глаза, чтобы увидеть мисс Уикхэм, приближающуюся ко мне с конвертом в руке.

— Это для тебя, Вайлет, — говорит она, когда она передает мне письмо, а затем быстро уходит.

— Благодарю, — говорю я рассеянно, когда вижу обратный адрес.

Гарри Стайлс.

С трудом сглатываю.

Я осторожно открываю конверт и вынимаю кремовую бумагу. Руки слегка дрожат, я читаю строки причудливого скорописного почерка:

«Дорогая Мисс Вайлет,

Полагаю, я последний человек, от которого ты хотела бы услышать после того, как узнала, на что согласились наши родители, когда мы были детьми, но я подумал, что мог бы попытаться сделать ситуацию немного более терпимой.

Я бы хотел пригласить тебя на свидание в субботу пятого октября. Если ты хочешь этого. Я думал, что заеду за тобой в семь часов вечера.

Если мое предложение вас устраивает, пожалуйста, ответь мне в ближайшее время. Я извиняюсь за свои действия и грубые слова на озере на днях. Это было неуместно, и я только что узнал о нашем… Положении. Пожалуйста, прими.мои извинения и приглашение.

Со всей нежностью,

Гарри.»

Складывая письмо, я моргаю, не зная, что думать. Почему это случилось со мной? Правильный поступок сейчас так очевиден. Гарри — хороший парень. И Луи… Ну, мой извращенный учитель.

Очевидно, он не для меня. Так почему мне так трудно забыть о своих чувствах к нему и дать Гарри попробовать?

***

Пятое октября наступает слишком быстро.

— Ты что? — Лидия визжит, преграждая мне путь, когда я пытаюсь пройти мимо нее и спуститься по лестнице.

Я вздыхаю в раздражении и размещаю свои руки на бедра. — В последний раз говорю, я встречаюсь с Гарри.

— Значит, сначала Мистер Томлинсон, а теперь Гарри? За кем еще ты будешь охотиться? Зейн Малик? Ты глупая, Вайлет. Забираешь всех великолепных парней себе, — тянет она, гнев явно ослепляет ее. Почему эта девушка так зла на меня?

— У меня никогда не было Мистера Томлинсона. И я никогда не хотела Гарри, так что это не моя вина. Пожалуйста, дайте мне пройти, — я толкаю ее, но она просто отталкивает меня, так что я почти спотыкаюсь на своих синих каблуках.

— Это несправедливо. Это совсем не справедливо. Ты даже забрала у меня Найла, — Лидия плачет, слезы разочарования плавают в ее глазах.

Стоп… Лидия плачет? Она никогда не плачет передо мной.

— Поверь мне, Мистер Томлинсон тебе даже не понравится. Он просто шлепает меня, и Гарри — настоящий сноб. Ты должна найти кого-нибудь другого, — я говорю ей, обманывая себя и ее. И тогда я невинно предлагаю. — Как насчет Барри? Он кажется очаровательным, и у вас обоих есть общие интересы.

Лидия сердито стонет, бежит мимо меня к себе в комнату и хлопает дверью. Эта девушка, должно быть, сумасшедшая.

Она действительно сбивает меня с толку. Что она вообще нашла в Мистере Томлинсоне? Что я в нем вижу?

Но эти мысли отодвигаются, когда я понимаю, что Гарри уже должен быть здесь, и я, вероятно, задерживаю его. Я держу сумочку близко ко мне и убеждаюсь, что мое синее платье находится правильно, и звезды смотрят прямо. Мои волосы аккуратно заколоты, и я немного накрасилась.

Я даже не знаю, почему старалась выглядеть хорошо. Я даже не хочу быть с Гарри. Но хочет ли он быть со мной? Наверное, нет.

Когда я спускаюсь по лестнице, я колеблюсь на ступеньках, когда вижу, что Луи поднимается, и я также вижу Гарри, ожидающего у двери. Как видите, в одно и то же время.

— Куда ты направляешься? — Луи недоуменно смотрит на меня, а потом откровенно оглядывает мое тело. Ясно, что он не видел Гарри.

— Я… — я заикаюсь и трясусь, как мой учитель останавливается на ступеньку ниже меня и смотрит на меня. — Мне нужно встретиться с Гарри.

Губы его сжимаются, и он замирает, озорная ухмылка исчезла. — О?

— Да. Мне нужно идти прямо сейчас, — тихо говорю я, и склоняю голову, чтобы пройти мимо него, но он берет меня за руку. Мое сердце бьется быстрее при контакте, и мое дыхание замирает. — Пожалуйста, не надо… Он увидит.

Он просто оставляет свой взгляд на моем дольше, чем необходимо, и мне приходится заставить себя отвести взгляд. Я должна забыть его и сосредоточиться только на Гарри сегодня. Мне нужно кое в чем разобраться, но я не могу этого сделать, если думаю только о Луи и о том, как он прекрасен.

Он отпускает меня и пытается вернуть чувство потери, быстро поднимаясь по лестнице, но я уверена, что Гарри знает, что с нами что-то не так. Когда я приближаюсь к кудрявому парню, я стараюсь отбить румянец на лице и недоумение, которое, вероятно, очевидно. Вообще-то, он очень симпатичный парень. И сегодня вечером тем более, что он нарядился для меня.

— Привет, Вайлет. Как поживаешь? — Гарри очаровательно улыбается, берет меня за руку и нежно целует костяшки пальцев. Похоже, он отвергает встречу, которую только что видел.

— Я… ну такое… Как поживаешь? — я говорю нервно, чувствуя себя совершенно неловко. Наши родители хотят, чтобы мы поженились.

— Я также, — он легко отвечает и предлагает мне свою руку. — Давай, давай выбираться отсюда.

Он выводит меня из школы к ожидающей машине. Там водитель, и мы оба садимся сзади. Мы молчим, пока водитель не выезжает на главную дорогу и не набирает скорость. А потом Гарри задает мне простые и скучные вопросы о том, как у меня дела и что я изучаю в школе. Я возвращаю те же вопросы, и поэтому нам обоим довольно скучно всю поездку в город и в ресторан.

Он держит свои руки при себе и смотрит на меня время от времени, когда думает, что я не смотрю.

Он везет меня в очень хороший ресторан под названием «Леди Джинджер», и мы оставляем водителя и входим в место сами.

— Резервация для Гарри Стайлса, — Гарри говорит хозяйке, и нас быстро ведут к столу, который установлен у окна, чтобы мы могли смотреть на фонтан, который горит. Он вытаскивает мой стул и садится рядом со мной. Я снимаю кардиган и кладу его позади себя на стул.

Мы оба избегаем неизбежной темы нашей нежелательной помолвки. Ни один из нас даже не намекнул на это, опасаясь дискуссии, которая в конечном итоге должна быть доведена до нашего сведения.

— Вайлет? — Гарри спрашивает, когда мы бросаем одинокие и бессмысленные взгляды меню. Он довольно тихий уже некоторое время. Что-то должно быть у него на уме. Но это следовало ожидать, так как мы в этой неловкой ситуации.

Мы едва знаем друг друга, и все же кажется, что нам, возможно, придется пожениться очень скоро.

— Хм? — отвечаю я, рассеянно просматривая различные разделы меню. Хорошее жаркое звучит неплохо.

— Ты влюблена в Мистера Томлинсона? — он многозначительно спрашивает.

Я захлебываюсь собственной слюной и прикрываю рот, пока кашляю.

Застигнутая врасплох его вопросом, я неловко смотрю на свой бокал. — ГМ… Ты спросил об этом?

— Пожалуйста, просто ответь честно. Я хотел бы это знать, — он уговаривает меня, пристально наблюдая за мной. Эти зеленые глаза смотрят глубоко в душу.

Сделав большой глоток воды, я поцарапала ногу. Поставив стакан на стол, я поворачиваюсь к нему. — Нет, я не влюблена в него, Гарри. Правда.

Он вздыхает с облегчением и взъерошивает волосы, улыбаясь мне одной из тех ямочек, которые так любят другие девушки. Вообще-то, это милая улыбка.

— Рад это слышать. Я чувствую, что между вами все еще что-то есть, но, по крайней мере, это не любовь. Это сделает все намного хуже для нас обоих, — признается он и соглашается. Но я чувствую, что все равно будет плохо.

— Ты кого-нибудь любишь? — с любопытством спрашиваю я.

Он хихикает от удовольствия. — Нет, нет, Вайлет.

— Окей, — мой голос затихает. Я не знаю, что ему сказать. Я так запуталась.

— Я не знал до того дня, когда столкнулся с тобой у озера, — говорит он тихо, то есть именно тогда ему сообщили о нашей судьбе. — Именно поэтому я был так груб с тобой. Я был просто удивлен и зол. Я сожалею о том, что сказал-

— Все в порядке. Я заслужила это, — я уверяю его серьезно. Он так добр, что извиняется. Мне немного больно от того, что он сказал мне в тот день, но я знаю, что заслужила это.

Проходит еще несколько мгновений тишины, прежде чем мы снова заговорим. Мы все еще избегаем страшной темы. Я, конечно, не хочу говорить об этом, и я уверена, что он тоже. Это так странно, и мы оба не хотим. Но я благодарна, что он такой джентльмен и так добр ко мне.

В отличие от Луи, который всегда такой рискованный и скандальный. Он ужасно вел себя со мной в прошлом, но в последнее время он изменился. Он относится ко мне лучше, и именно поэтому я обнаружила, что меня влечет к нему. Меня всегда привлекала его внешность, но теперь я думаю, что это не все, потому что он начал проявлять себя немного лучше.

Но подождите, почему я снова о нем думаю? Расстроенная, я запихнула его в свой разум и сосредоточилась на том, что Гарри пытается мне сказать. Он сейчас здесь со мной, а Луи — нет. Сосредоточься на Гарри, Вайолет. Я говорю себе это уже битый час.

После беззаботной дискуссии о путешествии по миру он отодвигает пустую миску с мороженым и поворачивается ко мне. Он делает паузу и говорит медленно, заставляя меня нервничать из-за того, насколько серьезно он выглядит. Но я точно знаю, что он собирается воспитывать. — Я буду относиться к тебе правильно, Вайлет. Я могу быть добр к тебе. Я знаю, что ты когда-либо видела во мне только игрока, но во мне есть гораздо больше, чем это. Я просто выставил эту сторону напоказ. Я просто не хочу, чтобы ты плохо думала обо мне из-за репутации плохого мальчика в школе.

Я действительно не знаю, как реагировать, поэтому я просто киваю и смотрю на свои руки. Я такой презренный человек.

Гарри мягко кладет свою большую теплую руку мне на руку — в первый раз, когда он коснулся меня сегодня вечером. — Я знаю, что ты боишься, потому что я тоже. Но мы должны это сделать. Из этого нет никакого выхода. Это просто то, что должны делать такие люди, как мы. Мне станет легче, я знаю, что так будет.

Я молчу, не желая посмотреть на него. Он прав. Он так чертовски прав, что я вдруг почувствовала эмоции. Это должно произойти, не так ли? Мы с ним поженимся в восемнадцать лет. Ну, я не знаю, сколько ему лет. Но все же. Как я могу это сделать? Я не могу. Я, блять, не могу.

Я не создана для этого. Я так молода. Я даже не знаю Гарри. Я просто знаю, что он слишком хорош для меня. Все, что он сказал сегодня, доказывает этот факт.

— Вайлет? — Гарри спрашивает с беспокойством, а затем я чувствую, что он подвинул свой стул ближе к моему.

Слеза падает с моего глаза, прежде чем я даже понимаю, что мои глаза начали слезиться. Я протягиваю руку, чтобы вытереть ее, но тут появляется Гарри и вытирает мои слезы платком. Глядя на него, я ненавижу себя за то, что показываю, насколько я уязвима.

— Все в порядке, — шепчет он, не нарушая зрительного контакта. — Я знаю, что ты чувствуешь. Но мы вместе, и я хочу, чтобы так и оставалось. Будем ли мы просто идти с ним и жениться без боя, чтобы сделать наши семьи счастливыми, или решим восстать и отказаться жениться друг на друге, мы сделаем это вместе. Все в порядке? Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня из-за наших родителей.

Молча кивнув, я склоняю голову, чтобы взять себя в руки. Мне нужно перестать плакать. Просто я чувствую, что выхода нет, но я не знаю, должна ли я хотеть найти выход. Гарри такой приятный человек, я поняла. Но я не могу выкинуть Луи из головы. Будь ты проклят, Луи.

Гарри оплачивает счет, и мы возвращаемся домой. Мы не вспоминаем о браке всю обратную дорогу. Я знаю, что мы оба боремся с этим, но он лучше скрывает свои чувства, чем я.

Когда он ведет меня по ступенькам к входной двери в адскую дыру для несчастных женщин Мисс Сучки, я кладу руку на дверную ручку и вздыхаю. — Ну, я думаю, что… Спокойной ночи. Спасибо тебе за ужин. Это было восхитительно.

— Всякий раз, — он улыбается, но не собирается уходить.

Неловко глядя друг на друга, я начинаю открывать дверь, потому что на улице холодно, но Гарри останавливает меня.

— Подожди…

Я оставляю дверь в покое и смотрю, как он прочищает горло и подходит ближе.

— Что? — тихо спрашиваю я, прислонившись к двери.

Он идет прямо ко мне, но не прикасается. Его глаза стреляют, чтобы встретить мои с тревогой. — Можно тебя поцеловать?

Его вопрос заставляет меня краснеть не спрашивайте меня, почему, и я рада, что слишком темно для этого, чтобы заметить. Пряча волосы за ухо, Я робко шепчу. — Предположим, что да.

Соблазнительная ухмылка мелькает на его лице, и он выглядит довольным моим ответом.

И почему-то, когда он встает прямо передо мной и смотрит мне в глаза, мое сердце трепещет. Длинные пальцы Гарри ласково касаются моей щеки, прежде чем он наклоняется и касается моих губ. Он не выходит из строя, продлевая его, поэтому он отрывается, несколько неохотно, и я ловлю его тонкий взгляд вниз по моему телу.

Плейбой в нем никогда полностью не исчезнет, я знаю.

Его поцелуй был сладким, и мне понравилось. Но это не было похоже на поцелуй с Луи. Ничто не сравнится с поцелуем Луи.

— Спокойной ночи, Вайлет. Надеюсь, ты захочешь как-нибудь снова со мной встретиться, — Гарри говорит, немного отвлекшись от нашего поцелуя, и в результате он почти не попадает по лестнице, когда он возвращается ко мне. Его долговязые конечности цепляются, чтобы он не упал, и я смеюсь над этим зрелищем.

Он смущенно смотрит на меня, как только он восстанавливает равновесие, и он нахально машет, прежде чем спуститься по лестнице. Я смотрю, как он возвращается к своей машине, а потом иду внутрь, обдумывая все, что произошло сегодня вечером. Может, выйти за него замуж будет не так уж плохо?

Но когда я поднимаюсь по лестнице и иду по коридору к своей комнате, я даже не удивляюсь, когда дверь Луи открывается, когда я прохожу, и рука тянет меня внутрь.

— Что вы с ним делали? — он спрашивает немедленно. И я даже не удивлена, что его первый вопрос об этом. Он ждал, когда я вернусь домой.

Я вздыхаю. Пора побороть свои чувства к Луи, пока я пытаюсь убедить себя, что Гарри — лучший выбор. Но это легче сказать, чем сделать, когда Гарри уезжает, а Луи прямо здесь выглядит ревнивым и полностью сексуальным в своих свитерах.

Комментарий к Thirty eight

БЛЯ ЧТО ЗА ПАРАША. КАКОГО ХРЕНА, ВАЙЛЕТ. ТЫ ДОЛБОЕБКА, А ЕСЛИ МАЛЫШ ЛУ ВИДЕЛ? ЧТО ЗА БАБА, А

========== Thirty nine ==========

- Не думаю, что я обязана рассказывать тебе, что мы с Гарри делали, - смело объявляю я, а потом ухожу, но он пытается поймать меня.

- Тебе понравилось? Он прикасался к тебе? - Луи настаивает, продолжая преследовать меня, пока я отступаю.

Честно говоря, если он меня тронет, мне конец. Будет безумно трудно сосредоточиться на Гарри. Так что я снова уворачиваюсь от него, но потом я в ловушке у его кровати, и нет другого места, чтобы пойти, кроме как на его кровать, и нет. Не пойду туда. Особенно после нашего… момента на прошлой неделе.

- А что, если и прикасался ко мне? - я сопротивляюсь, стараясь не упасть назад, когда мои ноги касаются краев его кровати.

Он подходит ближе и рычит, что хочет знать, прикасался ли он ко мне.

- Ты просто завидуешь, - отмечаю я.

- Вайлет, не дразни меня. Я не в настроении, - у него был мрачный взгляд. - Он поцеловал тебя?

- Н-нет, - я отвожу взгляд и слегка дрожу, а он хватает меня за руку, заставляя мое сердце подпрыгивать.

- Ты только что солгала мне? - спрашивает он с суженными глазами. О боже. Он звучит довольно сердито - он такой сексуальный, когда сердится.

- ГМ…

Губы Луи сжимаются, и его хватка на моей руке сжимается так, что я замолкаю. - Я же говорил тебе никогда не лгать мне.

- Мне очень жаль, хорошо? - я нервно дышу. - Это был короткий поцелуй. Это было совсем не так, как когда ты меня целуешь.

Он на мгновение задумывается о моих словах и задумчиво облизывает губы.

- Тебе понравилось?

- О боже, Луи, серьезно, ты ведешь себя как ребенок, - стону я в раздражении. - Ты сейчас так ревнуешь, что это даже не смешно.

- Я не собираюсь, - он хмурится и слегка отступает. - Я не ревную.

Я громко рассмеялась и недоверчиво покачала головой. Я сдаюсь. - Я собираюсь лечь спать. Спокойной ночи, Луи.

- Я не ревную, - Луи хмурится, и я удивлена, что он меня отпускает. Он продолжает отрицать свою ревность, что в основном подтверждает это в моем сознании. Я знаю, что поймала его с поличным со всем этим “я ревную к Гарри”, и он не хочет в этом признаваться. Гордый маленький вонючка.

- Спокойной ночи, Вайлет, - говорит Луи, и я смотрю на него, прежде чем выскальзываю из комнаты.

- И что? Как тебе Стайлс? - Лиам спрашивает меня, когда я возвращаюсь в свою комнату. Открыв комод, я вынимаю пижаму и равнодушно пожимаю плечами.

- Он действительно хороший. На самом деле. Я не просто так это говорю. Я всегда думала, что он просто самодовольный маленький игрок, который флиртует с каждой девушкой, которую встречает. Но он был таким джентльменом, Лиам. Я не знаю, что делать, - признаюсь скорбно.

- Приятно это слышать. Я точно не хотел идти бить парня, если он был придурком. Но я бы точно сделал это ради тебя, - говорит с игривой улыбкой.

- Как мило, - закатываю я глаза от его счастья, но я тайно благодарна ему. Я так рада, что он мой брат. - А что, по-твоему, я должна делать?

Лиам хихикает, как будто у него есть внутренняя шутка с самим собой, а затем смотрит на меня. - Я говорю, что ты должна выйти за Гарри. Мне совсем не нравится Мистер Томлинсон. Он просто оставляет у меня тревожное чувство. Хотя, должен признать, это в основном потому, что его работа-шлепать тебя.

Мои щеки становятся горячими, и я отворачиваюсь. Может быть, он и прав.

И правда: Гарри - лучший выбор, но действительно ли он тот, кого я хочу? Меня так долго тянуло к Луи, и я начинаю думать, что не смогу сейчас оторваться. Я не знаю, что и думать, и это сводит меня с ума. Что мне делать?

***

Несколько ночей спустя я спокойно засыпаю, сосредоточившись на Луи и на том, как он сегодня привлекательно выглядит. Он был одет в серый костюм, который отличался от его обычного черного, и мне это нравилось.

Он игнорировал меня большую часть дня, так как у него было много в его расписании, но я не возражала. Я повторяю каждую встречу, которая у нас была в моей голове, поэтому я буду мечтать о нем. Я медленно дрейфую в страну снов, не в состоянии различить, что есть реальность, а что нет.

У вас когда-нибудь бывают такие моменты, когда вы засыпаете, а потом открываете глаза и видите что-то, что быстро исчезает, поэтому вы не уверены, действительно ли вы это видели? Вот что со мной случилось.

Мои веки слегка приоткрываются, думая, что я во сне, и когда я это делаю, я вижу фигуру, смотрящую на меня. Я вижу темный силуэт. Я с трудом закрываю глаза, пытаясь расшифровать то, что только что увидела. Когда я открываю их снова, фигура исчезает. И тут я понимаю, что проснулась, и нервно сажусь, оглядываясь по сторонам.

Испугавшись, я бросаю взгляд на Лиама, который спит на диване. Он все еще там, выглядя спокойным и совершенно неподвижным, в стороне от его поднимающейся и опускающейся груди.

Когда я была ребенком, я всегда думала, что монстры живут под моей кроватью. Теперь я знаю, что это глупо, но я все еще нервничаю, вставая с постели ночью, когда происходит что-то нервирующее. Заглянув за кровать, я считаю до трех и прыгаю на несколько футов, прежде чем подскочить к Лиаму.

Возможно, он смотрит на меня, пытаясь напугать меня, как братья. Но он спит по-настоящему. Он не смог бы изобразить мертвое выражение лица или слюну, которая течет из уголка его рта, когда он тихо дышит.

Нет, это был не он.

Я оборачиваюсь, сканирую свою комнату, но все так, как всегда, и я не вижу, чтобы кто-то прятался в тени. Может быть, под кроватью?

Нет.

Я не буду заглядывать туда, даже если мне пригрозят бензином и спичками. Я прыгаю в кровать и ныряю под одеяло, чувствуя себя глупо из-за того, как мне страшно. И теперь, когда я думаю об этом, я не думаю, что вообще кого-то видела. Должно быть, мне приснился сон.

Я убеждаю себя, что это ничего не значит, что у меня были только галлюцинации, и заставляю себя закрыть глаза и успокоить дыхаение.

Утром за завтраком я ем французские тосты рядом с Кэссиди и продолжаю смотреть через комнату на Луи. Он продолжает украдкой поглядывать на меня, и я озорно улыбаюсь ему, как будто говорю: - Я знаю, что ты ревнуешь Гарри.

Но он не показывает никаких эмоций, продолжая смотреть в мою сторону. Когда я пью апельсиновый сок, я смотрю, как он смотрит на меня и берет свою ложку йогурта, медленно вставляя ее в рот и вытаскивая ее соблазнительной манерой.

Ебать.

Как правило, я задыхаюсь от своего сока, и часть его вылетает из моего рта и распыляет мою область стола, когда я кашляю. Кэссиди подавляет смех и похлопывает меня по спине.

- Ты в порядке? - говорит она, хихикая, не подозревая о том, в чем дело.

Кивнув, я замечаю, что Луи закрывает рот салфеткой, поскольку он тоже смеется надо мной. Мисс Уикхэм выглядит менее довольной, бросая на меня укоризненный взгляд со своего места за главным столом.

Решив, что с завтраком покончено, я встаю и направляюсь к двери, чтобы принести Лиаму горячие булочки, которые я засунула в карманы. Я даже не смотрю на учителя, когда выхожу за дверь.

- Мисс Вайлет? - горничная останавливает меня, прежде чем я подхожу к лестнице. - Тебе письмо.

Я принимаю знакомый конверт от девушки и благодарю ее, прежде чем открываю его. Я знаю, кто это, с того момента, как вынимаю сложенную стопку с виноградными лозами. Я не знаю, почему он просто не напишет мне или еще что-нибудь. Почему он решил общаться со мной по старинке, я не понимаю. Но это довольно мило….

“Дорогая Вайлет,

Надеюсь, тебе понравилось наше первое свидание так же, как и мне, даже если временами это было немного неловко. Я бы хотел сделать это снова, если ты не против. Возможно, мы могли бы сделать что-нибудь повседневное, как сходить в кино и поесть мороженое? Я также хотел бы поговорить с тобой о помолвке.

С нежностью,

Гарри

P.s. Мне нравится, как ты целуешься.”

Комментарий к Thirty nine

На прошлой главе было мало отзывов… Что ж

========== Forty ==========

Мое второе свидание с Гарри проходило лучше, чем первое. Это не так уж неловко, и я пыталась заполнить пробелы молчания глупыми историями о своей жизни в этой школе, не считая порки, очевидно.

Очень странно, что он знает, что нас шлепают, но это не важно.

Мы идем в кино, а потом едим мороженое. Он сегодня довольно тихий, и большую часть времени мне приходится говорить. Я практически избегаю говорить о нашей «помолвке», и он не поднимает ее, пока не высаживает меня у школьного порога.

Он останавливает меня, когда мы подходим к крыльцу, и прочищает горло.

— Мои родители хотели, чтобы я спросил тебя об этом.

— Да? — говорю я тихо, глядя в сторону, как же быстро меняется атмосфера.

Солнце находится низко в небе, и я чувствую запах ужина. Мне действительно хочется оставить его здесь и зайти внутрь, чтобы избежать этого разговора.

— Где ты… э-э… где ты хочешь пожениться? — он нервно заикается, а его руки шарят друг по другу.

Остановившись на его вопросе, воспоминания вдруг возвращаются ко мне. Я точно знаю, где я всегда хотела выйти замуж; место, где мой отец женился на моей матери. Причиной был мой отец, и не столько моя мать.

Он был удивительным человеком и всегда был рядом, когда я в нем нуждалась. У нас с Лиамом были близкие отношения, когда он был жив. И маленькая старая церковь, где он женился на моей маме, была местом, где я всегда хотела стать единой с моим мужем. Это так много значило для меня.

Но жениться на Гарри было не совсем правильно. Я не люблю его. Я всегда ожидала, что влюблюсь и выйду замуж за того особенного человека, который был идеален — вне всякого сравнения. Но я думаю, что жизнь так не складывается.

— Есть маленькая церковь, в которой я всегда хотела жениться, недалеко отсюда, — говорю я наконец, указывая на север. — Там поженились мои родители.

— О, — отвечает он, и я улавливаю нотку разочарования в его тоне, заставляя меня думать, что, возможно, у него есть свое собственное место, где он тоже хочет жениться.

— Мы можем поговорить об этом в другой раз, — говорю я ему и поворачиваюсь, чтобы войти внутрь.

— Мы не можем больше откладывать это, Вайлет, — Гарри мудро указывает на это, когда берет меня за запястье.

— Да, можем, — я упрямо спорю, выдергивая руку из его хватки и открываю тяжелую дверь.

— Вайлет, — он останавливает меня, и я вздыхаю, оборачиваясь. Он не сводит глаз с моего лица. Я начинаю съеживаться, но он делает всё быстрее. Он наклоняется и слегка клюет меня в щеку своими мягкими губами, прежде чем отступить назад. — Доброго вечера.

Я ничего не говорю в ответ и быстро скрываюсь в школе, оставляя его снаружи. Девушки уже спускаются на ужин, но я не голодна. Вместо этого я иду прямо к себе в комнату, бросаю сумочку на пол и плюхаюсь на кровать, а Лиам наблюдает за мной.

— Что, никакого ужина? — дуется он, подходит и смотрит на меня сверху вниз.

— О… Я забыла, — я хлопаю себя по лбу, вспоминая, что мне приходится тайком проносить Лиаму еду каждый раз.

— Ты можешь пропустить ужин сегодня?

— Да, нет. Я на самом деле голоден, так что, пожалуйста, принеси мне что-нибудь, пока я не умер от недостатка пищи, — он хихикает, подпрыгивая на кровати рядом со мной. Похоже, он в хорошем настроении.

— Тьфу. Это такая неприятность. Я ненавижу свою жизнь, — стону я, закрывая лицо.

— Почему? — он спрашивает с любопытством, как будто не знает.

Я сажусь на локти, хмурясь. — Во-первых, мама заставляет меня посещать эту сумасшедшую школу, где меня шлепают, как ребенка, и теперь мой учитель биологии возится с моей головой, не говоря уже о том, что меня заставляют выйти замуж за совершенно незнакомого человека. А еще я укрываю мертвого беглеца в своей комнате, чтобы оживить обстановку.

— Ну, моя жизнь тоже не такая уж и персиковая. Я в бегах от людей, которые хотят меня убить, и теперь мама ищет меня, а это значит, что она скоро сюда придет. И я прячусь в комнате сестры в школе для девочек, где меня плохо кормят. Я имею в виду, посмотри на меня. По-твоему, я похудел? — говорит Лиам драматично.

— Боже мой, перестань уже есть! — я стону, но мы оба застываем в тревоге, когда кто-то стучит в дверь. Дверная ручка гремит, и я так благодарна, что не забыла запереть ее по дороге.

Мне даже не нужно ничего говорить.

Лиам берет свои вещи и бежит к шкафу, пока я поднимаюсь на ноги и медленно иду к двери.

— Лиам, что бы ты ни делал, не выходи, ладно? — говорю я тихо, на случай, если это Луи, и Лиам почувствует необходимость выйти, чтобы «защитить» меня. Я определенно не могу этого допустить. Луи ясно дал понять в прошлом, что я больше никогда не увижу своего брата.

Когда он в безопасности в шкафу с закрытой дверью, я открываю дверь, выглядывая.

Луи стоит и смотрит на меня с выражением, которое я не могу понять. Он либо очень зол, либо очень возбужден. Честно говоря, трудно сказать. Но я не могу сейчас ни с тем, ни с другим справиться.

— Можно мне войти? — спрашивает он нетерпеливо, толкнув дверь.

— ЭМ, нет. В моей комнате беспорядок, и я не хочу, чтобы ты видел это, — вру я, пряча содержимое своейкомнаты, так как она совершенно безупречна.

— Вайлет, — бормочет он и толкает мою дверь, входя и оглядываясь в смятении.

С тревогой я стою неподвижно, пока он оглядывает мою чистую комнату, а затем возвращается ко мне с разочарованным взглядом. — Сколько раз я должен говорить тебе не лгать мне?

— Я просто хочу побыть сейчас одна и не знала, как сказать тебе, чтобы ты понял, — признаю я тихо, наблюдая, как он пристально смотрит на меня. Честно говоря, я не знаю, что с ним сейчас. Почему он всегда такой загадочный и капризный?

— Прости, но я больше не потерплю всей этой лжи, — сухо заявляет он, скрестив руки на чистом костюме. — Я пропустил слишком много без последствий. Я говорил тебе всегда быть честной со мной.

— ГМ… Мне очень жаль, Луи, — говорю я тихо, беспокоясь о том, что он задумал.

Прежде чем он успел сказать что-то еще, я выпалила: — Пора ужинать, ты не думаешь, что мы должны спуститься сейчас?

— Мне показалось, ты сказала, что хочешь побыть одна? — он ловит очередную ложь и его взгляд темнеет.

Ясно, что он чем-то расстроен, возможно, чем-то большим, чем просто моя нечестность, и я нервничаю, что он может сделать то, что я думаю, что он собирается сделать.

— Прости, что-то не так?

— Не меняй тему разговора, Вайлет, — щелкает он и приближается ко мне.

Я осторожно отступаю, но моя кровать позади меня, поэтому я должна остановиться и позволить ему загнать меня в угол.

— Почему ты продолжаешь лгать? — он шепчет, что-то очень похожее на боль, скрытую за его глазами.

— Скажи мне правду, — говорит он быстро.

— Я… Я не знаю, — я пожимаю плечами

беспомощно, внезапно задаваясь вопросом, не лучше ли просто рассказать ему о Лиаме, чтобы мне больше не пришлось лгать. Но он ясно дал понять, что не хочет, чтобы я виделась с братом, иначе расскажет о нем. Но, возможно, он передумал?

Честно говоря, это риск, на который я пока не готова пойти.

— Хорошо. Ты не скажешь мне, откуда вся эта ложь? — Луи говорит мрачно, глаза сверкают. — Тогда остается только одно.

— Подожди… Что? — я дрожу, заикаясь. когда он идет и садится на мою кровать, берет меня за руки, чтобы я не могла оторваться.

— Вайлет, я тебя предупреждал. Я позволил лжи ускользнуть, но больше не могу. Я чувствую, что не могу доверять тебе, если ты не прекратишь, — объясняет он, как будто не уверен в своих планах.

Страх внезапно наполняет меня, и все, о чем я могу думать, это Лиам, прячущийся в шкафу. — Луи, что ты-

— Я же просил называть меня Мистер Томлинсон, когда я тебя наказываю, — говорит он спокойно, и время останавливается на один ужасный момент.

Я застываю в ужасе, широко раскрыв глаза. — Но… но мы должны делать это в твоем офисе. Только не здесь! Это моя комната!

— Мы делаем это прямо здесь, и если ты будешь спорить, я сделаю это хуже для тебя, — он говорит мне серьезно, а потом я сильно краснею от его следующих слов. — Ложись ко мне на колени.

Я в шоке и ужасе, когда ощущения вспыхивают через мое тело и растут в интенсивности между ног.

— Но не здесь. Пожалуйста, — тихо бормочу я, унижая себя, желая смерти самой себе. Почему все эти унизительные вещи продолжают происходить со мной? Лиам, должно быть, тонет в ужасе.

О, Лиам…

Вместо того, чтобы ждать, пока я повинуюсь, он просто тянет меня, и я падаю ему на колени, мое лицо горит красным. — Пожалуйста, Луи! Делай это в своем офисе, а не здесь.

— Замолчи. Я делаю это только для того, чтобы побудить тебя быть честной со мной. Мне нужна твоя честность, Вайлет. Это много значит для меня.

Его голос меняется от требовательного и безразличного к мягкому и понимающему. — Ты собираешься лгать?

Пытаясь вырваться из его хватки, я быстро сдаюсь, когда его руки захватывают мои бедра доминирующе, чтобы держать меня на месте, и я слабею. Я молча принимаю тот факт, что отсюда не выбраться. Я просто буду отшлепанной Луи, пока Лиам слушает в моем шкафу. Что, черт возьми, может быть хуже? Я просто надеюсь, что Лиам не выйдет, чтобы «защитить» меня.

— Нет, я больше не буду тебе лгать, — шепчу я, желая заплакать от унижения за себя и за Лиама.

— Хм. Я думаю, мы увидим, не так ли? — он отвечает и быстро шлепает меня по заднице, заставляя прыгать.

Звук отдается эхом через комнату. Лиам наверняка слышал это. Я тут же решаю, что самый вероятный способ умереть -это передозировка унижения.

— Я знаю, что тебе нравится, когда тебя шлепают, милая, даже если ты не любишь признаваться в этом вслух, — комментирует он.

Как будто он знает, что Лиам в комнате и намеренно унижает меня. Мои глаза расширяются, когда снова просыпается то место между ног. Луи снова шлепает меня, и когда из моих губ вырывается тихий звук, я хлопаю рукой по губам.

Кажется, я слышу смех Луи, но не уверена. Я ненавижу то, как он, кажется, знает, что я чувствую, когда я действительно не знаю себя или отказываюсь признать это.

После того, как он отшлепал меня почти десять раз, он останавливается, перебирая подол темно-синего платья, которое я ношу со свидания с Гарри.

Нет, нет, нет.

Но у меня нет такой удачи. Он переворачивает его над моей задницей и так же быстро, тянет мои трусы вниз по ногам. Я не могу даже умолять его не делать этого, потому что мое смущение слишком велико. Никогда в жизни не было такого.

Он шлепает еще несколько раз, заставляя мою кожу быстро нагреваться. Я, честно не знаю, как я смогу снова встретиться с Лиамом после этого. Я бы не возражала против порки, если бы Лиама не было рядом. Но это так. Я могу просто утопиться в озере.

К моему удивлению, он останавливается в тридцать и помогает мне встать.

Я протягиваю руку, чтобы забрать свои трусики, но он опережает меня. Он берет их и медленно скользит по моим ногам, пока не расположит их у моих бедер под платьем.

Я все это время краснею и не могу остановиться. И я, конечно, не могу смотреть ему в глаза, не тогда, когда я чувствую себя мокрой, и он, вероятно, видел…

Я думаю, это глупо, как я реагирую на то, что он наказывает меня. Я не понимаю этого — это странно и не кажется правильным, но отрицать это нельзя.

— Теперь, Вайлет, — бормочет он, приподнимая мой подбородок, чтобы я посмотрела на него, но я просто отстраняюсь и играю руками. Луи вздыхает. — Послушай меня, любимая.

В мягкости его слов я мельком взглянула на него. Я не вижу веселья в его выражении лица, как обычно, когда он шлепает меня.

Он выглядит немного виноватым, но я знаю, что это не так. — Пожалуйста, любовь. Не лги мне больше, хорошо?

— Да… Мистер Томлинсон, — я отвечаю едва слышным шепотом.

И сейчас я чувствую больше, чем когда-либо, что хочу рассказать ему о Лиаме.

Что может пойти не так? Ну, он все еще может верить, что он опасный преступник и злиться, что я укрываю его в своей спальне. Или, может быть, он не будет возражать и будет рад, что я ему рассказала?

Но глядя на него, я почему-то думаю, что ему не понравится, что я прячу Лиама в своей комнате.

— Теперь, я полагаю, нам следует спуститься к обеду, — говорит он прежде, чем повернуться к двери.

— О, да. Да! пойдем, — соглашаюсь я и спешу к нему, чтобы мне пока не пришлось говорить с Лиамом. Я бы предпочла просто оставить его в покое на некоторое время, чтобы он мог оправиться от необходимости слушать, как Луи Томлинсон шлепает его сестру прямо за шкафом.

Комментарий к Forty

НАШЕМУ КОТЕНКУ СЕГОДНЯ 27! 27!

СТАРИЧОК.

ИТАК, Я ВЕРНУЛАСЬ. КТО ТУТ ЕЩЕ ЕСТЬ?

========== Forty one ==========

Остаток ночи я провожу, избегая своей комнаты, как и Луи.

Кажется, он чем-то расстроен, это ясно, и он, похоже, не хочет говорить мне, почему.

Но я тоже расстроена из-за того, что он меня отшлепал… даже если мне понравилось.

Нет, мне это не понравилось.

Честно говоря, он ведет себя как разозленная девочка-подросток; то, как он продолжает поднимать свои нахальные брови, когда наши глаза встречаются за ужином.

Это действительно жалко; как он не хочет просто сказать мне, что происходит, потому что это должно быть больше, чем просто факт, что я солгала ему. Поэтому я решила не обращать на него внимания, потому что понятия не имею, что происходит.

— Лидия! — голос Мисс Уикхэм звучит раздраженно, и все в столовой смотрят на мою бывшую соседку по комнате.

Она робко ставит тарелку с супом на стол. Она прихлебывала его, как варвар, и Мисс Уикхэм, конечно, не могла допустить, чтобы это произошло в ее столовой.

Как будто Лидия заняла мое место самой непослушной девочки в школе.

Она, кажется, теперь всегда попадает в неприятности, а я, с другой стороны, стала довольно послушной, если можно так сказать. Я верю, что Луи сыграл большую роль в этом.

До него меня шлепали несколько раз в неделю.

Мисс Уикхэм пыхтит. — Лидия, ты пойдешь в мой кабинет сразу после обеда, чтобы принять меры дисциплины.

— Да, мадам, конечно, — Лидия тянет с самодовольной улыбкой, как будто ей все равно, что ее отшлепают. Что с ней случилось?

Я случайно бросаю взгляд на Луи и ловлю его взгляд на себе. Он быстро смотрит на свою еду.

После ужина я иду к двери и вижу, как Мисс Уикхэм выходит из столовой, следуя за Луи, и касается его руки, останавливая. Он заметно напрягается от ее прикосновения и поворачивается к ней, выглядя раздраженным.

Она тихо говорит что-то, что ему явно не нравится, и он коротко кивает.

Что-то шевелится во мне, когда директриса гладит его смокинг, а затем быстро поправляет. Луи просто позволяет ей, а затем резко уходит, как только студенты приближаются к ним.

Очень странная встреча.

Что на Земле случилось?

Я отказываюсь думать о страшной мысли о том, что что-то происходит. Не тогда, когда он ведет себя так, как со мной все время. А с древней Мисс Уикхэм? Нет… Он слишком совершенен, чтобы иметь что-то общее с морщинистым пылевым кроликом.

***

— Хорошо. Ты можешь это сделать, — говорю себе, нервно подпрыгивая на носках. — У тебя все получится. Я знаю, что получится.

Я кладу руку на дверную ручку своей комнаты, делаю глубокий продолжительный вдох и выдыхаю так медленно, насколько это возможно. — Там только твой братец, Вайлет, — говорю я себе твердо. — Не похоже, что он был в одной комнате с тобой, пока твой учитель шлепал тебя по голой заднице… Хорошо. Может и так.

Я стону от смущения, когда вспоминаю ужасное событие. Качая головой, я говорю себе вести себя так, будто ничего не случилось. И с этими словами я открываю дверь, иду прямо в свою комнату с красным лицом. Перестань краснеть, идиотка, я ругаю себя.

Лиам сидит на моей кровати и играет колодой карт, и когда он поднимает глаза, я понимаю, что его щеки, вероятно, такие же красные, как и мои.

— Привет, — отвечаю я, направляясь в ванную. — О, я… принесла тебе немного еды.

Я беру салфетку, наполненную с булочками и кусками курицы из кармана и кладу перед ним.

— Спасибо, — говорит он, запихивая всё в рот.

Он молчал несколько неприятных минут, пока еда наполняла его желудок, а потом выпустил смешок.

— Могу я просто сказать, что это была самая неловкая вещь, которую я когда-либо видел в своей жизни? — его брови поднимаются, и я закрываю лицо руками.

— Мы можем больше никогда не говорить об этом, пожалуйста? — умоляю его.

— Например, я слышал, как он шлепал тебя. Я слышал, как он опускает руку-

— Лиам! Пожалуйста, просто заткнись! — стону я, хватаю пижаму и бегу в ванную, а Лиам лежит на спине, кудахча от удовольствия.

Честно говоря, он, вероятно, сошел с ума от количества неловких моментов, которые ему пришлось пережить, находясь здесь.

Я провожу остаток ночи, избегая разговора с братом, потому что это все еще слишком неловко. Так что я занимаюсь домашним заданием, которым почти никогда не занималась.

Завтра у меня тест по биологии, для которого я усердно готовлюсь. После того, что случилось раньше, я не хочу подвергаться наказаниям Луи прямо сейчас. Он расстроен и может выместить это на мою бедную задницу.

И, очевидно, я точно знаю, на что он способен.

Мне все еще интересно, что с ним. Он определенно не в себе, и меня также беспокоит встреча между ним и Мисс Уикхэм. Хотя, честно говоря, это совершенно не то, о чем я должна волноваться. Скажите мне о ком-нибудь, кто находится в отношениях с Мисс Уикхэм, как мне становится противно.

Ей около сорока лет. Так что Луи никогда не будет испытывать к ней никакого влечения.

Перед сном я прыгаю в кровать и выключаю свет, прижимаясь к одеялу.

Лиам некоторое время молча лежал на диване, делая что-то в телефоне и полностью игнорируя меня.

Но после нескольких минут молчания он заговорил. — Если я еще раз встречу Луи лицом к лицу, я его ударю.

— Что? — спрашиваю я, удивленная его словами.

— Может, я и могу посмеяться над смущением того момента, но мне очень не нравится, что он так с тобой обращается. Мне просто хочется его избить, — признается он.

— Он не жестокий, Лиам, — защищаю я моего учителя.

— Разве он не жестокий? Как ты можешь так говорить? Он заставил тебя лечь к нему на колени, а потом отшлепал! — восклицает Лиам.

— Ты сердишься из-за того, что случилось? — задаю вопрос осторожно.

— Я не сержусь. Я в чертовской ярости. Как смеет этот извращенец обращаться с моей младшей сестрой так унизительно и грубо? Он должен отправиться в тюрьму, — плюет Лиам, и я отчетливо слышу в его тоне, что он расстроен.

— О, — шепчу я в ответ. Как ни странно, меня смущает, что я даже не чувствую себя так плохо из-за того, что Луи отшлепал меня. Это как… просто нормальная вещь, которая меня пугает.

Потому что если твой учитель шлепает твой голый зад, то это ненормально.

Самое ненормальное и унизительное в этом то, что Лиам слушал всю эту пытку.

Память все еще заставляет меня съеживаться и, вероятно, всегда будет до конца моей жизни. Должно быть, это было ужасно для Лиама.

Хорошо, что Лиам присматривает за мной, но я не уверена, что он хочет избить Луи. Я не сержусь на Луи за это, просто немного расстроен, потому что он настоял, чтобы мы сделали это в моей комнате, когда я умоляла сделать это в другом месте.

Я больше ничего не говорю и вместо этого сворачиваюсь клубочком, думая и переосмысливая, что мне делать с моим учителем. Мне сказать ему, чтобы отвалил? Это, конечно, кажется умной идеей после всего, что он сделал со мной. Я имею в виду, что это не так уж плохо, просто немного извращено.

С другой стороны, должна ли я поддаваться странному, но очень реальному влечению, которое я испытываю к нему? В последнее время наши отношения стали лучше с тех пор, как он начал меня наказывать. Он больше не будет бить меня по заднице, пока я не буду уверена, что она в основном кровоточит. Он стал более нежным. Не говоря уже о том, что он сказал мне, что заботится обо мне.

При этой мысли мое сердце трепещет.

Комментарий к Forty one

АААААААА

ГДЕ ТИНКА, ЩИПСЭГИ И ПРИНЦЕССКА? ЧОРТ, БАБОНЬКИ, ВСЁ ПОДТВЕРДИЛОСЬ! это я сейчас насчет Мисс Говнэкхэм и Луйки. о чорт. У МЕНЯ ПАНИКАААААА

кстати, до конца осталось 39 глав) живем(

========== Forty two ==========

Комментарий к Forty two

БЛЯЯЯЯЯЯ

Я не реву

Я не реву

Я не реву

Готовьтесь блять.

ИЩУ БЕТУ

Время 00:00. Вперед, пупсы. Я ради вас не сплю, так что вы ради меня комментарии оставляйте)

Выпускной приближается для меня к Рождеству. Поскольку я должна была оставаться в школе дольше, мне нужно было всего два семестра, и тогда я могла бы выпуститься.

Эти дополнительные условия были летом и осенью, и я уеду в декабре, когда успешно завершу все, что мне нужно.

Луи начал наказывать меня в июле, а сейчас конец ноября. Такое чувство, что прошли годы.

Все рады рождественским каникулам, но только не я. Конечно, я рада, что покончила с дурацкой школой и покончила с этим дерьмовым пансионом. Но если все закончится, я больше не буду видеться с Луи. Что, если после этого я больше никогда его не увижу?

Я вижу Гарри все чаще и чаще, потому что наши родители хотят выставить напоказ нашу помолвку перед публикой.

Он нормальный парень, я могу представить себя его женой. Но между нами никогда не было той искры, что пробегала между мной и Луи. Луи просто вызывает определенное влечение, которого я никогда ни к кому не испытывала. И я не уверена, правильно ли чувствовать то, что я чувствую к нему.

В последнее время все были в скучной рутине, и жизнь кажется такой… простой. Я почти никогда не портачу.

Луи давно не шлепал меня, и мне кажется, будто он этого хочет, потому что я всегда ловлю его взгляд на себе, точнее, на моей заднице.

Он такой извращенец, и все же я не могу заставить себя ненавидеть его за это, как раньше. Я обнаружила, что мне нравится, как он выглядит таким увлеченным со мной физически.

Но я втайне жажду, чтобы он заинтересовался мной, как личностью.

Завтра последний день ноября, и все ученики школы-интерната сосредоточены на нашей учебе для сдачи экзаменов за одну неделю, даже я. Я знаю, шокирующе, верно? Вообще-то, я прилагаю усилия к учебе. Но в последнее время Луи не отвлекает меня.

Кажется, у него есть какой-то секрет, которым он не хочет делиться со мной, и он все еще расстроен из-за чего-то, но я не знаю, что это такое. Мне удалось его успокоить, чтобы он не ворвался в мою комнату и не отшлепал меня, как однажды.

Меня смущает, что он проводит много времени в офисе Мисс Уикхэм на встречах, которых у них никогда раньше не было. Он переводит тему всякий раз, когда я поднимаю этот вопрос, но я думаю, он что-то скрывает от меня. Но как я могу сердиться на него за то, что он хранит секрет, когда я скрываю от него Лиама почти два месяца?

Кстати, о Лиаме, он недавно нашел новое место для проживания и собирается уехать через два дня. Было так замечательно, что он был так близко, но я рада, что он нашел новое жильё.

Сегодня после занятий я иду по коридорам в библиотеку, чтобы позаниматься, и вижу, как Лидия в ярости выбегает из кабинета Мисс Уикхэм. Она явно расстроена, и когда мы проходим близко к друг дрвгу, то отшвыривает меня, когда пробегает мимо.

Вероятно, ее снова наказали за какую-нибудь глупость вроде того, что она оставила пальто в коридоре. Она просто делает глупости, из-за которых попадает в неприятности.

Прежде чем завернуть за угол, я случайно оборачиваюсь и вижу Луи, входящего в кабинет Мисс Уикхэм еще раз и хмуро уставившегося на дверь.

Я позволяю своему разуму блуждать по каждому возможному сценарию над тем, что они могут делать там, и ни один из них не очень то и хорош. Я тихонько подкрадываюсь к ее двери и останавливаюсь, прислонив ухо и прислушиваясь.

Ее голос слышен громко и ясно, но его баритон ниже и тише, поэтому его трудно разобрать.

— Ты знаешь, что случится, если ты этого не сделаешь! Сколько раз я должна тебе напоминать-

Она отрезана чем-то, что он говорит, но я не слышу его.

— Мистер Томлинсон, мне все равно, чего вы хотите! В последнее время вы ужасно выполняете мои указания. Делайте, что я вам говорю…

Мое тело сжимается в панике, когда я роняю свою книгу по биологии, и она громко стучит об пол, заставляя их разговор резко прекратиться.

Я торопливо беру книгу и бегу по коридору, но недостаточно быстро.

— Вайлет, иди сюда! — кричит Мисс Уикхэм, и я останавливаюсь.

Медленно поворачиваюсь и подхожу к ней, стоящей в дверях. Она пристально смотрит на меня и поглаживает себя пальцем по подбородку.

— Ты подслушивала, юная леди? — спрашивает она понимающе.

— Нет! Я просто проходила мимо и уронила книгу, — лгу я.

Она бросает на меня подозрительный взгляд. — Не лги мне, юная леди. Теперь ответь мне правдой. Ты подслушивала?

— Да, мэм, — признаюсь я печально. Это очевидно, что она знает, что я подслушивала, так зачем отрицать это и вызывать худшие последствия для себя?

— Мистер Томлинсон, позаботьтесь об этом надоедливом отродье, — она раздраженно заявляет об этом и возвращается в свой кабинет.

Ошеломленная ее грубостью, я стою в замешательстве, когда Луи выходит и наклоняет голову в сторону своего офиса. Мисс Уикхэм захлопывает за ним дверь. Директриса школы обычно не такая грубая. Я имею в виду, она такая, но она не ходит вокруг и не обзывает нас.

Когда я начинаю тащиться за Луи, даже не нервничая о том, что он накажет меня, я вдруг вспомнила кое-что.

У меня месячные.

— Луи? — шепчу я, когда мы идем

в его кабинет, и он закрывает дверь.

— Да, Вайлет? — он поднимает голову и смотрит на меня.

— Эм… может тебе понравится… наказать меня через пару дней? — прошу застенчиво.

— Нет, не может. Это должно быть сделано сейчас. Теперь давай покончим с этим, — он вздыхает и указывает на свой стол. — Наклоняйся.

У меня жар между ног, и я проклинаю свои гормоны, потому что они гораздо более чувствительны в это время месяца. Просто слышу, как он мне это говорит. Ебать.

— Но я… — я смотрю на него умоляющими глазами и пытаюсь дать ему намек. — Можешь на этот раз оставить мою юбку?

— Почему?

— Потому что ты знаешь, у меня бывают дамские… Кхм… Дела… — я бросаю взгляд в сторону.

— О чем ты говоришь? — он хмурится и выглядит потерянным.

Тьфу. Почему парни такие медлительные?

— У меня месячные, — говорю прямо. Если он нуждается в этом просто и ясно, я дам ему просто и ясно.

Странно, что мои месячные и его наказание никогда не совпадали. Это что-то новенькое.

Он просто тупо смотрит на меня, как будто у меня выросла другая голова. — Что?

Закатив глаза, я скрещиваю руки на груди. — У меня там слишком много крови, так что э… Я могу хоть раз остаться в моей одежде?

— Я знаю, что ты имела в виду, дорогая. Я просто… думал о кое-чем, — он говорит неопределенно и смотрит в пространство на секунду. Я неловко сдвигаюсь, когда мои глаза опускаются только для того, чтобы увидеть, что его промежность «проснулась».

Я с тревогой прочищаю горло, чтобы вернуть его разум в настоящее время.

Его взгляд падает на меня, и он качает головой. — Прости.

— За что? — изумленно спрашиваю я. Он сегодня так странно себя ведет.

— У меня были неуместные мысли о тебе, — признается он с ухмылкой, и я поднимаю брови.

— Окей, — это все, что я могу сказать. Я не могу представить, какие неуместные мысли у него могут быть, хотя, возможно, так и было.

Я слышу, как он бормочет себе под нос, а потом проводит рукой по своим волосам, которые уложены так, как это было, когда я похвалила его в тот раз.

— Я не могу сделать это прямо сейчас, — наконец, говорит вслух. Увидев мое озадаченное выражение лица, он пожимает плечами и объявляет: — Я хочу взять тебя с собой.

— Э…

Я полностью поймана.

Мой рот шевелится, но я не могу подобрать слов. Он хочет пригласить меня на свидание? Как свидание? Как дружеская прогулка? Как причинная прогулка в парк? Что он может иметь в виду? Мой разум выходит из-под контроля из-за бесконечных возможностей, и внезапно мое сердце бьется быстрее.

— Я хочу… Э… — он колеблется, и его собственные слова, кажется, тоже трудно произнести. — Я хочу поговорить с тобой.

— Поговорить? — мой голос скрипит, как любовь, поразившая двенадцатилетнего ребенка, и я краснею, теребя свою плиссированную юбку.

— Да. Лучше не делать… эти… жесты в сторону стола.

— Хочешь поговорить, а не отшлепать меня? Ты хорошо себя чувствуешь? — я резко вздыхаю, дотрагиваясь до его лба.

Он закатывает глаза и убирает мою руку от своего лица. — Сейчас ничего подобного.

Может ли это быть правдой? Луи Томлинсон предпочел бы поговорить со мной, чем наказать? Этот момент войдет в историю как день, когда я чуть не умерла от большой внутренней радости, которую испытала.

Я не могу стереть с лица глупую улыбку, и он заметно расслабляется.

— Я не умею разговаривать… о жизненных вещах. Во всяком случае, я не обольщаюсь. Но для тебя я хотел бы попробовать. Я знаю, это много значит для тебя, — признается он, и я знаю, что ему было трудно. — Вайлет, не хочешь пообедать со мной? В городе? — я вижу, как он изо всех сил пытается объясниться, и поэтому я не усложняю ему это.

— С удовольствием, — киваю, и очаровательная улыбка освещает его лицо.

Гарри внезапно приходит мне на ум, но я отталкиваю его.

— Замечательно. Тогда в субботу? — спрашивает он, и я киваю.

— Да, — улыбаюсь я, уже предвкушая субботу, котлрая наступит через два дня

— Идеально, — бормочет он, а потом подходит ко мне.

Он смотрит на мои губы, но не шевелится. Вместо этого он открывает дверь и кивает: — Можешь идти.

— Идти? — спрашиваю я, понимая, что не наказана.

— Ты не сделала ничего плохого, как я это вижу. Просто Уикхэм такая сука. Иди и занимайся, — он ухмыляется и выглядит так, будто отчаянно хочет поцеловать меня, но воздерживается.

— Спасибо, — говорю я тихо.

— Никому ничего не говори. И готовься. Я отшлепаю тебя, если ты пройдешь тест, — он говорит с юмором в голосе и смотрит, как я выхожу за дверь.

***

За ужином я спокойно жую свою еду и смотрю, как ест Луи, потому что все, что он делает, сексуально, когда без предупреждения весь наш вечер прерывается.

Мы слышим, как распахиваются входные двери, и несколько тяжелых бегущих ног направляются вниз по коридору, а затем вверх по лестнице.

Все замирают и в замешательстве поднимают глаза. Мисс Уикхэм вскакивает и выбегает из комнаты, приказывая всем оставаться на месте.

Я кладу чесночный хлеб и отталкиваю выводы, которые делает мой разум. Нет, этого не может быть. Нет.

Но потом мой желудок сжимается от ужаса, когда я слышу, как мужчина громко заявляет: — Мэм, полиция Равеншира!

Я прыгаю со своего места, только одна мысль появляется в моей голове, и я чувствую, что мое сердце готово выпасть из моей груди.

Лиам.

Я выбегаю из комнаты и бегу к лестнице, где царит хаос, едва пробегая мимо нескольких здоровенных полицейских, которые пытаются схватить меня.

— Нет, нет! — я плачу, когда останавливаюсь на месте, увидев полицейских повсюду наверху, и моя дверь открыта, когда двое мужчин выходят, сжимая руки Лиама за спиной.

Он в наручниках.

— Лиам! — кричу я, подбегая к нему и обнимая его. — Не забирайте его, он невиновен!

— Сестренка, все в порядке, — шепчет он мне.

— Уберите ее от него! Он опасен! — один человек требует, и меня отрывают от него, когда мужчины ведут торжественно спускают Лиама по лестнице.

— Нет! Нет! Пожалуйста, не забирайте его! — я заканчиваю тем, что кричу на них, бьюсь в объятиях полицейского, который меня удерживает.

Мне удалось вырваться и бежать вниз по лестнице вслед за ним.

К этому времени все уже вышли из столовой и собрались вокруг, наблюдая за всем происходящим. Но я их не вижу. Все, что я вижу, это моего любимого брата в наручниках, окруженного людьми в форме с оружием.

— Пожалуйста, не надо! Лиам! — плачу я, слезы текут по моим щекам.

— Мисс, отойдите назад, — говорит мужчина, но я отталкиваю его и каким-то образом снова добираюсь до Лиама.

Я хватаю его за руку и крепко обнимаю, плача ему в плечо. — Я люблю тебя!

— Я тоже тебя люблю. Все будет хорошо сестренка. Не беспокойся обо мне, — говорит он, и я знаю, что он пытается казаться смелым. Но за его сильным «жилетом» я вижу страх.

А потом меня снова оттаскивают от него и удерживают двое мужчин, которые выводят Лиама за дверь и спускают по ступенькам в заднюю часть полицейской машины. Я едва замечаю сильные руки Луи вокруг меня, поскольку мое тело бесконтрольно дрожит.

Я рыдаю, качаю головой в отрицании и с ужасом смотрю, как машина уезжает, забирая у меня Лиама.

========== Forty three ==========

— Лиам, — я задыхаюсь, чувствуя, как руки Луи сжимаются вокруг меня. Я не могу остановить слезы, даже когда полицейская машина скрывается из виду. Все произошло так быстро.

Слишком быстро.

— Мэм, в чьей комнате он находился? — я смутно слышу, как другой офицер спрашивает.

Мисс Уикхэм реагирует мягко: — Вайлет Пейн. Его сестра.

— Я оставлю этих офицеров допрашивать всех в школе. Не позволяйте никому войти или выйти, пока они не закончат. Приношу извинения за возможные неудобства, — мужчина произносит монолог.

А потом Луи отстраняется от меня, и другой мужчина берет меня за руки, и они оказываются позади меня.

— Подождите, что? — скриплю я, когда чувствую, как холодный металл сжимается вокруг моих маленьких запястьев.

— Вайлет Пейн, вы арестованы за укрывание беглеца. Пройдите со мной.

Его голос затихает, и я отчаянно оглядываюсь в поисках Луи. Он стоит рядом, но я знаю, что он ничего не может сделать, чтобы не попасть в беду.

Я просто бросаю на него сломанный взгляд, он очень расстроен и, похоже, хочет помочь, но не может. Выражение его лица паническое, но он молчит.

Это полный бардак.

Другие девушки просто смотрят, ошарашенные, когда меня ведут к машине и заставляют сесть на заднее сиденье с руками, скованными наручниками за мной, как настоящий преступник. И когда я уезжаю из школы, я вижу, как они все выбегают на улицу, чтобы посмотреть, как я ухожу.

Как я должна спасти Лиама?

***

Меня отвезли в местный полицейский участок и заставили сидеть в маленькой тюремной камере, пока они не вернутся, чтобы допросить меня.

Тут холодно и страшно, но это наименьшая из моих забот, когда Лиам также заперт в другой камере, ожидая, чтобы его перевезли куда-то еще.

Я пыталась поговорить с ним, но охранник велел мне молчать и бесился, когда я делала так, как он говорил. Странный человек. Так что я сижу молча, посылая парню смертельные взгляды, пока тикает время.

Моя школьная форма не дает мне тепла, а кондиционер работает на слишком высоком уровне. Сейчас зима, черт возьми. И дела не улучшаются, когда охранник продолжает проверять меня время от времени.

Должно быть, прошло два часа, прежде чем я услышала знакомый женский голос, и мои глаза расширились.

— Вайлет Пейн! Что с тобой? — объявляет моя мать, когда она врывается в «клетку» и кладет руки на бедра.

Другой охранник открывает мою камеру и помогает мне выйти.

Нерешительно я выхожу из маленького пространства и смотрю на нее. — Что происходит?

— Что происходит? Я только что спасла тебя от куда больших неприятностей, чем сейчас. А теперь пошли, — она объявляет и берет меня за руку, потянув к двери.

— Но Лиам! Разве ты не собираешься вытащить его оттуда? — говорю я отчаянно, дергая ее за руку, когда пытаюсь спуститься по ряду к его камере.

Тупой охранник преграждает мне путь.

Суровое выражение лица матери смягчается, и она замолкает, с тоской глядя в сторону сына. Мы не можем видеть его оттуда, где мы находимся, что заставляет мое сердце болеть еще больше. Мама не видела его со дня смерти отца.

— Я ничего не могу для него сделать, — она печально шепчет. — Он сделал свой собственный выбор, когда решил убить твоего отца, и он должен принять последствия своих действий.

— Прошло уже много лет. Разве ты не хочешь его увидеть? — я спрашиваю ее. — Дай мне хотя бы поговорить с ним.

— Мне жаль, что вы не можете этого сделать, Мисс. Мне придется попросить вас уйти, — охранник, которого я готова ударить по яйцам, говорит голосом робота.

— Отвали, урод! — я кричу на него, мои глаза наполняются слезами, и моя мать задыхается.

— Вайлет! Держи себя в руках, мы на публике! Мы уезжаем. Ты сможешь увидеть Лиама на суде. А теперь пошли! — она требует, дергая меня к двери и ведет наружу.

Я начинаю беспокоиться, когда в ту же секунду, как мы открываем двери, мы встречаемся с мигающими огнями, когда толпа фотографов и кричащих людей окружает нас. Телохранители моей матери помогают нам безопасно добраться до ее машины, и они открывают двери.

Никто из нас не говорит ничего любопытным идиотам-папарацци.

Наконец, мы добрались до машины, захлопнув за собой дверь.

Я снова плачу и вытираю нос запястьем.

— Лиам невиновен.

— Нет, это не так, — она бормочет сквозь стиснутые зубы.

— Я люблю его. Он не может попасть в тюрьму! — я плачу, ударяя кулаком по окну.

— Контролируй свои эмоции, дорогая. Он убил твоего отца, моего мужа. Он заслуживает тюрьмы, — она говорит с намеком на эмоции в голосе. Она всегда такая холодная и бесчувственная с тех пор, как умер отец, и ее голос меня удивляет.

Я ничего не говорю, потому слишком переполнена грустью, чтобы сказать что-то стоящее. В конце концов я только еще больше ее раздражаю, поэтому держу рот закрытым, наблюдая, как папарацци убираются с дороги, и мы возвращаемся в школу.

— Оба моих ребенка в тюрьме в один день, — она бормочет себе под нос и насмехается. — Оба.

Интересно, почему ее не беспокоит, что Лиам жив, но я помню, что она догадалась, что он не был мертв уже некоторое время. Но все равно, она даже не хотела его видеть после стольких лет.

— Я хочу, чтобы ты знала, что я все еще беспокоюсь о Лиаме, — она говорит через некоторое время, удивляя меня.

Я поворачиваюсь к ней с мокрыми глазами, и она смотрит на меня с сочувствием.

— Лучше бы он никогда не делал того, что сделал. Я всегда хотела, чтобы он был моим наследником. Он был бы великим герцогом Девоншира. Но я знаю, что однажды ты станешь прекрасной герцогиней, когда Гарри будет рядом, — она признается.

Ее открытость заставляет меня сидеть, ошеломленная на мгновение.

Она продолжает. — Пока ты хотя бы пытаешься быть той, кем я хочу тебя видеть, я знаю, что ты будешь замечательной женой для него.

Если Гарри будет моим мужем, мое сердце снова упадет. Он не сделает меня счастливой. Он всего лишь напоминание о том, что моя мать имеет власть над моей жизнью.

— Мама я не хочу-

Она обрывает меня, вероятно, точно зная, что я собираюсь сказать. — Я хочу взять тебя с собой в субботу, чтобы заехать за свадебным платьем, чтобы отвлечь от всего этого.

Опустившись на свое место, я уставилась в окно. — Хорошо.

— И тебе нужно пригласить Гарри на выпускной. Ваша свадьба состоится вскоре после, в течение Нового года, — она объясняет.

Я хочу заткнуть уши. Эта женщина говорит мне все, что я должна делать, и я устала от этого. Но я ничего не могу сделать. Конечно, мне восемнадцать, так что технически могу. Но в моей семье все по-другому — она герцогиня.

Бросить ей вызов не так-то просто. Я ее наследница, и у меня есть обязанности, которые я должна принять, и она может легко разрушить мою жизнь, если я откажусь.

К тому времени, как она высадила меня в школе, все в старом особняке вернулось в норму, и пришло время спать. Я хмуро тащусь вверх по лестнице, желая заплакать, потому что Лиам не будет ждать меня на моей кровати, жадно умоляя меня принести больше еды.

Он вредитель, но лучший вид вредителя.

Я просто хочу обнять его, и обнять навсегда. Но это не может произойти сейчас, потому что он, вероятно, отправится в тюрьму, пока не исполнится сорок.

Я так сильно скучаю по Лиаму.

— Виолетта, любимая?

Я вытираю глаза и отворачиваюсь от двери, глядя в любопытные глаза Луи.

Он смотрит на меня, будто спрашивая, в порядке ли я.

Я открываю рот, но слова не доходят.

Вместо этого у меня текут слезы, и я закрываю лицо руками, тихо плача прямо перед ним.

И, как я и ожидала, он мгновенно обнимает меня своими сильными руками, прикасаясь щекой к моим волосам. Его знакомый запах странно успокаивает меня. Его запах не должен быть знакомым, но мне он нравится.

— Тсс. Не плачь, — воркует он, осторожно втаскивая меня в мою комнату и закрывая дверь.

Я плачу в его грудь и надеюсь, что мои сопли не размазались по его рубашке.

Он молчит и просто позволяет какое-то время мне рыдать. И когда я, наконец, успокаиваюсь, он двигается и поднимает меня, идя к моей кровати. Опустив меня на землю, он кладет руку мне на щеку и смахивает слезы. Он выглядит нарисованным для меня.

— Приготовься ко сну, — мягко говорит он, подходя и откидывая одеяло.

Я смотрю на диван и представляю Лиама, сидящего там и смотрящего на свой телефон. Прежде чем снова заплакать, я встаю, хватаю пижаму и бегу в ванную.

Зная, что я, должно быть, ужасно выгляжу после стольких слез, я умываюсь и чищу зубы, даже не глядя в зеркало, и переодеваюсь в пижаму.

Когда я выхожу из ванной, он сидит на моей кровати и смотрит на меня. — Иди, ложись в постель.

Глядя в пол, я делаю, как он просит, и медленно забираюсь в кровать, позволяя ему натянуть одеяло до груди. Перед уходом он наклоняется ко мне и убирает волосы с моего лица, кидая мне отдаленный взгляд, который я не могу расшифровать. А потом он наклоняется и нежно целует меня в щеку.

Но прежде чем он успел подняться, я хватаю его за шею и тяну вниз, чтобы поцеловать в губы, желая почувствовать что-то, кроме печали. Мое сердце радостно трепещет при соприкосновении его восхитительных губ с моими, и на мгновение я забываю о своих страданиях.

Когда мы расстаемся, его голубые глаза наполовину закрыты, и он выглядит очень взволнованным моим поцелуем. Я могу сказать, что мысли крутятся в его голове, и его отвлечение заставляет его почти споткнуться и упасть на меня, но он вовремя удерживает равновесие. Он стоит, кидая мне тоскливый взгляд и шепчет: — Спи спокойно, дорогая.

И он тихо идет к двери, выключая свет и оставляя меня в покое. Тьма сгущается, когда мои глаза медленно приспосабливаются к недостатку света.

Лиама нет на диване, и даже Лидия больше не в одной комнате со мной, не то чтобы я скучаю по ней.

Я чувствую себя такой одинокой.

И я ненавижу это.

Я хочу попросить Луи остаться со мной, но чувствую, что это не лучшая идея. я просто… Я не знаю, что с ним делать. По мере того, как я медленно выматываюсь, слезы падают.

А потом я осознаю кое-что, что заставляет меня замереть.

Я случайно согласилась пойти с мамой за свадебным платьем в тот же день, когда согласилась встретиться с Луи.

Комментарий к Forty three

Бля, Вайлет, ты ебанулась. Конечно, бросай мамзю и пизди к Луи. Если найдёте ошибки, то вы знаете, что надо делать.

Всех с праздником, пупсы😘

========== Forty four ==========

Весь следующий день я провожу в постели, одинокая и несчастная, прокручивая в голове арест Лиама.

Я пропустила завтрак и обед, и моя дверь была заперта, чтобы не пускать всех.

Я знаю, что Мисс Уикхэм предпочла бы, чтобы я посещала занятия, поскольку выпускные экзамены уже не за горами, но, по крайней мере, у нее достаточно сердца, чтобы оставить меня в покое на день. Меня это не беспокоило.

Шторы задернуты, в комнате душно и жарко, но мне все равно. Лиам, должно быть, страдает больше, чем я. Вероятно, он все еще заперт в той камере. Или, возможно, они перевезли его в более безопасное место, далеко…

Свежие слезы падают на подушку, и я прижимаю одеяло к себе, тихо шепча. Я хочу, чтобы он вернулся ко мне целым и невредимым.

Кто-то стучит в дверь, но я не отвечаю. Через мгновение они стучат снова, и я вздыхаю, зная, что не могу вечно избегать мира.

Сев, я медленно соскальзываю с кровати и тихо иду к двери, вытирая глаза, не заботясь о том, что я, должно быть, выгляжу ужасно. На мне все еще мятая пижама, и я не прикасалась к волосам со вчерашнего дня.

Когда я открываю дверь, я вижу служанку, Сьюзи, и она держит поднос с едой на нем.

— Мисс, мне сказали принести обед в вашу комнату, — говорит она и протягивает его мне.

Я стою в замешательстве, интересно, кто мог сказать ей сделать это. Мисс Уикхэм не любит, когда еду приносят в комнаты девочек, кроме тех случаев, когда они больны.

— Кто сказал вам принести мне это? — спрашиваю ее я, беря поднос и просматривая выбор картофельного пюре, курицы и зеленой фасоли. Пахнет божественно, но есть не хочется.

— Мистер Томлинсон, Мисс, — она кивает, а затем поднимаетпалец, прежде чем я возвращаюсь в свою комнату. Она роется в кармане фартука и смотрит в коридор, прежде чем вынуть маленькую бутылочку. — О, чуть не забыла. Он хотел, чтобы я дала вам и это. Но я знаю, что это против правил. Пожалуйста, не говорите никому, что я вам его дала.

Она поставила бутылку на поднос, и я смотрю на нее, мгновенно понимая, что это какой-то алкоголь. — Я буду держать это в тайне. Спасибо, Сьюзи.

Она уходит, и я закрываю дверь бедром и иду, чтобы поставить поднос на тумбочку. Луи был достаточно мил, чтобы попросить мне принести еду. Это было странно, но заботливо с его стороны. Я осторожно беру тарелку и сажусь на кровать, глядя на еду. Да, я проголодалась. Но я просто не хочу есть почему-то.

Но поскольку Луи нашел время, чтобы приготовить это для меня, я медленно подношу еду ко рту и ем.

Лиам все еще у меня на уме, и я не могу думать ни о чем, кроме него и о том, что он должен делать прямо сейчас.

Как полиция узнала, что он был в моей комнате? Кто-то рассказал. Но кто мог такое сделать? Конечно, не Луи. Он знает, как много Лиам значит для меня с его последней встречи с ним.

Мисс Уикхэм, разумеется, вероятно. Она сука без причины и с удовольствием сделает мою жизнь еще большим Адом, чтобы ублажить мою мать. И Лидия тоже могла это сделать, потому что она была так груба со мной последние пять месяцев.

Но у меня нет возможности узнать, действительно ли кто-то из них это сделал, не спросив их. Одно можно сказать наверняка: тот, кто это сделал, будет моим заклятым врагом на всю жизнь.

Как только я заканчиваю есть небольшую порцию еды, я беру бутылку и откупориваю ее, поднося к носу и принюхиваясь. На секунду я удивляюсь, почему Луи дал мне это, пока не замечаю, что на маленькой бирке есть надпись. Я с любопытством читаю его грязную записку:

Не пей слишком много, дорогая. Это подарок, чтобы подбодрить тебя, а не проглотить на одном дыхании, хотя я уверен, что ты легко сможешь это сделать ;)

Я закатываю глаза с небольшой улыбкой на губах. Он не хочет, чтобы я злоупотребляла им, но мне все равно, что он скажет, как только я сделаю глоток. Это мощно, и я знаю, что это поможет мне отвлечься от моих страданий.

Я выпиваю половину, прежде чем почувствую себя полностью пьяной, а затем кладу её, лежа на подушках с улыбкой. Мой мозг затуманивается, и я начинаю петь мелодию, которую мой отец пел нам с Лиамом, когда мы были маленькими, и все было идеально.

Я снова сжимаю бутылку и пью больше, проливая немного на себя, но мне все равно. Это, вроде как, помогает.

Мои глаза трепещут, сон зовет меня, и я почти задремала, но в дверь снова стучат. Проснувшись, я вскакиваю с кровати и направляюсь к двери, едва не спотыкаясь о собственные ноги. Комната, вроде бы, движется.

Отперев дверь, я слегка приоткрываю, чтобы увидеть Луи, стоящего там с любопытным взглядом на его лице.

— Привет, — икаю я.

— Привет, — говорит он, а потом видит, в каком я состоянии, и хмурится, наверное, оценивая мою ужасную внешность.

— Можно мне войти? — он наклоняет голову и невинно смотрит на меня.

Но я знаю, что он пытается сделать. Он дал мне эту бутылку, потому что знал, что я выпью ее, а потом он придет сюда и попытается воспользоваться мной.

— Нет, — отвечаю я, указывая на него пальцем.

— Вайлет, — он вздыхает и легко пробирается внутрь, тихо закрывая дверь.

— Почему ты здесь? — озадаченно спрашиваю я, пятясь к кровати, но потом спотыкаюсь и падаю на задницу.

— Ты пьяна, — он разочарованно указывает на меня, опускаясь на колени, чтобы помочь мне подняться.

— Нет, не пьяна. Я выпила совсем немного, как ты и сказал, — я смущенно улыбаюсь, когда он берет меня на руки и несет в постель. — Эй, отпусти меня. Я знаю, что ты пытаешься сделать.

— И что же это такое? — он отвечает рассеянно, сажая меня на кровать.

— Ты хотел, чтобы я напилась, чтобы ты мог прийти и воспользоваться мной, — говорю я, растянувшись на кровати.

— Не говори таких вещей. Я бы никогда так не поступил, — резко говорит он и поднимает бутылку. — Ты так много выпила?

— А чего ты ожидал, напоив скорбящего подростка? Ты можешь тайно захотеть воспользоваться мной и-

— Вайлет, достаточно. Тебе нужно идти спать, — он, явно раздраженнный, исчезает в ванной, вскоре вернувшись со стаканом воды. — Я думал, ты умнее, чтобы не выпить практически всю бутылку. Я дал её тебе, потому что думал, что это поможет приглушить боль, которую ты чувствуешь. Я не думал, что ты злоупотребишь этим. Вот, выпей немного воды.

— Тьфу. Вода отвратительна. Я лучше выпью что-нибудь другое, — отталкиваю я его, и он расстраивается.

— Выпей это, Вайлет, — приказывает он, берет меня за затылок и подносит к губам, слегка наклоняя, так что у меня нет выбора, кроме как впустить в рот воду или пролить её на кровать.

Когда он удовлетворен, то ставит стакан и смотрит на меня. Я пинаю одеяло на ноги и хихикаю, держась за изголовье кровати. Если бы я была трезва, я была бы потрясена своим поведением.

— Я пришел сюда поговорить о завтрашнем дне, но, очевидно, ты не можешь говорить об этом сейчас, — он комментирует, качая головой. Но я вижу небольшую ухмылку, играющую на его губах. Я едва замечаю подлый взгляд, который он бросает на мое тело, когда я лежу в беспорядочной позе.

— Завтра? — спрашиваю я.

— Завтра суббота. Помнишь? — говорит он тихо, засунув руки в карманы.

— О-О, да. Я собираюсь пообедать с тобой и купить свадебное платье с мамой. Ты должен пойти с нами! — предлагаю я охотно. Что я такое говорю? Это самая ужасная идея, но я думаю, что алкоголь делает ее намного веселее в данный момент.

— Что? — шепчет он, застывая на месте.

— Я вроде как пообещала маме, что пойду с ней за свадебным платьем в тот же день, когда мы с тобой встретимся. Прости, — объясняю я, почесывая живот.

— О, — я не могу не распознать нотку грусти в его голосе при моих словах.

— Покупка свадебного платья…

— Она заедет за мной в двенадцать, и нас не будет целый день. Наверное, поедем в Лондон, — я равнодушно пожимаю плечами, алкоголь затуманивает мои суждения. Я громко вздыхаю и раздвигаю ноги, чтобы устроиться поудобнее.

— Я собирался отвести тебя в Лондон, — я слышу, как он бормочет про себя.

Зевая, я смотрю на него, чувствуя, что он расстроен. Но так как я совершенно не в себе, я не знаю, как с ним справиться.

— Тогда мы можем просто пойти позавтракать. Я верну тебя сюда к нужному времени, — решает он со вздохом, а затем наклоняется ко мне, чтобы натянуть одеяло на мое тело.

Но мне так жарко, что я сразу же его отталкиваю.

Подняв руку, он сдается и начинает уходить.

— Подожди, Луи! — вскрикиваю я, не двигаясь с моего распростертого положения. Утром я буду рада, что на мне были пижамные штаны, а не то, что я иногда надеваю.

— Да? — он поворачивается и смотрит на меня.

— Поцелуешь меня на ночь? — я дразняще поднимаю бровь, и медленно появляется его знаменитая ухмылка.

Вернувшись ко мне, он кладет ладони на мой матрас и наклоняется надо мной.

Великолепие его красоты ошеломляет меня в пьяном виде, и я извиваюсь в ожидании, когда он медленно наклоняется к моему лицу.

Его мягкие губы нависают над моими, а потом парят, когда он изучает меня.

Поцелуя было недостаточно для меня, поэтому я беру его затылок и прижимаю его губы к своим, громко дыша и сжимая его волосы.

Я слышу, как он смеется над моими действиями, но целует меня в ответ и обхватывает лицо одной рукой.

— Ты довольно забавна в пьяном виде. Но будем надеяться, что это не повторится. Больше никакого алкоголя, юная леди, — говорит он, когда встает и разглаживает свой костюм, прежде чем схватить бутылку.

— Я буду пить, когда захочу, — я испытываю его, потягиваясь небрежно, и мой топ скользит вверх по моему животу немного, показывая больше кожи.

— Я прослежу, чтобы ты этого не сделала, — отвечает он.

— А что, если она у меня все равно есть? Что ты собираешься с этим делать? Отшлепать меня? — я дразню его, трепеща ресницами.

Закатив глаза, он не поощряет меня, отвечая, а вместо этого отворачивается.

— Может быть, я выпью еще. Нарочно, — я говорю это, пытаясь заставить его остаться.

— Чтобы тебя отшлепали?

— Конечно, — я улыбаюсь ему своей лучшей пьяной ухмылкой.

— Ты определенно пьяна. Теперь, даже несмотря на то, что я наслаждаюсь шоу, тебе нужно успокоиться и заснуть.

— Да, папочка.

Он застает меня врасплох, уставившись с удивлением. Но затем он быстро собирается с духом и качает головой, пытаясь скрыть свою промежность. Он отворачивается лицом к двери.

— Луи, — скулю я, как он снова пытается оставить меня, чтобы пойти в свою комнату. Уже почти одиннадцать вечера. Когда он снова выжидающе смотрит на меня, я невинно улыбаюсь ему и спрашиваю: — Полежишь со мной?

— Нет. Иди спать, — он отвечает просто.

Шокированная тем, что он отказался от шанса быть со мной в одной постели, я хмурюсь и сажусь.

— Пожалуйста? Только пока я не засну?

— Нет, Вайлет. Ты пьяна, и я не хочу пересекать черту, которую трезвая ты не в состоянии остановить меня. А теперь ложись спать, чтобы утром не разбиться окончательно.

— Пожалуйста? Я не люблю спать одна. Лиама здесь больше нет, — умоляю я его.

Он останавливается и смотрит на меня с выражением, которое я не могу понять. — Вайлет? Ложись и закрой глаза. Я разбужу тебя утром, когда захочу уйти.

— Но Луи! — я отрезана, когда он уходит и закрывает дверь, оставляя меня снова одну в моей тусклой комнате.

Со слезами на глазах, уставившись на пустой диван, где спал Лиам, я шепчу: — Пожалуйста. Я не хочу спать одна.

Комментарий к Forty four

Вот это вам подарок от меня на моё день рождение. Как прошли праздники? У меня всё еще похмельес(

P.s. но я так то не пью. Разве что в новый год)

========== Forty five ==========

— Куда мы направляемся? — спрашиваю я, нервно теребя подол своего темно-зеленого платья.

— В маленькое кафе в городе. Не совсем то, что я имел в виду, но сойдет, — говорит Луи рассеянно, когда он поворачивает за угол и едет дальше в причудливую часть Лондона, которая уже бурлит жизнью. Сейчас только девять утра.

Моя головная боль с похмелья все еще насмехается надо мной, и я почти чувствую рвоту, когда Луи прокладывает свой путь через улицы. Может, немного еды поможет.

Я едва помню, как он был в моей комнате прошлой ночью, но я помню кусочки того, что произошло… например, насколько я была идиоткой. Он кажется немного странным и тихим, но, возможно, это просто потому, что его планы на Лондон были разрушены моей раздражающей матерью.

Сегодня утром ему пришлось долго уговаривать меня встать с постели. Я чувствовала себя плохо, но он поднял меня и помог сходить мне в ванную и выбрал платье и сетчатые колготки, так как было довольно холодно. Он был очень непреклонен со мной сегодня.

Честно говоря, в глубине души я рада, что он хочет сделать это со мной, но моя головная боль делает меня несчастной.

— Вот мы и приехали, — говорит Луи, после того, как он очень умело припарковался перед кафе под названием «Ленивая Сьюзан.

Мы выходим из машины и подходим к зданию. Сегодня он одет в повседневную одежду. Узкие черные джинсы демонстрируют его прекрасную задницу, а свободная серая рубашка украшает его замечательный торс. Его волосы идеально уложены, как обычно. Я не могу не восхищаться его красотой, когда он подходит ко мне, чтобы открыть дверь.

Он вежливо придерживает для меня дверь, и я с подозрением отношусь к его неестественному джентльменству. Обычно он самоуверенный и гордый извращенец. Я не понимаю, почему он так со мной обращается, но я не жалуюсь!

Прошлой ночью он даже оставил меня в моей комнате вместо того, чтобы лежать со мной просто потому, что знал, что для него будет слишком заманчиво воспользоваться моим пьяным состоянием. Он признался мне в этом во время поездки сюда.

— Чего бы ты хотела, Вайлет? — он спрашивает меня, когда мы сидим на втором этаже у окна, выходящего на оживленную улицу. Мы вроде как скрыты от посторонних глаз, так что, надеюсь, репортеры или папарацци нас не увидят. Это было бы плохо…

Держа в руках меню в винтажном стиле, я смотрю на выбор и говорю: — Ммм…

Официант приходит и спрашивает, не хотим ли мы чего-нибудь выпить.

— Лучше чашку чая, — говорит ему Луи. — Я бы хотел крем с этим.

— Яблочный сок, пожалуйста, — я говорю это, хотя сейчас ничего не звучит привлекательно. Мой желудок не успокоится.

После минуты молчания, когда мы оба в десятый раз просматриваем меню, я пользуюсь случаем, чтобы взглянуть на него. Ясно, что он делает что угодно, только не читает меню. Он думает, и его брови нахмурены, в то время как его руки сжимают толстую бумагу без необходимости, как будто её сдует ветром.

Именно тогда я понимаю, как это странно для нас. Я имею в виду… он мой учитель, а я его ученица. И большая часть нашего взаимодействия до этого момента была сосредоточена на сексуальных вещах, не говоря уже о бесчисленных случаях, когда он наказывал меня.

Но по какой-то причине, всего этого не существует прямо сейчас. Только я и он, и мы сидим здесь, как два нормальных человека, и ничто не напоминает нам о том, что произошло и кто мы на самом деле.

Здесь нет никакой школы. Нет директрисы. Нет правил. Нет ужасной бывшей соседки. Нет матери. Нет Гарри.

Все это находится в глубине наших умов, и я нахожу, что я наслаждаюсь собой на этот раз. Даже несмотря на то, что Лиам все еще часть моих мыслей, я позволяю себе жить настоящим и позволяю себе быть счастливой.

Это мы с Луи, и нам не о чем беспокоиться. То есть, пока Луи не поднимет следующий разговор.

— Вайлет? — он прочищает горло, как только нам подают напитки.

— Хм? — я легко реагирую.

— Это не то, что я обычно делаю, — он признается серьезно, глядя мне в глаза.

Пожав плечами, я провожу пальцем по краю стакана. — Ты имеешь в виду, приглашаешь девушку на завтрак?

— Да, именно поэтому я и привез тебя сюда, — он говорит медленно и смотрит на свой дымящийся чай.

— И…зачем ты привел меня сюда? — спрашиваю я его несколько нервно. Это так ново и я не знаю, чего ожидать. Он не из тех, у кого серьезные отношения с женщинами, судя по тому, что я видела, не то, чтобы мы могли что-то сделать из-за Гарри.

Внезапно взгляд Луи встречается с моим, и он делает вдох. — Я привел тебя сюда, чтобы извиниться.

Озадаченная, я хмурюсь и придвигаюсь ближе к столу, так что мои руки расположены на краю. — Извиниться?

— Да, есть вещи, о которых я тебе не рассказывал, и я понял, что ты должна знать о них, — говорит он.

— Какие вещи? — с подозрением спрашиваю, сразу вспоминая о своих «встречах» с директрисой школы.

— Ну… — он замолкает и кажется взволнованным, когда его прерывает официант, приносящий нашу еду.

Круассан и омлет лежат передо мной, и это пахнет восхитительно.

В тот момент, когда официант уходит, Луи наклоняется вперед и говорит мне: — Я хочу извиниться за то, как я относился к тебе в начале.

Делая паузу, чтобы его слова впитались, я глотаю и смотрю на него. Он извиняется за жестокость по отношению ко мне?

— Почему ты извиняешься? Я думала, ты… наказываешь меня. Я думала, ты просто делаешь это, потому что я такая. Я не понимаю-

— Вайлет, позволь мне объяснить, — он меня перебивает. — Видишь ли, в школе есть система, которой должен следовать персонал. Есть определенное количество наказаний, которые студенты получают, прежде чем они получили слишком много, и Мисс Уикхэм отправляет их мне. Видишь ли, вся ее цель — сделать своих учеников полностью послушными и респектабельными барышнями до того, как они покинут школу. Когда они отказываются сотрудничать или просто слишком хлопотно, она должна найти другой способ достучаться до них.

Медленно кивнув, я слушаю, как он продолжает: — Моя главная работа здесь — быть учителем биологии. Но у нее есть и другие применения для меня. Она посылает надоедливых девочек ко мне, чтобы наказать, и она дала инструкции о том, каким суровым быть.

— Значит, ты пытаешься оправдать свою жестокость, обвинив в этом Мисс Уикхэм? — я должна спросить его, но чувствую себя немного подло.

— Нет, конечно, нет. Все, что я делал, было моим выбором. Я просто объясняю, почему я так поступил. Мисс Уикхэм хотела, чтобы я был жесток с тобой, даже жестче, чем я был. Может, мне и нравится шлепать тебя, но не настолько, чтобы тебе это не нравилось, — он говорит мягко. — Я не хотел так жестоко с тобой обращаться.

Я чувствую, как мои щеки становятся теплыми, а затем оглядываюсь, чтобы увидеть, слышал ли кто-нибудь его. То, что он так небрежно говорит о порке, все еще кажется странным, даже после стольких лет.

— Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать? — спрашивает он, склонив голову набок.

— Я думаю, я просто… ты уже говорил, что тебе понравилось… знаешь, шлепать меня, как ты это сделал, — тревожно бормочу я.

— Я не имел в виду, что мне нравится причинять тебе боль. Я просто хотел сказать, что мне нравится шлепать тебя вообще, — он пытается объяснить, но я смущенно тихо рассмеялась.

— Это так неловко, говорить об этом, — я качаю головой и закрываю лицо руками, когда мои щеки становятся еще теплее.

— Пусть это не будет неловко, — предлагает он, отпивая чай.

— Ну… это легче сказать, чем сделать. Это так отличается от того, вокруг чего я выросла. Я никогда не знала, что такое возможно… шлепать людей просто потому, что тебе это нравится, — признаюсь честно.

Он кивает, и небольшая улыбка дергает уголки его рта. — Я рад, что был первым, кто просветил тебя тогда. Хотя мне жаль, что я был слишком груб с тобой в начале.

Чувствуя, что он действительно сожалеет, я смотрю в окно и вздыхаю, прежде чем убрать волосы с глаз. Я должна сделать паузу, прежде чем прикусить губу и тихо сказать: — Я собираюсь простить тебя за все это. Я могу сказать, что тебе жаль, и кажется, что ты больше не будешь так со мной обращаться. Но я должна сказать, что мне не понравилось, когда ты положил лед на мою задницу перед наказанием. Это больно.

Он смотрит на свою еду. — Прости меня. Это была ее идея, — он отвечает серьезно.

— И мне не нравилось, что ты шлепал меня, пока моя задница не была в синяках, и я думала, что потеряю сознание от боли., — я добавляю, просто чтобы дать понять, что-то, что он сделал, я больше не потерплю.

— Я знаю, — он смотрит в сторону, и я вижу, как его лицо становится немного грустным. — Именно так я всегда поступал с девочками, которых мне присылает Мисс Уикхэм. Мне сказали использовать любую меру дисциплины, которая приведет к результату. Но я не могу отрицать, что всегда знал, что это не лучший способ. И я не знаю почему, но это сработало на каждой девушке. Кроме тебя.

Ухмыляясь, я поднимаю бровь и откидываюсь на спинку стула. — Я всегда была упрямой бунтаркой. Поэтому мама и отправила меня в эту ужасную школу.

— Ты не можешь ненавидеть это так сильно, не так ли? — он спрашивает с любопытством.

— Я действительно ненавижу это, — признаю я.

— Но если бы тебя туда не послали, ты бы никогда меня не встретила, — лукаво говорит он озорным тоном.

Если бы я не поехал туда, я бы никогда его не встретила. А это значит, что я бы не оказалась в такой неловкой ситуации, когда мне придется выйти замуж за Гарри, но все еще соблазненная Луи. И Лиам все еще мог бы быть свободен. И я бы никогда не прошла через унижение, если бы Луи показал мне, что порка может быть чем-то приятным.

Честно говоря, я почти благодарна, что меня послали сюда, исключительно из-за Луи.

— Причина, по которой я стал относиться к тебе легче, была в том, что я… увидел в тебе то, чего никогда не видел в других девушках. Ты интригуешь. Ты… в каком-то смысле невиновна. Тот факт, что ты не хотела иметь со мной ничего общего, просто заставил меня хотеть, чтобы ты была так же привлекательна ко мне, как я к тебе. Так что я смягчил наказания, пытался заставить тебя увидеть, как это может быть приятно, — он говорит с серьезным выражением лица, и я знаю, что он говорит правду.

Неужели он так сильно заботится обо мне? Я тронута больше, чем могу себе представить. Он изменился с тех пор, как начал наказывать меня в июле. Косвенным образом, он просто сказал мне, что я ему нравлюсь — ему не все равно.

И это делает все намного сложнее, потому что как я могу выйти замуж за Гарри, когда мое сердце постоянно тянет в сторону Луи?

— А теперь расскажи мне о себе то, чего я не знаю, — Луи говорит после затишья в разговоре.

Я думаю, он удовлетворен тем, что я приняла его извинения, и он, кажется, доволен моей реакцией на то, что он должен был сказать.

— Ну, я выросла избалованной, в большом доме с мамой, папой и Лиамом, — я говорю, подумав немного.

— Если ты не возражаешь, я спрошу, была ли ты близки со своим отцом? — он спрашивает, когда начинает есть.

Мне становится грустно, я киваю и передвигаю яйца по тарелке.- Да… мы были очень близки. Он, Лиам, я. Он всегда был с нами, даже когда мы с Лиамом играли на улице в грязи, когда были детьми. Он был бы прямо там с нами, смеялся и шутил. Он тоже очень любил мою мать.

Глядя в пристальный взгляд Луи, я пожимаю плечами. — Когда он умер, беззаботность покинула дом. Моя мама превратилась в бесчувственную машину. Я знаю, что она любила его и все еще скучает по нему. Но она просто не знает, как обрабатывать свои эмоции, и все это с Лиамом только ухудшило ситуацию. Она вымещает всю свою боль на мне, делая все, что в ее силах, чтобы сделать меня идеальным маленьким наследником поместья. Я просто… Я скучаю по отцу.

Луи, похоже, очень заинтересован в моей истории, поскольку он не перестал смотреть и слушать меня. — Спасибо, что поделилась со мной, — говорит он мне искренне.

Тогда я понимаю, что никогда не говорила с ним о своей жизни или прошлом. Это первый раз, когда он заинтересовался, и мне это очень нравится.

— А как насчет твоей семьи? — спрашиваю я.

Колеблясь в вопросе, он пытается отшутиться и смотрит в другое место. — В них нет ничего особенного, за исключением моей сестры. Я не разговариваю с остальными.

— О, — мой голос затихает.

Однако он быстро уверяет меня. — Не беспокойся. Это мой выбор не говорить с ними.

Слегка улыбнувшись ему, я доедаю последнюю тарелку и понимаю, что чувствую себя намного лучше, чем когда мы приехали. Мы сидим здесь довольно долго, и я сразу задаюсь вопросом, Который час.

— Луи, который час? — спрашиваю я его, сунув руку в карман за телефоном.

Вынимая его, я смотрю на время и начинаю беспокоиться.

— Думаешь, нам лучше уйти? — он спрашивает меня, вынимая бумажник, чтобы заплатить.

— Да. Моя мама всегда приходит вовремя.

Он оплачивает счет, и мы оба встаем, чтобы уйти. Он подходит ко мне вплотную и кладет руку мне на спину, ведет меня через кафе, вниз по лестнице и за дверь.

Когда он открывает машину и открывает мою дверь, он вдруг прижимает меня к груди и смотрит на меня, его глаза на моих губах.

— Мне очень понравилось, Вайлет. Я действительно наслаждаюсь тобой.

Мое сердце немного танцует, и я не могу не улыбнуться, как идиотка. От того, как он меня держит, мне хочется растаять в луже у его ног.

Но вместо того, чтобы поцеловать меня, он подмигивает и идет к водителю.

Ладно. Мы на публике, я должна напомнить себе. Любой мог увидеть нас и узнать меня, а потом сплетни распространялись и доходили до моей матери, а потом она сходила с ума и говорила Гарри и… Боже, наверное, мне следует быть осторожнее с Луи.

Мы садимся в машину, и он возвращается в школу. Сейчас только одиннадцать пятнадцать, так что мы обязательно вернемся до полудня. Но чего мы не знаем, так это того, что мама на самом деле уже в школе интересуется, где я.

========== Forty six ==========

В ту самую секунду, когда Луи подъезжает к школе-интернату, я хватаю его за руку мертвой хваткой и кричу в ужасе: — Луи, останови машину!

Хлопнув перерывами, Луи обращается ко мне в удивлении: — Я мог попасть в аварию. Не пугай меня так!

— Мне жаль, что так получилось… — я беспомощно смотрю на блестящий черный лимузин, припаркованный перед школой. Моя мама на крыльце, разговаривает с Мисс Уикхэм, стоя спиной к нам.

— О, она не может видеть тебя со мной, не так ли? — Луи наблюдает.

— Нет, она определенно не может. Она сразу же придет к выводу, что у меня будут неприятности, и у тебя тоже. Она уволит тебя без раздумий, — я наставляю его, усаживаясь на сиденье.

— Она довольно сильная женщина, не так ли? — Луи комментирует, когда он въезжает на подъездную дорожку.

— Ты даже не представляешь, — бормочу я.

Как только он приближается к изгороди, я убеждаюсь, что женщины не смотрят, а затем открываю дверь и выпрыгиваю, закрывая ее и ныряя за изгородь.

Я делаю все возможное, чтобы полностью не испортить свое платье, потому что это одно из моих любимых. Стоя на коленях за изгородью, я заглядываю сверху и наблюдаю за ними.

Моя мать оборачивается и видит машину Луи в первый раз, и, к счастью, я больше не в ней. Я смотрю, как он подъезжает и паркуется.

Обе женщины смотрят на его машину, как будто они собираются засвидетельствовать преступление. Но когда он выходит из машины один, они пожимают плечами и возвращаются к разговору.

Ожидая, пока их внимание не окажется где-нибудь, где я прячусь, я начинаю ползти на четвереньках за изгородью, которая окружает подъездную дорожку.

Как только я подхожу достаточно близко к дому, я делаю перерыв и бегу за угол дома, убедившись, что пригнулась низко, когда проходила мимо крыльца.

Серьезно, что я должна сделать, чтобы не быть убитой во сне моей мамой.

И тогда я вздохнула с облегчением, поспешив за пределы особняка к одной из задних дверей. Я иду к себе в комнату, переодеваюсь во что-нибудь более подходящее для покупки свадебного платья и стряхиваю траву с ног. Я не в восторге от этого.

Переодевшись в модное желтое платье с длинным пальто и сапогами на высоком каблуке, я выхожу из двери и вижу Луи, стоящего в холле, прислонившегося к стене.

— Мне жаль, что твои планы на сегодня пришлось изменить. Но мне все равно было весело, — говорю ему я, убирая волосы за ухо.

— Все в порядке. Я должен был сказать, что я хотел сказать, и это главное, — он наклоняет голову и смотрит на мой наряд. — Ты выглядишь сногсшибательно.

— Спасибо, — я слегка улыбаюсь ему и поворачиваюсь, чтобы пройти по коридору.

— Вайлет, — он зовет меня вслед.

— Да?

Отойдя от стены, он засовывает руки в карманы — и внезапно становится серьезным. — Тебе нужно принять решение.

— О чем? — озадаченно спрашиваю я.

— О вас с Гарри, — мягко говорит он. Когда я молчу, он вздыхает и проводит рукой по своим сочным каштановым волосам. — Тебе нужно решить, что ты собираешься делать. Ты мне небезразлична, Вайолет. Очень небезразлична. Я просто хочу быть рядом с тобой. Но если ты собираешься выйти замуж за Гарри, я не могу позволить тебе искушать меня, потому что это сделает меня несчастным, когда ты будешь жить с ним.

Я слишком тронута. И сама осталась без слов. Подойдя к нему, я протягиваю руку и прикасаюсь к его слегка потрепанной щеке. Его голубые глаза следят за каждым моим движением, и мне нравится его напряженный взгляд. — Все так сложно, Луи. Я не могу сказать «нет» моей матери, но я хочу не более чем сделать это. Но я… не могу. И… я не знаю, что делать.

— Просто подумай об этом. Ты не должна позволять ей манипулировать тобой.

— Но она-

— Хотя бы попытайся время от времени говорить ей «нет», — он предлагает.

— Хорошо… посмотрим, как все сложится, — бормочу я.

Он прикусывает губу, глядя на меня. — Ты понятия не имеешь, что я чувствую, когда смотрю на тебя, — он говорит, его голос становится ниже. Наклонившись к моему уху, он слегка проводит пальцем по моей челюсти. — Иногда я просто хочу отвести тебя в свою комнату и медленно раздеть, а потом уложить на кровать-

Эй, эй, эй! Это произойдет быстро.

— Луи! — я задыхаюсь от смущения, отстраняясь и краснея, как сумасшедшая, но что-то удивительное все же воспламеняется во мне. — Ты думаешь об этом?

— Поверь мне, любовь моя. Если бы ты могла видеть мои мысли о тебе, ты бы была совершенно шокирована, — он смело замечает с игривой ухмылкой.

В этом коридоре вдруг становится очень жарко. Не в силах скрыть свою довольную улыбку, я избегаю его взгляда и, повернувшись, иду по коридору.

— Что, никакого ответа? — он комментирует это с фальшивым разочарованием.

Оглянувшись, я просто позволила своему взгляду упасть на его ноги, а затем вернуться к его лицу, заставляя очень похотливому взгляду блуждать.

А потом я оставляю его там с его собственными неуместными мыслями обо мне, которые, очевидно, сейчас у него в голове.

Несмотря на то, что он может быть немного извращенцем, он заставляет меня чувствовать себя каким-то образом… странно. И это божественно.

Понимая, что я не тороплюсь, я спускаюсь вниз и слышу, как гигантские дедушкины часы бьют двенадцать. Я выхожу на улицу небрежно, как будто у меня было очень нормальное, скучное субботнее утро. Обе женщины оборачиваются и смотрят на меня.

— Виолетта, где ты была? Я звала тебя, но ты так и не ответила, — Мисс Уикхэм отчитывает меня как ребенка. Ее руки лежат на бедрах.

— Прошу прощения. Я заснула на улице и потеряла счет времени, — лгу я спокойно, и мама странно на меня смотрит.

— Тогда пойдем со мной. У нас впереди долгий день, — она говорит и натягивает перчатку.

Меня тошнит от одной мысли о том, что я поеду в Лондон в поисках свадебного платья, которое я даже не хочу носить. Я не хочу этого делать. Но каждый раз, когда я указываю матери на свой возраст, она заставляет меня замолчать угрозами и обещаниями, что моя жизнь будет несчастной, если я ее не послушаю. Так что я смирилась со своими страданиями и села в лимузин с ней и ее удушающими духами.

***

Мы едем по живописной сельской местности во второй раз за день и прибываем в Лондон сорок пять минут спустя. Шофер едет через шумный город некоторое время, пока мы не достигнем популярного свадебного магазина. Когда мы выходим из лимузина, я радуюсь, что вокруг нет надоедливых папарацци.

Этот город огромен, так что, скорее всего, мы даже не столкнемся с ними. В последнее время они довольно любопытны насчет меня и Гарри.

Оказавшись внутри магазина, две дамы, широко улыбаясь, спешат нам на помощь. Моя мать объясняет, как мы готовимся к свадьбе, и она не упускает из виду, что я будущая герцогиня, на случай, если они не знают. Они, наверное, знают. Вся Англия знает, кто моя семья.

— О каком платье вы подумали, сударыня? — одна дама спрашивает маму.

— Прежде чем я выскажу свое мнение, о каком платье ты думаешь? — моя мать спрашивает меня, и дамы смотрят на меня.

Шокированная тем, что она дает мне шанс решить, что примерить, я спотыкаюсь о свои слова, пытаясь описать то, что я хочу. — Я бы хотела, чтобы половина рукава были кружевными, спущенными с плеч. С высоким вырезом в нижней части спины. И я бы хотела, чтобы юбка была кружевной и немного волочилась по полу.

— Я знаю только одно такое платье, — леди щебечет и спешит к многочисленным рядам свадебных платьев.

— У дамы будет вуаль, да? — другой сотрудник спрашивает.

— Да, — мама отвечает за меня.

Я не спорю, потому что, похоже, она позволяет мне самой выбирать себе платье.

Оба сотрудника бегают по магазину в поисках идеального выбора, а потом меня приводят в раздевалку.

Мне нужна помощь, чтобы надеть первые несколько, потому что они такие тяжелые, и поэтому одна женщина неловко стоит в раздевалке со мной, чтобы помочь, пока я стараюсь не показывать ей свою грудь.

Я примеряю почти семнадцать платьев, прежде чем наконец нахожу идеальное. Это потрясающе красиво. Платью нужно несколько изменений, например, талию нужно приподнять, но это незначительные проблемы.

Когда я довольна, моя мать платит, и мы оставляем платье там, чтобы они могли исправить его, чтобы он идеально соответствовал моему телу.

Я не понимаю, что мы были в магазине почти четыре часа, пока я не умираю с голоду, и поэтому мы идем в ресторан на ужин. Именно во время обеда я обнаруживаю, что она купила все украшения для свадьбы, не посоветовавшись со мной ни разу. Она выбрала темно-синий в качестве моей цветовой темы.

Я всегда хотела, чтобы моя свадьба была светло-розовой, белой и золотой.

Но я думаю, я не могу получить то, что я хочу.

День был утомительным, и поэтому я невероятно рада, когда она наконец решает, что пора идти домой. Я сплю всю обратную дорогу и стараюсь не думать о том, какой будет свадьба.

Я не хочу выходить замуж. Дата свадьбы через месяц в канун Нового года, а я еще не готова. Честно говоря, я не хочу быть с Гарри всю оставшуюся жизнь. Я действительно не хочу.

И тогда я принимаю решение.

Прости, Гарри.

Но мне нужен Луи.

Комментарий к Forty six

Вайлет такой пупсик, я просто не могу)

ЭТО НЕ ТОЧНАЯ ИНФА, но вроде как в 48 главе у Вайлет и Лу будет трах, или что то типа того, но ЭТО НЕ ТОЧНО. я просто увидела слово pussy, когда листала главы)

Последняя фраза Вайлет просто убила 😵😱

И еще одно объявление.

Сегодня, а может и не сегодня, у нашей щипсежки день рождение! Поздравляем тебя с этим чудесным днем, солнце😍❤️

========== Forty seven ==========

— Спокойной ночи, мама, — я вежливо говорю ей, когда выхожу из лимузина, когда мы приезжаем домой. — Спасибо, что купила мне платье.

— Всегда пожалуйста, дорогая, — она отвечает, довольная моим поведением. — Ты сегодня хорошо себя вела, и я горжусь тем, какой зрелой ты стала за время учебы в этой школе. Я понимаю, что недавно возложила на тебя большую ответственность и стресс, поэтому я рада, что ты, наконец, приняла мои решения за свою жизнь.

Я внутренне съеживаюсь при ее словах.

Я собираюсь сделать что-то, что полностью противоречит всему, что она от меня хочет. Но у меня не хватает смелости сказать ей, что я думаю и что собираюсь сделать.

Она принимает мое молчание как согласие и продолжает: — Итак, я решила, что позволю тебе пригласить нескольких друзей остаться в поместье на рождественские каникулы. Просто дай им эти приглашения и дайте мне знать, сколько ты приглашаешь, чтобы горничные могли приготовить соответствующее количество комнат, готовых для них. И имей в виду, я ожидаю, что ты выберешь респектабельных друзей, — говорит она мне и вручает несколько приглашений, которые сделала по этому случаю.

Я шокирована и очень рада, что она дает мне такую возможность. У нас всегда есть люди, которые остаются в поместье на рождественские каникулы, потому что моя мама любит выглядеть гостеприимной, и она говорит, что не хочет, чтобы кто-то был один на Рождество. Но я знаю, что она делает это только для того, чтобы хорошо выглядеть. Она почти не разговаривает с гостями, когда они там, хотя их всегда не меньше пятнадцати.

Я сразу же знаю, что приглашу Кэссиди, потому что она моя самая близкая подруга, теперь, когда Лидия в моем списке врагов. И тут мне приходит в голову безумная мысль пригласить Луи, но если бы я это сделала, мама могла бы узнать, кто он для меня. Это не очень хорошая идея.

Но зная, как она далека от гостей каждый год, и как велик наш особняк, я знаю, что было бы легко держать Луи на заднем плане.

Возможно… может быть…

— Спасибо, мама, — говорю я искренне.

Она целует меня в щеку и жестом указывает на дверь. — Всегда пожалуйста, дорогая. Спокойной ночи. Мы планируем твою свадьбу на следующей неделе, когда ты сдашь экзамены.

— Звучит неплохо, — говорю я, чтобы она была счастлива.

— О, и ещё, Вайлет…

— Да?

— Не забудь отдать одно Гарри. Это будет прекрасно для вас двоих, чтобы провести время вместе и узнать больше друг о друге, — она говорит серьезно, и мое сердце падает. Не знаю, как сказать ей, что я не выйду за него замуж.

— Конечно, — наполовину улыбаясь, я машу ей рукой, когда она садится в лимузин, а затем иду внутрь с приглашениями в руках.

Их пятеро, и мне интересно, каких еще двух друзей я должна пригласить. Уже почти девять часов, так что я просто поднимаюсь наверх. Остановившись сначала у двери Кэссиди, я постучала, и она открыла ее через несколько секунд.

— Привет, Вайлет! Что случилось? — спрашивает она, открывая дверь пошире. Она выглядит немного раскрасневшейся, как будто она тренировалась или что-то делала в пижаме.

-Я просто хотела отдать тебе это, — говорю я, протягивая приглашение. — Было бы замечательно, если бы ты смогла прийти. Это где-то на две или три недели у моей мамы.

— О, вау. Я определенно хочу приехать, я спрошу у родителей! — она улыбается, и я машу рукой, отступая назад.

Она закрывает дверь, и я спешу вниз по коридору к двери, которую я раньше боялась — к двери с семью засовами. Глотая, я чувствую возбуждение, когда слегка стучу в дверь, убедившись, что никто не смотрит на меня.

Когда Луи открывает дверь, меня сразу же приветствует его грудь без рубашки, и я вздрагиваю от его манящей красоты. Быстро переводя взгляд на его глаза, я вдруг не знаю, что ему сказать.

— Привет, Вайлет, — он улыбается.

Почему его милая улыбка так отвлекает?

— Я… — мой приговор заканчивается, когда я честно понятия не имею, как сказать ему, что я решила относительно Гарри и его. И действительно, я так неуверена в деталях, что не могу заставить себя поднять этот вопрос.

Глядя на него, стоящего там без рубашки и красивого, я не могу сдержаться, чувствуя внезапное сильное желание почувствовать его кожу. Он слишком соблазнительный. Меня тянет, как мотылька к пламени.

Отбросив все сомнения, я захожу в его комнату и закрываю дверь.

— Как прошел твой день с-

Я даже не позволяю ему закончить, когда хватаю его за шею и прижимаю его лицо к себе, чтобы соединить наши губы. Он втягивает в себя легкий вздох удивления, но мгновенно прижимает меня к себе и наклоняет голову, чтобы углубить поцелуй.

Довольно странно, что на этот раз контакт инициировала я, а не он. Что он со мной сделал?

Мне нужно сосредоточиться на дыхании, чтобы не упасть в обморок из-за того, как его грудь без рубашки прижимается ко мне. Это так восхитительно. Единственное, что нас разделяет, это мое бледно-желтое платье.

Его рука находит мою нижнюю часть спины, и он прижимает меня к своему телу, в то время как он жадно двигает губами над моими.

Этот поцелуй чем-то отличается от других. Я могу показать ему, что я чувствую, не чувствуя вины за Гарри, с которым мне нужно будет поговорить позже.

— Вайлет, что ты делаешь? — он шепчет мне в шею, пока я изо всех сил пытаюсь стоять.

Он делает меня такой слабой.

— Я целую тебя, как это выглядит? — я хихикаю в ответ.

— Как насчет-

— Тсс. Просто заткнись и поцелуй меня, — я игриво улыбаюсь ему, когда он отходит достаточно далеко, чтобы увидеть мое лицо.

— Ну, разве ты не жадная маленькая коза? — он озорно рычит и опускает руки мне на задницу. Первоначальный шок от моих действий исчезла с его лица, и он явно взволнован.

— Ты не можешь так говорить. Ты тоже жадный, — я смеюсь, а потом пищу от восторга, когда его руки по-хозяйски сжимают мою задницу. Мне никогда не нравилось, когда он так делает, как сейчас. — Луи…

— Обожаю, когда ты стонешь, — говорит мне он. Веки опустились от желания.

Я напеваю в ответ, когда он опускает руки ниже, сжимая мои бедра, и он поднимает меня. Я обхватываю его ногами за талию и прижимаюсь к его лицу, целуя его открытый рот.

Мое сердце замирает, когда я чувствую его желание, торчащее из его узких джинсов и прижимающееся к моей промежности. Лужи тепла уже находятся у меня между ног.

Прежде чем я это осознаю, я лежу на спине на его огромной кровати, а он надо мной, целует мою шею. Его колени приставлены по обе стороны от меня, и мои руки проходятся сквозь его волосы.

Положение напоминает мне последний раз, когда мы делали это, когда Лиам вырубил Луи лампой.

Так легко потерять себя, когда он творит свою магию и заставляет мое тело жаждать большего отнего. По коже бегут мурашки, а я все равно горю. Его мягкие губы тянутся по моей коже к вырезу платья, где мое декольте слегка видно теперь, когда я лежу.

— Хочешь узнать что-нибудь безумное? — он спрашивает меня, позволяя одной рукой держать мое бедро.

— Что? — отвечаю я, затаив дыхание, когда его прохладное дыхание ласкает мою ключицу. Он выискивает момент, чтобы нежно укусить мою кожу, а затем дышит на нее.

— Я никогда раньше не видел твоей обнаженной груди, — лениво говорит он.

Покраснев, я не могу не улыбнуться от смущения, и он смотрит на мое лицо.

— Но я могу только представить, как она прекрасна, — его глаза сверкают желанием.

Его пальцы касаются моего декольте, но я беру его руки, отводя их от груди. Почему-то я немного боюсь, что он увидит меня целиком.

Он наклоняет свою голову. — Можно тебя кое о чем спросить?

Нервная, но в то же время возбужденная и полная предвкушения, я киваю.

— После этого я доставил тебе удовольствие… сколько раз ты прикасалась к себе? — он спрашивает с любопытством.

Испустив легкий вздох смущения, я моргаю. — Это был единственный раз.

Ошеломленный, он недоверчиво хихикает. — Я не могу поверить, что ты никогда не прикасалась к себе после этого. Ты говоришь правду?

— Честно говорю, Луи. Я не делала этого после, — я извиваюсь под ним, и его взгляд падает на мою грудь.

— Ты имеешь в виду, у тебя не было оргазма с тех пор? — он спрашивает, как будто это самая невозможная вещь в мире.

— Это единственный раз, что у меня когда-либо был. Луи, почему это так трудно поверить? — я спрашиваю, немного удивленная тем, что он так долго не понимает.

-Единственный? О, дорогая, — он сочувственно качает головой, но я только смеюсь над его серьезным выражением лица. — Я восхищаюсь тобой за это. Моя похотливая задница не может прожить и дня без хотя бы одного.

— Секс — это не то, о чем я думаю, в отличие от тебя, — я тыкаю его в щеку, и улыбка сменяет страдальческий взгляд.

— Я не так уж много об этом думаю. Только когда я думаю о тебе. И об этой круглой попке, которую ты спрятала под юбкой, — он дергает меня за подол платья, а затем немного приподнимает его, открывая больше моей загорелой кожи.

Я бессознательно издаю тихий стон, и его глаза значительно темнеют.

— Мне не нужен Гарри, — шепчу я, прежде чем он целует меня.

-Значит, ты приняла решение?

Я просто киваю, и он удовлетворенно вздыхает.

— Тогда ты полностью моя, — он говорит доминирующе, опуская бедра вниз к моим. Он врезается в меня, и я хватаюсь за его шею, не ожидая этого. Я начинаю нервничать с каждой секундой.

— Ты мне доверяешь? — спрашивает он.

Я помню, что он спрашивал об этом раньше, и я сказала «нет». Но так много изменилось, что я тихонько признаюсь: — Да, это так.

— Черт, Вайлет. Ты сводишь меня с ума. Я никогда не думал, что ты поверишь мне после того, что я с тобой сделал, — он говорит с облегчением.

— Ну вот, ты изменился. И я не думаю, что ты был на самом деле плохим с самого начала. Все это было из-за Мисс Уикхэм, — я пожимаю плечами, поднимая голову, чтобы поцеловать его в щеку.

Почему-то нам обоим нравится лежать здесь вместе и целоваться вот так. Я знаю, что мы оба переполнены желанием и хотим избавиться от сексуального напряжения, но он, кажется, не подталкивает меня ни к чему, о чем я думала. Он пытается доказать, что может контролировать себя… отчасти.

— Но я хочу кое-что прояснить, — говорит он, касаясь носом моей щеки и вдыхая.

Черт, обожаю его прикосновения.

-И что же это такое? — я хочу знать.

— Я знаю, тебе это может показаться странным, но… с твоего согласия, я все равно хотел бы нагнуть тебя и взять за руку. Когда тебе это понадобится, — он отвечает озорно, шевеля бровями.

Я уверена, что мое лицо — это сплошной блестящий оттенок красного, и мое выражение бесценно, потому что он издает забавный смех.

— Почему? — я заикаюсь.

Он отвлекает меня от моего смущения, проводя рукой по моему боку и позволяя своему большому пальцу прижаться к моей груди. В результате я бессознательно поднимаю бедра к нему.

— Потому что мне нравится это делать. Когда я делаю это таким образом, где тебе это тоже нравится, мне доставляет большое удовольствие шлепать тебя по заднице, пока она не станет розовой. И услышав твои стоны возбуждения и желания, я-

— Луи, пожалуйста… — я перебиваю, невероятно смущенная этой темой. — Не говори таких вещей.

— Почему тебя это так смущает? — он хихикает.

— Это просто… смущает, — я закрываю лицо руками, но он быстро берет меня за запястья и удерживает над головой. Моя грудь слегка растянута под платьем, и у него есть легкий доступ ко всему, что он хочет.

Это очень покорная позиция для меня, и все же, как ни странно, она мне нравится. У меня между ног становится ещё жарче. Я знаю, что если бы он проверил, то обнаружил бы потоп внизу. Он, наверное, утонул бы.

— Ты мне нравишься такой. Полностью уязвима подо мной, — его глаза сверкают, когда я извиваюсь, сжимая ноги вместе. — Ты позволишь мне наказать тебя, если тебе когда-нибудь понадобится дисциплина? Пожалуйста, Вайлет. Я могу показать тебе, как это приятно.

Отвернувшись от его пристального и невероятно пугающего взгляда, я едва киваю головой.

Но для него этого недостаточно.

— Скажи мне словами, любовь моя, — говорит он с серьезной улыбкой.

— Ты можешь это сделать, — бормочу я, все еще избегая его взгляда. — Я позволю тебе, и, возможно, я научусь любить это так же, как и ты.

Блестящая улыбка освещает его лицо, и он выглядит как возбужденный щенок. Он зарывается носом мне в шею и радостно хихикает. Это восхитительно, как я сделала его счастливым, согласившись. Его разум такой грязный, но этот факт меня как-то заводит.

— Мы собираемся так весело провести время. Я сделаю тебя такой же извращенкой, как и я, — он шепчет мне на ухо: — Но сейчас тебе пора ложиться спать. Это твоя последняя неделя занятий, и я хочу, чтобы у тебя все было хорошо.

Мое лицо падает, и я вздыхаю. — Мне обязательно это делать?

— Да, милая. Еще только одна неделя, — он говорит и садится, отодвигаясь от меня, но в его глазах все еще есть довольный блеск.

Сидя, я раздражаюсь и думаю, что мы будем делать после окончания школы. Я уйду из школы и что потом? Каждый день приходишь повидаться с Луи? Нет, это не сработает.

Он встает с кровати и протягивает руку, чтобы помочь мне подняться, но я просто сижу там.

— Можно… можно мне спать с тобой? — тихо спрашиваю я.

Луи вздыхает и взъерошивает рукой волосы. — Вайлет…

— Пожалуйста?

— Не думаю, что это лучшая идея. Тебе нужно хорошо поспать, и я не хочу, чтобы кто-то нашел твою комнату пустой завтра., — он объясняет, идет к шкафу и достает оттуда новый костюм на завтра.

— Я буду спать лучше здесь, и никто не войдет в мою комнату утром, и я смогу запереть дверь.

— Просто… пожалуйста, позволь мне спать с тобой. Ненавижу спать в одиночестве, — я умоляю его, отступая к изголовью кровати, когда он приближается ко мне.

— Я не хочу, чтобы нас поймали. Я знаю, что это было бы здорово, но почему ты так настаиваешь на том, чтобы спать со мной? — он хочет знать, когда стоит на краю кровати и смотрит на меня. — Ты же знаешь, как мне трудно не прикасаться к тебе.

Я чувствую себя такой жалкой и смотрю вниз. — Я просто хочу.

— Что случилось с твоей комнатой? — он настаивает.

Стону и удивляюсь, почему он просто не позволяет мне спать с ним, я сдаюсь и смотрю на него. Робко признаюсь: — Я боюсь темноты…

Понимание мелькает на его лице, и он медленно кивает. Это просто не то же самое без Лиама в моей комнате, чтобы я чувствовала себя в безопасности. Я буквально боюсь спать одна, и так трудно притворяться, что это не так. Сидя рядом со мной, Луи протягивает руку, и я осторожно позволяю ему притянуть меня к себе. Обнимая меня, он целует мою голову, и мое сердце трепещет от его нежности.

— Прости меня. Я не знал, — он говорит искренне. — Тогда, полагаю, ты можешь спать со мной, дорогая.

Глядя на него, я благодарно улыбаюсь и крепко обнимаю. — Спасибо. Мне было стыдно признаться.

— Не смущайся. Все чего-то боятся. А теперь давай немного поспим, — он поднимает меня с кровати и откидывает одеяло.

Мне нужно идти в свою комнату за пижамой, но я сразу же возвращаюсь, а он уже сидит в кровати, одетый только в боксеры.

Покраснев, я складываю руки на груди и бегу к кровати, забираясь на нее.

— Я привык спать голым, но решил надеть боксеры, чтобы тебе не было неудобно, — он объясняет, вызывающе раздвигая ноги. Я заставляю себя не смотреть на его внушительную выпуклость, которая все еще немного твердая от нашего поцелуя.

— Поразительно. Мистер Томлинсон очень тактичен! Я должна это записать, — я дразню его и ложусь на пушистые подушки.

— Ну, ну, ну, Виолетта. Осторожнее с этой дерзостью, — он подыгрывает и выключает лампу, прежде чем подойти ко мне и лечь достаточно близко. Мы оказываемся прижаты друг к другу.

Мы лежали в тишине, пытаясь уснуть. Я никогда не спала с ним раньше. Странно, правда, думать, что я сплю в одной постели с моим учителем, которого раньше презирала.

Мягкое тиканье часов в комнате можно услышать, а также легкий звон дождя снаружи.

— Ты чувствуешь себя в безопасности? — внезапно спрашивает Луи, проводя пальцами по моей шее, через плечо и вниз по руке. Действие заставляет мой рукав пижамы немного соскользнуть с моего плеча, и я кусаю губу, рада, что он не видит, как я краснею в темноте.

— Не думала, что когда-нибудь скажу это, но с тобой я чувствую себя в безопасности, — я отвечаю, и он, кажется, удовлетворен моим ответом.

Он замолкает и вскоре начинает ровно дышать. Мне требуется больше времени, чтобы заснуть, так как я думаю о человеке рядом со мной и о том, какое большое влияние он оказывает на меня. Будет ли он хорошим влиянием в моей жизни, или он будет моим падением?

Комментарий к Forty seven

БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ

КАКОГО ЧЕРТА У НИХ НЕ БЫЛО ТРАХА, Я ПОДАМ НА НИХ В СУД!!!!!!!!!!

а там, это было очень мило. и то, как Луи был раздет (наполовину, конечно же), а они целовались - выглядело очень горячо.

**ВНИМАНИЕ**

н знаю с какой главы, но с 50 точно начнется блять пиздец. я уверенна, вы такого поворота событий точно не ожидали

========== Forty eight ==========

Я просыпаюсь, когда сквозь мои сны прорывается шум. Руки сжимаются вокруг меня, и я задыхаюсь, не помня, где я нахожусь. Но когда вчерашний вечер возвращается ко мне, я расслабляюсь и снова прижимаюсь к подушке, пока Луи отключает отвратительную сигнализацию на своем телефоне.

Застонав, я закрываю глаза и пытаюсь снова устроиться поудобнее, но чувствую, как рука берет меня за руку и тянет на спину.

— Доброе утро, Вайлет, — скрипит он мне в ухо, и я чуть не задыхаюсь, мои глаза распахиваются.

Его утренний голос… Святое дерьмо.

Уровень сексуальности его голоса вызывает у меня проблемы с дыханием, серьезно. Наверное, мне нужен доктор… или хотя бы ингалятор.

— Привет, — говорю я глупо, моргая.

Он взъерошивает волосы и опирается на одну руку, небрежно зевая. Простыни падают, позволяя мне насладиться его безупречным торсом и уникальными татуировками. Мне кажется, что я проснулась, потому что у меня были спазмы, но сейчас у меня не должно быть месячных. Да что со мной?

— Пора вставать, — он поднимает брови и наклоняется ко мне, срывая с меня одеяла и позволяя прохладному утреннему воздуху щекотать мою кожу.

— Но ведь сейчас только семь утра. Сегодня воскресенье! Нам нужно еще немного поспать, — жалуюсь я и тянусь к одеялу, но он ловко прижимает меня к матрасу и сжимает мои запястья.

— Да, сегодня воскресенье. Идеальный день, чтобы как можно больше учиться. Или ты предпочтешь провалить все экзамены на этой неделе? — он смотрит на меня понимающе, когда я опускаю взгляд и киваю.

— Да, ты прав. Я забыла об учебе, — признаю я, и он напрягся, когда его лицо приближается к моему.

— Тебе лучше хорошо сдать мой экзамен. Если нет, нам придется встретиться в моем офисе, — он шепчет хрипло и смотрит на мои губы, но я вижу ловлю скрытое веселье в уголках его глаз.

Едва сдерживаясь, я просто нерешительно ухмыляюсь и пытаюсь вырваться из его объятий. — Луи…

— Хм? — он ухмыляется, все еще глядя на мой рот, поскольку все его тело лежит на моем собственном.

— Твоё дыхание… — я поворачиваю лицо, хватая ртом свежий воздух. Печально, что такое совершенное существо не может проснуться утром со свежим мятным ароматом или чем-то еще. — У тебя изо рта воняет.

Он хихикает, а затем выглядит притворно оскорбленным. — Тебе не нравится мое дыхание? — спрашивает он, наклоняясь и целеустремленно выдыхая мне в лицо.

— Тьфу! Луи! — скулю я, пытаясь освободиться, но он держит меня в ловушке.

-Что случилось? — он дразнит, продолжая выдыхать утреннее дыхание мне в лицо, пока я пытаюсь не заткнуться.

Но потом я понимаю, что у меня то же оружие, что и у него, и поэтому дую ему в лицо. Он кашляет и выглядит удивленным и презрительным тоном. — Вау, Вайлет. Что, черт возьми, ты ела прошлой ночью?

— Ты злой человек, — я тяну его за руку, и он, наконец, отпускает.

Он смеется, а затем продолжает хватать меня за бока. Проходит всего секунда, прежде чем я понимаю, что он щекочет меня, а затем я задыхаюсь и борюсь под ним, отчаянно хватая его за руки. Я с трудом узнаю эту сторону Луи, но она мне нравится.

— Нет! Не щекочи меня! — умоляю его я, разражаясь беспомощным хихиканьем, когда он игнорирует меня и продолжает щекотать мои бока. — Луи, пожалуйста!

— Ты нехорошо дунула мне в лицо, — говорит он озорно, совсем не унимаясь.

— У тебя тоже изо рта воняет! Что, черт возьми, ты ел прошлой ночью? — я смеюсь и ловлю его руки в смертельной хватке, шевеля бедрами, чтобы убежать от него.

Он вдруг замедляется и бросает на меня игривый взгляд. — Ну, конечно, я тебя не съел.

Мой рот открывается в шоке, и я нервно смеюсь.

Наклонившись ближе, он прикасается губами к моей челюсти, шепча: — Потому что я уверен, что твоя киска божественна… гораздо лучше, чем мое дыхание в данный момент.

Дрожа, я потеряла дар речи, когда он поднялся и гордится своими словами. Он встает с кровати и тянет меня за собой.

— Значит, пора готовиться ко Дню, да? — он щебечет, весело улыбается и выглядит довольным моей реакцией.

Недоверчиво качая головой, я прячу улыбку и киваю головой. — У меня еще куча занятий.

— Хорошая девочка, — отвечает Луи и направляется к своему костюму, позволяя мне смотреть на его задницу. Черт, какая классная задница. Я чувствую, что он должен чувствовать все время, как я тайно хочу прикоснуться к нему.

Обеспокоенная тем, что я становлюсь такой же плохой, как он, когда дело доходит до пошлых вещей, я качаю головой и пытаюсь пригладить свои волосы.

Прежде чем выйти из комнаты, я забираю приглашения, которые я бросила на пол прошлой ночью. Он дерзко улыбается мне, а потом оборачивается, надевая штаны.

— Это для тебя, — говорю ему я и быстро оставляю приглашение на комоде.

— В чем дело? — спрашивает он, натягивая рубашку и застегивая ее на груди.

— Приглашение… Просто посмотри и дай мне знать, если это вообще возможно, — я пожимаю плечами и хочу уйти, прежде чем он прочитает это по какой-то причине.

Он наблюдает за мной, а потом я возвращаюсь к двери, отпираю ее и выхожу.

•••

В тот день я была в библиотеке внизу. Гарри сидит напротив меня, потому что он зашел повидаться. Я узнала, что он гораздо добрее, чем я думала, поэтому не могла сказать ему, что не хочу его здесь видеть.

— Ты хочешь, чтобы я приехал на Рождество? — Гарри снова спрашивает меня, держа приглашение в руках и разглядывая его.

— Мхм, — бормочу я, ругая себя за то, что пригласила его.

По какой-то причине я не могу заставить себя сказать ему, что не хочу выходить за него замуж. И честно говоря, я боюсь сказать маме. Она убьет меня. Поэтому я просто жую кончик карандаша в гневе на себя, тупо уставившись на книгу по биологии. Я сижу здесь и учу уже несколько часов.

— Это очень мило, — он усмехается, опуская приглашение и глядя на меня.

— Я не знаю, кого еще позвать. У меня осталось два приглашения, — говорю ему я.

— Ну… — он небрежно потягивается и смотрит в сторону. — Всегда есть мой лучший друг.

С любопытством склонив голову, я спрашиваю: — Кто твой лучший друг?

— Его зовут Найл. Я не уверен, что ты его знаешь. Но ему некуда пойти на Рождество, — он объясняет, рассеянно просматривая мою математическую книгу. — Но я не хочу приглашать людей для тебя, так что это зависит от тебя же.

Злобная ухмылка озаряет мое лицо. Он просто гений. Я приглашу Найла и вотру это Лидии в лицо. О, я такая злая, но на самом деле, она заслуживает этого после всего, что она сказала и сделала.

— Конечно, я могу дать ему одно, — говорю я, не выдавая своего волнения.

— Здорово. Теперь у тебя есть еще одно, — он берет в руки карандаш и начинает рисовать на случайной странице в моей тетради. Я смотрю, как он рисует детский рисунок кролика, сидящего в корзине.

Несмотря на его репутацию плейбоя, он всегда кажется таким невинным со мной. И в последнее время его отношение изменилось. Он не сопротивляется, когда дело доходит до меня. Он мало говорит о браке, но не выглядит несчастным. Ему будет больно, когда я скажу ему свое решение? Он не мог так быстро изменить свои чувства ко мне… мог ли он? Я не хочу причинять ему боль, потому что, честно говоря, я ничего не чувствую к нему, кроме дружеской любви.

— Гарри… — начинаю я, наблюдая за его веселым лицом, когда он складывает руки на столе.

— Мы будем веселиться. Я люблю Рождество и провести его с тобой будет здорово, — он говорит мне серьезно, прежде чем я могу говорить.

Он действительно выглядит счастливым. Раньше он всегда был таким же неохотным, как я, когда дело доходило до того, чтобы проводить время вместе, но сейчас он выглядит… возбужденным.

Я не могу выговорить ни слова, поэтому просто сижу и, наверное, расстроена.

— Что-то случилось? — спрашивает он, протягивая руку через стол и слегка касаясь моей руки.

Откинувшись на спинку стула и положив руки на колени, я качаю головой. — Нет. Мне просто нужно много выучить за такое короткое время.

— О… Тогда я, наверное, должен позволить тебе учиться. У меня и так достаточно дел. На этой неделе у меня несколько экзаменов, — он морщится и встает, вздыхая при этом. — Не могу дождаться, пока мы закончим, и сможем оставить эти дерьмовые школы-интернаты. Я никогда не отправлю своих детей в школу-интернат.

Когда слово «дети» покидает его рот, он нервно смотрит на меня и откашливается, спотыкаясь о свои слова. — Я… должен идти. Прощай, Вайлет.

Киваю, помахав рукой. — Пока, Гарри.

Улыбаясь, он пятится назад, а затем натыкается на книжную полку и роняет несколько книг на пол. Быстро подняв книги, он запихивает их на полку, а затем снова криво улыбается мне, прежде чем быстро выбежать за дверь с красным лицом.

Я улыбаюсь и качаю головой.

Когда час спустя Кэссиди заходит в библиотеку, у меня появляется другая идея. Она видит меня и садится за стол, поставив стопку учебников.

— Я смогу приехать на Рождество, — говорит она радостно. — В любом случае, я бы предпочла быть в твоем доме, а не в моем.

— Отлично! И мне было интересно… как ты думаешь, Зейн захочет прийти? — я спрашиваю ее, зная, каким будет ее ответ.

Я вижу вспышку возбуждения в ее глазах, но она быстро прячет его и сдвигается в кресле, расчесывая прядь светлых волос за ухом. — Уверена, он с удовольствием.

— Тогда передай ему это, когда увидишь в следующий раз, — я вручаю ей последнее приглашение.

А потом я понимаю, что все, кого я пригласила — парни, кроме Кэссиди. Ну что ж… моя мать даже не заметит.

В тот вечер за ужином я сижу рядом с Кэссиди и смотрю на учительский стол, чтобы, как обычно, видеть Луи. Мы постоянно украдкой поглядываем друг на друга.

— Вайлет? — Лидия говорит с другой стороны моего стола. Она кладет вилку и тычет в рот салфеткой.

— Хм? — я быстро смотрю на нее, удивляясь, что она говорит со мной.

— Что это за разговор о тебе и Найле, который я слышала? — она сразу переходит к делу.

Ух ты, в этой школе все быстро распространяется.

— Что ты имеешь в виду? — я невинно моргаю.

Ее лицо застывает, когда она явно в ярости. — Он останется у тебя на Рождество?

— Совершенно верно, — я насмешливо улыбаюсь ей и беру еще одну ложку супа.

Она смотрит на свою миску. — Не могу поверить, что ты так со мной поступила. Я люблю его, Вайлет.

Ну, он не любит тебя, я хочу ответить, но молчу, потому что я не хочу попасть в беду. Я имею в виду… Думаю, это не будет иметь большого значения, если я попаду в беду, потому что меня просто отправят к Луи. И я полагаю, что быть наказанной им не так плохо, как раньше. Во всяком случае, он каким-то образом убеждает меня в этом… я хотела бы быть наказанной.

Подождите, что?

— У меня есть секрет, — Лидия шепчет. — И я знаю, что тебе это не понравится. Так что я не собираюсь говорить тебе, что это сейчас.

Бросив на нее острый взгляд, я не отвечаю и просто продолжаю есть свой ужин. Какую тайну она могла знать? Что бы это ни было, это определенно не хорошо.

— Просто игнорируй ее, — Кэссиди бормочет. — Она того не стоит.

О, разве я этого не знаю?

Комментарий к Forty eight

траха не было, расходимся.

со следующей главы начнется жесткач, дорогие мои. вы будете ненавидеть двух сук. гарантирую.

БЛЯЯЯЯЯ

скорее переводить

боже, я так хочу поделиться этим всем с вами. я когда просматривала главы, просто орала. и не потому, что мне смешно. главное - сдерживаться и не материться

========== Forty nine ==========

В тот момент, когда Гарри вывел меня на озеро в сумерках, я поняла, что что-то не так. Он был нервным и слишком неуклюжим все время, пока мы шли по асфальтированной дороге от моей школы. Он просто случайно зашел после ужина и хотел, чтобы я пошла с ним. Поэтому я бросила все и пошла с ним.

А теперь Гарри идет рядом со мной, засунув руки в карманы, и смотрит прямо перед собой. Мы добираемся до озера и оба смотрим на закат, отражающийся на мерцающей глади воды. Кажется, что лето было давным-давно, когда я обернула пальто вокруг меня плотнее, чтобы не замерзнуть.

— Давай, спускайся сюда, — шепчет он, беря меня за руку и спускаясь по грязной тропе к воде, той, которой я пользовалась бесчисленное количество раз.

Я не спрашиваю его, что происходит, потому что знаю, что он скажет мне, когда захочет. Я пытаюсь забрать у него руку, но он крепче сжимает ее и смотрит на меня.

Опустив голову, я позволяю ему отвести меня к воде, и он остановился, глядя на захватывающий вид. После минуты молчания он притягивает меня к себе и прикасается губами к моему виску.

Я напрягаюсь от этого жеста.

— Он прекрасен, не правда ли? — он спрашивает.

— Очень, — соглашаюсь я, интересно, что с ним случилось. Он такой… романтичный.

— Я просто хотел посмотреть закат вместе с тобой, — он мягко объясняет.

Кивнув, я восхищаюсь яркими оранжевыми и розовыми пятнами, которые разбрызганы по небу и поверхности озера. Это великолепный зимний закат — тот, который я хотела бы нарисовать.

— А еще я хотел тебе кое-что подарить, — его голос слегка дрожит, и я с тревогой смотрю на него.

— ГМ… — дышу я, все мое тело замирает, когда я смотрю, как он засовывает руку в карман пальто и достает маленькую коробочку. Нет, Гарри, пожалуйста, не надо.

— Я не хотел давать его тебе раньше, потому что почти не знал тебя, к тому же я был немного озлоблен. Но сейчас, я думаю, самое время, — он говорит и открывает маленькую бархатную коробочку.

Мое сердце подпрыгивает, и мой рот открывается, когда я смотрю на бриллиантовое обручальное кольцо, лежащее там, глядя на меня. Свет заката ловит его много граней, и оно волшебно сверкает.

— Гарри… — я заикаюсь, застыв на месте.

— Я не могу просить тебя выйти за меня замуж, потому что у меня отняли этот шанс, но я хотел подарить тебе это кольцо, — он говорит серьезно, взяв кольцо и убирая коробку.

Мой голос пропал, и я могу только смотреть на кольцо, когда он берет мою холодную руку в свою теплую. — Ты заслуживаешь только лучшего, Вайлет. Это кольцо особенное и в моей семье… теперь я отдаю его тебе.

Кольцо находится на моем когда-то голом пальце, и у меня нет слов, чтобы сказать ему, что я этого не хочу. Как я могу? Он подходит ко мне все это время. К тому же я не хочу его потерять. Я всегда что-то теряю…

— Спасибо, Гарри.

— Тебе холодно? — спрашивает он, подходя ко мне.

— Нет… Я в порядке, — отвечаю я, понимая, что мне хочется плакать.

Я сейчас в замешательстве и растерянности. Мой разум не остановится ни на чем, кроме Гарри и Луи. Я уже выбрала Луи, но когда Гарри идет и делает эти маленькие вещи, я чувствую, как что-то шевелится во мне. В моей жизни происходит слишком много вещей, которые я не могу интерпретировать.

Как только солнце исчезает за холмами, и небо начинает темнеть, Гарри ведет меня обратно к дороге, и мы идем обратно в мою школу.

Я могу сказать, что его беспокоит мое молчание и отсутствие ответа, которого он, вероятно, хотел, но он не комментирует это. Он провожает меня до входной двери, где берет меня за руку и слегка целует костяшки пальцев.

Когда я пытаюсь отстраниться, чтобы он знал, что я иду внутрь, он не позволяет мне отойти и держит меня на месте, нежно целуя мои губы. Он отодвигается и обхватывает мое лицо одной рукой.

— Не волнуйся, Вайлет. Я могу сказать, что ты борешься. Я не ожидал, что ты влюбишься в одночасье, — он шепчет, выглядя немного грустным.

Виновато я киваю и смотрю, как он поворачивается и спускается по ступенькам и идет по подъездной дорожке к дороге. А потом я возвращаюсь в дом с кольцом на пальце.

•••

Во вторник у меня экзамены по французскому и математике. После занятий в течение нескольких часов прошлой ночью я почти не спала; в основном потому, что я не могла спать с Луи, так как он уехал на пару дней по делам. Он вернется в четверг на экзамен по биологии.

Мне кажется, что в последнее время я почти никогда не нарушаю правила; или, по крайней мере, меня больше не ловят на нарушении правил. Это был самый длинный период времени без наказания, который у меня был с тех пор, как я начал ходить в эту школу, что это почти похоже на обычную школу… почти.

У меня столько всего на уме, что я не могу думать ни о ситуации с Гарри, ни даже о Луи. Я использую свой плотный график как предлог, чтобы не беспокоиться о Лиаме. Потому что всякий раз, когда я это делаю, мне хочется плакать, а потом я не учусь. И я знаю, Лиам хотел бы, чтобы я сделала все, что в моих силах.

В среду у меня экзамены по химии, литературе и искусству. Конечно, экзамен по искусству — это легкий ветерок, так как я занимаюсь искусством как хобби.

И к четвергу, я почти сгорела со всеми этими экзаменами. У меня осталось только два: этикет и биология.

Луи, наконец, вернулся сегодня, и я ловлю его в коридорах по дороге в его класс после экзамена по этикету. — Привет.

Он поворачивается и видит меня. — Привет, Вайлет.

— Как прошло твое маленькое путешествие? — спрашиваю я, шагая рядом с ним.

— Все было хорошо — ничего особенного, — он просто шепчет.

Мы подходим к классу и входим, а я сажусь за стол, нервно ударяя ногой по ножке стула.

Как только все девушки находят свои места, Луи вздыхает и раздает тесты. Он повторяет правила, пока идет по рядам. Я закатываю глаза, когда вижу, как Стефани указывает на его задницу и хихикает своим друзьям, когда он повернулся к ним спиной.

— У вас есть полтора часа, — он сидит за столом и ухмыляется мне, прежде чем Холли поднимает руку, чтобы задать вопрос.

Когда он отвлекается, Лидия, которая стоит позади меня, наклоняется вперед и похлопывает меня по плечу. Потом она шепчет себе под нос. — Помнишь тот маленький секрет, о котором я тебе рассказывала?

— Мне все равно, что это Лидия, — бормочу я в ответ.

— Думаю, тебе будет не все равно, когда я скажу, — она хихикает от удовольствия. — Видишь ли, Вайлет, я знаю, кто рассказал о Лиаме.

Моя спина напрягается, а глаза выпучиваются.

— Это был мистер Томлинсон, — она тихо хихикает, так что никто не услышит, кроме меня.

Вздох покидает мой рот, и я становлюсь изможденной, ужас проносится через меня. Я поворачиваюсь к Лидии, и она откидывается на спинку стула, самодовольно скрестив руки на груди.

Нет. Не могу поверить, что это правда. Луи бы никогда. Он знает, как много Лиам значит для меня! Она врет, но что-то во мне говорит, что это правда.

— Можете начинать прямо сейчас, — Луи говорит, и есть перетасовка, когда все приступают к завершению экзамена.

Мой разум в беспорядке, и я не могу думать об экзамене. Все, о чем я могу думать, это о том, что Лидия только что сказала мне и что это может означать, если это правда. Это значит, что Луи на меня наплевать. Он больше заботится о правилах и указаниях, чем обо мне.

И что важнее, чем причинить мне боль, он подверг Лиама опасности. Теперь, если мой брат приговорен к пожизненному заключению, это будет вина Луи.

Зачем ему это понадобилось?

Когда его взгляд встречается с моим, я бросаю на него холодный жесткий взгляд, который заставляет его склонить голову.

Не смотрите на меня так невинно, мистер. Я знаю, что ты сделал.

Я молча проклинаю его в голове и сижу там, кипя от злости. Мне тоже очень больно. Он выглядит обеспокоенным, когда я продолжаю бросать на него смертельный взгляд и сжимаю карандаш, пока он не сломается.

Луи прочищает горло. — Вайлет, начинай работать. Прошло уже пять минут.

Я молча, по-детски нахально подражаю ему, а потом смотрю на свою бумагу. И тогда я понимаю, что мне нужно преуспеть в этом, если я хочу получить высшее образование.

Лидия, очевидно, выбрала этот момент, чтобы сказать мне, чтобы я была так расстроена, что провалила этот тест. Она — сучка, и я убью ее.

Я стараюсь изо всех сил блокировать то, что я только что узнала, и сосредоточить все свое внимание на тесте. На это требуется время, но я каким-то образом успеваю закончить его как раз вовремя. И тогда я встаю, чтобы отдать его ему, моему учителю.

Осталась только Гвен, и она быстро встает, дает Луи свой тест и спешит за дверь. И, наконец, мы одни после того, как дверь за Гвен захлопнулась.

Когда я подхожу к его столу, я пытаюсь контролировать свои эмоции. Но этот план проваливается, когда мои руки решают восстать, и я хлопаю тестом по его столу, заставляя его быстро поднять глаза.

— Вайлет, что на тебя нашло? — он спрашивает невежливо.

— Что на меня нашло? Ты серьезно спрашиваешь? — раздраженно отвечаю я.

— Не уверен, что понимаю, о чем ты говоришь, — он откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди.

— Не прикидывайся дурачком. Я знаю, что ты сделал. И это было низко, даже для тебя, — я говорю ему, недоверчиво качая головой.

— Вайлет, — бормочет, его выражение лица становится более серьезным, чем раньше, как будто он понимает, что я говорю. Думаю, он понимает, что я знаю, что он сделал.

— Как ты мог? Я думала, ты заботишься обо мне! Я думала, что что-то значу для тебя, — продолжаю я, оттолкнувшись от стола и чувствуя, как слезятся глаза.

— Вайлет… ты ничего не понимаешь. Я не хотел этого делать, — он говорит мне, стоя со своего места.

И вот тогда приходят слезы, потому что он только что признался в этом. Он на самом деле рассказал о Лиаме, и теперь мой брат в тюрьме и, вероятно, будет там до конца своей жизни…

Из-за Луи.

— Я не могу тебе поверить, — выплюнула я.

Он обошел стол и потянулся ко мне, но я отступила и вытянула руки перед собой. — Не прикасайся ко мне. Зачем тебе это понадобилось?

— У меня не было выбора. Ты правда думаешь, что я хотел бы сделать с ней такое? Когда у меня есть ты? — Луи говорит, и я останавливаюсь.

Она? О чем это он говорит?

— Что? — спрашиваю, затаив дыхание.

— Я никогда не хотел делать с ней такие вещи, но она не оставила мне выбора. Она манипулирующая и могущественная, — он объясняет, но я только больше запуталась. Он замечает это и идет дальше. — Я бы никогда охотно не дал сексуальную благосклонность Мисс Уикхэм, но у меня не было выбора.

У меня отвисает челюсть, и я спотыкаюсь, еще больше ужасаясь. — Что?!

Я кричу в изумлении и ужасе.

Комментарий к Forty nine

А Я ВАМ БЛЯТЬ ГОВОРИЛАААААААААА

И ДА, ЭТО ТОЛЬКО ЕБАНОЕ НАЧАЛО.

ОТПИШИТЕСЬ, КОГДА ПРОЧИТАЕТЕ

========== Fifty ==========

Лицо Луи бледнеет, и он, кажется, потерял голос. Он буквально выглядит так, будто увидел призрака. — Ты… Вайлет… Ты не сделала этого… Ты не знала, что это так… Ты говорила о чем-то другом… а не о… Черт возьми, я просто идиот.

Он хлопает себя по лицу и стонет.

— Что ты делал с Мисс Уикхэм? Сексуальные услуги? Что, черт возьми, это значит? — я шиплю на него мягче, когда понимаю, что эти стены не являются звуконепроницаемыми.

— Просто… давай я тебе объясню, пока ты не отдалилась от меня, ладно? — он говорит мягче, нервничая из-за моей реакции.

— Тогда тебе лучше объясниться, потому что сейчас все выглядит довольно плохо, — говорю я прямо, скрестив руки на груди и ожидающе склонив голову.

Но, по-видимому, он не может позволить мне вести себя как та, у кого больше власти, потому что его выражение лица становится неодобрительным, и он сжимает мою руку, заставляя меня сесть на его стул. Теперь он возвышается надо мной, садясь за стол.

— Ты должна слушать, если это сработает. Не перебивай меня, пока я не закончу. Поняла? — спрашивает он, кладя руки на бедра.

— Я позволю тебе говорить. Я просто надеюсь, что у тебя есть хороший способ не выглядеть как вонючка, которой ты кажешься в данный момент, — бормочу я, сутулясь в кресле. Я вижу, как он сопротивляется желанию заставить меня сесть прямо, и он выглядит менее чем довольным, что я ругаюсь. Но он ничего с этим не делает. Сейчас не самое подходящее время.

— Я сказал о Мисс Уикхэм потому что думал, что ты знала, что происходит между нами, — начинает он, глядя в пол, чего обычно не делает. Обычно он так уверен во всем. — В этой школе происходит много такого, о чем ты не знаешь, и я решил, что так будет лучше для тебя.

— Ты не можешь решать, что лучше для… — перебиваю я, но он быстро заставляет меня замолчать.

— Если ты снова меня прервешь, тебе не понравятся последствия, а может быть, и понравятся, но это к делу не относится. Ты не представляешь, как мне трудно тебе это сказать. Я никогда не хотел, чтобы ты знала, — он говорит резко, в его голосе слышится нотка раздражения.

— Тогда давай, — я машу ему рукой, нехотя замолкаю. — Просто перейдем к делу.

Он становится раздраженным из-за моего непонимания, но я слишком расстроена, чтобы беспокоиться.

— Я знаю, поначалу это был отчасти мой выбор, но через некоторое время я не захотел участвовать в этом, но она меня заставила, — он продолжает, готовый наброситься, если я снова открою рот. — Видишь ли, она знает о моем… извращенном наслаждении в порке женщин, и она использовала это в своих интересах. Она знала, что я делаю много глупостей, чтобы остаться в этой школе. Когда я только начал работать в этой школе, она угрожала уволить меня, если я что-то для нее не сделаю.

Я прикусываю губу, чтобы не сказать то, что хочу сказать.

— Я не хотел этого делать. В конце концов, она морщинистая старая сучка. В ее возрасте — ни в малейшей степени не заводит. Но я думал, что это была небольшая цена, чтобы заплатить, чтобы остаться здесь. Я знаю, что это было совершенно неправильно, что я сделал бы что-то подобное из эгоизма, но тогда я был другим. А потом появилась ты, — он смотрит на меня, его голос смягчается.

Я ерзаю в кресле, ожидая, что он продолжит.

— Сначала наказывать тебя было просто моей работой, с небольшим удовольствием, так как Мисс Уикхэм хотела, чтобы я был таким грубым и бесчувственным. Но когда ты меня разогрела, и я показал тебе, каково это — чувствовать себя за спиной Мисс Уикхэм, я больше не хотел выполнять ее приказы. Я имею в виду, я никогда не хотел этого делать, но когда я узнал тебя, меня не волновала потеря работы. Ты заставила меня захотеть стать лучше, и я чувствовал себя полным идиотом, делающим все это без твоего ведома, хотя я не мог отказать ей. Но я и так был слишком погружен. Она продолжала угрожать. Она угрожала тебе. А потом обнаружила Лиама, и она использовала его, чтобы держать меня своим рабом.

— Луи… — я вздохнула, и меня осенило. Он всегда казался таким сильным, но из-за Мисс Уикхэм кажется, что он скорее… беспомощный?

— Она сказала, что сдаст его, если я откажу. Ей было все равно, что он здесь. Она заботилась только обо мне и о том, что я могу ей дать. У меня не было выхода, потому что я не хотел навредить тебе, отказав ей, что привело бы к разоблачению твоего брата. Но когда Лидия обнаружила Лиама в твоей комнате, она-

— Что? — я задыхаюсь, но не удивлена. — Лидия? Сука. Клянусь, когда я увижу ее снова я собираюсь-

— Вайлет, дорогая. Ты опять меня перебила, — он качает головой, но в его глазах — понимание.

— Мне просто очень жаль… Лидия! Фу! Я никогда в жизни не презирала кого-то больше, чем ее, — говорю я сквозь зубы, сердито дергая себя за волосы.

— Она сказала Мисс Уикхэм, что однажды ночью нашла его в твоей комнате. Она всегда подозревала, что у тебя есть секреты в комнате, и тогда она нашла его, — он объясняет серьезно. — Я не уверен, что ты поняла, но у Лидии есть фетиш на порку.

Мои глаза расширяются, и я смотрю на него. Полагаю, это было немного очевидно… но все же. Честно говоря, я довольно глупа.

— Она хотела, чтобы я наказал ее, как ты уже догадалась. Но Мисс Уикхэм отказалась это сделать, потому что Лидия никак не могла достичь статуса непослушной девочки за такое короткое время. Тебе потребовалось почти четыре года, чтобы добраться до этого. Ну, в любом случае, Лидия угрожала разоблачить Лиама, если я не накажу ее. Но Мисс Умкхэм не позволила. Итак, маленький ребенок позвонил в полицию. Сейчас нет того, чтобы сдерживало меня на этой работе.

Я сижу там, сжимая пальцами края мягкого кресла, мой разум становится все более и более горьким по отношению к моей бывшей соседке по комнате с течением времени. Я так злюсь, что, наверное, смогу уложить ее за секунду.

И тогда я понимаю, что все это значит для Луи. Да, он мог бы легко избавиться от этого раньше, но когда решил, что с него хватит, старая ведьма не позволила ему сорваться с крючка.

— Луи, она… она просто вытирала тобой зад, — шепчу в ужасе.

— Я бы так не сказал… — он выглядит так, будто ему неудобно и поправляет пиджак.

— Не принижай того, что с тобой случилось. Ты не хотел, но она заставила тебя, угрожая мной, — говорю ему я.

Он смотрит на меня, не зная, как реагировать. Я не виню его. Он привык быть тем, кто все контролирует, кто имеет власть над всеми. Вероятно, он не хочет признаваться себе, что беспомощен перед пожилой женщиной.

— Просто не думай об этом, — он пожимает плечами.

— Она должна сесть в тюрьму, этот глупый мешок говна, — я сердито плюю и встаю.

Луи берет меня за плечи и мягко толкает обратно, чтобы сесть. — Я так же виновен в телесных наказаниях в этой школе, как и она, и я уверен, что она и глазом не моргнет, прежде чем разоблачить меня.

Я раздражаюсь: — Я просто не могу поверить, что не знала, что все это происходит у меня под носом. Может, я могла бы тебе помочь.

— Ты не могла этого сделать, — он отвечает просто.

После нескольких мгновений молчания я что-то думаю и смотрю на него. — Луи?

— Хм? — он спрашивает, опасаясь того, что я собираюсь сделать или сказать дальше.

— Это нормально, если я спрошу, что ты и Мисс Уикхэм делали? — я спрашиваю нерешительно, удивляясь, почему эта случайная мысль пришла мне в голову.

— Ты не хочешь знать, дорогая,— он отрицательно качает головой.

Глядя на свои руки, я не хочу давить на него. В конце концов, это, вероятно, довольно чувствительная тема для него, и я не хочу заставлять его вспоминать об этом.

Вздыхая и почесывая затылок, он все равно неохотно говорит мне. — Сначала она хотела, чтобы я надевал на нее наручники, но я никогда не мог быть достаточно жестким для нее, как ты можешь себе представить. В основном, я просто отлизывал ей. У нее были секс-игрушки, которые она хотела, чтобы я использовал на ней и-

— О Боже, пожалуйста, прекрати, — я поднимаю руку, сожалея, что хотела это знать.

— Но она была ужасна на вкус, поэтому я сказал ей съесть много ананасов, чтобы сделать это более терпимым для меня. Хотя на самом деле это ничего не дало. Я думаю, что это просто миф, — он пожимает плечами, морщась от воспоминаний.

— Ананасы? — спрашиваю его я, смущенная тем, почему он поднял случайный плод.

— Ты знаешь. Ты будешь вкуснее, если будешь есть ананасы, — маленькая ухмылка дергает уголки его губ.

Я неловко краснею и смотрю вниз. — О.

Полагаю, я помню ананасы, которые часто подавали к нашей еде, хотя я никогда не сомневалсь в этом. Возможно, мне стоит начать есть больше. Эй, притормози, Вайлет.

— Похоже, ты не слишком злишься на меня за то, что я скрывал это от тебя, — он говорит тихо, как будто боится, что я взорвусь ему в лицо.

— О, я разозлилась, — я невольно рассмеялась. — Но только не на тебя. Да, я расстроена, но у тебя не было выбора, ты просто пытался защитить меня, — мой гнев подпитывается мою растущую ненависть к сучке, которая рассказала о Лиаме.

— Я пытался игнорировать это, но больше не могу. Пожалуйста, перестань ругаться, Вайлет, — он вмешивается.

— Конечно, Мистер Томлинсон. Я собираюсь уйти и убить Лидию, — я говорю и встаю на ноги, пытаясь пройти мимо Луи, но он спрыгивает со стола и хватает меня за талию.

— Я знаю, что она заслуживает наказания, но я не хочу, чтобы у тебя были неприятности, — он говорит, глядя мне в глаза.

— Что я могу сделать? — шепчу я, пытаясь отстраниться от него. Я преуспеваю, когда он отпускает и позволяет мне отступить.

— Я не знаю, что ты можешь сделать. Я знаю, что ты не всерьез собиралась ее убить, но будь осторожна, чтобы не попасть в неприятности, — он советует, протягивая руку и беря меня за нее, когда я снова пытаюсь пройти мимо него.

— Почему ты меня не отпускаешь? — я спрашиваю его, мое раздражение и ярость растет.

— Я… Я хочу, чтобы ты простила меня, — он говорит мягко и осторожно. — За то, что я сделал, и за то, что не сказал тебе.

— Она тебя заставила! Тебе не нужно извиняться за это, Луи, — я поднимаю руку и кладу ее ему за шею, прижимая его к себе, чтобы поцеловать в губы.

Он улыбается мне, явно благодарный за понимание.

— Но в самом начале, когда она только угрожала твоей работе… ты могли легко отказаться. Да, ты мог потерять работу. Но это лучше, чем удовольствие от древней реликвии, не так ли? Я просто не понимаю, почему ты так далеко зашел, чтобы остаться здесь, — я ему говорю.

— Мои эгоистичные желания и причуды заставили меня захотеть остаться. Я делал это из чистого эгоизма. Но как только ты появилась, я сделал это для тебя, — он говорит, приближая свое лицо к моему.

Я медленно киваю. — Я… понимаю, — говорю я честно, и, в конце концов, он меня отпускает.

Я беру карандаш со стола и спешу вниз по ряду к закрытой двери, готовясь к битве с Лидией. Снова повернувшись к Луи, я успокаивающе улыбаюсь ему и выхожу из класса.

С трудом понимая, что я только что закончила последний экзамен и закончила школу до университета, я марширую по коридорам, ища открытые двери для моего врага.

Она собирается получить. Я даже не знаю, что собираюсь делать. Возможно, мне стоит пойти в свою комнату и остановиться, чтобы придумать гениальный план ее уничтожения, но тогда мой огонь угаснет к тому времени, как я придумаю план.

Поэтому я просто спешу вверх по лестнице, проверяя ее комнату, которая, к сожалению, пуста. Гнев набухает во мне, я иду к ее кровати и срываю с нее одеяла и простыни, поднося их к окну. Я открываю его, а затем выбрасываю ее постель в окно, где она падает на клумбу, прямо в грязь. Я знаю, что это мелочь, но это доставляет мне некоторое удовлетворение.

Потом я выхожу из комнаты и спускаюсь вниз. Обыскав большой особняк, я нахожу ее в библиотеке, разговаривающей со Стефани и несколькими другими школьными хулиганами.

— Лидия, — я говорю это вслух, привлекая ее внимание.

— Чего ты хочешь? — она поворачивается, подняв брови и удовлетворенно ухмыляясь.

— Я хотела бы поговорить с тобой, — говорю я, показывая на дверь.

— Все, что ты хочешь мне сказать, можно сказать в присутствии моих друзей, — она щебечет, глядя на свою книгу.

Девочки начинают хихикать, когда я подхожу ближе. Я осторожно опираюсь ладонью на стол, принимая высокомерную позу.

— На самом деле? Так ты не против, если они послушают, что я скажу о тебе? Какая лживая, подлая и уродливая ты сучка? — я дерзко закрываю ее книгу, чтобы она потеряла свое место.

— Не ругайся, Виолетта, непослушная девочка, — Лидия хихикает, но выглядит немного обиженной.

— Или о твоем сильном фетише порки? — я говорю громко, так что меня слышит вся библиотека. — Как ты любишь, когда тебя шлепают?

Лидия в одно мгновение вскакивает на ноги, предостерегающе указывая на меня пальцем. — Закрой рот, Вайлет.

Стефани недоверчиво смотрит на Лидию и смеется. — Что?

— О, да. Лидия хочет, чтобы Мистер Томлинсон наказал ее, — я насмехаюсь над ней.

— Я сказала, закрой рот! — она шипит, ее лицо становится красным.

— Я скажу все, что захочу. Ты заслуживаешь всего этого и даже больше за то, что вызвала полицию на моего невинного брата, — заявляю я в гневе.

Все замолчали и смотрели на нас. Надеюсь, поблизости нет учителей.

Лидия задыхается от ненависти. — Я позвонила в полицию, потому что монстр, с которым ты связана, — убийца, — она плюет, сжимая кулаки.

— Он невиновен, и ты это знаешь. Все это время мы были друзьями? Ты также верила, что он невиновен. Зачем тебе это понадобилось? — я повышаю голос, гнев берет надо мной верх.

— Потому что этот монстр — убийца! Он убил человека! Который оказался твоим отцом. Твоя семья — это просто большой провал, а ты — самый большой из них, забираешь всех лучших парней для себя и даже не хочешь все эти деньги, которые просто вручают тебе на блюдечке с голубой каемочкой. Ты заслужила это, когда я вызвала полицию! Лиам — убийца, и он заслуживает быть запертым до конца своей жизни, больная тварь, — та шипит на меня.

И тогда я теряю контроль над собой. Крича на нее нецензурные слова, я ныряю на нее и сильно ударяю ее по лицу.

Она сбита с ног и падает на спину.

— Вайлет! — девушка говорит в шоке.

Лидия снова встает, схватившись за лицо от боли. Но вместо того, чтобы выглядеть побежденной, злая улыбка теребит ее рот. — Лиам, вероятно, получит смертную казнь, я уверена.

Я иду, чтобы ударить ее снова, но на этот раз она уклоняется, а затем пытается ударить меня, но глупая корова не имеет никакой координации, и поэтому она промахивается, и я толкаю ее на землю, прыгая на нее и пытаясь разодрать ее лицо.

— Сражайся! Бой! Бой! — Кэсс приветствует меня откуда-то сзади.

Лидия начинает кричать и пытаться дергать меня за волосы, размахивая руками.

— Отстань от меня! Помогите! Она пытается меня убить! — Лидия вскрикивает.

Я нахожу забавным, что никто из ее «друзей» не пришел, чтобы помочь ей, и я продолжаю бороться с ней, когда она бьется и отталкивает меня от нее, резко хлопая меня по щеке.

— Девочки!

Я наношу еще один удар по уже опухшему лицу Лидии, прежде чем сильные руки хватают меня и отрывают от нее. Я вижу, Мисс Уикхэм забирает Лидию, которая хнычет и рыдает, чтобы получить больше внимания.

Я чувствую некоторое удовлетворение, видя опухшее лицо Лидии. Ее губа тоже немного кровоточит, и я порвала ее униформу.

Луи сдерживает меня, когда я снова пытаюсь приблизиться к Лидии. — Успокойся, любимая. Ты уже сделала это с ней.

— Она заслуживает сломанный нос. Позволь мне его сломать, — я рычу, пытаясь вырваться из крепкой хватки Луи, но он крепко держит меня.

Другие девочки в библиотеке и других местах в доме собрались, чтобы посмотреть, что происходит.

Мисс Уикхэм выглядит менее приятно, как она осматривает лицо Лидии, чтобы увидеть все ущерб, нанесенный мной. — У вас обеих большие неприятности. Вам придется многое объяснить. Немедленно идите ко мне в офис! — она громко объявляет.

Комментарий к Fifty

следующая глава. она уже есть, я просто очень сильно хотела поделиться

========== Fifty one ==========

Мое тело окоченело в руках Луи, когда он поворачивает меня к двери, уводя меня от Лидии, которая скулит, как ребенок. Она начинает пытаться получить пользу Мисс Уикхэм.

— Она напала на меня! Я просто сидела и невинно читала, а потом она начала бить меня! — она плачет.

— Ты лгунья и кретинка! — я кричу на нее, пытаясь заглянуть за тело Луи.

— Хватит! — объявляет директриса школы, берет Лидию за руку и тащит за собой.

— Это Вайлет начала, — Стефани раздражающе трубит.

— Но Лидия заслужила это! — Кэссиди кричит.

А потом вспыхивает всеобщее мнение, когда все девушки вокруг нас начинают принимать чью-то сторону и кричать, чтобы их услышали.

— Молчать! — Мисс Уикхэм резко объявляет.

Когда мы проходим мимо девочек, Луи наклоняется к моему уху и говорит чуть выше шепота, почти гордо: — Молодец, любовь моя.

Проходя мимо последней книжной полки, я хватаю толстую книгу и бросаю ее в Лидию. Она пытается увернуться, но так как Мисс Уикхэм держит ее крепко, книга попадает ей прямо в грудь.

— Ой! — Лидия скулит, отбрасывая книгу прочь.

— Это только что принесло тебе еще больше наказания! — женщина говорит, явно сытая всем этим по горло.

Это здесь она заставила Луи делать с ней все эти гадости? Я гримасничаю от отвращения, когда вижу ее стол и задаюсь вопросом, какие ужасные вещи она сделала на нем. И подумать только, я склонялась над ним бесчисленное количество раз для наказания. Меня сейчас стошнит. Бедный Луи.

— Объясните, что все это значит, — она говорит громко, так как нам, обеим девушкам, приказано стоять перед ее столом.

Луи стоит рядом с ней, но, похоже, он не хочет быть здесь. Мне так жаль его. Я имею в виду, это, должно быть, было пыткой заставлять ее выполнять приказы, как рабыню.

— Лидия сделала со мной что-то непростительное, и я не могла стоять и отпускать ее без последствий, — я говорю громко, скрестив руки на груди.

— На самом деле, она просто любит запугивать меня, — Лидия поднимает брови.

— Что она такого сделала с тобой, Вайлет, что ты так ожесточилась? — женщина давит.

— Она вызвала полицию на моего брата, — бормочу я, зная, что ей все равно.

— Твой брат — опасный преступник. Он отправится в тюрьму, где ему и место, — она вздыхает, отмахиваясь от того, что я сказала, как будто это не имеет значения.

— Он этого не делал-

Она обрывает меня. — Если это единственная причина, по которой ты напала на Лидию, то, боюсь, это плохое оправдание. Вы обе будете наказаны за нападение на одноклассницу, а также за беспорядки в библиотеке и за то, что не вели себя как приличные молодые леди.

Я смотрю на Луи, зная, что он не будет груб со мной. Я даже не боюсь, что он снова накажет меня.

Мисс Уикхэм кладет руку на плечо Луи, и я вижу, как он слегка вздрагивает, но потом встает прямо. Что она могла сделать, чтобы он так отреагировал на ее прикосновение, кроме как доставить ей удовольствие? Интересно, есть ли что-то еще.

— Мистер Томлинсон, я накажу Вайлет, — говорит она с загадочной улыбкой. — И я хочу, чтобы ты наказал Лидию.

Что? О, черт возьми, нет.

Я замечаю, что Лидия замирает рядом со мной, и ее руки начинают ерзать. Ее дыхание учащается, и когда я смотрю на нее, я вижу, что она улыбается от волнения. Этого не может быть!

— Прости, но я не буду этого делать, — говорит Луи, отмахиваясь от неё рукой, и смотрит прямо на нее.

— Ты сделаешь это, потому что я так сказала, — она настаивает, выглядя взволнованной.

— Я отказываюсь давать этой девчонке то, что она хочет, — Луи упорно качает головой.

— Отшлепайте меня, Мистер Томлинсон. Я должна быть наказана за то, что была непослушной маленькой девочкой, — Лидия говорит высоким голосом, которого я никогда в жизни не слышала от нее.

Луи усмехается, а потом поворачивается к Мисс Уикхэм. — Я не буду ее наказывать. Вайолет моя, чтобы наказывать, а не эту с… Это даже не будет наказанием для нее.

Я могу сказать, что он изо всех сил старается не называть ее худшими именами, так как это запрещено. Я хихикаю, когда Лидия выглядит раненой и оскорбленной.

— Сделайте это, Мистер Томлинсон, или пожалеете, что не послушались меня, — она угрожает, сжимая в гневе кулаки.

— Я не буду этого делать, но давайте просто скажем, что я это сделал. Я ударил ее задницу так сильно, что она даже не покраснела, потому что там ничего нет, — он говорит с намеком на насмешку.

Я прикрываю рот, желая рассмеяться над тем, что он только что сказал. Он буквально сказал, что у Лидии нет задницы.

Лидия задыхается.

— Поверь мне, ты не захочешь, чтобы я был рядом с ней с палкой после того, что она сделала с Вайолет, — Луи продолжает.

— Подчинись мне, или я тебя уволю! — рокочет Мисс Уикхэм.

Напряжение в воздухе поднялось до невероятных высот, и все же я отлично провожу время, видя, как Луи противостоит обеим худшим женщинам в школе.

— Не беспокойся, потому что я ухожу, — объявляет Луи с широкой улыбкой на лице, и я стою там, потрясенная.

— Ты не можешь бросить! — женщина визжит.

Она, наверное, боится только потерять секс-вечеринки с Луи.

— Извини, но это уже сделано. Вчера я отправил заявление об отставке, — он пожимает плечами.

Но вместо того, чтобы взорваться, она выпрямляется, поджимая губы и делая глубокий вдох. Разглаживая свою зачесанную назад култышку, она притворно улыбается. — Тогда я предлагаю тебе собрать чемоданы, потому что ты должен быть на выпускном. К сожалению, нам нужно, чтобы ты присутствовал в тот день, но после этого ты больше не ступишь в эту школу.

— С удовольствием, — Луи насмешливо кланяется.

— Я сама накажу девочек. А теперь немедленно покинь мой кабинет, — она указывает на дверь, кажется спокойной и собранной снова.

Я чувствую, что что-то не совсем так.

Кивнув, Луи с тоской смотрит в мою сторону, но поскольку Мисс Уикхэм настаивает на наказании, он ничего не может с этим поделать. Поэтому он поворачивается и открывает дверь, оглядываясь на меня в последний раз, прежде чем выйти и закрыть дверь. По крайней мере, Мисс Уикхэм шлепает не слишком болезненно.

Мисс Уикхэм идет и запирает дверь, как и положено по правилам, а потом поворачивается к нам. Нервозность сразу же проявляется, когда я вижу, что ее спокойное выражение лица исчезает, и она выглядит разъяренной.

— Вайлет, наклонись над столом, — она приказывает сквозь стиснутые зубы и идет за своей палкой.

— ГМ… — я заикаюсь, понимая, что она ужасно зла на Луи, и она, вероятно, знает, что Луи любит меня. Так что же может остановить ее от того, чтобы выплеснуть всю свою злость на меня?

— Нагнись! — она кричит.

Взволнованная, но зная, что я мало что могу сделать, я взвешиваю свои варианты. Полагаю, я могу попытаться уйти… но я никогда не делала этого раньше — пыталась избежать наказания. Вместо того, чтобы повиноваться ей, я делаю шаг к двери, проверяя ее.

— Просто делай, что она говорит, — Лидия говорит, что ее забавляет ситуация.

— Как насчет того, чтобы Лидия пошла первой? — я предлагаю.

— Милая, Лидию не собираются шлепать. Ты примешь ее наказание. С лишним, — она говорит мне, вполне довольная своей силой.

Эм, да нет…

Я так не думаю, приятель.

Я пробираюсь к двери, пытаясь убежать, мимо Мисс Уикхэм, но она хватает меня, когда я подхожу к двери, впивается ногтями в мою руку.

— Ой! — я визжу, пытаясь отстраниться.

— На стол! — она говорит снова, раздраженная мной.

— Это не может быть законно! — я жалуюсь, стону, когда удивительно сильная директриса школы тащит меня через всю комнату и заставляет меня наклониться над столом.

Откуда у такой пожилой ведьмы столько силы?

— Лидия! Дай мне мою палку! — она требует, и Лидия с радостью соглашается.

Все это время я изо всех сил пытаюсь встать, но она удерживает меня, практически лежа на спине. И вот тогда она начинает бить меня по заднице. Я чувствую, как гнев поднимается, когда чувствую, что Лидия помогает мне держаться.

Почему Луи должен был уйти? Он должен был подумать, что это может случиться. Но, честно говоря, как он мог знать?

— Отстаньте от меня! Пустите меня! Вы не можете так поступить! — я умоляю их, делаю все возможное, чтобы встать, но не могу. Я чувствую себя такой слабой.

Она продолжает шлепать меня, удары создают линии жестокой боли на моей нежной коже. — Ты заслужила это наказание! Ты вела себя как ребенок!

— Лиам невиновен! — я кричу на нее, удивляясь, что у меня хватает смелости поднять на нее голос. Но сейчас мне кажется, что я могла бы ударить ее и повалить на землю, если бы только смогла встать…

Она игнорирует меня, нанося удары еще сильнее. После тридцати она сдергивает с меня юбку и трусы и возвращается к работе. Она никогда не давала мне больше, чем сейчас.

Чувствуя себя униженной и оскорбленной, я изо всех сил пытаюсь встать, но Лидия карабкается на стол и садится мне на спину. Застонав, я закрываю глаза, ненавидя ее еще больше.

Мисс Уикхэм не останавливается. Она продолжает сыпать ударами, пока я не сбиваюсь со счета и не могу справиться с жжением на моей заднице. Слезы текут рекой, и я вспоминаю времена, когда Луи был таким жестоким. Мне так больно, и я хочу, чтобы она прекратила.

Честно говоря, я даже не сделала ничего, что заслуживает такого наказания. Это просто эгоистичный гнев Мисс Уикхэм. Она бьет меня по бедрам, и вскоре я не могу сдержать хныканье, потому что это так больно. — Пожалуйста, остановитесь! Я даже ничего не сделала!

— Ты все для меня испортила, вот что ты сделала! — директор садистской школы шипит. И вот тогда я больше не могу этого выносить.

— Все испортила? Например? Ваш шанс на то, чтобы заставить Луи к радости трахать свой сварливый зад? — я кричу на нее.

Она замолкает, и жжение усиливается, заставляя меня скулить от боли. Я хочу, чтобы несуществующая задница Лидии отвалилась от меня. Я едва могу дышать.

— Что ты только что сказала? — она спрашивает.

— Ты слышала меня. Я знаю, что ты делаешь за закрытыми дверями, — говорю я, пытаясь оглянуться.

— Это тебя не касается! Кто тебе это сказал? — она лает.

— Никто! Я сама это выяснила, — говорю я, пытаясь защитить Луи на случай, если он не должен был сказать мне.

Она рычит в ярости и начинает сыпать свежими шлепками. Теперь они болят хуже, и я знаю, что моя бедная задница должна быть в синяках.

Это продолжается и продолжается, дольше, чем я могу вынести. Во всяком случае, время, которое она проводит, шлепая меня, хуже, чем суровые наказания Луи. И вскоре, я больше не могу это выносить, и я приветствую чувство, что нахожусь на грани обморока.

Лидия уже гладит мою голову, а затем потянув меня за волосы. Но вскоре боль затихает, когда я закрываю глаза, и голова падает на стол, когда я теряю сознание.

Комментарий к Fifty one

БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ

Я ВАМ ГОВОРИЛА

СУКА

БЛЯТЬ

ТУПЫЕ МАНДЫ

ДАЛЬШЕ ИНТЕРЕСНЕЙ

отпишитесь, как прочитаете

========== Fifty two ==========

Открыв глаза, я тут же вздрагиваю от боли в заднице и понимаю, что все еще лежу на столе Мисс Уикхэм. Двое ушли, и я осталась одна, без ничего на моей нижней половине, полностью обнаженная.

Вставая, я вздрагиваю от боли. Что они сделали? Закончили бить меня, а потом решил оставить меня здесь полуголой? Они оба больны.

Отойдя от стола, я поднимаю сброшенную одежду и подтягиваю трусики к ногам, но стону, когда ткань соприкасается с моей ушибленной плотью, я стягиваю их обратно и решаю надеть только юбку. Когда я надеваю его, он все еще касается моей задницы, но это не так плохо, как мои трусы. Я засовываю их в карман юбки.

Мне трудно просто идти к двери и не стонать от боли на каждом шагу.

Возможно, я могла бы вызвать полицию, чтобы никто больше не страдал так, как я. Конечно, им нужны доказательства… что было бы неловко показывать им мой зад, но это то, что я бы не прочь сделать, если бы это означало, что Мисс Уикхэм попадет в беду и будет вынуждена уйти.

Я уверена, что моя мать тоже не одобрила бы то, что они сделали. Может, ей и все равно, но в глубине души я знаю, что должна.

Я открываю дверь, которую Мисс Уикхэм, по крайней мере, имела приличие запереть, чтобы никто не вошел и не увидел меня, а затем я выхожу за дверь.

Это так больно, что я не могу помочь, когда слезы наполняют мои глаза, и я не могу сдержать хныканье. Шагая так быстро, как позволяет моя жалящая кожа, я пробираюсь по коридору в офис Луи. Даже задняя часть ног чертовски болит.

Постучав слегка, я сдерживаю эмоции, хотя мне хочется разрыдаться. Я чувствую себя оскорбленной и униженной. Какая ирония в том, что я ищу утешения у того самого человека, который первым оскорбил и унизил меня.

Я слышу щелчок замка, дверь открывается, Луи выглядывает. Когда он видит мои слезящиеся глаза, он мгновенно дергает дверь, открывая остальную часть пути, и тянет меня внутрь и в свое тело. Его руки обхватывают меня, и он трет мою спину.

— Что случилось, дорогая? — он спрашивает мягко.

Зарывшись лицом в его красивую куртку, я жалостливо хнычу, ненавидя, насколько я уязвима сейчас, но нет никого, кому бы я предпочла доверить свою уязвимость. — Почему ты оставил меня там?

— Что? — он дышит.

— Она… она сделала мне больно, — мой голос писклявый и высокий, когда я плачу.

— Она что? — он напрягается, его голос значительно понижается.

Шмыгая носом, я говорю: — Она разозлилась, когда ты ушел, и выместила весь свой гнев на мне. Она наказала меня как за Лидию, так и за меня саму, и не останавливалась, пока я не отключилась, — я едва могла произнести эти слова между рыданиями.

— Вайлет… — он теряет дар речи и продолжает тереть мне спину.

Его рука опускается слишком низко и касается моей задницы, заставляя меня кричать и тянуться назад, чтобы убрать его руку. — Пожалуйста, мне так больно.

— Можно взглянуть? — он спрашивает меня мягко, без следа извращенности в голосе. Он искренне хочет увидеть повреждения, чтобы убедиться, что я в порядке. — У меня есть кое-что, чем можно намазать твои язвы.

Скуля и сжимая его куртку, я киваю головой. Все, чего я хочу, это чтобы боль ушла. Я чувствую себя ребенком, но я никогда не чувствовал такой боли, и я не знаю, как с ней справиться.

Целуя меня в висок, он обнимает меня за плечо и ведет к своему столу. — Мне нужно, чтобы ты наклонилась, хорошо?

Медленно делая, как он просил, я наклоняюсь над крепким столом и вешаю голову, прижав ноги вместе. Я чувствую, как он приподнимает мою юбку, и мне даже не стыдно, что моя боль так велика. Я знаю, что он поможет мне.

Он ругается, когда видит мою задницу. — Вайлет, какого черта она с тобой сделала? — гнев наполняет его голос.

— Она чертова психопатка, — я скулю, вздрагивая, когда его палец касается чрезвычайно больного места.

— И я думал, что мои наказания были суровыми. Я никогда не наказывал тебя так сильно. Это вышло из-под контроля, — пробормотал он себе под нос, отодвигаясь и заглядывая в ящик стола. — Не волнуйся, любовь моя. Я заставлю её чувствовать себя лучше.

Пытаясь оглянуться назад, я вижу, что моя задница в основном ярко-красная, а места синие и фиолетовые. Линии были везде, и есть даже место, где моя кожа вспыхнула.

— Луи, помоги мне, — я плачу, беспомощно лежа на столе.

— Я иду. Не волнуйся, — он ободряет меня и возвращается с бутылкой. — Может быть, будет больно, когда я его намажу, но это успокоит твою кожу и поможет ей быстрее зажить.

Не в состоянии ответить, я жду, пока он опустится на колени, а затем он осторожно начинает втирать мазь на мою ушибленную задницу. Я стону, когда он давит слишком сильно.

— Если бы я был кем-то другим, я бы положил эту женщину в землю, — Луи сердито рычит. — Как она могла тебя так избить? Это незаконно.

— Многое, что делается в этой школе, незаконно, — кусая губы, я стону, когда он продолжает наносить мазь на мою разгоряченную кожу, а затем вниз по ногам, где она также ударила меня. Мне снова хочется упасть в обморок.

— Я рад, что ты заканчиваешь школу и никогда не вернешься сюда, — Луи комментирует, нежно потирая мою кожу.

— Ты бросил свою работу, — шепчу я, напрягаясь, чтобы попытаться игнорировать боль.

— Ага, — соглашается он.

— Что ты теперь будешь делать? — я спрашиваю его, когда он встает и снова покрывает мою задницу моей юбкой.

— После полного уничтожения женщины, которая избила тебя, я думаю, что найду нормальную преподавательскую работу и буду жить в собственном доме, — он говорит, помогая мне встать.

-У тебя есть дом?

— Конечно. Это недалеко отсюда, на окраине Рейвеншира, — он рассказывает, прижимая меня к груди и нежно поглаживая мои волосы. — Ничего особенного, но я не возражаю.

В моем головокружительном состоянии я изнуренно думаю, каков его дом. У него повсюду куча столов и палок для порки? Или это нормально, как в любом другом доме?

— Давай отведем тебя в твою комнату. Мне нужно кое о чем позаботиться, — Луи тихо говорит мне на ухо и ведет к двери.

Прихрамывая, мне удается выбраться из его кабинета. — Что ты собираешься с ней сделать?

— Я еще ничего не решил. Думаю, будет лучше затаиться, пока я не придумаю что-нибудь подходящее, вместо того, чтобы врываться в ее кабинет с ножом и арестовывать себя, — он посмеивается над собой, но я вижу, что ситуация его совсем не забавляет.

— Мы не можем позволить ей уйти безнаказанной, — шепчу я, когда мы поворачиваем за угол и вижу, что вокруг болтают девушки.

Луи перестает меня трогать, и мы идем бок о бок через дом к лестнице. Он может сказать, что я борюсь, и поэтому, после того, как он оглядывается, чтобы увидеть, есть ли кто-то рядом, он поднимает меня на руки и несет меня вверх по лестнице.

Обняв его за шею, я положила голову ему на плечо и спрятала лицо в изгибе его шеи. Мое тело дрожит, когда я не могу сдержать всхлипы, которые продолжают выходить из моих губ.

— Шшш, дорогая. Все будет хорошо, обещаю, — он утешает меня, когда идет по коридору до самой моей комнаты в конце.

— У меня ничего не получается, — я крепко держу его, пока он ведет меня в мою комнату, тихо закрывая дверь.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что, — я говорю скорбно. — Лиам в тюрьме, а моей матери плевать на меня. Я не знаю, как сказать Гарри, что он мне не нужен. Мисс Уикхэм просто избила меня, пока Лидия помогала ей. И моя задница в таких синяках, что я с трудом это выношу.

Он молчит, осторожно опускает меня, чтобы я встала сама. Садясь на мою кровать, он берет меня за руки. — Но ведь я здесь, не так ли?

Глядя на свои ноги, я снова принюхиваюсь и киваю. — Ты всегда рядом со мной, — я дышу, благодарная за его присутствие.

— Сосредоточься на хорошем, Вайлет. Не на плохом, — он советует. — А теперь я пойду, принесу тебе немного льда. Лежа на животе на некоторое время может помочь тебе расслабиться, не причиняя вреда.

— Хорошо, — я улыбаюсь сквозь слезы.

Когда я пытаюсь вырвать свои руки из его рук, он сжимает их, глядя вниз. Он изучает мои руки с несколько разочарованным выражением, пока я смотрю на него. — Почему ты это носишь?

Глядя на свои руки, я вдруг вспоминаю кольцо Гарри, которое я ношу. — О…

Покачав головой, он встает на ноги, наклоняя мое лицо вверх. — Скажи ему, что ты чувствуешь, Вайлет.

— Я…не знаю, как, — я уклоняюсь от его взгляда, зная, что он прав насчет необходимости сделать это.

Глубоко вздохнув, он нежно ласкает мою щеку большим пальцем, прежде чем наклониться и слегка позволить своим влажным губам коснуться моей челюсти. — Ты должна разобраться в этом. Он не заслуживает этого всего.

— Я знаю, — я киваю, чувствуя себя грустной, когда он уходит из моей комнаты.

Снова поморщившись, я прихрамываю к комоду и снимаю кольцо, помещая его в маленький поднос с серьгами. Затем я ложусь на кровать на живот, сняв юбку, чтобы ничего не касалось оскорбленной кожи.

Измученная, я закрываю глаза и погружаюсь в сон. И где-то в то время, когда я сплю, Луи возвращается со льдом в полотенце и кладет его на меня. Он, должно быть, остался рядом со мной, пока я мирно спала, потому что, когда я просыпаюсь, он сидит в кресле у окна, голова его упирается в спину, а рот приоткрыт.

Чувствуя холод, я оглядываюсь назад, чтобы увидеть лед на моей заднице и ногах, и я вдруг становлюсь счастливой и благодарной за заботу Луи обо мне.

Я откидываю голову назад и смотрю, как он спит, улыбаясь тому, как невинно он выглядит. Он уже не такой властный и контролирующий. Вместо этого он уязвим и кажется другим человеком. Интересно, что он задумал для Мисс Уикхэм.

Наверняка ее нужно удалить из этой школы и больше никогда не подпускать к детям. А Лидии просто нужно так унизиться, что она расстанется фетишем. Я злюсь, что она смеялась надо мной, потому что думала, что я хочу, чтобы меня отшлепали, в то время как все это время она тайно фантазировала о том, как Луи шлепает ее.

Когда он шевелится через некоторое время, я хочу прикрыться, но даже малейшее движение вызывает боль, поэтому я просто лежу, замерев. Луи смотрит на меня и зевает.

— Как ты себя чувствуешь? — он спрашивает меня, встает на ноги и идет ко мне.

— Оскорбленной, — бормочу я.

Сидя на кровати, Луи нежно гладит мои волосы. — Я имею в виду, тебе больно?

— Да, и я сомневаюсь, что это пройдет в ближайшее время, — я отвечаю, наслаждаясь успокаивающим ощущением его пальцев, пробегающих по моим волосам. Обеспокоенная, я слегка хмурюсь. — Ты… ты думаешь, там будут шрамы?

Он тихо вздыхает, прежде чем ответить. — Не думаю, любовь, но даже если бы и были, мне все равно. Ты была бы прекрасна в любом случае.

Улыбаясь, я чувствую удовлетворение от того, что он сидит здесь со мной. Он действительно сильно изменился с начала лета. Не могу представить, чтобы его здесь не было.

— Ты готова к ужину? — он спрашивает.

— На самом деле я умираю с голоду, — я киваю, двигаясь, чтобы встать, а затем вздрагиваю.

— Позволь мне помочь тебе, — Луи быстро вмешивается, снимает с меня полотенце, лед и поправляет юбку, не глядя на мою обнаженную кожу.

Я почти не узнаю его, как он относится ко мне с таким уважением и джентльменством. Я встаю с кровати, а он продолжает меня трогать и успокаивать, убеждаясь, что я не упаду.

Улыбаясь от удовольствия, я успокаивающе похлопываю его по руке. — Я в порядке, Луи.

Он улыбается мне в ответ и морщит глаза. Он берет меня за талию и уводит от кровати к двери, через которую мы выходим поужинать.

Комментарий к Fifty two

ДА БЛЯХА

========== Fifty three ==========

За ужином Луи неохотно оставляет меня и садится с другими учителями, пока я иду к Кэссиди, полностью игнорируя Лидию. Старухи тепло приветствуют Луи, он всегда приветлив.

Я уверен, что некоторые из них странно влюбляются в него из-за того, как Миссис Хэппи и миссис Спенсер хлопают невидимыми ресницами и садятся прямо, что не совсем возможно с их слегка сгорбленными спинами.

Он едва замечает их сегодня вечером, хотя с беспокойством смотрит на меня, чтобы увидеть, все ли в порядке.

Улыбаясь, я поднимаю нос в воздух, чтобы не доставлять Лидии удовольствия, видя, как сильно я устала от этого избиения. Но как только моя задница соприкасается с деревянным стулом, я задыхаюсь и съеживаюсь, отчаянно желая снова встать. Но Лидия внимательно наблюдает, так что я не могу.

— Ты в порядке? — Кэссиди спрашивает меня, кладя руку мне на плечо.

— Я в порядке. Прекрасно. Никогда в жизни я не был так хороша, — я убираю ее руку и фальшиво улыбаюсь, в то время как внутри меня кричит от боли и страдания при пожаре на моей заднице.

— Я взволнована рождественскими каникулами в твоем доме, — она начинает разговор небрежно. Я могу сказать, что она знает, что я на самом деле не в порядке, но когда я дала ей причины ее не делать это перед аудиторией.

— Мхм. Все, кого я пригласила, придут, — я говорю ей, сдерживая слезы, которые режут мне глаза.

Я с грустью смотрю на Луи, который поставил свою посуду и оглядывается на меня с беспокойством. Я должна смотреть вниз, иначе его сочувствующий взгляд заставит меня начать рыдать перед всеми. Стараясь не обращать внимания на боль, я ем молча, в то время как Кэссиди делает вид, что не замечает, что я веду себя странно.

Однако мои страдания несколько смягчаются, когда я внимательно смотрю на Лидию. Ее лицо полностью распухло и ушиблено, когда я ударила ее раньше. Уродливая свинья не могла выдержать даже нескольких ударов, не раздувшись, как воздушный шар. Ради всего святого, я едва применила силу. Один из ее глаз почти полностью закрыт, и она пытается скрыть это, держа волосы на лице, что не работает. Все уже знают, что я побила эту сучку.

Когда мы смотрим друг другу в глаза, я ухмыляюсь, а она смотрит на меня.

Как только я заканчиваю с последним супом из брокколи, я чувствую прикосновение к плечу и смотрю вверх, чтобы обнаружить, что сама дьявол смотрит на меня с неодобрением.

— Приходи ко мне в кабинет, как только закончишь есть, Вайлет, — командует Мисс Уикхэм и затем выходит из столовой.

— Да, мэм, — я бормочу, впиваясь взглядом в ее удаляющуюся спину.

Да, я пойду в ее дурацкий офис, чтобы надрать ей задницу.

Удивительно, что я еще не ударила ее по лицу, но я удивила себя своим самообладанием. Положив ложку, я встаю и выхожу из-за стола, в то время как мои одноклассники с любопытством наблюдают, как я хромаю через столовую.

Луи встречает меня у двери, и я выдыхаю воздух, который сдерживаю.

— Она велела тебе тоже пойти к ней в кабинет? — он спрашивает меня, когда он уводит меня из поля зрения остальных студентов и учителей в столовой.

— Да, — я киваю, удивляясь, почему мы оба нужны.

Он открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но затем Мисс Уикхэм кричит из коридора: — Вы оба немедленно идите сюда!

— Сука, — бормочу я.

— Язык, Вайлет, — Луи шепчет игриво, чтобы поднять настроение.

Мы оба медленно идем к ней, а она стоит и нетерпеливо смотрит. Она протягивает руку, чтобы приветствовать нас в своем кабинете, и мы заставляем себя войти.

Я гримасничаю, вспоминая, что произошло здесь ранее, и мгновенно чувствую жар, исходящий от моих ушибленных щек.

Женщина входит и закрывает дверь, запирая ее. Она подходит к своему столу и садится, жестикулируя, чтобы мы сделали то же самое.

Луис сидит в одном из мягких кресел, но я колеблюсь, не желая снова пораниться.

— Садись, Вайлет, — она настаивает строго.

— Нет, спасибо, я лучше постою, — я качаю головой и складываю руки на груди.

— Хочешь, чтобы тебя снова наказали? — она шутит серьезно, но со злым блеском в глазах. — Ты все еще здесь студент, пока не закончишь школу, и у меня есть власть наказать тебя за твою дерзость.

Глядя на Луи, он не дает мне никакого ответа, и поэтому я хмурюсь и осторожно сажусь, используя локти на подлокотниках кресла, чтобы немного приподняться.

— Теперь, у меня есть некоторые вещи, которые мы должны обсудить прямо здесь, — она начинает, оглядываясь назад и вперед между нами. — То, что произошло в этой комнате раньше, не повторить никому.

— Мне все равно, — я дерзко перебиваю ее. — Ты оскорбила меня незаконно, и это больно, и я не собираюсь молчать, ты большая-

— Вайлет, — Луи предупреждает меня, сжимая мою руку.

Он качает головой, и выражение его лица, и требует от меня быть более осторожной с моими словами.

Когда я закрываю мой рот, Мисс Уикхэм нерадостная. — Вы оба будете повиноваться МНЕ, или я погублю вас.

— И как же ты это сделаешь? — я спрашиваю, вздрогнув, когда моя юбка трется о мой живот.

— У меня есть это, — она хвастается, встает и подходит к шкафу, который она открывает, показывая маленький телевизор.

Что, черт возьми, со мной может сделать маленький телевизор?

— Если ты кому-нибудь расскажешь, что я с тобой сделала, я с радостью передам это полиции, — она говорит самодовольно и берет маленький пульт, нажимая кнопку.

Мое сердце останавливается в груди, когда экран загорается, и я вижу себя и Луи в его офисе. Мое лицо вспыхивает, когда я вижу себя склонившимся над его столом с обнаженной задницей, и он сыплет шлепком за шлепком, в то время как я явно плачу и изо всех сил пытаюсь освободиться от цепей, которые привязывают меня к его столу. Я отчетливо помню тот день. Это было так давно.

Невероятно потрясенная, я безмолвно смотрю на видео. У нее есть камера в его офисе? Знал ли он?

— В моем кабинете есть камера? — голос Луи, произносящий мои мысли, звучит со злостью и недоверием.

Очевидно, он не знал об этом.

Я вздрагиваю от воспоминания, когда Луи в видео перестает шлепать, а затем начинает тереть мою задницу, пока я прошу его не делать этого. Не слышно ни звука, но я помню, о чем умоляла.

— Выключи его, — Луи рычит и приближается к Мисс Уикхэм.

— Садитесь, Мистер Томлинсон, — она приказывает, машет пальцем, как ребенку, а потом указывает на его стул. — Они висят у меня над головой, так что советую делать, как я говорю.

Разгоряченный, Луи садится и сжимает подлокотник кресла.

Я вижу Луи, стоящего за столом и смотрящего на него сверху вниз. Он стоит спиной к камере, но я могу сказать, что он собирается сделать, и тогда мои глаза расширяются.

Как только он начинает протирать штаны, Луи встает рядом со мной и кричит: — Выключи его!

Мисс Уикхэм улыбается, указывая на его стул еще раз. Луи начинает спорить с ней, в то время как она просто говорит ему снова сесть. Я чувствую слабость, когда Луи на видео расстегивает ширинку, но именно тогда Мисс Уикхэм выключает телевизор, слава Богу.

Я имею в виду, я бы не возражала, если бы Луи сделал это с собой, но не в такой момент.

— Как ты смеешь смотреть на меня без моего ведома? — Луи рычит. — Ты не имела права держать камеру в моем кабинете, особенно не предупредив меня.

— Ну, как тебе? — кажется, ее все это забавляет, пока мы с Луи сдерживаем гнев. — Мне было очень приятно отрываться всякий раз, когда я находила эти видео, где ты дрочишь себе после ухода Вайлет.

Я не хочу, чтобы этот отвратительный образ старой леди делал такую вещь в моей голове. Она отвратительна.

— Значит, ты вторглась в мою личную жизнь? — говорит он сердито.

— Это не имеет значения. Ты бы все равно помог мне позже, — она смеется, как гиена, когда видит мою реакцию на это. — Теперь я хочу, чтобы вы оба поняли, что у меня здесь. Это видео не просто показывает порку наказания. Это показывает, как Мистер Томлинсон оскорбил и напал на вас, Мисс Вайлет. Если бы полиция занялась этим делом, Мистер Томлинсон был бы немедленно арестован и брошен в тюрьму.

Нет.

Она не может этого сделать! Я не могу позволить ей сделать это с ним!

Мы с Луи стоим бок о бок, совершенно молча, потому что не знаем, как реагировать, или что она собирается заставить нас сделать, чтобы сохранить это видео и все остальные в секрете.

Мисс Уикхэм принимает наше молчание как подчинение. — Так что помалкивай обо всем, что произошло здесь, в этой школе, особенно о том, как я бью тебя по заднице, Вайлет. Поняла?

Поморщившись от унизительной манеры, которую она мне только что сказала, я медленно киваю.

Луи выглядит совершенно разъяренным и готовым сбитьстарушку с ног, но он сохраняет свой гнев и тянется к моей руке, крепко держа ее.

— Мы ничего не скажем, — он шепчет, впиваясь в нее взглядом.

Она сжимает руки и насмешливо говорит: — Хороший мальчик.

— Мы можем уйти? — Луи спрашивает многозначительно, явно расстроенный.

— Еще одна вещь. Я хочу продолжить наши… встречи, Мистер Томлинсон, — она испытывает его, перемещаясь на ногах, пока она смотрит вниз по его телу ползуче.

— Нет. Абсолютно нет. Я больше не хочу быть рабом твоих сексуальных желаний, понимаешь? Ты можешь заставить меня молчать обо всем этом, но я больше никогда не буду ублажать твою заплесневелую киску, — он плюет, тянет меня к двери, и я задыхаюсь от смеха.

Глядя на него, я горжусь, что он попал ей под кожу.

— Прекрасно! Для меня это все равно не имеет значения. Я только что наняла кого-то, кто, вероятно, гораздо более способен, чем ты, удовлетворить мои потребности! — она рычит, когда меня выдергивают за дверь, и Луи захлопывает ее за нами.

Сделав паузу, чтобы сделать глубокий вдох, Луи смотрит прямо перед собой, но крепко держит меня за руку. — Мне очень жаль, Вайлет.

— Это не твоя вина, и это не конец света, — я говорю ему успокаивающе. — Все будет в порядке.

Посмотрев на меня, он кивает с напряженным выражением лица, а затем тянет меня вниз по коридору. Кажется, его что-то отвлекает, но и меня тоже. Сейчас все кажется таким мрачным, что я не могу не чувствовать себя подавленным из-за всего. На самом деле, единственная хорошая вещь в моей жизни сейчас — это Луи.

Когда мы проходим через школу, меня ведут в пустой, тусклый класс, и он закрывает за нами дверь. Я чувствую, что он собирается начать поощрять меня не слишком беспокоиться или расстраиваться, но вместо этого он просто направляет меня, чтобы прислониться к двери.

Луи приближается ко мне, прижимается лбом к моему и закрывает глаза. Его руки сжимают мое лицо, и он просто остается там на мгновение, находя утешение в нашей близости.

— Вайлет? — он тихо шепчет.

Я поднимаю взгляд и вижу, что его голубые глаза все еще закрыты. — Да?

— Я тут подумал. Там было так много дерьма. Но, несмотря на все отвлекающие факторы, у меня все еще было время подумать о тебе, и хорошо… — его голос затихает, и я подталкиваю его пальцами, скользящими по его челюсти. Он глубоко вдыхает. — Я бы хотел пойти с тобой дальше.

Мое сердце останавливается, и я замираю, внезапно становясь все более осознающей, насколько близко его тело ко мне, и как он интимно говорит мне в ухо.

— Дальше? — я дышу, мое сердце бешено колотится, когда его глаза открываются, и он смотрит прямо мне в глаза.

— Я отказался от секса, потому что ты этого хотела. Ты хотела, чтобы я заинтересовался тобой как личностью, и я неохотно это сделал. Я никогда не знал, как я ошибаюсь, думая, что воздержание от сексуальных отношений с тобой будет пыткой. Так долго я был зациклен на сексуальной стороне вещей, потому что это просто все, что я когда-либо делал, но ты заставила меня увидеть вещи в другом свете.

Я открываю рот, чтобы ответить, но он кладет палец мне на губы и продолжает: — Я обнаружил, что мне очень нравится просто сидеть с тобой и слушать, как ты говоришь о вещах, которые важны для тебя или о которых ты беспокоишься. Я никогда не думал, что мне будет приятно сидеть с тобой и не прикасаться к тебе, пока ты сосредоточена на мне, и мы были вовлечены в любой разговор. Мне даже нравятся наши аргументы, потому что они показывают, что у тебя есть страсть, и эта страсть проявляется всякий раз, когда ты сердишься или раздражаешься. Вайлет, ты показала мне, что я могу найти удовольствие просто быть с тобой.

Мое сердце бьется быстрее, когда он прижимает мои руки к груди и заканчивает: — В такие моменты, когда мы просто стоим и наслаждаемся присутствием друг друга, я горячо… счастливый.

Он останавливается и прикусывает губу, с обожанием глядя на меня, и я хочу растаять под этим потрясающим взглядом. Его речь тронула меня так, как я не думала, что это возможно.

Нежно поцеловав меня в щеку, он пробормотал: — Ты показала мне, как заботиться о тебе, не заботясь о сексе.

Ухмыляясь как идиотка, я сжимаю его руки крепче.

— Я просто… Мне нужно, чтобы ты знала, что хоть я и очень милый мужчина, я не только ищу тебя для секса, как это, вероятно, казалось в прошлом, — он говорит серьезно.

Глядя ему в глаза, я медленно киваю. — Я тебе верю. Я видела, как все изменилось.

— Итак, если я в конце концов спрошу тебя, хочешь ли ты пойти дальше, ты будешь ошеломлена? Учитывая нашу историю? — он спрашивает немного нервно.

— Ты хочешь сказать… физически. Как будто так и было… ГМ-

— Да. Вроде этого, — он говорит с улыбкой, приподнимая мое лицо вверх.

Мои руки дрожат, и я остаюсь с широко раскрытыми глазами и молчу. — Прямо сейчас? — я мысленно шлепаю себя за то, что после его красноречивой речи звучу так глупо и хромо.

Он ухмыляется. — Нет, не прямо сейчас. Как только будешь готова.

Глубоко дыша, я скриплю, когда он держит меня за бедро. Я не понимала, как сильно скучаю по его собственническим прикосновениям. — Я бы не растерялась. Я бы… Мне бы этого хотелось. Плюс это будет хорошим отвлечением для нас.

Он соглашается с низким гулом и идет, чтобы едва коснуться губами ниже моего уха, которое заставляет меня крепко сжимать его пиджак.

— Только не здесь. Я бы предпочла подождать, пока мы не вернемся домой*. Мне не нужны воспоминания о моем первом настоящем… ты знаешь… здесь, — я говорю застенчиво, мне нравится, как он прижимает меня к себе. Его присутствие как наркотик.

— Конечно. Все, что захочешь, дорогая, — он говорит с улыбкой, а потом медленно целует меня в губы.

Комментарий к Fifty three

у меня одно слово - ЕБАТЬБЛЯТЬ

* Вайлет имеет в виду её дом, то есть, когда они приедут к ней.

========== Fifty four ==========

В день моего выпускного, я должна быть самым счастливым человеком в мире, так как я никогда не вернусь в эту адскую школу снова, но на самом деле, я ничего не чувствую.

Застегивая черное выпускное платье поверх обычной школьной формы, я вспоминаю, как должен был пройти этот день.

Мы с Лиамом решили, что он спрячется где-нибудь в зале, чтобы присутствовать на церемонии, но это не могло произойти сейчас, так как он в тюрьме.

В отчаянии я хватаю черную кепку со стола, где она лежит всегда, и надеваю ее на голову. Я нахожусь в комнате с девочками, которая находится вне главной комнаты, где сидят все наши родители.

Через минуту мы все пройдем по проходу к сцене.

Вчера Луи был доволен, сказав мне, что я хорошо сдала его экзамен, несмотря на то, что Лидия отвлекала меня своей ложью. Я едва набрала достаточно высокие баллы, чтобы сдать, так что, вероятно, будет трудно попасть в хорошие университеты.

Но это меньшая из моих забот, так как мысли о Лиаме заполняют мой разум. С ним все в порядке? Они хорошо его кормят? Есть ли кто-нибудь, чтобы утешить его, когда ужасность всего поглощает его ум?

Я нахожусь одна в углу маленькой комнаты, наблюдая, как другие девушки хихикают и болтают с волнением, пока мы ждем начала. Никто из них не знал, как я боролась последние полгода. Я благодарю свою счастливую звезду за то, что я пережила все это.

Прислонившись к столу позади меня, я вдруг быстро отодвигаюсь от него. Моя бедная задница болит даже сейчас, когда прошло три дня.

Когда мои глаза смотрят на девочек и приземляются на Кэссиди, разговаривающую с Холли, я не замечаю, что человек подкрадывается ко мне сзади.

Задыхаюсь, когда руки сжимают мои плечи. Я поворачиваю голову, чтобы мои глаза увидели, как Луи ухмыляется. Он поворачивает меня, поднимает бровь и с отвращением смотрит на мое платье.

— Привет, Луи, — говорю я, заставляя себя улыбнуться.

— Мне никогда не нравились эти выпускные платья. Они отвратительны, — он комментирует, нахально улыбаясь мне. — Мне нравится видеть горячее тело под ним.

Моё лицо краснеет, и я закатываю глаза. — У тебя всегда есть какой-то извращенный комментарий, не так ли?

Он пожимает плечами, его глаза сверкают. — Ничего не могу поделать, любовь моя. Здравый смысл улетучивается, когда я вижу тебя.

Сглотнув, я бросаю взгляд на других девушек, которые не обращают внимания. Я слегка отодвигаюсь от него на случай, если кто-нибудь посмотрит.

— С тобой все в порядке? — он вдруг спрашивает, чувствуя мое угрюмое настроение.

Качая головой, я пожимаю плечами, как он, и проглатываю комок в горле. — Просто думаю о Лиаме.

В его взгляде читается понимание. Он обнимает меня, но потом вспоминает, что мы не одни. Раздраженный, он отходит.

— Возможно, ты сможешь навестить его, — предполагает он.

— Я не хочу просто навещать его, Луи. Я хочу, чтобы он вернулся домой. Я хочу, чтобы все вернулось в норму, когда папа был жив, и мы все были друзьями, и мама не была контролирующей дурой. Я просто… отчаянно хочу, чтобы Лиам вернулся домой, — говорю ему честно, чувствуя себя слишком эмоционально. Полагаю, у меня месячные.

Луи замолкает, задумчиво глядя на меня. Мы стоим там некоторое время, просто глядя друг на друга и желая, чтобы мы могли держаться за нас.

А потом в комнату входит женщина и говорит нам встать в очередь. Луи приходится оставить меня, чтобы сесть в зале, и он неохотно делает это, с тоской глядя в мою сторону.

Это занимает гораздо больше времени, чем необходимо, чтобы выстроить всех нас, девочек, правильно, но как только женщина удовлетворена, мы слышим, как в большой комнате начинает играть музыка, и она открывает дверь.

Мы входим в большую комнату с прямыми спинами и делаем маленькие шаги, как нас учили. Мы поднимаемся на сцену и занимаем свои места, глядя на публику. Я сразу вижу мою мать, так как она надела дорогой наряд и сидела в позе самодовольного пуделя.

Честно говоря, вся церемония размыта. Я чувствую, как гнев растет всякий раз, когда Мисс Уикхэм издает речь. Она выглядит такой невинной перед всеми нашими семьями, но я вижу ее насквозь.

Она меня не обманет.

Дамы и господа, эта школьная хозяйка, которую вы все так уважаете, на самом деле славится тут жестоким обращением с детьми и извращением, не говоря уже о том, что она сексуально преследует учителей.

Я хочу прокричать это всем подряд, но тогда она разоблачит Луи, и у него будут неприятности, а я не могу этого допустить.

Вскоре мы с девочками стоим и получаем наши дипломы. Я беру свой и поспешно пожимаю руку Мисс Уикхэм, стараясь не задерживаться и не рисковать, что ее пылевые клещи заползут мне на руку.

Я смотрю на Луи, и он гордо улыбается мне, хлопая.

И вот тогда я понимаю. У меня получилось. Я прошла через эту школу и теперь могу уйти, чтобы никогда не вернуться.

***

Потом я заставляю себя немного поговорить с мамой, чтобы быть вежливой, а потом убегаю, глядя сквозь толпу на Луи. Пробегая массу людей, я иногда останавливаюсь, когда мои одноклассники обнимают меня с поздравлениями, но мои глаза все время ищут моего учителя.

Наконец я замечаю его, прислонившегося к стене рядом с офисом. Я медлю, зная, что кроме нас в зале никого нет. Гул постоянной речи кажется далеким, когда я иду к нему.

Он проскальзывает в свой офис, и я следую за ним.

Я спешу в его кабинет, а он закрывает дверь.

— Дорогая, ты сделала это, — он дышит, берет меня за руку и тянет в комнату, чтобы прислониться к столу.

— Я так и сделала, не так ли? — я размышляю с недоверием. Честно говоря, так как я никогда не была умной в учебном плане и никогда не думала, что зайду так далеко в своем образовании.

— Я думаю, ты заслуживаешь награды за свой тяжелый труд, — он говорит низким, сексуальным тоном, от которого мне хочется упасть в обморок.

— Награды? — шепчу я неуверенно, и появляется ощущение, как моя кожа нагревается, когда он берет меня за талию и притягивает к себе.

— Мхм, — он улыбается и нежно целует меня в щеку, а затем откидывается, чтобы лукаво на меня посмотреть. Я жду, когда он поцелует меня еще раз, но он не целует.

Взволнованная, я снова падаю в его объятья и хмурюсь. — Только один поцелуй?

Он фыркает: — О, так теперь ты хочешь большего? — он дразнит меня. — Не могу сказать, что я хочу подать жалобу.

И с этим он сокращает расстояние между нашими ртами и прижимает меня к своему телу.

Я с нетерпением отвечаю и провожу пальцами по его волосам, не заботясь о раздраженных звуках, которые он издает, когда я путаю его идеально уложенные волосы.

Проклятые слова наполняют мой разум, когда он агрессивно целует мой рот и умудряется прикоснуться к моему языку.

Я никогда в жизни не хотела целовать его так сильно.

Внезапно, он разворачивает меня и поднимает, сажая на стол. Я издаю стон боли, когда моя бедная, вся в синяках задница прижимается к юбке и дереву.

Но он воспринимает это как стон, потому что он просто раздвигает мои ноги и двигается между ними, чтобы поцеловать меня еще.

Моя бедная задница горит, но я не могу заставить себя сказать ему, что мне больно.

Его поцелуй такой увлекательный, и не хочу испортить момент. Поэтому я стараюсь не обращать на это внимания и притягиваю его к себе, наслаждаясь тем, как он берет меня за бедра и тащит к краю стола, чтобы наши бедра соприкасались.

Действие вызывает боль в моей заднице, и я громко задыхаюсь, зарабатывая низкий стон от Луи, поскольку он думает, что мне это нравится. И что ж, я сделала это.

Рука Луи задирает мое платье вверх по ноге, обнажая еще больше плоти. Его губы слипаются с моими, а его руки сжимают мои бедра, снова и снова притягивая меня к себе, как будто мы неделимы.

Несмотря на боль, я нахожу, что удовольствие, которое я получаю, перевешивает все остальные чувства. Во всяком случае, она почти приятна, что пугает меня.

Его рука продолжает медленно подниматься вверх по моему бедру, все ближе и ближе к моей промежности, в то время как его другая рука снимает с моей головы кепку, и она падает позади нас на его стол.

— Луи, — я стону в его рот, обхватив его ногами.

— Черт побери, Виолетта, ты так увлекаешься, — он бормочет, делая передышку, чтобы посмотреть мне в лицо. Однако его рука дразняще прижата к моей промежности, и мне приходится глубоко вздохнуть, чтобы взять себя в руки.

— О боже, — мои глаза расширяются, я вдруг о чем-то думаю. — А что насчет камеры?!

Он только хихикает, ни на йоту не переставая. — Я нашел ее и снял.

— И уничтожил её? — спрашиваю.

— Нет. Я её спрятал, — говорит он, озорной блеск появляется в его глазах.

— Ты спрятал её? — спрашиваю я смущенно.

— Мхм, — он кивает, явно довольный собой. — Я спрятал её там, где никто никогда не найдет её, и положил перед ней фотографию, чтобы в следующий раз, когда Зануда посмотрит на свои записи, она не могла увидеть, где она находится.

Забавляясь, я спрашиваю: — Что это за картина?

Он пожимает плечами, ухмыляясь.

— Спанч Боб.

Смеясь, я кладу руки ему на грудь, чтобы успокоиться и перекладываю на стол, вспоминая что-то еще, а затем быстро задумываюсь. Он снова хочет меня поцеловать, но я его останавливаю.

— Луи, мы должны остановиться, — говорю я серьезно.

Слегка нахмурившись, но все же гордо повернувшись, он наклоняет голову. — Почему?

— У меня, кажется, начались месячные, — я заикаюсь, мои руки по-прежнему лежат на его шее, а ноги широко расставлены, и он стоит между ними.

Усмехнувшись, он качает головой. — Никаких месячных, Вайлет. Ты просто возбуждена.

Покраснев, я смотрю вниз, когда он слегка целует меня в щеку. — Нет. Я знаю, что такое возбуждение. Я что-то чувствую с самого начала церемонии.

— Ах. Будем надеяться, что твои трусики не все в крови, — он ухмыляется моему смущению и явно удивлен. — Ты могла бы проверить, прежде чем прийти ко мне. Нам не пришлось бы останавливаться.

— Мне просто нужно было тебя увидеть. Я не могла ждать. Но мне нужно пойти проверить, прямо сейчас, — я говорю неохотно, но знаю, что сделала только хуже.

— Расслабься, твои трусики сдержат это, — он уверяет меня, когда я спрыгиваю со стола и вздрагиваю.

— Ну нет…

Я смотрю на него.

— Что? — он следует за мной к двери.

— Мои трусики не сдержат, — я поправляю его и улыбаюсь. Он выглядит смущенным, поэтому я поясняю озорным взглядом, освобождая свою руку от его. — Они не сдержат, потому что на мне нет трусиков.

Я ухмыляюсь, когда он стоит там с похотливым выражением, и я спешу к двери, выскальзывая. — Ты непослушная маленькая девочка, — я слышу, как он бормочет, когда я закрываю дверь.

Я спешу вниз по коридору и к передней части школы, где все еще много учеников со своими семьями стоят и разговаривают. Моя мать разговаривает с Мисс Уикхэм и несколькими другими учителями.

Замедляясь, я останавливаюсь и смотрю на толпу, чувствуя укол ревности при виде стольких моих одноклассников с их братьями и отцами. Они выглядят такими счастливыми вместе. Как бы в этот день, если бы мой отец был еще жив, и Лиам тоже здесь?

Избавившись от угнетающих мыслей, я бросаюсь к лестнице и спешу вверх по ней, торопясь вниз по коридору и в свою комнату в конце. Как только я зашла в туалет и проверила свои месячные, я обнаружила кровь на юбке и раздраженно вздохнула. Я забочусь о проблеме и переодеваюсь в зеленое платье длиной до колена, которое достаточно скромно для одобрения моих матерей.

Я надеваю простые трусы, которые мне совсем не льстят, которые я обычно использую для месячных.

Содержимое моей комнаты упаковано в коробки, так как я уезжаю сегодня, чтобы вернуться домой. Повсюду громоздятся коробки — в большинстве из них лежит одежда. Я сентиментально оглядываюсь вокруг, вспоминая все хорошие и плохие времена, которые у меня были в этой комнате.

Я дрожу, когда вспоминаю, как Луи шлепал меня, пока Лиам прятался в шкафу. Черт, я должна спросить его, почему он был так расстроен в тот день.

Запихивая диплом и платье в случайный пакет, я быстро ухожу. Еще раз спустившись вниз, мама останавливает меня и говорит, что ее охранники должны забрать мои вещи.

Когда я пытаюсь покинуть ее, она берет меня за руку и заставляет стоять рядом, пока она больше разговаривает с учителями. Конечно, все женщины лгут и говорят ей, что я была превосходной ученицей. Моя мать, очевидно, знает, что я ужасный студент, потому что все письма, которые она получила, говорят, что я снова попала в беду.

Мне кажется странным, что она знает, что меня шлепают. Опять же, она не знает, насколько суровы эти наказания.

Она думает, что меня просто иногда шлепали. Если бы она только знала, какой у меня сейчас синяк на заднице, она бы так мило не улыбалась Мисс Сучке. Я бы рассказала об этом маме, но я не хочу подвергать Луи опасности разоблачения.

— Вайлет, ты уже попрощалась? Мы скоро уезжаем, — моя мать говорит мне.

— Да, я уже достаточно попрощалась, — бормочу я, глядя на Лидию, которая стоит с людьми, которые должны быть ее семьей. Почему у нее идеальная семья?

— О! Здравствуйте, Мистер Томлинсон! — мама говорит весело, и я переключаю свое внимание на то, куда она смотрит.

Луи невинно проходит мимо нас, когда мама останавливает его. Он колеблется, не понимая, что она знает, кто он.

Паника начинается, когда я застываю рядом с ней.

— Вы один из учителей Вайлет, не так ли? Я заметила, что вы были единственным мужчиной, когда они называли профессоров во время церемонии, — она говорит и протягивает ему руку.

Не пожимай ей руку. Я молча молюсь.

— Да, Миледи. Да, я один из ее учителей, — он кивает ей, едва бросая на меня взгляд и вежливо пожимая ей руку.

Нервно отворачиваюсь, делая вид, что не интересуюсь разговором. Но единственная мысль, проходящая через мой мозг со скоростью миллион миль в час: моя мать только что коснулась руки, которая довела меня до кульминации.

— Она хорошо училась в вашем классе? — она спрашивает с любопытством.

Он выглядит так, как будто он предпочел бы разговаривать с кем угодно, только не с моей мамой. — Она приложила немало усилий. Ее оценки могли бы быть и лучше, но тем не менее, она была удовольствием в классе.

Я мысленно умираю, когда слово «удовольствие» выходит из его рта. На ум приходят образы его и меня в его кабинете на полу, когда его рука касается меня.

Моя мать не может знать, что мы сделали. Ему просто нужно уйти. Я никогда не хотела, чтобы он так встретил мою мать. Ей нужно думать о нем как о обычном, нормальном человеке, который совершенно доступен для меня, а не как о моем долбанном учителе!

— Ну, нам, наверное, пора идти, тебе не кажется? — я прерываю его, медленно приближаясь к двери.

Луи легко отвлекается от меня, когда мама ругает меня за то, что я перебиваю, но потом понимает время.

— Прошу прощения, но мы должны идти, если хотим успеть домой к ужину! — она щебечет, отворачиваясь наконец от него. — До свидания.

— До свидания, мадам, — Луи кивает и пятится, бросая на меня знающий взгляд.

— Увидимся через четыре дня.

В ответ, на его лице появляется ухмылка.

Я просто не могу дождаться, когда он приедет в поместье на три недели, но я ужасно нервничаю из-за неизбежной борьбы за то, чтобы Луи не попадался на глаза моей матери, не говоря уже о том, чтобы проводить с ним время, пока Гарри не узнает…

Комментарий к Fifty four

Блят. Еще один повод ненавидеть месячные(

========== Fifty five ==========

Поездка домой на лимузине матери, как ни странно, была довольно цивилизованная. Она избегала разговоров о браке, а я избегала разговоров о Лиаме.

Меня еще не совсем поразило, что я возвращаюсь домой навсегда. Но это внезапно становится реальным, как только водитель сворачивает с главной дороги, через железные ворота, и на нашу частную дорогу.

Длинная мощеная дорога, обсаженная высокими деревьями и фонарными столбами, возвращает мне знакомые воспоминания.

Тогда в поле зрения появляется большое поместье. Я почти забыла его огромные размеры и красоту. Я понимаю, что он будет моим, так как передавался из поколения в поколение, теперь, когда кажется, что Лиам не выйдет из тюрьмы.

Не хочу показаться неблагодарной, но я никогда не хотела жить в таком огромном особняке всю оставшуюся жизнь.

Мы подъезжаем к парадной лестнице, и Томас с Брекеном помогают нам выйти из машины. Выйдя, я некоторое время смотрю на дом, чувствуя себя по какой-то одинокой. Это не то же самое, что быть здесь, зная, что моего брата в тюрьме обвиняют в убийстве моего отца.

— У нас много работы до приезда гостей через несколько дней, Вайлет, — мама говорит мне, когда мы проходим через двойные двери и выходим из холода.

Высокий лай доносится из дверного проема справа, и я улыбаюсь, когда вижу своего маленького бишон фризе, которого я назвала Пиппинной. Она действительно самая милая собачка на свете.

Она взволнованно бежит так быстро, как ее маленькие ножки могут нести ее, все время тявкая, и я наклоняюсь, чтобы подхватить ее на руки. Я гладила ее мягкий белый мех и смеялась над ее счастьем, увидев меня снова.

Ее розовый язык облизывает мою щеку.

Видя выражение лица моей матери, я помню, что она что-то сказала мне.

Опуская Пиппинну, я смотрю на нее. Я снимаю пальто, из ниоткуда появляется горничная и забирает его у меня. — О какой работе ты говорила?

— Планирую твою свадьбу, дорогая, — она проясняется, и мои плечи опускаются. — Почему бы тебе не занять час, чтобы устроиться до обеда, а потом мы сможем поговорить в Западной гостиной?

— Ладно, — бормочу я.

— Вайлет, тебя чему-нибудь научили за эти четыре года? Ты так на меня не реагируешь, — она резко говорит, когда я иду к широкой лестнице впереди, Пиппинна следует за мной, бегая кругами.

— Просто… для меня это звучит нормально, — я смотрю через плечо ей в глаза и делаю фальшивое вежливое выражение, просто чтобы сделать ее счастливой.

Потом я поспешила вверх по лестнице, следуя за Брэкеном, у которого есть кое-какие мои вещи. Он идет прямо в мою комнату и бросает их, прежде чем уйти.

Мне удалось собрать целую кучу хлама за последние четыре с половиной года в школе. Я чувствую себя плохо из-за количества поездок, которые мне, вероятно, придется совершить.

Войдя в свою просторную комнату, отделанную светло-голубым и серебристым, я снова чувствую себя одинокой и уже скучаю по Луи, как ни странно это признать.

Все так, как я оставила. Кроме моих случайных визитов во время каникул и горничных, приходящих убирать.

Я иду прямо к своей двуспальной кровати и прыгаю на плюшевое покрывало, удобно растянувшись на животе.

Пиппинна вскакивает с тихим визгом и прыгает ко мне, забираясь на спину и успокаиваясь.

Измученная, я начинаю засыпать, мои мысли вращаются вокруг Луи и того, как мы обсуждали нас.

Он заботится обо мне. Он хочет быть со мной. Ему нравится быть рядом со мной, даже когда ничего сексуального не происходит. Он сделал то, о чем я его просила, когда дело дошло до того, чтобы научиться заботиться обо мне, а не только о моем теле, и я не могу быть более довольной.

Но что я для него сделала? Конечно, я научилась находить в нем удовольствие.

Он шлепает меня. Но это не все, чего он хочет. Он никогда не подчеркивал этого раньше, но после нашего разговора я знаю, что он хочет чего-то большего. Он хочет пойти со мной дальше.

Я к этому готова. Потом я решаю, на грани сна, что я хочу пойти дальше с ним.

Первый день дома проходит раздражающе медленно. Я чувствую, что могу сойти с ума, если мама скажет еще что-нибудь о Гарри или о свадьбе. Мне просто нужно набраться смелости и сказать ей, что я не пройду через это.

Но она убьет меня, когда я это сделаю, поэтому я избегаю этого.

Второй день проходит еще медленнее. Она проводит весь день, заставляя меня сидеть и отвечать на вопросы и обсуждать вещи, которые меня даже не волнуют.

На третий день я решила спрятаться от нее. Поэтому я бегаю по дому, нахожу разные тайники и сижу в странных местах, таких как шкафы и пустые комнаты для гостей. Конечно, я приношу пакет чипсов и банку печенья, чтобы составить мне компанию, а также Пиппинну.

По какой-то глупой причине у меня так и нет номера Луи. Нам просто не нужно было писать смс, когда мы жили в одном доме.

Мы бы просто находили друг друга, если бы нам было что сказать.

Так что, теперь я страдаю от последствий. Он, наверное, тоже осознает нашу ошибку.

Сотрудники дома проводят каждую свободную минуту, украшая дом к Рождеству и готовя все для наших гостей.

Свет, Холли, колокольчики. Они повсюду, создавая очень теплую атмосферу, которая меня немного успокаивает.

В ту ночь я взволнованно прыгнула в постель в шелковом ночном платье, которое почему-то не принесла в школу.

Я чувствую себя в нем совершенно сексуальной и радостно хихикаю в подушку, думая о том, как бы Луи понравилось, если бы он увидел.

Пиппиннна прижимается ко мне в постели и нежно облизывает мою щеку.

Она моя компаньонка по постели; всегда заставляет меня чувствовать себя в безопасности, так как я ненавижу спать в одиночестве.

Я попросила горничную поставить рождественские огни вокруг моей комнаты, и поэтому я чувствую себя еще более безопасно с мягким свечением желтых огней, освещающих мою комнату.

Волнение переполняет меня, я с нетерпением жду завтрашнего дня. Луи наконец-то будет здесь.

Но и Гарри тоже.

Я вытолкнула его из головы, сосредоточившись только на положительном. Этот дом такой огромный, что мы с Луи можем легко найти много мест, где можно побыть наедине и спрятаться. Будет весело подкрадываться. Кэс поймет, и по крайней мере у нее будет Зейн, чтобы составить ей компанию. И у Найла будет Гарри.

Все пройдет прекрасно. У нас будут самые потрясающие рождественские каникулы.

Ну, может быть, все, кроме Гарри, думаю я виновато.

***

Выглядывая из окна верхнего этажа на следующий день, я с нетерпением жду прибытия моих друзей и Луи.

Некоторые из гостей моей мамы уже пришли, и поэтому она довольно рассеянна, что хорошо.

Она приветствует всех гостей, поэтому ей придется приветствовать Луи, но, надеюсь, я смогу привлечь ее внимание к другим моим друзьям, чтобы она не задавала вопросов.

Когда по длинной подъездной дорожке появляется еще один автомобиль, Пиппинна снова начинает отчаянно тявкать, и она в основном спотыкается о свои ноги, когда она бежит к лестнице. Я быстро следую за ней, гадая, кто это.

Когда я добираюсь до входной двери, мама уже открывает ее. Нервно выглядываю из-за дорогого автомобиля.

Это Гарри.

Другие гости заходят в вестибюль, чтобы познакомиться с новым посетителем. Я стою позади и смотрю на Гарри, когда он поднимается по ступенькам и входит в дверь с мужчиной и женщиной. Я предположила, что это его родители, которых я никогда не встречала.

Они хорошо одеты и стоят по-королевски, хотя и не выше моей матери по рангу.

Гарри тут же замечает меня и улыбается, махая мне рукой. Я неохотно подхожу, стараясь казаться веселой.

— Привет, Вайлет. Это мои родители, — он берет меня за руку, и я паникую, когда он берет мою левую руку, с которой я сняла кольцо. Но, к счастью, он не замечает.

— Приятно познакомиться, дорогая, — его мама говорит с улыбкой, пожимая мою правую руку.

— Да, приятно познакомиться, — повторяет его отец эхом.

— То же самое и с вами, — вежливо и дискретно улыбаюсь, пытаясь вытащить свою руку из Гарри, но он держит ее.

— Добро пожаловать в мой скромный дом! — мама слишком много волнуется и сердечно приветствует их.

Закатив глаза, я поворачиваюсь к Гарри: — Привет, — вижу, что он смотрит на меня.

— Привет, — он возвращается, пристально глядя на меня. — С тобой все в порядке?

— Конечно. Я не знала, что они тоже остановились, — я пожимаю плечами.

-Это не так, — он исправляется.

Когда я снова слышу шаги на лестнице, и Пиппинна тявкает у моих ног, я отстраняюсь от Гарри и переключаю свое внимание на дверь.

Теперь Кэссиди и Зейн здесь. Как им удалось прибыть в одно и то же время?

— Кэсс! — говорю я взволнованно, спеша к ней и обнимая ее. Я любезно пожимаю руку Зейна и смотрю, как он едва замечает меня, глупая любовь поразила мальчика.

Затем я замечаю еще одну остановку впереди, и Найл выходит, держа свой багаж в отличие от всех остальных.

У него нет никого, кто мог бы нести все для него, за что я его уважаю.

Он поднимается и входит в дом, и Гарри спешит, удивленный, увидев его. — Эй, Найл! Я говорил с Вайлет о твоем приглашении, но не думал, что ты придешь.

— На самом деле? Она сказала мне, что ты будешь здесь. Это единственная причина, по которой я пришел, но никому не говори, — Найл рассмеялся и обнял Гарри.

Хорошо. Гарри отвлекся, как и моя мама.

Мое беспокойство растет, когда я, наконец, замечаю машину Луи, пробирающуюся по дороге. Лучше бы он вошел незаметно, иначе у нас будут неприятности.

Моя мама полностью отвлекается, когда она видит всех моих друзей. В вестибюле так много людей, что, надеюсь, Луи будет просто еще одним для нее. Его автомобиль останавливается у лестницы, и он выходит, также неся свой багаж. Он одет в рубашку и красивые брюки вместо костюма, как обычно, и черт возьми; он выглядит потрясающе.

Он катит свою большую сумку вверх по лестнице и встречает горничную, которая берет большую сумку и пытается взять меньшую сумку на своё

плечо, но он быстро крепко держит её с нервным взглядом. — Нет, я возьму вот это, спасибо.

Интересно, что у него там внутри.

Проходя мимо всех, как будто они в другом измерении, я подхожу к Луи и улыбаюсь ему. — Входи. Ты должен поприветствовать мою мать, но, надеюсь, она слишком рассеяна, чтобы считать твое присутствие странным.

— Замечательно. Теперь я нервничаю еще больше, чем раньше, — он говорит с фальшивой улыбкой, а я хихикаю.

Ладно, успокойся. Ты должна казаться равнодушной к его присутствию.

Я веду его к матери, которой я сейчас очень боюсь. Она разговаривает с Зейном и Кэссиди, а когда поднимает глаза, замечает Луи и спотыкается.

— Добрый день, мадам, — Луи кивает ей головой.

— Добрый день, Мистер Томлинсон. Вайлет не сказала мне, что пригласила одного из своих учителей, — она говорит в замешательстве. Она протягивает руку, и Луи осторожно берет ее и слегка целует ее костяшки.

Я притворяюсь, что мне все равно, и смотрю на Кэсс. Она смотрит на меня очень понимающе.

Мать вырывается из своих грез и одобрительно кивает. — Вы, должно быть, пришли помочь Вайлет с учебой на случай, если она поступит в университет! Как мило с вашей стороны. Приятно видеть вас здесь, — она улыбается Луи и снова обращает свое внимание на моих друзей.

Я мысленно вздыхаю с облегчением. Это было намного проще, чем я ожидала. Повернувшись и отойдя от нее, я подаю сигнал Луи следовать за мной.

Но когда я это делаю, я сразу вижу Гарри, стоящего там, с подозрением и разочарованием на его лице.

Застыв на месте, я улыбаюсь ему и притворяюсь, что мне наплевать на Луи, стоящего рядом со мной. Вместо этого я подхожу к Гарри и спрашиваю: — Как дела?

Оглядываясь назад, я замечаю, что горничная говорит Луи, что она покажет ему его комнату. Он печально смотрит на меня и идет за горничной.

— Все уже здесь, так что, думаю, мы все можем подняться наверх, — говорит Гарри, как ни в чем не бывало. — Вайлет, нам нужно поговорить, — бормочет, глядя мне прямо в глаза. Глядя назад, я не знаю, что сказать, когда он продолжает смотреть на меня.

Прежде чем я успеваю придумать ответ, мама радостно чирикает: — Ах! Твоя последняя подруга здесь, Вайлет. Теперь вы все можете удалиться в гостиную.

Что? Моя последняя подруга? Я больше никого не приглашала.с любопытством я поворачиваюсь от Гарри и смотрю на дверь.

Мой рот раскрывается, и гнев набухает во мне, когда сам дьявол вальсирует в мой дом.

Лидия невинно ухмыляется мне, протягивая горничной сумку, а затем проходит мимо меня, как будто она здесь хозяйка. Кто же позвал ее?

Комментарий к Fifty five

Бляха

Почему эта Говнидия приперлась

Ух, как я зла

========== Fifty six ==========

В такие моменты, как сейчас, я бы хотела просто выкинуть людей из жизни, но она там, и я не знаю, кто ее пригласил.

Я смутно осознаю, что Найл прячется за Гарри со слегка испуганным взглядом. Бедный парень просто не может от нее убежать.

В этот момент меня даже не волнует, что моя мать или кто-то еще думает о моем поведении. Как только я вижу Лидию в дверях, я подхожу к ней и хватаю за руку.

— Выходи, — шиплю я.

Она просто стряхивает с себя мою руку и удивленно поднимает брови. — Нет. Я остаюсь. Большое спасибо за приглашение.

— Убирайся, пока я не подняла твою плоскую задницу и не вышвырнула тебя, — говорю я сердито.

Гарри подходит ко мне сзади и кладет руки мне на плечи.

— По крайней мере, — Лидия закатывает глаза. — У меня нет такой задницы бегемота, как у тебя.

— Извини? — Гарри вмешивается. — Не смей так говорить о моей невесте. Ее задница идеальна.

Я чувствую, как Гарри сжимает хватку, когда я пытаюсь двигаться вперед. — Лидия. Я клянусь-

— Послушай, дорогая. Я остаюсь. Так что если у тебя есть проблемы с этим, то я с радостью-

Я прерываю ее и поворачиваюсь к Гарри. — Можешь дать нам минутку?

— Ты уверена? — он спрашивает.

— Очень, — говорю я ему с фальшивой улыбкой и смотрю, как он неохотно возвращается к Найлу.

Лидия подходит ближе и оглядывается.

— Если ты действительно хочешь, я уйду, а потом расскажу твоей матери о тебе и Мистере Томлинсоне, — Лидия угрожает.

Мое лицо горит от ее слов, и я чувствую, что могу взорваться от гнева. Мне все равно, кто смотрит. Я бросаю ее самым очевидным и грубым способом и спешу вверх по лестнице. Я слышу нерешительную тишину, которая следует за моим уходом, но я слишком зла, чтобы заморачиваться по этому поводу.

Я найду способ вытащить ее из моего дома, если мне придется выбросить ее из окна наверху. Ладно, может я не буду заходить так далеко, но все же. Она не все знает о Луи и обо мне, только то, что он шлепает меня, и из-за этого мы проводим много времени вместе.

Но если бы мама знала хотя бы это, она бы не хотела, чтобы он был здесь.

Маршируя по коридору к гостевому крылу и прочь от моей собственной комнаты, я быстро нахожу комнату Луи. Она ближе всего к моей части дома и стены довольно толстые в этой части особняка. Не то чтобы это имело какое-то отношение.

Увидев, что дверь открыта, я отстраняюсь, когда слышу голоса в его комнате. Когда я слышу женский голос, приближающийся к двери, я прячусь за углом.

— Если Вам что-нибудь понадобится, Мистер Томлинсон, не стесняйтесь спрашивать! — одна из горничных, Эдит, говорит ярко, когда она выходит и проходит мимо меня, не обращая внимания.

Когда она уходит, я спешу к двери и проскальзываю, закрыв ее за собой. Услышав, как захлопнулась дверь, Луи поднимает глаза с кровати, где расставляет одежду. Бросив рубашку на королевскую кровать, он лукаво улыбается, но я улавливаю намек на легкое разочарование в его глазах.

— Тебе не кажется, что это немного опасно — приходить ко мне так скоро? — он спрашивает сознательно, оставаясь там, где он есть.

— Все заняты тем, что приветствуют друг друга и находят свои комнаты, — я пожимаю плечами, приближаясь к нему.

— Я думаю, Гарри, вероятно, ищет тебя, — он отводит взгляд и продолжает доставать вещи из чемодана. Другая таинственная сумка все еще закрыта и лежит на полу.

— Он может подождать, — я отвечаю, закусив губу.

— Вайлет, — он говорит резко, удивляя меня.

Добравшись до него, я останавливаю его от распаковки и беру за руку. — Я хочу тебе кое-что сказать, — говорю я спокойно.

— Да, — он смотрит на меня и хмурится.

— Я бы хотела-

Но он обрывает меня и говорит: — Ты должна рассказать Гарри о нас.

Я моргаю, молча глядя на него. Я как раз собирался сказать ему, что хочу пойти с ним дальше, и он хочет, чтобы я рассказала Гарри обо всем этом, кто может рассказать моей маме, что означало бы, что Луи могут выгнать или, что еще хуже, арестовать.

— Хочешь, чтобы я ему рассказала? — повторила я.

— Да, Вайлет. Сделай это сегодня. Он должен знать, потому что это нечестно по отношению к нему или даже ко мне, если ты держишь это в секрете и должна уходить со мной и оставлять Гарри в пыли, — он говорит быстро.

Удивленная, я киваю головой, но на в то же время я чувствую страх. — Но он может рассказать мое…

— Рано или поздно это случится, так что лучше сейчас, чем потом. Несколько месяцев назад мне было бы все равно, но теперь — да. Скажи ему сегодня. Я просто хочу быть с тобой, не беспокоясь, что об этом узнают, — он говорит серьезно.

— А если я этого не сделаю? — с любопытством спрашиваю я, скрестив руки на груди.

Глядя на мои скрещенные руки, он глубоко вдыхает и пожимает плечами. — Если ты этого не сделаешь, мне придется тебя наказать.

Мое сердце замирает от искорки в его глазах. Возможно, я бы не возражала, Мистер Томлинсон, но я хочу сказать ему.

— И нет, это не будет легким наказанием, так что не решайся не слушать меня просто потому, что ты хочешь, чтобы я тебя отшлепал. К этому нельзя относиться легкомысленно, — он говорит прямо.

Покраснев, я смотрю себе под ноги и смущенно смеюсь. — Хорошо, хорошо. Я расскажу ему.

— Хорошо, — он одобрительно кивает.

— Но Луи? Что, если он плохо отреагирует? Что если… он скажет моей маме, и она тебя вышвырнет?

Эта мысль вызывает у меня тошноту и депрессию.

Он, кажется, не очень беспокоится об этом. — На твоем месте я бы не беспокоился об этом. У меня такое чувство, что он захочет, чтобы ты была счастлива, — он легко реагирует и берет меня за руки. — Теперь беги, твои друзья, вероятно, задаются вопросом, где ты.

Чувствуя себя отвергнутой, я медленно киваю головой и поворачиваюсь, но он держит меня.

Наклонившись, он легко целует мои губы, а затем останавливается. — Когдаты скажешь ему, я продолжу этот поцелуй.

Напевая в ответ, я смотрю на его красивое лицо и чувствую себя ошеломленной, когда он отступает и жестами указывает на дверь.

Улыбаясь, потому что ничего не могу с собой поделать, я выхожу из его комнаты и закрываю дверь.

Повернув назад, я ахаю и чуть не падаю от неожиданности. Кэссиди и Зейн нерешительно идут ко мне с вопросительными взглядами на лицах.

Они ясно видели, как я вышла из его комнаты.

— Э… ГМ… — я заикаюсь, уставившись на них в ступоре.

Кэсс качает головой и улыбается мне. — Не волнуйся, Вайлет, мы никому не скажем, что видели тебя там.

— Да, с нами твой секрет в безопасности, — Зейн соглашается, беря Кэссиди за руку.

— О Боже, спасибо. Пожалуйста, ничего не говорите, — шепчу я, все еще немного потрясенная.

— Не беспокойся об этом, — Зейн отмахивается, как будто ничего не было. — Для этого и существуют друзья.

Я краснею, не в силах скрыть улыбку.

Когда они проходили мимо, Кэссиди шепчет мне на ухо: — У меня было чувство, что у вас двоих что-то есть. Я замечала это в течение нескольких месяцев.

Глаза расширяются, я смотрю на нее, и она подмигивает, прежде чем они продолжают идти по коридору.

Я мысленно отмечаю, что у меня есть друг, когда я спускаюсь вниз по лестнице, чтобы найти Гарри.

***

К сожалению, я не нахожу времени остаться наедине с Гарри до конца дня, пока не наступит вечер.

Как только все после ужина удалились в Западную гостиную, я наконец нашла свой шанс. Все гости сидят вокруг и весело разговаривают, а мама очень занята и наслаждается собой.

Мы, молодые люди, заняли отдельную часть комнаты на диванах, и Луи в своей комнате, делает все, что он хочет.

Атмосфера во всем доме Рождественская. Повсюду висят венки и гирлянды, комнату освещают свечи.

Однако радостное настроение притупляется из-за присутствия Лидии на мягком стуле, сидящую рядом с Найлом. Мама попросила меня следить за своими манерами, но, похоже, я ее послушаю.

Лидия мало что сказала, если все, что угодно, потому что я думаю, что она знает о неприязни всех нас к ней.

Я рада, что она держит свой жирный рот на замке. Пришло время ей научиться именно этому.

Сидя рядом с Гарри, я чувствую его спокойное настроение, как он не сказал ни слова за весь вечер. Он не смотрит на меня и отвечает короткими предложениями.

Я чувствую себя ужасно из-за того, что скрывала все от него, но я так боялась, что моя мама узнает и положит конец Луи.

У нее есть власть сделать его жизнь несчастной и очень отдаленной от моей.

Я уверена, если бы она знала о нас, она бы никогда не позволила нам быть вместе. Она хочет кого-то вроде Гарри для меня.

Но сегодня я собираюсь рискнуть, потому что этого хочет Луи. Я отчаянно надеюсь, что Гарри не скажет моей маме.

— Я помню одно Рождество, когда я пытался потушить пожар моим свитером. А потом я разлил пунш на бабушку, пытаясь её потушить, — Найл громко смеется над воспоминаниями, и все присоединяются. Очевидно, все они делились рождественскими воспоминаниями.

— Конечно, это веселый Найл. Но это не сравнить с тем, когда мой брат так разозлился на моих родителей за что-то глупое, что он взял нашу елку и выбросил ее на улицу, — Кэссиди смеется, вытирая рукой глаза.

Зейн хлопает себя по ноге от смеха и притягивает ее ближе к своему телу, хихикая ей в ухо, когда она краснеет.

Я не могу не чувствовать немного зависти, когда смотрю, как он смотрит на нее, счастье освещает его лицо. Жаль, что мы с Луи не можем быть такими на людях.

Плечо Гарри касается моего, но это все, что у нас есть.

Я не могу не думать, что он тайно знает, что происходит. Так почему он ничего не сказал?

— Гарри? — шепчу я, кладя свою руку поверх его руки.

Он смотрит на мою руку, а затем быстро отскакивает, глядя на меня с пустым выражением. Его голос звучит холодно и сурово. — Это только мне кажется, или твоя рука выглядит немного иначе, чем в прошлый раз, когда мы были вместе?

Затаив дыхание, я прячу руку под мышкой, сожалея, что не надела кольцо, когда вспомнила об этом. — Гарри…

— Пойдем со мной, — он приказывает мне и берет меня за руку, подтягивая к себе. — Эй, ребята, мы скоро вернемся.

— Ну ладно, — Найл подмигивает.

Избегая зрительного контакта с друзьями любой ценой, я позволила Гарри вытащить меня из комнаты незамеченной взрослыми.

Затем я беру на себя инициативу и подталкиваю его через зал в тускло освещенную комнату с видом на наши обширные сады. Сад освещает только свет в комнате.

— Хорошо, Вайлет, — начинает Гарри, отпуская меня и подходя к окнам. Я наблюдаю, как его силуэт падает, и он опускает голову. — Я хочу, чтобы ты сказала мне правду.

— Это то, что я пыталась сделать весь день, — тихо говорю я, подходя к нему сзади.

Когда он ждет, что я продолжу, я не могу подобрать слов. Тишина наполянется между нами, и я начинаю паниковать.

Так много вещей может пойти не так, если я сделаю это!

Но прежде чем я успеваю что-то сказать, Гарри поворачивается ко мне и спрашивает во второй раз: — Ты влюблена в Мистера Томлинсона?

Резко вдыхая, мои глаза расширяются, и я застываю. Он спрашивал меня об этом раньше, и я сказала ему «нет»… Но что будет теперь?

— Я не уверена, — я колеблюсь,

глядя ему в глаза замаскированные в темноте комнаты.

— Ты не уверена, — он повторяет это про себя, с сомнением качая головой. — Скажи мне, Вайлет, как давно ты с ним тайком общаешься?

— Подожди секунду. Я долго психовала, пытаясь понять, как я собиралась тебе это сказать. Ты не можешь просто начать задавать вопросы прежде чем ты знаешь, что все в порядке. Просто… позволь мне объяснить, — выпалила я, мое сердце забилось быстрее, а руки вспотели.

Кивнув, он смотрит на пол. — Хорошо. Тогда объясни.

Последнее, что я хотела сделать, это навредить ему, но похоже, что я делаю именно это. Он всегда был просто мальчиком, за которого меня заставляли выйти замуж, пока я пыталась скрыть секрет тайком от учителя. Но Гарри… Он человек с чувствами. Почему я всегда все порчу?

— Я не знаю, что я чувствую к Луи. Но-

— Луи? — он вмешивается, явно с отвращением. — Так ты теперь в личных отношениях с учителем?

— Ты позволишь мне просто сказать? — я злюсь на него. — Не знаю, когда мои чувства к нему изменились, но они изменились. Мы проводили время вместе… делали… школьные дела. Я не могу держаться от него подальше, Гарри. Он просто делает меня такой счастливой. Мы с ним не ошибаемся друг в друге, как все подумали бы, если бы знали. Я просто… я так о нем беспокоюсь.

— А я? Как насчет меня? Ты вообще думала обо мне, когда пряталась с ним за закрытыми дверями? — голос Гарри слегка трескается, и он оглядывается на пол, его волосы свисают на лицо.

— Я не знала, что делать. Это моя мать. Она убьет меня, если узнает. Она наверняка найдет способ покончить с Луи, и я боялась, что это случится. Я боялась, что ты ей скажешь, — и теперь я изо всех сил стараюсь не заплакать, когда провожу пальцами под глазами.

Стоя там молча, Гарри продолжает смотреть на ковер, и мне интересно, что происходит в его голове. Я даже не могу описать, как ужасно я себя чувствую, предавая его.

— Значит, ты хочешь его. И не меня, — наконец он шепчет.

Уязвимость в его голосе почти разбивает мне сердце. Я была жестока, что не сказал ему раньше.

— Я хотела его еще до того, как узнала, что моя мать задумала для нас с тобой, — мягко объясняю я.

— Неужели ты думаешь, что была бы с ним? — он спрашивает.

У меня нет ответа на этот вопрос.

Возможность будущего была туманной, я знаю это. Мы с Луи должны поговорить об этом.

Гарри глубоко вздохнул и посмотрел мне в лицо, его глаза блестели от слез.

Я не могу видеть, что ему так больно из-за меня, и поэтому я смотрю на свои ноги, чувствуя себя стервой никогда. — Мне очень жаль, Гарри. Я не могу провести свадьбу. Я не была бы счастлива, и я знаю, что не смогла бы сделать счастливой и тебя.

Он шмыгает носом и подносит ладони к глазам. — Надо было сказать мне раньше.

Кивая, я ничего не могу с собой поделать, когда слеза сползает с моих глаз. — Я знаю. Я чувствую себя ужасно. Мне так жаль-

— Черт возьми, Вайлет, я позволил себе влюбиться в тебя, — он вырывается, хватая меня за руки и лишая дара речи.

Я смотрю в его влажные глаза, жалея, что задыхаюсь. Как могла я быть настолько невежественна и бессердечна, что ждала до сих пор, чтобы сказать ему?

Мягкий крик слетает с его губ, и он недоверчиво качает головой. — Я знаю, что прошло не так много времени, и ты, вероятно, думаешь, что я жалок, что позволяю себе чувствовать себя так скоро. Но зная наших родителей, они не позволили нам отказаться, и я сделал себя похожей на тебя. Я заставлял себя думать о тебе и говорить о тебе, пока ты не стала всем, о чем я мог думать и говорить. Я понял, что ты мне нравишься. Ты мне очень понравилась Вайлет. Очень. Ты потрясающая.

Мой рот открывается и закрывается, когда я пытаюсь найти слова, чтобы ответить ему.

— Но ты ведь даже не пыталась, правда? — он хочет знать.

Шепча, я качаю головой.

— Ты любишь его. Я не могу остановить твои чувства, — говорит он, глубоко дыша и пытаясь сдержать эмоции. — Но ты должна знать, что причинила мне боль.

Я закрываю лицо руками, ненавидя себя. Как я могла позволить себе так обидеть невинного Гарри?

— Если ты действительно заботишься о нем, я ничего не могу сделать, чтобы ты так заботилась обо мне, — он шепчет про себя, отпуская мои руки и проводя рукой по своим кудряшкам.

— Я не буду винить тебя, если ты расскажешь моей матери. Я знаю, что заслуживаю этого. Гарри, я не могу выразить, как мне жаль, — я тихо бормочу, отодвигаясь назад. — Я так сильно все испортила.

— Подожди.

Я продолжаю двигаться к двери, прекрасно зная, что достаточно, чтобы он рассказал матери. Это конец, я просто знала, что это произойдет.

— Вайлет, подожди, — он повторяет, внезапно хватая меня за руку, чтобы остановить. — Я ей ничего не скажу.

— Ч-что? — я пищу, глядя на него.

— Я слишком забочусь о тебе, чтобы сделать это, — он хмурится, новые слезы наполняют его глаза. — Но ты же знаешь, что должна сказать ей об этом раньше… свадьбы. Я позволю тебе сделать это в свое время. Просто… хочу от тебя только одного.

— Ты ничего не хочешь сказать? — я спрашиваю в недоумении.

— Нет, я обещаю, — он со слезами отвечает и пожимает плечами. — Нам придется вести себя как пара, пока ты ей не скажешь, но я не возражаю.

— Гарри, ты просто ангел. Буквально ангел, — говорю дрожащим голосом, сожалея о каждом негативном слове, которое я говорила о нем в прошлом. — Я никогда не смогу тебя заслужить.

Он улыбается мне ямочкой на щеках и снова трет зеленые глаза. — Вайлет, прежде чем ты уйдешь, можешь сделать кое-что для меня?

— Что? — я печально шепчу, мое дыхание прерывается, когда его пальцы касаются моих волос за ухом.

Гарри сдерживает рыдания, но он не может удержаться, когда слезы падают с его глаз, покрывая его щеки. Он наклоняется ко мне и умоляюще шепчет: — Поцелуй меня.

Мое сердце болит, я медленно киваю и позволяю ему прикоснуться губами к моим, чувствуя, как капля падает на мою щеку. Я никогда не чувствовала себя так ужасно из-за секрета в моей жизни. Поцелуй короткий, но этого достаточно, чтобы успокоить Гарри.

Он отстраняется и делает глубокий вдох, избегая зрительного контакта.

— Прости меня, — я дышу, иду назад и смотрю, как он молча стоит. Он не отвечает, и поэтому я спешу из комнаты, не в силах больше смотреть на его несчастное лицо.

Я понятия не имела, что Гарри так отреагирует. Я направляюсь прямо в свою комнату, не испытывая радости от того, что наконец-то рассказала Гарри о Луи. Я даже не хочу сейчас бежать и говорить Луи, потому что я не чувствую себя так, как думала. Вместо этого я чувствую себя ужасно из-за того, что разбила сердце невинного Гарри.

Комментарий к Fifty six

Бля, ребят, мне так плохо

========== Fifty seven ==========

Через два дня, на завтрак мы едим в формальной столовой — той, с очень длинным столом, так что можем поесть вместе. Моя мать заставила всех нас, молодых людей, сидеть между взрослыми, чтобы мы могли узнать их, так как мы все живем в одном доме в течение нескольких недель.

И каким-то образом мне удалось найти место рядом с Луи, так как, знаете, он считается «взрослым».

Я не пыталась, просто так получилось, честно.

Гарри сидит дальше, но я все еще вижу его лицо, и он угрюмый и тихий.

Мне трудно поверить, что в школе его называют плейбоем. Он слишком чувствителен и хорош, чтобы быть тем, что они говорят. И я очень сомневаюсь, что он просто играет на людях.

Луи толкает мою руку и откусывает кусочек яйца.

— Ты кажется, сегодня довольно тихая.

— Да, конечно, — я пожимаю плечами и оглядываюсь, смотря на Гарри, снова чувствуя себя виноватой, когда ловлю его взгляд на себе. Он быстро оглядывается на свою тарелку.

Женщина по другую сторону от меня вдруг заводит разговор, запрещая мне отвечать Луи. К счастью, никто не находит странным, что Луи здесь, хотя Кэсс и Зейн теперь знают настоящую причину.

После разговора с женщиной, чье имя оказалось Юнис, у меня нет шанса снова поговорить с Луи, не с ней, слушающей каждое наше слово.

Поскольку день солнечный и несколько теплый для зимнего дня, у мамы запланированы игры, такие как бадминтон и волейбол. Несколько гостей решили собраться и выйти на улицу, и Кэсс тащит меня на туда, утверждая, что ей нужен свежий воздух.

Зейн, конечно, следует за ней, но говорит, что предпочел бы понаблюдать. Пока мы играем вдвоем, он сидит в сторонке и подбадривает свою девушку.

Я не могу не заметить, как внимательно он следит за каждым ее движением. Как будто он в трансе наблюдает за ней.

Пока мы заканчиваем игру, я, как победитель, ищу в саду одного шатена с озорной ухмылкой, но его нигде не видно. Каждый раз, когда я рядом с Кэсс и Зейном, он приходит на ум. Почему?

Ладно, я признаю, что немного завидую их отношениям.

И может быть, что-то внутри меня хочет, чтобы Луи был так же близок ко мне, как они. Видя, как Зейн с нетерпением ждет, когда Кэсс подойдет к нему с этой обожающей улыбкой на лице, я не могу не смотреть с любопытством.

Его глаза не моргают. Он наблюдает за тем, как она приближается, когда ее глаза впиваются в землю. И как только она достигает его, он осторожно тянет ее к себе в грудь, прижимаясь щекой к ее волосам.

— Гм… Ребята, я думаю, что пойду внутрь, — говорю я неловко, машу рукой и отступаю к дому. Они, очевидно, нуждаются в покое какое-то время.

— Ай. Ладно, увидимся позже, — Кэссиди кивает в мою сторону, но явно отвлекается, когда Зейн прижимается губами к ее виску.

Поспешив обратно внутрь, я понимаю, что чувствую себя странно. Я также чувствую внезапную необходимость найти Луи. Пиппинна находит меня, когда я блуждаю по коридорам, и она счастливо бегает вместе со мной.

Я ищу в очевидных местах, где он может быть, например, в библиотеке и нескольких гостиных, но его нет ни в одной из них. Может быть, он в своей комнате. Но когда я поднимаюсь наверх и пробираюсь по коридору в его комнату, он не отвечает на мой стук.

Разочарованная, я вздыхаю и решаю просто вернуться в свою комнату. Дом слишком велик, чтобы искать его сейчас. Поэтому я просто возвращаюсь в свою комнату с Пиппиной на руках.

Везде есть распакованные коробки, которые я просто хочу сжечь. Ненавижу распаковывать вещи.

Забредая в свою просторную ванную, я случайно смотрюсь в зеркало и с отвращением сморщиваю нос. Луи всегда нравилось, как я выгляжу, но как ему может нравится… это? С отвращением я замечаю два прыща на лбу и поспешно обыскиваю ящики под раковиной в поисках консилера.

Скрыв отвратительные красные пятна, я пожимаю плечами и добавляю немного больше к другим областям на моем лице.

Мне скучно, так почему бы не добавить немного подводки? Довольно скоро я нанесла тушь и блеск на губы.

Ладно, может Луи это понравится. Не успеваю оглянуться, как включаю щипцы для завивки и завиваю длинные каштановые волосы. Почему я чувствую себя красивой, спросите вы?

Честно говоря, не знаю. Я просто хочу произвести впечатление на Луи.

К тому времени, как я потратила всю свою энергию на то, чтобы привести себя в порядок, уже почти время обеда, и я переодеваюсь в новое платье. Оно темно-синее и длиной до колена. Улыбаясь про себя, я переодеваю какие-то черные кружевные трусики — я знаю, что Луи любит их, потому что он украл пару, один раз. Не то, чтобы он собирался смотреть на них или что-то еще.

Дурацкий вкладыш для трусиков разрушает сексуальную атмосферу, но, по крайней мере, это последний день моего срока и кровь почти всегда практически отсутствует.

«Пристегнув» черные каблуки к ногам, я смотрю на свой телефон, а затем вскакиваю, спеша к двери. Мама всегда пунктуальна.

Пробегая по коридору, я замедляюсь, как только я добираюсь до места, где гостям разрешают войти, а затем достигаю лестницы. Встречая пожилую пару наверху, я веду с ними светскую беседу, когда мы спускаемся по широкой лестнице на первый этаж.

Кажется, проходит много времени, пока два старика весело прогуливаются в официальную столовую, и когда мы наконец добираемся до нее, я оставляю их.

Войдя внутрь, я быстро осматриваю комнату и всех стоящих вокруг, ожидающих, чтобы сесть. Мама разговаривает с незнакомыми людьми, а мои друзья не замечают меня, стоя в кругу возле стола.

Но как только мои глаза замечают Луи, я чуть не спотыкаюсь о собственные ноги.

У него, должно быть, была та же идея, что и у меня, потому что черт возьми! Он выглядит офигенно.

Он одет в более повседневный костюм без галстука, но он так хорошо подходит к его телу, что я хочу упасть в обморок, и из всех вещей, это тот же самый цвет, что и мое платье. Моя кожа нагревается, когда я смотрю на его волосы, которые фантастически оформлены в этом сексуальном, объемном, причесанном стиле. И тогда его дразнящие голубые глаза встречаются с моими и превращаются из скуки в безмолвное удивление.

Я краснею, когда его глаза медленно спускаются по моему телу, останавливаясь на мгновение на груди, а затем снова поднимаются. Его язык вываливается наружу, чтобы смочить губы.

Знающая ухмылка появляется на его лице, и он «хорошо» делает дискретный знак своими пальцами.

Я не могу сдержать улыбку. Он одобряет.

— Леди и Джентльмены, вы можете занять свои места! — моя мать говорит беззаботно, и люди начинают, шаркая, подходить к столу.

К счастью, никто не заметил нашего обмена. Я стараюсь казаться безразличной, когда иду к месту рядом с Луи, но кто-то появляется передо мной.

— Ты должна сидеть сегодня рядом со мной, ради герцогини, — Гарри бормочет эмоционально, взяв мою руку и потянув меня к двум пустым местам.

— О, — говорю я.

Луи сидит напротив нас за столом. Гарри вытаскивает для меня стул, а затем толкает его, когда я сажусь. Взглянув на Луи, я ловлю его взгляд, когда он смотрит на меня — или, точнее, на мою грудь.

Внутренне закатив глаза, я встряхиваю салфетку, чтобы привлечь его внимание, и кладу ее себе на колени. Когда он смотрит мне в глаза, вырываясь из сна, я слегка качаю головой, а он просто ухмыляется и отводит взгляд.

Ужин для меня настоящая пытка. Я все время стараюсь не смотреть на Луи. Как будто он притягивает меня магнитом, и каждую свободную секунду я снова подглядываю за ним, но ловлю себя.

Гарри, очевидно, замечает и не говорит мне ни слова, но просто подталкивает мою руку каждый раз, когда я в конечном итоге смотрю на Луи. Мне очень жаль Гарри. Мне жаль, что меня так привлекает Луи, что я едва замечаю, что Гарри сидит рядом со мной, когда мы с Луи украдкой подглядываем. Но я ничего не могу поделать со своими чувствами.

Даже после ужина, когда мы все пошли в гостиную, мы оба не можем оторвать глаз друг от друга. Я сижу на бордовом диване рядом с гигантской елкой и Найлом, моя рука упала на подлокотник.

На заднем плане играет рождественская музыка, и все гости радостно стоят и сидят, разговаривая друг с другом.

Луи стоит на другой стороне комнаты, надменно опираясь на одну ногу и скрестив руки на груди. Пока мужчина разговаривает с ним, Луи смотрит на меня, облизывая губы.

Вероятно, он точно знает, что это действие делает со мной. Я вдруг хочу скрестить ноги, ощущая то странное ощущение между ними, с которым он так хорошо меня познакомил. Но это не так. Он точно узнает, почему я скрестила ноги, и мне стыдно.

Он поворачивается к человеку, который что-то говорит и вежливо улыбается, а затем кивает, когда тот поворачивается и уходит.

Когда он остается один, его глаза быстро бегают по комнате, как будто кто-то смотрит. Затем он поднимает на меня игривую бровь и выпячивает бедра невероятно провокационным образом.

Мое лицо вспыхивает, и я подсознательно скрещиваю ноги, не в состоянии выдержать это дольше. Он смотрит на мои ноги, удовлетворенно улыбаясь, а затем обращает свое внимание на женщину, которая подходит к нему.

— А ты как думаешь, Вайлет?

— Что? — выпалила я, внезапно поняв, что Найл задал мне вопрос.

Подозрительно глядя на меня и затем в толпу, на что бы я ни уставилась, Найл повторяет: — Я сказал, что ты думаешь о завтрашней поездке? Герцогиня предложила поездку на лошадях.

Зейн и Кэссиди, которые сидят по другую сторону от него, практически на коленях друг у друга, кивают в знак согласия. Как они стали такими обидчивыми так быстро? Не похоже, чтобы они проводили много времени вместе с тех пор, как пошли в разные школы.

— О, ЭМ. Да, конечно, — быстро киваю, улыбаясь Найлу.

— Хорошо, — он тянет слово, пристально наблюдая за мной. Возможно, он что-то подозревает. Мое внимание сосредоточено где угодно, только не на моих друзьях.

Я пытаюсь отвлечься от Луи, изучая рождественскую елку и слушая болтовню друзей.

— Мы должны найти способ спастись от ведьмы, — Найл бормочет себе под нос. — Не думаю, что смогу вынести, если она будет тащиться за мной и пытаться снова заполучить меня в свои руки.

— Хотя мне немного жаль ее. Она сидит там совсем одна, — Зейн задумчиво кивает на Лидию, сидящую у камина.

Переключив свое внимание на Зейна, я быстро качаю головой: — Я не чувствую себя плохо. Она причинила достаточно вреда, чтобы прожить жизнь, в буквальном смысле, и она это знает. Я собираюсь выгнать ее.

— Вред кому? — Зейн спрашивает с любопытством.

— Моей семье, — отвечаю честно, а потом добавляю себе под нос: — И мне.

— Что она такого плохого сделала? — он нажимает, и тогда Кэссиди кладет руку ему на плечо, предупреждающе качая головой.

Сутулясь на своем месте, я ворчу: — Она, вероятно, разрушила мою семью навсегда.

Когда Кэссиди что-то шепчет ему на ухо, осознание мелькает на его лице, и он перестает настаивать на информации.

Он просто продолжает удивленно смотреть на Лидию. — Поразительно. Она действительно ведьма.

— Еще какая сука, — бормочу я и снова начинаю смотреть на дерево. Лиам в тюрьме из-за нее.

Я слышу, как Найл фыркает рядом со мной, и он толкает мою руку. — Иногда я люблю тебя.

Посмеиваясь, я закатываю глаза.

— Просто дай мне знать, если она беспокоит тебя, и я позабочусь об этом, хорошо?

— Я обязательно воспользуюсь этим. Благодарю, — он улыбается, а затем смотрит на раздражающую соплячку. Дрожь охватывает его тело. — У меня от нее столько кошмаров.

— Ничего себе, уже поздно. Думаю, мне пора спать, — Кэссиди зевает и встает, когда Зейн смотрит на нее, поддельно расстроенный.

— Да, думаю, всем нам пора немного поспать, — Гарри подходит, услышав Кэссиди.

— Согласен, — Найл потягивается и встает рядом с Гарри.

Гарри выжидающе смотрит на меня, и тогда я понимаю, почему он хочет, чтобы я легла спать, чтобы не оставаться допоздна с Луи.

Потом мама подходит к нему сзади, смотрит на меня и показывает на дедушкины часы, которые показывают полночь. — Дорогая, думаю, пришло время пожелать спокойной ночи.

Почему-то я напрягаюсь при ее словах, почти защищаясь — и дело не в том, что она велела мне лечь спать. Я не могу понять, почему ее предложение разозлило меня, пока не осознаю, что она назвала меня дорогой.

Есть только один человек, который может называть меня так.

А это Луи Томлинсон.

Кстати говоря, когда я снова смотрю на него, я вижу, что он уже ушел. Мои плечи опускаются, и я встаю вместе с остальными друзьями и Гарри. Гарри не совсем друг… он больше…

А. черт, я не знаю.

Я провожаю молодых людей из гостиной, вежливо прощаясь со взрослыми. Это смешно, потому что я знаю, что я тоже взрослая. Но никто из них так со мной не обращается.

Я просто маленькая наследница герцогини, слишком юная, чтобы принимать достойные решения, поэтому она делает их за меня.

Я внутренне насмехаюсь над абсурдностью этих людей. Я покажу им, кто за кого делает выбор. В момент, когда я найду в себе мужество.

В своей комнате я не переодеваюсь в вечернее платье. Я снимаю каблуки, потому что они убивают меня, и затем я ошеломленно иду к своей кровати.

Пиппинна вскакивает на нее и садится, ожидая, когда я присоединюсь к ней с нетерпеливым взглядом.

Может быть, я не хочу присоединяться к своей собаке сегодня вечером. Мне надоело спать одной, и я не думаю, что смогу выдержать это еще раз. Моя собака просто больше не делает свою работу. Я не могу спать всю ночь, не просыпаясь от страха. Я хочу проснуться рядом с Луи.

Но разве это самая мудрая идея? Что, если меня поймают? Он был бы вышвырнут, прежде чем я узнаю, что случилось, и если моя мать узнает, она погубит его за то, что он спал с ее драгоценной невинной дочерью.

Возможно, мне стоит поговорить об этом с Кэссиди и узнать, что она думает.

Она всегда была мудрой, и она с Знйном, так что мне нужен совет. Я решаю подождать полчаса, потому что взрослые, казалось, были почти готовы подняться наверх.

Я занялась своим телефоном, желая, чтобы у меня был номер Луи, когда я прокручиваю Twitter и Instagram. Мой телефон вскоре становится скучным, но через тридцать минут я с тревогой его оставляю.

Идя в ванную, я снимаю трусики, потому что у меня сейчас просто закончились месячные. Идя к своей кровати, я откидываю покрывало, чтобы все выглядело так, будто я была в своей постели, иду к двери и выскальзываю, прежде чем Пиппинна успевает за мной. Она скулит, но не лает, когда я закрываю дверь.

Я тихо иду на цыпочках, очень осторожно, когда прохожу мимо комнаты матери, на случай, если она внутри, а затем тихо около лестницы.

Дом довольно темный и тихий, поэтому я думаю, что большинство всех, вероятно, спит или в своих комнатах. Увидев, что никто не поднимается по лестнице, я бросаюсь прямо мимо них к гостевому крылу. Дверь Кэссиди ближе всего к Луи, поэтому я тихо подхожу к ней, посматривая в обе стороны по коридору.

Вместо того, чтобы постучать, я решаю просто войти, так как она, вероятно, в своей постели, переписывается с Зейном или что-то вроде того.

Как можно тише я поворачиваю дверную ручку и слегка ее открываю, заглядывая внутрь. Я чуть не подавилась собственной слюной, хлопнув рукой по рту, чтобы подавить шокированный вздох, я ужаснулась, что решила открыть без стука.

Мое сердце останавливается, и мое лицо краснеет.

Кэсс в своей постели, но она совсем не одна. Зейн на ней, без рубашки, и трахает ее, когда я слышу ее сдавленные стоны.

По крайней мере, угол стены скрывает их, и они под одеялом, так что я не вижу ничего, кроме спины Зейна. Мои глаза широко открыты, а потом я понимаю, что они не заметили, как я открыла дверь.

Я также понимаю, что не закрыла дверь и в ужасе побежала по коридору.

Что-то держит меня там, замороженную.

Очевидно, я должна быть какой-то жуткой извращенкой, чтобы смотреть это долго, но что-то внутри меня пробуждается, когда я виновато смотрю на Зейна, ритмично вонзающегося в нее всем телом.

Она задыхается, и я вижу, как ее руки крепко сжимают его спину. Блин.

Возвращаясь к реальности, я молча закрываю дверь, в ужасе от того, что наблюдаю за ними так долго. Я чувствую слабость, и это место между моих ног определенно проснулось и издевается надо мной. Моя рука касается таза, зная, что ничто из того, что я делаю, не может удовлетворить эту внутреннюю тягу.

Мне определенно больше не нужно ни о чем говорить с Кэссиди. Я точно знаю, чего хочу.

Повернувшись к двери Луи, я бросаюсь к ней и тихо стучу, минутой раньше, чем слышу, как поворачивается дверная ручка.

Комментарий к Fifty seven

Так блэт

Я немного заболела (ниогда не делайте того, что может вызвать булемию), поэтому сегодня еще переведу одну главу. А может, и две)

========== Fifty eight ==========

ОСТОРОЖНО, ГОРЯЧО

С тревогой я смотрю на Луи широко раскрытыми глазами через щель в его двери, мои руки бесполезно ерзают со складками на моем платье. Кажется, он понимает, что это я за его дверью, и внезапно открывает ее шире, позволяя мне войти внутрь. Я делаю и быстро закрываю его за собой, пытаясь сдержать дыхание, чтобы не звучать так, как будто я гипервентилирую или умру.

— Что тебя так взволновало, любимая? — спрашивает он, осторожно касаясь моих рук.

Черт возьми, он снова назвал меня любимой. Я буквально не могу даже думать, когда он делает это. Стоя неподвижно, пытаясь не прыгнуть на него, я не могу не смотреть на его лицо, когда я пытаюсь найти слова. — Я… Я только что видела кое-что, и я должна была навестить тебя.

Луи улыбается в замешательстве, касаясь моего подбородка его пальцы. — Что ты увидела?

Сцена продолжает играть снова и снова в моем сознании, и о боже, я хочу этого — с ним.

Покраснев, я качаю головой. — На самом деле это не имеет значения. Я не должна была этого видеть. Но прямо сейчас я просто хочу… хочу… ну, я точно не знаю, я просто пришла сюда, потому что… Черт возьми, я не могу говорить. Я-

— Вайлет, сделай глубокий вдох, — он останавливает меня и глубоко вдыхает, я делаю то же самое. — Теперь, медленно скажи мне, что ты хочешь сказать.

Смущенно опустив голову, я схватилась за его рубашку и положила лоб ему на грудь, и разочарование поднялось. — Я не могу. Я не могу говорить. Слова бесполезны, когда они мне нужны. Я говорю как идиотка.

Он хихикает и обхватывает меня руками, прижимая к себе. — Я уже видел этот взгляд в твоих глазах. Возможно, я могу догадаться, что у тебя на уме?

Я киваю, слегка дрожа. Я не знаю, почему страх внезапно охватил меня, когда я пыталась сказать Луи, чего я хочу. Что со мной происходит?

Он делает паузу, решая, что угадать первым. — Посмотрим, что у тебя на уме? Ты только что разговаривала с Гарри?

Я отрицательно качаю головой, слыша, как бьется его сердце, когда мое ухо прижимается к его груди. Быть в его объятиях — самое удивительное чувство. — Это было на днях.

-Тогда ладно. Герцогиня узнала, почему я здесь? — он снова угадывает, медленно шевеля пальцами.

— Нет, я была бы в ужасе, если бы это случилось, — признаю, и он снова хихикает.

Он еще немного думает. Мое дыхание прерывается, когда его сердцебиение учащается.

— Возможно, ты немного разгорячилась? — он говорит спокойно.

Мои кулаки сжимаются вокруг его рубашки, но я не могу ответить. Мои глаза закрываются, и я молча прошу его понять.

— Хочешь, чтобы я тебя обнял? — он нажимает, плавно целуя меня в макушку.

Мое дыхание дрожит, и каким-то образом я знаю, что он понимает, что я чувствую, как его сердце пытается вырваться из груди.

— Хочешь, чтобы я тебя поцеловал? — он шепчет, вдруг тянет меня назад и смотрит мне в глаза.

Ухмылка, наполненная пониманием и волнением, освещает его лицо, когда он, вероятно, замечает желание в моих глазах.

Он озорно наклоняется, и ты подносишь его рот к моему уху. — Хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе?

Мягкое хныканье вылетает из моего рта, и это все, что ему нужно. Его брови удовлетворенно приподнимаются, и он обнимает меня за шею, притягивая к себе. Его рот нависает над моими губами, его глаза смотрят на мое лицо. — Это то, чего ты хочешь?

Я качаю головой, снова держа его рубашку. Я просто хочу снять это с него. — Пожалуйста.

— Пожалуйста? Пожалуйста, что? Что ты хочешь? — он дразнит меня, слегка отодвигаясь, пока я двигаюсь вперед, пытаясь соединить наши рты.

— Все это. Все, — я отвечаю, мои руки скользят вниз к его животу, затем по обе стороны его талии. — Я хочу тебя.

Он моргает, осознание погружается. Закусив губу, он смотрит на мой рот. — Знаешь, как давно я хочу, чтобы ты это сказала?

— Луи! Пожалуйста, просто поцелуй меня, — умоляю его, почти смеясь над собственным отчаянием. Я никогда в жизни не был так готова.

— Мне нравится видеть тебя такой, — он продолжает мучить меня, не позволяя дотянуться до его рта.

— Луи.

— Вайлет, — он говорит в том же тоне.

Он меня заставляет.

Не могу просто так оставить свою сексуальную неудовлетворенность, я хватаю его за ремень, подтягиваю его к себе, и он колеблется, глаза расширяются.

— О, ты так сильно этого хочешь, да? — он ухмыляется, и выражение его лица превращается в вожделение. — Угадай, что такое любовь?

Я дрожу, любя то, как он раздевает меня глазами. Я жду, когда он закончит предложение.

Он сжимает мои волосы в кулаки, оттягивая мою голову назад, когда он снова дразняще говорит своими губами раздражающе близко к моим, но недостаточно близко. — Если ты хочешь, я дам это тебе.

Мне нравится, как мы все это время разговаривали каким-то кодом; не совсем то, что мы имеем в виду; и все же мы оба прекрасно понимаем друг друга.

— Тогда отдай это мне, — я вздыхаю, когда он протягивает руку и хватает меня за задницу.

— Прошло слишком много времени с тех пор, как я это сделал, тебе не кажется? — он ухмыляется, держась за мою задницу и прижимая меня к себе.

И, наконец, он целует меня, тяжело дыша, когда его рот открывается и закрывается, кусая мою губу и крепко держа меня. Мои руки скользят вверх по его торсу, получая от него приглушенный звук, и я хватаю его за шею.

— Лучше скажи что-нибудь, если я зайду слишком далеко, потому что сейчас я не могу нормально думать, — его руки соблазнительно бегали вверх и вниз по моей спине.

— Я хочу этого. Только, пожалуйста, не останавливайся, — я прошу его и его пальцы начинают играть с молнией на спине.

— Мне нужны твои трусики, — он вдруг требует.

Скрипя, я смеюсь ему в рот и слегка отступаю, смущение на моем лице. — Зачем?

— Я хочу твои трусики. Взять их, — он тянет меня обратно и начинает целовать мою шею, его теплые губы посылают озноб по всему моему телу.

— Почему?

— Просто сделай это, — он улыбается в поцелуй, и я сдаюсь.

— О… ГМ… — я дрожу от возбуждения и пытаюсь залезть под юбку, пока он не отпускает меня. Его рот остается на моей шее, целуя и посасывая, заставляя меня сходить с ума от приятного чувства. Каким-то образом я приподнимаю юбку достаточно высоко, чтобы стянуть трусы вниз, позволяя им упасть на пол.

— Луи, нужно их подобрать их, — задыхаясь, он заканчивает делать засос на моей коже.

Но прежде чем я успеваю нагнуться, он останавливает меня. — Позволить мне.

Он наклоняется и берет кружевной материал, который я выбрала специально для него. Он даже не смог увидеть меня в них.

Глядя в вожделении на прекрасного мужчину передо мной, я вижу озорной блеск в его глазах.

Он держит тонкую ткань в руке и подносит ее к нашим лицам, поскольку он не нарушает зрительный контакт со мной. Я спотыкаюсь, полностью поглощенная им и забыв о трусиках.

Как только он смотрит вниз, он удовлетворенно улыбается и поднимает бровь. — Они промокли насквозь.

— Что? — покраснев, я смущенно кашляю и смотрю в пол. Иногда я чувствую себя как протекающий кран.

Он смеется и роняет их на пол. — Именно так, как мне нравится.

Я глупо хихикаю и резко вдыхаю, когда он снова целует меня.

— Ты скажешь мне, если тебе неудобно и ты хочешь, чтобы я остановился? — он снова беспокоится.

— Да. Да. Конечно, — ободряюще говорю ему я.

— Я просто… Я не хочу переступать границы, как это было в прошлом. Я был засранцем раньше, и я не хочу, чтобы ты думала, что я буду таким снова, — он колеблется, нахмурив брови, виновато смотрит на меня, положив руки мне на талию.

Я сжимаю его лицо, старательно поддерживая зрительный контакт. — Послушай, я простила тебя за все это. Это в прошлом. Это сейчас, и я хочу этого, правда.

Он вздыхает, медленно кивая. Когда мои пальцы играют с пуговицами его рубашки, к нему возвращается знакомый взгляд похоти.

Я быстро расстегиваю две верхние пуговицы и смотрю на маленькую часть его груди, которую я открыла.

Татуировки завораживают меня, как всегда. Они прекрасно на нем смотрятся.

Я продолжаю расстегивать и смотреть на свои руки, пока он пристально наблюдает за мной. Безмолвный момент как-то интимен, и я не чувствую ни дискомфорта, ни страха.

Когда я заканчиваю расстегивать рубашку, то касаюсь пояса его брюк и застенчиво смотрю на него, прежде чем полностью снять ткань с его крепких плеч.

Он ухмыляется, позволяя мне любоваться его чертовски прекрасным торсом. Мне никогда не надоест это зрелище. — Моя очередь? — он игриво наклоняет голову и слегка дергает молнию на моем платье.

Напрягаясь, я немного дрожу, понимая, что на мне нет нижнего белья. Когда платье сорвется, он увидит меня в первый раз.

Кажется, заметив мое легкое беспокойство, он качает головой, обхватив мое лицо. — Медленно. Мы не будем торопиться. Не бойся.

— Ты такой нежный и внимательный, — я шепчу, когда он идет назад к своей кровати, таща меня за собой. — Мне нравится.

— Несмотря на мою репутацию, есть чувствительный человек под доминирующим человеком, которого ты обычно видишь, — он признается.

— Не можешь снять мое платье? — я спрашиваю с сомнением, зная, что это глупо, и, очевидно, этого не произойдет.

Но мне вдруг захотелось его снять.

— Конечно, могу, если хочу, любимая. Но что в этом интересного? Ты не получишь острых ощущений от того, что будешь полностью голой подо мной, — он мягко дразнит.

Краснея, я беру губу между зубами. — Я знаю, что ты прав. Просто… мне нужна твоя помощь.

— Помощь?

— Да… помоги мне быть храброй. Я не знаю… Я не знаю, что делать, — мой голос дрожит, но я стараюсь его скрыть. — Я хочу сделать это, просто… помоги мне.

— Конечно. Я здесь. Все для тебя. Он отвечает и целует мои губы. — Ты готова? Я не знаю, сколько еще я смогу продержаться… не трогая тебя.

Он пренебрежительно указывает на свою промежность. У него в штанах хороший бугорок.

Выпрямившись, я улыбаюсь. — Хорошо.

Облизывая губы, он вдруг становится серьезным, вся озорство исчезает из его глаз, и он тянет меня на кровать. Он ведет меня, чтобы я легла на спину, и нависает надо мной, задумчиво глядя на мое платье. Покачав головой, он говорит вслух: — Если ты хочешь, мы могли бы сначала попробовать в одежде.

Нервно хихикая, я хмурюсь. — В одежде?

— Да. Мы могли бы трахаться до утра, — он прислоняется носом к моему. Я улавливаю нотку игривости в его тоне.

Смущаясь, я поворачиваю голову. — Я не знала, что такое возможно.

— Я нахожу привлекательным то, что ты так невинна в сексе, — он комментирует, утыкаясь лицом в мою шею. — Но не волнуйся, если чувствуешь себя необразованной. Я научу тебя всему, что можно узнать из первых рук, интерактивным демонстрациям и всему прочему. В конце концов, я потрясающий учитель, не так ли?

Погружая пальцы в его великолепные волосы, я улыбаюсь от удовольствия.

— Самый сказочный. И мне бы это очень понравилось.

Он широко улыбаются. — Тебе лучше. Я хочу научить тебя всему.

— А чему вы меня сегодня учите, Мистер Томлинсон? — я подталкиваю его.

Глаза сверкают, он наклоняется и говорит мне в ухо, его рука тянется вверх по моему боку, где его большой палец лежит чуть ниже моей груди. — Я будупреподавать на первом уровне: очень приятный и стонущий ванильный секс. Буду ждать много довольных звуков, исходящих от вас, если вы хотите пройти дальше.

Кажется, он очень гордится своим заявлением и опускает бедра, чтобы они встретились с моими. Я вздрагиваю и обнимаю его, крепко прижимая к себе.

— Пожалуйста, научите меня.

— Я рад, что у меня есть нетерпеливый ученик, — он говорит легко и тянется, отстегивая ремень. — Мне так же не терпится учить, как и тебе.

— Мм, — брмочу я, трясясь, он расстегивает штаны и толкает их вниз, показывая свои боксеры напрягаясь вокруг его твердеющего члена.

— Посмотри, что ты со мной делаешь, Вайлет, — он дышит, беспокойно потирая промежность ладонью. — А ты просто лежишь и смотришь на меня. Представь, что будет, когда я проскользну глубоко внутрь-

— Луи, — я останавливаю его, смущаясь. Несмотря на то, как он смущает меня, у него всегда есть способ повысить самооценку, даже в его извращенных формах. — Пожалуйста.

— Ты хочешь остаться в платье? — он спрашивает серьезно, но я слабо улавливаю намек на тоску в его тоне, как будто он будет разочарован, если я продолжу.

— Я хочу, чтобы ты снял его с меня, — я говорю чуть выше шепота, так что он меня почти не слышит.

Он останавливается, принимая мои слова, и я ясно вижу, что он изо всех сил пытается оставаться спокойным.

Момент напряженный, и я пытаюсь отодвинуть беспокойство, которое хочет взять на себя. Это то, чего я хочу. Я жажду его.

— До тех пор, пока ты действительно этого хочешь. Тогда не могла бы ты присесть, дорогая? — он спрашивает, откидываясь назад, я иду за ним, не в силах скрыть, что смотрю на его тело.

Он двигается, чтобы сесть, скрестив ноги, и направляет меня, чтобы сесть на колени лицом к нему, мои ноги находятся по обе стороны от его бедер.

Луи берет момент, чтобы нежно поцеловать уголок моего рта, задерживаясь на мгновение, когда я успокаиваю дыхание, и я кладу руки ему на грудь.

Затем он осторожно тянется за мою спину, берет молнию пальцами и медленно тянет ее вниз. Озноб мчится по всему моему телу, когда его пальцы спускаются по моему позвоночнику.

Он снова целует меня и шепчет: — Ты боишься?

Поколебавшись, я качаю головой и смотрю на его рот. — Нет.

— Ты уверена? — он уговаривает меня, хватая за подол моего платья и подталкивая его к моим бедрам.

— Нет… То есть да… Я имею в виду… — я закрываю глаза и нервно смеюсь. — Мне страшно.

— От чего именно? — он спрашивает, отвлекая меня, когда его руки рисуют круги на моих бедрах.

— Я боюсь того, что ты обо мне подумаешь. Ты всегда говоришь, что считаешь меня красивой, но что, если я тебе не нравлюсь… без одежды? — я признаюсь ему, что мои чувства и его глаза меняются в понимании.

— Виолетта, любимая. Поверь мне, когда я говорю, что ты прекрасна. И то, что я увидел в твоем теле, делает меня уверенным, что остальные части тебя так же совершенны. Тебе нечего бояться, хорошо? Я полностью увлечен тобой. Ни один изъян не ослабит моих чувств к тебе. Ты идеально подходишь мне, — он уверяет меня, взяв мою челюсть в руку.

Очарованная, я могу только смотреть на него в восхищении. Я хватаю его лицо и целую его глубоко, маленький звук ускользает от меня, когда я изо всех сил стараюсь не плакать над его заявлением. Как он мог так сильно измениться с самого начала? — Ты можешь продолжать… делать то, что ты делаешь.

Он улыбается и берет нижнюю часть моего платья и начинает тянуть его вверх. Меня успокаивает полумрак комнаты, единственный свет исходит от прикроватной лампы. Слишком рано, он ведет платье вверх по моему торсу и над моей головой. Мои руки поднимаются вверх, и платье теперь полностью с моего тела.

Он выпускает ее из рук и смотрит мне в лицо, прося разрешения посмотреть вниз. Я чувствую его ярость через боксеры. Я готова упасть в обморок. Мои руки уже на его плечах, и я чувствую себя такой открытой и уязвимой, сидя на его коленях совершенно голая.

Он еще не посмотрел вниз, наверное, потому, что позволяет мне привыкнуть к тому, что я так открыта. Унижение внезапно наполняет меня, когда я понимаю, что моя влажность просачивается через его боксеры, и он, безусловно, чувствует это.

Чувство совершенно подавленное и… обнаженное, я сильно краснею и обнимаю его, сжимая так крепко, что наши груди прижимаются друг к другу. Я зарываюсь лицом ему в шею и хнычу. Он держит меня и нежно гладит по спине.

— ТСС. Ты в порядке? Ты все еще хочешь пойти дальше? — он спрашивает с беспокойством, когда я начинаю дрожать.

— Луи, — дышу я, когда его бедра напрягаются и слегка сдвигаются вверх.

О боже.

— Ты… — снова начинает он.

Отстранившись, я держу одну сторону его лица. — Луи.

— Да?

— Я чувствую… нечто. Но мне… — на мгновение останавливаюсь, коснувшись моего лба. Я снова говорю тихим, робким голосом. — Но мне нравится это чувство.

— Да? — он поднимает бровь, не ожидая, что я это скажу. — Я просто хочу, чтобы ты этого хотела. Мы можем остановиться, если-

— Луи, я не хочу останавливаться, хорошо? — я качаю головой и тяну его за волосы. — Пожалуйста.

Он делает глубокий вдох, а его глаза расширились. — Мне нравится, когда ты говоришь «пожалуйста». Дай мне знать, что ты по-настоящему хочешь этого — не то, чтобы у меня было много сомнений, что с твоей киской, утопающей мой член в том потопе, который у тебя там.

Глаза расширяются, я смеюсь в шоке и смущении, пытаясь сдвинуться, чтобы я не сидела прямо на его промежности, но он не позволяет мне. — У тебя, сэр вульгарный маленький рот-

— Ммм, не такой уж маленький, дорогая. И ты узнаешь правду этого заявления, — он шевелит бровями и внезапно движется вперед, наклоняя меня назад, так что я снова падаю на покрывало, но на этот раз голая.

Я действительно не думаю, что у моего лица был перерыв от того, чтобы быть горячим и красным всю эту встречу, поэтому я отказываюсь от попыток отменить ее и краснеть.

Он подходит ко мне, а затем смотрит на меня, на этот раз позволяя его взгляду охватывать каждую часть моего тела.

Мне хочется прикрыться, когда он наконец смотрит на мою грудь. Он молчит, просто смотрит, а потом я вижу, как его тело дрожит, и он роняет лицо мне на шею.

— Ты потрясающая. Ты знала об этом? — он говорит с благоговением. — Совершенно захватывает дух.

Я сжимаю ноги вместе, дотрагиваясь до него везде, где могу — его волосы, шея, лицо, грудь, бицепсы. Каждая его часть потрясающе красива и возбуждает меня еще больше.

— Я бы сказал, что ты почти готова к следующему шагу, — он бормочет, говоря в мою ключицу, слегка целуя и касаясь.

— Да. Ты такой долгий, — жалуюсь игриво.

Луи поднимает бровь и смотрит вверх. — Приятно знать, что ты в таком же отчаянии, как и я, чтобы наконец заняться сексом.

Слово «секс» заставляет меня немного напрячься. Это действительно происходит не так ли?

Он целует ниже, медленно приближаясь к моей груди, и мое дыхание прерывается. Он шепчет осторожно. — Я просто хочу убедиться, что ты достаточно промокла и полностью расслабилась, прежде чем отправиться туда. Я хочу, чтобы это было максимально безболезненно.

Волнуясь, я вспоминаю, что многим женщинам это больно в первый раз. Я искренне надеюсь, что мне не очень больно. Ведь единственное, что я «засовывала» туда — тампон. И позвольте мне сказать тебе, тампон — это не член.

— Ничего, если я прикоснусь к тебе? — он спрашивает, скользя губами по моей коже, и его глаза закрылись, как будто он был загипнотизирован мной.

— Да, пожалуйста, прикоснись ко мне, — умоляю, вздыхая, когда он добирается до моей груди и поцелует сосок. Я чувствую отчаяние, когда вдруг начинаю желать, чтобы он поцеловал мою грудь.

Его рука скользит между моих ног, пропуская то, чего я жаждала все это время. Это не первый раз, когда он прикасается ко мне, но почему-то это похоже на первый раз.

— Черт побери, Вайлет. Такая мокрая. Он говорит, проваливая один палец между моими складками. — Ты чертовски промокла.

Он приподнимается, чтобы посмотреть на мое лицо и медленно обводит пальцами мой клитор. Мои бедра сами по себе вздрагивают.

— Луи, поцелуй меня еще раз, — умоляю его об этом. — Мне это понравилось.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в губы, но я качаю головой. — Нет. Поцелуй меня… здесь, — указываю на мою грудь, зная, что я не могу больше ждать без какого-то освобождения.

Ухмыляясь, он спускается вниз и целует затвердевший сосок моей правой груди, обхватывая ее губами. Он продолжает ласкать мой клитор, но не торопится и не пытается помочь мне достичь кульминации. Он просто играет.

— Луи, ты должен снять свои боксеры сейчас же, — я задыхаюсь, слегка выгибая спину, когда он держит мою другую грудь свободной рукой и щелкает по соску.

— Сделай это.

Он бормочет, не отвлекаясь от того, что делает.

Шаткая, я едва могу функционировать, гораздо меньше делаю что-то скоординированное, как снимаю его боксеры, но я стараюсь, тем не менее, потому что я хочу, чтобы они снялись.

Скользя пальцами в их верхушку, я пытаюсь толкнуть их вниз, но я могу только частично опустить их, над его задницей.

Ему не покажется странным, если я прикоснусь к его заднице? Я всегда этого хотела.

— Мне нужна помощь, — я заикаюсь, извиваясь под ним от восторга, когда он сосет один сосок.

Он стонет, но перестает прикасаться ко мне, чтобы спихнуть боксеры и сбросить их. Я смотрю вниз только для того, чтобы быть встреченной с его поднявшейся башней удовольствия.

О, как я хочу почувствовать это внутри себя. Капли спермы блестят на набухшей головке, позволяя мне упиваться возбуждением, которое он чувствует. Луи хватает его рукой, на мгновение закрыв глаза и тяжело дыша.

— Черт, я не могу больше ждать, детка. Я схожу с ума, — он кряхтит, отпуская и хмуря брови.

Он тянется к краю кровати, открывает ящик и что-то достает. — Всегда практикуйте безопасный секс, — он говорит голосом учителя и кладет призерватив рядом со мной, а затем приносит руку обратно к моей промежности.

— Теперь я готова, Луи, — извиваюсь под ним в нужде, когда он скользит пальцем внутри меня. Ощущение чуждое, но невероятно приятное.

— Тише, не совсем так. Мне нужно, чтобы ты привыкла к чему-то внутри себя. Просто поверь мне, я пытаюсь помочь, — он смотрит на меня с пониманием.

Он тратит гораздо больше времени, чем я думаю, что необходимо, перемещая палец внутри и добавляя еще один позже. Но когда через некоторое время он добавляет третий, я вздрагиваю и хватаю его за плечи.

— Это причиняет тебе боль? — он волнуется, пристально наблюдая за моим лицом.

— Это немного… неудобно, — я гримасничаю.

Он целует мою шею, медленно и ровно, позволяя мне приспособиться вокруг его трех пальцев. — Хорошо, теперь все в порядке, — говорит он шепотом, я начала течь еще больше при мысли о том, что будет дальше.

Луи хрюкает, хватает пакет, который положил рядом со мной, и открывает его. Я с нетерпением жду, когда он накатывает презерватив на свою длину, а затем приближает головку к промежности. Я сжимаю его бицепсы, поднимаю голову, чтобы поцеловать в губы.

— Хорошо, вот как это будет происходить. Ты можешь остановить меня в любой момент. Просто скажи слово, и я немедленно остановлюсь. Я буду медленно продвигаться потихоньку и ждать, пока ты скажешь мне продолжать, хорошо? — он объясняет серьезно, держа его длину рукой и прикасаясь к моим другим губам.

— Ладно. Я поняла, — говорю я тихо, лежа там, замеревшая, потому что я так нервничаю.

— Расслабься, но оставайся возбужденной, хорошо? Мне будет лучше, если ты сосредоточишься на этих двух вещах. Не напрягайся, — он инструктирует и оказывает небольшое давление на мою промежность.

— Я доверяю тебе, Луи, — говорю ему в ухо, и он кивает, слегка двигая бедрами вперед.

Когда его головка проскальзывает внутрь едва на дюйм, я стону и сжимаю зубы, впиваясь ногтями в его спину. — Тьфу… Продолжай.

Он скользит еще на дюйм, и я задерживаю дыхание, ожидая, когда боль утихнет. Боже, почему он должен быть таким огромным? Думаю, я не буду жаловаться позже, когда перестану быть девственницей — тогда это будет рай. Но сейчас это определенно нехорошо.

— Хорошо, двигайся снова, — я задыхаюсь, изо всех сил пытаясь дышать и оставаться в сознании.

Он вдавливает еще немного, отвлекая мой разум от боли, целуя меня везде, куда он может дотянуться. Мое тело немного дрожит, и он нежно берет мое лицо в одну руку.

Мы продолжаем в том же духе какое-то время, он слегка подталкивает и ждет, пока я не скажу ему, что он может двигаться. Это должно быть пытка для него, входить так медленно, но очевидно, что он не возражает.

И наконец, после того, что казалось вечностью, он полностью внутри меня, его бедра касаются моих, и его пот капает на мое тело потеет. Мы оба задыхаемся, как будто вот-вот умрем, но мы оба смотрим друг другу в глаза с таким обожанием, что борьба за то, чтобы попасть сюда, кажется далекой мечтой.

Иметь кого-то так близко к тебе — так тесно связанного таким образом — это то, чего я никогда не испытывала. Это то, что я хочу испытать снова и снова — с ним. Я бы никогда не сделала этого ни с кем другим. Этот уровень интимности — то, что нужно лелеять с одним и только одним.

— Виолетта, — бормочет он, касаясь моего лба. — Виолетта, моя дорогая.

Сглатывая, я хнычу, когда сжимаю его талию ногами.

— Могу я двигаться? — он задыхается, руки трясутся в попытке удержать себя.

— Да, — я делаю резкий вдох и наблюдаю, как он пытается двигаться медленно.

Он немного дергается, обыскивая мое лицо на предмет каких-либо признаков боли, но я прикрываю глаща, желая, чтобы он чувствовал, что все в порядке, чтобы двигаться. Он скользит почти весь путь, а затем начинает отталкиваться назад, медленными точными движениями.

— Ты в порядке, любовь? — он серьезно расспрашивает.

— Да, яв порядке… я просто… Мне это нравится.

Заикаясь, я стону еще немного, когда он снова полностью внутри. Там есть небольшое пятно, которое чувствует себя потрясающе, когда он попадает в него, но он выскальзывает обратно.

— На самом деле это не так больно, как я думала, — признаюсь ему, дрожа, когда он берет мою мочку уха в зубы.

— Это из-за прелюдии.

Он входит немного быстрее, чем раньше. Он снова попадает в точку, и я задыхаюсь, выгибая спину.

Моя голова откидывается назад, и мой рот открывается от удовольствия и недоверия. Луи Томлинсон на самом деле занимается со мной любовью.

Когда мои болезненные звуки переходят в стоны удовольствия, Луи воспринимает это как знак двигаться немного быстрее. Он осторожно качается во мне, легко скользя из-за того, насколько я мокрая. Серьезно, я никогда не думала, что могу так промокнуть.

Я не могу контролировать дрожь своего тела, когда мои ноги напрягаются и расслабляются в такт его ритму. Он так осторожен и так нежен, но я могу сказать, что он борется с темпом.

Очевидно, в какой-то момент ему понадобится немного больше.

— Ты можешь двигаться немного быстрее, — говорю я, затаив дыхание, а затем снова стону, когда он попадает в это таинственное место. — Тьфу. Это место… прямо там… Оно… Чувствую себя так хорошо, тьфу.

— Прямо здесь? — он спрашивает с любопытством, целенаправленно фокусируясь на том, чтобы вонзить его снова и снова.

— Да! — я кричу, не в силах удержать его в это время, но я быстро успокаиваюсь. — Тссс, кто-то спит по другую сторону этой стены.

Он шмыгает носом по моей коже. — Тем больше причин заставлять тебя громко стонать, чтобы тебя услышали. Разве это не интересно? Когда кто-то в той комнате слышит, как я трахаю тебя?

— Но мы не знаем, кто это. Насколько я знаю, это может быть Гарри, — я мягко указываю, сжимая его бицепсы, когда острая боль пронзает меня. Не вся боль утихла.

— Ну, если это Гарри, я определенно заставлю тебя кричать. Но не сегодня, как я знаю, это не совсем приятно для тебя, — он шепчет, врываясь снова.

Он начинает уставать, ему приходится делать ВСЮ работу. — Ты уже близко? Я не хочу останавливаться, пока не доставлю тебе удовольствие. Ты должна почувствовать это после прохождения через боль.

— Я не знаю. Я в основном просто чувствую тупую боль и кусочки удовольствия здесь и там, — я признаюсь.

— Может быть, тогда я просто уговорю тебя, — он улыбается и тянется вниз, где мы связаны. — Смотри, где я прикасаюсь к тебе, — он шепчет, глядя мне в глаза.

Сглотнув, я осторожно опустила взгляд на его грудь, талию и, наконец, туда, где мы встретились. Я задыхаюсь, чувствуя слабость, когда смотрю на интимное зрелище. Его бедра продолжают осторожно качаться против меня, и его твердый член скользит в и из моего тела, снова и снова. Пальцы Луи начинают ласкать мой клитор, возбуждая мои чувства и уговаривая мою кульминацию, которая, как я чувствую, наконец поднимается.

— О… луи, — я задыхаюсь и наклоняю голову, чтобы он мог поцеловать меня под ухом.

— Вайлет, я не могу долго продержаться. Мне нужно кончить. Ты близко? — он стонет, потирая меня быстрее и небрежно толкая.

— Д-да. Почти… — откликнулась я, откинув голову на кровать и уставившись в потолок.

— Обними меня, пока ты кончаешь, — он говорит мне, тело дрожит в его попытке немного задержаться.

— Луи. Я там, я… — мое предложение обрывается, когда меня охватывает удовольствие, заставляя всю боль исчезнуть на мгновение.

Луи немедленно кончает со мной, стонет и крепко держит меня одной рукой, а другой яростно трется, чтобы продлить мой оргазм. Мой рот открывается, и я испускаю неистовый крик экстаза, который определенно услышит человек в другой комнате.

Луи замедляет свои толчки, а затем полностью останавливается, отдыхая на мгновение. Я потеряла дар речи, не могу подобрать слов и совершенно измотана.

Он осторожно выходит из меня, а затем падает на кровать рядом со мной, оставляя руку на моем животе. Он лениво снимает презерватив и бесцельно бросает его на пол, не заботясь о том, где он приземляется.

— Со мной все было в порядке? — он спрашивает меня через несколько минут.

— Ты спрашиваешь, все ли с тобой в порядке? Разве ты не делал этого раньше? — спрашиваю я его, один из моих пальцев мягко скользит по его челюсти.

— Конечно, — он кашляет. — Я просто никогда раньше не занимался сексом с девственницей, — он признается, звуча несколько нерешительно.

— Ты был великолепен, — устало улыбаюсь, наклоняюсь и целую его губы. — Я бы никогда не выбрала кого-то другого, чтобы быть моим первым. Я рада, что это был ты.

— И я тоже, — говорит он, садясь и хватая смятые в ногах кровати покрывала, подтягивая их. Он кладет их на нас и подкрадывается поближе. — Я причинил тебе слишком много боли?

— Нет. Ну. Я хочу сказать, больно. Но это была не твоя вина. Боль все равно должна была быть, — заверяю его и прижимаюсь к его груди. Мы оба совершенно измотаны, и мой голос звучит тихо и сонно. — Не волнуйся, Луи. Я хочу сделать это снова.

— Да? — он вдруг зевает, прижимаясь ко мне и целуя мои волосы. Мы оба расслабляемся, и наше дыхание возвращается к норме, когда мы закрываем глаза, купаясь в довольстве и счастье. Он тихо шепчет: — Я тоже, дорогая. Я тоже.

Комментарий к Fifty eight

ОНИ НАКОНЕЦ ТО СДЕЛАЛИ ЭТО!

ЮХУУУУУ

ЧТО ЖЕ ЖДЕТ ИХ НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО, ХМ?

ПРОХОР КОЗА

========== Fifty nine ==========

Хотя на следующее утро я просыпаюсь рано, я все еще молчу, вспоминая события прошлой ночи.

Я лежу на боку, а Луи растянулся позади меня, его лицо прижимается к моей шее, а изо рта вырывается слабый храп.

Я не двигалась в основном потому, что боялась. Я проснулась с болью в нижних областях, и я уверена, что движение только усилит мой дискомфорт.

Солнечные лучи просачиваются через занавески, освещая комнату. Вероятно, еще слишком рано для большинства людей, поэтому я не паникую о возвращении в свою комнату, хотя я должна скоро вернуться.

Луи бормочет что-то позади меня во сне, и я улыбаюсь, хихикая, когда его слова становятся понятными. — Конечно, она умеет летать, Бозо. Она ангел.

Когда я не могу не двигать плечами, пытаясь подавить хихиканье, он шевелится и резко вдыхает. Его рука собственнически сжимается вокруг меня, когда он поднимает голову и сонно говорит: — Утро прекрасное.

— Утро сексуальное, — быстро отвечаю я.

Он замолкает, подхватывает мои слова и наклоняется, целуя меня в щеку. — Сексуальное? Я не часто слышу, чтобы ты что-то говорила.

— Ну, я не хочу раздувать твое самолюбие до Эвереста, — я дразню его, поворачивая голову, не в силах скрыть своего счастья.

— Это правда? — он приподнимает бровь, размышляя над моими словами. Но потом кивает головой и пожимает плечами. — Наверное, это хорошая идея.

— Так… — говорю после паузы

и лежу на спине, держа в руках простыни и прижимая их к моей груди. — Прошлая ночь случилась.

Удовлетворенная ухмылка освещает его лицо, и он пытается перекатиться на меня, двигая простыни, чтобы наша обнаженная кожа прижалась друг к другу. Я пытаюсь прикрыть грудь простыней, но он, кажется, не понимает и отодвигает ее в сторону, поставив локти по обе стороны от меня.

— Луи, — я поворачиваю голову, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня. — Когда ты поймешь, что жизнь не похожа на кино? Люди просыпаются с утренним дыханием.

Он издевается, играя с моими спутанными волосами. — Похоже, меня это волнует?

Извиваясь, я неуверенно смеюсь. — А должно.

— Я хочу поцеловать тебя. Так и сделаю, — Луи решает, наклоняя голову, но целуя мою шею вместо губ.

Я хватаю его за плечи, внезапно будто пробуждаюсь заново, когда он продолжает.

Воспоминания о прошлой ночи приходят на ум, и я таю, вытягивая шею, чтобы дать ему больше места.

— Насколько это больно? — лн вдруг спрашивает, поднимая лицо.

— Э, — я заикаюсь, застигнутая врасплох. — Немного… Я думаю. Я имею в виду это больно, но это больше похоже на неприятное чувство.

Его глаза мелькают на моей груди, а затем быстро возвращаются к моему лицу. — А как насчет ванны?

— Вообще-то, звучит неплохо. Но мне, наверное, скоро нужно вернуться в свою комнату, — говорю я шепотом, затаив дыхание, когда он наклоняется, чтобы поместить кокетливый поцелуй между моих грудей.

У меня перехватывает дыхание. Чувство так чуждо и как-то не совсем правильно, но я знаю, что это только потому, что он был моим учителем так долго. Теперь все в порядке. Он даже больше не мой учитель, не то, чтобы это останавливало нас раньше.

— Тогда короткая ванна? Я подготовлю

это для тебя, — он предлагает, небрежно садясь. Он только что оседлал мою талию.

Луи откровенно смотрит на меня, явно довольный.

— Гм… Что если кто-то зайдет в мою комнату? — спрашиваю я, робко двигая руками по груди.

Луи быстро берет мои запястья и держит их по обе стороны от моей головы, опуская лицо, чтобы он мог дотронуться до сосков на одной из грудей.

Я замираю и кусаю губу, чтобы не стонать, когда он говорит хрипло: — Даже если кто-то пойдет в твою комнату, они просто подумают, что ты рано встала. Возможно, ты хотела погулять? Или найти место в доме, чтобы посидеть и почитать, пока все остальные не встали? Нет никакой уверенности, что они автоматически придут к выводу, что ты пробралась в мою комнату, чтобы заняться сексом.

Извиваясь под его отвлекающим прикосновением, я бормочу: Да, ты, вероятно, прав.

— Итак, время купания? — он спрашивает, проводя языком по одному из моих сосков.

Расстроенная, потому что я хочу прикоснуться к нему, но он держит меня за запястья, я киваю головой, издавая небольшой писк. Я думаю, что одна из моих любимых вещей в жизни — это когда Луи целует мою грудь. Нет ничего лучше, когда кто-то такой особенный, как он, целует тебя там, где никому не позволено даже прикасаться. Это захватывающе.

— Я хочу заботиться о тебе после прошлой ночи. Я уверен, это было тяжело для тебя, и я хочу убедиться, что ты в порядке, — он комментирует, слазя с меня. — Оставайся здесь, пока я наполню ванну.

— О. Ладно, — тронутая, я улыбаюсь от счастья и снова хватаю простыни, как только он встает с кровати. Я не думала, что он будет таким заботливым после, но теперь, когда он доказал, что я не права, я чувствую, что становлюсь еще более привязанной.

Луи не утруждает себя одеванием, он просто расхаживает по ковру голым и размахивает бедрами, явно показывая мне шоу нарочно.

У меня пересыхает во рту, и я не могу отвести взгляд от его восхитительной задницы. Я никогда раньше не видела его обнаженную задницу, и это зрелище достойно обморока.

Перед тем, как исчезнуть в ванной, он поворачивает голову назад и понимающе ухмыляется.

Я откидываюсь на спинку кровати, улыбаюсь и прижимаюсь к одеялу, чувствуя, как меня охлаждает прохлада комнаты.

Я лежала и ждала некоторое время, слушая, как Луи двигается и включает воду. Через некоторое время он возвращается и подходит ко мне, все еще голый.

— Все готово, — говорит он бодро, ожидая, когда я встану с кровати.

Когда я сижу и подскакиваю к краю с простынями, запертыми в кулаках, я съеживаюсь от дискомфорта, который все еще чувствую. Когда это пройдет?

Когда я отодвигаюсь от места, на котором спала, я морщусь, когда замечаю пятна крови. Я с беспокойством смотрю на Луи.

— Это нормально. Не волнуйся, — он уверяет меня. — Ты можешь идти? — и спрашивает, пристально наблюдая за моим лицом. Когда я не решаюсь ответить, он решительно вмешивается: — Не волнуйся. Я понесу тебя.

— Спасибо, — бормочу я, не в силах удержать простыни, когда он подхватывает меня на руки.

Я снова обнажаюсь и стесняюсь, поэтому обнимаю его, пряча лицо в его шее. В ярком утреннем свете это немного отличается от того, что было прошлой ночью, когда свет был намного тусклее.

Луи несет меня легко в просторную ванную комнату с отдельно стоящей ванной под запотевшим окном. Она наполнена до краев пузырьками и выглядит божественно. Я едва уловила аромат роз.

Луи осторожно опускает меня в бурлящую воду, и я вздыхаю с облегчением, когда горячая вода поглощает мое ноющее тело.

Прошлой ночью я использовала мышцы, которые я обычно не использую, и поэтому мое бедное тело чувствует себя полностью разрушенным.

Я наливаю немного воды и наливаю на голову, смачивая волосы, когда Луи поднимает два полотенца и кладет их рядом с ванной. Нас прерывает стук, и я замираю, глаза расширяются, и я бросаю взгляд на Луи, всевозможные ужасающие возможности проносятся через мой мозг.

Наверное, это моя мать. Она, наверное, знает, чем я занималась, и нашла мою комнату пустой, и послала поисковые отряды по дому.

Или, может быть, это Гарри. Может быть, он каким-то образом понял, что я пришла к Луи прошлой ночью и здесь, чтобы положить этому конец.

Или, может, это Лидия, желая уничтожить все, и подвергнуть Луи и меня опасности, как бессердечная стерва. Или может быть-

Мои безудержные мысли заканчиваются, когда Луи причинно обматывает полотенце вокруг талии, объясняя. — А вот и чай. Должен сказать, у вас действительно отличные услуги горничной.

Я начала задавать вопрос, но он ушел и направился к своей двери. Я слышу, как он открывает ее и благодарит кого-то снаружи; возможно, Эдит.

Он быстро возвращается с подносом -чайником и чайной чашкой, — и ставит его на раковину.

Когда он замечает мой растерянный взгляд, он просто улыбается и наливает чай в чашку. — Я просил одну из горничных приносить мне чай каждое утро в семь.

Я смеюсь над его довольной улыбкой за чаем и качаю головой. Он берет чашку с блюдцем и подходит к ванне, жестом предлагая мне двигаться вперед.

— Я буду сидеть позади тебя.

— Мы будем купаться вместе? — спрашиваю я, слегка продвигаясь вперед и беря чашку чая, которую он мне протягивает.

— Я бы сказал, что это больше похоже на отдых вместе. Это то, чего я действительно хочу для тебя прямо сейчас, — он выпрямляется, легко садится позади меня и тянет меня обратно, чтобы лечь к его груди. — Можешь выпить чаю. Я выпью следующую чашку.

Мы сидим в воде, я пью чай, а Луи теребит мои волосы. Это, на самом деле, довольно расслабляюще — прислониться к его жесткой груди в приятно оформленной ванной комнате.

Я чувствую себя более комфортно, потому что пузырьки скрывают мое тело до ключицы.

— Как ты относишься к прошлой ночи? — Луи говорит после некоторого молчания.

Задумавшись, я вздыхаю и изучаю белые стены. — Это было лучше, чем я думнал. Это было немного неловко… Мне было неловко, но, думаю, этого следовало ожидать в первый раз. Я оценила, как ты помог мне, был нежен и все такое.

Он напевает, двигаясь немного так, что его промежность слегка трется о мою нижнюю часть спины. — Было трудно быть таким нежным, если я буду честен с тобой. Я имею в виду, это было потрясающе, заниматься этим с тобой, потому что я так забочусь о тебе, но это было ново. Обычно я так не делаю, но я знал, что тебе нужно, чтобы все было именно так — ты невинна в сексе. Эта часть тебя интригует меня, потому что я должен воспринимать вещи по-другому.

Поворачивая голову, я улыбаюсь, когда он целует меня в лоб. Я заставляю себя не думать о том, кто мог это сделать вместо него.

— Как ты обычно это делаешь?

— Мне нравится грубость, — он признается, втирая круги в мой живот.

— О, — я сглатываю, заинтригованная и чувствующая мурашки по коже.

Он должен заметить, потому что он потирает руки и наклоняет голову, прижимая губы к моему уху. — Это тебя возбуждает?

Смущаясь, что меня поймали, я прячу улыбку и качаю головой.

Но он этого не потерпит. — Когда придет время, когда твое тело привыкнет к сексу, я буду колотить тебя, пока ты не поцарапаешь мне спину ногтями и не закричишь в простыни. Я не остановлюсь, пока твои ноги не затрясутся, и ты не сломаешься. Тебя это привлекает?

Резко вдохнув, я на мгновение немею и дрожу.

— Холодно? — он дразнит меня.

— Нет, эм… я просто… Думаю, мне бы этого хотелось, — я заикаясь, краснею и радуюсь, что он не видит моего лица.

Его сильные руки окружают меня, и он крепко держит меня, его бедра прижимаются к моим бедрам и ногам. — Я не сомневался.

Его длина позади меня слегка твердеет, и я задерживаю дыхание, прежде чем ухмыльнуться. Медленно трусь задницей о него, делая вид, что просто меняю позу. Луи сразу же понимает, что я делаю, однако, и он берет чашку чая из моих рук и кладет ее на полку у ванны.

— Нехорошо дразнить, Вайлет, — он рычит, одна из его рук прижимается к моей нижней части живота.

— О, тише, — я молча смеюсь про себя. — Ты же знаешь, что тебе нравится.

Он кряхтит, сжимая мои бедра, чтобы остановить мои движения. — Это правда.

Он признается и скользит одной рукой мне между ног.

Задыхаясь от удивления, я хватаю обе стороны ванны. Его палец игриво щелкает мой клитор, но не дает мне ничего больше. — Да, я тоже могу подразнить.

— Луи, — бормочу я.

— Ты не можешь дразнить, если не хочешь продолжать, и, вероятно, нет, учитывая, что тебе, скорее всего, все еще очень больно, — указывает он, продолжая играть с моим чувствительным местом, пока я замеревшая, ошеломленная и хотевшая, чтобы он дал мне больше, но слишком застенчива, чтобы спросить.

— Так, ты собираешься продолжать дразнить меня? — он спрашивает игриво строгим тоном.

Прикусив губу, я говорю быстро и уверенно, снова отталкивая свою задницу. — Да.

Он хихикает, берет мои волосы и тянет мою голову назад и в сторону, так что мне приходится смотреть ему в глаза. Он приближает свои губы к моим, только усиливая сексуальное напряжение между нами. Он говорит опасно, соблазнительно. — Ты просишь, чтобы тебя наказали?

Сердце бьется быстро, я могу только смотреть, как трепет волнения проходит через меня. Эта мысль никогда не казалась мне более привлекательной, чем сейчас. Я понятия не имею, что на меня нашло, но мысль о том, что он предложил, возбуждает меня, и поэтому я держу язык за зубами, глядя ему в глаза, надеясь, что он поймет без меня, чтобы сказать это вслух.

Луи ждет мгновение и когда я не отвечаю, он целует уголок моего рта. — На этот раз я оставлю все как есть. Я знаю, прошлая ночь была ошеломляющей. Но в следующий раз…

Он оставляет остальную часть своего предложения воображению, и я внезапно чувствую разочарование. Он позволит этому случиться? С каких это пор Луи все бросает? Возможно, мне придется постараться, чтобы он разозлился. Что я говорю себе? Он заставляет меня терять рассудок.

Поцеловав меня в губы, он успокаивается и уговаривает меня сделать то же самое. Полагаю, мы оба немного устали от вчерашнего вечера.

Почти все мои мышцы болят, и моя вагина определенно пострадала прошлой ночью. Возможно, было бы разумно подождать. Поэтому я замолкаю и просто лежу, играя с пузырьками и слушая дыхание Луиса, что странно успокаивает.

Через некоторое время, когда чай остыл, и наша кожа на грани морщин, он двигает меня вперед и выходит за своим полотенцем. — Завтрак скоро, так что мы, вероятно, должны подготовиться к нему.

Я киваю, глядя на полотенце и лениво шаркая, готовясь встать. Луи выхватывает белое пушистое полотенце и приносит его мне, протягивая. Я стою, краснея, когда я смотрю на полотенце, и он обматывает его вокруг моего тела, держа меня близко на секунду.

Удовлетворенно вздохнув, я наклоняюсь к нему в объятия и обхватываю себя полотенцем.

Он целует меня в шею. — Не знаю, как ты, но весь этот горячий секс прошлой ночью заставил меня голодать.

— Мм. Я тоже проголодалась, — отвечаю я, когда он отпускает меня и уходит на мгновение, прежде чем вернуться с моим платьем. — О. Лучше бы меня не застукали в этом, когда я вернусь в свою комнату. Это вызовет кучу вопросов.

— Ну, ты всегда можешь вернуться в мою комнату, — Луи предлагает, и я переключаю свое внимание на него, но он только смеется над своей шуткой и оставляет меня одну одеваться.

Как только я надеваю платье и возвращаюсь в комнату, он ждет меня у двери. Я шаркаю и наклоняю лицо вверх, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня.

— Тогда увидимся позже сегодня, хорошо? — он спрашивает, держа меня за руки.

— Конечно. Мы что-нибудь придумаем, — я мягко соглашаюсь и позволяю ему отпереть дверь. Нахмурившись, я вдруг вспоминаю, как он отпирает дверь. — Луи, почему у тебя на двери было семь засовов?

Прежде чем открыть дверь, он смотрит на меня и сухо отвечает: — Чтобы не впускать Мисс Уикхэм, — он отвечает просто, очевидно, совершенно не думая о старой карге.

— Ах, — я киваю, морщась.

— У нее был ключ от моей комнаты, и она приходила, когда хотела. Поэтому я установил их, чтобы ее не пускать. Сработало как по волшебству, — он объясняет, глядя на дверь.

Это было понятно; он был настолько параноиком, что установил семь из них.

Это, конечно, сделало бы невозможным для нее найти ключи для них всех.

Я удостоверяюсь, что горизонт чист, прежде чем хромаю по коридору, ища признаки жизни.

Едва не попав в глаза пожилой паре, я ухитряюсь незаметно добраться до своей комнаты, быстро переодеться в более повседневное платье и высушить волосы, заплетая их потом.

Когда я покидаю свою комнату и иду по коридору к лестнице, я встречаюсь с Найлом и Гарри. Я пытаюсь замаскировать тот факт, что мне больно, я изо всех сил стараюсь ходить как нормальный человек.

— Доброе утро, Вайлет! — Найл щебечет, весело шагая между мной и Гарри вниз по лестнице. — С нетерпением ждешь сегодняшнего дня?

— Что? — я задыхаюсь, мой ум сразу же отправляется в грязное место, как образ «верхом» на Луи приходит на ум.

Святые угодники.

Я пытаюсь скрыть свой румянец, но Гарри замечает это и поднимает бровь. Он быстро смотрит в другое место и молчит.

Осторожно смеясь, Найл хмурится. — Ты знаешь? Мы говорили об этом весь вчерашний день. Ты возьмешь нас всех покататься? Мы все с нетерпением ждали этого. Я даже мечтал об этом.

— О. О, да. Конечно. Езда, — тупо заикаюсь я.

О нет. Я не могу кататься верхом! Это будет ужасно и только усугубит боль, но как, черт возьми, я должна объяснить им это?

Комментарий к Fifty nine

Итак. Вайлет стала извращенкой.

Есус.

========== ВНИМАНИЕ ==========

Итак, доброе время суток, читатели этой истории. Я, как истинный Апполон (в этом случае Апполониха) несу страшную весть от Энн — автора чудесного фанфика.

Дело в том, что проблема не очень большая, потому что она ОГРОМНАЯ БЛЯТЬ.

Фанфик на ее странице в ватппаде удалили. У Д А Л И Л И.

УДАЛИЛИ.

вы понимаете, о чем я?

Я, значится, спросила у неё, почему, на что она ответила, что его удалили из-за такогого «запрещенного контента», хотя согласитесь, тут нет ничего «запрещенного». Они (администрация плаьформы) сказали ей о том, что если Энн еще раз опубликует это, то ее акк просто блокнут.

Суки.

Теперь я стараюсь связаться с ней в тви, чтобы она скинула продолжение туда. У нас, как никак, осталось двадцать одна глава до финала. Ебень бебень.

Я постараюсь еще в ваттпаде попробовать добиться какого-то результата (без понятия, как я это сделаю, но попробую) и в твиттере.

Так что.

Скорбим, но не расстраиваемся окончательно)

========== Sixty ==========

— Ты сказала им, что пойдешь, поэтому должна сдержать слово. Поняла? Ты никогда не можешь нарушить свои обещания или люди не будут доверять тебе! — мать говорит горячо, используя выразительные жесты рук, чтобы донести свою точку зрения.

— Но мама… Я не очень хорошо себя чувствую, — я снова пытаюсь выглядеть больной.

— Вайлет, — она поднимает палец. — У меня было восемнадцать лет, чтобы стать экспертом, знающим, когда ты лжешь, а сейчас ты лжешь. Не подведи своих друзей! Иди с ними и сделай большую часть этого. Ты любила ездить верхом на лошадях.

— До сих пор люблю, вот и все… У меня… болит живот, — я напрасно умоляю ее.

Смотрю, как она вздыхает и обходит вокруг стола, чтобы сесть на стул.

— Пожалуйста, не лги мне, — она молчит, спокойно на меня смотрит. — Иди со своими друзьями. Я знаю, что вы хорошо проведете время, и Гарри также оценит некоторое время с тобой, делая что-то активное, я уверена.

Изо всех сил стараясь не взорваться и не накричать на нее, я сжимаю зубы и вращаюсь на каблуках, покидая ее офис без единого слова.

Я знаю, что легко могу просто не пойти, но, честно говоря, я не хочу разбивать маленькое сердце Найла. Кажется, он так взволнован этим.

Я просто смирюсь с этим и вытерплю боль. Это, вероятно, даже не будет так плохо, верно? Я уже чувствую себя лучше.

Быстро идя в свою комнату, чтобы переодеться, я копаюсь в шкафу с одеждой для верховой езды и вынимаю свои специальные штаны для верховой езды и белую рубашку с воротником. Я также хватаю толстый плащ, потому что холодно. Надевая их, я натягиваю носки и ботинки и выхожу за дверь, благодарная, что я заплела волосы назад.

Как только я выхожу на улицу и приближаюсь к конюшне, я замечаю, что я первая, кто пришла, и поэтому я иду внутрь одна, чтобы воссоединиться с моей лошадью.

Мои ботинки стучат по полу, я иду вперед, приветствуя шесть других лошадей, которые у нас есть. Одна величественная красавица по имени Зефир принадлежала моему отцу.

Я провожу мгновение, гладя и целуя ее лоб, прежде чем двигаться дальше.

Следующая лошадь принадлежала Лиаму. Наблюдая за конем моего брата, уныло стоящим в задней части стойла, мне вдруг стало грустно. Лиам не мог навещать его так долго.

Я пытаюсь уговорить Геркулеса поцеловать меня, но он отказывается, полностью игнорируя меня.

Лисица — лошадь моей матери, скачет вокруг своего стойла, полная энергии, готовая к поездке. Другие лошади: Рио, Дикий Огонь и Ваниль — все с нетерпением наблюдают, как я прохожу мимо, а затем я приближаюсь к своей арабской лошади — Ледяному Джеку.

Он морозно-белого цвета, очень быстрый и резвый, но ласковый.

Он нетерпеливо ждет меня, его царственная голова торчит из стойла, и он взволнованно ржет, топая копытами.

— Эй, парень! Ты скучал по мне? — говорю я, нежно поглаживая его по лбу и отпирая стойло.

Я уделяю емуминутку своего внимания, пока он не пройдет через слишком возбужденную сцену, а затем веду его к чистому уголку, где хранятся седла и уздечки. Привязав его к шесту, я легко оседлаю и обуздаю его должным образом, зная, что когда жених вернется, он будет немного раздражен, что я сделала это сама, но мне все равно.

— Похоже, ты вырос с тех пор, как я была здесь в последний раз, — пока я ласкаю, обнимаю и разговариваю с Джеком, как со старым другом, я не слышу приближающихся шагов.

Когда руки сжимают мои бедра и тянут меня назад так, что я натыкаюсь на чье-то тело, я задыхаюсь и сжимаю руки человека в удивлении.

— Я уверен, что ты надела этот милый наряд, чтобы помучить меня, не так ли? — Луи говорит мне на ухо, обнимая меня. — Он выглядит очень сексуальным на тебе.

Вздохнув с облегчением, я извиваюсь, пока он не позволяет мне обернуться, и я обнимаю его за шею. Проверяю, одни ли мы и нахально улыбаюсь. — Это то, что я ношу когда я катаюсь. В этом нет ничего особенного. Не льсти себе.

Наклонив голову, как будто глубоко задумавшись, он поджимает губы. — Ммм, не думаю, что это на самом деле то, что ты носишь, когда катаешься.

— Да, это так, — отвечаю я.

— Нет, Вайлет, — он усмехается от удовольствия. — Ты ничего не понимаешь. Та езда, о которой я говорю, не связана с лошадьми.

— ГМ… — я нахмурилась, потом неловко рассмеялась, внезапно поняв, что он имеет в виду. — Ты хочешь сказать…

— Да, именно так. Когда ты будешь на мне ездить, ты ничего не наденешь.

Довольный собой, Луи бросает на меня дерзкий взгляд.

Смущенная, я пытаюсь вывернуться из его объятий, но он держит на меня. Не в силах сдержать улыбку, я сдаюсь и прячу лицо в его груди.

Он играет с моей косой. — Мне нравится, как я могу заставить тебя сексуально расстроиться, просто сказав несколько слов.

Я пытаюсь это отрицать, но терплю неудачу, когда он наклоняется и целует меня в челюсть. Сжимая его рубашку, я удовлетворенно простанываю. Затем я останавливаю его, положив пальцы на его губы, прежде чем он сможет продолжить. — Мы не можем сделать это здесь. Кто-нибудь может увидеть. И… почему на тебе штаны для верховой езды?

— Потому что я хочу прокатиться на тебе.

— Луи! — я краснею, тщетно пытаясь скрыть свое веселье. — Будь серьезным.

— Хорошо, хорошо. Я собираюсь поехать со всеми вами. Я имею в виду, ездить на лошади, а не на тебе, — он излишне уточняет и ухмыляется. — Я столкнулся с герцогиней, и она сказала мне, что вы, молодые люди, едете верхом, и что она думает, что я хотел бы поехать с вами, если мне будет скучно. Итак, я здесь.

Взглянув на него, развлекшись, я делаю шаг назад. — Я рада, что ты поехал.

— Значит, больше не болит? — Луи спрашивает, оглядывая пространство и глядя на все оборудование для верховой езды, пока я убеждаюсь, что все на моей лошади безопасно.

— Ну, боль немного притихла. И… не думаю, что все пройдет хорошо, — признаюсь ему в унынии, когда я подтягиваю седло. — Я уверена, что это будет ад на самом деле. Мама не выпускала меня из этого.

— Знаешь, тебе не обязательно повиноваться каждой ее команде; ты можешь почтительно сказать «нет», — Луи указывает на меня сзади.

— Но я знаю. Я не жду, что ты поймешь. Это семейное дело. Поверь мне, хотя, я хотела бы просто трахаться с тобой, и делать свои собственные вещи, но это не так просто, — я вздыхаю и наклоняюсь, проверяя одно из копыт Ледяного Джека.

— Не ругайся, Вайлет, — он делает выговор, и вдруг я слышу, как что-то свистит в воздухе, а затем резкое соприкасается с моей задницей.

Выпрямившись в спешке, я оборачиваюсь и вижу, как он небрежно держит хлыст, удовлетворенная улыбка на лице. — Нашел это там и отчаянно хотел попробовать.

Подняв брови, я кладу руки на бедра. — Ну, ты, кажется, пропустил лошадь.

— О нет, любовь моя. Я попал в цель — в твою прелестную задницу.

Он позволяет своему взгляду скользить по моему телу, намеренно заставляя меня извиваться.

— Но это же для лошадей, — говорю я ему.

Он хихикает, проводя рукой по длинной ручке хлыста, пока он не играет с концом, заставляя меня потеть. — Люди используют их для других вещей, ты знаешь, а я уверен, что ты знаешь, но отказываешься признать.

Молча, я просто смотрю на его руки, теребящие кожаный конец. Перед глазами мелькают образы Луи, использующего его на мне. Я кашляю, чтобы скрыть тот факт, что эти мысли меня заводят, и я прочищаю горло, вглядываясь в ряд стойл, чтобы убедиться, что никто не скрывается.

Луи подходит ко мне, обеими руками сжимая инструмент. Настороженно глядя на него, трепет волнения проносится через меня, когда он поднимает руку и нежно гладит мою челюсти. Я бросаю взгляд на него, и он пристально смотрит на меня, наблюдая за моей реакцией.

— А если я покажу тебе, как я использую хлыст для верховой езды? — он бормочет, стоя рядом с моим телом.

Не зная, что сказать, я сглатываю и открываю рот, но ничего не выходит. Он поворачивает голову на бок. Тихо говоря, я спрашиваю: — Но за что ты меня наказываешь?

— Дело не только в наказании, Вайлет. Это еще и удовольствие, — Луи объясняет серьезно. — Я получу удовольствие от использования его на тебе и контроля, и ты получишь удовольствие от акта подчинения мне. Мы узнали, что ты тайно наслаждаешься этим, не так ли?

Закусив губу, я смущенно смотрю на свои ноги. Прижавшись лбом к его груди, я пытаюсь скрыть очевидность того, что я возбуждена, потому что эта реальность смущает меня, и я не знаю, почему.

— Не так ли? — он нажимает, нежно гладя меня по спине.

— Луи, — стону я, обнимая его.

Хихикая, он обнимает меня и целует в висок. — Есть только один способ выяснить это, верно?

— Кто-нибудь может прийти, — выпалила я, понимая, что я так сексуально напряжена, что это почти больно.

— Я буду за тобой присматривать, — он уверяет, подтягивая меня к какому-то прилавку.

Когда моя задница прижата к краю прилавка, и он смотрит на меня губой между зубов, я не могу помочь, но стараюсь не казаться слишком нетерпеливой. — Но Луи…

Проблеск сомнения затуманил его глаза, он слегка отступает. — Ты же не хочешь этого делать, правда?

— Нет, Луи. Это не то, что я пытаюсь сказать, — я выпрямляюсь, качаю головой и беру его за руку. — Я просто глупая. Я не знаю, что делать, когда ты такой. Кажется, ты точно знаешь, как с этим справиться, а я просто краснею как идиотка и не знаю, что делать.

Нежно обхватив мое лицо, Луи смотрит на меня с пониманием. — Тебе не обязательно знать, что делать. Просто плыви по течению и наслаждайся. Не нервничай и не пугайся, поверь мне. Я могу отлично провести время.

— В этом я не сомневаюсь, — бормочу я себе под нос, глядя на хлыст в его руке.

Через несколько мгновений, когда я пытаюсь контролировать себя, я моргаю. — Хорошо я буду доверять тебе.

— Хочешь попробовать? — он поднимает кнут, и я дрожу, глядя на тонкую кожу и представляя, как она может чувствовать себя на моей коже.

Я медленно киваю, размышляя, что мне теперь делать. Просто не думай об этом, говорю я себе.

Он оживляется при этом заявлении и с любопытством кивает головой. — Да?

— Да, — я стесняюсь и пожимаю плечами. — Я думаю, что я бы чувствовала себя менее напряженной, если бы ты… нажал доминирующую кнопку и стал контролировать все дерьмо.

— О? — Луи размышляет, явно довольный моими словами. На мгновение оглядев меня и обдумав то, что я сказала, он дергает кнут в воздухе, снова издавая свистящий звук, и кивает на прилавок. -Тогда почему бы тебе просто не перевернуться и не наклониться ко мне?

Дрожа от возбуждения, я отодвигаюсь от него и оборачиваюсь, прежде чем наклониться над прилавком. Я слышу, как он подходит к моему левому боку и прислоняет конец хлыста к моей заднице. Как, черт возьми, я сюда попала?

— Ты знаешь, сколько хочешь? — он спрашивает меня.

Сжимая ноги вместе, я качаю головой. -Делай столько, сколько, по-твоему, я заслуживаю.

— Технически ты не заслуживаешь сейчас, — он начинает, но я прерваю его.

— Тогда просто, блять, выбери чертов номер, пока люди, блять, не пришли и не испортили этот чертов момент. Блять, дерьмо, ублюдок, сука- (Переводчик прихуел)

— Вайлет! — он поспешно хлопает рукой по моему рту, заставляя меня замолчать. -Сначала я должен наказать за твое сквернословие.

Я чувствую его выпуклость и ухмылку, когда он убирает руку. Он замечает мое удовлетворение и весело качает головой.

— У нас, вероятно, нет времени на то и другое, поэтому я просто использую кнут на тебе, — он решает.

Я смотрю на него, пока он готовит свою цель. Он подмигивает мне, а потом быстро прихлопывает, что совсем не больно. За ним стремительно следует другой удар. Он слишком мягок со мной.

— Черт, когда ты собираешься начать? — я прошу нетерпеливо.

Он фыркает с драматическим закатом глаз. — После вчерашнего вечера я старался быть с тобой помягче, но если ты действительно этого хочешь, то спроси у нужного человека.

Я прикусываю губу, когда следующий удар действительно жалит. Резкий свистящий звук хлыста предупреждает меня, прежде чем он соединяется с моей задницей каждый раз. Он едва начал заставлять меня извиваться, когда мы вдруг услышали голоса.

Разочарованная, я быстро встаю, чтобы отойти от Луи. Но прежде чем я успеваю, он хватает мое лицо и целует меня один раз, прежде чем небрежно уйти на безопасное расстояние.

— Последний поцелуй перед тем, как нас прервут, — Луи шепчет, подмигивая: он может быть таким милым, когда захочет.

— Вайлет! Ты еще не пришла? — я слышу, как Найл нетерпеливо зовет.

— Да. Я здесь, — я отвечаю, отступая к Ледяному Джеку, где Найл может меня видеть.

— Эй. Я смотрю, ты привела свою лошадь в порядок. Какую лошадь я буду использовать? — Найл спрашивает, гладя лошадей, когда он проходит мимо них. — Я никогда раньше не ездил верхом. Так что это будет здорово.

За ним Гарри, Кэссиди, Зейн, конюх и Лидия.

Тьфу. Ей просто нужно заблудиться.

Конюх указывает на разных лошадей и назначает их каждому. Конечно, он назначает Лисицу Луи, самой трудной лошадью, если ты ей незнаком.

Надеюсь, с Луи все будет в порядке, хотя кого я обманываю — с ним все будет в порядке. Когда конюх собирается отдать Лидии Геркулеса, я останавливаю его.

— Нет, я думаю, ей нужен Лесной пожар. Геркулес — лошадь Лиама, — говорю я, забирая бразды правления Геркулеса из грязных рук Лидии, а потом передаю бразды правления Гарри.

— Ну и что? — Лидия спорит. — Это всего лишь лошадь. Я не могу бросить его в тюрьму с братом.

Повернувшись к ней лицом, я собираюсь ударить ее по уродливому лицу, но чувствую, что Гарри предупреждает меня. Я пытаюсь оторваться от него, но он удерживает меня.

— Она того не стоит, Вайлет, — Гарри шепчет, возвращая меня к моей лошади.

Когда-нибудь я хорошенько ударю, и Лидия будет рыдать, как ребенок. Одной драки в школе мне было недостаточно.

— Что он здесь делает, Вайлет? — Лидия спрашивает вполголоса, кивая на Луи, который смотрит на нас.

Взглянув на конюха, который полностью предан моей матери и который без колебаний сообщил бы ей о подозрительном поведении с моей стороны, я громко отвечаю: — Мама предложила ему поехать с нами. Она не хотела, чтобы ему было скучно.

Лидия закатывает глаза и ворчит себе под нос, в то время как Найл держится от нее на приличном расстоянии, время от времени поглядывая в ее сторону, вероятно, ожидая, что она набросится на него.

После того, как конюх оседлает всех лошадей и прочитает небольшую лекцию Найлу о том, как ездить верхом, мы все готовы идти.

Взобравшись на лошадей, мы направляемся по тропинке через сад к лесу в задней части поместья. Мы владеем большим участком земли, в том числе лесным пространством.

Когда мы проходим через сады и входим в лес, внезапно кажется, что становится холоднее, и солнце исчезает за серыми облаками наверху. Я ужасно борюсь на морозе из-за своей болезненности. Действительно больше не так больно, но сидеть в седле, как это, просто накладывает столько ненужного давления на эту область, и мне приходится задерживать дыхание, чтобы не плакать.

И тогда я чувствую, что мое лицо синеет из-за нехватки воздуха и температуры замерзания.

— Разве кто-то не говорил, что сегодня должно быть теплее? — Кэссиди спрашивает.

— Да, так и должно было быть, — Найл отвечает, изо всех сил пытаясь правильно держать поводья. Лошадь, на которой он ездит, Ваниль, милая старая лошадь, с которой легко справиться.

— Что ж, сейчас очень холодно. Мои руки как лед, — Зейн комментирует и едет рядом с Кэссиди. Он все время смотрит на нее и проверяет, когда она не смотрит. Но потом она делает то же самое с ним.

Я знаю, что вы делали прошлой ночью.

Кэсс не выглядит ни капельки неуютно в своем седле. Значит ли это, что прошлая ночь была не первой? Я никогда не думала, что она из тех, кто так быстро идет на это в отношениях, но я думаю, все люди удивляют.

Лидия и Гарри около задней части нашего каравана, но я отчетливо слышу, как она спрашивает его. — Когда у тебя свадьба?

Внимательно слушая, я могу только поймать невнятный ответ Гарри.

Свадьба должна была состояться в Новый год, но теперь, когда этого не случится, я не знаю, что мы будем делать или что он сказал Лидии.

Луи призывает Виксен догнать меня, пока он не поедет рядом с Джеком.

Когда я отодвигаю ветку с дороги, я смотрю на него, восхищаясь тем, как он выглядит одетым, как он, и верхом на Лисице, как какой-то высокомерный принц.

— Так куда же мы направляемся? — спрашивает Луи, замечая, что я время от времени вздрагиваю.

— Тропа тянется на многие мили, так что, думаю, мы сможем пройти столько, сколько захотим, прежде чем повернуть назад. Или пока мы не замерзнем до смерти. Черт возьми, сегодня так холодно, — я ругаюсь себе под нос и затягиваю воротник пальто вокруг шеи.

— Ты опять выругалась, — Луи лукаво бормочет, глядя прямо перед собой.

— Ну и что?

— Так что я не хочу, чтобы ты ругалась. Это грубо, — говорит, улыбаясь про себя. -Очень грубо.

— Вайлет! — кричит Лидия. — Гарри здесь одиноко!

— Нет! Нет, это не так. Я в порядке, просто игнорируй ее, — Гарри громко вмешивается, раздраженный моим бывшим соседом по комнате.

Оглядываясь назад, я вижу, как Гарри пытается объехать Лидию, но это не работает. Однако, вскоре тропа сужается и поэтому мы все должны ехать по одному на некоторое время, прежде чем она снова расширяется. Гарри скачет на Геркулесе мимо Кэссиди и Зейна, чтобы он мог ехать рядом с Найлом.

— Эй, впереди мост! Как насчет передохнуть? — я предлагаю через сжатые зубы, видя изношенный деревянный мост, который пересекает стремительный ручей. Выжидающе глядя на Лидию, я спрашиваю: — Кто-нибудь хочет повернуть назад?

— О нет, я прекрасно провожу время. Это потрясающе! — Найл радостно ликует, когда мы подходим к мосту.

Никто еще не хочет возвращаться, поэтому я ворчу себе под нос и неловко сползаю, морщась.

Мы привязываем лошадей к веткам деревьев и идем к мосту. Трудно скрыть тот факт, что мне хочется ковылять, как старому человеку. Черт, как мне может быть так больно? Добираюсь до моста и хватаюсь за перила.

— Возникли трудности? — Лидия докучает, когда идет небрежно ко мне, засунув руки в карманы пальто. Как будто она знает, что я сделала прошлой ночью, и пытается заставить меня признать это. Лучше бы она не была той, что по ту сторону стены.

— Нет, все нормально. Мне нравится свежий воздух. У тебя возникли трудности? Потому что, милая, этот шарф не подходит к пальто, — я говорю насмешливо.

Чуваки, я могу быть стервой, когда захочу.

Пыхтя, Лидия не скрывает, что я обидела ее, когда она поджимает губы и кладет руки на бедра. -Ты заслуживаешь всего, что я с тобой сделала.

Насмешливо улыбаясь, я отвечаю просто: — То же самое.

— Ты такая шлюха, ты знаешь это? — она шипит, тише, когда Гарри приближается к нам. — Я уверена, что ты переспала с Мистером Томлинсоном. Это так очевидно по твоей хромоте.

— Лидия. Если ты не заткнешься, то пожалеешь. Ты уже сделала достаточно, чтобы разрушить мою жизнь, так что не делай хуже, — я говорю ей резко, но достаточно тихо, чтобы только она могла слышать.

— Эй, смотрите, ребята. Лед в ручье такой холодный! — восклицает Найл на заднем плане.

— А ты уже сделала достаточно, чтобы разрушить мою жизнь! Ты украла всех парней, которых я когда-либо хотела. Они все здесь в порядке и угадай что? Они все заняты или никогда не захотят меня, — она говорит печально.

— Никто из них не хочет тебя, потому что ты стерва, — я указываю.

Прищурившись, она сжимает кулаки. — Ты та самая стерва, Вайлет. Ты думаешь, что можешь указывать людям, чего ты хочешь, потому что ты дочь герцогини. Но только потому, что ты по сути королевская особа, не скрывает тот факт, что ты жестока и бесчувствена. Я уверена, что это семейное.

— Вау, Лидия. Успокойся. Что здесь происходит? — Зейн спрашивает, когда он идет к другой стороне нас и опирается на перила.

— Ничего, — говорю я ему быстро.

-Да, ничего. Вайлет просто ведет себя как обычно. Знаешь, ты такая жестокая, я не удивлена, что твой брат убил твоего отца, — Лидия продолжает: — У вас обоих одинаковая жестокость.

— Этого достаточно, — я отворачиваюсь и хватаюсь за перила, решив не дать ей добраться до меня, пока все смотрят.

Они все замолчали и теперь с любопытством наблюдают.

Лидия подходит ближе и насмехается: — Лиам убил твоего отца, и теперь он в тюрьме, прямо там, куда я его посадила. Именно там, где место убийце, как он.

После ее холодных слов, среди нас воцарилась мертвая тишина, и, клянусь, мое сердце перестало биться. В тот момент, когда Гарри кладет руку на мою руку, чтобы успокоить меня, я теряю ее и кричу на Лидию, показывая ей, пока Гарри пытается удержать меня. — Лиам никогда никого не убивал! Никогда больше не говори о моем брате или отце, слышишь меня, чертова корова?!

— Ребята, остановитесь! — Кэссиди кричит, пока все начинают говорить сразу и пытаются разлучить нас, когда я хлопаю Лидию по лицу.

— Вайлет! — я слышу, как Луи щелкает.

Лидия наносит ответный удар, толкает меня так же сильно, и я спотыкаюсь, ожидая, что Гарри будет позади меня, но это не так.

Потеряв равновесие, я падаю обратно на перила, и хлипкое дерево щелкает под моим весом. Крича, я понимаю, что сломала перила, а затем я полностью падаю с моста прямо в ледяной ручей.

Комментарий к Sixty

Во первых. Как видите, я - самый лучший человек на земле (Ш У Т К А), который вернул в этот мир правосудие и подал жалобу на ваттпад (надеюсь, меня не блокнут).

Во вторых. ПИЗДА ЛИДИИ.

========== Sixty one ==========

Холод.

Это все, что я чувствую, когда я ломаю поверхность стремительного ручья и в конечном итоге полностью погружаюсь в него.

Как будто миллион булавок вонзается в мою кожу, и я едва могу пошевелить конечностями, чтобы выбраться на поверхность. Но потом я понимаю, что это не так глубоко, когда моя нога ударяется о камень, но я не могу заставить свои ноги сотрудничать достаточно, чтобы подняться.

Я едва могу чувствовать их через боль, температуру застывания, и я начинаю паниковать.

Глотая воздух, когда моя голова выпрыгивает из воды, я слабо взываю о помощи, когда течение несет меня по берегу. Я вижу, как все бегут с моста и вдоль берега, когда они начинают кричать в исступлении.

А потом все четверо мальчишек бегут в ручей, чтобы помочь мне, брызгаясь и визжа от шока из-за ледяной воды. Найл скользит и хватает Зейна, чтобы попытаться предотвратить падение, но только удается заставить их обоих упасть.

Гарри первым добирается до меня и хватает за руку, чтобы я не пошла вниз по ручью, но Луи оттаскивает меня и поднимает на руки. Он медленно возвращается к берегу, вода поднимается только до бедер.

Неудержимо дрожу, зубы стучат, и я чувствую себя ледяной глыбой. Я просто не могу пить холодную воду. Даже в океане я не могу опустить ноги в воду, иначе они почувствуют, что превратились в айсберги. Мои волосы начинают замерзать, и Луи крепко держит меня, стараясь не поскользнуться и не упасть.

— С тобой все в порядке? — Луи шепчет, выходя из ручья, в то время как другие мальчики толпятся вокруг.

Однако я не могу ответить, поэтому я только жалко качаю головой и зарываюсь лицом в его шею, не заботясь, увидят ли другие.

— Боже мой, Вайлет, ты в порядке?! — Кэссиди тревожно зовет, подходит и трогает меня за руку. — Мы должны вернуть тебя, пока ты не замерзла. Температура здесь уже падает.

— Лидия. Ты чуть не убила единственную дочь герцогини, — Найл свирепо смотрит на девушку, которая меня толкнула.

Лидия просто стоит в стороне с пустым взглядом и открытым ртом.

— Я… мне так холодно, Луи, — я бормочу, затаив дыхание от пребывания в Арктической воде. Я даже пошевелиться не могу.

— Я знаю. Я знаю. Я тебя согрею, — он говорит, сажает меня на землю, пока все собираются вокруг нас.

— У тебя губы посинели, — Найл волнуется, убирая пряди моих волос с лица.

Дрожа, я закрываю глаза, желая просто лечь и заснуть, но Луи начинает расстегивать мое пальто, а Гарри становится на колени рядом со мной и помогает мне подняться.

— Что вы делаете? — Найл спрашивает.

— Нам нужно снять мокрую одежду, чтобы она не подхватила переохлаждение до того, как мы вернемся домой, — Луи отвечает коротко, стягивая с моих плеч промокший плащ.

Я стону, чувствуя себя ошеломленной и одеревеневшей, но благодарной, что Луи здесь, чтобы помочь мне.

— Гм… — я слышу, как Найл говорит с тревогой. — Сколько одежды, например? Мы должны отвернуться? Разве Кэссиди не должна ей помогать? Она девушка…

— У нас нет времени, — Луи отмахивается и без колебаний начинает расстегивать мне блузку. Никто из них не знает, что для Луи не так уж важно видеть меня без одежды, раз он уже это сделал.

Когда Гарри внезапно хватает Луиса за руку, он спрашивает меня: — Ничего, если он это сделает?

Я слабо киваю, чувствуя, как моя сила медленно покидает меня, и чувствуя все больше и больше сонливости, не заботясь о том, что он пытается раздеть меня посреди леса. — Простите. Просто согрейте меня. Мне так холодно.

Руку Луи пожимает Гарри и бормочет из-за моего зевка. — Она была бы благодарна, если бы ты отвел взгляд.

Я чувствую, что Гарри расстроен, но он знает, что это должно быть сделано. Он вежливо отводит взгляд, когда Луи снимает с меня белую рубашку и роняет ее на землю, обнажая мой белый бюстгальтер.

Быстро сняв свой пиджак и рубашку, он помогает мне просунуть руки в отверстия его теплой сухой рубашки, а затем, после того, как пиджак также был надет на меня, застегивает его до подбородка.

При виде прекрасного обнаженного торса Луи я слышу, как Лидия бормочет: — О боже…

— Я бы отдал тебе свое пальто, но, боюсь, оно слишком мокрое, чтобы помочь, — Гарри говорит мне тихо.

— Да, то же самое, — Найл показывает на мокрую одежду. Он полностью упал и притащил с собой Зейна, так что они оба были такими же промокшими, как и я, но они пытались справиться с этим, как и мальчики, которыми они были.

— Луи, — говорю я, затаив дыхание и потянувшись к нему.

Он колеблется, поглядывая на других, которые с любопытством смотрят на нас. — Мы должны вернуть ее как можно скорее.

— С кем она поедет? — спрашивает Кэссиди, наклоняясь, чтобы посмотреть мне в лицо. — Я не думаю, что она сможет ехать одна. Кто-то должен ей помочь.

— Я думаю, она должна ехать с… — начинает Гарри, но он отрезан.

— Она поедет со мной, — Луи прерывает и тащит меня в свою обнаженную грудь.

Прямо сейчас он, очевидно, не заботится о том, чтобы притворяться, что я все еще

девушка Гарри, но, честно говоря, я тоже не хочу, чтобы он держал меня.

Остальные, если бы они знали, все равно не сказали бы мне. Лидия. И она вот-вот вылетит из нашей двери, как гнилая брокколи.

Гарри быстро встает и говорит с оттенком досады в его голосе: — Ты уверен? Я могу нести ее, если-

— Я понесу ее, Мистер Стайлс, — Луи щелкает.

Остальные неловко колеблются после слов Луи. Отступая, Гарри неохотно отпускает его и идет за нами, когда Луи направляется к лошадям. Кэссиди подходит и снимает свой шарф, осторожно надевая его мне на шею, и надевает перчатки мне на руки. Затем она подходит к Лидии.

— Хочешь внести свой вклад, так как это все твоя вина? — Кэсс протягивает руку и кивает шляпе Лидии.

Не говоря ни слова, Лидия снимает шляпу и отдает ее Кэссиди, которая подходит ко мне и надевает ее на мои быстро замерзающие волосы. — Вот так вот.

— Спасибо, — я несчастно шепчу, не желая, чтобы шляпа Лидии испортила мне настроение, но мне слишком холодно, чтобы ее снять. Я ненавижу холод.

— Гарри, — зовет Луи, и Гарри немедленно спешит к нам и слушает приказы Луи, которые я едва слышу.

Я перехожу к Гарри, а Луи садится на Лисицу, а затем Гарри поднимается на пень и передает меня обратно Луи. Он помогает мне, чтобы я оседлала лошадь перед ним, а затем крепко держится за меня, чтобы я не упала.

— Хорошо, едем. Нам нужно вернуться как можно быстрее. Она вся поникла, — Луи наставляет своим знакомым властным голосом. Мне нравится, когда он все контролирует.

Как только все вернутся на своих лошадях, и Зейн получит Ледяного Джека, мы начинаем долгую поездку обратно к дому. Вся поездка — размытое пятно, когда я дремлю в сознании и без сознания. Луи не дает мне заснуть, целуя меня в щеку, когда другие не смотрят. Но к тому времени, как мы добрались до особняка, он не может удержать меня в сознании своими нежными поцелуями.

Он пришпоривает Лисицу на галоп до задней двери, а потом, когда Гарри подходит к нам, он тянется ко мне. С ними обоими они каким-то образом избавляют меня от Лисы, а потом я снова попадаю в объятия Луи. Я смутно чувствую, как Луи дрожит. В конце концов, на нем нет рубашки. Должно быть, ему так холодно.

А потом мы все бежим в дом, где тепло. -Где твоя комната? — Луи спрашивает меня.

Но прежде чем я успеваю ответить, появляется горничная и видит меня практически мертвой на руках Луи, она задыхается и крутится вокруг, крича, что она приведет мою мать. Не прошло и минуты, как моя мать быстро подошла к нам через дверь.

— Вайлет! Что случилось? — восклицает она, подходя и касаясь моей щеки. Она вздрагивает, когда чувствует холод. — Милая…

— Ее столкнули в ручей, сударыня, — Кэссиди объявляет без колебаний, а Лидия прячется за всеми.

Да, это правда, сучка, ты должна бояться моей матери. Она может быть настоящей задирой, когда захочет.

— Толкнули? — мама в шоке восклицает, гнев быстро поднимается, когда она смотрит на всех. — Кто толкнул ее?

— Они с Лидией поссорились, и Лидия толкнула ее, и она упала в ручей, — Найл объясняет.

Ноздри матери раздуваются, и она обращает внимание на Лидию. — Это правда, юная леди?

— Гм… — Лидия нервно заикается. — Это был несчастный случай. Она не должна была упасть…

— Но ты все равно толкнула ее, и она упала в ручей. Сейчас она замерзла и могла серьезно пострадать. Что, если она ударилась о камень? — мама огрызается, бросая короткий взгляд на Луи без рубашки, который держит меня.

— Простите меня! Она провоцировала меня, и я вышла из себя, — Лидия плачет, очевидно, притворяясь, что сожалеет.

Кэссиди лояльно вмешивается: — Без сомнения, Лидия должна была знать, что Вайлет упадет, потому что она толкнула ее как раз тогда, когда Гарри отошел от Вайлет. Это было специально, мэм.

Взгляд становится твердыми, мама отворачивается от меня и идет прямо к Лидии, которая отступает с широко раскрытыми глазами. — Лидия. Тебе больше не рады в этом доме. Ты подвергла опасности мою дочь и, очевидно, не сожалеешь. Собери свои вещи и позвони кому-нибудь, чтобы забрал тебя. Ты больше никогда сюда не вернешься, поняла?

Если бы я чувствовала себя лучше, я бы прыгнула с рук Луи и начала танцевать победный танец, но я чувствую себя ужасно и поэтому остаюсь в умелых руках.

Губы Лидии дрожат, и она выбегает из комнаты. Я чувствую, что слышу отчетливый вздох облегчения от всех в комнате, но, возможно, это только я.

Потом мама поворачивается к Луи с подозрением. — Почему вы наполовину разделись и держите мою дочь?

Гарри вскакивает и быстро объясняет. -Мистер Томлинсон дал ей пальто и рубашку, чтобы она не замерзла. Плюс, когда она упала, он добрался до нее первым. Он спас ее.

Мама поворачивается и задумчиво смотрит на Гарри. — Мистер Томлинсон спас ее?

— Да, мэм.

Выглядя серьезной, мама молчит, глядя на нас с Луи. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, а голова покоится на его плече. Не говоря уже о том, что он полуголый. Может, нам стоило притвориться, что Гарри спас меня, и тогда она не стала бы спрашивать, почему я сейчас так зависима от Луи. Он серьезно выглядит немного странно; как и его нормальная вещь, чтобы мне было так комфортно в объятиях Луи.

Но я не могу избавиться от необходимости быть рядом с Луи. После прошлой ночи… Я не хочу разлучаться с ним.

Но как только я думаю, что она нас раскусила, она расплывается в улыбке.

— Вы спасли мою дочь, Мистер Томлинсон! Я не могу описать, насколько я благодарна. Вы можете приходить сюда в любое время, и я должна убедиться, что вы сможете найти время для репетиторства Вайлет.

Застигнутый врасплох, Луи неловко откашливается и кивает. — Благодарю вас, мадам.

Не думаю, что кто-то из нас ожидал от нее такой реакции. Затем она приказывает горничной приготовить мне ванну, чтобы согреть меня. — Мистер Томлинсон, я была бы признательна, если бы вы отнесли ее в комнату.

— Конечно, — Луи немедленно направляется к лестнице, зная, что что я все еще чувствую себя кубиком льда с тех пор, как не перестала дрожать. Я указываю ему в правильном направлении, пока мы не доберемся до моей комнаты, а затем он заходит в нее.

Пиппинна прыгает вокруг, с любопытством следуя за Луи.

Мама входит за нами и жестом указывает на кровать. — Можете уложить ее на кровать, пока ванна готовиться. Спасибо за вашу помощь.

— Конечно, — он кивает ей и бросает на меня тоскующий взгляд. Я могу сказать, что он хочет остаться со мной, но, очевидно, он не может. Он неохотно выходит из комнаты, и я немедленно хочу его вернуть.

Мама хорошо заботится обо мне, убедившись, что ванна не горячая, чтобы она не шокировала мое тело, и она кладет дорогое мыло, которое, как она знает, мне нравится. Вскоре она уходит, а я лежу в ванне и дышу с легкостью, потому что мне не холодно.

Чувствуя себя счастливой, что Лидия наконец-то уходит, я расслабляюсь в течение часа в ванной, пока не чувствую себя почти как новенькая. А потом я выхожу и надеваю пушистый свитер и штаны для йоги. Я чувствую себя комфортно сейчас.

После того, как я полностью одета и мои волосы уложены в случайный пучок, я чувствую себя немного лучше, и поэтому я решаю присоединиться ко всем внизу.

Комментарий к Sixty one

Ебана, их чуть не спалили. Хотя, на мой взгляд, лучше бы всё раскрылось именно сейчас, при всех. Её мамзя бы не могла ничего сказать при публике и тыры пыры. Кстати, те, кто читают “Breaking Points”, хотите ли вы, чтобы я перевела и первую часть, когда закончила с последней?

========== Sixty two ==========

Прошло немного времени, когда мы с Луи бежим по коридорам, чтобы избежать бдительных глаз моей матери.

Это действительно зрелище — видеть, как Луи бежит так быстро. Обычно он не очень часто бегает. Он просто вальсирует, как будто он король Англии.

Но он взял меня за руку, и мы бежим по коридорам, потому что мама несколько секунд назад чуть не застукала нас целующимися. Оглядываясь назад, я вижу ее тень на стене, как она собирается повернуть за угол.

Но Луи внезапно останавливается, хватает случайную дверную ручку и толкает её.

— Нет, Луи! Только не здесь! — я задыхаюсь, но все равно должна войти, иначе меня могут увидеть с ним.

Он молча закрывает дверь и закрывает рот, тихо смеясь от удовольствия. — Мы едва избежали ее.

Я замолкаю, оглядывая комнату, обхватываю себя руками.

— Думаешь, она придет сюда? Не думаю, что она нас видела, — он размышляет, отходя от двери. — Хотя было бы трудно не услышать нас из-за всех этих поцелуев, которые мы издавали.

— Нет, она сюда не войдет… — я дышу, глядя мимо Луи, как будто увидела привидение. — Сюда никто никогда не заходит.

— Хорошо, — он отвечает, с любопытством наблюдая за мной. Когда он оглядывается, его внимание сразу же сосредотачивается на столе у правой стены, к моему удивлению.

Кажется, между столами и Луи есть магнитное притяжение. — Ты только посмотри на это? Теперь нам есть чем заняться, пока мы ждем, когда герцогиня перестанет искать тебя.

— Луи.

— Почему ты не сказала мне, что здесь есть стол? Мы могли бы так повеселиться последние несколько дней, — говорит с озорной ухмылкой. — Не то, чтобы мы не веселились, конечно.

— Здесь жарко, — я говорю ему тихо, но он меня не слышит.

— Это действительно идеальный стол. Только правильную высоту для тебя, чтобы наклониться и-

— Луи, только не здесь! — я резко огрызаюсь, глядя на него с болью. — Прости… Но не здесь. Куда угодно, только не сюда.

Луи останавливается, внезапно становится серьезным, когда понимает, что я реагирую не так, как обычно.

Подойдя ближе, он обхватывает мое лицо руками и приподнимает, чтобы я посмотрела ему в глаза. Он замечает сырость моих глаз мгновенно.

— Что случилось, прелесть?

— Эта комната, она пренадлежала моему отцу, — шепчу, мой голос дрожит.

Его осеняет, и он удивленно поднимает брови. — О. Мне очень жаль, Вайлет. Я понятия не имел.

— Ты ничего не знал. Все в порядке, Луи, — я уверяю его, держась подальше от стола и всей остальной мебели. — Думаю, нам пора уходить.

— Твоя мать все еще может быть там. Мы должны подождать еще немного, да? Тогда мы немедленно уйдем, — предлагает он мудро.

Сдерживая слезы, я хватаю рубашку Луи и подхожу к нему поближе. — Здесь умер мой отец.

Его рот шевелится, не произнося ни слова, его взгляд блуждает по комнате.

Его руки инстинктивно обнимают меня и прижимают к себе, словно защищая. — Вайлет.

Я не могу сдержать мысли, которые так долго держала в себе в последнее время. Я всегда отодвигаю эту тему на задний план, но сейчас я чувствую, что могу поговорить с Луи. Я хочу с ним поговорить. — Я никогда сюда не прихожу. Я притворяюсь, что этой комнаты здесь нет большую часть времени, хотя мне приходится проходить мимо нее, чтобы попасть в свою комнату. После пожара, мать перестроила её и обставила в точности так, как она была. Она иногда приходит сюда, но я не знаю, что она делает; вероятно, просто сидит в своем кресле и удивляется, как Лиам мог сделать такое, когда я знаю, что он никогда не мог. Я не могу прийти сюда. Это просто напоминает мне, что я без отца и в основном без брата теперь тоже.

Луи отступает, смотрит мне в глаза и касается моей щеки большим пальцем. -Давай присядем, и ты расскажешь мне больше, если захочешь.

— Нет, нет Луи, я не могу сидеть в его-

Однако он не сидит на стульях, он подходит к двери и садится на пол, похлопывая себя по коленям. — Не в креслах, не волнуйся. Я просто чувствую, что должен подержать тебя на некоторое время.

Колеблясь, когда я слышу шаги за дверью, я подхожу к Луи и робко сажусь к нему на колени. Мои ноги покоятся на полу между его ногами, и он тянет меня, чтобы я могла опереться на его грудь.

Хотя я немного дрожу, я всегда нахожу утешение в объятиях Луи. На нем большая теплая черная толстовка, что необычно.

— Во всем этом кто-то виноват. Кто-то сделал это с моей семьей, и я не знаю, кто. Жаль, что я не видела, кто это сделал. Я даже не знала, что в тот вечер в доме был кто-то кроме нас, — я отношусь к этому печально, вспоминая ту роковую ночь, когда я потеряла половину своей семьи:

Лиам и я были наверху, играли в карты в его комнате, когда почувствовали запах дыма. Мы смеялись и шутили, как всегда, обманывали в игре и пытались поймать друг друга с поличным.

Правила не были нашей фишкой.

А потом идеальная жизнь закончилась. Резко подняв глаза, Лиам встал и подошел к окну. Он быстро развернулся и бросился ко мне.

— Дом в огне, давай, Ви, нам нужно выйти.

Мне тогда было всего тринадцать, и Лиам был моим героем, поэтому я сразу же сделала, как он сказал. Поспешно вскарабкавшись на ноги, я выглянула в окно и испугалась, когда увидела, что часть дома охвачена пламенем.

Лиам схватил меня за руку и вытащил из своей комнаты после того, как схватил несколько вещей из своего комода. — Мы просто выйдем на улицу, хорошо? Все будет в порядке.

Бегая по коридорам, я слышала, как Лиам звонит 999. Когда мы были на полпути вниз по лестнице с входной дверью, Лиам остановился. — Вайлет, иди вперед и выйди на улицу. Я хочу убедиться, что с папой все в порядке. Мама просто спросила, где он, и я думаю, что он был в своем офисе.

— Но Лиам! Ты не можешь меня бросить! — умоляла я его в страхе. — Я хочу пойти с тобой!

— Нет. Просто выйди на улицу, и я сейчас приду, — он приказал, подталкивая меня вниз по лестнице. В этом районе не было никакого пожара, но я знала, что он рядом, потому что чувствовала его запах.

Я остановилась и смотрела, как он уходит. Я думала, что смогу стоять там и ждать его возвращения. Мне нужно было убедиться, что он вернется.

Я подсчитала, сколько времени потребуется, чтобы добраться до папиного офиса, и предположила, что его там, скорее всего, еще нет. Но вдруг я услышала что-то, очень похожее на выстрел. Запаниковав, я даже не подумала дважды, прежде чем побежать назад по лестнице и направо. И там я увидел дверь кабинета моего отца, дымящуюся и светящуюся оранжевым.

— Лиам! — закричала я, подбегая к двери. Я ахнула от шока, когда увидела, что Лиам держит в руке пистолет и стоит над трупом моего отца. — Лиам, что случилось?!

Лиам побледнел, оглянувшись. — Кто-то застрелил его! Выйди на улицу! Я сказал тебе выйти на улицу!

— Лиам? — я начала рыдать, моя кожа горела от жара пламени в комнате. Я не сомневалась в словах Лиама, но шок от смерти отца был слишком сильным для меня. Казалось, мой мир остановился, и я не могла дышать.

Лиам был в таком же шоке, как и я, все еще держа пистолет. — Клянусь, я этого не делал. Я нашел его таким, Ви!

Внезапно я почувствовала, как руки схватили меня сзади, и начала кричать. -Отпустите меня!

— Арестуйте его! — кто-то закричал, когда меня бросили через плечо человека в пожарном костюме.

— Я этого не делал! — кричал Лиам, когда я увидела полицейского, надевающего наручники на запястья.

Внезапно, часть потолка упала и заставила пламя расшириться, а дым стал гуще. Я вцепилась пальцами в дверную раму, чтобы не дать мужчине забрать меня, пока я продолжала кричать о Лиаме.

Когда потолок упал, Лиама отбросило от пожарных и полицейских, и он побежал через дальнюю дверь в соседнюю комнату. Мужчины погнались за ним, но внезапно раздался оглушительный взрыв, который потряс землю, и я упала на пол.

— Лиам! — завизжала я, поняв, что взрыв раздался из комнаты, Лиам ушел за секунду.

Меня оттащили и понесли по коридору обратно вниз по лестнице и на улицу, не в силах узнать, что случилось с Лиамом.

Когда я рассказываю Луи об этой ужасной ночи, он молчит и позволяет мне говорить, утешительно проводя пальцами по моим волосам. Я не плачу, но мои глаза становятся влажными, а губы дрожат.

— Я думала, они оба умерли той ночью, — шепчу я. — Но Лиам пришел ко мне через несколько недель, чтобы сообщить, что он жив. Он сказал, что они уверены в том, что он это сделал, и что будет лучше, если они продолжат думать, что он мертв. Потому что даже он видел, что улики против него почти невозможно опровергнуть, и он не видел, кто это сделал. Они не слушают меня, когда я пытаюсь объяснить, что он только попал в офис, когда пистолет выстрелил.

Луи нежно целует мой висок. — Я и не знал, что ты прошла через все это.

— Я не люблю об этом говорить, — я пожимаю плечами, кладя руку ему на ногу. — Чего я никогда не понимала, так это почему полиция думала, что они нашли его части после взрыва. Очевидно, это был не Лиам, потому что он жив. Но они думали, что это он.

Луи внимательно слушает. — Япросто хочу найти способ доказать невиновность Лиама. Я хочу знать, кто убил моего отца.

— Надеюсь, ты сможешь это выяснить, — он говорит успокаивающе. — Суд над Лиамом состоится за день до того, как ты должна была пожениться, и тогда он отправится в тюрьму по-настоящему.

— Что? Откуда ты это знаешь? — я сажусь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

Прочистив горло, он объясняет. — Разве ты не смотрела новости? Все вокруг только об этом и говорят. Я имею в виду, что не каждый день предполагаемый убийца возвращается из мертвых; не говоря уже о том, что он сын герцогини, и она выдвигает против него обвинения.

— За день до моей свадьбы? Зачем им это делать? — я задыхаюсь от недоверия.

— Не думаю, что они специально выбрали этот день, — он легко комментирует.

— Бьюсь об заклад, это сделала мама. Просто чтобы быть злой, — хмуро ворчу я и поворачиваюсь, чтобы обнять его.

Я обняла его за шею и почувствовала, как он колеблется, прежде чем обнять меня.

— Знаешь, я думаю, что твоя мать не такое чудовище, какой ты ее считаешь. Я верю, что она действительно любит тебя, — говорит он задумчиво. — Она избавилась от Лидии быстрее, чем я думал, после того, как узнала, что это маленькое отродье столкнуло тебя в ручей.

— Все. Я все еще думаю, что она пытается сделать мою жизнь несчастной нарочно. Она даже не пыталась считать Лиама невиновным. Лиам — ангел, который никогда никому не навредит. Почему она этого не видит? — рассуждаю я в отчаянии. — Нет, не отвечай на этот вопрос. Я больше не хочу об этом думать.

— Вайлет… — он пытается удержать меня в своих объятиях, но я беспокоюсь, поэтому снова сажусь и смотрю ему в глаза.

— Я не хочу думать об этом прямо сейчас. Отвлеки меня от всего этого, — я говорю ему быстро.

— Отвлечь тебя? — он задумчиво наклоняет голову.

— Да, — я серьезно киваю, и он весело улыбается.

— Отвлечь тебя, в каком смысле?

— Как хочешь, — отвечаю я многозначительно, тыча в грудь.

— Мм, — он напевает в понимании, и этот озорной взгляд появляется на его лице снова. — Тогда нам лучше пойти в мою комнату, хорошо? Я могу по-настоящему отвлечь тебя только на твердой кровати.

Дрожа от возбуждения, я киваю и встаю на ноги, когда он делает то же самое. — Это неправда. Ты можешь отвлечь меня где угодно.

Помедлив, он кивает. — Ты, наверное, права. Моя задница очень отвлекает, не так ли?

Краснея и закатывая глаза, я подталкиваю его руку, делая вид, что ругаю, но молча полностью соглашаюсь с его состоянием. Когда я смотрю в окно, потому что движение бросается в глаза, я задыхаюсь и широко улыбаюсь. — Смотри, Луи! Идет снег!

— Так и есть, не так ли? — забавляясь моим волнением, он следует за мной к окну и выглядывает наружу. — Хорошо, что мы смогли вернуть тебя в дом до того, как пошел снег. Кстати, ты хорошо себя чувствуешь?

— Я в порядке. Прекрасно. Пойдем в твою комнату, — я быстро отвечаю и подтягиваю его к двери.

— Если бы я не знал лучше, я бы сказал, что ты больше взволнована этим, чем я, — он дразнит меня.

— Ну, Мистер Томлинсон. Может и так, — подмигиваю ему, когда я открываю дверь.

Комментарий к Sixty two

Оправдания мне нет

========== Sixty three ==========

Оказавшись в комнате Луи, мы оба — горячие и обеспокоенные и полностью жаждем какой-то серьезной сексуальности, чтобы начать.

В комнате температура между нами неуклонно повышается по мере того, как температура на улице постоянно падает.

Я нахожу абсолютно романтичным целовать Луи перед прекрасным видом на улицу. Он наклоняет голову, чтобы углубить наши поцелуи и прижимает язык вперед, просовывая его в мой рот.

Издавая восторженные звуки, я прижимаюсь к нему, пока он не наклоняется и не сжимает мою задницу.

— Ты чувствуешь себя достаточно лучше для второго раунда? — спрашивает он, затаив дыхание.

— Это не больно, но все еще есть это странное чувство.

Я отвечаю с большим усилием, изо всех сил стараясь не упасть в обморок, когда он снимает с меня свитер.

Он смотрит на голую кожу моего плеча, а затем медленно целует меня. — Как насчет того, чтобы дать ей еще одну ночь. Я все еще могу творить чудеса с твоим телом, не занимаясь сексом, как ты прекрасно знаешь.

— О-хорошо, — я заикаюсь, таю, когда он целует мое плечо, мою шею и мою челюсть. — Тогда в этот раз тебе не придется быть медленным.

— Не планировал, — он нахально улыбается, одним плавным движением снимая рубашку, пока я стою, любуясь его торсом. — Ты забудешь, как тебе было холодно сегодня, когда я сделаю тебя невероятно горячей и потной к тому времени, как мы закончим.

— С нетерпением жду этого, — я смеюсь, когда он снимает ремень и смотрит на него в течение короткой секунды, прежде чем бросить на пол рубашку.

Я знаю, что он скучает по обычным шлепкам, которые были у нас в школе. По крайней мере, у нас сегодня был короткий сеанс в конюшне. Я втайне удивляюсь, когда он находит повод снова отшлепать меня.

Я действительно так думаю?

Я выхожу из своей мечты, когда он хватает край моего пушистого свитера и поднимает его, направляя меня поднять руки вверх. О, вот мы снова идем -знакомое смущение, которое приходит с тем, чтобы быть полностью обнаженной перед Луи. Но в глубине души я знаю, что мне нравится это чувство, поэтому я осторожно позволила ему снять свитер.

— Не могу вспомнить последний раз я видел тебя в штанах для йоги, — он смотрит на штаны, которые я ношу.

— Ты всегда носила только юбки и платья.

— Ну, я хотела, чтобы мне было удобно и тепло после почти замерзания до смерти, — объясняю я, но он обрывает меня поцелуем, подталкивая к кровати.

— Тебе не нужно ничего объяснять. Они великолепно демонстрируют свою задницу. Я удивлен, что твоя мать не отправила тебя переодеться в свою комнату. Я почти хотел сделать это сам. Я видел, как Гарри не очень-то осторожно смотрел на то, что принадлежит мне.

— Ах вот как? — я поднимаю бровь и чувствую только радость и удовлетворение от того, что он называет меня своей.

— Ты моя, Вайлет. Я хочу тебя — всю тебя, — шепчет он, щелкая застежкой моего лифчика за моей спиной.

— Сними его, — прошу я, обхватывая руками лицо и целуя в губы.

Он с радостью соглашается и быстро снимает с меня лифчик, притягивая меня так близко, что наши обнаженные груди прижимаются друг к другу. Мне нравится это чувство. Это волнует меня до конца.

Как только он спускает мои штаны с моих ног, он отталкивает меня, чтобы я легла на кровать. Я поспешно отскакиваю назад, и он перелезает через меня, все еще в брюках. Его волосы дико торчат во всех направлениях, потому что я провела по ним руками, и он выглядит сумасшедшим от похоти.

— Откинься, — он инструктирует, прижимая меня к матрасу жестким поцелуем, от которого у меня перехватывает дыхание.

Поскольку на мне не было трусиков, теперь я полностью голая. Луи требуется время, чтобы провести руками по моему телу, целуя меня, не совсем нежно. Но даже не будучи нежным, я обнаруживаю, что едва могу сдержать свое удовольствие, когда он страстно проводит руками вверх и вниз по моему телу, гладя и лаская.

Все это приводит меня в неистовство прерывистое дыхание и жгучее желание большего.

Он легко двигается между моих ног, положив руку на каждое согнутое колено. — Держи ноги вот так, хорошо? — он говорит мне, а потом поднимает руки над головой. — И руки держи здесь.

Смущенная, я делаю, как он сказал, а затем краснею, когда он слезает с меня и стоит у подножия кровати, глядя на меня в желании. Я голая! И он смотрит прямо на меня, пока я лежу здесь беззащитная и уязвимая с раздвинутыми ногами и руками над головой.

И мне это нравится.

— Не забывай, что ты всегда можешь сказать мне остановиться или притормозить, и я это сделаю, — он напоминает мне, коротко проведя рукой по своей выпуклой промежности. — Я собираюсь кое-что достать.

Он подходит к своему багажу, оставляя меня на кровати в таком положении, и он опускается на колени, чтобы расстегнуть таинственную сумку, которую он не дал горничной, когда прибыл. Он протягивает руку, роется, прежде чем что-то найти, ну две вещи.

Я никогда не видела живого вибратора, но я думаю, что это предмет в его правой руке. Слева от него наручники — те самые, которыми он несколько раз удерживал меня в своем кабинете. Он прогуливается, довольный моими широко раскрытыми глазами и встревоженными извиваниями.

— Ты мне доверяешь? — он проверяет еще раз.

— Я доверяю тебе, — шепчу я.

Довольно ухмыльнувшись, Луи подходит к кровати и поднимается, позволяя его глазам блуждать по всему моему телу, пока я не могу не извиваться и не хочу прикрыть себя.

— Я привяжу твои запястья к спинке кровати. Это нормально? — он спрашивает, беря мои запястья в руки и внимательно наблюдая за моей реакцией.

— Да? — пищу я от неуверенности, и он на мгновение замолкает, прежде чем закрыть холодным металлом одно из моих тонких запястий, а затем просунуть другую манжету через деревянные прутья, прежде чем зафиксировать ее на моем свободном запястье. Теперь я прикована к кровати, и Луи может делать со мной все, что захочет. Я дрожу от возбуждения.

Как только он удовлетворен, он снова двигается между моими ногами, игнорируя тот факт, что он все еще в брюках, а я голая.

Наклонившись, он целует мою шею и кладет руки на мои груди, вызывая у меня маленькие стоны. Я немного выгибаю спину, бессознательно поднимая бедра, и слегка касаюсь его брюк.

Он хватает меня за бедра и снова толкает вниз, посмеиваясь надо мной. — У меня есть план, Вайлет. Будь терпеливой.

Я немного заскулила, а он просто продолжил целовать мою верхнюю часть тела, его руки тянутся вверх и вниз по моим ногам и вверх по животу к моей груди. Наконец его рука скользит между моих бедер и касается меня там, где жаждет внимания.

Боже, я начинаю казаться такой же отчаявшимся, каким он был всегда.

Дрожь возбуждает мое тело больше, как его пальцы начинают медленно тереть меня там.

Мои руки тянутся к ремням, когда я жажду прикоснуться к нему. На самом деле это довольно неприятно, не иметь возможности прикоснуться. Но это только радует Луи, когда он смотрит, как я борюсь.

Закрыв глаза, я вдруг слышу мягкий вибрирующий шум и вскоре чувствую его на своей промежности.

Открыв глаза, я стону и пытаюсь поднять голову, чтобы поцеловать Луи, но не могу, потому что прикована к чертовой кровати.

— Луи, поцелуй меня, — умоляю его, извиваясь под ним, так как поглощена удивительными ощущениями.

Он сразу же подчиняется и целует меня в губы, сильнее прижимая вибратор ко мне. Я поджимаю бедра и визжу, что заставляет его смеяться.

— Приятное чувство, не правда ли? — он дразнит, поднимая его на секунду, прежде чем он заменяет его на меня и фокусирует свое внимание на моем чувствительном клиторе.

— Ммм, — стону я, едва в состоянии ответить, так как мое дыхание становится прерывистым и тяжелым.

Луи наклоняется, чтобы поцеловать мою грудь, потому что он должен знать, что мне нравится это.

После того, как он проводит больше времени, прижимая вибратор ко мне, я чувствую, что я близка к концу. Но затем Луи полностью убирает его, откладывая в сторону.

— Луи? — я задыхаюсь, лежу и дрожу в предвкушении.

— Не стони слишком громко, если не хочешь, чтобы тебя услышали соседи, — он ухмыляется, двигаясь вниз, пока его губы не окажутся у моего пупка.

Он тащит свои губы вниз, расчесывая мою кожу, пока я не понимаю то, что он делает. Мои ноги напрягаются, когда он останавливается чуть выше самого интимного места и смотрит на меня.

Когда я не протестую, он смотрит вниз, и я краснею. Мне так стыдно, что я отворачиваюсь.

— Нет-нет. Посмотри на меня, — он говорит тихо, дотягиваясь до моей щеки большим пальцем. — Ты должна смотреть, как я это делаю. Не надо стыдиться.

Я робко оглядываюсь на него, но не могу сдержать румянец, который освещает мое лицо. Он спускается вниз с серьезным выражением лица и смотрит на меня. Его язык вылетает, и он облизывает меня один раз вдоль моей щели, заставляя меня задыхаться. А потом его рот облизывает меня, целует, снова облизывает и сосет. Я вдруг очень рада, что решила бриться регулярно.

Я кончаю. Я буквально не могу поверить, что его лицо там. Я никогда не думала, что придет день, когда кто-то сделает это для меня, а уж мой учитель…

Он не перестает следить за мной. Когда он смотрит на меня, когда я наиболее уязвима, это что-то делает со мной. И я даже не могу сдерживаться, когда приближается оргазм. Глядя друг другу в глаза, в то время как Луи продолжает облизывать меня, я поднимаюсь и откидываю голову назад, натягивая наручники.

Я не хотела кричать так громко, но мне было так хорошо, что я не могла сдержаться. Мои ноги дрожат и моя спина выгибается, как мои пальцы свернуться калачиком от ощущения. Как только я снова лежу и ловлю дыхание, Луи поднимает руки и удовлетворенно облизывает губы.

— Мне нравится, когда ты шумишь, — говорит он игриво.

Закрывая ноги, я улыбаюсь и тяну за манжеты, желая прикоснуться к нему. -Теперь ты можешь меня отпустить?

Подползая к изголовью кровати, он снова открывает наручники и освобождает руки. Я быстро дотрагиваюсь до его лица и кладу руку ему на грудь. Он ложится рядом и прижимает меня к себе, потирая спину.

— Ты вся вспотела, дорогая, — ухмыляется он, прижимая руки к моей блестящей коже.

Я хихикаю и обнимаю его тело.

— То, что я только что сделал для тебя, я хотел сделать. Я не жду ничего взамен, — он говорит мне мягко, не ожидая, что я ему отплачу.

— Но тебе нужна помощь, — я говорю хмуро, когда моя рука достигает вниз, чтобы почувствовать его стояк.

Его глаза трепещут, но он убирает мою руку. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что должна возвращать каждый раз, когда я доставляю тебе удовольствие.

— Не так ли? — нерешительно спрашиваю я.

Он целует меня в нос. — Я могу с этим справиться.

Расслабляюсь, зевая. — Спасибо, Луи.

— Снег все еще идет, — взглянув на окно, я замечаю, что на улице уже темно, и свет изнутри отражается на белых хлопьях, падающих за окном.

— Давай выйдем на улицу, — я предлагаю беспорядочно, жадно садясь и незаметно пряча грудь.

— На самом деле? Ты хочешь выйти на улицу? Я думал, ты больше никогда не захочешь замерзнуть, — он отмечает.

— Мы будем собираться вместе. Ну же! — я умоляю его, осторожно слезая с кровати и хватая одежду. Я прижимаю их к себе, пока он наблюдает за мной.

— Если ты действительно этого хочешь… — замолкает он неуверенно.

— Это будет весело. Мы можем остыть после того, что мы только что сделали вместе и, возможно, Я помогу тебе… — убеждаю я его, неловко натягивая штаны для йоги. Я не могу оставить свою грудь открытой, и он открыто смотрит на мгновение, прежде чем возвращается к реальности и встает с кровати, чтобы забрать свою одежду.

Вскоре мы оделись, и я закуталась в его пальто и шарф. Он надевает мне на голову шапочку и целует в лоб.

— Не хочу, чтобы тебе было холодно.

Он натягивает ботинки, пока я решаю достать свои собственные ботинки через заднюю дверь, где обычно их оставляю. Он проверяет за дверью, чтобы убедиться, что горизонт чист, а затем берет меня за руку и выходит.

Я веду его к двери, за которой стоят мои ботинки.

— Здесь. Я забыл дать тебе перчатки, — Луи беспокоится, когда снимает перчатки и отдает их мне после того, как я надеваю ботинки.

Тронутая, я с благодарностью беру их и надеваю, беря за руку Луи, чтобы не было холодно.

А потом я открываю дверь, и мы выскальзываем наружу.

Морозный воздух кусает нас сразу, и я вспоминаю, как холодно мне было сегодня и инстинктивно приближаюсь к Луи.

Глядя на землю, скрытую в темноте, я застываю в благоговейном страхе перед тем, как она прекрасна.

Свет из дома светит на заснеженную землю, и я взволнованно тащу Луи на белое снежное одеяло. Оно еще не очень густое, но все равно замечательное.

Когда мы уходим все дальше от дома, я веду его к ландшафтному саду, где мы можем быть скрыты.

Садовые огни освещены повсюду и серьезно делают его волшебным.

— Это так прекрасно, — бормочу я, отпуская руку, и иду к замерзшему фонтану, проводя пальцем по льду.

— Не так красиво, как-то, на что я смотрю, — Луи говорит у меня за спиной, я оборачиваюсь и вижу, что он смотрит на меня.

Застенчиво улыбаясь, я оборачиваюсь и мысленно подпрыгиваю от радости.

Он может говорить самые простые вещи, которые так глубоко на меня влияют. Любуясь видом еще мгновение, я собираюсь снова встретиться с Луи, но останавливаюсь, когда чувствую, что что-то ударило меня в спину.

Луи только что бросил в меня снежком!

Оглядываясь с открытым ртом, я недоверчиво смеюсь над его довольной улыбкой. — Никогда бы не подумала, что Мистер Томлинсон начнет играть в снежки.

Приподняв бровь, я наклоняюсь и собираю снег в руках, но прежде, чем я могу встать, он бросает в меня еще один снег, и он попадает мне в плечо.

— О, — я хихикаю, швыряю в него снежком и, конечно, промахиваюсь.

Вскоре, мы оба бросаем друг в друга снег, уклоняясь от бросков друг друга и истерически смеясь. В какой-то момент мне удается ударить его по лицу, и он наклоняется, стонет, как от боли.

Подбегая в тревоге, я касаюсь его плеча.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, но он мгновенно встает и трет снег мне в лицо, заставляя меня визжать и пытаться уйти. — Это жульничество!

Он смеется и принимает следующий снежок, который я бросаю в него, но не без того, чтобы наклониться и зачерпнуть огромные пригоршни снега и сгребать их в меня. Я наклоняюсь и делаю то же самое, а потом снег летит повсюду, и мы становимся оба белые, как снег.

Удивив меня, Луи подходит ко мне и поднимает меня, крутит меня, прежде чем поставить обратно, пока его улыбка смягчается.

Мои руки лежат на его шее, и я головокружительно счастлива, широко улыбаясь.

Его глаза сверкают от восторга, когда он смотрит на меня.

А потом он наклоняется и целует меня, пока снег падает вокруг нас. Я обмякаю в его руках, подтягиваю его шею ближе и прижимаюсь ртом к его рту.

Тепла наших губ достаточно, чтобы нагреть ночь, и я чувствую, что могу остаться такой навсегда. И тогда я понимаю, что мои чувства к Луи выросли.

Легкомыслие ушло и сменилось чем-то другим. Мы оба так сосредоточены друг на друге, что у меня перехватило дыхание.

Обнимая меня, как он это делает, Луи наклоняет голову в другую сторону, чтобы поцеловать меня снова, после того, как он что-то бормочет себе под нос.

— Хм? — спрашиваю я.

Он качает головой, целует меня в холодную щеку, а затем зарывается лицом в мой шарф, крепко держа меня.

Его тело немного дрожит, и я прижимаюсь к нему для тепла.

— Ты же знаешь, что я хочу тебя не только ради твоего тела? — его голос тихий и приглушенный в моем шарфе.

Застигнутая врасплох, я хочу ему ответить, но потом останавливаюсь. Я никогда не хотела признаваться в этом себе, но в глубине души иногда втайне задавалась вопросом, привлекает ли его только мое тело.

Он вздыхает и снова целует меня в щеку, прежде чем снова спрятать лицо, не отпуская меня. — Потому что ты не должна думать, что это единственная причина, по которой я хочу тебя.

Я ожидаю, что он скажет больше, но он не говорит. Задумчиво, я полагаю, что он не совсем уверен, как выразить свои чувства, и поэтому я благодарю его.

Из того, что я могу сказать, у него не было большого опыта в таких отношениях раньше, и у меня тоже.

— Я рада, что ты мне это сказал, — я отвечаю тихо, мой нос защищен от холода, прячась в его плече.

— Вайлет, — он шепчет, держа меня за затылок.

— Да, Луи, — я знаю, он хочет мне что-то сказать.

Его тело содрогается.

Он останавливается.

Мое сердце сжимается. Я, кажется, знаю, что он хочет сказать, но боится. Боится сделать это реальностью, как и я.

Он пытается еще раз. — Вайлет, я…

Он не может произнести ни слова. Но он не обязан этого делать. Я молча отвечаю в своей голове:

Я тоже тебя люблю, Луи.

Комментарий к Sixty three

Еба

Ребят, это так мило, я так счастлива за них, что сейчас откинусь просто

Ааааааапааа

Ебстудей

========== Sixty four ==========

Мне всегда страшно, когда мы с Луи вместе, потому что я всегда волнуюсь, что нас поймают, и я бы хотела, чтобы мне не пришлось беспокоиться об этом.

Никто толком не знает, чем мы занимаемся и насколько крепки наши отношения. Кэссиди и Зейн, очевидно, знают, что что-то происходит. И Гарри знает, что у меня тоже есть чувства к Луи. Но остальная часть дома нет.

К счастью, мне больше не нужно беспокоиться о Лидии с тех пор, как мама сказала ей проваливать.

Даже Найл даже не подозревает. Он все еще шутит про нас с Гарри, что Гарри явно раздражает, но он ничего не говорит своему другу. Мне жаль кудрявого, но что я могу сделать? Я никогда не хотела его, хотя он такой джентльмен и довольно симпатичный.

Однако я не знаю его так долго, и вообще нет никакой искры.

Мама заставляет меня проводить с ним время каждый день. Она говорит, что ей нужна моя помощь, чтобы закончить планирование свадьбы, но в конце концов я сижу в кресле на своем мобильном, пока она звонит и делает все сама.

И во время каждого сеанса «планирования» я пытаюсь придумать лучший способ сказать ей, что я не собираюсь проходить через свадьбу, но никогда не делаю этого.

Она очень любит Гарри и думает, что я научусь любить его. И честно… может быть, я могла бы, если бы Луи никогда не существовал, но он существует. Так что, мы с Гарри никогда не сможем быть вместе.

Сказать ей — это большое дело. Я чувствую себя мышонком, готовящимся сказать вулкану, что я не женюсь на том, кого она выбрала. Она взорвется, когда я ей скажу.

А рассказать ей о Луи — совсем другое дело.

— Вайлет? — мама говорит со своего места за столом. Мы в ее кабинете на втором этаже. Место безупречно чистое.

Сижу на диване, развалившись, и отвечаю:

— Да?

— Суд над Лиамом скоро начнется, — она говорит мне осторожно, зная, насколько я чувствительна к этой теме.

— Я знаю, — бормочу я.

— Ты знаешь? Откуда ты знаешь? — с любопытством спрашивает она, поправляя стопку бумаг.

— Э… — я заикаюсь, вспоминая, что Луи сказал мне. — Читаю об этом в новостях. Это то, о чем все говорят.

Наверное, разумно не упоминать Луи рядом с ней, просто чтобы он не был у нее в голове. Интересно, что было бы, если бы она знала, что у меня был секс с учителем биологии. Это было бы просто странно. Если бы кто-то знал, это было бы странно. Потому что как только ты упоминаешь о сексе, этот образ автоматически всплывает в твоем сознании.

Было бы странно, если бы она представила, как мы с Луи занимаемся сексом… Черт, странно представлять, как моя мать занимается этим. Фу. Боже, о чем я только думаю? Вернемся к актуальной теме!

— Мне удалось удержать его до Рождества… но, боюсь, его невозможно было задержать до свадьбы. Это произойдет через неделю после Рождества и закончится до свадьбы. Ожидается, что это произойдет быстро из-за убедительных доказательств, которые у них есть, — мама говорит громко.

— Доказательства? Всё, что у них есть, это то, что он был в комнате. Ну, я тоже так думала! Почему ты не думаешь, что я убила его? Он мог бы просто взять на себя вину за меня! — я сердито повышаю голос.

— Не кричи, дорогая. Он держал пистолет, на нем были только его отпечатки пальцев. В доме никого не было, кроме персонала, и они даже не были рядом с офисом твоего отца, — она отвечает строго.

— А что насчет частей тела, найденных после взрыва? Почему глупые следователи даже не подумали предположить, что тело, которое они нашли, было убийцей, теперь, когда Лиам жив? — я спрашиваю, двигаясь к ее столу, очень расстроена. Как она могла даже не надеяться, что Лиам невиновен?

— Найденные части тела не были убийцей, Вайлет, — она говорит холодно. — Перестань выставлять меня плохой. Я бы хотела, чтобы Лиам этого не делал, но он сделал.

— А откуда ты знаешь, что тело не было убийцей? — я нажимаю, кладу ладони на ее стол.

Она замолкает, глядя на меня, явно расстроенная. — Детектив, работающий над делом, сказал мне, что они выяснили, кто это был.

— И что?

— Они сказали, что это мистер Стэнли, о котором я никогда не слышала. Он никогда не был связан с нашей семьей, — она сказала мне, нахмурившись.

— И как он мог этого не сделать? — я шепчу.

Поджав губы, мать складывает руки и говорит более спокойным голосом. -Потому что он был мертв за несколько дней до того, как убили твоего отца.

Удивленная, я провожу рукой по волосам и делаю глубокий вдох, начатый этим откровением.

Она продолжает. — Они думают, что Лиам выкопал могилу этого человека и посадил его в той комнате, чтобы все выглядело так, будто он этого не делал. Но когда полиция пришла и поймала его с пистолетом, он, должно быть, испугался, что его все равно обвинят, и убежал, надеясь, что полиция подумает, что тело в взрыве было им. Я не знаю, почему они узнали об этом только сейчас. Непрофессиональная работа, мягко говоря. Я должна подать на них в суд.

— Как ты можешь быть так спокойна? Ты думаешь, что твой сын убил твоего мужа! Почему ты ведешь себя так, будто тебе все равно? — я хочу знать.

— Мне не все равно! — она вскакивает на ноги, и я ловлю ее мгновенную дрожь. — Это моя семья, и она была разорвана. Да, мой сын убил моего мужа. Я опустошена, Вайлет, больше, чем ты можешь себе представить. Прости, дорогая. Не обвиняй меня в том, что мне все равно.

Тяжело дыша, я смотрю в пол и медленно киваю. — Я… прости, мама.

Она вздыхает и подходит к столу, обнимая меня. — Все в порядке, дорогая. Я делаю все возможное, чтобы помочь нам. Не сделай все более трудным для

тебя.

Я обнимаю ее в ответ, находя утешение в этом редком объятии. Она не очень обидчивая женщина, поэтому я крепко держусь за нее.

— Можешь идти, если хочешь. Я справлюсь с оставшейся частью сегодняшнего списка дел, — она мягко говорит, отпуская меня и оборачиваясь.

Я почти уверена, что видела ее слезящиеся глаза.

Снова кивнув, я делаю паузу перед уходом, думая о Гарри. Она согласится, если я ей скажу? Она планировала все это с самого моего детства. Она посвятила свою жизнь тому, чтобы позаботиться обо мне. Как я могу сказать ей, что не хочу ничего из этого, и что я лучше сбегу со своим учителем?

Она этого не заслуживает.

Но она должна это знать.

Она заслуживает знать.

Замешкавшись, я оглядываюсь, пока она поправляет бумаги с серьезным выражением лица. Она так много для меня сделала. Да, она отправила меня в тот ужасный интернат, но я знаю, что она любит меня. И на секунду у меня появилось желание рассказать ей все.

Открываю рот, бормочу. — ГМ… мама?

Она поднимает глаза. — Да?

— Эм… Я должна сказать тебе кое-что, — говорю я.

— И что же это такое? — она спрашивает, внимательно слушая.

— Это о… Гарри.

— А что насчет Гарри? Он хорошо себя ведет? — спрашивает она с подозрительным прищуром.

— Да, да. Конечно, — она просто сосредоточена на мне. — Я не люблю его.

Она вздыхает и кладет стопку бумаг. — Я знаю. Но, дорогая, он замечательный мальчик с замечательными родителями. Пожалуйста, доверься мне, когда я скажу, что он может позаботиться о тебе. Ты научишься любить его.

— Но мама мне не нужна…

— Пожалуйста, попробуй, хорошо, Вайлет? Он готов и желает этого.

— Я не собираюсь… — я снова отрезана.

— А теперь беги, дорогая. Иди найди Гарри и проведи с ним немного времени. Он чувствует себя немного заброшенным, — она говорит быстро.

Я открываю рот, чтобы продолжить, но умолкаю. Ужасные вещи произойдут, когда я скажу ей. Когда я скажу ей, она может выгнать Луи. Она может раздавить Луи. Если честно, она может разрушить его жизнь, и я не оставлю ее в стороне. Когда что-то идет не так, кто-то дорого платит. И в этом случае, тот, кого она, скорее всего, захочет уничтожить, — это Луи. Он ничего для нее не значит. Я быстро оборачиваюсь и спешу выйти из комнаты.

Это просто фантастика.

***

Поздно вечером после общения в гостиной со всеми гостями мы с друзьями решили отправиться в другую комнату, так что нам больше не придется разговаривать с пожилыми людьми.

Луи уходит первым, и я следую за ним, делая вид, что не слишком пристально смотрю на его зад. Остальные чуть дольше прощаются с другими гостями.

Следуя за Луи по коридорам в другую гостиную, я оглядываюсь назад и вижу, что за нами никто не следил. Поэтому я догоняю его и беру за руку. Он смотрит на наши руки, потом на меня, и его лицо озаряется улыбкой.

Он такой милый.

— Ты позаботился о своем бизнесе сегодня? — с любопытством спрашиваю. Он сказал мне ранее, что ему нужно зайти к нему домой, чтобы позаботиться о некоторых вещах.

— Нет. Снег стал еще хуже. По дорогам нельзя проехать, пока не проедет снегоуборочная машина. Не перестает появляться с тех пор, как это началось, так что мы все застряли здесь на некоторое время, — он отвечает, когда мы поворачиваем за угол и видим дверь гостиной, к которой направляемся.

— О, — отвечаю я просто. Тогда мы все застряли здесь, засыпанные снегом, пока не расчистят дороги.

По прибытии в дверной проем мы оба замерзаем в то же время, шок, написанный на всех наших лицах при виде, который приветствует нас в номере. Как такое может быть?

Я отпустила руку Луи, чтобы в ужасе прикрыть рот, отчаянно оглядываясь в поисках виновника, но комната пуста.

Телевизор, установленный на столе, включен, и я не могу поверить, что вижу на экране. Это видео офиса Луи из школы-интерната!

— О, боже мой, — я заикаюсь, хватая Луи за руку.

Сцена на видео мне очень знакома. Это время, когда Луи впервые приковал меня к своему столу. Я лежу над ним, снизу на столе, пока он украдкой скользит цепью вокруг моей талии, а затем связывает мои запястья вместе. Я борюсь все время, и, очевидно, не нравится.

— Луи? — я спрашиваю его.

— Я не знаю, кто это сделал. Только у Мисс Уикхэм есть пленки, но она не пришла бы в твой дом и не сделала этого, — он отвечает серьезно.

Вскоре, Луи в видео начал шлепать меня своей палкой, пока я борюсь и в конце концов начинаю плакать.

Боже, я не могу на это смотреть. Это слишком унизительно.

Внезапно, мы слышим шаги в зале и веселые голоса моих друзей, приближающихся к нам. Мы оба паникуем, бежим вперед одновременно и сталкиваемся друг с другом, пытаясь добраться до телевизора, чтобы выключить его. Каким-то образом мне удается упасть и тяжело приземлиться на деревянную часть пола.

— Ой! — визжу я, вскакиваю на ноги и иду за Луи к проклятому телевизору.

Он ищет пульт, но его нигде не видно. Ищу кнопку питания на самом телевизоре, нахожу ее и нажимаю, но она ничего не делает. Я нажимаю на нее миллион раз, но чертова кнопка, должно быть, сломана. Он остается включенным, и в этот момент на видео Луи остановился, чтобы помассировать мою больную задницу.

— К черту, Луи! Мы должны выключить эту штуку сейчас же! — я говорю в панике, краснея. Голоса слишком близко в коридоре. Они придут в любое время.

В отчаянной попытке остановить проклятое видео, Луи хватает весь телевизор и поднимает его со стола, выдергивая шнур со стены, и вот тогда экран становится черным, наконец.

И, конечно, именно тогда все мои друзья решают прийти — когда Луи держит телевизор, а я сжимаю шнур в руках. Мы оба смущенно смотрим на дверь. Все замирают и смотрят на нас, как на сумасшедших.

— Тогда что здесь происходит? Крадете телевизор? — спрашивает Зейн.

— Хм… — я замолкаю. — Притворись, что не видел этого.

— Что ты делаешь? — Найл спрашивает, входя в комнату с остальными тремя.

Луи осторожно ставит телевизор, готовый снова поднять его, на случай, если видео снова начнет волшебным образом воспроизводиться. Остальные приходят и садятся на диваны, расставленные вокруг телевизора.

— Мистер Томлинсон просто смотрел телевизор. Он хочет получить его для себя, — я говорю им глупости.

Луи стреляет глазами в меня, явно зная, что я просто наврала. Он разочарован во мне, это ясно, но что еще я могла сказать? Я знаю, Луи любит врать, но я действительно не знала, что еще им сказать.

— Эм, хорошо… — Найл отвечает в неловком молчании, которое следует за моим объяснением.

Кэсс пытается снять напряжение, начав разговор, и остальные присоединяются.

Гарри с подозрением наблюдает за мной, но я просто улыбаюсь и стою рядом с Луи, как будто мы почти не были пойманы с видео моего учителя, использующего мою уязвимость, шлепая и касаясь моей голой задницы.

Луи снова оборачивается, пока остальные увлечены разговором о снеге. Он наклоняется и открывает DVD-плеер, ища источник видео. Когда он раскрывает вверх, диск лежит внутри. Он вынимает его, и его глаза расширяются. Он дискретно показывает мне вершину.

Я обеспокоенно смотрю на него после того, как читаю надпись на верхней части диска:

Там, откуда это пришло, есть еще.

Комментарий к Sixty four

Знаю, оправдания мне нет:(

========== Sixty five ==========

Луи и я молчим весь вечер, даря друг другу взгляды и говоря только тогда, когда другие говорят нам.

Мы оба глубоко задумались, пытаясь выяснить, у кого было это видео, и кто поместил его в телевизор.

Я сразу подумала о Лидии, но вчера ее выгнали. Я не видела, как она выходила из дома, но она должна была это сделать. Черт возьми, эта сука все еще преследует меня, и она, вероятно, даже не здесь больше.

— О чем ты думаешь? — Гарри толкает меня со стула. Мы все сидим за кофейным столиком и играем в жизнь.

Я колеблюсь, поглядывая на него. Я не понимала, что пялюсь в пространство, как лемур. — Просто у меня много всего на уме.

— Я вижу, — он сухо отвечает, глядя на Луи, сидящего рядом со мной. Луи возвращает взгляд, прямой и невозмутимый.

Напряжение нарастает.

— Знаешь, ты не должен заставлять меня чувствовать себя плохо, — я шепчу Гарри вполголоса.

— Ну, ты не очень хорошо справляешься. Мы оба несчастны, — он комментирует, имея в виду его и Луи. — Может, мне просто поехать домой?

— Нет! — я быстро выпаливаю и понижаю голос, когда Кэсс странно на меня посмотрела. — Не раньше, чем найти способ разбить мою мать.

— Мы сделаем это в ближайшее время, — он бормочет.

— Легче сказать, чем сделать. Она взбесится, а я не хочу знать, что она сделает с Луи. Ты рассказал родителям? — я сомневаюсь.

— Нет, — он отвечает.

— Ты не боишься их реакции? Что они будут делать? — я хочу знать.

— Нет, потому что они любят меня и понимают, что я достаточно взрослый, чтобы принимать собственные решения. Они очень спокойные, здравомыслящие люди, — он говорит мне, перемещая свою игру вперед на несколько пространств.

— Все, — я завистливо ворчу.

Рука Луи слегка касается моей ноги, и я смотрю на него. Он пристально смотрит на меня, спокойно и удовлетворенно. Я жажду иметь возможность держать его за руку где угодно. Но я полагаю, что это моя вина, что мы не можем. Где, черт возьми, моя храбрость? Я такая неудачница.

Некоторое время спустя мы подсчитываем наши фальшивые деньги в конце игры, а затем Луи самодовольно говорит: — Ну, похоже, что я победил вас всех. У меня больше денег.

— А, какашка. Я действительно думал, что выиграю, — жалуется Найл, стряхивая свою маленькую игрушечную машинку.

Гарри закатывает глаза, стараясь не выглядеть раздраженным, потому что он был очень близок к победе над Луи.

— Значит, пора спать? — Зейн спрашивает группу, обнимая Кэссиди за плечи. Она краснеет и смотрит на свои руки с улыбкой.

Не думаю, что они сейчас пойдут спать.

Найл зевает и вытягивает руки, когда встает на ноги. — Что ж, я очень устал. Уже одиннадцать, почти полночь.

— Я пойду с тобой, — Гарри также встает и идет рядом со своим другом, пока они выходят из комнаты. Зейн поднимает свою девушку на ноги и машет нам, пока Кэссиди зовет: — Спокойной ночи!

— Спокойной ночи! — я отвечаю, и она подмигивает мне, прежде чем они уходят.

Теперь, когда мы одни, я собираюсь взять Луи за руку, но тут неожиданно возвращается Зейн. — Забыл свой телефон.

Он подходит и поднимает его, счастливо улыбаясь, когда он проскальзывает в дверь.

Эта дверь не единственное, через что он проскользнет сегодня.

Боже, как мой разум стал таким извращенным.

— Любовь, — Луи наконец заговорил, взяв меня за руку и сплетя наши пальцы. - Наконец-то мы снова одни.

— Мхм, — соглашаюсь я.

— И… не то, чтобы я действительно хочу говорить об этом прямо сейчас, но есть вопрос о видео, — он вздыхает, вынимая диск из кармана куртки, куда он его положил.

— Тьфу. Я не знаю, кто это сделал. Давай просто забудем об этом, — жалуюсь я, потянувшись к нему, но он держит его вне досягаемости.

— Кто-то явно хочет втянуть меня в неприятности и разоблачить тебя, — он отмечает, обеспокоенное выражение на его лице.

— И мы не позволим этому случиться, — я его уверяю. — Мисс Уикхэм сказала, что она не скажет полиции?

— Она никогда не говорила, что не покажет герцогине, — он бормочет, переворачивая диск и грустно на него глядя. — Я не могу сказать тебе, насколько я сожалею о том, что в этих видео. У меня было чувство, что мои действия будут преследовать меня, даже если Мисс Уикхэм заставит меня так с тобой обращаться.

Вздохнув, я положила голову ему на плечо. — Но я простила тебя. Эти видео являются лишь напоминанием о прошлом. Вот все это в прошлом.

Повернувшись ко мне, он слегка улыбается. — Может быть, если бы твоя мать знала о нас, и ты кратко объяснила нашу историю, она бы не набросилась, если бы увидела одно из этих видео, потому что она была бы более подготовленной.

— Луи, — я бросаю на него пустой взгляд. -Если бы она увидела это, мне пришлось бы спрятать тебя под кроватью, чтобы она не сбросила тебя с ближайшего балкона.

— Я говорю серьезно, — он раздражен.

— Ну, я просто говорю, что нельзя недооценивать мою мать. Может, она и не убьет тебя, но она определенно сделает все возможное, чтобы держать тебя подальше от меня.

— Тогда, возможно, я действительно не хорош для тебя, — внезапно он мягко комментирует.

Губы раздвинулись от удивления, я беру момент, чтобы зарегистрировать то, что он сказал. — Лу… Не надо так говорить. Ты понятия не имеешь, как сильно ты сделал мою жизнь лучше, будучи в ней.

Его глаза неуверенно сверкают, и я нахожу это восхитительным. — Ты только что назвала меня Лу?

Пожимая плечами с застенчивой улыбкой, я смотрю на свои колени. — О… не так ли? Это просто выскользнуло. Тебе не нравится, когда тебя зовут Лу?

— Нет, нет, дело не в этом. И… как это звучит из твоих уст, — он шепчет, наши плечи соприкасаются. — Честно говоря, мне нравится, как все звучит из твоих уст. Мне просто очень нравятся твои губы.

Мое сердце трепещет восхитительно, и я должна мысленно контролировать себя, чтобы не наброситься на него посреди этой гостиной. Он такой милый сейчас, и я люблю эту его сторону.

— Мне нравится целовать твои губы, — его голос слегка понижается, когда его глаза опускаются, чтобы сосредоточиться на моем рте. — Я отчетливо помню, как они чувствовали себя плотно обернутыми вокруг меня.

А вот и восхитительный Луи. Пока, увидимся в следующий раз.

Я не могу не рассмеяться от смущения.

— Я должна была знать, что ты строишь что-то грязное.

— Ты имеешь в виду что-то сексуальное? Ты все еще думаешь о той ночи? — он спрашивает, его лицо теперь восхитительно близко к моему.

— Держу пари, что знаешь, — дразню его, вынимаю руку из его хватки и кладу на бедро. Я чувствую, как его тело напрягается, и удовлетворенно ухмыляюсь.

Луи тут же кладет свою руку на мою.

— Если ты собираешься дразнить меня, любовь… Делай это правильно, — с этими словами он двигает мою руку и кладет ее прямо на свою промежность,прижимая ее вниз и заставляя меня задыхаться, когда я чувствую его твердость.

— О боже… — дышу я, глядя ему в глаза. А теперь кто кого дразнит? Он всегда заставляет меня задыхаться… и делает противоположностью сухой.

— Чувствуешь это? — он бормочет, еще сильнее прижимая мою руку. — Это все для тебя.

— Луи, — бормочу я, внезапно чувствуя себя храброй и явно возбужденной к его веселью. Регулируя свое положение, я поворачиваюсь и переношу одну ногу на другую сторону, сидя у него на коленях лицом к нему. Затем я беру его руку и веду ее под платье, к моим трусикам, где я позволяю ему чувствовать влагу, просачивающуюся через них. Я втягиваю воздух, когда его пальцы нежно касаются этого особого места.

— Чувствуешь это? — шепчу я. — Это все для тебя.

— Вайлет, — он говорит хрипло, и я жужжу в ответ, едва касаясь его губ своими. — У тебя неплохо получается.

— У меня есть замечательный учитель, не так ли? — говорю я, приподнимая его лицо обеими руками.

Его руки остаются под моим платьем, но скользят к моим бедрам. — Спорим, что знаешь.

В этот момент мы оба полностью теряемся в притяжении, которое мы держим друг для друга, и поэтому наши губы сталкиваются в торопливом, интенсивном поцелуе.

Луи прижимает мои бедра к своим и дергает свои собственные бедра ко мне, вероятно, просто из инстинкта. Мои руки обвиваются вокруг его шеи и притягивают его ближе, жаждая все больше и больше.

Когда я закатываю бедра в его, он стонет и начинает целовать мою челюсть. Он бормочет мне под горячую кожу: — Это здорово.

Дрожа от удовольствия, я дергаю его за волосы. — На самом деле? Я припоминаю, как ты однажды сказал мне, что я никогда не буду сверху.

Он ухмыляется и обнимает меня за талию, слегка приподнимая мое платье. -Я сказал это только для реакции. И я хотел увидеть, как ты краснеешь.

— Серьезно? — я бормочу в неверии.

Луи гордо кивает. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты как-нибудь прокатилась на мне верхом. У меня будет чудесный вид, тебе не кажется?

— Луи! — я стону, пряча лицо у него на шее, а он трясется от смеха.

— Всем лучше быть в постели, — он шутит. -Или они будут шокированы нашими разговорами.

— Мы всегда слишком много говорим в неподходящее время, — соглашаюсь снова, целуя его в губы.

— Ты очень разговорчивая девушка, — отмечает он.

— ТСС, — говорю я.

Он игнорирует меня, слегка отступая: — Нет, правда. Ты всегда говоришь что-то случайное, когда мы-

— Луи, тише! — я говорю более настойчиво, прислушиваясь к шагам, которые, как мне показалось, я услышала секунду назад.

— Но я не возражаю, потому что я думаю, что это восхитительно… Я только что сказал «восхитительно», не так ли? Притворись, что я этого не говорил, —

он бессвязно бормочет, а потом мне наконец приходится закрывать ему рот рукой.

Но когда я это делаю, он облизывает мою ладонь, заставляя меня ахнуть от удивления и отомстить, быстро потирая его слюну по всему лицу. — Отвратительно, Луи. Я серьезно. Будь спокоен, я думаю, кто-то идет.

Я сомневаюсь, что он даже слышал мои слова, потому что на его лице шокированный взгляд, когда он медленно замечает, что я просто потерла его собственной слюной по всему лицу. Он выглядит немного испуганным и ошеломленным одновременно, и я чуть не рассмеялась.

Но потом мы оба отчетливо слышим шаги в коридоре, и он реагирует быстрее меня, несмотря на то, что только что был покрыт слюной.

Он движется вперед и толкает меня на пол, так что мы прячемся перед диваном, вне поля зрения неизвестного человека. В конце концов он неуклюже падает на меня, а затем мы лежим лицом к лицу, когда шаги достигают дверного проема.

Человек, вероятно горничная, входит в комнату и начинает выключать лампы. Это просто рутина. Хорошо, что ни одна из ламп не привела ее к нам.

Выражение лица Луи несколько раздражено из-за того, что я сделала. Он берет руку, не заботясь о человеке, в комнате и облизывает ее, а затем трет его о мою щеку, прежде чем я могу остановить его.

Я вынуждена молчать, чтобы не привлекать внимания забывчивой горничной, которая только что выключила последнюю лампу.

Но когда она выходит из комнаты, оставляя нас в темноте, я вытираю щеку и толкаю его в грудь. — Это несправедливо. Ты был трудным и заслужил это.

— Я никогда не был сложным, Вайлет, и, конечно, не заслуживал этого. Ты, однако, была дерзка и нахальна, — он легко реагирует, не слезая с меня, и поэтому у меня нет выбора, кроме как лежать под его весом. Я имею в виду, я не жалуюсь, но все же.

— О, с тобой всегда трудно, — я исправляю.

— О?

— Мхм. Я начинаю сомневаться, что это тебе нужны все шлепки, а не мне, — дразню я его, сохраняя невозмутимое лицо.

— О, даже не вздумай туда идти. Я шлепаю тебя, и все, — он говорит строго, но я знаю, что ему нравится.

— Все. Ты даже не шлепаешь меня больше. В наши дни я почти не нарушаю правил… Боже мой. Что со мной случилось? У меня были большие неприятности, — я размышляю, когда Луи встает и помогает мне встать на ноги.

— Я тоже задавался этим вопросом. У меня больше нет повода шлепать тебя. Кажется, у меня снятие денег, — он драматично вздыхает, и я смеюсь, когда мы подходим к двери, говоря мягкими тонами.

— А если я дам тебе повод отшлепать меня? — выпаливаю я, прежде чем я могу переосмыслить это, а затем краснею и внимательно изучаю мои ноги.

Он останавливается, и я чувствую, как он смотрит на меня. — По какой причине?

— Ну… Я ничего не делала в последнее время, но есть некоторые вещи, которые я сделала в школе, и я знаю, что должна признаться тебе, просто чтобы быть честным с тобой. Но я просто не хотела, потому что мне плохо. И ты расстроишься из-за меня, — признаюсь робко.

Мы останавливаемся в дверях и он касается моей руки. — Ты хочешь сказать мне все это, потому что ты просто хочешь быть честной, или ты хочешь, чтобы я отшлепал тебя? Я немного запутался.

— Э… — я замолкаю, неловко избегая зрительного контакта. Почему он всегда заставляет меня говорить самые унизительные вещи? Как будто он находит забаву в том, чтобы смущать меня.

— Оба? — я пищу, шарахаюсь от него, но он ловит меня, прижимая к дверному косяку.

— Ты действительно это говоришь? — он спрашивает, явно взволнованный, что я в основном просто подразумевала, что хочу, чтобы он отшлепал меня, но пытаясь скрыть это.

— Если ты заставишь меня сказать, чего именно я хочу, я тебя ударю, — указываю на него с укоризной. — Ты знаешь, чего я хочу, и я не потерплю, когда ты пытаешься заставить меня покраснеть или заставить меня тасоваться, как неловкую картошку, потому что я просто не буду-

В этот момент он прерывает меня поцелуем — на удивление страстным поцелуем.

Этот человек так легко может заставить меня почувствовать себя желе.

Когда он отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза, он открывает рот, чтобы что-то сказать, но потом, видимо, думает об этом лучше и кусает губу, а потом смотрит на меня.

— Гм, — шепчу я в бреду.

— Ты только что сделала меня по-настоящему счастливым, — он признается тихим голосом, широко улыбаясь.

— Самые странные вещи возбуждают тебя, — я ухмыляюсь ему.

— Не странные, дорогая. Просто невероятно сексуальные, — Луи отвечает с блеском в глазах.

Комментарий к Sixty five

Как думаете, что будет в следующей главе 😏

Просто ужас какой то, у меня мало времени на фикбук, а еще и другой перевод…

В общем, простите за задержку

Ваша К. Ххх

========== Sixty six ==========

Первое, что мы делаем после того, как поднимаемся наверх, это разбиваем таинственный диск на несколько частей, а затем я бросаю каждую часть в другой мусорный бак вокруг дома.

Для кого-то не может быть никакого способа восстановить его и посмотреть снова.

Я имею в виду, я действительно не знаю, можно ли собрать диски, но я не собираюсь рисковать.

Я смотрела слишком много фильмов.

Как только мы с Луи расходимся, я спешу в свою комнату и переодеваюсь в пижаму. Недавно во время шоппинга, я купила чистую ночную рубашку с тонкими бретельками, низким вырезом и чуть ниже моей задницы. Это очень сексуально, и я знаю, что Луи понравится.

Быстро убедившись, что все ненужные волосы отсутствуют на моей коже, я надеваю черное нижнее белье и ночную рубашку и иду навстречу моей двери.

Как только я собираюсь открыть её, я понимаю, что я не могу просто вальсировать по дому в этой одежде.

Что если я наткнусь на горничную? Большинство из них весьма лояльны к моей матери и наверняка сообщат ей о моем подозрительном поведении.

Но я, конечно, не хочу носить нормальную одежду поверх нее, и мне неловко снимать ее, и моя ночная рубашка будет вся в морщинах. Какая ужасная мысль.

Единственный другой вариант — халат.

Но единственный, который у меня есть, мне подарила бабушка. Это огромный и пушистый розовый с кроликами, танцующими повсюду.

О ужас.

Высасывая свою гордость, я вынимаю ее из шкафа и надеваю, быстро покидая комнату и закрывая дверь. Я делаю это просто отлично — иду через дом к двери Луи, и он открывает ее, глаза расширяются от удивления, глядя на мой наряд.

Он даже не приветствует меня, когда его рот открывается, когда он открыто смотрит на ужасный банный халат.

Щеки краснеют, я тороплюсь и закрываю дверь.

Прежде чем он успеет сделать умный комментарий или начать смеяться надо мной, я снимаю его и даю ему упасть на пол, надеясь, что ношение этой ужасной вещи не заставило Луи вянуть, как лист.

Но как только он видит, что под ним, его ужас меняется на желание в считанные секунды. Он смотрит на меня, облизываясь. — Я думал, ты серьезно относишься к этому халату.

Смущенно улыбаясь, я закатываю глаза и застенчиво ерзаю руками. — Прости. Это был единственный способ прийти сюда, не встретив никого, кто мог бы увидеть меня, спрашивать, куда я иду или то, что я делаю.

— Нет, все в порядке. Это был просто шок, вот и все. Не хотел выглядеть таким отталкивающим, — он смущенно хихикает. — Как бы то ни было, если бы ты серьезно относилась к этому халату, я бы все равно трахнул тебя в нем.

Я не могу удержаться от смеха, подойдя к нему поближе, пока он делает то же самое.

— Я бы с удовольствием трахнул тебя в чем угодно, — он хрипит, хватая меня за бедра.

— Подожди, — я заикаюсь, держа его за плечи, пока он продолжает смотреть мне в глаза и время от времени заглядывать вниз.

— Ты не можешь приходить сюда такой горячей и сексуальной, и говорить мне ждать, — он жалуется.

— Ты что, забыл? Я хотела признаться, -говорю я кротко, изучая пуговицы на пиджаке.

Это сразу же вызывает его интерес, вспоминая наш короткий разговор о наказаниях. Он берет меня за руку и тянет к своей кровати, где я сразу вспоминаю, как отдавалась ему-как удивительно было быть так близко к нему.

И теперь мы снова близки, но по-другому. Это так чуждо мне, но Луи может заставить меня почувствовать что-то удивительное.

Я никогда не думала, что это может быть что-то сексуальное, и все же Луи показывает мне новые вещи. Новые и захватывающие вещи. Но я слишком застенчива, чтобы говорить об этом вслух.

Поэтому, когда Луи спрашивает меня, почему я хочу признаться ему в своих прошлых обидах, я не могу сказать слова, которые он хочет услышать.

Я просто краснею и смотрю на свои ноги, пока он все еще держит меня за руки. Он сидит на кровати, а я стою у него между ног, нервно думая о том, какую ложь я хочу ему рассказать.

— Ну, хорошо, сначала… ох, как неловко напоминать себе об этом, — бормочу я про себя, подсознательно сжимая теплые руки Луи.

— Все в порядке, любовь моя, — ободряет он меня, притягивает к себе, а потом обхватывает руками за талию. Он явно старается не пялиться на мою грудь сквозь прозрачную ткань.

Избегая зрительного контакта, я делаю глубокий вдох и быстро признаюсь: — Помнишь то время, когда я выходила из комнаты Лидии, и ты встретил меня у двери после того, как отшил меня в тот день? И тогда мы начали целоваться и пошли в комнату Лидии, продолжая целоваться на моей старой кровати?

Нахмурившись, он медленно кивает. — Не очень хорошо это помню. Я стукнулся головой о спинку кровати, помнишь?

— Да, конечно… Я соврала тебе об этом. Ты не вырубился, ударившись о спинку кровати, — я говорю ему серьезно, неохотно заканчивая рассказ.

Он откашливается, поджимая губы. — Гм… Что? Тогда что случилось?

— Ну, ты не вырубился, и я не отнесла тебя в твою комнату, — бормочу я. Пока он выжидательно ждет, я быстро вздыхаю и выпаливаю. — Я не знала, что Лиам прячется в шкафу, но он был там, и он выскочил и ударил тебя лампой по голове. Ты упал на пол без сознания…

— Что?! — он восклицает.

Прежде чем он успевает что-то сказать, я продолжаю: — А потом Лиам отнес тебя в комнату и уложил на кровать. А потом, когда ты проснулся… Я солгала тебе об этом, потому что не хотела, чтобы ты знал о Лиаме, потому что я не доверяла тебе тогда, чтобы ты держал его в секрете.

Он замолкает, зная, что у меня были веские причины не доверять ему, но я все еще могу сказать, что он немного расстроен. Я знаю, как он ненавидит, когда я вру ему, или вообще ВРУ.

— А второе признание? — он спрашивает.

— Да…вот это… Это немного более неловко. Наступил день, когда ты внезапно был очень разочарован мной, и я даже не знаю, почему. Ты ворвался в мою комнату, бормоча о том, что больше не хочешь, чтобы я лгала, и хотел, чтобы я сказала тебе правду. Я не знала, о чем ты говоришь, поэтому ничего не сказала. И поэтому ты отшлепал меня прямо там, в комнате, — говорю я ему, снова чувствуя смущение. Боже, этот день был ужасно унизительным. Я до сих пор помню ужас, который я испытывала.

— Я помню тот день, — он кивает головой.

Закусив губу, я собираю все свое мужество и признаюсь: — Лиам все это время был в шкафу.

Его бровь взлетает вверх, а его руки немного опускаются, чтобы устроиться на моей заднице.

— Я оправдывалась и лгала, чтобы ты не шлепал меня в моей комнате, но ты бы этого не сделал. Я была так унижена. И Лиам… Боже, Лиам был таким неловким несколько дней. Я просто… хотела, чтобы ты знал, что я скрывала от тебя секреты и лгала, потому что я хотела держать Лиама в секрете. Но боже мой. Это было ужасно — быть наказанной, когда Лиам слушал, а ты даже не знал, что он был там. Типа, ты все время комментировал, как ты узнал, что мне нравится, когда меня шлепают. И ты стянул с меня трусики, — я закрываю лицо от стыда. — И Лиам все слышал.

Луи задумчиво смотрит на меня, встает на ноги и прижимает мое скудно одетое тело к себе. Он опускает голову, пока его рот у моего уха. А потом он шепчет с ноткой игривости в голосе. — Я знал, что Лиам был в твоем шкафу все это время.

Мое сердце замирает, а глаза открываются как можно шире. Рот раскрывается от ужаса, я пытаюсь говорить, но ничего не выходит. Я отстраняюсь, а он ухмыляется.

— Вот почему я настоял на том, чтобы отшлепать тебя в твоей комнате. Я злился на тебя за то, что ты не рассказала мне о Лиаме, за то, что солгала и недостаточно доверяла мне, чтобы рассказать, — теперь его очередь признаться. — Я знаю, что не так уж много сделал, чтобы заслужить твое доверие, но все равно больно, что ты мне не доверяешь и можешь так легко лгать. Я разозлился, — он говорит очень тихо.

В смысле, я думаю, это имеет смысл. Я была глупа, что солгала ему, но откуда мне было знать, что я могу ему доверять? Тогда он не был таким, как сейчас.

— Раньше ты ненавидела смущаться. Ну хотя бы это то, что ты утверждала, но теперь я знаю лучше. Но в любом случае, я знал, что должен тебя смутить, чтобы ты перестала врать. Поэтому я вошел в твою комнату и положил тебя себе на колени, прямо там, где твой брат мог нас слышать-

— О, Луи… — я стону, прижимаясь лбом к его груди.

— Чтобы преподать тебе урок. Я знаю, что сделал это нарочно, чтобы унизить тебя. Я просто была так рассержен. Ты не доверяла мне. Ты лгала мне и не доверяла. Я хочу, чтобы ты доверилась мне, Вайлет. И я хочу довериться тебе. Я не хочу, чтобы ты лгала мне. Мне нужно чувствовать, что я могу доверять каждому твоему слову, потому что ты так много значишь для меня, — он говорит

Мне, его руки сжимаются вокруг меня все больше и больше с каждым словом, которое он говорит. — Ты так много для меня значишь.

Я потеряла дар речи после его признания. Сначала я ужаснулась, что он шлепал меня с Лиамом в комнате специально, но потом я увидела это с его точки зрения. Он расстроился, что я не была с ним откровенна, и я поняла.

Позволив ему обнять меня, я вдруг почувствовала себя ужасно из-за того, что лгала ему так много.

— Мне очень жаль, Луи, — бормочу я.

— Если ты попросишь прощения, я всегда прощу тебя, любовь моя, — отвечает он честно.

Через несколько молчаливых мгновений он отступает, настроение внезапно меняется, и я знаю, что будет дальше, когда я вижу ухмылку, которую он безуспешно пытается скрыть.

— Так… Мисс Вайлет. Как ты думаешь, что мне делать с твоим непослушным поведением? — он шутит, кладя руки на бедра.

— Ты знаешь… — бормочу я, скрестив руки на груди и чувствуя себя обнаженной, но мне нравится.

— Не можешь этого сказать? — он дразнится, высокомерно бродя по направлению к своему багажу и таинственной сумке.

Когда я не отвечаю, он останавливается и оборачивается.

— Что это было? Я не расслышал, дорогая. Что ты хочешь, чтобы я сделал с твоим поведением?

— Луи, — я почти рычу, перенося свой вес на другую ногу.

Он просто смеется. — Скажи это мне. И, возможно, я позволю тебе выбрать, на каком инструменте я буду использовать тебя.

Тихий человек убегает от моего горла, и я быстро смотрю на него, но он не слышит меня.

— Вайлет, — он выжидательно приподнимает бровь, ожидая, когда я скажу ему, чего хочу. Когда я все еще ничего не говорю, он вздыхает. — Ты не хочешь рассказывать мне? Может, я просто привяжу тебя к кровати и не позволю себя трогать, пока буду дрочить над тобой.

Изображение мгновенно делает меня мокрой, и я закрываю глаза, сжимая ноги вместе. Может, нам стоит пропустить наказание и сразу перейти к ебле [крик переводчика слышал сам Луи]. Тпру. Притормози там, Вайлет.

Внезапно я чувствую его присутствие перед собой, его дыхание щекочет кожу моей шею, а кончики его пальцев скользят по моей руке, оставляя мурашки по коже.

— Накажи меня, — шепчу я, глотая слова, которые слетели с моих губ. Я дрожу, губы Луи едва касаются кожи моей шеи.

Я ожидаю, что он поцелует меня, но вместо этого он отстраняется, удовлетворенно ухмыляясь, берет меня за руку и тянет к своей кровати, присаживаюсь. — Это все, что я хотел услышать. Я чувствую себя лучше, если слышу, как ты это говоришь.

— А еще тебе нравится, когда я краснею, — я ему напоминаю.

— Конечно. Но мне больше нравится видеть, как краснеет твоя задница, — он говорит нахально. — У меня есть расческа. Тебя это устраивает?

Я хочу снова отпрянуть, когда смущение возвращается. Я плохо одета, стою перед Луи, который собирается отшлепать меня снова. Но пока Луи продолжает так смотреть на меня, я чувствую знакомый трепет, который приходит, когда мы с Луи делаем кое-что.

Он берет меня за руку, тянет вперед, так, что мне приходится наклоняться над его ногами, а затем я над его коленями, мои руки на ковре, и Луи контролирует ситуацию. Он сказал, что расческа, так что, должно быть, это то, что я чувствую на своей заднице.

— Помни, Вайлет, я делаю это не для того, чтобы причинить тебе боль. И я делаю это не только для того, чтобы обязательно преподать тебе урок, хотя это помогает напоминать тебе быть хорошей. Я делаю это, потому что нам обоим это нравится. Это доставляет нам удовольствие. Тебе нравится, когда ты под моим контролем, да? И мне нравится, когда я контролирую тебя, — он мягко объясняет, прежде чем нанести первый удар.

Мне не было больно. Вместо этого я кусаю губы, чтобы не стонать. Мне потребуется время, чтобы понять, почему мне это нравится.

Он шлепает меня еще немного, не слишком сильно, но достаточно, чтобы появился розовый цвет. В этот момент он делает паузу, ставит щетку и толкает мою ночную рубашку вверх по спине, а затем тянет мои трусики вниз.

Я не говорю ему остановиться или борюсь как и раньше. Нет. На этот раз мне нравится. Я хочу большего. Я хочу, чтобы он сделал со мной больше.

Затем его рука ложится на мою задницу, осторожно потирая, чтобы успокоить мою кожу. Я слегка дрожу в сдерживаемом сексуальном расстройстве, когда чувствую, как его твердость вырывается у меня из-под живота.

Его пальцы танцуют вокруг моей ноющей сердцевины, избегая её на мгновение, прежде чем он привлечет внимание и начнет скользить пальцем по моей влажности. Я задыхаюсь, извиваясь у него на коленях и плотно закрывая глаза.

— После этого будет так легко скользить внутри тебя, — он хрипло говорит, и я невольно стону, прижимаясь бедрами к его руке.

А потом его рука исчезает, и я снова чувствую огонь. Огонь, который я раньше презирала, а теперь люблю.

Еще несколько шлепков оказались на моей коже, но довольно скоро я чувствую, что Луи больше не может ждать.

Он помогает мне встать, откинув мои трусики на пол. Затем он встает, хватает меня за бедра и поднимает меня, оборачивая мои ноги вокруг его бедер, пока я тянусь к его лицу и целую его поспешно.

Он крутится, роняет меня на кровать и перелезает через меня, наклоняясь, чтобы страстно поцеловать меня, снимая рубашку.

Я протягиваю руку, притягивая его к себе и чувствую его волосы, когда я целую его спину.

— Я забыл сказать, пока был поглощен своей страстью к тебе. Ты выглядишь чертовски великолепно в этом белье, — он рычит, кусает кожу под моим ухом и втирает свои одетые бедра в мое обнаженное тело.

Я едва могу говорить, только звуки удовольствия покидают мой рот. Руки Луи скользят по моему боку, грубо двигая ночную рубашку вверх по туловищу и через грудь.

Я немного приподнимаюсь, чтобы он мог снять ее. А потом он наклоняется, целует мою грудь и дразняще избегает моих сосков, все еще прикрытых лифчиком.

Не в состоянии справиться с его дразнящими, я наклоняюсь и расстегиваю его ремень, затем я небрежно расстегиваю его брюки и сползаю молнию вниз, чувствуя, что кожа чуть выше.

Он снова дергает бедрами в меня и стонет.

— Черт возьми, Вайлет, — он тянется ко мне, расстегивает лифчик и торопливо вырывает его из моего тела.

Он лезет в карман, достает презерватив, а потом пихает брюки вниз, не отрывая губ от груди. Но когда он не может снять брюки и боксеры без рук, он раздраженно садится и снимает остальную одежду, а потом сразу же возвращается ко мне.

Мы оба совершенно голые и потерянные в данный момент, Луи продолжает качать бедрами в меня, его член теперь набухает, когда он скользит по моей щели, не входя в меня.

Он продолжает дразнить меня, потирая себя между моих раздвинутых бедер и не удовлетворяя ни одного из нас, пока я не задыхаюсь: — Пожалуйста, Луи. Больше.

— Может снова болеть, — он мягко предупреждает, скользя по презервативу и хватая меня за грудь, оставляя еще один засос на моей шее.

— Мне все равно. Мне нужно, чтобы ты был внутри меня, — я отчаянно дышу, поднимая бедра и обвивая его шею руками. Его спина блестит от пота.

И вот тогда он толкает внутрь, на этот раз быстро, пока член полностью спрятан глубоко внутри меня.

Его мышцы втягиваются и двигаются в его усилиях, чтобы держать себя и толкать достаточно осторожно, чтобы не навредить мне, но достаточно сильно, чтобы удовлетворить нас обоих.

Я практически кончаю, глядя на его застекленное от удовольствия лицо, когда он смотрит на меня, чтобы проверить, все ли со мной в порядке.

Любовь, которую мы делаем, не может быть описана словами. Мы оба потерялись друг в друге. Во второй раз мне немного больно, но чувства, которые я испытываю к Луи заглушают все мои мысли о том, как Луи обнимает меня, целует, занимается со мной любовью.

Он грубый.

Он нежный.

Он — все, что мне нужно в тот момент.

Все, что мне нужно.

Наша кульминация приводит нас в место, отличное от первого раза. На этот раз мы оба ближе — ближе к признанию того, что мы действительно чувствуем друг к другу.

То, как Луи держит меня, и то, как он бормочет мне на ухо неразборчивые слова, когда занимается со мной любовью.

Чем ближе мы становимся, тем больше я знаю, что никогда не смогу его отпустить.

Комментарий к Sixty six

Ксюша - “мастер” постельных сцен:(

========== Sixty seven ==========

Рано утром мы оба измучены, но удовлетворены, проведя большую часть ночи без сна, если не целуясь, то просто обнимая друг друга и разговаривая.

Теперь, в 6:30 утра мы снова проснулись, потому что для меня лучше вернуться в свою комнату, прежде чем большая часть дома проснется.

Но я пока не могу заставить себя оставить тепло и уют защитных рук Луи.

Он продолжает тянуть меня обратно в него, когда я двигаюсь, чтобы сесть, и это восхитительно.

— Останься со мной, — бормочет он спросонья.

— Хорошо. Еще немного, — я улыбаюсь и прижимаюсь к его груди, обнимая его.

— Оставайся со мной всегда, — он тихо бормочет.

— Всегда, — эхом отдаюсь я, задаваясь вопросом, действительно ли он это имеет в виду, или он просто дрейфует в страну снов.

Но потом он резко вдыхает, крепче сжимает и целует меня в лоб. — Вайлет. Я хочу привести тебя к себе домой.

— Что? — пищу я, когда он перебрасывает ногу через мою.

— После того, как снег достаточно спадет, чтобы безопасно вести машину, я хочу отвезти тебя к себе домой. Мне нужно кое-что сделать для работы, и я решил взять тебя с собой, — он объясняет, просыпаясь еще немного.

— Где ты живешь? — спрашиваю я его.

— Неподалеку, — он отвечает.

— Как выглядит твой дом?

— Ничего подобного, конечно, но это удобно, — рассказывает он мне. — Просто подожди и увидишь.

— Тогда ладно, — говорю я счастливо и оставляю мягкий детский поцелуй на его ключице, заставляя его улыбнуться.

— Рождество уже близко. До него осталась всего неделя, — размышляю я

вслух.

— Да… — Луи кашляет.

Внезапно я задыхаюсь. — Я должна тебе кое-что подарить!

— Нет, не должна.

— Да, знаю, — спорю я.

— Ничего мне не надо, — говорит он серьезно.

— Но… Я хочу, — я выпячиваю нижнюю губу и даю ему свои лучшие щенячьи глаза.

— Да не надо мне этого. Ты не ребенок, — он закатывает глаза и толкает меня на спину.

— Чего ты хочешь? — с любопытством спрашиваю я, когда он ложится на меня.

— Все, что я хочу на Рождество, это ты, — он поет рождественскую песню, а потом закатывает глаза от радости.

Смеясь, я киваю головой. — Ты действительно умеешь петь. Ты знал об этом?

— Конечно.

— Ты такой самонадеянный, — я улыбаюсь от удовольствия.

— Но у меня есть секрет, — он понижает голос, шепчет мне на ухо, как ему нравится. — Обычно я говорю не всерьез. что ж… только когда дело касается моей задницы. Я знаю, что у меня хорошая задница.

Разразившись хихиканьем, я закрываю глаза и качаю головой, пока он смеется вместе со мной и зарывается лицом в мою шею.

— Я не хочу поднимать твое гигантское эго, но да, твоя задница прекрасна.

Он целует мою кожу, и я прокрадываю руки вниз по его голой талии, наконец, достаточно храбра, чтобы схватить его за задницу, и когда я это делаю, он качает бедрами против меня один раз, напевая в удовлетворении. — Чертова Вайлет.

— Ну, я думаю, мне пора идти, — говорю я резко, делая вид, что пытаюсь встать, но он тут же толкает меня обратно на спину, глаза сверкают.

— Нет, конечно, не понимаешь. Ты остаешься здесь, маленькая дразнилка, — он требует, почти агрессивно наклоняясь и целуя меня, в то время как его бедра стучат в мою нижнюю половину.

Несмотря на то, какой похотливый и соблазнительный он сейчас, я нахожу это забавным по какой-то причине и не могу перестать смеяться, пока он пытается заставить меня войти в его настроение.

Он пытается еще немного, но когда я не могу сдержать хихиканья, пока он целует мои губы, он сдается, переплетая наши пальцы и прижимая их к матрасу моей головой.

— Я только что нашел кое-что еще, что люблю в жизни, — он размышляет вслух. Когда я улыбаюсь ему, он говорит: — Чей-то смех у меня во рту. В частности, твой.

Я приподнимаю лицо и клюю его в губы, не понимая, как мои чувства к нему стали такими сильными за последние несколько месяцев. В начале он мне очень не нравился, но что-то случилось, что заставило его измениться, и я не могу не думать, что это из-за меня.

К тому времени, когда часы показывают семь часов, я знаю, что должна пойти и как-то выкрутиться из-под Луи.

Он расстроенно смотрит на часы на стене, пока я стягиваю простыню с кровати, чтобы прикрыться, пока я приношу белье. И, конечно, он внимательно наблюдает, пока я надеваю их. Я морщусь, надевая отвратительный халат, и смотрю, как уголки рта Луи дергаются. Он думает, что это смешно.

Когда я иду к двери, он останавливает меня, когда я подхожу к ней, и целует на прощание, хотя мы увидимся за завтраком.

Он проверяет, чтобы убедиться, что вокруг никого нет, а затем кивает, что это безопасно.

— До скорой встречи, дорогая, — он разочарованно улыбается мне, а потом поворачивается к себе в ванную. — Я собираюсь принять душ.

Я смотрю, как он исчезает в маленькой комнате, прежде чем я ухожу. Выходя в коридор замираю, когда дверь в комнату рядом с Луи открывается, и кто-то выходит; тот, кто имел несчастье спать рядом с нами.

У меня недостаточно времени, чтобы убежать, потому что человек выходит, а я стою у двери Луи, не имея достаточно времени, чтобы закрыть ее.

Гарри — тот, кто появляется и сразу видит меня, останавливаясь в шоке от того, что я выхожу из комнаты Луи в таком наряде.

Он стоит с широко открытыми глазами и приоткрытым ртом. Я сразу замечаю румянец на его лице.

— Э, — он заикается, тихо и осторожно закрывая дверь. Он явно смущен, когда мы оба стоим и смотрим друг на друга.

Понимая, что дверь Луи все еще открыта, быстро закрываю и в спешке спотыкаюсь о слова. — ГМ… Гарри, все не так, как кажется. Я имею в виду… это вроде как так, но… Я должна уйти, пока меня кто-нибудь не увидел.

— Да… — он кашляет.

Сейчас его лицо самое красное, какое я когда-либо видела, и тогда я точно знаю — он, скорее всего, слышал все, что мы делали. Это включает в себя и вчерашнюю порку.

Я просто хочу левитировать. да.

— Да, ЭМ, мне нужно идти, — пискнула я и быстро отошла от двери, собираясь бежать в свою комнату, но тут мой халат распахнулся, прежде чем я поняла, что угол халата застрял в двери Луи, когда я закрыла ее. Гарри разглядывает мое скандальное белье, прежде чем я спотыкаюсь и поспешно закрываю халат.

— О, боже… — я стону от унижения, хлопая себя по лбу и не глядя на Гарри. Мне так неловко. — Просто притворись, что никогда этого не видел.

— Я ничего не видел, — врет он, хотя я знаю, что он все это видел.

Сжимая дверную ручку, я поворачиваю ее, чтобы освободить халат, но она заперта. Мой желудок в ужасе падает. -Нет, нет, нет, нет, — стучу я легко.

Нет ответа.

Я стучу снова, громче. Но все равно Луи не подходит к двери. О нет… Он сказал, что собирается принять душ.

Я недоверчиво стону и прислоняюсь лбом к двери. Он даже не слышит, как я стучу!

— Вайлет, — Гарри молчит, все еще в шоке. — Кажется, я слышу твою мать.

— Что? — я задыхаюсь, мотая головой влево. Конечно, я слышу, как ее голос поднимается по лестнице. — Блять. Гарри, помоги мне!

Я начинаю отчаянно пытаться выдернуть халат из двери, но он крепко застрял. Она не может видеть меня в таком виде, в халате и нижнем белье, застрявшем в двери моего бывшего учителя.

Гарри подходит, пытается помочь мне вытащить его, но мы не можем.

Запаниковав, я делаю единственное, что могу, чтобы меня не поймали, я выскальзываю из халата.

— Заходи ко мне в комнату! — Гарри быстро говорит и указывает на дверь, все еще пытаясь освободить мой беспокойный халат.

Не имея времени спорить, потому что мама уже почти достигла вершины лестницы, я бегу в комнату Гарри, полностью проклинающая себя за то, что постоянно попадаю в эти невозможные ситуации.

Едва мгновение спустя Гарри тоже спешит в свою комнату и закрывает дверь, нервно поглядывая на меня. — Я не смог его вытащить.

— Ну… В любом случае, спасибо за попытку, — бормочу я, скрестив руки на груди и покраснев так же сильно, как и он, пока мы неловко стоим.

Если мама увидит халат, она не узнает, что он мой, потому что я никогда его не ношу.

Я знаю, он старается не пялиться, но его мужественность заставляет его все равно подглядывать. Прозрачные ночные рубашки предназначены только для того, чтобы вы выглядели сексуально, поэтому я не чувствую себя покрытой. Я практически голая.

— Я просто… подожду, пока буду вне поля зрения, — говорю я неловко, оглядывая его комнату.

— Окей… — Гарри замолкает, переминаясь на ногах.

Неловкость делает комнату душной.

Когда мои глаза останавливаются на его кровати, я задерживаю дыхание, когда понимаю, что кровать Луи по другую сторону стены. Гарри определенно слышит все, что мы там делаем.

Когда он видит, куда я смотрю, он понимает мои мысли и снова кашляет, почесывая затылок. — Не беспокойся об этом, Вайлет. Я понимаю, тебе должно быть стыдно, но не волнуйся. Лучше пусть это буду я, чем случайный гость.

— Думаю, да… — бормочу я и мои плечи падают. У моих голых ног мурашки по коже.

— Ты хочешь… куртку или что? — Гарри спрашивает, заметив, что мне холодно.

— Ничего страшного. Я уйду через секунду, — отвечаю я, возвращаясь к двери, прошла Гарри. — Мне очень жаль…

— Что, прости? — он отвечает.

— Жаль, что тебе пришлось все услышать, — бормочу я с большим усилием.

— Ну… Я слышал больше, чем когда-либо хотел услышать, без сомнения, но все в порядке. Не переживай из-за этого. Я уже большой мальчик. Я могу с этим справиться.

— Это так неловко, что ты знаешь, что это были мы, — я говорю спокойно.

— Честно говоря, Вайлет, я рад, что ты была в его комнате. Я подумал, что это могла быть горничная, и я не хотел, чтобы ты пострадала позже, потому что у тебя были чувства к кому-то, кто изменял тебе, — он признается, подходя ближе ко мне у двери.

— Луи это не нравится. Он бы не стал жульничать, — я его защищаю.

— Я думал только о тебе… — Гарри говорит тихо.

— Ну, тогда не надо. Просто…не беспокойся обо мне. Почему ты так себя ведешь? — я раздраженно огрызаюсь.

— Как? — он спрашивает в замешательстве.

— Так хорошо все время. Ты как настоящий джентльмен, всегда присматриваешь за мной и убеждаешься, что я в порядке. Как будто тебе все равно, что я сделала тебе больно, и ты все еще хочешь убедиться, что я счастлива. Почему

ты должен быть таким хорошим?

— Почему ты не можешь заставить меня ненавидеть тебя, чтобы было легче быть с Луи, не чувствуя себя виноватой? — у меня вырвалось в озлоблении. — Я знаю… не стоит думать, но я ничего не могу поделать. Ты слишком хороший человек, Гарри, слишком хороший для меня.

— Я не так хорош, как думаешь. Помнишь, меня в школе называли плейбоем? — он указывает на это.

— Но ты же не такой, — утверждаю я.

— Но они все думали, что я был, и поэтому я просто играл роль для удовольствия — для какого-то подросткового безрассудства, — он рассказывает.

— Как же они начинают обозначать, ты, как плейбой, в конце концов? — я спрашиваю его, забывая о ситуации, в которой мы находимся.

— Я даже не знаю! — он смеется, в потом, в недоумении вскинув руки, выпалиливает: — У меня никогда раньше не было секса!

После того, как слова покинули его рот, он снова начинает краснеть и внезапно теряет голос, когда его глаза расширяются. Я ясно вижу ужас, который творится в его голове. — Э… Я не хотел тебе этого говорить…

Я решаю спасти его от смущения. -Наверное, мне пора идти, да? Я уверена, что моя мать уже ушла.

— Да! Угу. Да. Она, наверное, уже далеко ушла. Ты должна пойти, и… надень какую-нибудь одежду. Я имею в виду… Не то, чтобы ты ее не носишь… потому что ты, вроде, носишь. И я не смотрел на твое… тело, просто чтобы ты знала. Кстати, у тебя красивое тело, — он хлопает себя по лбу и бормочет что-то себе под нос. — Прости. Я собираюсь заткнуться. Увидимся за завтраком, Вайлет.

— Окей, — я пытаюсь скрыть смех кашлем, а потом поворачиваюсь, чтобы открыть дверь. Я оставляю бедного Гарри в его комнате и снова стучу в дверь Луи. Но он все еще в душе, так что я бросаю халат и бегу через весь дом в свою комнату как можно быстрее, чтобы ни с кем не столкнуться.

Кажется, это моя судьба в жизни — попадать в самые неловкие ситуации. Я стараюсь не думать о том, что только что произошло, когда я готовлюсь к этому дню.

Комментарий к Sixty seven

Как говорится, крути педали, пока пизды не дали

Не убивайте

========== Sixty eight ==========

— Это плохо, что я понятия не имею, что хочу делать со своей жизнью? — я спрашиваю Луи в тот день, когда мы оба сидим в гостиной одни.

Мама хотела, чтобы Луи помог мне подготовиться к поступлению в университет, и вот, мы с открытыми учебниками и тетради.

— В твоем возрасте это не обязательно плохо. Многие молодые люди не знают, что они хотят сделать, — Луи сообщает мне небрежно, переворачивая страницу в учебнике биологии колледжа передо мной.

— Но как, я понятия не имею. Я знаю, чего не хочу — например, быть герцогиней. Ничто не выделялось для меня, — я уныло вздыхаю и сутулюсь в кресле.

— Сядь, любовь, — говорит он рассеянно, касаясь моей спины. Его ум находится на информации на страницах, но ему удается обращать внимание и на мою осанку.

— Ты знал, чем хотел заниматься, когда тебе было восемнадцать? — я спрашиваю его с любопытством, как он говорит.

Глядя на меня, когда он вырывается из глубоких раздумий, он поднимает брови. — Ну…

— И что?

— И… хотел стать учителем. Итак, я здесь: учитель, — он отвечает просто, но почему-то я чувствую, что это было не так просто для него.

— Это не так просто для всех. Я бы ненавидела преподавать. Я уверена, что выставлю себя дурой, как всегда, и никто не будет меня уважать. — говорю я ему печально.

— А как насчет живописи? — спрашивает он, кладя руку мне на спинку стула.

— Живопись?

— Раньше ты все время рисовала и рисовала. Почему бы и нет?

— О… — я киваю, вертя карандаш. — Ты часто отвлекал меня от этого.

На мгновение он хмурится. — Я не хочу быть причиной, по которой ты перестала рисовать.

— О, я не остановилась. Я люблю рисовать. Я уверена, что когда-нибудь начну все снова, — я его уверяю.

— Замечательно. У тебя отлично получается. Я видел некоторые твои картины, — он говорит с гордостью.

— У тебя есть?

— Когда я проходил мимо твоего арт-класса (дословно не переводится), я всегда смотрел, что ты рисуешь, — признается он, несколько застенчиво, но по-своему самоуверенно дерзко.

— О, — я отвечаю, улыбаясь.

— Ты могла бы рисовать, делать то, что любишь, и продавать это за деньги, — он предлагает, внимательно наблюдая за мной.

— Вау, — я удивленно поднимаю брови. — Я совсем забыла. Когда-то я хотела этим заняться. Это просто стало неважно после смерти моего отца, и поэтому это было только хобби, которое я делала время от времени или только в классе.

Он слегка касается моей щеки большим пальцем. — Я рад, что напомнил тебе.

Повернувшись к нему, я наклоняюсь и целую его щеку, пока он мило улыбается. Он берет меня за руку и держит, пока я снова обращаю внимание на то, что мы должны делать.

Глядя на страницу, к которой он обратился минуту назад, мои щеки вспыхивают, когда я вижу, что он обратился к главе репродукции человека. — В самом деле, Луи?

Посмотрев вниз, он усмехается.

— Просто… Я просто задумался. Помнишь, как давно я просил тебя объяснить, как два человека занимаются сексом перед классом?

Прочищая горло и пытаясь скрыть смущение, я поднимаюголову. — Это было очень подло с твоей стороны.

— Но ты должна признать, что это было довольно забавно, — он хихикает. — Ты была забавная. И твой ответ! Парень вонзает свою штуку в девчонку, и все. Я хотел громко рассмеяться.

— Ты подлый! — я тыкаю его и отпускаб мою руку от его руки. — Я была застигнута врасплох.

— По крайней мере, если я спрошу тебя сейчас, ты сможешь описать процесс очень подробно, да? — он еще раз меня дразнит. — Ты даже сможешь провести меня через это.

— Ты просто невероятен, — я отталкиваюсь от него и делаю вид, что поглощена книгой, но потом вспоминаю, что на страницах, и быстро перелистываю другую главу. Я втайне люблю его дразнить, но не хочу признаваться в этом.

— Хорошо. Я остановлюсь. Но вернемся к этой главе. Я хотел бы пройти через это с тобой, на случай, если ты в чем-то не уверена, — он говорит серьезно.

— Нет! — я выдергиваю у него книгу, бросаю на пол, и он начинает смеяться.

— Мне очень жаль, Вайлет. Мне просто нравится видеть твою реакцию, — он признается, притягивает меня к себе и целует в щеку. — Я знаю, что легко могу зайти слишком далеко с моими дразнящими…

— Все в порядке… — о вечаю честно. — Давай просто… закончим с этим, чтобы мы могли пойти куда-нибудь одни.

— Мы остались одни.

— Я имею в виду, совсем одни. Мама может прийти в любое время, чтобы проверить нас, — я объясняю.

— Действительно одни? Почему? Хочешь, чтобы я снова тебя трахнул? — он лукаво шевелит бровями. — Но на этот раз тяжелее?

Мои ноги сжимаются сами по себе, и он сразу же замечает, как я притворяюсь, что его слова меня не затрагивают.

— Я видел это, — он тихо говорит, подкрадываясь рукой к моему бедру, и мое платье поднимается вверх.

— Ничего не могу поделать, — бормочу я.

— Я знаю, что ты не можешь. И мне нравится это в тебе, — он бормочет, погруженный в свои мысли.

— Сосредоточься, Луи. Как насчет того, чтобы переключиться на историю? — я говорю, открываю учебник истории. Я никогда не была плохим историком.

Возможно, это одна из немногих тем, в которых я преуспела.

— Все, что ты говоришь, — он сдается, с тоской глядя на книгу по биологии, когда я отодвигаю ее в сторону.

***

Я решила рассказать маме о Гарри после Рождества. Хотя это эгоистично с моей стороны, я хочу хорошо провести Рождество с Луи, так как это может быть единственное Рождество, которое я могу провести с ним без моей материнской ненависти.

Рождество — не время для драм, так что я подожду. Я еще не полностью уверена, что это хорошая идея, чтобы ждать.

Рождество надвигается все ближе и ближе, и я мечтаю об этом. Потому что это значит, что счастливое место, в котором я с Луи, может закончиться катастрофой.

И не только это, но у меня будет еще одно Рождество без Лиама. И это Рождество я буду праздновать, пока он будет один в холодной тюремной камере.

— Дорогая, — мама зовет меня, что ломает мне голову, когда я разговариваю в кругу друзей.

— Да, мам? — отвечаю я, отступая и приближаясь к женщине, стоя в дверях гостиной.

— Я пригласила родителей Гарри на ужин сегодня вечером, так что надень что-нибудь милое, хорошо? — она говорит рассеянно. В последнее время у нее много всего на уме.

— Конечно, — я улыбаюсь и киваю, убирая волосы с лица.

Когда я возвращаюсь к маме, она вдруг хватает меня за запястье и смотрит, приоткрыв губы, на мою руку.

Есть что-то вроде страха и боли в ее глазах, когда она говорит тихо… — Почему ты не носишь кольцо Гарри?

Втягивая воздух, я оттягиваю руку назад, защищая ее, пряча от нее. — Я…

Ее слова были достаточно громкими, чтобы ее услышали мои друзья. Гарри, Кэсс, Зейн и Найл замолчали и настороженно посмотрели на нас.

— Вайлет… — она замолкает, и в ее глазах появляется печаль. — Что происходит?

— Мама… — я беспомощно пищу, смутно осознавая, что мои друзья тихо покидают комнату, но один остается.

Мать скрещивает руки и жестикулирует в воздухе. — Мы уже говорили об этом. Мы договорились, что-

— Мадам, если позволите, — Гарри робко перебивает, прочищая горло и подходя к нам обоим теперь, когда мы одни.

Он кажется довольно тревожным, когда рядом с ней, но скрывает это очень хорошо. — Мы с Вайлет поговорили и решили, что ничего не выйдет.

Облегчение нахлынуло на меня, как только он произнес эти слова.

— Почему? — она дышит, глядя на него. — Ты сказал, что тебе понравилась Вайлет. А ты, Вайлет, сказала, что попытаешься.

— Я пыталась. Я не люблю Гарри. Мы не собираемся жениться, ясно? Ты не можешь заставить меня сделать то, чего я не хочу. Особенно, когда это влияет на всю мою жизнь! — я восклицаю, все мои сдерживаемые эмоции внезапно растут.

— Я думала только об оставшейся части твоей жизни. Я хочу, чтобы о тебе позаботились, — она отвечает на удивление эмоционально. Обычно она не показывает грусти, но сейчас ее глаза слезятся.

— У меня достаточно времени найти кого-нибудь и влюбиться. Ты не можешь заставить меня полюбить кого-то и заставить выйти за него замуж. Я возненавижу тебя, если ты меня заставишь. Неужели ты не понимаешь? Я не люблю Гарри, — я плачу и решительно тянусь к ее руке, но она отходит.

— Мне нужно знать, что о тебе позаботятся. Гарри — лучшее, что я смогла найти. Он добрый, заботливый. Он позаботится о тебе, — мама говорит мне неистово.

— Зачем ты меня заставляешь? Почему ты хочешь, чтобы я была несчастна? — восклицаю я, и Гарри вздрагивает краем глаза.

— Нет, я хочу, чтобы ты была счастлива. Ты можешь не видеть этого сейчас, но в конце концов ты увидишь, что Гарри может дать тебе все, что тебе нужно. Он может сделать тебя счастливой и останется с тобой. Он преданный, — говорит она, умоляюще глядя мне в глаза.

— Мы не собираемся жениться, мама. Ты не можешь нас заставить. Мы взрослые люди, — я набрасываюсь.

— Почему ты такая неблагодарная? Все, что я делаю, я делаю для тебя, — она хмурится, ее глаза сильно слезятся.

— Зачем тебе пытаться силой? Почему? — я громко кричу, отчаянно желая знать, почему она так со мной поступила.

Мама замолкает, тяжело сглатывая и глядя в пол. Она явно борется внутри, и я знаю, что у нее есть причина для всего этого. Я решил выяснить, что это такое.

Гарри делает несколько шагов, вероятно, чувствуя необходимость оставить нас в покое. Затем мама снова смотрит на меня, и по ее щеке течет слеза.

— Я не была готова сказать тебе, и я знала, что ты не готова это услышать, — она начинает тихо, ее голос дрожит от эмоций. — Как твоя мать, я чувствовала, что должна сделать все возможное, чтобы о тебе позаботились после… после того, как я уйду.

— Не похоже, что ты переезжаешь в Новую Гвинею. Ты можешь позаботиться обо мне, пока я не найду того, за кого хочу выйти замуж, — я отвечаю равнодушно. — Ты не должна принуждать-

— Вайлет, дай мне сказать, — она огрызается, глядя на Гарри. — Пожалуйста, дай нам минутку.

Гарри кивает и убегает из комнаты так быстро, как только может, не делая очевидным, что он не хотел быть в середине всего. Это понятно, хотя, все боятся герцогини.

Возвращаясь к матери, я жду, пока она снова заговорит. — Меня не будет здесь всегда. Ты не можешь рассчитывать, что я буду заботиться о тебе вечно. Мне нужно было убедиться, что за тобой будут хорошо присматривать, когда я уйду.

— Мама. Мне не нужно это всё прямо сейчас. У меня есть ты, — говорю я, не понимая.

— Так будет не всегда, — она печально шепчет, подходит ко мне и кладет руки мне на плечи. — Вайлет, дорогая. Вы с Гарри были помолвлены в детстве, и я пыталась сделать так, чтобы вы поженились, хотя и не хотела принуждать тебя к этому.

-Тогда зачем ты заставляешь меня, если не хочешь? Зачем заставлять меня жениться так скоро-

— Я не задержусь здесь надолго, — она внезапно прерывает меня, ее выражение такое серьезное, что пугает меня.

— Что? Куда ты направляешься? — спрашиваю я, совершенно запутавшись.

Она переезжает в Боливию или что?

— Я умираю, Виолетта, — она говорит уныло, и мое сердце мгновенно останавливается. — У меня рак.

Комментарий к Sixty eight

Сука блять

Знаете, что с моим сердцем? Правильно, от него нифига не осталось

========== Sixty nine ==========

— Мама, почему ты мне не сказала?! — я кричу после первоначального шока и полнейшего ужаса. Я крепко сжимаю ее руки, а затем обнимаю ее, изо всех сил стараясь не разрыдаться. Я даже не знаю, что делать в этот момент, я так удивлена.

— Я не хотела, чтобы ты волновалась, — она нежно шепчет, держа меня за затылок.

— У тебя было слишком много на уме, и я не хотела ничего добавлять.

— Но мама! Ты… умираешь. Это не то, что ты должна скрывать от собственной дочери! — я кричу, мое тело начинает дрожать. — Мама…

— Честно говоря, твои действия и поведение по отношению ко мне заставили меня задуматься, а ты вообще волнуешься за мой уход? — ее голос дрожит, когда она признается. — Но это моя вина, я слишком сильно на тебя надавила.

Это заставило меня заплакать. Крепче держа ее, я зарываюсь лицом в ее дорогой пиджак. — Мне не все равно. Конечно, мне будет не все равно, если моя мать умрет. Если Лиам останется в тюрьме, ты единственная семья, которая у меня останется.

— Именно поэтому я и хотела убедиться, что ты не будешь одна, Врачи пытались исправить, но ничего не получилось. Поверь мне, я потратила больше денег на поиски лекарства, чем ты можешь себе представить.

— Должно быть лекарство. Ты не можешь тоже оставить меня! — говорю сердито, слезы текут по моим щекам.

— У меня нет власти в этой ситуации. Если я умру, то умру. Это невозможно остановить без лекарства, милая, — она говорит тихо, на этот раз позволяя мне обнять ее дольше, чем на несколько секунд.

Теперь она меня не отпустит.

— Я люблю тебя, мама, — я задыхаюсь в отчаянии.

— О, Вайлет… — она отвечает, ее голос срывается от волнения. И когда она снова говорит, я понимаю, что она тоже плачет. — Не помню, когда в последний раз ты мне это говорила.

— Прости, — бормочу я. — Я действительно люблю тебя.

— Знаю, дорогая. И я люблю тебя

так сильно. Больше, чем ты можешь себе представить, — она отвечает, целуя мой висок.

Я вспоминаю старые времена, когда наша семья была целой. Когда мои отец и мать любили друг друга, а мы с Лиамом были озорными братьями и сестрами, которые всегда нарушали правила.

Это время кажется вечностью, и я думаю, сможем ли мы когда-нибудь снова быть такой счастливой семьей, даже без моего отца.

Мы обе остаемся вместе довольно долго, пока я не оправлюсь достаточно от шока, чтобы оставить ее и подготовиться к ужину.

Сейчас все, что я хочу сделать, это остаться с ней, но она настаивает на том, что я должна быть готова, и мы можем поговорить в другое время.

В моей комнате я не могу перестать плакать, и поэтому поддерживать макияж невозможно, поэтому я просто смываю все это.

Я морщусь от своего естественного отражения в зеркале. Но макияж — это последнее, что у меня на уме, поэтому я просто поправляю волосы и надеваю свежее темно-фиолетовое вечернее платье с ремешками на каблуках.

Я сомневаюсь, стоит ли мне встречаться с Луи до того, как я спущусь вниз. Я действительно хочу рассказать ему о маме, потому что он может так легко успокоить меня, даже не пытаясь, но я сомневаюсь, что у меня есть время.

Поэтому я просто спускаюсь по лестнице и планирую увидеть его позже.

При входе в официальную столовую меня приветствует знакомая пара, которая с радостью протягивает руку, чтобы пожать ладонь мне. Смущенно взглянув на мать, она кивает Гарри, а затем я вспоминаю, как встречала их раньше.

— Очень приятно снова видеть вас, Мистер и Миссис Стайлс, — я говорю по-доброму, хотя мне бы хотелось, чтобы они просто ушли, раз уж я не хочу иметь ничего общего с их семьей.

Полагаю, если бы мама поддалась моему решению, она не смогла бы отменить всё так скоро.

Я просто хочу, чтобы они ушли. После таких ужасных новостей я не хочу вести себя вежливо и стильно. Я просто хочу рыдать и выгнать всех.

— Я так рада тебя видеть, Вайлет. Гарри все время о тебе говорит. Мы так рады, что все так хорошо получается! — Миссис Стайлс говорит бодро.

Позади них глаза Гарри расширяются, и он смущенно отводит взгляд.

— Спасибо, — я отвечаю просто, а затем грубо прохожу мимо них, останавливаясь рядом с Гарри, прежде чем подойти к своему стулу.

Он смотрит на пол и бормочет: — Мне все еще нужно им сказать.

— Да, я это понимаю, — отвечаю я, вздыхая и продолжая идти рядом с Луи.

Гнев внезапно обрушивается на меня, когда кто-то другой садится. Мои эмоции все еще чувствительны сейчас, и поэтому мне приходится бороться, чтобы не наброситься на старушку, которая украла мое место.

Я тихо перехожу на другую сторону стола, чтобы сесть напротив него.

Луи явно поднимает мне настроение, мне даже становится любопытно, почему он воздерживался от своих обычных вызывающих ухмылок и озорных взглядов.

Я разговариваю только тогда, когда со мной разговаривают, за исключением тех случаев, когда старушка-похититель сидений задает мне вопрос.

Я игнорирую ее и притворяюсь, что интересуюсь гостем рядом со мной.

К тому времени, когда ужин закончился, и вечер подходит к концу после нескольких часов сидения в гостиной, я эмоционально истощена и готова закрыть себя в своей комнате и плакать, чтобы спать.

Я не могу больше видеть Луи. Я не хочу, чтобы он снова увидел, как я плачу.

Поэтому я спешу в свою комнату, пока меня никто не остановил.

Сняв платье, я натягиваю удобную клетчатую пижаму и запрыгиваю в кровать, забираясь под пушистое одеяло и выглядывая в окно, откуда видна полная луна.

Я просто лежала там, желая, чтобы вся боль и печаль ушли.

Мои усталые глаза остаются открытыми в течение нескольких часов, но на самом деле это всего лишь несколько минут, прежде чем я слышу, как дверная ручка покачивается.

Думая, что это мама, я медленно переворачиваюсь, радуясь, что решила остаться сегодня в своей комнате. Но тень в дверном проеме не принадлежит матери. Это Луи.

— Любовь? — он шепчет в темноту. Только лунный свет освещает просторную спальню. Я лежу в прямоугольнике света, маленькие темные точки плавают вниз от снега снаружи.

Держа рот закрытым, боясь снова заплакать, я просто смотрю на него, прижимая к себе одеяло.

— С тобой все в порядке? Ты выглядела грустной за ужином, — замечает он, заходит внутрь и тихо закрывает за собой дверь.

С горловым пением* я стою неподвижно и не отвечаю, боясь снова сломаться.

Я чувствую такую печаль и отчаяние, что не могу сказать ни слова, не зная, что снова начну плакать.

— Вайлет, дорогая, — он бормочет, подходя к моей кровати и наклоняясь над ней, чтобы коснуться рукой моей щеки. — Что тебя беспокоит?

Прикоснувшись к его теплой руке своей, я не могу сдержать слезы. Он немедленно отмахивается от него, наклоняясь: — Пожалуйста, скажи мне, — он дарит мне поцелуй в щеку.

— Луи… — я теряю самообладание.

Когда я начинаю рыдать, его лицо наполняется беспокойством, и он снимает пиджак и обувь быстро, прежде чем попасть в кровать со мной. Он обволакивает меня в своих руках. Я с благодарностью сжимаюсь в его объятиях.

— Почему все меня бросают? — я рыдаю, пряча лицо в его груди. — Все всегда меня бросают.

— Я тебя не брошу (и тут переводчик задыхается, потому что ему чертовски больно от этой фразы. Ульяна поймет), — Луи осторожно уверяет меня, поглаживая по спине.

— Но в будущем ты сможешь. Может, я тебе наскучу, и ты захочешь кого-нибудь другого, — я плачу жалко. Я даже не знаю, что говорю.

— Не думай о таких вещах, — он твердо мне говорит. — Я тебя не оставлю.

— Мой отец бросил меня. Он мертв. Лиам ушел, потому что он в тюрьме. А теперь моя мать, — я хнычу от печали.

— Твоя мать? — он тихо повторяет.

Я рассказываю ему то, что она рассказала мне; о раке и о том, что она не может найти лекарство, которое сработает.

Я говорю ему, что она долго не проживет, и что я буду единственной из рода Пейн, оставшейся позади, так как от Лиама за решеткой не будет никакой пользы.

Он позволяет мне крепко вцепиться в него.

Если она не сможет найти лекарство, она бросит меня. Все, что она пыталась сделать, это убедиться, что я не буду одна, когда она уйдет, и все же я не видела этого и была так груба с ней.

— Тише, просто закрой глаза, Вайлет. Я здесь и не оставлю тебя. Попробуй заснуть сейчас. Завтра ты почувствуешь себя лучше, и мы поговорим об этом больше, если понадобится, — Луи ласково утешает меня, гладит по волосам.

Я пытаюсь успокоиться и закрыть глаза, стараясь не думать об ужасных новостях о моей матери. Наконец, спустя долгое время, мне удается заснуть, в то время как Луи продолжает расчесывать мои волосы.

***

Несколько дней спустя после того, как первоначальный шок немного уменьшился, я сижу в кресле у окна в конце зала, глядя на заснеженное поместье. Снег перестал падать, но все еще так холодно, что ничего не растаяло.

— Представь себе заснеженную декабрьскую поездку по сельской местности, — голос Луи говорит позади меня.

Поворачивая голову, я улыбаюсь, когда вижу его. — Звучит слишком романтично для тебя.

— Ты думаешь, я не романтичен? — он хмурится, садясь по другую сторону окна. Он поднимает одеяло, которое я накинула на ноги, и кладет его на свои.

— Нет. Ты слишком много думаешь о сексе, чтобы быть романтичным, — указываю я, вызывающе поднимая брови.

— Секс может быть романтичным, — он спорит, подтягивая колени к груди, как я.

Закатив глаза, я смотрю в окно, не испытывая желания спорить с ним прямо сейчас. Я только начала немного поднимать настроение после ужасных новостей, но я не совсем готова вернуться к извращенным разговорам и горячему сексуальному сумасшествию.

Может, после Рождества. Я чувствую, что это нечестно — развлекаться с Луи, пока вся моя семья переживает такие ужасные вещи.

— Не могу поверить, что Сочельник завтра, — я размышляю вслух, мое теплое дыхание туманило стекло. Я использую свой палец и рисую маленькие рисунки.

— Завтра? — Луи говорит озадаченный и несколько разочарованный. — Время пролетело так быстро…

— Я знаю. Я чувствую, что это будет такой ужасный Сочельник в этом году, но твое присутствие здесь, по крайней мере, улучшит ситуацию, — я рассеянно болтаю.

Тишина наступает на мгновение, прежде чем он снова заговорит, почему-то грустно. — Сочельник… — он тихо бормочет.

Взглянув на него, я с любопытством изучаю его черты, удивляясь, что его беспокоит. Его лоб нахмурен, и его ясные голубые глаза сканируют улицу, но на самом деле он не смотрит на пейзаж. Его палец рисует узоры на ноге, и кажется, что он далеко.

— Луи? — я говорю мягко, возвращая его в настоящее. Он быстро обращает на меня внимание, ожидая, когда я заговорю. — Что ты делал в канун Рождества в прошлом?

Стиснув челюсть, он вздыхает и машет ей, как будто это неважно. — На самом деле ничего особенного. Как я уже говорил, мы с сестрами были не очень близки, кроме Лотти, и мои родители не были так уж вовлечены в нашу жизнь, особенно мой отец. После того, как я ушел из дома, я никогда не видел их и проводил Рождество один.

Внезапно почувствовав к нему большую симпатию, я подползаю к его сиденью и сижу между его бедер, держа его за руки. — Прости меня.

— Ничего страшного, Вайлет. Не волнуйся, — он говорит безразлично, но я знаю под его маской, он, скорее всего, пострадал от отсутствия семейных связей в такое особенное время года.

— У меня не было самого приятного Рождества за последние несколько лет, поэтому мы оба можем компенсировать это, проведя его вместе, — уверяя его, я наклоняюсь, чтобы поцеловать его в губы.

Его глаза загораются, когда я наклоняюсь и слегка целую его, и он проводит кончиками пальцев по моей руке.

Кто-то неожиданно откашливается.

Запаниковав, я отскакиваю от Луи и, к своему удивлению, теряю равновесие, пропуская сиденье у окна и падая на пол на спину. Мое платье, конечно, взлетает вверх, и я быстро дергаю его обратно, проклиная свою неуклюжесть.

Когда я с ужасом смотрю на того, кто поймал нас с поличным, я стону с облегчением, когда я вижу только Кэсс, стоящую там, ее лицо покраснело.

— Простите меня… Вам, наверное, стоит выбрать более уединенное место для таких вещей, — она заикается со смущенным смешком. — Любой мог прийти и увидеть вас.

Конечно, я это знаю, но в последнее время меня это все меньше и меньше волнует. Я отчаянно хочу быть с Луи, не прячась.

— Не беспокойся о нас, Кэсс. Что случилось? — я спрашиваю ее, мое сердце, наконец, замедляется после сердечного приступа, который у меня был.

— Просто хотела узнать, не хочешь ли ты поиграть с нами в «Ключ». Мы тебя почти не видим, — она пожимает плечами, чувствуя себя неуютно в присутствии Лу.

Оглядываясь на Луи, я вижу, что он просто смотрит в окно, без всякого выражения. Его дыхание затуманивает стекло, когда он осторожно дует на него для удовольствия.

— Ну и что? — Кэссиди подталкивает меня.

— Конечно. Мы придем. Я имею ввиду, я имею в виду-

— Он тоже может прийти, Вайлет. Но, если ты не хочешь, чтобы твоя мать подозревала, ты не захочешь проводить с ним так много времени, когда она рядом, — она советует, идя назад, когда начинает покидать нас.

— Спасибо, что присматриваешь за мной. Мы скоро будем на месте, — я кричу ей вслед, когда она машет и поворачивает за угол.

Повернувшись к Луи, мое сердце подпрыгивает в груди, когда я вижу, как его палец рисует на окне.

Он нарисовал маленькое сердце с «В» и «Л» внутри него.

Комментарий к Sixty nine

* - имеется в виду с хрипотой.

С праздником вас, девчули!❤️

========== Seventy ==========

— Я чувствую, что в любую секунду что-то разрушит наши счастливые идеальные маленькие тайные отношения, — я размышляю вслух, лежа на кровати Луи, могу добавить, что голая.

Мы наслаждаемся крошечными часами ночи, прежде чем часы пробьют полночь, что означает прибытие Сочельника.

— Ты думаешь, наши отношения — это все? Ты правда думаешь, что это идеально? — Луи с любопытством спрашивает, намекая на довольную улыбку, дергающую его губы.

Одна его рука покоится на моей талии, а другая слегка перебирает пряди моих грязных волос.

— Я никогда не была так счастлива. Я даже не знала, чего мне не хватало, пока ты не показал мне. такие вещи. Мы с тобой так хорошо ладим и понимаем друг друга. Я чувствую, что могу доверять и полагаться на тебя. И кажется, я нравлюсь тебе так же, как и ты мне, — я говорю ему застенчиво, чувствуя себя уязвимой, когда он задумчиво смотрит на меня, и поэтому я прижимаюсь щекой к его груди.

— Сомневаюсь, что я нравлюсь тебе так же сильно, как ты мне, — бормочет он, проводя пальцами по моим волосам и потирая голову.

Прикусив губу, когда сердце колотится в груди, как чертов гонг, я тихо отвечаю:

— Тогда ты должен знать, как сильно я к тебе привязана. Я уже не тот человек, каким была, когда мы только начали встречаться.

Его голос становится едва слышным, он признает: — Ты помогла мне стать лучше, я думаю.

Улыбаясь, потому что ничего не могу с собой поделать, я поднимаю голову и легонько целую его в челюсть. — Ты помог мне стать лучше. И ты также дал мне больше уверенности в себе.

— Именно это я и хочу услышать. Я люблю уверенных в себе женщин, — он отвечает флегматично.

— Я люблю мужчину, от одного взгляда на которого у меня перехватывает дыхание, — я хихикаю в ответ, слегка меняя позу, но он не отпускает меня.

Его рот приоткрывается, как будто он собирается сказать что-то еще, но потом он закрывает его, улыбается и смотрит на часы.

Отодвинув меня от себя, он толкает меня на спину, а затем ползет по мне, внимательно изучая мое лицо. Его руки берут мои, и он переплетает наши пальцы, вдавливая их в матрас. Его немигающие глаза пристально смотрят в мои.

Мое дыхание меняется, я вдруг вижу, что он пытается сделать, и застенчиво отворачиваюсь.

Он наклоняется и целует меня в шею, заставляя меня быстро выдохнуть и бессознательно приподняться для большего контакта.

Его теплый язык быстро высовывается, создавая место, где прохладный воздух покусывает его, что вызывает у меня мурашки.

— Давай сыграем в игру, — он предлагает наугад.

— Игра? Как что? — бормочу я, слишком наслаждаясь его нежными ласками и поцелуями.

— Игра в вопросы. Мы можем задать друг другу двадцать один вопрос, — он отвечает, в последний раз целуя меня в губы, прежде чем лечь рядом и повернуться ко мне лицом. — Мы можем узнать немного больше друг о друге.

С любопытством я медленно киваю, потому что не понимаю, что он хочет узнать обо мне. — Хорошо. Итак, личные вопросы о нас? Но… что, если ты задашь вопрос, на который я не хочу отвечать?

— Тогда… — он на мгновение задумывается, потом улыбается. — Если не хочешь отвечать на вопрос, я тебя отшлепаю.

Усмехнувшись, я закатываю глаза и краснею. — А что, если ты не хочешь отвечать на вопрос? Мне тебя отшлепать? — я его дразню.

— Нет, — он отвечает сурово. — Это так не работает. Я обещаю прямо сейчас ответить на любой твой вопрос.

— Окей, — я лукаво улыбаюсь, пытаясь придумать, какие бы вопросы ему задать, раз уж ему придется отвечать.

— Ты можешь спросить первой, — говорит он, убирая мне волосы за ухо.

На мгновение задумавшись, я прикусываю губу, не зная, о чем его спросить. Теперь я не могу придумать ничего хорошего. — Какой твой любимый цвет?

Он хихикает, мельком взглянув на мой рот. — Красный.

— Мм.

— Теперь мой вопрос. Почему ты так долго терпела все мое дерьмо? — он серьезно расспрашивает, и вид у него немного грустный. — Когда я еще был под контролем Уикхэм и обращался с тобой так грубо…

Положив руку ему на щеку, чтобы он посмотрел мне в глаза, я слегка улыбаюсь. — Не знаю. Я знала, что должна остаться в школе из-за мамы. Она отошлет меня обратно, если я убегу. В то время я не думала, что мне нравится то, что ты делаешь со мной. Но это сбивало с толку, потому что, я никогда не признаюсь, но какая-то часть меня… любила это. И я поняла это только позже. Наверное, я боялась этого, но не пыталась уйти.

— Хм, — Луи, нахмурившись, кивает. — Прости, Вайлет.

— Ты уже извинялся. Теперь все в порядке. Да, то, что ты сделал, было довольно запутанным, но я простила тебя, помнишь? — я уверяю его, пытаясь отогнать тяжелое настроение, пытаясь заглушить легкомыслие. — Теперь моя очередь задать вопрос. Когда ты впервые заметил меня в школе?

Он усмехается. — Я заметил тебя в самом начале, когда только начал там работать, но не совсем по уважительной причине. Ты была довольно неловка в то время, ну, более неловка, чем сейчас, — я свирепо смотрю на него, но он продолжает, прежде чем я успеваю что-либо сказать: — С косичками, которые были у тебя все время, и брекетами.

— О боже, — я застонала от смущения, сожалея о своем вопросе. Половое созревание наступило позже, чем у большинства девушек, поэтому мне было трудно догнать их, и, конечно, мне пришлось сделать брекеты позже, чем обычно. Для меня это было тяжелое физическое время.

Он быстро уверяет меня. — Но через некоторое время твои волосы изменились, а брекеты исчезли. И конечно, эти прекрасные сиськи вышли из подполья.

Извиваясь под ним, я застенчиво улыбаюсь и отворачиваюсь, в то время как его большой палец прижимается к моей груди.

— Тогда не хватало только твоей улыбки, — он комментирует, проводя пальцем по моим губам.

— О… — печально шепчу я. Я все еще не оправилась после смерти отца.

— Теперь моя очередь. Я мог бы целый день говорить о том, что заставило меня заметить тебя, так что мне лучше остановиться, — он говорит застенчиво. — В любом случае, ты когда-нибудь всерьез считала, что Гарри важнее меня?

— Нет, — я отвечаю быстро. — Я всегда знала, что в конце концов это будешь ты. Давным-давно, на ежегодном летнем балу, ты действительно собирался позволить этой девчонке отсосать тебе? — нерешительно спрашиваю я.

Неловко кашляя, он смотрит в сторону. — К сожалению, я бы так и сделал, если бы ты не была со мной всю ночь. Ты повлияла на меня, но ты явно не хотела делать со мной ничего подобного. И я…

Надув губы, я хмурюсь и пытаюсь вылезти из-под него, но он мне не позволяет.

— Мне очень жаль. Я бы никогда больше не сделал ничего подобного ни с кем, кроме тебя, — он пытается загладить свою вину. Когда я все еще пытаюсь оттолкнуть его, потому что мне больно, он легко удерживает меня и строго смотрит в глаза. — Я же извинился, Вайлет. Я отчаянно жалею.

— Хорошо, — ворчу я, сдаваясь, потому что он намного сильнее, чем я.

— Какое твое любимое время года? — спрашивает он, удерживая меня.

— Мне нравится осень, — я отвечаю просто. — Когда у тебя день рождения? — я задаю случайный бессмысленный вопрос, потому что та девушка на вечеринке сделала меня раздражительной, и теперь я больше не хочу играть в эту глупую игру.

Он запинается, смотрит на часы, потом снова на меня. — День рождения?

Я киваю, и он закусывает губу, почему-то выглядя немного виноватым.

— Это не такой уж трудный вопрос, Луи, — сухо говорю я.

— Не говори со мной таким тоном, — он дает четкие указания. — Это ты хотела узнать о девушке, и я честно тебе ответил.

— Да, но я действительно не хотела знать. Не знаю, зачем я вообще спросила, — я в раздражении. Его все еще тянуло ко мне, как к небесам.

— Ты не ответил на мой вопрос, — я меняю тему.

— Ах… угу. Об этом, — он делает глубокий вдох и медленно выдыхает. — Только не беспокойся о моем дне рождения, ладно? Мне все равно никогда не нравилось праздновать это.

— Но ты обещал ответить на все мои вопросы. И почему ты не хочешь праздновать свой день рождения? — хочу знать я.

— Хорошо, я отвечу. Я просто… Для меня этот день никогда не был веселым. У меня были только плохие воспоминания на каждый день рождения, — он пожимает плечами, ему явно не нравится эта тема. Он выглядит так, будто предпочел бы быть где угодно, только не здесь.

Чувствуя себя плохо, я трогаю его волосы. — Если ты проведешь свой день рождения со мной, это будет неплохой день. Я сделаю это замечательно для тебя.

— Ни у кого нет времени на мой день рождения. Даже ты будешь занята другими делами. Просто не беспокойся об этом, — он пробует.

— Луи, когда у тебя день рождения? — мягко спрашиваю я.

Он стискивает зубы и скатывается с меня, уставившись в потолок.

— Завтра.

— В Сочельник? — удивленно восклицаю я.

— Видишь, Вайлет. Не важно, когда у меня день рождения. Никто не сможет отпраздновать, потому что они будут слишком заняты празднованием Сочельника и подготовкой к следующему дню, — сухо констатирует он.

Мое сердце внезапно жаждет помочь ему почувствовать, что он не забыт в свой день рождения. Я сажусь, скрестив ноги, и смотрю на него сверху вниз, прижимая простыни к груди. — Обещай, что завтра мы сделаем что-нибудь особенное, хорошо?

Он отвечает не сразу. — Не беспокойся.

— Луи, — я пытаюсь привлечь его внимание, но он не двигается. Обычно он так себя не ведет, поэтому я не знаю, что делать в этой ситуации. Он ведет себя как ребенок, надувший губки. — Луи, — повторяю еще раз, решив, что есть только один способ привлечь его внимание ко мне.

Поэтому я перекидываю ногу через его тело и сажусь прямо на его мужское достоинство, двигаясь взад и вперед, просто чтобы подразнить его. Он тут же смотрит на меня и хватает за руки.

— Вайлет, что ты делаешь?

— Я пытаюсь сказать, что не позволю тебе завтра быть одиноким, но ты не слушаешь. Мы сделаем что-нибудь особенное, и это будет грандиозно. Хорошо?

Сверкая глазами, он слегка двигает бедрами. Протянув руку, он проводит костяшками пальцев по моей щеке, нежно глядя на меня. — Я не знаю, как мне так повезло найти тебя, моя дорогая.

Моя грудь сжимается в восторге от его ответа. Я удовлетворенно улыбаюсь, благодарная ему за то, что он дал мне шанс сделать завтрашний день особенным.

В конце концов он согласился, что завтра, возможно, будет не так, как в остальные двадцать три дня рождения.

После долгой дискуссии он замечает, что мои глаза начинают слипаться, и решает продолжить игру в другой раз и немного поспать. Он укладывает меня и ложится рядом, как всегда.

Проходит некоторое время, прежде чем я думаю, что он, вероятно, спит, когда я не слышу его дыхания.

Ночь безмолвна, слышно лишь несколько скрипящих звуков дома и водопровод в стенах. Я уже почти засыпаю, когда голос Луи полностью будит меня, заставляя мой мир вращаться по кругу.

— Я люблю тебя, Вайлет, — он шепчет в темноту, вероятно, думая, что я сплю.

Я застываю в его объятиях, застигнутая врасплох. Ответная речь, которую я запланировала в своей голове специально для этого момента, полетела в Бразилию, и вместо этого моя голова наполняется бесполезным пухом и сильным желанием кричать от радости, как баньши, так громко, как я могу.

Резко выпрямившись и повернувшись к нему лицом, я открываю рот, пытаясь придумать самый романтичный способ сказать, что люблю его в ответ. Но на данный момент я думаю, что романтика — это не то, что я могу вытащить когда я понимаю, как я, должно быть, выгляжу для него с открытым ртом, как дверь сарая, и глазами, большими, как Юпитер.

Поэтому я просто закрываю рот и подпрыгиваю, как идиотка. — Ты любишь меня? Луи, ты правда меня любишь?

Хихикая, он просто кивает, выпрямляясь и наблюдая за мной. — Я очень люблю тебя, дорогая.

Переполненная радостью, я не могу просто сидеть, поэтому я вскакиваю с кровати и бегу к окну, распахиваю шторы и окно. Высунув голову, я издаю пронзительный визг, а затем понимаю, как холодно и вижу падающий снег, поэтому быстро закрываю окно. А потом я вспоминаю, что я голая, и кружусь, прикрывая грудь, а Луи смотрит и смеется. По крайней мере, в комнате темно.

— Ты любишь меня, — повторяю я, возвращаясь к красивому мужчине.

Я прыгаю на кровать и тянусь к нему, держа его лицо в своих руках. Внезапно на глаза наворачиваются слезы. Он — единственное, что сейчас в моей жизни идет правильно. Он — единственное, что делает жизнь терпимой. Он делает меня такой счастливой.

— Я тоже люблю тебя, Луи, — говорю я, мой голос срывается, когда я внезапно плачу.

Смех в его глазах угасает, и он внезапно выглядит растроганным сверх всякой меры. Он несколько раз моргает.

— Я так люблю тебя, Луи, — ахаю я, разрыдавшись. У меня скоро месячные или что-то в этом роде, поэтому так и должно быть.

В этот момент мои эмоции не остановить, поэтому я наклоняюсь и крепко целую его в губы, мои слезы покрывают наши щеки.

Чем сильнее я его целую, тем легче мне заставить его лечь на кровать. Я беру контроль в свои руки, обнимаю его лицо и целую везде, где могу.

Луи обнимает меня за талию, водя руками вверх и вниз, чтобы коснуться каждой частички моей обнаженной спины.

— Я люблю тебя, я обожаю тебя. Я хочу быть с тобой навсегда, — чем больше я рассказываю ему о своих чувствах, тем более уязвимой становлюсь.

— Тогда будь со мной всегда, — Луи отвечает, явно задыхаясь, и снова садится, обхватив меня ногами за талию, так что мы оказываемся лицом к лицу. — Ты единственная женщина, которую я когда-либо любил.

Мне нравится, как он называет меня женщиной.

— Пожалуйста, не оставляй меня, — плачу я, когда ужасная мысль приходит ко мне. Это то, что все сделали, и я не хочу, чтобы Луи попал в длинный список людей, которые меня бросили.

— Я не оставлю тебя, любовь. Я останусь. Теперь, когда я знаю, что ты чувствуешь то же, что и я, я не хочу тебя отпускать, — он говорит серьезно, крепко прижимая мое тело к своему. — Всегда (поттероман во мне умер). Ты идеальна.

Еще раз всхлипнув, я обнимаю его и зарываюсь лицом в его шею. — Я не позволю маме разлучить нас.

— Хорошо, — шепчет он, медленно потирая мне спину.

— Я люблю тебя, — я повторяю еще раз, потому что это так освобождает от возможности сказать ему это вслух.

Мы, наконец, снова легли, его руки все еще собственнически обнимают меня, как будто я принадлежу ему. Мне нравится это чувство. Мне нравится чувствовать, что я принадлежу ему, а он принадлежит мне.

— Я тоже тебя люблю, — он нежно целует меня в лоб. — Я понятия не имел, что это вызовет такую реакцию, — он тихонько посмеивается про себя. — Я думал, ты спишь.

— Конечно, если ты скажешь, что любишь меня, это вызовет такую реакцию. Я не могла сдержаться! — притворно задыхаясь, я тыкаю его в нос, когда понимаю, что он сказал. — Ругань означает порку.

— Только для тебя, дорогая, — Луи ухмыляется, дразня меня рукой по заднице.

— К черту это, — я говорю сознательно.

Луи смеется. — Ты хочешь, чтобы тебя отшлепали?

Прежде чем я успеваю моргнуть, он заставляет меня лечь на живот и бросает одеяло в изножье кровати. Три быстрых удара приземляются мне на задницу, и я радостно пищу.

— Хватит, Вайлет. Успокойся, чтобы мы могли немного поспать, — говорит он с притворной твердостью и весельем в глазах.

— Да, сэр, — я отвечаю озорно, робко прижимая к себе руки, в то время как он смотрит на мое тело, единственный свет в комнате идет из окна.

— Ты нечто, Вайлет. Я никогда не думал, что найду кого-то столь же идеального для меня, как ты, — он сладко говорит мне, натягивая одеяло и накрывая нас, прежде чем снова обнять меня и прикоснуться губами к моему виску. — Я люблю тебя.

— Кто-то хочет спать, — он делает пометки, накрывая меня толстым покрывалом, чтобы защитить от прохладного воздуха. — Закрой глаза, дорогая, чтобы завтра почувствовать себя свежей. Я тоже тебя люблю.

Удовлетворенная и довольная, я делаю, как он сказал, и слушаю, как часы прадеда отбивают полночь в прихожей.

Наступил Сочельник.

Глядя сквозь ресницы, я вижу, что Луи смотрит в потолок, и с каждым ударом часов на его лице появляется что-то похожее на грусть. И как только снова наступает тишина, он хмурится и поворачивается ко мне. Тогда я быстро закрываю глаза и пытаюсь заснуть, гадая, думал ли он о своем предстоящем дне рождения и почему это его огорчило.

Комментарий к Seventy

Весна пришла, птички прилетели, автор загулял(

Надеюсь, тут хоть кто нибудь остался.

========== Seventy one ==========

Я ожидала, что проснусь утром и проведу день, делая всякие мелочи для Луи в его день рождения, но когда я просыпаюсь, его нет рядом.

Сев и зевнув, я оглядываю большую комнату и замечаю, что занавеска все еще открыта с того момента, как я дернула ее прошлой ночью, как невежда.

Я счастливо улыбаюсь, вспоминая, как Луи говорил, что любит меня. Это значило для меня больше, чем я могу описать.

Вскочив с кровати, я снова надеваю вчерашнее платье и гадаю, где Луи. Но как только я застегиваю молнию на спине, он внезапно появляется из ванной с полотенцем на бедрах и телефоном у уха.

— Спасибо, до свидания, — он говорит и вешает трубку, увидев меня. — Привет, любимая. Хорошо спалось?

— Ага, — сонно киваю и тянусь к нему. Его грудь без рубашки ошеломляет меня еще больше, чем я уже от того, что только что проснулась. — С днем рождения.

Он улыбается, берет меня за талию и целует в щеку. — Твой голос так сексуален по утрам.

— Как и твой, — замечаю я, задевая его нос своим. Его каштановые волосы немного влажные и непослушные, еще не уложены, и это блядски горячо.

— Ну, у меня есть кое-какие планы на сегодня, — он объявляет, прежде чем я успеваю сказать что-нибудь еще.

— О? — я хмурюсь, гадая, не пытается ли он просто избавиться от необходимости отмечать свой день рождения.

— Да. Мы собираемся навестить твоего брата, Лиама, — говорит мне он осторожно, но прямо.

Я моргаю, застигнутая врасплох.

— Прекрасная мысль! Лиэм… ох Лиам. Боже, он совсем один, и я так по нему скучаю… — мне любопытно, что заставило вас взять меня к нему. Я его спрашиваю.

Избегая моего лица, он откашливается. — Я думал о своей семье.

Когда он не продолжает, я подталкиваю его, беряза руку и поворачивая его лицо, чтобы посмотреть на меня. Он неохотно сдается. Я знаю, он ненавидит быть уязвимым, но я думаю, что он медленно учится, что это нормально — быть уязвимым со мной.

— Я просто думал о том, как бы мне хотелось, чтобы они, или, по крайней мере, Лотти, приехали в каникулы, чтобы увидеть меня. Уверен, Лиам думает о тебе то же самое, — он признается, внезапно отодвигается и идет к шкафу.

Мое сердце болит за него, я следую за ним, заходя в гардеробную и наблюдая, как он снимает новый костюм. Обернувшись, он видит меня и останавливается.

— Возможно, тебе захочется одеться потеплее. На улице холодно, — говорит он, пытаясь вернуть себе нормальное настроение. — Надень шляпу и перчатки.

Когда Луи откладывает костюм в сторону и убирает полотенце с бедер, я останавливаю его и подхожу ближе. Он смотрит на меня с обычным озорством и беззаботностью, отсутствующими на его лице.

— Грустить — это нормально, Луи, — говорю ему тихо.

— Конечно, — он кивает, пытаясь выглядеть счастливее.

Я обхватываю его лицо руками и притягиваю к себе, чтобы нежно поцеловать в губы. — Что ты собираешься делать после того, как мы увидим Лиама?

— Я хочу повеселиться с тобой, — он отвечает, глядя на мой рот.

Мой разум немедленно отправляется в грязное место, и я нервно хихикаю, стряхивая эти мысли с головы.

— Я не имел в виду секс, Вайлет, — он смеется, сжимая мои бедра и притягивая меня к своему обнаженному торсу. — Хотя я с удовольствием трахну тебя немного позже. Я имею в виду, я хочу повеселиться с тобой, бродя по городу и занимаясь такими вещами… так делают пары.

Я мгновенно получаю это теплое нечеткое чувство при слове «пара», которое вышло из его рта. Мы пара!

— Окей. Мы не можем отсутствовать весь день, потому что маме не понравится, если я буду отсутствовать слишком долго в канун Рождества, — говорю я, пятясь к двери.

— Хорршо. Встречаемся через пятнадцать минут? Мы можем забрать завтрак по дороге, — он говорит.

— Ух… больше тридцати? — предлагаю я, зная, что мне понадобится больше времени, чтобы подготовиться.

Он ухмыляется, бросая на меня понимающий взгляд. — Хорошо. Тридцать. Хотя тебе не нужно много делать, чтобы произвести на меня впечатление. Ты и так совершенна.

— Все, — я отмахиваюсь, не веря его словам, выхожу из шкафа и пересекаю комнату.

Как только я выхожу из его комнаты, я, испуганная пронзительным лаем и пушистым белым шаром, подпрыгнувшим, чтобы поприветствовать меня. — Пиппина!

Я задыхаюсь, закрываю дверь и наклоняюсь, чтобы поднять ее. — ТСС! ТСС! Тише, а то всех разбудишь.

Она немного успокаивается, но продолжает скулить и жадно облизывает мое лицо. Опасаясь, что кто-нибудь выйдет в коридор и увидит меня здесь во вчерашней одежде, я спешу по коридорам в свой конец особняка.

Интересно, как долго Пиппина сидела у двери Луи? Если бы кто-нибудь увидел ее, разве он не заподозрил бы неладное? Пиппина ходит за мной повсюду. Я не должна забывать держать ее ночью в своей комнате.

***

— Он там? — я спрашиваю излишне, мои нервы берут верх. Эти пугающие тюремные стены и злобные охранники не помогают делу. Они только заставляют меня волноваться и расстраиваться из-за того, что Лиам несправедливо оказался в этой неизбежной тюрьме.

— Да, любовь. Ты хочешь, чтобы я остался снаружи? — спрашивает он, опасаясь войти.

И тогда я понимаю, почему. Лиам и Луи встретились только один раз, и это была ужасная встреча; Луи угрожал разоблачить его, если он не уйдет, а затем дал понять, что будет наказывать меня за то, что я просто увидела брата.

Не говоря уже о тех нескольких случаях, когда Луи чуть не обнаружил Лиама, ворвавшегося в мою комнату, чтобы поцеловать или отшлепать меня. Лиаму Луи совсем не нравится.

Схватив его за руку, охранник открывает дверь и отступает в сторону, пропуская нас внутрь.

— Не думаю, что это разумно, — он спорит.

— Пожалуйста? Лиам должен увидеть тебя в Новом Свете. Я хочу, чтобы ты ему понравился, — я говорю ему вполголоса, зная, что наши голоса легко отскакивают от голых бетонных стен, и Лиам может услышать меня.

— Хорошо, — он неохотно сдается, и я крепко беру его за руку и веду в открытую дверь.

Дверь за нами закрыта, и нас встречает одинокий столик в маленькой комнате с окнами по обе стороны, чтобы охранники могли следить за нами. Там сидит Лиам с ослепительной улыбкой на лице, несмотря на мрачные обстоятельства.

— Сестренка! — весело говорит он, не вставая со своего места на противоположной стороне стола. Его руки скованы наручниками, на нем уродливый оранжевый тюремный костюм.

— Лиам, — я дышу. Странно видеть его таким. — Я так рада тебя видеть.

Его любопытные глаза смотрят мимо меня, и на его лице появляется защитная, разочарованная, братская хмурость. — Ви. Что он здесь делает?

Оглянувшись, как будто я еще не знала, что Луи здесь, я пожимаю плечами и говорю с беспокойством: — Он… он пошел со мной. Я имею в виду, он привел меня. Мы… здесь вместе.

Я все еще крепко сжимаю руку Луи и быстро понимаю, что, возможно, прерываю его кровообращение, поэтому ослабляю хватку. Лиам подозрительно косится на наши сцепленные руки, а потом снова на Луи.

— Можете сесть, — Лиам жестом указывает на два места напротив.

— Конечно… — я киваю и спешу сесть, протягивая руку через стол, чтобы коснуться его рук.

Но затем голос внезапно предупреждает: «никакого физического контакта с заключенным!»

— Сука, — ворчу себе под нос и убираю руку.

Луи кладет руку мне на ногу, чтобы успокоить.

— Ну, как дела в доме? — спрашивает Лиам, стараясь не обращать внимания на Луи.

— Э-э, они… Хорошо, — тогда мне интересно, знает ли Лиам о маме, и я не знаю, должна ли я сказать ему или нет.

Ему больше не о чем беспокоиться, особенно перед Рождеством. — У меня остались друзья. Мама выгнала Лидию за то, что она столкнула меня с моста.

— Она столкнула тебя с моста? — восклицает Лиам.

— Да, но это был несчастный случай. Но кого это волнует? Сучка наконец-то ушла, — я говорю ему самодовольно.

— Как… Рождество? — спрашивает он, и тень печали пробегает по его лицу.

— Без тебя все совсем не так, — бормочу я, опустив плечи.

— У меня уже много лет не было Рождества в особняке… Я скучаю по нему. Хотел бы я вернуться к тому, что было.

— Когда мы вытащим тебя отсюда, нам придется провести еще одно Рождество, только для тебя, — я говорю ему ободряюще.

— Да… — Лиам молча соглашается, глядя на свои руки. — И что о Гарри?

— У нас нет. Ничего… — я объясняю, мельком взглянув на Луи. Он оглядывает комнату, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

— На самом деле? — Лиам поднимает брови, и я вижу, как его взгляд на секунду останавливается на Луи. — Почему?

— Ну, из-за этого… — я замолкаю, зная, что Лиам сейчас не поймет, потому что его не было рядом. — Луи. Я бы предпочла быть с ним.

— С Мистером Томлинсоном? — с горечью говорит Лиам. — Вайлет, я уже говорил тебе, что я думаю о нем и-

— И несмотря на то, что ты видел его в прошлом, он больше не такой. Мы оба помогаем друг другу стать лучше, — я пытаюсь заставить его смотреть на вещи моими глазами.

— Это не значит, что ты можешь просто забыть, что он сделал или как он с тобой обращался. Ты заслуживаешь, чтобы с тобой обращались как с принцессой, а не как с рабыней, — Лиам спорит.

Луис неловко ерзает рядом со мной и убирает руку с моей ноги. Он добавляет к разговору свои два цента. — Я знаю, как я, должно быть, выглядел тогда, в школе. Я был придурком и знаю это. Я извинился перед ней много раз и ни разу не вернулся к своим старым привычкам. Я больше так с ней не обращаюсь. Она не просто студентка, которую я должен наказать, или наивная девушка, которой я могу воспользоваться, — он смело говорит Лиаму, опершись локтями на стол. — Она… моя девочка. И я забочусь о ней.

Лиам смотрит на него, но ничего не говорит.

— Не беспокойся обо мне. Он так со мной не обращается больше, — уверяю брата, мне бы хотелось обнять его или хотя бы прикоснуться к нему.

— Значит, он не шлепает тебя, когда ты нарушаешь правила? — Лиам кивает головой. Он явно думает, что порка окончена.

— Гм, — мои глаза расширяются, и я хватаю Луи за ногу под столом, предупреждая его не унижать меня перед моим братом. — Конечно, нет.

— Есть (лооооол), — Луи поправляет меня вполголоса.

— Что? — Лиам смотрит на Луи.

— Ничего! Ничего, — уверяю его, в раздражении впиваясь ногтями в ногу Луи. — Все кончено, ясно? Не беспокойся о нем и обо мне.

Луи быстро убирает мою руку со своей ноги.

— Я подумаю об этом, — наконец говорит Лиам. — Не хочу тратить весь наш визит на разговоры о твоем учителе, хорошо? Давайте поговорим о чем-нибудь другом.

Так мы и делаем. Тема резко меняется, и мы больше не обсуждаем наши отношения. Я втайне благодарю Господа за то, что он не дал Луи сказать Лиаму, что он шлепает меня просто потому, что мне это нравится.

Слишком скоро время наших посещений истекает, и глупые охранники заставляют нас уйти. Я со слезами прощаюсь с Лиамом и обещаю навещать его еще много раз и как-нибудь его вытащу. Когда охранники выводят его из комнаты, я замечаю слезы в его глазах, когда он оглядывается.

Это не глаза убийцы. Почему никто, кроме меня, этого не видит?

Как только мы возвращаемся к машине за огромными тюремными воротами, Луи включает её, вместе с отоплением.

Автомобиль уже снова очень холодный, и на лобовом стекле образовался лед.

Мы сидим и думаем о том, что только что произошло, прежде чем Луи разочарованно произносит: — Он меня ненавидит.

— Он не знает. Ты произвел плохое первое впечатление, и теперь это все, о чем он думает, когда видит тебя. Уверена, ты его завоюешь, — спорю я, дыша в перчатки, чтобы согреть руки.

— Возможно, — он вздыхает, выводя машину со стоянки.

— Я должна вытащить его оттуда. Я чувствую, что это зависит только от меня, — признаюсь.

— Ты ключевой свидетель, — он делает пометки, не сводя глаз с дороги.

— О да… Я должна дать показания. Суд начнется через пару дней, — бормочу я.

— Не беспокойся об этом сейчас. Я знаю, ты сделаешь все, что в твоих силах. И поскольку Лиам невиновен, ты его вытащишь, — Луи утешает меня.

Я рада, что он говорил о невиновности Лиама, как будто он действительно верит в это. Так много людей сомневаются…

Несправедливо, что Лиам должен оставаться в этой старой, продуваемой сквозняками тюрьме в самое счастливое время года. Кажется, мою семью бомбардируют ужасными вещами, которые просто продолжают происходить. Что может быть дальше?

— Сюда! Останови здесь. Это место, — указываю на маленький магазинчик, зажатый между двумя другими.

Это мой любимый салон красоты во всем городе: «Салон красоты Тишмы.»

— Ты уверена? Тебе не нужно, чтобы они что-то добавили или изменили. Ты уже красивая, — Луи с сомнением смотрит в сторону магазина, припарковавшись рядом.

— Не забывай, это была твоя идея, — удивленно замечаю я.

— Ну да, конечно. Я просто хотел сделать кое-что для тебя. Женщинам нравятся такие вещи, — он пожимает плечами, выключает машину, и мы оба выходим.

— Но сегодня твой день рождения. Я должна что-то сделать для тебя, — отвечаю я, стоя у двери.

— Ты что-то делаешь для меня. Ты позволишь мне сделать кое-что для тебя, — он говорит решительно, и я закатываю глаза.

Когда он оборачивается и присоединяется ко мне на тротуаре, я делаю шаг вперед и поскальзываюсь на ледяном цементе. Он протягивает руку и ловит меня как раз вовремя, мои руки взлетают, чтобы использовать его, чтобы восстановить равновесие.

— Ого, дорогая. Давай сегодня не будем ломать кости, — он помог мне встать, а потом притянул ближе к себе. Я с удовольствием втискиваюсь в его модное длинное пальто, и он обнимает меня, ведя в магазин.

***

Несмотря на ужасную погоду, в канун Рождества по городу прогуливается множество людей, и я уверена, что все они спешат закончить приготовления и купить подарки. Однако мы с Луи живем в нашем маленьком мирке, пытаемся наслаждаться жизнью, хотя он ненавидит, что сегодня его день рождения, и мне грустно из-за ситуации с Лиамом и ужасных новостей матери.

Я чувствую, что должна использовать этот день по максимуму, потому что мама еще не узнала о Луи, и я могу наслаждаться покоем, пока он длится.

Когда мы входим в магазин, звенит колокольчик и на заднем плане играет «Мы желаем вам счастливого Рождества».

Когда к нам подходит один из сотрудников, молодой лысый парень с кольцом в губе, он сразу же смотрит на меня.

— Что я могу сделать для вас сегодня? — он говорит бодро, даже не взглянув в сторону Луи. Он сжимает руки и улыбается мне, но не вежливо. Этот сотрудник — единственный, кто мне не особенно нравится в этом магазине. У меня от него мурашки.

Луи щелкает пальцами перед лицом парня, чтобы отвлечь его внимание от меня, и притягивает меня к себе. — Привет, молодой человек. Что вы можете сделать для нас, так это пойти в заднюю комнату и остаться там, пока моя девушка делает прическу.

Я чуть не рассмеялась над реакцией парня, тем более что Луи назвал его молодым человеком, а Луи определенно на четыре дюйма ниже его. Явно обиженный, но вынужденный быть вежливым с клиентами, сотрудник кивает и жестикулирует за его спиной. — Пойду попрошу Джой помочь вам.

— Это было бы самое большее, что вы можете сделать, — Луи улыбается ему той же фальшивой улыбкой и смотрит на меня.

Удивленно глядя на него, я сжимаю его руку.

— Мисс Пейн! Давно не виделись, да? Что я могу сделать для вас в этот прекрасный Сочельник? — весело спрашивает Джой, отвлекая нас с Луи от разговора.

И как только мы с Джой начинаем говорить, тема на время отодвигается.

Луи не отходил от меня все время, иногда поглядывая на лысого парня, просто чтобы бросить на него дерзкий взгляд.

— Так что вы хотите? — она меня спрашивает.

— Что-то новое с моими волосами, — я пожимаю плечами, не зная, что делать.

Луи подталкивает меня локтем и шепчет на ухо одну идею.

— На самом деле? — спрашиваю я, любопытствуя, что он подал мне такую мысль.

— Я думаю, ты должна это сделать, — он складывает руки на груди.

Улыбаясь, я медленно киваю.

Как только я говорю Джой, что я хочу сделать, она быстро принимается за работу, и к тому времени, как она заканчивает сушить мои волосы и укладывать их, Луи смотрит на меня, явно довольный.

— Выглядит прекрасно, — он комментирует, когда Джой отступает, наконец, закончив.

Я смотрю в зеркало и восхищаюсь изменениями. Она добавила фиолетовые блики на моих темно-каштановых волосах, и это выглядит здорово. Это не слишком смело, чтобы мама не испугалась, когда увидит, но этого достаточно, чтобы быть замеченной.

— Спасибо, Джой, мне нравится, — я благодарю ее и встаю с кресла, снова присоединяюсь к Луи и слегка касаюсь своих шелковистых волос.

Он играет с прядью, гордо улыбаясь. — Это была такая хорошая идея.

— Такой самовлюбленный, — поддразниваю его, открывая сумочку, когда мы идем к стойке.

— О нет, любовь моя. Ты не заплатишь за это. Я, — твердо заявляет он, выхватывая бумажник и бросая деньги на прилавок, прежде чем я успеваю его остановить.

Мой рот открывается в протесте, когда Джой берет деньги. — Но это-

— Мой день рождения, да какая разница. А еще Рождество, — он вмешивается, берет сдачу у Джой и, взяв меня за руку, ведет нас к двери. Перед уходом он проверяет, на голове ли моя шляпа.

— Луи, — я качаю головой, сдаваясь. — В какой-то момент сегодня ты должен позволить сосредоточиться на себе.

— Я бы предпочел, чтобы это было на тебе, — он упрямо спорит, открывает передо мной дверь, и мы выходим на заснеженную улицу. Снова пошел снег.

Как только мы возвращаемся в машину, он быстро включает ее и выезжает с парковки. Я поворачиваюсь к нему и говорю: — Я…

Он быстро перебивает меня, выпаливая: — Потому что этот день никогда не был обо мне, хорошо? Моя семья? Им плевать на меня. Я никогда не получал подарков, даже когда был маленьким. У меня никогда не было дня рождения. Никогда не ел именинный торт. Мои братья и сестры тоже не получили ничего из этого дерьма.

Я удивленно смотрю на него.

— Каждое 24 декабря с того дня, как я покинул дом, я был один в своем доме. У меня нет друзей. Я ненавижу этот день, потому что он только напоминает, насколько я неважен для реальных людей. Это напоминание о том, что даже если я привлекателен для женщин, это ничто по сравнению с тем, чего я действительно хотел. И вот почему так трудно смириться с тем, что ты заботишься обо мне, просто потому, что ты заботишься обо мне. У меня никогда не было такого раньше — ты и я, вот так. Ты любишь меня не только за сексуальные удовольствия, которые я могу тебе дать. Ты заботишься обо мне. Я просто… не могу поверить, что ты пытаешься заботиться обо мне в этот день… потому что никто никогда этого не делал.

Потрясенная, я смотрю на него, видя эмоции, которых никогда не видела в его глазах. Я кладу руку ему на бедро. — Лу…

— Черт. Когда ты меня так называешь…

Его нижняя губа слегка дрожит, и он хмурится, очевидно, пытаясь сдержать эмоции, когда он едет по густеющему снегу и оживленным улицам. Внезапно он останавливает машину у входа в переулок, ставит ее на стоянку, поворачивается и тянется к моему лицу.

Я немедленно отвечаю и отстегиваюсь, наклоняясь над центральной консолью, чтобы встретиться с его губами. Он целует меня, нежно держа мое лицо. Его губы теплые и прекрасные, и я хочу, чтобы мы могли остаться такими навсегда. Я так сильно люблю его.

Когда он слегка отступает, вздохнув, я замечаю, что его глаза блестят, а брови нахмурены в попытке сдержать слезы.

Я не могу припомнить ни одного случая, чтобы Луи Томлинсон плакал.

— С этого момента тебе придется привыкать к тому, что люди заботятся о тебе, потому что я тебя обожаю, — шепчу я, поднимая большой палец, чтобы поймать слезу, которая скатилась с его глаза.

Он широко открывает глаза и кашляет, глядя вниз. — Я не плачу, я просто… что-то в глаз попало.

— Это нормально — плакать передо мной, — я улыбаюсь, нежно касаясь его щеки.

— Я не плачу, — он улыбается, пытаясь скрыть это.

Я решаю позволить ему сохранить гордость и не давить на него. Он наклоняется и снова целует меня, его руки касаются моего лица так же нежно, как и всегда.

— Я так люблю тебя, Вайлет, — шепчет он, глядя на меня со слезами на глазах.

Комментарий к Seventy one

Угадайте, кто такой лох, в каникулы решил целоваться с кроватью, потому что растянул связки на ноге?

Это пиздрец, ребят. Если рожать так же больно, то я походу чайлдфри.

Насчет главы. Она вышла очень эмоциональной, и в связи с последними событиями, произошедшими в семье Томлинсон, мне достаточно трудно видеть Луи в слезах, пусть даже не в реальности, а в какой то истории.

Надеюсь, вы оцените, потому что, повторюсь, это очень тяжелая для меня глава(

========== Seventy two ==========

Комментарий к Seventy two

Нас уже 80!!!!

Всем спасибо❤️

Автор сказала, что эта глава ей определенно нравится 😏

Мне, кстати,тоже)

Я бы сказала, что День Рождения удался.

Хотя я не могла быть с ним весь день, потому что мама настояла, чтобы я вернулась домой, чтобы мы могли отпраздновать этот день вместе, я не спускала глаз с Луи, чтобы убедиться, что он не ускользнет один, пока мы веселились вокруг рождественской елки.

Он выглядел несчастным, но я видела, как он пытался скрыть улыбку, когда думал, что я не смотрю. Он был счастлив.

В тот же вечер, ускользая из своей комнаты, я с удивлением вспоминаю, как мама была потрясена добавлением фиолетового к моим волосам, но, к счастью, не придала этому большого значения. Я уверена, что она внутри кричит от ужаса.

На цыпочках пробираясь по коридору, я спешу в комнату Луи и легонько стучу, прислушиваясь к дедушкиным часам внизу.

Когда он не отвечает сразу, я нажимаю на дверную ручку, и, к моему удивлению, она открывается. Он оставил ее незапертой? Возможно, это означает, что он чувствует себя в безопасности в моем доме — эта мысль делает меня счастливой.

Проскользнув внутрь, я тихо закрываю дверь и запираю ее, а затем оборачиваюсь. Я сразу же замечаю Луи, лежащего на кровати, глаза его закрыты, он весь в поту… только пот, ничего больше.

Его рука находится над его головой, открывая мне прекрасный вид на его небольшой пресс и мышцы рук и множество татуировок, украшающих его безупречную кожу.

Он выглядит таким очаровательным, когда спит, независимо от того, насколько доминирующим ему нравится быть, когда он бодрствует.

Осторожно подойдя ближе, я смотрю на него сверху вниз, с опаской наблюдая, как он спит.

Его руки покоятся у изголовья кровати, а ноги скрещены.

И тут мне в голову приходит идея. Не знаю, почему я об этом подумала, но сегодня я чувствую себя озорной, не из-за выпитого ранее.

К тому же ему нужен захватывающий конец дня рождения.

Взглянув на его таинственную сумку, из которой он достал вибратор, я замечаю наручники на ковре, просто небрежно лежащие.

Глядя на него, я убеждаюсь, что он действительно спит, а затем бегу к сумке, поднимаю наручники и решаю, заглянуть в сумку или нет. Я имею в виду… Мне действительно интересно, какие еще сюрпризы у него там.

Но я решаю не делать этого и вместо этого возвращаю наручники Луи.

Внезапно занервничав, я тянусь к его рукам.

Медленно надев наручник на его запястье, я кусаю губу, когда он глубоко вздыхает во сне. Я осторожно закрываю ее, прислушиваясь к щелчкам.

Как можно осторожнее надев второй браслет на перекладину изголовья кровати, я подхожу, чтобы застегнуть второй на его запястье. Он издает тихий звук, и я паникую внутри, мое сердце бешено колотится.

Но он не просыпается, поэтому я использую шанс и быстро застегиваю его на его свободном запястье.

Я радостно улыбаюсь. Я успешно приковала Луи наручниками к изголовью его кровати. Теперь начинается самое интересное.

Нервно стянув с себя штаны и бросив их на пол, я осторожно забираюсь на кровать, а затем перекидываю ногу через него, садясь прямо на его мужское достоинство.

Он шевелится, не просыпаясь полностью, прежде чем пробормотать себе под нос: — Малышка.

Мои глаза расширяются, и я хихикаю, а затем я чувствую, как он немного твердеет.

Мои руки холодные, поэтому я кладу их ему на грудь, чтобы он проснулся.

Его глаза открываются, и он в замешательстве оглядывается, видит меня, а потом смотрит вниз, где я сижу. — У тебя руки холодные.

Он пытается опустить руки, но быстро понимает, что не может. Его глаза внезапно расширяются от шока и раздражения, когда он сонно пытается освободить руки.

— Вайлет, что ты сделала? — он ворчит, его бедра двигаются в попытке освободиться, а потом, когда он понимает, что трется об меня, он останавливается и закрывает глаза, застонав. — Черт побери, Вайлет, пусти меня.

— Ммм… ах, — игриво говорю я, кладя руки на кровать по обе стороны от него и наклоняясь вперед, чтобы поцеловать его в шею.

— Вайлет. Черт подери! — у Луи перехватывает дыхание, когда я прикасаюсь губами к теплой коже его шеи. — Блять. Отпусти меня.

— Почему? — я спрашиваю его излишне, мои поцелуи спускаются к его груди.

— Потому что я собираюсь бросить тебя на спину и трахнуть до смерти, вот почему, — он заявляет, его грудь быстро поднимается и опускается.

— Да ладно тебе, тебе ведь нравится, правда? — я его дразню.

— Ты не даешь мне достаточно. Двигай бедрами или типа того, блять! — он рычит, откидывая голову назад, когда я двигаю нижнюю часть его члена. — Пусти меня. Мне нужно больше.

— Тебе просто не нравится быть в беспомощном положении, — я указываю, сильнее вращая бедрами, чтобы вызвать те привлекательные стоны, которые я люблю.

— Я просто… Блять… Мне просто нравится контролировать ситуацию. Чтобы я мог доставить тебе удовольствие. Я люблю доставлять тебе удовольствие, детка, — его голос стал хриплым и сексуальным.

Теперь, когда мои руки немного согрелись, я касаюсь его бока, и он подпрыгивает.

— Не трогай меня за бока, — приказывает он твердо, дергая бедрами вверх.

— Почему нет? — с любопытством спрашиваю я, намеренно проводя руками по его бокам, и он яростно извивается, пытаясь вырваться, а потом смотрит на меня.

— Только не… — он рычит.

— Ты боишься щекотки? — я хихикаю, вместо этого я положив руки ему на грудь. Я знаю, что не хотела бы, чтобы меня щекотали, пока мои руки не в состоянии помочь себе, поэтому я останавливаюсь.

— Нет, я не боюсь щекотки. Дай мне встать, чтобы я мог трахнуть тебя, — его дыхание стало затрудненным и тяжелым, и его мужское достоинство определенно приближается к точке, где оно не становится намного больше.

— Просто держись (прим. переводчика: это переводится как just hold on, что разбивает мне сердце), — говорю я ему с лукавой улыбкой, садясь и покачивая бедрами. — Я не совсем злая.

Его руки бесполезно дергают наручники, и он смотрит, как я беру подол рубашки и поднимаю его. Его глаза расширяются, когда я снимаю ее через голову и отбрасываю в сторону. Он пристально смотрит на меня.

— Когда ты стала такой уверенной? — спрашивает он и ерзает, а потом смотрит на мою грудь, на белый кружевной лифчик, который я ношу. — Тебе пришлось надеть белое.

— А что плохого в белом? — тихо спрашиваю я, внезапно теряя уверенность.

— В этом нет ничего плохого. Мне нравится белое нижнее белье. Ты выглядишь такой невинной, хотя я знаю, что это не так, — говорит он, лукаво приподняв бровь.

— Ммм, — улыбаюсь, снова наклоняюсь вперед, чтобы поцеловать его в грудь, а затем медленно двигаюсь к его животу.

Луи на мгновение закрывает глаза и сжимает кулаки. Мои пальцы ложатся на пояс его штанов, дразняще дергая их.

— Пусти меня, — он говорит сурово снова.

— Ты хочешь, чтобы я остановилась? — спрашиваю я своим самым соблазнительным голосом, просовывая пальцы в его свитер, чувствуя его горячую кожу.

— Ты получишь после этого, — он рычит, и когда я поднимаю взгляд, а он пристально смотрит на меня.

— Хочешь, чтобы я остановилась? — повторяю я, не хочу давить на него, если он действительно не хочет, чтобы я это делала. Я двигаюсь, чтобы слезть с него.

Он быстро останавливает меня.

— Нет, продолжай… Мне очень интересно, что ты задумала. Просто, черт возьми, Вайлет, сделай что-нибудь.

— Хорошо, хорошо, Мистер Томлинсон, — я получаю от него еще один толчок бедром после того, как назвала его так.

Я медленно касаюсь его штанов, готовясь снять их.

— Ты должна знать, что под ними у меня ничего нет, — хрипло говорит он.

Я колеблюсь, снова пугаясь мысли, что увижу его наготу. Теперь, когда я стала главной, все изменилось. Вместо того чтобы сразу их снять, я снова сажусь на него, невинно моргая.

— Мне сначала снять что-нибудь с тебя или с себя? — спрашиваю я, чувствуя себя невероятно скандально.

— С тебя, — немедленно говорит он, не сводя с меня глаз.

— Какой нахальный, — я ухмыляюсь, протягивая руку назад. — Бюстгальтер или трусики?

— Просто сделай что-нибудь! — он жалуется. — Бюстгальтер. Просто сними все это.

Развеселившись, я расстегиваю лифчик и медленно спускаю его по рукам. Я все еще очень стесняюсь разоблачения, но стараюсь этого не показывать. Он облизывает губы, когда видит мою грудь, и явно сходит с ума, потому что не может прикоснуться ко мне.

— Я бы трахнул тебя уже десять раз, — он утверждает.

— Время для тебя, — говорю я, шевеля бровями и стараясь не обращать внимания на его слова. Я хочу отпереть его, но не прежде чем подтолкнуть его к определенной точке.

Не думая об этом, я быстро стягиваю его штаны с ног, забираюсь обратно и смотрю на его истекающий член. Теперь, когда он не сдерживается, он стоит прямо, и Луи должен сосредоточься на дыхании, пока он наблюдает и гадает, что я собираюсь делать дальше.

— Что же мне делать? — размышляю вслух, сидя на его бедрах, близко к его члену, но я не трогаю его. Я чувствую себя жестоко, мучая его, но хочу, чтобы он возбудился.

— Соси его. Используй свои руки. Засунь его в свою киску. Что угодно. Просто, блять, выпусти меня, чтобы я мог уложить тебя в постель, как ты того заслуживаешь, — он требует, дергая за наручники.

Я почти кончаю от его слов, и мне нужно двигаться, чтобы он не видел мокрое пятно на моих трусиках. — Тьфу, — из горла вырывается стон, и я наклоняюсь вперед, облизывая его кончик.

— Черт! — он кричит.

— ТСС. Соседи! — шепчу я, облизывая полоску на его члене. Он извивается, его бедра трясутся. — К черту соседей! В любом случае, это всего лишь Гарри. Пусть слушает, мне все равно. Он, наверное, по другую сторону стены себя гладит, — Луи говорит драматично.

Перелезая через него, я зажимаю ему рот рукой. — Тсс! Не говори так!

— Тогда тебе лучше спуститься и закончить работу, которую ты начала, пока мои яйца не взорвались, — он требует. — Это не займет много времени. Просто положи меня в рот, и я кончу.

— Да, сэр, — я обольстительно улыбаюсь и целую его в челюсть, прежде чем двинуться вниз по его телу. Обхватив одной рукой его основание, я поднимаю глаза и вижу, что он смотрит на меня и кусает губы.

— Теперь возьми меня в рот, я так близко, — он уговаривает меня, меняя облик.

Его мышцы напрягаются и расслабляются в ожидании. — Я хочу, чтобы эти губы крепко обхватили меня.

Продолжая смотреть ему в глаза, я наклоняюсь, а затем обхватываю губами верхнюю часть, позволяя языку немного покружиться вокруг нее.

Он дергается и стонет, мышцы его рук напрягаются в попытке освободиться. Потом медленно засовываю его в рот, надеясь, что делаю все правильно, потому что понятия не имею, что делаю.

— Вайлет! — он громко стонет. — Не так быстро, я хочу войти в тебя.

Нужно так много самоконтроля, чтобы продолжать делать это по-моему.

Вынув его изо рта, я быстро говорю: — Ты можешь сделать это после того, как войдешь в мой рот.

И вот тогда я действительно тянусь вниз к нему и сосу его сильнее, принимая его глубже и потирая его основание с моей рукой. Откуда взялось это новое мужество и отвага, спросите вы?

Понятия не имею.

— Вынь меня изо рта! — он приказывает, еле слышно, но я не слушаю.

Вот когда он кончает, и его стоны экстаза срываются с его губ, безудержные и такие сексуальные.

Он бросает свой груз мне в рот, и тогда я понимаю, что не ожидала, что это будет так много. Пытаясь не задохнуться, она выливается из моего рта и заливает его.

И я вроде как боюсь этого, так что большая часть этого заканчивается не во рту, к моему ужасу и смущению.

Его тело трясется, а затем медленно расслабляется, дыхание прерывистое.

Я боюсь, что он разочаруется во мне.

— Вайлет… — он говорит, задыхаясь, его тело, наконец, неподвижно. Когда я не отвечаю, он смотрит на меня. — Освободи меня прямо сейчас.

— Ключ? — тихо спрашиваю я, начиная волноваться. Я так готова.

— На туалетном столике, — он переводит дыхание и смотрит в потолок, а я встаю с кровати и спешу к туалетному столику. — Ты попалась, любовь моя. Подожди, пока я освобожусь.

Жду с нетерпением.

Обшаривая туалетный столик, я замечаю маленький ключик возле щетки, которой он шлепал меня, и хватаю его. Прикрыв грудь, потому что ничего не могу с собой поделать, я возвращаюсь к кровати, забираюсь на нее и поправляю ноги по обе стороны от талии Луи.

Я наклоняюсь вперед, чтобы получить доступ к его рукам, намеренно делая так, чтобы моя грудь оказалась перед лицом Луи.

— Ты маленькая… — он поджимает губы в нетерпеливом ожидании.

Я замечаю, что он снова становится твердым.

Дрожащими руками я расстегиваю один наручник и снимаю его с его запястья. Но он не двигается. Просто лежит.

Что заставляет меня нервничать и волноваться, потому что он ждет, пока полностью освободится, прежде чем сделать свой ход. Я медленно открываю другую и снимаю ее.

Почти мгновенно, прежде чем я успеваю отреагировать, он вскакивает и толкает меня на спину на кровать.

Его глаза полны похоти и возбуждения. — Единственная причина, по которой ты приковала меня наручниками к моей собственной кровати, ты хотела, чтобы я так отреагировал. Ты знала, что я сорвусь, что я хочу трахнуть твое хорошенькое тело в матрас. Правда, Вайлет?

Дрожь пробегает по моему телу, и я прикусываю губу, пытаясь высвободить запястья из его крепкой хватки, но он не отпускает. Я беспомощна. И я никогда не любила это чувство больше.

— Да, — отвечаю тихим голосом.

— Ну, угадай, что? Твое желание исполнится. Я трахну тебя, но не на кровати. Я наклоню тебя над туалетным столиком, чтобы ты могла смотреть, как я трахаю тебя в зеркале, — он говорит, глядя мне прямо в глаза.

Он ждет ответа, и я смело говорю ему: — Ладно.

Он ухмыляется и наклоняется к моему уху. — Дорогая, если бы я знал тебя худе, то ты не смогла ходить завтра.

— Тогда продолжай, — бросаю я в него.

Он ухмыляется, наклоняется и грубо целует меня в губы, одновременно толкая бедрами мое лоно. Его руки удерживают мои запястья от прикосновения к нему, что меня раздражает, но я не могу жаловаться после того, что только что с ним сделала.

Внезапно он садится, тянет меня за собой, встает с кровати и притягивает к себе. Я бросаюсь в его объятия, и он поднимает меня, мои ноги автоматически обхватывают его талию, когда он несет меня к туалетному столику. Он большой, с широким верхом и огромным зеркалом позади него.

— Ты так влипла, — он бормочет, целуя меня в шею, когда мы подходим к туалетному столику, и он опускает меня на пол, толкая мою задницу и проводя руками по всему моему телу, чувствуя везде, куда он может дотянуться.

Затем Луи поворачивает меня, толкая спиной вниз, так что я склоняюсь над комодом. Его рука сразу же тянется к моей заднице, слегка потирая мои белые кружевные трусики. Он сильно шлепает меня, и я пищу.

— Хотя твой рот был прекрасен вокруг моего члена, мне не понравилось быть прикованным, — он делает доминирующую пометку, снова шлепая меня по заднице.

Я закрываю глаза и стону.

— О нет. Держи глаза открытыми, любовь. Ты будешь следить за всем, что я делаю, поняла? — он инструктирует, рывком выдвигает ящик и что-то достает.

Когда я вижу презерватив, мое сердце учащенно бьется в предвкушении.

— Если ты отвернешься или закроешь глаза, я не позволю тебе кончить, — говорит он, хватая меня за трусики и стягивая их вниз.

Мои щеки вспыхивают, и я испытываю сильное желание отвернуться в смущении. Хуже видеть себя голой, когда он тоже голый. Я чувствую себя беззащитной, а зеркало не помогает. Но я не могу не любить это чувство по какой-то причине.

— Готова к тому, что я тебя хорошенько трахну? — спрашивает он, натягивая презерватив на свой и без того твердый член. Он быстро снова стал твердым.

Его руки задерживаются на нем самом, и он делает себе несколько преждевременных поглаживаний.

— Более чем готова, — я говорю честно, мои локти покоились на твердой древесине, а ноги были сжаты вместе, чтобы снять напряжение. Мне нужно было освобождение, как десять лет назад. Я готова.

Луи заходит мне за спину и хватает за бедра, удерживая на месте. Его ноги раздвигают мои ноги. Я почти опускаю глаза, чтобы скрыть свое лицо, когда он это делает, но я помню, что он сказал, и послушно смотрю на него.

Прежде чем я успеваю сообразить, что происходит, он втискивается в меня и хватает за распущенные волосы. Я задыхаюсь, а затем громко стону, когда он двигается.

— Правда? — он спрашивает, просто чтобы убедиться.

— Да! Да. Тьфу, продолжай Луи, — я даже не пытаюсь скрыть свои звуки удовольствия.

Он явно ценит их, внимательно наблюдая за мной.

Его толчки быстро усиливаются, как только он убеждается, что мне не больно. Это первый раз, когда я не чувствовала ничего, кроме удовольствия и позвольте мне сказать вам, это охуенно.

Его руки запутались в моих волосах и оттягивают их назад, так что мой подбородок приподнимается, Луи толкает бедра вперед и назад несколько раз, грубо.

Его стоны контролируемые, пока мои бесшабашные.

Одна из его рук несколько раз шлепает меня по заднице, в то время как он толкается, заставляя меня еще больше погрузиться в оцепенение удовольствия.

Я то и дело почти отворачиваюсь от нас, но ухитряюсь не сводить с него глаз. Я не могу кончить, пока не посмотрю, напоминаю я себе.

Его движения набирают скорость и становятся безжалостными, многократно.

Он такой грубый, такой властный. Я с трудом сдерживаюсь. Я так близка к концу, что почти чувствую, как он поднимается.

— О, Луи! — я задыхаюсь, давным-давно уже не опираясь на локти. Мое тело сжимается, и я тянусь за чем-то, за что можно ухватиться.

— Ты восприняла это как хорошая девочка, — Луи хвалит меня, лаская подо мной грудь, все еще сжимая волосы в кулак. — Теперь я позволю тебе кончить. Итак, кончии, моя дорогая. Дай мне почувствовать тебя.

Я испустила серию стонов, когда, наконец, добралась до конца и упала на край экстаза. Луи одновременно ударяет по краю и усиливает натиск сильных толчков, пока не кончает, а я лежу на комоде совершенно измученная.

Он помогает мне подняться и разворачивает меня, притягивая к себе, так как у меня едва хватает сил стоять.

Чувак, он может хорошо трахаться.

— Ты все время смотрела. Хорошая девочка, — он хвалит меня, прижимая к себе.

— Мм, — это все, что я могу сказать в ответ, прижимаясь щекой к его потной груди.

Хихикая, он подходит и берет меня на руки. Мои руки автоматически обвиваются вокруг его шеи, и моя голова падает на его плечо.

— Думаю, это последний раз, когда ты пристегиваешь меня наручниками к изголовью кровати, — он дразнит меня, когда подходит к кровати и опускает на нее.

Я закрываю грудь и ноги, устало переворачиваясь. — Я бы сделала это снова для такой реакции.

Он снова хихикает, натягивая на меня только простыню, так как нам обоим сейчас очень тепло. Но он знает, что я хочу, чтобы меня прикрыли.

Он выключает лампу с моей стороны, а затем идет к себе, выключая и эту лампу. Теперь, когда в комнате совсем темно, он забирается в постель и подбегает ко мне.

Я прижимаюсь к нему и чувствую невероятную усталость после всего этого. Луи обнимает меня. — Как бы то ни было, я позволил тебе приковать меня к кровати.

Я усмехаюсь и закатываю глаза. — Не ты.

— Я так и сделал. Я позволил тебе. Я просто хотел узнать, что ты собираешься делать, — он настаивает.

— Ты спал. Я знаю это, потому что ты разговаривал во сне, — я утверждаю.

— Я проснулся.

— Если ты не спал, то зачем ты «притворялся», что спишь? — я спрашиваю его многозначительно, и он запинается, очевидно, не зная ответа. Когда он не может ответить в удовлетворении Одина. — Видишь? Ты спал.

— Все, — он недовольно ворчит, и я хихикаю. Его руки опускаются к моим бокам, и я подпрыгиваю, понимая, что он щекочет меня.

— Нет! — я хватаю его за руки, но он слишком силен, поэтому я сопротивляюсь, щекоча его. Он тут же хватает меня за руки, останавливая.

А потом мы оба пытаемся пощекотать друг друга, хихикаем и смеемся, катаясь по кровати, голые и счастливые в темноте.

========== Seventy three ==========

От переводчика: это пиздец, дамы и господа

Сказать, что мне было больно на следующий день, было бы преуменьшением. Я едва могу идти, не вспоминая события прошлой ночи.

Когда мы с Луи встречаемся глазами, он многозначительно ухмыляется и оглядывает меня с ног до головы.

Раннее Рождественское утро для открытия подарков. Каждый из нас выбрал по два человека, чтобы получить подарки, и каждый из нас должен открыть по два подарка, кроме меня.

Мама подарила мне много подарков, и Луи говорит, что у него есть один для меня позже, как и у меня для него.

Мывсе под кайфом от Рождественского веселья, но я не забываю думать о Лиаме, который печалит меня каждый раз, когда я это делаю.

Однако Луи удается заставить меня улыбнуться, когда мы ловим взгляды друг друга. Весь день проходит гладко и довольно приятно, за исключением одного момента непосредственно перед ужином.

Когда я на секунду задерживаюсь в ванной, чтобы привести себя в порядок, мой телефон пищит, сигнализируя, что я получила сообщение.

Небрежно подняв его, я смотрю вниз, ожидая увидеть Луи, гадающего, где я. Наконец мы обменялись номерами.

Но это не он. Это неизвестный номер.

Любопытно, я открываю его, и появляется видео. Мурашки бегут по спине, когда я вижу, что это за видео.

Моя рука в ужасе прикрывает рот.

Кто это прислал? И как они его получили? И почему они прислали его мне? Я не хочу этого видеть! В первые несколько секунд видеозаписи я вижу, как Мисс Уикхэм затаскивает Луи в свой кабинет и закрывает дверь.

Трудно сказать точно, но я вижу, что Луи не выглядит счастливым. Уродливая ведьма указывает на свой стол и прислоняется к нему, пытаясь быть соблазнительной, но она честно выглядит как козел.

Луи что-то говорит ей, качая головой, как будто пытается выпутаться, она сердито отвечает, указывая на него, и он в отчаянии запускает руки в волосы.

Мой бедный Луи.

Он должен быть вынужден угождать ей?

Ее следует бросить в самое глубокое подземелье и оставить гнить.

Луи приближается к ней, она хватает его руку и кладет себе на грудь, и тогда я выхожу из видео, не желая больше его видеть.

На самом деле видео длится около двенадцати минут, но я едва видела двадцать секунд. Мне противно и страшно за Луи.

Кто, блять, прислал это мне?

Выключив телефон, я в отчаянии покидаю комнату. Почему нас нельзя оставить в покое? Почему мы должны вспоминать все дерьмо, что произошло в этой проклятой школе?

Я пытаюсь забыть об этом, но это нелегко. По крайней мере, Луи и мои друзья отвлекают. Мы все вместе сидим за нашим великолепным рождественским ужином, но Луи сидит на краю рядом со взрослыми.

Мама то и дело поглядывает на меня и улыбается.

День заканчивается слишком рано, и я снова оказываюсь рядом с Луи в его постели, но на этот раз мы пытаемся уснуть. Он прижимается ко мне и закидывает ногу на ногу, практически раздавливая меня, но я не возражаю.

Мне нравится, что он так близко.

***

На следующий день наши посетители должны подготовиться к отъезду.

Луи привез не так много, поэтому быстро привел все в порядок. По крайней мере, он может остаться еще на одну ночь, прежде чем уйдет. Когда он это сделает, я не знаю, что произойдет.

Спускаясь по лестнице, мы направляемся в библиотеку.

— Я рад, что твоя мать, кажется, уважает меня, — задумчиво произносит Луи.

— Но она не знает, кто ты для меня на самом деле, — я указываю. — Она думает, что ты просто мой учитель биологии, которого я пригласила, потому что тебе больше некуда было пойти на Рождество, а теперь ты учишь меня, чтобы я могла хорошо учиться в университете.

— Но, по крайней мере, я в ее милости, — говорит он, когда мы поворачиваем налево.

Он заговорил слишком рано, потому что в этот момент мы услышали крик моей матери: — Вайлет!

Встревоженная, я оставляю Луи позади и бегу вверх по лестнице навстречу ее голосу, беспокоясь, что что-то не так.

Судя по тону ее голоса, что-то определенно не так.

— Вайлет, иди сюда сейчас же! — она повышает голос еще громче, и я слышу в нем суровость и гнев.

Я также слышу чужой голос.

Пробежав по широкому коридору, я, запыхавшись, вхожу в ее кабинет и в ужасе останавливаюсь. Я хочу выбежать из комнаты и спрятаться навсегда.

Теперь все горит в огне. Все кончено.

Мне конец.

Она поворачивает сумочку к включенному телевизору, как в тот раз, когда мы с Луи нашли это видео.

Не зная, что произошло с тех пор, мама вообще не поймет; не тогда, когда она смотрит видео Луи Томлинсона, явно использующего ее дочь с наручниками и палкой.

И голос Лидии на заднем плане, повествующий о том, что происходит.

Я хочу улететь и никогда не оглядываться назад.

Это плохо.

— Вайлет Пейн, что это?! — мама визжит.

— Он больше не такой! Все не так, как кажется.

— Больше? Что это? — она хочет знать, глядя не на меня, а на телевизор.

Кадр сменяется, и я не могу понять, что происходит. На этот раз на видео Луи видит меня в оранжерее, плачущую с ушибленным задом, выглядящую так, будто я этого не хочу. Он шлепает меня, потирает задницу и…

— Мистер Томлинсон, профессор избалованного маленького наследника, постоянно нападал на нее без ее согласия. Этот человек был так жесток и настойчив, не слушая ее жалобных мольб остановиться.

Кровь стынет в жилах.

— Вайлет! — мама плачет, в ужасе закрыв лицо руками.

Я бегу к телевизору, чтобы выключить его, но как и в прошлый раз на кнопку питания не работает и я не могу открыть диск.

Видео быстро меняется на разные сцены с Луи и со мной, все они заставляли думать, что Луи напал на меня в школе. Его руки всегда на мне, трогают меня там, где не должны были.

— Мистер Томлинсон втайне насильник и извращенец.

— Вайлет? — я слышу голос Луи от двери.

Я резко поворачиваю к нему голову, в панике и ужасе, когда беру с книжных полок рядом с телевизором тяжелую подставку для книг и разбиваю ее о экран. Схватив все это, я тащу его на пол, и он громко грохочет. Я в ужасе смотрю на мать и Луи.

В этот момент начинается настоящий ад.

— Убирайся! — моя мать кричит на Луи и указывает на дверь. — Убирайся сейчас же! Ты отвратительный извращенный преступник! Держись подальше от моей дочери, слышишь?

— Мадам… — голос Луи срывается, он смотрит на мою разъяренную мать широко раскрытыми глазами.

— Убирайся, я сказала! — она снова кричит, приближаясь к нему. — Как ты смеешь трогать мою дочь! Ты домогался ее и в моем доме? Не могу поверить, что ты это сделал. Я доверила вам свою дочь! Вы были здесь учителем!

— Мама! — кричу я, бросаясь к ней и хватая ее за руку. — Мама, послушай меня!

— Не подходи, Вайлет. Он сейчас же уезжает, а я звоню властям, — объявляет она со слезами на глазах, притягивая меня к себе.

— Он не такой! Мама, это не тот человек, которого ты только что видела! Пожалуйста, выслушай меня, — умоляю ее.

— Мадам, я… — Луи пытается заговорить, но она обрывает его холодным тоном.

— Никогда больше не прикасайся к ней, извращенец, — она рычит, выхватывая мобильник.

Я в отчаянии выхватываю его у нее из рук. — Пожалуйста, не звони в полицию! Он не жесток со мной! Он заботится обо мне и относится ко мне с уважением.

— Он свел тебя с ума, Вайлет. Ему нельзя доверять. Ты не видела эти видео? Он изнасиловал тебя! — она плачет, пытаясь вернуть телефон.

— Если ты позвонишь им, я никогда не прощу тебя! — я кричу на нее, швырняя телефон в стену. — Ты не можешь забрать его у меня. Я люблю его!

Она замирает, на ее лице написано потрясение. Она смотрит на Луи с отвращением. — Любовь? Ты его не любишь. Это неправильно. Он сделал тебе больно.

— Ты не понимаешь. Я могу объяснить, если ты просто-

— Нет! Убирайся из моего дома! — она кричит на Луи, и он вздрагивает. — Выходи сейчас же.

— Это не по-настоящему! — кричу я, хватая ее за руку, чтобы она не набросилась на Луи. — Видео не существуют. Они фальшивые.

— Не лги, Вайлет, — тихо говорит Луи.

Мать смотрит на Луи, кипя от гнева. — Он признал, что они настоящие. Вайлет, я запрещаю тебе видеться с ним снова.

— Нет! — я рыдаю, бросаю мать и бегу к Луи.

Я обнимаю его и крепко прижимаю к себе, боясь потерять его, как потеряла всех остальных.

Я чувствую, как мамины руки хватают меня, она тянет меня назад, и Луи позволяет ей. Похоже, он в шоке, совершенно не готов и не знает, как реагировать.

— Он не делал этого сам! Теперь он никогда этого не сделает. Я люблю его, — я пытаюсь заставить ее понять.

— Она права, мэм, — Луи кивает. — Ваша дочь сделала меня лучше. Я бы никогда так не воспользовался ею. Она слишком особенная для меня.

— Тогда ты все равно воспользовался ею. Ты опасен и, конечно, не здоров для нее, — сурово говорит мама, готовая взорваться от гнева.

— Мама, пожалуйста. Не делай этого. Не пытайся отнять у меня кого-то еще. Слишком много людей покинуло меня.

Мама смотрит на меня, потом на Луи, и слезы текут по ее щекам, пока она борется со своими эмоциями. — Хочу, чтобы ты убрался из моего дома и от моей семьи. Не связывайся с Вайлет, или я вызову полицию. Если вы увидите ее снова, я сообщу властям о том, что вы с ней сделали. Если вы попытаетесь скрыться от полиции, я позабочусь о том, чтобы вы никогда больше не нашли работу, и конфискую все ваше имущество, пока у вас не останется другого выбора, кроме как остаться без крова. Поняли?

— Мама, пожалуйста! — умоляю ее, снова приближаясь к Луи. — Пожалуйста, попытайся понять.

— Тут нечего понимать. Он воспользовался твоей наивностью и промыл тебе мозги, заставив думать, что ему не все равно, — она смело заявляет.

Луи печально смотрит, как я подбегаю к нему, обнимаю и плачу в пиджак. Он нежно обнимает меня, но мама снова тянет меня назад.

— Оставьте нас в покое, и я не стану звонить властям, — она строго приказывает ему.

Я не могу поверить, что она решила не звонить в полицию.

— Я пойду… — он смотрит в пол, прежде чем повернуться, чтобы выйти из комнаты.

— Нет! Тебе не обязательно уходить! — в отчаянии выпаливаю я, следуя за ним по коридору к лестнице. — Останься. Я заставлю ее понять.

— Она не поймет, любовь моя, — он говорит мне. — То, что я сделал с тобой, было неправильно, даже если меня заставили это сделать.

— Прямо к двери. Я попрошу горничную отнести ваши вещи в машину, — приказывает мать, следуя за нами по пятам.

— Пожалуйста, Луи. Не уходи, — я умоляю его, плача безудержно.

Мы подходим к входной двери, и к этому времени несколько гостей подошли, чтобы посмотреть, из-за чего шум.

Мама сама открывает входную дверь и показывает на улицу. — Никогда не возвращайся, или я прикончу тебя.

— Прошу прощения за то, что так обошелся с вашей дочерью, — он говорит ей тихо, пытаясь высвободить свою руку из моей, но я не могу отпустить.

— Я пойду с ним. Если ты не позволишь ему остаться и разобраться с этим, тогда я уйду с ним! — я кричу на нее, готовясь выйти за дверь.

Мама кладет руки мне на плечи. — Вайлет, если ты последуешь за ним, я его уничтожу.

Остановившись как вкопанная, я поворачиваюсь и смотрю на нее. — Зачем ты это делаешь? Почему ты должен отнимать у меня все, что я люблю? Лиам ушел. Ты уйдешь. Почему ты забираешь у меня Луи?

— Я защищаю тебя! — она кричит.

— Тогда перестань меня защищать! — я тоже кричу.

В доме воцарилась тишина, а зрители смотрят на нас с удивлением и замешательством.

— Вайлет. Я уйду, как она хочет. Тебе нужно остаться здесь, хорошо? Все будет хорошо дорогая, — спокойный голос Луи доносится из-за двери.

— Но Луи! — я оборачиваюсь и смотрю ему вслед.

Он качает головой, бросает на меня прощальный взгляд и спускается по ступенькам крыльца. У меня кружится голова, и я закрываю рот руками. Мимо меня проходит горничная с его сумками и идет за ним к машине. Он попадает внутрь.

Я приросла к месту, зная, что должна остаться, чтобы защитить его. Если я пойду с ним, мама превратит его жизнь в ад, а я слишком люблю его, чтобы так с ним поступать.

Это самое ужасное чувство — смотреть, как он уезжает от меня, не зная, получится ли когда-нибудь вернуться.

Мои глаза щиплет от слез, когда я пристально смотрю на его машину, пока она едет по длинной дороге.

Комментарий к Seventy three

Блять блять блять

Мне так больно

Я только отвыкла от слез ночью

КАКОГО БЛЯТЬ ХУЯ НУ ЗА ЧТО ПОЧЕМУ БЛЯЬ

Если что, вот группа - https://vk.com/churchhella_autor

========== Seventy four ==========

Как только входная дверь захлопывается перед моим носом, я оборачиваюсь, вытирая слезы со щек и всхлипывая. Несколько человек стоят вокруг с широко раскрытыми глазами и мрачным выражением лица, включая Гарри, Кэссиди и Зейна. Я не могу сейчас ни на кого смотреть.

Я поднимаю голову и иду обратно к лестнице, игнорируя мольбы матери остаться.

Поднявшись по лестнице, я бегу по коридорам в свою комнату и запираюсь.

Я немедленно вскакиваю на кровать, беру телефон и нажимаю на кнопку «Отправить», но мой палец колеблется.

Он просто ушел, почти ничего мне не сказав.

Может, мне стоит успокоиться, прежде чем говорить с ним. Я могла бы легко сказать что-то, что я не имею в виду, или принять решения, которые плохо продуманы на данный момент.

Честно говоря, сейчас мне хочется убежать с ним и никогда не оглядываться назад. Но очевидно, что это ужасная идея, когда Лиам в тюрьме, и жизнь моей матери заканчивается.

Она просто не понимает. Это был худший из возможных способов выяснить. Она даже не должна была узнать о том, что произошло в школе!

Чертова Лидия. Как, черт возьми, ей это удалось? Она тупая как пробка.

Либо она сама подбросила видео, либо у нее был сообщник. Что, если внутри кто-то есть? Кто-то в доме? Все, что я знаю, это то, что я зла и опустошена. Теперь мама ненавидит Луи, и я понимаю, почему, но она не хотела меня слушать.

Честно говоря, если бы у меня была дочь и я узнал бы, что ее учитель использовал ее сексуально и извращенно, я бы тоже испугалась.

О чем сейчас думает Луи? Он почти ничего не сказал, просто встал и ушел по ее команде. Но потом я думаю: может быть, это было действительно умно с его стороны. Ей нравится, когда люди слушаются ее, и он, конечно, сделал заявление, что он знал, что был не прав, уходя.

***

На следующий день я звоню Луи утром, когда еще все спят. Прошлой ночью мне было очень одиноко, и было странно не спать рядом с ним, не чувствовать его сильных рук, обнимающих меня.

Он сразу же отвечает: — Любовь?

Я мгновенно расслабляюсь, услышав его чудесный уникальный голос, и вздыхаю с облегчением. — Привет…

Наступает пауза, когда он не отвечает.

Взъерошив пальцами волосы, я смотрю в потолок, а Пиппина устраивается в ногах кровати.

— Я скучаю по тебе, — я говорю тихо через несколько мгновений. Боже, я выгляжу совершенно разбитой.

С другого конца раздается тихий смешок. — Не прошло и дня, — он дразнит.

— Да… — я отвечаю беззаботно, хотя на самом деле очень скучаю по нему.

— Я тоже по тебе скучаю, — он говорит мне тихо.

Мы оба снова замолкаем, и я застреваю с быстро бьющимся сердцем, потому что не могу вынести тишины.

Я хочу, чтобы он поговорил со мной, успокоил меня, сказал, что со мной все будет хорошо.

— Я тут подумал, — он говорит, но мне не нравится тон его голоса.

— Я тоже.

— Вайлет, пожалуй, надо… — он замолкает, и я подпрыгиваю.

— Переехать в Эфиопию? Да, я тоже так думаю, — тупо говорю я в ответ. — Там никто не сможет помешать.

-Ты же знаешь, что не хочешь переезжать куда-то еще. У тебя есть мать и брат, о которых ты слишком заботишься, — он мудро напомнил мне.

— Но может быть, если мы-

— Возможно, нам следует сделать перерыв, — он говорит.

— Нет! — крикнул я ему, резко выпрямляясь и пугая Пиппину, который в испуге спрыгнула с кровати.

— Вайлет-

— Нет! Заткнись! Не говори так. Я не позволю этому случиться, хорошо? Моя мать не сможет остановить меня, если я захочу быть с тобой, — кричу я, слезая с кровати и расхаживая перед большими окнами.

— Я просто говорю, что, возможно, нам лучше сделать перерыв. Мы оба знаем, что я не оказываю на тебя лучшего влияния… посмотри, что я делал с тобой раньше, — голос у него печальный.

— Да что ты говоришь; ты на меня влияешь, может быть, но не во всем. Но в целом, я стала лучше после знакомства с тобой. Я не та непослушная маленькая девчонка, которая позволяет людям ходить по ней. Думаю, ты помог мне повзрослеть. Я чувствую себя сильнее, увереннее. Я даже противостояла своей матери, когда она вела себя неразумно, чего никогда бы не сделала раньше. Луи… пожалуйста.

— Все это может быть правдой, но ты еще так молода. Может, тебе стоит научиться быть самой собой какое-то время, без моего извращенного «я», извращающего твой разум, — он предлагает, но я слышу сомнение в его голосе.

— В чем дело, Луи? — шепчу я, стараясь сохранять спокойствие, как и он.

Вздыхая, я слышу, как он двигается на другом конце провода. — Не хочу, чтобы ты жалела меня, если я скажу.

— Скажи мне. Почему ты хочешь сделать перерыв?

— Я чувствую себя ужасно из-за того, что воспользовалась тобой — неважно, что я следовал приказам Уикхэм, — быстро говорит он, и голос у него расстроенный. — Я так о тебе забочусь. Я так тебя люблю. Я просто… что я сделал. Был таким жестоким. Это было ужасно. Я не заслуживаю тебя. Твоя мать напомнила мне об этом. Она знает, что я сделал, и смотрит на меня так, как я смотрю на себя.

Я почувствовал боль в груди. — Ты знаешь, что я простила тебя.

— Но я не простил себя. А герцогиня теперь презирает меня. Важно то, что она думает обо мне, потому что она твоя мать и любит тебя, может быть, больше, чем я, — он выражает непреклонно.

— Я простила тебя. Разве это не все, что должно иметь значение? Я знаю, ты изменился. Ты хорошо ко мне относишься. Я люблю тебя, — я говорю тихо. — Если ее мнение о тебе так важно, найди способ доказать ей, что ты достоин. Просто не сдавайся и не уходи! Это сломает меня. Все покидают меня и я не могу, чтобы ты тоже оставил меня! Пожалуйста, Луи! — я отчаянно умоляю его, опускаясь на подоконник и глядя в окно.

— Вайлет, — он вздыхает.

— Где ты живешь? Дай мне свой адрес, — я приказываю ему.

— Нет. Просто-

— Этот разговор должен состояться лично. Не смей бросать меня по телефону! Только не бросай меня совсем, — я говорю эмоционально.

— Я не собираюсь с тобой расставаться. Я просто предлагаю сделать перерыв. Я все еще хочу быть с тобой.

— Это не имеет смысла! Только, пожалуйста, скажи мне, где ты живешь, — умоляю я его, уткнувшись лбом в холодную оконную панель.

Наконец он сдается и, к моему облегчению, сообщает мне адрес. — Вайлет, прежде чем ты повесишь…

— Что? — говорю я, записываю адрес. Это не так далеко отсюда, минут пятнадцать-тридцать.

— Не думай, что меня перестало волновать то, что я говорю. Я все еще люблю тебя, — он ясно дает понять.

Я немного таю от этих слов. — Я тоже тебя люблю, — мой голос звучит тихо.

— У меня собеседование в три часа, так что меня не будет дома, — он мне говорит.

Сейчас только девять утра, так что у меня есть время.

Через некоторое время мы прощаемся, и я вешаю трубку, расстроенная и смущенная. Он чувствует себя виноватым и думает, что не должен быть со мной из-за своих прошлых поступков.

Ему просто нужно найти способ доказать маме, что он никогда меня не обижал, и что он заботится обо мне, а не только о моем теле.

В мгновение ока я одеваюсь в теплую одежду и хватаю телефон. Я понимаю, что должна как-то добраться до его дома. У меня нет прав.

Возможно, я смогу поехать с Кэсс, когда она уедет. Поспешив вниз, я нахожу ее в дверях с сумками и Зейном, стоящим рядом. Я спрашиваю, можно ли меня подвезти, и она радостно соглашается, забирая свои сумки.

— Куда ты идешь? — мама внезапно появляется из ниоткуда.

— Навестить Лиама, — я безучастно отвечаю, и она поднимает бровь.

Не лги, Вайлет. Внезапно в моей голове раздается голос Луи.

— О? — мать шутит.

— Да, это так. Сама, — я говорю ей, решив согласиться и навестить Лиама, прежде чем идти к Луи, чтобы это не было ложью.

— Не задерживайся слишком долго, — она инструктирует.

Избегая ее взгляда, я выхожу из дома вместе с Кэсс и Зейном и сажусь в машину ее родителей. Зейн садится в свою машину и уезжает, а Кэсс с тоской смотрит ему вслед. Я рада, что они счастливы вместе, но немного завидую тому, как родители Кэссиди тепло относятся к Зейну.

Мой визит к Лиаму приятен.

Он выглядит совершенно измученным, и я клянусь, у него синяк на щеке, но он отрицает это. Я волнуюсь за него. Я могу только надеяться, что во время суда над ним мы найдем достаточно доказательств, чтобы доказать его невиновность и вернуть его домой после стольких лет.

Наконец Кэсс везет меня к Луи, и я благодарю ее всю дорогу. Последняя дорога, на которую мы сворачиваем, находится за пределами города. Дома становятся более отделенными друг от друга, и пейзаж меняется.

Луга и ручьи проносятся мимо с рощами деревьев, усыпанных снегом. Несколько больших домов стоят вдоль дороги, и наконец машина сворачивает на короткую мощеную подъездную дорожку к дому, который заставляет меня остановиться и удивленно уставиться на него.

Даже когда я была маленькой, я всегда представляла, как будет выглядеть мой дом, когда я вырасту и выйду замуж.

Мои ладони начинают потеть, когда я смотрю на дом передо мной. Он так похож на дом в моем воображении, что мне требуется несколько секунд благоговейного взгляда, прежде чем я понимаю, что Кэсс и ее родители ждут, когда я выйду из машины.

— О! Извиняюсь. А теперь я пойду. Еще раз спасибо, что подвезли. Скоро увидимся, Кэсс. Мы должны встретиться снова, — говорю я, быстро обнимаю ее и выхожу из машины.

— Конечно! Я буду скучать по тебе, — она машет мне, когда я выхожу из машины.

Как только они отъезжают, я оглядываюсь на дом, любуясь элегантным дизайном и ухоженным двором, хотя он покрыт снегом. От холодного ветра мне хочется поскорее попасть внутрь, поэтому поднимаюсь по ступенькам и иду через веранду к двери, где я звоню в колокольчик. Я слышу слабый звон изнутри.

Через пару секунд дверь открывается, и Луи смотрит на меня, облегченная улыбка озаряет его очаровательное лицо.

На нем спортивный костюм и уродливый рождественский свитер, совсем не такой, как обычно.

Его волосы растрепаны, но, как обычно, лицо спокойное.

— Входи, — говорит он, отступая в сторону и придерживая дверь открытой.

Я робко вхожу в подъезд его дома и останавливаюсь, оглядывая интерьер. Я чувствую на себе взгляд Луи, с любопытством и молчанием оглядывающегося по сторонам.

Интерьер оказывает на меня такое же воздействие, как и снаружи. Такой дом мне и нужен. Он не такой шикарный, как особняк, в котором я живу, и не такой запущенный и неопрятный.

Это приличный средний, маленький и уютный, приглашающий и теплый, современный и гостеприимный.

Лестница ведет наверх, и мне интересно, что там.

— Судя по выражению твоего лица, ты одобряешь мой дом, — наконец-то он заговорил.

— Почему ты не жил здесь, а в пансионе? Здесь прекрасно, не говоря уже о том, что у тебя было бы больше свободы и уединения, — я хочу знать, когда иду налево, в столовую с большими окнами, из которых открывается прекрасный вид на окрестности.

— Я не мог, — это все, что он говорит в ответ, пожимая плечами и следуя за мной.

— Почему нет?

— Она хотела, чтобы я был там. Я не мог спорить, — он объясняет с отвращением в голосе.

— О… — я замолкаю, сожалея.

Он следует за мной, пока я брожу по дому, любуясь разными комнатами.

Через обеденный зал, просторная кухня с большими окнами, а за ней — длинная гостиная. А потом мы возвращаемся к входу, сделав петлю. Наверху три комнаты, и он заставляет меня сначала осмотреть две поменьше, прежде чем позволить мне войти в его комнату.

Он стоит перед своей дверью, глядя на меня с огоньком в глазах. — Надеюсь, это станет нашей комнатой.

Несмотря на все мои усилия взять себя в руки, я не могу удержаться, чтобы не взвизгнуть и не закрыть лицо руками от радости. Он смеется и притягивает меня к себе, слегка целуя в губы.

На мгновение я забываю обо всех своих тревогах. Отстранившись, он не сводит с меня глаз, открывает дверь и ведет меня внутрь.

Обстановка в его комнате очень мужественная, но я не возражаю.

Это действительно подчеркивает его доминирующую природу, которую я люблю.

Кровать размера «king-size» установлена перед окном, а ванная комната — слева. Есть еще одна дверь, но он не дает мне ее открыть. (ОТ ПЕРЕВОДЧИКА: КХМКХМ)

— Не сегодня, — он говорит серьезно, беря меня за руку.

— Что там внутри?

— Когда-нибудь узнаешь, — Он подмигивает и уводит меня от двери, усаживаясь на кровать и подталкивая к себе. Он кладет руки на колени и складывает их вместе.

Мы оба избегали ужасной темы, которая рано или поздно должна выйти на свет, и, честно говоря, меня это вполне устраивает. Он поворачивается ко мне лицом, вздыхает и смотрит на мои губы.

— Ты бы сломалась, если бы мы не виделись целую вечность? — спрашивает Луи, пристально глядя на меня.

— Насколько много? — отвечаю я, поигрывая пальцами.

— Может, год, может, больше.

Мое сердце падает в смятении.

— Я буду несчастна все это время. Что, если ты решишь, что можешь жить без меня после всего этого времени? — говорю я, мои губы дрожат от волнения.

Он снова вздыхает и качает головой. — Может быть, именно ты решишь, что можешь жить без меня. Может, ты увидишь, что я тебе не подхожу.

— Ты перестанешь так говорить?

— А если это правда? — он беспокоится, сосредоточив внимание на руках.

— Посмотри на меня, — приказываю я, хватая его за руку, чтобы он повернулся и посмотрел на меня. Когда он смотрит на меня с сомнением и неуверенностью, я обхватываю его лицо другой рукой. — Я люблю тебя, помнишь? Ты понимаешь, что это значит? Это значит, что я хочу быть с тобой. Это значит, что я хочу быть рядом с тобой и делать тебя счастливым. Я хочу жить здесь, в этом маленьком домике, в глуши, с тобой. Мне нравятся наши отношения. В одну минуту мы можем быть нормальными, счастливыми и милыми, а в следующую минуту мы целуемся где-то на столе-

— Или ты склонилась над моим коленом, — добавляет он вполголоса.

Я смеюсь и закатываю глаза, не удивляясь, что он испортил момент этим заявлением. — Но мне очень нравится. Я действительно чувствую, что мы останемся вместе. Несмотря на твои сомнения, я искренне считаю, что мы подходим друг другу. Мы завершаем каждого другого.

— Ты действительно так думаешь? — его взгляд неуверен.

Находясь так близко к нему, я действительно могла видеть сквозь внешний доминирующий фронт, который он выставляет, и мне нравится то, что я нашла. Он честен и искренне хочет все исправить.

— Я действительно так думаю.

— А герцогиня? — он спрашивает.

Закусив губу, я задумчиво наклоняю голову. — Это немного сложно. Я знаю, она хочет как лучше. Я понимаю, почему она так отреагировала. Я бы тоже, будь я здесь. И я очень ее люблю и хочу ее уважать. Но это такая большая часть моей жизни. Ты большая часть моей жизни. Так что мы дадим ей немного остыть, а потом я буду приводить тебя в чувство время от времени после того, как поговорю с ней. Я знаю, как только она поймет, что ты не представляешь для меня угрозы, она придет в себя. Ты даже можешь найти что-то, что порадует ее и заставит полюбить тебя еще больше, чтобы показать ей, что ты не тот мужчина на видео.

— Например, что?

— Понятия не имею. Просто кое-что, — я пожимаю плечами.

Луи медленно кивает, обдумывая мои слова. Он берет мою руку и слегка сжимает ее.

— Я хочу поцеловать тебя, — шепчет он, не отрывая взгляда от стены.

— Может быть, поцелуи помогут нам решить все наши проблемы, — шучу я, слегка усмехаясь про себя. — Я устала от всей этой драмы. Мне нужно утешение.

— Согласен, — Луи бормочет, а затем резко поворачивается, прижимая меня к своему плюшевому сине-серому покрывалу. Его рот накрывает мой в медленном, интимном поцелуе, его пальцы запутываются в моих волосах.

— Я не хотел оставлять тебя, ты же знаешь, — он шепчет мне в губы, наклоняется и целует в шею. От его теплых губ у меня перехватывает дыхание.

Когда я стону в ответ, он крепко целует меня в ухо и признается: — Как я мог вынести разлуку с тобой? Я испытал тебя во многих смыслах. Твой смех, твоя улыбка, твои остроумные замечания, твои остроумные ответы. Даже твое упрямство. Я люблю все это. Мне нравится твой ум. Мне нравится, какая ты умная и как ты всегда краснеешь, когда я говорю тебе гадости. Я чувствовал тебя очень близко, и мне нравится, как ты реагируешь на мои прикосновения. Я люблю, что тебе нравится быть развратной со мной, хотя потребовалось миллион лет, чтобы признать, что тебе это нравится. Я зависим от тебя. Не знаю, как я смогу прожить без тебя целый год. Я предложил это не потому, что хотел уйти от тебя. Я думал только о твоем благополучии.

— Луи, — хнычу я, тронутая его признанием и не зная, как ответить на такие прекрасные слова. Как я могу быть такой счастливой?

Он снова целует меня в губы, тяжело дыша. Я чувствую, как он прижимается к моему бедру, но ему нравится целовать меня в плечо. — Давай не будем трахаться. Давай просто отдохнем здесь. Я просто хочу лежать здесь с тобой, Вайлет. Кто знает, что будет дальше.

Комментарий к Seventy four

Леха ты ебанулся. Какой нахуй перерыв блятб

Еще один перерыв я не вынесу

Так блэт папочка пришел, хватит сопли пускать надо идти пиздить Лидию

========== Seventy five ==========

Хотя я и расстроена из-за мамы, я все еще уважаю ее и стараюсь видеть вещи в ее глазах.

Она делает это не для того, чтобы причинить мне боль; она делает это, чтобы защитить меня, и я не могу винить ее за это.

Я знаю, что когда-нибудь она поймет, что Луи не представляет для меня угрозы, но мне просто нужно набраться терпения.

Шок от того, что он сделал со мной, еще слишком свеж в ее памяти.

Суд над Лиамом начался, и я присутствую в первый же день, поддерживая брата. Ужасно видеть, как он сидит в наручниках, пока обвинение изливает на него все, что имеет против него. Нам нужно больше доказательств его невиновности.

После долгого дня я иду домой и подкупаю одного из слуг, чтобы он тайком отвез меня к Луи, но не говорю ему, что это дом Луи.

Как я направляясь к двери, мама останавливает меня.

— Вайлет, — говорит она, стоя в дверях гостиной.

— Э… Да? — я колеблюсь, выглядя совершенно виноватой, и отступаю от двери.

— Я знаю, куда ты идешь, — она вздыхает.

— О, — тупо отвечаю я.

Мама подходит ко мне с печалью на лице и берет меня за щеки. — Я сохранила видео, которое нашла в своем кабинете.

Я вздрагиваю и отхожу от нее, ужасаясь, что она использует это против меня.

— Мама… как можно использовать это, чтобы держать меня подальше от него?!

Она качает головой и лезет в карман.

Диск в бумажном конверте у нее в руке. — Я посмотрела, что на нем, и ненавижу это. Было ясно, что он ужасно обращался с тобой и насиловал тебя. Я бы заперла его на всю жизнь… но я не могу сделать тебя несчастной.

— Мама, пожалуйста-

— Тсс, я не закончила, — она поднимает палец. — Я ненавижу его за то, что он сделал с тобой. Это может посадить его в тюрьму на много лет, если я передам это полиции, так что если ты не хочешь, чтобы это произошло, послушай меня. Я вижу, как сильно ты этого не хочешь, так что тебе придется держать его подальше от тюрьмы.

— Но, мама! — в ужасе выпаливаю я.

— Послушай меня! Я отпущу тебя к нему попрощаться. Но после сегодняшнего я не хочу, чтобы ты его видела. Я знаю, что не могу заставить тебя держаться от него подальше из-за твоего возраста, но я все равно хочу, чтобы ты слушалась меня, потому что я твоя мать. После сегодняшнего, пожалуйста, не встречайся с ним больше.

— Нет! — я кричу на нее, все больше и больше расстраиваясь.

— У меня есть это, — она поднимает диск с суровым взглядом. — Если ты не хочешь видеть Мистера Томлинсона там, где сейчас Лиам, ты будешь повиноваться мне.

— Если бы ты меня любила, ты бы так не поступила! Не могу поверить! — говорю я, разворачиваюсь, спешу к входной двери и выбегаю.

Потрясенная и расстроенная, я оставляю ее в доме, сажусь в машину и смотрю в окно, пока слуга везет меня к дому Луи. Всю дорогу я испытываю отвращение к матери. Как только мы добираемся туда, я быстро иду в дом искать его. Я решаю не говорить ему о том, что мать угрожала.

Нам не нужны другие плохие новости прямо сейчас. Я просто хочу провести с ним время.

— Лу? — зову я.

Не получив ответа, я начинаю оглядываться. Когда не нахожу его внизу, я поднимаюсь по лестнице и направляюсь в его спальню. Внутри я вижу, что его тоже нет.

— Луи? — осторожно шепчу я, не понимая, почему он не отвечает.

Озадаченная, я оглядываю комнату, а затем мой взгляд останавливается на двери, через которую он не хотел, чтобы я прошла. Чувствуя себя храброй и немного бунтующей, я на цыпочках подхожу к двери и кладу руку на холодную ручку. Когда я поворачиваю ее, я вздрагиваю от голоса позади меня.

— И что, по-твоему, ты делаешь, юная леди?

Я смущенно кружусь и смотрю в осуждающие глаза Луи. Ему удалось подобраться ко мне так близко, что я его не услышала. Я отпускаю дверь и прижимаюсь к ней спиной, робко перебирая пальцами и поглядывая в сторону.

— Э… ничего? — тихо говорю я.

— Что я говорил тебе об этой двери? — спрашивает он знакомым учительским голосом, кладя обе руки мне на голову.

Но он больше не тот формальный профессор. Он сексуальный доминантный зверь (От переводчика: орууу).

— Гм… не идти туда, — я не могу смотреть ему в глаза, потому что иначе не смогу сдержать улыбку.

— А что ты собиралась делать сейчас?

— Пойти туда, — отвечаю я послушно.

Луи приподнимает бровь и прижимается губами к моему уху. Мое тело пронизывает озноб, я изо всех сил стараюсь оставаться спокойной и не дрожать от возбуждения.

— А что мне делать с непослушными девочками? — он мрачно шепчет.

— Э… — я прикусываю губу, не в силах произнести ни слова. Теперь, когда его тело прижало меня к двери.

— Скажи мне, Вайлет, — он настойчиво покусывает кожу у меня под ухом.

— Ты… наказываешь их, — я пищу.

— Как? — я слышу ухмылку в его голосе. Он знает, что я не люблю говорить это вслух.

— Порка.

— Мм. Слишком давно я не шлепал тебя как следует, — он говорит мне очень соблазнительным голосом, когда я издаю стон. — Тебе это нравится?

— Да… — он усмехается моей застенчивости.

— Не знаю, почему ты все еще иногда такая застенчивая. Я видел тебя в самом уязвимом положении. Хотя я не жалуюсь. Мне нравится твоя невинность, — он говорит, а потом его рука хватает меня за бедро, его большой палец двигает мою рубашку вверх, а юбку вниз.

Моя грудь поднимается и опускается, в то время как его рука блуждает по моей груди, а затем опускается в юбку, проходя мимо трусиков.

Его средний палец погружается в мою щель, и мой рот раскрывается от удовольствия. Он начинает медленно гладить меня, не торопясь, целует в шею, а другой рукой находит мою грудь.

Его палец не останавливается, он продолжает поглаживать меня, и я задыхаюсь, мои ноги дрожат в попытке удержать меня на ногах.

— Я думала, ты накажешь меня… не то чтобы я жалуюсь, — я говорю тихо.

— Я наказываю тебя. Я буду продолжать трогать тебя, а тебе нельзя кончать. Поняла? — он хихикает и кусает чувствительную кожу моей шеи, пока я задыхаюсь.

— Но… Я не могу это контролировать! Я не могу остановить это, — волнуюсь я.

— Ты можешь это контролировать. Это требует сосредоточенности и решимости, — говорит он хриплым голосом.

— Тьфу. Я не могу. Мне нужно, чтобы это пришло. Луи, я не могу сдерживаться. Пожалуйста! — умоляю его, крепко обнимая.

— Еще немного. Не кончай, — он говорит мне, потирая круги на моем клиторе.

— Пожалуйста! — я умоляю его, отчаянно пытаясь побороть удовольствие, но не могу. Я освобождаюсь и стону, когда меня настигает оргазм. Мои ноги дрожат, и я чуть не падаю от удовольствия, но Луи удерживает меня.

— Ты уже дважды ослушалась меня, — говорит он, убирая пальцы и засовывая их в рот.

Я даже не могу ответить, так как мои глаза внимательно следят за тем, как он вынимает пальцы изо рта. Когда он попробует меня, я даже не могу сформулировать связную мысль.

— Хотя было очень жарко видеть, как ты кончаешь, мне все равно нужно преподать тебе урок, — говорит он, оттаскивая меня от двери.

Я должна ходить смешно из-за влаги в моих трусиках. — Окей… это все, что я могу сказать, позволив ему отвести меня в постель. Мое сердце колотится в предвкушении, пока он садится.

— Почему я собираюсь наказать тебя? — он спрашивает.

— За то, что пыталась войти в эту комнату и кончилв, когда ты запретил, — я смущенно шепчу.

— Тебе было хорошо?

Покраснев, я смотрю на свои ноги и понимаю, что моя неловкость доставляет ему массу удовольствия.

— Да.

— Конечно, было. Теперь ложись ко мне на колени, — он похлопывает себя по бедрам, и я охотно соглашаюсь.

Уткнувшись лицом в колени и задрав задницу, я жду, когда он начнет.

И тогда он начинает, используя свою руку на мгновение перед тем, как стянуть с меня одежду, чтобы он мог ударить прямо по моей коже.

Я не могу не ерзать и тяжело дышать. Я вовсе не ненавижу, когда меня шлепают.

Когда Луи делает это со мной, мне это нравится. Я даже испытываю странное удовольствие от унижения. Он находит свою щетку для волос и продолжает, заставляя мою кожу покалывать и жечь восхитительно.

— Луи, мне становится слишком больно, — говорю я через некоторое время и неловко дергаюсь, пытаясь избежать его шлепков.

— Еще минута, и я закончу, — говорит он, останавливаясь, чтобы потереть мне спину. — С этим ты справишься.

— Окей… — я готовлюсь к последней минуте.

Шлепки немного легче, но он не замедляется. Прежде чем я решу, что не выдержу, он останавливается, поднимает меня и роняет юбку и трусики на пол. Я потянулась за ними, но он остановил меня.

Вместо этого он притягивает меня к себе и крепко обнимает, нежно гладя по волосам. Его руки скользят вниз по моим рукам к бедрам. Взяв мою рубашку, он тянет ее вверх, и я поднимаю руки. Стащив его с меня, он отстегивает бра и позволяет ему соскользнуть вниз по моим рукам, оставляя меня голой.

Он разворачивает нас и толкает меня назад, чтобы я легла на кровать. Я забираюсь на большую кровать, и он следует за мной, все еще полностью одетый.

Сегодня на нем галстук, поэтому я хватаю его и медленно притягиваю к себе. Он пролезает между моих ног и приподнимается на руках.

Есть что-то настолько интимное в этом — я полностью голая пока он еще одет. Это означает, что я ему доверяю. Я понимаю, как сильно я ему доверяю. Я знаю, что он не причинит мне вреда. Я знаю, что он любит меня и всегда будет. Я вижу это по тому, как он нежно обнимает меня, и по тому, как его глаза наполняются слезами обожания, когда он смотрит на меня.

Он остается надо мной, целуя мои губы и шею, его руки удерживают меня от слишком большого веса. Моя грудь поднимается и опускается, когда его черный костюм касается моей голой груди и нижней части тела. Когда мой разум полностью ошеломлен и переполнен мыслями о моей любви к нему, он шепчет: — Сними мой галстук, дорогая.

Мои пальцы двигаются к его шее, и я осторожно расстегиваю шелковистую ткань, отбрасывая ее в сторону.

Вскоре он тоже обнажен, и мы снова переплетаемся — занимаемся любовью, как будто наступил конец света.

Сегодня я ни за что не попрощаюсь с Луи. Мне просто нужно быть осторожнее с мамой. Луи нужен мне сейчас больше, чем когда-либо. Если я должна найти способ спасти брата, я не смогу сделать это в одиночку. Никто не поможет мне, кроме Луи.

Так что завтра, пока мамы не будет, мы обыщем дом в поисках ответов.

Комментарий к Seventy five

Мать, ты ебанулась какое прощание блять

Вот по любому смотрит она это видео и дрочит. По любому я уверена

========== Seventy six ==========

— Ты уверена, что она ушла? — слишком громко шепчет Луи, на цыпочках проходяза мной через заднюю дверь особняка.

— Да. Я смотрела ей вслед. Мы просто будем избегать персонала, чтобы они не болтали, и все будет хорошо, — отвечаю я уверенно, беря его за руку и ведя через дом к западной лестнице.

— Не уверен, что это лучшая идея, — он спорит.

— Заткнись и следуй за мной, — командую я, взбегая вверх по лестнице.

Пробираясь по лестнице и спускаясь по коридорам, мы добираемся до кабинета моей матери и проскальзываем внутрь.

— Это хорошее место для начала, тебе не кажется? — говорю я, закрывая и запирая дверь.

— Все, что ты думаешь, дорогая, — Луи пожимает плечами и подходит к столу.

— Ладно, ищи везде, но положи все на место, — я серьезно его инструктирую. — В этом доме должно быть что-то, что может доказать невиновность Лиама.

Мы оба начинаем рыться в бумагах и ящиках, сосредоточившись на задании.

Сколько бы мы ни искали, в мамином кабинете нет ничего ценного. Я начинаю просматривать каждую книгу на полках на стене.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, то пробудешь тут несколько недель, дорогая. Слишком много книг, — Луи мягко указывает.

— Где-то должно быть что-то! — хнычу я, засовывая книгу туда, откуда она взялась. — Давай перейдем в другую комнату.

Так мы и делаем. Мы украдкой переходим из комнаты в комнату, обыскивая все мыслимые места в поисках улик и доказательств. Но мы не находим ничего ценного или важного.

— Дорогая, мне скоро нужно идти, — Луи сказал мне, закрывая ящик в случайной комнате, куда никто никогда не заходит.

— Хорошо. Я продолжу поиски без тебя, — отвечаю я, оглядывая комнату.

— Я вернусь, чтобы помочь в другой раз, — он уверяет меня, подходит и притягивает к себе.

— Завтра. Конец суда наступает так быстро. Они только что завернули смертный приговор Лиаму в белую коробку с розовой лентой, — я вскидываю руки вверх.

— Смертная казнь даже не законна, Вайлет. Мы найдем что-нибудь, чтобы доказать, — он отмахивается от меня, пытаясь успокоить.

— Но что, если обвинение-

— Ш-ш-ш, не думай об этом, ладно? — он говорит.

— Тьфу, — надуваю губы и скрещиваю руки на груди.

— Не ной, любовь моя. Ты много ноешь в последнее время, и это неприлично — ты не ребенок (от переводчика: кричувизжупростите). Просто постарайся перестать так волноваться. Ты сможешь лучше помочь своему брату, если будешь в здравом уме. А теперь тебе нужно сделать перерыв. Иди в свою комнату, приготовь горячую ванну и сядь в нее. Хотел бы я присоединиться к тебе, но мне нужно уходить, — Луи целует меня в лоб и направляется к двери.

— Окей… — бурчу я, наблюдая за ним.

Я следую его совету и стараюсь расслабиться, пока я одна. Все, о чем я могу думать, так это о том, что Лиам будет сидеть в тюрьме вечно, а Луи может быть вырван из меня. Не говоря уже о том, что мама умирает. Я закрываю лицо руками, забывая, что на них пузыри, а потом стону от неудобства, когда мыло попадает мне в глаза.

***

На следующий день Луи возвращается, но мама тоже дома. Мы очень осторожны, крадучись по дому из комнаты в комнату. Мы обыскиваем кабинет отца сверху донизу и ничего не находим.

Большая часть того, что там было, была уничтожена огнем.

На чердаке мы, возможно, найдем что-нибудь полезное. Я роюсь в сундуке с вещами и там нет ничего важного, когда Луи зовет меня по имени.

Он только что вскрыл маленький сундучок, который был заперт.

— Вайлет. Посмотри на это, — он зовет меня, глядя на что-то в своих руках.

— Что ты нашел? — я любопытством спрашиваю я, подходя и становясь на колени рядом с ним.

В сундуке лежит стопка писем, адресованных моему отцу. С любопытством взглянув на Луиса, я достаю остальные письма, к которым Луис еще не прикасался.

Я смотрю на отправителя писем и озадаченно хмурюсь.

— Они были заперты в сундуке. И посмотри, от кого они. Разве это не странно?

— Герцогу Девонширскому… — Луи сводит брови вместе. — Вайлет, ты должна прочитать вот это.

Я беру у Луи распечатанное письмо и молча читаю его. Через секунду мои глаза расширяются. Потом мой рот раскрывается. Моя рука движется и мертвой хваткой хватает руку Луи, пока я заканчиваю последнюю строчку, за которой следует подпись. Эта подпись. Я знаю этого человека. Я в ужасе подношу руку ко рту.

Письмо говорит с явным гневом и разочарованием по отношению к моему отцу, выражая возмущение его внезапной переменой в сердце по поводу определенного вопроса. И дело как раз в том, что у нас с Гарри был брак по договоренности.

Письмо наполнено ненавистью, в нем Мистеру Пейну угрожают смертью и причинением вреда нашей семье. В нем также упоминается, как они, безусловно, «все уладили», когда он и его жена пришли к нему семнадцатого июня — день, когда убили моего отца.

Письмо подписано отцом Гарри.

— Луи…это… вот это да! — я задыхаюсь от ужаса и роняю письмо, разражаясь рыданиями. — Родители Гарри убили моего отца!

Луи хватает меня и прижимает к груди, пока я плачу. Он берет меня за бедра и двигает так, что я сажусь к нему на колени, обвивая руками его шею. Он позволяет мне немного поплакать, потирая спину и крутя мои волосы пальцами.

— Это письмо — то, что мы так долго искали. Если другие такие же, то они все докажут, что Лиам не виноват. Это было… у них.

— Отнеси их герцогине. Она увидит, что ты была права, — предлагает он, заглядывая мне в глаза.

— И Лиам будет свободен! — я улыбаюсь сквозь слезы, и Луи радостно улыбается мне.

— Я скучал по твоей улыбке, дорогая, — шепчет он, обнимая меня за талию.

— Давай прочитаем остальные письма, — говорю я, протягивая руку назад.

— Ты уверена, что сможешь? Первое тебя здорово выбило, — он беспокоится, держа меня за шею, когда я оборачиваюсь.

— Пока ты рядом, со мной все будет в порядке. Все это случилось много лет назад, и это то, что мне нужно, чтобы помочь моему брату. Я не могу больше терять драгоценное время, — я говорю ему, читая последнее письмо.

Позволь сказать тебе, я хочу задушить Стайлсов. Не знаю, знает ли об этом Гарри, но меня бросает в дрожь при одной мысли о том, что он мог бы это сделать, а он все еще пытался жениться на мне.

Не могу поверить, что не видела его раньше. Теперь в этом есть смысл!

Его родители злились, что их сын не женится на богатой семье, поэтому они избавились от людей на своем пути; мой отец, потому что он собирался отменить это, и Лиам, потому что он будет герцогом, а не Гарри, если женится на мне. Я в шоке и ужасе.

— Я пока отнесу их в свою комнату, а завтра отнесу на суд, после того как покажу маме, — я решаю, немного нервничая, читая письма и выясняя, что, должно быть, произошло в ночь убийства моего отца.

— Хорошо, — он согласен со мной серьезно. — Держи их в безопасном месте.

— Не волнуйся, я их не потеряю, — уверяю его, вставая с письмами и бросаясь к лестнице.

Мама спокойно работает в своем кабинете, когда я врываюсь и устраиваю сцену. Я машу письмами и бегу к ее столу, наклоняюсь и шлепаю их перед ней.

— Посмотри на них. Я была права с самого начала, — я говорю ей, скрестив руки на груди.

Она в замешательстве поднимает глаза.

— Дорогая, что это?

— Просто прочти их. Ты поймешь, — я указываю на рукописные записи.

Она смотрит на меня, но берет верхнюю и разглаживает.

Ее глаза начинают бегать, но как только она попадает в то место, глаза расширяются так же, как и мои. В конце концов, она в шоке.

Ей требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя, а затем она потрясенно смотрит на меня. — Они настоящие?

— Мы… Я нашла их на чердаке. Я не могла отказаться от Лиама, потому что знала, что он этого не делал. Я обыскал дом, — тихо говорю я, пожимая плечами.

— Не знаю, что и сказать, — она замолкает, ошеломленная.

— Они настоящие, мама. Это явное доказательство того, что Лиам невиновен, а родители Гарри убили отца, — говорю я твердо.

— Я ошиблась? — она бормочет.

— Ты должна быть счастлива, что это неправда!

— Но я… значит, все это время я предположила, что мой единственный сын убил моего мужа, хотя это совсем не то, что произошло. Он…

— Мама, Лиам невиновен. И теперь мы можем спасти его, — я нежно кладу руку ей на плечо, пока она рассказывает новости.

— Вайлет! О, моя дорогая Вайлет. Пожалуйста, прости меня. Я пыталась заставить тебя выйти замуж за сына убийц твоего отца, — мать громко ахает и прикрывает рот рукой.

— Давай отнесем это адвокату Лиама и спасем его, — устало говорю я. Мне нужно, чтобы все это закончилось.

— Прямо сейчас. Идем со мной. Мы уходим прямо сейчас и забираем это. Я не могу больше ждать, — мама решает,

встает и хватает сумочку.

— Сейчас? О, ладно. Позволь мне взять пальто, — отвечаю я, выходя из комнаты.

Мы обе уходим, оставив письма на столе. Пока мама надевает пальто, я встречаюсь с Луи в комнате рядом с ее кабинетом.

— Я не знаю, как сказать ей, что письма нашел ты, а не я. Она взбесится, если узнает, что я не держалась от тебя подальше. Но она должна знать, что тебе не все равно, и что единственная причина, по которой мы знаем, кто на самом деле убил моего отца, это из-за тебя, — я говорю ему, чувствуя, как меня охватывает стресс.

— Я уверен, что такая возможность появится, — Луи ободряюще отвечает.

— Лучше бы поскорее. Я хочу просто убежать и забрать тебя с собой, — ворчу я.

— Не говори так, — он предостерегает, но вдруг поднимает глаза. — Ты слышала?

— Что слышала? — я верчу головой вокруг.

Луи кладет руку мне на рот и смотрит на дверь. Он оставляет меня, подойдя и приоткрыв дверь. Выглянув, он машет мне рукой. Я следую за ним, когда он бесшумно входит в дверь и останавливается прямо перед кабинетом моей матери.

Я смущена и почти спрашиваю, что он делает, но он останавливает меня.

Потом я слышу, как кто-то входит в ее кабинет. Мама все еще в другом конце дома, берет пальто. Кто же тогда находится в ее кабинете?

Вдруг кто-то выходит из комнаты, и я громко ахаю. Ярость переполняет меня. Там, как олень в свете фар, стоит Лидия со всеми письмами, которые докажут невиновность Лиама в ее грязных ручонках.

Комментарий к Seventy six

О да, сучки

========== Seventy seven ==========

Сыта по горло, я выхожу из комнаты и подхожу к Лидии, которая от неожиданности отпрыгивает назад.

На ее лице написано чувство вины и, возможно, немного страха. Она явно не ожидала, что ее поймают, безмозглую свинью.

Закатав рукава платья, я подхожу к ней и бью прямо в лицо, прежде чем она успевает среагировать.

Она спотыкается и пытается защитить лицо свободной рукой, в то время как другая рука все еще сжимает письма.

— Какого черта ты делаешь? — я кричу на нее, протягивая руку, чтобы забрать письма, но она держит их за спиной.

— Оставь меня в покое! Если я не могу получить то, что хочу, то и ты не можешь! — она отвечает писклявым голосом, а затем поворачивается и убегает, в то время как мое лицо пылает от гнева.

— Вернись сейчас же!

Я немедленно преследую ее, слыша, как Луи следует за мной. Девчонка несется по устланному ковром коридору, ее волосы развеваются за спиной. Я почти догоняю его, но спотыкаюсь об угол ковра.

Ругаясь, я ускоряю шаг.

Она ныряет в библиотеку, и я не понимаю, что она задумала, пока она не оказывается перед камином, держа письма над открытым огнем.

— Лидия! — я вскрикиваю от ужаса и резко останавливаюсь. Луис толкает меня в спину и хватает за руку, чтобы поддержать.

— Не заставляй меня делать это, — она сплевывает, ее глаза сверкают угрозами. Она выглядит ужасно, как будто не спала несколько дней. Под глазами темные круги, волосы сальные и спутанные.

— Зачем тебе это? Что я вообще делала кроме того, чтобы заставить тебя ревновать? — спрашиваю я, разрываясь.

Я просто не понимаю, что вызвало такую ненависть ко мне.

— Если ты не хочешь, чтобы эти хрупкие бумажки сгорели дотла, ты сделаешь то, что я хочу, — она игнорирует мои вопросы, явно расстроенная.

— Почему? — сердито кричу я, робко делая шаг вперед.

— Стой, где стоишь, или я их уроню! — она угрожает, поднося руку ближе к огню.

— Ладно, хватит! Остановист. Просто… Что в этом мире ты так сильно хочешь? — спрашиваю я, в отчаянии дергая себя за волосы.

— Я хочу, чтобы Мистер Томлинсон трахнул меня (от переводчика-долбоеба: П И З Д Е Ц). Хорошо? — Она отвечает, бросая взгляд на Луи.

— Только через мой труп, — прошипела я, защитно взяв Луи за руку. Он с отвращением фыркает и крепко сжимает мою руку.

— Я просто хочу кое-что для себя на этот раз! Зачем тебе все? Моя жизнь — отстой! У меня есть только дядя, который презирает меня! Он даже не заметил, что я уехала на Рождество. У тебя есть твоя мама и наш классный учитель в качестве парня и этот огромный дом, который ты принимаешь как должное, и теперь ты возвращаешь своего брата? Ты такая избалованная, и это несправедливо, — уныло восклицает Лидия.

— Я не виновата, что родился в более богатой семье, чем ты. Просто довольствуйся тем, что есть. И кстати, ты не тронешь Луи, — говорю я.

— Он займется со мной сексом прямо сейчас, или я выброшу это в небытие, и твой глупый брат будет в тюрьме вечно, — холодно говорит Лидия, ее взгляд мрачен и полон сдерживаемого гнева.

— Лидия, пожалуйста, — беспомощно шепчу я.

— Приятно слышать, как ты умоляешь. Но я не отступлю, — она поднимает нос.

— Черт побери, Лидия, я убью тебя и окажусь рядом с Лиамом, если ты этого не сделаешь-

— Луи? — она поворачивается ко мне спиной.

Повернувшись, чтобы посмотреть на него, он выглядит раздосадованным. Его встревоженные голубые глаза перебегают с меня на Лидию. — Я не хочу уступать ей, но и терять улики тоже не хочу.

— Зачем ты так поступила с Лиамом, Лидия? Он не имеет к тебе никакого отношения, — мой голос срывается. — Похоже, ты ненавидишь его так же сильно, как и меня.

— Потому что я ненавижу его так же сильно, как и тебя, если не больше. Он засранец! — она повышает голос, раздражаясь.

— Что ты хочешь этим сказать? — я смотрю на нее, не желая верить тому, что она говорит.

— Потому что мы любили друг друга! — она кричит, и мы с Луи на мгновение застываем в шоке.

— Теперь ты действительно сумасшедшая, — бормочу я.

— Честно говоря, мне плевать, если он сгниет в тюрьме после того, что сделал со мной. Мог заботиться меньше, — она кипит.

— Лидия, объяснись. Прекрати давать загадочные ответы, — я закатываю глаза и скрещиваю руки на груди.

-Не то, чтобы ты заслуживала знать, но мы с Лиамом когда-то были парой. Иногда он приходил в школу, чтобы увидеть меня посреди ночи вместо тебя. Мы целовались и дурачились, и я думала, что он любит меня, но однажды он просто перестал приходить и сказал, что больше не хочет меня видеть. Этот бессердечный придурок завел меня, а потом разбил мне сердце, заявив, что ничего не чувствует ко мне, обращается со мной как с незнакомкой. Я была так зла на него. И так как ты его сестра, я просто не могла не выместить на тебе свой гнев, — Лидия объясняет, обиженно и сердито.

— Ты и Лиам? — ошеломленно спрашиваю я. Я даже не могу понять, зачем Лиаму это делать. — Меня тошнит.

— Не надо так удивляться. Лиам горяч, а я неплохо выгляжу. Естественно, я ему понравлюсь, — она закатывает глаза, как будто я идиотка.

— Так ты ненавидишь его за то, что он обидел тебя, и теперь ты хочешь посадить его в тюрьму навсегда? — я хочу знать, теряя терпение.

Лидия колеблется, глядя на письма и жаркое пламя. На секунду мне кажется, что она выглядит неуверенно, но потом расправляет плечи и выплевывает: — Мистер Томлинсон? Обещайте заняться со мной сексом, и я не сожгу это. У вас есть три секунды, чтобы согласиться.

Я хватаю Луи за руку, но он качает головой и говорит: — Я сделаю это, только верни Вайлет письма.

— Замечательно! — Лидия насмешливо хвалит.

— Нет! Луи, — я стону от разочарования, сжимая кулаки.

Он наклоняется и шепчет мне на ухо: — Я не испытываю к ней чувств. Ты моя единственная и неповторимая, помнишь? И кроме того, я уверен, что она такая же сварливая, как Мисс Уикхэм.

Я заставляю себя улыбнуться его шутке, но все еще чувствую, как ревность охватывает меня, когда мое лицо нагревается. — Нет, Луи. Просто схвати письма, когда пойдешь туда.

— Останься, — он говорит мне, идя вперед.

— Может быть, ты меня отшлепаешь, чтобы согреть? — голос Лидии дрожит, когда она видит, что Луи направляется к ней. Ее рука все еще держит письма над огнем. Надеюсь, пламя вспыхнет и откусит ей руку.

— Луи! — пискнула я, глядя, как он стоит перед ней.

Он ведь не собирается этого делать, правда?

Когда он делает короткую паузу, я знаю, что он раздумывает, тянуться за письмами или нет.

Но под таким углом было бы трудно дотянуться до них без того, чтобы Лидия не уронила их первой.

На мгновение мне кажется, что он попытается схватить их, но он делает шаг вперед и целует уродливую ящерицу в лицо.

Я не могу пошевелиться или подумать, когда вижу, как мой парень целует моего врага. Я предполагала, что он попытается схватить письма, хотя велика вероятность, что Лидия бросит их в огонь раньше, чем он их схватит. Но нет, он стоит там, прижавшись к ней губами.

Он кладет руки ей на плечи, чтобы она не прижималась к нему. Но я вижу, как ее грязная рука обхватывает его и хватает за задницу. Мне нужно все во мне, чтобы не прыгнуть туда и не дернуть ее за волосы.

Эта задница моя.

Лидия испускает смущающе ужасный стон, и я знаю, что любой мужчина немедленно отвернулся бы от нее.

Я заставляю себя проглотить желчь, подступающую к горлу. Мне хочется выбросить диван в окно.

Прежде чем я успеваю сообразить, что происходит, Луи отталкивает Лидию поцелуем, и внезапно из-за ее спины поднимается дым. Она кричит и швыряет письма в воздух, отталкивает Луиса и отскакивает от камина, ее юбка горит.

Я бросаюсь вперед и начинаю лихорадочно собирать разбросанные бумаги, а Лидия визжит и шлепает себя по заднице, чтобы погасить крошечное детское пламя на юбке.

Ей удается потушить его быстрее, чем я хотела, но тем не менее она продолжает бегать и хлопать себя по заду.

Когда я хватаю последнее письмо и прижимаю пачку к сердцу, Лидия наконец понимает, что ей больше не грозит опасность, и успокаивается, глядя на нас обоих, как мышь на двух кошек.

— Мне не нравится, что ты заставила Луи поцеловать тебя, — холодно говорю я.

Лидия молчит, беспокойно озираясь по сторонам, а Луи сплевывает в камин и вытирает рот.

— У тебя есть что сказать в свое оправдание? Или теперь я могу выгнать тебя из дома? — многозначительно спрашиваю я, стоя рядом с Луи.

— Гм… что ж. По крайней мере, он поцеловал меня, хотя бы на десять секунд. Так что, я думаю, что я хороша? —

она просит больше, чем говорит.

— В смысле?

— Это значит, что я ухожу. И я больше не буду разыгрывать тебя с помощью видео-сюрпризов или кражи улик. Я все еще надеюсь, что Лиама признают виновным, потому что он этого заслуживает, — она пожимает плечами.

— Подожди. Как ты вообще подбросила эти видео? — я хочу знать.

Она ухмыляется, снова чувствуя себя сильной. — Помнишь тот день, когда твоя мама выгнала меня? Ну, я вышла на улицу, а потом просто вернулась в дом через другую дверь и осталась здесь, прячась в разных местах. Горничная, которая видела, как я вошла, не стала меня расспрашивать; она, вероятно, не знала, что меня выгнали. Странно, что меня до сих пор никто не нашел. Так что засадить видео было легко. Герцогиня должна была найти его на Рождество, но она никогда не заходила в свой кабинет в тот день.

— А как ты получила видео? — спрашивает Луи.

— Я украл их из кабинета Мисс Уикхэм. Я знаю, что у нее есть записи с камер наблюдения, поэтому взяла несколько, — она объясняет.

Я недоверчиво стону, хлопая себя по лбу от того, насколько это нелепо. — Тьфу. Я чувствую себя идиоткой. Просто…

— Вайлет! — мама зовет из своего кабинета.

— Черт! — я ругаюсь и спешу к двери. — Луи, ты должен уйти. А Лидия? Выйди. Если ты вернешься или попытаешься снова связаться с моей семьей или Луи, я лично это сделаю… сделаю что-то ужасное, — я мысленно бью себя за то, что не звучу более угрожающе.

Пока я готовлюсь выйти из комнаты, чтобы отвлечь маму, Лидия поворачивается, чтобы посмотреть, что с ее юбкой. Вся его задняя часть исчезла, а края превратились в обгоревшую ткань. Ее скандальные оранжевые трусики на виду. Ее глаза расширяются от смущения, и мне хочется смеяться над ней, но я сдерживаюсь.

Мне ничего не остается, как оставить их там, чтобы мама не видела Луи. За секунду до того, как она находит нас, я выбегаю из библиотеки и почти сталкиваюсь с мамой, которая останавливается от удивления.

— Дорогая, куда ты ушла? Я везде тебя искала, — говорит она, вздыхая и видя письма в моей руке. — Ты готова идти?

— Да, идем. Я возьму пальто у двери, — я увожу ее от них, надеясь, что Луи как-нибудь позаботится о том, чтобы Лидия никогда больше не связывалась с нами, пока меня не будет, потому что я знаю, что если увижу ее снова, то, вероятно, выбью из нее дерьмо за поцелуи Луи.

Комментарий к Seventy seven

БАБЫ БАБЫ, НАБИРАЮ КОМАНДУ ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ ОТПИЗДИТЬ ЭТУ СУЧКУ-ЛИДИЮ. НЕТ, НУ ВИДЕЛИ? МОЙ ЛУИ ПОЦЕЛОВАЛ ЭТУ ШВАБРУ

========== Seventy eight ==========

Нетерпеливо сидя на своем месте, я с большим интересом слушаю разворачивающуюся передо мной сцену.

И снова в здании суда я жду писем, которые нашел Луи. Как только они это сделают, я знаю, Лиама освободят. Я вижу, как он сидит впереди с наручниками на запястьях.

Кэссиди, сидящая рядом со мной, подталкивает меня локтем. — Так ты уверена, что письма помогут?

— Конечно. Когда они прочтут их, ты увидишь, — у меня уверенность Одина.

Она откидывается на спинку скамейки, и краем глаза я вижу, как рука Зейна касается ее ноги. Она робко отталкивает его руку. Я рада, что у меня есть такие верные друзья, которые поддержат меня в этом. Они оба с радостью пришли на мой зов.

Мгновение спустя я слышу, как позади меня открываются двери, и я рассеянно оглядываюсь, чтобы посмотреть, кто это. Мои глаза мгновенно расширяются, а по коже бегут мурашки, когда Мистер и Миссис Стайлс небрежно входят в комнату и садятся на заднее сиденье.

Гарри плетется следом и садится, глядя на меня и слабо улыбаясь. Я поворачиваюсь к матери и вопросительно смотрю на нее.

Она оглядывается и серьезно смотрит на меня. — Я попросила их прийти. Они не знают, почему. Они должны быть здесь, когда правда выйдет наружу.

Моя кровь кипит, я представляю, как эти люди убивают моего отца, а потом сваливают вину на Лиама.

Все это время никто не знал, и ответ все время был на чердаке. Сразу после пожара мама забрала из отцовского кабинета все, что спасла и спрятала на чердаке, потому что была слишком убита горем, чтобы смотреть на его вещи.

Если бы только она просмотрела их, прежде чем спрятать…

И тогда письма доводятся до всеобщего сведения. Впереди, держа их в руках, стоит седеющий человек. После объяснения, что все они подлинные, он говорит: — Согласно тому, что мы нашли в этих письмах и из того, что сказал нам подсудимый, мы получили много деталей о преступлении и как оно на самом деле произошло.

Я смотрю в дальний конец комнаты, и Стайлс побелели, глядя друг на друга.

Да, вам лучше бояться, сучки. Гарри равнодушно смотрит на свои руки. Я все еще не уверена, знает он или нет.

— Учитывая все доказательства, которые мы собрали вместе, — снова заговорил мужчина, — вот как произошло преступление герцога. Мистер и Миссис Стайлс приходили к нему в ночь убийства, что мы можем доказать в этих письмах. Пожар вспыхнул среди спора между ними, связанного с браком по договоренности между двумя их детьми. Стайлс хотели, чтобы их сын женился на дочери герцога, но герцог передумал, к большому огорчению Стайлсов. Итак, в ночь преступления один из Стайлс застрелил герцога. Они подбросили тело в соседнюю комнату, чтобы выглядело так, будто это был убийца, чтобы полиция больше никого не заподозрила. Мы думали, что это был Лиам, пока не узнали, что тело было уже мертвым. Затем, когда мы изучили его, мы обнаружили тело, украденное с кладбища за несколько дней до убийства, что, как мы можем предположить, было сделано Стайлсом.

Я удивлена, что Стайлс мог бы сделать такое. Оглядываясь назад, они неловко переминаются с ноги на ногу, в то время как все внимание Гарри сосредоточено на передней части комнаты. На его лице застыло выражение ужаса, когда он вцепился в скамью перед собой.

Должно быть, он не знал.

— Стайлс скрылся с места преступления как раз перед тем, как Лиам вошел в комнату и взял пистолет, поэтому на нем остались его отпечатки пальцев. Согласно утверждениям Лиама, когда полиция нашла его в таком состоянии, он боялся, что они не поверят, что это не он, поэтому он сбежал. Он выбежал в соседнюю комнату, и раздался взрыв. Взрыв выбросил его в окно, он сломал несколько костей на лестничной площадке, но встал и убежал. Полиция думала, что он был убит из-за тела, которое они нашли в развалинах, но теперь мы знаем, что тело было подброшено туда после того, как Стайлс выкопал свежую могилу. В письмах между Стайлсом и герцогом говорилось, что герцог не хочет, чтобы Вайлет заставляли выйти замуж. Стайлс выражал явный гнев и даже угрожал, если он не сдержит своего слова. Герцог попросил Стайлса выступить лично в ту же ночь и в то же время, когда его убили. Письма положили их туда. Без сомнения, Мистер и Миссис Стайлс убили герцога Равенширского.

Шепот заполняет комнату, пока все ее осматривают. Мать склоняет голову, и я смотрю на нее, видя, как по ее щеке скатывается слеза. Когда я кладу руку ей на плечо, в дальнем конце комнаты что-то происходит.

— Остановитесь! Вы арестованы! — кто-то кричит.

Вращаясь вокруг, я вижу, как родители Гарри бросаются к двери, врываются и исчезают.

В комнате внезапно воцаряется хаос, все говорят одновременно, и несколько человек, включая меня, направляются к двери, чтобы преследовать их.

Я бегу по среднему проходу и вхожу в дверь, желая убедиться, что их поймали.

Я вижу, как полицейский хватает Миссис Стайлс за трость, но ее мужа нигде не видно. — Где мистер Стайлс? — кричу я, вскидывая руки.

Полицейский, который только что ударил Миссис Стайлс, отвечает: — Не волнуйтесь, Мисс.

Бросив убийственный взгляд на женщину, которая принимала участие в смерти моего отца, я возвращаюсь в зал суда и вижу, как судья пытается взять ситуацию под контроль.

Когда я возвращаюсь к матери, чья-то рука тянется ко мне и хватает меня за руку.

— Вайлет, уверяю тебя, я не знал, — Гарри говорит. — Обещаю, что не знал.

Осторожно касаясь его руки, я киваю. — Я тебе верю. Я видела твое лицо, когда они объясняли.

— Я… Извиняюсь, — он задыхается, глядя в сторону.

— Ты не имеешь к этому никакого отношения, — я говорю это, когда оставляю его одного, чтобы он пошел к моей матери.

Мама теперь впереди, стоит перед Лиамом. Он снял наручники и с надеждой смотрит на нее.

Она открывает рот, но ничего не выходит. Я думаю, она боится обнять его из-за того, как долго обвиняла его в убийстве нашего отца.

Но Лиам делает первый шаг и протягивает к ней руки.

Обычно уравновешенная и правильная герцогиня внезапно плачет, обнимая Лиама. Я не видела, чтобы она проявляла столько эмоций после смерти мужа. Когда я подхожу к ним, до меня не доходит, что мы победили. Он свободен, вот так просто?

— Ви, — говорит Лиам, протягивая ко мне руку с улыбкой.

Я мгновенно присоединяюсь к объятиям, пряча лицо на груди Лиама.

Прошло так много времени с тех пор, как я была так близко к нему, и это прекрасно. Мы снова семья, не считая отца. Но люди, ответственные за разрыв нашей семьи, заплатят за то, что они сделали.

— Не могу поверить, что это реально, — наконец говорит Лиам, глядя на свои запястья. Его лицо сияет от счастья.

— Тебе лучше поверить в это.

— Моя госпожа, — сказал кто-то.

Мать поворачивается к полицейскому.

Он неловко откашливается. — С прискорбием сообщаю вам, что мистер Стайлс сбежал. Мы сделаем все возможное, чтобы найти и арестовать его. Надеюсь, мы скоро найдем его, мадам.

Мы все застыли в изумлении.

— Надеюсь? — пронзительно повторяет мама. — Вы хотите сказать, что вам не удалось поймать человека, хладнокровно убившего моего мужа? Он имел не более двух минут! Выходите и поймайте его!

Мужчина, не колеблясь, выбегает из комнаты, пока мать кипит от ярости.

— Они его поймают, — уверяю ее, когда самое время сказать ей, что письма нашел Луи, а не я.

Наверное, не сейчас.

Через некоторое время после того, как суд все уладил, и они сделали свободу Лиама официальной, мы вместе направляемся домой. Честно говоря, мне кажется, что я сплю.

Все произошло так быстро, но со всей моей тяжелой работой и всегда веря, что Лиам невиновен, я, наконец, смогла освободить его.

Как только водитель высаживает нас у парадной двери, мы втроем выходим из машины и поднимаемся по ступенькам к двери нашего великолепного поместья.

Горничная открывает нам дверь, и мы впускаем мать первой. Оказавшись в просторном вестибюле, я поворачиваюсь к Лиаму и наблюдаю за выражением его лица. Кажется, он сомневается, что это происходит на самом деле.

— Я не был здесь почти пять лет, — он размышляет, задумчиво оглядываясь по сторонам.

Мама снова плачет и улыбается ему.

Я знаю, что она чувствует себя ужасно из-за того, что всегда верила, что он был тем, кто совершил преступление, поэтому я решаю дать ей благодать, хотя я все еще немного разочарована ею.

— Да, и что ты думаешь? — спрашиваю я, жестикулируя.

Он вздыхает, с любопытством оглядывается по сторонам и наконец говорит: — Все еще пахнет сосновыми иголками.

Я расхохоталась, и он присоединился ко мне, снова обняв. Он крепко обнимает меня и, когда смех утихает, говорит: — Спасибо за все, сестренка.

— Я никогда не сомневался в тебе, — отвечаю радостно. — О, я скучала по тебе.

***

Несколько часов спустя, поздно вечером, когда мама и Лиам обсуждают что-то в своем кабинете, я снова протаскиваю Луи в дом. Я веду его на кухню, так как горничные сегодня сюда больше не придут. Мы сидим на табуретах и жуем чипсы и печенье.

— В общем, они расстроились, что твой отец передумал, потому что они действительно хотели, чтобы Гарри стал герцогом, — подытоживает Луи, откусывая еще одну хрустящую корочку.

— Хотя я не могу понять, как это могло толкнуть кого-то на убийство, — печально замечаю я.

— Но ты освободила своего брата. И один из них пойман, а другой скоро будет, — он успокаивающе обнимает меня за плечи.

Я наклоняю голову набок, чтобы прижаться к его плечу. Горят только маленькие красные лампочки над нами, так что кухня тусклая и мрачная. Мой разум истощен, так что это облегчение снова быть с Луи, даже если мы встречаемся тайно. Такое чувство, что мы почти не видимся.

Луи целует меня в макушку и прижимается щекой. — Я действительно люблю тебя, моя дорогая.

Мое сердце подпрыгивает в груди, когда я сдерживаю визг. — Я тоже тебя люблю. Спасибо за помощь во всем и поддержку.

— Конечно. Мне нравится видеть тебя счастливой, — он сжимает меня крепче.

— Теперь я определенно счастливее, - я говорю ему правду.

— Надеюсь, это правда, — он ропочет.

— Луи? — говорю я после паузы.

— Хм?

— Я знаю, что это случайность, но… почему ты всегда так настаиваешь на моей правдивости? Почему ты так расстраиваешься, когда я вру? — с любопытством спрашиваю я.

Он смотрит на стену в другом конце кухни и вздыхает. — Ну… когда тебе лгут всю жизнь, ты ценишь честность людей.

— Кто лгал тебе всю жизнь? — осторожно спрашиваю я, уже угадав ответ.

— Моя семья.

— Твоя семья? — я подталкиваю.

Он закатывает глаза. — Мои родители обещали нам лучшую жизнь, они сказали, что перестанут ссориться, найдут лучшую работу, будут относиться к нам лучше. Они никогда не делали ничего подобного. Мои братья и сестры сказали, что любят меня, сказали, что мы останемся вместе несмотря ни на что. Но Лотти забрала младших и уехала без меня. Они оставили меня с нашими родителями-бездельниками. Они даже написали мне, что вернутся за мной, но солгали. Я знаю, они были счастливее без меня. Моя жизнь была одной большой ложью за другой, — Луи пожимает плечами, как будто ему безразлична его печальная история.

Удивленная его ответом, я чувствую себя невероятно виноватой за все те разы, когда лгала ему.

Я нежно сжимаю его руку, наклоняюсь и целую в щеку. — Обещаю, что больше не буду тебе лгать.

— Спасибо, — он благодарно смотрит на меня.

— Я серьезно. Должно быть, это было так тяжело для тебя, — я продолжаю.

Он делает глубокий вдох и драматично выдыхает. — Ладно, двигаемся дальше.

— О, я забыла тебе сказать, — говорит он вдруг, указывая на сумку, которую принес с собой. — Пока ты была занята, я пробрался в кабинет Мисс Уикхэм, чтобы найти записи, где мы неуместны, и нашел их вместе с тем… Во что она заставляла меня влезать. Также несколько ее отшлепанных девушек, что конечно же незаконно. Я планирую использовать их против нее, чтобы вытащить ее оттуда.

— Поразительно. Вот здорово! Да, нужно. Ты должен рассказать моей маме о том, что с Мисс Уикхэм… Заставляла тебя угождать ей. Только не показывай их ей. Она была бы на твоей стороне, если бы знала всю историю, — предлагаю я.

— Мм, согласен. Когда-нибудь я сообщу ей обо всех незаконных действиях, происходящих в этой школе. И я буду с тобой. Здесь.

— Хорошо. Приятно не беспокоиться о нарушении глупых правил все время, — я комментирую.

— Но ведь нет ничего забавного в том, чтобы никогда не нарушать правил, не так ли? — лукаво спрашивает Луи, хихикая. — Если бы ты все время была хорошей, я бы никогда не добрался до-

— Да, я знаю, знаю! — я прячу лицо у него на груди, и он смеется.

— Ты должна как-нибудь снова прийти ко мне домой, — предлагает он, понизив голос. — Мы давно не виделись… немного повеселимся.

Покраснев, я бессознательно ерзаю. — Я приду как-нибудь, обещаю. Хотя теперь мне будет тяжело с Лиамом, — указываю я, и он закатывает глаза.

— Лиам, всегда был тупицей, — он бормочет, а я посмеиваюсь.

Внезапно я слышу приближающиеся шаги и голоса. В панике я задыхаюсь и вскакиваю со стула. — Луи, скройся!

— Кстати говоря, — бормочет он, небрежно слезая со стула и останавливаясь, чтобы запечатлеть тяжелый поцелуй прямо на моих губах.

На мгновение отвлекшись, я ошеломленно смотрю на него, когда он ухмыляется и с важным видом входит в дверь кладовки, исчезая как раз вовремя.

— Вайлет! Вот ты где. В вашей естественной среде обитания, как обычно, — поддразнивает Лиам, входя вместе с мамой, в то время как Пиппина следует за ним.

— О… да, я просто перекусывала, — говорю я, иду в бар и ем еще одну хрустящую корочку. Я наклоняюсь и ласкаю возбужденно тявкающую Пиппину.

— И мы подумали, — начинает мама, — что было бы здорово устроить семейный отдых. Втроем, для склеивания время.

— Да! Это было бы потрясающе, — охотно соглашаюсь я, случайно сбросив пакет с хрустящей корочкой на пол.

— О, Вайлет. Я скучал по тебе, — Лиам смеется.

— Наша семья теперь полноценна. Мы все вместе, — мама счастливо вздыхает.

— Да, — я согласна с ней только потому, что Луи тоже присутствует в кладовке.

— Не хотелось бы прерывать такой приятный момент, но у меня есть незаконченное дело, — говорит голос из тени, и я вскрикиваю от удивления.

Мы все оборачиваемся, чтобы посмотреть, кто это сказал, и оказываемся лицом к лицу с пистолетом, направленным нам в голову. Человек, стоящий за этим, разыскивается: Мистер Стайлс.

Комментарий к Seventy eight

Ждите еще одну главу вечером (я что то разогналась, ну да ладно)

ПИЗДЕЦ КАКОЙ НАХРЕН МИСТЕР СТАЙЛС ВСЕ ЖЕ ХОРОШО НУ КУДА ЖЕ ТЫ ЛЕЗЕШЬ ДОЛБОЕБ

========== Seventy nine ==========

Смотреть в дуло пистолета на самом деле страшно. Однако, не имея реального опыта в такого рода вещах, я сомневаюсь, что я так напугана, как должна быть.

Мой гнев берет верх, когда я иду к мистеру Стайлсу и его пистолету, направляя на него палец. — Ах ты ублюдок! Как ты посмел убить моего отца! Ты глупый и ни на что не годный.

— Заткнись и отойди, пока я тебя не пристрелил, — он рычит, напрягаясь.

Мама говорит отчаянно: — Виолетта! Вернись!

Кипя от злости, я хмуро смотрю на него. — Ты чуть не разорвал всю мою семью. Ты мудак!

— Ну, ты избалованная маленькая сучка, которой нужно знать, когда заткнуться. А теперь назад! — кричит в ответ Мистер Стайлс.

Услышав крик, Пиппина начинает рычать и подходит ко мне, защищая.

Не желая позволить ему напугать меня, я ломаю голову над остроумным ответом, но могу только крикнуть в ответ: — Да, ты выглядишь как колено!

Мистер Стайлс на секунду смущается, но тут же отмахивается. — Просто вернись к своей семье, малышка. Сейчас же! Или я выстрелю тебе в лицо!

Пиппина лает и бросается на него, кусая штанину. Хотя она всего лишь пытается защитить меня, я почти смеюсь над ее усилиями. Она слишком маленькая и пушистая.

Почти не смутившись, Мистер Стайлс просто пинает мою собаку, и она летит. Задыхаясь, я подбегаю к ней и беру на руки, успокаивающе обнимая, пока она хнычет. — Как ты смеешь трогать мою собаку! Чего ты вообще хочешь, больной человек?

— Я пришел закончить работу. Мы хотели, чтобы Гарри стал частью вашей богатой семьи, даже герцогом, но это было невозможно при Лиаме. Сначала мы собирались убить Лиама, но потом твой отец отказался сохранить брак по договоренности, и мы сделали то, что должны были сделать. Мы думали, Лиама тоже убили, но, похоже, кому-то не нравится оставаться мертвым, — человек смотрит на моего брата.

— Ты никого не убьешь, — Лиам говорит тихо.

— Да, это не так. А теперь убери отсюда свою свинячью морду.

— Знаешь что? Я могу пристрелить тебя. Ты избалованный ребенок, который не видит, какой замечательный мальчик наш Гарри. Надо было взять его, когда была возможность, — говорит он, целясь мне в голову. — Скажи «до свидания», милая.

— Нет! — мама кричит.

Застыв от удивления, я не замечаю, что происходит дальше.

И вдруг, когда человек собирается нажать на курок, Луи выскакивает из кладовки, хватает ближайший к нему предмет — лампу — и вонзает ее в затылок Мистера Стайлса. Он падает вперед и без сознания падает на пол кухни.

Пистолет с грохотом приближается к Лиаму.

Все еще замороженная, я смотрю на Луи, на лице которого гнев и страх, когда он смотрит на человека, который только что пытался убить меня. У него трясутся руки. Он так напуган, что чуть не потерял меня.

— Э… Почему это кажется таким знакомым? — Лиам разрушает неловкое молчание.

Перешагнув через тело, я подхожу к Луи и в считанные секунды оказываюсь в его умелых руках. Его грудь быстро поднимается и опускается, в то время как его рука опускается на мой затылок, защищая. Я никогда не чувствовала себя такой защищенной. Он действительно любит меня.

— Вайлет… — тихо говорит мама.

О нет. Теперь она знает, что я тайно встречалась с Луи. Повернув голову, чтобы посмотреть на нее, я тихо говорю: — Если бы он этого не сделал, я была бы уже мертва.

— Я все прекрасно понимаю, дорогая, — она обошла бар и подошла к нам, почти не обращая внимания на бесчувственное тело посреди комнаты.

— Лиам, позвони в полицию.

— Мама! Нет! Пожалуйста, ты же поняла, что он не такой, каким ты его видела. Он был вынужден быть таким, я обещаю! Мама, пожалуйста! — я начинаю отчаянно умолять ее. — Пожалуйста, он никогда не причинит мне вреда. Он просто спас мне жизнь! Ты не можешь.-

— Я понимаю, — она заставляет меня замолчать, не сводя с меня глаз. — Я люблю тебя и хочу для тебя самого лучшего.

— Тогда оставь его в покое, — хнычу я, склонив голову ему на грудь.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива и в безопасности, —говорит она, печально глядя на Луи. — Он рисковал всем, показавшись мне, чтобы спасти тебя. Он знал, что я хочу посадить его в тюрьму.

Я молчу, не желая отпускать Луи. У меня такое чувство, что я знаю, к чему она клонит, но просто невозможно поверить, что может, и так. Она упрямая женщина.

— Я дам ему еще один шанс, — наконец говорит мама. (ОТ ПЕРЕВОДЧИКА: ВЫ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ, КАКИЕ У МЕНЯ СЕЙЧАС ЭМОЦИИ, Я ПРОСТО РВУ НА СЕБЕ ВОЛОСЫ ОТ СЧАСТЬЯ, ЧЕРТ БЫ ПОБРАЛ, ЭТО ТАК ЗДОРОВО, Я ТАК РАДА, НО НЕ МОГУ ОРАТЬ — МАМА УКЛАДЫВАЕТ СПАТЬ МАЛЫШНЮ)

— Мам? Ты серьезно? — спрашиваю я, потрясенная сверх всякой меры.

— У него есть только один шанс. Если я узнаю, что он поднял на тебя палец, я засажу его в тюрьму так быстро, что у него закружится голова. Понял? — сурово говорит мама, пытаясь скрыть свои эмоции.

— Мама! — я радостно вскрикиваю и оставляю Луи благодарно обнимать ее.

Не могу поверить, что это происходит.

— Значит, я все еще звоню в полицию? — спрашивает Лиам, подбрасывая мамин телефон в воздух.

— Да, насчет Мистера Стайлса, а не Луи, — я хочу убедиться, что все чисто.

— Ну, я не знал, что звоню по поводу Луи, но ладно. Что именно он сделал? — многозначительно спрашивает Лиам, небрежно набирая номер.

— Ничего! Это не имеет значения, — я быстро отвечаю, снова смутившись. Он знает о порке, но не знает о жестокой порке.

Он пожимает плечами и набирает номер.

Вскоре после нескольких неловких разговоров между моей матерью и Луи, полиция появляется у нашей двери, чтобы позаботиться об убийце. Его забрали из нашего дома и отправили в тюрьму, где он, надеюсь, пробудет очень долго.

***

Через несколько дней Луи решает отнести видео маме. Потом он рассказывает мне, как ему пришлось описывать ей содержимое, потому что оно просто слишком наглядно, чтобы показать ей.

Она была в ужасе и испугана, думая о том, как она сама отдала меня в эту школу.

Потом она приходит ко мне, чтобы убедиться, что все это правда, а когда я заверяю ее, что все это правда, она идет прямо к телефону.

Я всегда говорила, что это ужасная идея — встать на сторону моей матери, поэтому мое заявление подтверждается, когда мама звонит в полицию и сообщает им обо всем, что сделала Мисс Уикхэм, давая понять, что они должны положить этому конец.

Авторитет моей матери в этом районе помогает ускорить события, и прежде чем мы узнаем об этом, старая мисс Берчем была арестована за изнасилование одной из учителей и злоупотребление ее авторитетом, шлепая учеников, что является незаконным. Эта женщина действительно больна.

Мать следит за тем, чтобы телесные наказания в школе-интернате больше не применялись, и лично опрашивает нескольких кандидатов на эту работу.

На самом деле она спрашивает Луи, хочет ли он стать директором школы после нескольких недель привыкания к мысли, что он будет рядом.

Он просто говорит, что подумает.

Школа хранит много плохих воспоминаний для нас обоих, но было бы неплохо сделать ее лучше, чем раньше.

Если бы он стал директором школы, больше не было бы шлепков, за исключением тех случаев, когда я иногда навещала бы его.

Я больше никогда не увижу Лидию. Я могу только предположить, что Луи вложил какой-то смысл в ее безмозглый череп, когда мы видели ее в последний раз в библиотеке, что заставило ее больше никогда не показываться.

Луи отказывается сказать мне, что он сделал, чтобы она исчезла, но я не могу жаловаться, потому что она ушла навсегда.

Жаль, что ее не наказали, но все было не так. Иногда плохие парни не получают заслуженное наказание; или, может быть, они делают, но мы просто не видим этого.

В эти недели после освобождения Лиама, я провожу много времени дома с Лиамом, создавая новые воспоминания в нашем особняке.

Потребовалось время, чтобы зарегистрироваться, но так как он вернулся с чистой записью, он будет следующим герцогом Девонширским. У меня больше не будет такой ответственности, и я не могу быть счастливее.

Несколько неловких встреч с Луи и моей семьей позже, я оказываюсь в его доме в один прекрасный день.

Солнце ярко светит в окно его спальни, когда я выхожу из ванной в полотенце, только что приняв душ. Луи отрывает взгляд от книги, которую читает, и, увидев меня, откладывает ее.

— Опять забыла одежду? — шутит он, вставая и подходя ко мне.

— Да… — я смущенно признаю это и вздрагиваю, когда его тело оказывается прямо передо мной.

— Неважно. Одежду явно переоценили, + его рот кривится в легкой ухмылке, когда его рука тянет узел на полотенце.

— Луи, — шепчу я.

Ему удается развязать полотенце, и он медленно, осторожно открывает его, открывая мое тело своим расширенным глазам. Я никогда не привыкну к тому, как он смотрит на меня.

Тяжело дыша, он роняет полотенце на пол и принимает меня целиком. Я должна заставить себя не прикрываться. Гораздо интереснее быть голой перед ним, когда он полностью одет.

Я чувствую себя такой уязвимой, но нет никого в мире, с кем я была бы так уязвима.

Протянув ко мне руки, он подхватывает меня на руки и несет по ковру. Я думаю, что он собирается отвести меня к кровати, но вместо этого он подходит к большому креслу и садится, устраивая меня так, чтобы я лежала у него на коленях. Мне немного неловко быть здесь одной голой, поэтому я еще крепче прижимаюсь к нему, пока он обнимает меня.

— У меня никогда ни к кому не было таких сильных чувств, — шепчет Луи, целуя мои влажные волосы.

— У меня тоже, — я отвечаю спокойно.

— Ты моя девочка. Я хочу, чтобы ты всегда была моей, — говорит он почти про себя.

С любопытством глядя, я задумчиво смотрю на него.

— Когда-нибудь… — он улыбается в ответ, и его рука скользит по моей голой ноге, поднимаясь вверх. Он меняет тему. — Наверное, тебе следовало подождать в душе.

— Почему это? — удовлетворенно спрашиваю я. Я могла бы лежать в его объятиях весь день.

— Потому что тебе придется принять еще один, — он смеется, и его рука скользит по коже над моим особым местом, заставляя меня резко вдохнуть.