Иногда они возвращаются! (СИ) [Наталия Валерьевна Немченко] (fb2) читать онлайн

ЧАСТЬ 3 ИНОГДА ОНИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ НАПУГАЙ ДО СМЕРТИ – Ты это тоже видишь? – прошипела Лерка, пихая меня острым локтём в бок. – Или это у меня одной такие нестандартные галлюцинации? Только с какого перепугу? – Вряд ли... Интересно, а вот почему остальные ничего не замечают? О чём, собственно, идёт речь? Да всё о том же – нас, а точнее – наш городок, вновь атаковала нечисть. Ну, это мы так сначала подумали, что она атаковала городок, а на самом деле... Впрочем, всё лучше рассказать по порядку. Чёрный, Роланд и Сен-Жермен уехали отдыхать на какой-то вампирский курорт и мантикор с ними отправился. Хотели взять и василиска Ваську, но у того начался переходный период, характер временно испортился... А кому охота весь отдых стоять самому себе статуей? Роланд, вообще-то, приглашал и Юрия с Юриком, но те благоразумно отказались, потому что хоть курорт курортом, а чувствовать на себе влюблённо-гастрономические взгляды множества кровососов как-то не совсем комильфо... А вот нас, к сожалению, пригласить не удосужились. И зря. Я-то ничего, я относительно спокойная, а вот Лерука... Думаю, что даже после часового общения с ней все тамошние вампиры с горечью осознали бы всю неуместность своего нездорового образа жизни и гарантированно перешли бы на томатный сок – и для здоровья, и для жизни полезнее. В итоге на страже порядка остались лишь я и Лерка (Юрики смылись на до-олгую рыбалку. Нас не позвали, скотины!) и вроде бы ничего не случилось, всё было нормально и вдруг... Было раннее утро. Я и Лерука, в кои-то веки хорошо выспавшиеся и потому вставшие в хорошим настроении, договорились встретиться в десять ноль-ноль у парка, чтобы как следует обсудить все планы на вечер – ну, купания там, ресторанчик, кино и, быть может, караоке... – Хороший денёк! – зажмурилась Валерия и от души потянулась, сидя на скамеечке под раскидистой ивой. – И спокойно-то как, а? Ни зомби, ни оборотней, ни прочей нечисти... Что это?! Я открыла глаза и, глянув в ту сторону, куда указывала Лерка, просто обалдела от изумления: прямо посередине асфальтовой дорожки, по обеим сторонам которой стояли лавочки с сидевшими на них любителями свежего воздуха – стариками и старушками с внуками, молодыми мамами с колясками, влюблёнными парочками, не обращавшими совершенно никакого внимания на окружающих, шли три... трупа. Зомби, то есть. Причём зомби самого мерзейшего вида – полуразложившиеся, с лохмотьями гниющего мяса, отстающего от костей и распространяющего вокруг нестерпимое зловоние. Одно только это повергало в ужас даже нас, привычных ко всему... но почему же тогда не разбегались с криками все посетители парка? Тут напрашивались лишь два вывода: либо все отдыхающие (исключая нас, конечно) коллективно сошли с ума и теперь им абсолютно по фигу, что по парку разгуливают гниющие жмурики, либо... либо сие представление предназначается только для нас и тогда дело-то хреново! Почему? Да потому, если мы сейчас ни с того ни с сего (для окружающих) сорвёмся с места и галопом полетим к выходу, что все подумают? Правильно – у девок внезапно снесло крышу и надо бы по этому поводу кое-куда сообщить. – Что будем делать? – прошипела Лерука, следя за неуклюже двигающимися зомби. – Они скоро подойдут сюда... Ты где?! – За скамейкой, в кустах. Переползай сюда, да побыстрее, тетёха! Валерия так и сделала. Теперь мы обе сидели как разведчики в засаде и наблюдали, что же теперь предпримут зомби? Раскачивающиеся фигуры остановились возле скамейки, на которой мы ещё недавно сидели и замерли точно в раздумье: что делать? Потенциальные жертвы смылись в неизвестном направлении, а заставлять о чём-то размышлять гниющие мозги... Внезапно, точно им кто-то подал команду, живые мертвецы одновременно развернулись и так же слаженно промаршировали назад, к выходу из парка. – Я не поняла... – медленно сказала Валерия. – Выходит, что эти заразы хотели... Интересно, какая же сволочь их на нас натравила? – А мне вот интересно, почему мы их видим, а все прочие – нет? К чему такие мелочи? Пугать – так всех, а не выборочно! Кстати, чего это мы тут прячемся? Зомби ушли, пошли обратно на скамейку? Мы обогнули куст, за которым сидели и тут же остановились, передёрнувшись от отвращения: да, зомбяки ушли, а следы после них остались... Куски гниющего мяса с ползающими по ним червями и лужи вонючей жидкости... Или это тоже только иллюзии? Вот только проверять, так ли это, мне почему-то не очень-то хотелось. – Меня сейчас вырвет... – пробормотала моя подружка. – Пошли отсюда поскорее, а? Кто бы был против... Мы не спеша направились к выходу, но не к центральному, где нас могли бы поджидать сии неприятные личности, а к боковому, если быть точнее, к забору, в котором кто-то, заботящийся о страждущих гражданах, давным-давно выломал два прута для полнейшего удобства. Администрация, правда, всё грозилась вновь заварить дыру, но то денег не было, то сварщик оказывался в длительном запое... В общем, всё так и осталось без изменений, и сейчас это было нам весьма на руку. И вот тут начались сложности... Я без особых помех проскользнула наружу, а Лерка... Лерка “немножко” застряла по причине роскошного бюста. – Ты скоро? – нетерпеливо спросила я, нервно оглядываясь по сторонам. – Тьфу, с каких это пор твой третий размер вырос до шестого?! Только не говори, что вставляла импланты! – Офигела, что ли?! На какие шиши я это делать буду? Просто я лифчик купила, а он со специальными вставками и вообще так устроен, что в нём даже жалкий первый смотрится как... ну, как у меня сейчас! – Ну, ужми их как-нибудь! – теряя терпение, посоветовала я. – А то подоспеют зомби и из твоего “шестого” сделают “нулевой обскобленный”! – Никак! – прокряхтела Валерия, судорожно пытаясь пробиться ко мне. – Наташ, потяни, а? – Ты бы ещё в “репку” поиграть посоветовала... Сними этот долбаный лифон сейчас же! – Ы-ы-ы! – заныла Лерка, но послушалась и через минуту была уже рядом со мной, сжимая в руках внушительное сооружение из ткани, кружев и силикона. – Ни хрена ж себе... Это что, дамский бронежилет?!! – Нет, суперновый бюстгальтер... – Да какой, на фиг, бюстгальтер?! В нём же запросто можно в атаку идти – любая пуля только так отрикошетит! – Тебе бы только издеваться... – проворчала Валерия, доставая из сумочки пакетик и заботливо пряча в него свою обновку. – Путь свободен? Никого на горизонте нет? – Вроде всё спокойно... Да кого нам бояться, ты ж небось своей суперновинкой всех зомбяков распугала! Шучу-шучу... Пойдём домой, а то я что-то перенервничала... – Я, кстати, тоже. Вот сволочи, какой день хороший испортили! Ну, попадись мне только тот, кто на нас эти ходячие трупы навёл, я ему... Лицо Лерки раскраснелось, глаза засверкали, и я от души (ну, может и не от всей души) пожалела ту скотину, что сделала нам сию гадость. Если Лерука с ним всё-таки встретится, что ж... Останется только посочувствовать и положить цветочки на могилку сего неизвестного “героя”... Ночь прошла спокойно. Никто в окно не лез, не стучал, страшные рожи к стеклу не плющил, и я немного успокоилась – ничего страшного вроде бы не происходит и вообще: волков бояться – в лес не ходить. Внезапно телефон, лежавший на столике, пискнул и принялся подпрыгивать по лакированной поверхности, требуя немедленно взять его в руки и ответить той ранней пташке, что решила поговорить с его хозяйкой. – Алло, Лерука? Ты чего это в такую рань звонишь? – весело спросила я. – Грешные мысли спать мешают? – У моей калитки два упыря ошиваются, – буднично сообщила Валерия. – Целых два... В каком смысле?! – В самом прямом. Во двор, слава Богу, не заходят и маму мою беспрепятственно выпустили... Только рисковать и проверять, пройдёт ли, если следующей выйду я, не хочу! – Блин, что ж они средь бела дня-то ходят? Не похоже на обычную нечисть... А от меня что хочешь? – Как чего? Чтобы ты ко мне на помощь пришла! – Тоже мне, нашла Чипа и Дейла... Ты хоть представляешь, что может произойти, если я сейчас к твоему дому подойду? – Представляю... Что же делать? Не могу ведь я весь день просидеть дома? – уныло спросила Лерука. – Логично... У тебя спортивный костюм имеется? – Где-то должен валяться... А что? – Найди его, одень и сиди дома, жди меня, поняла? Да, тенниски надень сразу же. И умоляю, не нацепляй сегодня свой кружевной “бронежилет”! – Ехидина... – буркнула Лерка, отключаясь. Я переоделась в спортивный костюм, наскоро позавтракала, покормила василиска Ваську, который теперь всё больше спал у меня под кроватью и, подойдя ко входной двери, осторожно выглянула на улицу... Опаньки! Оказалось, что не только у Леруки появились необычные поклонники – у меня за забором тоже расхаживали два тощих типа весьма мерзкой наружности с торчащими наружу острыми зубами. Упыри, мать вашу... Что ж вы, милые, средь бела дня разгуливаете, а? Или, может быть, вы не настоящие, а ряженые? Вот только проверять это мне как-то не хотелось... Делать нечего – я вернулась в спальную, тихонько открыла окно и, переползя через подоконник, осторожно осмотрелась... Никого. И очень хорошо! Уже через минуту я бодрым шагом направлялась в сторону Лерукиного дома, но, не доходя до него, свернула в переулок и задами пробралась к задней калитке, давным-давно заброшенной, но, тем не менее, послушно исполнившей свою основную функцию – открылась и впустила меня на задний двор, заросший ну очень колючими кустами малины. Лерка, как оказалось, отлично поняла, что именно я собираюсь делать и уже заранее распахнула окно, уселась на стул и терпеливо ждала моего прихода. – За каким фигом тебе столько малины, скажи на милость? – прошипела я, внезапно появляясь перед её очами так, что Валерия едва не сверзилась со стула на пол. – Аллергии не будет? – Обалдела, что ли? – рявкнула Лерука, когда пришла в себя. – Нашла время для пугалок! Не могла как-то сообщить о том, что лезешь? – И как ты это себе представляешь? У твоей калитки два упыря пасутся, а я встану у забора и открытым текстом: “Дорогая Валерия! Прибыла я, твоя подруга, сейчас полезу к тебе через окно!” Так, да? В общем, нате нас на тарелочке! – Тут ты права... А что, так и стоят? – А куда им деваться? Стоят, миленькие, сто... Вот сволочи! – только сейчас я соизволила выглянуть на улицу и увидела, что аварийный выход на улицу тоже перекрыт намертво – упыри теперь крутились и у задней калитки, полностью лишая нас возможности куда-либо смыться. Вот заразы, подумала я, а они оказались поумнее давешних зомби... – Что? Что произошло? – испуганно спросила Лерука, которая была пониже меня и поэтому ничего не видевшая. – К нам кто-то лезет? Это упыри? – Если бы... Нет, моя милая, теперь мы как в крепости – хрен без спроса вылезешь... они и у задней калитки примостились! – И только-то? – неожиданно спокойно поинтересовалась Валерия. – Та-ак, и откуда такое спартанское равнодушие к предстоящему поеданию себя любимой?! Или ты решила добить их своим холестерином? – Не будь наивной! – дёрнула плечом Лерка и, повернувшись, направилась к выходу, бросив. – За мной, товарищ по несчастью! – Ещё и хохмит... – бурчала я, спускаясь вслед за подружкой в подвал. – Предлагаешь самим закопаться, не ожидая, пока это сделают упыри? Эй, а куда ты шкаф сдвига-а-а... – Подземный ход! – торжественно объявила Валерия, вдосталь налюбовавшись на меня изумлённую. – Рол самолично копал и укреплял, говорил: “Мало ли что, а вдруг пригодится?”. И ведь пригодилось же? – На случай Третьей мировой? – не преминула съехидничать я. – Вот ведь деловая... А почему он ко мне не пришёл с таким предложением? – Ну-у... не знаю. Так ты идёшь или нет? – Иду-иду. Но учти, если там будут пауки... А куда, кстати, ведёт этот ход? – В соседний заброшенный дом. Оттуда очень удобно смываться – всё заросло кустами и совсем ничего не видно, я уже проверяла. С этими словами Валерия включила фонарик и первой шагнула в тёмный проём. ...К моему удивлению, подземный ход оказался сухим, чистым и совсем-совсем без пауков. Стены и потолок были выложены досками, пол – плиткой и это заставило меня проникнуться уважением к Роланду, который проделал такую титаническую работу... Шедшая впереди меня Лерука что-то болтала, ежеминутно подхихикивая самой себе, но я её совсем не слушала, сосредоточенно размышляя о том, что же мы будем делать дальше? Ну, вчера нас спасла тупость зомби, сегодня – подземный ход, который так своевременно соорудил Роланд... а завтра? А послезавтра? Если сегодня они нас караулили уже у дверей домов, то что им мешает завтра же пробраться в наши комнаты? Откроешь так среди ночи глазки и – опа! – стоит над тобой какой-нибудь оборотень, который – гам! – и слопает тебя! Или же даже будить не будет и проснёшься ты где-нибудь на небесах, уже будучи съеденной... – Мы пришли! – прервала Валерия мои тягостные размышления радостным голосом. Алле-оп! С видом великого волшебника она толкнула деревянную дверь, и мы очутились в пустом подвальчике, увешанном гирляндами паутины, которые медленно заколыхались при нашем появлении как кисейные занавеси. – А теперь наверх! – скомандовала моя подружка, мы вскарабкались по скрипучей лесенке к люку, распахнули его и очутились на кухне, судя по газовой плите и старым рассохшимся столам у стены. Никого не было. ...Мы медленно шли по улице – без цели, без каких-либо желаний. Нет, ну желания-то были: попить холодной воды и отдохнуть, но вот только где? Денег мы по своей глупости не взяли, а просто так посидеть в кафе нам не дадут: “Не занимайте столик, раз ничего заказывать не собираетесь...” – О, а пошли к моей одногруппнице! – внезапно радостно сказала Валерия, указывая на одну из пятиэтажек, мимо которых мы как раз проходили. – Она давно меня в гости приглашала... Вот и попьём, а заодно и отдохнём! – Ну, ты-то ладно... а я с какого тут припёка? Я-то чего к ней попрусь, если мы с ней совсем не знакомы? – Так познакомишься. Идём-идём! – Лерка тянула меня за руку, да я и не особенно и сопротивлялась, так как перспектива ещё невесть сколько болтаться по городку уже порядком угнетала. Мы подошли к третьему от нас подъезду, возле которого на скамеечке в ряд сидели сплетничающие бабули, которые с некоторым подозрением осмотрели нас с головы до пят, но видимо, ничего подозрительного не нашли и милостиво вернулись к своему прерванному занятию – перемыванию косточек всех своих знакомых и соседей. – Ингуся золотая девчонка, вот увидишь! – щебетала Валерия, поднимаясь по ступенькам к двери подъезда. – Уверена, вы с ней найдёте общий язык! Она любит фантастику и фэнтези, а любимый писатель у неё тоже Кир Булы... Договорить она не успела, так как сверху раздался странный звук и у самых ступенек, издав противный чавкающий звук (ну, как если уронить на пол кусок сырого мяса), на бетонную площадку рухнули... два человека! – Мам-ма! – пролепетала Лерука, в один миг ставшая белее молока. – Что... это?! Как это?!! Почему?!!! Я не ответила, потому что смотрела на как ни в чём не бывало болтающих бабулек, которые явно не замечали, что у их подъезда распластались два окровавленных трупа. Напрашивалось только два варианта – либо бабульки основательно привыкли к тому, что у них на глазах с крыши шмякаются жмурики, либо они были малость подслеповаты... что вряд ли, если вспомнить, с каким вниманием они оглядели наши скромные особы... Далее додумать я не успела, так как расквашенные тела зашевелились, отрывая изуродованные головы от окровавленного бетона и... начали подниматься! – О-ой!!! – взвыла, не выдержав нового потрясения, Валерия и, крутанувшись на месте, рванула в подъезд под изумлёнными взглядами бабушек, которые тут же с новой энергией зашептались-зашелестели, получив свежую пищу для сплетен… и их понять можно – девушка, вполне нормально выглядевшая, вдруг ни с того ни с сего заорала дурным голосом и сиганула прочь, словно её кто-то укусил за что-то... Я осталась стоять, как-то отстранённо наблюдая за тем, как изувеченные трупы встали, кое-как держась на ногах (у одного из них нога оказалась сломанной и кость окровавленным сучком торчала, прорвавшись сквозь брючину), неторопливо развернулись в сторону подъезда и... стали подниматься по ступеням. Тут уж не выдержала и я, но орать и дёргаться не стала, а неспешно повернулась и юркнула в открытую дверь. Может быть, это и всего лишь иллюзия, которая мерещится лишь нам (судя по спокойной реакции бабушек-старушек) и, возможно, вреда она нам не причинит, но... кто знает? Бережёного, как говорится, Бог бережёт! В подъезде царили тишина, покой и благодать... то есть Лерки поблизости не наблюдалось. – Лер... Валерия! – вполголоса позвала я, с тревогой прислушиваясь к шаркающим шагам, которые всё приближались и приближались к входной двери. – Ты где тут прячешься? Ты... Вот скотина! Это она, значит, к подружке своей удрала, зараза рыжая! А мне что делать теперь, а?! Бежать за ней? Так я номера квартиры не знаю, а стучать во все двери и спрашивать, не прибегала ли к ним конопатая истеричка, не дело... Лихорадочно оглянувшись, я внезапно увидела под лестницей кучу коробок, узлов, старую детскую коляску, ещё какие-то вещи. Какие – я интересоваться не стала, главное – это хорошее место для того, чтобы спрятаться от зомби, которые уже появились в дверном проёме. В большой коробке, оставшейся неизвестно от какой техники, были аккуратно вырезаны круглые отверстия, и сквозь них я прекрасно видела застывших на пороге мертвецов, страшных, как мечта патологоанатома. Стояли они так минут пять... Я уже успела истомиться, обозлиться, испугаться паука, который спустился мне на плечо, улыбнуться ему, пытаясь подружиться с этим симпатичным насекомым, расстроиться, когда это самое насекомое поспешно уползло, испугавшись моих филантропических поползновений в его сторону... Я уже была готова к тому, чтобы вылезти на свет Божий и сказать: “Нате, жрите меня, только не мурыжьте нервы, они не восстанавливаются!”, когда один из трупов неожиданно... чирикнул, обращаясь к своему “другу”. Тот излишне резво повертел головой, осматривая полутёмный подъезд, а потом быстро-быстро поскакал наверх – вероятно, в поисках меня и Леруки. Вернулся он довольно скоро, не обнаружив никого... Значит, я всё-таки права и рыжая паразитка преспокойно сидит в гостях и, как говорится, и в ус не дует... как там её подруга?! Тогда непонятно, на что рассчитывал зомбик – что жертва будет сидеть, трясясь от страха, на самой последней площадке и покорно ждать съедения или ещё чего в этом же роде? Ну, насколько я знаю Валерию, она сидеть не будет... Если надо, она и по воздуху полетит, и по воде побежит, лишь бы только не схарчили её, любимую! Зомбики постояли ещё пару минут, сосредоточенно о чём-то переговариваясь, потом один из них (со сломанной ногой) развернулся и пошёл, оставив своего товарища в гордом одиночестве. Я на секунду отвлеклась, потирая затёкшую руку, а когда вновь посмотрела в отверстие, то в подъезде никого уже не было. Зомби исчез без следа. Может, какой-нибудь идиот тут же и выскочил наружу с радостным воплем и был бы тут же счавкан за милую душу, но длительный опыт общения со всякой нечистью поневоле приучил быть более осторожной и не выскакивать куда и когда не надо, поэтому я осталась сидеть в коробке и изо всех сил напрягала глаза, пытаясь рассмотреть хоть что-то в не слишком-то светлом подъезде. Та-ак... А это что за пакость? Зомби не было видно по-прежнему, зато вместо него по полу ползало какое-то существо, больше всего похожее на осьминога, только неопределённого цвета и с одним глазом, поверх которого шевелились длинные тонкие щупальца. Размышлять о том, что это за тварюшка, я не стала и, удостоверившись, что зомби действительно нигде нет, наконец-то выползла из коробки и со стоном потянулась, выпрямляя онемевшую спину. “Осьминог” повернулся в мою сторону, мигнул растерянно глазом... и из его рта, открывшегося прямо на макушке, заструился серебристый дымок, постепенно принимающий человеческие очертания... и очень знакомые! Когда сформировалась голова давешнего зомби, я уже не выдержала и с истошным визгом что есть силы саданула носком кроссовка по “осьминогу”, который, очертив великолепную дугу, с хлюпом врезался в стену, на миг распластался по ней солнышком с десятью лучиками, не оценив по достоинству силы и красоты моего богатырского размаха и, шмякнувшись на пол, замер без движения. Глаз его потускнел, серебристый дымок развеялся, а вместе с ним и недоделанный зомбяк. Я осторожно подошла к осклизлой кучке, потыкала его подобранной палочкой... Вроде бы сдох. А может, просто в нокауте, хрен его знает. Пульс не проверишь! Сверху послышались торопливые шаги и передо мной предстала всклокоченная Лерука. – Ты живая? – спросила она, покосившись на неподвижно лежавшего “осьминога”. – Чего не пошла к нам? А те... ушли? – Не пошла... Мне что, во все квартиры надо было стучаться, чтобы выяснить, куда ваше сиятельство изволило смыться? – Зачем же стучаться, если я была... – Валерия осеклась, вспомнив, что и в самом деле не сообщила мне номер квартиры своей подружки. – А где же зомби? – Один – не знаю где, а второй – вот он! – я ткнула носком кроссовка в “осьминога”, который по-прежнему не подавал признаков жизни. – Это, по-твоему, зомби? – скривилась Лерука. – Я, конечно, понимаю, что у тебя оч-чень богатая фантазия, но чтобы принять эту пакость за ходячего мертвеца... – Это он превращался в зомби! – пояснила я. – Ты побежала к своей подружке, я спряталась под лестницей в коробке... Чего ржёшь? Это по твоей милости мне некуда было деться! – Ладно, извини. И что дальше? – Дальше... Сидела я в коробке, смотрела сквозь дырочку, куда пойдут эти заразы... Один из них сбегал наверх в поисках тебя, вернулся ... Потом ушёл, оставив своего товарища нас поджидать. Я на секунду отвлеклась, потом выглянула... а тут это ползает! – А с чего ты решила, что он и есть зомби? – Да когда он меня увидел, то выпустил дымок, который и начал превращаться в того зомби. Ну, тут я не выдержала и... – В футбол поиграла? – покивала Лерука, посмотрев на мокрое пятно на стене, очень похожее очертаниями на солнышко. – Как я понимаю, пас никто не отбил... Что с ним будем делать? Оставим здесь? – Бабулек пугать? Нет уж... У тебя есть пакет? – Шутишь? Откуда? Я даже кошелёк не взяла, когда бежала. Посмотри здесь, под лестницей, а я пока на улицу гляну – нет ли там второго зомбика... Зомбика на улице не было и через минуту мы вышли из подъезда, бодро размахивая дырявым пакетом, в который и засунули “осьминога” и чьи щупальца сейчас скорбно торчали сквозь дырку. – Потише тряси! – прошипела Валерия, попрощавшись с сидевшими всё так же на скамеечке бабульками, которые довольно заулыбались, видимо, напрочь позабыв о её недавном странном поведении. – Пакет драный... А ну, как вылетит наша “добыча” и влепится кому-нибудь в лоб? Ой, сквозь дырку щупальце торчит! – Шевелится? – Нет... – Ну и хрен тогда с ним. Пошли быстрее домой, а то не ровен час второй зомби явится... У Леркиного дома, к счастью, никого не было. Валерия, едва закрыв дверь, тут же полетела на кухню и полчаса булькала там, отпиваясь холодной водицей после стресса. – Ну, ты и водохлёбка! – покачала я головой, держа в руке стакан. – Что, неужели подружка чаем не напоила? – Дождёшься от неё... – буркнула Лерка, оставив наконец графин в покое. – Больше болтовни, чем угощения... Куда эту пакость девать? – Кого? А, ты про осьминога... Может, в холодильник? – Тогда лучше сразу в духовку, всё равно моя маманя нарежет и потушит, приняв за съедобное. Тем более она кальмаров любит! – Так ведь это не кальмар... – Какая, на фиг, разница? Склизкое, пучеглазое и с щупальцами! Поджарит с лучком и амба... – Хрен с ним... Мне вот что интересно, где ещё два “зомби” и вообще – кто их послал и кому всё это надо? Чего он добивается? – Кто “он”? – Сама не знаю... Узнаю – убью на фиг! – рявкнула я, пнув от избытка чувств стол. Тот, однако, даже не почесался, давным-давно привыкнув к причудам своей хозяйки и её неуравновешенных гостей. – Несколько дней доводить нас до заикания... Но знаешь, я тебе даже “спасибо” хочу сказать – если бы ты не смылась сегодня и не оставила меня одну в подъезде, то мы бы до сих пор бегали по всему городку закоулками, прячась от этой “нечисти”... – А почему ты сказала, что... э-э-э... есть ещё два? – Помнишь первую встречу в парке? – Ну... – Сколько тогда было ходячих жмуров? – Вроде два... Нет, кажется, три. Точно, три! Один, значит, у нас в пакете лежит, щупальца откинул, бедолага, не смог оценить красоты и мощи российского футбола... И где, спрашивается, ещё двое? – Вот и меня это тоже интересует, – я подошла к окну и посмотрела на улицу. – И, к тому же, я не знаю, как и что с ними делать... – А что тут думать? Хрясь – и всё! – энергичная Валерия пнула ногой воздух, изобразив нечто вроде канкана. – Вряд ли всё так просто... Помнишь, какой ужас мы испытали, когда эти твари появились рядом? Думаю, это что-то вроде защиты, чтобы никто нечаянно не прикокнул... – А как же мы их мочить будем? – поинтересовалась Лерука. И в самом деле – как? Если эти твари и в самом деле способны создавать вокруг себя такую защиту, то нам будет очень сложно до них добраться... И к тому же нет никакой гарантии, что эта их иллюзия – иллюзия вообще... Может, они и в самом деле становятся зомби, упырями и так далее... Тогда нам может наступить песец – полный и пушистый! Добраться бы только до той гадины, что подослала к нам этих... – Ну, что-нибудь придумала? – прервал мои размышления голос Леруки. – Я тебе что, Сократ? Так просто идеи в голову не лезут – нужно долго и тщательно всё обдумать... Пока лучше пойдём, погуляем, а? У Лерки глаза на лоб полезли. – Так там ведь... – Вот именно. Если встретим этих зараз, то бежать и орать не будем, а... Ну, там что-то да придумаем. ...Погода на улице царила... в общем, полная благодать: птички поют, солнышко светит, ветерок дует... и посреди всей этой идиллии мрачно топают две надутые особы с убийственными взглядами исподлобья, причём глазки эдак нехорошо бегают туда-сюда, туда-сюда. У одной-то очи за тёмными очками запрятаны и особого внимания не привлекают, а вот вторая... вторая со своей весьма подозрительной физиономией словно с плаката “Их разыскивает полиция” сошла... – В парк пойдём? – спросила Лерука, когда мы дошли до центра. – А может, в кино? Я, правда, не знаю, что там идёт... но какая разница? – Большая и принципиальная. – хмуро сказала я. – Если там намечается мелодрама, то топай туда одна... Терпеть не могу всякие сюси-пуси! – Тогда просто гулять пойдём... – вздохнула моя подружка, просто обожавшая всякие романы и фильмы о любви. Я посмотрела на неё и решила сжалиться: – Ладно уж... Деньги хоть на билет есть? Все последующие два часа, что шёл фильм, я страдала, зевала, пыталась заснуть, слушала музыку в телефоне... Игры, к сожалению, я не закачала... а тут ещё рядом Валерия охала и вздыхала, сочувствуя главной героине, которую так подло обманули муж и любовник, начав встречаться... Тут я было заинтересовалась, но быстро разочаровалась, поняв, что что у этих двоих была не любовь, а просто желание избавиться от надоевшей до чёртиков бабы, вот они и решили подставить её, заставив развестись и оставить без доли при разводе. И я их, кстати, прекрасно понимала, потому что главная героиня была до такой степени слащаво честной, благородной и несчастненькой, что её поневоле хотелось прибить... Под конец мне уже хотелось прибить и Леруку, но тут пошли титры, зажёгся свет, и все заторопились к выходу. – Какой фильм, а? – жужжала мне в ухо Валерия, когда мы шли к парку. – Молодец она, не сдалась, хотя все были против неё, даже дети! А любовник какой скотиной оказался... – Его можно понять! Эта мадама такая слащавая, что аж блевать тянет от переизбытка глюкозы! – Фу, какие нехорошие слова... – поморщилась Лерука. – “Мадама”, “блевать”... Ты где воспитывалась, скажи на милость? – В Советском Союзе, а дополнительное образование – в современной России! Причём всё плохое относится ко второй половине... Чем недовольна? – Оно и видно... О, вот и парк! Что, опять сядем на нашу скамеечку? – Не-а, пошли лучше к пруду. Там и дышится лучше, и народу не так много. Если и появятся там эти... зомби, так хоть не будем пугать окружающих своими перекошенными физиономиями... У пруда и в самом деле никого не было – даже уток, этих прожорливых зараз, никто не кормил, бросая в воду куски хлеба. Я уселась на кособокой скамеечке, а Лерка поплелась к берегу полюбоваться на кувшинки, которых в этом году было видимо-невидимо... Солнце постепенно клонилось к горизонту, его лучи из ослепительно-белых стали мягко-жёлтыми, потом нежно-розовыми... В воздухе разлилась благостная прохлада, цветы запахли так, что поневоле закружилась голова. Ну, о чём можно ещё мечтать: цветы благоухают, птички поют, Лерка визжит... Визжит?! Лерка и в самом деле визжала и неслась ко мне с дико выпученными глазами. – Там... – крикнула она, задыхаясь, когда добежала до меня. – Там... утопленник! – И что? – флегматично спросила я. – Он сюда... идёт! – Кто? – Да утопленник же! – взвыла Валерия и одним прыжком сиганула за мою спину. К нам и в самом деле приближался утопленник – самый что ни на есть классический, в водорослях, которые свисали откуда попало, в расползающейся от сырости одежде, распухший... Белые выпученные его глаза посмотрели в нашу сторону и утопленник, прохрипев что-то, понятное только ему, протянул в нашу сторону уродливую руку, больше похожую на клешню... Тут как раз и погода испортилась – небо заволокло тучами, подул сильный ветер, который принялся бешено размахивать ветвями деревьев... “Как раз ещё и раскатов грома с молниями не хватает, а так словно в дешёвом фильме ужасов... – подумала я, наблюдая за тем, как утопленник неотвратимо приближается всё ближе и ближе, а сердце вновь стягивает знакомым приступом дикого страха. – Вот уж теперь, кажется, точно всё...” Раздался треск, когда особенно сильный порыв ветра рванул кроны деревьев, росших возле тропинки, ведущей к пруду. Лерка вздрогнула, вцепившись пальцами мне в плечи и, уткнувшись лицом в мою спину, тихо заскулила, не в силах терпеть терзающий её душу ужас... Да и я сама была на грани того, что либо бежать сломя голову, либо упасть на колени и покорно ждать неизбежного конца. Теперь-то я понимала, что мы ничего не сможем поделать с неведомыми тварями, которые одной своей силой внушения способны практически свести с ума, и поэтому абсолютно неуязвимы, потому что никто не осмелится приблизиться к ним... Послышался ещё один треск, особенно оглушительный, когда разъярённый ветер яростно рванул ветви ближнего к тропинке дерева... и огромный сук рухнул прямо на утопленника, разрезав его напополам, точно кучку желе... И тут же всё прошло. Ушёл весь страх, что окутывал нас липкой пеленой, ушло оцепенение и покорность неизбежному... Стих и ветер, который точно выполнил свою задачу и решил отправиться на покой. Теперь-то я была абсолютно уверена, что оказалась права в своём мнении насчёт того, что эти твари успешно использовали психологическое воздействие на окружающих... Но почему тогда, в подъезде, я не почувствовала такого воздействия? – Странно, а почему ты тогда так легко размазала по стенке того, первого? – словно угадала мои мысли Валерия. – Сама не знаю. Может, всё дело в том, что сила внушения действует лишь тогда, когда эти уроды принимают облик всей этой нечисти, а первый попросту не успел этого сделать... А так кто их особенно замечает? Маленькие, бесцветные, незаметные... – Ты-то заметила! – хмыкнула Валерия. – И то со страху... Бедолага просто не успел вовремя среагировать на бешено несущуюся на него истеричку, а так бы... Но это только версия. Фиг знает, как всё оно на самом-то деле... Валерия, не дослушав меня, подошла к неподвижно лежавшей под упавшим суком осклизлой кучке с оттопыренными во все стороны щупальцами, кончики которых слегка подрагивали. – Ты посмотри – жив ещё курилка! – удивлённо сказала она. – Вот пакость-то пакость... – Ничего, скоро сдохнет... Мне вот что волнует: куда третья зараза делась? В кустах сидит, выжидает или же хозяину жаловаться побежала на нехороших тётенек? Прошло три дня. И все эти три дня, к нашему глубочайшему удивлению и даже обиде никто нас не преследовал и не пугал. Ну, с одной стороны можно понять – остался один-одинёшенек, друзей кокнули за здорово живёшь... Где гарантия, что и тебя так же на мыло не пустят? От нечего делать мы пошли шляться по городку – авось наткнёмся на что-нибудь интересное, но всё интересное, похоже, уехало вместе с нашими дорогими вампирами... Сходили на концерт какой-то приезжей группы, потом в кино на “Секрет Рагнарёка”, потом в караоке... Петь мы не то чтобы уж сильно умели, но любили... правда, нашу любовь, как оказалось, делить с нами никто не хотел: через полчаса потерявшие терпение, зато приобретшие тупую головную боль посетители караоке “вежливо” попросили нас уйти. По-хорошему! Я-то была не против (так как почти не пела), но Лерка, вошедшая во вкус, долго сопротивлялась... Правда, я успела увести её ещё до того, как посетители, сговорившись, решили-таки придушить непризнанную певицу. Лерка долго возмущалась, кричала, что истинный талант всегда затирают, но мне удалось убедить её, что лучше быть живым непризнанным гением, чем мёртвой знаменитостью... Потом зашли в кафе – охладить испетые (не путать с испитыми!) глотки мороженым, поболтались по магазинам, обхаяли строящийся трёхэтажный дом для “детей-сирот”... – Всё, не могу больше! – взмолилась наконец Валерия. – Наразвлекалась по самое “не балуй”... Пошли домой, а? – Ладно уж... – недовольно сказала я, поняв, что последнюю “бяку” сегодня кокнуть не удастся. Но ничего, за нами не заржавеет... – Поворачи... Договорить я не успела, так как откуда-то слева раздался дикий визг! – Кого-то убивают! – только и смогла сказать Лерка, когда из кустов выпрыгнули двое пацанят и девчонка и тараном въехали в мою подружку, опрокинув её на землю, очень и очень не мягкую. Хохоча, я помогла ребятишкам встать, потом протянула руку Валерии, на которую страшно было смотреть – она всё никак не могла найти слов, открывая и закрывая рот, не в силах определиться с матерным эквивалентом переполнявших её эмоций. – Детей постесняйся! – посоветовала я, когда Лерка таки отдышалась и открыла рот пошире, дабы высказать ребятишкам всё, что она думает о современном воспитании и о них в частности. – Чего орали-то, а? – Там... там привидение! – испуганно сказала девочка, хлопая длиннющими ресницами. – Мы хотели в заброшенный дом слазить, а оно как выскочит! – Привидение? Это днём-то? – недоверчиво спросила я. – Страшное! – подтвердил слова подружки один мальчишка – пониже ростом и светловолосый. – Я и сам по фильмам знаю, что они днём не ходят, а это привидение какое-то неправильное... – Неправильное, значит... – прищурилась Валерия. – Ладно, разберёмся... А теперь, мелюзга, брысь отсюда, а то привидение возьмёт и слопает вас и косточек не оставит! – Привидения людей не едят! – строго сказал второй мальчишка – черноволосый и кудрявый. – Почём знать? Оно же неправильное, может, и от мяса не откажется! – хихикнула Лерка, быстро пришедшая в хорошее расположение духа. – Давайте-давайте, чешите отсюда! Ребятишек как ветром сдуло – только кусты затрещали. – Вот и хорошо! – одобрительно сказала Лерука, глядя им вслед. – Ну-ка, и где наш заброшенный дом? – Ты подумала о том же, о чём и я? – Не одной же тебе мозгами шевелить... Ты лучше скажи, чем вооружаться будем? Палками? – И камнями. Пошли? ...Дом встретил нас тишиной и запустением... и ещё чем-то непонятным, тревожащим – будто кто-то очень голодный следил за нами, глядя сквозь стены. Ощущение было до того неприятным, что всё время хотелось оглянуться и я оглядывалась и, конечно же, никого не видела... – И где наше привидение? – ласково спросила Валерия. – Кис-кис-кис! – Охренела совсем? Какое “кис-кис”? – зашипела я. – Вот оно сейчас... Ой! Из дальнего, самого тёмного угла послышался тоненький свист и потянулся белый дымок, прямо на наших глазах принимающий вид полуразложившегося трупа, источающего отвратительный смрад. – Мы ещё и пахнем? – пролепетала Валерия, прямо на глазах теряющая боевитость: сила внушения “осьминогов” начала действовать. – Ната-ашка-а-а!!! Чувствуя, как от страха начинают подкашиваться ноги и понимая, что ещё немного и я сама начну биться в истерике, я покрепче сжала принесённый с собой кирпич и, пока окончательно не потеряла волю, метнула его в угол, где уже стоял в полный рост на редкость омерзительный зомби... и попала в самое “яблочко”! Что-то мерзко хлюпнуло и зомби, покрывшись рябью, исчез без следа. Осталась только придавленная кирпичом серая клякса в окружении десяти щупальцев... – Вот и хорошо! – подошла ко мне всё ещё бледная как сметана Лерука. – Три – ноль в нашу пользу. Вот бы и заказчика ещё найти... А-а-а!!! Пол под моей не такой уж и лёгкой подружкой с хрустом проломился, и нога Лерки почти до середины бедра провалилась куда-то вниз. Надо сказать, кричала Валерия не от боли – доски были совсем трухлявые и не поцарапали бы и младенца – а больше от страха – вдруг там, под полом, полно пауков? Их Лерка боялась больше всякой нечисти! Если бы “осьминоги” знали об этом, то не стали бы принимать облик зомби и утопленника – превратились бы в гигантских пауков и не надо никакого внушения – сразу получили бы два трупа – Лерукин и мой. Почему мой? Да потому, что я тоже боюсь этих мерзких тварей! – Не дёргайся! – подзатыльником успокоив всё ещё верещащую рыжую истеричку, я опустилась рядом с ней на колени и принялась осторожно освобождать её ногу. – Ну, вот и всё, а ты боялась... – Только юбочка помялась! – фыркнула Валерия и встала. – Что, интересно, там? Может, клад? – Ага, антикварные водочные бутылки. Нет, вы только на неё посмотрите – только что орала как поросёнок недорезанный... – Без намёков! – побагровела Валерия, весьма трепетно относящаяся ко всем поползновениям в адрес своего немаленького веса. – А сейчас собирается перелопатить весь подвал из-за пары старинных монет! – Ну тебя, любую мечту так опошлишь, что и мечтать-то больше не захочется... Нет, ну в самом деле – вдруг там что-нибудь да есть? Поняв, что рыжая приставала просто так не отлипнет, я покорилась неизбежному и, подобрав какой-то металлический, весь покрытый ржавчиной прут, принялась обламывать дыру по краям и постепенно та стала такой большой, что мы с Лерукой смогли спокойно заглянуть в неё. – Темно... – разочарованно сказала Валерия. – И паутины полно... – А ты чего ждала – софитов и зеркальную чистоту? – огрызнулась я, нашаривая в кармане фонарик-карандаш, который неизвестно когда и для чего купила и до сих пор таскала в кармане джинсов. – Что-то я сильно сомневаюсь, что мы здесь найдём горшки с золотом и вообще что-то пригодное... Господи! – Мама! – взвизгнула и Лерука, когда тонкий жёлтый луч осветил то, что лежало прямо перед нами. А зрелище было ещё то – прямо на земле, облепленной паутиной и усыпанной слоем мёртвых пауков, лежало покрытое зеленоватой слизью человеческое тело. Человеческое ли? Я с омерзением рассматривала подёргивающиеся тонкие, скрюченные руки и ноги странного существа, уродливое сморщенное лицо, ужасно кого-то напоминающее... – Словно зародыш! – передёрнувшись, прошептала Валерия. – Только огромный... И похож на кого-то... Может, полицию вызвать? – Ага, и что мы им скажем? Зашли в заброшенный дом, кокнули кирпичом привидение и нашли под полом зародыш-переросток? – Н-да, даже для меня слишком фантастично! – вынуждена была признать Лерука. – Тогда что делать будем? Ответить я не успела, потому что “зародыш” резко открыл глаза и мы невольно отшатнулись, почти физически ощутив волну ненависти, что шла от него... и в тот же миг пришло понимание, кто это перед нами. – Крысяка? – неуверенно вырвалось у меня. – Нет, да не может такого быть... Ты же умер! – И не один раз, по вашей милости! – просипел “зародыш”. – Но всякий раз возвращался... – Ненадолго! – фыркнула быстро пришедшая в себя Лерука. – Так это ты подослал к нам тех...”осьминогов”? – Они... питались страхом и жизненной энергией тех, кого пугали... Страх им, мне же энергия... – булькал колдун. Слизь на нём очень быстро усыхала. – Через три дня я бы принял прежний облик, а вы бы сдохли, сдохли! Почему вы до сих пор ещё живы?! – Замочили мы твоих помощников, вот потому и остались в живых. – пояснила я. – Кто же тебя на этот раз выпустил из мира мёртвых, а? – Поверь, если узнаешь, то очень сильно удивишься! – захихикал Крысяка и тут же закашлялся, выплёвывая изо рта бело-розовые комки слизи. – Я не умру, на этот раз не умру... Не ум... Уродливое тело в последний раз содрогнулось, замерло и принялось стремительно разваливаться на части, источая жуткую вонь... – Гадость какая... – пролепетала Валерия, отшатываясь от дыры. – Почему он умер? – Сама же слышала – подпитка прекратилась, ну и... А мы к тому же ещё до сегодняшней встречи замочили двух его помощников... А сегодня и третьего! Интересно, кто же это выпустил Крысяку? И почему он сказал, что, если я узнаю о том, кто его запустил в наш мир, то сильно удивлюсь? – Плюнь на всё! – посоветовала Лерука, поднимаясь на ноги и отряхивая джинсы. – Мало ли у нас врагов в этом и том мирах? – Успокоила... Ладно, пора домой, а то я что-то сильно устала от всего этого. Прошла неделя. Наконец-то приехали Чёрный, Роланд и Сен-Жермен, заявились братцы-Юрики... Было много рассказов о том, как мы жили-поживали друг без друга, что происходило за всё это время. Естественно, я и Лерка поведали о том, что опять встретили Крысяку, но колдун вновь потерпел фиаско и приказал всем долго жить. Передали и его последние слова... – Мало ли что скажет озлобившийся колдун? – пожал плечами Сен-Жермен. – Ну, сами посудите – вы лишили его возможности вновь вернуться в мир живых, так что, он должен был вас за это облобызать в обе щёчки? – Думаю, ты прав… – признала я. – Так значит, ничего страшного? – Неужели мы вас не защитим, если что? – возмутился Роланд. – Мужики мы или нет? – Мужики, мужики... успокойся только! – махнула рукой Валерия. – Разухабился тут, рыцарь-защитник! А я всё думала о том, кто же так желает нас уничтожить, если для этого выпустил эту мразь из Преисподней? Какой силой надо для этого обладать? И ответ напрашивался только один. А может, и не один...

2015 г

БУНКЕР Пробуждение было каким-то странным. Нет, вроде бы всё было в порядке – тепло, не дует, относительно мягко и всё же... Что-то заставило меня проснуться раньше – то ли свет, упрямо лезущий в глаза, то ли гул множества голосов... Я зевнула, потянулась, разминая заспанныекосточки, спустила руку с кровати... Вернее, попыталась это сделать, потому что рука упорно не спускалась, а лежала на... бетонном, ничем не покрытом полу?! Глаза тут же распахнулись сами собой и зрелище им предстало ещё то: огромное-огромное помещение (ну, как московский стадион, только с потолком метра в четыре вышиной и множеством ламп), насколько глаза глядят – на полу матрасы с лежащими на них кое-где людьми, с потолка свисают указатели с надписями “Туалет”, “Кухня”, “Медпункт” и ещё что-то. – Пришла в себя? – послышался девичий голос. Я обернулась и увидела возле себя присевшую на корточки светловолосую девушку в странной одежде, похожей на комбинезон, но с небольшой пелеринкой, пришитой к плечам. – Вот и хорошо. Как ты себя чувствуешь? Голова не болит? – Где я? – вместо ответа спросила я. – Как где? В Бункере! – очень удивилась девушка, как будто я задала дико глупый вопрос. – Да как я сюда попала?! – Тебя нашли на улице, без сознания, принесли сюда... И как раз в самое время. Ты разве не знаешь? – Не знаю. Я ничего не знаю! Я легла спать дома, в свою постель... а проснулась здесь! Что это за бункер-то такой и кто меня сюда из постели вытащил?!! – У тебя истерика. – спокойно заметила девушка, доставая из нагрудного кармана коробочку и протягивая её мне. – Выпей, поможет. А насчёт Бункера... Нам всем, кто смог уцелеть, пришлось перебраться сюда, иначе бы вампиры уничтожили всех... – Вампиры?! – у меня глаза сами собой сошлись в кучку. – Откуда?!! Ведь их в нашем городке... И я осеклась. Вряд ли в данной ситуации стоило рассказывать, что в нашем городке живут только три вампира, с которыми я давно дружу. Не поймут. Если здесь их так боятся, то нет никакой гарантии, что меня не примут за разведчицу кровососов, которая хитростью пробралась в их этот самый Бункер... Кто их знает, что они тогда со мной сделают? Но всё обошлось. Девушка, как видно, решила, что я крепко ударилась головой и сейчас “тут помню, тут не помню”, поэтому принялась восстанавливать мои утраченные воспоминания... В общем, дело было так: всё началось со странных смертей среди одиноких, без семьи и родственников, людей среднего возраста – от двадцати восьми до тридцати пяти-тридцати семи лет. Умирали они легко – просто ложились спать и... не просыпались. При этом умершие были абсолютно здоровыми и физически и психически, к тому же практически все были людьми образованными и умными... И все они были мужчинами. Тела, естественно, попадали в руки патологоанатомов, но те ничего не смогли выяснить об их внезапной кончине по одной простой причине – трупы было невозможно вскрыть. Кожу, неожиданно прочную как сталь, не брал ни один скальпель, ни даже пила – ничего! Слухи поползли одни страшнее других: кто-то говорил о новом штамме вируса, который якобы забросили к нам ВША, другие в том же обвиняли Ворошенко, третьи вещали, что всё это натворило наше правительство, которое испытывает на своих гражданах новые неведомые лекарства... То обстоятельство, что все умершие ни разу не болели, а значит, и не принимали никаких лекарств, никто во внимание не брал. А потом умершие начали возвращаться в свои дома, и не просто возвращаться, а ещё и убивать своих соседей, прокусывая им глотки и выпивая всю кровь... Тут народ немного успокоился: вампиры и ничего больше! О различных способах убийств кровососов можно было прочитать в любой книге фэнтези и посмотреть в любом фильме ужасов, значит, ничего страшного... Но всё оказалось не так уж просто, как в третьеразрядном ужастике. Колья новоявленных вампиров не брали, серебро, кресты, святая вода были им до лампочки... Беспокоило их только солнце да и то лишь потому, что глаза, приспособленные к ночному образу жизни, практически ничего не видели днём. И только! Народ запаниковал по-настоящему, когда вампиры начали пополнять свои ряды свежими кадрами – такими же идеально здоровыми, умными и сильными людьми, правда, теперь не было предпочтения одиночкам, в ход шли и мужья, отцы больших семейств, причём эти семейства тут же уничтожались новообращёнными – “новорожденные” вампиры с лёгкостью убивали тех, за кого должны были отдавать свои жизни – своих жён, детей, сестёр, братьев, родителей, бабушек и дедушек... Очень скоро вампиров развелось столько, что они с лёгкостью захватили власть в городе, перекрыли все дороги, обрезали телефонные и телеграфные линии, разрушили сотовые вышки – словом, сделали всё, чтобы жители не смогли бы позвать на помощь. Да и кто бы им поверил? И тогда кто-то вспомнил о Бункере. Вообще-то бункером это огромное сооружение можно было назвать с большой натяжкой – ни толстых бетонных перекрытий от попадания бомб, ни отдельно проведённых коммуникаций, не зависящих от поверхности – ничего. Правда, за несколько дней до переселения умельцы смогли замаскировать электрические провода и водопроводные трубы, так что в Бункере вполне можно было жить. Кухни были газовыми, поэтому заранее были припасены баллоны с газом, которых должно было хватить на полгода – правда, с учётом того, что людей в Бункере будет не более двухсот-трёхсот... А набралось всего около ста пятидесяти. – Вот так-то... – вздохнула девушка. – И теперь мы заперты здесь как... как домашний скот, овцы, которые с трепетом ждут, когда их поведут на убой... Кстати, а ты вроде бы и не местная, да? – Ну... да. – сказала я, с тревогой думая о том, что же объяснить насчёт того, как я оказалась в этом городе. – В... гости приехала! – А к кому? – допытывалась дотошная девчонка. – Я её вроде у своих соседей видал! – вмешался вдруг сидевший неподалёку темноволосый парень с перевязанной рукой. – В очках, коротко стриженая... Точно, она! Девушка сразу успокоилась. – Пойдём, подыщем тебе что-нибудь из одежды! – сказала она, вставая. – И покормим заодно... Ты есть хочешь? Меня, кстати, Леика зовут, а тебя? Леика? Странное имя, я такого не встречала даже в книге “Значение имён”, у нас так никогда никого не называли. А жаль, красиво звучит... Стоп, а с чего ты, Наташа, решила, что вообще находишься в своём городке? Своей стране? В своём мире? Леика выжидающе смотрела на меня, решив, что и с вспоминанием имени будут проблема. – На... – тут я чихнула и договорила последнюю часть своего имени. – Лия... – Налия? Симпатичное имя, – улыбнулась Леика. – Пошли в кладовую? Первое моё впечатление от Бункера оказалось ошибочным – не такой уж он был и большой, просто со сна так почудилось... Как бы его описать? Просторное помещение, больше похожее на подземный гараж – столбы-подпорки, перегородки, помещения, в которых находились кухни, туалеты, ванные, кладовые – всё, что нужно для людей, вынужденных прятаться... – Леика, а ты не боишься, что вампиры смогут сюда пробраться? – осторожно спросила я. – Тогда вы будете тут как в ловушке... – Не говори глупостей, Налия! – резко ответила та, но помолчала и добавила тихо. – Конечно, боюсь... Вампиры хитрые, умные и где гарантия, что среди укрывшихся здесь нет предателей, которые, чтобы спасти свою жалкую жизнь, пойдут на всё? – Ты права, предатели были, есть и будут всегда... – вздохнула я. – А в других городах вампиры есть? – Не знаю... Кровососы лишили нас всех средств связи. Вполне возможно, что они обосновались лишь здесь, а в других городах их нет совсем... – А отсюда можно выбраться? – Можно, наверное. Только... куда идти? В город нам теперь хода нет, так что лучше отсидеться здесь, а там... О, вот мы и пришли! Кладовая, скажу прямо, не впечатляла – длинное узкое помещение, больше похожее на коридор в общежитии, освещённое к тому же лишь тремя или пятью тусклыми лампочками. – Надо экономить и лампы и электричество! – пояснила Леика. – Мало ли что... Вдруг перегрузка? – Откуда? – удивилась я. – Телевизоров у вас нет? Нет. Компьютеров нет, плиты газовые, холодильники... – Холодильники у нас есть! – поспешно сказала девушка. – В них продукты хранятся, ещё есть стиральные машины, утюги, швейные машины... Мы же не дикари какие-нибудь! – А почему среди вампиров одни только мужики? – перебила я её, резко меняя тему. – Почему нет ни одной женщины? – Не знаю... – растерялась Леика. – Об этом никто как-то и не думал. Может, потому что женщины могут пожалеть своих жертв? – Не смеши меня! – фыркнула я. – Слова “женщина” и “жалость” не всегда идут бок о бок! Думаешь, что женщины все как одна жалостливы и сентиментальны? Если это так, то ты глубоко заблуждаешься. – Тут ты права. Тогда... может быть, они создают армию для захвата власти в стране? А что, пули им не страшны, любого противника они порвут на тряпочки... Почему же они не уходят из города? Что их держит? – Вы. – Что? – Вы их держите. Любой противник знает, что нельзя оставлять в своём тылу того, кто может предупредить их врага. И, к тому же здесь среди вас полно крепких молодых мужчин для обращения их в вампиров... И еды предостаточно... – Но у нас не так уж и много продуктов, чтобы прокормить целую армию! – запротестовала Леика. – Их не хватит на всех! Я только усмехнулась: наивная! Разве вампирам нужны колбаса и картошка? Нет, им подавай то, что ножками бегает и от страха визжит! Судя по тому, как изменилось и побледнело лицо девушки, до неё наконец-то дошло всё, о чём я ей намекала. – Нет... Нет, они сюда не проберутся! – дрожащим голоском пролепетала она. – Это же ужас что тогда будет! – Да не проберутся они, успокойся! – поспешно сказала я, уже жалея, что вообще завела весь этот разговор. – Крыша здесь крепкая, двери, наверное, тоже... Ведь так? Лучше давай одежду посмотрим, ты же обещала! – А... Ну да! – кивнула Леика и двинулась вдоль стеллажей, на которых лежали аккуратно сложенная одежда и бельё. – У тебя какой размер? – Не знаю, я всегда при покупке всё меряю, мало ли что. Сама, наверное, знаешь, как бывает – указан на ярлычке один размер, а на деле совсем другой. И с обувью такая же история! – И не говори! – согласилась Леика и, смерив мою фигуру внимательным взглядом, вытащила из кипы сложенных комбинезонов один, ярко-синего цвета и встряхнула. – Вроде бы должен подойти... Примеряй! – А зеркало здесь есть? – спросила я, вылезая из потёртых джинсов и футболки и аккуратно складывая их на полку стеллажа. – А то как-то... – Зеркало есть, но оно маленькое и от него никакого толку, всё облупилось... Тютелька в тютельку! Да я и сама поняла, что комбинезон мне отлично подошёл – нигде не жало, не топорощилось и цвет отличный, мой любимый. Глаз у Леики был, что называется, алмаз! – А теперь пошли в столовую, перекусим, а то и мне есть что-то захотелось! – улыбнулась девушка и бодро зашагала впереди, указывая дорогу. – Вы что, двери совсем не закрываете? – полюбопытствовала я, оглядываясь на распахнутую дверь кладовой. – И не боитесь, что сопрут? – А кто? – очень удивилась Леика. – Наши на такое не способны, а не наши... Не наших тут нет. Дальше все события потекли своим чередом. Мы пообедали в столовой (ненавижу пшённую кашу, но пришлось есть, так как особенных разносолов здесь не было и не предвиделось), потом Леика показала мне, где тут ванные и туалет и все остальные помещения тоже. На мой вопрос, почему все спят на полу, и нет кроватей, она объяснила, что вообще-то здесь хотели поставить двухярусные кровати, но не успели – слишком быстро всё произошло. Впрочем, в Бункере было тепло, и даже бетонные полы не огорчали своей обычной прохладой. – Я пойду, скоро моё дежурство! – сказала девушка, проводив меня до моего матраса. – До завтра, Налия! – А мне с тобой можно? – взмолилась я, не представляя, что буду делать, если под рукой нет ни книжек, ни телевизора. Сдохну ведь от скуки! – Помогу, если надо! – Потом. – улыбнулась Леика. – Отдыхай пока! И она ушла, оставив меня в гордом одиночестве. Ну, не совсем в одиночестве... Неподалёку всё так же сидел тот самый темноволосый парень, что “признал” во мне соседскую гостью. Вот только никак не пойму, с какой это радости ему меня выручать потребовалось? Естественно, я его об этом тут же и спросила. – Понравилась ты мне! – просто ответил парень, но при этом подмигнул так, что я поперхнулась и впервые не нашла, что ответить. Ловелас, блин! – Вот и решил выручить! – Я бы и сама выручилась! – хмуро ответила я и, взбив подушку попышнее, легла и накрылась байковым одеялом. – Видала я таких помощников... Едва моя голова коснулась подушки, как тут же навалился сон, и уже сквозь него я услышала голос парня: – Меня, между прочим, Аррий зовут... Спокойных снов! Когда я проснулась, вокруг на матрасах лежало и крепко спало множество людей – мужчин, женщин, детей, стариков... Кто-то спал спокойно, кто-то всхлипывал во сне, кого-то мучили кошмары – словом, это были самые обычные люди, хоть, как я уже давно поняла, и не из моего измерения. Вздохнув, я повернулась на бок и тут же столкнулась взглядом с тёмно-синими глазами Аррия, который лежал, опершись на локоть и, улыбаясь, смотрел на меня. – Выспалась? – весело спросил он. – Сон у тебя крепкий... Леика приходила и не смогла тебя добудиться. Сказала, что попозже зайдёт... – Слушай, у тебя что, дел никаких нет? – не выдержала я. – Пошёл бы прогулялся, что ли... Вместо ответа парень откинул одеяло, и я увидела гипс на его правой ноге. – Ой, извини... Где это ты так? С вампирами дрался? – Если бы я дрался с вампирами, то одним гипсом не обошлось бы! – усмехнулся Аррий. – Сама, наверное, понимаешь... Ну, ещё бы не понимать. Думаю, вампиры не ограничились бы простыми переломами рук, ног и рёбер, а просто свернули парню шею или выпили досуха... – Налия, я хотел бы тебя спросить... – Аррий замялся. – Не могла бы ты... – Воды принести попить? – Что ты, совсем наоборот! Я... в туалет хочу, а сам дойти вряд ли смогу, и костылей нет... – Так тебя проводить? Ладно, вставай давай! Я помогла парню подняться и вместе мы неспешно заковыляли в сторону туалета. – Ты ведь понял, что я не из вашего города? – тихо спросила я. – А вдруг я вампирская шпионка? – Чушь! – отмахнулся Аррий. – Что я, хорошего человека не разгляжу? Ты не предательница! – Между прочим, у меня в друзьях числятся трое вампиров, как тебе это? – решила я пойти ва-банк. – Они классные мужики и хорошие лю... ну, ты понял! У Аррия изумлённо расширились глаза. – Врёшь! – только и смог сказать он. – Очень надо! Но они совсем, совсем не похожи на ваших вампиров, судя по тому, как мне их описывала Леика. Они почти как люди, только... пьют кровь и боятся солнца. – Как боятся? Почему? – Они на нём дымятся и сгорают, так что солнечный загар им строго противопоказан. А сколько раз они нас выручали из лап своих же собратьев! – я вздохнула, вспомнив графа, Рола и Эдди – как они там, интересно? Наверное, беспокоятся, куда это я пропала. – Нет, наши совсем другие... – покачал головой Аррий. – Наши никого спасать не стали бы... А где они сейчас? – Очень, очень далеко... так далеко, что, боюсь, мы уже больше никогда не встретимся... – Встретитесь! – убеждённо сказал парень. – Надо всегда верить в хорошее! Вот я, когда оказался под обвалившимся домом, который взорвали вампиры, тоже сначала решил, что всё – конец! Что я вот сейчас умру и больше никогда не увижу ни солнца, ни деревьев, ни неба... Но меня откопали, всё закончилось хорошо и, быть может, мы победим! – Но ведь им не страшны ни солнце, ни сталь... – Они боятся огня. При малейшем соприкосновении с ним вспыхивают как сухой трут. Наши мастера делают сейчас оружие, которое могло бы плеваться сгустками огня... – Огнемёт, что ли? – Не-ет, не огнемёт. Он не слишком-то удобен. Они хотят сделать такие капсулы, которые при соприкосновении с телом вампира разрывались и мгновенно воспламенялись бы, но пока работа что-то застопорилась. Ничего, сделают! При его последних словах обнаружилось, что мы дошли-таки до туалета, и я осталась стоять у двери, а Аррий вошёл внутрь. Тут-то меня и нашла Леика. – А я ищу тебя, ищу, а ты тут... Чего не заходишь? Занято? Так иди в соседний... – Там Аррий. – кивнула я на дверь. – Он попросил помочь, вот я и... – Великие боги! – звонко хлопнула себя по лбу девушка. – Я же про него совсем забыла-а... Стойте здесь, я скоро! С этими словами она исчезла в неизвестном направлении. – Чего это с ней? – обалдело спросила я у вышедшего из туалета Аррия. – Совесть заговорила, не иначе! – ухмыльнулся парень. – Она мне костыли ещё когда пообещала, а всё никак не принесёт. О, вот и костылики! Сияющая как начищенный медный таз Леика гордо подошла к нам, держа пару костылей как знамя Победы. – На! – радостно сказала она. – Шагай и не хромай, а нам с Налией нужно по важным делам сходить! – Эй! – возмутился было Аррий, но девушка подцепила меня под ручку и потащила куда-то прочь, оставляя парня в гордом одиночестве у двери туалета. Я успела лишь бросить извиняющийся взгляд, на что Аррий весело улыбнулся и кивнул в сторону спален – мол, увидимся там! – Ты, кажется, дежурить хотела? – щебетала Леика на ходу, таща мою тушку за собой чуть ли не волоком. – Я тут переговорила с нашим главным и он дал добро. Послезавтра пойдём с тобой наверх... – Наверх?! – я аж передёрнулась, вспомнив все её рассказы о кровожадных и безжалостных вампирах, что таятся там, наверху, в покинутом оставшимися в живых жителями городе. – Но... – Я не так выразилась! – засмеялась Леика. – Нет, конечно, мы не выйдем на улицу, успокойся. Просто у нас есть точки обзора, они снаружи не заметны для вампиров, но мы отлично всё видим. Возьмём бинокли и... Пойдёшь? Вот и отлично! Я выписала на тебя и на себя пропуск у главного. ...И начались скучные серые будни. Под землёй было непонятно – день сейчас или ночь, так что люди ложились спать тогда, когда чувствовали себя уставшими и вставали тогда, когда высыпались. Пару раз я дежурила на кухне, но показала себя совсем никуда не годной поварихой (интересно, а ведь Юрию нравилась моя стряпня... Что же, выходит, он мне льстил?) и меня перевели в посудомойки – это уж получалось хорошо, вот ещё бы был гель для мытья посуды... Постепенно я начала привыкать к новой жизни и то, что здесь не было телевизоров, оказалось даже к лучшему, ведь наши новости спокойно смотреть могут лишь самоубийцы (почему-то я не сомневалась, что и здесь такая же фигня...), но вот того, что не было книг, я переносила с трудом. Выручала лишь хорошая память, когда вспоминались те или иные повести и рассказы и, надо сказать, я нашла благодарных слушателей в лице тридцати пяти детей, которых горожанам удалось спасти из лап вампиров, рассказывая им “Мишкину кашу” и “Приключения Незнайки” Носова, “Волшебника Изумрудного города” Волкова, “Путешествие Алисы” Булычёва, “Три Толстяка” Олеши, “Приключения Буратино” Толстого... Постепенно к детям подтянулись и взрослые, которым было жуть как скучно просто шляться по Бункеру или лежать в ожидании сна. Леика радовалась, что у неё есть такая начитанная подруга, Аррий подбадривал меня, когда я чувствовала, что язык вот-вот отвалится... И только я жила в постоянном напряжении – так боялась внезапного нападения вампиров. Каждые четыре дня я и Леика ходили на дежурство – следить, не собирается ли на нас напасть враг. Конечно, это была простая формальность для обитателей Бункера, ведь они было стопроцентно уверены, что их убежище неприступно, но я дежурила со всей ответственностью, на которую только была способна, из-за чего Леика часто посмеивалась надо мной. Изредка к нашей компании присоединялся Аррий и Иллия – ещё одна моя новая подружка, семилетняя девчушка, необыкновенно развитая для своего возраста, умная и любознательная. Память у неё была великолепная! Всё, что я рассказывала ей во время дежурств – сказки, стихи, былины – она со стопроцентной точностью, слово в слово, передавала своим друзьям и подружкам, в каковых числились все дети, что жили в Бункере. Она буквально ходила за мной хвостиком, да и я привязалась к этому милому ребёнку. Думаю, если бы была возможность взять себе в дети любого ребёнка, то я выбрала именно её... Вот так, вчетвером, мы и дежурили на “вышке”, как я назвала небольшой круглое помещение, отлично замаскированное под, как мне сказали, тумбу для объявлений. Тогда-то я впервые и увидела город, который захватили вампиры. Понравился он мне с первого взгляда – ровно заасфальтированные улицы, усаженные по краям деревьями, аккуратные одно- и двухэтажные домики, чем-то смахивающие на дома в Германии, клумбы у входов... Только сейчас там царили запустение и хаос: мусор на улицах, выбитые стёкла в окнах, валялись оборванные провода и обломки мебели. Изредка я замечала краем глаза тени, стремительно проносящиеся мимо домов, и понимала, кто это. Конечно, я говорила своим друзьям о том, что видела, но Аррий и Леика относились к этому абсолютно спокойно, словно всё было в порядке вещей, успокаивали... Только у меня всё чаще и чаще начинало тоскливо посасывать где-то в области живота, так сказать, под ложечкой, а предчувствия меня подводили редко... В тот день мы, как обычно, собрались на дежурство – я, Аррий, и Леика. Иллия тоже было вознамерилась пойти с нами, но у девочки заболел живот, и она с огорчением была вынуждена остаться. Аррий передвигался на костылях тяжелее обычного (внезапно разболелась сломанная нога) и Леика предложила было ему остаться и не ходить с нами, на что парень ответил, что у него болит всего лишь нога, а не спина и нечего из него беспомощного инвалида делать. Леика, естественно, обиделась, что её в чем-то нехорошем подозревают, а ведь она делает всё из лучших побуждений... Я шла молча, не встревая в их перепалку, и впервые мне очень не хотелось подниматься на “вышку”. Ну не хотелось, и всё тут! – Ты чего это? – наконец заметила моё состояние Леика. – Заболела? – Нет... Просто нехорошо как-то, – нехотя призналась я. – Предчувствие какое-то не такое... – Это всё от нервов! – махнула рукой девушка. – Тут все на это жалуются. А сегодня, к тому же, наша местная сумасшедшая... Ну, как сумасшедшая... Эта тётка верит всем приметам и всем своим снам, даже самым идиотским! Месяц назад ей, например, приснилось, что в магазине будут страусиные яйца продавать и к ним в довесок чёрную икру бочонками, представляешь? Так эта дура всех продавщиц довела до истерики, требуя отдать причитающиеся ей яйца и икру, в противном же случае грозилась дойти до самого императора! Пришлось вызвать “неотложку” и везти эту... даму в психиатрическую лечебницу. Выпустили её за пару дней до нападения вампиров и нате вам, опять дурит! И зачем только её выпи... – Она что-то говорила, эта сумасшедшая? – перебила я Леику. – Ну да. Ей приснилось, что вампиры проникли в Бункер и всех перебили... Не идиотка ли такое говорить? Теперь люди все на взводе, аптекарь только успевает успокоительное выдавать! – Мы пришли! – сказал Аррий, останавливаясь и зябко пожимая плечами. – Леика, давай ты первая лезь, а то мне с моими костылями несподручно. – Вот и оставался бы дома… со своими костылями! – фыркнула девушка, ловко карабкаясь по лестнице и исчезая в круглом люке наверху. – Давай сюда свои палки! – Как невежливо... – вздохнул парень, передавая ей костыли. – Налия, иди. – Лучше ты давай, – улыбнулась я .- Если что, я тебя подстрахую... ...Два часа нашего дежурства близились к концу. Я сидела у смотровой трубки, Леика и Аррий сначала играли в “крестики-нолики”, потом в “дурачка”, потом начали зевать и клевать носами... И задремали, прижавшись друг к другу. Я, отвернувшись на пару минут от трубки, посмотрела на них, усмехнулась, вновь глянула в окуляры... Прямо перед тумбой, под которую была замаскирована наша “вышка”, стоял вампир. Что это именно вампир, я почему-то поняла сразу – мертвенно-бледная кожа, абсолютно чёрные (а не красные, как можно было бы подумать) глаза, зубы, больше похожие на шипы... Совершенно не похоже на Эда или графа! Те хоть, если не сильно всматриваться, смахивают на простых людей и внешне и, после долгого общения с нами – духовно, а эти... – Эй, ребята! – шёпотом позвала я мирно спящих Аррия и Леику. – Просыпайтесь, у нас тут... Мощный удар сотряс “вышку”, заставив Леику проснуться и вскочить со скамейки. – Что? Что случилось? – испуганно спросила она, тараща сонные глаза. – Аррий, да проснись же ты! – Что за шум, а драки... – парень не докончил говорить, как последовал новый удар, ещё сильнее прежнего, отчего тумба зашаталась и сдвинулась с места. – Бежим! – отчаянно закричала Леика. – Налия, быстрее, спускайся вниз! Я тебе костыли скину! Цепляясь за перильца, я спрыгнула вниз, ушибла колено, но шипеть и ругаться по этому поводу было некогда – Леика протягивала сверху костыли Аррия. – Аррий, быстро, иди вниз! – скомандовала девушка, подталкивая парня, но тот вывернулся: – С ума сошла?! Сама лучше лезь, а я за тобой. Да не бойся, всё будет хорошо! Леика, всхлипывая, проворно спустилась вниз, ко мне, тут же показались ноги Аррия, которые неуклюже переступали по перекладинам лесенки... И тут тумбу таки сорвали! В глаза нам ударил яркий солнечный свет, а в уши – отчаянный крик Аррия, которого схватили и рывком подняли наверх. – Аррий! – взвизгнула Леика. – Аррий!!! Крик парня резко оборвался, словно ему внезапно заткнули рот, но мы-то прекрасно знали, что всё это значит: Аррия больше нет. – Бежим! – крикнула Леика и первой рванула по коридору прочь от “вышки”, где ещё совсем недавно мы все так хорошо сидели вместе. – Налия, не отставай! Куда там “не отставай”! Я бежала так, как никогда не бегала в жизни, лишь бы быть как можно дальше от тех, кто вот-вот прорвётся в Бункер. Леика, опередив меня, остановилась в конце коридора и, когда я поравнялась с ней, ударом кулака вогнала неприметную серую кнопку в стену и сверху с противным скрежетом опустилась стальная перегородка. – Думаешь, она их удержит? – с сомнением спросила я. – Не знаю, но очень хочется на это надеяться... – нервно сглотнув, ответила девушка. – Скорей, надо предупредить остальных! Мы побежали дальше и каждый раз, когда коридор заворачивал, Леика нажимала на кнопку в стене, опуская тяжеленную стальную дверь. Вдали послышались странные глухие раскаты, похожие на отзвуки грома, только почему-то от них сотрясались пол и стены, с которых посыпалась серая бетонная пыль. Замигали и потускнели лампочки. – Что это? – испуганно спросила Леика. – Кажется, эти гады что-то взрывают... Да они эти твои перегородки высаживают! – догадалась я. – Вот теперь нам всем точно трындец... – Ничего, Налия, всё равно мы все спасёмся! – наигранно весело воскликнула девушка. – Последняя перегородка перед самым входом в Бункер прочнее и толще всех прочих. Им её не уничтожить! Раскаты взрывов слышались всё ближе и ближе... Мы добежали-таки до входа в Бункер, Леика нажала на кнопку... и ничего не произошло. – Не может быть... Почему, почему она не опускается?! – в ужасе зашептала девушка. – Ну же, миленькая, давай! Она жала и жала на кнопку, но всё безрезультатно – механизм не работал. – Налия, беги без меня, предупреди всех остальных об опасности! – внезапно спокойным голосом сказала Леика. – Я останусь здесь, может быть, перегородка всё же опустится... – Но... – заикнулась было я, но она ТАК глянула, что я поневоле подчинилась её внезапно прорезавшемуся командному тону и нехотя поспешила в Бункер. Едва я прошла несколько десятков метров вниз по лестнице, как раздался ещё один, самый мощный взрыв. ...Когда я немного пришла в себя, то почти ничего не было видно из-за плавающей в воздухе бетонной пыли... Захлёбываясь от кашля и протирая очки, покрытые толстым слоем пыли (думаю, вид у меня был ещё тот!), я кое-как поднялась на ноги и, держась за стену, жалобно позвала: – Леика! Леика, ты где? Ты живая? Леика! Никто не отзывался... Но вот пыль понемногу осела, открывая обзор, и моему взгляду предстали полуопущенная перегородка, куски бетона и штукатурки, обломки перекрытия и... ноги в знакомом комбинезоне под одним из них. – Л-леика-а!! – заревела я, не стесняясь, бросилась к ней, оттаскивая обломки, в надежде на то, что девушка всё-таки окажется жива... И отошла в сторону, увидев огромную лужу крови, выплывающую из-под тяжеленного бетонного обломка, навалившегося на голову и плечи Леики... Остальные! Остальные ведь даже и не подозревают, что им грозит! Сама мысль об этом заставила меня развернуться и броситься к входу в Бункер с криком: “Вампиры! Вампиры прорвались!” Поднялась страшная суматоха: люди бестолково метались из стороны в сторону, крича от страха и хватая детей и пытаясь хоть куда-то спрятаться, кто-то побежал к ванным и туалетам в тщетной надежде на то, что вампиры туда не сунутся... Прятались везде – в ящиках, шкафах, холодильниках, кладовых – где только можно... – Налия, Налия! – услышала я тонкий голосок и, обернувшись, увидела испуганную Иллию. – Налия, а где Аррий и Леика? Они сражаются с вампирами, да? – Да, Илечка, сражаются... Ты что здесь стоишь? Беги быстрее и прячься! – Я боюсь одна... Схватив дрожащую девочку за руку, я бросилась в поисках хоть какого-нибудь места, где можно было укрыться... и нашла – старые газовые плиты, небрежно задвинутые в угол и, судя по всему, забытые всеми. Их даже не предпочли в качестве укрытия... Ну, мне с Иллией выбирать особо не приходилось и я, пустив девочку вперёд, забралась в узкую щель между стеной и плитами, сжалась, пытаясь стать как можно меньше и незаметнее. Про Иллию и говорить нечего было – девочка вообще вела себя как мышка... И тут начался кошмар. В Бункер, по которому метались растерянные, перепуганные люди, ворвались первые вампиры, которые тут же принялись хватать, выпивать кровь, рвать на куски... Поднялись невообразимые визг, крики и плач. Сквозь щёлку между плитами я видела, как люди падали на колени перед кровопийцами, умоляли их пощадить... но кого они просили о сострадании? На моих глазах высокий светловолосый вампир схватил ребёнка – маленькую девочку и, одним взмахом когтистой лапы оторвав ей голову, жадно присосался к фонтанирующему кровью обрубку и, выпив всё, небрежно отбросил маленький трупик в сторону и бросился к следующей жертве... Другой, более молодой на вид, наткнулся на растерянно застывшую старушку, проломил ей кулаком голову и равнодушно прошёл мимо. Мужчин вампиры не трогали – видно, действительно набирали солдат в свою армию, и их ожидала участь ещё более худшая, чем просто смерть... – Я больше не могу... – послышался прерывающийся шёпот Иллии, которая, прижавшись ко мне, дрожала как в ознобе. – Я больше так не могу... Шёпот стих, стихла и дрожь. Очевидно, девочка от всего пережитого потеряла сознание, что и неудивительно – я и сама была на грани этого. Криков и предсмертных стонов постепенно становилось всё меньше и вот наконец наступила тишина – такая, что от неё зазвенело в ушах. Неужели вампиры убили всех и ушли? Так быстро? – Иля, Илечка! Очнись! – затормошила я неподвижно лежавшую девочку. – Нам уходить надо... Иллия? Иллия не отвечала, и тельце её было странно податливым, как у... – Илечка, маленькая моя! – тихо всхлипывая, зашептала я. – Только не умирай, не оставляй меня одну... пожалуйста!!! Но Иллия лежала неподвижно, глаза её были закрыты и под ними уже начали собираться тени... Маленькое сердечко просто не выдержало всего кошмара, что только недавно царил вокруг. Я заплакала, прижимая к себе девчушку, которая так и не смогла повидать всего хорошего, что могла бы дать ей жизнь... Хотя что хорошего её бы ожидало под властью вампиров? И всё же... Раздалось тихое рычание и плиту, за которой мы с Иллией прятались, рывком отодвинули в сторону. Я подняла глаза, да так и обмерла: передо мной стоял... Аррий! – Аррий? Ты живой? – пролепетала я, протёрла полные слёз глаза и поняла, что ужасно ошиблась – это был вампир. Но в то же время и наш друг Аррий. Так вот почему он кричал, когда его выдернули наружу... Аррий-вампир оскалил шипы-зубы и с утробным рычанием шагнул ко мне. – А Леика умерла... – неизвестно почему сказала я. На что рассчитывала: на жалость, сострадание, сочувствие? Да кому я говорю о смерти Леики? Вампиру, чудовищу! И всё же… – И Иллия умерла... Не выдержала всего этого... Вампир посмотрел на тело девочки, что я сжимала в своих объятьях и неожиданно его лицо дрогнуло. – Сиди тут! – тихо сказал он. – Я... уведу их. Только не шуми! И вампир исчез, словно его и не было, а я, устав от всего пережитого, незаметно для себя задремала, по-прежнему прижимая к себе тельце Иллии. Сквозь сон чувствовала, как кто-то осторожно вынул из моих рук мёртвую девочку, потом бережно поднял и куда-то понёс... Но открыть глаз так и не смогла, лишь ощутила, как меня положили на что-то мягкое, затем руки отстранились, но через пару минут вернулись вновь, вложив мне в ладонь что-то маленькое и холодное, послышались удаляющиеся шаги... Я попыталась приоткрыть глаза и тут же провалилась во всепоглощающую черноту... – Она приходит в себя! – раздался взволнованный, чем-то знакомый голос. Где же я его раньше слышала? – Да оставь ты её в покое, Лерка! – послышался другой, не менее знакомый голос. – Человек только-только от обморока отходит, а она... Дай ей отдохнуть! Лерка! Лерка тут! Значит, и все остальные рядом?! Я мгновенно распахнула глаза и увидела всю честную компанию разом: Сен-Жермена, Чёрного, Роланда, братцев-Юриков и, конечно же, рыжую приставалу Валерию. Мантикор маячил где-то сзади, демонстрируя скалозубую улыбищу. – Как вы меня нашли? И, главное, как смогли пробраться в Бункер, ведь кругом полно вампиров? Граф и Эдуард озабоченно переглянулись и Сен-Жермен мягко сказал: – Никуда мы не пробирались, о чём ты говоришь? – Но как же... – Ты потеряла сознание на улице возле моего дома, – пояснил граф-вампир. – Хорошо ещё, что Роланд был у меня в гостях – выскочил, принёс тебя сюда, вызвал “Скорую”... Не волнуйся, это всего лишь банальный солнечный удар, скоро всё пройдёт. – А где ты, интересно, такой стильный комбинезончик нашла? – подала свой голос Лерука. – И цвет классный... Я тоже такой себе хочу! Комбинезончик?! Стильный?!! Я, внутренне замирая, оглядела себя и поняла, что на мне и в самом деле надет комбинезон – тот самый, синий, что мне подобрала Леика. И в кармане должен лежать платочек, что вышила и подарила Иллия... А что же находится у меня в до сих пор сжатом кулаке? Я медленно разжала ладонь и беззвучно заплакала, глядя на простое кольцо из металла зеленоватого цвета. Кольцо, что носил Аррий... Так значит, всё это было правдой? И Бункер существовал на самом деле?

2015 г

СЕРАЯ ТЕНЬ Ох, как же Лерка не хотела ехать в эту деревню! Нет, там, несомненно, было хорошо – чистый и свежий воздух, река неподалёку, лесок, а в нём полно ягод и грибов... Но Валерия была истинной жительницей города – не мыслила себе существования без Интернета и сотовой связи и потому полузабытая Богом деревенька, где жило шесть или семь бабок и четыре деда, а их дети и внуки присутствовали в основном на фотографиях, а в гости заезжали редко, её уж никак не прельщала... Я ехать с ней отказалась наотрез. – Ну, Наташка-а-а-а... – ныла рыжая вредина, делая страдальческие глаза. – Ну, поеха-али, а? Тебе же всё равно делать нечего, а природу ты любишь... Ведь любишь, да? – А обои кто клеить будет? Пушкин с Гоголем? – Роланда попросим... – Из твоего Роланда клейщик обоев как из меня Памела Андерсон! – фыркнула я. – Езжай себе спокойно одна, чего там бояться? – А вдруг какой-нибудь маньяк нападёт? – Ну, если нападёт, то останется только посочувствовать... – Мне? – Маньяку! Он ведь не знает, бедный, с кем решил связаться... Балда, откуда там маньяки? – А если... – В деревне живут несколько бабушек и дедушек, – терпеливо сказала я. – Их на этом свете, кроме себя и внуков, уже давно ничего не интересует. Единственное, о чём прошу – не надевай ты, Бога ради свои эластичные шорты с прозрачной вставкой, а то доведёшь дедов до сердечного приступа... а больницы там нет! Валерия попыталась притвориться рассерженной, но сохранить сердитую мину у неё долго не получилось, и она весело расхохоталась. – Ладно уж, обойдусь без провожатых! – отсмеявшись, сказала она. – И в самом деле, чего я боюсь? – Кстати, я так и не поняла, а чего ради ты вообще туда едешь? Дачку решила прикупить? – Если бы... Дом и земля перешли мне по наследству давным-давно, от бабушки. Налоги я платила исправно, время от времени ездила проверить – всё ли в порядке, а теперь один богатенький Буратино скупает там землю, хочет построить замок, разбить сады как в Версале, понаставить статуй... Ну, от жира бесится мужик, но деньги платит хорошие. – А как же бабки и дедушки? – Их он трогать не собирается, да и дома у них не в центре деревни, а почти с краю, так что... – Ну, а ты-то чего туда собралась? Там прямо будешь документы подписывать? Не боишься, что Буратино тебе головушку отвинтит? А что, нет наследницы – нет проблем! – Документы я уже подписала, деньги получила. – Тогда чего ещё хочешь?! – А вдруг там есть что-нибудь ценное, старинное? Посуда, полотенца... клад? Так что придётся ехать... ...Деревня встретила Леруку тишиной, душевным покоем и... какой-то безнадёжной грустинкой, словно она понимала, что своё уже отжила и вот-вот снесут её дома, заборчики, сарайчики, срубят старые вишни и яблони... И все забудут, что когда-то на этом месте стояла деревенька, где жили, рождались и умирали люди, из дворов лаяли собаки и коровы, возвращаясь с пастбищ, протяжным мычанием звали своих хозяек, чтобы те поскорее подоили их... Дом стоял нетронутый с тех самых пор, как Валерия в последний раз приезжала сюда, а было это два года назад, лишь забор покосился. Какая-то бабушка, шедшая мимо, дребезжащим голоском поздоровалась с Леркой, посетовала на то, что передвижной магазин редко приезжает, и поплелась дальше, опираясь на палочку. Лерука проводила старушку взглядом, отчего-то тяжело вздохнула и, отперев калитку, не без труда вошла во двор, который весь зарос высокой, по колено, травой и одичавшей малиной, колючей до невозможности, но покрытой крупной и сочной ягодой. Отметив про себя, что неплохо было бы эту самую ягоду попозже собрать, Валерия привстала на цыпочки и зашарила рукой поверх дверного косяка в поисках ключа, который тут же нашёлся и с легкостью открыл дверь. В доме царили темнота и запах сырости, который всегда поселяется в домах, в которых давно никто не жил... Лерка с досадой хлопнула себя по лбу – забыла ставни открыть! – и поспешила на улицу. ...Яркий солнечный свет лился в открытые настежь окна, жужжала одинокая, случайно залетевшая муха, в полотне солнечных лучей танцуют пылинки... Валерия, не обращая внимания на царившее вокруг умиротворение, сосредоточенно рылась в огромном сундуке, на крышке которого изнутри были наклеены пёстрые лубочные картинки. Сам по себе сундук тоже являлся произведением искусства народных умельцев, и Лерка обязательно взяла бы его с собой... не будь он так велик. Так что приходилось довольствоваться малым. “Малого” тоже уже набралось изрядное количество – расписные кувшины кустарного производства, связка деревянных ложек, облупившаяся одинокая матрёшка, кованый подстаканник, колечко (вроде бы серебряное), аккуратно завёрнутое в платочек, пара вышитых полотенец, которые, впрочем, совершенно пришли в негодность из-за сырости в давно неотапливаемом помещении... Странно, а деревянные поделки сохранились хорошо... Может, всё дело было в том, что лежали полотенца не в сундуке, а в шкафчике, над которым прохудилась крыша? Потом Лерка набрала малины в один из кувшинов, вытащила из машины надувной матрац, умостилась под окном на полу и... незаметно для себя уснула. Проснулась она от сырой прохлады, полезшей из стен и пола дома, когда скрылось солнце, чертыхнулась с досады, что придётся остаться здесь ночевать, но особенно сильно не расстроилась – уж больно вечер был хорош, такого в городе никогда не было и не будет... Валерия сходила к одной из бабушек – купить молока (колбасу, сыр и печенья с конфетами она благоразумно захватила с собой), но была оставлена поужинать и посплетничать. Пришлось бежать за конфетами и прочими сластями... Объевшаяся жареной картошки с грибами и пирогами с капустой и яйцами, осоловевшая от усталости (ещё бы, столько болтать ей до этого не приходилось, а бабкам было интересно всё!) Валерия, засыпая на ходу, вернулась домой и, рухнув на матрац, мгновенно уснула. ...Кто-то пристально, не мигая смотрел на неё, и от взгляда этого Лерука чувствовала, как у неё внутри всё сжимается. “Вот и маньяк... – с тоской подумала она. – А я тут совершенно одна и позвать на помощь некого... Не на бабок же, в конце концов, надеяться? Ну, Наташка, держись! Если умру, то припрусь к тебе в виде призрака и буду ночами песни распевать!” Взгляд неизвестного всё буравил и буравил, но нападать никто явно не собирался, и Лерука решилась-таки открыть глаза. Прямо над ней в воздухе витала бледная серая тень – слегка светящаяся, туманная... – Вот только призраков мне не хватало! – с досадой сказала Валерия и села. – Да что же это за жизнь такая-то?! Чего тебе надо, неупокоенный? Серая тень парила перед ней и лёгкими движениями полупрозрачных рук звала куда-то на улицу, в ночь. – Не пойду! – решительно заявила Лерка. – Хватит с меня привидений, вампиров и оборотней! Призрак умоляюще взмахнул руками и на его лице, таком же туманном и малоразличимом, проступило вдруг такое отчаяние, что Валерия, не говоря ни слова, встала и вышла за серой тенью, которая обернулась лёгким облачком и заскользила куда-то в самый конец деревни. ...Они уходили всё дальше и дальше, вот уже показался последний в этой деревне дом... – Всё, дальше я не пойду! – рассердилась Валерия и застыла на месте упрямым осликом. – Там лес, а сейчас ночь... Мало ли что может случиться?! Не пойду! Но серая тень подплыла к давно заброшенному, полуразвалившемуся дому и... растворилась. Без следа! Лерка, обиженная в своих лучших чувствах (так хотелось, чтобы призрак указал бы на запрятанный клад!), нехотя подошла к входу и заглянула внутрь, подсветив себе фонариком в сотовом телефоне. В доме царила полная разруха – сгнившие, наполовину провалившиеся полы, обвалившаяся почерневшая штукатурка, кучами валявшаяся у стен, сквозь грязные стёкла не пробился бы и солнечный свет, не говоря уж про лунный... Мебель чёрными кучами громоздилась в углах словно непонятные, но мерзкие чудовища с поблескивающими глазками-стёклышками. – И зачем ты меня сюда привёл? – с отвращением спросила Валерия, водя лучом фонарика туда-сюда. – Грязь, вонь, гниль... Что я тут позабыла? “Упокой меня... – прошелестел в голове бестелесный голос. – Прошу...” – Кол в грудь? Это мы запросто... Так ты же вроде не вампир? “Я устала, очень устала... а так хочется покоя! Помоги мне...” – И куда идти? На кладбище? Среди ночи? “Нет, я тут, за стеной...” Призрак подплыл к стене, которая выглядела поновее прочих и попытался мягко коснуться её руками, но те прошли насквозь. – А чего жебабок не попросишь? Или дедушек? Почему именно я? “Они уже старенькие, зачем их тревожить? Да и испугаться могут... Не хочу, чтобы их смерть лежала камнем на моей душе. А ты молодая и не боишься…” – Можно было бы и подождать! – сердито сказала Валерия, оглядываясь в поисках прочной и тяжёлой палки, чтобы ловчее было ломать стену. – Скоро сюда приедут строители, снесут все дома, зароют твои косточки и... “Ты не понимаешь! – в голосе тени явственно зазвучало отчаяние. – Серебряная луна появляется раз в сто лет, и её свет снимает с неупокоенной души все грехи, даруя ей благодать... Я не могу ждать ещё сто лет, я слишком устала для этого! Мало того, что меня убили и замуровали в эту стену, не дав лечь в землю, которая даровала бы мне вечный сон, так ещё и ждать покоя снова и снова?!” – Не могу себе представить, как я буду тебя хоронить! – пропыхтела Лерка, ломая палкой глинобитную стену. – Где гроб взять? Саван? Кто этот гроб, в конце концов, тащить-то будет? Постой, ты сказала, что тебя убили и... И что же ты такого натворила?! “Какая теперь разница, ведь прошло столько лет? – печально вздохнул призрак и, подплыв к дверному проёму, с тоской посмотрел на огромный сияющий диск луны, в эту ночь действительно щедро проливавшей серебряный свет. – К чему ворошить прошлое? И хоронить меня не надо, только брось на мои останки горсть земли и прочитай молитву...” – И всё же... – Валерия не успела договорить, как кусок стены с грохотом рухнул вниз, открывая просторную нишу, из которой повеяло лёгким запахом тления. – Опаньки... Она с осторожностью подошла к нише, с опаской заглянула внутрь, подсвечивая себе фонариком... Не знаю, чего уж она там ожидала увидеть – может, живописно прикованного к стене скелета, который открыл бы рот и проскрипел: “Не тронь мои останки, несчастная!” или иссохшую мумию, или ещё чего... Но всё выглядело вполне прозаично: ниша, затянутая паутиной, а на дне её белесой кучкой лежала груда костей, кое-где прикрытая клочьями ткани, некогда бывшей платьем. “Наконец-то! – в голосе призрака явственно слышалась радость. – Прошу, возьми земли и высыпь её на мои кости, упокой наконец мою душу!” – Сейчас! – Лерка засуетилась, отбросив палку в сторону, выскочила на улицу и, набрав земли в пригоршню, вернулась обратно. – Что надо сделать? “Высыпь землю на мои останки, и я буду наконец-то свободна!” Валерия, наступая на куски глины и штукатурки, подошла к нише, наклонилась, сунула руку с зажатой в горсти землёй и... почувствовала, как жёсткие пальцы скелета сомкнулись на её запястье. Лерука, от ужаса потеряв на какое-то время голос, выпучила глаза и попыталась вырваться, но не тут-то было! Казавшиеся хрупкими кости вдруг обрели стальную прочность и скелет стал подниматься, сбрасывая с себя обрывки ткани, шарики бус, посеревшие, свалявшиеся клочья волос. Вспомнив о зажатой в ладони земле, Валерия разжала пальцы и зажмурилась, ожидая пронзительного разгневанного визга, но ничего не произошло. Абсолютно ничего! Лерука запоздало вспомнила, что земля имеет силу только в двух случаях: если эта земля с кладбища (причём неосквернённого) или же если она предварительно освящена. А так – просто обычная земля и никакой защиты она дать не может... Серая тень подплыла к поднявшемуся во весь рост скелету, окутала его серебристым флером, придавая тому человеческие черты и на оцепеневшую Лерку глянуло женское некрасивое лицо с чёрными ямами вместо глаз. – Я всегда полагала, что современная молодёжь чересчур наивна и легковерна! – произнёс насмешливый глухой голос. – Раньше мне было невозможно заманить сюда кого-либо, тем более все знали о том, кто жил в этом доме! Конечно, память человеческая коротка... но не всегда и не везде. – Ты же хотела покоя... – Наивная дурочка, какой покой, когда у меня столько силы? Мне нужна ты, твоё тело! – Но серебряная луна... – дрожащим голосом пролепетала Валерия. – Серебряная луна... – прозрачное лицо нахмурилось. – Это проклятие... Она появляется раз в сто лет, и только в эту ночь я могу занять чужое тело, чтобы жить дальше! Думаешь, я стала бы столько ждать, если бы смогла в любое время осуществить свои желания? – Но почему я? – спросила Лерка, потихоньку отползая к двери. – А кто? Эти бабки? Зачем мне тело, которое вот-вот может умереть? А вот ты... Стой! – Хрен тебе! – выпалила Валерия, кузнечиком вскакивая с пола и выскакивая за порог. – Думала, что так легко поймаешь меня? Ай-й-й!!! Проклятый шлёпок зацепился за гвоздь, торчащий из рассохшейся деревяшки, что служила порогом и Лерка шмякнулась на землю, сильно ушибла колено и тихонько взвыла, поминая “добрым” словом тех, кто когда-то построил этот дом, а равно и с ними их родственников. – Считаешь, что сможешь от меня сбежать? – послышался насмешливый голос, Валерию рывком перевернули на спину, и костлявая нога скелета опустилась ей на грудь, неподъёмным грузом прижав к земле. – Сейчас светит серебряная луна и жертве, что выбрана мной, уже никуда не уйти от своей судьбы... Пора! Костлявая нога надавила сильнее, заставив Валерию раскрыть от боли рот и серая тень, отделившись от скелета, сгустилась и, превратившись в тонкую струйку, начала заползать в рот выпучившей от ужаса глаза моей подружки... – Отпусти девку, шалава! – послышался дребезжащий старческий голос. От неожиданности скелет убрал ногу и, получившая внезапную свободу Валерия, отплёвываясь и утирая рот, откатилась в сторону и кое-как поднялась на ноги. – Кто это посмел... – скелет скрежетнул зубами и повернулся, ища чёрными впадинами глазниц того, кто прервал колдовство. – Пошла вон, старая ведьма! Тебе всё равно уже не остановить меня! – Как ты была дурой, Клавка, так ей и осталась, даже смерть ничего не изменила! – спокойно ответила та самая старушка с палочкой, которую по приезде встретила Лерка. – Решила стать молодой да красивой в чужом теле... Так ведь душа хозяина не позволит! – Мёртвая душа убьёт живую, и ничто уже не помешает... Настька! Думаешь, я тебя не узнала? Скоро я стану вновь молодой, а ты сдохнешь от старости... Уходи, пока я ещё позволяю тебе это сделать! Серая тень вновь отделилась от остова, поплыв к оцепеневшей Валерии, но бабка с неожиданным проворством шагнула вперёд, закрывая собой намеченную призраком жертву. Скелет дико взвыл, взмахнул рукой, чтобы ударить неожиданную защитницу, однако старушка оказалась куда быстрее. Деревянный резной посошок с глухим стуком врезался в пожелтевший череп мёртвой ведьмы и... ничего не произошло. Торжествующе расхохотавшись, серая тень легко отбросила растерявшуюся бабушку с дороги, вновь наклонилась над Валерией... и тут на черепе появилась маленькая чёрная трещина, которая зазмеилась, становясь всё больше и больше. Скрипнув, отвалилась часть лобной кости, потом височной... Провалился полностью вглубь черепа нос, глазницы, постепенно расширяясь, превратились в одну огромную, и та с немым удивлением воззрилась на бабку, которая, кряхтя, поднялась на ноги, опёрлась о посошок и теперь, насмешливо улыбаясь, смотрела на постепенно рассыпающийся скелет. С тихим стуком выпали все оставшиеся зубы, нижняя челюсть треснула и развалилась пополам, позвоночный столб рассыпался и превратился в пыль, рёбра и кости рук и ног упали на землю, смешавшись в кучу... – Не может быть... – прошелестел почти беззвучный голос, серая тень туманом осела на траву и... бесследно исчезла. – Молодой решила стать... – ворчливо сказала старушка, помогая пришедшей в себя Валерии встать. – А ты, девка, дура. Кому помогать вздумала? – Так ведь она сказала, что устала и мучается... – оправдывалась Лерка. – Вот я и... – Чистые души после смерти на этом свете не задерживаются – запомни это, а проклятые никому не нужны – ни в Раю, ни в Аду. Там, внизу, такого добра предостаточно, мест на всех не хватает, вот они и норовят вновь вернуться в мир живых! – А это правда, что её убили? – Сама она с собой покончила, своим колдовством чёрным и богопротивным. Стали хоронить, глянь – а земля не берёт её, выталкивает. Не принимает освященная земля чёрную душу, и всё тут! Тогда-то и решили замуровать её в собственном доме, благо никто из православных там жить не захотел, даже её родные дети... Спасибо скажи, что бессонницей я страдаю, а то бы... Уже у порога бабкиного дома, прощаясь и ещё раз поблагодарив за спасение, Валерия вдруг вспомнила: – А как же вы смогли её... разбить? У вас посошок волшебный? – Из освящённого кипариса он. В монастыре подарили, куда я на богомолье ходила. Для здоровья душевного и телесного пользителен... Спокойной ночи, девонька! Прошла пара дней. Валерия собрала все вещи, что имели хоть какую-нибудь для неё ценность и, попрощавшись с бабушками и дедушками, а особенно с Анастасией Ивановной, уехала домой. Где-то через полгода ей пришли посылка и письмо, в котором сообщалось, что Иванцова Анастасия Ивановна преставилась и перед смертью просила передать ей, Валерии, подарочек да просьбу поминать её время от времени... ...А в посылке лежал посошок. Тот самый, резной, кипарисовый. Освящённый. – Ты действительно глупая! – сказал граф-вампир, когда Лерка (уже после получения посылки), решилась-таки рассказать ему всё. – Ведь столько раз сталкивалась с порождениями Тьмы... Могла бы и запомнить, что им доверять нельзя ни в коем случае! – И тебе тоже? – Я – другое дело, – усмехнулся Сен-Жермен. – А вот эта... Клавдия... – Мне Анастасия Ивановна всё тогда рассказала. Набрехала мне эта Клавдия, а я и уши развесила... Больше ста лет ей, совестью она, видите ли, мучится! Ведьма она была и мать её тоже ведьмой звалась, вот и передала дочурке свой дар, а та пакостила направо и налево, не задумываясь о последствиях. В итоге и поплатилась за всё. Вызвала какого-то демона... – Откуда же Анастасия Ивановна это знает? – Это все односельчане Клавдии видели. Ночью озарился её дом синеватым светом, что-то грохотало, страшные крики раздавались... Утром Клавдия на улицу не вышла. И через день не появилась, и через два, и через три. Через неделю кто-то, особо смелый, рискнул сунуться в дом ведьмы и обнаружил её висящей в петле, и лицо у неё было такое страшное... – Ну, ещё бы – неделю висела... Значит, эта Клавдия вызвала демона, не справилась с ним, и тот с удовольствием расправился с ней. А что дальше? – Ничего особенного. Когда эту Клавдию решили похоронить, то произошло совсем уж непонятное и страшное – земля отказалась принимать в себя гроб с её телом. Представляешь? Его опустили в яму глубиной в два метра, засыпали, ушли, а утром сторож кладбища обнаружил его на поверхности закопанной могилы. Тогда и решили замуровать её тело в её же собственном доме. Кстати, граф, а чем же так особенна серебряная луна? – О-о, это нечто необыкновенное... – мечтательно протянул Сен-Жермен. – Свет серебряной луны – мечта для любого создания Тьмы, а она появляется на небе всего лишь раз в сто лет. В эту ночь призрак может заполучить тело того человека, которого сможет заманить в то место, где он принял смерть, вампир получит возможность разгуливать и днём, оборотень не станет бояться серебряных пуль... Но только не вся нечисть, к счастью, об этом знает, а если кто и знает, то не делится таким знанием со своими собратьями! – А почему же ты сам не воспользовался таким шансом? – Зачем? Мне нравится ночная жизнь и я не собираюсь ничего менять, – пожал плечами граф-вампир. – Кстати, а где же тот подарок Анастасии Ивановны? – Он здесь. – Валерия нагнулась и подняла с ковра резной посошок. – Очень красивый, правда? Она протянула его Сен-Жермену, но тот опасливо отодвинулся в сторону: – Пожалуйста, не ткни им в меня. Тебе что, призрака-скелета Клавдии мало показалось? Заодно и меня решила на тот свет отправить? – Ой, извини, а я и не подумала... Пойду я, пожалуй, домой, а то уже темнеет. – Тебя проводить? – Сен-Жермен приподнялся с кресла, но Валерия рассмеялась: – У меня, ваше темнейшество, теперь такая защита есть, что любой боец с демонами обзавидуется! Ой, не завидую я тому призраку или вампиру, что у меня сейчас на пути возникнет! Она встала с дивана, направилась было к двери, но неожиданно остановилась. – Ну, что ещё? – вздохнул граф-вампир. – Я вот что подумала... А вот тот призрак-матерщинник, что у Наташки в шкафу живёт, он не может... – Занять её тело? Зачем ему это? Его вполне устраивает и это существование – никакой ответственности, никаких обязанностей... Сиди себе спокойно в шкафу и пой нецензурные частушки! Кстати, у него репертуар обновился, хочешь послушать? – Ну уж нет! – возмутилась Валерия и опрометью выскочила за дверь.

2015 г

ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ КОСТЮМЧИК СИДЕЛ... Что-то грохнулось на кафельный пол, со звоном покатилось, и этот звук разбудил санитара, который после весёлого выпивального вечера так и заснул в подсобке морга. Протирая заспанные глаза и почёсывая гудевшую голову, мужик нехотя встал и, покачиваясь из стороны в сторону аки былинка в поле, пополз в подвластное ему помещение посмотреть, что же всё-таки там произошло. ...С первого взгляда всё было спокойно. Жмурики, накрытые простынями, мирно лежали на столах, только пятки наружу торчали. Все были на месте. Ан нет, не все... Один стол пустовал. И не просто пустовал, а валялся, опрокинутый набок и накрытый простынёй, как шедевр скульптора. Произведённый им грохот как раз и разбудил дрыхнувшего санитара. – Вот блин... – расстроенно сказал мужик, сосредоточенно размышляя, как же объяснить исчезновение жмурика патологоанатому, который именно сегодня должен был приехать на вскрытие этого самого “беглеца”. Было боязно. Патологоанатом – мужик серьёзный, не дай Бог, ещё решит произвести взаимовыгодный обмен... и вскроет, на фиг, вместо пропавшего мертвяка. Ему-то какое дело? Главное, отчётность соблюсти! Тут послышался шум уже из раздевалки. Решив, что там-то и скрывается неизвестный извращенец, похитивший жмурика, санитар радостно рванул туда, распахнул дверь и, с криком: “Попался, гад вонючий!”... застыл на месте. Перед зеркалом, что висело на стене, красовался-вертелся тот самый пропавший трупак, причём был он при полном параде – голый и с биркой на ноге. Заметив прилипшего к дверному косяку и выпучившего глаза санитара, жмурик ласково-ласково улыбнулся и кокетливо сделал ручкой. Последней мыслью падавшего в обморок мужика было: “Правильно говорила мне мама: “Не пей, сынок, шизофреником станешь...” – Вы слышали новость? – Лерка ворвалась в гостиную, где мы все сидели и попивали кофе у камина. – Из морга труп пропал! – Очередной некрофил? – лениво спросил Сен-Жермен, который в кофейной церемонии не участвовал, а просто сидел у камина, вытянув ноги, и читал газету. – Или же некромант, которому понадобилась для его тёмных делишек мертвяковая требуха... – Он сам ушёл, – пояснила наша журналистка, плюхнулась на диван и тут же увела у Юрика чашечку кофе, которую тот только что себе налил. Парень покосился на рыжую нахалку, надулся... и оставил всё как есть. Кофе-то горячий, мало ли что? – То есть, как ушёл? – поинтересовался Роланд. – Сам? Своими ножками? – Ну да. Санитара ночью разбудил грохот. Он пошёл посмотреть, в чём там дело и обнаружил кривляющегося перед зеркалом покойничка. – Постой, откуда в морге зеркало? Это же непорядок! – Откуда я знаю – порядок это или непорядок, а только зеркало висело в раздевалке, и жмурик перед ним красовался! – нетерпеливо пояснила Валерия. – И что он? – спросил граф-вампир. – Кто? Жмурик или санитар? – Да покойник же! Что он с санитаром сделал? – А ничего. – Как ничего?! Это же зомби, а они по жизни людоеды! Только не говори мне, что парень остался жив-здоров! – Ну-у, не то чтобы совсем жив-здоров... – задумалась Валерия. – Впрочем, здоровье у него отменное, а вот крыша явно поехала! – ? – Он утверждал, что покойник мило ему улыбнулся и помахал ручкой. – И всё?! – И всё. Мужик теперь в психушке отдыхает, а жмурик по городку разгуливает... и явно никого есть не собирается! – Ну, это мы ещё посмотрим... – зловеще протянул Сен-Жермен. И оказался в корне не прав. Прошло три дня. Никакой паники по поводу заживо съеденных граждан не было, так как никто никого не ел. Ну, может быть, только морально – на работе и соседи соседей. Сами ведь знаете, как некоторые умеют мозг выносить... Любой зомби просто обзавидуется! А так... Новоявленный зомбик вёл себя тихо-мирно, никого не задевал и чем он там питался – одному Богу известно. Зато поползли слухи о каком-то весёлом мужичке с огромным познанием в области мата и нецензурных частушек. Причём частушки, как признавались свидетели, были таковы, что даже артисты “Камеди клаб” не осмелились бы их произнести не то что во всеуслышание, а даже и мысленно! Народ тихо ржал, полицейские приходили в ярость, пытаясь поймать неуловимого менестреля, но всё было без толку. Чудо-куплетист бабочкой порхал по городку, безвозмездно выступал возле пивных и в парке... но, едва по вызову какой-нибудь блюстительницы нравов там появлялся полицейский патруль, как матюгальный Орфей тут же бесследно исчезал. Однако... Вскоре в полицейский участок явились с повинной двое наркоманов и признались в том, что они зарезали того самого знаменитого певца-матерщинника. – А где труп? – оживился пухнущий от скуки дежурный. – Ушёл... У дежурного волосы поднялись дыбом, но наркоманы, перебивая друг друга, принялись объяснять, что же всё-таки произошло... А дело было так. Ранним-ранним утром, мучимые головными болями и предчувствием близкого “нездоровья”, из подъезда заброшенного дома выползли две грязные, опухшие и небритые личности.... Только что проснувшееся солнце лениво поднималось из-за горизонта, озаряя нежно-розовым светом ещё спящие дома, ранние птахи чирикали, прочищая горлышко и тут же начинали суетиться по хозяйству, цветы раскрывали свои лепестки навстречу солнечным лучам... Впрочем, личностям было не до любования красотами просыпающейся природы, у них на уме было лишь одно – срочно опохмелиться и, если повезёт, найти “дозу”. В общем, цель была, осталось лишь одно – деньги. Вот их-то, в отличие от цели, как раз и не было... – Что делать будем? – хрипло спросил один из них – самый помятый и небритый. – Нутро горит – сил нет... И бабла тоже нет! – Может, занять у кого? – предложил второй – самую малость помоложе и почище (самую малость!). – У Зинки? – Вот щас она так тебе и даст, – сплюнул первый. – Мы и так ей три штуки должны... в глаз давно не получал? В это время второй заприметил далеко впереди знакомую фигуру, неторопливо шагавшую по дорожке парка, и у него в мозгу зародилась гениальная мысль: – Может, у того мужика займём? Первый присмотрелся и, вздохнув, покачал головой: – Не выйдет. У этого денег точно нет. Будто сам не знаешь... Он же денег за свои выступления не берёт! – Откуда ты знаешь? – резонно заметил второй, у которого всё сильнее и сильнее начала болеть голова. – Ему же жрать-пить надо? Надо. А откуда у него на это бабло? – И то верно... Взбодрившись в предвкушении скорого опохмелёжа, личности в три прыжка нагнали прогуливающегося мужика и решительно зажали его в тиски. – Эй, закурить есть? – спросил первый и сипло кашлянул. – Нет. – с улыбкой ответил мужик, доброжелательно разглядывая двух ободранных и помятых типов, преградивших ему пути отхода. – Не курю! – А позвонить ... дай! – потребовал второй. – Сотового нет! – развела руками “жертва”. – И покурить не дал, и телефон пожалел... – сплюнул первый. – Гони тогда деньги, живо! – Денег тоже нет! – улыбнулся ласково мужик и, словно извиняясь за свою такую сирую бедность, пожал плечами. – Да и к чему они мне? – Ты мне тут фуфло не гони! – внезапно разозлился второй и, выхватив из кармана нож, прижал его к животу мужика. – Давай кошелёк, быстро! – А то что? – спросила жертва, с интересом глядя на блестящее лезвие, упирающееся ей в живот. – Что сделаете, если ничего не дам? Второй мгновенно рассвирепел и, хыкнув, вогнал нож в живот мужика по самую рукоятку. По идее мужик должен был дико заорать, упасть на землю и начать корчиться в предсмертных муках, держась обеими руками за живот, истекая кровью... но вместо этого зарезанный почесал макушку, с любопытством осмотрел торчавшую из его тела рукоятку и укоризненно сказал: – И чего вы этим добились? Денег-то у меня всё равно нет! Только костюмчик зря испортили... – Мама... – проблеял второй и, рухнув на колени, уполз куда-то вдаль – куда угодно, только бы подальше от доброжелательно глядящего на него убиенного ими певца-матерщинника. Первый проводил взглядом собутыльника, икнул и со всей дури грохнулся на дорожку, потеряв сознание. “Убитый” посмотрел на него, хмыкнул, аккуратно достал из себя нож, положил его на землю и неторопливо удалился прочь. Когда он скрылся за поворотом, второй подполз к лежавшему первому, потормошил его, приводя в сознание и, когда тот пришёл в себя, то оба поспешили в отделение полиции – каяться в содеянном... Больше ничего в отделении от обалдевших наркоманов добиться не смогли и поэтому пара полицейских срочно поехала на место преступления – на случай, если зарезанный всё-таки далеко не ушёл, а валяется где-нибудь в кустах, откинув нижние конечности, но ничего не нашли – только нож, который так и лежал на дорожке. А вот следов крови не было нигде. Естественно, главную улику тут же забрали, обследовали на наличие отпечатков пальцев... Отпечатки, конечно же, были и даже двух человек – того самого незадачливого “убийцы” и... мелкого хулигана и дебошира, ранее привлекавшегося к уголовной ответственности за распитие спиртных напитков в общественных местах, оскорбления и прочее.... В общем, личность “зарезанного” установили, теперь осталась только одна небольшая проблемка: потерпевший-то благополучно скончался несколько дней назад, и вот именно его-то труп и был “выкраден” из морга. Вернее, ушёл сам, попутно напугав санитара! Правда, правоохранительные органы были не суеверными, в байки о ходячих мертвецах не верили и поэтому там решили, что новопреставленный вовсе не преставился а, так сказать, впал в летаргическое состояние, из которого и вышел, находясь в морге (по причине низкой температуры в помещении). Стройная логическая цепь размышлений, н-да... И всё бы хорошо, но вот одно звено из неё выпадало напрочь – “летаргик” несколько дней провёл в холодильнике, а после него не смог бы проснуться ни один человек, страдающий этой болезнью. – Ничего не понимаю! – развела руками Валерия, когда мы вновь собрались у гостеприимного графа. – О чём писать? О весело хихикающем по поводу и без повода санитаре, у которого слегка поехала крыша после того, как мертвячок сделал ему глазки, о неуловимом менестреле мата, по которому неровно дышит вся полиция, которого вроде бы зарезали, а вроде бы и не зарезали вчера ранним утром два мучающихся с похмелья алкаша? Да надо мной же все читатели уржутся! – Это почему же? Сейчас фэнтези на самом пике моды... а ты у нас вторая по популярности после Андрея Белянина. Стефани Майер даже переплюнула! – успокоила я её, отчего Лерка даже слегка надулась от гордости. – Да, у нас тут не соскучишься... – покивал головой Сен-Жермен. – Кстати, Натали, а как поживает твой шифоньерный питомец? – Кто? – Частушечник наш нецензурный! – А-а, ты о призраке? Да жив-здоров, если такие слова можно применить к привидению. А что? – Ты давно его видела? – Ну-у, дней пять назад, это точно. Сам знаешь, сплю я крепко, и никакой вокал меня не разбудит. Да зачем он тебе сдался? Хочешь снять на сотовый и выложить в Интернет? – Представляю, сколько будет просмотров! – мечтательно сказала Валерия и по её лицу было видно, что она дико сожалеет, что эта идея не пришла ей в голову раньше. – Матерные песнопения в исполнении привидения! А что, круто! – А тебя не настораживает неожиданная пропажа твоего сожителя? – Что?!! – Извини, не так выразился. В общем, тебе не кажется странным, что призрак почти неделю ни гу-гу, а в то же время появляется некий певец свободы, который, оказывается, недавно умер и... неожиданно для всех взял и воскрес? – Откуда у тебя эти сведения? – тут же вцепилась в Сен-Жермена Лерука, но тот отмахнулся: – Связи надо иметь, девочка! Ну, Натали, что ты на это скажешь? – То есть... – медленно сказала я. – Тот, значит, умер, а этот, значит, заявился в морг и... Ну, зараза!!! А ведь потом снова ко мне в шкаф заявится и... и... и заразу принесёт! – Он призрак, а не Тифозная Мэри! – хихикнул Чёрный. – Успокойся, Наташенька, ничем не заболеешь. А где, кстати, братцы-Юрики? – По своему воздыхателю соскучился? – съязвил граф-вампир. Эд побагровел, сжал кулаки и разговор, думаю, непременно закончился бы большой потасовкой, но в это время затилилинькал сотовый Сен-Жермена, лежавший на журнальном столике. – О, вот и они! – с облегчением вздохнул граф, отцепил от себя руки клыкастого собрата и взял телефон. – Алло? Юрий? Ну что, нашли? И где? Опять в парке? Ну хорошо, ждите нас там, только не светитесь, пожалуйста. Ну, за деревом постойте, что ли... Всё, мы идём! – И куда мы идём? – поинтересовался Роланд, на время оторвавшись от планшета. – Как куда? Ловить маэстро мата и водворять его в родные пенаты... Причём обоих! Вставайте, кому говорю! Мы нехотя встали и, не торопясь, потянулись к выходу. – Издеваетесь, что ли?! – возмутился граф-вампир, и глаза его засветились. – Шевелитесь, лодыри! – А чего спешить-то? – спросила Валерия. – Ну, захотелось бедолаге ощутить все прелести пребывания в физическом теле, и что? Что в этом плохого? – Не было бы ничего плохого, если бы тело было живым. Но ведь это мертвец! Более или менее в целом виде он сможет просуществовать только неделю, а потом... Сущность призрака сольётся с трупом, который, разлагаясь, начнёт выделять энергию и получится самый настоящий зомби-людоед, который начнёт охотиться на всех, кто будет рядом! – Но призрак... – Того, кого мы знаем, уже не будет, – отрезал Сен-Жермен. – И наш друг, очевидно, об этом ничего не знает, иначе не решился бы на такую авантюру... Ну, вы идёте? Подоспели мы вовремя, но выходить на открытое место не стали – не хотели, чтобы наш добрый знакомый узрел нас и смылся в неизвестном направлении. На этот раз певец раздобыл где-то гитару (не иначе какой-нибудь поклонник подарил!) и исполнял свои куплеты уже под музыку. Что уж тут сказать... Есть и слух, и голос неплохой, жаль, только репертуар однообразный! Публика собралась специфическая – алкаши, наркоманы, лодыри. Каким-то боком тут прилепилось несколько типичных интеллигентов – в очках и шляпах: то ли по глупости, то ли решили повысить самообразование... Певец начал своё исполнение с лёгких, более или менее приличных куплетиков. Толпа бурно рукоплескала, время от времени подпевала, на “бис” требовала повторения особенно понравившихся четверостиший... а потом начался “тяжёлый рок”! Словечки были такие, что я побагровела до звона в ушах, Лерка принялась грызть кору дерева, за которым пряталась, Юрик попытался закопаться под кустом... Одни вампиры чувствовали себя вполне сносно. Ну, ещё бы, за свою долгую жизнь они, вероятно, слышали и не такое. – Я сейчас выйду и надаю ему по морде! – не выдержал Юрий. – А смысл? – поинтересовался Сен-Жермен. – Он и так мёртвый, боли не почувствует, а вот его поклонники порвут тебя как Тузик грелку! Это немного охладило пыл парня, а тут как раз вдали послышалась сирена полицейской машины, слушатели моментально разбежались, а новоявленный бард закинул гитару за плечи, спрыгнул со скамейки и рванул прямо в нашу строну. – На ловца и зверь бежит! – спокойно заметил Сен-Жермен, ловко скручивая руки суперисполнителю и передавая мне его гитару. – Пошли-ка, милый, домой! Тот и не сопротивлялся даже, что было, впрочем, абсолютно бесполезно – куда там мертвецу до вампира! – поэтому мы спокойно дошли до дома графа. – А теперь рассказывай, как такая афера вообще могла прийти в твою голову? – потребовал Сен-Жермен, когда мы вновь уселись в зале. – Разве не знаешь, чем это чревато для тебя? – Красиво тут! – усмехнулся призрак. – А я ведь у тебя в гостях в первый раз! – Ты мне клыки не заговаривай! – сурово сказал граф-вампир. – Разве ты не понимаешь, что... – Что я могу стать кровожадным зомби? Да знаю я! – отмахнулся призрак. – Давно уже не девочка... Думаешь, я не проделывал такого раньше? У-у, и не один раз! Только “костюмчик” подходящий подбирай! – Но зачем? – Знаешь, как иногда хочется просто ходить по земле, вдыхать воздух... или просто ощущать прикосновения листвы! – неожиданно с тоской сказал призрак. – Видишь ли, иногда надоедает парить в воздухе и пугать окружающих... Правда, люди очень забавно пугаются, но и это в конце концов во как приедается! – И что теперь думаешь делать? – Что, что... Сейчас покину это тело и... – Только не в моём доме! – поспешно сказал Сен-Жермен. – Иди-ка, мой дорогой, к моргу и делай свои дела там, благо ночь на дворе! Снимай свой, хм, “костюмчик”! Певец вздохнул, поднялся и, помахав всем на прощание, молча вышел. Гитару он оставил нам. На следующий день только и было разговоров о том, что у дверей морга нашёлся пропавший труп – голый и с биркой на ноге. Как будто и не исчезал никуда! Певец-матерщинник пропал бесследно, чем весьма огорчил поклонников своего таланта. Впрочем, убивались они недолго – вскоре нашёлся один последователь с очень хорошей памятью, который принялся исполнять “бессмертные” произведения пропавшего менестреля. И имел бо-ольшой успех у полиции, которая не успевала сажать его в кутузку раз за разом. Вот вроде и все новости... А нет, не все. Вчера вечером, когда я собиралась ложиться спать, из шкафа выплыл жутко печальный призрак, держа гитару как возлюбленный – букет роз. – Наташк, сыграй, а? – прогудел он. – С ума сошёл? Ночь на дворе, спать пора... Играй сам и где-нибудь подальше от дома! – Играть я не могу... – грустно вздохнул призрак. – Но ведь в руках-то держишь? – Держать получается, а вот играть – нет. Ну, сыграй, жалко, что ли? Я собралась было сказать что-нибудь язвительное, но посмотрела на опечаленного бедолагу и... пожалела его: – Ладно уж, давай... Только недолго! Что петь будешь? – Ух, молодец, деваха! – восхитился призрак и хлопнул в ладоши. – Начнём с чего попроще... Аккомпанемент, подруга! Я провела пальцами по струнам и начало-ось! – Помидоры, помидоры, Помидоры-овощи! Сами знаете, кто едет на такси, а кто – на “скорой помощи”! – И умоляю тебя, не шастай ты больше в морг, не пугай людей! Если надо, я сама тебе буду на гитаре играть! – Ну, не знаю, Натуся, не знаю... Играешь ты, скажу, так себе. И ведь мне не каждый жмурик подходит. Знаешь, как в песне: “Главное, чтобы костюмчик сидел!” А ведь не всякий “костюмчик” мне по размеру!

2015 г

ОГНЕННАЯ ГОЛОВА – А я тебе ещё раз говорю – отстань от меня, дура! – яростно выкрикнул мужчина наседавшей на него девице с довольно-таки определённо выраженной беременностью. – Мало ли кто тебя обрюхатил! Что же, я должен теперь жениться на каждой шалаве, кто передо мной ноги раздвигал?! – Я в суд подам! – взвизгнула девица. – Я девушкой была... а ты меня изнасиловал! – Что же ты, милая, ждала до тех пор, пока живот не выпер? – неожиданно ласково спросил мужчина, только от этой ласковости повеяло жутким холодом. – Значит, девушкой была, да? Так я, знаешь ли, найду с десяток свидетелей, которые видели, как ты и с тем, и с другим, и с третьим... – А я... я... – крикнула “потерпевшая”, но уже было видно, что пыл её сходит на нет. – Ладно, гуляй себе! Но вот алименты будешь платить как миленький! Вот сделаю генетическую экспертизу и... Мужчина резко развернулся и что есть силы толкнул надоедливую деваху, отчего та пошатнулась, не удержалась на ногах... и, упав спиной на охапку сгнившей соломы, как-то странно дёрнулась и замерла без движения. – Хватит придуряться! – мужчина пнул упавшую в бок. – В обморок упала? На жалость давишь? Вставай, кому говорят! Он нагнулся, покрепче ухватил девушку за запястье, рывком поднял внезапно обмякшее и потяжелевшее тело с кучи соломы и вместе с ним из почерневших стеблей вылез на свет кусок доски, каким-то чудом прилепившийся к голове девушки. – Что за... – мужчина не договорил, ухватился за доску, дёрнул её и та с противным хлюпающим звуком отделилась от головы девицы, в которую вошла одним-единственным гвоздем, торчавшим в этой самой доске. И его вполне хватило, чтобы убить ту, которая обещала так много проблем... Вроде бы всё – иди, радуйся неожиданной свободе, тем более смерть произошла из-за несчастного случая, но внезапно мужчину охватила дикая ярость. Он метнулся к сторожке, возле которой и происходило “свидание”, выхватил торчащий из поленницы топор, пинком перевернул мёртвое тело на живот и, что есть силы ударил лезвием по тонкой шее, с одного раза отделив голову от туловища. Однако и этого показалось ему мало. Перехватив топор поудобнее, мужчина воткнул его углом в живот трупа и одним взмахом распорол его так, что наружу вывалились внутренности... И тут же минутная ярость прошла, и мужчину буквально повело тот одного взгляда на то, что он сотворил. Одно дело – толкнуть девушку так, что она упала и по несчастливому совпадению напоролась головой на гвоздь... и совсем другое – зверски изуродовать тело, из-за чего ссылкой на несчастный случай и состояние аффекта не отделаешься! А если ещё и произведут генетическую экспертизу так и не родившегося ребёнка, и не дай Бог это действительно будет его сын или дочь... Тогда всё, тогда конец его мечтам о хорошем и материально обеспеченном будущем, о богатенькой и страстно любящей его невесте, с которой он не так давно встретился и уже подал заявление в загс, о поездке за границу в медовый месяц (а так хочется побывать в Майами и на Гавайях!), роскошной квартире... Конец всему! И надо же ему было связаться тогда с этой шалавой, неужели он не знал, что она из себя представляет?! И вот теперь... Но разве он виноват? Ведь она сама напросилась, пригрозив ему тем, что подаст в суд! Что же теперь делать? Была бы здесь река – связал бы всё в один узел, привязал камень и концы в воду! Но река-то далеко, а на машине везти опасно – вдруг на полицию нарвёшься, да и пачкать кровью этой дряни автомобиль не хочется... И тогда на ум пришло одно-единственное доступное ему сейчас средство. Огонь. Ну да, огонь. Развести костёр легко, тем более полно дров и веток... да та же самая солома, на которую так неудачно упала эта дура, вполне сойдёт для розжига... И следы все будут уничтожены! Мужчина забегал, собирая ветки в одну кучу, бросил несколько полешек, стал чиркать спичками, неуклюже ломая одну за другой – слишком дрожали руки. Затем вспомнил о канистре бензина, стоявшей в углу сторожки, метнулся туда, приволок, щедро полил бензином наспех сложенный костёр, едва не облив себе брюки, отнёс канистру обратно, постаравшись стереть все отпечатки пальцев, вернулся и, вытащив из кармана последнюю спичку, чиркнул ею по коричневой полоске... Спичка вспыхнула мгновенно, словно только этого и ждала. Мужчина осторожно поднёс её к облитому бензином полену, углом торчавшему из костра. Ярчайшая вспышка заставила его отшатнуться и мужчина, не удержавшись, упал на землю рядом с обезглавленным, выпотрошенным телом, угодив рукой прямо в расползшиеся по земле кишки, которые тут же отозвались отвратительной вонью своего выдавленного содержимого. Костёр разгорался всё сильнее и сильнее и только тут мужчина осознал свою ошибку – как он теперь бросит тело и голову в огонь? А впрочем, зачем туда бросать ВСЁ тело? Достаточно и головы и, пожалуй, внутренностей вместе с неродившимся ублюдком... Мужчина поднялся, обтёр руки о траву и, ухватив отрубленную голову за длинные волосы, размахнулся и бросил её в огонь, который принялся с жадностью пожирать свою добычу. Туда же последовали и валявшиеся на земле внутренности… Вот и всё. Нет улик – нет и проблем. Да здравствует богатая невеста, поездка в Майами и на Гавайи, и всё то хорошее, что его ожидает в жизни! Но почему же тогда так страшно? Через два дня труп нашли, точнее то, что от него осталось – дикие животные постарались (сторожка была неподалёку от леса...), нашли и обугленную до полного неузнавания голову. Установили, что девушка была жестоко убита, приписали всё это очередному маньяку и всё. Никто девушку не искал – ни родственники, ни друзья... Из живущих в городке никто не пропадал – из порядочных, разумеется, а так... Да, вроде бы какая-то пропала, говорил кто-то... но деваха была непутёвая, спала со всеми, кто предлагал... Нет её? Значит, уехала куда-то с очередным ухажёром! Нам-то какое до этого дело? Лерка, которая работала в редакции, несколько раз бегала к начальнику полиции, строила ему глазки, чтобы выбить из мужика как можно больше информации, но выбила только копию отчёта о вскрытии и фотографии с места преступления, о чём горько сожалела, ибо фотки были такими, что... ну, вы сами понимаете! Сен-Жермен подшучивал над ней: – Ну, Валерия, не ожидал от тебя! Вроде бы такая бывалая охотница за монстрами, а тут расклеилась от каких-то фотографий! Зря он так говорил. Сам-то этих снимков не видел! Вот тут-то Лерука ему и подгадила: наклеила, так сказать, коллаж прямо на внутренней поверхности крышки гроба, в котором граф-вампир отлеживался днём... Потом мы долго хихикали над тем, какой всё-таки наш Сен-Жермен сентиментальный, какой, можно сказать, чувствительный... и к Лерке относится неплохо – сразу-то не прибил! Прошла неделя, две... месяц. Маньяк о себе знать больше не давал и все жители потихоньку успокоились. Нет убийств – нет проблем! Вот только у сторожки, где нашли труп, стало твориться что-то странное и страшное. Началось всё с двух слегка спятивших гастарбайтеров, которые, крича что-то на своём родном языке, ворвались в отделение полиции и, мешая русские слова с узбекскими, стали рассказывать о том, что ночью их посетил сам шайтан в образе огненной головы, который долго летал вокруг и наконец исчез без следа... Зря они вообще это рассказали. В полиции без интереса отнеслись к летающей голове, зато клещами вцепились в бедолаг-рабочих, мотивируя это тем, что у них нет регистрации, так что узбеки сто раз пожалели, что вообще решили обратиться к правоохранительным органам. Полицейские не экстрасенсы, борются не с демонами, а с “несознательными гражданами”. А с нелегалами в особенности! В общем, узбеков выслали, сторожку заколотили, походили вокруг неё с собаками, поискали коноплю, из-за которой и “летала огненная голова”, ничего не нашли и успокоились. Впрочем, ненадолго... Через неделю огненное привидение вновь мягко и ненавязчиво дало о себе знать. На этот раз с ним немножко “пообщались” двое бомжей, которым в ненастную ночь просто негде было переночевать, вот они и открыли сторожку. На свою голову. Треснула отдираемая доска, которой заколотили дверь, потом другая, третья... Наконец дверь распахнулась, впуская свежий воздух с брызгами дождя и непередаваемое амбре, исходящее от двух бомжей, стоявших на пороге. – А не поймают, к-ха? – отхаркиваясь и сплюнув, спросил один из них – невообразимо лохматый и в пиджаке с некой претензией на шик (в стразах и обшитый оборванным золочёным кружевом). – Не хочется как-то с ментами связываться... – Не боись, они сюда не шастают! – хохотнул второй, более или менее прилично выглядевщий и даже в шляпе. – Маньяки здесь не мотаются, жмурики тоже! – А то привидение? – Да брось ты! Неужели поверил тем гастарбайтерам? Они же все сплошь наркоманы! – Наркоманы? Это вряд ли. Я пару раз подходил к ним, стрелял сигареты – нормальные мужики. Нет, тут что-то не то... – Тогда иди и ночуй на улице! – разозлился второй. – Там и теплее и спокойнее... Привидений нет! Иди, чего стоишь? – Ладно тебе... – мигом скис первый, которому вовсе не улыбалось вновь оказаться под дождём. – Пошутил я, пошутил! Пожрать-то есть чего-нибудь? – Сейчас... – второй бомж высыпал из пакета, который принёс с собой, несколько вяленых вобл, полбуханки хлеба, луковицу и кусок колбасы, из кармана достал бутылку водки и пару пластиковых стаканчиков. – Кушать подано, идите жрать, пожалуйста! Первый хрюкнул, вспомнив бессмертных “Джентльменов удачи”, быстренько сел на шаткий стул... и тут же окно озарил яркий свет. – Менты! – прохрипел второй. – Всё-таки приехали, з-заразы! Отдохнуть не дают людям... – Что-то не похоже на фары машины! – неожиданно заметил первый бомж. – И свет не такой, и мотора не слышно... – Опять ты о своём грёбаном призраке? – обозлился второй. – Пошли, я тебе сейчас докажу, что... Он распахнул дверь, и слова замерли у него на языке – прямо перед ним, озаряя всё вокруг красновато-жёлтым светом, висел... человеческий череп, охваченный пламенем, которое не гасил даже проливной дождь. – Мам-ма! – неожиданно пискнул второй бомж и истово перекрестился. – Господи, спаси и сохрани... На призрак это не произвело никакого впечатления – он не рассыпался на мелкие искры, завывая диким голосом, не растворился, проклиная всё и вся – ничего, чего стоило бы ожидать. Привидение в прошлой жизни было либо заядлым атеистом, либо требовалось нечто большее, чем просто перекреститься. Огненный череп молча взирал на них мрачными чёрными глазницами, затем послышался тихий шёпот: – Не тот... И исчез. Перепуганные бомжи, позабыв про разложенные на столе съестные припасы, опрометью бросились из домика, невзирая на всё усиливающийся дождь... – Вероятно, в нашем городке появился новый призрак! – задумчиво произнёс Чёрный. – Ну что, девчата-ребята, сходим туда, посмотрим? Если понадобится, и уничтожим... – А зачем? Чем оно тебе мешает? – резонно спросила я. – Никого это привидение не трогает, по улицам не шастает, в дома не заглядывает... Если не хочешь, чтобы тебя напугали до полусмерти, то не лезь, куда не просят! – Она права, Эд! – кивнул Сен-Жермен. – Кстати, а где Юрик? Эй, Юрий, а где твой непутёвый близнец? – На работе, наверное. – пожал плечами парень. – Откуда мне знать? Лера, кстати, а что с теми бомжами, которые видели горящий череп? – Ничего с ними. У этих не самых лучших представителей человеческого общества, в отличие от добропорядочных граждан, психика оказалась покрепче. И психолог не нужен – выпил стаканчик покрепче и всё о,кей! Вот мне интересно, а не душа ли той убитой девушки стала этим огненным чудовищем? Ведь именно её голову бросили в костёр... – И она чего-то ждёт... – задумчиво сказал граф-вампир. – Вернее, кого-то... Только я сильно сомневаюсь, что убийца, который наверняка уже прослышал о той чертовщине, что творится возле сторожки, осмелится сунуться туда ещё раз. Прошло полгода, год... Сторожку кто-то поджёг, свалив всё на огненногопризрака, потом на том месте какой-то богатенький дядя решил построить коттедж и начал было стройку, но потом оказалось, что участок земли он получил незаконно и всё затихло, не успев толком начаться... Прошёл ещё один год. О призраке за это время не был ни слуху, ни духу – видимо, решил обрести покой и все про него потихоньку забыли, благо было достаточно других происшествий. Взять хотя бы помощника мэра городка, который на корпоративе в честь дня нашего городка нажрался до поросячьего визга и голым бегал по улице вокруг администрации. Вот это сенсация так сенсация! Одних просмотров в Интернете было как... как звёзд в небе! А тут какой-то призрак... пфу! Прошёл ещё год... – Поедем завтра к Эргару? – предложил Чёрный. – Старик давно приглашал всех нас в гости... Надо бы уважить! Наташа, Лера, братцы-Юрики, вы как на это смотрите? – А что? – пожала я плечами. – Я только “за”, да и послезавтра у меня отпуск начинается... Так отчего же не развлечься? – Какую статью можно было бы написать... – размечталась Валерия. – Жаль только, что никто не поверит! – И я не против! – кивнул Юрий. – Юрик, а ты чего молчишь? Поедешь с нами? – Я бы и рад... – Юрик замялся. – Хотел бы, но... в общем, не могу. – Вот те раз! – огорчённо сказал Сен-Жермен. – Эргар расстроится... Что случилось-то? На работе нелады? – Да нет, что ты! – испугался Юрик. – Всё в порядке, просто у нас в субботу намечается небольшой пикничок на природе, приедет большое начальство, будут шашлыки, барбекю... Явка обязательна! – Ну ладно, – махнул рукой Чёрный. – Кисни тут на своём пикнике, а мы поедем развлекаться по полной. Завидуй молча! – Хорошо у вас тут! – мечтательно сказал полный лысеющий мужик в бриджах и вытянулся на лежаке. – Давненько я здесь не был... В Москве, сам знаешь, сейчас холодно, дожди... Ты, Виктор, молодец, что пригласил меня сюда. Откуда узнал про это чудное местечко? – Я сам отсюда! – усмехнулся молодой мужчина очень спортивного вида. – Работал тут, потом получил выгодное предложение... Ну, я же не дурак, чтобы отказываться от него. Жаль только, Нинка не дожила... – А что случилось? – участливо спросил мужик.- Несчастный случай? Автомобильная авария? – Рак матки. И ничего нельзя было сделать... Даже детей не успели завести, а я ведь просил её, уговаривал... Фигуру не хотела портить! Э, да что сейчас вспоминать... Юрик, принеси нам пивка холодненького! – Хорошо, Виктор Алексеевич! – отозвался то и побежал к сумкам-холодильникам. – Виктор Алексеевич, а вы когда к нам вернётесь снова? – кокетливо спросила ослепительная блондинка – секретарша Леночка. – Ну, если наш начальник вздумает уйти... – Хрен тебе, Ленка, а не мой уход! – показал большущую фигу Игорь Константинович, о возможном уходе которого и говорила секретарша. – Разбаловал я вас всех... Отвыкли от жёсткой руки за то время, пока меня не было! Завтра же за вас всех возьмусь! – Завтра же воскресенье... – Ну, послезавтра! Какая разница? Два года и... Кстати, а палатки готовы? Нет?! Юрик, Артём, Тимур, быстро! Уже вечереет! Мужики засуетились, вытаскивая из багажников сумки со сложенными палатками и ставя их на наиболее ровных полянках, готовили надувные матрасы и расстилали пледы. – Что, на природе ночевать будем? – опасливо спросил полный мужик. – А не опасно? – Да что вы, Евгений Николаевич! – поспешил успокоить его Игорь Александрович. – Откуда у нас может быть опасно? Змей нет, скорпионов тоже... Спать будете как младенец! ...Была открыта не одна банка пива, выпита не одна бутылка водки и вскоре Леночка начала хихикать, призывно глядя на Виктора Алексеевича, Артём затянул какую-то песню, Тимур принялся рассказывать тупые анекдоты, когда Евгений Николаевич – единственный, кто выпил только пару банок пива, потянулся и сказал: – Прелесть вечер, так бы сидел тут и сидел... Купить, что ли, здесь участок, да и построить дачку? А что, стану приезжать с семьёй отдыхать! – Строил уже один... – махнул рукой Юрик. – Во-он остатки фундамента виднеются! – Что ж не построил? – На мошенничестве попался, вот и не до строительства стало. А ещё раньше тут сторожка была, только её какой-то дебил сжёг, а всё на призрака и свалил! – Ну-ка, ну-ка! – неожиданно заинтересовался Евгений Николаевич, который был бо-ольшим любителем подобных историй. – Что там за призрак? – Брехня полная! – сурово сказал Игорь Константинович, тайком показывая кулак Юрику, чтобы тот заткнулся, но парня было уже не остановить: – А вам не рассказывали? На этом самом месте несколько лет назад зверски убили девушку – отрубили ей голову, выпотрошили, а потом всё это бросили в костёр. Говорят, какой-то маньяк всё это сотворил, но я думаю, что это чушь. Больше-то никого не убивали! – А что же призрак? – Призрак... Несколько человек видели летающий огненный череп, а потом он исчез и больше о нём ни слуху, ни духу. Может, улетел куда-нибудь? – Делать вам больше нечего, только страшилки на ночь глядя рассказывать, – угрюмо сказал Виктор Алексеевич. – Как дети, право слово! – Ой, Витенька, вы не правы! – жеманно сказала Леночка и лукаво подмигнула. – Это же такой адреналин и... А-а-а-а!!! Она дико завизжала, выпученными глазами глядя на внезапно появившийся из ниоткуда огненный шар, внутри которого проглядывал череп. Все застыли как вкопанные, глядя на медленно, но неотвратимо приближавшегося призрака. Вот он проплыл мимо скулившей Леночки, на секунду задержался возле Артёма, решительно миновал Юрика, не удостоил особым вниманием Тимура... и поплыл к Игорю Константиновичу, Виктору Алексеевичу и Евгению Николаевичу, которые сбились в кучу и, кажется, даже перестали дышать. – Нашла... – послышался слабый голос, пламя вокруг черепа уплотнилось, потекло вниз, принимая форму человеческой фигуры, и перед оцепеневшими людьми появилась девушка, сотканная из оранжевого пламени. Она, вытягивая руки, скользнула к... Виктору Алексеевичу, крепко обняла его, прижалась огненными губами к его губам и... вспыхнула ослепительно-белым, отливающим в синеву светом, который окутал безвольно стоявшего мужчину. Длилось всё это всего пару секунд, и внезапно свет погас, оставив после себя обугленный скелет, только совсем недавно бывший живым человеком. Призрак исчез бесследно. – Так выходит, это был он! Он! – возбуждённо говорил Юрик, шагая туда-сюда по залу. – Кто бы мог подумать, что Виктор Алексеевич и есть маньяк-убийца! А ведь, гад, так притворялся порядочным! – Наверняка у него были причины так поступить... – задумчиво сказал Сен-Жермен. – Какие причины?! Ты что, вконец охренел, вампир чёртов?! Хотя кому я говорю... Ты ведь и сам такой же убийца! – Я попросил бы выбирать выражения, мальчишка! – прошипел граф, и глаза его засветились. – Нечего всех под одну гребёнку... Если я убийца, то почему, интересно, ты до сих пор жив? И вообще, я питаюсь консервированной кровью! – Извини, – буркнул Юрик, постепенно остывая. – Я... У меня просто в голове не укладывается: Виктор Алексеевич – убийца! А ведь нормальный мужик... был, и везло ему как-то по особенному – женился на единственной дочке хозяина ювелирного завода, получил предложение переехать в Москву на хорошую должность... и на тебе! – Так может, он и убил эту девушку из-за всего этого? Юрик устало потёр виски. – Не знаю. Вполне возможно. А я ведь узнал эту девушку, когда она приняла свой облик... Её Оксаной звали и она часто прибегала к нам, ждала Виктора, а потом я как-то встретил её на улице, а у неё уже живот... – Значит, она решила шантажировать любовника своей беременностью и потребовала от Виктора что-то такое, отчего тот и убил её! – подвёл итог Сен-Жермен. – Наверное... Но ведь какой это страшный грех – убить беременную женщину и её неродившееся дитя! Ему же не будет прощения! – Думаю, загробная жизнь интересовала тогда Виктора меньше всего, а вот сказочные перспективы в этой земной жизни – даже очень. Ну, что теперь уж говорить: Оксана дождалась-таки Виктора и забрала его туда, где ему воздастся за всё!

2015 г

ПЛАКСА Его разбудил плач. Роланд дёрнулся, вскочил с кровати и прислушался, но всё вновь стихло – плач прекратился, словно его и не было. Парень-вампир потянулся, зевнул и, хорошенько взбив подушку, улёгся опять и начал потихоньку засыпать... Надо пояснить, почему это вампир, хоть и ходящий днём, начал дрыхнуть по ночам. Из-за чего? Да из-за поездок то с нами (Леркой, мной и братцами-Юриками), то по сил нет каким важным поручениям любимого папочки и обожаемого графа, идеально вписавшегося в роль заботливого дядюшки! “Роланд, езжай в город и привези заказанные нами фраки. Не хочешь же ты, чтобы мы были голыми и босыми на твоём дне рождения? Нас же тогда Наташкин призрак засмеёт, а нам и без того во-от так хватает его матюгальных частушек “из народа”! Не достаёт лишь ещё и песенок его собственного сочинения...”, “Роланд, по-моему, крыша прохудилась. Езжай, договорись с кем надо, чтобы её починили да заодно присмотришь за рабочими, а то от них всего можно ожидать!”, “Роланд, то...”, “Роланд, сё...”, “Роланд, туда!”, “Роланд, сюда!” В общем, не хватает лишь команд “фу!”, “фас” и “апорт”, а так можно чувствовать себя собачкой на побегушках! Парень-вампир быстро выбился из привычного ритма существования и начал, как это ни прискорбно для Чёрного и Сен-Жермена, спать по ночам. Изредка он, конечно, составлял компанию отцу и графу, но в основном дрых... Вот и сейчас, находясь в поездке в соседний город по поручению графа-вампира, он остановился в маленьком городишке, больше похожем на посёлок, нашёл там гостиницу и решил переночевать, хотя ехать осталось совсем немного. Гостиница оказалась вполне ничего себе, уютная, из так называемых “домашних” – хозяева (семейная пара) пожилые, причём муж и жена очень похожи друг на друга, что бывает, если супруги прожили полжизни вместе, комнаты очень миленькие – кружевные салфеточки на столике, фотографии кошечек и бабочек в круглых рамках, ажурные занавески, вязаные коврики... Роланду предоставленная в его распоряжение комната понравилась сразу – и мягкой кроватью, и тёплым светом, струящимся сквозь золотистые шторы... да вообще самой атмосферой домашнего уюта. Так, наверное, можно было бы чувствовать себя в доме старенькой леди старой доброй викторианской Англии. Ну, вот хотя бы взять мисс Марпл... Кстати, сама хозяйка была очень на неё похожа. Смотрели сериал “Мисс Марпл” с милейшей Джоан Хиксон в главной роли? Ну, так вот – почти полная копия. А муж – ну просто вылитый Эркюль Пуаро из одноимённого сериала с неподражаемым Дэвидом Суше. Скажете, как такие разные внешности могут быть похожи? А повадка, а жесты, а мимика? Они-то и играют главную роль в похожести людей и не всегда надо точно маскироваться под кого-либо... ...Обедать и ужинать Роланд не стал – ни к чему ему всё это, чем несказанно огорчил хозяйку гостиницы, пекшей, по её словам, изумительные пироги и пирожные. Пришлось сослаться на строжайшую диету, показать справку от врача (липовую, конечно) и успокоить милую даму тем, что обязательно возьмёт с собой десяточек её восхитительных пирожных и угостит ими свою девушку. Даже двух девушек, мысленно добавил Роланд, которые отличаются от остальных почти рубенсовскими формами, любовью к сладкому и совсем несладкими характерами. Наскоро перекусив своими припасами, парень-вампир улёгся спать. И уснул. И проснулся от детского горького плача навзрыд... Но сейчас царила тишина. Скорее всего, это ему действительно почудилось и пора бы... Но тут снова раздался детский плач: со всхлипываниями, с жалобным поскуливанием, тяжкими заливистыми вздохами. Плакала, по-видимому, девочка... только вот что маленькому ребёнку делать в такой час на улице? Может, её родители алкаши и выгнали маленькую дочь? Или же безответственные мама с папой, плюнув на родительские обязанности, умотали на какую-нибудь гулянку, а дочка проснулась в доме одна, перепугалась и побежала искать их? В любом случае хоть кто-то из взрослых должен был выйти на улицу, услышав детский плач и успокоить ребёнка... Вот хотя бы соседи! Но, по-видимому, никому и дела не было до чужого малыша, и ребёнок всё плакал и плакал, буквально выматывая своим плачем душу, хотя у вампиров, как считается, нет бессмертной души, зато в наличии бессмертие. Относительное, конечно. Послушав ещё с полчаса плач, Роланд не выдержал, вскочил с кровати, подошёл к двери, открыл её и почти сразу же столкнулся с хозяйкой, неслышно ступающей по коридору. – Не спится, молодой человек? – ласково спросила она. – Наверное, есть хотите? А я ведь говорила вам, что спать на голодный желудок не рекомендуется никому, даже людям, находящимся на строгой диете! Если хотите, у меня осталось несколько кусочков чудесного пирога... – Нет, спасибо! – поблагодарил добрую старушку парень-вампир. – Я вовсе не из-за этого проснулся. Скажите, а вы сейчас ничего такого не слышали? Очень похожего на детский плач? На мгновение старушка нахмурилась, но почти сразу же её лицо прояснилось. – Ах, это? – воскликнула она. – Нет, молодой человек, это плачет вовсе не ребёнок, а... птица! Видели возле нашей гостиницы большое дерево? Вот на нём она и живёт, а иногда ночью кричит ну совсем как ребёнок. Мы тоже поначалу пугались, а потом привыкли... Идите спать и не думайте ни о чём! Что ж, птица так птица, подумал Роланд, укладываясь спать. Может, всё именно так, как сказала хозяйка, а может, и нет... Плач вскоре стих. Да, наверное, это и в самом деле какая-нибудь ночная птица, уже засыпая, решил парень-вампир. Вот как сова, например... или сплюшка... или... или ещё... кто-нибудь... А какая, впрочем, разница? ...Проснулся Роланд от солнечного зайчика, что настойчиво лез ему прямо в нос, заставляя чихнуть и... негромких, встревоженных голосов за дверью. Кому-то плохо, решил парень-вампир, торопливо одеваясь, может, сердце прихватило или ещё что. Могло так случиться, что какой-нибудь постоялец упал ночью с лестницы, когда шёл в туалет... Да мало ли что может произойти с обычным человеком? В дверь вежливо и тихо постучали. – Молодой человек! – послышался голос хозяйки. – Вы проснулись? Можно войти? – Да-да, пожалуйста! – ответил Роланд, лихорадочно гадая, что же могло привести “мисс Марпл” к нему в такую рань. Не вежливый же интерес к его сну? – Доброго утра! – улыбаясь, сказала хозяйка. – Как прошла ночь? Больше никто не будил? Вроде бы всё как обычно – и улыбка, и поведение, вот только руки выдавали терзавшее её волнение: судорожно стискивали пальцы, потирали ладони, похрустывали суставами... – Что случилось? Кто-нибудь умер? – прямо спросил Роланд. “Мисс Марпл” широко раскрыла глаза и, судорожно сглотнув, кивнула. – Не знаю, что могло с ним случиться... – пролепетала она. – Еда тут вовсе ни при чём, клянусь! Может быть, у него было больное сердце? – Всё возможно ... “Скорую” и полицию вызвали? – Разумеется, я не хочу неприятностей с законом. И знаете, я даже испугалась... У него было такое лицо! – У кого? – У Алексея Сергеевича. Ну, того, кто умер ночью! А вот это было уже интересно. Человек умер ночью, возможно, от сердечного приступа. Конечно, лицо его может быть искажено приступом боли... но неужели до такой степени, чтобы испугать повидавшую жизнь женщину? – В его комнате сейчас есть кто-нибудь посторонний? – спросил Роланд. – Я бы хотел посмотреть на тело. – А он... – хозяйка замялась. – А его в комнате и нет. Он умер на улице, на ступеньках дома. Вот я и хотела попросить вас, молодой человек, перенести его в его бывшую комнату... а то постояльцы пугаются. – Не думаю, что это понравится полиции! – возразил парень-вампир. – Лучше оставить всё как есть... но я пойду, посторожу его, а то мало ли что... Обрадованная хозяйка поблагодарила его и убежала на кухню – готовить завтрак, а Роланд спустился вниз, захватив с собой покрывало, чтобы прикрыть умершего. ...Труп действительно находился на крыльце, только не лежал, а сидел, бессильно привалившись к стене. Прижатые к груди руки со сжатыми в кулаки пальцами, склонённая голова... а лицо и в самом деле было страшным. Нет, на нём не было ни ужасающих гримас, ни жутко разинутого рта как в американском ужастике “Звонок”, а вот смертельная тоска, душевная боль, тяжёлое отчаяние отпечатались на уже немолодом лице как на фотографии, и это было действительно ужасно... Вдали завыла “скорая”, к ней тут же присоединилась полицейская сирена... Полицейские выгрузились, позволили медикам забрать тело и тут же приступили к опросу постояльцев, но безрезультатно. Никто, разумеется, ничего не видел и не слышал, так как по ночам порядочные люди спят, а не шляются невесть где и не подглядывают за кем попало. Так и не добившись ничего путного, полицейские переписали паспортные данные постояльцев и уехали, а сами постояльцы начали потихоньку разъезжаться, страшно огорчая этим хозяйку гостиницы, которая была совершенно уверена, что теперь её маленькому бизнесу придёт конец. Она металась от одного постояльца к другому, обещая снизить плату и наготовить ещё больше вкусностей, но те, напуганные внезапной смертью и ещё больше – полицией, были непреклонны и вскоре из десяти человек остался один Роланд, да и тот больше из сочувствия к “мисс Марпл”. Ну, и ещё потому, что ему очень хотелось узнать, отчего же умер тот мужик и что за “птица” плакала так горько ночью. Может, это баньши? Нет, это точно не она... Баньши является всем взрослой или даже пожилой женщиной, пронзительно вопит, предрекая скорую смерть, а тут явно плакал маленький ребёнок. Не сходи с ума, одёрнул себя Роланд, откуда здесь взяться баньши? Был, правда, в своё время в нашем городке случай, когда трое друзей приволокли с собой проклятый клад и тот притянул за собой баньши, которая убила их всех... Но потом-то она ушла обратно! Так что тут явно что-то другое. Хозяйка гостиницы, которую, кстати, звали Валентина Андреевна, страшно обрадовалась тому, что хоть один постоялец не бросил её, как она выразилась, на произвол судьбы, и поэтому окружила Роланда такой заботой, что не было слов – и подушки ему принесла самые лучшие, и покрывало дала пушистое и мягкое и пообещала готовить ему всё, что он ни пожелает. Предложила даже поменять комнату, если ему мешает солнечный свет, но Роланд отказался наотрез – и потому, что очень любил солнце (после стольких-то лет вампирской ночной жизни), и потому, что неподалёку росло большое раскидистое дерево, на котором, по словам хозяйки, и жила та самая загадочная птица, чьё пение было так подозрительно похоже на детский плач. ...День прошёл быстро. Солнце медленно скрылось за горизонтом, один за другим погасив свои лучи, и Роланд притаился за окном, ожидая, когда же раздастся плач. Постепенно становилось всё темнее и темнее... На небе бледно засиял тоненький серпик месяца в окружении редких звёзд... и тут же заплакал ребёнок – тоненько, жалобно, выматывая душу. Парень-вампир вскочил, распахнул окно, сиганул через подоконник и, мягко приземлившись, подбежал к дереву, где должна была жить загадочная птица. Плач тут же, как по волшебству, стих. Видимо, птицу напугал внезапно появившийся человек и она смолкла. Роланд медленно обошёл дерево, пристально вглядываясь в крону... Никого. Вздохнув, парень-вампир развернулся, чтобы уйти и тут же наткнулся на маленькую девочку, что внезапно появилась из-за ствола дерева. – Привет! – ласково сказал Роланд, присаживаясь на корточки и стараясь не делать резких движений, чтобы ребёнок не испугался. – Ты кто такая, малышка? Что здесь делаешь? Где твои папа с мамой? – Они меня здесь оставили! – всхлипнула девочка и вытерла замурзанные щёчки. – За-аперли, а сами ушли! Я плачу-плачу, а они всё не идут и не идут... Дяденька, а ты их не видел? – Нет, вроде... Маленькая, а ты здесь вчера была? Это же ты плакала ночью? – Я-а... – А ты видела вчера ночью здесь мужчину? – Того, что сидел на ступеньках? – неожиданно деловито поинтересовалась малышка. -Да, видела. Я стояла тут, возле дерева и плакала, плакала... А он даже не подошёл ко мне, нехороший дядька... – Что с ним произошло, не знаешь? – Он схватился за бок, стал смешно хрипеть и умер! – пожала плечами девочка. – Дяденька, а ты не можешь отнести меня к моим папе и маме, а то у меня ножки болят... Пожалуйста! Роланд хотел было сказать, что ему некогда таскать всяких там малявок к папам и мамам, которым явно наплевать на своих отпрысков, но посмотрел в огромные синие умоляющие глаза девочки и... согласился. Он сделал шаг к малышке, по-прежнему стоявшей возле дерева, поднял её на руки, подивившись про себя, какой неожиданно лёгкой даже для вампира оказалась его ноша, и направился к калитке. Сделав пару шагов, парень-вампир внезапно почувствовал, как его тело словно упёрлось в тонкую, но неожиданную преграду. – Что за...? – выругался Роланд, покрепче прижал к себе девочку, неожиданно притихшую и, зажмурившись, плечом ударил невидимую стенку. И пробил. – Куда ни поеду, обязательно вляпаюсь в какую-нибудь историю... – пробормотал Роланд, внимательно глядя на девочку, волосы которой под светом луны обрели явственный голубой оттенок. – Признайся, малявка, ты какой-то страшный демон? – Нет, я Даша... – робко сказала малышка, испуганно хлопая длиннющими чёрными ресницами. – Даша? Да ты скорее уж Мальвина, чем Даша! – засмеялся парень-вампир. – И куда же тебя отнести, Даша-Мальвина? – К папе и маме. – последовал лаконичный ответ. – Это я уже понял. В какую хоть сторону идти? – А во-он высокий дом с бревенчатой крышей! – Даша вытянулась стрункой на руках Роланда, указывая, в какую сторону ему надо идти. – Там я и живу! – Ясно... Ну что ж, пошли, только у меня к тебе одно условие – сиди и не вертись, хорошо? Малышка серьёзно кивнула, поёрзала, устраиваясь поудобнее, и затихла, обняв Роланда за шею маленькими ручками. Парень-вампир неторопливо шёл по тёмной улице, нёс Дашу, чувствуя её тёплое дыхание у себя на шее, ощущая, как прижимается к нему хрупкое тельце... и впервые в своей немёртвой жизни ясно понял, что ему никогда не стать отцом, что бы там не писала Стефани Майер в своих “Сумерках”. Мёртвое тело мертво, даже если оно ходит, говорит, радуется, влюбляется, огорчается... Он, конечно, не зомби, способен мыслить, говорить... и не разлагается на ходу, а так разницы между ними почти никакой! – Мы пришли! – дёрнула его за волосы Даша. – Ты о чём задумался? – А? Что? Извини... – Роланд ласково потрепал малышку по кудрявой головке и бережно опустил её на землю. – Это и есть твой дом? – Ну да. Нравится? – Окна тёмные... Наверное, твои родители спят давно и забыли про тебя. Может, постучать? – Не-а, не надо! – помотала головой Даша. – Я их сама разбужу... До свидания... Нет, прощай, дяденька Роланд! – Прощай... – Роланд вздохнул, провожая взглядом маленькую фигурку, легко взбежавшую по ступенькам, и вдруг сказал. – Если что, приходи ко мне... Хорошо, Даша? – Хорошо! – отозвался тоненький голосок, и Даша пропала за неслышно закрывшейся дверью. Парень-вампир постоял, подождал немного – не случится ли чего? – и, так и ничего не дождавшись, медленно побрёл обратно в гостиницу. И уже у самого крыльца вспомнил, что ни разу не назвал Даше своего имени... Хозяйка хлопотала вокруг единственного своего постояльца как курица над цыплёнком – предлагала выстирать ему рубашку, хотела связать свитер (в итоге связала только шарф, но очень красивый) и, естественно, поделилась последними новостями, касавшимися непосредственно покойного Павла Николаевича – ну, того самого, которого нашли мёртвым на ступеньках крыльца. – У него с сердцем стало плохо, – рассказывала Валентина Андреевна, обнаружив в лице Роланда очень внимательного слушателя. – Человек он был немолодой, а за здоровьем явно не следил, хоть не пил и не курил... – Тогда почему же у него было такое лицо? – Испугался, наверное, когда сердце прихватило! – пожала плечами хозяйка. – И, кстати, человек он был какой-то... скользкий. Он мне с самого начала не понравился, да и в полиции по документам выяснили, что он состоял в какой-то секте. – Секте? – Что-то вроде “Свидетелей Иеговы”, ну или что-то в том же роде. Не люблю всяких сектантов! Знаете, Роланд, я считаю так – вера она и есть вера, будь хоть христианская, мусульманская, католическая или буддистская, а всякие там секты – это гнилые отростки, которые не несут никакого добра, а заняты только тем, чтобы дурить доверчивых простаков, посылать их на смерть и отбирать у них имущество! Но суть не в этом, а... Тут Валентина Андреевна , оглянувшись, понизила голос, хотя никого рядом не было: – Этот Павел Николаевич явно замешан в каких-то тёмных делишках! Его опознала одна моя соседка: оказывается, он уже не в первый раз приезжал сюда. – Зачем и к кому? – Ну, зачем он сюда приезжал, я не знаю, а вот к кому... Раньше этот дом, в котором теперь мы с мужем открыли гостиницу, принадлежал одной семье – очень неприятным людям. Как-то их поймали на мошенничестве, вот им и пришлось продать своё жилище, отдать большую часть денег пострадавшим, а самим купить дом поменьше и перейти туда всей семьёй, а детишек у них было шесть или семь... – Любящие родители, значит... – кивнул Роланд. – Если бы... Дети ходили в обносках, вечно голодные, по соседям побирались – кто что даст. Потом их, конечно, забрали, но и тут что-то нечисто получилось – по документам у родителей было семь детей – шесть мальчиков и одна девочка. Мальчишек-то видели постоянно, а вот девочку родители почему-то прятали. Наверное, ребёнок родился уродом, вот они и... – Но девочку в итоге нашли? – В том-то и дело, что нет. Трясли соседей, родителей... а толку? Соседи про этого ребёнка не знали, а родители... Так и не признались, куда девали малышку. Ну, милиция походила-походила и отстала... – А при чём тут Павел Николаевич? – Павел Николаевич... Он часто приезжал к этой семье (они тоже, видать, сектантами были), там собирались всякие подозрительные личности, и кончилось всё это тем, что их разогнала милиция, непутёвую семейку оштрафовали, отобрали у них детей, и они с тех пор даже не высовываются, хотя раньше гонору было больше, чем нужно! И мужик-то лодырь, другой давно бы крышу шифером покрыл, а то до сих пор деревянная и дырявая... – Деревянная? – переспросил Роланд, что-то припоминая. – Деревянная. А дом-то хороший, высокий – нормальной семье бы такой – он бы как игрушка был! – Валентина Андреевна, а вы сами когда-нибудь видели их дочку? – непонятно почему волнуясь, спросил парень-вампир. – Откуда? Я же говорю – прятали они девочку, ото всех прятали! Ну, теперь их, наверно, потрясут насчёт этого Павла Николаевича, потому что, видимо, неспроста он сюда приехал через столько лет! Хозяйка говорила ещё что-то, но Роланд её не слушал: перед глазами стояла маленькая Даша, которую он вчера собственноручно отнёс к тому самому дому, о котором ему только что рассказала Валентина Андреевна. Неужели пропавшая девочка и есть эта самая Даша? Что же, выходит, её где-то держали, но малышка сумела сбежать и вернулась к своим родителям, где её может ждать новая опасность! Она ведь такая маленькая... Постой, но ведь хозяйка говорила, что с тех пор прошло много лет! Зазвонил телефон, прервав своим звонком и мысли Роланда и болтовню хозяйки, которая, извинившись, проворно засеменила в прихожую, где и стоял телефонный аппарат “под старину”. Через минуту послышался её удивлённый возглас, а вскоре Валентина Андреевна вошла обратно в гостиную, удивлённо подняв подкрашенные бровки. – Вы представляете, Роланд, их ведь тоже нашли мёртвыми! – растерянно сказала она. – Говорят, сердечный приступ. У обоих... – У кого? – Да у тех самых людей, про которых я вам только что рассказывала... Ну, сектантов! – А, мужа с женой, у которых отняли детей? Сердечный приступ? Как-то странно всё это... Может, их убили? – Не знаю, молодой человек, не знаю. Во всяком случае, их всё-таки постигла кара небесная за все те издевательства над детьми. Ладно, я пойду, схожу к соседке, она уже должна всё знать! Валентина Андреевна уже подходила к двери, когда её настиг вопрос парня-вампира: – А... в том доме больше никого не было? – Полиция ничего такого не сказала. А что? – Да нет, ничего... с нетерпением жду свежих новостей! Хозяйка довольно улыбнулась, вышла за дверь, оставив Роланда в тяжких раздумьях. Куда же девалась маленькая Даша? К вечеру посёлок буквально гудел от переизбытка свежих новостей. От вернувшейся Валентины Андреевны Роланд узнал всё: и что у супругов, обнаруженных мёртвыми, были такие же страшные лица, как и у Павла Николаевича, и что в доме у них найдены стопки книг сектантского содержания, много денег (в том числе долларов и евро)... А ведь жили почти как нищие! Вот и верь после этого людям! И ни слова про маленькую девочку, которая в прошлую ночь вошла в дом и с тех пор о ней ни слуху, ни духу... Измаявшийся Роланд не выдержал и, дождавшись полночи, крадучись вышел и направился к уже знакомому дому, который встретил его тёмными окнами и наклеенной на дверь, тускло белеющей в темноте бумажкой “Опечатано”. Впрочем, когда это останавливало вампиров? Заметив открытое чердачное окошко, Роланд с лёгкостью взлетел на крышу, скользнул в это самое окошко и вскоре уже стоял в просторной тёмной комнате, в которой находились лишь двуспальная кровать, платяной шкаф и два стула. И всё. Больше ничего и никого. Роланд разочарованно оглядел убогое помещение с почерневшими отваливающимися обоями, повернулся, и хотел уже было выйти, как вдруг услышал за спиной детский голосок: – Зачем ты пришёл сюда, дядя Роланд? Парень-вампир круто обернулся и увидел маленькую Дашу, которая сидела на кровати, подобрав ножки, и внимательно смотрела на него. – Дашуля, ты здесь? – с облегчением вздохнул Роланд. – Ну, и слава... всему. Где же ты пряталась, что тебя не нашли ни полицейские, ни я? – А я и не пряталась. – спокойно сказала Даша. – Спасибо тебе, что вынес меня со двора гостиницы, сама я вот уже десять лет не могла уйти от того дерева. Роланд не поверил своим ушам. Десять лет? Сколько же тебе лет, девочка? Последний вопрос он озвучил вслух и Даша усмехнулась: – Сам посчитай. Пять плюс десять – это будет сколько? – Ты... вампир? – Нет, что ты. Была бы я вампиром, разве стала столько лет торчать возле того дерева? Хотя... Я же всё это время спала там, под землёй, пока не появился ОН. Тот, кто меня убил. – Павел Николаевич? – уже начиная кое-что понимать, спросил Роланд. – Он самый. Тебе, наверно, рассказали, что родители прятали меня ото всех, потому что считали меня демонским отродьем? – Ну, что они тебя прятали, это я знаю. А почему демонское отродье? – Посмотри на меня! – с горечью сказала Даша. – Разве я похожа на обычного ребёнка? Парень-вампир внимательно посмотрел на девочку – белая, словно снег с горных вершин, кожа (белее даже, чем у него самого), пухлые голубоватые губки, большие ярко-синие глаза в обрамлении неожиданно чёрных ресниц и... великолепные волнистые голубые волосы, мерцающие, словно в них вплели серебряные нити. А он-то грешил на лунный свет! – И что в твоей внешности плохого? – спросил парень-вампир, с трудом отводя взгляд от удивительных волос. – По-моему, ты очень похожа на Мальвину. Что в этом ужасного? – Это ты так считаешь, но не мои мама и папа и этот... дядя Паша. Что они только не делали, чтобы я стала выглядеть как простая девочка! Обстригали мне волосы, но они быстро росли и оставались по-прежнему голубыми, обливали и поили святой водой, запирали в подвале и держали на хлебе и воде, заставляя молиться день и ночь... А я-то ведь была обычным ребёнком! Мне было больно и страшно, я плакала и плакала, плакала и плакала... Дяде Коле, что приходил с дядей Пашей и читал надо мной молитвы, чтобы изгнать беса, стало плохо с сердцем, и он умер. – И тебя обвинили в его смерти и… – Да, – кивнула Даша. – Дядя Паша сказал, что демон во мне слишком силён и... и убил меня, а потом закопал под тем деревом, ведь дом рядом с ним раньше принадлежал моим папе с мамой... – Так ты столько лет ждала... – Я была слабой и напуганной и поначалу не могла выйти из могилы, только наблюдала за родителями и братьями. Видела, как уехал дядя Паша, потом родители были вынуждены продать дом и переехать в другой... Об этом мне рассказал во сне братишка и даже показал, как он выглядит. Потом в доме открыли гостиницу. Новые хозяева оказались очень хорошими людьми. Они не стали тревожить старое дерево, и я потихоньку начала выходить по ночам, но уйти в новый дом не смогла. Проклятый дядя Паша набросал что-то вокруг дерева, чтобы я не смогла выйти! И только ты смог вынести меня... – Стоп, а почему умер дядя Паша? – Почти год я выходила по ночам и плакала, надеясь, что хоть кто-нибудь выйдет, пожалеет бедного ребёнка... Но люди пугливы и даже то, что малыш бродит один по ночам, не могло заставить их выйти на улицу, поэтому они и придумали про ночную птицу. – Знаю, мне Валентина Андреевна рассказывала, но я сразу не поверил, так как вполне способен отличить плач ребёнка от крика птицы. – Валентина Андреевна... – лицо девочки осветила ласковая улыбка. – Она очень хорошая, добрая… не то что моя мама! Мне было очень плохо, а потом появился тот, кто меня убил. Уж не знаю, зачем он вообще сюда приехал и как осмелился войти в дом, где убил ребёнка! Но я ждала, и всё-таки дождалась, когда эта... тварь выйдет на улицу и показалась ему. Как же он испугался! Хотел уйти, а ноги отказались ему служить. Я немного полюбовалась его ужасом, а потом заплакала. – И он умер? – Не сразу. Он пробовал сопротивляться, пробовал читать молитвы, но если душа черна как смоль, то никакие молитвы не помогут – А на следующий день пришёл я и... Ну, Дашка! А если бы при попытке отойти от дерева мы оба погибли? – Прости... – виновато сказала девочка, так похожая на сказочную Мальвину. – Я сначала и не думала... Но ты так похож на обычного человека! – А ты думала, что у вампиров нетопыриные крылья за спиной, огромные клыки и когти? – развеселился Роланд. – Сказок перечитала? – Откуда? – горько сказала Даша. – Нас этим не баловали... Да, какие уж сказки в семье религиозных фанатиков... Дети и куска хлеба не всегда видели, не то что книг... – Я тебя отнёс к дому твоих родителей, и ты убила их, да? – Их убила нечистая совесть! – сурово сказала девочка. – Они рыдали, каялись, но было поздно! Совесть их убила... Какая уж там совесть, подумал Роланд, ведь до той ночи эта сладкая парочка спокойно жила и в ус не дула! Это возвращение маленькой дочери, которую они убили десять лет назад, довело их до смерти. Страх разоблачения и месть мёртвой – вот причина гибели! Но к чему разубеждать Дашу? – И что ты теперь собираешься делать? – поинтересовался Роланд. – Может, пойдёшь к Валентине Андреевне? Хотя... ты же не можешь ходить днём. – Ага, чтобы она испугалась одного моего вида? – фыркнула девочка. – Нет уж... К тому же я никогда не вырасту... Зачем ей вечный ребёнок? А днём ходить я могу, я же не вампир и не призрак! Кстати, а почему ты не боишься солнца? – Это долгая история... Что же, ты останешься в этом доме? Не боишься? – А чего теперь бояться? Бомжей или жуликов? Так я теперь не человек. К тому же, стоит мне только заплакать... сам знаешь, что может произойти! – Что ж... А не передумаешь? Валентина Андреевна многое повидала и... Даша рассерженно топнула ножкой. – Какой ты упрямый! – сердито сказала она. – Я не собираюсь выставлять себя на посмешище! Не хочу, чтобы люди рассматривали меня как диковинную зверушку, понял?! Всё-таки ты совсем дитя, подумал Роланд. Кого в наши дни удивишь голубыми волосами? Сейчас вон как красятся – полный спектр на шевелюре... и губы зелёные, в тон ногтям. – Тогда прощай! – кивнул он. – Мне, к сожалению, завтра уезжать. Дела, знаешь ли... Может, когда и увидимся вновь, ведь время над нами не властно, да? – В этом ты прав! – согласилась девочка. На следующий день Роланд попрощался с хозяйкой, очень расстроившейся из-за того, что её единственный постоялец уезжает так скоро, но всё-таки немного задержаться пришлось, так как Валентина Андреевна решила исполнить данное ею обещание – испечь свои знаменитые пирожки. И испекла, причём великое множество, так что Роланд, затаскивая в автомобиль большую корзину, почувствовал себя продавцом в кондитерском магазине. Даша провожать его не вышла, хотя парень-вампир, остановив машину возле её дома, пару раз просигналил и, так и ничего не дождавшись, уехал... ...Выполнив всё, что просил Сен-Жермен, купив всё, что он заказывал, Роланд приехал домой и тут же рассказал о девочке Даше графу-вампиру. – Странно... – протянул Сен-Жермен. – В первый раз слышу о подобном существе... Вроде бы похожа на баньши, но... Нет ни капли внешнего сходства, к тому же те изначально духи, а эта была человеком. И не призрак, хотя мертва, и не вампир, хотя вытягивает из своих жертв жизненную энергию. – Энергетический вампир? – Вряд ли. Скорее уж дементор, как в фильмах о Гарри Поттере... Своим плачем поднимает из души человека всё то плохое, что он когда-либо совершал и ведь не всякий способен вынести это испытание: груз грехов порой бывает так велик, что сердце не выдерживает. – Так вот как они погибли... – медленно сказал парень-вампир. – Не выдержали, когда Плакса... Кстати, хорошее название для нового, неизвестного доселе создания! – Не надо забывать, что она и при жизни обладала этим даром, только тогда он воздействовал не на всех. А вот почему её тело не разложилось под землёй, сказать не могу. – Может, душа осталась и, чтобы не раствориться, стала питаться силой живых? – предположил Роланд. – Пусть даже и крупицами... Много ли надо ребёнку? – Это всё всего лишь домыслы, не подтверждённые фактами. К сожалению, твоя Даша осталась в своём доме и теперь... В дверь негромко постучали. – О, а вот и Наташка с Леркой! – усмехнулся граф-вампир. – Видать, уже как-то пронюхали о твоём возвращении... Иди уж, открывай... дамский угодник! – Блин, я же про пирожки совсем забыл! – хлопнул себя по лбу Роланд. – Лерка меня убьёт, если они пропадут без её разрешения... Надеюсь, с ними ничего не случилось. Он поспешил в прихожую, распахнул дверь и застыл как вкопанный: на пороге стояла... Даша! Встрёпанная, босые ножки в пыли, платьице запачкано. – Мне стало скучно, а ты меня приглашал в гости! – хрустальным голоском заявила она. – Можно? – Долго жить будешь! – усмехнулся парень-вампир, придя в себя от неожиданности, и приглашающе взмахнул рукой. – Проходи, будь как дома! ...Что уж дальше говорить? Даша-Мальвина отлично вписалась в наш маленький клан, осталась жить у Сен-Жермена, который был покорён её голубыми кудрями и небесно-синими глазами в длиннейших чёрных ресницах. А уж мы с Леркой... Что ни говори, а всё-таки материнский инстинкт – это великая сила! Платьица, бантики, косметика, колечки, бусики, ленточки, туфельки... Даша, несмотря на то, что по возрасту была подростком (пятнадцать лет, как ни крути!), душой и телом так и осталась пятилетней девочкой, которая в жизни своей не знала ни любви, ни ласки. Не была избалована, и поэтому встречала любой подарок радостным визгом и крепкими объятьями и поцелуями, чему Лерука и я были только рады. Как-то раз взяли её днём с собой на аттракционы. Поначалу Дашка не хотела идти, памятуя о том, как к её внешности относились папа и мама, даже пыталась заплакать, но вовремя остановилась, не желая причинять нам вреда, но мы её всё-таки уговорили. Конечно, были изумлённые взгляды и даже восклицания (восхищения!)... и всё! Поняв, что никто её не считает жутким уродом и демонским отродьем, Даша осмелела и теперь сама то и дело убегает на улицу – поиграть с другими детьми... Да мало ли занятий у “пятилетнего” ребёнка? Плакать она больше не плачет, но я не завидую тому извращенцу, который попытается хотя бы сделать какие-либо поползновения к её персоне или же лично к нам... Тут же настанет большой, полный и пушистый песец!

2015 г

МЕНЯЯ ЛИЦА Ослепительно яркий луч света мелькнул и исчез в темноте бокового входа. – А ты уверен, что здесь и в самом деле спрятан клад? – прошептал звонкий юношеский голос. – Мне кажется, что всё это полная чушь... Ну не может такого быть, чтобы сундуки с сокровищами пролежали здесь столько лет и их никто не нашёл! Где ты вообще про всё это узнал? – В библиотеке, – ответил басок. – О-у, так мы ещё и в библиотеку ходим? – в звонком голосе явственно прозвучало ничем не прикрытое ехидство. – А я почему-то всегда считал, что дети богатеньких папенек предпочитают ночные клубы и тусовки... Ты как в хранилище знаний оказался-то? – Где? – В библиотеке, блин, в библиотеке! Знаешь, я теперь ещё больше уверен, что ты туда не читать заходил, верно? – Ну да... Мне в туалет приспичило, а там читательский абонемент нужен и всё такое... Я и записался. – В туалет-то сходил? – А то! Потом зашёл в читальный зал – надо же знать, как и что там устроено, я ведь в библиотеке в последний раз был в... классе в третьем. – Кончаем воспоминания юности младой. Ты где карту достал? – нетерпеливо спросил звонкий голос. – В книге. Воцарилась тишина и в ней, хрипя и суча ножками, повесилось недоумение. Потом... – Ты. Поверил. Карте. Напечатанной. В книге? – медленно и с расстановкой спросил звонкий голос. – Ты что, идиот?! Ты хоть посмотрел на обложку? Может, это была книжка фэнтези и мы теперь шагаем в какой-нибудь придуманный Мордор?! Басок смущённо откашлялся, но затем его обладатель вспомнил, кто тут главный, и что собой представляет: – Ты палку-то не перегибай! Кто снаряжение покупал, а? Фонарики, верёвки, рюкзаки? – Фонарики... – звонкий голос заметно сдал позиции. – Мог бы хоть штуки три-четыре взять, а то... – Не хрен было свой ронять на камни, так что иди и не вякай. А карта, между прочим, была в обложке запрятана. – Как так? Только не говори мне, что ты вместо туалетной бумаги использовал... – Нет, я же не до такой степени дебил. На столе, за который я присел, лежала огромная книга в деревянном таком переплёте. Ну, я её взял, чтобы рассмотреть поближе, нечаянно на что-то нажал... глянь, а часть обложки отвалилась, а под ней свёрнутый листок. Я, не будь дураком, листочек-то спрятал, обложку назад присобачил, а тут как раз подлетела какая-то мымра в очёчках, закудахтала: “Ах, редкий экземпляр в руках грубой молодёжи! Ах, испортит ценную вещь! Ах, ничего святого в нашем низменном мире!” Схватила книгу и унесла её куда-то... А мне что делать? Развернулся и ушёл домой. – А карта? С чего ты решил, что на ней указано именно местонахождение клада? – Ну, ведь для чего-то эту бумажку спрятали? – Идиот! – простонал звонкий голос. – Ты ещё поговори у меня! – обиделся басок. – Нет, это я идиот, что пошёл с тобой неизвестно куда и зачем и ищу неизвестно что... А-а-а! – Лёха, ты что? – испуганно спросил басок. Тишина. – Лёх, ты где? Ну, не молчи же! – луч фонарика в панике заметался по сторонам. – Лёха-а!!! – Не кипешуй, тут я. – немного приглушённо донеслось откуда-то снизу. – Я, похоже, провалился в какую-то яму... Но тут неглубоко. Чего стоишь? – А... что делать-то? – Вниз посвети, читатель юный. Да чего же ты в глаза-то прямо светишь?! Тьфу... Спички есть? – сердито спросил Лёха. – Сейчас... – наверху засуетились, и через пару минут к ногам Лёхи брякнулся спичечный коробок. – А зачем тебе? – Тут, похоже, факелы. А ну-ка... Ярко вспыхнуло пламя и осветило испуганное лицо второго паренька, стоявшего на коленях возле провала. – Дим, спускайся сюда! – приглашающе помахал ему рукой Лёха – тот, который и зажёг факел. – Посмотрим, что тут и как... ё-моё, сундук! – Сундук? – испуг Димки как рукой сняло и он, скинув с плеч рюкзак, быстро вытащил оттуда верёвочную лестницу, присобачил её к какому-то крюку, торчащему из стены, и ловко спустился вниз. – Ну, ты спец! – присвистнул Лёха. – Вон, в углу стоит твой клад! В углу небольшого помещения и в самом деле стоял огромный сундук из потемневшего дерева, обвитый железными цепями, оббитый металлическими полосами... От него веяло неведомой жутью, но, находясь в безумном восторге от своей находки, пареньки этого, похоже, даже не почувствовали. – Зубило есть? – деловито спросил Лёха. – Зачем? – А чем, по-твоему, мы цепь будем рубить? Зубами? – Кусачки по металлу подойдут? – Димка порылся в кармане и вытащил искомое. – Ну, ты даёшь... – восхищённо покрутил головой Лёха, взял кусачки и принялся деловито кромсать цепь, которая вскоре с громким лязганьем упала на каменный пол. Вскоре туда же последовал и огромный замок. – Поднимаем? – спросил Лёха, берясь за край крышки. – Постой... Может, лучше не надо? Знаешь, мне не верится, что там может быть что-то хорошее... – остановил его Димка. – А за каким хреном мы тогда пёрлись сюда? Чтобы полюбоваться на сундук и уйти?! – Как хочешь... – Димка махнул рукой и отвернулся. – На счёт “три! Р-раз и... – Лёха рывком поднял крышку и... тугая волна ледяного тлетворного воздуха, вырвавшегося из недр сундука, сбила ребят с ног, погасила факел и оставила их в полной темноте. Тишина. Полная. Мёртвая. – Лёха? – дрожащий голос Димки наткнулся на холодные стены и отлетел, напуганный, к своему хозяину. – Лёха, ты где? Лёх, ну не молчи, а? Вокруг по-прежнему царило безмолвие... – Лёха... Кто на меня смотрит? Я ведь чувствую, что кто-то на меня смо... – Ты Валерия? – за столик в кафе, где сидела Лерка, скорбно рассматривавшая меню и напряжённо размышлявшая о том, купить ли ей ещё одно ма-аленькое пирожное или же пожалеть и свой кошелёк и свою фигуру, нагло плюхнулся толсторожий тип откровенно бандитской наружности, от которого так и пёрло: “Куплю всё и даже больше!”. – Работаешь в нашей местной газетёнке? – Ну, допустим. И что? – неласково произнесла ошарашенная таким наглым вторжением в её личное пространство Лерка. – Без “ну, допустим”. Ты Валерия? – Валерия, Валерия... И чего надо? Если хотите накопать компромат на своих конкурентов, то вы сильно не по адресу. Этим не занимаюсь, ясно? – Мне компромат на хрен не нужен. Я хочу, чтобы ты отыскала моего сына. За деньгами дело не станет. – Чего?! Вы, дядя, не по адресу обратились! Дуйте в полицию или же частного детектива наймите... С чего это вы решили, что я занимаюсь поиском пропавших отпрысков богатых папиков? – А вот хамить мне не надо, детка! – хмуро сказал мужик и его заплывшие жиром глазки сузились. – Выбирай – или ты по-хорошему займёшься поисками моего сына и получаешь кругленькую сумму в случае успеха... или же с треском вылетишь с работы, и тебя не возьмут убирать даже мусорные ящики! – К-ха... – прокашлялась Валерия. – А не сильно ли вы зарываетесь, мужчина? Думаешь, ты в этом городке один такой крутой? – И насчёт твоих знакомых... Братья-близнецы Юрии, Наталья и трое крайне подозрительных типов... Роланд, Эдуард Чёрный и Сен-Жермен, так? Первая троица ничего из себя особенного не представляет, а вот вторая... Не многовато ли в их поведении странного? – А если ваш сын найдётся мёртвым? – перебила его Лерка. – Вы не учитываете такого поворота дела? – Учитываю. Но ты уж лучше постарайся найти его живым, иначе... – тут мужик крайне неприятно улыбнулся. – Вот всё, что сумели нарыть мои парни... В руки Валерии бросили папку. – Там, кстати, и краткая характеристика моего сына... А вот и аванс. На непредвиденные расходы! Следом на столе появился пухлый конверт. – Там, внутри, мой номер телефона. Будешь звонить каждые два дня и отсчитываться. И не дай Бог тебе обмануть меня, лапа! С этими словами мужик встал и неторопливо направился к выходу. Лерука посмотрела ему вслед и презрительно усмехнулась: – Звонить… Ладно, милый мой, я тебе так звякну, что мало не покажется! Крёстного отца из себя строишь? Ну-ну... Что ж, Сен-Жермен и Чёрный с большой охотой побеседуют с тобой на эту тему... Ты и твои парни до конца жизни смотреть фильмы ужасов не сможете! Но разговор с графом и Эдом получился несколько иным, чем себе представляла Лерка... – Как это – “Не будем разбираться со всяким быдлом”?! – возмущённо орала Лерка на вампиров, которые спокойно восседали в мягких уютных креслах и с интересом рассматривали беснующуюся рыжую фурию. – А если я не сумею найти его сынка? И станусь без работы?! Вы что, вконец охренели?!!! – Не хами. – спокойно сказал граф-вампир. – Ах, простите, ваша светлость, и как это я осмелилась произнести такое грубое слово в вашем сиятельном присутствии... Ох.....ли совсем, да?! А вас не волнует то, что он и под вас ямку копает? – Это, конечно, проблема, но не такая уж и серьёзная, – отмахнулся Чёрный. – Это он так ляпнул, а целью его была именно ты. Так что флаг в руки и вперёд – занимайся детективной деятельностью! В случае удачного исхода дела обогатишься, в случае неудачного... Что ж, сокращённых на бирже труда принимают без вопросов, а потом... – А потом я буду занимать у вас деньги и не отдавать! – зашипела Лерука. – Занимать и не отдавать... Оно вам надо? – Не обеднеем. Вперёд, мисс Марпл местного разлива, иди и бессмерть своё имя! Валерия яростно хлопнула входной дверью и, нецензурно выражаясь, зашагала по улице, душа сумку с папкой. Потом, правда, немного успокоилась и... – Побалуемся, а? – шепнул ей на ухо чей-то вкрадчивый голос, и крепкие руки обхватили мою подружку, не давая ей обернуться лицом к нападавшему. – Во-он тёмный переулочек! Пойдём туда и... В этот момент Валерия, собрав в тугой комок всю ярость, что душила её с самого начала разговора с Чёрным и Сен-Жерменом, обиду на предателей-вампиров и хамов, возомнивших себя царьками, на всяких хмырей, шляющихся по ночам и пристающих к честным девушкам, что есть силы лягнула незнакомца по голени острым каблучком, подбитым металлической подковкой... И попала! Маньяк взвыл дурниной, помянув “нежным” словом свою несостоявшуюся жертву, разжал руки, Лерка обернулась, готовясь и дальше мстить за весь женский пол... и с удивлением опознала в “насильнике” Роланда. – Охренел совсем? – ...ять твою переять! – с трудом проговорил парень-вампир, прыгая на одной ножке и нежно баюкая вторую, невинно пострадавшую. – Так-то ты встречаешь кавалеров? Неудивительно, что у тебя до сих пор нет парня... А если бы я от боли тебя укусил? – Пошёл бы к стоматологу – вставлять новую челюсть... Чего надо? – Помочь хочу. – С чего это ты решился на гуманитарную помощь? – ехидно спросила Валерия. – Твой папочка и Клод, по-моему, ясно выразились на этот счёт! – Ну, я-то не они и потом: тебе же нужен крепкий сильный мужчина, который и машину поведёт и от бандитов спасёт, и из ловушки вытащит? – Нужен, конечно. Только прихватим с собой и Наташку, а то обидится. Заодно обсудим всё, почитаем те документы, что передал безутешный папаша... – Думаешь, серьёзный персонаж? – спросила я, когда мы втроём угнездились в моей комнате. – Может, просто строит из себя крутого, а на самом деле обычная мелкая сошка? Сама ведь знаешь, такой мелочи пузатой развелось сейчас как тараканов за печкой... Ты хоть папку-то смотрела? Или купила кота в мешке? – Когда? При этом типе всё как-то недосуг было, а потом ещё и Эд с графом... – Лерка раскрыла папку, достала оттуда несколько листков с мелко набранным текстом, вгляделась. – О, Господи! – Что? Что ты там увидела? – заинтересовался Роланд. Валерия не отвечала, дрожащими руками перебирая листок за листком. – Да что случилось, скажи наконец! – А случилось то, что я влипла в нехорошую историю, – мёртвым голосом сказала Лерука. – Знаешь, кто был тот мужик? Хлыстовский! – И чего? – спросил парень-вампир. Я тоже недоумённо хлопала глазами. – Чего? А кличка “Хлыст” тебе что-нибудь говорит? – Откуда? Мне, знаешь ли, как-то до лампочки все эти ваши уголовные авторитеты. А что, могут быть большие неприятности? – И очень большие... – затосковала Валерия и, отложив бумаги в сторону, пригорюнилась. – За что мне всё это? Жила себе спокойно, никого особо не трогала... У меня что, на лбу крупными буквами написано “Хочу проблем!” и “Здрасьте, я самоубийца!”? Почему он выбрал именно меня?! – Да не переживай ты так! – попробовала я утешить подружку. – Ну, поищешь пару дней, побегаешь... Потом позвонишь этому... Хлысту, скажешь, что никого не нашла и... – И что? – Ну, не убьёт же он тебя... – Ага, щаз-з. Ты его не знаешь, а я одно время копалась в архиве и в курсе, на что способен этот тип. Нечаянно упала с балкона, случайно попала под машину... Да я даже в тарелке супа теперь утону! А что? Задумалась девушка, зазевалась, шмяк мордочкой в борщик и – привет Ромашке! Выплыть не смогла, слишком глубоко! – Кончай истерику! – прервал её Роланд, который всё это время сосредоточенно просматривал документы, любезно предоставленные господином Хлыстовским. – В этой истории с пропажей сына Хлыста и в самом деле много непонятного. Два дня назад Дмитрий Хлыстовский вместе со своим другом Алексеем Рыбачковым вышли из города, полностью экипированные для похода – рюкзаки там, одежда и прочее – и удалились в сторону старых развалин за лесом. – В поход пошли? – предположила я. – Тайком, ничего не сказав родителям? Непохоже. Скорее уж так себя ведут, отправляясь на поиски клада. Дескать, найду несметные сокровища, а там хоть потоп! Хлыст беспокоился, чтобы его сынок, избалованный передозом денег, не увлёкся бы наркотой, а потому строго следил за его окружением. Против дружбы сына с Алексеем он не имел ничего против – мальчик из небогатой, но положительной семьи, не избалован, хорошо учится, по тусовкам не шляется. Как раз то, что нужно для сына богатого папы! Конечно, перевоспитать полностью оболтуса не удалось, но четыре дня назад Дима ходил в библиотеку... – Что он там забыл? – удивилась я. – В туалет приспичило, вот и зашёл. Короче, оттуда Димка вынес листок с нарисованной на нём картой – очевидно, планом, где зарыты сокровища. Кстати, тут есть и фото этой карты. Роланд протянул Лерке небольшой листок. – Вот жук! – покачала головой та, рассматривая фотографию. – Снято в комнате этого пацана, очевидно, откуда-то сверху... Что ж, папа до такой степени пёкся о своём отпрыске, что даже установил видеокамеру? – Не отвлекайся. Дима купил пару рюкзаков, всякое прочее барахло для турпохода и наши парни рванули в “свободное плавание” И с тех пор всё – ни слуху, ни духу. – Что же он не послал за ними своих гавриков, если так беспокоится за свою кровинушку? – спросила я. – Зачем ему понадобилось нанимать для этого Лерку? – Да, зачем? – Это уж ты у господина Хлыстовского спроси при следующей встрече, а пока... Когда пойдём на поиски его сына? Завтра с утра? – Так ты тоже с нами? – обрадовалась Лерка, мигом позабывшая о своих переживаниях. – Куда же я вас одних отпущу? – шутливо развёл руками Роланд. – И кстати, отец и граф сами попросили меня сопровождать вас ... Мало ли что? – Нам ещё долго ехать? – нетерпеливо спросила Валерия сидевшего за рулём парня-вампира. – Уже когда выехали из города... Я уж всю попу отсидела! – Такой амортизатор да отсидеть? Ты сама себе льстишь, подруга! – ухмыльнулся Роланд. – И не замахивайся на меня. Отвлекусь – и въедем куда-нибудь не туда. Мне-то ничего, а вот вам... Ты об этом подумала? – Ладно, подожду до места назначения, – согласилась милостиво Валерия. – Только недолго, иначе... Приехали? Дорога сделала крутой поворот, последние деревья нехотя расступились, и нашим глазам предстала... огромная груда камней, беспорядочно наваленных друг на друга – всё, что осталось от огромной фабрики какого-то купца, построенной ещё до революции, а потом взорвавшейся по неизвестной причине. – И где мы будем его искать? – растерянно спросила Лерка. – Это же просто груда камней, а даже не приличные развалины! Где тут вход, где выход? Если Димка с другом сдуру сюда и сунулись, то их сейчас попросту завалило где-нибудь! Здесь же помощь МЧС нужна, чтобы хоть что-то выковырять! – Вы, люди, крайне невнимательны, – упрекнул рыжую истеричку Роланд и, заперев машину, неторопливо пошёл к развалинам. – Ты эту карту хорошо рассмотрела? – А что там было рассматривать? Чёрточки, кружочки, линии... Я в этом не разбираюсь. – Оно и видно, – вздохнул Роланд и, махнув рукой, исчез за чудом сохранившимся углом здания. Потянулись тя-агостные минуты ожидания и, чем больше они длились, тем всё больше и больше нервничала Валерия. – Чего стоишь? – набросилась она наконец на меня. – Пошли скорее за этим кладоискателем – может, и впрямь что-нибудь найдём... – Лерка, Наташка! – послышался вдруг крик парня-вампира. – Скорее сюда! В его голосе звучала такая радость, что мы обе, не сговариваясь, рванули с места и помчались на зов товарища. Роланда мы увидели почти сразу. Он стоял у сложенных домиком бетонных плит и смотрел куда-то вниз. – Только не говори, что ты нашёл трупы! – простонала Валерия, на внезапно ослабевших ногах приближаясь к Ролу. – Я этого не переживу... – Только один... – Ой! – Да не бойся ты, он вполне жив-здоров, даже упитан... только грязный немного! – расхохотался парень-вампир. – И это твой ненаглядный Димочка! В два прыжка Лерука подскочила к Роланду и увидела... Да, это и в самом деле был Дима Хлыстовский – с виду целый и невредимый, только царапинка на виске. Парень, по ходу дела, совсем не удивился появлению незваных спасателей и поэтому спокойно сидел и пристально рассматривал Роланда, которому не очень понравился столь интенсивный интерес к его скромной персоне. – Чего это он? – шёпотом спросил он меня, поспешно отойдя в сторону, уступив место обрадованной Лерке, которая захлопотала вокруг обретённой “ценности”. – К чему такая заинтересованность? Он случайно не...? – Кто его знает, кто знает... Ты же у нас красавчик – глаз не оторвать! – не преминула съехидничать я. – Секс-бомба с клыками... Эй, Лерка, поднимай своего опекаемого на ноги и дуй с ним к машине. Поедем папочку радовать! – А где твой друг? – спросил Рол Димку, когда мы были уже на полпути к городку. – Не знаю, – пожал плечами парень. – Мы зашли в тоннель, какое-то время шли по нему, потом грохот и... и всё! – Наверное, потолок не выдержал! – со знанием дела сказала Валерия и достала из кармана бумажку с номером телефона Хлыста. – А теперь все заткнитесь! Алло? Да, это я. Да, есть результат. Нашла я вашего сыночка, нашла! Теперь-то вы отстанете от меня? Угу... угу... Значит, у парка? Всё, ребята-девчата, едем к парку, там передадим Димку папе из рук в руки и гуляй-радуйся! – Папе? – спросил Димка. – Ну да. Ты что, не рад? – Папе... Папа – это хорошо! – сказал парень, как-то странно улыбаясь, и больше не произнёс ни слова. Роланд остановил машину у бокового входа в парк, где нас уже дожидались три шикарных автомобиля, Валерия вывела за руку Димку, получила пухлый конверт и обе стороны, весьма довольные друг другом, разъехались без каких-либо претензий. Лерка, зевая, свернула покрывало, сдёрнутое с кровати, парой ударов кулака взбила подушку и, выключив свет, шмякнулась уставшим телом в мягкие объятья Морфея и тут же засопела в обе дырочки. ...Разбудила её самым бесцеремонным образом певица Слава, горланившая ей в самое ухо свой “бессмертный” хит: “Одиночество – сволочь, одиночество – скука-а-а, я не чувствую сердце, я не чувствую руку-у!” – Охренели совсем! – взвыла Лерука, с трудом поднимая тяжёлые веки. – Какая сволочь посреди ночи...?!! “Сволочь” лежала на прикроватном столике, вовсю семафорила экраном и подпрыгивала от нетерпения. – Тьфу! – окончательно проснувшаяся Валерия схватила телефон и, даже не посмотрев, кто именно звонит, рявкнула. – Привет тебе, самоубийца незнакомый, неизведанный! Вконец обалдел или действительно так уж жить надоело?! Из трубки послышались далёкие крики, выстрелы и жутко знакомый голос прохрипел: – Ты кого мне подсунула, дрянь рыжая?! – Виктор Викторович? – опешила Валерия. – А что, собственно, случилось? – Это не мой... Что-то пискнуло и связь прервалась. Лерка некоторое время очумело смотрела на сотовый, затем, спохватившись, поспешно набрала номер Хлыстовского. – Абонент временно недоступен или находится вне зоны доступа сети! – ласково ей поведал нежный девичий голос. – Как это недоступен? – возмутилась Валерия. – Он же сам мне только что звонил! Алё! Алё, Виктор Викторович! Повторно узнав, что “абонент временно недоступен”, Лерука послала на все буквы алфавита сотовую связь и набрала номер Роланда. – Я тебе говорю, с этим Хлыстовским-сынком явно что-то нечисто! – хлопнула ладонью по столу Валерия, когда Роланд и полусонная я собрались у неё дома. – Наверное, он там, в развалинах, кокнул своего приятеля, а теперь и любимого папашу замочил! – Не знаю, – пожал плечами Рол и, взяв пульт, включил телевизор. – На сумасшедшего вроде бы похож не был... – Наши разведданные подтверждают, что боевики ИГ переправляют ворованную нефть на территорию Турции и зарабатывают на этом миллионы долларов! – торжественно произнесла с экрана телеведущая. – Да выключи ты его, сделай милость! – со злостью рявкнула Лерка. – Задолбали совсем, блин, то со своим Донецком, то со своими санкциями... А теперь игиловцами, Америкой и Сирией мозги компостируют! Куда не переключишь – везде одно и то же! – Это же большая политика, Валерия! – попробовал успокоить её Роланд. – Как журналистка, ты должна это знать... Успокоил, как же... Лучше бы он вообще не заикался об этом, потому что Валерия моментально пришла в ещё большую ярость: – Политика, говоришь? Хороша же эта политика, если из-за неё взорвали наш самолёт в Египте (пассажирский, между прочим!) и подбили наш истребитель над Сирией, причём подбили грёбаные турки, с президентом которых наше правительство чуть ли взасос не целовалось! Они что, не знали, что эти ублюдки перекупают нефть у боевиков? Да все об этом знали и поэтому смерть нашего лётчика и тех двухсот двадцати человек – пассажиров мирного лайнера целиком на совести нашего правительства! Надо знать историю: турки испокон века ненавидели нас, русских, и постоянно нападали, а Англия и Франция всячески содействовали этому! Пора бы уяснить, что в этом мире нельзя верить никому, а особенно тому, кто улыбается и клянётся в вечной дружбе. Хорошо хоть Путин поднял оборонную мощь страны... И на этом ему большое спасибо! А то американцы ох...ли совсем! – Но ведь и во Франции во время террактов погибло много людей... – встряла я в разговор. Лерка, обрадовавшись тому, что объявилась ещё одна добровольная жертва, мигом обернулась в мою сторону: – А их сам Бог покарал! После того, что эти... слов даже приличных нет, как бы их обозвать!.. нарисовали в своём паршивеньком журналишке.... Смеяться над гибелью детей и женщин – это какими же тварями надо быть?! И что же они не рисуют карикатур на своих сограждан, когда у них терракт произошёл, а? Посмеялись тогда? Посмеялись... а Бог долго ждёт, но сильно бьёт! А что творится во всей нашей несчастной стране? Одна Москва живёт, а остальные выживают и вынуждены существовать на жалкие гроши! Губернаторы воруют и борзеют, на лечение больных детей собираемся всем миром! – Ты лучше скажи, что будешь делать, если этот Хлыстовский заявится к тебе со своими мордоворотами? – спустил её на грешную землю Роланд. – Что-то мне подсказывает, что в суд на тебя он подавать не станет, а разберётся своими средствами... Эти слова мгновенно остудили Леркин пыл. – Не знаю, – промямлила она. – Лучше, наверно, сразу идти на кладбище и добровольно там зарыться... А может, смотаться к Эргару Великому и попросить у него политического убежища? – Не боись, в обиду тебя не дадим, – усмехнулся парень-вампир. – Вот что... Ты знаешь, где этот самый Хлыстовский живёт? – А кто ж не знает? Он у нас уважаемый человек, депутат, надежда и опора народа, тьфу! Ты, может, видел на окраине городка огроменный особняк в стиле дворцов Людвига Баварского? – Так это его?! Вот уж не думал, что подобная скотина может обладать столь изысканным вкусом! – Не смеши меня. Откуда у типа, который всю свою молодость растаскал по тюрьмам, вкус? Максимум, на что он способен – это сделать на себе татуировку в виде собора Василия Блаженного! – фыркнула Валерия. – Сами ведь знаете, что к большим деньгам художественный и прочие вкусы прилагаются крайне редко! – Тогда... Завтра с утра едем к этому... Хлысту и я попробую узнать, чем же его величество так недовольно, – решил Роланд и поднялся. – А теперь, девчата, спать и ещё раз спать! – А если... – Никаких “если” не случится. Я останусь ночевать здесь ради вашей безопасности, понятно? Ну, идите спать! Роланд оказался прав – никаких “если” не произошло, тем не менее спали мы плохо, встали сонные, хмурые и даже душ не разогнал этого состояния. Лерка, которую мучила неизвестность, рвалась ехать сразу же, но Рол заставил её сначала убрать кровать, позавтракать, переодеться (мы так и уснули в одежде), причесаться, подкраситься и, после тщательного и придирчивого осмотра наших персон разве что не через лупу, дал “добро” и мы наконец-то поехали на встречу с недовольным клиентом. – Вот он! – простонала Лерка, когда Роланд притормозил у высокой ажурной решётки, что окружала замок в миниатюре – коттедж господина Хлыстовского. – В машину собирается садиться... Ой, и охрана с ним! Точно, хочет меня придушить и закопать... И вас заодно, как свидетелей! – Не неси чушь, – оборвал её парень-вампир. – Так, нас заметили и к нам идут... Выходите из машины! – Я не могу... – заскулила Валерия. – У меня что-то с ногами! Давайте, я здесь останусь... Нет, давайте мы все вместе останемся! – И получится гроб-общага! – хихикнула я. – Дура! – обиделась Лерка, но всё же вылезла из автомобиля. – Господин Хлыстовский? – вежливо спросил Роланд у подошедшего к нам коренастого толстомордого мужика. – Доброе утро! – Доброе... – хмуро ответил тот, пристально рассматривая парня-вампира. – Чего надо? – Вы вчера ночью звонили моей подруге Валерии, обвиняли её неизвестно в чём... Что случилось? Ведь, как я понимаю, вы дали ей задание отыскать вашего сына и Лера отлично с этим справилась. Какие претензии? – Ах, это? – лицо Хлыста прояснилось и он, гоготнув, почесал переносицу. – Я просто перенервничал... а тут ещё Димка ночью напился, устроил пальбу... Мне пришлось его утихомиривать с помощью охраны и отправить прочь. Пусть полежит в психушке, подумает! – То есть, претензий к Валерии у вас нет? – Наоборот, я очень ей благодарен, – Хлыст сунул руку во внутренний карман пиджака, достал оттуда толстую пачку пятитысячных купюр и сунул её обалдевшей от такого поворота дела Леруке. – Всего хорошего! – Не смею вас больше задерживать. – Роланд слегка поклонился и пошёл к машине, всей спиной чувствуя сверлящий взгляд бывшего уголовника. Хотя... когда это уголовники были бывшими? – Ф-фу, пронесло! – с облегчением вздохнула Валерия, когда мы подъехали к редакции. – Ни хрена же мне подфартило! – Ну, теперь за свою работу в редакции можешь не беспокоиться, – усмехнулся Рол. – Но знаете, он мне показался каким-то странным. И этот взгляд... Тот парень, Димка, смотрел на меня точно так же. Такое впечатление, что это один и тот же человек, но в разных личинах! – Чего ты хочешь – папа и сынок, а яблоко от яблони, как известно... – отмахнулась Валерия. – Ой, что я себе теперь накуплю-у... В ювелирном есть кольцо, о котором я так давно мечтала... и кулон в виде рыбки, усыпанный изумрудами. Наташка, я его тебе подарю за то, что ты меня не бросила! – Свежо предание... – усмехнулась я, вспомнив, как Лерка уже обещала мне полное собрание сочинений Кира Булычёва, но так и не подарила – то ли забыла это сделать, то ли попросту пожадничала... как всегда. – Про книги вспомнила? – догадалась моя подружка. – Нет, вот даю честное слово, что на этот раз уж точно подарю! И действительно подарила: и кулон, и книги. А что? Она ж у нас была на седьмом небе от счастья – и жива осталась и ещё подзаработала! А потом начало происходить что-то непонятное... Лерука уже приканчивала свою утреннюю трапезу, состоявшую из смачного бутерброда с ветчиной и сыром и большой кружки ядрёного кофе без молока. Кто там сказал, что кофе много пить вредно, а? Да если бы он увидел “скромную” порцию, что Лерука потребляла по утрам и вечерам, то точно повесился бы – от жгучей зависти к несокрушимому девичьему здоровью. Правильно говорят, что человек – самое живучее существо, так как любое животное, испробовавшее “чашку кофею” (утреннюю дозу моей подружки), просто-напросто сдохло бы от передоза... Итак, Лерка уже добивала завтрак, заодно проглядывая региональную газету, которую считала самой скучной и паршивенькой, как вдруг её внимание привлекла одна маленькая статейка. Маленькая-то маленькая, но она мгновенно заставила рыжую обжору позабыть про еду. – Ни фига ж себе! – поражённо сказала Валерия и, схватив сотовый, лихорадочно набрала номер Роланда: – Рол, ты сейчас не занят? Что значит “сплю”? Седьмой час утра! Ой, извини, я всё как-то забываю... Короче, есть одна интересная новость для тебя и Наташки. Встречаемся... ну, хотя бы в парке, через полчаса. Хорошо? В трубке недовольно пробурчали и отключились, а Лерка забегала по комнате, пытаясь вспомнить, куда же она заныкала новые, ни разу не надёванные джинсы. Нашла, надела и расстроилась: джинсы напрочь отказались сходиться в талии и застёгиваться и поэтому, чтобы больше не заморачиваться, Валерия натянула леггинсы, тунику и, толком не причесавшись, поскакала в парк. ...Ждать пришлось долго, где-то около часа, пока наконец рядом на скамейку не плюхнулся хмурый, невыспавшийся парень-вампир. – Чего надо? – безо всяких приветствий спросил он. – Молись всем богам, чтобы новость, которую ты собираешься нам поведать, стоила того, чтобы вытащить меня из кровати, иначе... О, вон и Наташка идёт! Да до-обрая такая... – Тебя сразу прибить или как? – спросила я, присаживаясь слева от Лерки. – У меня начался отпуск, я решила первый день провести с пользой для тела... – Для дела, хотела ты сказать? – Нет, лапа, именно для тела! Я устала как собака, хотела как следует выспаться, а тут ты... Вижу, и Рол не в большом восторге от внеочередного собрания? – Она и меня из кровати выдернула! – не преминул наябедничать парень-вампир. – Слушай, а чего мы вообще мучаемся? Давай придушим её и прикопаем тут же в парке – и нам удовольствие, и деревьям удобрение... – Хлыстовский пропал! – выпалила Валерия, поняв, что сейчас может произойти суд Линча. – И что нам до этого? Пропал и... Постой, это тот Хлыст, что ли? – Ну да. Я сегодня утром прочитала в газете. – И что тут такого? Одним бандюгой меньше стало, чего расстраиваться? А-а, я поняла. Ты переживаешь, что больше некому тебе денежки давать, да? – съехидничала я. – Да мне наоборот теперь спокойнее! – возмутилась Лерка. – Тогда чего кипеш подняла? – Странно как-то... Сначала сын ведёт себя непонятно, потом его папаша... Ну, помните, когда мы все поехали к нему узнать, чем он недоволен? – А-а! – вспомнил Роланд. – А что там странного? – Рол, он бандит. Бандитом был, бандитом и остался. Сам посуди, если бы с его любимым сынком что-то произошло и он бы считал, что это именно я во всём виновата, стал бы он так со мной разговаривать да ещё и деньги давать? Не-ет, тут что-то не то... Уж не убил ли его Димочка ещё кого-то, скажем, охранника и любящий папочка теперь пытается это скрыть? – Ну, не знаю, – пожала я плечами. – На мой взгляд он, конечно, вёл себя немного странновато, но... Так что там с исчезновением? – В газете написано, что на окраине нашего городка была найдена машина известного бизнесмена и депутата В. В. Хлыстовского. Дверцы были распахнуты, но ничего в машине тронуто не было. Сам бизнесмен и его охрана исчезли бесследно. Заведено уголовное дело по факту возможного похищения… ну, и так далее. – Смылся, небось, за границу и отдыхает теперь где-нибудь в Ницце! – пошутил Роланд. – Тебе-то что до всего этого? – И сама не знаю, но вот мучает какое-то предчувствие, – призналась Лерка. – Знаете, я попробую поискать сына Хлыстовского. Психиатрических лечебниц у нас не так-то и много, так что... Смотрите! Мы завертели головами. – Да вон, у фонтана! Это же один из охранников Хлыста! Ну да, точно он! – Пошли, спросим у него, куда это делся его шеф! – решил Роланд и мы, поднявшись со скамейки, поспешили к высокому, плотно сбитому парню в сплошь чёрной одежде, которая делала его “белой вороной” в толпе пёстро одетых, неспешно прогуливавшихся людей. – Здрасьте! – подлетела первой Лерка. – Вы меня, наверно, не помните, но мы встречались совсем недавно... – Где твой шеф? – прямо в лоб спросил подошедший следом Рол. – Кто? – недоумённо спросил парень. – Хлыстовский, кто же ещё? – Вы меня с кем-то перепутали! – улыбнулся парень, и взгляд его стал цепким и неприятно пронзительным. – Есть ещё вопросы? – Нет, извини! – парень-вампир ухватил за руку раскрывшую было рот Валерию и потащил прочь, всей спиной чувствуя, как парень буквально сверлит его взглядом. – Наташка, за мной! – Ты чего вмешался? – возмутилась Лерука, когда мы отошли на приличное расстояние. – Дураку же ясно, что этот тип со своими дружками убил своего хозяина и теперь... Ой, а где он? – Ушёл... – растерянно сказала я. – Всё из-за тебя! – Лерука стукнула кулаком по плечу Роланда. – Если бы не ты, я... Благостную тишину разрезал далёкий девичий визг. Люди, неспешно прогуливавшиеся по дорожкам и сидевшие на скамейках, дёрнулись, но тут же сделали вид, что ничего не слышали. Роланд оттолкнул нас и помчался в ту сторону, откуда донёсся крик. – До чего народ дошёл! – прошипела Лерка, кидаясь за ним. – Тебя на улице резать будут, и никто не подойдёт. Уж скорее на мобильный снимут, чем помогут... Совсем озверели! – Тут ты права... – еле проговорила я, бодро скача рядом. – Равнодушие – это первый симптом, говорящий о том, что человечество движется к гибели... – Туда, туда он побежал! – сообщил нам дряхлый дедок, прогуливавший на поводке не менее дряхлого пса. – Какой-то мужик в чёрном схватил девушку и потащил её в кусты, а ваш друг бросился ей на помощь... Да вот же он сам идёт! И верно – из кустов напротив вывалился взъерошенный Роланд, ведя за руку заплаканную девушку лет восемнадцати-девятнадцати. – А где тот? – спросила Валерия. – Когда я прорвался сквозь кусты, его уже не было! – пожал плечами парень-вампир. – Успел зараза, смыться... Он тебе ничего не сделал? – спросил он девушку. – Нет, ничего. Это, наверное, из-за того, что я закричать успела... Спасибо вам большое! – Может, полицию позвать? – предложил дедок, но спасённая вежливо отклонила его предложение и, ещё раз поблагодарив Рола, торопливо пошла прочь, на ходу поправляя причёску. – Ну, нет так нет... – пробормотал дедок и похлопал парня-вампира по плечу. – Хороший ты человек, сынок. Сейчас редко кто бросится на помощь ближнему своему... – Что же я, зверь какой? – пошутил Роланд и вдруг опять почувствовал всем своим существом до боли знакомый сверлящий взгляд. Он резко обернулся... но никого не увидел. Прошло четыре дня. Полиция упоённо занималась поисками весьма уважаемого человека – господина Хлыстовского, газеты выдвигали версии одна безумнее другой. Какой-то благообразный тип с козлиной бородкой – глава секты “Светлая даль” – во всеуслышание заявил, что господин Хлыстовский был взят в рай, так сказать, живьём. Дело происходило на местном телевидении и надо было видеть лицо телеведущей, когда ей с самым серьёзным видом выложили самую удивительную и дебильную версию из всех тех, что ей пришлось услышать за всё это время. – Да, Виктор Викторович много грешил, но с недавних пор повернулся к Свету и начал усиленно помогать всем нищим и сирым! – вдохновенно блеял сектант. – Такие люди стоят к Богу ближе всех, и я уверен, что теперь там, на небесах, он молится за всех грешников, которые ещё не узрели Светлую даль и не... – Козёл вонючий! – со злостью сплюнула Лерука и выключила телевизор. – Святого из себя корчит, педофил хренов! – Что же ты так, такого уважаемого человека? – еле сдерживая смех, спросил Роланд. – Какой он, на хрен, уважаемый?! Знаю я этого хмыря! Он раньше учителем физкультуры в школе работал и детям в трусы заглядывал! “Ах, деточка, у тебя маечка неправильно заправлена! Подойди ко мне, я поправлю!”. Так детей и лапал, пока какой-то родитель, узнав о его “заботах” о молодом поколении, не врезал ему в лобешник... Ну, видимо, с тех пор этот урод и узрел свою Светлую даль! – Н-да, надо же такое выдумать... – задумчиво сказала я. – Хлыста забрали на небо! Его если и заберут, то совершенно в обратном направлении. Кстати, Лера, что тебе опять от нас понадобилось? – Ничего. Хочу только сказать, что Димка Хлыстовский не обнаружился ни в одной из психиатрических клиник, что я обзвонила. – Ну, Хлыст же сказал, что отправил его из нашего городка... – Я что, по-твоему, дура? Я обзвонила все-все клиники в ближних городах и – ничего! – Да как же тебе могли сказать, что у них лежит тот или иной человек? Это же... – Конфиденциальная информация? Не думаю. Когда я сообщала им, что господин Хлыстовский пропал без вести, может быть, даже убит и поэтому далее оплачивать лечение своего сына уже не в состоянии... Ты что же думаешь, они станут содержать такого невыгодного пациента? – Выходит, Хлыст врал нам, когда говорил, что отправил своего сына лечиться... Может быть, он его случайно убил и теперь скрывается, опасаясь правосудия? – Я тебя умоляю! – фыркнул Роланд. – Был сын – нет сына, кому это интересно? Ну, уехал мальчик учиться за границу и остался там. Кто будет проверять? Меня больше волнует, куда же делся охранник Хлыста и зачем он напал на ту девушку в парке, если не забрал у неё ни телефона, ни денег... – Ни честь! – хихикнула Лерука. – Хотя... отнимать честь у современных девиц – дело бесполезное, поскольку большинство из них теряют её в тринадцать-четырнадцать лет. Смотрели репортаж о двенадцатилетней девочке, вовсю беременной? – У тебя одни сплошные сенсации... Надо будет попробовать найти ту девушку и поговорить с ней. Кто знает, может, она вспомнит что-нибудь важное... На том и порешили. Роланд и я принялись каждый день по нескольку часов прогуливаться по городку и в парке, в надежде на то, что всё-таки вновь повстречаем несостоявшуюся жертву, но всё было бесполезно – девушка либо на время засела дома, медленно отходя от пережитого, либо стала гулять совсем в другом месте. Не помогло даже то, что мы с парнем-вампиром разделились и прочёсывали город, разделив его пополам. Валерия тем временем усиленно трудилась в своей редакции – черкала статейки, просматривала письма читателей в поисках интересного материала и вот однажды... – Лерка, к тебе посетительница! – крикнула Нюта, заглянув в маленькую комнатушку, где сидела Валерия, усиленно размышлявшая, что бы такого съесть за ужином – отбивную или бутерброд с варёной колбасой. Второй вариант был ближе к истине, поскольку готовить госпожа журналистка ну очень не любила. Да и не умела, если быть до конца честной. – У неё дочь исчезла! – А при чём тут я? – недовольно спросила Лерка. – Пусть идёт в полицию, пишет заявление... Я-то чем могу помочь? – Ну, не знаю, а только поговорить она хочет именно с тобой! – пожала плечами Нюта, исчезла и на её месте возникла женщина лет сорока пяти. – Вы извините меня... – смущённо сказала она. – Понимаю, что это может звучать странно, но я думаю, что мою дочь украли космические пришельцы! “Блин, очередная сумасшедшая... – с тоской подумала Валерия, устраиваясь поудобнее и принимая заинтересованно-приветливый вид. – За что мне всё это? Позавчера был полоумный дед, который утверждал, что его соседи через свои спутниковые тарелки внушают ему эротические сны, пять дней назад – тётка, у которой в телефоне живут агрессоры из другого измерения, которые зомбировали нашего президента и всех прочих... кроме неё одной, разумеется! И вот теперь ещё одна...” – ...она вернулась с прогулки и стала вести себя странно! – продолжала женщина и Лерка поняла, что из-за размышлений пропустила начало рассказа. – Я смотрю: вроде бы моя Ниночка, но в то же время и не моя. Я в своё время увлекалась уфологией и знаю, что иногда инопланетяне похищали людей и под их видом внедряли в наше общество своих представителей. Вот, например, У Сталина работал... – А в чём именно выражалась её странность? – перебила её Лерука. – Она не откликалась на своё имя, бегала по потолку и говорила на непонятном языке? – Да нет... – растерянно сказала женщина. – Она вела себя как обычно, только иногда словно прислушивалась к чему-то внутри себя... Может, ей посадили пришельца внутрь? Как в фильме “Чужой”? – Её что, разорвало? – Господь с вами! Она пропала почти три дня назад, просто ушла и не взяла никаких вещей, даже паспорт... Скорее всего, инопланетяне узнали то, что им было нужно, и они отозвали своего агента. Как вы думаете, они вернут мою дочь? – Думаю, они просто обязаны это сделать! – серьёзно ответила Валерия, хотя ей хотелось ржать как безумная. – Вы идите домой и ждите. – Большое спасибо! – обрадованно сказала тётка. – Я вам оставлю фотографию моей доченьки... так, на всякий случай, вдруг встретите её раньше меня. До свидания! – До свидания, до свидания... – пробормотала Валерия и, когда за чокнутой мамашей закрылась дверь, протянула руку к фото, оставленному на столе, глянула на него... – Ё-моё! – Значит, теперь пропала и эта девушка... – задумчиво произнёс Роланд. – Знаете, девчата, думаю, теперь самое время обратиться за помощью к Сен-Жермену и моему отцу. – Ни за что! – запальчиво воскликнула Лерка. – Они меня только что не послали, когда я к ним пришла за советом... – За помощью. – Какая разница? И теперь, когда мы близки к разгадке, ты хочешь, чтобы я пошла кланяться им в ножки?! – Ни фига мы не близки! – возразила я. – Топчемся на месте как глухари в брачный сезон... а люди пропадают неизвестно куда! Что, если в нашем городке объявился новый монстр? – Но трупов-то нет! – Вот это-то и пугает. Либо людей уничтожают без следа, либо... либо их прячут где-то, чтобы сотворить с ними нечто ужасное, а потом натравить на всех нас. Ну, сколько человек пропало? – Сначала Алексей – друг Димки, потом сам Димка, потом его отец с охраной, потом та девушка... Может, и ещё кто, – задумалась Валерия. – Да, вы правы, тут без помощи профессионалов не обойтись... Ладно уж, уговорили! ...Сен-Жермен и Чёрный вовсе не обрадовались, когда мы рассказали им всё, что случилось за эти несколько дней. Не обрадовались вовсе не потому, что мы обратились к ним, а потому, что рассказали всё так поздно. – Вы хоть понимаете, что могли и сами пострадать от своей детективной деятельности? -возмущался граф-вампир. – Ну ладно, ещё эти две авантюристки... но ты, Роланд? Скажи, вы лазали в те развалины? – Нет, не успели. Мы, как только нашли Димку, сразу же поехали к его отцу... А что? – Ничего. Хорошо, что хоть на это у вас хватило мозгов. В общем, сидите здесь и никуда не выходите, пока я и Эдуард... В общем, отлучимся по важному делу! – сурово сказал Сен- Жермен. – А как же вы поедете... – заикнулся было Роланд, но Эд отмахнулся: – Как все! Без сопливых солнце светит! – Это-то нам известно... – хмыкнула Лерка. – Смотрите, не перезагорайте там, а то у нас урны для пепла не продаются! Чёрный что-то прошипел и клыкастая парочка с достоинством удалилась. – А двери они всё-таки заперли! – сообщила Валерия, вернувшись после небольшой разведки. – Блин, и окна не открыть... Рол, ты замок сломать можешь? – Могу, но делать этого не стану. Граф мне за это ручки колечками сделает. – И что? Ты же вампир, у тебя всё быстро заживёт. – Быстро-то быстро, только сам процесс переломов костей ну очень неприятен... Давай, я тебе палец сломаю, а? – Совсем охренел? – подпрыгнула Лерука. – А мне потом с гипсом ходить? И это больно! – Вот и мне будет больно, – буркнул Роланд и, отвернувшись, включил телевизор. Ко мне Валерия с таким провокационным предложением не сунулась – то ли из солидарности “Человек человеку – друг”, то ли банально побоялась, что получит пинок по голени, а подошла к окну, села на скамеечку-пуфик и уставилась в окно, за которым прогуливался мантикор с сидящей на его спине Дашей-Мальвиной и скалил нам свою белоснежную улыбищу. Такого издевательства над невинными узниками вампирского произвола Лерка не выдержала и, бессильно погрозив кулаком двум представителям бестиария, пошла на кухню – утешиться тортиком. ...Впрочем, Чёрный и Сен-Жермен вернулись довольно быстро. Подогнав машину к гаражу, они сноровисто перетащили из её багажника что-то большое и объёмистое, укутанное брезентом внутрь и направились после домой. – О, явились! – встретила их Валерия. – Что же так быстро? Могли бы вообще через месяц приехать... Как раз к нашим похоронам! – Еды в моём доме хватит на год даже для такой прожоры как ты, – спокойно ответил граф-вампир. – Но это так, к слову... Можете идти домой. – Что? Вот так, безо всяких объяснений? – возмутилась Лерука. – А что это вы там в гараже прятали? – Вас это не касается! – отрезал Чёрный. – Чего стоите, глазами хлопаете? Марш отсюда! После такого напутствия нам только и осталось, что быстренько ретироваться, дабы не нарваться на какие-нибудь неприятности... а то вон у Сен-Жермена как-то глазки нехорошо поблескивают... Да и у Чёрного, в принципе, тоже. Ну их всех вместе с их тайнами, подумала я, бодро выкатываясь на улицу. – Ты сейчас куда? – спросила меня Валерия. – Может, сходим ко мне на работу, а потом в кафешку заглянем? Или в кино? – Давай попозже, а? Мне надо к банкомату сбегать – денежку снять, а потом... я тебе позвоню, хорошо? – Ладно! – пожала плечами Лерука и побежала к остановившейся неподалёку маршрутке, а я торопливо пошла по дорожке, стараясь держаться поближе к фонарям,ярко освещавшим улицу, и потому не сразу заметила маленькую девочку, вынырнувшую из переулка. – Тётенька! – звонко сказала она. – Помоги мне, пожалуйста! Я там никак калитку не открою, а мама заругается, что меня до сих пор нет... – И правильно сделает, нечего такой маленькой шляться одной по тёмным улицам, мало ли что? – отозвалась я, спеша вслед за малышкой. – Ну, и где там твоя... Девочка резко остановилась, обернулась, и глаза её налились зеленоватым сиянием. Поняв, что из-за собственной глупости влипла по самое не балуй, я попятилась... но тут девчушка резко прыгнула на меня. Инстинктивно я выставила вперёд руки, и они по самые локти... погрузились в грудную клетку малышки, лицо которой злобно исказилось и теперь совсем уж никак не напоминало ту миленькую мордашку, что я видела совсем недавно. Руки продолжали погружаться и вот уже исчезли по самые плечи, затем лицо, голова... И меня не стало. – И что нам теперь делать? – задумчиво спросил Роланд, глядя на нечто большое, накрытое брезентом. – Как его найти? – Не знаю. Будем ждать. – отозвался Сен-Жермен, сосредоточенно потирая подбородок. -Роланд, звякни Лерке и Наташке, чтобы не шлялись по ночам, а... Впрочем, пусть и днём будут поосторожнее, а я пока схожу к Манти. Кто я? И что такое вообще “я”? Не знаю... Но надо вспомнить, вспомнить во что бы то ни стало. Почему вокруг так темно? Может, я умерла? А что это такое “умерла”? Вроде бы простое слово, но до чего неприятное! Не так давно мне приснилось, что я умерла и меня хороню опять же я... Лерка сказала, что это к долгой жизни... Стоп. Лерка. Что же это имя мне напоминает? Рыжая зараза, работающая в редакции... Это же моя подружка! И у меня есть друзья: братцы-Юрики, Сен-Жермен, Чёрный и Роланд! А мантикор, Дашутка, василиск и... и призрак в шкафу! Разве их забудешь? Не-ет, их забыть невозможно, как и то, что меня зовут... Наталия! Тьма вокруг меня немного рассеялась, и я завертела головой, пытаясь понять, где же всё-таки нахожусь и есть ли кто-нибудь рядом? – Эй! Э-эй! Есть тут кто? Тьма рассеялась ещё больше, и я увидела множество людей – девочку, девушку, крепкого парня в чёрном, потом ещё несколько человек, как две капли воды похожих на этого парня... Ещё красномордый мужик, мальчишка, чем-то на красномордого смахивающий, рядом с ним другой... Все они, кроме девочки, выглядели не как живые люди, а как... Призраки? Нет, не совсем так. Скорее уж походили на отражение в окне, стёкла в котором не мыли давным-давно... Девочка, что висела в воздухе ко мне ближе всех, выглядела большой куклой – бледное личико, бессильно повисшие тоненькие ручки, большие, ничего не выражающие синие глаза. Я попыталась подобраться к ней но, сколько ни размахивала руками, сдвинуться с места так и не удалось. – Не мешай! – сонно произнёс нежный голос. Я обернулась и посмотрела на светловолосую девушку – ту самую, что мы видели в парке и которая вскоре бесследно исчезла. – Мы спим. – Спим... Спим... Спим... – слышалось справа, слева, сверху, снизу. Это же... охранники Хлыста, бесследно исчезнувшие вместе со своим хозяином, вот... вот сам Хлыст, а рядом его сын. Теперь-то я узнала их всех! Значит, права оказалась Лерука и он вовсе ни в какой психушке, а здесь... А где это здесь? А вот тот парень – это, наверное, Алексей, с которым Димка и отправился на поиски сокровищ. – Где это мы все? – вслух спросила я, но ответа так и не получила. В дверь громко постучали и, не дожидаясь, пока хозяин соизволит подойти и открыть, одним пинком распахнули их так, что несчастная чуть не слетела с петель. – Что это за самоубийца?! – грозно спросил граф-вампир, поднимаясь с кресла. – Совсем обалдели... Лерка?!! – Наташка пропала! – задыхаясь от быстрого бега, крикнула Валерия. – Мы с ней договорились в кафешку сходить, я ей звоню, звоню, а она... – Тихо! – рявкнул Эдуард. – Сядь, успокойся и начни всё сначала. Почему ты вообще решила, что она пропала? Куда вы пошли после того, как вышли от нас? – Ну, я пошла в редакцию, а Наташка сказала, что идёт к банкомату – деньги снять... Может, на неё хулиганы напали, ограбили и избили? Чего сидите? Идите искать, ну! – Постой, может, она уже дома, а трубку не берёт потому, что ужинает или смотрит телевизор? Ты к ней заходила? – Нет, – растерянно сказала Валерия. – Ой, а я об этом как-то не подумала. Вот сейчас пойду и... – Всем привет! – сказала я, появляясь в дверях гостиной. – Граф, а чего это у вас дверь нараспашку? День донора намечается? Сколько платишь за сто граммов? – Наташка! – завопила Лерка и сдавила меня в объятьях так, что с моего носа слетели очки. – Ты где была? Я ведь тебе звонила! – Батарейка села, наверное... Ф-фу, жара-то какая. Граф, можно у вас водички испить? – Да пожалуйста! – пожал плечами Сен-Жермен. – Там, в холодильнике сок есть и лимонный чай... Выбирай что душе угодно... Блин, дверь! Он вскочил с кресла и исчез в прихожей, откуда тотчас донёсся его негодующий вопль. – Лер, пойдём со мной! – приглашающе махнула я рукой. – Хочу кое-что рассказать тебе... Не для ушей мужчин! – Пошли-пошли! – заторопилась Валерия, с тревогой прислушиваясь к доносившимся из прихожей ругательствам на французском, английском и русском языках, причём русский мат явно преобладал как самый сочный. В столовой царила благостная тишина – вопли графа-вампира сюда не долетали. Лерка ещё раз прислушалась, с облегчением вздохнула и, открыв холодильник, достала оттуда графин с чаем. – Ты знаешь, а я немного испугалась, когда ты не ответила на мои звонки! – призналась она, наливая чай в стаканы. – Думала, и ты пропала, как та девушка и... Наташка, что с тобой?! Я коротко засмеялась, протянула руки и сделала шаг к замершей как кролик перед удавом Валерии, которая от страха разжала пальцы и выпустила графин, разбившийся об пол. В тот же миг с оглушительным грохотом разлетелось оконное стекло, и в столовую влетела огромная лохматая и зубастая комета, которая оттолкнула совсем уж очумевшую Лерку, накинулась на меня, повалила навзничь и прижала к полу так, что не было возможности пошевелить даже пальцем. – Ма-а-ма! – завопила Лерука и, отмерев, бросилась прочь. – Клод, Эд, Рол! На помощь!!! Там Манти Наташку ест! – Манти! – послышался крик графа-вампира. – Ты что, с ума сошёл?! Отпусти её! – Отойдите прочь, глупцы! – рявкнул мантикор. – Даша, давай! Откуда-то слева появилась Даша-Мальвина. Её тонкие пальчики с лёгкостью погрузились в мою грудь, и я завопила от невообразимой боли, чувствуя, как меня буквально выдирают из... Темнота вокруг забурлила и окрасилась в ярко-алый цвет. Я в тревоге завертелась на месте, не понимая, что же всё-таки происходит и... из пустоты протянулась гигантская когтистая лапа, крепко ухватила меня поперёк туловища и, что есть силы рванула! Я очнулась на полу рядом с Манти, который крепко прижимал к полу... ту самую маленькую девочку, которой я так неудачно пыталась помочь и которая оказалась на самом деле вовсе не милым ребёнком... – Как ты себя чувствуешь? – тревожно спросил меня Чёрный. – Ничего не тревожит? – Да вроде бы нет... Что тут произошло? – Много чего, – сказала Лерка, уже пришедшая в себя. – Ты захотела пить, мы зашли на кухню и тут у тебя засветились глаза... а потом влетел мантикор. Что тут вообще происходит? – Где сундук? – зарычал мантикор, повернув голову с оскаленными зубами к графу и Чёрному. – Несите его сюда, идиоты!!! – Не хочу опять! – истошно завизжала девочка, извиваясь всем телом, но из лап мантикора вырваться было невозможно. – Я ещё не наелась! Отпустите меня, предатели!!! Сен-Жермен и Эдуард втащили в столовую огромный сундук, при виде которого девочка завопила так, что в настенных шкафчиках полопались стёкла, а я и Лерка, зажмурившись и зажав ладонями уши, упали на колени и поэтому не видели того, что происходило дальше... ...Визг стих. Мы осмелились поднять головы и обнаружили, что девочки больше нет, крышка сундука плотно закрыта, а довольный Манти придерживает его лапищей. – Чего вылупились? – весело спросил он. – Где замок, упыри? – Тут он! – Чёрный метнулся прочь и тут же примчался назад, держа огромный, похожий на амбарный, замок. – Правда, немного попорчен... – Ничего страшного, – отмахнулся Манти, просовывая искореженную дужку в петлю. -Сейча-ас... От “лёгкого” сжатия лапой замок превратился в металлический ком и теперь, чтобы открыть этот сундук, нужно было бы действовать пилой по металлу. И то не факт, что это могло бы помочь. – А теперь везите его туда, откуда притащили! – скомандовал мантикор. – И спрячьте получше, чтобы ещё какой-нибудь идиот на него не наткнулся... – Что это было за существо? – спросила я, когда всё улеглось, и мы вновь собрались в гостиной графа, предварительно кое-как заколотив листами картона разбитое окно. – И что это за сундук? – Сундук как сундук, – пожал плечами мантикор, удобно развалившийся на полу. – Сделан, правда, из ладанного дерева... – Что?! – взвизгнул Сен-Жермен и принялся лихорадочно рассматривать свои ладони. – Раньше не мог сказать?! – Изнутри оббит, а сверху морёный дуб! – успокоил его Манти. – Такому не страшно время... Он только крепче становится. А вот что это за существо... его, можно сказать, и нет вообще. – Как так нет? А кто же тогда убил Димку и Лёшку, Хлыста и его людей? – Ту девушку и девочку! – вставила Лерука. – Ведь по его вине они все исчезли? – Убил? – усмехнулся Манти. – Он, к вашему сведению, вовсе не убивал их, а просто становился ими... на время. А потом снова искал новое тело. – Значит, тогда мне действительно звонил Хлыст? – вспомнила Лерука. – Он понял, что с его сыном что-то неладно и решил, что это я во всём виновата... – Ну да. Его “сынок” наверняка прямо на его глазах втянул в себя охранников и стал ими по очереди, а потом принялся и за папу. – А почему он не напал на нас тогда, у развалин, когда мы сдуру поехали искать пропавшего сыночка? – спросил Роланд. – Потому что рядом был ты, а от вампира можно ожидать чего угодно, – спокойно сказал мантикор. – Наташа, ты лучше расскажи, что видела, когда была внутри этого существа? – Ничего особенного... Тьма. Потом, правда, она рассеялась и я увидела маленькую девочку... и ту девушку... и Хлыста с его людьми... А почему вы не спасли их всех? – Слишком много прошло времени! – звонко сказала Даша, сидевшая в маленьком креслице, которое Сен-Жермен купил специально для неё. – Души их полностью слились с Бестелесным и, если бы я попыталась вытащить их... Ещё неизвестно, как бы эта попытка отразилась на мне самой, ведь я ребёнок! – Бестелесный? – Ну да. Он... ну, как вам объяснить-то, один из Древнейших, Первосозданных. Древнейшая сущность, обладающая сознанием и злой волей, но не имеющая тела и поэтому ненавидящая людей, потому что им дано то, чего лишена она сама. Поэтому она норовит хоть ненадолго стать человеком, занять его место... Но вся беда в том, что Бестелесный со временем растворяет сознание человека и ему приходится как можно скорее искать другую жертву. – А при чём тут сундук? – спросила Лерка. – Какие же вы, смертные, любопытные! – вздохнул Манти. – Он призван сдерживать эту сущность и неплохо справлялся со своими обязанностями... до тех пор, пока два каких-то идиота не решили поиграть в кладоискателей и не сорвали замок. Думаю, Древнейший был очень голоден, раз так неосторожно повёл себя в нашем городке... – А почему он напал на Наташку? – Из любопытства. Наверное, он несколько раз видел вас рядом с Роландом и никак не мог понять, что же вас связывает... Вот и решил выяснить. – А зачем он пришёл сюда? Зачем хотел напасть на меня? – возмутилась Валерия. – Из любопытства же, говорю! А увидев Лерку, не выдержал и сорвался: лакомый же кусочек! Вот и... – ухмыльнулся Манти. Лерка побагровела, замахнулась было на зубастого хама, но передумала и отошла в сторону, дабы не искушать судьбу. – Да, думаю, оно не ожидало встретить здесь нас, борцов с нечистью! – гордо сказала она. – Чего смеётесь? – Борец с нечистью... Ты бы на себя посмотрела, когда поняла, что вот-вот станешь поздним ужином! – хихикнула я. – А всё-таки... Как, наверное, сейчас этой девочке страшно и одиноко там, во тьме... – Девочки уже нет, там лишь её оболочка, которая вскоре тоже исчезнет и останется лишь всепоглощающие голод и злоба, – вздохнул мантикор. – Граф, у вас мясо есть? А то я что-то проголодался... И Дашу, кстати, тоже покормите! Прошла неделя. О пропаже семейства Хлыстовских поговорили и забыли. Появился какой-то дальний родственничек, который поселился в коттедже до тех пор, пока не отыщется его хозяин. Надо же кому-то присматривать за имуществом? Мы прекрасно знали, что хозяин уже никогда не объявится, и вряд ли кто-нибудь будет горевать по этому поводу. Ну, разве что только те, кто кормился его подачками... Позже, заподозрив Хлыста в незаконном присвоении денег из городского бюджета, прокуратура взялась за проверку и конечно сразу же обнаружила множество неопровержимых доказательств воровства, после чего предположила, что господин Хлыстовский вместе с сыночком просто-напросто смылись за границу. Проверили все аэропорты – не было ли двух пассажиров, подходящих под описание разыскиваемых (на тот случай, если Хлыст с сыном смотались по поддельным паспортам), но так ничего и не обнаружили... Мать пропавшей девушки до сих пор уверена, что её дочь так и осталась у инопланетян, написала об этом в какой-то журнал... Её приглашали на съёмку передачи о пришельцах среди нас, и уж там-то она отвела душу, рассказывая с всё новыми и новыми подробностями, как она впервые поняла, что её дочь – замаскированная инопланетянка. Кстати, ни я, ни Лера так и не поняли, почему “доченька” не поглотила свою маму, но потом решили, что Бестелесному вряд ли были нужны тела с тараканами в голове. Впрочем, если бы он был таким избирательным, то рано или поздно сдох бы с голоду, ибо чокнутых среди нас развелось столько, что в стране дурдомов не хватит... P.S. Позже я пыталась выяснить у Манти насчёт той карты и тайника-книги, в которой она находилась, но вразумительного ответа так и не получила. Скорее всего, тайник принадлежал хранителю, который был в курсе того, ЧТО находилось в том сундуке и очень хорошо, что карта пропала без следа и теперь уж никто не полезет туда, куда его не приглашали... Единственное, что беспокоило – не начнёт ли какой-нибудь кретин на месте развалин стройку, потому что боюсь даже представить себе, что тогда поизойдёт...

2015 г

В ОТРАЖЕНИИ СЕБЯ – Не люблю зеркала, – сказала Оксана, когда мы все – она, я и Лерка – сидели за столиком в кафе, ковыряя ложечками мороженое. – Стараюсь пользоваться ими как можно реже. – Ты чего это? – удивилась Лерука. – Как же можно без зеркал? Ни причесаться, ни накраситься, наконец! А в магазинах одежды? Как ты поймёшь, что идёт тебе, а что нет? На продавцов полагаться нельзя, им бы только продать... а что потом покупательница ревмя реветь будет – так им это до лампочки! – Зеркала тоже врут, причём нагло. Бывает, оденешься, повертишься перед трюмо – вроде бы всё в порядке, а выйдешь на улицу, так первый же знакомый скажет: “Ты что, утром в зеркало не смотрелась?” – Всем верить... – фыркнула я. – Знакомым только бы настроение испортить. Сама разве так не поступала? – Ну-у... – замялась Оксана. – Конечно... Только я как-то в детстве едва не утонула в реке, а все эти отражения мне до сих пор напоминают водную гладь, глядя в которую и не заметишь, как начинаешь тонуть. И разве вы разве никогда не замечали, что ваше отражение порой ведёт себя немножко как-то не так? – Как именно? – насторожилась Валерия. Оксана покосилась на неё и вдруг засмеялась: – Я вас разыграла! Что, поверили? – Дурочка! – махнула рукой Лерка и, глянув на часы, ахнула. – Обед уже заканчивается! Пока, девочки! Пока-пока-пока! – Мне тоже уже пора, – вздохнула я, поднимаясь и подзывая официанта. – Ладно, Оксан, как-нибудь встретимся ещё! Оксана осталась одна и, если бы кто-нибудь из нас обернулся, то сразу же увидел, как с её лица слетела шелуха беззаботности, уступив место угрюмой сосредоточенности. У Оксаны пару дней назад умерла тётка. Женщина она была неплохая, к племяннице относилась хорошо, много раз помогала деньгами, не требуя их быстрой отдачи, а на день рождения даже подарила норковый полушубок и навороченный ноутбук. Девушка искренне расстроилась из-за смерти родственницы и, когда ей сообщили о том, что тётя и её упомянула в своём завещании, поначалу даже не слишком-то и обрадовалась этому известию. Впрочем, и радоваться-то особенно было нечему, потому что тётка завещала ей... зеркало. Большое, в человеческий рост, в резной позолоченной раме. Полагаю, любую другую девушку такой подарок вполне бы устроил (ну какая модница откажется от такого чуда?), но только не Оксану. Особенно её возмутило то, что тётка прекрасно знала о фобии своей племянницы но, тем не менее, сделала ей такой “дар”. – Мало того, что я просто не люблю зеркала такой величины, – жаловалась она своей закадычной подруге Полине. – Так ещё ведь тётка умерла возле него! – Упала и ударилась? – спросила Полина. – Пробила голову и забрызгала всё вокруг кровью? – Ты дешёвых американских ужастиков пересмотрела! – фыркнула Оксана. – Нет, всё до ужаса банально – ей просто стало плохо с сердцем... а рядом никого не было, вот она и... – И что тут такого? Зеркало же не виновато в том, что тётка твоя умерла? – Да я и не говорю, что зеркало виновато. В какой-то степени оно даже уникальное – тётка, когда бывала немного навеселе, рассказывала мне, что это зеркало необычное, из так называемого водного стекла и что есть легенда о том, что душа мёртвого может найти через него путь в мир живых и снова обрести жизнь. Правда, потом тётя трезвела и сама смеялась над своими россказнями. – замялась девушка. – И, к тому же... сама ведь знаешь о обычае закрывать зеркала покрывалом, если в доме есть покойник, а тётя лежала мёртвой целый день почти, пока её не обнаружила дочь. Ну, скажи, как я смогу после всего этого смотреться в него, а? – Тебе бы в Средневековье попасть – сошла бы за свою! – хихикнула её подруга. – Ну, Оксанка, никогда бы не подумала, что ты настолько суеверная! – Ну тебя! – обиделась Оксана. – Никогда больше не буду тебе ничего рассказывать! – Ладно, не обижайся! – обняла её Полина. – Я ведь просто пошутила... ну нельзя же так всему верить! Послушай, а ты просто не бери этот подарок! Откажись и всё! – Если бы всё было так просто... – вздохнула Оксана. – Тётя ещё завещала приличную сумму денег, но получу я их только в том случае, если возьму зеркало! – Тогда... Тогда возьми это долбаное зеркало, и запрячь его в ... ну, хотя бы в кладовую! – осенило Полину. – А что? Условие завещания ты выполнила, а как будешь распоряжаться зеркалом – твоё дело. Вот и всё, придраться ни к чему! – Ты права, – повеселела Оксана. – Замотаю его в одеяло и поставлю в кладовку. Там у меня всякое барахло лежит... Спасибо за идею! Так она и поступила. В назначенный день возле её дома остановилась грузовая машина, двое мужиков в потрёпанных комбинезонах аккуратно вытащили упакованное зеркало, под присмотром хозяйки перетащили его в кладовую, получили “на чай” и уехали, оставив Оксану один на один с ненавистным подарком. Оставить зеркало упакованным или нет? Весь вечер девушка размышляла над этим вопросом, легла спать, а утром решила, что лучше всё-таки снять упаковку, а то мало ли что... Вдруг Галина (дочь тётки) вознамерится проверить, как живёт-поживает мамин подарок, обнаружит его нераспакованным, раскричится, что мамину последнюю волю не исполняют должно... деньги не отдадут! Если бы не приличная сумма, что была ей завещана, Оксана бы и связываться не стала с тёткиным подарком, посоветовала бы Галке засунуть его себе в одно место, но... деньги! Деньги! Утром, наскоро позавтракав, девушка пошла в кладовую и принялась срывать с огромной рамы обмотанные скотчем картонные листы – один за другим, один за другим... Вскоре на полу валялись разноцветные обрывки (упаковывали-то во что придётся – разрезанные картонные коробки от телевизора, холодильника, стиральной машины) и глазам Оксаны предстало большое, в человеческий рост, зеркало в роскошной резной раме. Стекло, правда, было несколько мутноватым от пыли и отпечатков ладоней, но девушка быстро это исправила с помощью спрея для мытья окон и мягкой салфетки. Между делом она заодно прибралась и в самой кладовой, постаравшись придать ей вид гардероба (для чего в шкафу были повешены давно надоевшие ей платья и кофточки) на тот случай, если Галя и в самом деле заявится проверить, как выполняется мамино завещание. А что? В прихожей такое зеркало не повесишь – мало ли что может случиться? Вдруг кто-нибудь из гостей случайно заденет раму? В спальне тоже места нет, в зале зеркалу такой величины делать нечего... Вон у меня гардероб, там тётин подарок и висит! Проверяй на здоровье, Галина! С этой мыслью довольная своей задумкой Оксана достала из коробки старую простыню и, взмахнув, накрыла цветастым полотном зеркальную гладь, успев заметить в её глубине что-то... Но что именно – девушка так и не поняла, а проверять ей не хотелось. Галя и вправду пришла проверить, как там себя “чувствует” мамино зеркало, должно быть, ей очень не хотелось отдавать деньги “блондинистой прошмандовке”, как она среди своих знакомых и родственников величала Оксану. К её разочарованию, придраться было просто не к чему. Когда она заикнулась о том, что зеркалу в тёмной комнате не место (вдруг испортится рама?) и хорошо бы повесить его в спальной, но в ответ на это замечание Оксана состроила скорбную мину, пожаловалась на тесноватую жилплощадь и поинтересовалась, нельзя ли ей переехать в тётушкин дом, раз он всё равно пустует? Ляпнула это она просто так и совсем не собиралась этого делать... но Галя-то этого не знала и поэтому быстренько ретировалась, сделав вид, что всем абсолютно довольна. – Хоть какая-то от тебя польза! – громко сказала Оксана в сторону кладовой-гардеробной. – Надеюсь, больше эта крыса сюда не явится! Через неделю на счёт Оксаны поступила кругленькая сумма, и девушка напрочь забыла о неприятном подарке... ...Прошёл почти месяц со дня смерти тётки. Оксана, конечно же, ходила на поминки, несколько раз посетила церковь, нанесла визит к могиле любимой тётушки с букетом цветов – всё как обычно. Хлопоты, заботы, суетливые мысли... Девушка, в предвкушении покупки новых нарядов, айфона последней модели, о котором давно мечтала, поездке на Чёрное море и симпатичного колечка, навела шмон в шифоньере, вытащила оттуда старые джинсы, в которые давно не влезала, какие-то свитера, атласную блузку, о которой давным-давно позабыла и, засунув всё барахло в коробку из-под микроволновки, понесла её в кладовую. Дверь в неё неожиданно оказалась приоткрытой. Пожав плечами, Оксана локтем открыла её настежь, зашла внутрь, включила свет и замерла – простыни на зеркале не было. Совсем. Её не обнаружилось ни на полу, где под зеркалом обнаружилась большущая лужа, ни под полкой – если бы она случайно упала, соскользнув с резной рамы. – Что за фигня? – сердито спросила Оксана. – Я же отлично помню, что закрывала... Ну, Галька, дрянь ты эдакая! Наверняка это твоих рук дело! Матерясь себе под нос, она вытерла лужу, потом полезла в коробку, где держала старые простыни, чтобы достать ещё одну и так и замерла: пропавшая простынка лежала на самом верху стопки, аккуратно сложенная. Растерянно пожав плечами, девушка вытащила “пропажу”, повернулась к зеркалу и встретилась глазами с холодным взглядом своего двойника в зеркальной глубине. Испуганно захлопав ресницами, Оксана с трудом улыбнулась самой себе, но отражение не поспешило последовать её примеру, и улыбка появилась на его губах лишь через полминуты. – Мама! – взвизгнула девушка и, отбросив простыню, кинулась к выходу. Уже на пороге, оглянувшись, она бросила взгляд на зеркало, и на мгновение ей показалось, что на его глади отражается вовсе не она, Оксана, а... Нет, это чушь какая-то! ...Уже через полчаса, выпив пару чашек крепчайшего чаю без сахара, Оксана решилась-таки войти в кладовую и убрать коробку со старой одеждой в шкаф – а то, как бросила её на полу, решив накрыть зеркало, так и забыла, когда поспешно сбежала, испугавшись неизвестно чего. Коробка и в самом деле стояла на полу, только теперь она была перевёрнута и одежда оказалась разбросанной по всей кладовой. Заодно перевёрнутой оказалась и коробка со старыми простынями, которые живописными волнами свисали с полок и завитушек зеркальной рамы. – Бас, Баська, это твоя работа? – возмущённо крикнула Оксана и осеклась. Кот Бас исчез из её квартиры с первого же дня появления у неё тётушкиного подарка – просто сбежал и не приходил домой даже поесть, зато активно забегал к её соседке, бабушке Марье, чему та была рада и постоянно баловала пушистого дезертира рыбкой и мясом. Нет, кот тут совершенно ни при чём, подумала девушка, это я, растяпа и трусиха, перевернула коробки, а теперь... Мало ли чего со страху покажется? Оксана присела на корточки и принялась складывать разбросанную одежду обратно в коробку, изредка поглядывая на своё отражение, но то вело себя абсолютно нормально, не подмигивало, рож не корчило, так что девушка вскоре успокоилась и, повеселев, быстренько собрала простыни, свернула их и, засунув обе коробки под стеллаж, вышла из кладовой-гардеробной... провожаемая насмешливым взглядом своего двойника из зазеркалья. Время близилось к сорока дням со дня смерти тёти. Оксана бегала туда-сюда, помогая Гале с покупкой продуктов для поминок, договорилась со знакомым мясником, что возьмёт у него килограммов десять-пятнадцать мяса... Словом, дел было видимо-невидимо, и девушка совершенно замоталась, а ведь надо было ещё и работать. Про зеркало она и думать забыла, но вот как-то ночью... Что уж разбудило её, Оксана объяснить бы не смогла – или учащённый стук собственного сердца, или скрип открывающейся двери... Шлёп... шлёп... шлёп... – Кто тут?! – испуганно крикнула девушка. Молчание. В спальной было темно из-за задёрнутых штор, но и в этой темноте её глаза уловили белое движущееся пятно, которое медленно направлялось в её сторону. – Кто здесь?!! – дико вскрикнула Оксана и, дрожащими пальцами нащупав выключатель, включила настольную лампу. Яркий свет заставил её зажмуриться, но перед тем она всё же успела заметить высокую женскую фигуру в белом, застывшую посреди комнаты. Девушка отчаянно потёрла глаза, поморгала, пытаясь избавиться от бликов света в зрачках и, когда ей это наконец удалось, она увидела... белый халат, который она всегда надевала после ванной и который теперь почему-то висел на крючке возле двери и, видимо, его-то она и приняла за незнакомку, невесть как очутившуюся в её комнате. Скорее всего, всё обстоит именно так, пыталась успокоить себя Оксана, а то, что ей почудилось, что женщина в белом стоит в её спальной... ну, мало ли что покажется со сна? Тем не менее девушка, вскочив с кровати, на цыпочках подбежала к двери и осторожно выглянула в коридор. Дверь в кладовую была приоткрыта, хотя Оксана могла бы поклясться, что закрывала её на ключ. В сердцах чертыхнувшись, девушка включила в прихожей свет и решительно направилась к кладовой, чтобы наконец положить конец всей этой ерунде, что в последнее время творилась в её квартире но, не успела она взяться за ручку двери, как та дрогнула и с оглушительным грохотом захлопнулась. Оксана вскрикнула, метнулась обратно в спальную, запрыгнула на кровать и, накрывшись одеялом с головой и не выключая света, так и просидела до утра, не решаясь сомкнуть глаз. ...На работу она не пошла. Да и о какой работе могла идти речь, если девушка смогла заснуть только под утро? Проснувшись где-то часов в десять, Оксана позвонила начальнице и, сказавшись больной, сообщила, что на работу придти не сможет, получила “добро” и мгновенно заснула снова. Проснулась она уже только в три часа утра от того, что прямо ей в глаза нахально лезли солнечные лучи из незашторенного окна. Неумытая и непричёсанная, Оксана хмуро прошлёпала на кухню, покосившись по пути на закрытую дверь кладовой, заварила себе крепкий кофе, с отвращением выпила его, обернулась и увидела, что дверь в кладовую-гардеробную снова распахнута настежь. – Убью! – яростно крикнула девушка, кидая чашку в мойку и выбегая из кухни. – Галька, это всё твои штучки, дрянь ты эдакая?! Маминых денег жалко? Да подавись ты ими, сучка жирная! Где ты там прячешься, за зеркалом? Она подбежала к кладовой, включила свет и, глянув в зеркало, завизжала. – Вы сходите со мной? – ещё раз спросила Оксана, когда рассказала всё, что с ней произошло, мне и Валерии. – Посмотрите, что там с этим проклятым зеркалом? – Да ты хоть скажи, что там увидела? – спросила я. – Тётю. – тихо сказала девушка. – Она стояла за моей спиной и улыбалась... Но ведь она умерла! – А почему ты решила обратиться к нам, а не к своей ненаглядной Полиночке? – ревниво поинтересовалась Лерка. – Она же твоя закадычная подружка... чего же ты от нас хочешь? – Полина... Я уже как-то рассказала ей о своих страхах, а она теперь смеётся и говорит, что с такими фобиями мне пора в специальную клинику ложиться. А ты, Лера, всё-таки в редакции работаешь, всякого начиталась и навидалась... Девочки, ну пожалуйста! Если вы мне не поможете, я... я... я пойду и повешусь! – Ладно уж... – смилостивилась Валерия и посмотрела на меня. – Может, Рола прихватим заодно? Да и с графом хорошо бы посоветоваться... – Я сейчас позвоню ему, – кивнула я и вытащила сотовый. – Клод, вы сейчас заняты? Вот, хотела бы поговорить насчёт... Когда “потом”? Тут у человека беда, а вы... Тьфу! – Его светлость не в духе? – сочувственно спросила Валерия, наблюдая за тем, как я, рассерженно пыхтя, пытаюсь засунуть сотовый в чехольчик. – Ну и фиг с ним. Сами сходим, хорошо? – Как-то не хочется. Вдруг с этим зеркалом и в самом деле что-то нечисто? – Ну и что? Возьмём с собой святую воду и в случае чего ка-ак плеснём... – Лерука широко размахнулась, показывая, как именно она “плеснёт” и чуть не заехала мне по уху. – Ой, извини... – Нет! – решительно сказала я. – К твоему сведению, не вся нечисть боится святой воды. Тебе что, жить надоело? – Девочки, ну пожалуйста! – едва не заплакала Оксана. – Где же я буду ночевать? В гостинице? Так и документы, и деньги у меня дома остались... Да и вещи надо бы взять! – Ладно уж... – сдалась я. – Но только быстро! На том и порешили. Где-то через полчаса Оксана, я и Валерия уже вошли в квартиру девушки и та сразу же метнулась в спальную, даже не снимая туфелек. – Я сейчас, девочки! – крикнула она нам оттуда, через минуту вылетела в прихожую с охапкой белья и прочей одежки, бросила всё на маленький столик, побежала в зал за паспортом и пластиковой картой, на которой хранились все её сбережения, вернулась и вдруг застыла на месте. – Что опять? – Сумка... Сумка-то у меня ТАМ! – Оксана опасливо показала глазами в сторону кладовой. – Так пойдём и возьмём её! – решительно сказала Валерия и, по-солдатски чётко печатая шаг, направилась к двери кладовой, распахнула её настежь и... вошла внутрь. Оксана и я оцепенели. Впрочем, вскоре Лерука как ни в чём не бывало появилась снова и громко поинтересовалась: – Это оно и есть? – Ну да... – прошептала Оксана. – А... ты разве ничего не видишь подозрительного? – Что именно? – Ну-у... Такую высокую худую женщину, например... – Вижу, как не видеть, – кивнула Лерука. – Только не высокую и худую, а... небольшого роста, полненькую и рыжую. То есть себя! У тебя, Оксана, по-моему, действительно нервы не в меру разыгрались. Ничего страшного в этом зеркале нет. Где тут твоя сумка лежит? – Я сейчас сама достану! – отстранив Валерию, девушка вошла в кладовую-гардеробную и, мельком глянув в зеркало, достала с верхней полки спортивную сумку. – Пошли! Мы уже стояли на пороге, когда Лерка внезапно спохватилась: – Ой, а где мой кошелёк? Ведь только недавно в кармане был... Наташ, Оксана, вы его не видели? Бли-ин, он, наверное, в кладовке твоей выпал... Я пойду сейчас и посмотрю, хорошо? – Я сама схожу! – внезапно расхрабрилась Оксана и протянула Валерии сумку. – На, держи. Вы подождите меня на площадке, ладно? – Хочешь, я с тобой схожу? – предложила я. – Вдвоём как-то веселее. – Не стоит. – улыбнулась девушка и вошла в квартиру, оставив нас стоять на площадке. В кладовую Оксана зашла смело, сразу же увидела на полу кошелёк, нагнулась, поднимая его... а когда случайно глянула в зеркало, то увидела в его холодной глубине своё отражение, которое смотрело на неё, насмешливо улыбаясь, и глаза его, прежде голубые, начали стремительно наливаться гибельной, гнилой чернотой, а потом... лицо начало меняться, превращаясь... в лицо тёти! Той самой, что умерла и оставила ей это проклятое “наследство”. – Ты... ты... ты же умерла! – внезапно пересохшими губами прошептала девушка. – Тебя же похоронили! Тебя больше нет! Тётя презрительно усмехнулась и лицо, и тело её дрогнули и снова начали меняться, превращая худую женщину лет шестидесяти в точную копию Оксаны. При виде этого зрелища девушка оцепенела, точно кролик перед удавом но, когда её двойник повелевающе взмахнул рукой, всё же сделала несколько шагов на негнущихся ногах к зеркалу, стеклянная гладь которого внезапно покрылась рябью – точно поверхность озера, из неё вырвался прозрачный ледяной вихрь из водяных брызг, который затянул почти и не сопротивлявшуюся девушку в зеркальную гладь... – Чего она так долго? – нетерпеливо спросила Валерия. – Мой кошелёк под стеллажи закатился, что ли, и не хочет выходить на волю, в пампасы? – Вдруг с ней что-то случилось? – с тревогой спросила я. – Эх, не надо было сегодня ей приходить сюда... Посоветовались бы сначала с графом, с Чёрным... с мантикором, наконец! Пошли, посмотрим, что там с ней! Мы вошли в квартиру, осмотрелись, прошлись по комнатам, но девушки нигде не было. – Оксана! Оксана, ты где? – позвала Лерка. – Ой, она, наверное, в кладовой! Подлетев к двери кладовой-гардеробной, мы распахнули её и тут же увидели лежавшую без сознания на полу, в большой луже воды, девушку. – Оксана, Оксаночка, что с тобой? – испугалась Валерия, падая рядом с ней на колени и пытаясь привести её в чувство. – Наташка, да что ты стоишь как вкопанная?! Помоги! – Я сейчас воды принесу! – отозвалась я, слетала на кухню и притащила ковшик. – На! Лерка набрала воды в рот и что есть силы прыснула ею Оксане в лицо. Результат последовал незамедлительно. Веки девушки затрепетали, поднялись и на нас глянули затуманенные обмороком глаза. – Что случилось? Что с тобой? – расспрашивала Валерия, помогая Оксане подняться. – Это всё из-за зеркала? Из-за него, да? Да я сейчас разобью его и... – Не надо... – слабо сказала девушка и, поморщившись, прикрыла глаза. – Зеркало тут ни при чём. Это я, дура психованная, переволновалась, взвинтила себя, вот мне плохо и стало. Давление, наверное.... Помогите мне отсюда выйти, а? Полежать немного хочу... – Может, ко мне пойдём? – предложила я, но Оксана отрицательно покачала головой: – Нет, я лучше здесь останусь. Сами посудите, я лежала тут без сознания и ничего не произошло. Чушь всё это, девочки и расшатанные нервы! Сквозь слёзы Оксана наблюдала, как Наташа и Лерка помогают лже-Оксане подняться с пола, как выводят её из кладовой... Она всё стучала и стучала кулачками по стеклянной поверхности, стучала из последних сил, разбила руки в кровь... но никто так и не услышал ни стука, ни её криков. Дверь в кладовую медленно закрылась, лишая её последней надежды, а Оксана, поскуливая, всё шлёпала и шлёпала ладонями по прохладной влажной глади и боялась оглянуться, потому что позади всё сгущалась и сгущалась непроглядная и голодная тьма...

2016 г

И НИКТО НЕ УВИДЕЛ... – Чё застыла, дура? – её довольно-таки сильно толкнули в спину и Лариса, обернувшись, чтобы дать отпор, столкнулась взглядом с явно подвыпившим, сильно обросшим типом, на морде которого крупным текстом ясно читалось: ” Нарываюсь на скандал!”. Девушка, естественно, была умнее, на провокацию не поддалась, а просто отошла в сторону, отчего небритый искренне расстроился и полез уже к милого вида пожилой женщине, рассчитывая на то, что та примется его интеллигентно укорять, и уж тут-то он и отведёт свою исстрадавшуюся душеньку... Ну-ну... Милая пожилая женщина, не долго думая, развернулась к мужику и уже через минуту бедолага искренне пожалел, что вообще выполз сегодня на улицу, потому что более полной информации о себе самом, своих родственниках и прочем-прочем-прочем (причём в самых нецензурных выражениях!) он никогда не слышал и вряд ли вообще где ещё услышит! Мужик уже и каялся, и пытался извиниться, и провалиться под землю пробовал... но бабка явно была хабалкой номер один и так просто отпускать свою жертву не собиралась. Впрочем, у неё в сумочке неожиданно зазвонил сотовый, и это отвлекло внимание женщины, дав алкашу шанс скрыться с места. “Вот такой и надо быть! – уныло подумала Лариса, провожая взглядом морально прибитого мужика. – Бойкой, языкастой... А я что? Так, серединка на половинку. Эх, как было бы хорошо стать невидимой! И мне спокойнее и другим не до меня будет...” ...День прошёл как обычно. На работе на Ларису внимания обычно обращали не больше, чем когда-либо: ну, работает девушка и работает, не красавица и не уродина, не умница и не тупица... Как говорится – звёзд с неба не хватает и слава Богу, а то светил в космическом пространстве на всех не хватит! В общем, если и перепадали премии, то на Ларису их обычно не хватало... И не потому, что работала так себе, а потому, что была серой и незаметной. Впрочем, девушку это вполне устраивало. Она ужасно не любила всякие скандалы, не переносила совместные корпоративы, предпочитая развлечениям с друзьями и коллегами тихую домашнюю обстановку... В общем, была маленькой серой мышкой, на которую мало кто обращал внимание, и которая мечтала, чтобы этого внимания стало ещё меньше. Уже вечером дома, стоя перед зеркалом, Лариса пристально уставилась на своё отражение и забубнила себе под нос: – Я становлюсь... становлюсь... невидимой... Я становлюсь невидимой... невидимой... невидимой... становлюсь. Зачем ей это было нужно – Лариса и сама не знала. Если бы её и спросили: “Зачем?”, то вряд ли бы девушка смогла дать вразумительный ответ. Так, развлечения ради! Но, в конце концов ей надоело такое “развлечение” и Лариса, в последний раз бормотнув себе под нос: “Я невидима!”, собралась было отправиться на кухню, но бросила прощальный взгляд на зеркало и застыла, потому что ей внезапно показалось... – Не-ет, ужинать и спать, спать и ещё раз спать! – сама себе решительно сказала девушка и, развернувшись, прошествовала на кухню, где наскоро перекусила, убрала всю посуду, оставшуюся с утра, и пошла в спальную. ...Бледные лучи луны пронизали тонкие занавеси и мерцающим пледом упали на спящую Ларису, отчего та окуталась сиянием и, на краткий миг, словно растворилась в лунном свете... – Эй, Лариска! Тебя там поклонник ждёт! – просунула в дверь свою ехидную мордочку Анфиса-секретарша. – С бо-ольшим таким букетом! У Ларисы, которая в это время укладывала в сумочку пудреницу и сотовый, дрогнула рука и телефон шмякнулся на пол, разлетевшись на составные. – Какой ещё поклонник? – стараясь не взвизгнуть истерическим голосом, спросила она. – Как какой? Верный! – Анфиса хихикнула и умчалась прочь – сообщать новость всем остальным, дабы и они смогли насладиться предстоящей “мыльной оперой”, а Лариса обессиленно опустилась на стул. Вадик, блин... И ведь сколько раз говорила, чтобы прекратил за мной ходить, подумала она, что его ничего не ждёт! Так нет же, прётся, идиот! И всегда непременно в конце рабочего дня! Встанет у входа со своим неизменным веником (розочки, ромашки, лилии, хризантемы, гвоздики – смотря, что имелось в цветочном магазине) с видом сексуально озабоченного спаниеля и торчит-мнётся, ожидая, когда же выйдет “птичка на ветвях его души”! Лариса уже пробовала и подольше задерживаться на работе – в надежде на то, что у Вадика в конце концов лопнет терпение и он уйдёт восвояси и, крадучись, выходила через чёрный ход... Всё без толку! В первом случае “верный рыцарь” ждал буквально до посинения, отчего у девушки лопалось терпение и она покорно выходила навстречу восторженному поклоннику, во втором случае Вадик каким-то чудом угадывал её намерение и ждал уже у дверей чёрного хода.... Пару раз у Ларисы появлялось жгучее желание прибить воздыхателя, но всякий раз здравый смысл останавливал её: “Ну, пристукнешь ты этого дурака... а дальше что? Будешь сидеть в тюрьме? А оно тебе надо?” Вот и сейчас девушка сидела на стуле как пришибленная и лихорадочно раздумывала, что же ей теперь делать? Опять задерживаться на работе? Нет никакого смысла – этот гад будет ждать хоть до самого утра. Выйти ему навстречу? Весь вечер будет напрочь испорчен присутствием этого дебила. А, была не была! Лариса решительно встала, смахнула в сумочку раскоканный сотовый, накинула курточку и направилась к выходу... но уже у самых дверей весь её боевой настрой как ветром сдуло. “Невидима... я невидима... я невидима... Невидима!” – как заклинание зашептала она, распахнула настежь дверь, вышла на улицу, где топтался Вадик, не сводящий влюблённых глаз с дверей и... ничего не произошло! Вадик не бросился как обычно – спотыкаясь и чуть не роняя слюни от усердия и восторга – навстречу любви всей своей жизни, а продолжал стоять на месте, тупо пялясь на вход, словно не замечая замершую в дверях Ларису. Не веря своему счастью, девушка облегчённо вздохнула, легко сбежала вниз по ступеням и, чуть ли не пританцовывая, направилась домой... то есть сначала в магазин – надо было бы купить тортик и конфет, дабы отпраздновать своё внезапное освобождение, потому что Вадик почти наверняка влюбился в какую-нибудь клушу из их отдела (может, в Анфису? Если это так, то Бог стопроцентно есть!) и теперь наконец-то оставит её в покое. Войдя в первый попавшийся магазин, за прилавком которого одиноко скучала продавщица, Лариса вежливо улыбнулась и сказала: – Добрый вечер. Дайте мне, пожалуйста, во-он тот тортик и полкило “Кокосовых”... Никакой реакции. Продавщица зевнула, не прикрывая рта, почесала ухо и, достав из-под прилавка планшет, принялась сосредоточенно тыкать в экран пальцем. – Вы... совсем того? – разозлившись, крикнула Лариса и изо всей силы стукнула кулаком по прилавку, отчего продавщица подпрыгнула на месте и, округлив глаза, принялась озираться. – Это уже хамство! Где жалобная книга? Тут взгляд её случайно упал вниз, и Лариса с ужасом обнаружила, что её... нет! Не было видно ни рук, ни ног... ни даже куртки! Да меня, похоже, и не слышно, внезапно поняла девушка, вот почему продавщица никак не отреагировала...Нет, не хочу! Я видима, видима... видима!!! Продавщица подпрыгнула во второй раз, когда прямо перед её носом внезапно из ничего появилась невысокая русоволосая девушка в синей кожаной курточке. – Вы... вы... как вы... это?!! – запинаясь, пролепетала она. – Я только что вошла! – торопливо сказала Лариса, опасаясь, что бедную тётку может хватить инфаркт. – Вы чем-то были заняты... вот и не заметили, наверное! Дайте мне, пожалуйста, во-он тот тортик с клубничками и “Кокосовых со сливками” полкило. Буду сегодня праздновать освобождение от моего поклонника! И потянулись лёгкие счастливые дни. Лариса быстро привыкла к своему необычному дару и теперь пользовалась им по поводу и без повода. Вадик, проторчав без толку у входа на её работу дней десять, сменил дислокацию и теперь ошивался возле её дома. В первый раз Лариса, не подозревая о его хитром маневре, попалась-таки на крючок, но потом стала хитрее и становилась невидимой прямо в подъезде, проходя мимо воздыхателя пританцовывая и показывая ему язык. Теперь она без опаски могла ходить вечерами по самым тёмным улицам, не раз проскальзывала в кинозал и бесплатно смотрела новые фильмы... Хорошо! Но вскоре произошла одна, не очень приятная встреча. Вечером, как обычно, расхрабрившаяся Лариса стала невидимой и, неслышимая, побрела по полуосвещённым улицам, нарочно выбирая самые тёмные закоулки и тупички, невесть для чего исследуя их... В конце концов, девушке стало просто скучно и она, бросив взгляд вглубь ещё одного тупичка, собралась было идти домой, но тут еле заметное в темноте шевеление привлекло её внимание и Лариса, не раздумывая, шагнула туда. У забора обнимались двое мужчин. Точнее, один обнимал другого, руки которого безвольно свесились и лишь изредка пальцы сжимались в кулаки и разжимались, сжимались и разжимались... Сплюнув от отвращения (она терпеть не могла гомиков), Лариса тем не менее подошла ещё ближе и ей тут же стало ясно, что никакой любовью в этих обжимашках и не пахнет, потому что мужчина, крепко обхвативший тело своего “партнёра”, рывком поднял голову и оцепеневшая от внезапно нахлынувшего ужаса девушка поняла, что это... вампир! Самый настоящий, с клыками, светящимися глазами, очень красивый – ну, почти как у Энн Райс и Стефани Майер... с одной лишь только разницей: там выдуманные книжные персонажи, а тут реальная опасность стоит перед тобой, облизывает чуть испачканные кровью губы и сосредоточенно прислушивается... Этого невидимостью и неслышимостью уж точно не надуешь! “Реальная опасность” принюхалась, повела головой и усмехнулась: – Невидимка, значит... Это что-то новое! Покажись, девочка и не бойся: своих я не пью! Своих? Слегка обалдев от такого заявления, Лариса попятилась и, развернувшись, помчалась прочь, провожаемая насмешливым голосом вампира: – Эй, невидимка, если хочешь – приходи в гости! Улица Теневая, дом тридцать семь. У меня во дворе мантикор живёт, но ты не бойся, я его предупрежу... Больше Лариса по переулкам не ходила. Дни шли за днями, недели за неделями, месяц за месяцем... Ларисе до того понравилась жизнь невидимки, что она уволилась с работы, встала на биржу труда и целые дни проводила на улице. В какой-то момент обнаружив, что невидимым становится и тот предмет, что она брала в руки, девушка превратилась в обыкновенную воровку – неуловимую, наглую, без зазрения совести пользующуюся своим даром. Зачем работать, рассуждала она, когда можно пойти в магазин, набрать всего, чего душе угодно... Ах, за это штрафуют продавцов? Ну и что? Мне-то какая разница? Правда, с техникой Лариса не связывалась: телевизор не утащишь – слишком громоздкий, телефоны заперты в витринах, ноутбуки на полках без “зарядок”... Не кастрюли же воровать с чайниками? Бывало, что прослонявшись целый день по улицам, Лариса, так и не сняв с себя невидимость, падала без задних ног в постель и мгновенно засыпала. Так бы всё и шло, но вот однажды... Резко зазвонил будильник и Лариса, вскочив как ужаленная, долго не могла сообразить, что к чему, пока наконец не сообразила глянуть на календарь. – Блин! У мамы же день рождения! Ну как я могла забыть?! Точнее, не у мамы, а у мачехи (родная мать Ларисы умерла, когда той не было и пяти лет. Отец женился через полтора года, женщина оказалась доброй и милой, совсем не похожей на сказочную мачеху и у неё с падчерицей сразу же сложились хорошие отношения) и не пойти на праздник означало бы ни за что ни про что обидеть близкого человека... Подумав об этом, Лариса спрыгнула с кровати, наскоро застелила её, достала из тайника давно приготовленный подарок (краденое вообще-то дарить не положено, но стоит ли думать об этом?), побежала в ванную и, оказавшись перед зеркалом, застыла как вкопанная. Отражения в зеркале не было. Покрывшись холодным потом, девушка сжала кулаки так, что ногти впились в ладони чуть ли не крови, зажмурилась и зашептала: – Я видима... видима... видима! Мамочки! Зеркало в ответ словно издевалось, отражая дверь, край ванны, крючок с полотенцем – в общем, что угодно, но только не её. – Мама, мамочка... Ну, пожалуйста! Я видима, видима... ВИДИМА! На мгновение её отражение проявилось на зеркальной глади, но тут же исчезло вновь. Лариса в ужасе выскочила из ванной и заметалась по квартире, хватаясь то за пузырёк с валерианой, то за банку с кофе, то опять за пузырёк с валерианой... Проглотив полпузырька успокоительного, девушка упала на кровать, зарылась головой в подушку и попыталась прийти в себя. Что же произошло? Почему раньше она с лёгкостью прыгала из одного состояния в другое, и всё было хорошо? Ну, не из-за воровства же? Ничего, успокаивала она себя, сейчас я полежу, и всё придёт в норму... Вот сейчас... нет, сейчас... Раз за разом она открывала глаза, смотрела на себя и – ничего! “Эй, невидимка, если хочешь – приходи в гости!” – вспомнились слова того вампира, что встретился ей в переулке месяца три назад. Может, он сможет ей помочь? Впрочем, он ещё и про какого-то мантикора ей говорил, но что это или кто – Лариса не знала, точнее – не имела никакого представления. Скорее всего, так зовут его сторожа, подумала она, ведь вампиры днём спят и надо же кому-то их охранять? Может, особой породы собака? Забыв надеть шубку и сапожки, Лариса выскочила из квартиры и как была – в халатике и тапочках, в которых и легла спать, понеслась на улицу Теневую, к дому номер тридцать семь. – Эй, есть тут кто-нибудь? – дрожащим голосом крикнула девушка, войдя в просторный, огороженный высоченным забором двор, в глубине которого стоял роскошный особняк, а рядом с ним ма-аленький такой домик, больше смахивающий на будку. Сообразив, что видимо, в этом домике и живёт неизвестный ей мантикор, Лариса судорожно сглотнула, представив себе, какой же должна быть собачка вампира, если будка размером чуть ли не с избу. – Эй, вампир! – снова позвала она. – Это я, невидимка... Мне нужна помощь! – Пришла всё-таки? – послышался гулкий бас, ну никак не походивший на мелодичный голос вампира, в глубине избы-будки что-то зашевелилось и на свет Божий выбралось самое невероятное существо из всех, что когда-либо доводилось видеть Ларисе – жуткая помесь льва, дикобраза, скорпиона... и венчала всё это великолепие огромная лохматая человеческая голова, которая мило улыбалась, посверкивая многочисленными бензопильными зубищами. – Мама! – пискнула Лариса, в панике завертелась на одном месте, пытаясь найти хоть какое-нибудь местечко, чтобы укрыться от монстра, что неторопливо приближался к ней, но так ничего и не углядела и плюхнулась прямо в снег, махнув на всё рукой – слопает, так слопает! – Чего уселась-то? – миролюбиво спросила лохматая громадина, подойдя к девушке вплотную и с любопытством рассматривая её. – Пошли, провожу тебя к графу! – Ты... вы... меня видите? – запинаясь, спросила Лариса и покосилась вниз. – Но я... – Так я же мантикор! – гулко хмыкнул монстр и широко зевнул. – Вставай, красавица, граф тебя заждался! – А почему граф? – поинтересовалась девушка, поднимаясь и отряхиваясь. – Он что, Дракула? – По-твоему, только Дракулы бывают графами? А-а, фильм вспомнила? Нет, девочка, наш граф вовсе не Дракула, но тоже вампир и тоже очень старый... Тьфу, да что я тебе объясняю? Идём-идём, скоро поближе познакомишься! Мантикор мягко подтолкнул невидимую Ларису к входу в особняк мохнатой лапой и, буркнув на прощание что-то вроде: “Не кисни!”, скрылся в избе-будке. Лариса мышкой прокралась к двери, тихонечко постучалась и, не дождавшись ответа, потянула за ручку и скользнула в приоткрывшуюся щель. – Граф, вы не спите? – негромко спросила она, осматриваясь с любопытством. – Меня зовут Лариса и мы встречались с вами три месяца назад в... – В переулке? – мягкий голос, раздавшийся откуда-то сбоку, застал девушку врасплох. – Как же, как же, помню... Может, покажешь свой истинный облик? – Не могу! – Лариса тут же вспомнила о своей беде, шмыгнула носом и, усевшись на стул, громко заревела, перемежая слёзы сбивчивыми фразами. Сен-Жермен (а это был он), тяжело вздохнул и, вытащив из кармана платок, протянул его ревущей девушке. Тот мгновенно исчез. – Твою мать! – вырвалось у графа. – Как это? – Всё, чего я касаюсь руками, тут же исчезает! – всхлипывая, пояснила Лариса. – На время, естественно... Понимаете, я проснулась сегодня утром, попыталась стать видимой и... и не получи-илось! – И давно у тебя проявился этот дар? – Какая разница?! Вы не понимаете разве? Я не могу снова стать видимой, а до этого всё получалось, получалось! Что мне теперь делать? Я не хочу жить так, не хочу, чтобы меня никто не видел! Помогите мне, ведь вы же можете! – С чего это ты взяла? – удивлённо спросил граф-вампир, но в ответ раздался такой отчаянный рёв, что Сен-Жермен сокрушённо покачал головой и исчез за дверью своего кабинета, где у него хранились всякие артефакты и редкие снадобья – на всякий случай, мало ли что... – Вот, иди домой и проглоти эту ягодку, – сказал он, протягивая девушке-невидимке пузырёк с ма-аленькой красной горошинкой внутри. – Смотри, не потеряй! – Спасибо! – радостно взвизгнула Лариса, буквально выхватывая пузырёк из рук графа. – И я снова стану видимой? – Станешь, станешь... Только учти – тебе надо целую неделю не становиться невидимой, иначе... Эй, Лариса, ты ещё здесь? Ответа не было. Счастливая Лариса, не разбирая дороги, со всех ног неслась домой, крепко и бережно сжимая дар графа-вампира. Она пулей взлетела на пятый этаж, зашла домой, отдышалась, осторожно откупорила пузырёк, поднесла горлышко ко рту и бережно вытряхнула его содержимое на язык. Тело девушки мгновенно охватило невидимое пламя, пронизывая каждую клеточку, каждый волосок, заставляя Ларису свернуться в клубочек... но это ощущение почти тут же прошло, оставив после себя лишь послевкусие боли... Постанывая, девушка кое-как поднялась с кровати и, проковыляв к ванной, с содроганием сердца глянула в зеркало, из холодной глади которого на неё испуганно смотрела русоволосая... она сама. – Получилось... Получилось! – восторженно крикнула Лариса и радостно закружилась по комнате. – Ой, уже два часа! Я же опаздываю! Она заметалась по квартире, хватая то одну вещь, то другую, забежала в ванную – помыть голову, потом залезла в шкаф в поисках нового платья (которое украла в магазине)... На день рождения мачехи она всё-таки успела, с гордостью вручила ей свой подарок и с головой окунулась в веселье, заодно празднуя и своё возвращение в мир простых людей, которые живут обычной жизнью и даже не помышляют о невидимости, пирокинезе, телекинезе и прочей чертовщине. Так прошло три дня. На бирже труда ей предложили очень интересную вакансию, чему Лариса несказанно обрадовалась и тут же сходила по указанному адресу, переговорила с начальником, узнала о зарплате и осталась довольна и хорошим местом, и окладом... и новым начальством, разумеется. Девушка уже и думать забыла о своём даре, но вот через день… – Да, кстати... Лариса, а ты слышала о том, что завтра в Доме культуры будет выставка-продажа шуб из Москвы? – вспомнила Маруся, отставив бокал с соком. – И что? – равнодушно спросила Лариса, ковыряя ложечкой мороженое. – У меня уже есть полушубок из норки... К чему мне ещё один? Солить разве что? – Так это же фирма! – возмутилась её подруга. – Не китайское фуфло, а действительно качественная вещь! Вот ты где свой полушубок брала? На рынке, небось? – В магазине-гипермаркете, в отделе шуб. А что? – Ну-у... – Маруся не нашлась что ответить. – И всё равно, давай завтра сходим, а? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожа-а-э-э!!! – Ладно! – отмахнулась Лариса и встала, подзывая официанта. – Позвони мне с утра, а то я и забыть смогу. На следующий день Маруся не позвонила, а прибежала сама – с утра пораньше. Они вместе позавтракали, потом Лариса принялась убираться под Марусино нытьё, которая всё сетовала на то, что Лариса просто невероятная копуша, что убраться можно и попозже, что вот раскупят все самые красивые шубы и тогда смотреть будет не на что... Даже напоминание о том, что выставка-продажа начнётся не раньше половины десятого, зануду-гуду не успокоило, так что в конце концов Лариса не выдержала. – Ладно! – в сердцах сказала она. – Пошли, а то ты мне все мозги вынесешь... Не понимаю, как тебя ещё твой парень не бросил? – На грани этого! – хихикнула Маруся, вновь приходя в хорошее настроение. – Пошли-пошли-пошли! ...Подоспели они как раз к открытию выставки. Народу была уже тьма-тьмущая, кто-то даже принёс свои старые шубы, так как прошёл слух, что тому, кто их принесёт, будет сделана скидка в тридцать, а то и в сорок процентов, поэтому многие стояли с чехлами, полотняными мешками, а то и просто с сумками... Особенно всех порадовала какая-то замызганная тётка, на лице которой была крупными буквами написана страстная любовь к спиртным напиткам, что приволокла совершенно жуткого вида шубёнку. Та была не только из искусственного меха и невероятно древней, но и покрыта подпалинами, проплешинами и другими признаками долгой и трудной жизни. – Н-ничего ты не понимаешь! – пьяно вещала тётка охраннику, который наотрез отказался пускать её. – Это же раритет! Горностай! Песец! – Причём полный... – хохотнул кто-то в толпе. – Что ж не мексиканский тушкан? – ехидно спросил охранник, будучи человеком начитанным. – Или не шанхайский барс? – А может и они, – согласилась тётка. – Тогда пусть дают скидку в девяносто процентов! После таких слов охранник молча схватил любительницу меховых изделий за шкирку и, не взирая на возмущённые вопли, выкинул её на улицу, а прочие покупатели и просто зеваки вошли в павильон. Шубы были на любой вкус – короткие, длинные, невероятно лохматые и гладкие, с рисунком и без, из соболя, норки, мутона, песца, лисицы... У Ларисы глаза разбежались во все стороны, и она не знала, на что ей смотреть – не то на короткую шубку из чёрного мутона с опушкой из норки, не то на роскошную шубу до пят из соболя, не то на очаровательный полушубочек из козочки. Маруся уже унеслась куда-то, не дождавшись своей подруги, а девушка всё бродила как потерянная вдоль рядов, казавшихся ей бесконечными. В конце концов, расстроенная донельзя Лариса круто развернулась, чтобы уйти, но тут её взгляд упал на что-то белое и пушистое, и девушка поняла, что она погибла... Это была любовь с первого взгляда! Невероятно красивый, ослепительно-белый полушубок из горностая с богатым капюшоном... Не надо было даже смотреть на бирку с ценой, чтобы понять, что ТАКОЕ ей не по карману и тогда Ларисе в голову пришло единственно на тот момент верное решение... Так, по крайней мере, ей показалось... Она быстро направилась к выходу, забежала за угол, где стояли руины какого-то строения, вошла туда и стала невидимкой, напрочь позабыв предостережение графа-вампира, так как желание обладать сказочно красивой шубкой было сильнее любого здравого смысла. Невидимой вернувшись в павильон, она торопливо подошла к горностаевому полушубку, оглянулась по сторонам – нет ли рядом кого, кто мог бы видеть, как пропадёт шубка и схватила предмет своей мечты. Полушубок, естественно, тут же стал невидимым, и счастливая Лариса поспешила домой, дабы в полной мере насладиться перед зеркалом своим новым обликом. Уже дома, бросив полушубок на кровать, запыхавшаяся девушка встала перед зеркалом и быстро произнесла: – Я видима, видима, видима... видима! Ничего не произошло. Ларису сначала пробрала дрожь, потом бросило в пот, но она всё-таки попробовала успокоиться, закрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула и, сосредоточившись на одной-единственной мысли: “Я видима!”, вновь посмотрела в зеркало. Бесполезно. То напрочь отказывалось отражать свою хозяйку. – Дрянь ты эдакая! – истерично крикнула Лариса, схватила хрустальную вазочку и так запустила ею в зеркало, что то разлетелось сотнями сверкающих осколков. Уже не думая ни о разбитом зеркале, ни о шубе, девушка выскочила на улицу и побежала по хорошо известному ей адресу – к вампиру, во дворе которого жил мантикор... – Граф! Вампир! Вы дома? – задыхаясь, крикнула она, едва войдя во двор. – Мне очень, очень нужна ваша помощь! Я никак не могу стать видимой! – Опять? – послышался бас и мантикор высунул голову из избы-будки. – Что случилось? – Разве не видно? – в сердцах спросила Лариса. – Извини, нет. А разве неделя уже прошла? – Какая ещё неделя? О-ой... – и тут девушка вспомнила всё, что ей говорил граф. – Мамочка, я ведь совсем забы-ыла... Мантикор, может, у твоего хозяина... – У меня нет хозяев! – буркнул мантикор. – Извини-извини! Может, у графа ещё найдётся такое же средство, как ты думаешь? – Не знаю... Заходи в дом, чего стоишь? – и мантикор, развернувшись, выставил мохнатую попу, показывая, что разговор окончен и нечего к нему больше приставать. Лариса смахнула с ресниц выступившие слёзы и, приоткрыв дверь, скользнула в просторную прихожую, где уже маячил Сен-Жермен. – Не выдержала-таки? – с упрёком спросил он. – Я же тебе говорил... – Граф, ну простите! – Лариса умоляюще прижала руки к груди. – Я ведь совсем забыла... Вы сможете помочь мне ещё раз? – Снадобье-то я тебе дам, но будет ли от него теперь толк? – печально сказал вампир. – Пойми, Лариса, своими прыжками из невидимости в видимость ты сильно истощила свои тело и душу... Ты просто можешь уснуть и не проснуться! – А вдруг всё получится? Ну, пожалуйста! – Тебе надо было вытерпеть всего лишь одну неделю, всего одну! Неужели это было так трудно? – Да не особенно... Граф, вы всё-таки дайте мне опять то снадобье, хорошо? Я всю ответственность беру на себя! – зачастила Лариса и Сен-Жермен наконец сдался. Велев девушке ждать, он скрылся за дверью кабинета и вскоре вышел, бережно неся в руке стеклянный пузырёчек. – Будь осторожна! – сказал он, передавая драгоценную ношу невидимке. – Может, ты всё-таки... Лариса? Ответа не было. Лариса запрокинула голову, вытряхнула в рот крошечную ягодку, проглотила её и зажмурилась в ожидании пронизывающего всё тело жара... но ничего не произошло. – Ну, граф! – в сердцах сказала она. – Надул, да? Посмеялся? Я пришла к нему за помощью, а он... Внезапно девушка почувствовала леденящий холод, который охватил сначала её ступни, потом постепенно поднялся до коленей, потом всё выше и выше... Вместе с холодом на Ларису снежным сугробом начал наваливаться и неодолимый сон и скоро девушка с трудом приподнимала потяжелевшие веки. “Наверное, так и должно быть... – лениво подумала она, стягивая с кровати полушубок, надевая его на себя и, еле добредя до кресла, стоявшего в углу спальной, плюхнулась в него. – В первый раз было жарко, теперь холодно... Только почему же так долго? А-а, наверное, когда я проснусь, всё и закончится...” Это было её последней мыслью... Через три дня соседи, встревоженные неприятным запахом из квартиры Ларисы, вызвали полицию, та связалась с Ларисиной мачехой, у которой были ключи от квартиры девушки и все вместе они открыли дверь, отчего отвратительный трупный запах хлынул на площадку, заставив любопытных соседей разбежаться по своим квартирам. – Да-а, тут проветривать и проветривать! – морщась, сказал лейтенант, первым входя в просторную и тихую прихожую. – Осмотрите всё! И ванную не забудьте! Осмотр ничего не дал. На первый взгляд всё было вполне нормально – ничего не раскидано, кровать аккуратно застелена, на кухне на столе тарелочка с забытым печеньем... В ванной тоже никого не было. Словом, запах был, а труп отсутствовал как факт. – Ничего не понимаю... – развёл руками лейтенант, когда все собрались в спальной. – Тела тут нет, а вонь такая, словно... Словно оно лежит во-он в том углу. Но ведь там пусто! – Может, где-нибудь кошка сдохла? – предположил ещё одни сотрудник полиции. – Да не было у неё кошки... – растерянно сказала Елизавета Петровна – мачеха Ларисы. – Тогда пишите заявление о пропаже вашей падчерицы, будем объявлять в розыск. Может, она просто уехала со своим другом... И откройте окно хоть ненадолго, проветрите квартиру! Через полчаса все ушли... И никто так и не увидел в углу спальной невидимое кресло, на котором вечным сном уснула невидимая Лариса, одетая в невидимую горностаевую шубку – ту самую, из-за которой она и умерла так глупо и нелепо...

2016 г

ПОГОВОРИ С МЕРТВЕЦОМ Никто не заметил, когда и как посреди парка появилась телефонная будка. Очень странная к тому же. Матового чёрного цвета, с тёмными тонированными стёклами... В сущности, конечно, будка как будка – мало ли у изготовителей какая фантазия появилась, но... к крыше будки не подходил ни один провод, обеспечивающий хорошую телефонную связь. Некоторые недисциплинированные гуляющие пытались пробраться внутрь, намереваясь использовать будку не по назначению, но потерпели полное фиаско. Более того – особо ретивых довольно-таки ощутимо дёрнуло током, отчего с ними приключилась “маленькая” неприятность. А сами виноваты! Так телефонная будка и стояла ровно неделю, а затем в местной газете появилось очень и очень странное объявление: “Твои родители, бабушки, дедушки, сестра, брат, муж, жена, невеста, жених или дети умерли, а ты так и не успел наговориться с ними, попрощаться, попросить совета, узнать семейную тайну? Не беда! Новая опция “Поговори с мертвецом”! Ты сможешь ещё раз пообщаться с умершим родственником в новой точке (телефонный узел находится в центре парка по улице...) с 23.00 до 00.30. Связь абсолютно бесплатная!” Ну, любому здравомыслящему человеку было ясно, что это самый обычный лохотрон, но... кто знает, может быть, это правда? Существуют же спиритические сеансы, во время которых устанавливают связь с давно умершими людьми? Сейчас технологии резко поднялись ввысь и вполне возможно, что умные головы нашли-таки возможность переговоров с миром умерших... Так рассуждали многие и многие. Некоторым, возможно, хотелось ещё раз услышать голос любимого человека, но не хватало для этого ни храбрости, ни решимости... Но вскоре всё же нашёлся один безумец. Пустая пивная банка, захрустев, смялась в комок и полетела в стоявшую рядом со скамейкой урну... но не попала, а плюхнулась в густую траву. Денис, проводив её мутным взглядом, сплюнул, с трудом поднялся и поплёлся по парку в надежде встретить хотя бы одного знакомого, чтобы подзанять деньжат ещё на одну баночку пива. Дорожка заворачивала то вправо, то влево, то кружила вокруг группы чахлых деревьев и, наконец, вывела подвыпившего парня к небольшой полянке, посреди которой стояла известная теперь уже всем телефонная будка, выглядевшая сейчас, ночью, очень нарядно – наверху горели синие лампочки, дверь по краям усыпана многоцветными светящимися точками, на ручке мерцала неоновая полоска... В немного прояснившейся голове Дениса мелькнуло воспоминание о как-то прочитанном им в газете странном объявлении – что-то о разговорах с мёртвыми. И время с половины двенадцатого до половины первого ночи... Парень взглянул на часы – было без десяти одиннадцать. – Поговорить, что ли, с папашей? – неожиданно хихикнул он. – А что? Он, зараза, сдох и ничего нам с матерью не оставил – всё досталось этой стерве, молодой вдовушке... Хоть обматерю его по полной программе, всё ж не так обидно будет! Плюхнувшись на стоявшую рядом скамейку, Денис приготовился терпеливо ждать положенного времени, но внезапно что-то щёлкнуло, и дверца кабины медленно открылась, приглашая зайти первого посетителя, что парень, слегка поколебавшись, и сделал. Внутри оказалось очень уютно – ни тебе черепов по углам, ни изображений старухи с косой... Самая обычная телефонная будка, только вместо ожидаемого телефонного аппарата плоская доска из тёмного стекла, к которой какой-то умелец присобачил обычную телефонную трубку на проводе. – Так и знал, что это какой-то развод! – недовольно пробурчал Денис, озираясь. – Ну, и где тут у вас скрытая камера? Словно в ответ на эти слова гладкая поверхность “доски” ярко вспыхнула, и на ней появились слова: “Добро пожаловать, наш первый клиент! До назначенного времени осталось ещё полчаса, поэтому предлагаем вам пока сыграть в игру “Убей своего папу!” Откуда-то сбоку выщелкнулся раскладной стульчик и Денис, незамедлительно воспользовавшись приглашением, плюхнулся на мягкое сиденье. Слова с экрана-“доски” тут же исчезли, зато появился смешной человечек, которого надо было провести к ловушке, в которой его ждали: а)петля; б)нож; в)ванная с водой, причём человечек словно живой ловко уворачивался от пальцев игрока (экран был сенсорный)... и в какой-то момент у него оказалось лицо папаши Дениса, отчего тот просто озверел и принялся с упорством маньяка гнать обречённого на смерть человечка к петле... к петле... к петле! В конце концов, это ему удалось и человечек, трепыхаясь, повис на верёвке, и на какой-то миг Денису показалось, что у человечка теперь лицо не папаши, а его, Дениса, собственное... но тут экран на мгновение погас, а когда зажёгся вновь, то на нём была уже виртуальная клавиатура, а сверху горела надпись: “Наберите имя, фамилию, отчество того усопшего, с кем вы хотели бы переговорить, затем поднесите трубку к уху и ждите сигнала соединения”. На секунду задумавшись, парень набрал требуемое, поднёс трубку к уху и застыл в ожидании. Прошла минута, другая... Денис уже собрался было послать всех и вся к чёрту, но тут в глубине трубки что-то щёлкнуло, и послышался слабый, но до дрожи знакомый голос: – Денис, это ты? – П-папа? – от неожиданности Денис позабыл всё, что собирался наговорить отцу. – Папа, это правда ты? – Динька, сынок... Зачем ты это сделал? – в голосе отца отчётливо прозвучало отчаяние. – Зачем связался с нечистью? – О чём ты говоришь? – недоумённо спросил парень. – Я ни с кем не связывался... Знаешь, папа, я никак не ожидал от тебя, что ты оставишь нас с матерью без копейки! И на хрена ты связался с этой молодой сучкой?! Она теперь тратит твои денежки направо и налево, а мы... – Неправда! – гневно сказал отец. – Я отдал твоей матери карту с приличной суммой и, если бы она меньше тратила на своих молодых любовников, вам бы этих денег... – Каких любовников? – Да самых обычных! – в голосе отца прорезалось ехидство. – Мне ОТСЮДА всё видно... Не веришь? Беги домой, как раз застанешь... если тебе позволят убежать, конечно. Уже не слушая, Денис с силой опустил трубку на рычаг, выскочил на улицу и, не разбирая дороги, помчался к выходу... но внезапно очутился в самом дальнем уголке парка, где росли старые, всеми позабытые деревья, где вечно пахло сыростью, и почти не пробивался ни солнечный, ни лунный свет. – Какого хрена? – парень, не договорив, круто развернулся и бросился назад. Он поворачивал направо, поворачивал налево... но в итоге вновь оказывался под старыми деревьями. Денис бежал снова и снова, уже не разбирая дороги и, когда опять очутился среди старых мощных стволов, внезапно заметил, что с ветви ближайшего к нему дерева свисает... верёвочная петля. “Это же... как в игре! – пронеслось в голове парня. – Как в той долбаной игре!” Он вновь развернулся и побежал прочь, уже слишком хорошо зная, чем всё закончится... но вдруг ему удастся перехитрить? ...В который раз очутившись под теми же деревьями, задыхаясь от бесконечного бега, Денис рухнул на траву, пытаясь отдышаться и тут его шею стянула верёвочная петля, невесть как дотянувшаяся до парня. Тот вскрикнул, вскочил, пытаясь сорвать с себя верёвку, но было бесполезно – петля стянулась ещё туже... а затем Дениса буквально вздёрнуло над землёй, и он повис, задыхаясь и извиваясь всем телом – совсем как тот человечек в игре... Тело Дениса нашли только через неделю, когда в самый дальний уголок парка забрёл какой-то алкашик. Никто и не подумал связать его смерть со странной телефонной будкой – мало ли что взбрело в голову подвыпившему парню? – и полиция быстро закрыла дело, списав всё на суицид. Где-то через два дня после обнаружения тела Дениса нашёлся ещё один желающий поговорить с мертвецом. Точнее, желающая... И снова смерть – странная, нелепая: девушка забралась в трансформатор и со всей дури сунула свои шаловливые ручки, куда их совать совсем не следовало... Но теперь уже поползли слухи, так как кто-то видел, как погибшая девушка глубокой ночью заходила в эту самую телефонную будку и выходила оттуда очень весёлая. Но раз весёлая, то с какого же рожна ей кончать с собой таким вот образом? Не иначе накурилась какой-то дряни, решили все, а будка... Будка тут ни при чём . Мало ли кому что почудится? – И что, скажите на милость, мне писать? – приставала Валерия к Чёрному и Сен-Жермену. – Что? Банда наркоманов раскрасила во все цвета радуги администрацию? Так их потом заставили всё отмывать... Учитель совратил семиклассницу? Ха! А вы её видали, эту семиклассницу? Грудь побольше, чем вымя коровы молочной породы, ноги от ушей, макияж – как боевая раскраска индейца пауни... Да ей спокойно можно дать лет двадцать-двадцать пять! И вообще – непонятно ещё, кто кого совратил... А тут ещё дурацкое объявление... Нате, читайте! Газету сунули под нос графу и тот прочитал: – “Ты можешь ещё раз пообщаться с умершим родственником...” Что за чушь? Открылся очередной спиритический салон? – Да нет, ваше темнейшество, как раз наоборот. Технологии растут, и теперь любой желающий может поговорить со своей усопшей роднёй по телефону. В центре парка появилась телефонная будка и кто угодно сможет поболтать с пра-пра-прабабушкой или пра-пра-прадедушкой... Граф, у вас нет такого желания? – Вот мне делать больше нечего, как болтать с покойниками... Интересно, а кто же работает на телефонной линии? Бледная с косой? – Это ты про Юльку Тимошенко? Тогда вряд ли – она там, на Украине, учит свой заблудший народ, как “освободиться от русского ига”! – Я вообще-то имел в виду Даму Смерть... Но Тимошенко тоже подойдёт: с её тощей мордой только костлявую и играть. И коса уже имеется! – усмехнулся Сен-Жермен. – А зачем... – Почему я заинтересовалась этим объявлением? Да редактор, скотина такая, велел пойти и разобраться – правда ли это или очередной лохотрон! – вздохнула Лерука. – А одной идти как-то боязно... Вот я и хотела попросить вас... – Проводить, что ли? Пожалуйста. Только учти, что днём мы не... – Полдвенадцатого ночи устроит? Вот и ладушки! – с воодушевлением сказала Валерия и, успокоенная, умчалась прочь, оставив Чёрного и Сен-Жермена наедине с газетой. – Странное объявление, не находишь? – спросил Чёрный. – Интересно, кому всё это понадобилось? И эти слова: “Связь абсолютно бесплатная”... Нет ли тут какого подвоха? – Подождём до ночи – узнаем! – пожал плечами граф-вампир. – К чему гадать? – Выходим? – спросила Валерия, покосившись на часы. – А то уже без десяти одиннадцать. Пока дойдём... Эдди, вы со мной зайдёте внутрь? – Твоё задание – ты и заходи. Достаточно и того, что мы тебя снаружи караулить будем... Не маленькая, справишься! – Ну-у... А вдруг там, в будке, откроется портал в мир мёртвых и меня утянет к жмурикам? – Вот как начнёт утягивать, тогда и придём на помощь... Лера, мы тебя не узнаём: такой бывалый человек и боишься какого-то там телефона? Что с тобой, подруга? – Не знаю, – Лерука зябко пожала плечами. – Я слышала что-то нехорошее, связанное с этой будкой. Нет, конечно, не было никаких определённых фактов... и никто точно ничего не знает. Может, смерть той девушки просто нелепое стечение обстоятельств, но... – Смерть? Что за смерть? – заинтересовался Сен-Жермен. – Да глупость всё это... Не так давно одна девушка непонятно с какого перепуга залезла в трансформатор и устроила себе электрический стул, а перед этим якобы кто-то видел, что она заходила в эту самую телефонную будку... – И ты обо всём этом молчала?! – возмутился граф-вампир. – Ну, вот что, дорогая, сиди здесь и носа не высовывай на улицу, пока я во всём не разберусь! Эдуард, остаёшься здесь и караулишь эту камикадзе! – Не имеешь права! – возмутилась Валерия. – Я совершеннолетняя и могу... – Дура ты совершеннолетняя, вот что! Сиди и не рыпайся, пока я не вернусь. Эд, если начнёт возникать, свяжи её и заткни рот кляпом. Я пошёл! С этими словами Сен-Жермен исчез за дверью, а надувшаяся как мышь об крупу Лерука недовольно плюхнулась в кресло, опасливо косясь на Чёрного, в глазах которого ясно читалось, что он страстно мечтает, чтобы охраняемая рыпнулась и только и ждёт момента, чтобы привести распоряжения графа-вампира в жизнь. Сен-Жермен неслышно скользил по улице по направлению к парку, где располагалась странная телефонная будка, посещение которой уже стоило одной любопытной девчонке жизни... Несмотря на поздний час и ненастную погоду (накрапывал мелкий и противный дождик) на улице то и дело появлялись прохожие, лениво шляющиеся по ярко освещённым тротуарам. Граф, не обращая на них никакого внимания, свернул с главной улицы и вскоре стоял у входа в парк. Пока он раздумывал – подкрепиться ли ему немного или сначала разобраться со всем, из темноты парка выскочил улыбающийся до ушей паренёк, чуть было не врезавшийся в графа-вампира. – Ой, извините! – выпалил он. – Я и не заметил... – От девчонки, небось? – понимающе улыбнулся граф. – Что ж, дело молодое! А подружка твоя где ж? – Какая подружка? А-а, вы думаете, что я со свидания? Нет, я бегал к той телефонной будке, про которую в газете писали... Класс! – И что? Поговорил с кем надо? – насторожился Сен-Жермен. – Ещё как! Знаете, – доверительно сказал паренёк, понизив голос, – У нас в семье бытует легенда, что наш прадед, опасаясь ареста и конфискации имущества, спрятал куда-то шкатулку с семейными драгоценностями – чтобы она большевикам не досталась и с тех пор никто её найти не мог... – А что же прадед перед смертью не открыл вам эту тайну? – с интересом спросил граф. – Его расстреляли, – махнул рукой парень. – Кому он мог сказать? Своим палачам? Бабка, как прочитала в газете объявление, так и пристала ко мне: “Сходи да сходи, внучек! Уж больно хочется на фамильное колечко перед смертью посмотреть!” Ну, вот я и пошёл. – Да что же она сама не пошла? – Сама? Ну, разве что с кроватью прикатить... Бабка же давно не ходит и ей почти сто! А мне и не трудно. – Не боишься? Разве не слышал про девушку, которая залезла в трансформатор? – Катька, что ли? Так я её знаю, она с детства с головой не дружила. Ну, заболтался я с вами, пора уже... Пока! Надо бабке рассказать, где клад! Парень дружески помахал рукой и исчез за поворотом, а Сен-Жермен торопливо направился к центру парка. ...Телефонная будка мирно стояла посреди аккуратной полянки – гладенькая, чистенькая... непроницаемо чёрная, с чёрными же тонированными стёклами. Граф осторожно обошёл её, провёл рукой по лакированной поверхности. Ничего не произошло. Тогда он потянул прохладную металлическую ручку, и дверь тут же плавно и послушно открылась, словно предлагая новому клиенту войти и пообщаться с кем угодно, но Сен-Жермен входить не стал, а лишь бегло осмотрел внутреннее убранство будки, которое его разочаровало – ни чёрных стен, ни изображений, вгоняющих в дикий ужас... Всё просто и обыденно, разве что не хватало телефонного аппарата, который заменял гладкий чёрный экран. – Определённо чья-то шутка! – усмехнулся граф и, аккуратно закрыв дверь, неторопливо пошёл прочь. Он вышел из парка и уже собирался повернуть к себе домой, но тут на соседней улице послышался звук резко тормозящего автомобиля, какой-то скрежет, крики... Из чистого любопытства Сен-Жермен поспешил на место аварии и скоро смешался с быстро растущей толпой невесть откуда взявшихся людей. – Бедный мальчик! – жалостливо говорила какая-то женщина. – Совсем молодой такой... Ездют тут некоторые, на дорогу не смотрят! А что? Заплати штраф и дави дальше! И куда правительство смотрит?! – Шофёр не виноват! – вмешался мужик, стоявший рядом. – Эти сопляки сами лезут, куда не следует, несутся сломя голову... Когда бы шофёр успел затормозить? Сен-Жермен, полный неясной тревоги, кое-как протолкался сквозь толпу переругивающихся людей и остановился возле “легковушки”, рядом с которой стоял бледный как смерть водитель и трясущимися руками пытался достать из пачки сигарету, но это ему никак не удавалось. Остро пахло кровью. Граф-вампир, оглянувшись, сделал шаг вправо и увидел лежащее на асфальте безжизненное тело того самого паренька, с которым он разговаривал всего лишь минут двадцать назад и который спешил рассказать своей бабушке, что прадед открыл-таки ему тайну местонахождения заветной шкатулки с фамильными драгоценностями... И вот теперь этот мальчик лежит на пыльном асфальте в луже крови и его бабушка никогда ничего теперь не узнает... Вдали завыла сирена “Скорой”, замигали огоньки полицейской машины и Сен-Жермен тут же исчез с места происшествия, так как очень не любил представителей правопорядка, так как те были как клещ – вопьётся если, так хрен отдерёшь... ...Дома были тишь да благодать – Валерия чинно-благородно, благопристойно сложив ручки на коленях, мирно сидела на диване. Чёрный расположился в кресле и лениво почитывал какой-то журнальчик... При появлении графа весь этот натюрморт мигом оживился – Лерука тут же вскочила с дивана и, подбоченившись, гневно уставилась на Сен-Жермена: – Ну, спасибо огромное, ваше темнейшество! Вы, значит, там по улицам гуляете, свежим воздухом дышите, а я тут... Узнали насчёт этой телефонной будки? – Узнал, – коротко ответил граф. – Вот и хорошо. Тогда я сейчас же... нет, сейчас уже поздно. Завтра ночью пойду туда и ... – Никуда ты не пойдёшь. – Надо будет попробовать самой позвонить... Что?! Как это не пойду? – А вот так – не пойдёшь и всё! – рявкнул граф-вампир. – Ты дура? Неужели тебе хорошая статейка важнее собственной жизни?! – Да что случилось-то? – вмешался Чёрный. – А то и случилось, что всё это – и невесть откуда появившаяся телефонная будка, и объявление в газете... в вашей газете, Валерия!.. всё это хитроумная ловушка для легковерных дурачков! Не знаю уж, кто или что стоит за всем этим и чего добивается, но паренёк, который разговаривал по этому телефону со своим прадедом и мне обо всём этом рассказал, погиб всего через двадцать минут после своего разговора с умершим родственником! – Но может, это всего лишь совпадение... – заикнулась было рыжая непоседа, но граф так зыркнул на неё, что та мигом прикусила язычок. – Совпадение? А вспомни ту девочку, сгоревшую в трансформаторе! Уверен, если хорошо покопаться, найдётся ещё парочка людей, умерших нелепо и случайно. Так, Валерия... Слушай и запоминай: сейчас ты идёшь домой, никуда не сворачиваешь и ложишься спать. Завтра после работы тоже топаешь домой и до самого утра носа не высовываешь на улицу. Эдуард лично за этим проследит... – Что, поправит подушку и потеплее укроет одеяльцем? – съязвила Лерука. – Может, ещё и колыбельную споёт? У меня, между прочим, задание и редактор... – Если редактору так нужна сенсация, то вот пусть сам и идёт, поболтает с пра-прадедушкой или пра-прабабушкой. Уверен, что уже через полчаса после этого разговора он сможет увидеть их лично! – фыркнул Сен-Жермен и повернулся к Чёрному. – Эд, проводи эту мазохистку и завтра, лишь только стемнеет, карауль возле дома... чтоб не смылась! Днём её посторожит Роланд, а то с неё станется сразу после работы смыться в парк и просидеть там до половины двенадцатого ночи! Валерия побагровела, хотела что-то сказать, но встретилась взглядом с глазами Сен-Жермена, благоразумно промолчала и безропотно направилась к выходу в сопровождении Эда. Следующий день прошёл как обычно. Лерука проверяла почту, просматривала новости в Интернете, а сама думала лишь об одном – как бы обмануть своих неусыпных стражей (Роланд был прекрасно виден из окна) и таки добраться до манившего её парка с загадочной телефонной будкой... То, что парень погиб вскоре после разговора со своим прадедом, Валерию вовсе не испугало. Мало ли кто умирает? Ну, зазевался мальчик и попал под машину... Шофёра, кстати, и не обвиняли – нашлись свидетели, которые утверждали, что во всём виноват именно погибший, который решил перебежать дорогу перед самым носом автомобиля. Что ж, такова жизнь... но вот только Сен-Жермена это никоим образом не убеждало, и он не собирался отзывать Леркиных стражей, хотя та и клялась по телефону, что и ногой не ступит на территорию парка. После работы Роланд сопроводил, как и договаривались, Валерию до самого порога её дома и остался “торчать на стрёме” до тех пор, пока его не сменит ночной сторож. Лерку это дико злило, но ничего поделать она не могла. Попробовала было сагитировать на звонок мертвецу Наташку, но та оказалась чем-то раздражённой, обиженной на весь белый свет и звонить своим прародителям отказалась наотрез, сопроводив свой отказ грубыми словами. Что ж, придётся как-то перехитрить Чёрного, подумала Лерука и с нетерпением принялась ждать ночи. Эд явился на своё дежурство точно по расписанию и, взобравшись на дерево, росшее неподалёку, приготовился бдить всю ночь. Следившая за ним и его приготовлениями Лерка сплюнула, нецензурно выразилась и, теперь уже точно решив во что бы то ни стало добраться до этой телефонной будки, принялась обдумывать пути обхода неусыпного стража. Выход нашёлся быстро. Валерия вспомнила про подземный ход, для чего-то выкопанный Роландом и один раз даже пригодившийся им с Наташкой, когда их дом караулили зомби-незомби... По нему-то Лерка и решила улизнуть из дома и с успокоенной душой принялась за домашние дела, которых скопилось немало – постирала, погладила, вымыла полы, пропылесосила, вытерла пыль... Словом, время пролетело незаметно и, когда часы пробили десять, Валерия с показной неторопливостью разобрала постель, зевнула с подвывом (для зрителя) и, выключив свет, легла “спать”. ...На часах было уже без десяти одиннадцать, когда Лерку будто подбросило на кровати. – Задремала-таки... – прошипела она сквозь зубы и, вскочив с постели, лихорадочно принялась одеваться. При этом едва не включила свет,но вовремя спохватилась, сунула на своё место большую куклу с точно такой же рыжей шевелюрой, натянула капюшон ветровки на голову и, спустившись в подвал, прошла по подземному ходу в соседний, так никем и не заселённый дом, незаметно выскользнула из него на улицу и была такова. – Ох, что-то мне неспокойно! – пожаловался Сен-Жермен своему портрету, поскольку жаловаться больше было некому – мантикор дрых в своём домике, Даша-Мальвина на втором этаже смотрела мультики и отвлекать её от сего увлекательного занятия было чревато большими неприятностями – а ну, как заплачет? – и поэтому некоторыми вечерами единственным слушателем графа оставался его портрет. – Под ложечкой что-то сосёт... а предчувствия меня редко обманывали! Позвонить разве Эду... Алло, Эд, как там Лера? Спать легла? Так рано?! Впрочем, что ей ещё остаётся делать? Ладно, если что, звони... Граф-вампир в задумчивости прошёлся по гостиной и вновь остановился напротив своего портрета, который с лёгкой усмешкой смотрел на него из резной позолоченной рамы. – Но почему тогда я так волнуюсь? – вслух подумал он. Валерия торопливо скользнула в распахнутые ворота парка и только тут, под прикрытием пышно разросшихся кустов, перевела дух. Внутри у неё всё ликовало: обманутый Чёрный яблочком висит на дереве, Сен-Жермен думает, что она как паинька находится дома и сопит в обе дырки... Ха! Как бы не так! Она, Лерка – отважная журналистка и никому не позволит собой командовать! Вот и заветная поляна, посреди которой, сияя многочисленными лампочками, стояла телефонная будка – гладкая, с тонированными стёклами... Лерка протопталась немного на месте, вздохнула. Внезапно ей вспомнились те погибшие юноша и девушка. А вдруг граф прав и это не глупое совпадение и во всём виноваты звонки мертвецам? – Да ну, чушь всё это! – сказала она вслух и, глубоко вздохнув, открыла дверцу и вошла внутрь. – Эд, ты и в самом деле уверен, что Лерка спит? – в который раз спросил Сен-Жермен. В телефоне что-то хрустнуло, выругалось и сообщило, что объект “Валерия” границ дома не покидал, а если некоторые Фомы неверующие не доверяют опыту ночного охотника, то пусть сами идут и сторожат рыжих дур! – Да что ты волнуешься? – весело спросил Роланд, входя в гостиную. – Мой отец не таможенник, его не подкупишь, а Лерка наверняка уже забыла про подземный ход... – Что? Какой подземный ход? – Ну... Я как-то выкопал у неё в подвале... – нерешительно проговорил Роланд. – Но Валерия не такая дура, чтобы... – И ты только сейчас мне об этом рассказываешь?! – взревел Сен-Жермен и парень-вампир отшатнулся при виде ярко вспыхнувших, как угли, глаз и частично трансформировавшегося в уродливую морду гигантской летучей мыши лица графа. – Идиот, да она же с чистой совестью воспользуется таким шансом! – Но она же не сумасшедшая... – Она журналистка, болван, а у них инстинкт самосохранения срабатывает через раз! Быстро, беги к дому Лерки, хватай своего отца и... – Не легче ли позвонить? – Ах да... – Сен-Жермен выхватил сотовый, набрал нужный номер и прорычал в трубку. – Эд, снимайся с поста и дуй к парку, там встретимся! Да нет дома нашей подопечной, нет! Твой кретин-сынуля предоставил ей своими не в меру работящими ручками прекрасную возможность незаметно смыться из дома! Всё, беги! Чёрная доска ярко вспыхнула и Валерия с некоторым удивлением прочла на ней: “Добро пожаловать! Связь состоится через десять минут и поэтому предлагаем вам пока сыграть в игру “Убей свою подругу”. На экране тут же высветился лабиринт и бегущий по нему человечек, лишь относительно напоминающий девушку, а из стены точно выпрыгнул стульчик с мягким сиденьем – всё для комфортного времяпрепровождения... однако Лерка не спешила всем этим воспользоваться. – Я уж лучше просто так посижу! – вслух сказала она. – Не люблю я эти компьютерные игры... Экран словно недоумённо мигнул, погас, а когда через пару минут зажёгся вновь, то Лерка увидела на нём: “Сожалеем, но игра является обязательной составляющей для предстоящего разговора с умершими, поэтому настоятельно рекомендуем вам сыграть в игру!” – Да не буду я ни во что играть! – возмутилась Валерия, больше всего на свете не любившая, когда её к чему-то принуждали. – Давай телефонный звонок, и я уйду! – Сожалеем, но вы не выйдете отсюда до тех пор, пока не сыграете в игру! – отчётливо проговорил откуда-то странный жужжащий голос, и в будке резко потемнело так, что хоть глаза выколи. – Мама! – взвизгнула Лерука, всей душой сейчас пожалевшая, что не послушалась Сен-Жермена и не осталась дома. – Отпустите, сволочи, а то хуже будет... Помогите! – Попалась, дура? – послышался снаружи такой знакомый и родной голос, и мощный удар сотряс стены будки. – Теперь молчи и не рыпайся, надеюсь, нам удастся вытащить тебя на волю... Ложись! Лерка упала ничком на пол, прикрыв голову руками, чтобы защититься от осколков стекла и телефонная будка буквально задрожала от частых и сильных ударов, но... – Стёкла не бьются! – удивлённо произнёс Роланд. – Может, они специальные, пуленепробиваемые? – Для кулаков вампира это не преграда! – презрительно сказал Сен-Жермен. – Нет, тут что-то не то... Я пойду, посмотрю, а вы продолжайте бить! Чёрный и Роланд возобновили свои удары, а граф, обогнув телефонную будку, тщательно принялся осматривать её заднюю стенку, стараясь не пропустить ни миллиметра поверхности. Ничего подозрительного не было – будка как будка, гладкая, ровная... Уже отчаявшись что-то найти, Сен-Жермен упал на колени и начал отгребать землю от задней стенки, надеясь, что вот тут... – Нашёл! – крикнул он и Эд с сыном, перестав мутузить по стёклам, тут же подбежали к нему. – Смотрите! – И что это? – с недоумением спросил Роланд, разглядывая странный символ в самом низу – такой крошечный, что его можно было увидеть только в том случае, если ты и в самом деле что-то искал... – Чем это нам может помочь? – Это клеймо Скупщиков душ! – пояснил граф. – Разговор с тем погибшим мальчиком напомнил мне что-то, что я слышал давным-давно, ещё в восемнадцатом веке... – Что это за Скупщики такие? – поинтересовалась изнутри будки Валерия, отлично всё слышавшая. – Так, адская мелочь! – презрительно поморщился граф. – Низшие демоны, промышляющие тем, что обманом заставляли излишне доверчивых и корыстных людей продавать за пустые обещания свои души. Мало ли было семей, в которых богатые родственники умирали, предварительно припрятав свои денежки и драгоценности? Раньше это были спиритические сеансы, абсолютно бесплатные, но перед этим обязательно проводились игры... Ты играла, Лера? – Нет! – мрачно сказала Валерия. – Не играла, не играю, и не буду играть! А-а!! Помогите! По... Голос её как-то странно булькнул и прервался. – Лера! Лера, что с тобой? – крикнул Сен-Жермен. – Ты жива? Лера!!! Валерия не отвечала, но вместо неё это сделала телефонная будка, из самой глубины которой послышался отвратительный жужжащий голос: – Пока ещё жива... вампиры! Но ненадолго, да, ненадолго... Из этой кабины пока ещё ни один жалкий человечишка не выходил безо всякого ущерба для своей никчёмной жизни! – Отпусти её сейчас же! – закричал Роланд и, подобрав увесистый булыжник, что есть силы запустил им в стекло, но камень отскочил, не оставив и трещинки на тёмной поверхности. – Вот гадство! – Не старайся, вампир! – хихикнул голос. – Ваша смертная подружка благополучно сдохла... но и её тела вы не получите. Мы слишком много тратим сил на поддержание этой кабины, да и душ пока маловато... Люди нынче пошли недоверчивые, не правда ли? – Ублюдки! – рыкнул Сен-Жермен и, выпустив когти, резанул ими по клейму Скупщиков душ, но добился лишь того, что едва не сломал их. – Что ты делаешь? – глухо спросил Чёрный. – Сам ведь уже слышал – Валерию нам уже не спасти... К чему калечить себя? – Хочу хоть как-то навредить этим мерзавцам! – прошипел граф сквозь стиснутые клыки, продолжая царапать клеймо. – Но эту дрянь не возьмёт ни серебро, ни святая вода – на сто процентов уверен, что они позаботились обо всём! – А как насчёт... – Роланд, не договорив, вытащил из кармана что-то длинное и острое. – Игла со спины мантикора? Что ж... – граф-вампир взял шип, без особой надежды полоснул острым концом по клейму... и тишину разорвал отчаянный, полный ярости и боли визг. Телефонная будка затряслась, словно больной в жестоком ознобе, стенки её заходили ходуном, отчего тонированные стёкла треснули и будто взорвались изнутри, брызнув во все стороны осколками и чёрной маслянистой жижей, заполнившей будку изнутри до самого верха. – Лерка! – крикнул Чёрный и, вскочив, дёрнул ручку, открывая дверь, из которой вывалилось безжизненное тело Валерии, но его успел подхватить подскочивший Сен-Жермен. – Предатели! Проклятые предатели! – продолжала бушевать телефонная будка, но голос её постепенно стихал. – Вы посмели поднять руку на близких по духу и крови, вы посмели... – Тоже мне, родственнички нашлись... Да такие твари, как вы, не стоите и мизинца на ноге нашей подруги! – глухо произнёс Сен-Жермен, расстёгивая куртку Леруки и опуская ладони на её грудную клетку. – Ну же, дыши! Дыши! – Она сдохла и вам её не воскресить! – уже еле слышно прошипела телефонная будка, булькнула... и всё стихло. – Делай ей искусственное дыхание! – приказал граф Роланду, но Чёрный оттолкнул парня-вампира и, опустившись на колени, прижался губами ко рту непоседливой журналистки, которая вечно лезла куда не надо и, похоже, теперь за это поплатилась... – У неё же лёгкие забиты этой гадостью! – вмешался Роланд. – Может, если её потрясти... Сен-Жермен мгновенно вскочил и, схватив бесчувственное тело Лерки за ноги, что есть силы встряхнул её, одновременно надавив на грудную клетку... Валерия слабо дёрнулась и из её рта хлынула струя чёрной жидкости, окатившая ноги графа-вампира, но тот даже не заметил этого, а всё продолжал трясти Леруку. – Хва-атит... – послышался слабый голос. – Ты... мне ноги... оторвёшь... – Лерка! – воскликнул Сен-Жермен и чуть не уронил рыжую страдалицу. – Жива, жива, зараза!!! – Уронишь – точно помру! – простонала Лерка, почти приходя в себя. – Опусти на травку полежать! Граф засуетился, отнёс Леру подальше от будки и аккуратно уложил её на мягкую траву, предварительно постелив свой пиджак. – Надо бы поскорее отнести её домой, – сказал Чёрный. – Ночь довольно прохладная... а Валерия насквозь промокла... да и переодеться ей бы не мешало. Пошли? – И всё-таки, как ты догадался о том, что если испортить это клеймо... Скупщиков душ, так? ...то можно спасти Лерку? – спросил Роланд, когда Валерия искупалась, высушилась, переоделась во всё чистое и, выпив чаю, уселась в гостиной вместе с Чёрным, Роландом и Сен-Жерменом. – Догадался? – усмехнулся граф-вампир. – Если бы догадался... Я это делал просто от злости, хотел отомстить за Валерию, в надежде на то, что эта проклятая будка если не испортится, то хотя бы не будет убивать излишне доверчивых простаков... А вышло вон как! – А я и не знал, что игла мантикора способна на такое! – уважительно сказала Лерка. – Я и сам не знал, но мантикор – существо уникальное, не подвластное ни магии, ни какому-либо виду оружия, а вот сам способен уничтожить практически кого угодно. Нам очень повезло, что Рол подобрал этот шип! – Может, расскажешь нам, что это за Скупщики душ? – попросил Чёрный. – Мелкое отребье эти Скупщики, – отмахнулся граф. – Как я уже говорил, услышал про них в восемнадцатом веке. Они устраивали спиритические сеансы для желающих узнать семейные секреты... Желающие, естественно, находились, но предварительно перед сеансом проводилась игра – так, чтобы развлечь нервничающего клиента. Ну, а после сеанса... – Люди гибли как бы совершенно случайно, так? – Вот именно. Скупщики душ забирали душу человека ещё во время игры, но не могли завладеть ею полностью, пока тот ещё жив, поэтому и устраивали “несчастные случаи”. А сейчас технологии развились настолько, что Скупщики душ предоставили своим жертвам самим выбирать, как они должны погибнуть! – Значит, всё это “Поговори с мертвецом” полная чушь? – печально спросила Валерия. – Нет, не чушь. Скупщики душ действительно устраивали связь с мёртвыми, давали возможность людям ещё раз услышать голос родного человека. – пояснил Сен-Жермен и внезапно уставился на Лерку. – Постой, так ты пришла туда не по заданию редакции? – Ну-у... – Признавайся, авантюристка! – Я хотела поговорить с Викой, хотела ещё раз... – поникла головой Валерия и всхлипнула. – Но я ведь не знала, что всё вот так обернётся! – Лера, душа твоей подруги полностью растворилась, пытаясь создать новое тело, – мягко сказал граф-вампир. – Её уже, к сожалению, нет, и не будет уже никогда, как это ни печально... И пожалуйста, в следующий раз не лезь, куда не просят, если тебя заранее предупредили, что это опасно! Телефонная будка так и осталась стоять посреди парка, только теперь она ничем не отличалась от обычных телефонных будок, во множестве стоявших на улицах нашего городка – такая же покореженная, исцарапанная, с разбитыми стёклами... с той лишь только разницей, что телефонная трубка была на месте. Конечно, и потом нашлось немало желающих поговорить с умершими родственниками, но теперь будка уже не могла предоставить им такой возможности... Да и нужно ли тревожить покой мёртвых по всяким пустякам?

2016 г

ПРОШЛОЕ ВЕРНЁТСЯ ВНОВЬ Небо заволокло хмурыми тучами, ветер дул так, словно хотел ободрать всё, до чего мог добраться – остатки пожелтевшей листвы на деревьях и кустах, жухнущую траву, провода и даже редкие звёзды, изредка проглядывающие в разрывах туч...Тут ещё (как будто всего этого было мало!) пошёл мелкий крупчатый снег и закрыл белой кисеёй всё вокруг… Инга Васильевна – преуспевающая бизнесвумен, как она сама себя гордо называла (хотя бизнеса-то и было, что махонький магазинчик хозтоваров… но звучит-то как величественно – бизнесвумен!), вышла из подъезда и почти сразу же её новенькую норковую шубку покрыло ровным слоем снега. Попытавшись отряхнуться, чтобы не натащить снег в автомобиль, где он сразу же бы растаял – а сидеть в мокрети не очень-то приятно и шуба может попортиться! – но поняла, что это просто бесполезно и, оставив бесплодные попытки, побежала к машине. Она почти уже добралась до неё, как вдруг услышала горький детский плач и краем глаза уловила движение в старенькой беседке, когда-то построенной жильцами дома для детей, но теперь постоянно служившей пристанищем для алкашей и прочих подозрительных лиц. Алкашей сейчас там не наблюдалось... но зато стояла маленькая девчушка, зябко кутавшаяся в какую-то серую рваную дрянь, слегка напоминающую старый пуховый платок, которым в давно ушедшие советские времена любили укрываться бабушки у подъездов. Жмурясь от попадавшего в глаза снега, Инга накинула капюшон шубки на голову и нерешительно сделала несколько нерешительных шагов в сторону беседки, хотя очень спешила, так как считала, что без её чуткого руководства дела в магазине пойдут кое-как, и к тому же она решительно не понимала, что в такое время и в такую погоду может делать на дворе одинокий ребёнок? Словно почувствовав её колебания, девочка прерывисто вздохнула и, съёжившись как воробушек, отвернулась от женщины и при этом выглядела так беззащитно и печально, что Инга не выдержала и почти бегом влетела в беседку. – Ты что тут делаешь? – ласково спросила она. – Где твои папа и мама? Вместо ответа девочка медленно подошла к Инге и неожиданно прижалась к ней всем тельцем – лицом прямо к животу женщины, под распахнутую шубку. – Ну, что ты? – неожиданно расчувствовавшись, сказала Инга. – Как тебя зовут? Ты потерялась, да? Девочка, по-прежнему не отрывая лица от живота Инги, яростно затрясла головой и в ту же минуту женщина почувствовала, как по её ногам потекло что-то горячее. “Её вырвало! – с ужасом подумала Инга, пытаясь отстранить от себя девочку, но та прицепилась точно клещ. – Вот мерзавка! Моё новое платье! Шубка! Сапожки!” Внезапно девочка сама отошла от Инги и та, глянув на её лицо, замерла в ужасе: личико ребёнка было вымазано в крови! Машинально переведя взгляд вниз, женщина выпучила глаза, открыла рот, чтобы закричать, но не смогла выдавить из себя ни звука – на бежевом платье расплывалось огромное красное пятно, а на том месте, где был поясок – прямо напротив живота – красовалась рваная дыра, в которой, выплескивая струйки крови, шевелилось что-то багрово-красное, блестящее... “Это же... Я вижу свои собственные внутренности! – хотела крикнуть Инга, но глянула на девочку и звуки словно застыли в её горле: лицо девочки превратилось во что-то жуткое, скомканное и посреди этого “что-то” красовался огромный круглый рот, утыканный множеством мелких кривых зубов, беспрестанно то сжимающийся и превращающийся в крохотную точку, то вновь становившийся чёрным провалом... Инга попятилась, судорожно хватая ртом воздух и одновременно пытаясь трясущимися руками удержать в животе выползающие наружу внутренности, но запнулась каблуком сапожка за вылезшую из пола беседки доску и грохнулась навзничь, теряя от тяжёлого удара об пол сознание. ...Где-то весело смеялся ребёнок. Голосочек был нежный-нежный и звонкий, точно колокольчик. Инга с трудом приоткрыла веки, дивясь необычной лёгкости в теле и увидела... потолок беседки, отчего сразу же всё вспомнила. Она попыталась опереться руками об пол, но те почему-то её совсем не слушались, а скосив глаза, женщина увидела возле себя ту самую девочку, которая весело смеялась и трясла в маленьких ручках, на которых красовались длинные красные перчатки, что-то сизо-красное, осклизлое... Почувствовав движение, девочка обернулась к Инге и, оскалив крохотные зубки (сейчас лицо у неё было совершенно нормальное), хихикнула и в тот же момент женщина ощутила, как маленькие пальчики влезли в рваную рану на её животе... Да-а... Зря всё-таки Инга Васильевна считала себя незаменимой и нужной. Прошло два дня и за эти два дня её не хватились ни муж, ни её подчинённые – продавцы магазинчика и, если бы не бомж, случайно забредший в беседку в поисках пристанища, вряд ли бы “бизнесвумен” обнаружили раньше... – Что-то наша Валерия не в духе... – вполголоса сказал Сен-Жермен Чёрному. – Не иначе как выговор на работе влепили! – И нечего за моей спиной шептаться! – угрюмо буркнула Лерука и в сердцах отшвырнула газету, которую до этого бегло просматривала. – Не в духе... Хотела бы я посмотреть, в каком бы ты был духе, если бы начальник отнял у тебя такой лакомый кусочек! – Это ты про ту тётку в беседке? – Про неё самую! Знаете, что редактор мне сказал? “У тебя, Валерия, по-моему, крыша поехала на фоне чтения мистических романов и просмотра японских фильмов ужасов! Что ни дело, то проделки призраков и зомби, что ни найденный покойничек – то жертва вампиров и людоедов! Читатели уже ничего напечатанного в нашей газете всерьёз не воспринимают. Вон, в прошлом номере была статья о проворовавшемся чиновнике... и что? Какая-то тётка прислала нам письмо, в котором просила сильно мужика не наказывать, потому что “бедолага сделал это под влиянием зомбирующих чар... Как в фильмах о Гарри Поттере!” Каково? И из-за какой-то дуры у меня забирают такое интересное дело! – Нет там ничего интересного! – махнул рукой Юрий. – Ну, напала на тётку какая-то бешеная собака... Ну, покусала. И что из этого? Это же не оборотень. Тот от неё и клочков бы не оставил! – Оборотень... Оборотни людей не жрут! – авторитетно заметил Юрик. – Максимум, что бы ей грозило – укус и перспектива превращений в полнолуние. А что плохого? Каждый месяц новая шубка! – Да? – ехидно спросила Лерка. – Что ж, я сейчас пойду гулять, на меня нападёт вервольф (это я так, к примеру!), тяпнет... Ох, и встречу же я тебя однажды тёмной ночкой под полной луной! Чуешь, чем может такая встреча пахнуть? Юрик очень даже хорошо чуял. Тут и дураку понятно, чем всё это обернётся – при хорошем раскладе найдётся пара-тройка косточек для похорон, а при плохом... – И что думаешь делать? – поспешил вмешаться в разговор граф-вампир, дабы отвлечь Валерию от посмурневшего Юрика. – Ну, что... Буду вести своё собственное расследование, – пожала плечами та. – Наташка, поможешь? – Куда ж я денусь? – вздохнула, притворно сокрушаясь, я. – А вдруг не будет ничего особенного и тётку действительно загрызла самая обычная собака? Что тогда? Лерка почесала нос и задумалась: как видно, в её планы никак не входила бытовая концовка этой трагедии. – Тогда... А, ладно! Не нужна мне ничья помощь, сама разберусь как-нибудь. Граф, вы денежек не одолжите, а то до зарплаты ещё ой как далеко? – Ты мне и так уже почти пятьдесят тысяч должна! – ворчливо сказал Сен-Жермен, которого внезапно словно укусила блоха скупости. – С твоими запросами и возвратом долгов... Удивляюсь, как это ты ещё по миру не пошла! – Не хочешь давать денег – не надо! – обиженно надулась Валерия и, поднявшись с кресла, пошла к выходу. – Сама обойдусь! – Ну, зачем ты так? – попенял графу-вампиру Чёрный, когда разобиженная на весь белый свет Лерка покинула дом, напоследок громко хлопнув дверью. – Денег у тебя куры не клюют... к чему жадничать? – А нечего наваживать. Она мне и в самом деле должна и хоть бы раз сказала: “Клод, извини, пожалуйста. У меня с деньгами проблема… Можно, я потом тебе отдам?” Неужели я бы не понял? Да фиг с ним, с долгом! Мне не жалко, пусть хоть до конца жизни занимает... но не с такой же наглой рожей?! – Граф! – возмутилась я. – Выбирайте слова, когда говорите о... – Ты бы лучше помолчала, книгоманка! Ещё не все книжные магазины скупила? – рыкнул Сен-Жермен. – Решила библиотеку в доме открыть, да? Что молчишь? Денежек дать, побирушечка? Вместо ответа я молча встала и пошла к выходу, но у двери круто развернулась и, приблизившись к креслу, в котором восседал граф-вампир, открыла сумочку и вытащила оттуда десять тысяч – весь аванс, который я сегодня получила и, положив купюры на журнальный столик, шлёпнула по ним ладонью: – Держите часть долга, граф. Через полмесяца остальное отдам. После чего подошла к двери и уже от неё продолжила: – И не беспокойтесь, больше я у вас занимать не буду... Прощайте! – Наташа! – тревожно сказал Чёрный. – Да не... Но я уже закрыла дверь, торопливо вышла на улицу и, дойдя до первого попавшегося закоулка, забежала в него и уж там-то дала волю слезам! ...Ревела я, наверное, минут десять, напрочь испортив слезами и косметику, и само лицо. Выплакавшись и достав зеркальце, глянула в него и ужаснулась – такую распухшую и покрытую чёрными потёками физиономию ещё надо было поискать! Справедливо решив, что нечего пугать народ такой “неземной красотой”, я вышла из закоулка и, окольными путями добравшись до дома, обнаружила там сюрприз – хмурую Валерию, терпеливо дожидавшуюся моего появления на лавочке у калитки. – О, легка на помине! – сказала она, увидела мою мордочку и присвистнула. – Красота ты моя гуманоидная... И тебе досталось? – Пошёл он на ...! – не выдержала я. – Скотина белобрысая! Деньги мы, видите ли, у него занимаем! Ты как хочешь, а я больше к этому козлу ни ногой. Сама ходи к этому жмоту, если хочешь! – Не пойду! – фыркнула Лерука и, замявшись, искательно глянула на меня. – Натуся, а ты не можешь мне занять немножко до зарплаты? – Немножко могу. Только учти – я не Сен-Жермен, до второго пришествия ждать не буду! – Нет-нет! – поторопилась успокоить меня Валерия и толкнула калитку, уступая дорогу. -Послезавтра отдам, честно-честно! Мне бы тысячи три, не больше... – Будешь вести расследование? – ехидно спросила я, проходя в спальную и открывая шкаф, в котором хранила заначку на покупку ноутбука последней модели. – Очень надо... У меня в холодильнике мышь повесилась. – Жалко мышку, – вздохнула я, отсчитывая нужную сумму, протягивая её Лерке и ещё раз пересчитывая купюры. – Ну, теперь в самый раз... – Что собралась покупать? Шубку норковую? – За каким хреном она мне сдалась? Нет, просто хочу долг отдать графу, чтоб больше не вякал... И больше к нему ни ногой! – Всё так серьёзно? – тихо спросила Лерука. – Знаешь, Валерия, я хоть и не идеал и во мне много чего понамешано – и хорошего и плохого, но ещё никто... никто!.. не называл меня побирушкой. Подумаешь, пару раз у него занимала! – взорвалась, я и слова потекли как река. – Но ведь я несколько раз хотела ему отдать долг, а он: “Ну что ты, Натуля, какие пустяки! Потом отдашь, потом!” Эта зараза специально так делала, чтобы держать нас на коротком поводке? Если что будем вякать, то: “Заткнитесь, дуры! На себя посмотрите: в долгах как в шелках, а мне смеете перечить?”! Валерия, сидя в кресле, задумчиво покачала ногой. – Ты права, – сказала она. – И... и вообще – с тех пор, как эти три... заразы появились в нашем городке, не стало абсолютно никакой личной жизни! Ни один мой кавалер не выдерживает моего бешеного графика... А ведь, между прочим, я ещё и работаю и борюсь со всякой нечистью, которая стекается сюда, как будто ей тут мёдом намазано! Разве это нормально – бегать по ночам с ножом в руках и гасить пачками всяких потусторонних уродов?! Ведь мы всё-таки женщины и, к тому же, молодые и симпатичные! Нам прихорашиваться надо, а не бегать за упырями и, олицетворяя силы Добра, зверски мочить Зло! Я устала так жить! – Полностью с тобой согласна. Думаю, что нисколько бы не огорчилась, если бы в один прекрасный день наши ненаглядные вампиры и иже с ними исчезли бы в неизвестном направлении... И Юрий с ними заодно! – Юрий? А он-то чем тебе не угодил? – изумилась Лерка. – Он же твой... – Друг? Пожалуй, можешь изменить это слово на “подружку”. – Что?! Не хочешь ли ты сказать, что он... – Он в последнее время всё больше с Юриком хихикает и шепчется, чем гуляет со мной. Видать, права поговорка, что старого пса новым штучкам не выучишь... А ведь он двойник Юрика! Но хватит об этом. Скажи, я что ты думаешь о той погибшей женщине? – О какой? – не сразу сообразила Валерия. – А-а, ты о той тётке. Ну, что... Самая обычная баба, имела небольшой магазинчик и мужа-кобеля, который вовсе не рыдал, узнав о гибели своей супруги. Полицаи собрались было его обвинить в убийстве, но у муженька оказалось хорошее алиби – он в тот вечер ужинал в ресторане с новой пассией, и их обоих видело около полусотни человек... И на камере отметились, нехорошие такие, и испортили всё настроение органам правопорядка! К тому же рана не нанесена холодным оружием, а буквально выгрызена... Хорошо, а? – Ты, как я погляжу, много знаешь. Что думаешь делать? – Что... Буду, как и сказала, вести своё собственное расследование, и плевала я на начальство! На том мы и расстались. Бодрая Лерука радостно поскакала в магазин (у неё и в самом деле в холодильнике было шаром покати... У, жадюга клыкастая!), а я осталась дома размышлять, как и когда передать свой долг графу – сейчас сходить или подождать до утра? В конце концов, решила отдать деньги утром – ночью нельзя, акша не будет и, с чистой совестью поужинав и посмотрев на сон грядущий “Проклятье Аннабель.” (чтобы лучше спалось!), легла в кровать, предварительно вырубив сотовый, чтобы никто не мешал хорошенько отоспаться... Правда, посреди ночи мне показалось, что кто-то тихонько стучит в окно, но я решила на этом не заморачиваться, а перевернулась на другой бок и вырубилась. Дом Сен-Жермена встретил меня хмуро, отчего заходить мне расхотелось совсем... Потоптавшись у калитки (входить не хотелось и во двор), я в конце концов решительно тряхнула головой и, распахнув резную калитку, шагнула на мощёную гранитными плитками дорожку. Дверь, как и ожидалось, не была закрыта, но в дом я заходить не стала, а лишь аккуратно положила конверт с деньгами и запиской на столик, стоявший у самого входа. Прятать деньги не было необходимости, так как лишь абсолютно отмороженный осмелится ограбить вампира, а таких не наблюдалось даже в нашем городке... Правда, здешние и не подозревали, что блондинистый красавец, выбиравшийся на улицу лишь по ночам (ну, мало ли у кого какие странности?) является вампиром, но после обнаружения двух хихикающих не к месту и поседевших раньше времени мужиков (те самые отморозки. Хотя какие из них отморозки? Так, ушибленные от природы...), желающих попытать счастье больше не было. Я уже почти подошла к калитке, когда кто-то окликнул меня: – Наташа, подойди-ка сюда! Оглянувшись в поисках того, кто меня позвал, я увидела, как из домика, стоявшего в глубине сада, выглядывает мантикор, улыбаясь во все свои... Хм, во всё своё очень немалое количество очень острых зубов. – Привет, Манти! – бодро поздоровалась я, подходя к избушке-будке. – Как живётся-кашляется? – Вашими молитвами, – хмыкнул мантикор, полностью выбираясь из домика. – Заходи, подруга, надо серьёзно поговорить... Заходи, не стесняйся! – В первый раз ты приглашаешь меня к себе в гости! – улыбнулась я, входя в просторное помещение и с любопытством осматриваясь. – Шикарно живёшь, саблезубый... Зачем звал? – Не на улице же с тобой разговаривать? – фыркнул Манти, сворачиваясь в клубок. – Заболеешь ещё, в больницу ляжешь... А мне тебе потом передачки носить? – Это было бы то ещё зрелище! – хихикнула я, представив, как зубастое и косматое чудовище заходит в больницу с пакетом, полным апельсинов, яблок и шоколадок и вежливо интересуется, где лежит его знакомая. – Думаю, в стационаре тогда произойдёт стопроцентное выздоровление... Кому охота, чтоб его схрумкали? – Я людей не ем! – запротестовал мантикор. – Ой ли? Твоими зубками грех морковку кушать! – Ну... сейчас не ем, но речь не об этом. Какая кошка пробежала между графом и тобой с Леркой? – А-а, так ты об этом хотел поговорить... – я поморщилась и уселась на тюфяк, набитый соломой. – Ничего особенного... Просто наступает такой период в жизни, когда хочется покоя, семейного уюта, счастья в личной жизни, наконец! Ведь я и Лерка уже не те пятнадцатилетние девчонки, какими мы были в момент знакомства с Чёрным. Мы устали от такой бурной жизни, понимаешь? Да и самому графу, как мне кажется, порядком поднадоело быть филантропом. Ну, сам посуди – какой из вампира может быть любитель людей, а? Разве только в гастрономическом смысле! – Тут ты права, – признал Манти. – Иногда лучше остановиться, пока не стало слишком поздно. Помню, был как-то у меня хозяин-колдун... Ну, как колдун – магичил понемногу и всё не к месту. Я ему не раз говорил: “Завязывал бы ты, хозяин, с магией, не твоё это!” А он: “Что ты, образина, в этом понимаешь? Я – великий чародей, а твоё дело – верно служить мне!” – И что? – Да ничего! Попробовал он как-то одно заклинаньице... и превратился в здоровенную такую свинью! А соседи не разобрались. – Неужели?.. – Вот именно! Потом всей деревней шпик ели. А что делать, ежели дохрюкался на свою голову? – И я о том же. Это сейчас мы ещё довольно молоды и полны сил (и то не всегда), а что будет через десять-двадцать лет? Две старые пердуньи с кольями в руках бегают по городку, дабы защитить его от нечисти... Каково, а? Да если нечисть при этом и помрёт, то разве только от смеха! Нет, Манти, пора с этим заканчивать... – А как насчёт той погибшей женщины? – Ты всё слышал? Я бы и не стала этим заниматься, но Лерка... Ты же её знаешь: если она вобьёт что-то себе в голову, то переубеждать её бесполезно. – Что ж... – вздохнул мантикор. – Удачи вам тогда, девочки... Если вампиры уйдут, то и я уйду с ними. Что мне тут делать? А может, и один куда направлюсь... – А Юрик? Он же твой хозяин! – Хозяин... – мантикор презрительно усмехнулся. – Какой из него хозяин? Не маг, не диктатор, не великий воин, наконец! Какой из него повелитель мантикора, если он до колик боится своего подчинённого? Лучше уж я уйду к Эргару Великому, уж это личность так личность! При желании я могу становиться невидимым, так что до инфаркта никого не доведу. Мантикор был прав. Какой смысл магическому созданию прозябать в нашем до отвращения обыденном мире? Никакого. И всё-таки очень жаль прощаться с умным, ироничным, немного циничным мантикором, понимая при этом, что больше никогда с ним уже не увидишься... – Когда думаешь уходить? – спросила я, чтобы отвлечься от грустных мыслей. – Да хоть завтра. Смотри, Юрику ничего не говори, а то ещё устроит истерику... как баба. Оно мне надо? – Не боись, не скажу... Можно, хоть фоткну тебя на память? – Валяй! – разрешил Манти и сделал “голливудскую” улыбку. – Запечатли мой бессмертный образ и повесь его над кроваткой! – Угу, комаров и жуликов пугать! – фыркнула я и, кряхтя, кое-как встала. – Совсем я старой стала, Манти, все косточки скрипят... Ну, прощай, монстрище мой ненаглядный, пиши письма мелким почерком! – Хоть каждый день! – пообещал мантикор, извернулся и почесал зубами бок. – Блохи заели? – сочувственно сказала я. – Да, Юрик хреновый хозяин... Уходи и не думай! – Пфы фом фдеф блофы? – профырчал Манти и мотнул головой. – Что? – Тьфу... При чём здесь блохи? Я мантикор, а у нашего племени блох не бывает в принципе. Вот, держи! И к моим ногам легла... игла с его спины. – Ой, Манти... А тебе не больно? В ответ мантикор только презрительно фыркнул. – Спасибо... – расчувствованно сказала я. – Буду хранить её всегда-всегда... и детям скажу, чтоб берегли её как зеницу ока! – Дурында... Я тебе её даю как оружие, а не как цветочек на память! Сама посуди – меня не будет, вампиров не будет... кто тебя спасёт? А игла ядовитая... не бойся, для тебя не смертельно, а вот нечисти придётся хреново. Смотри, не потеряй! Я ещё раз поблагодарила Манти, обняла его на прощание и, выбравшись из избушки-будки, поспешила к выходу. ...Уже вечером, где-то в десятом часу, прошла эсэмэска от Сен-Жермена – сухая, лаконичная: “Деньги получил”. И всё – ни “здрасьте”, ни “до свидания”... А следующей ночью была убита ещё одна женщина... – Я ничего не понимаю, – призналась Валерия. – Какая-то сволочь убила ещё одну тётку… точно так же! Выгрызла ей живот и оставила умирать! Может, это никакой не монстр, а самый обычный маньяк? – Ну-у, если это маньяк, то жертв обязательно должно что-то связывать, – протянула я. – Что между ними общего? Лерука задумалась и, чем больше она размышляла, тем всё недоумённее становилось её лицо. – Ты будешь удивляться, – сказала она наконец. – Но между этими женщинами нет абсолютно ничего общего! Первая – блондинка, вся из себя бизнесвумен неотразимая... была, носила шикарную шубку, ездила на собственной машине, а вторая... Самая обычная тётка, полуседая шатенка, жила от зарплаты к зарплате, ходила в старенькой куртке и пешком. Что может быть между ними общего? Они даже учились в разных школах! – Тогда будем ждать третью жертву. – пожала я плечами. – Лера, я вот что хотела спросить... Тебе Сен-Жермен не звонил? – Эсэмэску прислал. Требует вернуть долг, – поёжилась Валерия. – Где я ему сразу пятьдесят тысяч найду? До зарплаты ещё ждать да ждать... и то всей её на погашение долга не хватит! Может, ты мне займёшь? – Ага, щаз-з... Ты мне и так три тысячи должна, не забыла? К тому же я отдала графу долг. – Обрадовался, небось? – Точно, от счастья чуть не описался... А ты знаешь, что Манти собирается уходить от нас? – Я бы и сама ушла от всего этого дурдома... – проворчала Лерка. – Жаль, конечно, но разве эта жизнь для него? Ему бы в Средневековье бегать, всех пугать, консервы лопать... то есть рыцарей в доспехах! А тут что? Ни на улицу выйти – свежим воздухом подышать, ни с друзьями на природу прогуляться... Я вообще удивляюсь, как он при такой жизни рахитом не заболел! И когда он собирается уходить? – Проводы хочешь устроить? Не знаю, он не говорил... Ты лучше об убийствах думай, если уж взялась их раскрыть. Что собираешься делать? – Понятия не имею! – пожала плечами Лерука. – Кстати, сегодня в кинотеатре новый фильм будет, “Кукла ” называется... Кажется, ужастик. Пойдёшь? – Отчего же не сходить... Зайдёшь за мной? – Начало в десять ноль-ноль. Зайду в половине десятого, так что будь готова! ...Фильм был так себе. Нет, конечно, криков море, подозрения главной героини, ходящая по ночам кукла и всё такое прочее... но абсолютно никакого смысла. И конец дебильный – фильм-то про маньяка, которого всю жизнь прятали его папа с мамой. Впрочем, чего можно ждать от американской киноиндустрии, ежели у них одни маньяки в чести? – А помнишь, как к нам приходила кукла? – мечтательно спросила Лерка, когда мы не торопясь шли домой. – Только настоящая, разумеется... К нам её Крысяка, кажется, подослал... Такая красивенькая была! А какие мы были тогда молоденькие, наивные... да? – Ну, что ты была наивной... Насчёт этого я готова поспорить. Ты и наивность – вещи прямо противоположные. Ой, смотри! – Что там? – занервничала Валерия, вглядываясь в еле освещённый одинокой тусклой лампой переулок. – Очередной монстр, да? Маньяк? – Да нет... – чуть растерянно сказала я. – Ребёнок. – Ребёнок? В такой вечер? Один? Ну, точно монстр! – Подожди ты со своими монстрами! Может, он просто заблудился? – Делать тебе нечего! – пробурчала Валерия, поправляя шапочку. – Всех жалеть... Эй, ты куда?! Стой! Но я, не слушая рыжую зануду, нырнула в переулок и поспешила к тому месту, где видела ребёнка, в неположенное время гулявшего без папы-мамы... Но никого не было. Недоумевая, я таки дошла до самого конца, где переулок резко заворачивал вправо, и тут же остановилась, увидев возле забора неподвижно лежавшего человека. Снедаемая нехорошим предчувствием, я подошла поближе, на ходу вытаскивая сотовый и включая в нём фонарик... и ахнула, отпрянув назад. – Что там такое? – крикнула Лерка, не решаясь подойти поближе. – Наташ, ну не молчи! – Тут, по ходу дела, труп, – ровным голосом сказала я. – И кровищи до хрена. – А ребёнок? Ты же говорила о ребёнке! – Нет тут никакого ребёнка, Лерка, а вот труп какой-то тётки имеется. Чего стоишь столбом? Вызывай полицию! Пока Валерия дрожащими руками тыкала в кнопки, я подошла к телу поближе и, нагнувшись, присмотрелась к нему: средних лет женщина, немного старше нас, коротко стриженая, в светло-голубой куртке, на которой спереди зияла огромная, багровая от крови дыра. Прерывисто вздохнув, я разогнулась... и тут же встретилась взглядом со стоявшим рядом ребёнком – девочкой, кутавшейся в рваную серую дрянь, бывшую некогда пуховым платком. Поняв, что её заметили, девочка весело рассмеялась – точно колокольчики серебряные зазвенели – и исчезла. – Наташ, полицаи сейчас подъедут! – оповестила меня незаметно подошедшая Валерия. – Наташ, ты чего? – Она пропала. – Кто? Убитая тётка? Разуй глаза – вот она перед тобой отдыхает! – Девочка... Тут только что была девочка... в старом платке, босая... – Босая? Зимой? Ну, Наташка, ты по ходу дела переволновалась. Не было тут никакой девочки, поверь мне. Неужели бы я не заметила, как мимо меня кто-то пробегает? Да и следов, кроме наших и этой тётки, больше нет... Через десять минут приехали полицейские и с ними “скорая”. Тело осмотрели, сфотографировали, увезли, нас быстренько опросили, пообещали снова вызвать и... оставили в гордом одиночестве: то ли лень было на ночь глядя снимать более расширенные показания, то ли не захотели лишний раз связываться с известной всем учреждениям рыжей журналисткой... Лично у меня возникло стойкое подозрение, что всё склоняется ко второму варианту. А что? Лерка такая, она и до Страстбургского суда пешком дойдёт... если понадобится. По дороге домой Валерия без умолку трещала, пережёвывая все подробности трагедии, а я всё думала, был ли ребёнок на самом деле или мне попросту почудилось? А если и был... то что в нём мне показалось странным? Среди ночи я резко проснулась и подскочила на кровати, точно кто толкнул в спину. Ноги! Босые ножки девочки стояли НА снегу, не погружаясь в него ни на миллиметр! И следов она и в самом деле не оставляла... Неужели очередной озлобленный призрак? Но как тогда он убил эту женщину? Не знаю уж, что там сказала Валерия в полиции, но меня так ни разу и не вызвали, хотя обычно служители закона точно пиявки впиваются в свою жертву и хрен их оторвёшь... Но с Лерукой всё обстоит по-иному – связываться с ней всё равно, что обозвать Ивана Грозного смердом: в лучшем случае помрёшь сразу и без особых мучений, в худшем же... Ни Сен-Жермен, ни Чёрный так и не позвонили. Ну ладно Сен-Жермен, скотина сиятельная... а Эд? Да и Роланд смог бы зайти, с ним-то мы не ссорились. – Зуб даю, это граф их всех против нас настропалил! – сердито сказала Валерия, когда я поделилась с ней своими переживаниями. – Сдались тебе эти вампиры... Меня больше интересует, кто убил ту женщину? – Девочка, – лениво сказала я. – Тот самый ребёнок, которого я видела у трупа. – Ты опять? Не было там никого, не бы-ло! – Лера, если ты чего-то не видела, это не значит, что этого не существует! – начиная злиться, ответила я. – Тут никаким маньяком не пахнет, тут нечистью разит за сто километров. Не выяснила, что между нами может быть общего? – Да ничего общего, ничего! Понимаешь? Абсолютно ничего! Разные школы, разные улицы, разное положение в обществе! Первая была дочерью богатеньких родителей, рано вкусила вседозволенность, ещё в десятом классе сделала аборт, после которого у неё больше не могло быть детей... Вторая – полная противоположность: небогатая семья, девочка была предоставлена самой себе, сразу после школы выскочила замуж, родила ребёнка-инвалида, которого оставила в роддоме и который вскоре же умер. Третья... – тут Валерия застыла с раскрытым ртом и замолчала, переваривая сказанное ею же. – Наташка, я поняла, что их связывает... Дети! Нерождённые, оставленные... убитые! Третья тётка по пьяни придавила своего новорожденного малыша до смерти, но срок ей не дали, уж больно она убивалась по ребёнку. Выходит, это и впрямь не маньяк, а мстительный призрак? – Вот только я не слышала, чтобы призраки убивали... – У тебя короткая память, Наташа. А Анюта? А та дамочка с ножницами, разрезающая рты тем, кто дал неверный ответ? А Марьянка, наконец? – Да, но выгрызть живот своей жертве... – Интересно, кто это может быть? – рассуждала вслух Лерка. – Ангъяк? Нет, вряд ли... Игоша? Это безрукие и безногие призраки некрещёных младенцев, а та девочка, как ты говоришь, на вид лет трёх-четырёх... Чего молчишь? Выкладывай свои версии! – Нет у меня версий. К чему теории разводить, когда надо практикой заниматься? – Чего? – Того! Будем ходить вечерами по улицам и ждать нового нападения... Чего глаза выпучила? И мы ходили, хотя Лерка была сильно против: уж очень не хотелось ей стать четвёртой жертвой озлобленного на весь белый свет привидения, но я быстро её успокоила, намекнув на то, что она не беременела и не рожала, так что чего бояться? – Я вот только одного не пойму – почему мы раньше не слышали об этом призраке? – задумчиво произнесла Валерия, когда мы медленно прогуливались по улицам. – Я проверила все сводки об убитых или брошенных, а затем умерших детях зачетыре года. И ничего! Даже абортов никто не делал! – Это-то ты как умудрилась узнать?! – Не подмажешь – не поедешь... – уклончиво ответила моя подружка. – Если же это старый призрак, то почему он так поступает? – Как “так”? – Если это душа неродившегося младенца первой жертвы, тогда почему погибли ещё две женщины? Если же это призрак ребёнка-инвалида, зачем он убил первую и третью жертву? Ну, и так далее. – И в самом деле... – я задумалась. Лерка была права – тут ничего не сходится. Может, тогда это призрак более старый и его пробудила от долгой спячки тень несправедливости? Кто-то, кто повинен именно в его смерти? Но кто? – Я устала, – капризно сказала Валерия, когда мы прошли ещё две улицы. – Ноги болят... сколько можно так ходить? Давай хоть присядем во-он на той скамейке, где бабульки сидят! Она указала на длинную скамью возле двухэтажного дома, где и в самом деле, несмотря на поздний час, сидели три бабушки – из тех бабулек, что могут собираться стайками, невзирая на дождь, снег и прочие неблагоприятные погодные условия и болтать, болтать, болтать... часами и даже сутками. – Здравствуйте! – очень вежливо произнесла Лерука, подходя к скамейке. Я тоже поздоровалась. – Можно здесь отдохнуть? Бабушки благосклонно кивнули и мы, плюхнувшись на скамейку, со вздохом блаженства вытянули гудевшие ноги. Погрузившись в “нирвану”, я какое-то время ничего и никого не видела и не слышала, но тут хлопнула дверь подъезда и на улицу вышла женщина лет сорока с напрочь испорченным застарелой пьянкой лицом. Она скользнула взглядом по всей честной компании, сидевшей на лавочке и, зябко кутаясь в застиранную куртёнку, поспешила куда-то. – Бесстыжая! – проворчала самая крайняя бабулька. – С утра уже бухает... неужели никак не нажрётся? – И не говори! – поддержала её бабушка, сидевшая посередине. – Столько лет моталась где-то, тварь... Вновь сюда припёрлась. А кому она нужна то, кроме своих пьянчуг-родственничков? Детей нет, некому на ум-разум наставить. – Была у неё дочка, была! – неожиданно вмешалась бабка, сидевшая возле Лерки. – Нагуляла от кого-то... Ну, нагуляла и нагуляла, что ж теперь делать? Родила – воспитывай, сколько матерей так делают и ничего... Так эта стерва бедную малышку так и шпыняла – и жрёшь ты много, и кричишь громко, и бегаешь-топочешь! Проклинала её как хотела! – А что же органы опеки? – вмешалась Валерия. – Почему они не следили? – Да кому это нужно было, дочка? – повернулась к ней бабка. – Потом девочка неожиданно пропала и её так и не нашли. Мамаша, понятное дело, говорила всем, что она убежала гулять, да так и не вернулась – может, украл кто, а может, и провалилась в какую-нибудь яму... Ну, ребёнка искали, искали, но так и не нашли. Потом дрянь эта куда-то уехала и вот теперь через столько лет объявилась! Лерука толкнула меня локтем в бок, но я и сама поняла – вот она, тень несправедливости, что подняла душу убитого (а девочка явно была убита!) ребёнка. Просто, как видно, мамаша все эти дни после приезда непроглядно бухала, не выползая на улицу... вот призрак, пылая местью, и обратил свой взор на тех, кто, по его мнению, достоин кары. – Пошли, Наташ! – елейным голоском проворковала моя подружка, первой поднимаясь со скамейки. – До свидания! Бабушки закивали, прощаясь с нами, а Валерия поспешила прочь, таща меня за собой. – Так вот кто во всём виноват! – сказала она, когда мы завернули за угол. – Это из-за этой бабы призрак проснулся и принялся убивать! Дёрнуло же её вернуться сюда... – Ты её видела? Кому она ещё нужна, такая красота, кроме своих папы-мамы? Держу пари, что и они законченные алкаши. Интересно, куда эта пьянчужка так побежала? – За бутылкой, куда же ещё... Ой, а это не она ли выходит во-он из того магазина? – Валерия показала рукой куда-то вперёд и я, прищурившись, тотчас узнала в выходившей из дверей магазинчика женщине ту самую бабёнку. В одной руке она держала пару бутылок, в другой – полиэтиленовый пакет, в котором болтался нарезной батон и парочка бич-пакетов. – И выпивон есть, и закусь! – насмешливо произнесла моя подружка. – И куда мы теперь пойдём, а? Воровато оглянувшись, тётка нырнула в ближайший закоулок и мы тут же поспешили вслед за ней, но тут я запнулась за что-то и упала, больно ударившись коленкой. Поднимаясь с помощью недовольно ворчавшей Валерии и отряхивая с себя снег, я ненароком сунула руку в карман и тут же с криком вытащила её. – Ты чего? – испуганно спросила Валерия. – Сломала что-то? – Нет, тут у меня в кармане... Колется! Я вновь осторожно сунула руку в карман шубки и, ухватив кончиками пальцев что-то длинное и тонкое, вытащила наружу... иглу! – Тьфу, это же мне Манти подарил! С собственной спины, так сказать... а я и забыла совсем! – Нашла время любоваться, – проворчала рыжая зануда, вновь хватая меня за рукав и буквально волоча за собой. – Вот сейчас убьют эту алкоголичку и... Что за ..? Стукнувшись о носок её сапога, к забору откатилась непочатая бутылка водки – по-видимому, та самая, что купила нерадивая мамаша пропашей девочки. Чуть поодаль лежала другая – с отколотым горлышком. – Сейчас точно увидим труп... – тоскливо произнесла Валерия, оглядываясь по сторонам. – Это с какой такой радости ты решила? – А сама посуди, разве нормальный алкаш разобьёт целую бутылку с нераспитым содержимым? Это же святое! Аки Грааль для паломников! Зная Леруку, у которой от страха иногда открывался словесный понос, я обогнула её, сделала несколько шагов и застыла на месте. – Что? Что там такое? – испуганно спросила Лерка, не решаясь подойти. – Труп? Я молчала, уставившись на распростёртое тело пьянчужки, которая лишь по какому-то нелепому недоразумению носила гордое звание Женщины и Матери... и то лишь номинально. И не она завладела моим вниманием, а маленькая девочка, закутанная в рваный серый платок, сидящая у неё на груди и весело забавляющаяся с гроздьями кишок, которые она доставала багровыми от крови пальчиками из огромной рваной раны на животе женщины. – Мама! – слабо пискнула Валерия за моей спиной. И когда только успела подойти? – Да, это моя мама! – звонко сказала девочка, не оборачиваясь к нам. – И она со мной играет... Весело, правда? – Охренеть, какое веселье! – деревянным голосом сказала я. – Скажи, лапуля, а тех тёток тоже ты... заиграла и дырки им в пузиках выгрызла? Лерка предостерегающе дёрнула меня за рукав, но было поздно – слово не ёж, ладошкой не прибьёшь... Девочка зашипела, резко разворачиваясь в нашу сторону и мы отшатнулись, увидев, как меняется, сминается её лицо, превращаясь в какую-то жуткую морду без глаз, носа – один огромный круглый рот, усеянный мелкими острыми зубами и беспрестанно пульсирующий – то сжимающийся, то разжимающийся... – Они были плохие! – гудящим низким голосом произнесла она. – Моя мама убила меня, а они убили своих детей... Я их наказала! – Но ты же... – Маленькая, да? – жуткая морда дрогнула и вновь стала миленьким детским личиком. – Это хорошо, от маленьких не ждут угрозы. Эти тётеньки жалели меня, умилялись... а мне не нужна их жалость! – Почему же ты вернулась? – тихо спросила Валерия. – Почему не осталась в Раю? Неужели ненависть сильнее покоя? – Рай... – лицо девочки исказилось. – Моя мамочка, сколько я себя помню, проклинала меня... проклинала и убила! Душе проклятого ребёнка нет хода на небеса, но и в Ад ей не попасть. Я застряла в этом теле... А вы знаете, сколько там, – тут она указала пальчиком, измазанном в крови собственной матери, на землю, – лежит детей, которых убили их мамы? Десятки, сотни! И матери, сотворившие это, вовсе не раскаиваются... Но теперь пришла я! Я буду убивать их и съедать их души! Четверо уже понесли наказание... – Но таких женщин сажают в тюрьмы, – робко сказала Лерука. – Закон не оставляет безнаказанным такие преступления... – Что значит наказание тела по сравнению с наказанием души? – сурово спросила девочка. – Ну, посадят их... И что от этого изменится? А я наказала их полным уничтожением! Наказала тех, кто отнял жизнь у невинных! Я спала долго, очень долго, слушая плач тех, кто мог бы жить ещё много лет, но был лишён такой радости... А потом пришла она, моя мамочка, – девочка точно выплюнула это слово, – и я смогла восстать. И теперь я буду мстить всем, по чьей вине погибли дети! Это было уже страшно: кто может сказать, что на уме у спятившего от ненависти призрака? Хотя эта малышка была не призраком, а умертвием... какая разница? Если её не остановить, то ещё неизвестно, сколько погибнет людей... – Лучше уйдите с моего пути! – прошипело умертвие, словно угадав мои мысли. – На ваших руках нет крови невинных, но если попытаетесь остановить меня, то вам несдобровать. Уходите, пока я вам это позволяю! Мы с Леркой переглянулись... и не двинулись с места. – Что ж... – девочка грустно вздохнула, мягко улыбнулась... и, мгновенно трансформировавшись в жуткого монстра, с рыком бросилась на меня. Понимая, что бежать уже поздно, я с визгом вскинула, защищаясь, перед собой руки и маленькое тельце словно застыло в воздухе, лишь чуть-чуть не добравшись до цели. – Наташка, игла! У тебя в руке игла мантикора! – поражённо прошептала вцепившаяся в мои плечи Валерия. – Она напоролась на неё! Обмякнув, умертвие (снова в обличье девчушки) сломанной куклой шлёпнулось на землю и застыло без движения. – Получилось! Получилось! Мы смогли остановить его! – в восторге запрыгала Лерка. – Эх, жаль, что нельзя поведать правду всему миру! – Мы? – я удивлённо приподняла брови. – Ну... ты. Ты остановила его! – поспешно поправилась Валерия. – И Манти немножко. Надо будет сказать ему спасибо за такой своевременный подарок... А то устроила бы эта... малышка нам групповую трансплантацию органов! – Думаете, эта маленькая ранка сможет остановить меня? – ядовито поинтересовался тоненький голосок за нашими спинами. Чувствуя, как сердце начинает бешено колотиться и подбираться к горлу, мешая дышать, мы медленно обернулись и увидели как ни в чём не бывало стоявшую девочку – только уже без платка, который слетел с неё во время прыжка. На худенькой груди, чуть пониже левой ключицы чернела дырочка – след от иглы мантикора. – Я ведь и так мёртвая, тётеньки. Что может изменить этот укол? – усмехнулась девочка, глядя на наши оторопевшие лица. – А вот вас я теперь обязательно убью... и проглочу ваши души! Едва прозвучали эти слова, как ранка на её груди дёрнулась, и края её стали втягиваться внутрь, натягивая до предела тонкую бледную кожу. Было такое впечатление, что внутри девчушки включили мощный пылесос и теперь он старался изо всех сил, втягивая тело умертвия в себя точно маленькая чёрная дыра... На наших глазах девочка словно проваливалась внутрь себя... не знаю, как ещё описать это жуткое зрелище, но всё выглядело именно так. Умертвие визжало и выло, когда его тело по частям исчезало в никуда, проклиная нас и моля о пощаде... пока с едва слышным хлопком не исчезла его голова. И тогда наступила тишина – такая, что зазвенело в ушах. – Теперь домой? – наконец спросила Валерия. – Полицию звать будем? – Зачем? Её и без нас найдут. Лучше лишний раз к полицейским не соваться, а то сочтут, что это мы и есть неуловимые маньяки. – Почему это? – Забыла про тот труп, что мы уже нашли? А тут опять – являемся с невинными мордочками и сообщаем, что вот ещё один жмурик обнаружился... – И то верно. Им только лишний раз попадись – всех мертвячков из висяков от радости на наши грешные головы понавешают... К мантикору зайдём? – Давай завтра, а? Я так устала... И мы медленно поплелись домой, а с неба, кружась в неспешном вальсе, на нас плавно падали крупные пушистые снежинки... Убитую своей мёртвой дочерью женщину нашли только через неделю, когда на улице резко потеплело и снег, до этого надёжно укрывавший труп своим пушистым одеялом, растаял... Опять заговорили о маньяке, пророчили новые жертвы... но мы-то знали, что виновница всех этих смертей исчезла без следа и никто больше не погибнет. Нет, конечно, люди умирали, и будут умирать, но уж никак не по вине озлобленного умертвия... Вскоре я решила навестить мантикора и рассказать ему о том, как спасла нас его игла, но на калитке висел вычурный замок, а на фасаде дома Сен-Жермена красовалась табличка “Продаётся”. Встревоженная, я помчалась к дому, где жили Чёрный и Роланд, но, сколько я ни стучала, дверь никто так и не открыл, зато на отчаянный стук высунулась соседка и охотно поведала мне о том, что тихие и вежливые жильцы несколько дней назад погрузились с чемоданами в автомобиль и отбыли в неизвестном направлении, не оставив даже адреса “на всякий случай”. Уже не сдерживая панику, я побежала к Юрику, чтобы узнать хотя бы у него – что же произошло, куда все подевались? – но быстро поняла, что от этого информатора не будет абсолютно никакого прока, так как дверь мне открыла в зюзю пьяная хрюшка, лишь частично напоминавшая нашего друга Юрика, а за ним маячила вторая в дупель наклюкавшаяся образина – мой ненаглядный Юрий. – Ну ладно, он нажрался, – укоризненно сказала я ему. – Как-никак любовь всей его жизни уехала и, возможно, навсегда... А ты с какой радости такой весёлый? – Это всё из-за тебя! – взвизгнул Юрик, наконец узнав меня. – Из-за тебя и... и этой рыжей дуры... идиотки... дебилки Лерки! – А вот я передам твои слова “рыжей дуре”, – ласково проворковала я, хотя меня так и распирало врезать этому истеричному полудурку по морде. – Интересно, что она на это скажет? И надо ещё разобраться, чья тут вина... Не хрен было постоянно Эду в штаны лезть! Он нормальный мужик, а не “голубая” недоделка! Юрик взвизгнул ещё громче, бросился было на меня, но получил крепкий удар под дых, свалился кулем на пол и был утащен в зал извиняющимся за своего двойника Юрием. Дверь захлопнулась, а я медленно поплелась по ступенькам вниз, заранее представляя, как расстроится Лерка. ...Лерука, конечно, расстроилась... но не сильно. Полагаю, что и ей самой надоели бесконечные схватки с нечистью... Да и кому это не надоест? Про такое хорошо в киносериалах смотреть, представляя, как бы ты поступил на месте главного героя, а в реальной жизни-то всё по-другому: у тебя работа, личная жизнь, всякие болячки – ангина-грипп-простуда-радикулит-и-так-далее... Усталость, наконец. Это на экране главный герой суперумный, суперспортивный... а мы? Какие из нас умницы и спортсменки? Если и побеждали всякую потустороннюю гадость, так только благодаря Манти и приятелям-вампирам, так что особой заслуги нашей в акции “Сделай мир чище” нет. Иногда я вспоминала девочку-умертвие и, если честно, жалела её. Быть проклятой собственной матерью! И за что? За то, что хотела прыгать, играть... за то, что была маленьким ребёнком? Неудивительно, что её душа застряла в нашем мире – в Рай проклятых не пустят, а в Ад ей хода нет – не успела нагрешить... Вот она и пребывала во сне, пока в городок не припёрлась её мамаша и не пробудила умертвие своим появлением. Прошло где-то около недели и вот однажды, случайно заглянув в почтовый ящик, я обнаружила там письмо от Роланда, которое, судя по всему, пролежало там довольно долго, так как я газет никаких не выписывала, писем ни от кого не ждала, поэтому содержимым почтового ящика сильно не интересовалась. “Привет, Натуля! – писал парень-вампир. – Сумел урвать время по дороге, когда отец и граф спали днём. Извини, что всё так получилось. Клод сильно расстраивается, что обидел тогда тебя и Леру, но ему пришлось это сделать. К нам приехал посланник от Эргара Великого и сообщил, что начинается великая битва вампиров и подземных демонов, и он собирает всех Детей ночи, чтобы удержать мерзких тварей в их пещерах, потому что, если они вырвутся наружу, то такое начнётся, что не поздоровится всем – и людям, и вампирам... Мы понимали, что просто так вы нас не отпустите и непременно увяжетесь следом, а вот если оскорбить вас, оттолкнуть от себя... Согласен, это было грубо и подло, но у нас не оставалось другого выхода. Кстати, мантикор тоже ушёл с нами, и Даша-Мальвина. Сами понимаете, такие создания в вашем мире без посторонней помощи не протянут, хотя Дашка ревела и отчаянно не хотела уезжать из вашего городка... Наташ, я знаю, что ты скажешь: “Зачем потащили с собой Дашку, если там так опасно? Она же совсем маленькая!”... но вспомни о её силе! Очень надеюсь, что мы выживем в этой войне и снова вернёмся в наш тихий и уютный городок. Так хочется в это верить! Передавай привет Юрию с Юриком (кстати, скажи этому зануде, что его крепко-крепко целует мой папочка. Пусть попрыгает от радости до потолка!), обними за меня, графа и папу Валерию и своё домашнее привидение. Может, ещё увидимся! Твой Роланд. Кстати, граф вам приготовил небольшой сюрприз. Сходите как-нибудь в банк и проверьте свои счета, ладно? И, если что, приютите у себя Дашку...” – Какие они всё-таки хорошие! – пустила слезу Валерия, снова и снова перечитывая письмо Роланда. – А мы их ругали... Что, интересно, за сюрприз такой, не знаешь? – А чего гадать? – пожала я плечами. – Берём паспорта и айда! ...Сюрприз в исполнении Сен-Жермена оказался просто сногшибательным: по пять миллионов на счету у каждой! Лерка сначала тупо смотрела на выписку с лицевого счёта, а потом издала такой восторженный вопль, что сидевшая неподалёку бабка подскочила, вцепилась в свою сумочку и смерила нас подозрительным взглядом. – Ай да Клод! Ай да вампирий сын! – восхищённо тараторила Валерия, когда мы, воодушевлённые, возвращались домой. – А я-то... Теперь я себе норковую шубку куплю и бриллиантовое кольцо и... и... даже не знаю, что ещё купить? Может, квартиру? А что, хорошая мысль! – И я тоже квартиру себе куплю... – вздохнула я. – Эх, хоть бы у Эда, Рола и графа всё было хорошо... Хоть бы они вернулись! Кстати, а что родителям скажем насчёт свалившегося неожиданно богатства? – Ха, что, соврать не сумеем? – фыркнула Лерка. – Давай-ка лучше купим газеты и посмотрим, что там есть по продаже квартир? Прошло пять лет. Больше нам так никто и не написал – ни Роланд, ни Чёрный, ни Сен-Жермен. Даже мало-мальской весточки от них не было! Валерия дважды выходила замуж и всякий раз “удачно”: первый её супруг оказался неисправимым кобелём, а второй – ни на что не годным лодырем, зато с очень хорошо подвязанным языком. Скорее всего, только из-за его витиеватых комплиментов и клятв в вечной любви Валерия так долго терпела этого болвана, ну а я... Вот не встретила никого, похожего на Эдуарда Чёрного, не встретила, а сердцу, как говорят, не прикажешь. Авантюристов много и с первого раза не поймёшь – то ли он в тебя влюбился, то ли в твою жилплощадь... На мой взгляд, второй вариант сейчас куда как вероятнее. В конце концов, устав от долгих поисков своего идеала, я плюнула и решила родить просто для себя. Ну его, этот штамп в паспорте – счастья от него чуть, а проблем выше крыши, особенно при разводе... – Вот уже скоро и Новый год! – вздохнула Валерия, глядя в окно, за которым метались рои снежных пчёл. – Хоть посидим с тобой вдвоём, вспомним прошлое... Спокойно! А то я прошлом году праздновала в одной компании... Погудели тогда на славу! – Да ну? И как именно? – Как... и пели, и танцевали, и кальян курили. Там, правда, один придурок всё ко мне приставал и настроение портил. Я его отшила, а он, зараза, мне в отместку... даже говорить не хочу! – Надо полагать, ты его отблагодарила по полной программе, да? – ухмыльнулась я, так как прекрасно знала, на что была способна обозлённая рыжая фурия. – А то, – проворковала Валерия и даже зажмурилась от нахлынувших на неё приятных воспоминаний. – Я этому пакостнику засунула петарду в штаны и подожгла... И не говори, что такое поведение прилично лишь подросткам, а не взрослым женщинам! – И не подумаю. Решила наглядно проиллюстрировать поэму Маяковского “Облако в штанах”, да? – Ага, точно. И облако было бы, и штаны в нём... то есть наоборот! Да вот только этот гадёныш проснулся не вовремя и весь кайф мне обломал, – искренне расстроилась моя подружка, заново переживая тот момент. – Помнится, там ещё один был, тоже из малоадекватных... нажрался до состояния невесомости и в одном адамовом неглиже решил выйти. В зеркало! – Что?! – расхохоталась я, представив себе, как голый мужик упрямо стучится лобешником в зеркальную гладь... и не только им. – Неужели сам себя не узнал? – Ну-у, не знаю... Может, решил, что там ему швейцар двери открывает... но стучался он так долго – не иначе, хотел как Алиса, в Зазеркалье уйти! – Вот бы его тамошний двойник сильно удивился! – хихикнула я, невольно вспомнив, как сама с Роландом попаласквозь зеркало в параллельный мир. – Пошёл, бедолага, поотражаться, а оттуда ему навстречу его копия прётся, некультурно бубенцами звеня... – Было бы чем звенеть... Кстати, Наташка, давно хотела тебя спросить: а почему ты замуж за Юрия не пошла? Ведь у вас была такая неземная любовь! – Неземная-голубая! – фыркнула я. – Какой из этого недоразумения муж, скажи на милость? Мне нужен защитник, добытчик... чтоб как за каменной стеной! А из него какая каменная стена, сама посуди? Так, гипсокартон низкого качества... Да и к тому же в нём вновь заиграли “голубые сказки”. Уехали они вдвоём с Юриком... в Амстердам, наверно! А где твой Эдька? – Там же, где и твоя Алиска – у бабушки. Она в нём души не чает. О, скоро двенадцать! Натали, готовь шампанское! Президент с умным видом произнёс свою поздравительную речь, забили куранты и мы чокнулись фужерами, загадывая желания. – Двенадцатый удар! – торжественно сказала Валерия. – Ну, с Новым годом! Кстати, а какой он по гороскопу? – А хрен его знает... Какая разница? С новым счастьем! Лерука хотела было что-то сказать, но тут в дверь кто-то постучал. – И кого это, интересно, принесло? – проворчала я, поднимаясь из-за стола. – Вроде бы никого не приглашала... – Да кто-нибудь на халяву припёрся... – хихикнула Лерука. – Пожрать-попить-нахамить! – Да неужели? А может, это твой второй бывший? Он вроде бы никак не может забыть свою “любимую Лерусю”... Сейчас ка-ак опять навешает тебе лапши на уши! – Боже упаси! – аж перекрестилась Валерия. – Ещё только этого не хватало... Чего стоишь? Иди, открывай! Или нет, я с тобой пойду... Мы нехотя вышли в прихожую, где я щёлкнула замком, открывая дверь и... – С Новым годом, подруги! – улыбаясь, сказал Сен-Жермен, из-за спины которого выглядывали Чёрный, Роланд и Даша-Мальвина, ничуть не изменившаяся за прошедшие годы. – В гости-то пригласите, а? – Ур-р-ра!!! – взвизгнула Лерка и, подпрыгнув, бросилась на шею графу, который от переизбытка чувств так стиснул в объятьях мою подружку, что та захрипела, несколько раз дрыгнула ногами и затихла, нежно положив рыжую лохматую голову с высунутым язычком на плечо Сен-Жермена. – Клод, поосторожнее бы надо! – с тревогой сказал Чёрный. – Глянь, она ж вся посинела! – Да ну? – удивился граф-вампир, разжимая объятья. – То-то, чувствую, не возмущается... Решил, что от радости. Ещё бы, такая встреча! – А синий тебе к лицу! – одобрительно заметил Роланд, с интересом разглядывая всё ещё томную, с глазками в кучку, Лерку. – С рыжими волосами очень даже ничего смотрится! Валерия хотела было лягнуть его, но парень-вампир стоял в пределах зоны пинка, а двигаться было лень... – Ладно, живи пока! – великодушно разрешила она и вновь обмякла на руках графа. Да-а, чувствую, что всё возвращается на круги своя... Неужели опять поиски, схватки, погони? Вряд ли, подумала я, мы же уже не молоденькие девочки, балдеющие от щекочущих нервы острых ощущений. Нам их и в нормальной жизни хватает... Одни наши депутаты чего стоят! Сидят, разжиревшие от безделья и безнаказанности в Государственной Думе и в жопу Западу дуют! А обалдевшая и обнаглевшая Америка? Нет, я решительно не понимаю, как это все остальные страны могут слушаться звёздно-полосатого недоноска, возомнившего себя пупом земли и который ведёт себя по отношению к другим народам так, словно те умственно отсталые деточки: “Не будете нас слушаться, мы вам а-та-та сделаем... атомной бомбой!”, когда легко можно собраться всем и самим та-ак сделать этим америкашкам это самое “а-та-та”, что от их орла только пух и перья полетят! И так обидно, что наша страна – ранее самая сильная, самая читающая и самая образованная, смирилась со своим жалким положением и стала считать себя действительно второсортной... Нет, не все, конечно. Вот парадокс: мы, буквально живущие на золоте, нефти и газе, не вылезаем из нищеты, и почему-то наш рубль зависит от этой самой нефти... хотя раньше этого не было. Конечно, кто-то и жирует, но только не простые люди, а певцы и певицы, актрисы и актёры, мнящие себя суперзвёздами, а на самом деле в большинстве своём просто зажравшиеся бездари! – О чём задумалась, Натуля? – обнял меня Эдуард. – Опять мировые проблемы заели? – А как же. Кстати, как там у вас всё прошло? Ну, с этими демонами? – Как... Будто сама не знаешь, какими бывают войны... – нехотя сказал Чёрный. – Мы, конечно, смогли загнать их обратно, но далось нам это ой как нелегко... Много наших друзей и просто знакомых погибло, многие пропали без вести, но мы всё же дали им понять, что в Верхнем мире таким тварям, как они, делать нечего. В этой битве нам здорово помог Манти... – И ещё как помог! – оживился Роланд. – Наташка, Лерка, а вы знаете, что его иглы ядовиты для любой нечисти? – На собственном опыте убедились, – усмехнулась я и в свою очередь поведала о встрече с девочкой-умертвием и о том, что с ней сделала игла мантикора. – А где вы жить будете? – вдруг спросила Валерия. – Дом-то и квартиру вы продали... – Кто тебе сказал эту чушь? – поднял брови Сен-Жермен. – Чушь? А объявление? Наташка сама видела. – Тьфу, да это какой-то идиот так пошутил... Где мы жили, там так и будем жить. А где ваши дети? Почему с вами Новый год не встречают? – У бабушек они. Нечего детям на подвыпивших мам любоваться, – хмыкнула Лерка. – Что, хотите новое поколение “Баффи а ля рюсс” воспитать? – А то! Вы-то уже бегать по ночам не сможете... Будем молодёжь воспитывать! Ну, флаг вам в руки и электричку навстречу, подумала я. Остаётся только посочувствовать этим энтузиастам, потому что моя Алиска... Кто-нибудь смотрел мультсериал “Алиса знает что делать”? Вот-вот. Девочка там не подарок, а моя дочурка переплёвывает её за так! Да и Эдька, сын Лерки, от неё не отставать не собирается... Типичные аляулюки и башибузуки! Ой, и не позавидую я тем вурдалакам или оборотням, которые лет эдак через пятнадцать попадутся нашим деточкам на их пути-дороженьке... Прикокнут, выпотрошат, заспиртуют и ещё прощения заставят просить! Впрочем, ничего из этого я произносить не стала, а лишь мило-мило улыбнулась и просто пожелала им бо-ольшого счастья и удачи в личной жизни. Вероятно, при этом у меня был такой откровенно людоедский вид, что Чёрный и Сен-Жермен с тревогой переглянулись, пытаясь понять, что их, любимых, ждёт в недалёком будущем и во что же они только что так вляпались, но так и не сообразили и расслабились. Ой, а вот это зря, мальчики, зря! Теперь вам предстоит стать вечными няньками нашим непоседливым отпрыскам. Видимо, это моментально сообразила и Валерия, потому что её круглая веснушчатая физиономия стала до приторности сладкой, а голос источал такой елей, что... Эх, что об этом говорить, коли и сама не без греха? В общем, Новый год встретили как полагается – смехом, весельем, звучанием чокающихся бокалов, подарками. Где-то уже часов в десять... утра Чёрный и Сен-Жермен вспомнили, что им пора бы уже домой... и пошли бы, несмотря на яркое солнце (и обрадовали многочисленных прохожих весёленьким аутодафе), но Роланд – единственный из всех них трезвый, кое-как сумел уговорить их порадовать нас своим присутствием ещё немного. – Вот уж не думала, что обыкновенное шампанское так действует на вампиров! – призналась мне Валерия, когда мы с ней возились на кухне, отмывая гору посуды. – Ну, подумаешь, подлила немного водочки... – Охренеть и не встать! Так это твои заслуги?! Ну, спасибо, подруга... А я-то думаю, чего это Клод с таким воодушевлением принялся подпевать моему привидению? Да ещё и матюгальные частушки! – Ты вспомни, как он их потом в сольном варианте исполнил! – хихикнула вдруг Валерия. – Вот это исполнение так исполнение! – Ага, и теперь призраку есть куда расти, – согласилась я. – По-моему, большинства из них он никогда и не слышал! – Ещё бы, Клоду-то не сто и не двести лет... С таким-то богатым жизненным опытом! – Своему другу косточки перемываете? – послышался вдруг гулкий бас и из стены выплыл мой домашний призрак. – Ну-ну... Натали, ты не возражаешь, если я на пару недель смотаюсь к Сен-Жермену? Репертуар надо обновить, то да сё... – Да пожалуйста, – великодушно разрешила я. – Вам ведь определённо есть о чём поговорить... Ты не спеши, поживи у него месяца три-четыре, поднаберись знаний... Ему же наверняка есть что поведать, да? – Вот мерси, подруга! – обрадованно ухнул призрак и с чавканьем втянулся обратно в стену... – Терпеть не могу, когда он так делает! – сказала я, глядя на то место стены, где только что торчало привидение. – И ведь не скажешь ему об этом! Будет назло это делать дальше... – Ага, он такой! – согласилась Валерия. – А ты не боишься, что он после обучения будет орать тебе эти самые частушки днём и ночью? О ребёнке подумала? – За кого ты меня и его принимаешь? – даже обиделась я. – У него сейчас новое хобби появилось – по ночам летает в местный медвытрезвитель и радует тамошних обитателей своим появлением и исполнением. Знаешь, сколько алкашей уже перестали пить и обратились к Богу? – Представляю. Чувствую, ещё немного – и наш городок станет средоточием трезвости и христианской добродетели... Кстати, а что ты сегодня намерена делать? – А что такое? – Да вот хочу в кино сходить... давненько там не была. Ну, так как? Не против? – Я только “за”. Сеанс-то во сколько? – В... три, кажется, – неуверенно сказала Валерия. – Вот только что с этими алкоголиками делать? – Да пусть дрыхнут до вечера, – махнула я рукой. – А вот вечером попрошу призрака спеть им с десяток частушек, авось встанут на путь истинный!

2016 г

НЯНЬКА – Я вам кто, нянька? – возмущённо возопил Сен-Жермен. – Совсем с ума сошли – вампира просить, чтобы он за детьми приглядел?! – Ну, Кло-од! – жалостно заныла Лерка. – Ну, на тебя одна надежда! Нам с Наташкой срочно надо уехать и... – Отведите к бабушкам! – К каким? Они на курорт укатили отдыхать и вернутся только через неделю! – А в садик чего не отдадите? – В садик... – презрительно фыркнула моя подружка. – Чего он там хорошего наберётся? Болячек всяких? – И слов матерных, – поддакнула я. – Клод, вы бы только знали, из каких семей туда дети ходят... Вон, у моей знакомой дочка пару дней в садик походила... и что? – Что? – А то! Стала так выражаться, что дед-военный краснеет! Он, бедняга, таких слов сроду не знал, даром что служил на флоте! – Ой, можно подумать, у тебя дома мат-перемат не слышен! – съязвил Сен-Жермен. – Вспомни, когда ты гвозди забивала и нечаянно молоток себе на ногу уронила... Словами Шекспира выражалась, да? Я бросила взгляд на Лерку, которая тут же приняла самый невинный вид. Вот ведь трепло! И когда только успела? – А твой домашний призрак? Если бы давали медали за знание мата, он бы точно получил сразу все три – и золотую, и серебряную, и бронзовую! – Граф! – лишившись всех аргументов, Валерия жалостно захлюпала носом и глаза её наполнили океаны слёз, чего Сен-Жермен совершенно не выносил, и о чём Лерка прекрасно знала, потому что в такие минуты из всесильного вампира можно было плести не то что верёвки, а прямо канаты. – Ладно уж... – сдался Клод. – Ведите своих отпрысков... но только до вечера! – А то как же! – мгновенно воспряла духом Лерука, метнулась в прихожую и через пару минут вошла вновь, торжественно ведя за руки Алису и Эдуарда, которые держали в руках сумки со своим барахлишком – фломастерами, раскрасками, игрушками и прочей белибердой, которая так дорога детским сердцам. – Мы тебя любим, Клод! – прочувствованно пропела я и вслед за Валерией выскочила из гостиной. – Эй, а как же... – крикнул было вслед Сен-Жермен, но понял, что уже всё – завяз в делах семейных по самые уши, вздохнул, обернулся и встретился взглядом с двумя парами глаз – синими и каре-зелёными, которые пристально рассматривали “дядю Клода”. – Ой, а это Наташина дочка и Лерин сын? – влетела в гостиную Даша-Мальвина и захлопала в ладоши. – Вот хорошо-то, а то мне скучно и не с кем играть! Алисочка, Эдик, пошли ко мне! – Ведите только себя тихо! – попросил граф, втайне довольный, что не ему придётся возиться с малявками и, усевшись в уютное кресло, развернул газету. – Хорошо! – донеслось уже издалека. Ага, щаз-з... – Хорошо всё-таки время провели! – довольно сказала Валерия, вылезая из такси и расплачиваясь с водителем. – Сколько шмоток понакупили, в кафешках посидели, на аттракционах покатались... Благодать! – И не говори. Знаешь, что я думаю? Давай через пару-тройку дней опять отдадим Алиску и Эдика Клоду, пусть присмотрит, а сами рванём в город и... Дверь дома Сен-Жермена распахнулась так, что её едва не сорвало с петель, и на пороге предстал сам хозяин – лохматый, с оборванными пуговицами на груди, рубашка покрыта разноцветными пятнами, глаза дикие... – Где шлялись?! – рявкнул он так, что у наших сумок с пакетами сами собой оборвались ручки. – Что случилось? – испуганно спросила я. – Что-то с детьми? – С детьми?! С детьми-то как раз всё в порядке. Вы мне скажите, кто их воспитывает, а? – Ну... мы и бабушки, – растерянно сказала Валерия. – А что? – Вот заходите и я вам поведаю всё-всё! – ласково сказал граф и за шкирки, словно блудливых котят, втянул нас в дом. В зале обнаружились чинно сидевшие в рядок Эдька, Алиска и вкупе с ними Даша-Мальвина – все тихие, скромные, глазки долу... Ангелы, а не дети! Бегло окинув взглядом помещение, я убедилась, что всё цело – и картины, и торшер, и люстра... даже стёкла в окнах и те на месте. – Из-за чего шум-то? – недовольно спросила Валерия, с трудом удерживая в объятьях сумки. – Эдик, что ты опять натворил? Ничего? А почему тогда дядя Клод бесится, словно его пчёлка в попку укусила? – Чего?! – взвился Сен-Жермен. – За мои муки меня же и оскорбляют?! Вандалы! – Да что произошло? – возмутилась я. – Вазу у тебя, что ли, разбили? Так мы заплатим. – Боюсь, у вас денег не хватит, чтобы оплатить ущерб, – неожиданно ласково сказал граф-вампир. – Ну-у, если только продадите все свои внутренние органы... Не круглите глазки, ничего они не кокнули, говоря вашим варварским языком. – Тогда чего же ты... возмущаешься? И почему у тебя вид как у бомжа? – А вот про это вы послушайте... Началось, понятно, всё прекрасно. Дашка-Мальвина уволокла Алису и Эдьку в свои апартаменты и, жутко довольная свежим обществом, затеяла с ними игры-забавы. Сначала они играли в куклы – ходили друг к другу в гости, пили чай, показывали моду... пока Эдьке – единственному мужику в женской компании, это не надоело и он решительно не заявил, что целиком и полностью переходит на военное положение. Конечно, он выразился не так по-взрослому... но девчонки поняли его буквально: “Мужик играет в военные игры, а бабы пусть как дуры сидят в уголке и накачивают своих куколок чаем... а он не может! У него душа баталий просит!” Алиса, у которой была бесстрашная душа Жанны Орлеанской девы, среагировала мгновенно, влепив ему по лбу одной из кукол. Эдька в долгу не остался и назло девчонкам порвал бальное кукольное платье, которое мама (то бишь я!) сшила для любимой Алисиной куклы, чем окончательно обозлил тёзку Булычёвской героини. И её можно понять: девичье сердечко тоже тянет к зрелищным баталиям, храбрым рыцарям... а тут какой-то шкет намекает на то, что лучше бы ей сидеть в уголочке и не вякать... и ещё вещи портит! Ну, как тут не обидеться? Уже через минуту по ковру Дашкиной комнаты катался клубок из орущих малышей, а сама хозяйка с ногами сидела на кровати и растерянно взирала на это побоище. Сама она благоразумно не лезла, поскольку прекрасно знала, что было с кошкой, которая сдуру затесалась в собачью свадьбу... и клочков не оставят! Какое-то время Сен-Жермен терпеливо сидел в зале и изо всех сил старался не обращать внимания на визг и плач, но нервы и у вампиров не железные и, в конце концов, он не выдержал. – Порки захотелось, поросята?! – рявкнул он, внезапно появляясь в дверях комнаты Даши и Эдька с Алиской мгновенно отлетели друг от друга и, усевшись среди раскиданных игрушек, сделали невинные лица. – Дашка, ты мне что обещала? – Э-э-э... – Ты обещала, что будете вести себя тише! – Я не обещала, это ты сам попросил! – возразила Даша-Мальвина. – Не буду же я их разнимать? Подерутся и помирятся! – Мы больше не будем! – елейным голоском примерной девочки сказала Алиса. – Дядя Клод, мы будем вести себя тихо-тихо! – Включите себе мультики и прижмите попы, иначе я вас нашлёпаю... понятно? – в сердцах сказал Клод. – Да чтоб я ещё согласился с детьми сидеть... ...Смотреть мультики, конечно, увлекательно... но скучно. Поглазев на “Храбрую сердцем”, позевав на “Холодное сердце”, похихикав над “Русалочкой”, Алиска, Эдька и Даша начали было откровенно скучать, но тут многомудрая Дашута, прочитавшая в доме графа-вампира огромное количество книг, кое-что вспомнила и предложила сыграть в... индейцев. – А что они делали? – тут же поинтересовался Эдуард-младший, до этого и слыхом не слыхавший ни о каких индейцах. – Ну-у... На лошадях скакали, делали себе боевую раскраску, бросали томагавки и снимали скальпы, – объяснила Даша, которая и сама-то об индейцах читала только в трилогии Лизелотты Вельскопф-Генрих “Сыновья Большой Медведицы”. – И ещё выходили на тропу войны и говорили “хау

– А что это значит? – спросила Алиса. – Кажется... – тут Даша-Мальвина задумалась, наморщив лобик. – Кажется, это значит: “Я сказал”. Точнее не помню, надо в книге посмотреть. – А скальп снимать – это как? – Очень просто! – весело сказала Дашута. – Брали прядь волос и ножиком – чик! – срезали! – И всё? – Вместе с кожей! – уточнила Даша. Эдька тут же перевёл задумчивый взгляд на её голубые локоны, отчего Дашута почувствовала себя крайне неуютно и поспешила заявить, что с ней этот номер не пройдёт, поскольку она не простой человек и поэтому... А, да какая разница?! Она с себя скальп снимать не даст и точка! После такого заявления Эдуард-младший невинными глазами посмотрел на золотую шевелюру Алиски, но та была начеку и многообещающе показала ему кулак. – А дядя Клод? – внезапно осенило Дашуту. Сен-Жермен, не ожидая никакой подлянки со стороны малолеток и блаженствуя в наступившей после нагоняя тишине, сидел в кресле, гонял по каналам телика в поисках чего-нибудь интересного, потом мирно задремал... а когда очнулся, то понял, что крепко влип в ленты скотча, которыми его с головы до ног опутали эти три шмакодявки – Алиска, Эдька и Дашка. Сами шмакодявки при этом выглядели так, что при одном взгляде на них хотелось заорать и немедленно вызвать психиатра, потому что нормальные дети так выглядеть не могут! – Вы где перья взяли? – спросил граф-вампир, когда немного пришёл в себя и обрёл дар речи. – Какие-то они знакомые... – У тебя в кабинете, дядя Клод! – прощебетала Алиса. – Из чучел! – Тьма Великая... – простонал Сен-Жермен. – Это вы, значит, павлина и райскую птицу ощипали... А с лицами что? – Боевая раскраска! – важно заявил Эдуард. – Мы индейцы на тропе войны, а ты бледнокожий и сейчас мы с тебя будем снимать скальп! – Что?! – от такого заявления граф-вампир даже подавился воздухом. – Ну да. Мы посовещались и решили, что у Эдика и Алисы снимать скальп нельзя, им больно будет, – пояснила Дашка. – А вот ты, дядя Клод, вполне для этого подходишь... Ты же вампир, тебе это не страшно. Потерпишь немного, хорошо? – Ну, малявки... – теряя последние жалкие остатки терпения и человеколюбия, прорычал Сен-Жермен, напрягся, разрывая необычайно прочные ленты скотча, вскочил... и, запнувшись носком шлёпка за ножку кресла, рухнул на пол, ударился головой о кресло же и мгновенно вырубился. ...Первое, что он услышал, придя в себя, был озабоченный голос Алисы: – Бедный дядя Клод... Он не дышит. Он, кажется, умертый. – Не умертый, а мёртвый! – поправил её Эдуард. – Не мёртвый, а умертый! – упрямо сказала девочка. – Ведь говорят же “умер”! А что делают с умертыми? Закапывают! При этих словах Сен-Жермен почувствовал такой прилив сил, что пулей взлетел к люстре и по потолку, по потолку добежал к выходу и был таков, оставив малышей без “заботливой” няньки и похоронных развлекух. Слушая этот трагический пересказ деяний наших отпрысков, мы буквально ползали от смеха, отчего граф-вампир надулся и заявил, что больше никогда в своей жизни не будет сидеть с этими самураями, как бы мы его об этом не просили. – Что же ты их так ласково обозвал? – еле сдерживая смех, проговорила Валерия. – Самура-аи... Ты бы их ещё пиратами окрестил! – Висельники они будущие! – буркнул Сен-Жермен, постепенно остывая и понимая, что выставляет себя с глупой стороны. Взрослый человек (ну, пусть не человек, а вампир... Какая разница?) и нашёл на кого обижаться – на детей! – Ну, подруги, подсудобили вы мне... За все те несколько сотен лет, что я живу на этом свете, у меня ещё никогда не было такого насыщенного дня! – Успокойся! – отозвалась я, подхватывая Алисин рюкзачок в одну руку, а другой ухватив дочку за ладошку. – Это был единственный раз, когда мы доверили тебе такую ценность... Вдруг ты их плохому научишь? – Ага, и уже научил! – поддакнула Лерука. – Скальпы снимать, к примеру... Это что же – я утром проснусь, а у меня на макушке лысинка до кости? – Маму обижать нельзя! – возмущённо сказал Эдуард-младший. – Мама хорошая! – А дядя Клод, значит, плохой?! – взвился граф-вампир. – А ну, брысь отсюда... все! Когда у милейшего Сен-Жермена начинают светиться глаза, то всё – стоп, аут, бай-бай! Лучше уползти куда-нибудь в уголок и постараться не привлекать его внимания! Мы отлично это знали и поэтому, не говоря ни слова, поспешили к выходу... где нас остановил голос графа: – Вы... это... когда надо, приводите Эльку и Алиску, а то Даша скучать будет... И мне веселей!

2016 г

ПРОКЛЯТАЯ – У нас в редакции появилась новенькая, – как-то вечером, когда мы сидели за столиком в моей кухне за чашкой чая, объявила Валерия. – И что? – поинтересовалась я, лениво ковыряя вилочкой кусок торта. – Да ничего особенного... Девушка как девушка, довольно симпатичная. Компанейская, исполнительная... совсем как я в молодости! – Ты была исполнительной? Извини, но я что-то не припомню сего факта. Сколько тебя знаю, ты всегда ленилась, ленилась, лени... Рассерженная Лерука взмахнула вилочкой с насаженным на неё кусочком торта и – шмяк! – комок крема, полетевший было в мою сторону,не удержался в полёте и вместо моих очков угодил мне же на тарелку. – ...лась, – закончила я. – И совсем ты не компанейская, и мазила к тому же! – Здесь сумрачно! – оправдывалась Лерука. – Эй, ты чего?! – А я вот и в темноте не промажу, мимо такой вот хрюшки! – съехидничала я. – Возьми платок и утрись. Так что там не так с этой новенькой? – Что ты имеешь в виду? – Ну, когти есть? Нет? А рога? Тоже нет? Ну, клыки хотя бы торчат? – Тьфу, совсем ты меня запутала! – даже сплюнула Лерка. – Какие рога, какие копыта? Обычная девушка, каких тысячи! – Тогда с чего это ты о ней вспомнила? – Да просто так, вспомнила и сказала. Какая тебе разница? – Да успокойся ты, я пошутила... Ты лучше скажи, Эдька твой стишок выучил к завтрашнему дню, а то Алиска волнуется, как бы твой оболтус не сорвал концертный номер... Он же весь в мамочку, такой же беспамятный! – Это мой Эдька беспамятный?! – мгновенно завелась Лерка. Вот за что я её люблю, так это за кипучий нрав и ругательное бульканье в адрес обижающих её царственную особу... Никогда не знаешь, что прилетит – то ли слово в ухо, то ли кулак в глаз! Впрочем, на этот раз Лерука злилась не особенно, понимала, что я просто дразню её. Где-то через полчаса позвонил Сен-Жермен и мрачно заявил, что ему пора ужинать и лучше бы нам забрать своих детей, дабы он своим “ужином” не испортил им аппетит и психику. – Какую психику, Клод? – удивилась я. – Моя Алиска ужастики на ночь смотрит, так что ты её пугать замаешься... она сама тебе какой хочешь аппетит испортит… и психику заодно! – Ненормальные... – буркнул Сен-Жермен и отключился, а мы, посмеявшись, отправились к Клоду забирать своих детишек, чем несказанно огорчили Дашу-Мальвину, которая рассчитывала, что уж на этот-то раз её маленькие друзья останутся ночевать... чтобы довести графа-вампира до нервного тика. Потом я и Алиска проводили Лерусю с Эдиком до их дома... и сами пошли спать. Новенькая, о которой мне начала было рассказывать Валерия, а я её перебила, была и в самом деле весьма примечательной личностью: коренная москвичка, она работала в редакции одного из столичных журналов... и вдруг, бросив всё, переехала в наш провинциальный городок, где нет шикарных бутиков, где не встретишь новоявленных “звездулек”, из которых спесь прёт как понос из чудака, что объелся сливами, а потом ещё и кисленького молочка сдуру попил... Одним словом, Леркины сотрудницы искренне не понимали, как это можно обменять столицу на провинцию, где всё так тихо и скучно, но Александра (так звали новенькую) весело смеялась и в который раз объясняла, что она любит тишину и покой, которых в Москве днём с огнём не сыщешь, что ей надоела столичная суета и в бутиках продаётся всё то же самое, что и на рынках в провинции, только на рынке можно купить намного дешевле, что она обожает рыбалку и прогулки по лесу... но так и не смогла убедить никого из своих новых знакомых, которые, посовещавшись, решили, что Александра бросила Москву и престижную работу из-за великого любовного разочарования. Ни с кем она особенно не сошлась, хотя хорошо относилась ко всем своим сотрудницам и сотрудникам, причём последние пробовали за ней ухаживать, но неизменно натыкались на стену вежливой холодности и равнодушия, что в очередной раз подтверждало догадки всех женщин редакции... Валерия, которая во всём чуяла какой-нибудь подвох, попробовала узнать о своей новой сотруднице хоть что-то новое, даже сбегала в отдел кадров, но и там ничего интересного не узнала: жила и работала в Москве, уволилась по собственному желанию (но была на хорошем счету – не пила, не скандалила и т.д.), не замужем, сирота, детей нет, переехала в наш городок... Ничего особенного. Потерпев неудачу на почве сыска, Лерука понемногу успокоилась и оставила новенькую в покое. Так прошёл месяц, пока однажды... – Где этот чёртов сантехник?! – ворвалась в кабинет зама редактора раскрасневшаяся от злости Оксана. – Виктор, ты же обещал, что поговоришь с этим алкашом! – А при чём тут я? – искренне удивился зам. – Есть завхоз, к нему и иди... А что случилось? – Что случилось... А то и случилось, что в нашем туалете продохнуть нельзя – такая вонища стоит! То ли трубы засорились, то ли сдох кто! – Кто сдох? – Мышь, например!!! Где эта пьянь сизоносая?!! – Чего кричим? – миролюбиво раздалось сзади и Оксана, круто развернувшись, увидела сантехника Матвеича. – Где трубы засорились? – Пошли! – Оксана ухватила щуплого Матвеича за рукав и решительно поволокла его за собой в туалет. – Вот, любуйся! – торжественно сказала она, распахивая дверь. – Почувствуй, какое здесь... амбре... – Привет! – радостно помахала ручкой Александра, заканчивающая наносить на пухлые губки помаду. – Хоть бы постучались... А если бы я чулок поправляла? – Ничего не понимаю! – растерянно произнесла Оксана, тщательно принюхиваясь, но ничего не ощущая, кроме лёгкого аромата “Кензо”, исходящего от Александры. – Здесь же пять минут назад разило так, словно... Ты давно здесь? – Ну-у... да, а что? – И ничего не чувствовала? – Да вроде нет... – пожала плечами Александра, убирая помаду. – Пахнет освежителем воздуха – ландыш, кажется. А что случилось-то? – Не опохмелилась девка вовремя, вот ей и мерещится! – поучительно сказал Матвеич и, отцепив пальчики опешившей Оксаны от своего рукава, вышел из туалета и был таков. В тот же день весть о Оксаниных глюках разнеслась по всей редакции, дав всем сотрудникам повод для приколов и насмешек, отчего бедняга едва не провалилась под пол от стыда и досады. – Но я ведь сама чувствовала! – оправдывалась она перед Леркой, когда они сидели в кафе и обедали. – Знаешь, какая вонь была? Ну, помнишь, как нас послали вместе с ментами, когда были обнаружены останки того адвоката? Да помнишь ты, помнишь, не делай недоумевающее лицо! – Это когда мужика расчленили и разложили по частям по всей квартире? Ещё бы не помнить... Хорошо, что у меня психика крепкая, а то от такого зрелища и свихнуться недолго. Постой, так в туалете воняло трупным разложением?! – Ну да! И ещё как воняло! Я сначала грешила на засорившиеся трубы, побежала за Матвеичем, а когда вернулась, то всё – ничем не пахнет и все довольны! Слушай, может, у меня что-то с мозгом, а? Говорят, что при некоторых видах опухолей у человека появляются галлюцинации, в том числе и обонятельные. – С чего это ты решила, глупая? – Но ведь Саша была там почти одновременно со мной и ничего не почувствовала... – Саша? Новенькая? – задумчиво спросила Лерка. – Нет, Оксана, с тобой всё в полном порядке. Скорее всего, носовые пазухи забились, вот ты и чувствуешь не то, что есть на самом деле. У меня тоже такое было... один раз. Блин, ты на часы-то глянь! Бежим на работу! Успокоенная Леркиными словами, Оксана глянула на часики, ахнула и, подозвав официанта, сунула ему пятисотку со словами: “Сдачи не надо!” и, вскочив со стула, побежала к дверям, мгновенно позабыв о Валерии, которая так и осталась сидеть, задумчиво глядя в чашку. – Зуб даю, что с этой новенькой что-то не так! – возбуждённо говорила Валерия, мотаясь туда-сюда по залу и безжалостно топоча мой новый ковёр. – Оксанка ясно чувствовала, что воняет трупом, а Саша говорила, что не пахнет ничем! – И что с ней, по-твоему, не так? То, что она не ощущает глюки других, ставит её в разряд подозреваемых? И сядь ты наконец, прижми попу! – Я ничего такого не говорю, – Лерка послушно уселась в кресло. – Но ведь так не бывает, чтобы человек только что чуял, а потом – раз! – и нет, всё прошло! – Почему же, бывает... – равнодушно сказала я, отыскивая в шкатулке со швейными принадлежностями катушку красных ниток, чтобы зашить Алиске футболку, которую та разорвала по шву неизвестно где и неизвестно как. – Мне, например, вчера померещилось, что второе подгорело, а на самом деле... – Тьфу, приземлённая ты стала какая-то! – с досадой сказала Лерка. – И не скажешь, что когда-то гоняла всяких монстров по всему городку... Что с тобой случилось? – Я теперь мама, а не Баффи российского разлива. И ты, кстати, тоже... и поэтому перестань строить из себя борца с нечистью и спускайся к нам, грешным. – Чего? – В садик, говорю, пора, вот чего! И прошу тебя – плюнь ты на всё, отстань от этой Саши. У тебя, что, своих проблем мало, так ты ещё решила помочь этой истеричке Оксане? – Она не истеричка! – Допустим. Но с головой у неё и в самом деле не всё в порядке, потому что нормальная девка не станет бегать по кабинетам и орать бешеным голосом. Всё, закрываем тему и айда за нашими отпрысками! Лерка на время приутихла. Инциденты с трупным запахом больше не повторялись, да и за Александрой ничего подозрительного она не замечала, поэтому Валерия в конце концов успокоилась и решила, что Наташка права и Оксане и в самом деле всё просто почудилось. Прошло ещё три дня, и Юлька-оператор торжественно объявила, что скоро у неё день рождения и завтра она по такому случаю накрывает стол, так что никакие отговорки типа: “Я не пью, у меня язва и так далее...” не принимаются и должны быть все, иначе она смертельно обидится и особо вредным поменяет статус в “Одноклассниках” и “ВКонтакте”. Угрожала она зря, потому что на пирушку по случаю “дня варенья” явились все, даже Матвеич, которого особо никто и не звал... но не гнать же “дорогого гостя”? А ну как обидится, запрёт туалет и повесит табличку “На ремонте”? Лучше уж пусть выпьет... Произносились бесконечные тосты, желались одни и те же пожелания – ничего нового и необычного... Первыми опустели тарелки с домашними пирогами, которые Юлька умела и любила печь, потом подошла очередь салатов и второго – тоже вкусноты необыкновенной и в конце появился о-огромный торт (можно даже сказать, тортище!), который именинница моментально разрезала на куски, стараясь, чтобы все они были одинакового размера – чтобы никого не обидеть. Лерка моментально облюбовала себе один – с розочкой посередине, но сама дотянуться до него не могла и поэтому, увидев, что Александра сидит ближе всех к заветной цели, перегнулась через соседку и хлопнула её по плечу. Хлопнула... и тут же отдёрнула руку с гримасой отвращения – ей внезапно показалось, что она дотронулась не до человеческого тела, а до чего-то омерзительно вязкого, совсем не похожего на девичье плечо. Мало того: у Валерии появилось стойкое ощущение, что её ладонь теперь вымазана в липкой гадости! Александра обернулась и, увидев перекошенное лицо Леры, вздрогнула и ухватилась за бусы из крупных жемчужин, в три ряда висевших у неё на шее всегда, что бы девушка не надевала. – Ты чего? – испуганно спросила она. – Тебе... плохо? – Нет, всё нормально, – с трудом улыбнулась Лерука и незаметно вытерла ладонь о скатерть. Есть ей уже не хотелось. ...Уже поздно вечером, идя домой, Валерия всё вспоминала и вспоминала то мерзкое ощущение, когда она дотронулась до Александры. Было такое впечатление, что её рука коснулась... Да ну, не может такого быть! – Не может быть! – повторила вслух Лерка и в это время вышедшая из-за угла буро-коричневая, добродушного вида собака, увидев задумчиво бредущую журналистку, завиляла было хвостом, но принюхалась и, сделав шажок назад, плюхнулась лохматой попой на землю и, задрав кверху морду, жутко, словно по покойнику, завыла-заплакала навзрыд. – Ты чего это? – опешила Валерия, подняла к лицу ладонь, чтобы почесать веко... и в нос ей ударил ужасный запах, который ни с чем никогда не спутаешь... Значит, всё-таки может? С этого дня Лерка начала следить буквально за каждым шагом, за каждым движением Александры – куда та пошла, что сказала, что сделала... Иногда ей удавалось уловить странный запах, исходящий от девушки, но не успевала она как следует к нему принюхаться, как запах тут же исчезал... Можно было бы подумать, что у Леры появился бзик на почве недоверия к близким своим, но... изредка этот же запах ощущали и остальные, говорили об этом Александре, на что та сокрушённо разводила руками и объясняла всё тем, что нечаянно вляпалась на улице в какую-то гадость. Что ж, такое бывает, думала тогда Валерия, но не так же часто? Идти ко мне и делиться подозрениями она не хотела: знала, как я отреагирую на всё это – обзову шизофреничкой и параноиком и посоветую (настоятельно!) посетить психиатра... а ещё лучше – лечь в психушку, чтобы как следует очистить мозговые извилины от всякой ерунды. Иногда Саша на работу не приходила: звонила и говорила, что приболела и это ей охотно прощали, так как журналистка она действительно была выдающаяся и работала как вол, и это обстоятельство тоже несказанно раздражало немного ленивую Лерку. Так прошёл месяц, и вскоре в редакции произошло что-то странное и даже страшное. Рабочий день был в полном разгаре, когда в рабочую комнату, где сидело и пялилось на экраны компьютеров и ноутбуков, что-то набирая и правя текст, человек десять, ворвалась белая как мел Олечка, отвечающая в редакции за статьи по моде и блеющим голоском пролепетала: – Там... там... – Что случилось? – лениво спросил Лёнчик, не отрываясь от экрана, на котором порхали карты, никак не желавшие складываться в пасьянс. – Мышку увидела? Так не бойся, она компьютерная... – Дурак! – взвизгнула Олечка. – Там в туалете кого-то убили! – Что? – наконец соизволил повернуть голову в её сторону Лёнчик. – Там что, труп?! – Ну... наверно... Не зна-аю ! Тут силы Олечку оставили, она завыла, без сил опустившись на ближайшее кресло, а все, кто был в этот момент в комнате, сорвались с мест и помчались смотреть на “место преступления”. ...Туалет встретил их тишиной и распахнутой дверью. Лёнчик, шмыгнув вечно заложенным носом, осмотрелся и недоумевающе спросил: – И где тело? – Фу, что за вонь?! – в ужасе спросила Кира, сунувшаяся вслед за ним. – Здесь что, и вправду кто-то сдох?!! – Что ты несёшь? Ничем тут не пахнет... – Нос прочисти! – шикнул на Лёнчика Костя, вошедший вслед за Кирой. – Здесь же тухлятиной разит как не знаю что! Откуда только – не пойму... Молчаливая Инна принялась одну за другой распахивать дверцы кабинок и, когда она толкнула дверцу предпоследней, впечатлительная Ася громко взвизгнула, а остальные еле сдержали крики отвращения: на полу и гроздьями свисая с унитаза, лежало что-то омерзительное, гниющее, смердящее, всё в сотнях белых копошащихся личинок ... Кто-то побежал вызывать полицию. Через пару дней стало известно, что находка в туалете оказалась человеческим кишечником, но кто и как подкинул в туалет редакции эту гадость, так и осталось невыясненным, как и то, откуда неизвестный мародёр раздобыл человеческие внутренности. Все близлежащие морги клялись, что у них никто ничего не похищал и им предпочли поверить на слово. У Валерии были свои догадки, но она решила держать их при себе и только присматривалась к Александре, но та сама казалась потрясённой и напуганной и шёпотом делилась с остальными своей версией о маньяке: дескать, у них в Москве тоже было нечто похожее, только там в редакцию прислали посылку с человеческими глазами, что мгновенно навело Лерку на новую мысль – а не влезла ли Александра там, у себя, в какое-то нехорошее дело, потому и прискакала сюда, в глушь... а и тут, вероятно, её обнаружили и делают столь непрозрачные намёки! На следующий день Саша просто-напросто опять не вышла на работу, сказавшись больной. К этому уже привыкли и, списав всё на нервы, поручили Леруке набрать для очередного номера что-нибудь интересненькое из Интернета – и быстро, и бегать по городку в поисках сенсации не надо. ...Валерия лениво бегала глазами по тексту, появлявшемуся на мониторе, в надежде найти хоть что-то захватывающее и внезапно наткнулась на фотографию улыбающейся... Александры! Рядом было фото перевёрнутой, разбитой вдребезги машины и подпись под фотками оповещала: “Известная в узких кругах журналистка погибла в автоаварии”. – Чего? – вслух спросила Лерка, нервно оглянулась и, убедившись, что её никто не услышал, вновь уставилась на экран. “Молодая, но уже известная в узких кругах журналистка Анастасия Родимцева погибла в автоаварии, произошедшей в центре Москвы. Её коллеги утверждают, что это было убийство, а не несчастный случай, но очевидцы показали, что погибшая не справилась с управлением, пытаясь обогнуть шедшую впереди машину и, врезавшись в столб, перевернулась. Смерть девушки наступила мгновенно”. – Так... и когда это произошло? – шёпотом спросила сама себя Валерия. – Так... так... Три месяца назад?! Но ведь и Александра... Не в силах сдержать журналистский зуд, Лерука завертелась на месте и, внезапно решившись, отключила компьютер, схватила сумочку и пулей вылетела на улицу, чуть не сбив с ног охранника, лениво слонявшегося по вестибюлю. – Саша! Саша, ты дома? – громко спросила Валерия и постучала. – Саша, это я, Валерия... Вот, пришла проведать, как ты... Она подождала, не отзовётся ли кто, вновь подняла руку, чтобы постучать погромче, но тут дверь сама собой открылась, словно приглашая рыжую журналистку пройти в полутёмную прихожую... что та и сделала. В комнатах царили полумрак и тишина. Окна были задёрнуты тёмно-синими шторами, а дневной свет, с трудом пробивавшийся сквозь них, делался похожим на вечерний, что совсем не делало квартиру уютнее, а наоборот – вселяло какую-то беспричинную тревогу. – Саша, ты дома? – уже нервничая, вновь спросила Валерия и внезапно в самом дальнем уголке зала что-то зашевелилось. – Зачем пришла? – спросил глухой голос, так не похожий на голосок Александры. – Я никого не приглашала... – Проведать пришла, узнать, как ты себя чувствуешь... – Не ври. Думаешь, я не заметила, как ты следишь за мной? – насмешливо спросила Александра (если это была она). – Я же не слепая и не дура! – Да, ты не дура... Ты ведь Анастасия? Анастасия Родимцева? – резко спросила Лерка. Тень дёрнулась. – Точно, ты Анастасия! – удовлетворённая реакцией на её слова, усмехнулась Валерия. – Что-нибудь натворила в Москве, устроила спектакль с этой аварией и “смертью, наступившей мгновенно” и смылась сюда в надежде, что тебя не найдёт никто из прежних дружков, так? Ну и что ты такого, интересно, натворила, что была вынуждена сфальсифицировать собственную гибель? Связь с наркотиками и бандитами? Молчание. – Шантаж? Молчание. – От криминального прошлого прячешься? Ну, чего ты молчишь? Да что это с тобой? Ну-ка, где тут выключатель... – Нет!!! – истерически взвизгнула Александра-Анастасия, но было поздно: Валерия нащупала выключатель, нажала на него, зажмурилась от ярко вспыхнувшего света, а когда открыла глаза... Александры в зале не было. Вместо неё, кутаясь в клетчатый плед, у дальней стенки стоял... полуразложившийся труп. – Э... а... а... – залепетала побелевшая как мел Лерка, выпученными глазами уставясь на зомби и лихорадочно раздумывая, как же теперь спастись, ибо много раз встречалась с живыми мертвецами и по опыту знала, что ничего хорошего от них ждать нельзя. Но, как видно, это был неправильный зомби, потому что вместо того, чтобы напасть на дуру, которая сама, добровольно, пришла к нему на съедение, ходячий труп уселся на диван и указал ошеломлённой жертве на кресло, куда та и плюхнулась. – Я не разыграла собственную смерть, – тихо сказала покойница. – Я и в самом деле умерла... тогда, в автомобиле. – Тогда как... Ничего не понимаю, – растерянно произнесла Валерия, немного пришедшая в себя, как только поняла, что есть её не будут. – Весь мой род по женской линии проклят! – горько сказала Александра (или Анастасия). – Уж не знаю, за какие такие прегрешения... но после смерти душа не может покинуть тело и остаётся в нём... в гниющем, разлагающемся! Остаётся навсегда, запертая в могиле, ведь... Она запнулась. – Я, признаться, не верила поначалу, думала, что всё это чушь, бабкины бредни, считала, что всё это старинная легенда и как-то рассказала о ней своей подруге, которая увлекалась всей этой ерундой – колдовством и прочим и она восприняла мой рассказ очень серьёзно и пообещала в случае чего помочь. Я посмеялась и забыла о разговоре, а потом... – Что потом? – жадно спросила Валерия, увлечённая её рассказом. – А потом я погибла, – просто сказала Александра. – Но как же... Ты же... – Подожди, всё по порядку. Гроб с моими останками положили в наш семейный склеп... и там я услышала голоса моей мамы... и бабушки... и прабабушки... Они все были там! Они не могли покинуть свои останки и обрести покой, и на этот же ужас была обречена и я! Представляешь, какой меня охватил ужас?! Никогда, никогда не покинуть склеп и навечно оставаться в гниющих плоти и костях! Я лежала и слушала, слушала, слушала крики своих родных, которые сошли с ума, запертые в своих ужасных клетках и думала, что и меня ждёт то же самое... но мне повезло. Моя подруга... она не забыла меня. Не знаю, как уж ей удалось это, но Лика где-то раздобыла древний амулет, позволяющий поднимать мертвецов и придавать им обычный человеческий облик... Конечно, этот облик всего лишь личина, а под ней... – Значит, твоя подруга вместе с этим амулетом пришла в склеп и подняла тебя? Но почему же ты не осталась в Москве? – А что мне там делать? Родных у меня не осталось... и слава Богу, что я не успела выйти замуж и завести детей. Представляю, что бы я чувствовала, зная, что ожидает мою дочку... а у меня наверняка бы родилась дочка, как и у моей мамы я, а у моей бабушки – моя мама. Лика достала мне новые документы и я уехала в первый же провинциальный городок, название которого попалось мне на глаза... Думала, хоть здесь спрячусь от всего этого, но не вышло. – А что случилось? – поинтересовалась Лерука, немного обидевшаяся на то, что её родной городок обозвали провинциальным. И кто обозвал? Ходячий труп! – Амулет потеряла? – Нет, – Александра-Анастасия коснулась полуистлевшей ладонью жемчужных бус, по-прежнему висевших у неё на шее, и на мгновение приняла прежний облик. – Просто с недавних пор всё пошло не так. – Это ты про вонь в туалете и те гнилые кишки? – Я еле успела добежать до туалета, чтобы мои внутренности не плюхнулись прямо у всех на виду. – усмехнулась Александра. Выглядело это жутко – гнилые губы попытались растянуться в усмешке, но лопнули, обнажая кость челюсти, и Леру не стошнило только потому, что она не раз уже видела нечто подобное. – Почему же ты не позвонишь Лике? – спросила она. – Думаешь, мне не пришла в голову подобная мысль? Я звонила ей, звонила не раз, а потом... трубку взял какой-то мужчина и сообщил, что Лика... что Лики больше нет. Она умерла месяц назад, упав с балкона и теперь меня ничто и никто не спасёт... А я не хочу назад! – Можно, я посмотрю на амулет? – попросила Лерка. – Смотри, только снимать его я не буду, иначе превращусь в самый обычный неподвижный труп... Валерия кивнула и, поднимаясь с кресла, внезапно поморщилась от боли – в подлокотнике было что-то острое и она сильно поцарапала палец, но решила не обращать на это внимания, подошла к сидевшей Саше, дотронулась до матово блестевших жемчужин... и тут произошло что-то непонятное – едва она коснулась ожерелья, как оно ярко засияло и Саша тут же приняла нормальный, человеческий облик. – Как... как тебе это удалось?! – растерянно спросила та, осматривая ожерелье. – Ведь я... Это кровь? Твоя кровь?! – Ну... наверное... – пробормотала Лерука, сунув поцарапанный палец в рот. – Так всё просто? Всего лишь человеческая кровь? Она способна возродить амулет? Неужели... всё так просто? Что-то в голосе Александры очень не понравилось Валерии и она украдкой покосилась в сторону прихожей, уже сожалея о том, что вообще явилась сюда и размышляя, как бы побыстрее убраться из этой квартиры с её страшной хозяйкой. – Я пойду, а? – робко спросила она. – Очень рада, что тебе стало лучше. Значит, ты скоро вернёшься на работу и... – Не спеши! – нехорошо улыбнулась Саша, сделала незаметное движение, и в её руке блеснуло лезвие небольшого ножа. – Неужели ты думаешь, что я теперь так просто отпущу тебя? Теперь, когда ты знаешь мою тайну? – С ума сошла? – дрожащим голосом произнесла Лерука, пятясь назад. – Ну, сама посуди, кому я смогу рассказать об этом? Да меня в лучшем случае за чокнутую примут! – Люди бывают разные... – лицо Александры исказилось в злобной гримасе. – А если кто-нибудь решит проверить и попытается снять моё ожерелье? Валерия во все глаза смотрела на свою сотрудницу, которая не спеша подходила к ней, мило улыбаясь и поигрывая ножом. – А кроме того... мне нужна твоя кровь! – и с этими словами Саша набросилась на коротко вскрикнувшую Лерку, которая от неожиданности отшатнулась, потеряла равновесие и, одной рукой пытаясь оттолкнуть от себя Сашу, другой ухватилась за её ожерелье, дёрнула его... и разорвала! – Нет!!! – истошно закричала Александра, но вернуть ничего было уже нельзя – прочная нить лопнула точно гнилая, жемчужины, дробно стуча, попадали на пол и вслед за ними упал недвижный полуразложившийся труп. Валерия вскочила и, не оглядываясь, бросилась прочь. Через два дня квартирная хозяйка, до которой дозвонились встревоженные соседи, которых напугал омерзительный запах, вошла в квартиру, которую сдавала симпатичной девушке Александре, обнаружила там разложившийся труп и тут же вызвала полицию. Позже судмедэксперты установили, что девушка была мертва не меньше трёх месяцев, и никто так и не смог понять, как этот труп мог очутиться в квартире, которую снимала Александра и куда подевалась она сама... Журналистку объявили в розыск, а неизвестное тело оставили до поры до времени в морге. Поскольку никаких заявок о пропаже девушек, подходящих по возрасту, не было, тело схоронили на кладбище, где обычно находили место последнего упокоения бомжи, бездомные и одинокие алкашики и прочие, о которых некому было побеспокоиться... Валерию, хоть она и не хотела признаться даже самой себе, долго ещё мучила нераскрытая тайна Александры: кто же так возненавидел прабабку девушки, что наслал на неё и на весь её род по женской линии такое страшное проклятие? Что же могла натворить несчастная женщина? Но Александра лежала в безымянной могиле и, чтобы поднять её, нужно было собрать все жемчужины, нанизать из них ожерелье, выкопать труп, надеть на него это самое ожерелье... А столкнуться нос к носу с озлобленной девушкой-зомби... Ну, уж нет, такого никому не пожелаешь! Постепенно всё утряслось, забылось... и никто так и не узнал, что похоронили тело, в котором навечно была заперта душа. Не дай Бог кому-нибудь ощутить что-то подобное!

2016 г

ЗАДАЙ ВОПРОС – Дети – это цветы жизни! – торжественно заявил Сен-Жермен. – Точно... на могилке своих родителей! – угрюмо сказала я. – Цветы... Интересно, это какая же зараза придумала назвать детей цветами жизни? Ты случайно не знаешь? Граф задумчиво пожал плечами, а я смотрела на него и в моём мозгу зрело стойкое подозрение – а уж не он ли автор сей сакраментальной фразы? А что? Лет ему ой-ой-ой сколько... и детей своих, как видно, нет... вот он и восхищается чужими отпрысками! Сам бы родил, вынянчил, вырастил и, глядишь, изменил бы сию формулировку, а так... что ему? Он бессмертный и бездетный! – Что случилось, Натали? Алиска опять что-то натворила? – Натворила... Да они вместе с Эдькой Ваську третируют. Дразнят по очереди! – Совсем обалдели, что ли? – изумился Клод. – Он же василиск! – Вот-вот. Они узнали, что он василиск и теперь ставят опыты – может ли человек, не глядя в глаза василиска, избежать его чар? – И как? – Да никак. Васька у нас особенный, ему в глаза смотреть не обязательно, он и без этой процедуры из любого идиота способен античную статую сделать. Вот он и делает! То Алиска превращается в памятник самой себе, то Эдька, а мне только и делов остаётся, что время от времени гладить василиска, чтобы он вернул их в исходное состояние... Вот, теперь вместе с Леркой думаем, как бы так исхитриться, чтобы Васька их обоих “сфотографировал”. Хоть один день поживём спокойно! – Ну да, ну да... – рассеянно кивнул Сен-Жермен, думая о чём-то своём. – Идея превосходная... – Граф, что с вами происходит? – прямо спросила я. – Что вас мучает? Опять Инквизитор Тьмы? – Спаси меня Тьма! – аж передёрнуло графа-вампира. – Нет, тут совсем другое... Скажи, вы с Лерой никому не говорили, что я, Роланд и Эдуард – вампиры? – Нет... – растерянно сказала я. – Мы что, полные дуры? Да я могу себе представить, что тут начнётся, если в народ просочится эта информация! Шизиков у нас до хрена, а поклонников вампиров и того больше... Тебе что больше нравится – гореть на костре с колом в груди или обпиться кровью экзальтированных дамочек? – Ничего не нравится. А Юрики? Они могли сболтнуть кому-либо? Я понимаю, что их давно уже здесь нет, но... – Юрий вряд ли, а вот насчёт Юрика не уверена... – задумчиво протянула я. – Он то ещё трепло... Да что случилось? – С недавних пор мне стали приходить письма (конечно же, анонимные!) с заявлениями о том, что их автор знает, кем я и мои друзья являемся на самом деле. – Ну, пусть он сначала докажет, – не очень уверенно сказала я. – И что из того, что ты вампир? У нас в стране свобода слова, вероисповедания и прочее. Да я завтра могу объявить себя эльфийкой-дроу, и плевать мне будет на то, что кто-то будет этим фактом сильно недоволен... Стрелами нашпигую! – Ты не поняла, – вздохнул Сен-Жермен. – Для тех, кто живёт сотни лет, комфорт и спокойствие стоят на первом месте. Нет, есть конечно те, кому всё это абсолютно не нужно – “кочевники”, например, а в целом Дети Ночи, живущие среди людей, стараются не привлекать к себе лишнего внимания и до сих пор нам это отлично удавалось. – И что он от вас хочет? – Услуги. Одна небольшая услуга и он никому о нас не расскажет. – Ой ли? Клод, ты что, не знаешь людей? Нам пальчик в рот положи, так мы руку до локтя отгрызём! Есть ли хоть какая-то гарантия, что этот мошенник впоследствии выполнит своё обещание? – Этот тип сказал, что как только мы поможем ему, то он сразу же передаст все документы нам лично в руки и никогда больше не заикнётся обо всём, что ему известно... – И что ты намерен делать? – поинтересовалась я, уже понимая, что сейчас услышу в ответ и не ошиблась. – Мы окажем ему эту услугу, и не дай Тьма ему обмануть нас... – усмехнулся граф-вампир и его клыки увеличились и стали похожи на шипы. – Вы пришли один? – послышался тихий голос из укрытого тенью угла. Граф усмехнулся. Наивный, подумал он, шантажирует вампира и не знает, что тот и в одиночку способен справиться с десятком человек, а уж то, что этот болван решил остаться неизвестным, спрятавшись в тени... Может, он ушибленный на всю голову? – Один, один... Послушайте, уважаемый, что вам от меня надо? И с чего вы вообще решили, что можете меня вот так безнаказанно шантажировать? Вы хоть понимаете, кто я? – Я, конечно, не уверен... – задумчиво проговорил шантажист-самоубийца. – Но то, что вы редко появляетесь на улице... и то в ночное время... И ваши друзья тоже, не считая тех двух девиц, которые наверняка ваши любовницы и содержанки... “Слышали бы его Наташка и Лерка! – внезапно развеселившись, подумал Сен-Жермен. – Если бы он сказал это при них, то точно не дожил бы до лучших дней!” – ...Из чего я заключаю, – торжественно сказал незнакомец и граф-вампир понял, что за своими размышлениями прослушал страстный монолог, который мужик наверняка готовил много дней. – Что вы, возможно, иностранный шпион и, скорее всего, американский! Вот это новость так новость! Сен-Жермен чуть не подавился смешком, когда услышал это офигенное заявление! Американский шпион... Ну надо же такое придумать, подумал он, рассматривая мужчину – тощего, в нелепой шляпе и не менее нелепом плаще: заигрался, бедолага,в разведчиков, да так и остался в глубоком детстве... Интересно, и что, в таком случае, ему надо? – Но вы не простой шпион. Вы суперагент и способны на многое... и поэтому мне нужна ваша помощь в весьма нелёгком деле. – Убить кого-нибудь? – вкрадчиво поинтересовался граф, осторожно придвигаясь поближе. – А что, и это входит в ваши обязанности? – восторженно воскликнул мужик, но тут же свял. – Нет, убивать никого не придётся... Вы мне нужны как проводник и попутчик. – Охренел, мужик? – ласково спросил Сен-Жермен, одним движением очутился рядом с шантажистом и схватил того за шиворот. – Да ты знаешь, что я... Он умолк на полуслове, почувствовав, как что-то холодное упирается ему в живот. Вот полудурок, почти радостно подумал Клод, с пистолетом заявился! Та-ак, тогда играем дальше... – Я вооружён! – дрожащим голосом заявил “разоблачитель шпионов”. – Отпусти меня или получишь пулю! Сен-Жермен охотно выпустил мужика и тот на трясущихся ногах отпрыгнул как можно дальше от “разоблачённого спецагента”. – Через три дня встречаемся на этом же месте в это же время! – петушиным голосом заявил он. – И не советую следить за мной! У меня пистолет! Мужик исчез в темноте, а Сен-Жермен, привалившись к стволу дерева, заржал как заправский конь, едва не переламываясь пополам. Пистолет! Это же надо такое придумать... С пистолетом на вампира! Да всё равно, что на динозавра с пёрышком – и не щекотно, и не видно, кого там раздавил... Ну что ж, поиграем в шпионов. Внезапно заелозил, завибрировал сотовый в заднем кармане джинсов и граф-вампир, на время прекратив свою укатайку, торопливо достал его и, мельком глянув на экран, нажал на кнопку: – Алло, Натали? Да, всё в порядке. Да правду говорю, правду! Тьфу, вот Фома неверующая... (это уже в сторону, прикрыв сотовый ладонью) Нет, обошлось без членовредительства и расчленёнки... И луж крови тоже нет! Просто какой-то недоигравший в детстве в шпионов и разведчиков кретин принял нас за иностранных агентов контрразведки и решил немного подзаработать на этом. Не-ет, деньги ему не нужны, ему нужна небольшая услуга... А что вы? Вас с Лерой он шпионками не называл, вы по его мнению, наши любовницы и содержанки... Ой... Трубка буквально взорвалась негодованием и ультразвуковыми воплями праведного гнева такой силы, что граф выпучил глаза и поспешно отдёрнул руку с зажатым в ней телефоном от уха, но было поздно – то оглохло напрочь. – Вот гадина... – прошипел он. – Теперь я из-за этой дряни ещё и оглох... Да не тебе это я, не тебе! (это предназначалось сотовому, из которого донеслись ещё более бешеные крики). – Это я тому дебилу, который... и что это я перед тобой отчитываюсь? С этими словами Сен-Жермен отключил сотовый и направился к Чёрному, потирая время от времени пострадавший орган слуха. Мне ещё Эду об этом спектакле рассказывать, подумал он, и ещё неизвестно, как он ко всему этому отнесётся... Тут уж матюгами не отделаешься! ...Чёрный на удивление отнёсся ко всему спокойно, даже материться не стал. – Что ж, посмотрим, что это за услуга такая ему понадобилась, – сказал он. – Н-да, как нас только не обзывали – и исчадиями Ада, и кровавыми тварями, и отрыжкой демонов... а вот американскими агентами в первый раз! Даже и не знаю, радоваться по этому поводу или грустить? – Грустно будет, если нами и в самом деле заинтересуется ФСБ! – буркнул Сен-Жермен. – Через три дня у нас снова свидание под луной и вот тогда посмотрим, что задумал этот разоблачитель... Шантажист пришёл снова и строго по расписанию. “Ты гляди, не побоялся, – лениво подумал граф-вампир, с интересом разглядывая приближающуюся фигуру – сгорбленную, в нелепых шляпе и плаще. – Смелый, идиотик! Ну-с, посмотрим, какие у тебя проблемы, если ты решил с ними обратиться к нам, американским шпионам...” – Вы пришли! – в голосе мужика прозвучало явное облегчение, как будто он опасался, что жертва шантажа может плюнуть на все условия и не явиться. А чего же ты так опасаешься, подумал Сен-Жермен, если у тебя есть на нас некий компромат? Или... или же никакого компромата на самом деле нет? Ладно, время покажет... – Я очень рад, что вы оказались таким благоразумным и ... – Короче, Склифософский! – нетерпеливо сказал граф-вампир. – Что тебе от нас надо? Говори, или разойдёмся как айсберг с “Титаником”! – Хм... – мужик честно попытался осмыслить последнюю фразу, но это ему не удалось. – Мне нужно, чтобы вы сопроводили меня в одну пещеру, где я очень надеюсь кое-что найти... – А что же один не пошёл? – Одному боязно, мало ли что... – Ну да, а с нами, значит, веселее? А не боишься, что мы втихаря свернём тебе где-нибудь в тихом месте голову и прикопаем под кустиком? Мы, шпионы, та-акие непредсказуемые! – Вы не такой! – внезапно твёрдо сказал мужчина. – Я понимаю, что вы опасный человек... и даже очень опасный, но вы не станете убивать исподтишка, потому что у вас благородное лицо! Сен-Жермен даже немного растерялся. Слышать такое от потенциальной жертвы... Благородство! Это же надо такое сказать вампиру, подумал он, по-новому рассматривая мужика, который теперь не казался ему таким уж смешным в этом идиотском наряде. Благородное лицо! Хотя... – А карта у тебя есть? – спросил граф-вампир, решив отложить свои размышления на потом. – Не приснилась же тебе эта пещера? – Нет, конечно! – мужчина засуетился и, достав из кармана свёрнутую в трубку бумагу, протянул её графу, который задумчиво стал её изучать. – Интересно... – сказал Сен-Жермен наконец. – В этой пещере я как-то бывал, но не замечал там ничего необычного. Хотя, возможно, мы шли по другому ходу... И когда отправляемся в поход? – Послезавтра, если вас это устроит! – радостно сказал мужик, полностью утративший свою недавнюю спесь. – И... я понимаю, что вы стараетесь не показываться днём людям на глаза, поэтому поедем вечером, хорошо? – Просто отлично. И последний вопрос, – сказал граф-вампир, видя, что мужчина собирается уходить. – Где вы достали эту карту? Только не говорите, что купили её за большие деньги у обнищавшего аристократа. – Это наша фамильная реликвия. Когда-то её нарисовал мой прапрадед, который побывал в этой самой пещере... Что уж он там нашёл – он так никому не рассказал, но после этого прапрадед стремительно разбогател и дела его пошли в гору. Я думаю, что там спрятаны сокровища и решил... – Разбогатеть, как и твой предок? Хорошая идея... Что ж, встречаемся послезавтра и... Кстати, как вас зовут? – Арсений. Арсений Викторович, – виновато сказал мужчина. – Извините, что не представился. Вашего имени, конечно, не спрашиваю... – Зовите меня Клод. И, между прочим, зря вы обидели наших знакомых, назвав их любовницами и содержанками, они хорошие люди и совсем не знают о том, что мы... кхм, шпионы. Арсений ещё раз пробормотал что-то извиняющееся и исчез в темноте, а граф ещё долго стоял, щурясь на полную, ослепительно-серебряную луну. – Интересно, – произнёс он наконец. – Почему там нарисована кошка? – Долго ещё ехать? – устало спросил Арсений у сидевшего за рулём Чёрного, который хмуро и обеспокоенно посматривал на начинающий розоветь горизонт. Выехали они поздно, немного заплутали, а летом ночи ой какие короткие... – Клод, вы же говорили, что уже бывали в этой пещере... – Так это когда было! Чуть ли не... – тут Клод прикусил язык. Не говорить же смертному, что был он здесь больше сотни лет назад? Но Арсений сам вывел его из затруднительного положения: – Да, вы правы, тут всё изменилось. На карте указан небольшой лесок и речушка, а теперь их тут нет. Лес вырубили, река пересохла... Хорошо, хоть валуны не убрали, а то бы совсем дорогу не нашли. – Мы подъезжаем! – оборвал его Чёрный. – Во-он та гора! Машина с удвоенной скоростью рванула вперёд и где-то минут через пятнадцать с визгом затормозила у невысокой горушки – скорее уж даже холма, у основания которой виднелось чёрное отверстие, из которого тянуло холодом и сыростью. – И это... пещера? – растерянно спросил Арсений, который, очевидно, рисовал в своём воображении огромную гору до небес с вершиной, укутанной в манто из облаков и проход в ней, увешанный сталактитами. Эх, мужик, романтика бывает только в книгах фэнтези... да и то не во всех! – А что тебе не нравится? – поинтересовался Роланд, выпрыгивая из автомобиля и доставая из багажника сумку со всякой дребеденью, что может пригодиться в путешествии. – Пещера как пещера – тёмная, холодная... сырая, наверно. Вы идёте или нет? Светает уже! При этих словах Сен-Жермен и Чёрный дёрнулись и одновременно рванули в спасительную темноту. – Чего это они? – растерянно спросил мужчина у Роланда, который единственный не поспешил спрятаться в пещере. – Здесь же никого нет, чего им бояться? – А вдруг из космоса наблюдают? – на полном серьёзе спросил парень-вампир, хотя его так и подмывало заржать в голос. – Секретность есть секретность, сам понимаешь! – А-а-а... ...В пещере царили темнота и тишина, изредка прерываемая медленно падающими с потолка каплями воды. – Не темно? – насмешливо спросил граф, как и все вампиры, отлично видящий в темноте. – Фонарик дать? – Если можно... – в голосе Арсения слышалась тревога. Затем внезапно, после непродолжительного молчания, он тихо сказал. – Клод... у вас глаза... светятся... Сен-Жермен хмыкнул и, сунув фонарик в руки мужчины, бодро потопал вперёд, не вдаваясь в разъяснения. Всё равно не поверит... а если и поверит... Нет уж, пусть лучше думает, что это такие шпионские новомодные заморочки, потому что оставлять в живых такого свидетеля может только самоуверенный идиот, а идиотом граф, проживший несколько столетий, отнюдь не являлся. К счастью, Арсений по всей видимости решил закрыть ставшую опасной тему и, включив фонарик, осторожно последовал за графом-вампиром, а за ним, переглянувшись, неторопливо зашагали Чёрный с сыном, которых очень забавляло всё происходящее. Ну, ещё бы – простой смертный, вздумавший шантажировать вампира! А если учесть то, что этот смертный и не подозревает, с кем он связался... ситуация выходит – обхохочешься! Через несколько метров Сен-Жермен внезапно остановился и обернулся, притормозив рукой Арсения, который едва не врезался ему в спину: – Карта где? – А-а, – мужчина торопливо зашарил по карманам, достал свиток и сунул его Клоду. – Что-то случилось? – Мы дошли до развилки, – граф-вампир, щурясь от яркого света фонарика, жестом попросил Арсения опустить руку. – И непонятно, куда идти дальше... Та-ак, вроде бы... сюда! Он уверенно шагнул направо и все послушно, гуськом, тронулись за ним следом – мол, веди нас, вожак, веди! На тебя вся надежда! Но уже через десять-двадцать метров вера в вожака тихо сдохла, а надежда плюнула и убралась куда-то далеко, так как искатели кладов и приключений упёрлись прямиком в глухую стену. – Давайте, отрежем Сусанину ногу... – скучным голосом откуда-то сзади протянул Роланд. – Что, Клод, слава знаменитого героя покоя не даёт? Поворачиваем назад? – Постойте! – Арсений, отстранив Сен-Жермена, подошёл к стене и стал её ощупывать. – Мне дедушка говорил, что его дед... Внезапно что-то заскрипело и стена, до этого казавшаяся такой незыблемой, дрогнула и медленно поползла куда-то вправо, открывая проход... и ведущие вниз ступеньки. – И что тебе ещё рассказывал дедушка? – Сен-Жермен, не отрываясь,смотрел на ступеньки и нервно шевельнул ноздрями – запах из хода шёл какой-то странный. – Говори уж сразу, а то как бы не было неприятных сюрпризов! – Ну-у... Прапрадед упоминал что-то о вопросе, который нужно успеть задать, а то придётся отвечать самому, но что он имел в виду – никто так и не понял, а прапрадед и не объяснил... – Не нравится мне всё это. Скажи, Арсений, а тебе и в самом деле нужно туда идти? – Очень нужно, – тихо сказал мужчина. – Понимаете, Клод, мне так надоела эта рутина, эта вечная нехватка денег, эта... эти серые будни, когда один день похож на другой и нет никакого просвета! Я так надеюсь, что с помощью того, что там таится, я хоть немного изменю свою жизнь! Вы пойдёте со мной? – Нет, – покачал головой Сен-Жермен. – Мы подождём тебя здесь, так как там вряд ли нужны лишние глаза и уши. Только очень прошу – не задерживайся там! – Хорошо. – кивнул мужчина, направился к ступенькам, но на полпути остановился и обернулся. – А компромата никакого нет. Извините меня за эту глупость. – А я давно это понял, – усмехнулся граф-вампир, на миг сверкнув клыками. – Но не стал прерывать такую забавную игру... Удачи тебе! Арсений благодарно кивнул и медленно пошёл вниз, постепенно исчезая из виду, а через пять минут послышался его восхищённый возглас. ...Время тянулось томительно долго, а Арсения всё не было. – Я не понял, он что, решил узнать все тайны Вселенной? – сердито спросил Чёрный. – Сколько нам ещё тут сидеть? Пошли, поторопим этого любителя загадок! – Может, не надо... – начал было Сен-Жермен, но Эд вскочил на ноги и решительно пошёл к ступенькам и Роланд с графом были вынуждены пойти за ним. Проход, словно чем-то слегка освещённый, постепенно всё расширялся, расширялся, и вскоре вампиры выпрямились во весь рост, уже не боясь стукнуться головой о каменные своды. К тому же в пещере было на удивление тепло – намного теплее, чем у входа... – Становится всё светлее... – шепнул граф Эдуарду. – Может, это выход наружу? Но как такое возможно? – Смотрите! – вдруг воскликнул Роланд, указывая вперёд. – Вон он стоит! Арсений! Арсений! – Стой! – Чёрный схватил сына за руку, не давая тому побежать вперёд. – Что-то мне не нравится его неподвижность... – Может, он нас просто не слышит? – С таким-то эхом? Не говори глупостей! Тут что-то не так... Близко к нему не подходите, мало ли что заставило его остановиться. Стараясь ступать как можно бесшумнее, Чёрный, Роланд и Сен-Жермен спустились до неширокой площадки перед огромной, ярко освещённой пещерой, на пороге которой и стоял точно окаменевший Арсений и сами замерли как вкопанные: перед входом в пещеру лежал вповалку человеческие скелеты, а в глубине, на каменном, покрытом узорами троне, сидел... сфинкс! Самый настоящий сфинкс, но не египетский, с лицом мужчины, а скорее греческий – такое же львиное тело, но с орлиными крыльями и женской головой, с прекрасного лика которого безучастно, сквозь полуприкрытые веки, смотрели сияющие расплавленным золотом глаза. Смотрели пристально, не мигая... на застывшего перед ним Арсения. – Арсений! – вполголоса позвал его Сен-Жермен, но мужчина даже не пошевелился. – Надо оттащить его сюда! – заявил Роланд, и шагнул было вперёд, но граф цепко ухватил его за шкирку. – Ты что?! – Ему уже не помочь, – угрюмо сказал граф-вампир. – Он не успел задать свой вопрос... и теперь отвечает на чужие. – О чём ты? – Разве ты не знаешь, что сфинксы – великие мастера загадывать загадки? И что человек не сделает теперь отсюда ни шагу, пока не ответит на все? – Но ведь их великое множество! – парень-вампир растерянно и уже другими глазами посмотрел на валявшиеся вокруг человеческие кости. – Так значит, это те, кто... – Ну да, кто умер, отвечая на загадки сфинкса. И Арсению теперь отсюда не уйти никогда. Что ж, может, в том мире, что показывает ему сейчас сфинкс, он чувствует себя намного счастливее... Да нам его вытащить и не удастся, потому что мы сами можем попасться сфинксу на глаза, а мне бы этого ох как не хотелось, – вздохнул Сен-Жермен. – Пошли отсюда. И они, ещё раз оглянувшись на сфинкса с лицом прекрасной женщины и стоявшего перед ним неподвижной статуей мужчину, поднялись по ступеням наверх и, когда проход за ними закрылся, граф достал карту, поджёг её, ветхая бумага вспыхнула в один миг и сгорела, осыпавшись на пол горсткой пепла. – Зачем? – тихо спросил Чёрный. – Чтобы сюда больше никто не сунулся... – угрюмо сказал Сен-Жермен. – Мало ли кому в руки она попадёт? ...Заката пришлось ждать очень долго. В конце концов утомлённые граф и Чёрный просто-напросто уснули и Роланд еле растолкал их, когда наступили долгожданные сумерки. До городка на этот раз доехали очень быстро. Не успел Сен-Жермен войти в дом, как тут же бодро запел Шаляпин – это звонила я, которой не терпелось узнать, чем же всё закончилось для незадачливого шантажиста. – Да жив он, жив! – хмуро сказал граф в ответ на мои расспросы. – И почему вы, смертные, считаете нас безжалостными и кровожадными монстрами? Ничего мы ему не сделали. Он сейчас далеко и ему очень хорошо... во всяком случае, очень надеюсь на это. Лучше расскажи, что там у вас с Васькой? – Хреново у нас с Васькой. Он попутно превратил в статую и Лерку, а теперь напрочь отказывается возвращать всех в исконный вид. А за каким хреном, спрашивается, мне в зале три мраморные статуи?! – А как же Лерка-то... – от изумления Сен-Жермен чуть не врезался головой в косяк двери. – Сама виновата. Нечего было в разгар детской игры врываться в зал, ржать как безумная и подначивать василиска! И ведь не дура, должна понимать, к чему это может привести! Ну ладно, пошла я Ваську ублажать, чтобы убрал это каменное безобразие... Телефон отключился и Сен-Жермен впервые за всё то время, что прошло с тех пор, как Арсений попал в ловушку сфинкса, улыбнулся. Не-ет, подумал он, всё-таки жизнь простых смертных намного веселее... Может, съездить как-нибудь опять к той пещере и попробовать первым задать сфинксу свой заветный вопрос? Вдруг да получится? А если не получится... что ж, бесконечные загадки – не самая печальная участь, ведь он бессмертный. И когда-нибудь всё закончится... Но лучше успеть и самому задать вопрос!

2016 г

ЧТО У ТЕБЯ НА ДУШЕ... Пару дней назад Роланд познакомился с так называемым “чёрным копателем”, причём совершенно случайно. Хотя... как “познакомился”: сидел на маршрутной остановке под навесом, прячась от жгучих лучей разбуянившегося солнца, так как хотя оно и не могло причинить ему такой вред как, скажем, отцу или графу, но всё же основательно припекало макушку, отчего парень-вампир сто раз пожалел, что не надел бейсболку и что вообще выполз на улицу в такую погоду... Газет, видите ли, свежих папаше захотелось! Вот пусть сам за ними в следующий раз и идёт, раздражённо подумал Роланд, что я ему, рассыльный? Тоже мне, нашёл мальчика на побегушках! Злясь всё больше и больше, крутя в пальцах старинный медальон, который невесть сколько лет висел у него на шее, парень-вампир даже не заметил, как на скамейку рядом с ним плюхнулся какой-то парень. – Классная штука! – оторвал его от размышлений чуть хрипловатый голос. Роланд вздрогнул, повернул голову и встретился взглядом с весёлыми голубыми глазами незнакомого парня. – Где нашёл? – Нигде. Он мне по наследству достался, – коротко ответил парень-вампир. – От матери. – А-а... А я было подумал, что ты... – тут парень замялся. – Меня зовут Вадим, я состою в отряде следопытов – ищем могилы солдат, погибших во Второй мировой... – И как много нашли? – заинтересованно спросил Роланд. – Уже перезахоронили несколько десятков солдат. У кого были хоть какие-нибудь документы, а они обычно писали на бумаге свои фамилию, имя и адрес и прятали в гильзы или кто во что горазд, тем восстанавливали имена, ну а тех, кому не так повезло, просто хороним. – Благородное дело! – кивнул Роланд. – Ну, а оружие? Вадим слегка смутился. – Сдаём, конечно... когда в хорошем состоянии. – как-то неопределённо сказал он. – Иногда находим и останки немецких солдат... – “Чёрным” копательством занимаешься? – в упор спросил его парень-вампир. Вадим дёрнулся. – А потише нельзя? – прошипел он. – Ну да, иногда занимаюсь... в свободное от работы время. А что? Золотые вещи изредка попадаются (у немецких солдат, разумеется!), я их беру себе. Что из этого? Мёртвым они уже ни к чему, а такие вещички, да ещё и ордена – как советские, так и немецкие – раскупают на ура! Я, между прочим, обычный студент и деньги мне ой как нужны! – Работать не пробовал? – Почему не пробовал? Я и работаю на двух работах: в отряде следопытов и в магазине, но лишние деньги ещё никому не помешали... Ты бы хоть представился, что ли, а то как мне тебя называть? – Извини. – смутился парень-вампир. – Роланд. Роланд Чёрный. – Круто! – восхитился Вадим. – Ты случайно не гот? – Я что, похож на психа? – поинтересовался Роланд. В этот момент к остановке подошла неопределённого возраста бабища с целой кучей сопливых отпрысков от двух лет и старше, которые моментально устроили кучу-малу, дикий ор, принялись бесцеремонно заглядывать всем в сумки и выклянчивать что-нибудь вкусненькое. В итоге почти все ожидающие маршрутку быстренько расползлись кто куда, но, как выяснилось, зря – через десять минут многодетная мамаша с трудом поднялась и, надавав подзатыльники своим чадам, поползла куда-то дальше. – Шантрапа! – с отвращением сказал Вадим, глядя им вслед. – Наплодят нищебродов и кичатся – мы, мол, многодетные, а посему помогайте нам! Вы обязаны! – Пролетарии! – усмехнулся Роланд. – А при чём тут пролетарии? Они же... – Ты не знал? В Древнем Риме был такой класс населения – пролетарии. Они нигде не работали, ничего не имели и единственным, чем они служили Риму – это рожали и рожали детей. Живая сила, годная в солдаты! – Ну... – Вадим покрутил головой. – Век живи, век учись... – Ага, и дураком помрёшь. Ну, пока, Вадим, я, наверное, своим ходом пойду... И мой тебе совет – не тревожь лишний раз мёртвые кости, найдёшь себе на пятую точку приключения! Вадим усмехнулся: – Постараюсь. Слушай, Рол, оставь мне свой номер, вдруг, что интересное найду? – Да пожалуйста... Только учти – черепа мне и даром не нужны. И вообще... пусть всё, что лежит в земле, в ней и останется! Хороший совет. Жаль только, что не все хорошим советам следуют. Во всяком случае Вадим оказался из того типа людей, которые выслушают, покивают, согласятся... и сделают прямо противоположное. И не важно, что потом они будут каяться в том, что не последовали разумному совету, будут пытаться всячески изменить то, что уже натворили, но... Сами понимаете, не всё и не всегда можно исправить. И не все этого хотят. Прошло две недели. Роланд уже и думать забыл о своём новом знакомом. Впрочем, какой он знакомый? Так, здрасьте – до свидания! И поэтому, когда тот позвонил в один из вечеров, парень-вампир слегка удивился... но не более того. – Вадим? – полувопросительно-полуутверждающе спросил он. – Какими судьбами? Что, сделал великое археологическое открытие? – Роланд... Извини, что звоню так поздно, но... Понимаешь, тут такое произошло... Ты не мог бы ко мне придти? – Да пожалуйста! – пожал плечами Роланд. – Ты мне только адрес скажи, а то я ведь не ФЭС, по сотовому не найду. ...Вадим открыл сразу, словно всё это время стоял за дверью в ожидании дорогого гостя. Едва глянув на своего случайного знакомца, парень-вампир понял, что с ним произошло что-то не просто “не очень”, а совсем нехорошее. Ну не может молодой и весёлый парень за две недели ТАК измениться! И болезнь (да и алкоголь с наркотиками!) тут ни при чём, потому что вампиры такие вещи за версту чуют – порченая кровь им ни к чему, ведь они не такие неразборчивые обжоры, какими их обычно изображают в низкопробных ужастиках и не пьют что попало. Нет, тут пахнет кое-чем похуже... – Опять копал? – в упор спросил Роланд, прищуренными глазами рассматривая кутающегося в плед похудевшего и побледневшего парня. – И на что нарвался? Вадим вздрогнул и опустил голову. Роланд покосился на склонённую тонкую шею, на которой нервно билась жилка, сглотнул, внезапно обозлился на всё и, ухватив парня за плечо, толкнул в сторону зала и захлопнул за собой дверь. – А теперь рассказывай мне всё, как было! – приказал он. – И, если хочешь жить, не вздумай ничего скрывать! Парень с ужасом посмотрел на него, но подчинился и, усевшись на диван, начал свой рассказ... Наткнулся он на эти останки совершенно случайно – один дряхлый дедок-старожил клятвенно уверял, что в этом месте партизаны зарыли пулемёт и несколько винтовок, когда были вынуждены покинуть эти леса, а тащить с собой столько оружия не было никакой возможности и... не оставлять же его врагу? Вадим, конечно, в дедовы сказки поверил не очень, потому что уж больно перспектива была невероятная – отыскать целый пулемёт, а впридачу к нему винтовки. Да за такое сокровище на “чёрном” рынке коллекционеры способны такие деньжищи выложить, а если пулемёт плюс ко всему будет и в рабочем состоянии... Впрочем, рассудив, что если не пулемёт, так хотя бы пистолет или какие-нибудь медали всё равно да попадутся, Вадим решил-таки немного покопаться в указанном месте. И не прогадал. Где-то через полчаса усиленной работы лопата парня лязгнула о что-то металлическое. Обрадованный хоть каким-то, но результатом, Вадим ещё усердней заработал лопатой, потом спрыгнул в образовавшуюся яму, осторожно смахнул с находки землю и разочарованно скривился: – Немчура... Вот ты мне был во как нужен... И что мне с тобой делать? Череп в каске молчал – то ли не хотел говорить с наглым русским, осмелившимся потревожить его покой, то ли ещё что... Жмурики – они нравные! Впрочем, парню было абсолютно наплевать, русский перед ним или немец: главное, чтобы было чем поживиться и поэтому он, присев на корточки, принялся бесцеремонно копаться в костях в надежде но то, что... Ему повезло. Почти сразу он нашёл потемневший портсигар, в котором обнаружилась золотая цепочка, орден (или медаль) и пистолет системы “вальтер” – в хорошем состоянии благодаря чудом сохранившейся кобуре. Радости Вадима не было предела – серебряные портсигар и медаль, золотая цепочка и, главное, пистолет! В прекрасном рабочем состоянии, не повреждённый временем! Покопавшись в земле ещё немного и разбросав кости ещё больше, Вадим вылез из ямы, отряхнул брюки и, подобрав лопату, направился прочь... но почему-то остановился и оглянулся. Лежавший на краю ямы череп смотрел на него с немым укором в пустых глазницах: а как же я? Передёрнув плечами, Вадим зашагал дальше и вскоре позабыл о том, кого даже не соизволил прикопать землёй. Портсигар и цепочку он продал довольно быстро – в ювелирный магазин, как лом цветных металлов, благо там не стали интересоваться, откуда у молодого русского парня именной серебряный портсигар прошлого века, причём немецкий? Серебро было высшей пробы, золото тоже... и кому какая разница? С медалью и пистолетом было посложнее. Можно, конечно, выложить в Интернете сообщение о продаже, но Вадим побаивался, что за незаконные раскопки его по головке не погладят, к тому же время от времени перед его глазами всплывал брошенный на краю ямы череп и парень немного раскаивался, что не предал его земле. Не дело останкам, пусть даже и вражеским, валяться у всех на виду... С мёртвыми не воюют, а тот, кто это правило забыл – самонадеянный безмозглый осёл, потому что это может впоследствии ой как аукнуться! Несколько раз парень собирался смотаться в лес и зарыть брошенные кости, но то одно, то другое... В конце концов, Вадим плюнул и напрочь позабыл о своих намерениях, благо дел в институте и на работе было больше, чем нужно. Так прошла первая неделя и однажды ночью... Вадим проснулся от противного поскрёбывания в оконное стекло – словно кто-то скрёб длинным острым ногтём, не решаясь постучаться, чтобы не перебудить мирно спящих людей. Парень сел, тряхнул головой, чтобы отогнать сонную одурь, зевнул... и, когда глянул в окно, сон с него слетел напрочь. За окном стоял немецкий солдат. Луна светила ослепительно ярко, так что оторопевший Вадим очень ясно видел каску, похожую на котелок, мышиного цвета мундир, медаль, точь в точь похожую на ту, что он подобрал в разрытой могиле... Первой его мыслью было то, что кто-то разузнал о его тайных раскопках и решил поиздеваться... но вот кто? Никому из знакомых он об этом даже не заикнулся... Может быть, тот дед? Да ну, вряд ли, усмехнулся про себя Вадим, немигающими глазами уставившись на незваного гостя, дед почти уже впал в детство, кто его будет слушать? Да к тому же, он ему своё имя-отчество не называл... Но тут “немец”, который до этого момента находился в полутени, чуть сдвинулся и остолбеневший парень с ужасом понял, что лица-то у него и нет! На Вадима с непередаваемым выражением кровожадности и ненависти уставился пожелтевший, кое-где треснувший череп, в глазницах которого что-то шевелилось. Мертвец лязгнул крепкими зубами и парень, прежде чем свалиться в обморок, глупо подумал: “Ну, прямо как в “Пиратах Карибского моря”...” ...Утром, естественно, за окном никого не было. И следов на земле под окном не обнаружилось, хотя Вадим чуть ли не с лупой облазил весь палисадник. В конце концов, решив, что всё это ему почудилось из-за угрызений совести (нельзя оставлять останки без погребения!), парень таки смотался в лес, где откопал злосчастные кости но, как оказалось, слишком поздно – кости пропали. То ли их растащили лесные животные, то ли ребятишки, которые шастали в поисках ягод и грибов, но в итоге Вадим обнаружил лишь несколько мелких фрагментов, остатки кожаного ремня, обломок каски и не более того. С трудом подавив в себе зародыш беспокойства и очень нехорошего предчувствия, парень быстро забросал землёй то, что осталось, и поспешил домой в надежде, что может хоть это успокоит его совесть и призрак. Так, в лёгкой тревоге и в бессмысленных попытках занять себя учёбой и работой, и прошёл день. Ложась спать, Вадим закрыл окно и задёрнул его плотной шторой, хотя было ужас как душно и очень хотелось провести эту ночь в беседке во дворе... но рисковать своей жизнью не хотелось ещё больше и поэтому парень, включив маленький вентилятор, рухнул в постель и моментально вырубился. Скр-р... Скр-р-р... Скр-р-ры... Омерзительный до мурашек по всему телу звук буквально вырвал Вадима из сладкого сна и он, усевшись на кровати, долго осоловело моргал, пытаясь понять, что же происходит. Не увидев, а словно учуяв, что за окном кто-то есть, парень слез с постели, на цыпочках подошёл к плотным шторам, занавесившим окно, отодвинул их... Немец стоял, опершись костяными ладонями о подоконник, и в упор смотрел на него пустыми глазницами, в которых лениво копошились черви и застряли комочки земли. – Мама... – пролепетал Вадим, сделал было шаг назад, но зацепился за шторы, дёрнулся, сорвал их вместе с занавеской, сам упал и окончательно запутался в складках ткани. Призрак издал непонятный звук, похожий на смешок, лениво поднял руку, слегка нажал на створки окна и те послушно распахнулись, словно приглашая немца войти... что тот и сделал. Едва начищенный сапог переступил через подоконник, как прохладный ночной воздух до предела наполнился омерзительной вонью разрытой могилы и Вадим понял, что всё, что он до этого видел – иллюзия, пусть страшная, но всё же иллюзия... а вот реальность оказалась куда омерзительнее – полусгнившие, рассыпающиеся кости, роняющие на ковёр землю, личинки и чёрную гниль, вместо мундира – истлевшие клочья материи, давно потерявшие цвет... И тошнотворный, сбивающий с ног запах. Скелет вплотную приблизился к оцепеневшему от ужаса Вадиму, медленно склонился над ним и из его черепа донёсся низкий гулкий голос: – Зарой мои кости... И верни то, что взял! Очнулся парень в своей постели. Шторы и занавеска висели как ни в чём не бывало, окно было закрыто, ковёр чист – только пара клочков бумаги на красно-коричневом ворсе... Ничего, абсолютно ничего не напоминало о страшном ночном госте, но у Вадима было стойкое ощущение, что всё, что произошло вчера – истинная правда, а не кошмарный сон и что всё это повторится ещё не раз и будет продолжаться ночь за ночью, пока мертвец не получит то, что требует... или пока Вадим не умрёт. С пистолетом и медалью проблем не было, но вот что делать с оставленными в ювелирном магазине портсигаром и цепочкой? Вряд ли они там дожидаются того, кто продал их, не подумав о последствиях... И как быть с пропавшими невесть куда костями? Подбросить чужие? Неизвестно как это воспримет убиенный фашист... Не дай Бог, сделает “Гитлер капут” и “секир-башку” самоуверенному дуралею, который решил таким вот образом обмануть призрака... и доказывай потом на том свете, что ты не идиот и что это в вашей семье не наследственное! Вадим промаялся в мучительных раздумьях до самого вечера, со страхом ожидая нового визита мертвеца... и он, естественно, пришёл. ...Холодные костяшки сомкнулись в удушающей хватке на горле парня: мёртвый требовал от живого вернуть его костям покой, иначе... Что будет “иначе” – Вадим отлично представлял, и хорошо, если его смерть будет быстрой и относительно безболезненной, но ведь обозлённый мертвец не позволит парню так легко отделаться... Мучения закончились лишь с первым лучом солнца, прорвавшимся сквозь горизонт и мёртвый исчез, на прощание пообещав вернуться следующей же ночью. И вернулся. А через день опять пришёл. Вадим в панике заметался. То, что ещё такие же ночи он больше не переживёт – было ясно даже самому тупому. Но куда бежать? Мертвец не мент, найдёт в любом случае, даже если сделаешь пластическую операцию, ведь он видит не только лицо, но и душу... и страх души, а запах страха у каждого свой, тут уж не ошибёшься. В Интернете, куда он полез в надежде найти способ избавиться от назойливого “посетителя”, ничего оригинального и особенного не обнаружилось. Осиновые колья, серебряные пули, святая вода... Всё это годилось для охоты на вампиров, оборотней и зомби, но никак не для убийства озлобленного на обнаглевшего русского “чёрного копателя” фашиста-нежити. Все посетители сайта, на котором Вадим всё это откопал, сходились в одном – ни одно исчадие Ада не посмеет ступить на освящённую молитвами и верой территорию – церковь. Промотавшись до вечера, вздрагивая от каждого шороха и стука, парень добрёл до церкви, прокрался в стоявший рядом сарайчик, где сторож держал лопаты, метлу и прочие принадлежности и, забившись там в угол, тревожно задремал. ...Ночь на удивление прошла спокойно, и Вадим впервые за несколько дней выспался нормально, хотя от непривычки ломило всё тело. Опасаясь, как бы его не застукал церковный сторож – хмурый и на удивление сильный дядька, парень быстро выбрался наружу и поспешил домой, чтобы умыться, переодеться и как следует поесть, так как из-за всех переживаний он забыл поужинать. Однако так дальше продолжаться не могло – не до конца же жизни ему прятаться в сарайчике и тут Вадим вспомнил про своего нового знакомого. Почему ему пришло в голову, что этот бледнокожий, несмотря на яростные солнечные лучи, парень с очень яркими глазами может помочь ему? Неизвестно. Да Вадим и не смог бы объяснить этого, вздумай кто-нибудь спросить его об этом... но он каким-то шестым чувством понимал, что Роланд на самом деле не так прост, каким кажется... – И вот я позвонил тебе... – виновато закончил парень, держа в руках кружку с горячим кофе, который приготовил Роланд. – Извини меня, что я во всё это тебя впутываю, но больше мне обратиться не к кому. – Что, друзей нет? – Нет, друзья у меня есть, но ты представь себе – я прихожу к ним и заявляю: я раскопал кости погибшего во Вторую Мировую фашиста и теперь этот самый фашист является ко мне по ночами и требует, чтобы я вернул всё, что у него украл! Ни хрена себе заявочка, да? Да они с полным правом упрячут меня в психушку, где доктора накачают свеженького пациента всякой дрянью и, чего доброго, пристегнут к кроватке... Вот будет радости дохлому немчуре, когда он ночью заявится: жертва лежит-дожидается... Хоть сейчас вскрытие без наркоза проводи! А что, этот тип и проведёт... Если бы ты только знал, что он со мной делал несколько ночей подряд! – Так, стоп! – торопливо сказал Роланд, не желая выслушивать садомазохистские откровения на тему “Дикие ночи с умертвием”. – Лучше пей кофе, а то совсем остынет... Кстати, а что ты сделал с пистолетом и медалью? – Отнёс в лес и закопал. Попутно нашёл несколько костей и тоже засунул их в ту же яму, но это не помогло... Рол, я уже не знаю, что мне ещё делать! Не уходить же в монастырь? – Неплохая идея... – задумчиво произнёс парень-вампир, сосредоточенно о чём-то размышляя. – Жаль, что ты не обратился ко мне раньше, я бы кое с кем посоветовался... Но делать нечего, сейчас на улицу тебе выходить опасно, так что попробую-ка я провести эту ночь с тобой... – В каком смысле? – внезапно покраснел Вадим. Роланд с интересом посмотрел на него: – Слушай, а тебе не приходило в голову, что этот немец при жизни был гомиком? – Чего?! – А что? Тебе грозит смерть, а между тем ты думаешь о всякой пошлятине... Так сказать, встретились два одиночества. Ответь ему взаимностью – глядишь, тебе и понравится! Шучу-шучу. Просто я подумал, что если я останусь у тебя ночевать, то этот скелет не осмелится сюда заявиться, ну а если и заявится, то я смогу дать ему отпор. – Спасибо! – от переизбытка чувств Вадим бросился обнимать парня-вампира, но тот шутливо отпихнул его: – Вот только не надо этих слюнявых нежностей, а то вам, гомикам, один раз дашь шанс и всё – хрен отвяжетесь! ...Часы резко зазвонили. Клюющий носом Роланд резко дёрнулся, поднял голову и встретился взглядом с испуганными глазами Вадима. – Что? – спросил он. – Непрошеный гость уже заявился? – Нет... – еле слышно ответил парень. – Но он скоро придёт... Я чувствую... Я знаю... – Да успокойся ты. Вряд ли эта сволочь посмеет сюда придти, зная, что тут есть лишний свидетель... А он наверняка уже знает! – Откуда тебе-то знать об этом? – горько спросил Вадим, с тоской косясь на окно. Роланд усмехнулся: – Уж поверь мне. Ф-фу, что-то в голове туман какой-то... Вадим, я схожу в ванную, умоюсь? – Только ты побыстрее, а то мало ли что! Парень-вампир понимающе улыбнулся, вышел из спальной, где они просидели всё это время, нашёл дверь в маленькую, очень тесную ванную (и какой урод проектировал эти квартиры? Ведь и одному трудно развернуться! Хотя Вадиму хоть немного, но повезло – квартира на первом этаже и парень из лоджии просто-напросто сделал маленькую прихожую, проделав дверь, а из того, что было прихожей до всего этого – ещё одну комнатку...), включил свет, повернул рукоятку, включая воду... и тут раздался крик! Забыв про льющуюся воду, Роланд выскочил из ванной, метнулся в спальную и застыл на пороге, глядя на смертельно испуганного парня, который забился в угол, огромными глазами уставившись на окно, на котором мирно висели занавеси, на подоконнике стояли горшки с геранями, и вообще не похоже было, чтобы за ними кто-то стоял. – Ты чего? – мягко спросил парень-вампир. – Что случилось? – Он... он там... – с трудом произнёс Вадим, еле шевеля пересохшими губами. – Пришёл... Роланд моргнул, изменив человеческое зрение на вампирское, которое позволяло видеть ему обитателей Потустороннего мира, и пристально уставился на окно. Ничего. Абсолютно ничего. Он вновь повернулся к Вадиму, который совсем вжался в угол, словно пытаясь пройти сквозь стену и на мгновение ему показалось... но тут парень отчаянно закричал: – Он заходит в комнату! Роланд! Роланд, сделай же что-нибудь! Спаси меня! – Вадим, но тут никого, кроме нас, нет! – попытался успокоить его парень-вампир, но охваченный ужасом Вадим, не слушая его, выскочил из своего ненадёжного убежища и, оттолкнув Роланда, выбежал прочь из спальной. – Вадим! – крикнул парень-вампир, спеша за ним. – Вадим, да успокойся же! Парень, который стоял уже у входной двери, оглянулся... и тут же его словно отбросило к стене и он, ударившись об неё всем телом, захрипел и замолотил по чему-то невидимому кулаками, извиваясь и пинаясь, словно пытаясь избавиться от удушающей хватки. – Вадим! – в ужасе воскликнул Роланд, бросился было к другу, но получил такой удар ногой в живот, что повалился на пол, скрючившись и пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха... а когда немного очухался, то всё было кончено – Вадим безжизненным жалким комочком лежал на полу, уставившись неподвижными голубыми глазами куда-то вдаль... Парень-вампир осторожно подошёл поближе, дотронулся кончиками пальцев до его шеи, пытаясь нащупать пульс, но всё без толку. Мигалки полицейской машины скрылись за поворотом, “Скорая” исчезла вслед за ней, и Роланд устало побрёл домой. Жутко хотелось спать, ещё больше – есть... Нет, пожалуй, спать хотелось сильнее. – И где ты, позволь спросить, шлялся всё это время? – встретил его разгневанный Чёрный. – Я уже и Клоду звонил, и Наташке с Леркой… Чего молчишь? – Все разговоры завтра, ладно? – зевнул парень-вампир и, еле дотащившись до своей комнаты, рухнул в постель и мгновенно отключился. – Всё это очень интересно! – задумчиво произнёс Сен-Жермен, когда Роланд рассказал ему всё, что видел сам и что ему поведал ныне покойный Вадим. – Зря ты не позвонил мне тогда... Хотя, думаю, от меня в этом случае толку не было бы никакого. – Вот и я так ничего и не понял. Правда, когда я смотрел изменённым зрением на Вадима, то мне показалось, что... Да ну, всё это чушь! – А синяки ты видел? – серьёзно спросил граф-вампир. – На шее и вообще... – Синяки? – Роланд нахмурился, вспоминая, и отрицательно покачал головой. – Нет, синяков я не видел и это очень странно. Но, Клод, если это был призрак... – Рол, призраки способны нанести вполне материальные увечья и ты об этом прекрасно знаешь. Если бы призрак того немца душил твоего знакомого, то следы были бы точно, тем более парень рассказывал, что он приходил не один раз и мучил его. – А я об этом и не подумал... Думаю, надо будет сходить в больницу и узнать... – Не волнуйся, Наталья уже сообщила мне всё, что было нужно. Вадим умер от разрыва сердца. – Как? – Видимо, сила страха была такова, что... – Но ведь тогда получается, что никакого призрака не было, так? Я ведь его не видел и значит, что... – Призрак был. – оборвал его Сен-Жермен. – Помнишь, ты говорил, что видел что-то странное? – Да может, мне всё показалось! – Нет, Рол, думаю, что тебе не показалось и, если бы ты присмотрелся получше... Но помочь ты не смог бы в любом случае! – Что ты говоришь загадками?! – не выдержав, закричал Роланд. – Не строй из себя Дюма, тебе не идёт! – Как бы тебе объяснить... – граф-вампир подошёл к своему портрету и долго изучал своё изображение. – Ты слышал что-нибудь о проклятии египетских гробниц? – Ты про Картера и найденного им Тутанхамона? Но ведь это всё чушь! Учёные доказали, что... – В случае с Картером и его находкой это просто цепь несчастных совпадений. Нет, я говорю о настоящих проклятиях, в которые иногда вляпываются не в меру ретивые кладоискатели и археологи и это не всегда связано с самой мумией, скорее уж, с предметами, которые находят рядом с ней. – А при чём тут немец, погибший почти сто лет назад? Вряд ли солдат таскал с собой что-нибудь эдакое? – А почему ты думаешь, что это был обычный рядовой? – вопросом на вопрос ответил граф-вампир и Роланд растерянно замолчал, так как такой вариант ему в голову просто не приходил. – Но Вадим сказал, что его мундир... – произнёс он наконец. – А откуда у простого солдата наградной именной пистолет? – перебил его Сен-Жермен. – Откуда... – Откуда я это знаю? Из одного сайта. Этот глупец хотел его продать, хотя и говорил тебе, что и не помышлял об этом... Так вот, это был наверняка офицер. А вдруг он состоял в рядах “Аненербе”? Глаза Роланда округлились. – Ох, ё! – выдохнул он. – Вот только призрака-колдуна нам не хватало! И что нам теперь делать? – Да успокойся ты! – вдруг рассмеялся Сен-Жермен, вдоволь налюбовавшись испуганным лицом парня-вампира. – Это я так, к слову... Но немец и впрямь был офицером, я это выяснил по гравировке на пластинке рукояти пистолета. А вот насчёт того, что ты видел, глядя на этого... хм, как его... а, Вадима! Знаешь, что я думаю? – Было бы любопытно. – буркнул Роланд, недовольный тем, что его опять развели как сопливого младенца. И в самом деле – вряд ли члены “Аненербе” разгуливали просто так, близ захолустного городка... Да их наверняка должны были охранять как зеницу ока, поскольку Гитлер был просто ушибленным и, как говорится, фанател по мистике. Вспомнить хотя бы его поиски Грааля... Но только идиоты не знают, что Грааль даётся в руки не всем, а только сильным и благородным, несущим добро... а Адольф Шикльгрубыч к этой категории людей не подходил ну ни с какого бока. – Помнишь японский ужастик? Ну, “человек, умерший в страшном гневе...” и так далее? – А-а, “Проклятие”? А при чём тут это? – Это я так, к примеру... Но ты вспомни сам, сколько есть упоминаний о том, что на полях сражений, где погибло много людей, часто видят призрачные огоньки... да и самих призраков бывает предостаточно. А теперь представь, что этот убитый обладал большой силой воли и ещё большей силой ненависти... и вот его убили. Конечно, его душа вряд ли попала в Рай, но вот то, что часть души застряла на месте гибели – это точно. – И надо же было Вадиму нарваться именно на его останки... – вполголоса пробормотал Роланд. -Но, Клод, сколько копателей – как обычных, так и “чёрных” – вытаскивают из земли кости погибших и ничего – живут и процветают! – Откуда тебе это известно? Они, что, орут направо и налево о всех своих удачах и бедах? Так вот, часть его души вошла в Вадима и начала его мучить. Ему-то, бедолаге, казалось, что к нему и в самом деле приходит мертвец и издевается над ним, а на самом-то деле всё это происходило у него в голове. А когда он прятался у церкви, призрак, естественно, молчал... – Вот почему я ничего не видел... – задумчиво произнёс парень-вампир. – Значит, на самом деле не было ни распахнутого окна, ни озлобленного мертвеца... И удушил он сам себя? – Ну, почти... Думаю, питаясь страхом парня, душа мертвеца стала настолько сильной, что смогла убить живое тело, так как занять его она не смогла бы, а если бы и заняла, то это продлилось бы недолго – всё равно, что пришить бесповоротно мёртвую часть тела живому человеку... Жизни мёртвым тканям это не вернёт, а вот отравить живые клетки трупным ядом – это запросто. Так что, Роланд, знай – что у тебя на душе, то и будет с твоим телом. Светло на душе – и тело здорово, а тьма и злоба... Сам понимаешь, от злости здоровья не прибавится, а вот себя отравишь легко. – Ну, у нас, вампиров, души нет! – весело сказал Роланд. – Чего бояться? – А чему тут радоваться? И, кстати, я совсем не уверен, что у вампиров души нет... Есть она, только застыла во времени... Тьфу, хватит этих разговоров, а то я уже в философию ударился. Какие у твоего папочки на вечер планы? – Диван подушить и телевизор помучить. Совсем он обмещанился, не узнаю его... А что? – Да вот, в кино хорошо бы сходить, на “Алису в Зазеркалье”. Наташке, Лерке и их отпрыскам я уже сказал и Дашута тоже не прочь. Так что сдёргивай своего не в меру обленившегося папашу и тащи его к кинотеатру в двадцать один ноль-ноль. И не жалей о том, кто сам предрешил свою судьбу, так как грабить могилы – самый непростительный грех. Роланд молча кивнул и, выйдя из дома графа, зашагал прочь. Конечно, ему было немного жаль Вадима... но помочь ему он не смог бы, даже если бы сильно захотел. Душа мертвеца неуязвима и убить её (если бы была такая возможность), не покалечив тело, не получится. Что ж, подумал он, надеюсь, этот немец не утянул душу парня в преисподнюю, потому что вряд ли этот мальчик в полной мере заслужил муки ещё и после смерти... Что у тебя на душе посеяно, то и пожнёшь... И не жалуйся потом, что урожай тебе не по вкусу.

2016 г