Ключ от края света (СИ) [Mari Red] (fb2) читать онлайн

=== Глава 1 ==========

По-весеннему легкий воздух лениво струился сквозь голые ветви кленов, что росли почти перед каждым домом. Не успевшие растаять грязные кучки снега истекали тонкими ручейками и собирались на тротуаре в серые ошметки пасмурного неба. Ирвин пинал носками кроссовок эти жалкие остатки сугробов, чтобы они скорее растаяли – слишком уж нелепо выглядел на улицах Фриланда снег, когда после уроков можно было спокойно дойти до дома в одной футболке. Школа находилась буквально через квартал, поэтому Ирвин считал лишним просить кого-то из родителей подвезти его.

Район, в котором жила семья Хардвей, был настолько благополучным и тихим, что полицейские патрули сюда почти не заезжали – незачем было. Преступление в последний раз здесь было зафиксировано года три назад – когда сосед, мистер Томпсон, чинил крышу и случайно уронил молоток на голову своей жены. Миссис Томпсон на удивление отделалась легким сотрясением и, когда пришла в себя, отказалась от всех обвинений в сторону мужа.

Тем более странно выглядела огромная толпа народа, собравшаяся возле дома семьи Хардвей. И полицейские были тут как тут, целых три экипажа. По улице с воющей сиреной пронеслась карета неотложки.

Соседи стояли, собравшись в несколько небольших кружков, и о чем-то перешептывались. Пока ничего не понимающий Ирвин шел между ними, до него доносились обрывки фраз:

– …Разве никто не слышал выстрела?

– …Как Маргарет? Я волнуюсь за нее…

– …А его сын ведь еще в школе?.. Господи, Ирвин, мой мальчик! – пожилая тетя Рут, баловавшая Ирвина домашней выпечкой всё его сознательное детство, была бледнее собственного накрахмаленного передника, в котором выбежала из дома. Она схватила Ирвина за плечи и трясущимися руками прижала к себе. – Не ходи туда.

Со стороны дома послышались неразборчивые истеричные рыдания. Ирвин, зажатый в стальные объятия тети Рут, неудобно повернул голову и увидел, как его мать, близкую к состоянию полного безумия, выводит под руку из дома полицейский. Следом несли на носилках накрытое чем-то черным тело.

Осознание пришло не сразу: сначала холодная волна ужаса прокатилась от затылка до пяток, и только после мозг сформулировал мысль: «Это отец, и он мертв. Совсем. Навсегда». Тетя Рут даже отпрянула от Ирвина, когда из его горла вырвался нечеловеческий вопль:

– Не-е-е-е-ет!!!

Он проснулся резко, будто совсем не спал. Несколько минут потребовалось, чтобы сознание полностью вернулось в реальность из ночного кошмара. Точнее, не ночного, конечно, – уже было около полудня, за окном вовсю светило майское солнце, щебетали птицы, беззаботно лаял соседский спаниель.

– О, боже… – простонал Ирвин, растирая глаза ладонями. – Когда же это закончится…

Умывшись, он кое-как пригладил мокрыми руками растрепанные волосы и вышел в гостиную. Даниэль сидел за ноутбуком, увлеченный написанием какой-то очередной работы для колледжа. Мрачно пробормотав что-то вроде «Доброго утра», Ирвин побрел на кухню за крепким кофе.

– Ты чего такой кислый? – бросил Даниэль вдогонку. – Опять сны?

С кухни доносился только звон посуды и стук открывающихся шкафчиков. Спустя пару минут Ирвин вновь появился в гостиной с дымящейся чашкой и упал в кресло.

– Я так скоро умом тронусь. Что ни ночь – то я рыдаю на твоей могиле, то вижу, как убивают отца… – он вовремя опомнился, чтобы в сердцах не всплеснуть руками, но несколько капель кофе всё же упали на бархатную обивку.

Даниэль оставил в покое свой доклад и, перебравшись на подлокотник кресла, почесал Ирвина за ухом, словно огромного кота.

– Тебе надо сменить обстановку и отдохнуть как следует. Точно не хочешь со мной в Индию?

Индией Даниэль грезил уже несколько месяцев – с того самого дня, как археологическая лаборатория колледжа Гринстоун во главе с профессором Аланом Ривзом решила ехать на раскопки, и не куда-нибудь, а на другой континент. Этому немало способствовал сам Даниэль: когда миссис Хардвей решила сплавить ребятам еще несколько коробок хлама из своего дома, в них отыскался старый альбом с фотографиями, сделанными покойным мистером Хардвеем во время путешествий по Индии. Там были дворцы и трущобы, слоны и бродячие коровы, женщины в разноцветных сари и чудаки, разрисовавшие свое тело красками, диковинные фрукты, райские пляжи и безмятежное море. Отец Ирвина, казалось, смог уместить в небольшой альбом всю жизнь далекой азиатской страны.

И Даниэль вдохновился. Перечитав кучу литературы и пересмотрев множество документальных фильмов, он узнал, что недалеко от индийского города Матамаила уже несколько лет ведутся вялые археологические раскопки. Ряд ученых утверждал, что на этом месте в древности было крупное поселение. Но прежние экспедиции не увенчались особым успехом, и никто из серьезных археологов больше не хотел там ковыряться – разве что раз в пару лет приезжали студенты, находили несколько осколков глиняной посуды и уезжали обратно. Но профессор Ривз Матамаилой очень заинтересовался, и в считанные дни из студентов исторического факультета была сформирована экспедиция, которая должна была провести в жаркой Индии большую часть летних каникул. До отлета оставалось чуть более двух недель.

– Я бы с радостью полетел с тобой, – сказал Ирвин, – но сам знаешь – у нас с матерью много работы. Она хочет, чтобы отели открылись уже в сентябре.

– Знаю, знаю… – Даниэль со вздохом поднялся с подлокотника и, вернувшись за стол, достал из ящика оранжевую баночку с таблетками. – С твоей матерью спорить бесполезно.

Ирвин наблюдал за тем, как Даниэль достает из упаковки белые драже и привычно отправляет в рот, словно конфеты.

– А что твой доктор говорит? Всё-таки индийский климат…

– Страшно меня отпускать? – улыбнулся Даниэль.

– Да.

– Ирвин, со мной всё хорошо. Пока я регулярно принимаю лекарства, я практически здоровый человек.

Эту фразу постоянно произносили врачи, она присутствовала во всех брошюрах из клиники и статьях в интернете о жизни людей с искусственным сердечным клапаном. Но Ирвина одолевала тревога каждый раз, когда Даниэль сваливался с простудой или переутомлением, и каждый раз тот клал черноволосую голову на его крепкое плечо и шептал, что всё в порядке.

– А еще, смотри, какую классную программу я сегодня нашел, – сказал Даниэль, щелкая мышкой ноутбука. – С ее помощью можно отслеживать местоположение телефона. Ты сможешь видеть, где я нахожусь, с точностью до десятка футов.

– Ты прав, я зря себя накручиваю. Это же мечта всей твоей жизни, не хочу портить тебе такое событие, – произнес Ирвин, и вдруг его взгляд упал на часы. – Блин, я же проспал!

Он вскочил с кресла и помчался в свою комнату искать чистую одежду в извечном хаосе шкафа.

– Куда-то уходишь? – крикнул Даниэль.

– Мы с парнями договорились встретиться и обсудить командные дела, – донеслось из спальни. – Трое наших футболистов выпускаются из колледжа, надо подобрать им на замену кого-то из молодняка.

Через пару минут Ирвин вихрем пронесся по гостиной, успев на прощание потрепать Даниэля по макушке, раздался хлопок входной двери, а затем – шум заводящегося двигателя его машины.

Встреча с командой затянулась на целых три часа. Всё потому, что кому-то пришла в голову идея устроить среди первокурсников настоящий кастинг. Желающих стать членом футбольной команды нашлось около полусотни. Отдав все бразды правления в руки старожилов-выпускников, Ирвин улегся на скамью и дремал, пока рядом носились по полю испытуемые, время от времени издающие болезненные вскрики при столкновении неопытных тел друг с другом или с газоном.

Раздалась мелодия телефонного звонка. Ирвин нашарил мобильник в кармане джинсов и поднес его к глазам. Звонил отец Даниэля.

– Да, мистер Марлоу.

– Привет, Ирвин. Если ты сейчас свободен, мы не могли бы встретиться? – без церемоний начал Роджер. – Дело срочное, это касается расследования.

Вся сонливость вмиг прошла, и Ирвин рывком поднялся со скамьи.

– Я сейчас в Гринстоуне. Только скажите, куда ехать.

– Дай подумать… Помнится, недалеко от кампуса, на Винд-авеню, было маленькое тихое кафе…

Двадцать минут спустя Ирвин сидел за столиком в полутемном углу кафе напротив Роджера, который помешивал горячий кофе и был явно чем-то обеспокоен. Посетителей в такое время было не много – только женщина лет сорока с двумя маленькими, но на удивление послушными девочками и пожилая пара, заслушавшаяся тихой старой мелодией, ненавязчиво льющейся из динамика.

– За последний год в окрестных городах произошла череда смертей, на первый взгляд никак не связанных друг с другом, – начал свой рассказ мистер Марлоу. – Навскидку упомяну пару случаев. Самый резонансный, пожалуй, был зимой в Рочестере, когда двух сестер нашли мертвыми в доме одной из них. Огонь на плите погас, и помещение наполнилось газом. Официальная версия следствия – несчастный случай. Позже выяснился любопытный факт: отец этих женщин утонул на отдыхе несколько лет назад. Он владел сетью автозаправок, и после трагедии его бизнес унаследовали дочери. Еще один инцидент произошел в Кортленде, и снова с семьей бизнесменов. Отец и сын умерли с разницей в несколько месяцев, якобы от сердечного приступа. Владение транспортной компанией перешло в руки вдовы младшего из них. Месяц назад она разбилась в автокатастрофе. Были еще аналогичные случаи, и каждый раз следователи опровергали насильственную смерть… – Роджер отхлебнул кофе, оглянулся по сторонам и, убедившись, что никому нет дела до их разговора, продолжил. – Я, признаться, и сам не подумал бы об убийствах, но мой приятель из департамента полиции рассказал об одной детали, которая даже не попала в материалы ни одного из этих дел. После гибели первых владельцев бизнес-активы какое-то время сдавались в аренду – естественно, разным людям, чтобы не привлекать внимание… Как только наследники собирались расторгнуть невыгодный договор – долго после этого не жили. Улавливаешь, к чему я веду?

Ирвин уже несколько минут вертел на пальце связку ключей, чтобы создать иллюзию непринужденности, и в следующий момент она с противным металлическим звоном упала на стол.

– Думаете, всё это сделал один и тот же человек? И моего отца… тоже?

– Технически, – Роджер понизил голос, – хоть сотня. В таких делах важно рассеять внимание. Но за всеми этими убийствами стоит он – Джервис Скиннер.

– И что же? – нервно хохотнул Ирвин. – Мне готовить завещание? Мы еще в прошлом году расторгли тот договор, почему же они медлят?

– Не знаю, что у них на уме, – вздохнул мистер Марлоу, – но тебе и твоей матери лучше уехать куда-нибудь на время. Интерпол поднят на уши, Скиннера и его подельников ищут по всему миру, но пока он на свободе, вам угрожает серьезная опасность, и я не преувеличиваю.

Народу в кафе стало прибавляться, уже все столики вокруг были заняты шумными семьями с детьми. Роджер взглянул на часы и попросил официанта принести счет. Ирвин невольно поежился от противного чувства, словно по телу ползают сотни маленьких скользких гусениц. Он не мог даже предположить, какой способ убийства выберут для него. А может, они его уже выбрали и просто дожидаются удобного момента?..

– Спасибо, мистер Марлоу, – произнес Ирвин, вставая из-за столика.

– Не стоит. Береги себя, – Роджер пожал ему руку и, расплатившись за кофе, направился к выходу.

Уже начинало темнеть, когда Ирвин вернулся домой. Даниэля не было, зато в телефоне обнаружилось сообщение от него: «Работаю в лаборатории допоздна, не жди меня».

Немного побродив по полутемной гостиной, Ирвин потянулся рукой к выключателю, но тут же одернул ее. Сначала закрыть занавески. Он рассмеялся про себя – гибель тех бедолаг, о которых рассказывал Роджер, была подстроена как несчастные случаи или самоубийства. Вряд ли на чердаке дома напротив засел снайпер. А вот машину стоило бы держать в гараже, и еду с доставкой на дом пока не заказывать… Включив, наконец, свет, Ирвин обнаружил на письменном столе половину шоколадного батончика. Больше ничего съедобного в доме не нашлось, нужно было ехать в супермаркет.

По дороге было над чем подумать. О себе Ирвин как-нибудь позаботится. Куда сплавить мать? Угрожает ли опасность Даниэлю и его семье? Преступники вроде бы не трогали друзей и соседей своих жертв… От Берта не было вестей уже год. И хоть в последнее время у них были не самые теплые отношения, Ирвин не мог просто взять и перечеркнуть долгие годы крепкой дружбы. Он расспрашивал общих знакомых, иногда вбивал в строке поиска соцсетей «Берт Маккензи», но всё было тщетно. Да и глупо было полагать, что, уйдя в тень, Берт стал бы заводить аккаунт со своим настоящим именем. Только в одно место Ирвин до сих пор не удосужился заглянуть, а ведь там-то как раз и можно было найти зацепку. По крайней мере, узнать, жив ли он.

Раздраженный сигнал чьего-то клаксона напомнил, что уже давно горит зеленый. В этот момент словно что-то щелкнуло у Ирвина в голове, и он резко повернул руль в направлении черных кварталов.

Клуб «Антиматерия» ни капли не изменился за год. Даже публика в баре, казалось, была той же, что и в тот злополучный для Ирвина день. Воздух можно было резать ножом из-за плотных алкогольных паров и дыма – табачного и не только.

Протиснувшись между нетрезвых тел, Ирвин оказался у барной стойки. Небритый, помятого вида бармен с тлеющим окурком в зубах протирал неопределенного цвета полотенцем пивной бокал.

– Эй, дружище! – обратился к нему Ирвин, стараясь перекричать тарахтящую из старых колонок музыку. – Сегодня внизу есть бои?

Бармен выплюнул окурок на пол и ответил:

– Нет. Послезавтра приходи.

– Значит, Зак не здесь?

– Здесь только его девчонки, вон они, пьют коктейли, – мужчина ткнул пальцем куда-то вглубь зала. – Если надо что-то передать Заку, можешь через них.

В той стороне, куда показал бармен, за столиком сидела компания девушек, двух из которых Ирвин узнал – улыбчивую блондинку звали Лилия, а томную брюнетку – кажется, Микки. Последняя, очевидно, тоже вспомнила Ирвина – он это понял по тому, как у нее загорелись глаза при его появлении.

– Поверить не могу! – ахнула Микки и привстала со стула. – Ты же Ирвин, да? – она потрогала его плечи, наверное, чтобы убедиться, что перед ней и впрямь не галлюцинация. – Надеюсь, тебя не сильно помяли в тот вечер?

– Самую малость, – ответил Ирвин, пытаясь отодвинуться от ее цепких наращенных коготков. – Вот только то, что меня бросили подыхать посреди улицы, оставило неприятный осадок.

– Боже, правда, что ли? Как они посмели… – округлила глаза Микки и провела пальцем по чуть заметному шраму на скуле Ирвина. – Но такое, увы, здесь не редкость.

– Кто это сделал, ты в курсе?

– Нет… Тебя тогда унесли с ринга в раздевалку, а что было дальше, черт его знает. Скорее всего, это был кто-то из бойцов. Их благонадежность, знаешь ли, никто не проверяет.

Ирвин покосился на остальных девчонок, которые о чем-то перешептывались, разглядывая его с ног до головы. Впрочем, Микки сейчас занималась тем же, стоя прямо перед ним, и от этого становилось неуютно.

– Ладно… Вообще-то, я здесь по другому вопросу. Ты что-нибудь знаешь о Берте? Где он, что с ним?

Девушка пожала плечами.

– Исчез еще прошлым летом. И Фред тоже.

– И ничего не сказал?

В ответ Микки вздохнула и покачала головой. Ирвин уже понял, что зря пришел в это злачное место, и ничего, кроме пожирающих его взглядом девиц, ему здесь не светит.

– Ты не замечала ничего подозрительного перед тем, как он пропал? – задал он последний вопрос.

– Ничего, он вел себя, как обычно. Только ругался с Фредом – не знаю, о чем.

– Понятно… Слушай, если хоть что-то станет о нем известно, дай мне знать. Вот мой e-mail, – Ирвин достал из кармана джинсов сложенную вчетверо бумажку. – На телефон даже не надейся.

Микки взяла листик бумаги двумя пальцами и вдруг повисла у Ирвина на шее.

– И что я за это получу? – жарко выдохнула она ему в лицо ароматом фруктового коктейля.

– Эм… – Ирвин аккуратно отцепил ее от себя. – Микки, боюсь, я не могу дать тебе то, что ты хочешь.

Обиженно надув губы, девушка опустилась на стул и сунула в рот торчащую из бокала соломинку.

– Ах, ну да, совсем забыла. Как там твой… как его?

Ирвин хотел было спросить, откуда ей известны такие подробности его жизни, но вспомнил, что у Берта в свое время был длинный язык.

– С Даниэлем всё хорошо, спасибо, что поинтересовалась, – он попытался скрыть раздражение в голосе.

– Пожалуй, я позже придумаю, чем ты меня отблагодаришь, – Микки подмигнула Ирвину и подняла бокал. – А сейчас мы выпьем за ваше с Даниэлем семейное счастье!

Раздался звон бокалов и заливистый смех. Об Ирвине, казалось, тут же все забыли, чему он был несказанно рад.

– Приятного вечера, дамы, – произнес он перед тем, как покинуть бар, хотя никто из девушек его не услышал.

Когда Ирвин сел за руль и позвонил Даниэлю, тот был еще в Гринстоуне и как раз собирался домой. Обычно он вызывал такси, если задерживался в колледже допоздна, но в этот раз Ирвин велел никуда не выходить и дождаться его. Из-за чрезмерного напряжения мышц движения получались рваными, повороты руля – слишком резкими. Сознаться самому себе в страхе было непросто. Ирвин никогда не боялся за свою жизнь, а вот за близких – постоянно, и последние несколько часов от чувства тревоги сводило челюсти. Стало легче лишь тогда, когда уставший Даниэль умостился рядом на переднем сиденье.

– Ты что, куда-то ездил на ночь глядя? – спросил он.

– Еды нужно было купить, – Ирвин кивнул на заднее сиденье, где лежали пакеты из супермаркета.

– Я думал, мы пиццу закажем.

Ничего не ответив, Ирвин сосредоточил всё внимание на дороге. Даниэль, будто чувствуя что-то неладное, пристально разглядывал его лицо.

– Всё в порядке?

– Д-да, – прозвучало слишком неправдиво. – Слушай… Ваша ботанская компания не будет против, если я к ней присоединюсь?

Даниэль вскинул брови то ли от радости, то ли от удивления.

– Я не ослышался? Ты всё-таки хочешь полететь с нами?

Ирвин в знак подтверждения улыбнулся, и Даниэль порывисто сгреб его в объятия. Машина опасно вильнула.

– Эй! Потише! – воскликнул Ирвин и поспешно выровнял руль. – Так возьмете или нет?

– Даже не сомневайся! В нашей ботанской компании очень пригодится физическая сила вроде тебя. Профессора Ривза я уломаю – за ним шахматный должок.

– Шахматный? – усмехнулся Ирвин.

– У нас, ботанов, свои причуды, – ответил Даниэль и дерзко подмигнул.

========== Глава 2 ==========

В полутемной комнате с плотно задернутыми тяжелыми шторами за столом сидел хмурый мужчина, монотонно щелкающий клавишами ноутбука. В тусклом свете экрана лицо с острыми чертами, исполосанное похожими на мелкие шрамы морщинами, казалось серым, как и не слишком здоровые на вид волосы. Рядом со столом переминался с ноги на ногу Фред и безучастно пялился в экран ноутбука, где его босс изучал фейсбук-аккаунт Ирвина Хардвея. Джервис Скиннер, а это был именно он, неторопливо листал фотографии, пристально разглядывая каждую по несколько минут.

– Я этим тупицам шеи скручу, – тихо прохрипел он. – Не смогли с каким-то молокососом справиться. Он, видите ли, юриста где-то достал… Нашел лазейку в договоре! – Скиннер в сердцах сплюнул в сторону, и Фред едва успел отшатнуться. – Эти вшивые отели, конечно, не золотая жила, но я скорее сдохну, чем уступлю Хардвею. Не-е-ет, Гордон, эту партию мы доиграем до конца. Посмотри, где уже я, и где ты, – лицо Скиннера исказилось в злорадной усмешке. – Пусть твой сучонок приведет нас куда надо, а потом я пристрелю его, как папашу, чтоб аж стену мозгами забрызгал…

К этому моменту на экране появились снимки из Британии. На них Ирвин и Даниэль, поодиночке и вдвоем, счастливо улыбались на фоне Букингемского дворца, дурачились на траве в одном их королевских парков, махали руками проплывающим по Темзе катерам.

– А что это за пацан с ним везде? – кивнул Скиннер на особо удачное фото, где Ирвин стоял в обнимку с Даниэлем в капсуле Лондон Ай. По щелчку клавиши на экран выплыл следующий кадр, увековечивший невинный поцелуй двух парней. Скиннер презрительно ухмыльнулся, и Фред последовал его примеру.

В старую деревянную дверь постучали, затем она с тихим скрежетом отворилась, и в комнату вошел совсем юный с виду парнишка, даром что успел побывать в тюрьме, о чем свидетельствовали специфические наколки на его руках.

– Ну что, поговорили? – бросил Скиннер, не дожидаясь приветствия.

– Да, она согласна, – ответил парень. – Только цену заломила, стерва…

– Ничего, если всё пройдет по плану, мы будем в золоте купаться, как Скрудж Макдак. Я, может, даже этому маленькому педику, – Скиннер кивнул на экран, – медаль отолью. Посмертно.

Ирвин сидел в тени раскидистого ясеня на заднем дворе, прислонившись спиной к потрескавшемуся стволу. В нескольких ярдах от него Даниэль возился с комнатными цветами, которые накануне отъезда решил пересадить, а после – оставить на попечение соседей. Делая вид, что наслаждается птичьими трелями, доносящимися откуда-то сверху, Ирвин вертел в руках телефон и напряженно думал, под каким предлогом выдворить мать в Калифорнию к тёте Кристи. Миссис Хардвей выбиралась к сестре раз в пару лет и планировала поездку за несколько месяцев до нее. Что могло бы заставить ее бросить все дела и отправиться на западное побережье уже на следующей неделе? Тут могла помочь только… сама тётя, с которой, в отличие от матери, у Ирвина с детства было полное взаимопонимание. Но рассказать ей как на духу о банде аферистов-убийц, которые разгуливают на свободе и жаждут крови Хардвеев, было бы чересчур.

Наконец, Ирвин нашел в списке контактов нужный номер и нажал кнопку вызова, отходя подальше, чтобы Даниэль ничего не услышал.

– Тётя Кристи! – приветливо сказал Ирвин, когда на том конце континента взяли трубку. – Как поживаете? Как бабушка?.. – он выслушал стандартный рассказ о семейных заботах и решил перейти сразу к делу. – У меня очень важная просьба. Вы уже, наверное, знаете, что мы пытаемся вернуть к жизни отцовский бизнес… А мама ничего не смыслит в юриспруденции, но постоянно рвется подписывать всякие сомнительные документы. Я буду очень благодарен, если вы на какое-то время выманите ее к себе, пока мы с адвокатом не уладим все дела…

Даниэль исколол все руки, доставая толстый кактус из горшка. Ком грунта был весь пронизан спутавшимися корнями – растение, по всей видимости, не пересаживали несколько лет. Тихо шипя от впивающихся в ладони острых колючек, Даниэль начал отряхивать старую почву с корней, как вдруг к его ногам упало что-то металлическое. Он поднял с земли нечто похожее на старый, потемневший от сырости и времени ключ. Даниэль отскреб ногтем присохший грунт. Вещица была явно старинной, необычной формы, настоящее произведение искусства: головка в виде раскрывшейся розы, лепесток к лепестку, словно настоящий цветок обратили в металл, а на стержне – несколько напоминающих шипы зазубринок.

– Ирвин, смотри! – позвал Даниэль, когда сосед закончил разговор и убрал телефон в карман.

– Что это?

– Я сам хотел бы узнать. Под кактусом нашел…

Ирвин взял ключ, повертел в руках, но лишь недоуменно пожал плечами.

– Надо его отмыть, – с этими словами Даниэль выхватил ключ и помчался в дом.

Ирвин успел поесть, прощелкать несколько раз все телеканалы и теперь думал, не съездить ли на автомойку, а из ванной всё это время доносился шум воды и методичное шуршание. От нечего делать Ирвин заглянул в приоткрытую дверь.

– Я никогда раньше такого не видел, – сказал Даниэль, заметив его в зеркале. – Похоже, он из бронзы.

– Это что, моя зубная щетка?

– Ага… Взгляни, тут на лепестках какие-то закорючки. Им точно не чулан открывали.

Даниэль вытер ключ полотенцем досуха и теперь смотрел на него с таким азартным блеском в глазах, какой бывает только у безумных исследователей перед лицом неразгаданной Тайны. Таким он и был на самом деле – жадным до открытий молодым ученым, и пусть пока еще лишь студентом-второкурсником – его будущее в серьезной науке определилось буквально с первых дней учебы в колледже. Ирвин порой невольно ревновал к конспектам, книгам, компьютеру, археологической лаборатории, где Даниэль, казалось, был не прочь даже ночевать, но видя то, каким счастливым делает его друга наука, Ирвин готов был мириться со всем этим, и с испорченной зубной щеткой тоже.

– В горшке, говоришь, нашел? – задумчиво произнес Ирвин. – Который моя мать приволокла? Так, может, она и объяснит, откуда эта штука там взялась?

Дозвониться до миссис Хардвей оказалось непросто: абонент был занят по меньшей мере полчаса. Когда же Маргарет, наконец, взяла трубку, она стала сбивчиво рассказывать о том, что ей срочно нужно в Калифорнию.

– Едешь к тёте Кристи? Здорово! – Ирвин изобразил удивление в голосе. – Да ты что, бабушка болеет? Жаль, я не смогу ее навестить… Мам, я не займу много твоего времени. Мы тут с Даниэлем нашли в цветочном горшке какой-то странный ключ. Не знаешь, что это?

– Ключ? – переспросила Маргарет.

– Красивый, бронзовый, похож на розу. Покоился под твоим любимым кактусом, по всей видимости, не один год.

Миссис Хардвей на миг задумалась.

– Ключ, который ты описал, папа когда-то привез из Индии среди прочих побрякушек. Его, насколько я помню, Гордону подарил его друг, Масуд.

– Масуд? Это тот, который умер от рака? Отец еще летал на его похороны?

– Точно, это он. Только после смерти Гордона этот ключ куда-то исчез… Что же получается, он всё это время был в горшке с кактусом? Я не пересаживала его довольно долго…

Хоть происхождение загадочного ключа и выяснилось, вопросов по-прежнему оставалось больше, чем ответов. Зачем отец Ирвина спрятал подарок друга в цветочный горшок? Может, это не просто безделушка? Является ли совпадением то, что двух владельцев ключа – Масуда и Гордона – уже нет в живых?

– Ирвин, ты еще здесь? – вырвал его из раздумий голос Маргарет в трубке.

– Мам, ни ты, ни папа почти ничего мне не рассказывали об этом Масуде. А мне бы хотелось узнать…

– Я с удовольствием всё расскажу, милый, – перебила сына Маргарет, – но как-нибудь в другой раз – я сейчас собираюсь по магазинам, надо купить подарки Кристи и ее семье…

Даниэль за это время успел где-то отыскать лупу, и теперь рассматривал выгравированные на лепестках розы символы и старательно перерисовывал их в блокнот.

– Из Индии сувенирчик, – сказал Ирвин, сбросив вызов.

– Я так и думал, – отозвался Даниэль, не прерывая своего занятия. – Эти знаки похожи на что-то древнеиндийское…

Он вывел на бумаге последнюю закорючку и со вздохом откинулся на спинку стула, с недоумением наблюдая, как Ирвин настороженно прислушивается к шуму двигателя на улице, а затем, став чуть сбоку от окна, провожает пристальным взглядом проезжающий мимо дома автомобиль.

– С тобой всё в порядке? – прищурился Даниэль.

– Да… А что? – Ирвин повернул голову с самым беззаботным видом, как будто в его поведении не было ничего необычного.

– Ты какой-то нервный в последнее время.

– Просто устал, – улыбнулся Ирвин. – В Индии всё будет по-другому, обещаю, – он обошел Даниэля сзади и обнял, зарывшись носом в темные волосы.

Ирвин до сих пор не решался сказать правду, почему он резко захотел лететь на другую сторону Земли.

День перед отъездом проходил в суматохе. Студенты-историки носились по корпусам Гринстоуна, таскали и упаковывали необходимое для экспедиции оборудование, к чему с огромной радостью привлекли Ирвина, который заметно выделялся своими физическими данными на фоне девчонок и щуплых ботаников. Профессор Ривз, несмотря на абсолютно седую голову и не самое изящное телосложение, бегал, казалось, резвее всех остальных, командуя сборами. Даниэль, которого назначили ответственным за всю документацию, сперва возмущался, что ему досталась самая скучная работа по сортировке бумаг, но уже спустя полчаса лишь посмеивался, глядя из своего укромного уголка на взмыленных коллег.

– Лаура, собери всех в лаборатории! – послышался из коридора голос профессора. – Да-да, важное объявление!

Даниэль пожал плечами и продолжил заполнять бумаги. Ривз считал важными новостями даже изменения в меню кафетерия и как ребенок радовался новым сортам мороженого.

Археологическая лаборатория не была рассчитана на одновременное пребывание тридцати человек. Всё время кто-то норовил взгромоздиться прямо на стол к Даниэлю, а на попытки прогнать их наглецы отвечали:

– Ты и так хорошо устроился, Марлоу! Дай отдохнуть!

Так продолжалось несколько минут, пока толпа вокруг стола внезапно не рассосалась, и Даниэль увидел перед собой одни, зато до последнего стежка знакомые джинсы.

– Ирвин!..

Но возмущенный возглас Даниэля прервал профессор Ривз. Он протиснулся в центр помещения, ведя кого-то за собой.

– Прошу минутку внимания! Коллеги, – начал Ривз торжественным тоном, – я рад представить вам еще одного участника нашей экспедиции: Мирабелла Джефферсон, опытный минералог, любезно вызвалась нам помогать.

Профессор отступил на шаг, пропуская вперед девушку. С конским хвостом, без макияжа, в простой футболке и широких спортивных штанах узнать ее было довольно трудно.

– Микки?! – вырвалось у Ирвина, пока остальные приветствовали новоприбывшую.

– Ты ее знаешь? – ничего не понимающий Даниэль выглянул из-за его спины.

Ирвин вопрос проигнорировал, поскольку, закончив с официозом, студенты начали разбредаться по своим делам, а Микки направилась прямиком к нему.

– Тебя удостою отдельным приветствием, – с улыбкой произнесла она, протягивая руку, и Ирвин деликатно пожал ее ладонь.

– Ну, и как ты здесь оказалась?

Вместо ответа Микки достала из кармана штанов сложенную в несколько раз вырезку из местной газеты и сунула ее Ирвину под нос. Заголовок заметки гласил: «Юные историки колледжа Гринстоун отправляются на раскопки в Индию».

– Давно мечтала побывать в этой загадочной стране, – Микки вдохновенно закатила глаза, – а так еще и бесплатно получится.

Она развернулась с намерением покинуть кабинет, и Ирвин пошел вслед за ней.

– Ты что, и правда минералог? – спросил он, минуя дверной проем.

– Представь себе, солнышко, – Микки с нарочито невинным видом взмахнула ресницами. – Помимо портфолио модели, у меня есть и вполне обычный диплом.

– Еще и модель, значит? – пробормотал Ирвин, на что Микки лишь рассмеялась.

– Увидимся завтра в аэропорту, малыш, – она чмокнула его в щеку и зашагала по коридору, виляя бедрами.

Ирвин задумчиво провожал взглядом удаляющуюся фигуру, пока за спиной кто-то настойчиво не кашлянул в кулак. Даниэль стоял, прислонившись к дверному косяку, и изучал свои покрытые черным лаком ногти.

– Бывшая?

– Н-нет…

Не дожидаясь вразумительного ответа, Даниэль схватил Ирвина за локоть и потащил куда-то за угол. Дернув первую попавшуюся дверь и обнаружив ее незапертой, Даниэль втолкнул Ирвина внутрь огромной аудитории с возвышающимся на два этажа амфитеатром. Ирвин от неожиданности даже не сопротивлялся, только слабо выдавил:

– Что такое?..

– Вот и я хочу спросить: что за хрень с тобой происходит?! – Даниэль повышал голос не так уж часто, но по действительно весомым поводам. Его рычащий тон зловещим эхом разнесся по помещению, от чего кожа Ирвина мгновенно покрылась мурашками.

– Послушай, я познакомился с Микки в «Антиматерии», и между нами вообще ничего нет и не было.

– Меня волнуют не столько бабы, которые на тебя вешаются, сколько твое состояние в целом! – Даниэль схватил его за воротник футболки и ощутимо встряхнул. – Ты уже две недели не выходишь на улицу после заката, запрещаешь мне заказывать пиццу на дом, вздрагиваешь от телефонных звонков! При этом бесстыже врешь, что всё хорошо, – он раздраженно вскинул руки. – Где-то в глубине души закрадывается подозрение, что меня держат за идиота!

В наступившей на миг тишине отчетливо было слышно тяжелое свистящее дыхание. Ирвин примирительно поднял руки:

– Ладно, не кипятись. Я признаю, что вёл себя, как кретин, но исключительно ради твоего спокойствия ничего тебе не рассказывал.

– Эффект получился противоположным ожидаемому, – холодно бросил Даниэль и сел на скамью в первом ряду, скрестив руки на груди. – Но я с удовольствием послушаю, от чего ты меня так хотел уберечь. Вон трибуна, можешь встать за нее, если хочешь.

Выступать за трибуной Ирвин не любил. Он просто опустился на пол, прислонившись затылком к краю доски, и начал свой рассказ, с первых же слов которого глаза Даниэля широко распахнулись:

– Во-первых, меня, скорее всего, хотят убить.

========== Глава 3 ==========

Самолет с археологической экспедицией из США приземлился в жарких тропиках Индостана. Зной стоял такой, что несколько студентов, едва сойдя с трапа, чуть не лишились обуви, которая прилипала к асфальту, по консистенции похожему на желе. Суровая Азия сразу же решила испытать выдержку изнеженных американцев, которым пришлось ждать автобус два часа. Кондиционера в аэропорту не было никогда. Странно, что в такой местности вообще был аэропорт – вокруг него, куда ни посмотри, раскинулась саванна с выгорающей на солнце травой и редкими невысокими деревьями. Единственным намеком на цивилизацию, кроме, собственно, аэропорта, было уходящее за горизонт побитое шоссе.

Разноцветный, будто только что с карнавала, автобус встретили овациями. В салоне пахло пылью и какими-то благовониями, протертые до дыр сиденья вряд ли когда-нибудь чистили, а температура воздуха внутри регулировалась только при помощи люка на крыше. Обессиленные долгим перелетом и жарой археологи были рады и такому транспорту. Все расположились на ободранных сиденьях, и автобус покатился в сторону города. Водитель-индиец слушал местное радио, от чего поездка обретала особый колорит. Самые стойкие, кто не отключился сразу, глазели в окна. Мимо проплывали покрытые густой травой равнины, горячий ветер слегка покачивал ветви деревьев и длинные листья пальм. На возделанных полях трудились смуглые женщины – они рвали сорняки и складывали их в корзины, которые затем несли на головах к обочине дороги. Повсюду гуляли беспризорные коровы. Они жевали выброшенные сорняки, дремали в тени деревьев и бродили по шоссе, преграждая путь автобусу.

Впереди на горизонте показался город. Если американские и европейские города издали выглядели как серые прямоугольные стопки кирпичей, утопающие в дымке смога, то их индийские собратья скорее напоминали вынырнувший из прошлого мираж. Город Матамаила был песочно-зеленым. При ближайшем рассмотрении, правда, оттенков оказалось куда больше: в районах побогаче фасады зданий красили в самые разнообразные цвета; магазины, кафе и офисы заявляли о себе яркими вывесками; храмы украшали разрисованные статуи, которые с трудом можно было отличить от живого человека; на рынке, растянувшемся вдоль улицы, продавали диковинные фрукты и пряности, запахи которых проникали в салон автобуса через открытые окна; девушки ходили в цветастых сари, дети обливали друг друга из водяных пистолетов, мужчины болтали, прячась в тени рыночных навесов, а здешнее дорожное движение повергало неподготовленных приезжих в шок. На центральной улице в автобусе проснулись все – гудки клаксонов не смолкали ни на секунду, водитель то и дело что-то кричал снующим под колесами моторикшам, отмахивался от заглядывающих в окно попрошаек и виртуозно объезжал невозмутимо гуляющих посреди дороги коров.

Миновав центр, автобус свернул в тихий район с небольшими, но ухоженными домиками и остановился у отеля с романтичным названием «Вилла Карамбола», где археологам предстояло жить. Двухэтажное здание в три крыла окружало с трех сторон выложенный камнем дворик, затененный от палящего солнца несколькими деревьями, а с четвертой стороны небольшая пристройка, где размещался гараж и хранился хозяйственный инвентарь, ограждала двор от улицы. Лестницы располагались снаружи, на обоих этажах были просторные открытые террасы, и в каждый номер вёл отдельный вход. С первого взгляда место располагало к себе домашним уютом.

Встретил гостей из-за океана молодой индиец по имени Аджит, который и заправлял отелем. Он улыбался искренне и во весь рот, а легкий ветерок колыхал полы его просторной голубой рубашки. Аджит бегло говорил по-английски, но в то же время испытывал трудности со спряжением глаголов и склонением местоимений, к тому же имел забавный акцент.

– Намасте, дорогие гости! – Аджит сложил ладони в традиционном индийском приветствии, когда уставшие путники вывалились из автобуса. – Добро пожаловать в наш отель, который стать для вас вторым домом, пока вы копать ваш реликвии! Прошу проходить и располагаться в номерах, а после отведать вкусный обед, который приготовить мой сестра специально для вас!

Выяснилось, что постояльцев в отеле, кроме приезжих археологов, в это время года почти не бывает. Поэтому Аджит и его застенчивая младшая сестра Кишори сами выполняли функции обслуживающего персонала – готовили еду, убирались в номерах, стирали и ухаживали за клумбой. Обитали хозяева на первом этаже правого крыла, здесь же располагались кухня и прачечная, а на террасе стояли деревянные столики. Кишори – совсем юная девчушка с руками-тростинками, красивыми большими глазами и длинной черной косой – без усилий двигала столы, таскала стулья, чтобы уместить всех приезжих, и разносила тарелки.

Ирвину и Даниэлю достался двухместный номер на втором этаже в левом крыле. Обставлен он был скромно – две кровати, шкаф и тумбочка, зато имелись душ и кондиционер, что, учитывая местный климат, было, пожалуй, важнее мебели. Едва переступив порог, Даниэль ощутил легкую ностальгию.

– Ну, здравствуй, общага, – произнес он, падая на жесткий матрас.

В окно напротив двери были видны только крыши и кроны деревьев, а в то, что выходило во двор, лились пряные запахи кулинарных творений Кишори. Отмывшись от дорожной пыли и пообедав непривычными для американских желудков индийскими блюдами, вся экспедиция как один завалилась спать.

Ранним утром следующего дня началась работа. От отеля до места раскопок было всего двадцать минут езды, поэтому ночевать в палатках посреди саванны не было необходимости. А учитывая небывалое в последние годы нашествие змей и ядовитых пауков, это было просто опасно.

Для передвижения профессор Ривз арендовал пару микроавтобусов, которые утром забирали археологов из отеля, а на закате привозили обратно. Даниэль не так уж часто выезжал в поле, в основном занимаясь документацией, а свободное время коротал прогулками по окрестностям. Он тяжело переносил жару и местную кухню, и ничего не оставалось, как смириться с перспективой всю поездку питаться фруктами и хлебобулочными изделиями, изводя солнцезащитный крем тюбик за тюбиком – светлая кожа сгорала за считанные минуты.

Зато Ирвин особого дискомфорта не ощущал, и его загрузили тяжелой работой на полную катушку. Сухая каменистая почва поддавалась с трудом, к тому же, помимо физической силы, от него требовалась осторожность, чтобы не повредить ценные находки. Пот буквально стекал по телу, оставляя на коже грязные разводы, а беспощадное солнце всё жгло и жгло до самого вечера. Когда Ирвин таскал камни и грунт в адскую жару, единственным спасением от солнечного удара была собственная футболка, политая ледяной водой и завязанная на голове, как бандана. Сравнивать с раскопками даже самые изнурительные тренировки было просто смешно.

Так и прошло несколько первых дней. Наконец, большая часть археологов получила выходной, и в поле поехали только профессор и пара его помощников. Остальные наслаждались долгожданным отдыхом: кто-то отсыпался до полудня, другие уже вышли во двор, чтобы не пропустить завтрак. Были и те, кто с утра пораньше отправился исследовать город.

Ирвин, который уже расправился с двойной порцией салата с курицей и неопознанными фруктами, смотрел, как Даниэль сосредоточенно сортирует вилкой содержимое своей тарелки.

– Ты выглядишь еще более уставшим, чем я.

Даниэль на секунду поднял взгляд и опасливо отправил в рот кусочек манго.

– Акклиматизация, – он невесело усмехнулся. – Нет, на самом деле, я доволен. Прекрасная страна, и люди здесь замечательные. Аджит, к примеру, славный парень, хоть я и не всегда понимаю, что он говорит. «О, Кришна, я жить в Индиидвадцать семь лет, но не знать столько о мой страна, как ты!» – Даниэль спародировал акцент индийца.

– Только не говори, что ты загрузил его историческими фактами и терминами, – засмеялся Ирвин.

– Именно это я и сделал. Зато он подсказал мне, что символы на нашем ключе – на самом деле древнеиндийские цифры.

– Здорово. И что они могут означать?

Даниэль пожал плечами, без энтузиазма жуя салат.

– Ладно, – вздохнул Ирвин, – чем сегодня займемся?

– Пойдем поищем еду, от которой у меня не будет изжоги, – с этими словами Даниэль решительно отодвинул от себя тарелку.

Из кухни на террасу как раз вышла Кишори с чаем на подносе. Она поставила чашки перед парнями и забрала грязную посуду.

– Кишори, милая, – обратился к ней Ирвин, – ты не могла бы класть в еду поменьше острых приправ?

На лице девчонки, несмотря на смуглую кожу, проступил густой румянец.

– Д-да, конечно, – проговорила она в ответ, развернулась, чтобы ретироваться на кухню, и чуть не сбила с ног подошедшую сзади Микки. Та взвизгнула от испуга, поднос с лязгом и звоном бьющегося фарфора полетел на дощатый пол.

– Боже, Ирвин, только взгляни, как девушки от тебя теряют координацию, – ахнула Микки, критически осматривая свое белоснежное коктейльное платье, пока рядом пунцовая Кишори шустро орудовала веником. – И немудрено… – она потрогала упругие мышцы на плечах Ирвина. – Раскопки идут тебе на пользу. Подкачался, а как красиво загорел!

Ирвин устремил всё внимание в чашку, стараясь не замечать приставаний Микки. Даниэль наблюдал за ними, отпивая чай, и с трудом сдерживал усмешку. Затем он прочистил горло.

– Я вам не мешаю?

Микки посмотрела на него так, будто только сейчас заметила его присутствие. Хмыкнув, она пошла занимать место за другим столиком.

– Пойдем в номер, – предложил Ирвин и встал из-за стола, глядя на то, как Микки забросила ногу на ногу и стрельнула в его сторону глазами. Даниэль допил чай одним глотком и последовал за ним.

– Как ты относишься к тому, что эта сучка нагло к тебе клеится? – спросил он, поднимаясь на второй этаж.

– Да пускай хоть шаманские пляски вокруг меня устраивает, – отмахнулся Ирвин. – Мне на нее плевать. Вот только тебе ее выходки, должно быть, неприятны.

Заперев дверь изнутри, Ирвин сел на кровать и поднял крышку ноутбука. Даниэль устроился у него за спиной. Его ладони скользнули по плечам Ирвина, затем вдоль позвоночника вниз к пояснице, а после переместились на грудь, оглаживая обтянутый футболкой рельеф мышц.

– Знаешь, а я ее даже понимаю, – промурлыкал Даниэль Ирвину на ухо, чуть задев губами раковину. – Как тут можно устоять?

Ирвин вздрогнул от ощущения теплого дыхания на своей шее.

– Даниэль, постой, – он мягко перехватил его руку. – Мать прислала письмо.

Выглянув из-за его плеча, Даниэль уставился в экран.

«Здравствуйте, мои дорогие мальчики. Надеюсь, вы хорошо проводите время. У меня всё отлично, хоть я и очень сильно по вам скучаю. Бабушке уже лучше, они с тетей Кристи, дядей Брайаном и детишками передают вам привет. Здесь в Калифорнии очень жарко. У вас, наверное, тоже?

Сегодня я собралась с мыслями и решила написать всё, что помню о Масуде Чаудхари, как ты, Ирвин, недавно меня просил. Они с твоим отцом вместе учились в университете и были хорошими друзьями, храни Господь души их обоих. Хотя Масуд, конечно, верил в других богов… После выпуска он вернулся в родной город Ретшахару, но продолжал поддерживать связь с Гордоном. Они навещали друг друга по праздникам, Масуд был шафером на нашей свадьбе, но сам заводить семью не спешил.

А однажды из Индии пришла печальная весть – Масуд болен тяжелой формой рака. Гордон срочно вылетел к нему, понимая, что увидит друга в последний раз. В аэропорт он отправлялся с тяжелейшим сердцем.

Масуд был уже совсем плох и попросил Гордона исполнить его последнюю волю – помочь добраться до города Варанаси, чтобы его тело сгорело в священном погребальном костре на берегу Ганга. Именно там через несколько дней сердце Масуда остановилось.

Когда Гордон прилетел домой, он закрылся у себя в кабинете и до самого вечера ни с кем не разговаривал. Поздно ночью, когда ты уже спал, Гордон, наконец, вышел и показал мне необычный старинный ключ, который Масуд подарил ему перед смертью. Эта реликвия передавалась в семье Чаудхари много поколений от отца к сыну, а поскольку Масуд не оставил потомства, то решил передать ключ самому близкому другу. Гордон упомянул легенду о древних сокровищах, путь к которым откроется тому, кто владеет ключом. Больше Масуд ничего не успел ему рассказать. Из семьи Чаудхари осталась лишь мать Масуда, но старуха после смерти сына совсем обезумела. Даже не знаю, жива ли она до сих пор…

Спустя несколько месяцев Гордон погиб, а ключа и след простыл. Я думала, что мы потеряли его при переезде, и вот он оказывается в цветочном горшке. Откровенно говоря, мальчики, я бы не хотела, чтобы эта вещь хранилась в вашем доме. Когда вернетесь, лучше избавьтесь от ключа, ладно? Его можно продать какому-нибудь коллекционеру. Мне кажется, он приносит только беды… Дай Бог, чтобы я ошибалась.

Вот такая история. Теперь же я должна бежать – веду племянников в аквапарк. А вы отдыхайте, веселитесь и не забывайте писать. Не терпится поскорее обнять вас обоих.

С любовью, Маргарет Хардвей».

Пока Ирвин писал матери ответ, Даниэль сидел в плетеном кресле на террасе и задумчиво вертел в руках ключ. Действительно, за подобную реликвию можно было выручить неплохие деньги, но Даниэлю такое решение казалось слишком простым. И дело было даже не в несметных сокровищах, а в загадке, которую, по всей видимости, не смогли разгадать многие поколения семьи Чаудхари. Может, кто-то из них считал легенду чушью, но Масуд не просто так передал ключ Гордону, будучи на смертном одре. Очевидно, он надеялся, что Хардвею удастся приоткрыть завесу тайны. Пытался ли Гордон это сделать? Судя по рассказам Ирвина, его отец обладал завидным интеллектом и наверняка догадался, что цифры на бронзовых лепестках выгравированы не для красоты.

Ирвин неторопливо вышел из номера и, погруженный в свои мысли, облокотился на перила, оглядывая наполнившийся людьми двор. Население «Виллы Карамболы» постепенно просыпалось и перемещалось в направлении кухни.

– Может, показать его Ривзу, а? – произнес Даниэль, взвешивая ключ на ладони. – У него есть связи со специалистами, которые выяснят хотя бы, к какой эпохе эта штука принадлежит.

– А вдруг он и правда приносит несчастья? – сказал Ирвин. Впрочем, особой веры опасениям матери в его словах не ощущалось.

– Не исключено. По крайней мере, одна заноза в заднице у нас уже есть, – Даниэль кивнул, указывая глазами вниз.

Микки к этому моменту как раз закончила завтракать и теперь направлялась куда-то с сумочкой. Заметив Ирвина на втором этаже, она послала ему воздушный поцелуй. Даниэль не остался в долгу и ответил ей тем же, только при помощи среднего пальца.

Затем на своем минивэне откуда-то прикатил Аджит. Он отнес на кухню пакеты с продуктами и собирался скрыться в своих апартаментах, когда Ирвина осенила мысль.

– Эй, Аджит! – окликнул он индийца, спускаясь по лестнице. – А ты хорошо знаешь древнеиндийские легенды?

– Я не очень хорошо знать, – ответил тот, – мой родители всю жизнь работать – некогда было мне рассказывать. Я тоже всю жизнь работать – некогда было читать. И мой дети тоже ничего не будут знать, потому что я ничего не знать… О, Кришна… – он вздохнул, на миг погрустнев, но тут же вскинулся: – Но есть в наш городе один старик, который всё знать и всё помнить! Сколько ему лет, известно лишь богам, но он так рассказывать легенды и сказки, будто с бумаги читать! А сам сухой уже совсем – того и гляди рассыпаться.

– А где его найти? – спросил Даниэль.

– Он на рынке сидеть целыми днями, кобру гипнотизировать, а заодно туристов сказками развлекать. Заклинатель змей он, я каждый день его видеть, когда продукты покупать. Если вы поехать в центр, вам любой подсказать, где его найти. В Матамаиле его все знать.

– Спасибо, – Ирвин пожал Аджиту руку. – Не будем тебя больше задерживать.

Хозяин отеля вернулся к своим хлопотам, а Ирвин взглянул на Даниэля и предложил:

– Ну что, прогуляемся в центр, пока солнце не так сильно печет?

– Давай, – оживился тот, будто только и ждал этих слов. – И я, наконец, смогу нормально поесть. Только надень то, что не жалко выбросить, – добавил он, взглянув на Ирвина. – Мы же на общественном транспорте поедем, спаси нас Кришна…

========== Глава 4 ==========

Проблема перенаселения в Индии ощущалась на рынке Матамаилы особенно остро. Наполняющий пространство шум невозможно было перекричать, люди толкались, под ногами валялся мусор, но для местных всё это, казалось, было совершенно в порядке вещей.

– Не очень-то я и любил эти кеды, – мрачно приговаривал Даниэль, счищая о камень с подошвы остатки какого-то гнилого фрукта.

– Это еще что! Вот если бы здесь ходили коровы… – попытался ободрить его Ирвин и приложился к бутылке с ледяной водой.

– Мне-то хоть оставь, – Даниэль отобрал у него драгоценный источник прохлады, который тут же прижал к груди.

– Заболеешь.

– И что? Может, мне нравится болеть. Ты сразу становишься таким заботливым… – хитро улыбнулся Даниэль.

Пока парни стояли в тени раскидистой пальмы, вокруг незаметно собирались зеваки. Покупатели и торговцы с близлежащих лотков сверлили их взглядами, словно инопланетян. Некоторые достали телефоны и начали снимать. Заметив, сколько внимания они привлекли своей светлой кожей, Ирвин легко подтолкнул друга вперед.

– Пойдем уже. А то я чувствую себя зверушкой в зоопарке.

– И это я еще ногти не накрасил, – сказал Даниэль, оглянувшись на любопытную толпу.

Продавцы уличной еды любезно подсказали, где найти заклинателя змей. И вскоре, после недолгих блужданий среди многочисленных тележек с фруктами, сквозь галдеж толпы послышалась переливистая мелодия. У стены какой-то забегаловки, прямо на земле, на расстеленном тряпье сидел тощий седой старик, самозабвенно играющий на флейте незамысловатый мотив, а перед ним, высунувшись из плетеной корзинки и растопырив свой капюшон, покачивала головой разомлевшая от жары кобра. Прохожие изредка бросали рядом с корзинкой монеты и мелкие купюры.

Ирвин и Даниэль остановились в нескольких шагах от заклинателя. Старик не обращал на них внимания, пока Даниэль не решился подойти поближе. Ирвин встал рядом с ним, с опаской поглядывая на змею.

– Намасте, – поздоровался Даниэль. – Симпатичный у вас питомец.

Старик отложил в сторону флейту и взглянул на него.

– День добрый. Давно сюда туристы не захаживали. Даже моя змея без них загрустила.

– Может, она просто перегрелась? – предположил Ирвин.

– Не-е-ет, – хохотнул заклинатель, – это вы, европейцы, от нашего зноя помираете, а змея – существо хладнокровное, ей в самый раз!

– Вообще-то, мы американцы… – поправил его Даниэль, присаживаясь на корточки. – Но это не важно. Говорят, вы много древних легенд знаете?

– Правду говорят. Хотите послушать?

Скучающая кобра зашипела, сворачиваясь в клубок. Ирвин отодвинулся подальше от корзинки, а Даниэль как ни в чём не бывало продолжал:

– Нас одна конкретная легенда интересует. Там что-то о ключе, розе и несметных сокровищах, не помните такую?

Старик пожал плечами и потянулся за флейтой.

– Память уже не та. Если вспомню, расскажу.

Вновь зазвучала мелодия, и растормошенная хозяином змея высунула голову из своего убежища. Даниэль толкнул Ирвина локтем:

– Дай ему денег.

Вздохнув, Ирвин достал из бумажника несколько купюр и положил на землю. Такой ход событий воодушевил старика к дальнейшему общению.

– Вспомнил-таки! – он опустил флейту, устроился поудобнее на своем тряпье и начал вдохновенный рассказ. – Много веков назад в густых джунглях, в месте, навсегда потерянном, жрецы построили святилище, которое назвали Храм тысячи роз. Каждое полнолуние жильцы окрестных деревень отдавали жрецам что-нибудь ценное, и они несли всё это к алтарю, чтобы задобрить богов. Со временем храм превратился в сокровищницу, и стали жрецы молить богов, чтобы сберегли они сокровища от злых людей. И тогда заперли боги алтарь на замок, а верховному жрецу ниспослали ключ, и велели хранить его, пока не вымрет его род. А после выгнали боги жрецов из священных джунглей, а храм навсегда затерялся в чаще, и никто за тысячу лет так и не смог его найти.

Даниэль внимательно выслушал историю, а затем спросил:

– А если род жреца прервется, что тогда?

– Не мне знать, – развел руками старик. – Я всего лишь пересказываю легенды, что передали нам предки. Есть просветленные, которые знают больше.

– Кто они?

– Аскеты. В Матамаиле их несколько, но есть один садху, который всё знает, что ни спроси.

Как истинный материалист, Даниэль не верил во всяких там просветленных и прочих экстрасенсов, но ни разу не встречался вживую с людьми, которым приписывали паранормальные способности. Решив, что в сугубо научных целях этот пробел стоит восполнить, он задал еще один вопрос:

– А где найти этого садху?

– Он бродит по разным храмам. Слышал только, что живет он сейчас в храме со слоном. Кажется, так люди говорили… Я уже стар, многого не помню, только сказки и легенды в памяти остались, – заклинатель почесал затылок костлявой рукой и на миг задумался, а после вдруг пристально посмотрел Даниэлю в глаза и зашептал совершенно изменившимся голосом: – А вы найдете то, к чему идете. У вас пытливый ум и добрая душа. Все двери открываются, если в них стучится светлое сердце. А храбрецы получают награду… – старик прищурился. – Иногда я предлагаю туристам испытать свою храбрость. И не просто так – за подарок. Предлагаю и вам.

Ирвин, всё внимание которого было приковано к притихшей кобре, поднял голову.

– Подарок?

– Бывает, мне бросают вместо монет всякие побрякушки. Только зачем они мне? Отдаст змея – и подарок ваш.

Старик заиграл на своей флейте, и вмиг воспрянувшая духом кобра стала извиваться перед ним. Ирвина передернуло от самой идеи сунуть руку в корзинку к шипящей рептилии, зловеще демонстрирующей раздвоенный язык. И ему даже в голову не пришло оттащить на безопасное расстояние от нее Даниэля. А тот, поколебавшись всего секунду, плавно переместился поближе к змее, осторожно пошарил рукой в корзинке и достал маленький металлический предмет. Пораженный Ирвин молча смотрел на ладонь Даниэля, где поблескивало в солнечных лучах серебристое кольцо в форме змеи, кусающей свой хвост.

Поблагодарив заклинателя, парни не спеша побрели мимо торговых лотков. Старик больше не обращал на них внимания, полностью увлеченный игрой на флейте, словно погрузившись в транс вместе со своей змеей.

– Ты псих, ты это знаешь? – сказал Ирвин, когда они вышли на оживленную улицу, где можно было поймать автобус или, на худой конец, рикшу.

– У таких змей зачастую удалены ядовитые зубы, – объяснил Даниэль, довольно улыбаясь. – Правда, не всегда.

Солнце стояло в самом зените, снизу жарила раскаленная земля, и не было ни малейшего ветерка, что мог бы разогнать духоту. Даниэль развалился на кровати, неспешно примеряя кольцо на каждый палец, и готов был молиться на кондиционер, который постепенно наполнял номер прохладным воздухом. Из ванной, расслабленно потирая лицо ладонями, вышел Ирвин. Капли с его мокрых волос падали на обнаженные плечи, сползали вниз и исчезали где-то под поясом шорт.

– Уроборос, – произнес Даниэль, подбросив кольцо вверх. – Древний символ бесконечности Вселенной, вечного цикла смертей и перерождений. Классная вещь. Но оно мне велико, – он вздохнул. – Тебе должно подойти.

– Я кольца не ношу, – ответил Ирвин и плюхнулся на кровать, прямо Даниэлю на ноги.

– Ай! – воскликнул тот, несильно пихая его пяткой. – Смотри, куда приземляешься!

– Вообще-то, это моя кровать.

– Вообще-то, тут рядом кондиционер, так что иди нафиг.

– Мне не составит труда тебя унести, – Ирвин коварно улыбнулся, но прежде, чем он исполнил свою угрозу, в него полетела подушка.

Потасовка, сопровождаемая веселым смехом, продолжалась несколько минут, пока Ирвин всем своим весом не прижал Даниэля к матрасу, оседлав его бедра. Вырваться из такого захвата не представлялось возможным.

– Ну всё, всё, ты победил, ухожу, – выдохнул запыхавшийся Даниэль.

– Да нет, я передумал, оставайся, – промурлыкал Ирвин и потерся головой о его тяжело вздымающуюся грудь, словно наглаженный кот.

Даниэль зашипел и безуспешно попытался его оттолкнуть.

– Ты мокрый весь!

Но Ирвин лишь тихо засмеялся и слегка прикусил выступающую ключицу. Сопротивление Даниэля быстро сошло на нет. Ощущение обветренных сухим воздухом саванны губ на его шее быстро заставило забыть о холодных каплях, падающих с волос Ирвина.

На тумбочке завибрировал телефон. Даниэль вздрогнул не то от противного звука дребезжащего дерева, не то от того, каким дразнящим, невесомым прикосновением кончики пальцев Ирвина пробежались по его груди и животу. Кое-как дотянувшись до мобильника, поскольку сильные руки уже крепко держали его за талию, Даниэль взглянул на экран.

– Это Тейлор, с раскопок… Ирвин, остановись… Вдруг у нее что-то важное!

Но Ирвин будто не слышал его, перемещаясь губами всё ниже. Даниэль закатил глаза и обреченно принял вызов.

– Я слушаю, – произнес он, стараясь придать голосу самую серьезную интонацию.

Тейлор рассказывала о результатах магниторазведки в западных квадратах и просила внести данные в отчет, пока Даниэль пытался выровнять дыхание, чувствуя, как его покидает немногочисленная одежда.

– Думаю, продолжать в западном направлении нет смысла… – выпалил он, пока едва слышный судорожный вздох не выдал того, что творили с ним руки Ирвина, к которым тут же подключились губы и язык. – Там слишком каменистая почва…

– А что насчет севера? – спросила Тейлор. – Там пока наибольшая концентрация артефактов, может, стоит продвинуться дальше?

– Надо обсудить с Ривзом, – ответил Даниэль, хватая Ирвина за волосы, и, когда тот поднял на него взгляд, едва слышно произнес: – Ты скотина.

Но вид раскрасневшегося Ирвина с хищной ухмылкой на влажных губах заставил его запрокинуть голову с таким выражением лица, будто он собирался разразиться хохотом и разрыдаться одновременно.

– С тобой всё в порядке? – голос Тейлор звучал обеспокоенно. Даниэль с ужасом понял, что не смог сдержать всхлип.

– Да, не волнуйся, – как можно беззаботнее ответил он, стараясь смотреть строго на пыльную люстру.

– Может, врача вызвать?

– Нет-нет, я же сказал, всё хорошо… Знаешь, мне не совсем удобно говорить, давай всё обсудим вечером?

Убедившись, что вызов завершен, Даниэль не глядя бросил телефон на тумбочку и издал почти звериный рык, сгребая руками простыни.

– Ты за это заплатишь, – процедил он сквозь стиснутые зубы и со стоном вскинул бедра навстречу ласкающим его губам.

– Еще как заплачу, – прервавшись всего на секунду, выдохнул Ирвин.

Во второй половине дня горячий воздух Матамаилы неохотно пришел в движение. Парни сидели за столиком на террасе, ожидая обеда. Ирвин лениво листал новостную ленту в смартфоне, а Даниэль битый час разглядывал фотографии в Гугл-картах.

– Тут ездовой бык Шивы… – вслух комментировал он снимки. – А тут одни обезьяны… А здесь ворота красивые, но сам храм какой-то невзрачный…

Аджит, протиравший соседние столики, подал голос:

– В наш городе быть двадцать восемь храмов, каждый из них строить по указаниям богов!

– И, что самое обидное, – вздохнул Даниэль, – при каждом из них живет слон. Мы же не будем обивать пороги всех двадцати восьми в поисках этого аскета!

– Видимо, заклинатель змей что-то напутал, – сказал Ирвин. – Или надо было заплатить ему больше.

Даниэль наклонился к нему и негромко произнес:

– То кольцо стоит гораздо больше, чем ты ему заплатил, поверь. Аджит! – обратился он к индийцу. – А в Матамаиле точно нет храма, посвященного слонам? Или богу Ганеше? Или хотя бы со статуей слона?

– Нет, – покачал головой Аджит. – Рис будете?

– Только если ты не высыпал туда всю перечницу, – Даниэль устало опустил голову и уперся лбом в крышку стола. – Ох… Как же я скучаю по маминым говяжьим котлеткам… Стоп! – он резко выпрямился. – Никто ведь не говорил, что слон должен быть именно слоном!

– Чего? – недоуменно поднял бровь Ирвин.

Даниэль начал что-то лихорадочно искать в телефоне, после чего убежал на кухню, зовя Аджита. Ирвин проводил его взглядом и потянулся, хрустнув затекшими позвонками. Боковым зрением он заметил, что кто-то наблюдает за ним. У входа в свой номер на первом этаже центрального крыла, облокотившись на перила, стояла Микки и с наслаждением ела банан. Ирвин подавил смешок и отвернулся, чувствуя приливающую к лицу кровь. Увиденная картина некстати напомнила ему о том, чем они с Даниэлем занимались пару часов назад. А ведь Индия – страна строгих нравов, и не приведи Кришна, если хозяева отеля узнают, как именно коротают время постояльцы за запертой дверью номера…

На террасу выбежал радостный Даниэль.

– Кажется, нашел, смотри! – он сунул Ирвину под нос телефон с открытой фотографией одного из храмов. – Видишь, над воротами надпись на санскрите? Это поговорка: «Травинки, сплетенные в канат, могут связать слона»! Слона, Ирвин! Пойдем скорее, пока он не закрылся, к чёрту этот рис! – с возбужденно горящими глазами, Даниэль схватил Ирвина за руку и поволок за собой.

Храм находился на другом конце города, и когда парни, наконец, добрались до него, уже начинало темнеть. За закрытыми коваными воротами невысокий индиец средних лет подметал дорожку.

– Приходите утром! Для туристов уже закрыто! – рявкнул он неприветливо.

Даниэль не собирался так просто сдаваться и спросил, заглядывая во двор сквозь тонкие стальные прутья:

– Сэр, нам бы только узнать, живет ли в этом храме садху?

– Ну, живет, – уже более дружелюбно ответил индиец, – только посетителей он принимает в строго определенные часы. Если хотите, могу вынести расписание.

– Будьте добры.

Мужчина положил метлу на землю и ушел внутрь храма, а через минуту вернулся слегка удивленным.

– Бабаджи велел пустить вас к нему.

Он отпер ворота и повел парней за собой. Поднявшись по широким ступеням, Ирвин и Даниэль разулись у входа, после чего индиец впустил их внутрь, а сам тут же куда-то исчез.

Посреди просторного зала с высокими потолками на циновке сидел человек. Его возраст определить было трудно. Лицо и остальные участки тела, не скрытые небрежно обернутым вокруг туловища куском ткани, были разрисованы желтой, красной и белой краской. Заплетенные в дреды волосы, припорошенные пылью, казалось, вообще никогда не встречались с водой и шампунем. Чудак не спеша курил глиняную трубку, распространяя вокруг себя облачко дыма с характерным сладковатым запахом.

– Намасте, бабаджи! – Даниэль поклонился, сложив ладони в приветственном жесте, и толкнул локтем Ирвина в бок, чтобы тот повторил то же самое.

Аскет поднял на пришедших черные, как сажа, глаза, выдыхая дурманящий дым. Даниэль пару раз зажмурился, прочистил першащее горло и, собравшись, продолжил:

– Мы слышали, что вы многое знаете, и пришли к вам за советом.

Садху выставил вперед ладонь в просьбе молчать.

– Ты, – он ткнул измазанным краской пальцем в Даниэля, – умен не по годам. Я бы сам у тебя многому поучился. А ты, – показал он на Ирвина, – силен и благороден, хоть и сломить тебя хотели не раз. Но ошибки совершать… это в природе человеческой заложено, – садху сурово посмотрел Даниэлю в глаза. – Кто же зовет смерть раньше времени?

В одно мгновение лицо Даниэля побледнело, и он покачнулся, будто какая-то невидимая сила толкнула его назад. Ирвин быстро среагировал и придержал его за локоть, хотя с каждой минутой пребывания в этом помещении сохранять концентрацию становилось всё труднее.

– Она придет вовремя. Всегда приходит, – садху сделал глубокую затяжку, и начавший было рассеиваться дым обрел прежнюю густоту. – Слушайте сюда…

Аскет что-то зашептал себе под нос на непонятном языке, и парни вдруг ощутили, как странная легкость наполнила их тела, все мысли исчезли из головы, а в клубах пьянящего дыма стали чудиться странные картинки. Перед лицом Ирвина сизый дымок вдруг обрел очертания мужчины и женщины, а между ними стоял маленький мальчик и держал обоих за руки. Спустя мгновение силуэт мужчины превратился в скелет, а мальчик стал увеличиваться, сравнялся ростом с женщиной, и фигуры развеялись, вновь превратившись в дым. Ирвин был уверен, что эти образы породило его воображение под действием витающих в воздухе веществ, но, мельком переведя взгляд на Даниэля, он увидел, что тот смотрит ровно в то же место, где мгновением раньше растворились призрачные силуэты. Вихри дыма снова заплясали, и вскоре в них угадывалось реалистичное, как в анатомическом атласе, человеческое сердце. Еще миг – и вокруг органа начала вырисовываться тонкая мальчишеская фигура, прижимающая руки к груди, будто в болезненном припадке. Второй дымчатый силуэт, чуть покрупнее, подошел сзади к первому и обвил его руками. Фигура поменьше тут же выпрямилась, приникая спиной к обнимающему ее призраку, и оба растаяли.

– Слушайте же… – садху закончил шептать свою мантру и обратился к парням: – Черная душа следует за вами. Был человек со светлой кожей и светлой душой. Чую, нет его больше на свете. Черные руки хотят заполучить то, что он сумел спрятать.

В дымке появился силуэт пистолета, потом ключа, найденного в горшке с кактусом, а затем кольца, которое обвивала, зловеще обнажая смертоносные зубы, живая змея – казалось, можно даже услышать ее шипение.

– Берегитесь черной души. Кто друг, а кто враг – вам еще предстоит понять. Как и то, где именно начинается Вселенная…

Ирвин и Даниэль не помнили, как покинули храм. Когда с сознания схлынул туман, они обнаружили себя сидящими на грязном бордюре и проезжей части. Жизнь Матамаилы текла своим чередом: смуглые горожане спешили домой после тяжелого дня или просто прогуливались, наслаждаясь вечерней прохладой; сигналили машины, откуда-то доносилось мычание священных коров.

Посидев еще несколько минут, Ирвин на всякий случай проверил наличие телефона и бумажника в кармане, а затем вполголоса спросил:

– Это всё его курево, да?

Даниэль лишь вздохнул, неуверенно поднимаясь на ноги:

– Поехали в отель.

========== Глава 5 ==========

Шла третья неделя раскопок в неприветливой индийской саванне. Трава выгорала под палящим солнцем и сухими ветрами, пыль въедалась в кожу и оседала в дыхательных путях. Археологи без особого энтузиазма слой за слоем, квадрат за квадратом рыли потрескавшуюся почву, находя лишь редкие глиняные черепки и камни. Уже не раз звучало предложение бросить всё и улететь домой, но профессор Ривз стоял на своем, утверждая, что следы древней цивилизации вот-вот покажутся из-под земли.

И в один прекрасный полдень его надежды сбылись.

– Кости!!! – огласил саванну радостный крик Юджина, который работал в одном из северных квадратов. – Мы откопали скелет!

Бросив дела, все сбежались к месту находки. Срочно примчался Даниэль с фотоаппаратом и ноутбуком. Вооружившись кисточками, археологи принялись осторожно разгребать пыль, пока перед ними не предстал небольшой скелет с продолговатым черепом.

– Жертвенное животное, – предположил Даниэль. – Похоже на козу или овцу.

Вместе с костями из недр земли были извлечены три хорошо сохранившихся кувшина, после чего сомнений не осталось – Юджину повезло наткнуться на захоронение. Профессор Ривз, едва не прыгая от радости вокруг находок, отправил нескольких самых сильных парней копать дальше. Эта участь, конечно же, не миновала Ирвина.

– Такой метод погребения характерен для Хараппской цивилизации, – рассказывала Микки, с важным видом прохаживаясь по краю котлована. Даниэль, сидящий рядом с ноутбуком на коленях, презрительно хмыкнул.

– Хараппская цивилизация не распространялась так далеко на юг, – сказал он, не отрываясь от написания отчета.

– А ты здесь самый умный, да? – девушка смерила его надменным взглядом.

– Ну, уж точно поумнее некоторых.

Микки не придала значения словам Даниэля. Ее внимание уже переключилось на работающих в котловане, а именно на Ирвина, который, тихо ругаясь, в этот момент поднимал с пыльной земли выпавший из кармана телефон. Микки поспешила на помощь.

– Давай вытру, – она протянула руку, в которую Ирвин вложил свой испачканный гаджет.

Даниэль посмотрел вслед удаляющейся в сторону палатки Микки, закатил глаза и вернулся к работе.

Солнце начинало клониться к закату, когда еще один победный клич прорезал воздух. В ярде от найденных останков животного археологи обнаружили самый настоящий человеческий скелет, а рядом покоились изъеденные многовековой коррозией медные украшения. Уставшие парни, наконец, выбрались из котлована и попадали на засыпанную пылью траву, переводя дыхание. Им на смену пришли девчонки с кисточками. Ривз, намеренный успеть до темноты, постоянно всех подгонял, но над копателями всё-таки сжалился и вызвал за ними машину.

Ирвин лежал под длинной тенью небольшого деревца, глядя в глубокое синее небо, и ждал, когда со стороны шоссе послышится долгожданный шум колес. Кто-то вылил ему на голову бутылку воды, от чего испачканные тысячелетней грязью волосы безнадежно слиплись. Даниэль вертелся с фотоаппаратом около девчонок и в отель собирался не скоро. Расслабившись под действием опускающейся на землю вечерней прохлады, Ирвин почти задремал, когда к раскопкам подъехали два микроавтобуса. Пока в один из них парни затаскивали уже ненужный инвентарь, второй успел загрузиться теми, кто остался относительно чистым – в него почти на ходу запрыгнула Микки.

– Эй! – крикнул Ирвин. – Телефон верни!

– Зайдешь за ним, когда отмоешься, – засмеялась Микки и захлопнула за собой дверь.

Ирвину ничего не оставалось, как зарычать от досады, забираясь в салон другой машины.

Матамаилу окутывали сумерки, и вокруг загорающихся уличных фонарей начинала кружить мошкара. «Вилла Карамбола» будто вымерла, лениво ожидая ужина, и только Кишори привычно возилась на кухне. Ирвину казалось, что стук его подошв по деревянным ступенькам лестницы разносится эхом по всей округе, когда, чистый и благоухающий после душа, он спускался на первый этаж. Остановившись у одной из дверей, он постучал.

Из-за яркой лампы, висящей на террасе, было невозможно что-либо рассмотреть, когда дверь отворилась, и Ирвина за руку втащили внутрь.

– Не стой на пороге, а то москиты залетят, – с этими словами Микки защелкнула замок.

Через несколько секунд глаза привыкли к приглушенному свету бра. Платье ли было на девушке или ночная рубашка, Ирвин так и не понял. Полупрозрачное розовое одеяние дополняли неописуемой высоты острые шпильки. Проследив за изучающим взглядом Ирвина, Микки издала невинный смешок.

– Здесь кондиционер сломался, – она, будто извиняясь, пожала плечами.

Ирвин понимающе кивнул и огляделся. Номер оказался полулюксом: помимо просторной кровати и шкафа, интерьер включал в себя обитый бархатной тканью диван и настенный телевизор, а на кофейном столике кого-то дожидалась бутылка вина, два наполненных бокала и ваза с фруктами.

– Отдавай уже телефон, – Ирвин протянул ладонь. – А насчет кондиционера – это к Аджиту.

– Куда-то спешишь? Давай посидим немного, – Микки взяла его за руку и повела к дивану.

Краем глаза Ирвин заметил свой смартфон на дальнем краю столика, но схватить гаджет и сбежать было бы как-то несолидно.

– И что всё это значит? – вздохнул он, усаживаясь на мягкий бархат.

Микки грациозно опустилась рядом, слегка касаясь коленом его бедра.

– Здорово, что нам, наконец, удалось встретиться наедине, – произнесла она вполголоса и пригладила Ирвину торчащую не в ту сторону прядь. Тот деликатно перехватил ее руку.

– Давай я заберу мобильник, пойду к себе и сделаю вид, что ничего этого не было. К тому же, скоро Даниэль вернется, и…

– Ты можешь хоть ненадолго забыть о своем… Даниэле? – Микки в долю секунды оседлала его бедра, оставив лишь пару дюймов пространства между их лицами, и выдохнула прямо Ирвину в губы: – Или тебе помочь?

Увернуться или хотя бы отвернуться оказалось непросто: хватка у Микки была крепкой. Ирвину удалось только отцепить ее руки от своей шеи.

– Микки, без обид… Ты сногсшибательная девушка, но не к тому клинья подбиваешь.

На миг оба застыли, глядя друг другу в глаза. Ирвин украдкой облегченно вздохнул, когда Микки, наконец, слезла с него, состроив разочарованную гримасу, и села на вполне целомудренном расстоянии.

– Прости, не знаю, что на меня нашло, – она прикрыла глаза ладонью. – С тех пор, как впервые тебя увидела, больше ни о ком другом не могу думать… И в то же время сама прекрасно понимаю, что ничего мне не светит. Так стыдно… – ее голос дрогнул, будто от едва сдерживаемых слёз.

Пока Ирвин соображал, как правильно реагировать на девушку, которая минуту назад пыталась тебя совратить, а сейчас готова разреветься, Микки всё же взяла себя в руки и даже грустно улыбнулась.

– Может, хотя бы выпьешь со мной? – она взяла в руки оба бокала и протянула один Ирвину. – За найденную гробницу.

Стекло звякнуло о стекло, и Микки сделала глоток вина, не отрывая взгляда от Ирвина. Тот почти поднес бокал к губам, когда лежащий на столе мобильник тренькнул, приняв сообщение. Микки неохотно передала телефон. «Ты где? Я вернулся, ужасно себя чувствую», – писал Даниэль в СМС. Ирвин поставил нетронутый бокал на столик.

– Мне пора, извини, – сказал он и поднялся с дивана.

Микки с выражением легкой досады поджала губы, а за Ирвином уже через мгновение закрылась дверь.

К счастью, ничего страшного с Даниэлем не произошло – в саванне он словил небольшой тепловой удар, который вечером напомнил о себе головной болью и невыносимой усталостью. Приняв лекарства, Даниэль просто рухнул в постель и проспал добрых десять часов. Наутро он чувствовал себя превосходно, но всё же выпросил у профессора Ривза для них с Ирвином выходной.

Парни вышли во двор, когда подходило время завтрака. Но привычного звона посуды из кухни было не слышно. Вместо этого на террасе они увидели странную сцену: за одним из столов, уронив на него голову, сидел тихо постанывающий, словно от боли, Аджит, а Кишори прикладывала к его лбу мокрое полотенце.

– О, Кришна… – причитал Аджит. – Тысяча слонов танцевать в мой голове…

Хорошо отдохнувший и впервые за всё время путешествия выспавшийся Ирвин весело подмигнул Даниэлю:

– Ты посмотри, кажется, у кого-то была веселая ночка. Намасте, Аджит!

Тот продолжал страдать, не замечая никого вокруг:

– Проклятое вино отравить меня… Как вы пить такое в свой Америке…

– Тебя что, кто-то из наших угостил? – спросил Ирвин. – Даже боюсь представить, сколько вы выпили.

– Не было много! – всхлипнул Аджит, чуть приподняв голову. – Госпожа Микки уйти куда-то вечером, я пойти прибираться в ее номере, там стоять бокал… Я выпить всего глоток, она бы даже не заметить… Следующее, что я помнить – я сидеть здесь…

Он продолжал что-то бормотать, прижимая к голове целительное холодное полотенце. Ирвин сопоставил в уме факты и присвистнул.

– Вот это ничего себе, – произнес он вполголоса. – А ведь она меня хотела опоить.

Даниэль вопросительно вскинул брови.

– Тебя? Что я пропустил?

– Пойдем, – Ирвин направился к лестнице и поманил его за собой. Вслед парням еще доносились мученические стоны Аджита.

– Вот так сходил я, в общем, за телефоном, – развел руками Ирвин, сидя на кровати Даниэля у того в ногах. – Твоя СМС-ка, можно считать, меня спасла.

Даниэль лежал на подушке и задумчиво покусывал ноготь, глядя в потолок.

– Как думаешь, зачем Микки это понадобилось? – спросил он.

– Самая очевидная причина – чтобы затащить меня в постель, – ответил Ирвин и потупил взгляд. – В чувствах, знаешь ли, признавалась, чуть не плакала. Мне вчера даже жалко ее было, а теперь вот уже не очень.

Подняв голову, Ирвин встретился глазами с Даниэлем. Тот едва заметно улыбался, смотрел пристально и как-то… игриво? Облизнув губы, Даниэль слегка ткнул ногой Ирвина в бедро.

– Девушки тебя вниманием никогда не обделяли, да? – произнес он хрипловатым голосом.

– К чему ты это спрашиваешь?

Ирвину казалось, что воздух в комнате становится разреженным, будто в горах, иначе почему у них обоих участилось дыхание? Не разрывая зрительный контакт, Даниэль приподнялся и потянул Ирвина за руку, оказавшись в ту же секунду придавленным к кровати сильным телом.

– У тебя ведь были девушки до меня? – шепнул Даниэль прямо Ирвину в ухо. – Просто интересно, как это было… с ними.

– Господи, ты вообще умеешь ревновать? – тихо засмеялся Ирвин. – Ну хоть чуточку?

– Нет, и этим, кстати, выгодно отличаюсь от женщин. Во мне играет исключительно научное любопытство.

С тяжелым вздохом Ирвин уткнулся лбом Даниэлю в плечо. Исследовательский азарт юного ученого иногда порядком пугал.

– Помолчи.

– А ты заставь.

Ирвин приподнялся на локтях и прищурился. Даниэль смотрел на него с вызовом, серо-зеленые глаза поблескивали шаловливыми искрами, а влажные ярко-алые губы, которые он то и дело прикусывал и облизывал, невольно навевали такие непристойные мысли, что Ирвин решил принять эту странную игру.

– Сейчас ты напоминаешь мне одну девчонку, – он улыбнулся уголком рта, – которая любила… пожестче. Она подолгу изводила меня болтовней – специально, чтобы я заткнул ее… Так, как порядочным мужчинам с дамами обращаться не следует.

– Ого, – выдохнул Даниэль.

– Но ты же знаешь, такое не в моем духе, поэтому мы не провстречались и месяца. Она до сих пор одна из чирлидерш. Не сказать чтобы я тогда испытывал какие-то чувства… Все ребята из команды клеили девчонок, ну и я тоже пробовал. Была еще пара девушек, но самых обычных, без загонов…

Даниэль прервал рассказ тем, что резко дернул Ирвина за ремень, плотно прижав его бедра к своим. На его щеках уже вовсю розовел румянец.

– Слушай… – он провел языком по верхней губе. – А ты смог бы так со мной?

Никак не ожидавший такого вопроса Ирвин на секунду растерялся.

– Что? С тобой?

– Один разочек, – прошептал Даниэль, забираясь руками под его футболку и пробегаясь пальцами по пояснице. – Не надо меня жалеть.

– Чёртов экспериментатор, – тихо произнес Ирвин в сторону, а затем с мгновенно изменившимся выражением лица внезапно схватил Даниэля за волосы и, заставив откинуть голову назад, больно прикусил кожу на его шее.

Даниэль шумно втянул воздух через нос, крепко сжав зубы. Он знал, что навредить ему Ирвин боится гораздо больше, чем той чирлидерше. Ирвин, безусловно, мог быть резким и грубым, мог кричать на мать и ввязываться в драки, но Даниэля он до сих пор касался с едва уловимой опаской, словно тот может разбиться от любого неосторожного движения. Ирвин был рядом с Даниэлем в самых непростых обстоятельствах, и его страх был объясним. Маленький шрам на груди и ежевечерние таблетки не давали забыть о хрупкости телесной оболочки, которая лишь к двадцати годам начала приобретать форму взрослого парня, а не подростка. Показать, что он выносливее, чем кажется, избавить Ирвина, а заодно и себя от неосознанного страха – именно этого и хотел Даниэль, покорно подставляясь под непривычно жесткие прикосновения.

На плече наливался кровью фиолетовый синяк. Яркая лампочка в ванной давала возможность рассмотреть мельчайшие изъяны кожи, но навевала ассоциации с операционной, и за это Даниэль ее недолюбливал. Глядя на свое отражение в зеркале, он потрогал гематому пальцем. Тупая боль не была неприятной. Парень довольно усмехнулся и начал натягивать футболку, как в номере вдруг раздался грохот.

Даниэль выскочил из ванной в тот момент, когда едва успевший одеться Ирвин открыл входную дверь, которую на ломаноманглийском уже грозились выбить, и в номер ворвался злой, как бык на корриде, Аджит, потрясая в воздухе запакованным квадратиком презерватива.

– Что вы себе позволять?! – кричал он, чуть не срываясь на фальцет. – Кишори найти это в ваш одежде в прачечной и сильно испугаться!

Ирвин, который от неожиданности вжался в стену, хлопнул себя по лбу ладонью:

– Блин… Надо было проверить карманы…

– И что-то я не видеть, чтобы вы ходить за руку с ваш коллегами! – не унимался Аджит. – Вы прилететь в наш страну трахать наш женщин?! – взвизгнул он и угрожающе шагнул в сторону Ирвина.

Тот инстинктивно выставил руки вперед, защищая лицо:

– Даже и в мыслях не было!

Набирая воздух в легкие для очередной хлесткой реплики, Аджит мельком взглянул на Даниэля, который так и стоял, держась за ручку двери в ванную. Лицо индийца озарилось пониманием.

– Вы быть гомосексуалист! – протянул он, недобро сощурившись, и запустил пальцы в смоляную шевелюру. – Как вы посметь заниматься этим в мой отеле?! Вот теперь пойти молва: Аджит устроить в свой отеле цитадель разврата!.. Что такое?..

В одно мгновение в открытую дверь вбежало полдюжины полицейских. Они ловко вывернули Ирвину руки за спину.

– Эй! Что за хрень?! – закричал он, пытаясь вырваться, но крепкие парни в песочной форме защелкнули наручники на его запястьях.

Даниэль замер с широко распахнутыми глазами, наблюдая, как Ирвина тащат на террасу. Аджит, бормоча что-то на хинди, побежал следом, затем послышался топот по лестнице и злобные выкрики. Поборов оцепенение, Даниэль на непослушных ногах медленно вышел из номера, но двор был уже абсолютно пуст, даже немногочисленные постояльцы отеля куда-то пропали. Стоя у перил, Даниэль несколько минут соображал, что же ему делать дальше. Наконец, он решил отправиться на поиски Аджита, но не успел развернуться, как чья-то смуглая рука крепко зажала ему рот.

========== Глава 6 ==========

Жаркий воздух наполняло ленивое мычание коров, характерный запах и мухи, мухи… Берт то и дело отмахивался от них, натирая щеткой палевый коровий бок. Священное животное явно не ценило его стараний, поглядывало искоса и неодобрительно. А вокруг в загоне терпеливо ждали своей очереди еще десяток его сородичей.

Берт раздраженно мотнул головой, сбрасывая ползущее по его лбу мелкое насекомое.

– Две недели в Индии, а на говядину теперь всю жизнь аллергия будет, – проговорил он вполголоса и тут же получил подзатыльник. – Ай! Сунита!..

– Не отвлекайся, – строго сказала смуглая девушка с небрежно собранными в хвост черными волосами. – Если всё еще хочешь взять меня в жены, тебе придется доказать моему папе, что ты хоть что-то можешь делать руками. Или хочешь проведать полицейский участок?

– Так не честно, – угрюмо отозвался Берт. – Я приехал спасать своего дружбана, а не крутить коровам хвосты!

Сунита со вздохом закатила глаза.

– Как же ты собираешься его спасать, если сам сопли распустил?! – она замахнулась для еще одной затрещины, отчего Берт инстинктивно втянул голову в плечи. Но Сунита передумала и просто протянула руку, забирая у него щетку. – Дай сюда. Лучше сходи за водой.

Дважды просить Берта не пришлось. Он с нескрываемым удовольствием взял ведро и пошел в сторону пруда, намереваясь пробыть там как можно дольше. Коровник, который здесь называли гошала, был тем еще райским местечком. Животные, конечно, чувствовали себя как у Шивы за пазухой, но только лишь потому, что люди прислуживали им с утра до ночи как натуральным божествам. Берт искренне не понимал традиций индуизма, предписывающих боготворить существ, из которых делают гамбургеры. Но альтернативой была только тюрьма.

А началось всё со случайной встречи на местном рынке, когда голодный и уставший Берт, только приехавший из аэропорта на видавшем виды разноцветном автобусе, засмотрелся на заклинателя змей и налетел на девчонку с полным подолом фруктов. Невиданные тропические плоды разлетелись по земле. Пока собирали – познакомились. Сунита оказалась дочерью известного в Матамаиле архитектора. Отец всеми силами пытался воспитывать ее в строгости, а она всё делала ему наперекор. Берту было негде ночевать, Сунита хотела позлить папашу, с которым накануне сильно повздорила, и на тот момент привести в дом оборванного иностранца ей казалось замечательной идеей.

То утро Берт не забудет никогда. Стереотип о беззаботных, приветливых, вечно танцующих индийцах разбился вдребезги, когда в спальню, извергая проклятия, ворвался седовласый мужчина с коллекционной саблей наперевес. Берт потом долго сидел у зеркала, выискивая и у себя на голове седые волоски. Но Сунита буквально закрыла его грудью и вымолила пощаду. Тогда отец предложил ей выбирать – или Берт отправляется в тюрьму за то, что обесчестил невинную девушку, или они оба думают над своим поведением, работая в гошале. Тюрьма в планы Берта никак не вписывалась, и он стал клясться в вечной любви к Суните и честно был готов жениться на ней без всякого приданого. Отец, казалось, тогда немного смягчился и даже пообещал подумать о свадьбе позже.

Так Берт оказался в коровнике в компании своей нежданной невесты и дюжины священных парнокопытных. Гошала, принадлежащая отцу Суниты, располагалась в тихой живописной местности за городом. Привычных Берту развлечений здесь не было, немногочисленный постоянный персонал состоял сплошь из трезвенников-вегетарианцев. Только и оставалось, что изучать основы индуизма и животноводства.

Размышляя над тем, что после возвращения в Штаты было бы неплохо завести небольшую ферму – раз уж опыт есть, – Берт подошел к обросшему кустарниками пруду. По ухабистой тропинке, что извивалась в зарослях, он спустился к берегу и только наклонился, чтобы зачерпнуть воды, как вдруг ощутил резкий удар в подколенные ямки. Ноги подкосились, и падающего в воду Берта резко дернули назад, повалили на спину и зажали ладонью рот. Всё произошло буквально за секунду. Собрав зрение в кучу, Берт увидел перед собой ясное голубое небо и оскалившееся лицо своего кузена Фреда.

– И какого чёрта ты забыл в Индии? – прорычал тот, зыркая по сторонам.

Берт возмущенно замычал. Поразмыслив пару секунд, Фред убрал руку с его рта, а затем встал, заслонив собой тропинку.

– Личную жизнь налаживаю, что, не видно? – поднимаясь, Берт сплюнул розоватую слюну и отмахнулся от здоровенной мухи. Фред невесело хмыкнул.

– Ты, братишка, валил бы обратно в Америку, пока под раздачу не попал. Всё равно ничего не сможешь сделать. Твой дружок с его мелким любовничком уже считай в руках у босса.

– Вот оно как? – процедил сквозь зубы Берт, отряхивая штаны от пыли. – Удивительно, что недоумки вроде вас смогли их схватить. Да один Даниэль умнее всего вашего отряда неандертальцев.

Фред хрипло расхохотался, обнажив серо-желтые зубы:

– О, ты уже защищаешь этого маленького педика? И забыл уже, наверное, как чморил его в прошлом году?

– Я всего лишь буцал его лак для ногтей по коридору, а вы что собираетесь с ним сделать? – Берт почти выплевывал слова Фреду в лицо. – Пристрелить и бросить тело на дно Ганга? Освежевать и продать под видом баранины торгашам на рынке?

– У тебя буйная фантазия, братец. Нет, подержим немного на заброшенной текстильной фабрике, пока не расколются, где зарыты сокровища, а потом, может, мелкого даже отпустим.

В следующее мгновение позади Фреда из-за кустов появилась Сунита с толстой палкой и что было силы огрела его по голове. Раздался противный хруст не то дерева, не то черепной коробки, и бесчувственное тело Фреда свалилось на землю.

– Блин, ну зачем?! – всплеснул руками Берт. – Он только начал сливать мне информацию!

Сунита спокойно пожала плечами.

– Я не вслушивалась, о чём вы тут трепались.

Берт наклонился и внимательно осмотрел поверженного кузена, затем потыкал носком кроссовка в его бок.

– Дышит вроде… Что делать-то с ним будем?

– Тащи его в сарай, – сказала Сунита, – а я поищу веревку покрепче.

Сквозь туман в голове, невыносимую тошноту и шум в ушах, Даниэль обнаружил себя в сидячем положении. Руки были неудобно вывернуты назад, запястья и лодыжки что-то сдавливало до онемения, из чего Даниэль сделал вывод, что привязан к стулу. Глаза застилала сплошная мутная пелена, поэтому ориентироваться в пространстве пришлось с помощью других органов чувств. Судя по прохладе и затхлости воздуха, помещение было подвальным. Откуда-то рядом, словно сквозь вату, доносились голоса. Один из них – женский – громко ругался, а еще два или три мужских что-то невнятно отвечали с индийским акцентом. Не поняв ни одного услышанного слова, Даниэль вновь провалился в беспамятство.

– Какие же вы кретины! – Микки взмахивала руками, едва не задевая носы двух потупивших взор молодых индийцев, и от ее резких движений густая пыль плясала в солнечном луче, падающем из маленького окошка под потолком. – Вы сколько ему вкололи?! Взгляните на него! Да такой дозой носорога свалить можно!

Один из смуглых парней бросил на Даниэля хмурый взгляд исподлобья и тут же оживился, тыча пальцем в сторону пленника:

– Смотрите, пацан, кажется, очнулся!

Микки оставила в покое своих подчиненных, и те с облегчением выдохнули, привалившись к облупленной стене. Девушка подошла к Даниэлю, который, тихо постанывая, безуспешно пытался удержать голову прямо.

– Ну что, детка, тебе уже лучше? – Микки наклонилась, заглядывая в его расфокусированные глаза. – Скажешь мамочке, где спрятаны сокровища?

– Хочу говяжьих котлеток… – пролепетал Даниэль непослушным языком, и его голова безвольно свесилась на грудь.

– Прекрасно, – Микки цокнула языком. – Он совершенно неконтактен. Ладно, придется звать Ирвина на чай.

Она взяла смартфон Даниэля, лежавший рядом на куче отсыревших картонных коробок, и набрала номер. В тишине полутемного подвала динамик издавал гудок за гудком.

Ирвин покинул полицейский участок в весьма помятом виде. Он кое-как пригладил волосы и подтянул ремень на джинсах, но вот с разодранной между лопаток футболкой ничего нельзя было поделать. Вокруг гудела оживленная незнакомая улица. Ирвин выгреб из кармана последние несколько рупий. На дорогу к отелю должно было хватить.

– Впервые в жизни рад полицейским, от которых так легко откупиться, – пробормотал Ирвин себе под нос и направился на поиски транспорта.

Стражи порядка оказались на вид суровыми, но слишком уж жадными до денег. Изначальным поводом задержания было домогательство, причем кого и к кому – не уточнялось. Ирвина посадили в маленькую грязную каморку, и два толстых копа начали расспрашивать о совершенно неизвестных ему событиях. Какие только преступления они не хотели повесить на бедного парня, включая изнасилование полугодичной давности, в котором фигурировал белый иностранец, но всё внезапно разрешилось полюбовно, когда Ирвин будто невзначай достал бумажник. Еще около часа его для приличия подержали в обезьяннике и отпустили на все четыре стороны.

Старый автобус, наконец, дотащился до «Виллы Карамболы». Во дворе не было ни души. Ирвину очень хотелось высказать хозяину отеля всё, что накопилось за пару часов близкого знакомства со здешними правоохранительными органами. Но сначала он взбежал на второй этаж, открыл запертую на ключ дверь и замер на пороге. В номере царил бардак: всё содержимое шкафа и тумбочки валялось на полу, матрасы были перевернуты, а окно на противоположной стороне комнаты – распахнуто настежь. Чертыхнувшись, Ирвин помчался вниз. Он чуть не выломал дверь в апартаменты Аджита, изо всех сил тарабаня в нее кулаком, а когда индиец, наконец, открыл, Ирвин схватил его за грудки.

– Ты зачем вызвал полицию?! – яростно зашипел он Аджиту в лицо.

– Я не вызывать! – воскликнул тот, подняв руки. – Клянусь!

Ирвин бросил взгляд вглубь комнаты, где на диване, словно испуганный птенец, сжалась в дрожащий комок Кишори.

– Ты?! – рыкнул Ирвин, и большие черные глаза девчонки в одно мгновение наполнились влагой. Она еще сильнее втиснулась в диванные подушки и принялась судорожно всхлипывать. Ирвин вновь обратился к Аджиту: – Где Даниэль? Наш номер перевернут вверх дном! Кто здесь был?

– Я никого не видеть! Клянусь! – индиец приложил ладонь к груди. – Тебя схватить, я бежать следом до дороги, а когда вернуться, никого не было!

Немного остыв, Ирвин отпустил Аджита и побежал в номер. Все ценные вещи – ноутбук, деньги, документы – были на месте. Ирвин даже отыскал в куче одежды на полу свой телефон. Полчаса назад был пропущенный от Даниэля. Палец тут же потянулся к кнопке вызова, но Ирвин внезапно передумал и включил ноутбук. Несколько минут ему понадобилось, чтобы разобраться с программой для отслеживания местоположения телефона, которой Даниэль хвастался еще во Фриланде. К счастью, пароль он тогда сохранил, и вскоре на экране отобразилась карта Матамаилы, где маячком была отмечена промышленная зона на окраине.

Ирвин снова постучал в дверь Аджита. Тот открыл с опаской, но в этот раз кричать на него не собирались.

– Отпирай сейф, – сказал Ирвин. – Я знаю, что им нужно.

Аджит кивнул, ушел куда-то в другую комнату и вернулся со старинным бронзовым ключом-розой.

– Спасибо, – Ирвин сунул ключ в карман джинсов и взглянул на Кишори, которая всё так же смотрела на него огромными заплаканными глазами. – Эй, прости, что напугал тебя. Буду признателен, если вы приберетесь в нашем номере.

– Конечно, сию же секунду! – вскинулся Аджит. – Кишори, ты слышать? Идем!

Брат с сестрой помчались наверх, и, пока Ирвин шел на улицу, чтобы поймать такси, до него доносились причитания Аджита, который через слово поминал всуе Кришну.

Маячок на карте привел Ирвина к заброшенной фабрике. Ее состояние говорило о том, что здесь не ступала нога человека лет двадцать. На рассыпающемся кирпичном заборе кое-где висели остатки колючей проволоки, ржавые кованые ворота криво выгнулись, будто кто-то с разгона протаранил их грузовиком. Ирвин без труда пролез между прутьев и на миг растерялся. Перед ним высились несколько мрачных, покрытых сетью глубоких трещин зданий, норовящих рухнуть в любую секунду. Всю территорию фабрики покрывал равномерный слой мусора. Не было никаких признаков того, что здесь, кроме щебечущих в кронах деревьев птиц, есть кто-нибудь живой. Но вдруг боковым зрением Ирвин заметил подобие протоптанной среди мусора дорожки. Кто-то шел от ворот, распинывая ногами обертки и бутылки, потом свернул за угол ближайшей постройки, обогнул кучу строительных обломков и проследовал к самому большому зданию, некогда бывшему производственным цехом. Дорожка упиралась в покосившуюся железную дверь.

Сначала Ирвин удивился, что у входа не было никакой охраны, но оказалось, что она здесь не так уж и нужна: ржавые петли повернулись с таким оглушающим скрежетом, что эхо разнеслось по всему огромному помещению, где когда-то стояло оборудование, а теперь валялись лишь какие-то прелые картонные коробки. Не успел Ирвин ступить и пару шагов, как из дверного проема в противоположной стене выбежали два индийца и наставили на него пистолеты.

Второй раз за день Ирвину скрутили руки. Его тащили куда-то вниз по темной лестнице, под ногами валялся мусор, иногда попадалось что-то живое и пищащее. Подвал просто кишел крысами и основательно ими пропах.

Место, куда Ирвина привели, было небольшой грязной комнаткой с единственным крохотным окошком, свет из которого падал аккурат к ногам привязанного к стулу Даниэля. Не прошло и минуты, как стараниями проворных индийцев Ирвин оказался в таком же положении. Микки, скрестив руки на груди, молча наблюдала, как ее свита туго затягивает веревки на его запястьях. Ирвин же всё это время не сводил глаз с Даниэля, едва подающего признаки жизни.

– Я подозревал, что ты сюда не слонами любоваться приехала, – зло процедил сквозь зубы Ирвин, на что Микки лишь хмыкнула в ответ. – Что вы с ним сделали? У него сердце больное!

– О, не переживай. Через пару часов будет как огурчик, – Микки подошла ближе и провела острым ногтем по щеке Ирвина, и тот брезгливо отшатнулся. – Ты, наверное, уже догадался, что нам от вас нужно?

– Хватит с ними сюсюкаться, – раздался со стороны входа хриплый мужской голос.

========== Глава 7 ==========

Снова это морщинистое, бескровное, словно вылепленное из гипса, лицо – явилось в полумраке подвала, как призрак из прошлого. Когда-то четырнадцатилетний Ирвин, впервые увидев Джервиса Скиннера в своей гостиной, и подумать не мог, в каких обстоятельствах встретится с ним вновь спустя несколько лет.

С недобрым блеском в глазах, Скиннер подошел к Ирвину и наклонился близко к его лицу.

– Хардвей-младший… – задумчиво протянул он. – А на фотографиях ты казался крупнее…

От него несло таким крепким табачным дымом, что у Ирвина на секунду сперло дыхание. Но отвернуться означало проиграть зрительную схватку.

– На ключе ведь код, верно? – продолжал Скиннер. – Только не говори, что твоя возлюбленная его не расшифровала.

– К твоему сожалению, нет, – прошипел Ирвин, не скрывая отвращения.

Джервис вдруг разразился мерзким скрипучим смехом, срывающимся на кашель, но, благо, отошел на пару шагов назад, дав возможность вдохнуть немного, пусть и не слишком свежего, воздуха. Затем он прочистил горло и сказал:

– Вам, пустоголовым малолеткам, всё равно не найти сокровища. Лучше отдай ключ взрослому дяде. И мальчишка не пострадает.

Скиннер взглянул на прохлаждающихся у стены индийцев, очевидно, подавая какой-то знак. Один из парней подошел к пленникам, доставая из кармана нож-бабочку. Он приставил лезвие к шее полубессознательного Даниэля и прочертил вдоль сонной артерии тонкую царапину, которая тут же заалела.

– Стой! – воскликнул Ирвин, чувствуя, как холодеют сдавленные веревками конечности. – В левом кармане штанов…

Второй индиец бесцеремонно обшарил его джинсы. Заполучив ключ, Скиннер довольно оскалился.

– Жди звонка, – сказал он Микки и развернулся, чтобы уйти, но напоследок еще раз взглянул на Ирвина. – Я слов на ветер не бросаю. Он будет жить.

«А ты – нет», – так и сквозило в его словах.

Когда в коридоре стихли шаги, в подвале наступила давящая тишина. Индийцы молча уселись на пол и задремали, прислонившись к стене. Микки медленно прохаживалась по комнатушке, избегая встречи глазами с Ирвином. Время от времени Даниэль рвано вздыхал, мотал головой и неосознанно пытался выпутаться из веревок. Ирвин несколько раз звал его по имени, но он не реагировал.

Тянулись минуты, а может, и часы. Солнечный луч вяло полз по полу, распугивая сонных мокриц.

– Микки, – вдруг негромко обратился Ирвин к девушке, которая, не выдержав, всё же села на пол прямо в чистых брюках. – Когда будете меня убивать… Не у него на глазах.

Микки бросила на него беглый взгляд и опустила голову. Лежащий рядом у стены мобильник заиграл спокойной мелодией, она молча приняла вызов и поднесла телефон к уху. В тишине можно было отчетливо расслышать короткую команду «Пора», после чего Микки, не произнеся ни слова, положила трубку.

Внезапно из коридора послышался какой-то шорох. То ли крысы носились по разбросанному мусору, то ли в здание пожаловал незваный гость. Индийцы, держа пистолеты наготове, пошли на шум. Микки тоже достала из накладного кармана своих брюк тускло отблескивающий холодной темной сталью зиг-зауэр и присела у двери. Шаги в коридоре сменились звуками возни, затем раздались несколько выстрелов, а после пары глухих ударов всё затихло. Ирвин увидел, как Микки крупно дрожит, до судорог сжимая рукоять пистолета. В следующую секунду в дверном проеме бесшумно возникла невысокая фигура. Она держала в руках что-то длинное, готовясь в любой миг замахнуться и нанести удар. Ирвин понял, что его сейчас хорошо видно, поскольку солнечный луч падал рядом. Глазами он стал показывать на то место, где притаилась Микки. Фигура кивнула и резко вскочила в комнатку, куском металлической трубы припечатывая Микки к стене. На счастье той, удар пришелся по рукам, а не по лицу. Она вскрикнула от боли, роняя пистолет.

Смуглая девчонка подобрала оружие и взяла Микки на мушку. Еще через мгновение Ирвин не поверил своим глазам и даже проморгался, ведь в помещение влетел, держа в вытянутой руке пистолет, его старый приятель.

– Берт?!

Но тому было не до сантиментов. Он занял место своей боевой подруги и скомандовал:

– Освободи их, а эту стерву свяжи.

– Что ты здесь делаешь? – удивленно спросил Ирвин, пока девчонка распутывала узлы на его запястьях. Путы ослабли, и в кистях рук закололо от вновь хлынувшей по сосудам крови.

– Спасаю ваши задницы, как видишь, и рассчитываю услышать за это благодарности, – ответил Берт, не сводя глаз с Микки, которая всё так же сидела у стены, в слезах прижимая к груди ушибленные руки. – Это, кстати, Сунита, любовь все й моей жизни.

– Много же я пропустил, – пробормотал Ирвин себе под нос.

Наконец, он смог встать и сразу же бросился к Даниэлю. Вместе с Сунитой они развязали его, и Ирвин придержал его за плечи, чтобы он не свалился на пол.

– Что с ним? – спросил Берт.

– Накачали чем-то. У нее, вон, спроси, – Ирвин кивнул в сторону всхлипывающей Микки и, пока Сунита связывала ей руки, а Берт пытался выпытать название препарата, он легонько похлопал Даниэля по щекам. – Эй, ты слышишь меня? Даниэль?

– Ирвин… – прошептал тот и рассеянно улыбнулся.

Микки тем временем заткнули рот ее же поясом, завязав его на затылке. Затем Берт взял ее за локти и рывком поставил на ноги.

– Как же так, забыла название вещества? Тупая же ты…

– Хватит трепаться! – перебила его Сунита. – Надо выбираться отсюда.

Берт повел Микки к выходу, одной рукой держа ее за шиворот, а в другой сжимая пистолет. Ирвин забросил руку Даниэля себе на плечи и подхватил его за талию.

– Давай, держись крепко.

Стараясь не спотыкаться о мусор, они двинулись вслед за Бертом. К счастью, Даниэль уже мог довольно быстро переставлять ноги. Позади шла Сунита, нацеливая дуло пистолета в каждый подозрительный темный угол.

Все пятеро преодолели лестницу наверх, миновали огромный пустой цех и, отодвинув тяжелую скрипучую дверь, оказались на улице. Через территорию фабрики пробирались пригнувшись, крадучись под стенами, пока внезапно не обнаружили короткий путь на свободу – проломленную в кирпичном заборе дыру. За ней начинались какие-то трущобы, обитатели которых не обратили особого внимания на странную компанию – наверное, здесь повидали и не такое.

Такси в такие районы заезжали редко. Пришлось влезать в переполненный автобус. Даниэль к этому моменту уже почти пришел в себя, но всё еще пошатывался. Водитель смерил подозрительным взглядом сначала его, потом связанную Микки.

– Перебрали слегка, – нарочито беззаботно махнул рукой Берт. – А она, – ткнул он пальцем в плечо Микки, – когда напьется, такая агрессивная…

Без особых приключений добравшись до «Виллы Карамболы», компания заперлась в номере Ирвина и Даниэля, строго наказав Аджиту не подпускать даже близко к отелю посторонних, а в случае чего – сразу вызывать полицию. В комнате к этому времени уже был идеальный порядок, на тумбочке даже стояла ваза с фруктами, источая вкуснейший аромат.

Даниэля уложили на кровать и принялись отпаивать водой и откармливать бананами, потому как поездка в душном автобусе далась ему нелегко.

– Не знаю, что делать дальше, – сказал Ирвин, кусая яблоко. – Ключа нет, Скиннер сбежал. Пока его не поймают, мы не можем вернуться домой.

Сунита, которая всё это время пыталась найти в номере подходящий предмет для того, чтобы привязать к нему Микки, угрожающе нависла над ним:

– Ты чего это руки опустил? Когда мы так просто сдавались? Давай-ка эту курочку сюда, – она кивком указала на Микки, которую Берт тут же усадил на вторую кровать и развязал кляп. – Рассказывай, красотка, куда смылся твой босс?

– Да откуда я знаю? – прошипела Микки сквозь зубы и заскулила, получив от Суниты болезненный пинок по лодыжке.

– Тогда рассказывай, что знаешь! Или я начну отрывать твои наращенные коготки по одному и медленно.

Наблюдая за этой сценой, Берт горделиво улыбнулся – мол, моя школа.

– Меня завербовали во Фриланде накануне отъезда студентов в Индию, – начала рассказывать Микки. – В мои обязанности входило следить за Ирвином и отчитываться о каждом его шаге. Затем мне велели заполучить ключ. Но план с соблазнением провалился, и пришлось прибегнуть к жестким методам. Я не знаю, где сейчас Скиннер. Мне давали ровно столько информации, сколько было нужно для моей работы. Моим последним заданием должно было стать убийство Ирвина, после чего я залегла бы на дно где-нибудь в Мексике…

Ирвин слушал вполуха, сосредоточив внимание на Даниэле, который неподвижно лежал с закрытыми глазами. Можно было подумать, что он провалился в глубокий сон, но внезапно раздался его слабый голос:

– Блин… В голове всё плывет… Когда я отравился таблетками, было так же хреново…

– Чего? – прищурился Ирвин. – Это когда было?

– В шестнадцать лет. Я был болен, одинок и никем не понят. Я достал из аптечки разные таблетки и проглотил целую горсть. Если бы мама меня вовремя не нашла… – Даниэль зевнул и, не открывая глаз, перевернулся на бок, словно рассказывал о летних каникулах у бабушки в Лондоне. – Это был единственный раз, когда я загремел в больницу не с сердцем. Зато как загремел! Год реабилитации, психотерапевты… Отец меня просто ненавидел.

Ирвин поежился, его будто обдало холодом с ног до головы, несмотря на послеполуденный зной.

– Ты почему мне не рассказывал?

– Не хотел, чтобы ты знал… – произнес Даниэль и приподнялся на локтях. На его лбу выступили капли пота, дыхание заметно участилось. – Почему я сейчас всё это рассказываю?.. Меня тошнит…

Ирвин быстро сгреб его в охапку и потащил в ванную. Там Даниэля долго и мучительно рвало – так, что он чуть не потерял сознание. Затем Ирвин сунул его под прохладный душ, после которого Даниэль окончательно пришел в себя и мог крепко стоять на ногах.

В комнате к этому моменту допрос Микки зашел в тупик. Берт задумчиво чесал подбородок, измеряя шагами пространство между кроватями.

– Ладно… У вас всё в порядке? – спросил он у Ирвина и Даниэля и, получив утвердительные кивки от обоих, деловито хлопнул в ладоши. – От нее толку мало, но есть еще один вариант. У нас в сарае заперт связанный Фред.

– Эм… – Ирвин за этот сумасшедший день уже устал удивляться. – Даже не буду спрашивать, как он там оказался.

– Поехали, – Берт хлопнул Ирвина по плечу. – Микки пока оставим здесь, Сунита ее посторожит. А ты, мелкий, с нами или как?

– Хватит меня так называть, мне вообще-то двадцать лет! – огрызнулся Даниэль из-за спины Ирвина.

– Смотри-ка, ему и правда полегчало! – с нескрываемой радостью Берт потрепал Даниэля по макушке. – Итак, нам понадобится тачка.

Одолжив у Аджита его минивэн, парни выдвинулись в путь. Даниэль дремал на заднем сиденье, Берт крутил руль. Машина плавно лавировала в дорожном хаосе центральных улиц, всё вокруг шумело, кричало, гудело клаксонами, торгаши и попрошайки буквально бросались под колёса, едва заметив за лобовым стеклом белых иностранцев, на что Берт, не стесняясь в выражениях, грозился выйти и отдубасить наглецов. Вскоре центр остался позади, сменившись тихими спальными районами. Молчавший всю дорогу Ирвин, наконец, решился задать непростой вопрос.

– Берт, – начал он негромко, оглянувшись на спящего Даниэля. – Я должен спросить тебя кое о чём. Ты знал правду о моем отце?

Берт продолжал ровно вести машину, и только его верхняя губа чуть заметно дернулась.

– Нет, – спокойно ответил он. – Клянусь.

Вновь повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь шумом колес по пыльной дороге.

– Где пропадал целый год? – спросил Ирвин спустя пару минут.

Берт сделал глубокий вдох и, не отрывая взгляда от дороги, начал рассказ:

– Я узнал об этом год назад. Фред мне всё разболтал по пьяни, и я был так зол… Нервы сдали, я напился пару раз и вылетел из футбольной команды. Это была… как точка невозврата, что ли. Я хотел упрятать Фреда за решетку любой ценой. А он вдруг исчез, ну и я исчез. Для него, для всех. Знаешь, так странно быть невидимкой… Он вёл меня как по кровавому следу, из штата в штат. По Америке прокатилась волна странных смертей, и отовсюду торчали уши этой банды… Они всё обставляли как несчастные случаи или самоубийства. А я читал некрологи в газетах и всегда мог в красках представить, как Фред выводит из строя тормоза в машине или подсыпает яд в виски, – голос Берта оставался невозмутимым, но вздувшаяся на лбу вена и побелевшие костяшки на сжимающих руль руках выдавали его внутреннее состояние. – Я знал, что рано или поздно они возьмутся и за тебя. Я глаз с них не спускал, всегда смотрел им в спину. И за вами приглядывал тоже. Вы улетели в Индию, а они – следом. Вот тогда я испугался. Примчался сюда почти без гроша, и если бы случайно не встретил Суниту, так и жил бы на улице. Правда, волею ее папаши мы оба сейчас живем в коровнике – долгая история, я потом расскажу… Но там не так уж и плохо.

– А Фред как там оказался?

– Выследил меня как-то. Уж насколько он неумный, а выследил… Но всё обернулось против него. Я сам не ожидал, что мне удастся его заболтать и выведать ваше местонахождение. Я бы и больше узнал, но Сунита вырубила его бревном.

Ирвин усмехнулся:

– Боевая у тебя девчонка!

– А то, – Берт засиял самодовольной улыбкой.

Позади заворочался Даниэль. Ирвин обернулся, чтобы проверить, всё ли с ним в порядке, и не сразу заметил, что Берт внимательно изучает выражение его лица. Смутившись, Ирвин снова уставился на дорогу, которая уже вывела их за город, а затем негромко произнес:

– Спасибо, что помогаешь нам обоим.

– А как иначе? Мои друзья попали в переделку, так что это – мой долг, – сказал Берт и, немного помолчав, добавил: – Вы же, парни, друг без друга подохнете. Он – так точно бы довел до конца то, о чём рассказывал сегодня, если бы тебя не встретил, – Берт посмотрел на вмиг нахмурившегося Ирвина. – Только не укоряй его за это. Всё в прошлом.

Ирвин вздохнул. Машина повернула на запад, и в лицо ударило начавшее катиться к горизонту солнце. Впереди уже виднелась притаившаяся в тени деревьев гошала.

– Я всегда думал, что ты недолюбливаешь Даниэля, – признался Ирвин.

– Слушай, я никогда не желал ему зла, Ирвин, – ответил Берт, взглянув ему в глаза. – То, что было в колледже… С тех пор мы все изменились, повзрослели. Да, я бываю бестактным, могу вас подкалывать, и довольно грубо… Но я всегда буду на вашей стороне, – он улыбнулся и дружески похлопал Ирвина по плечу.

Минивэн остановился у ворот гошалы. Берт заткнул пистолет за ремень джинсов и прикрыл его футболкой, Даниэля разбудили, и все трое вошли на территорию коровника. Животные как раз отправлялись на пастбище ужинать. Берт беззаботно помахал рукой пастуху и, когда стадо вместе с белозубым индийцем скрылось за воротами, повел Ирвина и Даниэля между бесчисленных хозпостроек в самый дальний конец гошалы, скрытый от любопытных глаз. Остановившись у одного из старых сараев с крепкой деревянной дверью, Берт достал из кармана связку ключей, минуту провозился с ржавым замком, и, наконец, засов со скрипом отворился.

На куче отсыревшего сена сидел Фред с заклеенным скотчем ртом, его руки были привязаны к балке, подпирающей ветхую крышу. Он исподлобья посмотрел на вошедших и издал подобие гортанного рыка, словно загнанное в капкан животное.

Ирвин протянул руку в сторону Берта, не сводя глаз с Фреда.

– Дай мне ствол.

– Что ты собираешься делать?! – округлил глаза Даниэль, глядя, как Берт без колебаний передает Ирвину зиг-зауэр, и тот медленно направляется в сторону Фреда, держа оружие дулом в пол.

– Лучше не лезь, мелкий, – сказал Берт, придержав Даниэля за локоть.

Тем временем Ирвин присел на корточки около Фреда и отлепил скотч от его лица.

– Помнишь меня? – произнес он стальным голосом. Фред в ответ лишь оскалился. – А моего отца помнишь? – Ирвин приложил дуло пистолета к рассеченной шрамом брови Фреда. – Это он оставил тебе метку на всю жизнь. За секунду до того, как ты нажал на спусковой крючок.

Ноздри Фреда раздувались, как у разъяренного быка, но кроме злобного сопения, он не издал ни звука. Ирвин опустил пистолет и продолжил:

– Тебе и так всю оставшуюся жизнь гнить в тюрьме, так, может, окажешь нам услугу напоследок?

– А не то что? – хрипло бросил Фред. – Пристрелишь? Давай, будешь гнить там вместо меня!

– Если поможешь нам, я добьюсь для тебя более мягкого режима содержания. Соглашайся. Твоим родным будет очень больно осознавать, что остаток жизни ты проведешь в одиночной камере, – с этими словами Ирвин обернулся на Берта, наблюдавшего за ними от двери.

Фред тоже задержал тяжелый взгляд на своем кузене. В эти секунды можно было подумать, что между ними происходит какой-то безмолвный диалог. Затем в лице Фреда что-то поменялось, он опустил голову и кивнул.

========== Глава 8 ==========

Сунита и Микки маялись бездельем. Общих тем для разговора не нашлось, а тот факт, что у одной из них до сих пор были связаны руки, и вовсе не располагал к общению. Поэтому девушки уже битый час молча жевали фрукты, недоверчиво поглядывая друг на друга.

Снаружи на лестнице послышались шаги, затем дверь номера распахнулась, и в нее втолкнули Фреда. Следом вошел Берт с наброшенной на руку курткой, под которой угадывались очертания пистолета. Наконец, Ирвин пропустил внутрь Даниэля и запер дверь на замок.

Фреда усадили на стул посреди комнаты. Не дожидаясь никаких вопросов, он сразу заговорил:

– Джервис Скиннер и Гордон Хардвей учились вместе в университете, неплохо дружили, а потом будто что-то пробежало между ними, и каждый пошел своей дорогой. Хардвей стал честным предпринимателем, а Джервис… – Фред цокнул языком. – У Гордона была счастливая семья, прибыльный бизнес, а у Скиннера – только обида и зависть, которая росла с каждым днем. Он начал промышлять тем, что отбирал имущество у богатеньких дяденек. Сперва всё ограничивалось махинациями с документами, потом дошло до убийств… В банду Скиннера тогда попали многие, кто тусовался в «Антиматерии», этот клуб – известнейший портал в мир криминала во Фриланде. Когда босс решил взяться за Гордона, мне поручили шпионить за ним. Однажды Хардвей полетел в Индию, а вернулся со странной вещицей. В вашем доме, – Фред взглянул на Ирвина, – была прослушка… Гордон рассказывал жене, что этот ключ открывает путь к сокровищам, и тогда мне приказали достать его. И убить Хардвея. Я справился только с одной половиной задания. Он был моей первой жертвой.

Ирвин слушал, скрестив руки на груди, и разглядывал носки своих кроссовок.

– Сколько было всего? – глухо спросил он.

– Семь, – ответил Фред. – Но это только на моем счету. У Скиннера есть еще наемники.

Семь. Фред лишил жизни больше людей, чем сейчас находилось в комнате. Ирвин посмотрел на Берта. Тот устремил неподвижный взгляд в окно, закусив губу и нахмурившись – между бровей пролегла глубокая темная полоска.

– Где сейчас твой босс? – вновь обратился Ирвин к Фреду.

– У него здесь есть тайная квартира, но вряд ли он там. Он вообще уже мог улететь из страны.

– Он забрал ключ, – мотнул головой Ирвин, – а значит, будет пытаться найти сокровища. Вряд ли он улетел далеко.

– А где они вообще могут быть зарыты? – вмешалась Сунита.

Ирвин пожал плечами. Вдруг молчавший доселе Даниэль незаметно толкнул его локтем в бок.

– Чаю никто не хочет? – спросил он. – Ирвин, пойдем, попросим Кишори заварить…

Парни вышли на веранду, спустились по лестнице, и, пока они пересекали безлюдный двор, Даниэль негромко сказал:

– Кажется, я понял, что означают символы на ключе. Это географические координаты. Цифры всего лишь надо выстроить в нужном порядке, и мы получим местоположение предполагаемых несметных сокровищ в точности до нескольких ярдов.

Ирвин замедлил шаг, восхищенно глядя на Даниэля.

– Благослови тебя Кришна! – вырвалось у него. – Наш чёртов гений!

Даниэль скромно улыбнулся.

– Чтобы вычислить координаты, мне понадобится время. Там может быть миллион комбинаций! Ну, с учетом, что зона поисков ограничивается территорией Индии, несколько тысяч… Я постараюсь найти какой-нибудь алгоритм.

– У нас не так много времени до возвращения в Штаты…

– Да, – решительно вскинул голову Даниэль. – Поэтому на ближайшие пару ночей мне понадобится много кофеина.

– Так он нам точно больше не нужен? – спросил Берт, барабаня пальцами по обшарпанному дерматину, которым был обтянут руль.

Они с Ирвином сидели в позаимствованном у Аджита минивэне под окнами съемной квартиры Скиннера, пока Фред внутри тщетно пытался найти ключ. Кондиционер в машине отродясь не работал, и только металл зиг-зауэра холодил Ирвину ногу. Задумавшись, он водил пальцами по гладкому стволу лежащего на коленях пистолета, оставляя четко видимые отпечатки, а затем стирал их о свои бриджи.

– Ни он не нужен, ни ключ, – ответил Ирвин на вопрос Берта. – Даниэль уверен, что к завтрашнему утру получит нужные координаты. Не спал всю ночь – говорит, половину комбинаций уже перепробовал.

На втором этаже ветхого дома распахнулось мутное от многолетней пыли окно, и оттуда высунулся Фред.

– Нет ничего! – крикнул он.

Берт опустил боковое стекло.

– Под половицами смотрел?

Фред отрицательно мотнул головой, на что Берт вскинул брови – мол, так чего стоишь? Голова Фреда снова исчезла в комнате.

– Кузен у тебя дебил, – усмехнулся Ирвин, откидывая голову на спинку сиденья.

Берт согласно хмыкнул.

– Ну что, вызываем копов? – сказал он, доставая из бардачка телефон, и отпустил ручник. Машина начала неспешно отъезжать от дома.

Как арестовывали Фреда, парни уже не видели. Лишь потом, вернувшись во Фриланд, Ирвин узнал от мистера Марлоу, что Интерпол передал его в США, где он и отправился в тюрьму на веки вечные.

А пока судьба наемного убийцы никого не волновала – Берт и Сунита как можно скорее должны были вернуться в гошалу, пока никто не заметил их отсутствия и не доложил об этом строгому папаше. Не придумав ничего лучше, они забрали Микки с собой – она была единственной, с кем Скиннер еще мог попытаться выйти на связь. Даниэль вторые сутки подряд разгадывал ребус ключа, а Ирвину вновь привалило работы на раскопках. Ему же и пришлось объяснять коллегам-археологам отсутствие Микки тем, что у нее возникли разногласия с местной кухней – такая проблема коснулась каждого второго в экспедиции, поэтому никто не удивился.

Рано утром Ирвин проснулся от того, что по нему буквально прыгал радостный Даниэль.

– Вставай! Ирвин, вставай же! Я нашел, слышишь?!

Первым желанием было взять полуночного гения в охапку и точным броском, словно футбольный мяч, отправить на соседнюю кровать.

– Ты когда вообще спал в последний раз? – пробормотал Ирвин, зарываясь глубже под одеяло.

– Я вычислил место, где зарыты сокровища! – дрожащим от нетерпения голосом произнес Даниэль, продолжая тормошить тело сонного соседа.

Ирвин высунул растрепанную голову из-под одеяла. Даниэль с безумно горящими глазами сидел верхом на его ногах, тыча ноутбуком прямо ему в лицо.

– Вот! – Даниэль торжественно ткнул пальцем в открытую на экране спутниковую карту. – Я уверен на девяносто девять процентов.

Недалеко от морского побережья посреди джунглей стояла метка. Когда Даниэль увеличил изображение, оказалось, что она располагается точно в центре небольшой круглой поляны.

– Есть одна интересная деталь, – сказал Даниэль, – которая подтверждает мою правоту.

Он щелкнул мышью, поставив еще одну метку в углу экрана. Ирвин протер заспанные глаза и не поверил оным: в нескольких милях от поляны раскинулся небольшой городок Ретшахар.

– Это же… – произнес мгновенно проснувшийся Ирвин. – Папин друг, Масуд, был родом отсюда! Далеко это от нас?

– Больше суток на машине. С учетом, что дорог там почти нет… А потом еще несколько часов пробираться по лесу… – Даниэль вздохнул. – Слушай, Ирвин, сами мы ничего не сможем сделать. Нам понадобится целая экспедиция, чтобы там что-то раскопать. Если там и правда что-то есть.

– Есть, – уверенно улыбнулся Ирвин, натягивая футболку. – Мы уже слишком близко к цели,чтобы сдаваться. Если нужна экспедиция – значит, соберем ее!

– Надо рассказать профессору Ривзу, – Даниэля вдруг пробило на смех. – Надеюсь, он не подумает, что я мозгами тронулся от жары.

– Невероятно! – доктор наук, выдающийся историк Алан Ривз скакал по всему номеру, как ребенок, держа перед собой в дрожащих руках листы с расчетами Даниэля. – Это самое прекрасное, что я видел за сорок лет своей научной деятельности! Храм Тысячи роз… Бог мой, он существует! Даниэль, сынок, сами небеса послали тебя на мой факультет!

Профессор сгреб Даниэля в медвежьи объятия, и у того хрустнули несколько позвонков.

– Клянусь, этот юнец получит ученую степень раньше, чем начнет бриться! – сказал Ривз стоящему у двери Ирвину.

– Я уже начал… – прохрипел Даниэль. – В прошлом году…

Профессор Ривз, наконец, высвободил его из своей мертвой хватки и, не обращая внимания на то, что парень согнулся пополам в приступе кашля, умчался на улицу.

– Нам срочно нужен внедорожник! – донеслось с террасы.

Удивительно, но всего за пару часов Ривз где-то раздобыл видавший виды, но вполне боевой и, главное, просто огромный внедорожник. В него без труда поместился набор оборудования, запас продовольствия и свежесформированная мини-экспедиция: кроме профессора, Даниэля и Ирвина в поездку решено было взять еще двух выносливых парней. Выбор пал на Юджина, который несколькими днями ранее откопал гробницу и вообще был везучим малым, и его закадычного друга Тревора – этот хоть и слыл патлатым раздолбаем, зато мог развести огонь из старого башмака и зубочистки или ловить рыбу на крышку от пивной бутылки – словом, умел выживать в самых экстремальных условиях. И, наконец, в команду взяли одного из водителей, возивших археологов – вечно чумазого, пропахшего машинным маслом местного паренька по имени Риши. Он знал полстраны вдоль и поперек, да и с ездой по индийским дорогам лучше индийца никто справиться не мог.

К полудню экспедиция начала свой путь. Не успела машина выехать из города, как внезапно солнце закрыла темная туча, и на Матамаилу хлынул первый за несколько недель ливень. Он длился считанные минуты, после чего от раскаленной земли к небу потянулись ниточки пара. На улицах появились женщины, несущие кувшины на головах, босоногие дети плескались в лужах, а бродячие коровы жадно пили дождевую воду. Духота лишь усиливалась.

День прошел в ленивой полудрёме. Сначала Тревор и Юджин пытались травить байки, но вскоре их сморила усталость, и они развалились на задних сиденьях, крепко захрапев. Профессор время от времени разговаривал во сне сам с собой. Даниэлю было тяжелее всех, он накрыл голову мокрым полотенцем, на всякий случай положил в карман свои таблетки и тоже отключился. Только Ирвину, который не мог спать в машине, приходилось любоваться пейзажами индийской саванны.

Порой на пути попадались небольшие деревни и городишки, где на придорожных рынках можно было купить абсолютно всё – от мобильного телефона до легких наркотиков. Тревор решился попробовать специфическую местную «жвачку» из скатанных листьев, в результате чего до следующего утра впал в состояние багажа.

На ночлег решили остановиться на берегу небольшой речки, купаться в которой рискнул только Риши. Наконец, палящее солнце уплыло за горизонт, стемнело почти мгновенно, и небо замерцало тысячами звезд. Ирвин и Даниэль молча лежали на крыше внедорожника, глядя на раскинувшуюся перед ними Вселенную. Казалось, что стоить протянуть руку – и дотронешься до звезд, сделать один шаг – и ты паришь среди них.

– Только ради этого уже стоило лететь на край света, – шепнул Даниэль, поуютнее устраиваясь в объятиях Ирвина.

Внедорожник продолжал колесить по холмистым индийским просторам. Далеко позади остался асфальт, всё реже встречались на пути магазины с автозаправками, то и дело пропадал мобильный сигнал. Узкая грунтовая дорога долго извивалась в чаще леса, и к вечеру второго дня путешествия уперлась в морское побережье. Дальше путь лежал пешком сквозь джунгли.

Лес обрамлял с трех сторон большую покрытую мягкой травой поляну. От морского ветра ее надежно защищал пологий холм. Путники разбили палатки и разогрели на костре еду. Длинная тень холма медленно наползала на лагерь, а небо над морем разгоралось закатом.

После ужина уставший Риши завалился спать в машине, профессор Ривз что-то печатал в нетбуке, сидя на траве, а Юджин с Тревором резались в карты неподалеку. Ирвин и Даниэль решили осмотреть окрестности. Они миновали вершину холма и спустились на песчаный берег тихой бухты. Оранжевый солнечный диск медленно плыл над морской гладью, а по воде к нему выстилалась золотистая дорожка.

Даниэль снял кеды, закатал бриджи выше колен и подошел к кромке воды. Мелкие волны едва касались его босых ног. Он присел на корточки и дотронулся до воды ладонью, будто поглаживая море.

– Индийский океан… Говорят, он умирает.

Ирвин молча стоял позади, любуясь спокойным золотом воды. На фоне этого умиротворяющего пейзажа Даниэль смотрелся удивительно гармонично, будто всегда был здесь, будто каждый день приходил босой на берег и говорил с океаном.

– Весь не умрет, что-то да останется, – произнес Ирвин и подошел сзади к Даниэлю, дотрагиваясь до его плеч.

– Ничто не умирает навсегда, – ответил Даниэль и, поднявшись, достал из кармана кольцо-уроборос. – Всё возрождается. Снова, и снова, и снова.

Он вытянул вперед руку с кольцом, и почти уже коснувшееся горизонта солнце оказалось внутри него.

– У Вселенной не было начала и не будет конца. Выходит, ее центр может быть в любой ее точке. Хоть в этом самом месте. Представь, Ирвин: мы в самом центре бесконечности, – говорил он, неотрывно глядя на багровый солнечный диск сквозь кольцо. – Мы и есть бесконечность.

Даниэль развернулся и оказался в объятиях Ирвина. Их взгляды встретились, как встречались каждое утро, в отеле, дома, в самолетах, в больницах, в капсуле Лондонского Глаза, на крыше общаги лунным осенним вечером, в первое рукопожатие посреди заваленной вещами комнаты и все миллиарды лет с самого сотворения мира.

Вдруг Ирвин сделал ловкую подсечку и аккуратно повалил Даниэля на песок. Оба засмеялись.

– Эй! Я тут о вечном распинаюсь, а тебе смешно! – Даниэль притворно отбивался, однако вскоре Ирвин сел на него верхом и прижал его запястья к песку. – Так не честно! Ты больше и сильнее!

Но тут же Ирвин подавил последние вялые попытки сопротивления поцелуем. Даниэль откинул голову назад, не заботясь о том, как долго потом придется вытряхивать песок из волос. Он вздрагивал от контраста щекотавшей ноги прохладной воды и горячих губ Ирвина, переместившихся на его шею, а потом дальше вниз. Дыхание перехватывало от морского бриза, смешавшегося с ароматом чужого дезодоранта – запах одновременно знакомый и новый. Рвано всхлипнув, Даниэль забрался руками под футболку Ирвина и кончиками пальцев словно впервые обводил рельефы окрепших от тяжелой работы на раскопках мышц. Ирвин тем временем проник пальцами под пояс его бриджей и начал их стаскивать, и Даниэль с силой прикусил нижнюю губу, чтобы вновь напомнить себе, что это реальность – что его, странного, забитого, больного мальчишку из Уилберга действительно сейчас так жадно ласкают на диком пляже, затерянном в индийских джунглях. Он глухо застонал и обвил ногами бедра Ирвина, нетерпеливо прижимаясь ближе. Никогда прежде Даниэль не чувствовал себя более живым.

Солнце уже скрылось за горизонтом, оставив после себя лишь багровое зарево над морем. Из-за холма взлетали ввысь редкие искры костра. Время от времени со стороны лагеря приглушенно доносились недовольные выкрики Тревора или Юджина – смотря кто из них проигрывал очередную партию в покер.

Ирвин и Даниэль валялись на остывающем песке, следя за тем, как на небе одна за другой вспыхивают звезды. Вдруг в кустарнике, росшем у подножия холма, раздался какой-то шорох. Ирвин насторожился:

– Ты слышал? Там кто-то есть.

Вымотавшийся Даниэль напряг всё своё зрение, пытаясь что-либо разглядеть в сумерках. Ирвин отряхнулся от песка, натянул шорты и пошел искать источник подозрительного звука. Через несколько минут он вернулся ни с чем.

– Да никого там нет! – сказал Даниэль, поднимаясь на ноги. – Может, животное какое-нибудь. Пойдем купаться!

Он взял Ирвина за руку и потащил к морю. Через мгновение, счастливо смеясь, они упали в темную воду, поднимая целый фонтан соленых брызг.

========== Глава 9 ==========

Рассвет в джунглях звучал как ария сотен невиданных райских птиц, как плеск морских волн за холмом, как рвущийся внутрь палатки хлесткий ветер. Бесконечные хлопки плотной ткани над головой и стелящаяся по земле прохлада сработали лучше любого будильника. А профессор Ривз, вероятно, вообще не спал – так и сидел с нетбуком и помятым толстым блокнотом у давно потухшего костра, время от времени что-то бормоча себе под нос.

После раннего завтрака Риши остался сторожить лагерь, а археологи надели на плечи рюкзаки и выдвинулись в джунгли. При полном отсутствии мобильной связи GPS-навигаторы работали на удивление безотказно. Однако в условиях густого леса в радиусе нескольких миль вокруг обычный компас давал фору любому современному гаджету.

Приходилось прорубывать путь ножами сквозь колючие лианы и кустарники, под ногами хлюпало болото, а в кронах деревьев над головами путников всё время кто-то копошился. В один момент Тревор так увлекся уничтожением растительности, что вырвался далеко вперед и пропал из виду. Когда же с ним попытались связаться по рации, в эфире раздались лишь невнятные вопли и отборная ругань, а спустя пару минут Тревор уже мчался навстречу экспедиции, удирая от стаи диких обезьян. Дружный взрыв хохота спас невезучего экстремала, спугнув агрессивную южноазиатскую фауну.

Несколько часов археологи пробирались сквозь однообразные джунгли. По всем расчетам, развалины храма вот-вот должны было показаться посреди чащи. Но вместо этого дорогу вдруг преградило внушительных размеров болото, в котором легко можно было увязнуть с головой.

– Непредвиденные обстоятельства, – изрек профессор, когда палка длиной в три ярда, которой он проверял глубину, полностью утонула в трясине. Минуту поразмыслив, он решительно сказал: – Придется разделиться, чтобы сэкономить время. Отсюда не видно, каких размеров эта чёртова лужа. Мы с Юджином попробуем обойти болото с западной стороны, а остальные пойдут на восток. Кто первым найдет путь на ту сторону, сообщит по рации второй группе. Вперед, бойскауты, вперед!

Тревор уверенно вел Ирвина и Даниэля по лесу, словно целыми днями только этим и занимался. Где-то наверху уже нещадно палило полуденное солнце, а в густых зарослях было по-прежнему сыро и прохладно, в воздухе витал запах гниющей древесины и кружили стаи изголодавшихся тропических комаров.

Внезапно где-то позади захрустели ветки, и Тревор замер, подняв вверх указательный палец.

– Не двигайтесь, – произнес он почти шепотом и прислушался. Но больше джунгли не издавали никаких посторонних звуков.

– Думаешь, опять твои друзья-макаки? – негромко спросил Ирвин.

– Лишь бы не змеи, – зловеще протянул Тревор, озираясь вокруг.

Даниэль инстинктивно шагнул поближе к Ирвину и сказал:

– Судя по звуку, это было что-то большое.

– А ты знаешь, какие тут змеи водятся? – усмехнулся Тревор. – Такая с легкостью проглотит антилопу и не подавится. Бывало даже, что они сжирали людей.

– Спасибо, блин, обрадовал, – пробормотал Ирвин, на что Тревор не обратил внимания.

– Идем, – он сделал жест рукой, приказывая следовать за ним. – Смотрите под ноги.

Через полмили болото, наконец, сменилось уже привычными густыми зарослями. А совсем скоро джунгли вдруг расступились. Троица оказалась на идеально круглой поляне, в самом центре которой возвышалась груда покрытых мхом прямоугольных камней – каждый примерно с человеческий рост. По небольшому участку земли словно кто-то прошелся гигантской газонокосилкой: здесь не росло ничего, кроме низкой травы, только кроны вековых деревьев нависали над поляной, роняя тень и пряча древний алтарь от любопытного взгляда с небес.

Даниэль обошел остатки строения по кругу, благоговейно рассматривая камни, а затем достал из кармана рацию.

– Профессор, мы нашли его, – передал он в эфир.

Пока Ирвин помогал Даниэлю настроить магнитометр, Тревор стоял чуть поодаль с выражением крайнего блаженства на лице, сложив ладони в молитвенном жесте, и, казалось, впадал в какой-то религиозный экстаз.

– Нет, вы только представьте, – с придыханием говорил он, – древняя цивилизация построила этот алтарь… Такие здоровенные камни… Как они таскали их без всяких машин и кранов? Представьте, на этом месте жрецы проводили свои таинственные ритуалы! Может быть, даже боги являлись им с небес! – голос Тревора дрогнул, будто он собирался разрыдаться, и мелкие капельки пота выступили на его лбу. Он прикрыл рукой горло, переводя дыхание. – Ох… Кажется, та лиственная жвачка до сих пор не отпустила меня. Простите, парни… Я… В общем, я скоро, – с этими словами Тревор, пошатываясь, скрылся в чаще.

Даниэль медленно ходил вокруг развалин и водил датчиком по камням, с удовлетворением слушая попискивание магнитометра в унисон с пением цикад.

– Мощная аномалия… – восхищенно произнес он себе под нос, наблюдая за скачущими цифрами на экране прибора.

Заметив на одном из камней едва различимые грубо выбитые символы, Даниэль присел, чтобы рассмотреть их поближе. У себя за спиной он услышал, как кто-то пробирается сквозь кустарник. Твердо уверенный в том, что это Ривз с Юджином вышли на поляну с другой стороны болота, Даниэль продолжал исследовать развалины.

– Профессор! Здесь точно что-то есть! – сказал он, не поворачивая головы, и тут же замер, ощутив, как нечто холодное и металлическое уткнулось ему в затылок.

– Рад это слышать, детка, – раздался неприятный хриплый голос.

Ирвин, рассеянно бродивший рядом, резко повернулся. Ничто не могло пойти хуже: Джервис Скиннер собственной персоной наставил на него пистолет. На поляне ошивались еще трое крупных парней, один из которых держал ствол у головы Даниэля. Ирвин молниеносно выхватил из-за пояса зиг-зауэр. Скиннер усмехнулся.

– Хочешь проверить, чья пуля быстрее? Он, – Джервис кивнул в ту сторону, где Даниэля держали на мушке, – вышибет мозги твоей девочке и глазом не моргнет. Уж поверь мне. Лучше брось пушку.

Побледневший Даниэль стоял лицом к камням, подняв руки на уровень головы. Ноздри Ирвина раздувались от злости. Он опустил пистолет на траву и выставил ладони перед собой.

– Вот умница, – с мерзкой ухмылкой произнес Скиннер и обратился к своим бандитам: – Они тут не одни, обыщите лес.

Двое амбалов, стоявшие доселе без дела, исчезли в джунглях. Скиннер, все еще держа в вытянутой руке пистолет, обошел Ирвина вокруг.

– Долгое было путешествие, да? А у меня еще длиннее! Я двадцать лет цацкался с твоим папашкой! Я был его надежной опорой, подавал идеи, это я дал ему взаймы на его первый бизнес-проект! Сотворил Гордона Хардвея собственными руками, а когда предложил работать вместе, знаешь, что он сделал? Послал меня. После всего, что я дал ему, просто взял и послал. Я всё пытался понять, почему.

– Может, потому что ты мудак без моральных принципов? – прошипел Ирвин и вдруг отдаленно услышал частое тяжелое дыхание.

Даниэль был бледнее снега, жадно хватал воздух ртом, его кожа блестела от пота. Бандит, наставивший на него пистолет, растерянно косился то на парня, то на своего босса.

Скиннера не волновало происходящее за его спиной. Он по-прежнему держал Ирвина на прицеле.

– Семейка у вас, должен признаться, та еще, – покачал головой Джервис. – Таких со свету сжить – только земля чище станет. Гордон был охоч не только до чужих денег, но и до чужих женщин. Ах, а чопорная католичка Маргарет чего стоит! Все ли грехи она замолила? Знал ли ее покойный муженек, от кого она родила своего ненаглядного сыночка-педика?

Ирвин почувствовал, как внутри него зарождается противный холодный комок. Его трясло, челюсти сводило до скрипа зубов, хотелось броситься на подонка и голыми руками разорвать его на сотни кусков гнилого мяса.

– Не верю ни единому слову из твоего вонючего рта! – выплюнул Ирвин Скиннеру в лицо.

– Ну, о тебе-то я точно не соврал, – глухо засмеялся тот.

В этот момент Ирвин перевел взгляд на Даниэля, который выглядел совсем плохо. В расфокусированных глазах читалась паника, ноги дрожали и грозились вот-вот подкоситься, словно сломанные соломинки.

– Мне… не хватает воздуха… – просипел Даниэль, и его обмякшее тело упало на траву. Амбал в недоумении склонился над ним. Скиннер бросил в их сторону быстрый взгляд.

– Уроды, – зарычал Ирвин, – он же болен! Отпусти его, ему врач нужен!

Скиннер повернулся к нему и прошипел сквозь зубы:

– Вам обоим врач уже не понадобится.

Палец Джервиса едва шевельнулся на спусковом крючке, как позади него раздался смачный звук удара. От неожиданности Скиннер замешкался на долю секунды – Ирвину этого хватило, чтобы одним резким движением выбить пистолет из его руки.

Завязался ожесточенный рукопашный бой. Ирвин слышал, как в нескольких ярдах от него еще кто-то с кем-то дрался, но отвлекаться сейчас не стоило. Тощий Скиннер оказался куда сильнее, чем Ирвин предполагал. Удары сыпались один за другим, уже болело лицо и ребра – прямо как после того случая в «Антиматерии». Ирвин сплюнул что-то соленое, и на траве остались красные капли. Вид крови всегда приводил его в ярость. Собрав все силы, он схватил Скиннера за шиворот и повалил на землю. Словно по волшебству, под рукой Ирвина оказался его зиг-зауэр. Он сам не помнил, как прозвучал выстрел.

Несколько секунд тишины – и с глаз Ирвина спала пелена. Он стоял над распластавшимся на земле Скиннером, который, кряхтя, зажимал руками кровоточащую рану в боку. Рядом лицом в траву валялся его поверженный наемник, а сверху на нем восседали Тревор с живым и здоровым Даниэлем.

Ирвин медленно выдохнул, проводя пальцами сквозь мокрые волосы.

– Спасибо, дружище, – Даниэль похлопал Тревора по плечу.

– Не стоит, – махнул рукой тот, будто всего лишь помог какой-нибудь девчонке из общаги прихлопнуть паука. – А ты артистичен, я даже перепугался… Вы как, в порядке?

– В полном, – отстраненно ответил Ирвин, потирая ушибленную челюсть.

Вдруг раздался треск веток в лесу, и в тот же миг поляну окружили экипированные до зубов спецназовцы.

– Всем не двигаться, руки за голову! – заорал кто-то из них.

– Вау! – от неожиданности вырвалось у Даниэля. – Об этом, наверное, в газетах напишут…

Пока спецназ паковал в наручники обезвреженного бандита и оказывал экстренную помощь раненому Скиннеру, Тревор подошел к бойцам, которые стояли в стороне, и сказал:

– Эм… Ребята, там в лесу еще двое отдыхают, пойдемте, покажу.

– Ты что, и их вырубил? – удивленно поднял бровь Ирвин.

Тревор с гордостью достал из бездонного кармана своих штанов небольшой пистолет.

– Дротики с транквилизатором, – пояснил он. – Брал для защиты от диких животных.

Как только Тревор и несколько спецназовцев удалились в чащу, с другой стороны поляны, мокрые, грязные и запыхавшиеся, явились Юджин и профессор Ривз.

– Ох, мы там немного увязли в трясине… – сказал профессор и только сейчас окинул взглядом всё действо. – Что… Что здесь произошло? Это кто такие?

– Будущие заключенные федеральной тюрьмы, – ответил Даниэль. – Это настолько запутанная история, что сразу и не расскажешь… Лучше посмотрите, что показывает магниторазведка на этих камнях. Думаю, целесообразно прислать сюда полноценную экспедицию.

Когда уставшие археологи добрались до лагеря, уже стемнело. Еще не выбравшись из леса, можно было расслышать чьи-то голоса и смех. На поляне уютно потрескивал костер, рядом с которым, облокотившись на бревно, развалились Риши и Берт. В руках у обоих было по бутылке пива, и, судя по блаженному выражению на лицах, – не первой.

– Ну, слава Кришне! – Берт поднял бутылку в знак приветствия. – Мы тут уже заждались!

– А ты откуда взялся? – спросил Ирвин и тут же заметил припаркованный около внедорожника старый фургончик – в Штатах на таких катались хиппи лет сорок назад, а в Индии, по всей видимости, это был вполне функциональный вид транспорта.

– Сказал бы я, откуда, но тут интеллигенты собрались – боюсь, не оценят, – хихикнул Берт и отхлебнул еще пару глотков, пока археологи со вздохами облегчения стаскивали с себя рюкзаки. Внезапно Берт округлил глаза, очевидно, вспомнив что-то важное. – Я же не мог к вам дозвониться, чтобы предупредить, что Микки сбежала из коровника.

– Что?! – в один голос переспросили Ирвин и Даниэль.

– Да всё пучком, ее первой повязали. Пойдет под суд как соучастница преступной группировки. Жаль… – Берт цокнул языком. – Она, конечно, сучка, но красивая…

Ирвин закатил глаза и покачал головой.

– Суниты, я так понимаю, здесь нет? Она бы тебя за такие слова по траве тонким слоем размазала.

– Нет… Я, типа, сбежал от нее. Не хотела отпускать, говорила, там жесть будет – и ты попадешь под раздачу… Так что тут было, чуваки?

– Ну, жесть и была, – ответил профессор Ривз, вытаскивая из багажника машины огромную сумку с консервами. – Боже правый, я умираю с голоду… Давайте сначала поедим, и мы всё расскажем.

– Точняк! Я же вам кое-что привез, – Берт вскочил на ноги, пошатнулся, затем убежал к своей колымаге и через минуту вернулся с упаковкой пива.

После ужина все, включая профессора, наслаждались прохладным напитком, расположившись вокруг костра. Даже Даниэль отпил несколько глотков из бутылки Ирвина. Все по очереди рассказывали свою версию пережитого в джунглях, а Берт внимательно слушал, время от времени вставляя завистливые вздохи. В кои-то веки он пропустил такое веселье.

– …Так что уже завтра сюда прибудет группа со всем оборудованием, – сказал профессор Ривз. – Надземная часть алтаря разрушена, однако самое главное – сокровищница – находится под землей. Почва в этих местах рыхлая. Думаю, за неделю управимся. А ты, – он обратился к Берту, – оставайся, если хочешь. Нам дополнительная рабочая сила не помешает.

– Я бы с радостью, но, понимаете… – Берт почесал затылок горлышком бутылки. – С каждым часом моего отсутствия в гошале в геометрической прогрессии возрастает вероятность получить тяжелые увечья. Сунита – она такая, знаете… палец в рот не клади. И не удирай на рассвете на соседском фургоне, потому что…

Вдруг Берт почувствовал, как кто-то поднимает его за шкирку. Он обернулся. Лицо Суниты, казавшееся ярко-красным при свете костра, не предвещало ничего хорошего.

– Ох… Какой приятный сюрприз, золотце, – проблеял Берт, стараясь состроить свое самое невинное выражение лица. – Как добралась?

– Попутками до ближайшей деревни, – мрачно прорычала Сунита. – А потом пять часов пешком. Дай сюда, – она выхватила из рук Берта бутылку и залпом опустошила ее.

Воцарившееся на несколько секунд молчание прервал сидящий рядом Тревор, протянув Суните только что открытую банку с консервами:

– Тунца?

Сунита охотно приняла еду и устроилась около костра. Заметив явное напряжение между ней и Бертом, который так и стоял, виновато потупившись, Тревор добавил:

– Ребята, для примирения там внизу есть великолепный романтичный пляж, – он бросил мимолетный взгляд в сторону Ирвина и Даниэля. Те синхронно закашлялись.

– Я не злюсь, – еле проговорила Сунита с набитым ртом. – Папа злится.

– Мне конец, – обреченно вздохнул Берт и повернулся к Ривзу. – Если я сам откопаю этот ваш алтарь, я заработаю на билет до Нью-Йорка?

========== Глава 10 ==========

– …Команда молодых археологов из Соединенных Штатов Америки стала национальной сенсацией этой недели, – бойко вещал в микрофон смуглый телеведущий, пробираясь сквозь толпу разомлевших на солнце зевак. – В это трудно поверить, но древняя легенда оказалась правдой. Таинственный храм был затерян в джунглях не одну тысячу лет, и вот, наконец, несметные сокровища, о которых грезили энтузиасты всей Индии и не только ее, явлены миру. Находки займут свое почетное место в экспозиции Национального музея, а все участники археологической экспедиции прямо сейчас, на ваших глазах, получат солидные денежные премии из рук министра культуры.

Толпа расступилась, подпуская репортера к пока еще пустой сцене. Оглядевшись по сторонам, парень вдруг заметил группу своих коллег, которые ринулись куда-то за сцену, на ходу выкрикивая вопросы и размахивая микрофонами. Недолго думая, журналист помчался туда же, а бедный оператор едва поспевал за ним. Вблизи выяснилось, что акулы пера голодной стаей атаковали героев дня – археологов, а те испуганно глазели на них из-за широких спин секьюрити.

Резвый телеведущий, не обращая внимания на недовольные возгласы, протиснулся вперед и протянул руку с микрофоном прямо между мощных фигур двух охранников.

– Скажите, правда ли, что прямо во время раскопок была задержана банда убийц, разыскиваемая Интерполом?

– Господа, пресс-конференция будет после церемонии, – сказал профессор Ривз и повел своих подопечных, среди которых затесались также Берт и Сунита, на сцену, где их уже ждал приосанившийся министр со стопкой дипломов в руках.

Экспедиция в полном составе смотрела эфир в записи, кое-как уместившись на террасе отеля, куда Аджит вытащил телевизор. На экране профессор Ривз, стоя у микрофона, рассказывал о найденной сокровищнице и событиях, этому предшествовавших. Временами его речь звучала фоном, пока картинка сменялась рабочими кадрами с раскопок. Вот археологи разбивают палатки прямо вокруг развалин храма, а сверху, из крон деревьев, за чужаками наблюдают любопытные обезьяны. Вот уже вокруг камней образуются песчано-глиняные насыпи. Взмыленные парни дюйм за дюймом откапывают фундамент, пока одна из лопат внезапно не проваливается в пустоту. Узкий подземный ход, освещаемый вспышкой портативной камеры, извивается спиралью, уходит вглубь и, наконец, упирается в небольшой зал. Над полом возвышается каменный постамент, на котором лежат изрядно покрытые вековой пылью монеты, перстни, ожерелья, короны, посуда из золота и серебра – всё не было тронуто рукой человека со времен древних жрецов. Кисточка археолога смахивает пыль, и инкрустированные драгоценными камнями украшения сверкают и переливаются в лучах карманных фонариков. А вот сокровища при солнечном свете – уже чистые, и девушки в белых перчатках бережно упаковывают их в пупырчатые пакеты…

– И, как вы, вероятно, наслышаны, – продолжал свой рассказ профессор, – во время раскопок действительно были задержаны опасные преступники. Они охотились за этим, – Ривз достал из кармана бронзовый ключ-розу, – но не учли, что одного ключа недостаточно для поиска сокровищ. Бандиты так и не смогли расшифровать код, который в итоге и привел нас на священное место. Но моему коллеге Даниэлю Марлоу это удалось. Пожалуй, передам ему слово.

Ривз уступил место у микрофона Даниэлю и вложил в его руку конфискованный у Скиннера ключ.

– Дорогие друзья, – с застенчивой улыбкой сказал экранный Даниэль, – для меня большая честь стоять здесь сегодня перед вами, ведь побывать в серьезной археологической экспедиции я мечтал всю свою сознательную жизнь, и даже не подозревал, что она увенчается таким успехом, – он теребил в руках ключ, чтобы как-то справиться с волнением. – Всё началось, когда эта вещица волей судьбы оказалась в семье одного из нас…

Даниэль реальный ерзал на стуле и про себя молился, чтобы этот эфир поскорее закончился.

– Что я несу, что я несу… – шептал он, закрывая ладонями розовеющие щеки.

– Да ладно, ты отлично держался! – стали подбадривать его все наперебой.

Программа продолжилась вручением дипломов, затем профессор торжественно передал в собственность Национального музея Индии найденные сокровища, ключ же Даниэль оставил себе на долгую память. Напоследок камера проехалась мимо стоящих в ряд археологов, показав крупным планом их сияющие лица. Берт стоял последним и так старательно улыбался во всю челюсть, что вся терраса взорвалась хохотом.

– Ну ты и рожу выдал! – сквозь смех пропищал Тревор. – Берт! А где он?

Берта среди присутствующих не было. Терраса притихла. За неделю раскопок они с Сунитой стали своими в доску, все в экспедиции уже знали историю о суровом папаше и потому не на шутку заволновались.

Несколько минут прошли в задумчивом молчании, лишь из динамика телевизора лились веселые мелодии, пока шел рекламный блок.

– А нам уже купили билеты домой? – спросил Юджин, чтобы как-то разрядить обстановку.

– Погодите домой! – внезапно донеслось со двора, и на террасу вскочил, не наступив ни на одну ступеньку, всклокоченный Берт. – Чуваки, у меня потрясная новость! – с возбужденным блеском в глазах объявил он. – Я женюсь! Вы все приглашены!

Все вскочили со своих мест, девчонки радостно завизжали, и толпа, опрокидывая стулья, бросилась к Берту с поздравлениями и объятиями.

– Надо же! – сказал Ирвин, хлопая Берта по спине. – Мы тут уже минуту молчания устроили, а тебя, оказывается, помиловали?

Берт крепко сжал его и подошедшего Даниэля в объятиях.

– По какой-то неведомой причине мой будущий тесть сменил гнев на милость и дал нам с Сунитой свое благословение.

– После того, как увидел тебя по телеку с чеком на полмиллиона рупий? – засмеялся Ирвин.

– Берт! – выкрикнул кто-то из толпы. – А ты в курсе, что индийские свадьбы безалкогольные?

Лучезарную улыбку на лице Берта тут же сменило выражение крайнего замешательства.

Семья Суниты решила закатить дорогое и пышное торжество, и оно, как принято в Индии, растянулось на несколько дней. Привыкших в размеренной жизни американцев подхватил ураган красок, танцев и фейерверков, которому, казалось, не было конца и края.

Берт выглядел довольно комично в расшитом золотыми нитями праздничном одеянии, в тюрбане, украшенном павлиньим пером, и туфлях с загнутыми кверху носами. Он ехал верхом на лошади к дому своей невесты, и взгляды всей Матамаилы были устремлены на него. Вообще-то, Берту сначала предлагали оседлать слона, но он побоялся.

Жених и его свита добрались до особняка, где их радушно встретила мать Суниты, поставив Берту на лоб точку из красного порошка. За домом был натянут огромный шатер, где и собрались все гости в ожидании самого волнующего момента – воссоединения молодоженов. На шею Берту надели ожерелье из живых цветов и поставили в центр шатра. Минута тянулась за минутой, Берт нервно поправлял трущие и жмущие детали своего изысканного наряда, в котором, между прочим, было невыносимо жарко, и вот появилась она – ни дать ни взять невеста самого раджи: роскошное красное сари с золотой вышивкой, несколько фунтов украшений, сверкающих драгоценными камнями, витиеватые узоры хной на руках и ногах… Берт не мог оторвать глаз от приближающейся к нему Суниты. Она остановилась в шаге от своего избранника, который смотрел на нее с приоткрытым ртом, словно на богиню, сошедшую с небес.

– Венок, – чуть слышно шепнула Сунита.

Берт опомнился и под аккомпанемент мантр, которые нараспев читали присутствующие на церемонии старейшины, надел ей на шею свое цветочное ожерелье, взамен получив от нее такое же.

Следующие несколько часов брахманы проводили всевозможные ритуалы, чтобы судьбы жениха и невесты как можно крепче связались в единое целое. Гости в это время уплетали угощения. Так и стемнело.

Когда со всеми формальностями было покончено, молодоженам разрешили снять с себя большую часть неудобного и тяжелого облачения, и началось настоящее безумие. Тут-то американцы и узнали, почему индийцев считают самой танцующей нацией на планете. Старшее поколение осталось веселиться в шатре, а молодежь, прихватив с собой группу приглашенных на праздник артистов, шумной толпой повалила на улицу. Зазвучали барабаны, зажглись факелы, друзья Суниты хором запели какую-то индийскую песню, и процессия двинулась по улице. Артисты шли впереди и жонглировали факелами, водители проезжающих мимо машин изо всех сил жали на клаксоны, а некоторые прохожие присоединялись к веселью, ныряя вглубь толпы и тут же начиная танцевать на ходу. Вскоре песенный репертуар сменился мировыми поп-хитами, и голоса двух континентов зазвучали в унисон.

Процессия вышла на центральную площадь, огненное шоу продолжалось, а совсем рядом, вопреки всяким нормам пожарной безопасности, хлопотали ответственные за фейерверк. Спустя несколько минут всё было готово, и в небо с жужжанием взметнулись ракеты, рассыпаясь над площадью сотнями разноцветных искр.

Берт и Сунита, не отпуская рук друг друга, восторженно наблюдали за салютом в их честь. Рядом Ирвин обнимал за плечи Даниэля.

– Клянусь, это круче любой вечеринки из всех, на которых я побывал! – сказал Берт. – Подумать только, я трезв и абсолютно счастлив!

– Это Индия, приятель! – подмигнул ему Ирвин и крепче притянул к себе Даниэля. – Здесь пьянит не алкоголь.

– Я люблю Индию, слышите?! – заорал во всё горло Берт, пытаясь перекричать грохот фейерверка. – Где бы я еще встретил такую женщину?!

Он грациозно подхватил Суниту за талию и опрокинул ее почти до самой земли, прильнув к ее губам в страстном поцелуе под одобрительные возгласы со всех сторон.

– Решил остаться здесь? – спросил Ирвин, когда парочка вернулась в вертикальное положение.

– Вообще-то, нет, – ответила Сунита вместо своего новоиспеченного мужа. – Берт мне столько рассказывал о вашем колледже, что я решила поехать учиться в Гринстоун. Так что, как только мне дадут визу, ждите нас во Фриланде!

– Круто! – не скрывая своей радости, Ирвин хлопнул Берта по плечу. – Ну, а в команду вернешься? Ты был отличным капитаном!

Берт на секунду задумался и посерьезнел.

– Знаешь, год назад, когда я уходил, мне казалось, что я уже достиг предела того, что мне было под силу… – и вдруг его лицо вновь засияло радостью. – Но сейчас я уверен, что мой предел – как минимум Супербоул! Конечно, я вернусь, Хардвей, что за вопрос? Вы же там совсем расслабились без меня!

Салют отгремел, и толпа отправилась дальше, песнями под стук барабанов сгоняя сон с притихших улиц ночного города.

Даниэль стоял на просторном балконе с чашкой чая в руках. Солнце уже высоко поднялось над крышами Матамаилы, но особняк, да и весь город, будто вымерли после вчерашних гуляний, которые продолжались почти до рассвета. Свежий ветер шуршал листвой деревьев, слегка выгоревшей за месяцы адского зноя. Духота уже не ощущалась так сильно, как в самые первые дни экспедиции, по небу всё чаще плыли легкие облака, иногда проливавшиеся дождем – скорый приход осени чувствовался даже в тропиках.

Со дня на день археологов ждал долгий полет домой. Даниэль думал об этом с радостным волнением и грустью одновременно. Он скучал по холодным вечерам во Фриланде, когда мог провести часы наедине с книгой, свернувшись калачиком в кресле; по засаженным кленами аллеям Гринстоуна, по родителям, по доктору Петтерсону, к которому Даниэль собирался попасть как можно скорее – просто чтобы убедиться, что всё в порядке после таких приключений.

Позади затарахтели деревянные бусы, служившие занавеской. Даниэль обернулся.

– Ты чего так рано встал? – спросил вышедший на балкон Ирвин.

– Уже одиннадцать.

– И, тем не менее, все еще спят. А ты, вон, даже чай где-то выпросил? – Ирвин подошел и наклонился к чашке в руках Даниэля, вдыхая аромат пряностей.

– Прислуга увидела, что я слоняюсь по дому, и сама предложила. Пей, я уже не хочу, – Даниэль отдал Ирвину чай и облокотился на перила. – Матрас жесткий, вентиляции в комнате нет, дышать нечем… – он вздохнул и опустил голову.

– Надо было брать такси и ехать в отель, – сказал Ирвин, опустошив чашку и поставив ее на пол. – Даже мои силы на исходе… Это были самые сумасшедшие каникулы.

– По крайней мере, у меня теперь достаточно материала для диссертации. Как думаешь, прав Ривз, что я скоро ученую степень получу? – Даниэль вопросительно взглянул на Ирвина и вдруг, не дожидаясь ответа, истерично всхлипнул: – Боже, я так устал! Хочу в наш уютный домик, в свою тихую лабораторию…

– Знаю, знаю… Иди ко мне, – тихо сказал Ирвин и обвил Даниэля руками, прижимая к своей груди. Он мягко целовал его лицо и волосы, затем взял в руки его ладони и поднес к губам. На несколько минут Даниэль расслабился в его объятиях, но вскоре обеспокоенно посмотрел за спину Ирвина, где с балкона, в общем-то, открывался неплохой вид на окрестные улицы.

– Может, не надо на виду у всех, а? – Даниэль нехотя отстранился, сделал шаг назад, и стоящая у его ног чашка со звоном опрокинулась. Он наклонился, чтобы поднять ее, и из кармана легких брюк выпало кольцо. – Да что ж такое! Я его точно до Фриланда не довезу…

– Ты хотя бы ключ с собой не таскаешь? – усмехнулся Ирвин.

– Нет… – Даниэль рассеянно посмотрел на серебристого уробороса в своей ладони. – Знаешь что… Поступись уже своими принципами. Оно же на тебе как влитое сидит, – с этими словами он схватил левую руку Ирвина и примерил кольцо на каждый палец. Оно идеально подошло на безымянный.

Несколько мгновений оба молча рассматривали обновку, пока Ирвин не расплылся в широкой улыбке.

– Ух ты! Кажется, мы теперь обручены!

Даниэль, не сразу осознавший происходящее, поднял на него недоумевающий взгляд.

– Это… Я, вообще-то, не…

– О-о-о, твоя бабуля будет в восторге! – не дал ему сформулировать мысль Ирвин. Он попятился к выходу, едва сдерживая смех, ведь на лице Даниэля за секунду отразились все эмоции, на которые тот был способен.

– Что… При чем тут моя бабуля? Она что, знает обо всём? – с каждой фразой Даниэль делал шаг в сторону Ирвина, а тот, в свою очередь, в противоположном направлении. – Пока я валялся в больнице, ты ей разболтал всё о нас, да?!

Долго сохранять грозный вид у Даниэля не получилось. Парни одновременно рассмеялись в голос, и Ирвин всё же бросился наутек по залам и коридорам особняка, время от времени позволяя Даниэлю догонять себя и запрыгивать на спину. Топот ног по плиточному полу гулко раздавался даже в самых отдаленных комнатах, поднимая гостей и хозяев дома из постелей. Матамаила просыпалась.