Ирис для вампира (СИ) [Krasnich] (fb2) читать онлайн

========== 1. Сын ночного короля ==========

У каждого вампира должен быть свой человек. Свой особенный человек, которого он укусит в первый раз. Все морои проходят через это, когда им исполняется восемнадцать. Старинная традиция, которую нельзя нарушать, так говорил Джошу отец. Джоша учили: рассказывали, как правильно выбрать место для укуса, определить, не болен ли человек; как после успешно замести следы. И сейчас, когда до восемнадцатилетия остался месяц с небольшим, Джош, раскрыв рот, задумчиво водил пальцами по чуть выступающим клыкам, глядя на свое отражение в зеркале. Такие же, как всегда, ничего не изменилось. Странно было осознавать, что очень скоро он сможет пить кровь людей, совсем как отец, и станет полноценным членом вампирского общества, истинным мороем. Джош перевел взгляд за окно: через пару часов рассвет, и, пожалуй, было бы неплохо лечь спать. Как и все вампиры, он был совой.

— Твою мать, — с выражением проговорила Лина, глянув на спущенное колесо порше. Машина словно в отместку отозвалась недовольным фырчанием и затихла. Предрассветные часы — самые немноголюдные, черта с два найдешь кого, чтобы помогли заменить запаской. Да и службы спасения, словно сговорившись, не отвечают на звонки. Лина раздраженно выслушала в двадцатый раз «оставайтесь на линии» и закатила глаза, попытавшись совладать с накопившейся злостью. Она предвкушала, какую нотацию прочтет тренер за опоздание, а ведь отпросилась всего на день повидать заболевшую мать. Лина яростно пнула подведшую машину, схватила спортивную сумку, лежавшую на заднем сидении, громко хлопнула дверцей и бодрым шагом направилась вдоль шоссе, рассчитывая набрести на заправку или жилой дом.

Там, где дорога рукавом отходила в сторону, в кустах что-то нетерпеливо зашуршало, заставив замереть на полпути. Лина подозрительно оглянулась, по спине пробежал холодок, но звук исчез. «Ветер», — подумала она, свернув на обочину, куда до этого не собиралась. Возможно, так будет даже лучше.

Пьяный смех давно надоел. Джош успел пожалеть о том, что спустился налить стакан воды. Жан, повеселевший после развлечений с очередной человеческой девчонкой (наверняка она не выжила), рыскал по шкафчикам в поисках дорогого пойла.

— Эй, малыш, ты не видел, куда отец запрятал виски?

Джош сделал вид, что не услышал, и спокойно прошел мимо, протянув руку к графину.

— Беззубый, я к тебе обращаюсь!

Фраза заставила сжать кулак, чтобы не врезать пьянчуге между глаз. «Через месяц я заставлю тебя пожалеть о всех оскорблениях».

— А, демон с тобой, сам найду.

Жан скривился, стукнув по столу так, что будь дома кто-нибудь еще, он бы непременно устроил скандал. Но их было двое, и Джош предпочел не заметить буйства невежливого кретина. Кубики льда остудили воду, Джош собрался подняться к себе, как в дверь постучали. «Кто бы это мог быть?»

Лина переминалась с ноги на ногу на пороге огромного дома в античном стиле, затерянного среди лесов, и молила Бога о том, чтобы ей открыли. В поздний, почти ранний час вряд ли кто-то ожидал непрошеных гостей, да и дверного звонка не наблюдалось. Тем не менее, калитка высокого забора из металлических прутьев оказалась открыта, а сам съезд к дому находился рядом с дорогой. Спустя полминуты после стука послышались шаги. Открыл рыжеволосый парень, от которого за милю разило выпивкой. Он оглядел Лину с головы до ног, а потом почти дружелюбно ухмыльнулся набок.

— У машины спустилось колесо, вы не могли бы…

Улыбка стала шире, из-под краев губ показались заостренные клыки.

— А ты мне нравишься, зайди-ка.

Он схватил за руку и потащил за собой, Лина брыкнулась, решив, что он просто перепил, но тут парень раскрыл рот шире, зубы оказались в опасной близости от шеи. «Вампир».

— Споко-ойно, — протянул он, заглянув в глаза.

«Пытается внушить». Лина послушно притихла, осторожно, чтобы не заметил, нащупав кинжал на бедре под курткой. Если бы только она успела достать нож… Вампир осклабился сильнее. Она никогда не видела их так близко, тренер рассказывал, готовил, но ей еще не было восемнадцати, чтобы позволяли охотиться. А сейчас она стояла прямо перед монстром, и он собирался сожрать ее.

— Еще одну привел, — спокойный голос принадлежал светловолосому парню, вышедшему из другой комнаты со стаканом воды. — Ты ведь помнишь, что говорил отец? Только по согласию.

— О, она согласна, правда, милая?

Рыжий склонился ниже, Лина побелела от ужаса: их двое, значит, она точно не сможет выбраться из западни живой. Секундное промедление — в шею впились клыки, принеся резкую боль и осознание скорой смерти. Выбора не было, потому решение забрать с собой хотя бы одну кровососущую тварь далось легко. Кинжал рывком вошел под ребра, заставив челюсти от неожиданности сомкнуться на мясе. Они захрипели одновременно, вампир и она. Лина, закричав, оттолкнула монстра, серебряное лезвие, освященное по всем правилам, расплавило кожу. Еще секунду надрывный хрип продолжался, а после к ногам будущей охотницы упал труп ее первой жертвы. Заторможено Лина отвела взгляд от медленно распадающегося на угли тела, когда звон стекла рассыпался осколками кубиков льда по полу. Оставшийся реагировал быстрее: сблизившись за доли секунды, он выбил кинжал и с силой вдавил Лину в стену. Глухой удар наотмашь по лицу — потеря сознания. Лина без чувств повалилась на пол.

— Я никогда не любил его. Он был грубым неотесанным пьяницей и искренне считал, что имеет право называть меня братом просто потому, что отец обратил его.

Бледные сплетенные в замок пальцы, лежавшие на коленях — первое, что Лина увидела, открыв глаза. Мир погрузился в цвет сепия. Сфокусировав взгляд, попытавшись прийти в себя от осознания дикой разрывающей боли в плече и напряженно-спокойной в шее, она смогла подробнее рассмотреть сидевшего рядом. Это был среднего роста парень с неестественно белыми как снег волосами и черными, как горящие угли, глазами, смотревшими прямо в душу. В них полыхали языки пламени.

— Но, несмотря на это, я провел с ним достаточно времени и не могу допустить, чтобы его смерть осталась не отмщенной.

Он поднялся из кресла, подошел к постели, на которой лежала Лина, фаланги пальцев коснулись ее щеки. Под тяжелым взглядом не получилось двинуться, словно сознание вывернули наизнанку, принявшись изучать под самым мощным микроскопом.

— Итак, мисс Винтер, по совместительству охотница на таких, как я. Хотите знать, что с вами будет?

Рука спустилась ниже, коснувшись больного места, съехала на плечо. Лина краем глаза разглядела прижженную татуировку ириса.

— Я заклеймил вас. Надеюсь, оцените подбор цветка, это фамильный герб. Теперь вы в моей власти. Стоит мне пожелать, вы станцуете чечетку, жонглируя собственными пальцами, которые сами откусите по одному с улыбкой на губах. Я доступно объяснил, почему не следует мне перечить? Кивните, если поняли.

Лина судорожно выполнила указанное, отчего-то она чувствовала, что садист говорит правду. Сердце сдавило невыносимым грузом страха и отчаяния.

— Хорошо, теперь давайте поговорим о главном. Через месяц я накажу вас так, как посчитаю нужным, до этого времени вы гостья и слуга в этом доме. Если я хочу воды, вы принесете, если мне скучно, вы развлечете. Это не вызывает вопросов?

Еще один нервный кивок.

— Замечательно. Сейчас я поднимусь к себе, вы в это время уберете то, что осталось от нашего общего знакомого. Не пытайтесь сбежать или звать на помощь, станет лишь хуже. Встретимся днем за обедом. Запомните, что я люблю слабо прожаренное мясо.

Он подошел к двери, задержавшись на пороге.

— Забыл представиться. Я Джошуа Дагер, сын Эриха Дагера, ночного короля. —Безразличный взгляд через плечо осветился призраком еле заметной дьявольской усмешки. — Рад знакомству.

========== 2. Его глаза ==========

Лина с трудом сползла с кровати. Голова шла кругом, мир то погружался в оттенки серого, то вдруг ярко вспыхивал, что хотелось зажмуриться, невыносимо болели левая рука и плечо. С трудом сев на полу, ноги еще плохо держали, охотница захныкала, закусив губу. Вампирский ублюдок даже не потрудился обработать ее раны, да и с чего бы ему? Только к шее приложил полотенце, видимо, чтобы подушку не заляпала. Интересно, сколько крови она потеряла? Хорошо, что здоровье крепкое.

Лина дотащилась до ванной, медленно стянула полотенце. Рваная косая рана прозрачно намекала, что останется шрам. «Нужно продезинфицировать». Оставшись в майке и джинсах, аккуратно промыла место укуса с мылом, крепко сцепив зубы. Болело адски, но, к счастью, повреждение не требовало наложения швов. Пластырей, естественно, не нашлось, потому шею пришлось обернуть чистым полотенцем, сложенным в два раза. Темные спутавшиеся волосы увязала в высокий конский хвост. «Так лучше». Под глазами пролегли внушительные тени. «Тот еще видок, конечно». Зато мир вернулся к нормальным цветам, избавившись от сепии. Лина ополоснула лицо и набралась смелости, чтобы спуститься вниз. Она не понимала, почему ей дали целый месяц отсрочки, но очень ясно представляла, что сделает с ней этот выродок, вздумай она ослушаться его приказов. Жить хотелось.

Задержавшись на последней ступеньке, позволила уняться головокружению — перестали прыгать перед глазами звездочки. Остатки убитого вампира образовали внушительные горки пепла у стены, одним пылесосом не обойтись, он тут пылью подавится. Метла с совками обнаружилась в хорошо запрятанном в недрах дома чулане с третьей попытки; уборка растянулась на долгий час, зола в больших черных мешках оказалась не такой легкой, как можно подумать. Когда с чисткой было покончено, Лина устало умыла руки и села на деревянный стул у обеденного стола перевести дыхание и привести мысли в порядок. «Он сказал не пытаться звать на помощь, значит ли это, что я не смогу даже позвонить? Что за бред?» Спортивная сумка так и лежала в прихожей, где ее бросили, телефон мирно спал в переднем кармашке. «Дурак», — Лина с усмешкой принялась набирать номер тренера, как плечо обожгло раскаленным металлом. Пальцы выронили мобильный, будучи не в силах его удержать. Ирис вспыхнул алым пламенем, кожу словно содрали живьем, и погас. Тяжело дыша, Лина порадовалась, что сидела, потому что иначе точно бы размозжила голову об острый угол стола.

— Сволочь кровососущая, — тихо проговорила она. Почудилось, что где-то далеко кто-то крайне невыносимый громко рассмеялся.

— Мисс Винтер, вы понимаете, что нарушили сразу два пункта Будапештской конвенции?

Лина скрипнула зубами, правой рукой выставив тарелку с непрожаренным бифштексом перед вампирским мурлом, после налила красного вина немного меньше половины бокала. В пять часов пополудни Его Высочество изволили спуститься к обеду и теперь заставляли за ним прислуживать охотницу, чье терпение было уже на пределе.

— Во-первых, вам нет восемнадцати и вы вышли на охоту. — Лина никак не могла решить, что ее раздражает больше: то, что ей приходится на цыпочках ходить перед монстром, или то, что он до зубной боли томно-зануден. Честное слово, первый раз в жизни она встретила настолько утомительное существо! Если бы он участвовал в гран-при зануд, то занял бы уверенное второе место просто потому, что никому не хватило бы сил дослушать его победную речь на первом. — Во-вторых, вы убили стригоя без разрешения на то. Стоит напомнить, что без лицензии на убийство вы имеете право охотиться только на гулей? Полагаю, вы знаете, что даже за нарушение одного из этих пунктов полагается смертная казнь. Не только вам, но и вашему тренеру по причине допущения подобной ошибки.

А вот на этом месте Лина чуть не выронила графин, поспешно отставив его на столешницу и замерев. Она, конечно, знала, но почему-то совсем про это забыла. «Как так? Получается, если этот гаденыш меня сдаст, а он точно меня сдаст, Патрик умрет?» Патрик почти заменил отца, он, являясь членом старинного клана охотников, обучал молодняк непростому ремеслу.

— Думаю, вы должны оценить мою доброту. — Нож вонзился в мясо, сочная кровь выступила на коричневой зажаристой корочке. — Я не собираюсь сообщать о вас Регентскому совету или отцу, не сейчас. — Разрезал на тонкие длинные и аккуратные полоски вдоль волокон. — Мы решим неловкий вопрос вместе через месяц. Если будете хорошо себя вести, никто еще не пострадает.

Темный взгляд на миг оторвался от пищи, обратившись к Лине. «Он смотрит на меня так же, как на свой бифштекс».

— Вы будете хорошо себя вести?

Ударение на глагол. Как и утром, она смогла только кивнуть, по виску скатилась капля пота. За ее ошибку не должны расплачиваться другие — ни мать, ни тренер, ни лучшая подруга, ни кто бы то ни было еще.

— Люблю понятливых. Я разрешу вам позвонить, скажете, например, что уехали в срочную командировку к троюродной тетушке. Надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы пытаться что-то предпринять. Вы ведь понимаете, что это не останется безнаказанным.

О, да, она понимала. Лина машинально глянула на татуировку на плече: этот цветок бы не позволил выдавить лишнего слова. Словно в подтверждение ее мыслей по лепесткам пробежал слабый отблеск пламени.

— В таком случае, вы свободны на вечер. В девять часов принесите чай в кабинет.

Он отставил полный бокал, только пригубив слегка, и поднялся. «Почти ничего не съел», — подумалось на автомате, когда Лина занялась посудой. «Видимо, человеческая еда им и вправду не нужна». Остатки обеда полетели в мусорную корзину. «Принести чай ему в кабинет, понимаете ли. Такое чувство, что этому кровососу семьдесят лет как минимум». Чем больше она узнавала Дагера, тем сильнее охватывала исступленная ярость, порожденная сухой ненавистью. Но животный страх, при первой встрече пустивший ростки в сердце, никуда не делся, наоборот. С каждым словом, движением, лениво-спокойным взглядом темных глаз Лина отчетливее видела грань между ней и вампиром, разделявшую на хищника и жертву. Она совершенно точно являлась овцой на заклание, а ведь готовилась охотиться на существ ночи! «Вот каковы морои». Высшие, элита вампирского общества, так называемые, рожденные вампирами. Она не встречала их раньше, даже обычных стригоев видела только в обучающих материалах, а сейчас они с высокородным аристократишкой под одной крышей, и ее обуревает первобытный ужас. Хороша ситуация, ничего не скажешь. «Ладно, не время об этом думать. Нужно позвонить матери и тренеру, отправить сообщение Саре, а потом я как-нибудь со всем разберусь». Лина сполоснула руки и набрала знакомый номер. Вдохнув воздуха в легкие побольше, она приготовилась долго и изящно врать. Что-что, а это у нее получалось чертовски хорошо.

— Девяносто два. — «Скотина монстрячая». Лина подняла корпус, локтями коснувшись согнутых коленей, легла лопатками обратно на пол. — Девяносто семь. — «Да чтоб ты сдох, тварь нечестивая». Еще согнуться-разогнуться пару раз. — Сто.

Она выдохнула, сев и прижав ладонью шею. Рана почти затянулась, белесые неровные линии сеточкой пролегли кругом двух точек. Пощипывало, но в целом жить можно. Сегодня Лине пришлось наплести с три короба, вспомнив и стажировку, и больного дядюшку Сэма, и больничный матери… Последней соврать оказалось проще всего, сказала, что лагерь Академии переезжает в палатки на месяц. Тренеру же пришлось наобещать разных справок и подписных листов. Конечно, достать их было невозможно, но какая разница, если через месяц ее пустят на корм голодным вампирам? Потому Лина весьма бодро согласилась на все поставленные условия: помирать, так с музыкой. Часы отсчитали без пятнадцати девять, охотница тяжело поднялась. У нее было пять минут на быстрый душ, а после следовало заварить чай вампирскому снобу.

Клыкастая морда не заметил чужого вторжения в святая святых. Погруженный в чтение тяжеленных талмудов, он делал заметки на гербовых листах настоящим чернильным пером («Пафосник!»), периодически пролистывал отсканированные листы, высвечивавшиеся на девятнадцатидюймовом мониторе, изредка сверялся с чем-то и на планшете, лежавшем на краю огромного стола. «И куда мне поднос приткнуть?» Лина замялась на пороге, попытавшись сообразить, что делать с сервизным богатством, но Джош вовремя подсказал, махнув рукой в сторону дубового комода, при этом не оторвавшись от своих, безусловно, крайне важных записулек. Охотница быстро прошла вперед, поставила поднос, нерешительно замерев. Что дальше-то, уходить или как? Она покосилась через плечо на вампира, но тот вновь с головой ушел в свои исследования, учебу, работу, чем бы он там ни занимался, не выказав никакого участия в разрешении ее дилеммы. Как бесило! Поджав губы в тонкую линию, чтобы ненароком ничего не ляпнуть, Лина заварила чай, подхватила чашку, подошла к столу и пихнула ее под самый королевский нос, поставив на старинный, заляпанный чем-то ржавым по краям пергамент.

— Приятного вечера, — процедила она сквозь зубы, не удержавшись от того, чтобы не съязвить, — мистер Дагер.

Морой медленно поднял на нее взгляд, и Лина замерла от удивления: его глаза оказались насыщенного синего цвета. «Но ведь они были черные!» Джош выдержал паузу, позволив изучить себя жадным взором, потом нахмурился, сведя брови на переносице.

— Что-то не так?

— Нет, — неуверенно ответила Лина, закусив губу. «Может, я тогда головой ударилась?» Это казалось самой правдоподобной версией. Охотница отступила на шаг назад. — Я пойду.

Вампир не отреагировал, просто вернулся к своим бумажкам. Лина поспешно развернулась: находиться в одном помещении с ним дольше, чем было нужно, ей не хотелось. Только пронзительный взгляд ясных синих глаз прочно застрял в памяти. Что-то произошло, но она пока не понимала, что именно.

========== 3. Его друзья ==========

— Не спите?

«Уснешь тут!» Лина напряглась, приподнявшись на локтях. Что этому упырю надо, неужто зашел перед сном крови хлебнуть? На это она не подписывалась, пусть лучше сразу порешит — и дело с концом. Но Джош задумчиво замер на пороге. Его глаза так и остались цвета чистого моря в штиль; будь он обычным человеком, Лина бы отметила спокойную ледяную красоту, свойственную арийцам, но она знала, что все это лишь из-за вампирских кровей. «Значит, дело во мне. Мир казался нечетким и серым, потому я и подумала, что глаза у него черные. Теперь все понятно». Мысль успокоила.

— Нет, — чем короче ответить, тем меньше вероятности, что он найдет возможность развернуть нудную лекцию.

— Завтра после обеда отвезете меня в город, постарайтесь выглядеть прилично. Здесь, — указал на шкаф, который Лина не решалась открывать, — разные вещи, подберите что-нибудь.

Желать доброй ночи не стал, безмолвно скользнул в коридор, не затворив дверь. «Строит из себя манерного сноба, а на деле никаких манер». Охотница закрыла глаза и повернулась на правый бок, подтянув колени к груди. Почему она должна его куда-то везти, у него что, прав нет? Водить сам не может, контуженный? Вздох. Даже если так, выполнить поручение придется. «Натуральное рабство, как оно есть, впору слать печальные смски с „Освободите Вилли“, вдруг поможет». Дурацкое чувство юмора не отпускало как защитная реакция. Надо было цепляться хоть за что-то, и это был не самый плохой вариант из возможных. «А, к черту, надо спать, завтра тяжелый день. Подумаю обо всем потом».

Сказать, что ассортимент шкафа не обрадовал, значит, ничего не сказать. Лина с отвращением перебрала короткие юбки, сетчатые колготки и какие-то тряпочки, напоминавшие веревки. «Он хочет, чтобы я в этом выглядела прилично? Сдурел совсем, извращенец?» К счастью, на полках и вешалках обнаружились еще и мужские вещи. Кому они принадлежали, Лина не знала, но ее не очень интересовала их история. Сменное белье с собой имелось, а чужие брюки с рубашкой и пиджаком пришлись почти впору. Ягодицы сели в облипку, ниже покрой шел свободно. «Сойдет», — решила Лина и в таком виде спустилась к назначенному времени. Она ожидала, что Джош скажет что-нибудь, прочтет нотацию или вообще съязвит, но он не проронил ни слова. «Хренов вампир, не поймешь, что у него на уме».

Они вышли к гаражу, где стоял черный шевроле. Неуловимое касание ладони заставило вздрогнуть, но на миг прихватившие пальцы тут же разжались, передав ключи. «Холодные». Дагер залез на заднее сидение.

— Просто езжайте по магистрали в Сент-Валлей, там объясню дорогу.

Лина кивнула, заведя машину.

В зеркало заднего вида хорошо просматривался правильный профиль с прямым носом и острым подбородком. Джош то дремал, откинув голову назад и погрузившись в свои мысли, то провожал взглядом деревья за окном, пока не надоедало. Лина, уставшая от однообразности шоссе, нет-нет, да и поглядывала на своего мучителя, пытаясь отгадать, о чем он размышляет. «На вид обычный студент, а на деле вампирский принц. Если не знать подоплеки, выглядит безобиднее фарфоровой куклы». В этот момент полуспящий размежил веки, взгляды встретились, заставив Лину вернуться к дороге.

— Подъезжаем, — негромко сказал он. — Знаете, где клуб «Черный ирис»?

— Да, — слегка заторможено отозвалась Лина, смутно припомнив, что название принадлежало одному из самых пафосных и дорогих заведений в городе.

— Отлично, нам туда.

Джош снова погрузился в тяжелые думы, охотница крепче вцепилась в руль. Ей меньше всего хотелось ехать туда, где нечисти могло быть больше, чем штука на квадратный метр.

Лина нацепила солнечные очки, оглядевшись по сторонам. Она надеялась, что охотников поблизости не окажется. Вероятность их присутствия была мала, но она существовала, а рисковать своим алиби не хотелось.

— Пойдемте.

Дагер первым двинулся по мраморной лестнице вверх, услужливый швейцар отворил перед ним дверь. Лина неловко втиснулась следом, стараясь держаться плеча своего мучителя. Внутри было темно, громко играла музыка, воздух пропах дымом и алкоголем. Джош спокойно прошел сквозь толпу к охраннику, преграждавшему вход в вип-ложу. Завидев Дагера, мужчина почтительно полусклонился, снял преграждающую проход цепочку и пропустил их дальше. «Почему он не разрешил мне остаться в машине?» Слово «опасность» читалось в глазах каждого встречного, Лина не сомневалась: простых людей здесь нет. Узкая лестница увела наверх, на закрытую веранду. Джош задержался на полушаге, Лина скорее прочла по губам, чем услышала: «Надеюсь, вы не забыли свои кинжалы». В глубине искусственного сада у низкого столика сидело несколько человек, которые не понравились Лине сразу на интуитивном уровне. Парень на вид не старше их с длинными темными волосами зализывал место укуса на шее у симпатичной блондинки. Другой, с насыщенными красными волосами, пил кофе, закинув ногу на ногу, в его руке лежал поводок, соединенный с ошейником темнокожего молодого человека невероятной красоты, сидевшего рядом на полу. От этой сцены передернуло. Еще один, темноволосый и взъерошенный словно растрепанный воробей, вытянулся на низком диване во весь рост, скрестив длинные ноги. На его животе лежало маленькое блюдце с белым порошком. Завидев вошедших, он показательно опустил палец в смесь и потом поднес к носу, глубоко вдохнув. Джош сел в свободное кресло, кивком приказав встать за его спиной.

— Ты нашел себе игрушку? — лениво поинтересовался первый, оторвавшись от подружки. — Мы уже начали беспокоиться.

— Не стоит, Леон, — Дагер взял в ладони чашку, но не стал отпивать.

— Конечно, она не сравнится с моей прекрасной ведьмочкой… — на этих словах он многозначительно погладил девушку по плечу, — но тоже вполне ничего.

Красноволосый вдруг рассмеялся, неловко дернув рукой, смуглый парень, послушный движению, упал набок, вызвав второй приступ смеха.

— Ха-ха, Леон, ты как всегда, ха-ха, до слез, — он и правда смахнул выступившую в углу глаза каплю. — Да его игрушка даст фору в тысячу очков твоей! Ха-ха. — Он смеялся, но его глаза, карие и голодные, выдавали в нем безжалостного и безрадостного убийцу. — Ты прямо как твой сумасбродный папаша. Семейство Грэев, ха-ха, все как на подбор. Протри глаза, она охотница!

Леон, явно собиравшийся сказать другу все, что о нем думает, вдруг перевел заинтересованный взгляд на Лину. До этого остававшийся безразличным к происходящему последний парень отставил на пол блюдце и приподнялся на локтях, с прищуром глянув перед собой.

— Правда, — подтвердил Джош спокойно, словно это было само собой разумеющимся.

— Эй, меня зовут Кристоф, а тебя? Тебе есть восемнадцать? Сама согласилась? — наглый красноволосый вампир наклонился вперед, Лина, не зная, что ответить, судорожно вцепилась в спинку кресла.

— Это не твое дело, — холодно отбрил Дагер, Кристоф только усмехнулся на сторону, будто случайно показав выпирающий клык.

— Жаль-жаль, — с почти неподдельным разочарованием протянул он, потрепав по загривку парня перед собой. — Мы с Джеймсом были бы рады с тобой поиграть, правда, Джейми?

Джеймс с неприкрытой ненавистью посмотрел на своего хозяина, а потом перевел взгляд на Лину. Если бы он мог, то убил бы всех в этой комнате, это было ясно по напряженным чертам лица, крепко сжатым кулакам, мышцам, проступавшим сквозь тонкую ткань футболки.

— Я пришел не за тем, чтобы играть, — продолжил гнуть свою линию Джош.

— Опять ты, — отмахнулся Кристоф. — Ладно, я скажу отцу, что все в порядке. Но только ради нее, — он беззастенчиво ткнул пальцем в Лину, по ее спине скатились капли пота. — Хочу посмотреть, что из всего этого выйдет. Леон?

— Согласен, сегодня ты нас удивил. Мать услышит только положительные рекомендации. Энви?

— Плевать, — отозвался рухнувший обратно парень с порошком, будто вмиг утратив всякий интерес.

— Благодарю, — Джош поднялся, видимо, ответ его устроил.

— Не останешься? Розали будет расстроена, что ты не зашел поприветствовать ее.

На секунду Лине показалось, что в помещении стало невероятно холодно.

— Передайте мои искренние извинения, проведаю ее в следующий раз.

Они вышли тем же путем, что и пришли. В машине Джош глубоко и устало выдохнул, расстегнув верхние пуговицы рубашки, словно только что пробежал десять миль. Лина непонимающе и опасливо покосилась на него.

— Еще куда-то?

— Нет, на сегодня хватит, возвращаемся.

Охотница кивнула, прогрев двигатель. Она мало поняла из того, что увидела, но чувство некой важности произошедшего не отпускало. Особенно волновал один простой вопрос: при чем тут она?

Джош уснул. «Неужели так сильно устал?» Лина осторожно открыла заднюю дверцу, воззрившись на спящего. Он был неспокоен, на лбу пролегли длинные складки, брови нахмурились. Тени от ресниц в лунном свете образовали темные провалы под глазами. «Это мой шанс». Медленно и осторожно Лина извлекла лезвие из-под пиджака, строки святого писания, выгравированные на гарде, матово блеснули серебром. «Нужно все закончить одним ударом, тогда он не сможет меня контролировать». Она занесла руку над головой. Рывок — и все будет кончено. «Почему он сейчас так похож на человека?» Можно будет пуститься в бега, пропасть без вести. Все лучше, чем сдохнуть. Тогда, возможно, о ее преступлении никто не узнает, близкие не пострадают… Стук сердца стал таким громким, что отдавался в ушах, дыхание сбилось. Его ресницы дрогнули. «Сейчас!»

— Вы так безрассудны.

Взгляд темных глаз пригвоздил к месту, лишив возможности двигаться, мир наполнился цветом сепия. Кинжал выпал из дрогнувшей ладони. Слова Джоша не были полны гнева, скорее — удивительного безмятежного покоя с легким привкусом печали. Он встал, ледяные пальцы обхватили ее шею, сжали. Лина почувствовала, что задыхается, но все еще не могла шевельнуться.

— Надеюсь, это больше не повторится, мисс Винтер. Иначе ваше наказание может прийти раньше, чем хотелось бы.

Будто перышко он отшвырнул Лину в сторону. Она упала на землю, сильно ударившись плечом.

— Встретимся за обедом, не забудьте закрыть гараж.

Джош перешагнул через ее ноги, направившись к дому. «Вот тварь!» — мысленно простонала Лина, сев. Мир вернулся к привычным цветам, боль в руке из острой стала тупой и щемящей. «Тварь», — повторила охотница, почувствовав, как по щекам потекли слезы. Только сейчас она со всей неотвратимостью осознала, что не сможет сбежать, ее судьба предрешена.

— Ненавижу, — прошептала она, горько всхлипнув, — ненавижу.

========== 4. Его гости ==========

С самого утра зарядил дождь. Хмурое небо нависло, плотно затянув тучами все до горизонта. В слишком большом доме поселилась сырая прохлада, Лина разожгла огонь в камине, чтобы протопить главный зал. Джош спустился к обеду ровно в пять, по нему можно было сверять часы. Лина приготовила филе с овощами, сразу принесла вино. Хорошо, что она взяла у Сары пару кулинарных уроков, иначе бы не справилась. Когда разрешили, села, положив салфетку на колени.

— Я хотела спросить, — выдержала паузу, но вампир не стал останавливать, — почему месяц? Убей меня сейчас, так будет проще.

Джош глянул на Лину почти удивленно, отложил нож и сцепил пальцы в замок.

— Убить? С чего вы решили, что я собираюсь сделать с вами именно это?

— Но как же… Наказание? — она неуверенно отвела взгляд.

— Наказать можно по-разному.

Лина ждала продолжение фразы, но ее не последовало. Морой вернулся к трапезе, будто вопросов больше возникнуть и не могло, хотя их стало только больше. Лина ковырнула вилкой в тарелке, попытавшись понять, имеет ли она право спросить еще что-то, но тут раздался стук в дверь. Судя по тому, что вампир даже не шевельнулся, разобраться с внезапными гостями предлагалось ей. «Я еще и дворецкий теперь, замечательно!» Она скомкала салфетку, отложив, поднялась и подошла к двери, провернув ручку и заготовив не самую лестную речь для того, кто в такую погоду шарится по гостям. Вот только нагрянувшая персона заставила заглотнуть слова обратно, не выдавив и пика.

— Непогода разбушевалась, весь промок, нехорошо, — широко ухмыльнувшись, Кристоф стряхнул капли со сложенного зонта и занес ногу над порогом. — Но вы же меня согр…

Что «согр» Лина не услышала, вынырнувшая сбоку до боли знакомая рука захлопнула дверь, чуть не прищемив острый нос. Охотница вздрогнула: она не заметила движения.

— Джош, беззубый монстр, пусти меня, пусти, как ты обходишься с любимым кузеном! — с той стороны забарабанили чем-то деревянным, видимо, ручкой зонта. Джош, нацепив фирменную непроницаемую мину вселенского пофигизма, вернулся к отставленной чашке чая. «И что мне теперь делать?» Лина была в растерянности. Красноволосый сменил тактику, голос наполнился мурлыканьем мартовского кота. — Мисс Винтер, очаровательное создание, откройте дверку, наш кузен так невежлив.

Этого отрицать Лина не могла, но пускать в дом второе чудовище совсем не хотелось.

— Джош, открой, кому говорю, а то отец узнает о твоих похождениях, мелкий чистоплюй!

Дагер вздохнул так печально, что ему посочувствовало само небо, разразившись очередной молнией; Лина неуверенно потеребила подол рубашки, потом, помедлив, провернула ручку, впустив пахнущего дождем и улицей вампира внутрь.

— Брр, холодрыга, Джейми, заноси чемоданы.

Джеймс, высокий, хмурый и насквозь промокший, втащил в помещение сумки, Лина мимолетно отметила, что именно ей придется замывать полы за гостями, которых предпочла бы век не видеть.

— Зачем ты здесь?

Дагер не обернулся, когда закрылась входная дверь; Ксен расстегнул плащ, скинув его на пол.

— Как зачем? Проконтролировать тебя, конечно, — ухмылка. — Видишь ли, ты с ней под одной крышей за месяц до Посвящения… Ну, сам понимаешь.

Вампир выразительно продырявил пальцем воздух, поиграв бровями, а потом плюхнулся на свободный стул.

— Что так бедненько, аппетит пропал, кошмары мучают? Может, свежей крови, м?

Джош отставил чашку со звоном, поднялся.

— Оставайся, сколько хочешь, но без своих фокусов. Иначе, — и опять не договорил, однако Кристоф, видимо, понял, судя по посерьезневшему на секунду лицу, впрочем, в следующую секунду он громко рассмеялся.

— Ха-ха, конечно-конечно, как ты мог подумать! Мы всего лишь понаблюдаем, да, Джейми? Не волнуйся, я воспользуюсь старой комнатой Жана, а этот поспит на полу.

«Как так, на полу, замерзнет… Хотя, чего я переживаю, они все нелюди, которым лучше сдохнуть, легкий насморк им не повредит». Лина нахмурилась в ответ на свои же мысли.

— Мисс Винтер, не забудьте про чай.

Джоша след простыл, а вальяжно развалившийся гость с интересом изучал ее взглядом. Сглотнув, охотница поспешила собрать посуду и ретироваться наверх в выделенную ей комнату. «Теперь их трое. Попала, так попала».

Чистка кинжалов успокаивала. Лина в очередной раз протерла лезвие, любовно вложив в ножны. Пистолеты и ружья были, конечно, эффективнее, но спрятать их было сложнее, да и не аттестованным охотникам носить их запрещали. «Меня, наверное, никогда не аттестуют». Вряд ли она выйдет из этой заварушки живьем, что будет через месяц — знает только аристократический выродок со своим кузеном. «Кузен, тоже мне». Почему-то сама мысль о кровном родстве у вампиров представлялась дикой и неправильной, даже будь они рожденными мороями. «Пора». Лина с сожалением отложила кинжалы, накинула рубашку на майку и вышла из комнаты, намереваясь сделать чай.

— Попалась, — ласково промурчали на ухо, прихватив за запястье и с силой сжав в объятиях. По коже пробежал холод, когда горячий язык коснулся шеи. Нетрудно догадаться, кто это был.

— Отпусти или…

— Что? — радостно вопросил Кристоф, замерев, его рука покрыла обе ладони, сжав их над головой. «Действительно, что? Убью его? Да черта с два. Пожалуюсь Джошу? Этому ублюдку все равно. Ничего я ему не сделаю». Лина чуть не зарычала от осознания собственного бессилия, Ксена только позабавило.

— Неужели ничего? — расстроенно проговорил он. — А я надеялся на интересное продолжение. Быть может, мы… Ай!

Переход от одной фразы никак не стыковался с другой, красноволосый сощурил один глаз от боли, когда его голова непроизвольно дернулась назад.

— Мисс Винтер, я жду чай, — отстраненно ледяным тоном проговорил Джош, левой рукой удержав Кристофа за фигурно состриженные косыньки.

— Джош, беззубый олень, ты знаешь, сколько стоила эта прическа? Отпусти!

«Это просто… Поражает». Такое несоответствие опасных и пафосных вампиров с тем, что происходило сейчас прямо на глазах, трогало до глубины души. Лина не знала, как реагировать на их выходки, которые, судя по оброненным фразам, в этой сумасшедшей семье кровососов были в порядке вещей.

— Я предупреждал, — процедил Дагер, направившись к себе в кабинет и заставив Кристофа пятиться спиной вперед в безуспешных попытках высвободиться из плена.

— Я никогда не пробовал охотниц, ну поделись, — простонал красноволосый, зацепившись пяткой за угол.

— Врешь, — на ходу бросил Джош, заходя в кабинет.

— Да ладно тебе, это было так давно, и потом…

Что потом — осталось за кадром: дверь в кабинет захлопнулась. Ошарашенная Лина, тяжело дыша, привалилась к стене, с губ сорвался нервный смешок. Если они таким шутят (шутят ли?), страшно представить, что с ней могут сделать через месяц. «Действительно, лучше сдохнуть». На негнущихся ногах она спустилась на кухню, где с двухметровой высоты осуждающе на нее воззрился Джеймс. Надо было, конечно, испугаться, но моральных сил на это не осталось.

— Здоровяк, я слишком устала, отойди. Я испугаюсь тебя завтра, ок?

Не смотря на темнокожего специально, вдруг еще ненароком заметит, как он отреагировал на слова, Лина расставила сервиз на подносе, налила кипятка в чайничек и торжественно прошествовала со своей ношей к кабинету. Нужно сказать, до попадания в этот дом она и не представляла, что существуют специальные приборы для кипячения воды дома. Обычно подогревала воду в микроволновке, а чаще — пила кофе из кофейника. Но разобраться с чайником оказалось просто. Набрав воздуха в легкие побольше для смелости, охотница открыла дверь. «Главное, ничему не удивляться, главное, ничему не… Да идите вы!» Пальцы от напряжения побелели, чудом удержав поднос от падения. Лина как стойкий оловянный солдатик промаршировала к комоду, поставила на него поднос, развернулась на пятках и вышла, позволив себе выдохнуть только снаружи. Ладно, к Джошу, мирно копошащемуся в своих талмудах, она относительно привыкла, но почему это красноволосое недоразумение сладко дрыхло, уложив голову Дагеру на колени? Его только что за волосы оттаскали и… И вообще.

— Вампиры, — пробасил голос над ухом, когда Джеймс прошел мимо со стаканом чего-то белого. «На ночь молока нагрел с медом?»

— Да действительно, что это я, — проскрежетала зубами Лина, направившись в свои покои с решительным желанием запереться на ночь на тысячу замков. Она боялась предположить, что еще может произойти в этом проклятом доме.

Под утро за дверью раздались приглушенные клацающие звуки. Лина вздрогнула, села на постели, вытащив кинжалы. Царапанье, будто ходил большой зверь, пытаясь заглянуть в щелку между полом. Потом еще раз поскребли. Лина замерла, вслушавшись в ночь и судорожное биение сердца, накатил страх. Существо за дверью, судя по звуку, было огромное, она вряд ли сможет с ним совладать. При желании оно могло легко проломить стену, однако почему-то ходило кругами, а потом, кажется, село. Дом до основания сотряс протяжный вой.

— Джейми, псина облезлая, сколько раз говорить, чтобы не обращался, когда вздумается! — прозвенел яростно истошный крик. Зверь тоскливо заскулил и быстро ретировался в конец коридора. — Иди сюда, блохастый, я тебе весь хвост повыдергиваю, опять ошейник содрал!

«Ну, конечно, оборотень. Как это я сама не додумалась». Лина упала на постель, закрыв подушкой голову. Только даже через нее прорывались изящные и извилистые ругательства и поскуливания. В это утро выспаться ей определенно не удастся.

========== 5. Его видения ==========

Кровоподтеки на лице Джеймса расцвели слишком явно, чтобы их не заметить. Оборотень сидел в углу кухни, пристегнутый поводком к ножке дубового стола исключительно для вида. Лина сомневалась, что эта мера, случись что, смогла бы его удержать. Джеймс хмуро проводил взглядом вошедшую охотницу, заставив вздрогнуть и быстро приняться за дела. Он выглядел очень печально. «А я ведь в таком же положении, как и он. Но при этом он все равно меня ненавидит, всех нас. Как и я всех их». Почти забавно, если бы не было так устрашающе. Лина помассировала веки, помотав головой. Дагер приказал убраться в его спальне, следовало поспешить, пока чудовище закрылось в кабинете.

Охотница поднялась по лестнице, нерешительно толкнула незапертую дверь. Увиденное оказалось не совсем тем, чего она ожидала. Вернее, совсем не тем. Комнату наполняли дорогие и качественные вещи, но их цвета… Такое чувство, что дизайном интерьера занимался дальтоник. Ярко-красный, соседствовавший с зеленым и желтым, черным и синим. Все кругом пестрило аляповатостью и совсем не вязалось со строгим занудой. «Как такое сочетание ему по глазам не бьет?» Лина только вздохнула, добавив данный факт в длинный список обнаруженных странностей, и поставила ведро с водой на пол. Сначала пылесос, потом влажная уборка. «Сделал из меня какую-то домработницу».

— Я говорил ему, чтоб перезаказал, несносный мальчишка.

Голос за спиной не удивил, охотница почти привыкла к внезапным появлениям вампиров рядом, потому спокойно отжала тряпку: если бы хотел, то давно напал. «А потом получил от Джоша», — скользнула ехидная мысль. Все-таки, ее защищали, пусть и как кусок ценного мяса на будущее, но лучше, чем ничего.

— Он что, наугад выбирал?

Лина намотала тряпку на швабру, Кристоф плюхнулся на постель, бесцеремонно развалившись на подушках.

— Да он не различает, — отмахнулся наследник рода Ксен, Лина удивленно застыла.

— В смысле?

— Ты не знала? Он на тебя клеймо повесил, должна была видеть… Хм… — Почесал подбородок, будто раздумывая, стоит говорить или нет. — Да ты должна знать. Слышала про Тень, в которой видно истинную сущность? Этим даром обладают только сильнейшие. — Самодовольная ухмылка. — Я вот могу выходить в нее, когда захочу.

— Джош тоже?

Кристоф задумчиво потер переносицу.

— Не совсем. Понимаешь, он чистокровный, в какой-то мере первородный. У него это, как бы сказать… Не отключается.

Охотница нахмурилась, попытавшись осознать. То есть, он постоянно живет в мире тьмы? Она раньше не встречала тех, кто был способен даже просто нырнуть в изнанку реальности, что говорить о тех, кто пребывает в этом состоянии постоянно. «Интересно, каково это». Будто в ответ на мысли Кристоф продолжил:

— При первой нашей встрече я вышел в Тень, чтобы рассмотреть тебя. Ты знаешь, у тебя настоящий цвет глаз ярко-синий, это значит, что духовная энергия позволит тебе стать сильным охотником в будущем. — Посмаковал на языке. — Если выживешь, конечно. — Откинулся на подушки, закатив глаза. — Эх,вечно Джошу лучшее достается, я тоже хочу слугу-охотника, вот было бы круто! Столько проблем такого заловить.

Лина пропустила сетования мимо ушей, она вдруг подумала о том, что рассказ крайне напоминает одну непонятную ей штуку.

— А вампиры? Какой истинный цвет глаз у них?

— У слабых красный, у высших непроницаемо-черный.

«Надо же». Охотница сняла тряпку со швабры, окунув ее в воду. «Черный. Могла ли я?.. Нет, это глупо. Но что, если?.. Но как?.. Быть может…» Взгляд непроизвольно коснулся метки на плече, выглядевшей как обычное тату сейчас. «Что, если те видения — они на самом деле не мои?..» Остаток работы прошел молча.

Когда с уборкой было покончено, Лина ушла к себе, принявшись за комплекс ежедневных упражнений. Скучавший Кристоф недолго прослонялся рядом, но потом отправился издеваться над Джеймсом, видимо, тот оказался более отзывчивой и интересной игрушкой. Охотница, закончив с прессом, села, коснувшись пальцами вампирского клейма. «Что ты со мной сделал?» Потрясением стало, что мысль не несла в себе гнева, скорее, обуреваемая любопытством, она затопила вопросом сознание. Охотница закрыла глаза, прижавшись лопатками к краю кровати. Накатила дремота.

Странное сновидение: Лина очутилась в комнате, полной горящих свечей, длинное белое платье в пол мешало ходить. Посередине стояла викторианская кровать с пологом, на ней лежал спящий Джош. По крайней мере, он выглядел спящим в своем костюме из прошлых веков: черном камзоле, обшитом золотой нитью. Лина подошла, положив на его грудь синее соцветие ириса. Тени по углам удлинились, протянули костлявые руки вперед, плечи охватила морозная дрожь, душу объял первобытный ужас. Дагер не хотел просыпаться. Лина попыталась закричать, но голос пропал, она коснулась горла, бессильно открыла рот, как рыба, выброшенная морем на песок. Невыносимая печаль и отчаяние погребли, утянув на дно; неотвратимое почти случилось, когда ровный голос вывел из забытья:

— Вы пропустили обед.

Он осторожно придержал плечо, колкие глаза цвета льда обволокло туманом. Охотница, словно вынырнув из-под воды, вцепилась в руку Джоша, как в единственную реальную вещь в проклятом мире. Он выглядел удивленным.

— Кристоф? — предположил наиболее логичный вариант, Лина помотала головой, постепенно придя в норму, проникнувшись чувством стыда и неприязни к самой себе. — А что тогда?

Врать бесполезно.

— Я видела тебя… Мертвым.

— Вот как.

«Вот как? Серьезно? Это единственное, что можешь сказать?» Разозлило, окончательно вернуло все на свои места, позволило отпустить спасительную ладонь.

— Вы ведь желаете этого.

«Точно». На сотую долю секунды ответ мог измениться, она обрадовалась, что не произнесла его вслух. Сердясь на себя, Лина сжала кулаки.

— Я быстро приготовлю.

— Замечательно, — он отстранился, не выказав эмоций.

«Замечательно и все?» Как он умел выбесить одним своим молчанием, черт возьми, как умел!

Обедали молча. Лина и Джош, Кристоф-то, естественно, не затыкался, но разговаривал он в любом случае сам с собой, что в конце концов надоело и ему. Джеймса пришлось кормить отдельно, Ксен не разрешил ему сесть за стол. «Просто побить его тебе было мало». Впрочем, с чего бы это волновало охотницу на нежить? Нежити вообще стало много для белого света, пусть хоть попереубивают друг друга, все заразы меньше в мире.

— Ты не забыл, что сегодня нужно снять мерки?

Джош не повел и бровью, но шестым чувством Лина, подобно Кристофу, научилась различать, что он имел в виду своей беспристрастной миной.

— Через пару часов приедет портной, будь готов. Маленькая охотница, хоть ты вытащи его из кабинета к тому времени, а то точно забудет. Мне надо отъехать, вернусь поздно, не скучайте.

«Точно не будем».

— Слишком громко думаешь, — пройдя мимо, Ксен щелкнул Лину по носу, та с трудом удержалась, чтобы не откусить чьи-то шаловливые пальцы. Дагер многозначительно промолчал.

Человек (не человек?) оказался педантичным. Однако охотнице пришлось потрудиться, чтобы заставить Джоша отвлечься на него. Вампир, оторванный от любимых книжек, посмотрел на Лину взглядом побитого щенка, заставив почувствовать себя виноватой. «Виноватой в чем? Можно подумать, мне больше всех надо!» С тяжелыми вздохами он дал обмерить себя с головы до ног, но после заставил охотницу сделать то же самое, изящно проигнорировав вопрос о том, зачем, потом выставил из кабинета с джентльменским упорством и ненавязчивостью. Лина только покачала головой, проводив портного, она твердо решила больше ничему не удивляться.

========== 6. Его молчание ==========

— Что мне с этим делать?

Джош будто и не услышал, потому вопрос пришлось повторить. Вздохнув, он перевел взгляд на Лину. «Интересно, какой он видит меня в его мире Теней?»

— Я не знаю, как у вас поступают. Хоронят, например.

Охотница говорила о мешках с пеплом, которые все еще мирно подпирали черными боками стены кухни.

— Да выброси, — невнятно проговорил Кристоф, уплетая за обе щеки честно тиснутый из холодильника йогурт. «Как выбросить, они ведь родственниками были!»

— Похороним после обеда, подготовьте машину, — проговорил Джош, вернувшись к бифштексу. Ксен скорчил недовольную мину, но промолчал.

«Лучше бы я тоже молчала». Лина злилась даже не столько на вампиров, сколько на саму себя. «Дернул черт за язык! Стояли бы и дальше, никому не мешали». Причина недовольства была проста: великолепная четверка всей компанией полчаса утрамбовывала землю кладбища, силясь найти нужный склеп. «Вы что, так часто дохнете, что их кругом столько развелось?» Лина и не думала, что всякую нежить хоронят среди обычных людей. С другой стороны, где еще их хоронить?

— Кажется, это там, — неопределенно проговорил Джош, охотница еле сдержалась, чтобы не высказать все, что думает по поводу фантастического «там». Дагер десяток раз говорил эту фразу, и каждый раз они выходили не к тому склепу. «Топографический кретинизм? Или просто кретинизм?»

— Мы выкопали ямку, — отвлек от размышлений Кристоф. — Под деревом, ему понравится, тащите мешки сюда.

Усердно работавший лопатой Джеймс вытер пот со лба и продолжил свое нелегкое занятие. Рядом с ямкой красовалось сдвинутое в сторону надгробие. «Они что, хотят его запихнуть в чужую могилу?» Возросшее раздражение внезапно отключилось накатившим безразличием: какая, собственно, разница, не человека хоронят.

— Не переживай, он будет спать рядом с прекрасной леди, — подмигнул Ксен, намекнув на хозяйку могилы. Специфический «трупный» юмор Лина научилась распознавать и не реагировать на него. Когда мешки с пеплом погрузили, их присыпали землей и застелили принесенным ковриком газона.

— Так-то лучше, — довольно усмехнулся Кристоф. — Прощальные слова?

— Покойся с миром, — задумчиво проронил Джош и первым развернулся к машине.

Джеймс отряхнулся, почистил пиджак, убрал инструменты. «И все? Так просто?» Ни слов сожалений, ни рыданий, ни памятника. Они живут в тени и исчезают, как тени, о которых никто не вспомнит. «Вот, каков ночной мир». Пробила холодная дрожь. Лина обхватила себя за плечи, растерев кожу, и быстрым шагом догнала вампиров, ей не хотелось оставаться на этом кладбище одной, пусть компания вампиров несильно отличалась от покоившихся в земле.

— Весь грязью пропах, псина, — скривил нос Кристоф, Джеймс отвернулся к окну, удобнее устроившись на переднем сидении. «Однажды я, как он, научусь молчать в ответ на их слова. Это будет значить, что я смирилась».

Ксен щедро плеснул вина в бокал до краев и впихнул его охотнице в ладони.

— Я не…

— Тш! Сегодня мы провожаем в долгий путь нашего друга, за это надо выпить. Жан был тем еще ублюдком, но в выпивке дело знал!

Вампир поднял стакан, отсалютовал им присутствующим и залпом осушил. Джош пригубил вино, Лина тоже попробовала чуть-чуть. Потом прозвучал еще один тост. И еще. Постепенно картинка наполнилась новыми живыми красками. Сколько она выпила? Лина при желании не могла бы сказать, но захмелела она знатно: под конец вечера, набравшись смелости, высказала присутствующим на мини-вечеринке, что они кровососущие твари и она их всеми фибрами души ненавидит. Кристоф посмеялся и ответил, что даме пора спать, только дама желала веселиться и махать кинжалами направо-налево. Уводить красавицу пришлось Дагеру, его единственного подпустили к разозленной тушке.

— Мисс Винтер, завтра вам будет стыдно, — честно предупредил он. Охотница икнула и залилась слезами, повиснув на крепких плечах. Первый раз за все время, что она тут находилась, Джош растерялся. Видимо, раньше на его шее девушки не рыдали.

— Я вас всех ненавижу… Не хочу умирать… Такие странные… Глаза…

Лина попеременно всхлипывала, вцепившись в ворот рубашки. Она не заметила, как ее подняли на руки и донесли до постели, осознала только, когда стало заметно тише. Кое-как сфокусировав взгляд, обнаружила чужую шею слишком близко, светлые волосы, мягкие под пальцами.

— Что ты со мной сделал? Что это за метка? Я вижу вещи, которых не знала, теперь я боюсь темноты, она меня съедает с каждым днем все сильнее, я чувствую, она подступает. Мне больно дышать. Что ты наделал?

Ее исступленная горечь грозила перерасти в истерику; его ладонь накрыла губы, призвав к молчанию.

— Это часть вашего наказания, — спокойно сказал он, — теперь вы мои глаза.

Лина испуганно впилась ногтями в подставленное плечо, голова упала на подушки.

— Нет, забери, я не хочу, не хочу… Отпусти домой, я сделаю что угодно, я не стану охотником, я просто проживу свою жизнь, отпусти, — она вновь заплакала, слезы не хотели останавливаться. Ткань мужской рубашки промокла неровным пятном.

— Я не могу, — руки перехватили ладони. — И если бы мог, не стал бы. Вы принадлежите мне.

Все кончено. Охотница осознала со всей ясностью: это признание обозначило конец прошлой жизни. Не вырваться, не сбежать, ледяной взгляд холодных синих глаз настигнет, где бы ни была, куда бы ни спряталась. Она совершила ошибку и теперь сполна за нее заплатит.

— Бездушный выродок, как все ваше племя, — почти выплюнула, расслабившись.

Бесполезно перечить, не вырваться, пальцы сцеплены намертво. Джош не ответил, отпустил, убрал с ее лба растрепанные волосы, потом поднялся и вышел, затворив дверь. Лина свернулась калачиком, подтянув ноги к груди, крепко зажмурилась, пожелав прогнать из памяти события не только этого вечера, но и всего, что произошло в последние дни. Жаль, что совсем не получалось. «А если я…» Блеск кинжалов становился все заманчивее, лезвие ласково отозвалось отсветом луны, выпорхнув из ножен. Лина села, нож коснулся запястья, пройдясь по нему холодом. Так просто, одно движение… Но она не могла. «Слабачка, не можешь даже уйти достойно, так и останешься до конца жизни на побегушках у этих тварей, где твоя гордость?» Правда была в том, что хотелось жить. Глупо, по-детски и совсем нерационально, будучи заключенной в этом ужасном доме, видя Джеймса, зная, что в будущем ждет участь гораздо хуже, Лина не сомневалась, и все равно. Она хотела жить. Необузданное желание, идущее из самого сердца, заставило отложить кинжалы в сторону и снова лечь. Сейчас — и навсегда, она выбрала жалкое подобие жизни и больше не собиралась сомневаться в своем решении.

В зале царил полумрак, люди сошлись кругом, их голодные глаза глядели из полутьмы, заставляли бояться. Лина бы сбежала, если бы Джош не подал руку, принять предложение казалось правильным и верным. Они вышли в центр, вампир легко подхватил под лопатки ниже линии корсета, оркестр завел мелодию — охотница ступила назад под давлением, после потянулась вперед за движением. Дагер вел уверенно, будто ничего в мире не было проще, но за его спиной мелькали бледные лица и хищные взгляды.

— Не обращайте внимания, — тон голоса оставался неизменным, чудилось, что он звучит в самой голове. Лина поверила. Хотелось раствориться в бархате прикосновений, не видеть ничего больше, слова обещали удивительный покой. Она почти сдалась, согласилась… И проснулась.

Голова нещадно раскалывалась. Лина ополоснула лицо, остро ощутив необходимость выпить пару-другую таблеток. «Вряд ли у вампиров есть лекарства, но, может, я все-таки что-нибудь найду на кухне». Пошатываясь, охотница спустилась вниз, дом спал, рассвет только занимался. Вдруг послышался скрип двери. Лина удивленно замерла у лестницы, с улицы вошел Джош. Воспоминание о странном сне заставило смутиться, но, к счастью, он выглядел слишком усталым, чтобы заметить.

— Где ты…

Прошел мимо, даже не глянув в ее сторону. Ошарашенно Лина проводила его взглядом, внутри что-то оборвалось: на шее Дагера отчетливо проступили две алеющие точки. «Его укусил другой вампир?» Нереально, но других вариантов в голову не приходило. «Бред». Лина кое-как дошла до кухни, тяжело села на стул, подперев ладонью лоб. В горле пересохло, у сердца заскреблись кошки, невыносимо захотелось плакать. Отличное начало дня, ничего не скажешь.

========== 7. Его слабость ==========

К назначенному времени Джош не спустился. Лина с беспокойством сверилась с часами, но они не врали. Кристоф усмехнулся и подмигнул.

— Похоже, кому-то организуют обед в постель. Мне тоже сбацай.

— Уже бегу, — съязвила охотница, выставив на поднос горячее и напитки. «Очень мне хочется оказаться в роли этого самого обеда, как же».

— Беги-беги, — насмешливо донеслось вслед, Лина только крепче сжала поднос и поднялась по лестнице.

Спальня Дагера располагалась в конце коридора, не дойдя полушага, охотница застыла, собравшись с духом. События вчерашнего дня четко стояли в сознании, как и жестокое собственническое «вы теперь принадлежите мне». Игрушка, ходовой товар, который держат до определенного момента, пока не надоест, вот, кто она сейчас. В Академии ее бы обсмеяли, а после с позором выгнали. Знай Патрик, что с ней произошло, стал бы смотреть с презрением. Лина ясно представляла, как ее закидывают мусорными объедками с кухни и кричат, что она отравлена. Ее укусили, значит, отравлена, все верно. Ирвинг и Алекс, приятели из Академии, так бы и сказали. Разве что Сара бы не отвернулась. Наверное. Охотница поджала губы и толкнула дверь, просто чтобы перестать думать о том, как бы ее встретили знакомые. Джош дремал, лежа на спине, на его шее проступили почти незаметные следы укуса. Самой Лине понадобилось несколько дней, чтобы сошел отек, не говоря о шрамах, которые остались жутким напоминанием. Охотница подошла ближе, поставила поднос на прикроватную тумбочку и присела на край постели, осторожно коснувшись руки вампира.

— Нужно поесть.

Джош не отреагировал, пришлось потормошить сильнее, тогда он с трудом открыл глаза.

— Мисс Винтер, — он говорил слабо, как умирающий, — почему вы здесь?

Лина не чувствовала отвращения. Она знала, что перед ней вампир, но сейчас он напоминал обыкновенного больного человека, которому требовалась помощь. Охотница слишком хорошо представляла, как это обычно бывает: все детство она провела в больницах, мать постоянно болела. Серый цвет лица, круги под глазами, усталый вид и с трудом выдавливаемая улыбка — все это было слишком знакомо, от жалости сжималось сердце. Лина сказала себе, что перед ней чудовище, которое может сломать ей шею одним движением пальца, но ее глаза настойчиво твердили обратное: Дагер скорее напоминал дикого зверя, приползшего с тяжелой раной в убежище.

— Поешь, — настойчиво повторила Лина. — Я помогу.

Она хотела подняться, чтобы нарезать мясо, но Джош удержал, заставив сесть обратно, усилие далось ему нелегко, на лбу проступили капли пота. «Да что с ним такое, он же вампир!» Охотница перестала что-либо понимать.

— Мне нужна ваша помощь. — Лина настороженно прислушалась. — Поделитесь со мной энергией.

Сглотнула. «Что это значит?» Непроизвольное касание шеи, неужели он хочет выпить ее крови? Нет-нет, только не это! Лина испуганно уставилась на Джоша.

— Нет.

Он выдохнул мученически, пальцы удобнее легли на ладонь, фаланги почти трепетно погладили вдоль линии жизни. На задворках сознания мелькнула мысль о том, что руки у него нежные, она заметила еще в тот раз, такие руки бывают только у тех, кто не занимается физическим трудом. У самой охотницы кожа была грубая, на сгибах пальцев иногда могли проскользнуть мозоли после долгих тренировок с ножами.

— Я не собираюсь просить крови, мне нельзя. — «Нельзя? О чем он, что за бред?» — Я хочу попросить энергии, маленькие вампиры умеют красть энергию жизни людей через прикосновения, неужели вы не знали? Вы же охотница, должны были слышать. — Нет, она не знала об очередной заморочке мороев, в Академии такому не учили. «Маленькие вампиры? Не похож ты на малыша, так-то». — Вам придется помочь мне.

Последнюю фразу он проговорил спокойно и уверенно, рассчитав, что принцу крови не откажут. Лине захотелось убежать и спрятаться в самом темном углу.

— Что я должна сделать? — проще было скрыть лицо за непроницаемой маской. «Быстрей бы уйти».

— Склонитесь ближе.

Опасливо охотница последовала указанию, опершись локтем на подушку. Его лицо оказалось пугающе близко, Лина предпочла отвести взгляд, когда медленно и безапелляционно притянули к себе, коснулись щеки. Чужое дыхание смешалось с собственным; темная прядь, выбившись из хвоста, упала на его скулу черной лентой на фоне ошеломляющей белизны. Сердце забилось учащенно, громко, охотница зажмурилась. «Не тяни». Она скорее угадала, чем ощутила близость сухих губ, почти неуверенное их решение, отстранение. Прижали вниз, заставив лечь, подбородок уперся в макушку, желудок провернул два невыносимых кульбита. «Ничего страшного не произошло». Его кожа отдавала приятной прохладой, отличной от льда в глазах. Лина глубоко вдохнула, древесно-медовый аромат защекотал обоняние, в запах одеколона хотелось зарыться носом, завернуться пушистым одеялом, настолько он был теплый. Дрожь отступила, остались покой и безмятежность. Зная, что ее голова лежит на груди вампира, Лина не боялась его. Он дышал размеренно, глубоко, и, если прислушаться, сквозь пелену сомнений отчетливо раздавался уверенный стук сердца. «У тебя оно есть?» Дико и правильно, сейчас все было именно так. Пальцы непроизвольно нашли нежную ладонь Дагера, обхватив. Лина осознала, что хочет согреть его, подарить часть своего тепла, чтобы он и дальше мог жить. Она мысленно потянулась к нему, даря свет, и в далеком ином мире его голос произнес: «Да, именно так, мисс Винтер». Если бы Лина умела рисовать, она бы начертила яркие вспышки оранжево-желтых линий, опутавших с головой, тесно связавших. Делиться силой оказалось сладко, накатило блаженное удовольствие сродни эйфории, голова пошла кругом, но охотницу крепко удержали в объятиях. В один момент она осознала, что ничего лучше за всю жизнь с ней не случалось, и сейчас она готова растаять в руках вампира… Именно тогда все прекратилось. Беспомощным котенком Лина ухватилась за его плечи, подняв голову и посмотрев удивленно. «Еще, хочу еще». Цветной туман в мыслях не отпускал, охотница почувствовала себя обиженной, будто у ребенка отобрали игрушку. Джош улыбнулся: его щеки порозовели, рана на шее полностью затянулась. Он сам будто подобрел и враз похорошел.

— Вы устали, мисс Винтер, —между ними только что произошло нечто невероятно интимное, о чем никому больше нельзя знать. — Мне нужно поспать, вам тоже лучше отдохнуть, ступайте.

Понемногу возвращалась трезвость мышления. Неуверенно Лина кивнула, если он так говорит, значит, так надо, разве можно перечить? С трудом разжав пальцы, охотница неловко села, с сожалением отпустила чужие руки, потерла лоб: начала болеть голова. Не смотря на вампира, Лина поднялась, вышла, направившись в комнату, которую уже привыкла называть своей. Кристоф, поднимавшийся по лестнице, только присвистнул, оценив состояние несчастной.

— Ничего себе тебя выжрали, детка.

Лина не ответила, она не хотела с ним разговаривать, просто зашла к себе, закрылась и упала на кровать, завернувшись в покрывало. Сил раздеться не было, она сразу уснула.

Проснулась под вечер. Голова раскалывалась сильнее, чем с перепоя за день до. Держась за стену, Лина спустилась вниз, достала лед из холодильника, замотала в тряпку и приложила ко лбу. Полегчало. Джеймс, заканчивающий ужин (в отличие от вампиров он ел часто и много, настоящий проглот), одарил охотницу сочувствующим взглядом, что только разозлило. Силясь задеть его хоть как-то, чтобы и мысли о жалости не допускал, Лина выпалила первое обидное, что пришло в голову:

— А чего ты хвостом за вампиром ходишь, гордости нет или такой слабак?

Оборотень, на удивление, не разозлился. Он облизнул ложку, отложил ее в тарелку, составил посуду в мойку. Уже не чая получить ответ, Лина решила налить себе газировки, низкий грудной голос застал на половине пути к холодильнику своей неожиданностью:

— Моя семья задолжала Ксенам крупную сумму. Если бы не вернули долг, вампиры бы нас уничтожили, у них есть на это право, поэтому нас с сестрой им продали, теперь я их раб. Если ослушаюсь, вырежут мою семью, а регенты даже не подумают мешать. Я ответил на вопрос?

Охотница оторопело отхлебнула воды из стакана. «Зашибись, поддела, называется».

— И что теперь, всю жизнь так?

Джеймс безразлично кивнул, достал с полки коробку с печеньем и покинул кухню, оставив Лину в гордом одиночестве. «Дура». Степень отвращения к себе стремительно поползла вверх в геометрической прогрессии.

Часы пробили полночь, за их гулом Лина не сразу расслышала стук в дверь. «Да что за проходной дом!» Раздраженно охотница отворила. На пороге обнаружилась миниатюрная девушка с удивительно белыми длинными волосами, так не сочетавшимися с миндалевидным разрезом черных глаз. За ее спиной стоял растрепанный знакомый наркоман, бывший в тот злосчастный день в клубе.

— А вы… — Лина нерешительно воззрилась на гостью.

— Я Розали, а ты? — улыбнулась девушка, показав клыки.

— Лина Винтер, просто прислуживаю здесь.

«Я не переживу еще больше вампиров в этом доме, точно не переживу», — подумала охотница, пропустив гостей внутрь. Впрочем, права что-то решать у нее не было.

========== 8. Его цвет ==========

Розали вошла с улыбкой, вежливо огляделась по сторонам. Лина скрестила руки на груди, приготовившись к худшему. Но вампир не проронила ни слова, крылья ее носа дрогнули как у крадущейся по следу лисицы. «Она что, обнюхивает дом?» Очевидно, только дома Розали было мало. Она с интересом перевела взгляд на Лину, сделала пару шажков, оказавшись близко, раскрыла рот, не прячась и не попытавшись сдержать охотницу, и просто, как ребенок, потянулась к шее. Лина прыгнула назад, выставив перед собой кинжал и вжавшись лопатками в стену. Розали клацнула зубами, прокусив воздух, и с обидой воззрилась на охотницу.

— Дай, — императивно потребовала она, сморщив недовольно прелестный нос.

Лина ощутила, как телом завладела чужая сила, кинжал безвольно выпал из ладони, руки прижало к доскам. «Сейчас», — отчетливо поняла охотница. Сейчас ее укусят. Когда ее поймал Кристоф, казалось, что он играется, но в этот момент первобытное чувство самосохранения завопило в голове дурным голосом: мелкая девчонка была невероятно сильна и не шутила. В памяти всплыли обрывки первой ночи знакомства с домом мороев, вампир, раздирающий горло, словно то было нежное мясо загнанного на убой теленка. Звенящая боль, пронзившая позвонки. Словно случилось вчера. «Не хочу!» Безысходность, отчаянное желание спастись — все слилось воедино, мир поплыл, и охотница ярко увидела перед собой Джоша. «Спустился? Нет, это не он». Будто посетил его призрак, повеяло морозным холодом. Окружение нырнуло в оттенки серого, как под воду, звуки стали тише и приглушеннее. Образ Розали размазался тенью, только глаза, яркие и горящие, прожигали чернотой своей души. Запястья отпустило. Шагнув сквозь океан сепия, Лина обошла вампира.

— Ты… раздражаешь, — прошипела Розали и стала реальной. Мир остался серым, но вампир погрузилась в него подобно Лине, в мгновение ока подлетела к охотнице, сомкнув на ее шее тонкие худые руки. Она не хотела пить, в ее расширившихся зрачках читалась жажда убийства. «Конец».

— Розали.

Неудивительно. Захрипев, Лина упала на колени, растерев отпущенное горло, вампир обернулась на спокойный голос и радостно бросилась к Джошу. «Он спас меня, опять». Цвет вернулся к предметам. Дагер не ответил на объятия, но склонил голову, покорно приняв поцелуй в губы от ненавистной девчонки. Покоробило. Охотница обхватила себя за плечи, отвела взгляд. Эта сцена представлялась отвратительной и неправильной, больше всего раздражало то, что она не понимала, почему ощущает себя не в своей тарелке. «Остатки обмена?» Между ними вспыхнула в тот момент связь, души слились в одну на двоих. Быть может, поэтому неприятно, что Дагера трогал кто-то еще. «Гребанные кровососущие твари». Лина разозлилась, ногти впились в кожу, оставив короткие полукруглые линии даже через ткань рубашки. «Они со мной играют, как с куклой. Я должна убивать их, а оказываюсь сама жертвой, почему так?.. Нужно стать сильнее, нет, я обязана стать сильнее. Неважно, как, я просто… Иначе я не выживу». К горлу подкатили рыдания, но Лина только качнула головой, не имея возможности сказать, что творилось на душе. «Стань», — осколком эха чужой голос затопил сознание, голова налилась чугуном, Лина схватилась за левое веко: чудилось, в глаз невидимый садист вонзил с размаха длинную иглу.

— Мой принц… — Розали снова потянула носом, учуяв знакомый аромат.

— Нет.

На фалангах пальцев алые капли. «Что со мной?» Боль обратилась в тупую, щемящую. «Я плачу кровью». Лина зажала веко ладонью, стало легче. Не глядя, она поднялась, прошла мимо пары мороев наверх, Дагер проводил ее задумчивым взглядом.

Только у зеркала она отважилась отнять руку. Левую сторону лица покрыли тонкие дорожки рыжих подтеков, белок расчертился сетью лопнувших кровяных сосудов. Трясущимися пальцами охотница отмыла кожу, склонилась к отражению в зеркале. Из-за непреодолимого желания сощуриться пришлось придержать веко, чтобы рассмотреть глаз. Увиденное поразило: привычные карие глаза изменились, по радужке левого пробежали отчетливые прожилки. Не зеленые или желтые, какие можно встретить часто, а светло-сиреневые. «Что это?» Лина отшатнулась назад, как от удара, опасливо приблизила лицо опять. Прожилки сплелись причудливым узором, сложившись в подобие иероглифического языка, думалось, посмотришь дольше — и получится разобрать надпись.

— Мисс Винтер? С вами все в порядке?

Не сразу поняла, что в комнату вошли. Ополоснув лицо, охотница вышла из ванной, вид вампира отталкивал. «Не хочу тебя видеть».

— Нет, со мной не все в порядке. — Неуправляемая злость снедала. — Мало того, что я живу под одной крышей с вампирами, которые постоянно порываются меня сожрать, так еще и с моим телом происходит что-то странное. Все из-за твоей метки, — она выдохнула как на духу, лишь после поняла, насколько провокационно могли прозвучать слова. Сжала ладонь в кулак.

— Я не знал, что она так на вас повлияет.

«Он что, оправдывается?» В его голосе скользнули еле уловимые нотки жалости, или то просто померещилось. Выбесило. Джош вообще обладал удивительной способностью разозлить одним присутствием.

— А если бы знал, не поставил бы?

Он не ответил. Лина схватилась за голову, присев на корточки.

— Оставь меня одну.

— Но…

— Пожалуйста.

Зануда послушался, удивительно, но факт. Дверь затворили, охотница выдохнула, закрыв глаза и расслабив плечи. Зазвонил телефон.

— Да, мам, да, все в порядке, как ты? Врачи прописали еще один курс? Они знают, как будет лучше, не спорь с ними. Да, я точно, да, хорошо все. Пора идти, тренировка, и я тебя, мам.

Отключила. Чтобы не закричать, Лина крепко зажала рот. Чудилось, скоро она сойдет с ума, что-то произойдет, нечто такое, о чем она будет сожалеть до конца дней. «Нельзя сдаваться, нельзя позволить им видеть меня слабой, нельзя. Хотя бы ради мамы». Она не переживет, если с дочерью что-то случится. Лина вспомнила, как ее сдали на воспитание Патрику со слезами на глазах. Мэри знала, что ждет ее дочь в Академии, но другого выхода не существовало. Лина — единственная наследница семьи, у отца не было братьев или сестер, как и у самой охотницы. Единственная, кто могла сохранить и передать следующему поколению фамильные тайны, обязанная внести свою историю в клановую книгу. «Слабачка». Ей нельзя дать этим тварям взять верх.

— Псс, эй, ревешь, что ли?

Кристоф, как всегда, ввалился нагло и бесцеремонно. Лина молча смерила его холодным взглядом, не встав с пола. Больно много чести. «Зачем пришел только?» Ксен, опасливо оглянувшись, прикрыл за собой дверь, смахнул со лба пот, потрепал ворот рубашки, ослабив галстук. Охотница бы соврала, сказав, что ей не интересно, что вызвало у нахальной морды приступ паники. Меж тем, вампир прошел вперед, непринужденно сел рядом, запрокинув голову назад.

— Ух, задолбался, — пояснил он. — Давай-ка, ты спустишься вниз и глянешь, ушла эта жуткая женщина или нет.

«Жуткая женщина? Это он про Розали? Неужели ее боится?» Лина позабыла, что недавно ее занимали абсолютно иные вопросы, настолько разительна была перемена в вампире.

— А сам? — спросила, подозревая, что ответ не обрадует.

— Я похож на самоубийцу? — Кристоф почти удивленно глянул на соседку по ламинату. «Не нравится мне все это».

— Я, значит, похожа? — огрызнулась охотница. Вампир доверительно кивнул, вызвав новую волну негодования. — Да кто она вообще такая, что перед ней на цыпочках все ходят? — В темных глазах на миг отразилось нечто звериное, дикое и древнее, в комнате разом стало на несколько градусов прохладнее. — Почему она так панибратски общается с Джошем?

— Ты не захочешь знать ответы, — серьезно проговорил Ксен. Впрочем, его настроение скакало как маятник Фуко, спустя секунду он усмехался, приобняв Лину за плечи. — Но сейчас мы одни, если будешь молчать, никто и не узнает…

Стремительное сближение оборвалось резко возникшим перед носом толстым томом Сэлинджера, Кристоф со вкусом поцеловался лбом с корешком и негромко ругнулся сквозь зубы.

— Злая ты, не чуткая, — посетовал он.

— Или сиди тихо, или проваливай.

Охотница и сама понимала, что выглядит полной дурой в своем показном бесстрашии, но ей было все равно. Кристоф, как ни странно, воспринял заявление спокойно, перехватил злосчастный том и углубился в чтение с открытой методом тыка страницы посередине. «Надо же». Трудно не признать, что даже у этого монстра была своя милая сторона. Лина подперла кулаком щеку и погрузилась в тяжкие думы, вампир не мешал. Она не собиралась выходить из комнаты, пока страшная женщина не покинет пределы дома. Определенно, это была самая правильная стратегия на сегодня.

========== 9. Его обещание ==========

В комнате царил полумрак, лунный свет обрисовывал фигуру вампира, стоявшего у окна. Меблировка поражала великолепием и неуловимым налетом изысканности, в косоногом зеркале трюмо отражение охотницы запуталось в кокетливых рюшах пышного платья. Лина подошла ближе, собственнически обняла Джоша за пояс, прижалась щекой к лопаткам. От Дагера веяло покоем и силой. Его ладонь накрыла кисти рук, ласково сжав.

— Сколько нам еще придется прятаться? — спросила она.

— Скоро все закончится, обещаю.

С губ сорвался неуловимый вздох, вдалеке зашелся кашлем ворон. Лина проснулась.

«Чертовщина какая-то». Честно говоря, сны пугали, но признаваться в этом не хотелось. Охотница лениво повернула голову и только тогда поняла: что-то не так. На шее было… сыро. «Сыро?» Лина подняла ладонь, но вместо собственного горла нащупала мягкие волосы. «Что?» Пришлось открыть глаза; ярко-красная макушка равномерно подрагивала в такт языку вампира, проходящемуся от ключицы к уху и обратно до спущенной бретели майки.

— Э… Что ты делаешь?

В ответ раздалось невнятное мурлыканье на тему «вкусная» и «мне запретили кусать». Лина почти услышала, как с трудом заскрипели не смазанные извилины заспанного мозга, силясь придумать внятное объяснение происходящему, пока вампир продолжал свое мокрое дело.

— И поэтому ты решил меня вылизать?

Вспомнились большие кошки. Такое ощущение, что Кристоф принадлежал к их племени, а охотница вдруг предстала в образе корня валерианы. «Да, выгляжу я, наверное, как самый настоящий корнеплод по степени спелости». Ксен причмокнул, стоит отдать ему должное, клыки старательно прятались за губами, ни один зуб не коснулся кожи.

— Хитрый, — с долей уважения протянула Лина, ладонью прижав его подбородок и заставив отстраниться, вампир обиженно прихватил за талию. — Если не отпустишь, скажу, что кусался.

— Жестокая.

Оба прекрасно знали, что поверят именно Лине, потому вопрос решился в ее пользу даже без применения силы. Охотница с интересом изучила масштаб трагедии: от мочки уха до плеча вся кожа покрылась вязкой влажностью. «Это ж сколько он меня… лизал». Огромных усилий стоило не загоготать в голос, причем, скорее, от сдавших окончательно нервов.

— Пойду в душ, ты меня всю обслюнявил.

Кристоф вытер тыльной стороной ладони рот, его взгляд помутнел, зрачки расширились как под колесами. «Укурыш». Охотница вышла в ванную, оглянувшись на пороге, Ксен сидел на полу, вжавшись лопатками в рейку кровати. Он запрокинул голову назад, открыв взгляду острый кадык, красные волосы беспокойными огненными всполохами залегли на покрывало, щеки порозовели. «Все морои такие красивые, как он и Джош?» Немного завидно. Лина заперлась, пустила воду, сняла одежду и встала под душ, смыв с себя следы чистого безумия. Если бы еще неделю назад ей сказали, что она будет жить под одной крышей с вампирами, которые поставят на нее метку, заставят стать домработницей, а потом еще и вылижут… «Все, не могу». Лина прыснула со смеху, зайдясь диким хохотом, в комнате от неожиданности явно кто-то грохнулся с постели на пол. Иногда хороший слух — далеко не плюс. «А нечего на чужих постелях валяться». Подобрала волосы, обильно пропенив шампунем, тщательно промыла. «И, все-таки, что это за сны? Они не мои, значит, его, я вижу их из-за метки? Мне нужно больше узнать о ее свойствах, но как? У Джоша много книг в кабинете, быть может, там есть ответы, только кто меня к ним пустит?»

— Ты там долго? Мне скучно, — проныл голос по ту сторону двери. Охотница задумчиво провела губкой по животу, потом усмехнулась: сам собой назрел интересный план.

Лина вытерла волосы и убрала их на левую сторону, надела белье, сверху завернулась в широкое полотенце от подмышек до бедер. Внимательно осмотрела проблемный глаз, но прожилки застыли, оставшись в том состоянии, в каком были. «Значит, на время можно о них забыть». Охотница вышла в комнату, Кристоф лежал на постели, раскинув руки в стороны, и медитативным взглядом изучал потолок. Лина прошлепала босиком по ламинату, села рядом, будто невзначай максимально открыв шею на обозрение. Ксен, внимательно следивший за ней краем глаза, сглотнул.

— Хочешь? — охотница спросила деловито, словно они обсуждали бокал вина. Кристоф подозрительно сощурился. — Хочешь, — утвердительно заключила Лина, проведя пальцами по линии ключицы. — Я тоже кое-что хочу.

— Не сбежишь, — усмехнулся вампир.

— Я и не собираюсь, наоборот. Вы меня достали, я хочу побыть одна. Забери всех на один вечер на пару часов, и мы договоримся.

Ксен сел, посмотрев исподлобья, в его глазах отразилась яркая борьба мнительности с желанием. Он облизнул пересохшие губы.

— Что ты задумала?

— Я не уйду из дома, если ты об этом, — вполне честно, не врет.

— Ты знаешь, что сделает Джош, если…

— Знаю, — открыто и твердо встретила тяжелый взор.

Голос вампира сипло надломился:

— Я хочу крови.

Лина поежилась, почувствовав, как взглядом в ней прожигают дырку где-то в районе груди.

— Тебе нельзя кусать меня, — парировала, отклонившись назад, это стало ошибкой. Молниеносным движением прижали на постель, навалившись сверху, длинные холодные пальцы садистски-нежно смахнули пару прозрачных капель с предплечья.

— Есть разные способы, — ухмылка искривила тонкие губы, из-под них выглянули клыки. — Так что, маленькая охотница? Поиграем? — Фаланги уцепились за полотенце, стянув его чуть вниз, Лина ошалело вздрогнула, тут же потянув его обратно вверх. — Не переживай, ты не привлекаешь меня как женщина.

Противоестественно, однако обнадежило. «Точно, я для него как кусок сочного мяса или бутылка дорогого вина, отличное подспорье к ужину при свечах». Охотница выдавила мученическую улыбку.

— Оплата по факту.

— Ха-ха, какая серьезная, видела бы ты себя! Ха-ха, умора!

Кристоф рассмеялся, откатившись на бок и схватившись за живот, Лина выдохнула, поспешив незаметно натянуть полотенце повыше. Черт его знает, что творится в голове этого типа, мало того, что морой, так он даже по вампирским меркам шизанутый. Надо держать ухо востро.

— Я собираюсь спать, — объявила охотница, непрозрачно намекнув, что кому-то пора уходить. Ксен смерил ее взглядом, резко выкинул руку вперед и содрал полотенце совсем. Ошеломленная Лина заграбастала край покрывала, быстро прикрывшись. — Совсем сдурел?! Что ты себе позволяешь? — в голосе прозвучали металлические нотки угрозы.

— Остынь, — лениво протянул Кристоф, поднявшись. Он поднес полотенце к лицу, глубоко вдохнув. — Я же говорил, валить и насиловать не буду, не интересно. Просто с твоим запашком засыпать приятнее.

«Запашком? На что он намекает?» Взгляд метнулся к ножнам, вампир молниеносно ретировался к двери, махнув рукой на прощание, и выскочил в коридор. Лина, укутавшись в покрывало на манер гусеницы, устало вздохнула. «Кровососущие сволочи… Однажды вы пожалеете».

В эту ночь она не только заперлась, но и приставила к двери тяжелое кресло, мало ли. Перед рассветом в коридоре отчетливо послышалось тихое поскуливание, оно уже не удивляло. Охотница просто перевернулась на другой бок и опять уснула.

За обедом Розали не наблюдалось. «Ушла вчера, значит. Слава Богу». Кристоф активно рассказывал дежурную чушь, после завел речь о том, что они просто обязаны съездить повидаться с Леоном и что, конечно, это чисто мужская вечеринка. На слове «мужская» он загадочно подмигнул поочередно обоими глазами, широко и белозубо улыбнувшись. «Пошлет же Господь испытаний на голову». Стоило большого труда никак на не отреагировать на цирк одного актера. Джош ответил со свойственной ему занудной невозмутимостью, после получаса уговоров дав согласие.

Они собрались быстро, Лина проводила их в холле. Кристоф и Джеймс вышли раньше, чтобы прогреть машину, Дагер задержался, перебрав важные бумаги. Охотница нетерпеливо стукнула пальцами по запястью. Джош появился, на ходу читая ксерокопии своих книжек, проходя мимо, остановился, полуобернувшись.

— Мы недолго, обещаю. Постарайтесь ничего не натворить.

Лина кивнула, отведя взгляд. Морой хотел еще что-то добавить, но не стал, просто свернул бумаги в трубочку и покинул дом. Охотница осталась одна.

========== 10. Его жестокость ==========

Не следовало терять времени. Стоило машине отъехать, Лина поспешила в кабинет. Джош его не запирал, видимо, полагая, что никто в здравом уме не решит сунуться в его владения. «Еще бы я была в здравом уме», — саркастически прозвучало в голове.

Стены кабинета уставляли книжные полки, на них громоздились талмуды всех мастей, глаза разбегались. «За что первым взяться?» Охотница вытащила одну из книг, та оказалась без оглавления, зато страницы испещрили символы, затерянные в веках. Лина и отдаленно не могла представить, что это за язык, но странное ощущение знакомства с ним не отпускало. «Нет, так не пойдет, слишком долго, просто постараюсь найти что-то более понятное». Том отправился обратно на полку.

Два часа пролетели незаметно. Наконец, поиски увенчались успехом: Лина смогла отыскать изображение, совпадавшее с тату, в книге с многообещающим названием «Дом тьмы». Ирис расцвел на пожелтевшей странице алыми чернилами. К счастью, текст оказался вполне читабельным, хотя и изобиловал устаревшей лексикой.

— Ирис… С древних времен считается символом королевского дома, принадлежит годам расцвета Вавилона, — чтение прерывалось комментариями, Лина зачитывала вслух, чтобы лучше понять. — Чертовы кровососы! Даже тут умудрились в историю вписаться! Еще скажите, что Хаммурапи из ваших был. Так, ладно, это не важно, где про метки?.. Ага. «Поцелуй Иштар оставил отпечаток на его коже, клеймо расцвело ирисом, и Иштар даровала последнему из амореев невиданную силу, выбрав его в свои любовники. Так родился первый ночной царь, королькоролей». Да не интересна мне ваша история, где про свойства метки?

Охотница начала терять терпение, потому быстро пролистала пару страниц, пропустив историю становления царской династии и самых ярких ее представителей.

— Так. Метка, слуга. «Беспрекословное подчинение, великий дар без обращения, умножает силы и здоровье, устанавливает связь. Возможна только для царских особ, в истории известны два случая наложения метки: поцелуй Иштар и дар Софие». Отлично. Одна богиня, вторая не пойми кто, так приятно оказаться в этом списке, просто шоу «Ощути себя важной и нужной».

Лина захлопнула том, чуть не прищемив пальцы, цокнула языком, но после снова вернулась к чтению в надежде найти хоть что-то еще. Судя по записям, София была обычным человеком, сыгравшим не последнюю роль в установлении мира в тысяча восемьсот семьдесят третьем году. Именно тогда представили разных рас пожали друг другу руки, заключили соглашение, позволившее прекратить массовые беспорядки и прийти к хрупкому подобию закона в мире тьмы.

— «Когда минует десятое колено, ирис расцветет». Ерунда какая-то. Ну, расцветет, и что?

Охотница скосилась на клеймо на плече, оно мирно молчало, даже не думая реагировать. Кап. О росчерк лепестков разбилось алое, сердце екнуло. Лина приложила ладонь к щеке: мокро, на пальцах красное. «Опять». В этот раз боль пришла позже, накатила остатком, но сильнее, не удалось сдержать крик. Лина согнулась, впившись пальцами в кожу, мир зачерпнул серого. Внезапно накрыло тепло чужих объятий.

— Что со мной? — голос словно не ее, чужой.

— Встать можете?

Неопределенный кивок — подхватили на руки. Она действительно не понимала, может ли, все завертелось, закружилось, четкой картинки не стало. Лишь размеренное дыхание и знакомый запах оставили надежду: не все потеряно. Лопатки коснулись постели, окружение прояснилось, пальцы схватили чужое плечо, удержав рядом.

— Я…

— Вы ограбили мой кабинет, я знаю. И да, за это полагается наказание, но позже.

— Вот кровосос, — почти выплюнула, начав приходить в себя. Воображение ясно предсказывало, сколько раз и как именно ее накажут. Джош только вздохнул.

— Мисс Винтер, я хоть раз укусил вас? Нет. В таком случае, чем заслужил подобное обращение?

Возразить было нечего, оттого сильнее раздражало. Лина скрипнула зубами, пальцы разжались. Потолок оформился в нечто понятное, а после его заслонило лицо вампира. Дагер посерьезнел, он хмуро придержал пальцами левое веко охотницы, она вцепилась в его запястье.

— Фиалковый корень… — В тоне скользнули изумленные нотки, взгляд синих глаз метнулся к метке на плече, отпустив. — Ирис пустил ростки.

— Во мне что-то… растет?

Единственное, что Лина поняла, и это ни в коем случае не могло быть сигналом к чему-то хорошему. Ей показалось, что в теле поселился паразит, пустивший когти в саму душу.

— Да, и быстро. Вы благодатная почва, мисс Винтер.

— Так меня еще никто не называл, — простонала Лина, повернувшись набок и спрятав лицо в ладонях. «Не ребенок, и ладно». Слабое утешение, но лучше, чем ничего. — Что со мной станет, когда оно вырастет?

— С точностью сказать нельзя, это первый случай, я могу только предполагать. Вы уже умеете выходить в Тень… — он замолк на полуслове, будто хотел что-то добавить, но передумал. — Главный вопрос в том, чем вы заплатите за это.

В голове что-то щелкнуло.

— Почему я должна за это платить? Я не хотела, это все ты! Ты!

Охотница подорвалась вперед, забыв о предосторожности, с единственным желанием — выпотрошить вампира, вывернуть наизнанку; метка моментально отозвалась жгучей болью, заставив скрючиться на покрывале.

— Вы сладили с Кристофом, я думал, вы умнее. Не разочаровывайте меня.

Его ладонь накрыла лоб, толкнув на спину, прижав голову к подушке, по телу пробежал ток, пронзив осколками стекла нервные окончания. Лина вскрикнула, на долю секунды решив, что ее поджарили на адовых сковородах, а потом вернули на место; накатила легкость, боль уступила место спокойной безысходности.

— С этого момента вы будете носить повязку. Каждый вечер в одиннадцать часов мы будем проводить тесты, не опаздывайте.

— Вы все одинаковы, все ваше племя. Вы не заслуживаете ходить по земле. Я справлюсь с этим, вот увидишь. Я справлюсь с этим и однажды убью тебя, всех вас.

Она зло сжала кулаки, в его глазах промелькнула не ярость, но чувство неприязненно-теплое и тихое.

— У вас мало времени, мисс Винтер. Справьтесь, я буду ждать.

Ее ладони коснулись коротким поцелуем сухие губы, Джош придержал руку на секунду дольше, чем следовало, отпустил, поднялся, покинув комнату. Лина закрыла глаза, постаравшись унять буйство негодования. Она не посмела отдернуть пальцев, могла лишь наблюдать; ему нельзя перечить, шибанет еще током, мало не покажется. Жуткий кровосос одним своим холодным отстраненным видом, вечно не тут, где-то в облаках, умел вызвать буйство эмоций. «Точно вампирские феромоны, так, наверное, жертв и обманывают». Должно же было существовать рациональное объяснение тому, что она его одновременно ненавидит и… жалеет.

В следующий раз Джош зашел через пару часов: принес пакет медицинских повязок. Лина отвела взгляд, дождавшись ухода. «Заказал в службе доставки?» Обычное явление: продукты в дом привозили курьеры через онлайн-заказы, экономная щепетильность разительно отличалась от привычных представлений о вампирах, существах из прошлых веков. Охотница вскрыла один из герметичных пакетов, подошла к зеркалу. Волосы, спускавшиеся до лопаток, пришлось убрать на правую сторону, чтобы удобно устроить резинки повязки на левом ухе. Когда марля скрыла глаз, тупая головная боль отпустила, позволив вздохнуть с облегчением, Лина закрепила веревочки и на правом ухе, после чего заплела волосы в косу набок. Теперь, чтобы видеть предметы слева, приходилось поворачивать голову, неудобно, но терпимо.

Время плавно приближалось к рассвету, но спать не хотелось. За дверью поскреблись. Охотница открыла, на пороге стоял улыбавшийся во все тридцать два зуба Кристоф. «Совсем про него забыла». Приложив палец к губам, призвав к молчанию, вампир расторопно нырнул в комнату, затворив за собой. Лина вздохнула, села на постель.

— Рыба моя, а что с глазом? — шаловливые пальцы потянулись к повязке, пришлось отодвинуться назад.

— Неважно, просто делай, что хотел, и уходи, — процедила сквозь поджатые губы.

— Ха-ха, какие мы нетерпеливые! — его откровенно позабавило подобное отношение. Ксен плюхнулся на кровать рядом, взгляд темных глаз хозяйски скользнул по рукам Лины. — Человеческий организм — интересная штука, знаешь? У вас есть несколько основных мест с сильным течением крови, пять главных артерий, из которых удобнее всего черпать силу. Общая сонная, — пальцы коснулись шеи охотницы, потом спустились ниже, — подключичная, подмышечная, плечевая… Бедренная. — Дотрагиваться не стал на его счастье, иначе бы точно получил в лоб. — Проще всего с сонной и плечевой. Это укус в шею и запястье. Но они на виду, а сейчас мы не можем себе этого позволить, не так ли? — широкая ухмылка. — Остаются три варианта. Подмышечная мне неудобна, потому два. Выбирай.

«Вот упырь!» Только сейчас Лина осознала, что все это подразумевало. Укус у подключичной — читай, у груди. Бедренная… Даже думать не хотелось. Лина стиснула зубы, стоически оголив левое плечо, вампир нахмурился.

— За кого ты меня принимаешь? Зачем мне твоя грязная кровь? Нет, маленькая охотница, открой-ка правое.

«Еще и перебирает». Огромного труда стоило не высказать все, что о нем думает, но, к счастью, вовремя вспомнился недавний урок от Джоша. Вампиры все равно возьмут, что захотят, сейчас она не сможет воспрепятствовать, только усугубит. Покорно Лина выполнила указ, Кристоф извлек из внутреннего кармана пиджака тонкое узкое лезвие, облизнул его. Охотница предпочла зажмуриться.

— Сейчас будет больно.

Холод металла пробежал по коже коротким надрезом, вызвав жжение, заглушенное вязким теплом. Мягкие пряди защекотали плечо, и не было сомнений в том, чем сейчас занимается вампир. «Я так низко пала, даю им пить свою кровь». Отвращение к себе росло неумолимо. «Интересно, продажные именно так себя чувствуют?» Ладонь зарылась в гриву волос, с каждым движением, касанием языка раны внутри умирала частичка прошлой души. Нечто иное, древнее и опасное, росло, пускало корни глубже. «Все правильно, Джош сказал, что так и будет».

— Эй, маленькая охотница, — голос, тихий и сиплый, надломленный, вырвал из собственных мыслей, Лина открыла глаза, посмотрев на белое лицо из-под ресниц. В углу рта Кристофа застыло красное, туманный взгляд не предвещал ничего хорошего. — Давай встречаться.

========== 11. Его отсутствие ==========

— С ума сошел?

Топкая тяжесть разлилась по телу, голова пошла кругом. Ногти неловко скользнули по щеке вампира, слабо прочертили короткую полоску. Кристоф и глазом не повел, пальцы плотным кольцом обхватили запястье, прижав ладонь к скуле. Накатившая слабость обрубила сопротивление на корню, Лина почувствовала себя откровенно дурно, словно подступила морская болезнь.

— Я красивый и знатный, почему нет?

Он не шутил, говорил с невероятной серьезностью, потому нервный смешок охотницы вспыхнул и пропал, как не было. «Он что, действительно хочет настоящего ответа?» Мысль о подобном казалась глупой и детской.

— Ты вампир, я стану охотницей, если раньше вы меня не убьете. Если я стану охотницей, то убью тебя. Мы немного разных весовых категорий, не думаешь?

Ксен невесело усмехнулся.

— Ты убила один раз и то случайно, какая из тебя охотница? Послушай, — прижал сильнее, удержав рассеянное внимание, — сейчас и до посвящения у тебя есть выбор. Ты можешь стать кем угодно, пойти по пути своих соклановцев, перейти на сторону вампиров, вообще забыть обо всем… Даже сдохнуть — и то это будет твой выбор. Смекаешь? Я предлагаю свою дорогу.

Лина начала терять связь, только темные серьезные глаза пугали голодным звериным взглядом.

— Зачем тебе это, хочешь бесплатный бочонок крови?

Он слишком откровенно кивнул. «Даже не потрудился соврать».

— Ты не представляешь, насколько ценна. Твоя кровь, она… — Облизнул губы. — Кровь охотников вкусная и редкая сама по себе. Но с твоей ничто не сравнится, наверное, из-за метки. Это смешение королевской крови и крови охотников… На посвящении об этом узнают все, и ты не сможешь сбежать. Тебе придется выбрать защитника, чтобы не оказаться растерзанной толпой. — Прищурился. — Думаешь, ты будешь нужна Дагеру после всего? Ха-ха, смешная! А я смогу обеспечить твою неприкосновенность.

«От всех, кроме тебя самого», — мысленно закончила Лина. Она опустила голову.

— Уходи.

Слишком устала, чтобы сейчас пререкаться. Кристоф вытер рот, почти сердито отпрянул, Лина обхватила колени руками, не потрудившись прикрыть рану. Ей было, о чем подумать.

«А ведь он прав», — размышляла она, — «посвящение или что там, как я поняла, Джош укусит меня, что потом? Сожрут другие вампиры? Сомневаюсь, что меня просто так отпустят домой». Пальцы коснулись повязки. Мысли уже не пугали, охотница привыкла и, наверное, смирилась с будущим. С каждым днем время утекало песком сквозь пальцы, все четче представлялся неизбежный конец; необходимо было разработать план, и предложенный Кристофом пока выглядел единственным возможным. «Я не могу отдать ему себя на опыты, от меня живого места не останется». Определенно, рассматривать данную опцию как вариант Лина не собиралась. «Что тогда? То, что я смогла узнать в кабинете, этого слишком мало. Остается, пожалуй, два варианта. Стать такой сильной, чтобы не посмели тронуть, или стать невероятно ценной. Сильной за три недели?» Охотница задумчиво сжала и разжала кулак. Организм с попеременным отчаянием охватывали дикая слабость и здоровое насыщение, подобно качелям они сменяли друг друга, но представлялось, что так скоро обуздать ирис (не было сомнений в том, что все происходящее из-за него) не получится. «Тогда нужно стать ценной настолько, чтобы не возникло и мысли пустить в расход». На ум пришли эксперименты Джоша. «Смогу ли я?.. Иного выхода нет». Охотница заклеила порез пластырем и залезла в постель. За окном рассвело, но стоило поспать хоть немного, завтрашний день обещал множество новых трудностей.

Обед и привычный девятичасовой чай прошли в гробовом молчании: обычно болтавший без умолку Кристоф ходил темнее тучи. Лина спустилась в кабинет к одиннадцати, как ей наказали. Охотница нерешительно постучалась, потянула на себя тяжелую дверь, переступив порог. Джош сидел, склонившись над книгами, не обернувшись, он махнул рукой в направлении кушетки, Лина покорно последовала повелению, чуть не запутавшись в полах плиссированной юбки. Пару дней назад ей соизволили выдать нормальный гардероб (под нормальным Лина подразумевала то, что находилось в рамках приличий), но он весь оказался каким-то «старушечьим». Вещи, судя по качеству, были невероятно дорогие, но они скорее бы подошли австрийским принцессам для светских раутов, чем охотнице на нежить. Хотя, если учесть, что выбирать особо не приходилось, она не жаловалась. Могло быть хуже.

Дагер продержал в напряжении пятнадцать минут прежде чем соизволил обратить внимание на пришедшую. Он устало потер переносицу, отложил толстый том в сторону и задумчивым взглядом уставился на занервничавшую Лину, после подошел, сел рядом, протянул ладонь к лицу. Лина непроизвольно вздрогнула, тело помнило ток от его прикосновений. Джош помедлил, будто приручал дикого зверя, аккуратно подцепил шнурки у уха, снял повязку, охотница обнаружила, что задержала дыхание. Ладонь переместилась на подбородок, заставив поднять лицо.

— Посмотрите на меня.

Взор метнулся к залегшей между бровей вертикальной морщинке, он хмурился. Подушечки пальцев прижались к плечу сквозь ткань кофты в месте, где выжгли метку, по коже пробежало легкое покалывание, к горлу подкатил комок. Мир слился в сгусток серого и цветного. Воздуха стало не хватать, Лина зачерпнула его ртом, захрипев, Джош успокаивающе прижал ладонь к сонной артерии — и прошло, голова прояснилась. Пришло осознание: правый глаз видел как обычно, а вот левый… Показывал Тень. Из-за расфокусировки и наложения картинок смотреть прямо двумя глазами не представлялось возможности, мозг с трудом обрабатывал информацию. «Все в порядке», — эхом отозвался голос, прозвенев в сознании. «Почему ты в моей голове?» — «Чтобы вы не сошли с ума». И правда, его присутствие уравновешивало, хоть и ощущалось неправильным и чужеродным. Проморгавшись, Лина четко различила окружение. Предметы по правую руку окрасились цветом, по левую — скрылись за паутиной мрака, Джош выглядел так же, как раньше, только его глаза наполнились непроницаемой чернотой. «Это не Тень, что это?» — «Ее след, туман, дымка… Благодаря вам я могу видеть». Кончики его пальцев дрогнули. «Видеть?» — «Я вижу цветной мир и точные формы предметов. Острую линию ваших скул и фиалковый корень ириса в его земном виде. Лунный свет, смешанный с ламповым. Родинку на вашей шее, выбившуюся из косы темную прядь. Детали…» Эхо заглохло, фаланги бесцеремонно прижались к лицу во внимательном и жадном изучении. Лина застыла. «Люди красивее, чем я думал». Секунда, две, сердце пропустило пару ударов. Джош отстранился, он тяжело и взволнованно вздохнул; спохватившись, отвернулся, прикрыв рукой рот. «Покраснел?»

— Как ваше самочувствие?

Удивительно, но хорошо. Охотница придирчиво изучила собственные запястья, словно искала разгадку тайны прекрасного самоощущения, однако безуспешно. Вернулась взглядом к вампиру.

— Неплохо.

Дагер поднялся, принявшись шагами мерить комнату, его поглотила глубокая задумчивость. «Что происходит? Я как-то переняла его силу из-за этого клейма?» Лина украдкой глянула на собственное плечо. Быстрая смена объектов раздражала, проще было смотреть на что-то неподвижное. «Что со мной теперь будет?»

— Нам необходимо провести больше тестов, но не сегодня. Отдыхайте, мисс Винтер, об остальном поговорим завтра, — уведомил вампир, в конце концов, остановившись. — Наденьте повязку и до назначенного времени не снимайте.

Лина кивнула, закрепила завязки, мир тут же обратился однообразно-цветным, глазам Джоша вернулся привычный морской покой, а сам он потер лоб, будто мучимый головной болью.

— Я пойду?

Морой кивнул, сел за стол, углубившись в книги, он выглядел устало и разочарованно. Лина выскользнула за дверь, только за порогом позволив себе выдохнуть, сердце не унималось и колотилось как бешеное, охотница сжала складки кофты на груди. «Это и есть мой единственный шанс. Я обязана сделать так, чтобы ты защитил меня». Собственные мысли пристыдили, Лина приняла их за слабость. Безоговорочная капитуляция вампирам. Вжав голову в плечи, охотница быстро взбежала по лестнице, чуть не сбив спускавшегося молчаливого и монументального Джеймса, тот лишь проводил подозрительным взглядом, но ничего не сказал. Лина порхнула к себе и сразу задвинула щеколду замка. «Так-то лучше». Не включив свет, она прошла к постели, без сил упала на нее, больно приложившись лбом о что-то твердое.

— Ай, — недовольно просипели с кровати, темная груда одежды поднялась, оказавшись закутанным в одеяло Кристофом. — Прямо в темечко, как ты так вообще угадала, а!

— Ты… Что ты тут забыл? — проблеяла Лина, потерев ушибленную голову. «Давно уже ушибленную, определенно».

— Леон приехал, пришлось потесниться, не хочу с ним спать в одной комнате, иди сюда.

Вампир выкинул руку вперед, бесцеремонно заграбастав охотницу к себе под бок, Лина протестующе зашипела, потянувшись к кинжалу, запрятанному в набедренных ножнах.

— Рыпнешься — горло порву, — невозмутимо и сонно предупредил Кристоф, явно не шутя, он такими словами не разбрасывался. Охотница замерла, облившись холодным потом. — Хорошая девочка.

Он ухмыльнулся, обнял за плечи и блаженно засопел. Только когда Лина попробовала осторожно выбраться, пальцы до боли сжали предплечья, будто этот кровосос даже во сне мог контролировать свое тело. «Кажется, я сегодня не сплю», — подумала охотница за две минуты до того, как усталость аукнулась падением в беспокойный сон.

========== 12. Его безрассудство ==========

Головы псов блестели металлом. Лина коснулась вытянутой морды недвижного стража, он в ответ ткнулся холодным носом в рукав. Охотница улыбнулась, босиком уверенно перешагнула первую золотую ступень длинной лестницы, шлейф одежд порхнул прозрачными крыльями ночи за спиной. Лина подняла взгляд к трону, стоявшему на вершине, узкие ступни короля поражали бледностью. Она вновь опустила взор долу, улыбнулась шире, ступив медленно, царственно, но не поднимая головы, не смея взглянуть на сидевшего перед ней. Достигнув вершины, преклонила колени, поцелуем приникнув к лодыжке короля. В этом мире у золота был запах и вкус.

Удивительно и тепло. Проснувшись, Лина осознала, что не почудилось: шея затекла, покоясь на руке мирно спящего вампира. Плавно вздымалась грудная клетка при дыхании, красные волосы в беспорядке падали на скулы и крылья острого орлиного носа. Вблизи и состоянии покоя, умиротворенности он был красивее. «Совсем как живой». Он дышал, и ровно билось сильное сердце. Это все было так неправильно, что казалось слишком реальным, его руки держали за спиной цепким замком, даря чувство покоя, словно поймали в клетку, из которой не выбраться, но куда и никто посторонний не может войти. Охотница шевельнулась, вызвав недовольное бурчание, пальцы сжали сильнее. «Если нас кто-нибудь так увидит…» Скрипнула дверь. «Я же ее закрывала». Через плечо удалось разглядеть высокую тень с подносом.

— Мастер, завтрак, — самым будничным тоном проговорил Джеймс, к щекам Лины прилил стыдливый румянец. — Меня будете?

Румянец сменился мертвенной бледностью. «Чертовы кровососы».

— Грызите друг друга не в моей комнате, — она почти рыкнула, со злостью оттолкнув вяло встрепенувшееся тело. Тело приложило ладонь ко рту и звонко рассмеялось. «Ты все это время спектакль разыгрывал, скотина?»

— Ты такая смешная, ха-ха, не могу!

«Спокойно, Лина, спокойно, нельзя поддаваться на провокации. Нельзя поддаваться, нельзя…» В наглую вампирскую морду прилетела подушка, охотница соскочила с постели, но ее и не думали удерживать, Кристоф легко поймал запущенный агрегат, отодвинул в сторону и зевнул.

— Скучно, — заявил он, вытерев сонную слезинку в углу века, а потом вдруг пропал, оказавшись рядом с Джеймсом, от быстрого движения всколыхнулось покрывало, как пробежал ветер. Кристоф схватил оборотня, бывшего намного выше его, за горло и резко потянул вниз: Джеймс рухнул на колени. Тогда вампир хищно впился в шею укусом, послышался омерзительный сосуще-хлюпающий звук. «Отвратительно». Будто вечность, а всего несколько секунд, после чего оборотня одним движением руки как сломанную куклу впечатали в стену: нечто отчетливо хрустнуло, с потолка осыпалась крошка, Джеймс болезненно сморщился, прижав ладонью рану.

— Пойду прогуляюсь, — проговорил Кристоф, подхватил куртку, висевшую на ручке шкафа, и ушел. «Зверь. Мне нельзя об этом забывать, о том, какие они на самом деле».

— Ты в порядке?

Лина спросила, тут же себя укорив за это. Джеймс — тоже нежить, хоть и являлся сейчас пострадавшей стороной. Оборотень кивнул, судя по постоянно обновлявшимся синякам на теле, он был привычен к подобным выходкам хозяина. «И он делает это ради семьи». Отчего-то представилось, что он человечнее вампиров, могло ли это быть правдой? «Нет, нельзя и мысли допускать, что они похожи на нас. Как только я решу, что это так, я проиграю, и тогда их уже ничто не остановит, а я должна выжить».

Джеймс поднялся, рваная рана на его шее почти затянулась. Он осторожно одной рукой собрал посуду на поднос и покачал головой в огорчении. «Да, джем придется оттирать с тряпкой». Лина закуталась в кофту и впрыгнула в туфли-лодочки, в голове загудело. «Ополосну лицо, переоденусь и на пробежку».

— Убери, что оставили тут, сами ведь намусорили.

Было немного жаль говорить так холодно, но охотница постоянно напоминала себе о том, что перед ней монстр, который легко может убить человека одним пальцем. «С ними я не могу доверять всему, что вижу».

Весна баловала теплом. Лина глубоко вдохнула на шаг и выдохнула на три, держа локти согнутыми. Ей несладко жилось тут, но не признать, что сад у Джоша великолепный, было сложно. Большой и полный высоких деревьев, смешавшийся на границе с лесом, придорожные кустарники радовали белыми цветами с приторным запахом, охотница совершенно не разбиралась в растениях, но их вид ей нравился. На скамейке чуть поодаль мирно дрых Кристоф, закинув руки на спинку. Лина отвела взгляд, пробежав мимо и понадеявшись, что он не обратит внимания на легкий топот подошв кроссовок. У парадного въезда припарковался дорогой черный автомобиль, видимо, Леон не потрудился выхлопотать для него место в гараже, а, может, Джош-собственник просто не пустил. Лина, успевшая достаточно понаблюдать за кровососом, знала, какой он на самом деле эгоист, ревностно относящийся к любому вторжению на его территорию. «Да он за случайно взятую чашку, из которой обычно пьет, все мозги может выесть». Дагер, хозяин дома, занимал в своем логове удивительно мало места, но то, что занимал, отстаивал до последней капли крови. «Интересно, он и с людьми так?»

В комнате тщательно убрались. Охотница сходила в душ, сменила повязку и одежду, в этот раз выбрав легкий трикотажный костюм: узкая юбка-карандаш откровенно мешалась, зато исключала вероятность, что какой-нибудь нездравомыслящий вампир вдруг решит ее задрать. С этими выродками приходилось готовиться ко всему, особенно после сегодняшней ночи. Накатившее воспоминание пробило дрожью, Лина крепко зажмурилась, сцепила зубы. Почему при мысли о произошедшем возникло ощущение… Несправедливости? Будто ее нагло обманули. «Раздражает». Захлопнула дверцу шкафа. Нужно приготовить обед, остальное потом.

Леон мучительно пытался поддержать светскую беседу, Кристоф скучающе и невпопад вставлял пару предложений, к Грэю он относился с явным скептицизмом и презрением, Джош старательно пропускал мимо ушей все, что говорили: видимо, сказывалась многолетняя практика. Лина молчала в тряпочку, спокойно заглатывала пищу и думала, как бы побыстрее покинуть эту замечательную компанию.

— Так вот, — проговорил Леон, пригубив вина. — Ты понимаешь, что осталось всего двадцать дней? Не говоря о том, что необходимо подготовиться к церемонии, тебе еще нужно сдать тесты. Когда мы только все успеем? Не представляю. — Леон громко вздохнул, убрав выбившуюся темную прядь волос за ухо, его укоризненный взгляд коснулся бифштекса Дагера, к которому тот не притронулся. — Ты ничего не ешь. Джош, ты понимаешь, что чем дальше, тем слабее ты и тем сложнее будет пройти их удачно? Зачем ты дотянул до этого момента?

Дагер неуловимо поморщился, словно его заставили съесть разом пару долек лимона, Лина напряглась. «Что значит слабее?»

— Все в порядке, ты слишком переживаешь. Я пройду тесты без проблем, я Дагер, — он назвал свою фамилию так, словно бы это что-то объясняло.

— Именно, — степенно подтвердил Леон, — именно поэтому ты в большей опасности, чем остальные. Посмотри на себя, твой организм отказывается принимать человеческую еду, что будет через пару дней? Ты вообще доживешь до Посвящения?

«А ведь и правда, он с каждым днем все бледнее и бледнее». Охотница замерла, боясь лишний раз пошевелиться. Кажется, только что при ней подняли запретную тему, не предназначенную для посторонних ушей. Благо, вампиры привыкли считать свою якобы гостью предметом мебели.

— Доживу, — коротко обронил Джош. — И с тестами проблем не возникнет, я хорошо подготовлен.

— Да, но если этим решат воспользоваться? Ради всего святого, — тут Лина чуть не подпрыгнула, настолько нетипичным представлялось от монстра воззвание к святости. — Опомнись. Ты ведь знаешь, скольких влечет твоя сила, сейчас они имеют реальный шанс ее получить. Джош. Джош!

Второй окрик вышел на надрыве, потому что Дагер невозмутимо встал из-за стола, отложив приборы. Он съел всего несколько кусков мяса.

— Все будет в порядке, — спокойно повторил морой, вызвав прилив слабоконтролируемого гнева даже у Лины, что говорить о вскипевшем Леоне.

— А, оставь его, — лениво протянул Ксен, повертев вилку с куском бифштекса перед носом. — Все равно слушать не станет. Подумаешь, сдохнет, сам виноват, тебе-то что? С тебя голову не снимут, Розали родит нового бэбика, все будут счастливы. Да? — Кристоф усмехнулся набок, остро выглянул белый клык. Джош удостоил его холодным взглядом и покинул гостиную. — Что-то я не голоден, съезжу-ка в город. Эй, маленькая охотница, привезти тебе леденцов?

— Иди ты, — прошипела Лина под нос, вызвав у вампира приступ раскатистого смеха, а после по щеке влажно пробежал язык: она опять не заметила, как ирод оказался рядом. — Когда-нибудь я тебе язык вырву.

— Но не сейчас, да? Ха-ха!

Кристофа только позабавило, он лизнул скулу еще раз, заставив болезненно съежиться и испарился, махнув на прощание, Джеймс двухметровой тенью пропал следом. Леон погрузился в тяжелые раздумья, подперев кулаком подбородок, охотница, постаравшись не попасть в зону прямой видимости, аккуратно убрала со стола и помыла посуду. Когда с делами было кончено, часы пробили шесть. «У меня есть еще три часа, чем бы заняться? Может, позвонить маме?» Лина вытерла последнюю тарелку и отставила ее на полку, когда она обернулась, то встретилась взглядом с Леоном. «Чего он на меня так смотрит? Скоро дырку просверлит. Тоже извращенец, что ли? Хотя у них, наверное, других и не разводят».

— Я… Могу чем-то помочь? — кое-как подобрала нужные слова, понадеявшись, что они не найдут отклика.

— Можешь, — внезапно заключил он, заставив мысленно застонать от печальности ситуации. — Ты же охотница, да? Но по каким-то причинам ты прислуживаешь Джошу, значит, у него есть что-то такое на тебя, чему ты не можешь противиться. А убить его сил не хватит. Незавидное положение, — признал он. — На твоем месте я бы сошел с ума. До Посвящения тебя продержат тут, а что потом — одному всевышнему известно. — Он почти доверительно склонился вперед, темные волосы упали на лицо, скрыв левую половину. — Так, если у тебя выбора все равно нет, как насчет того, чтобы поработать, м? В качестве платы я гарантирую тебе сохранность после ритуала, что скажешь?

«Абсурд». Лина не могла понять, шутит он или нет, но в любом случае обрадовалась тому, что руки заняты полотенцем: это хорошо скрывало дрожь.

— Не веришь мне? Хорошо, я понимаю. Мы подпишем контракт и заверим его кровью, идет? Ты же знаешь, кровный контракт никто не может нарушить, тем более, если его подписывает будущий глава одного из древнейших родов мороев и мастер монеты. Так, что думаешь?

— А… Работа, это какая?

«Расчленять трупы, работать донором для вампиров, танцевать стриптиз?»

— Информация. Я хочу знать, что делает Джош, где бывает и с кем общается. Понимаешь ли, у него слишком много врагов, при этом, он никого к себе не подпускает. Кроме тебя. Так, возможно, мы с тобой поможем друг другу? — Леон прищурился. — Что скажешь?

Лина закусила губу. Здравый смысл твердил, чтобы она согласилась. Ведь кровный контракт бы сберег ее от возможных происшествий, но что-то здесь было нечисто, не могло все обернуться так хорошо и просто.

— В чем подвох?

— Ни в чем, — спокойно ответил Леон. — Более того, после инаугурации ты будешь полностью свободна. Так как?

Он переплел пальцы, сложив руки на столе, и выжидающе уставился на Лину, она ступила на шаг назад, непроизвольно прижавшись спиной к стенным шкафам.

— Я… Мне нужно подумать.

— Хорошо, я останусь в доме на пару дней. Буду ждать твоего решения.

Он поднялся, аккуратно задвинул стул на место и покинул помещение, оставив Лину в гордом одиночестве. Ей же было, чем занять мысли.

========== 13. Его человечность ==========

Сосредоточиться не удавалось. Как ни пыталась, Лина не могла заставить себя поднять взгляд на Джоша, словно сделала нечто запретное за его спиной. Отвратительное ощущение, с которым было далеко не так просто совладать. «Глупости». Она ведь еще не дала ответ, так почему ее уже мучает совесть? Только сильнее злило, отчего охотница еще меньше могла держать себя в руках. Джош деликатно пил давно остывший чай, давая время собраться с мыслями.

— Мисс Винтер, — приятный голос заставил вздрогнуть, — мы уже сорок минут находимся наедине и теряем время. Вы хотите мне что-то сказать?

Лина судорожно мотнула головой и закусила губу. Вот чего не хотелось, так говорить. «Сбежать бы». Куда-нибудь подальше. Сердце забилось учащенно, стало жалко Джоша, он не мог доверять даже друзьям. Они ведь близки с Леоном, разве нет? У него вообще были близкие люди? «Идиотка, нашла себе чудовище, теперь будешь играть в красавицу? Или Ромео и Джульетту? Черт, я правда об этом думаю?» Чувства смешались. Лина перевела взгляд на собственные ладони, они дрожали. «Почему мне его жаль?» — вопрос, заданный в сотый раз, не имел ответа, но в секунду после холодные пальцы накрыли руки. Джош присел рядом на колено, его проницательный взгляд теперь не представлялся отталкивающим, скорее понимающим и очень печальным. Желудок сделал пару кульбитов. На языке вертелось множество скопившихся за все время вопросов, Лина набрала воздуха в грудь побольше, но не проронила ни слова. Фаланги сомкнулись сильнее, медленно и нежно скользнули к запястьям. «Словно сон, будто я под гипнозом». Нервозность спала вместе с движением рук по предплечьям, когда ласково коснулись щеки, Лина подалась вперед — ее повязку сняли, мир слился яркостью с черно-белым, а лицо Дагера оказалось совсем рядом. «Морои такие красивые». В темных глазах расплескалась далекая синева бескрайнего неба, светлые ресницы выглядели на их фоне болезненно-неестественными. Его ладонь задержалась на скуле неприлично долго, прямой взгляд позволил сконцентрироваться, голова не разболелась, как в первые разы. В этот раз Тень приняла теплее, роднее, будто домашний плед, в который хотелось зарыться носом.

— Мисс Винтер. Вы…

Лина не хотела знать, плачет ли она. Нет, она пообещала себе, значит, нет! Весь надуманный невроз — просто глупости, ничто не имеет значения, она сильная и со всем справится. «Попробовать, я просто хочу понять, ты ведь слышишь мои мысли, да? Черт, это бесит, меня это адски злит! Не слушай, не смотри на меня, не надо, не хочу, отвернись!» Тяжелее. «Ты слишком, это слишком». Если бы после спросили, понимала ли, что делает, охотница бы соврала, что нет, но на самом деле она отдавала себе полный отчет. Ей просто хотелось его утешить, хотя бы так, хотя бы ненадолго. Она все еще ненавидела всех вампиров, но Джош был такой живой, такой занудно-знакомый и потерянный. Пара долгих секунд глаза в глаза заставили забыть о том, что она пленница и том, что произошло за все это время, будто и не было ничего, только этот печальный взгляд, знавший все тайны вселенной. Лина порывисто, смутившись, легким поцелуем прижалась к его щеке, слыша собственный учащенный пульс, Дагер удивленно замер, удержав ее ладонь у своей груди. Отчего-то собственная разнузданность придала сил и наглости, Лина усмехнулась набок, вспомнив, как это делал Ксен. Словно ничего не произошло, так буднично. Только щека теплая от прикосновения, а его дыхание щекочет у уха. Сейчас, когда так близко, ей вспомнился другой — такой же красивый, но насколько менее человечный! «Ты тоже таким станешь после Посвящения? Тебе поэтому нельзя пить кровь?» Она сглотнула, с губ сорвался вздох. «Надо уйти». Мир Тени окутал дымкой, стал частью Джоша, неотделимой и постоянной. «Ты боишься этого? Ты сам не хочешь?» Охотница неловко прижалась щекой к скуле, свободная ладонь взобралась на плечо мороя почти хозяйски. «Сильное. На самом деле ты очень сильный, да?» Дагер не препятствовал, и Лина осмелела, фаланги пальцев загребли светлые волосы у макушки. «Длиннее, чем я думала». Приятный запах цветов одурманил сознание. «Откуда этот аромат, неужели твой?»

— Тень так влияет на вас.

«Вот как. Мне кажется, ты можешь читать мои мысли. А если я прошепчу одними губами, ты поймешь? Хочу узнать, хочу попробовать…» Завораживающе, Лина никогда раньше не испытывала подобного, Джош вздрогнул, когда беззвучные слова были произнесены. «Слышишь?» Он полуобернулся, что кончик носа скользнул по коже, охотница зачарованно поймала взгляд, в котором рассмотрела свое отражение, дышать стало невероятно трудно, легкие втиснули в слишком узкую грудную клетку. На глубоком вдохе его ладонь удержала под лопатками. Лина поняла, что давно уже сидит не на диване, а на колене Дагера.

— Смею предположить, что я питаю особое расположение к человеческим девушкам. Полагаю, это связано с моей невозможностью видеть без вас, мисс Винтер. Зачем вы научили меня видеть?

Когда он говорил, уголки губ приопускались, стыдливо покрывая глазные зубы, ставшие острее. «Почему я это заметила?» Лина хотела ему ответить, но язык будто намертво прилип к нёбу, рот наполнила сухость. Невольные объятия стали сильнее, более властными. «Ты ведь будущий король». В памяти резануло острой болью воспоминание о снах, охотница поморщилась — и в эту же секунду осознала себя сидящей на полу, голова лежала на кушетке, а сверху нависал Джош. Все произошло так быстро, что она успела лишь до боли впиться в его плечо, на что вампир не обратил внимания, его взгляд наполнился встревоженным изумлением. «Ты тоже это видел?»

— Почему ты думаешь о нем?!

Дагер впервые повысил голос. По коже пробежали мурашки, вызванные звенящим отчаянием, затронувшим душу. «О ком? Что это все значит?»

— Не думай о нем!

Второй раз. Запястье сжали — потом точно останутся следы. «Сейчас ты как Кристоф». Удивительно похоже. Кажется, и это Джош тоже услышал. В следующее мгновение на языке ощутился терпкий привкус крови, а к губам прижались чужие, настойчивые и жадные. Это было совсем не похоже на поцелуй, скорее на укус хищника, держащего добычу мертвой хваткой. Под ладонью яростно взбесновалось его сердце, до этого сохранявшее размеренный ритм, в сознании стало кристально пусто и звонко. Лина со всей силы толкнула вампира от себя, но тщетно. Она протестующе замычала, в ответ больно прикусив губу мороя, Джош, наконец, отпрянул, его темные глаза стали непроницаемо черными. Он слизнул алые капли с углов рта, Лина хотела подняться, но шею цепко схватили у подбородка, отвернув голову в сторону.

— Ты что… Нет, нет! Тебе нельзя, Джош!

Охотница взмолилась, бабочкой забившись в объятиях вампира, влажный язык прочертил бороздку к уху, а после… укус. «Что? Правда? Это действительно происходит?» Лина еще раз попробовала вырваться, однако бесполезно, лишь сильнее сжались тиски рук. Почти зажившие раны вновь вскрылись: Джош ненасытно глотал, по его подбородку стекала кровь.

— Мне больно, — из последних сил выдохнула охотница, почувствовав легкое головокружение. Странно, но накатила легкая эйфория. «Сволочь… Я ведь поверила тебе, несмотря на все. Что ты наделал?.. Ты все испортил. Что?.. Извиняешься…» Будто далекий шепот пером у уха. Охотница собрала волю в кулак, попытавшись сконцентрироваться на едва различимом голосе, ослабевшие ладони проехались по груди вниз, сжав рубашку. Казалось, Дагер не мог остановиться и умолял что-нибудь сделать. «Но что я могу?» Был только один способ все прекратить. Сначала с губ сорвалось неясное мычание, но после она, все-таки, смогла крикнуть: «Кристоф!»

Удар застиг Джоша врасплох. Вампир отлетел к столу, приложившись о его дощатую ножку затылком. Впрочем, он молниеносно вскочил на ноги, глухо рыча, сейчас в нем не было и капли человеческого, Лину охватил ужас — она его не узнавала. Дагер рванул вперед, тут же получив удар под дых, Ксен легко впечатал его носом в стену, заломив руку локтем назад. Он никогда раньше не был так серьезен.

— Убирайся! Живо отсюда убирайся! Грэй, скотина подзаборная, где ты шляешься?

Леон подхватил охотницу на руки, Джош зарычал сильнее, будто озлобленный пес, пытавшийся вырваться, ворот безукоризненной рубашки заляпала кровавая слюна и пена. Лину вынесли из комнаты под страшные звуки ломающейся мебели и, возможно, костей. Пока она пыталась прийти в себя, Грэй прижал к ране на шее полотенце, а после опустил на кровать.

— Я должен идти, Ксен его долго не удержит, — он выглядел хмурым. — Он всегда держал себя в руках, как так вышло? Видит Всевышний, Джош не должен был пробовать крови до Посвящения.

Вампир поднялся, его ладони охватила дрожь.

— Запрись и можешь помолиться, — известил он и тут же вышел. Лина еле смогла ополоснуть рану, но боль хотя бы помогла не провалиться в беспамятство. Охотница сползла на холодный кафель, удержав на шее намоченное полотенце, на перевязку она сейчас была не способна. Мир Тени теперь пугал и казался чуждым, где-то внизу отчетливо слышались звуки борьбы, а левый глаз полностью окрасился в фиолетовый цвет. «Я сегодня умру?» Еще один вопрос, на который все так же не существовало ответа. Лина уже начала к этому привыкать.

========== 14. Его душа ==========

Всю ночь Лину преследовали кошмары. Она просыпалась в холодном поту, долго лежала, не в силах уснуть, старательно закрывала глаза и считала до ста. Ничего не помогало. Смирившись со своим положением, перед рассветом она поднялась, неспешно оделась и вышла в коридор, замерев на пороге раскрытой двери и прислушавшись. В доме воцарилась мертвая тишина, не было слышно даже привычных поскуливаний Джеймса, будто вся нечисть разом пропала, не оставив после себя ничего. «Туда ей и дорога». Подумалось на периферии сознания. Лина постаралась заглушить неразумный голос в голове, нашептывавший, что вампиров следует пожалеть. «Они — твари, ты что, не помнишь, что с тобой вчера сделали?» В отличие от других ранений, укус Джоша даже не думал затягиваться. Наоборот. От двух острых проколов глазных зубов в стороны поползли фиолетовые струны, переплетаясь причудливым узором, Лина наспех залепила их бинтами, заклеила все пластырем и сверху обмотала шарфом. По крайней мере, если ее соберутся ранить вновь, у нее будет лишняя секунда, чтобы среагировать. Она заткнула верные кинжалы за пояс, надежно спрятав под растянутой майкой. Вот и вся защита, которой можно себя обеспечить.

Охотница как кошка спустилась вниз, ступая мягко и прислушиваясь. Когда утренний ветер бил по окнам, она вжимала голову в плечи и старалась слиться со стеной, чтобы не навлечь на себя подозрений. Однако опасения оказались напрасны: на кухне, как и в гостиной, никого не нашлось. Лина заварила кофе, разморозила и подогрела совершенно невкусную пиццу и села завтракать, накатил звериный голод, словно она не ела пару суток. Стрелки часов подобрались к шести утра, обычно в это время вампиры только ложились спать. Доев кусок, напоминавший вязкую безвкусицу, Лина вдохнула приятный аромат кофе, пальцы обхватили бок белой кружки. Она залпом допила остатки и с наслаждением откинулась назад,вытянув ноги вперед. В голове, наконец, прояснилось, и как солнце встало за окном, так и тяжелые мысли стали легче. За ночь удалось о многом поразмыслить, пожалеть и принять дурацкий факт, которому так хотелось противиться до последнего: она влюбилась. Иначе бы ничего этого не произошло.

Странное щемящее чувство не могло являться ничем другим. Сказать по правде, Лина никогда не ощущала подобного, для нее это было впервые, и оттого все становилось лишь хуже. Много раз она пыталась списать свои чувства на действие метки, но в какой-то миг врать себе стало невыносимо. А вчера… Вчера она поверила, открылась и сразу получила удар под дых от судьбы. Что значил странный вскрик Джоша, Лина не знала, но представлялось, словно ее предали. Она ведь полностью положилась на него, разрешила себя вести, заглянуть в саму душу. Над ее телом могли издеваться сколько угодно — она бы это поняла, все-таки, она ведь убила одного из них. Но вчера Лина продала свою душу морою с дивной красоты синими глазами, а он… причинил боль.

Пальцы коснулись шеи, где под бинтом и пластырями осталось явное свидетельство реальности вечерних событий. Она еще слабо отделалась, вампир легко мог убить, слабость во всем теле — прямое тому подтверждение. Лина тяжело вздохнула, покачав головой в такт своим мыслям. Она не до сих пор не могла осознать, что имел в виду Джош, когда начал спрашивать, о ком она думает. Все же ясно: она думала о нем. О тех странных снах, в которых они были вместе. «А я еще была уверена, что никогда не попадусь на эти романтично-розовые сопли». Лина хмыкнула, а потом нахмурилась. «Может, он про Кристофа?» В какой-то момент она невольно сравнила их красоту, но ведь он рассердился не тогда…

— Не понимаю.

Лина в исступлении схватилась за голову, рана на шее отозвалась острой болью. «Черт! Как меня все это задолбало!» И дом, полный тайн, и морои, не оправдывающиеся и ничего не рассказывающие. А вот ей сунуться к ним с вопросами было нельзя, сразу бы шикнули и показали, где ее место. Лина встала из-за стола, медленно прошла в пустынную гостиную, здесь царила тьма за наглухо задернутыми плотными шторами. Морои не боялись солнечного света, но, все-таки, крайне его не одобряли, а Лине сейчас очень хотелось солнечного света. Она подошла, широким движение ладони отодвинула портьеру, распахнула окно, впустив в комнату свежий воздух, одновременно с этим с мягкого дивана раздался приглушенный протестующий стон. Незнакомый голос огорошил липкой навязчивостью и внезапностью.

— Закрой.

Существо на диване промямлило слова, словно выплюнуло ком хлеба, село и тряхнуло черными патлами, помотав мутной головой. Теперь Лина опешила: она его узнала. Это был тот самый вампир, которого она давным-давно видела в Черном лотосе. «Им тут что, гостиница?» Лина побледнела, пальцы закоченели, но вслух она не проронила ни слова. Скорее всего, его позвали после вчерашнего происшествия. «Зачем? Им было мало кровососов в доме на одну бедную меня?» Здравый смысл подсказывал, что, если позвали, значит, он способен помочь в разрешении проблемы, но вот личный опыт отказывался доверять очередному проходимцу.

— Захлопни уже, — недовольно повторил приказ Энви, закрыв ладонью глаза.

Лина поспешила задвинуть обратно тяжелую штору, но окно закрывать не стала, разумно рассудив, что побеспокоил вампира солнечный свет, а не свежий воздух. Судя по тому, что больше возражать он не стал, она оказалась права. Повисла мучительная пауза, в течение которой Лина напряженно размышляла, что делать дальше. И вот когда она почти решилась свинтить, осипший голос вновь подал признаки жизни.

— Воды.

Первым порывом было взбелениться, но после Лина резко одернула себя, вспомнив, что этот вампир легко сможет уделать ее одним мизинцем. «Даже не поморщится, зараза». На мгновение злость вытеснила глухое беспокойство за Дагера, до этого плотно занимавшее мысли. Лина сжала ладонь в кулак, быстро вернулась на кухню, сосчитав про себя до десяти и глубоко выдохнув на последнем счете. Меньшее, что стоило делать, так это ссориться с очередным кровососом.

Стакан воды пристроился на столик у дивана, костлявая рука схватила его, чуть плеснув на пальцы. Вампир, видимо, мучимый жаждой, залпом осушил стакан и попросил еще. Скрипнув зубами, Лина выполнила просьбу. В этот раз он оставил половину, блаженно то ли мявкнул, то ли мурлыкнул, и с удовольствием откинулся на квадратные подушки. Лина медленно развернулась, рассчитывая незаметно слинять с глаз долой, но чужие слова заставили остановиться.

— А ты та самая, да? Девка принца. Это тебя он покусал?

Лина неуверенно замерла на месте, опустив взгляд долу и опасаясь повернуться.

— Да. — Голос прозвучал небрежно и словно по-чужому. Лина, внезапно разозлившись на собственную трусость, скомканно повторила громче, будто постаравшись убедить саму себя. — Да.

— Это ж надо такой идиоткой быть. Хотя наш принц тоже молодец.

За спиной послышался щелчок зажигалки, комнату заполнил вишневый запах, непохожий на обычный табак. Лина невольно кашлянула в кулак, из интереса обернувшись. Вампир все так же лежал на диване, закинув одну ногу на спинку, и курил скрученную из серой бумаги сигару. Рядом на столике стояла маленькая коробка с травкой и аккуратно сложенными треугольниками листами под ней. «Наркоман?» Если чего Лина еще не видела, так это вампиров-укурышей. Хотя, помнится, в первую их встречу Энви тоже баловался белым порошком, кто знает, из чего сделанным.

— Хочешь?

Он спросил расслабленно и беззлобно, повернув голову и посмотрев прямо бездонными карими глазами. Лина сначала мотнула головой, а потом вспомнила вчерашние события — и неожиданно для себя смело подошла, сев в кресло. Энви одобрительно хмыкнул и протянул ей попыхивающую угольком сигару. Неумело покрутив сигару в пальцах, охотница поднесла ее к губам и глубоко затянулась, легкие отреагировали судорогой, в горле зацарапало, на глазах выступили слезы. Лина согнулась пополам в попытке откашляться, Энви глухо рассмеялся. Видимо, неумелые попытки прикурить позабавили его, по крайней мере, не рассердили, что уже неплохо. Лина прислонилась лопатками к креслу, выпрямившись, вампир насмешливо протянул ладонь, предлагая забрать сигару, на что охотница только сузила глаза и вновь поднесла отраву к лицу, глубоко затянувшись и снова закашлявшись по итогу. «Ладно, я пыталась». Пальцы судорожно пихнули сигару пронзительно рассмеявшемуся Энви. Его способ расслабления не очень помог, но немного отвлек от настырных мыслей, лезших в голову раз за разом.

— Первый раз, ха? — вампир без стеснения выдохнул круглое облачко дыма. — Я давно привык.

«Да по тебе видно». Лина холодно глянула на незваного гостя, почувствовав, как страх перед ним уступает, сменяясь безразличием. Этот нездоровый явно не собирался причинять вреда, как и оказался здесь не просто так, следовало разузнать, что он тут забыл.

— Так… Что случилось с Джошем?

Вампир неопределенно хмыкнул, стряхнул пепел вниз, после чего лениво сел, коснувшись ногами пола, и почесал отогнутым пальцем лоб.

— Нашему племени до Посвящения пить кровь нельзя. Эт всякие отбросы сразу кровь пьют, мы не такие. — Глубокий вдох дыма в легкие, задумчивый взгляд оценивающе скользнул по Лине, словно раздел. Угол полных губ изогнулся в насмешке. — Мы живем до восемнадцати как вы, поэтому знаем цену человеческой жизни. Достигнув срока, проходим тест. Если справляемся, идем на Посвящение и становимся высокородными, если нет, — недоговорил, только провел ногтем по шее, явно указав на то, что живыми несчастные не остаются. — Тупые и слабые не нужны.

В его зрачках отразилось бледное лицо Лины. Глаза слегка защипало, что пришлось проморгаться, казалось, их подернуло туманом. «Точно. Я совсем забыла про повязку».

— Только наш принц особенный. Королевскую кровь жажда начинает мучить еще до Посвящения. Тяжело им приходится. Вот, не сдержался. — Фыркнул надменно. — А его желудок ее еще переварить не может, для него оно как яд для души, разъедающий вуаль между реальностью и Тенью. А я — профессиональный, так сказать, лекарь душ.

Слова прозвучали гордо и в то же время как-то глумливо, словно он поддевал сам себя, разглагольствуя о непрошеной должности.

— Так ты пришел вылечить Джоша?

Единственное, что Лина поняла, и для нее это оказалось лучиком надежды.

— Типа того, — кивнул Энви с каменным спокойствием. — Ну или добить, тут как повезет.

Он докурил, притушил сигару в стакан с водой, серый дымок с шипением вознесся над стеклянным краем, потом вампир поднялся и вышел в коридор. Обернувшись, стоя на пороге, добавил, погрозив пальцем:

— Смотри мне, не мешай.

И скрылся за поворотом. Лина ошарашенно проводила его взглядом и, стоило Энви исчезнуть из поля зрения, растеклась вялой лужицей по спинке кресла. Эти кровососы не знали меры и доставали ее покруче надоедливых насекомых. Да и проблем приносили, конечно, очевидно больше.

========== 15. Его безумие ==========

У двери в кабинет стоял хмурый тихий Джеймс, изнутри не доносилось ни звука. Лина смерила оборотня долгим взглядом. «Кажется, мне здесь не рады». Она нацепила самую невозмутимую физиономию, которую только смогла придумать, и попробовала протиснуться мимо, но тот встал на пути несокрушимой стеной, непрозрачно намекнув, что Лине здесь делать нечего.

— Я хочу его навестить.

Джеймс не ответил, только тяжело сошлись на переносице широкие брови.

— Пусти.

Лина собрала в охапку всю собственную решимость и нагло приставила указательный палец к ключице охранника, слегка надавив. Предполагалось, что он почувствует угрызения совести или около того и пропустит, но ничего подобного не произошло. Теперь уже в позу встала Лина.

— Не пустишь, я нажалуюсь на тебя Кристофу, он тебе мигом голову откусит.

Она почти прошипела. Охотница давно свыклась с тем, что на этих бесов действует лишь язык силы, если кого оборотень и боялся, то своего хозяина. Джеймс смерил ее долгим взглядом, но с места все равно не сдвинулся. На счастье, с той стороны раздался звук, ручка провернулась и на пороге показался Леон. Его лицо всего за одну ночь осунулось, под глазами пролегли синие тени, кожа, белее мела, выглядела нездоровой.

— Пусть войдет, если хочет. Лучше, чем вы будете шуметь здесь и надоедать.

Темные длинные волосы качнулись в такт движению, он развернулся. Лина победно взглянула на оборотня, насколько то было возможно свысока, что, учитывая их разницу в росте, далось крайне нелегко. Она гордо протиснулась в проход вслед за вампиром, тут же мягко прикрыв за собой дверь. Желудок сделал невыносимый кульбит под ребрами, накатили нервы. Лина на секунду застыла, боясь повернуться, но после смирилась с неизбежным: кругом царил хаос и беспорядок, всюду были разбросаны книги, будто кто-то расшатал полки, тяжелый стол оказался перевернут, а бумаги с него и сломанный монитор валялись на полу. Одна из книжных полок была отодвинута в сторону, за ней открывалась лестница. «Тайный ход?» Лина с подозрением воззрилась на Леона, но тот не проронил ни слова, только молча начал спускаться вниз. Охотница последовала за ним.

Мерцающие лампы освещали каменные ступени. Под кабинетом расположилась просторная комната, по всему периметру которой были прикреплены настенные подсвечники. Неровное пламя свечей не так сильно ранило глаза ночных созданий, поэтому в особых ситуациях они чаще всего прибегали именно к нему. В середине на длинном каменном столе лежал Джош. Его руки и ноги обхватили тяжелые кандалы, прибитые к столешнице, рубашка была разорвана на груди. Он неровно и глубоко дышал, периодически рычал и выгибался в спине будто от сильной боли. Тогда Кристоф, стоявший рядом, насильно переворачивал его набок и собирал желтую пену, лившуюся изо рта, его руки были измазаны алым до локтя, словно тонкие тканевые перчатки пролегли поверх пальцев. У круглого высокого стола с рисунком пентаграммы на нем занимался некими крайне важными делами Энви. Перед ним ровным рядом выстроились многочисленные пузырьки с разноцветными жидкостями, стояло несколько чашек с растолченными травами и темными крупами. На маленьком огне кипела розовая жидкость в небольшой кастрюльке, от нее под потолок поднимался черный пар и уходил в вентиляционную трубу. Помещение густо пропахло розмарином и гвоздикой, запах защекотал ноздри, и Лина чихнула, привлекши к себе внимание.

— Тш.

Энви приложил палец к губам, призвав к тишине, и вернулся к своим занятиям. Леон прошел вперед, охотница хотела двинуться за ним, но он жестом приказал остановиться на месте.

— Как он? — спросил вполголоса, перебрав четки на запястье.

Кристоф отрицательно покачал головой, однако Энви не преминул отозваться. Он оставил жидкость на огне кипеть и развернулся, щелкнув зажигалкой и прикурив очередную сигару, до этого лежавшую на краю столика.

— Я даю ему стабилизаторы и очистители попеременно каждый час. Он выхаркивает заразу, но это только подготовит тело и дух к операции. Думаю, начнем через шесть часов.

Облако дыма сорвалось с его губ и мягко улетело под потолок, исчезнув в вентиляции. Лина обхватила ладонью запястье, найдя силы вновь вернуться взглядом к Джошу. Ему было так плохо, что больно сжималось сердце. То, что он сделал вчера, непростительно, но то, что она видела сейчас перед собой… Было бы лучше, укуси он ее пять раз, десять, двадцать, но только чтобы не видеть его… таким. «Как мне помочь тебе?» Она заставила себя смотреть. Долгие десять секунд, длившиеся вечность, охотница не сводила взгляда с распростертого перед ней вампира, но после сдалась, ступив назад и вжавшись лопатками в холодную стену. В горле встал горький комок. Она мечтала уйти, сбежать, лишь бы избавиться от щемящего чувства в груди… Джош резким движением поднялся, полусев. Вены на его руках вздулись от напряжения, на оковах загорелись алые печати. Он был молчалив, только глаза — синие и безумные — уставились на охотницу в ярком припадке. Она моргнула — и белок в них залило непроницаемой чернотой. Джош открыл рот, с его языка сорвался дикий крик, перешедший в ультразвук, Лина в исступлении схватилась за голову, скрючившись от резкой боли в ушах. Казалось, больше никто в комнате этого не слышал, но все переменились в лицах. Мир кругом смазался, словно его растерли тряпкой, наполнился густым дымом и серыми цветами, Лина закричала сама, вторя услышанному: лицо Джоша перед ней раздвоилось, будто невидимый призрак отделился от него. Отражение, до того спавшее в тьме глаз. Сквозь толстую пелену пробился навязчивый чужой голос:

— Успокойся, тише, очнись.

С силой хлестнули по щекам, Лина подавилась собственной слюной, принявшись яростно откашливаться, стоя на четвереньках. Она сплюнула на пол кровь, утерла подбородок. Чужие холодные руки придержали ее за плечи, не дав упасть, подняли, ослабленную, измазав в крови всю одежду. Охотница слабо дернулась, попытавшись высвободиться, но это не привело ни к чему хорошему: только сильнее сжали руки, заставив успокоиться. Ее понесли наверх, носки теннисных туфель царапали каменную стену в проходе. Уложили на кушетку, выпрямив ноги, к ноздрям поднесли отвратительно и резко пахнувшие травы, Лина сморщилась, попыталась оттолкнуть ладонь, но ее настойчиво заставили вернуться в реальность. Она же хотела остаться во сне.

Ей снилась пустыня, которой нет конца, блестящий черный камень, надежно погребенный под землей. Высокая луна, бросавшая свои лучи на Джоша. Он стоял, прикоснувшись к камню, и по его ладоням стекала кровь. И на многие километры вокруг больше никого, лишь пустота белых песков, их безбрежных морей.

Лина очнулась резко, с силой глотнула воздуха ртом как рыба, выброшенная на песок. Ее затрясло, плечи зашлись холодной дрожью. Рядом показались знакомые лица, их реальность в приглушенном свете вызывала сомнения. Более всего они походили на призраков.

— Эй, ты как?

Знакомый голос принадлежал личному врагу сердца: как не трудно догадаться, красноволосому вампиру. Лина только спокойно и медленно высвободилась из его объятий, явно показав, что вполне способна сидеть сама, не нужно над ней хлопотать как наседка. Левый глаз пощипывало. «Точно, я не надела повязку». Осознание озарило внезапностью, до этого момента никаких проблем со зрением не возникало.

— Буду в порядке, — нетвердым голосом ответила она.

Почему-то думалось, что нельзя говорить об увиденном, будто это было что-то невероятно интимное, что следовало оставить при себе. Да и охотница плохо осознавала, что именно она видела. Кажется, это действительно был Дагер, но его лицо… Что-то в нем было иное, не такое. И в темных глазах не отражалось лунных бликов, в них вообще не существовало отражения. Лина мотнула головой, поднявшись, но усталые ноги не удержали, и она плюхнулась обратно на кушетку.

— Я бы не советовал, — невозмутимо проговорил Энви, после чего впихнул ей в ладонь чашку с непонятной зеленой жидкостью. — Выпей, полегчает.

Лина опасливо поднесла воняющую болотной жижей чашку ко рту, подозрительно скосившись на Энви, но тот лишь невозмутимо подтолкнул чашку вверх, призывая быстрее выпить.

— Мне не…

Договорить ей не дали, Кристоф зажал ей нос двумя пальцами, быстро перехватил чашку и силком залил вонючий отвар в горло, заставив в очередной раз закашляться и расцарапать ему руки. В этот момент Лина вспомнила, почему так ненавидит этих тварей. Со злостью воззрившись на обидчика, стоило только избавиться от чужих силков, она резко поднялась, во рту остался отвратительный привкус, однако ноги явно стали держать ровнее. В этот момент по лестнице наверх поднялся Леон, невозмутимо оглядевший всю честную компанию взглядом, полным мирского смирения перед неизбежной судьбой.

— Он уснул, — возвестил.

— Класс, — проговорил Энви себе под нос, потом добавил громче: — Я пойду готовиться, если кто помешает — сами виноваты. Через пять часов приходите, чтоб я раньше никого не видел.

Он подхватил пустую чашку и ушел вниз. Лина сдуру хотела спуститься за ним, но Кристоф настойчиво подхватил ее под локоток и повел из кабинета в сопровождении Леона. Меж тем, веки тяжело налились, охотница зевнула и почувствовала, как сильно захотела спать. Она даже не дошла до своей комнаты, так и повалилась на диван в гостиной и вскоре надежно отрубилась.

========== 16. Его сон ==========

— Поооодъем. Вставай, алло, уже пора, харэ дрыхнуть, сколько можно вообще? Поооодъем.

— Мням, мням… Фто? Фто… Отпуфти мою феку!

Лина оторвала от себя шаловливые пальцы, отплевавшись в сторону от наглых и бесцеремонных прикосновений. Она села, потерла глаза, проморгавшись. Чувствовала себя охотница намного лучше, голова перестала гудеть и вообще настроение поднялось. Ей ничего не снилось, и это было отлично, Лина не помнила, когда в последний раз спала без кошмаров. Самым ужасным в них было не содержание, а разочарование поутру — хотелось, чтобы они стали реальными, именно то и пугало. Лина поморщилась, воззрившись на настенные часы. Часовая стрелка подползла к двенадцати, и вместе с гулким боем прошлое настигло, припечатав обухом. Охотница вспомнила все произошедшее, приложила ладонь к голове и угрюмо посмотрела на лыбящегося во все тридцать два зуба Кристофа. Вот уж кому все было побоку, походу. Кажется, его совсем не волновало происходящее, будто все это дурацкая шутка или игра. Вот и сейчас он уцепился за локоть, почти насильно поставив на ноги.

— Ты не хочешь пропустить представление, да?

Лина раздраженно вырвала руку из его пальцев, мотнув головой. Если они собирались что-то сделать с Джошем, она обязана присутствовать при этом, чтобы проконтролировать их действия. Этим вампирюгам доверять было нельзя. Кивнув, она спешно прошла на кухню, сполоснула лицо холодной водой и вернулась: приготовления шли вовсю. Вниз по лестнице Джеймс протащил тяжелый сундук, до этого стоявший в кабинете, Лина заприметила его еще в первый раз, он будто подпирал полку с книгами, а на его крышке висел увесистый замок. Помедлив перед первой ступенькой, ощутив, как в лицо дыхнуло отчетливым ароматом трав, охотница спустилась, опасливо придерживаясь руками за стену. На губах надежно застыл запах отвратного варева, даже несмотря на то, что после сна Лина прополоскала рот, будто эта штука въелась в кожу, что от нее невозможно избавиться. «Как и от этой несносной компании». Подумалось скорее машинально, когда Кристоф бесцеремонно повис на ее плечах, протолкав в проход. Джош, пристегнутый к столу, лежал с закрытыми глазами, он тяжело и глубоко дышал, казалось, его, наконец, настиг спасительный сон. Сейчас он был похож на того, кого Лина привыкла видеть, и от этого сильнее сжалось сердце. Пальцы невольно коснулись раны на плече: не зажила, все еще болело, как и душа, и охотница не знала, как ко всему этому относиться. Она зажмурилась в попытке отбросить противоречивые чувства, следовало сосредоточиться на простых вещах, вернуть прежнего Джоша, а потом думать об остальном. В конце концов, без него она разобраться во всем сама не сможет. «Без тебя я не смогу…» понять. И не только. Лина беспокоилась не только о нем, но и о себе. «Ирис расцветает». Он разрастался с каждым днем все больше, сиреневые корни протянулись жилками по веку. Удивительно, но теперь без повязки стало даже лучше, мир окрасился четкостью, расчертился на понятные и простые категории. Настолько, что это пугало.

— Скоро начнем.

Размышления прервал бодрый голос Энви. «А ведь он в восторге». Озарение посетило внезапно, залило майским дождем, в тоне вампира плескалось предвкушение, как наркоман желает наркотик перед дозой. «Помешанный». Впрочем, они все здесь были такие, помешанные на чем-то. Или ком-то. Лина встала к стене, скрестив руки на груди, Кристоф прислонился рядом, этот засранец не отлипал, ходил хвостиком повсюду, словно птенец за мамой-уткой. Раздражало и настораживало, особенно после того странного предложения. Вспомнишь — вздрогнешь. Леон замер у стола, монументальный и спокойный, о сделке с ним охотница тоже думала, ей нужно было как-то выжить в этом суровом мире. Джош чуть не убил ее… Он мог. И, все-таки, она не могла его ненавидеть, но оградить себя хоть чем-то, заиметь подушку безопасности было необходимо. Происходящее кругом казалось слишком запутанным и сложным, тяжелым, чтобы справиться с ним своими силами. «Если бы только Патрик был здесь, он бы мне обязательно помог».

Энви склонился над склянками и баночками, размешал дурно пахнувшее варево в закопченном котелке. «Ведьминское? Я думала, вампиры не пользуются подобным». Лина обеспокоенно воззрилась на приготовления. Подошел Леон, он принялся влажной тряпкой протирать лицо Джоша, когда закончил, разрезал рубашку на его груди и также протер, после обошел помещение, проверил заранее зажженные свечи. Энви подхватил подготовленный кинжал, опустил его в кипящую жидкость, от нее вверх заклубился фиолетовый пар; вытянутое лезвие потеряло серебряный окрас, сменившись алым. Вампир удовлетворенно поднес его к лицу, принюхался и подошел к Джошу, занеся руку вверх. Лина ошарашенно вздрогнула.

— Что ты…

Договорить она не смогла, рот плотно зажал ладонью Кристоф, не дав нарушить спокойствие ритуала. Он резко притянул охотницу к себе, обхватив плечи. Лина протестующе замычала, потянулась вперед — и остановилась, пораженная увиденным. Вместе с тем, как кинжал пронзил грудь Джоша, охотница ощутила, как холодная игла отчаяния пронзила ее собственное сердце, Лина обмякла и точно бы упала, если бы ее не подхватил Кристоф. Язык отнялся. Она отказывалась поверить, что это действительно произошло, все представлялось неправильным и нереальным. Охотница обвела смиренные и серьезные лица присутствующих ошалелым взглядом, вяло обернулась на Кристофа, тот ответил молчанием. Тогда Лина холодно оттолкнула его руку, на негнущихся ногах прошла вперед, коснулась руки Джоша, живота. Его тело еще было теплым, но по белой коже расползлись красные разводы, а рукоять кинжала многозначительно торчала из ребер. Лина охнула, вцепившись в нее, и изо всех сил потянула вверх, останавливать не стали. «Почему они стоят, как вкопанные, почему не пытаются его спасти?» Она знала, что пронзить сердце равно убить, но отказывалась в это поверить. Такого не могло произойти! Это же Джош Дагер, сын ночного короля, настоящий наследник престола тьмы! Разве он мог взять и так просто умереть, оставив этот мир? Оставив ее позади? «Нет, нет, бред, это не правда». Кинжал в ладони поддался, вынырнув из плоти будто нож из масла. В этот же момент сознание настигла вспышка — Лина так и осталась стоять, как вкопанная, с кровавым орудием в руке, но ее сознание переместилось в совсем другое место.

Она очутилась в диковинном саду, мягкие цветочные ароматы затопили благоуханием воздух. Лина медленно прошла вперед по мягкой траве, пальцы скользнули по веткам низкого дерева: у мостика, пересекавшего узкий канал, стояла беседка, украшенная розовыми побегами, внутри сидел человек. Это был Джош. Охотница медленно вошла внутрь, нерешительно переступив порог, вампир читал, умиротворенный и спокойный. Лина подошла ближе, но он не повернулся в ее сторону. Тогда она тихонько села рядом, неловко задев его плечом.

— Что ты читаешь? — спросила она.

Ответа не последовало. Джош медленно перевернул страницу, не обратив внимания на вопрос, мягкий неяркий свет изящно обогнул его профиль, вычертил светлые ресницы и высокие скулы. Лина посмотрела через плечо.

«Однажды жил на свете одинокий бог. Он был настолько одинок, что слышал пение ветра в ветвях деревьев, а лесные ручьи приносили ему память о щебетании птиц. Он бродил по свету, видя призраки людей вокруг себя, но не слышал их голосов и не мог понять, каковы они. Ему не было больно, он не страдал от печали. У него было лишь одно желание — он хотел чувствовать мир так, как ощущал бы его обычный человек. Раствориться, имея свободу мыслить и понимать. Он хотел узнать мир, но мир не хотел узнать его.

И тогда одинокий бог заключил сделку с высшими силами. Он пошел по свету, ища тех, кто невозможно страдал. Одинокий бог подходил к ним, невидимый для их глаз, и собирал их слезы в глиняный кувшин. Боль, отчаяние, ненависть, невыносимая грусть — целая вереница чувств свернулась тугим клубком на дне кувшина. С каждой новой слезой ноша одинокого бога становилась тяжелее. Когда кристально прозрачное соленое горе почти достигло краев, одинокий бог остановился не в силах передвинуть ноги. В воде он увидел отражение всех людских печалей, и по его щекам потекли слезы. Высшие силы прошептали ему на ухо: «Желаешь ли ты понять их, встать с ними в один ряд, одинокий бог, не знавший горести и мучений? Хочешь ли ты отбросить свою судьбу и положить конец своему отшельничеству? Попрощаться с беспамятным благом покоя?» Слезы одинокого бога упали в кувшин, наполнив его до самой кромки горлышка. «Да». — «Тогда выпей, одинокий бог. И прощай». Он поднес кувшин ко рту, но его рука дрогнула, и на землю выплеснулась небольшая часть. Почва впитала слезы одинокого бога, обратив их в драгоценные камни, а сам он поглотил горести и переживания живущих. Одинокий бог упал на колени, его сердце учащенно забилось. Мирская злоба и непреодолимая грусть завладели его разумом и душой, но его собственные чувства пропали, затерявшись в горных россыпях. Одинокий бог узнал и понял боль каждого живущего, но понять его не смог бы никто. Бог поднялся. Его окружали люди, безразлично шедшие по своим делам. Теперь он видел и слышал их, но они по-прежнему не могли принять его души. Они в страхе обходили его стороной, и бог познал новый вид одиночества. Он, понявший все оттенки людской печали, не мог быть понят ими. «Если я не могу быть с ними, то зачем они мне нужны?» — подумал одинокий бог.

Он пошел по свету, показывая людям их пороки, отражая их так, как отражает мутная вода лица: неясно, расплывчато, искривленно, но узнаваемо. И каждый, встреченный им, обращался в прах, увидев свою истинную сущность. Потому как нет на свете силы мощнее, чем саморазрушение».

На этой строчке Лина не выдержала, коснувшись пожелтевшей страницы. Пальцы оставили на ней алый развод, и тогда охотница вспомнила, что произошло. Она испуганно схватила Джоша за плечи, встряхнула, он не отреагировал.

— Проснись, пойдем, нам нужно уходить, — взмолилась она, в сердце поселилась тревога. — Ну же!

Вдалеке начал нарастать тяжелый свинцовый гул, он словно огибал невидные глазу горы и стелился по земле, приближаясь с каждым вздохом. Лина испуганно схватила мороя за руку, потянув вперед, заставив подняться, он все так же безразлично смотрел вниз. Лина спешно побежала вперед, почти таща Джоша за собой силком, шум приближался, будто топот копыт незримой армии мчался за ними. Сквозь цветы, по мягкой траве, рассекая вихри лепестков и пыльцы бежали они от неминуемой смерти — охотница была уверена: настигни их шум, они уже не спасутся. Лина почти чувствовала дыхание неживых всадников на коже, сбивчивые фразы на неясном языке слышались за спиной. Среди розовых кустов, гибких ив, жизнерадостных маков скромной клумбой расцвели ирисы, Лина, не думая, рванула к ней, обнаружив крохотную калитку, надежно спрятанную среди кустов розалий. Резко охотница сорвала крючок с петли и толкнула дверь вперед, ледяные пальцы скользнули по ее плечу в бессильной попытке удержать.

Она вдохнула полной грудью, сев на полу рядом с злополучным мраморным столом. Лина тяжело и глубоко дышала, пытаясь унять бешено бившееся сердце, у ног валялся окровавленный кинжал. На ее макушку нежно, слабым касанием легла ладонь. Повернув голову, охотница не смогла сдержать нервную улыбку, вспыхнувшую в углах губ. Это был Джош, и он смотрел на нее. «Живой».

— Благодарю, мисс Винтер, — просто сказал он. — А теперь отдохните, вы хорошо поработали.

========== 17. Его память ==========

Лина поднялась на ноги, тело налилось тяжестью. Она скорее ощутила, чем заметила чужие настороженные взгляды, но никто не решил препятствовать. Сухая ладонь коснулась взмокшей щеки мороя. «Теплый». Неужели все, что произошло с ними только что, реально? А он это видел?.. Взгляд скользнул по окровавленной груди, вновь вернулся к синим глазам.

— Какой же ты… — голос дрогнул, когда пальцы проехались вниз. — Скотина.

Она отчеканила мягко, но непреклонно, вместе с движением ногти впились в белую кожу, оставив на ней длинные царапины и вызвав непрошенный удивленный вздох у причины треволнений. Охотница резко оттянула руку назад, развернулась на пятках, не смотря по сторонам, пошла вперед, крепко сжав ладони в кулаки. Она не хотела знать, как отреагируют на ее поступок собравшиеся нелюди, но, проходя мимо Кристофа, вжала голову в плечи, услышав назойливое присвистывание. Лине стоило огромных трудов не разрыдаться. «Ну уж нет, я не доставлю вам такого удовольствия». Она старалась не сорваться на бег, шла вперед, гордо задрав подбородок. Ей не хотелось думать о том, что о ней могут вообразить, да она и не могла, в голове билась лишь одна настойчивая мысль: нужно сохранить лицо, а все остальное — потом.

Она вышла из кабинета, прошла гостиную, поднялась по лестнице в комнату и только здесь, в тишине и покое, позволила себе сползти вниз, прижавшись лопатками к затворенной двери. Силы покинули, но она хотя бы смогла добраться до своего картонного убежища. Что ж, неплохо. Лина обхватила руками колени, подтянула их к груди и положила на них голову, безразлично уставившись на постель. В голове носило ветром перекати-поле, губы дрожали, но позволить себе разрыдаться — роскошь, поэтому следовало успокоиться, вдохнуть полной грудью, отключить чувства, насколько то было возможно, забыть обо всем. Лина не знала, сколько провела так времени, но пол комнаты залило закатно-алое солнце. Раздался негромкий стук в дверь, сначала она решила, что показалось, но он повторился, послышался знакомый надоедливый голос:

— Эй, маленькая охотница, ты там не сдохла?

Лина невольно усмехнулась. «Потрясающее проявление заботы». Впрочем, чего еще ожидать от кровососа со стажем.

— Смотри, а то дверь выбью, — честно предупредили с той стороны.

Охотница только тихонько хмыкнула.

— Пошел ты, — отозвалась она совершенно беззлобно, злиться сил не было.

— О, живая! — радостно возвестил голос.

Ручка двери провернулась, осторожно и настойчиво ее стали открывать, отпихивая Лину в сторону с пола. Охотница лениво подождала, проехавшись ягодицами вперед по блестящему паркету, после воззрилась взглядом, полным, вселенского презрения, на красноволосую голову, просунутую в открывшуюся щель.

— Ола.

— Ты не знаешь испанский.

Кристоф недовольно сморщил нос и протиснулся вперед плечом, поставив ногу в проход.

— Уверена?

«Действительно. Что мне о них вообще известно?» Лина промолчала, даже не подумав двинуться с насиженного места, только ее взгляд говорил красноречивее ее.

— Мне кажется, ты мне не рада.

— Да неужели?

Сколько горького сарказма было в ответе, хоть засаливай!

— Да.

— Ты такой мнительный.

На высказанной фразе охотница поймала себя на мысли, что вовсе не опечалена приходом этого несуразного во всех смыслах вампира. Он умел вызвать раздражение одним своим видом, что притупляло остальные чувства. И совсем не нужно было думать о…

— Так, расскажешь, что ты там увидела?

Он окончательно ввалился в комнату, дверь вновь захлопнулась. Кристоф присел рядом на корточки.

— А вы всегда тыкаете ножом в сердце живого человека?

— Он не человек.

Лина осеклась. «Точно. Может, у них это обряды такие, которые все проходят. Тоже мне, племена Тумба-Юмба. Да чтоб вы подавились своими обрядами, ублюдки». Охотница взвинчено отвернулась, после вновь вернулась взглядом к чужим темным глазам. А ведь правда, не было в них ничего человеческого — ни грамма. Тогда почему она постоянно об этом забывала? Голова шла кругом от бесконечного повторения.

— Да чтоб вы…

Она начала говорить, повысив тон, и мечтая о том, чтобы этот представитель рода вампирского скорее от нее отстал, но внезапно запнулась, посмотрев на его сосредоточенное лицо.

— Заткнись.

Морой оборвал фразу резко, одним коротким негромким словом. Он втянул носом воздух, широко разъехались крылья ноздрей, подозрительно скосился на Лину, а после без всякого стеснения сцапал ее за плечо, удержав от попыток вырваться, и содрал ее шейную повязку. Увиденное удивлением промелькнуло в выражении лица. Охотница замерла, сглотнув.

— Что там?

Она догадывалась, но боялась спросить. Лина с утра не проверяла оставленную рану, но почему-то была уверена, что все стало только хуже. Ей казалось, что она чувствует болезнь, распространяющуюся по телу все сильнее с каждой минутой. Голос дрогнул, когда она скосила глаза вниз, заметив фиолетовую вздувшуюся вену на ключице, нырявшую под лямку майки.

— Я умру, да?

Прошептала, словно и не она. Кристоф нахмурился, тщательно разгладил пластырь на краях и прилепил повязку обратно.

— Нет, — ответил он.

В его голосе не доставало привычной уверенности, Лина схватила его руку за запястье, придержав.

— Скажи правду.

Он выдернул пальцы, отстранившись, как от прокаженной.

— Нет! Не знаю… — Мотнул головой, только перья волос алыми всполохами обагрили кожу. — Мы разберемся.

Лина опустила голову. В какой-то момент, попав в этот дом, она почти смирилась со смертью. Ее не убили сразу, и потому неизбежное наказание стало представляться далеким и нереальным. Раньше. Но не теперь. Когда она видела то, что видела, когда ее горло чуть не разодрали на части, когда в цветочном саду за ней гналась темная буря и когда на ее глазах сердце Джоша пронзили кинжалом. Охотница поднесла ладони к лицу, закрыв глаза. Глупо как-то. Даже после всего этого она продолжала называть себя охотницей, хотя давно стала чем-то другим, кем-то другим. Она ощущала это жарким пятном на шее, силой, текущей по фиолетовым венам, отражением в зеркале с потухшим взглядом. Внутри все менялось, раз за разом переворачивалось, и тому не было предела, конца, нельзя было просто все это остановить. Назад не вернуться.

— Эй, — ее обхватили за плечи, привлекли к себе на грудь. Лина не сопротивлялась, она слишком для этого устала. — Я обещаю, с тобой все будет в порядке. Мы что-нибудь придумаем, да?

Неправильным казалось слышать подобные слова, особенно от того, кто причинил столько проблем и кого влекло в ней только одно.

— Я не стану тебя кормить.

Он засмеялся, глухо и лающе, как бездомный пес.

— Однажды ты сама предложишь мне свою кровь, а я не откажусь. Поняла?

Ладонь прошлась по макушке, почти ласково потрепала волосы. Лина подумала, что в случае с Кристофом хотя бы осознает, что ему нужно. Наверное, поэтому общаться с ним, несмотря на все его дикие закидоны, проще всего. Он не скрывал своих намерений, не напускал тайны и просто говорил все, как есть. Хотя бы за это она была благодарна: словно маленький островок весьма условной адекватности в этом сумасшедшем мире.

— Не дождешься.

Охотница без стеснения устроила голову на остром плече, закрыв глаза. Отчего-то она знала, что ничего плохого с ней не случится. По крайней мере, сейчас. Наверное, ей просто нужно отдохнуть, хотя бы немного, довериться кому-то хоть на чуть-чуть — и если то возможно только так и только с одним из опаснейших вампиров, которых она встречала за всю свою жизнь… Что ж, вероятно, ее стандартны достаточно сильно упали.

========== 18. Его история ==========

Лина спала беспокойно. Ее мучили кошмары, набегали волнами, разгоняя сон, заставляя просыпаться в холодном поту. Она открывала глаза, всматривалась в темноту потолка, пугалась собственной тени, переворачивалась набок и снова пыталась уснуть. Ночная рубашка прилипала к спине, взмокшей от пота. Наконец, выносить липкие касания ткани стало невозможно, охотница поднялась с первыми лучами солнца, сходила в душ. Горячие струи воды неприятно царапали рану, словно раздирали кожу, но отчего-то Лине это нравилось, словно бы так она могла выжечь заразу, распространявшуюся по телу. Сладкий обман. Закончив, Лина стянула старые простыни, скинула их на пол, решив, что разберется с ними позже, застелила новые и легла, вдохнув аромат чистой свежести. Разум успокоился, и посветлевшее небо за окном навеяло мягкую дремоту.

В этом сне небо перевернулось. Охотница стояла посреди цветочного луга, а над головой нависала черная зияющая пасть, полная звезд. Порыв ветра принес звук шагов, заставив обернуться, на плечо легла знакомая ладонь. Охотница благодарно закрыла глаза, позволив привлечь себя к груди. Дыхание Дагера было спокойным и тяжелым.

— Это ненадолго, — сказал он.

Она лишь кивнула, объяв себя чужим ароматом, словно накинув узорное боа, сотканное из воздуха, на плечи. Она поняла, о чем он говорил, и не стала спорить. Все представлялось правильным и вполне верным.

Проснувшись, Лина осознала две вещи: первая, что уже наступил обед, и она проспала очень долго; вторая, что она совершенно не помнит, с чем именно согласилась во сне. Охотница сокрушенно качнула головой, шея отозвалась болью, как и участок кожи на ключице. Точно, как она посмела забыть обо всем произошедшем. Пальцы скользнули под лямку, нащупав липкую неприятную слизь — от прикосновения вздрогнула. Дотянувшись до зеркальца, Лина отлепила пластырь и внимательно всмотрелась в открывшуюся взору картину. За время сна пятно разрослось, осело на теле жгучим спрутом, растопырившим щупальца и напоминая язву, только исключительно странного и неестественного происхождения. Крепко сцепив зубы, охотница кое-как промыла рану, наложила новую повязку и оделась, спустившись вниз. Совсем не хотелось показывать вампирам свою слабость, они слишком хорошо умели пользоваться подобными вещами.

На кухне в гордом одиночестве пил кофе Леон. Лина прошла мимо, спокойно плеснула себе в кружку из кофейника бодрящего напитка, щедро разбавила его молоком, раздумывая, чего бы съесть такого, чтоб не пришлось готовить.

— Пицца есть, — негромко обронил вампир.

Лина скептически скосилась на мистера Правильность и пошуршала в холодильнике. Пицца действительно осталась, видимо, заказали. Лина впихнула пару кусков в микроволновку и задала время, протянулись две долгие минуты тишины, нарушаемые только легким постукиванием четок в руках вампира. Голова несильно гудела. Наконец, охотница не выдержала.

— Вампир-католик? Серьезно?

Леон протяжно отхлебнул кофе, спокойно отставил чашку и полуобернулся на стуле. Его левая бровь приподнялась.

— Да.

— Кощунственный мертвец.

Лина фыркнула, вытащила пиццу из микроволновки и села за стол, перестав стесняться присутствия мороя. В конце концов, хотели бы убить, давно бы уже убили, тем более, после того, что было вчера… Вспоминать о том не хотелось.

— Мертвец? — удивленно переспросил Леон, сложил руки на столешнице, переплетя пальцы, а после ответил сам себе: — Вовсе нет. Я никогда не был мертвым. У тебя неправильныепредставления о нас, высших. Ведь мы морои, мы рождаемся.

Он коснулся пальцами четок, перебрал их. Охотница ждала продолжения, и оно последовало.

— Условно, можно сказать, что нас три вида. Гули, стригои и морои. Стригоев ты видела, это обращенные, которым дарована воля. Они не стареют и навсегда застревают в одном возрасте. Гули — не уверен, что ты с ними знакома, но зрелище не из приятных. Обращенные без воли, они не могут находиться под солнечным светом, под ним они каменеют и двигаются. Без разума, без чувств. Их интересует только жажда крови и плоти, они не могут переваривать обычную еду. Мы стараемся регулировать их численность, но не всегда получается. Тогда мы прибегаем к помощи охотников, даем им списки, и они истребляют этих тварей. Видишь ли, беспорядочное уничтожение человеческого мира совсем не в наших интересах. Что же касается мороев, то мы — высшая ступень. Когда приходит время, мы проходим необходимые тесты, и если достаточно сильны, то принимаем Посвящение. Во время него мы перерождаемся, получаем истинную силу наших кланов. Мороев не так много.

Лина забыла, что поднесла пиццу ко рту, но теперь отложила ее обратно на тарелку. Не так давно об этом же говорил Энви, только вот его объяснение было каким-то путаным, в то время как Леон очень спокойно разложил все по полочкам. Теперь мозаика начала складываться. Значит, тех, кто не смог одолеть тест, просто устраняли как ненужный скот. Отвратительно, как раз в духе этих кровососущих тварей.

— Что значит «перерождаемся»?

Леон задумчиво посмотрел на охотницу, будто раздумывая, стоит говорить или нет и не слишком ли много он уже сказал.

— Нашу душу наполняет сила предков и их знания. С ними мы получаем проклятие жажды, с которым будем жить дальше. Старение останавливается, мы сами можем регулировать свой возраст, и умираем, когда захотим — если захотим.

Лина нахмурилась. Ей не нравилась идея с того, что в душу пересаживают что-то инородное. «Значит, и с Джошем будет то же самое?» Видимо, немой вопрос отпечатался на лбу слишком явно, что Леон не преминул на него ответить.

— С принцем особая ситуация. Он не только получит силу и знания, он примет в себя часть первородного. Если ему повезет, то только часть. Если нет, он сам станет им. Ходят легенды, что первородный вернется, когда минует десятое поколение ночных королей. Эрих Дагер — десятый, Джошуа — одиннадцатый. — Леон замолчал, вновь отхлебнул кофе и добавил: — Называть нас мертвецами в корне неверно. Мы не мертвые, мы просто другие. Сильнее, быстрее, обладающие способностями. Другая ветвь развития. И да, я верю в Бога. В конце концов, кто-то нас всех сотворил, а я слишком хорошо знаком с нашей историей, чтобы верить в то, что приходившие на Землю существа, называвшие себя богами, не являют собой иные развитые жизни. Если их можно убить, как бы они себя не называли, они не боги. Бог один.

Закончив речь таким образом, Леон отставил чашку с коричневой жижей на стенках, поднялся, бросил сверху вниз спокойный и внимательный взгляд.

— То, что я видел вчера, убедило меня в том, что ваши судьбы связаны. Я не знаю, как, не знаю, почему, но оставленная метка разрослась, пустила ростки на твоем теле и в твоей душе. А это значит, принцесса, что ты сыграешь во всем происходящем не последнюю роль. И мое предложение остается в силе. Информация в обмен на защиту, я думаю, все вполне прозрачно и честно. Подумай об этом.

Леон подхватил отложенную на край стола газету и вышел из кухни, направившись в гостиную, Лина подперла щеку кулаком, невидящим взглядом уставившись в собственную чашку. Она думала о том, что узнала, и пыталась осознать свое место в дикой сверхъестественной мозаике. Рана на шее раздражающе покалывала и напоминала о себе. Охотница прижала ее пальцами, вызвав боль сильнее, переведя ее из мучительно-надоедливой в острую, но терпимую. Следовало разобраться со всем по порядку, но как можно быстрее.

С едой было покончено, Лина скинула посуду в раковину, помоет потом. Голова все еще надсадно гудела, приходилось как-то с этим мириться. Охотница подумала, что было бы неплохо прогуляться на свежем воздухе, потому спокойно покинула дом.

Она успела привыкнуть к окружающей природной красоте, сад Дагера был действительно великолепен: зеленели клены и дубы, склоняли ветви под тяжелыми плодами яблони и вишни, тихие аллеи тенистыми коридорами простирались во все стороны, смешиваясь на горизонте с настоящим лесом. Казалось, изгороди нет, и граница совершенно размыта, удивительно, как среди всего этого великолепия охотница умудрилась найти жилой дом, сойдя с автострады. Если бы только она не свернула в эту сторону, может быть, все случилось бы совершенно по-другому и сейчас бы она не находилась во власти вампиров, которых боялась, презирала и как-то очень непонятно любила. Всю сознательную жизнь ее готовили к тому, чтобы противостоять тварям ночи, безжалостно их убивать. В свой восемнадцатый день рождения она должна была завершить цикл, и, наконец, выйти в мир, став охотницей по праву. Но этого не произошло.

Лина двинулась вперед по дорожке, усыпанной светлым песком, ее охватили раздумья. Она пыталась понять, кем стала и что делать дальше, отдавая себе отчет в том, что давно уже не та девочка из клана Винтер, что с ней случилось нечто жуткое и беспощадное, что навсегда преломило состояние души. Кем она была теперь? Лина привыкла называть себя охотницей, но ведь это уже не так. На ее теле выжгли жуткое клеймо, пустившее ростки, ирис установил мистическую связь между ней и, видимо, теперешним ее хозяином, принцем ночи. «Разве я теперь охотница, когда починяюсь тем, кого должна убивать? Разве я теперь… Человек?»

Она остановилась, завидев на лавочке Джеймса. Оборотень сидел, устроив локти на коленях, и задумчиво водил палкой по песку перед собой, вырисовывая узор у ног. Лина устроилась рядом, а он даже не повернул головы. Рядом с Джеймсом охотница выглядела игрушечной куклой, настолько высок и широк в плечах он был, его кожа отливала тем мягким приятным оттенком, каким бывает пенка свежезаваренного кофе, а толстые губы, пожалуй, были самой идеальной формы из тех, что Лина видела за всю жизнь.

— Что рисуешь?

Лучше начать разговор, чем молчать и заглядывать через плечо. Впрочем, взгляд вниз Лина, все-таки, бросила, отметив, что рисунок похож на пентаграмму, заключенную в круг. Из всех обитателей дома Джеймс казался самым человечным, наверное, потому, что не принадлежал к вампирскому роду, хотя по сути своей он был чудовищем ничем не лучше их.

— Это знак моего клана, — глухо ответил оборотень.

Лина присмотрелась внимательнее. Фактически, пентаграмма напоминала вырезанный кусок из круга. С интересом она подвинулась ближе.

— А что это значит?

— Каждому клану принадлежит часть луны. Наша — вот эта.

Палочка коснулась выделенного отрезка, впервые за все время Джеймс улыбнулся, видимо, вспомнив что-то приятное, однако после вновь нахмурился.

— Уже поздно, Мастер будет искать меня, — сказал он и добавил: — Дождь скоро начнется.

Оборотень поднялся, коротко кивнул и пошел в направлении дома. Лина внимательно всмотрелась в картинку, силясь запомнить ее, она видела подобный знак в одним из фолиантов Дагера, но про что там говорилось? Совсем позабыла. Резкий порыв ветра холодом скользнул по плечам. Лина поежилась, обхватила себя за талию и поспешила вслед за массивной удаляющейся фигурой, небо и правда посерело от туч, и отчего-то казалось, что оборотни должны ощущать погоду как никто. В конце концов, они по рождению близки к природе, а это должно что-то да значить.

Стоило переступить порог поместья, как по каменному крыльцу зарядил ливень. Лина закрыла распахнутые окна и заварила кофе, следовало помыть посуду, приготовить еды и, чем черт не шутит, навестить Джоша. Может быть, Его Высочество соизволит рассказать, что вообще происходит и почему. Гарантий, правда, не было.

========== 19. Его свет ==========

Лина долго собиралась с духом, стоя с подносом перед дверью комнаты Джоша. Она успела три раза перемнуться с ноги на ногу, два раза взглянуть на потолок и еще четыре раза шумно вздохнуть. Дверь, однако, никуда не делась и так и осталась стоять безмолвным монолитом. Со вчера охотнице никто ничего не говорил, это и злило, и приносило облегчение одновременно, но сейчас, когда подошло время позднего ужина, игнорировать напряжение и дальше стало попросту невозможно. «Зайду, поставлю поднос и уйду», — подумала она, набралась мужества и провернула узорную медную ручку. Дверь легко и без скрипа поддалась вперед, охотница переступила порог. Джош лежал на постели, шторы были плотно задернуты, солнечный свет тускло пробивался через боковые щели, давая возможность ориентироваться кругом, но не больше. Лина осторожно поставила поднос с едой и чайничком на круглый стол, подошла к кровати, задумчиво уставившись на вампира, раздумывая, спит он или нет. Будить не хотелось, но скопилась целая уйма вопросов без ответов. Охотница замешкалась, ей было немного стыдно за недавний резкий порыв, но ведь и он был виноват! Лина, злясь сама на себя, еще раз взглянула на спокойное усталое лицо, развернулась и ощутила прикосновение к запястью. Чужие пальцы обхватили его холодным кольцом. «Ледяные». Лина охнула, обернувшись.

— Ты холодный! — вскрикнула, удивившись звонкости собственного голоса. — Принести что-нибудь? Одеяло? Сейчас…

Она хотела отойти, чтобы поискать в высоком деревянном шкафу покрывало или плед, но Джош упрямо удержал ее на месте.

— Нет, — слабо откликнулся он. — Останьтесь со мной.

Охотница присела на край постели, неловко накрыв его пальцы ладонями и принявшись их растирать, желая согреть. Морой нешироко улыбнулся, его синие глаза смотрели спокойно и без тени эмоций, постепенно кожа стала теплее, словно он сам оттаивал как ледяная скульптура. Все это время они молчали, но тишина не представлялась неловкой, им было хорошо и так. По крайней мере, Лине точно. Что творится в голове у кровососа, она представляла весьма слабо. Наконец, он успокаивающе остановил движение пальцев.

— Я думала, ты умер, — внезапно для самой себя проговорила Лина.

— В человеческом понимании, да. Однако в мире ночи понятия смерти нет, наши души меняют форму и отходят в другое измерение, где и остаются. Мы называем это измерение Страна без возврата. Там мы остаемся на вечность, ждем своего череда, чтобы вновь напиться энергией жизни. Мы не помним лет, проведенных там, они сливаются в одну картину, не помним прошлых имен или возлюбленных, своей семьи. Мы знаем лишь, что обладаем достаточным запасом силы, коль остаемся там, а когда она кончается, нас ожидает полное забвение. Но пока сила есть, мы всегда можем вернуться обратно.

Лина подалась вперед, вслушавшись в негромкие объяснения. Любопытство возросло настолько, что она забыла о том, что минуту назад боялась взглянуть вампиру в глаза.

— Если оттуда можно вернуться, почему без возврата?

— Так нарекли ее люди. Их души слабы, забвение поглощает их сразу по прибытии, люди не могут выбраться из Страны без возврата, потому назвали ее так. Они не знали, что оттуда есть путь, потому что никто из них не возвращался, чтобы рассказать обратное. Кажется, впервые это название появилось в шумерских текстах, они пророчили попадание туда каждому человеку на земле. Древние знали намного больше нынешних народов, они были умнее. Прошедшие века принесли технологический прогресс, но заставили забыть настоящую мудрость предков. Нам это на руку. Люди не знают о мире ночи, и мы спокойно ходим среди них, не вызывая подозрений. Так было, так будет всегда.

Его тон оставался спокоен и холоден, он говорил то, что было для него само собой разумеющимся, а Лина не могла принять жестоких слов, ей казалось, что морой просто принижает людей. «Его Высочество принц». Она фыркнула, выдернув пальцы из чужой руки, Джош посмотрел на нее с невесомым изумлением.

— Тебя совсем не заботят люди, да? Они ведь низшая раса.

— Я не…

— Я, вообще-то, тоже человек. Но я тебя спасла!

Лина разозлилась, повысив голос, и одним движением сорвала с шеи повязку, оголив кожу. Джош нервно охнул, увидев рану. Лина ощутила отвращение и ярость к жалости, вспыхнувшей в его глазах.

— Смотри, что ты со мной сделал, — спокойно продолжила она. — Меня ты тоже ни во что ставишь?

Его ладонь легла на предплечье, потянув на себя, Лина, не ожидавшая такого поворота событий, последовала за движением. Джош сел на постели, обняв охотницу за спину, прижав к себе нежно и осторожно, словно держал в руках хрустальную фигурку. «Точно, они ведь все невероятно сильны», — подумалось отстраненно. Лина вдруг заинтересовалась, как эти ночные твари обращаются с обычными предметами и почему не ломают их внезапными порывами. Рука Джоша легла на волосы, пальцы прошлись до лопаток, остановились, вновь погладили от макушки вниз, Лина боялась пошевелиться, сраженная странной и дикой лаской зверя, которого совершенно не понимала, но привыкла опасаться. Кто бы мог подумать еще две недели назад, что они будут сидеть рядом вот так просто, вампир будет гладить ее по волосам, а она будет совершенно не против. Охотница шмыгнула носом, глаза заслезились. Если бы он кричал на нее, ругался, страшил смертью, ей было бы проще, она бы все стоически перенесла, только его ласка — запретное оружие — пробивала на сантименты. Лина склонила голову, уткнувшись носом ему в плечо.

— Идиот, — буркнула она. — Не делай так больше, не поступай так со мной.

Фаланги неловко скользнули по сильной спине, вцепились в ткань тонкой футболки. Отстраненно Лина подумала, что впервые видит его не в привычной рубашке, будто слившейся с его телом. Охотница в очередной раз хлюпнула носом и прижалась щекой к плечу.

— Хорошо, — отчего-то совсем неубедительно ответил Джош. — Простите. Я не хотел доставлять вам неудобств.

Лина вновь вспылила, она резко подняла голову, взгляд пересекся с его. К этому она была не готова. Слишком близко, слишком красивый и смотрит так внимательно, будто силится разгадать ее мысли так же сильно, как она — его.

— Вы не умрете, не бойтесь.

Он осторожно коснулся кожи у раны, обвел ее пальцами, светлая голова склонилась ниже к месту укуса. Лина подумала, что сейчас опять будет больно, но нет, вместо этого она почувствовала прикосновение губ и что-то вязкое, капнувшее на рану. Когда вампир выпрямился, на его нижней губе проступила кровь. «Моя?.. Нет, не похоже. Его? Зачем?»

— Боль утихнет.

А больше не сказал ничего. Пройдет ли, останется ли или Лина вообще умрет? Столько вопросов, которые нужно задать, но вместо этого охотница остановилась на самом идиотском, который прочно занял ум.

— Где мы были?

Ее голос дрогнул. Почему рядом с ним она всегда чувствовала себя глупой и слабой? Будто завораживал, обладая над ее разумом и телом неограниченной властью. Лина пыталась противиться, когда эта власть была жуткой, навязанной, когда она была пленницей, только теперь все стало иначе, ее словно связали с ним незримой нитью, он приходил даже во снах, а вчера… Охотница устала отрицать очевидное. Фаланги пальцев коснулись его щеки, прочертили линию от скулы вниз. Джош застыл под мягкой лаской.

— В Саду.

— Это Страна без возврата?

Дагер покачал головой, и это только приблизило ладонь к коже. Он и сам словно оказался ближе, хотя Лина готова была поклясться, что он не двигался с места.

— Это часть тайной тропы, ведущей в нее. Когда-нибудь я расскажу вам, если захотите знать. Не сегодня. — Его взгляд скользнул в сторону. — Почитайте мне. Там книга.

Охотница с трудом отодвинулась, взяла тяжелый том с тумбы у кровати, дернула за веревочку небольшого светильника — вспыхнула неяркая лампа, через оранжево-желтый абажур теплый свет неровным кругом высветил комнату. Джош откинулся назад на подушках, устроившись удобнее. Лина раскрыла книгу в месте, где лежала длинная ленточная закладка, прошуршали пожелтевшие и изрядно потрепанные страницы, они оказались очень приятными наощупь.

— Отсюда?

Он кивнул, Лина пробежала глазами текст и принялась зачитывать. Это была легенда о происхождении вампирских кланов, там рассказывалось о том, как одна из богинь сотворила их из своих слуг и даровала им силы. Чтение выдалось затруднительным, в тексте постоянно сквозили устаревшие обороты, а некоторые слова охотница вовсе встречала впервые, но повествование увлекало, забирало в свои сети с головой, и Лина залпом прочла целую главу, опомнившись лишь при переходе к новой части и бросив взгляд на вампира. Джош мирно спал. Она поднялась, тихо отложила том на стол, поместив закладку на старое место, подоткнула одеяло, потушила свет и вышла из комнаты, аккуратно затворив дверь. В раздумьях, охотница вернулась к себе, рассудив, что даже холодная еда лучше, чем ничего, поэтому поднос лучше оставить. Может быть, он поест, когда проснется.

В своей комнате Лина подошла к зеркалу, внимательно оглядев рану. Показалось, что она стала чуть меньше и спало воспаление, но с точностью сказать было нельзя. Вздохнув, охотница приняла душ, сменила повязку и легла спать пораньше, надеясь, что ночью ее никто не потревожит. К счастью, сегодня ей ничего не приснилось.

========== 20. Его забота ==========

На следующий день она не видела Джоша. На вопрос, как он, Леон отмахнулся, что в порядке, а еду пусть оставит, он сам отнесет, принцу, мол, нужно отдыхать. Лина хмыкнула, приготовила простой обед и засела с книгой в комнате. Теперь ей разрешалось свободно посещать кабинет Джоша, по крайней мере, никто не выгонял, так что она с удовольствием забралась на мягкую кушетку с ногами, приготовила себе чашку ароматного чая (с недавних пор этот странный напиток начал ей нравиться) и углубилась в чтение. В этот раз попалась энциклопедия сверхъестественных существ, охотница с удовольствием просидела над ней до самой ночи, вызнав всякие интересности. Например, она узнала, что фейри боятся железа. Вернее, она вообще впервые узнала, что фейри существуют, в Академии учили тому, что это все сказки, а на свете есть только вампиры, оборотни да ведьмы. Оказывается, интересных существ было гораздо больше, и все они жили втайне от людей, а часто — и друг от друга.

— Ты.

Охотница не сразу осознала, что в кабинете не одна. Заявившийся Энви бухнулся рядом на кушетку, глубоко затянулся от сигареты, выпустив в воздух облачко пара.

— Будешь?

Лина покачала головой. Туманить сознание ей совершенно не хотелось, а именно это и последовало бы за навязчивым предложением. Вампир только хмыкнул, запрокинул голову назад, откинувшись на мягкую спинку.

— Я, короче, поговорил с Ксеном. Покажи.

Он кивнул на шею, Лина сразу поняла, о чем он. Охотница, замешкавшись, расстегнула пуговицы на рубашке и оголила плечо, после чего сняла бинт.

— Ох, мать, хорошо тебя приложило, — задумчиво проговорил он и тыкнул пальцем в незажившую рану.

Лина дернулась от боли, Энви убрал руку и в раздумье почесал подбородок, охотница злобно прилепила пластырь обратно и застегнула рубашку на все пуговицы. Она красноречиво уставилась на вампира, ожидая, что он скажет дальше, должен же был еще что-то добавить вроде «я тебя вылечу» или «ты скоро сдохнешь», только вот Энви словно и позабыл, что только что внимательно рассматривал ее рану, он вновь глубоко затянулся, а потом затушил окурок в ближайшем стакане, вызвав недовольное подергивание брови у охотницы. Убирать-то это все потом придется ей.

— Так что? — не выдержав, спросила она, поднявшись и встав перед ним, чтобы смотрел прямо и не мог отвести взгляд.

— Что? — буднично и с пустым взглядом переспросил Энви.

— Что мне делать с этим? — процедила Лина сквозь плотно стиснутые зубы. Ее терпение было на пределе.

— А, — протяжно, будто только вспомнил, — ты про укус? Ну, походи пару дней, авось, не помрешь, а там посмотрю, как по телу пойдет.

«Ублюдок». Лина еле сдержалась, чтобы не двинуть ему с размаху, но вовремя заметила в его темных глазах смешинки. «Издевается!» — вдруг осознала она с поразительной четкостью. Он явно понимал, чем все это грозит, и все равно продолжал ее подкалывать, мерзкий тип!

— Я пожалуюсь на тебя Джошу, — холодно и отстраненно предприняла вторую попытку достучаться до вампира Лина, Энви примиряюще поднял ладони вверх.

— Ой-ой, — проговорил он на одной ноте, — боюсь-боюсь. Может, еще жалобу в регентский совет напишешь? В трех экземплярах.

— А вот и напишу!

Вампир хмыкнул, закинув ногу на ногу.

— Да ты даже не знаешь, что это такое.

— А вот и знаю!

«Наверное». Лина не была уверена, но она точно слышала что-то подобное от Джоша, вроде как это верховное управление у вампиров. Или нет. У них был король, чем тогда этот совет занимался? «Неважно, спорить с этим кровососом бесполезно, лучше сразу Джоша спросить или хотя бы Кристофа». Охотница развернулась на пятках и хотела уйти, как Энви окликнул ее глухим «Эй».

— Чего тебе? — прошипела она, обернувшись и изумленно, чисто на реакции поймав плотный бумажный сверток с чем-то тяжелым внутри, напоминавшим по консистенции на муку.

— Засыпаешь в миску пять ложек, льешь стакан горячей воды. Размазываешь утром и вечером на промытую рану, при смене удаляешь старые остатки. Запашок будет стоять — мухи окочурятся.

Энви усмехнулся, протянул руку и забрал книгу, которую читала Лина, открыв на первой попавшейся странице. Охотница неловко сжала пакет.

— Спасибо.

Он не обратил внимания на благодарность, так что Лина не стала задерживаться и покинула комнату. Позже, решив попробовать средство, она отметила, что запах смеси оказался и правда отвратительным, но стоило наложить ее сверху — боль притупилась. Охотница осторожно прижала к ране чистые бинты, приклеив их пластырями, и легла спать. Долго поворочавшись, она, все-таки, уснула. И в этот раз она не просыпалась от боли и раздражения кожи.

Утром рана заросла сухой корочкой, Лина осторожно смыла ее пальцами, не решившись использовать мягкую губку, при прикосновении и промывании жгло, но меньше, чем раньше. С удивлением охотница обнаружила, что следы укуса, после которых остались маленькие дырочки, наконец, зарубцевались светло-розовой кожицей. Это внушало надежду. «Не такой и плохой этот вампир. Наверное, я слишком много внимания уделяю словам, когда нужно думать о действиях». А ведь если повспоминать, то жильцы дома за все время не сделали ей ничего плохого, если не нарывалась сама, конечно. В остальном, с ней обращались хорошо, хоть и заставляли готовить и убираться, но при этом общались как с равной, не затыкали рот и даже разрешали жить в отдельной хорошей комнате. Учитывая, что она находилась в фактическом рабстве, все могло сложиться куда как хуже. Лина заткнула ноздри ватными шариками и вновь развела коричневую кашеобразную бодягу из пакета, наложив на рану. Кашица ложилась неровными мазками, приходилось размазывать ее не только на саму рану, но и кругом — там, где вздулись неприятно фиолетовые вены. Охотница осторожно закончила со своим занятием, обновила повязку и спустилась вниз, позавтракав и принявшись за каждодневные дела.

Вчера она не заходила к Джошу, потому сегодня нерешительно замерла перед дверью его комнаты с ведром воды и шваброй. Скорее всего, он еще спал, как и остальные. Вампиры просыпались поздно, не раньше трех-четырех часов пополудни. Единственным праздношатающимся по дому с самого утра всегда был Джеймс, собственно, он и помогал со всем. Временами Лина задавалась насущным вопросом, а кто убирался и готовил здесь до нее, неужели тот пропитый насквозь вампирюга, которого она прикончила в первый день? Может, поэтому Джош и решил ее оставить, так сказать, из рациональных побуждений равноценной замены, не принцу же готовить и дом надраивать. «Вот зараза», — даже восхищенно подумала Лина, приняв мысль как факт, почему-то это показалось ей самым вероятным сценарием. Она еще раз взглянула на дверь, глубоко выдохнула и прошла мимо, решив пока не тревожить Его Высочество. Мало ли проснется в плохом настроении, лекции еще читать станет, станется с него, да и после их последней встречи являться перед Дагером было как-то боязно. Лина стеснялась. Ей чудилось, что тогда он все понял: как он ей не безразличен на самом деле, как хочет она простой ласки и внимания, что ей стыдно за эти чувства к вампиру. Он же нечисть, да еще и удерживал ее здесь насильно, клеймо поставил, а она влюбилась как полная дурочка. Кажется, умные люди это называли стокгольмским синдромом. Лина не была уверена, что хотела бы знать точное определение.

Она также пропустила комнату Леона и Кристофа, где обосновался Энви, она понятия не имела. Впрочем, непосредственными жилищами вампиров обычно занимался Джеймс, она же присматривала за общими комнатами. Время за уборкой пролетело быстро, на обед Лина решила запечь индейку и отварить спагетти, если сделать еще салат, то на всю голодную ораву хватит. К счастью, кулинарных изысков не требовали, прекрасно осознавая, что охотница и так работает на пределе своих возможностей, рецептов сверх обычных она не знала, да и знать не хотела. Ее тренировали не для того, чтобы она стала кухаркой или уборщицей, как так вышло, что теперь она прислуживала мало того, что в чужом доме, так еще и у вампиров? А ведь была наследницей клана. Лина тяжело вздохнула, запихнула индейку в духовку и вздрогнула, услышав настойчивый стук в дверь. За порогом обнаружился невысокий человек (человек ли?) с седыми усами. Охотница узнала его, с неделю назад он приходил снять мерки с Джоша и зачем-то с нее, в его руках покоились три большие и широкие коробки, перевязанные красными лентами. Лина хотела забрать подарки, но человек испуганно, но непреклонно покачал головой.

— Нет-нет, — быстро пробормотал он. — Я должен удостовериться, что костюм сядет, как надо. Его Высочество еще не проснулся? Подожду.

С юркостью, сложной ожидать от человека его возраста, он протиснулся в гостиную и присел на диван, аккуратно устроив коробки у себя на коленях. Казалось, он боялся выпустить их из рук. Лина пожала плечами и отправилась дальше заниматься своими делами. Через полчаса она вновь заглянула в гостиную, человек все так же сидел на диване, не шелохнувшись, охотнице стало его жаль, но повлиять на скорость пробуждения кровососов она не могла. Вернее, могла, но отвечать за последствия вряд ли бы стала. Еще минут через сорок вниз спустился заспанный Кристоф, широко зевнул, усмехнулся набок, увидев гостя, и прошлепал на кухню за традиционной чашкой кофе. Когда вампир покончил с завтраком, то кивнул человеку, и тот, осторожно переставляя ноги, последовал за ним наверх. Что у них там происходило, Лина не знала, но временами до нее доносились громкие возмущенные вскрики Кристофа, явно перечившие кому-то. Видимо, препирались по поводу костюма. Как поняла охотница, Кристофу нравился один вариант, а кому-то другому — иной, и все бы ничего, но в конце концов пришли и по ее душу. Властно схватив за локоть, Лину запихнули в комнату к Джошу, где собралось все население дома, отчего комната стала казаться слишком маленькой.

Джош стоял в темно-синем камзоле под цвет его глаз в стороне, он придирчиво осматривал новый костюм в напольном зеркале. Ему шло. Золотая нить окаемки, мягкая линия рукавов и отороченные складки — все на нем казалось уместным и правильным, сейчас морой действительно напоминал настоящего принца из сказки, Лина невольно залюбовалась, но острый окрик привел ее в чувства, заставив испуганно оглянуться.

— Раздевайся, — скомандовал Кристоф.

— Э? — Лина ошарашенно уставилась на него как на врага народа.

— Раздевайся, говорю.

Почему-то никто его не остановил. Охотница напряглась, приготовившись отбиваться от негодяя, человек рядом негромко кашлянул и предложил пройти за ширму. Лина попятилась, вперившись спиной в гору-Джеймса, оказавшегося позади. «Окружили». Ладони похолодели, сердце пропустило пару ударов. «Оргии только через мой труп». Ее бесцеремонно схватили и толкнули вперед, она лишь исступленно вскрикнула, внезапно оказавшись за ширмой и вытащив кинжал, запрятанный под одеждой, она с ним не расставалась, но никто не собирался заходить к ней. Вместо этого участливая рука портного подала ей коробку. Лина неохотно приняла подарок, разумно рассудив, что если этим идиотам что-то взбрело в голову, то от нее не отстанут, и лучше выполнять их пожелания по своей воле, чем будут заставлять, поэтому она переоделась, периодически оглядываясь по сторонам. Ткань платья легла мягко и невесомо, опутав линией кружев и вуали, оно идеально село по фигуре. Кое-как справившись с жемчужными застежками, Лина вышла из-за ширмы, подошла к зеркалу и встала рядом с Джошем. Дыхание перехватило.

Она узнала, вспомнила. Охотница видела точно такое же платье в ее сне, Джош носил похожий костюм, они разговаривали, и он просил немного подождать. Повеяло холодом. Лине не нравились эти сны, они казались слишком реальными, слишком невесомыми, просыпаясь, ее прошибал холодный пот, и дико болела голова.

— Вы прекрасно выглядите, мисс Винтер.

Джош был спокоен и собран, словно не так давно его сердце не пронзили кинжалом. Лина сдержанно кивнула, у нее отнялся язык, рядом звучали чужие голоса, но она слабо понимала, о чем они говорят. Будто в трансе она прошла обратно за ширму, молча переоделась, отдала платье и также без единого слова вышла из комнаты. Вампиры все еще что-то оживленно обсуждали, но ей не было до того дела. Охотница спустилась вниз, налила стакан холодной воды и залпом выпила. Что-то было не так, что-то в этом наряде было не так, оно тревожило ее, заставляло обливаться холодным потом… Что-то в глазах того, кто был рядом с ней. Тогда, во сне, когда они стояли близко, когда она обнимала его, когда он повернулся к ней и улыбнулся, когда прижал ее ладонь своей… Глаза. Стакан выпал из рук, разбившись на пару крупных осколков и десятки мелких. Его глаза. Во сне они были ало-черными.

========== 21. Его безразличие ==========

Лина присела на корточки, принявшись собирать осколки в тряпку. Во сне у вампира глаза были насыщенного темного винного оттенка, алое мешалось с черным, в очередной раз накатило воспоминанием, как морой повернулся к ней, обнял, отчего обдало холодом. Палец соскользнул, стекло надрезало подушечку. Лина ойкнула, отложив тряпку, быстро промыла ранку, на коже выступила капля крови, охотница слизнула ее, ощутив яркий медный привкус. Теперь казалось, что во сне видела не Джоша. Да, он был похож на него как две капли воды, но, все-таки, не он. Тогда кто? И значит ли это, что во всех остальных снах тоже был не он? Лина достала из навесного ящика пластырь, заклеила им ранку и принялась обратно за уборку осколков, она почти закончила, когда в окна ударили корявые ветки дерева, зарядил дождь, он не прекращался второй день. Пришлось быстро доделать начатое и закрыть распахнутые ставни. Охотница устало смерила взглядом тяжелые капли, налипшие на стекло, приносившие умиротворение, успокаивавшие мысли, ее мечты скользнули куда-то далеко за пределы дома-клетки, в котором она так привыкла находиться.

— Призрака увидела?

Резкий знакомый голос вывел из раздумий, Лина решила даже не поворачиваться, она и так знала, кому принадлежит фраза и кто вот так без стеснения и «приветов» может легко начать разговор. «Морду твою», — чуть не огрызнулась она, но вовремя подумала, что лишний раз злить вампира не стоит.

— Да, — зачем-то соврала (или нет?) она, нехотя переведя взгляд на собственное отражение, стекло отпечатало отражением алые всполохи волос стоящего позади. Интересно, он специально их красил в такой яркий цвет? Не могли же они быть такими от природы. Хотя про вампиров ничего с точностью сказать нельзя.

— Ого, дай гляну.

Острый подбородок уперся в здоровое плечо, рядом показался прямой нос и нахмуренный лоб, тщательно всмотревшийся в разводы дождя.

— Ничего не вижу, — безапелляционно заявил Кристоф. — Наглая врушка.

«Ой, да и пожалуйста». Сил спорить не было, охотница только повела плечом, сбросив с него чужую голову, и отошла в сторону, поставив закипать воду. Следовало отнести Джошу чай, краем уха она слышала, что сегодня он хочет продолжить занятия в кабинете. Впервые, с того самого момента.

— Тебе что, платье не понравилось? — Кристоф прислонился к кухонной стойке. — Хотя да, могли б и получше сделать.

Лина ощутила нарастающую волну сухого раздражения. Сейчас ей как никогда хотелось побыть наедине со своими мыслями, чтобы разобраться во всем, но она не могла позволить себе и этого, потому только с бессильным недовольством глянула на вампира, а потом достала чистый сервиз и сладости, аккуратно выставив все на посеребренный поднос.

— Оставь меня, — проговорила негромко. — Не хочу разговаривать.

— Ты никогда не хочешь.

Вполне резонный ответ, только вот желания общаться он совсем не прибавил. Лина набрала воздуха в грудь, собравшись высказать, как ее это все достало, но передумала. В конце концов, все бессмысленно, так что она лишь молча продолжила заниматься своими делами. Когда все было готово, подхватила поднос, собравшись выйти из комнаты.

— А хочешь, я тебя увезу?

- ?

Немой вопрос застыл на губах, охотница полуобернулась через плечо, удивленно взглянув на вампира. Он выглядел странно, не как обычно, в остром взгляде поселилось обеспокоенное замешательство, словно его что-то тревожило. «Что может тревожить такого, как он?»

— Тебе явно надо проветриться, у тебя уже мозги тут стухли, столько в четырех стенах сидеть. Поехали, прогуляемся. Завалимся в клуб, повеселимся или просто по городу пошляемся. А то у тебя крыша явно едет, наверное, слишком долго среди нас была. А мы, знаешь, те еще отморозки. Ну да ты знаешь, ха-ха.

Он звонко рассмеялся, запрокинув голову назад. Лина подумала, что самокритичности ему не занимать, как и наглости. Впрочем, вампир во многом был прав, ей нужен был свежий воздух, другие впечатления, ей просто жизненно было необходимо сменить обстановку, она совсем не знала, сколько еще сможет выдержать с ними всеми рядом. Охотница медленно кивнула, развернулась на пятках и вышла в коридор, направившись к кабинету Джоша. Внезапно дышать стало легче, в ногах появилась легкость. Ей действительно хотелось выбраться из этого душного места, и она была согласна поехать куда угодно, с кем угодно, даже с ненавистным Кристофом, лишь бы хоть ненадолго отвлечься. Ей стало здесь слишком тяжело дышать.

Машину вел Кристоф. Он уверенно управлялся с серебристым шевроле, в какой-то момент Лина перестала опасливо следить за дорогой и полностью переключила внимание на проносившиеся за окном бескрайние леса с вкраплениями частных территорий и полей. Поразительно, какой тихой казалась жизнь вдалеке от города, охотница все не могла к этому привыкнуть. В Академии ее всегда окружали люди, никто не оставался в одиночестве надолго, поэтому проведенные в доме Дагера две недели представлялись чем-то фантастическим и странным.

— Куда мы едем? — вяло спросила она, прислонившись лбом к стеклу.

Джеймса с собой не взяли, оставили в доме на случай, если Джошу что-то понадобится. Лина же, после воспоминаний о странных снах, была даже тому рада. Чем меньше этих тварей кругом, тем лучше. Другой вопрос, что Кристоф, пожалуй, из всех них был самым опасным, но вот незадача: она этого совершенно не ощущала. Привыкла? Возможно.

— Тебе все равно.

Он не спрашивал, он утверждал и был прав. Охотницу действительно совершенно не волновало, куда ее везут, она хотела ненадолго покинуть пределы затворнического дома и избавиться от творившегося в нем безумия, словно и само поместье стало символом всего происходящего. Лина опустила окно вниз, в лицо дунул свежий ветер с еле заметными каплями дождя, в голове прояснилось, стало пусто. По радио играло что-то ненавязчивое, вампир рядом молчал и никак не мешал предаваться собственным мыслям. «Хорошо». Ей бы хотелось, чтобы эта поездка не заканчивалась.

— Ты знаешь, что делать, ха-ха.

Кристоф всучил ей в ладони Глок 17, охотница осторожно приняла оружие, бросив недоверчивый взгляд на вампира. Они находились в тире, и судя по тому, что здесь больше никого не наблюдалось, Кристоф выкупил все заведение на этот вечер. «Лучшее место для свидания», — пронеслась в голове насмешливая мысль, но после Лина одернула себя, вспомнив, что это вовсе не свидание. Как она могла допустить такое предположение?

Пальцы скользнули по стволу, привычно обвили рукоять — ноги на ширине плеч, защитные очки, наушники. Пользоваться огнестрельным оружием разрешали лишь полноценным охотникам, прошедшим необходимые тесты после восемнадцати лет, но стрелять студентов обучали намного раньше. Патрик по доброте душевной и явно переживая за девочку, росшую, фактически, без родителей, часто давал ей частные уроки, в том числе и по стрельбе, а Лина была ему благодарна. Патрик заменил отца, да и во многом относился к ней с родительским теплом и сам, зная, что мать Лины почти живет в больницах, а девочка предоставлена сама себе.

Сейчас, сжав оружие в руках, Лина вспомнила, каково это: чувствовать себя причастной к сильным, к охотникам. Она должна была влиться в их среду, она подавала надежды, последняя из клана «Винтер», старого и знаменитого своими охотниками. Еще до перемирия они воевали с вампирами и оборотнями, сжигали ведьм на кострах задолго до Гражданской войны, а ее предки прибыли когда-то на материк из далекой Британии. Вековая история, которая прервется на одной девчонке просто потому, что та оказалась слишком слаба, чтобы противостоять ночным выродкам. Накатила злость.

Бах! Прозвеневший выстрел отдачей вдарил по рукам, в плечо и ноги, заставил пошатнуться. Смертельная сила прокатилась по мышцам и костям, наполнив тело уверенностью. Бабах! Второй раз точнее — на третий круг от центра мишени, там, где должно находиться человеческое сердце. Третья пуля — контрольный в голову. Лина опустила пистолет, сняла наушники и невидящим взглядом уставилась на ухмылявшегося во все тридцать два зуба Кристофа.

— Боевые пули?

Он рассмеялся, отечески хлопнув Лину по плечу.

— Конечно! Стал бы я подсовывать тебе подделку, это скучно и не интересно. Ха-ха, вот умора, видела б ты сейчас свое лицо.

У Лины от злости свело скулы, вампир совсем не думал о том, что она могла не справиться с оружием и прострелить себе ногу, например. Или ему. Откуда он знал, что она сможет сделать все верно? Охотница прищурилась, с ненавистью вперившись в холодящие душу темные глаза.

— А ты не боишься, что я тебя убью? Даже мороям тяжело справиться с пулей в лоб, а пока ты будешь пытаться вытащить из себя ее, я отрублю тебе голову, и ты отправишься в Страну без Возврата.

Кристоф нахмурился, в ее словах его что-то взволновало. «Неужели попала по больному?» Было бы отлично нащупать у этого монстра хоть одно слабое место. Он протянул ладонь, Лина безропотно вложила в нее пистолет, вампир глянул на оружие, проверил количество патронов в магазине, вернул обратно.

— Откуда ты знаешь про Страну?

«Вот, что тебя беспокоит. Почему?» Охотница заинтересованно отложила пистолет на стойку рядом, прислонилась к ней бедром.

— Джош сказал.

— Придурок, — невозмутимо обронил Кристоф, уставившись в потолок.

Лина ждала продолжения, но его не последовало. Вампир только взял со стойки второй Глок, пристроился в соседнем окне и сделал пару выстрелов. Хорошо, Лина успела нацепить наушники обратно. Все пули прошили точно центр мишени, охотница загрузилась вопросом, откуда аристократ-вампир умеет стрелять и почему делает это так хорошо. Зачем ему это? Но вряд ли бы он ответил, даже если бы она спросила.

Они провели в тире час. Меняли оружие, Лина даже попробовала винтовку впервые в жизни, оказавшуюся тяжелой и неудобной, но совершенно искренне приведшей охотницу в восторг. В один момент Лина забыла обо всем, что с ней приключилось, осталась лишь мишень впереди и мерные выстрелы из соседнего окна. Они соревновались, Кристоф выигрывал, а охотница отчаянно пыталась поспевать за ним, было действительно весело.

Позже они переместились на второй этаж здания, где встретил накрытый ужин при свечах, видимо, чтобы не раздражались глаза вампира. Молчаливый официант разлил красное вино, после подал салат, потом горячее. Он не задерживался у стола и каждый раз уходил достаточно далеко, чтобы не слышать их разговора (если, конечно, был человеком), но оставался достаточно близко, чтобы увидеть знак, когда необходимо сменить блюдо. Лина давно не ела ресторанной еды, между тем, она поймала себя на мысли, что Кристоф вполне способен вести себя как обычный парень и болтать без умолку далеко не только о вампирских вещах. Охотница рискнула осторожно поднять тему оружия, и вампир с удовольствием принялся рассказывать различия унитарных патронов и систем предохранителей в разных моделях пистолетов и ружей. Лина слушала с неподдельным вниманием. Они успели обсудить и холодное оружие, и гуманные способы умерщвления разных видов, и средневековые варварские казни. Такие вещи не пугали, охотница привыкла к ним с детства на лекциях в Академии, а вот узнать точку зрения сдругой, противоположной стороны было интересно. Время за едой пролетело незаметно.

— А ты совсем не страшный, — обронила Лина, закончив разбираться с отбивной. — Зачем вот ты меня все это время кошмарил?

— Я? Не страшный? — Кристоф захохотал, после хлебнул размашисто вина. — Маленькая охотница, да у тебя в голове совсем все перепуталось. Конечно, я страшный. Страшнее меня только Дагер, и то не факт. Просто ты почему-то считала меня тупым, ограниченным и не способным поддержать беседу. А-ха-ха, знатное впечатление я оставляю, да?

Он усмехнулся, кивнул официанту, тот вновь наполнил бокалы, вино чуть не доходило до половины. «А, к черту», — и в голове стало все очень легко и просто. Охотница прекрасно понимала, что вино так не пьют, но, зажмурившись, осушила поданное залпом, тут же налили еще. В глазах немного помутнело, закружился под ногами пол. Лина подперла щеку кулаком.

— Эй, ты так совсем сопьешься, как мне тебя везти обратно-то потом? Заблюешь все.

Охотница встретилась взглядом с ехидными черными глазами и осушила второй бокал, она и сама не понимала, хочет ли задеть вампира или просто делает что-то из ослиного упрямства, оба варианта представлялись очень вероятными.

— Пошел ты, — совершенно беззлобно и немного устало проговорила она. — Ненавижу вас всех. Вот.

Вновь подоспел официант с новой бутылкой наперевес, Лина подумала, что сейчас Кристоф его остановит, но этого не случилось. «Ему вообще на меня плевать, хоть в стельку напьюсь, слова не скажет». Охотница обиженно поджала губы и накатила третий бокал. «А, может, он этого и добивается, чтобы я не смогла ничего возразить. Спрячет в кусты, выпьет всю кровь и все… Какая, в сущности, разница?»

— А мне ты очень даже нравишься, — отозвался вампир, отсалютовав бокалом в сторону Лины. — Ты забавная и вкусная. Что еще нужно?

Лина не стала отвечать. Она устала играть в его игры, потому предпочла промолчать. Остаток ужина прошел в тишине.

Уже в машине охотница поняла, что сейчас они вернутся обратно в тот дом, это заставило вжаться лопатками в кресло, настигла отчетливая мысль: она совершенно не хотела ехать туда. Заиграло радио, зашуршали шины по асфальту, автомобиль выехал из Сент-Валлей и двинулся по знакомому шоссе. Лина опустила подбородок, уткнувшись взглядом в собственные кроссовки. Стало только хуже. Теперь сама мысль о том, что вновь придется столкнуться с ужасом пережитого, казалась невыносимой, будто на пару часов ей дали вдохнуть другого мира, а теперь вновь бросали в клетку. Да почему «будто»? Так и было. Она громко вздохнула. Кристоф, внимательно следивший за дорогой, подал голос, его слова заставили вздрогнуть и недоуменно скоситься в ответ. Сначала Лина не поверила своим ушам, но он упрямо повторил, заставив ее проникнуться смыслом сказанного.

— Давай сбежим. — Он не улыбался и, в целом, выглядел очень серьезно. — И не вернемся туда. Совсем.

========== 22. Его противоположность ==========

Лина с удивлением воззрилась на вампира, словно он сказал какую-то ересь. По сути, ересь и была, как иначе назвать такую дикую идею? Рука машинально коснулась раны на шее. Он вообще понимает, что она от себя не зависит никак? Видимо, нет. Охотница криво усмехнулась, покачав головой и уставившись в окно.

— Я не могу, забыл?

— Может, просто не хочешь?

Он хмыкнул, Лина как ужаленная подпрыгнула на кресле. Вот настырная вампирская морда, чего он вообще к ней прицепился? Выпитый алкоголь вдарил по вискам, заставив схватиться за голову, к горлу подкатила тошнота.

— У меня метка! Если бы могла, давно бы от вас всех сбежала куда подальше. Спроси своего драгоценного принца, зачем он ее на меня поставил.

Пальцы неловко скользнули по ремню безопасности, охотница зло уставилась на дорогу, подсвечиваемую фарами дальнего света, Кристоф полуобернулся, на мгновение оторвав взгляд от серой ленты асфальта, но потом вновь принялся смотреть вперед.

— А ты действительно не знаешь или притворяешься глупой? Ему нужен был слуга, всем нужен слуга на Посвящение. Я ему столько всяких девок перетаскал, оборотней и ведьм, даже одну фейри как-то раз, а ему ничего не нравилось. Перфекционист хренов. А потом у его двери появилась ты…

Он многозначительно замолчал, Лина скрестила руки на груди, ей стоило огромного труда не взорваться, хотелось то ли буянить, то ли плакать. Она ведь слышала это и раньше, что мороям нужен тот, кого они в первый раз укусят…

— Почему я?

Вопрос, который, наверное, задают все героини глупых фильмов и нелепых историй. Лина подумала, что вся ее жизнь превратилась в одну большую дешевую мелодраму, которой нет конца.

— Ты вовремя появилась, времени почти не оставалось. И ему понравился запах твоей крови.

— Понятно.

Ничего ей не было понятно на самом деле, но не утверждать же обратное? Сердце ухнуло под желудок, разбилось на тысячи осколков, от впившихся ногтей на коже проступили тонкие полоски.

— Что со мной будет?

— Ты пройдешь испытания вместе с ним. Возможно, выживешь.

Голос Кристофа звучал совершенно буднично, оттого его слова казались жестокими и бессердечными, а них скользила гулкая затаенная злоба на весь мир. «То есть, возможно. Класс. Этого только не хватало! Я, конечно, знала, что помру, но…» Что именно «но» она сама не могла с точностью сказать. Чудилось, охотница забыла, что приготовилась к смерти, будто последние страшные события вытеснили из головы все остальное, словно вновь вернули волю к жизни, теперь же она опять вспомнила все то, чего хотела избежать в своих мыслях. Голова разболелась, охотница устало потерла лоб.

— И что мне нужно делать?

— Не знаю, никто не знает. Он каждый раз разный, для каждого свой, они подбирают тест под личность, а не личность под тест.

Кристоф обернулся корпусом к ней, Лина только сейчас поняла, что они съехали на обочину и остановились, она повернулась к нему тоже, хотела зло посмотреть в глаза, но не вышло.

— Реветь будешь? — просто спросил он.

Охотница помотала головой, прикусив губу. Ей хотелось, но какой от слез прок? Они совсем ничего не решали, только показывали бессилие, безжалостное и бесповоротное, отравлявшее душу. Лина плотно вцепилась в ремень безопасности и опустила взгляд вниз, ее боль увеличилась до таких масштабов, что из обычного внутреннего крика обратилась ультразвуком, теперь ее стало просто не слышно. Глухо.

— Эй, маленькая охотница, — руки коснулась чужая ладонь, сжала тепло и крепко, — посмотри на меня.

Лина с трудом заставила себя вновь взглянуть в лицо вампиру, сейчас в нем она видела источник всех бед, будто все неприятности сплелись в один неясный клубок и воплотились в его лице махом.

— За что вы так со мной? — Лина спросила горько и растерянно, с готовностью принять новый удар, ведь наверняка в ответ морой только громко рассмеется. — Вам вообще на других плевать?

— Да, — прямо ответил Кристоф, — но не на тебя.

Охотница с трудом заставила себя не выдать никаких эмоций на лице, она и сама не знала, что при этом встрепенулось в ее душе, но оно пахло далекой надеждой.

— Я… почему? Я… не понимаю. Я тебе нравлюсь?

Искусством такта она точно не обладала, впрочем, как и вампир, сидевший рядом. Он громко расхохотался, что внезапный звук настиг даже в своем роде облегчением.

— В плотском смысле? Ха-ха. Запомни, вы страшные, люди страшные. Ни один нормальный вампир не влюбится в человека. — Он подмигнул. — Но ты мне нравишься, я бы тебя забрал. Нюни б еще не распускала, плакса, всю обивку заслюнявишь.

Последнюю фразу он проворчал, вновь тронув машину с места. Лина поспешно утерла углы глаза, чтобы удостовериться, что не заплакала. Вроде бы, в этот раз вампир соврал.

— Придурок, — буркнула Лина, уставившись в окно.

С этим кровососом совершенно невозможно было разговаривать нормально, любую тему он превращал в фарс. «У него точно не все дома». Но странным было то, что ей это нравилось. Прижавшись лбом к стеклу, охотница отстраненно подумала, что успела привыкнуть к дурацким реакциям, и они больше не злят. Наоборот. Они успокаивали и вносили в творящийся хаос подобие порядка, будто стали островком адекватности в полном неадеквата мире.

— А если я соглашусь? — поймала отражение в стекле взглядом. — Поехать с тобой. Что будет?

— Нас убьют, — беспечно отозвался Кристоф, — однажды. Но до этого нам будет очень весело, обещаю!

Лина предпочла промолчать.

Дом встретил темными окнами. Лина еще никогда не видела его таким пустым и безжизненным, только кое-где кидали на стекла отблески свечных огней. Охотница неловко поежилась, ей отчего-то стало холодно. Она невидящим взглядом уставилась вперед, вжавшись в кресло сильнее, не хотелось покидать машину. «Значит, я буду должна пройти с Джошем какие-то тесты, для этого я ему нужна». Послевкусие фразы отдавало горечью. Кристоф заглушил мотор, отстегнул ремень безопасности, повернулся к ней, вперившись колючим взглядом темных глаз.

— Уснула, что ли? Вылезать-то будешь?

Лина скривила губы и помотала головой, почувствовав себя маленькой пятилетней девочкой, не желающей идти к стоматологу. Здесь, в автомобиле наедине с жутким вампиром, она все равно чувствовала себя уютнее, чем в доме. Парадокс.

— Боишься?

В его голосе скользнула ирония, охотница перевела взгляд на мороя, а потом неожиданно для себя выпалила:

— Ты думаешь, я всего этого хотела? Я не хочу умирать! Я… Да у меня даже отношений не было! У меня вся жизнь была впереди, думала, продолжу дело клана, выйду замуж за Патрика и…

— Что за Патрик? — безапелляционно оборвал Кристоф, заставив ответить машинально.

— Мой наставник.

— А, — глубокомысленно изрек он, словно сделал пометку в уме. — Ты что, девственница?

И тут Лина поняла, что налажала. Вот конкретно и по-крупному, хуже и быть не могло. На такую тему совершенно не нужно было разговаривать, тем более с вампирами, но по хитрющим глазам напротив можно было смело сказать о том, что теперь от охотницы так просто не отстанут. «Черт». Лина предприняла единственную разумную вещь, пришедшую в голову: она решила не отвечать, только Кристоф уже воодушевился. Он придвинулся, ладонь легла на спинку сидения. Лина по возможности отодвинулась дальше к стеклу, но это не спасло от пристального изучающего взгляда. Лицо вампира оказалось так близко, что она слышала каждый его вдох и выдох, а собственное сердце пропускало по паре ударов каждый раз, как он задумчиво щурил глаза.

— Ты хоть целовалась?

— Да, отстань, — вспылила Лина, нахохлившись в своем укрытии за ремнем безопасности.

— Ты же не имеешь в виду тот раз, когда принц тебя покусал? А то это не считается.

«Ну ты и зараза». Охотница закусила губу, она не знала, что сказать и как отвертеться от разговора, поэтому быстро отщелкнула ремень безопасности и потянулась к ручке, чтобы открыть дверь.

— Шею сверну.

Холодный тон заставил замереть в движении. Медленно и осторожно Лина вернулась в исходное положение, повернув голову к вампиру. «Да что тебе надо-то от меня, дай выйти». Нервы натянулись как струны, охотница хотела что-то ответить, как случилось неожиданное. Она сначала и не поняла, но мягкие перья алых волос скользнули по скуле вместе с теплым древесным ароматом одеколона, он пах сандалом, пачули и кофе. А поцелуй был короткий, сухой и нежный, касание пропиталось горячностью и покоем. «Не похоже», — единственная мысль, пришедшая в голову. Поцелуй был совсем не похож на самого Кристофа, и оттого сильнее отпечатался ощущением в памяти. Вампир отстранился на пару сантиметров, их взгляды пересеклись. В это мгновение, задержав дыхание, Лине показалось, что она все поняла. Все кругом было не так, этот мир был неправильный, чувства смешались, затопили сердце и сознание. Серьезное лицо Кристофа не отражало эмоций, их не было и в его глазах, будто она видела зияющую пустоту, поглощавшую его душу день за днем, год за годом. Красиво, безбрежно и навечно. Смертельная красота. Приятный туман в голове сменился кристальной ясностью, фаланги пальцев скользнули по чужой ладони, несильно сжав. Кристоф потянулся вперед, Лина закрыла глаза… Щелк.

— Вылезай, мне еще по делам надо.

В лицо дыхнул свежий ветер, Лина недоуменно уставилась на раскрытую дверцу, вернувшись из неясных снов на землю. Она пару раз моргнула, оторопело попытавшись осознать произошедшее.

— Брысь, кому говорю, шевели лапками, — ее ненавязчиво подтолкнули в плечо. — Вернусь через пару дней, не скучай.

Оказавшись на улице, охотница одеревенело проводила отъехавшую машину, медленно поднесла ладонь ко рту, коснувшись угла. «У тебя обезвоживание, пей больше воды», — так говорила мама, замечая сухость губ, как у Кристофа. Мама присматривала за ней в детстве, а потом стала слишком много болеть, но эту фразу Лина запомнила на всю жизнь. Ей подумалось, что не у всех в этом мире есть человек, который обращает внимание на подобные вещи.

— Тебе нужно пить больше воды, — проговорила неслышно себе под нос, когда свет фар исчез за поворотом.

Лина развернулась, взглянула на дом — из окна второго этажа на нее смотрел Джош. Увидев, что привлек внимание, он коротко кивнул и отошел. «Этого мне только не хватало», — усталая мысль прожужжала над ухом навязчивой мухой. Охотница глубоко вздохнула и двинулась к дому, надеясь, что все обойдется. Им же всем на нее плевать, в конце концов. Какая кому разница, кто и почему ее целует?..

========== 23. Его правила ==========

Утром головная боль усилилась. Лина сходила в душ, сменила бинты, со спокойным смирением отметив, что хоть отек и спал, но вздувшиеся фиолетовые вены никуда не делись, став отчетливее, и по возможности тихо спустилась вниз. Ей повезло, на кухне было пусто, да и весь дом словно не очнулся ото сна, так что удалось в тишине сделать кофе. Довольная вылазкой, она собралась нырнуть к себе и провести день в блаженном одиночестве, как навстречу из-за угла выплыл Джеймс. Совершенно глупо и безуспешно охотница попыталась спрятаться в нише, оборотень безразлично протопал мимо монументальной горой. Лина решила, что все обошлось, но он обронил через плечо: «Дагер хотел тебя видеть», — и спокойно двинулся дальше по своим делам. Охотница облилась потом, чуть не выронив из рук чашку. «Так, ладно, он не сказал бежать прямо сейчас, значит, время еще есть». Она вернулась в комнату, в пугающей тишине допила кофе и только после отправилась на свидание со смертью.

У двери Лина остановилась, набрала в грудь побольше воздуха, мельком глянула на настенные часы — стрелка циферблата давно перевалила за полдень — и постучала. Выждав десять секунд для приличия, охотница провернула ручку и переступила порог в обитель зла, затворив за собой. Джош, занимавшийся за столом бумагами («Он и сюда их притащил из кабинета!») полуобернулся, а после жестом предложил присесть в кресло рядом. Лина последовала указанию, в то время как вампир аккуратно сложил листы в одну стопку и отодвинул их на край стола, сцепив пальцы вместе.

— Мисс Винтер.

Негромкий голос заставил вздрогнуть, нотки в нем отливали морозным хладом, как в день первой встречи. Нет, даже не тогда. Как в тот раз, когда она замахнулась на него, точно. Лина помнила, как жутко он тогда смотрел, теперь повторилось то же самое. Охотница заерзала на сиденье, почуяв, что дело неладно. «Сейчас он мне все выскажет… Да почему? Я ведь не сделала ничего плохого. Это не я, это тот вампирский выродок…» Но даже в собственной голове оправдания звучали неуместно и наиграно, поэтому Лина упорно молчала, ожидая продолжения фразы, и оно не заставило себя ждать.

— Вы, полагаю, знаете, что вам придется пройти испытания вместе со мной. Хочу уверить вас, что не позволю причинить вам вреда, я все сделаю сам, вам нужно будет только не мешать. Понимаете?

Охотница уставилась на Джоша, вытаращив глаза, он почему-то не говорил о Кристофе и поцелуе, хотя это напрашивалось. «Или тебе действительно плевать на меня?» Страх сменился обидой и раздражением, они помогли расслабиться, пальцы непроизвольно сжали ткань легких брюк.

— Да, — коротко ответила Лина. — Когда?

— На следующей неделе начнутся тесты, сначала в них приму участие только я, после присоединитесь вы, в самом конце будет Посвящение. Я подготовил для вас перечень всего, что необходимо знать и учитывать.

Морой подхватил один из листов и передал его охотнице, Лина взяла бумагу не глядя, решив, что успеет ознакомиться с ней позже.

— Я могу идти?

— Пожалуйста.

Как ни в чем не бывало Джош отвернулся и вновь занялся перебиранием листов. Охотница подскочила с места как ошпаренная и быстро дошла до двери, почти провернув ручку, но вдруг под напором неясного порыва обернувшись и встретившись с глубоким и темным взглядом синих глаз, смотревших вслед. Он грустил. Лина поняла это со всей отчетливостью шестым чувством, и ей вдруг стало нестерпимо стыдно. Ему не было все равно, но что она вообще думала, что он устроит истерику? Это вовсе не в его характере, да и они не в таких отношениях… Или в таких? Она совсем запуталась.

— Он сам, — дрогнувшим голосом проговорила Лина, зачем-то начав оправдываться.

— Я знаю, — спокойно ответил Джош и отвернулся. — Вы свободны, мисс Винтер.

Охотница тяжело сглотнула ком, застрявший в горле, быстро выбежала из комнаты, прижавшись спиной к двери, тяжело дыша, будто только что пробежала стометровку. В душе поселилось отвращение к самой себе, будто она его предала. Сумбурно и непонятно. Пальцы свободной руки скользнули в волосы, взъерошили их в беспорядке, Лина скривилась, закусила губу, но не проронила ни слова. Она успела понять, насколько хорош слух вампиров и что с ним шутить не следует. Пророни она хоть слово, Джош непременно бы услышал, а этого совсем не хотелось. Не хотелось дать ему понять, что ей обидно и больно.

Остаток дня она провела, изучая написанное, только раз сделала вылазку на кухню, обрадовавшись, что никого там не застала, нахватала еды и сразу пропала в комнате. В этот раз Джош не приказывал готовить, а холодильник ломился от еды быстрого приготовления, рассудив, что жители дома справятся со всем сами, охотница предпочла не показываться им на глаза. Гадкое чувство чего-то грязного, во что она вляпалась, не отпускало. Возмутительным представлялся не сам факт поцелуя, ведь Лина об этом не просила, а то, что она на какой-то миг почувствовала, что тоже этого хотела. Охотница со злости саданула кулаком по тумбочке, костяшки отозвались ноющей болью, как, впрочем, и больное плечо, рана от укуса никуда не делась, пусть и затянулась, но все еще давала о себе знать, будто, затаившись, ждала подходящего момента, чтобы вновь вскрыться и принести новые беды. Лина раздраженно зашипела и решила промыть ее, а потом вернуться к делам.

Пока охотница занималась плечом, она раздумывала о том, что успела прочесть на листке. Собственно, написано было не так много, всего пять правил, которые ей нужно соблюдать в обязательном порядке. Приложив намоченный теплой водой бинт к ране, Лина сквозь зубы проговорила: «Правило один: вести себя учтиво и ни с кем не разговаривать». Судя по всему, это подразумевало, что общаться охотница сможет только с Джошем и ни с кем больше. Что ж, подобное ее вполне устраивало, разговаривать с вампирскими выродками совершенно не хотелось, кто знает, что у них на уме.

— «Правило два: не выказывать эмоций». Ну, это я легко, это я на раз-два, ай, черт!

Лина закусила губу, когда вновь наложила на рану отвратительно пахнущую жижу. «Зато вампиры и не подумают кусать, я б сама себя кусать с таким запахом не стала», — ободряя саму себя, чтобы отвлечься от жжения, подумала она. Закончив, наложила бинты и тщательно отмыла кожу от остатков лекарства. «Правило три: не смотреть в глаза». Видимо, это связано с возможностью мороев подчинять чужую волю, Джош говорил об этом, но Лине метка давала возможность избежать ментального вмешательства по его же словам, хотя всегда лучше перестраховаться.

Охотница плюхнулась на постель и вновь взяла листок в руки. Джош обладал красивым почерком с вензелями, будто учился писать по страницам старинных книг, которые так часто читал.

— «Правило четыре: не влюбляться». Да он надо мной издевается!

Она откинулась на постели назад и листком накрыла глаза. Какие глупые правила, кто их придумал вообще? А если она… уже? Ладонь легла на грудь, вслушавшись в неровное биение сердца, врать себе — занятие бессмысленное, охотница и не пыталась. И вот что теперь делать, сказать Джошу, что поздно? «Нет, не могу, ни в коем случае, он меня на смех поднимет. Тем более, после вчера». Патовая ситуация, в которую Лина совсем не хотела быть вовлечена. Значит, решено, она будет молчать. Мысль о том, что все это легко можно вычислить, охотница отогнала подальше, чем меньше запариваться, тем лучше. Да и что она могла изменить? Правильно, ничего. Так что проще об этом не переживать. Она перекатилась на живот и уставилась на пятый и последний пункт, четко и громко зачитала его вслух:

— «Правило пять: выполнять существующие правила».

Здесь все четко и понятно, Лина вздохнула и отложила листок в сторону, зевнув. Предательски заурчал желудок, хорошо, что она набрала побольше пиццы, в тарелке на тумбочке еще осталось два холодных куска, на вкус как резина, зато не придется спускаться вниз и вновь лицезреть вампирские морды. Охотница села, скрестив ноги, принялась за еду, печально вперившись взглядом в собственное отражение в зеркале трюмо. Отражение выглядело помято и отчаянно, словно жизнь была совершенно безрадостной штукой с кучей проблем. Хотя почему «словно», если все так и было. Лина кое-как дожевала картонные куски, проверила телефон, заметив пару пропущенных от мамы и один от Патрика. Подумала перезвонить, но вспомнила, как может прижечь цветок ириса, если она попытается сделать что-то не то, поэтому только зарылась с носом в подушку и так провела остаток дня, не выползая из постели, как тяжело больная. Больно действительно было, но скорее душевно, и эту боль невозможно было вылечить или устранить, вытащив клещами. Она разъедала душу отравленным жалом, и все яснее Лина видела себя мухой, попавшей в расставленные сети. Чем больше она сопротивлялась, тем крепче запутывалась на радость пауку, ждавшему в тени. Загвоздка в том, что охотница совершенно не представляла, кто из ее знакомых представляет паука, в размышлениях о том, кому больше подходит эта роль, Лина задремала, а после и вовсе уснула. По крайней мере, ей давали время побыть в одиночестве и все обдумать, одно это заслуживало благодарности с ее стороны. Хотя бы это.

========== 24. Его решения ==========

Во сне время остановилось. Лина вошла в темную воду по колено, набежали волны, холодя кожу, но страшно не было. Впереди стоял Джош и тянул к ней руку. Охотница приняла ее, с удовольствием прильнула к груди вампира и закрыла глаза, ладонь легла успокаивающе на макушку. Джош обнял ее в ответ, губы прижались к виску теплым поцелуем.

— Приходи ко мне, — сказал он.

— Я не знаю, как, — негромко проговорила охотница.

— Слушай свое сердце, оно подскажет путь.

Лина закончила пробежку и перешла на медленный шаг, тяжело дыша. Спина вспотела и под волосами поселился неприятный зуд, но все неприятности легко устранялись быстрым душем, мышцы приятно побаливали, и хоть что-то в этом мире казалось правильным и неизменным. Охотница любила физические нагрузки, привыкла к ним и с удовольствием уделяла упражнениям свободное время. Даже в самые отчаянные времена в этом проклятом доме ей удавалось завершить если не пробежку, то как минимум зарядку, а это было уже неплохо, терять форму нельзя.

Глубоко вдохнув свежий воздух, Лина медленно двинулась по дорожке вдоль зеленой ограды, здесь низко свисали листья кленов и казалось, что их можно коснуться ладонью, если подпрыгнуть. Со стороны дороги послышался шуршащий звук шин, охотница проводила взглядом въехавший во внутренний двор автомобиль, безошибочно определив его хозяина. «Кристоф вернулся», — мысль не была ни радостной ни горестной, скорее знаменовала перемены, от которых Лина порядком успела устать. Если бы она могла, то законсервировала сегодняшнее состояние и так его и оставила, чутье подсказывало, что все последующие перемены будут лишь в худшую сторону, и это совершенно не стимулировало желание продолжать трепыхаться. Машина остановилась, вампир вышел наружу, на нем были черные солнцезащитные очки, он коротко махнул в знак приветствия, Лина хмуро уставилась в ответ, решив, что сама ни за что не подойдет. Впрочем, Кристоф быстро нырнул в дом, не позаботившись о том, чтобы завести машину в гараж, наверное, рассчитывал, что с этим разберется Джеймс. Временами охотница думала, что не отказалась бы от такого слуги и сама, удобно, ничего не скажешь.

Проскользнуть мимо удалось только благодаря пробежке. Кристоф сначала вроде и хотел зажать Лину к стене, но потом скривился и буркнул недовольно: «Вали в душ». Радостно вздохнув, охотница прошмыгнула к себе, плотно закрыв дверь, чтобы точно никто не помешал, а то с них станется, и принялась приводить себя в порядок. Перед тем, как морой прогнал ее, он успел проговорить, чтобы к четырем часам Лина спустилась в холл. Охотница кивнула, и в назначенное время сбежала вниз, надеясь услышать о том, как избавиться от следа укуса, вдруг все действительно устаканится, и она сможет вернуть себе если не чистую кожу, то хотя бы здоровую, а вены перестанут наливаться отвратительным цветом.

В гостиной собралось все почтенное общество: Леон и Энви неспешно играли в шашки, при этом Энви не переставал курить, из-за чего под потолком скопилось достаточно сизого дыма, Джош сидел в глубоком кресле и читал, Джеймс примостился у стены, подперев ее плечом, а Кристоф нетерпеливо ерзал на диване, и так и сяк рассматривая плотно закупоренную коробку, которую держал в руках. Лина вошла бесшумно, но одновременно все присутствовавшие повернулись к ней, повисла неловкая пауза. Охотница присела на край дивана, сложив ладони на коленях прямо, Кристоф закинул одну руку на спинку сидения, от этого по спине промаршировали нервные мурашки. Лина втянула голову в плечи и затравленно осмотрелась. Концентрация вампирских морд на один квадратный метр превышала все возможные нормы, если такие вообще существовали.

— В общем, так, — вальяжно протянул Кристоф, нарушив повисшую тишину, — я достал то, что ты просил.

Он кивнул Энви, а после поставил коробку на стол и чуть толкнул, что она проехалась вперед, очутившись рядом со вторым вампиром. Энви медленно докурил, потушил окурок прямо в стакане с чем-то мутно-белым, заставив при этом Леона брезгливо поморщиться. Худые пальцы, отливавшие болезненной желтизной, подхватили коробку, вампир встряхнул ее: внутри что-то отчетливо перевалилось из стороны в сторону, зашуршали сухо шарики, словно коробка была полна колкого льда. Он поднес ее к уху, качнул запястьем еще раз, прислушался, а после коротко кивнул, словно по одному звуку мог определить качество доставленного товара.

— Пойдет, — глухо проговорил он, — но за результаты не ручаюсь.

А вот это уже Лине не понравилось, и она закономерно нахмурилась. Из нее что, опять хотели сделать подопытную мышку? Она угрюмо взглянула на Кристофа, тот в ответ подмигнул, охотница зло поджала губы, решив ничего не говорить.

— Сколько потребуется времени? — осведомился Леон.

— Дня два.

— Долго, — покачал головой морой. — Скоро тесты начнутся.

Энви недовольно цокнул языком.

— Я тебе что, фея-крестная? Я не могу сесть на горшок и приказать ему быстрее варить, эликсиру нужно настояться и… — он перехватил красноречивый взгляд Кристофа. — Не смотри на меня так, я-то тут при чем? Это вы опростоволосились и не уследили, а не я. Вечно натворят фигни, а мне потом разгребай, тц. — Он недовольно хмыкнул и зубами вытащил новую самокрутку из сигаретной пачки, извлеченной из складок широкой рубашки. — Ну ладно, сутки, если спать не буду, но это мой максимум! Я вам не Гарри Поттер доморощенный, я не могу делать волшебство из ничего, это так не работает. А принцесску свою потом сами откачивайте, я не при делах.

— Хорошо, — спокойно вновь проговорил Леон. — Тогда начнем подготовку к тестам сразу, как она придет в себя. У нас будет пара дней до отъезда, остальное придется проводить на месте.

— До отъезда? — не выдержала Лина, вклинившись в разговор.

Джош полукивнул.

— Мы отправимся во дворец, когда придет время, — негромко сообщил он, оторвавшись от книги. — Я покину дом раньше вас, чтобы пройти часть испытаний самостоятельно, вы прибудете позже. К этому моменту все процедуры будут улажены, Совет не должен понять, что я пробовал кровь.

Охотница машинально коснулась повязки на шее, опустив голову, ей так и хотелось спросить, что будет, если они узнают, но она отчетливо понимала, что совершенно ничего хорошего, не зря вампиры так сильно об этом беспокоятся. Да еще этот дворец, слово-то какое! Кристоф кашлянул в кулак, привлекая внимание.

— Розали знает.

Леона перекосило в лице, Энви поперхнулся дымом и закашлялся, будто впервые взял в рот сигарету, Джош безразлично отпил давно остывший чай, словно услышанное его совершенно не взволновало.

— Она сообщила кому-либо?

— Нет, сказала, хочет увидеть тебя, — покачал головой Кристоф.

— Хорошо. Я встречусь с ней по приезду. — Джош поднялся, показав, что разговор закончен. — Я буду обедать через два часа.

Это был не вопрос и не пожелание, а утверждение, за это время следовало успеть приготовить еды на всю честную ораву, и Лина мысленно взвыла, вновь ощутив себя самой настоящей домработницей с функциями кухарки, хотя все лучше, чем наблюдать постные лица кровососов рядом с собой. Гордо подскочив вслед за Джошем, она быстро выбежала на кухню, оставив вампиров в гостиной заниматься своими делами. Впрочем, надеяться, что ей так просто дадут заниматься своими делами в одиночестве, явно не стоило, Лина не удивилась, заслышав знакомые шаги за спиной. За плечо больно ущипнули, она шикнула, взвинтившись и отскочив в сторону.

— Эй, — обиженно и одновременно со смехом возмутился Кристоф, — я ее спасаю, понимаешь, а в ответ даже «спасибо» не швырнут. Алло, где совесть?

— Нет ее, — огрызнулась охотница, вернувшись к нарезке овощей для салата.

— У-у-у, какие мы злые, ха-ха, а вот совсем недавно ты себя так не…

— Замолчи, — злобно вспылила Лина, резко обернувшись и приставив нож к горлу надоедливого вампирюги. — Я этого не просила, не надо меня впутывать в свои игры!

В ней клокотало раздражение напополам с отчаянием, она отчетливо осознавала, что сидевшие в гостиной могут слышать каждое их слово. Естественно, они с удовольствием вслушивались, кто не любит сплетни и чужие скандалы?

— Ты и не сопротивлялась. Интересно, почему?

Кристоф поднял ладони вверх, показывая, что сдается на милость победителя, Лина цокнула языком и опустила руку. На самом деле, она и сама понимала, что бросаться на вампира глупо, его это только больше раззадоривало, подыгрывать ему совсем не хотелось.

— Оставь меня в покое, — отрешенно проговорила она и отвернулась. — Если бы не вы, моя жизнь бы не рассыпалась на части.

— О, маленькая охотница, ты ничего не понимаешь, — заговорщицки отозвался Кристоф, умыкнув с доски кусок морковки и закинув в рот одним движением. — Твоя жизнь только-только начинается, уж поверь мне, поэтому не куксись, и давай повеселимся. Скоро тебя ждут большие приключения.

Он добавил еще что-то, но Лина предпочла пропустить мимо ушей, с этим вампиром она давно усвоила простую истину: чем меньше вслушиваешься в его бред, тем лучше. Поняв, что на него не реагируют, Кристоф достал из настенного ящика пачку чипсов и, намурлыкивая популярный прилипчивый мотив, удалился. Охотница вздохнула с облегчением, утерев выступивший на лбу пот, она была уверена, что вампир заметил ее учащенное сердцебиение, но совершенно не хотела о том думать, по крайней мере, она всегда могла списать это на страх перед кровососами или гнев на них же. В каком-то смысле это было удобно и позволяло абстрагироваться от реальных чувств, которых совсем не хотелось принимать. Хорошо, что от чтения мыслей Лину защищал выжженный на плече ирис, хоть какой-то прок от бесконечных страданий.

========== 25. Его поцелуй ==========

Все ели с аппетитом, кроме Джоша. Он к еде не прикоснулся, будто она была отравлена, только с кислой миной поковырялся в овощах, а потом поднялся, сухо поблагодарил и ушел в кабинет. В каком-то смысле это было хорошо, значит, окончательно оклемался, но все равно вызывало тревогу. Неудивительно, что он выглядел невероятно бледным даже для вампира после «воскрешения», в котором Лина сыграла не последнюю роль; с каждым днем Джош угасал, его взгляд тускнел, и охотница чувствовала, как вырастает между ними невидимая стена холода и отчаяния. Сначала представлялось, что он злится из-за случая с Кристофом, но он скорее огорчился и все, по крайней мере, к Лине он относился с привычным вежливым радушием. Его мысли занимало нечто совсем другое, и охотница понимала, что он занят тяжелыми думами о предстоящем экзамене, она и сама не могла забыть о странной процедуре, должной помочь с раной, ставшей почти чужеродной. Временами охотнице представлялось, что укус — это морской полип, присосавшийся к коже, тогда Лина снимала бинты и долго и тщательно вглядывалась во вздувшиеся фиолетовые вены, протянувшиеся по коже тонкими ниточками, чудилось, словно в них можно угадать дикий узор из отметин, повторявший цветок ириса, но вскоре видение спадало, и охотница вновь возвращалась к будничным делам. Легче заботиться о понятных проблемах, чем пытаться решить то, чего она совсем не понимала.

Лина поднялась из-за стола следом, сегодня кусок в горло не лез, молча убрала за собой, подхватила протянутую тарелку Леона. Энви брякнул стаканами друг о друга, составив их в раковину. Джеймс еще сидел за столом, охотница прошла мимо и легко похлопала его по плечу.

— Я готовила, ты помоешь, — проронила она и, не дождавшись ответа, ушла. Оборотню было не привыкать, а ей очень хотелось побыть одной.

На телефоне высветилась пара пропущенных, Лина медленно сосчитала про себя до десяти и позвонила матери, привычно осведомилась, как у той здоровье, и пообещала навестить в следующем месяце сразу после того, как тренировочный лагерь закончится. «Или как кончусь я», — подумалось хмуро на периферии сознания. Охотница отложила мобильный и обхватила себя за плечи, растерев их. До времени традиционного чаепития Джоша еще далеко, так что можно позаниматься, упражнения всегда благостно влияли на общее состояние и отгоняли дурные мысли, оставляя в голове только простой счет. Раз-два, поднимаешь туловище, касаясь локтями колен, три-четыре, отжимаешься, доставая грудью пол — все легко и просто, понятно, нет никаких вопросов. Если бы также было в жизни!

Закончив, Лина занялась чисткой кинжалов, после немного почитала книгу, честно умыкнутую из кабинета Джоша, на пожелтевших страницах рассказывалось о вампирских кланах, такому в Академии не учили. Патрик читал лекции о гулях и стригоях, говорил о разнице между ними и том, как их нужно убивать, но о мороях не упоминал, словно сама тема великих кланов была под запретом, пару раз сообщил лишь, что связываться с ними не нужно, тогда и они не будут связываться с охотниками. Но сейчас Лину зажевали жернова судьбы вместе с высшими вампирами, и ей хотелось знать больше о ее пленителях. Так, например, благодаря книге она выяснила, что кланов вампиров всего семь и что как минимум представителей трех из них она уже встретила. Первым был Дагер, королевский род, их символом являлся ирис; вторым — Ксен, правая рука, их цветок — мак, а третий — Грэй, их герб украшала лилия. Ксен и Грэй были ближайшими сторонниками короля, и, скорее всего, именно поэтому Кристоф и Леон так пеклись о Джоше, это повиновение объяснялось их кровью. Кровь для вампиров значила если не все, то многое. К какому клану принадлежал Энви Лина могла только гадать, можно было спросить у вампира при удобном случае, но не факт, что он стал бы отвечать, никогда не угадаешь, что у кровососов на уме, особенно у таких странных, как он.

Охотница оставила закладку на главе о Ксенах и вновь пробежала взглядом листок с короткими правилами. Интересно, что будет, если их нарушить на тесте? И что произойдет, узнай вампиры о том, что Джош испробовал крови? Пожалуй, ничего хорошего.

Лина вздохнула, слезла с постели и направилась вниз, чтобы сделать чай для одного крайне педантичного вампира к которому, что уж тут скрывать, неровно дышала. Если совладать с чувствами не выходило, по крайней мере, стоило держать их в узде, а это подразумевало честность в первую очередь перед собой, хотя бы это она могла. Или ей очень хотелось так думать.

Джош читал древний фолиант, чернильное перо порхало над гербовой бумагой, делая пометки и записи. Лина осторожно опустила поднос с сервизом на стол, замерла в нерешительности, посмотрев на своего мучителя: раньше она его ненавидела, как вышло, что за такое короткое время ее отношение кардинально изменилось? Магия, не иначе. Охотница тяжело вздохнула и без разрешения села на кушетку, сложив ладони на коленях и продолжив изучать жадным взглядом Джоша. Когда светлые волосы начинали мешаться, перекрывая обзор, он смахивал их в сторону небрежным движением, пальцы пробегали по мраморной коже. «Что за бред, почему я не могу глаз от него оторвать?» Лине и хотелось бы уйти, да ноги не слушались, а сердце билось предательски громко и быстро, разгоняя кровь. Морой находился очень близко и одновременно невероятно далеко, казалось, коснись его рукой — он все равно останется словно на другом краю вселенной. Если бы все сложилось по-другому, если бы они встретились не в таком положении, он не был бы вампиром, а она не стала бы жертвой обстоятельств, как бы тогда сложилась их судьба? Охотница не могла выбросить из головы этот вопрос, на него хотелось знать ответ.

— Если вы продолжите так смотреть на меня, боюсь, я поддамся эмоциям.

Джош отложил перо, фаланги пальцев скользнули вдоль прямого носа, мягко и устало потерев. Вампир поднял взгляд на Лину, а она замерла, пытаясь осмыслить сказанное. «Поддастся эмоциям? Это значит…» Она боялась подумать и хотела поверить. С другой стороны, зачем ему врать? Лина не могла отвести взора от ярко-синих чистых глаз, обрамленных светлыми ресницами. Накрыла теплая нежность и желание обнять вампира, сказать, что все будет хорошо, поцеловать… Охотница спрятала лицо в ладонях. Ей не было знакомо новое чувство, поселившееся внутри, это и есть влюбленность? Оно напоминало дикую одержимость, от которой не было спасения. Лине совершенно не нравилось терять разум, растекаться податливой лужицей нежности, будто осчастливленный присутствием хозяина щенок. Ей это не подходило, совсем не в ее стиле, за все время обучения в Академии никогда она не испытывала ничего подобного, и, если знакомые делились влюбленностями, она насмешливо морщила нос. Уж она-то никогда не попадется на эту удочку, да и они, наверное, привирают, разве может с неясной силой тянуть к другому человеку?.. Оказалось, может, и даже не к человеку. Это было самым страшным.

— Тогда… Ты тогда умер?

Джош склонил голову к плечу, потупил взор.

— Не совсем. Вам объясняли, должно быть, что все не так просто, как у людей. Мое тело, безусловно, перестало подчиняться моей воли, потому пришлось прибегнуть к крайним мерам. Я сожалею, что нам пришлось привлечь вас к столь неприятной процедуре, но другого выхода не оставалось. Ваша кровь отравила меня, и лишь она одна могла вернуть меня из Страны без Возврата.

— Значит, мы были там?

— Да… В теории. Видите ли, у меня не осталось воспоминаний, у тех, кто покидает ее, память стирается, даже если это сильные души вроде моей.

— Но почему я помню?

По плечам пробежал холодок, Лина обхватила себя руками, съежившись на краю кушетки. Ей не нравилась напускная мистика и то, что нельзя было рационально объяснить простые вещи.

— Вы иной случай. Вы были живы, когда преступили черту. Расскажите, что вы помните.

Джош встал, подошел, присел рядом, его ладонь ободряюще накрыла сцепленные до побелевших костяшек в замок пальцы Лины. Дрожь немного унялась.

— Я попала в сад. Он был большой, красивый и кругом было множество цветов. Я искала тебя, нашла у дальней калитки, ты читал книгу про одинокого бога. Я пыталась заговорить с тобой, но ты не слышал меня, а издалека раздавался топот. Тогда я схватила твою руку, и мы побежали. Бежали быстрее ветра, а тьма почти наступала на пятки, но я успела распахнуть калитку, и мы выбежали наружу… Потом я проснулась.

Теплые руки привлекли к себе на грудь, Лина почувствовала, что еще чуть-чуть — и разрыдается, поэтому замолчала. Ее пугало то, какой она становилась чувствительной рядом с ним, будто бы совсем другой человек, она начинала ощущать себя слабой, и ей это не нравилось, совсем не в ее духе. Она всегда была лучшей среди учеников, отлично закрывала всенормативы и безропотно выполняла требования. Но сейчас все шло наперекосяк. Если раньше она с этим мирилась, думала, что пусть даже умрет, но с честью, то теперь охотница перестала что-либо понимать; она теряла себя, то, кем была, и так не должно было продолжаться дальше.

— Я… — глухо начала она, а после из последних сил вложила в дрогнувший голос уверенности. — Кажется, я в тебя влюбилась.

— Вот как.

«Какой же ты мудак». Лина закусила губу, крепче вцепившись в мягкую ткань рубашки. Лучше и не придумаешь, что еще можно ответить на признание в любви, действительно? «Точно, я же для него страшная, для них все люди страшные». Охотница раздраженно подняла голову, посмотрев кровососу прямо в глаза. Она хотела высказать ему все, что думает о нем, но так и замерла, утонув в синеве ярких глаз. Джош улыбался. От этого стало и горько и смешно.

— Пошел ты.

Лина выдохнула, потянув вампира на себя и коснувшись губами губ в теплом поцелуе. Ей уже было все равно. Какая разница? Если и не умрет, то живой из этой передряги точно не выберется, еще неизвестно, что будет с ее раной. Перехватив чужое дыхание, охотница поняла отчетливо, что простила Джоша, больше не сердилась и не злилась. Он был рядом, живой, дышал, сердце билось гулко под ладонью, за одно это можно было забыть о той боли, которую он причинил. Его руки обхватили за талию, прижали к себе. Оказывается, носы не мешали, а если отвечают, то приятно. И скулы целовать приятно: отдаешь ты, и приятно тебе, а потом отдают тебе, но все равно тепло и приятно. Пальцы зарылись в загривок светлых волос, в голове прокатились мягко розовые шарики радужных мыслей. Времени не существовало, как и всех проблем. Лина отстраненно подумала, что поцелуи — отличный способ позабыть о тяготах жизни хоть ненадолго.

— Вы…

Вместе с нежными поцелуями у уха, вместе с печальным голосом пришло счастье, больное и опасное, защемило в груди. Хотелось больше, мало было его прикосновений и его самого — мало. По коже прошлись пальцы, замерли, ухватив за запястья, прижав несильно. Лина подняла мутный взгляд, Джош тяжело дышал, прижавшись носом к ее скуле.

— Я… Мы должны остановиться.

Как звонкая пощечина, вернувшая в реальность. Захлестнула обида. «Что?!» Охотница резко подскочила, развернулась, не расслышав робкие слова, брошенные ей вслед, и покинула кабинет, зажав рот ладонью. Она не могла ничего сказать в ответ, потому лишь быстро взбежала наверх в свою комнату и плотно затворила дверь, там она сползла на пол, попытавшись осознать произошедшее. В голове не укладывалось. Лина закрыла глаза, обняв себя за плечи. Наваждение отпустило, но колючий чужой запах все еще преследовал, словно осел на коже, ладонях, волосах. В него хотелось зарыться носом и так и остаться. Если бы только можно было остаться так навечно…

— Но он меня не любит.

За звуком собственного голоса охотница расслышала глухой смех и только потом сообразила, что смеялась она сама. «Какая я дура… Полная дура». Лина опустила голову, спрятав лицо в согнутых коленях. Наверное, теперь она не сможет смотреть Джошу в глаза. Никогда.

========== 26. Его питомец ==========

Лина избегала Джоша, совершенно не представляя, как себя следует вести с ним и что ждет дальше. Изменился ее статус в доме, они теперь, как бы это правильно сказать, в отношениях? Или то был всего лишь мимолетный порыв? Чем больше охотница думала об этом, тем сильнее болела голова.

Пальцы скользнули по замотанной бинтами шее и ключице, задержались на ранке. Все верно, сегодня они должны с этим разобраться, Энви начал подготовку сразу, как получил привезенный ингредиент. В каком-то смысле Лина ощущала благодарность по отношению к вампирам за то, что они не бросили ее с этой раной, а решили заняться и, наверное, вылечить. Охотница не была уверена в том, как следует называть то, что ей предстоит, вряд ли оно являлось лечением в традиционном смысле. Но если опустить тот факт, что, по сути, все проблемы и начались-то из-за этих кровососов изначально, то за их стремления можно было выдавить из себя и хлипкое «спасибо», трещавшее по всем швам морали. Лина выдохнула, усмехнувшись собственным размышлениям. Кажется, она уже привыкла к творившемуся кругом безумию.

В подвале ждали: охотницу вновь пригласили в страшную комнату, только теперь Джош не лежал, привязанный к столу, а мирно сидел в принесенном кресле, читая книгу. Леон, скрестив руки на груди, спокойно подпирал стену. Отвратного цвета варево кипело в небольшом котелке, над ним коршуном вился хмурый Энви, периодически помешивая и что-то добавляя из разномастных склянок; под его глазами залегли синие тени, а в пальцах подрагивала чашка с кофе. Видимо, ночь выдалась бессонной, и Лине стало даже немного стыдно, ведь это для нее он готовил лечебное снадобье или чем бы ни являлась та мутного оттенка дурно пахнувшая жидкость. Когда вошла охотница, все внимание устремилось к ней. Она нервно икнула и старательно избежала пристального взгляда Джоша, что не укрылось от хищного и проницательного взора Энви.

— Поссорились, что ль? — деловито осведомился он, широко хлебнув из чашки.

Лина помотала головой, он в ответ усмехнулся, явно не поверив, однако допрашивать дальше не стал, вероятно, не с руки было узнавать прямо напротив самого принца. «Вот и славно». Меньше знает, крепче спят все остальные. Охотница осмотрелась, неловко обхватила себя за талию, прижавшись к стене в самом углу, постаравшись максимально спрятаться от заинтересованных взглядов. Обсуждать то, что произошло между ней и Джошем, она не хотела, и была бы признательна, если бы эта тема больше не поднималась. В конце концов, это их личное дело.

Несколько минут провели в тишине, Лина думала о том, как бы провалиться под землю, вампиры молчали, занятые своими делами. После ввалился Кристоф, его приближение всегда легко узнавалось задолго до того, как он сам появлялся в дверном проеме. Он грязно ругался, что громкий голос заполнял узкую лестницу, и явно отчитывал Джеймса за очередные провинности, которых всегда было предостаточно. Вскоре в комнате показался и сам обладатель голоса, за ним по пятам тащился несчастный оборотень, держа на спине тяжелый железный ящик, обмотанный цепями. Лина еле успела отскочить в сторону, чтобы ее не зашибло углом. Ящик бухнулся на пол с протяжным гулом, Кристоф отвесил Джеймсу знатную затрещину, что оборотень отлетел в сторону и впечатался лбом в край стола. Охотница чуть не бросилась проверить в порядке ли несчастный, но тот спокойно поднялся, только потерев ушибленный лоб. «Точно. Не люди». Странным оказалось осознание, что она до сих пор так и не смогла привыкнуть к нечеловеческим здоровью и силе окружающих, которым не страшны обычные людские напасти. Что, надо сказать, оставляло отпечаток на их поведении.

— Тупое животное, — рыкнул Кристоф с явным намерением еще и пнуть под ребра Джеймса, но Джош остановил его звучным «Хватит» и звонко захлопнул книгу, которую читал.

— Готово, — в этот же момент просигналил Энви, затушив огонь. — Давайте.

А в следующую секунду Лину подхватили под руки и потащили вперед, сначала она даже не поняла, что происходит, а когда осознала, вскрикнула и начала брыкаться.

— Пусти, отпусти меня! — вскричала она, силясь укусить хоть кого-то, но вышло только заехать пяткой по колену оборотню.

— Не рыпайся и заткнись, — зло прошипел Кристоф, засунув Лине в рот платок, чтобы она смогла только мычать. — Ради тебя стараемся.

Охотница протестующе пнула его в живот, но это только усилило давление: Лину положили на стол, на руках и ногах щелкнули оковы, которые раньше удерживали Джоша. Охотница жалобно и протестующе воззрилась на мороя, он только отвел глаза, словно и хотел бы помочь, но не мог. Кляп во рту не прибавлял уверенности в том, что все обойдется.

Энви снял с огня зелье, перелил его в большую чашку и подошел ближе, нависнув сверху. Лина услышала, как лязгнули цепи, и в ужасе замерла. Леон двинулся к ящику, нагнулся, а потом раздалось негромкое потрескивающее шипение: из ящика показалась голова громадной рогатой змеи, она покачнулась и расправила золотой капюшон, кинувшись вперед, но остановившись под тяжелым взглядом вампира. Леон крутанул пальцем в воздухе, и змея повернула голову, ее глаза сияли рубинами, в них полыхало далекое пламя. «Сейчас нападет». Охотница нервно дернула ногой — змея высунула раздвоенный язык, покачнулась и перевалилась туловищем на стол, чешуйчатая кожа коснулась ноги, даже через джинсы чувствовался мороз, пробежавший от прикосновения по лодыжке. Лина протестующе замычала и подалась назад, облившись холодным потом, но змея неукоснительно ползла к ней выше.

Над головой возникла тень, Энви разорвал рубашку на груди охотницы одним движением руки, сорвал с шеи бинт и обильно выплеснул на рану и ключицу противное варево, вязко растекшееся густым маслом, прилипшее к лямкам бюстгальтера, окунувшее душным и густым запахом. Змея, зачуяв его, ускорилась, навалилась сверху, прижав к столу. Если бы тварь надавила чуть сильнее, то с целыми ребрами пришлось бы попрощаться. Ясные мысли совсем скоро покинули голову, сменившись животным страхом: перед самым лицом змея разинула огромную пасть, продемонстрировав два длинных клыка и красный язык, похожий на разрезанную надвое ленту. Лина инстинктивно и безуспешно попыталась увернуться, с губ сорвался заглушенный кляпом крик, когда укус пришелся ровно на место, где фиолетовыми венами горела жуткая рана. «Больно!» Чертовски больно, будто тело пронзили два острых шипа, пробили мясо до кости. Охотница изогнулась в спине, но тут же упала обратно под тяжестью омерзительной туши, капюшон змеи раздулся сильнее, по золотым карманам расползлись красно-фиалковые линии, налитые кровью. Под кожу что-то проникло, оно огнем расползлось по телу, сковало мышцы, уничтожив сопротивление, теперь Лина могла лишь смотреть вперед, видя мозаичную чешую, слепленную из неровных кусков. Казалось, время остановилось, стерло все мысли и желания, воспоминания, оставив только нестерпимую белую боль, заполнившую существо. Охотница думала, что потеряет сознание, она надеялась на это, но того не произошло.

Наконец, змея подняла голову, дав встретиться с ней взглядом, алые глаза твари налились сиреневым, клыки окрасились в черный. Длинный язык скользнул по подбородку Лины, и почудилось, что на задворках сознания поселился странный шепот, неразборчивый и тихий, неясный и повторяющийся, знакомый, словно разговор со старым другом. И когда охотница почти смогла разобрать слова, змея вдруг осыпалась золотым песком, оставив после себя лишь один увесистый клык. Энви деловито подхватил его и закинул в банку с прозрачным раствором, клык зашипел, окрасив воду в густой алый цвет. Вампир, сморщившись, вылил жидкость в стоявшее на полу ведро и еще раз залил раствором. Он повторил эту процедуру несколько раз, после чего клык очистился и стал прозрачным, только после этого Энви вновь закинул его в принесенный ящик.

Лина наблюдала за происходящим с отрешенным равнодушием, она не сразу заметила, что кандалы сняли. В голове поселилась звонкая пустота. Чьи-то руки аккуратно промыли рану, на шее что-то зашипело белыми пузырьками, охотница словно не слышала. Ее подхватили, отнесли в комнату Джоша, аляповатую и безумно-цветную, Лина вяло взглянула на вампира, присевшего рядом.

— Вам нельзя оставаться одной, — тихо произнес он.

Охотница не ответила, она вообще еле расслышала сказанное, весь звуковой фон поглотил шепот, чудившийся повсюду; он вылезал из-под мебели, крался из темных углов, огибал спинку кровати. Холодная ладонь легла на скулу, мягко прижалась к щеке, Лина безразлично закрыла глаза, отдавшись во власть серого мира, которого так давно не видела. Тень не поглотила ее, но будто сама она стала частью Тени, прониклась ей, научилась дышать ее воздухом и слышать ее существ. «Шумно». Теперь Лина поняла. Раньше она думала, что Тень — пустое и холодное место, путанное, полное серой воды. Какой глупой она была! Тень была вовсе не такой, ее наполняла жизнь, она струилась в потоках силы, в обитавших здесь духах и мыслях, в осязаемых чувствах и эмоциях. Тень не поглощала, она раскрывала, делала ярче спрятанное и притупляла мишуру привычной жизни.

— Красиво, — тонко выдохнула Лина. — Оказывается, здесь так красиво.

Впервые за все время Джош усмехнулся. Но охотница не поняла, почему, только ее это и не волновало. Сейчас ей было хорошо, а остальное не имело значения.

========== 27. Его тепло ==========

Снились удивительные сны. Раньше они казались кошмарами, но теперь все изменилось, словно вместе с загрязненной кровью змея поглотила страхи и сомнения, принеся ясность уму. Охотница спокойно ступала по Тени, из разных углов за ней наблюдали духи, населявшие мир цвета сепия. Они существовали и раньше, почему она заметила их только сейчас? Большие и маленькие, принимавшие формы вещей и сущностей, прятавшиеся в длинных тенях и шепоте листвы, они сновали в длинных коридорах, заглядывали в окна и звали с собой вдаль. Лина слышала их робкие голоса, и ей чудилось, что она, наконец, обрела дом. Тень и стала ее домом.

Лунный свет расчертил деревянные доски пола на длинные прямоугольники. Лина села, обхватив руками согнутые колени, вперилась взглядом в темноту впереди. Она не сразу поняла, где находится и что не одна.

— Проснулись?

Тихий голос нарушил тишину дурацким вопросом, отрешенно охотница подумала, что странно подобное спрашивать у человека, севшего на постели. Если он не лунатик, конечно. Однако Лина все равно неспешно кивнула, потом перевела взгляд на настенные часы: четыре утра, скоро рассвет, но пока солнечных лучей не видно над горизонтом.

— Вы голодны?

Будто сразу вспомнив о том, что с прошлого утра ничего не ел, желудок предательски громко уркнул. Охотница нехотя устроила ладонь на животе, чтобы хоть как-то приглушить сосущее чувство голода, возникшее в мгновение ока.

— Я прикажу Джеймсу…

— Не надо, сама сделаю.

Лина протестующе взмахнула рукой, бодро вскочив, но тут же охнула, завалившись на бок и вцепившись в столбик кровати, чтобы не упасть. Колени отдавали ватностью, и чужие руки подхватили, осторожно помогая сесть обратно. Голова кружилась. Охотница приложила ладонь ко лбу, потерла, попытавшись прийти в себя. Окружающее представлялось нереальным и картонным, привычный мир вдруг сместился в 2д плоскость.

— Что со мной? — прохрипела Лина, облокотившись на подсунутые под спину подушки.

— Вы устали, это бывает после лечения. Обычный человек его бы не смог пережить, но метка, поставленная мной, изменила вас. Я не думал, что ирис сможет пустить корни.

Джош проговорил что-то еще, но Лина не услышала, поглощенная собственными размышлениями и попытками остаться в сознании. Жутко захотелось пить, охотница попросила воды, позабыв, что просит помочь ей самого ночного принца. По правде, сейчас ей был совершенно безразличен его статус, она и вовсе об этом не вспоминала, как и о том, что перед ней вампир, а не человек. Джош поднялся, вышел из комнаты и вернулся через десять минут с подносом в руках, на котором обнаружился графин с питьевой водой и стакан под него, легкий завтрак из яичницы, фруктового салата и тостов с джемом, а также чашка кофе. Охотница кое-как села, поднос поставили прямо на кровать, оказалось, что у него были маленькие раздвижные ножки, позволявшие преобразовать его в столик. Сделав глоток кофе, Лина блаженно прикрыла глаза. Чувства начали возвращаться в привычную область. Подумалось, что за все время с момента пробуждения укус больше не беспокоил. Она скосилась на плечо, но не смогла разобрать, что с ним, и Джош подал маленькое зеркальце, вытащенное из ящика прикроватной тумбы. Лина всмотрелась в собственное отражение, выглядела она явно не лучшим образом: под глазами залегли синие тени, щеки впали, будто не ела неделю или две, кожа казалась слишком бледной и сухой. Охотница с опаской оттянула ворот рубашки, отстраненно подумав, что, должно быть, вампир одел ее, ведь одежду порвали во время ритуала. Ранка затянулась, на шее остались две тонких белесых точки, кожа вокруг окрасилась розоватым цветом. Фиолетовые вздувшиеся вены побледнели, вернувшись к обычному виду, стали едва заметны синевой под кожей. Лина хмыкнула, отложила зеркальце в сторону, принявшись за завтрак. По крайней мере, ее мучили не зря. Джош сел в глубокое кресло рядом с постелью, сцепил пальцы в замок. Уже прикончив половину еды, охотница подумала, что поступает невежливо и надо предложить ему тоже.

— Буфешь? — с набитым ртом спросила она, вампир покачал головой.

— Благодарю, я не голоден.

Лина быстро дожевала яичницу, желудок благодарно мурлыкнул, заставив запить трапезу водой. Из-за спешки охотница поперхнулась и закашлялась, вампир обеспокоенно подошел, легко похлопав по лопаткам.

— Я в порядке.

Сиплый голос вряд ли можно было соотнести с утверждением о «порядке», но Джош поверил. Или сделал вид, что поверил. Лину, в принципе, устраивал любой вариант. Она доела, отставила тарелку и принялась за кофе, теперь уже неспешно распивая напиток и то и дело поглядывая за окно, далеко за деревьями небо посерело, значит, вскоре ожидалось пришествие рассвета. Символичное начало новой жизни.

— Как вы себя чувствуете?

— Хорошо.

Не соврала, ей действительно стало немного лучше, будто кто-то починил сломанный механизм, поставив все детали на место. Лина придирчиво осмотрела собственные руки, тело не только избавилось от заразы, но стало сильнее само по себе и ощущался так словно, хоти она того, смогла бы прыжком вскочить на крышу здания. Ирис на плече полностью окрасился в нежно-сиреневый цвет, как если бы впитал в себя всю заразу и поглотил ее, преобразовав в мощь.

— Вы свыклись с меткой, в вас больше нет испорченной крови. Это как… Как это по-человечески будет? Прививка, я думаю. Организму человека свойственно вырабатывать иммунитет после тяжелой болезни. Люди болеют в детстве, чтобы организм выработал защитные антитела и впоследствии во взрослом состоянии болезнь их более не побеспокоила. Также и здесь. Ваш организм справился, и теперь вы стали полноценной частью нашего общества.

Лина склонила голову к плечу. «Вампирская ветрянка какая-то», — отрешенно подумала она.

— А если бы тело не выдержало?

— Вы бы умерли.

Он ответил спокойно и без эмоций, в другой раз охотница бы взбеленилась и начала возмущаться, но сейчас отчего-то она приняла сказанное как данность, видимо, успела привыкнуть к особой вампирской логике, не поддающейся здравому смыслу. Им, все-таки, абсолютно плевать на людей. «И не только на них». Точно, сейчас охотница понимала особенно четко: им было плевать не просто на людей, их не волновали все слабые существа, морои рассматривали мир исключительно с позиции силы, причем в это понятие могло входить что угодно от непосредственной силы до денег и даже красоты. Все, с помощью чего можно получить преимущество над другими, то, что действительно имело для них значение.

— Теперь я твоя слуга навечно?

Джош подхватил поднос, убрал его в сторону на деревянный стол, сам сел рядом. Его холодные пальцы накрыли ладонь с чашкой.

— Вас это беспокоит?

Охотница задумалась. Удивительно, но отчего-то ее совсем это не волновало. Старая жизнь представлялась чем-то далеким и нереальным, словно не существовала никогда, будто старой Лины не было. Она уже не могла представить себя отдельно от этого дома, от вампирских выродков, от прекрасного и опасного ночного принца. Как если бы она действительно стала частью этого общества, влилась в него.

— Нет.

Даже не соврала. Джош улыбнулся одними углами губ, а потом потянулся вперед и неумело и коротко поцеловал, дохнуло морозной свежестью и вишней, будто перед этим он съел тонну освежающих леденцов. Пальцы дрогнули, хорошо, что кофе остался лишь на дне, а то бы выплеснулся на простыни. Лица коснулась ладонь, мягкое поглаживание, заставившее прильнуть к руке будто дворовая псина к неожиданной ласке. «Правильно». Картинка сложилась, все казалось верным, части мозаики встали на свои места. Никогда еще охотница не чувствовала себя настолько… Дома.

— Я позабочусь о вас.

Тихое обещание, поцелуй в лоб небрежным касанием, Лина ухватилась за манжету, скользнув по ней ногтями. Она больше не боялась метки, не боялась ночного мира и самих тварей, обитавших в нем. Она стала одной из них, и это оказалось тепло и приятно. Зачем она сопротивлялась раньше?

— Ты уходишь?

— Мне следует вернуться к работе.

— Но ты ведь не спал.

Во взгляде темных глаз промелькнули песчинки грусти, Лина неловко отставила чашку на тумбочку и прижалась к вампиру, крепко его обняв. Ее сердце билось быстро, громко, но и его отстукивало ритм в унисон. Теперь она слышала это единство музыки, проникалась им и отзывалась на него.

— Это ничего. — Погладили по волосам. — Вы сейчас как в дурмане, это пройдет, отдохните. Вы потребили слишком много нашей энергии, потому так слабо чувствуете себя. Через пару дней станет легче.

— Я потеряю тебя?

Он усмехнулся так непривычно, что охотница вздрогнула.

— Нет, наша судьба теперь связана, хотите вы того или нет. Уверен, вы не раз еще пожелаете мне смерти из-за этого и, возможно, будете правы, но теперь ничего не изменить. Ирис расцвел, и мы все за то в ответе.

— Не понимаю, — пробормотала Лина ему в плечо, помотав головой. Джош подцепил ее подбородок, заставив поднять взор, встретиться взглядами.

— Вы поймете позже, — пообещал он, и охотница поверила. — Теперь, если вам будет грустно, больно или плохо, знайте, что вы не одна. Вы больше никогда не будете одна.

Казалось, в его глазах отразилось само ночное небо. Из углов комнаты наползла теплым одеялом Тень, закутала в мягкие объятия, заполнила пустоту цветочным ароматом и свежим бризом. Как Лина могла сомневаться в том, что он ее любит? Это ведь так очевидно!

— А теперь поцелуйте меня, и я пойду. Мне предстоит тяжелый день.

========== 28. Его приговор ==========

Стоя перед зеркалом, Лина долго рассматривала рану на шее: укус затягивался словно по часам, зараза покинула тело, а теперь выветривалась и слабость, свойственная выздоравливающему организму. Все напоминало болезнь в детстве. Лина слабо помнила тот случай, но ей было около пяти лет, единственное воспоминание, которое четко осталось в памяти, как она лежала на постели и смотрела в серый потолок, а в комнате почему-то не было окна. Тогда болезнь уже отступала, постоянно клонило в сон, а внутренности будто вычерпали ложкой, под кожей остались легкий зуд и раздражение, будто царапалось что-то изнутри. Сейчас воспоминание стало ярче, как если бы кто-то проявил старую фотопленку. Мама, облаченная в платье цвета морской волны, стояла у постели, гладила по голове и приговаривала:

— Все хорошо, скоро все кончится.

— Я устала, — тонкий голос шел откуда-то сверху, но принадлежал самой Лине. — Я их боюсь.

— Все будет хорошо, потерпи.

Охотница удивленно моргнула, вновь переключив внимание на собственное отражение, вместе с силами приходила странная ясность ума, давно запутанная сеть разматывалась клубком. Окружающий мир представлялся нечетким и мутным, но вот парадокс: вместе с опустившейся Тенью открывались и тайны забытого прошлого, пожалуй, Лина впервые задумалась о том, почему совсем не помнит ранних лет. Однажды она спросила об этом Патрика, тот неопределенно ответил, что детские воспоминания мало кто помнит, в общем-то, тогда этот ответ устроил, но теперь белые пятна стали заполняться новым смыслом.

После обеда, прошедшего в достаточно дружеской обстановке: Энви спрашивал о состоянии, Кристоф насмехался над бледным видом подопечной, а Леон и вовсе не появился; Лина решила наведаться к Джошу. Она осторожно заглянула в кабинет вместе с подносом с чаем. Вампир корпел над талмудами, иногда охотница думала, что не может представить его без этих вечных спутников. Мило в какой-то степени.

— Войдите, — не отрываясь от книг проговорил Джош. — Дайте мне двадцать минут.

Лина подумала, что за это время чай успеет остыть, но вслух не сказала, мешать вампирскому принцу было делом гиблым, он и расстроиться мог. А расстроенный Джош больше походил на рассерженного Джоша, и с этим вампиром сталкиваться не хотелось, последствия могли оказаться весьма неожиданными и неприятными.

Охотница присела на кушетку и развлекла себя тем, что углубилась в чтение книги, случайно взятой с полки, ей оказался сборник сказок и мифов, озаглавленный «Тень и Свет». Лина наугад открыла книгу посередине, попав на иллюстрацию с высокими деревьями, простиравшимися до самого горизонта, будто вросли в мироздание, не было видно ни их ветвей, ни их корней, только мощные огромные стволы, окутанные плотной тьмой. Их освещали маленькие светлячки и светлые шары, похожие на огромные плоды, свисавшие с толстых ветвей.

Лина увлеклась разглядыванием иллюстрации, бумага под пальцами отдавала шероховатостью и зернистостью. Сквозь густую листву что-то просвечивало, некоторые линии листьев изобразили совершенно неправильно: не округло, а прямо будто тонкие нити или пруты. Вместе они складывались в подобие неясного образа, пронизывавшего всю картину, как если бы что-то огромное и страшное пряталось за самим рисунком. Охотница перевернула страницу, но с другой стороны был лишь текст.

— Прошу.

Джош прервал разглядывания, Лина спохватилась и захлопнула книгу, отложив ее в сторону, следовало вернуться к реальности и задать интересующие вопросы.

— Я могу уделить вам пятнадцать минут, после должен вернуться к работе. Это нечто срочное?

Морой развернулся в кресле, сцепил пальцы в замок, устроив локти на коленях и подавшись вперед. Эта его черта одновременно устрашала и восхищала: когда Джош занимался чем-то, то посвящал себя делу целиком и без остатка, будь то работа или разговор. Он всегда был полностью включен в происходящее и не терпел препятствий размеренному течению работы. Лина даже завидовала, у нее так никогда не выходило, она вечно отвлекалась на всякую ерунду.

— Да, я не хотела мешать, — чистая правда. — Но меня беспокоит… Вернее, я не понимаю, что происходит в моей голове. Я начинаю вспоминать какие-то вещи, которых не было или могло не быть, видения становятся отчетливее и ярче, тело — сильнее. И я будто начинаю понимать вещи, о которых раньше не задумывалась. Не знаю, почему меня раньше это не заботило, все кажется таким простым и легким… Что это? Откуда эти воспоминания? Они будто въелись мне в мозг, хотя раньше их не было. Они реальные?

Охотница коснулась виска, запустила пальцы в волосы в смятении. Слова подбирались тяжело, будто все они страдали неправильностью и не подходили к ситуации. Но Джош понял, он смог ответить, и Лина внимательно выслушала его.

— Это свойства метки. Раньше ваш организм конфликтовал с ней и отказывался ее принимать, поэтому вы не ощущали улучшений в своем состоянии, хотя они и происходили на клеточном уровне. Ваша память улучшалась, вы становились сильнее и выносливее, но сами блокировали собственные возможности на ментальном уровне. Вы не хотели принимать свое родство с нами. Со мной.

Последнее слово он особенно выделил.

— Однако после того, как я потерял контроль над разумом, все изменилось. Ваш внутренний баланс нарушился, отчего инфекция проникла в кровеносную систему, принявшись разрушать ее. Единственный способ вылечить вас заключался в том, чтобы очистить кровь, но процедура имеет определенные последствия. Так, ваш организм избавился не совсем от инфекции… Скорее, наоборот. Мы лишили вас человеческого остатка, который препятствовал становлению слуги. Таким образом, тело перестало сопротивляться, и метка смогла, наконец, прижиться. Другими словами, мы окончательно побороли вашу волю.

По спине пробежали мурашки, Лина обхватила себя руками, объяснение холодило кровь. По сути, если верить его словам, а причин сомневаться в них не было, они лишили ее последней возможности остаться человеком. Охотница посмотрела на свои руки, невольно сравнив их с воспоминанием, пришедшим утром. Как была беспомощной, так и осталась, только раньше она хотя бы не зависела от чужой воли и могла выбирать, реагируя на последствия, теперь же и выбора не было. Стало тошно от самой себя, закружилась голова. Пошатнувшись, Лина рухнула в объятия Джоша, тот придержал ее, обняв за плечи.

— Это пройдет, — успокаивающе обнадежил вампир, принявшись гладить охотницу по волосам. — Потерпите.

— Ты говоришь как моя ма…

Лина осеклась на полуслове, резкая боль вдарила по вискам, будто в черепе настойчиво сверлили дырку, а изнутри пыталась выбраться наружу назойливая сороконожка. Охотница взвыла, схватившись за голову.

— Больно.

Голос сорвался на сиплый хрип, Джош прижал ближе к себе, не давая брыкаться. Лина заскулила, крепко зажмурившись, казалось, серная кислота разъедает сознание.

— Подумайте о чем-то хорошем.

Его слова донеслись как через вату, еле слышно и почти незаметно. Лина изо всех сил попыталась последовать совету, но боль перекрывала, не давая возможности выдохнуть. Наконец, белая вспышка затопила сознание, и тогда глаза распахнулись: над головой вновь был серый потолок и старая комната без окон, мама баюкала ее на руках и говорила, что все будет хорошо. Лина очень старалась ей верить. Постепенно тон голоса сменился, наполнился бархатными нотками, а на место изможденного лица пришло другое, красивое и знакомое. Охотница подняла руку, коснувшись подбородка вампира, ногти царапнули легко кожу, скорее, чтобы удостовериться в реальности происходящего. Она слабо улыбнулась, Джош улыбнулся в ответ.

— Прошло?

— Да, кажется…

— Побочный эффект. Не пытайтесь вспомнить все разом, мозгу нужно дать время привыкнуть. Старайтесь не думать о прошлом. Некоторые воспоминания, забытые ранее, вернутся, взгляд прояснится. Возможно, часть из них вы бы не хотели вспоминать, но это неизбежно. Морои помнят все, и их слуг постигает такая же участь.

Он промокнул Лине лоб платком, стерев выступившие капли пота.

— Однажды это прекратится, но нужно потерпеть. Вы сможете? Ради меня.

Охотница кивнула, Джош медленно усадил ее, до этого ее голова лежала на его коленях. Лина устало прислонилась к его плечу, словно только что пробежала марафон, навалилось изнеможение, ноги одеревенели. Морой предусмотрительно поддержал ее за талию.

— Сможете дойти до комнаты? Или…

— Смогу. Дай только пару минут.

Твердости и уверенности в голосе не хватало, но отчего-то Лина совсем не хотела помощи. Если бы могла, сразу бы ушла, чтобы побыть в одиночестве, но пришлось выждать еще немного времени. Спрашивать не хотелось, как и выслушивать нотации и лекции, поэтому она была благодарна за тишину. Джош молчал, а охотница пыталась хоть как-то увязать в голове услышанное, но мысли расползались пауками во все стороны и не давали себя поймать. Наконец, она поднялась, комната сразу пошла кругом, Лина схватилась за протянутую руку, удержала равновесие и медленно кивнула сама себе. Она в порядке, сможет дойти.

— Я посплю.

— Хорошо.

Джош проводил ее долгим взглядом, Лина вышла в коридор, медленно взобралась по лестнице наверх, сильно цепляясь за широкие перила, добрела до своей комнаты, рухнув на кровать. Высокий потолок с лепниной навис тяжелой крышкой, будто съехал вниз. Охотница понимала, что это лишь обман зрения, с которым нужно смириться, она перевернулась набок, подложила ладони под голову и уставилась невидящим взглядом в окно. Солнечные лучи высвечивали изумрудами листву, щебетали птицы в саду. «Наверное, я смогу привыкнуть. Нужно просто забивать голову ерундой и не пытаться вспомнить что-то. Если я не буду вспоминать, боль не придет, так сказал Джош. Джош не врет, я знаю».

Лина закрыла глаза, вслушавшись в звуки природы. Но даже решив не думать, она не могла отделаться от ощущения, что что-то не так, что-то в ее прошлой жизни было совсем не таким, каким она думала. И это немного пугало. Совсем немного, учитывая ее новое состояние. Но пугало.

========== 29. Его смирение ==========

— Завтра я уезжаю, — объявил за столом Джош и как ни в чем не бывало продолжил ковыряться в пасте.

Со звоном вилка выпала из пальцев Лины, охотница поспешно сделала вид, что это простое совпадение, но от ехидной ухмылки Кристофа спрятаться не удалось. Поэтому Лина только быстро заглотнула последний кусок мяса, отставила тарелку в раковину и быстро сбежала из кухни, пока никто не успел возразить. «Разве не рано?» Сердце билось сильно и отчаянно, охотница невольно сжала ткань блузки на груди, нахмурившись и постаравшись сдержать подступившие слезы. Плакать — это совершенно не выход, зачем показывать вампирам свою слабость? Она только-только начала их понимать.

Идти к себе не хотелось, казалось, кто-то обязательно пойдет следом, поэтому Лина выбежала за порог дома, в лицо дыхнул теплый летний ветер. Жара нависла ужасающим покровом, даже насекомые перестали стрекотать, спрятавшись в тени высокой травы. В доме везде работали кондиционеры, контраст был ощутим, но стал давно привычен, Лина вдохнула полной грудью, легкие обожгло горячностью и свежестью синего неба, и медленно побрела вперед, держась сени кленов. На одной из веток сидел нахохлившийся красный кардинал, их нередко можно было встретить в Вирджинии, но охотница так давно их не видела, что почти забыла об их существовании. Невольно остановившись, она залюбовалась алой яркой птицей, выделявшейся на фоне зелени.

— Ты можешь полететь куда угодно, а сидишь здесь, — вслух проговорила Лина. — Зачем?

Странный и простой вопрос, но птица, конечно, не ответила, только повела в сторону оранжевым клювом и упорхнула на ветку повыше. Охотница усмехнулась собственной глупости. «Дожила, уже с птицами разговариваю». Лина постояла еще немного, после медленным шагом двинулась вперед по мощеной дорожке, где, дойдя до деревянной скамьи с узорными чугунными ручками, присела. Рядом обнаружился недочитанный «Том Сойер». Лина удивленно подняла брови, подхватив книжку, в качестве закладки служил засохший лист, воткнутый посередине. «Кто читает, интересно». Охотница бы с удовольствием списала все на Джоша, но тот вряд ли отвлекался от исследований на художественную литературу. При воспоминании о вампире внутри вновь все перевернулось, скрутившись в горький расстроенный комок. Он даже не потрудился сказать ей лично, мерзавец, неужели это все для него действительно ничего не значило? «Конечно, у него же есть эта Розали, писаная красавица, ты-то ему зачем? Ему просто нужна жертва на роль слуги, тебе же ясно все объяснили».

Злость внутри обиженно заклокотала, устремившись перелиться через рамки душевного равновесия. Лина раздраженно цокнула языком и раскрыла книгу, попытавшись сфокусироваться на чтении, но не помогло, только усугубило. Сейчас, смотря на пожелтевшие от времени страницы, в памяти отчетливо всплывали другие моменты истории. Вот, Розали целует Джоша, а потом он лежит в постели без сил и просит обменяться с ним энергией. А вот укус и после — путешествие в темном саду, где на коленях мороя книга с историей об одиноком боге. Кажется, стоит закрыть глаза, можно вспомнить отрывки оттуда. Странная легенда, въедавшаяся подкорку головы, разъедавшая душу. Неуловимо чудилось, что это важно, что все, что охотница вспомнила — чертовски важно, но почему? Они ведь спаслись, она вытащила Джоша из колыбели зла наружу, все должно было быть хорошо. Если не считать того, что скоро состоятся тесты, которые решат их судьбу. Охотница горько ухмыльнулась, взгляд пробежал по корешку книги с позолоченной оторочкой. А что случится, если они не пройдут тесты? Джоша убьют? Он же вампирский принц, разве они могут? Хотя с этих тварей станется нарушить негласное табу. Лина помотала головой. Она совсем не знала, чего следует ждать от ближайшего будущего. Возможно, стоило задать напрямую интересующий вопрос, и тогда бы она получила ответ. Но отчего так сложно даже заикнуться про это? А если он ответит «да», то что? Ничего ведь не изменится.

Охотница с яростью захлопнула книгу и поднялась со скамейки. Что бы Джош ни сказал, она никак не сможет на это повлиять, осознание собственного бессилия раздражало похлеще неопределенности. Если бы она была сильным охотником, как Патрик, могло ли все сложиться иначе? «Черт знает». Лина устала от бесконечных вопросов, заполнивших голову, духота надавила на плечи, и охотница решила вернуться в дом, чтобы не свалиться ненароком в обморок от солнечного удара. Таких проблем еще не хватало.

— Почему ты не сказал мне?

Лина не церемонилась. За день она успела изрядно потрепать себе нервы, в какой-то момент от усталости попросту отключилась, а потом проснулась, еще больше разозленная и раздраженная, словно сон только усилил негодование. Набравшись смелости, она ввалилась в кабинет Джоша с вопросом, но остановилась на полушаге, удивленно хлопнув глазами и почти виновато-тихо прикрыв за собой дверь. Вампир безмятежно спал, на его лице лежала раскрытая книга, видимо, прятавшая от неяркой настольной лампы, верхний свет был потушен. Услышав вопрос, Джош проснулся, невнятно пробормотал что-то и вяло стянул книгу с носа, выглянув поверх корешка одним сонным глазом. Рассмотрев Лину, он выдавил хриплое «а» и вновь скрылся за томом.

Охотница остолбенела, попытавшись понять, что теперь делать. Будить его не хотелось, слишком устал, но и просто так отпускать нельзя, если он завтра уедет, они так и не поговорят, просто не успеют. А если не увидятся больше? Лина совершенно не представляла, что ее ждет в резиденции Совета, стоило подумать — накатывал животный страх. Чем конкретно занимается Совет она не знала, но отчего-то казалось, что эти вампиры — самые важные в ночном мире, важнее самого принца и, может, короля, и что они все решают. Значит, карту поставлена судьба Джоша и не только его. Мимолетно пронеслась мысль, что охотница уже не отделяет себя от названного «хозяина», и это испугало сильнее.

Лина медленно подошла к столу, выключила лампу, кое-как ориентируясь в темноте осторожно опустилась на кушетку рядом с мороем. Грудь Джоша мерно вздымалась. Невольно ладонь коснулась потрепанных страниц, сняла книгу с лица, отложив ее в сторону. Светлые волосы вампира в беспорядке спутались у висков, упали на глаза, и Лина не смогла удержаться, чтобы не коснуться фалангами пальцев вдоль переносицы, спустившись к скулам, губам, шее. Завороженно охотница перевела взгляд. «Красиво». В который раз она признавала полную свою безоружность перед чертовски притягательной красотой, словно изваяние древнего Аполлона, только живой, настоящей. Близкий.

Рот искривило в беззвучном рыдании, Лина съехала на пол, спрятав лицо в ковше ладоней на минуту, попытавшись совладать с нахлынувшими чувствами. Джош говорил, что это пройдет, но она знала, что все совсем не так. Он не понимал, что дело не только в метке, дело… В нем. Конечно, в нем. «Когда я успела влюбиться?» Ведь они встретились совсем недавно, Лина не понимала, как так получилось. Пару недель назад она его ненавидела всеми фибрами души, а потом случилось нечто загадочное, все кругом начало меняться. Охотница подняла взгляд, почувствовав изменение — и правда: Джош не спал. Он смотрел на нее исподлобья, повернув голову и не двигаясь.

— Почему ты молчал?

— Я говорил.

Он упоминал, и все-таки она не думала, что все приключится так скоро, чудилось, будто еще достаточно времени, ведь только вышло избавиться от оставленной раны, и тут он уезжает. Раньше, будто бы в другой жизни, она бы обрадовалась, но не сейчас. Лина устало вздохнула.

— Не переживайте. Я встречу вас там, когда завершу приготовления. Все будет хорошо, просто верьте мне, я справлюсь. Я Дагер.

Снова. Он опять это делал. Говорил спокойным и самоуверенным тоном, но при этом в его глазах расплескался океан тихой тоски. Лина вцепилась в обивку кушетки в попытке скрыть дрожь пальцев.

— Ты мне врешь, — тихо процедила она. — Я чувствую.

Джош не ответил, что только подтвердило сомнения. Лучше бы соврал, так все было бы намного легче, но он был слишком правильный, до зубного скрежета весь из себя идеальный. Охотница мысленно взвыла, упершись в обивку уже и лбом, склонившись и согнувшись в спине.

— О вас позаботятся, — неопределенно донесся мягкий и грустный голос. — Только обещайте мне одну вещь…

— Нет, не буду, не хочу!

Она почти вскрикнула, зажав уши, но предательски нежные ладони заставили опустить руки и поднять лицо. Вампир выглядел печально, но на тонких губах играла слабая ободряющая улыбка.

— Обещайте, что не станете искать меня, если я пропаду.

— Но…

— Обещайте, — торопливо прервал он.

Лина бессильно покачала головой, она не хотела лгать, но не могла и честно исполнить его просьбу. Слишком сильной была тяга к нему, от одной мысли о потере разрывалось сердце. Теперь исказилось и лицо Джоша, впервые охотница увидела на нем яркую и четкую эмоцию, настолько сильную, что будто бы ему и не принадлежала. Это была гримаса настоящей боли. «Сердцесхватило?» Нет, это вряд ли. Разве у вампиров есть сердце?

— Еще три недели назад вы и не знали меня. Неужели вы не сможете теперь просто меня забыть? Люди такие странные… И красивые.

Его ладони удерживали ее лицо навесу, Лина взволнованно задержала дыхание, поглощенная терпкими горькими словами, окутывавшими цветочным ароматом.

— А ты забудешь меня, если уйдешь?

Теперь пришел черед Джоша покачать головой, на секунду темные глаза скрылись за веками.

— Вы научили видеть меня, мисс Винтер. Но теперь я вижу не только мир кругом, я вижу и саму вас, вашу душу, желания, иногда даже ваши мысли… Как можно забыть это?.. Когда-нибудь, возможно, и вы могли бы этому научиться…

Он отвел взор, вспомнив о чем-то.

— Так научи меня! Обещай, что научишь.

Вампир слабо улыбнулся углом губ, утянул ладонь охотницы к себе, прижавшись к ней щекой и закрыв глаза.

— Я так устал, мисс Винтер. Пожалуйста, посидите со мной немного, пока я не усну. Я так хочу спать, уже засыпаю, это не отнимет у вас много времени. Мисс Винтер, вы… Красивая. Простите…

Дыхание сменилось с неровного и быстрого на глубокое и спокойное, Лина замерла рядом, позволив вампиру уснуть на ее руках. Она осталась с ним до рассвета, а когда первые лучи солнца упали на оконное стекло, оставила Джоша и ушла к себе, запершись в комнате.

Охотница не смогла бы проводить его, просто бы не смогла. Не выдержала бы. Поэтому она предпочла остаться одна и не выходить ни к кому. Да, так было проще. Если бы все остальное было бы таким же простым.

========== 30. Его глупость ==========

Дождавшись тишины, подмявшей под себя дом, Лина спустилась на кухню. За окном отсутствовала припаркованная раньше машина, а это означало лишь одно — Джош действительно уехал. «Кто отправился с ним? Кто присмотрит за ним?» Рука машинально хапнула из холодильника пакет молока, охотница задумчиво уставилась на бело-синюю этикетку, а после решительно запихнула пакет обратно и принялась шарить по кухонным полкам. Она была совершенно уверена, что где-то видела пару бутылок вина, вампиры иногда распивали их за обедом, ей, правда, не предлагали после того случая, когда она напилась в стельку. Учитывая ее кондицию в тот раз, они были совершенно правы в своем решении.

Бутылка обнаружилась в дальнем шкафчике, Лина выцепила ее, подхватила бокал и в гордом одиночестве приземлилась за длинный и теперь казавшийся невероятно пустым деревянный стол. Алое плеснулось в бокал, охотница пригубила, ощутив терпкий виноградный привкус, с наслаждением откинулась назад, закрыв глаза. Никто не мешал, никого не было. Лина подхватила бутылку, подумав, что бокал ей вовсе и не нужен, так что охотница медленно обошла стол, сделав глоток из стеклянного горлышка. Сейчас дом казался совершенно иным, представлялся излишне молчаливым и даже слегка неправильным, будто вместе с исчезновением вампиров он утратил свою индивидуальность, оставив лишь красноречивую пустоту.

Лина медленно обошла гостиную, заглянула в кабинет, поднялась наверх по широкой лестнице, вглядевшись в вереницу комнат, протянувшихся по коридору. Самая дальняя — спальня Джоша, потом комната, где отдыхал Леон, совсем рядом с ее собственной — жилище Кристофа и Джеймса. Лина не удержалась и приоткрыла дверь туда. Внутри царил бедлам, вещи были разбросаны по всем углам, скомканное постельное белье валялось на краю кровати, кое-как сдернутое с матраса, рядом на полу распластался широкий коврик с кусками шерсти. С жалостливым смешком охотница подумала, что на нем, должно быть, спал Джейми как бродячая псина. Его было одновременно и жалко и нет, словно два противоположных мнения старались утянуть одеяло на себя. Охотница закрыла дверь и вновь спустилась вниз. А где тогда ночевал Энви? С Леоном, наверное, больше некуда. Значит, они все по двое ютились, в то время как ей целую комнату отдали. Хоть какое-то признание, спасибо, что не стали настаивать, чтобы она как Джеймс на полу спала…

Лина размашисто отпила вина и поморщилась от горчинки. Она обходила дом, касаясь высоких деревянных стен, ладонь скользила по полированным гладко панелям, цеплялась за углы и выступы. Охотница будто заново узнавала жилище, в котором провела немало времени. В какой-то момент она хотела позвонить матери или хотя бы в Академию, но отчего-то отказалась от мысли. Лина прижалась спиной к стене, запрокинула голову назад и хлебнула еще алкоголя, уставившись в потолок.

— И тогда одинокий бог пошел по свету, показывая людям их пороки. И каждый, встреченный им, обращался в прах, увидев свою истинную сущность. Потому что нет на свете силы мощнее, чем саморазрушение.

Слова пробормотала себе под нос, задумчиво уставилась в пустой коридор. Она раньше и не замечала, как привыкла к тому, что живет с совершенно чужими существами, в Академии все было не так, там всегда обучалось много детей, шумных и непоседливых, пусть и чем старше становились, тем меньше их оставалось, до выпуска доживали единицы. В этом году она бы выпустилась, стала бы настоящей охотницей, как так вышло, что судьба занесла ее в этот дом? Если бы той проклятой ночью не спустилось колесо порше, если бы Лина не пошла искать помощи, все могло бы сложиться совершенно иначе.

Она глубоко вздохнула и вяло дошла до гостиной, открыв окно нараспашку, оттуда дохнуло теплым ветром, он мигом заполнил зал и всколыхнул полупрозрачный тюль. Гостиная обычно не пустовала, здесь всегда кто-то обитал: то курящий Энви, то задумчивый Леон, то дрыхнувший где попало, когда попало и на чем попало Кристоф. А сейчас не было никого, и это ощущалось странно.

— Правило один: вести себя учтиво и ни с кем не разговаривать.

Лина завалилась на диван, уставившись в потолок мутным взглядом. Вина осталось меньше половины бутылки, и это немного печалило, ведь когда оно закончится, придется искать новое. Охотница хмыкнула, поставив бутылку на журнальный стол у дивана. Ей до сих пор не верилось, что она совсем одна в этом доме, ставшем внезапно совсем чужим.

— Правило два: не выказывать эмоций.

Она сама не знала, зачем вновь и вновь повторяет слова с дурацкой записки, но чувствовала, что должна вызубрить их назубок, как если бы от них зависела ее жизнь. Хотя почему «если», ведь так и есть. Лина совершенно не представляла, что будет твориться там, куда ее отправят, но понимала, что ее окружат враждебные существа, которых ее воспитывали убивать, но для каких она сама станет жертвой. Те существа, среди которых сейчас находился Джош. Те существа, к каким принадлежал он сам.

— Правило номер три: не смотреть в глаза.

Здесь Лина фыркнула с презрением, этот наказ казался ей совершенно детским и смешным. В свое время Патрик учил ее обращаться с дикими зверями, он говорил, что никогда не знаешь, что встанет на твоем пути, существо тени или, например, гризли. Всякое случалось. Так вот, тогда Патрик говорил, что нельзя смотреть животным в глаза, это провоцирует их агрессию, многие животные воспринимают прямой взгляд как вызов, поэтому атакуют. Получается, даже сами вампиры приравнивали себя скорее к животным, чем к людям? Не вязалось это с их пафосным образом, однако. С другой стороны, Лина ведь все время прожила с мороями, элитой, кто знает, что там происходило у стригоев и, тем более, гулей.

— Правило номер четыре: не влюбляться.

Лина вальяжно закинула ноги на стол перед собой и откинулась назад на спинку дивана, заложив ладони за голову и пристально посмотрев на носки теннисных туфель. Если она уже провалилась в одном из правил, нужно ли пытаться соответствовать другим? Этот вопрос действительно занимал, сильнее волновало лишь то, в порядке ли Джош и как его встретят там, куда он уехал. Охотница попробовала подвинуть бутылку вина ближе к себе пяткой, но не получилось, бутылка завалилась набок, вино благополучно пролилось на стол, капнуло на пол и растеклось бордовой лужицей. Лина озадаченно уставилась на него, подумав, что ей влетит. Потом вспомнила, что кроме нее в доме больше никого нет. «А, к черту». Она устало закрыла глаза и легла затылком на спинку.

— Правило номер пять, — проговорила четко и громко, — выполнять существующие правила.

И рассмеялась до колик в животе, такой глупой и беспомощной себя почувствовала. Резко согнувшись, Лина осознала, что смех перешел в сдавленные истерические рыдания, а она обещала себе не плакать, не давать повода насмехаться над ней, теперь же весь план полетел в тартарары. Ладно, по крайней мере, вампиров сейчас здесь нет, и они ее не видят, что уже хорошо.

Кое-как утерев лицо, охотница поднялась, неверным шагом дошла до кухни и пустила воду в раковину, обильно сполоснув щеки и потерев глаза. Слезы не прекращались, будто наружу вырвалось все то, что столько времени сдерживала. Она зачерпывала воду и плескала на кожу бесчисленное количество раз, перестав понимать, где слезы, а где вода, настолько все казалось хаотичным и неправильным. Всхлипывая, Лина опустила кран, нащупала коробку бумажных платков и в обнимку с ней уселась за стол, вздрагивая и тихонько подвывая. В конце концов, гора из использованных платков загородила обзор, голова жутко разболелась, а веки опухли и покраснели вместе с кончиком носа. «Одинокий бог уронил одну слезу, а у меня целый потоп». Лина раздраженно скомкала платок и швырнула его в проход, будто надеялась зашибить кого-то, кого там и быть не могло.

— Почему ты такой дурак, а? Ну почему?!..

Она разъяренно вскочила на ноги, тыкнув пальцем в пустоту и принявшись высказывать наболевшее, все то, что не смогла сказать Джошу, пока он еще был здесь.

— Почему ты не можешь просто сказать, как тебе помочь? Почему ты не можешь вообще наплевать на все эти традиции? Зачем было умирать? Я знаю, что-то произошло, я видела это там, оно тебя преследовало! Ты понимаешь, выродок, что это не только твоя проблема? Почему, ну почему ты осознаешь, что теперь ты не один, что не нужно больше все держать в себе? Что можно рассказать и получить поддержку? Почему ты такой козел, что думаешь только о себе, как ты не можешь понять, это ведь теперь не только твоя проблема, она касается и меня тоже! И дружков твоих касается, всех… Весь мир, наверное! Ненавижу тебя, ненавижу!

Лина размашисто смахнула со стола коробку, два стакана, хлебную вазочку — все полетело на пол, стаканы раскрошились осколками, вазочка гулко перевернулась и треснула надвое. Охотница не удержалась и пнула ее, впечатав в стену и окончательно доломав. Словно бы так она могла выплеснуть свою злость и отчаяние, представив на месте несчастной посуды грустное лицо. Не слишком помогло. Тогда Лина еще и стукнула со всей силы кулаком по столу, тут же пожалев об этом, костяшки отозвались надсадной болью, перешедшей в локоть и плечо. Охотница захныкала, прижав пораненную руку к груди и принявшись ее баюкать. Все было не слава богу, все шло наперекосяк в ее жизни с момента, как спустилось злополучное колесо.

Вспомнив о машине, Лина выбежала во двор и открыла гараж, код на панели она выучила давным-давно. Точно, вот стоит ее порше, пригнанный кем-то из вампиров, а, скорее, Джеймсом, может, и ключи где-то здесь?.. Поиски не увенчались успехом. Лина горестно вздохнула, вышла наружу под палящее солнце и устало села на крыльце дома. Задувал ветер, а небо над головой казалось бесконечно-синим, охотница измученно прижалась лбом к деревянному столбику ограды. Под этим небом она была совсем одна, она больше не чувствовала родственных связей со старым миром, но при этом еще не успела установить их с новым, с миром Тьмы. Словно маргинал на границе неизбежного, мечущийся из стороны в сторону; ее погребла безысходность происходящего.

— Джош, знаешь, — проговорила она бессильно, — я ведь не справилась. Прости меня, хорошо?

Охотница тяжело вздохнула и обхватила руками колени, решив дождаться вампиров прямо здесь, она просто физически не могла находиться одна в пустом доме, еще пару часов назад полном жизни.

— Кажется, я действительно люблю тебя.

========== 31. Его корни ==========

Лина проснулась от того, что похолодало. Она задремала в тени козырька, когда было жарко, а сейчас солнце село и деревья окрасились в сумеречные тона. Сколько она проспала? Впрочем, не удивительно, учитывая, что до этого сон не шел. Охотница устало потерла веки, голова слегка побаливала. Лина вяло поднялась и вошла в дом, щелкнув тумблером и включив свет, заставивший зажмуриться на несколько секунд и неохотно разлепить веки. Дверь хлопнула, охотница поднялась наверх по широкой лестнице.

Она все больше становилась похожа на вампира, по крайней мере, их образ жизни теперь совершенно не смущал. Горячий душ дал прилив сил, Лина с удовольствием отметила, стоя у зеркала, что рана совсем зажила, теперь об укусе напоминали лишь две слабо заметные белесые точки на коже, зато тату-клеймо ощутимо изменилось: вместо привычной темно-серой набивки плечо украшал полноценный цветок ириса в сиренево-белых тонах, словно живой. Лина коснулась его, чтобы проверить, действительно ли он нарисован или нет, но на ощупь ничего странного не обнаружилось. Охотница уже смирилась с мыслью, что тату останется с ней навечно.

По-хозяйски Лина спустилась вниз, отмыла липкое пятно от вина в гостиной, убралась на кухне и выкинула осколки, аккуратно сметя их в мусорное ведро. После проверила запасы еды, лениво соорудила бутерброд, заварила кофе и уселась в гостиной перед плазмой, принявшись щелкать по каналам. Вампиры редко смотрели телевизор или вообще пользовались техникой, но при этом дом был оснащен всем необходимым.

На TV вещали очередную жуть: в Нью-Йорке теракт, на Вирджинию надвигается циклон, в Калифорнии подняли налоги для частных предпринимателей. Лина зевнула и переключила на развлекательное шоу. Американцы даже не предполагали, что буквально под их носом жила настоящая опасность, бывшая гораздо хуже стихийных бедствий и обычных бандитов. Охотница забралась на диван с ногами. Если бы люди знали о том, что происходит совсем рядом, разве бы не сплотились против общей беды? Тварей же было меньше. Лина никогда этого не понимала, она всегда спрашивала у Патрика, почему нужно держать в секрете существование ночного мира, на что он таинственно отвечал: «Поймешь, когда вырастешь». Охотница давно выросла, но все так же не понимала сложившихся устоев. Расскажи они правду миру, разве бы не изменилось все? Ночные жители вышли бы на свет, с ними начали бы бороться открыто, а это значит, что их стало бы меньше, верно? Или нет?

Лина крепко задумалась, обхватив колени руками, и поэтому вздрогнула, когда неожиданно открылась входная дверь. Она разом вскочила на ноги, нерешительно застыв. Кто это мог быть? Джош не вернулся бы ни в коем случае, но сердце все равно забилось учащенно от одной лишь мысли. Охотница закусила губу, уставившись в проход, где вскоре показалась накачанная фигура Джеймса, и Лина разочарованно выдохнула. Не стоило ожидать кого-то другого, кроме Кристофа. Однако к ее удивлению за оборотнем никого не последовало, Лина озадаченно села на диван, наблюдая, как Джеймс протащился наверх, не сказав ни слова. Охотница подхватила пульт, вновь принявшись щелкать по каналам, раздраженно соображая, как бы ненавязчиво задать интересующие вопросы.

Спустя полчаса оборотень прошел на кухню; загремел открывающийся холодильник и загудела включенная микроволновка. Через минут десять Джейм вышел в гостиную с разогретыми ужином из размороженной лазаньи и двумя бутылками пива. Плюхнувшись на диван, оборотень спокойно открыл обе бутылки и протянул Лине одну, которую она неловко приняла. По закону еще нельзя распивать алкоголь, не тот возраст, с другой стороны, разве ночных жителей могли волновать человеческие правила?.. Охотница обхватила бока холодной бутылки и отхлебнула из горла. Горький и насыщенный солодовый запах ударил в нос, но захотелось еще, голова только прошла, и теперь тело оказалось совсем не против принять порцию пива внутривенно. Джеймс перехватил пульт, пощелкал по каналам и остановился на бейсбольной трансляции, сделав глоток. Первый тайм невольные соседи по несчастью провели в полной тишине, только изредка, когда мяч вылетал в аут, оборотень напрягался и хмурился, видимо, болел за «Янкиз». Это немного напрягало. За все время, что охотница провела в доме, они почти не разговаривали и никогда не оставались наедине. По сути, даже Леона и Энви она знала больше, чем Джеймса, и теперь подобное времяпрепровождение с молчаливой горой мышц напрягало.

— А где остальные? — наконец, прозвучал интересующий вопрос, когда в матче наметился перерыв.

Оборотень повернул голову, уставившись прямо глубокими темными глазами, в очередной раз охотница подумала, что он просто неприлично красив. Не той аристократично-неземной красотой вампиров, а природной силой, шедшей изнутри. Если морои представлялись безжизненными холодными изваяниями, высеченными умелым художником из льда, то связь оборотня с природой и окружающим миром ощущалась четко и ясно. Он словно был ближе к этому миру, чем сама Лина, да и иные обычные люди, будто он сам представлял мир.

— Остались с принцем.

Собственно, а что она ожидала услышать? Охотница закатила глаза, отвернувшись к плазме. Глупо было надеяться, что нелюдимый хмырь сейчас вдруг станет настоящей болтушкой и расскажет все сам, а выуживать слова не хотелось. Однако выбора не было, если она действительно собиралась хоть что-то разузнать.

— Так, а ты почему здесь?

— Отправили присмотреть за тобой и приготовить к переезду.

«Резонно». Охотница согласно кивнула, такой наказ вполне соответствовал духу Джоша. Только вот почему он прислал Джеймса, а не кого-то из вампиров? Это показалось странным. Неужели он оборотню доверял больше, чем им? Голова снова заболела от скопившихся вопросов, Лина раздраженно отпила из бутылки и отставила пиво на стол.

— Скоро поедем?

— Через пару дней, — уклончиво ответил оборотень. Чуть подумав, добавил: — Платье они с собой забрали. Там одежду дадут.

Значит, ее еще и обряжать как куклу будут. «Отлично просто». Лина состроила кислую мину, что не укрылось от соседа по дивану, но он ничего не сказал. Видимо, совместное проживание с вампирами сделало свое дело, и теперь Джеймс четко знал, когда следует промолчать. Охотница предприняла последнюю попытку достучаться.

— Он в порядке? Джош…

— Он как все.

Спокойные слова прошлись ножом по сердцу, если «как все», то все очень плохо. Он вампирский принц и требует к себе особого отношения, не могло все оказаться таким, как у обычных членов ночного общества. Ладони сжались в кулаки, Лина бросила на невозмутимого оборотня полный злобы взгляд. «А с чего должно быть по-другому? Он их слуга».

— Как ты оказался у них?

— Я говорил.

Охотница напрягла память, кажется, что-то такое она действительно слышала. Или нет. Заметив ее неуверенность, оборотень сжалился и добавил:

— Нас с сестрой продали Ксенам в обмен на уплату долгов. Сделка, чтобы наш клан не истребили. Теперь мы прислуживаем вампирскому дому. — Будто тема задевала за больное даже такого толстокожего, как он, так что Джеймс разговорился. — Моя сестра Хезер ведет хозяйство в поместье Ксен, а меня отдали наследнику рода в слуги.

Он размашисто хлебнул пива, на экране TV появился обратный отсчет до начала второго тайма. Лина поняла, что времени для беседы осталось катастрофически мало, вряд ли бы оборотень стал отвлекаться от интересной ему игры. Значит, следовало поторопиться.

— И тебя это устраивает?

— Это лучше, чем умереть.

«Логично». Тут не поспорить, охотница сцепила пальцы в замок и вперилась в точку над теликом. Дикторы во всю обсуждали космические подачи игроков, а Лина пыталась понять, как вернуться к нужной теме. Бесполезно спрашивать, выживет ли Джош и что с ним случится, Джеймс бы на это точно не ответил. Надо было вызнать крохи информации окольными путями.

— А Ксены… Они типа вторые в списке после Дагеров?

Оборотень хмыкнул, недобро скосившись, но после медленно проговорил, тщательно выговаривая слова, будто с осторожностью их подбирал:

— После Дагеров все семь кланов равны, но Ксен — это правая рука, а Грэй — левая. Все отвечают за свое, никто не лезет в чужую работу.

— Почему их всего семь? Домов вампиров.

— Столько духов высвободили из тьмы в помощь королю ночи, они его опора и защита. Без них король как стул без ножек. Спилили — и бух!

Джеймс слегка покраснел, над губой выступила испарина. Он широко махнул ладонью, показав, как именно «бух» король, если лишится своих «ножек», Лина завороженно проследила за движением взглядом.

— А другие? Другая… — она чуть было не сказала «нечисть», но вовремя осеклась, подумав, что Джеймс может воспринять слово негативно и замолчать. — Другая сила. Другие дети ночи, кто они для короля?

— Мы? — он ухмыльнулся и вновь отпил из бутылки. — Никто. Плевать им на нас, оборотней, и всех остальных. Используют в своих целях, когда надо, в остальное время не обращают внимания, как на людей. Разве что с фейри и великанами считаются, да и то первые сидят у себя на острове и не вылезают никуда, плевать им на судьбы мира, а вторых давно уничтожили всех, говорят, на севере еще осталось их немного, но и те прячутся… О.

Джеймс мигом захлопнул пасть, как только объявили начало второго тайма, он сразу полностью ушел в то, что происходило на экране, окунулся в игру, и Лина осознала, что пытаться испросить у него больше услышанного бесполезно. Впрочем, даже то малое, что ей объяснили, давало пищу для ума. «Великаны, фейри… Сказки какие-то. О них и Патрик говорил, что их не существует, откуда им взяться-то на земле? Мол, вымерли давным-давно во времена Одиссея».

Охотница поднялась, подхватила свою бутылку, оборотень настойчиво махнул рукой, чтобы Лина отошла, когда случайно загородила экран. «Вот ведь помешанный на ящике». С другой стороны, служа безбашенному Кристофу, наверное, остается не так много средств для увеселения и отдыха. Но стоило отдать Джеймсу должное, он особо не печалился или не подавал виду, привык, наверное. «И я уже привыкла», — подумалось как-то обреченно, словно Лина вынесла приговор сама себе одной простой мыслью.

Залпом допив остатки пива, что в голове помутнело, охотница составила бутылку у мусорного контейнера и поднялась к себе. Она подумала, что не хочет ничего сегодня решать.

========== 32. Его ожидание ==========

Уборка в доме всегда отнимала много времени, генеральная же уборка становилась сущим адом с вычищением авгиевых конюшен. Джеймс поднимал шкаф или комод, кровать или иную мебель, да так и держал на весу, пока Лина обтирала поверхности мокрой тряпкой, злобно чихая. В этот раз на втором заходе под очередной сервант охотница вспылила и заявила, что не собирается возиться в этой грязи без пылесоса, потому было принято решение сначала продуть пыль, а потом собрать ее остатки тряпкой. Дело пошло легче и быстрее. К вечеру разобрались со всеми полами и намыли окна, сев в итоге разбирать вещи. Некоторые находки поражали. Так, Лина не удержалась и глупо хихикнула, выудив из-под кушетки в кабинете Джоша шкатулку с балериной на тонкой ножке. Шкатулка обладала медной ручкой, при кручении которой балерина танцевала, высоко поднимая руки. Странным было представлять молодого Дагера, сидевшего перед шкатулкой и слушавшего механическую немного скрипучую музыку, доносившуюся изнутри, это совсем не сочеталось со строгим занудным образом, к которому охотница успела привыкнуть. Тщательно протерев находку тряпкой, Лина отставила ее на одну из тумб и сказала Джеймсу опускать кушетку обратно. Поднявшись с колен, охотница осмотрела результат работы. Взгляд наткнулся на плотно затворенную дверь, полка, за которой она скрывалась, все еще была отодвинута, по коже пробежал морозный холод. Лина, повинуясь навязчивому желанию, подошла ближе.

— Туда нельзя, — глухо прогремел голос Джеймса, — я сам.

Охотница спорить не стала, прекрасно понимая, что не является сейчас хозяйкой дома. «Сейчас?» Собственный оптимизм или даже глупость позабавили, Лина хмыкнула под нос и принялась протирать книги, кое-где настолько запыленные, что приходилось закрывать ладонью нос, чтобы не надышаться грязью. В очередной раз пальцы скользнули по томам, которые охотница не раз читала, сидя на кушетке и стараясь не смотреть на Джоша. Он всегда работал сосредоточенно, полностью погружаясь в текст. Однажды Лина спросила, чем так сильно он занят, получив в ответ:

— Я стараюсь не умереть.

Тогда она не поняла, и Джош на минуту отодвинул бумаги в сторону и устало откинулся на кресле назад, потерев переносицу.

— Когда я буду проходить Посвящение, один из нас умрет. Я или мой отец. Не может быть двух королей ночи, понимаете? Так сложилось, так было и будет. Но важно не это… Если среди нас двоих умрет тот, кто не должен, случится нечто страшное. Кое-что очень страшное. Поверьте, вы не захотите этого знать.

А после спокойно вернулся к делам, будто все в порядке. Коснувшись столешницы, Лина замерла, склонив голову к плечу, накатила удушающая тоска, под ребрами заболело, словно сжали тисками. Казалось, метка связала с Джошем так сильно, что нельзя было от нее избавиться, будто срослась с кожей намертво, став ее частью. С того момента, как заражение спало, в душе поселилось ощущение, что теперь Лина не одна, теперь она никогда не смогла бы остаться одна. В ее голове поселился чужой голос, временами чудилось, что Джош приходит во сне, и это уже не просто сны, а полноценные видения, посещавшие ночами. Они случались и раньше, но теперь стали четче, ярче и похожи на действительность.

Недавно снилось: они с Джошем разговаривали о будущем, стоя посреди пустыни. На землю опустилась жаркая южная ночь, под ногами скрипел песок, шуршал невидимыми змеями и скорпионами. Лина прижалась к груди вампира, устроила голову на его плече, а потом потянулась к шее, ее дурманил запах, он пьянил голову, и охотница не осознавала, что делает, когда коснулась губами белой кожи. Язык прочертил влажную дорожку, а потом Лина укусила — и проснулась.

— Закончили, — громко известила охотница, подхватив ведро с водой и направившись его выливать. Она справедливо рассудила, что если Джеймс решил дальше справляться сам, то пусть и все остальное доделывает, а она пока отдохнет или почитает. Компания оборотня ей откровенно наскучила.

Лина высушила волосы, разгладила их утюжком и переоделась в джинсы и свободную рубашку до колена; бодрствовать до утра стало настолько привычным, что больше не доставляло никакого дискомфорта. Тем более, что в тихие ночные часы наступало лучшее время для сбора чемоданов и подготовки к отъезду. Чемоданы — это, конечно, громко сказано, сюда она пришла с легкой спортивной сумкой, где было всего ничего: смена белья да пара маек, но за время нахождения в доме вампиров откуда-то появились новые вещи. И если сначала их просто доставали из шкафов, уповая на то, что осталось от гостей и прошлых жителей, то позже Джош начал заказывать для нее гардероб. Так Лине привезли спортивный костюм, кожаные туфли и балетки, несколько рубашек, футболок и блузок всех мастей, две юбки и три платья, одно из которых вечернее, а еще косметику, какой поначалу сильно не хватало. Лина только диву давалась, как вампиры все предусмотрели, казалось, что без женской руки тут не обошлось, но верить в подобное не хотелось.

Охотница сняла сушившиеся футболки, заботливо выгладила рубашки и сложила их в ровную стопку, после чего критически осмотрела спортивную сумку. Вещи не влезали, так что пришлось избавиться от юбок и двух платьев, выделив их как самые бесполезные и ненужные, да и зачем ей столько всего, если в лучшем случае она пробудет неизвестно где неделю, в худшем… В худшем — умрет в первый день. Мотнув головой, Лина отбросила нехорошие мысли и вернулась к сборам. Тщательно уложив все, она заметила на тумбочке глазную повязку, которую взяла, задумчиво наложив на запястье, и присела на постель. В какой момент все изменилось, что стало не нужно прятать взгляд? Кажется, после того, как ее «вылечили». Тогда сама Тень перестала быть враждебной, вход в нее сменился на естественный и безболезненный, исчезло давящее напряжение в висках и пропала необходимость надевать повязку. Мир собрался в одно целое, он более не делился на половину света и тьмы, теперь он стал насыщенным, будто сама жизнь сместилась на момент сумерек, сравняв день и ночь.

Лина свернула повязку втрое и спрятала ее в фронтальный карман сумки, вряд ли бы аксессуар пригодился, но лучше взять, чем потом сожалеть. Щелкнул замок; косметика, зубная щетка и бритва, мочалка отправились в соседний карман, тщательно упакованные в несколько полиэтиленовых пакетов. Вроде бы все? Охотница обвела взглядом комнату, только сейчас осознав, насколько успела привыкнуть к окружению. Мобильный тихонько пискнул, зарядившись, Лина свернула и убрала шнур от зарядки, взяла телефон и набрала номер Патрика. Долгие гудки, с той стороны трубки отозвался сонный мужской голос.

— Лина? Где ты…

— Послушай, — резко прервала она незаданный вопрос, — я не могу говорить долго… Патрик, пожалуйста, позаботься о маме, хорошо?

— Подожди, о чем ты говоришь? — протестующе просипела трубка.

— Пообещай мне, хорошо? Я бы хотела сказать, но не могу, просто… Поверь мне, пожалуйста.

Непродолжительное молчание, в течение которого Лина подошла к окну, вдалеке занимался рассвет. Взгляд скользнул от верхушек деревьев к сереющему небу, на душе стало спокойно.

— Хорошо. Но ты возвращайся, ладно?

— Извини.

Охотница не стала дожидаться ответа и отключилась. Из телефона была безжалостно извлечена сим-карта, Лина переломила ее надвое одним движением пальцев, после вернула блок питания на место. Остатки сим-карты отправились в ящик стола, идти до кухни, чтобы выбросить, было лениво, так что охотница включила настольную лампу и забралась с ногами на постель, уткнувшись в книгу. К отъезду все приготовлено, оставалось только ждать.

Джеймс постучал в девять. Телефон отправился во внутренний карман сумки, книга осталась забыта на тумбочке, охотница собрала волосы в высокий хвост, в последний раз глянула в зеркало и спустилась вниз с сумкой на плече. Раньше она мечтала сбежать из этого проклятого дома, но теперь уход наполнял сердце печалью и страхом. То место, в которое они собирались, не было дружелюбным, Лина вполне отдавала себе в этом отчет. Возможно, там будет хуже, чем было тут поначалу, и все-таки охотница задержалась на крыльце, обернувшись перед тем, как захлопнуть дверь. Тяжело признаться, но впервые она почувствовала себя дома именно здесь, среди опасных вампиров она нашла свое место, стала одной из них и приняла себя, а сейчас наступил новый этап в ее истории. Возможно, последний.

Звякнули ключи, Джеймс спокойно провернул ручку, загрузил пару чемоданов в багажник черного шевроле, сверху Лина кинула сумку.

— Это все?

Она кивнула, оборотень пожал плечами, захлопнул крышку и сел за руль, заведя мотор. Охотница бросила безразличный взгляд на собственный порше, стоявший рядом. Странная мысль о том, что даже ее машина не соответствовала окружению, пришла вместе с солнцем, ударившим по глазам. Лина села на заднее сиденье, надела солнцезащитные очки, пристегнулась и откинулась головой назад. Автомобиль тронулся с места, выехав на дорожку, дверь гаража с металлическим жужжанием опустилась.

— Она будет в порядке.

Джеймс коротко кивнул на оставшуюся стоять внутри машину, Лина ничего не ответила, задумчиво проводив взглядом дом в зеркало дальнего вида. «Она, может, и будет. А я?» Они выехали на трассу, оборотень включил радио — передавало с помехами, слишком далеко от города. Под размеренное шипение и потрескивание, пробивавшееся поверх голосов, Лина задремала. Ей снилось, что Джош ждет ее, стоя на краю скалы, ждет и скучает.

========== 33. Его судьба ==========

Сент-Валлей остался далеко позади, Лина проводила его безразличным взглядом: в городе сделали лишь короткую остановку, чтобы перекусить в первом попавшемся кафе, после чего отправились дальше. Лента серой дороги протянулась до горизонта, солнце беспощадно палило, а двухэтажные домики, попадавшиеся то и дело с обеих сторон пути, пропали, сменившись бескрайними полями. Охотница гадала, как бы сложилась ее жизнь, родись она в таком небольшом доме в нормальной семье. Наверное, все вышло бы совсем по-другому, ходила бы в областную школу или даже училась по радио, слышала, в Австралии так делают. Прожила бы спокойную мирную жизнь, продолжая дело семьи. По сути, ведь она стала охотницей не по своей воле.

Лина надвинула очки на глаза и откинулась на сиденье, заложив ладони за голову. Во время остановки Джеймс выдал ей новые документы, черт знает где умудрился достать, впрочем, удивляться чему-то с возможностями богатеньких кровососов — гиблое дело. «Миранда Хил» — гордо значилось в новом айди. Лина только языком цокнула, имя не нравилось, но не ей о том судить. Значит, теперь для нее официально начинается совершенно новая жизнь.

Подобно тому, как удалялись привычные природные пейзажи и смещались в сторону городских, так и старые воспоминания исчезали в дымке, словно их никогда не существовало. «Наследница клана Винтер? Смешно». Пальцы нашарили в кармане новый мобильный с новой сим-картой — все новое и неизведанное, чуть будоражащее и, безусловно, пугающее. «Значит, я больше не охотница. А кто? Кто я теперь?» Губы сами собой сложились в надменную усмешку. «Миранда Хил, слуга принца ночи, вот кто». Лина прижалась лбом к стеклу и уныло уставилась на серые облака, цеплявшиеся вдали за крыши одинаковых домов. Ей хотелось выть, но было нельзя. Она же не маленькая капризная девочка, правда?

Ричмонд встретил палящим солнцем и сухим ветром. В аэропорту в документы пристально вглядывались, проверяя соответствие фотографии, но, наконец, пропустили в зону посадки, «Миранда» хмыкнула, вытащила из автомата газировку и села в кресло, принявшись ждать. Джеймс слонялся рядом, его явно напрягала необходимость долго находиться в покое. Лине успело надоесть наблюдать за мотавшимся туда-сюда оборотнем, так что она уткнулась в газету, забытую улетающим. Ничего нового: очередной грабеж, кто-то кому-то должен денег, свадьба двух знаменитых актеров. События тянулись своим чередом, мир не знал, что рядом происходит нечто невообразимое; люди не подозревали, что балом правит нечисть, а они сами — блюдо на большой тарелке. Поразительно.

Через двадцать минут объявили посадку, Лина пробралась к иллюминатору и сразу пристегнула ремень. Парадоксально, но раньше она никогда не выезжала за пределы Ричмонда, да что там, даже дальше Сент-Валлей редко выбиралась, а сейчас они направлялись в другой штат, и робкое волнение заскреблось под ребрами. Правильно ли она поступает и есть ли иной выход? Шасси оторвались от взлетной полосы, крыло накренилось, самолет задрал нос вверх. Лина уставилась на быстро отдалявшуюся землю, здания стремительно уменьшались, исчезая за облаками, пока весь город не оказался размером с ладонь. Джейм рядом засопел, его облило холодным потом.

— Боишься летать?

Оборотень хмуро глянул исподлобья и отвернулся к проходу. За стеклом иллюминатора бесконечно простерлись длинные поля, леса, маленькие города рассыпались зернами вдоль неразличимых дорог. Лина достала пару журналов, запрятанных в кармашке сидения впереди, и углубилась в чтение.

Бостон встретил дождем. Пока садились, самолет пару раз тряхнуло, Джеймс вцепился в ручку кресла так сильно, что на ней осталась неглубокая вмятина, а он этого даже не заметил. Лина хмыкнула, сообщать ему о таком она не собиралась. Объявили, что можно выходить, все принялись доставать сумки и чемоданы с полок, оборотень счастливо выдохнул, за время перелета он не проронил ни слова, но, сойдя с трапа, преобразился.

— Куда дальше?

— У нас шесть часов, — глухо проговорил он. — Поедим.

Наверное, на всю Америку Джеймс являлся единственным существом с кнопочным телефоном, каких Лина сто лет не видела; хотя вряд ли бы тачскрин выдержал огромные пальцы, с трудом попадавшие даже по кнопкам. Когда оборотню удалось осилить чудо техники, они заказали такси и вышли наружу.

— Калифорния?

Лина предприняла попытку разузнать, куда лежит их путь, Джеймс тяжело прислонился плечом к витражу остановки.

— Будапешт.

— Это где вообще?

На нее посмотрели как на умственно отсталую.

— Венгрия.

Смутившись, она все-таки уточнила:

— Европа?

Джеймс кивнул, Лина задумчиво уставилась на серые безжизненные облака. Она не предполагала, что отправится так далеко, все привычное ломалось, истончалось вместе с новым написанным сценарием, и теперь нужно было кардинально сменить жизнь. Пальцы отрешенно коснулись метки на плече, надежно спрятанной под тонкой кофтой. Лина перестала ощущать себя полноценным человеком, мир стал пусть ярче, но гораздо сложнее и запутанней, из всех щелей проглядывала его серая изнанка. Кто-то мог бы назвать это волшебством, она же искренне полагала, что это настоящая грязь, оставшаяся еще со времен мироздания, от которой обычные люди так беспечно спрятались. Они приняли за аксиому, что ее не существует, укрылись от забот за стеной неведения, даже охотники не знали всего, пусть и были посвящены в тайну, но они не могли видеть Тень, клубившуюся за углом, поселившуюся в отверстиях водосточных труб, выныривавшую из завешанных окон. Дождь мерно покрывал асфальт, и он тоже нес в себе ее, размывая воздух причудливыми узорами. Тень была везде, и она существовала всегда.

Подъехало такси, Лина и Джеймс забрались внутрь, оставив вещи в камере хранения и взяв с собой лишь необходимый минимум: карточка с деньгами и документы. Джеймс назвал адрес, и машина тронулась с места.

Обедали молча. Итальянский ресторанчик был оформлен в уютном домашнем стиле, красно-белые клетчатые скатерти покрывали деревянные столы. Не проголодавшаяся Лина лениво жевала пиццу, на ее аргументы, что хватит и чашки кофе, Джеймс хмуро возразил, что в самолете покормят, но далеко не так сытно, как можно подумать, поэтому он заказал две больших пиццы, пасту и отбивную. Лина без особого энтузиазма принялась за еду, зато оборотень набросился на блюда, будто его неделю морили голодом в подвале. Что бы ни происходило, аппетит у него всегда был отменный, просто обзавидуешься.

— Ты там был?

Клейкий сыр растянулся, повиснув с края булки, Джеймс тщательно прожевал и отрицательно помотал головой. Лина задумчиво подперла щеку кулаком и отложила недоеденный кусок на тарелку, придвинув ближе чашку.

— Это ведь как-то связано с конвенцией, о которой постоянно говорил Джош, да?

Оборотень утвердительно угукнул, расправившись с пастой. Лина, конечно, давно успела привыкнуть к его неразговорчивости, но сейчас как никогда было важно знать ответы, так что она изготовилась тянуть нужную информацию клещами, если придется. Когда Джеймс потянулся к пицце, Лина императивно отодвинула деревянную дощечку ближе к себе, заставив его поднять угрюмый взгляд и вынудив продолжить беседу.

— Там основная резиденция Регентского совета, — нехотя проговорил оборотень, жадно потянувшись к еде. — Все наследники у них проходят тесты.

Наверное, это не такое частое мероприятие, если на нем вынуждены присутствовать важные шишки ночного мира. Лина перестукнула пальцами по столу.

— И много наследников?

— Нет.

Джеймс перехватил дощечку, подвинул к себе и принялся уплетать угощение, Лина хлебнула кофе, задумавшись о том, понимают ли там английский, венгерский она точно не знала. Может, ей и не надо, в правилах ясно указывалось, что общаться ни с кем она не должна, как и демонстрировать эмоции или смотреть окружающим в глаза. Хотелось узнать еще много чего, но вряд ли Джеймс знал много больше ее самой, а если и да, скорее всего, ничего б не сказал, только протяжно глянул и продолжил жевать. Лина откинулась на спинку дивана, обхватив бока чашки и всмотревшись в свое отражение на черной глади. По кофе шла легкая рябь, как если бы незримый призрак дыхнул над краем, но то всего лишь хлопнула входная дверь, прозвенев колокольчиком и впустив холодный воздух.

— Слушай, Джейми, — она специально передразнила Кристофа, что оборотень чуть не подавился куском, застрявшим в горле, и громко закашлялся. Дождавшись, пока его отпустит, продолжила: — Если Джош не пройдет тест, он умрет?

Джеймс косо взглянул на Лину и осушил стакан воды в два глотка. Прочистив горло, он негромко ответил:

— Нет, он же Дагер.

Будто бы это все объясняло! Лина подозрительно сощурилась.

— Что с ним станет?

— Не знаю, никто не знает. Они просто исчезают и все, — оборотень принялся внимательно изучать погрызенные ногти-лопаты.

— А со мной что будет?

— Ты умрешь.

Коротко, предельно четко и ясно, большего и не требуется. Лина поджала губы и допила кофе, оборотень быстро прикончил остатки еды и расплатился по счету. Они вышли на улицу, когда дождь кончился и небо прояснилось, почти стемнело. Перед тем, как поехать в аэропорт, прогулялись по длинной улице с небольшими магазинчиками,заглянули в классическую кофейню и книжный: Лина прихватила томик современного бестселлера, даже не взглянула, какого именно, Джеймс оплатил. После вызвали такси, не перекинувшись и словом, молчать было проще, чем думать о том, что ожидало в Будапеште. В одном Лина была уверена: там не произойдет ничего хорошего.

========== 34. Его дворец ==========

Летели целую ночь, по местному времени в Мюнхен прибыли к обеду, два часа провели в аэропорту, перекусили и сели на последнюю пересадку, уже изрядно вымотанные. В Будапешт добрались быстро, всего за час. Просторный аэропорт встретил стеклянными окнами во всю стену и небом, затянутым облаками.

— Вызовем такси?

Забрав багаж, путники вышли в холл. Джеймс помотал головой, уверенно направившись вперед, словно точно знал, куда идти, Лина посеменила следом, удерживая лямку сумки на плече. Страшно хотелось в душ, волосы пришлось собрать в тугой пучок на затылке, чтобы не вываливались непослушными прядями. У выхода ждал черный мерседес. Кажется, вампиры жить не могли без этого цвета, они делали из него настоящий культ; раньше Лина думала, что они все поголовно обожают красный, но нет, ночной народ любил черный. Джеймс открыл багажник и сложил чемоданы и сумку Лины.

Сели в машину молча, оборотень залез на переднее сидение, Лина нырнула на заднее и уставилась в окно, не забыв пристегнуться. Их водитель оказался усатым молодым парнем в солнцезащитных очках, хотя солнца на улице не было, что наталкивало на определенные размышления. Судить лишь по общей бледности не следовало, но вполне вероятно, что он принадлежал к вампирскому роду. Некоторое время Лина с интересом изучала его коротко бритый затылок, а потом переключилась на дорогу, петлявшую серой лентой. За все время они не проронили ни слова.

Город начался незаметно, перерос из тянувшихся невысоких зданий в такие же, но более плотно насаженные, повеяло тихой старой Европой. Лина слышала восторженные отклики счастливых путешественников, смотрела фото на фоне достопримечательностей, но не предполагала, что побывает здесь. Она никогда не выезжала за пределы штатов, но сердце защемило от странного ощущения, будто бы после долгих странствий она, наконец, вернулась домой. В удивлении Лина коснулась ткани кофты на груди, попробовав осознать недоверчивые чувства. Это тоже эффект вампирской метки?.. Непохоже. Если подумать, в пределах небольшого родного города дышалось тяжело, особенно явственно это проступило, когда Лина поселилась у охотников, где дети посещали особенную школу, исключавшую возможность общения с обычными сверстниками. Большинство ровесников там зацикливались на охоте, для них это являлось голубой мечтой, к которой они неотвратимо стремились. Лина тоже следовала общим желаниям, но для нее все казалось более прозаичным: у нее просто не было другого выбора. Отца она совсем не помнила, он умер, когда она была маленькой, мать всю жизнь болела. В итоге воспитанием занимался Патрик, помешанный на работе и продолжении традиций охоты. С закрытыми глазами Лина могла воспроизвести основные правила, которым он учил. «Не показывать, что знаешь об их сущности. Не пытаться противостоять в чистой силе. Это битва ума, а не тела». Он говорил, что победить можно лишь так, Лина же думала, что в любом случае не смогла бы предотвратить произошедшее. Если бы не дурацкое спущенное колесо… Хотя она смогла убить стригоя, обманула по лучшим заветам Патрика… Но после все равно получила метку. Судьба явно не питала к ней благосклонности.

Долгие улицы не кончались, как и красивые дома. Много объезжали, пока не очутились на набережной, Лина невольно засмотрелась величественным зданием на противоположном берегу.

— Что это? — спросила она.

— Королевский дворец, — на чистом английском отозвался шофер, широко улыбнувшись. — Будайская крепость.

— Красиво.

Шофер глянул в зеркало заднего вида.

— А вы не в курсе? Мы туда едем.

Лина в изумлении посмотрела на здание совсем иным взглядом: ступени дворца уходили вверх от воды, а его башенки терялись за каменными постройками и широкими лестницами. Джеймса новая информация совсем не удивила.

— Это ведь музей?

— Не совсем.

Загорелся зеленый свет, и Лина прекратила расспросы. Автомобиль преодолел длинный мост, украшенный узорными фонарями и статуями львов с открытой пастью. Две каменные арки поражали монолитностью и старинным шиком, каким дышал весь город. Большой, современный, населенный; полный людей, спешивших по своим делам и отдыхающих; но при этом он оставался неуловимо волшебным, переплетенным с самой Тенью. Или так просто выглядело? Лина ловила себя на странном ощущении, словно видела происходящее краешком глаза, стоило взглянуть прямо — все пропадало, таяло и исчезало, будто не было, терялось в дымке впечатлений и людских улыбок. Это поражало больше всего, люди здесь были другие, беззаботные и счастливые. Как они могли быть настолько безответственными, живя бок о бок со самыми страшными существами во всем мире?..

Машина съехала на неприметную улочку в арочный свод, огражденный шлагбаумом. Суровый проверяющий в строгом темно-сером костюме взглянул на удостоверение водителя, после вернулся в небольшую пристройку за стеклом и дал проехать. Асфальт плавно перетек в настил подземной парковки, заставленной машинами под завязку, марки поражали шиком и дороговизной. Мерседес встал на свободное место, шофер заглушил мотор и осклабился в улыбке: «Приехали».

Джеймс подхватил чемоданы, сумку Лины услужливо и без разрешения взял шофер. Лина хотела забрать ее, но он вежливо отказал. Пикнула сигнализация, шофер уверенно направился вперед, показывая дорогу, пока не замаячили два железных лифта, путники нырнули в левый. Кнопок было всего три, шофер нажал на верхнюю, рядом загорелось табло, потребовавшее отпечатка пальца. После сканирования лифт поднялся, на нужном этаже двери разъехались с негромким звоночком, представив небольшую комнату, устланную черным ковром с высоким ворсом. Здесь висело три картины по каждой на стену, а больше ничего не было, лифт занимал место четвертой стены. Лина вздрогнула, обернувшись на захлопнувшиеся двери, и невольно схватилась за пояс, лишь потом вспомнив, что ей не разрешили взять кинжалы, по уверению Джеймса, их бы не пропустили в багаже, пришлось оставить оружие в доме Джоша. Лина оказалась совершенно безоружной перед угрозой от вампиров, и это положение ей совершенно не нравилось. Шофер деловито подошел к одной из картин, провел длинную линию от загривка лошади до макового цветка у ее копыт — стена отъехала в сторону, открыв взгляду небольшую площадку с кожаным диваном и двумя креслами.

— Прошу, — широким жестом проводник пригласил их присесть.

Оборотень сгрузил чемоданы, устойчиво их зафиксировав, сумку поставили рядом. Лина обнаружила ремни безопасности, вмонтированные в спинку дивана, под настойчивым взглядом шофера пришлось пристегнуться. Как только процедуру повторили мужчины, площадка медленно повернулась полукругом, увезя с собой кусок стены, а перед глазами возник длинный коридор, вспыхнувший неяркими светильниками по бокам.

— Мне поручено доставить вас в красную зону, — услужливо сообщил не снявший солнцезащитные очки шофер. — Там вас разместят с удобством.

Джеймс коротко кивнул, Лина вцепилась в подлокотник ногтями. Ей совсем не нравилось чувствовать себя сервированным блюдом, подаваемым на медленно двигавшемся столе, будто в суши-ресторане. Ассоциация только нагнала ужаса, так что Лина попробовала отвлечься, принявшись считать проплывавшие мимо светильники, но сбилась на двадцатом и прекратила бесполезное занятие. В один из моментов коридор разветвился, и они уехали глубоко вправо.

— А мы не могли пешком дойти?

Раздражение достигло критической отметки, Лина не выдержала, решив задать давно интересовавший вопрос. Вся эта показуха нагоняла тоску, такой глупой и неуместной она выглядела.

— Пешком нельзя, — почти удивленно возразил проводник. — Там туристы.

Оборотень опять кивнул, он никогда не был многословным, но в последнее время его увлечение языком жестов дошло до абсурда. Лина перестала пытаться вникнуть в логику событий и принялась ждать, когда они прибудут на место. Благо, после очередного поворота механизм остановился, как если бы припарковался в тупике. Не успела Лина подумать, что они заблудились, стена пришла в движение, а импровизированная ложа развернулась. В итоге они оказались в такой же маленькой комнате, в какой были до этого, только ковер с высоким ворсом окрасился в красный. По кнопке вызова приехал лифт, шофер помог занести багаж внутрь.

— Вам на третий, — он улыбнулся и отошел назад, вновь сев в кожаное кресло.

Джеймс нажал на нужную кнопку, высветилась панель с просьбой предоставить отпечаток — оборотень перехватил руку Лины и заставил ее приложить палец.

— Эй, зачем? — возмутилась она.

— Мне разрешение не выписали, — коротко ответил он.

Система проглотила скан, лифт тронулся с места, скрежеща. Двери открылись в темное помещение, полное платьев и костюмов на одинаковых вешалках. Джеймс прошел вперед, выставил сумку, Лина неохотно последовала за ним, обратив внимание, что чемоданы он перетаскивать не стал.

— Это твоя комната.

Оборотень шагнул обратно в лифт, Лина встревоженно придержала дверь ладонью.

— Ты куда? — нахмурившись, спросила она.

— На другой этаж, мне здесь не место.

Джеймс легко разжал ее ладонь, двери захлопнулись, сверху на них упала темная ткань, полностью скрыв следы присутствия. Лина пощупала ее, но ничто не напоминало о том, что совсем недавно где-то здесь был лифт. «Значит, сбежать не выйдет». Кажется, вампиры хорошо охраняли свое жилище. Угрюмо подхватив сумку, Лина протиснулась между вешалками и вывалилась в комнату из вместительной гардеробной. Видимо, теперь придется жить здесь.

========== 35. Его бездна ==========

Окна выходили во внутренний двор. «Хорошо, если я решу сбежать, смогу выпрыгнуть». С третьего этажа лететь вниз, естественно, не хотелось, но как вариант возможность рассмотреть стоило, кроме того, единственный выход из двора располагался в арке с клетчатой решеткой. Лина приоткрыла окно, ручка с трудом поддалась: в арке стояла охрана. Конечно, так легко отсюда никто не выпустит.

Большую часть комнаты занимала двуспальная кровать с тяжелым пологом, заставлявшим задуматься о том, что он вот-вот обвалится на перину; рядом с ней выставили старинный туалетный стол, пару кресел и прикроватные тумбочки. Крохотная кремовая дверь вела в ванную комнату с вмонтированным туалетом, раковиной для умывания и душевой кабинкой. Напротив постели располагалась массивная тумба из дерева, на нее водрузили громоздкую плазму. Щелканье по каналам привело к двум выводам: во-первых, во всем мире передачи одинаковые; во-вторых, на другом языке не удается понять ни черта. Лина устало пнула сумку к ножке кровати и села на покрывало, вышитое золотыми нитями, оставив яркое музыкальное шоу на фоне. Накатила тоска.

Быстрое обследование нового жилища показало, что кроме таинственной стены-лифта и двери в ванную в комнате имеется еще одна дверь, спрятанная за темной занавесью. Лина постучала, но с той стороны никто не откликнулся, тогда она опустилась на колени и припала глазом к замочной скважине. Ничего не видно. «Бесполезно». Лина дернула ручку, однако чуда не произошло, поэтому пришлось бросить неблагодарное занятие и приняться расхаживать по комнате взад-вперед, меряя пространство шагами. Интересно, что таинственная дверь располагалась напротив лифта, но сбоку от окна, если бы она вела в общий коридор, наверное, ее бы разместили напротив окна. Значит, помещение, в котором Лину заперли, являлось своего рода клеткой, откуда можно выбраться только через лифт или соседнюю комнату.

Шаг замедлился, Лина остановилась, обхватив себя за талию. Если все так, то чья комната рядом? Взгляд скользнул по лепнине, пейзажным картинам, развешанным в обилии, мягким цветам окрашенных стен — все выполнено в теплых и нежных тонах, кое-где на занавесях проглядывали воздушные голубые банты, подвязывавшие их. Создавалось ощущение, что комната предназначалась для девушки с весьма простым и типичным характером: каждая деталь кричала о женственности, даже срезанные ирисы в тонкой прозрачной вазе. «Неужели тут держали наложниц? Может ли быть, что я…» Дальше думать не хотелось, внутри забурлила злость. Если с Линой обращаются подобным образом, то она действительно подобна тем, кто жил здесь раньше? Да и как иначе можно назвать ее, склонившую голову перед вампирами? Лина в раздражении стукнула кулаком по стене, стена никак не отозвалась, спокойно и монолитно оставшись на своем месте.

Лина вернулась к постели, сдерживая глухую ярость, разобрала сумку и направилась в душ. По крайней мере, под горячей водой можно ненадолго отвлечься от навязчивых мыслей, что уже неплохо, а остальное может подождать.

Высушенные волосы гладко легли в высокий хвост. Лина вновь осмотрела отметину на шее и с трудом смогла ее найти: та исчезла, не оставив и следа, затянулась, словно не было жуткой недели, в которую казалось, что можно не пережить происходящее. Зато метка на плече целиком окрасилась в сиреневый оттенок, настоящее клеймо, которое нельзя стереть.

Лина со вздохом переоделась в чистую одежду, закинула старую в стирку и вновь вернулась в комнату, бездумно уставившись в телек. За окном успело стемнеть, когда желудок громко уркнул. Действительно, она давно не ела, но как отсюда выбраться хотя бы за ужином? Стоило мысли прийти в голову, как за стеной раздался скрежещущий звук, а потом с негромкой руганью в замке провернулся ключ, ржаво скрипнув. Занавесь отъехала в сторону, Лина подскочила на месте: в проход с подносом просунулся Кристоф. Стоило ожидать, что он тоже будет здесь, но она его так давно не видела, прямо с того момента, как… Ох, лучше не думать. Его волосы были гладко зачесаны назад, отчего лицо казалось невероятно острым, а подбородком, кажется, можно было спокойно резать бумагу. Тонкие брови недовольно сошлись на переносице, негодуя на внешний вид: вампир был одет в старинного пошива черный камзол, на нагрудном кармашке сиял вышитый алым мак, темные брюки перехватывали под коленями тонкие перетяжки и уводили в высокие лакированные сапоги на низком каблуке, из-под рукавов проглядывали накрахмаленные манжеты рубашки, тоже черной, с воротником-стоечкой. Пленница и вампир застыли, смерив друг друга долгими взглядами. Кристоф недовольно сморщился, Лина откровенно загоготала, схватившись за живот, настолько нелепо и глупо морой выглядел в пафосной одежде, что сдержаться просто не было сил.

— Ой, заткнись, ты еще свое платье не видела, — раздраженно проворчал вампир, пяткой захлопнув дверь и сгрузив поднос на туалетный стол. — Я тебе еды принес.

— Я вижу… Ха-ха, ты как прилизанный хорек.

— Иди на хрен!

Кристоф злобно оскаблился и бухнулся устало в кресло, подперев костяшками пальцев щеку. Он явно знал о том, что выглядит как дурак, но, видимо, этикет иной одежды не предполагал.

— А где шпага?

— Что? — недоуменный взгляд.

— Ну ты же такой придворный рыцарь, а-ха-ха.

— Я тебя убью, — сквозь зубы пообещал он с такой злостью, что Лина подавилась собственным смешком.

Тут желудок вновь заурчал, избавив от необходимости оправдываться, так что Лина порхнула к еде и перетащила поднос на постель, сняв крышку с главного блюда, отбивной с пряными овощами и базиликом под кисло-сладким соусом. Пахло очень вкусно. Приборы легли в пальцы, Лина жадно принялась за еду, не смутившись под изучающим взглядом вампира, она давно привыкла к нестандартным для людей замашкам и манерам. Кажется, у ночных созданий существовало особенное понятие этикета, и правило «не глазеть во время еды» в него не входило.

— Тебя будто вечность не кормили, — развязно проговорил Кристоф, подперев костяшками скулу.

Лина проглотила последний кусок отбивной и соскребла на вилку гарнир, после чего переключилась на салат. Голод действительно поражал, словно она не в самолете летела, а провела пару месяцев на жесткой диете из хлеба и воды.

— Это все этот климат, — невнятно ответила она, подцепив на вилку зеленый лист. — Тут как-то промозгло и пасмурно.

Кристоф неопределенно пожал плечами, расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке и ослабив ворот, ему явно не нравилась скованность движений, но, кажется, выбора, что носить, ему не предоставили. Хоть в чем-то они были похожи. Лина быстро прикончила салат, отставила поднос в сторону и с наслаждением плеснула из кофейника в две чашки. Кристоф потрудился подойти и самостоятельно перехватить свою порцию к счастью для него, потому что сама Лина за ним бы не пошла. Они сели на кровати напротив друг друга, она — скрестив ноги по-турецки, он — прислонившись спиной к высокому бортику и облокотившись на него. Фарфор в пальцах нагрелся, окутав теплом.

— Все очень плохо, да?

Вопрос прозвучал буднично, будто от этого не зависела ничья судьба. Кристоф задумчиво отхлебнул кофе из чашки, Лина последовала его примеру и поморщилась — слишком крепко и горько. Тусклый свет лампы упал на профиль вампира, очертив глубокие тени под глазами, будто за время разлуки он успел сильно вымотаться, хотя прошло меньше недели. Неужели столько всего случилось за это время? Лина отвела взгляд.

— Скажи правду. Все кругом смягчают углы или умалчивают, считают, что я неразумная и не пойму. Или не хотят, чтобы видела картину целиком. Я просто…

Ладонь коснулась татуировки на плече, слабо проглядывавшей под полупрозрачным рукавом футболки. Знак конца прошлой жизни, открытие нового, что обязывало действовать по-другому и думать иначе, учитывать совсем другие вещи.

— Я знаю, — тверже продолжила она, — что не соврешь только ты. Я в этом уверена.

Произнесенные слова как расписка в признании полного абсурда судьбы, в голове фраза звучала намного лучше. Лина неловко убрала выбившуюся прядь волос за ухо и уставилась в кофе, словив в нем свое отражение, растерянное и странно одинокое.

— Да, — после недолгой паузы ответил Кристоф. — Все очень плохо.

Ногти царапнули по бокам чашки, Лина опустила голову, плечи охватило нервное оцепенение. Джош не обязан был ей отчитываться, он ведь принц, да и вообще ему не до того, но жуткое ощущение, поселившееся в сердце с его отъезда, не отпускало, оно даже превзошло стеснение перед Кристофом, которое присутствовало с их прошлой встречи. Только вот странность: Лина совершенно о том не волновалась, словно нечего было обсуждать. Глоток кофе отозвался горячностью на языке.

— Он не прошел?

— Прошел. То, что должен был пройти один. Легко со всем справился, он же Дагер, у них это в крови.

Объяснение породило очередные вопросы, взгляд пересекся с тяжелым и злым взором вампира, будто желавшим всему миру смерти. Теперь, смотря сквозь Тень, Лина улавливала черные нити отчаяния и ненависти, оплетшие венком голову мороя.

— Что тогда?

Кристоф отставил чашку на поднос и поднялся, подхватив его за узорные ручки. Алые волосы скрыли выражение его глаз, только свет сильнее выбелил скулы.

— Знаешь, говорят, если долго смотреть в бездну, то она посмотрит в ответ. Так вот. — Он отошел к тайному проходу и на мгновение остановился перед тяжелой занавесью. — Он смотрел так долго, что смог ее увидеть. Как думаешь, видела ли она его?

Дверь отворилась.

— Я зайду завтра, принесу еды. Вечером пойдем, будь готова.

А потом он ушел, оставив Лину наедине с кофейником, белой чашкой и дурацкой программой по телику. Лина изнеможенно вытянула ноги вперед и безразлично уставилась на мигающий всеми цветами радуги экран. Она будет готова завтра, в конце концов, кроме нее спасти Джоша больше некому. И это знал даже Кристоф.

========== 36. Его слуга ==========

Ночью мучили кошмары, они настигали вновь и вновь, заставляя проваливаться в пучины безысходности. Во сне за Линой гнались тени, перепрыгивали друг друга, ускользали вдаль, обвивали лентами по запястьям, не давая освободиться. Чем больше Лина чертыхалась, тем крепче сдавливала растянутая паутина тьмы кожу, а откуда-то сбоку смотрели тысячи глаз, постепенно сливавшиеся в одну пару. В самом конце невидимое лицо раскрывало жуткую пасть с красным языком, с которого вязкой чернотой стекала смола, заляпывая грудь и плечи, полностью окрашивая в свой цвет. Когда тьма поглощала целиком, сон прерывался, чтобы начаться заново. Снова Лина бежала вперед, пытаясь скрыться, но тени преследовали с громким ропотом, опутывали, подчиняя своей воле. И так раз за разом до самого пробуждения.

Очнулась Лина совершенно разбитой и подавленной, будто не спала вовсе, головная боль разбирала, а стрелка на часах медленно подползала к двенадцати. Потянувшись, Лина села на кровати, широко зевнула и устало порадовалась, что ночные приключения подошли к концу. Допив остатки вчерашнего кофе залпом, она включила телевизор, вяло полистала каналы, вновь остановившись на музыкальном, а потом, чуть придя в себя, отправилась в душ.

Еду принесли в два часа. Кристоф молча всучил поднос и сразу ушел, будто спешил по очень важным делам, по каким, разумеется, не сказал. Даже не дал хоть чуточку заглянуть ему за спину, чтобы увидеть обстановку соседней комнаты. «Не очень-то и хотелось», — фыркнула Лина. Хотя, конечно, хотелось, но она знала, что рано или поздно выберется наружу, так что оставалось только ждать. Обед вновь оказался отличным, а кофе согрел почти так же хорошо, как мысль о том, что гордый аристократичный вампирюга теперь обязан ей прислуживать. А еще в своем новом костюме он чертовски напоминал лакея в ливрее. Собственные размышления изрядно развеселили, так что вечерний приход Кристофа Лина встретила с улыбкой и задорным «О, моя служанка вернулась».

— Язык вырву, — в ответ огрызнулась «служанка», захлопнув пяткой дверь и с трудом пробалансировав с подносом в руках к столу. — Ешь давай и пойдем.

— Куда?

Лина замерла с вилкой в руке, уставившись на вампира. Неужели ее, наконец, выпустят? Почему-то мысль не принесла радости, словно где-то здесь закрался очень нехороший подвох. Лина задумчиво плюхнулась на постель, удерживая тарелку на весу, и принялась беспардонно загребать пасту совсем не так, как положено по этикетку. Кристоф одобрительно хмыкнул, ему явно нравилось поощрять все, что было связано с каким угодно бунтарством, в том числе с бунтарством столовых приборов.

— На смотрины, куда, — передразнил он беззлобно, повертевшись перед зеркалом трюмо и оправив жесткий ворот. — Тц, зараза, ненавижу эту хрень.

— Я буду проходить тесты?

Вампир покачал головой, ослабив на два пальца рубашку.

— Не сегодня, сегодня так… Представят всем. Поэтому достань то платье, которое тебе сшили, а я потом притащу форму для теста. — Злобный взгляд из зеркала заставил вздрогнуть. — И только попробуй не надеть, сам запихну внутрь. Усекла?

— Угу.

Лина старательно дожевала пасту и принялась за десерт, постукивая серебряной ложкой по стеклянному бокалу, в котором были красиво уложены фрукты, залитые кремом. Она не могла отвести взгляда от спины Кристофа. Ровной и красивой спины, которую видела сотни раз, но отчего-то только сейчас испытала навязчивое желание коснуться острых плеч. Ложка пришлась как раз кстати, чтобы занять чесавшиеся сделать это руки.

— Не бойся, — внезапно проговорил вампир, не обернувшись. — Веди себя тихо, смотри в пол и ни с кем не разговаривай. Тогда все будет в порядке.

«Он пытается меня ободрить? Серьезно?» Лина в изумлении подняла взгляд, встретившись с темными глазами, смотрящими из зеркальной глади. Ложка звякнула о край пузатого бокала.

— Почему?

Наверное, один из немногих вопросов, который сложно задать. Странным казалось осознание, что Кристоф всегда так или иначе о ней заботился в своей абсолютно дурацкой манере, вечно огрызаясь и выставляя все так, будто она только мешается, но при этом постоянно незримо присматривая.

— Что? — безмятежно отозвался он, не поняв вопроса, и обернулся, ухмыльнувшись набок. — Почему нельзя…

— Нет, — прервала Лина, — я не о том. Почему ты так добр ко мне?

— Э?

Кристоф ошалело моргнул, глупо взмахнув руками и завалившись назад, чуть не сев на трюмо, после чего нелепо тыкнул себя пальцем в грудь.

— Я? — Он повертел головой по сторонам, алые перья волос колыхнулись следом за движением. — Ты меня с кем-то путаешь. Я злой и страшный серый волк, помнишь, да? Ну, тот самый вампир, который хочет твоей крови, и вообще ненасытная тварь. Вспоминаешь теперь?

Его лицо разом отразило столько эмоций от озадаченности до полного неприятия происходящего, что Лина не удержалась и прыснула со смеху, отставив в сторону бокал с десертом, чтобы не выронить случайно. Смех прозвучал громко и горько, словно являлся нелепой заменой невыплаканным слезам.

— Эй, что смешного? — недовольно пробурчал голос сверху, а потом обдал жарким дыханием кожу: — Я кого спрашиваю?

Пальцы Кристофа впились в плечо, легко встряхнув, Лина подняла голову, затихнув. Внезапно оказалось, что их лица настолько близко, что почти соприкоснулись кончики носов. Улыбка увяла. Вампир выглядел серьезным, тонкие брови сошлись на переносице, на лбу пролегло несколько глубоких вкладок. Морои действительно очень красивы, Лина не переставала восхищаться их точеными чертами и идеально-чистой кожей.

— Ты говорил, что тебе не нравятся человеческие девушки.

— Не нравятся, — отрывисто подтвердил Кристоф.

Голос сипло дрогнул, лающе надломившись. В черных глазах отразилось лицо Лины.

— Тогда почему ты влюбился в меня?

Секундное замешательство выдало вампира с головой, Лина успела все прочесть в его изменившейся мимике, в том, как дрогнули крылья носа, как исказилась линия рта. Пальцы сильно сжали плечо, после такого останутся синяки, но Лина не обратила внимания на боль, она не могла оторваться от увиденных только что эмоций. Кристоф сглотнул, явно осознав, что первая реакция его выдала. Попала ли в точку, Лина не знала, но что-то его явно задело. Вместе с Тенью понимать других стало проще, будто ее мягкость окутывала аурой тьмы чужие фигуры и высвечивала их страхи и опасения. Все то, что они так тщательно скрывали, всплывало наружу, их внутренности выворачивались, показывая настоящие желания и мысли. Все они были беспомощны перед Тенью, знавшей истинные тайны мироздания. «Вот, какова сила метки». Кристоф тоже это понял. Его глаза холодно сощурились, ощутимо дыхнуло морозом.

— Да что ты знаешь, — яростно выплюнул он, отчеканив каждое слово звонкой монетой. — Ты хоть представляешь, каково это — жить среди этих тварей каждый день? Каждый день знать, что если не оправдаешь надежд, то тебя вырежут? Каждый день, с самого детства! Когда твоя мать убивает твою бабку просто потому, что ей не нужна конкурентка за внимание отца. Когда она просит убить отца, потому что хочет стать твоей. Ты вообще представляешь, что у нас происходит в кланах? Да откуда тебе знать! Росла в цветнике своем, типа великая охотница, да? Обучали как детишек малых. Черное — белое, плохое — хорошее. Все так просто и удобно, да?! Охрененно круто так жить, наверное, когда можешь спокойно спать, зная, что никто не поднесет нож к горлу, когда есть товарищи, на которых рассчитываешь, когда знаешь, что можно верить хоть кому-то в этом мире. Приятно, наверное, да? Когда тебя не гложет осознание, что однажды тебе придется убить родителей, чтобы стать сильнее, чтобы занять их место? Что ты вообще понимаешь?!

Под конец он сорвался на крик, щеки побагровели, Лина наблюдала завороженно, не шелохнувшись. Сейчас, обуреваемый эмоциями, вампир был человечен как никогда, и Лина мягко коснулась ладонью его скулы, убаюкав нежную кожу на фалангах пальцев.

— Вот, кто я для тебя? — Она и сама не заметила, как голос смягчился, наполнившись теплом, появились совсем не свойственные заботливые интонации. — Я для тебя… Дом?

В глазах Кристофа промелькнул неясный ужас, он отстранился и вернулся обратно к зеркалу.

— Скоро ты меня предашь, какая разница, кто ты для меня? — В отражении расцвела кривая ухмылка, алые всполохи волос скрыли глаза. — Стукни, как соберешься. Буду ждать.

Он размашисто вышел, хлопнув дверью и не уточнив, чего именно хочет дождаться. Того, что она переоденется, или момента, когда предаст. Наверное, он имел в виду и то, и то. Пальцы зашлись дрожью, пришлось вцепиться в полог постели. Долгую минуту Лина просидела, не шелохнувшись, невидяще уставившись на занавесь, скрывавшую дверь, после поднялась и стянула майку, расстегнула сумку, достав платье. Она понимала, что как только покинет комнату, оба сделают вид, что этого разговора не было, он казался слишком личным, слишком опасным. И только в глубине души она будет помнить сказанное и знать, что все это действительно произошло. Только так, и никак иначе.

========== 37. Его король ==========

Лина старалась не смотреть по сторонам, чтобы случайно не пересечься взглядами с кем-то из представителей местной свиты. Выход в так называемый «свет» обозначился огромным количеством нелюдей, заполнивших дворцовые стены: нежить толпилась в длинных коридорах, многие из них таращились на Лину, стоило ей подойди ближе. Тогда они поворачивали шеи, отливавшие белоснежным глянцем, и глубоко вдыхали воздух напудренными носами. Самыми устрашающими казались вампиры, гнездившиеся в обеденных комнатах, где запах крови витал под высокими потолками душным облаком. Лина старалась не смотреть в ту сторону даже не потому, что к горлу сразу подкатывала тошнота, а скорее из-за того, что теперь медный аромат зазывал присоединиться к трапезе, будто то была вкусная домашняя выпечка.

Пальцы судорожно ухватились за метку, определенно, это происходило из-за нее. Она влияла на сознание, постепенно почти незаметно меняла его, все больше склоняя в сторону монстров, частью мира которых Лина все больше себя ощущала. Отсутствие отвращения к их привычкам — явное тому подтверждение. Хорошо, что плотная ткань платья скрывала плечи, а руки до локтя утопали в бархатных перчатках; пусть в вечернем туалете и было неуютно, Лина все-таки чувствовала себя более защищенной, зная, что жуткое клеймо надежно скрыто. Тем не менее, Лина не привыкла носить облегающие вещи, подчеркивавшие фигуру, потому постоянно хотелось сгорбиться и закрыться руками, словно бы она вышагивала по начищенному до блеска паркету совершенно голой.

Шедший рядом Кристоф посмеивался, отчего Лина периодически порыкивала в его сторону. Вампира неоднозначная реакция веселила, он раззадоривался еще больше, в какой-то момент начав щипать ее за локоть. Лина, не выдержав такого явного надругательства над личным пространством, залепила ему звонкую пощечину, вызвав дружный озабоченный ах у прошедшей мимо пестрой компашки: все в перьях и шелках. Только тогда она вспомнила, что они тут совершенно не одни, и уставилась в пол перед собой. Меньше шанса споткнуться, меньше вероятности вляпаться в какую-нибудь чертовщину.

— Скоро, — небрежно проронил над ухом Кристоф, и Лина простила ему прикосновение к талии, позволив увести себя с пути, избежав прямого столкновения с огромного роста мужчиной, поросшим волосами с головы до ног.

Наконец, впереди замаячила высокая арка, отделанная позолотой, за ней в самом конце алой ковровой дорожки восседал правитель. Ноги подкосились словно ватные, Лина вцепилась в локоть Кристофа, еле удержавшись от того, чтобы не упасть в обморок. Накатила невозможная боль, голова будто треснула на части, память осыпалась осколками разрозненных картин. Когда-то давным-давно все было точно так же. Красная дорожка, кто-то на троне, а она, маленькая, приседает в реверансе, участливо склонив голову, как приказывали. «Что это? Разве это мои воспоминания?»

— Эй, ты чего?

Холодные пальцы вампира крепко стиснули плечи, Лина пришла в себя, приложив ладонь ко лбу. В платье стало трудно дышать, легкие сдавило. Взгляд наткнулся на стеклянную дверь в одной из пройденных комнат, Лина кивнула на нее из последних сил; Кристоф понял и потащил на свежий воздух. Маленькая веранда выходила во внутренний двор, в окнах слабо трепыхалось тусклое освещение, внизу крохотные лампы подсвечивали насаженные цветы. Лина тяжело выдохнула, облокотившись на мраморные перила, плечи зашлись дрожью, у висков проступили ледяные капли пота.

— Да что с тобой, помереть решила?

Вампир настойчиво ухватил за запястье, словно боялся, что дама вдруг рухнет вниз головой прямиком между клумбами. Сопротивляться и отталкивать его сил не было, так что Лина предпочла не обратить внимания на выходку.

— Я была здесь, — сипло ответила она. — Маленькая. Увидела и вспомнила.

— Серьезно? — недоверчиво пробормотал Кристоф, в его голосе скользнули едва заметные нотки растерянности. — Бред, как ты могла попасть во дворец? Тут только придворные.

— Но я помню, — запинаясь, продолжила. — Я помню, мне дали большую чашу, я выпила из нее. У нее были острые края, я порезалась. Мне стало страшно, и я побежала. Потом почти ничего не помню. Помню красную чертову дорожку эту и человека на троне. И его лицо… Лицо…

Голос предательски дрогнул.

— Что?

— Нет, я не… — Лина помотала головой, сама усомнившись в следующих словах. — Это был Джош. Только глаза серые. Но это же бред, правда? Не может такого быть.

Кристоф задумчиво облокотился на перила рядом, его лицо не выражало никаких эмоций.

— Знатные глюки, — только и буркнул он. — Если отдышалась, надо тебя королю представить. Готова?

Конечно, готова она не была, но кивнула, зачем откладывать неизбежное? К такому все равно нельзя подготовиться заранее. Кристоф услужливо подставил локоть, Лина уцепилась за него как за последний оплот спокойствия в слишком быстро менявшемся мире.

— Я увижу Джоша?

— Не сегодня, — коротко отозвался Кристоф, придержав тяжелую стеклянную дверь. — А, и да. Король — точная его копия. Только глаза серые.

У восседавшего на троне был отстраненный холодный взгляд. Стоило Лине перехватить его взор, как Кристоф больно сжал локоть, заставив опустить голову в жесте смирения. Лина почти физически ощущала негодование вампира, если б не важность происходящего, он бы точно еще и нашипел сверху что-то вроде «Долбанулась, что ли?» Они задержались в поклоне на долгую минуту, а король все смотрел задумчиво и не подавал знака отойти. Это стало пугать, в зале повисла гробовая тишина. «Это все, так?» Незаметно подкрался животный страх и объял все существо. Когда на красной дорожке возникли носы дорогих мужских туфель, Лина поняла, что еще немного — и она с криком сбежит отсюда, широко размахивая руками.

— Подними голову, дитя.

Глухой голос, полный колкого льда, оказался колюче-знакомым. От изумления Лина вскинула подбородок, вглядевшись в лицо ночного короля. Точно. «Вылитый Джош, только глаза серые». И его светлые волосы были длиннее, их скрепляла черная лента, обвивавшая мягкие пряди. Лина невольно замерла, не в силах перестать жадно рассматривать незнакомца. «Эрих». Так его назвал Джош в первый день знакомства. Словно тысячу лет назад, но имя впилось в память пиявкой. Плечи короля украшали золотые завязки, к ним крепились регалии, длинными обручами протянувшиеся через всю грудь. На каждом тонком обруче по золотому цветку, Лина успела рассмотреть мак и лилию, а потом король коснулся фалангами пальцев ее лба, прочертив короткую вертикальную линию. От его касания метка на плече вспыхнула, засветившись слабым фиолетовым пламенем. Оно не обожгло, но согрело, подарив приятную легкость. Повинуясь движению, Лина выпрямилась, встав напротив короля. Кристоф так и остался внизу, преклонив колено. Серые глаза затопила тьма, обернув в черноту, Тень окутала зал, все присутствующие погрузились в нее. Их лица исказились гримасами, выявив истинную сущность, их уродливость и отчужденность. И только лицо короля осталось белым как мел, красивым и точеным, фарфоровым, настолько не сочетающимся с тем, что происходило кругом, что Лина не смогла удержаться от искушения. Она протянула руку, ногти царапнули кожу, прочертив от брови к скуле длинную черту. Тогда посыпалась крошка. Прямо над веком белизна треснула, распустившись сетью морщин, а изнутри полилась черная смола, затопив прорезь глаз. Лина отшатнулась, ужаснувшись увиденному, король резко отбросил ее руку в сторону — и наваждение спало, все вернулось в праздничный зал, такой же тихий, будто мертвый. Король вернулся на трон и безразлично приказал вводить следующих. Кристоф, наконец, поднялся, цепко схватил Лину за талию и почти потащил в сторону, пятясь. Толпа проводила их загадочными перешептываниями.

— Что ты видела?

Они вернулись на ту же уединенную веранду, Кристоф плотно закрыл дверь, избавив от музыки и шумного гвалта отдыхавших аристократов.

— Мы упали в Тень. Я коснулась его лица, на нем треснула маска. Оттуда полезла чернота, она из него вылилась, как из переполненного сосуда.

Лина взглянула на пальцы, силясь удостовериться, что отвратительная жижа не прилипла к рукам. Казалось, стоило дотронуться — потом не отмоешься, вляпаешься в самые темные желания чужой души, и они сольются с собственной. Во взгляде Кристофа прочиталось ошарашенное недоверие. Он похлопал по карманам сюртука, извлек из его закромов сигарету с зажигалкой и прикурил. Теперь уже ошалела Лина, уставившись на вампира так, словно видела его в первый раз.

— Ты что, куришь?

— Нет, — невозмутимо ответил Кристоф, глубоко затянувшись. — Просто случай такой.

«Это все Энви с его самокрутками», — подумалось отстраненно, шок спал. Лина сдавленно хихикнула, перехватила сигарету и сама затянулась, закашлявшись. Кристоф лениво отобрал самокрутку обратно, облокотившись на перила и стряхнув пепел вниз. Лина потерла горло ладонью, растерев его до красных полос, чего, впрочем, не почувствовала.

— А если я умру на этих тестах, скучать будешь?

Собственный голос прозвучал крайне уныло и расстроенно. «Неужели я настолько плоха сейчас?» Стало противно от осознания беспомощности.

— Я вместе с тобой сдохну.

Лина пристроилась рядом с Кристофом, их плечи соприкоснулись.

— Знаешь, я ведь люблю Джоша. В смысле, действительно люблю.

Вампир безразлично хмыкнул, усмехнувшись на одну сторону.

— Ты уверена, что это не метка тебе мозги пудрит?

Открыв рот, чтобы возразить, Лина быстро его захлопнула обратно, вдруг сделалось лениво и все равно. «Может, и да».

— Какая разница?

Кристоф затушил сигарету о перила и скинул окурок на клумбу.

— Совершенно никакой, — подтвердил он, дав возможность ухватиться за локоть. — Пойдем, тебе надо до завтра отдохнуть, а то не выспишься на тесты, и влетит потом мне. Оно мне надо?.. Вот и я так думаю.

Не дождавшись ответа, он двинулся вперед, Лина смиренно поплелась следом. В конце концов, он был прав. Во всем совершенно прав.

========== 38. Его послание ==========

Лина села на кровати, обхватив колени, и задумчиво уставилась в экран потухшей плазмы, силясь разглядеть в нем свои черты. Издалека такая же, как всегда: растрепанные волосы лежат неровно, бледное лицо выглядит спокойным, взгляд прямой и сильный. Однако если присмотреться, можно заметить, как заострились скулы, как под веками пролегли тени, как хищно обозначилась складка рта. Перемены представлялись почти неощутимыми, но такими важными, если сложить одно с другим.

Лина поднялась, подошла к окну и прижалась плечом к раме. Свет фонарей не проникал во внутренний двор, только между клумбами почти незаметно пролегала светящаяся дорожка. Снаружи не доносилось ни звука, кто-то очень постарался, чтобы заглушить все возможные шумы и лишить возможности чувствовать причастность к городской жизни. Комната была максимально изолирована от окружения, в один момент Лина даже начала гадать, вдруг не хватит воздуха, и она задохнется? Но со стороны двери временами появлялся легкий сквозняк, так что вряд ли следовало об этом беспокоиться. На губах непроизвольно возникла усмешка. Если уж жизни что-то и угрожало, то явно не смерть от недостатка воздуха, скорее сюда бы завалился кто-то из представителей ночной братии, решив подкрепиться пойманной в клетку птичкой.

Пальцы коснулись клейма на оголенном плече. Если долго прижимать кожу, начинало казаться, что ирис испускает легкие электрические разряды, пробегавшие покалыванием по фалангам. Словно он жил на теле собственной жизнью как паразит. Лина тяжело выдохнула, в памяти услужливо всплыло воспоминание о словах Кристофа. Действительно, а если это все из-за метки? Может, тогда ее любовь — просто дурацкий обман.

Она непроизвольно коснулась губ, вспомнив сухой поцелуй. Странно. Сейчас мысли обращались вовсе не к Джошу, но другому морою, циничному и забавному, которого будто ничего не волновало. И то, как он сорвался на крик, словно на секунду с лица спала маска, приросшая намертво,будто всего на несколько мгновений удалось узреть настоящее, скрытое за напускным безразличием. Оно оказалось обжигающе-красным, болезненным, испещренным шрамами и рубцами, глубоко печальным. А еще думалось, что никогда и никто не видел ничего подобного, что такого момента в жизни вампира раньше не было.

«Не понимаю». Лина до сих пор не могла осознать, почему выбрали именно ее. Так вышло с Джошем, так получилось с Кристофом, а сегодня сам король поднялся ей навстречу. Его касание леденило душу; то же, что дала после увидеть Тень, представлялось невероятным. «Я особенная?» Лина хмыкнула под нос недоверчиво. В подобные глупости она не верила, казалось, это удел маленьких девочек, которым нравятся диснеевские мультики и старые сказки. Впрочем, против мультиков Лина ничего не имела, но не помнила того времени, когда бы вела себя как обычная девочка. У нее не было детства в привычном его понимании, отец оставил их рано, погибнув на задании, и ее изначально стали готовить к становлению охотницей для продолжения дела клана. Мама всегда говорила, что это прямая обязанность Лины, потому что она — последняя из рода, поэтому должна сосредоточиться на поставленной задаче, получить должное образование. В память об отце осталась лишь выцветшая фотография да старинная книга, исписанная незнакомыми языками. Лина мечтала когда-нибудь выучить их, чтобы прочесть все, что там говорилось, начиная от настоящих кожаных листов, кончая пожелтевшими бумажными, заполненными уже вполне ясным, пусть и устаревшим английским. Из понятных записей удалось узнать, что книгу вели предки, главы кланов, отмечая полезные для охоты вещи. Несколько последних страниц вырвали, Лина подозревала, что это были записи отца, но мама никогда об этом не упоминала. Она передала книгу, не читая, по ее собственным словам. Сказала, что написанное предназначено только главе клана, кем и станет Лина впоследствии, поэтому то ее прерогатива. Забавно. Только сейчас Лина смогла осознать, что с детства несла на себе бремя, о котором даже не задумывалась. Книга так и осталась в надежном хранении у Патрика. «Значит, на мне и закончится наш род».

Лина вновь вернулась к кровати, опустив голову, погрузившись в тяжелые размышления; за спрятанной дверью раздались тихие шаги. Скрипнула половица, а после в узкую щель под дверью что-то просунули. Лина подбежала, спросила, кто там, но ответом ей послужили лишь тишина, да аккуратно запечатанный черный конверт, скрепленный печатью с изображением ириса. Щелчок — включилась настольная лампа, Лина села в кресло, совсем неаккуратно сорвав печать. Шершавая плотная бумага скользнула по пальцам, на ней аккуратным почерком стянулись в ровные ряды чернильные буквы. Лина сразу опознала автора письма, перепутать этот почерк нельзя было ни с одним другим. Буквы переплетались вензелями, рассыпались строгими линиями и четкими завитушками, небрежными и легкими, но крайне старательно выведенными.

«Мисс Винтер.

Я хотел бы принести извинения за то, что долгое время находился вдали от вас. Расставание с вами болью отзывается в моем сердце, и, если бы я мог, я бы ни на минуту не оставил вас в одиночестве. К сожалению, обстоятельства сложились таким образом, что я не смог лично встретить вас во дворце, но искренне надеюсь, что вам был оказан подобающий прием.

Когда вы получите это письмо, до нашей встречи останется менее суток, и я думаю об этом с теплом в моей мятежной душе. Часы ожидания невыносимы, но тем радостнее будет видеть вас среди окружающего меня маскарада лжи и подобострастия. Мне хотелось бы сказать вам несколько ободряющих слов: пожалуйста, ничего не бойтесь. Я смогу защитить вас, если вы доверитесь мне и отдадитесь целиком своим сердцем и душой. Никто не сможет разлучить нас, я могу дать вам это обещание. И дабы заручиться вашей поддержкой, я поведаю вам правду.

У каждого вампира должен быть свой человек. Свой особенный человек, которого он укусит в первый раз. Все морои проходят через это, когда им исполняется восемнадцать. Это старинная традиция, которую нельзя нарушать. Каждый морой стремится показаться оригинальным. Многие выбирают себе в пару ведьм, оборотней, иногда даже попадаются фейри… Но ценнее всех охотники. Редкий вампир может совладать с их волей, подчинить себе, ведь наследники кланов обладают врожденным иммунитетом к внушению. Лишь добром и лаской можно привязать охотника к себе, лишь раскрыв ему собственную душу. Я должен сознаться вам в страшном грехе, милая мисс Винтер. Мой грех в том, что я знал о вашем прибытии еще задолго до того, как вы съехали на двадцать шестое шоссе.

Все было спланировано, моя драгоценная, но не мной. Незадолго до вашего прибытия я вернулся в особняк после встречи с королем ночи, и он обещал мне особый подарок к дню моего Посвящения. Он обещал мне вас. Я не мог знать, что так привяжусь к вам, как не мог знать того, что ирис свяжет нас крепкими узами. Как бы тяжело ни было мне в этом признаться, но это не я поставил на вас клеймо, я вам солгал бесстыдно и безнадежно.

Стоило мне коснуться вас, как по телу моему пробежала хладная дрожь, а руки окрасились мертвенной белизной. Мы погрузились в Тень, чего вы помнить не можете, но там произошло нечто очень важное. Вы показали мне сад, прекрасный и чудесный мир, которому не суждено выжить, к нему приближалась напасть, небо на горизонте темнело. Вы были словно там и нет, не говорили ничего, только в ваших ладонях лежал цветок ириса, а смотрели вы вдаль, обратив взор к неизбежному. Я коснулся цветка, и тогда он слился с вашей кожей, растянулся венами по телу, прилип к предплечью и заполучил ваши глаза. Тогда Тень вновь поглотила нас, но я очнулся раньше вашего. Я не знал, что с нами произошло, не имел возможности понять, как должен относиться к вам, потому сделал то, что посчитал правильным: углубился в исследования в попытках обнаружить любые упоминания о прежних носителях метки. Единственное, что мне удалось понять — она не приходит просто так. Лишь дважды метка появлялась на земле, и каждый смертный, одаренный ей, изменял судьбу мира.

Чем менее я понимал, тем более начинал интересоваться вами. Вы дали мне возможность увидеть мир, познать его красоту и очарование, вы сами стали для меня целым миром, и я благодарен вам за то, что вы не отказались от меня.

Мне страшно, мисс Винтер, я никогда еще не был так напуган. Я искренне боюсь потерять вас, и потому должен предупредить об опасности, что встретится на вашем пути. Я бы хотел пройти тяжелую дорогу с вами, держа вас под руку. Не как с одаренной меткой, но как с любимой, единственной в моей жизни. Я смею надеяться, что мои чувства взаимны, мне представляется, я видел их отражение в вашей душе. Милая мисс Винтер, позвольте мне остаться с вами, стать вашим другом и поддержкой, надежной опорой в тяжелом бренном мире. Позвольте создать вместе с вами светлое будущее, в которое мы войдем вместе.

На этом пути нас ждет множество преград. Не доверяйте никому, любой друг может оказаться врагом, сладкие речи — не менее сладким обманом, а показное радушие — ножом в спину. В этом мире вы можете верить лишь тому, с кем едино ваше сердце, кто живет в вашей душе, и более никто, запомните, никто не достоин вашего снисхождения.

Мне хотелось бы сказать вам более, рассказать все, как есть, но мне пора заканчивать. Я и так поведал слишком многое, если это письмо перехватят, от беды не скрыться. Но я уверен в моем слуге, потому искренне надеюсь, что написанное окажется доступно только вашим глазам.

Заканчиваю с трепетом, надеясь, что вы не отринете мои чувства, что сможете принять их, какими бы ничтожными они вам ни казались. Любовь моя, после прочтения сожгите письмо, лишь так мы сможем гарантировать сохранность изложенного выше. Прошу, доверьтесь мне. До нашей встречи осталось совсем немного. Не делайте глупостей, следуйте инструкции, и совсем скоро мы сможем избавиться от этого ада раз и навсегда.

Искренне ваш, Джошуа Дагер, сын Эриха Дагера, ночного короля».

Лина молча сложила письмо пополам, чиркнула спичкой, найденной в ящике тумбы, зажгла свечу. Подпалив край бумаги, она долго смотрела на поднявшееся пламя, съевшее строчки и узорные буквы, обратившее их черной золой. Сердце колотилось как бешеное, но вместе с тем пришло явное понимание: «Все так, как должно быть».

========== 39. Его восхождение ==========

В кошмарах над Линой склонялись лица в керамических масках, у них не было ни носа, ни рта, только из темных прорезей глаз сочилась бесконечная чернота. Лина просыпалась с криком, а потом долго не могла уснуть. Проваливалась в сон урывками неспокойно и ненадолго, а после вновь возвращалась к бодрствованию, пытаясь разгадать тайны прочтенного накануне письма. Тем сильнее ее обидело безразличие, когда Кристоф не зашел к обеду. Казалось, что про нее все забыли, решив, что у них есть более важные дела. Меж тем, желудок начинал требовать если не твердой пищи, то хотя бы законной порции кофе, Лина медленно начинала звереть. Поэтому к ужину, когда явился Грэй, она жадно накинулась на принесенную пищу подобно пещерному человеку.

— Сегодня важный день, — чинно проговорил вампир.

Он был одет в черный сюртук, отпаренные манжеты которого чуть выглядывали из-под рукавов. На кровать Грэй щепетильно уложил костюм, обернутый защитной пленкой.

— Мне следует подготовить тебя. Как закончишь с едой, надень это, туфли можешь оставить прежние. После я провожу тебя в комнату испытаний.

Лина недоверчиво скосилась на мороя, слишком все у него выходило просто. Грэй ответил ей невозмутимым взглядом.

— Ты зря отказалась от моего предложения, — коротко обронил он, машинально коснувшись запястья. Судя по едва различимым складкам ткани, там были запрятаны четки. — Теперь я не смогу гарантировать твою сохранность. А тебе бы пригодился друг там. Не передумала?

Правильный и безукоризненно следящий за своей внешностью морой напоминал модель из дорогого журнала, кичившегося люксовыми часами и идеально сидящим костюмом. В сочетании с фанатичной верой в Бога он представлялся одним из самых загадочных вампиров из тех, кого Лина вообще встречала. У такого, как он, точно следовало искать двойное дно в поступках. В отличие от прямого как палка Кристофа, располагавшего к себе открытостью намерений, с Грэем ничего не было ясно, и это устрашало сильнее, чем открытые угрозы смерти. Неизвестность всегда пугает. Лина села прямо и покачала головой, вспомнив фразы из письма, ладонь легла на прозрачную пленку.

— Я не согласна.

— Как пожелаешь. Буду ждать за дверью.

Он отреагировал спокойно, как следовало настоящему джентльмену, и покинул комнату. Лина быстро переоделась, с удивлением обнаружив, что костюм сел четко по фигуре. «Они знают мерки? Наверное, сняли с тех, что делали для платья». Как бы то ни было, но черная рубашка смотрелась хорошо, а поверх шел брючный костюм с бархатным камзолом как у вампиров, только женский вариант. Лина тщательно разгладила воротник, бросила последний взгляд в зеркало, удостоверилась, что заплетенная набок коса скрывает место укуса, и после короткого стука вышла за дверь, предварительно выключив телек.

Грэй оглядел ее с головы до ног, коротко кивнул и спокойно зашагал вперед, показывая путь. «Больше не будет предлагать?» Уверенности в том, что она сделала правильный выбор, не было. Лина опустила голову. Вновь череда комнат растянулась бесконечно, мелькая сказочными убранствами и непохожими друг на друга обстановками, словно кто-то специально украшал их так, чтобы каждая последующая отличалась от предыдущей. Но на одном из знакомых поворотов они свернули в другую сторону, здесь Лина насторожилась. Ее явно вели не в тронный зал, но куда?

В очередной комнате Грэй завернул к плотной занавеси, сдвинул ее в сторону и надавил на участок стены — открылся проход к лифту. «Опять диваны». При мысли о том, что вновь придется куда-то на них ехать, к горлу подкатила тошнота. Вся эта система казалась жутко глупой и неудобной, разве вообще можно было подобное придумать: выкопать огромную сеть тоннелей под настоящим дворцом? Непонятно, как это допустили и почему разрешили.

Двери лифта разъехались, но диванов за ними не обнаружилось, вместо них вперед уводил вымощенный камнем коридор, на потолке слабо мигали тусклые лампы, почти не дававшие света. Лина озябло обхватила себя за плечи, поежившись и взглянув на вампира, тот невозмутимо двинулся дальше, прихватив со стены факел. Сверкнул огонь зажигалки, Грэй зашагал по коридору, подняв факел над головой, по стенам вытянулись длинные тени. Постепенно Лина поняла, зачем нужно было дополнительное освещение. Чем дальше они шли, тем более сыро становилось кругом и начинало тянуть холодом, а лампы встречались все реже, пока не пропали совсем. «Гробница какая-то». Наверное, во всяких египетских пирамидах люди чувствовали себя такими же испуганными и будто пойманными в ловушку вечности.

— Далеко еще?

Вампир не ответил, только полуобернулся и приложил к губам указательный палец, призвав к молчанию. С писком проскочила под ногами крыса, Лина успела вжаться в кирпичную кладку, чтобы случайно не наступить на голый розовый хвост. Коридор расширился и вывел в длинную залу, освещенную лишь развешенными по стенам факелами, ее потолок терялся во тьме, на нем поблескивали маленькие белые точки, напоминавшие звезды. Неровный свет давал обзор у стен, но стоило ему добраться до людей, стоявших кругом в одинаковых мантиях, как он испарялся, словно боялся обжечься об их спины. Круг поглощала Тень, разливалась в нем подобно живому существу. Чудилось, что ее можно коснуться.

Грэй отступил в сторону, на его плечи накинули плащ, глубокий капюшон скрыл лицо. Вампир молчаливо указал Лине следовать во тьму, а факел прикрепил в свободную подпору на стене. Оставалось только подчиниться, по спине пробежали мурашки. «Правило один: вести себя учтиво и ни с кем не разговаривать». Здесь было холодно и одновременно страшно, Лина знала, что из темноты за ней неотступно наблюдают чужие глаза, поэтому тут же опустила взор. Она не могла их разглядеть, но они видели ее четко. Набрав побольше воздуха в легкие, Лина добралась до границы света, после которой наступала беспроглядная тьма. «Не выказывать эмоций». Наверняка собравшиеся могли ощутить ее липкий страх, расползшийся в воздухе. Она старалась совладать с собой, ладони непроизвольно сжались в кулаки, ногти впились в кожу, оставив отметки полумесяцев. «Не смотреть в глаза». В темноте, куда Лина ступила, это правило выполнялось проще остальных, но на всякий случай она продолжала смотреть исключительно под ноги, пусть ничего и не видела. «Не влюбляться».

Замереть пришлось неожиданно, когда мыски туфель уперлись в каменную преграду. Лина осторожно вытянула руку, коснувшись холодного подлокотника, потом сидения ниже. Это был трон. Нерешительно она остановилась, не зная, что делать. «Выполнять существующие правила». В молчании пролетело пару минут, ничего кругом не менялось, не было слышно даже чужого дыхания, только собственное биение сердце напоминало, что она еще жива. Чего все ждали? Лина не находила ответа, ей чудилось, что холод проникает под одежду ледяными пальцами, захватывает душу и окутывает морозом. Поэтому, когда предплечья действительно коснулись, она сразу и не поняла.

— Мисс Винтер.

Знакомый голос наполнил сердце радостью, нарушив мертвую тишину, сводившую с ума. Лина медленно обернулась. В плотной тьме невозможно было различить лицо, но еле уловимый жар, шедший от кожи, говорил лучше всяких слов. «Джош!» Она чуть не вскрикнула от счастья, но вовремя одернула себя. Вампир расстегнул ворот ее рубашки, отодвинув ткань вниз.

— Доверьтесь мне.

Не произнесено, но скорее услышано где-то в подсознании. Лина закрыла глаза, позволив стянуть камзол целиком, она все равно ничего не видела, какая разница? Шею оголили, Лина сама повернула голову в сторону, удобнее открыв кожу, чтобы встретить укус беспрепятственно. Чем быстрее с этим покончить, тем лучше. Перья волос скользнули вдоль скулы, вампир склонился, провел дорожку языком вдоль пульсирующей вены, а после укусил, сорвав с губ тихий вздох. Укус показался… Странным. В прошлый раз тело перестало слушаться, сразу ослабело, и вязкая кровь стекала по коже, но сейчас все было иначе. Вслушавшись, Лина осознала, что не слышит судорожных глотков. Он не пил. Продержавшись у шеи долгим поцелуем с минуту, Джош отступил. Одновременно с этим появились новые прикосновения, теперь уже напугавшие: чужие руки закатали рукава рубашки до локтя, четыре укуса впились в предплечья с разных сторон, рот зажала холодная ладонь.

— Тише, тише, — проговорил Джош, удержав на месте.

Отвратительные рты на запястьях сменились, а потом еще раз и еще. Каждый из них брал всего по глотку, но укусы все продолжались и продолжались бесконечной чередой, а Лина все слабела и слабела, будучи не в силах вырваться из мертвецких объятий вампира. В один момент боль, вспыхнувшая пышным цветом, прекратилась, и Лина подумала, что так и умрет здесь, искусанная и изнеможденная, выжатая до последней капли крови. Но тогда, когда ноги подкосились и сил не осталось совсем, все прекратилось, как унялся настойчивый гул, поселившийся в ушах заразительным отчаянием. Вампир подхватил ее на руки, вызвав сиюминутное головокружение.

— Вы хорошо потрудились.

Лина не чувствовала собственных рук, словно их отрезали. Она медленно повернула голову и с вялым изумлением осознала, что теперь видит сквозь темноту, зала прояснилась, обернулась серым, погрузившись в Тень. В мутном тумане рассыпались в беспорядке бездыханные тела в длинных накидках, скрючившись в неестественных позах. Из их ртов шла кровавая пена. На каменном троне, запрокинув голову назад, задыхался шипением ночной король. Искаженное гримасой боли лицо настолько напоминало Джоша, что Лина отвела взгляд, будучи не в силах смотреть на мучения.

— Я в вас не ошибся, — глухие слова прозвучали вместе с теплым поцелуем в лоб.

— Что… С ними…

Собственный голос показался отрешенным, хриплым и будто не от мира сего. Сначала Лина даже не поверила, что это говорит она сама.

— Они не знали, как ядовита любовь ириса. — Глаза вампира наполнились чернотой, на его губах расцвела жуткая улыбка. — И поплатились за свое невежество.

Все еще удерживая Лину на руках, он обернулся к тем, кто стоял поодаль внешним кругом.

— Король мертв, — громко возвестил Джош, его голос прозвучал сильно и звонко как никогда, облаком пронесшись по зале.

— Да здравствует король! — ответили оставшиеся в живых и преклонили колени перед своим новым богом.

========== 40. Его королева ==========

Они уходили иным путем, не тем, которым пришли. На почтительном расстоянии позади мелькали людские фигуры, но разобрать, кто скрывается под капюшонами, не получалось. Тень все еще пьянила, заставляла взор смягчаться, мешаться краски, происходящее осознавалось тяжело; в конце концов Лина уткнулась носом в грудь Джоша и закрыла глаза, полностью отдавшись власти вампира. В памяти возникли распластанные на каменном полу тела, но к ним не было жалости или сочувствия, только презрение. Они сделали ей больно, они заслужили подобную участь — такие мысли вертелись в голове, и страшно становилось лишь от их наличия. Когда она успела стать такой жестокой? Лина прерывисто выдохнула, сильнее вцепившись в лацкан камзола Джоша, как за спасательный круг. Если в этом мире существовал кто-то, кто мог ее образумить и успокоить, то только он.

Лина очнулась в большой просторной комнате, заставленной низкими диванами, взгляд уцепился за высокий потолок, плавно сместился на тяжелые портьеры. Она хотела сесть, но тело только вяло поддалось, голова мигом закружилась, а на голову успокаивающе легла белая ладонь, прижав обратно к подушке.

— Вам следует отдохнуть, — тепло проговорил знакомый голос, — вы слишком вымотались.

Послушно кивнув, Лина взглянула на темную фигуру рядом, занявшую кресло в изголовье. Джош расслабленно сидел, удерживая в руке бокал с вином, по крайней мере, Лина надеялась, что это именно вино. Его лицо не выражало никаких эмоций, словно совсем недавно не случилось жуткой резни, будто страшные события просто приснились.

— Кошмар?..

Губы с трудом шевелились, во рту нещадно пересохло. Собственный голос представлялся далеким и совершенно чужим, с трудом удалось сфокусироваться на остром и спокойном лице вампира.

— Вам не почудилось.

Он буднично ответил, отпив из бокала, Лина с трудом огляделась. Они находились в комнате совершенно одни, только на столе расположились легкие закуски и графин с поблескивавшей в неярком свете рубиновой жидкостью. Ненадолго задержав дыхание, Лина медленно поднялась, словив уже не такое сильное головокружение, с тяжелым вздохом откинулась на спинку назад. Откровенно мутило. В ладони услужливо лег стакан с холодной водой, Лина благодарно пригубила, сразу стало немного лучше, сознание прояснилось. Стакан отправился на широкий подлокотник, Лина задрала рукава рубашки, повернув руки тыльной стороной вверх. Точно, не сон: глубокие следы укусов протянулись вереницей от запястий к предплечьям, значит, все случившееся действительно правда. «Король мертв?» Она не представляла, что теперь будет и как, сознание работало медленно, но следующая мысль настигла пусть нескоро, но неизбежно: «Так теперь он король?»

Лина с волнением посмотрела на Джоша. Он совершенно не изменился, такой же, как раньше, только во взгляде синих глаз появилось нечто ускользающее и незаметное, холодное и древнее. Тяжело сглотнув, Лина нерешительно подхватила стакан с водой, залпом его осушив. Вампир молчал, будто ждал ее вопросов, вероятно, готов был ответить, но она не знала, с чего начать. В тишине протянулись долгие минуты, наконец, Лина решилась.

— Что теперь будет?

— С нами?

Она имела в виду «со мной, с тобой», но подобное обобщение заставило вздрогнуть от неожиданности. Радость смешалась с диким чувством животного страха, кажется, ее судьбу предрешили, теперь все будет иначе, Лина не сомневалась. Короткий кивок, тогда Джош продолжил:

— Теперь я король, от меня зависит вся ночная жизнь. Все будет так, как я захочу. Наш мир не похож на дневной, правление в котором накладывает обязанности. Есть правила, которым я должен следовать, но власть моя безгранична, потому как подкреплена моей силой. Нашей силой. Никто не может противиться ей, а тот, кто встанет на моем пути, обратится в пепел. Вы же, мисс Винтер, моя спутница отныне и до тех пор, пока не придет мой черед уступить трон. Отец знал… — Взгляд вампира помутнел. — Он чувствовал, что его время истекло, и не сопротивлялся, он сам подготовил меня к этому. Свита должна была уйти с ним, в Стране без Возврата она ему пригодится, такова традиция. Они не знали, никто не знал, лишь мы вдвоем. Так предначертано, такова судьба всех правителей. Нас сменяют раз за разом наши сыновья, и мы растворяемся в вечности, однажды и я паду во тьму, откуда не вернусь, и тогда душа моя обретет покой. Однажды… Но пока я принадлежу этому миру, как мир принадлежит мне, я стану его опорой и его указующим перстом, его богом, смотрящим за жизнью из Тени.

Джош замолк, сделав глубокий глоток, после чего отставил бокал на стол, неспешно поднялся, посмотрев сверху вниз так, словно выворачивал душу наизнанку. Лина ощутила, как по спине пробежал ровный строй мурашек, она замерла, будучи не в силах двинуться или отвести взор, она могла лишь смотреть на мороя, настоящего хозяина ночи, внимать его словам, произнесенным мягким, но твердым голосом. Сомнений не осталось, теперь они связаны друг с другом навечно, их судьбы переплетены общей тайной. Холодком прошуршало в голове осознание: лишь умерев, можно покинуть порочный круг, иначе из него не выбраться. Но сейчас Лина не хотела бежать, больше нет. Сейчас она любила Джоша всем сердцем, всей больной душой, и весь мир не интересовал ее, как и его проблемы. Только неотступная жажда быть рядом, быть ближе, потонуть навсегда в ясных глазах.

Вампир протянул руку — Лина безропотно приняла ее, прильнув в теплые объятия, скользнув ладонями по широкой спине. Не было счастья больше, чем просто стоять рядом, обнимать Джоша, слышать биение его сердца.

— Мисс Винтер, вы станете моей спутницей? Проводите в Страну без Возврата, когда придет мой черед? Согласны ли вы управлять ночным миром, сидя по правую руку от меня, как подобает истинной королеве? Сможете ли посвятить всю себя лишь мне одному и служению воле моей?

Страшные слова, от смысла которых хотелось спрятаться, раствориться в воздухе легкой дымкой. Раньше бы Лина тотчас отказалась, закричала, сама мысль показалась бы ей глупой и абсурдной, но не теперь. Вдохнув терпкий янтарный запах, она отреклась от прошлой своей сущности, приняв новую судьбу.

— Да.

Будто и не она сама проговорила, но губы накрыл нежный и властный поцелуй, от которого закололо в груди. Они действительно повязаны, сегодня — и навсегда, что больше не скрыться от судьбы, теперь один рок на двоих. И если нужно пройти тяжелую дорогу, то вместе они справятся, преодолеют все невзгоды, пусть даже в сердце придется впустить тьму — Лина готова. Она сделала выбор, не зная, куда он ее приведет, но теперь она останется с Джошем, а остальное не имеет значения. Может быть, она об этом пожалеет, но то будет потом, не сейчас. Сегодня же есть лишь теплое касание его рук, полные счастья поцелуи и любимый взгляд синих глаз. Большего и не надо.

********

Они принесли ей присягу, все они. Гордый Грэй, неустанно отводящий в сторону взгляд Кристоф, безразличный ко всему Энви. Те, кто раньше расступались при ее виде из отвращения, нынче расходились в стороны с почтением, уступая дорогу, низко кланяясь, и Лина привыкла ступать с высоко поднятой головой. Она стала чем-то большим, чем просто охотницей с таинственной меткой, ее лоб украсил искусно выделанный золотой венец с цветами ириса, а руку ее удерживал настоящий король ночи. Ее любимый, жестокий и безжалостный, но справедливый и бесконечно нежный долгими совместными ночами.

С каждым прожитым годом Лина все яснее понимала, что прошлого не существовало, что вся ее жизнь подчинялась лишь одной цели — встречи с ночным принцем. Жуткие сны, преследовавшие отчаянием, наполнились теплом и горьким осознанием: то были сцены неизбежного будущего, нашедшие свое отражение в нем. Джош все больше походил на того холодного и далекого чужестранца, какого видела Лина в сновидениях; но ее то не волновало, потому как его сердце было отдано ей одной, подарено навсегда.

Она знала, что их счастье не будет вечным, что однажды таинственный Сад заберет у нее любимого, потому наслаждалась каждым мгновением рядом, каждой проведенной вместе ночью, каждым вздохом, слетевшим в страстном признании. Год, два, десять, пятьдесят… Сколько бы времени ни прошло, их любовь крепла, связывала теснее две судьбы, но только в одном она не имела власти: боги не подарили им детей. А потому, когда время Джоша вышло, и он спустился в Страну без Возврата, его спутница заняла трон, первая женщина, первая не из царского рода, но словно сама Иштар, покорившая землю в новом облике.

Многие правила изменились, бесчисленные годы минули, но одно осталось непоколебимым: ирис на троне, расцветающий в самые темные времена, когда стирались границы дня и ночи, когда непросвещенные оказывались в опасной близости к секретам Тени. Тогда ирис вновь пускал корни, скрывая вечные тайны, возвышая недостойных, способных изменить ход судьбы. Так было на заре веков, так приключилось в великое перемирие, так стало в переломный год смены царского рода. Так будет всегда.