Ракшасье счастье (СИ) [AnyaSolo] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

Вот скудный, суровый и ветреный край.

Вот дом, что построил хранитель Рискай.

В глубоких подвалах укрыт водоём,

И сила волшебная копится в нём.

А это - весёлая крыса-воровка,

Что силу крадёт из хранилища ловко

В доме, который построил Рискай.

А это - красивый и ласковый кот,

Который на мягкой подушке живёт,

Но быстр и хитёр: он пугает воровку,

Что силу крадёт из хранилища ловко

В доме, который построил Рискай.

Вот - пёс на цепи, волкодав без хвоста,

Который за шиворот треплет кота,

Что ловит весёлую крысу-воровку,

Что силу крадёт из хранилища ловко

В доме, который построил Рискай.

Вот - сокол охотничий, гордый и злой,

Что пса хоть клюёт, но ведёт за собой.

Он - строгий наставник для пса без хвоста,

Который за шиворот треплет кота,

Что ловит весёлую крысу-воровку,

Что силу крадёт из хранилища ловко

В доме, который построил Рискай.

А это - старушка с метлой и лопатой.

Она на работу весьма торовата:

Готовит, стирает и вяжет носки,

И гордого сокола кормит с руки,

Того, что наставник для пса без хвоста,

Который за шиворот треплет кота,

Что ловит весёлую крысу-воровку,

Что силу крадёт из хранилища ловко

В доме, который построил Рискай.

А это - хозяйка, что домом владеет.

Перечить никто её воле не смеет

Она задаёт для старушки работу,

А сокола носит с собой на охоту.

Захочет - погладит и пса, и кота,

Захочет - лишит и остатков хвоста,

И в клетку посадит ту крысу-воровку,

Что силу крадёт из хранилища ловко.

Над каждой судьбою ей власть отдана,

Ведь силы колодцем владеет она,

Питающим скудный и ветреный край,

Где дом, что построил хранитель Рискай.

========== Чьё добро пожаловало? ==========

Джу стояла на дрожащих, неверных ногах, одна под множеством взглядов: удивлённых, оценивающих, любопытных. Перед глазами у неё ещё плавала белёсая муть, и кровь гулко стучала в ушах, но она - стояла, а неподвижное тело противницы - остывало на полу. Победа! Внезапно осознав это, Джу вскинула к своду пещеры изодранные руки и испустила жуткий вой, клич хищника, одолевшего врага. Её крик отразился от стен, а сидящие на ступенях ракшасьи дети подхватили его, вскочив с мест. Победа! Прощайте, бесконечные скитания, стрелы людишек, мучительный голод силы, унизительные прятки с этлами… Всё позади!

Джу скользила взглядом по лицам своих недавних товарищей, и её мало-помалу охватывало холодное бешенство. Они смотрели на неё с восторгом и обожанием! “Глупцы, - думала Джу, - Тупое мясо. Чему вы радуетесь? Вы должны сейчас ненавидеть меня! Каждый из вас просто обязан мечтать оказаться на моём месте! Вот только для этого придётся сперва перегрызть мне глотку, мне или любому из тех, на мосту. А кто об этом не думает, недостоин зваться ракшасом. Уж лучше бросить вызов старшему и погибнуть в бою, чем жить, как скотина, и принять жалкую смерть от руки берегового стража.”

Тем временем четверо старших обступили её и накинули на плечи серебряный плащ. Плащ Керы, той самой, которая умерла, чтобы её место могла занять Джу. Голос ракши, мелодичный и словно бархатный, прозвучал совсем рядом, заставив невольно вздрогнуть:

- Таллис, проследи, чтобы здесь прибрали, и уведи детей. Виелин, помоги девочке привести себя в порядок. На рассвете жду всех у Колодца силы.

Пожилой ракшас почтительно поклонился госпоже, а потом повернулся к Джу и неожиданно дружелюбно произнёс:

- Следуй за мной, юная Джу. Надо сперва залечить твои раны, а потом мы подберём тебе что-нибудь подходящее из одежды.

Его голос был похож на шелест опавшей листвы.

Оказавшись под звёздами, Джу невольно удивилась тому, что не чувствует в себе никаких перемен. Вот разве что впервые в жизни она покинула Пещеру в истинном облике, и теперь не прикрытое лесной личиной* тело неприятно холодил ночной ветерок. Её провожатый остановился у округлой стены одного из домов.

- Завернись поплотнее в плащ, - посоветовал он, - Запомни: теперь тебе не стоит надолго подставлять голую кожу Оку или Луне. Сила уходит. Пусть даже источник находится рядом, нам следует быть бережливыми. Прошу, заходи. Отныне здесь твой дом.

Виелин слегка поклонился, пропуская Джу вперёд. Она поглядела - и ахнула. Там, где ещё вечером не было ничего, кроме гладкой серой штукатурки, оказалась распахнутая дверь, а за ней негромко шелестели листьями деревья, зелёная, сочная трава сама просилась под ноги, и было слышно, как где-то в зарослях тихо журчит вода. Виелин ободряюще кивнул.

- Можешь пройти здесь босиком. Обычно никому, кроме ракши, не позволено так делать, но сегодня будем считать это твоей маленькой наградой за победу в бою.

Джу осторожно покосилась на Виелина, пытаясь понять, уж не смеётся ли он над ней. Лицо старого ракшаса хранило почтительное и серьёзное выражение, хотя где-то в морщинках у рта таилась хитрая ухмылка. Поймав настороженный взгляд Джу, он первым скинул сандалии и спокойно пошёл вглубь сада. “Значит, не дразнит, действительно, можно,” - подумала Джу и с облегчением последовала за ним. Живая сила травы приятно ласкала стопы, а запахи цветов убаюкивали, манили к себе.

На маленькой прогалине у ручья Виелин обернулся.

- Здесь можно вымыться. Вода источника успокоит и залечит раны. Когда будешь готова, возвращайся обратно точно по своим следам, я буду ждать тебя у дверей.

Сказав так, он ушёл куда-то в заросли, на ходу легко и бережно поглаживая цветущие ветви. В какой-то миг Джу даже показалось, что деревья и кусты сами тянутся к нему, а трава под его ногами не вянет. Конечно, этого не могло быть: свой собственный след Джу видела отчётливо и ясно, а значит, Виелин тоже должен был оставить за собой дорожку из пожухлой зелени. Просто усталость и близость источника силы обманули её глаза. Джу встряхнулась и, сбросив плащ, с удовольствием полезла в холодную, чистую воду.

Когда она вернулась, Виелин , действительно, уже ждал. Он сидел на коленях у дверей, закрыв глаза и, казалось, не то дремал, не то странствовал в мыслях где-то далеко. Однако стоило чистой и бодрой Джу сойти с травы, она тут же поймала на себе его внимательный взгляд. Поизучав её несколько мгновений, он удовлетворённо кивнул:

- Прекрасно. Теперь следуй за мной.

По маленькой лесенке старый ракшас шустро поднялся на второй поверх и беззвучным шагом посеменил по коридору, в котором с одной стороны виднелось множество входных проёмов без дверей, а с другой шелестел ночной сад. С некоторым неудовольствием Джу отметила, что для того, чтобы не отстать, ей приходится почти скакать вприпрыжку, несолидно задрав края плаща выше колен.

Их путь закончился возле входа в маленькую комнатку, сплошь уставленную полками с чем-то многоцветным и тканым. Ещё раз окинув Джу с ног до головы оценивающим взглядом, Виелин снова кивнул сам себе и принялся доставать с полок удивительные вещи, складывая их на низкий столик. Сперва появилось лёгкое синее платье с капюшоном и длинными рукавами (Джу сразу же надела его и удивилась тому, какой приятной на ощупь оказалась ткань), затем - свёрнутый в рулон тюфяк, простыня, одеяло, ещё одно платье, на этот раз светло-зелёное, платок и, наконец, серый плащ. Опустившись перед Джу на колени, Виелин долго и внимательно рассматривал её ноги, а потом, слегка нахмурившись, произнёс:

- Пожалуй, ничего подходящего вот так, с ходу, у меня не найдётся. Наступи-ка сюда, юная Джу, - и он выдвинул из-под полки противень с каким-то мелким серым порошком. С некоторой опаской Джу встала на него обеими ногами.

- Гятэ, - тихо сказал Виелин. Порошок застыл, а следы Джу остались надёжно отпечатанными в сером камне. - Вот и всё. Завтра вечером заглянешь к нашему мастеру и заберёшь готовые башмаки. Плащ Керы оставь здесь, больше он тебе не понадобится. А теперь забирай вещи и идём смотреть твою комнату.

По дороге он тихонько рассказывал:

- Первый поверх - хозяйственный. Там ты найдёшь всё, что нужно для поддержания чистоты в доме и работы в саду. Первая дверь от чёрного входа - прачечная. Кухня и столовая тоже на первом поверхе, но с другой стороны. На втором - жилые комнаты, хранилища и мастерские. Третий - полностью принадлежит ракше, туда можно заходить лишь господину Таллису, приглашённым гостям и тем, кто занят уборкой. Видишь лестницы, соединяющие поверхи? Их так много для того, чтобы жители дома могли не сталкиваться между собой без нужды. Мы ценим уединение и тишину… Ну вот, пришли. Здесь ты будешь жить.

Джу шагнула через порог комнатки, возле которой остановился Виелин, и с удивлением осмотрелась. Это была тесная, темноватая каморка без окна. Всю обстановку составляли кушетка, низкий столик да кувшин для воды. Но Джу, привыкшую к вольной бродячей жизни среди лесов и полей, огорчила не скудость и простота обстановки, а теснота замкнутого пространства. Впрочем, утешало то, что, как у любой другой комнаты на поверхе, у её каморки через входной проём открывался прекрасный вид в сад. И всё же Джу не смогла сдержать вздох разочарования. Виелин понимающе улыбнулся.

- Довольно скромно, да? Со временем обустроишься здесь по своему вкусу и всё будет выглядеть куда уютнее. А теперь оставь вещи и поспешим. Не стоит начинать знакомство с домом с опоздания на собственную церемонию посвящения.

- Что за церемония? Мне никто ничего не говорил, и я понятия не имею, что надо будет делать…

- Не страшно. Просто молчи и в точности выполняй мои указания. Идём, до рассвета осталось не так уж много времени.

Они пришли назад, в Пещеру Церемоний, но не остановились в ней. Виелин пересёк мост. В дальней стене пещеры, в кромешной тьме, начиналось множество ходов, уводящих куда-то вглубь, под землю. Уверенно выбрав один из них, Виелин шагнул туда и поманил за собой Джу. Та всегда гордилась остротой своего ночного зрения, но, едва ступив в проход, вдруг поняла, что не видит ровным счётом ничего. Мрак сгустился вокруг, точно липкая смола. Однако тёплая неподвижность воздуха подсказывала, что впереди тупик, а оседающая каплями на коже влага говорила о присутствии рядом большого водоёма.

Шагов через десять Джу с облегчением обнаружила, что темнота понемногу рассеялась. Пол и стены прохода начали источать слабый золотистый свет. Сделав ещё два десятка шагов, Джу увидела, что чутьё её не обмануло: проход закончился небольшой круглой пещеркой, единственным выходом из которой был тот, по которому они пришли. За исключением узкой каменной полосы вдоль стен, всё дно пещерки занимало озеро, над спокойной гладью которого поднимался густой пар. Вокруг стояли все обитатели дома - шесть тёмных фигур на фоне слабо светящейся стены. Седьмой, Виелин, неподвижно замер за спиной Джу. “Снимай платье, клади на пол. Иди вперёд,” - шепнул он ей на ухо. Джу послушалась - и оказалась по щиколотку в тёплой воде. Вниз, в глубину озера, уводили крупные каменные ступени. Первые три были хорошо видны, дальше сгущалась непроглядная тьма. Но куда больше поразило и встревожило Джу то, что в воде совершенно не ощущалось потоков силы. Это была мёртвая вода. “Глубже,” - шепнули сзади. Подавив приступ паники, Джу подчинилась.

Сделав ещё несколько шагов, Джу погрузилась по шею и вышла ровно на середину озерца. В тот же миг в потолке пещеры будто открылось окно в погожий полдень: яркий поток силы пролился ей на голову, зажёг воду вокруг золотым сиянием. Озеро перестало быть мёртвым, теперь оно казалось Джу каким-то удивительным, могучим и в то же время наивным, ласковым существом. Существо это изучало её, осторожно ощупывало, бережно баюкало в тёплых ладонях. Нежась в них, Джу не сразу заметила, как все семь тёмных фигур одновременно отделились от стен, шагнули к озеру и опустили в воду руки. Но как только это произошло, сила, обитающая в озере, метнулась к стенам ослепительной волной. Это было похоже на возмущённый вскрик. Мгновение - и волшебство исчезло. Вода опять стала тёмной и глухой, стены пещеры по-прежнему слабо светились закатным золотом. Торжественная тишина тоже растворилась в обыденных шорохах, звуках дыхания и шагов. Старшие потянулись на выход. “Можешь подниматься, это всё,” - сказал Виелин, тоже исчезая в тёмном проходе. Поняв, что сейчас останется в этом странном месте совсем одна, Джу резво выскочила из воды, подхватила с пола платье и побежала следом.

Только выбежав в Пещеру Церемоний, Джу успокоилась и позволила себе перевести дух. Мост был пуст. Виелина нигде не было видно, остальные старшие удобно расположились на ступенях, ведущих из пещеры, и негромко переговаривались между собой. На новенькую никто не обращал внимания. Впрочем, Джу была этому только рада: она впервые получила возможность рассмотреть всю компанию вблизи.

Конечно, каждый из ракшасьих детей хорошо знал старших своего дома. Ими гордились и восхищались, ревниво отслеживали их победы в поединках со старшими других домов. И тщательно обсасывали в разговорах между собой каждую мелочь из их жизни, любой слух, просочившийся за пределы серых стен. Но береговой страж для ракшасьих детей всегда был страшной фигурой, смертью в чёрном плаще. Сейчас же Джу рассматривала Таллиса скорее с любопытством. Без плаща и своего жуткого тесака, удобно развалившийся в ногах у ракши, он казался похожим на огромную пантеру: красивый, наглый, уверенный в себе зверь.

А ещё Джу вдруг подумала, что ракша Ровена на Церемониях очищения кажется гораздо привлекательнее, чем в обычной жизни. Уж слишком похожа и чертами лица, и повадками на хищную птицу.

- Так что же, - говорила ракша, прикрыв глаза и потихоньку поглаживая босой ногой бок Таллиса, - Ни у кого никаких дельных мыслей о произошедшем?

- Она точно не страж, - лениво отозвался Таллис.

- Шан? - спросила ракша, не открывая глаз.

Шандор молча отрицательно покачал головой. Вместе со своей ученицей Мариссой он сидел ступенькой ниже Таллиса. По сравнению со стражем мастер выглядел неправдоподобно изящным и хрупким. У него были тонкие черты лица, ровный медовый загар, красивые руки и грустные голубые глаза. Тёмно-русые волосы он собирал на затылке в аккуратный хвост. Зато белобрысые кудри Мариссы в беспорядке свешивались во все стороны, а румяные щёки её покрывала россыпь легкомысленных конопушек. Да и сама она напоминала ходячий взрыв беспорядка.

Были здесь ещё две загадочные личности, которые на памяти Джу ни разу не участвовали в Церемониях очищения: воспреемница и внешний страж. Воспреемники вообще редко покидают Дом младенцев, а внешнего стража проще встретить на пустоши, чем в городе.

Стражница не впечатлила. Она оказалась некрасивой: вся перевитая жёсткими жгутами мышц, высохшая, словно кузнечик. Обветренное лицо её, руки и спину покрывали узоры из хитро сплетённых между собой цветов и листьев, бронзовые волосы были убраны в косу за спиной. А вот воспреемница… Как большинство ракшасьих детей, Джу не знала своей настоящей матери. Для неё первыми чуткими руками, первым ласковым голосом и источником молока стали руки, губы и грудь воспреемницы дома. Была ли она той, что вырастила Джу, или уже поменялась за время её скитаний в Торме? Этого юная ракшица тоже не знала, хоть и пыталась изо всех сил угадать.

- Нарья?

- Тоже нет. Хотя было бы справедливо…

Джу вздохнула разочарованно, но в то же время и с облегчением: голос Нарьи был ей совершенно незнаком.

- Сила приводит сюда только тех, кто нужен дому, - холодно перебила её ракша, - А для того, чтобы ученик не погиб в первом же поединке, занятиям с ним следует уделять больше времени.

Повисла неприятная, вязкая тишина. Посидев ещё немного неподвижно, Ровена распахнула свои лучистые глаза цвета ночного неба.

- Итак, получается, что дом принял новенькую, но мы сами проявили тупость, не сумев понять, кто её должен учить. Плохо, хотя иногда такое случается. Подождём седьмицу, понаблюдаем. Если указания силы и дальше останутся неясны, придётся повторить церемонию. Пока же пусть Джулекка помогает Виелину вести хозяйство. А ты, Марисса, разъяснишь новенькой правила дома и проследишь, чтобы она держала себя подобающим образом. Все свободны до вечера. Церемония очищения пройдёт в обычное время.

Сказав всё это, ракша пихнула Таллиса ногой, заставляя его освободить место на ступеньке, затем поднялась, набросила на плечи плащ и стремительно покинула пещеру.

Столкнувшись у дверей кухни с Виелином, Джу тут же получила от него первое задание: помешать еду для ракшасьих детей. Котёл с кашей уже сочно чавкал над огнём очага. Виелин выдал Джу черпак и фартук, а сам ушёл, оставив её в кухне одну. Работа была не такой уж сложной, но, ковыряя в котле черпаком, Джу вдруг поняла, насколько она проголодалась сама: со вчерашнего утра у неё не было во рту ни маковой росинки. Зачерпнув немного каши, Джу подула на неё и уже потянулась было к ней языком, как вдруг приятный мужской голос произнёс за её спиной:

- Не советую. Редкостная дрянь.

От неожиданности Джу подпрыгнула и уронила свою добычу обратно в котёл. Сзади раздался тихий смех. Сама кипя от возмущения, Джу развернулась - и оказалась нос к носу с Таллисом. Вернее, почти упёрлась носом ему в грудь. Страж обхватил её за талию и подтянул ещё ближе к себе, не позволяя прислониться спиной к раскалённой стенке котла. И почти сразу же Джу почувствовала, как его рука скользит по её бедру, задирая юбку…

Выйдя из кладовой, Виелин сразу понял: что-то произошло. И произошло не где-нибудь, а в его владениях, на кухне. Именно оттуда раздалась сперва подозрительная возня, затем громкий шлепок, и наконец, невнятные ругательства и быстро удаляющийся топот босых ног. Осторожно заглянув внутрь кухни, Виелин обнаружил там небывалую картину: над котлом с черпаком в руках стоял печальный, облизывающийся Таллис, и каша с его физиономии обильно стекала на пол и обратно в котёл. А вот Джу нигде поблизости не наблюдалось.

- Господин, - произнёс Виелин со всем возможным смирением, - Воину силы следует даже в малом проявлять терпение и сдержанность. Неужели нельзя было подождать, пока каша остынет?

- Шёл бы ты, Виелин… туда, куда шёл, - ответил ему Таллис со всей возможной сдержанностью. А потом удалился, задумчиво облизывая черпак.

Комментарий к Чьё добро пожаловало?

*Лесная личина - облик, который принимают молодые ракшасы, странствуя за пределами родного города. При этом они выглядят, как покрытые гладкой шерстью существа с острыми, подвижными ушами, длинными клыками и ногами, приспособленными к долгому бегу. Размером это “чудо” в среднем покрупнее и значительно помассивнее человека. В истинном облике ракшаса легко спутать с этлом: высокий, часто с очень необычной и привлекательной внешностью человек. Вот только у ракшасов в обычае выстригать волосы на висках так, чтобы сразу были заметны заострённые уши.

========== Марисса ==========

Каша оказалась на редкость коварной: горячей она легко затекала в любую щель, а потом, остыв, загустевала там вонючей клейкой массой. Джу снова и снова уныло скребла котёл, очаг и кухонный пол, но стоило ей вообразить, что работа закончена, Виелин тут же находил на полу ещё парочку месторождений каши, и уборку приходилось продолжать. Марисса, с ногами забравшись на стол, с высоты наблюдала за её мытарствами.

Когда Виелин, наконец, ушёл по каким-то своим делам, Марисса, подождав немного, легко соскочила на пол, на цыпочках подкралась к выходу, высунула голову в коридор и внимательно осмотрелась по сторонам. Видимо, результат разведки ей понравился. Тихонько хихикнув, она вприпрыжку вернулась в кухню и пояснила:

- Хотела убедиться, что наш чистоплотный друг действительно уполз. Так всё-таки, что здесь произошло? - спросила она живо, устраиваясь поудобнее на своём насесте, - Давненько я не видела старого пня таким довольным.

- Правда? - проворчала Джу, - А вот мне почему-то так не показалось.

- Ну Джу, ты смешная, право! Не будет же он при всех говорить тебе: молодец, детка, так держать. Но эта вонь… Теперь каждый лынель* подумает, что береговой жрёт с ними из одного котла или даже хуже того - сам для них готовит. Разговорчиков и сплетен пойдёт - хватит аж до следующего очищения.

- Так Таллису и надо. Представляешь, этот наглец вздумал меня лапать! Пришлось наподдать ему черпаком по морде и спасаться бегством.

Но Марисса не торопилась присоединиться к возмущению Джу.

- О? Быстро же Таллис за тебя взялся, - сказала она с довольной улыбкой, - Похоже, ты ему понравилась. В самое ближайшее время жди его в гости с ночёвкой.

Джу аж подпрыгнула.

- Тьфу! Вот только этого не доставало!

- Ай, да ладно тебе. Таллис хорош, ракша барахла не держит. Нежным его, правда, назвать трудно, но скучать в постели точно не придётся.

- А ты откуда знаешь? Он что, с тобой спит?

- Он тут со всеми спит. Ракша, к счастью, не ревнива.

Джу призадумалась. Было очень похоже, что ябедничать Ровене бесполезно. Но вдруг есть ещё какие-нибудь способы отвадить от себя любвеобильного стража?

- А с чего ты взяла, что я ему понравилась?

- Если бы это было не так, он бы тебя не отпустил. Просто надавал бы тумаков и взял силой прямо в кухне.

- Звучит противненько. Но знаешь, по лесу бродит целая толпа крепких пацанов, и все - любители тянуть лапы куда не надо. Я умею ставить таких на место.

Марисса посмотрела на Джу с весёлым удивлением:

- Милая, Таллис - страж, а не просто крепкий пацанчик. Ты от него при всём желании даже лопатой не отмахаешься.

- А как насчёт очень быстрого бега по бездорожью?

- Ну-ну. Этим ты его, пожалуй, немного развлечёшь. Шагов на двадцать.

- И как же ты мне предлагаешь действовать?

- Вымыться. А ещё выклянчить у Виелина простыню получше и запастись вкусняшками: Таллис любит сладкое.

- Да не хочу я его приваживать, - воскликнула Джу, начиная понемногу закипать, - Лучше посоветуй, как от него отделаться!

Белокурая ракшица только равнодушно пожала плечами.

- Ну и дура. Сама же будешь потом бегать за ним. Если ты ещё не заметила, у нас тут с мужиками небогато.

Вдруг Джу осенило:

- А Шандор? Что он вообще за тип?

Марисса, смеясь, покачала головой.

- На медового красавчика можешь не рассчитывать. Неужели ты думаешь, что он рискнёт перейти дорогу Таллису из-за какой-то юбки? Тот ему недавно за гораздо меньшую дерзость всю спину плетью ободрал. И потом, спать с Шаном нет большого смысла. Разве что так, для забавы… От него не рождается детей.

- Да я как-то пока не собиралась… - начала было Джу.

- Это только пока. Поверь мне, вскоре соберёшься, и даже мечтать об этом будешь.

“Нет, похоже, нам с этой белобрысой никогда друг друга не понять, - мрачно подумала Джу, - Как же, неужели кто-то не жаждет залучить к себе в постель ракшиного мужа? И разве можно не мечтать поскорее нарожать кучу сопливой малышни? Тьфу…”

Некоторое время Джу в полном молчании яростно тёрла щёткой пол, а Марисса с хитрым видом наблюдала за её работой. Потом Джу осторожно спросила:

- Значит, Таллис с Виелином не очень-то ладят между собой?

- Мягко сказано, - охотно откликнулась Марисса, - На дух друг друга не переносят. И неудивительно, ведь этот Виелин со своими поклонами и ухмылочками… Никогда не разберёшь, то ли он серьёзно, то ли просто поиздеваться решил.

- А чем он вообще занимается?

- Да так, стирка-уборка… Должен же кто-то поддерживать в доме чистоту. Но главным образом он занят тем, что за всеми тут подглядывает и подслушивает. У старой гадины очень длинные уши и хорошая память, к тому же ракша ему доверяет. Так что будь при нём поосторожнее, думай, прежде чем открыть рот.

- Кто же вам всем мешает собраться и удавить его тишком?

- В основном - наш внешний страж, Дэлия. Она с ним живёт.

- Ого, - удивилась Джу, - Так значит, из Виелина ещё не весь песок высыпался?

- Говорят, не весь. Но проверять не советую: в отличие от ракши, Дэлия весьма ревнива.

Марисса вдруг замерла на мгновение, затем недовольно поморщилась и шепнула:

- О, лёгок на помине… Знаешь что, Джу? Давай-ка смоемся отсюда, пока не поздно. Виелин сейчас опять отыщет пол капли каши где-нибудь за плинтусом и заставит тебя всё перемывать, а мне уже, если честно, надоело смотреть на это.

Сказав так, Марисса снова соскочила со стола, разбежалась и выпрыгнула в окно. Джу сперва невольно вздрогнула, и только потом сообразила, что они, вообще-то, находятся на первом поверхе.

Марисса между тем уже стояла на улице и манила Джу к себе рукой. Та быстро перелезла через подоконник - и еле успела присесть, чтобы её не застукал входящий в кухню Виелин. “Капюшон, капюшон на башку,” - зашипела ей Марисса в самое ухо. Джу торопливо последовала совету. Марисса прикрыла её полой своего плаща и обе, Джу - мрачно сосредоточенная, а Марисса - весело похихикивающая, умчались на четвереньках “за угол” круглого дома. “Ух, - угрюмо думала Джу, - Подведёт меня эта ненормальная под неприятности… А впрочем, это же ей поручили следить за мной, а не наоборот. Так что в случае чего ей же первой и влетит…”

Едва окно кухни скрылось из виду, Марисса, усевшись на разогретую Оком мостовую, рассмеялась в голос. Потом откинула волосы с глаз и сказала:

- Ну что, пойдём ко мне?

- Зачем?

- Подумай сама: на улице жарко, по дому бродит Виелин… Мечтаешь продолжить мыть полы под его чутким руководством? Или может, тебе не терпится сгонять на пристань, помочь Таллису лынелей пасти? А у меня прохладно, никого нет, зато припрятано несколько яблок… Ты всё ещё сомневаешься?

- Нет, - честно ответила Джу, - Веди. И считай, что яблоки у тебя уже не припрятаны.

- Молодец, соображаешь, - удовлетворённо кивнула её наставница по подобающему поведению.

Марисса подпрыгнула, зацепилась руками за подоконник одной из комнат второго поверха и, уверенно подтянувшись, вскарабкалась на него. Она не стала влезать внутрь, а пошла дальше прямо по узенькому карнизу на наружной стене. Подгоняемая мечтами о яблоках, Джу полезла следом. Когда над ними оказалось окно третьего поверха, Марисса остановилась и, подмигнув Джу, тихо шепнула:

- Ага… Похоже, здесь неплохо проводят время. Посмотрим?

Не дожидаясь ответа, она ловко поднялась по почти гладкой стене, встала рядом с окном и принялась подглядывать за происходящим внутри. Некоторое время Джу стояла неподвижно поверхом ниже, изнывая от зависти и любопытства, потом всё же решилась присоединиться к Мариссе.

По ту сторону окна были покои ракши, вернее сказать, её спальня. Там было прохладно и свежо, нежно пахло цветущим тамариксом. Большую часть комнаты занимала широкая, низкая кровать. Едва заметный ветерок шевелил над ней полог из прозрачной поволоки. Толстый матрас и простыни цвета фиалки так и манили прилечь, но сейчас гнёздышко было занято. Ракша была у себя, и притом не одна. Она лежала на атласных простынях в объятиях Шандора. То, что происходило между этими двоими, ничем не напоминало знакомую Джу грубую возню. Все движения Шандора были такими нежными, бережными и вместе с тем уверенными, словно он творил что-то прекрасное из дорогого материала или играл на редком музыкальном инструменте, и тело ракши красиво отзывалось ему и движениями, и звуком…

Вдруг кто-то ухватил Джу за лодыжку и резко потащил вниз. Судорожно вцепившись в стену, она съехала на второй поверх.

- Хорошенького понемножку, - шёпотом сказала Марисса, крепко придерживая Джу за шиворот, - Если торчать под окном слишком долго, могут застукать. К тому же ты слишком громко сопишь.

Из окна кухни поднимался восхитительный аромат. Проходя над ним, Джу сдержала печальный вздох, но ничего не смогла поделать с громким урчанием в животе.

- Мммм… Какая прелесть, - шепнула Марисса, принюхиваясь, - Виелиновы лепёшки, как обычно, бесподобны. Ты их уже пробовала?

Джу грустно и отрицательно помотала головой: ей вообще нечасто доводилось есть пищу, приготовленную на огне.

- Сейчас мы это исправим, - тут же заявила Марисса, свешиваясь вниз. - Так, в кухне пусто. А ну-ка, Джу, спускайся, снимай свой дурацкий фартук и заворачивай в него всё, что тебе подскажет желудок. Да поворачивайся поживее, пока на запах не сбежались ещё какие-нибудь жруны. Таллис, знаешь ли, в этом отношении - настоящее стихийное бедствие…

Джу уже не слушала. Она легко соскользнула на кухонный подоконник, а с него - на пол, смахнула в подол содержимое большого блюда, причём для простоты две лепёшки сразу запихала за щёки, и через миг уже снова стояла рядом с Мариссой, мурча от удовольствия, с набитым ртом.

- Что творится, - вздохнула та, - Вот так пагубно Торм влияет на неокрепшие умы. Ты хоть что-нибудь внизу оставила?

Джу счастливо и отрицательно помотала головой: опыт подсказывал ей, что оставлять еду категорически нельзя, её можно только есть.

- Ну что ж, - продолжала Марисса, впрочем, без особой печали в голосе, - готовься, теперь нас вычислят по запаху и в наказание отправят перекладывать компост. Хотя… Давай-ка всё это сюда.

Перетряхнув добычу Джу к себе в подол, Марисса бодро двинулась к следующему окну и влезла в него. Джу присела на подоконник, свесила ноги внутрь. Комната была довольно просторная, ничем не украшенная, в ней не было даже кровати. Только ворох пушистых звериных шкур на полу. Глядя, как Марисса аккуратно выгружает лепёшки на овчинку, Джу торопливо пропихивала в себя недожёваное тесто. Наконец, сделав над собой последнее усилие и снова обретя дар речи, она спросила:

- Это ты живёшь здесь?

- Смеёшься? Конечно, нет. Это Таллисова конура. Нравится?

- Угу. Он явно разбирается в том, как надо спать.

- А представляешь, как он обрадуется, когда найдёт запас провизии? Ладно, всё, пойдём…

Джу метнулась к овчинке и сцапала с неё ещё пару лепёшек.

- Джу, - укоризненно проговорила Марисса, - прекрати объедать беднягу Таллиса. И вообще, обжорство не украшает девушку. Дай сюда.

Но было поздно. Джу поспешно запихала обе лепёшки в рот и вылезла за окно.

Наконец, добрались и до комнаты Мариссы. Едва шагнув через подоконник, Джу сразу поняла, что попала в жилище мастерицы: все стены были завешаны цветными гобеленами, кругом разложены салфеточки, вышитые покрывала и прочие рукотворные безделушки, а сверху на них в беспорядке лежали нитки, пяльцы, иглы, разнокалиберные крючки… Джу немного раздражала вся эта многоцветица и обилие вещей, но вот занавес, закрывающий входной проём, показался ей дельной штукой. Он обладал интересным свойством: сквозь него было отлично видно всё, что происходит снаружи, в то время как стоящий в коридоре наблюдатель видел лишь пустую комнату.

Марисса достала из ящичка, украшенного затейливой резьбой, яблоко и принялась нарезать его на множество тонюсеньких ломтиков.

- Чего продукт портишь? - сказала ей Джу, - Дай сюда, я и так съем.

- Ага, я не сомневаюсь. Уже видела на примере лепёшек. Засунешь его целиком в рот и тут же проглотишь, а потом будешь опять смотреть на меня голодными глазами. У вас там, в Торме, что, совсем не кормят?

- А в твоё время кормили? - вытаращила глаза Джу.

- Нет, конечно, - засмеялась Марисса, - Шучу. Но ты давай, отвыкай потихонечку жадничать насчёт еды. Бери по одному кусочку и жуй спокойно. Так быстрее наешься.

Некоторое время Марисса молча наблюдала за тем, как Джу запихивает в рот ломтики яблока, стараясь не слишком частить, а потом задумчиво произнесла:

- Вот любопытно всё-таки, к кому тебя сила привела… Надеюсь, не к нам: у нас с Шаном в мастерской и так теснотища. И не к стражам… Слушай, Джу, а ты вообще как, петь любишь?

- Да не очень. А что?

- Жаль. А то я подумала: вдруг я тут будущую ракшу яблоками откармливаю? Ровена - очень сильный зовущий, но ей давно нужен ученик.

- А ракшем обязательно должен быть зовущий?

- Конечно. Как иначе? Без зовущего потоки и города-то никакого не получится.

- Этлы же, вроде, как-то справляются…

- О, эти все умеют звать. Они вообще всё понемногу умеют, но из-за этого они, наверное, и чокнутые, как на подбор. И дети у них растут безо всякого надзора, как трава: где нашли источник силы, там и зацепились. А у нас всё по правилам, как полагается. Есть зовущий потоки, он зовёт воду и силу. Стражи, понятное дело, его охраняют, воспреемники - правильно растят детей, чтобы из тех вышло хоть что-то путное, а мастера - делают всякие полезные вещи. Ты, кстати, в курсе, что тот смешной фрагл**, которого ты зачем-то притащила в город, вчера сбежал? И парус твой спёр.

- А, - махнула рукой Джу, поспешно запихивая в рот остатки яблока, - Пускай. Будем считать, что я сделала этому грязнопопому оленю прощальный подарок. Меня больше волнует, куда подевалась фляга.

- Хороший был парус, между прочим. Шанова работа, двойное диагональное плетение, пропуск в город плюс браные вставки на невидимость в силе. Сейчас-то Шан ещё круче делает, а тогда, когда тебе этот парус выдали, он был одним из лучших. Ну да ладно, что-то мне подсказывает, что ты не скоро куда-нибудь отсюда поедешь. А по поводу смолки - забудь. Тебе её больше нельзя, а то детей не будет.

- Да что ты прицепилась ко мне с этими детьми? - возмутилась Джу, - Не люблю я их!

- Да… Похоже, воспреемница из тебя тоже не выйдет… Ну, в крайнем случае так и будешь на пару с Виелином драить полы. Нарья, если хочешь знать, в бешенстве: Кера была её ученицей. Теперь ей придётся сидеть в поросятнике… ой, в смысле, в Доме младенцев, почти безвылазно.

- Ну а я-то чем могу помочь? - удивилась Джу, - Хочешь жить - умей сражаться.

- Это верно, ты здесь не при чём. Керу, беднягу, совсем загоняли по хозяйству, ей просто некогда было нормально тренироваться.

Джу насторожилась.

- А ты тоже тренируешься? Как?

- Да по-разному. Ты не волнуйся, тебе наставник расскажет всё, что надо. Когда, наконец, выяснится, кто он. Если выяснится.

Марисса призадумалась о чём-то на пару мгновений и замолчала. Стало слышно, как посвистывают птицы в саду. А Джу внезапно поняла, что наелась до отвала и сейчас заснёт. Прямо здесь, сидя на полосатой циновке. Голос хозяйки комнаты вызвал её из полудрёмы:

- Джу! Сходи-ка к двери, поправь занавеску. Там снизу как-то неловко закаталось, щель видна.

Слишком покладистая спросонья, Джу послушно подошла к выходу, и тут же крепкий тычок между лопаток отправил её за порог. Прямо под ноги неспешно идущему мимо Виелину.

- Это перст силы, - сказал он, цепко хватая за ухо свою беглую помощницу, - Вернёмся в кухню.

Вопреки худшим опасениям Джу, Виелин не заставил её снова мыть пол и даже не начал тыкать носом в потаённые залежи грязи. Вместо этого он жестом приказал ей сесть на низенькую скамеечку у стены, а сам устроился чуть в отдалении и некоторое время просто изучал её спокойным, почти ласковым взглядом. В ответ Джу постаралась изобразить на лице наглую и беззаботную невинность. Наконец, Виелин заговорил.

- Ну, что же… Подвижность, любознательность и хороший аппетит весьма похвальны в твоём возрасте, юная Джу. Я бы даже сказал, что в целом твои похождения не так уж предосудительны, сами по себе они не заслуживают наказания. Огорчает, скорее, полное отсуствие фантазии. Где смелые решения, исследовательский пыл? Увы, пока я наблюдал лишь слепое подражание глупым выходкам Мари. А это уже требует правки. И начнём её мы, пожалуй, с практики активной медитации. Знаешь, где находится колодец на пристани?

Джу кивнула.

- Вот и славно. Возьмёшь в каморке перед дверью большой чёрный кувшин и натаскаешь воды в купальню ракши. Приступай прямо сейчас.

Кувшин оказался здоровенным, и нести его с некоторой долей удобства можно было только одним способом - на голове. Но даже тогда переноска его требовала полной сосредоточенности: любое неосторожное движение заставляло воду весело плескаться, заливая плечи и спину Джу. К тому же лесенки между поверхами были крутые, а ступеньки на них - узенькие и стоптанные. Из-за этого первая ходка была отмечена длинной цепочкой луж. Выглянувший из какой-то кладовой Виелин не замедлил намекнуть Джу, что всё разлитое ей предстоит потом убрать.

Помня об этом, на третьем поверхе Джу постаралась сразу идти осторожнее и не капать на циновки. Покои ракши - три уютные комнатки в тупике на самом верху, единственные в доме закрытые от посторонних глаз - встретили её приятным полумраком и тишиной. Джу беззвучно проскользнула в купальню, вылила в бочку первый кувшин. “А ничего так ракша тут устроилась, - подумала она, любуясь узором, выложенным цветной плиткой на полу, - Полотенчико-то какое мягкое… А это ещё что?” Джу взяла с полочки прозрачный, янтарно-жёлтый кусок мыла в форме рыбки, понюхала, лизнула и с недовольной гримасой возвратила на место. Потом потянулась было к ярким разноцветным баночкам, стоявшим на столике у зеркала. Но тут из спальни послышалось какое-то движение, и Джу, бросив всё, поспешно выскочила назад, в коридор.

На второй ходке она внезапно открыла для себя особый способ ходьбы: мелкими шажочками, мягко покачивая бёдрами, с идеально прямой спиной и гордо поднятой головой. Луж стало гораздо меньше, но те, что остались с прошлого раза, представляли немалую опасность. Залюбовавшись собственной ловкостью и отвлекшись на мысли о том, как здорово она, наверное, выглядит со стороны, Джу немедленно подскользнулась и упала. Рядом тут же раздалось знакомое хихиканье и аплодисменты.

- Марисса, ты? Белобрысая дрянь! - возмущённо воскликнула Джу. Лужа, посреди которой она сидела, всколыхнулась, добавляя выразительности моменту. - Да я тебе сейчас все лохмы повыдеру!

- Руки коротки. Да и не за что, вроде.

- Как? Тебе разве не поручили научить меня всему, что надо знать о доме и тому, как себя в нём вести? А ты…

- Вот неблагодарный молодняк пошёл! Я, если хочешь знать, всё утро только этим и занималась!

- Чего-чего?

- Так, понятно. Тогда краткая выжимка для особо тупых. В этом доме три правила: будь настороже, никому не доверяй и главное - не попадайся! Пе каоре!***

Небрежно махнув рукой на прощание, Марисса скрылась в мастерской. Джу глухо рыкнула ей в след, поднялась из лужи и пошла обратно к колодцу.

К концу пятой ходки Джу почти достигла высшей точки отрешённости: гнев, лень, посторонние мысли - всё исчезло без следа, остался только проклятущий кувшин да мокрый пол под ногами. Шаг, шаг, ещё шаг… Она уже поставила обе ноги на ступеньки последней, ведущей на поверх ракши, лесенки, как вдруг чьи-то сильные руки ухватили её за бёдра и потянули назад. Джу мёртвой хваткой вцепилась в кувшин, в глубине души понимая, что это бесполезно: стоит оступиться, и её неминуемо ждёт холодный душ, а потом новый поход к колодцу. Однако упасть Джу не позволили, вместо этого она, допятившись до края ступеньки, всем телом облокотилась на кого-то горячего и остро пахнущего потом. “Таллис, мать его ящерица!” - вихрем пронеслось у неё в голове. Он, подтверждая догадку, придержал её одной рукой под живот, а другой принялся бесцеремонно мять ей грудь. По-прежнему не бросая кувшина, Джу рванулась вперёд, но Таллис надёжно прижимал её к себе, так что попытки освободиться привели только к тому, что она бодро потёрлась задом о его пах. “Ну всё, достал, зараза, - зло подумала Джу, - Сейчас дам кувшином по башке, и будь что будет!” Однако сделать этого не успела. “А ты сладенькая, - шепнул Таллис ей на ухо, - Завтра я к тебе зайду. Жди.” Напоследок он неожиданно сильно укусил Джу за ухо, потом поставил её на пол, а кувшин отобрал, словно игрушку у ребёнка. Опомнившись, Джу свирепо оскалилась и сжала кулаки, но её обидчик вместе с тяжеленным кувшином уже взбежал вверх по лестнице, легко перескакивая через ступени, и скрылся в покоях ракши. “Чтоб ты на осу сел, урод,” - подумала Джу и побрела вниз, за тряпкой.

К ночи укушенное ухо жутко распухло и налилось горячей пульсирующей болью. Перед тем, как все ушли в Пещеру Церемоний, Джу нашла Виелина и спросила, можно ли ей сходить к источнику. Тот, печально вздохнув, протянул к ней руку. Джу коротко рыкнула и попыталась отстраниться, но сухая и прохладная ладонь старого ракшаса уже легла ей на затылок. “Так, так, - тихонько проговорил он, осторожно ощупывая и поглаживая пострадавшее ухо другой рукой, - Тише, девочка, не надо бояться.” И (удивительное дело!) там, где кожи касались его пальцы, боль сразу стихала, оставалось только лёгкое покалывание и ощущение прохлады.

- Ну вот, - наконец, сказал Виелин, отводя руки от головы Джу, - К утру от этого досадного огорчения не останется ни следа. Необижайся на Таллиса, он ухаживает, как умеет. Стражи - народ грубый и простой, они редко задумываются о чувствах других.

- А зря, - хмуро буркнула Джу, - Иногда не мешало бы.

- Вовсе нет. Это - обратная сторона их решительности и хладнокровия в бою. Тому, кто умеет чувствовать чужую боль, не так легко убить. А для стража пресечение жизней - обычная работа. Как-нибудь мы сходим посмотреть на их тренировки, и ты поймёшь, в чём тут дело. А пока - ложись спать. Завтра лынели покинут город, так что нас с тобой ждёт уборка пристани.

Комментарий к Марисса

*Лынель - дословно “шерстяной”. Так ракшасы в шутку называют молодёжь, носящую лесную личину.

**Фрагл - человек.

*** Пе каоре - до встречи, пока.

========== Шандор ==========

Проснувшись глубоко за полночь, Джу сразу поняла, что церемония очищения уже закончена и все вернулись домой. За входным проёмом её каморки было почти так же темно и тихо, как вечером, но теперь это была особая, живая тишина, скрывающая в себе шаги, дыхание и осторожные взгляды.

В каморке скопилась мучительная духота. Понимая, что не сможет там снова уснуть, Джу вытащила свой тюфяк в коридор. Она улеглась поперёк прохода, ногами в свою комнатушку, и стала смотреть в сад, представляя себе, что вокруг нет ни серых стен, ни жаркой и ветреной пустоши, а только лес, живой, чистый и свежий, щедрый ко всем своим жителям и случайным гостям. И жители не замедлили показаться.

Сперва Джу заметила, что на противоположном крыле поверха, по другую сторону сада, тоже кто-то мается бессонницей. Тёмная тень то ворочалась на полу у открытого края коридора, то надолго замирала в неподвижности. Один раз Джу даже заметила зелёный отблеск направленных на неё глаз и поспешила вжаться в пол: когда охотишься, не стоит легкомысленно выдавать себя, рядом вполне может оказаться кто-то с острыми зубами.

Затем внизу, у ручья, появилась ракша. Она села на камень, свесив в воду босые ноги, и стала расчёсывать волосы. Но то ли она была чем-то огорчена, то ли прошедшая церемония забрала у неё слишком много силы, дело никак не шло на лад. Гребень путался, застревал в густых чёрных локонах, и ракша сперва принималась раздражённо дёргать за него, а потом просто выпутывала его из волос и начинала всё заново… Откуда-то из зарослей беззвучно возник Виелин. С почтительным поклоном он взял гребень из рук ракши, встал позади неё. Вроде бы, он не делал ничего особенного, просто аккуратно проводил гребнем по ракшиным волосам, бережно разглаживая и разбирая пальцами пряди, но в его руках спутанные места словно хотели расправиться сами, а Виелин только чуть помогал им. “Забавно, - подумала Джу, - Волосы ракши слушаются его так же, как тесто на кухне и деревья в саду. А ещё он умеет лечить руками, видит сквозь стены и пользуется исключительным доверием нашей зовущей. Не многовато ли для обычной прислуги? Мари либо сказала мне о нём неправду, либо чего-то не знает сама.”

Словно в ответ на мысли Джу, из мастерской вынырнула светлая фигурка Мариссы. В полной тишине, озираясь по сторонам, она сняла со своей двери волшебный занавес, завернулась в него - и стала невидимой. Неспящий на противоположном крыле поверха поднялся, навострив уши, и поспешил к лесенке, ведущей вниз. Джу без труда узнала силуэт Шандора, он даже в плаще выглядел удивительно стройным и изящным. “Так вот это кто, - усмехнулась она про себя, - Пожалуй, если в этом доме ночку не поспать, можно увидеть много занятного. Эй, мастер, что тебе надо от чокнутой Мари?”

Сгорая от любопытства, Джу кинулась в погоню. Когда она выскочила на улицу, вокруг никого не было видно, однако Джу достаточно времени провела вчера в обществе Мариссы, чтобы запомнить её запах. Тому, кто тринадцать травоставов провёл в лесу, взять свежий след не составит труда. Вскоре к запаху добавился едва слышный звук шагов. Джу придержала ход, опасаясь попасться своей добыче на глаза, а заодно на всякий случай повела ухом назад. И с неудовольствием обнаружила за собой слежку. “Плохо, теряю охотничью сноровку, - подумала она, - Теперь Шандор знает, что я не спала и заметила, как Мари вышла из дома. Меня он видел, с этим уже ничего не поделаешь. Но вот в чём вопрос: понял ли он, что я видела его? Надеюсь, нет. В любом случае пора мне избавиться от хвоста.” Быстро обежав ближайший дом, Джу вскарабкалась на стену как можно выше. Окна здесь были только на третьем поверхе, но дневные уроки Мариссы явно пошли впрок, она сумела добраться до подоконника и перевалиться через него раньше, чем Шандор появился из-за поворота. Изнутри её ждала досадная неожиданность: поверха под ногами не оказалось. Джу повисла, зацепившись руками за подоконник, на высоте примерно двух с половиной саженей* от земли. И шуметь было ни в коем случае нельзя.

Шандор двигался на удивление тихо. О том, что он совсем рядом, Джу догадалась случайно: её преследователь прислонился к стене снаружи, прошуршав одеждой по штукатурке. Джу понимала, что долго ей в нынешнем положении не провисеть. Руки уже предательски дрожали, грозя соскользнуть с края подоконника. Она постаралась как можно бесшумнее подтянуться обратно. Что за блаженство было снова забросить на подоконник колено и локоть, вползти всем телом на надёжную каменную поверхность! Некоторое время Джу просто отдыхала, успокаивая дыхание, затем очень осторожно глянула вниз. Шандор был там, он неподвижно сидел под стеной и чутко водил ушами, ловя шорохи ночи. А ещё, окинув взглядом площадь перед Пещерой Церемоний, Джу вдруг увидела Мариссу. Это было чисто случайное везение: полог-невидимка надёжно скрывал свою хозяйку от посторонних глаз, но на ярко освещённом луной пространстве мастерицу выдала её собственная тень. Марисса торопливо пересекла площадь и скрылась в Пещере.

Пробыла внутри она недолго. Джу даже не успела как следует соскучиться, а тень Мариссы уже снова отделилась от густого мрака за порогом Пещеры и двинулась через площадь к домам. Но то ли она расслабилась, убаюканная удачей, то ли не слишком-то сторожилась на обратном пути, и Шандор услышал её шаги. Гибким кошачьим движением он поднялся на ноги и метнулся в проулок вдоль стены соседнего дома. И не угадал. Марисса почти сразу же выскочила с другой стороны. Больше она не пыталась прятаться. Откинув за спину мешавший ей полог, она нащупала на стене под окном Джу два чуть выступающих камня, нажала на них, а третий в то же время ткнула ногой. В стене у самой земли открылся тайничок. Марисса положила в него что-то маленькое, светящееся силой и сразу захлопнула дверцу.

Избавившись от своей секретной ноши, она совершенно успокоилась и даже не стала пытаться убегать. С нахальной улыбкой на губах она спокойно ждала, пока Шандор, обогнув дом, подбежит к ней. Однако тот не собирался шутить. Грубо схватив Мариссу за ворот платья, он прижал её спиной к стене и что-то очень тихо спросил. “Ничего подобного, - громко заявила Мари, - Ищи, если нечего делать.” Продолжая крепко держать свою пленницу, мастер свободной рукой ощупал её плащ и полог-невидимку, порылся в волосах, но того, что искал, не обнаружил. Тогда он спокойно, не спеша принялся выламывать Мариссе руку в запястье, зажав её каким-то немыслимым, совершенно изуверским захватом. Та сопротивлялась молча и лишь изредка постанывала, кусая губы. Всё это было прекрасно видно сверху, с подоконника Джу. С земли же, наверное, казалось - просто парочка целуется, прислонившись к стене.

Спасение явилось к Мариссе в виде уставшего, недовольного, зевающего во весь рот Таллиса. Закончив последний обход лагеря лынелей, он брёл домой спать. Марисса увидела его и завопила во всё горло.

- Эй, - отозвался страж, - Самим не спится, так хоть малышню не будите, придурки!

- Тебя спросить забыли, - тихо огрызнулся Шандор. Однако Таллис расслышал.

- Ого! Никак, спина зажила? - недобро поинтересовался он, вытаскивая из-за пояса нагайку.

Шандор правильно оценил ситуацию и связываться не стал. Вместо этого он резко пихнул Мариссу к стражу, а сам шарахнулся куда-то в потёмки и пропал из виду. Джу на своём подоконнике вздохнула с облегчением. Однако чуть приподняв голову, она обнаружила, что Таллис по-прежнему стоит внизу и смотрит прямо на неё. “Да что же вы здесь все такие чуткие,” - раздосадованно подумала она, но всё же в надежде на лучшее ответила ему умоляющим взглядом, приложив заодно палец к губам. Страж едва заметно кивнул, обнял Мариссу и ушёл вместе с ней в сторону дома.

На всякий случай подождав ещё немного, Джу спустилась на мостовую и поспешила открыть Мариссин тайник. В нём оказалась совсем маленькая и очень красивая вещица - ящерка из прозрачного зелёного камня размером не больше майского жука. Внутри неё светился и мягко пульсировал, словно волшебное сердечко, свёрнутый силовой поток. Джу положила ящерку на ладонь, подняла повыше, так, чтобы лунный свет заиграл на тщательно отшлифованных чешуйках, и вдруг… Лесные привычки уже в который раз спасли ей жизнь. Уловив краем глаза смутное движение позади себя, Джу рванулась в сторону, одновременно разворачиваясь к опасности лицом. В том, что это - опасность, она не сомневалась ни мгновения, и была абсолютно права. Шандор стоял всего в двух шагах позади неё. Вид у него был вполне безобидный, он даже приветливо улыбнулся, но всё то, что Джу недавно наблюдала с подоконника, слишком ярко отпечаталось у неё в памяти. Сжав ящерку в кулаке, она свирепо оскалилась в ответ. Мастер осторожно шагнул в её сторону и протянул раскрытую ладонь.

- Отдай амулет, Джу. Это не твоё.

- И не твоё тоже.

Шандор добродушно усмехнулся и опустил руку. Почему-то Джу это совершенно не успокоило. Ощущение близкой опасности вздыбило волоски на хребте.

- Боишься, - спокойно, утвердительно сказал Шандор, делая ещё один шаг, - Правильно. Ведь я могу забрать то, что мне нужно, и без твоего согласия. Лучше отдай по-хорошему.

Джу быстро спрятала ящерку за щеку и крикнула:

- Стой где стоишь, не то я её проглочу!

Мастер остановился в нерешительности. Внутренне возликовав, Джу тут же добавила:

- Ты, конечно, можешь убить меня и после покопаться в моём желудке, но предупреждаю сразу: я недавно съела трёх крыс!

Шандор брезгливо поморщился, отшагнул назад и почти примирительно произнёс:

- Не нужно крайностей. Предлагаю обмен: ты отдаёшь амулет, а я забываю о твоём тайном визите в поросятник.

“Так вот куда меня занесло, - подумала Джу, - Интересно, туда что, нельзя ходить без специального разрешения? Хотя, по ночам-то уж наверняка нельзя.” Вслух же она нагло заявила:

- Не интересно. Встречное предложение: ты рассказываешь мне, что это за амулет и с какой стати он тебе так нужен, а я забываю, как ты сегодня ломал руку Мари.

Шандор насмешливо приподнял бровь.

- То есть о том, чтобы отдать амулет мне, речи не идёт? А что если о твоих ночных похождениях узнает Виелин? Или даже ракша?

- Плевать. Ящерка тогда по-любому тебе не достанется.

- Видишь ли в чём дело, Джу: ты хочешь многое узнать, но взамен предлагаешь слишком мало. Мари - моя ученица, я в праве даже убить её, не объясняя ничего никому.

- В таком случае нам не о чем говорить, амулет остаётся у меня. Кто успел, тот и съел.

Некоторое время они так и стояли друг против друга молча, глаза в глаза. Потом Шандор со вздохом отвёл взгляд.

- Хорошо, давай попробуем по-другому. Что ты хочешь в обмен на амулет?

- Узнать, что он такое и для чего служит, - выпалила Джу, а потом, чуть подумав, добавила, - Плюс право задать три любых вопроса о доме и его обитателях.

- Некисло… Однако я, пожалуй, соглашусь. Так что ты хочешь знать?

- Для чего эта ящерка и как она работает.

- А что ты вообще знаешь про амулеты?

- Почти ничего. То, что они существуют.

Шандор раздражённо нахмурился, однако принялся объяснять:

- Любой амулет, Джу, это предмет, хранящий запас силы нужного качества. Например, девушка может пытаться с помощью амулета усилить свою привлекательность в вечер свидания, или вор, отправляясь на опасное дело - стремиться добавить себе удачи. Под каждую конкретную задачу делается свой амулет. Обычно его делают для какого-то определённого существа. Работает такая вещица только до тех пор, пока она заряжена. После активации и использования силы многоразовые амулеты требуют перезарядки, а одноразовые - просто разрушаются.

- А амулет Мариссы, он какой?

- Многоразовый и личный. И он не принадлежит Мари.

“Не слишком-то ты хитёр, - подумала Джу, - Раз тебе известны такие подробности, значит, ящерку сделал ты сам.” И тут же задала следующий вопрос:

- Для чего он служит?

- Скажем так: выравнивает некоторые показатели здоровья.

- Зачем Марисса носила его в Пещеру?

- Всё как раз наоборот, она его оттуда унесла. Это не её амулет. Владелец оставил его там для подзарядки, а она - стащила.

- Зачем? Она ведь не сможет воспользоваться им.

- Зато сможет организовать неприятности владельцу.

- Какие?

Похоже, вопрос Шандору не понравился. Он довольно долго молчал, прежде чем решился ответить.

- Видишь ли, заряжать личные артефакты в колодце силы, принадлежащем ракше, вообще-то, не положено. Но все мастера делают так иногда. Главное - не допускать слишком большого расхода силы и не привлекать внимания.

- То есть если ракша узнает…

- Владельцу амулета хорошенько влетит, - закончил Шандор фразу Джу.

“Поздно, голубчик, уже проговорился, - подумала она, - И я даже не буду спрашивать, чем ты так насолил Мариссе. Если ты всегда так же нежен с ней, как сегодня, то её можно понять.”

- Ты узнала всё, что хотела? - нетерпеливо спросил Шандор, - Отдавай амулет.

- А мои три вопроса?

- Поторопись, красавица, моё терпение трещит по швам.

- Кто такой Виелин?

Шандор вздрогнул и уставился на Джу с опасливым интересом, а потом ответил:

- Тот, кто делает наш дом уютным, чистым и живым. Большего не спрашивай: старый лис не любит, когда суют нос в его дела.

- Ну ладно, - покладисто кивнула Джу, - Тогда расскажи мне, куда ведут туннели за мостом в Пещере Церемоний.

- Ну у тебя и вопросики… Этого, пожалуй, толком не знает никто. Они всё время меняют направление, так что если сила не захочет, ты никогда там ничего не найдёшь.

“Темнишь, мастер, - подумала Джу, - Вы с Мариссой, похоже, шныряете там, как у себя дома, и всякий раз находите именно то, что вам надо.” А вслух спросила:

- А если сила будет не против? Что там вообще есть, кроме Колодца?

- Компостная куча. Думаю, при такой прыти ты скоро с ней познакомишься. А ещё в туннелях живут всякие симпатичные твари, которых Таллис убивает и приносит на кухню для разделки на мясо. Некоторые из них при жизни совсем не безобидны, но в котле - вполне ничего.

- Чем же они там питаются? - удивлённо воскликнула Джу.

Шандор показал зубы в злорадной усмешке:

- Излишне любопытным дурачьём. Это был третий вопрос. Отдавай амулет.

И он решительно шагнул к Джу. Та отпрыгнула и заорала:

- Э, вот не надо ко мне подходить! Я положу на мостовую! Отойду подальше - тогда и заберёшь!

-Ладно-ладно. Только давай поскорее.

Джу выплюнула ящерку на ладонь, ещё раз полюбовалась игрой света в чешуйках и с сожалением положила её на землю. Стоило Джу отойти, Шандор одним стремительным прыжком подскочил к месту, где она только что стояла. Он протянулся к амулету, но прежде, чем схватить его, брезгливо скривил губы и обернул руку полой плаща.

Утро наступило гораздо раньше, чем хотелось бы Джу. Ей показалось, что только она вернулась в свою комнатёнку и упала на тюфяк, как над ухом тут же раздалось тихое покашливание. Джу с трудом разлепила глаза. За порогом было совсем светло. Ласковые лучи Ока отражались в росинках на листьях деревьев. А на пороге, на фоне голубого рассветного неба и нежно-зелёного сада, чёрной тенью маячил Виелин.

- Пора, юная Джу, пора, - сказал он, - Лынели уходят. Если ты поспешишь, то, возможно, успеешь попрощаться со своими лесными друзьями прежде, чем они отправятся в путь.

Не сказать, чтобы Джу сильно соскучилась по ватаге, с которой ещё недавно проводила большую часть своей жизни, но почему-то у неё вдруг защипало в носу. Она подскочила с постели, бегом кинулась к пристани, и всё-таки опоздала. Лагерь из разноцветных навесиков исчез, оставив после себя лишь рассыпанный по пристани мусор, и от причала уже отваливали, набирая ход, последние яркие, полосатые паруса. Теперь они держат путь на морское побережье, чтобы переждать там сушь, а потом, с первыми каплями дождя, не торопясь двинутся через цветущую степь обратно, в Торм… Глядя им в след, Джу вдруг ясно ощутила, что это прекрасное время беззаботных скитаний закончилось для неё навсегда. Не будет больше ни лихих гонок под парусом, ни ночных посиделок вокруг туши только что убитого оленя, ни сплетен и страшных историй, рассказанных шёпотом на ушко, ни жадной, торопливой любви в камышах… Что же она получила взамен? Обернувшись к дому, Джу сразу наткнулась взглядом на Виелина, любезно протягивающего ей метлу.

Задачей Джу было сметать в кучи оставленные лынелями объедки и помёт, а Виелин совком собирал всё это добро в большой бак. Высоко поднявшееся Око свирепо жгло кожу даже сквозь плащ, а бессонная ночь то и дело напоминала о себе ленивой тяжестью во всём теле. Уже который раз Джу ловила себя на том, что, провалившись в зыбкую дрёму, скребёт метлой по одному и тому же месту. Просыпалась она только тогда, когда ноги вдруг подкашивались. Клюнув лбом в черенок метлы, Джу всякий раз подскакивала и с трудом выныривала из сна в неприятную явь.

- Ну что, - ехидно поинтересовался Виелин после её очередного пробуждения в полёте, - Второе правило охотника в действии? Лучше переесть, чем недоспать?

Джу только вздохнула в ответ. Легко ему издеваться, сам-то бодр и свеж, как огурец!

- А какое первое правило охотника? - поинтересовалась она на всякий случай.

- Бди! - охотно пояснил Виелин. Джу вяло улыбнулась в ответ.

-Да, кстати, - добавил он, - не забудь сегодня вечером зайти в мастерятник и забрать у Шандора свои башмачки.

- Мастерятник?

- Я думал, Мари тебе уже рассказала. У нас так в шутку называют большую мастерскую. Там в любое время дня и ночи можно застать кого-нибудь из наших мастеров. Шандор иногда даже спит там.

- Марисса говорила мне только про поросятник. А есть ещё какие-нибудь такие названия?

- Да, конечно. Например, поверх ракши наши шутники прозвали небом. А дом, где тренируются и проводят большую часть свободного времени стражи - караулка.

- Забавно. У твоей кухни тоже есть шуточное название?

- Ну, если тебе интересно… Гадюшник, душа моя. И ты временно являешься его обитателем. Довольна?

- То есть, я - гадина? - захлопала глазами Джу.

- Нечего примазываться к моему титулу, Старая гадина - это я. Ты пока всего лишь Гадёныш. И не надо пыхтеть, как ёжик, это не мои выдумки, а народное творчество. Так что не забудь сегодня сползать в мастерятник, а то небожители уже начинают ворчать, что Старая гадина не исполняет своих обязанностей.

Джу сразу погрустнела и осторожно спросила:

- Виелин, а ты не мог бы сходить в мастерятник вместе со мной?

- Ну вот, - удивился он, - Я-то думал, ты обрадуешься возможности полюбезничать с Медовым красавчиком наедине. Все наши барышни просто без ума от него. Не бойся, Шан с непривычки может показаться странным, но вообще-то он безобиден, как бабочка.

- Л-ладно, я попытаюсь, - с трудом выдавила из себя Джу. Любезничать наедине с мастером Шаном ей совершенно не хотелось, но почему-то ещё меньше хотелось выглядеть трусихой в глазах Виелина.

Перед тем, как войти в мастерятник, Джу остановилась у порога и беззвучно заглянула внутрь. Шандор стоял спиной ко входу за ткацким станом и творил на нём что-то жизнерадостно-полосатое. Наблюдая за его ловкими, точными движениями и слушая, как он негромко мурлычет песенку себе под нос, Джу даже слегка засомневалась: неужели именно он, этот симпатичный парень, так напугал её прошлой ночью? Как такой вообще оказался в ракшасьем доме, как сумел выжить в лесу? “Раз сумел, да ещё и здесь стоит - значит, кусачая он бабочка, - строго напомнила сама себе Джу, - И наверняка ядовитая.”

А между тем Шандор её заметил. Не оборачиваясь и не прерывая работы, он совсем по-дружески бросил ей: “Привет, Джу. Заходи, не стой в дверях. Ты ведь за башмаками? Я через миг освобожусь.”

Джу шагнула через порог и огляделась. Мастерятник был весьма вместителен и полон интересных вещей. Чего здесь только не было! Второй ткацкий стан, мотки разноцветных ниток и верёвок, стальная проволока и тонкая золотая канитель, кусочки самых разных камней… Если тряпьё и нитки не очень интересовали Джу, то стол, на котором недавно возились с камнем, тянул её к себе, как намазанный мёдом кусок манит муху. Там в художественном беспорядке валялись кусочки какого-то синего камня: и целые, пока ещё блёклые и невзрачные, и разрезанные на плашки, удивляющие яркой, небесной синевой с золотыми прожилками на полированных поверхностях… А в тисках была зажата маленькая фигурка дельфина. Джу сразу узнала в работе ту же руку, что делала ящерку: дельфинчик казался не вырезанным из камня, а выросшим из него и потом просто освобождённым умелым резчиком от всего лишнего. А ещё - он прямо-таки просился в руки. Освободив его из тисков, Джу поднесла фигурку к глазам.

Шандор, как обычно, подкрался незаметно. На плечо Джу легла его рука, и вкрадчивый голос тихонько произнёс:

- Подглядываем? Вынюхиваем?

- Нет, что ты, - поспешила заверить его Джу, - Скорее, искренне восхищаемся. Это так… необыкновенно!

Глаза Шандора потеплели, на щеках появился едва заметный румянец.

- Только за щеку не прячь, - мягко сказал он, забирая фигурку с ладони Джу.

- Что это за камень?

- Ниили**. Идеальный материал для талисманов, которые должны воздействовать на окружающий мир, а не на своего носителя. Он усиливает способности к прямому знанию и помогает гасить гнев, а заодно притягивает к владельцу талисмана удачу и любовь. Хороший камень, но не для воина, а, скорее, для мага. Конкретно этот - для нашей ракши.

- Он прекрасен. А это что? - Джу проворно выцепила из кучки на столе красный камень со сложным узором на поверхности.

- Парчовый яспис***. Это для Нарьи. Такой камень быстро снимает усталость и нервное напряжение, а спрятанный под подушку на ложе любви - избавляет от бесплодия.

- А из чего была твоя ящерка? Прозрачный такой камень цвета молодой листвы.

- Вечерний изумруд****. Пойдем, Джу, твои башмаки…

- Ой, а это зачем? - Джу углядела среди камней простое колечко из тёмной стали и потянулась было схватить его, но мастер тут же нежно приобнял её за талию и потянул к себе, прочь от стола. Это неожиданное объятие оказалось на редкость приятным. Джу вдруг подумала, что теперь она, пожалуй понимает, что имел виду Виелин, говоря, будто все барышни дома без ума от мастера Шана и рады поводу полюбезничать с ним наедине. Джу и самой вдруг захотелось, чтобы Медовый красавчик обнял её крепче, поцеловал, а может, даже оказался с ней в одной постели, как вчера - с ракшей… И всё-таки что-то мешало. Внутренний страж, всегда надёжно оберегавший Джу от всех опасностей, заходился в тревоге, не позволяя расслабиться, а она привыкла подобным сигналам доверять. Осторожно сняв с себя руки Шандора, она сказала:

- Мне надо идти. Я и так уже задержалась, Виелин будет ворчать.

Шандор, вроде, совсем не обиделся.

- Как скажешь, - ответил он и протянул ей рогожный свёрток, - если вдруг начнёт где-нибудь натирать, заходи, я подправлю.

Вылетев за пределы мастерятника, Джу некоторое время просто стояла посреди коридора, приходила в себя. Потом она, наконец, сообразила развернуть рогожу, чтобы посмотреть, что дал ей мастер. Башмачки оказались очаровательными: аккуратные, с виду маленькие, они так и просились на ноги. Джу надела их - и удивилась: ей, всю жизнь проходившей босиком, обновка пришлась впору и совсем не мешала. Она обернулась ко входу в мастерятник, думая поблагодарить, но мастер уже стоял к ней спиной у ткацкого стана и мурлыкал песенку, превращая мотки ниток в плотную полосатую ткань.

Отодвинув полог-невидимку, в коридор высунулась Марисса. Джу подошла похвастаться обновкой, но едва кинув взгляд на её башмачки, мастерица вдруг помрачнела, надулась и без единого слова скрылась в своей комнате. “Чокнутая, что с неё возьмёшь, - подумала Джу, - Интересно, мастера все такие, или это только Ровеньону повезло?”

Джу заглянула в кухню. Из её дверей по дому расползался восхитительный аромат мясной похлёбки с чесноком. Внутри было чисто, светло и уютно, в очаге весело пылал огонь, а Виелин с видом великого мага, проводящего ответственнейший обряд, водил поварёшкой в котле.

- А я башмаки забрала, -живо сообщила Джу.

Виелин тут же отложил поварёшку.

- Давай, хвались.

Джу приподняла подол, повернулась сперва одним боком, потом другим… Виелин благосклонно кивнул и сказал:

- Отлично. Хотя… Ну-ка, стой, как стоишь.

Подойдя к Джу, старый ракшас быстрым движением вытянул у неё из волос какую-то серую нитку и поспешно бросил её в очаг.

- Что там? - заволновалась Джу.

- Да так, уже ничего. Шалит наш мастер, забывалочку на тебя повесил. Какое сегодня число знаешь?

- Восьмой день первой луны суши.

- Помнишь, о чём говорила с мастером?

- Он показывал мне разные камни и рассказывал об их свойствах.

- Ну и хорошо. Значит, не успело сработать. Но придётся некоторым напомнить, где их место… Да, Джу, вот ещё что. Я слышал, что этой ночью тебя намерен посетить Таллис. Это верно?

Настроение у Джу сразу упало.

- Угу… Слушай, а нельзя мне как-нибудь от этого отмазаться?

Однако Виелин посмотрел на неё весьма сурово и, поднеся палец к самому носу Джу, назидательно произнёс:

- От подобных предложений в нашем доме отказываться не принято.

- Почему? - тоскливо спросила Джу, - Таллис, конечно, муж ракши, но сам-то он не ракш…

- В данном случае это не имеет значения. Главное то, что он может иметь детей.

- Ну вот, и ты заговорил прямо как Марисса! Почему это так важно?

- Ах, Джу… Мари оказалась неподходящим наставником для тебя: она слишком любит дурачиться, а тебе внушает доверие только серьёзность. Но если ты вдумаешься в то, что узнала от неё, то поймёшь, что почти всему, сказанному ею, следует верить. Источники силы Рискайской долины уже давно не так хороши, как во времена моей юности. Мы всё больше зависим от силы, которую приносят в город лынели. Как ты полагаешь, откуда берётся вся эта милая детвора?

- Они - дети ракши, - неуверенно промямлила Джу.

- Но это же смешно. Подумай сама: на последнем очищении в городе побывало почти две сотни парусов. Старшим из лынелей, так же как и тебе, по семнадцать кругов. Даже если не обращать внимания на то, что кто-нибудь неизменно погибает во время странствий, получается, что у ракши должно рождаться не меньше десятка детей каждый круг. Как, по-твоему, такое возможно? На самом деле всё гораздо хуже, три-четыре новых паруса каждый круг - наш предел, и это мало, очень мало.

- А если взять в город ещё ракшиц? Многие были бы рады…

- Годятся, душа моя, далеко не все. Тебе не приходило в голову, что при той вольности нравов, какая царит в лесу, каждый круг там должна бы рождаться целая толпа малышей? Но ведь этого не происходит. Изредка случается, что в лесу появляется на свет малыш, но почти все рождённые в лесу погибают в первые же дни жизни. Выжившие представляют собой редкое исключение, одно из которых ты недавно видела в мастерской.

- Шандор - рождённый в лесу?

- Вот именно. Его матери пришло в голову обработать младенца смолкой сразу после рождения, и только поэтому он остался жив, но никакой пользы городу в плане производства лынелей от него ждать не приходится. Не будь он таким талантливым артефактором, его жизнь следовало бы пресечь. В любом случае, от молодой и здоровой ракшицы на его месте было бы гораздо больше толку.

- Что же получается: как только Шандор достаточно обучит Мари, ему конец?

- Это одна из вероятностей. Но речь сейчас не о Шандоре с Мари, а о том, что твой долг - как можно скорее родить здорового ребёнка, и Таллис - единственный, кто может тебе в этом посодействовать.

- А ты? - с робкой надеждой поинтересовалась Джу.

- Голубушка, благодарю, конечно, за доверие, но я для подобных дел несколько староват. Мне хотелось бы помереть каким-нибудь более пристойным способом. Например, в тишине и одиночестве, лёжа на травке.

Джу вздохнула и печально опустила глаза.

- Я всё поняла, но мне нужно немного времени, чтобы привыкнуть. Неужели нет способа отложить моё свидание с Таллисом на денёк-другой?

- Способ есть, но вряд ли он тебе понравится.

- Я согласна! - тут же выпалила Джу.

Виелин покосился на неё с хитрой усмешкой и сказал:

- Ну смотри, как бы потом не пожалеть.

- Не пожалею, точно!

- Тогда иди в каморку с садовым инструментом, возьми там вилы и жди меня у выхода. И вот ещё что: башмаки оставь дома. В месте, куда мы отправимся, они тебе будут ни к чему.

Комментарий к Шандор

* В данном случае имеется виду обычная казённая сажень, равная 2,13 м.

**Ниили - самая дорогая разновидность лазурита, однородный насыщенно-синий, иногда с золотыми прожилками.

***Яспис - яшма. Парчовая разновидность имеет сложные концентрические и ветвящиеся узоры, оконтуренные чёрной каймой.

****Вечерний изумруд - хризолит. Его магические свойства - защита от опасностей (в первую очередь - магических атак) и способность привлекать удачу и увеличивать уверенность в себе, помогает носителю больше нравиться другим. Так же есть мнение, что он избавляет от мужского бесплодия. Естественно, Шан не собирается сообщать Джу о своих проблемах, и потому ничего не рассказывает ей про хризолиты.

========== Таллис ==========

Ждать Виелина пришлось довольно долго. Пока босая Джу торчала в дверях с вилами наперевес, все обитатели дома, за исключением разве что небожителей, успели по очереди показаться и издали поглазеть на неё. Кое-кто втихаря злорадствовал, но внешне все изображали сочувствие. Что всё это значило, Джу могла пока только гадать. Потом появился Виелин, тоже босиком, с целой корзиной каких-то склянок за спиной, ведром с белым порошком и лопатой в руках. По-хозяйски оглядев Джу, он, видимо, остался доволен, вручил ей лопату и бодро скомандовал: “Вперёд!”

Их путь лежал сперва по уже привычной улочке между домами и через площадь - к Пещере Церемоний, потом, внутри - за мост и к тёмным ходам в стене.

- Куда мы? - спросила Джу.

- В смоловарню. Вернее, в смоловарню направляюсь я: надо взять пробы, проверить, хорошо ли движется ферментация, и не пора ли сменить фильтры. А ты идёшь ворошить компост, - сказав так, Виелин поводил носом перед каждым из ходов, выбрал тот, из которого сильнее всего тянуло тухлятиной, и направился прямиком в него.

- Как ты выбираешь, куда идти?

- Единого способа нет, всё зависит от посетителя пещер. Лично я ориентируюсь на запах. Шандор и ракша больше полагаются на слух, а Таллис утверждает, что темнота в туннелях имеет разный оттенок. В пещерах сила ведёт себя довольно активно, так что длина и направление ходов могут меняться, это нормально. Следует так же помнить, что здесь живут зубатки и струмы. Лучшая защита от них - избегать встреч.

- Струмы? Никогда о таких не слышала.

- Неудивительно, ведь они живут только в пещерах. Это такие мохнатые белые твари размером чуть побольше овцы. Они довольно полезные: очищают ходы от зубаток и обеспечивают нас шкурами и мясом. Сами по себе струмы редко нападают на обитателей дома, но если случается наткнуться на струма, охраняющего ещё не съеденную добычу, или самку с детёнышем, лучше не приближаться, а переждать, пока зверь не уйдёт. Сейчас ты можешь не волноваться о них, на компостной куче точно безопасно. Ни одно здравомыслящее существо не полезет нюхать этот смрад.

Запах между тем, действительно, крепчал. От трупной вони уже щипало глаза, когда впереди показалась частая решётка, перегораживающая туннель. Виелин прикоснулся ладонью к гладкой металлической пластинке, укреплённой рядом. Часть решётки отъехала в сторону, пропуская посетителей дальше. Вскоре туннель разделился на два более узких прохода. Один, светлый и чистый, уводил в круглую пещеру, заполненную какими-то таинственными перегонными кубами и бассейнами с прозрачными стенками и краниками. Другой же заканчивался помещением, разделённым на три довольно больших отсека. Друг от друга их отделяла каменная стенка высотой по грудь Джу. Средний отсек был пуст, и посередине него виднелся какой-то зарешеченный сток. В правом было аккуратно сложено сено. Заглянув же в левый, Джу тихо порадовалась, что не успела пообедать: в более-менее измельчённом виде там мирно гнили останки множества прежде живых существ.

- Ну вот, - сказал Виелин, ставя на землю ведро, - Мы на месте. Порядок действий следующий: берёшь лопату, перекладываешь содержимое гнилушника в пустое отделение. Заполняешь его полностью, слоем в один штык. Потом сверху надо положить такой же слой сена, равномерно присыпать всё вот этим белым порошком и вилами перемешать. Расход порошка - две лопаты на слой. И так далее, пока не позову. Вопросы имеются?

Борясь с дурнотой, Джу вяло буркнула: “Нет.” А про себя подумала, что знай она наперёд, чем придётся заниматься, возможно, предпочла бы ночь с Таллисом .

В подземелье было темно и тихо, ход времени ощущался с трудом. Джу измеряла своё пребывание на компостной куче сперва десятками лопат, потом - уложенными слоями… К счастью, настал момент, когда усталость притупила все чувства. Содержимое гнилушника перестало вызывать какие-либо эмоции, это был просто компост, сырьё для смолки. К вони Джу тоже притерпелась, почти перестав её замечать. Когда Виелин пришёл и сказал: “Хватит, пора домой,” у неё даже не достало сил толком обрадоваться. Джу просто засунула под мышку вилы с лопатой и уныло потопала на выход.

Снаружи над пустошью догорала вечерняя заря: небо на закате ещё золотилось нежным румянцем, а с восхода уже наползала тёмная, душная ночь. Ввалившись к себе, Джу упала на кушетку, носом в тюфяк, и провалилась в глухой сон без сновидений.

Разбудил её лёгкий шорох в коридоре.

- Кто тут? - сипло, с трудом проговорила Джу.

Тень, загородившая вход, отозвалась голосом Таллиса:

- Малышка! Что это?

Джу сперва удивилась, а потом, осознав, что воздух вокруг неё пропитан трупной вонью, ответила:

- Ах, это? Компост.

Таллис сунулся было к ней в каморку, но сразу же засмеялся и выскочил назад, в коридор, зажимая пальцами нос.

- Да я уж понял, что не кангаррские фиалки! Фу, нет, это выше моих сил…

И Джу услышала его быстро удаляющиеся шаги.

Утром Джу истратила на себя всю воду в общей купальне, но Виелин всё равно выгнал её из столовой, велев приходить завтракать попозже, после всех. Когда она, наконец, дождалась своей очереди и снова заглянула в кухню, он потянул носом в её сторону, недовольно поморщился и сказал:

- Знаешь, душа моя, находиться с тобой в одном помещении совершенно невозможно. Пойдём-ка на пристань: позавтракаешь там, а потом займёмся стиркой. Заодно ты хоть немного проветришься на вольном ветерке.

Джу опасалась, что ей предстоит провести пол дня, стоя кверху задом над корытом, как делали человеческие тётки, за которыми она иногда наблюдала в лесу. Но ракшасий способ стирки оказался и легче, и значительно веселее. Пока Виелин таскал из прачечной корзины с грязным бельём, Джу наполнила огромное корыто, служившее во время очищения водопоем лагерю лынелей. Виелин высыпал в воду какой-то порошок, потом туда же отправил содержимое одной из корзин, и напоследок, подвязав вокруг пояса полы плаща, залез в корыто сам и протянул руку Джу. Та, не слишком понимая, что от неё требуется, тоже запрыгнула в водопойник и оказалась по колено в ароматной пене. Виелин взял Джу за руки и с улыбкой спросил:

-Танцевать умеешь? А ну-ка, давай польку-ракшу:

Раз пришёл дружок к ракшице,

Молод и собой хорош.

Чтобы в танце покружиться,

Лучше парня не найдёшь…

Виелин недолго составлял Джу компанию. Вскоре он заявил, что у него ноют кости, и уселся на бортик отдыхать. Джу продолжила топтать бельё, а Виелин, свесив ноги за край корыта, задумчиво смотрел в затянутую знойной дымкой пустошь. Вдруг он откинул капюшон плаща и растрепал по ветру седые волосы.

- Ты что делаешь? - воскликнула Джу, - Сила утекает, так ведь и умереть можно!

Виелин хитро покосился на неё и спросил:

- Правда? Ты всерьёз полагаешь, что в моём возрасте это вероятно?

Джу прыснула в кулак, выпустив в воздух целую гроздь радужных пузырей, а потом спросила:

- Виелин, а сколько тебе на самом деле?

- Семьдесят два круга силы.*

- Ого!

- Ага. Я помню Грида молодым и весёлым, а Риская с Эрданом - живыми.

- Значит, ты и войну с Тормом помнишь?

- Да уж, такое захочешь - не забудешь. До неё всё было совсем иначе. Вот здесь, прямо от наших ворот, начиналось огромное озеро, Виелина. Его дальний берег выходил аж к Занорью, а на ближнем стоял лес Ровеньон. Это уже после войны началось форменное безобразие: обе стороны лишились своих предводителей, пошли ссоры и беспорядки, этлы Торма разделились на два недружественных дома, а дети Риская и вовсе передрались между собой и долго жили, кто во что горазд… Я в ту пору не принадлежал ни к одной из враждующих сторон, но мне постоянно доставалось то от одних, то от других. Поневоле пришлось выбирать, кого держаться.

- Так ты - этл?

- Был когда-то. А что тебя удивляет? Рискай ведь тоже был этлом. Сначала все были этлами. Рискай первый задумал научиться накапливать силу и сдерживать её потоки, он же начал опыты со смолкой. Цель-то изначально была хорошая: он стремился уравнять в силе уделы своих детей, чтобы между ними не возникало обид. Кто знал тогда, что это - тупик… Видишь, что стало с моим озером? Его нет, вода ушла в подземные пещеры, и с каждым кругом её всё труднее звать. Но всё же в хлябь у меня ещё зацветают тюльпаны. Они пока спят, но живы и ждут только знака, чтобы проснуться. Слышишь их дыхание под песком? Ты любишь тюльпаны, Джу?

- Не знаю, я их никогда не ела…

Виелин вздрогнул, словно внезапно проснулся, и сперва уставился на неё удивлённо и непонимающе, потом засмеялся, натянул на голову капюшон и сказал:

- Ах, девочка, ты меня с ума сведёшь.

И спрыгнул с борта корыта на мостовую.

- Виелин, - тут же заныла Джу, - Ты куда? Расскажи ещё про Риская! И про его детей. И про смолку. И про то, как ты был этлом…

- Не сегодня, Джу, не сейчас. Давай-ка пошевеливаться. Нас с тобой ждут три корзины грязного, а ведь всё это надо ещё и отполоскать…

Джу вернулась домой неправдоподобно чистая, вся пропахшая Виелиновым мыльным порошком. Зайдя в свою комнату, она ощутила там вчерашний компостный дух и из-за этого здорово расстроилась, но к ней заглянула Марисса и, поводив носом по сторонам, спросила:

- Ты чего у себя не проветришь? Открой окно, балда, из твоей конуры воняет на весь дом!

- А как? У меня же нет окна.

- Ну конечно есть! В силе смотри, чучело лесное! Эх, всему-то вас надо учить…

Потратив немного силы, Джу и впрямь обнаружила в стене окно и, распахнув его настежь, с удовольствием уселась на широкий подоконник. Из окна ей была видна часть улицы, ведущей к Пещере, и Джу увидела, как к дому по ней идёт Таллис с мохнатой белой зверюгой на плечах. “Так вот он какой, струм, - подумала Джу, - Надо срочно пойти поесть, пока эту гадость не притащили в кухню разделывать.”

Посидев на подоконнике ещё совсем немного, Джу бегом полетела в кухню - и застала там неожиданную картину: мёртвый струм валялся на полу, а Таллис стоял спиной к двери с крышкой в руках и лопал похлёбку половником прямо из котла. Чутьё на сей раз изменило стражу, и Джу некоторое время развлекалась, глядя, как он ест, сочно чавкая и урча от жадности, а потом слегка шаркнула по полу ногой. Таллис вздрогнул всем телом, но всё же опустил крышку на место почти без звука. Затем он обернулся и вопросительно уставился на Джу. Той пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы не заржать при виде его перепуганной, обляпанной похлёбкой физиономии.

- Ешь, охотник, я Виелину ябедничать не стану, - великодушно разрешила она, а потом смущённо добавила, - И я это… ну… то есть… Короче, ты извини, что я тебя тогда черпаком.

Из её путаной речи Таллис сделал довольносвоеобразные выводы. Расставшись с половником, он наскоро вытер губы предплечьем и подошёл к Джу.

- И Старая Гадина посмел наказать тебя из-за такой ерунды? - воскликнул он, обнимая Джу за талию.

- Ты приходи ночью, если не передумал, - буркнула Джу, из последних сил сдерживая смех. Таллис прикоснулся губами к её вспыхнувшей щеке и спросил:

- Твоё приглашение действительно только по ночам?

- Не обязательно… А что?

- Тогда идём, - он легко подхватил Джу на руки и вынес из кухни.

Поставив Джу на пол в её комнатушке, Таллис живо стащил с лежанки тюфяк и скинул свой плащ. Джу впервые своими глазами увидела его возбуждённым, оценила размеры бедствия и тихонько ойкнула. Таллис, видимо, принял эти звуки за возглас восхищения. Бодро вытряхнув Джу из платья, он швырнул её на тюфяк, а сам взгромоздился сверху. Дальше уже было бесполезно пытаться возражать.

Позже, лёжа рядом с задремавшим на её тюфяке Таллисом, Джу думала: “И чего я, спрашивается, его боялась? Дура была. А Мари очередной раз оказалась права, ракша барахла не держит. Вот только уж очень он здоровенный, весь тюфяк занял.” А Таллис, действительно, разлёгся в позе звезды, предоставив Джу либо морозить зад на полу, либо лежать на краешке тюфяка, съёжившись креветкой у него под боком. “Какого Ящера, - подумала Джу, помучившись немного и так, и эдак, - Растопырился тут… Пришёл - давай, работай, спать будешь где-нибудь в другом месте. А ну, подъём!” И она принялась настойчиво ласкать его и нежно тормошить. Таллис едва слышно шепнул сквозь сон:

- Кера…

- Не угадал, - ответила Джу и легонечко пощекотала его под животом. Он мурлыкнул, как огромный кот, и снова перевалился на грудь, сгребая её под себя.

Во второй раз Джу была уже настороже и принялась расчищать себе место заранее, не дожидаясь, пока Таллис заснёт. Постукавшись немного о её локти и колени, он с протяжным вздохом улёгся рядом, прямо на полу, и сонно пробормотал: “В следующий раз пойдём ко мне. У тебя тесновато. И жёстко.”

Проснулись они только на следующее утро, причём неожиданно поздно. Око уже во всю заливало светом сад. На пороге в позе ожидания неподвижно сидел Виелин.

- Тебе чего? - рыкнул на него Таллис.

- Госпожа Ровена желает как можно скорее видеть тебя в своих покоях, - спокойно сообщил Виелин.

- Ну что же… Надо так надо, - сказал Таллис, бодро вскочив с пола и завернувшись в свой плащ, - Пока, малышка, до вечера.

И Таллис убежал, а Виелин остался сидеть в дверях.

- Ну Виелин, ты чего? - вяло поинтересовалась Джу, - Меня же, вроде, ракша не звала…

- Ракша - не звала, - охотно согласился Виелин, - Зато ведро и швабра тоскуют по тебе с самого утра.

Ближе к вечеру Джу заглянула в мастерятник. Марисса в одиночестве зевала за пяльцами, покрывая сложным узором подол плаща ракши.

- А где Шан? - с порога спросила Джу.

- Не знаю, ускакал куда-то…

- Ну и слава силе. Слушай, Мари, можешь одолжить мне своё голубое платье? Ну то, с глубоким вырезом, прозрачненькое такое?

Марисса с улыбкой похлопала по циновке рядом с собой.

- Садись, Гадёнышек. Как тебе понравился наш Принц?

- Да нормально.

- Ну вот, я же говорила! А ты: не хочу, не буду… Желаешь заманить его к себе ещё разок?

- Не-а.

- Ну конечно, а платье выпрашиваешь, чтобы было в чём Виелину глазки строить. Так я тебе и поверила.

- Ничего ты не понимаешь. Таллис сам пригласил меня на ночь! Дашь платье или нет?

- Так уж и быть. Но только не сегодня, а завтра, ладно? И знаешь, ещё что? Когда пойдёшь к Таллису, прихвати с собой какой-нибудь еды. Он оценит, он у нас молодец насчёт пожрать.

На следующий день Виелин разбудил их около полудня. Остановившись на пороге комнаты Таллиса, он тихонько постучал ногтем о перегородку и скучным голосом позвал:

- Господин?

Таллис поднял голову и смерил пришедшего недобрым взглядом. Ещё нежившаяся в полудрёме Джу с лёгкой завистью отметила эту удивительную способность стража: он всегда просыпался быстро и полностью. Виелин же, убедившись, что его слышат, продолжил:

- Госпожа Ровена желает как можно скорее видеть тебя в своих покоях. Она весьма недовольна.

- Придётся ей побыть недовольной ещё немного, - беспечно отозвался Таллис, вскакивая на ноги, - Не бежать же мне к ней прямо в таком виде, потным и лохматым. Все всё поняли, Виелин, проваливай.

Однако старый ракшас задержался в дверном проёме ещё на мгновение. Всё тем же скучно-серьёзным тоном он добавил:

- А госпожу Джулекку ожидает грязная посуда с завтрака и обеда. Рекомендую так же присоединить к ней то, что сейчас у вас под столом. И прошу поторопиться, потому что иначе мне будет не в чем подавать ужин.

Вскоре причёсанный, умытый, бодрый, как птица, и завёрнутый в чёрный плащ Таллис был готов к подъёму в небеса. Обернувшись на пороге, он с улыбкой сказал взъерошенной и заспанной Джу: “До вечера. Встречаемся здесь.”

Так как в этот день Джу наводила порядок в бельевой, она, оставшись ненадолго без присмотра Виелина, выбрала из личных запасов ракши самую приятную на ощупь простыню и забрала с собой, а вечером, заглянув тайком в кухню, прихватила оттуда блюдо с печеньем. Предвкушая приятную ночь, Джу сменила свой плащ на выпрошенное у Мариссы платье и уселась на пороге ждать Таллиса.

Время шло, темнота понемногу сгущалась. Из мастерятника вышел Шандор, потянулся, расправив плечи, и неторопливо направился по лестнице на верхний поверх. Марисса выглянула из своей комнаты, подождала, пока Шандор скроется в покоях ракши, и тихой мышью прошмыгнула в его спальню. Виелин спустился в сад. Он с ногами забрался на ракшин камень у ручья и долго сидел там один, неподвижно, глядя в текущую воду. Потом пришла Дэлия и увела его наверх. А Таллис всё не приходил. Джу начала понемногу жевать припасённые для него печеньки.

Наконец, на утихшем, тёмном поверхе раздались торопливые шаги. Даже не видя Таллиса, Джу догадалась, что он в скверном настроении и сильно устал. Но хуже всего была заполнившая поверх волна такой знакомой трупной вони.

- Тал, как это? - испуганно воскликнула его Джу, отшатываясь от него.

- Да, компост. Ракша лютует, - буркнул он, вынул у неё из рук блюдо, смахнул себе в рот остатки печенья и уселся на пороге, прикрыв глаза. “Ну вот, - подумала Джу, - стоило клянчить у Мариссы платье… Сейчас он заснёт прямо здесь.” Однако у Таллиса были другие планы. Как раз к тому моменту, когда Джу успела окончательно расстроиться из-за испорченной ночи, он собрался с силами, встряхнулся и поднялся на ноги. На миг он заглянул к себе в спальню, подхватил принесённую Джу простыню и одну из шкур, составлявших его постель, а потом шепнул Джу: “Пойдём,” и потащил её за руку к выходу.

- Куда мы? - растерянно спросила Джу уже на улице.

- В Пещеру, отмываться. Или, может, тебя возбуждает мой новый запах?

- А это что, можно как-то отмыть?

- Не просто можно, нужно. Завтра я ночую у Нарьи, а она на дух не переносит подобную дрянь.

Помолчав немного, Таллис добавил капризно:

- Понятное дело, кто-то должен этим заниматься. Но почему обязательно я? У нас, вроде, для подобных дел кормят Ашу с Мраком.

- Аша и Мрак? Кто это?

- Наши подпольщики, так сказать. Да ты их видела сто раз, просто никогда не обращала внимания. Обычно именно они занимаются подготовкой сырья к ферментации: ну там, уносят трупы в Пещеру, измельчают, укладывают в бродильню… От этих двоих вечно разит гнилушником, потому они не живут в доме, а ночуют прямо в смоловарне. Хотя, если честно, эта Аша - прегоряченькая штучка. Несмотря на запах и уродливую моську, меня она возбуждает куда больше напыщенной козы Нарьи.

- Как? - возмутилась Джу, - Ты и с ней тоже?…

- Бывает иногда. Не вижу в том ничего плохого. Нужно же дать бедной девочке шанс: если она вдруг родит здорового ребёнка, её освободят от работы в смоловарне и заберут жить в дом.

- Потрясающе! Тал, тебе что, в самом деле решительно всё равно, кого пялить?

Таллис остановился и, притянув Джу к себе, ласково шепнул:

- Конечно, нет. Могу и хочу - это разные вещи. Вот тебя я хочу. Ещё с той поры, когда ты с лынелями ходила. Ты красавица, Джу, этого даже лесная личина не может скрыть.

- А как же быть с остальными? - ревниво заметила Джу.

Таллис ненадолго задумался, а потом ответил на полном серьёзе:

- Делаю всё, что могу. Они ж не виноваты, что уродились не такими сладенькими, как ты. Хорошо хоть, что ракша не требует от меня невыполнимого. С Дэлией, к примеру, я бы точно не смог. Это ж всё равно, что с мужиком… Бррр…

Джу только вздохнула: похоже, Таллис совершенно искренне не понимал причин её недовольства. Насмешливо покосившись на него, она пробормотала себе под нос:

- Бедненькая Дэлия, как же она-то без тебя обходится? Удовлетворяется в лесу корявым сучком?

Таллис отозвался сквозь смех:

- Ну ты и противная, малыш… Так на моей памяти ещё никто Виелина не обзывал…

Они прошли через пустую и гулкую Пещеру Церемоний, нырнули в тёмный ход за мостом, и вскоре стояли у Колодца силы, в том самом месте, где Джу впервые представили дому. Стены по-прежнему светились мягким золотом, а мёртвая вода курилась тёплым паром. Таллис бросил на пол перед входом свою поклажу, быстро освободился от плаща, распустил волосы и полез в воду.

- Раздевайся, не стой, - бросил он Джу, - Сейчас будешь меня мыть.

- Какая прелесть! - воскликнула Джу, блаженно прикрыв глаза. Её тело ещё помнило ласковые руки силы, живущей в этом озере.

- Да, - отозвался Таллис, укладываясь на ступеньках так, чтобы над водой осталось только его лицо, - Мёртвая вода прекрасно очищает от всего лишнего: запахов, болезней, грустных мыслей. Иди сюда, вымой меня, как моют детишек на церемонии очищения.

Оторвав от шкуры клочок шерсти, Джу вошла в воду, присела рядом с Таллисом и принялась старательно тереть его шею, грудь, живот… Она так увлеклась этим занятием, что не сразу заметила дивные перемены вокруг. Пещерка наполнилась сиянием силы. Яркие потоки полились с ладоней Джу, побежали через тело Таллиса в воду, зажгли её волшебным светом полудня. Ощущение движения живой силы было таким захватывающе прекрасным, что Джу засмеялась от счастья и обняла Таллиса, прижавшись лицом к его чёрным, гладким, густым волосам. Ужасный запах компоста исчез без следа, её возлюбленный пах морем и цветущей полынью. И он был очень красив. Джу и прежде находила весьма привлекательным его крепкое, сухое и мускулистое тело, но сейчас ей словно приоткрылось в нём что-то особенное, отчего хотелось петь, светиться, превратиться в поток чистой силы и улететь… “А вот это уже лишнее, не надо,” - шепнул ей на ухо Таллис и вынес её на руках из воды. Джу положила ему голову на плечо, закрыла глаза и сказала:

- Ах, как это было чудесно… лучше всего на свете…

- А я знаю кое-что ничуть не хуже, - ответил Таллис, - Сравним?

И он расстелил на полу перед входом в пещерку шкуру, а поверх неё - простыню. И они сравнили. И не один раз.

Когда Таллис и Джу, лучась счастьем и благоухая цветами, поднялись на поверхность, утро ещё только занималось, однако их уже ожидали: темная фигура Виелина загораживала выход. Он сидел на верхней ступени неподвижно и очень прямо, подогнув под себя ноги. Глаза его в предутреннем полумраке светились хищной синевой.

- Госпожа Ровена, - начал было он.

- Знаю, всё знаю. Я уже привык, - оборвал его Таллис, - Честное слово, Виелин, если однажды я с утра не увижу тебя на пороге…

Однако сегодня Виелин вопреки обыкновению не был спокоен и бесконечно терпелив. Вскочив на ноги, он почти прикрикнул на Таллиса:

- Бегом, несчастный, бегом!

Что-то было в этом возгласе такое, что Таллис сразу же заткнулся, бросил на пол поклажу и вихрем помчался домой. Джу хотела было пойти следом, но Виелин преградил ей путь.

- Глупая девчонка, - прошипел он ей в лицо, - Немедленно марш в компост!

Комментарий к Таллис

*Этлы и ракшасы измеряют время кругами силы. Каждый круг силы - 12 человеческих кругов. Значит, на человеческий счёт Виелину 864 года.

========== Дэлия ==========

За время пути к компостной куче Виелин успел успокоиться и в зарешеченный коридорчик вошёл таким же непроницаемо спокойным, как всегда. На развилке Джу покорно свернула было в сторону гнилушника, но Виелин остановил её и жестом пригласил зайти в смоловарню. Там помимо всяких странных колдовских приспособлений обнаружился и уютный жилой уголок: отделённый от основного помещения ширмой низкий столик с подушками для сидения вокруг, пара здоровенных сундуков, переносная жаровня с чайником, полочка с чайной посудой. Виелин плеснул воды в чайник, затем сложил пальцы в знак огня, и в жаровне вспыхнуло весёлое пламя.

- Садись, Джу, не маячь, - устало сказал он, - Ты уж прости, что я на тебя рявкнул, но то, что вы с Таллисом сделали, было опасно и очень глупо. Я, конечно, сам виноват: не проследил, понадеялся, что ты окажешься умнее и осторожнее…

- Я думала, Таллис знает, что делает.

- Не всегда это так. Знания и способности стража имеют довольно узкую направленность.

Чайник вскипел, и Виелин некоторое время молча возился с заваркой. Из маленького чайничка он наполнил две пиалы, первую протянул Джу, а со второй уселся на подушку напротив неё.

- Ну вот, так уже лучше. Пей, Джу, составь старику компанию. Ты хоть понимаешь, что именно произошло у Колодца силы?

Джу отрицательно помотала головой.

- Почему я не удивлён? - вздохнул Виелин. - Как можно, скажи мне, сперва беспечно звать потоки, затем лить их куда попало, не думая о последствиях? В Колодце заключена вся сила нашего удела, и она, как ты, наверное, уже почувствовала, живая и рвётся на волю. Не справившись с таким мощным потоком, ты вполне могла убить Таллиса или погибнуть сама. Однако, дуракам - счастье. Источник настолько благосклонен к тебе, что сила не причинила никому из вас вреда и даже сделала тебе подарок.

- Правда? Это здорово, я люблю подарки, - воскликнула Джу, - А где же он?

- Глупое дитя… Подарки силы нельзя потрогать руками. Пока мне трудно сказать наверняка, что принесёт этот подарок в твою жизнь, вижу лишь, что в твоей судьбе открылись новые вероятности.

- А… И что же мне теперь делать?

- Пока - радоваться, что всё обошлось, и помалкивать о произошедшем. Полагаю, бесполезно просить тебя прекратить отношения с Таллисом? Именно поэтому я, как твой учитель, принял решение на время поселить тебя в смоловарне. Аша принесёт из дома твои вещи.

У Джу глаза полезли на лоб.

- Ты - мой учитель?

Она давно с нетерпением и трепетом ожидала указаний силы на свой счёт, но такого не могла себе представить даже в страшном сне. Метла, кухня и грязное бельё - пожизненно?

- Разочарована? - с ехидной улыбкой поинтересовался Виелин, - Недовольна? А ведь знаки силы уже давно очевидны для всех, кто не слеп.

- А кто ещё знает?

- Весь дом, кроме одной девчонки, влюблённой в безмозглого стража. Так что пока ты останешься здесь. Можешь не волноваться, работать в гнилушнике не придётся. У тебя будут другие задачи. Начнёшь с того, что изучишь процесс производства смолки. Мрак покажет тебе установку и расскажет всё, что знает, остальное найдёшь в книгах из сундуков.

- Я не умею читать, - в ужасе пробормотала Джу.

- Придётся научиться. С этим - тоже к Мраку. Аша будет приносить тебе еду и стирать твою одежду. И да, не рассчитывай, что они помогут тебе сбежать.

Джу вздохнула и робко поинтересовалась:

- А как долго мне придётся сидеть взаперти?

- До тех пор, пока твои знания о смолке не покажутся мне удовлетворительными. Так что срок твоего заточения зависит исключительно от тебя самой. Я буду заходить по вечерам и проверять, как движется твоё обучение.

Так для Джу началась новая жизнь в подполье.

Со своими невольными соседями, Мраком и Ашей, она познакомилась в первый же вечер. Она теперь делила с ними мизерную спальню. Аша была молода, но ужасающе некрасива: кривонога, сутула и вислозада. С её плоского, как блин, лица злобно смотрели маленькие косые глазки, а из вздёрнутого носа вечно стекала сопля. Мрак внешне выглядел куда приятнее: обычный ракшас среднего возраста, тихий, смуглый, худощавый до угловатости, но в общем вполне милый. Джу начала было строить ему глазки в надежде обзавестись союзником, однако Мрак оказался на редкость флегматичным созданием и никак не реагировал на знаки внимания с её стороны. Впоследствии Джу узнала от Аши, что он кастрирован. Видимо, эту операцию с ним проделали уже давно, так что к женским чарам он был совершенно равнодушен. Его страстью была маковая роса. Когда он успевал надираться, откуда брал зелье и где хранил свои неисчерпаемые запасы, для Джу долго оставалось тайной, застать Мрака с поличным ей не удавалось никогда. Но если по утрам он бывал мутноват и печален с похмелья, то к завтраку явно успевал подлечиться, в районе обеда его глаза приобретали подозрительный блеск, а движения - особую плавность, к ночи же он переходил в растительное состояние и “пускал корни” где-нибудь в уголке смоловарни. Аша находила его там и утаскивала в постель, сопровождая переноску руганью и тумаками.

Если задачей Мрака в основном было наблюдение за работой смологонного аппарата, то Аша занималась подготовкой сырья. Именно ей доставалось самое неаппетитное: измельчение тел и закладка их в гнилушник. Затем они вместе ворошили компост, а стекающую с него жидкость заливали в аппарат. Готовую смолку, прошедшую ферментацию и очистку, закрывали в бочки и скатывали в хранилище. Всё это было в сущности скучной, унылой и монотонной работой, и Джу вполне понимала, почему Мрак так стремится сбежать от неё в мир маковых грёз.

Аша развлекалась иначе. У неё было зеркало. Каждый день, покончив с делами, она усаживалась за стол, ставила перед собой большую полированную металлическую пластину и, смочив поверхность зеркала водой, принималась в него смотреть. В волшебном зеркале можно было увидеть земли этлов и людей, другие ракшасьи города, но чаще всего Аша просила его показать дом ракши Ровены. И кипящие в нём интриги, и страсти, и даже самая обычная повседневная жизнь - всё надолго приковывало Ашу к поверхности зеркала, заставляя забыть о унылой действительности её собственного существования. Потаращившись немного через Ашино плечо на то, как Марисса пытается разнюхать тайны Шандора, а тот выслеживает её, Джу поняла, что сейчас умрёт со скуки, и убрела в ночлежку - маленькую комнатку с тремя спальными мешками на полу. Забравшись в тот мешок, рядом с которым были свалены её вещи, она тут же заснула, как убитая. Ей снился шум ночного леса, мокрая трава и Элхис, ласково гладящий её по спине.

Четыре дня прошли в унылом однообразии: занятия с Мраком, зеркало Аши, спальный мешок. На пятую ночь Джу проснулась от того, что кто-то осторожно, но настойчиво подёргивал её за кончик уха. Она подскочила - и едва не столкнулась лбом с Таллисом.

- Ты? - удивлёно прошептала она, ощупывая его руки. Вместо ответа он быстро приложил ей палец к губам и потянул за собой в коридор. Там, в слабом свечении стен, Джу кинулась к нему на шею и радостно спросила:

- Как ты сюда попал? Здесь же решётка, всё заперто!

- Подумаешь, решётка, мелочи какие, - ответил он и впился в губы Джу поцелуем.

- Постой, ты что, её выломал?

- Глупенькая, - шепнул Таллис, подхватывая Джу на руки.

Решётка была гостеприимно распахнута. Возле неё стоял весьма довольный Мрак. Таллис кивнул ему, проходя мимо, и унёс Джу в темноту. Опустил её на пол он только перед выходом из Пещеры.

- Куда пойдём? - спросила она, - В доме мне лучше не появляться.

- Давай в караулку. Там обычно в такое время никого нет.

Караулка оказалась довольно просторным домом, расположенным неподалёку от пристани. Она выделялась тем, что снаружи, вдоль высоко расположенных окон у неё тянулся не еле заметный карнизик, а самый настоящий поверх, и на него даже вела узкая лесенка. Сидя на этом поверхе, можно было смотреть в окна, не заходя в помещение, и Джу сперва это показалось очень странным. Изнутри караулка тоже ничем не напоминала жилой дом. В ней не было ни сада, ни поверхов с комнатами, ни ручья, только стойка с оружием у двери и ровная песчаная площадка посередине. В прямоугольники окон ярко светила луна.

- Как-то тут неуютно, - тихонько сказала Джу, прижимаясь к боку Таллиса.

- А мне везде уютно, где ты, - отозвался он, увлекая Джу в темноту под стеной.

Проснулись они незадолго до рассвета. Джу разбудило то, что Таллис, в объятиях которого ей было так тепло и удобно спать, вдруг, вздрогнув всем телом, резко откатился в сторону. Джу открыла глаза - и испуганно ахнула: Таллис лежал на спине, а над ним стояла Дэлия с мечом в руке. И остриё этого самого меча упиралось Таллису под ключицу. Выражение лица стражницы не предвещало ничего хорошего. Оно вообще ничего не предвещало: спокойная, равнодушная маска, украшенная хитрым переплетением цветов и листьев. И холодные, внимательные глаза.

- Так. Очень интересно, - наконец, сказала она.

Потом, подождав немного, отвела меч в сторону и добавила:

- Ну что же… Раз пришёл, вставай. Будешь тренироваться.

Со вздохом облегчения Таллис вскочил на ноги и направился к стойке с оружием. Ни слова не сказав Джу, Дэлия жестом приказала ей подняться на поверх.

Когда Джу устроилась на нём, то вполне оценила, насколько это удобно: можно было наблюдать за происходящим внизу, не глотая пыль и не боясь попасть под случайный удар. Оба стража сейчас были ей хорошо видны. Оружие у них было тренировочное, не боевое: деревянные сабли. Джу ничего не понимала в фехтовании, зато обожала драки, и потому с удовольствием приникла к окну. Рядом с Таллисом Дэлия казалась мелкой и щуплой, зато каждое её движение было пугающе точным и быстрым. А Таллис несмотря на высокий рост и приличный вес двигался удивительно легко. Было интересно наблюдать, как эти двое “охотятся” друг за другом, выискивая подходящий момент для атаки. Потом - стремительное сближение, короткий обмен ударами и снова разрыв дистанции. Сперва Джу казалось, что возможности соперников примерно равны, но позже она догадалась, что Дэлия просто придерживает силу и скорость ударов, позволяя Таллису окончательно проснуться и разогреться.

Мгновения утекали. Дэлия по-прежнему сражалась чётко и экономно, зато Таллис понемногу запыхался, взмок и начал одну за другой совершать ошибки. И зарабатывать синяки. Представив себя на его месте, там, на песочке, нос к носу с Дэлией и её палкой, Джу невольно поёжилась.

- Любопытно, да? - вдруг произнёс у неё над ухом знакомый голос.

Джу осторожно скосила глаза на звук. Рядом с ней спокойно, словно всё так и было задумано, сидел Виелин. Джу закашлялась, подавившись воздухом.

Тем временем внизу Таллис, кинувшись сгоряча в какую-то непродуманную атаку и получив жёсткий отпор, неудачно шарахнулся, споткнулся и грохнулся Дэлии под ноги. “Подъём!” - заорала та, отвешивая ему пинка под зад. Он вскочил и даже успел закрыться от следующего удара, и Дэлия продолжила гонять его самым немилосердным образом.

- В чём смысл? - воскликнула Джу, - Зубатке понятно, что он уже устал и ничего не соображает.

- Он и не должен, - отозвался Виелин, - Задача стража - не соображать, а рубиться. В любой ситуации. Не важно, устал ли он. Даже если страж ранен, потерял оружие, и дела совсем плохи и никакой надежды нет…

- Я бы так не смогла, - серьёзно заметила Джу.

- Я тоже. У меня для этого слишком богатое воображение, - едва заметно улыбнулся ей Виелин, - А теперь позволь поинтересоваться, душа моя: откуда ты здесь взялась? Кто тебя выпустил?

Джу широко растопырила глаза, стараясь придать физиономии невинное выражение.

- На меня это не действует, можешь не кривляться.

- Виелин, а ты не мог бы поверить, что я справилась сама?

- Увы, нет. Опыт не позволяет. Хорошо, раз у нас тут коллективный заговор, то и наказаны вы будете все втроём. Надеюсь, Мрак и Аша отблагодарят тебя за сохранение тайны.

- Ой, нет. Не надо. Меня выпустил Таллис, - быстро исправилась Джу, решив про себя, что ракшиному мужу вряд ли попадёт от какого-то Виелина, а вот ей от Аши с Мраком вполне может прилететь горячих тумаков.

- А… Ну, это уже вносит некоторую ясность в дело. Едва ли Аша стала бы помогать нашему Принцу. Значит, решётку открыл Мрак. В таком случае, ближайшие две седьмицы вы с Мраком на пару будете выполнять все обязанности Аши по смоловарне. Но срок твоего наказания может быть сокращён, если ты найдёшь и передашь мне заначку Мрака. Ты знаешь о чём я, не надо строить из себя наивного воробушка.

Изображая раскаяние, Джу вздохнула и смиренно опустила голову, а про себя подумала: “Дулю тебе с маком, а не маковую росу.”

Пока Джу так содержательно беседовала с Виелином, Дэлия успела закончить тренировку. Джу посмотрела вниз, и увидела, что оба стража уже стоят возле выхода, завернувшись в плащи.

- За последнюю луну ты заметно обленился и растолстел, - строго выговаривала Дэлия своему ученику, - Если и дальше продолжишь в таком духе, дождёшься, что кто-нибудь из лесной братвы свернёт тебе шею. Страж должен посвящать свободное от службы время тренировкам, а не женщинам и жратве.

Таллис стоял перед нею, смирно слушал, кивал, а сам, вероятно, так же, как Джу, размышлял о дулях с маком. Однако ему достался более суровый наставник: заметив неверное направление мыслей ученика, Дэлия вдруг резко ткнула его кулаком под дых. Таллис запоздало отпрянул, хватая воздух ртом.

- Невнимателен и медленно реагируешь, - холодно сказала Дэлия, - В бою тоже не предупредят, только будет гораздо больней.

И она быстрым шагом вышла из дверей караулки. А Таллис поморщился, прижал ладонь к животу и сел на песок.

Когда Джу и Виелин спустились со смотрового поверха, Дэлия уже ждала их возле лесенки. Джу снова невольно удивилась тому, какая стражница маленькая, сухая и жёсткая. Даже вежливо кланяясь, она выглядела резкой и очень опасной.

- Дэл, я надеюсь, ты не убежишь сейчас же на пустошь? - мягко, почти ласково спросил её Виелин. - У меня есть к тебе просьба: отведи Джулекку в смоловарню. И, если тебе не сложно, по пути побеседуй с ней об устройстве дома и правилах поведения в нём.

Дэлия коротко кивнула и сразу спросила:

- Что именно ей следует знать?

- Рассказывай всё, как есть, но постарайся не пугать сверх меры: Джу не так толстокожа, как твой ученик.

- Почему не хочешь заняться этим сам?

- Дело в том, что если я сам возьмусь водить за руку и наставлять Джу, весь дом рискует остаться сегодня без обеда и ужина.

Дэлия изобразила на лице что-то вроде улыбки, хотя глаза её при этом остались холодными и серьёзными.

- О, не нужно таких жертв. Я готова взять Джу на себя. Ступай в свой гадюшник, кормилец, да не забудь положить в котёл побольше мяса.

Виелин засмеялся, и только по его реакции Джу догадалась, что это, оказывается, была шутка. А ещё она поняла, что Виелин, действительно, сейчас уйдёт и оставит её наедине с вот этой жуткой тёткой, которая не умеет улыбаться, носит за поясом дагу* без ножен и только что одним ударом сложила пополам здоровенного Таллиса.

- Виелин… - жалобно мяукнула Джу.

- До завтра, душа моя. Надеюсь, у Дэлии не будет причин жаловаться на тебя, - и, попрощавшись с ней вежливым поклоном, пожилой ракшас неторопливо пошёл по улочке прочь. А Дэлия осталась и уставилась прямо в лицо Джу своим цепким соколиным взглядом. Джу подобралась, готовясь в случае чего дорого продать свою жизнь, и нахально спросила:

- Зачем у тебя на лице и руках нарисованы эти цветы?

- Это обереги. Подобные татуировки делают всем, кто вынужден сменить источник силы.

- Так ты нездешняя?

- Я родилась в Эллагре. Старый ракш купил меня вскоре после второго осмотра.

- Второй осмотр?

- Всех детей первый раз осматривают в сорок дней после рождения, а второй - в четыре круга силы. После ракш города решает их судьбу.

- А тебя продали чужаку… Ты, наверное, скучаешь по родному городу?

- Нет, - коротко и жёстко ответила Дэлия, продолжая следить за Джу взглядом охотящейся хищной птицы. Джу сглотнула и отвела глаза.

- Так, - тут же произнесла Дэлия, - Приступим. У меня мало времени. Что тебе уже известно о городе?

- Ну… Марисса рассказывала мне, что городом должен управлять зовущий потоки…

- Марисса - набитая дура. Городом владеет тот, у кого достаточно силы и твёрдости духа, чтобы держать в повиновении остальных. Не важно, каким именно даром обладает ракш. Ракша Ровена может любого из нас продать, убить, выгнать из города вон. Не потому, что она - зовущая потоки, а потому, что здесь нет никого, кто посмел бы бросить ей вызов.

- А Таллис?

- Самоуверенный влюбчивый болван. Ракшу позабавила его наглость, только поэтому он остался жив. Но его положение теперь хуже, чем у кого-либо в доме: он любимая игрушка Ровены, её личный раб. Пока ракша его балует, но однажды он разозлит её или просто ей надоест.

- Неужели ракша сильнее Таллиса?

- Да. В этом городе нет никого, кто мог бы ей противостоять. Любой, кто посмеет перечить ракше, будет убит.

- Ну а если в случае чего просто сбежать?

- Путь открыт. Ты просто сдохнешь на пустоши, растеряв силу. В Рискайской долине почти не осталось источников, а те, что есть, имеют владельцев и тщательно охраняются. Чтобы тебя приняли в чужом городе, нужно, во-первых, представлять из себя нечто ценное, и во-вторых, просто дойти. Шандор ещё мог бы себе такое позволить, если бы захотел. Другие города рады купить его у ракши или переманить к себе. Но Шан умеет делать фляги для силы, а его собственный плащ намного лучше тех, что носят прочие ракшасы. Твой же - даже не принадлежит тебе. Задумаешь уйти - оставишь его в Ровеньоне.

- А если податься в Торм?

- И прозябать там остаток дней, подворовывая крохи у этлов? Это тебя не спасёт, а только сделает умирание долгим.

- Когда я ходила с лынелями, мне всегда было в Торме хорошо.

- Тебя спасала смолка. Она не даёт потерять силу, едва её зачерпнув. Если при втором осмотре ракшасье дитя признают здоровым и годным для обработки, оно получает порцию снадобья, достаточную, чтобы в течение круга воды** не умереть и вернуться домой. Каждую сушь дети возвращаются, принося нам силу и получая новую порцию смолки, а так же проходя церемонию очищения от продуктов её распада. Но чем старше они становятся и чем дольше принимают смолку, тем большая доза снадобья им требуется. Как ты думаешь, куда исчезают ракшасьи дети, повзрослев?

- Добиваются права жить в городе. А кто не смог - гибнут в поединках.

- Думай как следует, Джу: так ли часто ты видела, чтобы кто-то бросал вызов старшему во время церемоний очищения?

- Н-нет…

- Вот именно. Из всех лынелей твоего возраста только двое оказались способны на это: ты да тот мальчишка, которого убил Виелин. Как думаешь, что станет с остальными? Думай, Джу, думай. Ты сама в последний круг таскала с собой флягу со смолкой. Зачем?

- Мне перестало хватать, - прошептала Джу. Призрак мучительного голода силы вздыбил волосы на её затылке и прогнал мурашки по спине.

- Вот оно. Все остальные обречены. Вскоре наступит момент, когда смолка, потраченная на поддержание их жизней, будет стоить дороже, чем вся сила, которую они смогут принести. Тогда береговой страж пресечёт их жизни, а их тела будут использованы для производства новой смолки.

Джу поёжилась под своим плащом и подумала, что всё же чутьё её не обмануло, правильно она поступила, решив больше не возвращаться в Торм. Дэлия между тем продолжала рассказ:

- Не подумай, что, заняв место Керы у источника силы, ты решила все свои проблемы. Источник, как ты, надеюсь, уже поняла, не только принадлежит ракше, но и обладает собственной волей. Ты ему понравилась, он тебя принял.

- А если бы нет?

- Тогда сила не пришла бы посмотреть на тебя в Колодце. Иногда так случается.

- И что происходит с теми, к кому сила не пришла?

- В обязанности берегового стража входит пресечение бесполезных жизней. Но для тех, кого источник принял, тоже есть правила. Каждый, живущий в городе, должен приносить городу силу. Вдумайся: копить её, а не рассеивать, поливая пустошь. Именно для этого служит одежда: плащ не позволяет силе утекать, а обувь не даёт бесконтрольно черпать её из земли. Но мало просто не брать лишнего и удерживать то, что получаешь из городского источника. Надо ещё и вносить вклад в его поддержание. Как думаешь, что для этого следует делать?

- Мастера делают артефакты, которые можно продать…

- А где покупатель берёт силу, чтобы оплатить работу мастера?

- Из источника в своём городе?

- Глупость. Наш источник - один из самых щедрых на пустоши, но и его едва хватает на поддержание жизни города. Ещё идеи есть?

- Лынели приносят силу из Торма.

- Молодец. И откуда же берутся все эти милые дети?

- Виелин мне уже говорил…

- Значит, ты понимаешь. Каждая из живущих в городе ракшиц должна вносить вклад в процветание дома. Каждый круг. А между тем далеко не все ракшасы способны иметь детей. Как думаешь, что происходит с теми, кто на это не способен?

- Я догадываюсь, - тихо промолвила Джу, - Бесполезные жизни пресекает береговой страж. Почему же тогда живы Аша с Мраком?

- Они - низшие существа, исполняющие самую грязную и вредную работу. Такие долго не живут, их убьёт смолка, которой они дышат каждый день.

- А Шандор?

- Он потому и лезет из шкуры вон в мастерской, что жизнь его стоит ровно столько, сколько силы выручит город за созданные им артефакты. Пока он весьма выгоден. Но будет ли так продолжаться вечно?

- Значит, у тебя тоже есть дети? - запоздало удивилась Джу.

- Есть. Но я - страж. Мне позволено не рожать детей каждый круг. Взамен я должна быть готова в любой миг встретить свою смерть: в бою, на охоте, во время турнира или даже просто по приказанию ракши. Такова плата.

- Благодарю тебя, Дэлия, - хмуро сказала Джу, глядя себе под ноги, - Ты на многое открыла мне глаза. Можно, мы теперь пойдём в смоловарню? Я бы хотела поскорее оказаться там.

Дэлия коротко кивнула и, наконец, перестала сверлить Джу хищным взглядом своих светло-серых глаз. Шагая следом за ней, Джу думала: “И зачем я только потащилась с Таллисом в караулку? Стоило послушаться Виелина, остаться в смоловарне - и я не узнала бы от этой ужасной Дэлии все эти отвратительные вещи… Нет, всё равно рано или поздно узнала бы. Не от Дэлии, так от кого-нибудь другого. Она хотя бы рассказала всё честно и быстро. Интересно, если очень попросить, Мрак поделится со мною своей маковой росой?”

Комментарий к Дэлия

*Дага - здесь колюще-режущее оружие, имеющее короткий (около 50см) и узкий прямой клинок с двухсторонней заточкой, имеющий усиленную гарду.

**Круг воды - обычный год, цикл смены сезонов, включающий сушь, хлябь и травостав.

========== Виелин ==========

В покоях ракши гулял лёгкий ветерок, луч Ока золотил веточку тамарикса в высокой вазе. Таллис лежал на кровати, уткнувшись носом в подушку, и крепко спал, а ракша сидела рядом. В глубокой задумчивости она рассеянно улыбалась и поглаживала своего мужа по спине.

- Я не вовремя? - тихо спросил с порога Виелин, кивая на спящего.

Глаза ракши широко распахнулись, обратившись к нему.

- Нет, почему же… Заходи. Он не проснётся. Что у тебя? Опять в кухне топливо закончилось? Или вода в колодце прибывает недостаточно хорошо?

- О, я бы не посмел беспокоить госпожу по таким пустякам.

Ровена едва заметно нахмурилась.

- Ну хватит. У тебя действительно есть что сказать или ты пришёл нарочно позлить меня?

- Увы, госпожа, ты оба раза права. Я хотел поговорить с тобой о Таллисе.

- О, Виелин… Набор жалоб будет обычный или на этот раз я услышу что-нибудь новенькое?

- Ничего, кроме того, о чём и так говорят все жители дома.

- И о чём же они таком говорят, чего не знаю я?

- О том, что наш Принц вконец обленился и спускается с небес лишь для Гадёныша.

- Ты тоже так думаешь?

- Мои мысли в данном случае не имеют значения. Дэлия находит, что Таллис недостаточно усерден в тренировках, а Нарья и Марисса жалуются, что за последнюю седьмицу он не посетил ни одну из них. Если же тебе интересно моё мнение, то да, я тоже им недоволен.

- Почему? Говори, не заставляй каждое слово из тебя тянуть.

- Ничего нового я не скажу: Таллис по-прежнему спаивает Мрака и продолжает регулярно насиловать Ашу. Ты можешь это как-нибудь прекратить? Просто если я приму меры сам…

Глаза Ровены опасно вспыхнули.

- О низших мы с тобой уже говорили не раз. Мне, в общем-то, безразлично, чем развлекается Мрак в свободное от работы время. Что касается Аши - пусть накинет личину поуродливее, и всё.

- Бедная девочка и так позабыла, когда в последний раз принимала истинный облик. Дело не в ней. На мой взгляд, Таллиса следует отослать на пустошь. Пусть проветрится, сбросит пар, а чёрный плащ пока наденет Дэлия.

- В отличие от Таллиса, сидя здесь, Дэлия не наделает нам детей.

- Таллис над этим тоже пока не слишком усердствует. Его увлечение Джулеккой…

- Пройдёт через пару лун, как это уже было с Мариссой, и позже - с Керой.

- Прости, госпожа, но довольна ли ты Таллисом сама? Так ли он пылок и неутомим в постели, как был до появления в доме Джу?

Ровена отвернулась и резким жестом указала Виелину на дверь. Тот молча поклонился и вышел. А ракша снова повернулась к спящему Таллису, но взгляд её на сей раз был подозрителен и строг.

Покинув покои ракши, Виелин торопливо спустился на первый поверх и выглянул за дверь. Его ждали: Мрак неподвижно стоял у входа, подпирая раскалённую Оком стену.

- Чего тебе? - спросил Виелин.

Увидев его, Мрак тут же кинулся на колени и принялся посыпать голову пылью и песком с мостовой.

- Прекрати на меня пылить! - пятясь и подбирая полы плаща, прикрикнул на него Виелин, - Говори толком, что случилось!

- Ах, господин! Джулекка! Она умирает!

- Что ещё за выдумки? Это она сама тебе так сказала?

- Нет, нет , господин… Выслушай, умоляю! Джу не проснулась сегодня! Я пытался её разбудить, но она ни на что не реагировала и дышала совсем редко. Тогда я решил, что стоит дать ей ещё немного маковой росы, но от этого сделалось только хуже.

Виелин подхватил Мрака за шкирку, поднял на ноги и хорошенько встряхнул.

- Ещё?! Вот мерзавец… И как давно ты поишь её своей отравой?

- Видишь ли, господин, девочка вчера вернулась такая несчастная…

- Скорее в смоловарню! Да пошевеливай же ногами, мерин бестолковый!

- Я думал, не будет большой беды…

- Думал он! Сколько она выпила?

- Ну, точно не знаю… Сперва пиалку. Потом мы вместе с Ашей хлебнули чаю и добавили ещё по одной. Потом сидели, болтали. Джу тогда согрелась, румяненькая стала. Сказала, что теперь-то точно всё поняла про ракшасье счастье. Мы выпили ещё по одной, за счастье, а дальше… Не помню. Вроде, ещё за что-то пили…

Виелин махнул на него рукой и помчался со всех ног в сторону Пещеры один.

Джу спала в тёплых и добрых руках силы, мягко покачивалась на её волнах. Наверное, впервые со дня рождения ей было по-настоящему спокойно, надёжно и очень легко. Не нужно больше было ни о чём заботиться и волноваться, некого было бояться и некуда спешить. И ей можно было пользоваться всей этой благодатью бесконечно: сила любила её и берегла просто так, ничего не требуя взамен. Так продолжалось долго, очень долго…

А потом сила вдруг окликнула её тихим голосом, похожим на шелест увядшей листвы:

- Джу, девочка! Ты меня слышишь?

- Да, - благодарно улыбаясь, ответила она.

- Открой глаза!

Джу послушалась - и увидела над собой сквозь колышущуюся толщу воды чьи-то лица. Вроде, они были ей смутно знакомы. Вглядевшись, она поняла, что когда-то давно где-то уже встречала их, и этого седого этла, и худенькую девушку с красивыми яркими глазами… А потом наваждение вдруг рассыпалось на тысячу осколков. Джу всё вспомнила - и из глаз покатились слёзы.

- Слава силе, - сказал Виелин, на руках вытаскивая Джу из Колодца. Аша заботливо приняла её в махровую простыню, а Виелин сверху укутал плащом и, словно маленькую, посадил к себе на колени.

- Аша, теперь оставь нас, - сказал он, - Ступай к себе.

class="book">Девушка послушно кивнула. Поглядев немного, как она удаляется, на ходу облекаясь в уродливую личину, Джу вздохнула и зажмурилась. Даже неяркий свет пещеры мешал ей и резал глаза.

Виелин ещё долго сидел неподвижно, прижав Джу к себе и осторожно поглаживая её по спине. Наконец, она, дрожа и жалко клацая зубами, выдавила из себя:

- Благодарю. Мне уже лучше.

Он кивнул, затем сказал тихо и ласково:

- Больше так не делай, - и тут же добавил, - Имей виду: я потратил на тебя почти весь свой запас силы, так что до следующего очищения будешь сидеть без сладкого.

Джу подняла на него испуганный взгляд и увидела тень озорной улыбки в его глазах.

- Шутишь, - вздохнула она с облегчением.

- Не совсем. Придётся временно прижать хвосты нашим мастерам. Полностью прекратить работу они, конечно, не смогут, но Марисса пока обойдётся без пиратских вылазок к Колодцу силы, а Шан поэкономит заряд своих амулетов. К тому же придётся кое-что изменить в саду.

- Мне жаль. У тебя и так столько хлопот, а тут ещё…

- Ах, Джу… неужели ты решила, что я в самом деле каждый день шаркаю по дому метлой и таскаю воду? Всё это решается с помощью силы, достаточно приказать.

- А зачем ты тогда гонял меня мыть лестницы и таскать воду в купальню ракши?

- Это в некотором роде традиция - давать подобные поручения новичкам. Вчерашние лынели обычно настолько теряют голову от самого факта попадания в дом, что поневоле приходится выдумывать задания, помогающие им вернуться в разум.

- То есть воду можно было и не таскать?

- Конечно. Пока в Колодце есть сила, ракше достаточно просто позвать, и вода придёт.

- А другие тоже так могут?

- Не все. Я могу. Со временем сможешь ты. Дэлия тоже может, но она никогда не сделает подобного без приказа ракши.

Джу печально вздохнула:

- Да, Дэлия… Знаешь, когда про ракшасий дом, жизнь в нём и наши обязанности рассказываешь ты, всё выглядит как-то просто и разумно, что ли. Но стоит послушать Дэлию, и выходит, что жизнь - сплошная строевая служба. А после… Я вечером сидела с Мраком и Ашей, мы болтали, веселились и пили всякое… Они хорошие, с ними мне было легко, словно с прежней ватагой в лесу.

- Неудивительно. Они и есть те же самые лынели, только без лесных личин.

- Ага. И так же наивно верят, что жить в доме - большое счастье и высшее достижение для ракшаса. И в право поединка.

- А ты?

- Уже не могу. Я внимательно слушала Дэлию. Её вообще довольно трудно не слушать.

- Да, Дэлия прекрасный наставник, - вполне серьёзно кивнул Виелин.

- Из её рассказа я поняла, что все мы обречены с рождения: служить старшим, потом, если повезёт, служить дому, и всё равно рано или поздно найти конец в смоловарне. Как Марисса может продолжать веселиться, зная, что все её дети будут убиты, словно скот? Неужели Таллис, обнимавший меня недавно, без колебаний пресечёт мою жизнь? А ты? Кажется, что ты заботишься обо мне, но зачем?

- Узнаешь в своё время. Ты верно заметила, что каждый в доме исполняет то, что должен. Одни - неосознанно, другие - как Дэлия, вполне это понимая.

- Но это же ужасно, жить, и знать, что выхода нет!

- Почему? Жизнь любого существа не слишком-то сладка, в ней всегда полно ограничений и утраченных вероятностей . Но разве это повод отказываться от спрятанных в ней маленьких радостей?

- Например, от маковой росы? - грустно усмехнулась Джу.

- Скорее, от возможности водить за нос старого дурака - начальника.

- И вежливо издеваться над стражем, зная, что он не посмеет грубить в ответ?

- Это тоже. А так же подглядывать в чужие окна. Или кошмарить Дэлию, занимаясь любовью в караулке. Или…

- Ну ладно, ладно, я поняла! - смущённо воскликнула Джу. - А всё-таки несправедливо, что лынели не знают правды.

- Она им ни к чему. Они счастливы. Каждый из них верит, что нужно лишь умение драться, решительность да немного удачи, чтобы лесной сопляк сделался ракшем.

- Но это обман, - упрямо повторила Джу.

- Да. А я знаю, где Мрак прячет росу. И что?

- Знаешь?

- Конечно. Но не хочу портить ему удовольствие от игры. Вот и лынели пусть тешатся мечтами о вечном блаженстве в доме и рассказывают друг другу сказки о бросивших вызов и победивших. А Марисса - думает, что, подворовывая силу из Колодца и потроша амулеты Шана, станет сильнее сама. А Шан - мечтает с помощью своей магии стать вровень с чистыми и даже их превзойти. А стражи - верят, что, сражаясь за дом, увеличивают его силу. А Ровена - полагает, что сила Колодца находится в её власти и служит ей…

- А чем обманываешь себя ты?

- У меня, конечно, тоже есть свои игры. Например, в то, что я по доброй воле забочусь о жителях дома и в любой миг могу, сказав: “Пока, ребятки!”, уйти.

- Это тоже обман?

- Позволь мне не отвечать на твой вопрос. Честный ответ уничтожит всю прелесть игры.

Виелин тихонько вздохнул и чуть подвинул к себе сидящую у него на коленях Джу.

- Слушай, - сказала она, удобно пристраивая голову у него на плече и обнимая его за талию, - Раз ты говоришь, что Дэлия обманывает себя так же, как и все прочие…

- Не то чтобы обманывает, просто видит лишь то, что способна увидеть.

- Ну хорошо, пусть так. Но ведь это значит, что на самом деле всё может быть не настолько мрачно? Что такого видишь ты, но не видит Дэлия?

- Хочешь узнать, что видно из моего окна?

- Ага, хочу.

- Не так много весёлого, как ты надеешься. Но знаешь что? Это слишком долгий разговор. Давай-ка, душа моя, переберёмся в смоловарню и заварим чайку.

- Конечно, давай, - бодро воскликнула Джу, вскакивая с его колен.

Виелин с тихим стоном перевалился на четвереньки и только после этого очень медленно, кряхтя и держась за поясницу, поднялся на ноги.

- О… Что ж ты сразу не сказал, что тебе тяжело меня держать? - огорчилась Джу.

- Думаешь, мужчине приятно признаваться в подобном юной красавице? Вот в такие моменты и начинаешь ощущать себя настоящим старым пнём.

- Да ладно, Виелин! Во время поединка тебе больная поясница не слишком мешала!

- Ах, Джу… То, что произошло в Пещере церемоний, и поединком-то назвать нельзя. У чистых скорость реакции и быстрота движений выше с рождения.

- Получается, у Элхиса не было шанса победить?

- Ни малейшего. Он был всего лишь сын полукровки и одной из низших ракшиц.

- Что-то я снова ничего не понимаю… Кто такие чистые?

- Сейчас поймёшь. Дай только дойти до смоловарни. Мне, с твоего позволения, надо прилечь.

В смоловарне Виелин предоставил Джу беспокоиться о чае, а сам со вздохом облегчения вытянулся на полу.

- Так что я такое должна понять? Ты хотел рассказать мне о чистых, - напомнила ему Джу.

- Видишь ли, душа моя, когда Рискай сумел сделать состав, позволяющий этлу накапливать силу, он испытал его на себе, своих старших сыновьях и их жёнах. Выяснилось, что под действием смолки наиболее развитая из способностей этла усиливается многократно. Их дети даже превосходили родителей, но большинство из них имело лишь одну ярко выраженную способность, утратив все остальные. Следовало бы уже тогда остановиться и прекратить использование смолки, но ракшасы гордились своими возросшими способностями и не желали ничего замечать. А в третьем поколении в полной мере проявились последствия: молодёжь после обработки начала одеваться в лесную личину, кроме того, стало заметно угасание даже основных способностей и ухудшение здоровья. У молодых просто не хватало сил, чтобы воспользоваться правом поединка. А ещё оказалось, что многие из юношей стерильны. Довольно долго никто не обращал внимания на все эти знаки. Много позже, когда выяснилось, что большая часть лынелей годна лишь в компост и некем заменить погибших в войнах старших, оставшиеся в живых спохватились и занялись восстановлением пришедших в упадок домов. Именно тогда у ракшиц распространилась мода искать себе мужей среди этлов, а лучших детей, несущих хотя бы половину чистой крови, прятать и растить без обработки смолкой. Полукровки, как правило, имеют лишь один ярко выраженный дар силы, но зато они способны иметь детей и в развитии тела значительно превосходят низших ракшасов. Сравни, к примеру, Мариссу с бедняжкой Ашей, и ты всё поймёшь. Таллис - тоже полукровка, сын этла и низшей ракшицы. Он с рождения воспитывался в доме и никогда не носил лесной личины. При осмотре в четыре круга силы уже было очевидно, что он имеет ярко выраженные задатки стража, и Дэлия взялась его обучать. Вполне понятно, что ни один из лесных бродяг не способен победить в поединке нашего стража. Я бы даже сказал, что и среди чистых этлов мало тех, кто смог бы с ним справиться один на один.

- Но ведь Дэлия в два счёта раскатывает его на оладушки! Это потому, что она дольше тренируется, да?

- Не только. Дэлия - дочь полукровки и чистой этлы, а значит, несёт в себе лишь четверть низшей крови. Её возможности от рождения много выше, чем у Таллиса. К тому же она, хоть и имеет явные задатки стража, в той или иной степени способна и звать потоки, и мастерить, и даже быть воспреемницей. Но способностью дарителя она не обладает. И ей никогда не сравняться с чистой этлой, а значит, не стать ракшей. Её дети от чистого отца лишь немногим уступают полностью чистым: их способности разнообразны, но, увы, каждая в отдельности не так уж сильна. Чтобы усилить основную способность, требуется обработка смолкой. К сожалению, в таком случае их дети даже от чистых партнёров вновь будут считаться полукровками и, скорее всего, наденут лесную личину, так что к обработке высококровных детей прибегают только тогда, когда дар ребёнка особо ценен.

Джу недовольно покрутила головой.

- Послушай, Виелин, всё это, наверное, очень интересно, но у меня уже каша в голове. Зачем ты мне всё это рассказываешь?

- Я всё жду, когда же ты, наконец, удивишься, что сумела залепить Таллису черпаком по лицу.

- Хорошо, считай, что я уже догадалась. Допустим, я чище его по крови. Но ведь из-за обработки смолкой всё равно никаких плюшек от моего чистого происхождения я не получу, так? Да ещё и дар у меня, оказывается, какой-то неправильный…

- Не неправильный, а редкий. Ты - дарительница.

- Угу. То есть такой особо одарённый ракшас, которому на роду написано следить, чтобы в доме все были сыты, здоровы и не заросли грязью. А в свободное от всего этого время мне будет можно немного пополивать цветочки.

- Ну, почти так, - улыбнулся ей Виелин. - Ты забыла сказать, что в качестве награды за работу даритель обычно имеет долгие беседы с ракшем на тему перерасхода силы.

- Да уж, завидное положение…

- А ты что, предпочла бы родиться стражем? Или может, тебя манит поросятник?

- Пожалуй, нет. Кстати, ты знаешь, Аша, оказывается, довольно близко знакома с Дэлией.

- Ну да. Дэлия учит её сражаться. Аша намерена однажды вызвать Таллиса на поединок и убить его.

- И никогда этого не достигнет, она ведь из низших. Верно?

- Верно. Аше никогда не достичь уровня Таллиса. Но всё же она имеет задатки стража, иначе Дэлия не взялась бы её учить.

- Вот только для чего?

- Тренировки развивают Ашу и придают её жизни смысл.

- Как грустно… Снова получается, что всё предрешено, и никто из нас не достигнет того, о чём мечтает. Хотя, постой! А как же наш мастер? Он ведь из низших, и даже рождённый в лесу!

- Я тебе уже говорил, что наш мастер - странное существо. Он мало того, что рождённый в лесу, его ещё и воспитали фраглы. Он жил в доме фрагловой ведьмы, а с ракшасьими детьми виделся только во время их перекочёвок. Приёмная мать научила его фрагловой предметной магии, а отец - разным охотничьим штучкам. В Ровеньон Шан пришёл уже взрослым, причём добрался сюда пешком. Его обереги уже тогда были настолько сильны, что позволили ему сохранить истинный облик и не истечь силой. Это был не какой-нибудь лынель, а опытный мастер, пришедший предложить городу свои услуги. И ракша его приняла. Сейчас он один приносит городу больше силы, чем десяток хороших лынелей. Ракша его ценит и бережёт. Казалось бы, чего ещё можно желать? Но у меня есть основания думать, что Шан метит гораздо выше. Напрасно Таллис унизил его, выпоров плетью при всех: самолюбие у нашего мастера куда чувствительнее шкуры. Мне кажется, он намерен теперь не просто занять место Таллиса возле ракши, а хочет стать ракшем сам. Для удела это будет большая беда.

- Почему? Какая разница, кто будет ракшем, Ровена или Шан?

- Ровена, конечно, капризна, вспыльчива и самолюбива, как избалованное дитя. Но она - чистая этла, а значит, умеет дарить. Ей нечасто этого хочется, но она - может, а Шандор - нет.

- А если ему показать, как это делать? Вдруг он научится?

- А если фрагла скинуть со скалы? Вдруг он полетит?

Джу сперва хихикнула, а потом снова вздохнула.

- Значит, Дэлия не так уж и неправа. Всё предрешено, брыкаться нет смысла, и выхода нет.

- И что же ты намерена делать с этим знанием, юная Джу?

Она пожала плечами.

- Жить дальше, и по возможности получать от этого удовольствие, как советует один старый хитрец.

Виелин улыбнулся, уверенным, гибким движением поднялся с пола и сказал:

- Ну что же, старый хитрец рад это слышать. Но помни, что маковая роса в число разрешённых удовольствий не входит.

- Эй! Мраку можно, а мне нельзя? - возмутилась Джу.

- Мрак - всего лишь смоловар, а ты - ученица дарителя. Согласись, что с тебя спрос побольше. Ладно, Джу, мне пора. Дела зовут. А ты сегодня отдохни как следует, завтра же - добро пожаловать в гнилушник. Ваше с Мраком наказание пока не отменялось.

И, аккуратно расправив на себе плащ, Виелин пошёл к выходу. “Ну вот, - подумала Джу, глядя ему вслед, - Только что изображал тут из себя умирающего, а как только услышал всё, что хотел, вскочил и умчался, как конь. Ну и как вообще понять, когда он притворяется, а когда - нет?”

Спустя седьмицу разгневанная Аша заявилась к Виелину и потребовала немедленно убрать с её рабочего места двух мерзопакостных жуликов и лентяев, которые, прикидываясь криворукими тупицами, назло ей всё делают не так. “Жулики” в это время томились под окном кухни, стараясь не ржать в голос, и с надеждой ожидали решения: им стоило немалых усилий уговорить Ашу на этот спектакль. Виелин сперва поворчал для приличия, а потом заявил, что раз Аша с Мраком неспособны научить молодёжь ничему, кроме глупостей, то пусть разбираются с распределением работ сами, как хотят, он же немедленно забирает от них Джу обратно в дом.

Пожав на прощание руки Аше и Мраку, Джу завернула свои пожитки в одеяло и, закинув узел за спину, отправилась обратно, в свою комнатушку. Какой же просторной и светлой показалась она ей теперь!

Больше Виелин не гонял Джу по поверхам с метлой и кувшином, зато стал регулярно звать её с собой в кухню. Там он старательно и терпеливо показывал Джу, как вымесить тесто, сварить похлёбку, запечь мясо… Джу искренне старалась во всём следовать его указаниям, однако тесто у неё отказывалось подниматься, каша - пригорала, похлёбка - сбегала, а сочные кусочки струмятины упорно не прожаривались либо превращались в жёсткие, сухие, совершенно несъедобные “подошвочки”.

- Нет, я никогда этому не научусь! - воскликнула однажды Джу, проигрывая очередное сражение с кашей, - Послушай, Виелин, а даритель обязательно должен уметь вкусно готовить?

- Не обязательно, - ответил он, продолжая спокойно вымешивать тесто для блинов, - Лично мне это нравится, но на самом деле далеко не в каждом доме есть кухня.

- А как же тогда? - удивилась Джу, - Что они все едят?

- О, не переживай. На самом деле, всю эту компанию можно кормить хоть соломой, а можно и вовсе не кормить. Будут питаться радостью, как сияющие боги, - и, встретив недоуменный взгляд Джу, он пояснил, - Голубка, это же дети силы, за счёт неё они и живут. Вот к кормлению лынелей следует подходить куда серьёзнее: во время очищения они активно растут, так что в их рационе должно быть много белка. Так же надо следить за содержанием в корме витаминов и минеральных веществ. И конечно, не забывать о подкормках, смягчающих действие смолки. Вот там, над дверью, висит таблица, которой ты будешь пользоваться при составлении кормосмесей.

- Ой, а я думала, это просто для красоты… Ну Виелин! Ты серьёзно или опять прикалываешься?

(У Джу ещё свеж был в памяти день, когда Виелин заставил её таращиться на какую-то закорючку, утверждая, что это - особый магический знак, служащий для развития ума учеников и появляющийся не чаще раза в стокружие. Позже пришла Марисса, и выяснилось, что таинственный знак - всего лишь её неудачная попытка изобразить углём на стене козла. )

- Подойди поближе, посмотри сама.

- Не могу, у меня каша подгорает!

- Душа моя, сними котёл с огня и накрой его крышкой. Всё, что могло произойти с твоей кашей, уже произошло, остальное - во власти силы.

Джу послушалась и с удивлением обнаружила, что яркая картинка, действительно, является таблицей рационов для лынелей разных возрастов и кондиции. Внизу мелкими буковками было подписано, какой ингридиент каким цветом обозначен.

На обратном пути к котлу Джу стащила у Виелина первый готовый блин и, засунув его в рот, мечтательно промычала:

- М… вкуснота… Видит сила, Виелин, будь ты помоложе и не такой насмешник, я бы предложила тебе себя в жёны.

- Будь я помоложе и не такой насмешник, я, пожалуй, был бы польщён.

- А сейчас? - несколько обиженно спросила Джу.

- Сейчас я уже знаю, чего стоит любовь юных дев. Она исчезает, как только закончатся блинчики, - и Виелин надолго замер в задумчивости.

-Уй, горит! - закричала Джу, почуяв подозрительный дымок с его сковороды, - Да Виелин же! У тебя горит!

- Ах, да, - вяло отозвался он. Потом снял с огня сковородку, отодрал от неё пригорелый блин и, держа его двумя пальцами перед собой, вышел из кухни.

- Эй, куда! - огорчилась Джу, - А с остальным тестом что делать?

- Отдай мне, я съем, - ответил ей Таллис, заглядывая в кухню.

Они не виделись больше седьмицы. Радостно взвизгнув, Джу кинулась обниматься - и тут же отпрянула, чтобы рассмотреть его получше. За эти дни он стал ещё красивее: словно чуть суше и легче, заметнее выступил рельеф мышц.

- Ух, какой ты! - воскликнула Джу, - Тебя что, Дэлия совсем теперь из караулки не выпускает?

- К турниру готовимся. Дэлия говорит, что своими руками мне башку оторвёт, если я не выиграю.

- Уверена, ты - лучше всех! А что за турнир?

- В Кангарре. Его проводят один раз в круг силы. В прошлом турнире Ровеньон не участвовал, так что нам пора напомнить о себе.

- Противника надо будет убить?

- Не обязательно. Всё решат зрители. Жаль, что тебе нельзя поехать посмотреть на поединки.

- Почему?

Таллис щекотно поцеловал её в свежевыстреженную полоску кожи над ухом и ответил:

- Дарителям запрещено покидать свой источник. Привыкай, малышка. Всё, мне пора. Увидимся вечером. У меня?

- Ага, - счастливо кивнула Джу.

И снова они проспали, снова их с утра разбудил Виелин.

- Господин, Дэлия уже отправилась в караулку, - спокойно произнёс он.

Таллис подскочил и заметался по комнате в торопливых сборах.

- Что случилось? - сонно промямлила Джу.

- Помоги мне сила, если я заставлю Дэлию ждать, - отозвался Таллис, путаясь в портупее, - Она терпеть не может опозданий.

Ещё через мгновение он умчался, и Джу осталась наедине с Виелином.

- Чего это он так? - спросила Джу.

- Дэлия - довольно строгий наставник, - и Виелин замолчал, выжидательно глядя на Джу.

- Ну чего тебе? - недовольно буркнула она.

- Ничего, душа моя. Просто размышляю над тем, во что тебе обойдётся ночь с Таллисом. Ведь за все удовольствия так или иначе приходится платить. Сегодня ты натаскаешь воды в общую купальню. Кувшин, как всегда, в каморке у двери.

- По-моему, просто кому-то завидно, - проворчала Джу себе под нос. Однако Виелин то ли не расслышал её слов, то ли сделал вид, что не расслышал.

Вечером Джу довольно долго ждала Таллиса на пороге его спальни и, не дождавшись, ушла к себе. Среди ночи она внезапно проснулась от ощущения, что в комнате кто-то есть. Подскочив в тревоге, она обнаружила Таллиса. Тот без приглашения перебрался в комнатушку Джу вместе со всеми шкурами, составлявшими его постель, и теперь сладко спал, развалившись рядом с её кушеткой. Джу потихоньку протянула руку, чтобы пощекотать его, но страж каким-то особым чутьём угадал движение: крепкие пальцы сомкнулись на её запястье, а ещё через миг Таллис стащил Джу с кушетки и принялся жадно ласкать.

Утро началось с еле слышного покашливания у порога.

- В чём дело? - нелюбезно осведомился Таллис.

- Госпожа Ровена ожидает тебя в своих покоях, - ровным, бесцветным голосом сообщил Виелин, - Она весьма недовольна твоим продолжительным отсуствием и желает, чтобы ты поднялся к ней немедленно.

- Куда спешить-то, - проворчал Таллис, - Я устал. Не хочу я никуда, тем более немедленно. Скажи ракше, что не нашёл меня.

Виелин продолжал сидеть на пороге и молча смотреть.

- Скажи ей, что я заболел… что я помер… Придумай что-нибудь. Мне тебя учить?

Виелин не сдвинулся с места. Таллис сплюнул, лениво потягиваясь, вылез из постели и ушёл, а Виелин остался сидеть у порога и смотреть теперь уже на Джу глазами, полными задумчивой печали.

- Что, опять вода? - спросила она.

- Да, душа моя, опять. Только на этот раз ты наполнишь так же бочки в кухне и в ракшиной купальне.

- Что-то некоторые удовольствия быстро поднимаются в цене.

- О, ты делаешь заметные успехи в постижении законов силы, - отозвался Виелин, и по его лицу пробежала едва заметная тень улыбки.

Большую часть этого дня Джу провела в обществе кувшина. Колодец находился на пристани, у водопойного корыта, и чтобы наполнить кувшин, приходилось подолгу бродить кругами, вращая на припёке тяжеленный ворот. И таких кувшинов требовалось много, очень много…

Зато вечером в тесной спаленке её ждал Таллис. Он (небывалое дело!) даже притащил из кухни пироги с мясом и чайничек. Вместе они долго сидели на пороге, жевали пироги и обнимались в ярком свете полной луны. А потом Таллис вдруг сказал:

- Пойдём к источнику?

И, не дожидаясь согласия Джу, он подхватил её на руки и сиганул с поверха вниз. Приземлился он мягко, словно тигр в джунглях, и понёс Джу через цветущие заросли, туда, где шуршала трава и пел ручей. Это была их особенная ночь, волшебная, дивная. Следовало лишь помнить, что любое волшебство заканчивается в свой срок. А они обо всём забыли и уснули, обнявшись, в густой траве, не думая о том, что когда-нибудь настанет утро.

А оно всё же настало. И разбудил их в этот раз совсем не Виелин.

Они проснулись одновременно, и сразу же увидели ракшу, сидевшую на камне у ручья. Она расчёсывала волосы, глядя на своё отражение в воде, и , казалось, не замечала ничего вокруг. Но стоило Джу шевельнуться, ракша стремительно развернулась к ней. Гребень золотой рыбкой выскользнул из её руки и упал в прозрачную воду. “Джу, - почти ласково сказала она, - Как мило.”

А потом, едва посмотрев на Таллиса, скомандовала ему: “Пошёл вон!” Таллис поднялся, но не ушёл. Вместо этого он встал, заслоняя собою Джу. Ровена недобро прищурила глаза.

- Это ещё что? Бунт в курятнике? - поинтересовалась она. А потом, указав на Таллиса, произнесла нараспев: “Доармэ-тинэ.” Глаза стража закрылись, ноги подогнулись, и он без единого звука упал на землю. Впрочем, приглядевшись, Джу заметила, что Таллис дышит. Заклятие просто погрузило его в сон. А ещё она заметила, что с поверха ракши, лёжа прямо на небесах, за происходящим в саду с довольным видом наблюдает Шандор. “Чему это ты так рад? - зло подумала Джу, - Уж не ты ли нас ракше и заложил?”

А ракша между тем подошла к Таллису, слегка пихнула его ногой и сказала:

- Известно ли тебе, юная Джу, что мне не нравится, когда мои вещи берут без спроса?

- Я ничего… - начала было Джу, но ракша жестом приказала ей замолчать.

- Ещё меньше мне по вкусу, когда взятое без разрешения не возвращают на место.

“Неужели простыня?” - вспомнив о давней своей покраже, ужаснулась Джу.

- Возможно, тебе не известно, - продолжала ракша, - что Таллис является моей собственностью. Так вот, жизнь Таллиса принадлежит мне. Я могу приказать ему умереть, и он не посмеет ослушаться. Заметь, я не против того, чтобы мой муж посещал других ракшиц дома. Но если эти посещения будут мне мешать, виновные не успеют даже пожалеть о своём легкомыслии. Тебе всё понятно? Тогда кыш отсюда.

Джу торопливо поклонилась и напуганной мышкой метнулась прочь. А ракша подняла к небу руку и негромко произнесла: “Ынтунэрис.” Непроглядная темнота сгустилась, скрыв сад от посторонних глаз. И только тогда Ровена опустилась рядом со спящим стражем в траву, обняла его и заплакала. Потом, взяв себя в руки, она решительно смахнула слёзы с лица, скинула плащ и принялась водить руками над телом Таллиса, сплетая и заново укладывая невидимые простому глазу потоки силы.

Ракша в одиночестве лежала на своей уютной кровати и вертела в руках ящерку из прозрачного зелёного камня. Неслышно зашёл Виелин. Он поставил на стол поднос с чайником и прозрачной пиалой, чуть поправил веточку тамарикса в узкогорлой вазе и уже хотел было уйти, но Ровена окликнула его:

- Виелин?

Он замер на пороге. Ракша приглашающе похлопала ладонью по кровати рядом с собой. Он сел, ссутулившись, и сварливо спросил:

- Ну и что это было за представление? К чему эти базарные фокусы?

- К тому, чтобы все, кто глазел с поверхов, сделали правильные выводы и поостереглись мне дерзить, - ответила она, ласково гладя сидящего рядом по седым волосам. - Не ворчи, я уже большая девочка и знаю, что делаю.

- Тогда реши, что делать с Таллисом.

- О, Виелин… Ты опять?

- Прошло уже четырнадцать кругов силы с тех пор, как Таллис достиг зрелости и полтора из них он околачивается в твоей спальне. Это достаточный срок, чтобы можно было судить о качестве его потомства.

- Оно весьма высокое: всё это время у нас почти нет отбраковки при осмотрах детей, и отход лынелей невелик.

- Не спорю, здоровье у них отменное. Но разве ты не видишь, что происходит? Все дети Таллиса имеют задатки стража! Ещё круг, два - и старших лынелей придётся забить на смолку, а из оставшегося стада вскоре почти невозможно будет выудить ни мастера, ни воспреемника. Сейчас у нас, слава силе, появилась дарительница, но ради неё пришлось пожертвовать Керой. Где взять воспреемника, случись что с Нарьёй? А ведь она немолода.

- В крайнем случае - купим.

- Где взять силу? Чтобы что-то купить, придётся сперва что-то продать.

Ровена недовольно нахмурилась.

- Послушай, Виелин, хватит темнить. Говори прямо: чего ты от меня хочешь?

- Я думаю, тебе пора расстаться с Таллисом.

- Я не собираюсь продавать отличного стража только из-за твоей ревности.

- При чём здесь ревность? Ровена, тебе нужен муж чистой крови. Ты не думала о том, чтобы выйти за Элла? Дела в Эллагре сейчас не таковы, чтобы он стал привередничать.

- Элл мне противен.

- А что ты скажешь о Мелгаре?

- Толстый изворотливый гад.

Виелин тяжко вздохнул.

- Я понял. А ты собираешься в этот раз посетить турнир в Кангарре?

- Да, конечно. Я намерена взять с собой Дэлию, а то она, бедняжка, совсем одичала на пустоши. Пусть развеется, поучаствует в поединках. К тому же Канг к ней неравнодушен…

- И как только вы с ней выйдете за стены, Таллис с Шандором вцепятся друг другу в глотки. Если победит Тал, мы лишимся лучшего мастера на пустоши, в случае же победы Шандора тебе, возможно, некуда будет возвращаться. Кстати, напрасно ты пускаешь его к себе в постель.

- Почему? Он меня забавляет. А если вдруг выяснится, что он сумел избавиться от своего недостатка…

- Скорее всего, от него родится хилый ребёнок, и репродуктивный цикл будет потрачен зря. Шан - низший, рождённый в лесу, этого не исправить никакими амулетами.

- Хм… Возможно, ты прав. Но на турнир я бы предпочла взять Дэлию. У неё больше шансов на победу.

- Дэлия ждёт ребёнка. Рисковать сейчас её здоровьем и жизнью недопустимо. А вот Таллису совсем не повредит смена обстановки. Пусть докажет, что годен на что-нибудь, кроме как жрать и спать с моей дочерью. Джулекка слишком хороша для него: нынче дарители рождаются редко. Ей тоже нужен чистый партнёр.

- Джу ведь, если я не ошибаюсь, дочь Дэлии?

- Да.

- Мне порой кажется, что ты свою Дэлию всегда любил больше, чем меня.

- Ах, Ровена, зачем ты меня мучаешь? - горько проговорил Виелин. - Ты ведь знаешь сама, что стала последней радостью моего сердца. Я и теперь тебя люблю. А Дэлия… Она даёт мне ровно то, чего от тебя я и в лучшие времена ждать не смел: доверие и преданность.

- Ну что ты, не надо так расстраиваться, - тут же ласково сказала Ровена, притягивая его к себе, - Иди сюда, приляг со мной рядом.

- Не надо бы нам так делать, - ответил он, но подчинился её рукам.

- Ты плохо выглядишь в последнее время. У тебя ничего не болит?

- Болит? Нет, - шепнул Виелин, опуская ей голову на плечо, - Болит то, что хочет жить. Я же просто теряю силу. Моё время на исходе.

- Ты всегда так говоришь, когда хочешь принудить меня к решениям, которые мне не по нраву. А сам ещё всех нас переживёшь.

- Нет, Ровена, нет. Я знаю, что мне уже не увидеть парусов лынелей в порту. Я не могу больше приказывать тебе, но смиренно прошу: хотя бы выслушай меня. Пожалуй, я надоедаю тебе советами в последний раз. Избавься от Шандора, он опасен. Но сделать это надо так, чтобы он не достался другим. Что касается Таллиса, он отличный страж. Его следует использовать по назначению, пусть сражается. А в доме нужен мужчина чистой крови. Когда-то я выбрал тебя не за красивую задницу, и даже не за то, что ты этла. Мне показалось, что у тебя есть кое-что в голове. Надеюсь, я в тебе не ошибся, и ты поступишь, как надо. Это всё. Дальше думай сама.

И, поднявшись, Виелин тяжело зашагал прочь. Впервые за долгое время он не обернулся, чтобы поклониться в дверях.

========== Нарья ==========

Пять седьмиц промелькнули незаметно. Сушь превратила улицы в раскалённые жаровни, вся жизнь переместилась в дом.

После неприятной встречи в саду ракша держалась с Таллисом подчёркнуто холодно, хоть и требовала, чтобы он проводил ночи в её покоях. На Джулекку же она больше не обращала ни малейшего внимания. Таллис по-прежнему заглядывал к Джу по вечерам, но теперь они были осторожны: ближе к полуночи Джу неизменно выпроваживала его, не позволяя расслабляться и засыпать. Виелин больше не появлялся вестником утра у них на пороге.

Виелин вообще теперь редко где-либо появлялся. Все дни напролёт он проводил в саду, а заботы по поддержанию дома в порядке свалились на плечи его ученицы. Сперва Джу за это на него сердилась, затем привыкла, и под конец ей даже стало казаться, что в одиночку она управляется с нехитрым хозяйством дома намного проще и быстрее. Если Виелина внезапно посещало желание ей помочь, он умудрялся вокруг любого пустяка создать такой ворох бесполезной суеты, что Джу невольно приходила в ярость. Дождавшись, когда старик, наконец, уберется обратно в свой сад, она всякий раз вздыхала с облегчением, но вместе с тем чувствовала на душе и какую-то смутную неловкость. Всё же именно после её лечения в Колодце силы Виелин заметно сдал. Он похудел, осунулся, сделался вял, рассеян и забывчив, и, заглянув среди дня к нему с каком-нибудь важным вопросом, Джу нередко заставала его спящим в траве.

Сад между тем изменился, стал прозрачнее и заметно суше. Три старые красивые муррайи засохли, их остовы густо заплело цветущим вьюнком. Тамариксы и ракитник, наоборот, сильно разрослись. Прозрачные заросли радовали глаз, но почти не давали тени. Зато ручей спрятался за высокой стеной тростника, а над ракшиным камнем раскинула тонкие серебристые листочки дикая маслина. В траве по ночам громко стрекотали сверчки.

Как-то поздним вечером Джу с Таллисом сидели на краю жилого поверха, свесив ноги в сад. Давно было пора попрощаться, но они всё оттягивали момент расставания и просто, обнявшись, слушали сверчков. Наконец, Таллис зевнул и грустно сказал:

- Жаль, что мне нельзя остаться с тобой…

- Ты это брось, - забеспокоилась Джу, - Ракша рассердится.

- Да не нужен я ей. Так просто, из вредности требует, чтобы я каждую ночь подпирал хребтом порог. А постель ей теперь греет зараза Шан.

- И ты это спокойно терпишь?

- Приходится. Ровена мне запретила трогать гада, а то я бы с ним поговорил. Ну да ладно, успею. Или, может, уже нет… Вот оторвут мне в Кангарре башку…

Джу тут же пихнула его кулаком в бок.

- Эй! Это ещё что за настроение? Ну-ка поднимайся, вали отсюда спать, и не вздумай больше такое говорить! Ты всех там порвешь на тряпки и вернёшься живым и здоровым. Понял?

- Да, - сказал Таллис и потерся щекой об её щёку, - Раз ты так говоришь, значит, так всё и будет.

И он ушел наверх, к ракше, а Джу, возвращаясь к себе, подумала, что в последнее время она, увлёкшись своими делами, совсем перестала следить за происходящим в доме. “Пожалуй, пора наведаться в мастерятник, - размышляла Джу, укладываясь на кушетку, - Мари точно знает, что у нас нынче за погода на небесах.”

С утра Джу длинной щепкой зацепила пару ниток на подоле платья и двинулась в мастерятник - чинить образовавшуюся мизерную дырочку. Марисса была одна. Она стояла у ткацкого стана и с кислым видом наматывала нитку на челнок.

- Привет, - окликнула её Джу, усаживаясь на пороге, - Как дела?

- Как сажа бела, - хмуро буркнула Марисса, - Сама не видишь?

И она, приподняв подол платья, показала Джу гладкий стальной браслет на лодыжке. От этого сомнительного украшения через всю мастерскую по полу тянулась цепь, приклёпанная свободным концом к массивному кольцу в стене.

- Ого, - искренне удивилась Джу, - Это тебя Шан повоспитывать решил?

- Если бы… Красавчика я бы как-нибудь разжалобила. Это всё ракша.

- Ей-то ты чем сумела насолить?

- Она поймала меня в Колодце. И главное, если б я сама хоть капельку силы утянула! Нет же, просто у меня в руках был заряженный Шанов амулет! Теперь попробуй, докажи, что проклятая ящерка не моя… Думаю, Шан меня нарочно подставил.

Джу сочувственно кивнула:

- Вот гад! Знаешь, он за нами с Талом тоже следил и настучал ракше, когда мы однажды завалились спать у источника.

К Мариссе ненадолго вернулась обычная весёлость.

- Ну вы оба и придурки! - жизнерадостно захихикала она.

- Вот тебе хи-хи, а я потом седьмицу ходила к Аше в гости, компост ворошить…

- Подумаешь, компост. Тебя хоть никто не цепь не сажал. Кстати, а ты чего ко мне пришла? По делу или просто так, потрепаться?

- Да вот, подолом за что-то зацепилась.

- А… Клади на стол, я потом починю.

На столе среди разноцветных лоскутов, катушек и игольниц стояла ящерка, виновница заточения Мари. Она была всё так же хороша, только камень потускнел, потерял блеск и прозрачность. Джу взяла её в руки и поднесла к глазам. Амулет был мёртв.

- Ой. А что это с ней случилось?

- Вечерний изумруд служит только одному хозяину, - снисходительно пояснила Мари, - Ракша заставила меня слить силу, и амулет заблокировался. Теперь его остаётся только выбросить.

- Значит, Шану эта ящерка больше не нужна?

- У него завелась вещичка получше. Ловец потоков.

- Ловец? Это вообще что? - спросила Джу, незаметно пряча ящерку под плащ.

- О, это такая штука… - мечтательно проговорила Мари, - Шан делал ловца тайком, но от меня-то не спрячешься, я всё видела. Представляешь, этот придурок закалял сталь в собственной крови! Да и вообще, там столько сложных силовых узлов… С виду ловец куда проще ящерки, неказистенькое такое стальное колечко. А на самом деле с его помощью можно тянуть к себе силу сколько влезет, не ходя ни к источнику, ни к Колодцу. Главное - чтобы кто-нибудь другой позвал поток, а дальше ловец перехватывает его часть, и оттягивает к своему хозяину.

- Хорошо Шан устроился, - нахмурилась Джу, - А ракша разве не замечает, что её нагло общипывают?

- Замечает, конечно. Ты думаешь, чего она на меня так взъелась? Вот только вычислить точно, куда утекает сила, она не может, помехи от ловца сбивают. Шандор от безнаказанности совсем оборзел: всю работу свесил на меня, сюда заходит редко, больше у ракши ошивается. А с завтрашнего дня к нему вообще будет ни на какой козе не подъехать.

- Это почему?

- Слушай, Джу, ты действительно такая бестолочь или просто прикидываешься? Завтра ракша с Таллисом отчаливают в Кангарру! А пока они будут в отъезде, за старшего в доме останется Шан.

- Думаешь?

- Уверена. А кто ещё?

- Дэлия, например.

- Ой, не смеши меня, Джу. Дэлия - старшая? Она - страж, ей столько думать вредно, а то, чего доброго, рубить медленнее начнёт.

- Ну, есть же ещё Нарья…

- Которая не выходит из поросятника. Ага, скажи ещё: Виелин.

- Почему нет?

- Да потому. Кто ж его станет слушать? Остаётся только Красавчик.

- Я про все эти дела ничего не знаю…

- Зато я знаю всё и про всех.

- Тогда скажи: на что можно истратить пойманную ловцом силу? - задумчиво спросила Джу.

- Да на что угодно. К примеру, хоть на приворот. Думаешь, отчего ракша в последние дни носится с Красавчиком, как с писаной торбой, только что языком его не вылизывает? А бедненький Принц ночует, свернувшись калачиком на пороге, и даже пискнуть не смеет, когда Шан об него поутру спотыкается. Точно тебе говорю, это не с проста.

Покинув мастерятник, Джу взяла в кладовке у входа большой кувшин, наполнила его водой и поднялась в купальню ракши. Там она вылила воду в бочку и замерла неподвижно, прислушиваясь. Ракша была у себя.

- Положим, ты прав, - говорила она кому-то, находящемуся рядом с ней, - и Марисса тут ни при чём. Но тогда кто? Из тех, кто в принципе способен удерживать столь мощный поток, остаются Джулекка и Нарья. Расскажи мне, что ты думаешь о каждой из них.

Джу осторожно, словно тень, подкралась ко входу в спальню и заглянула внутрь. Ракша сидела к ней спиной возле низенького столика. Напротив устроился мастер Шан с пиалой в руке.

- Из этих двух Джулекка заметно сильнее. Но юна, глупа и пока ещё не осознаёт своих возможностей, - говорил он очень тихо, не поднимая глаз от пиалы, - Малышка сейчас забавляется игрой в запретную любовь, ей нет дела до чужих потоков. К сожалению, она безоговорочно слушается Виелина и вполне может оказаться слепым орудием в его руках.

- Виелин не станет мне вредить, - жёстко оборвала его ракша.

- Напрасно ты так думаешь. Он может втайне сожалеть о своём отказе от власти над домом, и ещё больше - о том, что утратил право называться твоим мужем. Тому, кто всю жизнь был был господином, нелегко в одночасье сделаться последним из слуг.

- А что ты скажешь о Нарье?

- Коварна и честолюбива. И вполне способна на предательство. К тому же у неё есть веские причины для недовольства. Лишившись ученицы, она оказалась заперта в Доме Младенцев и не может получать свою долю силы на церемониях очищения. А ведь сила ей очень нужна: взращивая детей, Нарья стареет, теряет здоровье и внешнюю привлекательность.

- Хорошо. На турнире у меня будет достаточно времени, чтобы поразмыслить над тем, что я от тебя услышала. Возможно, когда я вернусь, со мною приедут гости. К их прибытию следует…

Не вслушиваясь дальше, Джу плавно и беззвучно отступила к выходу из покоев ракши.

Наполнив кувшин во второй раз, Джу снова двинулась в небеса. “Ну надо же, глупа я ему, - думала она, поднимаясь по узкой лесенке, - Я ему покажу глупую малышку…” Вдруг вода в кувшине всколыхнулась, и об дно глухо стукнуло что-то маленькое. Джу замерла, насторожившись, аккуратно спустила кувшин на ступеньку перед собой. В кувшине снова тихо плеснуло, по воде пошли круги. Джу, возмущённо фыркнув, вскинула голову - и столкнулась взглядом с мастером. Он лежал на краю поверха ракши, улыбался и крутил в тонких пальцах маленький камешек.

- Перестань, - строго сказала ему Джу. Однако мастер не собирался прекращать свою забаву. Новый камешек полетел в сторону кувшина. Подставив ладонь, Джу перехватила его, не позволяя упасть в воду. Шандор с довольным видом кивнул.

- Хорошо движешься, быстро ибеззвучно. Но подслушивать так и не научилась. Слишком громко дышишь.

- Чего тебе от меня надо? Я просто наполняю бочку в купальне ракши.

- О, да, - ласково сказал Шан, поднимаясь со своего места, - Кто же обращает внимание на прислугу за работой?

Он спустился к Джу и присел на ступеньку рядом с кувшином. Джу невольно вздрогнула и напряглась. Всё-таки даже без своей ящерки Шан притягивал её гораздо сильнее, чем ей хотелось бы. Если к Таллису Джу просто влекло звериным зовом плоти, то с Шаном всё было намного сложнее. Он вызывал жгучий интерес. В каждом его движении чувствовалось нечто особенное, словно он один знал ответ на какую-то завораживающую загадку. Джу отвела взгляд, чтобы не смотреть в его странные голубые глаза. Шан тут же мягко провёл рукой по её волосам. “Ничего себе, - зло подумала Джу, - Вот, значит, как выглядит приворот… Только кого именно Шан морочит, ракшу или меня? Или обеих? В любом случае утрись, Красавчик, я не поймалась.” Но внешне следовало подыграть мастеру хотя бы для того, чтобы узнать, чего он от неё ждёт. Расслабившись и смущённо ахнув, Джу подалась к Шану всем телом, и ей не пришлось для этого слишком себя принуждать. Однако Шан вовсе не собирался с ней обниматься. Бережно, но твёрдо он упёрся ладонью ей в плечо, потом, поймав её руку, вложил в ладонь ещё один маленький камешек и, наклонившись к самому уху Джу, шепнул: “Просто не мешай. Награда тебе понравится.” А потом Шандор развернулся и ушёл обратно, в покои ракши.

Проводив его взглядом, Джу разжала руку и внимательно осмотрела камешек. Обычный кусочек кремня*, формой напоминающий наконечник маленького копья. Джу бездумно опустила его в карман, туда, где уже лежала ящерка. “Не очень-то ясно, в чём я могу ему помешать, - подумала она, - Но вот что понятно точно: ни одному его слову верить нельзя. Да кто в этом доме вообще говорит правду? Единственные правдивые слова я услышала в первый день от Мари: будь начеку, никому не верь и главное - не попадайся. А я сейчас сделала всё наоборот: засветилась, подслушивая; поверила Мари, которая выбалтывает ровно то, что ей выгодно выболтать; чуть не поверила Шану, да ещё и показала ему, как быстро на самом деле умею двигаться. Плохо, очень плохо. Но хуже всего то, что его слова о Виелине могут оказаться как обманом, так и правдой. Тут все играют в какие-то свои игры, а я для них - разменная монетка, юная дурочка, сырьё для смолки плюс пучок силовых потоков. Вот только мне почему-то не хочется, чтобы меня использовали и отправили в компост. Надо попробовать поговорить с кем-то не вовлечённым в жизнь дома. Для начала хоть с Нарьёй. Мы друг с другом почти не знакомы, а значит, и нет причин друг другу врать. Возможно, разговор с ней поможет мне лучше разобраться, кто здесь чем занят на самом деле.”

Принять такое решение оказалось гораздо проще, чем его осуществить. Джу не была уверена, что можно запросто заявиться в Дом Младенцев и пригласить воспреемницу на чашку чая. К тому же, пытаясь добраться до дверей в поросятник незамеченной, она обнаружила, что в доме ракши кроме неё есть ещё по крайней мере один любитель сидеть на подоконниках. Шандор удобно развалился в окошке третьего поверха, выходящем как раз к стене Дома Младенцев, и глазел на пустынную улицу, заодно украшая крышку шкатулки причудливой резьбой. Можно было подумать, что он полностью поглощён работой, но Джу не сомневалась, что улица занимает мастера гораздо больше. И наверняка он уже заметил торчащую в дверях Джу. Следовало срочно изобразить, что она куда-то идёт. Но куда? Что может быть интересного на улице в такую жару?

Неожиданно Джу повезло: нашёлся сумасшедший, покинувший прохладную свежесть дома ради сомнительного удовольствия любоваться выжженной пустошью. В жарком мареве между домами показалась стройная фигурка Дэлии. Стражница, надвинув пониже капюшон плаща, быстро шла от чёрного хода к пристани.

- Постой! - крикнула Джу, кидаясь следом за ней. Дэлия придержала шаг и позволила себя догнать.

- Дэлия, я… - начала было Джу.

- Капюшон, - резко бросила ей стражница.

- Ах, да, - воскликнула Джу, торопливо прикрывая лицо от палящего Ока. Пожалуй, так было даже лучше: гораздо легче разговаривать с Дэлией, не глядя в её холодные глаза. - Я хотела кое о чём тебя спросить.

- Слушаю.

- Мне очень нужно увидеться с воспреемницей.

- Вход в Дом Младенцев запрещён для всех, кроме воспреемников и берегового стража. До первой обработки смолкой дети очень чувствительны к заразным болезням.

- Да я не хочу идти внутрь, мне бы просто поговорить. Это возможно?

Впервые в голосе Дэлии послышалось лёгкое сомнение:

- Пожалуй, да. Обычно так никто не делает, но прямого запрета нет.

- Вот и славно. А как это сделать?

- Идём, - Дэлия цепко ухватила Джу за запястье и потащила за собой вдоль стены Дома Младенцев.

К великому удовольствию Джу, место, к которому привела её Дэлия, находилось, во-первых, в тени, а во-вторых, на стороне, которую не мог видеть из своего окна Шандор. Никогда прежде Джу не замечала эту маленькую дверцу. Рядом виднелся шнурок, уходивший в узкое отверстие в стене. Дэлия дёрнула за него, и где-то в доме раздался мелодичный звон колокольчика.

- Всё, теперь жди. Нарья скоро придёт. Надеюсь, у тебя достаточно веские причины её беспокоить.

Стражница, не прощаясь, отвернулась и резво зашагала прочь, а Джу осталась стоять у закрытой двери.

Вскоре послышались лёгкие шаги, дверь приоткрылась, и Джу оказалась лицом к лицу с воспреемницей.

- Ты? - негромко произнесла Нарья. Ещё мгновение она смотрела на Джу, удивлённо вскинув брови, а потом потянула дверь на себя. - У меня нет времени на глупые шутки.

- Погоди, - торопливо бросила Джу в быстро сужающуюся щель, - Это не шутка, и я принесла тебе лукум.

Дверь снова приоткрылась.

- Ну, тогда забегай, - позвала Нарья уже совсем другим тоном, дружелюбным и чуть озорным.

О том, что воспреемница обожает эти маленькие мармеладки из фруктового сока и кукурузной муки, Джу не раз слышала от Виелина. Он варил их специально для Нарьи и прятал в особую банку “с замком”, которую Джу никогда не сумела бы взломать. Но она столько раз наблюдала за Виелином в процессе готовки, что сумела сотворить порцию лакомства сама.

Дверь, которую распахнул перед Джу лукум, вела в уютную и светлую комнату, живо напоминавшую спальню ракши: чистые циновки на полу, большая, удобная кровать под пологом из тонкой поволоки, низкий столик с чайной посудой… Главное отличие заключалось том, что дальняя от входа стена была прозрачной. За ней начинался особый, скрытый от посторонних глаз детский мирок. Там в “лесу” шла охота на оленя: быстроногий мальчишка заткнул за уши пару веточек, изображающих рога, и двое его товарищей с громким визгом гонялись за ним вокруг кустов сирени. Каждому из охотников было не больше двух кругов от роду. Чуть дальше, у мелкого ручья, едва выучившийся ползать малыш ковырялся в песке, а две девчонки постарше, забравшись по колено в воду, запускали кораблик из сухого листа. У Джу сладко заныло в груди, а по губам сама собой расползлась улыбка. За прозрачной стеной лежала страна её собственного давно забытого детства. Она вспомнила и этот усыпанный золотыми одуванчиками лужок, и ручей, и кусты сирени, в играх исполнявшие роль дремучего леса, и корявую вишню, залезть на которую считалось подвигом и пределом мечтаний… Только почему всё сделалось таким маленьким и ненастоящим?

- Всё не так, да? - ласково спросила её Нарья, - В некоторые места нельзя приходить дважды, они от этого теряют своё волшебство.

Джу вздохнула и села на циновку спиной к прозрачной стене.

Пока Нарья грела воду, Джу достала из корзинки печенье и лукум. Вскоре тонкие пиалки наполнились ароматным чаем, а хозяйка, подцепив с блюда первый кусочек любимого лакомства, поскорее отправила его в рот. И тут же спросила:

- Сама готовила?

- Да, - с изрядным волнением призналась Джу. Её лукум был с секретом: в загустевший сок она добавила десять капель маковой росы. Не достаточно для заметного опьянения, но хватит, чтобы слегка развязать язык.

- Виелин делает немного иначе, - улыбнулась Нарья, - Но у тебя тоже вышло неплохо.

- И всё же у Виелина вкуснее?

- Не обижайся, но это так. Тут всё дело в практике… Ой, ой… Милая, я сейчас. Что-то мальчишки разбушевались, надо бы унять, - и Нарья, легко вскочив из-за стола, выбежала через прозрачную дверь в сад, туда, где отважные охотники, настигнув оленя, принялись уж слишком усердно его колотить.

Пока Нарья наводила порядок и утирала оленю слёзы, Джу достала из кармана флакончик с маковой росой и на всякий случай уронила в её чай ещё четыре капли. Нарья вернулась - и сразу же сделала из пиалы большой глоток.

- Ах, эти мальчишки… Сразу видно Таллисову породу. Уж скорее бы их отпустить на волю, в лес. Дерутся - спасу нет. И девчонки туда же. С детками Виелина было гораздо меньше хлопот, - и она отправила в рот несколько мармеладок. Джу терпеливо ждала. Маковая роса делала своё дело.

- Я когда ты позвонила, подумала, что это Таллиса не ко времени принесло, - сказала вдруг Нарья, игриво хихикнув, - Ночью его не дождёшься, а как среди дня, у малышни на глазах - это запросто. Ночи, небось, для молодых. Эх, убегает моё времечко, приходится брать, что дают, не капризничая… Была бы у меня ученица - ещё можно бы продержаться сколько-нибудь, а так - круг, другой, и в компост… Виелин, может, ещё пожалел бы, а от Ровены ждать нечего. Пришлёт Таллиса, да не для любви…

Пьянея, Нарья не замечала, как понемногу с неё сходят чары личины. У двери Джу встретила молодая, полная, белолицая женщина с густыми чёрными волосами до пят, а теперь за столом сидела худая и сморщенная старуха. Только глаза остались прежними, большими и яркими, словно у тигрицы, да голос звучал всё с той же мягкой лаской.

- Почему Виелин пожалел бы? - осторожно подкинула вопрос Джу.

- Деточка, Виелин ведь - и вправду этл, а они все немного сумасшедшие. Ну, он, конечно, даже для этла хватил через край. Это ж надо было: уж при седых волосах вздумать жениться на молоденькой, да ещё не из своих. Ради неё, вертихвостки, зажил ракшасьим обычаем, столько силы ей подарил - страсть… Но ты ему всё равно не верь. Он ракшасом только прикидывается, а сам свой удел топчет. Под землёй, в пещерах.

- Разве пещера не Ровенина?

- Не-а, - хитро подмигнула Нарья, делая из пиалы ещё один хороший глоток, - Колодец - это то, что Виелин ей выделяет от себя, свой-то удел эта дура давным-давно обглодала. Остался только сад вокруг источника, и тот ей Виелин топчет. А какой тут раньше лес стоял… Всё ушло на красоту, развлечения и сладкое житьё. Ну что тут скажешь? Балована… Старик Рискай хоть был нравом крут, сыновей хворостиной учил, а при доченьке размяк, всё только тешил её да воли давал, сколько не надо. После ещё и старый муженёк подбаловал. Теперь творит, что хочет, а ведь ума-то ровно как у котёнка… С этлами из Торма заигрывает, сынка своего им отдала… А сама-то нет чтобы о доме подумать. Взяла мужем стража-полукровку, да ещё гуляет с этим порченым мастером…

- А что не так с Шаном?

- Порченый. Вероятностей у него с гулин нос, а воли забрал, будто ракш. Всё тащит к себе силу, тащит, а куда девает? Хоть бы жил, как полагается, а то - сам, как не ракшасий сын, и девку, ученицу свою, портит.

- Чем же?

- Вбивает ей в голову, будто силой можно восполнить те вероятности, которых от роду не дано.

- А так нельзя?

- Нет, - глухо сказала Нарья, закрыв глаза и опустив голову на руки, - Все вероятности - только у ракша. Остальные в доме должны знать свой дар и держаться его. Если ты страж - рубись. Воспреемник - расти детей…

- А мастер?

Остатки личины растаяли без следа. Голос Нарьи изменился, став глухим и чуть хриплым.

- Дело мастера - шить плащи и паруса. Простые, как при Рискае шили, без всяких наворотов и прикрас. Вот если бы держались старых обычаев, жили, как Рискай велел, был бы в ракшасьих домах порядок и изобилие. А то всю силу по ветру пустили, наделали артефактов, наплодили хилоты, которая силы притаскивает чуть, и даже правом поединка воспользоваться не может…

И, зевнув напоследок, Нарья провалилась в глубокий сон.

“Ну и дела, - подумала Джу, - И это она Виелина считает сумасшедшим… “

Поняв, что больше она здесь ничего внятного не услышит, Джу осторожно перетащила спящую Нарью на кровать, задёрнула полог, а потом вернулась к столу и положила в рот пару кусочков макового лукума. И тяжело вздохнула. Всё-таки теперь она узнала свою воспреемницу. В то время, когда Джу было четыре круга, Нарья ещё не носила личины.

Комментарий к Нарья

*На самом деле Шандор действительно делает Джу хороший подарок. Кремень способен зарядить положительной энергией не только воду, но и живое существо. Это камень силы и уверенности в себе, даже апатичному и слабохарактерному существу талисман из кремня может помочь стать решительнее и обрести качества лидера.

========== Мрак ==========

Ранним утром, ещё до рассвета, Ровена с Таллисом подняли паруса своих сурфов и покинули город. Вскоре после их отъезда из-за виднокрая вылезло Око, и на пустошь обрушилась невыносимая жара. Дом притих. Все позакрывали окна. Шандор спал, развалившись на циновках в покоях ракши. Марисса клевала носом за ткацким станком. Вернувшаяся с обхода Дэлия чутко дремала в своей каморке. Виелин дрых на траве под маслиной, накрывшись с головой плащом. Одна только Джу, изнывая от безделья, слонялась по пустым поверхам.

Завершив очередной бесполезный круг, Джу внезапно вспомнила, что в городе имеется место, в которое точно никогда не заглядывает Око. В Пещере должно быть прохладно в любую жару! А ещё там есть Аша и Мрак. Уж они-то вряд ли спят и наверняка не откажутся пропустить в компании Джу пиалку-другую чайку. А если она будет достаточно убедительна, возможно, даже удастся уговорить Ашу к ночи достать волшебное зеркало и вместе поглазеть на открытие турнира. Но сперва, конечно, следует сгонять на кухню и приготовить для посиделки еды.

Набив корзинку свежими вафлями, печеньем, и ломтиками засахаренных апельсинов, Джу натянула плащ поверх платья и вышла из дома. Она не ошиблась: Пещера Церемоний встретила её приятным холодком. Уже хорошо знакомым путём Джу добралась до решётки, перекрывающей вход в смоловарню, достала из кармана подаренное Шаном кремневое копьецо и звонко постучала им по железным прутьям.

В коридор высунулся Мрак. Увидев Джу, он вздохнул с явным облегчением и шустро потопал ей открывать. Против обыкновения, он был абсолютно трезв и как-то непривычно суетлив.

- Ох, Джу, как хорошо, что это ты, - сказал он, захлопывая за ней решётку, - За что тебя опять наказали?

- Пока, вроде, не за что, - улыбнулась она в ответ, - Я так, в гости. А ты ждал кого-то другого?

- Да мало ли… Есть в доме красавцы, по которым гнилушник без остановки плачет. Но это не означает, что им тут рады.

- Это кто же, например?

Мрак только махнул рукой, подхватил со стола миску с водой и скрылся в ночлежке. В некотором недоумении Джу последовала за ним.

Возле спальника Аши тускло горел фонарь. Сама Аша лежала, свернувшись калачиком и натянув на голову простыню.

- Всё нормально, - тихо сказал ей Мрак, - Это Джу пришла.

Аша осторожно выглянула из-под простыни. Джу аж вздрогнула, увидев её лицо: вся левая сторона представляла собой один большой синяк, глаз заплыл, губы распухли. Мрак намочил в миске лоскут ткани, отжал его и подал Аше. Та осторожно прижала холодную ткань к больному месту.

- Что случилось?

Аша смахнула с правого глаза злую слезу, показав при этом жуткие багровые пятна на предплечье, и прошептала:

- Да так, Таллис попрощаться заходил. Желаю этой твари достойных соперников на турнире.

- Тал? - еле выдавила из себя Джу. - Вы что, подрались?

В ответ Аша то ли всхлипнула, то ли судорожно засмеялась. Затем она упала обратно на свой мешок и натянула простыню на голову. Мрак, подхватив Джу под локоть, резво потащил её на выход.

Позже они сидели вдвоём в смоловарне за ширмочкой, пили чай.

- Как такое вообще может быть? - шёпотом возмущалась Джу, - Нет, Тал рассказывал мне, что иногда заходит к Аше, но я думала, она не против! Он говорил, что если у Аши родится ребёнок, то ей будет лучше, её заберут жить в дом…

- Ты ничего не знаешь о Таллисе, - грустно отозвался Мрак, - И совсем его не боишься. А зря.

- Вообще-то, раньше я его боялась. Пока не познакомилась поближе. Тал, конечно, грубоват и не слишком умён, но говорит, что любит меня.

- Не думай, что ваши отношения для него хоть что-нибудь значат. Ты - одна из ракшиц дома, и потому обязана раздвигать перед ним ноги. Делаешь это добровольно и не без приятности - отлично. В противном случае он бы тебя заставил, хоть ты и дарительница. Тем более плевать он хотел на то, чего хочет или не хочет какая-то там Аша из смоловарни. Этому уроду просто нравится её мучить.

- Вы пытались его остановить? Жаловались Виелину? Ракше?

- Бесполезно. Проблемы подполья не волнуют небеса. Виелин, правда, поставил в тоннеле решётку, но ведь Аша не может вообще никогда никуда не выходить. Мы надеялись, что Таллис забудет про неё, если как следует увлечётся тобой, но даже это не помогло…

- А ты сам почему ничего не делаешь? Что же это получается: Ашу на твоих глазах бьют и насилуют, а ты на это спокойно смотришь, спрятавшись за решёткой?

- Ах, Джу… Если я вздумаю вмешаться, Таллис меня убьёт. Его это не затруднит, я ведь низший, и даже не страж.

- Зато Аша страж, но ей это нисколько не помогает.

- Поверь, помогает, хоть и не так, как ты думаешь. Стражи легче прочих переносят боль и вообще не умеют бояться. А мне - страшно. И совершенно не хочется умирать.

- А какой дар у тебя?

- Я мастер.

- И не можешь придумать, как справиться с одним-единственным стражем? Послушай, я недавно видела, как работают приворотные чары. Нельзя ли сделать то же самое, только наоборот? Ну, так, чтобы Аша стала Таллису противна?

На некоторое время Мрак задумался, а потом настороженно посмотрел на Джу. Глаза его сверкнули хищной зеленью.

- Отворот? Не так уж сложно. Привороты делать гораздо труднее. Понадобятся воск, вода, соль и волосы Таллиса.

- Я принесу. Ты можешь это сделать?

- Могу попытаться. Но мне ещё нужна сила. И потом, если ракша вдруг узнает, что я навёл порчу на её мужа…

- Да откуда она узнает? Мы же ей не расскажем, верно? А силу я тебе организую. Во, видал? - Джу вытащила из кармана Шанову ящерку, - Придумай, как её разблокировать, и получишь шикарный запас.

Мрак сдвинул к краю стола пиалы и огрызки печенья, поставил на освободившееся место ящерку, сел перед ней на пол, положив подбородок на край стола, и упёрся в амулет неподвижным взглядом. Джу успела соскучиться, задремать, проснуться, выпить чаю, снова соскучиться, а он всё сидел и смотрел. Наконец, Джу не выдержала.

- Эй, Мрачина, ты ещё жив? Посетили ли за это время твою голову какие-нибудь светлые мысли?

- Пожалуй, да. Не уверен, правда, что эти мысли - светлые. Если всё откроется, нам здорово нагорит.

- Излагай. В случае чего скажем, что это всё я придумала, - без малейшего сомнения заявила Джу.

Мрак потянулся, разминая спину, и сказал:

- Боюсь, что разблокировать амулет нельзя. Мы можем только попробовать подлечить его и после использовать не по назначению, а как временное хранилище для силы.

- Что нам и требуется. Ура, - устало выдохнула Джу.

- Но я не говорил, что это обязательно получится, - осторожно добавил Мрак. - Обещать ничего не могу. Для начала давай просто сделаем попытку.

Сперва они вернулись в Пещеру Церемоний. Мрак внимательно изучил тёмные ходы, и выбрал из них тот, в который Джу ни за что добровольно бы не полезла - самый сырой. Шагов через сто под ногами жизнерадостно захлюпало. Стены вокруг сочились влагой, по ним ползали огромные светящиеся в темноте улитки, и Джу казалось, что они провожают их с Мраком слишком уж осмысленными взглядами.

- Не обращай внимания, - поспешил успокоить её Мрак, - Сниллы хорошие. Если захочешь, позже я тебя с ними познакомлю.

- С улитками? - удивилась Джу, - Знаешь, в лесу мы их обычно ели. Но этих я бы не рискнула класть в рот, они какие-то подозрительные.

Мрак укоризненно покосился на свою спутницу, потом снял со стены двух особенно крупных улиток и тихо сказал:

- Не нужно их обижать. Это - разумные существа, к тому же весьма красивые.

Вскоре выяснилось, что прихватил с собой двух сниллов Мрак вовсе не ради красоты. Их колонии на стенах попадались всё реже, проход же понемногу спускался вглубь, и вокруг становилось всё темнее. Слабое свечение сниллов в руках Мрака толком не освещало путь, но позволяло хотя бы не врезаться носом в стену. Влага на полу превратилась в холодную стоячую воду, и уровень её понемногу повышался. Когда вода поднялась Джу до колен, Мрак остановился и протянул руку.

- Давай амулет.

Джу подала ему ящерку. Мрак ещё раз внимательно осмотрел её в слабом свете снилла, а потом просто разжал пальцы. Ящерка с едва слышным плеском канула в тёмную воду. Джу тихо ахнула. Мрак, нисколько не огорчённый произошедшим, прилепил своих сниллов к стене, привалился к ней спиной сам и замер в полной неподвижности.

- Ну и что нам теперь делать? - не скрывая досады, возмутилась Джу, - Как мы найдём ящерку?

- Искать не придётся. Если камень жив, амулет зарядится и мы его увидим.

- А если нет?

- Тогда не увидим.

- А долго ждать?

- Понятия не имею. Это же Виелинова лужа, а не моя. У него, как я погляжу, с силой сейчас не очень. Что он вообще там, наверху, поделывает?

- Дрыхнет в основном. Под маслиной. А муррайи тем временем засохли.

- Это он не дрыхнет, а переустанавливает экосистему. Так себе занятьице, силозатратное. Хорошо, что там хоть Дэлия есть, она его пару раз за день потормошит, напомнит, что пора поесть, попить, до ветру сбегать…

Некоторое время оба молчали. Мрак достал из кармана какие-то крошки и принялся кормить ими сниллов. Наблюдая за тем, как они медленно-медленно заглатывают угощение, Джу почувствовала, что потихоньку сходит с ума.

- Мрак, - наконец, жалобно позвала она, - У меня ноги замёрзли.

- У меня тоже. Хочешь - пошли домой.

- А как же ящерка? Надо её забрать.

- Тогда ждём дальше. Терпи.

- Мрак! Поговори со мной, а то я сейчас свихнусь.

- О чём?

- Да хоть о чём-нибудь. Расскажи мне, например, про турнир в Кангарре.

- А чего о нём особо рассказывать? Обычное мочилово для стражей. Рубятся и с оружием, и без. Судьбу побеждённого решают зрители: если дрался интересно, могут оставить жить. Но раненых обычно всё-таки добивают.

- А почему Ровеньон не участвовал в прошлом турнире?

- Некому оказалось драться. Это ж было как раз после того, как Таллис предложил себя в мужья ракше и вызвал её на поединок. Ты тогда ещё с лынелями ходила и должна была видеть, что из этого вышло.

- Да там было сложно что-нибудь разобрать. Как помнится, ракша швырнула Таллиса хребтом об пол и хорошенько попрыгала сверху, но ушёл-то он потом своими ногами.

- Это потому, что стражи все довольно толстошкурые и умеют терпеть боль. Но на турнире со сломанными рёбрами делать нечего.

- А Дэлия?

- Нельзя же бросать город совсем без охраны. Хотя бы один страж всегда должен оставаться дома… О, Джу, смотри! - Мрак радостно ткнул пальцем себе под ноги. В воде, оказавшейся на удивление прозрачной и чистой, яркой зеленью светилась их ящерка. Поток силы внутри неё пульсировал, словно маленькое живое сердечко.

Обратно бежали со всех ног, смеясь и клацая зубами от холода, но всё же Мрак не забыл вернуть на место двух своих склизких светящихся дружков. Прощаясь с Мраком у решётки, Джу пообещала сегодня же раздобыть всё необходимое для отворотного колдовства и быть на пристани незадолго до полуночи.

Ночь выдалась самая подходящая для задуманного ими дела: убывающая Луна щедро заливала пристань призрачным серебром. К приходу Джу у Мрака уже всё было готово. На застеленном чёрным бархатом камне стояла миска с водой, горели две свечи. Сам Мрак сидел неподвижно между ними. Без плаща, с распущенными волосами, он показался Джу каким-то фантастическим, потусторонним существом. До этого ей ещё никогда не случалось увидеть тёмного мага за работой, и теперь страх, восторг и любопытство распирали её изнутри, мешая дышать. “Принесла?” - шепнул он. Джу быстро выложила на мостовую перед ним мешочек с солью, большой кусок пчелиного воска и длинный волос, найденный в постели Таллиса. “Хорошо. Достань ящерку, пора начинать.”

Сев так, чтобы не заслонять заливающий их самодельный алтарь лунный свет, Джу вытащила ящерку из кармана, поставила на раскрытую ладонь. Мрак взял воск, разделил надвое и принялся разминать его, грея каждый кусок над пламенем свечи. “Силу зову,” - произнёс он при этом негромко, протяжно. Ящерка на ладони Джу вздрогнула, золотая ниточка силы из её рта потянулась к рукам Мрака, разделилась надвое, и каждую прядку он принялся неторопливо вминать в отдельный кусок воска, приговаривая певучим речтативом: “…на долгую службу, на содеяние доли, на послушание господину силы Мраку. Заклинаю тебя служить мне верно, как служат миру четыре стихии. Во имя земли, воды, огня и ветра приказываю повиноваться.” Отложив в сторону один из кусков, другой Мрак несколькими движениями превратил в грубое подобие женской фигурки. Подхватив лежавший возле миски с водой волос, он намотал его на куколку, быстро обмакнул её в воду, пронёс над пламенем свечи, приложил к земле, поднял к небу, а напоследок поднёс к губам, прошептал: “Отныне ты - Аша. Что с куклой, то и с тобой,” и дунул ей в лицо. Точно так же из оставшегося воска и волоса, принесённого Джу, была изготовлена кукла - Таллис.

Теперь всё было готово для проведения отворотного ритуала. Мрак щедро сыпанул в миску с водой соль, размешал рукой, затем опустил в воду обе восковые фигурки. Одну из горевших перед ним свечей он погасил, другую же поднял над миской, и, очерчивая пламенем над водой пентаграмму, начал читать заговор: “Не ракшица Аша, а болотная жаба, не живая вода, а горькая рапа. Нет желания, нет стояния. Слово моё лепко, дело крепко, землёй замкнуто, водой связано, огнём закалено, ветром унесено…” Внешне ничего не происходило, но в силе Джу видела, как из миски вдруг волной полезли отвратительные нити, похожие на осклизлую паутину. Ветер подхватывал их, растягивал и уносил куда-то за пределы города, в пустошь.

Повторив свой заговор дюжину раз, Мрак загасил свечу и поспешно завернулся в плащ. Джу вздрогнула, отгоняя наваждение.

- Ну, Мрачина, ты даёшь, - шепнула она восхищённо, - Я и не знала, что ты так умеешь. Прямо настоящий тёмный ракш…

Он поморщился, потёр пальцами висок.

- Что-то мне нехорошо… Джу, надо срочно подчистить следы. Забираем всё - и бегом в смоловарню.

Возле решётки Мрака “накрыло”. Это было почти незаметно, просто он на мгновение напрягся всем телом и замер, уставившись неподвижным взглядом перед собой.

- Ты в порядке? - втревожилась Джу.

- Да, да… Уже отпустило. Так, это сюда, - и, влетев за ширму, Мрак сунул миску с куколками под стол, а сверху накрыл её Ашиным зеркалом, - Всё, теперь не найдёт. Аххх…

Болезненная судорога выгнула тело Мрака дугой, глаза закатились, с губ потекла пена. Джу подхватила его, не позволив треснуться головой о стену, и с трудом опустила на пол, удивляясь тому, какой он, оказывается, тяжёлый. Через пару мгновений всё закончилось, Мрак расслабился, проморгался и снова задышал.

- Что происходит? - спросила Джу, насторожено вглядываясь в его лицо.

- Потом, всё потом, - отмахнулся Мрак, вскочил и уковылял куда-то в недра смоловарни. Вернулся он довольно скоро. В руках у него была внушительного размера бутыль с прозрачной маслянистой жидкостью. “Роса,” - догадалась Джу. Дрожащей рукой Мрак плеснул в пиалу воды из чайника, туда же, не считая капель, щедро ливанул из бутылки и, привычным движением взболтав содержимое пиалы, опрокинул её себе в рот.

- Понимаешь, Джу, - сказал он, смешивая себе новую порцию зелья, - оказывается, Таллис заговорён от любых магический атак. Сильный маг делал, мне такое не сломать.

- Тогда, может, ну его?

- Поздно. Отворот уже сработал, защита - тоже. Но, может, удастся обмануть…

И тут Мрака снова скрутило. Джу была уже учёная: едва заметив, что он замолк посреди фразы, уставившись в одну точку, она шарахнулась в сторону, оттаскивая заодно столик. И весьма вовремя. В следующий миг Мрак упал на пол, задёргался в конвульсиях, потом напрягся всем телом, выгнулся дугой и перестал дышать. На этот раз приступ продолжался дольше, а когда он закончился, зеркало Аши вдруг тоненько дзынькнуло и раскололось.

- Джу, - жалобно простонал Мрак, с трудом переводя дух.

- Тут я. Чем помочь?

- Ничего не выходит, беги за Виелином… Скорее… Я… Аххх…

Не дожидаясь окончания нового приступа, Джу вихрем выскочила в коридор.

На поверхности стояла глубокая ночь. Не найдя Виелина ни в кухне, ни в саду, Джу поняла, что сейчас ей придётся ломиться к нему в спальню. Перспектива разбудить Дэлию была, конечно, ужасна, но пока Джу медлила и колебалась, в смоловарне мучительно умирал Мрак. Тихий, безобидный Мрак, никогда ни с кем не споривший. Он лечил Аше синяки и добродушно терпел от неё пинки и насмешки. Учил Джу читать и поил маковой росой из личных запасов. И в противостояние с неизвестным магом оказался втянут исключительно по её, Джу, милости. Пришлось взять себя в руки и шагнуть через порог.

Дэлия, похоже, не расставалась с мечом даже во сне. Джу не успела поставить ногу на пол, а холодное лезвие уже упёрлось ей в шею.

- Стоять, - отрывисто скомандовала Дэлия. Сидя на разобранной постели, в пижаме с рюшечками и ночном чепце, стражница выглядела мило и даже забавно, но Джу было не до смеха.

- Я к Виелину, - жалобно пискнула она.

- Спит. Приходи утром.

- Но он очень нужен в смоловарне, прямо сейчас!

- Что? - еле слышно раздалось откуда-то из-за спины Дэлии. Одеяло зашевелилось, из-под него высунулся Виелинов нос. Дэлия одарила Джу взглядом, способным прожечь дыру в камне.

- Виелин, миленький, идём поскорее! - закричала Джу уже в полный голос. - Мрак помирает!

- Вы это нарочно? - сварливо поинтересовался Виелин. - Нельзя подождать помирать до следующих церемоний очищения? Ну или хотя бы до утра?

Поворчав немного, Виелин всё же выполз из кровати, оделся и отправился в Пещеру вместе с Джу. В смоловарне дела шли неважно. Аша встретила их, сидя на полу в обнимку с застывшим, выгнутым дугой Мраком.

- Его теперь почти не отпускает, - доложила она, - Вдохнёт пару раз - и по новой…

Быстро окинув взглядом смоловарню, Виелин нашёл веник, подскочил к Мраку и принялся его… подметать. Аша ничуть не удивилась. Вместо этого она стала поворачивать неподвижного Мрака то одним боком, то другим, подставляя под помело, а Виелин старательно скрёб и мёл. Сведённые судорогой мышцы понемногу начали расслабляться, Мрак мягко осел на пол и задышал. Аша обняла его, прижала к себе, а Виелин продолжил размахивать веником. Теперь он носился по всей смоловарне, старательно выметал стены, потолок, даже просто воздух, выпихивая за порог какие-то странные обрывки силовых потоков. Закончив уборку, он обернулся к Джу, указал ей на оставшиеся после проведения ритуала вещи и распорядился:

- Всё в огонь.

Джу потянулась было к бархатному покрывалу. Виелин тут же с досадой прикрикнул на неё:

- Не руками, щипцы возьми!

Пока Джу возилась у огня, Виелин вытащил из-под стола миску, поизучал плавающих в рассоле куколок. Вместе с миской и осколками зеркала он уселся на пол над водостоком и тихо запел на мотив колыбельной:

В небе - звёзды, в море - рыбки,

В речке - тёмная вода.

Засыпай, младенец в зыбке,

Упокойся навсегда.

В стоке, казавшемся до этого совершенно сухим, вдруг блеснула вода. Утекать она никуда и не думала, наоборот, понемногу поднималась, разливаясь по полу спокойной лужицей. Виелин выплеснул из миски рассол, достал восковых куколок и принялся крошить их прямо в воду, напевая:

Очищаю, отпускаю.

Спи, глаза свои закрой.

Наречения лишаю,

Сила пусть вернёт покой.

Когда, наконец, в руках у него не осталось ни кусочка воска, а вода начала убывать, осколки зеркала тоже отправились в уходящую воду.

Сток опустел. Виелин старательно вытер пол насухо и только после этого вернулся за ширму, туда, где Аша с Джу уже хлопотали над чайником. Присев рядом с лежащим на полу Мраком, Виелин распахнул на нём плащ и долго бережно его ощупывал, выглаживал, разминал измученное тело. Мрак молчал, только вздрагивал иногда.

- Ну, что он? Как? - с надеждой спросила Аша.

- Нормально, - отозвался Виелин совершенно равнодушным, сонным голосом. - В стражи, конечно, не возьмут, но компост ещё поворошить сможет.

После этого он подхватил с пола веник и, замахнувшись на Мрака, сказал:

- У, чучело!

А потом, крепко съездив Джу помелом по заднице, добавил:

- Выдрать бы вас обоих как следует. Тоже мне, чернокнижники доморощенные. Тьфу…

========== Ровена ==========

Однажды Джу проснулась на рассвете и вдруг поняла, что дом наполнился жизнью. В купальнях плескалась вода, на лестницах шуршали шаги. У пристани возились Мрак с Ашей, утаскивая в хранилище разобранные сруфы. В саду веточки тамарикса усыпало множеством мелких розовых цветов, наполнивших воздух изысканным ароматом. Небо тоже ожило и радовало глаз: всю свободную часть поверха ракши разделили на комнаты многоцветные яркие полотнища. Следуя за дразнящими воображение запахами еды, Джу ворвалась в кухню - и чуть не взвизгнула от радости. Там снова пылал огонь в очаге, бурлила в котле мясная похлёбка, стыли румяные лепёшки, поднимался пирог. И заправлял всем этим Виелин, такой, каким он был прежде: бодрый, спокойный, со всеми неизменно вежливый и удивительно незаметный.

- Это ж просто чудо какое-то! - вскричала Джу, засовывая лепёшку за щеку, - Что случилось?

- Нынче ночью госпожа Ровена вернулась домой, - с улыбкой отозвался Виелин, переставляя блюдо на верхнюю полочку, подальше от её загребущих рук, - И, кроме того, у нас гости. Наш дом почтили своим присутствием сын и четыре дочери господина Канга, а так же госпожа Раффа из Тикуаны.

- Ух ты! А где же Таллис? Надеюсь, с ним всё хорошо?

- О да, более чем. Можно даже сказать, что всей этой суетой мы обязаны ему. По крайней мере, дочери господина Канга прибыли к нам именно потому, что каждая из них желает провести ночь с победителем турнира.

- А как же ракша?

- Её личным гостем всю эту седьмицу будет господин Ланс. Прекрасный выбор на мой взгляд: он молод, здоров, несёт всего лишь одну шестнадцатую низшей крови, к тому же имеет явные задатки воспреемника.

- Он останется у нас жить?

- Нет, что ты, всего лишь посетит всех наших ракшиц. Это приз дома за победу.

- Что же тогда получает сам выигравший страж?

- Славу и ласки красавиц. В сущности, ради этого Канг и затевает у себя турнир. Видишь ли, душа моя, проблема Кангарры заключается в том, что почти все ракшицы дома Канга являются его собственными дочерьми. Чтобы получить лынелей нормального качества, ему приходится искать им партнёров на стороне. Стражи, участвующие в турнире, обычно не отказывают красавицам в близости, ну а победитель, конечно, пользуется самым большим спросом из всех.

- Ой, а это кто? Неужели господин Ланс? - воскликнула Джу, с удивлением уставившись на верхний поверх. На его краю, свесив ноги в сад, сидел смуглый паренёк. Он был как раз в той поре, когда мальчишки, рванув в рост и вытянувшись вровень со взрослыми, ещё сохраняют нескладную детскую стать. Но Джу привыкла к тому, что лесная детвора в этом возрасте выглядит тощей, шуганой и злой. Этот же явно никогда не знал ни голода, ни колотушек. Он был гладкий, даже пухленький, а на заинтересованный взгляд Джу без малейшего смущения или страха ответил дружелюбной улыбкой, от чего на его щеках появились симпатичные ямочки.

- Это юный господин Саджан, - пояснил Виелин, и тут же добавил чуть насмешливо и с лёгким упрёком, - Перестань, Джу. Нехорошо так таращиться на чистокровного юношу. Вдруг он - твой будущий ракш?

- Он - из чистых?

- По крайней мере, так утверждает госпожа Раффа, его мать. Источник силы в Тикуане настолько скуден, что город существует в основном за счёт торговли детьми. Ну а турнир в Кангарре для госпожи Раффы излюбленное место ловли клиентов. Вот, кстати, и она сама. Сделай милость, Джу, не разглядывай госпожу Раффу в упор, словно струма в зверинце, это невежливо.

Алый занавес, отгораживающий одну из полотняных комнат, откинулся, и к краю поверха вышла восхитительно красивая ракшица: высокая, полногрудая, крутобёдрая, с густыми, мягкими кудрями цвета воронова крыла. И тут же, напрочь разрушая очарование, красавица произнесла неприятным, скрипучим голосом: “Садж, противный мальчишка! Сейчас же отойди от края поверха и надень плащ!” Паренёк сразу поскучнел, перестал улыбаться и торопливо скрылся за жёлтой занавеской.

Тем временем на поверх из своих покоев вышла Ровена. Рядом с пышной красавицей Раффой она выглядела почти дурнушкой, но на лице её цвела милая улыбка, а голос звучал нежно и сладко.

- Ну как? - спросила она свою гостью, - Он тебе понравился?

Раффа хищно потёрла друг о друга ладони и проскрипела:

- Прекрасен. Беру. Вот только пусть первую часть обряда смены источника проведёт твой даритель: я слыхала, Виелин в этом деле большой искусник.

- Без проблем. Я ему прикажу готовиться.

- Тогда не будем терять времени, сейчас же подпишем договор и приступим к проведению обряда, - живо воскликнула Раффа, а потом немелодично гаркнула на весь дом, - Саджан! Садж, бездельник! Где тебя носит?

Её крик всполошил всех. Из мастерятника высунула нос недовольная Марисса. На пороге у входной двери возникла Дэлия. Из покоев ракши выглянул господин Ланс. Занавески небесных комнат распахнулись, и за тремя из них обнаружились симпатичные, хоть и слегка заспанные, юные барышни, а за четвёртой - Таллис. Хозяйка комнаты, стройная темнокожая девица, при этом бесцеремонно висла у него на шее, ничуть не стесняясь того, что все на них смотрят. Куча одеял на полу комнаты Раффы тоже пришла в движение и из неё поднялась взлохмаченная русоволосая голова мастера Шана. Увидев ракшу, он вздрогнул, но та только благосклонно улыбнулась ему и махнула рукой:

- Отдыхай, Красавчик, я не против.

Садж обнаружился в кладовке рядом с кухней. Он выскочил оттуда и поспешил к матери, дожёвывая на ходу кусок колбасы.

- Опять ест, - недовольно скривилась Раффа, - Этот мальчишка просто бездонный. Дорогая, тебе придётся последить за его питанием: к сожалению, Садж склонен к полноте. Так где же твой Виелин? Пусть поскорее готовится к обряду, я хотела бы завтра же отбыть домой.

Обряд смены источника силы проводили в саду, на полянке у ручья. Виелин разложил на чистой простыне иглы, кисти и чёрную краску. Следуя его указаниям, Джу хорошенько вымыла Саджа в источнике, вытерла насухо мягким полотенцем, усадила на ракшин камень лицом к ручью. Теперь ей оставалось лишь следить за происходящим да время от времени подавать зрителям прохладительные напитки.

Сперва Виелин кистью наметил на щеках, спине и плечах мальчика причудливый узор из переплетённых колючих ветвей. Джу стало немножечко грустно: в раскраске тот сразу же начал выглядеть старше и жёстче. Потом пришел черёд игл. Во время всей долгой и довольно болезненной процедуры нанесения татуировок бедняга Садж вёл себя на диво спокойно: не ныл, не вертелся, сидел себе, нахохлившись, да изредка тихонечко вздыхал. А когда по знаку Виелина Джу принесла ему из кухни чашку с засахаренными фруктами, и вовсе отвлёкся и заметно повеселел. После Джу снова вымыла Саджа в источнике, очищая от избытков краски и заживляя повреждённую кожу. На берегу он с сожалением заглянул в пустую чашку и шепнул Джу:

- А ещё есть?

Но тут госпожа Раффа громко позвала:

- Саджан! Иди скорее сюда, покажись маме!

И он, раздражённо поджав губы, пошёл к взрослым, наблюдавшим за происходящим на полянке из прозрачной тени тамариксов.

Громкая, яркая, Раффа устроилась в центре компании, словно была здесь хозяйкой. Одной рукой она нежно обнимала за шею Шандора, на коленях которого, собственно, и помещалась, в другой унеё был здоровенный кусок пирога. Крошки то и дело сыпались на волосы сидящей рядом Ровены, но та почему-то не обращала на это обстоятельство никакого внимания. Может, потому, что с другой стороны ей сейчас улыбался симпатичный господин Ланс? Чуть поодаль от Раффы и Шандора на травке возле входной двери расположился Таллис со своим гаремом. Одна из кангаррских красоток, усевшись на лежащего стража верхом, разминала ему спину, вторая водила гребнем по его волосам, оставшиеся две просто валялись рядом, угощаясь чаем и плюшками.

- По-моему, великолепно, - заявила Раффа, внимательно осмотрев Саджа со всех сторон. - Теперь мне не терпится поскорее узнать, как будет выглядеть мой.

- Шан, - позвала Ровена.

Думая, что может чем-то ей услужить, мастер поднялся с травы.

- Нет-нет, - ласково промурлыкала ракша, - Не ко мне, к Виелину.

Всё ещё не понимая, в чём дело, Шандор направился к ручью. На ходу он деловито осматривал разложенный по простыне инструмент, разыскивая поломку.

- Ну вот, а ты говорила: строптивый, - сказала Раффа Ровене, - Надеюсь, Виелин не слишком сильно попортит ему лицо.

Тут-то до Шандора дошло, что именно происходит и зачем его отправили к ручью. Стремительно, как умел только он, мастер метнулся было к выходу из дома, но Таллис вовремя заметил его манёвр и в тот же миг стряхнул с себя девушек, словно волк - неразумных щенят. Спокойный, обманчиво расслабленный, страж возник в дверном проёме и загородил его собой. Шан вовсе не был трусом, он попытался прорваться. Со стороны всё выглядело так, словно мастер с размаху налетел на скалу. Таллис поймал ладонью нацеленный ему в челюсть удар, потом чуть развернулся, дёрнул противника за руку к себе, одновременно выламывая ему запястье - и Шан наскочил животом на аккуратно подставленный стражем локоть. Дальше его можно было уже не держать.

- Ах, Ровена! - вскричала Раффа, - Ты только посмотри, что наделал твой безмозглый носорог!

- Причём тут я, - нахально заявил Таллис, - Он сам в меня врезался.

- Всё в порядке, Тал, - равнодушно обронила Ровена, - Веди его к источнику.

Таллис ухватил своего пленника за волосы и потащил к ручью. До этого сидевший на камне и тихо наблюдавший за происходящим Виелин со вздохом поднялся и начал забивать в землю какие-то колышки.

Прежде чем распорядиться начать мыть Шана, Ровена с Раффой внимательно его осмотрели.

- Вот видишь, - возмутилась Раффа, - Тал вывихнул ему запястье!

- Ах, не волнуйся, дорогая, - нежно проворковала в ответ Ровена, - Если сухожилие не пострадало, всё заживёт через пару дней. А вот колечко надо бы снять, чтобы не врезалось в палец, когда рука отечёт…

И, стянув с пальца Шана простое стальное кольцо, ракша бросила его к себе в карман.

Наблюдать за работой Виелина во второй раз желающих не нашлось, небожители полным составом поднялись в небеса. Ровена с Раффой и господин Ланс затеяли учить Саджика играть в маджонг, а Лансовы сестрички всей стаей отправились в купальню. У источника остались только участники обряда да Джу с Таллисом в качестве помощников.

Таллис сам полез в источник мыть Шана. Занимался он этим долго, азартно и с несомненным удовольствием: старательно макал беднягу под воду с головой и удерживал там, пока тот не начинал пускать пузыри, тыкал его носом в дно, наступал под водой на руки и ноги, якобы случайно пихал куда ни попадя коленями… Наконец, Виелин потерял терпение.

- Господин, боюсь, что если ты утопишь или покалечишь покупку нашей гостьи, ракша будет более чем недовольна. А уж как будет недовольна госпожа Раффа…

Таллис пожал плечами и выволок Шана на берег. На лодыжки и запястья Шана надели ременные петли, уложили его ничком на землю и привязали к вбитым Виелином колышкам, растянув между ними, словно приготовленную к мездрению шкуру. После этого Таллис напоследок ещё разок наступил ему на руку, небрежно помахал Виелину, шлёпнул Джу по заднице и ушёл.

- Ну наконец-то, убрался, - проворчал Виелин, усаживаясь поудобнее на камень, - Джу, душа моя, сделай милость, возьми ведёрко и приведи этого несчастного в порядок, чтобы я мог начать работать. Да, и знаешь что, дай ему, пожалуй, капель пять маковой росы. Так будет спокойнее. Ни к чему, чтобы госпожа Раффа решила, будто мы тут нарочно над ним издеваемся.

Шандор был далеко не так терпелив, как малыш Садж. Пока не подействовала роса, он ёрзал, дёргался и стонал, мешая Виелину, да и после, когда угомонился, возни с ним оказалось предостаточно. Глядя на огромные сложенные птичьи крылья, которые Виелин наметил на его спине, Джу вздыхала и думала, что, похоже, она останется сегодня без обеда.

- Слушай, Виелин, а обязательно вырисовывать все эти перья? Зачем? И почему Саджика ты разукрасил гораздо меньше?

- Эти узоры нужны для того, чтобы зов прежнего источника силы не помешал прикрепиться к новому. Юного Саджана с самого рождения готовили к продаже, а значит, почти не позволяли ему контактировать с силой Тикуаны. Это несложно, когда источник так слаб. Шандор же постоянно работал с потоками силы и из Ровеньонского ручья, и из Колодца. Теперь эти связи приходится закрывать.

Джу сочувственно вздохнула и погладила притихшего мастера по волосам.

- Может, на новом месте ему будет лучше?

- Вряд ли. Любовники Раффы обычно долго не живут. Если бы у него хоть руки остались целы, он, возможно, сумел бы что-нибудь для себя сделать, а так… Раффа его уморит раньше, чем он сумеет срастить порванное сухожилие. Знаешь что? Сгоняй-ка ты, душа моя, в кухню, принеси мне пирожка. И этому пернатому тоже. Себя ты, я полагаю, и без моей просьбы не обидишь?

Так как госпожа Раффа собиралась отбыть из Ровеньона ещё до рассвета, в этот день дом затих довольно рано. К закату сурф с парусом цветов Тикуаны уже стоял у причала, готовый отправиться в путь, но до поры пристёгнутый прочным ремнём к кольцу. Шана тоже приготовили к перевозке: надев на запястья надёжные стальные браслеты, приковали за дверью. Из окна своей комнаты, Джу могла видеть, как он там стоит, облокотившись грудью на стену дома, голый, чумазый (второй раз мыть его полагалось уже в новом источнике силы, в Тикуане), похожий на большую ночную птицу, попавшую в силок. Кольца, к которым крепились его браслеты, были вбиты в карниз под окнами второго поверха, и короткие цепи не позволяли ему ни сесть, ни лечь, ни даже просто опустить руки. Джу хотела было спуститься к нему, но оказалось, что не она одна желает лично проститься с мастером.

Первой явилась ракша. Она вышла из дверей дома, немного постояла, разглядывая шикарные птичьи крылья, украсившие спину Шана, затем подошла и положила ладони ему на талию.

- Ах, Красавчик, - сказала она грустно, поглаживая его по бокам, - Мне безумно жаль, что пришлось продать тебя. Ты такой хорошенький… И в постели с тобой было приятно… Вот только обманывать меня не следовало, я этого не люблю. И всё же я тебя прощаю и желаю вам с Раффой всяческого счастья. Надеюсь, в Тикуане о тебе будут хорошо заботиться, милый.

И, напоследок ласково потрепав его по щеке, она вернулась в дом.

Едва ракша скрылась, со стороны пристани раздались лёгкие шаги. Это Таллис возвращался из караулки. Вид пришпиленного к стенке недруга заставил его притормозить, чтобы как следует насладиться зрелищем. Некоторое время он просто любовался тем, как Шан неловко мнётся с ноги на ногу, опасливо косясь на него через плечо, а потом сказал:

- Прекрасно. Хотя… Кое-чего тут всё же не достаёт.

Подойдя поближе, Таллис подтянул вверх полу плаща и помочился Шандору под ноги. Потом, отступив на пару шагов и полюбовавшись ещё немного, добавил:

- Вот теперь совсем замечательно.

И довольный, с чувством выполненного долга ушёл спать.

Следующей была Марисса. Она вылезла из своего окна и тихо засмеялась, подставив лицо Луне. Джу сперва удивилась, не заметив на её ноге браслета, но потом вспомнила, что в честь визита господина Ланса мастерица временно была отпущена с цепи. Мари между тем, пользуясь свободой, неслышными шажочками двинулась по карнизу. Оказавшись над Шандором, она, словно не замечая его, наступила ему сперва на повреждённую Таллисом кисть, затем всем весом встала на здоровую. Шандор тихонько взвыл и повис на цепях. Только тогда Мари посмотрела вниз. Но с места не сошла.

- Наставник? - воскликнула она, расцветая жизнерадостной улыбкой, - Какая удивительная встреча! Но почему такой безрадостный вид? Нездоровится? Может, позвать дарителя?

Потоптавшись ещё немного по руке Шана, Марисса присела на корточки. Глаза её зло блеснули, а улыбка вдруг превратилась в неприятный оскал.

- Надеюсь, ты больше никогда не сможешь ничего делать этими руками, - прошипела она. А потом встала, тряхнула непослушными кудряшками, и, едва слышно посмеиваясь, двинулась дальше. Перед тем, как скрыться в окне кухни, она вдруг снова обернулась к Шану и добавила, брезгливо наморщив нос:

- Фу, ну надо же, ещё и обгадился… Красавчик…

Потом вернулась с ночного обхода Дэлия. Едва взглянув на Шандора, она резко фыркнула и ушла в дом. Вернулась стражница довольно быстро. В руках у неё было ведро. Одним ловким движением окатив Шандора водой с ног до головы, она ещё миг помедлила перед ним, затем хмуро кивнула и снова ушла. Насовсем.

Некоторое время Джу сидела неподвижно, настороженно вслушиваясь в сонную тьму. Наконец, убедившись, что больше никто не собирается бродить в ночи, она потихоньку подкралась к двери и шёпотом позвала:

- Шан?

Не получив ответа, Джу осторожно высунулась на улицу. Тишина, пустота, и даже луна спряталась за одну из въездных башен. Тогда Джу подбежала к Шандору и, стараясь по возможности не наступать в лужу под его ногами, подёргала его за волосы.

- Эй, мастер!

Шан открыл глаза и уставился на неё вялым, погасшим взглядом. Убедившись, что он её видит, Джу горячо зашептала:

- Вот, посмотри, - и она вытащила из кармана ящерку, лучащуюся живой, солнечной зеленью, - Я не знаю, сможет ли это тебе чем-то помочь, но всё равно возьми, она ведь твоя.

- Джу? - шепнул он еле слышно, всё ещё не веря в такую удачу.

- Да, да. Вот только как ты её спрячешь? - Джу, нахмурившись, окинула его взглядом, - Тебе ведь, похоже, даже плащ забрать не разрешат… Так, придумала. Закрой глаза - открой рот.

Шан покладисто разлепил губы, и Джу сунула ящерку ему за щёку. И чудо произошло. Перед ней снова стоял мастер Шан. Пусть грязный, замученный, с переломанными пальцами и лицом, украшенным татуировкой в виде маски хищной птицы, но в глазах у него снова светилась упрямая сумасшедшинка и желание жить.

- Спасибо, дарительница, - шепнул он. В ответ Джу широко улыбнулась и шмякнула его ладонью по спине.

- На здоровье, чудо в перьях… Смотри, ящерку не проглоти.

С отъездом Раффы жизнь в доме вошла в спокойную колею. Кангаррские гости все впятером не создавали даже малой толики того шума и суеты, которые так легко поднимала вокруг себя владелица Тикуаны. Возможно, потому, что никто из них не был ракшем? С одной из девушек, темнокожей Лаликой, Джу даже успела немного подружиться. Как выяснилось из разговоров с ней, взрослых дочек у ракша Канга в настоящее насчитывалось аж два десятка, так что большинство из них отнюдь не были важными особами в доме. Сыновья, которых у Канга было трое, пользовались гораздо большим уважением. Несмотря на это, господин Ланс был весьма мил и обходителен со всеми, раздражала только его твёрдая уверенность в собственной неотразимости. Притом проведённая с ним ночь не произвела особого впечатления на Джу. Без одежды сын Канга выглядел куда менее шикарно, чем Таллис, да и в плане выносливости и темперамента заметно уступал ровеньонскому стражу. Ну что ж, зато он, в отличие от того же Таллиса, не наваливался на партнёршу всем весом, не капал на неё слюнями и не пускал в постели ветры…

Для Саджа провели церемонию посвящения, и теперь-то Джу узнала, как на самом деле должен был выглядеть выбор силы. Едва стоящие вокруг Колодца жители дома опустили в воду руки, сила, бросившись к ним и отхлынув снова, оставила золотистую дорожку от новичка к ракше. Саджу предстояло стать учеником зовущей, чему он был несказанно рад. В отличие от матушки, Ровена обращалась с ним уважительно, словно со взрослым, и за это он тут же одарил её самым искренним и наивным обожанием. Наблюдая за посиделками в небесах из дверей кухни, Джу отметила для себя, что в своих ухаживаниях за Ровеной Садж с забавной неловкостью подражает манерам господина Ланса. А ещё, к великому удивлению Джу, паренёк вдруг наотрез отказался есть сладкое и начал каждый день бегать с Дэлией в караулку.

Принимать гостей было весело, но довольно хлопотно: Виелин и Джу проводили дни за готовкой и уборкой, стараясь быть при этом незаметными, и лишь изредка их звали поучаствовать в забавах неба. Например, в тот день, когда Ровена с господином Лансом затеяли в караулке свой собственный маленький турнир.

Началось всё с того, что в Ровеньон прибыл ещё один гость: неприметного вида пожилой ракшас на сурфе под серым парусом. Перед тем, как зайти в дом, он не только снял за порогом плащ, но и оставил на земле пояс с мечом и кинжалом.

- Кто это? - шёпотом спросила Джу у Виелина, глядя, как вновь прибывший с порога почтительно кланяется небесам.

- Один из кангаррских стражей, его зовут Гару. Вероятно, ракш Канг прислал с ним какое-нибудь сообщение для своих детей.

Джу уставилась на нового гостя с удвоенным интересом. Ей почему-то казалось, что все стражи должны быть нахальными мускулистыми красавцами, вроде Таллиса. А этот Гару выглядел не таким уж крутым, к тому же его тело портили многочисленные старые шрамы. И вёл себя он тихо, неприметно: с поклоном передал господину Лансу какой-то свиток и опустился на колени рядом с хозяйственной каморкой. Там он замер, опустив глаза в пол, терпеливо ожидая, пока господин Ланс прочтёт письмо и напишет ответ.

Ровена, придирчиво оглядев кангаррского стража, сказала:

- Друг мой Ланс, что это за чудо подпирает мне входную дверь? Кто-то из вашей смоловарни?

- Не волнуйся, госпожа, его присутствие не оскорбит твой дом. Гару - старший страж Кангарры.

- О? Почему же мы никогда не видим его на турнирах?

- Это против установленных отцом правил. Страж, обрабатывавшийся смолкой, малоинтересен для производства лынелей, а значит, его участие в турнире не имеет смысла. Не будь это так, я уверен, что победа досталась бы Гару. И это было бы грустно, потому что тогда мне не пришлось бы нынче гостить у тебя.

- Проверим? - озорно сверкнула глазами Ровена, - Пусть сразится с Дэлией: она тоже старший страж дома и давно не участвует в турнирах, так что вероятности будут примерно равны.

- Боишься, как бы Гару не оцарапал шкурку твоему плюшевому чемпиону?

- Наоборот, даю твоему стражу маленькую фору. Против Тала он точно не выстоит.

- Проверим? - улыбнулся в ответ Ланс. - Но тогда пусть дерутся боевым оружием и до однозначной победы. Игры на ринге - это всё же не настоящий бой.

- Хорошо. А чтобы было интереснее, сделаем ставки. Что ты готов отдать мне, милейший Ланс, в случае проигрыша твоего бойца?

- Я слышал, Ровеньону требуется ученик воспреемника? Лалика!

Темнокожая красотка приблизилась, плавно покачивая бёдрами.

- Принято. Моей же ставкой будет юная дарительница Джу.

Услышав слова ракши, Виелин едва заметно нахмурился, но прерывать разговор небожителей возражениями не стал.

Поединок было решено провести на следующий день, с утра. Смотровой поверх заранее застелили чистыми циновками и установили прикрывающий зрителей от лучей Ока полотняный навес. Лалика и Джу в качестве приза и предмета спора сидели среди небожителей, а Виелин притулился с краешку, у лестницы. Джу смотрела на песчаную площадку посреди караулки, и ей было немного жутко: возможно, скоро ей придётся, украсившись какими-нибудь безумными татуировками, навсегда покинуть Ровеньон…

Оба стража стояли внизу. Происходящее было одновременно и похоже, и непохоже на тот поединок, который Джу уже довелось здесь наблюдать. Гару был выше Дэлии и с виду крепче, и в пару к прямому мечу держал в левой руке кинжал. Оружием Таллиса был привычный для него тесак*. Они “охотились” друг за другом расчётливо, не спеша, почти не трогаясь с места, и за их осторожными, едва заметными движениями чувствовалось напряжение, готовое в любой момент прорваться несущим смерть вихрем. Очень долго, очень тихо.

Кто сделал первое движение, Джу не успела понять, а дальше всё произошло и вовсе в считанные мгновения. Почти как в тренировочном бою: сближение короткий обмен ударами и… всё закончилось. Таллис ударил снизу вверх, словно не замечая, что лезвие кинжала противника уже вошло почти на вершок ему в правый подвздох. В следующий миг Гару упал с рассечённым горлом. Только тогда Таллис с удивлением опустил глаза, увидел текущую по бедру кровь, прижал ладонью рану и потихоньку опустился на колени.

- Что ж, признаю своё поражение, - сказал Ланс, целуя Ровене руку, - Но твой страж, похоже, серьёзно ранен. Жаль, он действительно был неплох.

- Ничего страшного, Виелин сейчас им займётся, - отозвалась Ровена так, словно речь шла о сломанной игрушке. И вся компания потянулась домой, мило беседуя о погоде и планах на вечер.

Едва Джу сунула нос в караулку, Виелин, уже сидевший рядом с Таллисом, сказал ей:

- Иди сюда, быстренько.

Произнесено это было таким подозрительно спокойным тоном, что Джу сразу поняла: дела плохи. Виелин сунул ей в руки флягу со смолкой**, а сам помог Таллису лечь и раздвинул руками края раны.

- Лей потихоньку.

Джу во время лесных перекочёвок случалось лечить смолкой раны, и она знала, что делать. Знала она так же, насколько подобное лечение болезненно и неприятно. Таллис покрылся холодным потом, побледнел до зелени, вцепился пальцами в песок, но терпел молча. Потом Виелин свёл края раны, осторожно подул на неё, и на её месте остался только грубый багровый рубец. Закончив лечение, даритель устало присел на песок.

- Ну и всё. Теперь осталось только позвать Ашу с Мраком: надо прибраться здесь и отнести Таллиса в его комнату. Ему придётся провести какое-то время в постели.

- Я могла бы за ним поухаживать, - тут же предложила Джу.

- Ну уж нет, душа моя. На этот раз Таллису действительно нужен покой, так что ухаживать за ним будет Мрак. А ты на остаток дня заменишь меня в кухне. Я, видишь ли, после всего произошедшего должен немного отдохнуть.

Джу подозрительно покосилась на Виелина. Выглядел он, действительно, неважно, так, будто только что бегом смотался в Торм и обратно с хорошим грузом на плечах.

- Эй, что это с тобой? Тебе плохо?

- В данном случае одной смолки было мало. Радость моя, смолка не лечит сама по себе, а только сдерживает потерю жизненной силы.

- И ты отдал свою, да?

- Так ведь в этом и заключается работа дарителя: лить силу туда, где есть незавершённые вероятности, исправляя зло.

- А я могу поделиться силой с тобой?

- Конечно, можешь, - чуть заметно печально улыбнулся ей Виелин, - Подай мне руку и помоги встать.

Поздно вечером, перед тем, как отправиться спать, Ровена заглянула в комнату Таллиса. Из одеял, подушек и шкур Мрак свил для него удобное “гнездо”, и теперь страж дремал полусидя, закутанный в тёплый плед. Однако стражем он был хорошим: едва заметное движение на пороге сразу же разбудило его.

- Ровена?

- Да, милый, это я. Как твой живот?

- Пока плохо. Но если тебе что-то нужно…

Ровена тут же остановила его решительным жестом:

- Лежи. Виелин сказал, тебе нельзя вставать.

- Виелин - старая пугливая кляча. А я - страж, и готов исполнить любые твои распоряжения.

Ровена присела рядом с Таллисом и склонила голову ему на плечо.

- Мне кажется, Дэлия перестала справляться со своими обязанностями. Сам понимаешь: возраст, да ещё и некоторые недомогания, связанные с ожиданием ребёнка… Если бы Ланс не втравил меня в этот глупый спор, я бы сегодня же попросила тебя сменить её на пустоши. Но теперь, конечно, об этом не может быть и речи. Дэлия сильная, она сколько-нибудь потерпит. А если будет нужно, мы возьмём в дом ещё одного стража…

- Не волнуйся, Ро, - серьёзно ответил ей Таллис, - Через пару дней я буду в полном порядке.

- Ах, милый, ты - потрясающий, - сказала Ровена, одарив его полным восхищения взглядом.

Позже, сидя на камне у ручья, она расчёсывала волосы, любовалась своим отражением в воде и думала: “Бедненький Принц, какой же он глупый. Его даже неинтересно обманывать. Теперь этот дурень сам помчится патрулировать пустошь, как только сможет разогнуться, не морщась. Ну что же, тем лучше для всех нас. В нынешнем круге услуги Таллиса мне больше не потребуются, Ланс выполнил за него всю работу, а со следующего его место займёт юный Садж.”

Комментарий к Ровена

*Тесак - в данном случае широкий, достаточно тяжёлый, но не слишком длинный (около полуметра) однолезвийный клинок с симметричной рукоятью, уже не меч, ещё не сабля. “Пиратское” оружие, позволяющее и рубиться в ограниченном пространстве, и в чаще путь расчистить.

**Запас смолки всегда хранился в караулке в качестве средства первой помощи.

========== Джулекка ==========

Завершилась седьмица, и кангаррцы собрались уезжать. По старой ракшасьей традиции встречает и провожает гостей всегда даритель дома. Помахав с пристани уходящим вдаль разноцветным парусам, Джу подумала, что несмотря на кучу обрушившихся на них с Виелином хлопот, это всё-таки была очень интересная седьмица. А теперь, казалось бы, дом должен погрузиться снова в прежнюю размеренную жизнь, но чутьё подсказывало ей, что этого не произойдёт, что-то очень важное изменилось навсегда. Она повернулась к Виелину, чтобы поделиться с ним своими мыслями. Тот сидел на причальном камне, свесив ноги, и смотрел в пустошь пустыми, ничего не выражающими глазами.

- О чём задумался? - живо спросила его Джу.

- Ни о чём, душа моя. Просто я очень устал.

- Ну так пошли домой. Чего сидеть-то? У нас в кухне, наверное, уже полное корыто грязной посуды накидали. Но ты не волнуйся, я вымою.

- Джу…

- Что?

- Нет, ничего. Я, пожалуй, пройдусь немного.

Не дожидаясь её ответа, Виелин соскользнул с причала и пошёл по следам уехавших сурфов, мимо въездных башен, туда, где ветер со свистом гнал через пустую равнину песчинки и мелкую пыль.

Дома Джу ожидало множество дел. Следовало выделить комнату для Лалики и подобрать ей одежду, найти, куда поселить Мрака… Неожиданно Ровене пришло в голову взять его в дом на правах младшего мастера, и теперь под руководством резко посерьёзневшей и надувшейся от важности Мариссы он строил в небесах покои для Саджа. Самого Саджа, кстати, тоже следовало одеть и снабдить постельным бельём.

Уже в сумерках Джу вспомнила о грязной посуде и была весьма озадачена, не обнаружив входа в кухню. Кухня просто исчезла, на её месте оказалась пустая каморка с голыми стенами и без окна. Исчезла и Виелинова спальня. Озадаченная Джу спустилась в сад, надеясь встретить Виелина у ручья. Там его не оказалось, к тому же ракшин камень, на котором он любил сидеть, тоже пропал без следа.

Выскочив за дверь в сгущающуюся темноту, она едва не столкнулась с Дэлией. В последний миг стражница остановила Джу, уткнув ей в грудь жёсткую ладонь. Впервые Джу искренне обрадовалась встрече, и уже собралась засыпать стражницу вопросами, но та, не дав ей и рта раскрыть, заговорила сама:

- Старый ракш желает видеть тебя. Он умирает, так что тебе следует поторопиться.

Это было удивительное место: живой островок посреди выжженной пустоши, маленькое озерцо, окружённое буйными зарослями зелёной травы. Виелин лежал на ней без плаща, и Джу ужаснулась, увидев, каким он стал жалким и тощим. Ключицы и рёбра выпирали из-под кожи, словно прутья корзины, виски запали, губы пересохли и растрескались, и было слышно, как он дышит: медленно, трудно, со скрипом. Джу вспомнилось, как в разговоре с ней он однажды пошутил, что хотел бы умереть в тишине и одиночестве, лёжа на травке. Ей показалось, что она здесь лишняя, и захотелось уйти. Но сзади стояла Дэлия.

- Подойди, - как всегда резко и сухо скомандовала она.

Виелин повернулся на звук её голоса и прошептал:

- Всё же пришла…

Глаза его были приоткрыты, но Джу почему-то догадалась, что он ничего не видит. Она торопливо подошла, схватила его холодную костлявую руку и сказала:

- Я здесь!

- Ты… - откликнулся Виелин грустно. И Джу стало ясно, что ждал он вовсе не её. А он вдруг неожиданно крепко вцепился ей в ладонь и сбивчиво зашептал:

- … ты не должна, я сам… старый дурак… но не жалею… забери…

- Забрать? Что? - спросила Джу, - Не понимаю!

Виелин дёрнулся всем телом и жалобно простонал:

- Дэл!

Дэлия, тёмной тенью выросла за плечом и разъяснила:

- Господин говорит, что его соглашение с госпожой Ровеной было добровольным. Он допускает, что действовал неразумно, но сожалений не испытывает. Так же господин уведомляет тебя, что ты, являясь отныне этлой Виелины, свободна от любых обязательств перед госпожой Ровеной и Рискайским домом. И он просит тебя принять его дар.

- Какой дар? - спросила было Джу, но, натолкнувшись на свирепый взгляд Дэлии, тут же поправилась, - Что для этого надо сделать?

- Дар силы. Просто скажи: этл Виелин, я принимаю твой дар и обещаю его хранить. Скорее, потому что господин весьма страдает.

Джу тихо повторила слова стражницы. Виелин на миг стиснул ей руку, а потом расслабился, закрыл глаза и шепнул:

- Идите. Хочу быть один.

Дэлия крепко взяла Джу за плечи и повела прочь от озера, в пустошь.

Джу шла и с удивлением смотрела вокруг. Ничего не переменилось, только её саму словно вытащили из мешка. То, что она и так чувствовала и видела, именно сейчас собиралось в дивную, стройную картину и обретало смысл. Ей казалось, что прежде она состояла из отдельных кусочков, а теперь стала целой и настоящей. Те, в ракшасьем доме, тоже были похожи на камни на столе мастера Шана. Одни были целы, но оправлены так, что видна только нужная часть, другие имели изъяны: кто незначительные, а кто обладал лишь одной, двумя безупречными гранями; некоторые и вовсе представляли собой алмазный песок… А ещё ей стало понятно, что именно за подарок она получила в Колодце. По какой-то странной прихоти сила очистила её от действия смолки и восполнила в Джу то, чего не доставало ей от рождения, подарив право жить свободно и выбирать вероятности для себя. А приняв дар Виелина, Джу стала ощущать силу земли, лежавшей под её ногами, как часть себя, как внутренний зов, как ветер в своих волосах. Колодец опустел. Сила шла за ней и лилась на пустошь нескончаемым потоком. Её было много, хватило бы даже на то, чтобы вернуть древнее озеро в берега. Вот только зачем? Пустошь и так полнилась жизнью, потаённой, но от этого не менее прекрасной. По подземным пещерам крались струмы, и сниллы, подобно разумным звёздам, светились во тьме. А на поверхности, под слоем земли, кротко ждали своего мига тюльпаны, безвременники и маки. Скоро в пыль упадут первые капли дождя, и жизнь взметнётся к небу цветами и побегами молодой травы. Придут стада сайгаков и диких ослов, а за ними - бурые волки. У зверей народятся детёныши. Жизнь будет праздновать короткий, но пышный пустынный травостав, чтобы потом снова затаиться и течь незримо. Всё это будет. А пока…

Джу почувствовала какую-то неловкость, чьё-то назойливое присутствие, мешавшее ей полностью отдаться моменту. Она обернулась. У неё за спиной прямой палкой торчала Дэлия.

- Чего тебе ещё от меня надо? - недовольно воскликнула Джу, - Возвращайся домой!

- Я поклялась господину охранять тебя, - холодно ответила Дэлия.

- Уходи, ты мне не нужна. Я освобождаю тебя от клятвы. Слышишь?

Дэлия понятливо кивнула. Отойдя в сторону, она почтительно поклонилась Джу, опустилась на колени, сняла с себя плащ. Затем она вынула из-за пояса дагу, а сам пояс расстегнула и бережно, двумя руками опустила перед собой на землю меч. Отрезав от плаща длинную ленту, Дэлия старательно обернула её вокруг лезвия даги под рукоятью и ухватилась за ткань правой рукой, а рукоять взяла в левую обратным хватом. Оцепенев от изумления, Джу молча наблюдала за всеми этими приготовлениями, и только когда Дэлия приставила острие даги к собственному боку, поняла, что сейчас произойдёт.

- Ааааа! Нет-нет-нет! Стоп! Стоп! Немедленно прекрати! - заорала Джу, - Я передумала! Ты можешь меня охранять!

Ничуть не изменившись в лице, Дэлия снова почтительно поклонилась и принялась освобождать дагу от лоскута. Джу облегчённо вздохнула и добавила:

- Но только делай это так, чтобы я тебя не замечала.

В саду госпожи - благодатная тень.

Там нежную ветер волнует сирень,

Свои ароматы ей дарят цветы.

Не трогает время её красоты,

Ведь силу земли для одной лишь себя

Хранит госпожа, никого не любя.

Но сила - живая, и жадно стремится

В дела и живые тела превратиться.

Что щедрый хранитель на землю прольёт,

Обратно зелёной травой прорастёт,

Потянется к небу глазами цветов,

Ладонями листьев, ветвями кустов,

Наполнятся реки прозрачной водою,

Сбегутся тропинки зверей к водопою,

И сила вернётся, свой круг замыкая,

К тому, кто любил и дарил, не считая,

И жизни продолжится вечная нить.

Владеет лишь тот, кто умеет дарить.