Огненное предзимье: Повесть о Степане Разине [Вячеслав Александрович Усов] (fb2) читать постранично
- Огненное предзимье: Повесть о Степане Разине (и.с. Пламенные революционеры) 1.15 Мб, 299с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Вячеслав Александрович Усов
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (112) »
Вячеслав Александрович Усов Огненное предзимье Повесть о Степане Разине
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
Он мыкался между московскими стенами как в безысходном сне: Земляной вал, Белый и Китай-город, потом двойная, с полуосыпавшимся рвом, стена Кремля. Раздвинутые на день уличные решетки с недремлющими сторожами. Заборы из заостренных бревен, так тесно сжимавшие улицу, что и младенец, разозлившись, забросит камень во двор соседа. И всюду множество спешащих, озабоченных людей. Однако надо было идти в Посольский приказ за деньгами. Разин не вдруг отыскал улицу, ведущую к Зарядью и новому Посольскому приказу. Степана отпустили из Черкасска на богомолье в Соловецкий монастырь, а богомольцам полагались деньги из казны. В Посольском его не хотели видеть — такое ощущение не отпускало Разина с первых шагов по голым сеням и темноватым переходам со множеством дверей. Робость просителя была ему противна, но здесь ее испытывали все. В неискренних ухмылках подьячих и писцов, отстранявших посетителей от важных приказных тайн, чудилось нечто шакалье. Запутавшись в дверях, столах и людях, которых было стыдно беспокоить, Степан едва нашел подьячего, ведавшего кормовыми деньгами. Тот долго изучал бумагу от ноября 1652 года за подписью войскового атамана. В ней говорилось, что Степан давно сбирался с отцом на Соловки — молиться об исцелении от ран, да отец помер, и Степана отпустили одного. — Где ранен? — спросил подьячий. — Под Азовом? Писцы, сидевшие по стеночкам на низких лавках, с чернильницами на шеях и с перьями в сальных волосах, хихикнули. — За батьку я, — сказал Степан, изумляясь своему осевшему голосу. — Мертвым святые Зосима и Савватий не помогают… Писцы опять хихикнули. Другой подьячий, молча трудившийся за угловым столом, строго взглянул на них. — Не должен был атаман давать тебе отпуск, — гнусил волокитчик. «Твое какое дело, слюдяная рожа?» В Степана вдолбили уважение к старшим — основу казацкого порядка. Он отмолчался. Подьячего несло: — На вас, донских воров, денег не напасесси! Одного жалованья кажно лето до трех тыщ посылаем, да хлеба, да вина… Весь толк от вас — Азов тревожите, докуку нам творите. Степан не мог стерпеть поношения Дона. Он тут был один казак, прочие — московская мелочь. — Вас без Донского войска татары бы живьем сглодали! Подьячий приподнялся и выбросил вперед острый кулачишко. Степан небрежно отклонился, кулак уехал в пустоту. Обиженный подьячий оглянулся на писцов: чего не помогаете? Писцы боялись. — Пошел прочь! — проскулил подьячий. — А деньги-то? — изумился Степан. Без денег ему не только в Соловки, до Дона не добраться. Он прохарчился в дороге дочиста. Ныне с утра не ел. Живот стянуло от голода и обиды. Он требовал положенного по закону. Закон качался, рушился средь бела дня. В полутьме сеней Степан почувствовал такую злобу, что, кажется, не пожалел бы жизни, а изувечил волокитчика. Но даже голоса не поднял. Чутье подсказывало: выжди, притворись! Тут и дворяне притворяются, такая жизнь. Спустя минуты три товарищ волокитчика, сидевший за угловым столом, вышел в сени — в мягких сафьяновых сапожках и сером кафтане. — Тоскуешь, казак? — Где справедливость, осударь? От неожиданного участия злость у Степана сменилась едва ли не слезами. Будь у него ловчей язык, он высказал бы наболевшее: что же вы сотворили, братие? Отчего всякий приказный чувствует себя не служилым, а господином надо всеми? Он лишь взглянул доброжелателю в тускловатые глаза, тот понял сам. — Ступай в повытье, подписана твоя бумага. — Как мне благодарить тебя? Спаситель выглядел постарше Степана. Был, верно, неплохого рода, коли в такие годы выбился в подьячие. Он засмеялся словно над самим собой: — Ты ныне денежный, веди меня в съестную лавку. Степан исторопился, задел порожек, вызвав новый смех заскучавших писцов. Человек в сером кафтане ждал на крыльце. С его помощью Разин уже без волокиты получил деньги — по пять копеек на день, полтора рубля. Примерно столько получал наемный человек — ярыжка. В дороге можно перебиться. Новый знакомец — Иван Горохов — со свойственной молодым благополучным людям нечаянной хвастливостью признался, что обуян гордыней не только подняться выше своего начальника, подьячего по кормовым деньгам, но стать в Посольском важным человеком. Род — дворянский, потомственно приказный — оправдывал такую дерзость. Горохов видел себя участником посольства. Пока они добирались до харчевни, где обедали посольские, Горохов успел намекнуть Степану, что уже вникает в калмыцкие дела. В путанице степного коловращения родов едисанских татар, казаков, калмыков мог разобраться только человек, имеющий известия из первых рук. Вот, видно, для чего понадобился Разин… Заразившись чужим тщеславием, Степан- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (112) »
Последние комментарии
1 час 45 минут назад
1 час 58 минут назад
2 часов 32 минут назад
3 часов 4 минут назад
18 часов 34 минут назад
18 часов 44 минут назад