Не поймали! [Светят Звёзды] (fb2) читать постранично

Звёзды Светят Не поймали!

СССР, семидесятые годы.

Лес недалеко от облцентра.

По лесной тропинке идёт школьник. В лес он пошёл, как всегда — чтобы забраться подальше, куда люди не ходят, и там повыть волком от смертной тоски. И, как всегда, чем дальше школьник заходил в лес, тем больше его тоска уходила сама собой, развеиваясь лесными видами и запахами — так, что когда он зашёл достаточно далеко, выть ему уже не очень-то и хотелось.

А тосковать школьнику было от чего — очень уж не повезло ему с родителями и прочими старшими родственниками. Претензии к нему предъявляли сверхъестественные!…

Когда он был ещё дошколёнком, то, когда выбирал, пойти ему гулять или играть, мог быть твёрдо уверенным в том, что если он пойдёт играть, то дома получит втык: "Ах ты паразит! Ты же мог пойти гулять!…"; а если он пойдёт гулять, тогда получит втык: "Ах ты подонок! Ты же мог пойти играть!…" Если же он вовсе бы не пошёл ни гулять, ни играть, то втык был бы: "Ах ты мерзавец! Ты же мог пойти гулять или играть!…".

А когда стал школьником, то стало так, что вот если получал он единицу, то дома был ему большой скандал: "Ах ты, негодяй! Почему не смог вытянуть ну хотя бы на двойку?!…". А если получал двойку, тогда слышал: "Ах ты, негодяй! Почему не смог вытянуть ну хотя бы на тройку?!…". Если же получал пятёрку, то всё одно втык получал тот же самый: "Ах ты, негодяй! Так значит, можешь! Почему не две пятёрки?!…". И даже если приносил сразу десять пятёрок, то это ничего не меняло, только что родительские претензии были: "Ах ты, негодяй! Почему не одиннадцать пятёрок?!…".

Также, независимо от того, каковы были оценки, всё одно к нему предъявлялись ещё и такие претензии: "Ах ты, паразит! Вот почему ты не преуспеваешь в пионерии?!… Ах ты, подонок! Вот почему ты не преуспеваешь на стадионе?!… Ах ты, неуч! Вот почему ты не преуспеваешь в кружках?!… Ах ты, гад! Вот почему ты не успеваешь сходить в магазин?!…".

А уж если ловили школьника на чём-то типа увлечений техникой или ещё чем-то таким, чему в школе не учат и учить не собираются — то втык был особо жестоким, да ещё и под пространные рассуждения, что нечего отвлекаться на всё то, что школьной программой не предусмотрено.

И, что школьнику не нравилось больше всего, так это то, что вся его родня чистосердечно считала, что такое вот отношение — это и есть воспитание как таковое, за которое "паразит и подонок" должен быть им по гроб жизни благодарен. И вообще, что к молодёжи как таковой вот только так и нужно относиться; то есть — что держать молодёжь нужно в той самой строгости, которую было бы точнее назвать — строгость для строгости.

А если школьник в ответ на это воспитание предъявлял не благодарность, а недовольство, то ему говорили: "Ах ты, негодяй! Если бы ты понимал, как жестоко ты нас этой своей чёрной неблагодарностью обижаешь…"

На этот раз, гуляя по лесу, школьник пришёл на край обрыва, где ручей подмывал высокий берег. И увидел, что недавно с обрыва обрушилась вниз очередная куча грунта. Проходя между обрывом и ручьём, заметил также и обнажившийся бок камня, торчавший из обрыва. Обратил внимание, что грунт здесь песочный и глинистый, а камень этот только один. И сразу же вспомнил, что недавно читал в журнале про находки метеоритов…

— Не метеорит ли это? — подумал школьник и полез на обрыв…

* * *

Россия, середина десятых.

Облцентр. Здание облотдела ФСБ. Кабинет начальника. Присутствуют четверо — два полковника, местные начальники МВД и ФСБ, и прибывшие из Москвы два генерала, тоже от МВД и от ФСБ.

Генералы отложили просмотренную папку. Взглянули на полковников:

— А теперь — то же самое, но не сухим текстом официальных бумаг…

— Да всё так же — ответил полковник МВД — Началось, судя по фактам, где-то в середине девяностых. Жили-были в нашем облцентре несколько десятков человек. Между собой вовсе не знакомых и притом весьма различных по своему социальному положению — от "новых богатых" до "новых бедных". Это совершенно точно установлено, что ранее они не были знакомы…

И весной девяносто третьего как-то так оказалось, что они в один момент перезнакомились и хорошо передружились. И начали кучковаться, больше всего вокруг гаражей, которые были у некоторых из них. Называли себя, по данным опроса их окружающих, "страховая контора". Закупали много семян различных растений — да ещё и предусматривали, что те семена, которые свободно продаются в ларьках, это чаще всего не семена вовсе, а посевной материал, он даст урожай, но не даст семян. Такого они почти никогда не брали! Ещё и просили своих знакомых, что не из этой банды, но временно выезжающих из города, привезти им семян всяких деревьев… желудей одних точно был мешок, да сибирских кедровых шишек, да прочей экзотики, вплоть до свежих кокосов…

Также закупали много различных туристических причиндалов — палаток там, котелков, лодок алюминиевых и надувных, всего такого прочего. Рыболовецкие снасти так же,