Всюду бегут дороги...(СИ) [Ольга Александровна Кузьмина] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Часть 1. Глава 1. Отданные долги ==========


Считается, что заключенный мир списывает все долги, какой бы долгой, жестокой и кровопролитной ни была война. Кайден знал это правило, как никто другой, и ни разу за пятьсот лет, прошедшие со дня окончания войны, его не нарушил. Вот только ни забывать, ни тем более прощать гоблинам он ничего не собирался. Особенно сейчас, когда он наконец-то узнал, кто вырезал его семью.

С момента злополучной дуэли Дэниса с Гербертом фон Кролоком прошел месяц, но стражники во дворце короля эльфов до сих пор ходили по стеночке, являя собой образец усердия и дисциплины, и стараясь без крайней необходимости не попадаться своему начальнику на глаза. Киат не сомневался, что на следующий день состоится еще одна дуэль. Однако Нер в ту же ночь отправился в Эринию. Киат вздохнул с облегчением, хотя и понимал, что это лишь отсрочка неизбежного. И вот вчера посольство гоблинов вернулось в Лабиринт. Киат узнал об этом первым во дворце, как всегда он узнавал все новости. И теперь раздумывал, стоит ли сообщать об этом Кайдену или лучше подождать хотя бы до завтрашнего дня и не портить себе ночь? С другой стороны, если Кайден узнает новость не от него, то может серьезно обидеться. Киат вздохнул, прихватил кувшин вина и направился к комнатам начальника стражи.

Против обыкновения, покои Кайдена были ярко освещены. Над столом плавал в воздухе магический светильник, а сам Кайден что-то писал, присев прямо на край столешницы. Выражение его лица не сулило адресату ничего хорошего. Он коротко глянул на гостя и снова вернулся к своему занятию. Киат прошел к столу, аккуратно пристроил кувшин подальше от локтя Кайдена и заглянул ему через плечо. Вчитался в старомодные формулировки и беззвучно присвистнул. Такого количества бранных слов в столь коротком послании ему еще встречать не доводилось.

— От кого ты узнал, что Нер вернулся?

— Не одного Джарета слушаются птицы, — Кайден криво усмехнулся. — Подожди минуту, я почти закончил.

— Полагаешь, он примет вызов, состоящий исключительно из идиом?

— Примет, даже не сомневайся. Я знаю, как разговаривать с этими трупоедами.

Киат с сомнением покачал головой.

— Он ведь не выходит из Лабиринта. Как ты отправишь ему вызов? Через короля?

Кайден немного подумал и добавил к посланию еще один короткий, но емкий эпитет в качестве постскриптума.

— Нет, отправлю письмо гномьей почтой. За соответствующее вознаграждение они его в Преисподнюю доставят, не то, что в Лабиринт.

Киат помолчал, перечитывая ровные уверенные строчки, в предельно оскорбительной форме вызывающие адресата на смертельный поединок.

— Почему ты не хочешь оформить вызов официально, через гильдию?

Кайден помахал листом в воздухе, чтобы чернила быстрее высохли, свернул и запечатал свиток.

— Много чести этой крысе. И хватит об этом, — он легко соскочил со стола. — Иди ко мне.

Киат прикрыл глаза, отвечая на поцелуй. Идея боя без правил ему не нравилась, тем более, с таким противником, как Нер. У гоблинов нет чести. Сам он предпочел бы решить дело на дуэли под надзором профессиональных секундантов, не оставляющих шансов на какую-либо подлость. Разумеется, пытаться переубедить Кайдена — дело совершенно бесполезное. Но кое-какие меры безопасности принять определенно стоит.

***

— Я бы тоже решил это дело официально, — Дэнис сосредоточенно настраивал большое зеркало в серебряной раме. — Но у Кайдена есть причины поступать именно так. Официальная дуэль предполагает уважение к противнику. Ты знал, что младший брат Кая был целителем? Никогда, даже во время войны, никто не смел поднимать на них руку. Но обгоревшее тело Нейса нашли в руинах родового замка вместе с остальными его родичами, — он отступил от зеркала. — Замок штурмовали гоблины Черной гвардии. И теперь мы знаем, кто вел их в бой.

Изображение в зеркале пошло рябью, и они увидели заходящего на посадку дракона. Киат узнал редколесье ничейной земли, узким клином вытянувшейся вдоль побережья. Навстречу спрыгнувшему с седла Кайдену из зарослей бадьяна появилась коренастая фигура гоблина. Киат сжал пальцы.

— Я не верю этой твари. Кайден — один из лучших воинов Подземелья, не думаю, что Нер собирается драться с ним честно.

Дэнис похлопал ладонью по карману.

— Не беспокойся, в случае чего, я его вытащу. Меня больше волнует, сколько зрителей у этого поединка?

— Полагаешь, Арден знает?

— И Джарет тоже.

— Лучше бы этот недобиток остался в Эринии, — Киат насторожил уши. Дэнис закончил колдовать над зеркалом, изображение приблизилось, и появился звук.

***

— Я до конца не верил, что ты явишься, — Кайден остановился в нескольких шагах от Нера.

— Не терпится присоединиться к своей семейке? — глумливый оскал гоблина открывал пожелтевшие, но по-прежнему острые клыки. — Все твое серебро пришлось отдать его величеству, но я смотрю, ты принес мне новое.

Кайден не спеша отстегнул украшенную драгоценными бляшками перевязь и вытащил клинок, ярко блеснувший на полуденном солнце.

— Убивать таких, как ты, всегда доставляло мне особое удовольствие. Я постараюсь, чтобы твоя смерть была не слишком быстрой.

Он отбросил ножны, и медленно двинулся к центру поляны. Желтые глаза гоблина неотрывно следили за ним. Шаг, еще один, еще… Расстояние между кончиками поднятых мечей сократилось до нескольких дюймов, и Кайден не стал выжидать. Хлесткий стремительный удар, блок, подсечка, выпад — мимо!

Они закружились в смертельном танце, нанося и блокируя удары с такой скоростью, что глаз не успевал следить за мельканием клинков. Дэнис понимал замысел Кайдена и в целом одобрял его тактику. Каким бы опытным бойцом ни был старый гоблин, вряд ли он сможет долго поддерживать такой убийственный темп. Кайден легко парировал удары и снова атаковал, не давая ему ни секунды передышки. Вот Нер сделал выпад — слишком длинный, и Кайден немедленно воспользовался моментом. Его меч скользнул вдоль клинка гоблина, запутывая его, и резким поворотом ужалил в руку чуть выше запястья. Брызнула кровь. Нер отшатнулся, уходя с линии атаки, и внезапно контратаковал, перебросив оружие в здоровую руку. Его яростный выпад застал соперника врасплох и заставил невольно отступить. Нер оскалился и нанес рубящий удар. Его меч со свистом вспорол воздух, едва не задев эльфа, успевшего отскочить в самый последний момент.

Кайден сделал шаг назад, пытаясь разорвать дистанцию, споткнулся, и Нер с ревом бросился вперед. Но Кайден и не думал терять равновесие. Его меч змеей метнулся в открывшуюся брешь и с хрустом перебил Неру ребра, войдя до половины тела. Кайден молниеносно выдернул лезвие и ударил снова, на этот раз сверху вниз, в основание шеи.

С хриплым рыком Нер упал на колени, выронив оружие, кровь из страшной раны стремительно заливала сухую траву у него под ногами. Кайден шагнул вперед. В серых глазах горела такая ненависть, что Киат бессознательно сжал пальцы на защитном амулете. Внезапно Нер взмахнул левой рукой. Кайден резко отшатнулся, и узкий метательный нож, нацеленный ему в глазницу, только прочертил длинную царапину по щеке. Одним стремительным движением Кайден рванулся к поверженному врагу, тускло блеснуло лезвие, и удар меча, обрушившись наискось, практически отделил голову гоблина от туловища. Кровь ударила фонтаном, Нер тяжело опрокинулся на бок, длинные когти конвульсивно сжались, царапая землю, и замерли.

Кайден некоторое время стоял над ним, глядя в быстро мутнеющие глаза. Потом выпрямился и вытащил из кармана платок. Скривив губы, вытер кровь со своего меча и, бросив окровавленную тряпицу на неподвижное тело, направился к дракону.

Киат подался вперед, пристально вглядываясь в зеркало. Что-то было не так. Кайден тряхнул головой, несколько раз моргнул, словно пытаясь разогнать муть перед глазами. Рука его метнулась к горлу, будто в приступе удушья, и он беззвучно осел на землю, выронив клинок.

— Зови целителей, живо! — Дэнис крутнулся на каблуках, открывая портал. Киат еще успел разглядеть в гаснущем зеркале, как тело Нера подернулось туманной дымкой и исчезло.

***

Джарет опустился на одно колено перед телом старого гоблина, лежащим на плитах тронного зала. С ладони на ладонь король перебрасывал хрустальную сферу. Игрейна стояла рядом, держа наготове бутылку с эликсиром Герберта.

— Подожди, — Джарет развел руки. Прозрачный шар завис над трупом. Внутри сферы возникла мутная фигура. — Нер, ты сам знаешь, что погиб по собственной глупости. Но я могу вернуть тебя к жизни. Если хочешь.

— Нет, — гоблин в сфере оскалился. — Я хотел умереть в бою, а в нынешнее отвратительно мирное время другого шанса мне бы не представилось.

— Но ты проиграл.

— Может и так. Но и он не победил.

— Кинжал был отравлен? — Игрейна заинтересованно прищурилась. — Какой яд?

— Самый надежный, — Нер даже не посмотрел на нее. Его желтые глаза не отрывались от Джарета. — А теперь отпусти меня. Свою последнюю службу я выполнил.

Джарет поморщился.

— Я не слишком доволен тобой. Это была дипломатическая миссия, а не набег. И незачем было пугать ребенка.

— Принц гоблинов должен быть смелым, — голос Нера опустился до рычания. — Он не оправдал моих надежд. Как и ты. В тебе слишком мало от матери. Не зря Этар прятала тебя.

— Она защищала меня, а не стыдилась! — Джарет сжал кулаки. Сфера угрожающе завибрировала.

— Если бы Черная гвардия не полегла на границе, тебе бы очень быстро устроили переворот, Джарет. Я дал клятву Этар и оставался верен тебе. Но ты никогда не слушал моих советов. Ты заключил мир с эльфами и гномами. Сажал рядом с собой на трон человеческих девок. Ты ничего не сделал для возрождения гоблинов! Я терпел твои выходки, но всему есть предел. Ты объявил королевой гоблинов скоге — придорожную шушеру, которую мы даже достойной добычей никогда не считали!

— Не смей оскорблять Игрейну!

— Тебе нечем мне угрожать, Джарет. Мне ничего от тебя не надо, я сам выбрал себе смерть. Я ждал, что ты наиграешься и выбросишь эту шваль. Но ты отдал за нее всё, даже корону своей матери! Ты поставил на кон само королевство гоблинов! Думаешь, я не знаю, что из-за нее ты рассорился с Лабиринтом? Не таких деяний ждала от тебя Этар.

— Довольно! — Джарет вскочил и резко выбросил вперед руку. Сфера пролетела через зал, ударилась о стену и разлетелась вдребезги. Тело Нера вспыхнуло и в считаные секунды сгорело до пепла.

Игрейна аккуратно поставила бутылку на ступеньку трона и обняла Джарета за подрагивающие плечи.

— Дети вовсе не обязаны оправдывать ожидания своих родителей. Мы — это мы, Джарет. И наша жизнь… она только наша.

— Да, — он крепко прижал ее к себе. — Я постараюсь не забыть об этом.

***

— Яд? — примчавшемуся на вызов Нурру хватило одного взгляда на неподвижное тело Кайдена. Тенью следовавшая за учителем Лиара уже расставляла на столе флаконы и коробочки из своей вместительной сумки. — Кто его так?

— Нер, гоблин из Черной гвардии, — Дэнис привалился плечом к стене. Два портала, открытых один за другим, дались ему нелегко. — Решил отыграться перед смертью.

— Я думал, их уже не осталось? — пальцы Нурра, умело смывающие текущую из пореза кровь, на миг замерли.

— Теперь уже действительно не осталось.

Целитель торжественно кивнул.

— Нейс был моим учеником. Я рад, что эта тварь, не признающая законов, наконец получила по заслугам.

Его ладонь уверенно легла на слабо вздымающуюся грудь Кайдена, тонкие пальцы второй руки привычно чертили на коже руны, оставляя за собой едва заметный светящийся след. Внезапно Нурр отшатнулся, его лицо исказилось от боли.

— О боги… Это кертог!

Хрустальный флакон выскользнул из пальцев Лиары и разлетелся вдребезги.

— Что? О чем ты говоришь? — подскочивший Киат обхватил пошатнувшегося целителя за плечи. Нурр баюкал сведенную судорогой правую руку, не отрывая взгляда от лица Кайдена.

— От этого яда нет спасения. Все наши противоядия здесь бессильны. Кертог действует медленно, но необратимо.

— А твой дар?

— Ни один целитель не сможет даже прикоснуться к нему безнаказанно, не то, что вылечить, — Нурр поднял на Киата янтарный взгляд. — Прости.

Дэнис криво усмехнулся и полез в карман.

— Кажется, я очень вовремя заказал у Герберта его эликсир.

Нурр отвёл глаза.

— Ты не понимаешь. Этот яд — порождение Преисподней, его создали демоны в незапамятные времена. Он разрушает не только тело, но и душу, приносит окончательную смерть. Эликсир Миаха не поможет.

В комнате повисла звенящая тишина. Дэнис медленно убрал уже вынутый было флакон.

— Надо сообщить его величеству.

— Стойте, — голос Киата звучал ровно. Лиара встретила его спокойный, отрешенный взгляд, и резко побледнела.

— Нет! Нет, Киат, пожалуйста, не делай этого!

Киат едва заметно качнул головой и сделал шаг к кровати. Лиара бросилась вперед, схватила его за руки.

— Ты не справишься! Кертог — это не просто яд! Вы оба умрете!

Киат мягко, но непреклонно отцепил от себя судорожно сжатые пальцы сестры.

— Не мешай.

Он опустился на колени возле кровати. Взял Кайдена за руку, сплетя их пальцы, несколько мгновений молча смотрел в бледное лицо с заострившимися скулами. Потом коротко вздохнул и положил ладонь на кровоточащий порез. Несколько минут прошло в напряженной тишине. Нурр усадил Лиару в кресло, она сжалась в нем, не отрывая взгляда от брата. Дэнис осторожно приблизился. Киат застыл как изваяние, только пальцы, державшие руку Кайдена, сжимались все сильнее. Дыхание его стало редким и поверхностным. Дэнису уже приходилось видеть подобное состояние — глубокий транс, в который изредка впадали целители для лечения особенно тяжелых ран. Но ведь Киат не целитель. Что он пытается сделать?

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Арден. Лиара вскочила, в глазах у нее вспыхнула лихорадочная надежда. Дэнис сделал шаг навстречу королю.

— Ваше величество, Кайден ранен, но…

Арден вскинул руку, обрывая объяснения.

— Я знаю. Оставьте нас.

Дэнис поклонился и вслед за целителями поспешил покинуть комнату. Арден некоторое время стоял, молча глядя на распростертое на кровати тело своего начальника стражи. Потом обошел ложе и присел на край, пристально вглядываясь в лицо Киата. Глаза секретаря были закрыты, по плотно сжатым губам пробегали короткие судороги боли, пальцы, сжимавшие руку Кайдена, побелели.

По лицу Ардена скользнула тень. Дар Киата — создавать, распознавать и контролировать яды — редко встречался среди эльфов. Хватит ли ему сил справиться с кертогом? Если нет — и он, и Кайден обречены. Арден вытащил из кармана кулон на длинной цепочке. Сильнейший из известных ему амулетов удачи — застывший в хрустальной оправе лист четырехлепесткового клевера, некогда уцелевшего на выжженной дотла пустоши. Его силы должно хватить для спасения как минимум одной жизни. Король протянул было руку к Кайдену, но в последний момент заколебался. Закусив губу, перевел взгляд с одного бледного лица на другое. Похоже, что свою удачу Кайден сегодня уже вычерпал до дна. Серебряная цепь невесомо скользнула по черным волосам, и амулет закачался над судорожно сжатыми пальцами, разбрасывая радужные блики хрустальными гранями. Арден поднялся.

«Не подведи меня, Киат. Всех нас».

***

Киат любил свой дар. Любил ощущать, как под его прикосновениями меняется сама суть вещей. Как безвредные, на первый взгляд, вещества под его пальцами сплетаются в смертельный узор, или наоборот — как уходит из крови или пищи отрава, растворяясь бессильной тенью. Любил распознавать тончайшие следы яда в каплях росы, стекающих с глянцевых листьев белены, или ощущать смертоносный ток в теле яркой нарядной змейки, свернувшейся на трухлявом пне. Яды всегда завораживали его своей тайной, невидимой силой, способностью мгновенно обратить прахом любую мощь. Умение управлять этой силой давало власть над жизнью и смертью.

Но с таким ядом ему не приходилось сталкиваться никогда. Кертог был похож на живое существо, наделенное собственной злой волей. Внутреннему взору Киата он казался черным огнем, который вскипал в крови, уничтожая саму суть жизни. Этот яд был рожден в ином мире, основой ему служила смертоносная магия демонов. Казалось, он являет собой чистую квинтэссенцию ненависти ко всему живому. Первая же попытка прикоснуться к нему отдалась обжигающей болью, настолько резкой и неожиданной, что Киат едва не отдернул руку. Ему много раз случалось сталкиваться с губительной силой отравы, но ни одна из них не представляла опасности для него самого. А кертог сопротивлялся с яростной, безумной силой. Черные щупальца жадно тянулись от раны в глубину неподвижного тела Кайдена, норовя достать до сердца. И там, где протянулись гибельные черные плети, бессмертная сущность фэйри на глазах рассыпалась прахом.

Киат глубоко вздохнул, концентрируясь, и решительно сжал черное пламя в горсти. Жгучая боль пронзила руку, слово он и впрямь сунул ее в огонь. Кертог злобно зашипел, черные щупальца метнулись, норовя разодрать удерживающую их преграду, обвились вокруг пальцев, впиваясь в плоть. Страшная боль ослепляла, туманила разум, но Киат медленно, преодолевая сопротивление кертога, потянул черный сгусток на себя. Почувствовал, как содрогнулось тело Кайдена, когда боль пробилась даже сквозь беспамятство. Бросил навстречу черному пламени собственную силу, рывком перекрывая смертоносным завихрениям обратный путь в тело жертвы, собирая их в единый клубок, чувствуя, как ядовитые нити неумолимо вгрызаются в его собственную плоть, делая боль нестерпимой. Последним отчаянным усилием потянулся, окружая черный огонь золотистой сферой, вкладывая в нее всю силу своего дара, и, отшатнувшись от Кайдена, беззвучно свалился на пол у кровати.

***

Сознание возвращалось частями. Сначала появилось ощущение чего-то мягкого под головой, затем послышался далекий щебет какой-то пичуги и шелест листвы. Глаза открылись в последнюю очередь. Киат лежал на кровати в собственной спальне, укрытый легким шелковым покрывалом. Ткань приятно холодила обнаженную кожу.

Он выжил. Но чем закончилась смертельная схватка, в которой он не имел права на проигрыш? Киат помнил ослепляющую боль, черную злобу кертога, силящегося проникнуть в его кровь. И барьер, в последний миг воздвигнутый им в глубине собственной сущности, темницу, окружившую яд непроницаемым коконом.

Киат тщательно вслушался в свои ощущения. Несмотря на головокружение и противную слабость во всем теле, чувствовал он себя вполне сносно. Никаких следов яда обнаружить не удалось. Значит, пока он лежал в беспамятстве, его дар справился с отравой. Хотя, видят боги, столько сил он еще не тратил ни разу в жизни.

Внезапная мысль обожгла холодом. Кайден! Что, если воздействие яда необратимо искалечило его? Киат попытался встать, но сил хватило только на то, чтобы повернуть голову.

Кайден сидел в кресле, обхватив руками согнутое колено и устремив взгляд в окно, за которым неторопливо вступали в свои права прозрачные сумерки.

— Кай…

Кайден резко обернулся, глаза у него вспыхнули. Одним прыжком он оказался на кровати и сгреб Киата в охапку, прижав к себе. Киат попытался обнять его, но рука бессильно соскользнула вниз. Ему оставалось только прижиматься щекой в ответ, жмурясь от неимоверного облегчения.

— Давно я… так?

— Сегодня пятый день. Целители уже боятся попадаться Ардену на глаза. Яда в твоей крови они не чувствуют, но и в себя ты не приходил.

Кайден помолчал и продолжил чуть тише:

— Нурр предложил просить помощи в Туманном Пределе, дескать, кому, как не Йоргену, знать адские зелья и способы с ними справиться. Арден летал к нему лично, но Йорген категорически запретил привозить тебя в Туманный Предел, сказал, что там ты умрешь наверняка.

Он бережно опустил Киата на подушки и серьезно посмотрел ему в глаза.

— Ты не обязан был вмешиваться. У меня теперь долг жизни перед тобой.

Киат улыбнулся и слабо покачал головой.

— Нет. Считай, что это я выплатил тебе свой долг.

Он лукаво посмотрел на Кайдена из-под полуопущенных ресниц.

— Так что кольцо с янтарем можешь вернуть.

Кайден ухмыльнулся.

— И не подумаю даже, — он снова обнял Киата, зарывшись лицом в его волосы. — Я тебе другое подарю, не хуже.

***

Пять сотен лет мира — изрядный срок, и праздновать юбилей владыки Поземелья решили с соответствующим размахом, не ограничившись одним днем. Череду балов открыл Алан, к немалому облегчению Кайдена, получившему возможность отдохнуть в опустевшем без придворных дворце. Кертог, изгнанный из его тела сорок дней назад, все еще напоминал о себе неожиданными приступами слабости. Целители уверяли, что это пройдет и советовали больше спать. Обычно долгий сон для начальника стражи — недоступная роскошь. Однако в это утро Кайден позволил себе сладкую дрему. Короля можно было не ждать еще сутки — с праздника он наверняка отправится в Туманный Предел. Неожиданный вызов застал начальника стражи врасплох. Проклиная собственную беспечность и непредсказуемость короля, Кайден оделся за полминуты и помчался в покои Ардена.

— Ваше величество?

Король кивком подозвал его к себе.

— Ты вошел в историю, как убийца последнего из гоблинов Черной гвардии, Кай. Это определенно заслуживает награды, — изящным жестом он поставил на стол перед ним резную шкатулку из черного дерева. — Открой.

Кайден откинул крышку и замер. Каждый завиток тонкого серебряного узора был знаком ему лучше, чем собственное лицо. Изысканные ожерелья и хрупкие ажурные подвески, кольца, кулоны, тяжелые свадебные браслеты родителей… Семейные реликвии, чей блеск на грязной шкуре гоблина заставил его потерять над собой контроль. И король выкупил все это у Джарета ради него?! Кайден опустился на одно колено.

— Ваше величество…

По губам Ардена скользнула самодовольная улыбка. Отданный в откуп амулет с прядью волос Этар, разумеется, стоил куда дороже. Но возможность полюбоваться выражением лица Джарета, когда он озвучил ему цену, с лихвой компенсировала затраты.

— Встань. Рад, что ты оценил мой подарок.

Кайден поднялся, с трудом оторвав взгляд от украшений. Арден положил руку ему на плечо.

— Теперь война окончена даже для тебя.

Кайден вскинул голову, встретившись с ним глазами. Арден на миг сжал пальцы и сразу убрал руку.

— Все, иди.

Кайден поклонился и вышел, прижимая к себе шкатулку. Арден, прищурившись, смотрел ему вслед. Верность — исчезающе редкий дар среди фэйри. А беззаветная верность, что превыше жизни, — и подавно. И она точно стоит дороже любого серебра.


========== Глава 2. Дух болот ==========


В пещерах короля троллей, где веками царила мерцающая тишина, вот уже третий день все бегали и суетилась, наводя праздничный блеск на стены и выметая из коридоров тяжелую паутину с мумифицированными трупиками летучих мышей. Праздничную неделю планировалось завершить Большим подземным балом, как пятьсот лет назад, после заключения мира. Ториус согласился принять у себя гостей исключительно из интереса посмотреть, решится ли Джарет явиться в венце Оберона? Каким образом король гоблинов завладел артефактом, Ториус не знал. Но сам факт тревожил его.

Тяжелый палец короля троллей ткнулся в стену, выложенную хрусталем, отполированным до зеркального блеска.

— ПРИВЕТСТВУЮ… КОРОЛЯ… ЭЛЬФОВ.

Арден ошарашенно кивнул. Ториус крайне редко обращался к нему. Неужели опять что-то случилось?

— ТЫ ЗНАЕШЬ… ЧТО ДЖАРЕТ… С НЕДАВНИХ ПОР… НОСИТ ВЕНЕЦ… ОБЕРОНА?

— Э-м-м… — Арден замялся. — Да, знаю, конечно. Вроде бы он его выиграл у Алана. Но подробности мне не известны.

— И ТЕБЯ ЭТО… НЕ БЕСПОКОИТ?

— А почему это меня должно беспокоить? Он же не пытается оспорить завещание Оберона.

— ПОНЯТНО…

Ториус отключился как всегда, не прощаясь. Арден фыркнул и снова принялся расчесывать волосы на ночь, одновременно решая непростую задачу: какое украшение надеть на Большой бал, если в его казне слишком мало древних артефактов, а личная сокровищница Кинты зачарована и не поддается взлому?

Арден вздохнул. Неужели он не сумеет перещеголять Джарета? Как назло никаких идей в голову не приходило. Он с досадой откинул волосы за плечи, намереваясь пойти спать, когда зеркало засветилось зеленоватым светом. По ободу загорелись болотные огни, из открывшегося портала потянуло запахом болиголова. Гребень выпал из ослабевших пальцев Ардена. Каким образом дух болот сумел дотянуться до него через две границы и защитный контур дворца?! По спине пополз неприятный холодок. Поневоле задумаешься, кто на самом деле властвует в Подземелье?

«Нам не нужна ваша власть, — прозвучал в голове Ардена знакомый голос. — И не вздрагивай, я не читаю твои мысли. Это попросту невозможно. А вот страхи да, они мне доступны».

— У меня есть причина для страха?

«Разумеется, нет. Разве что ты попытаешься обойти наш договор».

— Я не бегаю от своих кредиторов. Что ты хочешь?

«Одну услугу. Прямо сейчас. Но подробности лучше обговорить на моей территории».

Запах болота усилился. От такого приглашения не отказываются. Арден встал и как был — в одной сорочке — шагнул в зеркало. Переступил босыми ногами на сырой траве и огляделся. Он оказался в том самом месте, куда они с упорством, достойным лучшего применения, прорывались в поисках демона. Самый центр болот, небольшой островок с берегами, заросшими старыми, раскидистыми ивами.

— Так что конкретно ты хочешь?

«Твой дар. В жертву».

— Обряд возрождения?! — Арден быстро обернулся, однако портала за спиной уже не обнаружил. — Но я никогда не проводил его для болота… То есть, я, конечно, понимаю, что нужно делать, но… И в любом случае, такая услуга несопоставима с ответом на один вопрос!

«Хочешь поторговаться? Изволь. Скажешь, когда цена тебя устроит».

Ивы зашевелились, вода у их корней забурлила. Со дна что-то поднималось. Арден подошел поближе. Гибкий корень вынырнул из тины и положил к его ногам пояс, похожий на змеиную кожу, из почерневших серебряных колец. На пряжке тускло поблескивал грубо обработанный топаз.

— Это же… — Арден присел и неверяще коснулся камня.

«Это из сокровищ первых пришедших сюда эльфов. Как там звали их короля? Оберон, кажется».

В небрежном тоне сквозило неприкрытое веселье.

— Да, именно так его и звали, — Арден облизнул губы, наблюдая, как растет перед ним куча бесценных артефактов, давным-давно оплаканных и признанных безвозвратно потерянными. — Но разве он погиб здесь?

«Нет, но это часть его казны. Нравится?»

— Очень, — Арден подобрал широкий браслет с чеканным узором. Волки, лисы, зайцы и олени бежали друг за другом в вечном круговороте жизни.

«Успеешь еще примерить. Достаточно или добавить?»

Искушение было сильным, но Арден покачал головой.

— Этого хватит.

«Умница! — шелестящий смех ветром пролетел над островом. — Иди ко мне».

Арден оторвался от созерцания сокровищ, скинул сорочку и осторожно шагнул с берега. Корни ив пружинили под ногами, не давая провалиться в топь. Зеленая свита окружила Ардена со всех сторон, он слышал тихое девичье хихиканье. Впереди ивы расступились, открыв овальный бочаг с зеленоватой водой.

«Иди ко мне».

Арден замешкался, не решаясь нырять, но ивы подхватили его, оплели тонкими ветвями, потянули в омут. Звезды закружились над головой, возникла глухая, ритмичная музыка, словно где-то под водой били в барабаны. Или билось чье-то сердце.

«Иди… ко мне…»

***

Стрела пролетела сквозь новые кисейные занавески и воткнулась в потолок, всего три дня как заново покрашенный. Герберт кинулся к окну.

— Эвин, стой!

Светловолосый мальчишка, со всех ног улепетывающий к Лабиринту, замер, двое сопровождавших его гоблинов припустили еще быстрее. Герберт не спеша спустился по лестнице, вышел из дома и направился к поникшему лучнику.

— Та-ак, и что это было? Покушение на учителя?

Эвин еще ниже опустил голову.

— Нет… Я не в окно стрелял.

— А куда?

— В летучую мышь.

— Не ври! В радиусе ста миль от Лабиринта ни одной летучей мыши не найдешь. Тем более, среди дня!

Эвин поднял голову и с упреком посмотрел на Герберта.

— Я бы не стал стрелять в живую. Я хотел попасть во флюгер, — он ткнул куда-то вверх концом лука.

— Какой флюгер? — Герберт посмотрел в указанном направлении и внутренне застонал.

Проклятые гномы! Мало того, что содрали за ремонт дома в полтора раза больше первоначальной цены, так еще имели наглость установить на крыше вместо нормального флюгера фигурку нетопыря. Ну, он им это припомнит! Жаль, что Эвин не дострелил.

— И чем тебе флюгер помешал? — тем не менее, еще строже спросил он.

Эвин поковырял последней оставшейся стрелой носок башмака. Взрослые порой задают странные вопросы. Ну вот как объяснить, что если видишь флюгер, невозможно не попробовать его сбить. Особенно из нового лука.

— А чего он… вертится…

— Занятия по алхимии отменяются на два дня, — отчеканил Герберт. — И скажи Игрейне, что я хочу с ней поговорить.

— А она улетела в Лесной край, и я не знаю, когда вернется, — Эвин приободрился. — Позвать отца?

— Не надо! — категорично отрезал Герберт. — Не навсегда же Игрейна улетела. Поговорим, когда вернется.

— Я уже вернулась, — она возникла справа от них. — Что опять случилось?

Герберт вздрогнул. Он еще не приспособился к новой привычке королевы гоблинов появляться там, где произнесли ее имя. Эвин закусил губу и сжался. Насколько было известно Герберту, Игрейна ни разу не подняла на пасынка руку. И даже голос не повышала. Но он почему-то боялся ее до дрожи.

— Ты знаешь, во сколько мне обошелся ремонт? — патетически вопросил Герберт. — А его стрела мне половину потолка прочертила!

— Пришли мне счет, — Игрейна выглядела усталой, а ее платье цвета весенней листвы — запыленным. — Это всё?

— Я отстраняю принца от занятий на два дня.

Игрейна со слабой усмешкой посмотрела на Эвина.

— Значит алхимия заменяется на магию. Наверняка Алиас не откажется позаниматься с тобой лишние четыре часа.

Эвин шмыгнул носом. Герберт ему даже посочувствовал. Он на своей шкуре познал, насколько требователен Драккони. По традиции обучать принца должен был отец. Но после первых уроков стало ясно, что Джарет слишком увлекается. Эвин был в полном восторге от его представлений, но увы, научиться магии таким способом было невозможно.

— Пошли, — Игрейна взяла пасынка за руку. — Приятно было повидаться, Герберт. Извини за потолок.

Он вопросительно поднял бровь. Она покачала головой. Ясно, снова неудача. Герберт пнул подвернувшийся под ногу камень и побрел домой. С того дня, когда он признался Игрейне, она буквально обшаривала Подземелье и Эринию в поисках средства, которое позволило бы ей стать по-настоящему живой и независимой от Лабиринта. Но пока что безрезультатно.

Герберт толкнул дверь в лабораторию. Раз уж у него образовалось свободное время, можно заняться упаковкой заказов. Интересно, кто на этот раз прилетит забирать партию афродизиака? Хорошо бы Лейн. Этот полуэльф обладал прямо-таки талантом торговаться. В прошлый раз начал сбивать цену уже в прихожей, продолжил в гостиной и закончил в спальне.

Герберт облизнулся. Пить кровь у чистокровного эльфа он бы не решился, памятуя о судьбе отца. Но Лейн был наполовину человек и опасности не представлял. Герберт привык к крови домашних животных, но иногда любил побаловать себя парой глотков более вкусной человеческой крови.

Он запечатывал последнюю коробку, когда зачесалась левая рука. Неужели кто-то из заказчиков явится с деньгами? Герберт сквозь перчатку поскреб ладонь и вынес коробки в прихожую. Весело насвистывая, установил штабель под зеркалом, и тут зачесалась правая ладонь. А вот это уже неприятно. Если верить приметам, ему придется возвращать кому-то задаток. Герберт стянул перчатки и ахнул. На ладонях проступали тонкие линии — знак Лабиринта.

— Нет, — прошептал он. — Нет, нет, нет!

***

Темные леса, зеленые луга, блестящие реки… С высоты драконьего полета Подземелье раскрывалось во всем своем великолепии. За пятьсот лет сгладились все нанесенные войной шрамы: зазеленели выжженные пустоши, наполнились пересохшие русла рек, скрылись в зарослях утесника и дрока разрушенные горы. И во многом этот мир был заключен благодаря ему. Алан с удовлетворением улыбнулся. Ему не нужна война, но и коалиций за своей спиной он не потерпит. Разделяй и властвуй — главное правило мудрого правителя. Альбрехт и Ториус терпят друг друга, но друзьями никогда не станут. Джарет неизменно держится особняком. А вот Арден… Король эльфов был крошкой, застрявшей в горле повелителя Лесного края. Дышать не мешает, но раздражает неимоверно. Особенно после возникновения Туманного Предела. Тесная связь двух владык — не то, что Алан был склонен терпеть.

Дракон пошел на посадку, направляясь к поляне возле непроглядной стены тумана. Алан задышал глубоко и ровно, успокаивая поднявшееся внутри волнение. Каждое соприкосновение с магией демонов было для него испытанием, и Йорген фон Кролок наверняка об этом догадывается. А вот и он. У повелителя Туманного Предела пока что хватало такта встречать прилетевших в гости владык на границе, не заставляя переминаться с ноги на ногу возле обозначенных двумя валунами ворот.

— Добрый день, — Алан с небрежной вежливостью склонил голову.

Йорген усмехнулся.

— Воистину добрый. Чему обязан визитом?

Еще одна любезность — войти в Предел он не предложил, чтобы не вынуждать Алана отказываться.

— Я принес тебе то, что обещал, — Алан достал из складок мантии медальон на длинной цепочке. По траве разлетелись цветные блики от драгоценных камней.

— Так быстро? — Йорген приподнял бровь. — Весьма благодарен.

Он протянул руку, и Алан опустил амулет четырех стихий на его ладонь.

— Теперь ты сможешь прийти на Большой подземный бал.

— Это обязательно?

— Желательно. Ториус предоставляет свои пещеры, чтобы все владыки сошлись вместе в символическом жесте единения. Даже Селар приглашен. Это историческое событие, Йорген, будет обидно, если ты его пропустишь. Ты и так с начала празднования нигде не появляешься. Нельзя же окончательно превращаться в отшельника.

— Общения мне хватает, — Йорген надел амулет и коснулся пальцами граней звезды. Драгоценные камни вспыхнули ярче.

— Если ты имеешь в виду Ардена, то едва ли он заглянет к тебе до бала. Да и после… Или он тебе не говорил?

— О чем? — владыка Туманного Предела рассеянно полюбовался, как блики амулета отражаются в камнях перстней.

Алана эта рассеянность не обманула ни на миг. Демон сделал стойку.

— Его выбрал дух болот для… скажем так, сезонного обряда. Не буду притворяться, что меня это сильно обрадовало, учитывая, что болота находятся в моих владениях. Но с другой стороны, Ардену всегда лучше удавалась магия, связанная с плодородием.

— Да? — левый глаз Йоргена едва заметно дернулся.

— А ты не знал? Это его главный дар. К сожалению, он опоздал родиться. В Верхнем мире ему бы цены не было, а здесь, без осени и зимы, природа не нуждается в ежегодном возрождении. У Селара похожий дар, именно поэтому он и перебрался в Эринию.

— Если местная природа не нуждается в возрождении, как ты говоришь, для чего же дух болот выбрал Ардена?

— О, это немного другое. В Подземелье есть пять мест, где магия так сильна, что обрела нечто вроде сознания или души, называй, как хочешь. Одно такое место — в горах гномов, два других — на островах, четвертое — Лабиринт. А пятое — в болотах. Время от времени, в среднем раз в триста лет, им требуется нечто вроде жертвы для поддержания своего самосознания. И для обновления. Мне довелось однажды наблюдать обряд. Это похоже на весну среди лета. Всё расцветает, деревья на глазах выпускают новые побеги, даже воздух становится пьянящим. Очень красиво.

— А что происходит с жертвой?

— А ты умеешь выделять главное, — Алан улыбнулся. — Ничего плохого, поверь мне. Разумеется, если это не лишенный магии человек. Такая жертва тоже возможна, но духи предпочитают кого-нибудь с даром. Арден подходит идеально. Не волнуйся за его самочувствие. Он устанет, конечно, но получит большое удовольствие.

— Благодарю за пояснения, — Йорген покривил губы в подобии улыбки. — Оказывается, мои знания о Подземелье далеко не исчерпывающие. Но, полагаю, у тебя много дел перед балом? Не смею больше задерживать.

— До встречи, — Алан ослепительно улыбнулся и направился к дракону. Душа его радостно пела.

***

— Ой, а за мной уже пришли!

Алиас отвлекся от учебника, из которого диктовал Эвину домашнее задание, и посмотрел в окно. К его дому направлялся король гоблинов собственной персоной.

— Ладно, иди.

Эвин умчался раньше, чем Алиас закрыл книгу. Некромант усмехнулся и покачал головой. Удивительно, как быстро Джарет нашел общий язык с сыном. За считанные недели диковатый, запуганный ребенок превратился в жизнерадостного сорванца. Вопиюще необразованного для его возраста.

Алиас понаблюдал в окно, как Эвин демонстрирует Джарету иллюзорного феникса. Хвастать особо нечем, сквозь птицу отчетливо просвечивала трава, но даже это — уже прогресс. Месяц назад Эвин двух заклинаний связать не мог. Похоже, Селар вообще не считал нужным чему-то учить младшего принца. Что неудивительно, учитывая заметное сходство Эвина с настоящим отцом. Но у мальчика большой потенциал, суметь бы только его раскрыть. Или точнее — успеть бы.

Алиас вздохнул и потер ноющую поясницу. Должно быть, ночью разыграется магическая буря. Хорошо, что Ринальдо все еще на гастролях. Музыкальные инструменты имеют обыкновение совершенно немелодично бренчать и выть в такое время.

Просвечивающий насквозь феникс сумел-таки подняться в небо. И теперь медленно таял в солнечных лучах.


— В следующий раз добавь реальный огненный эффект, — Джарет, запрокинув голову, любовался первой иллюзией сына. — Получится фейерверк.

— А можно? — у Эвина засияли глаза. — Алиас пока не разрешает мне работать с огнем.

— А мы ему не скажем, — Джарет подхватил сына на руки и понес к Лабиринту.

Эвин застенчиво улыбнулся.

— А можно я спрошу?

— Спрашивай.

— Ты теперь навсегда мой отец?

— Навсегда, — Джарет взлохматил торчащие в разные стороны волосы сына. — Ты теперь принц гоблинов, Совенок.

— Это хорошо, — Эвин положил голову ему на плечо и вдруг шкодливо улыбнулся. — Пап, а ты из лука стрелять умеешь?

— Конечно, — уверенно ответил Джарет, хотя держал в руках боевой лук дважды в жизни.

— А во флюгер попадешь?

Джерет пренебрежительно фыркнул.

— Беги в оружейную, скажи Дону, чтобы дал тебе тисовый лук и стрелу из берестяного колчана. Я тебе покажу, как надо стрелять.

Самонаводящиеся стрелы решают проблему недостаточной меткости. Но Эвину об этом знать не обязательно.


Когда король гоблинов скрылся за поворотом дорожки, из раздвинувшихся кустов шиповника появилась Игрейна.

«Он любит его больше, чем тебя», — тихий голос Лабиринта был полон сочувствия.

— Неправда! Это совсем другое.

«Тогда почему ты спряталась от них?»

Игрейна закусила губу. Она не ревновала Джарета. И неважно, кто родил ему сына. Но это не ее сын, и вот это важно. Когда Нер привез насмерть перепуганного Эвина, она сначала пожалела мальчика. Официальная версия гласила, что Селар проклял младшего сына за неподобающее принцу поведение и отдал его гоблинам. Первые два дня в Лабиринте Эвин провел, забившись в угол выделенной ему комнаты. При виде короля и королевы он сжимался в дрожащий комок, убежденный, что его сейчас съедят или превратят в жабу.

Джарет бесился, не желая ждать, пока Эвин успокоится и поймет, что ему ничего не угрожает. План, который придумал король гоблинов, чтобы расшевелить сына, Игрейне понравился. Она даже увлеклась подготовкой. В замке объявили генеральную уборку. Наводя порядок в одном из подвальных помещений,гоблины нашли обрывки старой карты. Судя по едва читаемым знакам, она указывала, где в Лабиринте спрятан клад.

Никогда еще уборка не производилась с таким энтузиазмом. Гоблины расчистили вековые завалы мусора в поисках недостающих фрагментов карты. Однако, к их бесконечному разочарованию, пояснения оказались написаны эльфийскими рунами. Обращаться к Джарету, Игрейне, Драккони или Герберту кладоискатели не стали, резонно полагая, что в таком случае придется распрощаться с мечтой о сокровищах. И тогда руководивший поисками Хоггл предложил взять в долю принца. Богатый опыт общения с детьми не подвел садовника. Он сумел в рекордный срок найти общий язык с Эвином.

В последующие часы Джарет с чувством глубокого удовлетворения наблюдал, как Эвин с толпой гоблинов бегает по Лабиринту. Карта вела их по самым красивым и безопасным местам. К концу приключения Эвин уверился в двух вещах: во-первых, что его никто здесь не съест и не обидит, а во-вторых, что гоблины — свойские ребята, с которыми гораздо интереснее, чем с эльфами.

Игрейна с интересом ждала, что сделает Эвин со своей долей клада. Она даже поспорила с Джаретом, что принц попытается выкупиться. И проиграла. Когда кладоискатели извлекли из подземной пещеры сундук, и Эвин отгадал загадку, открывающую замок, гоблины на радостях решили устроить праздник — с пиром, музыкой и танцами. Оркестр уехал на гастроли, так что пришлось волей-неволей обратиться к королю и Герберту.

Джарет, картинно изумившись, потребовал выплатить налог с находки. Клад был не слишком велик, на каждого пришлось на больше десятка монет. Эвин посмотрел на погрустневших гоблинов и отважно шагнул к королю.

— Возьмите мою долю.

— Щедрый жест, — Джарет улыбнулся. — Что ж, полагаю, праздник вы заслужили.

Вот тогда-то, наблюдая, как он танцует, поет, запускает фейерверки, изготовленные Гербертом, и всеми силами старается очаровать сына, Игрейна поняла, что никогда не полюбит Эвина.

А на следующий день Джарет объявил его своим наследником.


«Я докажу тебе, что кровь для Джарета важнее твоей любви».

Игрейна очнулась от воспоминаний.

— У тебя ничего не получится.

«А если получится, ты станешь моей? Соглашайся, Игрейна. Если ты уверена в любви Джарета, то ничем не рискуешь».

— Ты поклялся, что не сделаешь ему ничего плохого, — напомнила она.

«Да, и я подтверждаю клятву».

— Хорошо, но у меня тоже будет условие. Если ты проиграешь, то навсегда оставишь меня в покое.

«Принято».

Стена Лабиринта под ее ладонью нагрелась. Пари было заключено.

***

За полторы сотни лет службы доверенным секретарем Киат успел повидать своего повелителя в самых разных настроениях и состояниях. Он искренне считал, что удивляться уже не способен, но возвращение Ардена из таинственной ночной отлучки потрясло Киата до полного остолбенения.

Полыхающий зелеными болотными огнями портал распахнулся посреди коридора и тут же растаял, оставив после себя отчетливый запах тины и нетвердо стоящего на ногах Ардена. Киат открыл рот и во все глаза уставился на короля, напрочь забыв об этикете. На шее Ардена висели пять ожерелий разной длины, образуя искрящийся драгоценными камнями нагрудник. Талию и бедра обвивали змеиные кольца сплетенного из потемневших серебряных колец пояса, а прическа заставила бы удавиться от зависти любую нимфу. Насквозь промокшие волосы приобрели изумрудный оттенок от прилипших водорослей. Вплетенные цветы чередовались с нитями мелких золотостеклянных бусин и черными гребнями с тонкой, причудливой резьбой. Определить на взгляд, из какого материала они сделаны, Киат не смог.

— Промахнулся… — пробормотал Арден и, придерживаясь за стену, направился к дверям своих покоев. От запястья до плеча руки его были унизаны браслетами — широкими, с полустершимися узорами, и тонкими, звенящими при каждом движении.

— Ваше величество! Там…

Опомнившийся Киат метнулся наперерез, но не успел. Арден уже толкнул дверь.

— О, Йорген! — он нежно улыбнулся. — Какой сюрприз!

Киат быстро прикрыл дверь. Нужно предупредить всех, что беспокоить короля в ближайшие часы нельзя ни в коем случае.


Не обращая внимание на напряженное молчание владыки Туманного Предела, Арден проследовал в купальню. Босые ноги оставляли на плитах пола влажные зеленоватые следы.

— Я тебя не ждал сегодня. Тем более днем, — Арден попытался щелкнуть пальцами, но массивные перстни помешали. Он махнул рукой, стряхнув сразу несколько, и ничком рухнул в прозрачную воду. Вынырнул, отфыркиваясь, и принялся снимать оставшиеся. — Так, о чем я? Ах да, это несколько неожиданно.

— Я так и понял, — Йорген встал в дверях купальни, мрачно скрестив руки на груди. — А тебе не кажется, что надевать по три перстня на каждый палец — это признак дурного вкуса?

— Согласен, но природные духи понятия не имеют о чувстве меры, — Арден потер о ладонь кольцо с изумрудом, посмотрел камень на просвет. — А вот за это Алан половину казны отдаст, не задумываясь. Кстати, когда он сделает тебе амулет?

— Уже сделал, — Йорген вытащил из-под кафтана диск со звездой из четырех драгоценных камней.

— Ах вот оно что! — на секунду глаза Ардена сощурились и потемнели. — В таком случае, полагаю, объяснять, где я был, уже не имеет смысла?

— Отчего же. Я бы не отказался узнать подробности. Алан не посвятил меня во все детали обряда.

— Словами это не передать. Не обижайся, Йорген, но природная магия — это не тот вопрос, который можно обсуждать с тем, кто ею не владеет.

Владыка Туманного Предела посмотрел на брошенные на краю бассейна украшения. Магия фэйри оставалась для него загадочной, но силу некоторых артефактов он чуял. Какую бы сделку ни заключил Арден, заплатили ему не просто щедро. Да и плата ли это? Или подарки осчастливленного духа болот?

— И о каких еще своих скрытых талантах ты не счел нужным сообщить мне?

— Ты ревнуешь? — Арден трепетно глянул на него из-под ресниц. — Право же, мне лестно, но увы, не вижу повода. Давай лучше отметим твою свободу.

Он щелкнул пальцами. Перед Йоргеном появился столик с двумя пыльными бутылками темного стекла. Он взял одну, смахнул паутину с этикетки и вчитался в витиеватые руны.

— «Лунное молоко» урожай… Какого года?!

— Тысячелетняя выдержка, — довольно улыбнулся Арден. — Любое вино превратилось бы в уксус. Но только не эльфийское. Оно лишь становится лучше год от года.

«И сшибает с ног даже демонов», — добавил он про себя.

Алан не вставил в амулет аметист, так что должно сработать. После обряда у Ардена совершенно не осталось сил на Йоргена.


========== Глава 3. Шторм над Лабиринтом ==========


В этом заброшенном уголке Лабиринта давно уже никто не бывал. Герберт настороженно шел по едва угадываемой дорожке, скрытой за высокими стеблями пурпурной наперстянки. То справа, то слева виднелись каменные скульптуры животных: замер в настороженной позе лис, запрокинулся в беззвучном вое волк, склонил украшенную раскидистыми рогами голову олень. Они были слишком подробными для простых садовых украшений. Герберту стало не по себе.

«Тебе нравится моя коллекция? Когда-то все они бегали и дышали. И на одном из них тебе предстоит испытать свой эликсир».

— Ты хочешь, чтобы я обратил вспять окаменение? — Герберт неуверенно улыбнулся. — Шутишь? Это же невозможно.

«Прецеденты в истории известны. Сегодня ночью будет сильный магический шторм. Удачнее времени для эксперимента не придумать. К тому же, в случае успеха все решат, что именно шторм стал причиной оживления. Тебя не заподозрят».

— Кого ты хочешь оживить?

«Оленя слева от тебя».

— Только не пытайся уверить меня, что это просто животное. Кто он?

«Узнаешь, когда оживишь. Это будет твоей первой услугой из трех оговоренных, Герберт».

— А если у меня не получится?

«Неудача не засчитывается».

— Ты же сказал, что позовешь меня через два года! — Герберт сжал кулаки, впившись острыми ногтями в основания ладоней.

«Я передумал».

Герберт кивнул и развернулся на каблуках. Злость и страх смешались в нем во взрывоопасную смесь. Он оживит эту тварь, кем бы она ни была. Услуга будет оказана целиком и полностью. Но в условиях не оговаривалось, сколько должен прожить оживленный, верно?

Герберт вспомнил свое недолгое пребывание в окаменевшем виде. Потом ему очень хотелось пить. Не все яды действуют на фэйри. Гоблины, к примеру, с удовольствием пьют чай из наперстянки, смертельно опасной для людей. Но есть парочка зелий, способных убить даже дракона.

***

— Вот почему он ее боится! — Джарет раздраженно мерил шагами гостиную в доме Драккони, размахивая толстой книгой в золоченом переплете. — Его ничему не учили, зато подсовывали человеческие сказки.

Алиас поднял на него глаза от пергамента с неумело начерченной пентаграммой. Эвин умудрился сделать шесть ошибок из пяти возможных.

— При чем здесь сказки? Просто дай им привыкнуть друг к другу.

— А ты читал эти так называемые «Детские и семейные сказки» братьев Гримм? — Джарет запустил книгой в камин. — Самые мерзкие чудовища в них — это мачехи.

— Это же первоиздание, Джарет! — Алиас едва удержался, чтобы не кинуться спасать книгу из огня.

— Туда ему и дорога! Я Эвину ирландские сказки подарил. По крайней мере, большая их часть придумана фэйри.

Алиас сдержал навернувшиеся на язык комментарии. Это был не тот случай, когда можно спорить с королем гоблинов.

— Всё наладится, уверяю тебя. А как справляется со своими новыми обязанностями Герберт?

— Еще придирается, но в меру. И даже не заикается о компенсации потраченного времени.

— Уже прогресс.

Герберт свое смещение с позиции младшего члена семьи воспринял болезненно. Алиас был уверен, что они с Игрейной что-то скрывают от Джарета. Но доказательств у него не было, поэтому приходилось молча выжидать.

— Все наладится, — повторил он. — И я надеюсь, что доживу до этого светлого будущего.

Джарет прекратил метания и остановился за его спиной. Положил ладони на плечи.

— Тебе нечего бояться, Лис. Ирис уверяет, что десяток лет у тебя в запасе есть. И в любом случае Ад тебе не грозит.

— Ты так и не объяснил, что происходит с теми, кто продал тебе душу.

— Смотря за что продали. У каждого свое посмертие. Но большинство обитает в Лабиринте.

— Подыщи мне местечко где-нибудь в теплом, тихом уголке.

— Чтобы ты через год с ума сошел от скуки? — Джарет убрал руки, присел на край стола и пытливо посмотрел Алиасу в глаза. — Что с тобой, Лис?

— Ничего особенного, — Драккони слабо улыбнулся. — Просто я никогда не думал, что доживу до глубокой старости.

Джарет усмехнулся и похлопал его по руке.

— В любом возрасте есть своя прелесть. Точно помню, что я читал эту фразу в какой-то человеческой книге, хотя и не понял ее смысла.

— Ты умеешь утешить, — Алиас свернул пергамент и вручил ему. — Отдай Эвину. Пусть переделает к завтрашнему дню, иначе может не мечтать об экскурсии в зверинец. В таком защитном круге даже от умертвия третей степени разложения не спасешься.

Джарет скептически изогнул бровь, развернул свиток, бегло осмотрел чертеж, хмыкнул и свернул.

— Ты готовишь моего сына в некроманты?

— Я даю ему только основы. Освоит, перейдем к телепортации. А если тебя не устраивает моя программа, ищи другого учителя.

Джарет фыркнул, дернул плечом и исчез. Алиас откинулся на спинку кресла и вздохнул. Он боялся не старости, а того, что неизбежно сопутствует этому периоду. Дряхлости, беспомощности, неспособности защитить тех, кто ему дороже и жизни, и души.

В поясницу словно вцепилась какая-то зубастая тварь, но вставать и идти за лекарством не хотелось. Алиас посмотрел за окно, высматривая первые признаки приближающегося шторма. Да, нелегкая предстоит ночь.

***

— Йорген, пойдем. Уже совсем чуть-чуть осталось.

Арден потянул за собой владыку Туманного Предела, невесть почему остановившегося посреди коридора, но тот никак не отреагировал. Взгляд у Йоргена был совершенно расфокусированный. Арден раздраженно вздохнул, и поудобнее перехватил его руку у себя на плече.

Эффект, который оказало на фон Кролока тысячелетнее вино, превзошел самые смелые ожидания. Арден и сам не очень твердо держался на ногах от усталости и открывать портал на пустоши в таком состоянии не рискнул. Пришлось провожать гостя потайным ходом до драконьего загона.

— Ты — мой!

Когти Йоргена сжались так, что Арден зашипел от боли. О боги, да закончится этот коридор когда-нибудь?! Свежий вечерний воздух, казалось, слегка отрезвил вампира, во всяком случае взгляд у него стал чуть более осмысленным. Арден с трудом расцепил мертвую хватку вцепившихся в его плечо когтей и пинком открыл ворота драконьего загона. Выскочивший им навстречу смотритель склонился в глубоком поклоне и немедленно убежал седлать Моррингона.

Арден перевел дух, размышляя, удержится ли Йорген в седле или лучше не рисковать и долететь до пустошей вместе с ним? Вот только оставаться сегодня на ночь в Туманном Пределе определенно не стоит. В таком состоянии он Йоргена еще ни разу не видел, и перспектива оказаться в полной власти мало что соображающего вампира отнюдь не казалась безопасной. Да и после обряда следует отдохнуть как минимум неделю.

Черные когти неожиданно сомкнулись на его запястьях. Йорген дернул короля к себе, и Арден оказался прижатым к обтянутой черным бархатом груди. Обычно в присутствии посторонних фон Кролок вел себя предельно сдержанно. Арден осторожно поднял голову.

— Йорген?

В глазах владыки Туманного Предела полыхал багровый огонь, делая его взгляд совершенно потусторонним. Он медленно склонился к самому лицу Ардена.

— Ты — мой. Любого, кто прикоснется к тебе, я убью.

Ни разу Арден не слышал в его голосе такой страсти, даже в постели. Губы короля эльфов неудержимо расползлись в улыбке. Воистину, судьба уже второй раз дарит ему возможность заглянуть в самые сокровенные тайники этой темной души.

Он провел кончиками пальцев по лицу Йоргена, заставляя опустить веки, гася багровое свечение в глазах. Под его прикосновениями искаженные черты постепенно разгладились, ощеренные клыки втянулись. Фон Кролок поймал его руку, прижал ладонью к своей щеке и замер, не открывая глаз. Арден потянулся и легко коснулся его губ своими.

— Ты вернул мне свободу, мой демон. Помнишь? Так что давай примем друг друга такими, какие мы есть. У нас впереди вечность, и я не хочу провести ее без тебя.

— Я… тоже… — Йорген пошатнулся и осел на землю, неловко привалившись к стене загона.

Арден застонал и щелкнул пальцем по перстню с зеркально отшлифованным гематитом, поморщившись от вида своего загубленного маникюра.

— Кай, ты мне нужен.

Через пару минут дракон взял разбег, унося на себе крепко спящего владыку Туманного Предела и сопровождающего его Кайдена. Арден облегченно вздохнул и вернулся в свою опочивальню. Похоже, что с Йоргеном возникли новые проблемы. Но об этом можно подумать и завтра.

***

Магический шторм — не лучшее время для прогулок. Все мелкие ночные обитатели Лабиринта забились в норы и щели, спасаясь от колючего ветра, выдувающего душу из шкуры. В королевском замке еще горели огни. На Джарета и его приближенных шторм особого воздействия не оказывал. Герберт с тоской посмотрел на окна библиотеки. Ему хотелось оказаться сейчас там — с Игрейной, Джаретом, даже с Эвином. Хотелось смеяться и беспечно болтать о пустяках, листая новые книги, притащенные гоблинами из Верхнего мира. Но отныне беспечность — не для него.

Герберт свернул с дорожки. Каменная стена перед ним разъехалась в стороны, пропуская в потайной сектор Лабиринта.

«Опаздываешь».

В тоне Лабиринта ощущалось напряженное нетерпение.

— Не знаю, как у тебя, а во всем остальном Подземелье сейчас ровно полночь, — огрызнулся Герберт, откупоривая бутылку с эликсиром. — Что мне делать? Побрызгать на него?

«Это ты от страха такой дерзкий? Вылей всё — на голову».

Герберт скрипнул зубами. В бутылке хранились все его запасы эликсира, правдой и неправдой скрытые от дотошных проверяющих из гильдии целителей. А денег после ремонта совсем нет, так что прости-прощай, новый бальный костюм. Впрочем, не больно-то и хотелось.

Эликсир с легким шипением впитался в камень. В глазах оленя поблескивали кусочки слюды. Герберт подождал минуту, но ни малейших признаков оживления не заметил. Он потряс бутылку, последние капли упали на ветвистые рога. Показалось, или по камню действительно зазмеились тончайшие, как волоски, трещинки?

«А теперь уходи, — голос Лабиринта зазвенел от напряжения. — Услуга засчитана».

— Но я хочу посмотреть! — запротестовал Герберт, нащупывая в кармане фляжку с самым надежным из всех известных ему ядов с отсроченным действием. — Мало ли что, вдруг потребуется помощь?

«Твоя — не потребуется».

За спиной Гербрета выразительно заскрежетали камни в стене.

«Уходи. Тебе опасно оставаться здесь. Я не хочу, чтобы ты пострадал раньше, чем выполнишь две оставшиеся услуги, господин гениальный алхимик».

— И что мне предстоит сделать? — Герберт отступил на пару шагов, но не сводил глаз с медленно трескающейся статуи.

«Узнаешь в свое время. Уходи!»

На этот раз слова сопровождались упругим воздушным ударом. Герберта вынесло в проем стены, и он оказался за воротами Лабиринта. Ах вот даже как?! Он толкнул створку плечом и зашипел от боли. Ворота даже не шелохнулись. Герберт отошел подальше и взлетел, но над стеной его закружило так, что он потерял ориентацию в пространстве. Опомнился Герберт на полпути к своему дому. Он отдышался, достал фляжку, подбросил на ладони и зло оскалился.

— Ну ладно же… Игрейна! Игрейна, это срочно! Приходи.

Она не появилась. Да что же это такое? Неужели шторм мешает ей слышать зов? Герберт мрачно посмотрел на фляжку, убрал ее в карман и пошел домой. Ничего другого ему не оставалось.

Игрейна ждала его в прихожей.

— Началось?

Он молча кивнул.

— Ясно, — она глубоко засунула руки в карманы шерстяной, вышитой цветами, юбки. Кисточка хвоста нервно подрагивала. — Можешь намекнуть, чего мне ждать?

— Гостя, — он протянул ей фляжку. — Это… угощение.

Она зубасто улыбнулась, пожала ему руку и исчезла. Герберт суеверно скрестил пальцы на удачу. Хорошо, что Лабиринт не отнял у Игрейны силу, которую сам же предоставил на время заварушки с демонами. Герберт поднялся в гостиную, придвинул к окну кресло и устроился в нем, намереваясь до утра наблюдать за королевским замком.

***

«Дыши. Глубже и чаще».

— Пош-шел… ты… в Ад…со своими… советами…

«Совершенно незаслуженное пожелание. Я вообще-то спас тебе жизнь».

— Это… была… жизнь?!

«Отсроченная. Зато теперь твои раны, несовместимые с жизнью, полностью исцелились. Побереги голос, а то сорвешь. Выпей сначала. Вон там, в чаше, вода. Просто вода, можешь не нюхать».

Лабиринт ликовал. Он даже не рассчитывал, что оживление пройдет настолько успешно. Его собеседник поднялся с земли и встряхнул кудрявыми волосами, избавляясь от каменной крошки. Жадно глотнул ледяную воду.

— Сколько прошло… времени?

«С того момента, как ты последний раз что-то чувствовал? Пятьсот тридцать лет».

— Как насчет первой части нашей договоренности?

«Я сдержал слово и впустил твоего сына. Можешь сам проверить — дорога к замку прямо перед тобой».

— Тебе что-то от меня нужно, верно? Просто так ты бы меня не оживил.

«Не спеши. Осмотрись, узнай новости. А потом я отвечу на твой вопрос».

***

— К нам гость, — Игрейна перегнулась через подоконник.

— В такую ночь? — Джарет выглянул в соседнее окно. — Интересно, как он попал в Лабиринт?

— По виду — эльф. Только одет как-то странно, — Игрейна выпрямилась. — Пойдем, встретим.

— Что у тебя булькает в кармане? — Джарет открыл дверь из их опочивальни прямо в тронный зал.

— Травяная настойка.

Это была чистая правда. Герберт приготовил вытяжку из драконьего корня, весьма ценной травки, растущей в болотах Эринии.

— Очередной эксперимент? Надеюсь, не с таким сногсшибательным эффектом, как прошлый?

— Не с таким.

Опять же, ни слова лжи. Прошлый настой, приготовленный Игрейной в порыве вдохновения и добавленный в компот, уложил всех гоблинов на час в глубокий сон. На этот раз пробуждение не предусматривалось.

Джарет с подозрением покосился на жену. Резкое немногословие и нервное подрагивание хвоста обычно не предвещали ничего хорошего. Но парадная дверь тронного зала открылась раньше, чем он успел задать уточняющий вопрос. Три возгласа разной степени удивления прозвучали одновременно:

— Джарет?!

— Отец?..

— Оберон?!


========== Глава 4. Исторический бал ==========


Алан медленно поворачивал голову, придирчиво изучая собственноручно сооруженную прическу. Всё новое — это хорошо забытое старое. В Верхнем мире эльфы носили венцы из вплетенных в волосы растений — в соответствии со временем года. В Подземелье эта мода, по вполне понятным причинам, быстро отмерла. Но почему бы и не вспомнить старые обычаи? Эта идея пришла ему в голову сегодня утром. Алан связался с остальными владыками и предложил устроить маскарад — явиться в образах великих королей прошлого. Ториус в ответ заявил, что ему абсолютно всё равно, во что вырядятся гости, пусть хоть голыми приходят. Альбрехт удивленно поднял брови, но возражать не стал. Ему-то что, он свой род ведет от первых гномов и родовых реликвий не лишался. Арден ожидаемо возмутился, что за два дня до бала тему не меняют. Но тут же призадумался, просиял и согласился. А вот Джарет, из-за которого Алан, собственно, и затеял маскарад, отреагировал странно.

— Хочешь вспомнить историю, Ланни? — король гоблинов раскатисто расхохотался. — Изволь, будет тебе история.

Он скосил глаза за пределы зеркала, кому-то подмигнул и отключился, не попрощавшись. Алан пару минут помечтал, что он сделает с Джаретом, когда того вышвырнет Лабиринт. Ведь настанет же когда-нибудь этот счастливый миг! Интересно, какой венок наденет Джарет? Из чертополоха, разве что. Но покрасоваться в венце Оберона братец точно не сможет.

***

— Забери это, иначе я его действительно отравлю! — Игрейна швырнула фляжку на стол.

Герберт смотрел на нее сквозь решетку из пальцев и кусал губы. Было раннее утро, он не спал всю ночь и сейчас плохо соображал. Игрейна металась по его гостиной уже полчаса, но что именно произошло между ней, Джаретом и Обероном он так и не понял. Рассказ королевы чересчур изобиловал идиоматическими выражениями на семи языках.

— А ты уверена, что это и в самом деле Оберон?

— Да! — Игрейна крутнулась так, что юбка взвихрилась выше колен. — Я этого сукина сына прекрасно помню!

— А может и правда… — Герберт кивнул на фляжку. — Едва ли у него устойчивость к драконьему корню.

— Поздно! Травить нужно было до того, как они с Джаретом увиделись. Если бы я только знала!

Игрейна пнула ножку стола. Та немедленно растрескалась и осыпалась, словно в ней потрудились несколько поколений древоточцев. Стол покачнулся, фляжка упала и покатилась по полу. Герберт на всякий случай задвинул ее ногой под кресло и задал вопрос, который беспокоил его больше всего:

— А Джарет не заподозрил, что оживление произошло не из-за шторма?

— Вроде бы нет. Оберон сплел убедительную историю про истекший срок проклятья.

— И как среагировал Джарет?

Игрейна пнула вторую ножку. Стол рухнул в облаке трухи.

— Меня тошнит вспоминать, как они встретились! «Ах, сын мой, я так в тебе ошибался! Ах, как я счастлив, что получил второй шанс узнать тебя…» — она плюнула. — Зов крови! Ну мы еще посмотрим, кто кого!

Герберт обхватил себя за плечи. Ему давно не было так холодно.

— Неужели Джарет поверил, что Оберон воспылал к нему отцовскими чувствами?

— Не знаю, — воздух вокруг Игрейны завибрировал. Стекла в шкафу зазвенели и пошли трещинами. — Надеюсь, что нет. Но он обрадовался, это факт. И на бал Оберон идет с нами.

Герберт немного оживился.

— Хотел бы я посмотреть на встречу Алана с Обероном.

— А что тебе помешает? Ты ведь тоже приглашен.

Герберт замялся.

— Джарет, наверное, теперь будет против. Едва ли он представит меня отцу.

— Глупости!

Голос Игрейны поднялся на опасную высоту. Герберт зажал уши. Стекла и всё, что было в шкафу стеклянного, разлетелось вдребезги.

— Ты мой брат! Наш брат! Если Оберону это не понравится, может валить на все шесть сторон!

Герберт скорбно посмотрел на разлившееся вино и повертел пальцами в ушах.

— Да у меня и надеть нечего…

Игрейна подняла руку и требовательно пошевелила пальцами. На ладони тут же возник замшевый кошелек солидных размеров. Она бросила его Герберту.

— Этого хватит на новую мебель и наряд. Учти, бал объявлен историческим, — и она исчезла.

Герберт нервно хихикнул. О да, этот бал точно войдет в историю!

***

— Подумать только, скоге — королева гоблинов, — Оберон вздохнул. — В мое время о таком никто даже помыслить не посмел бы. Как быстро меняется мир.

Джарет искоса глянул на него. Ночью скандала удалось избежать только чудом. Игрейна сумела сдержаться и не вцепилась в горло Оберону, хотя исцарапала когтями подлокотники трона так, что теперь придется новый заказывать. А потом куда-то исчезла и до сих пор не появилась.

— Она изумительная королева, и другой мне не надо.

— Это заметно, — Оберон сдержанно улыбнулся.

Они не спеша прогуливались по дорожкам Лабиринта. Время от времени Оберон останавливался, расправлял плечи и полной грудью вдыхал аромат цветущего шиповника. В эти моменты в его голове шел ожесточенный спор с Лабиринтом.

«Если я заберу Джарета, ты впустишь Алана?»

«Нет».

«Тогда я не играю в твою игру».

«Не считай себя незаменимым, Оберон. У меня есть и запасной план. Но ведь ты хочешь жить?»

«Ты не можешь меня убить!»

«А кто говорит о смерти?»

Оберон сорвал цветок и заправил за ухо.

— Игрейна — не мать твоего сына, не так ли? От кого рожден мой внук?

— От Моинс, — Джарет был удивлен, с какой радостью Оберон воспринял Эвина. Они познакомились за завтраком, и мальчик умчался на уроки в полном восторге от ожившей легенды.

— Моинс? — Оберон озадаченно нахмурился.

— Дочь Ардена, сына Кинты.

— Сильная кровь, — Оберон одобрительно кивнул. — Кинта жива?

— Да, но она сейчас спит. И этот сон продлится еще около семидесяти лет.

— Темными эльфами правит Арден? Признаться, я смутно его помню, но он не производил впечатления достойного трона правителя.

— Он и сейчас не производит такого впечатления, — Джарет хмыкнул. — Однако же именно он с недавнего времени правит всеми эльфами Подземелья. А те, кто ушел в Эринию, признали Селара, сына Гвинна.

— Ах да, Эриния, — Оберон положил ладонь на плечо Джарета. — Это большое достижение, сын мой. Я горжусь тобой.

— Это не только моя заслуга, — острые скулы Джарета порозовели. — Игрейна постаралась больше всех. И Герберт тоже.

— Герберт?

— Вампир, алхимик и мой названный брат, — Джарет встал перед Обероном, уперев руки в бока. — Ты что, совсем меня не слушаешь?

Оберон потер виски.

— Разумеется, я тебя слушаю, но столько новостей с трудом укладывается в моей голове. Боюсь, что длительное пребывание в окаменевшем состоянии повлияло на мои умственные способности не в лучшую сторону.

— Надеюсь, что к балу ты придешь в себя, — Джарет заулыбался, представив, какую сенсацию они произведут. — Кстати, у меня твой венец. Хочешь надеть его на бал?

Оберон отвернулся, разглядывая фей, вьющихся над цветами.

— Как венец оказался у тебя?

Напряжение в его голосе едва угадывалось.

— Не беспокойся, твой драгоценный наследничек жив и здоров. Он проиграл мне венец в споре.

— Вот как? — Оберон задумчиво надул губы. — В таком случае, я рад, что не Алан правит сейчас эльфами. По крайней мере, мне не придется краснеть за него перед моим народом.

— Ты хочешь вернуть себе престол?

— О нет! — Оберон содрогнулся. — Судя по твоему рассказу, мне проще основать новое королевство где-нибудь подальше от Подземелья.

— В Эринии? Многие подданные Селара тебя помнят.

— Нет, еще дальше. Засиделся я на одном месте, пора размять ноги на дорогах, — Оберон мечтательно улыбнулся. — Я уже слышу их зов.

Джарет попытался вспомнить, сколько лет Оберону, но сбился со счета.

— А ты выходил на дороги, сын мой?

Джарет помедлил с ответом. С тех пор, как открыли Эринию, он по несколько раз в год пытался выбраться из нее на дороги, но получалось не лучше, чем из Верхнего мира.

— Нет.

Оберон внимательно всмотрелся в него.

— Ах да, ты же не умеешь. Мне следовало уделять больше внимания твоему обучению.

— Потому что уделять меньше внимания ты бы не смог при всем желании!

— Прости, — Оберон взял его за плечи. — Я научу тебя ходить по дорогам. И Эвина тоже, клянусь. А что касается венца, то он теперь твой.

Джарет поднял голову. Оберон был выше его, но сейчас это не раздражало. Его детская мечта наконец-то исполнялась.

— Хочешь сказать, что ты признаешь меня своим наследником?

— Да, — Оберон притянул его к себе и крепко обнял. При этом его глаза смотрели поверх головы Джарета на стену Лабиринта со злым прищуром. — И я покажу тебе дорогу к Тир на Ног. Надеюсь, ты не забыл, что это такое?

— Родина сидов, — Джарет не удержал ликующую улыбку. — И когда мы отправляемся?

— Когда захочешь. Хоть сразу после бала.

***

— Оберон жив?! — Алиас недоверчиво слушал захлебывающегося словами Эвина. — Надо же, какой сюрприз.

«О боги, пришел конец мирной жизни в Подземелье!» — ничего хорошего от появления легендарного короля некромант не ждал.

— Да, и он сказал, что я на него похож, — Эвин подпрыгнул на стуле. — Только до бала это секрет, — он тяжело вздохнул. — Жаль, меня туда не возьмут.

— Тебе там совершенно нечего делать. Кстати, о делах. Твой дедушка, между прочим, великолепно владеет магией, — Алиас положил перед Эвином раскрытый учебник, — и он наверняка расстроится, если ты не сумеешь одолеть упражнение номер тринадцать.

Пока принц, прикусив кончик языка, старательно срисовывал в тетрадь руны, Алиас обдумывал новость. Ходили упорные слухи, что Оберон заключил какой-то договор с Лабиринтом. И точно известно, что Алан пытался войти в него, но ворота даже не открылись. А в конце войны Лабиринт впустил Джарета со всей его ордой гоблинов.

«Значит всё это время Оберон спал где-то в Лабиринте? Интересно, какой договор он заключил и почему проснулся именно сейчас? — в версию шторма Алиас не поверил. — Возможно, Джарет случайно разбудил отца? Или это побочный результат каких-то экспериментов Игрейны?»

Тревога его возрастала. Джарет каменно молчал о сложностях своих взаимоотношений с Лабиринтом, но что эти сложности имеются, Алиас чувствовал. За свою жизнь в Подземелье ему довелось общаться с природными духами. Они умело подлаживались, если хотели, под людей или фэйри, но по своей сути были другими и мыслили иными категориями. Алиас вспомнил, как говорил с Лабиринтом. Он не был похож на природных духов, скорее, на фэйри, но очень могущественного. То есть, на бога. А боги коварны и беспощадны с теми, кто лишился их милости.

Но что такого может сделать с Джаретом Оберон, чего не сумел бы сделать сам Лабиринт? Алиас задумчиво погладил амулет четырех стихий, который последнее время носил постоянно. Пожалуй, ему следует нанести визит в Лабиринт. И лучше это сделать, когда королевская семья отправится на бал.

***

Чертоги короля троллей сияли так, что гномы из свиты Альбрехта жмурились. Тысячи свечей отражались в миллионах драгоценных камней, покрывающих стены пещер многоцветной мозаикой.

— Твоя идея нравится мне всё больше, — Арден изящным жестом выправил прядь волос из-под венца, сплетенного из остролиста и перевитого нитями золотостеклянных бусин.

Алан холодно усмехнулся, в упор рассматривая кольчужный пояс, в три кольца обвивающий тонкую талию короля эльфов. На этом балу они с Селаром словно поменялись ролями. Арден красовался в отделанной мехом куртке из тончайшей зеленой замши, а Селар явился в золотисто-туманных ниспадающих одеждах, которые никогда не носил, даже в бытность свою королем светлых эльфов.

Да что они знают о своих предках? Что знает о Летнем дворе Селар? О лугах с дурманящим ароматом алых маков, о плясках под дубами Древнего леса, о жестоких шутках лесного бога, от которых никому не было спасения?

И что знает Арден о Зимнем дворе? О Дикой охоте на исходе года, когда ледяной наст режет лапы, а вой замерзает в воздухе? В те времена Алан носил венец из мертвых веток, посеребренных инеем, и вплетал в него остролист с каплями крови вместо ягод. Он перевел взгляд на руки Ардена — на оттягивающие его пальцы тяжелые перстни.

— Вы оба смотритесь, мягко выражаясь, странно.

— Зато Альбрехт великолепен, — Арден повел правой рукой в сторону столпившихся у престола Ториуса гномов — в традиционных кожаных рубашках под чернеными кольчугами с вплетенными серебряными рунами.

— Откуда у тебя это кольцо?

— Какое именно?

— С изумрудом.

— Ах, это! — Арден небрежно потер камень о куртку. — Красивое, правда? И не скажешь, что тысячу лет пролежало в болоте.

— Что ты хочешь за него?

— Я подумаю, — Арден поправил сползающий на бедра пояс. Починить его застежку не сумел даже лучший из эльфийских ювелиров, а запирающие заклинания держались не дольше четверти часа.

— Владыка Туманного Предела! — объявил от дверей церемониймейстер.

По залу пронеслась волна всхлипов и ахов. Андвари перестал смеяться и восхищенно присвистнул. Глаза Ториуса ярко вспыхнули. Алан прислонился к стене — ноги вдруг ослабели. «Наглец… О великий Хаос и все боги вселенной, за что мне это?! Кто ему рассказал?! Андвари? Ну точно он, оборотень подгорный!»

Арден восхищенно прижмурил глаза.

— Демоны действительно так одевались? Ты ведь должен помнить.

Алан не ответил, он не желал вспоминать, как одевались демоны. Йорген шел через зал, направляясь к ним, и казалось, совершенно не замечал, какое производит впечатление на остальных гостей. На свободно распущенных волосах пылал рубиновый венец, короткая куртка обтягивала фигуру второй кожей. Черный с неровными краями плащ колыхался за спиной как крылья. Нет, это и были крылья!

— Интересно, — ни к кому конкретно не обращаясь, протянул Андвари, — кого он ободрал?

Альбрехт что-то тихо ему сказал.

— А почему нет? — не снижая голоса ответил Андвари. — Раз уж нарядился демоном, соответствуй. В лучших традициях, так сказать. Некоторые еще теплую на себя надевали.

Арден сделал такое движение, словно хотел одновременно шагнуть вперед и назад.

— Доброго всем вечера, — в бархатном голосе Йоргена змеей проскользнуло злорадство. — Алан, благодарю тебя за этот праздник. Как любитель истории, я испытываю истинное наслаждение при виде ее оживших страниц.

Алан коротко кивнул и отошел к своей разношерстной свите.

— Тебе идет, — Арден провел пальцами по наручам Йоргена. На полосках кожи вились непонятные знаки. — Что здесь написано?

— Нечто вроде заклинания на удачу в бою, — владыка Туманного Предела осмотрел Ардена сверху вниз — от пушистого меха на вороте, до стянутых ремешками мягких сапог. — И кто же ты, позволь узнать?

— Зимний король, — Арден подул на серебристый мех. Искорки нетающего инея взлетели и затанцевали перед ним. — До Исхода эльфы делились на Зимний двор и Летний. Стыдно не знать таких вещей, Йорген, а еще гордишься своей любовью к истории.

— Об этом я как раз знаю. А еще я знаю, что в те времена Зимний двор одевался в оленью кожу и волчьи шкуры, а не в замшу, больше похожую на бархат, и не в меха снарков, доставленных контрабандой из Эринии.

— Пф-ф! — Арден покривил губы. — Ты можешь представить меня в вонючих шкурах?

— Нет, — Йорген сплел пальцы. Когти чесались уволочь Ардена куда-нибудь в темный угол и оживить еще одну страницу истории — из того периода, когда эльфы приносили жертвы демонам.

— Владыка Лабиринта, король гоблинов Джарет! — церемониймейстер дважды ударил об пол жезлом. — Королева гоблинов Игрейна!

Многие головы повернулись к дверям. Там возникла какая-то заминка, но прежде, чем кто-либо успел понять ее причину, королевская чета вступила в зал. Алан подавил сильнейшее желание придушить брата на месте. На подкрашенных в тон совиному оперению волосах Джарета блестел венец Оберона. В сочетании с рваным гоблинским нарядом, в котором кусочки золототканной парчи чередовались с линялыми лисьими хвостами и лоскутами человеческой кожи, это выглядело вызовом.

Игрейна смотрелась не менее живописно в коротком, не доходящем даже до колен платье из сплетенных стеблей цветущего вьюнка. Но на нее почти не обратили внимания — все глаза метались от Алана к Джарету. И тут прозвучал еще один удар жезла.

— Повелитель сидов Оберон!

Джарет с Игрейной расступились, и в дверях показался высокий, широкоплечий эльф в длинной зеленой тунике с вышитыми по подолу цветами. По залу пролетел теплый ветер, запахло клевером, наперстянкой и земляникой. Буйные кудри Оберона украшал простой венок из веток папоротника. Алан схватился за горло. Его собственный наряд был точно таким же, разве что по-иному чередовались вышитые цветы, а папоротник был вплетен в прямые волосы.

— Это… иллюзия? Джарет, как ты посмел!

Ториус тяжеловесно поднялся с трона.

— ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ… КОРОЛЬ СИДОВ.

Андвари издал булькающий звук и с грохотом рухнул под ноги Альбрехта.

— Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу, как гном падает в обморок, — Оберон широко улыбнулся. — Я польщен.

Он учтиво склонил голову.

— Привет тебе, владыка троллей. И тебе, король гномов, — он широко раскинул руки. — Мой народ, я рад видеть вас.

Эльфы сорвались с мест одновременно, вокруг Оберона взвихрился и опал хоровод. Алан, Селар, Арден, их родственники и приближенные склонились перед своим повелителем. Джарет продолжал стоять по правую руку от отца, кривя губы в торжествующей усмешке.

— Я тронут твоей верностью, Селар, сын Гвинна, - Оберон перевел взгляд с одного короля эльфов на второго. - И твоей, Арден, сын Кинты. Но я на ваши престолы не претендую. Меня ждут дороги, - он взял Джарета за руку. - Приветствуйте моего сына и наследника.


Герберт, просочившийся в зал вместе с гоблинами из свиты Игрейны, не понял, почему она осталась вне круга эльфов.

— Это его триумф, — Игрейна ответила на незаданный вопрос. — Не мой.

Гоблины молча сплотились вокруг своей королевы.

— Убери клыки, сын, — сухой голос Йоргена прозвучал за плечом Герберта. — Неужели ты до сих пор не научился владеть собой?

Игрейна повернула к нему голову.

— На чьей ты стороне, Йорген?

— На твоей, королева. Полагаю, Альбрехт и Ториус дадут тот же ответ.

Игрейна безрадостно усмехнулась.

— Вы не поняли. Войны между мной и Джаретом не будет.

Владыка Туманного Предела поднял бровь.

— Но тогда чего добивается Оберон? Эльфы не примут Джарета.

— Идет игра, Йорген, — Игрейна быстро глянула в сторону трона Ториуса. — Очень сложная игра.


— ЛАБИРИНТ СДЕЛАЛ… КРАСИВЫЙ… ХОД.

— Полагаешь, это он вернул Оберона? — Альбрехт скороговоркой пробормотал заклинание. Разлитое из рога Андвари вино мгновенно испарилось. Король приподнял своего бесчувственного советника и прислонил спиной к ступенями трона. — И в чем смысл игры?

— У СИДОВ НЕДОСТАТОЧНО… ОБЪЯВИТЬ КОГО-ТО НАСЛЕДНИКОМ. НЫНЕШНИЕ УЖЕ ЗАБЫЛИ… ЭТОТ ОБЫЧАЙ… НО ОБЕРОН ПОМНИТ… И АЛАН ТОЖЕ. СЛУШАЙ… СЕЙЧАС ТЫ ПОЙМЕШЬ.


— Отец! — Алан опустился на одно колено. — Молю о прощении, но мой брат Джарет не может стать твоим наследником. Он никогда не был на Тир на Ног, никогда не пил из источника Вечного блаженства. Никогда не…

— Ты еще долго намерен перечислять, чего я «никогда не»? — Джарет скрестил руки на груди, снисходительно глядя на него сверху вниз.

Селар переглянулся с Арденом. Оберон лучезарно улыбнулся.

— Верно, Алан. Но этот недочет легко исправить. Через три дня мы с Джаретом и его сыном отправляемся в путь по дороге на Тир на Ног.

Селар вздрогнул. Моинс расширенными глазами смотрела на Джарета. Алан вскинул голову, ловя взгляд отца, но Оберон больше не обращал на него внимания.

— Однако хватит о делах. Это бал, так давайте веселиться!


========== Глава 5. Такая разная любовь ==========


— Этот бал всё больше напоминает мне военный совет, — Андвари сидел на ступеньке трона, подперев голову руками, и следил за редкими танцующими и гораздо более многочисленными группами, оживленно совещающимися по углам.

— И всё-таки я не понимаю, — Альбрехт отобрал у него рог и жадно из него отпил, — ради чего Лабиринт устроил это представление с Обероном? Почему просто не выгнал Джарета?

— Потому что Игрейна его любит. А Лабиринт выбрал Игрейну. Бедолага.

— Кто именно? — уточнил Альбрехт.

Андвари только вздохнул. Король гномов минуту подумал.

— Ну, я могу понять, зачем Оберон признал своего гоблинского ублюдка. Но зачем такие сложности? Неужели нельзя было по-тихому прикончить Джарета?

— МОГУ ЛИШЬ ПРЕДПОЛОЖИТЬ… ЧТО ЛАБИРИНТ… ОГРАНИЧЕН В ДЕЙСТВИЯХ.

— Полагаешь, он дал какую-то клятву Игрейне? Да, это похоже на правду. Но какой удар по самолюбию Алана!

— Давно пора, — Андвари, кряхтя, поднялся на ноги. — Да, ловко Лабиринт решил свою проблему чужими руками. Даже если Джарет вернется, во что лично я не верю, до Подземелья ему не добраться, убьют уже в Эринии. Переговори с вампиром, Альбрехт.

— С которым?

— С Гербертом. Если Игрейна начнет войну с эльфами, а такой вариант исключать нельзя, нам следует подготовиться.

Король гномов вернул ему рог и пошел по залу, лавируя между парами. Герберта он нашел в окружении эльфов из свиты Селара. При его приближении они замолчали.

— Господин алхимик, а ты уверен, что в те времена люди одевались именно так? — Альбрехт бесцеремонно приобнял Герберта ниже талии и вывел из окружения. — Пойдем, я тебе расскажу, в чем ты ошибся.

Герберт удивленно глянул на него.

— Между прочим, этот костюм из гномьей мастерской. И они ручались за полное соответствие.

— Соответствие чему?

— Ирландии девятого века.

Позади послышались сдавленные смешки эльфов.

— Ага, — Альбрехт прошелся глазами по сплошному трехслойному кружеву его рубашки с узорами из цветов и листьев. — Кружева действительно ирландские, вот только с веком промахнулись. Точнее, с тысячелетием. Можешь требовать деньги обратно. Если что, сошлись на меня.

— Благодарю за сведения, ваше величество.

— Ты еще принимаешь заказы на порошок номер семь?

Герберт облизнул губы.

— Войны не будет.

— Рад это слышать. Но всё же передай Игрейне, что она может на меня рассчитывать.

Герберт понимал, что должен промолчать, но не выдержал.

— Не хороните Джарета раньше времени. Он вернется.

Альбрехт приподнял мохнатые брови.

— Если ты настолько верен Джарету, мальчик, может последуешь за ним? Или всё же останешься с Игрейной? Не ошибись с выбором. Мне будет жаль, если Подземелье лишится тебя.

Он хлопнул его по заду и отошел. Герберт поискал глазами Джарета. Тот танцевал с Игрейной. Оберон тоже танцевал, поминутно меняя партнерш. Сейчас в его объятьях кружилась Моинс.

— Небось жалеет, что у эльфов невозможны разводы, — пробормотал Герберт себе под нос.

— Какой смысл ей разводиться с Селаром? — спросил незаметно оказавшийся рядом фон Кролок.

— Ну как же, попыталась бы выйти за Джарета. С его-то титулом.

— Чтобы немедленно лишиться мужа?

— И ты туда же!

— Джарет обречен, Герберт. И если он сам это не понимает, значит он еще безумнее, чем я думал.

— Он умнее вас всех вместе взятых! И не трогай меня! — Герберт увернулся от руки фон Кролока и ввинтился в затеянный свитой Алана хоровод.

— Владыка Туманного Предела, я полагаю? — возле Йоргена остановился Оберон. — Никогда не видел подобных тебе существ. Джарет рассказывал мне твою историю, но реальность оказалась интереснее, чем я представлял

— Хочешь освежить воспоминания молодости? — крылья за спиной фон Кролока слегка шевельнулись.

Они были одного роста. Синие глаза смотрели в черные. Пауза затягивалась.

— Знаешь, Йорген, ты — единственный, ради кого я мог бы задержаться в Подземелье, — Оберон снял с себя венок, щелкнул над ним пальцами и выдернул из веток папоротника цветок с сине-красными огненными лепестками. — Возможно, я найду время навестить тебя завтра.

Он вставил цветок в волосы фон Кролока и исчез в вихре зеленых огоньков.

— Счастлив буду оказать тебе гостеприимство, — процедил владыка Туманного Предела, вытащил цветок и огляделся в поисках Ардена, но того в зале не обнаружилось.

***

Эльфийские владыки совещались на открытой каменной площадке, выполнявшей на горе роль балкона.

— Жду не дождусь, когда этот бал закончится, — Селар подставил лицо ночному ветру. — Такого унижения я еще ни разу в жизни не испытывал.

— А представляешь, что будет, когда Джарет вернется? — Арден передернулся.

Селар закатил глаза.

— Ты что, переутомился? Разумеется, он не вернется. Вопрос в другом — признаем мы Игрейну или нет?

— Нет такого вопроса, — резко ответил Алан — Лабиринт выбрал ее. Ты рискнешь спорить с Лабиринтом? Вот именно.

— О чем секретничаете, мои дорогие заговорщики? — промурлыкал Оберон, появляясь на краю площадки.

— Ты предоставил нам более чем достаточно тем для обсуждения, отец, — Алан шагнул к нему. — Может быть, сочтешь возможным хотя бы частично раскрыть свои планы?

— Это было бы слишком просто, — отмахнулся от него Оберон. — Идите, наслаждайтесь балом, дети. Арден, а тебя я прошу задержаться.

Он подождал, пока Селар и Алан вернутся в зал и улыбнулся напряженному королю эльфов.

— Этот пояс носят не так. Разреши, я поправлю.

— О, я хотел бы вернуть его тебе…

— Нет, такой жертвы я не приму. Он ведь достался тебе не даром, — Оберон дважды обернул пояс вокруг его бедер и ловко щелкнул застежкой. — Вот так. Надеюсь, благодарность духа болот не ограничилась этой безделушкой и парой перстеньков?

— Он был весьма щедр, — Арден снял с пальца перстень с изумрудом. — Прошу, прими это, в знак моего уважения. Ведь мы теперь близкие родичи.

Оберон взял перстень.

— Эвин — прекрасный ребенок. Я займусь его воспитанием. А как здоровье твоей матери?

— С ней всё в порядке, — Арден потупился. — Если ты пожелаешь, я разбужу ее.

— Не вижу смысла вмешиваться, — Оберон подышал на изумруд и несколько секунд всматривался в его глубину. — Ты впервые проводил обряд?

— Второй раз, — губы Ардена дрогнули при воспоминании о первом случае. Ему было тогда около пятидесяти лет. Юношеская самоуверенность едва не стоила ему жизни.

— Тогда почему же ты ничего не делаешь, чтобы восстановить свои силы?

Арден растерялся.

— Я полагал, что они сами восстановятся.

— После такой сильной самоотдачи? — Оберон хохотнул. — Нет, они восстановятся, конечно, но зачем ждать? Это ведь риск, мой милый. Позволь дать тебе совет. Тебе поможет любовь. Надеюсь, среди твоих подданных найдутся двое, преданные тебе до самозабвения? И при этом по-настоящему, душой и телом любящие друг друга?

— Найдутся.

— Тогда не отказывай себе в радости, — Оберон взял Ардена под руку и потянул в зал. — Бал уже заканчивается. Станцуем на прощание?

***

Алиас перепробовал все способы докричаться до Лабиринта. Он умолял, обещал всё, что угодно, даже наполнил своей кровью выемку на одном из замшелых жертвенников, давно уже не используемых по назначению. Лабиринт молчал, словно и вправду был всего лишь каменными стенами.

— Чем он не угодил тебе? — Алиас в отчаянии уткнулся лбом в мягкий мох. — Просто скажи. Не может быть, чтобы ничего нельзя было исправить. Джарет подходит тебе, вы похожи, и ты сам это знаешь. Ты сердце Подземелья, а он — твое сердце. Зачем ты устроил эту ловушку? Кому будет лучше, если он умрет или уйдет навсегда?

Он подождал, но ответа не было. Алиас поднялся и, тяжело опираясь на трость, пошел к выходу. Если бы у него было больше сил, он бы не задумываясь ушел с Джаретом. Но сейчас он станет королю обузой. Лучше постараться хоть чем-то помочь Игрейне. Она не предала и не предаст Джарета — в этом Алиас был уверен.

Кровь на алтаре запузырилась и впиталась в камень.

***

Йорген не зря гордился своей выдержкой. Он дождался окончания последнего танца и даже сумел спрятать клыки раньше, чем кто-либо заметил его реакцию.

— Ты летишь со мной? — он перехватил Ардена у выхода.

Король с видимым сожалением покачал головой.

— Увы, нет. Потерпи еще пару дней, я обещаю, что прилечу, как только буду в силах, — он улыбнулся, заметив сжатые в кулак пальцы Йоргена. — Ты соскучился по мне?

— Скучать мне не дают, — фон Кролок разжал пальцы. На его ладони плясали красно-синие язычки огня.

— Цветок папоротника? — Арден изменился в лице. — Кто… Понятно. Я передумал. Летим.

Они сели на одного дракона. Йорген прижал к себе эльфа, задохнувшись от желанного запаха. Арден устало откинулся на его плечо и закрыл глаза.

— Только не пей много, ладно?

Йорген поцеловал его в шею, царапнув кожу клыками. Слизнул каплю крови. Арден что-то сонно пробормотал и улыбнулся. Насколько же он ослабел, что поддался вампирским чарам? Йорген развернул его поудобнее и похлопал дракона по шее.

— Я передумал. Доставь нас в другое место.

***

— Почему ты не споришь, Игрейна? — Герберт метался по своей спальне. Изодранная в клочья кружевная рубашка валялась на полу. Они вернулась с бала вдвоем, Джарет улетел куда-то с Обероном. — Я бы на твоем месте такой скандал закатил!

— Предлагаешь поставить Джарета перед выбором — Оберон или я? —Игрейна сидела на подоконнике, распуская свой венок из повилики. — А смысл? Пусть лучше он уйдет счастливым, чем останется и возненавидит меня.

— А как же наследство? Эльфы убьют его!

— Об этом не беспокойся.

Герберт опустил глаза. Конечно, Игрейна не может раскрыть ему свои планы. И это правильно, но очень обидно.

— Я пойду, — она отряхнула ладони и спрыгнула с подоконника. — Соберись, Герберт. Мы еще не проиграли.

Он обессиленно упал на кровать. Игрейна даже не подобрала кружевные лоскутки. Королева гоблинов менялась на глазах. И Герберт боялся этих изменений.

***

— Арден, просыпайся.

— Что?.. — король эльфов приоткрыл глаза и сладко зевнул.

— Слезай, ты уже дома.

— Я думал, мы летим к тебе? — Арден с радостным удивлением обнаружил, что дракон завис у балкона его дворца.

— Я тебя жду через два дня, — владыка Туманного Предела помог ему перебраться через перила. — Если не явишься, я прилечу и устрою тебе небо в алмазах.

— Договорились, — Арден послал ему воздушный поцелуй и затворил за собой балконную дверь.

Спать ему расхотелось. Он переоделся, вспоминая события бала. Еще раз обдумал совет Оберона. Да, это может сработать.

***

Ночь уже близилась к утру, когда Киат закончил работу с документами. Потянулся, вставая из-за стола, мельком подумал, что Кайден его заждался, и невольно улыбнулся, словно наяву услышав голос, насмешливо выговаривающий ему за излишнее усердие. Собрал исписанные пергаменты в аккуратную стопку и понес их в королевский кабинет.

Дверь в опочивальню Ардена оказалась приоткрыта. Король сидел в кресле у зеркала, рассеянно перебирая длинную нитку золотистых бусин. Заметив секретаря, он встрепенулся, отложил бусы и встал.

— Киат, зайди ко мне.

— Да, ваше величество? — он почтительно остановился у двери.

Арден подошел ближе.

— Ты куда-то спешишь?

— Нет, ваше величество.

— Врать своему королю — плохая идея. Тебя ждет Кайден, не так ли? — Арден подцепил прядь волос Киата, медленно пропустил ее сквозь пальцы. — Но я хочу, чтобы это утро вы встретили со мной.

Киат вспыхнул и опустил глаза.

— Как прикажете, ваше величество.

Арден смотрел на него, чуть склонив голову набок. Выдержит ли верность секретаря это испытание? Он отвернулся, прошел к небольшому столику у камина, на котором стоял серебряный кувшин с вином и три изящных кубка. Достал из кармана крошечный хрустальный флакон, вынул притертую пробку и аккуратно капнул по одной капле в каждый из бокалов. Убрал флакон, один бокал взял себе, другой протянул Киату.

Секретарь осторожно пригубил вино. Аромат десятков трав окутал сознание душистым облаком, горячая волна пробежала по телу, мягко толкнувшись в кончики пальцев. Реальность словно подернулась дымкой, скрадывающей очертания предметов, но предельно обостряющей все остальные чувства. На миг сбилось сердце. Киат узнал этот аромат, хотя никогда не испытывал действие зелья на себе. «Лунная радуга» — самый дорогой и самый сильный из всех афродизиаков. Впрочем, и без того намерения короля не оставляли никаких сомнений.

Арден тоже отпил из своего бокала, на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениями. Взял Киата за руку и мягко потянул его за собой к небольшому диванчику. «Лунная радуга» расходилась по телу с каждым толчком сердца, и откуда-то изнутри волнами поднималась, смывая волнение, эйфория. Но все же Киат не осмелился сесть рядом с королем, вместо этого опустившись на ковер у его ног. По губам Ардена скользнула снисходительная улыбка. Он протянул руку, тонкие пальцы легко пробежались по лицу Киата, мягко задержались на губах, скользнули в волосы. Король расстегнул серебряные заколки и небрежно отбросил их в сторону. Зарылся пальцами в густые черные пряди, потянул, заставляя Киата поднять лицо.

— Ты очень красивый. Знаешь, почему в свое время я выбрал именно тебя?

Киат помотал головой. Голос пропал начисто. Арден тихо рассмеялся.

— Потому что из всех претендентов ты единственный не пользовался гламуром. В отличие от остальных, ты действительно хотел служить, а не просто забраться ко мне в постель.

Киат почувствовал, как предательский румянец разливается по щекам, и осторожно повернув голову, прижался губами к запястью Ардена. Король провел рукой по его волосам, вновь невесомо коснулся щеки, подбородка. Не спеша расстегнул ворот рубашки, скользнув ладонью по груди. От его прикосновений по телу волнами разбегалась дрожь, и Киат крепче сжал бокал в подрагивающих пальцах. Арден откинулся на спинку дивана и вновь пригубил вино.

— Я умею ценить верность.

Он лениво повернул голову на шорох открывающейся двери, впустившей начальника стражи. Глаза Кайдена изумленно расширились. Арден, довольный произведенным эффектом, махнул рукой.

— Твое вино на столике у камина, Кай. Пей и присоединяйся к нам.

Кайден взял бокал, сделал глоток, на миг замер, оценивая ощущения, и понимающе усмехнулся. Расстегнул и сбросил колет, оставшись в свободной белой рубашке. Арден смотрел на него сквозь ресницы.

— На сегодняшнюю ночь я возвращаю тебе право, данное на Рейанском холме.

Кайден вскинул на него глаза, несколько секунд смотрел в упор, потом отвел взгляд. Сел рядом с Арденом, стянул с волос ленту и тряхнул головой, позволяя им свободно рассыпаться.

— Благодарю тебя, мой принц.

Киат остро ощутил бездну времени, разделяющую его и этих двоих. Но пальцы Ардена снова зарылись ему в волосы, заставляя поднять голову, и под взглядом зеленых глаз мимолетное чувство одиночества рассеялось как дым. Король медленно склонился к нему, яркие губы раскрылись, вовлекая Киата в неторопливый чувственный поцелуй — и ощущение реальности поплыло, растворилось в дрожащем мареве.


========== Глава 6. В шаге от дорог ==========


Весть о том, что Джарет их покидает, разнеслась по всему королевству гоблинов, как только с бала вернулась свита Игрейны. В замок началось форменное паломничество. Джарет, прилетевший в Лабиринт только к полудню, вынужден был прямо в бальном наряде сесть на трон и принимать одну делегацию за другой. Игрейна в своих покоях успокаивала рыдающих гоблинов. Оберон появился в замке только к вечеру.

— Подземелье действительно сильно изменилось, — он понаблюдал за последними посетителями, покидающими тронный зал. — А подданные тебя любят, Джарет. Их стенания слышны даже за стенами Лабиринта.

— Любят… — Джарет потянулся и зевнул. — Представляю, что здесь начнется в мое отсутствие. Кстати, сколько продлится путешествие?

— Не обязательно назначать сроки, — быстро сказала Игрейна, возникшая посреди залы.

— Отчего же, сроки очень важны, когда речь идет о традициях, — тонко улыбнулся Оберон. — Я подсчитал, что путь туда и обратно займет не более семи месяцев по местному времени. Так что пусть будет год и один день.

— В календаре Подземелья больше нет Безымянного дня, но звучит красиво, — Джарет подошел к жене, обнял и поцеловал в висок. На ней было зеленое шелковое платье, очень похожее на то, первое, в котором он принес ее в жертву Лабиринту. Более чем прозрачный намек. — Год — это ведь совсем недолго, правда? Ты не успеешь соскучиться, как я уже вернусь.

«Если он не вернется через год и один день, это будет означать мою победу, королева».

Игрейна даже не вздрогнула. За последние годы она привыкла разговаривать одновременно вслух и мысленно — с разными собеседниками.

«Ты меняешь правила по ходу игры!»

«Вовсе нет. Он сам заговорил о сроках».

— От имени всех моих подданных я требую клятву, — Игрейна смотрела на Оберона снизу вверх, но в ее глазах горела такая ярость, что он отступил на шаг. — Не на Камне истины, а на крови. Поклянись, что ты не причинишь ни малейшего вреда Джарету и Эвину. Ни сам, ни действуя через других существ — разумных и неразумных и природные силы. Поклянись, что не будешь препятствовать их возвращению в Подземелье и не будешь их задерживать — обоих вместе и каждого по отдельности.

Джарет хмыкнул и с интересом посмотрел на отца. Оберон склонил голову набок, словно бы в раздумье.

«Теперь уже ты пытаешься изменить правила, Игрейна».

«Вовсе нет. Ты сам поставил на зов крови, Лабиринт. Я лишь хочу, чтобы всё было честно. Пусть Джарет сделает выбор по собственной воле, без давления».

«Хорошо, Оберон даст клятву».

Игрейне не понравилось, что голос Лабиринта звучит без малейших ноток возмущения. Он явно предвидел ее ход, но что еще она могла сделать?

— Клянусь, — Оберон вынул из-за пояса бронзовый кинжал в форме листа и полоснул себя по ладони.

Джарет подался вперед, рассматривая оружие. На балу у Оберона не было ничего подобного.

— Ты удовлетворена, королева?

Ее удовлетворила бы только его смерть. Сожжение в яме, например. Игрейна кивнула.

— Да.

Джарет радостно улыбнулся. Игрейна запоздало осознала, что этой клятвой Оберон рассеял его сомнения, и Джарет окончательно поверил отцу.

— Вот и отлично! — король гоблинов хлопнул в ладоши. — Тогда я — спать.

Он исчез. Оберон подул на ладонь, заживляя порез.

— Ты удивила меня, дочь Ветра в поле. Не ожидал, что скоге может оказаться настолько сильным противником.

— Джарет вернется ко мне, — Игрейна щелкнула хвостом по ступеньке трона. Камень треснул. — И ты не получишь его сына.

— Тебе не нужен этот ребенок, королева. Он тебя боится и правильно делает, а меня полюбил сразу. Кровь — великая сила.

— Ты всё равно не победишь, — Игрейна обошла Оберона по большой дуге и скрылась в двери за троном.

Он поморщился.

«Алан гораздо уравновешеннее и мудрее этой стервы. Лабиринт, ты уверен, что хочешь именно ее?».

«Да».

***

Киата разбудил солнечный луч, коварно пробравшийся сквозь плотные узорчатые занавеси. Неужели уже середина дня? Он осторожно повернул голову, вглядываясь в спокойное лицо спящего Ардена, и почувствовал, как снова накатывает ощущение ирреальности происходящего. Память сохранила лишь отдельные образы, короткие вспышки реальности, пробивающиеся сквозь непрерывную эйфорию. Киат помнил бесконечные поцелуи и неторопливые, дразнящие, выматывающие ласки. Он скоро перестал различать, чьи руки скользят по его телу, чьи губы касаются кожи, заставляя вздрагивать и тянуться навстречу. Киат видел, как ладони Кайдена ложатся на шелковистую кожу короля рядом с его собственными, и задыхался от переполнявшего душу восторга. От того, что Кайден сейчас здесь, и что это волшебство разделено поровну на троих.

Как они перебрались на кровать, Киат тоже не помнил. Просто в какой-то момент бархат обивки сменился шелком простыней, а видение, когда-то увиденное им в пламени костра — смешавшееся в беспорядке светлое золото волос — стало явью, настолько прекрасной, что он мог лишь завороженно смотреть, не в силах отвести взгляда от двух гибких тел.

«Лунная радуга» обостряла все ощущения до невозможного, запредельного состояния. И если бы не Кайден, вряд ли Киат справился бы. Даже сейчас, когда любовь к нему надежно заполнила пустоту в душе, близость с королем заставляла сердце заходиться. В какой-то момент, когда Киату казалось, что его душа уже готова покинуть тело и уйти на перерождение прямо сейчас, Кайден перехватил руку Ардена, мягко вынул из его пальцев флакон с маслом, от которого волнами расходился пряный, будоражащий аромат, и покачал головой.

— Не надо. Ему и «Лунной радуги» более чем хватит, — и, уловив тень недовольства в зеленых глазах, с усмешкой вылил несколько капель себе на ладонь. — Лучше я.

Он неторопливо растер масло между пальцами и посмотрел на короля таким многообещающим взглядом, что Арден рассмеялся, запрокидывая голову, и откинулся на подушки, уступая. Кайден склонился над ним, его руки уверенно скользнули по мерцающей коже, и Арден застонал, выгибаясь навстречу. Киат еще помнил, как потянулся к ним и накрыл губы короля своими, помнил сжавшиеся пальцы Ардена у себя на затылке. Дальнейшие воспоминания тонули в сплошном омуте наслаждения.

Он приподнялся на локте. Кайден спал с другой стороны кровати, завернувшись в покрывало. Его рука расслабленно лежала на плече короля. Словно почувствовав на себе взгляд, он глубоко вздохнул, коротко мотнул головой и открыл глаза. В ярком свете утра они не казались стальными, скорее напоминая драгоценный дымчатый хрусталь. Кайден улыбнулся, осторожно, чтобы не разбудить короля, протянул руку. Киат поймал его пальцы и прижал к губам, постаравшись вложить в молчаливую ласку все переполнявшие его чувства.

Кайден ласково погладил его по щеке и вновь откинулся на подушки, потянувшись, как огромный хищный кот. В отличие от Киата, он уже давно не боялся, что любовь к Ардену встанет между ними. Он сбился со счета, сколько раз во время близости использовал свой дар, объединяя не только тела, но и души. Киат не ставил ментальных барьеров, полностью открывая разум ему навстречу — и увиденное в чужой душе не оставляло Кайдену места для ревности. А вот то, что минувшая ночь, кроме всего прочего, была еще и проверкой их верности, сомнений не вызывало. Кайден усмехнулся. Что ж, Арден получил доказательства, с которыми сложно не считаться.

***

Этот день для Эвина тянулся бесконечно. Сначала он два часа выслушивал наставления Игрейны. И какой смысл бесконечно повторять одно и то же? «От отца не отставать, с дороги не сходить». Он это правило с первого раза запомнил, пугать-то зачем?

Потом Алиас в конец замучил защитными заклинаниями. Можно подумать, Эвин в одиночестве отправляется на дороги. Только Герберт не стал читать нотации, зато подарил совершенно замечательный походный набор — с множеством эликсиров на все случаи жизни.

Эвин до сих пор не верил, что отец и Оберон берут его с собой, и что уже завтра он увидит дороги, а потом — Тир на Ног! Ни один из его старших братьев там не был. Эвин задумался, считаются ли теперь сыновья Селара его братьями? Не придя к однозначному ответу, уточнил у Хоггла.

— А как же, — хмуро ответил садовник, щелкая ножницами над кустом синих роз. — Мать-то у вас одна. Единоутробные вы, стало быть. Кровь, едрить ее…

Эвин подобрал срезанную ветку. Вроде не сухая, и два бутона есть. Что это с Хогглом? Это же его любимый куст? И глаза почему-то отводит… Но тут Хоггл шмыгнул носом, и Эвин сообразил, в чем дело. Да, он бы тоже ревел, если бы Джарет ушел без него.

Эвин потихоньку сунул ветку в рыхлую почву, примял пальцами — может, еще прирастет — и побежал к Алиасу. Пожалуй, не будет лишним повторить заклинания. А вдруг ему выпадет шанс защитить отца?

***

Герберт навел порядок в лаборатории. На неделю раньше срока выдал жалованье Улле, весьма удивленному такой щедростью. Расплатился с гномами за установку нового флюгера. Старый так и не нашли, хотя Герберт подозревал, с кого следует спросить за его исчезновение. Больше заняться было нечем. Работать Герберт не пытался. В его нынешнем состоянии он взорвет дом, даже изготавливая любовное зелье.

Когда ладони начало покалывать, Герберт почти обрадовался. По крайней мере, не придется сутки сидеть у камина, снова и снова обвиняя и оправдывая самого себя.

В Лабиринте повсюду суматошно бегали гоблины, от их галдежа дрожали листья. Не поймешь, то ли праздник, то ли похороны. Дорожка под ногами вильнула, уводя в заросли плюща. Герберт протиснулся сквозь зеленую стену и оказался в каменном колодце непонятного назначения.

«Это была башня, но крышу однажды снесло штормом. Я не стал ее восстанавливать».

— Что ты хочешь от меня на этот раз?

Герберту почудился вздох.

«Сразу о деле? Изволь. Я хочу, чтобы Алиас Драккони сопровождал Джарета в его путешествии».

— Что?! — Герберт решил, что ослышался. — А я тут при чем? Я же не могу его заставить!

«Зато можешь уговорить. Постарайся, вспомни прошлое, примени свои таланты. Это вторая услуга, Герберт. Если выполнишь ее, останется всего одна — и ты свободен».

— Ты уберешь свои знаки? — Герберт поднял ладони.

«Об этом мы не договаривались, но да, если хочешь, я освобожу тебя».

— Чем тебе помешал Алиас?

«Я не собираюсь перед тобой отчитываться».

— А если Джарет будет против? Или Оберон?

«Убеди их тоже».

— Но как?!

«Ты еще долго намерен испытывать мое терпение, Герберт? У тебя есть задание, иди и выполняй».

Герберт снова оказался за стеной Лабиринта, на этот раз даже без предупреждения. Он постоял, унимая клокочущий гнев. Когда-нибудь он найдет способ… То, что однажды было построено, можно и разрушить. Интересно, куда подевались боги Верхнего мира? Надо бы намекнуть Джарету, вдруг он встретит кого-нибудь из них на дорогах?

***

Алиас Драккони перерыл весь дом, собирая скопившиеся у него защитные обереги. Несколько лучших он отдал Ринальдо перед гастролями, но оставшихся вполне могло хватить на небольшой отряд. Алиас придирчиво перебрал их и отложил семь, чтобы отдать завтра Эвину. Главное, чтобы Джарет не узнал.

В дверь постучали.

— Герберт? — Алиас посторонился, впуская его в дом. — Что-то случилось?

— Да… нет… Я не знаю, — Герберт кусал губы. Если некромант только заподозрит правду, убьет его, не задумываясь. — Алиас, а ты был на дорогах?

— Я видел их. Один раз, — Драккони вздохнул. — Успокойся, Герберт, дороги не опасны для тех, кто знает их правила. Оберон знает. И он дал клятву, разве Игрейна тебе не рассказала?

— Рассказала, но я всё равно ему не верю.

— Я тоже. Но увы, ничего не могу изменить.

— А ты бы хотел пойти с ним?

— Ах вот ты к чему клонишь, — Алиас невесело усмехнулся. — Польщен твоей верой в меня. Лет десять назад я бы не колеблясь ушел с Джаретом. Но сейчас из меня не выйдет защитника. Я буду ему только в тягость.

Герберт достал из кармана флакон, выточенный из опала.

— Одна капля в день. Здесь хватит на год.

— Это то, что я думаю?

Герберт кивнул.

— Тебе мало проблем с гильдией целителей? Если они узнают, что ты делаешь напиток Аида, тебе придется вспомнить свои вампирские навыки, потому что Эриния и Подземелье окажутся для тебя закрыты.

— Не узнают, — Герберт вложил флакон в его руку и сжал пальцы. — Пожалуйста, Алиас. Ты ведь боишься старости. И ты хочешь защитить Джарета.

— А еще я хочу увидеть, как повзрослеет мой сын.

— У него есть мать. Алиас, я умоляю тебя! — Герберт опустился на колени. — Я сделаю всё, что ты прикажешь, как раньше. Ведь ты хочешь меня, я знаю. Алиас!

— Прекрати, — Драккони вырвал руку. — Как нужно принимать это зелье?

— По одной капле на язык. Желательно в одно и то же время, — Герберт по-прежнему стоял на коленях, глядя на него с неистовой надеждой.

Алиас откупорил флакон и капнул на язык тягучую, пахнущую соком граната жидкость. Это был вкус счастья. Он посмотрел в настенное зеркало. Внешне ничего не изменилось, зато внутри он ощущал себя помолодевшим на полсотни лет.

— Это только на сутки, но если повторять каждый день… — Герберт не договорил.

— То через год я умру, — закончил Алиас. — Не самый худший билет в один конец. Хватит пресмыкаться, Герберт, я уже согласился. А сейчас у меня внезапно возникло много дел, так что убирайся.

Герберт поднялся, но вместо того, чтобы уйти, обнял Алиаса.

— Прости меня!

— За что? — Алиас погладил его по волосам, не удержался и потянул за стягивающий их шнурок. — Ты прав, я действительно боюсь старости.

«А умереть за Джарета лучше, чем дряхлеть на его глазах», — добавил он про себя.

— Ну всё, иди уже.

— Я останусь, — Герберт принялся лихорадочно раздеваться. — И даже не пытайся меня выгнать!

— Думаешь, не справлюсь? — Алиас выкрутил ему руки и толкнул к двери. — Вон отсюда, я сказал!

Это было уже слишком. Герберт всхлипнул и расплакался. От неожиданности Алиас его выпустил.

— Ну что ты как ребенок? Перестань, — он взял Герберта за вздрагивающие плечи и встряхнул. — Знаешь, если бы ты не пришел, я бы, наверное, сам до этого додумался.

— Всё равно… — Герберт судорожно вздохнул и вытер глаза подолом расстегнутой рубашки. — Я останусь. Тебе ведь нужно помочь с делами?

Алиас усмехнулся.

— Ладно, помощник, ты сам напросился.

До ночи Герберт успел трижды пожалеть о своем порыве. Алиас гонял его на почту, в банк, на таможню, снова на почту. Сам он разбирал бумаги в кабинете. Камин полыхал, пламя то и дело меняло цвет. К полуночи Алиас закончил и поднялся в гостиную. Остановился на последней ступеньке лестницы и озадаченно хмыкнул. Комната поражала порядком и чистотой. Герберт нервно ему улыбнулся, снимая грязный фартук и перчатки.

— Я убрался по всему дому, кроме твоего кабинета и лаборатории.

— Кажется, у меня дежа вю, — пробормотал Алиас. — Ладно, ты молодец, я тебе очень благодарен, но теперь-то ты наконец уйдешь?

— Но ты ведь хочешь, чтобы я остался, Алиас. Разве ты когда-нибудь хотел, чтобы я ушел?

— Нет, — Алиас сел на благоухающий лавандой диван. — Но за последние двадцать пять лет я не раз мечтал, чтобы ты никогда мне не встретился.

Герберт скинул туфли и забрался на диван с ногами.

— Я любил тебя, — он помолчал. — Правда, недолго. А боялся — всегда.

— И сейчас?

— И сейчас.

— Ну ничего, — Алиас похлопал его по колену. — Скоро одним страхом в твоей жизни станет меньше.

Герберт придвинулся к нему. Ощущение дежа вю усилилось. «Проклятье ты мое, — подумал Алиас. — За что мне это? Перед каким богом я провинился?»

— Это твоя последняя ночь в Подземелье, — прошептал Герберт. — Она будет лучшей, я обещаю.

Что-то скрывалось за его настойчивостью, но Алиас уже не хотел доискиваться до правды. Пусть эта ночь и не будет лучшей, но пусть она у них будет.

***

Игрейна неслышно подобралась к постели и скользнула под одеяло. Ее тут же обняли нетерпеливые руки.

— Ты почему не спишь?

— Я ждал тебя.

Они целовались долго, словно забыли вкус друг друга и хотели заново распробовать.

— Я вернусь, ты же знаешь.

— Знаю. Береги Эвина, Оберон хочет его забрать.

— Много хочет, мало получит. Я говорил с бродягами. На дорогах есть перекрестки, там можно встретить кого угодно, даже богов. Если Фавн жив, я его найду.

— Он не мог покинуть Верхний мир, а там ты всё обыскал. Фавн либо развоплотился, либо уснул до лучших времен.

— Даже если так, я сумею его вызвать, когда выпью воды из источника Вечного блаженства. Ты не представляешь, как много мне откроется после этого!

Она слишком хорошо представляла, но смолчала.

— Я освобожу тебя, моя любовь, — Джарет прижал ее так, словно хотел слепить из их тел одно. — Ты только продержись этот год.

— Год и один день, — она ухватилась за его плечи, подтянулась и посмотрела в его поблескивающие в темноте глаза. — Только не опаздывай, слышишь? Это очень важно.

— Я не опоздаю.


========== Глава 7. Намеки и обещания ==========


Оберон вышел из портала на пустынный пляж небольшого скалистого острова. До отбытия в Эринию оставалось всего десять часов. Вчера он рассчитал свой последний день в Подземелье по минутам, и сейчас ему следовало быть в Туманном Пределе. Йорген фон Кролок — не та фигура, которую можно исключить из будущей партии. Но все планы пришлось перекраивать после одной случайной встречи. Будущее не всегда важнее прошлого. А месть — это святое.

Оберон осмотрелся и направился к узкой расселине между двумя скалами, внимательно рассматривая землю перед собой, прежде чем сделать шаг. Скорее всего, старый змей давно сдох, но осторожность не помешает. Мало ли какие ловушки он успел установить перед своей берлогой.

У входа в расселину валялся перевернутый закопченный котелок ведерного размера. Оберон обошел три кострища, совсем еще свежих. Неужели змей жив?

— Владыка с-сидов… Какая вс-стреча!

Оберон остановился, не дойдя десятка шагов до огромного, в три обхвата, дуба. На его толстых, узловатых корнях, щупальцами выступающих из-под земли, свернулся блестящими кольцами змей с белоснежной гривой, похожей на корону.

— И тебе привет, манурм.

Змей сделал выпад. Раздвоенный язык ощупал воздух перед лицом Оберона.

— Да, это действительно ты… Зачем приш-шел?

Оберон задержал дыхание, дожидаясь, пока змей вернётся на свое нагретое солнцем ложе. Ядовитая слюна манурма могла отравить даже воздух.

— За шкатулкой, — он небрежно прислонился плечом к скале, как бы невзначай отступив на шаг. — Той самой, с хрустальным шаром на крышке.

Вертикальные зрачки в ярких желтых глазах змея сжались в тонкую ниточку.

— С чего ты взял, что она здес-сь?

— С того, что последний отпрыск в проклятом мною роду жив!

Порыв холодного ветра, прилетевший от Оберона, заставил змея недовольно поежиться.

— Кто тебе ссказал?

— Я его своими глазами видел! Ты что творишь, дракон бескрылый? Мы же заключили сделку! Разве я неясно выразил свое желание или мало тебе заплатил?

— Плата была дос-статочной, — манурм покачал головой из стороны в сторону. — Однако я с-слышал, что вся их с-семья погибла во время войны.

— А проверить лень было? Понадеялся, что гоблины за тебя всю работу сделали, и можно оставить артефакт себе? Или ты его обменял на что-нибудь?

— Обижаеш-шь, — хвост змея нырнул в нору под корнями дуба и вытащил небольшую деревянную шкатулку. На ее крышке когтистая лапа сжимала хрустальный шар. — Вс-сё в целос-сти. Я с-сегодня же займус-сь…

— Не надо, — Оберон протянул руку. — Я сам.

Манурм неохотно протянул ему шкатулку. Оберон с предельной аккуратностью проверил, не открывается ли крышка, но замок нисколько не пострадал от времени. Переведя дыхание, Оберон убрал шкатулку в наплечную сумку. Строго говоря, он вправе требовать компенсацию за невыполнение договора. Вот только манурмы очень не любят расставаться со своими сокровищами.

Оберон поколебался, оценивая длину змея. Похоже, с момента их последней встречи он прибавил добрых двадцать футов. Интересно, сколько любителей змеиного мяса сгинули в его пасти? И какой эликсир продлевает ему жизнь?

— Ты не выполнил свою часть сделки, так что я требую плату назад.

— Вс-сю? — змей поднялся, опираясь на хвост. Зрелище было внушительным. — А может, договоримс-ся? Вдруг тебе потребуетс-ся ус-слуга?

— Мне не потребуется. Я покидаю сегодня Подземелье навсегда. Но право взыскать с тебя долг я передам своему сыну.

— Которому из двух? — заинтересованно уточнил змей.

— Алану. При условии, что он явится к тебе в моем венце.

Манурм издал длинный свистящий звук.

— Голову брата он тоже должен предъявить?

— Не обязательно, — Оберон откачнулся от скалы. — А ты хорошо осведомлен о последних новостях, белый змей.

— Мы общаемся. И море нам — не преграда.

Голос манурма изменился. Стал более глубоким и четким.

— Ах вот кто тебе помогает! — Оберон отступил на пару шагов. — Рад встрече с духом Змеиного архипелага. Не знал, что твой источник на этом острове.

— На соседнем. Но они связаны подводной грядой.

— Значит тебе известно, что задумал Лабиринт?

— Нет, — хвост змея дернулся. — Никто из нас не понимает, что он задумал. Честно говоря, мы перестали его понимать уже давно, с тех пор, как он обрел имя.

— Имя! — Оберон хлопнул себя ладонью по лбу. — Ну конечно!

В именах заключается сила. Фэйри, из тех, что послабее, скрывают свои настоящие имена, чтобы не попасть в подчинение. Эльфы такую предосторожность считают излишней, но и они признают значение имени. Если ты дал имя неодушевленному предмету, то тем самым подарил ему кусочек своей силы. Или даже своей души.

У природных духов нет имен. Фавн, создав Лабиринт, не просто заключил сильнейшего духа Подземелья в постоянную форму. Он дал ему имя. А имя определяет многое.

— Он стал слишком замысловатым для вас?

— Запутанным — так будет точнее. Нам это не нравится, еще с тех пор, как он начал бессмысленную войну твоего народа с гоблинами.

Оберон покачнулся. На язык так и просился уточняющий вопрос, но он его проглотил. Природные духи никогда не лгут, но и всю правду говорить не любят.

— Значит деятельность Лабиринта вас беспокоит?

— Да, а последние годы больше, чем прежде. Это слишком похоже на безумие.

— Я это запомню, — Оберон не часто испытывал страх. Но сейчас ему стало очень не по себе. — А что вы думаете по поводу Туманного Предела?

— Ты же покидаешь Подземелье, — напомнил змей. — Навсегда. Так что тебе за дело до этого?

— Здесь остается мой народ. Я хочу быть уверен, что Лабиринт не свяжется с Тьмой или Преисподней.

— Этого он сделать не сможет. Существуют правила, которые невозможно нарушить.

Оберон подождал, но продолжения не последовало.

— Хорошо, — он с достоинством поклонился. — Благодарю за бесценные сведения.

— Прощ-щай, — змей снова улегся на солнцепеке и закрыл глаза.

***

Алан пил уже вторые сутки — с тех пор, как вернулся с бала. Такое поведение было настолько необычным для владыки Лесного края, что все придворные предпочли исчезнуть из дворца — во избежание превращения в экспонатов королевского зверинца.

Время от времени Алан бормотал что-то себе под нос, и очередная опустевшая бутылкаотращивала птичьи лапы, крылья и вылетала в окно.

— А я-то гадаю, откуда в лесу столько стеклянных ворон?

Алан выронил кубок, услышав за спиной ехидный голос.

— Отец? Не думал, что ты соблаговолишь меня навестить.

— На разочаровывай меня еще сильнее, Алан, — Оберон обошел сына и уселся в кресло напротив. — Сам протрезвеешь или тебе помочь?

На Алана рухнул поток ледяной воды. Он вскочил, задыхаясь и кашляя.

— Ну и зачем было спрашивать?!

— Радуйся, что это всего лишь вода, а не смола. К примеру, — Оберон пощелкал пальцами. В комнате стремительно потеплело, от Алана пошел пар. — Сядь и слушай. Только что я узнал нечто очень важное. К сожалению, сам я воспользоваться этими сведениями не успею, поэтому придется передать их тебе.

— Безмерно благодарен за доверие, отец, — с горечью сказал Алан, отодвигая от стола промокшее кресло и заменяя его другим. — И весьма удивлен, что ты предпочел иметь дело со мной, а не с Арденом. К примеру.

— Заткнись и слушай! — Оберон одним взмахом руки смел со стола все бутылки — и пустые и полные. На полированной поверхности проступила подробная карта Подземелья. — Вам предстоит забыть о детских ссорах, иначе скоро вы потеряете всё. На этот раз игра пойдет на самом высоком уровне. Или, точнее, на самом глубоком.

На карте вспыхнули четыре огонька. Зеленый — в центре болот Лесного края, оранжево-красный — в горах неподалеку от столицы гномов, золотой — на Змеином архипелаге и серебряный — на ледяном Северном острове. С некоторой задержкой загорелся пятый — тревожно мерцающий багровым — на месте Лабиринта.

— Подземелью грозит беда, — Оберон серьезно посмотрел на Алана. — И на этот раз она придет не из Тьмы, и не из Ада, а из самого сердца этого мира.

***

— Интересно, почему он не исчезает? — Йорген пошевелил пальцами, заставляя цветок папоротника плясать на кончиках когтей. — Ведь ваша магия здесь не действует.

— Потому что это не наша магия, — Арден недовольно покосился на переливчатый язычок пламени. — Это маленький природный дух. Разве Оберон не объяснил смысл своего подарка?

— Он так и не собрался меня навестить.

— Это к лучшему. Вы же не давали друг другу клятву, — Арден коснулся огонька кончиком пальца и тут же его отдернул. — Цветок папоротника указывает на место клада, но я бы на твоем месте не спешил его искать. По крайней мере, без сопровождения специалиста.

— Под специалистом ты подразумеваешь некроманта?

— Да. Если непременно хочешь заняться кладоискательством, могу одолжить Дэниса.

— Сомневаюсь, что он сумеет справиться с заклятиями Оберона, — Йорген подкинул огненный цветок к потолку, где он и остался, угнездившись между оплывших свечей люстры. — Кстати, почему ты валяешься в моей постели, вместо того, чтобы торжественно провожать в дальний путь своего владыку? Точнее, даже двоих — прошлого и будущего?

— Джарет еще не стал нашим владыкой! И не станет! — Арден откинул одеяло, сел и рывком надел рубашку. — А что касается проводов, то у нас нет такой традиции. Путь к Тир на Ног — это очень личное дело.

— Ты был там?

— Нет, — Арден выбрался из постели, и принялся бродить по комнате, подбирая разбросанную одежду.

— А Селар?

— Он тоже не был. Я знаю, о чем ты думаешь, Йорген. Но ни Селар, ни я не претендуем на трон единого владыки. Алана мы в свое время признали, но он добровольно отошел в сторону.

— О каком едином троне ты говоришь? — фон Кролок озадаченно нахмурился. — Эльфы же разделились на зимних и летних еще при Обероне.

— Да, но он остался высшей властью. Его слово было последним и решающим во всех спорных ситуациях.

— Ясно, — Йорген усмехнулся. — Представляю, как Джарет будет решать ваши споры… А ведь он всерьез рассчитывает вернуться и не боится ваших ловушек, иначе бы уже отрекся.

— Напрасно не боится. Он может вернуться только через Эринию, — Арден затянул пояс. — Алан уверяет, что с дорог невозможно свернуть в Верхний мир, и я ему верю.

— А в Эринию с дорог ведет только один путь?

— Три, но мы перекроем их все.

Йорген задумчиво пожевал губами. Ситуация интриговала всё сильнее. Как бы он сам поступил на месте короля гоблинов?

— А если Джарет вернется не один? Что, собственно говоря, означает его венец? Эльфы из других миров будут ему подчиняться?

— Нет, конечно. Они же не присягали Оберону.

— Строго говоря, ты тоже не присягал.

— Зато присягала моя мать — за весь свой род, — как всегда, когда речь заходила о Кинте, у Ардена заострились скулы.

— И всё же вы готовы пойти против воли Оберона? — уточнил фон Кролок.

— Вовсе нет. Мы не оспариваем завещание, но король обязан доказать свою силу. Или он недостоин короны.

— Трое на одного?

— Ну что ты! — Арден оскорбленно вскинул подбородок. — Алан выйдет первым. Но если Джарет предпочтет сражаться не один на один, тогда и у нас будут развязаны руки.

— Не боитесь, что Игрейна ударит вам в спину?

— У нее не хватит сил, а Лабиринт не хочет возвращения Джарета.

— На Лабиринт я бы не полагался. — фон Кролок недовольно покривил губы. — Стало быть, вы с Аланом намерены переселиться в Эринию?

— Только ближе к концу срока, — Арден раздраженно подбоченился. — Йорген, может ты уже соизволишь подняться и проводить меня?

— Не соизволю, — повелитель Туманного Предела улегся поудобнее и закрыл глаза. — По крайней мере не раньше, чем ты объяснишь, каким чудом восстановил свои силы за полдня, хотя уверял, что тебе для этого нужно как минимум двое суток?

Арден прикусил губу. Он собирался переждать пару дней, но не выдержал. Все эти намеки Оберона… Как же глупо вышло! Опять он забыл, что Йорген стал гораздо лучше разбираться в магии.

— К чему этот допрос, милый? Мы ведь договорились, что примем друг друга как есть, со всеми особенностями.

— Мы договорились? — фон Кролок приоткрыл глаза. — Ты опоил меня какой-то гадостью…

— Это было редчайшее и неповторимое вино! Еще из Верхнего мира!

— Опоил редчайшей и неповторимой гадостью и решил за нас двоих. Теперь моя очередь. Ты остаешься здесь, Арден, пока я не решу, что ты можешь уйти.

— Это нарушение клятвы!

— Неужели? Разве я причиняю тебе вред?

— Мне плохо здесь! Я начинаю задыхаться!

— Ты еще в обморок упади. Я читал вашу историю, так что не надо мне лгать. До отделения Преисподней эльфы там жили.

— Только рабы, — Арден присел на край постели. Ситуация складывалась опасная, но неужели он не сумеет заговорить своему демону зубы? — И жили они плохо и недолго. По крайней мере те, кто не подходил для трансформации. Но ведь ты не собираешься меня переделывать, Йорген?

— Заманчивая идея, — повелитель Туманного Предела осмотрел его, словно бы примерялся, с какой части тела начать. — И это не будет нарушением клятвы, ведь ты обретешь много полезных способностей.

— Предпочитаю обходиться врожденными, — Арден наклонился над ним, отгородив от всего мира золотистой завесой длинных волос. — Хочешь поиграть в древние времена, моя любовь? Я не против. Но только в следующий раз, хорошо?

Фон Кролок нашел в себе силы удержаться и не кануть в зеленый омут глаз, затягивающий без всякой магии. «Давай примем друг друга как есть…» А как есть? Вот уже третий раз Арден ускользает сквозь пальцы. Кто помог ему вернуть силу? Откуда это счастливое сияние, не погасшее даже в Туманном Пределе? Не следовало отпускать его после бала. И сейчас не следует.

— Убирайся! — он махнул рукой, и Арден исчез.

Насколько мягким вышло приземление короля эльфов за туманной чертой, фон Кролок проверять не стал. Он еще полежал, но растревоженные нервы и трехвековая привычка не спать по ночам выгнали его из постели. Йорген оделся и подошел к окну. Как есть… Нет, это немыслимо!

Попавший под тяжелый взгляд владыки куст шиповника рассыпался прахом. Если бы можно было так же легко управлять своим чувствами! Но это не удалось даже повелителю Ада, иначе бы он не потерял власть над сидами.

Мысли фон Кролока обрели неожиданное направление. Интересно, куда подевались древние боги Верхнего мира? Возможно ли, что они где-то на дорогах? И не на их ли помощь надеется Джарет?

В темном воздухе раздался сигнальный перезвон. Неужели Арден вернулся? Фон Кролок вскочил на подоконник и в один шаг оказался у границы Туманного Предела.

— Доброй ночи, Йорген, — Оберон, одетый по последней эльфийской моде Эринии — в замшевый зеленый костюм с меховой оторочкой — поднял руку в приветственном жесте. Свет звезд окружал его серебристым ореолом, от которого хотелось закрыться рукой.

— Не ожидал тебя увидеть, — фон Кролок посмотрел на небо. Судя по звездам, шел уже тринадцатый час. — Ты раздумал покидать Подземелье?

— Нет, но я выкроил пару минут для встречи. Жаль, что мы так и не выбрались на поиски сокровищ, но увы, не все желания исполняются. Тем не менее, клад отныне твой. Цветок покажет тебе дорогу.

Фон Кролок небрежным жестом коснулся амулета, хотя у него не было уверенности, что в данном случае защита поможет. Оберон славился своим талантом управлять стихиями. На всякий случай фон Кролок не выходил за отмеченную камнями границу. Оберон тоже не выказывал желания войти в условные ворота адского домена.

— И что ты хочешь от меня взамен?

— О, это не оплата, хотя и не совсем подарок, — Оберон улыбнулся одними губами. — Я слышал, что ты увлекаешься историей, Йорген. Тебе известно, как началась война эльфов с гоблинами? Здесь, в Подземелье?

— Нет, — фон Кролок озадаченно приподнял бровь. — Как ни странно, ни в одной хронике причина не зафиксирована. Хотя обе стороны бездоказательно обвиняют друг друга и весьма убедительно обеляют себя.

— Они правы.

— Кто именно?

— И те, и другие, как ни обидно мне это признавать, — сияние вокруг Оберона померкло. — Эту войну начали за нас. К сожалению, я понял это только сегодня, и то с чужой помощью. Но ты сумеешь разобраться. Ты единственный владыка, кто стоит в стороне от тех давних интриг.

— К сожалению, не совсем в стороне, — фон Кролоку показалось, что он начал понимать, к чему идет разговор. — Но если ты имеешь в виду, что войну спровоцировали гномы или тролли, то я…

— Нет, — резко прервал его Оберон. — Думай еще. Копай глубже. И когда докопаешься, но только не раньше, отправляйся за кладом. Я уверен, что у тебя хватит смелости и мудрости, чтобы правильно распорядиться своим шансом, — Оберон сделал паузу. — Шансом получить от остальных владык Подземелья всё, что только пожелаешь.

***

Провожать на дороги не принято. Герберту это правило объясняли трижды — Игрейна, Алиас и сам Джарет. Но он всё равно пришел к башне за полчаса до тринадцати часов. У ворот кроме зевающих троллей-охранников никого не было. Герберт еще утром присмотрел на стене Лабиринта подходящее укромное местечко — заросшую плющом маленькую башенку. Как попасть туда изнутри, он не знал, так что попросту взлетел, надеясь, что его не отшвырнет, как зачастую случалось в тех случаях, когда он пытался попасть в Лабиринт по воздуху.

На этот раз получилось. Одеревеневшие стебли плюща даже раздвинулись, пропуская его. Внутри тесной башенки было сыро и зябко.

— Для чего вообще построили эту башню? — пробормотал Герберт, брезгливо вытирая платком стену вокруг бойницы. Обзор из нее был прекрасный, но только если прижаться щекой к осклизлому камню. — Не для обороны же.

— Как ни странно, именно для обороны, — Игрейна возникла рядом, потеснив Герберта. — В то время Джарет еще не разобрался, как использовать силу Лабиринта, так что начал перестраивать внешнюю стену на манер обычной крепостной. Правда, дальше двух башен дело не пошло.

— Но здесь же тесно! — Герберт присел на корточки, устраиваясь у бойницы поудобнее.

— Для гоблинов места достаточно, — Игрейна прижалась к его плечу. От нее исходило приятное тепло. Герберт обнял ее за талию, она накрыла его полой своего плаща. Им оставалось ждать двадцать минут. А потом еще год и один день.

***

— На дороги выходят налегке! — Джарет в третий раз за день перетряс сумку Эвина. — А у тебя здесь оружейный склад и кондитерская лавка! Волшебная котомка — это замечательно. Но вес-то никуда не девается, Совенок. Тебе это придется тащить, понимаешь?

Эвин хлюпнул носом. Расставаться с подарками друзей было безумно жаль.

— Вот это можешь оставить, — Джарет уложил обратно алхимический набор и учебник по магии. — Шоколад тоже бери, пригодится. Кинжал Игрейна подарила? Повесь на пояс.

— А лук с колчаном? — с надеждой спросил Эвин.

— Нет! — Джарет взвесил на вытянутой руке котомку и удовлетворенно кивнул. — Всё, пошли.

Его беспокоило отсутствие Оберона, исчезнувшего еще утром и не появившегося до сих пор. Ладно, явится, не может быть, чтобы с ним что-то случилось.

Эвин закинул котомку за плечи и вприпрыжку помчался по коридору. Джарет хотел было сократить путь, но передумал и пошел по лестнице через весь замок. Грусть, предвкушение, досада, ликование… Внутри короля гоблинов смешались все чувства, и разум напрасно пытался пробиться сквозь них. Приз был слишком заманчивым, чтобы останавливаться, не начав пути.

Гоблины не провожали своего короля. Город притих, и даже огни в домах не горели. У ворот Лабиринта к Джарету и Эвину присоединился Оберон.

— Что тебя задержало? — Джарет выразительно посмотрел на башенные часы. До тринадцати оставалось пять минут.

— Не так-то просто навсегда покинуть мир, за который сражался веками, — Оберон взял за руку присмиревшего Эвина. — Надо же, кому-то именно сегодня потребовалось воспользоваться переходом! — он указал на темную фигуру у ворот башни.

— Алиас? — Джарет узнал своего мага даже под плащом с капюшоном. — Не знал, что ты тоже собрался в Эринию.

— Доброй ночи, господа, — Драккони поклонился без особого почтения. — Я тут подумал, что никак не могу упустить шанс увидеть дороги.

Оберон демонстративно свел брови.

— Джарет, я брался провести до Тир на Ног тебя и твоего сына. На свиту я не рассчитывал.

— Лис, ты уверен? — Джарет склонил голову набок.

— Абсолютно, — Алиас бесшабашно улыбнулся. Трости при нем не было, как и очков.

Джарет подошел поближе, потянул носом и поморщился.

— Ну зачем же так? А если я пожелаю, чтобы ты остался?

— Вообще-то, ты мне должен.

— А не наоборот?

— Тогда я тем более обязан тебя сопровождать. Мало ли что может случиться? Я не желаю остаться с повисшим на шее долгом.

— Ты всё продумал, как я погляжу, — Джарет оглянулся на отца. — Еще один спутник тебя сильно отяготит?

— Если это необходимо… — Оберон вздохнул с мученическим видом.

— Да будет так, — Джарет взъерошил волосы сына. — Твои каникулы отменяются, Совенок. Будешь учиться магии на ходу.

Эдвин надулся. Правильно Герберт говорит, всё хорошо быть не может!

Часы на башне начали бить. Тролли распахнули ворота.

***

— Не понимаю, зачем ему отправлять Алиаса на дороги? — Игрейна прикусила костяшки пальцев.

— Он не сказал, — Герберт вздохнул так глубоко, словно ему не хватало воздуха. — Знаешь, было время, когда я мечтал, чтобы Алиаса не стало.

— А я хотела, чтобы ты к нему вернулся.

— Если бы он меня не ревновал и принял, как есть, — Герберт потер шею, — я бы от него не ушел.

Игрейна поглубже натянула капюшон плаща, хотя расходившийся ветер не залетал в башенку.

— Ревность не лечится, даже если извести на эссенцию весь утесник в Подземелье.

Герберт невесело усмехнулся. Эссенция утесника по рецепту алхимика Гринмана из Верхнего мира пользовалась в Подземелье большой популярностью. Препарат действительно помогал от ревности, но, увы, лишь на короткое время.

— А почему Оберон назначил такой срок — год и один день?

— В давние времена все дни в году были посвящены какому-нибудь богу. Но один день оставался безымянным. Он отмечал границу времени, когда король Убывающего года уже умер, а король Возрастающего еще не родился. Вообще-то это был день Морриган, богини смерти. Но ее имя предпочитали вслух не произносить.

— Гадость какая! — Герберт осторожно поднялся, чтобы не стукнуться затылком о низкий свод. — Хочешь, пойдем ко мне?

— Со мной всё в порядке, — Игрейна сняла плащ и накинула ему на плечи. — Увидимся утром.

Она исчезла. Герберт плотнее запахнул нагретый плащ, выбрался из башни и резко становился, вцепившись в стебли плюща. Он оказался не снаружи, а внутри Лабиринта. Ладони зачесались.

— Опять?! — Герберт спрыгнул со стены, проигнорировав возникшую под ногами каменную лестницу. — Что тебе еще нужно?

«Ты разучился считать? — весело спросил Лабиринт. — Третья услуга, Берти».

— Не смей меня так называть!

«Ты окончательно обнаглел, господин алхимик. Но я тебя прощу, если ты справишься с третьим заданием так же хорошо, как с первыми двумя».

— Я внимательно слушаю, — Герберт сел на нижнюю ступеньку. Он надеялся, что Игрейна тоже слушает сейчас их разговор.

«Тебе известно, что такое гомункулус?»

— Конечно, — Герберт удивленно поднял брови. — Гомункулус — это человечек, полученный искусственным путем в лабораторных условиях. В университете их пачками делают на пятом курсе.

«И сколько они живут?»

— В среднем пару дней.

«А сколько прожил твой?»

— Н-не знаю, — Герберт потер ладони. — Он сбежал.

«Он жив до сих пор, не так ли?»

— С чего ты взял?! — Герберт как мог убедительнее изобразил возмущение. — Да если бы я умел создавать настолько долговечных гомункулусов, ко мне бы очередь за ними стояла отсюда и до гномьих гор!

«И почему же она не стоит? Учти, Герберт, я знаю, где сейчас прячется твой человечек».

— Откуда?.. — Герберт прикусил губу. — Ладно, да, это правда. Но я не буду больше их создавать.

«Почему?»

— Потому что это неправильно! Я не знаю, что я сделал не так, но он получился по-настоящему живым. Разумным, понимаешь? А я сам был тогда рабом…

Герберт замолчал. Кому он пытается объяснить? Для Лабиринта все живые существа — игрушки.

«Я тебя понял, — ветер внезапно стал теплым и ласковым. — Но тебе не придется создавать разумное существо, Герберт. Я хочу, чтобы ты вырастил только зародыш».

— Чей?

«А вот это самое интересное и сложное. Тебе придется раздобыть кровь или иные частицы тел всех разумных фэйри Подземелья».

— Какое чудовище ты хочешь вырастить?! — ужаснулся Герберт. — Зачем? И это невозможно в принципе! Не все фэйри скрещиваются между собой.

«А ты попытайся. Мне нужно тело, Герберт. Тело, которое выдержит мою силу. Не час и не сутки, а несколько лет. В идеале — вечно. Если у тебя получится, я не просто освобожу тебя. Я засыплю твой дом золотом. С крышей».

Герберт сглотнул, облизнул губы в жалкой попытке оттянуть ответ.

— А если у меня не получится?

«Я в тебя верю».

— Ага… — он лихорадочно подсчитывал, сколько времени займет процесс создания такого немыслимого гомункулуса. Как минимум месяц. Можно даже попробовать растянуть на три. И это будет зародыш, то есть, даже если существо получится жизнеспособное, ему еще нужно вырасти. Джарет по любому успеет вернуться.

— Я попробую. Но что если у меня опять получится разумное существо?

«У зародыша нет разума. А процесс взросления пусть тебя не заботит. Это уже мое дело».

— Гоблинов тоже включать?

«Я же сказал — всех фэйри. Впрочем, можешь вычеркнуть из списка тех, кто не имеет антропоморфного вида хотя бы в одной ипостаси».

Герберт представил себе, как будет выглядеть такая чудовищная химера, и содрогнулся. Но если Лабиринт не осознает этой проблемы, тем лучше. А сам по себе эксперимент, конечно, интересный.

«И самое главное, — Лабиринт прервал его размышления. — У тебя месяц на исполнение задания».

— Нереально! — Герберт замотал головой. — Мне нужно хотя бы полгода.

«Месяц и ни часом дольше! Я не собираюсь больше тебе угрожать, Герберт. Но или через месяц я получу, что заказал, или ты займешь место Оберона в моем саду. Отсчет времени пошел. Еще вопросы по существу есть?»

— Нет, — Герберт сжал виски. Спокойно, всё равно ребенок не способен вырасти за год, даже если Лабиринт ускорит для него время в три раза.

«Тогда начинай работать. И не стесняйся обращаться за помощью, если понадобится. Все гоблины с этой ночи в твоем распоряжении».

— Ты очень любезен, — Герберт нервно хихикнул. Похоже, этот месяц для Подземелья выдастся воистину интересным.


========== Глава 8. За чужие грехи ==========


Владыка Лесного края — это не просто титул. Это возможность видеть глазами птиц, слышать ушами зверей, улавливать дрожь земли корнями деревьев. Увы, чем дальше от границы, тем больше слабели возможности Алана, а его крылатые и четвероногие лазутчики быстро забывали, зачем и куда их отправили. Исключением были лисы и вОроны. К сожалению, ни те, ни другие не могли добраться до Северного острова. А уж к Лабиринту даже приближаться не желали.

Алан побарабанил пальцами по краю стола, с которого так и не убрал карту Подземелья. Дух болот без особой охоты, но подтвердил слова Оберона. С подгорным духом проблем тоже не должно возникнуть. Даже если лисы не найдут подходящую нору, существуют еще родники и корни священной для гномов Малахитовой рощи. Дриады по всему Подземелью предпочитали поддерживать с владыкой Лесного края исключительно дружеские отношения.

А вот манурм со Змеиного архипелага едва не проглотил посланного к нему ворона. Зато в качестве извинений сообщил много интересного. Для Алана было откровением узнать, что кто-то из проклятого отцом рода выжил. Впрочем, он не слишком следил за этой историей. Жаль, что манурм отказался открыть имя этого несчастного. Намекнул лишь, что след ведет ко двору Ардена. И сейчас Алан раздумывал, сообщать королю эльфов эти сведения или подождать? Пожалуй, лучше не спешить. Арден может обидеться и, как следствие, отказаться исполнять план Оберона. Впрочем, проклятье — это уже фактически дело прошлое, а будущее гораздо важнее. Алан неохотно посмотрел на свое отражение в настенном зеркале. Придется в ближайшие дни созвать совет владык. Не в полном составе, разумеется.

***

Черное, с ядовито-зеленым подбоем облако поднялось из-за стены Лабиринта и в считанные секунды рассеялось в золотистом солнечном свете. Игрейна вздохнула. Опять Герберт забыл обновить очищающие заклинания в вытяжной трубе. К вечеру совы всей стаей прилетят жаловаться.

— Миледи…

Она отвернулась от окна. Хоггл озабоченно мял в руках шапочку. В крупных ладонях она казалась особенно маленькой.

— Миледи, — повторил садовник и шмыгнул пористым, как мандарин, носом, — мы теперь год будем на осадном положении сидеть, или как?

За его спиной переминались с лапы на лапу стражники.

— Глупости, — Игрейна поднялась по ступенькам и уселась на слишком просторный для нее одной трон. — Мы будем жить, как жили. Все слышат? — она обвела взглядом зал. Гоблины смотрели на нее из всех углов. — А если придется… Я сказала, если! Если придется, будем защищаться. Да, скорее всего, нас будут испытывать на прочность. Но если я узнаю, что кто-то из вас поддался на провокацию, я лично этого недоумка утоплю в болоте! Ясно?

Приободрившиеся гоблины согласно загудели и разбежались по своим делам. Замок, оцепеневший с прошлого вечера, понемногу начал возвращаться к жизни.

***

— Да что б ты в болоте утопился, идиот! — Герберт прыгал на одной ноге, дуя на обожженные пальцы. Вот проклятье! Мало того, что выронил раскаленный горшок, так еще и на ногу. — На месяц без жалованья! Нет, на два месяца!

Улле вжал голову в плечи, вытер нос обтрепанным рукавом, сел на пол, весь сморщился и завыл — так горько и безнадежно, что Герберт разом забыл о боли.

— Ты чего? — он присел рядом с гоблином. — В баньши решил податься? Прекрати сейчас же! Или тебе очень деньги нужны?

— Не-ет… — Улле уже рыдал в три ручья. — Как же мы-ы тепе-ерь… жить-то буде-ем…

Герберт вздохнул.

— Как-нибудь. Всего год потерпеть. Ничего с Джаретом не случится, вернется в срок, он обещал.

— А Э-ви-ин?!

— А Эвина он и подавно не даст в обиду.

— Оберо-он его-о… — бульканье Улле стало совсем нечленораздельным.

— А, вот ты о чем, — Герберт пригорюнился.

Ну, разумеется, за Джарета они не беспокоятся, они даже представить себе не могут, что с ним случится что-то плохое. Зато на своего принца просто надышаться не могут. А если мальчишка поддастся чарам Оберона и не захочет возвращаться… Герберт помотал головой. Джарет такого не допустит.

— Дурак ты, Улле. Сам подумай, ваш король хоть одного гоблина кому-нибудь когда-нибудь отдал?

Улле притих и почесал в пушистом затылке.

— Не-ет…

— Вот! — наставительно поднял палец Герберт. — А уж сына он точно никому не отдаст, даже Оберону. Так что прекращай хныкать и отправляйся в замок. Кто там сегодня дежурит? Пусть заодно наведут порядок у дома Драккони. Сегодня Риндо возвращается, а лужайки заросли, как джунгли. Только внутри ничего не трогайте, там уже чисто.

— Не пойду, — надулся Улле. — И никто не пойдет. Там эта… поселилась.

— Кто поселился? — не понял Герберт. — Змея что-ли?

— Хуже, — Улле, кряхтя, поднялся. — Господин Драккони, долгих ему лет жизни и добра полные карманы, нанял ее, чтобы она Риндо охраняла.

— Да кого он нанял-то?! — в голове Герберта замелькали страшные картинки из энциклопедии по обитателям Подземелья. — Гарпию? Корригана?

Но Улле уже просочился за дверь и сделал вид, что не услышал его вопроса. Вот паршивец, даже горшок не поднял!

Герберт наскоро навел порядок в лаборатории, загасил огонь, вытащил на всякий случай свой амулет из-под рубашки и направился к дому Драккони. Кого же Алиас нанял в телохранители Риндо? Кому он настолько доверяет? Только своим ученикам. Неужели Брас? Нет, это невозможно. К тому же, Герберт слышал, что Брас женился и присягнул королю троллей. Алиас, вроде бы, даже подарил молодоженам свой дом в горах.

Дил и Дэффид погибли. Остается только… Герберт остановился и долгую минуту рассматривал распахнутые настежь окна на втором этаже особняка. Нет, только не Корвин! Уж лучше пусть будет гарпия. Герберт потер лоб. Что это с ним? Совершенно забыл, что Улле говорил о загадочном телохранителе в женском роде. И тут дверь открылась с нехарактерным для нее зловещим скрипом.

— Ну ты что, как неродной, у порога мнешься, — Эрк широко улыбнулась ему. — Заходи.

***

— Кайден, ты занят? — Хэлвир, капитан дворцовой стражи, отловил своего начальника в коридоре.

— Вообще-то да, — Кайден взвешивал на ладони только что полученную с гномьей почтой посылку. — Что у вас случилось?

— Вернулся отряд Эйрила. Они привезли какую-то тварь. Напала на них в приграничье, я такой никогда не видел. Посмотришь?

— Хорошо. Подожди, я сейчас.

Кайден свернул к своим покоям. Плотно закрыл за собой дверь, положил на стол посылку, перерезал почтовый шнур. Гномы за свою упаковку ручались, всё без подвоха, никакой вредоносной магии. А вот содержимое — это уже другое дело. На вопрос, кто отправитель, курьер только пожал плечами. Мол, это уж вам, господин эльф, виднее должно быть, кто вам что шлет, наше дело доставить.

В свертке обнаружилась небольшая деревянная шкатулка. От нее едва ощутимо тянуло магией, правда, не боевой. Наложенных проклятий Кайден тоже не обнаружил, однако многолетний опыт заставлял отнестись к подарку с настороженностью. Еще больше смущал символ на крышке — похожая на птичью лапа, сжимающая хрустальный шар. Очень похоже на прощальный подарок Джарета. Ладно, потом разберемся. Кайден оставил шкатулку на столе и вышел из комнаты. Хэлвир ждал его, возбужденно пританцовывая на месте.

— Эта тварь едва не убила троих, пока ее обездвижили. А ты знаешь, у Эйрила в отряде слабаков нет.

Кайден только хмыкнул. Неизвестная зверюга наверняка окажется химерой, созданной кем-то из молодых и чересчур самонадеянных магов. И хозяина, скорее всего, найти уже не получится. Разве что с помощью некроманта.

На полпути он махнул Хэлвиру рукой — иди, я догоню, и свернул к канцелярии. Коротко стукнул в дверь и вошел, не дожидаясь ответа. Киат сидел за столом, сцепив перед собой руки, и тихо что-то говорил одному из младших писцов, дрожащему, как осиновый лист. На вошедшего Киат даже не взглянул, только чуть повысил голос:

— Окончательное решение я приму завтра. А сейчас исчезни с моих глаз.

Юноша пошатнулся, как от удара, и выскочил за дверь. Кайден вопросительно приподнял бровь.

— Что-то серьезное?

Киат досадливо поморщился.

— Ерунда, рутина. А ты по делу?

— Вообще-то да. Сможешь забежать ко мне часа через полтора? Хочу кое-что тебе показать.

— Хорошо, как раз закончу, — Киат кивнул на разложенные перед ними документы.

— Договорились, — Кайден удовлетворенно кивнул. Если в шкатулке спрятана ядовитая игла, Киат ее непременно почует.


Тварь оказалась огромной. Светящиеся нити ловчего заклинания едва удерживали ее, грозя лопнуть в любой момент. Ярко-голубые глаза сверкали из-под спутанной гривы, а несколько рядов острых зубов в широченной пасти внушали невольное уважение. По приказу Хэлвира рядом с тварью уже заканчивали собирать вместительную клетку. Кайден с сомнением потрогал прутья.

— Вряд ли простой металл ее удержит, — он взмахом руки подозвал одного из стражников. — Зови магов, пусть окружат ее октариновой клеткой.

Кайден еще раз обошел плотно спеленутую тварь. Та следила за ним настороженным, удивительно разумным взглядом. У него начали появляться некоторые догадки относительно ее происхождения, но чтобы подтвердить или опровергнуть их, было необходимо рассмотреть зверя целиком.

Сеть оттащили к драконьему загону, и пока придворные маги суетились вокруг, создавая прочную решетку, Кайден переговорил с Эйрилом, опытным и хладнокровным бойцом. Тварь напала на отряд неподалеку от границы и только чудом никого не загрызла насмерть. Половина заклятий на нее не действовала вовсе, а остальные работали не в полную силу. Трое из отряда сейчас находились на попечении целителей, а невредимым из схватки не вышел никто. Кайден уважительно присвистнул, в очередной раз порадовавшись, что в свое время назначил Эйрила командиром дозора — вряд ли кто-то другой в подобной ситуации постарался бы захватить зверя живым. Приручать чудовищ сложно, но зато если это удается, они никогда не предают хозяина. Конечно, сейчас в Подземелье мир, но мало ли на что может пригодиться такая сильная химера.

Стемнело, но со двора никто не расходился. В холодном свете магических светильников тварь казалась еще более жуткой. Наконец октариновая клетка сомкнулась над ней. Эйрил вопросительно глянул на Кайдена, и, получив утвердительный кивок, рассеял сдерживающее заклинание. Одним плавным движением зверь вскочил на ноги, будто и не лежал связанным больше суток. Мощные когтистые лапы вцепились в прутья, взвился увенчанный жалом скорпионий хвост, с его кончика полетели капли яда.

— Мантикора! — изумленно ахнул Кайден.

— Ты уверен? — в голосе Хэлвира сквозило недоверие. — Их ведь уже лет четыреста нигде не видели.

— Абсолютно.

— Но почему она такая огромная?

— Полагаю, этот вопрос нужно задать Алану, — Кайден усмехнулся. — Официально считается, что последних мантикор он истребил сразу после войны, когда обживал Лесной край. Теперь понятно, почему на нее не действует добрая половина заклятий. Интересно, сколько таких зверушек по-прежнему обитает в его зверинце?

Он обернулся к Эйрилу и хлопнул его по плечу.

— Король щедро наградит тебя за этот подарок.

Тот скупо улыбнулся и хотел что-то ответить, но резкий всплеск магии прервал его. Кайден мгновенно крутанулся на месте, успев заметить тающий след портала над западным крылом дворца. Выплеснувшейся энергии хватило бы, чтобы переместить кого-то на другой конец материка. Но королевские покои находились совсем в другой части, да и магию Ардена он не спутал бы ни с какой другой.

— Какого демона?! — Кайден бросился во дворец, холодея от недоброго предчувствия.

***

Киат закончил работу раньше, чем планировал. Отнес готовые к подписи документы в королевский кабинет и отправился к себе. Сменил камзол на свободную шелковую рубашку и вышитый бархатный колет, не спеша расчесал волосы. Полюбовался, как отблески свечей играют на хрустальных гранях амулета, который он носил, не снимая, и отправился к Кайдену.

Знакомые комнаты встретили его полумраком и тишиной. Киат щелкнул пальцами, зажигая свечи. На видном месте в центре стола стояла небольшая шкатулка с необычным украшением на крышке. Не о ней ли говорил Кайден?

Киат взял шкатулку в руки, внимательно осмотрел резной узор. Ядовитый шип, спрятанный в замке, он почуял сразу, и даже узнал яд. Вытяжка из пурпурной асфодели не была смертельной, но вызывала мучительные судороги и временную слепоту. Гоблины смазывали ею свои стрелы. Неужели история с Нером еще не закончилась?

Киат вытащил из волос заколку, аккуратно вставил ее в замок, самым кончиком подцепил и вытащил тонкую иглу. Повернул открывающий механизм, и взявшись за края осторожно приоткрыл крышку. Что-то едва слышно щелкнуло, и воздух вокруг взвыл, закручиваясь смерчем. Вылетевший из шкатулки листок пергамента заметался перед глазами сумасшедшим мотыльком, взметнувшийся вихрь портала в клочья разорвал рефлекторно выставленное защитное заклинание, и Киата стремительно поволокло куда-то сквозь колючую темноту. Кулон у него на шее со звоном разлетелся хрустальной пылью, тошнотворное верчение прекратилось так же внезапно, как и началось, и Киат рухнул в ледяную черную воду.

***

Великая хартия Исхода с подробным перечнем всех фэйри, допущенных в Подземелье, состояла из трех длинных свитков, исписанных убористым почерком. Герберт откопал ее в замковой библиотеке и теперь изучал со всё возрастающей паникой. Выпитые с Эрк «за долгое и плодотворное соседство» три бутылки вина помогли разогнать хандру, но сейчас она стремительно наверстывала упущенное.

— Это просто невозможно! — прошептал он. — Их больше сотни. А ведь с тех пор еще куча народа проникла в Подземелье контрабандой. И есть еще полукровки. Как быть с ними? Я же не умею отличать чистокровных от метисов!

«Да, пожалуй, я погорячился, — сказал Лабиринт. — Впрочем, по большей части в этой Хартии упомянуты слишком мелкие существа. Они для нашего замысла не подходят. И ты был прав. Я проанализировал все имеющиеся в моем распоряжении сведения. Не все фэйри способны сочетаться друг с другом. Но мне будет достаточно семи. Эльфы и гоблины возглавляют список, с остальными подумай сам. Только выбирай самых жизнеспособных. Делу значительно может помочь королевская кровь. Я даже настаиваю на этом ингредиенте».

— Вот это уж точно невыполнимое условие, — отрезал Герберт. Ему стало дурно при одной мысли, что потребуется раздобыть кровь Ардена или Алана.

«Не обязательно эльфийская. Гораздо лучше подойдет кровь королевского рода гоблинов».

— Ха! — Герберт откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки. — Поздно спохватился. Надо было раньше думать, пока ты не спровадил единственного…

«Джарет — не единственный потомок рода Этар».

— Ах да, Эрк, — Герберт содрогнулся. — Нет, к ней я за кровью не пойду. Без объяснений она не даст, а если узнает правду, изрубит меня на куски.

«Возможно, есть еще один, — неохотно сказал Лабиринт. — Я видел сны Оберона. У него часто повторялся кошмар, связанный с королевой гоблинов. Этар не любила его. У нее в то время был любовник-эльф из Зимнего двора. Именно он помог ей соблазнить Оберона. Но Этар не знала, что уже беременна. В положенный срок у нее родилась дочь. Не от Оберона, и это было очевидно. Этар отдала девочку Береку — своему любовнику. Оберону сказали, что ребенок умер».

Лабиринт сделал паузу.

— И что дальше? — история не на шутку увлекла Герберта.

«Оберон узнал правду только после рождения Джарета. Сына он признал, но проклял Берека и всех его потомков до последнего».

— И проклятье исполнилось?

«Проклятия Оберона, особенно те, которые он объявлял во всеуслышание, имели обыкновение сбываться».

Герберт понимающе хмыкнул.

«Берек погиб на охоте. Его дочь, которая к тому времени успела выйти замуж и родить троих детей, умерла от яда. Родичи ее мужа постарались выслужиться перед Обероном, полагаю».

— А ее дети?

— Мальчиков растерзала стая гарпий. В то время их много водилось в Лесом краю. А девочка пропала без вести. Только гораздо позже Оберон узнал, что она выжила и даже вышла замуж. Ее звали Этайн, но имя она изменила, и я не знаю, как ее называли в семье мужа. Должно быть, она очень тщательно скрывала свое происхождение. Как раз в это время началась война эльфов с гоблинами, и Оберон чуть не погиб. Но он позаботился об исполнении своего проклятья до конца. Вот только исполнителем своей воли избрал слишком ленивое и жадное существо. Я не знаю, кто из рода Берека выжил, но Оберон явно встретил его на балу или сразу после. К сожалению, я не могу назвать имя. Я даже не уверен, что Оберон его не добил. Но шанс есть».

— Откуда тебе это известно?

«В последний свой день в Подземелье Оберон посетил то самое существо, которому полагалось исполнить его волю. Тебе тоже придется его навестить».

— И кто это? — насторожился Герберт.

«Королевский змей, известный еще и как манурм. Он обитает на одном из островов Змеиного архипелага».

Манурм — это очень плохо. Герберт знал об этих существах достаточно, чтобы не гореть желанием с ними встречаться.

— А ты уверен, что понял всё правильно? Оберон метался по всему Подземелью. Может, у него на Змеиных островах клад был спрятан?

Лабиринт помедлил.

«Дух Змеиных островов вот уже шесть веков использует этого манурма для временных воплощений. А я умею слышать любого духа этого мира, если они… открываются. Да, я уверен, что все правильно понял».

— А сам ты его спросить разве не можешь?

«По ряду причин я бы предпочел, чтобы это сделал ты. Не бойся, амулет тебя защитит. А духа островов я отвлеку на это время. Кстати, манурм жаден до волшебных артефактов. Предложи ему что-нибудь на обмен. Я даже предоставлю тебе пару подходящих вещей».

Герберт подсчитал на пальцах, сколько поколений отделяет этого проклятого эльфийского недобитка от Этар.

— Но разве кровь правнука сохранит силу королевы гоблинов? К тому же, скорее всего, он уже сдох.

«Кровь сохраняет силу до седьмого колена. Но ты можешь сразу обратиться к Эрк и не тратить время на манурма».

Герберт взвесил две возможные опасности.

— Нет уж. Предпочту пообщаться со змеем. Это безопаснее.

***

— Ты нашел того, кто отправил посылку? — Арден кончиками пальцев прощупывал деревянную шкатулку. Король второй день подряд был не в духе, а новость окончательно испортила ему настроение. В таком состоянии Арден вполне мог казнить первого, кто вызовет его раздражение, но Кайдену сейчас было не до осторожности. Он не спал всю ночь, пытаясь своими силами расследовать исчезновение Киата.

— Да, ваше величество. Но это ничего не дало. Посылку отправили в одном из поселков гномов, неподалеку от столицы. Принесла её некая Ирма, местная прачка, человечка с примесью гномьей крови. Расплатилась кучей мелких серебряных монет, ничего подозрительного, — у Кайдена дернулась щека. — А вечером того же дня ее нашли мертвой в собственном доме.

Арден прищурился.

— Некроманты ее допросили?

— Дэнис провел ритуал. Но женщину кто-то проклял. Сразу после смерти ее душа отправилась в Ад, и вызвать ее теперь невозможно.

Тщательность, с которой неведомый злоумышленник заметал за собой следы, приводила Кайдена в глухое бешенство.

— Понятно.

Арден прикрыл глаза, о чем-то размышляя. Губы у него сжались в тонкую линию. Он отставил шкатулку и прошелся по кабинету, остановившись напротив большого зеркала. Намгновение скривился, как лимон откусив, и решительно прижал к нему ладонь, посылая вызов. Несколько минут ничего не происходило. Наконец зеркало замерцало, покрылось туманом, и в нем появилось изображение владыки Лесного края. Вид у него был усталый и непричесанный. Настроение Ардена немедленно улучшилось.

— Доброго утра, Алан. У тебя в зверинце последние дни случайно не наблюдается недостачи?

Алан вопросительно приподнял бровь.

— Что ты имеешь в виду?

— Видишь ли, обычно по моим владениям не разгуливают мантикоры, — Арден сделал рукой замысловатый жест, изображение в зеркале на несколько мгновений сменилось, показав мечущуюся по клетке тварь.

Глаза у вновь появившегося Алана потемнели, и Кайден невольно посочувствовал смотрителю его зверинца.

— Что ты хочешь взамен? — владыка Лесного края явно не был настроен торговаться.

Арден небрежно пожал плечами.

— О, всего лишь небольшую консультацию по одному древнему артефакту. А потом можешь забирать свою чудесную зверюшку обратно.

Алан коротко кивнул, изображение в зеркале погасло, а через несколько мгновений серебристое сияние портала выпустило из себя владыку во плоти.

— Показывай, что там у тебя.

Арден указал на шкатулку. Алан повертел ее в руках, некоторое время вглядывался в хрустальный шар, потом медленно провел рукой над крышкой. Шкатулка неярко засветилась и почти сразу же погасла.

— Занятно… И впрямь очень старая вещь, не думал, что они еще в ходу. Судя по символу, она когда-то принадлежала королеве Этар или ее сестре. Был у них обычай дарить такие безделушки особо отличившимся фаворитам. Ничего особенного, обычный портал. Хотя, в данном случае, значительно усиленный. Что еще тебя интересует?

— Можешь назвать точное место, в которое попал тот, кто воспользовался этим порталом?

— Кто-то рискнул сбежать от тебя в Верхний мир? — Алан глянул на напряженного Кайдена и тонко усмехнулся. — Можете не волноваться, он уже получил свое.

— В каком смысле?

— Портал настроен таким образом, чтобы открыться примерно на середине Атлантического океана. Сомневаюсь, что у твоего беглеца хватило сил добраться до твердой земли, кем бы он ни был, а потому догнать и вернуть его теперь вряд ли возможно. Утешься тем, что его смерть не была ни быстрой, ни легкой.

Лицо Кайдена дрогнуло. Алан заинтересованно присмотрелся к нему.

— Или это был не побег?

— Ты уверен, что определил точку выхода верно? — Арден забрал у него шкатулку.

— Абсолютно. А теперь будь добр отдать моего зверя, я спешу.

Алан развернулся к двери, скрывая усмешку. А вот и ответ на загадку манурма. Узнать, кто именно из придворных исчез, не составит труда. Можно даже не допытываться у Ардена.

Кайден даже не заметил, как оба короля вышли из комнаты. Перед его внутренним взором плескалась безбрежная гладь океана. Киат — хороший маг, он сможет долго продержаться на плаву. Бесконечные часы агонии, пока сила не иссякнет полностью…

Он подошел к столу и взял шкатулку. Дерево жалобно затрещало в сжавшихся пальцах, хрустальный шар отлетел к окну. Кайден шарахнул проклятую шкатулку об пол с такой силой, что щепки веером разлетелись по комнате.

Ему следовало сразу догадаться, что это не прощальная шутка Джарета, а изощренная месть. Кайден глухо застонал, до боли сжимая кулаки. Как он мог так ошибиться? «Мог, — шепнул внутренний голос. — Потому что это не похоже на Джарета. Он бы отомстил до своего ухода, чтобы насладиться результатом». Но если не Джарет, то кто?

Кайден прижал ладонь к груди, унимая расходившееся сердце. Киат успел вынуть из шкатулки ядовитый шип. Конечно, его могли вставить, чтобы отвлечь внимание от главной ловушки. Но что если адресант рассчитывал, что Кайден заподозрит яд и обратится за помощью к специалисту? Неужели ловушка была расставлена именно на Киата? Если так, то злоумышленник — кто-то из ближнего окружения Ардена. Неужели Йорген? Причины для ревности у него есть, и он вполне мог найти в архивах какие-то сведения… Нет, это просто бред, он бы не успел. И Арден не сошел с ума, чтобы рассказывать ему, как провел время, вернувшись с бала.

Кайден отыскал и подобрал хрустальный шар. Все-таки разгадка именно в этом — в гоблинском наследстве. Шкатулка — явный намек, однако Кайден был уверен, что позорная тайна его рода из ныне живущих известна только королю гоблинов. И рассказать Джарет никому не мог — он дал клятву молчать, еще когда Кайден улаживал его проблему с Моинс.

Значит всё же проклятье Оберона. Кайден зажмурился. Пятьсот лет он надеялся, что проклятье потеряло силу. Ну почему Оберон не умер?! Нет, нужно взять себя в руки. Прошлое не исправить, даже если очень хочется. Видят боги, он любил своих братьев и отца. Но почему, во имя всех демонов Ада, почему отец не выбрал себе в жены другую женщину? Почему их матерью стала лживая сука, до самой смерти скрывавшая правду о своей гнилой крови?! А теперь Киат отвечает за чужие грехи!

Дверь распахнулась, впуская взбешенного Ардена.

— Отправляйся в Лабиринт, — голос короля звучал резко и четко. — Найми гоблинов. Не меньше сотни. Никто лучше них не умеет искать незаметные следы и подслушивать чужие разговоры. Лабиринт обеспечивает им выходы в любую точку Верхнего мира. Пусть они обшарят все западное побережье Британских островов — перевернут каждый камень, заглянут в каждую пещеру, перетряхнут все прибрежные деревни. Киат носил мой амулет. В нем еще оставался немалый запас удачи. Киата мог подобрать корабль, но, скорее всего, его откинуло к Британии. Пусть ищут любые следы.

Кайден вылетел из королевских покоев, даже забыв поклониться. Арден сцепил пальцы за спиной. Его секретарь никогда не был в Верхнем мире. Даже если произошло чудо, долго он все равно не протянет. Счет идет на дни.


========== Глава 9. В разных мирах ==========


Заходящее солнце наконец скрылось в облачной гряде, сгустившейся у горизонта, и Киат облегченно вздохнул. Безжалостные дневные лучи пробивались даже сквозь чахлую листву полуоблетевшей рощицы, заставляя болезненно щуриться. Солнце Подземелья никогда не причиняло ему неудобств, а здесь, казалось, даже природа была настроена против незваного гостя.

Киат глубоко вдохнул холодный, мертвый воздух. Ни единой искры магии. Он чувствовал, как внутри него медленно, но неумолимо образовывается пугающая пустота. Потраченная сила не восстанавливалась. Киат отчетливо понимал, что жить ему осталось ровно столько, на сколько хватит его личных запасов магии. А такими темпами их хватит примерно на неделю. Он с досадой прикусил губу. Если бы он сразу сообразил, что произошло, и не тратил драгоценные крупицы магии, его шансы сейчас выглядели бы куда лучше. Но в первые мгновения, чуть не захлебнувшись горько-соленой водой, он потерял над собой контроль.

Киат передернулся, вспомнив, как целую вечность плыл к едва различимому в темноте берегу, как выбирался на пирс, из последних сил цепляясь окоченевшими руками за скользкие доски. Нет, без магии он бы просто не выплыл, и глупо жалеть о сделанном.

Киат разгладил на колене вылетевший из шкатулки клочок пергамента, который переместился вместе с ним, и словно в насмешку, плавал рядом все время, пока он кашлял и отплевывался, восстанавливая дыхание. Еще раз перечитал лаконичную надпись: «Проклятому — собачья смерть». Он ничего не понимал. Кто-то проклял Кайдена? Но каким образом защита дворца пропустила посылку с проклятьем? Нет, не было на шкатулке никакого проклятья, он бы почуял. Значит, речь идет о каких-то давних делах. А ловушка была замаскирована очень искусно.

Киат вздохнул. Давние дела, высокая магия… Нет, эту загадку ему не разгадать, тем более здесь. Слишком мало данных. Может, Кайден разберется?

Киат аккуратно сложил листок и убрал в карман. Конечно, Кайден разберется. И поймет, что искать незачем, в океане труп не отыщешь. На помощь из Подземелья можно не надеяться. Киат погладил пустую цепочку на шее, оставшуюся от хрустального клевера. Амулет израсходовал всю свою силу. Если бы в ловушку угодил Кайден, его бы ничто не спасло. Киат снова вздохнул. Его перспективы в полностью лишенном магии Верхнем мире выглядели хуже некуда. Если он не сумеет вернуться в Подземелье в самое ближайшее время, то умрет медленной и мучительной смертью от магического истощения.

Он провел весь день, наблюдая из рощи за жизнью рыбацкого поселка, раскинувшегося на побережье. Людскую речь он большей частью понимал, хоть грубый говор и резал слух. Что ж, настало время познакомиться с местными обитателями поближе. Как ни жаль тратить магию, но другого способа нет. Киат поднялся на ноги, придирчиво осмотрел раскидистый куст бузины, выбирая подходящую ветку, и вынув из-за голенища кинжал принялся вырезать флейту.

***

— Никогда не думал, что побываю в таком месте, — с облегчением откинувшись на удобно изогнутую спинку стула, Алиас осматривал таверну.

— Я про нее много слышал от бродяг, — Джарет придвинул свой стул ближе к Эвину. Мальчик уже засыпал, положив голову на стол, утомленный не столько пешим путешествием, сколько обилием впечатлений. — Признаться, я ожидал чего-то более… необычного.

Алиас кивнул. Если не знать, что располагается это место на перекрестке дорог между мирами, то ничего особенного и не заметишь. Таверна, как таверна, в меру темная, в меру грязная, в меру шумная. Вот только говорили здесь не на привычном всеобщем языке Подземелья, а на какой-то дикой смеси, в которой Алиас с трудом различал отдельные словечки. Посетителей было не слишком много — не только люди и фэйри, но и совершенно неизвестные Алиасу существа.

Джарет тоже прислушался к разговорам.

— Похоже, на дорогах в ходу древние наречия.

— Пап, а это кто? — Эвин вдруг широко распахнул уже почти слипшиеся глаза.

Мимо их столика продефилировала, постукивая каблуками, высокая женщина в белой кожаной маске, полностью закрывающей лицо. На голове ее красовался тюрбан из переливчатого шелка. Женщина не повернулась, но Эвину показалось, что она посмотрела на них. И тюрбан вроде бы шевельнулся?

— Да, это действительно интересно. Молодец, что заметил, малыш, — за столик от стойки вернулся Оберон. — Не думал, что кто-то из рода Горгон еще жив.

С Эвина мигом слетел сон.

— Она на нас посмотрела! Мы теперь в камень превратимся?!

— Не шуми, — улыбнулся Алиас. — И не доверяй мифам целиком и полностью.

— Горгоны опасны, только если их разозлить, — пояснил Оберон. — Бояться нужно не тех, кто ходит открыто, Эвин, а тех, кто скрывается по углам. Вон там, к примеру, сидит оборотень. Чистокровный, насколько я могу судить. Весьма опасная тварь, может принять любой облик.

Эвин немедленно начал оглядываться. К их столу наконец-то подошел трактирщик с подносом. Алиас затруднился определить его вид. Но могучая фигура и выступающие клыки внушали уважение. Как и глубокие, очень внимательные глаза. Трактирщик молча выставил на стол большой глиняный кувшин пива и четыре кружки.

— Ой, а я фавна вижу! — воскликнул Эвин.

— Где? — Джарет резко повернулся. Трактирщик цепко глянул на него, но ничего не сказал.

— Зачем тебе Фавн? — лениво поинтересовался Оберон, прихлебывая пиво.

— Никогда не видел, — Джарет пристально смотрел в угол таверны. — Но это не Фавн. Ты путаешь, Эвин. Фавн — имя бога. Его еще называют Паном. А это — сатир.

Алиас заинтересованно обернулся. За одиночным столиком в самом грязном углу сидело существо, лишь отдаленно напоминающее сатира с греческих амфор. Крутые рожки с обломанными кончиками едва виднелись в неряшливо спутанных кучерявых волосах. Тощие руки с очень длинными пальцами бесцельно передвигали по столу три пустых кружки. Ног Алиас не видел, только покрытый свалявшейся в колтуны шерстью бок. Существо подняло неожиданно яркие глаза с горизонтальными зрачками. Алиас вздрогнул и отвернулся.

— Да, сатир, — Оберон брезгливо поджал губы. — И совершенно опустившийся. Без своего бога они — ничто. А Пан, как известно, умер.

— Разве бог может умереть? — не поверил Эвин.

— К счастью, да. Про богов интересно слушать легенды, малыш. Но жить рядом с ними — не слишком приятно.

— Склонен согласиться, — кивнул Алиас. — Боги переменчивы и своевольны. Запомни, Эвин, настоящий маг никогда не упрашивает богов, не ищет их расположения, не унижается перед ними. Наша сила не зависит от молитв. Мы обладаем властью, но только пока строго следуем правилам и законам. Нарушить их — значит навлечь на себя неудачу, подвергнуть опасности саму жизнь.

— Впечатляющая лекция, Лис, — Джарет поднял на руки задремавшего сына. — Но, пожалуй, нам всем пора спать.

Поднимаясь следом за Джаретом по лестнице на второй этаж, к жилым комнатам, Алиас оглянулся. Сатир по-прежнему уныло сидел в своем углу. Оберон тоже обернулся. Алиаса поразило злорадство, полыхнувшее в синих глазах древнего эльфа.

***

Да когда же это закончится?! Эрк накрыла голову еще одной подушкой. Она не спала трое суток, еще до того, как получила послание от Алиаса, да и последующая пьянка с Гербертом не способствовала бодрости. Но как можно уснуть, если Риндо, не переставая, играет не этой своей, с позволения сказать, бандуре?

Эрк любила музыку, особенно скабрезные песенки из репертуара бродячих менестрелей. Но Ринальдо играл совсем другое — печальное до слез, выворачивающее наизнанку душу. Лучше бы он плакал, закатил истерику, ударил ее. Эрк была готова к тяжелому объяснению, но в Эринии на таможне Ринальдо встретил отца. И пусть их встреча длилась меньше четверти часа, дополнительных объяснений ему не потребовалось. Ринальдо мельком просмотрел предъявленный Эрк договор, в котором говорилось, что отныне и до совершеннолетия Ринальдо Драккони, она является его телохранителем. Спокойно кивнул и так же молча поднялся в свою комнату. Эрк знала, что Алиас оставил сыну письмо, и, на всякий случай, не ложилась спать еще полчаса. Мало ли, какие вопросы могут возникнуть? А когда успокоилась и легла, зазвучала музыка. И не стихала уже, по ощущениям Эрк, целую вечность. То есть, всю оставшуюся ночь и утро.

Нет, надо пойти проветриться. Эрк встала с дивана и вышла на крыльцо. От кого следует защищать Риндо, она понимала. В отсутствие Джарета эльфы вполне могут попытаться похитить талантливого музыканта. Ирис едва ли будет возражать. Эрк подозревала, что Риндо придется защищать, в первую очередь, от его матери. Что ж, милости просим, дорогие похитители, встретим вас по первому разряду.

Эрк обошла дом, проверяя охранные заклинания. Алиас постарался на славу, ей даже добавить нечего. Эрк вздохнула. Решение учителя она уважала, но все равно жаль, что они больше не встретятся. Эрк посмотрела в сторону Лабиринта. А ведь королева может расценить переселение Эрк в дом Драккони как весьма подозрительное. Случись что с Игрейной, прямая наследница трона — Эрк. Надо бы им поговорить по душам. Стоп, а это еще что такое?

У ворот Лабиринта вспыхнул овал портала. Судя по оттенку, эльфийский. Похоже, что-то затевается. Эрк подняла глаза к окнам второго этажа. Музыка была слышна даже здесь. Эрк щелкнула пальцами и запустила маленький прозрачный шарик в полет вокруг дома. Просигналит, если что. А сама направилась к Лабиринту.

***

К птицам, доставляющим записки, Герберт давно привык. Но впервые птица, влетевшая в его окно, оборачивалась сложенным письмом. Он разгладил неровно вырванный из блокнота лист. «Эльф, гоблин, кицунэ, кельпи, фуука, селки, троу» Понятно, Игрейна решила перейти на записки. Нелишняя предосторожность.

Герберт сравнил список с собственным. Расхождения были в трех пунктах. Он не включил кельпи и троу, предпочтя им более безопасных пикси и брауни, а про фууку Герберт попросту не знал — ни что это за тварь, ни где ее искать. Настораживало сочетание кельпи и селки. Оба этих существа тяготели к водной стихии, а в Лабиринте нет ни речки, ни озера. Болото разве что. Но если Игрейна выбрала именно этих фэйри, значит у нее есть какой-то план.

Герберт почесал затылок. С эльфийской кровью проблем не возникнет, как и с гоблинской. С парочкой селки Герберт был знаком — они регулярно приплывали на Оборотневый остров. Кельпи… Он передернулся. Ладно, это тоже решаемо. А троу обитают в горах. Герберт достал свою приходно-расходную книгу, сверился с последними поступлениями. Да, верно, гномы еще не полностью расплатились за последний заказ. Вот пусть и поймают троу в счет долга.

Остается фуука и кицунэ. Придется обратиться к Брасу. Свою кровь некромант, конечно, не даст, но вполне может присоветовать какого-нибудь сородича. Кицунэ не слишком любят друг друга. Заодно и насчет загадочного фууки проконсультирует.

А уж потом, где-нибудь через недельку-другую, а лучше месяц, можно и к манурму наведаться. Если не получится узнать имя проклятого наследника другими способами.

***

— Сотню следопытов? — Игрейна саркастически приподняла бровь. — А больше вам ничего не надо? Сокровища Этар, к примеру, или золотое войско големов?

— Владыка Арден готов поклясться на Камне истины, что это не ловушка. И он заплатит сторицей, — Кайден поставил у подножия трона небольшой сундучок.

Эрк, стоявшая на нижней ступени, демонстративно положила руку на рукоять тесака. Когда она полчаса назад прибежала в замок, Кайден препирался с охраной, не желавшей пропускать его к королеве, несмотря на заверенные подписью и печатью Ардена верительные грамоты. Так что Эрк хватило времени побеседовать с Игрейной. Присягу королева не потребовала, клятва в лояльности ее вполне устроила. И теперь Эрк изображала придворного мага, к величайшему удовольствию собравшихся поглазеть гоблинов.

Кайден откинул крышку сундучка. По потолку залы разбежались разноцветные блики.

— Это аванс. Если Киат будет найден, вы получите в три раза больше.

Эрк прищурилась. От такого гонорара трудно отказаться. Но в чем подвох?

— Ваше величество, — она повернулась к Игрейне, — во время обряда у Камня истины вам придется присутствовать лично. И никто не гарантирует вашу безопасность. Прецеденты были.

— Я помню, — Игрейна пристально смотрела на Кайдена. — Да, я потребую клятву. Но не от Ардена, а от тебя. Здесь и сейчас.

Готовность, с которой Кайден закатал рукав и прочертил стилетом по предплечью глубокую царапину, убедила всех. Игрейна кивнула.

— Я отправлю следопытов сегодня вечером.

— Зачем ждать? — Кайден нахмурился. — Ведь солнце Верхнего мира не вредит гоблинам.

— Не вредит, но мешает, — уклончиво ответила Игрейна. — Не волнуйся, если Киат выжил в море, на суше с ним ничего страшного за день не случится, — она встала. — Я свяжусь с тобой или Арденом, как только появятся новости. И еще. В случае неудачи аванс не возвращается.

Кайден резко поклонился.

— Разумеется.

Эрк подождала, пока он покинет тронный зал и зачерпнула горсть драгоценных камней из сундучка.

— Можно подумать, что пропал наследный принц, а не слуга.

— Киат — личный секретарь Ардена. Он многое знает, — Игрейна покусала губу. — А Кайден, похоже, заинтересован еще больше короля.

— Это точно, вон как распахал руку, — усмехнулась Эрк.

— Плохо, что у меня сейчас все лучшие следопыты заняты. Отзывать их я не стану, у них задание поважнее, чем искать заблудившегося эльфа. Эрк, а ты не могла бы возглавить поиски? За Риндо не беспокойся, я приставлю к нему охрану.

— Пожалуй, — Эрк подкинула на ладони камешки. — Мой гонорар — десятая часть.

— Договорились, — Игрейна улыбнулась с заметным облегчением и исчезла.

Интересно, чем она так занята? И что или кого ищут ее следопыты? Эрк спрыгнула со ступеньки и поманила ближайшего гоблина.

— Именем королевы. Пусть соберутся перед замком все, кто бывал в Верхнем мире.

— Все-все? — у гоблина засияли глаза. — Это больше сотни наберется.

— Ничего, я проведу отбор и возьму в отряд лучших нюхачей.

Гоблин приугас, но убежал выполнять распоряжение весьма резво, явно надеясь войти в число лучших. Эрк задумчиво почесала за ухом. Она лет двести не бывала в Верхнем мире. Гоблины не религиозны, но некоторые места, связанные с древними алтарями, посещают из года в год - по традиции и в надежде, что однажды магия вернется. Любопытно будет взглянуть на тот самый лес. Если, конечно, от него что-то осталось.

***

Путь от станции железной дороги был неблизкий, и когда Дженни свернула на дорогу, ведущую к Милтон Энду, солнце уже касалось краем горизонта. Вечерняя сырость все яснее давала о себе знать, и Дженни плотнее запахнула на груди старенькую шаль с выцветшим рисунком. Переложила под другую руку тугой сверток и радостно улыбнулась. Все-таки тетушка Нэнси — настоящий подарок судьбы. Несколько часов назад, стоя в ее комнатушке перед облезлым зеркалом Дженни казалась себе самой красивой девушкой на свете. Пальцы ее то теребили мягкую ткань пояса, то раз за разом разглаживали несуществующие складки на подоле. Ее первое в жизни настоящее пальто! И совсем неважно, что оно перелицовано из старого, оставшегося от покойной матушки — все равно об этом никто не догадается.

Дженни любовно прижала к себе сверток. Осень уже в разгаре, и совсем скоро можно будет похвастаться обновкой. И пусть эта гордячка Эйлин, назвавшая ее голодранкой, теперь хоть удавится от зависти! У нее, небось, такого пальто отродясь не было, хоть она и воображает себя неизвестно кем!

Дорога нырнула в лес, и сумерки вокруг стали гуще. Дженни прибавила шагу. Не то, чтобы она чего-то боялась, но все же неплохо бы успеть домой до темноты. Что-то белело на обочине, ярким пятном выделяясь на фоне пожухлой травы и опавших листьев. Дженни подошла ближе, и, не веря своим глазам, уставилась на нежный бутон подснежника. Откуда он взялся здесь, на пыльной обочине, да еще в середине осени?! Она присела, осторожно потрогала белоснежные лепестки, и заметила еще один цветок, чуть дальше от дороги. Легкий ветерок шевельнул ветки, принеся с собой тихую мелодию, которая звучала где-то на грани слышимости, и скорее угадывалась в шорохе листьев.

Дженни сошла с дороги. Неясное чувство влекло ее в глубину рощи, а белые звездочки первоцветов, казалось, указывали ей путь. Музыка стала громче, теперь уже можно было разобрать нежную чарующую мелодию, и Дженни готова была поклясться, что ничего красивее она в жизни не слышала. Музыка звала, манила, обещала встречу с чудом, и Дженни невольно ускоряла шаг, пока не выскочила на крошечную полянку и не увидела сидящую на поваленном стволе дерева одинокую фигуру.

Последний звук мелодии растаял в воздухе. Таинственный музыкант опустил флейту, повернул голову, и у Дженни перехватило дыхание. Незнакомец был красив, словно сказочный принц, сошедший прямиком с пожелтевших страниц старой бабушкиной книги, которую она так любила разглядывать в детстве. Длинные пряди гладких черных волос небрежно рассыпались по кружевному воротнику рубашки, вышитый серебристой нитью узор неярко поблескивал на синем бархате жилета, тонкие пальцы были унизаны кольцами. Он окинул ее внимательным взглядом, улыбнулся, и Дженни захотелось немедленно улыбнуться в ответ.

— Подойди ко мне.

Негромкий мелодичный голос отозвался в самой глубине ее существа, и Дженни, как завороженная, сделала несколько шагов вперед, подходя вплотную.

— Как твое имя?

— Джен… Дженет, — она не сразу совладала с голосом, — Дженет Маккейси, сэр.

Он мягко взял ее за руку, и Дженни поняла, что пальцы у нее дрожат. На краю сознания мелькнула мысль, что сказала бы тетушка Нэнси, если бы увидела ее сейчас, и сгинула. Взгляд синих глаз манил обещанием радости, затягивал, и все остальное уже не имело ровным счетом никакого значения.

— Рад знакомству, Дженет, — прохладные пальцы слегка сжали ее запястье. — Расскажи мне о своей стране.


========== Глава 10. Заговор владык ==========


Две комнаты на четверых. Казалось бы, простая арифметика. Но не в том случае, если один из четверых — эльф, прославившийся своим темпераментом и пятьсот лет проведший в окаменевшем состоянии. Предполагалось, что Джарет с Обероном займут одну комнату, а Алиас с Эвином — вторую. Но именно что предполагалось.

Джарет с завистью покосился на соседнюю кровать, которую единолично занимал некромант. Тесное общение с сыном — это прекрасно, но не настолько же тесное! Эвин не занимал много места, однако спал беспокойно, острые локти и колени то и дело чувствительно упирались в бок Джарету, вынуждая балансировать на самом краю неширокой кровати.

Джарет повернулся, напряженно прислушиваясь к дыханию Алиаса. Вроде бы спит. Тихо поднялся, босиком, на цыпочках прошел к двери. Трактирщик заслуживал щедрых чаевых — петли даже не скрипнули, и ключ мягко повернулся в замке. Из-за соседней двери доносились не приглушаемые даже толстыми досками стоны. Когда и с кем Оберон успел уговориться? Изнутри в замочной скважине торчал ключ, но острый запах чужого пота всё равно просачивался. Не человек и не фэйри, по крайней мере, не из числа известных Джарету. Интересно…

Уже не таясь — все равно не услышат — Джарет выпрямился и натянул сапоги. Сбежал по лестнице в зал трактира. Посетителей не слишком убавилось. Ночь на дорогах — весьма условное время. Да и само время тоже. Сатир сидел на прежнем месте, уронив рогатую голову на скрещенные руки, и храпел. Джарет прошел к стойке.

— Не спится? — трактирщик, не дожидаясь заказа, придвинул к нему кружку с яблочным соком. — Я заметил, что ты не оценил мое пиво.

— Пиво было превосходное, — Джарет с удовольствием глотнул сок — свежевыжатый, с мякотью. Любопытно, откуда в трактир доставляют яблоки? — Просто я предпочитаю вино.

— На дорогах не рекомендуется пить ничего крепкого.

— Я знаю, — Джарет указал большим пальцем в сторону сатира. — Но упиться можно и пивом.

Трактирщик пожал широкими плечами. Рубашки под короткорукавной кожаной курткой не было, так что все желающие могли полюбоваться игрой могучих мускулов. Не меньшее уважение внушали когти и длинный хвост, толщиной в руку Джарета. Хвостом трактирщик орудовал не менее ловко, чем руками. Впечатление грозной опасности несколько портили нелепые рога, торчащая пучками в неожиданных местах шерсть и развесистые уши. «Нет, не портили, — сообразил Джарет, понаблюдав за трактирщиком еще пару минут, — а умело дополняли».

— Нравлюсь? — трактирщик лукаво изогнул густую бровь.

— Образ у тебя — загляденье, — искренне похвалил Джарет. — А крылья где?

Трактирщик коротко усмехнулся.

— В моем деле они только мешают. Пришлось отрезать. Шрамы показать?

— Верю на слово, — Джарет переждал, пока очередной жаждущий путешественник заберет свою кружку пива. — Странный выбор профессии для демона.

— Как ты догадался? — вопрос был задан с умеренным интересом.

— Узоры, — Джарет показал на почти не читаемую вышивку по краю рукавов. Совсем недавно он видел похожие — на балу. — И такой уровень трансформации для фэйри недоступен. Ты сам изменил себя?

— Это несложно, хотя и болезненно, — трактирщик приоткрыл дверь, из-за которой тянуло кухонными запахами, и крикнул: — Марк, где тебя леший водит? Замени меня!

Из кухни вынырнул высокий рыжеволосый человек в слишком чистом для подобного заведения фартуке и белоснежной рубахе с закатанными рукавами.

— До начала моей смены еще пять минут, Дейф.

— Сочтемся, — трактирщик подмигнул Джарету. — Пошли, посидим, побеседуем.

— Не продешеви, эльф, — Марк широко улыбнулся, показав идеальный набор остро отточенных зубов. — Хорошая история стоит гораздо дороже кружки сока.

— Тогда начнем с кувшина, — улыбнулся в ответ Джарет.

Дейф хмыкнул, поставил на поднос два кувшина и блюдо с чем-то вроде мелких бисквитов, вкусно пахнущих корицей и шоколадом. Поднял поднос как пушинку и направился к только что освободившемуся столу у стены. Нацелившейся на это же место компании из трех похожих на ангелов существ пришлось удовлетвориться менее уютным — ближе к центру зала.

Поставив поднос, Дейф провел рукой перед столом, словно задергивая невидимую штору.

— От чересчур любопытных ушей, — пояснил он.

— Ты собираешь истории? — спросил Джарет.

— Сейчас ты скажешь, что это еще более неподходящее занятие для демона? — Дейф разлил сок по кружкам.

— Отчего же, — Джарет надкусил бисквит и одобрительно замычал. — Демоны тоже разные бывают. У нас в Подземелье… Знаешь этот мир?

— Знаю, — толстые губы Дейфа дрогнули в непонятной усмешке.

— Так вот, у нас во время последней войны какой-то маг, а кто именно, так и не доискались, вызвал демона. А тот, не будь дурак, послал этого мага вместо себя в Преисподнюю, а сам остался. Даже книгу написал — «Ад и его обитатели».

Темно-фиолетовые глаза Дейфа радостно расширились.

— Неужели до сих пор читают?

— Не то слово. Некроманты даже наизусть заучивают. Правда, недавно у тебя появился конкурент. Еще один беглец из Преисподней с литературным талантом. Его книга пользуется не меньшей популярностью.

— Меня это не удивляет, — Дейф отпил из своей кружки и облизнулся. — Странно другое. Что беглецов оттуда так мало.

— Ты не рожденный демон?

— Конечно, нет, — Дейф привалился плечом к стене и вольготно вытянул мощные ноги в плетеных сандалиях. — Расскажи про этого беглеца.

— Рассказ за рассказ.

— Договорились.

Слушал Дейф с искренним интересом, и Джарет постепенно увлекся. Убедившись, что невидимая занавеска действует исправно, он устроил целый спектакль, так что Дейф то и дело восхищенно смеялся и хлопал себя по коленям. Джарет рассказал о фон Кролоке почти всё, умолчав лишь о Туманном Пределе. Не из опасения, что демон захочет сменить карьеру трактирщика на титул владыки. Король гоблинов ясно видел желания Дейфа — не распространяющиеся за пределы его крошечного королевства на перекрестке дорог. Но где-то в глубине души демона таился омут. Джарет не чуял в нем зла. Но и добра тоже. Это был просто запас силы — непонятной и оттого опасной. Демон не скрывался, не защищал себя даже простеньким амулетом. Для Джарета такая открытость была непонятной. Но дороги с легкостью меняют людей, и даже самые могущественные фейри предпочитают не задерживаться на них дольше необходимого. Что, если Дейф уже не демон? И даже не живое существо, как таковое? Разумны ли дороги? Бродяги в это верили.

— Браво! Ты умеешь рассказывать, — Дейф шумно поаплодировал поклонившемуся Джарету и зачерпнул горсть бисквитов. Прожевал, запил соком и с удовольствием рыгнул. — Что ты хочешь узнать взамен?

— Что тебе известно о Фавне? Ведь он не умер, правда?

— Не знаю, — Дейф тяжело качнул головой. Один рог у него серпом изгибался вверх, второй круто заворачивал за острое ухо. — Но что сатиры почти вымерли, это точно.

— Они сами не пожелали уйти в Подземелье.

— Они верили в своего бога. И до сих пор верят. Ищут его на дорогах. Но сюда они давненько не заглядывали. Может, вот этот — последний.

Джарет набил рот бисквитами, чтобы смягчить горечь разочарования. Он так надеялся на точный ответ!

— Зачем тебе Пан?

— Хотел у него кое-что спросить.

— О чем спрашивать давно сгинувшего бога? О Лабиринте что ли? — Дейф подлил Джарету сока. — Видел я его. И другие, те, что в Верхнем мире, тоже видел. Пан их порядочно настроил. Ну, конечно, не такие… своевольные, как ваш.

Джарет прищурился.

— Ты общался с Лабиринтом?

— Довелось, — Дейф почесал за левым рогом. — Только не спрашивай, о чем. Сам не помню. Заморочил он меня тогда. Опомнился уже в Верхнем мире.

— А как тебе удалось выбраться на дороги?

— Из Верхнего мира и выбрался. Тогда еще можно было найти тропинки.

— А сейчас?

— Все заросли. Сплошная обочина и туман. Даже не суйся — сгинешь.

— И совсем нет никакого способа?

— Есть, но потребуется сильный проводник, а не простой бродяга. Эй, ты мне стол не порть!

Джарет разжал пальцы. Загладил оставленные когтями царапины.

— Мне очень нужно вернуться в Подземелье через Верхний мир. Я щедро заплачу — за себя и за сына. А за сведения о Фавне — заплачу особо.

В темных глазах Дейфа промелькнуло что-то неуловимое.

— Как твое имя?

— Джарет.

— Сын Оберона и королевы гоблинов? — Дейф покивал. — Ясно. А я еще засомневался.

— Мы встречались?

— С тобой? Нет. А вот твоего отца и мать я видел, мельком, правда. Гоблины… — он улыбнулся с неожиданной ностальгией. — Жаль, что они не умеют ходить по дорогам.

— Не жалей. Если бы умели, вы бы здесь распростились с тишиной и покоем.

Дейф весело расхохотался.

— Ты мне нравишься, полукровка. Когда ты намерен вернуться в Подземелье?

— Примерно через год по тамошнему времени. Ты найдешь мне проводника?

Дейф почесал за правым рогом.

— Даже не знаю, кого посоветовать… Разве что самому тряхнуть стариной. Хотя, это не совсем по-правилам.

— Ты не имеешь права покидать свой перекресток?

— Да, до тех пор, пока не найду себе замену.

Дейф оглянулся на шум возле стойки. Кто-то громадный, с головы до ног покрытый длинными белыми волосами, настойчиво стучал кружками с такой силой, что доски трещали. Марк подскочил к буяну и что-то сказал, ласково улыбаясь. Волосатый здоровяк на глазах уменьшился до размеров гнома. Марк успокаивающе помахал Дейфу рукой. Трактирщик одобрительно кивнул ему.

— Пожалуй, замена тебе нашлась, — сказал Джарет. — Этот… Мрак больше похож на демона, чем ты.

— Может, из него и выйдет толк, — Дейф снова повернулся к Джарету. — Ладно, считай, что проводник у тебя есть. Но за свои услуги я беру не золотом. И еще одной историей ты не отделаешься.

— Что ты хочешь? — сердце Джарета екнуло, как в тот момент, когда он впервые услышал голос Лабиринта.

— Первое, что ты найдешь на дорогах. И что найдет твой сын.

— А если мы ничего не найдем?

— Найдете, — уверенно сказал Дейф. — У тебя взгляд гоблина. Ты умеешь смотреть. А дети — они все приметливые.

— Первое, что найду? — повторил Джарет. — Даже если это будет пуговица?

— Даже если пуговица. Ее тоже кто-то может искать.

— А-а… — Джарет начал понимать. — И большой у тебя склад потерянных вещей?

— Порядочный, — Дейф склонил голову набок. — Мы договорились?

— Да. А как насчет Фавна?

— На этот счет я ничего обещать не могу. Но если что-то узнаю, приберегу для тебя.

Он поднялся и ушел к стойке, прихватив поднос. Джарет зевнул и потер глаза. Сбылось не всё, на что он надеялся. Ну ничего, это всего лишь первый перекресток. Главное, что Герберт оказался прав, и богов можно встретить на дорогах. Другое дело, что едва ли они способны далеко уходить от своих миров. А значит, чем дальше, тем меньше шансов встретить Фавна.

«Я найду его, Игрейна, — Джарет погладил шнурок медальона. Между кожаными полосками Игрейна вплела свои волосы. — Даже если он растворился в своих созданиях, я соберу его — по камешку, по листику, по капле. И мы победим».

***

До дома Дженни добралась в глубоких сумерках. Привычно нашарила в щели между рассохшимися досками крыльца ключ, отперла дверь и прошла в комнату. Бережно пристроила на кровать сверток с пальто, зажгла лампу и вздохнула. Керосина осталось на донышке, завтра придется идти в лавку и опять просить в долг до возвращения отца. Дженни прошла к буфету, достала завернутую в полотенце буханку хлеба и небольшой кусок сыра. Есть не хотелось. Смутная, ускользающая мысль крутилась где-то на краю сознания, вызывая безотчетную тревогу. Ей казалось, что она забыла что-то важное.

Отец вернется из моря не раньше послезавтрашнего вечера, гостинцы тете Нэнси она отвезла, пальто забрала… Дженни обвела взглядом знакомую до последней трещинки в штукатурке комнату. Все было понятно и привычно, отчего же ей так тревожно? Она рассеянно отцепила от подола юбки сухой лист, за ним еще один… И где она умудрилась нацеплять на одежду столько мусора? Листья с сухим шорохом крошились в пальцах. Подснежник… Почему мертвые листья напоминают ей о подснежниках? И внезапно, словно рухнул какой-то барьер в сознании, она вспомнила — роща, мелодия флейты, внимательный взгляд невозможно-синих глаз.

Дженни ахнула, всплеснула руками и выскочила из дома, даже не подумав запереть дверь. Темнеющая на фоне неба зубчатая кромка леса придвигалась мучительно медленно. На бегу Дженни судорожно пыталась припомнить все, что когда-либо слышала о народе холмов или, как их называла бабушка — добрых соседях, но мысли разбегались. Нырнув в сумрачную сень деревьев, она вынужденно сбавила шаг. В боку кололо так, что даже дышать было больно. Дженни судорожно шарила взглядом по обочине в поисках того самого, первого подснежника, когда одинокий выстрел где-то впереди заставил ее подскочить. Стреляли на том конце дорожки из цветов.

Дженет снова кинулась бежать. Вот оно — то самое место! Но чарующей музыки больше нет, и даже ветер, казалось, прекратил шелестеть листьями, погружая лес в гнетущую тишину. Дженни отчаянно огляделась по сторонам и глухо вскрикнула. Ноги перестали держать ее, и она упала на колени.

— Нет…. нет, нет, нет! — Дженни вцепилась пальцами в сухую траву, чувствуя, как по щекам неудержимо катятся слезы, и не находя в себе сил прикоснуться к залитым кровью цветам.

Она не знала, сколько просидела так, охваченная горем и чувством невосполнимой утраты, пока шорох сбоку не привлек ее внимание. Дженни вскинула залитое слезами лицо и замерла: ее сказочный принц стоял рядом, синие глаза светились на бледном лице, а сквозь стиснутые на плече пальцы сочились алые капли.

***

— Обвинение в безумии — это слишком серьезно, Алан, — король гномов тяжело оперся о стол обеими руками. — У тебя есть доказательства?

— Это не мое мнение, — владыка Лесного края обвел взглядом собравшихся. — Так решили духи Подземелья. Они встревожены, Альбрехт, и мы не можем их игнорировать. Будем до конца честными, господа, именно они — истинные хозяева нашего мира.

Альбрехт нахмурился, но смолчал. Зеркало, показывающее покои короля троллей, затуманилось изнутри.

— В таком случае, почему совет собрался не в полном составе? — спросил Арден.

— Ты предлагаешь пригласить владычицу Лабиринта на обсуждение, как лучше его уничтожить?

— Я имею в виду Йоргена. Или ты ему по-прежнему не доверяешь?

— Йорген слишком недавно вошел в наш круг и не разбирается во всех нюансах. Он будет приглашен, но позже, когда мы договоримся о главных вопросах.

— Например, кто получит источник, когда Лабиринт лишится… разума? Рассудка? — Альбрехт скептически повертел пальцами у виска.

— Самосознания, — холодно поправил его Алан. — На источник претендую я. У кого есть возражения?

Король гномов развел руками.

— Мне он ни к чему. Ториус?

— НЕ ВОЗРАЖАЮ…

— Значит, единогласно, — кивнул Алан.

— А моим мнением ты уже не интересуешься? — вскинулся Арден.

— А ты сумеешь справиться с настолько мощной магией? И гарантировать защиту для всего Подземелья в случае прорыва Тьмы или вторжения из Ада?

Король эльфов опустил глаза.

— Нет.

— Вот именно. Переходим к практической части. Духи готовы уничтожить сознание Лабиринта. Но для этого им нужно действовать сообща и одномоментно. А у них сейчас разное… состояние. Дух болот полон сил, за что особая благодарность Ардену. Дух Змеиного острова требует масштабное жертвоприношение — через манурма. Полагаю, с этим проблем не будет?

— Разбойники в горах не перево-одятся, — протянул Альбрехт. — Алан, ты не будешь возражать, если я вместо того, чтобы депортировать твою нечисть, отправлю их прямиком в пасть змею?

— Буду только благодарен. И лично от себя добавлю еще десяток. А вот с оставшимися двумя духами возникают определенные сложности.

— ГОРНОГО ДУХА… Я БЕРУ… НА СЕБЯ…

Альбрехт тайком выдохнул.

— Замечательно, — кивнул Алан. — Остается дух Северного острова. Чтобы разбудить его силу в полной мере, требуется обряд. Арден, ты…

— Я не смогу! Там же вечная мерзлота! О каком обряде плодородия может идти речь на снегу?

— И это говорит король темных, то бишь, зимних эльфов? — хохотнул Альбрехт.

— Я никогда не управлял Зимним двором!

— Не кричи, Ден, — Алан поморщился. — Я знаю о тебе достаточно, чтобы не поручать невыполнимого.

— Тогда чтоты от меня хочешь?

— ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО.

Арден нервно повернулся к зеркалу. Горящие глаза короля троллей приблизились.

— ОБРЯД ДОЛЖНА ПРОВЕСТИ КИНТА.

— Сколько времени потребуется для ее пробуждения, Ден? — деловито спросил Алан. — Трех часов хватит?

— К чему такая спешка? — Арден облизнул губы.

— Тайна, известная четверым, — это уже не тайна. Нам нужно действовать очень быстро.

— Кого из нас ты хочешь оскорбить недоверием? — Арден высокомерно вскинул голову.

— Никого и всех! — Алан хлопнул ладонью по столу. — Себя в том числе. Нам нужна твоя мать, Ден. Сегодня. Здесь. Через три часа, а лучше через час. Или ты сам прямо сейчас отправишься на Северный остров. И мне плевать, если ты оттуда не вернешься! Ториус, тебя не затруднит открыть портал через море?

— НЕ ЗАТРУДНИТ…

— Хорошо, — хриплым шепотом ответил Арден. — Кинта будет здесь через три часа. Но ее согласие я не гарантирую. И у нее просто может не хватить сил…

— ОНА СОГЛАСИТСЯ… ЭТО ГАРАНТИРУЮ… Я.

Алан встал.

— Прекрасно. Тогда продолжим наше совещание через три часа.

***

Вода в миске, в которой Дженни смачивала чистую тряпицу, полностью окрасилась алым к тому моменту, когда Киат наконец вытащил из раны последний кусочек свинца. Беззвучно выдохнул сквозь стиснутые зубы и позволил девушке заняться перевязкой. Дергающая боль в плече постепенно стихала, сменяясь онемением.

Личина оленя оказалась роковой ошибкой, но трое пробирающихся по лесу аборигенов настолько не походили на охотников, что Киат даже не стал отвлекаться на них от карты, которую рисовал на земле, пытаясь сопоставить полученные от Дженет сведения с собственными познаниями в географии Британии. Грохот и яркая вспышка заставили его инстинктивно рвануться в сторону, но резкий удар в плечо сбил с ног. К счастью, концентрацию он не потерял, отправив иллюзорного оленя в бегство. Трое мужчин с топотом умчались за якобы подраненным зверем.

Киат от всей души пожелал им провалиться в ближайшее болото. Кровь всё текла, боль не унималась, мешая сосредоточиться. Внутри что-то застряло. Киат умел заговаривать кровь, но рану сначала нужно было очистить. Морщась от боли, он принялся стаскивать с себя жилет. И тут на поляне появилась раскрасневшаяся от бега Дженни, которая по его замыслу не должна была не то, что вернуться, но и вообще когда-либо вспомнить об их встрече.

Киат колебался почти минуту. Но девочка так безутешно рыдала, явно оплакивая его смерть, что он решил рискнуть. И, судя по всему, угадал. То ли заклинание очарования оказалось сильнее, чем он рассчитывал, то ли по какой-то иной причине, но глаза Дженни до сих пор светились восторгом и обожанием.

Киат сполоснул в миске окровавленные кольца, надел их и окинул задумчивым взглядом бедно обставленную комнатушку. Что ж, какое-никакое, а убежище. По крайней мере он получил передышку. Жаль, что девочка так мало знает о собственной стране и не бывала нигде, кроме ближайшего городка, но ее можно отправить с расспросами и не тратить драгоценную магию. Киат утомленно прикрыл глаза. Название поселка ему ни о чем не говорило, и даже приблизительно не позволяло определить, где именно он оказался. И как далеко отсюда до Касл Нэрока — последнего открытого холма, связывающего Верхний мир и владения Ардена.

— Сэр, вы голодны? — Дженни робко тронула его за рукав.

На чисто вытертом столе уже стоял закопченный чайник и простая глиняная тарелка с сыром и хлебом, нарезанным крупными ломтями. Киат едва слышно вздохнул.

— Благодарю тебя. Ты можешь звать меня по имени.

На щеках у нее немедленно вспыхнул румянец, она торопливо кивнула и поспешила налить чай в аляповато расписанную яркими цветами кружку.

— Ты живешь одна?

— Нет, после того, как умерла матушка, мы живем вдвоем с отцом. Но сейчас он в море.

Дженни зачарованно смотрела на своего удивительного гостя. Казалось, рана ничуть ему не мешает, движения оставались плавными, исполненными нечеловеческой грации. Когда он опускал глаза, тень от длинных ресниц трепетала на белоснежной коже, заставляя сердце сжиматься. Ни разу в жизни Дженни не видела ничего настолько прекрасного.

— Скажи, Дженет, ты можешь достать для меня карту?

— Карту? — она очнулась и растеряно моргнула. — Я могу спросить…

Киат предостерегающе поднял руку.

— Никому не рассказывай про меня. Завтра я уйду, и ты будешь в безопасности.

Взгляд Дженни испуганно метнулся к его перевязанному плечу, на лице отразилось смятение.

— За вами гонятся, да? Но вы… ты… ты же ранен, Киат! Ты не можешь уйти!

— Не беспокойся, рана не опасна. Чем скорее я уйду, тем больше у меня шансов на спасение, — он успокаивающе улыбнулся, — Особенно если ты поможешь мне найти дорогу.

***

— Гость на порог — хозяину радость! — Брас растянул тонкие губы в фальшивой улыбке. — Вот только чего в такую погоду в доме делать? Может, в беседке посидим?

— Как хочешь, я все равно ненадолго, — Герберт с интересом осмотрел новенькую беседку, больше похожую на храм какого-нибудь восточного божка. На ее фоне коттедж смотрелся весьма скромно.

— Вот и хорошо! — Брас подхватил его под локоть, почти стаскивая с крыльца. — А то у меня тоже дела, знаешь ли…

— Жена дома? — проницательно улыбнулся Герберт.

— К счастью, нет. Тебе повезло, что она в деревню ушла, — вздохнул Брас. — Ты бы хоть предупредил, что прилетишь.

— Ну вот какая радость в этой женитьбе, скажи мне?

— Не сыпь соль на раны, приятель. Переходи сразу к делу.

— Мне нужна кровь кицунэ, — прямо сказал Герберт. По дороге он придумал и отверг с полдюжины вариантов убедительного объяснения и решил обойтись без лишнего вранья.

— Тебя что, на экзотику потянуло?

— Это для опытов, — Герберт раскрыл перед ним чемоданчик со специальными отделениями для зачарованных пробирок. — Ничего опасного, готов поклясться хоть на Камне истины. Меня даже не интересуют имена доноров.

При виде двадцати пробирок у Браса округлились глаза.

— Это сколько же тебе крови надо?!

— Мне нужна кровь не только кицунэ, — пояснил Герберт, — но и других фэйри.

— Что за опыты?

— Я хочу попробовать создать гомункулуса на основе крови фейри. Есть вероятность, что такое человечек просуществует достаточно долго.

— Достаточно для чего?

— Для исполнения каких-нибудь серьезных поручений.

Брас задумался.

— Хм-м… умеешь ты находить для себя проблемы… Хотя, конечно, если получится, это принесет даже больший доход, чем эликсир… Ладно, пятьдесят процентов.

— От чего? — растерялся Герберт.

— От будущих доходов, если они появятся, разумеется.

— За что?!

— За драгоценную кровь кицунэ.

— Можно подумать, это будет твоя кровь!

— Неважно чья. За чистоту я ручаюсь.

— Пять процентов!

— Тридцать.

— Семь!

— Двадцать пять.

— Десять и ты, так уж и быть, трижды у меня ночуешь.

— Что ты там говорил насчет восьми процентов? — Брас привстал на цыпочки, высматривая, не появился ли кто на тропе, ведущей в долину.

— Семь и это мое последнее слово, — притопнул Герберт.

— Кровопийца, — вздохнул Брас и протянул руку. — Кровь пришлю через пару дней.

Герберт торжественно вручил ему две пробирки.

— Кстати, чтобы тебя больше не разоряли, слетай на рабский рынок, — довольно улыбаясь, Брас убрал хрупкие трубочки в карман.

— А такой есть? — удивился Герберт. Рабство в Подземелье не носило массовый характер и обычно не являлось пожизненным. О купле-продаже рабов на рынке ему еще не доводилось слышать.

— Официально, конечно, нет. Но гномы приторговывают каторжниками, особенно теми, кто осужден навечно. Это в рудничном поселке возле Медной горы. Маги туда регулярно наведываются.

— Думаешь, в шахты отправляют чистокровных фэйри? — засомневался Герберт.

— Случается, — Брас потер шею.

— Неужели ты… — Герберт запнулся.

— Удивлен? — Брас криво усмехнулся. — Не ты один начинал карьеру в ошейнике, Герберт.

— Мой господин, — прожурчал ласковый голос за спиной Браса.

За пару секунд, пока некромант оборачивался, на его лице сменилась сложная череда эмоций — от испуга до безграничного обожания.

— Дорогая! Наконец-то ты вернулась! Почему так долго? Я тебя заждался.

Герберту почудились четыре угодливо завилявших хвоста. Он ожидал, что жена некроманта окажется изящной красавицей, как на иллюстрациях из сборника поэзии Басё. Но перед ними стояла невысокая — Брасу до плеча — девочка с черно-белыми, собранными в простой пучок волосами. Янтарные глаза занимали большую часть бледного неподвижного личика. Платье-халат из плотного шелка с вытканными драконами окутывало ее, скрывая фигуру. Девочка сложила ладони и вежливо поклонилась Герберту.

— Прошу прощения за неподобающее гостеприимство, Герберт-сан. Я немедленно приготовлю чай. Или любой другой напиток, угодный гостю.

— Благодарю тебя, госпожа, но, право же, не стоит утруждаться, — Герберт поклонился в ответ и начал отступать ко второму выходу из беседки. Запах страха он узнавал безошибочно. А Брас — далеко не последний некромант Подземелья — сейчас боялся.

— Извини, Иши! — Брас переместился, оказавшись точно между ними. — Но Герберта ждут срочные дела. Он заглянул ко мне по дороге, всего на минуту.

— Очень жаль, — прожурчала она и улыбнулась, показав жемчужные зубы. — Я буду ждать, когда ты удостоишь нас новым визитом, Герберт-сан.

— Я непременно постараюсь выбраться к вам в гости… — Герберт с ужасом обнаружил, что у него сами собой вытягиваются клыки. На каком-то животном уровне ему послали вызов, и тело среагировало раньше разума.

— Лет через триста, не раньше, — прошипел Брас, разворачивая его и подталкивая по направлению к дракону.

Герберт тряхнул головой и пошел прочь от беседки, всё быстрее и быстрее, но не бегом.

— Скажи, мой господин, что мешает мне убить всех, с кем ты делил ложе?

Брас повернулся к ней.

— Такое деяние стало бы абсолютно бессмысленным. А ты не делаешь ничего бессмысленного, Иши. Какой смысл убивать тех, с кем я был до тебя? Ты тоже не в монастыре встретила свою девятисотую весну.

Ее кимоно взметнулось, выпуская семь пушистых хвостов. Белоснежная маска растрескалась.

— Я забыла их всех, колдун! А ты испугался за него, сильно испугался.

— Герберт — названный брат королевы гоблинов! — Брас всплеснул руками. — Разумеется, я за него испугался! И за тебя тоже. И за себя! Я не хочу стать причиной новой войны народов, Иши!

— Ты всё больше теряешь себя, — две крупные слезы впитались в трещины маски. — И хочешь, чтобы я тоже потеряла.

— Нет, — он медленно вытащил шпильки из ее волос. — Я хочу, чтобы ты нашла себя. И чтобы ты была счастлива. Именно ты, Иши, а не девятая дочь девятой дочери Инари!

Маска упала на землю и развалилась на части. Их носы соприкоснулись.

— Я постараюсь, — прошептала Иши.

***

От чуткого и тревожного полусна Киат пробудился в середине дня. Окинул взглядом комнату, в солнечном свете оказавшуюся еще более убогой. Грубая, явно самодельная мебель, разномастные чашки в буфете, лоскутные одеяла. Кружева и серебряное шитье его собственной одежды, лежащей на стуле, смотрелись в этой обстановке до невозможности чужеродно. Кровь Дженни отстирала, а дырки, оставленные картечью, были тщательно заштопаны. Похоже, девочка провозилась всю ночь.

Киат бесшумно прошелся по дому, нашел простенький деревянный гребень и сел приводить в порядок волосы. С сожалением вынул серебряные заколки и собрал волосы в самую простую прическу. Отметил изменившийся ритм дыхания Дженни и незаметно скосил глаза в ее сторону. Девочка явно проснулась, но продолжала лежать тихо, как мышь, наблюдая за ним сквозь ресницы. Киат едва слышно хмыкнул. Он впервые в жизни сталкивался с человеком, ни разу в жизни не видевшем фэйри, и реакция Дженни его забавляла. В прежние времена из девочки вышла бы знатная ведьма. Да и сейчас ее дара хватило, чтобы преодолеть его чары.

Киат отложил гребень, откинул волосы за спину и осторожно размотал повязку. Раны затягивались, как и положено, но чувство внутренней пустоты усилилось. Регенерация оттягивала на себя магический резерв, неумолимо сокращая и без того небольшие шансы. Если он промедлит еще несколько дней, то искать вход в Подземелье станет бессмысленно. Ему просто не хватит сил открыть проход.

Киат оделся, и щелкнул пальцами. Бинты вспыхнули с резким треском, практически мгновенно превращаясь в пепел. Дженни вскрикнула и подскочила на кровати.

— Что ты делаешь?!

— Прости, если напугал тебя, — Киат успокаивающе улыбнулся. — Но те, кто оставляет свою кровь в чужих руках, как правило живут плохо и недолго. Не бойся, я постараюсь больше не применять магию в твоем доме.

Дженни торопливо кивнула, хотя Киат не поручился бы за то, чего в ее взгляде было больше — страха или восторга.

Остаток дня он провел за изучением старой, протертой на сгибах карты, которую раздобыла Дженни. Карта была исчеркана непонятными пометками, и Дженни с сожалением предупредила, что забрать ее с собой нельзя, необходимо вернуть на почтовую станцию. Если он не ошибся с расчетами, то Касл Нэрок следует искать на пустошах к югу от Гластонбери. То есть, при самом удачном раскладе его ждет почти неделя пути пешком.

Киат содрогнулся, представив это путешествие. Если поддерживать личину на протяжении такого срока, магия иссякнет раньше, чем он доберется до цели. Придется скрывать свою сущность под лохмотьями, в надежде, что никому не придет в голову внимательно рассматривать жалкого нищего, и передвигаться в основном по ночам. Киат с тоской взглянул на старый изношенный плащ, который Дженни вытащила откуда-то из глубин огромного сундука, и потертую шляпу, с уныло обвисшими полями, не иначе как снятую с ближайшего пугала. Заставил себя надеть человеческие обноски.

— Мне пора, — за окном уже сгущались сумерки.

Дженни вскинула на него влажно заблестевшие глаза. Киат стянул с пальца кольцо с крупным сапфиром и протянул ей.

— Ты очень помогла мне, Дженет. Возьми в знак моей благодарности.

Дженни судорожно сжала подарок в руках, попыталась улыбнуться дрожащими губами. Весь этот день она ни о чем его не спрашивала, и за это молчание Киат был ей особо благодарен.

— Мы еще когда-нибудь увидимся?

Он покачал головой.

— Я ничего не могу обещать. Но я буду помнить тебя, — он протянул руку и ласково погладил ее по голове. — Прощай.

Он шагнул за порог и практически сразу же растворился в густых тенях. Дженни долго стояла на крыльце, вглядываясь в темноту, но так и не смогла уловить ни единого звука. Она медленно вернулась в дом. Машинально заперла за собой дверь, окинула взглядом ставшую странно чужой комнату. В воздухе еще витал едва уловимый аромат леса, луговых цветов и чего-то неведомого, но оттого не менее душистого. Усталость внезапно навалилась на нее со страшной силой, словно она весь день работала в каменоломне. Дженни тяжело опустилась на стул, разжала пальцы и долго сидела, вглядываясь в ажурное переплетение серебряных листьев, в мерцающую синим светом глубину камня. Потом бессильно уронила лицо в ладони и заплакала.


========== Глава 11. Возвращение ==========


— Я подумываю написать статью под названием «Суицидальные наклонности некромантов, воплощаемые через матримониальные предпочтения», — Герберт налил себе второй стакан крови. — Она его убьет. И меня заодно.

Игрейна улыбнулась.

— Не убьет. Иши осталось всего сто лет до девяти хвостов и серебряной шкуры. Если она прожила так долго, значит умеет сдерживать себя. Где еще ты сегодня побывал?

— На рабском рынке, — Герберт открыл перед ней ящик с образцами крови. Из восемнадцати пробирок двенадцать были заполнены.

— И как впечатления?

— Больше никогда не сделаю гномам скидку. Даже на полпроцента. А еще я понял, что мне повезло в жизни, — он допил стакан и снова его наполнил. — И Брасу тоже.

— Это верно, — Игрейна аккуратно достала одну из пробирок, откупорила, понюхала и скривилась. — Замени, тебе подсунули нечистокровного троу.

— Для первого опыта сойдет, — Герберт вытер губы салфеткой. Несмотря на выпитую кровь, его лихорадило. — Знаешь, а где-то в Лабиринте прячется мой гомункулус.

— Да? — Игрейна задумалась. — Такой маленький человечек, дюймов двенадцати ростом? С клочками рыжих волос? Я его видела. Он живет в нижнем ярусе, в колонии пикси. Хочешь с ним встретиться?

— Нет.

Игрейна достала из кармана юбки блокнот и карандаш. Что-то быстро написала, вырвала листок и положила на стол.

— Спокойной ночи, — она погладила Герберта по плечу и исчезла.

«Он сам откажется от своей затеи. Только не бойся». Герберт смял листок и бросил в камин. Взял ящик и отнес в лабораторию. Ночь — лучшее время для такой работы. Он расставил пробирки по порядку — шесть видов крови по два образца, в том числе и кельпи.

Да, с некромантами нужно завязывать. Общаться только по делу и в самом крайнем случае! Три ревнивые жены — это уже перебор. Герберт как-то прочел в одной книжке, написанной восторженной теософкой, что фэйри лишены чувства ревности. Он тогда долго смеялся. Ревность — это проявление себялюбия, а больших себялюбцев, чем фэйри, невозможно себе представить. Богов, разве что. Но с богами Герберт знаком не был.

Какие глупости в голову лезут, если страшно думать о деле. Герберт надел белый халат и решительно достал самую большую колбу. Время вызревания гомункула, согласно Парацельсу, сорок дней. Но это при использовании человеческой крови. Как поведет себя кровь фэйри, Герберт понятия не имел. Он откупорил пробирки чуть подрагивающими пальцами и принялся за работу.

***

Эрк с тоской посмотрела на темное небо. Следы магии в Верхнем мире таяли быстрее, чем след от упавшей звезды. Гоблины второй день прочесывали побережье, но проклятый эльф словно испарился. Надежда оставалась только на Джу. Эрк включила ее в поисковую сотню в последний момент, скорее для ровного счета, чем за какие-то особые заслуги. В Подземелье никто не считал маленькую гоблинку хорошим следопытом, но оказалось, что она распознает легчайшие следы волшебства, которые больше никто не замечает.

Эрк отрядила с ней половину гоблинов проверить чахлый лес. Вторую половину отправила обратно в Подземелье. Толку от них не было ни малейшего. И теперь она сидела на обочине дороги, дожидаясь доклада.

— Нашла, нашла!

Эрк с недоверием уставилась на грязный букет из неопределяемых цветов в кулаке Джу.

— Что это?

— Подснежники! Они осенью не растут, а их там целая дорожка! — заплетенные в мелкие косички волосы гоблинки встали дыбом.

Глаза Эрк хищно сузились.

— Очень хорошо. Пошли.

Несезонные подснежники успели завянуть, зато нашелся след крови. Теперь уже отряд повела Эрк. Отыскать скромный домик на окраине ближайшего поселка не составило труда, но они опоздали — Киат уже ушел. А его след, как назло, перебила собачья свадьба.

— Допросим девку? — предложил один из гоблинов.

— Он колдовал в доме? — Эрк посмотрела на Джу. Та молча закивала.

— Тогда не вариант, все равно она ничего не вспомнит. Нет, будем рассуждать логически. Куда он может направляться?

Гоблины изобразили бурную мозговую деятельность. Некоторые от усердия встали на голову. Эрк вздохнула и развернула подробную карту Британии.

— В сторону Касл Нэрок он пошел, зуб даю. А это значит… туда, — она уверенно указала направление.

***

— Эй, дед, огоньку не найдется?

Киат приподнял голову. Компанию из десятка мужчин, насквозь пропахших дешевым элем, он заметил еще от поворота и предусмотрительно сошел с дороги. Чем их привлекла сидящая у забора фигура старого нищего?

— Ты чо, оглох? Слышь, тебе говорю! — один из молодчиков направился к нему.

Киат сжал кулаки. Он может убить эту пьяную свинью одним движением, но справиться со всей толпой без магии нечего и думать. Но если вскочить и перемахнуть через стену, они вряд ли за ним погонятся. Киат плавным движением поднялся на ноги, нащупывая за спиной неровную кладку. Внезапный ожог заставил его отдернуть руку и оглянуться. Маленькое, едва достающее ему до пояса деревце, издевательски покачивало резными листьями. Рябина! Да она здесь повсюду! Проклятье, неужели его магия истощилась до такой степени, что даже рябина способна причинить ему вред?! Но что гораздо хуже — от ее прикосновения растаяла иллюзия, придающая ему сходство с человеком.

— Э, гляньте, да это девка! — удивление на тупом лице сменилось глумливой ухмылкой. — Пошли с нами, красотка, не пожалеешь!

***

Гоблины смотрели на Эрк, как на оракула. Подумать только, Киат пошел именно в указанном ею направлении. И он надел личину. Это была неслыханная удача! Джу бежала впереди отряда, иногда рыская из стороны в сторону. Она найдет этого эльфа. И тогда королева подарит ей много разноцветных камушков из сундука. Замечательные выйдут бусы!

Вдалеке показались огни очередной деревни, и Джу прибавила шагу. Как назло, сразу за деревней дорога раздваивалась. Джу заметалась на перекрестке, упала на четвереньки, зарылась пальцами в дорожную пыль. Показалось, или с правой дороги едва уловимо тянет кровью? Джу вскочила и бросилась направо. Запах крови усилился, откуда-то из-за стены послышались крики.

Джу заухала совой, подпрыгнула и, цепляясь когтями, забралась на каменную изгородь — одну из тех, что расчерчивали окружающие поля на неровные квадраты. И почти сразу увидела вспышку магии. Джу запрыгала на месте.

— Нашла! Я первая нашла!

— Подтверждаю, — рядом с ней на стену вскочила Эрк. Всмотрелась в мельтешение фигур и вынула из-за пояса тесак. — А теперь сиди тихо и не рыпайся. Остальные — за мной.

Они бесшумными тенями исчезли среди изгородей. Джу закусила кончики сразу трех косичек. Судя по крикам, драка шла насмерть. Джу задумалась, заплатят ли им за мертвого эльфа, и решила, что не заплатят. Она всхлипнула, но тут же вспомнила, что Эрк — некромант и снова повеселела.

Разглядеть, что именно происходит, мешал огромный дуб. Джу сомневалась целую минуту, а потом начала потихоньку передвигаться по стене. Главное — тихо. И не рыпаться, что бы это ни означало. Но посмотреть-то можно?

***

Неверная оценка противника — залог поражения. Пьяными оказались далеко не все. Киат держал кинжал левой рукой. В правое, едва зажившее плечо угодил острый камень. Еще один рассек висок. Трое нападавших уже валялись на земле, еще четверо, с ножами, кружили вокруг. Остальные, сообразив, что добыча попалась зубастая, предпочли держаться на расстоянии и швыряться камнями, иногда попадая по своим же. В темноте Киат видел гораздо лучше людей и двигался быстрее. Но они сообразили рассредоточиться, а камней в округе хватало. Рябины за спиной насмешливо шелестели. Оставалась одна надежда — прорваться к растущему неподалеку дубу и по нему перебраться через стену.

И вдруг среди людей замелькали низкорослые тени. Раздались отчаянные крики. Прямо перед Киатом сверкнуло широкое лезвие, и сразу двое людей упали, захлебываясь кровью.

— Не пытайся бежать, красавчик, все равно догоним!

Киат поднял голову. На стене, прямо среди веток рябины, приплясывала лохматая фигурка. «Гоблины? Неужели это Джарет подстроил?!» Не раздумывая, Киат метнулся к дубу.

— Стоять!

Что-то вроде жесткой веревки обвилось вокруг ног. Киат покатился по мокрой от крови траве.

— Ты что, всеобщий понимать разучился? — у горла оказались сразу пять кинжалов. — Брось ножик, порежешься!

Киат разжал пальцы. Кто-то из гоблинов пнул его кинжал, отбрасывая подальше.

— Мы за тобой уже набегались, хватит, — раздался смутно знакомый голос. — Пострадавшие есть?

— У него плечо поранено! — крикнули сверху.

— Я про вас спрашиваю!

— Никак нет, госпожа некромант. Все целы!

— Некромант? — Киат приподнял голову. — Эрк?! Что вам от меня нужно?

— Что нам нужно, мы уже получили, — она вытерла тесак. — Джу, я задержусь. Ты за старшую. Берите эльфа и мчитесь к королеве.

— Я никуда с вами не пойду!

— Да куда же ты денешься? Ладно, Киат, пошутили и хватит. Тебя Арден заждался. Так что закрой глаза и постарайся получить удовольствие. Если получится, конечно. Наши туннели не всем по вкусу.

Гоблины, ухмыляясь до ушей, убрали кинжалы.

— Вас наняли меня найти? — Киат сел.

— И весьма щедро заплатили. Радуйся, Арден тебя ценит, — Эрк поддела ногой его кинжал. — Эту игрушку я тебе потом отдам. Всё, отправляйтесь.

Киат еще пытался что-то сказать, но гоблины уже навалились на него всей толпой, и земля под ним провалилась.

Когда вопли стихли, а портал закрылся, Эрк сосчитала убитых. Девять — подходяще число для жертвоприношения. Жаль, что Самайн еще нескоро, и лес далеко. Но не пропадать же крови?

Она подняла эльфийский кинжал и обошла вокруг дуба. Дерево было огромным — десятку гоблинов не обхватить. А все дубы на острове — дети того, первого. В изгибах ветвей ей почудились раскидистые рога. В трещинах коры — черты лица.

Эрк свалила тела в одну кучу и запела. Магии в Верхнем мире нет, но вера осталась. Перед смертью кое-кто из убитых поминал Херна. И гоблины его тоже вспоминают каждый год. Эрк запрокинула голову, надеясь, что из-за туч выглянет луна. Но небо оставалось темным. Да, поскучнел Верхний мир. В прежние времена ей бы уже подпевал хор духов, и луна плясала между облаков. Ладно, будем работать с тем, что есть. Эрк сбросила куртку и закатала рукав рубашки. Кинжалом Киата процарапала себе предплечье и окрашенным острием начертила на коре три руны.

— Вся эта кровь — тебе, Херн-охотник… Кернунн, — она сделала паузу. — Или тебе больше по нраву истинное имя — Кедеэрн?

Что-то изменилось. Кора дуба дрогнула и медленно вспучилась. Эрк отошла на несколько шагов. Дуб застонал, как роженица. Кора лопнула, и что-то шевельнулось под ней. А потом дуб снова стал обычным старым деревом. Эрк разочарованно вздохнула.

— Чудес больше не бывает.

Она достала из кармана пузырек с эликсиром, капнула на царапину. Если еще и это здесь не подействует… Но кровь перестала течь сразу же.

— Интересное зелье.

Эрк отпрыгнула, выставив перед собой кинжал.

Он стоял, опираясь на ствол дуба. Высокий, с иссиня-черными, заплетенными в длинные косы волосами. Из одежды на нем были только кожаные штаны до колена. Большие, раскосые, как у оленя, глаза сонно щурились.

— Кедеэрн?! — Эрк озадаченно нахмурилась. Он не слишком походил на свои изображения. — А рога где?

— В надежном месте, — он улыбнулся одними глазами. — Они у меня не растут, леди-гоблин. Я носил венец.

Эрк опустила кинжал и нервно хихикнула.

— Я вызвала древнего бога! Вот так просто!

— Совсем не просто, — он откачнулся от дуба и с хрустом потянулся. — Гоблины, убивающие людей, чтобы спасти эльфа — это чудо. Именно оно мне и требовалось. Хотя кровь тоже помогла. Но ты напутала с обрядом, леди. В ночь Мабона не приносят кровавые жертвы.

Эрк пожала плечами.

— Ну извини. Я даже не знала, что эта ночь какая-то особенная.

— Как быстро вы всё забыли… — он криво усмехнулся. — Впрочем, я не сержусь. И очень благодарен тебе. Мне давно хотелось проснуться.

— А что мешало?

— Одно дурное заклятье, — Кедеэрн вышел из тени дуба и уселся на каменную ограду. — Ты из Подземелья?

— Да.

Он закинул руки за голову и глубоко вздохнул.

— Как хорошо на воле… О чем ты хочешь просить меня?

Эрк покачала головой. С ней происходило что-то непонятное, чуждое ее натуре. Кедеэрн был слишком реальным. Бог во плоти — это, оказывается, очень страшно, даже если он похож на обычного эльфа.

— Я маг. Мы никогда ни о чем не просим богов.

Кедеэрн уважительно кивнул.

— Недурно сказано. Тогда зачем же ты меня разбудила, леди-гоблин?

— У тебя бессрочный договор с моим народом. И это означает, в числе прочего, что у меня есть право задать тебе вопрос.

— И даже не один, — он широко улыбнулся, и сходство с эльфом исчезло. — Три вопроса, три ответа.

— Что ты хочешь, Кедеэрн?

— Я?! — он поднял резко очерченную бровь. — А ты умеешь удивлять, леди. Но такой вопрос стоит трех.

— И подразумевает сделку, — она поправила рукав рубашки. Царапина уже зажила. — Королевская кровь — это дар и проклятье, Кедеэрн. Во мне ее немного, но достаточно, чтобы почуять неутоленное желание. Я собиралась задать тебе совсем другой вопрос. Но сейчас вижу, что только этот имеет значение.

— Ты не сумеешь исполнить мое желание.

— Но ты не можешь знать наверняка.

Кедеэрн несколько раз свел и развел ладони.

— Магии в этом мире не прибавилось. Жаль… Что ж, изволь. Я хочу найти своего друга. Он пропал во время Исхода. С тех пор я ищу его… Искал, пока не уснул.

— Он бог?

— Он Пак.

— А как его имя?

— Это и есть имя.

— Ох… — у Эрк округлились глаза. — Тот самый?! Да, это и вправду сложное желание. Ты думаешь, он в Подземелье?

— Едва ли. Есть правила, ты должна их знать.

Эрк покивала. В Подземелье нет богов. Никогда не было и не будет. Но исключения можно найти в любом правиле. Тем более, что Пак сам по себе — исключение.

— На какую сделку ты готов пойти, если я или кто-то еще из моего народа, найдет тебе Пака?

— Всё, что угодно, — он сжал висящий на шее амулет в виде желудя. — Клянусь памятью матери.

— Если ты действительно сын богини из Туата де Данан… — Эрк помолчала, подбирая слова. — Тогда ты умеешь управляться с дорогами, верно?

— Да. Но Пак не мог уйти на дороги. По крайней мере, надолго. Он плоть от плоти этого мира.

— Он мог умереть, как Фавн.

Кедеэрн подался вперед так резко, что чуть не упал.

— Фавн умер?!

— Так говорят.

— Не может быть! — он замотал головой. — Только не он! Но если их обоих больше нет… Тогда мне лучше бы не просыпаться!

— Уснуть ты всегда успеешь, — Эрк быстро просчитала возможные варианты. — Дай мне время до Самайна. Если я что-нибудь узнаю, то приду сюда. Если не узнаю, все равно приду.

— Договорились, — он снял с пальца кольцо, выточенное из серого камня. — Возьми. В нем нет магии, но мне придется измениться, чтобы жить среди людей. Если ты узнаешь что-нибудь важное до Самайна, не жди, отыщи меня в ближайшем селении. Просто смотри на людей сквозь него.

Он бросил ей кольцо, она поймала.

— И еще… — Кедеэрн прищурил синие с зеленым отливом глаза. — Тебе нужно от меня что-то особенное, верно? Ведь ты не из простого любопытства провела обряд.

— Верно, — Эрк улыбнулась. — Я понимаю, что ты сейчас не в полной силе, лесной бог. Не беспокойся, я не потребую ничего невыполнимого.

***

Гоблинские туннели оказались сущей пыткой. Киат кубарем вывалился на каменные плиты, вокруг него горохом посыпались гоблины.

— Ваше величество, ваше величество!

От пронзительных воплей у Киата звенело в ушах. Он сжал виски и сосредоточился. Головокружение прекратилось, но в глазах по-прежнему мельтешили гоблины.

— Тихо! Отойдите от него.

Гоблины разом смолкли и расступились. С трона на Киата строго посмотрела Игрейна.

— Ты ранен? Надеюсь, не по вине моих подданных?

— Если в число ваших подданных входят люди Верхнего мира, то не могу исключать такой возможности, ваше величество, — Киат поднялся и поклонился.

— К счастью, не входят. А где Эрк?

— Она там осталась! Сказала, что придет скоро! — снова загомонили гоблины.

— А нашла его я! — на нижнюю ступеньку трона вскочила маленькая гоблинка с косичками. — Эрк подтвердит!

— Молодец, — Игрейна улыбнулась ей. — Ты получишь награду. А сейчас проводи нашего гостя, он наверняка нуждается в отдыхе.

— Гостя или пленника? — уточнил Киат.

— А как тебе больше нравится? — Игрейна завертела на ладони хрустальную сферу. — Не спишь, Кайден? Твоя пропажа нашлась… Да, в замке… Очень хорошо.

Она подняла глаза на замершего Киата.

— За тобой скоро прилетят. Так что не теряй времени — приведи себя в порядок. А то краше в гроб кладут.

Комментарий к Глава 11. Возвращение

Про взаимоотношения древних богов Верхнего мира (Кедеэрна, Пака и Фавна) - в рассказе “Пак из Древнего леса” https://ficbook.net/readfic/7354848


========== Глава 12. Неожиданное предложение ==========


Дракон мерно взмахивал крыльями, и ровное покачивание убаюкивало. Киат поудобнее устроился в кольце рук Кайдена, чувствуя, как постепенно отпускает чудовищное напряжение последних дней. Он успел умыться и худо-бедно привести в порядок одежду, но никаких иллюзий относительно собственного внешнего вида не питал. Магическое истощение не красит никого. Посеревшая кожа, ввалившиеся глаза, обведенные темными кругами, потрескавшиеся бескровные губы… И все это освещают безжалостные лучи поднимающегося солнца. Впрочем, Кайдену, похоже, наплевать. Киат улыбнулся и погладил обнимающие его руки.

— Прости, — голос Кайдена звучал глухо. — Из-за моей неосторожности ты едва не погиб.

Киат откинул голову ему на плечо.

— Ты не виноват. Ловушка была расставлена мастерски. Даже охранные заклинания дворца не сработали.

Руки Кайдена сжались еще сильнее.

— Я найду того, кто это сделал. И тогда он пожалеет, что родился на свет.

— Да, кстати, в шкатулке лежала записка. Возможно, она что-то прояснит для тебя? — Киат нашарил в кармане клочок пергамента, не оборачиваясь, протянул Кайдену. И потому не видел, как заледенел его взгляд.

— Я подумаю над этим, но позже, — Кайден направил дракона вниз. — У нас много новостей. И главная — Кинта вернулась.

— Уже?! — Киат извернулся, чтобы заглянуть ему в глаза. — Но почему… Что случилось?

— Пока не знаю, но вчера был совет. И сегодня они опять собираются. Мне все это очень не нравится, но Арден ничего мне не рассказывает, значит войны пока что не ожидается.

Они приземлились прямо перед воротами дворца.

— Придется доложиться королю, — Кайден подхватил Киата под руку. — Удержишься на ногах еще немного?

— Да, — Киат выпрямился и уверенно зашагал по коридору, кивая на приветствия придворных.

Он кожей ощущал, как ползут по дворцу сквозняки слухов. Раннее утро, однако все уже на ногах. Что-то готовится, и никто не хочет пропустить начало представления.

— Киат, дорогой мой, я рад тебя видеть живым и практически здоровым! — Арден вышел из своих покоев, одетый по-дорожному. Мельком потрепал секретаря по щеке, — Сегодня можешь отдыхать. Кай, проводи меня.

— Ваше величество… — Киат поклонился, скрывая изумление. Если Арден даже не расспросил его, значит происходит что-то действительно значительное — в масштабах всего Подземелья.

— Ты выяснил, что произошло? — Арден на ходу похлопывал перчатками по ладони. Кайден знал этот жест. Король волновался и даже не скрывал этого.

— Еще не до конца, владыка. Но у меня есть подозрение… — Кайден запнулся. — Может быть, мне лучше сделать доклад позже, когда вы вернетесь?

— Нет, говори сейчас, — они вышли во двор. К крыльцу уже подвели королевского дракона. Кайден вздохнул. Воздух вдруг стал душным и горьким.

— Это было в шкатулке, ваше величество, — он протянул кусочек пергамента.

Арден прочел и удивленно поднял брови.

— Почему я не знаю, что ты был проклят, Кай? И когда это случилось? Во время войны?

— Раньше, — Кайден нащупал пряжку, скрепляющую перевязь. Еще несколько минут, и ему придется проститься с оружием. И хорошо, если не с жизнью. — Это родовое проклятье, владыка. Моя мать происходила из рода… из королевского рода гоблинов.

Последнее слово он прошептал. Арден отступил на шаг и осмотрел его, как в первый раз.

— Интересно… И кто же вас проклял?

— Оберон, — Кайден опустил голову.

— Я подозревал! — Арден топнул ногой. — Не зря Алан так многозначительно улыбался, мерзавец!

— Мне нет прощения, ваше величество, — дрожащими пальцами Кайден дернул пряжку. — Я приму любое наказание…

— Да, тебе действительно нет прощения, — Арден сложил записку и спрятал за отворот перчатки, — Но не за то, что скрывал правду, которая уже давно никому не нужна. А за то, что не доверял мне.

— Что? — Кайден поднял голову.

— Мне неважно, кем была твоя мать, и ее мать тоже, — Арден взял поводья дракона. — Ты служишь мне, а не Джарету, этого достаточно. Кстати, он знал? Да, вижу, что знал. И от этого мне еще обиднее. Надеюсь, к моему возвращению ты придумаешь, как загладить свою вину. И перед Киатом тоже, разумеется.

Арден вскочил в седло. Кайден долго, не защищая глаза от солнца, следил, как дракон улетает в сторону Лесного края. По возвращении Ардена будет ждать сюрприз. Кайден улыбнулся и полной грудью вдохнул свежий, пахнущий цветами, воздух. Он прекрасно знал, как поднять настроение своему владыке.

Чего Кайден не знал, так это что возвращения не будет, а сюрприз ждет его самого.

***

Эрк провела остаток ночи и утро в Верхнем мире. Сначала проводила Кедеэрна до ближайшего поселения, заодно рассказав ему главные события истории Подземелья. Потом обегала всю округу, отыскивая старые холмы эльфов. Нашла два. Оба с остатками каменных строений на вершинах и со следами кострищ. Кто-то в этой местности помнит о древних обрядах. Это хорошо, это поможет Кедеэрну продержаться. А вдвоем с Паком они станут еще сильнее. Но куда же он мог деться? И если на то пошло, куда делся Фавн? Уж не его ли ищут следопыты Игрейны? Нет, гоблинам такое не под силу. Скорее королева послала их найти проводника для Джарета. Ну пусть ищут, лишним не будет.

Усталая, но довольная собой, она открыла туннель и, не задумываясь, прыгнула, точно зная, что приземлится на надежных плитах тронного зала. И когда ноги разъехались на чем-то мелком и скользком, это застало ее врасплох. Падать на драгоценные камни оказалось не менее больно, чем на простую щебенку. Эрк потребовалось добрых пять минут, чтобы в полной мере выразить свое отношение к недавним соратникам и их королеве. По завершении речи ей дружно зааплодировали. Риторический вопрос — а в другом месте вы делить сокровища не могли? — Эрк задавать не стала. Сама дура, что подставилась. Скоге — это скоге, с ней нужно держать ухо востро. Ну ничего, еще сочтемся, твое величество.

— Это твоя доля, — Игрейна указала на холщовый мешок. — Пересчитывать будешь?

Эрк вытряхнула из башмака мелкий алмаз и демонстративно бросила в уже сметенную кучу.

— Я тебе доверяю. Кайден на радостях не проговорился, каким образом его любовник оказался в такой заднице?

— Увы, нет, — на ладони Игрейны возник маленький кристалл. — Но Киат был весь в крови. Жаль, что, по большей части, в чужой.

— Ты его слышишь? — Эрк поднялась по ступеням трона и заглянула в кристалл. Там плавала розоватая муть.

— Слышала, пока они летели на драконе. Но Арден усилил защиту дворца. Если Киат выйдет куда-нибудь в ближайшие сутки, возможно, я еще что-нибудь узнаю. Но едва ли он выйдет.

— А что ты уже узнала?

— Убить хотели Кайдена, а Киат попал в ловушку случайно. В деле фигурирует какая-то шкатулка и записка. И главное, — Игрейна подняла палец, — защита дворца пропустила эту самую шкатулку. Вывод?

— Это была магия, которую защита не восприняла как вредоносную.

— Или попросту не определила, — Игрейна потерла кончик носа. — У Ардена служат хорошие маги. Конечно, Алан или Ториус сумели бы обойти их защиту, но какой в этом смысл? Нападение на главу королевской охраны — все равно, что нападение на самого Ардена. Это повод к войне.

— А если действовал кто-то посторонний? Не связанный клятвой?

— Оберон? — Игрейна зло усмехнулась. — Я уже думала о нем. Но опять же, какой в этом смысл? Оберон предпочитает видеть, как умирают его враги, а Кайден ему не соперник.Зачем тратить столько силы на обычного, в общем-то, эльфа?

— Да, загадка, — у Эрк загорелись глаза. — А может, дело не в самом Кайдене, а в его отце? Надо порыться в летописях.

— Пожалуй. Одно радует, это происшествие не улучшит отношений Ардена и Алана. И я узнала еще кое-что. Кинта снова в игре. Они все о чем-то договариваются. За моей спиной.

По позвоночнику Эрк пробежал холодок.

— Значит война всё-таки будет?

— Едва ли. Штурмовать Лабиринт они не решатся, это ясно. Но что-то затевается.

— Ты можешь на меня рассчитывать, королева, — Эрк посмотрела за окно. — О тебе и Джарете ходят разные слухи, но я знаю, ты хочешь, чтобы он вернулся. Я тоже. И я могу помочь. В Верхнем мире…

Игрейна схватила ее за руку и прижала палец к губам. Эрк понятливо замолчала. Игрейна достала из кармана блокнот и огрызок карандаша и протянула ей. Эрк стало по-настоящему страшно. Проклятье, во что она вмешивается?! От нее же мокрого места не останется, если Лабиринт посчитает ее врагом!

Эрк взяла блокнот и принялась писать: «Я нашла проводника. Он сможет встретить Джарета и провести его мимо эльфийских заслонов. Но он запросил непростую цену».

Игрейна забрала у нее карандаш, быстро написала: «Ты нашла Фавна?»

Эрк хмыкнула. «А Кернунн тебя не устроит?»

— Нет! — Игрейна вскочила.

Сортировавшие драгоценности гоблины испуганно уставились на нее.

— Аккуратнее, — она строго нахмурилась. — Не в стекляшки играете.

Снова села и взялась за карандаш: «Нет! Только не он!»

Эрк вспомнила, что Дикая охота загоняла не только людей. А скоге в свиту Кедеэрна не входили.

— Ты королева гоблинов! — вслух сказала она. — Тебе нечего бояться.

— Есть страхи, которые невозможно преодолеть, — Игрейна смотрела куда-то далеко, за пределы замка. — Особенно если это страхи целого народа.

«Даже ради Джарета?» — написала Эрк и поднесла блокнот к лицу королевы.

Игрейна моргнула, прочитала и взяла карандаш. «Цена?»

«Он хочет найти Пака».

Игрейна передернулась. Забрала блокнот и встала.

— Я подумаю. Ход твоих мыслей я уловила. Благодарю тебя.

Эрк молча поклонилась. Если Игрейна возьмется за поиски, шанс выполнить желание Кедеэрна есть. Самого Пака она едва ли найдет, но для начала сгодятся и его твари. Они дороги Паку, гораздо больше, чем сатиры Фавну.

Эрк шла по короткой дороге от замка к воротам Лабиринта, беспечно насвистывая. Не слишком хитрая маскировка, но это лучше, чем бежать, сломя голову и гадать, не расшибешься ли ты о внезапно возникшую на пути стену? Интересно, знал ли Алиас об отношениях Игрейны и Лабиринта? Наверняка, догадывался, но держался в стороне. А она сдуру влетела в самый центр паутины.

Эрк вышла за ворота и облегченно вздохнула. Одно радует — Лабиринт не всесилен, и уж точно не может читать мысли. «Я не отступлюсь, — решила она. — Даже если Игрейна испугается. Потому что Джарет, конечно, заносчивый сукин сын, но мы одной крови. А это имеет значение».

У крыльца дома Драккони трое гоблинов-гвардейцев играли в кости. При виде Эрк, они тут же вытянулись по стойке «смирно».

— Свободны, — она махнула им рукой и прислушалась. В доме было тихо.

Ринальдо обнаружился на кухне.

— Привет, — он улыбнулся такой милой улыбкой, что Эрк тут же заподозрила подвох. — А я как раз собирался выпить чаю. Сделать тебе?

— Сделай, — Эрк с удовольствием уселась на мягкий стул и вытянула ноги. — Какие у тебя планы на день?

— Репетиция до обеда, потом буду работать дома.

— Это хорошо, — Эрк прикрыла глаза. Для слежки за ним хватит и других чувств. — На гастроли в ближайшее время не собираешься?

— Нет.

Запахло ароматными травами. Желудок Эрк, не евшей почти сутки, заурчал. Ранальдо поставил перед ней чашку, отчетливо звякнув ложечкой о блюдце.

— Хорошая попытка, — она сделала маленький глоток. — Это тебя мать научила заваривать сонные травы?

Ринальдо покраснел до кончиков ушей.

— Они не вредные, даже наоборот. Я просто…

— Решил проверить, подействует ли? — Эрк сделала еще один глоток. — Ответ отрицательный. На меня вообще мало что действует. Разве что цикута, но ее я тем более почую.

— Я не собираюсь тебя травить!

— Это радует. Послушай, Риндо, если у тебя сегодня свидание, так и скажи. Я не намерена мешать твоей личной жизни.

— Какая у меня может быть личная жизнь с такими родителями?! — он забрал у нее чай и вылил в раковину. — Когда же вы все поймете, что я не ребенок! И незачем следить за каждым моим шагом!

— Да, с ребенком было бы проще, — Эрк усмехнулась. — Зря вылил, вкусно получилось. Ты умеешь готовить? Я тоже не умею. Так что предлагаю сходить в трактир и обговорить нашу дальнейшую жизнь, — она протянула ему руку. — Я угощаю. Согласен?

Ринальдо кивнул, но руку пожимать не стал. Эрк вздохнула. Похоже, что этот год для нее растянется на все десять.

***

— На этот раз мы собрались в полном составе, — Алан сдержанно улыбнулся. У него покалывало в кончиках пальцев от нетерпения начать игру по-крупному.

— Даже с избытком, — Альбрехт покосился на сидящую по правую руку от Алана Кинту. — Не слишком ли много игроков на поле?

— Не слишком, — Алан посмотрел на Йоргена. — Поскольку один из нас еще не в курсе дела, позвольте я еще раз изложу суть проблемы.

— Да, будь любезен.

Владыка Туманного Предела откинулся на спинку кресла и скрестил руки. Ему не нравилось, как смотрит на него Кинта — со смесью брезгливости и жалости. Бывшая королева выглядела не лучше мумии, века пролежавшей в саркофаге. С чего бы это? Колдовской сон, продлившийся менее века, не мог высосать из нее все жизненные силы. И пьет она не просто вино. Йорген улавливал легкий запах живой воды.

Еще больше ему не нравился настрой Алана. После памятного бала владыка Лесного края не должен вести себя, как хозяин Подземелья. А ведь Оберон намекал на какую-то важную тайну. Надо было перечитать летописи, а не думать день и ночь, как заманить в Предел короля эльфов.

По мере того, как Алан говорил, Йоргену всё меньше хотелось оставаться в этой компании.

— Ты недавно побывал в Лабиринте, — повернулся к нему Альбрехт. — Что скажешь?

— Он произвел на меня странное впечатление, — осторожно ответил Йорген. — Но тогда мы все нервничали. Позволь уточнить, Алан, а ты уверен, что сумеешь остановить Тьму или Ад, если они всё-таки прорвутся к нам?

— К нам? — Кинта покривила сухие губы. — Быстро же ты привык считать этот мир своим. Мне для этого потребовалось двести лет. Впрочем, тем лучше.

Она шевельнула пальцами. Алан услужливо наполнил ее бокал.

— Тьма и Ад еще не ломятся в наши двери, — сказал он. — Но это непременно произойдет, если Лабиринт ослабнет. По крайней мере, Тьма почует это сразу. Что же касается Ада, то я хочу сообщить вам, господа, приятную новость, — он выдержал паузу. — Велиал мертв. Его советник Саактур, тот самый, который создал Туманный Предел, сгинул на дорогах.

— Откуда такая информация? — Йорген опустил на колени внезапно ослабевшие руки.

— Мой отец — последний оставшийся в живых из тех, кто создавал заслон между Подземельем и Адом…

— Другими словами, один из тех, кто призвал Тьму, — пробормотал Альбрехт.

— Это вышло случайно! — Алан повысил голос. — Но в результате ему не приходится прилагать усилия, чтобы слышать ее. Тьма говорила с ним. А вам всем известно, что она не лжет.

— Да, Тьма не лжет, — Арден, до этого молчавший, поднялся, — чего нельзя сказать об Обероне.

— У тебя есть основания сомневаться в его словах? — Алан тоже встал.

— Да, есть! — Арден бросил ему сложенный кусочек пергамента. — Это можно расценивать, как нападение на меня.

Алан развернул листок, прочел и снисходительно улыбнулся.

— Отец несколько старомоден, согласен. Я готов заплатить тебе за потерю, сколько скажешь.

— Киат выжил. Но ты заплатишь — за то, что не предупредил меня!

— О чем речь, господа? — вмешался Альбрехт. — Какие счеты могли быть у Оберона к твоем секретарю, Арден?

— Никаких, — Алан смял записку. — Это недоразумение, которое к нашему общему делу не имеет отношения. Тем более, что все остались живы.

Йорген слушал их перепалку вполуха. Повелитель Ада умер… Это не умещалось в сознании. Что же сейчас творится в Преисподней?!

— ПРЕКРАТИТЕ! — голос Ториуса прозвучал особенно громко. — Я НЕ ЛЮБЛЮ… ОБЕРОНА… НО ЕГО СЛОВА ПОДТВЕРДИЛИ ДУХИ… ОНИ БОЯТСЯ ТЬМУ, НО СОГЛАСИЛИСЬ… ПОГОВОРИТЬ С НЕЙ… ДЛЯ ОБЩЕЙ ПОЛЬЗЫ… ОБЕРОН НЕ СОЛГАЛ.

— Почему ты вчера об этом ничего не сказал? — Арден обернулся к зеркалу. — Или я единственный, кто не в курсе дела? Альбрехт?

— Нет, я не знал, — король гномов погладил бороду. — И вправду, приятная новость. Вернусь, порадую Андвари.

— Ден, сядь и успокойся, — сказал Алан. — Знали только я и Ториус. И мы ждали, пока дух Северного острова подтвердит свое согласие, — он поклонился Кинте. — Еще раз благодарю тебя за обряд, госпожа. Мы все перед тобой в долгу.

Она скупо улыбнулась.

— Я запомню твои слова. Продолжай.

— Лабиринт одержим желанием воплотиться. Но если это произойдет, он уже не сможет выполнять свою главную задачу — защищать наш мир.

— Почему? — Йорген отбросил болезненные воспоминания и снова включился в разговор. — Аватары, насколько мне известно, есть почти у всех духов.

— Речь идет не о временном и не о частичном воплощении, — пояснил Алан. — Лабиринт желает стать живым целиком и полностью. Он хочет получить тело, которое бы выдержало его силу.

— Тогда ему нужен бог, — хохотнул Альбрехт. — Или демон.

— Так вот почему… — Арден широко раскрытыми глазами уставился на Алана. — Я против! А у меня еще никто не отнимал право голоса!

— О чем ты? — Алан поднял бровь. — О голосовании речи не идет. Согласиться или не согласиться может только один из нас. Йорген?

— Я понял, к чему идет речь, — владыка Туманного Предела облизнул клыки. — Эйфория ударила тебе в голову, Алан? Думаешь, если Велиал умер, а Саактур пропал, больше никто в Аду не знает про мост? И во мне уже нет нужды?

— Ну что ты, наоборот. Но несколько спокойных лет у нас в запасе имеется. Наследника у Велиала нет, стало быть на трон может претендовать любой из высших демонов. Так что им сейчас не до нас. А что касается Туманного Предела, то я уверен, что управлять им в бестелесном состоянии даже проще.

— Благодарю, но я привык к материальности.

— Но ведь для тебя это не в первый раз, Йорген, — Кинта небрежно взмахнула рукой. — А Туманный Предел, как мне объяснили — это домен Ада. Следовательно, ты сможешь создать себе новое тело.

— Не уверен. Для такой операции требуются руки. Одной силой воли тело не создашь.

— А если мы предоставим тебе помощника? Или временное тело? — азартно предложил Альбрехт.

— А почему бы просто не вызвать для Лабиринта демона? — перебил его Арден.

— Нет, это слишком рискованно, — резко ответил Алан. — Владыка Туманного Предела, мы ждем твоего ответа.

— Я отказываюсь, — Йорген встал. — Если это всё, то позвольте откланяться.

— ПОДОЖДИ… А ТЫ МОЖЕШЬ СОЗДАТЬ ТАКОГО ЖЕ, КАК ТЫ?

—- В принципе, это возможно, — Йорген задумался. — Если взять за основу вампира моего возраста… Но это большая редкость. И даже если вы его раздобудете, мне потребуется лет десять. Предел — это всё же не Преисподняя. А у меня нет достаточного опыта.

— Десять лет — это слишком долго, — Алан подкупающе улыбнулся. — Йорген, мы же не просим тебя о бескорыстной услуге. Назови любую цену. Мы заплатим.

— Не соглашайся! — простонал Арден.

— Заткнись! — оборвал его Алан.

— Любую цену? — Йорген улыбнулся исключительно скверной улыбкой, с удовлетворением отметив, что все сидящие за столом вздрогнули. — Заманчивое предложение. Но едва ли Лабиринт поверит, что я из чистого альтруизма готов ему помочь. Он догадается, что это ловушка.

— Не догадается, если все сделать правильно, — возразил Алан. — Ты в хороших отношениях с Игрейной. Так почему бы тебе не навестить ее и не рассказать новость о больших изменениях в Преисподней? Лабиринт тебя услышит, не сомневайся. И сделает правильные выводы.

— А если не сделает?

— Тогда придумаем что-нибудь еще. Но действовать нужно быстро, пока все духи в полной силе, а Лабиринт не раздобыл себе тело где-нибудь еще.

— А разве не всё равно, какое у него будет тело?

— Увы, нет. Есть еще дополнительные условия.

— Допустим, ваш план сработает. Но как я вернусь в свои владения? Если Лабиринт действительно сошел с ума, он может не отпустить меня.

— ОН НЕ НАСТАЛЬКО БЕЗУМЕН… ИНАЧЕ ЗАБАРАЛ БЫ ТЕБЯ… В ПРОШЛЫЙ РАЗ…

«У тебя сильное тело. Я действительно мог бы… Ах, как жаль… Ладно, пусть будет так…» — в памяти Йоргена всплыли слова Лабиринта. Тогда он их не понял.

— Согласен с Ториусом. Ты нужен Лабиринту как страж моста, Йорген, — кивнул Алан. — Так что твоей душе ничего не грозит. Ты вернешься в Туманный Предел в мгновение ока. Без тела тебе даже портал не понадобится.

— Ты упомянул дополнительные условия. Что еще от меня требуется, кроме как преподнести себя Лабиринту на блюде?

— Остальное гораздо проще, — лучезарно улыбнулся Алан. — Оберон оставил тебе клад, верно? Кроме всего прочего, там хранится один артефакт. Очень древний. Выглядит как золотой браслет с узором из тройных спиралей. Изделие демонов, так что будет действовать даже в Пределе. И в Лабиринте. Тебе нужно его надеть. На тебя он не подействует, не беспокойся. Это ловушка для такого, как Лабиринт.

— То есть, сначала мне нужно отыскать клад? — Йорген поморщился. — Где он, кстати?

— На Маровом острове, — ответил Алан. — Я лично отправлюсь с тобой туда. Но сначала тебе придется поговорить с Лабиринтом. Не стесняйся, потребуй оплату и с него тоже. И возьми время на раздумье, это будет убедительнее, чем быстрое согласие.

— Йорген… — Арден поднял голову. На искусанных губах блестели капельки крови. — Не соглашайся. Прошу тебя, Йорген. Если тебе что-то нужно, скажи. Я достану тебе это, откуда угодно.

Владыка Туманного Предела даже не посмотрел на него.

— Ты готова заплатить мне, Кинта?

— Да, — она понимающе улыбнулась.

— Почему только она? — Алан нахмурился. — Мы все заплатим. Что ты хочешь?

— Я хочу, — он смотрел прямо в запавшие, но яркие глаза Кинты. — Твоего сына. На десять лет, пока не создам себе новое тело.

— Нет! — Арден вскочил и тут же упал лицом на стол.

— Осторожнее, — Йорген поморщился. — Мне в этом теле жить.

— Залечишь, — Кинта дрожащей рукой подняла бокал и жадно выпила. — Ториус, мне нужно еще трижды столько же. И я, пожалуй, готова рискнуть и опробовать этот новомодный эликсир.

— Эликсир я предоставлю, — Алан обошел ее кресло и склонился над Арденом. Пощупал пульс и кивнул. — Можешь его забирать, Йорген. Но помни, что ты ограничен клятвой.

— Не больно-то эта клятва вам помешала, — насмешливо заметил Альбрехт.

— Это семейное дело, — ответила Кинта. — Я в своем праве.

— Никакого вреда я ему не причиню, — Йорген рывком поднял Ардена на руки. — А за десять лет он не успеет сойти с ума.

— Надеюсь, — Кинта мечтательно прищурилась. — За то, что он сделал, я сама намерена довести его до безумия.


========== Глава 13. Любовь и политика ==========


Запах дорог нельзя было сравнить ни с чем. Как и свет — ровный, зеленовато-янтарный. Солнца не было и теней тоже. Но иногда за оградой ниоткуда возникали сгустки тьмы. Каждый раз Эвин оборачивался и следил, как они тают. Это было единственное, что ему не нравилось на дорогах. Если бы не строжайший запрет, Эвин бы умчался вперед — босиком, танцуя на теплых плитах.

Оберон посматривал на него с одобрением.

— Сразу видно, чья в тебе кровь, малыш.

Алиас покосился на Джарета. Тот молча поджал губы. Королю гоблинов дороги не пришлись по нраву. Теперь, когда они миновали уже третий перекресток, это стало очевидно. Алиас гадал, скоро ли Джарету придется поддерживать силы эликсиром? У них с собой, конечно, порядочный запас, но до Тир на Ног еще далеко.

— А почему здесь так чисто? — Эвин пнул отколовшийся от ограды камешек. — Даже пыли почти нет? И мы стольких бродяг встретили, а мусора нет?

— Мусорить на дорогах никто в своем уме не станет, — Оберон неприятно улыбнулся. — К тому же, дороги очищают себя. В молодости я специально проверял, что происходит здесь с трупами. Они словно бы истаивают. Или впитываются. То же самое происходит и с вещами. Так что ничего не теряй, потом не найдешь.

— И быстро вещи… впитываются? — спросил Джарет.

Оберон пожал плечами.

— Однажды я нашел меч, застрявший в ограде. На нем запеклась кровь, но трупов рядом не было. Так что не знаю. Артефакты, возможно, держатся дольше обычных вещей.

— Хочешь найти сувенир? — Алиас подтолкнул Джарета локтем.

— Ага, пуговицу, — буркнул тот.

Эвин, и без того шнырявший по дороге зигзагом, высматривая что происходит за оградой, принялся чуть ли не обнюхивать каждую щель. Алиас запрокинул голову. Неба как такового здесь не было, но чем выше, тем становилось темнее. Там мерцали то ли звезды, то ли чьи-то холодные глаза.

Джарет тоже поднял голову и поморщился. Алиаса охватило иррациональное желание обнять его, укрыть своим плащом от этих глаз. Он даже взялся за фибулу, но тут Джарет тряхнул головой и ускорил шаг, нагоняя Эвина с Обероном. Алиас вздохнул и пошел следом.

***

Йорген фон Кролок знал, что в Туманном Пределе магия фэйри перестает действовать. И всё равно упустил момент, когда король эльфов пришел в себя. Только что Арден висел у него на руках, а в следующее мгновение уже прижался к стене замка, выставив перед собой кинжал.

— Не подходи ко мне!

— Ну давай, попробуй меня ударить, — владыка Туманного Предела раскинул руки. — Даже если оставить в стороне клятву, ты не успеешь даже сделать выпад.

— Ты тоже связан клятвой!

— А я и не собираюсь причинять тебе вред. И вселяться в тебя тоже не намерен. Но я рад, что ты мне поверил. Значит я был достаточно убедителен.

— Что ты хочешь сказать? — Арден не опустил кинжал, но паника в зеленых глазах приугасла.

— Я хочу сказать, что не намерен смотреть, как Алан подминает под себя половину Подземелья при молчаливом одобрении Ториуса. Предпочитаю договориться с Лабиринтом.

— Тогда почему ты не отказался? Ты мог просто уйти!

— И оставить тебя одного? Чтобы они меня потом шантажировали?

Арден выронил кинжал.

— Ты беспокоился обо мне? О, Йорген…

— Не сейчас, — фон Кролок уклонился от объятий и жестко взял Ардена за локоть. — Пока меня не будет, посидишь в замке. Я хочу быть уверенным, что ты никому ни о чем не проговоришься.

— Но зачем тебе рисковать? Вдруг Лабиринт действительно сошел с ума?

— Я в это не верю, — Йорген протащил Ардена через холл и втолкнул в библиотеку. — По крайней мере, он не безумнее меня. Здесь тебе будет, чем заняться пару часов. Не думаю, что переговоры затянутся.

— А если ты не вернешься? Что тогда будет со мной?!

— Твой эгоизм, Арден, достоин восхищения. Если я не вернусь через сутки, Предел тебя выпустит.

— Подожди!

Но владыка Туманного Предела уже исчез. Арден подергал ручку, однако дверь не открылась. Он застонал и упал в кресло.

***

Кайден оттягивал объяснение сколько мог. Но важных дел не было, а неважные он переделал еще вчера, чтобы хоть чем-то себя отвлечь от переживаний. Откладывать разговор до возвращения Ардена определенно не стоило, владыка выразился на этот счет предельно ясно. Тем более, что Киат при желании мог докопаться до правды самостоятельно. Кайден словно наяву увидел, как Киат перебирает свитки в архиве, выписывает из них что-то, сопоставляя факты. Как изумленно расширяются его глаза, наполняясь сперва недоверием, а затем брезгливым отвращением.

Нет. Только не так. Он толкнул знакомую дверь. Киат полулежал на диване, подставив лицо солнечным лучам, щедро льющимся в открытое окно. Увидев Кайдена, он приподнялся.

— Есть новости?

— Пока нет, — Кайден вытащил из кармана хрустальный флакон.- Зато есть кое-что другое. Сними рубашку.

— Эликсир? — Киат слабо улыбнулся. — Не стоило беспокойства. Рана пустячная, сама заживет.

— Не спорь. Чем меньше ты будешь тратиться на регенерацию, тем быстрее восстановишь силы. А они могут понадобиться в любой момент.

Киат со вздохом откинулся на подушку, позволяя обработать плечо и ссадину на виске.

— О чем ты говорил с Арденом?

Кайден помедлил, тщательно закупоривая флакон.

— О моем проклятии.

— Выяснилось, чьих рук это дело?

— Да, — смотреть на Киата было выше его сил. Кайден отвернулся и заговорил, периодически сглатывая спазмы в горле.

Киат внимательно выслушал его, медленно покачал головой, осмысливая услышанное.

— Теперь я понимаю, почему ты старался держаться подальше от Джарета. Твой дар — это наследие Этар?

По скулам Кайдена прокатились желваки.

— Да. Прости, что не рассказал сразу, — он встал. — Если ты больше не захочешь…

— Глупости! — Киат поймал его за руку. — Да хоть бы твоя мать была родом из Преисподней, какая разница? Мне все равно, чья кровь течет в твоих жилах. Я счастлив, что ты есть, Кай. Именно такой. И счастлив, что мы вместе.

Кайден несколько мгновений всматривался в его лицо, потом улыбнулся — светло и нежно. Осторожно высвободил руку и обнял Киата, зарываясь лицом в нагретые солнцем волосы.

***

— Ваше величество! — в библиотеку просунулась лохматая голова стражника. Шлем он почтительно прижимал к груди. — Там владыка Туманного Предела. Просит о кон-фи-ден-ци-альной аудиенции. Куда его проводить? В темницу?

— Приведи сюда, — Игрейна захлопнула первый том гоблинской летописи, разогнала облачко пыли, сняла нитяные перчатки и поправила волосы. Интересно, этот гость явился по собственной инициативе или как посланник остальных владык?

— Доброго дня владычице Лабиринта, — Йорген фон Кролок взмахнул в поклоне черной, с лунным подбоем мантией.

— И тебе того же. Присаживайся. Выпьешь вина?

— Не откажусь.

Он подождал, пока гоблины расставят на маленьком столике фужеры цветного стекла, оплетенную паутиной бутылку и вазочку с конфетами. Осторожно пригубил вино и одобрительно прищурился.

— Великолепный букет. Ваши вина входят в мой список радостей от этого мира.

— Надеюсь, список достаточно длинный?

— О да. Именно поэтому я здесь, — он поставил фужер. — Я принес тебе недобрые новости и заранее прошу за это прощения.

— Других я и не жду, — она откусила половину конфеты, — так что оставим реверансы. Переходи к делу.

— Тебе известно, что Лабиринт намерен воплотиться?

Игрейна подняла глаза к потолку. Тишина в библиотеке сгустилась и обрела плотность.

— Да.

— Это стало известно всем остальным духам Подземелья. Они встревожены. Настолько, что готовы уничтожить сознание Лабиринта, — Йорген обвел взглядом комнату. — Надеюсь, меня сейчас слушаешь не только ты, королева?

«Продолжай», — спокойный, чуть насмешливый голос они услышали оба.

Сухо и сжато Йорген пересказал основные моменты совета владык.

— Повелитель Ада мертв? — Игрейна ошарашенно покачала головой. — Не могу поверить… Но это, безусловно, хорошая новость. А вот намерения Алана совсем не радуют. Между прочим, до появления Оберона он не стремился захватить власть над миром, — она с упреком посмотрела в потолок.

«Я не ожидал от него такой прыти, — с легким оттенком вины отозвался Лабиринт. — А от моих собратьев — тем более. Это нужно остановить. Я постараюсь в ближайшее время донести до них всю тщетность попыток расправиться со мной. Разумеется, Йорген, ты при этом упомянут не будешь».

— Благодарю, — он поклонился в пространство и потянулся налить себе еще вина. — Какой ответ мне передать от твоего имени? Что мое предложение тебя не заинтересовало?

«О нет, передай, что оно меня заинтересовало, и еще как! — весело ответил Лабиринт. — Тем более, что я действительно рассматривал такую возможность».

— Это ведь не означает… — горлышко бутылки предательски зазвенело о край фужера.

«Что я отниму твое тело? Нет. Это было бы вопиющей неблагодарностью с моей стороны. Кстати о благодарности. Если тебе что-то нужно, только скажи».

— Отсроченная услуга меня устроит. Но ты не закончил с ответом.

«Ах да. Передай им… Нет, лучше я сам с ними поговорю. Когда очередное заседание совета?»

— Как только у меня будет, что им сказать. Но не кажется ли тебе, что это опрометчивое решение? — Йорген живо представил себе появление Игрейны в кабинете Алана — через разбитое вдребезги зеркало.

«Опрометчивое? — Лабиринт развеселился еще больше. — О нет, это они повели себя опрометчиво. И скоро в этом убедятся».

— Но в случае твоего прямого вмешательства будет трудно скрыть мою роль в этом деле, — Йорген ощущал себя так, словно оказался в Верхнем мире, и вот-вот взойдет солнце. — Вести и дальше двойную игру у меня вряд ли получится.

— Это верно, — быстро сказала Игрейна. — Не то чтобы я не хотела посмотреть на их лица, но он прав.

Повисла пауза. В библиотеке резко запахло полынью.

«Пусть будет по-вашему, — разочарованно сказал Лабиринт. — Тогда передай им, что меня слишком взволновали изменения в Преисподней, чтобы думать о личной жизни. Обрати внимание Алана на тот факт, что Саактур может вернуться. Не думаю, что он пропадет на дорогах».

— Алан уверен, что он не захочет возвращаться. Зачем ему погибающий Ад? — Йорген истово надеялся, что владыка Лесного края прав. — К тому же попасть в Подземелье с дорог можно лишь через Эринию, а там Селар уже установил кордоны.

«Весьма предусмотрительно с его стороны. А ты скажи, что я предпочитаю перестраховаться. Если Ториус засомневается, пусть обращается ко мне лично. Я скажу ему то же самое».

«Лабиринт научился лгать, — подумал Йорген. — Он всё больше отличается от остальных духов Подземелья. Неудивительно, что они хотят его уничтожить».

— Кордоны? — у Игрейны дернулась бровь. — Против демона? Хорошее обоснование. Интересно, через год эти кордоны по-прежнему будут на месте?

«Через год многое изменится».

— Но не обязательно так, как ты хочешь, — Игрейна поднялась с кресла. Книги на полках зашуршали. — Это все новости, Йорген?

— Да, но у меня есть предложение, — он тоже поднялся. — Лабиринт, если ты действительно намерен воплотиться и готов подождать, я мог бы создать для тебя тело, подобное моему… Игрейна фыркнула и закрыла лицо руками. Плечи ее затряслись от беззвучного хохота.

— Что смешного я сказал? — Йорген оскорбленно поджал губы.

«Не обращай внимания, — ответил Лабиринт. — Хотя это действительно забавно. Ты очень любезен, Йорген. Я обдумаю твое предложение».

Ощущение чужого внимания исчезло.

— Извини, я смеялась не над тобой, — Игрейна вытерла слезы. — Почему ты предпочел играть на нашей стороне, Йорген?

— Лабиринт не безумен, а его любовь — лучшая гарантия благополучия для всего Подземелья. Ты прекрасная королева, Игрейна. Вдвоем вы справитесь даже с Тьмой.

Остатки веселья исчезли из ее глаз.

— Ты романтик, Йорген. И при этом политик. Редкостное сочетание.

Он с достоинством склонил голову.

— Благодарю. Могу я перед уходом повидать Герберта?

— Не вижу причин тебе препятствовать.

***

— Приветствую вас всех, — Кинта всмотрелась в почтительно склонившихся придворных. Напряженное ожидание, страх, редкие всплески радости… Ах, как же она устала от всего этого… Но долг — есть долг. — Повторяю для тех, кто еще не в курсе дела. В ближайшее десятилетие Арден будет слишком занят, чтобы исполнять королевские обязанности.

Она уловила недовольные перешептывания. Час назад, прилетев во дворец, ей уже пришлось объяснять ситуацию ближайшему окружению Ардена. Открытого неповиновения не проявил никто. Пока что.

— Вы все знаете, что я добровольно отказалась от короны. Но увы, интересы Подземелья требуют, чтобы я временно заняла трон. Особых изменений я не планирую. Но к завтрашнему дню желаю получить отчеты обо всех событиях, произошедших в Подземелье за время моего отсутствия.

Кайден, стоявший на своем обычном месте — справа от королевского трона — посмотрел на Киата. Тот выглядел, как призрак самого себя. Два потрясения за один день. Выдержит ли? Кайден не мог поддержать его ни словом, ни делом. Он не был уверен даже в собственном будущем. Даже если Арден не проговорился о проклятье, Кинта наверняка сменит охрану. В гвардии еще служат те, кто сражался с гномами и гоблинами во славу ее имени.

— Все свободны, — она повернула голову в его сторону. — Кайден, сколько взрослых детей Ардена насчитывается на данный момент?

— Шестеро, ваше величество, — Кайден краем глаза следил, как придворные покидают тронный зал. Киат вышел одним из первых. Хоть бы он ничего не натворил!

— Хоть в ком-то из них проявился талант?

— Насколько мне известно, нет.

«И хвала всем богам», — добавил Кайден про себя. Ему хватило и одного талантливого — Джулиана.

— Вот как? — она покривила губы. — Каким образом осуществляется связь с Эринией?

— Курьерами или с помощью гномьей почты, ваше величество.

— Нет, это ненадежно. Собирайся, ты сегодня же отправишься ко двору Селара, — Кинта поднялась. — Я напишу ему письмо. Возьми с собой десяток лучших гвардейцев. Полагаю, для почетной охраны этого хватит. Я хочу повидать сыновей Моинс. Всё, иди.

Кайден молча поклонился. «Она ищет наследника, значит не хочет править сама. Но и возвращения Ардена можно не ждать… Проклятье!»

***

В дверь королевского алхимика пришлось стучать трижды.

— Отец? — Герберт протер покрасневшие глаза. — Каким ветром тебя принесло?

— Скажи спасибо, что не ураганом, — Йорген потянул носом. От Герберта пахло кровью. — Чем ты занимаешься, сын мой? Наконец-то вспомнил, что ты вампир?

— Я и не забывал. Что тебе нужно? Если это просто визит вежливости, то мне некогда.

— Мне нужен твой эликсир.

— Извини, ничем не могу помочь. Мне разрешено продавать его только гильдии некромантов и владыкам.

— А я кто?! — рявкнул владыка Туманного Предела.

— Ой, извини! — Герберт прижал пальцы к губам. — Совсем заработался! Сейчас принесу.

Он метнулся в лабораторию и тут же вынес небольшую бутылочку.

— Оплата через банк. Я пришлю счет. И постарайся не затягивать, ладно?

— Постараюсь, — Йорген спрятал бутылочку в складках мантии. — А больше у тебя нет?

— Зачем тебе больше? Это очень действенное средство. Чтобы залечить рану достаточно нескольких капель. Или ты кого-то хочешь убить и воскресить?

— Просто мечтаю об этом. А кое-кого я бы и воскрешать не стал. Сынок, ты не надумал перебраться ко мне в Предел?

— Ты серьезно? — Герберт удивленно поднял бровь. — Нет, благодарю. Мне и здесь хорошо.

— Пока хорошо, — поправил старший фон Кролок. — Если Джарет вернется…

— Ага, теперь ты допускаешь такую возможность!

— Я ее никогда не исключал. Так вот, если он вернется, ты окажешься между молотом и наковальней. Подумай об этом, пока не поздно.

— Ты говорил с Лабиринтом?! — Герберт отшатнулся, споткнулся о порог лаборатории и ухватился за дверь. — О чем? Что ему от тебя понадобилось?

— Извини, это был конфиденциальный разговор, только между владыками. Но я бы на твоем месте убедил свою названную сестру проявить благоразумие. А в случае необходимости применил свои таланты.

— Уходи, — процедил Герберт. В глазах у него загорелись злые огоньки. — И даже не смей больше намекать ни о чем подобном!

— Прекрати вести себя, как ребенок, Герберт! Сегодня я видел их вместе, если можно так выразиться. Лабиринт не отступится. И чем быстрее королева примет его любовь, тем будет лучше для всех, потому что…

— Убирайся! — Герберт рывком распахнул входную дверь. — Если не хочешь проверить, чей амулет сильнее! Ты не в своих владениях.

— Нет, ты меня выслушаешь! — Йорген закрыл дверь. — Предположим, что Джарет вернулся. И что будет дальше? Лабиринт не впустит его. А если Игрейна уйдет с ним, то они оба не проживут и трех дней. И ты вместе с ними. Против всех владык и духов Подземелья разом не спасет никакой амулет. Подумай хотя бы о себе, если на большее воображения не хватает!

Герберт схватился за амулет. Его окутало голубоватое свечение.

— Уходи!

Йорген осторожно отступил и нашарил ручку двери. Что вложил Джарет в свой амулет? Хороший вопрос, и лучше бы не выяснять ответ в боевых условиях.

— Очень жаль, что мы снова не сумели договориться, — он открыл дверь прямо в жемчужное сияние портала. — Прощай.

***

Потайной коридор, выводящий к драконьему загону, показался Киату бесконечным. Нужно успеть раньше, чем Кинта спохватится и установит там стражу.

— Оседлать Морри? — смотритель поднял брови. — Да вы что, господин секретарь! Он даже отдохнуть не успел. Да он никуда и не полетит без короля. Только его руку признает, гадина упрямая. Даже ее величество едва с ним справилась.

— Седлай. Я его уговорю… — Киат перевел дыхание, расстегнул сумку и достал сдобную булку.

Смотритель недовольно покосился на нее.

— Не больше одной. Морри на диете!

Из загона выглянула заинтересованно принюхивающаяся морда Моррингона. Длинный язык потянулся к угощению. Киат скормил ему булку, украдкой достал и запихнул в пасть еще одну. Дракон утробно заурчал, но когда служитель подступил к нему с седлом, недовольно выгнулся и завертел головой.

— Морри, владыка сегодня не придет. Надо лететь без него.

Дракон внимательно посмотрел на Киата, обнюхал его руки и улегся, положив голову на лапы. Киат погладил его по морде.

— Морри, не упрямься. Мы ведь уже летали с тобой.

Дракон зевнул и закрыл глаза. Киат присел и обнял его за шею. Драконы хорошо чувствуют эмоции. Киат потянулся к его разуму, вкладывая в свои слова всю искренность, на какую был способен.

— Морри, послушай меня, пожалуйста. С королем беда. Ему нужно помочь. Прошу, отвези меня к нему.

Золотые глаза открылись. Дракон шумно вздохнул и поднялся, расправляя крылья. Киат забрался в седло.

— Стой! — влетевший в загон Кайден бросился к дракону и перехватил поводья. Моррингон недовольно мотнул мордой, едва не сбив его с ног.

— Далеко собрался, господин секретарь? Уж не в Туманный ли Предел?

— Не мешай мне! Я должен хоть что-то сделать!

— Не сходи с ума, — Кайден выдернул его из седла. — В лучшем случае Йорген просто не станет с тобой разговаривать. А в худшем выпьет из тебя всё — и кровь и память! Ардену это точно не поможет.

— И что ты предлагаешь? Ждать? Нет уж! Я не присягал Кинте и не собираюсь!

— Да, ждать. И собирать информацию, — Кайден закрыл за ними дверь в потайной ход и запер. — Отдай мне свой ключ.

— Я арестован?!

— Надеюсь, до этого не дойдет, — он сжал его плечо. — Киат, я не меньше тебя хочу, чтобы Арден вернулся. Но поднимать сейчас бунт — это самоубийство. Ты принесешь Ардену гораздо больше пользы, если останешься на своей должности. Понимаешь?

Киат глубоко вздохнул.

— Да, понимаю. Кай, а что если… Помнишь пословицу: «враг моего врага…»

— Только в самом крайнем случае, — Кайден остановился у выхода в заброшенную кладовую. — Кинта отправляет меня в Эринию сообщить новости Селару. Обещай, что до моего возвращения ничего не предпримешь.

— Обещаю, — неохотно ответил Киат.

— И отдай ключ!


========== Глава 14. Клад ==========


— Да вервольф это, чтоб мне с места не сойти!

Дженни вздрогнула и замедлила шаг. Вокруг тележки угольщика собралась небольшая толпа, с жадным любопытством слушающая его сбивчивую речь.

— Десять человек задрал в одночасье, все поле кровью залито было!

— Ну да, ври больше!

— Да чтоб мне сгореть! Сам слышал, как Грег-висельник поутру в кабаке рассказывал, пока его констебль в подвал не запер! А у самого руки трясутся, и взгляд как у помешанного! Сначала, говорит, нищий старик был, а потом в девку перекинулся, да всех парней и порешил, вдесятером не сладили.

— Да какой же это вервольф? Ночная кобыла то была, верно говорю!

— Пить надо меньше, с пьяных глаз еще и не такое привидится! Вон у меня тесть прошлой зимой…

— А трупы откуда? Тоже с пьяных глаз?! Из города бобби понаехали, по всем дворам ходят, вынюхивают!

Дженни почувствовала дурноту. «Завтра я уйду, и ты будешь в безопасности». Она вцепилась в банку из-под керосина так, что ногти побелели. Если оборотень догонит Киата… Она отчаянно затрясла головой, пытаясь прогнать вставшую перед глазами страшную картину. Взгляд зацепился за фигуру стоящего поодаль бродяги, с ехидной улыбкой слушавшего спор. Пыльная потрепанная одежда, грубая обветренная кожа, кепка с полуоторванным козырьком надвинута на глаза. Ничего примечательного, но Дженни продолжала смотреть, не отрываясь. И вдруг невзрачный облик пошел рябью, истаял — и она увидела. Заплетенные в длинные косы иссиня-черные волосы, резкие черты нечеловеческого лица и огромные сине-зеленые глаза, уставившиеся на нее в упор.

Банка выпала из разом ослабевших пальцев и со звоном покатилась по мостовой. Дженни сделала невольный шаг назад, развернулась и бросилась бежать.

Кедеэрн проводил ее заинтересованным взглядом. Занятно. Магия в Верхнем мире иссякла, а люди с даром продолжают рождаться. Это дает надежду. Ведьмы всегда дружили с фэйри и чтили старых богов. Кедеэрн подобрал оброненную банку, поморщился от резкого запаха керосина и пошел за Дженни.

***

— И на основе кого ты планируешь создать тело для Лабиринта? — Арден полулежал на софе, закинув ноги на подлокотник.

— Я не уверен, что мне придется это делать, — Йорген щелчком пальцев зажег огонь в камине. Жест был излишним, но обходиться одними мысленными приказами он еще не привык. — У меня сложилось впечатление, что у Лабиринта есть свой план воплощения, и помощь ему не требуется.

— Очень интересно, — Арден прищурился. — Ты ведь не собираешься делиться своими впечатлениями с Аланом и остальными?

— Не собираюсь.

— Кстати об Алане. Он наверняка попробует выманить у тебя Цветок папоротника, раз уж их план не сработал.

— Я намерен сам забрать клад.

— Да? — Арден задумчиво накручивал на палец золотящиеся в отблесках пламени волосы. — Тогда нужно отправляться за ним этой ночью.

— Я не хочу ни с кем видеться до утра. Алан пока что не знает, встречался я с Лабиринтом или нет. А если я обращусь к Дэнису…

— Зачем? Обойдемся без некромантов. Я тоже знаю, что нужно делать. Мне потребуется соль, только настоящая. Или зола.

— Соли у меня нет, а зола к вечеру наберется. Дрова в камине настоящие.

— Отлично! — Арден обворожительно улыбнулся. — Но до вечера еще много времени…

— Совершенно верно, — Йорген направился к выходу из гостиной. — И я хочу пересмотреть летописи. Все упоминания о Лабиринте. Присоединяйся, тебе это тоже будет полезно.

Арден зашипел от досады, но поднялся. Учитывая, как повернулась игра, он действительно слишком мало знал о Лабиринте.

***

Дженни задвинула засов, прижалась к двери спиной и затравленно огляделась. Бросилась к приоткрытому окну, захлопнула створки, рывком задернула ситцевую занавеску. Сердце колотилось в горле. Они придут за ней. Им нужен Киат, и поэтому они придут за ней. Но ведь она ничего не знает! «Касл Нэрок, — безжалостно подсказала память, — ты знаешь, куда он пошел». Дженни сжала кулаки. Изнутри волной поднялась ярость, сметая страх. «Кем бы вы ни были, вы его не получите!» Она метнулась к буфету, схватиласолонку. Насыпала тонкую белую дорожку вдоль порога, вторую — на темные от времени доски подоконника. Сказки — не самые надежные советчики, но других у нее не было. Дженни упала на колени перед очагом и принялась выгребать золу. За ее спиной лязгнул засов.

— Не пачкай напрасно руки, — насмешливый голос заставил ее подскочить. Незваный гость стоял у двери, прямо на соляной полоске. — Ты потеряла банку, ведьмочка. Я оставил ее на крыльце.

— Я не ведьма! — Дженни метнулась к кровати, сорвала висевшее у изголовья распятие и вытянула перед собой. — Не подходи!

Он поморщился.

— Как быстро вы извратили смысл слов. Я назвал тебя мудрой женщиной, а тебя это оскорбило.

— Что тебе надо? — она нашарила крышку сундука, не поворачиваясь, приоткрыла его и вытащила семейную Библию.

— Я хотел заключить с тобой сделку, но вижу, что ошибся, — он сокрушенно покачал головой. — В этом доме живет чужая вера, и для меня места нет.

— Ты… дьявол? — Дженни прижала к себе Библию.

— Нет, хотя священники причислили меня к его свите, — он холодно усмехнулся. — Как и твоего недавнего гостя, кстати сказать. Но его ты почему-то не боялась.

— Как ты узнал?.. Что тебе от него нужно?! — рука с крестом предательски задрожала.

— Мне уже давно ничего не нужно от эльфов. А Киат благополучно вернулся в свой мир, если тебя это интересует.

— Почему я должна тебе верить?

— Можешь не верить, — он пожал плечами. — А если думаешь, что это я зарезал тех людей, то вынужден тебя огорчить. Двух или трех убил Киат. Остальных — фэйри, которые его защищали.

Дженни села на сундук — ноги уже не держали.

— Неправда. Он не мог…

— Почему нет? Тем более, что они напали первыми. Может, ты все-таки уберешь этот символ и книгу? Клянусь дубом, терном и ясенем, что не причиню тебе вреда.

— Это клятва фэйри, — она встрепенулась. — Кто же ты?

— Люди называли меня по-разному, — он не сводил беспокойного взгляда с креста. — Кернунн или Херн.

— Дикий охотник?! — Дженни вскочила.

— И так тоже. Не бойся, мне не нужна твоя душа. Я бог, а не демон.

— Не богохульствуй! — Дженни взмахнула крестом.

— Прошу тебя, давай не будем устраивать богословский спор, я их немало наслушался, — он приподнял руки. — Да, мне неприятны реликвии новой веры. Но это не означает, что меня можно приравнивать к обитателям Ада. Мы можем быть полезными друг другу, девочка. У тебя есть дар ясного видения, а это редкость среди нынешних людей. Окажи мне услугу, и я в ответ сделаю для тебя, что смогу. К примеру, научу, как войти в холм эльфов. Ведь ты хочешь снова увидеть Киата, верно?

Дженни почувствовала, что краснеет.

— Что тебе нужно?

— Скоро Самайн. Принеси мне жертву на одном из холмов, где каменные круги, — он заметил, как Дженни содрогнулась и быстро уточнил: — Не обязательно человека. Кролика или птицу. Главное, чтобы прозвучало мое имя.

— Нет! — она замотала головой. — Это грех! И если отец Невилл узнает, он меня проклянет.

— Для священника что эльф, что древний бог — разницы особой нет. По его меркам ты уже согрешила. Но я не настаиваю на немедленном ответе. Подумай. И если решишься, мы встретимся в ночь Самайна, — он улыбнулся и вдруг стал удивительно похож на эльфа. — До встречи, Дженет.

Она ожидала, что древний бог исчезнет, но он просто открыл дверь и вышел. Дженни положила Библию и крест на стол. Руки у нее дрожали. Неужели она действительно ведьма? Она подкралась к двери и осторожно выглянула на улицу. Банка из-под керосина сиротливо стояла на крыльце.

Дар ясного видения… Это звучало… привлекательно. Как приманка в силках. Есть ли еще такие, как она? Парни жгут костры на Самайн, но это просто игра. Принести жертву — это ведь гораздо серьезнее. И назад пути уже не будет. В голове внезапно зазвучал материнский голос:


Дженет зеленый свой подол

Рукой подобрала,

И узел золотых волос

Сколола, как могла,

И под собой не чуя ног

Домой к себе пошла.


Мать любила напевать эту балладу о любви человеческой девушки и рыцаря-эльфа. Она знала много сказок и всегда уважительно поминала добрых соседей.

Добрых… Десять человек убито. И у каждого есть семья. Может быть, они и виноваты, но разве нельзя было решить дело без резни? Дженет сжала голову. Верно говорят, что от фэйри добра не жди. От Дикого охотника — тем более. Перстень Киата качнулся на шнурке у нее под платьем. Надо зарыть его или бросить в море. И забыть красавца-эльфа с синими глазами. Это будет правильно.

Дженни вытащила перстень, повернула так, чтобы камень засветился в лучах солнца, сморгнула навернувшиеся слезы. Нет, забыть она не сможет. Но и душу губить не будет. Дикий охотник ничего от нее не получит. Дженни повесила распятие на место и принялась прибирать в комнате. В голове ее тихо, но неотвязно продолжала звучать баллада:


Суров и мрачен темный лог,

И жутко все кругом.

На перекресток трех дорог

Дженет бежит бегом…

***

Эрк разминалась с двумя мечами на заднем дворе, когда спиной почуяла взгляд Ринальдо.

— Научи меня фехтовать.

— Разве отец тебя не учил?

— Он пробовал, но я тогда не хотел.

Эрк положила мечи на сброшенную куртку.

— Послушай, Риндо…

— Я заплачу, — он заторопился, — Эрк, я не хочу всю жизнь прятаться за охранников!

— Я понимаю, но учить тебя не буду. И дело не в деньгах. Покажи свои руки. Нет, ладонями вверх. А теперь сравни.

Она приложила к его ухоженным ладоням свои — огрубевшие, с мозолями.

— Видишь? Я умею играть на флейте и на лютне тоже. Но у меня никогда не получится, как у профессиональных менестрелей. А портить твои руки — это кощунство.

Он покраснел и сжал кулаки.

— Тогда научи драться без оружия.

— Это можно, — она прикинула, какие приемы подойдут лучше всего. — Но тренироваться придется каждый день по часу. И поблажек не будет. Устраивает?

— Да, — он с чувством пожал ей руку. Когда начнем?

— Прямо сейчас, — она унесла оружие в дом и вернулась. — Нападай.

Драться Ринальдо не умел совершенно. Роняя его на свежескошенную траву, Эрк вздыхала. Вот он, результат излишней родительской любви. С учениками Алиас, небось, не церемонился. А его изнеженный сынок сбежит через полчаса.

Ринальдо не сбежал. Он сбросил шелковую рубашку, потуже стянул волосы и принялся раз за разом отрабатывать прием, который должен был знать, по мнению Эрк, любой мальчишка, научившийся ходить.

Через час она удовлетворенно кивнула.

— Достаточно. Продолжим завтра, если не передумаешь.

— Не надейся, — он отряхнул перепачканные в траве штаны, подобрал рубашку и ушел.

Эрк по-лисьи улыбнулась. У мальчишки есть характер. Значит ему будет, что закалять, а у нее появилось развлечение на весь год.

***

— Не-на-ви-жу! — Герберт уронил голову на стол. — Почему он не сгинул в Аду? Почему его не убил Алиас или не сжег Алан?!

— О да, — Игрейна отвлеклась от изучения лабораторного журнала. — Не будь Йоргена, кое-кому пришлось бы выполнять свои обязательства в полной мере.

— Вот именно! А лучше бы графа подняли на колья еще до нашей встречи! — Герберт всхлипнул. — Он меня искалечил, а ведь я мог стать волшебником…

— Ты ведь уже перестал об этом жалеть?

— Да, но это не отменяет его вины!

— Но если бы ты не встретил графа, то и в Подземелье бы не попал.

— Ничего подобного! Алиас мне объяснял, фэйри до сих пор отслеживают людей с даром. Они бы меня всё равно нашли!

Игрейна отложила журнал, обняла Герберта и вытерла ему слезы подолом юбки.

— Может и нашли бы. Вот только кто именно? Очень сомневаюсь, что Джарет. А ты ведь не жалеешь, что мы встретились — все трое?

— Конечно, нет, — он отодвинулся от стола и усадил ее к себе на колени. Несколько минут они сидели молча. — Но графа я всё равно ненавижу. И чем дальше, тем больше. А ведь когда-то я хотел быть на него похожим. Странно, да?

— Нет, я тебя понимаю, — она вздохнула. — И мне очень не нравится, как Йорген в этот раз ведет игру. Он хочет отомстить Алану. Но не только ему.

— И чего ему не сидится в своем Пределе?

— Йорген по натуре — игрок. А последние годы он слишком тесно общался с эльфами и стал более эмоциональным.

— Это он-то? Да в айсберге больше эмоциональности, чем в моем отце!

— Ты просто не замечаешь, но он меняется, — она повернулась в сторону большой колбы. — А как у тебя продвигается дело?

— Пока рано судить. Ой, забыл сказать, я же еще немного доработал эликсир! Теперь он не такой противный на вкус.

— Поздравляю! — она улыбнулась с гордостью старшей сестры. — Расскажи-ка мне еще раз, как ты оживлял Оберона.

— Но я… — Герберт резко умолк, получив чувствительный удар кулачком в бок. — А-а-а… Ну да. Слушай.

Лабиринт не требовал держать эти сведения в тайне, однако Игрейне он до сих пор подробностей оживления не рассказывал. Но если ей нужно представить дело таким образом, значит она что-то придумала.

— Лис и волк? Интересно, кто это? — Игрейна задумалась. — А больше там никого не было?

— Я не заметил.

— Ну ладно, работай, не буду больше тебя отвлекать, — она чмокнула его в щеку и исчезла.

Герберт с неприязнью посмотрел на колбу. Процесс шел не так, как надо. Всё-таки придется раздобыть королевскую кровь, иначе Лабиринт с полным правом обвинит его в саботаже.

Ладони зачесались. Ну вот, легок на помине! Герберт запер лабораторию, поднялся на второй этаж и вылетел из окна. В последнее время полеты давались ему легче, чем раньше. Должно быть, входит в зрелый возраст. А ведь отец уверял, что без человеческой крови невозможно летать. Снова вранье!

Герберт спланировал прямо в башенку на стене.

— Это действительно было необходимо — отрывать меня от работы? Я вообще-то должен постоянно следить за процессом созревания гомункулуса!

«Действительно необходимо. Спустись».

Герберт сбежал по ступенькам в нагретый солнцем крошечный дворик, заросший плющом.

«Не летай к манурму. Это слишком опасно. Уговори Эрк, придумай что-нибудь».

— О… — Герберт сел на каменную скамейку. — А нет другого способа узнать, кого проклял Оберон?

«Скорее всего, он уже мертв. Хотя, подожди, — плющ вокруг взволнованно зашевелился. — Йорген упоминал, что Арден предъявил претензии Алану по поводу проклятья. А какого эльфа недавно искали гоблины?»

— Киата, секретаря Ардена, — Герберт узнал эту историю от Улле.

«Всё сходится!»

— Может быть, — осторожно согласился Герберт. — Тогда это сильно облегчает дело.

«Только не спеши. Пусть эльфы разберутся, кто у них на престоле».

— Пару дней еще можно подождать, — Герберт поднялся. — Это всё?

«Да, — с непонятным сожалением ответил Лабиринт. — Иди».

***

— Почему на этом острове никто не живет? — Йорген оглядел узкую полосу берега и темный еловый лес. — Неужели из-за каких-то бесплотных призраков?

— Мар боятся все, кроме троллей, — Арден накинул капюшон плаща. — И они не просто призраки. Мары действуют на разум, и ты начинаешь ощущать собственную ничтожность, ненужность, презренность. Жизнь теряет всякий смысл. Даже некроманты предпочитают облетать это место стороной.

— Потрясающе, — Йорген раскрыл ладони, выпуская Цветок папоротника. — И как только ты решился меня сопровождать?

— Именно поэтому. Со мной тебе будет легче.

Йорген снисходительно улыбнулся.

— Вампир — это квинтэссенция желания жить. Вызвать у меня суицидальные намерения не получится.

— Надеюсь, что ты прав, — Арден брезгливо отодвинул от лица колючую ветку, затянутую паутиной. — Иначе нам предстоит тяжелая ночь. Клад, скорее всего, зачарован и найти его — полдела. Придется караулить до утра, не сводя с него глаз, иначе уйдет в землю и сгинет без следа. И только когда лучи солнца коснутся сундука, его можно будет взять.

— Вполне в духе Оберона, — хмыкнул Йорген.

Огонек вел их в глубь леса. Сумерки успели сгуститься в ночную тьму, когда они выбрались на поляну, образовавшуюся после падения трех огромных деревьев. Их остовы едва виднелись в молодой поросли. Огненный цветок летал над поляной кругами, постепенно их сужая. Замер в том месте, где из земли торчали корни одного из поверженных великанов. Вспыхнул и рассыпался искрами. А корни мертвого дерева вдруг зашевелились.

— Теперь смотри, не отрываясь, — Арден встал рядом с Йоргеном.

Яма всё увеличивалась в размерах, хотя куда именно осыпалась с краев земля, было непонятно. Один фут, два, три… Движение прекратилось, а в глубине ямы появился темный предмет.

— Надо же, какая древность, — Арден откинул капюшон, всматриваясь в яму. — Сундук вытесан из цельного бревна, такие делали в Верхнем мире. И я был прав. Клад не дастся в руки до первых лучей солнца.

Фон Кролок философски пожал плечами.

— Значит будем сидеть до утра. Странно, ствол этого дерева еще прочный.

— Это из-за магии, — Арден достал из сумки мешочек с золой и принялся обходить яму. — Вот уж никогда не думал, что буду заниматься таким грубым колдовством.

Он замкнул линию и сел рядом с Йоргеном.

— Главное — не выходить из круга.

Йорген иронично поднял бровь.

— Для меня это будет затруднительно в любом случае.

— Ах да! — Арден всплеснул руками. — Совсем забыл. Но тем лучше. А вот и мары. Быстро они нас почуяли.

Фон Кролок посмотрел на полупрозрачные скелетоподобные фигуры, возникшие возле круга. Опасными мары не выглядели. И никакого воздействия он не ощущал. Зато плечом почувствовал, как напрягся Арден. Король на мар не смотрел, не сводя глаз с клада, зато пустые глазницы пяти призраков были направлены на него.

«Ничтожность и презренность? — Йорген про себя усмехнулся. — Неужели король эльфов способен на самоуничижение? Хотя…» Он довольно много знал о жизни Ардена, по крайней мере, о той части, которая была зафиксирована в документах. Младший сын, получивший престол случайно, проигравший три битвы в войне с гоблинами, в одной из них потерявший жену… Судя по всему, единственную женщину, которую он любил. Или просто — единственную любовь? А всё, что было потом — лишь череда увлечений? Коротких или долгих — какая разница, если финал один. «Эльф, как ветер, уйдет на рассвете…»

Арден прерывисто вздохнул, сполз со ствола и замер у края ямы, вцепившись пальцами в траву.

«Притворство, — Йорген расстегнул застежку плаща. Воздух внутри круга стал душным, сдавил виски. — Одно сплошное притворство. Тебе нужно мое признание, Арден. Именно за этим ты и пришел сюда. Стоит мне произнести три слова, и игра в любовь закончится. Но ведь доиграть можно и по-другому. Ах, какую ошибку ты совершил, мой король, замкнув себя в круге с демоном! И могила уже вырыта…»

— Йорген… — Арден повернулся. Зеленые глаза влажно блестели. — Прости, я думал, что смогу их сдерживать… Но они слишком сильные, и их так много…

Йорген поднял голову. Поляну затянул туман со множеством пустых глаз.

— Да, тебе есть за что просить прощения, король эльфов.

Арден слабо улыбнулся.

— Они до тебя дотянулись… Но мы еще посмотрим, кто кого.

— Ответ очевиден, — фон Кролок встал, рывком сдернув плащ. — Ты никогда…

Арден запел. До этого Йорген ни разу не слышал его пения. Голос у короля эльфов оказался глубоким, свежим и чистым, как ветер накануне зимы. Он прогнал духоту. На вскинутую руку фон Кролока опустилась снежинка, потом еще одна. Он потряс головой. «Какая могила? О чем я думаю? Проклятье, так вот как они действуют!»

Арден опасно покачнулся.

— Держись! — Йорген обхватил его.

— Ненавижу зиму… — прошептал Арден и прижался к нему. — Слишком холодно… До костей, до мозга… Мать говорила, что я слишком слабый для зимней магии.

— Не думай о ней. Твоя сила в другом.

— Клад не упусти…

Йорген склонился над ямой. Сундук ушел в землю почти наполовину.

— Я прослежу. А тебе лучше уснуть, — он уложил голову Ардена к себе на колени. — Не беспокойся, больше они меня не подловят.

Он так и просидел у края ямы до утра. Арден то ли спал, то ли очень хорошо притворялся, но снег идти перестал. Фон Кролок укрыл его еще и своим плащом. Больше он ни о чем не думал, сосредоточившись на вырезанном на крышке сундука грубом изображении лодки с парусом. Умение концентрироваться не раз выручало его в Аду, помогло и сейчас. В какой-то момент лодка закачалась и поплыла по зеленоватым волнам. Парус развернулся, стал виден символ, нарисованный на нем.

— Йорген, очнись! — Арден потряс его за плечи. — Нельзя долго смотреть на погребальную ладью, уплывешь на ней.

— Так вот что это такое, — фон Кролок протер глаза. Было утро, от мар не осталось и следа, под деревьями оседали сырые клочья обычного тумана.

— Клад твой, — Арден потянулся, закинув руки за голову. — Можешь доставать.

— Спешить некуда, — Йорген просунул руку под плащи. Тепло Ардена показалось обжигающим.

— Как скажешь, мой демон, — промурлыкал тот, покорно расслабляясь.

Фон Кролок знал цену этой покорности. Но сейчас это не имело значения. Как и круг, из которого невозможно выйти одному.


========== Глава 15. Королевская кровь ==========


Мелкие камешки с сухим шорохом разлетались из-под босых ног Мбанги, торопливо поднимавшегося по узкой тропинке к изукрашенному шатру Верховного шамана. Опять не повезло оказаться рядом, когда потребовалось отправить кого-то с посланием! Мбанга не был трусом, но каждая встреча с Белым Змеем прибавляла седины в его черных волосах. Впрочем, сегодня он спешил к колдуну с хорошей вестью, и можно надеяться, что все обойдется.

Когда три луны назад чужак с волосами цвета остывшего пепла пришел из ниоткуда, объявил себя сыном Небесного Охотника и бросил вызов главному шаману племени, никто не воспринял его всерьёз. Все люди собрались поглазеть, как великий Шамусса, умеющий призывать огонь с небес, проучит наглого самозванца. А тот просто вскинул руку, и верховный шаман захлебнулся собственной кровью, не успев даже поднять посох. Бросившихся к нему жрецов рангом пониже смело огненной волной. Больше оспаривать божественный статус Белого Змея никто не рискнул.

Полог шатра был опущен. Мбанга опустился на колени и робко кашлянул. Если Белый Змей чем-то занят, ожидание может затянуться. Но полог шатра откинулся почти сразу. Мбанга уткнулся лицом в утоптанную землю, чтобы даже ненароком не встретиться с прозрачно-серыми глазами. Прошелестел плащ из перьев священных цапель, и негромкий, обманчиво мягкий голос произнес:

— Говори.

— Небесный Охотник послал нам удачу! Сыновья великого Кхинты вернулись с победой и привели много пленников! Все готово к жертвоприношению…

— Я не давал разрешения на жертвоприношение.

Голос Белого Змея оставался мягким, но Мбанге немедленно захотелось оказаться где угодно, хоть в яме со змеями — только подальше отсюда. Кто-нибудь поглупее на его месте начал бы оправдываться, но Мбанга умел учиться на чужих ошибках. Он только сильнее скрючился и вжался лбом в землю. Сверху раздался короткий раздраженный вздох, жесткие перья мазнули по волосам, и обутая в сандалию нога пнула Мбангу в бок.

— Пошел вон.


Подготовка к празднику шла полным ходом, но разноголосый гомон разом стих, стоило высокой светловолосой фигуре появиться на площади. Белый Змей едва удостоил великого Кхинту взглядом, сосредоточив внимание на пленниках. Придирчиво осмотрел каждого и удовлетворенно кивнул.

— Пусть развяжут дважды по десять мужчин и выдадут им оружие. Твои воины, вождь, пусть встанут по краям площади, чтобы не дать им сбежать, и не вмешиваются.

Кхинта не зря считался храбрейшим из вождей.

— Но, Белый Змей! Если ты заберешь два десятка пленников, оставшихся не хватит для достойного почитания Небесного Охотника!

— Не беспокойся, — по тонким губам шамана скользнула улыбка, — Я не посягаю на предназначенное моему отцу. После того, как я закончу, пленники будут пригодны к жертвоприношению.

Кхинта нахмурился, но безумцев, готовых перечить Белому Змею, в племени не осталось уже две луны назад. Вождь махнул рукой, и воины бросились исполнять приказ. Женщин отволокли в сторону, на мужчинах разрезали путы и бросили им под ноги несколько ножей и охапку копий с бронзовыми наконечниками. Пленники немедленно расхватали оружие и сбились в центре площади, ничего не понимая, но готовясь дорого продать свои жизни. Все глаза устремились на Белого Змея. Он не спеша связал на затылке длинные волосы, сбросил драгоценный плащ и неуловимым текучим движением шагнул вперед. В руках холодно вспыхнули два лезвия, словно выкованные из лунного света.

Дальнейшее Мбанга не смог бы описать словами — ему ни разу не доводилось видеть хоть что-то похожее. В плавных скользящих движениях колдуна не осталось ничего человеческого. Белая фигура стремительно двигалась сквозь толпу, и каждый взмах лунных клинков попадал в цель. Площадь наполнилась криками и стонами. Глядя на отрубленные руки и рассеченные сухожилия, Мбанга с благоговейным ужасом осознал, что каждый из поверженных воинов и впрямь будет жить достаточно долго, чтобы Небесный Охотник не остался без приношения.


Саактур в последний раз полюбовался играющими на клинках отсветами пламени и со вздохом развеял мечи. Магическое оружие не ржавеет, не тупится и не требует ухода, но и сил забирает порядочно. Впрочем, в диком мире, где аборигены едва научились обрабатывать бронзу, особого выбора нет.

Полог шатра опустился за спиной, отсекая праздничный шум, и демон утомленно опустился в застеленное шкурами кресло. Его навыки боя еще далеки от совершенства. Сложно перестроить рефлексы, которые столетиями затачивались под другое тело. Но случайных стычек на дорогах уже можно не опасаться.

Ощущение собственной уязвимости вызывало глухое бешенство, но прежде чем заниматься трансформацией, необходимо найти богатый магией мир и обеспечить себе в нем достойное положение.

Саактур раздраженно смахнул с каменного стола результаты последних экспериментов. Единственный на сотни миль вокруг источник магии не давал достаточно энергии для полноценного метаморфоза. О том, чтобы начинать здесь какие-то изменения собственного тела и речи быть не может. Впрочем, этот мир не совсем безнадежен. Практика повсеместно принятых человеческих жертвоприношений пришлась Саактуру по вкусу, а бледные цветы ядовитого кустарника, вызывающие на редкость правдоподобные кошмарные галлюцинации, он оценил особо. Саактур достал кожаный мешочек и принялся осторожно ссыпать в него высохшие белые лепестки. Жаль, что кусты так быстро отцвели, запас совсем небольшой. Но ждать еще год в этой дыре нет смысла. Завтра он объявит о своем возвращении в небесные чертоги. А сегодня, пожалуй, проведет праздничное жертвоприношение лично.

Саактур вытащил из богато расшитого чехла ритуальный нож, доставшийся ему в наследство от предшественника, оценивающе осмотрел лезвие и улыбнулся. Небесный Охотник будет доволен, а местные запомнят этот праздник надолго.

***

Киата разбудили ласковые прикосновения. Некоторое время он притворялся спящим, но ласки становились все более настойчивыми. Не открывая глаз, он протянул руку, обнял нависающего над ним Кайдена за шею и повалил на себя.

— Кай, прекрати… Ты когда-нибудь спишь?

— Сплю, — Кайден щекотно улыбнулся ему в щеку, но прекращать свои действия и не подумал. — Иногда.

— Неужели тебе не хватило того, что было ночью? — Киат попытался перехватить нахальную руку, но вместо этого его собственное запястье оказалось прижатым к постели.

— Хватило, — Кайден слегка прикусил его ухо, — как раз на ночь. Не забывай, что для тебя прошли всего сутки, а я неделю маялся в Эринии.

— Убедил, — Киат рассмеялся, подставляя шею под поцелуи. — Неделю в обществе Кинты можно засчитать за год.

Кайден фыркнул.

— Надеюсь, мы избавлены от ее общества на ближайшую тысячу лет.

— Ох, мне же еще летописца проконтролировать нужно, — Киат сладко потянулся, — а то он такого понапишет…

— Я тебе ручаюсь, он еще и не взялся за работу, — Кайден прижался теснее, переплел их пальцы.

Киат блаженно вздохнул, вновь прикрывая глаза. Как же приятно позволить себе никуда не спешить! Весь дворец третий день праздновал возвращение Ардена, и гулянка еще только набирала обороты. Кайден, вынужденный совершить два вояжа подряд в Эринию, опоздал к началу праздника и теперь не желал упускать ни минуты отдыха.

Робкий стук в дверь прозвучал поразительно не вовремя. Киат досадливо скосил глаза, но Кайден, не поворачивая головы, швырнул в дверь заглушающее заклятие, и стук как отрезало.

— Если я понадоблюсь Ардену, он вызовет меня лично. А остальные пусть катятся в Преисподнюю. Он обхватил лицо Киата ладонями, выдохнул в самые губы: — Посмотри на меня.

Синие глаза доверчиво распахнулись, и Кайден окунулся в чужую страсть — зеркальное отражение собственной. То, что происходило между ними, не получалось выразить словами, но Кайден твердо знал, что ничего лучше он в жизни не испытывал.

Когда он вынырнул на поверхность сознания и отдышался, солнечная полоска на полу заметно сместилась.

— Там… вино осталось? — Киат слабо махнул рукой в сторону прикроватного столика.

— Нет, но я сейчас принесу, — Кайден натянул штаны, босиком прошел к двери и, уже открыв ее, вспомнил, что его кто-то искал.

Сидящий на корточках у противоположной стены стражник резво вскочил, пряча что-то за спиной. Следом за ним поднялся гном в форме курьера почтовой службы.

— Господин начальник стражи, к вам…

— Ступай, — резко прервал его Кайден. — Я сам разберусь.

Гном степенно порылся в сумке и протянул запечатанный конверт.

— Вам письмо, сэр. Не извольте беспокоиться, всё чисто. Его величество Альбрехт приказал отныне уделять особое внимание магической проверке корреспонденции.

— Очень ему благодарен, — Кайден захлопнул дверь перед носом курьера. — Где они раньше были со своей безопасностью?! А теперь только сплетен прибавится.

— Это неизбежно, — Киат потянулся к конверту. — Дай, посмотрю.

— Ты уже один раз посмотрел, хватит, — Кайден тщательно прощупал конверт и вскрыл, вытряхнув на одеяло сложенный лист бумаги, благоухающий лавандой. Пробежал его глазами и смял, сквозь зубы помянув «вампирского выродка».

— Герберт? — Киат сочувственно положил руку ему на плечо. — Он наконец определился со своим желанием?

Кайден поморщился.

— Должно быть, да. Приглашает встретиться завтра на границе. То есть… — он взглянул на дату в конце послания. — Уже сегодня? Какого демона?!

Киат перевернул конверт.

— На печати сегодняшняя дата. Должно быть, корреспонденцию теперь доставляют с задержкой — из-за проверки.

Кайден застонал и упал лицом в подушку.

— А я-то мечтал отдохнуть! Мало мне было Кинты, так еще придется терпеть выкрутасы этого названного высочества! Надеюсь, в отсутствие Джарета он не будет слишком наглеть.

Киат подобрал смятый листок, разгладил. Приглашение было составлено в высокомерно-небрежном тоне.

— Я бы не рассчитывал на благоразумие Герберта, — Киат попытался представить себе, что может пожелать алхимик-вампир, и ему стало не по себе. — Джарет его сдерживал. Боюсь, без своего короля он покажет всё, на что способен.

***

Ночевка в лесу была для Эвина в новинку. Он долго ворочался на укрытом плащом лапнике, прислушиваясь к незнакомым голосам чужого мира. То ли птицы, то ли звери… Лучше бы они заночевали на дорогах. Но Оберон категорически запретил. Они свернули с дорог на неприметную тропинку, и взрослые выбрали эту поляну. Эвин хотел исследовать лес, но его не пустили. А сам Оберон, между прочим, куда-то исчез.

Эвин заставил себя дышать глубоко и ровно, как учил Драккони, но заснуть всё равно не получалось. Тем более, что Джарет тоже куда-то запропастился. Алиас сидел неподалеку, настолько неподвижный, что Эвину приходилось напоминать себе, что маг рядом. Непременно нужно научиться такой концентрации. Эвин сосредоточился и постепенно выгнал из головы все мысли. Еще через минуту он словно отделился от себя. Звуки и запахи ночного леса стали отчетливее. Но появление отца Эвин всё равно пропустил. Джарет возник из-за деревьев совершенно бесшумно.

— А где Оберон? — шепотом спросил Алиас.

— Понятия не имею. Бродит где-то, — Джарет склонился над Эвином. — Ну вот, уснул, не дождавшись меня. А я ему подарок принес.

— Умаялся, — с усмешкой отозвался Драккони.

Эвин немедленно загордился собой. Они оба не определили, что он не спит! Такой триумф не стоит портить даже ради подарка.

— Ложись, моя очередь дежурить, — Джарет сел возле Алиаса.

Эвин уловил быстрое движение. Драккони что-то вложил в руку Джарета, на секунду сжал запястье и поднялся.

— На мне это сгорит за считанные дни, Лис, — тихо сказал Джарет.

— У меня есть еще, — Алиас расстелил свой плащ на куче лапника рядом с Эвином и улегся.

Последовало короткое молчание. Потом Джарет спросил:

— Много?

— До Тир на Ног хватит.

Эвин изо всех сил пытался сохранить концентрацию, но его неудержимо втягивало в сон. Эх, жаль, так и не узнал, чем учитель поделился с Джаретом. И зачем?

В эту ночь Эвину снились дурные сны. Но что именно, утром он уже не вспомнил. Как и подслушанный ночной разговор. Тем более, что Джарет подарил ему совершенно чудесную раковину - большую, изогнутую, и в нее можно было трубить. Оказалось, что лес выходит прямо к морскому берегу. Оберон вернулся, насквозь пропахший водорослями, и тоже принес Эвину подарок — ожерелье из черных жемчужин. Эвин вежливо поблагодарил, но раковина ему понравилась гораздо больше. Он бы и сам хотел побродить по берегу, но Оберон почему-то заторопился, не дав им даже толком позавтракать.

И снова были дороги. На этот раз Эвина отпустили вперед, и он убежал, не заметив, как пытливо всматривается Оберон в Джарета, и с каким напряженным вниманием наблюдает за ними обоими Алиас.

***

На условленном месте Кайден появился за полчаса до срока. Отпустил дракона пастись и прошелся по округе, больше по привычке, чем всерьез ожидая обнаружить ловушку. На границе царили тишина и покой. Даже совы не летали. Солнце садилось, Герберт опаздывал. Портал над пограничным камнем вспыхнул, когда Кайден начал терять терпение.

— О, ты уже здесь! — Герберт спланировал вниз.

— Я уже два часа здесь! — Кайден скрестил руки на груди. — Говори, что ты хочешь. У меня мало времени.

— Как непочтительно, — Герберт сощурился. — А еще говорят, что эльфы помешаны на этикете. Изволь обращаться ко мне в соответствии с титулом.

Кайден проглотил готовый сорваться с языка совет, куда Герберт может засунуть свой титул.

— Ты сначала разберись в нашем этикете. По рождению я выше тебя. А если мои манеры тебя оскорбляют, я всегда к услугам твоего высочества.

— Ты со мной расплатись сначала! — Герберт подбоченился. — Или ты намерен уклониться от долга?

— Нет, не намерен. И второй раз спрашиваю — что ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты привез ко мне Киата, предварительно убедив его сделать кое-что для меня, — Герберт достал из кармана перстень с гербом короля гоблинов. — Вот пропуск через границу.

— Чт-то?.. — рука Кайдена сама собой потянулась к кинжалу. — Что тебе надо от Киата, ублюдок?!

— Как ты меня назвал?! — Герберт схватился за амулет. — А ну убери оружие и извинись немедленно, иначе все камни собой пересчитаешь — отсюда и до моря! А вопрос твоего долга будем решать на королевском уровне!

Кайден вогнал кинжал обратно в ножны. Сияние, окружившее Герберта, превышало возможности амулета Четырех стихий. Неужели Игрейна одарила своего названного братца дополнительной силой? Если так, от Герберта теперь и в самом деле никому спасу не будет.

— Извини, — с усилием выдавил он. — Но если тебе нужно от Киата что-то… недопустимое, то я не стану его уговаривать.

— Я не собираюсь выпытывать у него государственные тайны, — Герберт отпустил амулет. Сияние угасло. — Мне нужно немного его крови.

Кайден опешил.

— Зачем? Что в нем такого особенного? Если тебе нужен чистокровный темный эльф, то я найду…

— Чистокровный?! — Герберт фыркнул. — Ты что, еще не в курсе, что твой драгоценный дружок оказался в Верхнем мире из-за проклятья Оберона? Так вот, чтобы ты знал, Киат — потомок королевы гоблинов. А я изучаю особенности полукровок, поэтому мне нужна его кровь. Не волнуйся, Киату это не повредит. Образец мне нужен исключительно в научных целях. Могу даже клятву дать.

Кайден закрыл глаза и всем сердцем пожелал, чтобы этот разговор оказался пьяным кошмаром.

— Ты правда не знал? — с интересом спросил Герберт. — Хотя, конечно, по нему незаметно. Даже странно, если подумать. Или особенности всё-таки есть?

— Нет, — Кайден открыл глаза. — Нет и быть не может. Киат — чистокровный эльф. Проклятье Оберона было направлено не на него. Он пострадал случайно.

— Да? — Герберт растерянно поморгал. — А кого же тогда проклял Оберон?

— Меня, — Кайден расстегнул манжет на левой руке и закатал рукав. — Тебе нужна моя кровь. Бери, сколько нужно, и покончим с этим. Только сначала дай клятву, что никаким способом не используешь эту кровь во вред — ни мне лично, ни эльфам в целом.

— Вот оно что… — Герберт обошел вокруг него. — Да, если знать, то сходство с Джаретом имеется. Очень слабое, правда, — он вдруг встревожился. — Надеюсь, ты не намерен предъявлять права на престол?

— Как тебе могло такое в голову прийти? — Кайден брезгливо поморщился. — Да ни за какие сокровища трех миров я бы не согласился стать королем гоблинов!

— Верю, — Герберт похлопал по карманам, скривился и надкусил себе запястье. — Клянусь, что не использую взятый у тебя образец крови во вред эльфам. Доволен? Тогда пошли.

Кайден отшатнулся от возникшего в трех футах над землей портала.

— А здесь ты разве не можешь взять кровь?

— Я же ее не пить собираюсь, а набрать в пробирку, — Герберт зализал ранку на запястье и нетерпеливо притопнул. — Пошли, это быстро. Я даже открою тебе потом портал.

Кайден вздохнул. Надо было потребовать еще и клятву молчания. Впрочем, какой смысл? Слухи не остановить. Ему придется пройти через это. Да и так ли уж важно, что будут о нем болтать? Главное, что Арден и Киат не усомнились в нем. А на остальных — плевать.

***

— Нас обвели вокруг пальца, как детей! — Альбрехт стукнул кулаком по столу. — Кинта не хотела трон, это я могу понять. Но почему она опять уступила Ардену?

— Полагаю, потому что он вернулся во дворец не один, — Алан потер виски. За последнюю неделю он устал больше, чем за сто лет войны. — Слово владыки Туманного Предела — весомый аргумент.

— ИХ НАДО… РАЗЪЕДИНИТЬ…

— Я уже пытался, — Алан хмуро посмотрел в зеркало.

— КОГДА ТЫ ВЕРНЕШЬ… ВЕНЕЦ ОБЕРОНА… ЭЛЬФЫ ПРИЗНАЮТ ТЕБЯ… СВОИМ ВЛАДЫКОЙ?

— Да, — неохотно ответил Алан. — Но мне придется убить Ардена. Добром он мне трон не отдаст.

— ЧТО НАМ И ТРЕБУЕТСЯ.

— Лучше оставить Ардена в покое, — вмешался Альбрехт. — По крайней мере, пока они с Йоргеном сами не разойдутся. Тебе хорошо советовать, Ториус, а нам приходится учитывать, что этот недоделанный демон может открыть врата в Ад!

— Вот именно, — кивнул Алан. — Другое дело, если Ардена убьет кто-нибудь еще… Джарет, к примеру. Строго говоря, именно Арден должен бросить ему вызов. Не я же король эльфов Подземелья.

— ЕСЛИ ДЖАРЕТА… НЕ УБЬЮТ ДОРОГИ…

— С ним ушел Драккони, он сумеет помочь, — Альбрехт тяжко вздохнул. — Вот кого мне действительно жаль. Такого мага у нас больше нет.

— А мне не жаль, — отрезал Алан. — Довольно лирики, господа. Вернется Джарет или нет — неизвестно. Нужно решать, что мы будем делать прямо сейчас.

— А зачем нам что-то делать? — нахмурился Альбрехт. — Лабиринт ведь уже не намерен воплощаться.

— ОН СОЛГАЛ…

— Но ведь духи не способны… — начал было Альбрехт и замолчал.

— ЗАТО… СПОСОБНЫ… БОГИ.

Альбрехт коротко хохотнул.

— Он возомнил себя богом? Может, он еще и на лавры демиурга претендует?

— Это едва ли. Боги бывают разные. Но слабости есть у всех, — Алан холодно улыбнулся. — На них мы и сыграем, когда придет пора. А пока что будем следить за Лабиринтом — кто как может. А так же — за Йоргеном и Арденом. На всякий случай.


========== Часть 2. Глава 1. Первые результаты ==========


— «Сего же дня завершился краткий визит трех сыновей Селара в Подземелье, и отбыли они в Эринию вместе с леди Кинтой, уступившей престол своему сыну — Ардену…» — Йорген фон Кролок пробежал глазами следующий летописный пассаж, посвященный празднованиям по случаю возвращения короля. — Мда… Очень сжатое изложение событий. Я бы сказал — предельно сжатое.

— А что ты хочешь? Чтобы в летопись дословно занесли всё, что кричала тебе моя мать? — Арден покривил губы. — Кстати, на каком языке ты ей ответил?

— На мадьярском, — уточнять, что именно он тогда сказал, Йорген не стал, иначе Арден вполне мог смертельно обидеться. Внутрисемейные отношения у эльфов могут быть сколько угодно напряженными, однако чужакам в них лучше не вмешиваться.

Но нельзя же было отпускать Ардена одного во дворец, где уже наверняка произошел раскол между придворными, а из Эринии прибыли сыновья Моинс — явно не просто на экскурсию.

Йорген вздохнул. В тот день ему следовало лучше сдерживать эмоции. Но накануне он слишком вымотался на совете, когда отчитывался перед Аланом и остальными. Сумел он обмануть тысячелетних фэйри, или они всего лишь сделали вид, что поверили ему? Йорген не был уверен. На вопрос об Ардене он ответил уклончиво, чтобы создать впечатление, что в ближайшем будущем Арден останется в Туманном Пределе. Мало ли, вдруг Лабиринт передумает?

В этом ему точно поверили. Так что возвращение Ардена на следующий день вышло неожиданным и скандальным. Йорген оценил, как четко среагировал Кайден, мгновенно окружив короля преданными стражниками. А появление владыки Туманного Предела впервые было встречено эльфами с искренним восторгом. Жаль, что в летописи его вообще не упомянули. «Война слишком опасна для нашего хрупкого мира. Я желаю, чтобы в Подземелье царил покой». Эти слова достойны занесения в хроники.

— Ты веришь, что Кинта останется в Эринии? — Йорген повернулся в кресле, чтобы лучше видеть сидящего на подоконнике Ардена. Король эльфов был немыслимо хорош — в изумрудном с белой вышивкой камзоле и венце из черненого серебра старой работы.

— Скорее всего, да, — Арден смотрел в туман за окном, машинально перебирая перстни. — Зачем ей возвращаться, если скоро я сам отправлюсь в Эринию.

— Встречать Джарета? Кстати, как его убийство соотносится с вашей мирной клятвой?

— Клятву приносил король гоблинов, а не верховный владыка всех эльфов Подземелья и Эринии, — Арден покривил губы. — Любой из нас вправе испытать его силу. Это не убийство.

Йорген поднялся.

— Разве твой титул не означает, что именно ты, а не Алан должен первым бросить вызов Джарету?

Арден искоса взглянул на него.

— Я уже думал об этом. Алан заявил, что сам выступит против брата. Но я ему не верю. Скорее всего, он повернет дело так, чтобы сначала я или Селар вымотали Джарета.

— Ты с ним справишься? — Йорген подошел ближе, вдохнул запах, от которого начинало частить сердце.

— Нет, — коротко ответил Арден.

— Мне следовало запереть тебя в Пределе. И пусть бы Кинта разбиралась с Джаретом.

Арден улыбнулся.

— Я что-нибудь придумаю. Время еще есть. В конце концов, Лабиринт не заинтересован в возвращении Джарета. Но, как я понимаю, и в его смерти тоже. Пожалуй, я мог бы разрешить это противоречие, если Лабиринт пойдет на сделку.

— Воистину, эльфийское коварство не имеет границ, — Йорген запустил когти в золотые волосы, стараясь не касаться венца. —Я понимаю, почему демоны стремились вас подчинить.

— Но им это не удалось, — Арден соскользнул с подоконника и обнял его. Они не виделись почти месяц, но король на свою память не жаловался. — А ты можешь снова отрастить крылья?

— Зачем?

— Помнится, ты собирался реконструировать кое-что из древних времен. С крыльями это выйдет убедительнее.

— А с кандалами из истинного железа — еще убедительнее.

Йорген прекрасно знал, что эльфы давным-давно избавились от страха перед холодным железом. За одним исключением — истинное или звездное железо по-прежнему оставалось для них опасным. Метеориты в Подземелье были редкостью, за изделия из них гномы брали в три раза больше, чем за платиновые.

Арден самонадеянно улыбнулся.

— Даже они меня не удержат. Я и без магии кое на что способен.

— Проверим? — фон Кролок прошел к конторке, выдвинул нижний ящик и достал пару наручных кандалов. — Я даже восстановлю для тебя каземат, как в Доме боли.

В глазах Ардена промелькнуло смятение.

— На таком глубоком погружении в прошлое я не настаиваю!

— Поздно, — Йорген оскалился. — Предел выполняет все мои пожелания. Даже мысленные. Крылья, правда, отрастут только через пару часов. Если за это время ты не сумеешь освободиться, мы продолжим игру.

— А если сумею?

— Всё равно продолжим, — Йорген завел ему руки за спину и защелкнул кандалы на запястьях. — Только по-другому.

***

Королевская кровь оказалась воистину чудесным катализатором. Процесс созревания гомункулуса уже месяц продвигался с такой скоростью, что Герберт не успевал записывать ежечасные изменения. В лаборатории приходилось дежурить поочередно с Улли. Сначала гоблин смотрел на колбу с интересом, но постепенно начал отодвигать свою табуретку все дальше. Неделю назад зародыш неожиданно окуклился, а Улли отказался заходить в лабораторию.

— Мало ли что оттуда вылупится! — заявил он.

— Лишу жалованья! — пригрозил Герберт.

— Уволюсь! — Улли подбоченился. — Ищи себе другого дурака за такие деньги жизнью рисковать!

Герберт застонал.

— Ладно, получишь двойное жалованье за этот месяц.

— Тройное! И не только за месяц, но и до тех пор, пока эта пакость в доме!

— Вымогатель! — Герберт бросил Улли шесть монет. — Чтоб ты подавился этим золотом!

Он и сам начал побаиваться результата своего эксперимента, несмотря на подбадривающие записки Игрейны. Белый, напоминающий змеиное яйцо кокон понемногу увеличивался в размерах, угрожая разбить стекло. Герберт сидел в лаборатории до полуночи, потом ушел спать, приказав Улли разбудить его при малейших изменениях. И еще долго ворочался в постели, пытаясь избавиться от кошмарных предчувствий.

Вопреки обыкновению, проснулся Герберт на рассвете. На столике у кровати стояла бутылка со свежей кровью. Значит Улли поднимался к нему, но будить не стал. Это обнадеживало. Герберт выпил всю бутылку. Последние дни его мучила жажда на нервной почве. И тут внизу раздался такой крик, что в окнах зазвенели стекла. Герберт выронил бутылку и как был — в пижаме, босиком — выскочил из спальни. На лестнице он столкнулся с Улли.

— Там… оно… Вылупилось! — круглые глаза гоблина вылезали из орбит.

Герберт отбросил его с дороги, сбежал вниз, рванул дверь в лабораторию. В колбе среди кусочков кокона что-то шевелилось. Герберт осторожно подошел, всмотрелся и с воплем метнулся к раковине. Его вырвало только что выпитой кровью.

Не оборачиваясь, Герберт умылся, вслепую сделал два шага назад и накинул на колбу полотенце. Плотно завернул, содрогаясь от омерзения.

— Я скоро вернусь! — крикнул он топчущемуся за дверью Улли. Взял колбу обеими руками, локтем распахнул окно и перелез через подоконник.

Лететь сил не было, а бежать Герберт боялся, чтобы не споткнуться и не выронить колбу. Идти босиком по холодной от росы траве было неприятно. Кошмарный гомункулус ворочался внутри колбы. Кое-как Герберт добрался до стены Лабиринта.

— Впусти… — собственный голос показался чужим.

В стене возникла и распахнулась калитка. Герберт вошел и оказался в знакомом каменном колодце. Солнечные лучи сюда еще не проникли, но среди каменных стен было тепло, как днем.

«Что у тебя случилось, Берти?»

— Я же просил не называть меня так!

«Хорошо, не буду, — голос Лабиринта звучал успокаивающе. — Как я понимаю, зародыш сформировался?»

— О да! — Герберт поставил колбу на плоский камень. — Получай свой заказ.

Он аккуратно снял полотенце, стараясь даже краем глаза не смотреть на содержимое. И тут же отступил в сторону. Наступило молчание. Герберт стоял, кусая губы и пересчитывая травинки у себя под ногами.

«Понятно, — сказал наконец Лабиринт. — Отойди подальше и отвернись».

Герберт молча развернулся, подошел к стене и прижался к ней лбом. Он не болел уже сто с лишним лет, но сейчас его сотрясала лихорадка, как в детстве. У него получилось небывалое, невероятное существо! И настолько уродливое, что лучше бы зародыш сдох в своем коконе… Но ведь получилось же!

Сзади раздался удар. Герберт подскочил и обернулся. Неизвестно откуда упавшая каменная плита похоронила под собой колбу.

«Будем считать, что первая попытка не удалась, — Лабиринт вздохнул. — Это и моя вина. Пожалуй, следовало ограничиться пятью фэйри. Или даже тремя. Чью кровь ты брал?»

Герберт перечислил.

«Странный выбор. В следующий раз исключи селки и кельпи…»

— Следующий раз?! — Герберт схватился за голову. — Ты что, хочешь продолжать?!

«Разумеется. Я и не ждал, что получится сразу. Хотя и надеялся на это».

— И сколько еще уродов мне придется создать, чтобы ты убедился в бесперспективности этой затеи? И вообще, Кайден больше не даст мне кровь!

«Уговори Эрк. Тебе есть, что предложить ей».

— Не-ет!.. — Герберт сполз по стене и уткнулся лицом в ладони. — Пожалуйста, передумай! Ничего хорошего все равно не получится!

«Успокойся, Герберт».

Рядом что-то звякнуло. Герберт поднял голову. У его ноги стоял большой золотой кубок, полный крови. Эльфийской, судя по запаху.

— Ты что, убил кого-то?!

«Просто позаимствовал, — в голосе Лабиринта прозвучала усмешка. — Только не рассчитывай, что это войдет в обычай. Мне сложно перехватывать предметы за границей королевства».

— Это предназначалось моему отцу? — Герберт взял кубок.

«Нет. В Подземелье не только у вас есть привычка пить кровь».

— Ага, — Герберт подозрительно принюхался, но кровь была свежей. Он глотнул и не отрывался от кубка, пока не выпил всё.

«Кубок можешь оставить себе, если нравится».

Герберт повертел неожиданный подарок. Кубок был сделан в форме змеи, распахнувшей пасть. В глазах-рубинах вспыхивали огоньки.

— Он волшебный?

«Немного. В случае необходимости нейтрализует яд. Тебе лучше?»

— О да, лучше некуда, — с сарказмом ответил Герберт и встал.

«Подожди, — торопливо сказал Лабиринт. — Расскажи, как проходил эксперимент».

— Думаешь, ты сможешь найти ошибку?

«Ошибки как таковой не было, иначе бы это существо не родилось. Мне просто интересно».

Герберт пожал плечами и начал рассказывать. Лабиринт слушал, иногда задавая вопросы. Похоже, ему действительно было интересно.

«Попробуй с тремя фэйри. И добавляй королевскую кровь сразу. У тебя получится, Герберт, я в тебя верю».

— Весьма польщен, — пробурчал Герберт. — Но я не бог, чтобы жить за счет веры. Я вообще-то уже месяц отказываю всем заказчикам. У меня больше ни на что, кроме воплощения твоей навязчивой идеи, времени не хватает.

Кубок в его руке внезапно потяжелел.

«Этого хватит в качестве компенсации потерянных доходов?»

Герберт высыпал на ладонь грубо обработанные драгоценные камни — крупные, самых неожиданных оттенков. С усилием отвел глаза, ссыпал обратно и поставил кубок на камень.

— Дело не в деньгах… Не только в деньгах. Если у меня опять получится вот такое… Это очень тяжело. Почему бы тебе не ограничиться временным аватаром?

«Мы это уже обсуждали, не так ли? Срок службы даже самого сильного аватара — несколько часов. Я просто не успею понять, что это такое — быть живым. Пусть будет три попытки, Герберт. Только три, больше я не потребую, клянусь».

— То есть, еще две? — Герберт поднял кубок. В следующий раз наверняка будет легче, он ведь уже знает, чего ожидать. А Игрейна обрадуется. — Ладно, встретимся через месяц.


Домой он возвращался медленно, обдумывая предстоящий сбор ингредиентов. Придется придумать правдоподобную историю для Эрк. Хорошо бы ей как раз сейчас потребовался эликсир…

— А я тебя жду! — с перил крыльца спрыгнул Ринальдо. — Красивый кубок. И камешки тоже. Ты не очень занят?

— Очень, — Герберт открыл дверь, пропуская его вперед. — Но для тебя время найду. Что случилось? С Эрк поссорился?

— Нет, — Ринальдо кинул высунувшемуся из кухни Улли серебряную монетку. — Сбегай в трактир за булочками, ладно?

— Какао сварить? — предложил Герберт.

— Свари, — Ринальдо бесцельно покружил по кухне. — Мне нужен совет.

— Насчет чего? — Герберт поставил на плиту кастрюлю с водой.

— Как признаться в любви?

— Проще простого, — Герберт снисходительно улыбнулся. — Берешь за руку, проникновенно смотришь в глаза и говоришь, что влюблен. Это человек?

— Нет, — Риндо покраснел. — Она… фэйри.

— Тогда сложнее, — Герберт задумался, перебирая специи. — А знаешь что? Сочини для нее песню… Или нет! — он вдохновенно зачерпнул ложечкой поочередно из пяти банок и смешал с порошком какао. — Напиши такую музыку, чтобы сразу стало ясно — это про нее. Фэйри гордятся своей загадочностью. Если ты сумеешь угадать ее суть, то произведешь сильное впечатление. Как минимум.

— Точно! — Ринальдо просиял. — Ты гений, я так и сделаю!

Он подскочил к Герберту, чмокнул в щеку и вприпрыжку выбежал из кухни.

Герберт вздохнул и помешал половником уже начавшее закипать варево в кастрюле. В окно ему было видно, как Ринальдо встретил нагруженного пакетами Улли, на бегу выхватил пару булочек и помчался дальше. И куда теперь девать столько сдобы?

Хлопнула входная дверь.

— Хозяин! — гоблин ворвался на кухню и бросил пакеты на стол. — К тебе еще гость! Из того же дома.

— Эрк? — Герберт вздрогнул. Как невовремя! Он даже не успел ничего придумать. — А ты чего ждешь? Иди открой.

Он погасил огонь и разлил какао по чашкам. Вытряхнул в корзину булочки.

— Ого! Меня ждали? — Эрк заглянула в дверь и зубасто улыбнулась. — А запах-то… Я всегда говорила, что Корвин — идиот. Променял такое счастье на кобылу, которая даже готовить не умеет.

Герберт зарделся.

— Угощайся. Тебе с медом?

— И побольше, — Эрк взяла сразу три булочки, придвинула к себе чашку, отхлебнула и блаженно зажмурилась. — М-м-м… Как жаль, что ты не по женской части. Я бы тебя у всех отбила.

— Когда ты начинаешь сыпать комплиментами, это означает, что тебе что-то нужно, — Герберт поднял бровь. — Дай угадаю? Эликсир, да?

— Не помешал бы, но я по другому делу, — Эрк прожевала булочку. — С Ринальдо что-то происходит. Мы только-только притерпелись друг к другу, он начал со мной нормально разговаривать. И вдруг снова замкнулся. Он тебе доверяет, Герберт. Может, поговоришь с ним по душам? А то как бы он чего не натворил.

Герберт не спеша допил своё какао.

—Я знаю, что с ним происходит, но просто так не скажу. Услуга за услугу.

— Да какая же это услуга?!

— Весьма деликатного свойства, — он широко улыбнулся. — А взамен мне нужна сущая малость — образец твоей крови.

— Хм-м… — Эрк с сожалением заглянула в опустевшую чашку и отодвинулась от стола. — Значит, это правда, что ты занялся синтезом крови?

— Это кто про меня такие слухи распускает?! — подскочил Герберт. — Брас?!

— Ты и у него кровь выпросил? — Эрк покрутила головой. — Ну молодец, ничего не скажешь. Только, если хочешь сохранить в тайне свою работу, в следующий раз покупай рабов, а не оплачивай повременную аренду. Ты не последняя фигура в мировом раскладе, Герберт. За тобой пристально следят, помни об этом.

— Благодарю за совет. Так как насчет крови? Если тебе нужна гарантия безопасности…

— Это само собой, — Эрк почесала за ухом. — Крови мне не жалко, только… Впрочем, едва ли это имеет значение. Ну, вот что, добавь еще эликсира по весу и считай, что мы договорились.

— Пошли в лабораторию! — Герберт ухватил Эрк за рукав, пока она не передумала. — Я тебе даже авансом скажу, что с Риндо. Он влюбился.

— Только этого мне не хватало! — она закатила глаза. — В кого?!

— Не знаю, — Герберт беспечно пожал плечами. — А что тебя удивляет? Мальчик повзрослел, у него куча поклонниц.

— Вот именно. И большинство — из Эринии! — Эрк стукнула кулаком по стене. — Держу пари, ему кого-то мамаша подсунула! И скоро сама явится! Первая любовь у эльфов — это же целый обряд. О боги, за что мне это?!

— Не драматизируй, — Герберт приготовил шприц и внезапно кое-что вспомнил. — Погоди, а что ты хотела сказать о своей крови? С тобой что-то не в порядке?

— Всё со мной в порядке, — отмахнулась Эрк. — Давай, клянись, что в своих экспериментах с кровью ни разу не упомянешь мое имя — ни вслух, ни в мыслях, ни письменно.

Герберт уважительно посмотрел на нее. Сразу видно опытного мага. Кайден до такого не додумался. А сама по себе идея синтеза крови интересная. Когда этот кошмарный год закончится, надо будет заняться.

***

Арден обошел темный каземат, рассматривая непонятные приспособления, в шахматном порядке расставленные вдоль стен. Искаженные, гипертрофированные пропорции, покореженный металл, обгоревшее дерево… В этой коллекции обыкновенная с виду металлическая кровать с потертыми кожаными ремнями смотрелась неожиданно. Было о чем задуматься. Но это потом, сначала нужно освободиться от кандалов. Истинное железо сильно оттягивало руки. Пара часов в оковах — и он будет валяться на полу, совершенно обессилевший.

Арден усмехнулся. К этой игре он приготовился гораздо лучше, чем полагает Йорген. Не так уж сложно изогнуться, чтобы продеть ноги в кольцо скованных рук. Арден повел плечами и размял пальцы. Венец и перстни Йорген забрал, как и следовало ожидать. И обыскал довольно тщательно, отыскав спрятанный стилет и флакон с кислотой, способной прожечь металл. Но кое-что, не столь очевидное, он не заметил. Арден распустил шнуровку левого сапожка и вытащил из-под стельки небольшой отрезок стальной проволоки.

Вполне возможно, что Йорген читал документы времен войны темных эльфов с гномами. Но никаких упоминаний о пленении младшего сына королевы он найти не мог. Арден постарался, чтобы вся переписка с обсуждением его выкупа исчезла. А в летописи такие мелочи, к счастью, не попадают.

В то время он был еще мальчишкой, но некоторые уроки запоминаются на всю жизнь, особенно если попадается хороший учитель. Далеко не все гномы умеют работать с истинным железом. А мастеров по замкам с секретом среди них еще меньше. Ему повезло.

«Сгибаешь проволоку вот так и так, — всплыл в памяти глуховатый, чуть насмешливый голос. — А потом поворачиваешь в замке три раза вправо, нажимаешь со всей силы и тут же поворачиваешь влево. Если услышишь щелчок, значит всё получилось. Но еще не совсем. Быстро поверни пять раз вправо и вынимай отмычку. Не вынимается? Значит поворачивал недостаточно быстро…»

На этот раз замок открылся с первой попытки. Арден с облегчением скинул кандалы, спрятал проволоку и зашнуровал сапожок. Теперь остается только ждать. Он отбросил кандалы в самый темный угол и еще раз обошел каземат. Задержался у кровати, покрутил шары на столбиках спинки. Кровать задрожала, но больше ничего не произошло. Арден принялся проверять остальные приспособления. Как он и заподозрил, ни одно из них не работало, только на пальцах остался неприятный жирный налет. Арден брезгливо вытер руки платком.

— Нравится?

Йорген возник в каземате, не утруждаясь открыванием двери. Наряд владыки Туманного Предела не слишком отличался от бального, только на руках вместо кожаных наручей появились широкие браслеты с узорами из тонких шипов.

— Не очень, — Арден не успел сцепить руки за спиной.

— Как ты освободился? — Йорген безошибочно направился в угол и подобрал кандалы.

— Не скажу, — Арден с вызовом улыбнулся.

— Скажешь, — пообещал Йорген.

Перепончатые крылья взметнулись, Ардена закружило и швырнуло на кровать. Пряжки ремней защелкнулись, прижимая его к жесткому, бугристому матрасу.

— Эта вещь не работает! — Арден напрягся. Гнилая кожа ремней начала трескаться.

— Если я захочу — заработает, — Йорген всё еще изучал кандалы. — Что ты с ними сделал? Этот замок невозможно открыть, если не знать секрет.

— Я знаю много секретов, — Арден дернул сильнее, ремень лопнул. — И я передумал. Эта игра мне больше не нравится.

— Неужели? — Йореген обвел взглядом ряды пыточных приспособлений. — Мне она тоже не нравилась, знаешь ли. Но у меня не было возможности передумать.

— Но зато теперь ты можешь делать всё, что хочешь, мой демон, - Арден вскинул на него широко раскрытые с дышащими зрачками глаза. - Что действительно хочешь.

Йорген оказался рядом и схватил его раньше, чем Арден поднялся. Крылья развернулись, раздвигая стены, и владыка Туманного Предела взлетел. Они поднялись не слишком высоко, всего лишь до верхней границы тумана.

— Ты забываешь махать крыльями, — Арден откинулся, любуясь одновременно и Йоргеном и видом вокруг.

— Я планирую, — Йорген держал его одной рукой, а второй расстегивал ворот рубашки.

Шипы на его браслетах исчезли. Арден не сомневался, что будет именно так. Почти не сомневался. Их танец изменился, но не стал менее интересным.

— А выше сможешь взлететь?

— Хочешь, чтоб нас увидели шпионы трех королевств?

— Хочу! — Арден закинул руки ему за плечи. — Пусть смотрят. Пусть весь мир завидует!

— Тебе или мне? — Йорген взмахнул крыльями, вырываясь из пелены тумана.

Арден нежно улыбнулся.

— Нам.


========== Глава 2. Проверка ==========


Кайден отпустил ястребиную сову и спустился со сторожевой башни. Последнее время его крылатые лазутчики всё чаще возвращались ни с чем. Граница королевства гоблинов с каждым днем становилась непроницаемее.

Зато из поселка у Медной горы поступили интересные новости. Там снова появился Герберт фон Кролок. На этот раз он купил трех рабов — эльфа, троу и фууку. Означает ли это, что таинственный эксперимент с кровью продолжается? Или начался заново? Кайден очень надеялся, что наглый алхимик потерпел крах. Должна же быть хоть какая-то польза от проклятья.

— Кай, погоди! — вынырнувший из неприметной двери в стене Киат догнал его и пошел рядом. — Мне кажется, я придумал, как снять с тебя проклятье. Тебе нужно войти в Туманный Предел. Вся эльфийская магия там разрушается, есть шанс, что и проклятие исчезнет.

— Там — да. Но не могу же я поселиться в Пределе. Король, боюсь, не поймет. А когда я выйду, всё вернется.

— Ты не можешь знать наверняка. Тем более, что Оберон уже далеко от Подземелья, он всё равно, что мертв.

— К сожалению, это не одно и то же, — Кайден погладил Киата по щеке. — Не переживай из-за меня. Проклятье Оберона выкосило всю мою семью, а я даже ни разу не был серьезно ранен.

— Оберон просто приготовил для тебя особо изощренную смерть! — Киат вспомнил, как захлёбывался в черной воде и содрогнулся. — Кай, это не шутки. Что, если он разработал запасной вариант? На случай, если шкатулка не сработает?

— Это возможно, — Кайден вздохнул. — Хорошо, я переговорю с королем. Но не слишком надейся. Снять проклятие можно только одним способом, да и то не всегда.

— На смерть Оберона рассчитывать не приходится. Конечно, на дорогах может случиться всякое, — Киат взял его под руку, мягко направляя в сторону королевских покоев, — но почему бы не подстраховаться?

— Ну хорошо, хорошо! — засмеялся Кайден. — Убедил.

***

— Молодец! — Эрк поднялась с земли и хлопнула Ринальдо по плечу. Она поддалась всего чуть-чуть. А учитывая, что скорость реакции некроманта превышает даже эльфийскую, Риндо, можно считать, выиграл вчистую. — Этот прием ты освоил. Будем продолжать?

— Конечно, — он опустил глаза и покраснел. — Эрк, мы ведь так и не договорились об оплате…

— Оставь! — она махнула рукой. — Мне и самой полезно размяться.

— А хочешь… — он нервно сглотнул. — Хочешь, я тебе сыграю? Эту мелодию еще никто не слышал.

Эрк удивленно подняла брови. Неделю назад она сопровождала Ринальдо на концерт, а до этого слушала его репетиции дома. Когда он успел сочинить что-то новое?

— Сыграй, конечно. Но почему именно мне? Твои друзья из оркестра лучше разбираются в музыке.

— Ты поймешь! — Ринальдо убежал в дом.

Когда Эрк поднялась в гостиную, где стоял новый инструмент, Ринальдо за ним еще не было. Только через пять минут он вышел из спальни — причесанный, в шелковой рубашке и бархатном жилете. Эрк усмехнулась, отряхнула свои потрепанные бриджи, застегнула колет и чинно уселась в кресло.

Ринальдо закрыл глаза, откинул кружева манжет и заиграл. Эрк перестала улыбаться и подалась вперед. Музыка одним махом захватила ее, швырнула в глубину души, сердца, сознания… Музыка выворачивала ее наизнанку, заставляла вспоминать всё, что было давно забыто, плакать и смеяться сквозь слезы. Когда стих последний аккорд, Эрк встала и склонила голову, прижав руку к груди.

— Браво, мастер.

— Тебе понравилось? — он смотрел с жадной надеждой.

— Понравилось? — она всплеснула руками. — Ты же сыграл меня, Риндо! Как тебе это удалось?

Он застенчиво улыбнулся.

— Просто я тебя люблю.

Эрк села мимо кресла. О боги, как она могла не заметить?! Но ведь еще можно всё исправить. Засмеяться, сказать что-нибудь снисходительно-обидное… Эрк молча смотрела, как он выбирается из-за инструмента, делает два шага и встает перед ней на одно колено.

— Я знаю, некроманты не носят колец, — Ринальдо сунул руку в жилетный карман, суетливо дернул. Нитки в шве затрещали. Он дернул еще раз и достал обтянутую бархатом коробочку. — Поэтому я купил браслет.

Браслет был красивый — из черненого серебра, с узором из цветущих стеблей чертополоха.

— Это настоящие рубины, — ладонь Ринальдо подрагивала. — Ювелир сказал, что в них можно запасать магическую силу.

— Это верно, — Эрк кашлянула. В голове было совершенно пусто. — Риндо, давай ты сейчас просто встанешь и уйдешь, хорошо? И я забуду, что ты говорил.

— Нет, — он упрямо мотнул головой. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Хочешь, значит, — она ухватилась за ручку кресла и встала. — Риндо, это у тебя увлечение, понимаешь? Мы слишком… тесно общались.

— Ты не веришь в то, что говоришь! — он вскочил. — А если я тебе не нравлюсь, так и скажи.

— Да ты сам подумай, ну какая из нас пара, Риндо?! — взвыла Эрк. — Мы же совершенно разные. У тебя куча эльфийских поклонниц — с таможни каждую ночь пачку писем приносят. Выбирай любую, если приспичило жениться!

— Не нужны они мне! Они влюблены не в меня, а в мою музыку.

— Есть разница?

— Конечно! Я вовсе не уверен, что буду играть всю жизнь. Мне больше нравится изобретать. Эрк, ты уходишь от ответа.

— Тебе мало примера родителей? — Эрк застала время, когда Алиас добивался Ирис. Отчасти из-за этого она и ушла от учителя. — И вообще, о чем мы говорим? Какая женитьба, ты же несовершеннолетний!

— До моего совершеннолетия меньше года!

— Это по человеческим законам, а по эльфийским ты еще ребенок.

— Я не унаследовал дара матери, — Ринальдо бледнел всё больше, но не отступал. — Эльфы меня не признали. Так что я человек и наследую своему отцу.

Эрк ухватилась за последнее слово.

— Алиас меня убьет!

— Он не вернется, и ты это знаешь.

— Ради такого случая вернется. И твоя мать будет против.

— Пусть! Я ее люблю, но своей жизнью буду распоряжаться сам, — он снова протянул ей браслет. — А моя жизнь — это ты.

Эрк ярко представила себе, как говорит «нет», а потом вынимает его из петли. И хорошо, если успеет вовремя. Музыканты — они же ранимые.

— Ладно, — она взяла браслет. — Но давай договоримся. Это у нас помолвка. С испытательным сроком до твоего дня рождения. Если передумаешь, я не обижусь.

— Я не передумаю! — он помог ей застегнуть браслет и неловко потянулся к губам.

Гоблины — существа страстные. Выбрав карьеру некроманта, Эрк научилась сдерживать свой темперамент, но всему же есть предел. Ради нее несколько раз дрались на дуэли и устраивали поножовщину. Но замуж ее еще ни разу не звали. Разумеется, это закончится ничем, но уж целоваться-то она его научит.

***

— Интересная идея, — Арден покачал в пальцах золотое перо. — Однако, помнится, Алиас Драккони побывал в Аду и вернулся оттуда, но это не очистило его от проклятия некроманта. Впрочем, я не возражаю провести опыт. В следующий раз ты будешь сопровождать меня в Туманный Предел, Кай.

Кайден молча поклонился.

— Кстати, об опытах. Есть новости о Лабиринте?

— Увы, — Кайден развел руками. — Игрейна озаботилась защитой границы. Даже драконы теперь предпочитают облетать королевство гоблинов или поднимаются на такую высоту, что невозможно ничего разглядеть.

Киат, складывающий в папку подписанные королем документы, почтительно кашлянул.

— Ваше величество, а если обратиться к целителям? Ведь Герберт фон Кролок находится под их контролем.

— Предлагаешь организовать проверку? — Арден прикусил кончик пера. — Потребуется веская причина.

— Причина есть, — сказал Кайден. — Он ставит опыты с кровью, причем с королевской. Ваше величество, я же вам докладывал…

— Да-да, я помню, — Арден встал из-за стола и направился к зеркалу. — Я свяжусь с Эйрмид. Надеюсь, ее заинтересуют твои сведения.

***

Первую бусину нашел Эвин. Ярко-красный шарик выскочил прямо у него из-под ноги.

— Ух ты! — Эвин подобрал бусину и посмотрел на просвет. В рубиновой глубине мельтешили крохотные искорки.

— Покажи, — Оберон взял бусину кончиками пальцев. — Тяжелая. Это не камень и не стекло.

— А что? — Эвин уже обшаривал дорогу в поисках таких же бусин.

— Затрудняюсь тебе ответить, — Оберон отошел к обочине, всмотрелся в едва приметные тропинки, теряющиеся в зарослях похожего на репейник растения. — В этих местах я не бывал.

— Ой, вот еще одна! — Эвин подобрал синюю бусину.

Теперь уже и взрослые подключились к поискам. Джарет нашел три бусины, Алиас — четыре. Оберону не попалось ни одной.

— Они все разные, — Джарет отрезал кусок тонкой бечевки из своих запасов и нанизал бусины, как ожерелье. — Не только по цвету. Вес тоже разный и материл, насколько я могу судить.

Алиас взял у него снизку и взвесил на ладони.

— Такие бусы только троллю носить. У человека шея сломается.

— Или богу, — пробормотал Оберон. — Лучше оставьте это здесь. Если их не смогли переварить дороги… Слишком опасно владеть вещами, которых не понимаешь.

Эвин умоляюще посмотрел на отца. Джарет забрал у Драккони бусы и убрал в свою сумку.

— Возьмем. Это лучше, чем пуговицы.

— При чем здесь пуговицы?! — возмутился Оберон.

— Просто пуговицы чаще теряют, — ответил Джарет и первым пошел дальше по дороге, весело насвистывая бодрый мотивчик. Радостный Эвин тут же обогнал его и умчался вперед.

— Если боги хотят кого-то наказать, они лишают его разума! — прошипел Оберон.

Алиас промолчал. У него было подозрение, для чего Джарету эта находка. Но озвучивать свои мысли некромант не стал.

***

— Отворотное зелье попробуй, — Герберт вымыл руки и снял фартук. — Попроси Игрейну, она умеет.

Эрк закатила глаза.

— О боги… Герберт, ты бы хоть почитал свод законов Подземелья, если намерен и дальше здесь жить. Приворотные и отворотные зелья позволяется применять только по официальному разрешению целителей.

— Можно подумать, ты всегда соблюдаешь законы! Да эти зелья в любой лавочке купить можно.

— То, что можно купить в лавочке — туфта, — Эрк пренебрежительно махнула рукой. — Хотя и за нее целители шерстят, если продавцы совсем уж наглеют. А серьезное отворотное зелье убивает часть души. Калечить Риндо я не собираюсь.

— Не знал, — Герберт как можно вежливее выставил Эрк из лаборатории и закрыл дверь. — А приворотное?

— А приворотное — порабощает. Это гораздо серьезнее, чем твои духи с феромонами.

— Тогда просто подожди, может, это у него само пройдет.

— Надеюсь, — Эрк нервно огляделась, дернула Герберта за руку, и когда он наклонился, прошептала на ухо: — Я боюсь в него влюбиться, понимаешь? И не смей так ухмыляться, а то в рожу получишь!

— Я серьезен, как надгробие, — Герберт прикусил губу. — Эрк, ну в самом-то деле, я не понимаю, в чем проблема? Из вас выйдет очаровательная пара.

— Неужели? — она подозрительно прищурилась. — А кто разбил ретору, когда я рассказала, в кого влюблен Риндо? Не ты?

— Это я от радости, — Герберт прижал руки к сердцу, — клянусь! И я буду просто счастлив, если вы оба оставите меня в покое. Нашли себе наперсника, да еще с утра пораньше! У меня своих проблем хватает.

— Сейчас их у тебя еще больше будет, — Эрк, уже приоткрывшая входную дверь, резко ее захлопнула. — По твою душу явились целители! И Дэнис с ними. Должно быть, с проверкой.

— Что?! — Герберт метнулся к окну. — О нет! Проклятье, почему они не предупредили?

— Кто же о таком предупреждает? Целителям даже пропуск через границу не нужен. Тебе есть что прятать? Давай быстро.

Герберт скрылся в библиотеке и тут же вернулся с бутылкой черного стекла.

— Половину тебе. Только уходи через кухонное окно!

— Не учи учёную, — Эрк бесшумно убежала по коридору.

В дверь уже стучали. Из-под лестницы появился заспанный Улли. Герберт яростно зашипел на него, быстро изобразил пальцами нечто вроде запутанного клубка и указал на второй этаж. Улли понятливо кивнул и запрыгал через ступеньку. Герберт глубоко вздохнул, оправил рубашку, взял с полочки под зеркалом очки, надел и открыл дверь.

— Госпожа Эйрмид? — он сдержанно улыбнулся. — Чему обязан радости вас видеть?

— Доброе утро, профессор фон Кролок, — целительница слегка кивнула. — На вас поступила жалоба. Мы вынуждены провести проверку вашей деятельности.

Герберт посмотрел на сопровождающих Эйрмид целителей. Нурра он знал, а молодую светловолосую эльфийку, скромно держащуюся рядом с ним, видел впервые. Дэниса не было. Не иначе, пошел к черному ходу. Опередила его Эрк или нет?

— И кто же на меня пожаловался?

— Увы, это секретная информация. Мы можем войти?

— Разумеется, — Герберт посторонился. — Мне скрывать нечего.

— А это мы сейчас проверим, — из-за угла дома вышел Дэнис. — Господин профессор, тебя не узнать! Впервые вижу вампира в очках. Солидности себе прибавляешь?

Герберт только дернул бровью. Изящные очки в тонкой золотой оправе достались ему по случаю. Стекла в них не увеличивали, но помогали разглядеть суть за личиной. Наконец-то он понял, почему Дэнис постоянно носит гламур. Родимое пятно невозможно убрать никакими средствами. Тем более такое — в пол-лица.

А Эрк — умница! Дружить с ней — одно удовольствие. Главное, не оказаться во врагах.

Герберт любезно открыл дверь в библиотеку.

— Прошу вас, господа. Отчетность за эликсир на столе. К сожалению, я не успел навести порядок, но вы разберетесь.

Нурр и девушка сразу взялись за документы. Эйрмид и Дэнис направились в лабораторию. Целительница принялась дотошно проверять все шкафчики и ящики. Дэнис остановился у новой колбы, закрепленной над маленькой горелкой.

— Что это? — некромант вынул из стоящего рядом штатива пробирку и принюхался. — Ты для этого рабов скупаешь?

— По вопросу законности работорговли обращайся к гномам, — Герберт с достоинством поправил очки. — А если ты насколько осведомлен о моих действиях, то наверняка знаешь, что я сделал с этими рабами.

— Отпускать на свободу осужденных преступников — не лучшая идея, — Дэнис с брезгливым интересом изучал бесформенную массу внутри колбы.

Герберт пожал плечами.

— В нашем королевстве они законов не нарушали. И вообще, к эликсиру этот опыт никак не относится.

— А в чем его суть?

— Я пытаюсь создать гомункулуса, который бы обладал большим запасом жизненных сил, — Герберт честно посмотрел Дэнису в глаза. — Именно поэтому экспериментирую с кровью разных фэйри. В том числе, с королевской. Для доноров в этом нет никакой опасности. Так и передайте своему жалобщику.

— Страшно подумать, за что ты возьмешься еще через пару лет, — Дэнис покачал головой. — Если тебя не остановить.

— На каком основании? — поднял бровь Герберт.

— Основания я найду, — пообещал Дэнис. — И сними уже эти очки. Они тебе не идут.

Он отошел от стола и цепко осмотрел лабораторию.

— Госпожа Эйрмид, прошу вас, посторонитесь.

Герберт саркастически усмехнулся, наблюдая, как Дэнис придвигает стремянку к стеллажу и поднимается на самый верх.

— Либо у тебя очень добросовестный слуга, помешанный на чистоте, — весело крикнул некромант, — либо ты часто пользуешься книгой с этой полки. Но в таком случае, почему бы не держать ее в более удобном месте?

Он слез со стремянки, прижимая к себе добычу. Театрально перевернул толстый фолиант и потряс. На пол посыпались засушенные травы.

— Если мой нос меня не обманывает, — Эйрмид поморщилась, — этот гербарий целиком состоит из запрещенных ко ввозу в Подземелье растений.

Герберт, игнорируя торжествующую улыбку Дэниса, снял со стены одну из многочисленных грамот, скрепленных королевскими печатями, и протянул целительнице. Эйрмид прочла ее, вздохнула и передала Дэнису.

— Разрешение на использование психотропных веществ в научных целях? — некромант перевернул грамоту. — Датировано этим месяцем. Понятно. И что еще тебе разрешила королева?

Герберт широким жестом обвел стены.

— Мои научные интересы распространяются на все разделы алхимии.

— Госпожа Эйрмид, мы закончили, — в двери появилась светловолосая эльфийка. — Документация беспорядочная, но ничего подозрительного мы не обнаружили.

— Значит плохо искали, Лиара! — резко ответила глава гильдии. — Дэнис?

Некромант достал из кармана серебряный шарик на длинной шелковой нитке. Герберт торопливо посторонился. Дэнис обошел лабораторию и вышел в коридор. Герберт последовал за ним, мельком отметив, что Лиара смотрит на него с каким-то непонятным интересом. Но Герберту было сейчас не до загадок. Он неотступно следовал за Дэнисом, стараясь держаться подальше от описывающего широкие круги поискового шарика.

Пустой тайник в библиотеке некромант нашел быстро. Разочарованно хмыкнул и перешел в кухню. Улли, мирно варивший себе кашу, шарахнулся от некроманта, уронил поварешку и полез за ней под стол, незаметно подмигнув Герберту.

Дэнис подозрительно посмотрел на гоблина, трижды обошел кухню, ничего не обнаружил и направился на второй этаж. Остальная комиссия уже поднялась в гостиную.

Герберт снял очки — глаза начали уставать — и уселся в кресло. Дэнис обследовал ванную, спальню и вернулся в гостиную.

— Обыск закончен? — Герберт выразительно посмотрел на часы.

— Почти, — Дэнис убрал шарик. — Госпожа Эйрмид, мы напрасно теряем время. Его кто-то предупредил.

Герберт оскорбленно надулся.

— А вы не допускаете, господа, что я просто не занимаюсь ничем таким, что следовало бы скрывать?

Эйрмид недоверчиво покачала головой.

— Что ж, если так, мне остается лишь порадоваться за вас, профессор. Прошу прощения за то, что отняли у вас время. Пойдемте, господа.

Герберту показалось, что Лиара хочет ему что-то сказать, но в этом момент Дэнис, торжествующе свистнул и распахнул дверцы застекленного шкафчика.

— Гоблинская глушилка! — он вынул из вазы комок спутанных шнурков. — В этой комнате что-то спрятано.

Герберт обмер. Мысли заметались пойманными в мышеловку пикси. «Проклятый гоблин! Неужели не мог найти место понезаметнее?! Что же делать? Нужно ведь что-то делать! Это вам не эликсир, за такое вечное изгнание светит…»

Целители сгрудились у дивана, наблюдая, как Дэнис безошибочно отодвигает стенную панель в углу. За ней обнаружилась небольшая ниша. Некромант встал на колени и вынул из тайника две бутылки. Герберт закрыл глаза. «Это конец… Игрейна, прости…”

— «Сны осенних ночей»? — неверяще произнес Дэнис, стерев пыль с этикетки. — То самое вино?

— И вы храните такую драгоценность в этой дыре?! — с упреком воскликнул Нурр. — Право же, профессор, вы меня поражаете!

Герберт открыл глаза и выдавил из себя слабую улыбку. Он понятия не имел, каким образом напиток Аида превратился в эльфийское вино, но был безмерно благодарен сотворившему это чудо.

— Признаться, я не был уверен, что это не подделка и не хотел позориться. Но раз уж здесь собрались специалисты, надеюсь, вы не откажетесь продегустировать?

Не отказался никто, даже Эйрмид. Комиссия покинула дом вполне умиротворенная. Герберт запер за ними дверь, для порядка отвесил оплеуху Улли и обессиленно сел на сундук в прихожей.

— Игрейна, — он молитвенно сложил руки. — Благодарю тебя!

— За что именно? — она возникла перед ним в парадном бархатном платье.

— За всё! — он обнял ее и закружил по коридору.

— А я уже готовилась тебя выручать, — она засмеялась и щелкнула его по носу. — Пригодились грамоты?

— Еще бы! А твой фокус с бутылками меня просто спас!

— Какой фокус?

Он остановился.

— Подожди, разве это не ты подменила напиток Аида?

— Нет, — она нахмурилась. — Герберт, ты же обещал, что больше не будешь делать эту гадость!

— А я и не делал. Это старые запасы. Но кто же тогда… — Герберт замолчал и посмотрел на свои ладони.

— Мало тебя Джарет вразумлял! — Игрейна чувствительно дернула его за стянутые в хвост волосы. — Вздумаешь еще раз нарушить слово, отправлю принимать ванны в болоте. И Лабиринт не спасет!

Она крутнулась на месте и исчезла. Ладони у Герберта зачесались.

«Я правильно разобрался в ситуации?» — с легким сомнением спросил Лабиринт.

— Да, — Герберт покусал губу, не зная что ему делать — то ли благодарить, то ли возмущаться. До сих пор Лабиринт не демонстрировал так откровенно, что постоянно следит за ним. — Ты… очень вовремя вмешался. Я у тебя в долгу.

«Сочтемся, — по коридору пролетел ветер с запахом полыни. — Но если ты не прекратишь неподобающую твоему положению контрабандную деятельность, я тебя для вразумления в такое место отправлю, что болото покажется раем. Понятно?»

— Вполне, — буркнул Герберт. С таким контролером не поспоришь. Да и контрабанда без Джарета потеряла для него всю привлекательность. С королем у него шла негласная игра в «поймает-не поймает». А сейчас игры кончились.

«Ты только вернись, Джарет, — в который раз взмолился про себя Герберт. — Я даже готов во всем тебе признаться. Только вернись…»


========== Глава 3. Дикий охотник ==========


Зря он проговорился Йоргену. Тот теперь не успокоится, пока не выяснит, о какой сделке с Лабиринтом шла речь.

Арден прошелся туда-сюда перед зеркалом. Нет, привлекать к переговорам Йоргена пока не стоит. Может быть, потом, если потребуется его право на услугу. Арден еще раз проверил надежность защитных заклинаний вокруг зеркала и коснулся кончиками пальцев холодного стекла. Ответ на вызов пришлось ждать несколько минут. Наконец зеркало потемнело и показало кабинет королевы гоблинов.

— Добрый день, Игрейна, — Арден очаровательно улыбнулся. — Я не помешал?

— Неслишком, — она улыбнулась в ответ. — Я не ждала тебя так рано. Впрочем, раньше — не позже.

— Ждала? — он нахмурился.

— Это же очевидно. В задуманном Аланом переустройстве мира тебе нет места. Стало быть, у тебя одна дорога — на другую сторону.

— Это не совсем так.

— Ясное дело, — она придвинула к зеркалу кресло и уселась, расправив пышные юбки. — Мы тебя слушаем.

— Для начала, — Арден тоже сел, — я бы хотел уточнить один момент. Это касается Джарета.

— Ну разумеется, касается, — Игрейна насмешливо прищурилась. — Боишься бросать ему вызов, король эльфов?

Арден выпрямился.

— Даже если он победит меня и Селара, с Аланом ему не справиться. Я предлагаю обойтись без поединка. Мне есть, что предложить взамен.

— Хочешь, чтобы Джарет отказался от наследства Оберона в твою пользу?

— Нет, в пользу Селара.

У Игрейны широко распахнулись глаза.

— И что это даст тебе?

— Во-первых, это отменяет поединок. Во-вторых, взамен Селар наверняка согласится заключить с Джаретом любой союз, несмотря на прежние… разногласия. Эриния — большой мир, колония гоблинов там процветает. Джарет мог бы остаться с ними.

Игрейна неуловимо изменилась. Нечто иное, очень древнее и непостижимое смотрело на Ардена из ее глаз.

— Почему вы все уверены, что Джарет вернется? — спросил Лабиринт.

— Я не исключаю возможность, что он предпочтет остаться на Тир на Ног, — ответил Арден. — Но если вернется, его ждет смерть. А я полагаю, ты не желаешь ему такой судьбы.

— Продолжай.

— Я прошу открыть мне путь в Верхний мир — куда я скажу. Я найму там проводника, который встретит Джарета на подходе к Эринии, объяснит ситуацию и передаст мое предложение.

— Но я слышал, что из Верхнего мира невозможно выйти на дороги? — настороженно спросил Лабиринт.

— Это верно. Однако я постараюсь найти того, кто сможет.

— Зачем так усложнять? Почему бы Селару не отправить навстречу Джарету своего посланника?

— Я не хочу раньше времени открывать свои планы Селару. А мимо его постов я никого не смогу отправить на дороги незамеченным.

— Проводник из Верхнего мира… — задумчиво протянул Лабиринт. — Я догадываюсь, кого ты имеешь в виду. Но едва ли кто-то из них согласится работать мальчиком на посылках.

— Нищие сговорчивы, — Арден высокомерно улыбнулся.

— А если ты никого не найдешь?

— Тогда придется договариваться с Селаром, — Арден вздохнул. — Но только ближе к концу года.

— Хорошо, — сказала Игрейна уже своим голосом. — Сегодня Самайн. Приходи ближе к полуночи. Я дозволяю тебе воспользоваться порталом в мое королевство.

Арден испытующе всмотрелся в нее. Обычно эмоциональное лицо скоге сейчас не выражало ничего. Возможно ли, что она смирилась с любовью Лабиринта?

— Благодарю, — Арден склонил голову.

Игрейна вежливо кивнула и щелкнула пальцами. Зеркало погасло. Арден откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Ему еще не доводилось затевать настолько сложную игру. А самое плохое, что успех в этой игре лишь в малой степени зависит от его усилий. Слишком непредсказуемые силы он намерен использовать.

***

— Джарет откажется, - спокойно сказала Игрейна.

В кабинете стало жарко и душно. Запахло сухой травой и степным пожаром.

«Поговорим начистоту?»

— Давно пора, — она подошла к окну и облокотилась о подоконник. Внизу шумно готовился к празднику Гоблин-сити. В прошлом году в ночь Самайна над замком промчалась огненная Дикая охота. Все знали, что это просто фейерверк, но визгу было… Игрейна вздохнула.

«Я не хочу смерти Джарета, — сказал Лабиринт. — Но если он вернется — неважно, вовремя или опоздает — ему придется принять вызов».

— А если не вернется, с идеей верховного правителя эльфов будет покончено.

«Да. Парадоксально, но Алан сейчас страстно желает возвращения брата — чтобы убить его».

— А заодно избавиться от Ардена.

«Совершенно верно. Я склонен согласиться с тобой — Джарет откажется от сделки с Селаром. Но что, если он получит и другое предложение?»

— От тебя?

«Да. Я тоже мог бы найти… посланника. Если Джарет вернется вовремя, я признаю свое поражение и помогу ему вернуться в Подземелье. А если опоздает — просто спасу ему жизнь. Но это будет единственное, что он сохранит. Ему придется начать всё сначала в каком-нибудь другом мире».

— Этого не было в нашем первоначальном договоре. Почему ты идешь на уступки?

«Потому что вы не простите мне его смерть».

— Мы?

«Ты и Герберт».

Игрейна отвернулась от окна.

— О каком посланнике идет речь?

«Позволь мне пока умолчать об этом. Но поверь, он сумеет справиться с эльфами. И вразумить Джарета, в случае необходимости».

— Принято, — она торжественно приложила правую руку к стене. — Это всё?

«Я хотел спросить… — камень под ее пальцами нагрелся. — Почему ты спишь в кабинете?»

— Я не могу тебе этого объяснить, — Игрейна отдернула руку.

Она опустила балдахин их с Джаретом кровати в ту ночь, когда он ушел. И больше не заходила в спальню. Потому что иначе легла бы в постель и не поднималась до конца года.

***

Выпавший из ограды камень описал крутую дугу и беззвучно канул в золотистый туман. Саактур проводил его мрачным взглядом. Когти чесались сорвать досаду на ком-нибудь менее безответном. Скитания по дорогам уже начинали утомлять. Создавалось впечатление, что за прошедшие тысячелетия магически оскудел не только Верхний мир, будь он проклят, но и все прочие миры в этой части Вселенной.

Саактур обдумал идею вернуться в Подземелье и отбросил ее вслед за камнем. Магии там, конечно, более чем достаточно, но риск неоправданно велик. После возникновения адского домена эльфы еще долго будут шарахаться от собственной тени, и подозревать всех и каждого. Шансов остаться незамеченным в таких условиях практически нет.

Саактур подошел к провалу в ограде и всмотрелся в смутно виднеющееся в дымке полотно дороги уровнем ниже. Куда оно ведет? Всё сильно изменилось с тех пор, как он последний раз выходил на дороги. Ему срочно требуется проводник или хотя бы совет. И как назло, ни одного бродяги на этом уровне. Должно быть, Тьма всех отвадила, а новости про Эринию еще широко не распространились.

Саактур прищурился. Показалось, или в золотистом мареве и впрямь что-то движется? Раньше ему не составило бы труда слететь вниз и перехватить идущего, а сейчас оставалось лишь бессильно наблюдать, как неспешно бредущая фигурка скрывается в тумане. Саактур еще раз смерил взглядом расстояние. Магия на дорогах работает непредсказуемо, но если все правильно рассчитать… Он влез на ограду, на несколько секунд замер, сосредотачиваясь, и прыгнул.

Плотная воздушная линза смягчила падение, но удар все равно получился таким, что в глазах потемнело. Саактур перекатился по камням и выпрямился, не обращая внимания на боль. Путник резко обернулся на шум. Смуглая кожа, расчерченная ярко-голубыми узорами, лохматая грива нечесаных волос, длинные золотые когти на всех четырех руках… Видеть ракшасов живьем Саактуру до сих пор не доводилось, но в хрониках они упоминались, как сильные противники, практически полностью невосприимчивые к магии фэйри и демонов. Впрочем, драки на дорогах — явление редкое. Никто в здравом уме не станет рисковать жизнью и душой ради сомнительной победы. Слишком уж непредсказуем результат.

Ракшас поднял голову, смерил взглядом расстояние до верхней дороги.

— А ты рисковый! — усмешка открыла великолепный набор белоснежных клыков.

Саактур пожал плечами. Левое отозвалось резкой вспышкой боли. Похоже, без перелома все-таки не обошлось.

— Предпочитаю не усложнять путь там, где можно пройти напрямик.

Ракшас склонил голову набок, откровенно рассматривая Саактура.

— Откуда ты?

— Вряд ли тебе что-то скажет название. Мой мир мертв.

Ракшас покивал лохматой головой.

— Сочувствую. Ищешь себе новый?

— Да, но пока что Вселенная меня разочаровывает. Когда я в последний раз выходил на дороги, каждый третий мир был напоен магией, а сейчас я вижу лишь жалкие остатки былого изобилия.

— Ты странно говоришь, — в желтых глазах с вертикальными зрачками зажглось искреннее любопытство. — Давно ты в последний раз путешествовал?

Саактур помедлил.

— Около трех тысяч лет назад по среднему времени.

Ракшас присвистнул.

— Тогда понятно, почему тебе ничего не подходит.

Он плавным движением опустился прямо на камни дороги и уселся, скрестив ноги. Приглашающе похлопал ладонью рядом с собой. Даже сидя ракшас не намного уступал Саактуру в росте, а шириной плеч превосходил почти вдвое. Так что демон предпочел устроиться напротив — вне досягаемости длинных рук собеседника. Ракшас не обиделся, только иронично сощурил кошачьи глаза.

— Магии всегда вдосталь в центральных мирах, а на окраины она приходит и уходит, подобно приливу в океане. Сейчас как раз время отлива. Некоторые миры — как ямы, в них магия сохраняется. А некоторые высыхают. Их обитатели, если продолжать аналогию с морем, либо зарываются в ил и пережидают трудные времена, либо задыхаются.

— Ты имеешь в виду богов?

Ракшас усмехнулся.

— Их тоже.

— И скоро начнется прилив?

— Через пару тысяч лет. Но зачем ждать, если можно пойти навстречу?

— В центр? — Саактур нахмурился. Он плохо разбирался в метафизике дорог. До сих пор это ему не требовалось. — А что там?

— Там — всё! — ракшас сочно причмокнул. — Агарти, Ирий, Эдем, Тир На Ног, Иалу… Слышал о таких местах?

— Кое-что слышал. Но разве рай — это не выдумка?

— Человеческий? — ракшас пренебрежительно фыркнул. — Выдумка, конечно. Но она появилась не на пустом месте.

— Понимаю, — Саактур прикинул, чем он может заплатить проводнику. — А ты мог бы довести меня, скажем, до Тир На Ног? Не бесплатно, разумеется.

— Мог бы, но не сейчас, — ракшас со вздохом поднялся. — У меня дела в другом месте. Если подождешь лет двести, я пойду обратно и захвачу тебя.

Он оценил выражение лица Саактура и засмеялся.

— А если торопишься, иди на ближайший перекресток. Может, в трактире найдешь попутчика.

— Это где?

— Прямо и до первой спирали вверх, — ракшас показал пальцем в ту сторону, откуда пришел. — Как поднимешься, поворачивай налево. Мимо трактира не пройдешь.

— Благодарю, — Саактур вежливо поклонился.

— Удачи! — ракшас небрежно помахал двумя руками и зашагал дальше.

Саактур посмотрел в указанном направлении. Спирали видно не было. А это означает, что путь до нее может занять неделю. Или год. Но, по крайней мере, не столетия. Неожиданно возникшая идея добраться до Тир На Ног нравилась ему всё больше. Захватить священный мир эльфов — непростая, но достойная цель.

***

Курица уже перестала трепыхаться и обмякла, а эхо ритуальных слов, казалось, все ещё металось по склонам холма. Дженни не знала, что положено говорить во время жертвоприношения, и не решилась никого расспрашивать, поэтому слова обряда придумала сама. Дикий Охотник сказал, что важно лишь имя и кровь, остальное — шелуха.

Дженни с трудом оторвала взгляд от текущей по плоскому камню крови, в свете костра казавшейся черной, и выпрямилась. Ее охватило странное спокойствие, словно и не было этого бесконечного месяца, полного мучительных сомнений, тяжёлых раздумий и бессонных ночей. Чем короче становились дни, тем яснее ей становилась простая истина: Дикий Охотник не остановится. Ему нужна жертва, и в ночь Самайна он возьмёт ее, так или иначе. И пусть уж лучше это будет курица, чем кто-то из жителей посёлка.

В лицо повеяло морозным ветром, и высокая фигура, словно соткавшаяся из ночной темноты, шагнула в круг света. Дикий Охотник выглядел иначе, чем в прошлый раз. Длинные волосы свободно струились по плечам, в глазах плясали алые отблески, а на голове красовался тяжелый серебряный венец, увенчанный рогами. Он шагнул к импровизированному жертвеннику, не отрывая взгляда от текущей крови, тонкие ноздри затрепетали.

Дженни пришлось собрать всю свою волю, чтобы не отшатнуться. Она не боится! Дикий Охотник клялся терном, дубом и ясенем, что не причинит ей вреда! Она выполнила свою часть сделки и теперь имеет право требовать плату!

Кедеэрн смерил застывшую девушку взглядом и весело улыбнулся.

— Ты выполнила свою часть сделки, маленькая ведьма. Теперь можешь просить меня об услуге.

Дженни глубоко вдохнула морозный воздух и до боли сжала в кармане перстень с синим камнем.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне про мир, в который ушел Киат, и научил, как в него попасть.

— Не передумала? — Кедеэрн приподнял резко очерченную бровь. — Учти, в Подземелье незваным гостям обычно не рады. Лучше останься дома и служи мне. У тебя есть дар, а я научу тебя, как им пользоваться.

Он протянул к ней руку. Дженни отшатнулась.

— Нет! Я не собираюсь служить тебе!

Усмешка Кедеэрна стала шире.

— Ты уже служишь. Ты знаешь обо мне и веришь в меня.

— Ты обещал! — голос предательски дрогнул.

— Я никогда не нарушаю свое слово. Если таково твое желание, я расскажу тебе, как открыть путь в Подземелье. Но эта дорога не принесет тебе счастья.

Дженни судорожно вздохнула.

— Всё равно. Я хочу знать.

Кедеэрн пожал плечами.

— Тогда слушай и запоминай.

***

Самайн в Подземелье праздновали только гоблины, хотя особых оснований у них для этого не было. В прежние времена, до Исхода, мелкие фэйри предпочитали в ночь осеннего равноденствия не вылезать из своих нор. На Дикую Охоту их приглашали разве что в качестве добычи.

«Должно быть, именно это они и празднуют, — подумал Арден, когда его портал открылся прямо на площади Гоблин-сити, посреди пестрой, голосящей разудалые песни толпы. — Какое всё-таки счастье, что из всего их племени остались только эти мелкие уродцы».

— Доброй ночи, милорд, — перед Арденом появилась Эрк. Не глядя, сунула первому попавшемуся гоблину свой кубок и поправила перевязь с тесаком. — Королева поручила мне сопровождать вас наверх.

— Я не заказывал эскорт, — он высокомерно повел бровью.

— Это бесплатно, за счет заведения, — она широко ухмыльнулась. — У нас, конечно, не горы и не холмы, но Тьма, как говорится, не дремлет. А вы, милорд, с ней уже встречались.

Арден сухо кивнул. Сопровождение некроманта действительно может оказаться не лишним. Но что именно известно Эрк? Насколько Игрейна ей доверяет? И не ожидается ли в королевстве гоблинов очередная перемена власти?

— Прошу за мной, — Эрк направилась в сторону единственной неосвещенной улицы.

Гоблины шустро расступались перед ней, а короля эльфов словно не замечали.

— Лишние разговоры нам ни к чему, — пояснила Эрк, заметив недоумение Ардена. Она остановилась у ветхого сарайчика и толкнула дверь. Из нее потянуло холодным воздухом. — Прошу вас, милорд.

— Подожди! — Арден отступил на шаг. — Мы договаривались, что я сам выберу место выхода.

— Выбор у вас, милорд, не слишком богатый, — Эрк прикрыла дверь. — Греция? Увы, бесперспективно. Пан умер. Египет? Пыль и пепел. Северные острова? Тамошние боги спят беспробудным сном. И лучше вам их не будить. Европа? Ну-у… Есть шанс кого-то найти, однако…

— Я имел в виду Британию, — резко прервал ее Арден. — Меня устроит любой сохранившийся участок Древнего леса.

Эрк пожала плечами.

— Так мы туда и направляемся, — она снова распахнула дверь. — Не беспокойтесь, милорд, я не собираюсь следовать за вами по пятам. Просто подожду у выхода. Времени до утра вам хватит?

— Надеюсь, что да, — Арден накинул капюшон плаща и шагнул из теплой ночи Подземелья на пронзительный ветер Верхнего мира.

Несколько минут он осматривался.

— Никакой ошибки, милорд, — Эрк снова опередила его вопрос. — От Древнего леса мало что осталось. Но в этих местах еще помнят древних богов, хотя и безбожно коверкают их имена. Если не ошибаюсь, во-он на том холме горит ритуальный костер. В такую ночь к огню собираются все, кто еще помнит Дикую охоту.

— Хорошо, жди меня здесь, — Арден поглубже надвинул капюшон и бесшумно направился к мерцающему вдалеке костру.

Ветер доносил запах жареной птицы. Когда Арден поднялся на холм, огонь уже догорал. Рядом никого не было, только валялись рыжие перья и обглоданные кости.

— Ты не меня ищешь?

Арден резко обернулся.

— Кедеэрн?!

Рогатая тень обрела плотность.

— Что-то эльфы зачастили в Верхний мир. Планируете возвращение?

— Зачастили? — Арден поворачивался вслед за кружащим вокруг него Кедеэрном. Лесной бог не выглядел истощенным. Хотя и сытым — тоже. — Ты встречал здесь кого-то из нас?

— Да, и совсем недавно, — Кедеэрн остановился. — Почему мне знаком твой голос?

— Потому что мы знакомы, — Арден откинул капюшон. — Шесть веков назад я провел для тебя обряд. Последний в этом мире, насколько мне известно.

Кедеэрн протянул руку, взял его за подбородок и повернул голову из стороны в сторону.

— А, тот мальчик… Арден, сын Кинты, верно? Ты изменился.

— Всё меняется, — Арден повел рукой. — Что случилось с твоим лесом?

— Люди, — Кедеэрн зло сощурился. — И твои сородичи, устроившие мне ловушку и уложившие спать на сотни лет. Сразу после обряда, между прочим.

— Я тут не при чем! — торопливо сказал Арден. Если эти жесткие пальцы сожмутся на горле…

— А я тебя не виню, — Кедеэрн отошел и сел на заросшие травой остатки какой-то давней постройки. — Мне следовало быть внимательнее. Кто научил тебя, как проводить обряд?

— Моя мать. Она запрещала мне подниматься в Верхний мир, но… — Арден наморщил лоб, вспоминая. — Когда я вернулся, она выглядела до странности довольной. Тогда я решил, что она гордится мной.

— Значит ловушку устроила либо она, либо Оберон, — ветвистые рога качнулись. — А скорее всего — вместе. Незадолго до этого мы крупно повздорили. А тебя они использовали, чтобы я потерял бдительность. Впрочем, нет худа без добра. Если бы ты не провел обряд, они придумали бы что-нибудь еще. И мне пришлось бы тяжелее.

— Значит, ты по-прежнему мой должник? — Арден воспрянул духом.

— А ты по-прежнему наглец, — Кедеэрн засмеялся. — Разве гоблины не вернули Киата домой? Или ты не его ищешь?

— Ты с ним общался?!

— Нет, но видел. Кто он тебе?

— Секретарь, — ответил Арден и тут же уточнил: — Доверенный помощник. С ним всё в порядке, а я хотел просить тебя совсем о другой услуге.

— Ну вот что, — Кедеэрн хлопнул в ладоши. — Для начала расскажи мне новости Подземелья. Я хочу разобраться, что у вас происходит. А потом поговорим об услугах и оплате.


Эрк с трудом сдерживалась, чтобы не подползти поближе к холму. С того места, где она затаилась, голоса были едва слышны, слов не разобрать. Ясно одно — Арден мирно встретился с Кедеэрном, и спасать короля не надо. Уже хорошо. До нее донесся смех Ардена. Что они там делают? Эрк представила возможные варианты и ухмыльнулась.

Похоже, это надолго. Она устроилась поудобнее и достала из кармана сэндвич с ветчиной. Корки с кусков хлеба были заботливо срезаны, а внутри проложена веточка петрушки. Эрк растроганно улыбнулась. Эдак она и впрямь замуж выйдет. И целуется Риндо с каждым разом всё лучше…

С холма опять донесся смех — на этот раз Кедеэрна. И возмущенный крик Ардена. Да что же там происходит? Вмешиваться или не стоит? Эрк запихнула в рот оставшуюся половину сэндвича и поползла по мокрой траве, держась в тени каменной ограды.

Открывшаяся ей картина стоила того, чтобы промокнуть насквозь.


— Ты стал слишком… несговорчивым… — Кедеэрн, согнувшись пополам, хватал ртом воздух. — Не то, что… в прошлый раз.

— В «прошлый раз» мне было пятьдесят лет! — Арден отряхивал с себя пепел и перья. — И весна, а не мерзкая осень!

Кедеэрн выпрямился и расправил плечи. Эрк внутри себя заскулила. На пальцах бога начали отрастать когти.

— Не понимаю, что тебя не устраивает? — вкрадчиво поинтересовался Кедеэрн. — Это самый простой способ поделиться силой.

— Меня не пугают сложности! — Арден свел ладони. Камни в его перстнях засияли.

Кедеэрн внезапно насторожил уши. Эрк перестала дышать.

— Ах, вот как? — он сложил руки на груди. — Тогда я требую жертву. И не одну.

— Сколько?

— Скоро Йоль, — Кедеэрн повысил голос. — По одной жертве каждую праздничную ночь — во имя мое.

— Здесь?! — у Ардена потемнело в глазах, когда он представил, сколько придется заплатить королеве гоблинов за проход. Едва ли она тринадцать раз пропустит его бесплатно.

— Необязательно. У любого дуба Британии. Но жертвы будешь приносить ты сам.

— Договорились, — Арден облегченно вздохнул. Полагаться на молчание Эрк у него не было никаких оснований, а найти и зарезать десяток-другой жертв проще, чем объясняться с Йоргеном.


========== Глава 4. Ход королевы ==========


«Вот и еще один месяц прошел, — Игрейна стояла на самой высокой башне замка. Шел дождь, но до нее капли не долетали. — На этот Йоль гоблины не поднимутся в Верхний мир. Они скучают по тебе, Джарет. Тяжелее всего тем, кто ждет, но в сказках никогда об этом не упоминается, верно? Почему бы тебе не вернуться раньше срока, король гоблинов? Да, конечно, я знаю законы сказки. Ты должен появиться в последний момент или опоздать всего на день. Но ведь ты не боишься нарушать законы, даже нерушимые».

Игрейна вздохнула. Пришла пора делать следующий ход, но в этой партии слишком много игроков, как уследить за всеми? Совы донесли, что король эльфов вторую ночь выходит через Касл Нэрок в Верхний мир. Стало быть, Кедеэрн скоро получит достаточно сил и сумеет проложить тропу на дороги. Но что он станет делать дальше? Арден не может не понимать, что Джарет едва ли примет его предложение. Следовательно, Кедеэрн выступит не в скромной роли почтальона. Наверняка Арден захочет, чтобы Джарет сгинул на дорогах. А Кедеэрн вполне способен это устроить. Значит, нужно выполнить желание Дикого охотника раньше, чем он получит полную плату от короля эльфов. Тогда Кедеэрн будет обязан ей сильнее, чем Ардену.

Игрейна мрачно кивнула своим мыслям. В ее колоде всего один джокер, и с каким удовольствием она бы его сожгла!

***

Кокон треснул ночью, на пару дней опередив расчеты. На этот раз при виде склизского зародыша Герберт сумел подавить рвотный позыв. Судорожно сглатывая, замотал колбу фартуком, погасил горелку и, держа сверток на отлете, вышел из дома.

«Если и это его не убедит, — думал он, направляясь к Лабиринту, — то я уже не знаю, что делать. Хоть бы Игрейна вмешалась! Я больше не могу этим заниматься! Я с ума сойду!»

В Лабиринт он вошел через ворота и молча прижал ладонь к стене. Рука почти сразу провалилась в пустоту. Герберт нырнул в открывшийся проход.

«Получилось?»

В иной ситуации детская надежда в голосе Лабиринта могла бы рассмешить Герберта. Но сейчас он даже не улыбнулся.

— Любуйся, — он поставил колбу на землю, размотал фартук и отвернулся. Лабиринт молчал. Герберт начал нервно считать секунды. Когда он дошел до ста двадцать трех, Лабиринт осторожно сказал:

«А может, он изменится к лучшему, когда вырастет?»

— Нет! — Герберт решительно замотал головой. — Такое не улучшится!

«Не понимаю, — Лабиринт вздохнул, — что идет не так? Королевская кровь гоблинов универсальна! Они скрещивались с кем угодно!»

— Зато я понимаю, — рядом с Гербертом возникла Игрейна. Глянула на колбу и скривилась. — Великий Хаос… Уберите это!

Плита под колбой перевернулась, погребая под собой хрупкий сосуд со всем содержимым.

— Так-то лучше, — Игрейна удовлетворенно кивнула. — О чем я говорила? Ах да, вы не учли фактор проклятья. А он сказывается на свойствах крови.

— Подожди, — Герберт недоуменно нахмурился. — Кайден был проклят Обероном, а что с Эрк?.. Ну конечно же! — он даже подпрыгнул. — Она некромант! Алиас говорил, что все некроматны прокляты Тьмой! Именно поэтому они так озабочены своей смертью!

«Почему ты не сказал мне?!» — стебли плюща на стенах вокруг дрогнули и поползли к Герберту.

— Я даже не думал об этом! — он прижался к Игрейне. — А ты мог бы и сам догадаться.

«Я не разбираюсь в ваших проклятьях!»

— Тихо! — Игрейна топнула ногой, и плющ неохотно остановился. — Хватит этих безумных экспериментов! Посмотри, до чего ты довел моего брата — на нем же лица нет!

Герберт хотел было изобразить обморок, но передумал. Лабиринт такими дешевыми приемами не разжалобишь.

«Нет уж, пусть попробует в последний раз! Третий раз за всё платит. А любое проклятье можно снять!»

— В случае с Эрк — нельзя, — покачала головой Игрейна. — А что касается Кайдена, то его освободит только смерть Оберона.

«Значит он умрет!»

Игрейна замерла с открытым ртом. Герберт с недоумением посмотрел сначала на нее, потом на стену.

— Как ты сумеешь до него дотянуться? Он же невесть где! А ты сам говорил, что за пределами королевства гоблинов тебе трудно управлять предметами.

«Да, если это не часть меня. С Обероном у меня сохраняется связь. На Тир на Ног эта связь оборвется, но пока что я могу его достать. Всего на миг, но мне хватит».

— Нет! — Игрейна кинулась к стене и ударила по ней кулаками. — Не смей! Джарет не дойдет один до Тир на Ног! Они с Алиасом потеряются на дорогах! Не смей, слышишь! Есть другой способ!

«Что ты предлагаешь?»

— Я знаю, чья кровь гарантированно сработает, как надо. Но за этот совет придется заплатить.

«И что ты хочешь?»

— Когда ты получишь этого донора, отдай его мне. Живым и здоровым, душой и телом.

Лабиринт молчал. Герберт затаил дыхание. Он понятия не имел, что задумала Игрейна, но откровенность ее разговора с Лабиринтом пугала до неподдельного обморока.

«Ты сумела меня озадачить, — наконец сказал Лабиринт. — Но пусть будет так. Клянусь своей силой».

Игрейна облизнулась.

— Отлично. А теперь слушай. Ты сделал ставку на королевскую кровь. В этом есть смысл, но почему бы не поднять ставки? Кровь бога способна на большее.

«Какого бога?» — настороженно спросил Лабиринт.

— А у тебя есть выбор? — Игрейна прищурилась.

«Допустим, есть».

— Для твой цели подойдет только демиург. Как Фавн.

Земля под ними вздрогнула.

«Вот оно что! — над стенами Лабиринта с заполошными криками взметнулись птицы. — Вот кто тебе нужен! Не выйдет, дорогая! Фавн умер! Разве ты не слышала об этом? Разносится плач судьбы над Ионическим морем, — начал он декламировать. — Великий Бог Пан мертв, мертв, усмирена рогатая голова! Закрылась дверь, от которой нет ключа. Опустели долины Аркадии!»

— Очень красиво, — Иргейна небрежно отмахнулась. — Но к чему столько патетики? Его младший брат Пак тоже подойдет. Он у тебя, я знаю.

«Я был в своем праве! Ни один бог не должен был спускаться в Подземелье после Исхода. А Пак нарушил слово!»

Стены Лабиринта дрожали. Герберт зажмурился и крепко обхватил за плечи Игрейну. Одной рукой она погладила его пальцы, другой — стену перед собой.

— Я тебя ни в чем не обвиняю и даже сочувствую. Пак — тот еще гад. Я бы с ним и не такое сотворила.

«Как ты догадалась, что он у меня?»

— Вычислила, — она снисходительно улыбнулась. — Его создания — паки, или, как их еще называют, фууки — не вошли в список переселенцев. Но они постоянно упоминаются в летописях. Пак помог им, верно?

«Он наложил на них ореол гоблинов, — неохотно сказал Лабиринт. — И для надежности сам провел всю орду в Подземелье. У него был шанс уйти незамеченным, но ему захотелось посмеяться надо мной, — Лабиринт помолчал, успокаиваясь. — Я догадываюсь, зачем тебе Пак. Но он не сможет помочь Джарету, сил не хватит. В Верхнем мире забыли, что был такой бог. Если Пак выйдет на дороги, они его заберут».

— Пусть так, — Игрейна зло оскалилась. — Мой народ верил в него, а он их бросил! Так пусть узнает, что это такое — умирать!

«Тебе всё равно не обыграть меня, — снисходительно сказал Лабиринт. — Даже если ты заставишь Пака создать тропу, кого ты пошлешь навстречу Джарету? Гоблинов? Они не выдержат и одного перехода по дорогам».

— Тогда тебе нечего бояться, верно?

«Хорошо, — ветер над стенами утих. Кружащие в темном небе птицы возвращались на места ночлега. — Пусть будет так. Но для оживления потребуется не меньше трех литров эликсира».

— Почему так много?! — ахнул Герберт.

«Потому что прошло очень много времени».

— У меня есть примерно литр, еще из первой партии, — Игрена умоляюще посмотрела на Герберта.

Он обреченно вздохнул.

— Ладно, к следующей ночи будет. Но только я не понимаю, — он неуверенно покусал губу, опасаясь сказать глупость, — Пак — это ведь персонаж из пьесы Шекспира? Робин Добрый малый? Какой же он бог?

— Хреновый! — прорычала Игрейна. — Гребаный выродок из всего их семейства!

«Грубо, но верно», — с усмешкой подтвердил Лабиринт.

И Герберт благоразумно решил воздержаться от дальнейших вопросов.

***

Арден щелчком пальцев зажег огонь в камине и раздраженно сбросил с плеч насквозь промокший плащ. Искать жертвы для Кедеэрна в Верхнем мире оказалось делом на редкость муторным, не зря Йорген в свое время жаловался на отсутствие людских поселений вблизи холма. Две ночи потрачены на поиски каких-то жалких бродяг! Можно подумать, ему больше нечем заняться! В конце концов, Кедеэрн не ставил условие, что жертвами непременно должны быть люди.

Арден потряс колокольчиком. Киат нарисовался в дверях почти мгновенно.

— Ваше величество?

— Отправляйся на рабский рынок. К вечеру мне нужны одиннадцать рабов — любых, можешь брать самых негодных. Ясно?

— Да, ваше величество, — Киат поклонился и шагнул назад.

— Подожди.

Секретарь остановился. Арден смотрел в камин, в глазах у него отражалось пляшущее пламя.

— Не покупай эльфов. Даже если они из Лесного края.

По позвоночнику Киата пробежала невольная дрожь. Для чего королю понадобились рабы на Йоль?

— Будет исполнено, ваше величество, — он еще раз поклонился и бесшумно вышел.

***

Утро в королевстве гоблинов началось с суматохи во дворце. С тех пор, как Джарет покинул Подземелье, еще никто не призывал гоблинов. Игрейна надеялась, что и не призовут, но, как выяснилось, напрасно. Спешно раздавая указания самым надежным слугам, королева спустилась в тронный зал, и тут к ней кинулся Унг.

— Ваше величество! Беда, ваше величество!

— Что еще случилось? — у Игрейны екнуло сердце.

— Ринальдо пропал! И с его домом что-то неладно.

— Не может быть! — Игрейна закрутила в ладонях прозрачную сферу. Дом Драккони обнаружился на месте — целый и невредимый, но увидеть, что внутри, она не смогла. — Да что там происходит?

— Вот и я хотел бы знать! — Унг поежился. — Риндо пропустил уже три репетиции. Я посылал за ним, но дом окружен такими заклинаниями, что не подступиться. А ведь Йоль на дворе, ваше величество! Я сам решил сходить, так меня прямо откинуло с крыльца!

— Я разберусь, — Игрейна с места открыла портал к дому Драккони. Унг нырнул за ней следом.

Первый круг сдерживающих заклинаний Игрейна разорвала без труда, поднялась на крыльцо, дернула дверь, но та не поддалась. Пришлось стучать — долго и упорно.

— Какого демона?! — дверь распахнула заспанная Эрк в криво наброшенном халате. — О, ваше величество, прошу прощения.

— Где Риндо? — Игрейна повела носом — в доме пахло чем-то подгоревшим, вроде бы гренками, и шоколадом.

— Спит, — Эрк зевнула, прикрыв рот. — А что?

— Он заболел?! — высунулся из-за Игрейны Унг.

— Нет, — Эрк удивленно посмотрела на гоблина и вдруг хлопнула себя по лбу. — Репетиция! Великий Хаос, какой сегодня день?

— Всё ясно, — Игрейна повернулась к Унгу. — Видишь? Ничего плохого не случилось. Просто мальчик повзрослел.

Гоблин заворчал, что личная жизнь не должна мешать работе, но быстро умолк под тяжелым взглядом Эрк, развернулся и ушел.

— Ирис будет в бешенстве, — негромко сказала Игрейна.

Они одновременно посмотрели в сторону Проходной башни.

— Как думаешь, она скоро явится? — Эрк пригладила взъерошенные волосы.

— Полагаю, в ближайшие дни.

— Ну и ладно! — Эрк сладко потянулась. — Оно того стоило.

Игрейна печально кивнула.

— Он вернется, — Эрк взяла ее за руку. — Обязательно. Нет во вселенной такой силы, чтобы смогла его задержать.

— Дороги… — у Игрейны задрожала нижняя губа.

— С ним Алиас. И Эвин тоже не лыком шит. Выше голову, королева. Кстати, новостей нет? По тому делу?

Игрейна на секунду прижала палец к губам.

— Сможешь сегодня ночью выбраться на часок наверх?

У Эрк расширились глаза, но она тут же заулыбалась.

— Конечно. К твоим услугам, королева!

***

Игрейна, безусловно, подпадала под категорию владык Подземелья. Но как обосновать столь быстрое исполнение заказа? Герберт задумался, покачивая пером над недописанным счетом. Два литра эликсира за сутки не изготовишь — это целителям прекрасно известно. Придется подтасовать даты. Не в первый раз, конечно, главное, не запутаться. Он сверился с приходно-расходной книгой — настоящей, а не той, что предоставлял для проверки. Вести двойную бухгалтерию становилось всё сложнее. Того и гляди, придется секретаря нанимать.

Он поставил подпись на счете и откинулся на спинку стула. От перспективы получить кровь бога захватывало дух. Но что дальше? Герберту никак не удавалось охватить целиком замысел Игрейны.

— Я уже дома! — в библиотеку заглянул сияющий Улли. Он весь день помогал на Испытаниях, и это занятие пришлось ему по вкусу. — Надо чего сделать?

— Какао свари, — буркнул Герберт. — С перцем и кардамоном.

Улли скривился. С перцем он не любил. Придется потом кастрюлю трижды отмывать, чтобы привкуса не осталось. Но последнее время Улли старался не спорить с хозяином. А то он что-то совсем нервный стал.

Герберт уложил в сумку бутыли с эликсиром. До ночи еще есть пара часов — как раз хватит, чтобы выпить какао и привести себя в порядок. Ведь не каждый день встречаешься с настоящим демиургом!

***

Игрейна долго стояла перед раскрытым шкафом. Парадный наряд королевы гоблинов она сняла и теперь колебалась, что надеть на встречу с Паком? Наконец остановилась на платье, которое носила в Эринии.

Герберт, встретивший Игрейну на условленном месте у внешней стены Лабиринта, потерял на миг дар речи.

— Что… что это такое?! Ты же королева, а не… — он захлебнулся невысказанными словами.

— А не придорожная шушера, хочешь сказать? — Игрейна широко улыбнулась. Глаза ее в ночной темноте переливались опаловым блеском. — Я скоге. И не советую об этом забывать.

Герберт понурился. Его парчовый камзол и кружевная рубашка рядом с платьем из потертых беличьих шкурок смотрелись нелепо. Почему именно так, а не наоборот, он и сам не понимал.

До потайного сада они дошли в напряженном молчании.

«Я теряю лучшие экземпляры своей коллекции, — Лабиринт сокрушенно вздохнул. — Снимите его с дерева».

На этот раз Герберт разглядел скрытого в ветвях дуба огромного филина. Чтобы его снять, пришлось повозиться. Каменные когти крепко вцепились в потрескавшуюся кору.

«Теперь лей на него эликсир, как в прошлый раз».

Герберт покосился на Игрейну. Та пристально смотрела на филина. Губы скоге шевелились, но что именно она шептала, Герберт не уловил.

Эликсир из первой бутылки с шипением впитался в камень, но никаких изменений не последовало. После второго литра филин начал трескаться.

«Не спеши, — подал голос Лабиринт. — Лей на голову. Тонкой струйкой».

Герберт жадно следил, как спадает с филина каменный покров, открывая тусклые, но настоящие перья. Огромная птица встряхнулась, повертела головой, часто моргая. Попыталась взлететь, подняв тучу пыли, и тут же упала. Герберт отскочил подальше от хлещущих по земле крыльев.

— Превращайся, Пак, — губы Игрейны презрительно дрогнули. — Или ты забыл, как это делается?

Герберт не раз видел процесс метаморфоза — у самых разных оборотней. Но превращение филина застало его врасплох. Только что на земле билась огромная птица, и вот уже вместо нее корчится босоногий худощавый юноша с пестрыми волосами до плеч, в чем-то вроде туники из перьев.

— Пить… — прохрипел он и надсадно закашлялся.

Герберт осторожно протянул ему бутылку. Эликсира в ней осталось на донышке, но обычно для излечения хватало нескольких капель. Пак выпил всё и облизал горлышко бутылки.

— Еще!

— Обойдешься, — Игрейна выступила вперед.

Он поднял на нее кошачьи глаза.

— Дочь Ветра в Поле, если не ошибаюсь? Так вот как ты выглядишь…

— Рада, что мозги у тебя не атрофировались.

Игрейна холодно улыбнулась, но Герберт уловил ее напряжение. Интересно, что знает Пак? Оберон не помнил ничего с того момента, как уснул каменным сном. Но то эльф, а это — бог. Хотя в его божественность верилось слабо. Он даже не был особенно красив — так, обычный фэйри, каких в Лесном краю по десятку на одной поляне толчётся.

— А ты кто? — Пак посмотрел на Герберта. — Сдается мне, малыш, что в этом сумасшедшем месте ты играешь более важную роль, чем простое украшение пейзажа.

Герберт вздрогнул. Его вдруг с неодолимой силой потянуло к Паку — защитить, увести отсюда, сделать всё, лишь бы он улыбнулся!

Холодный ветер ударил по лицу, как пощечина. Герберт опомнился и отскочил к стене. Запоздало схватился за свой амулет. Почему он не сработал?!

— Что это было?!

«Теперь ты понимаешь, чем сила бога отличается от магии фэйри», — сказал Лабиринт. Голос звучал спокойно, но за этим спокойствием что-то скрывалось — как взведенный капкан в траве.

— Ах, вот как, — Пак поднял голову, оглядывая стены, — он твой? Приношу свои извинения.

— Вижу, что сила у тебя еще осталась, — Игрейна обошла его по кругу. — Это хорошо. Как дорого ты ценишь свою жизнь, Пак? Жизнь и свободу?

Он поднялся на ноги, покачнулся, но устоял.

— Судя по всему, я тебе очень нужен. Так что давай сойдемся на одном желании.

— Три, — Игрейна непреклонно покачала головой. — Посмотри вокруг — здесь найдется, кем тебя заменить.

Пак мельком глянул на фигуры волка и лиса.

— Да, но ты оживила меня, а не их. Однако я сегодня добрый. Пусть будет три желания. И что я получу взамен?

— Полную свободу. Тебя даже проводят в Верхний мир.

«Знает ли он, сколько прошло времени? — Герберт от волнения начал скрести ногтями стену. — Наверное, да. Слишком уж он спокоен».

— Договорились, — Пак сел на спину каменному волку и вальяжно закинул ногу на ногу. - Я весь внимание.

— Первое желание — твоя кровь, — Игрейна обернулась к Герберту. — Ты захватил всё необходимое?

— Да, конечно, — он достал из сумки плоский футляр.

Глаза Пака расширились. На шприц он смотрел, как на опасную диковину.

— И много крови тебе надо?

— Совсем чуть-чуть, — проворковал Герберт. Пак реагировал на забор крови, как обычный фэйри, что немного успокаивало. — Это не больно.

Больше вопросов Пак не задавал, с интересом наблюдая, как шприц наполняется кровью, и как Герберт переливает ее в пробирку.

— Второе желание? — деловито спросил он.

Игрейна удивленно подняла бровь.

— Ты даже не хочешь узнать, для чего нам твоя кровь?

— Не слишком. К тому же, ты наверняка соврешь. Итак?

— Сейчас ты отправишься в Верхний мир, — сказала Игрейна. — С моим провожатым. Ты ничего ей не сделаешь, Пак. Не попытаешься на нее воздействовать или сбежать. А когда вы окажетесь в нужном месте, она передаст тебе моепоследнее желание.

— Чую ловушку, — Пак усмехнулся. — Но сделка есть сделка.

Он медленно обвел глазами стены вокруг.

— А ты ничего не хочешь мне сказать на прощание?

Ладони Герберта слабо закололо, но ответ Лабиринта он не услышал. Пак расхохотался и снова закашлялся.

— Взаимно… — просипел он. — Прощай, крестничек.

Игрейна хлопнула в ладоши, и они с Паком исчезли. Лабиринт сказал что-то на неизвестном Герберту языке, но так эмоционально, что перевод не требовался.

— Почему он назвал тебя крестником? — не удержался от вопроса Герберт.

«Это по его совету Фавн построил… меня, — неохотно ответил Лабиринт. И неожиданно добавил: — Хочешь посмотреть, как это было?»

— Нет, — Герберт собрал пустые бутылки. — У меня работы полно.

«Да, конечно, — в стене перед ним открылась калитка. — Но если у тебя выдастся свободное время, приходи, я покажу тебя прошлое, как показывал Джарету».

«Приручить меня хочешь? — Герберт скрипнул зубами. — Не выйдет!»

— Благодарю за предложение, — он закрыл за собой дверь.

Калитка исчезла. А немного погодя где-то на границе двух пространств одиноко заиграла флейта.


========== Глава 5. Коварство эльфов ==========


— Ты решил приносить мне в жертву фэйри? — Кедеэрн слизнул с пальцев кровь и поморщился. — Я не против, но троу больше не притаскивай.

— Почему? — Арден вытер кинжал пучком вереска. — С ними меньше хлопот, тела прятать не придется — камнем больше, камнем меньше…

— Вот только силы в них — кот наплакал. Уже уходишь? Может скажешь, что именно тебе нужно?

— Скажу в тринадцатую ночь, — Арден застегнул плащ и коротко поклонился. — До скорой встречи.

— Жду с нетерпением.

Кедеэрн проследил, как за королем эльфов закрывается холм. Что же он пожелает? Щедрая плата подразумевает серьезную работу. Впрочем, прогуляться по дорогам будет полезно. Узнать, жив ли ещё кто-то из старых богов, есть ли надежда на возвращение магии. Пак однажды упоминал о приливах и отливах, но так и не научил, как их вычислять.

«Где же ты, Пак? В каком ручье звенит твой смех? Под каким камнем спишь? В каком дереве сгорел? Если гоблины найдут твой след, я пойду по нему до конца вселенной и дальше…»

— Проклятье! Я уже забыл, как здесь холодно!

Кедеэрн неверяще обернулся. Под корнями дуба открылась гоблинская нора, и из нее вылез…

— Пак?! — Кедеэрн машинально сложил пальцы в знак, рассеивающий наваждение.

— Эрни! — Пак заулыбался — радостно и с оттенком смущения. — Как давно мы не виделись!

— Да уж, — Эрк, выбравшаяся следом за ним, почтительно поклонилась Кедеэрну. — Эрн-охотник, твое желание выполнено на третью ночь Йоля.

— Где?.. — Кедеэрн с трудом сглотнул — во рту пересохло. — Где он был?!

— В Подземелье, — Эрк не отходила от выхода из норы. Оказаться рядом с двумя богами — тяжкое испытание для мага. Воздух между Паком и Кедеэрном потрескивал, и ей отчаянно хотелось нырнуть под землю. — А точнее, в Лабиринте.

— Ясно, — Кедеэрн перевел дыхание. — Я безмерно тебе благодарен, леди. Любое твое желание… Только скажи!

— Благодари мою королеву Игрейну, — Эрк достала из кармана сложенный лист бумаги и развернула. — И вот ее желание: ты отправишься на дороги, дойдешь до ближайшего перекрестка и там, в таверне, будешь ждать короля гоблинов Джарета. Ты проводишь его, а если он окажется не один, то и его спутников, через Верхний мир в Подземелье. И позаботишься, чтобы никто им не помешал. А если желание короля эльфов Ардена, который сейчас приносит тебе жертвы, вступит в противоречите с желанием Игрейны, найди способ отказать ему.

— Похоже, Арден рассказал мне не все новости, — Кедеэрн криво усмехнулся. — Но твоя королева может не беспокоиться. Ее желание для меня свято. Если Джарет доберется до перекрестка, я доставлю его в Подземелье во что бы то ни стало.

Пак застонал.

— Эрни… Ты бы хоть сначала спросил, сколько придется ждать этого Джарета. Может, он через сто лет появится!

— Максимум год, — торопливо сказала Эрк. — Но скорее всего, меньше.

— Прекрасно, — кивнул Кедеэрн. — Как он выглядит?

Эрк сняла с шеи овальный медальон, открыла и протянула на вытянутой руке. Кедеэрн прищурился, всматриваясь.

— Примечательная внешность. Кого-то он мне напоминает…

— Он полуэльф, — Эрк защелкнула медальон. — А как по мне, так все эльфы похожи друг на друга.

Пак ухмыльнулся, открыл было рот, но тут же закрыл.

— А теперь, что касается третьего желания Игрейны, — Эрк повернулась к нему. — Ты останешься с Эрном и будешь ему помогать до тех пор, пока Джарет не вернется в Подземелье — целый и невредимый, вместе со своими спутниками.

— Вы что, смерти моей хотите?! — Пак попятился. — Я сдохну, если выйду на дороги!

— Очень мудро, — медленно сказал Кедеэрн. — Передай королеве, что отныне я ее союзник. И не на год, а на ближайшие сто лет. Не кричи, Пак, умереть я тебе не позволю.

— Отлично, — Эрк вздохнула так, словно сбросила с плеч мешок с камнями. Когда-нибудь Джарет заплатит сторицей за все ее переживания! — Благодарю вас обоих. Прощайте.

Кедеэрн уважительно склонил голову. Пак фыркнул и отвернулся.

— А ты неплохо устроился, как я посмотрю, — он принюхался. — Жертвы, стало быть? От короля эльфов? И какие еще он тебе услуги оказывает?

— Неправильный вопрос, — Кедеэрн выбросил вперед руку. Пака отшвырнуло к дереву с такой силой, что с веток посыпались желуди. — Лучше спроси, сколько осталось дубов в Британии?

— И сколько? — Пак потер затылок.

— Вот и мне интересно. И знаешь, как я это собираюсь узнать? Я пересчитаю их тобой!

— Эрни, погоди!

— Два! — Пака сорвало с места и шваркнуло о стоящий поодаль дуб. — А потом ты очень долго будешь просить прощения за то, что исчез, даже не оставив мне никакого знака!

— А давай мы начнем со второй части твоего плана? — Пак, не пытаясь подняться, снизу вверх смотрел на приближающегося Кедеэрна. — Прости меня, Эрни, я не знал, что так выйдет. Но эльфы отказались пускать моих созданий в Подземелье. Что мне оставалось делать? Смотреть, как они умирают?

— Тебе вообще не следовало их создавать! Лавры Фавна покоя не давали? Он, между прочим, сатиров при себе оставил!

Пак поморщился.

— Я более здраво оцениваю свои силы.

— Здраво?!

— Да, с Лабиринтом я ошибся, — Пак сокрушенно вздохнул, — и за это тысячу лет провел каменным истуканом. Неужели этого мало?

Кедеэрн присел перед ним на корточки. Протянул было руку, но тут же отдернул.

— Но почему ты не оставил мне даже намека, где тебя искать?

— И хорошо, что не оставил. Если бы ты кинулся меня выручать, Лабиринт и тебя бы захватил, — Пак потер плечи. — У тебя вина не найдется? Что-то я совсем замерз.

Кедеэрн молча отцепил от пояса фляжку, отвинтил крышку и протянул ему. Пак сделал три больших глотка, подавился и закашлялся.

— Что это?!

— Коньяк, — Кедеэрн забрал фляжку. — Одно из лучших изобретений человечества. Согрелся?

— Нет, — Пак обнял его колени. — Я скучал по тебе, Эрни. Давай найдем какой-нибудь пустой холм и помиримся как следует.

— Все холмы закрыты, — Кедеэрн снял шерстяную куртку и накинул на него. — Я арендовал дом — тут, неподалеку.

— Ты живешь в человеческом доме?! И одежду их носишь? Неужели этот мир так сильно изменился?

— Ты не представляешь себе, насколько, — Кедеэрн сжал в ладонях его лицо. — Ох, Пак, и как это получается, что я не могу на тебя долго злиться?

— Ты что-то про дом говорил? — промурлыкал Пак.

Кедеэрн рывком поднялся, прижимая его к себе. Куртка слетела, он едва успел ее подхватить.

— Ты стал совсем легким.

— Ты тоже похудел. Трудно удерживать ореол?

— Про ореол забудь, — Кедеэрн шел быстро, но всё-таки шел, а не бежал, хотя очень хотелось. — Каждая кроха силы на счету. Проще притвориться человеком.

— С моими-то глазами?

— Можно носить очки с темными стеклами.

— Что это такое?

— Еще одно людское изобретение. Они много чего придумали, оставшись без магии. Кстати, а почему Подземелье не оскудело? Оно же связано с Землей.

— Я тебе сто раз объяснял! — Пак страдальчески закатил глаза. — Но ты же предпочитаешь не забивать себе голову метафизикой. Ну хорошо, давай совсем по-простому. Представь себе берег моря. В прилив его заливает. В отлив вода уходит, но в ямах она остается. Подземелье — такая яма. Есть и другие похожие миры. Но их немного.

— Ясно, — Кедеэрн ногой распахнул дверь в свое временное жилище.

Он не озаботился привести его в достойный вид, о чем сейчас пожалел. В хижине почти не было мебели — щербатый стол, треснувшая лавка и охапка тростника в углу, накрытая двумя одеялами. Пак поднял глаза к потемневшим стропилам. Потолка в хижине не было, крытая дерном крыша местами протекала.

— И долго нам здесь… притворяться людьми?

— До конца Йоля, — Кедеэрн опустил его на одеяла. — Потом уйдем на дороги. А потом… Что-нибудь придумаем. В Америке есть нетронутые леса. Помнишь, я тебе говорил про материк за морем? Я слышал, ирландские фэйри, кто не ушел в Подземелье, перебрались туда.

— Ты так и не отказался от своей идеи? Нет, Эрни, даже если ты прав, мне уже поздно начинать новую жизнь. Да и ты не сможешь тысячу лет делиться со мной силой. А раньше магия в этот мир не вернется.

— Смогу! — Кедеэрн сбросил сапоги и улегся с ним рядом, накрыв их обоих одеялом. — Я всё смогу, только скажи, что останешься со мной. Навсегда.

«А ведь я сам его таким сделал, — обреченно подумал Пак. — Не иначе, как в помутнении рассудка».

— Навсегда не получится, Кедеэрн. Бессмертный — не значит вечный. Однажды всё вернется, откуда пришло. Назначь более реальный срок.

— Тогда на тысячу лет. Я тебя знаю, Пак. Ты сейчас хочешь жить. И отомстить Лабиринту тоже хочешь. А без моей помощи тебе не справиться.

— Ты всё-таки чему-то научился у меня, — Пак улыбнулся и погладил его по щеке. — Пусть будет так. Тем более, что от предложения Эрна-охотника не отказываются на третий день Йоля.

Кедэрн прикрыл глаза.

— Распахнуты Врата Аннона, ворочается Адданк змей Бездны, — нараспев заговорил он, — раскрываются сиды Дивного Народа, кладбища и могилы наполняются жизнью, это время страха, которого не стыдятся даже храбрецы. Сам же день Калан Гаэф не принадлежит ни году, ни времени, он вне времени, его называют «Не-день». Из северных гор, из сердца лесов Калледона и Годдеу, из скалистого ущелья, которое люди зовут Котлом Кернунна, из Бездны, под пологом туманов, под рыдающий вопль, от которого сердца мужчин теряют силу, женщины выкидывают плод, сыновья и дочери теряют чувства, а все звери лесные, земные и морские становятся бесплодными — начинается Дикая Охота…


Эта ночь надолго запомнилась всем жителям Сомерсетшира. Ветер выл в трубах давно забытыми волчьими голосами, смеялся, звал в темноту. Запоры на дверях перестали казаться надежными. Дети плакали, матери спешно вешали над люльками ножницы и шептали молитвы. Мужчины хмуро курили и подбрасывали в очаг торф, растратив за одну ночь недельный запас. А те, кому не повезло оказаться без крыши над головой, потом клялись, что видели, как в низких тучах мчалась по небу Дикая Охота.

***

Эрк, насвистывая, открыла дверь в дом Драккони. Наверху горел свет, значит Риндо ее ждет. Это приятно согревало.

— Эрк! — Ринальдо выскочил из кухни и тут же оказался в ее объятьях. — Подожди, я…

— Потом скажешь, — Эрк прижала его к стене и поцеловала — взасос, не замечая паники в фиолетовых глазах.

— Ах ты, сучка гоблинская! Немедленно отойди от него!

Эрк резко обернулась. На лестнице стояла Ирис — в домашних туфлях, халате и с полотенцем на волосах.

На щеках Ринальдо проступили красные пятна, как от пощечин.

— Не смей оскорблять мою невесту, мама!

— Невесту? — Ирис прищурилась. — Вот оно что! Решила прибрать к рукам наследство Алиаса, недоучка? Чем ты приворожила моего сына, падаль?

— Я не привороженный! Я ее люблю!

— Пользуешься своей неприкосновенностью, Ирис? — Эрк оскалилась. — Не будь ты целительницей, я бы уже вызвала тебя на дуэль!

— Можешь не стесняться! — Ирис сорвала полотенце и тряхнула влажными волосами. — У меня найдется, кого выставить вместо себя! Дуэль до смерти. Рискнешь? Если победишь, я оставлю вас в покое.

— Прекратите! — Ринальдо топнул ногой. — Мама! Эрк! Пожалуйста! Какая дуэль? Я не ваша собственность!

Эрк презрительно скривила губы.

— Давай я угадаю с одного раза, кого ты хочешь выставить против меня, Ирис. Его названного брата, так?

— Что? — Ринальдо повернулся к матери. — Корвина? Мама, это же не так, правда?

— Ты слишком быстро соображаешь, мразь! — прошипела Ирис, игнорируя сына. Воздух перед ней начал сгущаться в грязно-серый туман.

— Просто я знаю, что Корвин тебе должен, — Эрк посмотрела на Ринальдо. — Твоя мать принимала роды у Трис. Очень тяжелые роды. Но я не стану драться с Кори.

— Тебе же хуже! — Ирис взмахом руки развеяла туман. — Я ведь могу найти и кого-нибудь посильнее.

— Дуэли не будет, — Эрк погладила онемевшего Ринальдо по плечу. — Не переживай, детка. В первый раз сталкиваешься с эльфийским коварством? Искренне надеюсь, что ты его не унаследовал, а то за такие выкрутасы я обычно головы отрываю. А ты, Ирис, постарайся услышать, что говорит твой сын. Риндо прав, он не моя собственность. И не твоя. Ты сама уступила все права его отцу.

— Алиас всё равно что мертв, — Ирис сжала перила лестницы. — По вине короля гоблинов я потеряла мужа, но сына я вам не отдам!

— Алиас жив. И кольцо на твоем пальце — тому подтверждение, — возразила Эрк. — А свою волю господин Драккони выразил ясно и недвусмысленно. До совершеннолетия Ринальдо его опекуном, в отсутствие отца, являюсь я.

— Документы я читала, — Ирис выскомерно улыбнулась, — но у меня тоже есть права. Как ты верно заметила, Алиас еще жив, а пока он жив, это и мой дом. Я намерена здесь остаться и превратить твою жизнь в ад. Лучше отступись по-хорошему, Эрк.

— Не дождешься, — Эрк обошла Ринальдо и направилась на кухню. Следовало подкрепиться впрок, пока эта стерва не подмешала в еду свои зелья.

Ринальдо за ней не пошел. Он что-то сказал матери — неожиданно спокойным голосом. Эрк не стала подслушивать. Свою работу она выполнит во что бы то ни стало, а в остальном — пусть сам решает.

***

— Мы пришли, — Оберон остановился на краю дороги. Впереди текла серебристо-серая река тумана. Призрачные ленты поднимались над ней, свивались в подобие замков, минаретов, древних храмов.

Алиас посмотрел на Джарета — бледного, напряженного, как перетянутая струна. Последний переход дался королю гоблинов особенно тяжело. Оберон настоял на полной отмене ночевки, обещая, что скоро все отдохнут на острове. Эвин клевал носом на ходу. Алиас держался на двойной дозе напитка Аида. Сам Оберон выглядел усталым, но довольным.

— А дальше вверх по лестнице? — Эвин поднял голову и протер глаза.

— Ты видишь ее? — Оберон радостно заулыбался.

— Конечно, — Эвин удивленно посмотрел на него. — Вот же она, прямо перед нами.

Алиас сжал амулет четырех стихий, сосредоточился. На миг сквозь туман проступило что-то темное, но тут же растворилось в сером мареве.

— Джарет? — вкрадчиво спросил Оберон.

Король гоблинов сжал губы. Проследил направление взгляда Эвина, прищурился.

«Не видит, — понял Алиас. — Надо что-то делать…»

— Веди же нас, принц, — он шутливо поклонился Эвину.

— Я? — Эвин окончательно проснулся. — Ой, правда, пап? Можно?

— Да, — Джарет взял его за руку. — Пошли.

И они шагнули прямо в неверную пустоту. Алиас затаил дыхание. Оберон остро глянул на него.

— Чем мой легкомысленный сын заслужил твою верность, маг?

— Всем и ничем, — Алиас неотрывно смотрел, как Джарет шаг за шагом поднимается по невидимой лестнице. «Если она изгибается… О боги, только не сорвись!»

— Лестница прямая, — Оберон мягко сжал его локоть. — Пойдем. Просто иди в ногу со мной.

Джарет с Эвином уже выглядели размытыми призраками далеко вверху. Подковки на каблуках сапог Алиаса звякнули о невидимые камни. Ступени лестницы оказались низкими и широкими.

— Интересно, сколько их будет? — Оберон на ходу загибал пальцы. — В прошлый раз я насчитал девять раз по девять.

— Остров поднимается и опускается? — идти по невидимой лестнице было страшно. Алиасу хотелось закрыть глаза.

— Нет, меняется сама лестница. Говорят, однажды ее ступени так увеличились, что только великан сумел бы подняться по ним. А в другой раз уменьшились — пикси впору. Так что нам повезло.

Ступеней оказалось семьдесят семь. Будь Алиас один, последний десяток он бы одолел только ползком, но Оберон крепко держал его под руку.

— Добро пожаловать на Тир на Ног, — Оберон широко улыбнулся. — Мало кто из людей побывал здесь. И еще меньше пожелало уйти.

— Ты обещал… — прохрипел Алиас. Перед глазами пульсировали цветные круги, мешая оценить красоту легендарного острова.

— Я помню каждое слово клятвы, — Оберон выпустил его руку. — И выполню ее. Но я не отвечаю за ваши добровольные решения. О, Эвин, я смотрю, тебе здесь нравится?

— Очень! — послышалось откуда-то сверху.

Алиас ухватился за ствол ближайшего дерева и сполз по нему на мягкую траву, жадно глотая душистый, пьянящий воздух.

— Как ты? — рядом присел Джарет. В руках он держал сумку Эвина.

— В порядке. Где Эвин?

— Полез на яблоню.

— Ты уверен, что это безопасно?

— Здешние плоды есть можно, — Джарет огляделся. — Я думал, здесь будет город или замок. А это больше похоже на Авалон. Только заросший и одичавший.

— Ты прав, — Оберон с нарастающим беспокойством осматривал густые заросли, сплошь покрывающие берег острова. — Раньше этих джунглей не было.

— Ой, сколько здесь птиц! — откуда-то сверху по лиане съехал Эвин. Достал из-за пазухи четыре румяных яблока и раздал всем. — А цветы какие! Самые маленькие с мою ладонь! И бабочки!

— Да, да, — рассеянно ответил Оберон. — А город ты не видел? Или дорогу?

— Я башни видел, вон там, — Эвин махнул рукой налево, с хрустом откусил половину яблока и застонал от удовольствия. — Вкусно-то как!

Алиас осторожно надкусил яблоко. До сих пор он думал, что у напитка Аида совершенный вкус, но это превосходило шедевр алхимии, как тысячелетнее вино превосходит деревенский самогон. Он сам не заметил, как съел всё яблоко — с косточками.

Джарет свое проглотил, почти не жуя. Оберон откусил маленький кусочек и поморщился.

— Одичание… — он отбросил яблоко. — Неужели и город тоже?.. Ладно, пошли.

Дорогу к городу они отыскали не сразу. Эвину пришлось еще дважды залезать на деревья, уточняя маршрут. Время от времени Оберон наклонялся и счищал пышный мох с белых и черных мраморных плит древней дороги.

— Как думаешь, что здесь могло произойти? — тихо спросил Алиас у Джарета.

— Понятия не имею. Может, война?

— На Тир на Ног никто никогда не воевал! — резко бросил через плечо Оберон. — Это просто невозможно.

— Тогда где все? — спросил Джарет. — Ведь здесь же был большой город, верно?

Оберон молча покачал головой. Они вышли на поляну. Над разноцветными, сверкающими как драгоценные камни цветами, порхали синие бабочки. Одна опустилась на голову Эвину. Еще две сели на плечи Джарету. Над головой Оберона бабочки образовали правильный круг — не то венок, не то нимб.

— Это же… — Оберон остановился. — Здесь была площадь!

— Ты правильно помнишь, — ответил ему тихий музыкальный голос. Из-за деревьев появилась высокая женщина в простом синем платье. — Но разве живые цветы хуже мертвого камня?

— Владычица… — Оберон опустился на колени.

— Я не ожидала снова увидеть тебя, — она улыбнулась. — Но это приятная неожиданность.

Алиас внезапно понял, что он единственный, кто прямо смотрит на женщину. Эвин упал на колени, опустив голову. Он дрожал. Джарет склонился в низком поклоне.

«Это ведь не может быть Дану?!» — Алиас торопливо поклонился. Женщина не казалась особо красивой. Пепельные косы, переброшенные на грудь, распустились на концах. На бледных щеках змеились синие узоры. Но ее глубокие и теплые, как летнее море, глаза затягивали в бездонную глубину. Такой силы Алиас не встречал ни у кого из эльфов. Даже Оберон казался перед ней беспомощным ребенком.

— Ты привел своего младшего сына? — она шевельнула длинными, без следов колец пальцами. Бабочки закружились над Джаретом и Эвином. — И его сына? Я рада, что твой род не пресекся, Оберон.

— Я счастлив твой радостью, — он понял голову. — Могу ли я узнать, что послужило причиной всех этих изменений, владычица?

Она пожала плечами.

— Большой прилив. Здесь стало слишком много дикой магии. Я отослала своих детей в другие миры — на время. И как ни рада я видеть тебя, но увы, должна предупредить, что вам не следует слишком задерживаться.

— И когда настанет пора уходить?

— Я дам вам знать, — она подошла ближе. Примятая ее босыми ногами трава тут же выпрямлялась. — Как твое имя, сын Оберона?

— Джарет, моя госпожа, — он выпрямился. — А это мой сын Эвин.

Ее темные брови чуть дрогнули.

— Мы еще поговорим с тобой, Джарет. А пока отдохни как следует, — она склонилась над Эвином, приподняла его голову. — Не бойся меня, летнее дитя. Тебе легко дышать здесь?

— Да, госпожа, — прошептал Эвин.

— Хорошо, — она отпустила его. Оберон тут же обнял Эвина, ободряюще потрепал по голове. Владычица Тир на Ног посмотрела на Алиаса. — Подойди ко мне, человек.

— Алиас мой друг! — Джарет взял Драккони за плечо.

— Друг? — она усмехнулась. — Или хранитель?

— Я не нуждаюсь в охране!

— Джарет! — Оберон нахмурился. — Ты ведешь себя неподобающе перед лицом богини моего народа.

«Моего народа». Алиас глянул на готового взорваться Джарета и шагнул к богине.

— Счастлив видеть Дану, владычицу Тир на Ног. В моей жизни не было большей радости, госпожа. Я к твоим услугам во всем, что не противоречит присяге моему королю.

— Хорошо сказано, — она мягко улыбнулась. — Ловлю тебя на слове, волшебник, и приглашаю на прогулку со мной, как только вы отдохнете с дороги.

Она исчезла, разлетевшись облаком синих бабочек.

— Отдых — это правильно, — Алиас сел между замшелых корней гигантского дерева, напоминающего дуб. Ощущение было такое, словно сидишь в мягком кресле.

— А я не устал, — Эвин вывернулся из-под руки Оберона и подбежал к Джарету. — Можно я осмотрю город? До него же два шага осталось!

— Иди, — Джарет сел рядом с Алиасом.

Эвин издал восторженный вопль, всполошив стаю сине-зеленых попугаев, и умчался. Оберон посмотрел ему вслед, поколебался, но тоже сел под дерево напротив Джарета.

— Мне следовало сообразить, что сейчас время прилива в центральных мирах.

— Что это дает? — спросил Джарет. — Источник Вечного блаженства стал сильнее?

Оберон снисходительно улыбнулся.

— Нет. Но, полагаю, теперь наполнились русла двух других источников — Беспамятства и Мудрости.

— Разве их было три? Никогда об этом не слышал.

— Неудивительно. Они пересохли еще до того, как мой отец увел свой род на Землю. Но я найду их и покажу тебе.

— Но где какой, конечно, не скажешь?

— Это очевидно. Для любого эльфа.

Алиас тихо просунул руку под корнем и сжал локоть Джарета. «Эвин», — одними губами произнес он.

— На помощь Эвина не надейся, — добавил Оберон, устраиваясь поудобнее. — Вдвоем я вас не поведу. Это против правил. По закону к источнику сына приводит отец. Впрочем, если ты откажешься от своего права…

— Даже не мечтай! — Джарет вырвал руку из пальцев Алиаса. — Эту дорогу я пройду до конца.

— Как скажешь, — Оберон накрылся плащом и закрыл глаза.

Алиас недоумевал, как он может беспечно спать под тяжелым взглядом Джарета. В дороге отец и сын общались вполне мирно. Но на священной земле эльфов Оберон изменился. Точнее, как сообразил Алиас, он стал самим собой.

— Джарет…

— Молчи, Лис. Может, я и устал сверх меры, но соображать от этого не перестал.

Джарет лег, закинув руки за голову. Алиас порылся в своей сумке и достал последний амулет. Он берег его на обратный путь. Но если Джарет ошибется с выбором, возвращаться будет некому.

— Нет, Лис, — Джарет даже не открыл глаза. — Эту игру я должен выиграть сам.


========== Глава 6. Вопросы и ответы ==========


Изнутри невзрачный деревянный сундучок был совсем небольшим. В углублении под крышкой лежал короткий кинжал с костяной рукоятью, а рядом — несколько простых на вид украшений. Йорген в очередной раз осмотрел золотой браслет, покрытый узором из тройных спиралей. Между ними вилась надпись на языке демонов, но смысл фразы ускользал. Что за сила скрыта в этом артефакте, если он способен удержать даже Лабиринт? И как этот браслет оказался у Оберона?

Фон Кролок задумчиво побарабанил когтями по столу. Странно, что Арден не проявил ни малейшего желания изучить содержание с таким трудом добытого клада. И даже Алан спокойно воспринял отказ продать ему содержимое сундука.

— Если передумаешь, просто назови цену. Я заплачу.

В этой небрежной фразе сквозила уверенность, что рано или поздно, но владыка Туманного Предела непременно захочет избавиться от клада. Йорген провел пальцами по надписи на браслете, однако и на ощупь она не стала понятнее. Он придвинул к себе письменный прибор, быстро набросал несколько строк и плотно свернул пергамент. Повинуясь мысленному приказу из-под свода спланировала крупная, угольно-черная летучая мышь с рубиновыми бусинками глаз, подхватила свиток и метнулась в окно. Йорген проводил ее взглядом до самой границы тумана. Что ж, у него есть кому задать интересующие его вопросы и получить на них честные ответы.

***

Подниматься в Верхний мир тринадцать ночей подряд оказалось почти так же утомительно, как проводить обряд возрождения. Дважды Ардену пришлось понервничать — на четвертую ночь Кедеэрн опоздал, и пришлось удерживать жертву на грани, рискуя привлечь к себе нежелательное внимание. А на десятую ночь лесной бог без объяснений причины отказался принять в жертву фууку. Более того, в резких выражения потребовал отпустить мерзкую тварь. Пришлось срочно искать замену. Но хвала небесам, это мучение наконец-то закончилось!

— Ты честно выполнил свою часть соглашения, — Кедеэрн благосклонно улыбнулся. — И твое желание будет исполнено. Что ты хочешь?

Они стояли напротив друг друга по разные стороны валуна, исполнявшего роль алтаря. В морозном воздухе мелькали редкие снежинки. Арден подышал на пальцы. Он отчаянно мерз и еще сильнее боялся. Древний бог заметно изменился. И дело не только в возросшей силе. Кедеэрн светился изнутри. До сих пор Арден не предполагал, что возможен темный свет.

— Я хочу, чтобы ты сделал так, чтобы сын Оберона не вернулся с дорог.

— Алан покинул Подземелье? — Кедеэрн широко улыбнулся. — Что же ты сразу не сказал! И куда он направился?

— К Тир на Ног, — Арден потер немеющие на ледяном ветру щеки. — Но я имею в виду не Алана, а его младшего брата — Джарета.

— Вот как? — Кедеэрн поднял бровь. — Ты уже упоминал это имя. Но разве Джарет — не король гоблинов?

— Это не мешает ему быть сыном Оберона. Точнее, наоборот, — Арден скривился. Холод мешал думать. Заранее заготовленные фразы распадались на слова. Собрать их заново получалось плохо. — Зачем ты меня путаешь?!

Это прозвучало по-детски жалобно. Кедеэрн обогнул камень и взял Ардена за плечи. Стало еще холоднее.

— Давай ты мне просто расскажешь, что у вас произошло с Джаретом, — ласково прошептал Кедеэрн. — А потом мы вместе сформулируем твое желание. Ко всеобщему удовольствию.

***

— Доброй ночи королеве гоблинов, — Йорген поклонился, скрывая свое удивление. Получив от Игрейны разрешение на портал, он никак не ожидал, что окажется в каком-то глухом закоулке Лабиринта, среди обломков мраморных статуй.

Игрейна, коротко улыбнувшись, поднялась ему навстречу с обвитой плющом скамейки.

— Полагаю, не ошибусь, если предположу, что ты хотел поговорить не со мной? Здесь вам никто не помешает.

И она исчезла, не дожидаясь его ответа.

«Я тебя слушаю, Йорген», — голос Лабиринта звучал немного рассеянно.

— Ты сказал, что я могу обратиться к тебе, если мне что-то понадобится. Но если я не вовремя…

«Я способен решать одновременно несколько проблем. Говори».

— Хорошо, — Йорген поглубже запрятал свои предположения, чем сейчас может быть занят Лабиринт. — Я хочу, чтобы ты подробно объяснил мне действие каждого из этих артефактов, — он достал из-под плаща сундучок и откинул крышку.

«Это несложно, — стена рядом с Йоргеном расступилась, пропуская его в небольшой каменный дворик, в центре которого высился старый, затянутый мхом плоский камень. Вырезанные по его краям изображения едва угадывались. — Положи артефакты на алтарь».

Йорген осторожно вытряхнул содержимое сундучка, избегая притрагиваться к серебряным украшениям. Воздух над алтарем помутнел.

«Кинжал наносит незаживающие раны. Кровь из такого пореза будет течь до тех пор, пока не вытечет вся, если не вмешается сильный целитель. Серебряные перстни с лазуритом и опалом — очень мощные накопители силы, кстати, заполненные под завязку. Но для тебя они бесполезны. А вот подвеску из яшмы вполне можешь использовать — если ее разломить, она даст крайне мощный выброс магии, этакий огненный шторм вокруг владельца».

— А браслет?

Лабиринт помолчал.

«Это изделие демонов. Браслет привязывает душу к телу — так, что даже смерть не освобождает того, на ком он надет. До тех пор, пока останется хоть клочок плоти, хоть одна кость или даже горсть праха — душа не сможет уйти. Полагаю, такие браслеты надевали на рабов, чья душа имела достаточно силы, чтобы вырваться из Ада. Снять его самостоятельно невозможно, это может сделать только тот, кто его надевал».

— Благодарю за подробный ответ, — фон Кролок взял браслет и быстрым движением защелкнул на запястье.

«Мудрое решение. Но разве ты забыл о моем обещании?»

— Дело не в тебе. У меня хватает врагов. А в случае смерти я опять попаду в Ад, — Йорген криво усмехнулся. — Мне вполне хватило одного раза.

«Понимаю, — колоски травы, растущей по верху стен, зашуршали под ветром. — Это всё, что ты хотел узнать?»

Йорген заколебался. У него было много вопросов, но отсутствие Игрейны не означало, что она не слышит их разговор.

— Да, еще раз благодарю тебя.

«Рад был помочь. Из этой арки ведет короткий путь к замку. Оттуда ты сможешь открыть портал».

Йорген огляделся, подобрал сухую ветку и смел ею серебряные украшения обратно в сундучок.

«Ты можешь брать их в руки. Они не опасны».

— Да? — Йорген взял кинжал. — Я запомню.

«А, я понял! — Лабиринт засмеялся. — Дело в серебре? Но оно не вредит демонам».

— Я не демон. По крайней мере, не в полной мере, — Йорген закрыл сундучок и нырнул в арку.

На ступенях замка его ждала Игрейна.

— Трудно избавиться от старых привычек? — она ехидно улыбнулась. — Чего ты больше боишься, Йорген? Что серебро обожжет тебя или что не обожжет?

— Ты очень умна, королева, — он вернул ей улыбку. — Но только безумец ничего не боится. Расскажи мне о своих страхах, и я отвечу на твой вопрос.

— Я и без того знаю ответ, — она насмешливо поклонилась. — Доброго тебе пути, Йорген. Передавай от меня Ардену пожелание скорейшего выздоровления.

— Что?! — он порывисто шагнул к ней, спохватился и отступил. — А что с ним случилось?

— Переохлаждение, полагаю, — Игрейна поднялась по ступеням. Стражники распахнули перед ней ворота. Она придержала рукой створку и обернулась. — Надеюсь, до обморожения не дошло. Хотя, как знать…

И она закрыла за собой ворота.

***

— Не вертись, я уже почти закончил, — сидящий на полу Кайден фыркнул, но послушно замер, позволяя чутким пальцам бережно разбирать спутавшиеся за день волосы.

Киат неторопливо расчесывал длинные пряди, любуясь переливающимся в отблесках камина белым золотом, потом отложил гребень, и не удержавшись, запустил обе руки в только что расчесанные волосы. Кайден придвинулся ближе к дивану, откинул голову ему на колени и прикрыл глаза. Накопившееся за день раздражение волшебным образом растворилось в ласковых прикосновениях, и сейчас хотелось уже не нагрянуть с внезапной проверкой к подчиненным, устроив локальный армагеддон в отдельно взятой караулке, а молча сидеть, щурясь на огонь.

— Мне казалось, этот Йоль никогда не закончится.

— Будем надеяться, что все было не зря.

Недавнее возвращение Ардена из Верхнего мира они уже успели обсудить во всех подробностях. Настолько измученным своего короля Кайден не видел уже давно. А замерзшим, словно простой смертный, — впервые.

— Мне очень не нравятся силы, с которыми владыка ведет игру, хотя, конечно, против Джарета любые союзники хороши. И все же хочется верить, что цена не окажется слишком высокой, — он криво усмехнулся. — Если уж даже Йорген примчался беспокоиться о его здоровье… Кстати, он еще здесь?

— Нет, — Киат вздохнул.

— Опять поссорились? — Кайден заинтересованно поднял голову.

— Возможно, — осторожно сказал Киат. Разумеется, он не подслушивал, но кое-что успел уловить, пока закрывал за Йоргеном дверь в королевские покои. А потом задержался возле них на пару минут — на всякий случай. — Как я понял, король не пришел в восторг от неожиданного визита. По крайней мере, особой радости в его голосе не звучало.

На самом деле, в возгласе «Как ты узнал? Ты что, шпионишь за мной?!» радости не заметил бы даже воспринимающий все оттенки звука специально тренированный хобгоблин. А последующий через минуту звон разбитой хрустальной кружки, из которой Арден пил глинтвейн, и грохот распахнувшегося окна и вовсе не оставляли надежды на мирный исход встречи.

— Ничего, помирятся. Не в первый раз.

— Если успеют. Осталось совсем немного времени до вашего отбытия в Эринию. Алан не станет рисковать, и даже по времени Подземелья ожидание займет несколько месяцев. А учитывая разницу временных потоков… Я не представляю, как король выдержит без Йоргена такой срок.

— То есть тот факт, что мне придется скучать без тебя почти два года, тебя не волнует? — Кайден с наигранным возмущением развернулся.

— Я буду приезжать, — Киат склонился и поцеловал его. — А если повезет, даже смогу уговорить Ардена взять меня с собой. А вот Йоргену путь в Эринию заказан в любом случае. И мне даже думать не хочется, как на короля повлияет столь продолжительная разлука.

***

Арден взмахом руки смел в угол усыпавшие пол осколки, но вызывать Киата не стал. Витраж в окне можно и завтра заменить, ночь теплая. Хвала мудрости Вселенной, создавшей этот мир без зимы!

Он передернул плечами, зачерпнул глинтвейн из стоящей на таганке в камине чаши и глотнул прямо из черпака.

Как они посмели так с ним обращаться?! И главное — кто был с Кедеэрном? Кто сумел не взломать, а обойти всю защиту, даже амулеты Оберона, открыв путь для обессиливающего холода?

Арден потер глаза. Ему до сих пор казалось, что внутри остались льдинки — синие, как взгляд древнего бога. Память медленно оттаивала, и каждое новое воспоминание все больше углубляло раны самолюбия.

«И это король эльфов? Великий Хаос, когда они успели выродиться?»

Этот презрительный голос он никогда не забудет.

«Зато красивый», — в тоне Кедеэрна вкрадчивая усмешка.

«Я смотрю, твой вкус безнадежно испортился без моего чуткого руководства, Эрни. Что ты с ним возишься, давай его просто съедим…»

Кто же это был? Нет, не вспомнить.

Арден допил глинтвейн и забрался в постель. Следовало догадаться, что у Игрейны в рукаве козырь. Иначе бы она не согласилась так легко на его предложение. Узнать бы, что получил от нее Кедеэрн…

«Увы, дорогой мой, как ни благодарен я тебе за жертвы, но с королевой гоблинов у нас союз. И это означает, что я не могу причинить ни малейшего вреда Джарету. Однако, я вижу прекрасный выход. Всё дело в наследстве Оберона, правильно? Передать его Селару — не лучшее предложение. Сам подумай, неужели тебе будет приятно подчиняться равному? Да и Джарет, скорее всего, откажется. Нет, я знаю гораздо более удачную кандидатуру на великий трон…»

Арден мрачно улыбнулся. Если отвлечься от личных переживаний, всё сложилось не слишком плохо. А если подумать, то месть Алану получится даже более изощренная, чем задумывалась изначально. И если каким-то немыслимым чудом Джарет вернет себе трон короля гоблинов, ему такой оборот тоже понравится.

Арден потянулся и закрыл глаза. Осталось только придумать, как помириться с Йоргеном. Но теперь у него достаточно времени, чтобы дождаться удачного момента.

***

— Ты мне поможешь? — Ирис отпила глоток душистого чая из чашечки, не толще, чем лепесток вишни.

— О, мой драгоценный цветок, — Иши вильнула одним из пушистых хвостов, направляя заблудившееся внутри беседки розоватое облачко. Целая стайка таких облаков кружила вокруг, надежно скрывая обеих женщин, — отказ тебе наполняет мое сердце горечью сожаления. Но мой муж и господин… Боюсь, он неправильно меня поймет.

Ирис покрутила на пальце кольцо.

— Не странно ли, что мы обе совершили одну и ту же ошибку? Некроманты… Как же с ними тяжело!

Иши тонко улыбнулась.

— Не существует безвыходных ситуаций. У меня есть племянница. У девочки всего пять хвостов, но она проявляет воистину незаурядные способности… к музыке. Где в ближайшее время она сможет насладиться игрой твоего сына?

— Через два дня на Серебряном фестивале. Это возле столицы гномов, — Ирис достала из сумочки пригласительный билет в форме филигранного дубового листа. — Пусть будет осторожнее. Эта трижды проклятая гадина не отходит от Ринальдо.

— Всё можно обернуть себе на пользу, — Иши щелкнула когтем по мелодично зазвеневшему листу. — Скоро гармония вернется в твое сердце, сестра. Я тебе в этом ручаюсь. Разумеется, если только…

— Никаких «если»! — Ирис отставила чашку и поднялась. — Это не любовь, Иши. Уж мне ли не знать.


Проводив подругу, Иши вернулась в беседку и долго сидела, возвращая себе внутреннее спокойствие. Сын должен подчиняться матери. Но любовь не подчиняется никому. Иши помнила Ринальдо и не однажды встречалась с Эрк. В мягком на вид мальчике таилось больше, чем замечала его мать. А в легкомысленною импульсивность Эрк верили только те, кто не владел даром видеть душу. Если Ринальдо ей действительно нужен, она пройдет через уготованную ловушку, даже не запнувшись. «А если не нужен… — Иши улыбнулась по-лисьи. — Это можно будет засчитать за услугу».


========== Глава 7. За что платит третий раз? ==========


Дня и ночи не было. Воздушный остров окружало светящееся марево, похожее на пронизанный солнцем нетающий туман. И оттого казалось, что здесь нет времени. Вроде и выспался, и отдохнул, а ещё и суток не прошло. Иллюзия, конечно, но сбивающая с толку.

Алиас брел по лесу один. Эвин где-то бегал. Джарет ушел с Обероном. Придется ли ему делать выбор сразу? И можно ли при этом чем-то воспользоваться? Джарет прихватил с собой сумку сына. Алиас мысленно перебрал ее содержимое. Что там может пригодиться? Уж точно не кинжал и не набор юного алхимика.

Большая синяя бабочка подлетела к Алиасу, присела на протянутую ладонь и тут же вспорхнула.

— Никто не должен печалиться на моем острове, — Дану синим дымком появилась из густой травы. — Что тяготит тебя, маг? Лишние клятвы или близкая смерть?

— Ты очень мудра, владычица, — Алиас поцеловал протянутую ему полупризрачную руку.

— А ты слишком осторожен. Дойти до Тир на Ног — уже подвиг, достойный вознаграждения. Что ты хочешь, Алиас Драккони?Скажи, и я выполню твое желание. Но оно должно касаться только тебя. Не Джарета и не Эвина.

Он ждал этого вопроса. Традиционность — слабость богов. Они предсказуемы.

— Я хочу вернуться домой и увидеть сына.

Она слегка нахмурилась.

— Всего лишь? Неужели тебе не хочется узнать тайны вечного острова? Любой маг отдал бы душу и сердце за такой шанс.

— Возможности человека не безграничны, госпожа. Я уже достиг своей вершины, выше мне не подняться. К тому же, ты сама сказала, что сейчас на Тир на Ног нельзя жить даже эльфам.

— В своем виде — да. Но чем плохо стать, к примеру, деревом? Вы, люди, недооцениваете растительные формы жизни, но деревья мудрее тех, кто имеет две ноги. Ты мог бы вернуться с отливом — помолодевшим и могучим. Сын дождется тебя, полукровки живут долго.

— Едва ли. Он не унаследовал способностей матери… — Алиас замер. — Ты читаешь мои мысли?

— Нет, но ты очень ярко представил себе… Ринальдо, верно?

— Да, — он уловил что-то вроде нетерпеливого раздражения, хотя голос Дану оставался теплым и ласковым, как августовский полдень. — Прости, владычица, твой остров прекрасен, а ты щедра сверх меры, но я не изменю своего желания.

— Тогда тебе придется покинуть Тир на Ног раньше, чем закончится песок в этих часах, — на ее ладони возникли песочные часы. Хрустальные крупинки медленно падали из верхней колбы в нижнюю — одна за другой. Их было много. — Не трать время зря, маг, постарайся получить как можно больше.

И Дану исчезла так стремительно, что Алиас едва успел подхватить часы.

— Благодарю тебя, — он встревоженно прислушался. По-прежнему беспечно перекликались птицы, и шелестел в листве легкий ветерок. Но чуть горчил аромат цветов, и под деревьями откуда-то появились тени. На Три на Ног что-то случилось.

***

— И как вам живется втроем? — Герберт налил Эрк «Сны осенних ночей».

Она пригубила вино, жмурясь, покатала во рту и проглотила.

— Божественно!

— В смысле, как на Олимпе или как на Меру? — блеснул познаниями в мифологии Герберт.

— Я пойло имела в виду, идиот! — Эрк потянулась к бутылке. — Надо же, не подделка… Где взял?

— Подарили. Не уходи от вопроса.

— Я бы сравнила с Аннуином. Хотя временами напоминает Вальхаллу в миниатюре.

— А… — Герберт замялся, — ты знаешь про новую поклонницу Риндо?

— Лисичку-то? — Эрк небрежно махнула опустевшим бокалом. — Это уже пройденный этап. Она, конечно, миленько тренькает на сямисэне, но седьмая степень обольщения ей пока не дается.

— Их же всего пять!

— Это для людей пять. А чтобы пронять фэйри, бери выше.

— Погоди, — Герберт отодвинул от нее бутылку. — Она кого соблазняла? Риндо или тебя?!

Эрк зубасто улыбнулась.

— Скажем так, мы все неплохо развлеклись. А если Ирис рассчитывала на иной финал этой интрижки… Кстати, Риндо тебе ничего не рассказывал?

— О чем?

— О причинах, по которым его матушка внезапно засобиралась в Эринию.

Герберт хмыкнул.

— Он написал Корвину. Я написал Корвину. Игрейна написала Корвину. А Корвин — фаворит Селара. Один намек — и король решил, что не может больше обходиться без своей личной целительницы.

— Что мог написать Риндо — я понимаю. Но Игрейна-то каким боком к Корвину относится? А тем более, ты?

— О, нам было что ему сказать. Думаешь, он бросил заниматься контрабандой?

— Ха, а кто его научил?!

— Это уже в прошлом, — Герберт вытряхнул из бутылки последние капли. — И уж если мне пришлось завязать, то и ему хватит наживаться! А Игрейна вообще смотрит на Ирис, как на шпионку Селара. Так что о бессрочном проживании в нашем королевстве в любом случае речи не шло, но лучше было решить дело тихо-мирно.

— Ясно. Ну спасибо вам, — Эрк склонила голову набок, всматриваясь ему в лицо. — А у тебя как с личной жизнью? Это что за эльфик третий день мелькает у твоего дома?

— А, ерунда, — Герберт устало прикрыл глаза. — Поставщик двора Ардена беспокоится, что я перестал брать заказы на парфюмерию.

— Это из-за твоего проекта с гомункулосом? Как он продвигается, кстати?

Герберт неопределенно повертел рукой в воздухе.

— Беспокойно. Даже спать некогда.

— Намек поняла, — Эрк посмотрела за окно на расползающийся по небу закат и встала из-за стола.

— Погоди, — Герберт придержал ее за рукав. — Будь осторожна. Ирис — та еще стерва.

— Я всегда осторожна, — она посмотрела на него совершенно трезвым взглядом. — Но я ценю твою заботу, Берти.

Герберт отвернулся, прикусив губу.

— Недолго осталось, — сказала Эрк. — Всего-то восемь месяцев.

— И один день. А ты останешься… потом?

Она подняла бровь.

— Да зачем вам здесь некромант? Тем более, если Джарет вернется. Алиаса я ему всё равно не заменю. А ты бы хотел, чтобы я осталась?

— Да, — Герберт сам удивился своей уверенности. Четыре месяца назад он вздрагивал от каждого взгляда Эрк. Он и сейчас ее побаивался, но у него больше не было друзей — вот таких, чтобы посидеть вечерком, мешая легкомысленную болтовню и действительно важные вопросы. Как с Корвином — когда-то… Игрейна не в счет, таким близким больше никто не станет, но она сейчас всё время занята.

— Посмотрим, как дела пойдут, — Эрк хлопнула его по плечу. — Выше нос, красавчик. И постарайся высыпаться хотя бы через сутки, а то выглядишь, как умертвие.

Герберт скорбно глянул на себя в зеркало. Изображение слегка двоилось. Древнее эльфийское вино — это вам не шуточки, и лучшее, что можно сейчас сделать — это завалиться спать. Однако эксперимент вошел в завершающую стадию, а значит Улли сегодня наверняка откажется дежурить.

Герберт запер за Эрк входную дверь и вошел в лабораторию. Против ожидания, Улли сидел возле колбы, почти прижав нос к стеклу, и что-то негромко напевал без слов. Судя по тону — колыбельную. Услышав Герберта, он замолчал и прижал палец к губам.

— Т-с-с! Он спит.

— Вылупился? — Герберт отодвинул гоблина вместе с табуреткой и наклонился над колбой. Среди кожистых кусочков лопнувшего кокона свернулось крохотное существо, напоминающее новорожденного ребенка, и тихо чмокало, посасывая пальчик. Никакой слизи, перламутровая кожа чистая и только чуть влажная.

Герберт повернул колбу, придирчиво изучая гомункулуса. Нет, на человеческого новорожденного он похож только на первый взгляд. Среди слипшихся темных кудряшек виднеются бугорки рожек, и с ногами что-то странное…

— У него копытца, — шепотом подсказал Улли, — Широкие и раздвоенные, как у фууки. Я в лупу разглядел.

— У него? — Герберт поднял колбу, но рассмотреть зародыш снизу мешали куски кокона.

— Ага, — уверенно ответил Улли. — Мальчик. Мы его себе оставим?

Герберт диковато глянул на него.

— Нет. Сбегай на ферму Барди за кровью.

— На ночь-то глядя?!

— Будут возмущаться, предложи двойную цену.

Улли неохотно взялся за ручку двери, оглянулся на колбу, тяжело вздохнул и вышел. Герберт несколько секунд постоял, усмиряя нервную дрожь и прислушиваясь к едва слышному сопению гомункулуса. Что, если просто разбить колбу? Стекло острое, один осколок легко обрежет эту псевдожизнь… Нет, это не решение проблемы. Неизвестно, что еще придумает в таком случае Лабиринт. Пусть лучше тратит время, выращивая тело из крохотного гомункула. К тому же, как он сказал? Третий раз за всё платит?

Герберт взял с полки кусок холстины, завернул колбу и через окно выбрался из дома. На этот раз при его приближении к Лабиринту в стене заранее открылась небольшая калитка. Герберт нагнулся, пролезая в знакомую башню без крыши.

«Судя по твоему настроению, эксперимент наконец-то увенчался успехом?» — с радостной надеждой спросил Лабиринт.

— Возможно, — Герберт поставил колбу на камень и снял холстину. — Не знаю, устроит ли тебя такой результат, но лучше уж точно не получится.

В трещинах стен зашуршала высохшая трава, ветер теплой волной пригладил волосы Герберта.

«Меня устраивает».

Колба замерцала и исчезла.

— Значит, ты освободишь меня? — Герберт вытянул перед собой руки.

«Я помню свои обещания. Приложи ладони к стене».

Герберт опасливо зажмурился, но ощущения оказались приятными — словно ладони омыла прохладная вода. Ощущение опьянения усилилось.

«А теперь, что касается оплаты…»

— Мне не нужно золото! — торопливо воскликнул Гебрерт. — Окажи мне услугу.

«И что же ты хочешь?»

— Поклянись, что отныне мой дом будет моей крепостью. Что ты никаким образом не станешь следить за тем, что происходит внутри!

«Хочешь создать идеальное место для заговоров? — Лабиринт рассмеялся. — Пусть будет так — отныне и до тех пор, пока ты сам не пожелаешь иного. Клянусь своей силой. Хочешь что-нибудь еще? Подумай, я ведь многое могу».

Герберт прикусил губу. Невозможно упустить такой шанс. И ведь это не предательство!

— А ты можешь сделать так, чтобы я стал неуязвим для солнца Верхнего мира и Эринии? Может быть, какой-нибудь амулет…

Ветер затих. Похоже было, что Лабиринт задумался.

«Нет, амулеты не помогут. Единственное решение этой задачи — вернуть тебя в человеческое состояние».

— Тогда не надо! — Герберт замотал головой и тут же вынужден был опереться о стену. — А хотя бы восприимчивость к серебру можешь уменьшить? Это так мешает… Я с реактивом серебра вообще не могу работать. А эльфийские инструменты — это же просто кошмар! Они всё серебром покрывают! Я на перчатках скоро разорюсь…

«Понимаю, — сочувственно сказал Лабиринт. — Я попробую помочь. Присядь».

— Но моя суть при этом не изменится? — Герберт осторожно сел на камень.

«Скорее всего, нет».

Вокруг Герберта закружился вихрь, пришлось заслониться руками от летящего мусора. Стало жарко, потом холодно, снова жарко…

«Увы, — с сожалением сказал Лабиринт. Вихрь унялся, оставив идеально вычерченный в пыли круг, — и эту проблему не решить без глубокого изменения».

Герберт разочарованно вздохнул.

«А ты не думал поработать над своей диетой? Возможно, если ты перестанешь пить кровь, восприимчивость к серебру снизится».

— Представь себе, думал! Но заменить чем-то кровь очень сложно, а синтезировать все входящие в нее вещества — это работа на годы.

«Не обязательно все. Для начала попробуй вычленить те составляющие, которые тебе действительно необходимы. Сравни кровь человека и эльфа. Кто из фэйри тебе еще подходит?»

— Я не изучал подробно этот вопрос, — уклончиво ответил Герберт. После нескольких печальных случаев, он зарекся проводить такие эксперименты с чистокровными фэйри. — Но благодарю за совет. Пожалуй, я этим займусь.

«Ты можешь советоваться со мной. В любое время».

— Я запомню, — Герберт поднял свою холстину. Из нее что-то выпало и звякнуло о камень.

«Это не плата, — быстро сказал Лабиринт. — Но времена сейчас неспокойные. Вдруг тебе потребуется срочно связаться со мной? Клянусь, это не для слежки. Кольцо не работает само по себе. Связь установится, только если ты его наденешь и трижды повернешь по луне».

Герберт подобрал тяжелый бронзовый перстень с вырезанным на щитке стилизованным изображением Лабиринта. Первым порывом было отказаться от подарка. Но времена и впрямь беспокойные, мало ли что может случиться?

— Благодарю, — он спрятал кольцо в карман жилета. — Я пойду?

«Лети».

В нынешнем состоянии пьяной усталости Герберт ни за что бы не решился летать. Но что-то подтолкнуло его вверх, подхватило, и он полетел — на упругой волне ветра. Через минуту Герберт уже оказался у своего дома. Ветер опустил его возле крыльца, пригладил растрепавшиеся волосы и стих.

Улли, сидевший, пригорюнившись, на нижней ступеньке, на появление хозяина почти не среагировал. Молча протянул бутылку и снова уставился в сумеречное небо.

— Это был заказ, понимаешь? — Герберт глотнул кровь и тоже посмотрел вверх. Как прекрасно летать, не тратя ни малейших усилий! Вот что нужно было попросить. А может, еще не поздно?.. Нет, одно дело — попросить что-то жизненно необходимое, и совсем другое — удовольствие. Это уже будет предательство.

— Ясное дело, — буркнул Улли. — А только… Он ведь живой. Не как те, прежние. Я прямо через стекло чуял, сколько в нем жизни.

— Типун тебе на язык! — Герберт сплюнул. — Хватит дуться, делом лучше займись!

Уллли сердито зыркнул на него, взял прислоненную к крыльцу метлу и принялся демонстративно подметать дорожку, подняв тучу песка. Герберт чихнул и ретировался в дом. Можно подумать, он настоящего ребенка в жертву принес! А ведь если забыть про цель, это блестящий результат эксперимента. Жаль, что нельзя опубликовать. Хотя, о конечном результате говорить пока рано. Может, Лабиринт загубит гомункулуса? Но даже если нет, до конца года еще куча времени. Завтра они с Игрейной подумают, что делать дальше. А сейчас нужно выспаться.

***

Больше всего это походило на причудливый фонтан. Из невысокой гранитной скалы с трех сторон вырывались хрустально-чистые струи и исчезали, не долетев до земли.

— Как видишь, по руслу ничего не определишь — за отсутствием русла, — Оберон прислонился к растущему неподалеку ясеню и снисходительно улыбнулся. — Выбирай, сын мой. Два шанса из трех — не слишком плохо, не так ли?

— Верно, — Джарет обошел скалу, рассматривая источники. Надежда определить, какой из них действует постоянно, а какие забили только во время прилива, стремительно исчезала. Скала со всех трех сторон выглядела совершенно одинаково. Или он просто не видит отличия? Улыбка отца бесила до зубовного скрежета.

— Кстати, не надейся набрать воды из всех трех источников. У тебя только одна попытка. Наберешь воды из одного источника, и два остальных скроются от тебя.

— Об этом ты не говорил, — Джарет сбросил с плеча сумку. Рухнула еще одна надежда — набрать воды в зачарованные пробирки Герберта и сравнить. А ведь могло сработать!

— Не говорил, — согласился Оберон. — Тебе придется положиться на свою удачу. Конечно, я мог бы подать знак…

— Нет.

— Вот так сразу? Даже не спросишь про условия?

— Я знаю, что ты хочешь. Эвина я тебе не отдам.

Оберон фыркнул.

— Об Эвине мы поговорим особо. Позже. А сейчас, если хочешь сыграть наверняка, отдай мне душу своего мага.

Джарет поднял бровь.

— Зачем он тебе?

— Он заинтересовал мою богиню. А я и так задолжал ей, нарушив правила.

— А что ты нарушил?

— Я привел на священную землю эльфов тебя — полукровку, лишенного истинного зрения, — у Оберона дернулся уголок рта. — Я привел к источнику гоблина! Большего оскорбления величия моих предков и представить себе невозможно. Да если бы не этот проклятый Лабиринт, и не моя клятва, ты бы уже забыл, что у тебя когда-то имелось имя!

Джарет опустил голову.

— А ведь я любил тебя, отец, — глухо сказал он. — Я так хотел… Ладно, хватит лирики. Душу, говоришь?

Он сунул руку за пазуху и вытащил хрустальную сферу. Внутри темнел локон волос. Улыбка Оберона стала шире. Он откачнулся от дерева и потянулся за сферой, но взять ее не успел. Сфера исчезла, а Джарет схватил его за руку, крутнул, одновременно сделав подсечку. Оберон невольно вскрикнул, падая прямо под одну из струй. Он отчаянно извернулся, но вода уже попала ему в рот.

— Одного вы с Лабиринтом не предусмотрели, — Джарет отскочил подальше от отца. — Я-то не давал никаких клятв!

— Ты… — Оберон закашлялся. — Как ты посмел напасть на меня?! Здесь!

— Напасть? Ну что ты, отец, это просто шутка. Грубая, согласен, но что еще ждать от гоблина?

— Прок-ли-наю… — простонал Оберон. Он стоял на четвереньках, тяжело мотая головой. Тело его менялось.

— И кто из нас забыл свое имя? — Джарет злорадно усмехнулся, наблюдая, как, шатаясь, поднимается на ноги олень с ветвистыми рогами. — Надо же, как тебе не повезло, отец. Интересно, это надолго?

— До отлива, когда иссякнет источник Забвения, — перед Джаретом возникла Дану. Гневные глаза богини сияли. Олень испуганно всхрапнул и умчался. — Это был опрометчивый поступок, Джарет.

— Тебе не к чему придраться, владычица. Я не покушался на его жизнь. И ничего плохого с ним не случилось, а облик оленя у отца всегда был любимым.

— Мало же ты знаешь о богах, сын Оберона, если думаешь, что эти жалкие оправдания тебе помогут. Ты изгнан с Тир на Ног, Джарет. Отныне и до скончания веков!

— Но у меня есть право!

Хлесткий удар по лицу оборвал его слова. Богиня исчезла, а вместо нее перед Джаретом возникла стена деревьев, отрезав его от источника. Джарет пригнул голову и ринулся в просвет между двумя стволами, уклоняясь от раскачивающихся ветвей. Тонкая ветка ударила по глазам. Джарет зажмурился и пропустил еще один удар — сверху. Очнулся он на дороге — один, босой и без вещей. Джарет потер затылок и огляделся. Место он узнал — именно здесь Оберон объявил, что они дошли. Вот и сколотый стоячий камень, о который он тогда опирался. Но дальше начинался сплошной туман. Джарет вслепую зашарил в нем, пытаясь отыскать лестницу. Но рука находила одну пустоту. Идти наугад в тумане было безумием. Но что еще ему оставалось делать?


========== Глава 8. Глоток мудрости ==========


— Приятное местечко, — Пак вольготно развалился на стуле, потягивая медовое пиво. — И хозяин… интересный.

Кедеэрн недовольно покосился на лавирующего между столами рыжеволосого мужчину. Тяжелый поднос он держал на одной руке, а другой успевал приветственно хлопать по ладоням, забирать пустую посуду, ставить на столы полную, сгребать плату и при этом не умолкать ни на секунду. Шутки сыпались из него, как горох из прорвавшегося мешка.

— Ничего интересного. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — Пак допил кружку и потянулся за кувшином. — Здесь хорошая защита. Надо поговорить с трактирщиком насчет комнаты.

— Привет, Марк! — послышался от двери квакающий голос. Через порог неловко перевалилось покрытое радужной чешуей существо. Не то амфибия, не то рыба, отрастившая лапы. — А хозяин где?

— Привет, Даг, — Марк услужливо придвинул гостю низкую широкую табуретку. — Дейф на кухне. Сейчас позову.

— Так это не хозяин… — разочарованно протянул Пак. — А сюда и глубоководные заходят. Не ожидал.

— Глубоководные?

— Нечто вроде наших мерроу. Их мир неподалеку, через две развилки. Должно быть, тоже сейчас не лучшие времена переживают. Давным-давно они правили в этом секторе дорог, даже пытались прорваться на Землю. Знатная вышла потасовка. Помню, как… — Пак замер с открытым ртом.

— О, Дейф! — Даг помахал перепончатой лапой, широко растянув лягушачий рот.

Кедеэрн фыркнул, поперхнулся пивом и торопливо отвернулся, чтобы не обидеть появившегося хозяина.

— Великий хаос! — весело прошептал он. — Такой карикатуры на демона я еще не видел. Что с тобой, Пак? Ты его знаешь?

— Знаю? — Пак подался вперед, почти лег на стол, всматриваясь в трактирщика. — Не уверен. Пригласи его к нам. Придумай любой предлог!

— А почему ты сам к нему не подойдешь?

— Пожалуйста, Эрни, — Пак начал дрожать. — Если это он… Я не знаю, как он на меня среагирует. А если не он…

— Ничего не понимаю, — Кедеэрн раздраженно стукнул кружкой о стол. — Или говори понятнее, или иди сам.

— Ты не поверишь, — Пак облизнул губы. — Я сам не верю. Но так улыбался только он. Мне надо посмотреть ему в глаза!

Он вскочил и кружным путем — в обход половины залы — направился к столу, за которым беседовали трактирщик и Даг. К тому моменту, как Пак добрался до них, Даг спрыгнул с табуретки, хлопнул лапой по ладони трактирщика, что-то в ней оставив, и пошлепал к двери. Дейф обернулся, увидел Пака и нахмурился.

— Я не люблю, когда ко мне подкрадываются со спины. Хочешь поговорить, подходи прямо.

Кедеэрн увидел, как Пак отшатнулся, натолкнувшись на стол, прижал руки ко рту, словно боялся закричать. Глаза у него стали огромные и испуганные.

— Что с тобой? — Дейф еще сильнее нахмурился. — Я тебе кого-то напоминаю?

Пак мелко закивал. Кедеэрн встал, отодвинув стул. Происходящее всё больше ему не нравилось. Дейф глянул в его сторону и снова сосредоточился на Паке.

— Послушай, так уж вышло, что я демон. Но это не повод меня бояться — спроси здесь любого. Давай сядем и спокойно поговорим, а то твой спутник уже начинает беспокоиться.

— Демон? — едва слышно проговорил Пак. — Ты? А кто же тогда я, брат мой? Если Пан — это все, и все есть Пан?

Кедеэрн ахнул. Трактирщик заморгал, осторожно взял Пака за плечи и усадил на ближайший стул. Сел рядом и щелкнул пальцами, подзывая помощника.

— Марк, принеси вина. Ты знаешь, какого.

Рыжеволосый Марк с любопытством посмотрел на Пака, кивнул и убежал. Кедеэрн, не отрывая глаз от трактирщика, подошел и встал возле Пак.

— Твой друг? — сочувственно спросил Дейф. — Ты бы приглядывал за ним. Дороги порой творят с сознанием странные вещи. Не все выдерживают.

— Я не сошел с ума! — внезапно оживившись, Пак стукнул кулаком по столу. — В отличии от тебя, братец! Не знаю, что с тобой произошло, взаправду ты потерял память или придуриваешься, но чтобы бог считал себя демоном — такого позора я еще не видывал!

Дейф быстро сделал круговое движение рукой. Вокруг стола опустилась завеса тишины.

— Как ты меня назвал?

— Ты мой старший брат, — медленно, словно обращаясь к ребенку, произнес Пак. — Первый и вечный бог Земли. Ты — Фавн.

— Это шутка? — фиолетовые, необыкновенной глубины глаза трактирщика заискрились.

Пак беспомощно повернулся к Кедеэрну.

— Скажи ему, Эрни!

— Пак, я не могу, — Кедеэрн замялся. — Я ведь не слишком хорошо знал твоего брата. Да, глаза похожи. Но в остальном…

К столу подбежал Марк с большой бутылкой рубинового стекла и тремя прозрачными бокалами. С нескрываемым интересом осмотрел всю компанию.

— Проблемы, Дейф?

— Еще не знаю. Иди, там тебя ждут.

Марк вернулся за стойку, но то и дело поглядывал в их сторону.

— Пак и Эрн? — трактирщик разлил вино по бокалам. — Ясно, еще двое потерянных богов. Что ж, выпьем за встречу, — Дейф поднял свой бокал. — Пейте, это прочищает мозги. А потом будем дальше говорить.

Пак прошипел что-то сквозь зубы, схватил бокал и выпил одним махом. Кедеэрн сначала принюхался. Аромат был резкий и холодный. На вкус вино оказалось как крепкий настой мяты. После него всё вокруг стало видеться четче и ярче.

— Отменное зелье, — Пак вытер губы. — Но пьяный или трезвый, потерянный или обретенный, я узнаю тебя в любом обличье, Фавн. А если ты прячешься от самого себя, значит ты трус.

— Трус?! — глаза трактирщика сузились. — Да что ты знаешь обо мне, чтобы так оскорблять? Я прошел через Ад. Я стал демоном, чтобы выбраться оттуда.

— А кем ты был до этого? — Кедеэрн предостерегающе положил руку на плечо готового взорваться Пака.

— Не помню, — трактирщик отпил из своего бокала. — Но я не Фавн. Я был в Подземелье и Верхнем мире, я ходил дорогами богов и смертных. Думаешь, я бы не вспомнил, будь я и вправду тамошним демиургом? Нет, я — Дейф. Это имя я выбрал себе сам. И эту жизнь — тоже.

— А как получилось, что ты оказался в Аду? — спросил Кедеэрн.

— Не помню, — Дейф безразлично пожал плечами.

— Ты просто не хочешь вспоминать! — Пак сбросил руку Эрна. — И я даже могу тебя понять — отдохнуть всем хочется. Но каникулы закончились, братец. Тебе придется вспомнить. Я никуда отсюда не уйду и буду тебе рассказывать всё, что помню, а помню я всё. Я вытащу тебя из этой норы!

— Зачем? — трактирщик заткнул бутылку пробкой и встал. — Даже если ты прав, а ты не прав, но допустим, только допустим. Мне хорошо здесь, это мое место. Здесь я нужен. А какой смысл быть забытым богом? Уходите оба, иначе я просто вышвырну вас отсюда.

— По какому праву?! — взвился Пак. — Мы ничего не нарушили!

— Здесь не богадельня!

— Мы заплатим, — Кедеэрн пнул под столом Пака и выложил перед трактирщиком три опала — крупных, каждое с перепелиное яйцо. — Нам нужно дождаться здесь кое-кого. Возможно, ждать придется долго.

— Ого! — Дейф взял один камень. Внутри в небесной синеве застыли темные облака. — Из какого они мира?

— Возможно, с Тир на Ног или откуда-то из тех краев, — Кедеэрн отвел глаза. Расставаться с бережно хранимыми сокровищами матери было больно.

— Этого достаточно за три оборота, — Дейф кивнул на большой циферблат на стене. Единственная стрелка как раз дрогнула, переползая с синего на фиолетовый сектор. Всего секторов было семь.

— Примерно три месяца? — Пак скривился. — Ну и расценки у тебя, братец.

— А будете мне мешать, удвою! — рыкнул Дейф. — Наверху есть свободная комната, — он бросил на стол медный ключ с привязанной к ушку кожаной биркой и ушел, прихватив бутылку и бокалы.

Кедеэрн вздохнул. Пак обиженно молчал, раскачиваясь на стуле.

— Как Фавн мог попасть в Ад? — преувеличенно спокойно сказал Кедеэрн. — Об этом ты подумал?

— Обыкновенно! — огрызнулся Пак. — Не он первый. А ведь я ему говорил — пережди, не лезь на рожон. Нет, решил доказать, что сильнее нового бога! Наплодил своих сатиров! Настроил жертвенников по всей Аркадии. Вот и дотанцевался! У людей же всё просто — кто рогатый, тот и демон.

— Ты про христианство?

— Про что же еще? Так что благодари своих эльфов, Эрни. Если бы не их ловушка, и тебя бы в Ад отправили. Людская вера — страшная сила.

Кедеэрн содрогнулся.

— Ладно, нам в любом случае придется здесь сидеть. Но я тебя умоляю, не лезь к нему. Может, одного твоего присутствия окажется достаточно, и он начнет вспоминать. Конечно, если ты прав.

— Никаких «если»!

— Хорошо, — покорно согласился Эрн. — А теперь пойдем наверх, отдохнем, пока можно. Полагаю, в ближайший оборот Джарет не появится. А потом будем дежурить поочередно.

— Ты тоже мне не веришь, — горько сказал Пак.

— Прости, — Кедеэрн обнял его, направляя к лестнице, — но кем бы Дейф ни был раньше, сейчас он демон. А изменить так бога невозможно. Тем более, самого Пана.

— Вот и я думаю, — Пак потер шею. — Кто же это сумел с ним сотворить?

***

— Едва ли они все приживутся в Подземелье, — Алиас нашел Эвина на окраине заросшего лесом города. Принц увлеченно собирал семена со всех подряд растений в кулек из свернутого широкого листа.

— Что-нибудь обязательно приживется, — Эвин смачно откусил половину яблока и принялся выковыривать семечки. — Оберон мне рассказал, что яблони Авалона — родом отсюда.

Алиас кивнул. Авалон затонул еще до Исхода. Оттого-то столь редко и драгоценно в Подземелье вино их тех самых яблок.

— Эвин, а ты не знаешь, где Джарет? Или Оберон?

— Нет. Они ушли, когда я проснулся. Ой, а это что? Часы?

— Да, но лучше не трогай их, — Алиас поставил песочные часы на землю, присел перед Эвином на корточки и бережно, но твердо взял за плечи.

— Послушай меня, принц. Я не хочу тебя расстраивать, но твой отец и Оберон… они не слишком хорошо относятся друг к другу.

— Я знаю, — Эвин посерьезнел. — Я слышал кое-что. Случайно. А почему они… так?

— Это долгая история. А сейчас важно одно — они вместе ушли к источнику и до сих пор не вернулись. Посмотри вокруг. Ты замечаешь что-нибудь странное?

Эвин послушно осмотрелся.

— Откуда тени? Солнца же нет!

— Мне кажется, это недобрый знак. Ты можешь поискать отца?

— Я попробую, — Эвин отдал Алиасу кулек и побежал к поляне, где они обустроили себе место для отдыха. Сумка Джарета висела на ветке раскидистого дуба с листьями вдвое крупнее земных. Алиас сунул в нее кулек, повесил через плечо и достал из-под корней свою торбу. Спрятал в нее песочные часы. Показалось, или кристаллы начали пересыпаться быстрее?

Эвин кружил по поляне, не то принюхиваясь, не то нащупывая что-то в воздухе.

— Ага! — он кинулся прямо сквозь чащу молодых деревцев. — Когда они успели вырасти? Не было же их здесь!

Алиас ничего не сказал. «Что же ты опять наделал, Джарет?». Они пробежали через рощу певучих деревьев, названия которых Алиас не знал. Эвин уверенно свернул к ручью, лепечущему сказки на дне неглубокого овражка, с разгона перепрыгнул через него и упал.

— Больно? — Алиас поднял его, смахнул с ноги крепкую плеть вьюнка с синими цветами.

— Споткнулся просто, — Эвин потер колено. — Ой, какой красавец!

Из-за кустов терновника вышел олень. Равнодушно взглянул на них, не переставая жевать пучок травы.

— Не отвлекайся, принц, — Алиас осмотрелся. Что-то многовато вокруг терновника. И шипы у него слишком длинные. Если придется продираться, без кожи останешься.

— Они как-то прошли здесь, — Эвин смело подошел к колючей стене, ласково погладил кончики веток и нараспев произнес непонятные Алиасу слова.

Два куста неохотно раздвинулись. Эвин, а за ним Алиас проскочили в образовавшийся проход и чуть не врезались в неожиданно возникшую скалу.

— Так вот он какой… — Эвин восторженно улыбнулся.

— Что? — Алиас непонимающе смотрел на серый гранит, покрытый цветными пятнами лишайников.

— Источник! — Эвин удивленно оглянулся на него. — Разве ты не видишь?

— Нет, — Алиас обошел вокруг скалы. Земля возле нее была сухая. — А вот и твоя сумка. Джарет брал ее?

— Да, — Эвин заглянул внутрь и закинул сумку на плечо. — Где же они? Я больше не чую их следов!

Алиас попытался коснуться скалы, но что-то оттолкнуло его руку.

— Опиши мне, что ты видишь.

— Из камня бьет три струи, — Эвин показал пальцем. — Одна прямо перед тобой, две других — возле меня и в трех шагах влево.

— Ты можешь определить, какой из них — источник Мудрости?

— Конечно, — без запинки ответил Эвин.

— Так испей же из него, юный принц, — Дану возникла за спиной Эвина.

От неожиданности он подскочил.

— А разве можно?

— Да.

— Нет! — Алиас шагнул к Эвину, но мягкий толчок вернул его обратно. — Молю тебя, госпожа, не заставляй его! Он ведь еще ребенок! Он не сумеет остановиться вовремя!

— Разве я заставляю? — она развела руками. Синяя дымка окутывала ее, размывая черты. — И разве мудрость — не высшая цель любого разумного существа? Подумай мальчик, всего несколько глотков — и больше никакой учебы. Ты узнаешь больше, чем известно всем твоим учителям.

— И перестанешь быть собой! — Алиас напрягся, но не сумел сдвинуться с места. — Не отказывайся от своей жизни, Эвин. Даже Оберон не предлагал тебе эту воду!

Эвин смотрел то на него, то на скалу, то на Дану.

— Где мой отец? — спросил он у богини.

— Испей и узнаешь.

Синяя дымка закружилась и растаяла. Богиня исчезла.

— Она с ним что-то сделала, да?! — голубые глаза Эвина заблестели.

— Успокойся, на Тир на Ног не умирают, — Алиас поднял голову, осматривая кроны деревьев. Может, Джарет стал одним из них? — Не пей из источника, Эвин. Ты не справишься с этой силой.

— Я только один глоток!

Алиас заколебался.

— Лучше смочи палец и слизни. Если верить легендам, одной капли хватит, чтобы получить ответ на вопрос.

— Нет, пусть будет глоток, — Эвин встал возле скалы на колени. Сложил руки у лица, словно собирался молиться. А потом подался вперед и запрокинул голову.

Алиас беспомощно следил, как он ловит приоткрытыми губами невидимую струю.

— Хватит!

Эвин провел ладонями по лицу, встал и подошел к Алиасу. Молча взял его за руку и потащил за собой.

— Что ты узнал?

Эвин помотал головой и побежал быстрее. Больше Алиас не задавал вопросов. Он начал понимать, куда его тянут — к лестнице, ведущей с острова на дороги. В сумке раздался звон. Не останавливаясь, Алиас вытащил часы. В верхней колбе осталось всего десяток кристаллов. Дану играла по своим правилам.

Эвин замычал и упал, схватившись за ногу. Из босой ступни торчал острый шип.

— Проклятье! — Алиас нащупал во внутреннем кармане флакон. Вытащил зубами пробку и вытряхнул на язык сразу две капли. Сердце чуть не выскочило из груди, но силы сразу прибавилось. Он подхватил Эвина на руки и побежал. До берега оставалось совсем немного.

— Налево, — прошептал вдруг Эвин. — Быстрее!

Алиас повернул, не раздумывая, хотя впереди уже был виден берег. Перед глазами замаячил призрак песочных часов. В нижнюю колбу падал последний кристалл.

— Лестница!

Алиас по инерции пробежал вниз по трем невидимым ступеням, а дальше они покатились кубарем. К счастью, на этот раз ступени оказались нормального, человеческого, размера. Вскрикнул Эвин, зазвенело бьющееся стекло. В кармане Алиаса хрустнуло, резко запахло гранатом. Алиас выругался, затормозил, чудом не вывихнув ногу, и поймал Эвина.

— Цел?!

— Ага… — Эвин разжал кулак. — И пробирка не разбилась!

— Ты что, во рту ее держал?

Эвин кивнул, сморщился и разревелся.

— Почему?.. Ну почему?! — он прижался к Алиасу, обхватив его обеими руками. — Это несправедливо…

Алиас поморщился от боли в ребрах и погладил Эвина по лохматой голове.

— Справедливости нет, принц.

— А что есть?

— Долг. Дружба. Любовь. Дай мне пробирку.

— Нет, — Эвин крепче сжал стеклянную трубочку. — Я папе отдам. Он на дороге, я знаю. А почему от тебя гранатами пахнет? Так сладко…

— Иди вперед, — Алиас вытер ему лицо своим платком. — Быстро!

Эвин шмыгнул носом и похромал вниз. Сумки на его плече не было. Алиас обернулся, но сзади все скрывал туман. Впереди — тоже. И под ногами. Алиас отбросил платок. Поставил у самых ног сумки, стащил куртку и закинул в туман. Две-три капли, которые можно выжать из ткани, всё равно его не спасут, а Эвину с Джаретом дышать наркотиком незачем.

Алиас забросил за плечи сумки и догнал остановившегося Эвина.

— В чем дело? Нога болит?

— Лестница кончилась, — Эвин взял его за руку. — Как же теперь?

Алиас прищурился, всматриваясь. Туман впереди редел, и была видна дорога — далеко внизу.

— Возможно, это иллюзия, — он осторожно наклонился и пощупал ступеньку, на которой стоял. Потом следующую и еще одну, оказавшуюся последней. Дальше ощущался только холодный влажный воздух.

— Мы можем пойти обратно.

— Я туда не пойду!

— Тогда закрой глаза.

Эвин закусил губу и зажмурился. Алиас крепче сжал его руку, с силой оттолкнулся от невидимой ступени и прыгнул.

***

— На годы даже не надейся, — Игрейна нервно теребила бахрому скатерти. — Дети богов растут быстро. А в твоем гомункулусе кровь бога.

— И как быстро взрослеют боги? — уточнил Герберт. Они сидели за столом в его гостиной. Игрейна первым делом проверила, сдержал ли Лабиринт обещание, и признала, что да, сдержал.

— Не по дням, а по часам, — раздраженно ответила она. — А Лабиринт к тому же умеет управлять временем.

Герберт схватился за голову. Он совсем забыл об этом.

— Ничего-ничего, — Игрейна похлопала его по руке. — Это еще не конец света… А они что здесь делают?!

— Ты о ком? — Герберт испуганно огляделся.

— Пошли! — она сжала его ладонь и через секунду они уже стояли у дома Драккони.

В распахнутой двери стояла, подбоченившись, Эрк. А перед крыльцом выстроились шестеро некромантов… Герберт потряс головой. Нет, всего трое, это у него после мгновенного перемещения в глазах двоится. Дэнис, Эдвин Друд и Брас. Герберт торопливо поправил прическу. Хорошо хоть его не в халате из дома вытащили.

— Что здесь происходит?! — требовательно спросила королева.

Некроманты разом обернулись и склонились в поклонах.

— Ваше величество, — вперед выступил Дэнис. — И вы, милорд. Прошу извинить за внезапное вторжение, но это внутреннее дело гильдии некромантов. Эрк нарушила ряд правил, и нам придется разобраться с этим.

Герберт посмотрел на Эрк. Она пренебрежительно покривила губы.

— Разве что, — почтительно добавил Эдвин, — Эрк является королевским магом? Тогда, конечно, мы ничего не сможет сделать без вашего позволения, миледи.

Игрейна покачала головой.

— Нет, официально договор заключен не был. Но поскольку Эрк, хоть и временно, но является моей подданной, я желаю первой узнать о вашем решении. И если потребуется ручательство или выкуп, вы всё получите.

— Не думаю, что до этого дойдет, — примирительно сказал Дэнис. — Полагаю, мы всё уладим ко всеобщему удовлетворению.

— Эрк? — Игрейна подняла бровь.

— Всё в порядке, ваше величество, — Эрк отступала в дом. — Входите, господа.

Еще раз поклонившись королеве, некроманты поднялись по ступеням.

— Это из-за Ирис, я уверен! — прошипел Герберт.

— Скорее всего, — Игрейна снова взяла его за руку.

— А можно, я сам долечу? — взмолился он. Мгновенные перемещения слишком сильно дезориентировали, особенно два раза подряд.

— Как хочешь. Я тебя жду, — и она исчезла.

Когда Герберт влетел в окно своего дома, Игрейна сидела на диване и увлеченно что-то рассматривала в кристалле.

— Всё плохо? — Герберт уселся рядом.

— Пока не ясно.

Герберт склонился над кристаллом и прислушался.

- …и это далеко не полный список твоих прегрешений, — разобрал он слова Дэниса.

— Впечатляющая работа, — кристалл показал крупным планом насмешливую мордочку Эрк. — Долго собирали?

— Не поверишь, — ответил Эдвин, — но нам даже трудиться не пришлось. Все письма пришли за последнюю неделю. Сразу в трех экземплярах — мне, Брасу и Дэнису.

— Понятненько… А вы, как королевские маги, не имеете права игнорировать доносы, — Эрк фыркнула. — И что дальше?

— Не смешно, Эрк, — сердито сказал Дэнис. — Большая часть жалобщиков — целители. Кому из них ты перешла дорогу?

— Дай догадаюсь, — ухмыльнулся Брас. — Ирис Драккони недовольна влиянием, которое ты заимела над ее сыночком? Не связывайся ты с ней, Эрк. Оно того не стоит.

— Это не ваше дело!

— Ошибаешься! — Дэнис хлопнул по подлокотнику кресла пачкой писем. — Очень даже наше! Подземелью нужны некроманты. Я не желаю создавать прецедент и отправлять одного из нас в рудники!

— Я не состою в гильдии!

— Да какое это имеет значение?! — Брас вскочил. — Ты некромант, Эрк, и не из последних. Прорвись Тьма — каждый из нас на счету!

— Вот и объясните это Ирис, — проворчала Эрк, но уже без прежнего запала.

— Бесполезно, — вздохнул Брас. — Корвин пишет, что она в бешенстве и не успокоится, пока не уничтожит тебя.

— Забудь о своем гоноре, Эрк, — веско сказал Эдвин. — Ссориться с целителями глупо, а умирать вот так — еще глупее.

— Решай, — Дэнис взмахнул пачкой писем. — Мы тебе не угрожаем. Всё это в любом случае не пойдет дальше моего сейфа, а через год отправится в камин.

— Молодец, Дэнис, — прошептала Игрейна, — не зря его избрали главой гильдии.

Эрк долго молчала. Некроманты терпеливо ждали.

— Как ты собираешься обойти закон, господин глава гильдии? — с невеселой усмешкой спросила наконец Эрк.

— Главная претензия всех жалобщиков в том, что ты занимаешься практикой, не имея на то оснований, — Дэнис достал из кармана черный футляр. — Но это легко исправить.

Он щелчком откинул крышку. Герберт с Игрейной столкнулись лбами, чтобы рассмотреть, что в футляре.

— Знак мастера? — Эрк недоверчиво хмыкнула. — Вот так просто? Без экзамена и прочей бюрократии?

— За экзамен засчитаем твои подвиги на болотах, — Эдвин протянул ей перевязанный серебряным шнуром свиток. — Это лицензия, подписанная всеми некромантами Подземелья.

Эрк взяла свиток и футляр. Герберт впервые видел ее такой растерянной.

— Об остальном — подумай. Только не затягивай, — Эдвин поднялся и первым вышел из кабинета.

— А ведь именно он теперь самый уважаемый некромант Подземелья, — сообразил Герберт. — Надозапомнить.

— Ты лучше запомни, что он женат на потомственной магичке.

— Да я не в том смысле, — Герберт понаблюдал, как Игрейна сжимает сферу до размеров горошины. — Бедный Риндо — оказался между Сциллой и Харибдой. Думаешь, Эрк от него откажется?

— Есть и другие варианты развития событий, — Игрейна покатала хрустальную горошину в ладонях и бросила в карман. — Я искренне сочувствую Риндо, но жизнь некроманта важнее. И вообще, несчастная любовь стимулирует творчество. Ты мне поможешь?

— Конечно! Что ты придумала?

Игрейна скромно улыбнулась.

— Как всегда. Нечто гениальное.


========== Глава 9. На разных дорогах ==========


— Лежи спокойно, Лис! У тебя два ребра сломано.

Алиас приоткрыл глаза, увидел встрепанного, но несомненно живого Джарета, облеченно вздохнул и тут же застонал от боли в боку.

— Первый раз… ломаю кости… об иллюзию…

— Это была исключительно качественная иллюзия. Радуйся, что не перелетел через стену, а то бы до сих пор падал. Эвин, подай фляжку.

Глоток не разведенного эликсира обжег горло.

— Посмотри у него… ногу, — прохрипел Алиас.

— Залечил уже, — Джарет притянул к себе сына. Тот счастливо засопел, уткнувшись ему в грудь. — Ваш побег с Тир на Ног войдет в легенды — как единственный и неповторимый.

— Нам просто повезло, — Алиас сделал осторожный вдох. Бок болел уже чуточку меньше. — Будь сейчас отлив, Дану не отпустила бы нас так просто.

— Почему? — спросил Эвин.

— Потому что избыток магии — это гораздо хуже, чем недостаток. Вот представь себе, что у тебя гости. И одновременно с этим по всему дому вспыхивают пожары. В одном месте потушишь — в другом загорелось. Будет у тебя время на гостей?

— Нет, конечно.

— А Тир на Ног сейчас — такой дом. Не зря Дану ни разу не являлась нам полностью во плоти. Она одновременно находилась во многих местах — следила, чтобы остров не взорвался от избытка магии. Ей было не до нас.

— Да, не хотел бы я удостоиться ее полного внимания, — Джарет задрал на Алиасе рубашку и принялся осторожно втирать эликсир.

— Так вот почему Оберону не понравились яблоки! — сообразил Эвин. — Одичание, как он сказал, — это из-за переизбытка магии?

— Да, — Алиас осторожно пошевелил руками и ногами. Больше переломов, вроде нет. — Мне яблоки понравились, но ему было, с чем сравнивать.

Джарет хмыкнул.

— Ничего, теперь оценит растительную пищу. А знаешь, сколько мы пробыли на острове? Всего пару дней, не больше. Я, честно говоря, боялся, что в Подземелье уже год прошел.

Алиас не стал спрашивать, как он это определил. У короля гоблинов было исключительное чутье на время.

— На этом хорошие новости заканчиваются?

— Как сказать… — Джарет продемонстрировал две полупустые сумки. — Кое-что из одежды уцелело и бусы тоже. Но фляжка с эликсиром у нас теперь только одна. Семена рассыпались, и бездонную котомку вы потеряли.

— А я так хотел в нее яблоки набрать… — вздохнул Эвин.

— Ничего, — Алиас погладил его по чумазой щеке. — Зато возвращаться налегке будешь.

— У меня осталось одно, — Эвин достал из кармана помятое яблоко и вложил в руку Алиасу. — Ты только семечки не съедай, ладно?

— Конечно, — Драккони улыбнулся. — Пожалуй, я уже могу встать. Незачем нам здесь задерживаться.

Джарет помог ему подняться и крепко обнял за талию. Опираясь на него, Алиас сделал пробный шаг. Больно, но терпеть можно.

— С какой реальной высоты мы прыгнули?

— Метров пять, может даже меньше. Ты просто неудачно ударился об ограду дороги. Эвин потом увидел лестницу — она не исчезла, а вывернулась внутрь себя. Ты правильно сделал, что оттолкнулся. Под лестницей дороги нет.

— А что там?

— Бездна. Я в нее чуть не свалился, пока блуждал в тумане.

Они помолчали. Повеселевший Эвин шагал впереди, взбивая босыми ногами золотистую пыль.

— Я даже боюсь спрашивать, — Алиас понизил голос. — Пробирка уцелела?

— Да.

— У тебя очень смелый и находчивый сын. Весь в отца.

Джарет гордо улыбнулся.

— Ты присмотришь за Ринальдо? Чтобы с ним не случилось ничего непоправимого.

— Конечно, мы ведь это уже обсуждали.

— Ты выпил воду?

— Нет, подожду до возвращения. Сама по себе она не прибавляет мудрости, просто открывает канал, по которому приходит ответ. На Тир на Ног можно задавать любые вопросы — туда стекается информация со всей вселенной. А на дорогах это бессмысленно — здесь слишком много беспорядочных потоков, да и Подземелье далеко. Как думаешь, воды хватит на три вопроса?

— Боюсь, что нет, — Алиас ускорил шаг. Боль совершенно прошла. Надо было упомянуть в завещании, чтобы Герберту поставили памятник — в полный рост, причем при жизни. — Придется тебе решать, какой из вопросов самый важный.

— А что бы ты спросил?

— Как уничтожить Тьму.

— Я так и думал, — Джарет вынул из-за пазухи прозрачную сферу с черным локоном внутри. — Знаешь, бродяги верят, что если умрешь на дорогах, то станешь их частью, и считают это лучшим посмертием. Может, они и правы. Возьми.

— Оставь, — Алиас отвел его руку. — Я хочу вернуться в Подземелье — так или иначе. Конечно, если ты сумеешь.

— Сумею, — Джарет спрятал кристалл. — Сколько ты продержишься?

— Постараюсь как можно дольше, — Алиас понюхал яблоко и убрал в сумку. — Расскажи, что случилось с Обероном?

Джарет рассмеялся.

— О, об этом будут петь песни!

— Которые ты сам и сочинишь?

— Конечно!

***

Пак разливался соловьем. Посетители трактира зачарованно внимали. Довольный Марк бесшумной тенью сновал между ними, подливая пиво, и тоже прислушивался к рассказчику.

Кедеэрн сначала пропускал сказки Пака мимо ушей, и только когда речь пошла о доисторических временах, заинтересовался всерьез. Раньше Пак не рассказывал ему о тех веках, когда люди еще не появились, а первые боги творили из дикой магии всё, на что хватало воображения.

Дейф старательно делал вид, что ему нет дела до новоявленного сказителя. Но Кедеэрн заметил, как хмурится хозяин трактира, как туманятся его яркие глаза. Порой Дейф тер лоб, страдальчески морщась. А когда вся посуда в трактире зазвенела от хохота, он развернулся и ушел на кухню, хлопнув дверью. Кедеэрну скабрезная история про Фавна и Кали показалась провокационной выдумкой от первого до последнего слова.

— Не перестарайся, — сказал он, когда Пак устроил себе обеденный перерыв. — Если это действительно Фавн, он тебя за такие анекдоты на вертел насадит.

— Согласен даже на это, — Пак жадно глотал ароматную похлебку. — А ведь я его задел. Молчит, но злится. Ничего, до конца года я его расшевелю.

— Или он тебе шею свернет. Может, не надо так сильно форсировать события? Пак, ты меня вообще слышишь?

— Я тебя всегда слышу, — Пак опустил ложку. — Посмотри-ка вон на того — пепельноволосого. Только что вошел.

Кедеэрн повернулся. От двери к трактирной стойке спокойно и уверенно шел высокий мужчина в темной, ничем не примечательной одежде. Красивое лицо с высокими скулами и раскосыми, широко расставленными глазами. Длинные волосы завязаны в узел на затылке. Эрн удивленно поднял бровь.

— Надо же! Я таких только на портретах видел. Должно быть, он ушел из Преисподней еще до того, как демоны увлеклись трансформацией.

— Кого-то он мне напоминает… — Пак почесал за ухом. — Нет, не помню.

***

Ракшас не соврал — пропустить трактир на перекрестке дорог и впрямь было сложно. Еще до того, как массивное двухэтажное здание вынырнуло из тумана, Саактур услышал голоса и почуял запах свежей выпечки. У входа громко спорили двое бродяг. Один, высокий и худой, напоминал человека, если бы не залитые сплошной чернотой глаза без зрачков. Второй размахивал перепончатыми лапами, лысая голова была покрыта мелкой, радужно переливающейся чешуёй. На Саактура оба бросили лишь мимолетные взгляды.

Внутри оказалось шумно. В полутемном зале находилось не менее трех десятков различных существ, расположившихся за столами и облепивших стойку, за которой ловко орудовал молодой рыжеволосый мужчина. Саактур быстро огляделся. Свободных столов не было. Он прошел к стойке и устроился с краю на высоком табурете. Зал отсюда просматривался как на ладони, зато самому можно было до поры не привлекать лишнего внимания. Интересно, кто здесь хозяин? Рыжий за стойкой, похоже, просто наемник, аура силы вокруг него слишком слабая. Впрочем, судя по цепкому взгляду и уверенным движениям, он здесь не новичок. Поговорить с ним насчет проводника к Тир на Ног определенно стоит.

Саактур еще раз осмотрелся, с удовлетворением отметив, что большинство посетителей значительно уступают ему в силе. Ауры двух парней за столом в углу показались смутно знакомыми, но приглядеться к ним внимательнее он не успел. За спиной хлопнула кухонная дверь, выпустив в зал облако дразнящих ароматов. Саактур обернулся и в упор встретился взглядом с неожиданно знакомыми фиолетовыми глазами.

До сих пор Саактур считал, что страх — это удел других. Разумеется, он боялся Велиала и Тьму. Разумное существо со здоровым чувством самосохранения не может не бояться. Но еще никогда его не охватывала паника — до сих пор.

— Ты?! — глаза хозяина трактира полыхнули пожаром.

Саактур вскочил и попятился. Это невозможно! Этого просто не может быть! Ужас накатил липкой волной, лишая воли, вызывая одно желание — бежать! Нет, поздно. Саактур задавил в себе бессмысленную панику. Его узнали, и теперь либо выпустят, либо нет. Ввязываться в драку — безумие. В день, когда Фавн попал в Преисподнюю, потребовались усилия тридцати высших демонов и самого Велиала, чтобы обездвижить древнего бога. Здесь и сейчас он явно не в полной силе, но если его питают дороги…

— Уже уходишь? — хозяин растянул толстые губы в исключительно скверной улыбке. — И даже не выпьешь на дорожку?

— Прошу прощения, я спешу, — Саактур продолжал отступать к двери. Яростный взгляд, казалось, прожигал его насквозь, но задерживать гостя хозяин не пытался.

Саактур дошел до двери. Нажал на ручку, потом развернулся и толкнул со всей силой. Дверь не шелохнулась.

— Заело? — участливо спросили у него над ухом. — Это бывает. Дай-ка помогу.

Двое бродяг, сидевших на ступенях у входа в трактир, кинулись в разные стороны от внезапно распахнувшей двери. Местный хозяин редко выходил из себя, но когда это происходило, оказаться поблизости никому не хотелось.

— Не спеши, мразь адская, ты своё отгулял!

Саактур захрипел, безуспешно пытаясь разжать захват на горле.

— Ты не посмеешь… убить… здесь…

— А кто говорит о смерти? О нет, такого милосердия ты от меня не дождешься!

Саактур рванулся, полоснув удерживающую его руку огненным лезвием, вывернулся из захвата и бросился прочь. Перед ним взметнулся песчаный вихрь, закрутил, отшвырнул обратно. Саактур перекатился по камням, вскочил, с его ладони сорвался сгусток темноты — и рассеялся безвредной пылью, не долетев до Фавна. Ответный удар сбил с ног, тело скрутило судорогой, изо рта хлынула кровь.

Выскочившие на крыльцо Кедеэрн и Пак застыли, уставившись на Дейфа, вжимавшего пепельноволосого демона в ограду. Камни вокруг него плавились. — Я замурую тебя в стену, Саактур! И отсюда ты уже не выберешься. Сначала дороги переварят каждую частицу твоего тела — заживо. А потом примутся за душу!

— Саактур? — Кедеэрн нахмурился. — Я слышал это имя…

— Младший советник Велиала! — Пак хлопнул себя по лбу. — Ну конечно же! Сын Каллвен!

— Младший?! — прорычал Дейф. — Бери выше. Он пробился к самому трону. Лучший трансформатор Преисподней! Такого талантливого палача Ад еще не рожал и, надеюсь, больше не родит!

Саактур вцепился когтями в его руки, рванулся, но камни засасывали всё глубже.

— Дороги уничтожат тебя! Ты нарушил правила!

— Здесь я устанавливаю правила!

— Стой! — Пак сорвался с места. — Сначала спроси его, кто ты! И разом покончим с нашим спором!

— Я не желаю ничего знать!

— Тогда ты! — Пак ткнул пальцем в Саактура. — Это твой шанс, понял? Скажи ему, кто он!

— Молчи! — рявкнул Дейф.

— Фавн… — выдохнул Саактур, уже полностью погруженный в камень. — Ты — Фавн. Я запер твою память… и ключ сгинет вместе со мной! А ты живи, как раньше, если сможешь…

***

Эрк сидела на подоконнике, рассеянно вертя на пальце цепочку с кристаллом. Знак мастера. Ее тайная мечта. Не так она хотела его получить. Хотя, конечно, приятно, что ее ценят. Даже Дэнис, будь он неладен! Но до чего же глупая ситуация! Куда ни кинь — всюду клин.

Что-то белое отделилось от низко плывущего облака. Странная, угловатая птица быстро приближалась к дому. Эрк протянула руку, и бумажный журавлик устало упал ей на ладонь. Она развернула лист редчайшей в Подземелье рисовой бумаги, вчиталась в безупречную каллиграфию: «Оставь его. Это не угроза, но я хочу, чтобы вы обе остались живы».

— Интриганки паршивые! — Эрк смяла письмо. — Ну мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним!

Она посмотрела на часы. Риндо вот-вот должен вернуться с репетиции. Эрк перекинула ноги через подоконник и спрыгнула на лужайку. Лучше, если они поговорят где-нибудь вне дома. Иначе она опять засмотрится в его глаза и разговор закончится, не начавшись.

У входа в Лабиринт ее перехватил Герберт.

— О, Эрк, как хорошо, что ты здесь! — он нервно оглянулся. — А я как раз хотел лететь за тобой.

— Что случилось?

— Понимаешь, Ринальдо… Гоблины говорят, он получил какое-то письмо. Не знаю, от кого. Но он нашел меня и спросил, верно ли, что Лабиринт выполняет заветные желания? И я сказал, что да, такое бывало, но это очень сложно. А он сказал, что ему всё равно и вошел в Лабиринт. По всем правилам! Я не успел его остановить, прости!

— Я должна была это предвидеть! — она расстегнула ворот куртки, вытащила кристалл на серебряной цепочке. С сомнением посмотрела на него и снова спрятала под рубашку. — Ну вот что, я иду к королеве, а ты посмотри сверху — где он.

— Игрейны нет, она на границе, там какие-то проблемы с гномами. А я уже смотрел, но Риндо не видно. Ты ведь знаешь — в Лабиринте много ярусов, там пространство скручивается, и время тоже.

— Да что же это за жизнь такая! Всё время в дерьме, только глубина меняется! — Эрк порылась по карманам и достала платок с вышитой монограммой «Р.Д». Пронзительно свистнула в два пальца.

Герберт вздрогнул, когда откуда-то из-под земли перед Эрк вылезла маленькая чумазая гоблинка со множеством тоненьких косичек.

— Привет, Джу, — Эрк протянула гоблинке платок. — Сможешь вынюхать его след?

Джу старательно обнюхала платок.

— Да это же Риндо! — она просияла и тут же погасла. — Э-э, нет, госпожа. На дорогу испытаний я не пойду. Там, говорят, сам не заметишь, как в куст превратишься или еще во что похуже.

— Ясно, — Эрк сложила платок и бережно спрятала в карман. — Что ж, тогда я сама пойду за ним.

— Может, подождешь Игрейну? — сочувственно предложил Герберт.

— Нет, — Эрк посмотрела на солнце. — Возможно, еще не поздно его вернуть. И вот еще что. Я уважаю Игрейну и тебя, господин алхимик. Но если я узнаю, что это вы подстроили, я в этом королевстве революцию устрою.

Она с треском захлопнула за собой створки ворот. Джу взвизгнула и куда-то умчалась. Герберт вытер выступивший на висках холодный пот. Так, теперь следующий пункт плана. Он подошел к стене и вежливо постучал.

— Лабиринт, могу я поговорить с тобой?

Ответа не было. Герберт прижал ладони к стене, но тут же вспомнил, что больше это не работает. Он заглянул в ворота. Эрк видно не было. Герберт пробежал по знакомой дорожке, раздвинул плети плюща и постучал по запертой калитке.

— Пожалуйста, Лабиринт! Мне очень нужно с тобой поговорить!

Никакого ответа.

— Это касается Игрейны! — применил запрещенный прием Герберт. И даже почти не соврал. Но Лабиринт не откликнулся.

Герберт закусил губу. Да что же это происходит?! Он выудил из кармана маленьких хрустальный шарик и щелкнул по нему.

— Герберт, я занята! — донесся далекий голос Игрейны. — Если что-то случилось, попроси Лабиринт…

— Он не отвечает! — крикнул Герберт. — Совсем!

— Вот как? — в ее голосе послышалась озабоченность. — Минутку…

Герберт ждал, нетерпеливо покачиваясь на каблуках.

— Так, я слушаю, — голос Игрейны зазвучал громче.

Герберт быстро объяснил, в каком месте их план дал сбой.

— Вариантов два, — задумчиво протянула она. — Либо Лабиринт вдруг уснул, а такое могло случиться, если он перенапрягся. Либо… Ну, ты сам понимаешь.

— Уже?! Нет, не может быть! И что мне делать?

— Ничего. Иди домой. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Кристалл погас. Герберт спрятал его в карман и пошел домой. Собственно, особо волноваться не о чем. Ничего непоправимого с Ринальдо и Эрк не случится. Другое дело, что без присмотра она и в самом деле может вывести Риндо из Лабиринта. И тогда Игрейне придется придумывать новый план.

Погруженный в свои мысли, Герберт не сразу заметил, что на крыльце его дома кто-то стоит. Надо же, как клиенты оперативно отреагировали. Он только утром разослал письма постоянным заказчикам — с извещением, что возобновляет работу.

Судя по диковатому виду, клиент прибыл из Лесного края, но дракона на лужайке не наблюдалось. Неужели это кто-то из приближенных Алана с правом открывать портал?

— Добрый день, — Герберт осмотрел неожиданного визитера. Типичная для Лесного края смесь кровей. Невысокий, тощий, с буйными кудрями цвета осенних листьев и круто закрученными янтарными рогами. Ноги как у дикой козы, а глаза зеленые, по-эльфийски раскосые. Из одежды только кожаная безрукавка — слишком потертая для придворного. Но под ней виднеются грубо граненные камни широкого ожерелья, а на бедрах блестит золотой пояс из крупных пластин.

— Добрый… день, — фэйри говорил медленно, тщательно выговаривая слова. — Я рад… встрече.

— Взаимно, — Герберт взбежал по ступеням и открыл дверь. — Чем могу помочь?

— Ты позволишь мне войти?

— Конечно, — Герберт сделал приглашающий жест. — Не на пороге же нам беседовать? Прошу наверх.

В гостиной гость огляделся с детским любопытством, почему-то погладил бархатную обивку стула, прежде чем сесть.

— Вина? — Герберт достал из буфета бутылку и два бокала.

Фэйри неуверенно кивнул, взял угощение, выпил в два глотка, причмокнул пухлыми губами. На лице его появилось озадаченное выражение.

— Могу я получить еще?

— Сколько угодно, — Герберт придвинул ему бутылку. Из какой глуши явилось это чудо? Но он явно богат, а это главное. — У меня хорошее вино. Так какое же дело привело тебя в мой дом?

— Мне нужен… проводник. Чтобы показал мне Подземелье. Море, острова… Лес, горы.

— Ты нездешний? Бродяга? — Герберт недоверчиво поднял брови.

— Нет, я порождение этой земли, — фэйри в третий раз наполнил свой бокал. — Но я мало что видел.

— Понятно, — Герберт кивнул, хотя ничего не понял. — Но почему ты обратился ко мне? Я не специалист по географии Подземелья.

— Ты мне подходишь, — чудной клиент снял с себе золотое ожерелье. — Это достаточная плата?

— Дело не в оплате, — Герберт с трудом отвел глаза от невероятной величины сапфиров. — Просто я не оказываю услуг такого рода. А за это ожерелье ты сможешь нанять отряд рейнджеров. Они проведут тебя по всему Лесному краю, горам и еще на острова хватит.

— Герберт, — фэйри склонил голову набок. Раскосые глаза искрились весельем, — ты действительно не понимаешь, кто перед тобой?

Герберт обмер. Внутри обожгло, руки заледенели.

— Лабиринт? — прошептал он.

Широкий рот гостя растянулся еще больше, показав острые мелкие зубы.

— Угадал.


========== Глава 10. Ожидания и реальность ==========


— И почему же я не смогу жить, как раньше? — Фавн не отпускал Саактура. Камни ограды дрожали, готовые сомкнуться.

— Потому что ты — бог, — сказал Пак. — Демиург. И ты не можешь бросить свой мир.

— Ты сам ушел с Земли!

— Это временно. Мы должны вернуться, брат мой. Даже если придется тысячу лет голодать и просить милостыню. Иначе, когда магия вернется, уже некому будет ее встречать. Жизнь на Земле закончится без тебя.

— Будьте вы все прокляты! — Фавн рывком вытащил Саактура из стены. — Слышишь, ты? Если хочешь жить, верни мне память. И я тебя отпущу.

— Этого мало, — Саактур слизнул с губ кровь. Он почти ничего не видел — перед глазами вспыхивали черные с фиолетовой каймой пятна.

— Мало тебе?! — Фавн шарахнул его об стену. — Сейчас добавлю!

Саактур презрительно скривился.

— Если ты меня покалечишь, я тем более не смогу ничего сделать.

Пак восхищенно покрутил головой.

— Ого! Вот это я понимаю… И что же ты хочешь?

— Проводника до центральных миров.

— Какой именно мир тебя интересует?

Саактур заколебался. Если он правильно понимает, с ним говорит Пак — давний союзник Оберона. Едва ли он обрадуется, если узнает, что кто-то планирует захватить священный остров эльфов.

— Ирий.

— Он врет, — уверенно сказал Кедеэрн. — Я чую ложь.

Саактур проморгался, с трудом сфокусировал на нем взгляд.

— Принц?!

— Надо же, какая у тебя память, — Кедеэрн холодно улыбнулся. — Говори правду, иначе сделка не состоится.

— Я хотел дойти до Тир на Ног, — Саактур мотнул головой, откидывая с лица слипшиеся от крови пряди волос. — Но теперь… Принц, ты знаешь, что твой отец мертв? Трон Преисподней свободен. Если ты захочешь…

— Нет, — оборвал его Кедеэрн. — Мне плевать на ваш трон. Хотя я рад, что Велиал сдох. Жаль только, что не я его прикончил.

— Ну хватит торговаться! — Фавн снова встряхнул Саактура. — Проводника я тебе не дам, но покажу дорогу. А теперь говори, что тебе нужно для работы?

— Ничего особенного, но плату вперед. Без схемы дорог я ничего делать не буду.

***

— Так что, собственно, от меня требуется? — Лабиринт заглянул в опустевший кубок и слизнул с края последнюю каплю.

Герберт молча сходил к буфету, принес непочатую бутылку вина и поставил на стол — рядом с тремя пустыми.

— Проследи, чтобы Эрк и Ринальдо не встретились. И чтобы для них прошло всего лишь тринадцать часов, — Игрейна мило улыбнулась. — Это ведь несложно, правда? А когда здесь, снаружи, придет день рождения Ринальдо, ты их выпустишь.

— А желания?

— Нет! — она помотала головой. — Я знаю, как ты исполняешь желания. Пусть лучше уйдут ни с чем. А я постараюсь, чтобы Эрк в процессе испытаний разозлилась до предела. Тогда она сама его бросит.

— Не понимаю, — Лабиринт шумно вздохнул. — Но пусть будет, как ты хочешь.

Герберт сел на диван рядом с Игрейной. Он не успел ее предупредить. Королева возникла в гостиной прямо перед Лабиринтом, как была — в парадном платье из серебряно-зеленой парчи, с сияющими в медных кудрях бриллиантовыми звездами. Они смотрели друг на друга очень долго. Герберт испугался, что не выдержит напряжения и упадет в обморок. Голос отказал, сердце билось, как сумасшедшее, амулет на груди вибрировал. А потом Лабиринт странно улыбнулся — потерянно и виновато.

— Здравствуй, королева, — тихо сказал он.

— Здравствуй, — она спокойно протянула ему руку.

Это спокойствие неприятно поразило Герберта. И сейчас он не понимал, как она может — вот так, по-дружески, говорить с этой тварью?!

— Прекрасно, — она хлопнула в ладоши. — Надеюсь, ты понимаешь, что тебе не следует надолго покидать пределы королевства?

— Почему? — Лабиринт очень знакомо поднял бровь. Герберт передернулся, сообразив, что он копирует Джарета.

— Потому что Алан и остальные следят за нами. И духи тоже, я уверена. Стоит тебе проявиться где-нибудь, и тебя уничтожат.

— Я не буду… колдовать, — он неуклюже встал с кресла. — Герберт, ты принимаешь мое предложение?

— Не знаю, — он прикусил губу. — Такой риск… Может быть, ты ограничишься полетом на драконе?

— Здравая идея, — одобрительно кивнула Игрейна.

— Ну хорошо, — Лабиринт пожал костлявыми плечами. — Когда отправляемся?

— Как только прилетит дракон, — Герберт тоже встал. Он вовсе не мечтал остаться наедине с Лабиринтом, но очень хотел убрать его подальше от Игрейны, хотя бы на время. — Кстати, тебе нужно придумать имя, а то вдруг нас услышат?

— Может, Лар? — предложила Игрейна.

— Я что, похож на духа перекрестка? — обиженно спросил Лабиринт.

— При чем здесь перекрестки?

— Лары и пенаты, — пояснил получивший классическое образование Герберт, — это такие римские духи. Может быть, Лир или Лан?

— Мне нравится Лир, — он улыбнулся с ехидцей. — Жаль, Оберон уже не оценит эту шутку.

— А в чем соль? — не понял Герберт.

— Лир был одним из богов туата де Дананн, — пояснила Игрейна. — Но имя и впрямь подходит. Ладно, дракона я сейчас вызову. Будьте осторожны, оба.

Она исчезла.

— Забери это, — Герберт указал на ожерелье. — Я не возьму с тебя такую плату.

— Хочешь услугу? — Лир понимающе усмехнулся. — Договорились. А подарок возьмешь?

— Нет.

— Почему? — выразительные глаза Лира погрустнели. — Я хочу быть твоим другом, Герберт.

— Неужели? — Герберт скрылся в гардеробной и вернулся с курткой и меховым плащом. — Накинь, а то наверху будет холодно.

— Холодно? — Лир взял плащ, неловко надел на себя.

Герберт фыркнул, поправил ему ворот и застегнул фибулу.

— Одна из прелестей настоящей жизни — ощущать холод и жару.

— И еще много чего… ощущать, — Лир коснулся его плеча.

Герберт, не задумываясь, отбросил его руку и тут же испуганно ахнул.

— Прости!

— Почему? — с горестным недоумением повторил Лир.

— Неужели ты не понимаешь? — Герберт судорожно сжал руки. — Ты выгнал Джарета из Подземелья…

— Он сам ушел!

— Потому что ты это подстроил! И меня заставил тебе помогать! Игрейна страдает, а я люблю ее — больше всего на свете! А ты ей теперь и вовсе проходу не дашь!

— Как ты сказал? — Лабиринт нахмурился. — А, понял. Не волнуйся, Герберт. Я был счастлив, когда сумел воплотиться и очень ждал встречи с Игрейной. Но когда она появилась… Понимаешь, до воплощения я вас не видел — вот так, как вы видите друг друга. Только саму суть. Я думал, что это всё равно, а оказалось, что нет.

— А как же тогда, на балу?

— В тот раз я видел ее глазами Джарета. Его любовь — она передалась мне. А сейчас… Порядок и Хаос, у меня просто не хватает слов, чтобы объяснить, что со мной происходит сейчас!

— Подожди-подожди, — Герберт сел на край стола. Он боялся поверить в свое счастье. — Хочешь сказать, что она тебе не понравилась?

— Понравилась, — Лир смущенно улыбнулся, — но здесь, — он показал на живот, — ничего не затрепыхалось, как тогда. Получается, это была не моя любовь?

— Ох… — Герберт потер виски. — Понимаю. И что теперь? Ты развоплотишься? Если так, я бы хотел заполучить это тело - для изучения.

— Нет! — Лир отпрыгнул, задел кресло и почти упал, но завис над полом, плавно выпрямился и встал на ноги. — Я по-прежнему мечтаю познать все радости жизни. Ты поможешь мне?

— А ты не будешь мешать Джарету вернуться?

Лир сердито топнул широким раздвоенным копытцем.

— Опять ты про него! Вернется ваш Джарет, куда он денется.

— Тогда считай, что мы договорились, — Герберт широко улыбнулся. — Есть у меня на примете пара зла… в смысле, жизнерадостных местечек. Тебе понравится.

***

— Почему вся тяжелая работа достается мне? — Пак, высунув кончик языка, старательно водил пером по листу тонкого пергамента.

— Потому что я в дорогах не разбираюсь, — Кедеэрн с любопытством рассматривал стены в просторной комнате Фавна. Всё пространство от пола до потолка занимала карта — склеенная и сшитая из листов бумаги, пергамента, грубой кожи и даже лоскутов шелка. Разноцветные линии дорог на ней местами переливались одна в другую, местами обрывались в никуда, а кое-где отделялись от стены и парили, переплетаясь в воздухе.

— Интересно, а что за центральными мирами?

— То же самое, что по сю сторону, разве что какие-то мелочи различаются. Не отвлекай меня.

Пак передвинул лист по расправленному на столе свитку, с которого копировал схему дорог, ведущих к Тир на Ног. На стене этого пути не было. Фавн вывешивал для обозрения только подробности своего сектора, остальное хранилось на полках — аккуратными рядами свитков. Кедеэрн покосился на две замершие фигуры. Саактур и Фавн уже полчаса сидели друг перед другом, словно играли в затянувшиеся гляделки.

— А что означают цифры?

— Понятия не имею. Не мешай!

— Синие — уровень магии, красные — степень изношенности покрытия, — сказал Фавн. Он медленно покачал головой вправо-влево, вперед-назад, встал и потянулся. — О-ох… Ну, здравствуй, Эрн-охотник. Прости, что не оказал тебе достойного гостеприимства.

— С возвращением, Пан, — Кедеэрн с чувством пожал протянутую руку.

— Я так понимаю, мне ты здоровья пожелать не хочешь? — Пак надул губы.

— Правильно понимаешь, — Фавн размял пальцы, — Видишь ли, я действительно вспомнил все. И свое последнее обещание тебе тоже.

Пак нервно улыбнулся.

— Правда? Ну-у… А давай мы потом это обсудим? Без посторонних.

Они разом посмотрели на Саактура. Демон сидел согнувшись, закрыв лицо руками. Его сотрясала крупная дрожь.

— Похоже, я зря старался, — Пак отбросил перо. — Всё равно он до Тир на Ног не дойдет.

— Не надейся, дойду, — процедил Саактур и встал, держась за спинку стула. — Карта готова?

— Держи, — Пак сложил лист, но передал его Фавну. Тот внимательно изучил схему, кивнул и отдал Саактуру.

— В расчете. Но если я еще когда-нибудь тебя встречу, превращу в дерево и нашлю полчища саранчи и короедов.

— Я запомню, — Саактур спрятал карту за пазуху и, пошатываясь, направился к двери. У порога он обернулся и посмотрел на Кедеэрна. — Скажи, принц, оно того стоило? Велиал надеялся на тебя, а ты бросил свой народ умирать. Ради чего? Чтобы войти в пантеон земных богов? Неужели ты веришь, что они признали тебя ровней? Ты чужак в их мире — с какой стороны ни посмотреть.

— Стоило, — Кедеэрн скрестил руки на груди. — Еще как стоило. Но тебе этого не понять.

Саактур отвернулся и молча вышел из комнаты. Придерживаясь за перила, спустился по лестнице в зал трактира. Свет из настенных светильников резанул по воспаленным глазам. Саактур прищурился. Посетителей заметно прибавилось. Он чувствовал на себе любопытные взгляды. Уверенно подняв голову, Саактур дошел до выхода. На этот раз дверь открылась с одного нажатия. Он выдохнул и протер зудящие глаза. Работать без привычных инструментов оказалось не просто тяжело, а почти на грани возможного.

Саактур развернул лист, нашел ближайший подходящий для отдыха мир, и побрел по дороге. Голова болела до тошноты.

Кто бы мог подумать, что принц выжил? Что Эрн-охотник, о котором в Преисподнюю доходили смутные слухи, — это пропавший сын Велиала? Предатель… дважды предатель! Жаль, что он отказался от трона. Могла получиться красивая месть.

Саактур мрачно улыбнулся. Ну ничего, игра еще не проиграна. «Вы ждете возвращения магии? Той волны, которая принесет вам силу? Ждите, но знайте, что на ее гребне приду я».

Комментарий к Глава 10. Ожидания и реальность

Примерно как выглядит Лир. Только рожки у него другие - круто закрученные.

https://sun9-24.userapi.com/c850020/v850020054/912e4/ZRURtGkNLeM.jpg


Если кто еще не в курсе, каким образом принц Преисподней стал Эрном-охотником, вам сюда -

https://ficbook.net/readfic/7354848


========== Глава 11. Ловушка для Лабиринта ==========


Герберт с треском захлопнул шкатулку, в которой хранил разные памятные мелочи. И здесь нет! Куда же она подевалась? Он еще раз выдвинул и перетряхнул ящички комода. Серебряная, покрытая тонким слоем золота карточка-пропуск в самый элитный бордель Пограничья словно испарилась.

— Улли!

— Чего? — из-за шкафа появился заспанный гоблин.

— Я тебе сколько раз говорил, чтобы не дырявил мой дом своими ходами?! — Герберт запустил в него подушкой. — Ходи через двери! Ты когда последний раз убирался?

— Да уж месяц как, — Улли обнял подушку и уронил на нее голову. — Не-екогда было…

— Месяц? — Герберт задумался. Карточкой он не пользовался гораздо дольше. Не до того было. — А вот такое не находил? Только золотого цвета?

Он показал Улли пропуск в библиотеку университета. Карточки были похожи, что в определенных кругах служило неисчерпаемой темой для шуток.

— Ага, — Улли равнодушно зевнул. — В лаборатории лежит — на полке с миреналами.

— С минералами, балда! — Герберт облегченно вздохнул.

— Принести?

— Не надо, я сам. Порядок здесь наведи. Я улетаю до утра.

Улли оторвался от подушки.

— С Лиром?

Воплотившийся Лабиринт за две недели успел стать кумиром всех гоблинов. Герберт злился, Игрейна только разводила руками.

— Они скучают по Джарету, а Лир похож на него.

— Нисколько не похож! И петь не умеет.

— Зато на флейте играет и на свирели. С ним весело.

Герберт стискивал зубы. На его взгляд воплотившийся Лабиринт слишком много времени проводил с Игрейной. В управление королевством Лир не вмешивался, полностью отстранившись от политики. Несколько раз Герберт послушал их разговоры. Узнал много нового о личной жизни известных персон Подземелья. Игрейна знала все сплетни, а Лабиринт, как оказалось, прежде не придавал значения информации такого рода. От вопросов, которые он задавал, Герберта распирал смех. Игрейна улыбалась, но терпеливо отвечала.

К счастью, полеты интересовали Лира гораздо больше, хотя в первый рез он так испугался высоты, что исчез прямо с дракона. Игрейна тогда долго ругалась, но вроде бы обошлось, нежелательного внимания они не привлекли.

На следующий день Герберт показал Лиру море, они слетали на Оборотневый остров, откуда вернулись промокшие насквозь. Лир готов был собрать всё, что прилив выбросил на берег.

Потом были горы и снова море. Экскурсии отнимали у Герберта всё свободное время, но и приносили много пользы. Лабиринт не только спрашивал, но и охотно рассказывал — о минералах, растениях, животных… Его и в самом деле интересовала алхимия. Герберт попытался показать ему университет, но Лир шарахнулся от толпы студентов и сбежал.

— Ты же хотел познать радости жизни! — возмущался Герберт, отыскав его на дальнем берегу острова.

— Мне хватает радости, — Лир увлеченно запускал по воде плоские камешки.

— Но как же общение?

— И общения тоже хватает.

Герберт на знал, плакать ему или смеяться. Смеяться хотелось больше. С Лиром действительно было весело, если бы только не страх, что он не ищет новых знакомств, потому что заново влюбился в Игрейну.

На второй неделе что-то изменилось. Лир неожиданно выразил желание посмотреть на, как он выразился, «любовные игры». Герберт устроил ему тур по самым известным борделям на границе Лесного края. Лир с удовольствием смотрел на танцы, слушал музыку и песни, улыбался всем подряд, но желания уединиться с кем-нибудь не проявлял. Подозрения Герберта окрепли. Оставалась последняя надежда — на «Желанный приют». В этом элитном заведении можно было найти представителей всех разумных видов Подземелья. А для самых обеспеченных клиентов — и не только Подземелья.

— Дракон уже прилетел, — Лир заглянул в лабораторию.

Герберт едва слышно зарычал. Однажды получив разрешение войти в дом, Лир больше не утруждал себя стуком в дверь и ожиданием на крыльце. Хотя появлялся только в заранее назначенное время, так что формально жаловаться было не на что.

— Иду, — Герберт сдул с найденной карточки пыль, спрятал в карман жилета и вышел в прихожую. Повертелся перед зеркалом, проверяя, не топорщится ли кружевной воротник новой рубашки.

— Мне тоже следовало так одеться? — беспокойно спросил Лир.

— Нет, мы ведь уже обсуждали твой стиль, — Герберт придирчиво изучил его. Кожаные безрукавки были единственной одеждой, прилично смотревшейся на фууках. А Лир больше всего походил именно на них, несмотря на существенную примесь эльфийской и гоблинской крови. Густая шерсть на ногах и бедрах исключала любые штаны, а копыта — обувь. Зато ему очень шли украшения — грубой работы, с крупными камнями и чеканкой. Откуда Лир их берет, Герберт не знал. Явно не из королевской казны, там такого не было.

— Тебе нравится? — Лир с надеждой посмотрел на него.

— Неплохо, — сдержанно похвалил Герберт. Золотой пояс с красно-зеленой эмалью и тяжелая подвеска-диск с огамической надписью и огромным изумрудом в центре выглядели настолько дорого, что вопрос моды просто не вставал. На один этот комплект можно было купить весь персонал «Желанного приюта».

По дороге Лир не задавал вопросов — они уже не раз летали этим маршрутом. Но на входе в «Желанный приют» вдруг остановился.

— Ты уверен, что здесь хорошо?

— Конечно, тебе понравится, — Герберт махнул карточкой перед троллями-охранниками и потянул Лира за собой в сиреневый полумрак просторного подземного зала. В настоящем сиде Герберт никогда не был, но по отзывам знакомых эльфов имитация была весьма близка к оригиналу. Полукруглый свод, сплетающиеся корни, ползающие по ним светлячки… Даже столы были земляные, скрепленные магией. Герберт выбрал место у стены, заказал пару бокалов вина и осмотрелся. Играла томная, тягучая музыка. В центре зала, где корни опускались до пола, уже танцевали пары.

— Скажи, если тебе кто-то понравится. Я договорюсь.

Лир рассеянно кивнул. Он не притронулся к своему бокалу, хотя любил вино, и сидел, напряженно выпрямившись, цепко осматривая зал. Герберт хотел спросить, что не так, но тут к их столику подлетел Лейн — один из поставщиков двора Ардена.

— Герберт! Какая радость тебя видеть! — полуэльф чмокнул его в губы, лукаво скосил васильково-синий глаз на Лира. — А я как раз собирался к тебе. Готовься принимать большой заказ! Его величество изволил лично выразить радость, что ты вернулся из творческого отпуска. Твой спутник танцует?

— Нет, — Лир сдержанно улыбнулся, — но мне интересно посмотреть.

Лейн зацепился взглядом за его изумруд и просиял еще больше.

— Конечно! Герберт, ты идешь?

Герберт скорчил гримасу, но поднялся. Танцевать лучше фэйри невозможно, а здесь собирались лучшие танцоры. Придется прикладывать все силы, чтобы на их фоне выглядеть достойно.

— Ты его просто привел, или вы вместе? — спросил Лейн.

— Даже не надейся, — резко ответил Герберт. Лейн, конечно, и мертвого в гробу расшевелит, но сводить его с Лиром слишком рискованно.

Лейн сокрушенно вздохнул и легко закружился между сплетенных корней, словно они были из тумана. Герберт даже не попытался повторять за ним, а вместо этого взлетел. К нему тут же присоединились пикси и пара спрайтов. Радужные крылья мелькали вокруг, блестящая пыльца оседала на коже и рубашке. Музыка всё ускорялась, томную мелодию флейт сменили барабаны. Герберт выбросил из головы все мысли, отдавшись ломанному ритму танца.

Когда музыка закончилась, ему захлопали. Благодарно кивая и поправляя одежду, Герберт вернулся к своему столику. Лир восторженно улыбнулся ему.

— Это было прекрасно. Герберт, я… — он замолчал и добавил совсем другим тоном: — Закрой меня.

— От кого? — Герберт обернулся, проследив за его застывшим взглядом. В зал входил высокий тучный мужчина с неопрятной гривой белоснежных волос. Желтые змеиные глаза медленно осматривали сидящих за столами. — Кто это?

— Манурм, — одними губами шепнул Лир.

— Тот самый? — Герберт быстро передвинул свой стул и сел, заслоняя его. — Думаешь, они тебя выследили?

— Да, — Лир прикрыл глаза. — Они все здесь. Если я только дернусь,ударят сразу. Или когда он меня вычислит и подаст знак.

— И что делать?

— Открывай портал.

— Но здесь это запрещено, — Герберт краем глаза следил за неспешно идущим по залу манурмом. — Я не сумею пробить защиту…

— Сумеешь, — Лир взял его за руку. — Просто открой амулет полностью. Давай!

Герберт схватился за амулет и зажмурился. Ему не слишком удавались порталы. Каждый раз возникало ощущение, словно он прорывается сквозь туго натянутый шелк. Но в этот раз это оказалась стеклянная стена. Он пробил ее, осколки полоснули по лицу, плечам. Что-то острой иглой вонзилось в затылок. А потом была боль и запах крови….

***

— Вроде бы, это всё, — Фавн в последний раз перечитал список дел на пяти листах, который составил для своего сменщика. — Если еще что-то всплывет, действуй по обстоятельствам.

— Понял, — Марк чуть ли не выхватил у него список. — Доброго тебе пути!

— Ох, рано я ему дело доверил, — проворчал Фавн, выходя из притихшего трактира. Слухи уже просочились, и посетители провожали Фавна завороженными взглядами.

— Справится, — беспечно махнул рукой Пак. — И мы поможем, пока сидим здесь, правда, Эрни?

— Разумеется, — хмуро ответил Кедеэрн. Он успел оценить Марка. Новый хозяин был из тех, кто мягко стелет, да жестко спать. Трактир при нем уже не будет прежним. — А ты что, обличье менять не собираешься?

— На Земле сменю, — Фавн закинул руки за голову и потянулся. — Где встречаемся? Предлагаю Эрин.

— Что тебе там делать? — Пак нахмурился. — У тебя никогда не было жертвенников на Зеленом острове.

— Не было, так будет, — Фавн потрепал его по голове. — Не бойся, я с тобой поделюсь. Да, и еще. Я обещал Джарету проводить его в Подземелье через Верхний мир. Ваш договор с королевой гоблинов моё слово не отменяет. Так что приведите его ко мне, а там уже придем к соглашению.

Кедеэрн недовольно посмотрел на Пака. О договоре проговорился именно он. И это могло существенно повлиять на планы самого Кедеэрна.

— Ну, до скорой встречи! — Фавн обнял их, стиснув так, что Пак крякнул.

— Господин!

Фавн вздрогнул. От трактира к нему бежал, спотыкаясь и нелепо размахивая руками, сатир.

Пак дернул Кедеэрна за рукав. Они отошли в сторону. Сатир доковылял до Фавна и упал на колени.

— Господин…

Фавн присел на корточки, мягко сжал в ладонях морщинистое, залитое слезами лицо сатира и поцеловал в лоб. Вокруг них заклубилось марево.

— Зря он, — пробормотал Пак. — Не любят этого дороги…

Мимо пролетел холодный порыв ветра, сдернув марево. Фавн уже стоял на ногах. Один. Махнул им рукой и неспешно пошел по дороге.

— Дубина неблагодарная, — пробурчал Пак, потирая плечи. — Я для него стараюсь, а он у меня владения отнимает. Брат называется!

— У нас теперь на всех одни владения, — вздохнул Кедеэрн. — Всё равно в Подземелье нас не пустят, а в Эринию ты не хочешь.

— Я просто не смогу там жить. Это всё равно, что заставить рыбу залезть на дерево.

— А я видел таких рыб, когда путешествовал по Америке. Они действительно умеют забираться на деревья. Есть такие мангровые заросли…

— Нет, — Пак поднял руку, прерывая его объяснения. — Я из других рыб. Но у тебя есть шанс.

— Хочешь от меня избавиться?

Пак посмотрел ему в глаза — пристально и чуть удивленно.

— А знаешь, нет, не хочу. Похоже, ты поймал меня, Эрн-охотник.

— И уже не отпущу, — Кедеэрн прижал его к себе. Да, это стоило трона. И целого мира. Да что там мира, за этот миг он отдал бы целую вселенную.

***

Когда голова раскалывается от боли, крик — это не то, что ты хочешь услышать. И то, что кричала Игрейна, ситуацию не улучшало.

— Как ты мог?! У тебя же развитая интуиция! Неужели не почуял ловушку?!

— У меня было странное ощущение, — голос Лира звучал виновато. — Словно меня там одновременно ждет беда и счастье.

— Ты никуда больше не пойдешь! Ради миража ты готов пожертвовать кем угодно!

— Неправда!

— Прошу прощения, — этот холодный голос Герберт совершенно не ожидал услышать, — но ему срочно нужна кровь.

— Лир, хоть это ты можешь сделать, не напортачив?! И принеси эликсир.

Голову Герберта приподняли. Запах крови усилился, но теперь это была не только его кровь.

— Осторожно, не прокуси кубок, — всё тот же холодно-насмешливый голос.

Герберт сделал три глотка, прежде чем открыть глаза.

— Что ты… здесь делаешь?

Йорген фон Кролок передал кубок с остатками крови Игрейне, отряхнул ладони и встал.

— Спасаю тебя. Кроме всего прочего.

— Всё уже хорошо, — Игрейна повыше приподняла Герберту голову и снова поднесла к губам кубок. — Ты дома.

— Вот эликсир, — в поле зрения Герберта появился Лир. Он выглядел невредимым, но бледным и осунувшимся.

— Дай сюда! — Игрейна отбросила опустевший кубок и выхватила у него флакон.

— Как мы… — Герберту не удалось до конца сформулировать вопрос. Игрейна прижала к его губе примочку.

— Они сбили твой портал, — сказал Лир. — Вместо королевства гоблинов нас выкинуло к Туманному Пределу. Я еще не разобрался почему.

— Аномалия? — предположил фон Кролок. — Единственное место, не подчиняющееся местным духам?

— Вероятно. Хорошо, что Йорген оказался дома и успел открыть портал. Иначе бы мне пришлось… развоплощаться, чтобы защитить тебя.

— Жаль, что не пришлось, — проворчала Игрейна.

Герберт забрал у нее щедро пропитанный эликсиром платок и принялся вытирать лицо. Судя по ощущениям, он весь изрезан. Чудо, что глаза уцелели.

— Не устаю удивляться, как быстро твое зелье заживляет раны, — сказал фон Кролок.

— Благодарю, — Герберт сел и выпрямился, хотя голова неприятно закружилась. — И за комплимент и особенно за то, что помог нам.

— Я отплачу сторицей, Йорген, — Игрейна устало улыбнулась. — Прости, что не оказала тебе достойную встречу.

— Я понимаю, — фон Кролок поцеловал ей руку. — И меня безмерно радует, что наш союз крепнет, королева.

— Что ты хочешь за свою помощь? — спросил Лир.

— Можем мы обсудить этот вопрос наедине?

— Конечно.

Герберт вздрогнул, когда Лир и фон Кролок исчезли.

— С этого момента ты — на домашнем аресте, — отчеканила Игрейна.

И она тоже исчезла. Герберт возмущенно всплеснул руками.

— Я-то в чем виноват?!

Ответа не последовало. Герберт как мог поправил разодранную одежду и огляделся. Просторная комната с низким каменным сводом, окон нет. Похоже на нижний ярус Лабиринта. Никакой мебели, кроме жесткого ложа, застеленного бархатным покрывалом, и одинокой полочки на стене. На ней что-то стоит. Герберт наклонился, всматриваясь. Колба? Та самая? Неужели это жилище Лира? До сих пор Герберт не задумывался, где тот спит, если вообще спит. На ложе обнаружилась подушка, тоже бархатная. А вот дверей в комнате не было. Герберт чуть не завыл от обиды. До чего же несправедливой порой бывает жизнь!

***

— Итак, — Лир поджал ногу, устраиваясь на узкой стене. — Что же ты хочешь?

— Для начала — информацию, — Йорген сел напротив — на каменную скамью. — Я хочу знать, вернется ли Джарет?

Лир страдальчески изломил брови.

— И ты туда же! Да вернется он, вернется, если не угодит на дорогах в шторм. Но это маловероятно.

— Понятно, — Йорген покрутил на пальце кольцо с крупным черным алмазом. — Означает ли это, что ты не против его возвращения на трон?

— Означает, — глаза Лира заблестели. — О, я понимаю. Проблема в Ардене, верно? Мне рассказывали о вас.

— Что ж, это упрощает дело, — Йорген смотрел мимо него, на идеальные линии живых изгородей. — Да, я не хочу, чтобы Арден погиб. А это может произойти с большой долей вероятности, если ему придется выйти на поединок с Джаретом. Распространяется ли твоя благодарность настолько далеко, чтобы вмешаться в эльфийскую политику?

— Почему бы и нет? — Лир пожал плечами. — Но я не вижу необходимости вмешиваться. Арден уже решил эту проблему. И довольно эффектным способом.

— Вот как? — Йорген сжал губы, помолчал, собираясь с мыслями. — Благодарю за сведения. В таком случае мне нужна консультация по другому вопросу. Возможно ли использовать силу Туманного Предела для создания долгоживущих организмов?

— Насколько долгоживущих?

— Недели… месяцы… В идеале — годы.

Лир усмехнулся.

— Что-то это мне напоминает… Увы, магия Преисподней не предназначена для создания жизни. Модификация — дело другое. И тебе это прекрасно известно. А что, разве Предел не исполняет твоих желаний?

— Исполняет. Но за его пределами всё, что я создаю, существует не дольше пары суток.

— Кого конкретно ты хочешь создать?

— Растение, — Йорген неопределенно повертел пальцами. — Я пробовал посадить настоящий куст, но он быстро засыхает.

— Мало света, — кивнул Лир. — Какое растение тебе нужно?

— Двухцветный эльфийский шиповник.

— С белыми и алыми цветами?

— Нет, с серебристыми и багрово-черными.

Лир почесал сначала за правым ухом, потом за левым.

— Вообще-то такого в природе не существует, но изменить цвет — это простейшая магия. Гораздо сложнее приучить шиповник расти в постоянных сумерках. И тут моя сила не поможет, сам понимаешь.

— Мне бы хватило нескольких веток, — Йорген по-прежнему не смотрел на него. — Лишь бы они простояли достаточно долго.

— Это можно. Подожди, — Лир спрыгнул со стены и исчез.

Фон Кролок покачал головой. Сложно поверить, что это существо — воплощение самого могущественного духа Подземелья. Манерами Лир напоминал Джарета, что неудивительно, но не только его. Йорген нахмурился. Что-то мелькало в памяти… Поймать ускользающую мысль он не успел — на стене снова появился Лир. В руках он держал охапку веток шиповника с полураспустившимися бутонами.

— Мне тут объяснили, — он с сомнением посмотрел на цветы, — что такое дарят в знак любви. Верно?

— Да, — коротко ответил фон Кролок. Он прекрасно понимал, что именно сейчас выдал. А кто консультирует Лабиринт по вопросам личных отношений, можно даже не гадать.

— Ага! — Лир повеселел. — Тогда держи.

Он бросил ему всю охапку. На лету цветы изменили окраску. Теперь на каждой ветке красовались поочередно серебристые и черные бутоны.

— Поставь в воду и капни эликсира. Они постепенно распустятся и будут жить не меньше года.

Йорген аккуратно завернул ветки в край мантии.

— Благодарю.

— Пустяки, — Лир небрежно махнул рукой. Очень знакомым жестом. — Еще что-нибудь?

— Обратный портал был бы весьма кстати. И новый амулет, — фон Кролок продемонстрировал треснувший амулет четырех стихий, не выдержавший напряжения.

— Разумеется. Будет готов через три дня, — Лир начертил в воздухе овал. Он тут же замерцал и расширился. — Йорген, а почему Герберт ненавидит тебя?

— Потому что у меня была власть над ним.

— Но ведь ее больше нет?

— Верно, — Йорген пожал плечами. — Но Герберт из тех, кто лелеет прошлые обиды. Он так и не стал взрослым. Возможно, в этом есть и моя вина. А впрочем, ненависть — сложное чувство, разобраться в ней не всегда получается.

И он поскорее шагнул в портал, пока и без того откровенный разговор не зашел слишком далеко.

Комментарий к Глава 11. Ловушка для Лабиринта

Тем, кто не верит, что Фавн сумеет “завербовать” себе верующих в совершенно чужой стране, советую прочесть замечательный роман лорда Дансейни “Благословение Пана”. Убедитесь, что сумеет, еще как сумеет!


========== Глава 12. Сирень и шиповник ==========


Герберт успел двадцать раз измерить шагами комнату, когда в стене появилась дверь, и вошел Лир.

— Наконец-то! — Герберт подбоченился. — Почему я должен отвечать за твои ошибки, можешь сказать? Ты же почуял ловушку, так? Какого же демона мы туда полезли?!

— Прости, — Лир тяжко вздохнул.

Герберта обдало холодком. Разодранная одежда снова стала целой, но почему-то поменяла цвет.

— У меня была сиреневая рубашка, — он одернул жилет. — И муар, а не бархат. И вообще, мне не идет зеленое.

— Разве? — Лир искоса глянул на него и сел на край ложа. — По-моему, красиво. Сделать, как было?

— Оставь. И не уходи от вопросов!

Лир еще раз вздохнул.

— Должно быть, они почуяли меня, когда я исчез с дракона, помнишь? А потом следили, ждали подходящего момента. «Желанный приют» оказался идеальным местом. Их защиту невозможно пробить незаметно, а ты к тому же слишком медленно открывал портал.

— Меня чуть не убили, и я же, получается, виноват?!

— Нет, конечно, — Лир поднял на него запавшие глаза. — Я твой должник.

— Ты слишком легко залезаешь в долги! Зачем тебе потребовалась помощь моего отца? Или ты разучился порталы открывать?

Взгляд Лира потемнел.

— Нас выбросило к Туманному Пределу не просто так. Они не сумели натянуть купол с той стороны, и я воспользовался лазейкой. Но в этом теле у меня небольшой запас силы. Его уже не хватило на портал.

— Ты мог бросить тело.

— Я бы так и сделал, не появись Йорген. Клянусь, Герберт, я бы тебя вытащил в любом случае.

— Ладно, — Герберт тоже сел. — По крайней мере, я хоть не зря страдал? Тебе там кто-нибудь понравился?

— Да, — Лир застенчиво улыбнулся. — Ты.

— Я?!

— Ты прекрасно танцевал.

— А-а, — Герберт перевел дыхание. — В этом смысле.

— И во всех остальных смыслах тоже, — Лир придвинулся.

Герберт остро ощутил, что за спиной — стена, и отодвигаться некуда. Лир осторожно потрогал его колено.

— Ты мне давно нравишься. Я пытался подружиться, но ты не замечал знаков моего внимания.

— Каких знаков?

И тут Герберт вспомнил: неожиданно возникающие под ногами удобные ступеньки, теплые каменные скамейки — там, где их никак не могло нагреть солнце, разговоры на отвлеченные темы, которые он всегда обрывал.

— Но… — Герберт отчаянно искал, что сказать. — Я думал, тебе нравятся женщины?

— Не вижу разницы. Ты красивый и с тобой интересно. Знаешь, что означает имя Берт?

— Ч-что?

— «Прекрасный», — Лир заглянул ему в глаза. — Ты разделишь со мной ложе, Берт?

— А? — Герберт стрельнул глазами по сторонам. Дверь не исчезла. Если резко вскочить и убежать… Но куда бежать? Лабиринт ведь не только рядом, он вокруг. От фантасмагории происходящего закружилась голова.

— Ты не думай, я знаю, что нужно делать, — Лир горделиво улыбнулся. — Нам подойдут сто двадцать три позы. Даже сто двадцать четыре, учитывая, что ты умеешь летать.

— Сколько?! Подожди-подожди, ты о каких позах говоришь?

— Подсчитай сам, если не веришь, — Лир протянул руку и вынул из воздуха толстую книгу в красном кожаном переплете.

Герберт опасливо взял ее, с трудом разобрав полустертые руны — «Тысяча и одна ночь удовольствий…» Дальше шло совершенно нечитаемое слово. Он полистал страницы. Текста в книге было немного, зато иллюстрации поражали реалистичностью. Здесь были люди, фэйри, демоны, монстры — в самых неожиданных сочетаниях. Одна иллюстрация заставила Герберта надолго задуматься.

— Это с какого ракурса нарисовано? — он перевернул книгу на бок, потом вверх ногами. Не помогло.

Лир склонился над картинкой.

— Скорее всего, снизу. Нам эта поза не подойдет. Это для нагов — они наполовину змеи.

Герберт перевернул еще несколько страниц. Подумать только, а он-то считал себя опытным в любовных делах! Интересно, кто создал это пособие? Весьма расширяет кругозор. По сравнению с некоторыми персонажами, Лир — просто ангел небесный. Конечно, если забыть, кто он. Вот только забыть едва ли получится.

— Знаешь что? — Герберт решительно захлопнул книгу. — Давай начнем с чего-нибудь более простого.

— Давай, — легко согласился Лир.

Герберт осторожно взял его за плечи. На ощупь Лир оказался невероятно тощим — все кости прощупывались.

— Ты что, совсем ничего не ешь?

— Я забываю, — Лир склонил голову набок, коснувшись щекой его руки. — Мы так и будем сидеть или ляжем?

Герберт мысленно застонал. «Это эксперимент. Просто эксперимент…»

Подушка оказалась жесткой, как и само ложе. Лир вытянулся рядом.

— Тебе больше никогда не будет холодно, — прошептал он. — Герберт…

Никто еще не произносил его имя так — словно мотылек взмахивает крыльями у самых губ. Герберта окутало ласковое тепло. Мысли окончательно спутались.

— Закрой глаза, — попросил Лир.

Герберт зажмурился. Послышался щелчок, и на него упало что-то мокрое. Он взвизгнул и подскочил. Все ложе вокруг было завалено ветками сирени, тяжелыми от росы.

— Ты что, с ума сошел?!

— Это же цветы, — Лир испуганно захлопал длинными ресницами. — Их дарят, разве нет?

— Дарят букеты, а не кусты, — Герберт отряхнулся. — Теперь пятна останутся!

— Я думал, чем больше — тем лучше, — Лир шмыгнул носом. — Это всё так сложно…

Он оторвал от грозди один цветок.

— Смотри — с пятью лепестками. Хочешь загадать желание?

— Глупейшее суеверие! — Герберт отбросил ветки подальше.

— Да, — Лир грустно улыбнулся и съел цветок. — Не понимаю, в чем я опять ошибся? Ты согласился, но на самом деле не хочешь. Почему? Я слишком тороплюсь?

— Какая разница, когда? Ты всё равно не отвяжешься, так какой смысл тянуть?

— Но я хочу, чтобы ты меня полюбил.

Это было уже слишком. Страх Герберта куда-то пропал, сменившись яростью.

— Полюбить тебя? Тебя?! Химеру, которую я сам создал?

— Я не химера, — Лир озадаченно нахмурился. — Химера — это огнедышащее чудище, помесь льва, козы и змеи.

— Я выражаюсь фигурально! А внутри ты вообще непонятно что! Ну зачем тебе любовь? Ты же не понимаешь, что это такое! Ты хуже химеры, ты вообще не живой!

Лир вдруг засиял изнутри, просвечиваясь насквозь.

«Они были правы, — с горечью сказал Лабиринт своим прежним голосом. — Мне не следовало воплощаться. Любовь — это для рожденных. Но я всё равно люблю тебя. И буду любить, пока помню. Прощай!»

— Стой! — Герберт поймал только воздух. — О боги, что я наделал?!


Остаток этой ночи Герберту снился потом в кошмарах. Он обегал все знакомые закоулки Лабиринта, сорвал голос, окликая Лира. Просил прощения и умолял вернуться.

— Да будет мне сегодня покой? — перед Гербертом возникла Игрейна в одной сорочке. — Что опять случилось?

— Не знаю! Я боюсь, что Лир развоплотился или сделал что-нибудь похуже!

— Не может быть, — Игрейна прислушалась и уверенно направилась в ближайший тупик. Стена перед ней раздвинулась. — А, вот ты где!

Герберт кинулся за ней. В знакомом каменном колодце, скорчившись так, что его почти не было видно в зарослях, сидел Лир.

— Почему ты не отзывался?! — простонал Герберт.

— А зачем? — Лир даже не поднял головы. — Я понял, что ты чувствуешь ко мне.

— Понял? — Игрейна засмеялась. — Ох, Лир, чтобы понять нашего Берти, нужно прожить с ним бок о бок лет сто. Да и то без гарантий.

— Не надо меня успокаивать, королева. Не волнуйся, я не покончу с собой и не усну, пока не вернется ваш драгоценный Джарет.

— Дурак, — спокойно сказала Игрейна. — Два дурака.

Она развернулась и ушла прямо сквозь снова сомкнувшуюся стену.

— И ты уходи, — невнятно пробормотал Лир. — Ты же испугался не за меня, а за Игрейну и все королевство.

— Верно, — Герберт сел рядом, чертыхнулся, встал, вытащил из ягодицы колючку и снова сел. — Потому что я ответственный, в отличии от тебя.

— Это ты-то ответственный?! — Лир поднял голову.

— Ты умеешь плакать? — восхитился Герберт. — Ой, прости. Ну да, мне сложно воспринимать тебя, как настоящего. Но ведь это легко исправить. И если бы ты сразу сказал, что любишь меня, мы бы не поссорились.

— Но я сказал.

— Когда?

— Когда согрел тебя.

— А менее иносказательно можно было выразить свои чувства?

— Я хотел всё сделать красиво.

— Красота — очень субъективное понятие, — Герберт поежился. — Но я действительно люблю тепло. И сирень тоже, ты угадал.

— Почему же ты разозлился?

Герберт покусал губу.

— Понимаешь, однажды я дал себе слово, что больше никому и никогда не позволю сделать из себя игрушку. А еще я просто боялся.

— Не бойся, — Лир взял его за руку. — Можно, я тебе что-нибудь хорошее сделаю? Только скажи, что?

Самое время было ловить его на слове, но Герберт слишком устал.

— Пойдем спать.

— Вместе? — с недоверчивой радостью уточнил Лир.

— Да. Но только у меня, а не на твоем каменном ложе. И я не обещаю, что непременно полюблю тебя.

— Но ты не будешь мешать мне любить тебя?

Герберт снисходительно улыбнулся.

— Люби. Можешь даже переселиться ко мне. И книгу свою не забудь.

***

— Как же давно мы не собирались втроем! — Селар вальяжно развалился на диване, поигрывая камешком на браслете-цепочке.

Камешек ежесекундно менял цвет, ловя лучи полуденного солнца. Алана раздражало это гипнотизирующее мигание, но он терпел. Законы гостеприимства святы, особенно если ты кровно заинтересован в своем госте.

— А по-моему, с того приснопамятного бала прошло не так уже много времени, — ответил Арден. Он сидел за десертным столом, небрежно ощипывая виноградную гроздь. — Даже если считать по времени Эринии.

— Может, ты и дни в календаре вычеркиваешь? — Селар снисходительно улыбнулся. — Понимаю. Тренироваться начал? Учти, Джарет весьма хорош в фехтовании.

— Да, я помню, как он тебя отхлестал, — Арден вернул ему улыбку. — Мы так и будем болтать о погоде или перейдем к делу?

— Действительно, — Алан взмахом руки опустил гардины на окне. — У нас есть, что обсудить, и возможное возвращение Джарета — не единственный вопрос.

— Да? — Селар изломил темную бровь. — В приглашении ты упомянул только одну причину встречи.

— Вторая появилась буквально час назад. Мне нанес визит один из духов.

— Кто именно?

— Дух Змеиных островов. Он сообщил, что Лабиринт воплотился.

Арден выронил виноградину.

— Они его поймали? — быстро спросил Селар.

— Нет, — холодно сказал Алан.

Он никак не мог забыть снисходительную усмешку манурма. «Ты еще не вернул венец, сын Оберона? Ну-ну, как вернешь, приходи».

— О причинах провала я сообщу чуть позже. Давайте вернемся к вопросу о Джарете. Согласно правилам, первым оспорить его право на верховный трон должен ты, Арден. Разумеется, если не предпочтешь передать свое право мне. Это относится и к тебе, Селар.

— Я не боюсь поединка, — король эльфов Эринии горделиво выпрямился.

— Твои слова звучат угрожающе, — Алан сложил пальцы домиком и поверх них пристально посмотрел на Селара. — Я понимаю, что время играет в твою пользу, но едва ли ты стал сильнее меня.

— На верховный трон я не претендую, — Селар кивнул на Ардена. — Если Ден передаст тебе право, и ты справишься с Джаретом, я возражать не буду. Надеюсь, мы сумеем договориться насчет свободного прохода моих товаров через таможню?

— Делите клад не убитого дракона? — Арден отодвинул от себя корзину с фруктами. — Ты еще не захватил Лабиринт, Алан.

— Я уже вошел бы в него, не вмешайся твой любовник! — Алан хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. — Ну вот что, Арден, поговорим начистоту. Ты не выстоишь против Джарета, и сам это прекрасно знаешь. Передай свое право мне. И уговори Йоргена перейти на нашу сторону. Вместе мы справимся с Лабиринтом.

— И что я получу в результате?

— Ты сохранишь жизнь и корону. Мне не нужны твои земли, можешь оставить их себе.

— Соглашайся, Ден, — сказал Селар. — Мне хочется посмотреть, как Алан прикончит своего младшего братца.

Арден опустил глаза.

— Когда ты намерен выехать в Эринию, Алан?

— В самое ближайшее время. Нам нельзя рисковать. Кратчайший срок, в который может уложиться Джарет, — полгода.

— Ну уж нет! — воскликнул Селар. — Я, конечно, рад оказать вам гостеприимство, но не на столь длительный срок.

— У тебя есть другое предложение?

— Разумеется. Эриния — открытый мир, к нам заходят бродяги. Я уже нанял одного — подежурить на ближайшем перекрестке дорог. Джарет это место не обойдет.

— А твой бродяга успеет предупредить нас? — с сомнением спросил Алан.

— Успеет. Он весьма опытен в таких вопросах.

— Надеюсь ты понимаешь, что договариваться с Джаретом за моей спиной тебе не с руки?

— Разумеется. Готов поклясться, если хочешь.

— Клятвы мы обсудим позже. Арден, я так и не услышал твоего ответа на мое предложение.

— Нет, — Арден встал. — Я намерен сам воспользоваться своим правом принять или оспорить любого претендента на верховный трон.

Селар удивленно хмыкнул.

— И более того, — продолжал Арден, — с Йоргеном договаривайся сам. Меня устраивает нынешний расклад сил.

— Очень жаль, — вздохнул Алан. — Ты сильно усложняешь мне жизнь, Ден. Ну ничего, я умею справляться со сложностями.

— Не сомневаюсь, — Арден плавно повернулся и вышел из кабинета.

— Если Джарет его одолеет, я передам свое право тебе, — сказал Селар. — Так что ты в любом случае останешься в выигрыше.

Алан покачал головой.

— Ты забываешь о Туманном Пределе. Если Арден погибнет, Йорген может отреагировать очень бурно.

— Как погибнет, так и оживим. Пусть захватит с собой эликсир Герберта.

— По правилам поединка, жизнь проигравшего принадлежит победителю. Оживлять Ардена или нет — будет решать Джарет. А я сомневаюсь, что он захочет это сделать.

— Мда… — Селар потер щеку. — А без Йоргена справиться с Лабиринтом невозможно?

— Манурм передал, что его помощь весьма желательна.

— Так обещай Йоргену, что Арден останется жив и при короне. Мой придворный алхимик разработал одно зелье — безопасное, но очень действенное. Хватит трех капель, чтобы Арден внезапно занемог. Вместо него на поединок выйдешь ты, как представитель эльфов Подземелья. Йорген ненавидит Джарета, это всем известно. Он пойдет на сделку.

— Ты уверен, что это зелье невозможно определить?

— Совершенно уверен.

— Так и поступим, — Алан сделал мысленную пометку отправить в Эринию больше шпионов. — Сегодня же встречусь с Йоргеном.

Он не стал говорить, что духи установили жесткий срок для поимки Лабиринта. Месяц — сказал манурм, но не объяснил, почему. Это тревожило. Алан не любил играть вслепую.

«Если получится захватить Лабиринт, — подумал он, — потрачу всю силу источника, но разрушу мост в Преисподнюю. Интересно, долго ли продлится верность Ардена лишившемуся власти любовнику? Я даже не буду их трогать. Они сами устроят друг другу Ад».

***

Когда королевский дракон опустился возле парадной лестницы дворца, Кайден как раз заканчивал обход постов.

— Ваше величество, — он поклонился, подавая руку Ардену. — Какие будут распоряжения?

— В ближайшее время мы никуда не едем, Кай, — король скормил дракону булочку, поднесенную на подносе дворецким, и взбежал по ступеням. — Но будь готов собраться в Эринию в любой момент.

— Да, ваше величество. А эта поездка действительно… необходима?

— Неизбежна, ты хотел сказать? — Арден невесело улыбнулся. — Грядут большие перемены, Кай. Не могу сказать, что я им рад, но и причин заказывать траурные одежды не вижу.

— Повелитель, помните кинжал, которым меня ранили на дуэли? Я мог бы…

— Нет, Кай. Никакого кертога и прочих гоблинских ловушек. И хватит об этом.

Арден вошел в свои покои и закрыл дверь. Кайден привычно вернул на лицо маску спокойного высокомерия и неспешным шагом направился к библиотеке. Придворные, наблюдавшие за прибытием короля, тут же вернулись к своим делам. Если начальник стражи спокоен, значит перемены еще не врываются в окна.

Арден сбросил дорожный кафтан, расстегнул камзол и налил себе вина. Во дворце становится душно от предчувствий. Как же утомительно ждать… в одиночестве.

«Какую игру ты ведешь, Йорген? Безумие Лабиринта заразно, или он обещал тебе что-то по-настоящему ценное?»

Они не встречались с той нелепой ссоры. А теперь ни о каком свидании и речи не может идти, пока он не получит исчерпывающие объяснения.

В дверь тихо постучали.

— Да, Киат.

Секретарь вошел, аккуратно придерживая длинный сверток.

— Ваше величество, это только что доставили. Из Туманного Предела.

Арден нетерпеливо щелкнул пальцами.

— Открой.

Киат развязал шелковый шнурок и вынул из лиловой оберточной бумаги узкий футляр. Положил на стол и откинул крышку. Арден медленно улыбнулся. Киат бесшумно попятился и выскользнул за дверь. В посылке оказался стебель шиповника с двумя полураспустившимися цветами — черным, с алыми краями бархатистых лепестков, и серебристо-белый. Киат уловил нежный аромат, значит шиповник настоящий. Судя по всему, очередная ссора владык, длившаяся без малого месяц, благополучно миновала.

Киат оправился на поиски Кайдена. Начальник стражи обнаружился в оружейной за полировкой и без того сияющего клинка. Выслушав новость, коротко усмехнулся.

— Теперь Хэлвир должен Дэнису десять золотых.

— А ты делал ставку?

— На этот раз воздержался, — Кайден в последний раз критически осмотрел меч и убрал его в ножны. — Но готов сделать предсказание: в ближайшие сутки, а то и двое мы короля не увидим. А посему…

— Проклятье!

Киат внезапно переменился в лице и выскочил в коридор. Едва сдерживаясь, чтобы не побежать со всех ног, срезая где только можно углы и сворачивая в потайные ходы, он за три минуты добрался до своих покоев. Даже не заперев дверь, кинулся к зеркалу и с размаху прижал ладони к холодному стеклу. Блестящую поверхность заволокло туманом. Киат прикусил губу, пристально вглядываясь в серую муть. Наконец поверхность пошла рябью, и в зеркале появилась Лиара.

— Киат? Что случилось?

— Ты сегодня не летишь в Туманный Предел!

— Что значит не лечу? Я специально планировала очередной эксперимент на полнолуние!

— Йоргену сегодня будет не до тебя и не до твоих экспериментов. К нему вот-вот король отправится.

— Ох… — Лиара сникла. — А я так ждала…

— Подожди еще немного. Скоро его величество отбудет в Эринию.

Обида в глазах Лиары сменилась предвкушением. Киат резким взмахом погасил зеркало. «Нашла, чему радоваться! И это моя сестра…» Обернувшись, он увидел Кайдена, тихо стоящего у двери.

— Я уж думал, у тебя пожар начался.

— Младшая сестра — это хуже пожара, — Киат вздохнул. — Ну почему она не выбрала для исследования что-нибудь безопасное?

— К примеру, желудочные болезни драконов? — Кайден обнял его за плечи. — Или чем она еще занималась до Йоргена? Радуйся, что алхимию не выбрала, при ее-то складе ума.

— Да уж… Король что-нибудь говорил тебе о поездке в Эринию?

— Ничего определенного. А тебе?

— Тоже. Но если я что-нибудь понимаю в политике, в скором времени Подземелье ждут большие перемены.

***

«Три шага, — Йорген фон Кролок, перебирая кольца на пальцах, исподволь оценивал расстояние от туманной линии до разглагольствующего Алана. — Нет, не стоит даже пытаться. Он наверняка ждет нападения. И, строго говоря, это будет нарушением мирной клятвы».

— Итак, — Алан очаровательно улыбнулся, — теперь тебе известно истинное положение дел. Как видишь, партия, к которой ты опрометчиво примкнул, оказалась в подавляющем меньшинстве, Йорген.

— Численность еще не гарантирует победу, Алан.

— Но не в этом случае. Я понимаю, тебе трудно дать ответ сразу, но…

Рядом с Аланом полыхнул овал портала, и появился Арден. Владыка Туманного Предела прикрыл глаза. «Нельзя быть насколько прекрасным. Это преступление…»

Ничем не скрепленные волосы короля эльфов мерцали, по серебряному кафтану проблескивали зеленые искры, а к отвороту была приколота ветка шиповника с двумя цветками.

— О, Алан, я так и знал, что встречу тебя здесь, — Арден небрежно помахал ему рукой и прошел к границе тумана, мимоходом коснувшись камня с кристаллом, определяющим демонов. — Может, ты меня впустишь, Йорген? Не хочу мешать вашей беседе.

— Я уже ухожу, — Алан поджал губы. — Подумай, Йорген. Подумай как следует.

За его спиной возник портал. Алан шагнул назад и исчез. Арден чуть слышно завистливо вздохнул. Так виртуозно магией перемещений он не владел.

— Что он тебе предложил?

— Твою жизнь в обмен за помощь против Лабиринта, — Йорген взял Ардена за локоть, проводя внутрь Предела.

— И что ты ответишь?

— А это зависит от того, что ты мне скажешь, — Йорген остановился. Вокруг них медленно кружились опадающие листья. — Я вижу три варианта развития событий, Арден. И ни один из них тебя не устроит. Но если ты и дальше будешь скрывать от меня свои планы, я начну действовать.

— Ты уже начал, — Арден погладил кончиками пальцев ветку шиповника. — Признайся, Лабиринт что-то рассказал тебе о моей игре?

— Он сказал недостаточно…

— Чтобы ты перестал волноваться за меня? — Арден прислонился к стволу клена и улыбнулся. — Я всё тебе расскажу, но сначала ответь на один вопрос, касающийся только нас двоих.

— Да, — Йорген взял его за плечи, плотнее прижимая к дереву.

Улыбка Ардена стала откровеннее. Он откинул голову.

— Это согласие ответить на мой вопрос?

— Нет, — Йорген провел губами от его уха вниз по шее. Замер над бьющейся голубоватой жилкой. — Это ответ.


========== Глава 13. Смерти нет ==========


«Ломка» — сухое, колючее слово. Кто его придумал? Целители выражаются более замысловато — абстинентный синдром.

Алиасу уже случалось переживать ломку. По роду деятельности некроманты порой вынуждены принимать наркотики. Но еще никогда ему не было так плохо. От напитка Аида нельзя отказаться. А если попытаешься — окажешься в Аду. Сначала внутри себя, потом — в настоящем.

— Считай шаги, — спокойный голос Джарета звучит откуда-то издалека. — Смотри прямо перед собой, сосредоточься на простых движениях.

Он прав, но смотреть больно. Кажется, что глаза вот-вот выпадут из глазниц. Какой смысл длить агонию? Проще упасть и рассыпаться — сухими, ломкими костями. Он бы уже упал — полную боли вечность назад, но Джарет сказал «пожалуйста, прошу тебя, Лис». И Алиас идет. Наверное, идет. Глаза закрылись, а ноги… похоже, их больше нет.

— Только не падай, Лис! Я тебя не донесу! Эвин, ну что там?

— Всего шагов сто осталось, и будет тропинка — на правой обочине! Но она какая-то странная — трава в мой рост и паутина… Поискать еще?

— Поищи. Лис, иди! Ты должен. Я приказываю тебе!

Нелепый поход у них получился. И смерть нелепая… Зря они свернули на воздушную дорогу. Срезали, называется… Сто шагов! Это просто невозможно. Как Джарет не понимает? Неужели он не слышит, как трутся друг о друга кости, ломаются с сухим треском, разрывая тело изнутри?!

— Ох, Лис…

«Ты ведь обещал, Джар… Почему же я оказался в Аду?»

— Папа, больше поблизости тропинок нет!

— Проклятье! Помоги мне.

Нет, Ад далеко. А Джарет рядом. Значит нужно жить… пока он не позволит…

— Почему здесь так тяжело дышать?

— Похоже, нам не повезло, Эви. Этот мир умирает.

«Беги, Джарет! Уводи Эвина! Вы пропадете здесь!» Нет, не слышит…

— У него губы шевелятся, пап. Он что-то говорит!

— Потерпи еще немного Лис.

— Пап, но ведь у нас есть эликсир! Если найти воду…

— Нет, Эвин. Так мы только заставим его дольше страдать. Всё, Лис. Можно.

— Джар…

Это он услышал.

— Папа, не плачь! Ты ведь сам говорил, что смерти нет. Папа, у тебя что-то разбилось?

Джарет поднял мокрые глаза к небу — красному, как воспаленная кожа.

«Не бойся, Лис. Я тебя не брошу».

***

Герберт проснулся, улыбаясь. Потянулся, нащупывая теплую вмятину рядом. Чего это Лиру не лежиться с утра? Герберт передвинулся на соседнюю подушку, слабо пахнущую полынью и сохранившую отпечаток рогов. Кто бы мог подумать, что постель сама по себе может стать проблемой? В их первую ночь Лир долго ворочался и вздыхал. «Слишком мягко. Как в трясине тонешь!» Ничего, за месяц приспособился. Сумел же Герберт отказаться от пухового одеяла! Вдвоем даже под шелковым покрывалом тепло. А порой и жарко.

Из-за неплотно прикрытой двери в спальню проник будоражащий аромат. Ну, если они опять варят какао!..

Герберт пошарил вокруг в поисках пижамы. Не нашел, накинул на голое тело халат, наскоро причесался и спустился на кухню.

— И что это такое?

Улли, сидящий на краю стола, быстренько схватил пустую корзину и выскочил в окно.

— Я в лавку!

Лир, помешивающий серебряной ложкой в кастрюле, радостно улыбнулся Герберту.

— Какао. По твоему любимому рецепту.

— По моему рецепту?!

Лир протянул ему потрепанную книгу, открытую на заложенной странице.

— Вот.

— Что «вот»? — Герберт ткнул пальцем в список ингредиентов. — Здесь же черным по белому написано — корица. А ты что добавил?

Лир отложил ложку и достал с полки жестяную баночку.

— Здесь написано «корица». Черным по белому.

— А насыпан базилик! Ты что, по запаху не отличаешь?

— Откуда же мне знать, как пахнет базилик?

— Ох… — Герберт обвел глазами многочисленные полочки с разнообразными баночками. Наклейки на многих, если не на большинстве, давно уже не соответствовали содержимому. Если Лир увлечется кулинарией, придется перебрать всё это хозяйство и навести порядок.

— Доброго утра! — в кухне возникла Игрейна в пестром платье из кусочков кожи и птичьих перьев. — Ого, как оригинально пахнет! Суп варите?

— Продукты он мне переводит! — Герберт всё-таки решился и попробовал варево. — Мда… Когда Улли вернется, заставлю выпить всю кастрюлю. Ведь мог же подсказать, где у нас что, стервец!

— А мне нравится, — Лир налил себе полную кружку. — Игрейна, ты будешь?

— Благодарю, уже завтракала, — она уселась на подоконник и взяла толстую книгу в красном кожаном переплете, удерживающую открытую створку окна. — До какой страницы вы дошли?

— Ты это читала?! — Герберт грохнул крышкой кастрюли. — И мне не показывала?

— Я этот раритет как раз перед воплощением Лира купила, — Игрейна озорно улыбнулась. — На анонимном аукционе. Кучу денег пришлось отдать. Подозреваю, что моим соперником был Йорген.

— Сочувствую Ардену, — хихикнул Геберт. — Или наоборот.

Лир непонимающе поднял брови.

— Я имею в виду… — начал было Герберт и замолчал.

Игрейна выронила книгу и побледнела.

— Что это? — она повернулась к Лиру. — Ты чувствуешь?

— Да, — он поставил кружку и исчез.

— Подожди! — Герберт ухватил Игрейну за руку. — Что происходит?

— Что-то изменилось в Лабиринте. Извини! — она выдернула руку и тоже исчезла.

Герберт пожал плечами, вылил содержимое кастрюли в раковину, чтобы не раздражало, подобрал книгу и пошел одеваться. Игрейна будет смеяться, если узнает, что они не продвинулись дальше третьей страницы. Но куда им торопиться? Вся вечность впереди.

Если бы только Лир пореже вот так исчезал. Без него даже работа не доставляла прежней радости. Хоть бы он поскорее вернулся!

***

— Что ты наделал?! — Игрейна плакала, не вытирая слез. — Алиас был рыцарем Подземелья! Он защищал твой мир от Тьмы! А ты… Ты убил его!

— Я его не убивал, — Лир попытался сложить части расколовшегося каменного алтаря счерными пятнами запекшейся крови.

— Не ври! Ты же специально отправил его с Джаретом! Каким обманом ты выманил у него кровь?

— Алиас сам мне ее пожертвовал, — Лир оставил попытки приладить осколки на место. — Да, я рассчитывал, что сумею дотянуться до него, если потребуется задержать Джарета. Но это было давно, Игрейна! Тогда я не понимал, почему живые боятся умирать. А теперь понимаю. Клянусь всем, чем захочешь — силой моей, телом, любовью — я его не убивал.

— Но он умер, — Игрейна присела, провела ладонью по черным пятнам на осколках алтаря.

— У них что-то случилось — Лир закрыл глаза. — Но Джарет жив. Это я точно знаю.

Игрейна погладила золотое кольцо на пальце. Если с Джаретом что-то случится, она сразу это поймет. Обручальное кольцо Ирис сейчас наверняка покрывается пятнами ржавчины. Значит она скоро явится в Подземелье — предъявлять права на сына. Хорошо, что они спрятали Эрк и Риндо… А ведь получается, что Джарет и Алиас уже шли обратно…

— О боги! — Игрейна всхлипнула. — Джарет теперь один! На дорогах!

— С ним Эвин, — Лир так и стоял с закрытыми глазами, прислонившись к стене.

— Да что этот щенок может! Даже если он не остался с Обероном!

Лир сполз по стене и сел, скрестив ноги.

— Прости.

Какое-то время Игрейна молча плакала. Потом вытерла слезы и встала.

— Как далеко я смогу пройти по дорогам?

— Даже не думай! — Лир вскочил.

— Но ведь я выжила в Эринии.

— Ты ни разу не была там дольше семи дней. И это совсем другое дело!

Игрейна прищурилась.

— Скажи честно, есть способ сделать меня прежней?

— Прежней? — с непонятной интонацией переспросил он. — Это как при рождении? До того, как тебя отдали Тьме? Даже если я сумею отмотать для тебя время на тысячу лет назад, ты согласишься забыть всю свою жизнь?

— Нет. Я не соглашусь забыть даже одного дня. А другого способа нет?

— Нет, — он неуклюже обнял ее. — Теперь ты часть Лабиринта. Но ведь тебе хорошо здесь, Игрейна, разве нет?

— Я просто боюсь за Джарета, — она уткнулась в его плечо. — И я уже устала бояться! Мне нужно что-то сделать!

— Я понимаю. Правда, понимаю.

— Подожди-ка, — она отстранилась. — Ты сказал, что понимаешь, почему живые боятся смерти. Но ведь тебе это не грозит. Или нет?

Он молчал, не отводя глаз.

— Ох, Лир… — она погладила его по щеке. — Сколько?

— Неделю, — он прикусил губу. — Может, две. Даже это тело не выдерживает меня.

— Ты сказал Герберту?

— Нет, — Лир невесело улыбнулся. — Зачем его заранее расстраивать? Он однажды сказал, что хотел бы получить мое тело для исследований. А оно рассыплется.

— Дурень! Думаешь, он из-за этого расстроится?

Зеленые глаза Лира засветились.

— Полагаешь, он меня любит? Но ведь это всё меняет!

— Да что же это такое! — Игрейна оттолкнула его. — Почему от тебя одни проблемы? Не смей забирать Герберта, слышишь?! Он не сможет жить по ту сторону! Он же не фэйри!

— Я знаю, — губы Лира растянулись в шальной улыбке. — Но я найду выход, если… Если он сам захочет уйти со мной.

***

— Я хочу остаться с тобой, — Эвин потер кулаком глаза. — Пожалуйста!

— Нет, — Джарет перекладывал часть их скудных пожитков из одной сумки в другую. — Береги пробирку. Когда вернешься, сразу отдай Игрейне. На всякий случай я тебе половину бус отсыплю. Эликсир налит во флягу. Эвин, ты меня слушаешь?

— Да, — он безнадежно шмыгнул носом.

— Нигде не задерживайся и не сходи с дороги на незнакомые тропинки. По возможности ночуй на перекрестках или там, где мы ночевали. Поклянись, что всё сделаешь, как я сказал!

— Клянусь, — Эвин колупнул поджившую ссадину на локте, чтобы выступила капля крови.

— Молодец, — Джарет затянул пряжку на сумке и повесил ее Эвину через плечо. — Я рассчитываю на тебя, сын.

Эвин повис на нем. Джарет крепко обнял его и поцеловал в давно не чесанную макушку.

— Иди.

Когда Эвин исчез в зарослях едва заметной тропы, Джарет позволил себе глоток разведенного эликсира. Местная вода мерзко горчила. Пить ее без эликсира — верная, хотя и не быстрая смерть.

Джарет вытряс из внутреннего кармана куртки осколки хрустальной сферы. Свернул черный локон в кольцо и надел на палец. Похоже, что этот мир погубил прилив магии. Должно быть, местные духи не сумели с ним справиться. Нет, Эвину здесь не место. На дорогах безопаснее.

Избыток неконтролируемой магии страшнее ее недостатка. Но какая-то жизнь здесь есть, иначе душа Алиаса не ушла бы на перерождение, когда кристалл разбился, не выдержав давления дикой магии.

Джарет потянул носом воздух и поморщился. Пахло пересохшим болотом. Какие существа способны здесь выживать?

«Кем же ты родился, Лис? Но я всё равно найду тебя».

Джарет закрыл глаза и сжал кольцо. Ага, он где-то недалеко. Хоть в этом повезло. Джарет подтянул не слишком удобные сапоги, выменянные за рассказ о Тир на Ног на последнем перекрестке, и зашагал по хрустящей пожухлой траве.

***

Эвин стоял у валуна, отмечавшего поворот к очередному перекрестку, и загибал пальцы, вспоминая дословно наказ отца. Не сворачивать на незнакомые тропинки, не ночевать в незнакомых местах, не задерживаться…

Эвин знал, почему так важно успеть вернуться в Подземелье до истечения года. Он вообще знал больше, чем полагали взрослые. Выходить из тела — полезное умение. Эвин пока не научился ему как следует, но на каждой ночевке слушал разговоры отца и Алиаса.

Что именно случится с Игрейной, если Джарет опоздает, Эвин не понял, но догадался, что королева каким-то образом исчезнет. Будь его воля, Эвин бы нарочно опоздал. Но клятва есть клятва. Да хаос с ней, с королевой! А вот оставлять Джарета одного точно нельзя. Эвин до сих пор не признавался в своем таланте, потому что боялся — отец не простит ему, если станет ясно, что именно он узнал.

Как же обойти клятву, если отец всё предусмотрел? А может, нанять ему проводника? Как того трактирщика? Ведь есть бусины, они наверняка ценные, на всё хватит. Эвин повеселел и побежал по дороге к перекрестку.

Гладкие плиты приятно согревали босые ноги. Неудобные башмаки Эвин связал шнурками и забросил за плечо. Успеть бы в трактир до грозы… Стоп! Эвин остановился, испуганно принюхался. Да, пахнет как перед грозой — пыльной влажностью и тревожностью. Но ведь это означает, что близится шторм! Оберон рассказывал, что ничего страшнее на дорогах не может случиться!

Эвин заметался между обочинами. Запах застывшего воздуха усилился. До трактира он не успеет. «Не сворачивай на незнакомые тропинки…» Он же поклялся, а тут ни одной знакомой! Разве что… Эвин бегом кинулся назад. Джарет не требовал не возвращаться, верно?

Ветер ударил внезапно, словно за спиной распахнули дверь в шторм. От толчка Эвин упал, прокатился до путевого камня. Ограда дороги здесь была невысокая, но крепкая. Между ней и камнем осталась достаточно широкая щель. Эвин забился в это ненадежное убежище, прижал к себе сумку и зажмурился.


========== Глава 14. Когда время сошло с ума ==========


Улли душераздирающе вздохнул и театрально отер пот со лба.

— Не придуривайся! — Герберт придирчиво осмотрел отмытую кухню. — Я тебе сто раз говорил — не нравится, можешь возвращаться во дворец, там тебя с радостью возьмут… Уборщиком.

— Можно подумать, я здесь чем-то другим занимаюсь! — огрызнулся Улли, запихивая скребок и тряпки в тумбочку под раковиной.

— Да за твое жалование другой бы языком мне весь дом вылизал! — Герберт заглянул под плиту. — А ну быстро вымети отсюда мусор! И переклей этикетки на банках. Думал, я не догадаюсь, что ты половину поменял?

— И вовсе не половину, а всего две трети!

— Кретин… — простонал Герберт. — Стой, а почему дымом пахнет? Опять камин засорился?

— Не знаю, — Улли встревоженно принюхался. — Вчера чистил.

Они взбежали по лестнице на второй этаж. Огонь в камине погас. А в кресле, ссутулившись, сидел Лир и неотрывно смотрел на холодную золу.

— Что случилось?! — Герберт кинулся к нему.

— Алиас Драккони умер, — Лир поднял голову. Изумрудная зелень в его глазах выцвела до желтизны пожухлой травы. — Где-то на дорогах.

— Вот как? — Герберт взял с полки коробочку со спичками. Улли подложил в камин растопку и понятливо исчез. — Ринальдо знает?

— Нет.

Лир посмотрел, как Герберт ломает третью спичку, и щелкнул пальцами. Растопка вспыхнула.

— Ты любил его?

— Я его боялся и ненавидел, — Герберт смял коробок и бросил в огонь.

«Скоро одним страхом в твоей жизни станет меньше…» Черта с два! Алиаса хотя бы можно было просчитать.

— Я раньше думал, что любви без страха не бывает, — вздохнул Лир.

— Любовь бывает разной, — Герберт сел на ковер возле его ног. — А от страха никуда не деться. Но лучше, если боишься не того, кого любишь, а за него.

— Значит ты любишь Улли?

— Обожаю! — хмыкнул Герберт и тут же вспомнил, что Лир не всегда воспринимает сарказм. — С чего ты взял?

— А помнишь, как ты испугался, когда он чуть не опрокинул на себя склянку с кислотой?

Герберт покосился на лестницу. Внизу было тихо. Слишком тихо — образцово.

— Еще бы не испугаться. Где бы я в три часа ночи раздобыл новую кислоту?

Лир усмехнулся.

— А за Корвина ты боялся?

— Не слишком. Я беспокоился, если долго не приходило писем, но чтобы бояться…

— То есть, ты его не любил?

Герберт поморщился.

— Я же говорю — любовь бывает разная.

— Понятно, — Лир замолчал. Как проверить, любит его Герберт или нет? Ни одна идея, приходящая на ум, не годилась. Тяжело быть хранителем целого королевства. Все за тебя боятся. Но любят ли?

— Лир, — Герберт тронул его за колено, — а вы с Джаретом сумеете жить в лабиринте одновременно? Он ведь считается твоим воплощением.

— Именно, что считается, — Лир дернул плечом. — Это всё условности. Правило, которое я сам придумал, чтобы не ломились претенденты.

— Это хорошо, — Герберт облегченно вздохнул.

«Вот кого вы все любите», — с горечью подумал Лир.

— А вы с ним и правда похожи, — задумчиво сказал Герберт. — Игрейна сразу заметила, а я еще с ней спорил.

— Неужели?

Герберт поднял голову. Жухлая трава в глазах Лира покрылась льдом.

— Ты что, ревнуешь? Но это же глупо! Ну да, я люблю Джарета, а Игрейну — еще крепче. Но любовь — это многозначное слово, понимаешь?

— Я пытаюсь, — Лир подался к нему, — но чем дальше, тем мне сложнее. У зеленого цвета десятки оттенков, и для каждого есть свое слово. А для оттенков любви нет! Почему?

— Вообще-то есть, — Герберт потер лоб, припоминая. — Эрос, филео, агапе, сторге. Это означает…

— Я помню греческий язык, — Лир почесал за ухом. — Но мне легче разобраться на примерах. Сторге — это как было у тебя с Кори? А эрос — это как у Йоргена с Арденом?

— Пожалуй, — Герберт скептически поджал губы. Отношения отца с королем эльфов до сих пор вызывали у него недоумение. — Тогда агапе — это как у Джарета с Игрейной, а филео — как у меня с Игрейной.

— Агапе… — прошептал Лир. — Божественная любовь.

— Точнее, безусловная. Хотя любая классификация всё равно условна, извини за каламбур. Подожди! — Герберт заулыбался, ухватив неожиданную мысль. — Если по-простому, то агапе — это когда поделишься последним глотком…

— Воды в пустыне?

— Да нет же! Не перебивай. Когда всё плохо, и ты кого-то спасаешь — это просто. А если хорошо? Если вопрос выживания не стоит, но у тебя есть что-то для наслаждения? И вот это ты отдаешь. Мы когда в Эринию первый раз попали, у Игрейны в кармане шоколадка завалялась. Мы там не голодали, но ты же знаешь, как она любит сладкое. И вот она откусывала каждый день по кусочку. А последний отдала Джарету.

Лир откинулся на спинку кресла. В его глаза возвращалась живая зелень.

— Ты вчера мне дал допить из своей кружки, когда какао закончилось. Значит ты меня любишь?

Герберт молча смотрел на него. Кончики ушей Лира смешно подрагивали. Он терпеливо ждал, и только на острых скулах расползались красные пятна.

У него яркая кровь — ярче, чем у гоблинов, не говоря уже об эльфах. И горькая. Опасная, как песни, которые он наигрывает на своей свирели по вечерам.

— Я не знаю, — Герберт отвел глаза. — Ты милый, и я рад, что мы подружились. Но…

— Что? Разве ты еще не убедился, что я настоящий?

Герберт прикусил губу. За свою жизнь он сотни раз признавался в любви — искренне или притворно, но одинаково легко. А сейчас легко не получалось. И даже греческая мудрость не помогала. Когда подходят все виды любви сразу, и к ним прибавляется еще что-то — без названия, впору с ума сойти.

Герберт тряхнул головой. Проще не задумываться.

— О, да, с каждым разом ты становишься всё более убедительным, — он потянул Лира к себе на ковер. — Но еще немного убедительности не помешает.

Лир охотно поцеловал его, но тут же отодвинулся.

— Я помню, что ты ничего мне не обещал. Но мне нужно знать, Герберт. Очень нужно.

Герберт всплеснул руками.

— Тогда прочитай меня! Я тебе разрешаю.

До сих пор он ревностно следил за неприкосновенностью своего внутреннего мира. Но что еще делать, если не можешь найти слова?

Лир взял Герберта за плечи горячими пальцами.

— А давай откроемся вместе? Только сними амулет, иначе он взорвется.

— А я не взорвусь?

— Как ты мог подумать такое?! — у Лира задрожали губы.

— Прости, — Герберт умиленно улыбнулся, поцеловал его и снял амулет.

***

Ринальдо склонился над узким колодцем, пытаясь вытащить намертво застрявшее ведро без ручки. Далеко внизу издевательски плеснула вода.

Надо было захватить с собой флягу. И кинжал. Ринальдо вздохнул. На тропу испытаний идут, как есть. А если специально подготовишься, очень быстро потеряешь всё свое снаряжение. Гоблины любят рассказывать страшные истории про таких вот — чересчур предусмотрительных — искателей.

Но как же пить хочется! Он посмотрел на циферблат, висящий на дереве. Часы возникали на его пути регулярно, напоминая о каждой потраченной четверти часа. Ничего, замок уже виден, а до срока у него целых три часа. Успеет. Жажду можно перетерпеть.

Особых опасностей Ринальдо до сих пор не встретил. Обычный набор загадок, путанных ходов и обратной логики. Во всё это он с детства играл.

Тугой порыв свежего ветра ударил внезапно, опрокинул и умчался, оставив после себя ковер из цветочных лепестков и листьев клевера. Ринальдо сел и потер ушибленное плечо.

— Пятилистники?

Четырехлистный клевер встречался в Подземелье повсеместно и никого не удивлял. Но пятилистный считался редкостью и талисманом на удачу. Ринальдо подобрал один и вставил в нагрудный карман жилета. Почему-то закружилась голова. Так сильно, что пришлось закрыть глаза.

— Вот ты где!

Ринальдо подскочил. Вокруг него кружился хоровод из Эрк в драных куртках.

— Что, плохо тебе? — она недобро улыбнулась. — Тошнит, небось?

— Ничего подобного, — он протер глаза. — А как ты меня нашла?

Эрк указала на часы. Стрелки крутились с такой скоростью, что сливались в золотистый диск.

— Лабиринт, чтоб ему тысячу лет дрыхнуть без просыпа, задержал для нас время. А сейчас оно восстанавливается. Видишь, уже медленнее крутятся.

Эрк плюхнулась рядом с Ринальдо и попыталась связать нитки в разорванном по шву рукаве. От нее пахло потом и кровью. Костяшки пальцев на правой руке были содраны.

— Ты ранена?!

— Ерунда, ему больше досталось. Меня другое беспокоит. Лабиринт на что-то отвлекся и перестал удерживать для нас время. Он, похоже, вообще забыл про испытания, иначе я бы так и бродила в двух шагах от тебя, но за стеной.

Ринально попытался представить, на что может отвлечься Лабиринт.

— Неужели война?

— Надеюсь, что нет, — Эрк оставила попытки починить куртку, сняла ее и бросила под куст терновника. — Так, часы остановились на одиннадцати. Еще бы знать, какого дня?

— Думаешь, мы здесь несколько дней?!

— Или даже месяцев, — она встала и потянулась. — Идем, разберемся, что там происходит.

На полпути к замку их нагнали сумерки и какое-то странное жужжание.

— Рой?! — Эрк схватила Ринальдо за руку и кинулась к заброшенной сторожевой башне на окраине Гоблин-сити.

Вокруг стремительно светлело. Они взбежали на два пролета шаткой лестницы и приникли к бойницам. Ринальдо восхищенно ахнул, Эрк протяжно свистнула. Весь Лабиринт охватывало мерцающее сияние. Миллионы светлячков и фей поднимались над стенами, рисуя в темнеющем воздухе зеленоватые спирали.

— Это не война, — пробормотала Эрк. — Это хуже…

— Почему хуже? — не понял он.

— Бежим! — она потащила его вниз.

Все население Гоблин-сити высыпало на улицы — любоваться неожиданным представлением. Гоблины забирались на крыши и стены, гроздьями висели на балконах замка. Эрк и Ринальдо незамеченные пробрались к черному ходу на кухню, пробежали между столов с брошенным ужином, выбрались на парадную лестницу и ворвались в пустой тронный зал.

— Королевы нет! — Эрк стукнула кулаком по стене. — И что мне теперь делать?

— Делай, что должен, и будь что будет, — бодро произнесла Игрейна, влезая в зал через западное окно.

Эрк вытащила из-под рубашки снизку амулетов и посмотрела на королеву сквозь дырчатый камешек.

— Так… Если Лабиринт тебя не забрал, по какому же поводу это шоу?

— О, на мне свет клином не сошелся, — Игрейна весело улыбнулась. — Лабиринт нашел свою любовь. По-настоящему свою. А вот что мне с вами делать?

— Но ведь я прошел Лабиринт, — Ринальдо взял Эрк за руку. — Мы оба прошли.

— Но не за тринадцать часов, — королева назидательно подняла палец, — а за месяц.

Ринальдо остолбенел. Эрк поцокала языком.

— Надо же, сколько сил потрачено. А ведь я предупреждала, чтобы ты не вмешивалась в мою жизнь, королева!

— Не кричи, — Игрейна посерьезнела. — У меня для вас печальная новость.

— Мой отец? — Ринальдо крепче ухватился за Эрк. — Он умер, да?

Игрейна молча склонила голову. Эрк обняла Ринальдо.

— Я ведь знал, что так будет, — он растерянно посмотрел на нее. — И всё равно надеялся на чудо… На короля.

— Джарет сделает, что должен, — уверенно сказала Эрк.

— Я знаю. Но он не вернет мне отца.

Эрк отвела его к окну и усадила на подоконник.

— Королева, полное завещание у тебя?

— Да, но мы бессильны, — Игрейна развела руками. — Ирис не отказывалась от сына, хотя и оставила Риндо отцу. А нет права выше материнского.

Ринальдо вывернулся из-под руки Эрк и бросился к Игрейне.

— Королева! Я ведь могу отдать тебе залог своей души, да? И тогда я буду принадлежать тебе! Это будет превыше всех остальных прав!

Игрейна вздохнула.

— Нет, Риндо. До совершеннолетия ты собой распоряжаться не можешь. Если Ирис пожелает забрать тебя в Эринию, никто не сможет ей помешать.

— А разорвать ее договор можно? — Ринальдо указал на Эрк. — Ей нельзя в Эринию!

— Я тебя не брошу, — хмуро сказала Эрк. — И я справлюсь.

— Расторгнуть договор не получится, — Игрейна поднялась на трон. — И поэтому, Эрк, ты арестована.

— За что?! — Эрк привычно схватилась за пояс, хотя оружия на нем не было.

— Ты угрожала мне революцией.

— Это была шутка!

— Пожалуйста! — Ринальдо упал перед ней на колени. — Я прошу тебя — именем моего отца!

— Твой отец хотел, чтобы я тебя защищала!

— Ты и будешь защищать, — он поцеловал ей руку. — До моего дня рождения осталось немного, но моя мать… Она уже наверняка что-то придумала. Если одна из вас погибнет… Как мне потом жить?!

— Ладно, — Эрк криво улыбнулась Игрейне. — Твоя взяла. Надеюсь, мне предоставят самую лучшую камеру?

— Несомненно. А так же тройное питание и баню раз в неделю.

Эрк хрипло засмеялась. Двое стражников, переминавшихся с лапы на лапу в сторонке, приободрились и придвинулись ближе. Эрк наклонилась, чмокнула Ринальдо в губы, заложила руки за спину и пошла к дверям.

— Я люблю ее, — простонал Ринальдо, — но мы не поженимся!

— Как знать, — Игрейна подставила ладонь кружащему над ней светлячку. — Как знать…

***

— Красиво у тебя, — Альбрехт тщательно отмерил дозу восхищения, подпустив в голос едва ощутимый сквознячок сарказма. — Светло.

Ториус не ответил. Алан тоже промолчал, щуря слезящиеся глаза. Они словно находились внутри огромного кристалла горного хрусталя. Отполированные стены светились изнутри. Ториус тяжело опустился на пол у одной из пяти стен. Каменная рука поднялась, неуклюжие пальцы, закованные в золото колец, щелкнули. Предупрежденные заранее, Алан и Альбрех успели заслониться, но даже сквозь ладони глаза обожгло вспышкой.

«Ториус-с…»

«А где же еще один король?»

«И тот, другой? Из тумана?»

«А ведь мы предупреждали, что для круга нужны вы все!»

Алан выпрямился. Альбрехт тер покрасневшие глаза, что-то невнятно бормоча. А вокруг них четыре стены обрели глубину, какой невозможно добиться даже в самых лучших магических зеркалах. Алан увидел дуб на Змеином острове, зеленую поверхность болота Лесного края, полную огненных всполохов тьму где-то в глубине пещеры Гномьих гор и неотличимые от хрусталя ледяные торосы Северного острова. Голоса духов звучали одновременно, вызывая тупую боль в висках.

— НАС СЕМЕРО… — произнес Ториус. — ЭТО СИЛЬНОЕ… ЧИСЛО.

— И у меня есть план, — добавил Алан, — который, надеюсь, устроит всех. Королева Игрейна усилила охрану границы, но она не закрыла врата в Эринию. По-прежнему каждую ночь путешественники, купцы и почтальоны попадают в королевство гоблинов.

«Лабиринт не пропустит наши аватары, — между ветвями дуба мелькнуло чешуйчатое тело. — А без нас вы с ним не справитесь».

— Я предлагаю захватить заложника.

Альбрехт хмыкнул.

— Лабиринт шлялся по борделям, так? Стало быть, они с Игрейной не сошлись характерами. Так ради кого он рискнет собой?

— Ты меня не дослушал, — Алан холодно улыбнулся. — Я предлагаю убедить королеву перейти на нашу сторону. И как метод убеждения использовать ее ненаглядного названного братца. Есть у меня в замке одна комната… Полностью из серебра.

— Похитить Герберта? — Альбрехт почесал бороду. — Интересная идея. Но это нужно хорошенько обмозговать.

— ИМЕННО ДЛЯ ЭТОГО… МЫ ЗДЕСЬ… И СОБРАЛИСЬ…

Пещера дрогнула. Алан и Альбрехт одновременно вскинули головы к хрустальному своду.

— Это что, землетрясение?!

— НЕТ…

Альбрех прижал ухо к стене, послушал и озадаченно хмыкнул.

— Не пойму, как такое возможно, но что-то вроде ветра пролетело сквозь камень.

Алан тревожно обежал глазами стены. Связь не прервалась, но владения духов изменились. Из глубин болота всплывали и распускались белоснежные лилии, а за ними тянулись зеленоватые руки. Подземный огонь в пещере разгорелся так, что стала видна бурлящая лава. Ледяной панцирь Северного острова пошел трещинами. На древнем дубе стремительно разрастались во все стороны молодые зеленые веточки.

«Это не хуже обряда…» — утопленники поднимались со дна болота и, сцепив руки, танцевали между лилиями.

«Так вот ради чего он старался? — от края Северного острова откололся айсберг, открыв край черной скалы. — Пожалуй, мне это нравится».

«И мне!» — между корней дуба показался манурм. Старая кожа слезала с него клочьями, новая чешуя радужно блестела.

«О да!» — подземная лава начала подниматься.

— Вулкан! — Альбрех кинулся к выходу. — Он же сейчас рванет!

— Что происходит?! — Алан повернулся к Ториусу.

— МЫ ОПОЗДАЛИ… — старый тролль опустил голову.

Хрустальные стены теряли глубину и гасли.

— ПРЕДУПРЕДИ… СВОИХ ПОДДАННЫХ… ХОТЯ… ИМ НЕ ПРИВЫКАТЬ… К НЕЖИТИ… АЛЬБРЕХТУ ПРИДЕТСЯ ТЯЖЕЛЕЕ… И ЛУЧШЕ НЕ ВЫХОДИТЬ В СЕВЕРНОЕ МОРЕ.

— Они что, все разом сошли с ума?!

— НЕТ… ПРОСТО ЛАБИРИНТ ПЕРЕДАЛ ИМ… СВОЕ СЧАСТЬЕ.

— Вот как? — Алан задумался.

Лабиринт счастлив? Означает ли это, что Игрейна уступила ему? Если так, придется отказаться от мечты об источнике. И природные катаклизмы тоже добавят проблем. Но зато теперь ему есть чем «порадовать» Джарета при встрече. И это хотя бы частично окупает все потери.

***

Эвин выбрался из щели, когда воздух над дорогой снова стал теплым и спокойным. Стряхнул с волос налипшие льдинки и попрыгал, разминая затекшие ноги. Магический шторм оказался совсем не таким страшным, как пугали. Эвин проверил, не изменилось ли направление дороги — Оберон предупреждал, что такое иногда случается. Всё было как прежде. Эвин натянул башмаки, закинул за спину сумку и тут услышал тихий скулеж. Он осторожно пошел на звук и тут же понял, как ему повезло. Шторм прошел стороной. Его основной удар пришелся, должно быть, на перекресток. Даже ограда дороги в одном месте рухнула. А в куче обломков кто-то шевелился.

Эвин аккуратно разобрал камни и вытащил маленького, со щенка размером, дракончика. Зверек пискнул, слабо трепыхнулся и обвис в его руках.

— Бедолага…

Эвин любил драконов и давно мечтал о собственном. Но в Подземелье они рождались редко, не чаще одного в сто лет. И матери очень ревностно берегли своих детенышей, так что шанс заполучить дракончика практически равнялся нулю. Но этот-то ничей! Только нужно его выходить.

Эвин уложил изломанное тельце себе на колени и достал флягу с эликсиром. Когда он вытащил пробку, ноздри дракончика слабо шевельнулись. Эвин кончиками пальцев втирал эликсир в мягкую чешую, ощущая, как под ней срастаются тонкие кости. Надо будет сказать Герберту, что его зелье даже драконов лечит.

Эвин бережно вправил вывихнутые крылья. Что делать с порванными перепонками, он не знал. Оставалось надеяться на прославленную драконью регенерацию. Дракончик открыл глаза и потянулся к фляге.

— Много нельзя, — Эвин дал ему слизнуть три капли с пальца и заткнул флягу.

Дракончик капризно взвизгнул и вцепился ему в руку острыми коготками.

— Сказал же — нельзя! — Эвин спрятал флягу, поудобнее устроил дракончика на руках и встал. — Какой ты легкий, как птица! Или голодный просто? Ты потерпи, скоро будет трактир, там поедим.

Дракончик слушал его, склоняя головку то направо, то налево. Потом что-то быстро прочирикал и заерзал, выбираясь из рук на плечо.

— Э, нет! — Эвин засмеялся, выпутывая коготки из волос. — Так не пойдет. Сиди смирно, а то в сумку запихну.

Особого действия угроза не возымела. Дракончик продолжал возмущенно трепыхаться, пока не устал и не уснул, засунув голову Эвину подмышку. Трактир уже был виден. Эвин улыбнулся, представляя, как похвастается своей добычей.

Трое черноволосых эльфов, чинивших сорванную с петель дверь, недовольно глянули на него и вдруг бросили работу и уставились на дракончика.

— Ты где его взял?! — самый высокий из троицы встал перед Эвином, загораживая вход.

— На дороге, — Эвин покрепче прижал к себе малыша. Дракончик только сонно вздохнул.

— А ну, быстро неси обратно! — эльф тревожно посмотрел вверх. — Как тебе только в голову пришло его брать!

— Он же совсем маленький! — возмутился Эвин. — Чего вы боитесь? Не подожжет он ваш трактир!

— Он-то нет, а вот его мать, — эльф снова глянул вверх, — угольков от нас не оставит. А у меня полный зал пострадавших от шторма. Так что немедленно верни его туда, где взял. И беги обратно. Может, еще успеешь.

Эвин шмыгнул носом и пошел назад к камню. Трактир можно обойти третьей дорогой, а потом отыскать где-нибудь еду. Бросать дракончика нельзя — он явно потерялся. И как мать сможет его найти? А может она вообще погибла?

Эвин чувствовал спиной напряженные взгляды эльфов. Потом кто-то из них закричал. Огромная тень накрыла Эвина. «Всё таки нашла», — мелькнула до странного спокойная мысль.

Дракончик проснулся и радостно зачирикал. Эвин опустил его на дорогу и отошел на пару шагов. Бежать он даже не пытался. Страшно не было, только обидно.

Огромный, золотой с черным гребнем дракон опустился на дорогу. Он был раза в два больше подземельских. Синие с прозеленью глаза — каждое с голову Эвина — смотрели без всякого выражения.

Дракончик, не переставая верещать, заковылял к матери. До нее было всего десяток метров, но он трижды падал, беспомощно махая порванными крылышками. Дакониха не пыталась ему помочь. Только когда малыш добрался до ее лапы, она опустила крыло. Дракончик ловко, как по лестнице, забрался на спину матери и удобно устроился в ложбинке между двумя выступами гребня.

Дракониха выдохнула клубы пара и в один шаг оказалась возле Эвина. Огромное крыло снова опустилось. Дракончик весело зачирикал сверху и замахал лапами.

— Нет, я не могу улететь с вами! — Эвин отчаянно замотал головой. — Только не сейчас!

Дракониха наклонила голову, по-змеиному вытянув шею. Раздвоенный язык горячо и больно лизнул Эвина по лицу — раз, другой, третий… В голове словно что-то лопнуло. Эвин понимал, что его тело падает на дорогу, но одновременно он взлетал — в немыслимую вышину, туда, где невидимые для всех, кроме драконов, сплетались воздушные дороги.


========== Глава 15. Вот и сошлись дороги ==========


— Я сейчас буду убивать! — Игрейна раскачивалась в кресле, сжимая виски. — И начну с тебя, Берти!

Герберт ничего не ответил. Он собирал разбросанные по библиотеке книги, стараясь не наступать на вылетевшие страницы. С таким размахом Игрейна давно не бушевала.

«Успокойся, королева, с гномами я уже всё уладил».

Герберт вздрогнул и выронил очередной том энциклопедии.

«Альбрехт остался вполне удовлетворен компенсацией, которую я ему предложил».

— Появись! — мрачно потребовала Игрейна.

«Позже. Я еще с Аланом не закончил общаться».

— Какое счастье, что по крайней мере ему Герберт не успел нахамить!

— Я не хамил Альбрехту! — Герберт оставил попытки всунуть трехдюймовый том в двухдюймовую щель между соседними книгами и бросил его на стол. — Я просто сказал, что они получили по заслугам за все свои интриги.

«Вот именно», — поддакнул Лабиринт.

— Заткнись! — Игрейна погрозила кулаком в пространство. — Кто научил Герберта ругаться на глубинном языке? Альбрехт кипел не слабее вулкана. И он теперь знает, кто твой любовник!

«Через неделю это уже не будет иметь значения».

— Почему? — спросил Герберт.

Лабиринт промолчал, но Герберту показалось, что это виноватое молчание.

— Игрейна?

Она тоже молчала, не глядя на него.

— Что вы от меня опять скрываете? — Герберт топнул ногой. — Я не ребенок! Немедленно говорите, что будет через неделю!

Возле кресла Игрейны возник Лир и тут же отскочил в сторону, когда она попыталась его схватить.

— Я тебе сейчас рога обломаю! Алан сильно возмущался?

— Не особо. Ему же скоро в Эринию ехать, а я намекнул, что ворота давно пора закрыть на профилактический ремонт.

— Да демоны с ним, с Аланом! — Герберт поймал Лира. — Рассказывай. Что изменится через неделю?

— Я умру.

— Что?!

— Ты выбирай слова! — прикрикнула Игрейна. — Нашелся умирающий!

— Мое тело умрет, — поправился Лир. — Я не знал, что так будет, Герберт.

— Можно подумать, ты вел бы себя по другому, если бы знал! — фыркнула Игрейна.

Лир вздохнул и поддержал сползающего по стене Герберта.

— Наверное, нет.

— Постойте! — Герберт на манер Игрейны сжал виски. — Можно вырастить новое тело! У меня остались все записи.

— А потом еще одно, и еще, — покивала Игрейна. — Пока источник не иссякнет.

— И что ты предлагаешь?

— Оставить всё, как есть.

— Нет! — Герберт вцепился в Лира. — Я не хочу с тобой расставаться! Придумай что-нибудь!

— Уже придумал, — Лир покосился на Игрейну. — Мы сможем быть вместе, Герберт, но только если я тебя превращу.

— В кого?

— В плющ. Ты будешь вечно обнимать меня, а я тебя — согревать.

Герберт шарахнулся от него.

— Но это же… Как же я… Н-нет, должен быть другой выход!

— Если он и есть, я не могу его найти — Лир умоляюще сложил ладони. — Пожалуйста, Герберт, не отказывайся сразу. Подумай. У нас еще целых семь дней.

— Зачем ты мне сказал! — простонал Герберт. — За семь дней я с ума сойду!

— Не сойдешь, — жестко сказала Игрейна. — Ты не ребенок, верно? А взрослые умеют принимать решения. Так решай — взвешенно и обдуманно. А ты, Лир, не смей его уговаривать!

Лир сощурился, упрямо поджал губы, но ничего не сказал и исчез.

— Что мне делать? — Герберт подполз к Игрейне и уткнулся в ее колени. — Я люблю его… И тебя люблю! И весь этот мир! Ну скажи, что мне делать?

— Нет, — она погладила его по голове, — не скажу. Потому что я тоже люблю тебя, и Лира люблю, и весь этот мир.

***

— Он мог сгореть!

— Мы все могли сгореть! А после шторма трактир битком был набит!

— Это не оправдание!

— Ну, знаешь!

Эвин разлепил склеившиеся ресницы.

— Папа?

— Очнулся! — Джарет сгреб его в охапку. — Я тебе уши оборву! Чтобы не смел больше ни во что ввязываться!

— Ага, — Эвин был согласен на всё. От отца пахло дымом и чем-то горьким. Но он был целым и невредимым. — А я долго здесь валяюсь?

— Неделю по среднему времени, — ответил хозяин трактира — тот самый высокий эльф.

Так вот почему всё тело затекло! Эвин посмотрел на скошенный потолок, обшитый мореными досками. Должно быть, его отнесли в мансарду. А постель мягкая, только лежать уже не хочется.

— Как ты себя чувствуешь? — Джарет всмотрелся в его глаза.

— Нормально, — Эвин потер заурчавший живот. — Я бы поел чего-нибудь.

— Вот и отлично, — хозяин подмигнул ему. — Сейчас скажу, чтобы вам принесли побольше еды.

— И молоко! — потребовал Джарет. — Лучше козье, если есть.

— У нас всё есть, даже…

Раздался слабый писк. Джарет выпустил сына и наклонился. Эвин увидел стоящую у кровати высокую корзину с лямками из грубой веревки. Хозяин трактира с интересом заглянул в нее, потом посмотрел на Джарета.

— Твой?

— Мой, — Джарет вынул из корзины пищащий сверток из больших коричневых листьев. — Не по крови, но по праву.

— Понятно, — эльф понаблюдал, как Джарет разворачивает листья. — Только зря ты его взял.

— Почему?

— Думаешь, ты первый? Их уже пытались спасать. И взрослых забирали, и детей. Ни один не выжил.

— А кто это? — Эвин с интересом смотрел на копошащееся среди листьев крошечное сморщенное существо с огромными глазами на треугольном личике.

— Эльф, — вздохнул хозяин. — По крайней мере, когда-то они были эльфами. Вроде нас. Уж не знаю, что они у себя натворили, но их мир восстановится нескоро. Если вообще восстановится. А те, кого пытались переселить, умирали через несколько дней. Дети держались чуть дольше.

— Вот как… — Джарет ногой отодвинул от себя корзину. — Сожги это. И я прошу у тебя разрешения на колдовство, Эрлин.

Хозяин перевел взгляд с ребенка на Эвина. Потом на Джарета.

— После шторма вокруг слишком много дикой магии, а ее в этом секторе и без того избыток, Мне придется усилить защиту. Это будет тебе дорого стоить.

— Хватит? — Джарет жестом фокусника достал из внутреннего кармана куртки бусину. Покрутил в пальцах.

— Можно? — Эрлин протянул руку. — Хм-м… Пожалуй. Колдовать здесь будешь?

— Да.

Эрлин кивнул, подхватил корзину и вышел из комнаты.

— Это Алиас, да? — прошептал Эвин, кончиком пальца трогая шершавую, как шелуха, кожу ребенка. — И ты хочешь превратить его в гоблина? Думаешь, он тогда выживет?

— Конечно. У меня и не такие заморыши выживали. Но сначала его нужно доставить в Лабиринт. Мне придется замедлить для него время.

Джарет поднял руки. Между его ладонями начал рождаться кристалл. Эвин затаил дыхание, когда прозрачная сфера обтекла ребенка и сжалась до размеров яблока. Джарет отвернулся, вытирая пот со лба.

— Нам придется идти очень быстро, Эви. Я не уверен, что Оберон вел нас самой короткой дорогой. Надо спросить Эрлина, может он знает, как сократить путь.

— Ты не беспокойся, — Эвин жарко покраснел. — Мы успеем. Я теперь умею… меня научили… Драконы, они, ну, вроде как дирижируют дорогами. Мы доберемся до Эринии за пару дней.

— Вот как? — холодно сказал Джарет.

Эвин робко поднял на него глаза. «Я люблю тебя, папа! Это неважно, что тебе не даются дороги. Ты всё равно самый лучший!»

— Тебя всё-таки отняли у меня, — Джарет горько усмехнулся.

— Да нет же! — Эвин обхватил его за шею. — Я ведь не остался с ними. Мне вообще не нужны эти дороги!

— Нужны, — Джарет взъерошил пахнущие пылью волосы сына. — Ты нашел свою судьбу, малыш. Но я тебя не отпущу, пока ты не вырастешь, ясно?

— Ага, — Эвин всхлипнул. — Но я и потом не уйду.

Джарет усадил его к себе на колени, покачивая, как маленького.

«Я мечтал стать бродягой, а стал королем. А ты должен был надеть корону, Эви, а вместо этого уйдешь на дороги. Но у тебя будет, куда вернуться, обещаю».

***

«Зачем я взял столько заказов?!» — Герберт передал Улли очередной флакон с афродизаком.

— Пакуй, только аккуратно. А потом сбегай на почту. Письма на столе в библиотеке.

Улли, вот уже четвертые сутки спавший урывками, скорчил скорбную физиономию, но спорить не стал. Когда у хозяина горели сроки, безопаснее изображать из себя немого.

Пропустив Улли, в лабораторию вошла Игрейна.

— Ты уверен, что принял окончательное решение?

— Да, — Герберт вытащил из ящика стола запечатанный пакет. — Я здесь всё написал — насчет дома и остального. Найди Улли учителя, хорошо? Он способный. Если выучит математику, сможет поступить в университет. Обучение я оплачу.

Ирейна повертела пакет.

— К чему такая спешка? Ты мог бы дождаться Джарета. Какая разница, когда превращаться?

— Лир сказал, что я смогу раз в году превращаться обратно, так что мы увидимся.

Игрейна изучила осунувшееся, непривычно строгое лицо названного брата.

— Почему, Герберт? Думаешь, ты не сможешь прожить без Лира?

— Смогу. Но он не сможет.

Игрейна медленно кивнула. Она видела, как Герберт маялся три дня. Лир честно держался от него подальше, а потом и вовсе пропал где-то в подвальном ярусе лабиринта. Герберт нашел его на четвертый день — зареванного, спящего в обнимку с засохшим букетом сирени. Когда Герберт сказал «да», они такие оба счастливые стали, что Игрейна чуть не заплакала от зависти.

Ох, что-то скажет Джарет, когда вернется? Но Герберт прав. Едва ли Лабиринт сможет вернуться к прежнему существованию. Уснет беспробудным сном, чтобы вновь и вновь переживать свое короткое счастье. А в Подземелье слишком неспокойно, и нельзя допустить, чтобы главный хранитель мира самоустранился.

— Ты понимаешь меня? — Герберт с надеждой посмотрел ей в глаза.

— Да, — она обняла его и крепко поцеловала. — Да.

***

Если они смогли научить такому эльфа, на что же способны сами драконы? Джарет прислонился к ограде дороги, пережидая приступ тошноты. К счастью, Эвин не заметил его слабости, увлеченно изучая окрестности.

— Ага! Перекресток вон там… Пап, а нам туда обязательно? Я могу попробовать сразу махнуть в Верхний мир.

— И будет, как в прошлый раз? Или как в позапрошлый?

— Да я всего чуть-чуть промахнулся!

Джарет хмыкнул, отряхнул куртку и выпрямился. За еще одну, самую маленькую, бусину Эрлин снабдил их новой одеждой из мягкого, похожего на бархат материала. А главное —начертил карту дорог. К сожалению, Эвин еще не освоился со своими новыми умениями. После неожиданного приземления прямо посреди поля битвы и еще более неожиданного купания в каком-то затхлом пруду Джарет запретил сокращать путь, перепрыгивая через провалы между дорогами. О прорыве в закрытый мир без магии и речи идти не могло.

— Идем, — он решительно зашагал по дороге. — В конце-концов, зря я что-ли заключил договор с Дейфом?

Эвин разочарованно вздохнул и поплелся следом. Через три поворота показался последний на их пути трактир. Возле крыльца толпился весело галдящий народ.

— Ой, артисты! — Эвин побежал вперед и разбегу ввинтился в толпу.

Джарет постоял, наблюдая, как гибкие обнаженные фигурки крутят сальто, перекидывая друг другу сверкающие ленты. Во время Исхода сильфы остались в Верхнем мире и очень скоро исчезли — растворились в своем любимом солнечном и лунном свете. А эти, должно быть, из какого-то мира, вроде Эринии, где сохранилось достаточно магии.

Один из сильфов завис перед зрителями и сделал приглашающий жест пролупрозрачной рукой. В ответ послышался смех, но никто не рискнул присоединиться к воздушному танцу. Джарет досадливо дернул щекой. Будь они в Подземелье, он бы показал, как надо танцевать.

Сильф кувыркнулся через голову, хлопнув себя по заду, чем вызвал очередной взрыв хохота. И тут из толпы выбрался худощавый юноша с пестрыми встопорщенными волосами. Он сбросил потрепанную суконную куртку, просвистел высокую певучую трель и высоко подпрыгнул. Сильфы радостно ухватили его за руки и закружили. Зрители сначала замерли, потом захлопали. Юноша двигался медленнее, чем сильфы, но так же легко.

— Позёр, — пробормотал кто-то возле Джарета.

Широкоплечий черноволосый эльф досадливо кусал губы, наблюдая за танцем. Джарет присмотрелся внимательнее. Где-то он видел это лицо. В какой-то книге… Почуяв его взгляд, незнакомец повернулся. Темные брови нахмурились, потом резко поднялись.

— Джарет?!

***

Птица от Алана прилетела на закате. Арден отмотал тонкую полоску бумаги от ее лапки, прочел одно слово, написанное размашистым почерком, и долгую минуту стоял, закрыв глаза. «Пора». Он позвонил в колокольчик и, когда открылась дверь, сказал, не оборачиваясь:

— Передай Кайдену, что мы отправляемся в Эринию. Прямо сейчас.

Киат беззвучно исчез. Арден взялся было за перо, но тут же отложил в сторону. Вынул из тонкой серебряной вазочки колючую ветку шиповника, с силой сжал. Другой рукой достал из стола футляр, уронил в него окрасившийся кровью стебель. Это будет лучше, чем письмо. Арден захлопнул футляр, вздохнул и пошел одеваться в дорогу.

***

— Значит, это был Фавн? — Джарет зло сжал губы. — Вот проклятье… И где он сейчас?

— Он тебе очень нужен? — Пак облизнул пальцы. Перед ним стояло большое блюдо с медовыми сотами. Эвин украдкой таскал с него кусочки, пока не уснул прямо на лавке.

— Очень, — Джарет положил на стол красную бусину.

Пак наклонился, почти касаясь бусины носом.

— Любопытно… На дорогах нашел? Далеко отсюда?

Джарет достал карту Эрлина, поколебался и ткнул пальцем.

— Примерно здесь. Знаешь, чьи это бусы?

— Догадываюсь, — Пак криво усмехнулся. — Она была сильной богиней. Но не слишком умной. У тебя есть еще?

— Допустим, — Джарет скрестил на груди руки. — Так где я могу найти Фавна?

Пак посмотрел в сторону стойки. Кедеэрн уже возвращался с кружками пива.

— Он сейчас в Ирландии, — Пак выразительно покатал пальцем бусину.

Джарет положил рядом еще одну — синюю.

— Договорились, — Пак торопливо сгреб бусины. — Только чур, Эрну ничего не говорить. И Фавну тоже.

Джарет торжественно кивнул. Он уже понял, что троих богов связывают весьма сложные отношения. Подошедший Кедеэрн подозрительно посмотрел на Пака.

— Сплетничаешь? Небось уже всё про эльфов рассказал?

— Ну что ты, — Пак обворожительно улыбнулся. — Это только твое дело.

— Вот именно, — Кедеэрн поставил перед ними кружки. — Джарет, я уже говорил, что через Верхний мир я тебя проведу, это даже не обсуждается. Но есть один нюанс, — он отпил пиво и стер с губ пену.

Джарет молча ждал. Игрйна, конечно, молодец, что сумела заключить такой союз, но, имея дело с богами, всегда следует держать ухо востро.

— Ответь мне на один вопрос, — Кедеэрн посмотрел не на Джарета, а на спящего, свернувшись калачиком, Эвина. — Тебе действительно нужен венец Оберона?

— Уже нет.

У Кедеэрна радостно блеснули глаза.

— Но Алану я венец не отдам, — добавил Джарет. — И никому из их своры.

— Я так и думал, — Эрн хищно улыбнулся. — Но у меня есть другое предложение. И я думаю, оно тебе понравится.

Пак следил, как быстро меняется выразительное лицо Джарета. «Да, он похож на свою мать. И на отца тоже. Но гораздо больше он похож сам на себя. Игра с ним будет интересной. Конечно, если мы все доживем до прилива». И древний бог широко улыбнулся, когда король гоблинов расхохотался и звучно чокнулся с Кедеэрном кружками.


========== Глава 16. Возвращение короля ==========


В синих сумерках тихо играла свирель. Ясные, ни на что не похожие звуки разлетались по всей долине, проникали в каждый дом — сквозь отсыревшие тростниковые крыши, трубы очагов, заткнутые соломой оконца и щели под дверьми… Мальчик с диковатыми глазами играл, прижимая свирель к потрескавшимся губам, не замечая, как немеют от холода пальцы.

За его спиной, в круге Старых Камней отдыхали четверо.

— В этом году будет ранняя весна, — сказал Джарет.

Кедеэрн неопределенно мотнул головой. Он всё еще дышал, как загнанный олень. Пак держался лучше. Вероятно, благодаря загадочным бусинам, которые сжимал в побелевших от напряжения кулаках. Джарету бусины не помогали. Если в них и была сила, то чужая для фэйри. Джарет непроизвольно вздрагивал, тело выгоняло из себя стылый туман, пропитавший его на тропе. Притихший Эвин крепко держался за его руку. Вот только, держался или держал?

Джарет обнял сына. Дети должны хоть в чем-то превосходить родителей. Иначе, какой смысл?

Свирель затихла. Мальчик встряхнулся и торопливо, почти испуганно, начал спускаться по тропе к деревне. Грузная фигура в центре круга шевельнулась.

— Он быстро учится, — Фавн выпрямился во весь рост. — Не пройдет и года, как они зарежут быка в мою честь.

Примостившийся на низкой ветке ясеня Пак хмуро глянул на него.

— Это не твоя земля.

— Не моя вина, что тебя здесь забыли, Пак.

Джарет с ехидцей посмотрел на Кедеэрна.

— И ты уступишь свои владения?

— Это же деревенщины, — Эрн скривился. — Им главное, чтобы земля родила, и скот не худел. С февраля до октября — не моё время.

— Деревенщины, знающие, кто такой Фавн?

— У них образованный священник, — Фавн улыбнулся, блеснув в темноте белыми зубами. — Он первый узнал свирель Пана.

— Думаешь одолеть его?

— Он уже мой, хотя еще не подозревает об этом. Но сейчас речь не о нем. У нас был уговор, король гоблинов. Эрн-охотник выполнил мою работу, но не пожелаешь ли ты заключить новую сделку? Разумеется, если вы нашли на дорогах что-нибудь интересное.

— Нашли, — Джарет вытряхнул на алтарь оставшиеся бусины.

— Что это? — Кедеэрн потянулся к разноцветным шарикам. Фавн мягко перехватил его руку.

— Их должно быть больше.

— Несколько я потратил, — Джарет позволил себе легкое движение бровью в сторону нахохлившегося Пака. — А чье это ожерелье?

— У нее было много имен, — Фавн нахмурился. — Там, где ты их нашел, не было… костей? Черепов?

— Я не видел, — Джарет посмотрел на сына. — Эвин?

— Нет. Но там была белая труха, — Эвин задумался, — Да, похоже на растертые кости.

— Сразу видно ученика некроманта, — усмехнулся Джарет. — Как я понимаю, ты заинтересован в этой находке, Фавн?

— Да.

— Отлично! — Джарет собрал бусины и ссыпал обратно в сумку. — Где мы можем обсудить сделку?

Фавн мотнул рогатой головой, указывая куда-то за круг камней. Эвин вскочил было, но Джарет остановил его.

— Подожди меня здесь.

— Давай я научу тебя играть в камешки, летний принц, — Пак спрыгнул с ветки. — Эрни, ты помнишь правила?

— Какие именно? Ты же их постоянно меняешь.

Джарет досадливо дернул бровью, расслышав за спиной звонкий смех. Не следовало оставлять Эвина с богами, но и лишние знания ему пока не к чему.

— Могу предположить, — Фавн остановился у огромного бука, — что речь пойдет о Лабиринте?

— Верно, — Джарет прислонился к дереву. Это место хранило частичку древней магии, но ее не хватало для восстановления сил. Короля гоблинов по-прежнему лихорадило. — Моя жена связана с ним. Очень крепко. И я хочу это изменить.

Фавн слушал внимательно, время от времени удивленно поднимая брови. Под конец рассказа он сжал губы, удерживая улыбку.

— Мда… Интересная история. И что же ты хочешь от меня?

— Ты можешь спуститься в Подземелье?

— Увы… — Фавн развел руками. — Но если ты сочтешь возможным заплатить вперед, я смогу сделать для твоей жены амулет. В нем будет частица меня, то есть, сила самой жизни. Я уже делал такой для… Скажем так, для нежити.

— И что это дало?

— Она превозмогла наложенное на нее проклятье, покинула место, к которому была прикована, и вернулась к жизни.

— Возможно, это именно то, что нужно, — с сомнением сказал Джарет. — И как быстро ты сможешь изготовить амулет?

Фавн посмотрел на небо.

— К утру.

Он протянул руку. Джарет пересыпал бусины на его широкую ладонь.

— Между ними висели черепа? — он прищурился. — Ожерелье Кали?

— У нее было много имен, — повторил Фавн и скрылся за деревом.

Джарет хмыкнул и вернулся к Старым Камням. Судя по самодовольной ухмылке Пака, переиграть его никто не смог.

— Пап, он жульничает! — пожаловался Эвин.

— Даже не сомневаюсь, — Джарет взял у сына семь камешков, подкинул и ловко перехватил в воздухе. — В какой руке сколько?

— Три и четыре, — уверенно показал Пак.

— Два и пять, — возразил Эрн.

Эвин с предвкушением закусил губу. Джарет разжал кулаки. Все семь камешков оказались в одной руке.

— Ловко! — Пак хлопнул в ладоши. — Давай еще раз.

Джарет улыбнулся по-лисьи.

— Какие ставки?

***

— Не забывай носить книги Эрк, пока она в тюрьме. Подстригай лужайку и вытирай пыль. А если поступишь в университет…

— Да что я там забыл-то?!

— Не перебивай! — Герберт хлопнул Улли по макушке линейкой. — Если поступишь и закончишь, подарю тебе этот дом.

Улли вытер нос рукавом и неловко ткнулся в живот Герберту.

— Я тебя поливать буду, — пробормотал он и шмыгнул за шкаф.

Герберт вздохнул, положил ключи на стол и в последний раз обвел взглядом библиотеку. Он перечитал все книги по ботанике, но так и не смог представить, как воспринимают мир растения. И ладно бы хищные, а то плющ! Герберт раскрыл наугад взятый в библиотеке замка сборник японских хокку.


Осеннего вихря порыв.

Как дрожит, как трепещет

Каждый листок на плюще!


И вовсе он не трепещет! Это же уникальный эксперимент, и у него будет возможность потом записать свои впечатления. Герберт бросил книгу и вышел в прихожую. Постоял перед зеркалом, придирчиво осматривая новый костюм пяти оттенков зеленого — от нежно-салатового шелка рубашки до нефритового бархата камзола. Спохватившись, вынул заколки из волос. Лир просил, чтобы не было металла. Герберт открыл дверь. У порога стояла бутылка темного стекла. Он откупорил ее, понюхал. Свежая кровь в неурочное время, да притом человеческая? От кого бы такой подарок? Герберт выпил всё. Аккуратно закрыл дверь и взлетел. Жаль, что Лир больше не выходит из лабиринта. Но и там можно найти уютное местечко. Превращение состоится на рассвете, у них еще целая ночь.

***

Между Старых Камней просачивался туман. Джарет потер глаза и потянулся. Азарт согрел его, вытеснив лихорадку.

— Скоро рассвет. Славно поиграли.

Кедеэрн, спавший, прислонившись к одному из камней, немедленно открыл глаза. Оценил неравные кучки драгоценных камней возле игроков и застонал.

— Пак! На этот клад мы могли купить три поместья!

— Именно что могли, — Джарет сгреб свой выигрыш. — Эви, просыпайся.

Эвин зашевелился на ворохе тростника и высунул нос из-под плаща.

— Кто выиграл?

— Твой отец жульничает, — Пак забрал жалкие остатки своих сокровищ.

— Ловкость рук и никакого мошенничества, — Джарет встал и потянулся. — Пора бы твоему брату появиться.

— Я здесь, — Фавн вошел в круг, принеся с собой холодную сырость леса. — Получай, что заказывал, король гоблинов. Мы в расчете. И передавай привет Лабиринту.

— Обязательно, — Джарет взял вырезанную из рога подвеску с глубоко прочерченными линиями, сплетенными в узлы. От амулета пахло кровью, землей и соком деревьев. — Благодарю тебя и прощай. Пойдем, Эвин.

— Джарет, не забудь, что мы встречаемся в полдень, — Кедеэрн дождался ответного кивка и снова закрыл глаза.

Выходя из круга камней, Эвин обернулся. Пак уже переместил его тростниковую постель к Кедеэрну и устраивался у него под боком. Фавн сидел на алтаре, выстругивая что-то маленьким ножом.

«У него один рог обломлен, — заметил Эвин. — Должно быть, это из него он сделал амулет. Интересно, для чего?»

— Учись, малыш, — Джарет остановился в десятке шагов от Старых Камней. — Легче всего выходить в Верхний мир вечером, а возвращаться — перед рассветом. Но никогда не пытайся воспользоваться такими вот кругами — они не для нас. Но гоблины обожают следить за обрядами, так что рядом всегда найдется нора. Видишь ее?

Эвин завертел головой. Внутри Старых Камней было тепло. Оказавшись снаружи, он начал дрожать от холода. И от чего-то еще, похожего на голод. Тени под деревьями упрямо оставались просто тенями.

— Я не вижу, — у него задрожали губы.

— Тогда закрой глаза, — Джарет поднял его на руки и шагнул в ничем не отличающуюся от других тень.

Эвин чуть приподнял ресницы. Вокруг всё крутилось — земляной туннель, засохшие корни, проблески слюды… Он снова зажмурился. «Нельзя получить всё сразу, — говорил ему Алиас в самом начале обучения. — Не расстраивайся, если тебе не дается магия гоблинов. Они особенные…»

«Я научусь! — отчаянно подумал Эвин. — Я всему научусь…»

Додумать он не успел.

— Вот мы и дома, — Джарет поставил его на землю.

Эвин выдохнул и снова вдохнул — уже почти забытый душистый воздух Подземелья. Они стояли у ворот Лабиринта.

— Ой, пап! — Эвин дернул отца за руку. — А давай тихонько прокрадемся в замок и устроим всем сюрприз? Давай, а?!

— Подожди, — Джарет осторожно положил руку на кольцо ворот. Несколько секунд постоял, замерев. — Не понимаю… — пробормотал он, — что здесь происходит?

Он ногой распахнул ворота.

— И с каких это пор у нас растет сирень вместо шиповника?!

Эвину пришлось бежать со всех ног, чтобы не отстать от стремительно мчавшегося по дорожкам Джарета. Замок встретил их темными окнами. В такое раннее время все гоблины спали, кроме часовых. При виде вернувшегося короля, они подскочили, с лязгом столкнувшись алебардами.

— Тихо! — Джарет щелкнул пальцами. Гоблины замерли.

— Ваше величество? — из-под конфетного куста вылезла маленькая гоблинка с торчащими во все стороны косичками. — Ой, Эвин! Ваше высочество! А мы так ждали…

Она заревела, размазывая слезы выпачканными в шоколаде ладошками.

— Ждали? — Джарет присел перед ней. — И как поживает королева?

— Хорошо поживает, — Джу отступила поближе к Эвину и украдкой сунула ему в руку помятую конфету. — Только она Эрк в тюрьму посадила. И выпускать не хочет. Мы просили, просили…

— Эрк в тюрьме? — Джарет нахмурился. — А где Ринальдо Драккони?

— В Эринии, — прозвучало от входа в замок.

Джу ойкнула и исчезла в кустах. Игрейна, бледная, но тщательно причесанная и одетая в нарядное платье с блестящей вышивкой, спускалась по ступеням.

— Здравствуй, Джарет. И ты, Эвин. С возвращением домой.

— Здравствуй, королева, — Джарет встал, загораживая собой сына. — Я смотрю, здесь многое изменилось.

— Больше, чем кажется на первый взгляд, — она подошла ближе, подняла руку, поправляя прическу, и внезапно ударила его по щеке. — Как ты мог бросить меня одну?! Так надолго!

— Это ты! — Джарет заулыбался и тут же получил еще одну пощечину.

— Конечно я! Мерзавец! Жену забыл, пока шлялся где-то!

— Я же вернулся до срока! — Джарет перехватил ее руки, но тут же получил пинок по ноге.

— Еще бы ты посмел опоздать! Эвин, марш в свою комнату! Вымойся как следует и ложись спать!

«И зачем только мы вернулись?» — Эвин поплелся вверх по ступеням. Крики внизу внезапно стихли. Он обернулся и увидел, что Джарет крепко обнимает Игрейну, и они целуются. Эвин отвернулся и сунул за щеку конфету. Таких вкусных он больше нигде не ел. А к нему уже бежали, радостно вопя, проснувшиеся гоблины. «А ведь я и правда дома!» — Эвин засмеялся и побежал им навстречу.

— Я принес тебе подарок, — Джарет, не выпуская жену, достал из кармана амулет. — В нем сила Фавна. Я нашел его, Игрейна! Надень, и ты будешь свободна!

— Сила Фавна? — Игрейна смотрела на подвеску, не дотрагиваясь до нее. — Но ведь это… Великий Хаос, Джарет, как же ты вовремя вернулся! Бежим!

— Куда?

— Потом! Всё потом! — она тащила его за собой прямо сквозь стены. — Мы должны успеть…

***

Герберт закончил причесываться и положил костяной гребень на полочку рядом с пустой колбой.

— Я готов.

— Пойдем, — Лир взял его за руку.

Утро только-только начиналось. Самое время для… чего? Новой жизни? Герберт не сдержал нервного смешка.

— Не бойся, — Лир погладил пальцем его ладонь. — Всё будет хорошо.

Герберт закусил губу. Нет, он не разрыдается. С истериками покончено. Он выдержит. Но где же Игрейна? Она же обещала прийти! «О боги! — взмолился Герберт. — Сделайте что-нибудь! Совершите чудо! Мне так страшно…»

— Встань вот так, — Лир мягко прислонил его к стене. — Здесь самое солнечное место. Ты ведь любишь солнце?

— Я люблю тебя, — Герберт сглотнул, загоняя поглубже панику. — Лир, ты обещал… Я ведь смогу превращаться обратно, правда?

— Да, раз в году на тринадцать часов, — он встал на камень, чтобы выровнять их рост. — Поцелуй меня.

«Если бы здесь был Джарет, он бы что-нибудь придумал…» — Герберт закрыл глаза. Худые пальцы Лира сжали его плечи, плотнее прижимая к камням.

— Стоп!

Герберт вздрогнул и открыл глаза.

— Джарет?!

Лир покачнулся и упал.

— Что здесь происходит?! Берти, отпусти меня немедленно!

— Это действительно ты! — Герберт изо всех сил стиснул Джарета. Похудевшего, одетого в совершенно неподходящую ему одежду и очень злого.

— Какого демона здесь происходит, я спрашиваю?! Что это за пародия на Фавна?

— Это Лир… — Игрейна уперлась ладонями в колени, пытаясь отдышаться. Не так-то просто после бессонной ночи проложить прямую дорогу сквозь стены. — Лабиринт… Он ожил…

— Что?! — Джарет оттолкнул Герберта и кинулся к лохматому существу с огромными раскосыми глазами. — Ожил, скотина?! Ну, сейчас ты у меня за всё получишь!

— Джарет, не надо! — Игрейна с Гербертом одновременно схватили Джарета, оттаскивая его от Лира. — Он умирает!.. Я его люблю!.. Амулет! Джарет, это ему надо отдать амулет!

— Стоп! — Джарет топнул ногой. — Говорите по-одному.

— Зря вы его остановили, — Лир потрогал левую скулу, по которой ему успел врезать Джарет. — Подраться я за свою жизнь еще не успел.

— Не переживай, успеешь! — пообещала Игрейна. — А теперь если вы все заткнетесь, я объясню, в чем дело.

Лир замолчал, кусая губы. Почему, ну почему, Джарет вернулся именно в этот час?! Зачем вмешался? У него есть всё, почему он не может отдать Герберта?

— И поэтому ты хочешь отдать ему мой подарок? — выслушав Игрейну, Джарет ошарашенно посмотрел на Лира. — Ты понимаешь, чем это обернется для него? И для нас?

— Понимаю, — она обернулась к Лиру. — Любовь — это еще и жертвенность, правда? Герберт готов был пожертвовать ради тебя своей судьбой. А на что готов ты?

— О чем ты говоришь, королева? — Лир насторожился.

— Покажи ему, — Игрейна дернула Джарета за руку. — Пожалуйста, я прошу тебя! Ему правда нужнее!

— Но я хотел, чтобы ты стала свободной. Хотел показать тебе другие миры!

— Ты еще на них не насмотрелся? Лично мне хватает Эринии и Подземелья.

Герберт затаил дыхание, когда Джарет сердито фыркнул и шагнул к Лиру, протягивая ему какую-то подвеску на грубом шнурке из сыромятной кожи.

— Смотри, — король гоблинов прищурился. — Чуешь, чья в нем сила? Она сможет оторвать тебя от источника. Сделать простым фэйри. Если, конечно, захочешь.

Лир подался вперед, принюхиваясь.

— Этого не может быть… Пан умер!

— Он жив, — Джарет помахал у него перед носом амулетом. — Решай. Дважды я предлагать не стану. Если Берти так уж не терпится зазеленеть, пожалуйста. Желаю счастья.

— Ты понимаешь, что произойдет, если я это приму?! — Лир всплеснул руками. — Понимаешь, на что обрекаешь себя?

— Алан уверял всех и каждого, что справится с твоим источником, — Джарет не опускал руку с амулетом. — Значит, справлюсь и я.

— Мы справимся, — поправила его Игрейна.

Лир посмотрел на нее, потом снова на амулет. Никогда, ни в чьих глазах Герберт не видел такой смеси желания и отвращения.

— Лир, — он молитвенно сложил руки. — Соглашайся, прошу тебя. Тебе ведь понравилось быть живым!

— Но как же мое обещание? Ведь я уже не смогу согревать тебя, Герберт. И защищать не смогу!

Герберт растроганно засмеялся.

— Я освобождаю тебя от клятвы! Мне нужен ты, а не твоя сила.

— Я не уверен насчет памяти, — Джфрет шагнул ближе, — но не думаю, что ты забудешь всё, что знаешь сейчас.

— Моя память хранится в источнике, — Лир начал раскачиваться, словно амулет его гипнотизировал. — Наверное, я смогу и потом… Нет, Герберт, прости, я не могу…

— Но почему?

— Я не хочу, чтобы у нас было, как у всех. Чтобы мы разлюбили друг друга.

— Но вы же не как все, — ласково сказала Игрейна. — Вы исключение из всех правил. Как мы с Джаретом.

Лир качнулся к амулету и вдруг сложился пополам и упал, неловко подвернув руку.

— Поздно… — прошептал он. — Время вышло…

— Нет! — Герберт вырвал шнурок из руки Джарета, упал на колени перед Лиром и надел не него амулет.

Глаза Лира расширились.

— Что ты наделал?.. — он мелко задрожал.

— Я не отпущу тебя! — Герберт прижал его к себе. — Теперь моя очередь беречь и защищать. Слышишь? Лир! Лир, не умирай!

— Да жив он, — Джарет наклонился над ними. — Просто в обмороке. А ты думал, это просто — разом потерять силу, которая была всегда? И принять ее, кстати, тоже нелегко. Отнеси это чучело в замок.

— Я его к себе заберу.

— В замок, я сказал! — Джарет повысил голос. — У меня ещё три срочных дела. А потом я с вами разберусь!

***

— Ого! — Кедеэрн с преувеличенным восхищением осмотрел Джарета.

Броский макияж, черная шелковая рубашка с глубоким вырезом, мерцающая черно-синяя мантия, облегающие лосины и высокие сапоги на трехдюймовых каблуках.

— Рядом с тобой мне неловко за свой вид. А зачем оружие? Полагаешь, среди них найдется поединщик?

— Уверен в этом, — Джарет хлопнул перчатками по гарде шпаги. — Ну что, идем?

Несмотря на внешнюю браваду, король гоблинов явно чувствовал себя неуютно среди дня в Верхнем мире, Кедеэрн чуял его нервозность. Но Джарет ушел и вернулся, как в старину, словно и не испытывал недостатка в магии. Гоблинские норы… Кедеэрн дорого бы отдал, чтобы разобраться в их секретах.

— Ты не хочешь переодеться? — спросил Джарет.

— Зачем? — Эрн отряхнул куртку, подтянул пояс и пригладил волосы. — Пусть принимают, как есть.

***

Из Эринии на дороги вели три тропинки. Алан предложил разделиться, но Селар его не поддержал.

— Если Джарет возвращается один…

— С ним сын, — напомнил Арден.

— Не суть, — Селар ожег его недобрым взглядом, — всё равно, скорее всего, они будут возвращаться по известному пути. А если нет, нас предупредят. Кони наготове.

Они ждали уже неделю. Алан настоял на удалении эскорта, и в своем вынужденном уединении три короля с каждым часом всё сильнее действовали друг другу на нервы.

— Сегодня или завтра, — Селар откинулся на спинку походного кресла, застеленного серебристыми мехами. — Алан, а ты уверен, что Игрейна впустит вас обратно?

— Я ее даже не видел, — Алан всматривался в темную чащу. Туда, за плотную стену синеватых кустов с желтыми ягодами убегала неприметная тропинка. — Зато говорил с Лабиринтом. Он обещал, что никаких проблем с возвращением не будет.

— Я слышал, он выглядит, как миниатюрная копия Фавна?

— Некоторое сходство есть.

Арден к их вялому разговору не прислушивался. Для него сейчас были важнее собственные ощущения. В Эринии лето склонялось к осени, днем держалось ровное тепло, на солнце даже припекало. Но Ардену вдруг стало зябко. «Эрн близко, — растирая ладони, подумал он. — Уже в этом мире».

— Волнуешься? — Селар улыбнулся с показным сочувствием. — Я тебе говорил, что Джарет не в лучшей форме? Мой наемник передал, что краше в гроб кладут. И одет, как…

Он замолчал. Кусты у тропы зашевелились.

— Как кто? — раздвинув ветки, к ним вышел Джарет. — Договаривай, раз уж начал.

— Как всегда, — нервно закончил Селар. — Когда ты успел?!

— Как же я рад вас видеть! — Джарет раскинул руки. — Селар, я смотрю, ты даже приказал выкосить траву на лужайке. Как предусмотрительно. А где приветствия? Где музыка? Так не встречают своего повелителя, дорогие мои подданные.

На его волосах засиял венец Оберона. Алан встал, протягивая руку за прислоненной к креслу шпагой.

— Мы не твои подданные, Джарет. И не станем ими, даже не мечтай. Зря ты вернулся. Но раз уж сумел обойти нас, сидел бы в своем королевстве. Глядишь и уцелел бы. Или тебя выгнали?

— Это вызов? — Джарет сложил руки на груди.

— Да, — Алан повернулся к Ардену. — Передай мне свое право, Ден, или дерись с ним сам.

Арден, не отрываясь, смотрел за спину Джарета.

— Полагаю, мы еще не услышали самого главного.

Джарет ехидно улыбнулся ему.

— Ждешь, когда сыграет твой джокер, Денни? Что ж, не буду больше тебя томить.

Он картинно взмахнул мантией и отступил в сторону. На тропе появился Кедеэрн. Как старому знакомому улыбнулся Ардену, оценивающе осмотрел Селара и прикипел взглядом к Алану. Селар с недоумением посмотрел на Ардена.

— Кто это?

— Не может быть… — Алан схватился за горло. — Это морок! Иллюзия!

— Ты повторяешься, — поморщился Джарет. — Право же, братец, уж тебе ли не отличить подлинного бога от морока?

— Зачем ты здесь, Кедеэрн? — Алан крепче сжал рукоять шпаги. — Богам нет места в Подземелье! И в Эринии вы тоже не нужны!

— Ты так уверен в своих словах, сын Оберона? — Кедеэрн поднял бровь. — Джарет, объясни им, зачем я здесь.

Джарет двумя руками снял с себя венец.

— Я побывал на Тир на Ног. Я глотнул воды из источника Мудрости. Я имею право на этот венец, не так ли? Но вот досада, он не нужен ни мне, ни моему сыну. И я добровольно передаю его тому, кто по праву рождения достоин взойти на Великий эльфийский трон — богу зимы и Дикой Охоты, — он торжественно протянул венец Кедеэну.

— Остановись! — Алан взмахнул шпагой. — Мы никогда не признаем над собой власть сына Велиала!

— Я сын Рианнон! — синие глаза Кедеэрна потемнели до грозовой черноты. Он надел на себя венец. — Сын богини, отдавшей жизнь за ваше племя! Довольно споров! Арден, король эльфов Подземелья, признаешь ли ты меня своим повелителем?

Арден посмотрел на бледного Алана, на растерянного Селара и преклонил колено.

— Признаю, владыка.

— Селар, король эльфов Эринии, твое слово?

— Бог на Великом троне? — оглушенный открывшейся перспективой, Селар покачал головой. — Это очень неожиданно… Но да, я признаю тебя.

Кедеэрн милостиво кивнул.

— Прекрасно. А ты, Алан, владыка Лесного края…

— Нет! — Алан поднял шпагу. — Ты не получишь венец моего отца, пока я жив.

— Ты сам поставил условие, — Кедеэрн протянул руку. Джарет отдал ему свою шпагу. — Очень жаль, что время ничему тебя не научило, сын Оберона.

— Напротив, я многому научился. И больше никогда не позволю божественному ублюдку принижать себя!

Джарет по дуге обошел поединщиков и взял под руку Ардена.

— По возвращении я собираю Совет владык Подземелья. Мне есть, что сказать.

Арден оторвался от мелькания клинков и посмотрел в разные глаза Джарета.

— Ты изменился.

— Неужели? — Джарет хлопнул в ладоши. — Отличный удар, братец! Ты его почти достал, — он снова перешел на шепот. — Теперь я знаю, как победить Тьму. Только нам нужно действовать сообща. И быстро, чтобы успеть до прилива магии. Иначе Тьма станет сильнее, и ее уже никто не одолеет.

— Ты говоришь, как безумный. Но я согласен выслушать тебя. О нет!

Меч Алана распорол куртку на левом плече Кедеэна. Арден прерывисто вздохнул.

— А если он победит?

— Кто именно? — Джарет поднял левую бровь. — Кстати, Йорген в курсе твоих шашней с богом Дикой Охоты?

— Каких шашней? — Селар подобрался к ним поближе.

— Не твое дело, — Арден сжал руки, когда кружащие по опушке Кедеэрн и Алан одновременно перешли в атаку. — Наконец-то! Да!

Кедеэрн выбил меч противника и одновременно сделал подножку. Алан упал, и кончик шпаги тут же уперся ему в шею. Джарет снисходительно усмехнулся. У его брата был шанс победить. Силы, полученные от жертвоприношений, Кедеэрн уже растратил. И долгая спячка тоже не идет на пользу. Но Джарет знал, что под наглухо застегнутой курткой у Кедеэна на шее висят три бусины из ожерелья Кали. Боги никогда не играют честно. Но разве это важно, если они играют на твоей стороне?

— Его жизнь в моих руках, — Кедеэрн обвел взглядом зрителей. — Насколько я помню правила таких поединков, только кровный родич может выкупить жизнь проигравшего.

Алан стиснул зубы. Просить Джарета он не станет. Лучше умереть.

— Какое искушение, — Джарет подтянул перчатки. — И ведь это даже не будет нарушением клятвы. Но смерть… это так скучно. Эрн, тебя устроит в качестве выкупа жертва на следующий Самайн?

Арден удивленно переглянулся с Селаром.

— Вполне, — Кедеэрн учтиво кивнул, но не убрал шпагу от горла Алана.

Джарет танцующим шагом подошел к ним.

— Ничего не хочешь мне сказать, братец?

— Что бы ты сдох! — процедил Алан. — Говори уже свои условия.

— Никаких условий. Мне надоели твои интриги, Алан. Без тебя в Подземелье будет гораздо лучше. Ты сохранишь свою жизнь… но не форму.

Он отшагнул в сторону. Кедеэрн взмахнул шпагой. Алана выгнуло дугой. Он не то застонал, не то завыл. Одежда на изменяющемся теле рвалась клочьями.

— Я запираю тебя в этом обличье, Алан, сын Оберона, — Кедеэрн начертил над корчащимся телом тройную спираль. — Отныне и до тех пор, пока мне это угодно.

Белоснежный волк, пошатываясь, поднялся на ноги, глухо зарычал, попятился и, одним прыжком перемахнув кусты, скрылся в лесу.

— А от вас, — Кедеэрн повернулся к эльфам, — я жду надлежащего выражения почтения — во время всех осенних и зимних праздников Верхнего мира.

— Да, владыка, — Селар поклонился, почти не скрывая облегчения. Жертвы — это не проблема. Было бы гораздо хуже, пожелай древний бог остаться в Эринии.

Кедеэрн отдал Джарету шпагу и пошел прочь по тропе. Джарет помахал Селару.

— Был рад увидеться и еще более рад распрощаться. Арден, до скорой встречи.

Два эльфийских короля молча смотрели вслед уходящим.

— Только что изменилась история трех миров, — медленно выговорил Селар. — Вот так просто?

— Просто? — Арден упал в кресло. — Просто?! Знал бы ты, сколько всего пришлось для этого сделать! Тебе-то хорошо, сидишь в своей глуши и знать ничего не хочешь. Кстати, готовься к притоку эмигрантов из Лесного края.

— Ты тоже.

Они одновременно взвесили выгоду и ущерб от исчезновения Алана.

— А знаешь, — сказал заметно повеселевший Селар, — я даже рад, что так вышло. Джарет, конечно, заносчивый ублюдок, но я тоже устал от Алана, — он мечтательно прищурился. — Эрн-охотник… Это так романтично.

Арден прикрыл глаза. Впереди ожидало много дел, разговоров и объяснений. Жизнь необратимо менялась. В детстве Арден мечтал жить в эпоху великих свершений. Потом война избавила его от лишних мечтаний. А теперь великие свершения ждут у порога.

— Тебя пугают грядущие изменения? — спросил Селар.

— Нет, — ответил Арден и понял, что это правда. Страх в нем исчез, когда Алан превратился в волка. Осталось одно предвкушение. И нетерпеливое желание вернуться домой.


========== Эпилог или Жизнь продолжается! ==========


Киат убрал в папку очередное прошение о даровании подданства и устало потер глаза. С каждым днем число беглецов-эльфов из Лесного края увеличивалось, и Киат мог их понять. Одно дело служить сыну Оберона, пусть и не имеющему формальной власти над всеми эльфами Подземелья, и совсем другое — человеку.

Манон, старшая дочь Алана, не сумела удержать власть над всколыхнувшемся Лесным краем. Отправленный на усмирение поднятой бунтовщиками нежити Эдвин Друд неожиданно вернулся во главе армии. С редкостным единодушием разношерстные обитатели Лесного края избрали его своим владыкой. На коронации некромант объявил, что отныне все виды разумных существ, населяющих его владения, равны перед законом, что было воспринято как «теперь можно бить эльфов!» Манон среагировала быстро, в тот же день сбежав в бывшие земли Селара вместе с сестрами, верными придворными и казной. И теперь между ней и Арденом шли затяжные переговоры.

Дверь распахнулась, как всегда, без стука.

— Ты закончил? — по лицу Кайдена было ясно, что отрицательный ответ он не примет.

— Почти, — Киат невольно улыбнулся. — Взгляни на это, — он протянул ему два пергамента, покрытых изящной вязью рун.

Кайден быстро пробежал взглядом безупречно составленный текст и криво усмехнулся.

— Этого следовало ожидать. Хотя я до последнего надеялся, что Манон предпочтет отправиться в Эринию.

— Я тоже, — Киат со вздохом поднялся. — Теперь все недовольные правлением Ардена потянутся к ней. Впрочем, владыка еще не дал своего согласия.

— Ему не до того. Какой сегодня по счету совет? Пятый?

— Седьмой, — Киат прикусил губу. Совет владык собирался в условиях строжайшей тайны. Защиту от шпионов обеспечивали духи Подземелья. А это означало, что мир ждут куда более серьезные потрясения, чем смена власти в Лесном краю.

— Как думаешь, что они обсуждают?

— Полагаю, тем у них хватает. И вопрос внезапно укрепившейся связи Подземелья с Верхним миром — не последний.

Они вышли из канцелярии, по одной из бесчисленных лестниц спустились в сад. Заходящее солнце радужными бликами переливалось в хрустальных куполах беседок. Киат опустился на мраморную скамью у фонтана, откинул голову на плечо обнявшего его Кайдена. Некоторое время они молча наблюдали за прихотливой игрой воды.

— Венец Оберона на голове Дикого охотника, — Кайден первым нарушил молчание. — До сих пор не могу в это поверить.

Киат мягко сжал его руку.

— Это намного лучше, чем венец на голове Джарета, согласись.

Кайден фыркнул.

— Хотелось бы мне знать, каким чудом он возглавил Совет? Это же гарантированная головная боль для всех на ближайшее столетие.

Киат прикрыл глаза. Он понимал чувства друга, но учитывая, как пошатнулся их мир с исчезновением Алана, наличие сильного владыки, способного взять ситуацию под контроль — не такое уж зло. В конце-концов, Джарет доказал свое право, побывав на Тир на Ног и глотнув вселенской мудрости.

Он повернул голову, невесомо коснулся губами щеки Кайдена.

— В любом случае я рассчитываю провести эту сотню лет рядом с тобой.

— Всего лишь сотню? — обнимающие его руки сжались сильнее, серые глаза лукаво прищурились. — Я рассчитываю не меньше чем на тысячу.

Киат поднял руку, запуская пальцы в светлые волосы и нежно улыбнулся. — Значит, будет тысяча.

***

Два дракона опустились возле Лабиринта одновременно. С одного слез Джарет, с другого — Игрейна и Лир. Все трое не смотрели друг на друга. Лир тут же развернулся и пошел в направлении дома Герберта. Игрейна страдальчески вздохнула.

— Джарет, ну когда же вы помиритесь?

— Никогда! — он косо глянул вслед Лиру. — Пусть будет благодарен, что я его не трогаю.

— Герберт из-за вас страдает.

— Лучше надо было думать, с кем связывается.

Игрейна снова вздохнула. На Совете Лир и Джарет вели себя безупречно, но стоило вернуться домой, и тут же поднимались пар и шипение, как от раскаленного железа, брошенного в бочку с водой. Официально Джарет считался главой Совета, но при этом власть над Лабиринтом принадлежала триаде — и не только по причине того, что Лир лучше управлялся с накопленной информацией. Духи Подземелья, без которых справиться с Тьмой нечего было и надеяться, доверяли только подобному себе, пусть и перешедшему в иную форму жизни. А Ториус, Альбрехт, Йорген и Арден относились к Джарету как к смерчу — неизвестно, где возникнет и что натворит. Тройной союз Джарета, Игрейны и Лира вызвал у них больше доверия.

А чем этот союз скреплен и как именно работает — не их забота.

— Ты видела с утра Наю?

Они прошли в замок мимо вытянувшихся в струнку стражников.

— Да, у них всё в порядке.

Джарет удовлетворенно кивнул. Доверить принесенного полуживого ребенка поварихе было его идеей. Ная за свою жизнь подняла на ноги десяток ребятишек — и своих, и приемных, так что маленький Лис оказался в надежных руках. Джарет следил только за превращением, которое почти завершилось.

— Ты скажешь Ринальдо?

— Зачем? — Джарет пожал плечами. — Кстати, сколько осталось до его дня рождения? Эрк скоро взбесится от безделья. И нам пора подключать всех некромантов к работе.

— Совсем забыла! — Игрейна хлопнула себя по лбу. — Можешь ее выпускать. Срок договора истек вчера.

— Ты ее посадила, ты и выпускай.

Они посмотрели друг на друга, одновременно фыркнули и оба свернули в коридор, ведущий к тюрьме.

***

— Наконец-то они приняли решение! — Лир с ногами повалился на аккуратно застеленную кровать. — Я уж думал, еще месяц совещаться будут.

— Неужели Ториуса уломали? — Герберт сел рядом и принялся расстегивать на нем бархатную куртку, одолженную из гардероба Джарета. Одежда смотрелась на Лире смешно, но он предпочитал прятать свой амулет от чужих глаз.

— Ага, — Лир приподнялся, позволяя раздеть себя, — пришлось ему кое-что напомнить в приватной беседе. Да еще Йоргену вдруг взбрело в голову, что если не станет Тьмы, демоны обнаружат мост Саактура.

— А это не так?

— Конечно нет! Мост — это, конечно, проблема, но с ее решением можно подождать. Хорошо, что у Джарета хватило ума не заявлять прямо сейчас, что он намерен уничтожить мост.

— Но ведь это опасно!

— Не слишком, если дождаться прилива. Всё равно придется на что-то тратить избыток магии.

Герберт успокоился и улегся рядом с Лиром. Прилив — это еще когда будет… Хотя ближайшее великое делание тоже вызывало тревогу.

— Вот бы стравить Тьму и Ад, чтобы они уничтожили другдруга.

— Слишком опасно. Без Саактура и Велиала демоны против Тьмы не продержатся, она проглотит Преисподнюю, станет слишком сильной, и нам придется труднее.

— Я так и не понял, почему возникла Тьма? — осторожно спросил Герберт. — Алиас объяснял, но очень коротко. Игрейна не знает или не говорит, а в летописях этот вопрос обходят молчанием.

— Неудивительно, — Лир поморщился. — Тебе известно, каким образом Преисподняя оказалась в изоляции?

— Про это я читал.

— Ну вот, демоны потом тысячу лет строили мост, чтобы восстановить связь с Верхним миром или с Подземельем, как получится. А энергию для строительства черпали из боли и страданий рабов, которых пытали до полусмерти, потом лечили и опять пытали. Заодно и новых демонов делали — из самых стойких. Когда фэйри ушли в Подземелье, мост уже был почти достроен. Маги обеспокоились, создали защитную Завесу. Она соприкоснулась с мостом, и вся боль, страх и ненависть, из которых он был создан, впитались в нее и преобразили. Тьма потекла по этому мосту, растворяя его, до самого Ада. Вторжение в Подземелье было остановлено, но родилась Тьма, ненавидящая жизнь — любую, без различий.

Лир помолчал, досадливо хмуря брови.

— Мне следовало тогда вмешаться. Но Оберон был так уверен в успехе… А сейчас в Преисподней, скорее всего, гражданская война. В любой момент какой-нибудь не в меру амбициозный демон обратится за помощью к Тьме, и она свой шанс не упустит. Нам следует поторопиться.

— Я точно не могу помочь?

— К сожалению, алхимия в этом деле бесполезна, — Лир неожиданно улыбнулся и придвинулся к Герберту. — А давай завтра слетаем на Потаенные озера в Лесном краю?

— Почему именно туда? Сейчас же полнолуние, келпи бесятся.

— Зато у тебя будет возможность меня спасти. Ты же сам сказал, что теперь твоя очередь беречь и защищать.

Герберт приподнялся на локте и мрачно на него посмотрел.

— А давай мы лучше заберемся на самую высокую башню замка. И я тебя спасу, когда ты оттуда упадешь.

— А почему ты уверен, что я упаду?

— Потому что я тебя столкну!

Лир неуверенно засмеялся.

— Не смешно, — Герберт навис над ним. — Пойми, Лир, я не хочу тебя спасать… Нет, не так. Я не хочу, чтобы с тобой вообще случалось что-нибудь плохое. Мне хватает ваших стычек с Джаретом!

— А чего он?!. — вскинулся Лир.

Герберт застонал и поцеловал его в обиженно сморщенный нос. Они надолго замолчали.

— Ладно, — наконец сказал Лир, на дюйм отрываясь от губ Герберта. — Помирюсь я с вашим Джаретом. Когда-нибудь. Обязательно.

***

Эрк расправила листы договора, положила на стол и придавила сверху браслетом. Посмотрела на висящий над камином портрет Алиаса.

— Прости, учитель. Глупо всё вышло.

Интересно, кем он станет в этот раз? Магических способностей в крохотном гоблиненке Эрк не почуяла. Но кем бы ни стал, главное, что душа уцелела. За одно это Эрк простила Джарету многое. И даже чуть не согласилась остаться в королевстве. Если бы не Ринальдо…

Эрк подняла с пола свою сумку. Пора уходить, дракон уже ждет. Завтра совет гильдии, в которую она теперь входит. Дел впереди невпроворот. И это хорошо.

На часах стрелки сошлись на тринадцати.

«Чего ты ждешь, дура? — выругала себя Эрк. — Незачем вам видеться».

И села на стул. Для самооправдания покопалась в сумке. Обнаружила, что забыла складной нож. Вспомнила, что резала им яблоки. Пошла на кухню, дернула ящик стола. Как назло, ящик застрял. Эрк пробормотала сквозь зубы проклятье, дернула, едва не оторвав ручку. Погнутую сбивалку для яиц теперь можно выбрасывать. Ну и ладно, всё равно никто ею не пользуется. Эрк сунула нож в карман и вернулась в гостиную.

Она уже закинула на плечо сумку, когда хлопнула входная дверь. По лестнице простучали каблуки, и в гостиную ворвался Ринальдо — в мокром плаще с откинутым капюшоном. Насквозь промокшие волосы падали на воспаленные, как от бессонницы, глаза.

— Доброй ночи, господин Драккони, — Эрк проследила за каплей, стекающей по его щеке. — Возвращаться в дождь — счастливая примета.

— Да? — он посмотрел на лежащий на столе браслет. — Почему-то когда я возвращаюсь из Эринии, здесь всегда идет дождь.

— Значит, тебе надо почаще там бывать.

Он молчал, уставившись себе под ноги.

— Поздравляю с днем рождения, — она улыбнулась с фальшивой бодростью. — Извини, что не приготовила подарок.

— Если ты уходишь из-за моей матери… — сипло начал Ринальдо. Кашлянул и продолжил: — Она сказала, что я могу делать, что хочу. И что она не будет вмешиваться.

— Полагаю, она выразилась более цветисто. И как же тебе это удалось? Да сними уже плащ, пока весь ковер не промок!

Ринальдо неловко дернул завязки.

— Что у тебя с пальцами?! — Эрк подскочила к нему, схватила за руки, развернула ладонями вверх. — С тебя что, кожу содрали?!

— Я просто долго играл, — он с отстраненным интересом посмотрел на свои распухшие, с воспаленными шрамами пальцы. — Ничего, это только выглядит страшно. Скоро пройдет.

— Сколько ты играл? — Эрк тряхнула его. — Сутки? Больше?

— Трое суток без перерыва, — он бледно улыбнулся. — А потом она не выдержала.

Эрк представила себе струны, по которым течет кровь. Сорванные до мяса пальцы Ринальдо. Проклятые эльфы с их заморочками! Эрк сбросила сумку на стол, вытащила флягу с эликсиром.

— Дай обработаю.

Ринальдо с готовностью сел и протянул ей руки.

— Ты останешься?

— Шантажист хренов! — прорычала Эрк. — Останусь, но ты еще об этом пожалеешь!

Ринальдо счастливо улыбнулся, упал головой на стол и уснул. Эрк перетащила его на диван, укрыла пледом и виновато покосилась на портрет Алиаса. «Я не выйду за него замуж, учитель. Просто присмотрю, чтобы всё было в порядке — год-два. А там видно будет».

***

К ночи поднялся ветер. Он тонко свистел в щелях на разные голоса, по комнате гуляли сквозняки. Дженни плотнее заткнула куском ветоши подтекающее окно и, завернувшись в выцветшую шаль, уселась возле догорающего очага. Море штормило вторую неделю подряд, безумцев, готовых выйти на промысел, в поселке не было, и с каждым днем отец возвращался из паба все позже, и во все более дурном настроении.

Дженни прислушалась, не донесутся ли с улицы тяжелые заплетающиеся шаги, и вытащила из-за пазухи шнурок с кольцом. Кончиками пальцев осторожно погладила переплетение серебряных листьев, повернула, чтобы отблески пламени заиграли в синей глубине. Прижала кольцо к губам, невидяще глядя в огонь. Зима закончилась, дни становятся длиннее, скоро отец снова будет надолго уходить в море. Тетушка Нэнси согласилась учить ее швейному делу, а незаметно уехать из города куда проще. Слова Дикого Охотника до сих пор горели в памяти холодным огнем. Она справится. Найдет Касл Нэрок, затерянный где-то в пустошах к югу от Гластонбери, и откроет путь в мир, где всегда тепло и полно чудес. Надо лишь совсем немного подождать.