На звездных крыльях Времени. Обратный отсчет [Александр Владимирович Федоренко] (fb2) читать постранично

Федоренко Александр Владимирович На звездных крыльях Времени. Обратный отсчет

Советским летчикам ВОВ посвящается…

Пролог

… Евгений лежал и безучастно смотрел в потолок. Он уже помнил только их — потолки простых, деревенских изб, землянок и блиндажей. Белые и побеленные, лепные и натяжные квартирные стали, чем-то нереальным. Аэродромы, укрепления, вылеты и бои — вот это стало реальностью, и от нее не убежишь. Уже, которая неделя, пошла с тех пор, как эта война, стала его Войной, а мирные будни, стали фронтовыми. И рисковать приходилось каждый день…

Снаружи стоял июнь, начиналась настоящая жара, погожие летние деньки сменились зноем. И Жека думал о майских грозах, прохладе, и свежести. Наверное, ему хотелось не летной на сегодня, погоды. Потому что в воздух тогда никто не поднимется, и значит, не погибнет — останется в живых…

— Товарищ старший лейтенант! — Вбежал в расположение, сильный и рослый младший лейтенант, из недавно прибывшего пополнения Александр Колесников. — Вас в штаб вызывают.

— Хорошо. Свободен.

Жека встал, одернул и застегнул гимнастерку, накинул ремень планшета, и, надев фуражку, заставил себя поспешить. Идти было не далеко, он отмахал необходимое расстояние, и, толкнув дверь в дом, где расположили штаб, спросил:

— Разрешите?

— Входи старлей, входи.

Евгений переступил порог, козырну и щелкнул каблуками:

— Старший лейтенант Лютиков, по вашему приказанию прибыл.

— Отставить, давай сразу к карте — проговорил комполка — мы тут с начальником штаба, мозгуем кое над чем…

Жека отметил глазами командира части, начштаба, полкового штурмана, и своего комэска. Подошел к столам, на которых были развернуты карты.

— Мы вот, старший лейтенант, думаем — что у немцев вот в этом квадрате? — Указал майор Подорожный, место на карте. — Стоит нашим самолетам там появиться, высылают такой плотный заслон из истребителей, не пробиться. И наземная разведка потерпела неудачу. Что там может быть, как думаешь? Излагай идеи.

— Танковый корпус перебрасывают — подумав, ответил Жека. — Или что-то в этом роде…

— А еще что?

— Может ветка там железнодорожная, и по ней что-то перевозят. Возможно секретный аэродром.

— Вот именно что может, и возможно — необходимо точно выяснить что там? И в кратчайшие сроки. Потому, хоть и рискованно — полетишь один. Знаю сложно, знаю опасно. Но надеюсь, немцы особой разницы не рассмотрят, между твоим Ла5фн и Ла5. В глаза бросается только фонарь, и еще некоторые изменения. А раскраска твоего самолета, в данном случае только на руку. Такая маскировка только поможет. Наши проводят тебя до линии фронта, а потом будут барражировать встречая.

— Понял. Разрешите выполнять?

— Да погоди ты… Значит так — пойдешь низко, во время, когда у немцев обед. Они педантичные любят порядок, вот ты и проверишь, так ли это. Иди, готовься к вылету, у тебя еще час. За это время аппаратуру установят.

— Есть готовиться. — Евгений отдал честь, развернулся и направился к выходу.

В лицо пахнул полуденный зной, и он вдруг четко осознал — сегодня почему-то лететь никуда не хочется, что для него крайне необычно. Может дурное предчуствие? А может, простое нежелание?

Старлей покрутил головой — посмотрел на стоящие вокруг новенькие самолеты. Не то, что в конце мая — многие в полку летали на "остатках" — то есть не на закрепленных за ними машинах, а на собранных по принципу — один из двух, или выработавших свой ресурс. Сейчас и летчиков прибыло — полк увеличился на десяток младших лейтенантов, все молодые, крепкие, веселые. И боевые машины у всех новые, недавно с завода.

Да, полмесяца назад в полк пришли задорные, жизнерадостные ребята: Михаил Попко, Борис Жигуленко, Валентин Мудрецов, Игорь Середа. Два брата Александр и Иван Колесниковы — рослые, сильные, во многом похожие друг на друга. Стало шумно и весело, только перед глазами, все еще видятся: весельчак Пантелеймонов, рассудительный Серега Андрианов, и другие.

Жека автоматически подсчитал всех погибших, начиная с апреля до сегодняшнего дня. Пусть он не был знаком со многими вживую, но это все равно угнетало. Вспомнил всех: комполка Солдатенко, комэсков Гладких, Гавриша, и Гомолко, и просто летчиков — грузина Габунию, Пахомова, Мубаракшина.

Нет их больше, и только память способна воскрешать. Но хватит ли ее хотя бы лет на сто?

С момента перелета в Чернянку, на восточный берегу реки Оскол, километров на восемьдесят дальше от линии фронта, потеряли еще нескольких товарищей. Евгений знал, что их не станет, но от этого легче не становилось. И не зная точно, с какого боевого вылета, кто не вернется — он ходил весь напряженный. Ведь с нового аэродрома вылетали на прикрытие войск северо-восточнее Белгорода, железнодорожной ветки Старый Оскол — Валуйки…

С прибытием пополнения, в полку произошли подвижки и пополнения. Летный сержантский состав, наконец-то произвели в офицеры.