Всюду бегут дороги...(СИ) [Ольга Александровна Кузьмина] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1. Глава 1. Отданные долги ==========

Считается, что заключенный мир списывает все долги, какой бы долгой, жестокой и кровопролитной ни была война. Кайден знал это правило, как никто другой, и ни разу за пятьсот лет, прошедшие со дня окончания войны, его не нарушил. Вот только ни забывать, ни тем более прощать гоблинам он ничего не собирался. Особенно сейчас, когда он наконец-то узнал, кто вырезал его семью.

С момента злополучной дуэли Дэниса с Гербертом фон Кролоком прошел месяц, но стражники во дворце короля эльфов до сих пор ходили по стеночке, являя собой образец усердия и дисциплины, и стараясь без крайней необходимости не попадаться своему начальнику на глаза. Киат не сомневался, что на следующий день состоится еще одна дуэль. Однако Нер в ту же ночь отправился в Эринию. Киат вздохнул с облегчением, хотя и понимал, что это лишь отсрочка неизбежного. И вот вчера посольство гоблинов вернулось в Лабиринт. Киат узнал об этом первым во дворце, как всегда он узнавал все новости. И теперь раздумывал, стоит ли сообщать об этом Кайдену или лучше подождать хотя бы до завтрашнего дня и не портить себе ночь? С другой стороны, если Кайден узнает новость не от него, то может серьезно обидеться. Киат вздохнул, прихватил кувшин вина и направился к комнатам начальника стражи.

Против обыкновения, покои Кайдена были ярко освещены. Над столом плавал в воздухе магический светильник, а сам Кайден что-то писал, присев прямо на край столешницы. Выражение его лица не сулило адресату ничего хорошего. Он коротко глянул на гостя и снова вернулся к своему занятию. Киат прошел к столу, аккуратно пристроил кувшин подальше от локтя Кайдена и заглянул ему через плечо. Вчитался в старомодные формулировки и беззвучно присвистнул. Такого количества бранных слов в столь коротком послании ему еще встречать не доводилось.

— От кого ты узнал, что Нер вернулся?

— Не одного Джарета слушаются птицы, — Кайден криво усмехнулся. — Подожди минуту, я почти закончил.

— Полагаешь, он примет вызов, состоящий исключительно из идиом?

— Примет, даже не сомневайся. Я знаю, как разговаривать с этими трупоедами.

Киат с сомнением покачал головой.

— Он ведь не выходит из Лабиринта. Как ты отправишь ему вызов? Через короля?

Кайден немного подумал и добавил к посланию еще один короткий, но емкий эпитет в качестве постскриптума.

— Нет, отправлю письмо гномьей почтой. За соответствующее вознаграждение они его в Преисподнюю доставят, не то, что в Лабиринт.

Киат помолчал, перечитывая ровные уверенные строчки, в предельно оскорбительной форме вызывающие адресата на смертельный поединок.

— Почему ты не хочешь оформить вызов официально, через гильдию?

Кайден помахал листом в воздухе, чтобы чернила быстрее высохли, свернул и запечатал свиток.

— Много чести этой крысе. И хватит об этом, — он легко соскочил со стола. — Иди ко мне.

Киат прикрыл глаза, отвечая на поцелуй. Идея боя без правил ему не нравилась, тем более, с таким противником, как Нер. У гоблинов нет чести. Сам он предпочел бы решить дело на дуэли под надзором профессиональных секундантов, не оставляющих шансов на какую-либо подлость. Разумеется, пытаться переубедить Кайдена — дело совершенно бесполезное. Но кое-какие меры безопасности принять определенно стоит.

***

— Я бы тоже решил это дело официально, — Дэнис сосредоточенно настраивал большое зеркало в серебряной раме. — Но у Кайдена есть причины поступать именно так. Официальная дуэль предполагает уважение к противнику. Ты знал, что младший брат Кая был целителем? Никогда, даже во время войны, никто не смел поднимать на них руку. Но обгоревшее тело Нейса нашли в руинах родового замка вместе с остальными его родичами, — он отступил от зеркала. — Замок штурмовали гоблины Черной гвардии. И теперь мы знаем, кто вел их в бой.

Изображение в зеркале пошло рябью, и они увидели заходящего на посадку дракона. Киат узнал редколесье ничейной земли, узким клином вытянувшейся вдоль побережья. Навстречу спрыгнувшему с седла Кайдену из зарослей бадьяна появилась коренастая фигура гоблина. Киат сжал пальцы.

— Я не верю этой твари. Кайден — один из лучших воинов Подземелья, не думаю, что Нер собирается драться с ним честно.

Дэнис похлопал ладонью по карману.

— Не беспокойся, в случае чего, я его вытащу. Меня больше волнует, сколько зрителей у этого поединка?

— Полагаешь, Арден знает?

— И Джарет тоже.

— Лучше бы этот недобиток остался в Эринии, — Киат насторожил уши. Дэнис закончил колдовать над зеркалом, изображение приблизилось, и появился звук.

***

— Я до конца не верил, что ты явишься, — Кайден остановился в нескольких шагах от Нера.

— Не терпится присоединиться к своей семейке? — глумливый оскал гоблина открывал пожелтевшие, но по-прежнему острые клыки. — Все твое серебро пришлось отдать его величеству, но я смотрю, ты принес мне новое.

Кайден не спеша отстегнул украшенную драгоценными бляшками перевязь и вытащил клинок, ярко блеснувший на полуденном солнце.

— Убивать таких, как ты, всегда доставляло мне особое удовольствие. Я постараюсь, чтобы твоя смерть была не слишком быстрой.

Он отбросил ножны, и медленно двинулся к центру поляны. Желтые глаза гоблина неотрывно следили за ним. Шаг, еще один, еще… Расстояние между кончиками поднятых мечей сократилось до нескольких дюймов, и Кайден не стал выжидать. Хлесткий стремительный удар, блок, подсечка, выпад — мимо!

Они закружились в смертельном танце, нанося и блокируя удары с такой скоростью, что глаз не успевал следить за мельканием клинков. Дэнис понимал замысел Кайдена и в целом одобрял его тактику. Каким бы опытным бойцом ни был старый гоблин, вряд ли он сможет долго поддерживать такой убийственный темп. Кайден легко парировал удары и снова атаковал, не давая ему ни секунды передышки. Вот Нер сделал выпад — слишком длинный, и Кайден немедленно воспользовался моментом. Его меч скользнул вдоль клинка гоблина, запутывая его, и резким поворотом ужалил в руку чуть выше запястья. Брызнула кровь. Нер отшатнулся, уходя с линии атаки, и внезапно контратаковал, перебросив оружие в здоровую руку. Его яростный выпад застал соперника врасплох и заставил невольно отступить. Нер оскалился и нанес рубящий удар. Его меч со свистом вспорол воздух, едва не задев эльфа, успевшего отскочить в самый последний момент.

Кайден сделал шаг назад, пытаясь разорвать дистанцию, споткнулся, и Нер с ревом бросился вперед. Но Кайден и не думал терять равновесие. Его меч змеей метнулся в открывшуюся брешь и с хрустом перебил Неру ребра, войдя до половины тела. Кайден молниеносно выдернул лезвие и ударил снова, на этот раз сверху вниз, в основание шеи.

С хриплым рыком Нер упал на колени, выронив оружие, кровь из страшной раны стремительно заливала сухую траву у него под ногами. Кайден шагнул вперед. В серых глазах горела такая ненависть, что Киат бессознательно сжал пальцы на защитном амулете. Внезапно Нер взмахнул левой рукой. Кайден резко отшатнулся, и узкий метательный нож, нацеленный ему в глазницу, только прочертил длинную царапину по щеке. Одним стремительным движением Кайден рванулся к поверженному врагу, тускло блеснуло лезвие, и удар меча, обрушившись наискось, практически отделил голову гоблина от туловища. Кровь ударила фонтаном, Нер тяжело опрокинулся на бок, длинные когти конвульсивно сжались, царапая землю, и замерли.

Кайден некоторое время стоял над ним, глядя в быстро мутнеющие глаза. Потом выпрямился и вытащил из кармана платок. Скривив губы, вытер кровь со своего меча и, бросив окровавленную тряпицу на неподвижное тело, направился к дракону.

Киат подался вперед, пристально вглядываясь в зеркало. Что-то было не так. Кайден тряхнул головой, несколько раз моргнул, словно пытаясь разогнать муть перед глазами. Рука его метнулась к горлу, будто в приступе удушья, и он беззвучно осел на землю, выронив клинок.

— Зови целителей, живо! — Дэнис крутнулся на каблуках, открывая портал. Киат еще успел разглядеть в гаснущем зеркале, как тело Нера подернулось туманной дымкой и исчезло.

***

Джарет опустился на одно колено перед телом старого гоблина, лежащим на плитах тронного зала. С ладони на ладонь король перебрасывал хрустальную сферу. Игрейна стояла рядом, держа наготове бутылку с эликсиром Герберта.

— Подожди, — Джарет развел руки. Прозрачный шар завис над трупом. Внутри сферы возникла мутная фигура. — Нер, ты сам знаешь, что погиб по собственной глупости. Но я могу вернуть тебя к жизни. Если хочешь.

— Нет, — гоблин в сфере оскалился. — Я хотел умереть в бою, а в нынешнее отвратительно мирное время другого шанса мне бы не представилось.

— Но ты проиграл.

— Может и так. Но и он не победил.

— Кинжал был отравлен? — Игрейна заинтересованно прищурилась. — Какой яд?

— Самый надежный, — Нер даже не посмотрел на нее. Его желтые глаза не отрывались от Джарета. — А теперь отпусти меня. Свою последнюю службу я выполнил.

Джарет поморщился.

— Я не слишком доволен тобой. Это была дипломатическая миссия, а не набег. И незачем было пугать ребенка.

— Принц гоблинов должен быть смелым, — голос Нера опустился до рычания. — Он не оправдал моих надежд. Как и ты. В тебе слишком мало от матери. Не зря Этар прятала тебя.

— Она защищала меня, а не стыдилась! — Джарет сжал кулаки. Сфера угрожающе завибрировала.

— Если бы Черная гвардия не полегла на границе, тебе бы очень быстро устроили переворот, Джарет. Я дал клятву Этар и оставался верен тебе. Но ты никогда не слушал моих советов. Ты заключил мир с эльфами и гномами. Сажал рядом с собой на трон человеческих девок. Ты ничего не сделал для возрождения гоблинов! Я терпел твои выходки, но всему есть предел. Ты объявил королевой гоблинов скоге — придорожную шушеру, которую мы даже достойной добычей никогда не считали!

— Не смей оскорблять Игрейну!

— Тебе нечем мне угрожать, Джарет. Мне ничего от тебя не надо, я сам выбрал себе смерть. Я ждал, что ты наиграешься и выбросишь эту шваль. Но ты отдал за нее всё, даже корону своей матери! Ты поставил на кон само королевство гоблинов! Думаешь, я не знаю, что из-за нее ты рассорился с Лабиринтом? Не таких деяний ждала от тебя Этар.

— Довольно! — Джарет вскочил и резко выбросил вперед руку. Сфера пролетела через зал, ударилась о стену и разлетелась вдребезги. Тело Нера вспыхнуло и в считаные секунды сгорело до пепла.

Игрейна аккуратно поставила бутылку на ступеньку трона и обняла Джарета за подрагивающие плечи.

— Дети вовсе не обязаны оправдывать ожидания своих родителей. Мы — это мы, Джарет. И наша жизнь… она только наша.

— Да, — он крепко прижал ее к себе. — Я постараюсь не забыть об этом.

***

— Яд? — примчавшемуся на вызов Нурру хватило одного взгляда на неподвижное тело Кайдена. Тенью следовавшая за учителем Лиара уже расставляла на столе флаконы и коробочки из своей вместительной сумки. — Кто его так?

— Нер, гоблин из Черной гвардии, — Дэнис привалился плечом к стене. Два портала, открытых один за другим, дались ему нелегко. — Решил отыграться перед смертью.

— Я думал, их уже не осталось? — пальцы Нурра, умело смывающие текущую из пореза кровь, на миг замерли.

— Теперь уже действительно не осталось.

Целитель торжественно кивнул.

— Нейс был моим учеником. Я рад, что эта тварь, не признающая законов, наконец получила по заслугам.

Его ладонь уверенно легла на слабо вздымающуюся грудь Кайдена, тонкие пальцы второй руки привычно чертили на коже руны, оставляя за собой едва заметный светящийся след. Внезапно Нурр отшатнулся, его лицо исказилось от боли.

— О боги… Это кертог!

Хрустальный флакон выскользнул из пальцев Лиары и разлетелся вдребезги.

— Что? О чем ты говоришь? — подскочивший Киат обхватил пошатнувшегося целителя за плечи. Нурр баюкал сведенную судорогой правую руку, не отрывая взгляда от лица Кайдена.

— От этого яда нет спасения. Все наши противоядия здесь бессильны. Кертог действует медленно, но необратимо.

— А твой дар?

— Ни один целитель не сможет даже прикоснуться к нему безнаказанно, не то, что вылечить, — Нурр поднял на Киата янтарный взгляд. — Прости.

Дэнис криво усмехнулся и полез в карман.

— Кажется, я очень вовремя заказал у Герберта его эликсир.

Нурр отвёл глаза.

— Ты не понимаешь. Этот яд — порождение Преисподней, его создали демоны в незапамятные времена. Он разрушает не только тело, но и душу, приносит окончательную смерть. Эликсир Миаха не поможет.

В комнате повисла звенящая тишина. Дэнис медленно убрал уже вынутый было флакон.

— Надо сообщить его величеству.

— Стойте, — голос Киата звучал ровно. Лиара встретила его спокойный, отрешенный взгляд, и резко побледнела.

— Нет! Нет, Киат, пожалуйста, не делай этого!

Киат едва заметно качнул головой и сделал шаг к кровати. Лиара бросилась вперед, схватила его за руки.

— Ты не справишься! Кертог — это не просто яд! Вы оба умрете!

Киат мягко, но непреклонно отцепил от себя судорожно сжатые пальцы сестры.

— Не мешай.

Он опустился на колени возле кровати. Взял Кайдена за руку, сплетя их пальцы, несколько мгновений молча смотрел в бледное лицо с заострившимися скулами. Потом коротко вздохнул и положил ладонь на кровоточащий порез. Несколько минут прошло в напряженной тишине. Нурр усадил Лиару в кресло, она сжалась в нем, не отрывая взгляда от брата. Дэнис осторожно приблизился. Киат застыл как изваяние, только пальцы, державшие руку Кайдена, сжимались все сильнее. Дыхание его стало редким и поверхностным. Дэнису уже приходилось видеть подобное состояние — глубокий транс, в который изредка впадали целители для лечения особенно тяжелых ран. Но ведь Киат не целитель. Что он пытается сделать?

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Арден. Лиара вскочила, в глазах у нее вспыхнула лихорадочная надежда. Дэнис сделал шаг навстречу королю.

— Ваше величество, Кайден ранен, но…

Арден вскинул руку, обрывая объяснения.

— Я знаю. Оставьте нас.

Дэнис поклонился и вслед за целителями поспешил покинуть комнату. Арден некоторое время стоял, молча глядя на распростертое на кровати тело своего начальника стражи. Потом обошел ложе и присел на край, пристально вглядываясь в лицо Киата. Глаза секретаря были закрыты, по плотно сжатым губам пробегали короткие судороги боли, пальцы, сжимавшие руку Кайдена, побелели.

По лицу Ардена скользнула тень. Дар Киата — создавать, распознавать и контролировать яды — редко встречался среди эльфов. Хватит ли ему сил справиться с кертогом? Если нет — и он, и Кайден обречены. Арден вытащил из кармана кулон на длинной цепочке. Сильнейший из известных ему амулетов удачи — застывший в хрустальной оправе лист четырехлепесткового клевера, некогда уцелевшего на выжженной дотла пустоши. Его силы должно хватить для спасения как минимум одной жизни. Король протянул было руку к Кайдену, но в последний момент заколебался. Закусив губу, перевел взгляд с одного бледного лица на другое. Похоже, что свою удачу Кайден сегодня уже вычерпал до дна. Серебряная цепь невесомо скользнула по черным волосам, и амулет закачался над судорожно сжатыми пальцами, разбрасывая радужные блики хрустальными гранями. Арден поднялся.

«Не подведи меня, Киат. Всех нас».

***

Киат любил свой дар. Любил ощущать, как под его прикосновениями меняется сама суть вещей. Как безвредные, на первый взгляд, вещества под его пальцами сплетаются в смертельный узор, или наоборот — как уходит из крови или пищи отрава, растворяясь бессильной тенью. Любил распознавать тончайшие следы яда в каплях росы, стекающих с глянцевых листьев белены, или ощущать смертоносный ток в теле яркой нарядной змейки, свернувшейся на трухлявом пне. Яды всегда завораживали его своей тайной, невидимой силой, способностью мгновенно обратить прахом любую мощь. Умение управлять этой силой давало власть над жизнью и смертью.

Но с таким ядом ему не приходилось сталкиваться никогда. Кертог был похож на живое существо, наделенное собственной злой волей. Внутреннему взору Киата он казался черным огнем, который вскипал в крови, уничтожая саму суть жизни. Этот яд был рожден в ином мире, основой ему служила смертоносная магия демонов. Казалось, он являет собой чистую квинтэссенцию ненависти ко всему живому. Первая же попытка прикоснуться к нему отдалась обжигающей болью, настолько резкой и неожиданной, что Киат едва не отдернул руку. Ему много раз случалось сталкиваться с губительной силой отравы, но ни одна из них не представляла опасности для него самого. А кертог сопротивлялся с яростной, безумной силой. Черные щупальца жадно тянулись от раны в глубину неподвижного тела Кайдена, норовя достать до сердца. И там, где протянулись гибельные черные плети, бессмертная сущность фэйри на глазах рассыпалась прахом.

Киат глубоко вздохнул, концентрируясь, и решительно сжал черное пламя в горсти. Жгучая боль пронзила руку, слово он и впрямь сунул ее в огонь. Кертог злобно зашипел, черные щупальца метнулись, норовя разодрать удерживающую их преграду, обвились вокруг пальцев, впиваясь в плоть. Страшная боль ослепляла, туманила разум, но Киат медленно, преодолевая сопротивление кертога, потянул черный сгусток на себя. Почувствовал, как содрогнулось тело Кайдена, когда боль пробилась даже сквозь беспамятство. Бросил навстречу черному пламени собственную силу, рывком перекрывая смертоносным завихрениям обратный путь в тело жертвы, собирая их в единый клубок, чувствуя, как ядовитые нити неумолимо вгрызаются в его собственную плоть, делая боль нестерпимой. Последним отчаянным усилием потянулся, окружая черный огонь золотистой сферой, вкладывая в нее всю силу своего дара, и, отшатнувшись от Кайдена, беззвучно свалился на пол у кровати.

***

Сознание возвращалось частями. Сначала появилось ощущение чего-то мягкого под головой, затем послышался далекий щебет какой-то пичуги и шелест листвы. Глаза открылись в последнюю очередь. Киат лежал на кровати в собственной спальне, укрытый легким шелковым покрывалом. Ткань приятно холодила обнаженную кожу.

Он выжил. Но чем закончилась смертельная схватка, в которой он не имел права на проигрыш? Киат помнил ослепляющую боль, черную злобу кертога, силящегося проникнуть в его кровь. И барьер, в последний миг воздвигнутый им в глубине собственной сущности, темницу, окружившую яд непроницаемым коконом.

Киат тщательно вслушался в свои ощущения. Несмотря на головокружение и противную слабость во всем теле, чувствовал он себя вполне сносно. Никаких следов яда обнаружить не удалось. Значит, пока он лежал в беспамятстве, его дар справился с отравой. Хотя, видят боги, столько сил он еще не тратил ни разу в жизни.

Внезапная мысль обожгла холодом. Кайден! Что, если воздействие яда необратимо искалечило его? Киат попытался встать, но сил хватило только на то, чтобы повернуть голову.

Кайден сидел в кресле, обхватив руками согнутое колено и устремив взгляд в окно, за которым неторопливо вступали в свои права прозрачные сумерки.

— Кай…

Кайден резко обернулся, глаза у него вспыхнули. Одним прыжком он оказался на кровати и сгреб Киата в охапку, прижав к себе. Киат попытался обнять его, но рука бессильно соскользнула вниз. Ему оставалось только прижиматься щекой в ответ, жмурясь от неимоверного облегчения.

— Давно я… так?

— Сегодня пятый день. Целители уже боятся попадаться Ардену на глаза. Яда в твоей крови они не чувствуют, но и в себя ты не приходил.

Кайден помолчал и продолжил чуть тише:

— Нурр предложил просить помощи в Туманном Пределе, дескать, кому, как не Йоргену, знать адские зелья и способы с ними справиться. Арден летал к нему лично, но Йорген категорически запретил привозить тебя в Туманный Предел, сказал, что там ты умрешь наверняка.

Он бережно опустил Киата на подушки и серьезно посмотрел ему в глаза.

— Ты не обязан был вмешиваться. У меня теперь долг жизни перед тобой.

Киат улыбнулся и слабо покачал головой.

— Нет. Считай, что это я выплатил тебе свой долг.

Он лукаво посмотрел на Кайдена из-под полуопущенных ресниц.

— Так что кольцо с янтарем можешь вернуть.

Кайден ухмыльнулся.

— И не подумаю даже, — он снова обнял Киата, зарывшись лицом в его волосы. — Я тебе другое подарю, не хуже.

***

Пять сотен лет мира — изрядный срок, и праздновать юбилей владыки Поземелья решили с соответствующим размахом, не ограничившись одним днем. Череду балов открыл Алан, к немалому облегчению Кайдена, получившему возможность отдохнуть в опустевшем без придворных дворце. Кертог, изгнанный из его тела сорок дней назад, все еще напоминал о себе неожиданными приступами слабости. Целители уверяли, что это пройдет и советовали больше спать. Обычно долгий сон для начальника стражи — недоступная роскошь. Однако в это утро Кайден позволил себе сладкую дрему. Короля можно было не ждать еще сутки — с праздника он наверняка отправится в Туманный Предел. Неожиданный вызов застал начальника стражи врасплох. Проклиная собственную беспечность и непредсказуемость короля, Кайден оделся за полминуты и помчался в покои Ардена.

— Ваше величество?

Король кивком подозвал его к себе.

— Ты вошел в историю, как убийца последнего из гоблинов Черной гвардии, Кай. Это определенно заслуживает награды, — изящным жестом он поставил на стол перед ним резную шкатулку из черного дерева. — Открой.

Кайден откинул крышку и замер. Каждый завиток тонкого серебряного узора был знаком ему лучше, чем собственное лицо. Изысканные ожерелья и хрупкие ажурные подвески, кольца, кулоны, тяжелые свадебные браслеты родителей… Семейные реликвии, чей блеск на грязной шкуре гоблина заставил его потерять над собой контроль. И король выкупил все это у Джарета ради него?! Кайден опустился на одно колено.

— Ваше величество…

По губам Ардена скользнула самодовольная улыбка. Отданный в откуп амулет с прядью волос Этар, разумеется, стоил куда дороже. Но возможность полюбоваться выражением лица Джарета, когда он озвучил ему цену, с лихвой компенсировала затраты.

— Встань. Рад, что ты оценил мой подарок.

Кайден поднялся, с трудом оторвав взгляд от украшений. Арден положил руку ему на плечо.

— Теперь война окончена даже для тебя.

Кайден вскинул голову, встретившись с ним глазами. Арден на миг сжал пальцы и сразу убрал руку.

— Все, иди.

Кайден поклонился и вышел, прижимая к себе шкатулку. Арден, прищурившись, смотрел ему вслед. Верность — исчезающе редкий дар среди фэйри. А беззаветная верность, что превыше жизни, — и подавно. И она точно стоит дороже любого серебра.

========== Глава 2. Дух болот ==========

В пещерах короля троллей, где веками царила мерцающая тишина, вот уже третий день все бегали и суетилась, наводя праздничный блеск на стены и выметая из коридоров тяжелую паутину с мумифицированными трупиками летучих мышей. Праздничную неделю планировалось завершить Большим подземным балом, как пятьсот лет назад, после заключения мира. Ториус согласился принять у себя гостей исключительно из интереса посмотреть, решится ли Джарет явиться в венце Оберона? Каким образом король гоблинов завладел артефактом, Ториус не знал. Но сам факт тревожил его.

Тяжелый палец короля троллей ткнулся в стену, выложенную хрусталем, отполированным до зеркального блеска.

— ПРИВЕТСТВУЮ… КОРОЛЯ… ЭЛЬФОВ.

Арден ошарашенно кивнул. Ториус крайне редко обращался к нему. Неужели опять что-то случилось?

— ТЫ ЗНАЕШЬ… ЧТО ДЖАРЕТ… С НЕДАВНИХ ПОР… НОСИТ ВЕНЕЦ… ОБЕРОНА?

— Э-м-м… — Арден замялся. — Да, знаю, конечно. Вроде бы он его выиграл у Алана. Но подробности мне не известны.

— И ТЕБЯ ЭТО… НЕ БЕСПОКОИТ?

— А почему это меня должно беспокоить? Он же не пытается оспорить завещание Оберона.

— ПОНЯТНО…

Ториус отключился как всегда, не прощаясь. Арден фыркнул и снова принялся расчесывать волосы на ночь, одновременно решая непростую задачу: какое украшение надеть на Большой бал, если в его казне слишком мало древних артефактов, а личная сокровищница Кинты зачарована и не поддается взлому?

Арден вздохнул. Неужели он не сумеет перещеголять Джарета? Как назло никаких идей в голову не приходило. Он с досадой откинул волосы за плечи, намереваясь пойти спать, когда зеркало засветилось зеленоватым светом. По ободу загорелись болотные огни, из открывшегося портала потянуло запахом болиголова. Гребень выпал из ослабевших пальцев Ардена. Каким образом дух болот сумел дотянуться до него через две границы и защитный контур дворца?! По спине пополз неприятный холодок. Поневоле задумаешься, кто на самом деле властвует в Подземелье?

«Нам не нужна ваша власть, — прозвучал в голове Ардена знакомый голос. — И не вздрагивай, я не читаю твои мысли. Это попросту невозможно. А вот страхи да, они мне доступны».

— У меня есть причина для страха?

«Разумеется, нет. Разве что ты попытаешься обойти наш договор».

— Я не бегаю от своих кредиторов. Что ты хочешь?

«Одну услугу. Прямо сейчас. Но подробности лучше обговорить на моей территории».

Запах болота усилился. От такого приглашения не отказываются. Арден встал и как был — в одной сорочке — шагнул в зеркало. Переступил босыми ногами на сырой траве и огляделся. Он оказался в том самом месте, куда они с упорством, достойным лучшего применения, прорывались в поисках демона. Самый центр болот, небольшой островок с берегами, заросшими старыми, раскидистыми ивами.

— Так что конкретно ты хочешь?

«Твой дар. В жертву».

— Обряд возрождения?! — Арден быстро обернулся, однако портала за спиной уже не обнаружил. — Но я никогда не проводил его для болота… То есть, я, конечно, понимаю, что нужно делать, но… И в любом случае, такая услуга несопоставима с ответом на один вопрос!

«Хочешь поторговаться? Изволь. Скажешь, когда цена тебя устроит».

Ивы зашевелились, вода у их корней забурлила. Со дна что-то поднималось. Арден подошел поближе. Гибкий корень вынырнул из тины и положил к его ногам пояс, похожий на змеиную кожу, из почерневших серебряных колец. На пряжке тускло поблескивал грубо обработанный топаз.

— Это же… — Арден присел и неверяще коснулся камня.

«Это из сокровищ первых пришедших сюда эльфов. Как там звали их короля? Оберон, кажется».

В небрежном тоне сквозило неприкрытое веселье.

— Да, именно так его и звали, — Арден облизнул губы, наблюдая, как растет перед ним куча бесценных артефактов, давным-давно оплаканных и признанных безвозвратно потерянными. — Но разве он погиб здесь?

«Нет, но это часть его казны. Нравится?»

— Очень, — Арден подобрал широкий браслет с чеканным узором. Волки, лисы, зайцы и олени бежали друг за другом в вечном круговороте жизни.

«Успеешь еще примерить. Достаточно или добавить?»

Искушение было сильным, но Арден покачал головой.

— Этого хватит.

«Умница! — шелестящий смех ветром пролетел над островом. — Иди ко мне».

Арден оторвался от созерцания сокровищ, скинул сорочку и осторожно шагнул с берега. Корни ив пружинили под ногами, не давая провалиться в топь. Зеленая свита окружила Ардена со всех сторон, он слышал тихое девичье хихиканье. Впереди ивы расступились, открыв овальный бочаг с зеленоватой водой.

«Иди ко мне».

Арден замешкался, не решаясь нырять, но ивы подхватили его, оплели тонкими ветвями, потянули в омут. Звезды закружились над головой, возникла глухая, ритмичная музыка, словно где-то под водой били в барабаны. Или билось чье-то сердце.

«Иди… ко мне…»

***

Стрела пролетела сквозь новые кисейные занавески и воткнулась в потолок, всего три дня как заново покрашенный. Герберт кинулся к окну.

— Эвин, стой!

Светловолосый мальчишка, со всех ног улепетывающий к Лабиринту, замер, двое сопровождавших его гоблинов припустили еще быстрее. Герберт не спеша спустился по лестнице, вышел из дома и направился к поникшему лучнику.

— Та-ак, и что это было? Покушение на учителя?

Эвин еще ниже опустил голову.

— Нет… Я не в окно стрелял.

— А куда?

— В летучую мышь.

— Не ври! В радиусе ста миль от Лабиринта ни одной летучей мыши не найдешь. Тем более, среди дня!

Эвин поднял голову и с упреком посмотрел на Герберта.

— Я бы не стал стрелять в живую. Я хотел попасть во флюгер, — он ткнул куда-то вверх концом лука.

— Какой флюгер? — Герберт посмотрел в указанном направлении и внутренне застонал.

Проклятые гномы! Мало того, что содрали за ремонт дома в полтора раза больше первоначальной цены, так еще имели наглость установить на крыше вместо нормального флюгера фигурку нетопыря. Ну, он им это припомнит! Жаль, что Эвин не дострелил.

— И чем тебе флюгер помешал? — тем не менее, еще строже спросил он.

Эвин поковырял последней оставшейся стрелой носок башмака. Взрослые порой задают странные вопросы. Ну вот как объяснить, что если видишь флюгер, невозможно не попробовать его сбить. Особенно из нового лука.

— А чего он… вертится…

— Занятия по алхимии отменяются на два дня, — отчеканил Герберт. — И скажи Игрейне, что я хочу с ней поговорить.

— А она улетела в Лесной край, и я не знаю, когда вернется, — Эвин приободрился. — Позвать отца?

— Не надо! — категорично отрезал Герберт. — Не навсегда же Игрейна улетела. Поговорим, когда вернется.

— Я уже вернулась, — она возникла справа от них. — Что опять случилось?

Герберт вздрогнул. Он еще не приспособился к новой привычке королевы гоблинов появляться там, где произнесли ее имя. Эвин закусил губу и сжался. Насколько было известно Герберту, Игрейна ни разу не подняла на пасынка руку. И даже голос не повышала. Но он почему-то боялся ее до дрожи.

— Ты знаешь, во сколько мне обошелся ремонт? — патетически вопросил Герберт. — А его стрела мне половину потолка прочертила!

— Пришли мне счет, — Игрейна выглядела усталой, а ее платье цвета весенней листвы — запыленным. — Это всё?

— Я отстраняю принца от занятий на два дня.

Игрейна со слабой усмешкой посмотрела на Эвина.

— Значит алхимия заменяется на магию. Наверняка Алиас не откажется позаниматься с тобой лишние четыре часа.

Эвин шмыгнул носом. Герберт ему даже посочувствовал. Он на своей шкуре познал, насколько требователен Драккони. По традиции обучать принца должен был отец. Но после первых уроков стало ясно, что Джарет слишком увлекается. Эвин был в полном восторге от его представлений, но увы, научиться магии таким способом было невозможно.

— Пошли, — Игрейна взяла пасынка за руку. — Приятно было повидаться, Герберт. Извини за потолок.

Он вопросительно поднял бровь. Она покачала головой. Ясно, снова неудача. Герберт пнул подвернувшийся под ногу камень и побрел домой. С того дня, когда он признался Игрейне, она буквально обшаривала Подземелье и Эринию в поисках средства, которое позволило бы ей стать по-настоящему живой и независимой от Лабиринта. Но пока что безрезультатно.

Герберт толкнул дверь в лабораторию. Раз уж у него образовалось свободное время, можно заняться упаковкой заказов. Интересно, кто на этот раз прилетит забирать партию афродизиака? Хорошо бы Лейн. Этот полуэльф обладал прямо-таки талантом торговаться. В прошлый раз начал сбивать цену уже в прихожей, продолжил в гостиной и закончил в спальне.

Герберт облизнулся. Пить кровь у чистокровного эльфа он бы не решился, памятуя о судьбе отца. Но Лейн был наполовину человек и опасности не представлял. Герберт привык к крови домашних животных, но иногда любил побаловать себя парой глотков более вкусной человеческой крови.

Он запечатывал последнюю коробку, когда зачесалась левая рука. Неужели кто-то из заказчиков явится с деньгами? Герберт сквозь перчатку поскреб ладонь и вынес коробки в прихожую. Весело насвистывая, установил штабель под зеркалом, и тут зачесалась правая ладонь. А вот это уже неприятно. Если верить приметам, ему придется возвращать кому-то задаток. Герберт стянул перчатки и ахнул. На ладонях проступали тонкие линии — знак Лабиринта.

— Нет, — прошептал он. — Нет, нет, нет!

***

Темные леса, зеленые луга, блестящие реки… С высоты драконьего полета Подземелье раскрывалось во всем своем великолепии. За пятьсот лет сгладились все нанесенные войной шрамы: зазеленели выжженные пустоши, наполнились пересохшие русла рек, скрылись в зарослях утесника и дрока разрушенные горы. И во многом этот мир был заключен благодаря ему. Алан с удовлетворением улыбнулся. Ему не нужна война, но и коалиций за своей спиной он не потерпит. Разделяй и властвуй — главное правило мудрого правителя. Альбрехт и Ториус терпят друг друга, но друзьями никогда не станут. Джарет неизменно держится особняком. А вот Арден… Король эльфов был крошкой, застрявшей в горле повелителя Лесного края. Дышать не мешает, но раздражает неимоверно. Особенно после возникновения Туманного Предела. Тесная связь двух владык — не то, что Алан был склонен терпеть.

Дракон пошел на посадку, направляясь к поляне возле непроглядной стены тумана. Алан задышал глубоко и ровно, успокаивая поднявшееся внутри волнение. Каждое соприкосновение с магией демонов было для него испытанием, и Йорген фон Кролок наверняка об этом догадывается. А вот и он. У повелителя Туманного Предела пока что хватало такта встречать прилетевших в гости владык на границе, не заставляя переминаться с ноги на ногу возле обозначенных двумя валунами ворот.

— Добрый день, — Алан с небрежной вежливостью склонил голову.

Йорген усмехнулся.

— Воистину добрый. Чему обязан визитом?

Еще одна любезность — войти в Предел он не предложил, чтобы не вынуждать Алана отказываться.

— Я принес тебе то, что обещал, — Алан достал из складок мантии медальон на длинной цепочке. По траве разлетелись цветные блики от драгоценных камней.

— Так быстро? — Йорген приподнял бровь. — Весьма благодарен.

Он протянул руку, и Алан опустил амулет четырех стихий на его ладонь.

— Теперь ты сможешь прийти на Большой подземный бал.

— Это обязательно?

— Желательно. Ториус предоставляет свои пещеры, чтобы все владыки сошлись вместе в символическом жесте единения. Даже Селар приглашен. Это историческое событие, Йорген, будет обидно, если ты его пропустишь. Ты и так с начала празднования нигде не появляешься. Нельзя же окончательно превращаться в отшельника.

— Общения мне хватает, — Йорген надел амулет и коснулся пальцами граней звезды. Драгоценные камни вспыхнули ярче.

— Если ты имеешь в виду Ардена, то едва ли он заглянет к тебе до бала. Да и после… Или он тебе не говорил?

— О чем? — владыка Туманного Предела рассеянно полюбовался, как блики амулета отражаются в камнях перстней.

Алана эта рассеянность не обманула ни на миг. Демон сделал стойку.

— Его выбрал дух болот для… скажем так, сезонного обряда. Не буду притворяться, что меня это сильно обрадовало, учитывая, что болота находятся в моих владениях. Но с другой стороны, Ардену всегда лучше удавалась магия, связанная с плодородием.

— Да? — левый глаз Йоргена едва заметно дернулся.

— А ты не знал? Это его главный дар. К сожалению, он опоздал родиться. В Верхнем мире ему бы цены не было, а здесь, без осени и зимы, природа не нуждается в ежегодном возрождении. У Селара похожий дар, именно поэтому он и перебрался в Эринию.

— Если местная природа не нуждается в возрождении, как ты говоришь, для чего же дух болот выбрал Ардена?

— О, это немного другое. В Подземелье есть пять мест, где магия так сильна, что обрела нечто вроде сознания или души, называй, как хочешь. Одно такое место — в горах гномов, два других — на островах, четвертое — Лабиринт. А пятое — в болотах. Время от времени, в среднем раз в триста лет, им требуется нечто вроде жертвы для поддержания своего самосознания. И для обновления. Мне довелось однажды наблюдать обряд. Это похоже на весну среди лета. Всё расцветает, деревья на глазах выпускают новые побеги, даже воздух становится пьянящим. Очень красиво.

— А что происходит с жертвой?

— А ты умеешь выделять главное, — Алан улыбнулся. — Ничего плохого, поверь мне. Разумеется, если это не лишенный магии человек. Такая жертва тоже возможна, но духи предпочитают кого-нибудь с даром. Арден подходит идеально. Не волнуйся за его самочувствие. Он устанет, конечно, но получит большое удовольствие.

— Благодарю за пояснения, — Йорген покривил губы в подобии улыбки. — Оказывается, мои знания о Подземелье далеко не исчерпывающие. Но, полагаю, у тебя много дел перед балом? Не смею больше задерживать.

— До встречи, — Алан ослепительно улыбнулся и направился к дракону. Душа его радостно пела.

***

— Ой, а за мной уже пришли!

Алиас отвлекся от учебника, из которого диктовал Эвину домашнее задание, и посмотрел в окно. К его дому направлялся король гоблинов собственной персоной.

— Ладно, иди.

Эвин умчался раньше, чем Алиас закрыл книгу. Некромант усмехнулся и покачал головой. Удивительно, как быстро Джарет нашел общий язык с сыном. За считанные недели диковатый, запуганный ребенок превратился в жизнерадостного сорванца. Вопиюще необразованного для его возраста.

Алиас понаблюдал в окно, как Эвин демонстрирует Джарету иллюзорного феникса. Хвастать особо нечем, сквозь птицу отчетливо просвечивала трава, но даже это — уже прогресс. Месяц назад Эвин двух заклинаний связать не мог. Похоже, Селар вообще не считал нужным чему-то учить младшего принца. Что неудивительно, учитывая заметное сходство Эвина с настоящим отцом. Но у мальчика большой потенциал, суметь бы только его раскрыть. Или точнее — успеть бы.

Алиас вздохнул и потер ноющую поясницу. Должно быть, ночью разыграется магическая буря. Хорошо, что Ринальдо все еще на гастролях. Музыкальные инструменты имеют обыкновение совершенно немелодично бренчать и выть в такое время.

Просвечивающий насквозь феникс сумел-таки подняться в небо. И теперь медленно таял в солнечных лучах.

— В следующий раз добавь реальный огненный эффект, — Джарет, запрокинув голову, любовался первой иллюзией сына. — Получится фейерверк.

— А можно? — у Эвина засияли глаза. — Алиас пока не разрешает мне работать с огнем.

— А мы ему не скажем, — Джарет подхватил сына на руки и понес к Лабиринту.

Эвин застенчиво улыбнулся.

— А можно я спрошу?

— Спрашивай.

— Ты теперь навсегда мой отец?

— Навсегда, — Джарет взлохматил торчащие в разные стороны волосы сына. — Ты теперь принц гоблинов, Совенок.

— Это хорошо, — Эвин положил голову ему на плечо и вдруг шкодливо улыбнулся. — Пап, а ты из лука стрелять умеешь?

— Конечно, — уверенно ответил Джарет, хотя держал в руках боевой лук дважды в жизни.

— А во флюгер попадешь?

Джерет пренебрежительно фыркнул.

— Беги в оружейную, скажи Дону, чтобы дал тебе тисовый лук и стрелу из берестяного колчана. Я тебе покажу, как надо стрелять.

Самонаводящиеся стрелы решают проблему недостаточной меткости. Но Эвину об этом знать не обязательно.

Когда король гоблинов скрылся за поворотом дорожки, из раздвинувшихся кустов шиповника появилась Игрейна.

«Он любит его больше, чем тебя», — тихий голос Лабиринта был полон сочувствия.

— Неправда! Это совсем другое.

«Тогда почему ты спряталась от них?»

Игрейна закусила губу. Она не ревновала Джарета. И неважно, кто родил ему сына. Но это не ее сын, и вот это важно. Когда Нер привез насмерть перепуганного Эвина, она сначала пожалела мальчика. Официальная версия гласила, что Селар проклял младшего сына за неподобающее принцу поведение и отдал его гоблинам. Первые два дня в Лабиринте Эвин провел, забившись в угол выделенной ему комнаты. При виде короля и королевы он сжимался в дрожащий комок, убежденный, что его сейчас съедят или превратят в жабу.

Джарет бесился, не желая ждать, пока Эвин успокоится и поймет, что ему ничего не угрожает. План, который придумал король гоблинов, чтобы расшевелить сына, Игрейне понравился. Она даже увлеклась подготовкой. В замке объявили генеральную уборку. Наводя порядок в одном из подвальных помещений,гоблины нашли обрывки старой карты. Судя по едва читаемым знакам, она указывала, где в Лабиринте спрятан клад.

Никогда еще уборка не производилась с таким энтузиазмом. Гоблины расчистили вековые завалы мусора в поисках недостающих фрагментов карты. Однако, к их бесконечному разочарованию, пояснения оказались написаны эльфийскими рунами. Обращаться к Джарету, Игрейне, Драккони или Герберту кладоискатели не стали, резонно полагая, что в таком случае придется распрощаться с мечтой о сокровищах. И тогда руководивший поисками Хоггл предложил взять в долю принца. Богатый опыт общения с детьми не подвел садовника. Он сумел в рекордный срок найти общий язык с Эвином.

В последующие часы Джарет с чувством глубокого удовлетворения наблюдал, как Эвин с толпой гоблинов бегает по Лабиринту. Карта вела их по самым красивым и безопасным местам. К концу приключения Эвин уверился в двух вещах: во-первых, что его никто здесь не съест и не обидит, а во-вторых, что гоблины — свойские ребята, с которыми гораздо интереснее, чем с эльфами.

Игрейна с интересом ждала, что сделает Эвин со своей долей клада. Она даже поспорила с Джаретом, что принц попытается выкупиться. И проиграла. Когда кладоискатели извлекли из подземной пещеры сундук, и Эвин отгадал загадку, открывающую замок, гоблины на радостях решили устроить праздник — с пиром, музыкой и танцами. Оркестр уехал на гастроли, так что пришлось волей-неволей обратиться к королю и Герберту.

Джарет, картинно изумившись, потребовал выплатить налог с находки. Клад был не слишком велик, на каждого пришлось на больше десятка монет. Эвин посмотрел на погрустневших гоблинов и отважно шагнул к королю.

— Возьмите мою долю.

— Щедрый жест, — Джарет улыбнулся. — Что ж, полагаю, праздник вы заслужили.

Вот тогда-то, наблюдая, как он танцует, поет, запускает фейерверки, изготовленные Гербертом, и всеми силами старается очаровать сына, Игрейна поняла, что никогда не полюбит Эвина.

А на следующий день Джарет объявил его своим наследником.

«Я докажу тебе, что кровь для Джарета важнее твоей любви».

Игрейна очнулась от воспоминаний.

— У тебя ничего не получится.

«А если получится, ты станешь моей? Соглашайся, Игрейна. Если ты уверена в любви Джарета, то ничем не рискуешь».

— Ты поклялся, что не сделаешь ему ничего плохого, — напомнила она.

«Да, и я подтверждаю клятву».

— Хорошо, но у меня тоже будет условие. Если ты проиграешь, то навсегда оставишь меня в покое.

«Принято».

Стена Лабиринта под ее ладонью нагрелась. Пари было заключено.

***

За полторы сотни лет службы доверенным секретарем Киат успел повидать своего повелителя в самых разных настроениях и состояниях. Он искренне считал, что удивляться уже не способен, но возвращение Ардена из таинственной ночной отлучки потрясло Киата до полного остолбенения.

Полыхающий зелеными болотными огнями портал распахнулся посреди коридора и тут же растаял, оставив после себя отчетливый запах тины и нетвердо стоящего на ногах Ардена. Киат открыл рот и во все глаза уставился на короля, напрочь забыв об этикете. На шее Ардена висели пять ожерелий разной длины, образуя искрящийся драгоценными камнями нагрудник. Талию и бедра обвивали змеиные кольца сплетенного из потемневших серебряных колец пояса, а прическа заставила бы удавиться от зависти любую нимфу. Насквозь промокшие волосы приобрели изумрудный оттенок от прилипших водорослей. Вплетенные цветы чередовались с нитями мелких золотостеклянных бусин и черными гребнями с тонкой, причудливой резьбой. Определить на взгляд, из какого материала они сделаны, Киат не смог.

— Промахнулся… — пробормотал Арден и, придерживаясь за стену, направился к дверям своих покоев. От запястья до плеча руки его были унизаны браслетами — широкими, с полустершимися узорами, и тонкими, звенящими при каждом движении.

— Ваше величество! Там…

Опомнившийся Киат метнулся наперерез, но не успел. Арден уже толкнул дверь.

— О, Йорген! — он нежно улыбнулся. — Какой сюрприз!

Киат быстро прикрыл дверь. Нужно предупредить всех, что беспокоить короля в ближайшие часы нельзя ни в коем случае.

Не обращая внимание на напряженное молчание владыки Туманного Предела, Арден проследовал в купальню. Босые ноги оставляли на плитах пола влажные зеленоватые следы.

— Я тебя не ждал сегодня. Тем более днем, — Арден попытался щелкнуть пальцами, но массивные перстни помешали. Он махнул рукой, стряхнув сразу несколько, и ничком рухнул в прозрачную воду. Вынырнул, отфыркиваясь, и принялся снимать оставшиеся. — Так, о чем я? Ах да, это несколько неожиданно.

— Я так и понял, — Йорген встал в дверях купальни, мрачно скрестив руки на груди. — А тебе не кажется, что надевать по три перстня на каждый палец — это признак дурного вкуса?

— Согласен, но природные духи понятия не имеют о чувстве меры, — Арден потер о ладонь кольцо с изумрудом, посмотрел камень на просвет. — А вот за это Алан половину казны отдаст, не задумываясь. Кстати, когда он сделает тебе амулет?

— Уже сделал, — Йорген вытащил из-под кафтана диск со звездой из четырех драгоценных камней.

— Ах вот оно что! — на секунду глаза Ардена сощурились и потемнели. — В таком случае, полагаю, объяснять, где я был, уже не имеет смысла?

— Отчего же. Я бы не отказался узнать подробности. Алан не посвятил меня во все детали обряда.

— Словами это не передать. Не обижайся, Йорген, но природная магия — это не тот вопрос, который можно обсуждать с тем, кто ею не владеет.

Владыка Туманного Предела посмотрел на брошенные на краю бассейна украшения. Магия фэйри оставалась для него загадочной, но силу некоторых артефактов он чуял. Какую бы сделку ни заключил Арден, заплатили ему не просто щедро. Да и плата ли это? Или подарки осчастливленного духа болот?

— И о каких еще своих скрытых талантах ты не счел нужным сообщить мне?

— Ты ревнуешь? — Арден трепетно глянул на него из-под ресниц. — Право же, мне лестно, но увы, не вижу повода. Давай лучше отметим твою свободу.

Он щелкнул пальцами. Перед Йоргеном появился столик с двумя пыльными бутылками темного стекла. Он взял одну, смахнул паутину с этикетки и вчитался в витиеватые руны.

— «Лунное молоко» урожай… Какого года?!

— Тысячелетняя выдержка, — довольно улыбнулся Арден. — Любое вино превратилось бы в уксус. Но только не эльфийское. Оно лишь становится лучше год от года.

«И сшибает с ног даже демонов», — добавил он про себя.

Алан не вставил в амулет аметист, так что должно сработать. После обряда у Ардена совершенно не осталось сил на Йоргена.

========== Глава 3. Шторм над Лабиринтом ==========

В этом заброшенном уголке Лабиринта давно уже никто не бывал. Герберт настороженно шел по едва угадываемой дорожке, скрытой за высокими стеблями пурпурной наперстянки. То справа, то слева виднелись каменные скульптуры животных: замер в настороженной позе лис, запрокинулся в беззвучном вое волк, склонил украшенную раскидистыми рогами голову олень. Они были слишком подробными для простых садовых украшений. Герберту стало не по себе.

«Тебе нравится моя коллекция? Когда-то все они бегали и дышали. И на одном из них тебе предстоит испытать свой эликсир».

— Ты хочешь, чтобы я обратил вспять окаменение? — Герберт неуверенно улыбнулся. — Шутишь? Это же невозможно.

«Прецеденты в истории известны. Сегодня ночью будет сильный магический шторм. Удачнее времени для эксперимента не придумать. К тому же, в случае успеха все решат, что именно шторм стал причиной оживления. Тебя не заподозрят».

— Кого ты хочешь оживить?

«Оленя слева от тебя».

— Только не пытайся уверить меня, что это просто животное. Кто он?

«Узнаешь, когда оживишь. Это будет твоей первой услугой из трех оговоренных, Герберт».

— А если у меня не получится?

«Неудача не засчитывается».

— Ты же сказал, что позовешь меня через два года! — Герберт сжал кулаки, впившись острыми ногтями в основания ладоней.

«Я передумал».

Герберт кивнул и развернулся на каблуках. Злость и страх смешались в нем во взрывоопасную смесь. Он оживит эту тварь, кем бы она ни была. Услуга будет оказана целиком и полностью. Но в условиях не оговаривалось, сколько должен прожить оживленный, верно?

Герберт вспомнил свое недолгое пребывание в окаменевшем виде. Потом ему очень хотелось пить. Не все яды действуют на фэйри. Гоблины, к примеру, с удовольствием пьют чай из наперстянки, смертельно опасной для людей. Но есть парочка зелий, способных убить даже дракона.

***

— Вот почему он ее боится! — Джарет раздраженно мерил шагами гостиную в доме Драккони, размахивая толстой книгой в золоченом переплете. — Его ничему не учили, зато подсовывали человеческие сказки.

Алиас поднял на него глаза от пергамента с неумело начерченной пентаграммой. Эвин умудрился сделать шесть ошибок из пяти возможных.

— При чем здесь сказки? Просто дай им привыкнуть друг к другу.

— А ты читал эти так называемые «Детские и семейные сказки» братьев Гримм? — Джарет запустил книгой в камин. — Самые мерзкие чудовища в них — это мачехи.

— Это же первоиздание, Джарет! — Алиас едва удержался, чтобы не кинуться спасать книгу из огня.

— Туда ему и дорога! Я Эвину ирландские сказки подарил. По крайней мере, большая их часть придумана фэйри.

Алиас сдержал навернувшиеся на язык комментарии. Это был не тот случай, когда можно спорить с королем гоблинов.

— Всё наладится, уверяю тебя. А как справляется со своими новыми обязанностями Герберт?

— Еще придирается, но в меру. И даже не заикается о компенсации потраченного времени.

— Уже прогресс.

Герберт свое смещение с позиции младшего члена семьи воспринял болезненно. Алиас был уверен, что они с Игрейной что-то скрывают от Джарета. Но доказательств у него не было, поэтому приходилось молча выжидать.

— Все наладится, — повторил он. — И я надеюсь, что доживу до этого светлого будущего.

Джарет прекратил метания и остановился за его спиной. Положил ладони на плечи.

— Тебе нечего бояться, Лис. Ирис уверяет, что десяток лет у тебя в запасе есть. И в любом случае Ад тебе не грозит.

— Ты так и не объяснил, что происходит с теми, кто продал тебе душу.

— Смотря за что продали. У каждого свое посмертие. Но большинство обитает в Лабиринте.

— Подыщи мне местечко где-нибудь в теплом, тихом уголке.

— Чтобы ты через год с ума сошел от скуки? — Джарет убрал руки, присел на край стола и пытливо посмотрел Алиасу в глаза. — Что с тобой, Лис?

— Ничего особенного, — Драккони слабо улыбнулся. — Просто я никогда не думал, что доживу до глубокой старости.

Джарет усмехнулся и похлопал его по руке.

— В любом возрасте есть своя прелесть. Точно помню, что я читал эту фразу в какой-то человеческой книге, хотя и не понял ее смысла.

— Ты умеешь утешить, — Алиас свернул пергамент и вручил ему. — Отдай Эвину. Пусть переделает к завтрашнему дню, иначе может не мечтать об экскурсии в зверинец. В таком защитном круге даже от умертвия третей степени разложения не спасешься.

Джарет скептически изогнул бровь, развернул свиток, бегло осмотрел чертеж, хмыкнул и свернул.

— Ты готовишь моего сына в некроманты?

— Я даю ему только основы. Освоит, перейдем к телепортации. А если тебя не устраивает моя программа, ищи другого учителя.

Джарет фыркнул, дернул плечом и исчез. Алиас откинулся на спинку кресла и вздохнул. Он боялся не старости, а того, что неизбежно сопутствует этому периоду. Дряхлости, беспомощности, неспособности защитить тех, кто ему дороже и жизни, и души.

В поясницу словно вцепилась какая-то зубастая тварь, но вставать и идти за лекарством не хотелось. Алиас посмотрел за окно, высматривая первые признаки приближающегося шторма. Да, нелегкая предстоит ночь.

***

— Йорген, пойдем. Уже совсем чуть-чуть осталось.

Арден потянул за собой владыку Туманного Предела, невесть почему остановившегося посреди коридора, но тот никак не отреагировал. Взгляд у Йоргена был совершенно расфокусированный. Арден раздраженно вздохнул, и поудобнее перехватил его руку у себя на плече.

Эффект, который оказало на фон Кролока тысячелетнее вино, превзошел самые смелые ожидания. Арден и сам не очень твердо держался на ногах от усталости и открывать портал на пустоши в таком состоянии не рискнул. Пришлось провожать гостя потайным ходом до драконьего загона.

— Ты — мой!

Когти Йоргена сжались так, что Арден зашипел от боли. О боги, да закончится этот коридор когда-нибудь?! Свежий вечерний воздух, казалось, слегка отрезвил вампира, во всяком случае взгляд у него стал чуть более осмысленным. Арден с трудом расцепил мертвую хватку вцепившихся в его плечо когтей и пинком открыл ворота драконьего загона. Выскочивший им навстречу смотритель склонился в глубоком поклоне и немедленно убежал седлать Моррингона.

Арден перевел дух, размышляя, удержится ли Йорген в седле или лучше не рисковать и долететь до пустошей вместе с ним? Вот только оставаться сегодня на ночь в Туманном Пределе определенно не стоит. В таком состоянии он Йоргена еще ни разу не видел, и перспектива оказаться в полной власти мало что соображающего вампира отнюдь не казалась безопасной. Да и после обряда следует отдохнуть как минимум неделю.

Черные когти неожиданно сомкнулись на его запястьях. Йорген дернул короля к себе, и Арден оказался прижатым к обтянутой черным бархатом груди. Обычно в присутствии посторонних фон Кролок вел себя предельно сдержанно. Арден осторожно поднял голову.

— Йорген?

В глазах владыки Туманного Предела полыхал багровый огонь, делая его взгляд совершенно потусторонним. Он медленно склонился к самому лицу Ардена.

— Ты — мой. Любого, кто прикоснется к тебе, я убью.

Ни разу Арден не слышал в его голосе такой страсти, даже в постели. Губы короля эльфов неудержимо расползлись в улыбке. Воистину, судьба уже второй раз дарит ему возможность заглянуть в самые сокровенные тайники этой темной души.

Он провел кончиками пальцев по лицу Йоргена, заставляя опустить веки, гася багровое свечение в глазах. Под его прикосновениями искаженные черты постепенно разгладились, ощеренные клыки втянулись. Фон Кролок поймал его руку, прижал ладонью к своей щеке и замер, не открывая глаз. Арден потянулся и легко коснулся его губ своими.

— Ты вернул мне свободу, мой демон. Помнишь? Так что давай примем друг друга такими, какие мы есть. У нас впереди вечность, и я не хочу провести ее без тебя.

— Я… тоже… — Йорген пошатнулся и осел на землю, неловко привалившись к стене загона.

Арден застонал и щелкнул пальцем по перстню с зеркально отшлифованным гематитом, поморщившись от вида своего загубленного маникюра.

— Кай, ты мне нужен.

Через пару минут дракон взял разбег, унося на себе крепко спящего владыку Туманного Предела и сопровождающего его Кайдена. Арден облегченно вздохнул и вернулся в свою опочивальню. Похоже, что с Йоргеном возникли новые проблемы. Но об этом можно подумать и завтра.

***

Магический шторм — не лучшее время для прогулок. Все мелкие ночные обитатели Лабиринта забились в норы и щели, спасаясь от колючего ветра, выдувающего душу из шкуры. В королевском замке еще горели огни. На Джарета и его приближенных шторм особого воздействия не оказывал. Герберт с тоской посмотрел на окна библиотеки. Ему хотелось оказаться сейчас там — с Игрейной, Джаретом, даже с Эвином. Хотелось смеяться и беспечно болтать о пустяках, листая новые книги, притащенные гоблинами из Верхнего мира. Но отныне беспечность — не для него.

Герберт свернул с дорожки. Каменная стена перед ним разъехалась в стороны, пропуская в потайной сектор Лабиринта.

«Опаздываешь».

В тоне Лабиринта ощущалось напряженное нетерпение.

— Не знаю, как у тебя, а во всем остальном Подземелье сейчас ровно полночь, — огрызнулся Герберт, откупоривая бутылку с эликсиром. — Что мне делать? Побрызгать на него?

«Это ты от страха такой дерзкий? Вылей всё — на голову».

Герберт скрипнул зубами. В бутылке хранились все его запасы эликсира, правдой и неправдой скрытые от дотошных проверяющих из гильдии целителей. А денег после ремонта совсем нет, так что прости-прощай, новый бальный костюм. Впрочем, не больно-то и хотелось.

Эликсир с легким шипением впитался в камень. В глазах оленя поблескивали кусочки слюды. Герберт подождал минуту, но ни малейших признаков оживления не заметил. Он потряс бутылку, последние капли упали на ветвистые рога. Показалось, или по камню действительно зазмеились тончайшие, как волоски, трещинки?

«А теперь уходи, — голос Лабиринта зазвенел от напряжения. — Услуга засчитана».

— Но я хочу посмотреть! — запротестовал Герберт, нащупывая в кармане фляжку с самым надежным из всех известных ему ядов с отсроченным действием. — Мало ли что, вдруг потребуется помощь?

«Твоя — не потребуется».

За спиной Гербрета выразительно заскрежетали камни в стене.

«Уходи. Тебе опасно оставаться здесь. Я не хочу, чтобы ты пострадал раньше, чем выполнишь две оставшиеся услуги, господин гениальный алхимик».

— И что мне предстоит сделать? — Герберт отступил на пару шагов, но не сводил глаз с медленно трескающейся статуи.

«Узнаешь в свое время. Уходи!»

На этот раз слова сопровождались упругим воздушным ударом. Герберта вынесло в проем стены, и он оказался за воротами Лабиринта. Ах вот даже как?! Он толкнул створку плечом и зашипел от боли. Ворота даже не шелохнулись. Герберт отошел подальше и взлетел, но над стеной его закружило так, что он потерял ориентацию в пространстве. Опомнился Герберт на полпути к своему дому. Он отдышался, достал фляжку, подбросил на ладони и зло оскалился.

— Ну ладно же… Игрейна! Игрейна, это срочно! Приходи.

Она не появилась. Да что же это такое? Неужели шторм мешает ей слышать зов? Герберт мрачно посмотрел на фляжку, убрал ее в карман и пошел домой. Ничего другого ему не оставалось.

Игрейна ждала его в прихожей.

— Началось?

Он молча кивнул.

— Ясно, — она глубоко засунула руки в карманы шерстяной, вышитой цветами, юбки. Кисточка хвоста нервно подрагивала. — Можешь намекнуть, чего мне ждать?

— Гостя, — он протянул ей фляжку. — Это… угощение.

Она зубасто улыбнулась, пожала ему руку и исчезла. Герберт суеверно скрестил пальцы на удачу. Хорошо, что Лабиринт не отнял у Игрейны силу, которую сам же предоставил на время заварушки с демонами. Герберт поднялся в гостиную, придвинул к окну кресло и устроился в нем, намереваясь до утра наблюдать за королевским замком.

***

«Дыши. Глубже и чаще».

— Пош-шел… ты… в Ад…со своими… советами…

«Совершенно незаслуженное пожелание. Я вообще-то спас тебе жизнь».

— Это… была… жизнь?!

«Отсроченная. Зато теперь твои раны, несовместимые с жизнью, полностью исцелились. Побереги голос, а то сорвешь. Выпей сначала. Вон там, в чаше, вода. Просто вода, можешь не нюхать».

Лабиринт ликовал. Он даже не рассчитывал, что оживление пройдет настолько успешно. Его собеседник поднялся с земли и встряхнул кудрявыми волосами, избавляясь от каменной крошки. Жадно глотнул ледяную воду.

— Сколько прошло… времени?

«С того момента, как ты последний раз что-то чувствовал? Пятьсот тридцать лет».

— Как насчет первой части нашей договоренности?

«Я сдержал слово и впустил твоего сына. Можешь сам проверить — дорога к замку прямо перед тобой».

— Тебе что-то от меня нужно, верно? Просто так ты бы меня не оживил.

«Не спеши. Осмотрись, узнай новости. А потом я отвечу на твой вопрос».

***

— К нам гость, — Игрейна перегнулась через подоконник.

— В такую ночь? — Джарет выглянул в соседнее окно. — Интересно, как он попал в Лабиринт?

— По виду — эльф. Только одет как-то странно, — Игрейна выпрямилась. — Пойдем, встретим.

— Что у тебя булькает в кармане? — Джарет открыл дверь из их опочивальни прямо в тронный зал.

— Травяная настойка.

Это была чистая правда. Герберт приготовил вытяжку из драконьего корня, весьма ценной травки, растущей в болотах Эринии.

— Очередной эксперимент? Надеюсь, не с таким сногсшибательным эффектом, как прошлый?

— Не с таким.

Опять же, ни слова лжи. Прошлый настой, приготовленный Игрейной в порыве вдохновения и добавленный в компот, уложил всех гоблинов на час в глубокий сон. На этот раз пробуждение не предусматривалось.

Джарет с подозрением покосился на жену. Резкое немногословие и нервное подрагивание хвоста обычно не предвещали ничего хорошего. Но парадная дверь тронного зала открылась раньше, чем он успел задать уточняющий вопрос. Три возгласа разной степени удивления прозвучали одновременно:

— Джарет?!

— Отец?..

— Оберон?!

========== Глава 4. Исторический бал ==========

Алан медленно поворачивал голову, придирчиво изучая собственноручно сооруженную прическу. Всё новое — это хорошо забытое старое. В Верхнем мире эльфы носили венцы из вплетенных в волосы растений — в соответствии со временем года. В Подземелье эта мода, по вполне понятным причинам, быстро отмерла. Но почему бы и не вспомнить старые обычаи? Эта идея пришла ему в голову сегодня утром. Алан связался с остальными владыками и предложил устроить маскарад — явиться в образах великих королей прошлого. Ториус в ответ заявил, что ему абсолютно всё равно, во что вырядятся гости, пусть хоть голыми приходят. Альбрехт удивленно поднял брови, но возражать не стал. Ему-то что, он свой род ведет от первых гномов и родовых реликвий не лишался. Арден ожидаемо возмутился, что за два дня до бала тему не меняют. Но тут же призадумался, просиял и согласился. А вот Джарет, из-за которого Алан, собственно, и затеял маскарад, отреагировал странно.

— Хочешь вспомнить историю, Ланни? — король гоблинов раскатисто расхохотался. — Изволь, будет тебе история.

Он скосил глаза за пределы зеркала, кому-то подмигнул и отключился, не попрощавшись. Алан пару минут помечтал, что он сделает с Джаретом, когда того вышвырнет Лабиринт. Ведь настанет же когда-нибудь этот счастливый миг! Интересно, какой венок наденет Джарет? Из чертополоха, разве что. Но покрасоваться в венце Оберона братец точно не сможет.

***

— Забери это, иначе я его действительно отравлю! — Игрейна швырнула фляжку на стол.

Герберт смотрел на нее сквозь решетку из пальцев и кусал губы. Было раннее утро, он не спал всю ночь и сейчас плохо соображал. Игрейна металась по его гостиной уже полчаса, но что именно произошло между ней, Джаретом и Обероном он так и не понял. Рассказ королевы чересчур изобиловал идиоматическими выражениями на семи языках.

— А ты уверена, что это и в самом деле Оберон?

— Да! — Игрейна крутнулась так, что юбка взвихрилась выше колен. — Я этого сукина сына прекрасно помню!

— А может и правда… — Герберт кивнул на фляжку. — Едва ли у него устойчивость к драконьему корню.

— Поздно! Травить нужно было до того, как они с Джаретом увиделись. Если бы я только знала!

Игрейна пнула ножку стола. Та немедленно растрескалась и осыпалась, словно в ней потрудились несколько поколений древоточцев. Стол покачнулся, фляжка упала и покатилась по полу. Герберт на всякий случай задвинул ее ногой под кресло и задал вопрос, который беспокоил его больше всего:

— А Джарет не заподозрил, что оживление произошло не из-за шторма?

— Вроде бы нет. Оберон сплел убедительную историю про истекший срок проклятья.

— И как среагировал Джарет?

Игрейна пнула вторую ножку. Стол рухнул в облаке трухи.

— Меня тошнит вспоминать, как они встретились! «Ах, сын мой, я так в тебе ошибался! Ах, как я счастлив, что получил второй шанс узнать тебя…» — она плюнула. — Зов крови! Ну мы еще посмотрим, кто кого!

Герберт обхватил себя за плечи. Ему давно не было так холодно.

— Неужели Джарет поверил, что Оберон воспылал к нему отцовскими чувствами?

— Не знаю, — воздух вокруг Игрейны завибрировал. Стекла в шкафу зазвенели и пошли трещинами. — Надеюсь, что нет. Но он обрадовался, это факт. И на бал Оберон идет с нами.

Герберт немного оживился.

— Хотел бы я посмотреть на встречу Алана с Обероном.

— А что тебе помешает? Ты ведь тоже приглашен.

Герберт замялся.

— Джарет, наверное, теперь будет против. Едва ли он представит меня отцу.

— Глупости!

Голос Игрейны поднялся на опасную высоту. Герберт зажал уши. Стекла и всё, что было в шкафу стеклянного, разлетелось вдребезги.

— Ты мой брат! Наш брат! Если Оберону это не понравится, может валить на все шесть сторон!

Герберт скорбно посмотрел на разлившееся вино и повертел пальцами в ушах.

— Да у меня и надеть нечего…

Игрейна подняла руку и требовательно пошевелила пальцами. На ладони тут же возник замшевый кошелек солидных размеров. Она бросила его Герберту.

— Этого хватит на новую мебель и наряд. Учти, бал объявлен историческим, — и она исчезла.

Герберт нервно хихикнул. О да, этот бал точно войдет в историю!

***

— Подумать только, скоге — королева гоблинов, — Оберон вздохнул. — В мое время о таком никто даже помыслить не посмел бы. Как быстро меняется мир.

Джарет искоса глянул на него. Ночью скандала удалось избежать только чудом. Игрейна сумела сдержаться и не вцепилась в горло Оберону, хотя исцарапала когтями подлокотники трона так, что теперь придется новый заказывать. А потом куда-то исчезла и до сих пор не появилась.

— Она изумительная королева, и другой мне не надо.

— Это заметно, — Оберон сдержанно улыбнулся.

Они не спеша прогуливались по дорожкам Лабиринта. Время от времени Оберон останавливался, расправлял плечи и полной грудью вдыхал аромат цветущего шиповника. В эти моменты в его голове шел ожесточенный спор с Лабиринтом.

«Если я заберу Джарета, ты впустишь Алана?»

«Нет».

«Тогда я не играю в твою игру».

«Не считай себя незаменимым, Оберон. У меня есть и запасной план. Но ведь ты хочешь жить?»

«Ты не можешь меня убить!»

«А кто говорит о смерти?»

Оберон сорвал цветок и заправил за ухо.

— Игрейна — не мать твоего сына, не так ли? От кого рожден мой внук?

— От Моинс, — Джарет был удивлен, с какой радостью Оберон воспринял Эвина. Они познакомились за завтраком, и мальчик умчался на уроки в полном восторге от ожившей легенды.

— Моинс? — Оберон озадаченно нахмурился.

— Дочь Ардена, сына Кинты.

— Сильная кровь, — Оберон одобрительно кивнул. — Кинта жива?

— Да, но она сейчас спит. И этот сон продлится еще около семидесяти лет.

— Темными эльфами правит Арден? Признаться, я смутно его помню, но он не производил впечатления достойного трона правителя.

— Он и сейчас не производит такого впечатления, — Джарет хмыкнул. — Однако же именно он с недавнего времени правит всеми эльфами Подземелья. А те, кто ушел в Эринию, признали Селара, сына Гвинна.

— Ах да, Эриния, — Оберон положил ладонь на плечо Джарета. — Это большое достижение, сын мой. Я горжусь тобой.

— Это не только моя заслуга, — острые скулы Джарета порозовели. — Игрейна постаралась больше всех. И Герберт тоже.

— Герберт?

— Вампир, алхимик и мой названный брат, — Джарет встал перед Обероном, уперев руки в бока. — Ты что, совсем меня не слушаешь?

Оберон потер виски.

— Разумеется, я тебя слушаю, но столько новостей с трудом укладывается в моей голове. Боюсь, что длительное пребывание в окаменевшем состоянии повлияло на мои умственные способности не в лучшую сторону.

— Надеюсь, что к балу ты придешь в себя, — Джарет заулыбался, представив, какую сенсацию они произведут. — Кстати, у меня твой венец. Хочешь надеть его на бал?

Оберон отвернулся, разглядывая фей, вьющихся над цветами.

— Как венец оказался у тебя?

Напряжение в его голосе едва угадывалось.

— Не беспокойся, твой драгоценный наследничек жив и здоров. Он проиграл мне венец в споре.

— Вот как? — Оберон задумчиво надул губы. — В таком случае, я рад, что не Алан правит сейчас эльфами. По крайней мере, мне не придется краснеть за него перед моим народом.

— Ты хочешь вернуть себе престол?

— О нет! — Оберон содрогнулся. — Судя по твоему рассказу, мне проще основать новое королевство где-нибудь подальше от Подземелья.

— В Эринии? Многие подданные Селара тебя помнят.

— Нет, еще дальше. Засиделся я на одном месте, пора размять ноги на дорогах, — Оберон мечтательно улыбнулся. — Я уже слышу их зов.

Джарет попытался вспомнить, сколько лет Оберону, но сбился со счета.

— А ты выходил на дороги, сын мой?

Джарет помедлил с ответом. С тех пор, как открыли Эринию, он по несколько раз в год пытался выбраться из нее на дороги, но получалось не лучше, чем из Верхнего мира.

— Нет.

Оберон внимательно всмотрелся в него.

— Ах да, ты же не умеешь. Мне следовало уделять больше внимания твоему обучению.

— Потому что уделять меньше внимания ты бы не смог при всем желании!

— Прости, — Оберон взял его за плечи. — Я научу тебя ходить по дорогам. И Эвина тоже, клянусь. А что касается венца, то он теперь твой.

Джарет поднял голову. Оберон был выше его, но сейчас это не раздражало. Его детская мечта наконец-то исполнялась.

— Хочешь сказать, что ты признаешь меня своим наследником?

— Да, — Оберон притянул его к себе и крепко обнял. При этом его глаза смотрели поверх головы Джарета на стену Лабиринта со злым прищуром. — И я покажу тебе дорогу к Тир на Ног. Надеюсь, ты не забыл, что это такое?

— Родина сидов, — Джарет не удержал ликующую улыбку. — И когда мы отправляемся?

— Когда захочешь. Хоть сразу после бала.

***

— Оберон жив?! — Алиас недоверчиво слушал захлебывающегося словами Эвина. — Надо же, какой сюрприз.

«О боги, пришел конец мирной жизни в Подземелье!» — ничего хорошего от появления легендарного короля некромант не ждал.

— Да, и он сказал, что я на него похож, — Эвин подпрыгнул на стуле. — Только до бала это секрет, — он тяжело вздохнул. — Жаль, меня туда не возьмут.

— Тебе там совершенно нечего делать. Кстати, о делах. Твой дедушка, между прочим, великолепно владеет магией, — Алиас положил перед Эвином раскрытый учебник, — и он наверняка расстроится, если ты не сумеешь одолеть упражнение номер тринадцать.

Пока принц, прикусив кончик языка, старательно срисовывал в тетрадь руны, Алиас обдумывал новость. Ходили упорные слухи, что Оберон заключил какой-то договор с Лабиринтом. И точно известно, что Алан пытался войти в него, но ворота даже не открылись. А в конце войны Лабиринт впустил Джарета со всей его ордой гоблинов.

«Значит всё это время Оберон спал где-то в Лабиринте? Интересно, какой договор он заключил и почему проснулся именно сейчас? — в версию шторма Алиас не поверил. — Возможно, Джарет случайно разбудил отца? Или это побочный результат каких-то экспериментов Игрейны?»

Тревога его возрастала. Джарет каменно молчал о сложностях своих взаимоотношений с Лабиринтом, но что эти сложности имеются, Алиас чувствовал. За свою жизнь в Подземелье ему довелось общаться с природными духами. Они умело подлаживались, если хотели, под людей или фэйри, но по своей сути были другими и мыслили иными категориями. Алиас вспомнил, как говорил с Лабиринтом. Он не был похож на природных духов, скорее, на фэйри, но очень могущественного. То есть, на бога. А боги коварны и беспощадны с теми, кто лишился их милости.

Но что такого может сделать с Джаретом Оберон, чего не сумел бы сделать сам Лабиринт? Алиас задумчиво погладил амулет четырех стихий, который последнее время носил постоянно. Пожалуй, ему следует нанести визит в Лабиринт. И лучше это сделать, когда королевская семья отправится на бал.

***

Чертоги короля троллей сияли так, что гномы из свиты Альбрехта жмурились. Тысячи свечей отражались в миллионах драгоценных камней, покрывающих стены пещер многоцветной мозаикой.

— Твоя идея нравится мне всё больше, — Арден изящным жестом выправил прядь волос из-под венца, сплетенного из остролиста и перевитого нитями золотостеклянных бусин.

Алан холодно усмехнулся, в упор рассматривая кольчужный пояс, в три кольца обвивающий тонкую талию короля эльфов. На этом балу они с Селаром словно поменялись ролями. Арден красовался в отделанной мехом куртке из тончайшей зеленой замши, а Селар явился в золотисто-туманных ниспадающих одеждах, которые никогда не носил, даже в бытность свою королем светлых эльфов.

Да что они знают о своих предках? Что знает о Летнем дворе Селар? О лугах с дурманящим ароматом алых маков, о плясках под дубами Древнего леса, о жестоких шутках лесного бога, от которых никому не было спасения?

И что знает Арден о Зимнем дворе? О Дикой охоте на исходе года, когда ледяной наст режет лапы, а вой замерзает в воздухе? В те времена Алан носил венец из мертвых веток, посеребренных инеем, и вплетал в него остролист с каплями крови вместо ягод. Он перевел взгляд на руки Ардена — на оттягивающие его пальцы тяжелые перстни.

— Вы оба смотритесь, мягко выражаясь, странно.

— Зато Альбрехт великолепен, — Арден повел правой рукой в сторону столпившихся у престола Ториуса гномов — в традиционных кожаных рубашках под чернеными кольчугами с вплетенными серебряными рунами.

— Откуда у тебя это кольцо?

— Какое именно?

— С изумрудом.

— Ах, это! — Арден небрежно потер камень о куртку. — Красивое, правда? И не скажешь, что тысячу лет пролежало в болоте.

— Что ты хочешь за него?

— Я подумаю, — Арден поправил сползающий на бедра пояс. Починить его застежку не сумел даже лучший из эльфийских ювелиров, а запирающие заклинания держались не дольше четверти часа.

— Владыка Туманного Предела! — объявил от дверей церемониймейстер.

По залу пронеслась волна всхлипов и ахов. Андвари перестал смеяться и восхищенно присвистнул. Глаза Ториуса ярко вспыхнули. Алан прислонился к стене — ноги вдруг ослабели. «Наглец… О великий Хаос и все боги вселенной, за что мне это?! Кто ему рассказал?! Андвари? Ну точно он, оборотень подгорный!»

Арден восхищенно прижмурил глаза.

— Демоны действительно так одевались? Ты ведь должен помнить.

Алан не ответил, он не желал вспоминать, как одевались демоны. Йорген шел через зал, направляясь к ним, и казалось, совершенно не замечал, какое производит впечатление на остальных гостей. На свободно распущенных волосах пылал рубиновый венец, короткая куртка обтягивала фигуру второй кожей. Черный с неровными краями плащ колыхался за спиной как крылья. Нет, это и были крылья!

— Интересно, — ни к кому конкретно не обращаясь, протянул Андвари, — кого он ободрал?

Альбрехт что-то тихо ему сказал.

— А почему нет? — не снижая голоса ответил Андвари. — Раз уж нарядился демоном, соответствуй. В лучших традициях, так сказать. Некоторые еще теплую на себя надевали.

Арден сделал такое движение, словно хотел одновременно шагнуть вперед и назад.

— Доброго всем вечера, — в бархатном голосе Йоргена змеей проскользнуло злорадство. — Алан, благодарю тебя за этот праздник. Как любитель истории, я испытываю истинное наслаждение при виде ее оживших страниц.

Алан коротко кивнул и отошел к своей разношерстной свите.

— Тебе идет, — Арден провел пальцами по наручам Йоргена. На полосках кожи вились непонятные знаки. — Что здесь написано?

— Нечто вроде заклинания на удачу в бою, — владыка Туманного Предела осмотрел Ардена сверху вниз — от пушистого меха на вороте, до стянутых ремешками мягких сапог. — И кто же ты, позволь узнать?

— Зимний король, — Арден подул на серебристый мех. Искорки нетающего инея взлетели и затанцевали перед ним. — До Исхода эльфы делились на Зимний двор и Летний. Стыдно не знать таких вещей, Йорген, а еще гордишься своей любовью к истории.

— Об этом я как раз знаю. А еще я знаю, что в те времена Зимний двор одевался в оленью кожу и волчьи шкуры, а не в замшу, больше похожую на бархат, и не в меха снарков, доставленных контрабандой из Эринии.

— Пф-ф! — Арден покривил губы. — Ты можешь представить меня в вонючих шкурах?

— Нет, — Йорген сплел пальцы. Когти чесались уволочь Ардена куда-нибудь в темный угол и оживить еще одну страницу истории — из того периода, когда эльфы приносили жертвы демонам.

— Владыка Лабиринта, король гоблинов Джарет! — церемониймейстер дважды ударил об пол жезлом. — Королева гоблинов Игрейна!

Многие головы повернулись к дверям. Там возникла какая-то заминка, но прежде, чем кто-либо успел понять ее причину, королевская чета вступила в зал. Алан подавил сильнейшее желание придушить брата на месте. На подкрашенных в тон совиному оперению волосах Джарета блестел венец Оберона. В сочетании с рваным гоблинским нарядом, в котором кусочки золототканной парчи чередовались с линялыми лисьими хвостами и лоскутами человеческой кожи, это выглядело вызовом.

Игрейна смотрелась не менее живописно в коротком, не доходящем даже до колен платье из сплетенных стеблей цветущего вьюнка. Но на нее почти не обратили внимания — все глаза метались от Алана к Джарету. И тут прозвучал еще один удар жезла.

— Повелитель сидов Оберон!

Джарет с Игрейной расступились, и в дверях показался высокий, широкоплечий эльф в длинной зеленой тунике с вышитыми по подолу цветами. По залу пролетел теплый ветер, запахло клевером, наперстянкой и земляникой. Буйные кудри Оберона украшал простой венок из веток папоротника. Алан схватился за горло. Его собственный наряд был точно таким же, разве что по-иному чередовались вышитые цветы, а папоротник был вплетен в прямые волосы.

— Это… иллюзия? Джарет, как ты посмел!

Ториус тяжеловесно поднялся с трона.

— ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ… КОРОЛЬ СИДОВ.

Андвари издал булькающий звук и с грохотом рухнул под ноги Альбрехта.

— Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу, как гном падает в обморок, — Оберон широко улыбнулся. — Я польщен.

Он учтиво склонил голову.

— Привет тебе, владыка троллей. И тебе, король гномов, — он широко раскинул руки. — Мой народ, я рад видеть вас.

Эльфы сорвались с мест одновременно, вокруг Оберона взвихрился и опал хоровод. Алан, Селар, Арден, их родственники и приближенные склонились перед своим повелителем. Джарет продолжал стоять по правую руку от отца, кривя губы в торжествующей усмешке.

— Я тронут твоей верностью, Селар, сын Гвинна, - Оберон перевел взгляд с одного короля эльфов на второго. - И твоей, Арден, сын Кинты. Но я на ваши престолы не претендую. Меня ждут дороги, - он взял Джарета за руку. - Приветствуйте моего сына и наследника.

Герберт, просочившийся в зал вместе с гоблинами из свиты Игрейны, не понял, почему она осталась вне круга эльфов.

— Это его триумф, — Игрейна ответила на незаданный вопрос. — Не мой.

Гоблины молча сплотились вокруг своей королевы.

— Убери клыки, сын, — сухой голос Йоргена прозвучал за плечом Герберта. — Неужели ты до сих пор не научился владеть собой?

Игрейна повернула к нему голову.

— На чьей ты стороне, Йорген?

— На твоей, королева. Полагаю, Альбрехт и Ториус дадут тот же ответ.

Игрейна безрадостно усмехнулась.

— Вы не поняли. Войны между мной и Джаретом не будет.

Владыка Туманного Предела поднял бровь.

— Но тогда чего добивается Оберон? Эльфы не примут Джарета.

— Идет игра, Йорген, — Игрейна быстро глянула в сторону трона Ториуса. — Очень сложная игра.

— ЛАБИРИНТ СДЕЛАЛ… КРАСИВЫЙ… ХОД.

— Полагаешь, это он вернул Оберона? — Альбрехт скороговоркой пробормотал заклинание. Разлитое из рога Андвари вино мгновенно испарилось. Король приподнял своего бесчувственного советника и прислонил спиной к ступенями трона. — И в чем смысл игры?

— У СИДОВ НЕДОСТАТОЧНО… ОБЪЯВИТЬ КОГО-ТО НАСЛЕДНИКОМ. НЫНЕШНИЕ УЖЕ ЗАБЫЛИ… ЭТОТ ОБЫЧАЙ… НО ОБЕРОН ПОМНИТ… И АЛАН ТОЖЕ. СЛУШАЙ… СЕЙЧАС ТЫ ПОЙМЕШЬ.

— Отец! — Алан опустился на одно колено. — Молю о прощении, но мой брат Джарет не может стать твоим наследником. Он никогда не был на Тир на Ног, никогда не пил из источника Вечного блаженства. Никогда не…

— Ты еще долго намерен перечислять, чего я «никогда не»? — Джарет скрестил руки на груди, снисходительно глядя на него сверху вниз.

Селар переглянулся с Арденом. Оберон лучезарно улыбнулся.

— Верно, Алан. Но этот недочет легко исправить. Через три дня мы с Джаретом и его сыном отправляемся в путь по дороге на Тир на Ног.

Селар вздрогнул. Моинс расширенными глазами смотрела на Джарета. Алан вскинул голову, ловя взгляд отца, но Оберон больше не обращал на него внимания.

— Однако хватит о делах. Это бал, так давайте веселиться!

========== Глава 5. Такая разная любовь ==========

— Этот бал всё больше напоминает мне военный совет, — Андвари сидел на ступеньке трона, подперев голову руками, и следил за редкими танцующими и гораздо более многочисленными группами, оживленно совещающимися по углам.

— И всё-таки я не понимаю, — Альбрехт отобрал у него рог и жадно из него отпил, — ради чего Лабиринт устроил это представление с Обероном? Почему просто не выгнал Джарета?

— Потому что Игрейна его любит. А Лабиринт выбрал Игрейну. Бедолага.

— Кто именно? — уточнил Альбрехт.

Андвари только вздохнул. Король гномов минуту подумал.

— Ну, я могу понять, зачем Оберон признал своего гоблинского ублюдка. Но зачем такие сложности? Неужели нельзя было по-тихому прикончить Джарета?

— МОГУ ЛИШЬ ПРЕДПОЛОЖИТЬ… ЧТО ЛАБИРИНТ… ОГРАНИЧЕН В ДЕЙСТВИЯХ.

— Полагаешь, он дал какую-то клятву Игрейне? Да, это похоже на правду. Но какой удар по самолюбию Алана!

— Давно пора, — Андвари, кряхтя, поднялся на ноги. — Да, ловко Лабиринт решил свою проблему чужими руками. Даже если Джарет вернется, во что лично я не верю, до Подземелья ему не добраться, убьют уже в Эринии. Переговори с вампиром, Альбрехт.

— С которым?

— С Гербертом. Если Игрейна начнет войну с эльфами, а такой вариант исключать нельзя, нам следует подготовиться.

Король гномов вернул ему рог и пошел по залу, лавируя между парами. Герберта он нашел в окружении эльфов из свиты Селара. При его приближении они замолчали.

— Господин алхимик, а ты уверен, что в те времена люди одевались именно так? — Альбрехт бесцеремонно приобнял Герберта ниже талии и вывел из окружения. — Пойдем, я тебе расскажу, в чем ты ошибся.

Герберт удивленно глянул на него.

— Между прочим, этот костюм из гномьей мастерской. И они ручались за полное соответствие.

— Соответствие чему?

— Ирландии девятого века.

Позади послышались сдавленные смешки эльфов.

— Ага, — Альбрехт прошелся глазами по сплошному трехслойному кружеву его рубашки с узорами из цветов и листьев. — Кружева действительно ирландские, вот только с веком промахнулись. Точнее, с тысячелетием. Можешь требовать деньги обратно. Если что, сошлись на меня.

— Благодарю за сведения, ваше величество.

— Ты еще принимаешь заказы на порошок номер семь?

Герберт облизнул губы.

— Войны не будет.

— Рад это слышать. Но всё же передай Игрейне, что она может на меня рассчитывать.

Герберт понимал, что должен промолчать, но не выдержал.

— Не хороните Джарета раньше времени. Он вернется.

Альбрехт приподнял мохнатые брови.

— Если ты настолько верен Джарету, мальчик, может последуешь за ним? Или всё же останешься с Игрейной? Не ошибись с выбором. Мне будет жаль, если Подземелье лишится тебя.

Он хлопнул его по заду и отошел. Герберт поискал глазами Джарета. Тот танцевал с Игрейной. Оберон тоже танцевал, поминутно меняя партнерш. Сейчас в его объятьях кружилась Моинс.

— Небось жалеет, что у эльфов невозможны разводы, — пробормотал Герберт себе под нос.

— Какой смысл ей разводиться с Селаром? — спросил незаметно оказавшийся рядом фон Кролок.

— Ну как же, попыталась бы выйти за Джарета. С его-то титулом.

— Чтобы немедленно лишиться мужа?

— И ты туда же!

— Джарет обречен, Герберт. И если он сам это не понимает, значит он еще безумнее, чем я думал.

— Он умнее вас всех вместе взятых! И не трогай меня! — Герберт увернулся от руки фон Кролока и ввинтился в затеянный свитой Алана хоровод.

— Владыка Туманного Предела, я полагаю? — возле Йоргена остановился Оберон. — Никогда не видел подобных тебе существ. Джарет рассказывал мне твою историю, но реальность оказалась интереснее, чем я представлял

— Хочешь освежить воспоминания молодости? — крылья за спиной фон Кролока слегка шевельнулись.

Они были одного роста. Синие глаза смотрели в черные. Пауза затягивалась.

— Знаешь, Йорген, ты — единственный, ради кого я мог бы задержаться в Подземелье, — Оберон снял с себя венок, щелкнул над ним пальцами и выдернул из веток папоротника цветок с сине-красными огненными лепестками. — Возможно, я найду время навестить тебя завтра.

Он вставил цветок в волосы фон Кролока и исчез в вихре зеленых огоньков.

— Счастлив буду оказать тебе гостеприимство, — процедил владыка Туманного Предела, вытащил цветок и огляделся в поисках Ардена, но того в зале не обнаружилось.

***

Эльфийские владыки совещались на открытой каменной площадке, выполнявшей на горе роль балкона.

— Жду не дождусь, когда этот бал закончится, — Селар подставил лицо ночному ветру. — Такого унижения я еще ни разу в жизни не испытывал.

— А представляешь, что будет, когда Джарет вернется? — Арден передернулся.

Селар закатил глаза.

— Ты что, переутомился? Разумеется, он не вернется. Вопрос в другом — признаем мы Игрейну или нет?

— Нет такого вопроса, — резко ответил Алан — Лабиринт выбрал ее. Ты рискнешь спорить с Лабиринтом? Вот именно.

— О чем секретничаете, мои дорогие заговорщики? — промурлыкал Оберон, появляясь на краю площадки.

— Ты предоставил нам более чем достаточно тем для обсуждения, отец, — Алан шагнул к нему. — Может быть, сочтешь возможным хотя бы частично раскрыть свои планы?

— Это было бы слишком просто, — отмахнулся от него Оберон. — Идите, наслаждайтесь балом, дети. Арден, а тебя я прошу задержаться.

Он подождал, пока Селар и Алан вернутся в зал и улыбнулся напряженному королю эльфов.

— Этот пояс носят не так. Разреши, я поправлю.

— О, я хотел бы вернуть его тебе…

— Нет, такой жертвы я не приму. Он ведь достался тебе не даром, — Оберон дважды обернул пояс вокруг его бедер и ловко щелкнул застежкой. — Вот так. Надеюсь, благодарность духа болот не ограничилась этой безделушкой и парой перстеньков?

— Он был весьма щедр, — Арден снял с пальца перстень с изумрудом. — Прошу, прими это, в знак моего уважения. Ведь мы теперь близкие родичи.

Оберон взял перстень.

— Эвин — прекрасный ребенок. Я займусь его воспитанием. А как здоровье твоей матери?

— С ней всё в порядке, — Арден потупился. — Если ты пожелаешь, я разбужу ее.

— Не вижу смысла вмешиваться, — Оберон подышал на изумруд и несколько секунд всматривался в его глубину. — Ты впервые проводил обряд?

— Второй раз, — губы Ардена дрогнули при воспоминании о первом случае. Ему было тогда около пятидесяти лет. Юношеская самоуверенность едва не стоила ему жизни.

— Тогда почему же ты ничего не делаешь, чтобы восстановить свои силы?

Арден растерялся.

— Я полагал, что они сами восстановятся.

— После такой сильной самоотдачи? — Оберон хохотнул. — Нет, они восстановятся, конечно, но зачем ждать? Это ведь риск, мой милый. Позволь дать тебе совет. Тебе поможет любовь. Надеюсь, среди твоих подданных найдутся двое, преданные тебе до самозабвения? И при этом по-настоящему, душой и телом любящие друг друга?

— Найдутся.

— Тогда не отказывай себе в радости, — Оберон взял Ардена под руку и потянул в зал. — Бал уже заканчивается. Станцуем на прощание?

***

Алиас перепробовал все способы докричаться до Лабиринта. Он умолял, обещал всё, что угодно, даже наполнил своей кровью выемку на одном из замшелых жертвенников, давно уже не используемых по назначению. Лабиринт молчал, словно и вправду был всего лишь каменными стенами.

— Чем он не угодил тебе? — Алиас в отчаянии уткнулся лбом в мягкий мох. — Просто скажи. Не может быть, чтобы ничего нельзя было исправить. Джарет подходит тебе, вы похожи, и ты сам это знаешь. Ты сердце Подземелья, а он — твое сердце. Зачем ты устроил эту ловушку? Кому будет лучше, если он умрет или уйдет навсегда?

Он подождал, но ответа не было. Алиас поднялся и, тяжело опираясь на трость, пошел к выходу. Если бы у него было больше сил, он бы не задумываясь ушел с Джаретом. Но сейчас он станет королю обузой. Лучше постараться хоть чем-то помочь Игрейне. Она не предала и не предаст Джарета — в этом Алиас был уверен.

Кровь на алтаре запузырилась и впиталась в камень.

***

Йорген не зря гордился своей выдержкой. Он дождался окончания последнего танца и даже сумел спрятать клыки раньше, чем кто-либо заметил его реакцию.

— Ты летишь со мной? — он перехватил Ардена у выхода.

Король с видимым сожалением покачал головой.

— Увы, нет. Потерпи еще пару дней, я обещаю, что прилечу, как только буду в силах, — он улыбнулся, заметив сжатые в кулак пальцы Йоргена. — Ты соскучился по мне?

— Скучать мне не дают, — фон Кролок разжал пальцы. На его ладони плясали красно-синие язычки огня.

— Цветок папоротника? — Арден изменился в лице. — Кто… Понятно. Я передумал. Летим.

Они сели на одного дракона. Йорген прижал к себе эльфа, задохнувшись от желанного запаха. Арден устало откинулся на его плечо и закрыл глаза.

— Только не пей много, ладно?

Йорген поцеловал его в шею, царапнув кожу клыками. Слизнул каплю крови. Арден что-то сонно пробормотал и улыбнулся. Насколько же он ослабел, что поддался вампирским чарам? Йорген развернул его поудобнее и похлопал дракона по шее.

— Я передумал. Доставь нас в другое место.

***

— Почему ты не споришь, Игрейна? — Герберт метался по своей спальне. Изодранная в клочья кружевная рубашка валялась на полу. Они вернулась с бала вдвоем, Джарет улетел куда-то с Обероном. — Я бы на твоем месте такой скандал закатил!

— Предлагаешь поставить Джарета перед выбором — Оберон или я? —Игрейна сидела на подоконнике, распуская свой венок из повилики. — А смысл? Пусть лучше он уйдет счастливым, чем останется и возненавидит меня.

— А как же наследство? Эльфы убьют его!

— Об этом не беспокойся.

Герберт опустил глаза. Конечно, Игрейна не может раскрыть ему свои планы. И это правильно, но очень обидно.

— Я пойду, — она отряхнула ладони и спрыгнула с подоконника. — Соберись, Герберт. Мы еще не проиграли.

Он обессиленно упал на кровать. Игрейна даже не подобрала кружевные лоскутки. Королева гоблинов менялась на глазах. И Герберт боялся этих изменений.

***

— Арден, просыпайся.

— Что?.. — король эльфов приоткрыл глаза и сладко зевнул.

— Слезай, ты уже дома.

— Я думал, мы летим к тебе? — Арден с радостным удивлением обнаружил, что дракон завис у балкона его дворца.

— Я тебя жду через два дня, — владыка Туманного Предела помог ему перебраться через перила. — Если не явишься, я прилечу и устрою тебе небо в алмазах.

— Договорились, — Арден послал ему воздушный поцелуй и затворил за собой балконную дверь.

Спать ему расхотелось. Он переоделся, вспоминая события бала. Еще раз обдумал совет Оберона. Да, это может сработать.

***

Ночь уже близилась к утру, когда Киат закончил работу с документами. Потянулся, вставая из-за стола, мельком подумал, что Кайден его заждался, и невольно улыбнулся, словно наяву услышав голос, насмешливо выговаривающий ему за излишнее усердие. Собрал исписанные пергаменты в аккуратную стопку и понес их в королевский кабинет.

Дверь в опочивальню Ардена оказалась приоткрыта. Король сидел в кресле у зеркала, рассеянно перебирая длинную нитку золотистых бусин. Заметив секретаря, он встрепенулся, отложил бусы и встал.

— Киат, зайди ко мне.

— Да, ваше величество? — он почтительно остановился у двери.

Арден подошел ближе.

— Ты куда-то спешишь?

— Нет, ваше величество.

— Врать своему королю — плохая идея. Тебя ждет Кайден, не так ли? — Арден подцепил прядь волос Киата, медленно пропустил ее сквозь пальцы. — Но я хочу, чтобы это утро вы встретили со мной.

Киат вспыхнул и опустил глаза.

— Как прикажете, ваше величество.

Арден смотрел на него, чуть склонив голову набок. Выдержит ли верность секретаря это испытание? Он отвернулся, прошел к небольшому столику у камина, на котором стоял серебряный кувшин с вином и три изящных кубка. Достал из кармана крошечный хрустальный флакон, вынул притертую пробку и аккуратно капнул по одной капле в каждый из бокалов. Убрал флакон, один бокал взял себе, другой протянул Киату.

Секретарь осторожно пригубил вино. Аромат десятков трав окутал сознание душистым облаком, горячая волна пробежала по телу, мягко толкнувшись в кончики пальцев. Реальность словно подернулась дымкой, скрадывающей очертания предметов, но предельно обостряющей все остальные чувства. На миг сбилось сердце. Киат узнал этот аромат, хотя никогда не испытывал действие зелья на себе. «Лунная радуга» — самый дорогой и самый сильный из всех афродизиаков. Впрочем, и без того намерения короля не оставляли никаких сомнений.

Арден тоже отпил из своего бокала, на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениями. Взял Киата за руку и мягко потянул его за собой к небольшому диванчику. «Лунная радуга» расходилась по телу с каждым толчком сердца, и откуда-то изнутри волнами поднималась, смывая волнение, эйфория. Но все же Киат не осмелился сесть рядом с королем, вместо этого опустившись на ковер у его ног. По губам Ардена скользнула снисходительная улыбка. Он протянул руку, тонкие пальцы легко пробежались по лицу Киата, мягко задержались на губах, скользнули в волосы. Король расстегнул серебряные заколки и небрежно отбросил их в сторону. Зарылся пальцами в густые черные пряди, потянул, заставляя Киата поднять лицо.

— Ты очень красивый. Знаешь, почему в свое время я выбрал именно тебя?

Киат помотал головой. Голос пропал начисто. Арден тихо рассмеялся.

— Потому что из всех претендентов ты единственный не пользовался гламуром. В отличие от остальных, ты действительно хотел служить, а не просто забраться ко мне в постель.

Киат почувствовал, как предательский румянец разливается по щекам, и осторожно повернув голову, прижался губами к запястью Ардена. Король провел рукой по его волосам, вновь невесомо коснулся щеки, подбородка. Не спеша расстегнул ворот рубашки, скользнув ладонью по груди. От его прикосновений по телу волнами разбегалась дрожь, и Киат крепче сжал бокал в подрагивающих пальцах. Арден откинулся на спинку дивана и вновь пригубил вино.

— Я умею ценить верность.

Он лениво повернул голову на шорох открывающейся двери, впустившей начальника стражи. Глаза Кайдена изумленно расширились. Арден, довольный произведенным эффектом, махнул рукой.

— Твое вино на столике у камина, Кай. Пей и присоединяйся к нам.

Кайден взял бокал, сделал глоток, на миг замер, оценивая ощущения, и понимающе усмехнулся. Расстегнул и сбросил колет, оставшись в свободной белой рубашке. Арден смотрел на него сквозь ресницы.

— На сегодняшнюю ночь я возвращаю тебе право, данное на Рейанском холме.

Кайден вскинул на него глаза, несколько секунд смотрел в упор, потом отвел взгляд. Сел рядом с Арденом, стянул с волос ленту и тряхнул головой, позволяя им свободно рассыпаться.

— Благодарю тебя, мой принц.

Киат остро ощутил бездну времени, разделяющую его и этих двоих. Но пальцы Ардена снова зарылись ему в волосы, заставляя поднять голову, и под взглядом зеленых глаз мимолетное чувство одиночества рассеялось как дым. Король медленно склонился к нему, яркие губы раскрылись, вовлекая Киата в неторопливый чувственный поцелуй — и ощущение реальности поплыло, растворилось в дрожащем мареве.

========== Глава 6. В шаге от дорог ==========

Весть о том, что Джарет их покидает, разнеслась по всему королевству гоблинов, как только с бала вернулась свита Игрейны. В замок началось форменное паломничество. Джарет, прилетевший в Лабиринт только к полудню, вынужден был прямо в бальном наряде сесть на трон и принимать одну делегацию за другой. Игрейна в своих покоях успокаивала рыдающих гоблинов. Оберон появился в замке только к вечеру.

— Подземелье действительно сильно изменилось, — он понаблюдал за последними посетителями, покидающими тронный зал. — А подданные тебя любят, Джарет. Их стенания слышны даже за стенами Лабиринта.

— Любят… — Джарет потянулся и зевнул. — Представляю, что здесь начнется в мое отсутствие. Кстати, сколько продлится путешествие?

— Не обязательно назначать сроки, — быстро сказала Игрейна, возникшая посреди залы.

— Отчего же, сроки очень важны, когда речь идет о традициях, — тонко улыбнулся Оберон. — Я подсчитал, что путь туда и обратно займет не более семи месяцев по местному времени. Так что пусть будет год и один день.

— В календаре Подземелья больше нет Безымянного дня, но звучит красиво, — Джарет подошел к жене, обнял и поцеловал в висок. На ней было зеленое шелковое платье, очень похожее на то, первое, в котором он принес ее в жертву Лабиринту. Более чем прозрачный намек. — Год — это ведь совсем недолго, правда? Ты не успеешь соскучиться, как я уже вернусь.

«Если он не вернется через год и один день, это будет означать мою победу, королева».

Игрейна даже не вздрогнула. За последние годы она привыкла разговаривать одновременно вслух и мысленно — с разными собеседниками.

«Ты меняешь правила по ходу игры!»

«Вовсе нет. Он сам заговорил о сроках».

— От имени всех моих подданных я требую клятву, — Игрейна смотрела на Оберона снизу вверх, но в ее глазах горела такая ярость, что он отступил на шаг. — Не на Камне истины, а на крови. Поклянись, что ты не причинишь ни малейшего вреда Джарету и Эвину. Ни сам, ни действуя через других существ — разумных и неразумных и природные силы. Поклянись, что не будешь препятствовать их возвращению в Подземелье и не будешь их задерживать — обоих вместе и каждого по отдельности.

Джарет хмыкнул и с интересом посмотрел на отца. Оберон склонил голову набок, словно бы в раздумье.

«Теперь уже ты пытаешься изменить правила, Игрейна».

«Вовсе нет. Ты сам поставил на зов крови, Лабиринт. Я лишь хочу, чтобы всё было честно. Пусть Джарет сделает выбор по собственной воле, без давления».

«Хорошо, Оберон даст клятву».

Игрейне не понравилось, что голос Лабиринта звучит без малейших ноток возмущения. Он явно предвидел ее ход, но что еще она могла сделать?

— Клянусь, — Оберон вынул из-за пояса бронзовый кинжал в форме листа и полоснул себя по ладони.

Джарет подался вперед, рассматривая оружие. На балу у Оберона не было ничего подобного.

— Ты удовлетворена, королева?

Ее удовлетворила бы только его смерть. Сожжение в яме, например. Игрейна кивнула.

— Да.

Джарет радостно улыбнулся. Игрейна запоздало осознала, что этой клятвой Оберон рассеял его сомнения, и Джарет окончательно поверил отцу.

— Вот и отлично! — король гоблинов хлопнул в ладоши. — Тогда я — спать.

Он исчез. Оберон подул на ладонь, заживляя порез.

— Ты удивила меня, дочь Ветра в поле. Не ожидал, что скоге может оказаться настолько сильным противником.

— Джарет вернется ко мне, — Игрейна щелкнула хвостом по ступеньке трона. Камень треснул. — И ты не получишь его сына.

— Тебе не нужен этот ребенок, королева. Он тебя боится и правильно делает, а меня полюбил сразу. Кровь — великая сила.

— Ты всё равно не победишь, — Игрейна обошла Оберона по большой дуге и скрылась в двери за троном.

Он поморщился.

«Алан гораздо уравновешеннее и мудрее этой стервы. Лабиринт, ты уверен, что хочешь именно ее?».

«Да».

***

Киата разбудил солнечный луч, коварно пробравшийся сквозь плотные узорчатые занавеси. Неужели уже середина дня? Он осторожно повернул голову, вглядываясь в спокойное лицо спящего Ардена, и почувствовал, как снова накатывает ощущение ирреальности происходящего. Память сохранила лишь отдельные образы, короткие вспышки реальности, пробивающиеся сквозь непрерывную эйфорию. Киат помнил бесконечные поцелуи и неторопливые, дразнящие, выматывающие ласки. Он скоро перестал различать, чьи руки скользят по его телу, чьи губы касаются кожи, заставляя вздрагивать и тянуться навстречу. Киат видел, как ладони Кайдена ложатся на шелковистую кожу короля рядом с его собственными, и задыхался от переполнявшего душу восторга. От того, что Кайден сейчас здесь, и что это волшебство разделено поровну на троих.

Как они перебрались на кровать, Киат тоже не помнил. Просто в какой-то момент бархат обивки сменился шелком простыней, а видение, когда-то увиденное им в пламени костра — смешавшееся в беспорядке светлое золото волос — стало явью, настолько прекрасной, что он мог лишь завороженно смотреть, не в силах отвести взгляда от двух гибких тел.

«Лунная радуга» обостряла все ощущения до невозможного, запредельного состояния. И если бы не Кайден, вряд ли Киат справился бы. Даже сейчас, когда любовь к нему надежно заполнила пустоту в душе, близость с королем заставляла сердце заходиться. В какой-то момент, когда Киату казалось, что его душа уже готова покинуть тело и уйти на перерождение прямо сейчас, Кайден перехватил руку Ардена, мягко вынул из его пальцев флакон с маслом, от которого волнами расходился пряный, будоражащий аромат, и покачал головой.

— Не надо. Ему и «Лунной радуги» более чем хватит, — и, уловив тень недовольства в зеленых глазах, с усмешкой вылил несколько капель себе на ладонь. — Лучше я.

Он неторопливо растер масло между пальцами и посмотрел на короля таким многообещающим взглядом, что Арден рассмеялся, запрокидывая голову, и откинулся на подушки, уступая. Кайден склонился над ним, его руки уверенно скользнули по мерцающей коже, и Арден застонал, выгибаясь навстречу. Киат еще помнил, как потянулся к ним и накрыл губы короля своими, помнил сжавшиеся пальцы Ардена у себя на затылке. Дальнейшие воспоминания тонули в сплошном омуте наслаждения.

Он приподнялся на локте. Кайден спал с другой стороны кровати, завернувшись в покрывало. Его рука расслабленно лежала на плече короля. Словно почувствовав на себе взгляд, он глубоко вздохнул, коротко мотнул головой и открыл глаза. В ярком свете утра они не казались стальными, скорее напоминая драгоценный дымчатый хрусталь. Кайден улыбнулся, осторожно, чтобы не разбудить короля, протянул руку. Киат поймал его пальцы и прижал к губам, постаравшись вложить в молчаливую ласку все переполнявшие его чувства.

Кайден ласково погладил его по щеке и вновь откинулся на подушки, потянувшись, как огромный хищный кот. В отличие от Киата, он уже давно не боялся, что любовь к Ардену встанет между ними. Он сбился со счета, сколько раз во время близости использовал свой дар, объединяя не только тела, но и души. Киат не ставил ментальных барьеров, полностью открывая разум ему навстречу — и увиденное в чужой душе не оставляло Кайдену места для ревности. А вот то, что минувшая ночь, кроме всего прочего, была еще и проверкой их верности, сомнений не вызывало. Кайден усмехнулся. Что ж, Арден получил доказательства, с которыми сложно не считаться.

***

Этот день для Эвина тянулся бесконечно. Сначала он два часа выслушивал наставления Игрейны. И какой смысл бесконечно повторять одно и то же? «От отца не отставать, с дороги не сходить». Он это правило с первого раза запомнил, пугать-то зачем?

Потом Алиас в конец замучил защитными заклинаниями. Можно подумать, Эвин в одиночестве отправляется на дороги. Только Герберт не стал читать нотации, зато подарил совершенно замечательный походный набор — с множеством эликсиров на все случаи жизни.

Эвин до сих пор не верил, что отец и Оберон берут его с собой, и что уже завтра он увидит дороги, а потом — Тир на Ног! Ни один из его старших братьев там не был. Эвин задумался, считаются ли теперь сыновья Селара его братьями? Не придя к однозначному ответу, уточнил у Хоггла.

— А как же, — хмуро ответил садовник, щелкая ножницами над кустом синих роз. — Мать-то у вас одна. Единоутробные вы, стало быть. Кровь, едрить ее…

Эвин подобрал срезанную ветку. Вроде не сухая, и два бутона есть. Что это с Хогглом? Это же его любимый куст? И глаза почему-то отводит… Но тут Хоггл шмыгнул носом, и Эвин сообразил, в чем дело. Да, он бы тоже ревел, если бы Джарет ушел без него.

Эвин потихоньку сунул ветку в рыхлую почву, примял пальцами — может, еще прирастет — и побежал к Алиасу. Пожалуй, не будет лишним повторить заклинания. А вдруг ему выпадет шанс защитить отца?

***

Герберт навел порядок в лаборатории. На неделю раньше срока выдал жалованье Улле, весьма удивленному такой щедростью. Расплатился с гномами за установку нового флюгера. Старый так и не нашли, хотя Герберт подозревал, с кого следует спросить за его исчезновение. Больше заняться было нечем. Работать Герберт не пытался. В его нынешнем состоянии он взорвет дом, даже изготавливая любовное зелье.

Когда ладони начало покалывать, Герберт почти обрадовался. По крайней мере, не придется сутки сидеть у камина, снова и снова обвиняя и оправдывая самого себя.

В Лабиринте повсюду суматошно бегали гоблины, от их галдежа дрожали листья. Не поймешь, то ли праздник, то ли похороны. Дорожка под ногами вильнула, уводя в заросли плюща. Герберт протиснулся сквозь зеленую стену и оказался в каменном колодце непонятного назначения.

«Это была башня, но крышу однажды снесло штормом. Я не стал ее восстанавливать».

— Что ты хочешь от меня на этот раз?

Герберту почудился вздох.

«Сразу о деле? Изволь. Я хочу, чтобы Алиас Драккони сопровождал Джарета в его путешествии».

— Что?! — Герберт решил, что ослышался. — А я тут при чем? Я же не могу его заставить!

«Зато можешь уговорить. Постарайся, вспомни прошлое, примени свои таланты. Это вторая услуга, Герберт. Если выполнишь ее, останется всего одна — и ты свободен».

— Ты уберешь свои знаки? — Герберт поднял ладони.

«Об этом мы не договаривались, но да, если хочешь, я освобожу тебя».

— Чем тебе помешал Алиас?

«Я не собираюсь перед тобой отчитываться».

— А если Джарет будет против? Или Оберон?

«Убеди их тоже».

— Но как?!

«Ты еще долго намерен испытывать мое терпение, Герберт? У тебя есть задание, иди и выполняй».

Герберт снова оказался за стеной Лабиринта, на этот раз даже без предупреждения. Он постоял, унимая клокочущий гнев. Когда-нибудь он найдет способ… То, что однажды было построено, можно и разрушить. Интересно, куда подевались боги Верхнего мира? Надо бы намекнуть Джарету, вдруг он встретит кого-нибудь из них на дорогах?

***

Алиас Драккони перерыл весь дом, собирая скопившиеся у него защитные обереги. Несколько лучших он отдал Ринальдо перед гастролями, но оставшихся вполне могло хватить на небольшой отряд. Алиас придирчиво перебрал их и отложил семь, чтобы отдать завтра Эвину. Главное, чтобы Джарет не узнал.

В дверь постучали.

— Герберт? — Алиас посторонился, впуская его в дом. — Что-то случилось?

— Да… нет… Я не знаю, — Герберт кусал губы. Если некромант только заподозрит правду, убьет его, не задумываясь. — Алиас, а ты был на дорогах?

— Я видел их. Один раз, — Драккони вздохнул. — Успокойся, Герберт, дороги не опасны для тех, кто знает их правила. Оберон знает. И он дал клятву, разве Игрейна тебе не рассказала?

— Рассказала, но я всё равно ему не верю.

— Я тоже. Но увы, ничего не могу изменить.

— А ты бы хотел пойти с ним?

— Ах вот ты к чему клонишь, — Алиас невесело усмехнулся. — Польщен твоей верой в меня. Лет десять назад я бы не колеблясь ушел с Джаретом. Но сейчас из меня не выйдет защитника. Я буду ему только в тягость.

Герберт достал из кармана флакон, выточенный из опала.

— Одна капля в день. Здесь хватит на год.

— Это то, что я думаю?

Герберт кивнул.

— Тебе мало проблем с гильдией целителей? Если они узнают, что ты делаешь напиток Аида, тебе придется вспомнить свои вампирские навыки, потому что Эриния и Подземелье окажутся для тебя закрыты.

— Не узнают, — Герберт вложил флакон в его руку и сжал пальцы. — Пожалуйста, Алиас. Ты ведь боишься старости. И ты хочешь защитить Джарета.

— А еще я хочу увидеть, как повзрослеет мой сын.

— У него есть мать. Алиас, я умоляю тебя! — Герберт опустился на колени. — Я сделаю всё, что ты прикажешь, как раньше. Ведь ты хочешь меня, я знаю. Алиас!

— Прекрати, — Драккони вырвал руку. — Как нужно принимать это зелье?

— По одной капле на язык. Желательно в одно и то же время, — Герберт по-прежнему стоял на коленях, глядя на него с неистовой надеждой.

Алиас откупорил флакон и капнул на язык тягучую, пахнущую соком граната жидкость. Это был вкус счастья. Он посмотрел в настенное зеркало. Внешне ничего не изменилось, зато внутри он ощущал себя помолодевшим на полсотни лет.

— Это только на сутки, но если повторять каждый день… — Герберт не договорил.

— То через год я умру, — закончил Алиас. — Не самый худший билет в один конец. Хватит пресмыкаться, Герберт, я уже согласился. А сейчас у меня внезапно возникло много дел, так что убирайся.

Герберт поднялся, но вместо того, чтобы уйти, обнял Алиаса.

— Прости меня!

— За что? — Алиас погладил его по волосам, не удержался и потянул за стягивающий их шнурок. — Ты прав, я действительно боюсь старости.

«А умереть за Джарета лучше, чем дряхлеть на его глазах», — добавил он про себя.

— Ну всё, иди уже.

— Я останусь, — Герберт принялся лихорадочно раздеваться. — И даже не пытайся меня выгнать!

— Думаешь, не справлюсь? — Алиас выкрутил ему руки и толкнул к двери. — Вон отсюда, я сказал!

Это было уже слишком. Герберт всхлипнул и расплакался. От неожиданности Алиас его выпустил.

— Ну что ты как ребенок? Перестань, — он взял Герберта за вздрагивающие плечи и встряхнул. — Знаешь, если бы ты не пришел, я бы, наверное, сам до этого додумался.

— Всё равно… — Герберт судорожно вздохнул и вытер глаза подолом расстегнутой рубашки. — Я останусь. Тебе ведь нужно помочь с делами?

Алиас усмехнулся.

— Ладно, помощник, ты сам напросился.

До ночи Герберт успел трижды пожалеть о своем порыве. Алиас гонял его на почту, в банк, на таможню, снова на почту. Сам он разбирал бумаги в кабинете. Камин полыхал, пламя то и дело меняло цвет. К полуночи Алиас закончил и поднялся в гостиную. Остановился на последней ступеньке лестницы и озадаченно хмыкнул. Комната поражала порядком и чистотой. Герберт нервно ему улыбнулся, снимая грязный фартук и перчатки.

— Я убрался по всему дому, кроме твоего кабинета и лаборатории.

— Кажется, у меня дежа вю, — пробормотал Алиас. — Ладно, ты молодец, я тебе очень благодарен, но теперь-то ты наконец уйдешь?

— Но ты ведь хочешь, чтобы я остался, Алиас. Разве ты когда-нибудь хотел, чтобы я ушел?

— Нет, — Алиас сел на благоухающий лавандой диван. — Но за последние двадцать пять лет я не раз мечтал, чтобы ты никогда мне не встретился.

Герберт скинул туфли и забрался на диван с ногами.

— Я любил тебя, — он помолчал. — Правда, недолго. А боялся — всегда.

— И сейчас?

— И сейчас.

— Ну ничего, — Алиас похлопал его по колену. — Скоро одним страхом в твоей жизни станет меньше.

Герберт придвинулся к нему. Ощущение дежа вю усилилось. «Проклятье ты мое, — подумал Алиас. — За что мне это? Перед каким богом я провинился?»

— Это твоя последняя ночь в Подземелье, — прошептал Герберт. — Она будет лучшей, я обещаю.

Что-то скрывалось за его настойчивостью, но Алиас уже не хотел доискиваться до правды. Пусть эта ночь и не будет лучшей, но пусть она у них будет.

***

Игрейна неслышно подобралась к постели и скользнула под одеяло. Ее тут же обняли нетерпеливые руки.

— Ты почему не спишь?

— Я ждал тебя.

Они целовались долго, словно забыли вкус друг друга и хотели заново распробовать.

— Я вернусь, ты же знаешь.

— Знаю. Береги Эвина, Оберон хочет его забрать.

— Много хочет, мало получит. Я говорил с бродягами. На дорогах есть перекрестки, там можно встретить кого угодно, даже богов. Если Фавн жив, я его найду.

— Он не мог покинуть Верхний мир, а там ты всё обыскал. Фавн либо развоплотился, либо уснул до лучших времен.

— Даже если так, я сумею его вызвать, когда выпью воды из источника Вечного блаженства. Ты не представляешь, как много мне откроется после этого!

Она слишком хорошо представляла, но смолчала.

— Я освобожу тебя, моя любовь, — Джарет прижал ее так, словно хотел слепить из их тел одно. — Ты только продержись этот год.

— Год и один день, — она ухватилась за его плечи, подтянулась и посмотрела в его поблескивающие в темноте глаза. — Только не опаздывай, слышишь? Это очень важно.

— Я не опоздаю.

========== Глава 7. Намеки и обещания ==========

Оберон вышел из портала на пустынный пляж небольшого скалистого острова. До отбытия в Эринию оставалось всего десять часов. Вчера он рассчитал свой последний день в Подземелье по минутам, и сейчас ему следовало быть в Туманном Пределе. Йорген фон Кролок — не та фигура, которую можно исключить из будущей партии. Но все планы пришлось перекраивать после одной случайной встречи. Будущее не всегда важнее прошлого. А месть — это святое.

Оберон осмотрелся и направился к узкой расселине между двумя скалами, внимательно рассматривая землю перед собой, прежде чем сделать шаг. Скорее всего, старый змей давно сдох, но осторожность не помешает. Мало ли какие ловушки он успел установить перед своей берлогой.

У входа в расселину валялся перевернутый закопченный котелок ведерного размера. Оберон обошел три кострища, совсем еще свежих. Неужели змей жив?

— Владыка с-сидов… Какая вс-стреча!

Оберон остановился, не дойдя десятка шагов до огромного, в три обхвата, дуба. На его толстых, узловатых корнях, щупальцами выступающих из-под земли, свернулся блестящими кольцами змей с белоснежной гривой, похожей на корону.

— И тебе привет, манурм.

Змей сделал выпад. Раздвоенный язык ощупал воздух перед лицом Оберона.

— Да, это действительно ты… Зачем приш-шел?

Оберон задержал дыхание, дожидаясь, пока змей вернётся на свое нагретое солнцем ложе. Ядовитая слюна манурма могла отравить даже воздух.

— За шкатулкой, — он небрежно прислонился плечом к скале, как бы невзначай отступив на шаг. — Той самой, с хрустальным шаром на крышке.

Вертикальные зрачки в ярких желтых глазах змея сжались в тонкую ниточку.

— С чего ты взял, что она здес-сь?

— С того, что последний отпрыск в проклятом мною роду жив!

Порыв холодного ветра, прилетевший от Оберона, заставил змея недовольно поежиться.

— Кто тебе ссказал?

— Я его своими глазами видел! Ты что творишь, дракон бескрылый? Мы же заключили сделку! Разве я неясно выразил свое желание или мало тебе заплатил?

— Плата была дос-статочной, — манурм покачал головой из стороны в сторону. — Однако я с-слышал, что вся их с-семья погибла во время войны.

— А проверить лень было? Понадеялся, что гоблины за тебя всю работу сделали, и можно оставить артефакт себе? Или ты его обменял на что-нибудь?

— Обижаеш-шь, — хвост змея нырнул в нору под корнями дуба и вытащил небольшую деревянную шкатулку. На ее крышке когтистая лапа сжимала хрустальный шар. — Вс-сё в целос-сти. Я с-сегодня же займус-сь…

— Не надо, — Оберон протянул руку. — Я сам.

Манурм неохотно протянул ему шкатулку. Оберон с предельной аккуратностью проверил, не открывается ли крышка, но замок нисколько не пострадал от времени. Переведя дыхание, Оберон убрал шкатулку в наплечную сумку. Строго говоря, он вправе требовать компенсацию за невыполнение договора. Вот только манурмы очень не любят расставаться со своими сокровищами.

Оберон поколебался, оценивая длину змея. Похоже, с момента их последней встречи он прибавил добрых двадцать футов. Интересно, сколько любителей змеиного мяса сгинули в его пасти? И какой эликсир продлевает ему жизнь?

— Ты не выполнил свою часть сделки, так что я требую плату назад.

— Вс-сю? — змей поднялся, опираясь на хвост. Зрелище было внушительным. — А может, договоримс-ся? Вдруг тебе потребуетс-ся ус-слуга?

— Мне не потребуется. Я покидаю сегодня Подземелье навсегда. Но право взыскать с тебя долг я передам своему сыну.

— Которому из двух? — заинтересованно уточнил змей.

— Алану. При условии, что он явится к тебе в моем венце.

Манурм издал длинный свистящий звук.

— Голову брата он тоже должен предъявить?

— Не обязательно, — Оберон откачнулся от скалы. — А ты хорошо осведомлен о последних новостях, белый змей.

— Мы общаемся. И море нам — не преграда.

Голос манурма изменился. Стал более глубоким и четким.

— Ах вот кто тебе помогает! — Оберон отступил на пару шагов. — Рад встрече с духом Змеиного архипелага. Не знал, что твой источник на этом острове.

— На соседнем. Но они связаны подводной грядой.

— Значит тебе известно, что задумал Лабиринт?

— Нет, — хвост змея дернулся. — Никто из нас не понимает, что он задумал. Честно говоря, мы перестали его понимать уже давно, с тех пор, как он обрел имя.

— Имя! — Оберон хлопнул себя ладонью по лбу. — Ну конечно!

В именах заключается сила. Фэйри, из тех, что послабее, скрывают свои настоящие имена, чтобы не попасть в подчинение. Эльфы такую предосторожность считают излишней, но и они признают значение имени. Если ты дал имя неодушевленному предмету, то тем самым подарил ему кусочек своей силы. Или даже своей души.

У природных духов нет имен. Фавн, создав Лабиринт, не просто заключил сильнейшего духа Подземелья в постоянную форму. Он дал ему имя. А имя определяет многое.

— Он стал слишком замысловатым для вас?

— Запутанным — так будет точнее. Нам это не нравится, еще с тех пор, как он начал бессмысленную войну твоего народа с гоблинами.

Оберон покачнулся. На язык так и просился уточняющий вопрос, но он его проглотил. Природные духи никогда не лгут, но и всю правду говорить не любят.

— Значит деятельность Лабиринта вас беспокоит?

— Да, а последние годы больше, чем прежде. Это слишком похоже на безумие.

— Я это запомню, — Оберон не часто испытывал страх. Но сейчас ему стало очень не по себе. — А что вы думаете по поводу Туманного Предела?

— Ты же покидаешь Подземелье, — напомнил змей. — Навсегда. Так что тебе за дело до этого?

— Здесь остается мой народ. Я хочу быть уверен, что Лабиринт не свяжется с Тьмой или Преисподней.

— Этого он сделать не сможет. Существуют правила, которые невозможно нарушить.

Оберон подождал, но продолжения не последовало.

— Хорошо, — он с достоинством поклонился. — Благодарю за бесценные сведения.

— Прощ-щай, — змей снова улегся на солнцепеке и закрыл глаза.

***

Алан пил уже вторые сутки — с тех пор, как вернулся с бала. Такое поведение было настолько необычным для владыки Лесного края, что все придворные предпочли исчезнуть из дворца — во избежание превращения в экспонатов королевского зверинца.

Время от времени Алан бормотал что-то себе под нос, и очередная опустевшая бутылкаотращивала птичьи лапы, крылья и вылетала в окно.

— А я-то гадаю, откуда в лесу столько стеклянных ворон?

Алан выронил кубок, услышав за спиной ехидный голос.

— Отец? Не думал, что ты соблаговолишь меня навестить.

— На разочаровывай меня еще сильнее, Алан, — Оберон обошел сына и уселся в кресло напротив. — Сам протрезвеешь или тебе помочь?

На Алана рухнул поток ледяной воды. Он вскочил, задыхаясь и кашляя.

— Ну и зачем было спрашивать?!

— Радуйся, что это всего лишь вода, а не смола. К примеру, — Оберон пощелкал пальцами. В комнате стремительно потеплело, от Алана пошел пар. — Сядь и слушай. Только что я узнал нечто очень важное. К сожалению, сам я воспользоваться этими сведениями не успею, поэтому придется передать их тебе.

— Безмерно благодарен за доверие, отец, — с горечью сказал Алан, отодвигая от стола промокшее кресло и заменяя его другим. — И весьма удивлен, что ты предпочел иметь дело со мной, а не с Арденом. К примеру.

— Заткнись и слушай! — Оберон одним взмахом руки смел со стола все бутылки — и пустые и полные. На полированной поверхности проступила подробная карта Подземелья. — Вам предстоит забыть о детских ссорах, иначе скоро вы потеряете всё. На этот раз игра пойдет на самом высоком уровне. Или, точнее, на самом глубоком.

На карте вспыхнули четыре огонька. Зеленый — в центре болот Лесного края, оранжево-красный — в горах неподалеку от столицы гномов, золотой — на Змеином архипелаге и серебряный — на ледяном Северном острове. С некоторой задержкой загорелся пятый — тревожно мерцающий багровым — на месте Лабиринта.

— Подземелью грозит беда, — Оберон серьезно посмотрел на Алана. — И на этот раз она придет не из Тьмы, и не из Ада, а из самого сердца этого мира.

***

— Интересно, почему он не исчезает? — Йорген пошевелил пальцами, заставляя цветок папоротника плясать на кончиках когтей. — Ведь ваша магия здесь не действует.

— Потому что это не наша магия, — Арден недовольно покосился на переливчатый язычок пламени. — Это маленький природный дух. Разве Оберон не объяснил смысл своего подарка?

— Он так и не собрался меня навестить.

— Это к лучшему. Вы же не давали друг другу клятву, — Арден коснулся огонька кончиком пальца и тут же его отдернул. — Цветок папоротника указывает на место клада, но я бы на твоем месте не спешил его искать. По крайней мере, без сопровождения специалиста.

— Под специалистом ты подразумеваешь некроманта?

— Да. Если непременно хочешь заняться кладоискательством, могу одолжить Дэниса.

— Сомневаюсь, что он сумеет справиться с заклятиями Оберона, — Йорген подкинул огненный цветок к потолку, где он и остался, угнездившись между оплывших свечей люстры. — Кстати, почему ты валяешься в моей постели, вместо того, чтобы торжественно провожать в дальний путь своего владыку? Точнее, даже двоих — прошлого и будущего?

— Джарет еще не стал нашим владыкой! И не станет! — Арден откинул одеяло, сел и рывком надел рубашку. — А что касается проводов, то у нас нет такой традиции. Путь к Тир на Ног — это очень личное дело.

— Ты был там?

— Нет, — Арден выбрался из постели, и принялся бродить по комнате, подбирая разбросанную одежду.

— А Селар?

— Он тоже не был. Я знаю, о чем ты думаешь, Йорген. Но ни Селар, ни я не претендуем на трон единого владыки. Алана мы в свое время признали, но он добровольно отошел в сторону.

— О каком едином троне ты говоришь? — фон Кролок озадаченно нахмурился. — Эльфы же разделились на зимних и летних еще при Обероне.

— Да, но он остался высшей властью. Его слово было последним и решающим во всех спорных ситуациях.

— Ясно, — Йорген усмехнулся. — Представляю, как Джарет будет решать ваши споры… А ведь он всерьез рассчитывает вернуться и не боится ваших ловушек, иначе бы уже отрекся.

— Напрасно не боится. Он может вернуться только через Эринию, — Арден затянул пояс. — Алан уверяет, что с дорог невозможно свернуть в Верхний мир, и я ему верю.

— А в Эринию с дорог ведет только один путь?

— Три, но мы перекроем их все.

Йорген задумчиво пожевал губами. Ситуация интриговала всё сильнее. Как бы он сам поступил на месте короля гоблинов?

— А если Джарет вернется не один? Что, собственно говоря, означает его венец? Эльфы из других миров будут ему подчиняться?

— Нет, конечно. Они же не присягали Оберону.

— Строго говоря, ты тоже не присягал.

— Зато присягала моя мать — за весь свой род, — как всегда, когда речь заходила о Кинте, у Ардена заострились скулы.

— И всё же вы готовы пойти против воли Оберона? — уточнил фон Кролок.

— Вовсе нет. Мы не оспариваем завещание, но король обязан доказать свою силу. Или он недостоин короны.

— Трое на одного?

— Ну что ты! — Арден оскорбленно вскинул подбородок. — Алан выйдет первым. Но если Джарет предпочтет сражаться не один на один, тогда и у нас будут развязаны руки.

— Не боитесь, что Игрейна ударит вам в спину?

— У нее не хватит сил, а Лабиринт не хочет возвращения Джарета.

— На Лабиринт я бы не полагался. — фон Кролок недовольно покривил губы. — Стало быть, вы с Аланом намерены переселиться в Эринию?

— Только ближе к концу срока, — Арден раздраженно подбоченился. — Йорген, может ты уже соизволишь подняться и проводить меня?

— Не соизволю, — повелитель Туманного Предела улегся поудобнее и закрыл глаза. — По крайней мере не раньше, чем ты объяснишь, каким чудом восстановил свои силы за полдня, хотя уверял, что тебе для этого нужно как минимум двое суток?

Арден прикусил губу. Он собирался переждать пару дней, но не выдержал. Все эти намеки Оберона… Как же глупо вышло! Опять он забыл, что Йорген стал гораздо лучше разбираться в магии.

— К чему этот допрос, милый? Мы ведь договорились, что примем друг друга как есть, со всеми особенностями.

— Мы договорились? — фон Кролок приоткрыл глаза. — Ты опоил меня какой-то гадостью…

— Это было редчайшее и неповторимое вино! Еще из Верхнего мира!

— Опоил редчайшей и неповторимой гадостью и решил за нас двоих. Теперь моя очередь. Ты остаешься здесь, Арден, пока я не решу, что ты можешь уйти.

— Это нарушение клятвы!

— Неужели? Разве я причиняю тебе вред?

— Мне плохо здесь! Я начинаю задыхаться!

— Ты еще в обморок упади. Я читал вашу историю, так что не надо мне лгать. До отделения Преисподней эльфы там жили.

— Только рабы, — Арден присел на край постели. Ситуация складывалась опасная, но неужели он не сумеет заговорить своему демону зубы? — И жили они плохо и недолго. По крайней мере те, кто не подходил для трансформации. Но ведь ты не собираешься меня переделывать, Йорген?

— Заманчивая идея, — повелитель Туманного Предела осмотрел его, словно бы примерялся, с какой части тела начать. — И это не будет нарушением клятвы, ведь ты обретешь много полезных способностей.

— Предпочитаю обходиться врожденными, — Арден наклонился над ним, отгородив от всего мира золотистой завесой длинных волос. — Хочешь поиграть в древние времена, моя любовь? Я не против. Но только в следующий раз, хорошо?

Фон Кролок нашел в себе силы удержаться и не кануть в зеленый омут глаз, затягивающий без всякой магии. «Давай примем друг друга как есть…» А как есть? Вот уже третий раз Арден ускользает сквозь пальцы. Кто помог ему вернуть силу? Откуда это счастливое сияние, не погасшее даже в Туманном Пределе? Не следовало отпускать его после бала. И сейчас не следует.

— Убирайся! — он махнул рукой, и Арден исчез.

Насколько мягким вышло приземление короля эльфов за туманной чертой, фон Кролок проверять не стал. Он еще полежал, но растревоженные нервы и трехвековая привычка не спать по ночам выгнали его из постели. Йорген оделся и подошел к окну. Как есть… Нет, это немыслимо!

Попавший под тяжелый взгляд владыки куст шиповника рассыпался прахом. Если бы можно было так же легко управлять своим чувствами! Но это не удалось даже повелителю Ада, иначе бы он не потерял власть над сидами.

Мысли фон Кролока обрели неожиданное направление. Интересно, куда подевались древние боги Верхнего мира? Возможно ли, что они где-то на дорогах? И не на их ли помощь надеется Джарет?

В темном воздухе раздался сигнальный перезвон. Неужели Арден вернулся? Фон Кролок вскочил на подоконник и в один шаг оказался у границы Туманного Предела.

— Доброй ночи, Йорген, — Оберон, одетый по последней эльфийской моде Эринии — в замшевый зеленый костюм с меховой оторочкой — поднял руку в приветственном жесте. Свет звезд окружал его серебристым ореолом, от которого хотелось закрыться рукой.

— Не ожидал тебя увидеть, — фон Кролок посмотрел на небо. Судя по звездам, шел уже тринадцатый час. — Ты раздумал покидать Подземелье?

— Нет, но я выкроил пару минут для встречи. Жаль, что мы так и не выбрались на поиски сокровищ, но увы, не все желания исполняются. Тем не менее, клад отныне твой. Цветок покажет тебе дорогу.

Фон Кролок небрежным жестом коснулся амулета, хотя у него не было уверенности, что в данном случае защита поможет. Оберон славился своим талантом управлять стихиями. На всякий случай фон Кролок не выходил за отмеченную камнями границу. Оберон тоже не выказывал желания войти в условные ворота адского домена.

— И что ты хочешь от меня взамен?

— О, это не оплата, хотя и не совсем подарок, — Оберон улыбнулся одними губами. — Я слышал, что ты увлекаешься историей, Йорген. Тебе известно, как началась война эльфов с гоблинами? Здесь, в Подземелье?

— Нет, — фон Кролок озадаченно приподнял бровь. — Как ни странно, ни в одной хронике причина не зафиксирована. Хотя обе стороны бездоказательно обвиняют друг друга и весьма убедительно обеляют себя.

— Они правы.

— Кто именно?

— И те, и другие, как ни обидно мне это признавать, — сияние вокруг Оберона померкло. — Эту войну начали за нас. К сожалению, я понял это только сегодня, и то с чужой помощью. Но ты сумеешь разобраться. Ты единственный владыка, кто стоит в стороне от тех давних интриг.

— К сожалению, не совсем в стороне, — фон Кролоку показалось, что он начал понимать, к чему идет разговор. — Но если ты имеешь в виду, что войну спровоцировали гномы или тролли, то я…

— Нет, — резко прервал его Оберон. — Думай еще. Копай глубже. И когда докопаешься, но только не раньше, отправляйся за кладом. Я уверен, что у тебя хватит смелости и мудрости, чтобы правильно распорядиться своим шансом, — Оберон сделал паузу. — Шансом получить от остальных владык Подземелья всё, что только пожелаешь.

***

Провожать на дороги не принято. Герберту это правило объясняли трижды — Игрейна, Алиас и сам Джарет. Но он всё равно пришел к башне за полчаса до тринадцати часов. У ворот кроме зевающих троллей-охранников никого не было. Герберт еще утром присмотрел на стене Лабиринта подходящее укромное местечко — заросшую плющом маленькую башенку. Как попасть туда изнутри, он не знал, так что попросту взлетел, надеясь, что его не отшвырнет, как зачастую случалось в тех случаях, когда он пытался попасть в Лабиринт по воздуху.

На этот раз получилось. Одеревеневшие стебли плюща даже раздвинулись, пропуская его. Внутри тесной башенки было сыро и зябко.

— Для чего вообще построили эту башню? — пробормотал Герберт, брезгливо вытирая платком стену вокруг бойницы. Обзор из нее был прекрасный, но только если прижаться щекой к осклизлому камню. — Не для обороны же.

— Как ни странно, именно для обороны, — Игрейна возникла рядом, потеснив Герберта. — В то время Джарет еще не разобрался, как использовать силу Лабиринта, так что начал перестраивать внешнюю стену на манер обычной крепостной. Правда, дальше двух башен дело не пошло.

— Но здесь же тесно! — Герберт присел на корточки, устраиваясь у бойницы поудобнее.

— Для гоблинов места достаточно, — Игрейна прижалась к его плечу. От нее исходило приятное тепло. Герберт обнял ее за талию, она накрыла его полой своего плаща. Им оставалось ждать двадцать минут. А потом еще год и один день.

***

— На дороги выходят налегке! — Джарет в третий раз за день перетряс сумку Эвина. — А у тебя здесь оружейный склад и кондитерская лавка! Волшебная котомка — это замечательно. Но вес-то никуда не девается, Совенок. Тебе это придется тащить, понимаешь?

Эвин хлюпнул носом. Расставаться с подарками друзей было безумно жаль.

— Вот это можешь оставить, — Джарет уложил обратно алхимический набор и учебник по магии. — Шоколад тоже бери, пригодится. Кинжал Игрейна подарила? Повесь на пояс.

— А лук с колчаном? — с надеждой спросил Эвин.

— Нет! — Джарет взвесил на вытянутой руке котомку и удовлетворенно кивнул. — Всё, пошли.

Его беспокоило отсутствие Оберона, исчезнувшего еще утром и не появившегося до сих пор. Ладно, явится, не может быть, чтобы с ним что-то случилось.

Эвин закинул котомку за плечи и вприпрыжку помчался по коридору. Джарет хотел было сократить путь, но передумал и пошел по лестнице через весь замок. Грусть, предвкушение, досада, ликование… Внутри короля гоблинов смешались все чувства, и разум напрасно пытался пробиться сквозь них. Приз был слишком заманчивым, чтобы останавливаться, не начав пути.

Гоблины не провожали своего короля. Город притих, и даже огни в домах не горели. У ворот Лабиринта к Джарету и Эвину присоединился Оберон.

— Что тебя задержало? — Джарет выразительно посмотрел на башенные часы. До тринадцати оставалось пять минут.

— Не так-то просто навсегда покинуть мир, за который сражался веками, — Оберон взял за руку присмиревшего Эвина. — Надо же, кому-то именно сегодня потребовалось воспользоваться переходом! — он указал на темную фигуру у ворот башни.

— Алиас? — Джарет узнал своего мага даже под плащом с капюшоном. — Не знал, что ты тоже собрался в Эринию.

— Доброй ночи, господа, — Драккони поклонился без особого почтения. — Я тут подумал, что никак не могу упустить шанс увидеть дороги.

Оберон демонстративно свел брови.

— Джарет, я брался провести до Тир на Ног тебя и твоего сына. На свиту я не рассчитывал.

— Лис, ты уверен? — Джарет склонил голову набок.

— Абсолютно, — Алиас бесшабашно улыбнулся. Трости при нем не было, как и очков.

Джарет подошел поближе, потянул носом и поморщился.

— Ну зачем же так? А если я пожелаю, чтобы ты остался?

— Вообще-то, ты мне должен.

— А не наоборот?

— Тогда я тем более обязан тебя сопровождать. Мало ли что может случиться? Я не желаю остаться с повисшим на шее долгом.

— Ты всё продумал, как я погляжу, — Джарет оглянулся на отца. — Еще один спутник тебя сильно отяготит?

— Если это необходимо… — Оберон вздохнул с мученическим видом.

— Да будет так, — Джарет взъерошил волосы сына. — Твои каникулы отменяются, Совенок. Будешь учиться магии на ходу.

Эдвин надулся. Правильно Герберт говорит, всё хорошо быть не может!

Часы на башне начали бить. Тролли распахнули ворота.

***

— Не понимаю, зачем ему отправлять Алиаса на дороги? — Игрейна прикусила костяшки пальцев.

— Он не сказал, — Герберт вздохнул так глубоко, словно ему не хватало воздуха. — Знаешь, было время, когда я мечтал, чтобы Алиаса не стало.

— А я хотела, чтобы ты к нему вернулся.

— Если бы он меня не ревновал и принял, как есть, — Герберт потер шею, — я бы от него не ушел.

Игрейна поглубже натянула капюшон плаща, хотя расходившийся ветер не залетал в башенку.

— Ревность не лечится, даже если извести на эссенцию весь утесник в Подземелье.

Герберт невесело усмехнулся. Эссенция утесника по рецепту алхимика Гринмана из Верхнего мира пользовалась в Подземелье большой популярностью. Препарат действительно помогал от ревности, но, увы, лишь на короткое время.

— А почему Оберон назначил такой срок — год и один день?

— В давние времена все дни в году были посвящены какому-нибудь богу. Но один день оставался безымянным. Он отмечал границу времени, когда король Убывающего года уже умер, а король Возрастающего еще не родился. Вообще-то это был день Морриган, богини смерти. Но ее имя предпочитали вслух не произносить.

— Гадость какая! — Герберт осторожно поднялся, чтобы не стукнуться затылком о низкий свод. — Хочешь, пойдем ко мне?

— Со мной всё в порядке, — Игрейна сняла плащ и накинула ему на плечи. — Увидимся утром.

Она исчезла. Герберт плотнее запахнул нагретый плащ, выбрался из башни и резко становился, вцепившись в стебли плюща. Он оказался не снаружи, а внутри Лабиринта. Ладони зачесались.

— Опять?! — Герберт спрыгнул со стены, проигнорировав возникшую под ногами каменную лестницу. — Что тебе еще нужно?

«Ты разучился считать? — весело спросил Лабиринт. — Третья услуга, Берти».

— Не смей меня так называть!

«Ты окончательно обнаглел, господин алхимик. Но я тебя прощу, если ты справишься с третьим заданием так же хорошо, как с первыми двумя».

— Я внимательно слушаю, — Герберт сел на нижнюю ступеньку. Он надеялся, что Игрейна тоже слушает сейчас их разговор.

«Тебе известно, что такое гомункулус?»

— Конечно, — Герберт удивленно поднял брови. — Гомункулус — это человечек, полученный искусственным путем в лабораторных условиях. В университете их пачками делают на пятом курсе.

«И сколько они живут?»

— В среднем пару дней.

«А сколько прожил твой?»

— Н-не знаю, — Герберт потер ладони. — Он сбежал.

«Он жив до сих пор, не так ли?»

— С чего ты взял?! — Герберт как мог убедительнее изобразил возмущение. — Да если бы я умел создавать настолько долговечных гомункулусов, ко мне бы очередь за ними стояла отсюда и до гномьих гор!

«И почему же она не стоит? Учти, Герберт, я знаю, где сейчас прячется твой человечек».

— Откуда?.. — Герберт прикусил губу. — Ладно, да, это правда. Но я не буду больше их создавать.

«Почему?»

— Потому что это неправильно! Я не знаю, что я сделал не так, но он получился по-настоящему живым. Разумным, понимаешь? А я сам был тогда рабом…

Герберт замолчал. Кому он пытается объяснить? Для Лабиринта все живые существа — игрушки.

«Я тебя понял, — ветер внезапно стал теплым и ласковым. — Но тебе не придется создавать разумное существо, Герберт. Я хочу, чтобы ты вырастил только зародыш».

— Чей?

«А вот это самое интересное и сложное. Тебе придется раздобыть кровь или иные частицы тел всех разумных фэйри Подземелья».

— Какое чудовище ты хочешь вырастить?! — ужаснулся Герберт. — Зачем? И это невозможно в принципе! Не все фэйри скрещиваются между собой.

«А ты попытайся. Мне нужно тело, Герберт. Тело, которое выдержит мою силу. Не час и не сутки, а несколько лет. В идеале — вечно. Если у тебя получится, я не просто освобожу тебя. Я засыплю твой дом золотом. С крышей».

Герберт сглотнул, облизнул губы в жалкой попытке оттянуть ответ.

— А если у меня не получится?

«Я в тебя верю».

— Ага… — он лихорадочно подсчитывал, сколько времени займет процесс создания такого немыслимого гомункулуса. Как минимум месяц. Можно даже попробовать растянуть на три. И это будет зародыш, то есть, даже если существо получится жизнеспособное, ему еще нужно вырасти. Джарет по любому успеет вернуться.

— Я попробую. Но что если у меня опять получится разумное существо?

«У зародыша нет разума. А процесс взросления пусть тебя не заботит. Это уже мое дело».

— Гоблинов тоже включать?

«Я же сказал — всех фэйри. Впрочем, можешь вычеркнуть из списка тех, кто не имеет антропоморфного вида хотя бы в одной ипостаси».

Герберт представил себе, как будет выглядеть такая чудовищная химера, и содрогнулся. Но если Лабиринт не осознает этой проблемы, тем лучше. А сам по себе эксперимент, конечно, интересный.

«И самое главное, — Лабиринт прервал его размышления. — У тебя месяц на исполнение задания».

— Нереально! — Герберт замотал головой. — Мне нужно хотя бы полгода.

«Месяц и ни часом дольше! Я не собираюсь больше тебе угрожать, Герберт. Но или через месяц я получу, что заказал, или ты займешь место Оберона в моем саду. Отсчет времени пошел. Еще вопросы по существу есть?»

— Нет, — Герберт сжал виски. Спокойно, всё равно ребенок не способен вырасти за год, даже если Лабиринт ускорит для него время в три раза.

«Тогда начинай работать. И не стесняйся обращаться за помощью, если понадобится. Все гоблины с этой ночи в твоем распоряжении».

— Ты очень любезен, — Герберт нервно хихикнул. Похоже, этот месяц для Подземелья выдастся воистину интересным.

========== Глава 8. За чужие грехи ==========

Владыка Лесного края — это не просто титул. Это возможность видеть глазами птиц, слышать ушами зверей, улавливать дрожь земли корнями деревьев. Увы, чем дальше от границы, тем больше слабели возможности Алана, а его крылатые и четвероногие лазутчики быстро забывали, зачем и куда их отправили. Исключением были лисы и вОроны. К сожалению, ни те, ни другие не могли добраться до Северного острова. А уж к Лабиринту даже приближаться не желали.

Алан побарабанил пальцами по краю стола, с которого так и не убрал карту Подземелья. Дух болот без особой охоты, но подтвердил слова Оберона. С подгорным духом проблем тоже не должно возникнуть. Даже если лисы не найдут подходящую нору, существуют еще родники и корни священной для гномов Малахитовой рощи. Дриады по всему Подземелью предпочитали поддерживать с владыкой Лесного края исключительно дружеские отношения.

А вот манурм со Змеиного архипелага едва не проглотил посланного к нему ворона. Зато в качестве извинений сообщил много интересного. Для Алана было откровением узнать, что кто-то из проклятого отцом рода выжил. Впрочем, он не слишком следил за этой историей. Жаль, что манурм отказался открыть имя этого несчастного. Намекнул лишь, что след ведет ко двору Ардена. И сейчас Алан раздумывал, сообщать королю эльфов эти сведения или подождать? Пожалуй, лучше не спешить. Арден может обидеться и, как следствие, отказаться исполнять план Оберона. Впрочем, проклятье — это уже фактически дело прошлое, а будущее гораздо важнее. Алан неохотно посмотрел на свое отражение в настенном зеркале. Придется в ближайшие дни созвать совет владык. Не в полном составе, разумеется.

***

Черное, с ядовито-зеленым подбоем облако поднялось из-за стены Лабиринта и в считанные секунды рассеялось в золотистом солнечном свете. Игрейна вздохнула. Опять Герберт забыл обновить очищающие заклинания в вытяжной трубе. К вечеру совы всей стаей прилетят жаловаться.

— Миледи…

Она отвернулась от окна. Хоггл озабоченно мял в руках шапочку. В крупных ладонях она казалась особенно маленькой.

— Миледи, — повторил садовник и шмыгнул пористым, как мандарин, носом, — мы теперь год будем на осадном положении сидеть, или как?

За его спиной переминались с лапы на лапу стражники.

— Глупости, — Игрейна поднялась по ступенькам и уселась на слишком просторный для нее одной трон. — Мы будем жить, как жили. Все слышат? — она обвела взглядом зал. Гоблины смотрели на нее из всех углов. — А если придется… Я сказала, если! Если придется, будем защищаться. Да, скорее всего, нас будут испытывать на прочность. Но если я узнаю, что кто-то из вас поддался на провокацию, я лично этого недоумка утоплю в болоте! Ясно?

Приободрившиеся гоблины согласно загудели и разбежались по своим делам. Замок, оцепеневший с прошлого вечера, понемногу начал возвращаться к жизни.

***

— Да что б ты в болоте утопился, идиот! — Герберт прыгал на одной ноге, дуя на обожженные пальцы. Вот проклятье! Мало того, что выронил раскаленный горшок, так еще и на ногу. — На месяц без жалованья! Нет, на два месяца!

Улле вжал голову в плечи, вытер нос обтрепанным рукавом, сел на пол, весь сморщился и завыл — так горько и безнадежно, что Герберт разом забыл о боли.

— Ты чего? — он присел рядом с гоблином. — В баньши решил податься? Прекрати сейчас же! Или тебе очень деньги нужны?

— Не-ет… — Улле уже рыдал в три ручья. — Как же мы-ы тепе-ерь… жить-то буде-ем…

Герберт вздохнул.

— Как-нибудь. Всего год потерпеть. Ничего с Джаретом не случится, вернется в срок, он обещал.

— А Э-ви-ин?!

— А Эвина он и подавно не даст в обиду.

— Оберо-он его-о… — бульканье Улле стало совсем нечленораздельным.

— А, вот ты о чем, — Герберт пригорюнился.

Ну, разумеется, за Джарета они не беспокоятся, они даже представить себе не могут, что с ним случится что-то плохое. Зато на своего принца просто надышаться не могут. А если мальчишка поддастся чарам Оберона и не захочет возвращаться… Герберт помотал головой. Джарет такого не допустит.

— Дурак ты, Улле. Сам подумай, ваш король хоть одного гоблина кому-нибудь когда-нибудь отдал?

Улле притих и почесал в пушистом затылке.

— Не-ет…

— Вот! — наставительно поднял палец Герберт. — А уж сына он точно никому не отдаст, даже Оберону. Так что прекращай хныкать и отправляйся в замок. Кто там сегодня дежурит? Пусть заодно наведут порядок у дома Драккони. Сегодня Риндо возвращается, а лужайки заросли, как джунгли. Только внутри ничего не трогайте, там уже чисто.

— Не пойду, — надулся Улле. — И никто не пойдет. Там эта… поселилась.

— Кто поселился? — не понял Герберт. — Змея что-ли?

— Хуже, — Улле, кряхтя, поднялся. — Господин Драккони, долгих ему лет жизни и добра полные карманы, нанял ее, чтобы она Риндо охраняла.

— Да кого он нанял-то?! — в голове Герберта замелькали страшные картинки из энциклопедии по обитателям Подземелья. — Гарпию? Корригана?

Но Улле уже просочился за дверь и сделал вид, что не услышал его вопроса. Вот паршивец, даже горшок не поднял!

Герберт наскоро навел порядок в лаборатории, загасил огонь, вытащил на всякий случай свой амулет из-под рубашки и направился к дому Драккони. Кого же Алиас нанял в телохранители Риндо? Кому он настолько доверяет? Только своим ученикам. Неужели Брас? Нет, это невозможно. К тому же, Герберт слышал, что Брас женился и присягнул королю троллей. Алиас, вроде бы, даже подарил молодоженам свой дом в горах.

Дил и Дэффид погибли. Остается только… Герберт остановился и долгую минуту рассматривал распахнутые настежь окна на втором этаже особняка. Нет, только не Корвин! Уж лучше пусть будет гарпия. Герберт потер лоб. Что это с ним? Совершенно забыл, что Улле говорил о загадочном телохранителе в женском роде. И тут дверь открылась с нехарактерным для нее зловещим скрипом.

— Ну ты что, как неродной, у порога мнешься, — Эрк широко улыбнулась ему. — Заходи.

***

— Кайден, ты занят? — Хэлвир, капитан дворцовой стражи, отловил своего начальника в коридоре.

— Вообще-то да, — Кайден взвешивал на ладони только что полученную с гномьей почтой посылку. — Что у вас случилось?

— Вернулся отряд Эйрила. Они привезли какую-то тварь. Напала на них в приграничье, я такой никогда не видел. Посмотришь?

— Хорошо. Подожди, я сейчас.

Кайден свернул к своим покоям. Плотно закрыл за собой дверь, положил на стол посылку, перерезал почтовый шнур. Гномы за свою упаковку ручались, всё без подвоха, никакой вредоносной магии. А вот содержимое — это уже другое дело. На вопрос, кто отправитель, курьер только пожал плечами. Мол, это уж вам, господин эльф, виднее должно быть, кто вам что шлет, наше дело доставить.

В свертке обнаружилась небольшая деревянная шкатулка. От нее едва ощутимо тянуло магией, правда, не боевой. Наложенных проклятий Кайден тоже не обнаружил, однако многолетний опыт заставлял отнестись к подарку с настороженностью. Еще больше смущал символ на крышке — похожая на птичью лапа, сжимающая хрустальный шар. Очень похоже на прощальный подарок Джарета. Ладно, потом разберемся. Кайден оставил шкатулку на столе и вышел из комнаты. Хэлвир ждал его, возбужденно пританцовывая на месте.

— Эта тварь едва не убила троих, пока ее обездвижили. А ты знаешь, у Эйрила в отряде слабаков нет.

Кайден только хмыкнул. Неизвестная зверюга наверняка окажется химерой, созданной кем-то из молодых и чересчур самонадеянных магов. И хозяина, скорее всего, найти уже не получится. Разве что с помощью некроманта.

На полпути он махнул Хэлвиру рукой — иди, я догоню, и свернул к канцелярии. Коротко стукнул в дверь и вошел, не дожидаясь ответа. Киат сидел за столом, сцепив перед собой руки, и тихо что-то говорил одному из младших писцов, дрожащему, как осиновый лист. На вошедшего Киат даже не взглянул, только чуть повысил голос:

— Окончательное решение я приму завтра. А сейчас исчезни с моих глаз.

Юноша пошатнулся, как от удара, и выскочил за дверь. Кайден вопросительно приподнял бровь.

— Что-то серьезное?

Киат досадливо поморщился.

— Ерунда, рутина. А ты по делу?

— Вообще-то да. Сможешь забежать ко мне часа через полтора? Хочу кое-что тебе показать.

— Хорошо, как раз закончу, — Киат кивнул на разложенные перед ними документы.

— Договорились, — Кайден удовлетворенно кивнул. Если в шкатулке спрятана ядовитая игла, Киат ее непременно почует.

Тварь оказалась огромной. Светящиеся нити ловчего заклинания едва удерживали ее, грозя лопнуть в любой момент. Ярко-голубые глаза сверкали из-под спутанной гривы, а несколько рядов острых зубов в широченной пасти внушали невольное уважение. По приказу Хэлвира рядом с тварью уже заканчивали собирать вместительную клетку. Кайден с сомнением потрогал прутья.

— Вряд ли простой металл ее удержит, — он взмахом руки подозвал одного из стражников. — Зови магов, пусть окружат ее октариновой клеткой.

Кайден еще раз обошел плотно спеленутую тварь. Та следила за ним настороженным, удивительно разумным взглядом. У него начали появляться некоторые догадки относительно ее происхождения, но чтобы подтвердить или опровергнуть их, было необходимо рассмотреть зверя целиком.

Сеть оттащили к драконьему загону, и пока придворные маги суетились вокруг, создавая прочную решетку, Кайден переговорил с Эйрилом, опытным и хладнокровным бойцом. Тварь напала на отряд неподалеку от границы и только чудом никого не загрызла насмерть. Половина заклятий на нее не действовала вовсе, а остальные работали не в полную силу. Трое из отряда сейчас находились на попечении целителей, а невредимым из схватки не вышел никто. Кайден уважительно присвистнул, в очередной раз порадовавшись, что в свое время назначил Эйрила командиром дозора — вряд ли кто-то другой в подобной ситуации постарался бы захватить зверя живым. Приручать чудовищ сложно, но зато если это удается, они никогда не предают хозяина. Конечно, сейчас в Подземелье мир, но мало ли на что может пригодиться такая сильная химера.

Стемнело, но со двора никто не расходился. В холодном свете магических светильников тварь казалась еще более жуткой. Наконец октариновая клетка сомкнулась над ней. Эйрил вопросительно глянул на Кайдена, и, получив утвердительный кивок, рассеял сдерживающее заклинание. Одним плавным движением зверь вскочил на ноги, будто и не лежал связанным больше суток. Мощные когтистые лапы вцепились в прутья, взвился увенчанный жалом скорпионий хвост, с его кончика полетели капли яда.

— Мантикора! — изумленно ахнул Кайден.

— Ты уверен? — в голосе Хэлвира сквозило недоверие. — Их ведь уже лет четыреста нигде не видели.

— Абсолютно.

— Но почему она такая огромная?

— Полагаю, этот вопрос нужно задать Алану, — Кайден усмехнулся. — Официально считается, что последних мантикор он истребил сразу после войны, когда обживал Лесной край. Теперь понятно, почему на нее не действует добрая половина заклятий. Интересно, сколько таких зверушек по-прежнему обитает в его зверинце?

Он обернулся к Эйрилу и хлопнул его по плечу.

— Король щедро наградит тебя за этот подарок.

Тот скупо улыбнулся и хотел что-то ответить, но резкий всплеск магии прервал его. Кайден мгновенно крутанулся на месте, успев заметить тающий след портала над западным крылом дворца. Выплеснувшейся энергии хватило бы, чтобы переместить кого-то на другой конец материка. Но королевские покои находились совсем в другой части, да и магию Ардена он не спутал бы ни с какой другой.

— Какого демона?! — Кайден бросился во дворец, холодея от недоброго предчувствия.

***

Киат закончил работу раньше, чем планировал. Отнес готовые к подписи документы в королевский кабинет и отправился к себе. Сменил камзол на свободную шелковую рубашку и вышитый бархатный колет, не спеша расчесал волосы. Полюбовался, как отблески свечей играют на хрустальных гранях амулета, который он носил, не снимая, и отправился к Кайдену.

Знакомые комнаты встретили его полумраком и тишиной. Киат щелкнул пальцами, зажигая свечи. На видном месте в центре стола стояла небольшая шкатулка с необычным украшением на крышке. Не о ней ли говорил Кайден?

Киат взял шкатулку в руки, внимательно осмотрел резной узор. Ядовитый шип, спрятанный в замке, он почуял сразу, и даже узнал яд. Вытяжка из пурпурной асфодели не была смертельной, но вызывала мучительные судороги и временную слепоту. Гоблины смазывали ею свои стрелы. Неужели история с Нером еще не закончилась?

Киат вытащил из волос заколку, аккуратно вставил ее в замок, самым кончиком подцепил и вытащил тонкую иглу. Повернул открывающий механизм, и взявшись за края осторожно приоткрыл крышку. Что-то едва слышно щелкнуло, и воздух вокруг взвыл, закручиваясь смерчем. Вылетевший из шкатулки листок пергамента заметался перед глазами сумасшедшим мотыльком, взметнувшийся вихрь портала в клочья разорвал рефлекторно выставленное защитное заклинание, и Киата стремительно поволокло куда-то сквозь колючую темноту. Кулон у него на шее со звоном разлетелся хрустальной пылью, тошнотворное верчение прекратилось так же внезапно, как и началось, и Киат рухнул в ледяную черную воду.

***

Великая хартия Исхода с подробным перечнем всех фэйри, допущенных в Подземелье, состояла из трех длинных свитков, исписанных убористым почерком. Герберт откопал ее в замковой библиотеке и теперь изучал со всё возрастающей паникой. Выпитые с Эрк «за долгое и плодотворное соседство» три бутылки вина помогли разогнать хандру, но сейчас она стремительно наверстывала упущенное.

— Это просто невозможно! — прошептал он. — Их больше сотни. А ведь с тех пор еще куча народа проникла в Подземелье контрабандой. И есть еще полукровки. Как быть с ними? Я же не умею отличать чистокровных от метисов!

«Да, пожалуй, я погорячился, — сказал Лабиринт. — Впрочем, по большей части в этой Хартии упомянуты слишком мелкие существа. Они для нашего замысла не подходят. И ты был прав. Я проанализировал все имеющиеся в моем распоряжении сведения. Не все фэйри способны сочетаться друг с другом. Но мне будет достаточно семи. Эльфы и гоблины возглавляют список, с остальными подумай сам. Только выбирай самых жизнеспособных. Делу значительно может помочь королевская кровь. Я даже настаиваю на этом ингредиенте».

— Вот это уж точно невыполнимое условие, — отрезал Герберт. Ему стало дурно при одной мысли, что потребуется раздобыть кровь Ардена или Алана.

«Не обязательно эльфийская. Гораздо лучше подойдет кровь королевского рода гоблинов».

— Ха! — Герберт откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки. — Поздно спохватился. Надо было раньше думать, пока ты не спровадил единственного…

«Джарет — не единственный потомок рода Этар».

— Ах да, Эрк, — Герберт содрогнулся. — Нет, к ней я за кровью не пойду. Без объяснений она не даст, а если узнает правду, изрубит меня на куски.

«Возможно, есть еще один, — неохотно сказал Лабиринт. — Я видел сны Оберона. У него часто повторялся кошмар, связанный с королевой гоблинов. Этар не любила его. У нее в то время был любовник-эльф из Зимнего двора. Именно он помог ей соблазнить Оберона. Но Этар не знала, что уже беременна. В положенный срок у нее родилась дочь. Не от Оберона, и это было очевидно. Этар отдала девочку Береку — своему любовнику. Оберону сказали, что ребенок умер».

Лабиринт сделал паузу.

— И что дальше? — история не на шутку увлекла Герберта.

«Оберон узнал правду только после рождения Джарета. Сына он признал, но проклял Берека и всех его потомков до последнего».

— И проклятье исполнилось?

«Проклятия Оберона, особенно те, которые он объявлял во всеуслышание, имели обыкновение сбываться».

Герберт понимающе хмыкнул.

«Берек погиб на охоте. Его дочь, которая к тому времени успела выйти замуж и родить троих детей, умерла от яда. Родичи ее мужа постарались выслужиться перед Обероном, полагаю».

— А ее дети?

— Мальчиков растерзала стая гарпий. В то время их много водилось в Лесом краю. А девочка пропала без вести. Только гораздо позже Оберон узнал, что она выжила и даже вышла замуж. Ее звали Этайн, но имя она изменила, и я не знаю, как ее называли в семье мужа. Должно быть, она очень тщательно скрывала свое происхождение. Как раз в это время началась война эльфов с гоблинами, и Оберон чуть не погиб. Но он позаботился об исполнении своего проклятья до конца. Вот только исполнителем своей воли избрал слишком ленивое и жадное существо. Я не знаю, кто из рода Берека выжил, но Оберон явно встретил его на балу или сразу после. К сожалению, я не могу назвать имя. Я даже не уверен, что Оберон его не добил. Но шанс есть».

— Откуда тебе это известно?

«В последний свой день в Подземелье Оберон посетил то самое существо, которому полагалось исполнить его волю. Тебе тоже придется его навестить».

— И кто это? — насторожился Герберт.

«Королевский змей, известный еще и как манурм. Он обитает на одном из островов Змеиного архипелага».

Манурм — это очень плохо. Герберт знал об этих существах достаточно, чтобы не гореть желанием с ними встречаться.

— А ты уверен, что понял всё правильно? Оберон метался по всему Подземелью. Может, у него на Змеиных островах клад был спрятан?

Лабиринт помедлил.

«Дух Змеиных островов вот уже шесть веков использует этого манурма для временных воплощений. А я умею слышать любого духа этого мира, если они… открываются. Да, я уверен, что все правильно понял».

— А сам ты его спросить разве не можешь?

«По ряду причин я бы предпочел, чтобы это сделал ты. Не бойся, амулет тебя защитит. А духа островов я отвлеку на это время. Кстати, манурм жаден до волшебных артефактов. Предложи ему что-нибудь на обмен. Я даже предоставлю тебе пару подходящих вещей».

Герберт подсчитал на пальцах, сколько поколений отделяет этого проклятого эльфийского недобитка от Этар.

— Но разве кровь правнука сохранит силу королевы гоблинов? К тому же, скорее всего, он уже сдох.

«Кровь сохраняет силу до седьмого колена. Но ты можешь сразу обратиться к Эрк и не тратить время на манурма».

Герберт взвесил две возможные опасности.

— Нет уж. Предпочту пообщаться со змеем. Это безопаснее.

***

— Ты нашел того, кто отправил посылку? — Арден кончиками пальцев прощупывал деревянную шкатулку. Король второй день подряд был не в духе, а новость окончательно испортила ему настроение. В таком состоянии Арден вполне мог казнить первого, кто вызовет его раздражение, но Кайдену сейчас было не до осторожности. Он не спал всю ночь, пытаясь своими силами расследовать исчезновение Киата.

— Да, ваше величество. Но это ничего не дало. Посылку отправили в одном из поселков гномов, неподалеку от столицы. Принесла её некая Ирма, местная прачка, человечка с примесью гномьей крови. Расплатилась кучей мелких серебряных монет, ничего подозрительного, — у Кайдена дернулась щека. — А вечером того же дня ее нашли мертвой в собственном доме.

Арден прищурился.

— Некроманты ее допросили?

— Дэнис провел ритуал. Но женщину кто-то проклял. Сразу после смерти ее душа отправилась в Ад, и вызвать ее теперь невозможно.

Тщательность, с которой неведомый злоумышленник заметал за собой следы, приводила Кайдена в глухое бешенство.

— Понятно.

Арден прикрыл глаза, о чем-то размышляя. Губы у него сжались в тонкую линию. Он отставил шкатулку и прошелся по кабинету, остановившись напротив большого зеркала. Намгновение скривился, как лимон откусив, и решительно прижал к нему ладонь, посылая вызов. Несколько минут ничего не происходило. Наконец зеркало замерцало, покрылось туманом, и в нем появилось изображение владыки Лесного края. Вид у него был усталый и непричесанный. Настроение Ардена немедленно улучшилось.

— Доброго утра, Алан. У тебя в зверинце последние дни случайно не наблюдается недостачи?

Алан вопросительно приподнял бровь.

— Что ты имеешь в виду?

— Видишь ли, обычно по моим владениям не разгуливают мантикоры, — Арден сделал рукой замысловатый жест, изображение в зеркале на несколько мгновений сменилось, показав мечущуюся по клетке тварь.

Глаза у вновь появившегося Алана потемнели, и Кайден невольно посочувствовал смотрителю его зверинца.

— Что ты хочешь взамен? — владыка Лесного края явно не был настроен торговаться.

Арден небрежно пожал плечами.

— О, всего лишь небольшую консультацию по одному древнему артефакту. А потом можешь забирать свою чудесную зверюшку обратно.

Алан коротко кивнул, изображение в зеркале погасло, а через несколько мгновений серебристое сияние портала выпустило из себя владыку во плоти.

— Показывай, что там у тебя.

Арден указал на шкатулку. Алан повертел ее в руках, некоторое время вглядывался в хрустальный шар, потом медленно провел рукой над крышкой. Шкатулка неярко засветилась и почти сразу же погасла.

— Занятно… И впрямь очень старая вещь, не думал, что они еще в ходу. Судя по символу, она когда-то принадлежала королеве Этар или ее сестре. Был у них обычай дарить такие безделушки особо отличившимся фаворитам. Ничего особенного, обычный портал. Хотя, в данном случае, значительно усиленный. Что еще тебя интересует?

— Можешь назвать точное место, в которое попал тот, кто воспользовался этим порталом?

— Кто-то рискнул сбежать от тебя в Верхний мир? — Алан глянул на напряженного Кайдена и тонко усмехнулся. — Можете не волноваться, он уже получил свое.

— В каком смысле?

— Портал настроен таким образом, чтобы открыться примерно на середине Атлантического океана. Сомневаюсь, что у твоего беглеца хватило сил добраться до твердой земли, кем бы он ни был, а потому догнать и вернуть его теперь вряд ли возможно. Утешься тем, что его смерть не была ни быстрой, ни легкой.

Лицо Кайдена дрогнуло. Алан заинтересованно присмотрелся к нему.

— Или это был не побег?

— Ты уверен, что определил точку выхода верно? — Арден забрал у него шкатулку.

— Абсолютно. А теперь будь добр отдать моего зверя, я спешу.

Алан развернулся к двери, скрывая усмешку. А вот и ответ на загадку манурма. Узнать, кто именно из придворных исчез, не составит труда. Можно даже не допытываться у Ардена.

Кайден даже не заметил, как оба короля вышли из комнаты. Перед его внутренним взором плескалась безбрежная гладь океана. Киат — хороший маг, он сможет долго продержаться на плаву. Бесконечные часы агонии, пока сила не иссякнет полностью…

Он подошел к столу и взял шкатулку. Дерево жалобно затрещало в сжавшихся пальцах, хрустальный шар отлетел к окну. Кайден шарахнул проклятую шкатулку об пол с такой силой, что щепки веером разлетелись по комнате.

Ему следовало сразу догадаться, что это не прощальная шутка Джарета, а изощренная месть. Кайден глухо застонал, до боли сжимая кулаки. Как он мог так ошибиться? «Мог, — шепнул внутренний голос. — Потому что это не похоже на Джарета. Он бы отомстил до своего ухода, чтобы насладиться результатом». Но если не Джарет, то кто?

Кайден прижал ладонь к груди, унимая расходившееся сердце. Киат успел вынуть из шкатулки ядовитый шип. Конечно, его могли вставить, чтобы отвлечь внимание от главной ловушки. Но что если адресант рассчитывал, что Кайден заподозрит яд и обратится за помощью к специалисту? Неужели ловушка была расставлена именно на Киата? Если так, то злоумышленник — кто-то из ближнего окружения Ардена. Неужели Йорген? Причины для ревности у него есть, и он вполне мог найти в архивах какие-то сведения… Нет, это просто бред, он бы не успел. И Арден не сошел с ума, чтобы рассказывать ему, как провел время, вернувшись с бала.

Кайден отыскал и подобрал хрустальный шар. Все-таки разгадка именно в этом — в гоблинском наследстве. Шкатулка — явный намек, однако Кайден был уверен, что позорная тайна его рода из ныне живущих известна только королю гоблинов. И рассказать Джарет никому не мог — он дал клятву молчать, еще когда Кайден улаживал его проблему с Моинс.

Значит всё же проклятье Оберона. Кайден зажмурился. Пятьсот лет он надеялся, что проклятье потеряло силу. Ну почему Оберон не умер?! Нет, нужно взять себя в руки. Прошлое не исправить, даже если очень хочется. Видят боги, он любил своих братьев и отца. Но почему, во имя всех демонов Ада, почему отец не выбрал себе в жены другую женщину? Почему их матерью стала лживая сука, до самой смерти скрывавшая правду о своей гнилой крови?! А теперь Киат отвечает за чужие грехи!

Дверь распахнулась, впуская взбешенного Ардена.

— Отправляйся в Лабиринт, — голос короля звучал резко и четко. — Найми гоблинов. Не меньше сотни. Никто лучше них не умеет искать незаметные следы и подслушивать чужие разговоры. Лабиринт обеспечивает им выходы в любую точку Верхнего мира. Пусть они обшарят все западное побережье Британских островов — перевернут каждый камень, заглянут в каждую пещеру, перетряхнут все прибрежные деревни. Киат носил мой амулет. В нем еще оставался немалый запас удачи. Киата мог подобрать корабль, но, скорее всего, его откинуло к Британии. Пусть ищут любые следы.

Кайден вылетел из королевских покоев, даже забыв поклониться. Арден сцепил пальцы за спиной. Его секретарь никогда не был в Верхнем мире. Даже если произошло чудо, долго он все равно не протянет. Счет идет на дни.

========== Глава 9. В разных мирах ==========

Заходящее солнце наконец скрылось в облачной гряде, сгустившейся у горизонта, и Киат облегченно вздохнул. Безжалостные дневные лучи пробивались даже сквозь чахлую листву полуоблетевшей рощицы, заставляя болезненно щуриться. Солнце Подземелья никогда не причиняло ему неудобств, а здесь, казалось, даже природа была настроена против незваного гостя.

Киат глубоко вдохнул холодный, мертвый воздух. Ни единой искры магии. Он чувствовал, как внутри него медленно, но неумолимо образовывается пугающая пустота. Потраченная сила не восстанавливалась. Киат отчетливо понимал, что жить ему осталось ровно столько, на сколько хватит его личных запасов магии. А такими темпами их хватит примерно на неделю. Он с досадой прикусил губу. Если бы он сразу сообразил, что произошло, и не тратил драгоценные крупицы магии, его шансы сейчас выглядели бы куда лучше. Но в первые мгновения, чуть не захлебнувшись горько-соленой водой, он потерял над собой контроль.

Киат передернулся, вспомнив, как целую вечность плыл к едва различимому в темноте берегу, как выбирался на пирс, из последних сил цепляясь окоченевшими руками за скользкие доски. Нет, без магии он бы просто не выплыл, и глупо жалеть о сделанном.

Киат разгладил на колене вылетевший из шкатулки клочок пергамента, который переместился вместе с ним, и словно в насмешку, плавал рядом все время, пока он кашлял и отплевывался, восстанавливая дыхание. Еще раз перечитал лаконичную надпись: «Проклятому — собачья смерть». Он ничего не понимал. Кто-то проклял Кайдена? Но каким образом защита дворца пропустила посылку с проклятьем? Нет, не было на шкатулке никакого проклятья, он бы почуял. Значит, речь идет о каких-то давних делах. А ловушка была замаскирована очень искусно.

Киат вздохнул. Давние дела, высокая магия… Нет, эту загадку ему не разгадать, тем более здесь. Слишком мало данных. Может, Кайден разберется?

Киат аккуратно сложил листок и убрал в карман. Конечно, Кайден разберется. И поймет, что искать незачем, в океане труп не отыщешь. На помощь из Подземелья можно не надеяться. Киат погладил пустую цепочку на шее, оставшуюся от хрустального клевера. Амулет израсходовал всю свою силу. Если бы в ловушку угодил Кайден, его бы ничто не спасло. Киат снова вздохнул. Его перспективы в полностью лишенном магии Верхнем мире выглядели хуже некуда. Если он не сумеет вернуться в Подземелье в самое ближайшее время, то умрет медленной и мучительной смертью от магического истощения.

Он провел весь день, наблюдая из рощи за жизнью рыбацкого поселка, раскинувшегося на побережье. Людскую речь он большей частью понимал, хоть грубый говор и резал слух. Что ж, настало время познакомиться с местными обитателями поближе. Как ни жаль тратить магию, но другого способа нет. Киат поднялся на ноги, придирчиво осмотрел раскидистый куст бузины, выбирая подходящую ветку, и вынув из-за голенища кинжал принялся вырезать флейту.

***

— Никогда не думал, что побываю в таком месте, — с облегчением откинувшись на удобно изогнутую спинку стула, Алиас осматривал таверну.

— Я про нее много слышал от бродяг, — Джарет придвинул свой стул ближе к Эвину. Мальчик уже засыпал, положив голову на стол, утомленный не столько пешим путешествием, сколько обилием впечатлений. — Признаться, я ожидал чего-то более… необычного.

Алиас кивнул. Если не знать, что располагается это место на перекрестке дорог между мирами, то ничего особенного и не заметишь. Таверна, как таверна, в меру темная, в меру грязная, в меру шумная. Вот только говорили здесь не на привычном всеобщем языке Подземелья, а на какой-то дикой смеси, в которой Алиас с трудом различал отдельные словечки. Посетителей было не слишком много — не только люди и фэйри, но и совершенно неизвестные Алиасу существа.

Джарет тоже прислушался к разговорам.

— Похоже, на дорогах в ходу древние наречия.

— Пап, а это кто? — Эвин вдруг широко распахнул уже почти слипшиеся глаза.

Мимо их столика продефилировала, постукивая каблуками, высокая женщина в белой кожаной маске, полностью закрывающей лицо. На голове ее красовался тюрбан из переливчатого шелка. Женщина не повернулась, но Эвину показалось, что она посмотрела на них. И тюрбан вроде бы шевельнулся?

— Да, это действительно интересно. Молодец, что заметил, малыш, — за столик от стойки вернулся Оберон. — Не думал, что кто-то из рода Горгон еще жив.

С Эвина мигом слетел сон.

— Она на нас посмотрела! Мы теперь в камень превратимся?!

— Не шуми, — улыбнулся Алиас. — И не доверяй мифам целиком и полностью.

— Горгоны опасны, только если их разозлить, — пояснил Оберон. — Бояться нужно не тех, кто ходит открыто, Эвин, а тех, кто скрывается по углам. Вон там, к примеру, сидит оборотень. Чистокровный, насколько я могу судить. Весьма опасная тварь, может принять любой облик.

Эвин немедленно начал оглядываться. К их столу наконец-то подошел трактирщик с подносом. Алиас затруднился определить его вид. Но могучая фигура и выступающие клыки внушали уважение. Как и глубокие, очень внимательные глаза. Трактирщик молча выставил на стол большой глиняный кувшин пива и четыре кружки.

— Ой, а я фавна вижу! — воскликнул Эвин.

— Где? — Джарет резко повернулся. Трактирщик цепко глянул на него, но ничего не сказал.

— Зачем тебе Фавн? — лениво поинтересовался Оберон, прихлебывая пиво.

— Никогда не видел, — Джарет пристально смотрел в угол таверны. — Но это не Фавн. Ты путаешь, Эвин. Фавн — имя бога. Его еще называют Паном. А это — сатир.

Алиас заинтересованно обернулся. За одиночным столиком в самом грязном углу сидело существо, лишь отдаленно напоминающее сатира с греческих амфор. Крутые рожки с обломанными кончиками едва виднелись в неряшливо спутанных кучерявых волосах. Тощие руки с очень длинными пальцами бесцельно передвигали по столу три пустых кружки. Ног Алиас не видел, только покрытый свалявшейся в колтуны шерстью бок. Существо подняло неожиданно яркие глаза с горизонтальными зрачками. Алиас вздрогнул и отвернулся.

— Да, сатир, — Оберон брезгливо поджал губы. — И совершенно опустившийся. Без своего бога они — ничто. А Пан, как известно, умер.

— Разве бог может умереть? — не поверил Эвин.

— К счастью, да. Про богов интересно слушать легенды, малыш. Но жить рядом с ними — не слишком приятно.

— Склонен согласиться, — кивнул Алиас. — Боги переменчивы и своевольны. Запомни, Эвин, настоящий маг никогда не упрашивает богов, не ищет их расположения, не унижается перед ними. Наша сила не зависит от молитв. Мы обладаем властью, но только пока строго следуем правилам и законам. Нарушить их — значит навлечь на себя неудачу, подвергнуть опасности саму жизнь.

— Впечатляющая лекция, Лис, — Джарет поднял на руки задремавшего сына. — Но, пожалуй, нам всем пора спать.

Поднимаясь следом за Джаретом по лестнице на второй этаж, к жилым комнатам, Алиас оглянулся. Сатир по-прежнему уныло сидел в своем углу. Оберон тоже обернулся. Алиаса поразило злорадство, полыхнувшее в синих глазах древнего эльфа.

***

Да когда же это закончится?! Эрк накрыла голову еще одной подушкой. Она не спала трое суток, еще до того, как получила послание от Алиаса, да и последующая пьянка с Гербертом не способствовала бодрости. Но как можно уснуть, если Риндо, не переставая, играет не этой своей, с позволения сказать, бандуре?

Эрк любила музыку, особенно скабрезные песенки из репертуара бродячих менестрелей. Но Ринальдо играл совсем другое — печальное до слез, выворачивающее наизнанку душу. Лучше бы он плакал, закатил истерику, ударил ее. Эрк была готова к тяжелому объяснению, но в Эринии на таможне Ринальдо встретил отца. И пусть их встреча длилась меньше четверти часа, дополнительных объяснений ему не потребовалось. Ринальдо мельком просмотрел предъявленный Эрк договор, в котором говорилось, что отныне и до совершеннолетия Ринальдо Драккони, она является его телохранителем. Спокойно кивнул и так же молча поднялся в свою комнату. Эрк знала, что Алиас оставил сыну письмо, и, на всякий случай, не ложилась спать еще полчаса. Мало ли, какие вопросы могут возникнуть? А когда успокоилась и легла, зазвучала музыка. И не стихала уже, по ощущениям Эрк, целую вечность. То есть, всю оставшуюся ночь и утро.

Нет, надо пойти проветриться. Эрк встала с дивана и вышла на крыльцо. От кого следует защищать Риндо, она понимала. В отсутствие Джарета эльфы вполне могут попытаться похитить талантливого музыканта. Ирис едва ли будет возражать. Эрк подозревала, что Риндо придется защищать, в первую очередь, от его матери. Что ж, милости просим, дорогие похитители, встретим вас по первому разряду.

Эрк обошла дом, проверяя охранные заклинания. Алиас постарался на славу, ей даже добавить нечего. Эрк вздохнула. Решение учителя она уважала, но все равно жаль, что они больше не встретятся. Эрк посмотрела в сторону Лабиринта. А ведь королева может расценить переселение Эрк в дом Драккони как весьма подозрительное. Случись что с Игрейной, прямая наследница трона — Эрк. Надо бы им поговорить по душам. Стоп, а это еще что такое?

У ворот Лабиринта вспыхнул овал портала. Судя по оттенку, эльфийский. Похоже, что-то затевается. Эрк подняла глаза к окнам второго этажа. Музыка была слышна даже здесь. Эрк щелкнула пальцами и запустила маленький прозрачный шарик в полет вокруг дома. Просигналит, если что. А сама направилась к Лабиринту.

***

К птицам, доставляющим записки, Герберт давно привык. Но впервые птица, влетевшая в его окно, оборачивалась сложенным письмом. Он разгладил неровно вырванный из блокнота лист. «Эльф, гоблин, кицунэ, кельпи, фуука, селки, троу» Понятно, Игрейна решила перейти на записки. Нелишняя предосторожность.

Герберт сравнил список с собственным. Расхождения были в трех пунктах. Он не включил кельпи и троу, предпочтя им более безопасных пикси и брауни, а про фууку Герберт попросту не знал — ни что это за тварь, ни где ее искать. Настораживало сочетание кельпи и селки. Оба этих существа тяготели к водной стихии, а в Лабиринте нет ни речки, ни озера. Болото разве что. Но если Игрейна выбрала именно этих фэйри, значит у нее есть какой-то план.

Герберт почесал затылок. С эльфийской кровью проблем не возникнет, как и с гоблинской. С парочкой селки Герберт был знаком — они регулярно приплывали на Оборотневый остров. Кельпи… Он передернулся. Ладно, это тоже решаемо. А троу обитают в горах. Герберт достал свою приходно-расходную книгу, сверился с последними поступлениями. Да, верно, гномы еще не полностью расплатились за последний заказ. Вот пусть и поймают троу в счет долга.

Остается фуука и кицунэ. Придется обратиться к Брасу. Свою кровь некромант, конечно, не даст, но вполне может присоветовать какого-нибудь сородича. Кицунэ не слишком любят друг друга. Заодно и насчет загадочного фууки проконсультирует.

А уж потом, где-нибудь через недельку-другую, а лучше месяц, можно и к манурму наведаться. Если не получится узнать имя проклятого наследника другими способами.

***

— Сотню следопытов? — Игрейна саркастически приподняла бровь. — А больше вам ничего не надо? Сокровища Этар, к примеру, или золотое войско големов?

— Владыка Арден готов поклясться на Камне истины, что это не ловушка. И он заплатит сторицей, — Кайден поставил у подножия трона небольшой сундучок.

Эрк, стоявшая на нижней ступени, демонстративно положила руку на рукоять тесака. Когда она полчаса назад прибежала в замок, Кайден препирался с охраной, не желавшей пропускать его к королеве, несмотря на заверенные подписью и печатью Ардена верительные грамоты. Так что Эрк хватило времени побеседовать с Игрейной. Присягу королева не потребовала, клятва в лояльности ее вполне устроила. И теперь Эрк изображала придворного мага, к величайшему удовольствию собравшихся поглазеть гоблинов.

Кайден откинул крышку сундучка. По потолку залы разбежались разноцветные блики.

— Это аванс. Если Киат будет найден, вы получите в три раза больше.

Эрк прищурилась. От такого гонорара трудно отказаться. Но в чем подвох?

— Ваше величество, — она повернулась к Игрейне, — во время обряда у Камня истины вам придется присутствовать лично. И никто не гарантирует вашу безопасность. Прецеденты были.

— Я помню, — Игрейна пристально смотрела на Кайдена. — Да, я потребую клятву. Но не от Ардена, а от тебя. Здесь и сейчас.

Готовность, с которой Кайден закатал рукав и прочертил стилетом по предплечью глубокую царапину, убедила всех. Игрейна кивнула.

— Я отправлю следопытов сегодня вечером.

— Зачем ждать? — Кайден нахмурился. — Ведь солнце Верхнего мира не вредит гоблинам.

— Не вредит, но мешает, — уклончиво ответила Игрейна. — Не волнуйся, если Киат выжил в море, на суше с ним ничего страшного за день не случится, — она встала. — Я свяжусь с тобой или Арденом, как только появятся новости. И еще. В случае неудачи аванс не возвращается.

Кайден резко поклонился.

— Разумеется.

Эрк подождала, пока он покинет тронный зал и зачерпнула горсть драгоценных камней из сундучка.

— Можно подумать, что пропал наследный принц, а не слуга.

— Киат — личный секретарь Ардена. Он многое знает, — Игрейна покусала губу. — А Кайден, похоже, заинтересован еще больше короля.

— Это точно, вон как распахал руку, — усмехнулась Эрк.

— Плохо, что у меня сейчас все лучшие следопыты заняты. Отзывать их я не стану, у них задание поважнее, чем искать заблудившегося эльфа. Эрк, а ты не могла бы возглавить поиски? За Риндо не беспокойся, я приставлю к нему охрану.

— Пожалуй, — Эрк подкинула на ладони камешки. — Мой гонорар — десятая часть.

— Договорились, — Игрейна улыбнулась с заметным облегчением и исчезла.

Интересно, чем она так занята? И что или кого ищут ее следопыты? Эрк спрыгнула со ступеньки и поманила ближайшего гоблина.

— Именем королевы. Пусть соберутся перед замком все, кто бывал в Верхнем мире.

— Все-все? — у гоблина засияли глаза. — Это больше сотни наберется.

— Ничего, я проведу отбор и возьму в отряд лучших нюхачей.

Гоблин приугас, но убежал выполнять распоряжение весьма резво, явно надеясь войти в число лучших. Эрк задумчиво почесала за ухом. Она лет двести не бывала в Верхнем мире. Гоблины не религиозны, но некоторые места, связанные с древними алтарями, посещают из года в год - по традиции и в надежде, что однажды магия вернется. Любопытно будет взглянуть на тот самый лес. Если, конечно, от него что-то осталось.

***

Путь от станции железной дороги был неблизкий, и когда Дженни свернула на дорогу, ведущую к Милтон Энду, солнце уже касалось краем горизонта. Вечерняя сырость все яснее давала о себе знать, и Дженни плотнее запахнула на груди старенькую шаль с выцветшим рисунком. Переложила под другую руку тугой сверток и радостно улыбнулась. Все-таки тетушка Нэнси — настоящий подарок судьбы. Несколько часов назад, стоя в ее комнатушке перед облезлым зеркалом Дженни казалась себе самой красивой девушкой на свете. Пальцы ее то теребили мягкую ткань пояса, то раз за разом разглаживали несуществующие складки на подоле. Ее первое в жизни настоящее пальто! И совсем неважно, что оно перелицовано из старого, оставшегося от покойной матушки — все равно об этом никто не догадается.

Дженни любовно прижала к себе сверток. Осень уже в разгаре, и совсем скоро можно будет похвастаться обновкой. И пусть эта гордячка Эйлин, назвавшая ее голодранкой, теперь хоть удавится от зависти! У нее, небось, такого пальто отродясь не было, хоть она и воображает себя неизвестно кем!

Дорога нырнула в лес, и сумерки вокруг стали гуще. Дженни прибавила шагу. Не то, чтобы она чего-то боялась, но все же неплохо бы успеть домой до темноты. Что-то белело на обочине, ярким пятном выделяясь на фоне пожухлой травы и опавших листьев. Дженни подошла ближе, и, не веря своим глазам, уставилась на нежный бутон подснежника. Откуда он взялся здесь, на пыльной обочине, да еще в середине осени?! Она присела, осторожно потрогала белоснежные лепестки, и заметила еще один цветок, чуть дальше от дороги. Легкий ветерок шевельнул ветки, принеся с собой тихую мелодию, которая звучала где-то на грани слышимости, и скорее угадывалась в шорохе листьев.

Дженни сошла с дороги. Неясное чувство влекло ее в глубину рощи, а белые звездочки первоцветов, казалось, указывали ей путь. Музыка стала громче, теперь уже можно было разобрать нежную чарующую мелодию, и Дженни готова была поклясться, что ничего красивее она в жизни не слышала. Музыка звала, манила, обещала встречу с чудом, и Дженни невольно ускоряла шаг, пока не выскочила на крошечную полянку и не увидела сидящую на поваленном стволе дерева одинокую фигуру.

Последний звук мелодии растаял в воздухе. Таинственный музыкант опустил флейту, повернул голову, и у Дженни перехватило дыхание. Незнакомец был красив, словно сказочный принц, сошедший прямиком с пожелтевших страниц старой бабушкиной книги, которую она так любила разглядывать в детстве. Длинные пряди гладких черных волос небрежно рассыпались по кружевному воротнику рубашки, вышитый серебристой нитью узор неярко поблескивал на синем бархате жилета, тонкие пальцы были унизаны кольцами. Он окинул ее внимательным взглядом, улыбнулся, и Дженни захотелось немедленно улыбнуться в ответ.

— Подойди ко мне.

Негромкий мелодичный голос отозвался в самой глубине ее существа, и Дженни, как завороженная, сделала несколько шагов вперед, подходя вплотную.

— Как твое имя?

— Джен… Дженет, — она не сразу совладала с голосом, — Дженет Маккейси, сэр.

Он мягко взял ее за руку, и Дженни поняла, что пальцы у нее дрожат. На краю сознания мелькнула мысль, что сказала бы тетушка Нэнси, если бы увидела ее сейчас, и сгинула. Взгляд синих глаз манил обещанием радости, затягивал, и все остальное уже не имело ровным счетом никакого значения.

— Рад знакомству, Дженет, — прохладные пальцы слегка сжали ее запястье. — Расскажи мне о своей стране.

========== Глава 10. Заговор владык ==========

Две комнаты на четверых. Казалось бы, простая арифметика. Но не в том случае, если один из четверых — эльф, прославившийся своим темпераментом и пятьсот лет проведший в окаменевшем состоянии. Предполагалось, что Джарет с Обероном займут одну комнату, а Алиас с Эвином — вторую. Но именно что предполагалось.

Джарет с завистью покосился на соседнюю кровать, которую единолично занимал некромант. Тесное общение с сыном — это прекрасно, но не настолько же тесное! Эвин не занимал много места, однако спал беспокойно, острые локти и колени то и дело чувствительно упирались в бок Джарету, вынуждая балансировать на самом краю неширокой кровати.

Джарет повернулся, напряженно прислушиваясь к дыханию Алиаса. Вроде бы спит. Тихо поднялся, босиком, на цыпочках прошел к двери. Трактирщик заслуживал щедрых чаевых — петли даже не скрипнули, и ключ мягко повернулся в замке. Из-за соседней двери доносились не приглушаемые даже толстыми досками стоны. Когда и с кем Оберон успел уговориться? Изнутри в замочной скважине торчал ключ, но острый запах чужого пота всё равно просачивался. Не человек и не фэйри, по крайней мере, не из числа известных Джарету. Интересно…

Уже не таясь — все равно не услышат — Джарет выпрямился и натянул сапоги. Сбежал по лестнице в зал трактира. Посетителей не слишком убавилось. Ночь на дорогах — весьма условное время. Да и само время тоже. Сатир сидел на прежнем месте, уронив рогатую голову на скрещенные руки, и храпел. Джарет прошел к стойке.

— Не спится? — трактирщик, не дожидаясь заказа, придвинул к нему кружку с яблочным соком. — Я заметил, что ты не оценил мое пиво.

— Пиво было превосходное, — Джарет с удовольствием глотнул сок — свежевыжатый, с мякотью. Любопытно, откуда в трактир доставляют яблоки? — Просто я предпочитаю вино.

— На дорогах не рекомендуется пить ничего крепкого.

— Я знаю, — Джарет указал большим пальцем в сторону сатира. — Но упиться можно и пивом.

Трактирщик пожал широкими плечами. Рубашки под короткорукавной кожаной курткой не было, так что все желающие могли полюбоваться игрой могучих мускулов. Не меньшее уважение внушали когти и длинный хвост, толщиной в руку Джарета. Хвостом трактирщик орудовал не менее ловко, чем руками. Впечатление грозной опасности несколько портили нелепые рога, торчащая пучками в неожиданных местах шерсть и развесистые уши. «Нет, не портили, — сообразил Джарет, понаблюдав за трактирщиком еще пару минут, — а умело дополняли».

— Нравлюсь? — трактирщик лукаво изогнул густую бровь.

— Образ у тебя — загляденье, — искренне похвалил Джарет. — А крылья где?

Трактирщик коротко усмехнулся.

— В моем деле они только мешают. Пришлось отрезать. Шрамы показать?

— Верю на слово, — Джарет переждал, пока очередной жаждущий путешественник заберет свою кружку пива. — Странный выбор профессии для демона.

— Как ты догадался? — вопрос был задан с умеренным интересом.

— Узоры, — Джарет показал на почти не читаемую вышивку по краю рукавов. Совсем недавно он видел похожие — на балу. — И такой уровень трансформации для фэйри недоступен. Ты сам изменил себя?

— Это несложно, хотя и болезненно, — трактирщик приоткрыл дверь, из-за которой тянуло кухонными запахами, и крикнул: — Марк, где тебя леший водит? Замени меня!

Из кухни вынырнул высокий рыжеволосый человек в слишком чистом для подобного заведения фартуке и белоснежной рубахе с закатанными рукавами.

— До начала моей смены еще пять минут, Дейф.

— Сочтемся, — трактирщик подмигнул Джарету. — Пошли, посидим, побеседуем.

— Не продешеви, эльф, — Марк широко улыбнулся, показав идеальный набор остро отточенных зубов. — Хорошая история стоит гораздо дороже кружки сока.

— Тогда начнем с кувшина, — улыбнулся в ответ Джарет.

Дейф хмыкнул, поставил на поднос два кувшина и блюдо с чем-то вроде мелких бисквитов, вкусно пахнущих корицей и шоколадом. Поднял поднос как пушинку и направился к только что освободившемуся столу у стены. Нацелившейся на это же место компании из трех похожих на ангелов существ пришлось удовлетвориться менее уютным — ближе к центру зала.

Поставив поднос, Дейф провел рукой перед столом, словно задергивая невидимую штору.

— От чересчур любопытных ушей, — пояснил он.

— Ты собираешь истории? — спросил Джарет.

— Сейчас ты скажешь, что это еще более неподходящее занятие для демона? — Дейф разлил сок по кружкам.

— Отчего же, — Джарет надкусил бисквит и одобрительно замычал. — Демоны тоже разные бывают. У нас в Подземелье… Знаешь этот мир?

— Знаю, — толстые губы Дейфа дрогнули в непонятной усмешке.

— Так вот, у нас во время последней войны какой-то маг, а кто именно, так и не доискались, вызвал демона. А тот, не будь дурак, послал этого мага вместо себя в Преисподнюю, а сам остался. Даже книгу написал — «Ад и его обитатели».

Темно-фиолетовые глаза Дейфа радостно расширились.

— Неужели до сих пор читают?

— Не то слово. Некроманты даже наизусть заучивают. Правда, недавно у тебя появился конкурент. Еще один беглец из Преисподней с литературным талантом. Его книга пользуется не меньшей популярностью.

— Меня это не удивляет, — Дейф отпил из своей кружки и облизнулся. — Странно другое. Что беглецов оттуда так мало.

— Ты не рожденный демон?

— Конечно, нет, — Дейф привалился плечом к стене и вольготно вытянул мощные ноги в плетеных сандалиях. — Расскажи про этого беглеца.

— Рассказ за рассказ.

— Договорились.

Слушал Дейф с искренним интересом, и Джарет постепенно увлекся. Убедившись, что невидимая занавеска действует исправно, он устроил целый спектакль, так что Дейф то и дело восхищенно смеялся и хлопал себя по коленям. Джарет рассказал о фон Кролоке почти всё, умолчав лишь о Туманном Пределе. Не из опасения, что демон захочет сменить карьеру трактирщика на титул владыки. Король гоблинов ясно видел желания Дейфа — не распространяющиеся за пределы его крошечного королевства на перекрестке дорог. Но где-то в глубине души демона таился омут. Джарет не чуял в нем зла. Но и добра тоже. Это был просто запас силы — непонятной и оттого опасной. Демон не скрывался, не защищал себя даже простеньким амулетом. Для Джарета такая открытость была непонятной. Но дороги с легкостью меняют людей, и даже самые могущественные фейри предпочитают не задерживаться на них дольше необходимого. Что, если Дейф уже не демон? И даже не живое существо, как таковое? Разумны ли дороги? Бродяги в это верили.

— Браво! Ты умеешь рассказывать, — Дейф шумно поаплодировал поклонившемуся Джарету и зачерпнул горсть бисквитов. Прожевал, запил соком и с удовольствием рыгнул. — Что ты хочешь узнать взамен?

— Что тебе известно о Фавне? Ведь он не умер, правда?

— Не знаю, — Дейф тяжело качнул головой. Один рог у него серпом изгибался вверх, второй круто заворачивал за острое ухо. — Но что сатиры почти вымерли, это точно.

— Они сами не пожелали уйти в Подземелье.

— Они верили в своего бога. И до сих пор верят. Ищут его на дорогах. Но сюда они давненько не заглядывали. Может, вот этот — последний.

Джарет набил рот бисквитами, чтобы смягчить горечь разочарования. Он так надеялся на точный ответ!

— Зачем тебе Пан?

— Хотел у него кое-что спросить.

— О чем спрашивать давно сгинувшего бога? О Лабиринте что ли? — Дейф подлил Джарету сока. — Видел я его. И другие, те, что в Верхнем мире, тоже видел. Пан их порядочно настроил. Ну, конечно, не такие… своевольные, как ваш.

Джарет прищурился.

— Ты общался с Лабиринтом?

— Довелось, — Дейф почесал за левым рогом. — Только не спрашивай, о чем. Сам не помню. Заморочил он меня тогда. Опомнился уже в Верхнем мире.

— А как тебе удалось выбраться на дороги?

— Из Верхнего мира и выбрался. Тогда еще можно было найти тропинки.

— А сейчас?

— Все заросли. Сплошная обочина и туман. Даже не суйся — сгинешь.

— И совсем нет никакого способа?

— Есть, но потребуется сильный проводник, а не простой бродяга. Эй, ты мне стол не порть!

Джарет разжал пальцы. Загладил оставленные когтями царапины.

— Мне очень нужно вернуться в Подземелье через Верхний мир. Я щедро заплачу — за себя и за сына. А за сведения о Фавне — заплачу особо.

В темных глазах Дейфа промелькнуло что-то неуловимое.

— Как твое имя?

— Джарет.

— Сын Оберона и королевы гоблинов? — Дейф покивал. — Ясно. А я еще засомневался.

— Мы встречались?

— С тобой? Нет. А вот твоего отца и мать я видел, мельком, правда. Гоблины… — он улыбнулся с неожиданной ностальгией. — Жаль, что они не умеют ходить по дорогам.

— Не жалей. Если бы умели, вы бы здесь распростились с тишиной и покоем.

Дейф весело расхохотался.

— Ты мне нравишься, полукровка. Когда ты намерен вернуться в Подземелье?

— Примерно через год по тамошнему времени. Ты найдешь мне проводника?

Дейф почесал за правым рогом.

— Даже не знаю, кого посоветовать… Разве что самому тряхнуть стариной. Хотя, это не совсем по-правилам.

— Ты не имеешь права покидать свой перекресток?

— Да, до тех пор, пока не найду себе замену.

Дейф оглянулся на шум возле стойки. Кто-то громадный, с головы до ног покрытый длинными белыми волосами, настойчиво стучал кружками с такой силой, что доски трещали. Марк подскочил к буяну и что-то сказал, ласково улыбаясь. Волосатый здоровяк на глазах уменьшился до размеров гнома. Марк успокаивающе помахал Дейфу рукой. Трактирщик одобрительно кивнул ему.

— Пожалуй, замена тебе нашлась, — сказал Джарет. — Этот… Мрак больше похож на демона, чем ты.

— Может, из него и выйдет толк, — Дейф снова повернулся к Джарету. — Ладно, считай, что проводник у тебя есть. Но за свои услуги я беру не золотом. И еще одной историей ты не отделаешься.

— Что ты хочешь? — сердце Джарета екнуло, как в тот момент, когда он впервые услышал голос Лабиринта.

— Первое, что ты найдешь на дорогах. И что найдет твой сын.

— А если мы ничего не найдем?

— Найдете, — уверенно сказал Дейф. — У тебя взгляд гоблина. Ты умеешь смотреть. А дети — они все приметливые.

— Первое, что найду? — повторил Джарет. — Даже если это будет пуговица?

— Даже если пуговица. Ее тоже кто-то может искать.

— А-а… — Джарет начал понимать. — И большой у тебя склад потерянных вещей?

— Порядочный, — Дейф склонил голову набок. — Мы договорились?

— Да. А как насчет Фавна?

— На этот счет я ничего обещать не могу. Но если что-то узнаю, приберегу для тебя.

Он поднялся и ушел к стойке, прихватив поднос. Джарет зевнул и потер глаза. Сбылось не всё, на что он надеялся. Ну ничего, это всего лишь первый перекресток. Главное, что Герберт оказался прав, и богов можно встретить на дорогах. Другое дело, что едва ли они способны далеко уходить от своих миров. А значит, чем дальше, тем меньше шансов встретить Фавна.

«Я найду его, Игрейна, — Джарет погладил шнурок медальона. Между кожаными полосками Игрейна вплела свои волосы. — Даже если он растворился в своих созданиях, я соберу его — по камешку, по листику, по капле. И мы победим».

***

До дома Дженни добралась в глубоких сумерках. Привычно нашарила в щели между рассохшимися досками крыльца ключ, отперла дверь и прошла в комнату. Бережно пристроила на кровать сверток с пальто, зажгла лампу и вздохнула. Керосина осталось на донышке, завтра придется идти в лавку и опять просить в долг до возвращения отца. Дженни прошла к буфету, достала завернутую в полотенце буханку хлеба и небольшой кусок сыра. Есть не хотелось. Смутная, ускользающая мысль крутилась где-то на краю сознания, вызывая безотчетную тревогу. Ей казалось, что она забыла что-то важное.

Отец вернется из моря не раньше послезавтрашнего вечера, гостинцы тете Нэнси она отвезла, пальто забрала… Дженни обвела взглядом знакомую до последней трещинки в штукатурке комнату. Все было понятно и привычно, отчего же ей так тревожно? Она рассеянно отцепила от подола юбки сухой лист, за ним еще один… И где она умудрилась нацеплять на одежду столько мусора? Листья с сухим шорохом крошились в пальцах. Подснежник… Почему мертвые листья напоминают ей о подснежниках? И внезапно, словно рухнул какой-то барьер в сознании, она вспомнила — роща, мелодия флейты, внимательный взгляд невозможно-синих глаз.

Дженни ахнула, всплеснула руками и выскочила из дома, даже не подумав запереть дверь. Темнеющая на фоне неба зубчатая кромка леса придвигалась мучительно медленно. На бегу Дженни судорожно пыталась припомнить все, что когда-либо слышала о народе холмов или, как их называла бабушка — добрых соседях, но мысли разбегались. Нырнув в сумрачную сень деревьев, она вынужденно сбавила шаг. В боку кололо так, что даже дышать было больно. Дженни судорожно шарила взглядом по обочине в поисках того самого, первого подснежника, когда одинокий выстрел где-то впереди заставил ее подскочить. Стреляли на том конце дорожки из цветов.

Дженет снова кинулась бежать. Вот оно — то самое место! Но чарующей музыки больше нет, и даже ветер, казалось, прекратил шелестеть листьями, погружая лес в гнетущую тишину. Дженни отчаянно огляделась по сторонам и глухо вскрикнула. Ноги перестали держать ее, и она упала на колени.

— Нет…. нет, нет, нет! — Дженни вцепилась пальцами в сухую траву, чувствуя, как по щекам неудержимо катятся слезы, и не находя в себе сил прикоснуться к залитым кровью цветам.

Она не знала, сколько просидела так, охваченная горем и чувством невосполнимой утраты, пока шорох сбоку не привлек ее внимание. Дженни вскинула залитое слезами лицо и замерла: ее сказочный принц стоял рядом, синие глаза светились на бледном лице, а сквозь стиснутые на плече пальцы сочились алые капли.

***

— Обвинение в безумии — это слишком серьезно, Алан, — король гномов тяжело оперся о стол обеими руками. — У тебя есть доказательства?

— Это не мое мнение, — владыка Лесного края обвел взглядом собравшихся. — Так решили духи Подземелья. Они встревожены, Альбрехт, и мы не можем их игнорировать. Будем до конца честными, господа, именно они — истинные хозяева нашего мира.

Альбрехт нахмурился, но смолчал. Зеркало, показывающее покои короля троллей, затуманилось изнутри.

— В таком случае, почему совет собрался не в полном составе? — спросил Арден.

— Ты предлагаешь пригласить владычицу Лабиринта на обсуждение, как лучше его уничтожить?

— Я имею в виду Йоргена. Или ты ему по-прежнему не доверяешь?

— Йорген слишком недавно вошел в наш круг и не разбирается во всех нюансах. Он будет приглашен, но позже, когда мы договоримся о главных вопросах.

— Например, кто получит источник, когда Лабиринт лишится… разума? Рассудка? — Альбрехт скептически повертел пальцами у виска.

— Самосознания, — холодно поправил его Алан. — На источник претендую я. У кого есть возражения?

Король гномов развел руками.

— Мне он ни к чему. Ториус?

— НЕ ВОЗРАЖАЮ…

— Значит, единогласно, — кивнул Алан.

— А моим мнением ты уже не интересуешься? — вскинулся Арден.

— А ты сумеешь справиться с настолько мощной магией? И гарантировать защиту для всего Подземелья в случае прорыва Тьмы или вторжения из Ада?

Король эльфов опустил глаза.

— Нет.

— Вот именно. Переходим к практической части. Духи готовы уничтожить сознание Лабиринта. Но для этого им нужно действовать сообща и одномоментно. А у них сейчас разное… состояние. Дух болот полон сил, за что особая благодарность Ардену. Дух Змеиного острова требует масштабное жертвоприношение — через манурма. Полагаю, с этим проблем не будет?

— Разбойники в горах не перево-одятся, — протянул Альбрехт. — Алан, ты не будешь возражать, если я вместо того, чтобы депортировать твою нечисть, отправлю их прямиком в пасть змею?

— Буду только благодарен. И лично от себя добавлю еще десяток. А вот с оставшимися двумя духами возникают определенные сложности.

— ГОРНОГО ДУХА… Я БЕРУ… НА СЕБЯ…

Альбрехт тайком выдохнул.

— Замечательно, — кивнул Алан. — Остается дух Северного острова. Чтобы разбудить его силу в полной мере, требуется обряд. Арден, ты…

— Я не смогу! Там же вечная мерзлота! О каком обряде плодородия может идти речь на снегу?

— И это говорит король темных, то бишь, зимних эльфов? — хохотнул Альбрехт.

— Я никогда не управлял Зимним двором!

— Не кричи, Ден, — Алан поморщился. — Я знаю о тебе достаточно, чтобы не поручать невыполнимого.

— Тогда чтоты от меня хочешь?

— ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО.

Арден нервно повернулся к зеркалу. Горящие глаза короля троллей приблизились.

— ОБРЯД ДОЛЖНА ПРОВЕСТИ КИНТА.

— Сколько времени потребуется для ее пробуждения, Ден? — деловито спросил Алан. — Трех часов хватит?

— К чему такая спешка? — Арден облизнул губы.

— Тайна, известная четверым, — это уже не тайна. Нам нужно действовать очень быстро.

— Кого из нас ты хочешь оскорбить недоверием? — Арден высокомерно вскинул голову.

— Никого и всех! — Алан хлопнул ладонью по столу. — Себя в том числе. Нам нужна твоя мать, Ден. Сегодня. Здесь. Через три часа, а лучше через час. Или ты сам прямо сейчас отправишься на Северный остров. И мне плевать, если ты оттуда не вернешься! Ториус, тебя не затруднит открыть портал через море?

— НЕ ЗАТРУДНИТ…

— Хорошо, — хриплым шепотом ответил Арден. — Кинта будет здесь через три часа. Но ее согласие я не гарантирую. И у нее просто может не хватить сил…

— ОНА СОГЛАСИТСЯ… ЭТО ГАРАНТИРУЮ… Я.

Алан встал.

— Прекрасно. Тогда продолжим наше совещание через три часа.

***

Вода в миске, в которой Дженни смачивала чистую тряпицу, полностью окрасилась алым к тому моменту, когда Киат наконец вытащил из раны последний кусочек свинца. Беззвучно выдохнул сквозь стиснутые зубы и позволил девушке заняться перевязкой. Дергающая боль в плече постепенно стихала, сменяясь онемением.

Личина оленя оказалась роковой ошибкой, но трое пробирающихся по лесу аборигенов настолько не походили на охотников, что Киат даже не стал отвлекаться на них от карты, которую рисовал на земле, пытаясь сопоставить полученные от Дженет сведения с собственными познаниями в географии Британии. Грохот и яркая вспышка заставили его инстинктивно рвануться в сторону, но резкий удар в плечо сбил с ног. К счастью, концентрацию он не потерял, отправив иллюзорного оленя в бегство. Трое мужчин с топотом умчались за якобы подраненным зверем.

Киат от всей души пожелал им провалиться в ближайшее болото. Кровь всё текла, боль не унималась, мешая сосредоточиться. Внутри что-то застряло. Киат умел заговаривать кровь, но рану сначала нужно было очистить. Морщась от боли, он принялся стаскивать с себя жилет. И тут на поляне появилась раскрасневшаяся от бега Дженни, которая по его замыслу не должна была не то, что вернуться, но и вообще когда-либо вспомнить об их встрече.

Киат колебался почти минуту. Но девочка так безутешно рыдала, явно оплакивая его смерть, что он решил рискнуть. И, судя по всему, угадал. То ли заклинание очарования оказалось сильнее, чем он рассчитывал, то ли по какой-то иной причине, но глаза Дженни до сих пор светились восторгом и обожанием.

Киат сполоснул в миске окровавленные кольца, надел их и окинул задумчивым взглядом бедно обставленную комнатушку. Что ж, какое-никакое, а убежище. По крайней мере он получил передышку. Жаль, что девочка так мало знает о собственной стране и не бывала нигде, кроме ближайшего городка, но ее можно отправить с расспросами и не тратить драгоценную магию. Киат утомленно прикрыл глаза. Название поселка ему ни о чем не говорило, и даже приблизительно не позволяло определить, где именно он оказался. И как далеко отсюда до Касл Нэрока — последнего открытого холма, связывающего Верхний мир и владения Ардена.

— Сэр, вы голодны? — Дженни робко тронула его за рукав.

На чисто вытертом столе уже стоял закопченный чайник и простая глиняная тарелка с сыром и хлебом, нарезанным крупными ломтями. Киат едва слышно вздохнул.

— Благодарю тебя. Ты можешь звать меня по имени.

На щеках у нее немедленно вспыхнул румянец, она торопливо кивнула и поспешила налить чай в аляповато расписанную яркими цветами кружку.

— Ты живешь одна?

— Нет, после того, как умерла матушка, мы живем вдвоем с отцом. Но сейчас он в море.

Дженни зачарованно смотрела на своего удивительного гостя. Казалось, рана ничуть ему не мешает, движения оставались плавными, исполненными нечеловеческой грации. Когда он опускал глаза, тень от длинных ресниц трепетала на белоснежной коже, заставляя сердце сжиматься. Ни разу в жизни Дженни не видела ничего настолько прекрасного.

— Скажи, Дженет, ты можешь достать для меня карту?

— Карту? — она очнулась и растеряно моргнула. — Я могу спросить…

Киат предостерегающе поднял руку.

— Никому не рассказывай про меня. Завтра я уйду, и ты будешь в безопасности.

Взгляд Дженни испуганно метнулся к его перевязанному плечу, на лице отразилось смятение.

— За вами гонятся, да? Но вы… ты… ты же ранен, Киат! Ты не можешь уйти!

— Не беспокойся, рана не опасна. Чем скорее я уйду, тем больше у меня шансов на спасение, — он успокаивающе улыбнулся, — Особенно если ты поможешь мне найти дорогу.

***

— Гость на порог — хозяину радость! — Брас растянул тонкие губы в фальшивой улыбке. — Вот только чего в такую погоду в доме делать? Может, в беседке посидим?

— Как хочешь, я все равно ненадолго, — Герберт с интересом осмотрел новенькую беседку, больше похожую на храм какого-нибудь восточного божка. На ее фоне коттедж смотрелся весьма скромно.

— Вот и хорошо! — Брас подхватил его под локоть, почти стаскивая с крыльца. — А то у меня тоже дела, знаешь ли…

— Жена дома? — проницательно улыбнулся Герберт.

— К счастью, нет. Тебе повезло, что она в деревню ушла, — вздохнул Брас. — Ты бы хоть предупредил, что прилетишь.

— Ну вот какая радость в этой женитьбе, скажи мне?

— Не сыпь соль на раны, приятель. Переходи сразу к делу.

— Мне нужна кровь кицунэ, — прямо сказал Герберт. По дороге он придумал и отверг с полдюжины вариантов убедительного объяснения и решил обойтись без лишнего вранья.

— Тебя что, на экзотику потянуло?

— Это для опытов, — Герберт раскрыл перед ним чемоданчик со специальными отделениями для зачарованных пробирок. — Ничего опасного, готов поклясться хоть на Камне истины. Меня даже не интересуют имена доноров.

При виде двадцати пробирок у Браса округлились глаза.

— Это сколько же тебе крови надо?!

— Мне нужна кровь не только кицунэ, — пояснил Герберт, — но и других фэйри.

— Что за опыты?

— Я хочу попробовать создать гомункулуса на основе крови фейри. Есть вероятность, что такое человечек просуществует достаточно долго.

— Достаточно для чего?

— Для исполнения каких-нибудь серьезных поручений.

Брас задумался.

— Хм-м… умеешь ты находить для себя проблемы… Хотя, конечно, если получится, это принесет даже больший доход, чем эликсир… Ладно, пятьдесят процентов.

— От чего? — растерялся Герберт.

— От будущих доходов, если они появятся, разумеется.

— За что?!

— За драгоценную кровь кицунэ.

— Можно подумать, это будет твоя кровь!

— Неважно чья. За чистоту я ручаюсь.

— Пять процентов!

— Тридцать.

— Семь!

— Двадцать пять.

— Десять и ты, так уж и быть, трижды у меня ночуешь.

— Что ты там говорил насчет восьми процентов? — Брас привстал на цыпочки, высматривая, не появился ли кто на тропе, ведущей в долину.

— Семь и это мое последнее слово, — притопнул Герберт.

— Кровопийца, — вздохнул Брас и протянул руку. — Кровь пришлю через пару дней.

Герберт торжественно вручил ему две пробирки.

— Кстати, чтобы тебя больше не разоряли, слетай на рабский рынок, — довольно улыбаясь, Брас убрал хрупкие трубочки в карман.

— А такой есть? — удивился Герберт. Рабство в Подземелье не носило массовый характер и обычно не являлось пожизненным. О купле-продаже рабов на рынке ему еще не доводилось слышать.

— Официально, конечно, нет. Но гномы приторговывают каторжниками, особенно теми, кто осужден навечно. Это в рудничном поселке возле Медной горы. Маги туда регулярно наведываются.

— Думаешь, в шахты отправляют чистокровных фэйри? — засомневался Герберт.

— Случается, — Брас потер шею.

— Неужели ты… — Герберт запнулся.

— Удивлен? — Брас криво усмехнулся. — Не ты один начинал карьеру в ошейнике, Герберт.

— Мой господин, — прожурчал ласковый голос за спиной Браса.

За пару секунд, пока некромант оборачивался, на его лице сменилась сложная череда эмоций — от испуга до безграничного обожания.

— Дорогая! Наконец-то ты вернулась! Почему так долго? Я тебя заждался.

Герберту почудились четыре угодливо завилявших хвоста. Он ожидал, что жена некроманта окажется изящной красавицей, как на иллюстрациях из сборника поэзии Басё. Но перед ними стояла невысокая — Брасу до плеча — девочка с черно-белыми, собранными в простой пучок волосами. Янтарные глаза занимали большую часть бледного неподвижного личика. Платье-халат из плотного шелка с вытканными драконами окутывало ее, скрывая фигуру. Девочка сложила ладони и вежливо поклонилась Герберту.

— Прошу прощения за неподобающее гостеприимство, Герберт-сан. Я немедленно приготовлю чай. Или любой другой напиток, угодный гостю.

— Благодарю тебя, госпожа, но, право же, не стоит утруждаться, — Герберт поклонился в ответ и начал отступать ко второму выходу из беседки. Запах страха он узнавал безошибочно. А Брас — далеко не последний некромант Подземелья — сейчас боялся.

— Извини, Иши! — Брас переместился, оказавшись точно между ними. — Но Герберта ждут срочные дела. Он заглянул ко мне по дороге, всего на минуту.

— Очень жаль, — прожурчала она и улыбнулась, показав жемчужные зубы. — Я буду ждать, когда ты удостоишь нас новым визитом, Герберт-сан.

— Я непременно постараюсь выбраться к вам в гости… — Герберт с ужасом обнаружил, что у него сами собой вытягиваются клыки. На каком-то животном уровне ему послали вызов, и тело среагировало раньше разума.

— Лет через триста, не раньше, — прошипел Брас, разворачивая его и подталкивая по направлению к дракону.

Герберт тряхнул головой и пошел прочь от беседки, всё быстрее и быстрее, но не бегом.

— Скажи, мой господин, что мешает мне убить всех, с кем ты делил ложе?

Брас повернулся к ней.

— Такое деяние стало бы абсолютно бессмысленным. А ты не делаешь ничего бессмысленного, Иши. Какой смысл убивать тех, с кем я был до тебя? Ты тоже не в монастыре встретила свою девятисотую весну.

Ее кимоно взметнулось, выпуская семь пушистых хвостов. Белоснежная маска растрескалась.

— Я забыла их всех, колдун! А ты испугался за него, сильно испугался.

— Герберт — названный брат королевы гоблинов! — Брас всплеснул руками. — Разумеется, я за него испугался! И за тебя тоже. И за себя! Я не хочу стать причиной новой войны народов, Иши!

— Ты всё больше теряешь себя, — две крупные слезы впитались в трещины маски. — И хочешь, чтобы я тоже потеряла.

— Нет, — он медленно вытащил шпильки из ее волос. — Я хочу, чтобы ты нашла себя. И чтобы ты была счастлива. Именно ты, Иши, а не девятая дочь девятой дочери Инари!

Маска упала на землю и развалилась на части. Их носы соприкоснулись.

— Я постараюсь, — прошептала Иши.

***

От чуткого и тревожного полусна Киат пробудился в середине дня. Окинул взглядом комнату, в солнечном свете оказавшуюся еще более убогой. Грубая, явно самодельная мебель, разномастные чашки в буфете, лоскутные одеяла. Кружева и серебряное шитье его собственной одежды, лежащей на стуле, смотрелись в этой обстановке до невозможности чужеродно. Кровь Дженни отстирала, а дырки, оставленные картечью, были тщательно заштопаны. Похоже, девочка провозилась всю ночь.

Киат бесшумно прошелся по дому, нашел простенький деревянный гребень и сел приводить в порядок волосы. С сожалением вынул серебряные заколки и собрал волосы в самую простую прическу. Отметил изменившийся ритм дыхания Дженни и незаметно скосил глаза в ее сторону. Девочка явно проснулась, но продолжала лежать тихо, как мышь, наблюдая за ним сквозь ресницы. Киат едва слышно хмыкнул. Он впервые в жизни сталкивался с человеком, ни разу в жизни не видевшем фэйри, и реакция Дженни его забавляла. В прежние времена из девочки вышла бы знатная ведьма. Да и сейчас ее дара хватило, чтобы преодолеть его чары.

Киат отложил гребень, откинул волосы за спину и осторожно размотал повязку. Раны затягивались, как и положено, но чувство внутренней пустоты усилилось. Регенерация оттягивала на себя магический резерв, неумолимо сокращая и без того небольшие шансы. Если он промедлит еще несколько дней, то искать вход в Подземелье станет бессмысленно. Ему просто не хватит сил открыть проход.

Киат оделся, и щелкнул пальцами. Бинты вспыхнули с резким треском, практически мгновенно превращаясь в пепел. Дженни вскрикнула и подскочила на кровати.

— Что ты делаешь?!

— Прости, если напугал тебя, — Киат успокаивающе улыбнулся. — Но те, кто оставляет свою кровь в чужих руках, как правило живут плохо и недолго. Не бойся, я постараюсь больше не применять магию в твоем доме.

Дженни торопливо кивнула, хотя Киат не поручился бы за то, чего в ее взгляде было больше — страха или восторга.

Остаток дня он провел за изучением старой, протертой на сгибах карты, которую раздобыла Дженни. Карта была исчеркана непонятными пометками, и Дженни с сожалением предупредила, что забрать ее с собой нельзя, необходимо вернуть на почтовую станцию. Если он не ошибся с расчетами, то Касл Нэрок следует искать на пустошах к югу от Гластонбери. То есть, при самом удачном раскладе его ждет почти неделя пути пешком.

Киат содрогнулся, представив это путешествие. Если поддерживать личину на протяжении такого срока, магия иссякнет раньше, чем он доберется до цели. Придется скрывать свою сущность под лохмотьями, в надежде, что никому не придет в голову внимательно рассматривать жалкого нищего, и передвигаться в основном по ночам. Киат с тоской взглянул на старый изношенный плащ, который Дженни вытащила откуда-то из глубин огромного сундука, и потертую шляпу, с уныло обвисшими полями, не иначе как снятую с ближайшего пугала. Заставил себя надеть человеческие обноски.

— Мне пора, — за окном уже сгущались сумерки.

Дженни вскинула на него влажно заблестевшие глаза. Киат стянул с пальца кольцо с крупным сапфиром и протянул ей.

— Ты очень помогла мне, Дженет. Возьми в знак моей благодарности.

Дженни судорожно сжала подарок в руках, попыталась улыбнуться дрожащими губами. Весь этот день она ни о чем его не спрашивала, и за это молчание Киат был ей особо благодарен.

— Мы еще когда-нибудь увидимся?

Он покачал головой.

— Я ничего не могу обещать. Но я буду помнить тебя, — он протянул руку и ласково погладил ее по голове. — Прощай.

Он шагнул за порог и практически сразу же растворился в густых тенях. Дженни долго стояла на крыльце, вглядываясь в темноту, но так и не смогла уловить ни единого звука. Она медленно вернулась в дом. Машинально заперла за собой дверь, окинула взглядом ставшую странно чужой комнату. В воздухе еще витал едва уловимый аромат леса, луговых цветов и чего-то неведомого, но оттого не менее душистого. Усталость внезапно навалилась на нее со страшной силой, словно она весь день работала в каменоломне. Дженни тяжело опустилась на стул, разжала пальцы и долго сидела, вглядываясь в ажурное переплетение серебряных листьев, в мерцающую синим светом глубину камня. Потом бессильно уронила лицо в ладони и заплакала.

========== Глава 11. Возвращение ==========

— Я подумываю написать статью под названием «Суицидальные наклонности некромантов, воплощаемые через матримониальные предпочтения», — Герберт налил себе второй стакан крови. — Она его убьет. И меня заодно.

Игрейна улыбнулась.

— Не убьет. Иши осталось всего сто лет до девяти хвостов и серебряной шкуры. Если она прожила так долго, значит умеет сдерживать себя. Где еще ты сегодня побывал?

— На рабском рынке, — Герберт открыл перед ней ящик с образцами крови. Из восемнадцати пробирок двенадцать были заполнены.

— И как впечатления?

— Больше никогда не сделаю гномам скидку. Даже на полпроцента. А еще я понял, что мне повезло в жизни, — он допил стакан и снова его наполнил. — И Брасу тоже.

— Это верно, — Игрейна аккуратно достала одну из пробирок, откупорила, понюхала и скривилась. — Замени, тебе подсунули нечистокровного троу.

— Для первого опыта сойдет, — Герберт вытер губы салфеткой. Несмотря на выпитую кровь, его лихорадило. — Знаешь, а где-то в Лабиринте прячется мой гомункулус.

— Да? — Игрейна задумалась. — Такой маленький человечек, дюймов двенадцати ростом? С клочками рыжих волос? Я его видела. Он живет в нижнем ярусе, в колонии пикси. Хочешь с ним встретиться?

— Нет.

Игрейна достала из кармана юбки блокнот и карандаш. Что-то быстро написала, вырвала листок и положила на стол.

— Спокойной ночи, — она погладила Герберта по плечу и исчезла.

«Он сам откажется от своей затеи. Только не бойся». Герберт смял листок и бросил в камин. Взял ящик и отнес в лабораторию. Ночь — лучшее время для такой работы. Он расставил пробирки по порядку — шесть видов крови по два образца, в том числе и кельпи.

Да, с некромантами нужно завязывать. Общаться только по делу и в самом крайнем случае! Три ревнивые жены — это уже перебор. Герберт как-то прочел в одной книжке, написанной восторженной теософкой, что фэйри лишены чувства ревности. Он тогда долго смеялся. Ревность — это проявление себялюбия, а больших себялюбцев, чем фэйри, невозможно себе представить. Богов, разве что. Но с богами Герберт знаком не был.

Какие глупости в голову лезут, если страшно думать о деле. Герберт надел белый халат и решительно достал самую большую колбу. Время вызревания гомункула, согласно Парацельсу, сорок дней. Но это при использовании человеческой крови. Как поведет себя кровь фэйри, Герберт понятия не имел. Он откупорил пробирки чуть подрагивающими пальцами и принялся за работу.

***

Эрк с тоской посмотрела на темное небо. Следы магии в Верхнем мире таяли быстрее, чем след от упавшей звезды. Гоблины второй день прочесывали побережье, но проклятый эльф словно испарился. Надежда оставалась только на Джу. Эрк включила ее в поисковую сотню в последний момент, скорее для ровного счета, чем за какие-то особые заслуги. В Подземелье никто не считал маленькую гоблинку хорошим следопытом, но оказалось, что она распознает легчайшие следы волшебства, которые больше никто не замечает.

Эрк отрядила с ней половину гоблинов проверить чахлый лес. Вторую половину отправила обратно в Подземелье. Толку от них не было ни малейшего. И теперь она сидела на обочине дороги, дожидаясь доклада.

— Нашла, нашла!

Эрк с недоверием уставилась на грязный букет из неопределяемых цветов в кулаке Джу.

— Что это?

— Подснежники! Они осенью не растут, а их там целая дорожка! — заплетенные в мелкие косички волосы гоблинки встали дыбом.

Глаза Эрк хищно сузились.

— Очень хорошо. Пошли.

Несезонные подснежники успели завянуть, зато нашелся след крови. Теперь уже отряд повела Эрк. Отыскать скромный домик на окраине ближайшего поселка не составило труда, но они опоздали — Киат уже ушел. А его след, как назло, перебила собачья свадьба.

— Допросим девку? — предложил один из гоблинов.

— Он колдовал в доме? — Эрк посмотрела на Джу. Та молча закивала.

— Тогда не вариант, все равно она ничего не вспомнит. Нет, будем рассуждать логически. Куда он может направляться?

Гоблины изобразили бурную мозговую деятельность. Некоторые от усердия встали на голову. Эрк вздохнула и развернула подробную карту Британии.

— В сторону Касл Нэрок он пошел, зуб даю. А это значит… туда, — она уверенно указала направление.

***

— Эй, дед, огоньку не найдется?

Киат приподнял голову. Компанию из десятка мужчин, насквозь пропахших дешевым элем, он заметил еще от поворота и предусмотрительно сошел с дороги. Чем их привлекла сидящая у забора фигура старого нищего?

— Ты чо, оглох? Слышь, тебе говорю! — один из молодчиков направился к нему.

Киат сжал кулаки. Он может убить эту пьяную свинью одним движением, но справиться со всей толпой без магии нечего и думать. Но если вскочить и перемахнуть через стену, они вряд ли за ним погонятся. Киат плавным движением поднялся на ноги, нащупывая за спиной неровную кладку. Внезапный ожог заставил его отдернуть руку и оглянуться. Маленькое, едва достающее ему до пояса деревце, издевательски покачивало резными листьями. Рябина! Да она здесь повсюду! Проклятье, неужели его магия истощилась до такой степени, что даже рябина способна причинить ему вред?! Но что гораздо хуже — от ее прикосновения растаяла иллюзия, придающая ему сходство с человеком.

— Э, гляньте, да это девка! — удивление на тупом лице сменилось глумливой ухмылкой. — Пошли с нами, красотка, не пожалеешь!

***

Гоблины смотрели на Эрк, как на оракула. Подумать только, Киат пошел именно в указанном ею направлении. И он надел личину. Это была неслыханная удача! Джу бежала впереди отряда, иногда рыская из стороны в сторону. Она найдет этого эльфа. И тогда королева подарит ей много разноцветных камушков из сундука. Замечательные выйдут бусы!

Вдалеке показались огни очередной деревни, и Джу прибавила шагу. Как назло, сразу за деревней дорога раздваивалась. Джу заметалась на перекрестке, упала на четвереньки, зарылась пальцами в дорожную пыль. Показалось, или с правой дороги едва уловимо тянет кровью? Джу вскочила и бросилась направо. Запах крови усилился, откуда-то из-за стены послышались крики.

Джу заухала совой, подпрыгнула и, цепляясь когтями, забралась на каменную изгородь — одну из тех, что расчерчивали окружающие поля на неровные квадраты. И почти сразу увидела вспышку магии. Джу запрыгала на месте.

— Нашла! Я первая нашла!

— Подтверждаю, — рядом с ней на стену вскочила Эрк. Всмотрелась в мельтешение фигур и вынула из-за пояса тесак. — А теперь сиди тихо и не рыпайся. Остальные — за мной.

Они бесшумными тенями исчезли среди изгородей. Джу закусила кончики сразу трех косичек. Судя по крикам, драка шла насмерть. Джу задумалась, заплатят ли им за мертвого эльфа, и решила, что не заплатят. Она всхлипнула, но тут же вспомнила, что Эрк — некромант и снова повеселела.

Разглядеть, что именно происходит, мешал огромный дуб. Джу сомневалась целую минуту, а потом начала потихоньку передвигаться по стене. Главное — тихо. И не рыпаться, что бы это ни означало. Но посмотреть-то можно?

***

Неверная оценка противника — залог поражения. Пьяными оказались далеко не все. Киат держал кинжал левой рукой. В правое, едва зажившее плечо угодил острый камень. Еще один рассек висок. Трое нападавших уже валялись на земле, еще четверо, с ножами, кружили вокруг. Остальные, сообразив, что добыча попалась зубастая, предпочли держаться на расстоянии и швыряться камнями, иногда попадая по своим же. В темноте Киат видел гораздо лучше людей и двигался быстрее. Но они сообразили рассредоточиться, а камней в округе хватало. Рябины за спиной насмешливо шелестели. Оставалась одна надежда — прорваться к растущему неподалеку дубу и по нему перебраться через стену.

И вдруг среди людей замелькали низкорослые тени. Раздались отчаянные крики. Прямо перед Киатом сверкнуло широкое лезвие, и сразу двое людей упали, захлебываясь кровью.

— Не пытайся бежать, красавчик, все равно догоним!

Киат поднял голову. На стене, прямо среди веток рябины, приплясывала лохматая фигурка. «Гоблины? Неужели это Джарет подстроил?!» Не раздумывая, Киат метнулся к дубу.

— Стоять!

Что-то вроде жесткой веревки обвилось вокруг ног. Киат покатился по мокрой от крови траве.

— Ты что, всеобщий понимать разучился? — у горла оказались сразу пять кинжалов. — Брось ножик, порежешься!

Киат разжал пальцы. Кто-то из гоблинов пнул его кинжал, отбрасывая подальше.

— Мы за тобой уже набегались, хватит, — раздался смутно знакомый голос. — Пострадавшие есть?

— У него плечо поранено! — крикнули сверху.

— Я про вас спрашиваю!

— Никак нет, госпожа некромант. Все целы!

— Некромант? — Киат приподнял голову. — Эрк?! Что вам от меня нужно?

— Что нам нужно, мы уже получили, — она вытерла тесак. — Джу, я задержусь. Ты за старшую. Берите эльфа и мчитесь к королеве.

— Я никуда с вами не пойду!

— Да куда же ты денешься? Ладно, Киат, пошутили и хватит. Тебя Арден заждался. Так что закрой глаза и постарайся получить удовольствие. Если получится, конечно. Наши туннели не всем по вкусу.

Гоблины, ухмыляясь до ушей, убрали кинжалы.

— Вас наняли меня найти? — Киат сел.

— И весьма щедро заплатили. Радуйся, Арден тебя ценит, — Эрк поддела ногой его кинжал. — Эту игрушку я тебе потом отдам. Всё, отправляйтесь.

Киат еще пытался что-то сказать, но гоблины уже навалились на него всей толпой, и земля под ним провалилась.

Когда вопли стихли, а портал закрылся, Эрк сосчитала убитых. Девять — подходяще число для жертвоприношения. Жаль, что Самайн еще нескоро, и лес далеко. Но не пропадать же крови?

Она подняла эльфийский кинжал и обошла вокруг дуба. Дерево было огромным — десятку гоблинов не обхватить. А все дубы на острове — дети того, первого. В изгибах ветвей ей почудились раскидистые рога. В трещинах коры — черты лица.

Эрк свалила тела в одну кучу и запела. Магии в Верхнем мире нет, но вера осталась. Перед смертью кое-кто из убитых поминал Херна. И гоблины его тоже вспоминают каждый год. Эрк запрокинула голову, надеясь, что из-за туч выглянет луна. Но небо оставалось темным. Да, поскучнел Верхний мир. В прежние времена ей бы уже подпевал хор духов, и луна плясала между облаков. Ладно, будем работать с тем, что есть. Эрк сбросила куртку и закатала рукав рубашки. Кинжалом Киата процарапала себе предплечье и окрашенным острием начертила на коре три руны.

— Вся эта кровь — тебе, Херн-охотник… Кернунн, — она сделала паузу. — Или тебе больше по нраву истинное имя — Кедеэрн?

Что-то изменилось. Кора дуба дрогнула и медленно вспучилась. Эрк отошла на несколько шагов. Дуб застонал, как роженица. Кора лопнула, и что-то шевельнулось под ней. А потом дуб снова стал обычным старым деревом. Эрк разочарованно вздохнула.

— Чудес больше не бывает.

Она достала из кармана пузырек с эликсиром, капнула на царапину. Если еще и это здесь не подействует… Но кровь перестала течь сразу же.

— Интересное зелье.

Эрк отпрыгнула, выставив перед собой кинжал.

Он стоял, опираясь на ствол дуба. Высокий, с иссиня-черными, заплетенными в длинные косы волосами. Из одежды на нем были только кожаные штаны до колена. Большие, раскосые, как у оленя, глаза сонно щурились.

— Кедеэрн?! — Эрк озадаченно нахмурилась. Он не слишком походил на свои изображения. — А рога где?

— В надежном месте, — он улыбнулся одними глазами. — Они у меня не растут, леди-гоблин. Я носил венец.

Эрк опустила кинжал и нервно хихикнула.

— Я вызвала древнего бога! Вот так просто!

— Совсем не просто, — он откачнулся от дуба и с хрустом потянулся. — Гоблины, убивающие людей, чтобы спасти эльфа — это чудо. Именно оно мне и требовалось. Хотя кровь тоже помогла. Но ты напутала с обрядом, леди. В ночь Мабона не приносят кровавые жертвы.

Эрк пожала плечами.

— Ну извини. Я даже не знала, что эта ночь какая-то особенная.

— Как быстро вы всё забыли… — он криво усмехнулся. — Впрочем, я не сержусь. И очень благодарен тебе. Мне давно хотелось проснуться.

— А что мешало?

— Одно дурное заклятье, — Кедеэрн вышел из тени дуба и уселся на каменную ограду. — Ты из Подземелья?

— Да.

Он закинул руки за голову и глубоко вздохнул.

— Как хорошо на воле… О чем ты хочешь просить меня?

Эрк покачала головой. С ней происходило что-то непонятное, чуждое ее натуре. Кедеэрн был слишком реальным. Бог во плоти — это, оказывается, очень страшно, даже если он похож на обычного эльфа.

— Я маг. Мы никогда ни о чем не просим богов.

Кедеэрн уважительно кивнул.

— Недурно сказано. Тогда зачем же ты меня разбудила, леди-гоблин?

— У тебя бессрочный договор с моим народом. И это означает, в числе прочего, что у меня есть право задать тебе вопрос.

— И даже не один, — он широко улыбнулся, и сходство с эльфом исчезло. — Три вопроса, три ответа.

— Что ты хочешь, Кедеэрн?

— Я?! — он поднял резко очерченную бровь. — А ты умеешь удивлять, леди. Но такой вопрос стоит трех.

— И подразумевает сделку, — она поправила рукав рубашки. Царапина уже зажила. — Королевская кровь — это дар и проклятье, Кедеэрн. Во мне ее немного, но достаточно, чтобы почуять неутоленное желание. Я собиралась задать тебе совсем другой вопрос. Но сейчас вижу, что только этот имеет значение.

— Ты не сумеешь исполнить мое желание.

— Но ты не можешь знать наверняка.

Кедеэрн несколько раз свел и развел ладони.

— Магии в этом мире не прибавилось. Жаль… Что ж, изволь. Я хочу найти своего друга. Он пропал во время Исхода. С тех пор я ищу его… Искал, пока не уснул.

— Он бог?

— Он Пак.

— А как его имя?

— Это и есть имя.

— Ох… — у Эрк округлились глаза. — Тот самый?! Да, это и вправду сложное желание. Ты думаешь, он в Подземелье?

— Едва ли. Есть правила, ты должна их знать.

Эрк покивала. В Подземелье нет богов. Никогда не было и не будет. Но исключения можно найти в любом правиле. Тем более, что Пак сам по себе — исключение.

— На какую сделку ты готов пойти, если я или кто-то еще из моего народа, найдет тебе Пака?

— Всё, что угодно, — он сжал висящий на шее амулет в виде желудя. — Клянусь памятью матери.

— Если ты действительно сын богини из Туата де Данан… — Эрк помолчала, подбирая слова. — Тогда ты умеешь управляться с дорогами, верно?

— Да. Но Пак не мог уйти на дороги. По крайней мере, надолго. Он плоть от плоти этого мира.

— Он мог умереть, как Фавн.

Кедеэрн подался вперед так резко, что чуть не упал.

— Фавн умер?!

— Так говорят.

— Не может быть! — он замотал головой. — Только не он! Но если их обоих больше нет… Тогда мне лучше бы не просыпаться!

— Уснуть ты всегда успеешь, — Эрк быстро просчитала возможные варианты. — Дай мне время до Самайна. Если я что-нибудь узнаю, то приду сюда. Если не узнаю, все равно приду.

— Договорились, — он снял с пальца кольцо, выточенное из серого камня. — Возьми. В нем нет магии, но мне придется измениться, чтобы жить среди людей. Если ты узнаешь что-нибудь важное до Самайна, не жди, отыщи меня в ближайшем селении. Просто смотри на людей сквозь него.

Он бросил ей кольцо, она поймала.

— И еще… — Кедеэрн прищурил синие с зеленым отливом глаза. — Тебе нужно от меня что-то особенное, верно? Ведь ты не из простого любопытства провела обряд.

— Верно, — Эрк улыбнулась. — Я понимаю, что ты сейчас не в полной силе, лесной бог. Не беспокойся, я не потребую ничего невыполнимого.

***

Гоблинские туннели оказались сущей пыткой. Киат кубарем вывалился на каменные плиты, вокруг него горохом посыпались гоблины.

— Ваше величество, ваше величество!

От пронзительных воплей у Киата звенело в ушах. Он сжал виски и сосредоточился. Головокружение прекратилось, но в глазах по-прежнему мельтешили гоблины.

— Тихо! Отойдите от него.

Гоблины разом смолкли и расступились. С трона на Киата строго посмотрела Игрейна.

— Ты ранен? Надеюсь, не по вине моих подданных?

— Если в число ваших подданных входят люди Верхнего мира, то не могу исключать такой возможности, ваше величество, — Киат поднялся и поклонился.

— К счастью, не входят. А где Эрк?

— Она там осталась! Сказала, что придет скоро! — снова загомонили гоблины.

— А нашла его я! — на нижнюю ступеньку трона вскочила маленькая гоблинка с косичками. — Эрк подтвердит!

— Молодец, — Игрейна улыбнулась ей. — Ты получишь награду. А сейчас проводи нашего гостя, он наверняка нуждается в отдыхе.

— Гостя или пленника? — уточнил Киат.

— А как тебе больше нравится? — Игрейна завертела на ладони хрустальную сферу. — Не спишь, Кайден? Твоя пропажа нашлась… Да, в замке… Очень хорошо.

Она подняла глаза на замершего Киата.

— За тобой скоро прилетят. Так что не теряй времени — приведи себя в порядок. А то краше в гроб кладут.

Комментарий к Глава 11. Возвращение

Про взаимоотношения древних богов Верхнего мира (Кедеэрна, Пака и Фавна) - в рассказе “Пак из Древнего леса” https://ficbook.net/readfic/7354848

========== Глава 12. Неожиданное предложение ==========

Дракон мерно взмахивал крыльями, и ровное покачивание убаюкивало. Киат поудобнее устроился в кольце рук Кайдена, чувствуя, как постепенно отпускает чудовищное напряжение последних дней. Он успел умыться и худо-бедно привести в порядок одежду, но никаких иллюзий относительно собственного внешнего вида не питал. Магическое истощение не красит никого. Посеревшая кожа, ввалившиеся глаза, обведенные темными кругами, потрескавшиеся бескровные губы… И все это освещают безжалостные лучи поднимающегося солнца. Впрочем, Кайдену, похоже, наплевать. Киат улыбнулся и погладил обнимающие его руки.

— Прости, — голос Кайдена звучал глухо. — Из-за моей неосторожности ты едва не погиб.

Киат откинул голову ему на плечо.

— Ты не виноват. Ловушка была расставлена мастерски. Даже охранные заклинания дворца не сработали.

Руки Кайдена сжались еще сильнее.

— Я найду того, кто это сделал. И тогда он пожалеет, что родился на свет.

— Да, кстати, в шкатулке лежала записка. Возможно, она что-то прояснит для тебя? — Киат нашарил в кармане клочок пергамента, не оборачиваясь, протянул Кайдену. И потому не видел, как заледенел его взгляд.

— Я подумаю над этим, но позже, — Кайден направил дракона вниз. — У нас много новостей. И главная — Кинта вернулась.

— Уже?! — Киат извернулся, чтобы заглянуть ему в глаза. — Но почему… Что случилось?

— Пока не знаю, но вчера был совет. И сегодня они опять собираются. Мне все это очень не нравится, но Арден ничего мне не рассказывает, значит войны пока что не ожидается.

Они приземлились прямо перед воротами дворца.

— Придется доложиться королю, — Кайден подхватил Киата под руку. — Удержишься на ногах еще немного?

— Да, — Киат выпрямился и уверенно зашагал по коридору, кивая на приветствия придворных.

Он кожей ощущал, как ползут по дворцу сквозняки слухов. Раннее утро, однако все уже на ногах. Что-то готовится, и никто не хочет пропустить начало представления.

— Киат, дорогой мой, я рад тебя видеть живым и практически здоровым! — Арден вышел из своих покоев, одетый по-дорожному. Мельком потрепал секретаря по щеке, — Сегодня можешь отдыхать. Кай, проводи меня.

— Ваше величество… — Киат поклонился, скрывая изумление. Если Арден даже не расспросил его, значит происходит что-то действительно значительное — в масштабах всего Подземелья.

— Ты выяснил, что произошло? — Арден на ходу похлопывал перчатками по ладони. Кайден знал этот жест. Король волновался и даже не скрывал этого.

— Еще не до конца, владыка. Но у меня есть подозрение… — Кайден запнулся. — Может быть, мне лучше сделать доклад позже, когда вы вернетесь?

— Нет, говори сейчас, — они вышли во двор. К крыльцу уже подвели королевского дракона. Кайден вздохнул. Воздух вдруг стал душным и горьким.

— Это было в шкатулке, ваше величество, — он протянул кусочек пергамента.

Арден прочел и удивленно поднял брови.

— Почему я не знаю, что ты был проклят, Кай? И когда это случилось? Во время войны?

— Раньше, — Кайден нащупал пряжку, скрепляющую перевязь. Еще несколько минут, и ему придется проститься с оружием. И хорошо, если не с жизнью. — Это родовое проклятье, владыка. Моя мать происходила из рода… из королевского рода гоблинов.

Последнее слово он прошептал. Арден отступил на шаг и осмотрел его, как в первый раз.

— Интересно… И кто же вас проклял?

— Оберон, — Кайден опустил голову.

— Я подозревал! — Арден топнул ногой. — Не зря Алан так многозначительно улыбался, мерзавец!

— Мне нет прощения, ваше величество, — дрожащими пальцами Кайден дернул пряжку. — Я приму любое наказание…

— Да, тебе действительно нет прощения, — Арден сложил записку и спрятал за отворот перчатки, — Но не за то, что скрывал правду, которая уже давно никому не нужна. А за то, что не доверял мне.

— Что? — Кайден поднял голову.

— Мне неважно, кем была твоя мать, и ее мать тоже, — Арден взял поводья дракона. — Ты служишь мне, а не Джарету, этого достаточно. Кстати, он знал? Да, вижу, что знал. И от этого мне еще обиднее. Надеюсь, к моему возвращению ты придумаешь, как загладить свою вину. И перед Киатом тоже, разумеется.

Арден вскочил в седло. Кайден долго, не защищая глаза от солнца, следил, как дракон улетает в сторону Лесного края. По возвращении Ардена будет ждать сюрприз. Кайден улыбнулся и полной грудью вдохнул свежий, пахнущий цветами, воздух. Он прекрасно знал, как поднять настроение своему владыке.

Чего Кайден не знал, так это что возвращения не будет, а сюрприз ждет его самого.

***

Эрк провела остаток ночи и утро в Верхнем мире. Сначала проводила Кедеэрна до ближайшего поселения, заодно рассказав ему главные события истории Подземелья. Потом обегала всю округу, отыскивая старые холмы эльфов. Нашла два. Оба с остатками каменных строений на вершинах и со следами кострищ. Кто-то в этой местности помнит о древних обрядах. Это хорошо, это поможет Кедеэрну продержаться. А вдвоем с Паком они станут еще сильнее. Но куда же он мог деться? И если на то пошло, куда делся Фавн? Уж не его ли ищут следопыты Игрейны? Нет, гоблинам такое не под силу. Скорее королева послала их найти проводника для Джарета. Ну пусть ищут, лишним не будет.

Усталая, но довольная собой, она открыла туннель и, не задумываясь, прыгнула, точно зная, что приземлится на надежных плитах тронного зала. И когда ноги разъехались на чем-то мелком и скользком, это застало ее врасплох. Падать на драгоценные камни оказалось не менее больно, чем на простую щебенку. Эрк потребовалось добрых пять минут, чтобы в полной мере выразить свое отношение к недавним соратникам и их королеве. По завершении речи ей дружно зааплодировали. Риторический вопрос — а в другом месте вы делить сокровища не могли? — Эрк задавать не стала. Сама дура, что подставилась. Скоге — это скоге, с ней нужно держать ухо востро. Ну ничего, еще сочтемся, твое величество.

— Это твоя доля, — Игрейна указала на холщовый мешок. — Пересчитывать будешь?

Эрк вытряхнула из башмака мелкий алмаз и демонстративно бросила в уже сметенную кучу.

— Я тебе доверяю. Кайден на радостях не проговорился, каким образом его любовник оказался в такой заднице?

— Увы, нет, — на ладони Игрейны возник маленький кристалл. — Но Киат был весь в крови. Жаль, что, по большей части, в чужой.

— Ты его слышишь? — Эрк поднялась по ступеням трона и заглянула в кристалл. Там плавала розоватая муть.

— Слышала, пока они летели на драконе. Но Арден усилил защиту дворца. Если Киат выйдет куда-нибудь в ближайшие сутки, возможно, я еще что-нибудь узнаю. Но едва ли он выйдет.

— А что ты уже узнала?

— Убить хотели Кайдена, а Киат попал в ловушку случайно. В деле фигурирует какая-то шкатулка и записка. И главное, — Игрейна подняла палец, — защита дворца пропустила эту самую шкатулку. Вывод?

— Это была магия, которую защита не восприняла как вредоносную.

— Или попросту не определила, — Игрейна потерла кончик носа. — У Ардена служат хорошие маги. Конечно, Алан или Ториус сумели бы обойти их защиту, но какой в этом смысл? Нападение на главу королевской охраны — все равно, что нападение на самого Ардена. Это повод к войне.

— А если действовал кто-то посторонний? Не связанный клятвой?

— Оберон? — Игрейна зло усмехнулась. — Я уже думала о нем. Но опять же, какой в этом смысл? Оберон предпочитает видеть, как умирают его враги, а Кайден ему не соперник.Зачем тратить столько силы на обычного, в общем-то, эльфа?

— Да, загадка, — у Эрк загорелись глаза. — А может, дело не в самом Кайдене, а в его отце? Надо порыться в летописях.

— Пожалуй. Одно радует, это происшествие не улучшит отношений Ардена и Алана. И я узнала еще кое-что. Кинта снова в игре. Они все о чем-то договариваются. За моей спиной.

По позвоночнику Эрк пробежал холодок.

— Значит война всё-таки будет?

— Едва ли. Штурмовать Лабиринт они не решатся, это ясно. Но что-то затевается.

— Ты можешь на меня рассчитывать, королева, — Эрк посмотрела за окно. — О тебе и Джарете ходят разные слухи, но я знаю, ты хочешь, чтобы он вернулся. Я тоже. И я могу помочь. В Верхнем мире…

Игрейна схватила ее за руку и прижала палец к губам. Эрк понятливо замолчала. Игрейна достала из кармана блокнот и огрызок карандаша и протянула ей. Эрк стало по-настоящему страшно. Проклятье, во что она вмешивается?! От нее же мокрого места не останется, если Лабиринт посчитает ее врагом!

Эрк взяла блокнот и принялась писать: «Я нашла проводника. Он сможет встретить Джарета и провести его мимо эльфийских заслонов. Но он запросил непростую цену».

Игрейна забрала у нее карандаш, быстро написала: «Ты нашла Фавна?»

Эрк хмыкнула. «А Кернунн тебя не устроит?»

— Нет! — Игрейна вскочила.

Сортировавшие драгоценности гоблины испуганно уставились на нее.

— Аккуратнее, — она строго нахмурилась. — Не в стекляшки играете.

Снова села и взялась за карандаш: «Нет! Только не он!»

Эрк вспомнила, что Дикая охота загоняла не только людей. А скоге в свиту Кедеэрна не входили.

— Ты королева гоблинов! — вслух сказала она. — Тебе нечего бояться.

— Есть страхи, которые невозможно преодолеть, — Игрейна смотрела куда-то далеко, за пределы замка. — Особенно если это страхи целого народа.

«Даже ради Джарета?» — написала Эрк и поднесла блокнот к лицу королевы.

Игрейна моргнула, прочитала и взяла карандаш. «Цена?»

«Он хочет найти Пака».

Игрейна передернулась. Забрала блокнот и встала.

— Я подумаю. Ход твоих мыслей я уловила. Благодарю тебя.

Эрк молча поклонилась. Если Игрейна возьмется за поиски, шанс выполнить желание Кедеэрна есть. Самого Пака она едва ли найдет, но для начала сгодятся и его твари. Они дороги Паку, гораздо больше, чем сатиры Фавну.

Эрк шла по короткой дороге от замка к воротам Лабиринта, беспечно насвистывая. Не слишком хитрая маскировка, но это лучше, чем бежать, сломя голову и гадать, не расшибешься ли ты о внезапно возникшую на пути стену? Интересно, знал ли Алиас об отношениях Игрейны и Лабиринта? Наверняка, догадывался, но держался в стороне. А она сдуру влетела в самый центр паутины.

Эрк вышла за ворота и облегченно вздохнула. Одно радует — Лабиринт не всесилен, и уж точно не может читать мысли. «Я не отступлюсь, — решила она. — Даже если Игрейна испугается. Потому что Джарет, конечно, заносчивый сукин сын, но мы одной крови. А это имеет значение».

У крыльца дома Драккони трое гоблинов-гвардейцев играли в кости. При виде Эрк, они тут же вытянулись по стойке «смирно».

— Свободны, — она махнула им рукой и прислушалась. В доме было тихо.

Ринальдо обнаружился на кухне.

— Привет, — он улыбнулся такой милой улыбкой, что Эрк тут же заподозрила подвох. — А я как раз собирался выпить чаю. Сделать тебе?

— Сделай, — Эрк с удовольствием уселась на мягкий стул и вытянула ноги. — Какие у тебя планы на день?

— Репетиция до обеда, потом буду работать дома.

— Это хорошо, — Эрк прикрыла глаза. Для слежки за ним хватит и других чувств. — На гастроли в ближайшее время не собираешься?

— Нет.

Запахло ароматными травами. Желудок Эрк, не евшей почти сутки, заурчал. Ранальдо поставил перед ней чашку, отчетливо звякнув ложечкой о блюдце.

— Хорошая попытка, — она сделала маленький глоток. — Это тебя мать научила заваривать сонные травы?

Ринальдо покраснел до кончиков ушей.

— Они не вредные, даже наоборот. Я просто…

— Решил проверить, подействует ли? — Эрк сделала еще один глоток. — Ответ отрицательный. На меня вообще мало что действует. Разве что цикута, но ее я тем более почую.

— Я не собираюсь тебя травить!

— Это радует. Послушай, Риндо, если у тебя сегодня свидание, так и скажи. Я не намерена мешать твоей личной жизни.

— Какая у меня может быть личная жизнь с такими родителями?! — он забрал у нее чай и вылил в раковину. — Когда же вы все поймете, что я не ребенок! И незачем следить за каждым моим шагом!

— Да, с ребенком было бы проще, — Эрк усмехнулась. — Зря вылил, вкусно получилось. Ты умеешь готовить? Я тоже не умею. Так что предлагаю сходить в трактир и обговорить нашу дальнейшую жизнь, — она протянула ему руку. — Я угощаю. Согласен?

Ринальдо кивнул, но руку пожимать не стал. Эрк вздохнула. Похоже, что этот год для нее растянется на все десять.

***

— На этот раз мы собрались в полном составе, — Алан сдержанно улыбнулся. У него покалывало в кончиках пальцев от нетерпения начать игру по-крупному.

— Даже с избытком, — Альбрехт покосился на сидящую по правую руку от Алана Кинту. — Не слишком ли много игроков на поле?

— Не слишком, — Алан посмотрел на Йоргена. — Поскольку один из нас еще не в курсе дела, позвольте я еще раз изложу суть проблемы.

— Да, будь любезен.

Владыка Туманного Предела откинулся на спинку кресла и скрестил руки. Ему не нравилось, как смотрит на него Кинта — со смесью брезгливости и жалости. Бывшая королева выглядела не лучше мумии, века пролежавшей в саркофаге. С чего бы это? Колдовской сон, продлившийся менее века, не мог высосать из нее все жизненные силы. И пьет она не просто вино. Йорген улавливал легкий запах живой воды.

Еще больше ему не нравился настрой Алана. После памятного бала владыка Лесного края не должен вести себя, как хозяин Подземелья. А ведь Оберон намекал на какую-то важную тайну. Надо было перечитать летописи, а не думать день и ночь, как заманить в Предел короля эльфов.

По мере того, как Алан говорил, Йоргену всё меньше хотелось оставаться в этой компании.

— Ты недавно побывал в Лабиринте, — повернулся к нему Альбрехт. — Что скажешь?

— Он произвел на меня странное впечатление, — осторожно ответил Йорген. — Но тогда мы все нервничали. Позволь уточнить, Алан, а ты уверен, что сумеешь остановить Тьму или Ад, если они всё-таки прорвутся к нам?

— К нам? — Кинта покривила сухие губы. — Быстро же ты привык считать этот мир своим. Мне для этого потребовалось двести лет. Впрочем, тем лучше.

Она шевельнула пальцами. Алан услужливо наполнил ее бокал.

— Тьма и Ад еще не ломятся в наши двери, — сказал он. — Но это непременно произойдет, если Лабиринт ослабнет. По крайней мере, Тьма почует это сразу. Что же касается Ада, то я хочу сообщить вам, господа, приятную новость, — он выдержал паузу. — Велиал мертв. Его советник Саактур, тот самый, который создал Туманный Предел, сгинул на дорогах.

— Откуда такая информация? — Йорген опустил на колени внезапно ослабевшие руки.

— Мой отец — последний оставшийся в живых из тех, кто создавал заслон между Подземельем и Адом…

— Другими словами, один из тех, кто призвал Тьму, — пробормотал Альбрехт.

— Это вышло случайно! — Алан повысил голос. — Но в результате ему не приходится прилагать усилия, чтобы слышать ее. Тьма говорила с ним. А вам всем известно, что она не лжет.

— Да, Тьма не лжет, — Арден, до этого молчавший, поднялся, — чего нельзя сказать об Обероне.

— У тебя есть основания сомневаться в его словах? — Алан тоже встал.

— Да, есть! — Арден бросил ему сложенный кусочек пергамента. — Это можно расценивать, как нападение на меня.

Алан развернул листок, прочел и снисходительно улыбнулся.

— Отец несколько старомоден, согласен. Я готов заплатить тебе за потерю, сколько скажешь.

— Киат выжил. Но ты заплатишь — за то, что не предупредил меня!

— О чем речь, господа? — вмешался Альбрехт. — Какие счеты могли быть у Оберона к твоем секретарю, Арден?

— Никаких, — Алан смял записку. — Это недоразумение, которое к нашему общему делу не имеет отношения. Тем более, что все остались живы.

Йорген слушал их перепалку вполуха. Повелитель Ада умер… Это не умещалось в сознании. Что же сейчас творится в Преисподней?!

— ПРЕКРАТИТЕ! — голос Ториуса прозвучал особенно громко. — Я НЕ ЛЮБЛЮ… ОБЕРОНА… НО ЕГО СЛОВА ПОДТВЕРДИЛИ ДУХИ… ОНИ БОЯТСЯ ТЬМУ, НО СОГЛАСИЛИСЬ… ПОГОВОРИТЬ С НЕЙ… ДЛЯ ОБЩЕЙ ПОЛЬЗЫ… ОБЕРОН НЕ СОЛГАЛ.

— Почему ты вчера об этом ничего не сказал? — Арден обернулся к зеркалу. — Или я единственный, кто не в курсе дела? Альбрехт?

— Нет, я не знал, — король гномов погладил бороду. — И вправду, приятная новость. Вернусь, порадую Андвари.

— Ден, сядь и успокойся, — сказал Алан. — Знали только я и Ториус. И мы ждали, пока дух Северного острова подтвердит свое согласие, — он поклонился Кинте. — Еще раз благодарю тебя за обряд, госпожа. Мы все перед тобой в долгу.

Она скупо улыбнулась.

— Я запомню твои слова. Продолжай.

— Лабиринт одержим желанием воплотиться. Но если это произойдет, он уже не сможет выполнять свою главную задачу — защищать наш мир.

— Почему? — Йорген отбросил болезненные воспоминания и снова включился в разговор. — Аватары, насколько мне известно, есть почти у всех духов.

— Речь идет не о временном и не о частичном воплощении, — пояснил Алан. — Лабиринт желает стать живым целиком и полностью. Он хочет получить тело, которое бы выдержало его силу.

— Тогда ему нужен бог, — хохотнул Альбрехт. — Или демон.

— Так вот почему… — Арден широко раскрытыми глазами уставился на Алана. — Я против! А у меня еще никто не отнимал право голоса!

— О чем ты? — Алан поднял бровь. — О голосовании речи не идет. Согласиться или не согласиться может только один из нас. Йорген?

— Я понял, к чему идет речь, — владыка Туманного Предела облизнул клыки. — Эйфория ударила тебе в голову, Алан? Думаешь, если Велиал умер, а Саактур пропал, больше никто в Аду не знает про мост? И во мне уже нет нужды?

— Ну что ты, наоборот. Но несколько спокойных лет у нас в запасе имеется. Наследника у Велиала нет, стало быть на трон может претендовать любой из высших демонов. Так что им сейчас не до нас. А что касается Туманного Предела, то я уверен, что управлять им в бестелесном состоянии даже проще.

— Благодарю, но я привык к материальности.

— Но ведь для тебя это не в первый раз, Йорген, — Кинта небрежно взмахнула рукой. — А Туманный Предел, как мне объяснили — это домен Ада. Следовательно, ты сможешь создать себе новое тело.

— Не уверен. Для такой операции требуются руки. Одной силой воли тело не создашь.

— А если мы предоставим тебе помощника? Или временное тело? — азартно предложил Альбрехт.

— А почему бы просто не вызвать для Лабиринта демона? — перебил его Арден.

— Нет, это слишком рискованно, — резко ответил Алан. — Владыка Туманного Предела, мы ждем твоего ответа.

— Я отказываюсь, — Йорген встал. — Если это всё, то позвольте откланяться.

— ПОДОЖДИ… А ТЫ МОЖЕШЬ СОЗДАТЬ ТАКОГО ЖЕ, КАК ТЫ?

—- В принципе, это возможно, — Йорген задумался. — Если взять за основу вампира моего возраста… Но это большая редкость. И даже если вы его раздобудете, мне потребуется лет десять. Предел — это всё же не Преисподняя. А у меня нет достаточного опыта.

— Десять лет — это слишком долго, — Алан подкупающе улыбнулся. — Йорген, мы же не просим тебя о бескорыстной услуге. Назови любую цену. Мы заплатим.

— Не соглашайся! — простонал Арден.

— Заткнись! — оборвал его Алан.

— Любую цену? — Йорген улыбнулся исключительно скверной улыбкой, с удовлетворением отметив, что все сидящие за столом вздрогнули. — Заманчивое предложение. Но едва ли Лабиринт поверит, что я из чистого альтруизма готов ему помочь. Он догадается, что это ловушка.

— Не догадается, если все сделать правильно, — возразил Алан. — Ты в хороших отношениях с Игрейной. Так почему бы тебе не навестить ее и не рассказать новость о больших изменениях в Преисподней? Лабиринт тебя услышит, не сомневайся. И сделает правильные выводы.

— А если не сделает?

— Тогда придумаем что-нибудь еще. Но действовать нужно быстро, пока все духи в полной силе, а Лабиринт не раздобыл себе тело где-нибудь еще.

— А разве не всё равно, какое у него будет тело?

— Увы, нет. Есть еще дополнительные условия.

— Допустим, ваш план сработает. Но как я вернусь в свои владения? Если Лабиринт действительно сошел с ума, он может не отпустить меня.

— ОН НЕ НАСТАЛЬКО БЕЗУМЕН… ИНАЧЕ ЗАБАРАЛ БЫ ТЕБЯ… В ПРОШЛЫЙ РАЗ…

«У тебя сильное тело. Я действительно мог бы… Ах, как жаль… Ладно, пусть будет так…» — в памяти Йоргена всплыли слова Лабиринта. Тогда он их не понял.

— Согласен с Ториусом. Ты нужен Лабиринту как страж моста, Йорген, — кивнул Алан. — Так что твоей душе ничего не грозит. Ты вернешься в Туманный Предел в мгновение ока. Без тела тебе даже портал не понадобится.

— Ты упомянул дополнительные условия. Что еще от меня требуется, кроме как преподнести себя Лабиринту на блюде?

— Остальное гораздо проще, — лучезарно улыбнулся Алан. — Оберон оставил тебе клад, верно? Кроме всего прочего, там хранится один артефакт. Очень древний. Выглядит как золотой браслет с узором из тройных спиралей. Изделие демонов, так что будет действовать даже в Пределе. И в Лабиринте. Тебе нужно его надеть. На тебя он не подействует, не беспокойся. Это ловушка для такого, как Лабиринт.

— То есть, сначала мне нужно отыскать клад? — Йорген поморщился. — Где он, кстати?

— На Маровом острове, — ответил Алан. — Я лично отправлюсь с тобой туда. Но сначала тебе придется поговорить с Лабиринтом. Не стесняйся, потребуй оплату и с него тоже. И возьми время на раздумье, это будет убедительнее, чем быстрое согласие.

— Йорген… — Арден поднял голову. На искусанных губах блестели капельки крови. — Не соглашайся. Прошу тебя, Йорген. Если тебе что-то нужно, скажи. Я достану тебе это, откуда угодно.

Владыка Туманного Предела даже не посмотрел на него.

— Ты готова заплатить мне, Кинта?

— Да, — она понимающе улыбнулась.

— Почему только она? — Алан нахмурился. — Мы все заплатим. Что ты хочешь?

— Я хочу, — он смотрел прямо в запавшие, но яркие глаза Кинты. — Твоего сына. На десять лет, пока не создам себе новое тело.

— Нет! — Арден вскочил и тут же упал лицом на стол.

— Осторожнее, — Йорген поморщился. — Мне в этом теле жить.

— Залечишь, — Кинта дрожащей рукой подняла бокал и жадно выпила. — Ториус, мне нужно еще трижды столько же. И я, пожалуй, готова рискнуть и опробовать этот новомодный эликсир.

— Эликсир я предоставлю, — Алан обошел ее кресло и склонился над Арденом. Пощупал пульс и кивнул. — Можешь его забирать, Йорген. Но помни, что ты ограничен клятвой.

— Не больно-то эта клятва вам помешала, — насмешливо заметил Альбрехт.

— Это семейное дело, — ответила Кинта. — Я в своем праве.

— Никакого вреда я ему не причиню, — Йорген рывком поднял Ардена на руки. — А за десять лет он не успеет сойти с ума.

— Надеюсь, — Кинта мечтательно прищурилась. — За то, что он сделал, я сама намерена довести его до безумия.

========== Глава 13. Любовь и политика ==========

Запах дорог нельзя было сравнить ни с чем. Как и свет — ровный, зеленовато-янтарный. Солнца не было и теней тоже. Но иногда за оградой ниоткуда возникали сгустки тьмы. Каждый раз Эвин оборачивался и следил, как они тают. Это было единственное, что ему не нравилось на дорогах. Если бы не строжайший запрет, Эвин бы умчался вперед — босиком, танцуя на теплых плитах.

Оберон посматривал на него с одобрением.

— Сразу видно, чья в тебе кровь, малыш.

Алиас покосился на Джарета. Тот молча поджал губы. Королю гоблинов дороги не пришлись по нраву. Теперь, когда они миновали уже третий перекресток, это стало очевидно. Алиас гадал, скоро ли Джарету придется поддерживать силы эликсиром? У них с собой, конечно, порядочный запас, но до Тир на Ног еще далеко.

— А почему здесь так чисто? — Эвин пнул отколовшийся от ограды камешек. — Даже пыли почти нет? И мы стольких бродяг встретили, а мусора нет?

— Мусорить на дорогах никто в своем уме не станет, — Оберон неприятно улыбнулся. — К тому же, дороги очищают себя. В молодости я специально проверял, что происходит здесь с трупами. Они словно бы истаивают. Или впитываются. То же самое происходит и с вещами. Так что ничего не теряй, потом не найдешь.

— И быстро вещи… впитываются? — спросил Джарет.

Оберон пожал плечами.

— Однажды я нашел меч, застрявший в ограде. На нем запеклась кровь, но трупов рядом не было. Так что не знаю. Артефакты, возможно, держатся дольше обычных вещей.

— Хочешь найти сувенир? — Алиас подтолкнул Джарета локтем.

— Ага, пуговицу, — буркнул тот.

Эвин, и без того шнырявший по дороге зигзагом, высматривая что происходит за оградой, принялся чуть ли не обнюхивать каждую щель. Алиас запрокинул голову. Неба как такового здесь не было, но чем выше, тем становилось темнее. Там мерцали то ли звезды, то ли чьи-то холодные глаза.

Джарет тоже поднял голову и поморщился. Алиаса охватило иррациональное желание обнять его, укрыть своим плащом от этих глаз. Он даже взялся за фибулу, но тут Джарет тряхнул головой и ускорил шаг, нагоняя Эвина с Обероном. Алиас вздохнул и пошел следом.

***

Йорген фон Кролок знал, что в Туманном Пределе магия фэйри перестает действовать. И всё равно упустил момент, когда король эльфов пришел в себя. Только что Арден висел у него на руках, а в следующее мгновение уже прижался к стене замка, выставив перед собой кинжал.

— Не подходи ко мне!

— Ну давай, попробуй меня ударить, — владыка Туманного Предела раскинул руки. — Даже если оставить в стороне клятву, ты не успеешь даже сделать выпад.

— Ты тоже связан клятвой!

— А я и не собираюсь причинять тебе вред. И вселяться в тебя тоже не намерен. Но я рад, что ты мне поверил. Значит я был достаточно убедителен.

— Что ты хочешь сказать? — Арден не опустил кинжал, но паника в зеленых глазах приугасла.

— Я хочу сказать, что не намерен смотреть, как Алан подминает под себя половину Подземелья при молчаливом одобрении Ториуса. Предпочитаю договориться с Лабиринтом.

— Тогда почему ты не отказался? Ты мог просто уйти!

— И оставить тебя одного? Чтобы они меня потом шантажировали?

Арден выронил кинжал.

— Ты беспокоился обо мне? О, Йорген…

— Не сейчас, — фон Кролок уклонился от объятий и жестко взял Ардена за локоть. — Пока меня не будет, посидишь в замке. Я хочу быть уверенным, что ты никому ни о чем не проговоришься.

— Но зачем тебе рисковать? Вдруг Лабиринт действительно сошел с ума?

— Я в это не верю, — Йорген протащил Ардена через холл и втолкнул в библиотеку. — По крайней мере, он не безумнее меня. Здесь тебе будет, чем заняться пару часов. Не думаю, что переговоры затянутся.

— А если ты не вернешься? Что тогда будет со мной?!

— Твой эгоизм, Арден, достоин восхищения. Если я не вернусь через сутки, Предел тебя выпустит.

— Подожди!

Но владыка Туманного Предела уже исчез. Арден подергал ручку, однако дверь не открылась. Он застонал и упал в кресло.

***

Кайден оттягивал объяснение сколько мог. Но важных дел не было, а неважные он переделал еще вчера, чтобы хоть чем-то себя отвлечь от переживаний. Откладывать разговор до возвращения Ардена определенно не стоило, владыка выразился на этот счет предельно ясно. Тем более, что Киат при желании мог докопаться до правды самостоятельно. Кайден словно наяву увидел, как Киат перебирает свитки в архиве, выписывает из них что-то, сопоставляя факты. Как изумленно расширяются его глаза, наполняясь сперва недоверием, а затем брезгливым отвращением.

Нет. Только не так. Он толкнул знакомую дверь. Киат полулежал на диване, подставив лицо солнечным лучам, щедро льющимся в открытое окно. Увидев Кайдена, он приподнялся.

— Есть новости?

— Пока нет, — Кайден вытащил из кармана хрустальный флакон.- Зато есть кое-что другое. Сними рубашку.

— Эликсир? — Киат слабо улыбнулся. — Не стоило беспокойства. Рана пустячная, сама заживет.

— Не спорь. Чем меньше ты будешь тратиться на регенерацию, тем быстрее восстановишь силы. А они могут понадобиться в любой момент.

Киат со вздохом откинулся на подушку, позволяя обработать плечо и ссадину на виске.

— О чем ты говорил с Арденом?

Кайден помедлил, тщательно закупоривая флакон.

— О моем проклятии.

— Выяснилось, чьих рук это дело?

— Да, — смотреть на Киата было выше его сил. Кайден отвернулся и заговорил, периодически сглатывая спазмы в горле.

Киат внимательно выслушал его, медленно покачал головой, осмысливая услышанное.

— Теперь я понимаю, почему ты старался держаться подальше от Джарета. Твой дар — это наследие Этар?

По скулам Кайдена прокатились желваки.

— Да. Прости, что не рассказал сразу, — он встал. — Если ты больше не захочешь…

— Глупости! — Киат поймал его за руку. — Да хоть бы твоя мать была родом из Преисподней, какая разница? Мне все равно, чья кровь течет в твоих жилах. Я счастлив, что ты есть, Кай. Именно такой. И счастлив, что мы вместе.

Кайден несколько мгновений всматривался в его лицо, потом улыбнулся — светло и нежно. Осторожно высвободил руку и обнял Киата, зарываясь лицом в нагретые солнцем волосы.

***

— Ваше величество! — в библиотеку просунулась лохматая голова стражника. Шлем он почтительно прижимал к груди. — Там владыка Туманного Предела. Просит о кон-фи-ден-ци-альной аудиенции. Куда его проводить? В темницу?

— Приведи сюда, — Игрейна захлопнула первый том гоблинской летописи, разогнала облачко пыли, сняла нитяные перчатки и поправила волосы. Интересно, этот гость явился по собственной инициативе или как посланник остальных владык?

— Доброго дня владычице Лабиринта, — Йорген фон Кролок взмахнул в поклоне черной, с лунным подбоем мантией.

— И тебе того же. Присаживайся. Выпьешь вина?

— Не откажусь.

Он подождал, пока гоблины расставят на маленьком столике фужеры цветного стекла, оплетенную паутиной бутылку и вазочку с конфетами. Осторожно пригубил вино и одобрительно прищурился.

— Великолепный букет. Ваши вина входят в мой список радостей от этого мира.

— Надеюсь, список достаточно длинный?

— О да. Именно поэтому я здесь, — он поставил фужер. — Я принес тебе недобрые новости и заранее прошу за это прощения.

— Других я и не жду, — она откусила половину конфеты, — так что оставим реверансы. Переходи к делу.

— Тебе известно, что Лабиринт намерен воплотиться?

Игрейна подняла глаза к потолку. Тишина в библиотеке сгустилась и обрела плотность.

— Да.

— Это стало известно всем остальным духам Подземелья. Они встревожены. Настолько, что готовы уничтожить сознание Лабиринта, — Йорген обвел взглядом комнату. — Надеюсь, меня сейчас слушаешь не только ты, королева?

«Продолжай», — спокойный, чуть насмешливый голос они услышали оба.

Сухо и сжато Йорген пересказал основные моменты совета владык.

— Повелитель Ада мертв? — Игрейна ошарашенно покачала головой. — Не могу поверить… Но это, безусловно, хорошая новость. А вот намерения Алана совсем не радуют. Между прочим, до появления Оберона он не стремился захватить власть над миром, — она с упреком посмотрела в потолок.

«Я не ожидал от него такой прыти, — с легким оттенком вины отозвался Лабиринт. — А от моих собратьев — тем более. Это нужно остановить. Я постараюсь в ближайшее время донести до них всю тщетность попыток расправиться со мной. Разумеется, Йорген, ты при этом упомянут не будешь».

— Благодарю, — он поклонился в пространство и потянулся налить себе еще вина. — Какой ответ мне передать от твоего имени? Что мое предложение тебя не заинтересовало?

«О нет, передай, что оно меня заинтересовало, и еще как! — весело ответил Лабиринт. — Тем более, что я действительно рассматривал такую возможность».

— Это ведь не означает… — горлышко бутылки предательски зазвенело о край фужера.

«Что я отниму твое тело? Нет. Это было бы вопиющей неблагодарностью с моей стороны. Кстати о благодарности. Если тебе что-то нужно, только скажи».

— Отсроченная услуга меня устроит. Но ты не закончил с ответом.

«Ах да. Передай им… Нет, лучше я сам с ними поговорю. Когда очередное заседание совета?»

— Как только у меня будет, что им сказать. Но не кажется ли тебе, что это опрометчивое решение? — Йорген живо представил себе появление Игрейны в кабинете Алана — через разбитое вдребезги зеркало.

«Опрометчивое? — Лабиринт развеселился еще больше. — О нет, это они повели себя опрометчиво. И скоро в этом убедятся».

— Но в случае твоего прямого вмешательства будет трудно скрыть мою роль в этом деле, — Йорген ощущал себя так, словно оказался в Верхнем мире, и вот-вот взойдет солнце. — Вести и дальше двойную игру у меня вряд ли получится.

— Это верно, — быстро сказала Игрейна. — Не то чтобы я не хотела посмотреть на их лица, но он прав.

Повисла пауза. В библиотеке резко запахло полынью.

«Пусть будет по-вашему, — разочарованно сказал Лабиринт. — Тогда передай им, что меня слишком взволновали изменения в Преисподней, чтобы думать о личной жизни. Обрати внимание Алана на тот факт, что Саактур может вернуться. Не думаю, что он пропадет на дорогах».

— Алан уверен, что он не захочет возвращаться. Зачем ему погибающий Ад? — Йорген истово надеялся, что владыка Лесного края прав. — К тому же попасть в Подземелье с дорог можно лишь через Эринию, а там Селар уже установил кордоны.

«Весьма предусмотрительно с его стороны. А ты скажи, что я предпочитаю перестраховаться. Если Ториус засомневается, пусть обращается ко мне лично. Я скажу ему то же самое».

«Лабиринт научился лгать, — подумал Йорген. — Он всё больше отличается от остальных духов Подземелья. Неудивительно, что они хотят его уничтожить».

— Кордоны? — у Игрейны дернулась бровь. — Против демона? Хорошее обоснование. Интересно, через год эти кордоны по-прежнему будут на месте?

«Через год многое изменится».

— Но не обязательно так, как ты хочешь, — Игрейна поднялась с кресла. Книги на полках зашуршали. — Это все новости, Йорген?

— Да, но у меня есть предложение, — он тоже поднялся. — Лабиринт, если ты действительно намерен воплотиться и готов подождать, я мог бы создать для тебя тело, подобное моему… Игрейна фыркнула и закрыла лицо руками. Плечи ее затряслись от беззвучного хохота.

— Что смешного я сказал? — Йорген оскорбленно поджал губы.

«Не обращай внимания, — ответил Лабиринт. — Хотя это действительно забавно. Ты очень любезен, Йорген. Я обдумаю твое предложение».

Ощущение чужого внимания исчезло.

— Извини, я смеялась не над тобой, — Игрейна вытерла слезы. — Почему ты предпочел играть на нашей стороне, Йорген?

— Лабиринт не безумен, а его любовь — лучшая гарантия благополучия для всего Подземелья. Ты прекрасная королева, Игрейна. Вдвоем вы справитесь даже с Тьмой.

Остатки веселья исчезли из ее глаз.

— Ты романтик, Йорген. И при этом политик. Редкостное сочетание.

Он с достоинством склонил голову.

— Благодарю. Могу я перед уходом повидать Герберта?

— Не вижу причин тебе препятствовать.

***

— Приветствую вас всех, — Кинта всмотрелась в почтительно склонившихся придворных. Напряженное ожидание, страх, редкие всплески радости… Ах, как же она устала от всего этого… Но долг — есть долг. — Повторяю для тех, кто еще не в курсе дела. В ближайшее десятилетие Арден будет слишком занят, чтобы исполнять королевские обязанности.

Она уловила недовольные перешептывания. Час назад, прилетев во дворец, ей уже пришлось объяснять ситуацию ближайшему окружению Ардена. Открытого неповиновения не проявил никто. Пока что.

— Вы все знаете, что я добровольно отказалась от короны. Но увы, интересы Подземелья требуют, чтобы я временно заняла трон. Особых изменений я не планирую. Но к завтрашнему дню желаю получить отчеты обо всех событиях, произошедших в Подземелье за время моего отсутствия.

Кайден, стоявший на своем обычном месте — справа от королевского трона — посмотрел на Киата. Тот выглядел, как призрак самого себя. Два потрясения за один день. Выдержит ли? Кайден не мог поддержать его ни словом, ни делом. Он не был уверен даже в собственном будущем. Даже если Арден не проговорился о проклятье, Кинта наверняка сменит охрану. В гвардии еще служат те, кто сражался с гномами и гоблинами во славу ее имени.

— Все свободны, — она повернула голову в его сторону. — Кайден, сколько взрослых детей Ардена насчитывается на данный момент?

— Шестеро, ваше величество, — Кайден краем глаза следил, как придворные покидают тронный зал. Киат вышел одним из первых. Хоть бы он ничего не натворил!

— Хоть в ком-то из них проявился талант?

— Насколько мне известно, нет.

«И хвала всем богам», — добавил Кайден про себя. Ему хватило и одного талантливого — Джулиана.

— Вот как? — она покривила губы. — Каким образом осуществляется связь с Эринией?

— Курьерами или с помощью гномьей почты, ваше величество.

— Нет, это ненадежно. Собирайся, ты сегодня же отправишься ко двору Селара, — Кинта поднялась. — Я напишу ему письмо. Возьми с собой десяток лучших гвардейцев. Полагаю, для почетной охраны этого хватит. Я хочу повидать сыновей Моинс. Всё, иди.

Кайден молча поклонился. «Она ищет наследника, значит не хочет править сама. Но и возвращения Ардена можно не ждать… Проклятье!»

***

В дверь королевского алхимика пришлось стучать трижды.

— Отец? — Герберт протер покрасневшие глаза. — Каким ветром тебя принесло?

— Скажи спасибо, что не ураганом, — Йорген потянул носом. От Герберта пахло кровью. — Чем ты занимаешься, сын мой? Наконец-то вспомнил, что ты вампир?

— Я и не забывал. Что тебе нужно? Если это просто визит вежливости, то мне некогда.

— Мне нужен твой эликсир.

— Извини, ничем не могу помочь. Мне разрешено продавать его только гильдии некромантов и владыкам.

— А я кто?! — рявкнул владыка Туманного Предела.

— Ой, извини! — Герберт прижал пальцы к губам. — Совсем заработался! Сейчас принесу.

Он метнулся в лабораторию и тут же вынес небольшую бутылочку.

— Оплата через банк. Я пришлю счет. И постарайся не затягивать, ладно?

— Постараюсь, — Йорген спрятал бутылочку в складках мантии. — А больше у тебя нет?

— Зачем тебе больше? Это очень действенное средство. Чтобы залечить рану достаточно нескольких капель. Или ты кого-то хочешь убить и воскресить?

— Просто мечтаю об этом. А кое-кого я бы и воскрешать не стал. Сынок, ты не надумал перебраться ко мне в Предел?

— Ты серьезно? — Герберт удивленно поднял бровь. — Нет, благодарю. Мне и здесь хорошо.

— Пока хорошо, — поправил старший фон Кролок. — Если Джарет вернется…

— Ага, теперь ты допускаешь такую возможность!

— Я ее никогда не исключал. Так вот, если он вернется, ты окажешься между молотом и наковальней. Подумай об этом, пока не поздно.

— Ты говорил с Лабиринтом?! — Герберт отшатнулся, споткнулся о порог лаборатории и ухватился за дверь. — О чем? Что ему от тебя понадобилось?

— Извини, это был конфиденциальный разговор, только между владыками. Но я бы на твоем месте убедил свою названную сестру проявить благоразумие. А в случае необходимости применил свои таланты.

— Уходи, — процедил Герберт. В глазах у него загорелись злые огоньки. — И даже не смей больше намекать ни о чем подобном!

— Прекрати вести себя, как ребенок, Герберт! Сегодня я видел их вместе, если можно так выразиться. Лабиринт не отступится. И чем быстрее королева примет его любовь, тем будет лучше для всех, потому что…

— Убирайся! — Герберт рывком распахнул входную дверь. — Если не хочешь проверить, чей амулет сильнее! Ты не в своих владениях.

— Нет, ты меня выслушаешь! — Йорген закрыл дверь. — Предположим, что Джарет вернулся. И что будет дальше? Лабиринт не впустит его. А если Игрейна уйдет с ним, то они оба не проживут и трех дней. И ты вместе с ними. Против всех владык и духов Подземелья разом не спасет никакой амулет. Подумай хотя бы о себе, если на большее воображения не хватает!

Герберт схватился за амулет. Его окутало голубоватое свечение.

— Уходи!

Йорген осторожно отступил и нашарил ручку двери. Что вложил Джарет в свой амулет? Хороший вопрос, и лучше бы не выяснять ответ в боевых условиях.

— Очень жаль, что мы снова не сумели договориться, — он открыл дверь прямо в жемчужное сияние портала. — Прощай.

***

Потайной коридор, выводящий к драконьему загону, показался Киату бесконечным. Нужно успеть раньше, чем Кинта спохватится и установит там стражу.

— Оседлать Морри? — смотритель поднял брови. — Да вы что, господин секретарь! Он даже отдохнуть не успел. Да он никуда и не полетит без короля. Только его руку признает, гадина упрямая. Даже ее величество едва с ним справилась.

— Седлай. Я его уговорю… — Киат перевел дыхание, расстегнул сумку и достал сдобную булку.

Смотритель недовольно покосился на нее.

— Не больше одной. Морри на диете!

Из загона выглянула заинтересованно принюхивающаяся морда Моррингона. Длинный язык потянулся к угощению. Киат скормил ему булку, украдкой достал и запихнул в пасть еще одну. Дракон утробно заурчал, но когда служитель подступил к нему с седлом, недовольно выгнулся и завертел головой.

— Морри, владыка сегодня не придет. Надо лететь без него.

Дракон внимательно посмотрел на Киата, обнюхал его руки и улегся, положив голову на лапы. Киат погладил его по морде.

— Морри, не упрямься. Мы ведь уже летали с тобой.

Дракон зевнул и закрыл глаза. Киат присел и обнял его за шею. Драконы хорошо чувствуют эмоции. Киат потянулся к его разуму, вкладывая в свои слова всю искренность, на какую был способен.

— Морри, послушай меня, пожалуйста. С королем беда. Ему нужно помочь. Прошу, отвези меня к нему.

Золотые глаза открылись. Дракон шумно вздохнул и поднялся, расправляя крылья. Киат забрался в седло.

— Стой! — влетевший в загон Кайден бросился к дракону и перехватил поводья. Моррингон недовольно мотнул мордой, едва не сбив его с ног.

— Далеко собрался, господин секретарь? Уж не в Туманный ли Предел?

— Не мешай мне! Я должен хоть что-то сделать!

— Не сходи с ума, — Кайден выдернул его из седла. — В лучшем случае Йорген просто не станет с тобой разговаривать. А в худшем выпьет из тебя всё — и кровь и память! Ардену это точно не поможет.

— И что ты предлагаешь? Ждать? Нет уж! Я не присягал Кинте и не собираюсь!

— Да, ждать. И собирать информацию, — Кайден закрыл за ними дверь в потайной ход и запер. — Отдай мне свой ключ.

— Я арестован?!

— Надеюсь, до этого не дойдет, — он сжал его плечо. — Киат, я не меньше тебя хочу, чтобы Арден вернулся. Но поднимать сейчас бунт — это самоубийство. Ты принесешь Ардену гораздо больше пользы, если останешься на своей должности. Понимаешь?

Киат глубоко вздохнул.

— Да, понимаю. Кай, а что если… Помнишь пословицу: «враг моего врага…»

— Только в самом крайнем случае, — Кайден остановился у выхода в заброшенную кладовую. — Кинта отправляет меня в Эринию сообщить новости Селару. Обещай, что до моего возвращения ничего не предпримешь.

— Обещаю, — неохотно ответил Киат.

— И отдай ключ!

========== Глава 14. Клад ==========

— Да вервольф это, чтоб мне с места не сойти!

Дженни вздрогнула и замедлила шаг. Вокруг тележки угольщика собралась небольшая толпа, с жадным любопытством слушающая его сбивчивую речь.

— Десять человек задрал в одночасье, все поле кровью залито было!

— Ну да, ври больше!

— Да чтоб мне сгореть! Сам слышал, как Грег-висельник поутру в кабаке рассказывал, пока его констебль в подвал не запер! А у самого руки трясутся, и взгляд как у помешанного! Сначала, говорит, нищий старик был, а потом в девку перекинулся, да всех парней и порешил, вдесятером не сладили.

— Да какой же это вервольф? Ночная кобыла то была, верно говорю!

— Пить надо меньше, с пьяных глаз еще и не такое привидится! Вон у меня тесть прошлой зимой…

— А трупы откуда? Тоже с пьяных глаз?! Из города бобби понаехали, по всем дворам ходят, вынюхивают!

Дженни почувствовала дурноту. «Завтра я уйду, и ты будешь в безопасности». Она вцепилась в банку из-под керосина так, что ногти побелели. Если оборотень догонит Киата… Она отчаянно затрясла головой, пытаясь прогнать вставшую перед глазами страшную картину. Взгляд зацепился за фигуру стоящего поодаль бродяги, с ехидной улыбкой слушавшего спор. Пыльная потрепанная одежда, грубая обветренная кожа, кепка с полуоторванным козырьком надвинута на глаза. Ничего примечательного, но Дженни продолжала смотреть, не отрываясь. И вдруг невзрачный облик пошел рябью, истаял — и она увидела. Заплетенные в длинные косы иссиня-черные волосы, резкие черты нечеловеческого лица и огромные сине-зеленые глаза, уставившиеся на нее в упор.

Банка выпала из разом ослабевших пальцев и со звоном покатилась по мостовой. Дженни сделала невольный шаг назад, развернулась и бросилась бежать.

Кедеэрн проводил ее заинтересованным взглядом. Занятно. Магия в Верхнем мире иссякла, а люди с даром продолжают рождаться. Это дает надежду. Ведьмы всегда дружили с фэйри и чтили старых богов. Кедеэрн подобрал оброненную банку, поморщился от резкого запаха керосина и пошел за Дженни.

***

— И на основе кого ты планируешь создать тело для Лабиринта? — Арден полулежал на софе, закинув ноги на подлокотник.

— Я не уверен, что мне придется это делать, — Йорген щелчком пальцев зажег огонь в камине. Жест был излишним, но обходиться одними мысленными приказами он еще не привык. — У меня сложилось впечатление, что у Лабиринта есть свой план воплощения, и помощь ему не требуется.

— Очень интересно, — Арден прищурился. — Ты ведь не собираешься делиться своими впечатлениями с Аланом и остальными?

— Не собираюсь.

— Кстати об Алане. Он наверняка попробует выманить у тебя Цветок папоротника, раз уж их план не сработал.

— Я намерен сам забрать клад.

— Да? — Арден задумчиво накручивал на палец золотящиеся в отблесках пламени волосы. — Тогда нужно отправляться за ним этой ночью.

— Я не хочу ни с кем видеться до утра. Алан пока что не знает, встречался я с Лабиринтом или нет. А если я обращусь к Дэнису…

— Зачем? Обойдемся без некромантов. Я тоже знаю, что нужно делать. Мне потребуется соль, только настоящая. Или зола.

— Соли у меня нет, а зола к вечеру наберется. Дрова в камине настоящие.

— Отлично! — Арден обворожительно улыбнулся. — Но до вечера еще много времени…

— Совершенно верно, — Йорген направился к выходу из гостиной. — И я хочу пересмотреть летописи. Все упоминания о Лабиринте. Присоединяйся, тебе это тоже будет полезно.

Арден зашипел от досады, но поднялся. Учитывая, как повернулась игра, он действительно слишком мало знал о Лабиринте.

***

Дженни задвинула засов, прижалась к двери спиной и затравленно огляделась. Бросилась к приоткрытому окну, захлопнула створки, рывком задернула ситцевую занавеску. Сердце колотилось в горле. Они придут за ней. Им нужен Киат, и поэтому они придут за ней. Но ведь она ничего не знает! «Касл Нэрок, — безжалостно подсказала память, — ты знаешь, куда он пошел». Дженни сжала кулаки. Изнутри волной поднялась ярость, сметая страх. «Кем бы вы ни были, вы его не получите!» Она метнулась к буфету, схватиласолонку. Насыпала тонкую белую дорожку вдоль порога, вторую — на темные от времени доски подоконника. Сказки — не самые надежные советчики, но других у нее не было. Дженни упала на колени перед очагом и принялась выгребать золу. За ее спиной лязгнул засов.

— Не пачкай напрасно руки, — насмешливый голос заставил ее подскочить. Незваный гость стоял у двери, прямо на соляной полоске. — Ты потеряла банку, ведьмочка. Я оставил ее на крыльце.

— Я не ведьма! — Дженни метнулась к кровати, сорвала висевшее у изголовья распятие и вытянула перед собой. — Не подходи!

Он поморщился.

— Как быстро вы извратили смысл слов. Я назвал тебя мудрой женщиной, а тебя это оскорбило.

— Что тебе надо? — она нашарила крышку сундука, не поворачиваясь, приоткрыла его и вытащила семейную Библию.

— Я хотел заключить с тобой сделку, но вижу, что ошибся, — он сокрушенно покачал головой. — В этом доме живет чужая вера, и для меня места нет.

— Ты… дьявол? — Дженни прижала к себе Библию.

— Нет, хотя священники причислили меня к его свите, — он холодно усмехнулся. — Как и твоего недавнего гостя, кстати сказать. Но его ты почему-то не боялась.

— Как ты узнал?.. Что тебе от него нужно?! — рука с крестом предательски задрожала.

— Мне уже давно ничего не нужно от эльфов. А Киат благополучно вернулся в свой мир, если тебя это интересует.

— Почему я должна тебе верить?

— Можешь не верить, — он пожал плечами. — А если думаешь, что это я зарезал тех людей, то вынужден тебя огорчить. Двух или трех убил Киат. Остальных — фэйри, которые его защищали.

Дженни села на сундук — ноги уже не держали.

— Неправда. Он не мог…

— Почему нет? Тем более, что они напали первыми. Может, ты все-таки уберешь этот символ и книгу? Клянусь дубом, терном и ясенем, что не причиню тебе вреда.

— Это клятва фэйри, — она встрепенулась. — Кто же ты?

— Люди называли меня по-разному, — он не сводил беспокойного взгляда с креста. — Кернунн или Херн.

— Дикий охотник?! — Дженни вскочила.

— И так тоже. Не бойся, мне не нужна твоя душа. Я бог, а не демон.

— Не богохульствуй! — Дженни взмахнула крестом.

— Прошу тебя, давай не будем устраивать богословский спор, я их немало наслушался, — он приподнял руки. — Да, мне неприятны реликвии новой веры. Но это не означает, что меня можно приравнивать к обитателям Ада. Мы можем быть полезными друг другу, девочка. У тебя есть дар ясного видения, а это редкость среди нынешних людей. Окажи мне услугу, и я в ответ сделаю для тебя, что смогу. К примеру, научу, как войти в холм эльфов. Ведь ты хочешь снова увидеть Киата, верно?

Дженни почувствовала, что краснеет.

— Что тебе нужно?

— Скоро Самайн. Принеси мне жертву на одном из холмов, где каменные круги, — он заметил, как Дженни содрогнулась и быстро уточнил: — Не обязательно человека. Кролика или птицу. Главное, чтобы прозвучало мое имя.

— Нет! — она замотала головой. — Это грех! И если отец Невилл узнает, он меня проклянет.

— Для священника что эльф, что древний бог — разницы особой нет. По его меркам ты уже согрешила. Но я не настаиваю на немедленном ответе. Подумай. И если решишься, мы встретимся в ночь Самайна, — он улыбнулся и вдруг стал удивительно похож на эльфа. — До встречи, Дженет.

Она ожидала, что древний бог исчезнет, но он просто открыл дверь и вышел. Дженни положила Библию и крест на стол. Руки у нее дрожали. Неужели она действительно ведьма? Она подкралась к двери и осторожно выглянула на улицу. Банка из-под керосина сиротливо стояла на крыльце.

Дар ясного видения… Это звучало… привлекательно. Как приманка в силках. Есть ли еще такие, как она? Парни жгут костры на Самайн, но это просто игра. Принести жертву — это ведь гораздо серьезнее. И назад пути уже не будет. В голове внезапно зазвучал материнский голос:

Дженет зеленый свой подол

Рукой подобрала,

И узел золотых волос

Сколола, как могла,

И под собой не чуя ног

Домой к себе пошла.

Мать любила напевать эту балладу о любви человеческой девушки и рыцаря-эльфа. Она знала много сказок и всегда уважительно поминала добрых соседей.

Добрых… Десять человек убито. И у каждого есть семья. Может быть, они и виноваты, но разве нельзя было решить дело без резни? Дженет сжала голову. Верно говорят, что от фэйри добра не жди. От Дикого охотника — тем более. Перстень Киата качнулся на шнурке у нее под платьем. Надо зарыть его или бросить в море. И забыть красавца-эльфа с синими глазами. Это будет правильно.

Дженни вытащила перстень, повернула так, чтобы камень засветился в лучах солнца, сморгнула навернувшиеся слезы. Нет, забыть она не сможет. Но и душу губить не будет. Дикий охотник ничего от нее не получит. Дженни повесила распятие на место и принялась прибирать в комнате. В голове ее тихо, но неотвязно продолжала звучать баллада:

Суров и мрачен темный лог,

И жутко все кругом.

На перекресток трех дорог

Дженет бежит бегом…

***

Эрк разминалась с двумя мечами на заднем дворе, когда спиной почуяла взгляд Ринальдо.

— Научи меня фехтовать.

— Разве отец тебя не учил?

— Он пробовал, но я тогда не хотел.

Эрк положила мечи на сброшенную куртку.

— Послушай, Риндо…

— Я заплачу, — он заторопился, — Эрк, я не хочу всю жизнь прятаться за охранников!

— Я понимаю, но учить тебя не буду. И дело не в деньгах. Покажи свои руки. Нет, ладонями вверх. А теперь сравни.

Она приложила к его ухоженным ладоням свои — огрубевшие, с мозолями.

— Видишь? Я умею играть на флейте и на лютне тоже. Но у меня никогда не получится, как у профессиональных менестрелей. А портить твои руки — это кощунство.

Он покраснел и сжал кулаки.

— Тогда научи драться без оружия.

— Это можно, — она прикинула, какие приемы подойдут лучше всего. — Но тренироваться придется каждый день по часу. И поблажек не будет. Устраивает?

— Да, — он с чувством пожал ей руку. Когда начнем?

— Прямо сейчас, — она унесла оружие в дом и вернулась. — Нападай.

Драться Ринальдо не умел совершенно. Роняя его на свежескошенную траву, Эрк вздыхала. Вот он, результат излишней родительской любви. С учениками Алиас, небось, не церемонился. А его изнеженный сынок сбежит через полчаса.

Ринальдо не сбежал. Он сбросил шелковую рубашку, потуже стянул волосы и принялся раз за разом отрабатывать прием, который должен был знать, по мнению Эрк, любой мальчишка, научившийся ходить.

Через час она удовлетворенно кивнула.

— Достаточно. Продолжим завтра, если не передумаешь.

— Не надейся, — он отряхнул перепачканные в траве штаны, подобрал рубашку и ушел.

Эрк по-лисьи улыбнулась. У мальчишки есть характер. Значит ему будет, что закалять, а у нее появилось развлечение на весь год.

***

— Не-на-ви-жу! — Герберт уронил голову на стол. — Почему он не сгинул в Аду? Почему его не убил Алиас или не сжег Алан?!

— О да, — Игрейна отвлеклась от изучения лабораторного журнала. — Не будь Йоргена, кое-кому пришлось бы выполнять свои обязательства в полной мере.

— Вот именно! А лучше бы графа подняли на колья еще до нашей встречи! — Герберт всхлипнул. — Он меня искалечил, а ведь я мог стать волшебником…

— Ты ведь уже перестал об этом жалеть?

— Да, но это не отменяет его вины!

— Но если бы ты не встретил графа, то и в Подземелье бы не попал.

— Ничего подобного! Алиас мне объяснял, фэйри до сих пор отслеживают людей с даром. Они бы меня всё равно нашли!

Игрейна отложила журнал, обняла Герберта и вытерла ему слезы подолом юбки.

— Может и нашли бы. Вот только кто именно? Очень сомневаюсь, что Джарет. А ты ведь не жалеешь, что мы встретились — все трое?

— Конечно, нет, — он отодвинулся от стола и усадил ее к себе на колени. Несколько минут они сидели молча. — Но графа я всё равно ненавижу. И чем дальше, тем больше. А ведь когда-то я хотел быть на него похожим. Странно, да?

— Нет, я тебя понимаю, — она вздохнула. — И мне очень не нравится, как Йорген в этот раз ведет игру. Он хочет отомстить Алану. Но не только ему.

— И чего ему не сидится в своем Пределе?

— Йорген по натуре — игрок. А последние годы он слишком тесно общался с эльфами и стал более эмоциональным.

— Это он-то? Да в айсберге больше эмоциональности, чем в моем отце!

— Ты просто не замечаешь, но он меняется, — она повернулась в сторону большой колбы. — А как у тебя продвигается дело?

— Пока рано судить. Ой, забыл сказать, я же еще немного доработал эликсир! Теперь он не такой противный на вкус.

— Поздравляю! — она улыбнулась с гордостью старшей сестры. — Расскажи-ка мне еще раз, как ты оживлял Оберона.

— Но я… — Герберт резко умолк, получив чувствительный удар кулачком в бок. — А-а-а… Ну да. Слушай.

Лабиринт не требовал держать эти сведения в тайне, однако Игрейне он до сих пор подробностей оживления не рассказывал. Но если ей нужно представить дело таким образом, значит она что-то придумала.

— Лис и волк? Интересно, кто это? — Игрейна задумалась. — А больше там никого не было?

— Я не заметил.

— Ну ладно, работай, не буду больше тебя отвлекать, — она чмокнула его в щеку и исчезла.

Герберт с неприязнью посмотрел на колбу. Процесс шел не так, как надо. Всё-таки придется раздобыть королевскую кровь, иначе Лабиринт с полным правом обвинит его в саботаже.

Ладони зачесались. Ну вот, легок на помине! Герберт запер лабораторию, поднялся на второй этаж и вылетел из окна. В последнее время полеты давались ему легче, чем раньше. Должно быть, входит в зрелый возраст. А ведь отец уверял, что без человеческой крови невозможно летать. Снова вранье!

Герберт спланировал прямо в башенку на стене.

— Это действительно было необходимо — отрывать меня от работы? Я вообще-то должен постоянно следить за процессом созревания гомункулуса!

«Действительно необходимо. Спустись».

Герберт сбежал по ступенькам в нагретый солнцем крошечный дворик, заросший плющом.

«Не летай к манурму. Это слишком опасно. Уговори Эрк, придумай что-нибудь».

— О… — Герберт сел на каменную скамейку. — А нет другого способа узнать, кого проклял Оберон?

«Скорее всего, он уже мертв. Хотя, подожди, — плющ вокруг взволнованно зашевелился. — Йорген упоминал, что Арден предъявил претензии Алану по поводу проклятья. А какого эльфа недавно искали гоблины?»

— Киата, секретаря Ардена, — Герберт узнал эту историю от Улле.

«Всё сходится!»

— Может быть, — осторожно согласился Герберт. — Тогда это сильно облегчает дело.

«Только не спеши. Пусть эльфы разберутся, кто у них на престоле».

— Пару дней еще можно подождать, — Герберт поднялся. — Это всё?

«Да, — с непонятным сожалением ответил Лабиринт. — Иди».

***

— Почему на этом острове никто не живет? — Йорген оглядел узкую полосу берега и темный еловый лес. — Неужели из-за каких-то бесплотных призраков?

— Мар боятся все, кроме троллей, — Арден накинул капюшон плаща. — И они не просто призраки. Мары действуют на разум, и ты начинаешь ощущать собственную ничтожность, ненужность, презренность. Жизнь теряет всякий смысл. Даже некроманты предпочитают облетать это место стороной.

— Потрясающе, — Йорген раскрыл ладони, выпуская Цветок папоротника. — И как только ты решился меня сопровождать?

— Именно поэтому. Со мной тебе будет легче.

Йорген снисходительно улыбнулся.

— Вампир — это квинтэссенция желания жить. Вызвать у меня суицидальные намерения не получится.

— Надеюсь, что ты прав, — Арден брезгливо отодвинул от лица колючую ветку, затянутую паутиной. — Иначе нам предстоит тяжелая ночь. Клад, скорее всего, зачарован и найти его — полдела. Придется караулить до утра, не сводя с него глаз, иначе уйдет в землю и сгинет без следа. И только когда лучи солнца коснутся сундука, его можно будет взять.

— Вполне в духе Оберона, — хмыкнул Йорген.

Огонек вел их в глубь леса. Сумерки успели сгуститься в ночную тьму, когда они выбрались на поляну, образовавшуюся после падения трех огромных деревьев. Их остовы едва виднелись в молодой поросли. Огненный цветок летал над поляной кругами, постепенно их сужая. Замер в том месте, где из земли торчали корни одного из поверженных великанов. Вспыхнул и рассыпался искрами. А корни мертвого дерева вдруг зашевелились.

— Теперь смотри, не отрываясь, — Арден встал рядом с Йоргеном.

Яма всё увеличивалась в размерах, хотя куда именно осыпалась с краев земля, было непонятно. Один фут, два, три… Движение прекратилось, а в глубине ямы появился темный предмет.

— Надо же, какая древность, — Арден откинул капюшон, всматриваясь в яму. — Сундук вытесан из цельного бревна, такие делали в Верхнем мире. И я был прав. Клад не дастся в руки до первых лучей солнца.

Фон Кролок философски пожал плечами.

— Значит будем сидеть до утра. Странно, ствол этого дерева еще прочный.

— Это из-за магии, — Арден достал из сумки мешочек с золой и принялся обходить яму. — Вот уж никогда не думал, что буду заниматься таким грубым колдовством.

Он замкнул линию и сел рядом с Йоргеном.

— Главное — не выходить из круга.

Йорген иронично поднял бровь.

— Для меня это будет затруднительно в любом случае.

— Ах да! — Арден всплеснул руками. — Совсем забыл. Но тем лучше. А вот и мары. Быстро они нас почуяли.

Фон Кролок посмотрел на полупрозрачные скелетоподобные фигуры, возникшие возле круга. Опасными мары не выглядели. И никакого воздействия он не ощущал. Зато плечом почувствовал, как напрягся Арден. Король на мар не смотрел, не сводя глаз с клада, зато пустые глазницы пяти призраков были направлены на него.

«Ничтожность и презренность? — Йорген про себя усмехнулся. — Неужели король эльфов способен на самоуничижение? Хотя…» Он довольно много знал о жизни Ардена, по крайней мере, о той части, которая была зафиксирована в документах. Младший сын, получивший престол случайно, проигравший три битвы в войне с гоблинами, в одной из них потерявший жену… Судя по всему, единственную женщину, которую он любил. Или просто — единственную любовь? А всё, что было потом — лишь череда увлечений? Коротких или долгих — какая разница, если финал один. «Эльф, как ветер, уйдет на рассвете…»

Арден прерывисто вздохнул, сполз со ствола и замер у края ямы, вцепившись пальцами в траву.

«Притворство, — Йорген расстегнул застежку плаща. Воздух внутри круга стал душным, сдавил виски. — Одно сплошное притворство. Тебе нужно мое признание, Арден. Именно за этим ты и пришел сюда. Стоит мне произнести три слова, и игра в любовь закончится. Но ведь доиграть можно и по-другому. Ах, какую ошибку ты совершил, мой король, замкнув себя в круге с демоном! И могила уже вырыта…»

— Йорген… — Арден повернулся. Зеленые глаза влажно блестели. — Прости, я думал, что смогу их сдерживать… Но они слишком сильные, и их так много…

Йорген поднял голову. Поляну затянул туман со множеством пустых глаз.

— Да, тебе есть за что просить прощения, король эльфов.

Арден слабо улыбнулся.

— Они до тебя дотянулись… Но мы еще посмотрим, кто кого.

— Ответ очевиден, — фон Кролок встал, рывком сдернув плащ. — Ты никогда…

Арден запел. До этого Йорген ни разу не слышал его пения. Голос у короля эльфов оказался глубоким, свежим и чистым, как ветер накануне зимы. Он прогнал духоту. На вскинутую руку фон Кролока опустилась снежинка, потом еще одна. Он потряс головой. «Какая могила? О чем я думаю? Проклятье, так вот как они действуют!»

Арден опасно покачнулся.

— Держись! — Йорген обхватил его.

— Ненавижу зиму… — прошептал Арден и прижался к нему. — Слишком холодно… До костей, до мозга… Мать говорила, что я слишком слабый для зимней магии.

— Не думай о ней. Твоя сила в другом.

— Клад не упусти…

Йорген склонился над ямой. Сундук ушел в землю почти наполовину.

— Я прослежу. А тебе лучше уснуть, — он уложил голову Ардена к себе на колени. — Не беспокойся, больше они меня не подловят.

Он так и просидел у края ямы до утра. Арден то ли спал, то ли очень хорошо притворялся, но снег идти перестал. Фон Кролок укрыл его еще и своим плащом. Больше он ни о чем не думал, сосредоточившись на вырезанном на крышке сундука грубом изображении лодки с парусом. Умение концентрироваться не раз выручало его в Аду, помогло и сейчас. В какой-то момент лодка закачалась и поплыла по зеленоватым волнам. Парус развернулся, стал виден символ, нарисованный на нем.

— Йорген, очнись! — Арден потряс его за плечи. — Нельзя долго смотреть на погребальную ладью, уплывешь на ней.

— Так вот что это такое, — фон Кролок протер глаза. Было утро, от мар не осталось и следа, под деревьями оседали сырые клочья обычного тумана.

— Клад твой, — Арден потянулся, закинув руки за голову. — Можешь доставать.

— Спешить некуда, — Йорген просунул руку под плащи. Тепло Ардена показалось обжигающим.

— Как скажешь, мой демон, — промурлыкал тот, покорно расслабляясь.

Фон Кролок знал цену этой покорности. Но сейчас это не имело значения. Как и круг, из которого невозможно выйти одному.

========== Глава 15. Королевская кровь ==========

Мелкие камешки с сухим шорохом разлетались из-под босых ног Мбанги, торопливо поднимавшегося по узкой тропинке к изукрашенному шатру Верховного шамана. Опять не повезло оказаться рядом, когда потребовалось отправить кого-то с посланием! Мбанга не был трусом, но каждая встреча с Белым Змеем прибавляла седины в его черных волосах. Впрочем, сегодня он спешил к колдуну с хорошей вестью, и можно надеяться, что все обойдется.

Когда три луны назад чужак с волосами цвета остывшего пепла пришел из ниоткуда, объявил себя сыном Небесного Охотника и бросил вызов главному шаману племени, никто не воспринял его всерьёз. Все люди собрались поглазеть, как великий Шамусса, умеющий призывать огонь с небес, проучит наглого самозванца. А тот просто вскинул руку, и верховный шаман захлебнулся собственной кровью, не успев даже поднять посох. Бросившихся к нему жрецов рангом пониже смело огненной волной. Больше оспаривать божественный статус Белого Змея никто не рискнул.

Полог шатра был опущен. Мбанга опустился на колени и робко кашлянул. Если Белый Змей чем-то занят, ожидание может затянуться. Но полог шатра откинулся почти сразу. Мбанга уткнулся лицом в утоптанную землю, чтобы даже ненароком не встретиться с прозрачно-серыми глазами. Прошелестел плащ из перьев священных цапель, и негромкий, обманчиво мягкий голос произнес:

— Говори.

— Небесный Охотник послал нам удачу! Сыновья великого Кхинты вернулись с победой и привели много пленников! Все готово к жертвоприношению…

— Я не давал разрешения на жертвоприношение.

Голос Белого Змея оставался мягким, но Мбанге немедленно захотелось оказаться где угодно, хоть в яме со змеями — только подальше отсюда. Кто-нибудь поглупее на его месте начал бы оправдываться, но Мбанга умел учиться на чужих ошибках. Он только сильнее скрючился и вжался лбом в землю. Сверху раздался короткий раздраженный вздох, жесткие перья мазнули по волосам, и обутая в сандалию нога пнула Мбангу в бок.

— Пошел вон.

Подготовка к празднику шла полным ходом, но разноголосый гомон разом стих, стоило высокой светловолосой фигуре появиться на площади. Белый Змей едва удостоил великого Кхинту взглядом, сосредоточив внимание на пленниках. Придирчиво осмотрел каждого и удовлетворенно кивнул.

— Пусть развяжут дважды по десять мужчин и выдадут им оружие. Твои воины, вождь, пусть встанут по краям площади, чтобы не дать им сбежать, и не вмешиваются.

Кхинта не зря считался храбрейшим из вождей.

— Но, Белый Змей! Если ты заберешь два десятка пленников, оставшихся не хватит для достойного почитания Небесного Охотника!

— Не беспокойся, — по тонким губам шамана скользнула улыбка, — Я не посягаю на предназначенное моему отцу. После того, как я закончу, пленники будут пригодны к жертвоприношению.

Кхинта нахмурился, но безумцев, готовых перечить Белому Змею, в племени не осталось уже две луны назад. Вождь махнул рукой, и воины бросились исполнять приказ. Женщин отволокли в сторону, на мужчинах разрезали путы и бросили им под ноги несколько ножей и охапку копий с бронзовыми наконечниками. Пленники немедленно расхватали оружие и сбились в центре площади, ничего не понимая, но готовясь дорого продать свои жизни. Все глаза устремились на Белого Змея. Он не спеша связал на затылке длинные волосы, сбросил драгоценный плащ и неуловимым текучим движением шагнул вперед. В руках холодно вспыхнули два лезвия, словно выкованные из лунного света.

Дальнейшее Мбанга не смог бы описать словами — ему ни разу не доводилось видеть хоть что-то похожее. В плавных скользящих движениях колдуна не осталось ничего человеческого. Белая фигура стремительно двигалась сквозь толпу, и каждый взмах лунных клинков попадал в цель. Площадь наполнилась криками и стонами. Глядя на отрубленные руки и рассеченные сухожилия, Мбанга с благоговейным ужасом осознал, что каждый из поверженных воинов и впрямь будет жить достаточно долго, чтобы Небесный Охотник не остался без приношения.

Саактур в последний раз полюбовался играющими на клинках отсветами пламени и со вздохом развеял мечи. Магическое оружие не ржавеет, не тупится и не требует ухода, но и сил забирает порядочно. Впрочем, в диком мире, где аборигены едва научились обрабатывать бронзу, особого выбора нет.

Полог шатра опустился за спиной, отсекая праздничный шум, и демон утомленно опустился в застеленное шкурами кресло. Его навыки боя еще далеки от совершенства. Сложно перестроить рефлексы, которые столетиями затачивались под другое тело. Но случайных стычек на дорогах уже можно не опасаться.

Ощущение собственной уязвимости вызывало глухое бешенство, но прежде чем заниматься трансформацией, необходимо найти богатый магией мир и обеспечить себе в нем достойное положение.

Саактур раздраженно смахнул с каменного стола результаты последних экспериментов. Единственный на сотни миль вокруг источник магии не давал достаточно энергии для полноценного метаморфоза. О том, чтобы начинать здесь какие-то изменения собственного тела и речи быть не может. Впрочем, этот мир не совсем безнадежен. Практика повсеместно принятых человеческих жертвоприношений пришлась Саактуру по вкусу, а бледные цветы ядовитого кустарника, вызывающие на редкость правдоподобные кошмарные галлюцинации, он оценил особо. Саактур достал кожаный мешочек и принялся осторожно ссыпать в него высохшие белые лепестки. Жаль, что кусты так быстро отцвели, запас совсем небольшой. Но ждать еще год в этой дыре нет смысла. Завтра он объявит о своем возвращении в небесные чертоги. А сегодня, пожалуй, проведет праздничное жертвоприношение лично.

Саактур вытащил из богато расшитого чехла ритуальный нож, доставшийся ему в наследство от предшественника, оценивающе осмотрел лезвие и улыбнулся. Небесный Охотник будет доволен, а местные запомнят этот праздник надолго.

***

Киата разбудили ласковые прикосновения. Некоторое время он притворялся спящим, но ласки становились все более настойчивыми. Не открывая глаз, он протянул руку, обнял нависающего над ним Кайдена за шею и повалил на себя.

— Кай, прекрати… Ты когда-нибудь спишь?

— Сплю, — Кайден щекотно улыбнулся ему в щеку, но прекращать свои действия и не подумал. — Иногда.

— Неужели тебе не хватило того, что было ночью? — Киат попытался перехватить нахальную руку, но вместо этого его собственное запястье оказалось прижатым к постели.

— Хватило, — Кайден слегка прикусил его ухо, — как раз на ночь. Не забывай, что для тебя прошли всего сутки, а я неделю маялся в Эринии.

— Убедил, — Киат рассмеялся, подставляя шею под поцелуи. — Неделю в обществе Кинты можно засчитать за год.

Кайден фыркнул.

— Надеюсь, мы избавлены от ее общества на ближайшую тысячу лет.

— Ох, мне же еще летописца проконтролировать нужно, — Киат сладко потянулся, — а то он такого понапишет…

— Я тебе ручаюсь, он еще и не взялся за работу, — Кайден прижался теснее, переплел их пальцы.

Киат блаженно вздохнул, вновь прикрывая глаза. Как же приятно позволить себе никуда не спешить! Весь дворец третий день праздновал возвращение Ардена, и гулянка еще только набирала обороты. Кайден, вынужденный совершить два вояжа подряд в Эринию, опоздал к началу праздника и теперь не желал упускать ни минуты отдыха.

Робкий стук в дверь прозвучал поразительно не вовремя. Киат досадливо скосил глаза, но Кайден, не поворачивая головы, швырнул в дверь заглушающее заклятие, и стук как отрезало.

— Если я понадоблюсь Ардену, он вызовет меня лично. А остальные пусть катятся в Преисподнюю. Он обхватил лицо Киата ладонями, выдохнул в самые губы: — Посмотри на меня.

Синие глаза доверчиво распахнулись, и Кайден окунулся в чужую страсть — зеркальное отражение собственной. То, что происходило между ними, не получалось выразить словами, но Кайден твердо знал, что ничего лучше он в жизни не испытывал.

Когда он вынырнул на поверхность сознания и отдышался, солнечная полоска на полу заметно сместилась.

— Там… вино осталось? — Киат слабо махнул рукой в сторону прикроватного столика.

— Нет, но я сейчас принесу, — Кайден натянул штаны, босиком прошел к двери и, уже открыв ее, вспомнил, что его кто-то искал.

Сидящий на корточках у противоположной стены стражник резво вскочил, пряча что-то за спиной. Следом за ним поднялся гном в форме курьера почтовой службы.

— Господин начальник стражи, к вам…

— Ступай, — резко прервал его Кайден. — Я сам разберусь.

Гном степенно порылся в сумке и протянул запечатанный конверт.

— Вам письмо, сэр. Не извольте беспокоиться, всё чисто. Его величество Альбрехт приказал отныне уделять особое внимание магической проверке корреспонденции.

— Очень ему благодарен, — Кайден захлопнул дверь перед носом курьера. — Где они раньше были со своей безопасностью?! А теперь только сплетен прибавится.

— Это неизбежно, — Киат потянулся к конверту. — Дай, посмотрю.

— Ты уже один раз посмотрел, хватит, — Кайден тщательно прощупал конверт и вскрыл, вытряхнув на одеяло сложенный лист бумаги, благоухающий лавандой. Пробежал его глазами и смял, сквозь зубы помянув «вампирского выродка».

— Герберт? — Киат сочувственно положил руку ему на плечо. — Он наконец определился со своим желанием?

Кайден поморщился.

— Должно быть, да. Приглашает встретиться завтра на границе. То есть… — он взглянул на дату в конце послания. — Уже сегодня? Какого демона?!

Киат перевернул конверт.

— На печати сегодняшняя дата. Должно быть, корреспонденцию теперь доставляют с задержкой — из-за проверки.

Кайден застонал и упал лицом в подушку.

— А я-то мечтал отдохнуть! Мало мне было Кинты, так еще придется терпеть выкрутасы этого названного высочества! Надеюсь, в отсутствие Джарета он не будет слишком наглеть.

Киат подобрал смятый листок, разгладил. Приглашение было составлено в высокомерно-небрежном тоне.

— Я бы не рассчитывал на благоразумие Герберта, — Киат попытался представить себе, что может пожелать алхимик-вампир, и ему стало не по себе. — Джарет его сдерживал. Боюсь, без своего короля он покажет всё, на что способен.

***

Ночевка в лесу была для Эвина в новинку. Он долго ворочался на укрытом плащом лапнике, прислушиваясь к незнакомым голосам чужого мира. То ли птицы, то ли звери… Лучше бы они заночевали на дорогах. Но Оберон категорически запретил. Они свернули с дорог на неприметную тропинку, и взрослые выбрали эту поляну. Эвин хотел исследовать лес, но его не пустили. А сам Оберон, между прочим, куда-то исчез.

Эвин заставил себя дышать глубоко и ровно, как учил Драккони, но заснуть всё равно не получалось. Тем более, что Джарет тоже куда-то запропастился. Алиас сидел неподалеку, настолько неподвижный, что Эвину приходилось напоминать себе, что маг рядом. Непременно нужно научиться такой концентрации. Эвин сосредоточился и постепенно выгнал из головы все мысли. Еще через минуту он словно отделился от себя. Звуки и запахи ночного леса стали отчетливее. Но появление отца Эвин всё равно пропустил. Джарет возник из-за деревьев совершенно бесшумно.

— А где Оберон? — шепотом спросил Алиас.

— Понятия не имею. Бродит где-то, — Джарет склонился над Эвином. — Ну вот, уснул, не дождавшись меня. А я ему подарок принес.

— Умаялся, — с усмешкой отозвался Драккони.

Эвин немедленно загордился собой. Они оба не определили, что он не спит! Такой триумф не стоит портить даже ради подарка.

— Ложись, моя очередь дежурить, — Джарет сел возле Алиаса.

Эвин уловил быстрое движение. Драккони что-то вложил в руку Джарета, на секунду сжал запястье и поднялся.

— На мне это сгорит за считанные дни, Лис, — тихо сказал Джарет.

— У меня есть еще, — Алиас расстелил свой плащ на куче лапника рядом с Эвином и улегся.

Последовало короткое молчание. Потом Джарет спросил:

— Много?

— До Тир на Ног хватит.

Эвин изо всех сил пытался сохранить концентрацию, но его неудержимо втягивало в сон. Эх, жаль, так и не узнал, чем учитель поделился с Джаретом. И зачем?

В эту ночь Эвину снились дурные сны. Но что именно, утром он уже не вспомнил. Как и подслушанный ночной разговор. Тем более, что Джарет подарил ему совершенно чудесную раковину - большую, изогнутую, и в нее можно было трубить. Оказалось, что лес выходит прямо к морскому берегу. Оберон вернулся, насквозь пропахший водорослями, и тоже принес Эвину подарок — ожерелье из черных жемчужин. Эвин вежливо поблагодарил, но раковина ему понравилась гораздо больше. Он бы и сам хотел побродить по берегу, но Оберон почему-то заторопился, не дав им даже толком позавтракать.

И снова были дороги. На этот раз Эвина отпустили вперед, и он убежал, не заметив, как пытливо всматривается Оберон в Джарета, и с каким напряженным вниманием наблюдает за ними обоими Алиас.

***

На условленном месте Кайден появился за полчаса до срока. Отпустил дракона пастись и прошелся по округе, больше по привычке, чем всерьез ожидая обнаружить ловушку. На границе царили тишина и покой. Даже совы не летали. Солнце садилось, Герберт опаздывал. Портал над пограничным камнем вспыхнул, когда Кайден начал терять терпение.

— О, ты уже здесь! — Герберт спланировал вниз.

— Я уже два часа здесь! — Кайден скрестил руки на груди. — Говори, что ты хочешь. У меня мало времени.

— Как непочтительно, — Герберт сощурился. — А еще говорят, что эльфы помешаны на этикете. Изволь обращаться ко мне в соответствии с титулом.

Кайден проглотил готовый сорваться с языка совет, куда Герберт может засунуть свой титул.

— Ты сначала разберись в нашем этикете. По рождению я выше тебя. А если мои манеры тебя оскорбляют, я всегда к услугам твоего высочества.

— Ты со мной расплатись сначала! — Герберт подбоченился. — Или ты намерен уклониться от долга?

— Нет, не намерен. И второй раз спрашиваю — что ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты привез ко мне Киата, предварительно убедив его сделать кое-что для меня, — Герберт достал из кармана перстень с гербом короля гоблинов. — Вот пропуск через границу.

— Чт-то?.. — рука Кайдена сама собой потянулась к кинжалу. — Что тебе надо от Киата, ублюдок?!

— Как ты меня назвал?! — Герберт схватился за амулет. — А ну убери оружие и извинись немедленно, иначе все камни собой пересчитаешь — отсюда и до моря! А вопрос твоего долга будем решать на королевском уровне!

Кайден вогнал кинжал обратно в ножны. Сияние, окружившее Герберта, превышало возможности амулета Четырех стихий. Неужели Игрейна одарила своего названного братца дополнительной силой? Если так, от Герберта теперь и в самом деле никому спасу не будет.

— Извини, — с усилием выдавил он. — Но если тебе нужно от Киата что-то… недопустимое, то я не стану его уговаривать.

— Я не собираюсь выпытывать у него государственные тайны, — Герберт отпустил амулет. Сияние угасло. — Мне нужно немного его крови.

Кайден опешил.

— Зачем? Что в нем такого особенного? Если тебе нужен чистокровный темный эльф, то я найду…

— Чистокровный?! — Герберт фыркнул. — Ты что, еще не в курсе, что твой драгоценный дружок оказался в Верхнем мире из-за проклятья Оберона? Так вот, чтобы ты знал, Киат — потомок королевы гоблинов. А я изучаю особенности полукровок, поэтому мне нужна его кровь. Не волнуйся, Киату это не повредит. Образец мне нужен исключительно в научных целях. Могу даже клятву дать.

Кайден закрыл глаза и всем сердцем пожелал, чтобы этот разговор оказался пьяным кошмаром.

— Ты правда не знал? — с интересом спросил Герберт. — Хотя, конечно, по нему незаметно. Даже странно, если подумать. Или особенности всё-таки есть?

— Нет, — Кайден открыл глаза. — Нет и быть не может. Киат — чистокровный эльф. Проклятье Оберона было направлено не на него. Он пострадал случайно.

— Да? — Герберт растерянно поморгал. — А кого же тогда проклял Оберон?

— Меня, — Кайден расстегнул манжет на левой руке и закатал рукав. — Тебе нужна моя кровь. Бери, сколько нужно, и покончим с этим. Только сначала дай клятву, что никаким способом не используешь эту кровь во вред — ни мне лично, ни эльфам в целом.

— Вот оно что… — Герберт обошел вокруг него. — Да, если знать, то сходство с Джаретом имеется. Очень слабое, правда, — он вдруг встревожился. — Надеюсь, ты не намерен предъявлять права на престол?

— Как тебе могло такое в голову прийти? — Кайден брезгливо поморщился. — Да ни за какие сокровища трех миров я бы не согласился стать королем гоблинов!

— Верю, — Герберт похлопал по карманам, скривился и надкусил себе запястье. — Клянусь, что не использую взятый у тебя образец крови во вред эльфам. Доволен? Тогда пошли.

Кайден отшатнулся от возникшего в трех футах над землей портала.

— А здесь ты разве не можешь взять кровь?

— Я же ее не пить собираюсь, а набрать в пробирку, — Герберт зализал ранку на запястье и нетерпеливо притопнул. — Пошли, это быстро. Я даже открою тебе потом портал.

Кайден вздохнул. Надо было потребовать еще и клятву молчания. Впрочем, какой смысл? Слухи не остановить. Ему придется пройти через это. Да и так ли уж важно, что будут о нем болтать? Главное, что Арден и Киат не усомнились в нем. А на остальных — плевать.

***

— Нас обвели вокруг пальца, как детей! — Альбрехт стукнул кулаком по столу. — Кинта не хотела трон, это я могу понять. Но почему она опять уступила Ардену?

— Полагаю, потому что он вернулся во дворец не один, — Алан потер виски. За последнюю неделю он устал больше, чем за сто лет войны. — Слово владыки Туманного Предела — весомый аргумент.

— ИХ НАДО… РАЗЪЕДИНИТЬ…

— Я уже пытался, — Алан хмуро посмотрел в зеркало.

— КОГДА ТЫ ВЕРНЕШЬ… ВЕНЕЦ ОБЕРОНА… ЭЛЬФЫ ПРИЗНАЮТ ТЕБЯ… СВОИМ ВЛАДЫКОЙ?

— Да, — неохотно ответил Алан. — Но мне придется убить Ардена. Добром он мне трон не отдаст.

— ЧТО НАМ И ТРЕБУЕТСЯ.

— Лучше оставить Ардена в покое, — вмешался Альбрехт. — По крайней мере, пока они с Йоргеном сами не разойдутся. Тебе хорошо советовать, Ториус, а нам приходится учитывать, что этот недоделанный демон может открыть врата в Ад!

— Вот именно, — кивнул Алан. — Другое дело, если Ардена убьет кто-нибудь еще… Джарет, к примеру. Строго говоря, именно Арден должен бросить ему вызов. Не я же король эльфов Подземелья.

— ЕСЛИ ДЖАРЕТА… НЕ УБЬЮТ ДОРОГИ…

— С ним ушел Драккони, он сумеет помочь, — Альбрехт тяжко вздохнул. — Вот кого мне действительно жаль. Такого мага у нас больше нет.

— А мне не жаль, — отрезал Алан. — Довольно лирики, господа. Вернется Джарет или нет — неизвестно. Нужно решать, что мы будем делать прямо сейчас.

— А зачем нам что-то делать? — нахмурился Альбрехт. — Лабиринт ведь уже не намерен воплощаться.

— ОН СОЛГАЛ…

— Но ведь духи не способны… — начал было Альбрехт и замолчал.

— ЗАТО… СПОСОБНЫ… БОГИ.

Альбрехт коротко хохотнул.

— Он возомнил себя богом? Может, он еще и на лавры демиурга претендует?

— Это едва ли. Боги бывают разные. Но слабости есть у всех, — Алан холодно улыбнулся. — На них мы и сыграем, когда придет пора. А пока что будем следить за Лабиринтом — кто как может. А так же — за Йоргеном и Арденом. На всякий случай.

========== Часть 2. Глава 1. Первые результаты ==========

— «Сего же дня завершился краткий визит трех сыновей Селара в Подземелье, и отбыли они в Эринию вместе с леди Кинтой, уступившей престол своему сыну — Ардену…» — Йорген фон Кролок пробежал глазами следующий летописный пассаж, посвященный празднованиям по случаю возвращения короля. — Мда… Очень сжатое изложение событий. Я бы сказал — предельно сжатое.

— А что ты хочешь? Чтобы в летопись дословно занесли всё, что кричала тебе моя мать? — Арден покривил губы. — Кстати, на каком языке ты ей ответил?

— На мадьярском, — уточнять, что именно он тогда сказал, Йорген не стал, иначе Арден вполне мог смертельно обидеться. Внутрисемейные отношения у эльфов могут быть сколько угодно напряженными, однако чужакам в них лучше не вмешиваться.

Но нельзя же было отпускать Ардена одного во дворец, где уже наверняка произошел раскол между придворными, а из Эринии прибыли сыновья Моинс — явно не просто на экскурсию.

Йорген вздохнул. В тот день ему следовало лучше сдерживать эмоции. Но накануне он слишком вымотался на совете, когда отчитывался перед Аланом и остальными. Сумел он обмануть тысячелетних фэйри, или они всего лишь сделали вид, что поверили ему? Йорген не был уверен. На вопрос об Ардене он ответил уклончиво, чтобы создать впечатление, что в ближайшем будущем Арден останется в Туманном Пределе. Мало ли, вдруг Лабиринт передумает?

В этом ему точно поверили. Так что возвращение Ардена на следующий день вышло неожиданным и скандальным. Йорген оценил, как четко среагировал Кайден, мгновенно окружив короля преданными стражниками. А появление владыки Туманного Предела впервые было встречено эльфами с искренним восторгом. Жаль, что в летописи его вообще не упомянули. «Война слишком опасна для нашего хрупкого мира. Я желаю, чтобы в Подземелье царил покой». Эти слова достойны занесения в хроники.

— Ты веришь, что Кинта останется в Эринии? — Йорген повернулся в кресле, чтобы лучше видеть сидящего на подоконнике Ардена. Король эльфов был немыслимо хорош — в изумрудном с белой вышивкой камзоле и венце из черненого серебра старой работы.

— Скорее всего, да, — Арден смотрел в туман за окном, машинально перебирая перстни. — Зачем ей возвращаться, если скоро я сам отправлюсь в Эринию.

— Встречать Джарета? Кстати, как его убийство соотносится с вашей мирной клятвой?

— Клятву приносил король гоблинов, а не верховный владыка всех эльфов Подземелья и Эринии, — Арден покривил губы. — Любой из нас вправе испытать его силу. Это не убийство.

Йорген поднялся.

— Разве твой титул не означает, что именно ты, а не Алан должен первым бросить вызов Джарету?

Арден искоса взглянул на него.

— Я уже думал об этом. Алан заявил, что сам выступит против брата. Но я ему не верю. Скорее всего, он повернет дело так, чтобы сначала я или Селар вымотали Джарета.

— Ты с ним справишься? — Йорген подошел ближе, вдохнул запах, от которого начинало частить сердце.

— Нет, — коротко ответил Арден.

— Мне следовало запереть тебя в Пределе. И пусть бы Кинта разбиралась с Джаретом.

Арден улыбнулся.

— Я что-нибудь придумаю. Время еще есть. В конце концов, Лабиринт не заинтересован в возвращении Джарета. Но, как я понимаю, и в его смерти тоже. Пожалуй, я мог бы разрешить это противоречие, если Лабиринт пойдет на сделку.

— Воистину, эльфийское коварство не имеет границ, — Йорген запустил когти в золотые волосы, стараясь не касаться венца. —Я понимаю, почему демоны стремились вас подчинить.

— Но им это не удалось, — Арден соскользнул с подоконника и обнял его. Они не виделись почти месяц, но король на свою память не жаловался. — А ты можешь снова отрастить крылья?

— Зачем?

— Помнится, ты собирался реконструировать кое-что из древних времен. С крыльями это выйдет убедительнее.

— А с кандалами из истинного железа — еще убедительнее.

Йорген прекрасно знал, что эльфы давным-давно избавились от страха перед холодным железом. За одним исключением — истинное или звездное железо по-прежнему оставалось для них опасным. Метеориты в Подземелье были редкостью, за изделия из них гномы брали в три раза больше, чем за платиновые.

Арден самонадеянно улыбнулся.

— Даже они меня не удержат. Я и без магии кое на что способен.

— Проверим? — фон Кролок прошел к конторке, выдвинул нижний ящик и достал пару наручных кандалов. — Я даже восстановлю для тебя каземат, как в Доме боли.

В глазах Ардена промелькнуло смятение.

— На таком глубоком погружении в прошлое я не настаиваю!

— Поздно, — Йорген оскалился. — Предел выполняет все мои пожелания. Даже мысленные. Крылья, правда, отрастут только через пару часов. Если за это время ты не сумеешь освободиться, мы продолжим игру.

— А если сумею?

— Всё равно продолжим, — Йорген завел ему руки за спину и защелкнул кандалы на запястьях. — Только по-другому.

***

Королевская кровь оказалась воистину чудесным катализатором. Процесс созревания гомункулуса уже месяц продвигался с такой скоростью, что Герберт не успевал записывать ежечасные изменения. В лаборатории приходилось дежурить поочередно с Улли. Сначала гоблин смотрел на колбу с интересом, но постепенно начал отодвигать свою табуретку все дальше. Неделю назад зародыш неожиданно окуклился, а Улли отказался заходить в лабораторию.

— Мало ли что оттуда вылупится! — заявил он.

— Лишу жалованья! — пригрозил Герберт.

— Уволюсь! — Улли подбоченился. — Ищи себе другого дурака за такие деньги жизнью рисковать!

Герберт застонал.

— Ладно, получишь двойное жалованье за этот месяц.

— Тройное! И не только за месяц, но и до тех пор, пока эта пакость в доме!

— Вымогатель! — Герберт бросил Улли шесть монет. — Чтоб ты подавился этим золотом!

Он и сам начал побаиваться результата своего эксперимента, несмотря на подбадривающие записки Игрейны. Белый, напоминающий змеиное яйцо кокон понемногу увеличивался в размерах, угрожая разбить стекло. Герберт сидел в лаборатории до полуночи, потом ушел спать, приказав Улли разбудить его при малейших изменениях. И еще долго ворочался в постели, пытаясь избавиться от кошмарных предчувствий.

Вопреки обыкновению, проснулся Герберт на рассвете. На столике у кровати стояла бутылка со свежей кровью. Значит Улли поднимался к нему, но будить не стал. Это обнадеживало. Герберт выпил всю бутылку. Последние дни его мучила жажда на нервной почве. И тут внизу раздался такой крик, что в окнах зазвенели стекла. Герберт выронил бутылку и как был — в пижаме, босиком — выскочил из спальни. На лестнице он столкнулся с Улли.

— Там… оно… Вылупилось! — круглые глаза гоблина вылезали из орбит.

Герберт отбросил его с дороги, сбежал вниз, рванул дверь в лабораторию. В колбе среди кусочков кокона что-то шевелилось. Герберт осторожно подошел, всмотрелся и с воплем метнулся к раковине. Его вырвало только что выпитой кровью.

Не оборачиваясь, Герберт умылся, вслепую сделал два шага назад и накинул на колбу полотенце. Плотно завернул, содрогаясь от омерзения.

— Я скоро вернусь! — крикнул он топчущемуся за дверью Улли. Взял колбу обеими руками, локтем распахнул окно и перелез через подоконник.

Лететь сил не было, а бежать Герберт боялся, чтобы не споткнуться и не выронить колбу. Идти босиком по холодной от росы траве было неприятно. Кошмарный гомункулус ворочался внутри колбы. Кое-как Герберт добрался до стены Лабиринта.

— Впусти… — собственный голос показался чужим.

В стене возникла и распахнулась калитка. Герберт вошел и оказался в знакомом каменном колодце. Солнечные лучи сюда еще не проникли, но среди каменных стен было тепло, как днем.

«Что у тебя случилось, Берти?»

— Я же просил не называть меня так!

«Хорошо, не буду, — голос Лабиринта звучал успокаивающе. — Как я понимаю, зародыш сформировался?»

— О да! — Герберт поставил колбу на плоский камень. — Получай свой заказ.

Он аккуратно снял полотенце, стараясь даже краем глаза не смотреть на содержимое. И тут же отступил в сторону. Наступило молчание. Герберт стоял, кусая губы и пересчитывая травинки у себя под ногами.

«Понятно, — сказал наконец Лабиринт. — Отойди подальше и отвернись».

Герберт молча развернулся, подошел к стене и прижался к ней лбом. Он не болел уже сто с лишним лет, но сейчас его сотрясала лихорадка, как в детстве. У него получилось небывалое, невероятное существо! И настолько уродливое, что лучше бы зародыш сдох в своем коконе… Но ведь получилось же!

Сзади раздался удар. Герберт подскочил и обернулся. Неизвестно откуда упавшая каменная плита похоронила под собой колбу.

«Будем считать, что первая попытка не удалась, — Лабиринт вздохнул. — Это и моя вина. Пожалуй, следовало ограничиться пятью фэйри. Или даже тремя. Чью кровь ты брал?»

Герберт перечислил.

«Странный выбор. В следующий раз исключи селки и кельпи…»

— Следующий раз?! — Герберт схватился за голову. — Ты что, хочешь продолжать?!

«Разумеется. Я и не ждал, что получится сразу. Хотя и надеялся на это».

— И сколько еще уродов мне придется создать, чтобы ты убедился в бесперспективности этой затеи? И вообще, Кайден больше не даст мне кровь!

«Уговори Эрк. Тебе есть, что предложить ей».

— Не-ет!.. — Герберт сполз по стене и уткнулся лицом в ладони. — Пожалуйста, передумай! Ничего хорошего все равно не получится!

«Успокойся, Герберт».

Рядом что-то звякнуло. Герберт поднял голову. У его ноги стоял большой золотой кубок, полный крови. Эльфийской, судя по запаху.

— Ты что, убил кого-то?!

«Просто позаимствовал, — в голосе Лабиринта прозвучала усмешка. — Только не рассчитывай, что это войдет в обычай. Мне сложно перехватывать предметы за границей королевства».

— Это предназначалось моему отцу? — Герберт взял кубок.

«Нет. В Подземелье не только у вас есть привычка пить кровь».

— Ага, — Герберт подозрительно принюхался, но кровь была свежей. Он глотнул и не отрывался от кубка, пока не выпил всё.

«Кубок можешь оставить себе, если нравится».

Герберт повертел неожиданный подарок. Кубок был сделан в форме змеи, распахнувшей пасть. В глазах-рубинах вспыхивали огоньки.

— Он волшебный?

«Немного. В случае необходимости нейтрализует яд. Тебе лучше?»

— О да, лучше некуда, — с сарказмом ответил Герберт и встал.

«Подожди, — торопливо сказал Лабиринт. — Расскажи, как проходил эксперимент».

— Думаешь, ты сможешь найти ошибку?

«Ошибки как таковой не было, иначе бы это существо не родилось. Мне просто интересно».

Герберт пожал плечами и начал рассказывать. Лабиринт слушал, иногда задавая вопросы. Похоже, ему действительно было интересно.

«Попробуй с тремя фэйри. И добавляй королевскую кровь сразу. У тебя получится, Герберт, я в тебя верю».

— Весьма польщен, — пробурчал Герберт. — Но я не бог, чтобы жить за счет веры. Я вообще-то уже месяц отказываю всем заказчикам. У меня больше ни на что, кроме воплощения твоей навязчивой идеи, времени не хватает.

Кубок в его руке внезапно потяжелел.

«Этого хватит в качестве компенсации потерянных доходов?»

Герберт высыпал на ладонь грубо обработанные драгоценные камни — крупные, самых неожиданных оттенков. С усилием отвел глаза, ссыпал обратно и поставил кубок на камень.

— Дело не в деньгах… Не только в деньгах. Если у меня опять получится вот такое… Это очень тяжело. Почему бы тебе не ограничиться временным аватаром?

«Мы это уже обсуждали, не так ли? Срок службы даже самого сильного аватара — несколько часов. Я просто не успею понять, что это такое — быть живым. Пусть будет три попытки, Герберт. Только три, больше я не потребую, клянусь».

— То есть, еще две? — Герберт поднял кубок. В следующий раз наверняка будет легче, он ведь уже знает, чего ожидать. А Игрейна обрадуется. — Ладно, встретимся через месяц.

Домой он возвращался медленно, обдумывая предстоящий сбор ингредиентов. Придется придумать правдоподобную историю для Эрк. Хорошо бы ей как раз сейчас потребовался эликсир…

— А я тебя жду! — с перил крыльца спрыгнул Ринальдо. — Красивый кубок. И камешки тоже. Ты не очень занят?

— Очень, — Герберт открыл дверь, пропуская его вперед. — Но для тебя время найду. Что случилось? С Эрк поссорился?

— Нет, — Ринальдо кинул высунувшемуся из кухни Улли серебряную монетку. — Сбегай в трактир за булочками, ладно?

— Какао сварить? — предложил Герберт.

— Свари, — Ринальдо бесцельно покружил по кухне. — Мне нужен совет.

— Насчет чего? — Герберт поставил на плиту кастрюлю с водой.

— Как признаться в любви?

— Проще простого, — Герберт снисходительно улыбнулся. — Берешь за руку, проникновенно смотришь в глаза и говоришь, что влюблен. Это человек?

— Нет, — Риндо покраснел. — Она… фэйри.

— Тогда сложнее, — Герберт задумался, перебирая специи. — А знаешь что? Сочини для нее песню… Или нет! — он вдохновенно зачерпнул ложечкой поочередно из пяти банок и смешал с порошком какао. — Напиши такую музыку, чтобы сразу стало ясно — это про нее. Фэйри гордятся своей загадочностью. Если ты сумеешь угадать ее суть, то произведешь сильное впечатление. Как минимум.

— Точно! — Ринальдо просиял. — Ты гений, я так и сделаю!

Он подскочил к Герберту, чмокнул в щеку и вприпрыжку выбежал из кухни.

Герберт вздохнул и помешал половником уже начавшее закипать варево в кастрюле. В окно ему было видно, как Ринальдо встретил нагруженного пакетами Улли, на бегу выхватил пару булочек и помчался дальше. И куда теперь девать столько сдобы?

Хлопнула входная дверь.

— Хозяин! — гоблин ворвался на кухню и бросил пакеты на стол. — К тебе еще гость! Из того же дома.

— Эрк? — Герберт вздрогнул. Как невовремя! Он даже не успел ничего придумать. — А ты чего ждешь? Иди открой.

Он погасил огонь и разлил какао по чашкам. Вытряхнул в корзину булочки.

— Ого! Меня ждали? — Эрк заглянула в дверь и зубасто улыбнулась. — А запах-то… Я всегда говорила, что Корвин — идиот. Променял такое счастье на кобылу, которая даже готовить не умеет.

Герберт зарделся.

— Угощайся. Тебе с медом?

— И побольше, — Эрк взяла сразу три булочки, придвинула к себе чашку, отхлебнула и блаженно зажмурилась. — М-м-м… Как жаль, что ты не по женской части. Я бы тебя у всех отбила.

— Когда ты начинаешь сыпать комплиментами, это означает, что тебе что-то нужно, — Герберт поднял бровь. — Дай угадаю? Эликсир, да?

— Не помешал бы, но я по другому делу, — Эрк прожевала булочку. — С Ринальдо что-то происходит. Мы только-только притерпелись друг к другу, он начал со мной нормально разговаривать. И вдруг снова замкнулся. Он тебе доверяет, Герберт. Может, поговоришь с ним по душам? А то как бы он чего не натворил.

Герберт не спеша допил своё какао.

—Я знаю, что с ним происходит, но просто так не скажу. Услуга за услугу.

— Да какая же это услуга?!

— Весьма деликатного свойства, — он широко улыбнулся. — А взамен мне нужна сущая малость — образец твоей крови.

— Хм-м… — Эрк с сожалением заглянула в опустевшую чашку и отодвинулась от стола. — Значит, это правда, что ты занялся синтезом крови?

— Это кто про меня такие слухи распускает?! — подскочил Герберт. — Брас?!

— Ты и у него кровь выпросил? — Эрк покрутила головой. — Ну молодец, ничего не скажешь. Только, если хочешь сохранить в тайне свою работу, в следующий раз покупай рабов, а не оплачивай повременную аренду. Ты не последняя фигура в мировом раскладе, Герберт. За тобой пристально следят, помни об этом.

— Благодарю за совет. Так как насчет крови? Если тебе нужна гарантия безопасности…

— Это само собой, — Эрк почесала за ухом. — Крови мне не жалко, только… Впрочем, едва ли это имеет значение. Ну, вот что, добавь еще эликсира по весу и считай, что мы договорились.

— Пошли в лабораторию! — Герберт ухватил Эрк за рукав, пока она не передумала. — Я тебе даже авансом скажу, что с Риндо. Он влюбился.

— Только этого мне не хватало! — она закатила глаза. — В кого?!

— Не знаю, — Герберт беспечно пожал плечами. — А что тебя удивляет? Мальчик повзрослел, у него куча поклонниц.

— Вот именно. И большинство — из Эринии! — Эрк стукнула кулаком по стене. — Держу пари, ему кого-то мамаша подсунула! И скоро сама явится! Первая любовь у эльфов — это же целый обряд. О боги, за что мне это?!

— Не драматизируй, — Герберт приготовил шприц и внезапно кое-что вспомнил. — Погоди, а что ты хотела сказать о своей крови? С тобой что-то не в порядке?

— Всё со мной в порядке, — отмахнулась Эрк. — Давай, клянись, что в своих экспериментах с кровью ни разу не упомянешь мое имя — ни вслух, ни в мыслях, ни письменно.

Герберт уважительно посмотрел на нее. Сразу видно опытного мага. Кайден до такого не додумался. А сама по себе идея синтеза крови интересная. Когда этот кошмарный год закончится, надо будет заняться.

***

Арден обошел темный каземат, рассматривая непонятные приспособления, в шахматном порядке расставленные вдоль стен. Искаженные, гипертрофированные пропорции, покореженный металл, обгоревшее дерево… В этой коллекции обыкновенная с виду металлическая кровать с потертыми кожаными ремнями смотрелась неожиданно. Было о чем задуматься. Но это потом, сначала нужно освободиться от кандалов. Истинное железо сильно оттягивало руки. Пара часов в оковах — и он будет валяться на полу, совершенно обессилевший.

Арден усмехнулся. К этой игре он приготовился гораздо лучше, чем полагает Йорген. Не так уж сложно изогнуться, чтобы продеть ноги в кольцо скованных рук. Арден повел плечами и размял пальцы. Венец и перстни Йорген забрал, как и следовало ожидать. И обыскал довольно тщательно, отыскав спрятанный стилет и флакон с кислотой, способной прожечь металл. Но кое-что, не столь очевидное, он не заметил. Арден распустил шнуровку левого сапожка и вытащил из-под стельки небольшой отрезок стальной проволоки.

Вполне возможно, что Йорген читал документы времен войны темных эльфов с гномами. Но никаких упоминаний о пленении младшего сына королевы он найти не мог. Арден постарался, чтобы вся переписка с обсуждением его выкупа исчезла. А в летописи такие мелочи, к счастью, не попадают.

В то время он был еще мальчишкой, но некоторые уроки запоминаются на всю жизнь, особенно если попадается хороший учитель. Далеко не все гномы умеют работать с истинным железом. А мастеров по замкам с секретом среди них еще меньше. Ему повезло.

«Сгибаешь проволоку вот так и так, — всплыл в памяти глуховатый, чуть насмешливый голос. — А потом поворачиваешь в замке три раза вправо, нажимаешь со всей силы и тут же поворачиваешь влево. Если услышишь щелчок, значит всё получилось. Но еще не совсем. Быстро поверни пять раз вправо и вынимай отмычку. Не вынимается? Значит поворачивал недостаточно быстро…»

На этот раз замок открылся с первой попытки. Арден с облегчением скинул кандалы, спрятал проволоку и зашнуровал сапожок. Теперь остается только ждать. Он отбросил кандалы в самый темный угол и еще раз обошел каземат. Задержался у кровати, покрутил шары на столбиках спинки. Кровать задрожала, но больше ничего не произошло. Арден принялся проверять остальные приспособления. Как он и заподозрил, ни одно из них не работало, только на пальцах остался неприятный жирный налет. Арден брезгливо вытер руки платком.

— Нравится?

Йорген возник в каземате, не утруждаясь открыванием двери. Наряд владыки Туманного Предела не слишком отличался от бального, только на руках вместо кожаных наручей появились широкие браслеты с узорами из тонких шипов.

— Не очень, — Арден не успел сцепить руки за спиной.

— Как ты освободился? — Йорген безошибочно направился в угол и подобрал кандалы.

— Не скажу, — Арден с вызовом улыбнулся.

— Скажешь, — пообещал Йорген.

Перепончатые крылья взметнулись, Ардена закружило и швырнуло на кровать. Пряжки ремней защелкнулись, прижимая его к жесткому, бугристому матрасу.

— Эта вещь не работает! — Арден напрягся. Гнилая кожа ремней начала трескаться.

— Если я захочу — заработает, — Йорген всё еще изучал кандалы. — Что ты с ними сделал? Этот замок невозможно открыть, если не знать секрет.

— Я знаю много секретов, — Арден дернул сильнее, ремень лопнул. — И я передумал. Эта игра мне больше не нравится.

— Неужели? — Йореген обвел взглядом ряды пыточных приспособлений. — Мне она тоже не нравилась, знаешь ли. Но у меня не было возможности передумать.

— Но зато теперь ты можешь делать всё, что хочешь, мой демон, - Арден вскинул на него широко раскрытые с дышащими зрачками глаза. - Что действительно хочешь.

Йорген оказался рядом и схватил его раньше, чем Арден поднялся. Крылья развернулись, раздвигая стены, и владыка Туманного Предела взлетел. Они поднялись не слишком высоко, всего лишь до верхней границы тумана.

— Ты забываешь махать крыльями, — Арден откинулся, любуясь одновременно и Йоргеном и видом вокруг.

— Я планирую, — Йорген держал его одной рукой, а второй расстегивал ворот рубашки.

Шипы на его браслетах исчезли. Арден не сомневался, что будет именно так. Почти не сомневался. Их танец изменился, но не стал менее интересным.

— А выше сможешь взлететь?

— Хочешь, чтоб нас увидели шпионы трех королевств?

— Хочу! — Арден закинул руки ему за плечи. — Пусть смотрят. Пусть весь мир завидует!

— Тебе или мне? — Йорген взмахнул крыльями, вырываясь из пелены тумана.

Арден нежно улыбнулся.

— Нам.

========== Глава 2. Проверка ==========

Кайден отпустил ястребиную сову и спустился со сторожевой башни. Последнее время его крылатые лазутчики всё чаще возвращались ни с чем. Граница королевства гоблинов с каждым днем становилась непроницаемее.

Зато из поселка у Медной горы поступили интересные новости. Там снова появился Герберт фон Кролок. На этот раз он купил трех рабов — эльфа, троу и фууку. Означает ли это, что таинственный эксперимент с кровью продолжается? Или начался заново? Кайден очень надеялся, что наглый алхимик потерпел крах. Должна же быть хоть какая-то польза от проклятья.

— Кай, погоди! — вынырнувший из неприметной двери в стене Киат догнал его и пошел рядом. — Мне кажется, я придумал, как снять с тебя проклятье. Тебе нужно войти в Туманный Предел. Вся эльфийская магия там разрушается, есть шанс, что и проклятие исчезнет.

— Там — да. Но не могу же я поселиться в Пределе. Король, боюсь, не поймет. А когда я выйду, всё вернется.

— Ты не можешь знать наверняка. Тем более, что Оберон уже далеко от Подземелья, он всё равно, что мертв.

— К сожалению, это не одно и то же, — Кайден погладил Киата по щеке. — Не переживай из-за меня. Проклятье Оберона выкосило всю мою семью, а я даже ни разу не был серьезно ранен.

— Оберон просто приготовил для тебя особо изощренную смерть! — Киат вспомнил, как захлёбывался в черной воде и содрогнулся. — Кай, это не шутки. Что, если он разработал запасной вариант? На случай, если шкатулка не сработает?

— Это возможно, — Кайден вздохнул. — Хорошо, я переговорю с королем. Но не слишком надейся. Снять проклятие можно только одним способом, да и то не всегда.

— На смерть Оберона рассчитывать не приходится. Конечно, на дорогах может случиться всякое, — Киат взял его под руку, мягко направляя в сторону королевских покоев, — но почему бы не подстраховаться?

— Ну хорошо, хорошо! — засмеялся Кайден. — Убедил.

***

— Молодец! — Эрк поднялась с земли и хлопнула Ринальдо по плечу. Она поддалась всего чуть-чуть. А учитывая, что скорость реакции некроманта превышает даже эльфийскую, Риндо, можно считать, выиграл вчистую. — Этот прием ты освоил. Будем продолжать?

— Конечно, — он опустил глаза и покраснел. — Эрк, мы ведь так и не договорились об оплате…

— Оставь! — она махнула рукой. — Мне и самой полезно размяться.

— А хочешь… — он нервно сглотнул. — Хочешь, я тебе сыграю? Эту мелодию еще никто не слышал.

Эрк удивленно подняла брови. Неделю назад она сопровождала Ринальдо на концерт, а до этого слушала его репетиции дома. Когда он успел сочинить что-то новое?

— Сыграй, конечно. Но почему именно мне? Твои друзья из оркестра лучше разбираются в музыке.

— Ты поймешь! — Ринальдо убежал в дом.

Когда Эрк поднялась в гостиную, где стоял новый инструмент, Ринальдо за ним еще не было. Только через пять минут он вышел из спальни — причесанный, в шелковой рубашке и бархатном жилете. Эрк усмехнулась, отряхнула свои потрепанные бриджи, застегнула колет и чинно уселась в кресло.

Ринальдо закрыл глаза, откинул кружева манжет и заиграл. Эрк перестала улыбаться и подалась вперед. Музыка одним махом захватила ее, швырнула в глубину души, сердца, сознания… Музыка выворачивала ее наизнанку, заставляла вспоминать всё, что было давно забыто, плакать и смеяться сквозь слезы. Когда стих последний аккорд, Эрк встала и склонила голову, прижав руку к груди.

— Браво, мастер.

— Тебе понравилось? — он смотрел с жадной надеждой.

— Понравилось? — она всплеснула руками. — Ты же сыграл меня, Риндо! Как тебе это удалось?

Он застенчиво улыбнулся.

— Просто я тебя люблю.

Эрк села мимо кресла. О боги, как она могла не заметить?! Но ведь еще можно всё исправить. Засмеяться, сказать что-нибудь снисходительно-обидное… Эрк молча смотрела, как он выбирается из-за инструмента, делает два шага и встает перед ней на одно колено.

— Я знаю, некроманты не носят колец, — Ринальдо сунул руку в жилетный карман, суетливо дернул. Нитки в шве затрещали. Он дернул еще раз и достал обтянутую бархатом коробочку. — Поэтому я купил браслет.

Браслет был красивый — из черненого серебра, с узором из цветущих стеблей чертополоха.

— Это настоящие рубины, — ладонь Ринальдо подрагивала. — Ювелир сказал, что в них можно запасать магическую силу.

— Это верно, — Эрк кашлянула. В голове было совершенно пусто. — Риндо, давай ты сейчас просто встанешь и уйдешь, хорошо? И я забуду, что ты говорил.

— Нет, — он упрямо мотнул головой. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Хочешь, значит, — она ухватилась за ручку кресла и встала. — Риндо, это у тебя увлечение, понимаешь? Мы слишком… тесно общались.

— Ты не веришь в то, что говоришь! — он вскочил. — А если я тебе не нравлюсь, так и скажи.

— Да ты сам подумай, ну какая из нас пара, Риндо?! — взвыла Эрк. — Мы же совершенно разные. У тебя куча эльфийских поклонниц — с таможни каждую ночь пачку писем приносят. Выбирай любую, если приспичило жениться!

— Не нужны они мне! Они влюблены не в меня, а в мою музыку.

— Есть разница?

— Конечно! Я вовсе не уверен, что буду играть всю жизнь. Мне больше нравится изобретать. Эрк, ты уходишь от ответа.

— Тебе мало примера родителей? — Эрк застала время, когда Алиас добивался Ирис. Отчасти из-за этого она и ушла от учителя. — И вообще, о чем мы говорим? Какая женитьба, ты же несовершеннолетний!

— До моего совершеннолетия меньше года!

— Это по человеческим законам, а по эльфийским ты еще ребенок.

— Я не унаследовал дара матери, — Ринальдо бледнел всё больше, но не отступал. — Эльфы меня не признали. Так что я человек и наследую своему отцу.

Эрк ухватилась за последнее слово.

— Алиас меня убьет!

— Он не вернется, и ты это знаешь.

— Ради такого случая вернется. И твоя мать будет против.

— Пусть! Я ее люблю, но своей жизнью буду распоряжаться сам, — он снова протянул ей браслет. — А моя жизнь — это ты.

Эрк ярко представила себе, как говорит «нет», а потом вынимает его из петли. И хорошо, если успеет вовремя. Музыканты — они же ранимые.

— Ладно, — она взяла браслет. — Но давай договоримся. Это у нас помолвка. С испытательным сроком до твоего дня рождения. Если передумаешь, я не обижусь.

— Я не передумаю! — он помог ей застегнуть браслет и неловко потянулся к губам.

Гоблины — существа страстные. Выбрав карьеру некроманта, Эрк научилась сдерживать свой темперамент, но всему же есть предел. Ради нее несколько раз дрались на дуэли и устраивали поножовщину. Но замуж ее еще ни разу не звали. Разумеется, это закончится ничем, но уж целоваться-то она его научит.

***

— Интересная идея, — Арден покачал в пальцах золотое перо. — Однако, помнится, Алиас Драккони побывал в Аду и вернулся оттуда, но это не очистило его от проклятия некроманта. Впрочем, я не возражаю провести опыт. В следующий раз ты будешь сопровождать меня в Туманный Предел, Кай.

Кайден молча поклонился.

— Кстати, об опытах. Есть новости о Лабиринте?

— Увы, — Кайден развел руками. — Игрейна озаботилась защитой границы. Даже драконы теперь предпочитают облетать королевство гоблинов или поднимаются на такую высоту, что невозможно ничего разглядеть.

Киат, складывающий в папку подписанные королем документы, почтительно кашлянул.

— Ваше величество, а если обратиться к целителям? Ведь Герберт фон Кролок находится под их контролем.

— Предлагаешь организовать проверку? — Арден прикусил кончик пера. — Потребуется веская причина.

— Причина есть, — сказал Кайден. — Он ставит опыты с кровью, причем с королевской. Ваше величество, я же вам докладывал…

— Да-да, я помню, — Арден встал из-за стола и направился к зеркалу. — Я свяжусь с Эйрмид. Надеюсь, ее заинтересуют твои сведения.

***

Первую бусину нашел Эвин. Ярко-красный шарик выскочил прямо у него из-под ноги.

— Ух ты! — Эвин подобрал бусину и посмотрел на просвет. В рубиновой глубине мельтешили крохотные искорки.

— Покажи, — Оберон взял бусину кончиками пальцев. — Тяжелая. Это не камень и не стекло.

— А что? — Эвин уже обшаривал дорогу в поисках таких же бусин.

— Затрудняюсь тебе ответить, — Оберон отошел к обочине, всмотрелся в едва приметные тропинки, теряющиеся в зарослях похожего на репейник растения. — В этих местах я не бывал.

— Ой, вот еще одна! — Эвин подобрал синюю бусину.

Теперь уже и взрослые подключились к поискам. Джарет нашел три бусины, Алиас — четыре. Оберону не попалось ни одной.

— Они все разные, — Джарет отрезал кусок тонкой бечевки из своих запасов и нанизал бусины, как ожерелье. — Не только по цвету. Вес тоже разный и материл, насколько я могу судить.

Алиас взял у него снизку и взвесил на ладони.

— Такие бусы только троллю носить. У человека шея сломается.

— Или богу, — пробормотал Оберон. — Лучше оставьте это здесь. Если их не смогли переварить дороги… Слишком опасно владеть вещами, которых не понимаешь.

Эвин умоляюще посмотрел на отца. Джарет забрал у Драккони бусы и убрал в свою сумку.

— Возьмем. Это лучше, чем пуговицы.

— При чем здесь пуговицы?! — возмутился Оберон.

— Просто пуговицы чаще теряют, — ответил Джарет и первым пошел дальше по дороге, весело насвистывая бодрый мотивчик. Радостный Эвин тут же обогнал его и умчался вперед.

— Если боги хотят кого-то наказать, они лишают его разума! — прошипел Оберон.

Алиас промолчал. У него было подозрение, для чего Джарету эта находка. Но озвучивать свои мысли некромант не стал.

***

— Отворотное зелье попробуй, — Герберт вымыл руки и снял фартук. — Попроси Игрейну, она умеет.

Эрк закатила глаза.

— О боги… Герберт, ты бы хоть почитал свод законов Подземелья, если намерен и дальше здесь жить. Приворотные и отворотные зелья позволяется применять только по официальному разрешению целителей.

— Можно подумать, ты всегда соблюдаешь законы! Да эти зелья в любой лавочке купить можно.

— То, что можно купить в лавочке — туфта, — Эрк пренебрежительно махнула рукой. — Хотя и за нее целители шерстят, если продавцы совсем уж наглеют. А серьезное отворотное зелье убивает часть души. Калечить Риндо я не собираюсь.

— Не знал, — Герберт как можно вежливее выставил Эрк из лаборатории и закрыл дверь. — А приворотное?

— А приворотное — порабощает. Это гораздо серьезнее, чем твои духи с феромонами.

— Тогда просто подожди, может, это у него само пройдет.

— Надеюсь, — Эрк нервно огляделась, дернула Герберта за руку, и когда он наклонился, прошептала на ухо: — Я боюсь в него влюбиться, понимаешь? И не смей так ухмыляться, а то в рожу получишь!

— Я серьезен, как надгробие, — Герберт прикусил губу. — Эрк, ну в самом-то деле, я не понимаю, в чем проблема? Из вас выйдет очаровательная пара.

— Неужели? — она подозрительно прищурилась. — А кто разбил ретору, когда я рассказала, в кого влюблен Риндо? Не ты?

— Это я от радости, — Герберт прижал руки к сердцу, — клянусь! И я буду просто счастлив, если вы оба оставите меня в покое. Нашли себе наперсника, да еще с утра пораньше! У меня своих проблем хватает.

— Сейчас их у тебя еще больше будет, — Эрк, уже приоткрывшая входную дверь, резко ее захлопнула. — По твою душу явились целители! И Дэнис с ними. Должно быть, с проверкой.

— Что?! — Герберт метнулся к окну. — О нет! Проклятье, почему они не предупредили?

— Кто же о таком предупреждает? Целителям даже пропуск через границу не нужен. Тебе есть что прятать? Давай быстро.

Герберт скрылся в библиотеке и тут же вернулся с бутылкой черного стекла.

— Половину тебе. Только уходи через кухонное окно!

— Не учи учёную, — Эрк бесшумно убежала по коридору.

В дверь уже стучали. Из-под лестницы появился заспанный Улли. Герберт яростно зашипел на него, быстро изобразил пальцами нечто вроде запутанного клубка и указал на второй этаж. Улли понятливо кивнул и запрыгал через ступеньку. Герберт глубоко вздохнул, оправил рубашку, взял с полочки под зеркалом очки, надел и открыл дверь.

— Госпожа Эйрмид? — он сдержанно улыбнулся. — Чему обязан радости вас видеть?

— Доброе утро, профессор фон Кролок, — целительница слегка кивнула. — На вас поступила жалоба. Мы вынуждены провести проверку вашей деятельности.

Герберт посмотрел на сопровождающих Эйрмид целителей. Нурра он знал, а молодую светловолосую эльфийку, скромно держащуюся рядом с ним, видел впервые. Дэниса не было. Не иначе, пошел к черному ходу. Опередила его Эрк или нет?

— И кто же на меня пожаловался?

— Увы, это секретная информация. Мы можем войти?

— Разумеется, — Герберт посторонился. — Мне скрывать нечего.

— А это мы сейчас проверим, — из-за угла дома вышел Дэнис. — Господин профессор, тебя не узнать! Впервые вижу вампира в очках. Солидности себе прибавляешь?

Герберт только дернул бровью. Изящные очки в тонкой золотой оправе достались ему по случаю. Стекла в них не увеличивали, но помогали разглядеть суть за личиной. Наконец-то он понял, почему Дэнис постоянно носит гламур. Родимое пятно невозможно убрать никакими средствами. Тем более такое — в пол-лица.

А Эрк — умница! Дружить с ней — одно удовольствие. Главное, не оказаться во врагах.

Герберт любезно открыл дверь в библиотеку.

— Прошу вас, господа. Отчетность за эликсир на столе. К сожалению, я не успел навести порядок, но вы разберетесь.

Нурр и девушка сразу взялись за документы. Эйрмид и Дэнис направились в лабораторию. Целительница принялась дотошно проверять все шкафчики и ящики. Дэнис остановился у новой колбы, закрепленной над маленькой горелкой.

— Что это? — некромант вынул из стоящего рядом штатива пробирку и принюхался. — Ты для этого рабов скупаешь?

— По вопросу законности работорговли обращайся к гномам, — Герберт с достоинством поправил очки. — А если ты насколько осведомлен о моих действиях, то наверняка знаешь, что я сделал с этими рабами.

— Отпускать на свободу осужденных преступников — не лучшая идея, — Дэнис с брезгливым интересом изучал бесформенную массу внутри колбы.

Герберт пожал плечами.

— В нашем королевстве они законов не нарушали. И вообще, к эликсиру этот опыт никак не относится.

— А в чем его суть?

— Я пытаюсь создать гомункулуса, который бы обладал большим запасом жизненных сил, — Герберт честно посмотрел Дэнису в глаза. — Именно поэтому экспериментирую с кровью разных фэйри. В том числе, с королевской. Для доноров в этом нет никакой опасности. Так и передайте своему жалобщику.

— Страшно подумать, за что ты возьмешься еще через пару лет, — Дэнис покачал головой. — Если тебя не остановить.

— На каком основании? — поднял бровь Герберт.

— Основания я найду, — пообещал Дэнис. — И сними уже эти очки. Они тебе не идут.

Он отошел от стола и цепко осмотрел лабораторию.

— Госпожа Эйрмид, прошу вас, посторонитесь.

Герберт саркастически усмехнулся, наблюдая, как Дэнис придвигает стремянку к стеллажу и поднимается на самый верх.

— Либо у тебя очень добросовестный слуга, помешанный на чистоте, — весело крикнул некромант, — либо ты часто пользуешься книгой с этой полки. Но в таком случае, почему бы не держать ее в более удобном месте?

Он слез со стремянки, прижимая к себе добычу. Театрально перевернул толстый фолиант и потряс. На пол посыпались засушенные травы.

— Если мой нос меня не обманывает, — Эйрмид поморщилась, — этот гербарий целиком состоит из запрещенных ко ввозу в Подземелье растений.

Герберт, игнорируя торжествующую улыбку Дэниса, снял со стены одну из многочисленных грамот, скрепленных королевскими печатями, и протянул целительнице. Эйрмид прочла ее, вздохнула и передала Дэнису.

— Разрешение на использование психотропных веществ в научных целях? — некромант перевернул грамоту. — Датировано этим месяцем. Понятно. И что еще тебе разрешила королева?

Герберт широким жестом обвел стены.

— Мои научные интересы распространяются на все разделы алхимии.

— Госпожа Эйрмид, мы закончили, — в двери появилась светловолосая эльфийка. — Документация беспорядочная, но ничего подозрительного мы не обнаружили.

— Значит плохо искали, Лиара! — резко ответила глава гильдии. — Дэнис?

Некромант достал из кармана серебряный шарик на длинной шелковой нитке. Герберт торопливо посторонился. Дэнис обошел лабораторию и вышел в коридор. Герберт последовал за ним, мельком отметив, что Лиара смотрит на него с каким-то непонятным интересом. Но Герберту было сейчас не до загадок. Он неотступно следовал за Дэнисом, стараясь держаться подальше от описывающего широкие круги поискового шарика.

Пустой тайник в библиотеке некромант нашел быстро. Разочарованно хмыкнул и перешел в кухню. Улли, мирно варивший себе кашу, шарахнулся от некроманта, уронил поварешку и полез за ней под стол, незаметно подмигнув Герберту.

Дэнис подозрительно посмотрел на гоблина, трижды обошел кухню, ничего не обнаружил и направился на второй этаж. Остальная комиссия уже поднялась в гостиную.

Герберт снял очки — глаза начали уставать — и уселся в кресло. Дэнис обследовал ванную, спальню и вернулся в гостиную.

— Обыск закончен? — Герберт выразительно посмотрел на часы.

— Почти, — Дэнис убрал шарик. — Госпожа Эйрмид, мы напрасно теряем время. Его кто-то предупредил.

Герберт оскорбленно надулся.

— А вы не допускаете, господа, что я просто не занимаюсь ничем таким, что следовало бы скрывать?

Эйрмид недоверчиво покачала головой.

— Что ж, если так, мне остается лишь порадоваться за вас, профессор. Прошу прощения за то, что отняли у вас время. Пойдемте, господа.

Герберту показалось, что Лиара хочет ему что-то сказать, но в этом момент Дэнис, торжествующе свистнул и распахнул дверцы застекленного шкафчика.

— Гоблинская глушилка! — он вынул из вазы комок спутанных шнурков. — В этой комнате что-то спрятано.

Герберт обмер. Мысли заметались пойманными в мышеловку пикси. «Проклятый гоблин! Неужели не мог найти место понезаметнее?! Что же делать? Нужно ведь что-то делать! Это вам не эликсир, за такое вечное изгнание светит…»

Целители сгрудились у дивана, наблюдая, как Дэнис безошибочно отодвигает стенную панель в углу. За ней обнаружилась небольшая ниша. Некромант встал на колени и вынул из тайника две бутылки. Герберт закрыл глаза. «Это конец… Игрейна, прости…”

— «Сны осенних ночей»? — неверяще произнес Дэнис, стерев пыль с этикетки. — То самое вино?

— И вы храните такую драгоценность в этой дыре?! — с упреком воскликнул Нурр. — Право же, профессор, вы меня поражаете!

Герберт открыл глаза и выдавил из себя слабую улыбку. Он понятия не имел, каким образом напиток Аида превратился в эльфийское вино, но был безмерно благодарен сотворившему это чудо.

— Признаться, я не был уверен, что это не подделка и не хотел позориться. Но раз уж здесь собрались специалисты, надеюсь, вы не откажетесь продегустировать?

Не отказался никто, даже Эйрмид. Комиссия покинула дом вполне умиротворенная. Герберт запер за ними дверь, для порядка отвесил оплеуху Улли и обессиленно сел на сундук в прихожей.

— Игрейна, — он молитвенно сложил руки. — Благодарю тебя!

— За что именно? — она возникла перед ним в парадном бархатном платье.

— За всё! — он обнял ее и закружил по коридору.

— А я уже готовилась тебя выручать, — она засмеялась и щелкнула его по носу. — Пригодились грамоты?

— Еще бы! А твой фокус с бутылками меня просто спас!

— Какой фокус?

Он остановился.

— Подожди, разве это не ты подменила напиток Аида?

— Нет, — она нахмурилась. — Герберт, ты же обещал, что больше не будешь делать эту гадость!

— А я и не делал. Это старые запасы. Но кто же тогда… — Герберт замолчал и посмотрел на свои ладони.

— Мало тебя Джарет вразумлял! — Игрейна чувствительно дернула его за стянутые в хвост волосы. — Вздумаешь еще раз нарушить слово, отправлю принимать ванны в болоте. И Лабиринт не спасет!

Она крутнулась на месте и исчезла. Ладони у Герберта зачесались.

«Я правильно разобрался в ситуации?» — с легким сомнением спросил Лабиринт.

— Да, — Герберт покусал губу, не зная что ему делать — то ли благодарить, то ли возмущаться. До сих пор Лабиринт не демонстрировал так откровенно, что постоянно следит за ним. — Ты… очень вовремя вмешался. Я у тебя в долгу.

«Сочтемся, — по коридору пролетел ветер с запахом полыни. — Но если ты не прекратишь неподобающую твоему положению контрабандную деятельность, я тебя для вразумления в такое место отправлю, что болото покажется раем. Понятно?»

— Вполне, — буркнул Герберт. С таким контролером не поспоришь. Да и контрабанда без Джарета потеряла для него всю привлекательность. С королем у него шла негласная игра в «поймает-не поймает». А сейчас игры кончились.

«Ты только вернись, Джарет, — в который раз взмолился про себя Герберт. — Я даже готов во всем тебе признаться. Только вернись…»

========== Глава 3. Дикий охотник ==========

Зря он проговорился Йоргену. Тот теперь не успокоится, пока не выяснит, о какой сделке с Лабиринтом шла речь.

Арден прошелся туда-сюда перед зеркалом. Нет, привлекать к переговорам Йоргена пока не стоит. Может быть, потом, если потребуется его право на услугу. Арден еще раз проверил надежность защитных заклинаний вокруг зеркала и коснулся кончиками пальцев холодного стекла. Ответ на вызов пришлось ждать несколько минут. Наконец зеркало потемнело и показало кабинет королевы гоблинов.

— Добрый день, Игрейна, — Арден очаровательно улыбнулся. — Я не помешал?

— Неслишком, — она улыбнулась в ответ. — Я не ждала тебя так рано. Впрочем, раньше — не позже.

— Ждала? — он нахмурился.

— Это же очевидно. В задуманном Аланом переустройстве мира тебе нет места. Стало быть, у тебя одна дорога — на другую сторону.

— Это не совсем так.

— Ясное дело, — она придвинула к зеркалу кресло и уселась, расправив пышные юбки. — Мы тебя слушаем.

— Для начала, — Арден тоже сел, — я бы хотел уточнить один момент. Это касается Джарета.

— Ну разумеется, касается, — Игрейна насмешливо прищурилась. — Боишься бросать ему вызов, король эльфов?

Арден выпрямился.

— Даже если он победит меня и Селара, с Аланом ему не справиться. Я предлагаю обойтись без поединка. Мне есть, что предложить взамен.

— Хочешь, чтобы Джарет отказался от наследства Оберона в твою пользу?

— Нет, в пользу Селара.

У Игрейны широко распахнулись глаза.

— И что это даст тебе?

— Во-первых, это отменяет поединок. Во-вторых, взамен Селар наверняка согласится заключить с Джаретом любой союз, несмотря на прежние… разногласия. Эриния — большой мир, колония гоблинов там процветает. Джарет мог бы остаться с ними.

Игрейна неуловимо изменилась. Нечто иное, очень древнее и непостижимое смотрело на Ардена из ее глаз.

— Почему вы все уверены, что Джарет вернется? — спросил Лабиринт.

— Я не исключаю возможность, что он предпочтет остаться на Тир на Ног, — ответил Арден. — Но если вернется, его ждет смерть. А я полагаю, ты не желаешь ему такой судьбы.

— Продолжай.

— Я прошу открыть мне путь в Верхний мир — куда я скажу. Я найму там проводника, который встретит Джарета на подходе к Эринии, объяснит ситуацию и передаст мое предложение.

— Но я слышал, что из Верхнего мира невозможно выйти на дороги? — настороженно спросил Лабиринт.

— Это верно. Однако я постараюсь найти того, кто сможет.

— Зачем так усложнять? Почему бы Селару не отправить навстречу Джарету своего посланника?

— Я не хочу раньше времени открывать свои планы Селару. А мимо его постов я никого не смогу отправить на дороги незамеченным.

— Проводник из Верхнего мира… — задумчиво протянул Лабиринт. — Я догадываюсь, кого ты имеешь в виду. Но едва ли кто-то из них согласится работать мальчиком на посылках.

— Нищие сговорчивы, — Арден высокомерно улыбнулся.

— А если ты никого не найдешь?

— Тогда придется договариваться с Селаром, — Арден вздохнул. — Но только ближе к концу года.

— Хорошо, — сказала Игрейна уже своим голосом. — Сегодня Самайн. Приходи ближе к полуночи. Я дозволяю тебе воспользоваться порталом в мое королевство.

Арден испытующе всмотрелся в нее. Обычно эмоциональное лицо скоге сейчас не выражало ничего. Возможно ли, что она смирилась с любовью Лабиринта?

— Благодарю, — Арден склонил голову.

Игрейна вежливо кивнула и щелкнула пальцами. Зеркало погасло. Арден откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Ему еще не доводилось затевать настолько сложную игру. А самое плохое, что успех в этой игре лишь в малой степени зависит от его усилий. Слишком непредсказуемые силы он намерен использовать.

***

— Джарет откажется, - спокойно сказала Игрейна.

В кабинете стало жарко и душно. Запахло сухой травой и степным пожаром.

«Поговорим начистоту?»

— Давно пора, — она подошла к окну и облокотилась о подоконник. Внизу шумно готовился к празднику Гоблин-сити. В прошлом году в ночь Самайна над замком промчалась огненная Дикая охота. Все знали, что это просто фейерверк, но визгу было… Игрейна вздохнула.

«Я не хочу смерти Джарета, — сказал Лабиринт. — Но если он вернется — неважно, вовремя или опоздает — ему придется принять вызов».

— А если не вернется, с идеей верховного правителя эльфов будет покончено.

«Да. Парадоксально, но Алан сейчас страстно желает возвращения брата — чтобы убить его».

— А заодно избавиться от Ардена.

«Совершенно верно. Я склонен согласиться с тобой — Джарет откажется от сделки с Селаром. Но что, если он получит и другое предложение?»

— От тебя?

«Да. Я тоже мог бы найти… посланника. Если Джарет вернется вовремя, я признаю свое поражение и помогу ему вернуться в Подземелье. А если опоздает — просто спасу ему жизнь. Но это будет единственное, что он сохранит. Ему придется начать всё сначала в каком-нибудь другом мире».

— Этого не было в нашем первоначальном договоре. Почему ты идешь на уступки?

«Потому что вы не простите мне его смерть».

— Мы?

«Ты и Герберт».

Игрейна отвернулась от окна.

— О каком посланнике идет речь?

«Позволь мне пока умолчать об этом. Но поверь, он сумеет справиться с эльфами. И вразумить Джарета, в случае необходимости».

— Принято, — она торжественно приложила правую руку к стене. — Это всё?

«Я хотел спросить… — камень под ее пальцами нагрелся. — Почему ты спишь в кабинете?»

— Я не могу тебе этого объяснить, — Игрейна отдернула руку.

Она опустила балдахин их с Джаретом кровати в ту ночь, когда он ушел. И больше не заходила в спальню. Потому что иначе легла бы в постель и не поднималась до конца года.

***

Выпавший из ограды камень описал крутую дугу и беззвучно канул в золотистый туман. Саактур проводил его мрачным взглядом. Когти чесались сорвать досаду на ком-нибудь менее безответном. Скитания по дорогам уже начинали утомлять. Создавалось впечатление, что за прошедшие тысячелетия магически оскудел не только Верхний мир, будь он проклят, но и все прочие миры в этой части Вселенной.

Саактур обдумал идею вернуться в Подземелье и отбросил ее вслед за камнем. Магии там, конечно, более чем достаточно, но риск неоправданно велик. После возникновения адского домена эльфы еще долго будут шарахаться от собственной тени, и подозревать всех и каждого. Шансов остаться незамеченным в таких условиях практически нет.

Саактур подошел к провалу в ограде и всмотрелся в смутно виднеющееся в дымке полотно дороги уровнем ниже. Куда оно ведет? Всё сильно изменилось с тех пор, как он последний раз выходил на дороги. Ему срочно требуется проводник или хотя бы совет. И как назло, ни одного бродяги на этом уровне. Должно быть, Тьма всех отвадила, а новости про Эринию еще широко не распространились.

Саактур прищурился. Показалось, или в золотистом мареве и впрямь что-то движется? Раньше ему не составило бы труда слететь вниз и перехватить идущего, а сейчас оставалось лишь бессильно наблюдать, как неспешно бредущая фигурка скрывается в тумане. Саактур еще раз смерил взглядом расстояние. Магия на дорогах работает непредсказуемо, но если все правильно рассчитать… Он влез на ограду, на несколько секунд замер, сосредотачиваясь, и прыгнул.

Плотная воздушная линза смягчила падение, но удар все равно получился таким, что в глазах потемнело. Саактур перекатился по камням и выпрямился, не обращая внимания на боль. Путник резко обернулся на шум. Смуглая кожа, расчерченная ярко-голубыми узорами, лохматая грива нечесаных волос, длинные золотые когти на всех четырех руках… Видеть ракшасов живьем Саактуру до сих пор не доводилось, но в хрониках они упоминались, как сильные противники, практически полностью невосприимчивые к магии фэйри и демонов. Впрочем, драки на дорогах — явление редкое. Никто в здравом уме не станет рисковать жизнью и душой ради сомнительной победы. Слишком уж непредсказуем результат.

Ракшас поднял голову, смерил взглядом расстояние до верхней дороги.

— А ты рисковый! — усмешка открыла великолепный набор белоснежных клыков.

Саактур пожал плечами. Левое отозвалось резкой вспышкой боли. Похоже, без перелома все-таки не обошлось.

— Предпочитаю не усложнять путь там, где можно пройти напрямик.

Ракшас склонил голову набок, откровенно рассматривая Саактура.

— Откуда ты?

— Вряд ли тебе что-то скажет название. Мой мир мертв.

Ракшас покивал лохматой головой.

— Сочувствую. Ищешь себе новый?

— Да, но пока что Вселенная меня разочаровывает. Когда я в последний раз выходил на дороги, каждый третий мир был напоен магией, а сейчас я вижу лишь жалкие остатки былого изобилия.

— Ты странно говоришь, — в желтых глазах с вертикальными зрачками зажглось искреннее любопытство. — Давно ты в последний раз путешествовал?

Саактур помедлил.

— Около трех тысяч лет назад по среднему времени.

Ракшас присвистнул.

— Тогда понятно, почему тебе ничего не подходит.

Он плавным движением опустился прямо на камни дороги и уселся, скрестив ноги. Приглашающе похлопал ладонью рядом с собой. Даже сидя ракшас не намного уступал Саактуру в росте, а шириной плеч превосходил почти вдвое. Так что демон предпочел устроиться напротив — вне досягаемости длинных рук собеседника. Ракшас не обиделся, только иронично сощурил кошачьи глаза.

— Магии всегда вдосталь в центральных мирах, а на окраины она приходит и уходит, подобно приливу в океане. Сейчас как раз время отлива. Некоторые миры — как ямы, в них магия сохраняется. А некоторые высыхают. Их обитатели, если продолжать аналогию с морем, либо зарываются в ил и пережидают трудные времена, либо задыхаются.

— Ты имеешь в виду богов?

Ракшас усмехнулся.

— Их тоже.

— И скоро начнется прилив?

— Через пару тысяч лет. Но зачем ждать, если можно пойти навстречу?

— В центр? — Саактур нахмурился. Он плохо разбирался в метафизике дорог. До сих пор это ему не требовалось. — А что там?

— Там — всё! — ракшас сочно причмокнул. — Агарти, Ирий, Эдем, Тир На Ног, Иалу… Слышал о таких местах?

— Кое-что слышал. Но разве рай — это не выдумка?

— Человеческий? — ракшас пренебрежительно фыркнул. — Выдумка, конечно. Но она появилась не на пустом месте.

— Понимаю, — Саактур прикинул, чем он может заплатить проводнику. — А ты мог бы довести меня, скажем, до Тир На Ног? Не бесплатно, разумеется.

— Мог бы, но не сейчас, — ракшас со вздохом поднялся. — У меня дела в другом месте. Если подождешь лет двести, я пойду обратно и захвачу тебя.

Он оценил выражение лица Саактура и засмеялся.

— А если торопишься, иди на ближайший перекресток. Может, в трактире найдешь попутчика.

— Это где?

— Прямо и до первой спирали вверх, — ракшас показал пальцем в ту сторону, откуда пришел. — Как поднимешься, поворачивай налево. Мимо трактира не пройдешь.

— Благодарю, — Саактур вежливо поклонился.

— Удачи! — ракшас небрежно помахал двумя руками и зашагал дальше.

Саактур посмотрел в указанном направлении. Спирали видно не было. А это означает, что путь до нее может занять неделю. Или год. Но, по крайней мере, не столетия. Неожиданно возникшая идея добраться до Тир На Ног нравилась ему всё больше. Захватить священный мир эльфов — непростая, но достойная цель.

***

Курица уже перестала трепыхаться и обмякла, а эхо ритуальных слов, казалось, все ещё металось по склонам холма. Дженни не знала, что положено говорить во время жертвоприношения, и не решилась никого расспрашивать, поэтому слова обряда придумала сама. Дикий Охотник сказал, что важно лишь имя и кровь, остальное — шелуха.

Дженни с трудом оторвала взгляд от текущей по плоскому камню крови, в свете костра казавшейся черной, и выпрямилась. Ее охватило странное спокойствие, словно и не было этого бесконечного месяца, полного мучительных сомнений, тяжёлых раздумий и бессонных ночей. Чем короче становились дни, тем яснее ей становилась простая истина: Дикий Охотник не остановится. Ему нужна жертва, и в ночь Самайна он возьмёт ее, так или иначе. И пусть уж лучше это будет курица, чем кто-то из жителей посёлка.

В лицо повеяло морозным ветром, и высокая фигура, словно соткавшаяся из ночной темноты, шагнула в круг света. Дикий Охотник выглядел иначе, чем в прошлый раз. Длинные волосы свободно струились по плечам, в глазах плясали алые отблески, а на голове красовался тяжелый серебряный венец, увенчанный рогами. Он шагнул к импровизированному жертвеннику, не отрывая взгляда от текущей крови, тонкие ноздри затрепетали.

Дженни пришлось собрать всю свою волю, чтобы не отшатнуться. Она не боится! Дикий Охотник клялся терном, дубом и ясенем, что не причинит ей вреда! Она выполнила свою часть сделки и теперь имеет право требовать плату!

Кедеэрн смерил застывшую девушку взглядом и весело улыбнулся.

— Ты выполнила свою часть сделки, маленькая ведьма. Теперь можешь просить меня об услуге.

Дженни глубоко вдохнула морозный воздух и до боли сжала в кармане перстень с синим камнем.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне про мир, в который ушел Киат, и научил, как в него попасть.

— Не передумала? — Кедеэрн приподнял резко очерченную бровь. — Учти, в Подземелье незваным гостям обычно не рады. Лучше останься дома и служи мне. У тебя есть дар, а я научу тебя, как им пользоваться.

Он протянул к ней руку. Дженни отшатнулась.

— Нет! Я не собираюсь служить тебе!

Усмешка Кедеэрна стала шире.

— Ты уже служишь. Ты знаешь обо мне и веришь в меня.

— Ты обещал! — голос предательски дрогнул.

— Я никогда не нарушаю свое слово. Если таково твое желание, я расскажу тебе, как открыть путь в Подземелье. Но эта дорога не принесет тебе счастья.

Дженни судорожно вздохнула.

— Всё равно. Я хочу знать.

Кедеэрн пожал плечами.

— Тогда слушай и запоминай.

***

Самайн в Подземелье праздновали только гоблины, хотя особых оснований у них для этого не было. В прежние времена, до Исхода, мелкие фэйри предпочитали в ночь осеннего равноденствия не вылезать из своих нор. На Дикую Охоту их приглашали разве что в качестве добычи.

«Должно быть, именно это они и празднуют, — подумал Арден, когда его портал открылся прямо на площади Гоблин-сити, посреди пестрой, голосящей разудалые песни толпы. — Какое всё-таки счастье, что из всего их племени остались только эти мелкие уродцы».

— Доброй ночи, милорд, — перед Арденом появилась Эрк. Не глядя, сунула первому попавшемуся гоблину свой кубок и поправила перевязь с тесаком. — Королева поручила мне сопровождать вас наверх.

— Я не заказывал эскорт, — он высокомерно повел бровью.

— Это бесплатно, за счет заведения, — она широко ухмыльнулась. — У нас, конечно, не горы и не холмы, но Тьма, как говорится, не дремлет. А вы, милорд, с ней уже встречались.

Арден сухо кивнул. Сопровождение некроманта действительно может оказаться не лишним. Но что именно известно Эрк? Насколько Игрейна ей доверяет? И не ожидается ли в королевстве гоблинов очередная перемена власти?

— Прошу за мной, — Эрк направилась в сторону единственной неосвещенной улицы.

Гоблины шустро расступались перед ней, а короля эльфов словно не замечали.

— Лишние разговоры нам ни к чему, — пояснила Эрк, заметив недоумение Ардена. Она остановилась у ветхого сарайчика и толкнула дверь. Из нее потянуло холодным воздухом. — Прошу вас, милорд.

— Подожди! — Арден отступил на шаг. — Мы договаривались, что я сам выберу место выхода.

— Выбор у вас, милорд, не слишком богатый, — Эрк прикрыла дверь. — Греция? Увы, бесперспективно. Пан умер. Египет? Пыль и пепел. Северные острова? Тамошние боги спят беспробудным сном. И лучше вам их не будить. Европа? Ну-у… Есть шанс кого-то найти, однако…

— Я имел в виду Британию, — резко прервал ее Арден. — Меня устроит любой сохранившийся участок Древнего леса.

Эрк пожала плечами.

— Так мы туда и направляемся, — она снова распахнула дверь. — Не беспокойтесь, милорд, я не собираюсь следовать за вами по пятам. Просто подожду у выхода. Времени до утра вам хватит?

— Надеюсь, что да, — Арден накинул капюшон плаща и шагнул из теплой ночи Подземелья на пронзительный ветер Верхнего мира.

Несколько минут он осматривался.

— Никакой ошибки, милорд, — Эрк снова опередила его вопрос. — От Древнего леса мало что осталось. Но в этих местах еще помнят древних богов, хотя и безбожно коверкают их имена. Если не ошибаюсь, во-он на том холме горит ритуальный костер. В такую ночь к огню собираются все, кто еще помнит Дикую охоту.

— Хорошо, жди меня здесь, — Арден поглубже надвинул капюшон и бесшумно направился к мерцающему вдалеке костру.

Ветер доносил запах жареной птицы. Когда Арден поднялся на холм, огонь уже догорал. Рядом никого не было, только валялись рыжие перья и обглоданные кости.

— Ты не меня ищешь?

Арден резко обернулся.

— Кедеэрн?!

Рогатая тень обрела плотность.

— Что-то эльфы зачастили в Верхний мир. Планируете возвращение?

— Зачастили? — Арден поворачивался вслед за кружащим вокруг него Кедеэрном. Лесной бог не выглядел истощенным. Хотя и сытым — тоже. — Ты встречал здесь кого-то из нас?

— Да, и совсем недавно, — Кедеэрн остановился. — Почему мне знаком твой голос?

— Потому что мы знакомы, — Арден откинул капюшон. — Шесть веков назад я провел для тебя обряд. Последний в этом мире, насколько мне известно.

Кедеэрн протянул руку, взял его за подбородок и повернул голову из стороны в сторону.

— А, тот мальчик… Арден, сын Кинты, верно? Ты изменился.

— Всё меняется, — Арден повел рукой. — Что случилось с твоим лесом?

— Люди, — Кедеэрн зло сощурился. — И твои сородичи, устроившие мне ловушку и уложившие спать на сотни лет. Сразу после обряда, между прочим.

— Я тут не при чем! — торопливо сказал Арден. Если эти жесткие пальцы сожмутся на горле…

— А я тебя не виню, — Кедеэрн отошел и сел на заросшие травой остатки какой-то давней постройки. — Мне следовало быть внимательнее. Кто научил тебя, как проводить обряд?

— Моя мать. Она запрещала мне подниматься в Верхний мир, но… — Арден наморщил лоб, вспоминая. — Когда я вернулся, она выглядела до странности довольной. Тогда я решил, что она гордится мной.

— Значит ловушку устроила либо она, либо Оберон, — ветвистые рога качнулись. — А скорее всего — вместе. Незадолго до этого мы крупно повздорили. А тебя они использовали, чтобы я потерял бдительность. Впрочем, нет худа без добра. Если бы ты не провел обряд, они придумали бы что-нибудь еще. И мне пришлось бы тяжелее.

— Значит, ты по-прежнему мой должник? — Арден воспрянул духом.

— А ты по-прежнему наглец, — Кедеэрн засмеялся. — Разве гоблины не вернули Киата домой? Или ты не его ищешь?

— Ты с ним общался?!

— Нет, но видел. Кто он тебе?

— Секретарь, — ответил Арден и тут же уточнил: — Доверенный помощник. С ним всё в порядке, а я хотел просить тебя совсем о другой услуге.

— Ну вот что, — Кедеэрн хлопнул в ладоши. — Для начала расскажи мне новости Подземелья. Я хочу разобраться, что у вас происходит. А потом поговорим об услугах и оплате.

Эрк с трудом сдерживалась, чтобы не подползти поближе к холму. С того места, где она затаилась, голоса были едва слышны, слов не разобрать. Ясно одно — Арден мирно встретился с Кедеэрном, и спасать короля не надо. Уже хорошо. До нее донесся смех Ардена. Что они там делают? Эрк представила возможные варианты и ухмыльнулась.

Похоже, это надолго. Она устроилась поудобнее и достала из кармана сэндвич с ветчиной. Корки с кусков хлеба были заботливо срезаны, а внутри проложена веточка петрушки. Эрк растроганно улыбнулась. Эдак она и впрямь замуж выйдет. И целуется Риндо с каждым разом всё лучше…

С холма опять донесся смех — на этот раз Кедеэрна. И возмущенный крик Ардена. Да что же там происходит? Вмешиваться или не стоит? Эрк запихнула в рот оставшуюся половину сэндвича и поползла по мокрой траве, держась в тени каменной ограды.

Открывшаяся ей картина стоила того, чтобы промокнуть насквозь.

— Ты стал слишком… несговорчивым… — Кедеэрн, согнувшись пополам, хватал ртом воздух. — Не то, что… в прошлый раз.

— В «прошлый раз» мне было пятьдесят лет! — Арден отряхивал с себя пепел и перья. — И весна, а не мерзкая осень!

Кедеэрн выпрямился и расправил плечи. Эрк внутри себя заскулила. На пальцах бога начали отрастать когти.

— Не понимаю, что тебя не устраивает? — вкрадчиво поинтересовался Кедеэрн. — Это самый простой способ поделиться силой.

— Меня не пугают сложности! — Арден свел ладони. Камни в его перстнях засияли.

Кедеэрн внезапно насторожил уши. Эрк перестала дышать.

— Ах, вот как? — он сложил руки на груди. — Тогда я требую жертву. И не одну.

— Сколько?

— Скоро Йоль, — Кедеэрн повысил голос. — По одной жертве каждую праздничную ночь — во имя мое.

— Здесь?! — у Ардена потемнело в глазах, когда он представил, сколько придется заплатить королеве гоблинов за проход. Едва ли она тринадцать раз пропустит его бесплатно.

— Необязательно. У любого дуба Британии. Но жертвы будешь приносить ты сам.

— Договорились, — Арден облегченно вздохнул. Полагаться на молчание Эрк у него не было никаких оснований, а найти и зарезать десяток-другой жертв проще, чем объясняться с Йоргеном.

========== Глава 4. Ход королевы ==========

«Вот и еще один месяц прошел, — Игрейна стояла на самой высокой башне замка. Шел дождь, но до нее капли не долетали. — На этот Йоль гоблины не поднимутся в Верхний мир. Они скучают по тебе, Джарет. Тяжелее всего тем, кто ждет, но в сказках никогда об этом не упоминается, верно? Почему бы тебе не вернуться раньше срока, король гоблинов? Да, конечно, я знаю законы сказки. Ты должен появиться в последний момент или опоздать всего на день. Но ведь ты не боишься нарушать законы, даже нерушимые».

Игрейна вздохнула. Пришла пора делать следующий ход, но в этой партии слишком много игроков, как уследить за всеми? Совы донесли, что король эльфов вторую ночь выходит через Касл Нэрок в Верхний мир. Стало быть, Кедеэрн скоро получит достаточно сил и сумеет проложить тропу на дороги. Но что он станет делать дальше? Арден не может не понимать, что Джарет едва ли примет его предложение. Следовательно, Кедеэрн выступит не в скромной роли почтальона. Наверняка Арден захочет, чтобы Джарет сгинул на дорогах. А Кедеэрн вполне способен это устроить. Значит, нужно выполнить желание Дикого охотника раньше, чем он получит полную плату от короля эльфов. Тогда Кедеэрн будет обязан ей сильнее, чем Ардену.

Игрейна мрачно кивнула своим мыслям. В ее колоде всего один джокер, и с каким удовольствием она бы его сожгла!

***

Кокон треснул ночью, на пару дней опередив расчеты. На этот раз при виде склизского зародыша Герберт сумел подавить рвотный позыв. Судорожно сглатывая, замотал колбу фартуком, погасил горелку и, держа сверток на отлете, вышел из дома.

«Если и это его не убедит, — думал он, направляясь к Лабиринту, — то я уже не знаю, что делать. Хоть бы Игрейна вмешалась! Я больше не могу этим заниматься! Я с ума сойду!»

В Лабиринт он вошел через ворота и молча прижал ладонь к стене. Рука почти сразу провалилась в пустоту. Герберт нырнул в открывшийся проход.

«Получилось?»

В иной ситуации детская надежда в голосе Лабиринта могла бы рассмешить Герберта. Но сейчас он даже не улыбнулся.

— Любуйся, — он поставил колбу на землю, размотал фартук и отвернулся. Лабиринт молчал. Герберт начал нервно считать секунды. Когда он дошел до ста двадцать трех, Лабиринт осторожно сказал:

«А может, он изменится к лучшему, когда вырастет?»

— Нет! — Герберт решительно замотал головой. — Такое не улучшится!

«Не понимаю, — Лабиринт вздохнул, — что идет не так? Королевская кровь гоблинов универсальна! Они скрещивались с кем угодно!»

— Зато я понимаю, — рядом с Гербертом возникла Игрейна. Глянула на колбу и скривилась. — Великий Хаос… Уберите это!

Плита под колбой перевернулась, погребая под собой хрупкий сосуд со всем содержимым.

— Так-то лучше, — Игрейна удовлетворенно кивнула. — О чем я говорила? Ах да, вы не учли фактор проклятья. А он сказывается на свойствах крови.

— Подожди, — Герберт недоуменно нахмурился. — Кайден был проклят Обероном, а что с Эрк?.. Ну конечно же! — он даже подпрыгнул. — Она некромант! Алиас говорил, что все некроматны прокляты Тьмой! Именно поэтому они так озабочены своей смертью!

«Почему ты не сказал мне?!» — стебли плюща на стенах вокруг дрогнули и поползли к Герберту.

— Я даже не думал об этом! — он прижался к Игрейне. — А ты мог бы и сам догадаться.

«Я не разбираюсь в ваших проклятьях!»

— Тихо! — Игрейна топнула ногой, и плющ неохотно остановился. — Хватит этих безумных экспериментов! Посмотри, до чего ты довел моего брата — на нем же лица нет!

Герберт хотел было изобразить обморок, но передумал. Лабиринт такими дешевыми приемами не разжалобишь.

«Нет уж, пусть попробует в последний раз! Третий раз за всё платит. А любое проклятье можно снять!»

— В случае с Эрк — нельзя, — покачала головой Игрейна. — А что касается Кайдена, то его освободит только смерть Оберона.

«Значит он умрет!»

Игрейна замерла с открытым ртом. Герберт с недоумением посмотрел сначала на нее, потом на стену.

— Как ты сумеешь до него дотянуться? Он же невесть где! А ты сам говорил, что за пределами королевства гоблинов тебе трудно управлять предметами.

«Да, если это не часть меня. С Обероном у меня сохраняется связь. На Тир на Ног эта связь оборвется, но пока что я могу его достать. Всего на миг, но мне хватит».

— Нет! — Игрейна кинулась к стене и ударила по ней кулаками. — Не смей! Джарет не дойдет один до Тир на Ног! Они с Алиасом потеряются на дорогах! Не смей, слышишь! Есть другой способ!

«Что ты предлагаешь?»

— Я знаю, чья кровь гарантированно сработает, как надо. Но за этот совет придется заплатить.

«И что ты хочешь?»

— Когда ты получишь этого донора, отдай его мне. Живым и здоровым, душой и телом.

Лабиринт молчал. Герберт затаил дыхание. Он понятия не имел, что задумала Игрейна, но откровенность ее разговора с Лабиринтом пугала до неподдельного обморока.

«Ты сумела меня озадачить, — наконец сказал Лабиринт. — Но пусть будет так. Клянусь своей силой».

Игрейна облизнулась.

— Отлично. А теперь слушай. Ты сделал ставку на королевскую кровь. В этом есть смысл, но почему бы не поднять ставки? Кровь бога способна на большее.

«Какого бога?» — настороженно спросил Лабиринт.

— А у тебя есть выбор? — Игрейна прищурилась.

«Допустим, есть».

— Для твой цели подойдет только демиург. Как Фавн.

Земля под ними вздрогнула.

«Вот оно что! — над стенами Лабиринта с заполошными криками взметнулись птицы. — Вот кто тебе нужен! Не выйдет, дорогая! Фавн умер! Разве ты не слышала об этом? Разносится плач судьбы над Ионическим морем, — начал он декламировать. — Великий Бог Пан мертв, мертв, усмирена рогатая голова! Закрылась дверь, от которой нет ключа. Опустели долины Аркадии!»

— Очень красиво, — Иргейна небрежно отмахнулась. — Но к чему столько патетики? Его младший брат Пак тоже подойдет. Он у тебя, я знаю.

«Я был в своем праве! Ни один бог не должен был спускаться в Подземелье после Исхода. А Пак нарушил слово!»

Стены Лабиринта дрожали. Герберт зажмурился и крепко обхватил за плечи Игрейну. Одной рукой она погладила его пальцы, другой — стену перед собой.

— Я тебя ни в чем не обвиняю и даже сочувствую. Пак — тот еще гад. Я бы с ним и не такое сотворила.

«Как ты догадалась, что он у меня?»

— Вычислила, — она снисходительно улыбнулась. — Его создания — паки, или, как их еще называют, фууки — не вошли в список переселенцев. Но они постоянно упоминаются в летописях. Пак помог им, верно?

«Он наложил на них ореол гоблинов, — неохотно сказал Лабиринт. — И для надежности сам провел всю орду в Подземелье. У него был шанс уйти незамеченным, но ему захотелось посмеяться надо мной, — Лабиринт помолчал, успокаиваясь. — Я догадываюсь, зачем тебе Пак. Но он не сможет помочь Джарету, сил не хватит. В Верхнем мире забыли, что был такой бог. Если Пак выйдет на дороги, они его заберут».

— Пусть так, — Игрейна зло оскалилась. — Мой народ верил в него, а он их бросил! Так пусть узнает, что это такое — умирать!

«Тебе всё равно не обыграть меня, — снисходительно сказал Лабиринт. — Даже если ты заставишь Пака создать тропу, кого ты пошлешь навстречу Джарету? Гоблинов? Они не выдержат и одного перехода по дорогам».

— Тогда тебе нечего бояться, верно?

«Хорошо, — ветер над стенами утих. Кружащие в темном небе птицы возвращались на места ночлега. — Пусть будет так. Но для оживления потребуется не меньше трех литров эликсира».

— Почему так много?! — ахнул Герберт.

«Потому что прошло очень много времени».

— У меня есть примерно литр, еще из первой партии, — Игрена умоляюще посмотрела на Герберта.

Он обреченно вздохнул.

— Ладно, к следующей ночи будет. Но только я не понимаю, — он неуверенно покусал губу, опасаясь сказать глупость, — Пак — это ведь персонаж из пьесы Шекспира? Робин Добрый малый? Какой же он бог?

— Хреновый! — прорычала Игрейна. — Гребаный выродок из всего их семейства!

«Грубо, но верно», — с усмешкой подтвердил Лабиринт.

И Герберт благоразумно решил воздержаться от дальнейших вопросов.

***

Арден щелчком пальцев зажег огонь в камине и раздраженно сбросил с плеч насквозь промокший плащ. Искать жертвы для Кедеэрна в Верхнем мире оказалось делом на редкость муторным, не зря Йорген в свое время жаловался на отсутствие людских поселений вблизи холма. Две ночи потрачены на поиски каких-то жалких бродяг! Можно подумать, ему больше нечем заняться! В конце концов, Кедеэрн не ставил условие, что жертвами непременно должны быть люди.

Арден потряс колокольчиком. Киат нарисовался в дверях почти мгновенно.

— Ваше величество?

— Отправляйся на рабский рынок. К вечеру мне нужны одиннадцать рабов — любых, можешь брать самых негодных. Ясно?

— Да, ваше величество, — Киат поклонился и шагнул назад.

— Подожди.

Секретарь остановился. Арден смотрел в камин, в глазах у него отражалось пляшущее пламя.

— Не покупай эльфов. Даже если они из Лесного края.

По позвоночнику Киата пробежала невольная дрожь. Для чего королю понадобились рабы на Йоль?

— Будет исполнено, ваше величество, — он еще раз поклонился и бесшумно вышел.

***

Утро в королевстве гоблинов началось с суматохи во дворце. С тех пор, как Джарет покинул Подземелье, еще никто не призывал гоблинов. Игрейна надеялась, что и не призовут, но, как выяснилось, напрасно. Спешно раздавая указания самым надежным слугам, королева спустилась в тронный зал, и тут к ней кинулся Унг.

— Ваше величество! Беда, ваше величество!

— Что еще случилось? — у Игрейны екнуло сердце.

— Ринальдо пропал! И с его домом что-то неладно.

— Не может быть! — Игрейна закрутила в ладонях прозрачную сферу. Дом Драккони обнаружился на месте — целый и невредимый, но увидеть, что внутри, она не смогла. — Да что там происходит?

— Вот и я хотел бы знать! — Унг поежился. — Риндо пропустил уже три репетиции. Я посылал за ним, но дом окружен такими заклинаниями, что не подступиться. А ведь Йоль на дворе, ваше величество! Я сам решил сходить, так меня прямо откинуло с крыльца!

— Я разберусь, — Игрейна с места открыла портал к дому Драккони. Унг нырнул за ней следом.

Первый круг сдерживающих заклинаний Игрейна разорвала без труда, поднялась на крыльцо, дернула дверь, но та не поддалась. Пришлось стучать — долго и упорно.

— Какого демона?! — дверь распахнула заспанная Эрк в криво наброшенном халате. — О, ваше величество, прошу прощения.

— Где Риндо? — Игрейна повела носом — в доме пахло чем-то подгоревшим, вроде бы гренками, и шоколадом.

— Спит, — Эрк зевнула, прикрыв рот. — А что?

— Он заболел?! — высунулся из-за Игрейны Унг.

— Нет, — Эрк удивленно посмотрела на гоблина и вдруг хлопнула себя по лбу. — Репетиция! Великий Хаос, какой сегодня день?

— Всё ясно, — Игрейна повернулась к Унгу. — Видишь? Ничего плохого не случилось. Просто мальчик повзрослел.

Гоблин заворчал, что личная жизнь не должна мешать работе, но быстро умолк под тяжелым взглядом Эрк, развернулся и ушел.

— Ирис будет в бешенстве, — негромко сказала Игрейна.

Они одновременно посмотрели в сторону Проходной башни.

— Как думаешь, она скоро явится? — Эрк пригладила взъерошенные волосы.

— Полагаю, в ближайшие дни.

— Ну и ладно! — Эрк сладко потянулась. — Оно того стоило.

Игрейна печально кивнула.

— Он вернется, — Эрк взяла ее за руку. — Обязательно. Нет во вселенной такой силы, чтобы смогла его задержать.

— Дороги… — у Игрейны задрожала нижняя губа.

— С ним Алиас. И Эвин тоже не лыком шит. Выше голову, королева. Кстати, новостей нет? По тому делу?

Игрейна на секунду прижала палец к губам.

— Сможешь сегодня ночью выбраться на часок наверх?

У Эрк расширились глаза, но она тут же заулыбалась.

— Конечно. К твоим услугам, королева!

***

Игрейна, безусловно, подпадала под категорию владык Подземелья. Но как обосновать столь быстрое исполнение заказа? Герберт задумался, покачивая пером над недописанным счетом. Два литра эликсира за сутки не изготовишь — это целителям прекрасно известно. Придется подтасовать даты. Не в первый раз, конечно, главное, не запутаться. Он сверился с приходно-расходной книгой — настоящей, а не той, что предоставлял для проверки. Вести двойную бухгалтерию становилось всё сложнее. Того и гляди, придется секретаря нанимать.

Он поставил подпись на счете и откинулся на спинку стула. От перспективы получить кровь бога захватывало дух. Но что дальше? Герберту никак не удавалось охватить целиком замысел Игрейны.

— Я уже дома! — в библиотеку заглянул сияющий Улли. Он весь день помогал на Испытаниях, и это занятие пришлось ему по вкусу. — Надо чего сделать?

— Какао свари, — буркнул Герберт. — С перцем и кардамоном.

Улли скривился. С перцем он не любил. Придется потом кастрюлю трижды отмывать, чтобы привкуса не осталось. Но последнее время Улли старался не спорить с хозяином. А то он что-то совсем нервный стал.

Герберт уложил в сумку бутыли с эликсиром. До ночи еще есть пара часов — как раз хватит, чтобы выпить какао и привести себя в порядок. Ведь не каждый день встречаешься с настоящим демиургом!

***

Игрейна долго стояла перед раскрытым шкафом. Парадный наряд королевы гоблинов она сняла и теперь колебалась, что надеть на встречу с Паком? Наконец остановилась на платье, которое носила в Эринии.

Герберт, встретивший Игрейну на условленном месте у внешней стены Лабиринта, потерял на миг дар речи.

— Что… что это такое?! Ты же королева, а не… — он захлебнулся невысказанными словами.

— А не придорожная шушера, хочешь сказать? — Игрейна широко улыбнулась. Глаза ее в ночной темноте переливались опаловым блеском. — Я скоге. И не советую об этом забывать.

Герберт понурился. Его парчовый камзол и кружевная рубашка рядом с платьем из потертых беличьих шкурок смотрелись нелепо. Почему именно так, а не наоборот, он и сам не понимал.

До потайного сада они дошли в напряженном молчании.

«Я теряю лучшие экземпляры своей коллекции, — Лабиринт сокрушенно вздохнул. — Снимите его с дерева».

На этот раз Герберт разглядел скрытого в ветвях дуба огромного филина. Чтобы его снять, пришлось повозиться. Каменные когти крепко вцепились в потрескавшуюся кору.

«Теперь лей на него эликсир, как в прошлый раз».

Герберт покосился на Игрейну. Та пристально смотрела на филина. Губы скоге шевелились, но что именно она шептала, Герберт не уловил.

Эликсир из первой бутылки с шипением впитался в камень, но никаких изменений не последовало. После второго литра филин начал трескаться.

«Не спеши, — подал голос Лабиринт. — Лей на голову. Тонкой струйкой».

Герберт жадно следил, как спадает с филина каменный покров, открывая тусклые, но настоящие перья. Огромная птица встряхнулась, повертела головой, часто моргая. Попыталась взлететь, подняв тучу пыли, и тут же упала. Герберт отскочил подальше от хлещущих по земле крыльев.

— Превращайся, Пак, — губы Игрейны презрительно дрогнули. — Или ты забыл, как это делается?

Герберт не раз видел процесс метаморфоза — у самых разных оборотней. Но превращение филина застало его врасплох. Только что на земле билась огромная птица, и вот уже вместо нее корчится босоногий худощавый юноша с пестрыми волосами до плеч, в чем-то вроде туники из перьев.

— Пить… — прохрипел он и надсадно закашлялся.

Герберт осторожно протянул ему бутылку. Эликсира в ней осталось на донышке, но обычно для излечения хватало нескольких капель. Пак выпил всё и облизал горлышко бутылки.

— Еще!

— Обойдешься, — Игрейна выступила вперед.

Он поднял на нее кошачьи глаза.

— Дочь Ветра в Поле, если не ошибаюсь? Так вот как ты выглядишь…

— Рада, что мозги у тебя не атрофировались.

Игрейна холодно улыбнулась, но Герберт уловил ее напряжение. Интересно, что знает Пак? Оберон не помнил ничего с того момента, как уснул каменным сном. Но то эльф, а это — бог. Хотя в его божественность верилось слабо. Он даже не был особенно красив — так, обычный фэйри, каких в Лесном краю по десятку на одной поляне толчётся.

— А ты кто? — Пак посмотрел на Герберта. — Сдается мне, малыш, что в этом сумасшедшем месте ты играешь более важную роль, чем простое украшение пейзажа.

Герберт вздрогнул. Его вдруг с неодолимой силой потянуло к Паку — защитить, увести отсюда, сделать всё, лишь бы он улыбнулся!

Холодный ветер ударил по лицу, как пощечина. Герберт опомнился и отскочил к стене. Запоздало схватился за свой амулет. Почему он не сработал?!

— Что это было?!

«Теперь ты понимаешь, чем сила бога отличается от магии фэйри», — сказал Лабиринт. Голос звучал спокойно, но за этим спокойствием что-то скрывалось — как взведенный капкан в траве.

— Ах, вот как, — Пак поднял голову, оглядывая стены, — он твой? Приношу свои извинения.

— Вижу, что сила у тебя еще осталась, — Игрейна обошла его по кругу. — Это хорошо. Как дорого ты ценишь свою жизнь, Пак? Жизнь и свободу?

Он поднялся на ноги, покачнулся, но устоял.

— Судя по всему, я тебе очень нужен. Так что давай сойдемся на одном желании.

— Три, — Игрейна непреклонно покачала головой. — Посмотри вокруг — здесь найдется, кем тебя заменить.

Пак мельком глянул на фигуры волка и лиса.

— Да, но ты оживила меня, а не их. Однако я сегодня добрый. Пусть будет три желания. И что я получу взамен?

— Полную свободу. Тебя даже проводят в Верхний мир.

«Знает ли он, сколько прошло времени? — Герберт от волнения начал скрести ногтями стену. — Наверное, да. Слишком уж он спокоен».

— Договорились, — Пак сел на спину каменному волку и вальяжно закинул ногу на ногу. - Я весь внимание.

— Первое желание — твоя кровь, — Игрейна обернулась к Герберту. — Ты захватил всё необходимое?

— Да, конечно, — он достал из сумки плоский футляр.

Глаза Пака расширились. На шприц он смотрел, как на опасную диковину.

— И много крови тебе надо?

— Совсем чуть-чуть, — проворковал Герберт. Пак реагировал на забор крови, как обычный фэйри, что немного успокаивало. — Это не больно.

Больше вопросов Пак не задавал, с интересом наблюдая, как шприц наполняется кровью, и как Герберт переливает ее в пробирку.

— Второе желание? — деловито спросил он.

Игрейна удивленно подняла бровь.

— Ты даже не хочешь узнать, для чего нам твоя кровь?

— Не слишком. К тому же, ты наверняка соврешь. Итак?

— Сейчас ты отправишься в Верхний мир, — сказала Игрейна. — С моим провожатым. Ты ничего ей не сделаешь, Пак. Не попытаешься на нее воздействовать или сбежать. А когда вы окажетесь в нужном месте, она передаст тебе моепоследнее желание.

— Чую ловушку, — Пак усмехнулся. — Но сделка есть сделка.

Он медленно обвел глазами стены вокруг.

— А ты ничего не хочешь мне сказать на прощание?

Ладони Герберта слабо закололо, но ответ Лабиринта он не услышал. Пак расхохотался и снова закашлялся.

— Взаимно… — просипел он. — Прощай, крестничек.

Игрейна хлопнула в ладоши, и они с Паком исчезли. Лабиринт сказал что-то на неизвестном Герберту языке, но так эмоционально, что перевод не требовался.

— Почему он назвал тебя крестником? — не удержался от вопроса Герберт.

«Это по его совету Фавн построил… меня, — неохотно ответил Лабиринт. И неожиданно добавил: — Хочешь посмотреть, как это было?»

— Нет, — Герберт собрал пустые бутылки. — У меня работы полно.

«Да, конечно, — в стене перед ним открылась калитка. — Но если у тебя выдастся свободное время, приходи, я покажу тебя прошлое, как показывал Джарету».

«Приручить меня хочешь? — Герберт скрипнул зубами. — Не выйдет!»

— Благодарю за предложение, — он закрыл за собой дверь.

Калитка исчезла. А немного погодя где-то на границе двух пространств одиноко заиграла флейта.

========== Глава 5. Коварство эльфов ==========

— Ты решил приносить мне в жертву фэйри? — Кедеэрн слизнул с пальцев кровь и поморщился. — Я не против, но троу больше не притаскивай.

— Почему? — Арден вытер кинжал пучком вереска. — С ними меньше хлопот, тела прятать не придется — камнем больше, камнем меньше…

— Вот только силы в них — кот наплакал. Уже уходишь? Может скажешь, что именно тебе нужно?

— Скажу в тринадцатую ночь, — Арден застегнул плащ и коротко поклонился. — До скорой встречи.

— Жду с нетерпением.

Кедеэрн проследил, как за королем эльфов закрывается холм. Что же он пожелает? Щедрая плата подразумевает серьезную работу. Впрочем, прогуляться по дорогам будет полезно. Узнать, жив ли ещё кто-то из старых богов, есть ли надежда на возвращение магии. Пак однажды упоминал о приливах и отливах, но так и не научил, как их вычислять.

«Где же ты, Пак? В каком ручье звенит твой смех? Под каким камнем спишь? В каком дереве сгорел? Если гоблины найдут твой след, я пойду по нему до конца вселенной и дальше…»

— Проклятье! Я уже забыл, как здесь холодно!

Кедеэрн неверяще обернулся. Под корнями дуба открылась гоблинская нора, и из нее вылез…

— Пак?! — Кедеэрн машинально сложил пальцы в знак, рассеивающий наваждение.

— Эрни! — Пак заулыбался — радостно и с оттенком смущения. — Как давно мы не виделись!

— Да уж, — Эрк, выбравшаяся следом за ним, почтительно поклонилась Кедеэрну. — Эрн-охотник, твое желание выполнено на третью ночь Йоля.

— Где?.. — Кедеэрн с трудом сглотнул — во рту пересохло. — Где он был?!

— В Подземелье, — Эрк не отходила от выхода из норы. Оказаться рядом с двумя богами — тяжкое испытание для мага. Воздух между Паком и Кедеэрном потрескивал, и ей отчаянно хотелось нырнуть под землю. — А точнее, в Лабиринте.

— Ясно, — Кедеэрн перевел дыхание. — Я безмерно тебе благодарен, леди. Любое твое желание… Только скажи!

— Благодари мою королеву Игрейну, — Эрк достала из кармана сложенный лист бумаги и развернула. — И вот ее желание: ты отправишься на дороги, дойдешь до ближайшего перекрестка и там, в таверне, будешь ждать короля гоблинов Джарета. Ты проводишь его, а если он окажется не один, то и его спутников, через Верхний мир в Подземелье. И позаботишься, чтобы никто им не помешал. А если желание короля эльфов Ардена, который сейчас приносит тебе жертвы, вступит в противоречите с желанием Игрейны, найди способ отказать ему.

— Похоже, Арден рассказал мне не все новости, — Кедеэрн криво усмехнулся. — Но твоя королева может не беспокоиться. Ее желание для меня свято. Если Джарет доберется до перекрестка, я доставлю его в Подземелье во что бы то ни стало.

Пак застонал.

— Эрни… Ты бы хоть сначала спросил, сколько придется ждать этого Джарета. Может, он через сто лет появится!

— Максимум год, — торопливо сказала Эрк. — Но скорее всего, меньше.

— Прекрасно, — кивнул Кедеэрн. — Как он выглядит?

Эрк сняла с шеи овальный медальон, открыла и протянула на вытянутой руке. Кедеэрн прищурился, всматриваясь.

— Примечательная внешность. Кого-то он мне напоминает…

— Он полуэльф, — Эрк защелкнула медальон. — А как по мне, так все эльфы похожи друг на друга.

Пак ухмыльнулся, открыл было рот, но тут же закрыл.

— А теперь, что касается третьего желания Игрейны, — Эрк повернулась к нему. — Ты останешься с Эрном и будешь ему помогать до тех пор, пока Джарет не вернется в Подземелье — целый и невредимый, вместе со своими спутниками.

— Вы что, смерти моей хотите?! — Пак попятился. — Я сдохну, если выйду на дороги!

— Очень мудро, — медленно сказал Кедеэрн. — Передай королеве, что отныне я ее союзник. И не на год, а на ближайшие сто лет. Не кричи, Пак, умереть я тебе не позволю.

— Отлично, — Эрк вздохнула так, словно сбросила с плеч мешок с камнями. Когда-нибудь Джарет заплатит сторицей за все ее переживания! — Благодарю вас обоих. Прощайте.

Кедеэрн уважительно склонил голову. Пак фыркнул и отвернулся.

— А ты неплохо устроился, как я посмотрю, — он принюхался. — Жертвы, стало быть? От короля эльфов? И какие еще он тебе услуги оказывает?

— Неправильный вопрос, — Кедеэрн выбросил вперед руку. Пака отшвырнуло к дереву с такой силой, что с веток посыпались желуди. — Лучше спроси, сколько осталось дубов в Британии?

— И сколько? — Пак потер затылок.

— Вот и мне интересно. И знаешь, как я это собираюсь узнать? Я пересчитаю их тобой!

— Эрни, погоди!

— Два! — Пака сорвало с места и шваркнуло о стоящий поодаль дуб. — А потом ты очень долго будешь просить прощения за то, что исчез, даже не оставив мне никакого знака!

— А давай мы начнем со второй части твоего плана? — Пак, не пытаясь подняться, снизу вверх смотрел на приближающегося Кедеэрна. — Прости меня, Эрни, я не знал, что так выйдет. Но эльфы отказались пускать моих созданий в Подземелье. Что мне оставалось делать? Смотреть, как они умирают?

— Тебе вообще не следовало их создавать! Лавры Фавна покоя не давали? Он, между прочим, сатиров при себе оставил!

Пак поморщился.

— Я более здраво оцениваю свои силы.

— Здраво?!

— Да, с Лабиринтом я ошибся, — Пак сокрушенно вздохнул, — и за это тысячу лет провел каменным истуканом. Неужели этого мало?

Кедеэрн присел перед ним на корточки. Протянул было руку, но тут же отдернул.

— Но почему ты не оставил мне даже намека, где тебя искать?

— И хорошо, что не оставил. Если бы ты кинулся меня выручать, Лабиринт и тебя бы захватил, — Пак потер плечи. — У тебя вина не найдется? Что-то я совсем замерз.

Кедеэрн молча отцепил от пояса фляжку, отвинтил крышку и протянул ему. Пак сделал три больших глотка, подавился и закашлялся.

— Что это?!

— Коньяк, — Кедеэрн забрал фляжку. — Одно из лучших изобретений человечества. Согрелся?

— Нет, — Пак обнял его колени. — Я скучал по тебе, Эрни. Давай найдем какой-нибудь пустой холм и помиримся как следует.

— Все холмы закрыты, — Кедеэрн снял шерстяную куртку и накинул на него. — Я арендовал дом — тут, неподалеку.

— Ты живешь в человеческом доме?! И одежду их носишь? Неужели этот мир так сильно изменился?

— Ты не представляешь себе, насколько, — Кедеэрн сжал в ладонях его лицо. — Ох, Пак, и как это получается, что я не могу на тебя долго злиться?

— Ты что-то про дом говорил? — промурлыкал Пак.

Кедеэрн рывком поднялся, прижимая его к себе. Куртка слетела, он едва успел ее подхватить.

— Ты стал совсем легким.

— Ты тоже похудел. Трудно удерживать ореол?

— Про ореол забудь, — Кедеэрн шел быстро, но всё-таки шел, а не бежал, хотя очень хотелось. — Каждая кроха силы на счету. Проще притвориться человеком.

— С моими-то глазами?

— Можно носить очки с темными стеклами.

— Что это такое?

— Еще одно людское изобретение. Они много чего придумали, оставшись без магии. Кстати, а почему Подземелье не оскудело? Оно же связано с Землей.

— Я тебе сто раз объяснял! — Пак страдальчески закатил глаза. — Но ты же предпочитаешь не забивать себе голову метафизикой. Ну хорошо, давай совсем по-простому. Представь себе берег моря. В прилив его заливает. В отлив вода уходит, но в ямах она остается. Подземелье — такая яма. Есть и другие похожие миры. Но их немного.

— Ясно, — Кедеэрн ногой распахнул дверь в свое временное жилище.

Он не озаботился привести его в достойный вид, о чем сейчас пожалел. В хижине почти не было мебели — щербатый стол, треснувшая лавка и охапка тростника в углу, накрытая двумя одеялами. Пак поднял глаза к потемневшим стропилам. Потолка в хижине не было, крытая дерном крыша местами протекала.

— И долго нам здесь… притворяться людьми?

— До конца Йоля, — Кедеэрн опустил его на одеяла. — Потом уйдем на дороги. А потом… Что-нибудь придумаем. В Америке есть нетронутые леса. Помнишь, я тебе говорил про материк за морем? Я слышал, ирландские фэйри, кто не ушел в Подземелье, перебрались туда.

— Ты так и не отказался от своей идеи? Нет, Эрни, даже если ты прав, мне уже поздно начинать новую жизнь. Да и ты не сможешь тысячу лет делиться со мной силой. А раньше магия в этот мир не вернется.

— Смогу! — Кедеэрн сбросил сапоги и улегся с ним рядом, накрыв их обоих одеялом. — Я всё смогу, только скажи, что останешься со мной. Навсегда.

«А ведь я сам его таким сделал, — обреченно подумал Пак. — Не иначе, как в помутнении рассудка».

— Навсегда не получится, Кедеэрн. Бессмертный — не значит вечный. Однажды всё вернется, откуда пришло. Назначь более реальный срок.

— Тогда на тысячу лет. Я тебя знаю, Пак. Ты сейчас хочешь жить. И отомстить Лабиринту тоже хочешь. А без моей помощи тебе не справиться.

— Ты всё-таки чему-то научился у меня, — Пак улыбнулся и погладил его по щеке. — Пусть будет так. Тем более, что от предложения Эрна-охотника не отказываются на третий день Йоля.

Кедэрн прикрыл глаза.

— Распахнуты Врата Аннона, ворочается Адданк змей Бездны, — нараспев заговорил он, — раскрываются сиды Дивного Народа, кладбища и могилы наполняются жизнью, это время страха, которого не стыдятся даже храбрецы. Сам же день Калан Гаэф не принадлежит ни году, ни времени, он вне времени, его называют «Не-день». Из северных гор, из сердца лесов Калледона и Годдеу, из скалистого ущелья, которое люди зовут Котлом Кернунна, из Бездны, под пологом туманов, под рыдающий вопль, от которого сердца мужчин теряют силу, женщины выкидывают плод, сыновья и дочери теряют чувства, а все звери лесные, земные и морские становятся бесплодными — начинается Дикая Охота…

Эта ночь надолго запомнилась всем жителям Сомерсетшира. Ветер выл в трубах давно забытыми волчьими голосами, смеялся, звал в темноту. Запоры на дверях перестали казаться надежными. Дети плакали, матери спешно вешали над люльками ножницы и шептали молитвы. Мужчины хмуро курили и подбрасывали в очаг торф, растратив за одну ночь недельный запас. А те, кому не повезло оказаться без крыши над головой, потом клялись, что видели, как в низких тучах мчалась по небу Дикая Охота.

***

Эрк, насвистывая, открыла дверь в дом Драккони. Наверху горел свет, значит Риндо ее ждет. Это приятно согревало.

— Эрк! — Ринальдо выскочил из кухни и тут же оказался в ее объятьях. — Подожди, я…

— Потом скажешь, — Эрк прижала его к стене и поцеловала — взасос, не замечая паники в фиолетовых глазах.

— Ах ты, сучка гоблинская! Немедленно отойди от него!

Эрк резко обернулась. На лестнице стояла Ирис — в домашних туфлях, халате и с полотенцем на волосах.

На щеках Ринальдо проступили красные пятна, как от пощечин.

— Не смей оскорблять мою невесту, мама!

— Невесту? — Ирис прищурилась. — Вот оно что! Решила прибрать к рукам наследство Алиаса, недоучка? Чем ты приворожила моего сына, падаль?

— Я не привороженный! Я ее люблю!

— Пользуешься своей неприкосновенностью, Ирис? — Эрк оскалилась. — Не будь ты целительницей, я бы уже вызвала тебя на дуэль!

— Можешь не стесняться! — Ирис сорвала полотенце и тряхнула влажными волосами. — У меня найдется, кого выставить вместо себя! Дуэль до смерти. Рискнешь? Если победишь, я оставлю вас в покое.

— Прекратите! — Ринальдо топнул ногой. — Мама! Эрк! Пожалуйста! Какая дуэль? Я не ваша собственность!

Эрк презрительно скривила губы.

— Давай я угадаю с одного раза, кого ты хочешь выставить против меня, Ирис. Его названного брата, так?

— Что? — Ринальдо повернулся к матери. — Корвина? Мама, это же не так, правда?

— Ты слишком быстро соображаешь, мразь! — прошипела Ирис, игнорируя сына. Воздух перед ней начал сгущаться в грязно-серый туман.

— Просто я знаю, что Корвин тебе должен, — Эрк посмотрела на Ринальдо. — Твоя мать принимала роды у Трис. Очень тяжелые роды. Но я не стану драться с Кори.

— Тебе же хуже! — Ирис взмахом руки развеяла туман. — Я ведь могу найти и кого-нибудь посильнее.

— Дуэли не будет, — Эрк погладила онемевшего Ринальдо по плечу. — Не переживай, детка. В первый раз сталкиваешься с эльфийским коварством? Искренне надеюсь, что ты его не унаследовал, а то за такие выкрутасы я обычно головы отрываю. А ты, Ирис, постарайся услышать, что говорит твой сын. Риндо прав, он не моя собственность. И не твоя. Ты сама уступила все права его отцу.

— Алиас всё равно что мертв, — Ирис сжала перила лестницы. — По вине короля гоблинов я потеряла мужа, но сына я вам не отдам!

— Алиас жив. И кольцо на твоем пальце — тому подтверждение, — возразила Эрк. — А свою волю господин Драккони выразил ясно и недвусмысленно. До совершеннолетия Ринальдо его опекуном, в отсутствие отца, являюсь я.

— Документы я читала, — Ирис выскомерно улыбнулась, — но у меня тоже есть права. Как ты верно заметила, Алиас еще жив, а пока он жив, это и мой дом. Я намерена здесь остаться и превратить твою жизнь в ад. Лучше отступись по-хорошему, Эрк.

— Не дождешься, — Эрк обошла Ринальдо и направилась на кухню. Следовало подкрепиться впрок, пока эта стерва не подмешала в еду свои зелья.

Ринальдо за ней не пошел. Он что-то сказал матери — неожиданно спокойным голосом. Эрк не стала подслушивать. Свою работу она выполнит во что бы то ни стало, а в остальном — пусть сам решает.

***

— Мы пришли, — Оберон остановился на краю дороги. Впереди текла серебристо-серая река тумана. Призрачные ленты поднимались над ней, свивались в подобие замков, минаретов, древних храмов.

Алиас посмотрел на Джарета — бледного, напряженного, как перетянутая струна. Последний переход дался королю гоблинов особенно тяжело. Оберон настоял на полной отмене ночевки, обещая, что скоро все отдохнут на острове. Эвин клевал носом на ходу. Алиас держался на двойной дозе напитка Аида. Сам Оберон выглядел усталым, но довольным.

— А дальше вверх по лестнице? — Эвин поднял голову и протер глаза.

— Ты видишь ее? — Оберон радостно заулыбался.

— Конечно, — Эвин удивленно посмотрел на него. — Вот же она, прямо перед нами.

Алиас сжал амулет четырех стихий, сосредоточился. На миг сквозь туман проступило что-то темное, но тут же растворилось в сером мареве.

— Джарет? — вкрадчиво спросил Оберон.

Король гоблинов сжал губы. Проследил направление взгляда Эвина, прищурился.

«Не видит, — понял Алиас. — Надо что-то делать…»

— Веди же нас, принц, — он шутливо поклонился Эвину.

— Я? — Эвин окончательно проснулся. — Ой, правда, пап? Можно?

— Да, — Джарет взял его за руку. — Пошли.

И они шагнули прямо в неверную пустоту. Алиас затаил дыхание. Оберон остро глянул на него.

— Чем мой легкомысленный сын заслужил твою верность, маг?

— Всем и ничем, — Алиас неотрывно смотрел, как Джарет шаг за шагом поднимается по невидимой лестнице. «Если она изгибается… О боги, только не сорвись!»

— Лестница прямая, — Оберон мягко сжал его локоть. — Пойдем. Просто иди в ногу со мной.

Джарет с Эвином уже выглядели размытыми призраками далеко вверху. Подковки на каблуках сапог Алиаса звякнули о невидимые камни. Ступени лестницы оказались низкими и широкими.

— Интересно, сколько их будет? — Оберон на ходу загибал пальцы. — В прошлый раз я насчитал девять раз по девять.

— Остров поднимается и опускается? — идти по невидимой лестнице было страшно. Алиасу хотелось закрыть глаза.

— Нет, меняется сама лестница. Говорят, однажды ее ступени так увеличились, что только великан сумел бы подняться по ним. А в другой раз уменьшились — пикси впору. Так что нам повезло.

Ступеней оказалось семьдесят семь. Будь Алиас один, последний десяток он бы одолел только ползком, но Оберон крепко держал его под руку.

— Добро пожаловать на Тир на Ног, — Оберон широко улыбнулся. — Мало кто из людей побывал здесь. И еще меньше пожелало уйти.

— Ты обещал… — прохрипел Алиас. Перед глазами пульсировали цветные круги, мешая оценить красоту легендарного острова.

— Я помню каждое слово клятвы, — Оберон выпустил его руку. — И выполню ее. Но я не отвечаю за ваши добровольные решения. О, Эвин, я смотрю, тебе здесь нравится?

— Очень! — послышалось откуда-то сверху.

Алиас ухватился за ствол ближайшего дерева и сполз по нему на мягкую траву, жадно глотая душистый, пьянящий воздух.

— Как ты? — рядом присел Джарет. В руках он держал сумку Эвина.

— В порядке. Где Эвин?

— Полез на яблоню.

— Ты уверен, что это безопасно?

— Здешние плоды есть можно, — Джарет огляделся. — Я думал, здесь будет город или замок. А это больше похоже на Авалон. Только заросший и одичавший.

— Ты прав, — Оберон с нарастающим беспокойством осматривал густые заросли, сплошь покрывающие берег острова. — Раньше этих джунглей не было.

— Ой, сколько здесь птиц! — откуда-то сверху по лиане съехал Эвин. Достал из-за пазухи четыре румяных яблока и раздал всем. — А цветы какие! Самые маленькие с мою ладонь! И бабочки!

— Да, да, — рассеянно ответил Оберон. — А город ты не видел? Или дорогу?

— Я башни видел, вон там, — Эвин махнул рукой налево, с хрустом откусил половину яблока и застонал от удовольствия. — Вкусно-то как!

Алиас осторожно надкусил яблоко. До сих пор он думал, что у напитка Аида совершенный вкус, но это превосходило шедевр алхимии, как тысячелетнее вино превосходит деревенский самогон. Он сам не заметил, как съел всё яблоко — с косточками.

Джарет свое проглотил, почти не жуя. Оберон откусил маленький кусочек и поморщился.

— Одичание… — он отбросил яблоко. — Неужели и город тоже?.. Ладно, пошли.

Дорогу к городу они отыскали не сразу. Эвину пришлось еще дважды залезать на деревья, уточняя маршрут. Время от времени Оберон наклонялся и счищал пышный мох с белых и черных мраморных плит древней дороги.

— Как думаешь, что здесь могло произойти? — тихо спросил Алиас у Джарета.

— Понятия не имею. Может, война?

— На Тир на Ног никто никогда не воевал! — резко бросил через плечо Оберон. — Это просто невозможно.

— Тогда где все? — спросил Джарет. — Ведь здесь же был большой город, верно?

Оберон молча покачал головой. Они вышли на поляну. Над разноцветными, сверкающими как драгоценные камни цветами, порхали синие бабочки. Одна опустилась на голову Эвину. Еще две сели на плечи Джарету. Над головой Оберона бабочки образовали правильный круг — не то венок, не то нимб.

— Это же… — Оберон остановился. — Здесь была площадь!

— Ты правильно помнишь, — ответил ему тихий музыкальный голос. Из-за деревьев появилась высокая женщина в простом синем платье. — Но разве живые цветы хуже мертвого камня?

— Владычица… — Оберон опустился на колени.

— Я не ожидала снова увидеть тебя, — она улыбнулась. — Но это приятная неожиданность.

Алиас внезапно понял, что он единственный, кто прямо смотрит на женщину. Эвин упал на колени, опустив голову. Он дрожал. Джарет склонился в низком поклоне.

«Это ведь не может быть Дану?!» — Алиас торопливо поклонился. Женщина не казалась особо красивой. Пепельные косы, переброшенные на грудь, распустились на концах. На бледных щеках змеились синие узоры. Но ее глубокие и теплые, как летнее море, глаза затягивали в бездонную глубину. Такой силы Алиас не встречал ни у кого из эльфов. Даже Оберон казался перед ней беспомощным ребенком.

— Ты привел своего младшего сына? — она шевельнула длинными, без следов колец пальцами. Бабочки закружились над Джаретом и Эвином. — И его сына? Я рада, что твой род не пресекся, Оберон.

— Я счастлив твой радостью, — он понял голову. — Могу ли я узнать, что послужило причиной всех этих изменений, владычица?

Она пожала плечами.

— Большой прилив. Здесь стало слишком много дикой магии. Я отослала своих детей в другие миры — на время. И как ни рада я видеть тебя, но увы, должна предупредить, что вам не следует слишком задерживаться.

— И когда настанет пора уходить?

— Я дам вам знать, — она подошла ближе. Примятая ее босыми ногами трава тут же выпрямлялась. — Как твое имя, сын Оберона?

— Джарет, моя госпожа, — он выпрямился. — А это мой сын Эвин.

Ее темные брови чуть дрогнули.

— Мы еще поговорим с тобой, Джарет. А пока отдохни как следует, — она склонилась над Эвином, приподняла его голову. — Не бойся меня, летнее дитя. Тебе легко дышать здесь?

— Да, госпожа, — прошептал Эвин.

— Хорошо, — она отпустила его. Оберон тут же обнял Эвина, ободряюще потрепал по голове. Владычица Тир на Ног посмотрела на Алиаса. — Подойди ко мне, человек.

— Алиас мой друг! — Джарет взял Драккони за плечо.

— Друг? — она усмехнулась. — Или хранитель?

— Я не нуждаюсь в охране!

— Джарет! — Оберон нахмурился. — Ты ведешь себя неподобающе перед лицом богини моего народа.

«Моего народа». Алиас глянул на готового взорваться Джарета и шагнул к богине.

— Счастлив видеть Дану, владычицу Тир на Ног. В моей жизни не было большей радости, госпожа. Я к твоим услугам во всем, что не противоречит присяге моему королю.

— Хорошо сказано, — она мягко улыбнулась. — Ловлю тебя на слове, волшебник, и приглашаю на прогулку со мной, как только вы отдохнете с дороги.

Она исчезла, разлетевшись облаком синих бабочек.

— Отдых — это правильно, — Алиас сел между замшелых корней гигантского дерева, напоминающего дуб. Ощущение было такое, словно сидишь в мягком кресле.

— А я не устал, — Эвин вывернулся из-под руки Оберона и подбежал к Джарету. — Можно я осмотрю город? До него же два шага осталось!

— Иди, — Джарет сел рядом с Алиасом.

Эвин издал восторженный вопль, всполошив стаю сине-зеленых попугаев, и умчался. Оберон посмотрел ему вслед, поколебался, но тоже сел под дерево напротив Джарета.

— Мне следовало сообразить, что сейчас время прилива в центральных мирах.

— Что это дает? — спросил Джарет. — Источник Вечного блаженства стал сильнее?

Оберон снисходительно улыбнулся.

— Нет. Но, полагаю, теперь наполнились русла двух других источников — Беспамятства и Мудрости.

— Разве их было три? Никогда об этом не слышал.

— Неудивительно. Они пересохли еще до того, как мой отец увел свой род на Землю. Но я найду их и покажу тебе.

— Но где какой, конечно, не скажешь?

— Это очевидно. Для любого эльфа.

Алиас тихо просунул руку под корнем и сжал локоть Джарета. «Эвин», — одними губами произнес он.

— На помощь Эвина не надейся, — добавил Оберон, устраиваясь поудобнее. — Вдвоем я вас не поведу. Это против правил. По закону к источнику сына приводит отец. Впрочем, если ты откажешься от своего права…

— Даже не мечтай! — Джарет вырвал руку из пальцев Алиаса. — Эту дорогу я пройду до конца.

— Как скажешь, — Оберон накрылся плащом и закрыл глаза.

Алиас недоумевал, как он может беспечно спать под тяжелым взглядом Джарета. В дороге отец и сын общались вполне мирно. Но на священной земле эльфов Оберон изменился. Точнее, как сообразил Алиас, он стал самим собой.

— Джарет…

— Молчи, Лис. Может, я и устал сверх меры, но соображать от этого не перестал.

Джарет лег, закинув руки за голову. Алиас порылся в своей сумке и достал последний амулет. Он берег его на обратный путь. Но если Джарет ошибется с выбором, возвращаться будет некому.

— Нет, Лис, — Джарет даже не открыл глаза. — Эту игру я должен выиграть сам.

========== Глава 6. Вопросы и ответы ==========

Изнутри невзрачный деревянный сундучок был совсем небольшим. В углублении под крышкой лежал короткий кинжал с костяной рукоятью, а рядом — несколько простых на вид украшений. Йорген в очередной раз осмотрел золотой браслет, покрытый узором из тройных спиралей. Между ними вилась надпись на языке демонов, но смысл фразы ускользал. Что за сила скрыта в этом артефакте, если он способен удержать даже Лабиринт? И как этот браслет оказался у Оберона?

Фон Кролок задумчиво побарабанил когтями по столу. Странно, что Арден не проявил ни малейшего желания изучить содержание с таким трудом добытого клада. И даже Алан спокойно воспринял отказ продать ему содержимое сундука.

— Если передумаешь, просто назови цену. Я заплачу.

В этой небрежной фразе сквозила уверенность, что рано или поздно, но владыка Туманного Предела непременно захочет избавиться от клада. Йорген провел пальцами по надписи на браслете, однако и на ощупь она не стала понятнее. Он придвинул к себе письменный прибор, быстро набросал несколько строк и плотно свернул пергамент. Повинуясь мысленному приказу из-под свода спланировала крупная, угольно-черная летучая мышь с рубиновыми бусинками глаз, подхватила свиток и метнулась в окно. Йорген проводил ее взглядом до самой границы тумана. Что ж, у него есть кому задать интересующие его вопросы и получить на них честные ответы.

***

Подниматься в Верхний мир тринадцать ночей подряд оказалось почти так же утомительно, как проводить обряд возрождения. Дважды Ардену пришлось понервничать — на четвертую ночь Кедеэрн опоздал, и пришлось удерживать жертву на грани, рискуя привлечь к себе нежелательное внимание. А на десятую ночь лесной бог без объяснений причины отказался принять в жертву фууку. Более того, в резких выражения потребовал отпустить мерзкую тварь. Пришлось срочно искать замену. Но хвала небесам, это мучение наконец-то закончилось!

— Ты честно выполнил свою часть соглашения, — Кедеэрн благосклонно улыбнулся. — И твое желание будет исполнено. Что ты хочешь?

Они стояли напротив друг друга по разные стороны валуна, исполнявшего роль алтаря. В морозном воздухе мелькали редкие снежинки. Арден подышал на пальцы. Он отчаянно мерз и еще сильнее боялся. Древний бог заметно изменился. И дело не только в возросшей силе. Кедеэрн светился изнутри. До сих пор Арден не предполагал, что возможен темный свет.

— Я хочу, чтобы ты сделал так, чтобы сын Оберона не вернулся с дорог.

— Алан покинул Подземелье? — Кедеэрн широко улыбнулся. — Что же ты сразу не сказал! И куда он направился?

— К Тир на Ног, — Арден потер немеющие на ледяном ветру щеки. — Но я имею в виду не Алана, а его младшего брата — Джарета.

— Вот как? — Кедеэрн поднял бровь. — Ты уже упоминал это имя. Но разве Джарет — не король гоблинов?

— Это не мешает ему быть сыном Оберона. Точнее, наоборот, — Арден скривился. Холод мешал думать. Заранее заготовленные фразы распадались на слова. Собрать их заново получалось плохо. — Зачем ты меня путаешь?!

Это прозвучало по-детски жалобно. Кедеэрн обогнул камень и взял Ардена за плечи. Стало еще холоднее.

— Давай ты мне просто расскажешь, что у вас произошло с Джаретом, — ласково прошептал Кедеэрн. — А потом мы вместе сформулируем твое желание. Ко всеобщему удовольствию.

***

— Доброй ночи королеве гоблинов, — Йорген поклонился, скрывая свое удивление. Получив от Игрейны разрешение на портал, он никак не ожидал, что окажется в каком-то глухом закоулке Лабиринта, среди обломков мраморных статуй.

Игрейна, коротко улыбнувшись, поднялась ему навстречу с обвитой плющом скамейки.

— Полагаю, не ошибусь, если предположу, что ты хотел поговорить не со мной? Здесь вам никто не помешает.

И она исчезла, не дожидаясь его ответа.

«Я тебя слушаю, Йорген», — голос Лабиринта звучал немного рассеянно.

— Ты сказал, что я могу обратиться к тебе, если мне что-то понадобится. Но если я не вовремя…

«Я способен решать одновременно несколько проблем. Говори».

— Хорошо, — Йорген поглубже запрятал свои предположения, чем сейчас может быть занят Лабиринт. — Я хочу, чтобы ты подробно объяснил мне действие каждого из этих артефактов, — он достал из-под плаща сундучок и откинул крышку.

«Это несложно, — стена рядом с Йоргеном расступилась, пропуская его в небольшой каменный дворик, в центре которого высился старый, затянутый мхом плоский камень. Вырезанные по его краям изображения едва угадывались. — Положи артефакты на алтарь».

Йорген осторожно вытряхнул содержимое сундучка, избегая притрагиваться к серебряным украшениям. Воздух над алтарем помутнел.

«Кинжал наносит незаживающие раны. Кровь из такого пореза будет течь до тех пор, пока не вытечет вся, если не вмешается сильный целитель. Серебряные перстни с лазуритом и опалом — очень мощные накопители силы, кстати, заполненные под завязку. Но для тебя они бесполезны. А вот подвеску из яшмы вполне можешь использовать — если ее разломить, она даст крайне мощный выброс магии, этакий огненный шторм вокруг владельца».

— А браслет?

Лабиринт помолчал.

«Это изделие демонов. Браслет привязывает душу к телу — так, что даже смерть не освобождает того, на ком он надет. До тех пор, пока останется хоть клочок плоти, хоть одна кость или даже горсть праха — душа не сможет уйти. Полагаю, такие браслеты надевали на рабов, чья душа имела достаточно силы, чтобы вырваться из Ада. Снять его самостоятельно невозможно, это может сделать только тот, кто его надевал».

— Благодарю за подробный ответ, — фон Кролок взял браслет и быстрым движением защелкнул на запястье.

«Мудрое решение. Но разве ты забыл о моем обещании?»

— Дело не в тебе. У меня хватает врагов. А в случае смерти я опять попаду в Ад, — Йорген криво усмехнулся. — Мне вполне хватило одного раза.

«Понимаю, — колоски травы, растущей по верху стен, зашуршали под ветром. — Это всё, что ты хотел узнать?»

Йорген заколебался. У него было много вопросов, но отсутствие Игрейны не означало, что она не слышит их разговор.

— Да, еще раз благодарю тебя.

«Рад был помочь. Из этой арки ведет короткий путь к замку. Оттуда ты сможешь открыть портал».

Йорген огляделся, подобрал сухую ветку и смел ею серебряные украшения обратно в сундучок.

«Ты можешь брать их в руки. Они не опасны».

— Да? — Йорген взял кинжал. — Я запомню.

«А, я понял! — Лабиринт засмеялся. — Дело в серебре? Но оно не вредит демонам».

— Я не демон. По крайней мере, не в полной мере, — Йорген закрыл сундучок и нырнул в арку.

На ступенях замка его ждала Игрейна.

— Трудно избавиться от старых привычек? — она ехидно улыбнулась. — Чего ты больше боишься, Йорген? Что серебро обожжет тебя или что не обожжет?

— Ты очень умна, королева, — он вернул ей улыбку. — Но только безумец ничего не боится. Расскажи мне о своих страхах, и я отвечу на твой вопрос.

— Я и без того знаю ответ, — она насмешливо поклонилась. — Доброго тебе пути, Йорген. Передавай от меня Ардену пожелание скорейшего выздоровления.

— Что?! — он порывисто шагнул к ней, спохватился и отступил. — А что с ним случилось?

— Переохлаждение, полагаю, — Игрейна поднялась по ступеням. Стражники распахнули перед ней ворота. Она придержала рукой створку и обернулась. — Надеюсь, до обморожения не дошло. Хотя, как знать…

И она закрыла за собой ворота.

***

— Не вертись, я уже почти закончил, — сидящий на полу Кайден фыркнул, но послушно замер, позволяя чутким пальцам бережно разбирать спутавшиеся за день волосы.

Киат неторопливо расчесывал длинные пряди, любуясь переливающимся в отблесках камина белым золотом, потом отложил гребень, и не удержавшись, запустил обе руки в только что расчесанные волосы. Кайден придвинулся ближе к дивану, откинул голову ему на колени и прикрыл глаза. Накопившееся за день раздражение волшебным образом растворилось в ласковых прикосновениях, и сейчас хотелось уже не нагрянуть с внезапной проверкой к подчиненным, устроив локальный армагеддон в отдельно взятой караулке, а молча сидеть, щурясь на огонь.

— Мне казалось, этот Йоль никогда не закончится.

— Будем надеяться, что все было не зря.

Недавнее возвращение Ардена из Верхнего мира они уже успели обсудить во всех подробностях. Настолько измученным своего короля Кайден не видел уже давно. А замерзшим, словно простой смертный, — впервые.

— Мне очень не нравятся силы, с которыми владыка ведет игру, хотя, конечно, против Джарета любые союзники хороши. И все же хочется верить, что цена не окажется слишком высокой, — он криво усмехнулся. — Если уж даже Йорген примчался беспокоиться о его здоровье… Кстати, он еще здесь?

— Нет, — Киат вздохнул.

— Опять поссорились? — Кайден заинтересованно поднял голову.

— Возможно, — осторожно сказал Киат. Разумеется, он не подслушивал, но кое-что успел уловить, пока закрывал за Йоргеном дверь в королевские покои. А потом задержался возле них на пару минут — на всякий случай. — Как я понял, король не пришел в восторг от неожиданного визита. По крайней мере, особой радости в его голосе не звучало.

На самом деле, в возгласе «Как ты узнал? Ты что, шпионишь за мной?!» радости не заметил бы даже воспринимающий все оттенки звука специально тренированный хобгоблин. А последующий через минуту звон разбитой хрустальной кружки, из которой Арден пил глинтвейн, и грохот распахнувшегося окна и вовсе не оставляли надежды на мирный исход встречи.

— Ничего, помирятся. Не в первый раз.

— Если успеют. Осталось совсем немного времени до вашего отбытия в Эринию. Алан не станет рисковать, и даже по времени Подземелья ожидание займет несколько месяцев. А учитывая разницу временных потоков… Я не представляю, как король выдержит без Йоргена такой срок.

— То есть тот факт, что мне придется скучать без тебя почти два года, тебя не волнует? — Кайден с наигранным возмущением развернулся.

— Я буду приезжать, — Киат склонился и поцеловал его. — А если повезет, даже смогу уговорить Ардена взять меня с собой. А вот Йоргену путь в Эринию заказан в любом случае. И мне даже думать не хочется, как на короля повлияет столь продолжительная разлука.

***

Арден взмахом руки смел в угол усыпавшие пол осколки, но вызывать Киата не стал. Витраж в окне можно и завтра заменить, ночь теплая. Хвала мудрости Вселенной, создавшей этот мир без зимы!

Он передернул плечами, зачерпнул глинтвейн из стоящей на таганке в камине чаши и глотнул прямо из черпака.

Как они посмели так с ним обращаться?! И главное — кто был с Кедеэрном? Кто сумел не взломать, а обойти всю защиту, даже амулеты Оберона, открыв путь для обессиливающего холода?

Арден потер глаза. Ему до сих пор казалось, что внутри остались льдинки — синие, как взгляд древнего бога. Память медленно оттаивала, и каждое новое воспоминание все больше углубляло раны самолюбия.

«И это король эльфов? Великий Хаос, когда они успели выродиться?»

Этот презрительный голос он никогда не забудет.

«Зато красивый», — в тоне Кедеэрна вкрадчивая усмешка.

«Я смотрю, твой вкус безнадежно испортился без моего чуткого руководства, Эрни. Что ты с ним возишься, давай его просто съедим…»

Кто же это был? Нет, не вспомнить.

Арден допил глинтвейн и забрался в постель. Следовало догадаться, что у Игрейны в рукаве козырь. Иначе бы она не согласилась так легко на его предложение. Узнать бы, что получил от нее Кедеэрн…

«Увы, дорогой мой, как ни благодарен я тебе за жертвы, но с королевой гоблинов у нас союз. И это означает, что я не могу причинить ни малейшего вреда Джарету. Однако, я вижу прекрасный выход. Всё дело в наследстве Оберона, правильно? Передать его Селару — не лучшее предложение. Сам подумай, неужели тебе будет приятно подчиняться равному? Да и Джарет, скорее всего, откажется. Нет, я знаю гораздо более удачную кандидатуру на великий трон…»

Арден мрачно улыбнулся. Если отвлечься от личных переживаний, всё сложилось не слишком плохо. А если подумать, то месть Алану получится даже более изощренная, чем задумывалась изначально. И если каким-то немыслимым чудом Джарет вернет себе трон короля гоблинов, ему такой оборот тоже понравится.

Арден потянулся и закрыл глаза. Осталось только придумать, как помириться с Йоргеном. Но теперь у него достаточно времени, чтобы дождаться удачного момента.

***

— Ты мне поможешь? — Ирис отпила глоток душистого чая из чашечки, не толще, чем лепесток вишни.

— О, мой драгоценный цветок, — Иши вильнула одним из пушистых хвостов, направляя заблудившееся внутри беседки розоватое облачко. Целая стайка таких облаков кружила вокруг, надежно скрывая обеих женщин, — отказ тебе наполняет мое сердце горечью сожаления. Но мой муж и господин… Боюсь, он неправильно меня поймет.

Ирис покрутила на пальце кольцо.

— Не странно ли, что мы обе совершили одну и ту же ошибку? Некроманты… Как же с ними тяжело!

Иши тонко улыбнулась.

— Не существует безвыходных ситуаций. У меня есть племянница. У девочки всего пять хвостов, но она проявляет воистину незаурядные способности… к музыке. Где в ближайшее время она сможет насладиться игрой твоего сына?

— Через два дня на Серебряном фестивале. Это возле столицы гномов, — Ирис достала из сумочки пригласительный билет в форме филигранного дубового листа. — Пусть будет осторожнее. Эта трижды проклятая гадина не отходит от Ринальдо.

— Всё можно обернуть себе на пользу, — Иши щелкнула когтем по мелодично зазвеневшему листу. — Скоро гармония вернется в твое сердце, сестра. Я тебе в этом ручаюсь. Разумеется, если только…

— Никаких «если»! — Ирис отставила чашку и поднялась. — Это не любовь, Иши. Уж мне ли не знать.

Проводив подругу, Иши вернулась в беседку и долго сидела, возвращая себе внутреннее спокойствие. Сын должен подчиняться матери. Но любовь не подчиняется никому. Иши помнила Ринальдо и не однажды встречалась с Эрк. В мягком на вид мальчике таилось больше, чем замечала его мать. А в легкомысленною импульсивность Эрк верили только те, кто не владел даром видеть душу. Если Ринальдо ей действительно нужен, она пройдет через уготованную ловушку, даже не запнувшись. «А если не нужен… — Иши улыбнулась по-лисьи. — Это можно будет засчитать за услугу».

========== Глава 7. За что платит третий раз? ==========

Дня и ночи не было. Воздушный остров окружало светящееся марево, похожее на пронизанный солнцем нетающий туман. И оттого казалось, что здесь нет времени. Вроде и выспался, и отдохнул, а ещё и суток не прошло. Иллюзия, конечно, но сбивающая с толку.

Алиас брел по лесу один. Эвин где-то бегал. Джарет ушел с Обероном. Придется ли ему делать выбор сразу? И можно ли при этом чем-то воспользоваться? Джарет прихватил с собой сумку сына. Алиас мысленно перебрал ее содержимое. Что там может пригодиться? Уж точно не кинжал и не набор юного алхимика.

Большая синяя бабочка подлетела к Алиасу, присела на протянутую ладонь и тут же вспорхнула.

— Никто не должен печалиться на моем острове, — Дану синим дымком появилась из густой травы. — Что тяготит тебя, маг? Лишние клятвы или близкая смерть?

— Ты очень мудра, владычица, — Алиас поцеловал протянутую ему полупризрачную руку.

— А ты слишком осторожен. Дойти до Тир на Ног — уже подвиг, достойный вознаграждения. Что ты хочешь, Алиас Драккони?Скажи, и я выполню твое желание. Но оно должно касаться только тебя. Не Джарета и не Эвина.

Он ждал этого вопроса. Традиционность — слабость богов. Они предсказуемы.

— Я хочу вернуться домой и увидеть сына.

Она слегка нахмурилась.

— Всего лишь? Неужели тебе не хочется узнать тайны вечного острова? Любой маг отдал бы душу и сердце за такой шанс.

— Возможности человека не безграничны, госпожа. Я уже достиг своей вершины, выше мне не подняться. К тому же, ты сама сказала, что сейчас на Тир на Ног нельзя жить даже эльфам.

— В своем виде — да. Но чем плохо стать, к примеру, деревом? Вы, люди, недооцениваете растительные формы жизни, но деревья мудрее тех, кто имеет две ноги. Ты мог бы вернуться с отливом — помолодевшим и могучим. Сын дождется тебя, полукровки живут долго.

— Едва ли. Он не унаследовал способностей матери… — Алиас замер. — Ты читаешь мои мысли?

— Нет, но ты очень ярко представил себе… Ринальдо, верно?

— Да, — он уловил что-то вроде нетерпеливого раздражения, хотя голос Дану оставался теплым и ласковым, как августовский полдень. — Прости, владычица, твой остров прекрасен, а ты щедра сверх меры, но я не изменю своего желания.

— Тогда тебе придется покинуть Тир на Ног раньше, чем закончится песок в этих часах, — на ее ладони возникли песочные часы. Хрустальные крупинки медленно падали из верхней колбы в нижнюю — одна за другой. Их было много. — Не трать время зря, маг, постарайся получить как можно больше.

И Дану исчезла так стремительно, что Алиас едва успел подхватить часы.

— Благодарю тебя, — он встревоженно прислушался. По-прежнему беспечно перекликались птицы, и шелестел в листве легкий ветерок. Но чуть горчил аромат цветов, и под деревьями откуда-то появились тени. На Три на Ног что-то случилось.

***

— И как вам живется втроем? — Герберт налил Эрк «Сны осенних ночей».

Она пригубила вино, жмурясь, покатала во рту и проглотила.

— Божественно!

— В смысле, как на Олимпе или как на Меру? — блеснул познаниями в мифологии Герберт.

— Я пойло имела в виду, идиот! — Эрк потянулась к бутылке. — Надо же, не подделка… Где взял?

— Подарили. Не уходи от вопроса.

— Я бы сравнила с Аннуином. Хотя временами напоминает Вальхаллу в миниатюре.

— А… — Герберт замялся, — ты знаешь про новую поклонницу Риндо?

— Лисичку-то? — Эрк небрежно махнула опустевшим бокалом. — Это уже пройденный этап. Она, конечно, миленько тренькает на сямисэне, но седьмая степень обольщения ей пока не дается.

— Их же всего пять!

— Это для людей пять. А чтобы пронять фэйри, бери выше.

— Погоди, — Герберт отодвинул от нее бутылку. — Она кого соблазняла? Риндо или тебя?!

Эрк зубасто улыбнулась.

— Скажем так, мы все неплохо развлеклись. А если Ирис рассчитывала на иной финал этой интрижки… Кстати, Риндо тебе ничего не рассказывал?

— О чем?

— О причинах, по которым его матушка внезапно засобиралась в Эринию.

Герберт хмыкнул.

— Он написал Корвину. Я написал Корвину. Игрейна написала Корвину. А Корвин — фаворит Селара. Один намек — и король решил, что не может больше обходиться без своей личной целительницы.

— Что мог написать Риндо — я понимаю. Но Игрейна-то каким боком к Корвину относится? А тем более, ты?

— О, нам было что ему сказать. Думаешь, он бросил заниматься контрабандой?

— Ха, а кто его научил?!

— Это уже в прошлом, — Герберт вытряхнул из бутылки последние капли. — И уж если мне пришлось завязать, то и ему хватит наживаться! А Игрейна вообще смотрит на Ирис, как на шпионку Селара. Так что о бессрочном проживании в нашем королевстве в любом случае речи не шло, но лучше было решить дело тихо-мирно.

— Ясно. Ну спасибо вам, — Эрк склонила голову набок, всматриваясь ему в лицо. — А у тебя как с личной жизнью? Это что за эльфик третий день мелькает у твоего дома?

— А, ерунда, — Герберт устало прикрыл глаза. — Поставщик двора Ардена беспокоится, что я перестал брать заказы на парфюмерию.

— Это из-за твоего проекта с гомункулосом? Как он продвигается, кстати?

Герберт неопределенно повертел рукой в воздухе.

— Беспокойно. Даже спать некогда.

— Намек поняла, — Эрк посмотрела за окно на расползающийся по небу закат и встала из-за стола.

— Погоди, — Герберт придержал ее за рукав. — Будь осторожна. Ирис — та еще стерва.

— Я всегда осторожна, — она посмотрела на него совершенно трезвым взглядом. — Но я ценю твою заботу, Берти.

Герберт отвернулся, прикусив губу.

— Недолго осталось, — сказала Эрк. — Всего-то восемь месяцев.

— И один день. А ты останешься… потом?

Она подняла бровь.

— Да зачем вам здесь некромант? Тем более, если Джарет вернется. Алиаса я ему всё равно не заменю. А ты бы хотел, чтобы я осталась?

— Да, — Герберт сам удивился своей уверенности. Четыре месяца назад он вздрагивал от каждого взгляда Эрк. Он и сейчас ее побаивался, но у него больше не было друзей — вот таких, чтобы посидеть вечерком, мешая легкомысленную болтовню и действительно важные вопросы. Как с Корвином — когда-то… Игрейна не в счет, таким близким больше никто не станет, но она сейчас всё время занята.

— Посмотрим, как дела пойдут, — Эрк хлопнула его по плечу. — Выше нос, красавчик. И постарайся высыпаться хотя бы через сутки, а то выглядишь, как умертвие.

Герберт скорбно глянул на себя в зеркало. Изображение слегка двоилось. Древнее эльфийское вино — это вам не шуточки, и лучшее, что можно сейчас сделать — это завалиться спать. Однако эксперимент вошел в завершающую стадию, а значит Улли сегодня наверняка откажется дежурить.

Герберт запер за Эрк входную дверь и вошел в лабораторию. Против ожидания, Улли сидел возле колбы, почти прижав нос к стеклу, и что-то негромко напевал без слов. Судя по тону — колыбельную. Услышав Герберта, он замолчал и прижал палец к губам.

— Т-с-с! Он спит.

— Вылупился? — Герберт отодвинул гоблина вместе с табуреткой и наклонился над колбой. Среди кожистых кусочков лопнувшего кокона свернулось крохотное существо, напоминающее новорожденного ребенка, и тихо чмокало, посасывая пальчик. Никакой слизи, перламутровая кожа чистая и только чуть влажная.

Герберт повернул колбу, придирчиво изучая гомункулуса. Нет, на человеческого новорожденного он похож только на первый взгляд. Среди слипшихся темных кудряшек виднеются бугорки рожек, и с ногами что-то странное…

— У него копытца, — шепотом подсказал Улли, — Широкие и раздвоенные, как у фууки. Я в лупу разглядел.

— У него? — Герберт поднял колбу, но рассмотреть зародыш снизу мешали куски кокона.

— Ага, — уверенно ответил Улли. — Мальчик. Мы его себе оставим?

Герберт диковато глянул на него.

— Нет. Сбегай на ферму Барди за кровью.

— На ночь-то глядя?!

— Будут возмущаться, предложи двойную цену.

Улли неохотно взялся за ручку двери, оглянулся на колбу, тяжело вздохнул и вышел. Герберт несколько секунд постоял, усмиряя нервную дрожь и прислушиваясь к едва слышному сопению гомункулуса. Что, если просто разбить колбу? Стекло острое, один осколок легко обрежет эту псевдожизнь… Нет, это не решение проблемы. Неизвестно, что еще придумает в таком случае Лабиринт. Пусть лучше тратит время, выращивая тело из крохотного гомункула. К тому же, как он сказал? Третий раз за всё платит?

Герберт взял с полки кусок холстины, завернул колбу и через окно выбрался из дома. На этот раз при его приближении к Лабиринту в стене заранее открылась небольшая калитка. Герберт нагнулся, пролезая в знакомую башню без крыши.

«Судя по твоему настроению, эксперимент наконец-то увенчался успехом?» — с радостной надеждой спросил Лабиринт.

— Возможно, — Герберт поставил колбу на камень и снял холстину. — Не знаю, устроит ли тебя такой результат, но лучше уж точно не получится.

В трещинах стен зашуршала высохшая трава, ветер теплой волной пригладил волосы Герберта.

«Меня устраивает».

Колба замерцала и исчезла.

— Значит, ты освободишь меня? — Герберт вытянул перед собой руки.

«Я помню свои обещания. Приложи ладони к стене».

Герберт опасливо зажмурился, но ощущения оказались приятными — словно ладони омыла прохладная вода. Ощущение опьянения усилилось.

«А теперь, что касается оплаты…»

— Мне не нужно золото! — торопливо воскликнул Гебрерт. — Окажи мне услугу.

«И что же ты хочешь?»

— Поклянись, что отныне мой дом будет моей крепостью. Что ты никаким образом не станешь следить за тем, что происходит внутри!

«Хочешь создать идеальное место для заговоров? — Лабиринт рассмеялся. — Пусть будет так — отныне и до тех пор, пока ты сам не пожелаешь иного. Клянусь своей силой. Хочешь что-нибудь еще? Подумай, я ведь многое могу».

Герберт прикусил губу. Невозможно упустить такой шанс. И ведь это не предательство!

— А ты можешь сделать так, чтобы я стал неуязвим для солнца Верхнего мира и Эринии? Может быть, какой-нибудь амулет…

Ветер затих. Похоже было, что Лабиринт задумался.

«Нет, амулеты не помогут. Единственное решение этой задачи — вернуть тебя в человеческое состояние».

— Тогда не надо! — Герберт замотал головой и тут же вынужден был опереться о стену. — А хотя бы восприимчивость к серебру можешь уменьшить? Это так мешает… Я с реактивом серебра вообще не могу работать. А эльфийские инструменты — это же просто кошмар! Они всё серебром покрывают! Я на перчатках скоро разорюсь…

«Понимаю, — сочувственно сказал Лабиринт. — Я попробую помочь. Присядь».

— Но моя суть при этом не изменится? — Герберт осторожно сел на камень.

«Скорее всего, нет».

Вокруг Герберта закружился вихрь, пришлось заслониться руками от летящего мусора. Стало жарко, потом холодно, снова жарко…

«Увы, — с сожалением сказал Лабиринт. Вихрь унялся, оставив идеально вычерченный в пыли круг, — и эту проблему не решить без глубокого изменения».

Герберт разочарованно вздохнул.

«А ты не думал поработать над своей диетой? Возможно, если ты перестанешь пить кровь, восприимчивость к серебру снизится».

— Представь себе, думал! Но заменить чем-то кровь очень сложно, а синтезировать все входящие в нее вещества — это работа на годы.

«Не обязательно все. Для начала попробуй вычленить те составляющие, которые тебе действительно необходимы. Сравни кровь человека и эльфа. Кто из фэйри тебе еще подходит?»

— Я не изучал подробно этот вопрос, — уклончиво ответил Герберт. После нескольких печальных случаев, он зарекся проводить такие эксперименты с чистокровными фэйри. — Но благодарю за совет. Пожалуй, я этим займусь.

«Ты можешь советоваться со мной. В любое время».

— Я запомню, — Герберт поднял свою холстину. Из нее что-то выпало и звякнуло о камень.

«Это не плата, — быстро сказал Лабиринт. — Но времена сейчас неспокойные. Вдруг тебе потребуется срочно связаться со мной? Клянусь, это не для слежки. Кольцо не работает само по себе. Связь установится, только если ты его наденешь и трижды повернешь по луне».

Герберт подобрал тяжелый бронзовый перстень с вырезанным на щитке стилизованным изображением Лабиринта. Первым порывом было отказаться от подарка. Но времена и впрямь беспокойные, мало ли что может случиться?

— Благодарю, — он спрятал кольцо в карман жилета. — Я пойду?

«Лети».

В нынешнем состоянии пьяной усталости Герберт ни за что бы не решился летать. Но что-то подтолкнуло его вверх, подхватило, и он полетел — на упругой волне ветра. Через минуту Герберт уже оказался у своего дома. Ветер опустил его возле крыльца, пригладил растрепавшиеся волосы и стих.

Улли, сидевший, пригорюнившись, на нижней ступеньке, на появление хозяина почти не среагировал. Молча протянул бутылку и снова уставился в сумеречное небо.

— Это был заказ, понимаешь? — Герберт глотнул кровь и тоже посмотрел вверх. Как прекрасно летать, не тратя ни малейших усилий! Вот что нужно было попросить. А может, еще не поздно?.. Нет, одно дело — попросить что-то жизненно необходимое, и совсем другое — удовольствие. Это уже будет предательство.

— Ясное дело, — буркнул Улли. — А только… Он ведь живой. Не как те, прежние. Я прямо через стекло чуял, сколько в нем жизни.

— Типун тебе на язык! — Герберт сплюнул. — Хватит дуться, делом лучше займись!

Уллли сердито зыркнул на него, взял прислоненную к крыльцу метлу и принялся демонстративно подметать дорожку, подняв тучу песка. Герберт чихнул и ретировался в дом. Можно подумать, он настоящего ребенка в жертву принес! А ведь если забыть про цель, это блестящий результат эксперимента. Жаль, что нельзя опубликовать. Хотя, о конечном результате говорить пока рано. Может, Лабиринт загубит гомункулуса? Но даже если нет, до конца года еще куча времени. Завтра они с Игрейной подумают, что делать дальше. А сейчас нужно выспаться.

***

Больше всего это походило на причудливый фонтан. Из невысокой гранитной скалы с трех сторон вырывались хрустально-чистые струи и исчезали, не долетев до земли.

— Как видишь, по руслу ничего не определишь — за отсутствием русла, — Оберон прислонился к растущему неподалеку ясеню и снисходительно улыбнулся. — Выбирай, сын мой. Два шанса из трех — не слишком плохо, не так ли?

— Верно, — Джарет обошел скалу, рассматривая источники. Надежда определить, какой из них действует постоянно, а какие забили только во время прилива, стремительно исчезала. Скала со всех трех сторон выглядела совершенно одинаково. Или он просто не видит отличия? Улыбка отца бесила до зубовного скрежета.

— Кстати, не надейся набрать воды из всех трех источников. У тебя только одна попытка. Наберешь воды из одного источника, и два остальных скроются от тебя.

— Об этом ты