Физрук [Сергей Мусаниф] (fb2) читать онлайн

Он не знает страха. Он не знает упрека. Он не знает иностранных языков и высшей математики. Он - физрук.

В мир пришла система и начался зомби-апокалипсис. А он - физрук.

Сильные возвысятся, слабые падут, многие будут сожраны. А он - физрук.

Система дефрагментации. Физрук. Сергей Мусаниф

Глава 1

В тот день, когда привычный нам мир накрылся медным тазом, я, как обычно, работал.

А чем еще может заниматься в России тридцатилетний молодой человек, пытающийся накопить на первоначальный взнос для ипотеки?

У меня были полторы ставки в школе, три раза в неделю по вечерам я вел занятия по каратэ для неблагополучных подростков (я с удовольствием учил бы каратэ и благополучных подростков, но их в наших краях в достаточном количестве не водилось), и через ночь дежурил на автостоянке.

Тут, конечно, может возникнуть резонный вопрос, а на кой черт мне вообще сдалась ипотека, если я дома практически не бываю? Ответ, как водится, банальный. У меня была Марина и большой жизненный план. Комната в коммуналке, в которой я периодически ночевал, в этот большой жизненный план никак не вписывалась.

Вообще, конечно, ипотека в нашей стране — это полный… кирдык. Вот мне тридцать, допустим, на первоначальный взнос я накоплю уже года через два-три, если ничего не обломится, возьму двушку в кредит на двадцать пять лет… К тому моменту, как я за нее расплачусь, как раз на пенсию будет пора выходить. Охренительные перспективы.

Конечно, по молодости меня звали в криминал. Ну, если ты был пацаном в Люберцах, тебя в любом случае хотя бы раз туда звали, я однажды я туда даже пошел, но вовремя с этой темы соскочил. Из тех, кто со мной тогда пошел и не соскочил, двое сидят, трое сторчались, а еще трое где-то в подмосковных лесах лежат и зверюшек кормят, и их до сих пор найти не могут.

Хотя, в общем-то, не особенно и ищут.

Итак, был третий урок и я учил девятый “Б” играть в баскетбол, когда в моей голове зазвучал Голос.

Я потом с другими людьми разговаривал и спрашивал, какой именно голос они слышали, и ответы были самые разные. Кто-то говорил, что голос был механический, как у машины, кто-то слышал мужской и зловещий, а кто-то женский, волнительный и придыхающий. Мне же достался мужской, молодой и, по-моему, слегка ехидный.

“Внемлите голосу высшего разума, жалкие смертные, внемлите и трепещите. Отныне для вашего мира началась новая эпоха, эпоха войн за личное возвышение. Становитесь сильнее или умрите. Жрите других или пожраны будете. Бегите, прячьтесь или сражайтесь.

Сильные возвысятся. Слабые падут. Система поглотит и тех и других.

Каждый восьмой житель вашей планеты превратится в зомби и начнет убивать, стремясь заглушить свой неутолимый голод. Сможете ли вы остановить эпидемию или сгинете в пожаре зомби-апокалипсиса?

Игра началась.

И да, если вы прослушали это сообщение, это означает, что вы — не зомби.

Удачи!”

И я вот что скажу. Если ты слышишь голос в своей голове, это значит, с тобой что-то не в порядке. Если весь мир слышит голос в своей голове, значит, что-то не в порядке со всем миром. Я не был уверен, с каким из этих двух вариантов сейчас столкнулся, а потому стоял и обтекал, когда ко мне подбежал Стасик.

— Василий Иванович, вы это слышали? — спросил он.

— Что это?

— Ну, этот голос… про зомби и все такое.

– Слышал, – не стал я отрицать очевидное. – Нездоровая какая-то фигня.

– Это, наверное, какая-то шутка, — сказал Стасик.

— Да, скорее всего, — сказал я.

Как раз в этот момент Володя Скворцов, отличник и ботаник, подкрался к нему со спины и впился зубами в плечо.

– Ааааа! – завопил Стасик.

Я тоже чего-то завопил, скорее всего, матом.

Надо сказать, выглядел Володя неважно. Кожа у него посерела, ногти и зубы выросли раза в два, а глаза горели каким-то нездоровым красным огнем. Да и рот весь в крови перемазан.

Трогать его руками мне не хотелось, так что я вломил ему с ноги в ухо. Однако, он настолько крепко держал свою жертву, что на пол рухнули они оба и жрать Володя не перестал.

Зато Стасик перестал орать и теперь лишь жалобно хрипел.

Я огляделся по сторонам в поисках чего-нибудь тяжелого, потому как ни висевший на моей шее свисток, ни валявшийся под ногами баскетбольный мяч на серьезное оружие не тянули.

Зато у стены был свален спортинвентарь, и среди прочего я разглядел там гриф от штанги.

Идеально.

В два прыжка я оказался у стены, схватил хреновину, еще два прыжка, и, уже представляя в голове прекрасные заголовки завтрашних яндекс-новостей (Сумасшедший учитель в Люберцах забил ученика грифом от штанги) отоварил Володю по голове.

Володя предсказуемо хрюкнул и затих. Стасик с трудом отпихнул его в сторону и поднялся на ноги.

— Ты как, нормально? — спросил я у него. — Ходить можешь?

— Хрррррууууххррр, – ответил Стасик и попытался вцепиться мне в горло. Я, конечно, всегда подозревал, что девятиклассники – те еще упыри, но зачем так буквально-то?

Пришлось и его грифом от штанги приголубить. Завтрашние заголовки яндекс-новостей стали вдвойне красочней.

– С родителями завтра можете не приходить, – сказал я. – Оба.

Из обоих зомби вывалилось по деревянной шкатулке. Из зомби. По шкатулке. Из зомби, несколькими минутами ранее бывших моими учениками, вывалилось по шкатулке.

Интересно, где они их хранили. Вот с чисто анатомической точки зрения интересно.

Самая очевидная версия и та не подходит.

Тем временем, в спортзале продолжала происходить какая-то нездоровая фигня. Часть учеников успела свалить в раздевалку, зато вторая часть успешно загнала третью часть в угол и теперь методично ее пожирала, радостно причмокивая.

Я поудобнее перехватил свое оружие, и тут у меня перед глазами повисла надпись.

“Вы можете ввести оружие “гриф от штанги” в Систему. Убивая врагов оружием Системы, вы будете получать очки опыта, необходимые для прокачки. Ввести оружие “гриф от штанги” в Систему? (Такая возможность предоставляется только один раз) Да. Нет.”

– Ыыы, – сказал я.

Надпись мешала. Пока я ее читал, ко мне почти подобрался троечник Егор Не-Помню-Фамилии-Без-Журнала, и с клыков его капала кроваво-красная слюна.

Над троечником Егором тоже была надпись. “Голодный зомби. Уровень один”.

Я ударил его по ногам. Он упал, не издав ни звука, и продолжил ко мне ползти.

– Не надо, – попросил я.

Он продолжал ползти.

Я попятился назад.

Он продолжал ползти.

Ему бы вот это упорство, да на турнике…

В общем, я еще раз махнул грифом от штанги и надпись про голодного зомби исчезла. Видимо, накушался.

Из него тоже шкатулка выпала, кстати. И хотя я смотрел очень внимательно, так и не заметил, из какого именно места.

Я на всякий случай подобрал все три шкатулки и они исчезли. В смысле, просто взяли и растаяли у меня в руках через мгновение после того, как я их подобрал. Дичь какая-то.

Однако, на фоне всего остального это была никакая не дичь, а просто детская шалость, и я не стал заморачиваться. На меня перли еще пятеро моих бывших учеников, и намерения у них были исключительно гастрономические.

И тут у нас как бы возник конфликт интересов. Потому что они хотели меня сожрать, а я категорически не хотел быть сожранным.

Надпись про гриф от штанги все еще висела перед глазами и здорово мешала. Я ненадолго задумался, а не согласиться ли, но потом решил, что не стоит. Хреновина была удобна вот прямо сейчас, но делать ее постоянным оружием было бы глупо. Слишком здоровая, с собой носить неудобно, да и тяжеловата. Рука бойца махать устанет.

Поэтому я внимательно посмотрел на слово “нет”, оно мигнуло, а потом надпись исчезла.

И как раз вовремя, потому что доблестная пятерка уже подобралась ко мне вплотную и начала раздражающе клацать челюстями.

По счастью, все они были первого уровня, голодные и не особенно проворные. Я порхал между ними, как бабочка и жалил, как мясник на бойне. Минуты через полторы все было кончено.

Я бросил гриф на пол, утер пот и выудил из кармана сотовый телефон. Разумеется, сотовый не работал. Сеть была перегружена, как в новогоднюю ночь сразу после выступления президента.

Печально.

Я собрал шкатулки – потому что лут – они снова растаяли, и я решил, что разберусь с этим феноменом позже.

В школе кричали и бегали. Орали аварийные сирены, а голос завуча по школьному радио просил всех успокоиться и организованно идти домой. В голосе завуча проскакивали истерические нотки, словно в радиорубку кто-то ломился.

Впрочем, мне она никогда не нравилась.

Убедившись, что прямо сейчас меня жрать никто не будет, я прошел через мужскую раздевалку – она была пуста – и вернулся в учительскую. У нас, у физруков, своя учительская, с особой, так сказать, атмосферой.

В учительской обнаружился мой коллега Семен. .

Семену было лет пятьдесят, он был бывший красавчик и боксер, но после окончания карьеры облысел и слегка заплыл жирком.

Семен сидел в кресле и чистил ногти охотничьим ножом.

– Слышал? – спросил я Семена.

– Слышал, – сказал Семен.

– И что думаешь?

– Думаю, что на сегодня занятия окончены, – сказал он.

– Что будешь делать?

– Пойду домой, хряпну сто пятьдесят беленькой, включу первый канал и буду слушать, как мне станут рассказывать про то, что в Африке еще хуже, – сказал Семен. – А потом уеду к себе в деревню, заряжу ружье, заколочу ставни и хряпну еще сто пятьдесят.

– Отличный план, – сказал я.

– А ты чем займешься?

– У меня девушка, – сказал я.

– А, ну да, – сказал Семен. – Она же у тебя в Москве работает?

– Угу.

– Забудь о ней, – сказал Семен. – В городе слишком большая концентрация людей. Ты что, “Ходячих мертвецов” не смотрел?

– Смотрел, – сказал я.

– Ну и вот, – сказал он.

– Я все равно попробую, – сказал я.

– Удачи, – равнодушно сказал он.

– Не хочешь помочь?

– Пожалуй, что нет, – сказал он. – Ты, конечно, Василий, пацан ровный, но если верить тому голосу, сейчас каждый сам за себя.

– А ты быстро переобулся, – сказал я. – Молодец.

Дверь распахнулась от удара и на пороге нарисовался залетный зомби-десятикласник. Семен вскочил, как пониже спины укушенный, и одним резким, отточенным, словно он всю жизнь только этим и занимался, движением воткнул охотничий нож ему в глаз. Зомби опал на пол бесформенной кучей.

– Вот и второй уровень капнул, – удовлетворенно сказал Семен, вытирая нож о занавеску.

Я посмотрел на Семена новыми глазами. Человек, который таскает с собой на работу охотничий нож. Он быстро сориентировался в ситуации, успел объявить свой нож оружием Системы, чем бы это чертова Система не являлась, и уже качнул себе второй уровень.

И если это не какая-то ошибка, если Система действительно пришла надолго, то похоже, что рулить в ней будут как раз такие люди, как Семен.

В общем, вряд ли новый мир будет намного лучше старого.

– Точно не хочешь пойти со мной? – в последний раз предложил я.

– Нет, Василий, – сказал он. – И ты лучше туда не ходи.

– Там люди, – сказал я. – Они умирают.

– Люди всегда умирают, – сказал Семен. – Разве можем мы спасти всех?

– Мы можем хотя бы попытаться. Вот скажи, если это все вдруг кончится, все отменится и станет как было раньше, как мы дальше жить-то будем, если хотя бы не попытаемся?

– Похоже, ты не понимаешь главного, Василий, – сказал Семен.

Мне уже надо было бежать, но я все никак не мог закончить этот разговор. Очень уж хотелось разобраться, чего же я такого главного не понимаю.

– Может быть, это все кончится, а может быть, и нет, – сказал Семен. – Может быть, власти наведут порядок, а может быть, и не наведут. Я ставлю на то, что не наведут. И в этот как раз и заключается шанс для таких, как ты и я.

– Шанс на что? – спросил я.

– Урвать свое, – сказал он.

– А, понятно, – сказал я. – Удачи.

– И тебе не хворать.

Из спорткомплекса я вышел со своим здоровенным железным дрыном наперевес, и был готов к худшему. Но худшее, видимо, происходило внутри здания, куда я соваться пока не собирался, а на небольшой парковке перед школой было относительно спокойно. Учеников там не наблюдалось вовсе, надеюсь, что они успели сбежать, и лишь пара зомби бродили между машин.

Моя ласточка стояла во втором ряду.

Я пнул ее в район заднего бампера, есть там такое место, за долгие годы обладания этой машины я изучил ее вдоль, поперек, сверху, снизу и изнутри, и багажник открылся. Я тут же бросил гриф от штанги на асфальт и схватился за Клаву.

Если ты живешь в Люберцах, взаимодействуешь с людьми и хочешь иметь репутацию ровного пацана, тебе необходимо следовать определенному кодексу поведения. Следить за базаром, не пороть стрелки, возить под задним стеклом автомобиля ментовскую фуражку и иметь в багажнике бейсбольную биту, пусть даже ты этот бейсбол только по телевизору видел, а о правилах игры вообще никакого понятия не имеешь.

Клавдию мне подогнали кореша. Это была не фабричная поделка, а ручная работа, штучный экземпляр, изготовленный на местном деревообрабатывающем производстве. Легкая, очень прочная и идеально сидящая в руке.

В руках мне приходилось держать ее довольно часто, но по прямому назначению, и я сейчас не об ударах по мячику говорю, я ее использовал только раз, и тогда она меня не подвела. Надеюсь, и сейчас не подведет.

В руку она легла, как и обычно, идеально, но никакого сообщения от Системы я не получил. Видимо, оружие надо было активировать.

Вздохнув, я подозвал ближайшего зомби свистом. Он неуклюже и неторопливо заковылял ко мне, а когда доковылял, я отоварил его Клавой по голове и получил искомое предложение объявить Клаву оружием Системы.

Может быть, я и поторопился, и было бы разумнее объявить оружием системы какой-нибудь автомат Калашникова, и рубить опыт очередями, но я почему-то не сомневался, что впоследствии этих автоматов мне нападает немеряно, но не факт, что от них будет много толку. К тому же, прямо сейчас доступа к автоматам у меня не было, а необходимость качаться была очевидна.

Система приняла Клавдию, как родную. Встроившись в новый мировой порядок, Клавдия немного прибавила в весе и заимела собственную табличку.

“Дубинка новичка. Урон 8-12. Вероятность критического удара 10 процентов. Прочность 97 из 100.”

Не бог весть, что, но на первое время сойдет.

Чтобы притормозить развитие эпидемии, но большей части из любопытства, я проломил голову последнему зомби, бродившему по парковке, и Система тут же капнула мне немного опыта. Судя по полоске, на миг появившейся перед глазами, для перехода на следующий уровень мне нужно будет тюкнуть еще штук пять.

Ну и ладно, уверен за этим дело не станет.

Я сел в машину, повернул ключ в замке зажигания и Система тут же выкатила мне предложение сделать “ласточку” своим маунтом, в результате чего она получит дополнительные бонусы к прочности и скорости передвижения. Тут я вообще раздумывать не стал и сразу же согласился. Во время апокалипсиса скакунов не меняют.

И едва я согласился, как Система подвесила перед глазами следующее сообщение.

“Внимание. Система предлагает Вам персональный квест “Спасти любимую женщину. Необходимое условие выполнения: найти Марину живой и доставить ее в безопасное место. Уровень сложности – ветеран. Награда за выполнение: тысяча очков опыта, уникальный спутник, возможность основать гарем. Штраф за неудачу: постоянное чувство вины (дебаф).”

Я чертыхнулся.

Помимо уровня сложности меня смущала строчка об уникальном спутнике. Ведь спутник – это же что-то постоянное, нет? И хотя я и сам собирался сделать Марине предложение, я хотел, чтобы это было мое решение, а не награда за персональный квест от не пойми, кого.

За какие-то считанные секунды перед глазами пронеслась вся моя следующая жизнь. Вместо ипотеки – постоянная прокачка, вместо учеников – нескончаемые орды зомби, и уникальный спутник, ожидающий меня в персональном маунте с очередным набором дебафов для гарема.

И у меня появилось практически непреодолимое желание выйти из ласточки, оставив Клавдию на переднем пассажирском сиденье, где она сейчас и лежала, и подставить шею под укус какого-нибудь зомби.

Их перспективы были куда понятнее.

Глава 2

Упадническое настроение быстро прошло.

Как говорил мне покойный старик-отец: “дают — бери, но спрашивай про цену, бьют — бери кирпич и бей в ответ, и не смотри, сколько их там стоит”.

Отец мой был не самым приятным человеком.

Однако, арифметика пока была на нашей стороне. Если учесть, что зомби должен был стать каждый восьмой, и принять население Земли за восемь миллиардов человек, то получается, что зомби всего-то миллиард. Половина населения Китая, и только то. Да мы их кепками закидаем и семками залузгаем.

Но время работало против. Если каждый укушенный зомби сам станет зомби, но количество зомби будет расти в геометрической прогрессии. Но это в идеальных условиях, если их никто по головам шарашить не будет.

Смущало другое. Судя по появлявшимся надписям, зомби тоже могли качаться и наращивать уровни.

Встречаться с каким-нибудь Очень Голодным Супер Зомби восьмидесятого уровня мне не хотелось.

Я завел машину и выехал со школьной парковки. По привычке включил радио и покрутил колесиком поиска.

Половина радиостанций транслировала в эфир помехи, на второй половине играло “Лебединое озеро”, и только случайно найденное мной радио “Шансон” обрадовало бодрым голосом диктора.

— … а я напоминаю вам, что сегодня четверг, на улице царит солнечная погода, в столице нашей родины, кажется, начался зомби-апокалипсис, а поэтому к черту блатняк. Вжарим рока в этой дыре!

Голос диктора сменился популярной композицией англоязычной группы “Скорпионс”, а я наконец-то вырулил из дворов на улицу.

На обочине дороги стоял парень примерно моего возраста, но в очках. Увидев мою машину, он принялся неистово махать руками. Я притормозил.

— До метро не подбросите? — спросил он.

— Соточка, – на автомате сказал я.

– По-божески еще, – я убрал Клаву назад, и парень плюхнулся на пассажирское сиденье.

Мы тронулись. На улице было немноголюдно, но днем в нашем районе всегда так. Основная движуха вечером начинается.

– Как думаете, это надолго? — спросил парень.

— Не знаю, — сказал я. – Возможно, что и навсегда.

Он вздохнул.

– А вы куда едете? — спросил он.

— В Москву, — сказал я.

— А более конкретно?

– В центр.

– Жаль, – снова вздохнул он. – Мне на северо-запад надо. А то могли бы вместе…

– У меня, типа, квест, – сказал я.

– Так у меня тоже.

– Какой?

Он прикрыл глаза. Видимо, копался во внутреннем интерфейсе. А может, просто решил подремать.

– Покормить Багиру. Это тещину кошку так зовут. Теща в Турцию укатила, а мы вроде как пообещали присмотреть за… А я эту тварь терпеть не могу.

– Бывает, – философски сказал я. – А к кошке как относишься?

Он недоуменно уставился на меня.

– Так я о кошке и говорю, – сказал он. – А вы о чем?

– Забей, – сказал я. – Это была неудачная попытка пошутить. Уровень сложности какой?

– Новичок.

– А бонусы?

– Сто очков опыта, возможность получить пета.

– Штрафы есть?

– Ага, – сказал он. – Пожизненное понижение репутации.

Я затормозил и остановил машину.

– Проблемы? – спросил он.

– Выходи, – сказал я.

– Но мы же договорились, – сказал он. – Если вы думаете, что у меня денег нет, то я могу сразу заплатить. Вот…

Он порылся в карманах и достал мятую сотку.

– Ты что, дурак? – спросил я.

– В смысле?

– В смысле, ты куда собрался? Ты знаешь, что там творится? Там, мать твою, самые натуральные зомби самым натуральным образом жрут людей. В том числе, я подозреваю, и в метро. Как ты собираешься добираться на твой северо-запад? Что ты будешь делать, когда они тебе голову попытаются откусить?

– Я… я не знаю…

– У тебя даже оружия нет, – сказал я. – Чем ты отбиваться собрался, если что?

– Нашел бы что-нибудь.

– Ой, дурак, – сказал я.

– Но у меня же квест…

– А голова у тебя есть? – спросил я. – Ну, запорешь ты квест, и что? Пожизненное падение репутации? А не один ли хрен? Или ты надеешься свою тещу еще хоть раз в жизни увидеть? Думаешь, у нас тут полный армагеддец, а в Турции все нормально и самолеты до сих пор летают? Да она там небось уже хрюкает вовсю и загорелого аниматора жрет.

– Но у вас же тоже квест, – сказал он.

– У меня квест женщину спасти, – сказал я. – Мою женщину. И ради этого я готов головой рисковать. А ты кошечку кормить собрался, идиота кусок. Жена твоя где?

– Дома, – промямлил он.

– Вот и иди домой, придурок, – сказал я. – Закрой железную дверь, обними жену и сидите оба тихо.

Некоторое время он осмысливал. Это было видно по складкам, которые образовались на его лбу. Потом складки разгладились, и он принял решение.

– Да, – сказал он. – Наверное, я так и поступлю. Спасибо.

– Не за что, – сказал я. – Удачи.

Он ушел, я закрыл за ним дверь и вернул Клаву на место. Когда я ее видел, было спокойнее.

Но парень подал мне хорошую идею. Вдвоем-то действительно было бы веселее. Осталось только найти того, кто в эту тему впишется.

Через пять минут я остановил ласточку около местного гаражного автосервиса.

Большой бизнес давил эти точки, как мог. Официалы жали на все рычаги, чтобы кредитпомойки обслуживались только у них, а банки жали на все рычаги, чтобы кредитпомоек становилось все больше и больше. Сейчас здесь ремонтировались только владельцы сильно подержанных машин и олдскульные приверженцы отечественного автопрома, и большой кассы они, по вполне очевидным причинам, сделать не могли.

Я свою ласточку вообще сам ремонтировал. Ну, кроме жестянки и покраски, конечно. А очередной рассыпавшийся ШРУС заменить или якорь в генераторе поменять – это как будьте-здрассьте.

А сюда я приехал, потому что тут работал мой кореш.

Гараж… в смысле, автосервис был открыт. Рядом с воротами, как обычно, стояли два ржавых рыдвана на кирпичах и один на домкрате. А еще, что не совсем обычно, там лежали два мертвых тела. Одно было зомбиобразное, но относительно целое, а другое – зомбиобразное, но порядком покоцанное. Кто-то ему кусок бедра выкусил.

Прямо хоть сейчас бери кисть и рисуй мотивационный плакат “зомби здорового человека и зомби курильщика”.

Головы, впрочем, были проломлены у обоих.

Димона среди обладателей проломленных голов не наблюдалось, так что был шанс, что я приехал сюда не зря.

Я прихватил Клаву и вышел из машины. Было неестественно тихо, только асфальтовая крошка хрустела под подошвами моих кроссовок.

– Димон! – позвал я.

Из гаража послышалось хриплое рычание. Похоже, Димону не повезло.

Или как раз повезло, по башке-то он, в отличие от этих двоих, еще не получил.

Надо бы это упущение исправить.

Я перехватил Клаву поудобнее и шагнул к воротам, когда из темноты мне навстречу шагнула фигура в промасленном рабочем комбинезоне.

– Мозги! – прохрипела фигура.

До этого зомби, вроде бы, не разговаривали, но может, я им просто повода не давал. А может, это какая-то новая разновидность.

Я уже замахнулся битой, как фигура отпрыгнула назад и заговорила человеческим голосом.

– Полегче, Чапай. Так ненароком и убить можно.

– Ну ты дебил, – сказал я, опуская Клаву. – Ты ж понимаешь, что был от смерти на волосок?

– Жизнь без риска – все равно, что еда без соли, – сказал Димон.

– А это что за кадры? – я указал Клавой на тела. – Довольные клиенты?

– Один клиент, другой – сосед по гаражу.

– И кто их?

– Я. Монтировкой.

– А где ты был, когда один другого жрал?

– В яме, – сказал Димон. – Глушитель на “субару” менял.

– На фига “субару” глушитель? – спросил я.

– Я знаю? Клиент попросил. Вот он, кстати, лежит.

– Сдается мне, что тебе не заплатят.

– Сдается мне, что это меньшая из моих проблем.

– Так-то да, – согласился я.

– Чего приехал? – спросил он. – С тачкой что-то? Карбюратор не сосает, маховик землей бросает?

– Эта шутка была бородатой еще во времена моего детства, – сказал я. – Я за тобой. Хочу предложить тебе покататься.

– Это дело, – сказал Димон. – Куда двинем?

– В Москву, за Мариной.

– В Москву? – уточнил он.

– В нее.

– Там, где миллионы зомби уже вовсю жрут как местных, так и замкадышей? – уточнил он.

– Ага.

– За Мариной, которая работает в бизнес-центре, где куча народу, а монтировок ни у кого нет? – уточнил он.

– И снова да, – сказал я.

– Поехали, – сказал он. – Только я сначала умоюсь и переоденусь.

– Валяй, – сказал я.

Пока он мылся и переодевался, я осмотрел тела зомби повнимательнее. И да, шкатулочки у них тоже были, просто лежали так, что я их сразу не заметил.

Я не стал подбирать чужой лут и дождался возвращения Димона из недр сервиса. Мой кореш переоделся в джинсы и клетчатую рубаху, повесил на пояс тесак и взял в руки, видимо, ту самую монтировку.

Он подошел к машине с явным намерением в нее сесть.

– А гараж ты закрывать не будешь? – спросил я.

– Да какая теперь уже разница? – сказал он.

– Оно и верно.

Когда мы выезжали с территории гаражей, из-за будки охранника ковыляющей походкой вышел сам охранник с серым лицом и горящими нездоровым огнем глазами.

– Притормози, – попросил Димон.

– На фига? – спросил я. – Там, куда мы едем, этого добра наверняка хватает.

– Это ж Михалыч, – сказал Димон.

– И что?

– Я когда в пятом классе учился, он мне руку сломал.

– А вы мстительны, Дмитрий, – сказал я. – Достойно ли такое поведение культурного человека?

– Ну а чего он вообще?

Это был аргумент, на который мне нечего было ответить, и я остановился.

Пока Димон сводил счеты, я снова покрутил ручку настройки на магнитоле, но явных перемен в эфире не обнаружилось, и только радио “Шансон” продолжало крутить старый добрый рок. Под “ду хаст” мы, наконец-то, выехали из Люберец по Рязанскому шоссе.

Зомби-апокалипсис пришел в Москву, но застрял в пробках.

Тут все было, как обычно. Куча недовольных людей сидели в своих машинах, скучали, нервничали и периодически гудели клаксонами. Изредка меж железных рядов появилась одинокая фигура какого-нибудь заблудившегося несчастного зомби, и какой-нибудь очередной доброхот выходил из машины и забивал его чем-то железным по голове.

Похоже, что автомобилисты вымрут последними.

– Откуда мы вообще знаем, что она еще жива? – спросил Димон, вытаскивая из кармана пачку сигарет.

– Кури на улицу, – попросил я

– Так у тебя окно не открывается.

– Дверь открой. Все равно ползем, как черепахи.

Он приоткрыл дверь и закурил.

– Так вот, возвращаясь к моему вопросу, – сказал он. – Откуда мы знаем, что она еще жива?

– У меня на нее, вроде как, квест, – сказал я. – И он пока не считается проваленным, а значит, его еще можно выполнить. Ну, я это так понимаю, по крайней мере.

– Квест?

– Ты в ролевые игры когда-нибудь играл?

– Это когда она переодевается медсестрой, говорит, что плохо себя вела и просить отшлепать?

– Нет, другие ролевые игры, – сказал я. – Это когда ты, типа, Избранный и должен спасти мир от чего-нибудь ужасного, а каждый встречный фермер просит тебя принести ему шкуру волка или убить крысу в подвале.

– Я в такое не играю, – сказал он. – Я больше по танкам.

– Это говорит лишь о твоем ограниченном кругозоре, – сказал я.

– Танки хотя бы существуют в реальности, – сказал он.

– Зомби тоже, как выяснилось, существуют в реальности, – сказал я. – Более того, у нас с ними одна и та же реальность. Тебе самому, кстати, система квестов не подкидывала?

– Не, – сказал Димон. – Сначала кто-то что-то пробубнил про зомби и начало игры, но я был в яме и менял глушитель, а потому особо не вникал. А потом я вылез, а тут один другого жрет и причмокивает.

– А монтировку, которой ты их успокаивал, тебе не предложили в качестве оружия ввести?

– Предлагали вроде, – сказал Димон. – Но я так и не понял, зачем.

– Ну ты олень, – сказал я. – Если еще можно, то вводи.

– А как?

– Если б я знал.

Он докурил и захлопнул дверь. Мы проползли еще метров двадцать.

– На метро быстрее, – сказал он.

– Что-то сомневаюсь, – сказал я.

Мы проползли под эстакадой Третьего Транспортного кольца и стало чуть веселее. По крайней мере, я пару раз вторую передачу включал.

– Ну, вот найдем мы твою Марину, – сказал он. – А дальше что?

– Дальше надо из города двигать.

– А куда? – спросил он. – На какую-нибудь милую семейную ферму? Или найти тюрьму, зачистить ее от зомбизэков и спать там в камерах?

– Так далеко я не планировал, – честно признался я.

– Может, пора начинать? Делать-то все равно нечего.

– Ну, это была бы нормальная стратегия, если бы мы имели дело с обычным зомби-апокалипсисом, – сказал я. – Но у нас тут какая-то непонятная система, и именно с ней надо сначала разобраться.

– Так разбирайся.

– Не могу, я за рулем.

– Ладно, давай я попробую, – сказал он и закрыл глаза. – Ничего не вижу.

– Конечно, – сказал я – Ты же закрыл глаза.

– Я имею в виду, я и так ничего не вижу, – сказал он. – Если это какая-то игра, должен же быть интерфейс.

– Попробуй отдать голосовую команду.

– Сидеть, – сказал он. – Фас! Апорт! Не получается.

– Ну я и олень, раз с тобой связался, – сказал я.

– Ладно, шучу, – сказал он. – Интерфейс!

– И как?

– Никак.

– Попробуй “статус”.

– Статус! – выкрикнул он. – Статус, мать твою! О!

– Что там? – спросил я, подозревая очередной повод.

– Характеристики открылись, – сказал он. – Сила десять, ловкость восемь, интеллект… не буду говорить.

– А и необязательно, – сказал я. – Думаю, не выше троечки.

– Скотина ты, Чапай.

– Давай, ищи что-нибудь полезное.

Он углубился в себя, а мы подползли к Таганской площади. Светофоры не работали, и ад, который царил там обычно, превратился в какой-то мегаинфернальный суперпи…ец. Яндекс-пробки оценил бы его баллов в восемнадцать, если бы эти умники свой сервис руками не подкручивали.

Садовое кольцо мы пересекали около часа.

– Выносливость на единичку поднялась, – доложил Димон.

В центральной части города было посвободнее. Очевидно, все, кто владел хоть какими-то средствами передвижения, отсюда уже посваливали. Это была нормальная реакция, и я даже не хотел думать, что ждет нас на вылетных магистралях, когда мы поедем обратно.

Бизнес-центр, в котором работала Марина, находился в исторической части города, где много всяких переулков, и где без навигатора сам черт ногу сломит.

По счастью, я хорошо помнил дорогу, поэтому всего лишь три раза свернул не туда и один раз заехал под “кирпич”.

Надо сказать, обнаружились в зомби-апокалипсисе и свои плюсы. Свободных парковочных мест, которых ты в обычное время тут днем с огнем не найдешь, было в избытке. Я припарковал ласточку прямо напротив входа, чего мне еще никогда сделать не удавалось, и по привычке завесил задний номер грязной тряпкой, которую достал из багажника.

– Пойдем? – спросил Димон.

– Подожди, – сказал я.

Из соседнего переулка послышался топот изрядного количества ног и характерные для зомби завывания. Мы пригнулись за ласточкой, морально готовясь вступить в бой, и тут мимо нас пробежал странный парень в мотоциклетном костюме и с десятикилограммовым блином от штанги под мышкой. Следом за ним, буквально наступая на пятки, бежала толпа голодных зомби. Что самое странное, у одного из этих зомби в руках была дубинка, такая же, как полицейская, только деревянная. Интересно, что зомби с ней собирается делать, если они его все-таки догонят?

По счастью, они были так увлечены пробежкой, что на нас с Димоном никакого внимания не обратили.

– Чего только в Москве не увидишь, – констатировал я.

– Он мог бы бежать быстрее, если бы бросил блин, – сказал Димон.

– Может, у него есть какой-то план, – сказал я. – Может быть, этот блин ему дорог, как память.

– Все может быть, – согласился Димон, поигрывая монтировкой.

И мы вошли в здание

Глава 3

Смеркалось.

Свет в здании бизнес-центра не горел, так что на первом этаже царил полумрак. Место охранника пустовало, так что мы просто перепрыгнули через турникет и оказались в фойе.

— Жертв и разрушений нет, — констатировал Димон.

— Сейчас будут, — пообещал я. — Нам на третий этаж, лестница там.

— А смысл? – спросил он. – Тут же явно никого не осталось.

– Мы перлись сюда полдня не для того, чтобы в последний момент развернутся и уйти, – сказал я. — Надо убедиться.

— Жрать хочу, — без всякой связи с предыдущим разговором заявил Димон. – Давай после всего в “макдональдс” заедем.

– А чего мелочиться-то? — спросил я. — Давай прямо сюда пиццу закажем.

— Ой, — сообразил он. – Чот я не подумал.

– Девиз всей твоей жизни, – сказал я. – И вообще, миру, каким мы его знали, похоже, пришел конец. А ты думаешь только о жратве. Тебе не стыдно?

– Ничего с собой поделать не могу, – сказал Димон.

– Тогда вот, – показал я.

Рядом с лестницей стоял вендинговый автомат, набитый пакетиками чипсов и шоколадными батончиками. Чтобы, значит, сотрудники могли перекусить, не отходя от своего рабочего места слишком далеко. А заодно изрядную часть зарплаты тут оставить, потому что цены в автомате были выше, чем в ближайшем магазине, раза в полтора.

При том, что это центр, и цены тут вообще конские.

– Бабло есть? – спросил Димон. – А то я не захватил.

Я закатил глаза.

– Реши вопрос как-нибудь по-другому.

– Заметь, не я это предложил, – сказал он и вломил по стеклу монтировкой.

Стекло осыпалось внутрь, Димон тут же набрал себе охапку сникерсов, рассовал их по карманам, и принялся жрать.

– Жвачку еще возьми, – посоветовал я. – Будешь кислотно-щелочной баланс восстанавливать.

– Угу, – он добавил к своим запасам пару упаковок жевательной резинки. – А ты ничего не хочешь?

– Нет, спасибо, – сказал я. – Может быть, попозже.

На лестнице тоже было спокойно. Никаких следов борьбы, пятен крови и развешанных по перилам кишок.

И тишина.

Такая тишина, в которой вдоль дорог мертвые с косами стоят и вороны по полям недавно закончившихся битв скачут. Гнетущая. Напряженная. Такая тишина бывает в фильмах ужасов, чтобы зритель расслабился и напрыгнувший из-за угла зомби оказался особенно внезапен.

На лестничной площадке третьего этажа была всего одна дверь. Металлическая, основательная, дающая понять, что за ней находится солидная контора, а не очередные “Рога и копыта”. Закрывалась она на магнитный замок, открыть который можно только при помощи карточки сотрудника, и такой карточки, само собой, у нас не было.

Но проблема отпала сама собой, потому что дверь была открыта.

– А вот это уже плохой признак, – сказал я.

– Просто забыли закрыть, – предположил Димон.

– Не, – сказал я. – Ты просто не представляешь, как их тут местная служба безопасности дрючит. У них полгода назад из офиса два ноутбука сперли, так они с тех пор чуть ли не личный обыск устраивают. А на закрытие двери у них уже рефлекс выработался, как у собаки Павлова.

– Это который в пятом доме живет, что ли? Так у него, вроде, и собаки нет.

– Нет, другой Павлов, – сказал я.

– И какие у него были проблемы с собакой?

– Забей.

Мы вошли.

В опен-спейсе царил привычный беспорядок. На стола ноутбуки, папки с документами, какие-то отдельные бумажки и прочие офисные принадлежности. И никаких следов паники или борьбы.

На рабочем месте Марины тоже ничего подозрительного не обнаружилось. Разве что… Я поворошил разрозненные документы битой, и под их ворохом обнаружился айфон предпоследней модели, предмет ее особенной гордости, за который еще и кредит-то полностью выплачен не был. Если бы эвакуация с рабочего места проходила в штатном порядке, она бы ни за что его здесь не забыла.

Айфон был заблокирован, так что я просто сунул его в карман, чтобы потом вернуть владелице. Ну, ежели еще свидимся.

– И что дальше? – спросил Димон. – Где ее теперь искать?

– А черт знает, – сказал я. – Но квест все еще не провален.

– Откуда знаешь?

– Так сообщения не было.

– Мутная тема, – сказал Димон. Он пробежался взглядом по рабочим столам. – Слушай, а тут что, только телочки работали?

– В основном, – сказал я.

– Так может их того? В сексуальное рабство угнали?

– Кто? – спросил я.

– Как кто? Зомби же.

– Ты вообще слышишь, что говоришь? – поинтересовался я. – Зачем зомби человеческие женщины… Тьфу, то есть, зачем им живые женщины?

– Тебе тридцать лет, Василий, – сказал он. – Пора бы уже знать, зачем человеку женщины нужны.

Картинка в воображении нарисовалась помимо моей воли. Полуразложившийся чувак в темных очках и с толстенной золотой цепью на шее сидит в кресле и почесывает каким-то чудом сохранившиеся на груди волосы, а вокруг него порхают полуобнаженные красотки. Машут над ним опахалом, подают холодное пиво в запотевшем бокале, переключают каналы телевизора и массируют плечи. А он сально улыбается и щиплет их за разные места.

Системная надпись над чуваком гласит: “Похотливый зомби. Уровень восемьдесят”.

Нет, этот Димон точно больной.

На лестнице раздался какой-то звук.

– Пойду посмотрю, – сказал я.

– Вместе пойдем.

Мы выглянули на лестничную площадку и обнаружили, что звук издавала поднимающаяся к нам женщина. При жизни ей было лет сорок пять, но ягодкой она отнюдь не выглядела. Серое лицо, горящие глаза, длинные ногти и зубы, а при ходьбе она подволакивала правую ногу…

Увидев нас, она протянула к нам руки и прохрипела что-то вроде:

– Отчет!

Димон прищурился.

– Офисный зомби, второй уровень, – прочитал он. – Наверняка бухгалтер.

– Я пока только с первоуровневыми дело имел, – сказал я.

– Я тоже, – сказал он. – Ишь ты, отожралась на офисных харчах. Ненавижу, блин, бухгалтеров.

Едва она поднялась на площадку, как я сделал шаг ей навстречу, замахнулся Клавой и ударил в голову. Голова треснула, под подгнивший арбуз, ноги зомби подкосились и она полетела вниз.

Во кстати, а если следовать новомодной сейчас тенденции феминизма, переиначивающей и коверкающей слова, придавая им женский пол, как надо называть самку зомби, чтобы не нарваться на неприятности? Зомбиха? Зомбачка? Зомбка?

“Поздравляем, вы получаете второй уровень” – сообщила мне система. “Для распределения доступны пять очков характеристик и одно очко навыка. Следующее очко навыка будет доступно при достижении Вами пятого уровня”.

А раньше вроде меньше опыта отсыпали. Может, разница в уровнях свою роль сыграла?

Я решил, что распределением характеристик займусь позже и смахнул сообщение взглядом. Оно послушно растаяло в воздухе.

– Второй уровень взял, – сообщил я Димону.

– Грац, – сказал он. – Смотри, еще ползут.

И правда. Из-за лестничного поворота вывернула очередная парочка зомбарей. На этот раз это были самцы, явно помоложе тетки, но тоже второуровневые и хрипели о том же самом.

– Бухгалтерия, – сказал Димон. – Это рассадник зла.

– И не поспоришь.

Мы распределили цели и заняли стратегически выгодную позицию наверху. А когда они подошли поближе, атаковали. Я уложил своего с одного удара, а Димону потребовалось два. А я ему говорил, что спортом надо больше заниматься.

Димон взял второй уровень, а мне третий, разумеется, не дали. Это было бы слишком просто.

– Пойдем, посмотрим, откуда они все ползут, – предложил я.

– А если их там сотни?

– Ты здание видел? Тут всего три этажа, это бывший купеческий особняк. Откуда тут сотни-то?

– Ну мало ли.

Мы спустились на половину пролета, когда нам навстречу выкатились ажсемеро неупокоенных. А паки-то растут….

Я отодвинул Димона в сторону, двумя резкими ударами проломил головы впереди идущим, а третьего пнул ногой в грудь. Он полетел назад и вниз, сбивая с ног всех остальных.

– Страйк, – констатировал я.

Пока они собирали свои тела с пола и пытались подняться на ноги, мы подошли поближе и настучали им по головам. Система сообщила мне о взятии третьего уровня.

– Что-то пока это все очень несложно выглядит, – заметил я.

– Ну, это и не высшая математика, – сказал Димон. – Что тут сложного? Бей в голову и все дела.

– Не может быть так просто, – сказал я. – Тут наверняка есть какой-то подвох.

– Например?

– Пока не знаю.

Мы подобрали лут – я заметил, что шкатулки таки вываливаются не из каждого зомби, а из каждого второго – и спустились на второй этаж. Было очевидно, что мертвяки прут отсюда, на первом-то их не было.

– План такой, – сказал я. – Входим, держимся рядом друг с другом, убиваем всех. Вопросы?

– Потом пожрать нормально можно будет?

– Можно, – сказал я. – Если аппетит не отобьешь.

– Я после драки всегда жрать хочу, – сказал Димон. – Это нервное.

Я толкнул дверь ногой и сразу же оказался лицом к лицу с очередным вертикальным трупом. Но я был к этому готов, и Клава была к этому готова, и мы вместе придали трупу окончательно горизонтальное положение.

На втором этаже было хреново. Помимо опен-спейса, там оказался большой конференц-зал, и зомби в нем были, конечно, не сотни, но несколько десятков.

И все они поперли на нас.

– План меняется, – сказал я Димону. – Отступаем.

Мы отступали, устилая наш путь телами. Клава разила без промаха, безымянная монтировка Димона тоже не отставала. Когда мы добрались до лестничной площадки между вторым и третьим этажами, от волны нападавших осталась едва ли половина.

Мы отступили еще немного, и к третьему этажу упокоили почти всех. Я получил шестой уровень и очко навыка, Димон взял четвертый. Он почему-то качался медленнее меня.

Когда атакующие зомби кончились, мы снова спустились на второй этаж, чтобы окончталельно очистить территорию, если там остался кто живой В смысле, неживой, но активный.

В опен-спейсе было всего четверо, и я предоставил их Димону, чтобы он хотя бы немного меня догнал, а сам стоял на подстраховке.

Потом мы вошли в конференц-зал и обнаружили причину, по которой они тут все собрались. Судя по развешанным на стенах плакатам, у них тут проходил плановый брифинг по поводу техники безопасности и правил эвакуации. Тут-то их всех, видимо, приходом системы и накрыло.

Довольно иронично.

Правда, это не самая добрая ирония.

Когда мы закончили, мы оказались с ног до головы заляпаны чужой кровью и прочими малоприятными жидкостями, выделяемыми неживыми организмами, и я принял волевое решение пойти в туалет и умыться.

Там, в туалете, мы и нашли Марину.

Это, вне всякого сомнения, была она. Только без обуви, со спутанными волосами и зомби.

Когда я открыл дверь, она развернулась и двинулась ко мне, и явно не для того, чтобы поцеловать.

Я закрыл дверь. Через пару мгновений с другой стороны заскребли ее когти с облезшим шеллаком за полторы тысячи рублей.

– Ну зашибись вообще, – сказал я.

– Да, приплыли, – согласился Димон. – Чего делать-то теперь?

– Что делать, понятно, – сказал я. – Только давай ты. Я б не хотел.

– Угу, сделаю, – сказал он.

Я открыл дверь, и он сделал.

“Вы провалили квест “Спасение любимой женщины” и получаете дебаф “постоянное чувство вины”. Все ваши характеристики снижены на полтора процента”.

Ну не свинство ли?

В подавленном состоянии я нашел другой туалет и привел себя в относительный порядок. На душе было муторно, в голове – пусто. Но, судя по всему, подсознательно я был готов к такому исходу, поскольку…

Нет, фигня.

Не был.

Переколотив все зеркала, с десяток ноутбуков в опен-спейсе и вдоволь пошвырявшись мебелью в стены, я немного пришел в себя и снова отправился в туалет, чтобы смыть кровь с костяшек пальцев.

На сей раз, мою собственную.

За это время Димон успел спуститься на первый этаж, забаррикадировать входную дверь на предмет незваных гостей, найти щитовую и запустить резервный генератор, так что теперь в здании можно было включить пусть тусклый, но все равно свет.

Главное, чтобы зомби на него не слетелись.

Сам Димон обнаружился на первом этаже, в комнате охраны. Он лежал на раскладушке, жрал очередной сникерс и пытался включить портативный телевизор, призванный скрасить охранникам их тоскливые серые будни.

– Ты как? – спросил он.

– Так себе, – сказал я.

– Какой теперь план?

– Наверное, здесь заночуем, – сказал я. – Неохота мне сейчас по ночным улицам шляться.

– Заодно надо бы очки характеристик раскидать, – согласился он. – Раз уж пошла такая пьянка.

– Это да, – сказал я.

– Жаль, что все так получилось, друг, – сказал он.

– Да что уж теперь.

На самом деле, это была подстава.

Похоже, что у меня не было ни единого шанса выполнить этот квест, и в тот момент, когда я его получал, Марина или превращалась в зомби или уже им была. Даже если бы я не разговаривал с очкариком по поводу чертовой кошки, не заезжал за Димоном и не терял времени в пробках, я бы все равно не успел. Тут, наверное, только телепортом можно было успеть, но телепорта у меня не было.

В этот момент у меня появилось непреодолимое желание найти того, кто придумал эту систему, и поговорить с ним по душам. И чтобы в разговоре участвовали только трое – он, я и Клава.

И чтобы разговор был долгий и обстоятельный.

Но пока шансы на это были невелики, а значит, надо было разбираться с тем, что есть.

Я отдал команду “статус” и принялся копаться в собственных характеристиках.

Сила – пятнадцать, ловкость – семнадцать, интеллект – пятнадцать, выносливость – восемнадцать… А вот интересно, интеллект тоже полученными очками характеристик прокачивать можно? Допустим, Димон звезд с неба не хватает, а если он в интеллект бросит баллов, скажем, сто? Сделает это его интеллектуалом в прямом смысле, или просто какие-то игровые моменты по-другому работать будут?

У меня было полно свободных очков характеристик, но я понятия не имел, чего мне надо в первую очередь качать, а гайдов к интерфейсу не прилагалось. Поэтому я бросил по пятерке в силу, ловкость и башковитость, а остальное оставил на черный день.

Ну, это если сегодняшний день черным не считать. Но если сегодняшний день не черный, то какой же тогда черный?

Димон хлопнул меня по плечу.

– Ты бы съел чего-нибудь, Чапай. Целый день ведь не жрамши.

– Не хочу.

– Есть такое слово – надо. Я тут чай нашел, давай хотя бы чашечку с шоколадкой выпей.

– Ладно, тащи, – сказал я.

– Я быстро.

Минуты через две он вернулся с двумя чашками чая и полными карманами шоколадок. Не самая здоровая пища, но организм потратил много энергии и ее в любом случае надо восполнять.

Потому что надо жить дальше. Хотя бы для того, чтобы найти чувака, который все это придумал, и голову ему открутить.

Но если такой чувак и существует, то качаться для задуманного мне придется очень и очень долго.

Тем временем Димону удалось запустить телевизор.

Все каналы показывали одно и то же – серую муть. Димон принялся щелкать кнопками, и щелкал ими до тех пор, пока не наткнулся на первый.

Екатерина Андреева – семьдесят, поди, лет старушке, а она любой зомби-апокалипсис переживет – стояла на фоне нарисованной компьютером карты и что-то вещала взволнованным, наверное, голосом. Наверное – потому что кнопку включения звука Димон пока так и не нашел.

А когда нашел, мы услышали следующее:

– … армия и флот приведены в полную боевую готовность. Президент заявил, что взял ситуацию с альтернативно живыми россиянами под свой личный контроль. О развитии событий мы расскажем вам в следующем выпуске новостей. Оставайтесь на первом.

А потом Екатерину сменили балерины в воздушных пачках и нарисованные на заднике сцены камыши.

– Вот теперь нам точно хана, – сказал Димон.

Глава 4

— Чего вдруг? — лениво спросил я.

— Ты что, телевизор не смотришь? — спросил Димон.

— Редко, — сказал я. – У меня времени обычно нет. Ну, если там футбол, конечно, или бокс, то я стараюсь следить, а так – редко.

– Нет, я про новости, – сказал Димон. — Если наши шишки про что-то говорят в новостях, значит, оно будет ровно наоборот. Ну там, скажут, что рубль крепок, как никогда, он на следующий день и обвалится. Скажут, что пенсионный возраст не поднимут — и вот тебе реформа. Пообещают цены на бензин не трогать — и они стабильно растут год от года. И если сейчас они говорят, что все под контролем значит, нифига они не отдупляют, что тут происходит вообще.

– Думаешь?

– Уверен. Президенту-то что, он сейчас, наверное, в бункере сидит, километрах в пяти под землей, охраной обложился по самые уши и вылезет он оттуда только тогда, когда мы тут сверху друг друга доедим.

— Ну а что он должен делать? — спросил я. — Возглавить кавалерийскую атаку на белом коне? Сесть в истребитель и самолично напалм оттуда разбрызгивать?

— Да хоть бы и так, – сказал Димон. – Но он не должен говорить, что все под контролем, если все не под контролем. Потому что кто-то обязательно ему поверит и будет сидеть ровно, вместо того, чтобы хоть как-то рыпаться, и будет сидеть ровно до тех пор, пока его не сожрут.

– Я вот смотрю, как ты распалился, и понимаю, что правильно делал, когда все эти годы новости не смотрел, – сказал я. – Не способствуют они душевному спокойствию.

– Странный ты человек, Вася, – сказал Димон. – Мы тут только что малеха зомбей пораскидали, все стены мозгами забрызгали, а ты сидишь, чай пьешь, шоколадкой закусываешь и о душевном спокойствии рассуждаешь.

– Чай, между прочим, ты мне сам принес.

– Да не в чае же дело.

– Мир изменился, – сказал я. – Хотя, если присмотреться, то изменился он не слишком сильно. Ты ведь и раньше этим шишкам не верил, так?

– Ну.

– И сейчас не веришь. Так в чем разница-то? Пусть говорят, что хотят, мы то знаем, что помощи оттуда не будет и полагаться можно только на себя.

– Да, в этом разрезе ничего не изменилось, – согласился Димон. – Что делать-то будем, Чапай?

– Я лично спать буду, – сказал я.

– А я телевизор посмотрю, – сказал Димон. – Давно я этого балета не видел. Потише сделать?

– Как хочешь, – сказал я. – Мне не мешает.

Когда я хочу спать, мне ничего не мешает.

Собственно говоря, в последние годы у меня было только два состояния: я хочу спать и я засыпаю, заняв любое более-менее устойчивое положение, необязательно горизонтальное. Физрук, конечно, должен быть бодр, здоров и полон сил, но реальность такова, что если ты работаешь на нескольких работах и пытаешься заиметь хоть какую-то личную жизнь, времени на сон у тебя не остается от слова “никогда”.

Я вытянулся на раскладушке и сразу заснул. Есть у меня еще с армейских времен такая особенность.

По счастью, мне ничего не приснилось.

Димон растолкал меня в три часа ночи. Я продрал глаза и посмотрел на экран телефона, который по привычке положил рядом с собой.

– Три часа ночи, – сказал я. – У тебя вообще совесть есть?

– Там что-то пищит, – сказал Димон.

– Где?

– В подвале, вроде.

– Понятно. А чего сам не посмотрел?

– А ну как меня там сожрут и ты останешься в неведении, – сказал он. – Пошли лучше вместе посмотрим.

– Разумно, – согласился я.

В подвале действительно что-то пищало, и чем ближе мы подходили к ведущей вниз лестнице, тем отчетливей и противней становился этот писк. Но когда мы спустились, он прекратился.

Тем не мнее, уходить просто так, не проверив, было глупо. Я подсветил телефоном и слева от лестницы мы увидели крепкую металлическую дверь, в которую Дион сразу же и постучал.

Монтировкой.

За дверью раздался какой-то шорох, что-то упало, а потом все затихло. Димон постучал еще раз. Если там зомби, то нам вряд ли ответят, но чем черт не шутит?

– Кто там? – донеслось из-за двери.

– Не боись, не налоговая, – сказал я.

– Открывай, сова, медведь пришел, – добавил Димон.

За дверью снова что-то лязгнуло, а потом она открылась и перед нашими глазами предстало очередное странное зрелище.

Открывший нам мужик на первый взгляд был вполне обычным. Невысокий, с некоторым количеством лишнего веса, начинающимся облысением, близорукостью и растущей клочками бородой. Необычным было то, что, открыв дверь, он сразу отскочил внутрь серверной – а это была именно она, а пищали, видимо, УПСы – и обнажил катану.

– Смотри, не порежься, самурай, – сказал я. – А то к тому времени, как труп твоего врага проплывет мимо, несомый течением великой реки, ты уже сам кровью истечешь.

– А, извините, – сказал он, убирая меч. – Перенервничал. Вы лучше заходите и дверь закройте, а то там зомби и бухгалтерия.

– Вопрос с зомби мы уже порешали, – сказал я. – И с бухгалтерией, похоже, тоже.

– А, это хорошо, – сказал он. – Федор. Федор Сумкин.

– Чо, серьезно? – спросил я.

– Могу паспорт показать, – вздохнул он. – Задолбали, на самом деле, хоть фамилию меняй.

– Я Василий, – сказал я. – А он – Дмитрий.

– Очень приятно, – сказал Федор. – Вы какими судьбами здесь?

– У меня тут девушка работала, – помрачнел я. – Был квест на ее спасение, но мы опоздали.

– Соболезную.

– Спасибо, – сказал я. – Давно тут сидишь?

– Как началось, так и сижу, – признался Федор. – Дверь крепкая, думал, выдержит, если ломиться начнут. Пиво есть, чипсы тоже, пару дней бы точно продержался.

– Пиво? – оживился Димон.

– Угощайтесь, – Федор махнул рукой в сторону небольшого холодильника, притулившегося рядом с серверной стойкой.

Мы откупорили по бутылке и выпили за знакомство.

– А меч откуда? – спросил я.

Федор смутился и даже немного покраснел.

– Да это я так… просто… коллекционирую немного.

– А зачем на работе держал?

– А где ж мне его держать, еси я на работе больше времени провожу? – спросил он.

– Как и все мы, – согласился я. – Он хоть наточен?

– Конечно, – с ноткой гордости сказал Федор. – Сам точил. По роликам на ютубе.

– Я по роликам на ютубе кафель клал, – согласился я. – Полезный был ресурс.

– Да, – вздохнул Федор. – Интернет не работает. Но, может, он еще не весь упал, а просто местного провайдера съели.

– Или шальной зомби кабель перегрыз, – согласился Димон.

– А у вас какие дальнейшие планы? – поинтересовался Федор.

– Не знаю, – сказал я – Надо сначала разобраться, что тут вообще происходит.

– Да понятно же, что тут происходит, – сказал Федор. – Мы попали внутрь ММОРПГ. Или ММОРПГ пришла в наш мир, что, в общем-то, не суть важно. А знаете, что главное в ММОРПГ?

– Качаться, – сказал я, вспомнив разговоры, которые мои ученики вели на переменах. Ну, и не только на переменах, честно говоря.

Я иногда вслушивался и передо мной открывался целый новый мир. Неизведанный, и не сказать, чтобы очень манящий.

– Именно, – подтвердил он. – Чтобы достичь вершин в любой ММОРПГ, нужно много качаться. Фармить, гриндить и крафтить. При этом желательно нигде не работать, учиться спустя рукава и не иметь никакой личной жизни. И не спать. Ведь пока ты спишь, враг качается. Пока ты ешь, враг качается. Пока ты работаешь или ходишь в кино, враг качается. Более того, когда ты сам качаешься, враг тоже качается, поэтому тебе нужно качаться быстрее, выше, сильнее, чем враг, иначе при встрече раскачавшийся враг сломает твои качели к чертовой матери.

– И в связи с этим у меня возникает только один вопрос, – сказал я.

– Какой?

– На фиг так жить?

– Вы когда-нибудь играли в ММОРПГ, парни? – спросил он.

– Я только в танки играю, – сказал Димон.

– А вы?

– Давай на “ты”, – сказал я. – Я играл в “Скайрим”. Там можно рубить головы, это прикольно.

– Но это не многопользовательская же.

– У меня и на соло времени не хватало, – сказал я. – Не все же в серверных с компьютерами живут.

– В общем, раз вокруг ММОРПГ, нам надо качаться, – сказал Федор. – Но я свои возможности прекрасно понимаю, и один я далеко не уйду, поэтому хотел бы к вам присоединиться, хотя бы на время. Вы не против?

– Я не против, – сказал я.

– Я тоже, – сказал Димон. – Тем более, ты в этом, вроде бы, рубишь.

– Отлично, – обрадовался Федор. – У вас какие уровни, парни?

– А ты сам не видишь? – спросил я. Его-то первый уровень мне был виден отлично, стоило только глаз прищурить.

– У меня восприятие слабое, – он дотронулся до своих очков.

– У меня шестой, – сказал я.

– У меня четвертый, – сказал Димон.

– Нормально для начала, – сказал Федор. – Теперь надо бы еще билды продумать.

– Чего продумать? – спросил Димон.

– Билды. Ну, кто кого отыгрывать будет.

– Отыгрывать?

Федор вздохнул.

– Ближний бой, дальний бой, магия, физовики, дамагеры, танки, баферы, хилеры, вот это вот все. Вы, я смотрю, больше под ближний бой заточены, значит, мне было бы неплохо чем-то дальнобойным пулять.

– Это с твоим-то зрением? – удивился я.

– Так прокачаюсь же, – сказал он. – В РПГ оно всегда так. Начинаешь криворуким и полуслепым придурком в лохмотьях, а заканчиваешь полубогом в сверкающей броне, дракона с небес одним плевком сбивающим. Главное – с самого начала билд не запороть.

– Я смотрю, ты в этой действительно шаришь, – сказал я. – И, похоже, совсем происходящим не огорчен.

– Я – сисадмин, – сказал Федор. – Я привык иметь дело с тем, что есть, и выжимать из этого максимум.

– Однако, мне придется тебя расстроить, – сказал я. – Нет никакой магии.

– Не может быть, – сказал Федор. – Раз есть система, то должна быть и магия, просто вы плохо смотрели. А вы вообще смотрели?

– А куда надо было смотреть?

– Для начала, в лут, – сказал он. – С зомби, которых вы убивали, что-нибудь падало?

– Только шкатулки, – сказал я. – Но как только берешь их в руки, они исчезают.

– Они не исчезают, – сказал Федор, в назидательном жесте выставляя указательный палец вверх. – Они автоматически переносятся в инвентарь, видимо. Вы в инвентаре смотрели?

– Нет, – сказал я. – А где смотреть-то?

– Откройте интерфейсы, – сказал он. – Теперь смотрите в левый нижний угол. Там такая, типа, сумка, нарисована. Это инвентарь и есть. У меня он пустой, ну так я отсюда и не выходил, а у вас должно что-то быть.

Я нашел рисунок сумки – теперь, когда я знал, куда смотреть, это было несложно – и мазнул по нему взглядом. Картинка перед глазами сменилась, и я увидел множество ячеек, часть из которых была заполнена.

– Посмотрите, нет ли книг, – посоветовал Федор.

И книги действительно нашлись.

Я пробежался взглядом по корешкам, сосредоточился на одной, и она тут же исчезла из своей ячейки, а руки ощутили тяжесть, которой раньше в них не было.

Удобно, черт побери. А обратно как?

– Книга навыка, – сказал я, протягивая ее Федору. – Пирокинез. Наверное, тебе подойдет.

– О, магия огня! – обрадовался он. – Конечно, подойдет. А тебе самому не надо?

– Нет, – сказал я. – Я не чувствую в себе склонности все поджигать.

– Я чувствую, – заверил Федор и тут же огорченно заявил. – Не могу изучить. Очко навыка нужно, а у меня его нет.

– Все равно оставь себе, – сказал я. – Возьмешь второй уровень, там и очко капнет.

– Спасибо, – сказал он.

– Пояс на плюс три к ловкости никому не нужен? – поинтересовался Димон.

– А чего сам не наденешь? – спросил я. – Как будто тебе лишняя ловкость помешает.

– Не, я не надену, – сказал Димон, вытаскивая на свет зеленый пояс с узором из розовых цветочков. – Какой-то он пидо… гейский.

– Все, что может быть надето для усиления персонажа, должно быть на него надето, – сказал Федор.

– Вот сам и носи, – сказал Димон и швырнул в него поясом.

Ловкости Федору действительно не хватало, потому что пояс он не поймал, в подобрал с пола. Затем вытащил из джинсов кожаный ремень со здоровенной металлической бляхой, которой только людей убивать, и принялся запихивать на его место это зелено-розовое непотребство.

– Ну как? – спросил я, когда он закончил. – Чувствуешь изменения?

– Пока не очень, – признался Федор. – А на силу ничего нету?

– Кольцо есть на плюс два, – признался я, посмотрев на пресловутые шкатулочки другими глазами. А я точно все подобрал и ничего не пропустил. – Бери.

– А сам не?

– Тебе нужнее, – сказал я. – У тебя в силе сколько?

– Восемь.

– У меня и без кольца в два раза больше, – сказал я. – Бери.

Федор надел и кольцо, оказалось, что оно автоматически подгоняется по размеру, прямо как в компьютерных играх.

Димон тем временем скинул свои кроссовки и натягивал что-то, похожее на армейские берцы.

– Плюс три к выносливости, – заявил он. – И даже не жмут.

Потом он достал из инвентаря меч. Короче, чем катана Федора, и шире раза в два. Черт знает, как он там правильно называется.

– Оружие системы, – заявил он. – Опыт сразу капать начнет. Надо кому?

– Мне Клава привычнее, – сказал я. – Опять же, а сам?

– Там лучше есть, – сказал он. – Федор, бери.

Федор взял. Ему вообще сильно повезло, что мы на него наткнулись. И компанию приобрел, и ништяками на халяву разжился.

Впрочем, он нас пивом угостил, так что везение это обоюдное.

Тут мой взгляд упал на лежавший на столе блокнот. Заметив мой интерес, Федор смутился, потянул было к нему руку, но потом решил, что секретов от будущих компаньонов быть не должно и позволил мне его взять.

– Что-то личное? – спросил я. – Или можно посмотреть?

– Смотри, – сказал он. – Это я просто развлекался. Надо было чем-то время убить.

Я открыл блокнот и увидел целый ряд названий, написанных в столбик. Похоже, Федор Сумкин развлекался тем, что придумывал новые названия для старых фильмов, вставляя в них слово “зомби”.

Крепкий зомби.

Ходячие зомби.

Три дня зомби.

А зомби здесь тихие.

Четыре зомби и одни похороны.

Зомби не умрет никогда.

Игра зомби.

Унесенные зомби.

Зомби в терновнике.

Я, снова я и зомби.

Холодное сияние чистого зомби.

Жареные зеленые зомби.

Дневник зомби.

Нападение зомби-убийц из космоса.

Мстители: война зомби.

Супермен против зомби.

И так далее.

Ну, каждый развлекается, как может.

– Креативно, – оценил я, возвращая блокнот на место.

– Скучно было, – признался он.

– Железные нервы у людей, – заметил Димон в воздух. – Вокруг апокалипсис и все друг друга жрут, а ему скучно.

– Ну, сначала я тоже нервничал, – признался Федор. – А потом как-то приелось.

Так мы и сидели до самого утра. Пили пиво, правда, умеренно, а ближе к утру перешли на кофе, закусывали чипсами, строили планы на ближайшее будущее и узнавали друг друга получше.

Как только рассвело, мы, совершив небольшой осмотр местности через окна первого этажа, вышли на улицу. Моя ласточка стояла напротив входа, там, где я ее и оставил, но мы не спешили в нее садится.

– Гули-гули-гули, – сказал Димон, и из-за угла к нам вывернул одинокий зомби в одном ботинке.

Если это важно, то в красном.

– Он твой, – сказал я Федору. – Вали его, а мы подстрахуем.

Федор вытащил из инвентаря системный меч и двинулся навстречу зомби. Мы шли рядом, готовые придти на помощь ,если что-то пойдет не так.

Но обошлось.

Зомби был неповоротлив, и даже такому увальню, как Федор, удалось рубануть его мечом. В голову он, правда, с первого раза не попал, но зомби замедлился еще больше, и Федор, скорее используя меч, как топор, схватил его двумя руками и ударил сверху, разваливая голову напополам.

То ли меч оказался хороший, то ли зомби уже немного подгнил, то ли подаренное колечко сработало, но удар был очень неплох.

– Чуть-чуть до второго уровня не хватило, – сокрушенно сказал Федор.

– Фигня вопрос, – сказал Димон. – Вон еще идет.

– Да начнется фарм! – пафосным голосом объявил Федор, перехватил меч поудобнее и бросился в атаку.

Глава 5

Фарм зомби в реальной ММОРПГ оказался делом достаточно занудным и скучным. Даже не знаю, кто стал бы таким ради удовольствия заниматься.

Мы сворачивали в переулок и по очереди шарашили встреченного зомби по голове. А если встречали группу, то шарашили не по очереди, а все вместе.

Не знаю, что бы мы стали делать, если бы встретили толпу. Наверное, бежать.

Но толпа нам пока не попадалась.

Основной нашей добычей были “офисные зомби” второго-третьего уровня. Чуть реже встречались “городские зомби”, чей уровень колебался от четвертого до шестого. Однажды мы нарвались на жирного “столичного зомби” аж десятого уровня, и вот его пришлось забивать всем троим.

Получив второй уровень и вожделенное очко навыка, наш доморощенный поджигатель прочитал книгу (если можно прочитать книгу рукой) и она исчезла, претворяя в жизнь заветную мечту борцов за копирайт.

На начальном уровне навык, надо сказать не внушал. Вместо того, чтобы поджигать все и вся, Федор поднапрягся и сотворил банальный фаерболл размером чуть больше теннисного шарика.

Пробный фаерболл влетел в кирпичную стену соседнего дома и потух, оставив после себя только небольшое черное пятнышко, но Федор не унывал.

— Это нормально, — заверил нас он. — Надо качаться, “армагеддон” сразу не кастуется.

Мы с Димоном пожали плечами и продолжили качаться.

Начинал атаку теперь Федор. Он запускал во врага целую очередь из своих огненных шариков, но результаты продолжали не впечатлять. На зомби тлела одежда, сами они начинали вонять пуще прежнего, но реального ущерба, похоже, не несли. После пятнадцатого выстрела у Федора заканчивалась мана и он снова брался за меч.

— Это тоже нормально, — сказал он. — На первых уровнях, пока запасов маны нет, маги постоянно с топорами бегают.

– На самом деле, это ни разу не нормально, – сказал я. – Ты ведь нарушаешь законы физики. Откуда твои фаерболлы берутся-то?

– Законам физики придется подвинуться, — сказал Федор. — И вообще, с чего ты взял, что противоречит? Как будто мы про физику абсолютно все знаем. Может быть, внутри каждого фаерболла сидит куча маленьких нанороботов, которые бегают по своим орбитам так быстро, что трением нагревают воздух.

— Как в старом армейском анекдоте про танк, – согласился я. – Ты в армии служил, Федор?

— Угу, — сказал он. — В ракетных войсках. А ты?

— А я в войсках дяди Васи, – сказал я.

– Это, конечно, сейчас ценнее.

– Прокачай выносливость, тоже сможешь кирпичи об голову ломать, – сказал я.

– А ты можешь? – спросил он.

– Что?

– Кирпичи об голову ломать.

– Могу, – сказал я. – Но зачем? К тому же, хороший кирпич сейчас рублей пятнадцать стоит.

Мы старались не уходить далеко от офисного здания, в котором ночевали, и нарезали вокруг него концентрические круги. Насколько нам рельеф местности и особенности городской застройки позволяли.

Зомби на улицах было порядочно, но не ужас-ужас. То ли основная масса не смогла со своих рабочих мест выбраться, замки-то везде электронные, а зомби – тупые, то ли они все в метро тусуются, то ли еще что. Боюсь, скоро нам в любом случае предстоит это выяснить.

– Что-то я нафармился, – сказал Димон ближе к полудню. – Инвентарь весь забит и перегруз десять процентов. Не пора ли нам вернуться, еще раз все обдумать и лут разобрать?

– Сейчас кто-нибудь должен про твоего внутреннего хомяка пошутить, – сказал я и замолчал, прислушиваясь. Но никто так и не пошутил.

К этому моменту я взял одиннадцатый уровень, Димон – девятый, а Федор вплотную подобрался к восьмому. По мере прокачки его фаерболлы выросли в размерах от теннисного шарика до теннисного же мячика, но насмерть врага по-прежнему не разили и на оружие походили мало. Похоже, качать мага в новом мире будет очень и очень непросто, хотя я уверен, что на какой-нибудь “Битве экстрасенсов” Федор уже бы имел успех.

Особенно на задании про “найди человека в багажнике машины”. Подожги все машины, и я уверен, что человек тут же сам найдется.

Кстати, интересно, как все эти шарлатаны теперь себя чувствуют. Когда магия действительно пришла в наш мир, но не факт, что именно к ним. Хотя я-то надеюсь, что он все уже благополучно стали зомби и их кто-нибудь чем-нибудь железным по голове отоварил без всякой магии.

Мы вернулись в уютную серверную Федора, закрыли за собой железную дверь и разобрали по последней бутылке пива.

– Давайте прикинем, чего дальше делать, – сказал Федор. – У кого-нибудь из вас есть кто-нибудь, о ком стоило бы позаботиться в первую очередь?

– Нет, – сказал Димон. – Кореша, в основном, но они сами вполне могут.

– У меня тоже нет, – помрачнел я. – То есть, была, но мы уже, типа, позаботились.

– У меня тоже нет, – сказал Федор. – Одной проблемой меньше.

– Надо бы пистолетов раздобыть, – сказал я. – Где тут ближайшее отделение?

– На фига? – поинтересовался Димон. – С пистолетов опыт не капает.

– Опыт – ничто, когда тебе надо будет быстро в чем-то убедить несколько настырных зомби, – сказал я. – А пуля в голову – это хороший аргумент. Я бы даже сказал, окончательный.

– К ним еще патроны будут нужны, – сказал Димон. – А если эта фигня в инвентарь не влезет, придется на себе тяжести таскать, а мне это противопоказано.

– Кстати, вопрос, – сказал я. – Можно ли поместить в инвентарь что-нибудь не системное?

Федор пожал плечами и бутылка с пивом пропала из его рук. А парой мгновений позже в них вернулась. Хороший фокус, его бы в цирке показывать.

– Можно, – сказал Федор.

– Видишь, тяжести таскать не придется, – сказал я.

– А менты нам свое оружие просто так отдадут? – спросил Димон. – Или Ведя железную дверь в арсенал своими светлячками плавить будет?

– Это вопрос, который мы будем решать в рабочем порядке, – сказал я. – Теперь давайте лут смотреть.

– А давайте, – сказал Димон и в руках его появилась книга. Надо сказать, наверное, это вообще был первый раз в жизни, когда я его с книгой в руках видел. – Мне скрытность выпала. Буду качать ниндзю, ужас, летящий на крыльях ночи.

– Полезный навык, – одобрил Федор. – Изучай.

– Изучаю, – сказал Димон и книга исчезла, даже горстки пыли после себя не оставив. – Так, так, так…

Его силуэт принялся рябить и мерцать по краям.

– И тоже не внушает, – сказал я.

– Вот черт, – сказал Димон. – Ну не фигня ли, а?

– Что там? – спросил я.

– Мне квест персональный выпал, – сказал он. – Классовый. Отказаться нельзя.

– И в чем проблема?

– Условия разглашать тоже нельзя, – сказал Димон. – Выполнять в группе нельзя. Бонус, про который говорить тоже нельзя, шикарный, но и штраф адский. По ходу, я попал, пацаны. Еще и таймер на выполнение.

– Сколько осталось? – спросил я. – Или это тоже нельзя?

– Тоже, – сказал он. – Неудобно получилось, но похоже, что дальше вам без меня придется.

– Что, даже чаю не выпьешь? – спросил я.

Он сокрушенно покачал головой.

Да, это проблема. Связи в дивном новом мире пока еще не изобрели, и как мы будем потом друг друга искать непонятно от слова “Твин Пикс”.

– Давай, начиная со следующей недели, каждый четверг на нашем месте, – предложил я.

– Со следующей – рано, – сказал он. – Не успею.

– Давай через неделю, – сказал я. – Или знак какой там на стене нарисуешь.

– Угу, – сказал он. – Неудачно получилось, Чапай. Как будто я вас кидаю.

– Да что уж теперь, – сказал я. – Удачи там.

– И вам тем же самым в то же место, – сказал он.

Мы пожали друг другу руки и он отчалил.

Я прощался с тяжелым сердцем. Было у меня такое ощущение, что больше мы не увидимся уже никогда. Мы, конечно, сговорились о встрече или хотя бы возможности подать знак, но на самом деле, кто ж знает, что с нами будет через пару недель и куда нас нелегкая занесет. Чертова система продолжала отнимать у меня близких людей, и желание познакомиться с ее создателями становилось все настойчивее.

– И вот нас осталось двое, – сказал я Федору, закрыв за Димоном дверь на улицу. – Или тебе тоже квест какой интересный выпал?

– Мне – нет, – сказал он. – То есть, выпал, но там ограничения на группу нет. И по времени тоже все нормально.

– А чего молчал? – спросил я.

– Ну, он такой… – сказал Федор. – Специфический. Я даже не знаю, стоит ли его выполнять.

– Чем дальше, тем интереснее, – сказал я.

– Ты в Бога веришь? – спросил он.

– Чего-то напрягают меня такие вопросы, – сказал я. – Ты с какой целью интересуешься-то?

– Сначала ответь.

– Я не знаю, – сказал я. – В связи с последними событиями – скорее нет, чем да.

– Просто по квесту мне нужно сжечь храм, – сказал он. – И я не знаю, как ты к этому отнесешься.

– Хороший тамада и конкурсы интересные, – сказал я. – Какой именно храм?

– Все равно, – сказал он, потупив взор.

– Как-то это не по-людски, – сказал я.

– Согласен, – сказал он. – Но можно найти что-нибудь маленькое на отшибе…

– И хорошая награда?

– Прокачка навыка, – сказал он. – Плюс опыт и случайный предмет.

– Случайных предметов тут и так хоть вот этим самым жуй, – сказал я. – Ладно, подумаем, что можно сделать.

Мы снова закрылись в серверной. Федор принялся распределять статы, вслух комментируя, что он делает. Максимум свободных очков он вбросил в интеллект, а по остаточному принципу вложился в восприятие, выносливость и совсем чуть-чуть в силу, чтобы было сподручнее зомби мечом рубить, когда мана заканчивается.

Я же перебирал накопленные книги навыков, стараясь найти там хоть что-нибудь полезное.

Первым внимание привлек навык, который назывался “призрачный клинок”. Судя по описанию, этот навык активировал невидимое лезвие, которое резало вообще все без разбора. Активировалась эта хрень на пять секунд с откатом в три минуты, что никак не могло сдеать его ультимативным преимущесвом в разборках как с толпой зомби, так и с группой других игроков. А в том, что такие разборки нам предстоят я не сомневался.

Навык можно было как применить на себя, так и встроить в оружие. Поскольку я уже видел, чего стоят все эти магические штучки, и становиться Росомахой с растущими из рук лезвиями, длина которых заставляет бодаться с противником чуть ли не в обнимку, мне не улыбалось, я решил применить навык к Клавдии.

Сделать это оказалось несложно, стоило только засунуть книгу обратно в инвентарь, а потом попытаться добавить Клаву в ту же ячейку.

Система тут же отреагировала, предложив использовать книгу на Клаве, я согласился и…

Когда я достал Клаву обратно на свет божий, в нее на рукояти, как раз под большим пальцем, появилась маленькая кнопка, похожая на инкрустацию драгоценным камнем. Я нажал кнопку, Клава на мгновение попыталась вжиться в роль выкидного ножа. В смысле, из верхней ее части лезвие вылезло. Зеленое, прозрачное и только одному мне видимое.

Длиной оно было всего десять сантиметров, так что я еще раз поздравил себя с правильным выбором, для пробы прочертил им линию по серверной стойке (Варвар! – сказал Федор. И это мне говорит человек, который на полном серьезе рассматривает возможность церкви жечь.), дождался, пока лезвие исчезнет, а потом отложил Клаву в сторону.

Забавная фигня, но не более.

У меня было еще два свободных очка навыка (третье капнуло на десятом уровне) и я изучил гораздо более многообещающий “сокрушительный удар”. Когда я его изучал, перед глазами возникла фигурка человека и предложение выбрать конечность, которой я этот удар буду наносить. Поскольку руки у меня постоянно заняты Клавой, я назначил удар на правую ногу. Система спросила, уверен ли я, а потом сообщила, что навык изучен.

Применять его тоже можно было нечасто, но откат был меньше – всего минута. Я подумал, не отвесить ли мне для пробы волшебный пендель товарищу Сумкину, но в конечном итоге делать этого не стал. В конце концов, подопытных зомби-кроликов тут и так полно.

С третьим очком навыка я решил пока не торопиться, вдруг в ближайшее время что-нибудь совсем уж интересное упадет.

Вопрос с квестом начинающего пироманьяка решился достаточно просто. У меня возникла мысль, я ее обдумал, позвал Федора, мы вышли на улицу, быстро упокоили троих встретившихся нам зомби и прогулялись до соседнего переулка, остановившись перед зданием элитного колледжа.

– Вот тебе храм знаний, – торжественно объявил я. – Федор, жги.

Конечно, сначала мы влезли внутрь и убедились, что никого, кроме пары зомби, там нет, и только потом Федор начал поджигать. Процесс шел медленно и не сказать, чтобы очнь успешно.

Тогда мы прогулялись до ласточки, я взял из багажника пластиковую канистру и шланг, слил из машиный (не из своей, конечно, какой дурак из своей машины бензин сливать будет) немного бензина, после чего мы вернулись и я подготовил плацдарм.

На этот раз пламя занялось легко и весело, и уже через несколько минут полыхали все три этажа. Лицей стоял в глубине и был окружен газоном, так что шансы на то, что пожар перекинется на соседние здания, были невелики. А если и перекинется, то и черт с ним. Жилых домов тут нет, люди убегут, а зомби не жалко.

Система засчитала квест, как миленькая. Пробный фаерболл Федора вырос до размеров футбольного мяча, открылись новые ветки развития, прилетело опыта для взятия очередного уровня, а в инвентарь ему бухнулся амулет с пятидесяпроцентным сопротивлением морозу.

Поистине случайный предмет, и чрезвычайно полезный.

– Великий корейский рандом, – прокомментировал это событие повеселевший Федор.

Тут на шум пожара из-за угла вывернул зомби-полицейский. Он был уже сильно подгнивший (как они только успевают-то?), носил бронежилет, размахивал полицейской дубинкой и хрипел что-то вроде:

– Нарушаем? Нарушаем!

Надпись над ним возвещала, что мы имеем дело с зомби-сержантом девятого уровня.

– На ловца и мент бежит, – обрадовался я и влепил ему сокрушительным ударом в живот.

Хорошая абилка, мне нравится.

От удара зомби перелетел через всю улицу и впечатался в стену соседнего здания. Он хрюкнул, пытаясь встать на ноги, когда следом в него влетел обновленный и улучшенный фаерболл от дяди Федора и зомби занялся огнем.

Через минуту он уже сгорел, так и не поднявшись с колен.

– Ну вот, совсем другое дело, Федор, – одобрил я. – Но в следующий раз не спеши. Как нам теперь пистолет из него выковыривать?

– Извини, не подумал, – потупился он.

– В следующий раз будешь думать, – сказал я и пошел выковыривать пистолет.

Помимо стандартного шкатулочного лута – отравленный кинжал, будь мы в нормальной игре, я всучил бы его какому-нибудь торговцу – мне достался пистолет и две обоймы к нему. Кобура сгорела, так что я просто сунул все это добро в инвентарь и подумал, что, видимо, скоро придется что-то из него выбрасывать. Места осталось не так, чтобы очень много, а куда тут можно спихивать лут, никто и понятия не имел.

Пока я этим занимался, Федор заглянул в переулок, откуда явился сержант, и вернулся с очень озабоченным лицом.

– Они идут, – возвестил он.

– Кто?

– Зомби.

– Много?

– До фига.

Я тоже посмотрел.

Они действительно шли. Не то, чтобы их было очень уж много, скорее, это было похоже не на первомайскую демонстрацию, а на очередной марш оппозиции выходного дня, но нам двоим и этого бы хватило с лихвой. Тут одними фаерболлами не отмахаешься, тут огнеметы нужны. А еще лучше – напалм.

– Отступаем, – скомандовал я. – А лучше – бежим.

Вокруг ласточки бродил зомби-ЦОДДОвец седьмого уровня. Я быстро выписал ему штраф Клавой по голове и прыгнул за руль. Федор плюхнулся на пассажирское сиденье, я повернул ключ в зажигании и поддал газку, трогаясь с пробуксовкой, ну прямо, как я люблю.

Надеюсь, пробка на Садовом уже рассосалась.

Глава 6

По Садовому кольцу слонялись зомби.

Машин там практически не было. Лишь несколько штук стояли, брошенные на обочине или на расширенныхнелюбимым москвичами мэром тротуарах, а вот зомби было несколько десятков и они бродили туда-сюда то ли в поисках еды, то ли просто создавая подходящий для пост-апокалипсиса антураж.

Я осторожно объехал парочку, чуть снизив скорость, и застукал Федора Сумкина за попыткой открыть окно.

— Стеклоподъемник сломан, — сказал я. — Тебе плохо, надо воздухом подышать?

— Нет, я хотел фаерболлами в них пошвыряться, пока мимо едем, — сказал он. — Как он и есть кач.

Я покачал головой.

– Давай я назад перелезу, – предложил он. – Сзади окна открываются?

– Открываются, — сказал я.

— Тогда я полез, — сказал он.

И полез.

Заимствованная у пояса ловкость в ограниченном пространстве салона не слишком помогала, и лез он долго и мучительно, три раза задев ногой переключатель коробки передач. Наконец-то устроившись на заднем сиденье, он открыл правое окно и первый фаерболл сорвался с его рук.

Кач он и есть кач.

Я приоткрыл свое окошко, высунул наружу руку с Клавой, чуть притормозил и ошарашил замешкавшегося зомби-пешехода по голове.

Не люблю я зомби.

Впрочем, наверное, они нас тоже не любят.

– Василий, а ты не думал, по какому принципу система отобрала тех, кого превратила в зомби? – поинтересовался Федор.

— Зови меня Чапай, — попросил я.

— Почему Чапай?

— Потому что Василий Иванович, – сказал я. – Не то, чтобы я долго об этом думал. Полагаю, всему виной великий китайский рандом, или как ты его называл.

– Корейский, – поправил он и разразился очередным фаерболлом. Он улетел по красивой траектории и врезался в целую группу зомби, собравшуюся возле чьего-то “феррари”.

Дохлые то они дохлые, а хорошую тачку чуют.

Я снова слегонца притормозил ,и, размозжив очередную башку, получил двенадцатый уровень.

Скучно.

– А если дело не в рандоме? – спросил Федор. – Если там был какой-то сложный принцип отбора?

– Нам-то с этого какая радость? – спросил я. – Не выиграл в зомби-лотерею, так сиди довольный. Иначе ползал бы ты сейчас по своей серверной и кабели жрал, потому что дверь открыть не смог.

– Неужели тебе не интересно разобраться в происходящем?

– Интересно, – сказал я. – Но я реально оцениваю свои шансы в нем разобраться, исходя из той информации, которой владею. Мы слишком ни хрена не знаем, чтобы строить какие-то теории и выводы делать.

– Допустим, все они были антипрививочники, – не сдавался Федор.

– Каждый восьмой антипрививочник?

– Да, статистика не бьет, – согласился он. – А кто тогда? Атеисты, коммунисты, либералы?

– Блогеры, – предположил я. – Каждый, кто имел аккаунт в инстаграме, получил гнилью по своей отфотошопленной роже.

– Не любишь ты блогеров, Чапай.

– Заводы стоят, – сказал я. – Одни твиттерасты в стране.

– Нет, а если серьезно?

– Если серьезно, то кому-то просто не повезло, – сказал я. – И если совсем серьезно, то возможно, что этот кто-то – мы.

– Что за пораженческие настроения?

– Сам подумай, – сказал я. – Во вокруг нас куча зомби, и все они уже восьмого-десятого уровня, некоторые аж двенадцатого. А на ком они качаются?

– Эээ… – сказал Федор.

– Мне для того, чтобы десятый уровень набрать, пришлось больше сотни положить, например, – сказал я. – И если бы каждый десятиуровневый зомби сожрал бы аналогичное количество чьих-то мозгов, люди бы кончились очень быстро.

– Может, они и кончились, – сказал Федор. – Мы ж никого не видим.

– Мы никого не видим, потому что умные люди во время зомби-апокалипсиса дома сидят, а не на машинках катаются, – сказал я. – Просто зомби, видимо, как-то по другому качаются. Может, тупо от времени. Два часа ни от кого по башке монтировкой не получал, и вот тебе новый уровень.

– Надеюсь, что ты ошибаешься, – сказал Федор. – Иначе скоро мы за ними не угонимся. Нам же и спать надо и вообще перерывы делать.

– Какие перерывы? – спросил я и процитировал его самого. – Пока ты спишь, враг качается. А зомби, между прочим, вообще не спят.

– Откуда нам это известно?

– Из канонов, – сказал я. – “Ходячие мертвецы” и все такое.

– О, кстати о канонах, – оживился он. – Ты читал “Систему богов и демонов”?

– Нет, – сказал я. – Что это?

– Книга, в которой с удивительными подробностями описывается та фигня, которая у нас сейчас происходит, – сказал Федор. – Зомби-апокалипсис со шкатулочками, пришествие системы… Книга-предостережение книга-пророчество.

– Кто автор? – спросил я.

– Не помню, – сказал он. – Какой-то китаец.

Я хмыкнул, просто чтобы разговор поддержать.

– Найти бы его и спросить, откуда он все это узнал, – сказал Федор.

– Да где ж ты его найдешь? – спросил я. – Вот где мы, а где Китай?

– Да это я так, в теории, – сказал Федор. – Просто интересно же.

– Может, просто совпадение, – сказал я.

– Значит, ты не веришь, что писатели пишут свои книги не сами? – спросил он.

– Конечно, верю, сплошь и рядом такое происходит, – сказал я. – Это называется “институт литературных негров”.

– Да нет, я не об этом, – сказал Федор, поджигая очередного пешехода. – Просто есть теория, что писатель – это лишь инструмент, проводник высших космических сил, текст которому начитывают откуда-то извне, а он просто его перепечатывает.

– В это тоже верю, – сказал я. – Дурки такими писателями, наверное, полны.Это называется “шизофрения”.

– Приземленный ты человек, Чапай.

– Просто всегда надо искать логику, выгоды и мотивы. Допустим, кто-то откуда-то из космоса этому китайцу книгу про систему действительно надиктовал. С какой целью?

– Чтобы люди прочитали и были предупреждены.

– Ну, вот ты прочитал, – сказал я. – До фига ты предупрежден? Сильно ли это предупреждение тебе помогло? Почему ты, весь такой предупрежденный, до сих пор в центре многомилионного города, а не сидишь в землянке где-нибудь в псковской области, весь увешанный оружием и ящиками с тушенкой?

– Ну, если ты так вопрос ставишь…

– Я ставлю его именно так, – сказал я. – Все мы в детстве читали книгу-предупреждение про без меры жрущего мед медведя, но многие ли после этого бросились расширять дверные проемы?

Впереди была группа зомби из пятнадцати с лишним особей, и я ее просто объехал. Наверное, с точки зрения кача в ММОРПГ это было неправильно, опыт лишним не бывает и все такое, но связываться не хотелось.

– Нас предупредили, а мы не вняли, – согласился Федор.

– Потому что если это предупреждение, то оно такого же уровня, как надпись на заборе про то, что Цой жив, – сказал я. – Которую тоже можно по-разному интерпретировать. В том числе и как пророчество о нашествии зомби. Цой жив, Гуф умер, Гнойный сдохнет ноунеймом, а нас всех сожрут зомби. Такая фигня.

– Ты циник.

– Я реалист. Чем там, кстати, у этого китайца дело кончилось?

– А я знаю? Там больше тысячи глав, я сломался на трехсотой.

– Скилл “чтение фигни” надо прокачивать, как и любой другой скилл, – назидательно сказал я. – Этот китаец где публиковался?

– В интернете, – сказал Федор.

– А интернет, вероятно, тю-тю, – сказал я. – И это значит, мы так и не узнаем чем там дело кончилось. А если бы он публиковался в бумаге, мы бы и финал узнали, и печку бы было, чем растопить.

– Да вроде тепло.

– Сейчас сентябрь, – сказал я. – Сегодня тепло, а завтра – мокрый снег с дождем и гололедом.

– Тоже верно, – согласился он.

Тут я прервал разговор, потому что получил очередное сообщение от системы. Оно гласило, что мой маунт получил достаточно опыта для перехода на второй уровень, и я могу выбрать одно доступное улучшение из списка.

А я и забыл, что ласточка у меня теперь не просто средство передвижения, а маунт.

Доступные улучшения откровенно радовали. Можно было обшить машину броней, можно было приделать к ней ускоритель, поставить спереди зомбисбрасыватель, но больше всего меня порадовала “автономность”.

Описание улучшения сообщало, что если я его выберу, то машина начнет генерировать бензин прямо в баке, по литру в час, и заправлять ее на дальних переходах придется куда реже. А при езде по городу с ежедневной ночной парковкой вообще не придется.

Мечта любого, смерть “лукойла”.

Но сейчас, пока мы были в местах когда-то цивилизованных, это было не самым актуальным. У меня были шланг и канистра, а халявного бензина вокруг было, хоть отбавляй.

Поэтому я выбрал зомбисбрасыватель.

Ласточку слегка тряхнуло, и в следующий миг у нее перед капотом вырос гипертрофированный кенгурятник, снабженный шипами и лезвиями. Развесовка машины, как ни странно, не изменилась, и на управляемость появление тюнинга никак не повлияло.

Федор посмотрел вперед и икнул.

– Это что? – спросил он.

– Экзибит прокачал мою тачку, – сказал я.

Я сбросил скорость и развернулся. Ското… Зомбисбрасыватель требовалось испытать, а мы как раз мимо симпатичной кучки мертвяков недавно проехали.

Хреновина показала себя отлично.

Ласточку лишь слегка потряхивало, а зомби отлетали от капота оптом и в розницу. В смысле, как целиком, так и по частям, нашинкованные зловещего вида лезвиями.

Поездка определенно стала веселее. Промчавшись через половину Садового кольца и устроив местным локальный геноцид, я получил тринадцатый уровень, а ласточка взяла третий.

Выходит, боевый опыт маунтам тоже капает.

Немного поколебавшись, я снова наплевал на автономность, а выбрал броню, и стало очевидно, что местное тюнинг-ателье вдохновлялось серией фильмов про Безумного Макса. Машина обросла листами металла, по бокам появились дополнительные лезвия и шипы. Так вот попытаешься сесть за руль пьяным, запнешься о порог и наколешься на собственную тачку, как гвардеец на шпагу дАртаньяна.

А ласточка стала больше на крокодила походить.

– Представляешь, сколько она теперь бензина жрать будет? – спросил Федор.

– Эту проблему я частично решу на следующем уровне, – сказал я.

– А ты в курсе, что у бензина октановое число со временем падает?

– Так-то со временем, – сказал я. – Пока оно упадет до полной непригодности, мы или сто раз умрем или эта проблема нас волновать вообще не будет.

– Живой маунт все равно предпочтительнее.

– Не твоя, вот ты и завидуешь.

Замкнув круг и изрядно проредив популяцию зомби в каменных джунглях, я почувствовал, что накатался.

– Тебе домой заехать не надо?– спросил я Федоры. – Ты, кстати, где живешь-то?

– На Кутузе, – сказал он.

– Ну ты мажор.

– Однушка, от бабушки досталась, – сказал он.

– Все равно, мажор. Так надо тебе домой или нет?

– Пожалуй, там нет ничего такого, по чему я стал бы скучать.

– Ну и ладно. Тогда ко мне поедем.

– Куда?

– В Люберцы.

– Зачем?

– Переодеться хочу, – сказал я. – А то второй день в спортивном костюме хожу, как гопарь с окраины.

– Эээ… – сказал он и замолк.

– Продолжи эту мысль, – сказал я. – По твоему мнению, я гопарь с окраины и есть? Ты-то крутой пацанчик, на Кутузе живешь и мимо твоей хаты президент два раза в день туда-обратно ездит.

– Да причем тут это вообще, – сказал он. – Я про “домой, чтоб переодеться”. Чем тебя системные шмотки не устраивают? Не может же быть, чтобы из зомби ничего подходящего не выпало.

– Не люблю сэконд-хэнд, – сказал я. – Никогда не знаешь, что за чмо в этих тряпках до тебя ходило.

– Понимаю твою логику, – кивнул Федор. – Но с геймерской точки зрения это неправильно. Там же и прочка другая, и бонусы к разным характеристикам могут быть, а это полезно.

– Может, ты и прав, – сказал я. – Но у меня есть чувство стиля и чувство прекрасного, и оба эти чувства не позволяют мне вот такие разноцветные тряпки на себя пялить. Уж больно они пидо… гейские.

– Это смарт-кэжуал, – обиделся Федор.

На этот раз на Таганской площади был всего лишь бардак, но не более того. Быстро раскидав пасущихся на асфальте зомби, я свернул в сторону Волгоградки.

Тем дальше мы удалялись от центра, тем больше признаков жизни нам встречалось. Нормальной жизни, я имею в виду, а не этой бессмысленной зомбидеятельности.

Многие окна стоявших вдоль дороги домов были открыты, и из них за нами наблюдали местные жители. Кто-то крался по тротуарам, чтобы пограбить продуктовый магазин, кто-то уже возвращался с награбленным. Нам даже попался наряд полиции, который, вместо того, чтобы бороться с расхитителями капиталистической собственности цитированием уголовного кодекса и строгими предупреждениями, лупил какого-то бедолагу дубинками по голове.

Надеюсь, что бедолага был зомби и действительно этого заслуживал.

За пересечением Третьего транспортного кольца мы увидели большой черный “лэнд-круизер”, стоявший на обочине, а рядом с ним – голосующего толстого мужчину. Я бы, наверное, проехал мимо, по крайней мере, обдумал бы эту мысль, если бы не заметил выглядывающую из машины женщину. .

Пришлось затормозить.

– На фига? – спросил Федор.

– Закон дороги, – сказал я. – Может, у них случилось чего.

– А у кого не случилось?

Мужчина при нашем появлении явно обрадовался и приветственно помахал рукой.

– Здорово, мужики, – сказал он.

– Мужики в деревне сидят и зомби хвосты крутят, – по привычке ответил я. Привычки вообще трудноистребимы, хуже зомби и тараканов. – В смысле, привет. У вас проблемы?

– Это что, “девятка”? – не унимался мужчина, глядя на мою ласточку. – Антиквариат. А чего страшная такая?

Потом он, видимо, рассмотрел кровищщу и прочие прелести, которыми была забрызгана ласточка, и сразу сбавил обороты.

– А у меня бензин кончился, – сообщил он на полтона ниже. – У вас канистры, случайно, нет?

– У меня есть, – сказал я. – Но там пять литров, это тебе только до конца квартала доехать.

– И что же делать? Заправки-то не работают.

– Вот тебе, – я вручил ему свою канистру и шланг. У меня в гараже еще есть. – Объяснить, как пользоваться?

– Наверное, не надо, – вздохнул он. – Физику в рамках школьного курса помню. Сообщающиеся сосуды и все такое. А сами как?

– Дотянем, – сказал я. – И вообще, тебе с твоим монстром надо было сразу автономность для маунта брать.

– Что для чего брать?

Я объяснил ему про маунтов, их прокачку и выпадающие ништяки. Оказалось, что мужчина слышат про такое впервые. Хотя уровень у него был уже пятый, и значит, он тоже давал зомбарям прикурить.

– А мне ничего такого никто не предлагал, – сказал он. – Я просто сел и поехал, а на датчик топлива не посмотрел.

– Может, это потому что машина не на тебя, а на моего отца оформлена, а ты по генеральной доверенности ездишь? – поинтересовалась жена мужчины, высовываясь из внедорожника. – Дача на меня, бизнес на брата, у тебя вообще ничего своего нет. Ты – голодранец!

– Счета в швейцарском банке на меня, – огрызнулся мужчина.

– А толку теперь с тех счетов? – резонно поинтересовалась жена. – Где мы и где твоя Швейцария?

Мы не стали следить за развитием разгорающейся семейной драмы, пожелали мужчине удачи и терпения, сели в ласточку и я тронулся с места с пробуксовкой.

Ну прямо, как я люблю.

– Как думаешь, куда они едут? – Федор тоже решил, что напулялся, и теперь сидел спереди.

– Не знаю, – сказал я. – В какой-нибудь коттеджный поселок, где заборы по пять метров и охрана с пулеметами ходит.

– Нам бы в такой попасть, – мечтательно сказал он.

– Сам себе противоречишь, – сказал я. – Как ты, сидя в безопасном месте и под защитой, качаться будешь?

– Рейдами, – сказал он. – Как и все нормальные люди.

– О, дивный новый мир, в котором нормальные люди сидят под охраной пулеметчиков и качаются рейдами, – сказал я.

– Добро пожаловать в реальность, Нео, – сказал Федор.

– Зная все расклады, я бы, наверное, синюю сожрал.

– Не верю.

– Да и плевать, Станиславский, – сказал я.

Через пять километров, уже почти на подъезде к МКАДу, мы наткнулись на заслон.

Глава 7

Заслон был так себе.

Два грузовика, поставленные поперек дороги — это явная мера, чтобы отсечь автомобилистов, потому что ни одного пешехода, ни живого, ни мертвого, такое препятствие бы не остановило.

На обочине стояли еще несколько машин, между ними бродили люди. Федор ощутимо напрягся, и я прямо чувствовал, как огонь зарождается на кончиках его пальцев. Или где он там у него зарождается.

— Расслабься и постарайся никого не жечь, — сказал я. — Это менты.

— Откуда ты знаешь?

— Во-первых, всего сутки прошли, криминал бы так быстро не организовался, – сказал я. – А во-вторых, ты явно слишком рано выбросил очки, потому что я вижу форму.

– То, что они еще вчера были ментами, еще не значит, что они до сих пор менты, – сказал Федор.

— И что, по-твоему, они тут делают? Корованы грабят?

— А по твоему?

— Выполняют какую-то идиотскую инструкцию, что же еще, – сказал я.

Я притормозил метрах в пяти от пикета, вышел из машины и на меня тут же нагадил голубь. Задрав голову, я убедился, что голубь был белым, словно я главный герой фильма Джона Ву и сейчас мне предстоит финальная перестрелка.

Я понадеялся, что это не так, вытер, как мог, плечо носовым платком и стал ждать развития событий. К нам подошли двое омоновцев в полном боевом облачении космонавтов и с автоматами в руках. Руководил ими средних лет усатый капитан в пыльной форме. Уровни у омоновцев были от пятого до шестого. Капитан мог похвастаться только третьим.

– Документы, — потребовал капитан. Я протянул ему водительское удостоверение и техпаспорт, но он даже не стал в них заглядывать. — Это что такое?

— Девятка, — сказал я.

– А вот эти конструктивные изменения, явно опасные для жизни пешеходов, внесены в документы на машину? – спросил он.

– А вы гаишники, что ли? – спросил я.

– Нет, но я могу их вызвать.

– Вызывай, – равнодушно сказал я.

Капитан устало махнул рукой.

– Много мертвяков накосили?

– Я не считал, – сказал я.

– И куда едете?

– Домой, в Люберцы.

– А в Москве что делали?

– За другом ездил, – сказал я. – Вон он в машине сидит.

– Понятно, – сказал он. – К нам в усиление пойти не хотите? Вместе с другом?

– Нет, – сказал я. – Прости, но я строем свое уже отходил и больше не стремлюсь. Не тот случай.

– Где служил?

– В штабе, писарем отсиделся, – сказал я. – Капитан, а что вы тут делаете вообще? Вряд ли зомби по дороге попрут, а если попрут, то вы и без пулеметов не остановите.

– Есть у нас пулеметы, – сказал капитан. – И танки уже на подходе.

– Ну, а смысл в вашем перекрытии какой? Просто инсталляция?

– А я знаю? – сказал он. – Сверху был приказ перекрыть, мы перекрыли. Стоим, документы проверяем. Как будто у зомби документы есть. Люди, все кто хотел, еще вчера уехали. А в городе уже мародерство во все поля.

– В городе уже людоедство во все поля, – сказал я. – Кремль-то хоть успели эвакуировать?

– На вертолетах вывезли, – сказал капитан и наконец-то посмотрел в документы. – Ладно, Василий, езжайте. Удачи.

– И тебе, капитан.

Он вернул мне документы, махнул рукой и один из грузовиков отъехал в сторону, освобождая нам место для проезда.

– Ну вот и смысл всего этого? – спросил Федор, когда заслон с омоновцами и усатым капитаном остался позади.

– Люди делом заняты, – сказал я.

– Зомби снаружи, зомби внутри. Кого и от кого они охраняют?

– Ты не понимаешь, – сказал я. – Есть люди, для которых важен не результат, а процесс. Неважно, какой, лишь бы привычный. Пока люди заняты этим процессом, они могут не думать о том, что происходит вокруг, и это помогает им не сойти с ума. Поэтому, например, в армии существует много бессмысленных занятий, типа покраски газонов.

– Ты прямо философ.

– Не мы такие, жизнь такая, – сказал я.

– Не мы ли делаем жизнь такой? – вопросил Федор.

– И кто из нас философ?

– Просто теперь мне стало окончательно очевидно, что власти ничего не контролируют и тщательно это скрывают.

– Это ж апокалипсис, – сказал я. – Апокалипсис контролировать невозможно. Его можно только возглавить, но до этой степени пока никто не прокачался.

– Да и слава богу, – сказал Федор.

Люберцы времен конца света от прежних Люберец отличались не сильно. По улицам бродили люди, зомби и люди, похожие на зомби. Изредка они вступали друг с другом в схватки, из которых кто-нибудь обязательно выходил победителем.

Чаще всего это были все-таки люди. Человек вообще гораздо более изобретателен в деле истребления других видов, и если система не будет подыгрывать мертвякам, то в долгосрочной перспективе шансов у них нет.

Однако, планы системы нам неизвестны.

Я припарковал машину у подъезда, мы поднялись на третий этаж, я отомкнул дверь своим ключом и жирный зомби в цветастом халате тут же попытался выцарапать мне глаза.

Я отшатнулся, крикнул Федору, чтобы он не вздумал, и пнул зомби в живот. Сокрушительный удар сработал автоматически, и зомби с хрипом улетел внутрь квартиры.

– Соседка, – пояснил я Федору. – Никогда мы с ней не ладили.

Не везет, так не везет.

От удара Анна Петровна не просто улетела вглубь квартиры, она проломила дверь нашего общего с ней туалета и своей тушей расколола бачок унитаза. Сейчас еще снизу кто-нибудь прибежит жаловаться на шум и протечку одновременно.

Она попыталась подняться и уже стояла на четвереньках, когда я пустил в ход Клаву и положил конец нашей многолетней коммунальной войне.

– И обрати внимание, седьмой уровень, – сказал я Федору. – А она из квартиры явно не выходила.

– Может быть, они при инициации, как зомби, получают уровни рандомно, – предположил Федор.

– Тогда почему мне поначалу встречались только первоуровневые? – спросил я. – Нет, друг мой, я понимаю, что тебе не нравится эта теория, но они качаются, и мы пока не понимаем, как.

Система тут же подсуетилась и выкатила мне квест “Дурные вести”.

“Разыщите родных Анны Петровны и сообщите им о ее гибели, награда бла-бла-бла, штраф бла-бла-бла”. По счастью, на этот раз в описании присутствовала кнопка “отказаться”, и я, ни секунды не раздумывая, на нее нажал.

Помимо того, что мне было абсолютно плевать на гипотетических родственников соседки – за все время совместного проживания я их ни разу не видел, да и не факт, что их до сих пор не сожрали – от квеста за версту несло очередной подставой. Зачем мне репутация с людьми, которых я без этого квеста никогда и не увижу? А опыт я и без квеста могу набрать, просто оклавдивая мертвяков по голове, так оно еще и быстрее.

У системы все квесты были такими. Продерись через полгорода, наполненного зомби, чтобы покормить кошечку, сделай то же самое во имя спасения своей подруги, которую изначально было не спасти, брось своих корешей, сожги какой-нибудь храм. Система над нами как будто издевалась.

Как будто одних только зомби было мало.

– Мне кажется, система нас испытывает, – сказал Федор, когда я поделился с ним своими размышлениями.

– Ага, молодые, сильные и эгоистичные выживут, – сказал я. – А остальные просто не вписались в рынок.

– Ты вообще кто по убеждениям? – спросил Федор с некоторой долей подозрения.

– Воинствующий пофигист восьмого дня, – сказал я. Шутка была чужая, но на мое мировоззрение ложилась прекрасно. – Поройся в холодильнике, там пельмени должны быть. А то жрать хочется.

Кое-как приладив дверь туалета на место, я пошел в ванную, скинул одежду и наскоро принял душ. Вытерся, нацепил свою любимую футболку с эмблемой “халф-лайфа”, потертые джинсы и удобные походные ботинки на тот случай, если придется быстро валить, и только после этого пошел на кухню.

И обнаружил, что вода только-только начала закипать, и пельмени в кастрюлю никто так и не закинул.

– Э? – спросил я.

– Спичек не нашел, – пояснил Федор. – Думаешь, легко газовую плиту фаерболлами поджигать?

– А, тогда спасибо, что ты вообще все тут не спалил, – сказал я, глядя на закопченный кусок стены прямо над плитой.

– Я еще не научился все это контролировать, – сказал Федор.

– Но ты попыток-то не оставляй, – сказал я. – Огонь – это не только разрушительная сила. Он в некоторых случаях жизни спасает. Только, желательно, в следующий раз где-нибудь на свежем воздухе экспериментируй.

– Да я все понимаю, – сказал Федор, закидывая пельмени.

Я воспользовался паузой, заварил чай, благо, чайник был электрический, а электричество здесь еще не отключили, и разлил его по стаканам.

– А пива нет? – спросил Федор с надеждой.

– Пиво отменяется, – сказал я. – Во время апокалипсиса нужно иметь трезвую голову, сухие ноги и твердые руки по локоть в крови.

– А народу все равно мало, – заметил Федор. – Даже если часть по домам сидит, часть на работе застряла, часть свалила, а часть из метро вылезти не может, все равно по улицам больше людей должно бродить. Такое впечатление, что в городе не пятнадцать миллионов человек жило, а тысяч триста. Я, конечно, понимаю, что меньше народа – больше кислорода, но как-то это странно.

– Только вот это в последнее время и странно, – сказал я.

Мы поели и попили чая с печеньем. Сразу после еды меня привычно потянуло в сон, но спать по соседству с Анной Петровной мне не хотелось.

– Давай по магазинам прошвырнемся, – предложил я Федору. – Тут как раз торговый центр неподалеку открыли.

– Так поздно уже, – сказал Федор, глядя на свои смарт-часы. – Да и зачем?

– Спорттовары, – сказал я. – Палатка, спальные мешки, переносная плита, поочая туристическая хрень.

– Ты что, в лесу собрался жить?

– Нет пока, – сказал я. – Но лучше запастись всякими полезными штуками, которые из зомби не выпадают. Потому что кто его знает, где мы будем завтра.

– Надо, так надо, – сказал Федор.

К вечеру на улице слегка похолодало, так что я накинул легкую кожаную куртку и предложил Федору воспользоваться моим гардеробом. Он с благодарностью отказался, заявив, что попробует найти себе что-нибудь в торговом центре, раз уж мы все равно туда идем.

Склонность к мародерству в цивилизованном человеке проявляется очень быстро.

Ласточка ждала нас на месте. Пока мы ели, жидкости, вытекающие из зомбячьих организмов, успели на ней окончательно засохнуть, и выглядела машина еще более непривлекательно, чем раньше.

Вдобавок, она еще и попахивать начала.

Не, я, конечно, понимаю, что до сантиметра – это не грязь, а больше сантиметра – само отваливается, но она же скоро вонять начнет, и находится не только внутри нее, а я рядом, станет решительно неприятно.

Интересно, автомойки еще работают?

Я потянул за ручку, стараясь не прикасаться к кровавым разводам на дверце, сел в машину и открыл пассажирскую дверь изнутри.

– Благодарствую, – сказал Федор. – Чапай, я не хотел бы показаться занудным, но скоро перед нами встанет проблема запаха. Там среди навыков никакого самоочищения не выпадало?

– Пока нет, – сказал я. – Может, это только на иномарках выпадает.

– Жаль, однако.

– На обратном пути на мойку заскочим, – пообещал я.

И мы поехали.

Со стороны торгового центра доносился страшный грохот, слышный уже за пару кварталов. Там постоянно билось стекло и гремело так, словно кто-то кидал что-то очень тяжелое во что-то очень хрупкое.

Мы въехали на парковку и обнаружилось, что шум доносится из самого здания. А когда мы подошли ближе, глазам наши узрели престранную картину.

В вестибюле торгового центра кипел бой. Группа людей… Хотя нет, наверное, группа игроков нарвалась на рейд-босса и пыталась его вынести.

Зомби был больше трех метров ростом и очень толстый. Похоже, приход системы накрыл его в магазине спортивного питания, и все эти сутки он только и делал, что жрал протеин, приправляя его анаболиками и стероидами. Брюхо у него висело чуть ли не на уровне колен, и был он не слишком подвижный.

Видимо, только этот факт и внушал игрокам какие-то надежды, потому что уровень у босса был сороковой, а здоровье вообще какое-то запредельное.

Игроков было пятеро или шестеро.

Они прыгали вокруг зомби, кололи его копьями, рубили его мечами и шарашили молниями с двух рук.

Зомби швырялся в них переносными витринами, стойками и прочей плохо закрепленной торговой мебелью, а также пытался прихлопнуть огромными кулаками.

– Странный какой-то данж, – заметил Федор. – Впервые вижу, чтобы босс команду прямо на входе встречал.

– Так может, это и не босс, – сказал я. – Может, там внутри кто-то покруче есть.

– Ага, согласился Федор. – А нам принципиально именно этот торговый центр грабить? Потому что я не против, если мы до какого-нибудь другого проедемся.

– Неужто не хочешь присоединиться к веселью? – спросил я.

– Это неэтично, – сказал Федор. – Ребята могут подумать, что мы претендуем на долю в добыче. А моб знатный, кто знает, что с него залутать можно.

– А ты думаешь, они его без нас вывезут? – спросил я.

– Мы его и все вместе можем не вывезти, – сказал Федор. – Сороковой уровень, у него и абилки вполне уже открыться могли. .

В этот момент босс присел на одно колено и со всей дури влепил кулаком в пол. Здание затряслось, из окон вылетели последние стекла, по стене побежали трещины. Половина игроков оказалась сбита с ног, у мага прямо посреди заклинания сорвался каст.

– А вот и абилка, – констатировал Федор.

Больше всего не повезло копейщику. Он потерял равновесие и рухнул на пол всего в нескольких метрах от босса, так что зомби просто наклонился, протянул длинные руки, схватил его поперек туловища и бросил в стену.

Следующей жертвой стал мечник. Во время очередной атаки он угодил ногой в образовавшуюся на полу трещину, не успел вовремя отскочить и тяжелый кулак босса обхватил его голову.

И сжал.

Хэдшот.

Я видел это, уже несясь по парковке ко входу в здание. По дороге меня, обдав жаром, обогнали два фаерболла Федора. Один пролетел мимо, а второй угодил в голову босса и поджег остатки его спутанных сальных волос.

Впрочем, пламя быстро потухло, а полоска здоровья над зомби уменьшилась едва ли на пару процентов.

Не совсем отдавая себе отчет в собственных действиях, я ворвался в драку.

Это ведь главное в драке – красиво в нее ворваться. А там уж дальше будет видно, что к чему и кто первый упадет.

Крутящиеся двери в торговый центр были заблокированы, по поскольку стекол в них уже не было, я просто пробежал насквозь и бросился на босса, уже в прыжке активируя сокрушительный удар.

Босс стоял ко мне очень выгодно, спиной, и как раз пониже спины я ему своим сокрушительным ударом и угодил.

Разница в массе была слишком велика, чтобы он улетел от меня, как все остальные зомби, на которых я этот удар пробовал раньше. Но определенного эффекта мне добиться удалось.

Зомби рухнул плашмя, здание снова содрогнулось. Я вскочил ему на спину, сделал два длинных шага, активировал кнопку на рукоятке Клавы и загнал призрачный клинок ему прямо в мозг.

Вот и тебе хэдшот, редиска.

Босс вздрогнул, его руки в последний раз проскребли по полу, оставляя борозды в керамограните, по гигантскому телу прокатилась судорога и он затих.

Тут же на полу рядом с ним материализовался впечатляющих размеров сундук, а мне капнуло сразу три уровня.

– Ну и скотина, – с чувством сказал уцелевший мечник, разом оказавшийся ниже меня аж на пять уровней, и непонятно было, кому он адресовал это послание, почившему зомби или мне лично.

Я спрыгнул с гниловатой спины босса и водрузил сокрушающую ногу на сундук с предполагаемой добычей.

– Всегда пожалуйста, пацаны, – сказал я. – Как лут делить будем? По хорошему или как обычно?

Глава 8

Выжившие члены команды — их оказалось трое, мечник, копейщик и, видимо, электрический маг — переглянулись, а потом мечник, бывший у них за главного, озвучил общее, видимо, мнение.

— Да чего уж там, — сказал он. — Ты его завалил, ты и решай, что с лутом делать.

— Рад, что у нас не возникло разногласий по этому вопросу, – сказал я. В этот момент в развалины вестибюля вошел Федор, и, прежде чем кто-то успел дернуться, я предупредил. – Это со мной.

– С тобой, так с тобой, – согласился мечник. — Только он, вроде, не местный.

— Предлагаю оставить выяснения вопроса, кто с какого района, до лучших времен, — сказал я, убрал ногу с сундука и заглянул под крышку. – Ого!

– Слышь, ты бы не нагнетал, — попросил копейщик. — Нам тут и без тебя саспенса хватает.

— Есть бусы, плюс три к интеллекту, — сказал я. – Только они розовые. Федор, тебе надо?

– Мне надо, – сказал Федор.

– Они розовые, – напомнил я.

– А и пофиг, – сказал он. – Под одеждой не видно.

– Да ты так одеваешься, что мог бы и открыто носить, – заметил мечник. Какой-то он не толерантный.

Вместо ответа Федор зажег в руке фаерболл размером с футбольный мяч. Мечник поднял руки в примирительном жесте.

– Да я ж просто пошутил, – сказал он.

– Все, что может быть надето для усиления персонажа, должно быть надето, – сказал Федор, надевая бусы и пряча их под рубашкой. Ну, я с этой его философией уже сталкивался.

– Меч, – объявил я следующий лот. – Помечен, как редкий. Базовый урон – двадцать. Федор, тебе надо?

– Мне не надо, – сказал Федор. – Я в мага качаюсь.

– Лови, – я кинул железку мечнику под ноги. Не самый красивый жест, конечно, но он мог бы и сам поближе подойти.

Тем не менее, подарок он принял и благодарно кивнул.

Ничего особо ценного в добыче не обнаружилось. Кольчугу с бонусом на выносливость и сапоги с уклоном в ловкость я отдал ребятам, заодно добавил туда же перчатки скрытности и шарфик с плюсиком на привлекательность для противоположного пола, от которого даже Федор отказался.

Самой интересной штуковиной была обозначена системой как одноручный кинжал (бывают, видимо, у них и двуручные), но по внешнему виду один в один напоминала американский боевой нож “кабар”. У ножа был особенно полезный против зомби дополнительный урон кровотечением, но много ножей в хозяйстве не бывает, и я повесил его на пояс.

В конце концов, он был даже не розовый.

Едва мы закончили делить добычу. как послышался рев и из глубин торгового центра выполз очередной кадавр, неудовлетворенный желудочно. Насколько я успел заметить, появился он где-то в глубинах “Перекрестка”.

Хорошо хоть, что в этом торговом центре “Пятерочки” не было.

– Затащим? – спросил я у ребят.

– А ну его нафиг, – сказали ребята. – Нам и первого хватило.

– И какая же вы после этого команда? – попробовал я их мотивировать.

– Живая, – сказали они и свалили в туман.

Видать, фиговый из меня мотивационный тренер.

– Может, и мы пойдем? – неуверенно спросил Федор.

– Ты тут постой, если хочешь, – сказал я. – А я попробую.

– Я прикрою, – сказал он.

– Не геройствуй, – сказал я и пошел качаться.

Чувак был неотличим от первого, тот же уровень, та же туча здоровья, наверняка, те же самые абилки. Не то, чтобы он мне не нравился и я что-то имел против него лично, просто три уровня, упавшие мне с первого, это три уровня. А качаться в нынешних условиях жизненно необходимо.

В общем, он пер на меня, я пер на него, мы перли друг другу навстречу, такая вот у нас была нехитрая стратегия.

Когда до него оставалось метра три, я ускорился, ушел влево и со всей дури засадил ему Клавой в коленную чашечку. Зомби взревел, покачнулся и начал падать, но в последний момент успел упереться рукой в пол.

Поэтому мой следующий удар пришелся ему в локоть.

Зомби рухнул, как подпиленный дуб, и я принялся массировать ему голову Клавой. После третьего удара голова не выдержала, рядом материализовался очереднйо сундук, а я получил два уровня.

Всего два уровня, Карл!

Похоже, что для каждого следующего левел-апа опыта надо будет все больше и больше.

– Упало что-нибудь интересное? – спросил Федор, подходя ближе и гася очередной фаерболл в руках.

– Еще не смотрел, – сказал я. – А тебе руки не обжигает?

– Нет, – сказал он и задумался.

– А почему?

– Не знаю, – сказал Федор. – Я жара не чувствую. Он для меня чуть теплый. Знаешь, такое приятное тепло, как будто котенка на руках держишь.

– Вот и охота тебе котятами во врага швыряться, – сказал я и заглянул в сундук.

Лут не отличался ни богатством, ни разнообразием. Тяжелый бронированный панцирь, сапоги с металлическими набойками, в каких только на концерты “Арии” ходить, два меча, топор и кольцо с бонусом на ловкость. Кольцо я отдал Федору, а остальное оставил в сундуке, потому что таскать с собой лишние тяжести мне не хотелось, и инвентарь тоже не резиновый.

Федор поначалу протестовал против такого наплевательского отношения к добыче, но потом смирился. Девать-то ее все равно было некуда.

В “Спортмастере” тусовались зомби-качки в количестве трех штук. Уровни у них были всего десятые, и я предоставил разбираться с ними боевому магу, пока сам обтирал Клавдию об адидасовский спортивный костюм.

Это была ошибка.

Когда я закончил приводить Клаву в порядок, он разобрался со всеми, но при этом умудрился поджечь половину магазина. Эх, не та стихия ему попалась…

Быстро прихватив палатку, спальные мешки и кое-чего по мелочи, мы покинули пылающий магазин.

Федор еще по дороге умудрился курточку прихватить, на которую в прошлой жизни мне пришлось бы полгода откладывать. Кому зомби-апокалипсис, а кому – распродажа.

Мы вышли на парковку, и тут обнаружилось, что кто-то проколол моей ласточке все четыре колеса, и это явно были не зомби. Похоже, даже несмотря на то, что я поделился с ним лутом, ребята все равно затаили.

– Э… – сказал Федор.

– Люберцы, – объяснил я.

У меня был домкрат и запаска, но четырех запасок у меня, конечно, при себе не имелось, а автомобиля-донора на стоянке тоже не нашлось.

– Что будем делать? – спросил Федор.

– Импровизировать, – сказал я.

Я сгрузил добычу из “Спортмастера” в багажник, достал оттуда домкрат и баллонный ключ и отправился на поиски. Долго они не продлились, в соседнем ряду обнаружился старый “фольксваген”. Я разбил заднее левое стекло балонником, открыл водительскую дверь и выдрал из-под руля пучок проводов, соединяя нужные.

– Я даже не буду спрашивать, откуда ты это умеешь, – сказал Федор, когда машина завелась.

– Этот скилл я прокачал еще во времена своей бурной молодости, – сказал я. – Ты поедешь или тут подождешь?

– Поеду.

В ближайших дворах ничего подходящего не обнаружилось, зато в паре кварталов от торгового центра мы обнаружили брошенную прямо на обочине “пятнашку”. Диски, правда, у нее были фиговые, даже не литые, но я решил не привередничать и довольствоваться тем, что есть.

Я снял куртку и принялся за работу, а Федор взял на себя оповещение и охрану. Пока я снимал первое колесо, на улице окончательно стемнело и погружение в молодость получилось практически абсолютным.

– Качаться становится сложнее, – заметил я.

– Ну, это всегда так, – сказал Федор. – Первые уровни даются легко практически в любой игре. Это необходимо, чтобы игрок втянулся в процесс и почувствовал, что ему все по плечу.

– Для нас это не так актуально, – сказал я. – Долбанная игра вокруг, и выбора у нас нет. Я, по крайней мере, кнопку выхода нигде не вижу. А ты?

– И я.

– А вот скажи мне, как специалист, какова должна быть наша дальнейшая стратегия?

– Ну, исходя из моего опыта игры в ММОРПГ, дальше нам нужно создавать клан и устанавливать свое господство, – сказал он.

– Зачем?

– Чтобы нагибать.

– Кого нагибать?

– Всех подряд, – сказал Федор. – Видишь ли, в этом и смысл такого рода игр.

– А, – сказал я, закидывая второе колесо в багажник. – Так там еще и смысл есть?

– Ну, вот смотри. Допустим, ты прокачался до капа… Ты знаешь, что такое кап?

– Нет.

– Это максимальный уровень, выше которого прокачаться уже нельзя, – сказал Федор. – И вот, допустим, ты до него докачался. Ты – эльф восьмидесятого уровня, одет в сет легендарной брони и скрафтил себе меч, который рейд-босса с двух ударов выносит. Все интересные квесты выполнены, самые сложные данжи пройдены, и даже Эбонитовый Воин где-то там уподножья скалы с кинжалом в спине валяется. В общем, ты Избранный, полубог, забрался на самый верх пищевой цепочки и вообще, вот она вершина мира, мама.

– И ты с таким знанием дела об этом рассказываешь, – посочувствовал я.

– Проблема возникает в тот момент, когда ты смотришь по сторонам и видишь, что на этой вершине очень тесно, – сказал Федор. – И что вокруг тебя полно таких же Избранных, полубогов и эльфов восьмидесятого уровня, тысячи их. Они тоже все прошли, все зачистили и по кинжалу в спину Эбонитового Воина засунули, и им, как и тебе, тоже скучно. И дальше вариантов выбора у тебя не очень много.

– Самый очевидный – начать другую игру, – сказал я. – Если, конечно, у тебя личной жизни совсем нет и в реальности тебя ничего не держит.

– А как же затраченное на эту игру время?– спросил Федор. – Времени жалко, прокачанного перса жалко, с трудом добытого лута тоже жалко. И ты остаешься в игре, но что тебе там делать? Нагнуть других таких же игроков в одиночку ты не можешь, но само их наличие тебя бесит, и тогда ты создаешь клан, чтобы нагибать толпой.

– Но они тоже создают клан, и вы воюете клан на клан, а потом альянс на альянс, и конца-края этому вообще не видно, – сказал я.

– Вот! – сказал Федор. – Теперь ты начинаешь понимать. ММОРПГ – игра, у которой нет конца. Ее нельзя завершить, из нее можно только выйти.

– Из нашей игры выходят только вперед ногами, – сказал я.

– Ну и зачем нам клан, если мы до капа, который, возможно, не существует в принципе, еще не докачались?

– Чем раньше ты создашь клан, тем раньше ты начнешь нагибать, – сказал он.

– А нагибать обязательно?

– А для чего я тебе только что все это объяснял?

Со стороны Москвы послышался грохот, в котором мое тренированное ухо опознало танковую канонаду. Грохот сопровождался вспышками разрывов.

– Вон, – сказал я. – Самый мощный клан нашего сервера уже кого-то нагибает. Попробуй с этими ребятами потягаться.

– Уровней через сто попробую, – пообещал Федор.

Тем временем я закинул в багажник последнее колесо, а Федор сжег какого-то зомби, вышедшего на ночную прогулку не в то время и не в том районе.

Под нестихающую канонаду мы вернулись к парковке торгового центра, где мне предстояло повторить процедуру с колесами еще раз.

– Многих, конечно, привлекает сам процесс раскачки, – сказал Федор. – Они поднимают персонажа до капа, бросают его и тут же принимаются за следующего. У меня была пара таких знакомых, которые по пять-шесть персов в одной и той же игре имели.

– Лучше, чем пиво по подъездам пить, – машинально согласился я и принялся поддомкрачивать ласточку, когда обнаружил, что делаю это зря. Колеса оказались накачаны, от боковых порезов не осталось и следа, и даже глубина протектора, на первый взгляд, увеличилась.

– Значит, здоровье у маунтов постепенно восстанавливается само по себе, – констатировал Федор. – Можно было не городить этот огород, а просто подождать.

– Кто ж знал-то? – спросил я.

– Зато теперь ты диски можешь свои оставить, – сказал Федор.

– У меня и резина “мишлен”, – сказал я. – Всяко получше этой “росавы”.

– Приземленный ты человек, Чапай, – посетовал Федор. – Там столицу нашей Родины танками утюжат, а ты о своей резине думаешь.

Я не стал ему говорить, что еще вчера, ну ладно, позавчера, половина России забилась бы в радостном экстазе, увидев в новостях, как столицу нашей Родины танками утюжат, побросал домкрат с балонником в багажник и мы отчалили.

Будущее рисовалось мне туманным.

Тот факт, что танки все-таки вошли в город, говорил о том, что армейские зомби сумели забороть настоящих зомби и принялись за наведение порядка так, как они это понимают. Возможно, жизнь еще имеет шансы вернуться в нормальное русло, но, честно говоря, мне в это не очень-то верилось.

Система явно пришла в наш мир не для того, чтобы кто-то навел порядок уже на второй или третий день. Наверняка она готовит нам еще какой-нибудь гадостный сюрприз.

Скажем, только ты научился шарашить гоблинов по голове и снова почувствовал себя человеком, а не тварью дрожащей, как на тебе – орки. Или огры. Или еще какая-нибудь фигня с большими дубинками и дурным запахом изо рта.

Я, конечно, пока с трудом представляю себе зомби, который может противостоять танку, но это пока. Уверен, что и на эту бронированную гайку у системы кумулятивный болт найдется.

– А куда мы, кстати, едем? – поинтересовался Федор, когда мы выехали из Люберец и устремились в сторону области.

– На дачу, – сказал я.

– Не знал, что у тебя есть дача.

– У меня нет дачи, – сказал я. – Но у меня есть кореш, у которого есть дача.

– А он точно сейчас там?

– А какая разница? – спросил я. – Он говорил, заезжай, когда хочешь, вот мы и заедем.

– Как-то это… невежливо.

– Мы только что грабанули торговый центр и сняли колеса с чьей-то машины, – напомнил я.

– Ну, так-то да, – согласился он. – Но все равно неловко.

Радио не работало никакое, даже “Шансон”.

Я порылся в бардачке, нашел флешку с набором любимой музыки и включил рандомное произведение. Песня Захара Мая “Когда наши танки въедут в Москву” показалась мне весьма подходящей к ситуации, и я сделал погромче.

– А вот те здоровенные зомби из супермаркета, – сказал Федор, когда обещания Захара всех повесить сменились завываниями Кипелова и я сделал потише. – Они из нормальных зомби эволюционировали или как?

– Они просто своим существованием доказали теорию, что консьюмеризм – это зло, – сказал я. – И вообще, по правилам, это я тебе такие вопросы должен задавать. Ты ж у нас великий теоретик по вопросам зарождения зомби и нагибания всего сущего.

– Да это я так, – смутился Федор. – Просто читал кое-чего на эту тему в свое время.

– Сделал куклу-вуду начальника и втыкал в нее иголки? – спросил я, и Федор смутился ее больше.

Да ладно, делов-то. Кто из нас в свое время таким не занимался, хотя бы мысленно?

– Просто если они изначально было сорокового уровня и нигде не качались, то у нас могут быть проблемы, – продолжал гнуть свою линию Федор. – Ведь игроков… в смысле, людей сорокового уровня там и близко не было, а значит, система порождает монстров нелинейно, вне зависимости от уровня игрока.

– Потому что автолевелинг – это зло, – сказал я.

Помню, как на третьем уровне своего персонажа в “Скайриме” я пару часов убил на то, чтобы пробраться во дворец местного ярла и порыться в его сундуке, и какое же разочарование меня ожидало. Вместо россыпи драгоценных камней, сета драконьей брони и легендарного меча я обнаружил там сборник бородатых анекдотов, щепотку соли и клешню грязевого краба. А зайди я туда уровне эдак на восьмидесятом…

Я бы в сторону того сундука даже не посмотрел.

На обочине бродили зомби-автостопщики, и я периодически крутил рулем, чтобы прокачать свою тачку до следующего уровня. Возможность разжиться халявным бензином не давала мне покоя, а ведь там и другие улучшения могут открыться.

Интересно, а существует ли кап прокачки для маунтом и на что будет похожа моя ласточка, когда его достигнет? Может быть, она превратится в “Тысячелетнего Сокола” и мы сможем улететь на ней в другую галактику, где вместо зомби нам придется истреблять неуклюжих ребят в одинаковых белых костюмах?

Свет фар вырвал из темноты борт перегородившей дорогу перевернувшейся фуры, и мне пришлось затормозить.

Глава 9

Фура лежала на боку и перегораживала дорогу. Лежала она, сюда по всему, уже давно, так что автомобилисты успели протоптать объезд по обочине и частично по траве.

— Как думаешь, что здесь произошло? — спросил Федор.

— Понятно, что, — сказал я. — Система накрыла водилу и превратила его в зомби прямо во время движения. А каково, по твоему, быть зомби, оказавшемуся за рулем фуры с сорока тоннами мороженой свинины, двигающейся со скоростью девяносто километров в час? Грустная история, финал которой немного предсказуем.

Мы объехали грузовик по обочине и продолжили путь.

— Жизнь вообще несправедлива к компьютерным мобам, – сказал Федор. – Допустим, ты – хэдкраб. Сидишь себе в засаде, занимаешься своими хэдкрабьими делами, думаешь свои хэдкрабьи мысли. День сидишь, другой. А на третий день мимо пробегает Гордон Фриман и походя лупит тебя красной монтировкой по голове.

– Для хэдкраба это не просто монтировка, — сказал я. — Это красная монтировка судьбы.

— Боюсь, третью часть мы теперь так и не увидим.

– Разве что в реальности, – сказал я.

— Хотя, мы теперь многого уже не увидим, — сказал Федор. — Хорошо хоть, “Игра престолов” закончилась и “Мстители” до финала добрались.

— А я бы на “Войне бесконечности” все закончил, – сказал я. – Типа, они были хорошие ребята, они бились, как львы, и дело их было правое, и они приложили все силы, но так и не смогли, и в конечном итоге проиграли. Такая фигня.

– Слишком пессимистичная концовка, – сказал он.

– Зато жизненная, – сказал я.

– Тогда тебе финал “Игры престолов” как раз должен был понравиться, – сказал он. – Куда уж жизненнее.

– Не смотрел, – сказал я.

– И вот о чем с тобой после этого разговаривать?

– Я тебе могу рассказать, как дельтовидную мышцу правильно качать,– сказал я. – Или хотя бы показать, где у тебя эта мышца.

– Бугагашеньки, – сказал Федор. – Далеко хоть эта дача?

– Еще километров сорок, – сказал я.

– Это уже там люди с песьими головами живут?

– Нет, они подальше, за пределами Московской области.

Похоже, у ласточки после прихода системы еще и инжектор прочистился, потому что она пожирала километры с бодростью, которой я за ней уже довольно давно не замечал, и уже скоро мы были на месте.

Место было довольно странное.

Обычная подмосковная деревня, в один момент она почему-то стала очень популярна у москвичей, и они выкупили тут половину земельных участков, снесли то, что на них было, и построили там свои дачи. И теперь обычные деревенские срубы соседствовали с краснокирпичными трехэтажными особняками, финскими каркасными домами и прочим архитектурным безобразием.

Дом Стаса как раз был трехэтажный и из красного кирпича. Его окружал такой же красный забор с коваными воротами, на которых был изображен свирепый дикий кабан.

– Нормально так, – оценил строение Федор.– И чем занимается твой кореш? Наркотиками торгует?

– Какие ваши доказательства? – спросил я и посигналил.

– Похоже, никого дома нет, – заметил Федор через пять минут ожидания.

– Ночь на дворе, дай людям время, – сказал я и снова посигналил.

Над воротами загорелся фонарь. Во всей остальной деревне света не было, но меня это не удивило. У Стаса стоят газовый генератор.

Потом в воротах открылась калитка и в нее просунулось дуло двустволки.

Я вышел из машины и помахал рукой.

– Дед Егор, не стреляй. Это я, Василий.

– Ас? Какой еще Василий? – подозрительно осведомились с той стороны двустволки.

– Чапай, -сказал я.

– Так и знал, что это ты, – сказал дед Егор, убирая двустволку и выходя на свет. – Порядочные люди в такое время дома сидят, ек-макарек.

– Стас здесь?

– Я и говорю, нет здесь Стаса, – сказал дед Егор. Он был в ватнике, пузырящихся на коленях тренировочных штанах и галошах на босу ногу. Для полного завершения образа “дикого русского” ему не хватало шапки-ушанки, гармошки и медведя на поводке.

Дед Егор на самом деле был Стасу никакой не дед. Просто старикан, живший по соседству и присматривающий за особняком в отсутствие хозяев.

– Машину загонять будешь?

– Хотелось бы, – сказал я.

– Стала страшнее, чем была, – сказал дед Егор. – А она и раньше-то была уродлива, как моя жизнь на пенсии.

– Но-но, – сказал я.– Попрошу без оскорблений.

Дед Егор нажал кнопку и автоматика отодвинула ворота в сторону. Я загнал ласточку под навес и познакомил деда Егора с Федором Сумкиным.

Федор деде Егору не понравился, но это нормально. Деду Егору вообще никто не нравился, кроме бабы Насти, продавщицы в местном сельпо. Но она ему постоянно отказывала, и потому жизнь у деда Егора была не сахар.

Кухня у Стаса была навороченная по последнему слову научно-технического прогресса. Индукционная варочная панель, духовка, микроволновка, посудомойка, кофемашина, винный шкаф, шкаф для подогрева посуды и даже измельчитель для мусора под раковиной стоял, хотя кому он нужен в деревне, где всякий мусор, кроме пластикового, превращается в компост, а пластиковый сжигается в печке.

Я достал из огромного двухдверного холодильника две банки пива, одну откупорил сам, а другую отдал Федору. Дед Егор прислонил двустволку к стене и набулькал себе порцию капучино. Он вообще был охоч до кофе.

Думаю, именно наличие кофемашины и склонило чашу весов, когда Стас предлагал ему работу.

Я глотнул пива и только сейчас заметил, что уровень у деда Егора уже восьмой.

– Где прокачаться успел? – спросил я.

– Ась?

– Я говорю, неспокойно в деревне было?

– А когда тут, ек-макарек, спокойно было-то? – спросил дед Егор. – До наполеоновского нашествия, разве что.

– Как сейчас помнишь, да? – не сдержался я.

– Ты, Василий, не хами, – сказал дед Егор. – Я хоть и старый, а соли тебе на хвост в любой момент насыпать могу.

– Не сомневаюсь, – сказал я. – Так что было-то?

– Дачники, ек-макарек, – пожал плечами дед Егор. – Я как раз в магазин шел, а тут дачники на нас поперли. Лица серые, глаза красные, зубы во все стороны торчат. На людей принялись кидаться. Заболели, наверное. Ну так я домой за ружьишком сбегал и того.

– Можно на ружьишко посмотреть? – спросил я.

– Смотри, – равнодушно сказал дед Егор. – За спрос денег не попрошу.

Я посмотрел. “Оружие Системы, уровень два. Урон 45-60”. Нормально так дедок подсуетился.

– Что характерно, патроны сами по себе в кармане появляются, – сказал дед Егор. – По паре штук в час, но и то хлеб.

“Ватник. Легкая броня системы. Защита 30”. Интересно, может у него и галоши-скороходы?

– С дачников этих что-нибудь падало? – поинтересовался Федор.

– Все, что с них падало, я в подвале сложил, – сказал дед Егор. – Можете утром посмотреть, если любопытно.

– Среди местных жертв много? – спросил я.

– Да какие там жертвы, ек-макарек, – сказал дед Егор. – Что дачник супротив деревенского может? Похватали топоры да и дали супостатам отпор. Ванек только шею себе свернул. Помнишь Ванька-то?

– Помню, – сказал я. – Как свернул-то?

– Да по дурости, – сказал дед Егор. – А дурость у него врожденная была, как ты помнишь.

– И в чем же его дурость на этот раз выразилась? – спросил я.

– Так это, книгу он нашел, – сказал дед Егор. – А в ней навык был. Этот, как его… телекинез.

– Самый распространенный скилл, – вполголоса пробормотал Федор.

– Ну, Ванек навык-то изучил, а навык полезный, ежели с головой к нему подходить, – продолжал дед Егор. – Дров там не выходя из дома наколоть или воды принести. Но Ванек же самый умный, Ванек летать захотел.

– В играх телекинез на живых существах не работает, – заметил Федор.

– А так он не на себя, он на ботинки свои его применил, – сказал дед Егор. – И действительно, взлетел, аки орел, в попу укушенный.

– А потом что? – спросил я.

– А потом равновесия не удержал, сверзился с пяти метров и шею себе свернул, – сказал дед Егор. – Еще и сарай бабе Маше разломал. Помнишь бабу Машу-то, Василий?

– Помню, – подтвердил я.

– При потере равновесия нарушилась концентрация, каст сбился, что и привело к неконтролируемому падению, – констатировал Федор. – Все логично.

– Вот я и говорю, все логично, ек-макарек, – подтвердил дед Егор. – Если бы новый боженька хотел, чтобы люди летали, как птицы, он бы не телекинез этот драный им подкинул, а левитацию какую-нибудь.

– А еще какие-нибудь книги были? – спросил Федор.

– Говорю ж, в подвале лежат, – сказал дед Егор. – Утром посмотришь.

– Не дотерплю я до утра, – сказал Федор. – Любопытно же.

– Тогда сейчас иди, – сказал дед Егор. – Подвал прямо по коридору, там за дверью лестница вниз, не ошибешься. Свет слева включается.

– Спасибо, – сказал Федор.– Чапай, ты со мной?

– Нет, – я потянулся к холодильнику и взял еще пива. – Мне не настолько любопытно.

– Тогда я пошел, – сказал Федор и убежал.

– Шебутной он у тебя какой-то, – заметил дед Егор.

– Москвич, – сказал я.

– Суматошный город, – согласился дед Егор. – Я, как там бываю, так у меня сразу чувство, будто их всех на ускоренную перемотку поставили. Носятся все куда-то спешат, даже на эскалаторе в метро через ступеньку прыгают. Да ты и сам почти такой же, Василий.

– Не мы такие, жизнь такая.

– И не дождешься ты трамвая, – сказал дед Егор. – Как думаешь, эта система надолго?

– Не знаю, – сказал я. – А по первому каналу что говорят?

– Сначала говорили, что все нормально и под контролем, – сказал дед Егор. – А потом Катьку эту какой-то дачник в прямом эфире жрать начал, на этом трансляции и прекратились, ек-макарек. Так что думаешь, надолго?

– Не знаю, – повторил я. – Возможно, что и навсегда.

– Это хорошо, – сказал дед Егор.

– Что ж тут хорошего? – спросил я.

– Тебе не понять, ты молодой, – сказал дед Егор. – А мне уж восемьдесят почти, мне давно уже прогулы на кладбище ставят. А тут, глядь, силы прибавилось, одышка ушла, зрение почти как в молодости стало, да и ясность ума невероятная. Если повезет, еще пару лет протянуть могу.

– Если дачник какой-нибудь не сожрет.

– Зубы обломает, ек-макарек, – сказал дед Егор. – Упырь нынче пошел хилый, нездоровый и тонкокостный. Удар в голову не держит, а выстрел – тем более.

– Они разные бывают, – сказал я, припомнил кадавров из торгового центра.

– Поглядим, – сказал дед Егор. – Вы как, Стаса ждать будете или дальше куда-нибудь поедете?

– Не решили еще, – сказал я. – Наверное, пару дней перекантуемся, а там видно будет.

– И верно, – одобрил план дед Егор. – С одной стороны, спешка тут никому не нужна, не за черепахами, чай, присматриваем. А с другой – негоже вам, молодым, как мумиям в склепу сидеть.

– В склепе, – поправил я.

– Да какая, ек-макарек, разница.

Я не стал дожидаться возвращения Федора из подвалов, допил свое пиво и отправился на второй этаж, где находились гостевые спальни.

За Стаса я не волновался.

Если система не определила его в зомби изначально, то дальше он себя сожрать точно не даст. По молодости, пока он еще не увлекся политикой, не вступил в Единую Россию и не стал помощником депутата Госдумы, он носил кличку “Кабан” и слыл самым отмороженным из люберецких отморозков, а такая репутация в узких кругах многое значит.

А теперь он в таких кругах вращается, где все друг друга жрут, кто-то по делу, а кто-то – просто чтобы форму не потерять. И ничего, жив курилка, не сидит и не в бегах и даже сам в депутаты собирается… Собирался, в смысле.

Мы с ним познакомились случайно, в драке. Я ему тогда руку сломал, и он до сих пор меня за это уважает.

Размышляя подобным образом, я скинул куртку и ботинки, улегся на кровать, уложил рядом с собой Клаву в пределах доступности и сам не заметил, как уснул.

Никакие зомби мне не снились и выспался с отменно.

Все-таки, сон в сельской местности, где нет соседей с перфораторами, а соседа с газонокосилкой накануне сожрали зомби, весьма приятен и полезен для здоровья.

В городе так не поспишь, особенно в многоквартирном доме, особенно в коммуналке. Обязательно кто-нибудь или музыку включит, или ругаться начнет, или полочку вешать, или тазы на пол ронять. Одно время надо мной пианист квартиру снимал, так он вообще в восемь утра начинал гаммы играть, как по расписанию. И по выходным тоже.

Если бы я был гопником, я бы его с Клавдией обязательно поближе познакомил. А так просто поговорили, он через пару недель и съехал.

Вместе с роялем своим. Я даже помогал грузчикам его по лестнице спустить.

Умывшись и почистив зубы, я спустился на кухню и обнаружил Федора, сидевшего за столом с чашкой кофе. Перед Федором лежала тетрадка и он что-то усиленно в нее писал, перечеркивал написанное и писал заново.

– Зря стараешься, – сказал я, запуская кофемашину. Судя по выпавшему меню, Федор соорудил себе латте-макиато. – Гипотезу Пуанкере уже Перельман доказал.

– Да причем тут, – отмахнулся он. – У меня занятие поинтереснее. Я билд себе просчитываю, с учетом того, что тут в подвалах нашлось.

– А, тоже дело, – я всех этих молочных напитков не любил и соорудил себе двойной эспрессо. – И к какому уровню ты танки нагибать собираешся?

– К сто двенадцатому примерно, – на полном серьезе ответил Федор. – Как думаешь, дед Егор позволит мне кое-какие вещи из подвала забрать?

– Да ему-то оно без надобности, – сказал я.

– А если хозяин дома приедет?

– Хозяина дома в роли мага я в последнюю очередь представляю, – сказал я. – Скорее, это будет берсерк или варвар какой-нибудь. С чем-нибудь очень большим, очень тяжелым и очень железным. А где сам дед-то, кстати?

– На улице курит, – сказал Федор.

Учитывая, что дед Егор курит какой-то дичайший самосад с поражающей способностью, как у “зарина”, это было разумно. Стас позволял ему многое, но насчет курения в доме у них был уговор. Дым был такой густой, что с ним никакая вытяжка не справлялась.

Я открыл холодильник и соорудил себе бутерброд из хлеба, колбасы и горчицы, перемешанных в равных пропорциях.

– Я тебе, кстати, тоже отличный навык нашел, – сказал Федор. – Стальной кулак, идеален для боя без оружия, если за битой тянуться лень будет. Судя по описанию, в итоге прокачивается до мифрилового кулака и полностью игнорирует броню.

– Хорошо хоть, что не до нефритового жезла, – сказал я.

– ты как-то очень несерьезно ко всему этому относишься, – сказал Федор укоризненно. – А от этого, между прочим, наше будущее зависит.

– Если серьезно ко всему относиться, то от такой жизни быстро с нарезки слетишь, – сказал я.

– Мир изменился, – сказал Федор. – Теперь в нем другие правила, и нам надо их принять.

– Как говорил один когда-то популярный повар с бывшего первого канала, не стоит прогибаться под изменчивый мир, – сказал я. – Я думаю, что если новым правилам бока хорошенько битой намять, они в конечном итоге согласятся, что не такие уж они и правила, а пожелания просто.

Федор вздохнул.

Попахивая табачным перегаром, на кухню ввалился дед Егор. Верная двустволка была перекинута через плечо.

– Ну что, молодежь, как спалось, ек-макарек?

– Отменно, как обычно, – сказал я.

– Да ты вообще дрыхнуть здоров, – сказал дед Егор. – Уже полдень почти.

– Притомился что-то, – сказал я.

– Отдохнул?

– Отдохнул, – подтвердил я.

– Это хорошо, – сказал дед Егор. – Потому как из леса на нас снова дачники прут. То ли грибники потерявшиеся, то ли пикник у них там был, но уж больно их там много. Голов тридцать, ежели глаза мне не врут.

– А уровни? – поинтересовался Федор.

– Мне отсюда не видно, – сказал дед Егор. – Ну что, пойдем, разомнемся, окропим траву красненьким?

– Скорее, черненьким, – сказал я. – Но пойдем, окропим, конечно. Чего ж не окропить?

Глава 10

Русский человек, он ведь какой… Ты ему скажи, что по соседнему лесу упыри бродят, так он ведь даже не почешется. Или почешется и на другой бок перевернется. Потому что, эка невидаль, упыри… Включи телевизор, так там их каждый второй, и ничего живут как-то. Упыри где-то в лесу русскому человеку неинтересны, ежели он, конечно, трезвый и на приключения его не тянет.

Другой вопрос, если эти упыри из леса выйдут и к деревне его направятся, буренок обкусывать и огороды топтать. Тогда уж русский человек возьмет что-нибудь тяжелое и пойдет их по головам дубасить.

Желающих дубасить по головам набралось человек десять. Они были вооружены охотничьими ружьями и топорами, а один прихватил лом. Не иначе, былинным богатырем себя вообразил, ты попробуй этой дурой помаши…

Они стояли на околице, курили и о чем-то негромко переговаривались. При нашем появлении разговоры стихли и мы, небольшой и разнообразно вооруженной толпой, отправились бить зомби.

— Ты все-таки изучи навык-то, — сказал Федор, подсовывая мне книжку. — Лишним точно не будет. Оружие-то и уронить можно, а кулаки всегда при тебе.

— Неохота мне мертвецов руками трогать, — сказал я. — А ну как заразу какую-нибудь подхвачу.

– Лишним не будет, – повторил он. – В ближнем бою чего только не случается.

Как будто он в этом самом ближнем бою сам хоть раз когда-нибудь бывал… Но это был тот случай, когда проще согласиться, чем объяснить, почему нет, и я изучил книгу, потратив на это одно свободное очко навыка.

– А тебя не смущает пункт про “игнорирование брони”, который довольно часто присутствует в описаниях оружия и всяческих способностей? — поинтересовался я.

— Стандартный пункт, очень часто в играх встречается, — сказал Федор. – Почему он должен меня смущать?

– А ты видел хотя бы одного зомби, носящего броню?

— Не видел.

— Вот, — сказал я.

— Что “вот”?

– Федор, не разочаровывай меня, – сказал я. – Ты ведь умный и даже носил очки. Броня есть только у игроков. Система намекает, что нам придется драться друг с другом.

– Так это нормально, – сказал Федор. – ПВП в такого рода играх всегда присутствует.

– Надо ли мне напоминать, что у нас тут не совсем игра? Глупо драться друг с другом при наличии внешнего врага.

– Как будто люди всегда умно поступают, – сказал он.

Тут мне крыть было нечем.

– Или есть еще один вариант, – задумчиво сказал Федор.

– Например? – спросил я.

– В приветственном сообщении, ну там, где про зомби и войны за личное возвышение, шла речь о системе и постоянно употреблялись слова “ваш мир” и “ваша планета”, – сказал Федор. – Значит, мы можем предположить, что Земля – не первый мир, в который пришла система. Наверняка, есть и другие

– Считаешь, что мы не одиноки во вселенной?

– Весьма вероятно, – сказал Федор. – И возможно, что наши миры когда-нибудь пересекутся. Откроются порталы или что-то вроде того, и нам придется иметь дело с другими игроками, но не из нашего мира, а из других.

– И чего бы им тут делать? – спросил я.

– Качаться.

– О дивный новый мир, – сказал я. – Меня, честно говоря, другой вопрос интересует.

– Какой?

– Я вот думаю, что если есть система, есть и системный администратор, – сказал я. – Как бы нам его найти и по голове настучать?

Федор помрачнел. Наверное, стало обидно за коллегу.

– Вряд ли в администраторе дело, – сказал он после недолгого молчания. – Тут тебе скорее Архитектор какой-нибудь нужен.

– Мне не особенно важно, как он называется, – сказал я – Лишь бы у него была голова или какой-нибудь другой орган, по которому можно настучать.

– Это тебе еще долго качаться, – сказал он.

– Ничего, я терпеливый, – сказал я. – В таких вот вопросах особенно.

– Если виновного невозможно найти, его нужно назначить, ек-макарек, – вмешался в нашу беседу дед Егор. – Но знаете, парни, на рыбалку я бы вас с собой не взял. Вы ж своими разговорами всю рыбу распугаете.

– За взрывами динамитных шашек разговоров не слышно,– сказал я.

А мы, оказывается, уже пришли.

Между лесом и деревней был небольшой луг, и по этому лугу бродили зомби.Одеты они были по городскому, без грибной экипировки. Скорее, это был какой-то корпоратив на выезде или занятия по тим-билдингу, когда люди, работающие в одной организации, выезжают на природу, занимаются там всякой фигней под присмотром высокооплачиваемого специалиста по всякой фигне, и делают вид, что им это нравится. Нельзя даже сказать, что они перли прямо на деревню, скорее, выйдя из леса, они просто бродили по траве. Возможно, надеялись найти первоуровневых кроликов и немного прокачаться перед серьезными свершениями.

Двух первоуровневых коз они уже точно нашли и с причмокиванием дожирали их внутренности.

– Это ж Глашка! – возопил кто-то из селян. – Они Глашку сожрали!

– Ну, за Глашку, ек-макарек, – сказал дед Егор и выпалил из ружья.

Это и послужило сигналом к атаке. Грянул нестройный залп, Федор с тихим шипением пустил в дело свои фаерболы.

Стрелять местные умели, и большая часть зомби полегла сразу же. Остальные направились к нам, и пока стрелки перезаряжались, в дело вступили рукопашники. Зомби ложились под ударами топоров и дрынов, как колосья. Я успел отклавить всего двоих, когда мертвяки кончились и оказалось, что мы победили.

Мы с Федором даже по уровню не качнули.

Оставлять мертвые тела разлагаться под прямыми солнечными лучами было негоже, и часть местных отправились в деревню за лопатами. У нас с Федором не обнаружилось никакого желания присоединяться к земляным работам, а дед Егор сказался слишком старым, ни с того ни с сего начал кряхтеть и хвататься за спину, и мы вызвались проводить его домой.

Вернулись мы как раз к приезду Кабана.

Когда мы подходили к дому, Стас как раз открывал ворота, чтобы загнать во двор свою машину.

Машины.

Когда мы подошли совсем близко, стало видно, что за огромным черным “хаммером”, явно прошедшим модификации от системы, прячется маленький коричневый “мини купер”, похожий на старый башмак. За рулем “мини-купера” сидела миниатюрная решительная блондинка. Оксана, жена Стаса.

Стас времени даром не терял.

Он щеголял восемнадцатым уровнем, был одет в метросексуальную кожаную броню с металлическими нашлепками, поверх которой, явно чтобы не смущать своим видом прохожих, накинул поношенный коричневый плащ. На поясе у него висел зловещего вида тесак, который человек нормальных размеров посчитал бы за меч, а к багажнику автомобиля был приторочен огромный боевой молот.

Что ж, не так я и ошибся.

– Роберта Баратеона косплеит, что ли, – пробормотал Федор что-то непонятное.

Завидев нас, Стас расплылся в улыбке и распахнул свои объятия.

– Дед Егор! Чапай! Как же я рад, что вас не сожрали! А я думаю, что это за подозрительно знакомое корыто у меня перед домом стоит!

Никому моя машина не нравится.

Получив свою порцию костедробительных обнимашек, я познакомил Стаса и присоединившуюся к нам Оксану с Федором, а потом мы, изрядно поманеврировав в ограниченном пространстве, разместили на подъездной дорожке все три машины и переместились в дом.

– Мальчики, подождите немного, – сказала Оксана. – Я сейчас быстренько себя в порядок с дороги приведу и приготовлю что-нибудь нормальное.

– Ксюха, ты бы это, -сказал Стас, прислоняя к стене свой боевой молот. – Пассажира бы пошла разбудила, что ли.

– Ой, – пискнула Оксана и вылетела на улицу.

– Пассажира? – спросил я, предчувствуя худшее.

– Да у меня там теща на заднем сиденье спит, – сказал Стас. – Обдолбалась своим успокоительным и дрыхнет чуть ли не от самого дома.

Предчувствия меня не обманули.

Присутствие Зинаиды Петровны было единственным обстоятельством, способным омрачить наше пребывание здесь в лучшие доапокалиптические времена, и я не сомневался, что она сумеет внести нотку занудного недовольства даже в нынешнюю эпоху нашествия упырей, рассказывая мертвякам, что во времена ее молодости трава была зеленее, деревья выше, Зюганов моложе, а зомби пахли гораздо приятнее и прилично вели себя за столом.

– Страшная женщина, доложу я вам, – сказал Стас. – Система ей врожденный навык активировала, даже без всяких книг обучения и прочей фигни. Дебаффер она, оказывается. Как начнет мертвякам нотации читать, так у них характеристики уменьшаются, инициатива снижается и даже уровни на время падают. Я как-то случайно тоже под это дело попал, и, должен заметить, весьма неприятное ощущение. Как будто тебя пыльным мешком по голове ударили.

– А Оксанка? – спросил я.

– А Оксанка целитель, – сказал Стас. – Сколько мертвяков пришлось перебить, пока этот навык не выпал, ты даже не представляешь. А она уперлась и говорит, что с детства мечтала врачом стать, и раз уж такое дело, то пришло время детскую мечту осуществить. Ну как я мог ей отказать-то?

До апокалипсиса Оксана была специалистом по корпоративному праву. Зинаида Петровна настояла когда-то.

– В целом, неплохая команда должна получиться, – заметил Федор. – Танк, хилер и дебаффер уже есть, осталось только пару дамаж-дилеров и что-нибудь дистанционное подобрать.

– Э? – спросил Стас. – Это по-каковски сейчас было?

– Этот сленг тебе еще предстоит выучить, Кабан, – сказал я. – Потому что он как бы лучше всего происходящую фигню описывает.

– Ладно, разберемся, – сказал Стас.

– А ты чего так долго из города выбирался? – спросил я. – Партийные документы жег или партийную кассу закапывал?

– Да пока собрались, потом еще за тещей заезжать пришлось… – сказал Стас. – Это ж ты, Чапай, голь перекатная, сел в тачку да поехал. У нас, солидных людей, немного по-другому все устроено.

– Ну да, – согласился я. – Полдня на сборы, полдня на распаковку. Так, глядишь, выходные уже и прошли.

– Как тут дела-то обстоят? – спросил он.

– Нормально, – сказал я. – Местные всех перебили, жертв и разрушений практически нет, за исключением одного сарая. А в городе как?

– В городе танки, – сказал Стас.

– Значит, все под контролем?

– Не совсем, чтобы все, – сказал Стас. – Пойдем, кое-чего покажу.

В прихожей мы столкнулись с Оксаной и Зинаидой Петровной, которая одарила нас неприязненным взглядом.

– Та же компания, – сухо заметила она. – Гопник молодой, гопник старый и гопник незнакомый. Обрати внимание, Оксана, приличные люди рядом с твоим мужем не задерживаются.

– Я тоже рад вас видеть, Зинаида Петровна, – сказал я.

Дел Егор пробурчал что-то вроде “И тебе не хворать, ек-макарек” и мы вышли во двор.

Стас обошел своего монстра по кругу и указал нам заднее крыло.

Там красовалась дыра сантиметров тридцать диаметром, словно это был не “хаммер”, а пятилетние “жигули”, которые уже постигла сквозная коррозия. Система начала восстанавливать машину, заращивая отверстие первоуровневой броней, но было видно, что процесс это небыстрый.

– Чем это тебя так? На мойку неудачно заехал? – спросил я.

– Зомби плюнул, – сказал Стас. – С утра появилась новая разновидность – “кислотные зомби”. Кислотные не в том смысле, что на дискотеках под кислотой колбасятся, а в том, что кислотой плюются. Прямо в багажник плюнул, скотина, три пакета продуктов попортил и пива два ящика.

– Неприятно, – сказал я.

– Похоже, что система подобрала способ, чтобы справиться с танками – заметил Федор. – Броню, конечно, одним плевком не растворишь, но если их будет много…

Я представил, что будет, если такой зомби плюнет в мою ласточку и мысленно содрогнулся.

– Так что с танками не все так однозначно, – сказал Стас.

– Чего-то подобного следовало ожидать, – заметил Федор. – Танки нарушают баланс, система его выравнивает, вводя новые виды монстров.

– И все это достаточно хреново, потому что мне нужно обратно в Москву, – сказал Стас.

– Зачем?

– Квест у меня, – сказал он. – Эпический. Чистка рядов. Нужно здание Госдумы от мертвяков освободить, перебив, как минимум, девяносто пять процентов засевших там упырей.

– Это ж в самом центре, – заметил Федор.

– Спасибо, я знаю, куда на работу езжу, – сказал Стас.

– Откажись, – предложил я.

– Не могу, там штрафы кошмарные, – сказал Стас – А мне и домашнего дебаффера хватает.

– А награда?

– Куча опыта и предметы рандомно, но соответствующие классу персонажа, – сказал Стас.

– Это ж сколько упырей там, ек-макарек, – вступил в беседу дед Егор. – Там и при жизни то было через одного.

– Давай мы политику в это дело вмешивать не будем, дед, – сказал Стас. – Я о твоих воззрениях и так знаю больше, чем бы мне хотелось.

– Жаль, что мы не в Северной Корее, – сказал дед Егор. – Я б вас из миномета расстреливал. Такую страну развалили…

– О, не начинай, – сказал Стас, не желая вступать в очередную бессмысленную дискуссию, из которой невозможно выйти победителем.

– И ты, значит, семью в безопасное место привез, а сам обратно в город намылился? – уточнил я.

– Не то, чтобы я сам этого хотел… Не поможете, парни? Я вас и в группу приму, если что.

– А у меня такой опции нет, – сказал Федор. – Я весь интерфейс облазил в первый день, пока в подвале сидел. Нет такой кнопки и все тут.

– Это потому что у тебя навыка “лидерство” нет, – сказал Стас.

– Интересно, он всем выпадает, или только партийным?

– Не знаю, – сказал Стас, достал из кармана своего необъятного плаща сигару, которые обычно курят латиноамериканские наркобароны во второсортных голливудских боевиках, и принялся ее разжигать. Дед Егор последовал его примеру и запыхтел самосадом, отчего двор начал заволакивать туман.

– Вам бы у индейцев связистами работать, – заметил я, отходя в сторону.

– Кубинская, – пояснил Стас. – Как бы не в последний раз наслаждаюсь, поставок-то с Кубы в ближайшее время больше не предвидится.

– Попробуй табачные магазины в городе пограбить, – посоветовал я. – Там такого добра должно быть завались.

– На обратном пути попробую, – сказал Стас. – Ну так что, Чапай, ты со мной?

– А ты твердо решил?

– Тверже некуда.

– Тогда с тобой, куда уж я денусь, – давним друзьям в таких просьбах не отказывают.

– Я тоже с вами поеду, ек-макарек, – сказал дед Егор. – Давно уже пора была там все зачистить. Жаль, до конца света случая не представилось.

– Прости, дед, то тебя я с собой взять не могу, – сказал Стас. – На кого ж я тогда женщин оставлю?

– Им, в общем-то, тоже качаться надо, – заметил Федор.

– Нет, – отрезал Стас.

– Но правила изменились, – сказал Федор. – Все должны становиться сильнее.

– Возможно, но не в этот раз, – сказал Стас. – Пусть качаются потом, в относительно безопасном месте и под присмотром. В город, полный упырей, я их не потащу. А ты, я так понимаю, с нами?

– Ну да, – сказал Федор. – Кач он и есть кач.

– И чем бьешься?

– Он маг, – сказал я. – Поджигатель.

– Небесполезно, – решил Стас.

– Своим что скажешь? – спросил я.

– Правду скажу, – сказал он. – Квест и все такое. Ксюха умная, она поймет, хоть и не одобрит. А Зинаида Петровна в любом случае ничего не поймет и не одобрит, так что наплевать.

– План у тебя есть? – спросил я.

– У меня в подвале “калаши” есть, – сказал Стас. – Со времен бурной молодости остались. И гранат пол-ящика.

– Опыта не капнет, – сказал Федор.

– Да и черт с ним. Главное – с квестом этим чертовым развязаться. Ты стрелял когда-нибудь из “калаша”, маг-поджигатель?

– Стрелял, – сказал Федор.

– Значит, принцип тебе известен. Вооружимся, поедем, там увидим, что к чему.

– Как раз тот тип планов, который я люблю, – сказал я.

– Главное – красиво ворваться, – согласился Стас. – Втроем как-нибудь затащим.

Тут на крыльцо вышла Оксана и позвала нас обедать.

Глава 11

Отобедали, чем бог послал.

Сегодня бог послал нам свежие стейки, приготовленные в аэрогриле, замороженную гавайскую смесь, поджаренную на сковородке и салат из свежих овощей. С учетом того, что наступили последние времена, еда была вполне себе неплохая.

Ели молча, так как никто не хотел попасть под дебаф.

После обеда дед Егор пошел вздремнуть в домик для гостей, где он и обретался большую часть времени, а мы спустились в подвал.

В подвале Стас оборудовал себе бильярдную, совмещенную с домашним кинотеатром. Приглушенный свет, зеленое сукно стола, кожаный диван и телевизор во всю стену.

Телевизор предсказуемо ничего не показывал. Стас включил вытяжку, закурил сигару и попросил нас помочь. Втроем мы сдвинули с места тяжеленный бильярдный стол. Кабан скатал ковер и под ним обнаружился люк в еще один подвал.

Подвал под подвалом.

Он был куда меньше по размеру, да и оборудован не в пример скромнее. По сути, из мебели там было только несколько здоровенных металлический сейфов.

— Так вот где золото партии хранится-то, — сказал я.

— Да откуда у партии столько золота, — отшутился Кабан и открыл один из сейфов.

Да, молодость у него была действительно бурная.

Шесть “калашей”, два ящика запасных обойм,гранаты россыпью.

— В инвентарь столько не влезет, — сказал Федор.

– В багажник влезет, – сказал Кабан. – На моей поедем.

Я кивнул.

Оставлять ласточку не хотелось, но рисковать ею, подставляя под плевки кислотных зомби и прочей гадости, что уже наверняка завелась в центре Москвы, не хотелось еще больше.

– Гранатометов нет? — спросил я.

— Только одноразовые. Штук пять.

— Возьмем, – сказал я.

– Думаешь, пригодятся?

— Не представляю себе ситуации, в которой мог бы помещать лежащий в багажнике гранатомет, — сказал я.

Кабан открыл соседний сейф.

— А это всем помощникам депутатов такое выдают? — спросил я.

– Только тем, кто с электоратом работает.

Мы перетащили оборудование в подвал над подвалом и расселись на кожаном диване.

– А вот скажите мне, пацаны, выполним мы этот квест, допустим. А дальше-то что делать? – спросил Кабан.

– Сильно зависит от того, как будут развиваться события, – сказал я. – Если б у нас тут был обычный зомби-апокалипсис, можно было бы попытаться жить небольшим защищенным анклавом в укрепленном здании, стоящем посреди хорошо простреливаемой территории. Но у нас тут необычный зомби-апокалипсис, поэтому не понятно, как все повернется.

– Поясни, – попросил он.

– Есть у нас с товарищем Сумкиным подозрения, что одними только зомби чертова система не ограничится, – сказал я. – Может появится что-нибудь и похуже.

– Что может быть хуже?

– Что-то примерно такое же, но разумное, – сказал я. – “Хищника” смотрел?

– Только того, который со Шварцем, – сказал Стас. – Современные поделки – фигня картонная.

– Но общую мою мысль ты улавливаешь?

– Сюда прибудет кто-то, кто будет охотиться на нас?

– И на тех зомби, которые выживут.

– Я в молодости много фантастики читал, – сказал Федор. – Там часто утверждалось, что самый опасный хищник в обитаемой части вселенной – это человек.

– Надо же было фантастам как-то своей аудитории потрафить, – сказал Стас. – Вот лично ты себя в зеркале давно видел? Ну какой ты, на фиг, хищник?

Пока Федор не начал поджигать фаерболлы в попытках доказать, что он тоже вполне себе хищник, я поспешил сменить тему.

– Когда двинем?

– В ночь, – сказал он. – Чтоб к утру на месте быть, а к вечеру – уже назад.

– А Оксанке когда скажешь?

– Сейчас докурю, “калаши” в багажник кинем и скажу.

– Сколько там народу, по-твоему?

– Я знаю? Дневное заседание было, значит, депутаты, помощники, секретари-референты всякие, журналисты, обслуживающий персонал… Под тысячу может набраться.

– Тысячу можем и не затащить, – заметил я.

– А какие варианты? – спросил он. – Деда Егора с собой взять на усиление? Пушка у него знатная, конечно, но против тысячи и он не пляшет.

– Да не все же они зомби, – сказал Федор. – Кто-то и убежать мог.

– Мог, – согласился я. – Но исходить надо из худшего.

Мы принялись таскать оружие из подвала в машину Стаса и за этим занятием нас застукала Оксанкина мама.

– Что, Станислав, на деловую встречу собираешься? – поинтересовалась она, когда он укладывал в багажник последний гранатомет.

– Шли бы вы к себе, Зинаида Петровна.

– А мы, значит, с этим престарелым уголовником оставаться должны?

– Я вам уже много раз говорил, дед Егор никакой не уголовник. Он вообще в спецназе служил.

– Как будто одно другому мешает, – сказала она, поджав губы. – Знаешь, Станислав, я до сих пор считаю, что моя дочь совершила огромную ошибку, выйдя за тебя замуж, однако в данных обстоятельствах я бы предпочла, чтобы ты никуда не уезжал.

– Мне надо, – сказал Стас. – У меня квест.

– У тебя всегда то квест, то предвыборная кампания, то друзья пиво в баню пить позвали, – сказала она. – А на семью у тебя времени нет. Последние дни наступили, а ты все такой же.

– Так, прекращаем разговор, – сказал Кабан, сверяясь со своим внутренним интерфейсом. – А то у меня жизненные показатели вниз поползли.

Она поджала губы еще сильнее, так, что они стали практически не видны, и удалилась, гордо подняв голову.

– Она ж Ксюхе весь мозг выест, пока нас не будет, – вздохнул Стас.

Он пошел объясняться с женой, а мы с Федором разбрелись по гостевым спальням, чтобы хоть немного отдохнуть перед грядущей поездкой и массовым политическим рубиловом.

Ясное дело, отдохнуть нам система не дала.

Стоило мне только улечься на постель и сомкнуть глаза, как перед ними повисло очередное системное сообщение.

“Внимание, игроки.

Вы можете принять участие в локальном ивенте “Вечный покой”.

Когда Солнце окончательно закатится за горизонт, на местном кладбище восстанут мертвые. Покойники ненавидят все живое, и в первую очередь, вас. Дайте отпор ордам нежити или бегите”.

Не, я понимаю, зомби-апокалипсис, все дела… Но это уже ни в какие ворота не лезет.

Я оделся, прихватил Клаву и спустился на кухню. Федор был уже там, скоро к нам спустился Стас со своими женщинами, дед Егор пришел последним.

– Ага, – сказал Стас. – Значит, флаеры на ивент всем раздали.

– Угу, – сказал я. – Когда у нас тут Солнце окончательно закатится?

– Сейчас посмотрю, – Каан по привычке выудил из кармана мобильный телефон, разблокировал экран, чертыхнулся и бросил бесполезный без интернета девайс на стол. – Когда у нас тут закат, дед Егор?

– Через час где-то, ек-макарек.

– А народу на местном кладбище много лежит?

– Немного, тысячи две-три. Это ж старое кладбище, теперь на районное хоронить ездят.

– Две-три тысячи, – повторила за ним Зинаида Петровна. – О господи.

– Реальность воплощает сюжеты песен “Короля и Шута”, – заметил я. – И какая она после этого реальность?

– Хреновая, – сказал Стас. – Зомби у нас были, теперь еще нежить полезла.

– Ну, строго говоря, зомби – это тоже нежить, – сказал Федор.

– Ты нам лучше про скелеты расскажи, теоретик.

– Скелеты – это нежить низкоранговая, в играх они обычно самые легкие противники из фракции неживых, – сказал Федор. – Колющему урону поддаются не очень, а вот дробящее оружие против них особенно эффективно. Молоты там, дубинки.

– Идеально, – сказал я.

– Но, конечно, от их уровня тоже многое зависит. На высоких уровнях там уже личи и костяные лорды могут быть.

– Да откуда у нас тут лорды, ек-макарек, – сказал дед Егор. – Голотьба одна.

– А тебе, Станислав, обязательно нужно было купить дачу рядом с кладбищем, – заявила Зинаида Петровна. – Я ведь говорила, что с выбором направления ты поторопился.

– Как будто на Рублевке кладбищ нет, – буркнул Стас. – Ладно, девочки остаются, мальчики уезжают бить нежить.

– Я с вами, – сказала Оксана. – Целитель в бою пригодится.

– Нет, – сказал Стас.

– Не вздумай даже, – одновременно с ним сказала Зинаида Петровна. – Я вообще против того, чтобы мы в этом вмешивались. Это местное кладбище, пусть местные жители с ним и разбираются.

И она с выражением посмотрела на деда Егора. К его чести, старикан взгляда не отвел.

– Мы сейчас в вопросах юрисдикции разбираться не будем, – сказал Стас. – Если местные не выдержат, нам всем прилетит. Пошли, ребята.

До кладбища на машине было минут пять езды, и мы оказались там чуть ли не первыми. Местные потихоньку подтягивались, поодиночке и группами, но было их не слишком много. Та же компания, которой мы днем ходили бить зомби на лугу, плюс еще пара человек.

Ружья, топоры, лом.

Кладбище начиналось за невысокой оградой, и пока на нем все было спокойно. Как на кладбище.

Но и Солнце еще не зашло.

– А вот интересно, как это будет осуществлено чисто технически, – задумчиво сказал Федор. – Кладбище-то старое сколько там осталось тех костей?

– А у меня тут бабка лежит, – вспомнил вдруг дед Егор. – Вот и свидимся, ек-макарек.

И погладил ружье.

– Вряд ли они все одновременно откопаются, – сказал Федор. – Скорее всего, волнами будут атаковать, по нарастающей.

– Это откуда такие сведения? – поинтересовался я.

– По логике. Игровой. Система должна предоставить игрокам шанс.

– А если они тоже игроки? – спросил Стас. – Может, у них тоже интерфейс есть, опыт капает и квесты выдаются. Откопайся из могилы – сто очков опыта, завали живого – еще двести.

– Это как-то бесчеловечно, – сказал Федор.

– Ну да, конечно, – сказал Стас. – А у нас тут гуманизм и милосердие во все поля. Вон, человеку, возможно, в родную бабку придется из ружья стрелять.

– Не, – сказал Федор. – Ну не может такого быть.

– А может, и зомби тоже игроки, – сказал Стас. – Только игра у них другая. В чем-то посложнее, в чем-то попроще.

Я попытался представить, какое системное сообщение мог бы получить при появлении в нашей жизни системы зомби игрок. Что-то типа:

“В мир пришла система и зомби-апокалипсис. Поздравляем Вас – Вы становитесь зомби.

Сильные возвысятся, слабые падут, система поглотит и тех и других. А Вы – зомби.

Произошла смена класса “офисный работник” на “офисный зомби”. Совпадение классов достигает значения восемьдесят три процента, получено достижение “Не такие уж и перемены”.

Значение интеллекта снижено на девяносто пять процентов. Просмотр телеканалов ограничен ТНТ и Домашним.

Сможете ли Вы стать уникальным высокоуровневым рейд-боссом или Вам проломят голову монтировкой в первые часы игры? Зависит только от Вас.

Становитесь сильнее или умрите.

Игра началась!”

Да нет, фигня какая-то. Не может такого быть.

Стемнело.

Стас затоптал сигару, забрался на капот “хаммера”, прокашлялся и толкнул речь.

– Уважаемые избиратели, – сказал он. – А, к черту, давайте без этого официоза. Мужчины! Нас мало, и даже тельняшек у нас нет, а их много, и они полезут из-под земли. Но они мертвые, а наше дело правое, отступать нам некуда и вообще. Но пасаран, мужчины!

Мужчины ответили неразборчивым гулом, а я заметил, что от этой речи у меня характеристики на десять процентов поднялись. Сроком на сорок минут.

Вот что навык лидерства с человеком делает.

Солнце уже окончательно закатилось, а на кладбище по-прежнему царили тишь и благодать.

– Земля-то мокрая и тяжелая после дождей, – заметил кто-то из толпы почти сочувствующе. – Ты еще попробуй выкопайся-то.

– Мда, – сказал Стас и сел на капот, свесив ноги на броню. – Какой-то унылый ивент.

Прошло сорок минут. Баф спал. Напряжение нарастало. Мы сидели, кто на чем, смотрели в сторону кладбища и вслушивались в каждый шорох, но по-прежнему ничего не происходило.

Стас толкнул еще одну речь, но она вышла не такой воодушевляющей и характеристики поднялись всего на семь процентов и на полчаса. Ладно, может хоть у него навык прокачивается.

– Слышь, мужчины, – сказал Стас. – А может, мы кладбищем ошиблись? Тут других кладбищ в округе нет?

– Есть старый погост за речкой, – сказал дед Егор. – Но там последний раз еще до революции хоронили, ек-макарек.

– Как сейчас помнишь? – не сдержался я.

– А подойди поближе, Василий, – ласково попросил дед Егор. – Я тебе леща дам.

– Надо бы разведать, – сказал Стас. – Чапай, возьми деда и мою тачку. Сгоняйте, посмотрите, что ли. А то сидим тут, как самураи на берегу реки, а там, может, уже нежить на нерест поперла.

Я вообще внедорожники не очень люблю. Они бензина много жрут и парковать их задолбаешься, но по пересеченной местности – а других дорог у меня для вас нет – “хаммер” Кабана шел практически идеально. На ласточке я бы тут втрое медленнее ехал.

Опять же, не своя, не так жалко.

Дед Егор показывал дорогу, но до самого заброшенного погоста ехать нам не пришлось. Потому что скелеты уже переходили через реку по автомобильному мосту, строительство которого Кабан профинансировал три или четыре года назад.

Видимо, то ли до революции людей умели хоронить как-то иначе, то ли система отсыпала им бонусов, но выглядели скелеты бодро, все руки-ноги у них были на месте и при ходьбе не отваливались. Глазницы у скелетов горели зеленым огнем, вдобавок, у мертвяков было оружие. Какие-то ржавые мечи, луки, копья…

– До революции, значит, – констатировал я. – А насколько задолго до?

– Ну, не настолько, ек-макарек, – сказал дед Егор. – Разворачивай оглобли, надо за остальными ехать.

Я развернулся и втопил педаль газа в пол. Ну прямо, как я люблю.

Выстрелы стали слышны задолго до того, как мы вернулись к первому кладбищу.

Там кипел бой.

Нежить наконец-то закончила самооткапываться, вылезла на поверхность и теперь нестройными рядами наступала на Стаса и его отряд.

Мужчины пока справлялись. Пока стрелки перезаряжали свои ружья, за дело принялись ребята с топорами и ломом. Из возглавлял сам Стас, и нежить падала от ударов его молота, как пьяные стриптизерши с барной стойки.

Я выскочил из машины, и, раздавая удары Клавой налево и направо, добрался до нашего лидера.

– Оттуда тоже прут, – сообщил я.

– Много?

– Штук двести.

– Мы тут пока справляемся, – сказал Стас. – Возьми своего мага и решите вопрос.

– Лады, – сказал я.

Найти Федора оказалось несложно. Он стоял на небольшом естественном возвышении и разил врага неестественным для нормального человека образом. Магией своей, то бишь.

– Пойдем, покатаемся, – сказал я, быстро обрисовав ему ситуацию. – Маны еще много у тебя, или как это вообще у вас работает?

– Половина запаса еще, – сказал Федор. – Не зря ж я шмотки у Стаса выпросил. Экипировка решает.

– Тут люк есть, – сказал я. – Давай попробуем “Катюшу” изобразить.

Я нажал кнопку, Федор встал на заднее сиденье, подобно пьяному выпускнику по пояс высунувшись в люк, и мы поехали.

Когда дальний свет фар вырвал из темноты первого мертвяка, Федор открыл огонь. “Катюша” из него получилась так себе, на троечку, по площадям он работать еще не мог, но эффект все равно был впечатляющий. Он его попаданий скелеты взрывались так, словно в них противопехотными гранатами кидались.

Не сбавляя хода, я врезался в толпу скелетов и по капоту и крыше машины застучал дождь из разлетающихся костей. Характеристики чужого маунта мне были недоступны, но я не сомневался, что опыт для него лился рекой. Я просто сидел за рулем, и то уровень взял.

Проделав в толпе скелетов изрядную просеку, я развернул машину для второго захода. Федор разразился очередным залпом.

Скелеты грозили нам кулаками и воздевали мечи к небу, вызывая на честный бой.

Ага, как же.

Я обернулся, чтобы посмотреть, как там Федор, и при обратном движении головы случайно увидел свое небритое лицо в зеркале заднего вида. Мда, говоря по правде, выглядел я не очень презентабельно, неудивительно, что Зинаида Петровна меня недолюбливает..

– Мне тридцать лет, – сказал я своему отражению. – Я отслужил в армии и получил высшее образование. И какой фигней я вынужден заниматься?

А потом крутанул рулем и выжал газ на полную.

Глава 12

Самое забавное, что нам даже из машины выходить не пришлось.

Четыре заезда на “хаммере” Кабана, и вы победили в этом костяном кегельбане с разгромным счетом, а недобитых скелетов Федор пожег фаерболлами.

Опыт не то, чтобы тек рекой, но струился бодрым весенним ручейком, и под конец боя я поднял себе уровень, и Федор поднял себе уровень, а сколько уровней поднял себе “хаммер” Кабана, нам осталось неведомо.

Конечно, нам повезло.

Мы застали скелетов на открытой местности, где могли свободно давить их несколькими тоннами американского металла и ездить по их останкам туда-сюда до полного вторичного упокоения. Вдобавок, их было не слишком много, да и бойцами они были так себе.

А Кабан, похоже, серьезно вложился в броню. Его “хаммер” и до прихода системы был машиной довольно прочной, теперь же он казался практически непробиваемой. Для низкоуровневой нежити, конечно. Что с машиной могли сделать кислотные зомби, мы уже знали.

Но скелеты не могли ничего. Их мечи скрежетали по броне, а по колесам они бить так и не додумались, копья ломались, а стрелы отскакивали от стекол. Причем стреляли они почему-то все время по машине, а не по торчащему сверху магу, который хоть и был более трудной, но в тоже время и более уязвимой мишенью.

— Потому что тупые заскриптованные мобы, — сказал Федор когда я поделился с ним этим наблюдением. Мы остановились на пригорке и осматривали место побоиа на предмет выживших… э… уцелевших. — Действуют тупо по агролисту, атакуя того, кто наносит больше урона.

— Причем тут агрономия? — спросил я.

— Агро – это не от агрономии, – сказал он. – Это от агрессии. И я, кстати, давно подозревал, что водители внедорожников куда агрессивнее, чем огненные маги.

– Так это вообще не моя тачка, чувак, — сказал я.

— Но за рулем-то был ты, — он отправил в полет еще пару огненных шаров. – Похоже, здесь мы победили.

– Главное, чтобы в то же самое время мы там не проиграли, — сказал я. — Прыгай в машину и поехали.

У кладбища дела обстояли не так радужно.

Нежити там было на порядок больше, и, как и было предсказано Федором, атаковала она волнами, причем каждая следующая волна была сильнее предыдущей.

До костяных лордов, конечно, дело еще не дошло, но скелеты уже были от шестого до восьмого уровня, и нашим приходилось несладко. Тем более, что патроны уже давно закончились у всех, кроме деда Егора, и биться приходилось врукопашную.

Ситуацию пока вытягивал Кабан, который, во-первых, периодически бафал всех присутствующих своим лидерским навыком, а во-вторых, неиллюзорно махал боевым молотом. Периодически, перед тем, как обрушить его на очередного врага, он раскручивал молот над головой, косплея то ли тяжелый грузовой вертолет, то ли барона Пампу.

Деревенские прокачались уровня до двенадцатого, а Кабан даже обогнал меня, но их было слишком мало, а скелеты, похоже, и не думали кончаться.

Мы с Федором устроили очередной заезд по костям, раскидав большую часть нападающих и обеспечив нашим парням передышку. К сожалению, дальше начиналась сама территория кладбища, с кучей покосившихся оградок, разбитых гранитных плит и разрытых могил, и покатушки пришлось заканчивать.

— Тачанка, ек-макарек, — восхитился щеголяющий пятнадцатым уровнем дед Егор и выпалил в наползающую нежить из двух стволов.

Федор остался в машине, продолжая пулять фаерболлами через люк, а я взялся за Клаву и присоединился к веселью.

Скелеты все же были мне не по уровню и разлетались с первого же удара, поэтому в первые пять минут боя нафармил я изрядно.

А потом началась фигня.

Нежить отхлынула и расступилась в стороны, а вместо следующей волны атакующих из тьмы прилетело копье. Оно запросто пробило лобовое стекло “хаммера”, пронзило переднее сиденье и вонзилось Федору в левую ногу. Федор взвыл и упал в салон.

Нежить продолжала расступаться, образуя круг, и в центр этого круга из тьмы вышел двухметровый скелет. Это был еще не костяной лорд, но уже что-то к нему близкое.

Скелет-чемпион, гласила системная надпись над его головой. Двадцать пятый уровень.

За его спиной висели еще два метательных копья, на поясе болтался длинный меч, а в левой руке он держал круглый и довольно ржавый щит.

– Этот – мой! – торжественно заявил Кабан, бросил на землю молот и полез в багажник за гранатометом.

Чемпион, видимо, почувствовал, что честного боя не предвидится, и бросился на Стаса. Дед Егор, успевший перезарядить свое ружье, выпалил по нему из двух стволов, но не пробил, а только сумел замедлить.

Этого оказалось явно недостаточно, потому что чемпион сумел сократить дистанцию, и стрелять в него из гранатомета было уже нельзя и граничило с самоубийством. А молот валялся на земле.

Это у Кабана недостаток игрового опыта сказался. Нормальный игрок ни за что не стал бы бросать свое основное оружие на землю, а просто убрал бы его в инвентарь, чтобы в нужный момент вытащить вновь.

Вон, например, как сейчас.

Я налетел на чемпиона сбоку и попытался отвесить ему сокрушающего пинка, но эта костлявая сволочь умудрилась закрыться щитом. Он, конечно, от удара отшатнулся на пару шагов, но у меня все равно возникло ощущение, что я пнул бетонную стену, и нога слегка онемела.

Чемпион укоризненно покачал головой и потащил из ножен свой длинный меч. Я перехватил Клаву поудобнее. Конечно, в реальной жизни бейсбольная бита против настоящего меча не катит, но где мы, а где та реальная жизнь?

Он атаковал широким замахом на уровне груди. Я поднырнул под меч и попытался сбить его с ног подсечкой, но он успел сделать шаг назад. Для существа, которое только что откопало себя из-под земли, он был чертовски проворный.

Он атаковал снова, на этот раз рубящим сверху, я уклонился, ударил в ответ, стремясь достать битой в голову. Он снова отступил, но в последний момент я нажал на кнопку в рукояти, и призрачный клинок снес ему полчерепа.

Рана оказалась не фатальной. Мигнувшая над чемпионом полоска здоровья изрядно укоротилась и свалилась в красную зону, что не помешало мерзавцу атаковать колющим ударом. Но скорость все же у него была уже не та, я легко ушел в сторону и наверянка закончил бы этот бой, если бы не споткнулся.

Под ногу попал чей-то череп, нога поехала, я не сумел удержать равновесия и плюхнулся на гору костей.

Чемпион шагнул ко мне, занося меч для последнего удара, и тут дед Егор всадил ему дуплетом.

Это мертвеца и доконало. Он отшатнулся, рухнул сначала на одно колено, а потом распался на составляющие.

И из него даже ничего не дропнулось, что обидно вдвойне.

Остальная нежить почему-то не спешила атаковать. Я поднялся на ноги, пнул зловредный череп, помешавший мне закончить поединок самому, и в этот момент увидел летящий мне прямо в грудь фаерболл.

Он был поменьше, чем фаерболлы Федора, но пульсировал каким-то зловещим красно-черным огнем и было понятно, что ничего хорошего от него ждать не приходится.

В руках у меня была Клава, и тут, видимо, сработали какие-то инстинкты, потому что решение явно было не самое умное, и если бы у меня было время подумать, я бы наверняка попытался поступить как-нибудь по-другому.

Но времени у меня не было, поэтому я поступил, как поступил бы на моем месте классический бэттер.

Я взмахнул Клавой и ударил по фаерболлу.

И отбил.

Изменив траекторию полета, огненный шар улетел куда-то вглубь кладбища, там взорвался, а мне сразу перепало столько опыта, что хватило на новый уровень. Вдобавок, я получил сообщение от системы.

“Внимание. Ваше оружие получило достаточно опыта для перехода на третий уровень. Разблокирована секретная способность “отражение”. С вероятностью пятьдесят процентов вы можете отразить направленное на вас заклинание”.

Третий, надо же. А я и не заметил, когда Клава второй взяла.

Секретная способность радовала, а вот вероятность в пятьдесят процентов – не очень. Потому что упади монетка другой стороной, и это заклинание меня бы испепелило или сделало еще что-нибудь не очень приятное.

Тут скелеты окончательно поняли, что ловить им нечего, и принялись драпать. Оставалось их не так много, голов сто – сто пятьдесят, но отпускать их просто так никто не собирался. Поднявший свой молот с земли Стас взревел раненным мамонтом и бросился вдогонку, десяток селян с топорами побежали за ним, а я пошел проведать нашего мага.

Федор был жив, но бледен и жалобно стонал. Я оказал ему первую помощь, перетянув ногу выше раны. Артерия вроде не задета, иначе крови было бы больше. С одной стороны, его было бы неплохо к домашнему хилеру Кабана отвезти, с другой же стороны, бросать самого Кабана посреди драки мне не хотелось.

По счастью, моральная дилемма разрешилась сама собой. Едва я закончил с перевязкой, как система сообщила нам об окончании ивента и соратники стали возвращаться из тьмы.

Стас плюхнулся за руль, дед Егор устроился на пассажирском сиденье, а я остался сзади, чтобы оказывать Федору моральную поддержку, и мы отправились домой.

Ворота послушно открылись от сигнала с пульта дистанционного управления, Стас бросил машину прямо посреди дорожки и мы занесли Федора в дом.

Женщины, разумеется, не спали.

Оксана ахнула и бросилась к водруженному на диван Федору, а Зинаида Петровна вновь поджала губы и посмотрела на нас весьма неодобрительно.

– Вижу, вы неплохо провели время, – сказала она – А мальчик пострадал.

Интересно, в какой момент Федор из “незнакомого гопника” превратился в “мальчика”, и не смущает ли ее тот факт, что “мальчику” уже глубоко за сорок?

Видимо, не смущает.

– Как же вы его не уберегли? – продолжала наезжать она.

– Да там такой замес был, любому прилететь могло, – пытался оправдываться Стас.

– Но тебе, однако ж, не прилетело. Я давно заметила, что тебе никогда не прилетает, зато окружающие страдают постоянно.

– В следующей атаке обязательно сгорю, – пообещал Стас и пошел умываться. .

Из рук склонившейся над Федором Оксаны вырывалось золотистое свечение окутывающее всю фигуру сисадмины, отчего создавалось неправильное впечатление, будто он уже помер и отправляется в рай. Правда, для человека, покидающего юдоль страданий, он слишком кряхтел и подвывал. Покидающие, на мой взгляд, должны быть более умиротворенными, что ли.

Минут через пятнадцать он встал на ноги и топнул исцеленной конечностью по полу.

– Смотри, паркет не поцарапай, – выдала ему напутствие Зинаида Петровна и удалилась восвояси. Видимо, излечившись от ранения, Федор сразу перестал быть “мальчиком” и вернулся в наши ряды существ, достойных лишь презрения.

– Что там было? – спросила у меня Оксана. – Насколько все плохо?

– Мужа спроси.

– Стас наврет, – сказала она.

– Так я тоже навру, – сказал я.

– Это точно. Чертова мужская солидарность.

– Да нормально там все было, – сказал я. – Отмахались.

– Это я знаю, – сказала она. – Мы сообщение минут за пятнадцать до вашего приезда получили. Дескать, ивент закончился, все могут спать спокойно

– Ну и вот, – сказал я.

Вернулся отмытый и повеселевший Стас.

– Я смотрю, маг-поджигатель оклемался уже, – сказал он. – А я там кофе сварил. Ксюх, настрогай нам бутербродов по-быстрому, мы закинемся да и двинем.

– Куда ж вы собрались на ночь глядя?

– Так квест же, я говорил.

– Квест? Это после такого-то?

Честно говоря, я тоже думал, что после сегодняшнего ивента мы уже никуда не поедем, но Стас был другого мнения и не желал терять времени. Видимо, у него внутренний таймер тикал, или он просто хотел побыстрее совсем развязаться и вернуться домой.

Ну, это его квест, ему и решать.

– Чем бой-то кончился? – спросил Федор, когда мы пили кофе и ели бутерброды.

Я рассказал.

– Там, наверное, был лич, – сказал Федор. – И ты его отраженным заклинанием угробил. Местного босса-то.

– Да какая разница, что там было, – сказал Стас. – Теперь там его уже нет, и это радует.

– А вы туда не ходили? – поинтересовался Федор. – С него наверняка могло упасть что-нибудь интересное.

– Что мы, подростки, что ли, ночью по кладбищу ходить? – сказал Стас. – Вернемся из Москвы, днем и посмотрим.

– Но там может быть что-то полезное, – не сдавался Федор. – Усиление персонажа поможет для завершения квеста…

– Мы, вообще-то, тебя сюда везли, чтобы ты кровью не истек, – заметил Стас.

– Я б за лишние десять минут не истек бы.

– В следующий раз, когда ты станешь истекать кровью, я буду иметь это в виду, – сказал Стас. – Вы как, нормально?

– Я нормально, – сказал я.

– Я тоже, – сказал Федор. – Учитывая обстоятельства. Только спать хочу.

– Сейчас Ксюха нас еще на бодрость баффнет, – пообещал Стас.

Бафф был слабенький и на Федора вообще не подействовал. Стоило нам выехать со двора, как сисадмин-поджигатель растянулся на заднем сиденье, наспех отмытом от его собственной крови и заявил, что намерен вздремнуть, попросив его не будить до той поры, пока зомби не начнут нас жрать, и другого выхода не будет.

Когда мы выехали на шоссе, он уже похрапывал. Может, последствия ранения так сказываются.

– Знаешь, о чем я думаю?– спросил Стас, глядя вперед и направляя машину в город, возможно, уже находящийся во власти упырей.

– Нет.

– О розетках, – сказал он.

– Довольно неожиданно, – признал я. – И что ты о них думаешь?

– Их всегда мало, – сказал он. – Я, перед тем, как начал дом строить, много всяких строительных форумов перечитал, и там говорили, что самая распространенная ошибка при ремонте, это когда в доме или квартире недостаточно розеток закладывают. И я тогда решил, что такой ошибки не совершу. И на кухне у меня девять розеток, например. Это не считая скрытых, к которым всякая техника подключена. Как думаешь, этого достаточно?

– Наверное, – сказал я.

В моей комнате розеток было три, и мне хватало. На крайний случай, у меня был тройник.

– А вот ни хрена, – сказал Стас. – Девять розеток, из них две – под столом, и пользоваться ими неудобно. Остается семь. Одна на подоконнике, в нее постоянно чайник включен, потому что его на столешницу нельзя, дескать, от пара фасады испортятся (тут он явно кого-то цитировал, но я не мог понять кого, жену или тещу) . Остается шесть. Все они над столешницей, и пользоваться ими, вроде как, удобно. Но в одну постоянно включен тостер, а поскольку они спаренные, то вторую этот тостер постоянно собой и закрывает, так что к ней фиг подлезешь. И сколько осталось?

– Четыре, – сказал я.

– Четыре, – согласился он. – А теперь давай посчитаем. У меня ноутбук. У Ксюхи “айфон”. У меня андроид, телефон и планшет. И что, сука, характерно, в планшете юсб-микро, а в телефоне – тип С. То есть, зарядки у всех разные и невзаимозаменяемые от слова “совсем”. А тут еще теща, с древней “нокией”, которая, видимо, дорога ей, как память. Я как эту паутину из проводов вижу, мне сразу дурно становится.

– А чего вы их на кухне все заряжаете? – спросил я. – Полно же комнат еще.

– Исторически так сложилось, – сказал Стас. – Или вот, ванная. Ксюха сказала, там много не надо, ей только одну розетку под фен. Я ее послушал, и что в итоге? Случился научно-технический прогресс, и все стало электрическое. Моя бритва, ее два эпилятора, зубные щетки.. .Фен-то включить и некуда.

– Беда, – посочувствовал я.

– И ты понимаешь, эти розетки все время отравляли мое существование, – сказал он. – Я как на дачу приеду, как увижу это все, так начинаю себя корить, что опять все неправильно сделал, и надо было не так, хоть дом к чертовой матери ломай и заново перестраивай.

– Бывает, – сказал я.

– А сейчас я сижу и думаю, а что мне эти розетки? – сказал он. – А ты о чем думаешь, Чапай?

– О танках, – сказал я.

– Да может, там уже никаких танков и не осталось.

– Да я не в этот разрезе, – сказал я. – Вот смотри, тебе система предложила машину маунтом сделать, и мне тоже. А что, если она и мехводам подкинула идею их танки в этот разряд перевести? Представляешь себе, каких дел с таким зверем натворить можно? Он же докачается до “Мамонт танка” из “Рэд алерт” или вовсе до “Оптимуса Прайма” какого-нибудь. И станет нагибать в промышленных масштабах.

– Так это не их танки, – сказал Стас. – Это государственные танки.

– Думаешь, это вот именно так работает?

– Ну смотри, Ксюха давно за рулем, но машина ее на меня оформлена, – сказал Стас. – И в итоге она просто машина и не качается ни разу.

– Э… резонно, – сказал я.

– Потом, с прокачкой тоже все не так просто, – сказал он. – Вот твое ведро какого сейчас уровня?

– Четвертого, – сказал я. – И никакая она не ведро.

– А этот сарай, – он постучал по рулю. – Только второго. Хотя трупаков мы им подавили уже немеряно. Так мыслю, что чем больше и тяжелее машина, тем дольше ее качать. А теперь прикинь, сколько весит танк.

– Тонн пятьдесят, в среднем.

– Ну и вот, – сказал он. – Упыри в городе быстрее кончатся, чем ты ему второй уровень поднимешь.

– Ах, если бы, – сказал я.

– Да, ты прав, – согласился Стас. – Всех все равно не передавить.

– Но идея заманчивая.

Интермедия. Сол

Его звали Соломон Рейн.

Если бы у него были друзья, они могли бы называть его Солом. Но он был в системе уже больше двухсот лет, и друзей у него не осталось. Кто-то погиб, кто-то предал, с кем-то просто разошлись пути.

Так бывает, особенно если ты идешь по дороге мести. Пока это блюдо остынет, остынет и все остальное, в том числе и человеческие чувства.

Кроме одного.

Ненависти.

Настоящая, хорошо выдержанная ненависть не остывает никогда.

Соломон Рейн шел через данж.

Населяющие подземелье демоны охотно агрились на ауру святости, испускаемую его броней, и тут же умирали, наталкиваясь на его активную защиту. Опыта с демонов практически не капало, разница в уровнях была слишком велика, В убийстве мобов не было особого смысла, в принципе, Соломон мог бы пройти большую часть подземелья в стелсе, не привлекая к себе внимания, но стелс сжирал примерно тридцать процентов скорости, а задерживаться здесь больше необходимого Соломону не хотелось.

Время не было его другом и не было его врагом. Время было просто ресурсом, а хороший игрок знает, что никакими ресурсами просто так разбрасываться не стоит. Даже если сейчас он не кажутся тебе слишком уж ценными.

Соломон Рейн был очень хорошим игроком.

Мини-босс первого уровня был слишком живуч. Он не мог пробить защитные барьеры Соломона, но и сам о них не убивался. Его регенерация почти справлялась с входящим уроном, и полоска здоровья убывала довольно медленно, так что Соломон взялся за меч, дабы ускорить этот процесс.

Соломон был грандмастером в обращении с любым одноручным оружием, но здесь и сейчас высокое искусство не требовалось, и он орудовал легендарным гладиусом, как топором дровосека.

Закончив бой в четыре удара и проигнорировав упавшую с мини-босса добычу, Соломон шагнул на второй уровень.

Второй уровень имел несколько вариантов прохождения, и Соломон выбрал самый короткий. На этом пути было больше всего врагов и меньше всего добычи, зато он был быстрее остальных чуть ли не в два раза.

Конечно, если ты сможешь убить всех, кто тебе на нем встретится.

Сол мог.

Он не стал убирать меч и просто прорубил себе дорогу ко второму мини-боссу.

Которого на месте не оказалось.

Зал был завален телами еще не отреспаунившихся мобов, труп мини-босса обнаружился в самом дальнем углу и все еще слегка дымился. Соломон проверил известные ему тайники. Два из трех были пусты.

Что ж, ситуация была проста и понятна, как меч.

И столь же потенциально убийственна.

Соломон перешел на третий уровень и убедился в собственной правоте. Сопротивления не было, а тела мобов-демонов еще даже не исчезли. Кто-то, скорее всего, слаженная группа, шел перед ним и невольно расчищал ему дорогу.

Соломон не стал ускоряться. Он знал, что нагонит их еще на этом этаже, и не очень этому радовался. Игроки — не мобы, убивать их куда сложнее, если не технически, то морально. А он почти не сомневался, что убивать придется.

Такая это была игра.

Как он и предполагал, он догнал их у зала, в котором обитал третий мини-босс. Постоял у входа, слушая звуки идущей внутри битвы. После того, как сработала третья абилка, означающая, что здоровье босса просело до уровня меньше десяти процентов, он выждал еще две минуты и вошел.

Подгадал точно — трехметровый рогатый демон как раз величественно заваливался набок. Его конечности были частично отрублены или обуглены, а из многочисленных разбросанных по всему телу глаз торчало по стреле.

Группа была почти классической — танк, два стрелка, огненный маг и хилер. Не хватало вора — именно поэтому они прошли мимо одного из тайников на втором уровне, поисковых навыков не хватило.

Плохая новость — четверо из пяти членов группы были эльфами, а значит, договариваться будет проблематичнее вдвойне. Заодно стало понятно, почему в группе не было ни одного бойца ближнего боя, кроме танка. Эльфы не любят подходить к противнику вплотную и предпочитают дистанционные атаки, а терпеть больше одного чужестранца в своей компании для них просто немыслимо.

Танковал гном. Скорее всего, отрабатывал какую-то провинность, потому что даже наемники идут в такие группы весьма неохотно и только когда других предложений в обозримом будущем не предвидится. Кому охота работать на тех, кто считает тебя животным?

Уровни у группы были двести пятьдесят плюс, что соответствовало уровню данжа. А значит, они тут просто гриндили, и никакие другие задачи, скорее всего, перед ними не стояли.

Он не прятался, поэтому заметили его сразу. Едва он вошел, на него уставились пять пар глаз. Эльфы смотрели неприязненно, гном — с любопытством, к которому примешивалась некоторая доля страха.

– Человек, тебе здесь не рады, – сказал эльф-маг. Он был самый высокий, как геометрически, так и по уровню, и, наверное, именно он был тут главным. – Уходи, человек.

– Тут такое дело, — сказал Соломон. — Я пришел вторым, но пройду первым.

— Мы пришли первыми и пройдем первыми, – сказал маг. – А тебе здесь вообще не место.

— Я сам решаю, где мне место, — сказал Соломон.

— Мы пришли первыми и пройдем первыми, — сказал один из стрелков.

Четвертый и последний уровень данжа не содержал в себе лабиринта. Это был прямой, наполненный врагами коридор, который заканчивался у помещения, где обретался местный босс, и забег в стиле “кто первый доберется” на нем был невозможен в принципе. С другой стороны, и Соломон это прекрасно понимал, тот, кто войдет на него первым должен будет все время опасаться удара в спину.

Даже если они поклянутся друг другу и система подтвердит их слова, это ничего не решит. Всегда есть другие пути, и эльфы никогда ему не поверят.

Да он и сам бы предпочел к ним спиной не поворачиваться, если уж быть откровенным до конца. Но все же…

– Я не хочу крови, – сказал он.

– Тогда уходи, человек, – повторил маг.

– Ты видишь мой уровень, – сказал Соломон.

– Вижу, – подтвердил маг. – Но нас здесь пятеро.

– Давайте сделаем так, – предложил Соломон. – Это многоразовый данж. Вы выйдете из него, я пройду четвертый уровень, данж перезагрузится и вы снова войдете. А потери времени я компенсирую вам золотом.

– Нам не нужно твое золото, человек, – а вот гном бы согласился, это было видно по его взгляду.

– Ты с ними? – спросил у него Соломон.

– Увы, – сказал гном. – У меня договор.

– Ты понимаешь, что происходит? Они роют себе могилы. А заодно они выроют одну и для тебя.

– У меня договор, – снова повторил гном.

– Самое время его пересмотреть.

Соломон нажал нужные кнопки в интерфейсе и мгновенно переоделся. Броня, генерирующая святую ауру, на которую агрились демоны, в битве с игроками помочь никак не могла, и он сменил ее на свои привычные черные доспехи. И вместо легендарного гладиуса в его руку лег не менее легендарный бастард, мерцающий зловещими черно-зелеными оттенками.

– Броня Черного Советника! – ахнул гном.

Эльфы впечатлились настолько, что атаковали без предупреждения. В воздухе подземелья свистнули две стрелы, от которых Соломон просто уклонился. Мгновением спустя по защитному барьеру растеклось запущенное магом пламя.

Соломон пошел вперед. Гном бросился наперехват, Соломон пнул его в выставленный щит, и когда гном, несмотря на прокачанную выносливость, все-таки повалился на землю. просто его перепрыгнул. Сердце не успело ударить, как он был уже среди “тряпок” противника.

Первым он вынес стрелка, рубанув его наотмашь. Система зафиксировала многократные критические повреждения, полоска здоровья над игроков посерела и исчезла. Следующим под руку попался хилер, Соломон снес ему голову, развернулся к второму стрелку и мечом отбил стрелу, летящую ему в грудь. Стрелок выругался, понял, что выстрелить еще раз просто не успеет и схватился за кинжал.

Соломон отрубил ему правую руку вместе с кинжалом, а потом загнал лезвие меча в грудь.

Так и не бросивший бесплодных попыток атаковать маг успел отойти к стене и между ним и Соломоном снова вырос поднявшийся с пола гном. Соломон покачал головой.

Он ценил верность договорам, но сейчас явно был не тот случай.

– На мне амулет респауна! – взвизгнул маг. – Убьешь меня – и все узнают о том, что здесь произошло. Все дети леса станут охотиться за тобой!

– Тамтакая очередь, что их просто затопчут, – сказал Соломон.

По сути, это в их отношениях ничего не меняло. Убьешь мага – и все узнают о том, что здесь произошло. Не убьешь – так он все равно всем расскажет.

Гном успел сменить щит. Из нового торчали шипы, так что прежняя тактика вряд ли сможет доказать свою полезность еще раз. Соломон нажал горячую клавишу в инвентаре и в его левой руке появился арбалет.

– Нечестно, – выдохнул гном.

– Это не спортивное состязание, – сказал Соломон и всадил болт ему в глаз. Полоска здоровья гнома ушла в красный сектор, громыхая броней коротышка рухнул на пол и потерял интерес к происходящему.

Маг бросился бежать.

Амулеты возрождения были редки и стоили баснословных денег, но стопроцентной гарантии возвращения все равно не давали. Самый лучший и самый дорогой обещал вероятность девяносто пять процентов, но такой у мага уровня двести пятьдесят плюс мог быть вряд ли. Скорее там процентов семьдесят.

Тоже неплохо, подумал Соломон, но играть в лотерею со смертью никто не хочет. Он догнал мага в три прыжка и рубанул его по спине. Маг повалился на пол с серой полоской жизни, его тело начало мерцать и исчезло, оставив после себя только горстку какого-то барахла.

Повезло, решил Соломон и обернулся к гному. Тот успел достать арбалетный болт из глаза и хватануть какого-то эликсира, восстановив себе три четверти от общего показателя жизни.

– Ну вот оно тебе надо? – спросил Соломон.

– У меня договор, – угрюмо сказал коротышка, вполне реально оценивающий свои шансы, но все равно не желающий сдаваться. Кладбища полны такими вот упорными людьми.

– С кем? – спросил Соломон. – Тут никого нет, все мертвы.

– Флармель выжил, – сказал гном. – Он спросит меня, что я сделал, и тень упадет на весь наш клан.

– Мне жаль, – сказал Соломон.

– А мне-то как.

Они сошлись в третий и последний раз.

Первым ударом Соломон разрубил щит, вторым – выбил из руки гнома клевец. Третий удар он успел остановить.

Гном даже не дрогнул.

– Давай, – сказал он. – Делай.

Соломон загнал клинок ему в горло.

Убивать разумных всегда неприятно, и Соломон сорвал досаду на демонах, поджидавших его на четвертом уровне. Он прошел весь коридор до места финального боя за рекордные для себя четырнадцать минут, и не оставил в живых никого, кто мог бы об этом рекорде рассказать.

Босс подземелья был на месте и действовал по заведенному стандарту. Ревел, дышал огнем, призывал миньонов.

Соломон снизил его здоровье до пятидесяти процентов, перебил две волны призванных существ АОЕ-заклинаниями из запасенных свитков, продолжил свое дело, пережил приступ ярости, в которую впал босс на двадцати пяти процентах здоровья. Все было привычно, Соломон вел этот бой уже не первый раз.

И даже не десятый.

Когда босс пал, Соломон не глядя подобрал добычу, опустошил тайники и подошел к овалу открывшегося после финальной зачистки зала телепорта.

Многоярусные подземелья часто оснащались телепортами. Как правило, телепорты вели к точку у выхода из данжа, чтобы победившие финального босса игроки не теряли время на обратный путь пешком. Ведь коридоры уже зачищены от мобов,лут собран, а впереди ждут новые свершения, так чего зря время терять.

Много реже эти телепорты вели в другие локации, где игрока сразу же ждал новый квест или продолжение старого. И лишь в совсем редких случаях игрок мог выбрать любой пункт назначения их тех, что были доступны.

Но этот телепорт был багнутый. Если ввести в него определенную команду, и Соломон эту команду знал, телепорт мог перебросить игрока куда угодно, в любую заказанную точку. Естественно, эта точка должна была находиться внутри системы, которая довольно велика, но еще не столь бесконечна, как вселенная. Это был отличный способ, чтобы попасть в места, куда, по каким-то причинам, невозможно попасть другим способом. В места уникальные, закрытые и неосвоенные.

К тому же, за пределы системы Соломон и не собирался.

Он вбил нужную команду и перед ним возникла еще одна строка для ввода точных координат. Соломон ввел нужную последовательность цифр, за обладание которой еще вчера отвалил изрядную сумму в золотом эквиваленте, ответил “да” на вопрос системы, уверен ли он в своем выборе, и тут же оказался в другом мире.

В новом мире, который присоединился к системе всего несколько дней назад. Именно такой мир Соломону и требовался. В первые дни прихода системы в них можно отыскать много чего интересного. Главная проблема только в том, как в такой мир попасть, но Соломон уже научился ее решать.

Поиск координат – прохождение подземелья – глючный телепорт. Не самая прямая дорога, но окольные дороги обычно и ведут в наиболее интересные места.

Он оказался в большом городе. Табличка на одном из домов гласила “Шестьдесят седьмая авеню”. Где-то вдалеке полыхало зарево пожаров, а из переулка на Соломона тут же полезли зомби.

Соломон передавил их, как клопов, каковыми, в сущности, они для него и являлись, и активировал сложное поисковое заклинание. На карте заклинания высветились сразу три точки, и одна из них была совсем рядом, всего в паре километров.

Соломон философски вздохнул и направился туда, напоминая себе, что ничего в этой жизни не дается слишком легко. А уж в системе – тем более.

Он еще раз убедился в справедливости этого высказывания, когда нашел искомый объект посреди большого парка. Объект как раз душил кого-то в кустах, и судя по тому, с каким знанием дела он подошел к этому вопросу, душил явно не впервые. Жертва, а это был игрок женского пола, уже не отбивалась и только негромко стонала, когда он делал паузу и позволял ей вдохнуть хоть немного воздуха.

Соломон спросил себя, хочет ли он иметь дело с таким человеком, и решил, что не хочет. Помимо этической стороны вопроса существовала и сторона практическая.

Можно ли доверять маньякам? Знаешь ли ты, какая забавная мысль придет в такую голову в следующий момент?

Соломон решил, что нет.

Разница в уровнях была такова, что Соломон мог убить парня щелчком пальцев. Он аккуратно снял маньяка с жертвы и свернул ему шею. Точнее, такого было его намерение, а по сути он просто оторвал ему голову, немного не рассчитав приложенного усилия.

Увидев это, жертва благодарно взвизгнула и потеряла сознание. Соломон влил в нее исцеление и наложил заклинание сокрытия, чтобы случайные зомби не начали ее жрать, пока она полностью не придет в себя, и удалился. Не самый благородный поступок, но она – игрок и часть системы. Она или выживет и станет сильнее, или умрет.

Всех спасти все равно невозможно. Тут ведь целый мир гибнет. Как тысячи миров до него и тысячи миров после. Система безжалостна и рано или поздно доберется до каждого.

На карте оставалось две цели. До первой было несколько сот километров, вторая, судя по всему, вообще находилась в другой части света, и между ними был океан. Соломон не сомневался, что если ему и повезет, то только с дальним вариантом, но проверить-то все равно надо.

Соломон снова сменил комплект брони, на этот раз выбрав дорожный комплект, загерметизировал шлем, активировал встроенные в ботинки реактивные двигатели.

И полетел.