Блики на портрете [Оганес Вагаршакович Бароян] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Оганес Вагаршакович Бароян
Блики на портрете

Первое слово автора

Я зову вас в мир, полный загадок и таинственных превращений.

Начать с того, что многие тысячелетия человек жил на Земле, даже не подозревая, что рядом с ним и в нем самом обитают невидимые мельчайшие живые существа. Если бы не они, сок винограда не становился бы игристым вином, в печи не поднимался пышный хлеб и молоко не превращалось в целебные глыбки простокваши или сыр со слезой… И не покрывалась бы плесенью забытая корочка хлеба, и не родила бы земля.

Невидимки открылись человечеству более трех веков назад. Их впервые увидел любознательный голландский торговец мануфактурой А. Левенгук через линзы построенного им микроскопа. «Забавные зверюшки», живые, резвые, беспокойные, были везде: и в капле дождевой воды, и на волоконцах мяса, и на цветочной пыльце…

Но и тогда еще человечество не задумалось о том, что размеры «зверинца» (все, что нас окружает: почва, вода, воздух) невольно наводят на мысль о тайной и могучей империи, раскинувшей свои владения по всей планете. Как не догадывались люди и о том, что заунывный звон колоколов, возвещавших о страшных морах и поветриях, опустевшие города и страны и рухнувшие цивилизации — всем этим человек обязан невидимым простым глазом обитателям микроскопического мира…

Те же будто забавлялись игрой с человеком в жмурки. Он шел, спешил, гнался по их следу почти всегда вслепую: глаза покрывала пелена неведения.

Ни знаменитый английский врач Э. Дженнер, подаривший человечеству вакцину против оспы, ни гениальный Л. Пастер, победивший бешенство, не знали и не видели их возбудителей — вирусы.

Сегодня известно около двух с половиной тысяч возбудителей инфекционных болезней. Но вообще-то человек изучил лишь малую часть микроорганизмов, населяющих нашу планету. Хотя теперь возможности познавать природу так же отличаются от возможностей науки времен Левенгука и Дженнера, как труд пастухов и земледельцев библейских времен от труда создателей космических «полей, огородов и пастбищ» в замкнутых пространствах орбитальных станций и звездолетов…

К слову сказать, микроорганизмы уже совершили не один виток вокруг Земли и Луны. И даже стали первыми землянами, побывавшими на Марсе (правда, не покидая нашей планеты!), с честью выдержав ее суровые условия, смоделированные в лаборатории.

Однако у микроорганизмов и наук, которые их изучают, кроме космических, много земных дел. Скажем, создание мощных заводов по производству ферментов, электростанций с неслыханно высоким КПД или фабрик мяса, шерсти (и все это с помощью бактерий) — задача будущего, но не столь уж отдаленного.

Биологическая революция (она должна в корне изменить сам образ жизни человека на Земле) скорее всего придет со стороны микробиологии, управляющей деятельностью вездесущих бактерий, грибков, дрожжей, микроскопических водорослей, вирусов. Контуры, очертания этой революции сегодня можно представить себе вполне зримо.

А вечно волнующая тайна: живое и неживое?! Что, если вирусы и есть тот самый мостик, который природа перекинула через бездну, отделяющую самое простое существо от самого сложного вещества? Казалось, разгадка вот-вот дастся в руки, как на горизонте появились еще более примитивные, чем вирусы, создания природы. Их назвали вироидами и путем скрупулезного следствия установили виновность в диковинных, странных болезнях растений, животных, человека…

Много еще предстоит сделать «охотникам за микробами». Кстати, этот точный образ, получивший широкую известность благодаря П. де Крюи, который назвал так свою прекрасную книгу, принадлежит М. Петтенкоферу — одному из ученых, с кем вы встретитесь на наших страницах.

Этот знаменитый исследователь прошлого столетия первым решился выпить живого возбудителя холеры, чтобы установить научную истину.

Время от времени в нашем рассказе будут появляться ученые: какими я их узнал или представил себе по письмам, дневникам, рассказам учеников и соратников. Один будет страстно спорить со своим всемирно известным оппонентом, другой — негодовать из-за неразумного отношения к миру микробов, третий — на себе проверять подсказанный электронным советчиком метод лечения тяжелой вирусной болезни.

Порой я сознательно сосредоточивался на весьма личных подробностях, потому что уверен: иногда они могут сказать об исследователе не меньше, чем сущность его важного открытия. Во всяком случае, именно в человеческих подробностях проглядывают страсти и характеры, без которых нет науки.

Один французский художник, написавший портрет Пастера, говорил, что, если бы не нанес всего два блика на уже завершенную картину, портрет великого ученого, конечно, получился бы, и все-таки это не был бы Пастер…

Так уж случилось, что с мельчайшими и