Дикие земли (СИ) [aysemal] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1. Не второй дом, а единственный ==========

— Ещё немного, Сэм, не уходи!.. — доносилось на фоне.

— Ну же, шевелитесь! — женский отчаянный голос резко сменился суровым мужским басом.

Но Сэму было всё равно. Он не прислушивался. Всё, что было вокруг, слилось в единый тошнотворный ком. Мальчишку выворачивало наизнанку от всего. От еды, воды, звуков, цветов, температуры, кочек по дороге. Тело болело буквально до каждой клетки, весь он горел. Он не ощущал, как капают на него слёзы матери, толком не мог различить отцовских слов. Всё, что он помнил — эти чёртовы джунгли.

Семилетний мальчишка. Сын двух гениев. Единственный ребёнок в семье. Дитя, на которое возлагают слишком большие надежды. Мамин красавец, папин молодец. Всё это — один и тот же Сэмюель Венсан Морель.

Для своих лет Сэм был действительно удивительно эрудирован. Своими вопросами и ответами он спокойно мог поставить в тупик многих взрослых, что неудивительно было при его родителях. Однако увлечения у юного мистера Мореля были детские и мальчуганские. Да, бесспорно, он и книги читать любил, но машинки с дистанционным управлением, конструкторы и ребячество в виде дворового футбола вызывали у него не меньший восторг.

Луи и Сюзанн поступили мудро, разрешив сыну контактировать со сверстниками и не препятствуя этому. Компания у Сэмюеля была довольно яркая: девочки-двойняшки Трейси и Сабрина из семьи среднего достатка, разбышака Курт из не самой благополучной семьи, весьма обеспеченная Оливия, профессорский сын Мартин и темнокожий мальчишка из соседнего квартала по имени Джон. Им друг с другом было хорошо, никто никого не обижал, никакой детской злобы и травли. Да, у всех были разные социальные статусы, разное финансовое положение, но всем… Всем было плевать. Детям было не до этого, а родители, понимая, с кем их дети счастливы, старались друг другу помогать, хотя знакомы были по большей части лишь заочно.

В это путешествие Сэм собирался с особым энтузиазмом. Он знал, что родители будут изучать там каких-то лягушек, знал, что там постоянно жарко и влажно. Вещей можно было взять немного, поэтому вместе с мальчишкой поехали несколько блокнотов, карандаши с ручками, пара книг, до которых он ещё, как читатель, не добрался, и его любимый плюшевый поросёнок. С этой игрушкой Сэм везде спокойно засыпал, иногда даже общался, когда в его детской жизни возникала стрессовая ситуация, а рядом не было друзей, с которыми можно было бы этим поделиться.

Не каждый человек адекватно относился к тому, что мистер и миссис Морель берут с собой в свои выезды сына. Кто-то считал, что ребёнка подвергают опасности. Кто-то думал, что это не интересно самому Сэму. Некоторые уповали на то, что ребёнку не дают выбора в будущем, ведь всё, что он будет видеть и знать — то, как работают его родители.

Однако оба учёных понимали, что негативного в людях иногда с перебором, а многие просто завидуют. Для них все их семейные приключения, все вылазки в полевые условия и выезды за границу были шансом расширить сыну кругозор, возможностью показать, как живут другие и как устроен мир в целом. Сэм любил каждую поездку, ведь был втянут в этот процесс едва ли не с пелёнок. Каждый раз его тщательно инструктировали, всегда за ним приглядывали. Никогда малыш не оступился, ни разу не был в чём-либо виноват, не разбил ни единой колбы, никогда не пытался уничтожить образцы. Он понимал, насколько ценна жизнь и как легко можно с ней расстаться. Он не боялся монстров под кроватью и всегда проверял свой спальный мешок на предмет незваных змей и пауков.

Тот злополучный день был третьим в экспедиции. Сэм проснулся среди ночи от жары. В палатке, рассчитанной на троих, он не смог никого найти и попросту упал, зацепив за собою со стола металлическую кружку. Та, ударившись о пол, громко лязгнула, разбудив тем самым Луи и Сюзанн.

Сюзанн рядом с сыном оказалась первой. Едва она прикоснулась к нему, как самой в голову дал жар: он был слишком горячим.

— Луи! — воскликнула она.

Мужчина понял. Он пулей вылетел из палатки, а спустя несколько минут мальчишку окружило несколько других людей. Сюзанн не отходила ни на шаг, таблетки температуру сбить не помогали. К утру самолёт с трудом взлетел с крошечной взлётно-посадочной полосы с Сэмюелем, его родителями и парой медиков на борту. Никто ничего не понимал, анализы выглядели странно, а мальчишке становилось только хуже.

Когда под восклики родителей распахнуты были больничные двери, стартовал новый этап жизни семилетнего Сэма, ставший для него персональным адом. Всем его было жаль, но никто не мог помочь. Произошло нечто странное, на почве чего жизнь стала сплошным испытанием.

Сэм взрослел, болезнь не уходила. Больница стала для него домом: не вторым, а единственным. Он учился здесь, спал, развлекался, общался. Ну, с последним, конечно же, были определённые проблемы: старые друзья давно про него забыли, новых завести не удавалось, а все больничные знакомые рано или поздно покидали стерильные стены. Всегда верны Сэму были только его книги, интернет, игры и сериалы.

Общение с родителями, конечно, продолжалось, но… Они всё чаще пропадали на работе, куда-то уезжали, вместо них начали приходить другие люди. Сначала Сэмюель сильно обижался на них, но чем старше становился, тем больше их понимал: он был неизлечимо болен неизвестной миру дрянью, а родителям было банально тяжело на него даже смотреть. Почти все разговоры вскоре свелись к телефонному формату, и не удивительно, ведь на свет появилась малышка Мелани. Ей-то родители уж точно не хотели такой судьбы, пусть и было доказано, что их сын не заразен…

========== Глава 2. Проблемный ==========

Сэм не помнил вкус еды. Не понимал, как должен выглядеть в нормальной ситуации. Изо дня в день он получал капельницы и отражение в зеркале больше похожее на скелет, обтянутый кожей, чем на нормального человека. Он научился за годы жизни в больнице выходить из своей уютной палаты и гулять по парку, а при первом же намёке на возможную неловкую ситуацию сбегать обратно.

Болезнь Сэма была не просто болезнью. Она выпивала из восемнадцатилетнего парня все соки, а всё лишнее жадно выводила иными способами — тошнота в жизни Мореля была естественным, но неприятным ежедневным процессом. Он не мог сам есть, не мог сам пить — всё заканчивалось в рекордно короткое время у унитаза, куда вся еда выходила обратно. Это наверняка обидело бы повара, будь он в курсе того, как обошлись с его шедеврами кулинарии, и не будь в курсе того, почему же так произошло.

Тем не менее, как мог, Сэм за собой ухаживал. Он трепетно относился к своим тёмным волосам, мог по несколько раз на дню принять душ, с особой осторожностью сбривал щетину, следил за одеждой и обувью. Многие, с кем он общался, смотрели на него с жалостью, особенно девушки, ведь все понимали, что с такой жизнью никакая любовь ему не светит. Да и сам Сэм осознавал, что суждено умереть ему не только молодым, но и девственником. Никто не мог дать точных прогнозов относительно болезни, ведь встретили эту дрянь действительно впервые. Однако темпы её развития и тенденции проявления были для парня неутешительны.

Взяв одну из своих книг с полок, Сэм накинул на себя джинсовую куртку и вышел в коридор. Медсестра сразу же улыбнулась ему и мило помахала ручкой.

— Как дела, Линда? — тоже улыбнувшись, поинтересовался молодой человек.

— Да как и всегда, — женщина пожала плечами. — Колби в школу пошёл вот, поправился, Элиссон на концерт скоро поедет… Я зайду к тебе к вечеру, ладно?

— Извини, не хотел отвлекать.

— Ничего страшного, Сэм. Я всегда рада тебя видеть.

Дверь за парнем с щелчком закрылась, ключ-карта висела на шнурке на шее, как и у персонала. Он был тут «свой», об этом все часто шутили. Сэм принимал шутки с улыбкой, но в глубине души ему было больно: он хотел быть таким дома, а не в больнице. Все отсюда уходили, многие не возвращались, а он… Он не помнил, как выглядит его комната в родительском доме, никогда вживую не видел младшую сестру, забыл имена тех друзей, что были с ним в детстве…

Сэм тяжело вздохнул и сжал книгу крепче. Было тяжело, ведь каждый день эти мысли лезли в голову. Это стало для него нормой, но нормально — это не всегда хорошо. Свой случай молодой человек считал одним из таких.

На душе было гадко. Он решительно спускался по больничным ступенькам, после чего вышел на улицу. В нос ударил запах осени. Листья на деревьях уже желтели, но по-прежнему стояло тепло. В ароматах парка чётко прослеживался тонкий запах сырости, который Сэму нравился. Он прошёл дальше, к одинокой лавочке. Она была сухой. Парень присел, открыл книгу, вновь глубоко вдохнул.

— Прекрасно, — заключил он.

Только здесь одиночество было не в тягость. Солнце было ещё высоко в небе, что значило, что до следующей капельницы ещё много времени. Сэм посмотрел на телефон: ни одного пропущенного. Уже несколько дней. Родителям было явно не до него, и это задевало.

Сэмюель перевернул страницу, и практически сразу же на новый разворот упал золотистый лист из пышной кроны могучего дерева. Молодой человек взял его в руки, покрутил, улыбнулся, после чего положил рядом с собою на лавку.

Стояла тишина. Не дул даже ветер. Только Сэм шелестел своими страницами. Где-то издали доносились голоса, но никому до них не было дела. Парень всё глубже погружался в своё чтиво. Уж так вышло, что интересы Сэма совпали с родительскими, но он прекрасно понимал, что ему никогда не быть их гордостью, физически этого не получится. Однако изучать интересные ему самому вещи парню это не мешало. Страница за страницей он вскоре дочитает эту книгу, а после, на этом же месте парка, возьмётся за новую, периодически делая заметки в своём блокноте — эта привычка не покинула его с самого детства.

Чем глубже уходил Сэм в чтиво, тем громче были шаги рядом с ним. До определённого момента молодой человек их не замечал, но вскоре лавочка содрогнулась.

Такой подставы от парка парень не ждал.

Сэм с умышленным хлопком закрыл книгу, предварительно запомнив страницу, после чего посмотрел на своего нового соседа. Девушка. Короткая стрижка. Растерянный взгляд. Сумка.

«Какого чёрта ты рядом со мной забыла?» — пронеслось в голове у молодого человека, но вместо этого он сказал лишь:

— Ты села на мой лист.

— Прости, — ответила незнакомка, лишь после чего взглянула на парня.

Её взгляд вмиг изменился. Это было нечто среднее между шоком, жалостью, осознанием ошибки и… чем-то непонятным Сэму. Он смог лишь тяжело вздохнуть, ведь в его жизни подобные незнакомки были не редкостью. Все они пытались подсесть к нему, увидев издали в нём стильного парня, а потом сбегали, понимая, что он явно нездоров. От этой молодой человек не ждал никаких исключений. Он посмотрел на неё, наверное, ещё секунд десять, после чего вернулся к книге. Нашёл страницу, нашёл строку…

— Я никогда не видела тебя здесь раньше, — произнесла она до того, как Сэм начал читать.

На этот раз парень книгу не закрыл.

— Я тебя тоже, — ответил он. — Но, в отличие от тебя, я тут не первый день.

«Не первый год, » — хотел сказать изначально Сэм, но остановился. Всем на это было плевать, да и знать не обязательно.

— Я тоже постоянно сюда прихожу, — девушка тяжело вздохнула.

— Зачем же? — на этот раз, уже ведомый любопытством, молодой человек всё же закрыл свою книгу и отложил её на скамейку.

— Здесь лежит моя опекунша, — в голосе и взгляде незнакомки Сэм чувствовал тяжесть. — Каждый день приношу ей еду и деньги, зная, что она при первом удобном случае готова выгнать меня из своей квартиры.

— Ну… — парень нервно усмехнулся. — Разве суть опеки не в том, что она должна о тебе заботиться, а не от тебя избавляться?

— Суть характера этой Мигеры в том, чтобы только ей было хорошо.

— А у тебя нет родителей, ты сама вкалываешь на трёх работах и эта страшная женщина висит на твоей шее? — Сэм едва ли не закатил глаза.

— Ты пытаешься посмеяться над моими проблемами? — девушка удивилась. Она и сама не понимала, что заставило её делиться чем-либо с незнакомым человеком, но на такую реакцию она уж точно не рассчитывала.

— Я не пытаюсь, я этим и занимаюсь, — парень пожал плечами. — Знаешь, мне плевать, что происходит в твоей жизни. Все твои проблемы ничтожны, а ты, вместо того, чтобы их исправить, сидишь и рассказываешь о них человеку, о котором ничего не знаешь. Знаешь, это не круто. После таких, как ты, я ещё больше ощущаю, насколько моя жизнь похожа на кусок дерьма.

Сэм поднялся на ноги. Он вновь остановился на незнакомой девушке своим взглядом на полминуты, лишь после чего обернулся и поспешил уйти. Она же продолжила сидеть на месте, рассматривая затылок странного паренька. Когда девушка, спустя ещё несколько минут, решила встать уже сама, она увидела сначала книгу, а после и лист, с которого их не самый приятный диалог начался. Что-то её зацепило, но перекрывала всё обида.

Девушка ещё некоторое время стояла на месте и держала в руках книгу и лист. В конце концов она засунула лист в книгу, а книгу — в свою сумку, думая о том, что вряд ли этот парень вернётся за книгой прямо сейчас. Чем-то он зацепил, не факт, что это хорошо. Но она считала, что вернуть пропажу обязана.

========== Глава 3. (не) Нормальный ==========

Каждый день Николетты Ланди начинался примерно по одному и тому же сценарию: она просыпалась, с трудом поднимала своё невыспавшееся тело с кровати, собиралась, укладывала в сумку вещи и еду, толкалась в общественном транспорте по пути на работу, а в обеденный перерыв ещё и тащилась с той самой сумкой к тётке, которая лежала за счёт одного из своих мужиков (как называла их сама Николетта) в достаточно престижной больнице.

Жизнь действительно была не сахар. Родители девушки погибли в её тринадцать, и вот уже четыре года как ей «повезло» делить свою жилплощадь с противной Иоландой. По сути, вторую интересовали две вещи по жизни: богатство и богатые мужики. Если с первым клеилось, откровенно говоря, слабо, то второй пункт женщина достаточно умело приводила в свою жизнь.

Мужчин Иоланда меняла достаточно часто, но последний год она провела в стабильности: один единственный за всё это время Кристофер действительно сумел её полюбить. Он оплачивал все её «хочу» и «надо», но в дом не вёл, ведь там его ждала собственная жена и двое детей. К слову, жена знала о похождениях мужчины, но… В её положении она ничего не могла сказать. Иоланда же пользовалась всеми преимуществами светской жизни, которые принёс в её скучное существование Кристофер. Однако в больнице он женщину по ряду причин навестить не имел возможности, поэтому верёвки вить ей приходилось из Николетты. Племянница приносила Иоланде всё, включая нижнее бельё, которое та не удосужилась взять.

Каждый раз Николетта переступала порог больницы с трепетом в сердце, и это было ужасно. Ей становилось гадко от одной лишь мысли о том, что она из чувства благодарности и в силу воспитания не может сказать Иоланде твёрдое «нет» и выставить её из своей квартиры со всем барахлом. Тётка же попросту всем этим пользовалась.

Стоя в очередной раз под дверью палаты, девушка почему-то не боялась встречи с неизбежным. Она зашла в помещение без стука, заставив тем самым Иоланду резко сбросить вызов и убрать с недовольством телефон под подушку.

— А постучать? — с упрёком кинула в адрес племянницы женщины.

— Я тоже рада тебя видеть, — Николетта тяжело вздохнула. — Конечно, пожалуйста, я же каждый раз еду сюда на своём Мерседесе по отдельно выделенной дороге и без тяжелой сумки с твоей едой.

— Ты упрекаешь меня? — Иоланда усмехнулась.

— Нет, я просто пытаюсь дать понять, что я задолбалась это делать, — девушка резко опустила сумку.

— Я для тебя слишком много сделала, милая моя, чтобы ты так взяла и начала сейчас мне бунты показывать, — женщина встала со своей кровати.

— Да? — Николетта улыбнулась. Она сама была удивлена внезапно нахлынувшей на неё смелости. — Тогда возись со своим барахлом сама.

Иоланда пыталась что-то сообразить, но вместо этого лишь приоткрыла рот и подняла бровь. Николетта же достала книгу, которую вчерашним днём забрала с лавки парка, после чего развернулась и вышла из палаты.

На душе стало легко. Гораздо приятнее, чем обычно.

Спокойствие. Николетта могла охарактеризовать своё состояние именно так. Оставалось лишь найти того парня, которому эта книга принадлежала.

Девушке было немного не по себе, когда она спускалась вниз — непривычно было идти с пустыми руками, без тяжёлой сумки с вещами Иоланды. Она крепче сжимала книгу, подходя к стойке регистратуры. Скорее от волнение, чем от желания не выронить произведение печатного искусства.

— Извините, — обратилась Николетта к девушке за стойкой.

— Да? — незнакомка обернулась, приветливо улыбаясь. — Чем я могу вам помочь?

— Я ищу одного парня, он здесь лежит, — девушка приподняла книгу. — Он кое-что потерял.

— Ботаника? — администратор улыбнулась шире.

— Он худой и высокий.

— Да, я поняла, — девушка открыла какой-то журнал. — Мистер Морель проходит лечение в соседнем крыле в плате №313.

— Я думала…

— Да?

— Нет. Ничего. Спасибо.

Девушка за стойкой кивнула с улыбкой и вернулась к своим делам. Улыбнулась ей в ответ и Николь, до этого хотевшая не замолчать на начале фразы, а сказать: «Я думала, что Вы сами ему передадите книгу». Но нет так нет.

На улице, казалось, стало прохладнее, чем буквально минут десять назад. Девушка поморщилась от прохладного ветерка, после чего направилась к нужному корпусу, прижимая книгу к себе. Лишь ближе ко входу она рассмотрела обложку: действительно, какая-то ботаника. И откуда только администратор узнала?

— Похоже, действительно давно он тут лежит, — буквально под самой дверью вздохнула Николетта.

В фойе девушку встретил другой администратор, на этот раз парень лет двадцати пяти. Николетта приветливо ему кивнула, после чего направилась к лестнице. Подняться было полбеды, настоящая катастрофа наступила в тот момент, когда палата была найдена.

Девушка, прежде чем постучать, вновь крепче сжала книгу. Она сделала глубокий вдох, взвесила правильность своего решения, поднесла кулак к двери…

— Привет, — вдруг раздалось из-за спины.

Николетта вздрогнула и обернулась.

Он.

Девушка молча протянула книгу, лишь после чего собралась с мыслями.

— Ты вчера кое-что оставил на скамейке.

— Спасибо, — молодой человек улыбнулся. — Я не надеялся её увидеть ещё раз, если честно.

— Ты меня вчера задел.

— Если ты хочешь это обсудить, — он взял книгу в руки, — то проходи в палату. Я не хочу стоять.

Николетта лишь пожала плечами. Он быстро открыл дверь ключ-картой, после чего впустил её, а потом зашёл сам.

Это было необычной паталой. Девушка бесконтрольно осмотрелась, понимая, что это всё — нечто сравнимое с квартирой. Полки с книгами, нормальная кровать, стол с ноутбуком, телевизор на стене, но на фоне всего этого — стойки под капельницы, всяческое медицинское оборудование…

— Ты проводишь здесь много времени? — Николетта не смогла сдержать вопроса.

— Больше десяти лет, — молодой человек пожал плечами. — Поэтому мне и кажутся твои проблемы ерундой. Извини, если тебя задело именно это. Просто…

— Просто что?

— Вы все жалуетесь, жалуетесь, жалеете себя, что вы такие бедные. А и на километр отойти не могу. У меня сестре исполняется скоро семь лет, а я её ни разу за свою жизнь не видел. И не уверен, что она знает обо мне вообще. Так и живу.

— Тут скорее я должна извиниться.

— Забей, — он прошёл дальше и присел в компьютерное кресло, продолжая рассматривать свою незапланированную гостью. — Как мне к тебе обращаться?

— Николетта.

— Сложно, — молодой человек улыбнулся. — Будешь просто Николь. Мне так больше нравится.

— Как тебе удобно, — девушка улыбнулась в ответ. — А тебя как зовут?

— Если ты нашла палату, то и имя моё должны были тебе сказать, разве нет?

— Мистер Морель из палаты №313. Это всё, что я знаю о тебе.

— Сэм. Вообще, Сэмюель Венсан Морель, но кому нужны эти формальности. Верно, Николь?

Чем дальше заходило общение, тем проще становилось. Оба смеялись, улыбались, теряли счёт времени. Постепенно эгоистичность, которую Николь умудрилась углядеть в новом знакомом, исчезла, будто её и не было никогда. С каждым новым словом он казался её всё более милым. Он, пожалуй, был самым умным парнем из тех, что ей доводилось встречать, а ведь это был лишь первый час-другой их знакомства…

Девушка не следила за временем. Она понимала, что опоздает на работу, но туда идти совершенно не хотелось. Сэм позволил ей прилечь на свою кровать, и теперь она отдыхала не только душой, но и телом. На третий час знакомства Николетте казалось, что она знает этого парня всю свою жизнь.

Сэмюель же ощущал себя просто нормальным. Собеседница была не самой умной из всех знакомых парня, но и ограниченной её назвать было сложно. Она была достаточно эрудированной, не стеснялась спрашивать, не боялась показать, что чего-то не знает. Поддерживала его чувство юмора и показывала своё. С ней было действительно легко.

Когда пришла пора расстаться, Сэм даже взгрустнул.

Но она пообещала вернуться.

В это хотелось верить.

========== Глава 4. На пути к дому ==========

Сэм не сразу открыл ту книгу, которую забыл на лавке в парке при больнице. К тому моменту прошло не меньше часа спустя как ушла Николетта. Даже томик по ботанике заставил молодого человека улыбнуться, ведь новая знакомая непроизвольно напомнила о себе: из книги выпал листик. Сухой и прямой.

Николь определённо понравилась парню. Она была милой и общительной, а также содержала в себе все те плюсы, что он умудрился сочинить на досуге.

Сама же девушка долго думала про Сэма. Да, он был умён. Да, его характер не такой гадкий, как ей казалось изначально. Но что с ним, чёрт возьми, такое? Почему он настолько худой и бледный? Почему не выходит из больницы годами? Он ни слова не сказал о своей болезни, а она и не спрашивала. Да, Николетте было это очень интересно, но воспитание задать прямой вопрос не позволяло. По пути на работу, на самой работе и в трамвае, который девушку вёз домой, она не могла думать ни о чём, кроме как о Сэмюеле. Даже несмотря на свою чрезмерную болезненную худобу он был красив, а спустя несколько часов общение не вызывал ничего, кроме влюблённой улыбки на лице и огромной симпатии.

К утру Николь вспоминала выговор, который получила на работе за опоздание после обеда. Она долго размышляла над ситуацией, касаясь чернилами шариковой чёрной ручки белого листа бумаги.

— К чёрту эту работу, — шептала про себя девушка. — К чёрт Иоланду.

Она помнила про обещание вернуться к Сэму, сама этого хотела и ждала, но возвращение в больницу было сравнимо с походом на каторжные работы. Николь не собиралась наведываться к Иоланде, но вот работа была в планах.

Окно маленького трамвайчика меняло одну картинку за другой. Парки, дома, офисы, магазины. Девушка думала о своём, не замечая происходящего вокруг неё, из мыслей её вытолкнула лишь нужная ей остановка.

Решение требовало смелости. Николетта волновалась настолько, что дрожали не только пальцы рук, но и коленки. Она ступила первый шаг с остановки, понимая, что если оставит свои намерения, то изменит самой себе.

Не спеша девушка достала из небольшого рюкзака папку, из которой после вынула бумагу с каким-то текстом. Она приветливо кивала по пути коллегам, а оказавшись у двустворчатой двери постучала.

— Войдите, — раздалось из глубины кабинета.

И Николетта вошла.

Надменный пятидесятилетний мужчина искоса посмотрел на неё. На долю секунды он отложил свою ручку, но после быстро вернулся к писанине. Николетта провинилась вчера перед ним, и он имел это в виду.

— Мистер Порта, подпишите, пожалуйста.

Девушка подошла к массивному столу из тёмного дерева и положила поверх бумаг начальника свою. Тот, притянув документ ближе, поправил очки на переносице. Внимательность сменилась ухмылкой.

Мистер Порта, взяв в руки бумагу Николетты, поднялся на ноги и подошёл к девушке ближе. Той стало не по себе, что неудивительно, ведь массивная туша больше не сидела в своём кожаном кресле, а нависала над нею.

— Уволиться захотела? — мужчина на двух пальцах выставил бумагу перед сотрудницей.

— Да, — Николь была тверда.

— Я надеялся, что у тебя хватит мозгов загладить свою вину за вчерашнее, а не разводить эту самодеятельность.

— Мистер Порта, я устала. Устала работать семь дней в неделю по двенадцать часов. Устала иметь дай бог хотя бы один выходной в месяц. И всё это за копейки. Если вы считаете, что желающих на Вас надрываться валом, то зачем пытаетесь читать мне сейчас нотации? Ищите новые кадры. А я пойду отсюда. Я устала.

Мужчина мог лишь пожать плечами. Он не хотел разводить скандалы, не хотел лишний раз спорить с какой-то букашкой на его социальной и карьерной лестнице. Николетта ушла, даже не хлопая за собою дверьми, а он вернулся на своё законное место — в скрипящее от времени, но безумно удобное кожаное кресло. Порта не хотел ни останавливать Николь, ни возвращать. Она ему была не нужна: в городе было полно людей, который готовы были занять её место.

До больницы отсюда уехать было проще, девушка практически сразу же села в подходящий автобус. Городской серый бетон постепенно сменился осенним пригородом. Долгая дорога по лесу в конечном итоге закончилась небольшой остановкой, от которой вверх шла лестница с указателем на больницу.

Воздух здесь был особенно свежим. Автомобили проходили мимо часто, периодически даже сплошным потоком, но отдалённость от города делала это место особенным. Николетта прекрасно понимала, почему лечение в этой больнице стоит так дорого. По сути, эта дороговизна наталкивала её на новые вопросы относительно Сэма и его жизни. Язык действительно чесался, но… Воспитание противоречило.

Поднявшись, Николь отдышалась. Некоторое время она по привычке шла в сторону корпуса, где лежала Иоланда, но вскоре улыбнулась и сменила свой маршрут. Девушка бегло осмотрела парк, где они впервые встретились с Сэмом и, не найдя его там, продолжила путь.

В фойе она поздоровалась с персоналом, подошла к лестнице, поднялась по ней на третий этаж. Дошла до нужной палаты, постучала в дверь. Дёрнула за дверную ручку.

Да, Сэм был и там. И был не один. Николетта смутилась, когда на неё взглянули три пары глаз: главный обитатель палаты, мужчина и женщина.

— Я, похоже, не вовремя, — девушка смущённо заправила выпавшую прядь за ухода.

— Всё нормально, — заверил Сэм.

— Да, проходите, — женщина улыбнулась гостье, бегло рассмотрев её с вежливым любопытством.

Николь закрыла за собою дверь и прошла ближе к центру палаты. Скованность из-за стеснительности было не скрыть.

Куда более неловко приходилось Сэму. Впервые, наверное, недели за две он увидел родителей. С каждым визитом всё больше внимания он акцентировал на их взгляды, только по ним понимая, что выглядит он с каждым разом всё хуже и хуже. Он каждый раз хотел спросить, сколько ему осталось жить, но понимал, что сам не хочет знать ответ. Жить хотелось, пусть даже в таком виде, но хотелось.

Впервые Николетта могла увидеть синяки на руках парня. К одному из катетеров была подключена капельница, Сэмюель выглядел расслабленно. С визитом девушки повисло молчание, но мужчина постарался быстро от него избавиться.

— Вы Николетта? — поинтересовался он у гостьи.

— Да, я, — щёчки девушки наполнились румянцем.

— Сэмюель рассказал о Вас немного, — женщина присел на кровать к сыну и взяла его за руку. По лицу парня было заметно, что к подобному обращению с собой он не привык.

— Надеюсь, только хорошее, — Николь улыбнулась, подходя ближе.

Луи поднялся на ноги с кресла и указал жестом гостье на него:

— Присаживайтесь.

И девушка послушно присела.

— Мы заедем к тебе на неделе, — Сюзанн пронзительно взглянула сыну в глаза и встала с кровати сама, подхватив свою маленькую сумочку.

— Да, я понял, — молодой человек глубоко вздохнул.

— До встречи, милый, — женщина улыбнулась, подходя к двери. — До свидания, Николетта.

Луи дождался, пока его супруга покинет палату, после чего подошёл ближе к сыну и прошептал ему на ухо:

— Нам надо будет обсудить кое-что без матери. Я заеду позже, не рассказывай ей.

— Без проблем, — Сэм вновь вздохнул полной грудью.

— Удачи, — мужчина улыбнулся. Он посмотрел сначала на сына, после — на его гостью. — Всего доброго.

Когда дверь палаты закрылась, вновь повисла тишина, которую сотрясали лишь неразличимые голоса в коридоре. Когда они утихли, Сэм расслабился, откинув голову на подушку.

— Это были твои родители? — Николь первой решилась эту тишину нарушить.

— Да, — Сэм ответил на вопрос с неохотой. — Я не знаю, зачем они сегодня приехали.

— Соскучились?

— Ну… Знаешь, это долгая история. Имею в виду наши отношения. И мне не хочется сейчас это обсуждать. Да и в целом это всё — не лучшая тема для разговора. Лучше иди ко мне.

— Я не влезу этим в твоё личное пространство?

— Ну, знаешь, когда ты ко мне позавчера на лавку метила, тебя моё личное пространство не напрягало, — Сэм усмехнулся. — Иди, пока зову.

И Николь подошла. В голове играли скорее гормоны, чем здравый смысл. Она сначала присела рядом с Сэмюелем, а после и вовсе легла, когда он приподнял руку, готовясь её обнять. С ним было тепло, комфортно по-осеннему. От него приятно пахло. Девушка прикрыла глаза и сама приобняла молодого человека. Он от этого лишь улыбнулся.

Сэму не хотелось лишний раз шевелиться: в одной руке была капельница, на другой лежала Николь. Он много думал о своём, в какой-то момент ему показалось уместным носом закопаться в её волосы. Девушка вздрогнула от неожиданности, но не сказала ни слова против. Запах её шампуня Сэму вполне понравился, прерывать контакт парень не видел смысла.

Подобной близости не было в жизни молодого мистера Мореля никогда. Об отношениях (каких-либо кроме дружеских) с девушками он мог только читать и смотреть фильмы. Конечно, в каком-то возрасте ему это было даже противно, но сейчас вызывало не только любопытство, но и желание.

Сэмюель хотел быть таким, как все. Хотел ходить в школу, как остальные дети, а не находиться на индивидуальном обучении, поступить в университет на очную форму, иметь своих друзей и знакомых, завести девушку, а в будущем, быть может, даже создать семью. Но мечтать было мало, а больше, его, молодой человек не мог. Для всего этого нужно было жить свой жизнь, а не больничной.

В какой-то момент Николетта засопела, от чего Сэм улыбнулся. Жидкость, поступающая в вену молодого человека через капельницу, почти закончилась. Он знал, что вскоре зайдёт медсестра, но не хотел будить при этом девушку.

Почему-то Сэму казалось, что он знает её не три дня, один из которых они конфликтовали. Николь была глубоко ему симпатична, и он признавал это. Он крепче прижимал её к себе, и та не просыпалась. Никогда до этого молодой человек не испытывал подобного чувства. Он и близко не подозревал о том, насколько приятно ощущать, как кто-то лежит рядом. При то, что этот кто-то — не случайный человек, а осознанно выбранный.

Когда в палату вошла медсестра, она умилилась. Сэм жестом попросил её вести себя как можно тише, та в знак согласия кивнула и улыбнулась. Она быстро разобралась с капельницей и покинула небольшое помещение. Лишь за дверью она тяжело вздохнула, понимая, что вскоре маленькое счастье худого парня скорее всего закончится. Однако сейчас он был в позитивном расположении духа, и это не могло не радовать.

Они лежали так практически до вечера. Николетте было неловко, когда она проснулась, но приятно. Долго после этого они, как и прошлым днём, болтали обо всём и ни о чём. Рассказывали друг другу о себе, делились интересами, мечтами, целями и желаниями. Девушка стеснялась спросить про болезнь, а Сэм самостоятельно затрагивать эту тему и не хотел.

Когда часы посещения закончились, парню стало грустно; тепло в нём поддерживали лишь слова Николь о том, что она вернётся. Теперь он был уверен, что она не обманет.

Они виделись каждый день, каждое утро и каждый вечер переписывались и созванивались. Оба улыбались, встречая друг друга, ждали объятий. Николетта засыпала с мыслями о том, что им хорошо вместе, с мечтой об этом самом «вместе». Сэм…

Сэм просто постоянно думал о ней. О том, как её обнять. О её запахе. О её нежной коже. Про её улыбку и смех, про некоторые слова, так запавшие в душу. О своих к ней чувствах.

Чувства были для Сэмюеля одновременно и всем, и ничем. Он был окрылён и чувствовал себя прекрасно, но и понимал, что с тем, какой он, ничего ему не светит. Николь же практически то же самое думала о том, где в социальных группах она и где Сэм, находя это аргументом на то, почему они не могут быть вместе.

Чем дольше они общались и чем глубже это общение заходило, тем оптимистичнее выглядели показатели здоровья молодого человека. Удивлены были все. включая него, некоторые в шутку ссылались на чудо. Гормоны бушевали в молодом организме. Приступы, спровоцированные болезнью, прекращались. Организм стал спокойнее относиться ко внешним раздражителям.

Так шли месяцы, и в какой-то момент было принято достаточно судьбоносное решение.

Стоял вечер, на улице было чертовски холодно — осень плавно перемещалась из летней стороны ближе к зимней. Сэм был в палате не один. С неподдельной надеждой на него смотрели оба его родителя. Перед парнем стояла тарелка с нормальной едой, стакан с соком. Это было настоящим испытанием.

Сэмюель и без того начал немного набирать вес. Чрезмерная бледность покидала его. Глаза стали более живыми.

Он взял вилку в левую руку, нож — в правую. От волнения под кожей пробежались мурашки. Сэм помнил, как пользоваться приборами даже несмотря на пройденное время с момента последнего его нормального приёма пищи.

Молодой человек отрезал кусочек варёного мяса, поднёс его к носу. Запах не вызывал неприязни, как было раньше. Было страшно, но Сэм старательно переступил через это, и прожевал пищу, затем запил. Никакой негативной реакции со стороны организма не последовало. Второй кусочек, затем третий. И ничего.

Наблюдение ночами.

Новая пища.

Организм в порядке.

Удивление.

Общение с Николеттой не прерывалось. Когда она в очередной раз пришла в палату Сэмюеля, она захватила с собою апельсины, о которых он просил. Как и всегда, прежде чем войти, девушка постучала.

Но это уже была не та палата. Пусто, не уютно. Но Сэм был счастлив.

— Ты сам верил в то, что уедешь домой? — тихо спросила она, обняв молодого человека.

— Нет, — он обнял девушку в ответ. — Мне скорее казалось, что я отдам в этой больнице концы максимум к двадцати.

— И как мы теперь будем?

— Как и раньше, — Сэм пожал плечами.

— Как?

— Слушай, Николь, я не хочу тебя терять, — парень нехотя отстранился от объятий. — Я думаю, ты сама прекрасно видишь, что ты мне нравишься. Я никому никогда не говорил таких вещей. Я очень не хочу тебя потерять просто потому, что я каким-то чудом выздоравливаю.

— Знал бы ты, как не хочу тебя терять я. Ты стал моим светлым пятном на фоне Иоланды и прочих трудностей.

— Я не хочу тянуть кота за причинное место. Спрошу прямо и только один раз. Если вопрос не понравится, просто забудь о нём. Идёт?

— Ну… Мне уже страшно, — девушка взволнованно улыбнулась.

— Ты хочешь быть со мной? Не только как друг, но и как девушка.

— Хочу. Но слабо себе это представляю, если честно. Кто ты, а я… Я просто никто. Нищая девочка без родителей.

— Мне плевать, какая ты, богатая или нет. Я открылся и доверился тебе, такой, какая ты есть. И я хочу, чтобы ты была рядом. Не просто как друг. И мне тоже сейчас страшно это говорить, — Сэм нервно улыбнулся. — У меня никогда не было девушки, я никогда даже не целовался, я думаю, ты это и так должна была понять.

— Понимаю, — она, немного краснея от смущения, улыбнулась. — Я тоже… без опыта, Сэм. Вообще.

— Тогда ответь. Ты хочешь попробовать это всё со мной?

— Да, Сэм. Хочу. Да.

========== Глава 5. Желанный сын ==========

Мелани Мария Морель смотрела на брата, сидящего напротив неё за большим обеденным столом, с неподдельным любопытством. По сути, эта встреча была их первой. Они видели друг друга на фото, несколько раз созванивались при родителях, но не более того. Малышка не знала, что такое братско-сестринские отношения и не имела ни малейшего понятия, как стоит себя вести с Сэмом. Он же, в свою очередь, тоже ощущал некоторое напряжение. Молодой человек был несколько смущён, ведь не каждый день знакомишься с кем-то столь кровно родным.

Сэмюель помнил этот дом со своего детства и мог полный уверенности сказать, что ничего в нём, за исключением совершенно незначительных деталей, не изменилось. Даже обеденные стулья были теми же, что говорить об отсутствии ремонтов за их ненадобностью. Другим было лишь одно помещение — спальня. Она и близко не была похожа на детскую или больничную. Огромная кровать, гардеробная, отдельная большая ванная, а не душевая кабинка, даже небольшой балкончик.

Сэм не хотел никакой шумихи в честь своего возвращения. Выбравшись из-под всеобщего внимания, он первым же делом упал в свою новую кровать. Это всё было несколько необычно: парень ощущал себя нужным, любимым и желанным. Никогда до этого он не мог сказать, что у него есть собственный дом. Своя комната, а не палата. Родители, а не люди, которые его завели, как щенка, а потом отдали больного «ветеринарам» на воспитание, заведя здоровую новую зверушку. То и дело Сэм искал подвох, но умом понимал, что всё проще, чем кажется — он стал нормальным. Больше его не боятся. Ни потерять, ни лишний раз увидеть.

С Николеттой пока оставалось только переписываться, ведь у той не было банальной возможности выбраться с работы. Сэм не готов был клясться ей в любви до гроба, но определённые милые моменты в их общении проскакивали. Он особо не понимал, как вести себя с девушкой на практике, ведь все знания были сугубо теоретическими. Однако стоило отдать молодому человеку должное — он не боялся допустить ошибку и готов был закрывать глаза на ошибки Николь, ведь прекрасно отдавал себе отчёт в том, что оба они крайни неопытны.

Несмотря на все счастливые моменты внезапно воссоединившейся семьи, Сэм продолжал наблюдаться у врачей. Рецидива, для которого не было почвы, никто допустить не хотел. Именно по этой причине первое время парню не советовали уезжать куда-то из дома или посещать людные места. Да он и сам, в принципе, прекрасно понимал, что причины для подобной бдительности были.

Шли дни, за которые постепенно выстраивались отношения между Сэмом и Мелани. Сначала она брату не доверяла, что с её стороны было разумно: он был для неё незнакомцем. Но, глядя на то, как обращаются с парнем родители, девочка довольно быстро прониклась к нему. Если сначала она в своих играх могла доверить Сэму только нелюбимые игрушки, спустя несколько дней она делилась с ним даже шоколадом, кушать который ей позволяли достаточно редко.

Чем дальше от дома расширялся мир молодого человека, тем больше знакомств это приносило. Напомнили о себе Оливия и Мартин из детских лет, с ними удалось даже посидеть в кофейне неподалёку.

О кофейнях Сэм теперь мог размышлять бесконечно долго. Их запах его завораживал и завлекал, каждую нотку он считал неповторимой. А выпечка… Булочки с шоколадом, пироги с фруктами и ягодами, пирожные с карамелью… Молодой человек готов был утонуть во всём этом, но старался подходить к еде со здравой прожорливостью. Он понимал, что успел за свою жизнь попробовать очень мало вкусной еды, что стремился отныне исправить.

Каждый новый рассвет приносил Сэму один и тот же подарок: веру в себя. Каждое утро он приводил себя в порядок, писал Николь, завтракал, а после шёл заниматься своими делами, которые, как правило, включали в себя самообразование.

С момента возвращения парня в родную гавань прошёл практически месяц, и лишь тогда на порог дома решилась ступить Николетта. Родителей и сестры Сэма дома не было, что и послужило своего рода толчком. Он был один, он был рад встрече. В неменьшем восторге была и девушка.

— Неужели у тебя совсем нет выходных? — в какой-то момент спросил Сэм, обнимая её на кровати.

— Совсем, — Николь было неловко. — Я тоже хочу что-то есть, надо зарабатывать.

— Я хочу помочь тебе, —на какой-то миг он сжал девушку крепче. — Но не знаю как.

— Никак, — она улыбнулась и привстала. — Я справлюсь, Сэм. Просто дай мне время. И не заставляй через весь город ехать к тебе. Такси для меня сейчас довольно значимая затрата.

— Прости, — Морель привстал следом. — Но я скучаю по тебе. А сам выбраться пока не имею возможности.

— Мне тоже тебя не хватает рядом, — Николетта подвинулась ближе к молодому человеку и повернулась к нему лицом.

Это было чертовски неловко. Сэм понимал, что вот оно: пора. Он придвинулся ближе и сам, немного наклонил голову в бок. Девушка прикрыла глаза. Морель улыбнулся, заметив на её щеках внезапно появившийся румянец. Она пыталась расслабиться, но выходило плохо. Сэму казалось, что-то время, которое он своими губами тянулся к её, длилось целую вечность. Когда они, наконец, соприкоснулись в поцелуе, неловкость в воздухе накалилась до своего предела.

Целоваться они не умели оба, из-за чего получалось всё не так романтично, как им хотелось бы. То было сухо, то слишком слюняво. Раз даже вырвался наружу обоюдный смешок, но после всё действо начало обретать более страстный характер. Условия диктовали не мозг и здравый смысл, а гормоны. За неловким поцелуем последовали более уверенные прикосновения друг к другу, вскоре пришлось занять более горизонтальную позицию. Сэму это нравилось, несмотря на некое стеснение и смущение. Николь так же не могла почувствовать себя полностью раскованно. Она не знала, как себя вести, как на всё это реагировать, поэтому решила плыть по течению. И это было приятно.

Периодически девушка не верила в то, что Сэмюель совершенно неопытен, но сама понимала, что с его образом жизни сомневаться в этом довольно глупо. Он делал ей приятно, а она старалась ответить той же монетой.

Время шло и ставило всё на свои места. Врачебное вмешательство в личную и публичную жизнь молодого человека сократилось до минимума в середине зимы, и он, благодаря родителям ещё и внезапно поступивший в университет, смог полноценно покидать дом и самостоятельно передвигаться по городу и за его пределы. Было необычно исследовать мир заново, но рядом всегда старалась быть Николетта.

Их отношения лишь крепли. Они вместе набивали шишки, ссорились по глупостям и мирились, пробовали что-то новое для себя, приносили друг другу удовольствие душевное и физическое. Сэм постепенно обрастал и другими знакомствами. Он забывал, каково было ему в больнице. Забывал о годах страданий и одиночества, всё больше погружался в социальную жизнь.

Его отношения с сестрой и родителями тоже крепли. Малышка Мелани теперь не представляла жизни без брата. То и дело родители шутили, что он ей стал дороже всех на свете, при этом сами понимали, что доля правды в их словах всё же была.

Изначально Сэм довольно ревностно относился к сестре, но быстро понял, что в том, как складывалась его жизнь до возвращения домой, она не виновата. За все проблемы ответственная была случайность, ведь произошёл самый настоящий несчастный случай. В глазах молодого человека Мелани была прекрасным ребёнком. Он был уверен, что из неё вырастет прекрасный человек и всё для этого делал. Родители, глядя на это, были счастливы.

Было приятно чувствовать себя любимым и желанным.

========== Глава 6. Любознательность ==========

К концу января всё снова начало скатывать во что-то непонятное. На учёбе, несмотря на свой действительно достойный внимания ум, Сэм начинал испытывать некоторые проблемы. Николь постепенно становилась ему скучна, причём он сам это прекрасно понимал, но не хотел ничего в этой сфере предпринимать. С родителями периодически случались споры — иногда те действительно некстати лезли со своей опекой. Одно было хорошо: здоровье пока не подводило.

Круг общения Сэмюеля постоянно расширялся, что было неудивительно с его отношением к миру и другим людям. Молодой человек имел потрясающую черту подстраиваться под кого угодно и талант найти общий язык с каждым человеком. Но крепче всего почему-то получались дружеские отношения с Оливией. Она не лезла в личную жизнь Сэма, была знакома с его семьёй и старалась держать своё мнение при себе, если понимала, что с мнением друга оно не совпадает.

Николь это общение не нравилось, о чём она прямо говорила. На почве этого было немало ссор, ряд которых заканчивался довольно бурным примирением.

О Николетте, к слову, сказать тоже можно было немало. С моменты выписки Сэма она не только лишилась с ним же девственности, но и сменила несколько работ, а также набралась решительности выгнать из своей квартиры Иоланду. Последней, конечно, это не нравилось, на фоне чего возник морально высасывающий девушку конфликт, решить который удалось лишь после вмешательства полиции.

Небольшая квартирка Николетты стала пристанищем и для Сэма. Он проводил много времени с девушком там, периодически зазывая её и к себе в гости. Но та по возможности отказывалась — неравный социальный статус давил на неё, что она боялась признать сама себе. В один момент это дошло до абсурда: Николь отказалась на день рождения Сэма брать такси и ехать к нему на небольшую вечеринку, в честь которой даже уехали его родители с сестрой.

По этому поводу возникали ссоры, но девушка была тверда. Сэма же это задело, даже слишко. В праздничный день он долго ходил хмурый. Гостей он всех узнал за время знакомства относительно неплохо, и их было, к слову, немало, но молодой человек от них старался прятаться. В его голову лезли разные мысли, местами даже не очень хорошие. Когда в мозг ударил алкоголь, Сэмюель Морель и вовсе пропал. Он прекрасно понимал, что напиваться — не лучшая идея, не ставил это целью, да и в целом этого не хотел, но его организм был настолько не привыкший к алкоголю, что уже после небольшого стакана виски ход мышления кардинально изменился.

Каждый человек в доме представал в новом свете. Чувства к Николь приобретали более негативные оттенки, словно выходя на более откровенный уровень. Сэм понимал, что их отношения никуда не приведут, внутри него закипало любопытство.

Он сидел один в своей комнате. В доме громко играла музыка, но на фоне шума гостей её практически не было слышно. Несмотря на это Сэм отчётливо услышал стук в дверь. Он успел лишь приподнять голову к тому моменту, как в помещение вошла Оливия. Она закрыла за собою дверь, а дальше всё было, что называется, в тумане.

Сэмюель понимал только одно: ему хорошо. Девушка всё делала сама, причём шла на такие вещи, которые не могла позволить себе Николетта. Она полностью отдавалась хозяину праздника, называя при этом себя его подарком.

Сам Сэм не знал, что именно им движет: алкоголь, любопытство перед чем-то новым, желание обидеть Николь за её отсутствие или какие-то собственные чувства. Он, не стесняясь, изучал обнажённое тело Оливии и пользовался им. Молодой человек прекрасно себя чувствовал, его любовница тоже не страдала. На фоне общего шума не было слышно их стонов, но будь в доме тихо… Хотя не факт, что им обоим стало бы неловко. Для этого им было слишком хорошо.

К следующему утру Сэм прекрасно понимал, что его «любопытство» привело его к довольно неприятному поступку. Он не знал, как об этом рассказать Николетте, но чётко понимал, что держать это в себе явно не стоит. Молодой человек считал это изменой и винил себя в ней, но… Где-то в глубине души он понимал, что иначе быть не могло.

Он долго молчал, не ставил Николь в известность и не бросая её, продолжая при этом познавать чудесный мир сексуальной жизни вместе с Оливией. Та понимала, насколько неопытен был изначально Сэм, и ей было довольно удобно «лепить» его под себя и свои потребности. Она была в курсе существования Николь, отчего смело можно было сказать, что долго так продолжаться не может.

И, в принципе, не продолжалось. Оливия видела, что Сэм в этом деле не собирается пока спешить проявлять решительность, отчего решила взять ситуацию в свои руки. Она нашла Николь сама.

За свою глупость Сэм долго после посыпал свою голову пеплом, но извиняться и возвращать назад Николетту не хотел. Ровно как и продолжать поддерживать общение с Оливией после её поступка, когда вокруг было так много прекрасных девушек, готовых вещаться на его шею.

К середине весны дела начинали приобретать всё более странный оборот. Учёба давалась прекрасно, девушки не отказывали, друзья… Сложно было назвать друзьями людей, которые были рядом только в радости. Но Сэму было с ними довольно весело. Он учился проводить время для себя, и у него получалось.

Периодически они пересекались с Николеттой, и каждая эта встреча была наполнена тяжелыми взглядами и пропитанными болью мыслями. С каждой последующей Сэм чувствовал себя всё более виноватым, но извиняться ему теперь не хватало ни желания, а духа. Он боялся быть отвергнутым, пусть и понимал, что вернуться ему даже при большом желании никто не позволит.

Молодой человек прекрасно помнил, как при расставании все свои ошибки, в том числе и совершённые с Оливией, вешал на свою любознательность, как обижал своими словами Николь. Что-то заставляло его делать ей больно, за что теперь больно было ему самому.

Однако любознательность Сэма имела и положительную сторону: он изучал в университете действительно то, что ему было по вкусу. Он посещал факультативные занятия, занимался дополнительно один или с кем-то, часто лишнее время посвящал лаборатории, а в конечном итоге добрался до группы людей, увлечённых его делом так же фанатично, как и он сам.

Что было самым удивительным для Сэмюеля, так это то, что они знали его изначально. О том, как он заболел и где. Знали о его родителях. Они изучали это, боялись его болезни, но тянулись к общению с ним. Это заставляло Сэма видеть в них перспективы.

Перспективы в первую очередь для личностного роста.

========== Глава 7. На низком старте ==========

Вне больницы жилось, конечно, хорошо, но чем дальше это заходило, тем больше шанс на полноценную жизнь обесценивался. Сэма кидало словно лодку по волнам: он то отдавался веселью, то с головой нырял в учёбу, то попросту сутками сидел дома, находя в определённых своих действиях неправоту и виня себя за проступки; особенно часто он, конечно же, думал про Николь, с которой действительно обошёлся по-свински.

Единственными людьми, которые в полной мере знали о проблемах парня, были его товарищи из университета, с которыми он общался не так давно. Они вместе строили планы и догадки, пытались вникнуть в то, чем Сэм переболел, но вскоре их мысли зашли куда дальше, чем стоило. На кону стояла поездка в тот самый зелёный ад. Мысль эта вынашивалась давно, ещё до того, как молодой человек влился в компанию светлых разумов.

Проблема у колоссального плана возникала в двух местах. Первая (и основная) заключалась в том, что никто в здравом уме, кроме Сэма и пары откровенно неподготовленных романтично настроенных особ, ехать не хотел, ровно как и не хотел университет собирать группу для исследований. Для молодого мистера Мореля это было делом, пожалуй, всей его жизни, для остальных — всего лишь приключение.

Вторая проблема была решаема, но напрягала не меньше, и упиралась она в финансирование и бюрократию. Без дополнительных разрешений на остров никто никого пускать не собирался, исследовательские группы там были никому не нужны, и даже если бы понадобились, вряд ли бы на это кто-то выделил деньги.

Пожалуй, новый этап жизни Сэмюеля начался с наступлением нового учебного года. Он так и горел идеей попасть в исследовательскую группу, которая даже не собиралась, чтобы посетить место, из-за которого его жизнь превратилась в ад больше, чем на десятилетие. Однако долгое время молодой человек относился ко всему этому пассивно, надеясь, что всё придёт само, но в один прекрасный момент понял: этого не будет. Если не взять дело в свои руки, то никому оно не нужно будет.

И Сэм начал писать. Писать в другие университеты, в какие-либо организации, в разнообразные иностранные учреждения, даже в правительственные объединения. Парень не скупился на информацию: писал о себе, о своей мотивации, о целях, о планах, о способностях и о том, что это для него значит. Конечно, реальность была такова, что настраивался Сэмюель на полное игнорирование его попыток или отказы, но в глубине души лелеял надежду на то, что ему ответят.

И ведь ответили.

И не какой-то университет имени Анони Муса, а одна из организаций, корни которой тесно переплетались с правительственными.

Несложно догадаться, что отвечали они не письмом на электронную почту.

Ранним октябрьским пятничным утром под домом Морелей остановился чёрный внедорожник. К массивной двустворчатой двери подошёл мужчина в строгом костюме. Позвонил в дверь, после чего сонному Луи показал своё удостоверение. Тот с организацией был знаком, лишних вопросов задавать не стал.

Не прошло и десяти минут, как в салоне автомобиля в окружении строго выглядящих людей сидел сам Сэмюель. Кроме шума двигателя в машине ничего не было слышно. Луи сразу сказал сыну, что лучше не задавать лишних вопросов, и он к этому прислушался.

Когда внедорожник остановился под одним из зданий в центральной части города, картина в глазах молодого человека прояснилась. Он был одновременно рад и боялся за себя. Его, без каких-либо ненужных угроз, повели по прямым, казалось даже, что стерильно чистым, коридорам. Жизнь здесь уже кипела: из одного кабинета в другой носились какие-то люди, кто-то с кем-то ругался по телефону или клятвенно обещал в следующий раз завести детей в школу, но только не сегодня.

Вскоре они остановились. Тот, кто вёл Сэма от дома до машины, постучал в неприметную дверь, после чего вошёл в кабинет. Он пробыл там не менее пары минут, затем пригласил вовнутрь молодого человека. Тот прошёл, и перед глазами открылась совершенно банальная картина: за простеньким белым столом, на котором кроме ноутбука и стопки документов ничего не было, сидел мужчина в возрасте. За ним располагалось окно с закрытыми жалюзи, по левой и правой стене стояли забитые разноцветными подписанными на корешках папками книжные шкафы. На стене за спиной Сэма было несколько полок с какими-то растениями, а промеж ними висели сертификаты и дипломы, принадлежавшие, по всей видимости, мужчине в кресле.

— Здравствуйте, мистер Морель, — незнакомец взял в руку бумажку и улыбнулся парню.

— Доброе утро, — поздоровался Сэм в ответ.

Человек, который привёл сюда парня, вышел за дверь.

— Меня зовут Стефан Монро. Ваше письмо пришло именно ко мне в руки, Сэмюель. Вы же не против, чтобы я обращался к Вам по имени?

— Да, конечно.

— Прекрасно, — Стефан улыбнулся и почесал свой седой затылок, расслабленно откинувшись на спинку кресла. — Я не хочу, чтобы наш разговор имел строгий и формальный характер. Не хотите присесть?

Мистер Монро рукой указал на кресло. Сэм кивнул и принял предложение.

— Я имел знакомство с Вашими родителями, Сэмюель, до Вашего рождения, а после изучал Ваш случай, но довольно быстро зашёл в тупик и оставил эту затею ради более важных дел. Скажем так, случай Вашего заболевания был скорее моим хобби, нежели тем, за что мне платили зарплату, — Стефан поднялся на ноги и подошёл к закрытому шкафу, откуда достал бутылку воды и сделал несколько глотков.

— Мне самому интересно, что со мной было и здоров ли я сейчас.

— Понимаю, прекрасно понимаю, — Монро вновь улыбнулся. — Вам вряд ли придёт ответ от других организаций, куда Вы направили свои письма, Сэмюель. Поэтому у меня для Вас есть деловое предложение.

— Я смогу на него отказать?

— Сможете, только предварительно рекомендую его обдумать.

— Мне интересно.

— У меня есть группа, которой Вы любопытны. Даже не столько Вы, сколько та среда, которая подарила миру Ваш случай. Я вполне в силах сейчас помочь Вам, Сэмюель, вместе с той группой туда попасть. Но придётся подождать.

— Сколько ждать? И что от меня надо?

— Может месяц, может год, не всё от меня зависит. Но Вам, Сэмюель, сразу стоит принять во внимание, что Ваши интересы не будут основной целью исследований. Вы будете там как младший персонал. Вас всему обучат, неподготовленными туда никто не пройдёт. У группы обязательно будет охрана. Но!

— Но?

— Вы должны понимать, что это риск. Я пока не решил, на какой срок целесообразно будет размещать группу на месте, но будьте готовы, что не меньше месяца жизни вы отдадите относительно антисанитарным условиям.

— У меня есть время это всё обдумать?

— Да, безусловно, — из того же шкафа Сефан достал что-то небольшое и плоское, после чего передал это молодому человеку. Визитка. — Давайте договоримся, что вы наберёте меня в ближайшие пару-тройку дней? Пользуйтесь тем, что вы мне пока интересны.

Монро поставил ударение на слово «пока», и Сэм прекрасно понял его намёк. Он взял визитку, встал с кресла и спросил:

— Я свободен?

Стефан, в который раз улыбнувшись, кивнул, и молодой человек решительно покинул кабинет. Он положил визитку в карман джинс и вновь встретился с людьми, которые его к этому месту доставили. Дорога назад была такой же — в компании незнакомцев, но в комфортном автомобиле.

Дома от родителей поступил шквал вопросов, но на все Сэмюель стойко отмалчивался или пытался перевести разговор в другое русло. Несмотря на это, Луи и Сюзанн прекрасно всё понимали: он скоро уедет, причём даже известно куда. Было сложно это принять, но оба родителя понимали: во-первых, Сэм совершеннолетний и може принимать подобные решения без их одобрения, во-вторых, его любопытство и упёртость пробивали любые стены на своём пути.

Сэм долго думал, но ответ, на самом деле, знал ещё в кабинете. Он никому не рассказывал про свои намерения, а на вопросы о задумчивости каждый раз отшучивался. К вечеру второго дня своих размышлений молодой человек всё же позвонил Стефану Монро, чтобы озвучить ему своё «да», на что мужчина ответил, судя по всему, как и всегда улыбаясь, что на это он и рассчитывал.

С того момента для Сэма началось более адское время. Каждый день он посвящал отныне не только себе и учебё, но и курсам подготовки к тому аду, на который он сам подписался. Было тяжело, в поте проходили недели, но парень не хотел отступать. Он видел свою цель и упорно шёл к ней.

Параллельно он познакомился с исследовательской группой, в составе которой ему суждено было жить в палатках и подтирать задницу тропическими листьями. Сэмюель практически сразу же нашёл их прекрасными и очень умными людьми. Моментами он понимал, что на их фоне его знания, по сути, не кажутся огромными, что даже было для него приятно: молодому человеку казалось, что работать он будет с гениями. Стоит отметить, что и они относились к Сэму с уважением.

О своём решении семье парень сообщил ближе к дате отлёта. Сложнее всего было расставаться с малышкой Мелани, с которой они друг к другу очень сильно привязались. В день, когда Сэм покидал дом, она долго плакала, не желая отпускать брата.

Всплакнул и Сэмюель, ведь понимал, что имеет все шансы назад не вернуться.

========== Глава 8. Добро пожаловать в ад ==========

Дорога была достаточно тяжёлой, по большей части в физическом плане. Все прекрасно понимали, что спортсмена за сжатые сроки подготовки из Сэма никто не сделает, да и его физически проблемы распространялись не на него одного — нормально чувствовала себя только охрана экспедиции, большая часть которой принадлежала когда-либо к военным структурам.

Большую часть времени заняли перелёты. Сначала пересадка была в крупном международном аэропорту, после — в совсем маленьком. И, что удивляло Сэмюеля в этих пересадках больше всего, на старом скрипучем «кукурузнике» лететь пришлось ощутимо дольше, чем на полноценном авиалайнере. Во всяком случае, так ощущалось.

Сэм чётко ощущал смену климата, и этот по душе ему приходился куда больше, чем родной. Да, влажно. Но ведь тепло! Причём тепло это не было палящим или просто жарким. Оно было именно комфортным для жизнедеятельности. Однако вместе с приятным сюрпризом пришла достаточно мерзкая неожиданность: дальше путь можно было продолжить только на небольшом, скорее всего более древним, чем самолёт, катере. Сэм не знал, страдает он морской болезнью или нет, не был уверен, что сможет куда-то далеко уплыть в случае внезапного затопления судна. Да и бонусом не радовало то, что в живом состоянии катер был всего один, а дожидаться его приходилось в мотеле с клопами и надоедливыми мошками.

На четвёртый день путь романтика окончательно покинула голову Сэма. Он успел познакомиться почти с каждым членом их группы, разочаровался в местных людях и даже дошёл до мысли, что всё вокруг — сплошной обман. И, в принципе, в последнем он частично оказался прав: на пятый день всех развернули обратно к аэропорту. Приятное тепло оборачивалось меркой жарой: поднимать на борт воздушного судна оборудование по такой погоде было настоящей каторгой. Радовало только что, что судном этим был не тот проклятый «кукурузник».

Никто ничего толком не знал о внезапной смене маршрута, в курсе дел был лишь командир сопровождения. Сэм пытался что-то у него выяснить, но тот отвечал всегда одно и то же: «Открылось окно». Лишь ближе к посадке молодой человек понял, что всё, скорее всего, так и задумывалось. Их, исследовательскую группу, попросту не посчитали нужным посвятить во все планы. Мало кому это нравилось, но выбора не было.

Сэм мог ориентироваться лишь по компасу, но толку от этого без карты было мало. К счастью, он понимал, что раз уж так всё складывается, то и адского катера не будет тоже.

После достаточно мягкой посадки в минимально цивильном аэропорту оборудование под руководством учёных выгружала охрана. Никто никуда не расходился. Все устали даже для вопросов. Молодой человек до сего момента был уверен, что он взбодриться, сойдя на землю, но вечерний прохладный воздух лишь нагонял сонливость. Он ходил из стороны в сторону, разглядывал коллег и сопровождение, иногда поглядывал на оборудования в ящиках, но стоило сесть в машину…

Сэм не знал, куда их везут. Он хотел только двух вещей: принять душ и выспаться. Если с первым могли быть проблему, то ко второму молодой человек приступил сразу же. Парень не ощущал кочек и ям на дороге, не слышал, как шумит мотор. Он спал, и ему было от этого хорошо.

Самое тёмное время суток всегда наступает перед рассветом, что прекрасно прочувствовал Сэмюель на своей шкуре. Когда автомобиль остановился под небольшим зданием, всем приказали выгрузиться из него. Было чертовски холодно. Однако долго на улице стоять не пришлось: исследовательскую группу завели в то самое здание, где незнакомцы были готовы встречать новые лица. Сэму от них не надо было много: он, увидев раскладушку, практически сразу её и занял. В принципе, примерно по тому же сценарию поступили и остальные.

На часах было около семи утра, когда всех постепенно начали будить. Хозяева накрыли на стол и дали воспользоваться душем. Этого Сэму уже хватило, чтобы стать чуточку счастливее. Группа разбилась на две части. Кто-то исчез с частью сопровождающих сразу; остальных, включая молодого человека, забрали ближе к обеду.

Эта часть маршрута оказалась пешей: под шум окружающих людей, общающихся на непонятном языке, исследовательскую группу вели по узким улочкам между домами, больше напоминающими гетто.

— Если бы я знала, что дорога будет такой, я бы не подписывалась на это, — с тяжёлым вздохом заметила девушка, идущая рядом с Сэмом.

— Это точно, — сразу же отозвался он. — Я уже боюсь представить, что будет дальше.

— Это твой первые выезд? — она с любопытством взглянула на молодого человека, продолжая шагать.

— Ну… Почти. Я тут уже был. Но в менее сознательном возрасте.

— А в сознательном куда-то выбирался?

— Нет.

— И я нет, — девушка пожала плечами. — Мне кажется, что если бы выбиралась, то сюда бы меня не занесло.

Дженнифер Рид. Сэм помнил её с самого начала этой поездки. Она чем-то ему приглянулась. Невысокая, рыжая, в очках и с веснушками. Периодически кому-то помогает, но на месте не сидит никогда. В дороге уложила голову на плечо Сэма и уснула. Он не знал, сколько её лет и откуда она родом, а также чем ей суждено на этом «курорте» заниматься. Молодой человек мог сказать о Дженнифер только одно: она определённо была в его вкусе.

Они так и продолжали общаться по пути, пока не остановились у длинного причала. Жизнь тут действительно кипела. Народу боль столько, что они всей своей группой не выделялись из общей массы. Идти теперь приходилось кучнее, в какой-то момент Дженнифер схватила за руку Сэма. Он, улыбнувшись, сжал её кисть сильнее, чтобы уж точно друг друга не потерять. Отпустить друг друга пришлось у небольшого катера: появился некий дух авантюризма и желание быть не пойманными за своей начинающейся интрижкой. Однако и на судне они чаще всего смотрели друг на друга, чем на остальных.

Катер кидало по волнам, иногда становилось немного страшно, но капитан заверял: всё в порядке. И не обманул, ведь спустя несколько часов можно было сойти на берег.

Издали остров был больше похож на одну сплошную зелёную кляксу. Вблизи, что правда, было практически то же самое, но от места швартовки судна шла вытоптанная тропа вглубь зарослей.

С первого шага в нос бил совершенно особенный запах. Если в городе пахло рыбой, людьми и немытым рынком, то здесь аромат можно было охарактеризовать двумя словами — абсолютная чистота. Было свежо, приятно пахло зеленью и морской водой. Где-то вдали орала всякая живность, на фоне ветер гонял раскидистую густую растительность.

Научно-исследовательский комплекс почти был готов к работе и состоял из двух палаток. Первая была, пожалуй, раза в три больше второй. В ней было всё, необходимое для жизнедеятельности. Вторая хранила в себе оборудование, необходимое для работы. Питалось всё от генераторов, бочки с топливом для него стояли под первой палаткой. Рядом уже вычистили полянку, поставили туда пару столов, натянули над ними тент. Также по деревьям натянуты были провода и уходили они куда-то в сторону пляжа. Как понимал Сэм, вели они к солнечным батареям.

Что-то внутри подсказывало, что всё здесь будет не так просто, как хотелось бы.

Да, они приехали изучать местную растительность.

Но Сэмюель был уверен, что этим дело не ограничится.

========== Глава 9. Лекарство от всех болезней ==========

Первый действительно полноценный сбор всей научно-исследовательской группы произошёл лишь на второй день пребывания на оторванном от цивилизации клочке земли. Оборудование было готово к работе, люди даже смогли немного выспаться. Бодрствовала и охрана, чётко отрабатывая каждый вложенный в себя цент: они старались не попадаться на глаза, но сами видели каждого, знали обо всех максимум информации и действовали на высочайшем уровне, показывая свою слаженность и профессионализм; кто-то даже успел пустить слух, что эти головорезы пристрелили огромного каймана.

На утреннем собрании были конкретно обозначены цели поездки, даны инструкции, подписаны очередные бумаги и поймана пачка новых неловких взглядов. Сэм понимал: не один он тут толком никого не знает. Молодой человек мог лишь теряться в догадках, как подбирали команду и кто это делал, ведь у кого ни спроси — все из совершенно разных мест. Однако довольно быстро глава экспедиции, выдающийся ботаник Вильям Джордан, раскидал обязанности по всей группе. И уж так совпало, что очаровательная Дженнифер Рид попала в руки именно Ричарда.

Практически весь первый рабочий день они, что называется, обживались. Изучали близлежащие угодья под надзором охраны, общались друг с другом, разбирались в новом непривычном оборудовании по чужим лекциям.

Следующий день начался рано. К семи, когда сквозь раскидистые кроны тропической растительности уже пробивалось солнце, Сэм уже бодро стоял на ногах. Рядом, конечно же, очаровывала собой Дженнифер. Они старались не смотреть друг на друга при других, но то и дело в этом сложном моменте возникали осечки. То молодой человек опустит глаза на мисс Рид, то она засмотрится на темноволосого красавца.

Стоило им отойти от лагеря, натянуть на руки перчатки для сбора образцов, как вся неловкость пропадала. Охрана была вдали, разговоров они не слышали, да и за процессом блиди не так, чтобы замечать каждую мелочь.

— Как тебе здесь? — в какой-то момент нарушил обволакивающую тишину Сэм.

— Если честно, я испытываю странные чувства, — девушка оторвалась от разглядывания табака и посмотрела на собеседника.

— В плане? — молодой человек вопросительно поднял бровь.

— Ужасное место. Во всех планах. Да, у нас есть кров, у нас есть душ и электричество, мы не нуждаемся в еде. Но… — Дженнифер резко замолкла.

— Но?

— Два момента, Сэм. Первый — меня угнетает практически с момента отъезда сюда какое-то нехорошее предчувствие, и я не могу понять, с чем оно связано. Второй момент — я встретила здесь человека, который мне нравится. Мне редко кто-то так симпатизирует.

— И на что ты рассчитываешь с этим человеком? — мистер Морель загадочно улыбнулся.

— Не знаю, я ему пока не доверяю до конца, — девушка ответила на улыбку.

— Джен, — Сэм окончательно оторвался от растения, с которого срезал цветы. — Давай на чистоту?

— Ну… — она засмущалась. — Хорошо. Давай.

— Ты мне глубоко симпатична. И если тот человек, которому ты не доверяешь — это я, то объясни почему и расскажи, как я могу это исправить.

Щёки Дженнифер покрылись румянцем.

— Да, ты угадал, — девушка не могла скрыть улыбки.

— В чём же тогда проблема?

— В тебе.

— А конкретнее? — молодой человек вновь вопросительно поднял бровь.

— Я тебя толком не знаю. Ты практически не знаешь меня. И я… Чувствую, что ты не так прост. Глупо говорить это научному сотруднику, но я верю в свою интуицию. Иногда даже больше, чем в здравый смысл.

— Что ты знаешь обо мне? — Сэм догадывался, что может иметь в виду его собеседница.

— Твоё имя. Имя твоего научного руководителя. Намерения заниматься всем этим тропическим ужасом. И…

— Что?

— То, что ты здесь ищешь не только новые образцы. Ты преследуешь какие-то другие цели. Я это задницей чувствую, Сэм. Я буду рада, если твои цели не страшные или я не права.

— Я… — молодой человек растерянно улыбнулся и громко выдохнул. — Да, ты права.

— Ты поделишься со мной этим?

— Почему я должен доверять тебе, если ты не можешь довериться мне?

— Разумно, — Джен скромно улыбнулась. — Тогда… продолжим работать?

— Продолжим, — Сэм, несколько помрачнев, уверенно кивнул.

Он срезал очередной цветок и упаковал его в вакуумный пакет. Вернулась к листьям и Дженнифер.

«Зря, — думал про себя парень. — Зря я этот разговор затеял. Зря.»

Продолжалась работа в тишине. Где-то издали периодически потрескивала рация охраны, на неразборчивые команды каждый раз следовал чуть менее неразборчивый ответ. Сэмюель старался не прислушиваться. Переставь посыпать свою голову пеплом, он вновь периодически начал то сам засматриваться на Дженнифер, то ловить её взгляды на себе.

Когда все доступные образцы были собраны, молодой человек наконец смог выпрямиться в спине. Он посмотрел сначала по сторонам, после на свою спутницу.

— Возвращаемся в лагерь? — осторожно спросил он.

— Да, — девушка задумалась. — Тут больше нечего делать.

Сэм подал ей руку, она за неё ухватилась и поднялась с коленок на ноги. Морель осмотрелся по сторонам: охраны видно не было, а рация нигде больше не шипела. Он осторожно приблизился к ушку девушки, после чего шепнул:

— Дай знать, если я тебе понадоблюсь.

Когда Сэмюель отдалился, Джен вновь покрылась румянцем. Он отошёл немного вперёд, а она ещё на несколько секунд замерла на одном месте, лишь после чего проследовала за молодым человеком.

— Извини, если я тебя задела, — неловко улыбнулась она. — Я не хотела.

— Забудь, — Сэм улыбнулся.

Было тихо. Задач стояло ещё много. Дженнифер вновь вскоре отлучилась, а вот парня ждала менее увлекательная работа: образцы надо было пересчитать, проверить каждую упаковку на герметичность, каждый образец — на целостность… Благо, в исследовательской палатке (стоит сказать, размерами достойной звания дворца) было как место для этого, так и достойное освещение. За советом можно было обратиться непосредственно к самому Вильяму Джордану. Впрочем, тот сам себя долго ждать не заставил.

— Господин Монро рассказывал мне о Вас, — вдруг заключил учёный, когда в палатке они остались с Сэмом вдвоём.

Парень отвлёкся от растения.

— Правда? — он удивился и перевёл своё внимание на мужчину. — Я могу поинтересоваться о том, чем он поделился?

— Вашим случаем, мислер Морель. Очень любопытным случаем.

— Я здесь не просто так, верно?

— Вы очень догадливый молодой человек, — учёный снял очки, принялся протирать стёкла и улыбнулся. — Сэмюэль, я же могу обращаться к Вам по имени?

— Безусловно, мистер Джордан.

— В таком случае, просто Вильям, — мужчина вновь улыбнулся. — Скажете, Сэмюель, Вы обещаете хранить молчание? Я прекрасно понимаю, что успех нашей работы зависит от Вашей осведомленности и общего фона бурной деятельности остальных.

— Я так полагаю, у меня нет выбора.

— Ну, в какой-то степени Вы правы.

В который раз улыбнувшись, Вильям отошёл к полкам с папками. С одной из них он вскоре вытащил бумагу, схватил ручку и положил это на стол перед Сэмом.

— Это наш с Вами гарант сотрудничества.

— Подписка о неразглашении?

— Можно и так, — он кивнул.

Сэм бегло пробежался глазами по тексту, после чего быстро расписался на нескольких экземплярах и протянул бумагу обратно мистеру Джордану.

— Прекрасно, — заключил Вильям и принял бумаги.

На минуту-другую повисла пауза, пока учёный ставил папку на место.

— Ваш случай, имею в виду Ваше заболевание, Сэмюель, довольно интересный. Но не единственный. Однако! Никто, кроме Вас, не оправился после него. Никто в команде не знает, кто Вы такой. И носителем чего являетесь.

— Носителем? — это несколько напугало молодого человека.

— Ваши анализы идеальны. Почти. Вирус не агрессивен к Вам и не заразен, но он всё ещё в Вас. Не скрою, мне любопытно узнать, как он себя проявит в привычной для него среде, но мы здесь не для этого. У нас есть одна теория…

— И я имею к ней непосредственное отношение?

— Именно!

— Мне начинает это не нравиться…

— Ну что Вы, Сэмюель! Вы — феномен. Вы неуязвимы к ряду заболеваний. С моей стороны глупо было бы утаивать, что на определённых пробах Вашей крови производились определённые тесты… Не поймите меня неправильно, но Вы можете стать причиной прорыва в медицине.

— Что Вы имеете в виду?

— Вы неуязвимы ко многим ныне известным заболеваниям. И борется с ними не Ваш родной иммунитет, а тот, который Вы приобрели в процессе длительной болезни. И только от Вас зависит: мы здесь ради прорыва или ради колоссального фиаско, Сэмюель.

— Что от меня надо?

— Найти источник Вашего странного заболевания. Уверен, у Вас к нему иммунитет. И…

— Снова заболеть, если иммунитета нет?

— Вовсе нет. Выяснить, что это. А дальше… — Вильям резко замолчал.

— Что дальше?

— Поверьте, это уже не Ваша проблема. Дальше долгие исследования, повышенные меры предосторожности, возможно, годы работы…

— Мне кажется, Вы сейчас пытаетесь обуздать природу.

— И наши попытки будут успешны. Но только в случае полной Вашей заинтересованности. Природа обуздана человеком, а сейчас мы на пороге великого открытия! — мужчина явно был фанатом своей работы и своих идей. Ну, или тех идей, которые считал своими. — Только представьте: человечество сможет полностью вылечить рак, ВИЧ, геппатит…

— Лекарство от всех болезней?

— Не совсем. Мы проверяли не всё. Но… Если Вам так удобно, то да. От большинства.

Сэм мог лишь вздохнуть. Ему это не нравилось. Но на другое он и не рассчитывал.

========== Глава 10. Инструмент ==========

Этот день обещал быть долгим.

Экспедиция шла уже неделю. Постепенно всем становилось ясно, что ботаника — лишь прикрытие, но никто не отваживался открывать рот по этому поводу. Молчал Сэм, молчал Вильям Джордан, молчали остальные. Было видно, что пытливый склад ума Дженнифер в таких темпах долго не протянет, но даже несмотря на острое любопытство она старалась не задавать лишних вопросов.

Недосказанность в отношениях мисс Рид и Сэмюеля продолжали иметь место. Они то изучали друг друга взглядом, то отваживались на какие-то неловкие фразы, то оба впадали в молчание. Сэм узнавал о ней всё, что хотел, благо мистер Джордан тому способствовал, но вот он сам для девушки так и оставался тайной за семью печатями. И её это раздражало.

Не ясно, о чём думал Джордан, когда в состав исследовательской группы для броска на определённую дистанцию включил Дженнифер. Помимо неё, Вильяма и охраны было ещё три человека: Сэмюель, Бранден Финч и Норра Дерик.

Путь был недолгим, но остановка на точке обещала быть длительной. Норра была специалистов в этой области — она то и дело пробивалась с одним из сопровождающих вперёд, крутя в руках то бумажную карту, то компас. Вильям постоянно о чём-то переговаривался с Бранденом, с их лиц ни на секунду не пропадала серьёзность.

Дженнифер и Сэм замыкали колонну, если не учитывать идущего в нескольких метрах позади замыкающего сопровождающего. Поначалу неловкое молчание выедало мозг. Момент, чтобы от этого избавиться, словно сам упал в руки к молодому человеку: в какой-то момент мисс Рид едва не упала, кончиком ботинка зацепившись за торчащий из земли корень, и парень смог её поймать. Та осторожно улыбнулась. Сэм взял её под руку, и та не стремилась вырваться.

— Спасибо, — тихо произнесла она.

— Да не за что, — молодой человек пожал плечами, позволяя девушке продолжать обхватывать его руку.

— Ты спас мой нос от неминуемой встречей с землёй, — девушка вновь показала свою улыбку.

— Это был мой долг как отважного рыцаря, — Сэм посчитал нужным улыбнуться в ответ.

— Отважный рыцарь, я устала ходить вокруг да около. То, что мы симпатичны друг другу, мы уже выяснили. Но может наконец что-то о себе расскажешь?

— Что ты хочешь знать? — он коротко взглянул в глаза спутнице. — Задавай вопросы. Я постараюсь ответить.

— Какая твоя семья? И как так вышло, что ты попал сюда?

— Моё полное имя Сэмюель Венсан Морель. Если ты изучала ботанику и не прогуливала лекции, то, наверное, что-то должна была услышать про Сюзанн Морель и Луи…

— Да ладно? — девушка удивилась. — Это реально твои родители?

— Да, — Сэм несколько смутился.

— Я интересовалась ими, но не знала, что у них есть взрослый сын, — она удивлённо подняла брови на несколько секунд. — Слышала про дочь…

— Мелани, — он вновь улыбнулся. — У меня… Скажем, у меня были непростые отношения с родителями. В целом непростая ситуация.

— В плане?

— Я в детстве был серьёзно болен, болел долго, — Сэм сделал паузу, пытаясь найти более отдалённые от правды, но не лживые слова. — Я не особо люблю об этом говорить. О болезни. Суть в том, что я учился дистанционно, много и долго изучал труды родителей и их коллег, в целом старался посвящать свободное время образованию. И у меня была такая возможность.

— Извини, я не хотела тебя задеть. Но… — девушка резко замолчала, подумав, что лучше не продолжать то, что хочет сказать.

— Но что?

— Но я всё равно не поняла, почему тогда такие проблемы в отношениях с родителями и такая скрытность… Тебя от чужих глаз.

— Я не должен был победить то, чем болел, — молодой человек грустно улыбнулся. — И сам не хотел, чтобы обо мне и моей жизни кто-то знал лишние подробности. Но если интересно — отношения с родителями у меня прекрасные. И если так выйдет, что после экспедиции ты захочешь с ними пообщаться — я попытаюсь это устроить. Думаю, им будет приятно.

— Ничего себе! — Дженнифер удивилась ещё больше. — Я не знаю, как реагировать это предложение, но отказаться не могу точно. Главное не потеряться.

— Думаю, с этим мы как-нибудь справимся, — улыбка Сэма стала мягче и добрее. — Что привело тебя сюда?

Дженнифер на некоторое время задумалась, уверенно продолжая шагать в неизвестность. Сэм то и дело поглядывал на неё, но больше был сосредоточен всё же дорогой. Не прошло и пары минут, как девушка вновь начала говорить.

Она рассказывала про семью, о которой Морель уже знал из документов Вильяма, про своё образование, про друзей — таких же заучек, как и она сама. Про свои мечты оставитьслед в истории, став выдающимся учёным. Про желание исследовать, анализировать, открывать что-то новое и писать статьи. В какой-то момент казалось, что Уильям взял в группу девушку только из-за её энтузиазма.

Когда группа встала на привал, все так и остались в пределе своих небольших компаний. Сэм присел на старое поваленное дерево, жестом пригласил к себе Джен, та без каких-либо слов согласилась. Он молча присела рядом и осторожно, словно прощупывая почву, положила голову молодому человеку на плечо. Тот ничего не сказал, осмотрелся по сторонам. Всем было на них плевать. Парень взял руку мисс Рид и на какой-то миг крепко её сжал, после чего взглянул на неё. Девушка улыбнулась.

— Я думаю, нам стоит обсудить это позже вечером, — в конечном итоге констатировал Сэм.

Дженнифер кивнула и подняла голову с плеча парня. Он поднялся на ноги и направился к Вильяму. Вопросы к начальству были банальными: когда продолжится путь, насколько он будет длительным, как долго придётся всё же там быть и подобное. Мужчина отвечал несколько уклончиво, словно и сам был не до конца в курсе. Когда он начал коситься на Норру, Сэмюель убедился в этом окончательно.

Однако вскоре путь вновь продолжился, привалов на этот раз не было. Идти приходилось медленно, постоянно кто-то уходил вперёд и выбирал более лёгкий путь для группы. Часто приходилось немного возвращаться или прорубать заросли блестящим мачете. Но главное, что до сумерек удалось не только пройти через филиал зелёного ада на этом клочке земли без потерь, но и развести костёр, но и возвести шатёр.

К утру всё должно было идти как по маслу. Должно было. Если бы Сэм не понял, что это за место.

Отойдя немного от общей группы, он спрог приглядеться. Едва заметно в земле торчали колья от другого старого шатра.

От того шатра, в котором жил он сам до того, как болезнь начала вытягивать из него жизнь. Сэмюель прикрыл на несколько секунд глаз, чувствуя, как ему становится жарко. Он вдохнул полный лёгкие влажного воздуха и медленно, словно считая каждый пропущенный через себя кубический сантиметр воздуха, выдохнул. Сердце стучало настолько бешенно, что должно было вот-вот пробить себе путь наружу. В какой-то миг парню пришлось вздрогнуть: кто-то своей прохладной рукой схватил его руку. Он повернул голову, и Джен мило улыбнулась.

— Всё в порядке? — тихо спросила она.

— В полном, — улыбнувшись в ответ ответит Сэм, прикрыв при этом ногой старый кол. — Что-то случилось?

— Нет, — девушка покачала головой. — Мы вчера так и не поговорили.

— Хорошо, давай исправим, — Сэм пожал плечами и старался вести себя максимально естественно, но чувствовал, как от накативших воспоминаний кровь в его теле закипает.

— Если сейчас не лучшее время, просто скажи…

— Джен, — он взял девушку на руки. — Скажи. Что ты ко мне чувствуешь?

— Ты мне нравишься.

— Ты мне нравишься тоже. Да, сейчас не время это обсуждать. И не время проявлять чувства в целом. Но я хочу, чтобы ты была моей. Во всяком случае, пока мы друг к другу что-то ощущаем. Запретить нам это никто не в силах.

— Ты предлагаешь нам быть вместе? — девушка удивленно подняла брови.

— Можно и так сказать, — с каждым вздохом парень был всё ближе к спокойствию.

— Я могу подумать?

— Либо да, либо нет, — он отпустил руки Джен. — Ты ведь не просто так этот разговор затеяла.

— Ладно. Хорошо. Ты прав, — словно показывая то, что она сдаётся, девушка на несколько секунд подняла руки. — Давай попробуем.

— Вот и славно, — Сэм улыбнулся, так и не поднимая ноги с кола от старого шатра. — Тебе нужно чем-то помочь?

— Нет, я на несколько минут, пока у остальных перекур, к тебе отошла. Осматриваешься?

— Да, можно и так сказать, — парень пожал плечами.

— Тогда не буду отвлекать.

Дженнифер улыбнулась в ответ и, встав на носочки, нежно поцеловала Сэма в уголок губ. Тот немного смутился, но жест показался ему приятным.

Как только девушка отошла, Морель, приложив усилия, вынул кол из земли. Он покрутил кусок металла в руках, осмотрелся по сторонам внимательнее. Других кольев видно не было, шатра тоже. Это начинало казаться странным: либо кто-то подготовился, но допустил небольшую ошибку, либо всё остальное смыло и унесло ветром. Оставалось только гадать.

Сэм провёл взглядом людей. Убедившись, что никто на него не смотрит, он выбрал для себя ориентир в виде оплетённого плющом дерева, вонзил кол прямо под ним, после чего осторожно прикрыл торчащий металл листьями. Знать об этом остальным было вовсе не обязательно.

Вскоре молодой человек человек оказался рядом с остальными членами группы и присоединился к их суете. Время летело довольно быстро, и чем ближе часовая стрелка подходила к новому кругу, тем больше у Сэма возникало вопросов. В какой-то момент, когда Вильям наконец остался без внимания других, Сэм отважился к нему подойти. Джен увидела эта, но робко отвернулась. Ей хотелось подсмотреть или, что лучше, подслушать, однако она сдерживала своё любопытство. Но внутри всё равно что-то вздрогнуло.

Мистер Джордан словно ждал этого момента. Он позволил подойти Сэму ближе к себе, после чего отвёл его от чужих глаз.

— Сэмюель, — учёный отважился начать разговор первым. — Я правильно понимаю, Вы место узнали?

— Всё так, — молодой человек уверенно кивнул.

— Вы что-то чувствуете здесь?

— Я… — он задумался. — Испытываю несколько неоднозначные чувства. Но, думаю, мои эмоции мало кого волнуют.

— Прислушивайтесь к себе, Сэмюель. Не стесняйтесь. И рассказывайте обо всём, что посчитаете любопытным. Нам важна каждая деталь.

— Мистер Джордан, я могу получить ответ на вопрос?

— Спрашивайте.

— Зачем мы пришли сюда?

— Найти ваш прежний лагерь. Изучить. Собрать данные. Найти источник болезни, если он всё ещё здесь. И уйти. На всё у нас два дня.

— И это всё?

— Ну что Вы, — Вильям хитро улыбнулся. — Я не обещал дать Вам полный ответ. Но этого достаточно.

«Старый урод,» — пронеслось в мыслях Сэма, но вместо того, чтобы озвучить это, он лишь улыбнулся. Улыбнулся ему в ответ и мистер Джордан, после чего последний поспешил покинуть место разговора. Сэм понимал: он всего лишь средство для достижения цели. Полезный инструмент. И это было неприятно.

Парень изначально знал, что игра, в которую он ввязался, не будет простой, что он не станет в ней решающим звеном, но надеялся извлечь для себя выгоду. Хотел понять, что с ним. Но сейчас… Сейчас Сэм отдавал себе отчёт, что ему никто ничего рассказывать не собирается. Молодой человек понял, что он — всего лишь лабораторная крыса, как и большинство подписавшихся на эту чёртову экспедицию.

Просто не будет.

========== Глава 11. Не одни ==========

Суеты было много. Сэм понимал, что в курсе ситуации все, кроме Дженнифер. Каждый был занят своим делом. Нельзя было сказать, что девушка была за бортом событий, но и она понимала, что что-то здесь не так. Она работала продуктивно, собирала нужные образцы, но при этом старалась увидеть или услышать то, что ей не предназначалась. Сэм, по возможности, старался быть рядом, но смысла в этом толком не было.

К вечеру, когда уже темнело, Сэмюелю вновь удалось отбиться от группы и отойти в сторону. На то место, где раньше стояла его палатка. Он присел под дерево, думая, что остался незамеченным, собирался достать из земли кол…

Но кусты рядом зашуршали. Парень вздрогнул от неожиданности, взгляд его демонстрировал растерянность. Выглядел он как подросток, пойманный родителями за чем-то постыдным. Однако взору предстала Дженнифер.

— Что ты здесь делаешь? — Сэм опередил все её вопросы.

— А ты? — она захотела присесть на кучку листьев рядом, но парень резко встал и вовремя подхватил её, обезопасив от колышка.

— Я наблюдала за тобой. Прости. Ты хотел побыть один?

— И да, и нет, — парень тяжело вздохнул. — Это сложно.

— Ты хочешь поделиться?

— И да, и нет, — он повторился.

— Это как-то связано с вопросами о твоей семье?

Сэм не хотел отвечать сразу. Он выждал паузу. Подумал.

— Если я тебе покажу кое-что, ты пообещаешь никому не рассказывать об этом? — парень говорил максимально тихо.

— Обещаю. Могу дать клятву, если не веришь.

Сэм улыбнулся. Он присел на корточки рядом с кучей листвы, жестом попросил так же сделать девушку. Джен послушно присела рядом. Сэм отодвинул листья и достал из земли колышек. Мисс Рид сначала не поняла, почему парень ведёт себя так тихо, но увидев на металле следы коррозии, она и сама едва не ахнула.

— Он… тут давно? — она не скрывала удивления.

— Дольше, чем ты думаешь, — Сэм вонзил кол обратно в землю.

— Откуда ты знаешь? — Джен выглядела настороженно.

— Потому что я уже был здесь, — молодой человек посчитал нужным говорить правду. Он присел на землю и пригласил девушку к себе на ноги, но та села на колени напротив него.

— Но как это возможно?

— Я… — парень, собираясь с мыслями, замолк.

— Что, Сэм? Что «ты»?

— Я был тут с родителями. И после этого заболел. Это колышек от шатра, в котором мы жили. Но я не нашёл ни остатков от шатра, ни других кольев, ни чего-либо ещё, а мы не забирали вещи.

— Вы экстренно эвакуировались?

— Настолько экстренно, насколько это в принципе было возможно, — Сэм сделал паузу. — Джен, прости, но мне не нравится то, что сейчас происходит.

— В плане?

— Я общался с Вильямом…

— Я видела, — она перебила.

— Я переживаю за тебя. Мы крепко встряли. Прошу, не говори ему о нашем разговоре. Мне кажется, что всё куда глубже, чем мы думаем.

Сэм смотрел девушке в глаза. Она понимала, что он говорит правду, чувствовала его обеспокоенность происходящим и волновалась сама. Но быстро поняла, что так продолжаться не может. В какой-то момент Дженнифер подалась вперёд и резко поцеловала Сэмюеля прямо в губы. Так, словно этот поцелуй мог стать их последним. И парень полностью на него откликнулся.

Это было тепло и возбуждающе. Сэм придвинул девушку ближе и положил ладонь ей на талию, после начал постепенно спускаться всё ниже. Они не ощущали, как летит время, лаская друг друга. В какой-то момент кусты вновь зашуршали…

Оба резко вздрогнули.

На небольшую поляну вышел мужчина из сопровождения. Он было хотел спросить что-то, но по положению рук и румянцу на лицах сам всё понял. На долю секунды на его лице возникла улыбка, которую Сэм уловил.

— Ладно, — мужчина вздохнул. — Развлекайтесь. До темноты будьте в лагере.

Сэмюель кивнул ему, а Джен смущённо отвернулась. Как только мужчина удалился, на миг показалось, что настроение на романтику улетучилось, одна молодой человек быстро переборол это состояние. До полного заката солнца оставалось около сорока минут. Дженнифер только захотела встать, как Сэм резким движением усадил её на место. Он вновь поцеловал её, но на этот раз более жадно. Девушка была не в силах устоять. Вечерняя прохлада уступала страсти. Оба понимали, что к ним может незаметно подойти кто угодно, и оба от этого же возбуждались. Вокруг становилось слишком жарко.

Уже покидая место под руку с Сэмом, девушка шепнула ему на ушко:

— Никогда не занималась сексом на природе.

— Я тоже, — улыбнулся от в ответ.

Остаток вечера проходил обыденно. Подводились итоги дня, все по очереди отчитывались перед Вильямом, но толку, как показалось Сэму, эта вылазка не принесла абсолютно никакого. Мистер Джордан выглядел достаточно разочарованным. Норра была совершенно спокойна. Бранден тоже особой встревоженностью не отличался. Сопровождающим было всё равно на успехи экспедиции, им-то платили вне зависимости от результатов.

Дженнифер держала себя в руках. Она доложила о собранных образцах, о результатах предварительного анализа, но Вильям всё равно выражал лишь одно: они не нашли то, что им было нужно.

Вскоре, когда стемнело окончательно, все, за исключение сопровождающих, укрылись в шатре. Усталость совершенно незаметно укутала собою Сэма, и тот сам упустил момент, когда уснул.

Раздались какие-то выстрелы, и поначалу казалось, что всё это — лишь игры подсознания. Но что-то заставило парня резко подскочить. Впрочем, в растерянности были и остальные. Никто ничего не понимал, но вновь раздался выстрел. Становилось не по себе. Вильям явно был готов к чему-то подобному и однозначно нашёл этому логичную причину. Он всем своим видом излучал спокойствие, но когда снаружи раздался крик, страх подкосил и его. Норра была в шаге от паники, Брандена не было видно. Дженнифер мигом, при звуке выстрела, оказалась рядом с Сэмом. Тот крепко обнял девушки, выбравшись из своего спального мешка. Хотелось списать всё на внезапного хищника, но что-то подсказывало молодому человеку, что дело не в них. Он крепче сжал Джен и осторожно поцеловал её в макушку. Раздался ещё один выстрел. В центр шатра по полу до середины проскользила винтовка. Никто к ней притронуться не решился. Все стояли, словно вкопанные, будто от случайного движения зависела вся их жизнь. Впрочем, именно жизнь сейчас пролетала перед глазами каждого. Кроме Сэма, ведь со своей он успел попрощаться ещё в больнице.

Вдруг шатёр распахнулся. Вовнутрь вошёл мужчина в автоматом наперевес. Тот ужас, что вмиг отразился на лице Вильяма, дал понять, что он этого человека не знает. Ворвавшийся косо улыбнулся и выглянул наружу, что-то крикнул на непонятном языке. В шатёр вошли ещё двое. Все они были вооружены. Не требовалось понимать другого языка, чтобы поднять руки и выйти наружу, после чего, при свете дня, встать в ряд.

В груди Сэма сердце сжалось до размера шарика для гольфа. Стало страшно, но он старался держаться. Сопровождающих не было видно. Ни живых, ни мёртвых.

Их всех связали и повели к поляне, на которой стоял старый шатёр. Из леса вскоре вышел ещё один вооружённый мужчина, который некоторое время с неподдельным любопытством изучал Сэма. Тот этот взгляд заметил, но виду не подал. Также Сэм понимал: ему сказочно повезло, что ему дали присесть рядом с чёртовым колышком от палатки. Он знал, что лишних движений делать не стоит, но как только незнакомцы отвлеклись друг на друга, ловким движением рук Морель этот кол поместил себе в рукав, благо тот был небольшим.

Но вскоре пришлось идти. Всю группу, боящуюся обранить лишний писк, повели вглубь леса и вытащили к протоптанной тропе. Земля была влажной, отчего на ботинках быстро образовался толстый слой грязи. Иногда казалось, что эта гадкая субстанция засасывает обувь.

Однако вскоре они вышли к каким-то деревянным постройкам, и от удивления Сэм, шагающий последним едва не открыл рот. По пути росли банановые пальмы, ровно, явно искусственно высаженные. Другие люди занимались чем-то, не стесняясь отвлекаться от работы и глазеть на пленных. Рядом брала старт дорога, явно раскатанная внедорожниками. Совсем рядом виднелись кусты конопли. Даже не кусты, а целые заросли. Сэм постарался посмотреть дальше и углядел что-то наподобие фасовочной линии. Нетрудно было догадаться, что фасовать здесь могли только наркотики. В какой-то момент где-то вдали раздался выстрел и грубый смех, но кто-то из колонны грозно рявкнул, и всё быстро прекратилось.

В основном здесь были чернокожие мужчины. Женщин не было вообще. Несколько азиатов. С явно европейской внешностью был мужчина, который заприметил Сэмюеля, тот, кто ворвался в шатёр и какой-то парень, сидевший… В клетке. Да, чёрт возьми, в бамбуковой клетке.

Морель понимал, что долго здесь никто не протянет. Он слушал и смотрел. Знал, что каждый его жест может стать для него последним, каждое движение нужно было контролировать. Бранден постепенно поддавался панике, за что получил по спине прикладом. Себе такой судьбы Сэм не хотел. Желание вернуться домой живым только сейчас вышло на первое место.

Всех под руки быстро куда-то отвели, и лишь Морель остался стоять на месте. Он был удивлён, но страх сдохнуть здесь сковал его лицо настолько, что парень не показывал абсолютно никаких эмоций. Он стоял как вкопанный недолго: вскоре куда-то повели и его. Чернокожий мужчина что-то бормотал на своём языке. Он не смотрел на Сэма, но жёстко тащил его под руку к какому-то более или менее полноценному дому. Дверь открылась со скрипом, и в помещение молодого человека буквально закинули.

— Присаживайся, — донеслось до Сэма на знакомом языке.

И он не смел не повиноваться. Парень подошёл ближе и присел на раскладной стул. Это был тот мужчина, что обратил на него внимание изначально. Он поднял со стола нож и подошёл ближе. Внутри молодого человека всё сжалось. Он прикрыл глаза, но незнакомец лишь улыбнулся и сказал:

— Я не хочу тебя убивать.

Сэм от этого не расслабился. Мужчина подошёл ближе и обошёл парня со спины, после чего разрезал верёвку, которой были связаны его руки. На какой-то миг парень запаниковал, вспомнил про колышек от шатра, но металлический предмет, судя по всему, остался незамеченным в полумраке дома. Страх не отступал, он сжимал сердце и лёгкие, отчего сложно было дышать. Незнакомец видел это, отчего вновь заговорил:

— Если бы я хотел кого-то убить, то это давно бы уже случилось, — он сделал паузу. — Сэмюель, ведь так?

Удивления парень скрыть не смог.

— Что? — едва выдавил он из себя. — Мы знакомы?

— Относительно, — мужчина довольно улыбнулся. — Меня зовут Чарльз Крамер. Быть может, ты меня тоже помнишь?

— Да быть не может…

И помнил ведь. И не забыл бы никогда. Но как?

— Как? — в голосе Сэма ощущалось отчаяние. — Как, чёрт возьми? Как?

Крамер улыбнулся.

Это имя Сэмюель не мог забыть. Этот человек спас его. Он был в той чёртовой экспедиции, когда жизнь Мореля пошла под откос. И именно его меры по оказанию первой помощи, как потом показал ряд экспертиз, спасли мальчишку в тот злополучный момент.

Чарльз был другом семьи. Он даже навестил несколько раз Сэма в больнице. Но после истории с болезнью её карьера пошла под откос. Он не был гением, но его познаний в химии было явно достаточно для того, чтобы исчезнуть. В детстве Сэм несколько раз спрашивал у родителей, где же мистер Крамер, но те каждый раз пожимали плечами и ничего не могли сказать, кроме как-то, что он без вести пропал.

Сейчас Сэм понял, куда именно исчез Чарльз. И не знал, поможет ли ему это.

========== Глава 12. В знак благодарности ==========

Дальнейший разговор проходил в совершенно спокойных тонах. Нет, Сэм продолжал нервничать, вся ситуация действительно была для него страшной, он даже не был до конца уверен, что ему позволят добраться до дома живым, но он хотя бы ощущал, что конкретно сейчас его жизнь не оборвётся. Чарльз, как и в прошлом, был вежлив и доброжелателен, но молодой человек понимал, что это до первого проступка с его стороны.

— Ну вот что ты здесь забыл, Сэм? — в какой-то момент диалога спросил Крамер. — Зачем тебе это?

— Я, если честно, сам уже не знаю, — и он был совершенно честен.

— Я бы на твоём месте не осмелился, — Чарльз пожал плечами. — Какие цели ты ставил изначально? Я понимаю, что ты сунулся сюда не просто потому что тебя позвали.

— Да, — Сэм кивнул. — Я хотел узнать, что со мной случилось и почему.

— Дай угадаю: остальные тут из-за того же?

— И да, и нет.

— Это как? — мужчина не скрыл усмешки.

— Они приехали найти то, что меня заразило. Исследовать это. И… — Сэм едва не засмеялся. — Боже, как это глупо. Они хотят найти панацею. Лекарство от всех болезней.

— Они исследовали твою кровь? — Чарльз вдруг изменился в лице: после усмешки он вмиг стал совершенно серьёзным.

— Абсолютно так, — молодой человек кивнул. — Но никто, кроме пары человек из этой группы, ничего не знает.

— Это плохо, — Крамер тяжело вздохнул, присел в кресло и начал стучать пальцами по столу. — Мне говорить на чистоту?

— Да, — парень вздрогнул от внезапной серьёзности.

— То, что мы здесь друг друга встретили — большая проблема. Я бы даже сказал гигантская. И я хотел бы тебя выпроводить отсюда, но это вызовет ряд вопросов.

— Понимаю, — Сэм кивнул.

— Кто точно знает всё о вашем… — он задумался. — Скажем, эксперименте?

— Вильям Джордан. Скорее всего, Норра и Бранден, хотя насчёт них я не уверен. Дженнифер точно не в кусре.

— Объясни. Про каждого.

— Вильям руководит экспедицией. Норра ориентировала нас вместе с сопровождением, когда мы выходили к точке. Бранден… — теперь задумался уже Морель. — Я вообще не знаю, что он здесь делает. Но я бы не спускал его со счетов.

— А последняя?

Перед Сэмом стоял трудный выбор, исход которого он не знал. Он вновь задумался, лишь после чего поднял глаза на Чарльза.

— Она тоже студентка. Как и я. Собирала образцы с первого дня. В основном занималась анализом, заносила всё в базы и упаковывала образцы в герметичную плёнку и всякие баночки.

— Почему ты уверен, что она не в курсе?

— Джордан ей, скорее всего, не доверяет.

— А откуда ты узнал о том, что они выискивают?

— Джордан и сказал.

— То есть, тебе он доверился?

— Он сказал, что без моей осведомленности может не выйти довести дело до конца.

— Здраво.

— Но и я знаю не всё. Мне кажется, далеко не всё.

— Это ясно как божий день, — на лице Крамера вновь нарисовалась усмешка. — Мне не смысла тебя пытать, держать здесь вместе с остальными. Но и отпустить я вас не могу.

— Я понимаю, — в груди Сэма словно скрипнуло. — Наркотики?

— Это… Это не стоит внимания. Я велю тебя не вести к остальным. И попробую придумать, как тебе отсюда уйти. Но мне кажется, ты что здесь, что в джунглях умрёшь.

— Я не знаю, что хуже.

— В плане?

— Обсуждать здесь свою смерть, чувствовать её приближение или сыграть в русскую рулетку с пятью патронами в барабане из шести.

Чарльз вновь усмехнулся, но на этот раз Сэм ощутил исходящую от него грусть. Ему действительно было жаль встречаться в таких обстоятельствах. Морель понимал, что своя жизнь мужчине всяко дороже и был почему-то уверен, что на его месте он поступил бы совершенно так же.

Немного позже, когда тема разговора была закрыта, в помещение вновь вошёл какой-то афроамериканец. Чарльз сказал ему что-то на непонятном языке, тот лишь подчинился и повёл Сэма к выходу. На этот раз без верёвок и лишних резких жестов. У молодого человека не было ни малейшей мысли о побеге: страх вновь сковывал всё его тело и разум, не давая даже лишним мыслям пробраться в голову, не говоря уже про опрометчивые поступки.

К счастью, идти приходилось по досчетчатому полу, о который можно было сбить засохшую на подошве грязь. Было страшно сделать что-то громко, но как только топнул темнокожий мужчина, топнул и Сэм. Однако не прошло и минуты, как они оказались у очередной деревянной халупы. Незнакомец открыл перед парнем дверь и велел ему войти вовнутрь. Тот послушно повиновался, ощущая на затылке напряжённый взгляд. Гостям здесь явно были не рады.

Как только Сэм переступил порог, дверь за ним закрылась, судя по звуку — на засов. Страх никуда не уходил, но и поднимать панику даже внутри себя молодой человек не думал. Помещение залилось тьмой, окон здесь не было, единственные лучики света доносились сквозь щели в деревянных стенах.

— Сэм? — вдруг раздался тихий женский голос.

От неожиданности Морель вздрогнул.

— Джен? — отозвался он в итоге.

Ответа не потребовалось. Сэм услышал, как она заплакала. Глаза не привыкли ко тьме, и он шёл на звук всхлипываний. Он шёл медленно, не отрывая ног от земли, дабы не навредить девушки. Прошло около минуты, прежде чем они нашлись. Дженнифер крепко обняла парня, теперь уже давая свои слёзам полноценно выйти наружу.

Им двоим было одинаково страшно, но Сэмюель старался этого не показывать. Как-никак, здесь он был не только попавшей в полную задницу жертвой, но и мужчиной. Он прижимал девушку к себе осторожно, но максимально крепко, как мог, поглаживал её по спине, стараясь успокоить. Когда глаза постепенно начали привыкать к своеобразному освещению, Сэм поцеловал мисс Рид в лоб, провёл пальцем по её мокрой щеке.

— Я боюсь, — честно призналась она, заикаясь от плача.

— Я тоже, — Сэм не видел смысла врать. — Я что-нибудь придумаю, Джен. Обещаю.

— О чём он с тобой говорил? Кто он вообще?

— Не знаю, кто он. Не знаю, где мы и почему, — парень тяжело вздохнул. — Он спрашивал, зачем мы здесь. Я сказал про экспедицию.

— Боже, они ведь теперь и остальных искать пойдут…

— Он не спрашивал про местоположение базы, — Сэм задумался. — Знаешь, у меня есть несколько мыслей на этот счёт. Но я лучше не буду раньше времени загадывать.

— Просто… Обними меня. Ладно?

Морель молча кивнул, зная, что девушка почувствует этот жест. Он улыбнулся из последних сил и продолжил обнимать Джен. Она сейчас была всем, что в принципе было у парня. Роно как и он у неё.

Они стояли в объятиях на протяжении долгого времени, покудаа ноги постепенно не дали давать слабину. День выдался напряжённым, даже с перебором. Аккуратно присев на пол, они так и продолжали обниматься. Было не только теплее, но и как-то менее страшно. Осознание того, что ты в ужасной ситуации не один и есть тот, кто тебе хотя бы попытается помочь, успокаивало как Сэма, так и Дженнифер.

Они не знали, который час и что происходит снаружи. То и дело кто-то кричал, ругался на непонятном языке. Поначалу громкие звуки пугали, Джен постоянно подскакивала от чужих голосов, но чем дольше они сидели в этом сарае, тем проще становилось. Постепенно звуки снаружи слились в единый шум, усталость брала своё. Сначала на руках Сэма уснула девушка, после, спиной облокотившись на стену, уснул и он сам.

Молодой человек очень редко видел сны. Эта ночь попала в этот список. Ему снилось, как его, совсем ещё ребёнка, вновь эвакуируют с этого проклятого места. Как суетятся рядом родители, как пытается помочь Чарльз, как становится жарко всему телу. Сэм ощущал, как мир снова становится мокрым и вязким, как тогда, в первую ночь его длительных мучений. Он вновь слышал голоса, испуганные и обеспокоенные. Суеты вокруг не было видно, но она отчётливо чувствовалось.

Картинки менялись быстро. Только что он лежал в шатре, и вот они уже летели на борту вертолёта. Рядом плакала мать, что-то громко кричал отец, словно требуя пилота сделать невозможно. Пилот, собственно, в ответ и огрызался. И вот больница. Снова какой-то перелёт. Опять больница, но теперь уже та, которая впоследствии стала родной. И Чарльз. Раз пришёл, другой. Что-то обсуждает с родителями в коридоре, Луи протягивает ему конверт. Крамер не отказывает. Да, Сэм всё помнил.

И вдруг стук. Что-то лязгнуло. Сэм резко открыл глаза, было совершенно темно. Дверь постепенно открывалась. Подняла свою голову с плеча парня и сонная Дженнифер. Она, протирая глаза, обернулась в сторону молодого человека. Тот поднялся на ноги, после чего подал руку девушки.

— Быстрее, — мужской голос был знакомым.

Сэм схватил девушку за руку крепче и повёл её к выходу. Когда они оказались рядом с мужчиной, тот пихнул в руки Сэма какую-то сумку.

Чарльз.

Он не только звучал, но и выглядел совершенно обеспокоенным.

— Тут есть всё. День-другой протянете. Я не знаю, где Ваш лагерь, но там есть компас. К северу отсюда заброшенный аэродром, скорее всего там есть радиоприёмник. Не шумите. Попадётесь — обо мне ни слова.

— Ч… — парень собирался что-то сказать.

— Не время, Сэм. Ещё увидимся. Сейчас тихо уходите в джунгли. До утра у вас будет время.

Ещё крепче сжав руку Джен, Сэм быстрым шагом, но внимательно глядя под ноги, повёл её к указанным зарослям. Когда они оказались там, то оба попросту побежали. Так быстро, как только могли. Парень не выпускал сумки из рук и понятия не имел, что в какой стороне находится, однако понимал, что чем дальше они уйдут сейчас, тем проще им будет выбраться из этого всего живыми. И плевать, что там с остальными.

В лунном свете, пробивающимся сквозь кроны деревьев, было многое видно, из-за чего бежать и не врезаться в деревья было несложно. Многое делал адреналин: чувство усталости очень долго не давало о себе знать. Однако когда оно, наконец, заиграло, пришлось остановиться, расположившись на раскидистых корнях огромного дерева. Сэм присел на них, давая девушке на себя облокотиться. Та не отказывалась. Едва расположившись и уложив голову на плече молодого человека, Джен уснула. Впрочем, вскоре связь с реальностью потерял и сам Морель.

Они проснулись, когда солнце было уже высоко на небосводе. Судя по всему, погоня если и была, то до них ещё не добралась. Джен настороженно осматривалась, явно стараясь до конца не верить в реальность происходящего. Сэм перебирал содержимое сумки. Чарльз постарался: фильтры для воды, полная фляга, какие-то таблетки и высококалорийные батончики. Спички, компас и нож даже не обсуждались. На первое время при экономном использовании этого было с головой, но… Морель не знал, насколько их «первое время» может затянуться. Не знал, как долго придётся искать выход. Не знал, получиться ли вообще выбраться живым отсюда как ему, так и Дженнифер.

Но он точно понимал, что Чарльз сделал всё, что было в его силах. Они оба были друг другу благодарны. Семья Морель тогда щедро отблагодарила мистера Крамера, за что сейчас он подарил Сэму шанс на жизнь, который, по сути, зависел ещё и от случайности. Но менее паршивой ситуация от этого не становилась.

Взглянув на компас, молодой человек понял, что упустил одну важную деталь: их изначальное направление. Судя по всему, этого не могла знать и Дженнифер. Однако он помнил наставление Крамера про аэродром на севере. Это было призрачным шансом на спасение, но всяко лучше, чем ничего.

========== Глава 13. Яд ==========

Никто не понимал, верным ли будет решение пойти на север, но оно было единственным, которое могло не убить сию же секунду. Сэм не знал, как они далеко смогли убежать, днём джунгли выглядели совершенно иначе. Не понятно, к счастью или к сожалению, но не было поблизости также и троп. В животе от голода разыгрывалась драма, но оба путника понимали: если съесть всё сейчас, то что будет дальше? Голодная смерть? Поэтому больше половины одного батончика на каждого они после пробуждения не смогли себе позволить.

Они не знали, длинным или коротким будет их путь, могли делать лишь одно: послушно шли на север, надеясь в конечном итоге нарваться на тот самый аэродром, о котором рассказывал Чарльз. Было страшно, адреналин по-прежнему перекрывал усталость. Сохранялось стойкое ощущение, что в затылок дышит сама смерть. Да и не только дышит, а периодически хлопает по плечу и облизывает пальцы.

Идти было сложно — периодически приходилось упираться в огромные валуны и пробираться сквозь густую растительность. Джен всегда старалась придерживать парня за руку, а как только их контакт разрывался — он оборачивался. Судя по всему, организм брал постепенно верх над выбросом адреналина, из-за чего приходилось делать короткие привалы. Однако с каждым разом длительность их росла, а проходимая дистанция снижалась.

— Сэм, — в пути вдруг заговорила девушка.

— Что? — он обернулся и остановился. — Ты устала? Воды?

— Мне кажется, что мы идём не в том направлении. Мы придерживаемся севера весь день. Может мы просто упустили аэродром?

— Я сомневаюсь, — Морель тяжело вздохнул. — Кругом скалы и валуны. Высокие деревья. Скорее всего, мы не дошли. Вряд ли сюда куда-то реально посадить даже вертолёт.

— Хорошо, — девушка устало улыбнулась. — Ты прав. Идём дальше?

— Если хочешь, можем устроить привал, — Сэм попытался улыбнуться в ответ, но вышло криво.

— Давай лучше идти, пока есть силы.

Молодой человек в ответ кивнул. Он слегка прикоснулся губами лба Дженнифер, лишь после чего решился продолжить этот изнурительный путь, не выпуская руки девушки из своей.

Казалось, что кто-то выкрутил показатели жары и влажности до предела. Если раньше создавалось ощущение, что тело начинало привыкать к подобному климату, то сейчас всё говорило об обратном. Сэму казалось, что он уже насквозь промок от собственного пота, хотелось раздеться или хотя бы закатить рукава, но это могло быть опасно.

Под хруст веток под ногами они вышли к ручью. Близился закат, да и сил особо идти дальше не было. Дженнифер, увидев поваленное дерево, практически сразу же присела на него и облегчённо вздохнула: ноги не держали. Сэм на несколько минут присел рядом, после чего оставил у девушки свою сумку и принялся собирать сухие ветки и листья. Что-что, а костёр разжечь он был в состоянии.

Когда огонь вскидывал свои языки к небу, Сэм передал флягу девушки. Та жадно сделала несколько глотков. Чем темнее становилось, тем ближе приходилось подбираться к костру, дабы согреться. Да, пожалуй, соседство с водой было не лучшей идеей в плане теплообмена с окружающей средой, но рядом хотя бы была жидкость, которую можно было обеззаразить таблетками, заботливо вложенными в сумку Чарльзом, и выпить. Собственно, так Сэмюель и поступил: он набрал во флягу воды, бросил в неё таблетку и отложил на некоторое время в сторону. Дженнифер быстро засыпала на поваленном стволе дерева. Когда костёр затух, рядом с ней пристроился с Сэм. Девушка инстинктивно обняла его, и вместе стало намного теплее.

Морель в сон провалился быстро, но всё время ему было тревожно. Он часто просыпался, прижимал Джен к себе крепче и проваливался в бессознательное состояние ещё глубже. Было страшно. Очень.

Сэм прекрасно понимал, что сейчас для него идёт война, которая имеет только два исхода: либо полная победа, либо смерть. Ко второму варианту парень готов не был. Ему хотелось вернуться домой, обнять малышку Мелани, поговорить с родителями, нарваться на неловкую встречу с Николеттой. Рухнуть, в конце концов, на свою гигантскую мягкую кровать. Но что-то внутри предательски шептало, что второй исход этой войны с джунглями наиболее вероятен.

Едва начало светать, и Сэм поднялся на ноги. Он сделал глоток воды из фляги, отошёл на несколько метров от импровизированного лагеря, посмотрел на компас. Хотелось верить, что чёртов аэродром рядом.

Когда солнце поднялось выше, молодой человек разбудил Дженнифер. Они затоптали то, что осталось от костра, прикрыли обугленную почву листьями и продолжили свой путь. Грязные, промокшие, но живые.

Под ногами скрипели ветки, иногда ветер с шелестом гонял листья. Когда вдали раздался первый грозовой раскат, стало действительно не по себе. Сэм сжимал руку девушки и вёл её за собой, принимая удар веток на себя. В какой-то момент очередной прут под ногами треснул, и Дженнифер вскрикнула. Сэм на звук резко обернулся. Девушка была напугана.

— Мне кажется, меня что-то укусило, — прошептала она.

— За ногу? — Сэм заволновался.

— Не бери в голову, — девушка бегло осмотрела себя, — я не вижу никаких отметок. Пойдём дальше?

Морель лишь сухо кивнул. Укусы тропической живности — последнее, что сейчас им было нужно. Он продолжал волноваться за девушку, но не показывал этого: вокруг было слишком много факторов, которые требовали больше внимания, чем, как ни странно, Джен. Сэм считал, что она, раз уж попала в состав этой экспедиции, должна была проходить подготовку и детальный инструктаж, что делало её полностью жизнеспособной в джунглях и полностью ответственной за свою жизнь.

В какой-то момент девушка, сама того не заметив, начала прихрамывать. Когда они вышли к очередному речному руслу, получился спонтанный привал. Сэм, отпустив на некоторое время руку девушки, сразу же ощутил жар при следующем прикосновении. Ему стало не по себе, но он этого не показывал.

Морель заботливо усадил спутницу на камень, после чего закатил штанину на той ноге, на которую она прихрамывала. Джен смотрела куда-то вдаль, что дало Сэму время. Он испугался, причём весьма обоснованно. Пиявки. Гадкие, скользкие.

— Джен, — тихо обратился к девушке Морель. — Как ты себя чувствуешь?

— Устала, — честно призналась она. — Ты как?

— Я? — Сэм с большим трудом сдерживался. — В порядке, солнце.

— Что-то случилась? — девушка начала улавливать тревожные нотки.

— Пиявки, Джен.

— Чёрт! — она резко подскочила. — Убери их, убери! Убери!

— Сядь на место, — Морель тяжело вздохнул. — Я не могу убрать её, пока ты скачешь.

Дженнифер хотелось верещать, но она понимала, что это может привлечь ненужное внимание. Она вся дрожала. Так, словно эта пиявка была самым жутким, что случилось с ней за последнии дни. Оба понимали, что виной тому стресс. Попросту организм с ним не справлялся.

Как только девушка села, Сэм вновь заботливо взял её за ногу. Прикосновения успокаивали мисс Рид, в какой-то степени она даже расслабилась, но ненадолго: вскоре парень достал из сумки спички. Он зажёг одну и поднёс к склизкой твари, отчего та отвалилась.

Было страшно идти дальше, Дженнифер долго не хотела сдвигаться с места, но в итоге пришлось. Очередной ночлег решено было устроить вдали от воды. Фляга после пройденного ручья вновь была полна, а на дне барахталась обеззараживающая таблетка.Припасы съестного были практически на нуле. Оставался один батончик на двоих. Самым верным решением было уснуть, вновь обнимаясь на какой-то коряге.

Сон снова был тревожным. Сэм, как и прошлую ночь, постоянно просыпался, а едва солнце встало, так он поднялся на ноги и сам. Что-то его явно смущало. Дженнифер продолжала спать. Морель вновь решил пройтись, боясь потревожить хрупкий сон своей спутницы, но далеко не отходил. Он осторожно приглядывался к каждой тени этого ада. В какой-то момент он заметил что-то яркое, подошёл ближе… И отскочил назад так быстро, как только сумел.

— Твою же мать! — выругался он. — Древолаз. Чёрт.

— Хорошо, что не успели в неё вляпаться, — из-за спины раздался женский голос.

— Джен? — Сэм обернулся и удивился. — Уже не спишь?

— Да, — девушка выглядела бодрее, чем прошлым утром. — Я не хочу здесь задерживаться. Пойдём.

По сути, это придало сил и Сэму. Он смог искренне улыбнуться в ответ. Девушка не дала ему руку, что лишь сильнее подчёркивало её бойкость и боевой настрой. Морель словно ощущал, что он рядом, что он максимально близко к цели. Он хотелось спастись.

Но в голове засел мерзкий древолаз. Что-то с этой лягушкой было точно не так. Сэм много читал о них, но даже не подозревал, что они есть здесь. Он не видел их во время экспедиции с родителями, о них не упомянул Чарльз, никто ничего не говорил про них в инструктаже в этот раз. Их словно не учли. Морель понимал, что эта ошибка могла стать для кого-то фатальной.

Но пока не знал, для кого стала.

========== Глава 14. Надежда ==========

С каждым шагом Сэм чувствовал себя всё более уверенно. Он понимал, что был одержим целью найти чёртов аэродром, и это ему даже нравилось. Он видел, что Дженнифер в него верит. И понял, что вера её безгранична, когда она отказалась от своей половины последнего батончика в его пользу. Морель, конечно же, есть не стал, и упаковал последний шанс на однозначно обеззараженные калории обратно в сумку.

Впереди была гора, и со временем оба, воодушевлённые и полные уверенности, на неё взбирались. Сэм понимал, что они проделывают просто крошечные дистанции, но на большее они и не были способны. В принципе их выживание можно было поставить в один ряд с чудом. Морель не знал, ищут ли их, нашли ли бандиты во главе с Крамером остальных учёных и что вообще происходит. Каждый шаг давался ему всё легче и легче, пока…

Пока взору не открылся пустырь. Было издалека видно несколько антенн. И Сэм побежал, словно только это давало ему шансы на выживание. Внутри что-то надорвалось, и показалось, что усталости не существовало вообще никогда.

Это действительно был аэродром. Широкая, но довольно короткая взлётная полоса. Несколько антенн, какие-то провода по земле. Пыльные солнечные батареи. Небольшое здание и что-то наподобие ангара. Сэм ликовал. Он побежал ещё быстрее, ставя каждую секунду на кон. Здесь не было никого, кроме него. Сердце бешено стучало. С лица не сходила улыбка.

Морель навалился на дверь, и та едва не сломалась под его весом. Но стоило переступить парню порог, как он упал.

Сознание само куда-то исчезло.

Вокруг нависла лишь тьма, и она постоянно сгущалась, хотя, казалось, дальше некуда.

Очнулся Сэм лишь когда солнце зашло за небосвод. Он с трудом встал на ноги, голова раскалывалось, тело не слушалось в полной мере. Каждая мышца болела. Пульс был сумасшедшим. Молодой человек ощущал жар. Мысли были явно не в порядке.

Он долго ходил по зданию, словно пытаясь что-то найти.Обнаружив за единственной дверью нормальную кровать, Морель не испытал ничего. Он смог лишь дойти до неё и обессиленно рухнуть.

Снова тьма.

Сэмюель очнулся, когда солнце было в зените. Он чувствовал себя лучше, но мысли по-прежнему больше напоминали хаос, нежели библиотеку. Тело болело не так сильно. Пульс, скорее всего, до сих пор превышал норму, но того жара уже не ощущалось. Сумев встать с кровати, парень ощутил ещё и голод. Он сделал пару глотков из фляги, лишь после чего осознал…

— Дженнифер! — вдруг крикнул он. — Джен!

И выбежал на улицу.

— Джен! — вновь крик.

А в ответ лишь тишина.

— Дженнифер!

И снова. Ничего.

Её не было. Или она отошла куда-то недалеко, услышала крик и уже возвращалась… Вторая версия нравилась Сэму больше, и он постарался думать о ней.

Ему казалось, что времени нет.

Морель подошёл к солнечной батарее, кое-как вытер с неё пыль. Он не видел, где радиоприёмник и не был уверен, есть ли он вообще, но свет наверняка для чего-то был нужен. Сэм отошёл ко второй панели и поступил так же: вытер её. Сердце вновь начало вырываться из груди. Вспомнился древолаз.

Неужели галлюцинации?

И как тогда Джен его отпустила?

А если и не было никогда никакой Джен?

Морель, отойдя к домику, присел на дощатый пол. Страшно.

Прошло не меньше получаса, прежде чем Сэмюель отважился подняться на ноги. Он вошёл в помещение. осмотрелся. Улыбка появилась на лице бесконтрольно.

Радиоприёмник.

Пришлось не меньше десятка раз выбежать на улицу и вернуться обратно, прежде чем эта штука издала хоть какой-то звук. Поначалу Сэм слышал из слабенького динамика лишь треск. Но молодой человек не терял надежды. Он продолжал пытаться настроить частоту, продолжал выбегать на улицу, чтобы пошевелить антенну, сопровождая всё это то бранью, то более радостной речью.

За этим проходили часы.

В какой-то миг это всё Сэмюеля достало, и он гневно ударил по столу. Вместе со стуком из-под какой-то доски вывалилась записка. Морель обратил на неё внимание, сразу успокоился. Набор цифр. Сэм понял: это была частота. Он довольно быстро подкрутил приёмник на неё, несколько раз выбежал на улицу, пытаясь вернуть антенну в исходное положение…

«Крамер знал, » — пронеслось у парня в голове. И он был совершенно прав.

Морель аккуратно вносил коррективы в частоту, и постепенно треск уходил. Появлялось что-то более понятное, разборчивое… Но язык передачи был ему неизвестен.

Он взял в руки микрофон, зажал кнопку и тихо спросил:

— Меня кто-нибудь слышит?

Но ответа не последовало.

— Меня кто-нибудь слышит? — вновь повторил Морель, но на этот раз громче.

Снова тишина.

— Если кто-то слышит меня, я попал в беду, — Сэм присел на пол, сжимая микрофон. — Мне нужна помощь. Повторяю: мне нужна помощь.

Снова тишина. Никто не откликался.

— Мне нужна помощь, — парень не собирался сдаваться.

Но вдруг треск, от которого Морель изначально пытался избавиться, добиваясь максимально чистой передачи, стал громче. Сквозь общий поток помех удалось вырвать слово:

— Повторите.

Сэм резко подскочил на ноги.

— Мне нужна помощь, — громко и членораздельно проговорил он. — Я не знаю, где я нахожусь, у меня есть примерные координаты. У меня нет еды и воды.

— Кто Вы? — прозвучало совершенно без помех.

— Сэм, — молодой человек практически плакал. — Сэмюель Венсан Морель. Я попал сюда в составе экспедиции под главенством Вильяма Джордана.

— Где Вы находитесь?

— Я не знаю точных координат, — Морель понимал, что он ближе к цели, чем когда-либо. Он был на шаг впереди собственной смерти. Смахнув слезу, парень продолжал. — Я нахожусь на территории аэродрома.

Голос из рации на некоторое время замолк. Молчал и Сэм. Пока стояла тишина, парень в спешке осматривал место. Он выдвигал из стола один за другим ящики, высыпал их содержимое на пол. И так до тех пор, пока в его руках не оказалась карта с отмеченной точкой.

— Я нашёл карту! — Сэм звучал восторженно.

— Я примерно понял, где Вы, — голос ответил не сразу. — С Вами есть ещё кто-то?

— Я… — Морель задумался. — Один. Я один.

— У Вас есть припасы? — У меня ничего нет. Ни еды, ни воды.

— На территории… — поток речи прерывался треском. — Быть… Ангар… Не…

— Прошу, помогите, — Сэм вновь опускался под стол. — Пожалуйста…

Связь исчезла. Голос замолк. Приёмник перестал даже трещать.

Слёзы одна за другой катились по щекам Сэмюеля. Он то смеялся, то плакал, катаясь в своей истерики по полу.

Он не знал, чего ему ждать. Он понятия не имел, кто ему ответил. Всё, что у него было — надежда на то, что его спасут. Но разве этого было достаточно для того, чтобы выжить без еды и воды?

— Ждите, — раздалось в конечном итоге.

И повисла тишина, нарушить которую было страшно даже своим дыханием.

========== Глава 15. Сынок ==========

Шли часы, но страх никуда не исчезал. Некоторое время Сэм боялся даже пошевелиться. Он сидел на полу, сжимая в руках микрофон от радиоприёмника, и плакал. Тихо, но слёзы сами лились по щекам. Это была натуральная истерика. Морель то начинал кричать, то замолкал, периодически прерываясь на смех. Он катался по полу, ходил по кругу, но в итоге всё же лёг на кровать.

И отключился.

Когда молодой человек пришёл в себя, кругом было тихо. Ни звуков от рации, ни какого-либо копошения, ни пугающих разговоров на фоне. Не слышно было даже собственных мыслей. Сэмюель поднялся ноги, ощущая в полной мере накопившуюся за последние дни усталость. Вышел к радиоприёмнику. Темнело. Не меняя частоты на устройстве, он взял в руки микрофон, зажал кнопку и сказал:

— Меня кто-нибудь слышит?

В ответ ничего не последовало. Сэм собрался повторить фразу спустя минуту, но едва он снова дотянулся до кнопки, как из динамика донёсся знакомый мужской голос.

— Мистер Морель, Вы в порядке?

Внутри надорвалась ликующая струна. Парень улыбнулся.

— Настолько, насколько это возможно.

— Мы выслали спасательную группу, — мужчина был совершенно спокоен. — Вы не отвечали на мои попытки выйти на связь. У Вас точно всё в порядке? Вам ничто не угрожает?

— Я был в отключке, — на фоне спокойствия незнакомца Сэм и сам ощущал себя менее сжато. — Я могу знать, как к Вам общаться?

— Крис, — он сделал паузу. — Просто Крис. Можно на «ты»?

— Да, — Морель понимал, что и ему самому будет так проще. — Тогда просто Сэм.

— Чем запитан радиоприёмник?

— Я нашёл две солнечные панели. Скорее всего, питание идёт от них.

— Я пока не знаю, хо… или… — связь вновь начала портиться. — Ты… Ш-ш-ш-ш…

Сэм резко изменился в лице. Он опустил микрофон на стол, попытался медленно выдохнуть… Но не сдержался.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Парень стукнул кулаком по столу и грязно выругался. Так, как непозволительно было сыну знаменитых учёных. Но сейчас была делеко не та ситуация, в которой кто-то бы стал думать о нормах вежливой и чистой речи.

Сэм придвинул микрофон ближе к приёмнику, далеко от него отойти не решался. Он размышлял о том, что если они поняли, где он, и выслали группу, то подмога должна быть близко. Сэм брал во внимание то, что наркоторговцы не смогут не заметить самолёт и не знал, опасаться ли ему этого. Он не знал, может ли в целом отойти от единственного средства связи и если да, то как далеко. Не знал, может ли записать сообщение на этом аппарате и поставить его на постоянное воспроизведение.

Но сидеть на месте не хотелось.

В сумке оставались таблетки для обеззараживания воды, а пить хотелось прилично. Фляга была пустой. Парень вновь потянулся к микрофону, радио с треска успела перебраться в молчание.

— Меня слышно? — с неким отчаянием спросил Морель.

Ответ раздался не сразу.

— Связь ухудшилась, — это был снова Крис.

— У меня нет воды и есть обеззараживающие таблетки, — констатировал парень. — Я хочу найти поблизости какой-нибудь источник.

— Я хотел попросить тебя не покидать аэродром, — мужчина взял небольшую паузу. — Я понимаю, что ты не протянешь без воды. У тебя есть компас?

— Да. Мне обозначить направление, куда иду?

— Оптимально, если ты продублируешь их на аэродроме. Есть рядом ручка, карандаш? Хоть углём на стене. Если помощь придёт, пока тебя не будет, они либо будут ждать, либо уйдут на поиски в указанном направлении, — он снова сделал паузу. — Сэм, не рискуй напрасно. Мы связались с твоей семьёй. Они… Ш-ш-ш-ш.

Связь снова ухудшилась. На этот раз факт шипения приёмника Морель воспринял более спокойно, но слова о семье его задели за самое сердце. Он вздрогнул, когда Крис сказал об этом. Сэм понимал, насколько им тяжело сейчас. И знал, насколько будет больно, если в очередной раз он не выйдет на связь. А если найдут его труп… Об этом парень думать не хотел, но почему-то только оно в голову и лезло.

На улице практически стемнело. Идти на поиски чего-либо во тьме Сэм находил оптимальным вариантом только для того, чтобы попрощаться с жизнью. Но спать не хотелось. Хотелось есть и пить. Желудок словно начинал переваривать сам себя.

Морель вздохнул. Он прождал ещё несколько минут, но кроме предательского шипения приёмник ничего не издавал. Парень покрутился, походил с места на место, после чего в его голову пришла гениальная идея.

Войдя в помещение с кроватью, он оценил габариты своего единственного лежбища. Кровать спокойно проходила сквозь дверную раму, и Сэм потащил её. Медленно, но верно, тратя на это едва ли не последние силы. Неизвестно, сколько на это было потрачено времени, но парень справился: теперь кровать стояла у самой рации. Морель не до конца понимал, зачем он это сделал, но считал, что всё правильно, что он — большой молодец. Впрочем, этот процесс его вымотал настолько, что, решив прилечь, очнулся он вновь лишь к утру. На этот раз даже бодрым.

Из динамиков радио по-прежнему доносился лишь белый шум. Снаружи было пасмурно. Сэм поднялся с кровати и вышел на улицу. В воздухе витала влажность, она чувствовалась не только при дыхании, но и будто бы кожей. Стояла тишина. Не было даже ветра.

— Затишье перед бурей, — тяжело вздохнул Сэм, надеясь, что никакой бури не последует.

Он обошёл аэродром вокруг, где-то даже нашёл максимально презентабельные кусты и сходил в них по нужде. Да, он понимал, что был здесь один, но воспитание и собственные принципы не давали ему позволить себе нагадить в центре взлётно-посадочной полосы.

Вокруг не было ничего, кроме бурной растительности. К счастью, древолазов, змей и пауков замечено тоже не было. Ровно как и чего-то знакомого и съедобного. При каждой мысли о еде желудок Сэма предательски сжимался и урчал, принося не только дискомфорт в плане слухового восприятия, но и боль. Периодически от этой боли хотелось упасть на землю и сжаться калачиком.

Зайдя обратно в здание, Сэм достал из кармана компас. Покрутился. Западное направление уходило куда-то вниз. Парень предположил, что там вполне могла бы быть вода. Ничего, что писало бы по бумаге, он не нашёл, отчего достал из сумки нож и на столе рядом с рацией нацарапал направление, в котором он хотел уйти.

Джунгли своей тишиной всерьёз напрягали. Иногда Сэм вздрагивал даже от хруста ветки, на которую сам же и наступил. Было страшно, но перспектива умереть от обезвоживания пугала куда больше. Морель сотню раз осматривался, прежде чем куда-то наступить. Когда, наконец, впереди раздался шум, он ускорил свой шаг. Это действительно была река. Небольшая, неглубокая, но река. Во фляге не было ни капли, и Сэм наполнил её водой до верха, лишь после чего вовнутрь кинул таблетку.

Дорога назад давалась сложнее, ведь шла на подъём. В какой-то момент Морель заметил на земле кокос. Он долго не мог поверить в то, что он реально нашёл еду, пока сначала не выпил сок, а после не выел жадно всю мякоть. Оставшуюся более или менее целой скорлупу он выставил на улицу как водосборник: Сэм знал, что даже одна капля воды может спасти ему жизнь. Флягу он в итоге положил на стол у приёмника, который, к слову, по-прежнему шипел.

Морель долго думал, сидя на кровати, и в какой-то момент раздался раскат грома. А за ним ещё один. И ещё. По крыше забарабанили первые крупные капли дождя. Стало прохладнее. Где-то вдали сверкала молния. Почему-то именно сейчас вспомнилась Дженнифер, до которой особо и не было дела в последнее время.

Сэм снял с себя одежду и босой вышел на улицу, когда единичные крупные капли превратились в ливень. Грязь постепенно смывалась. К глазам вновь подступили слёзы. По-прежнему было страшно. Хотелось домой.

Вдоволь промокнув, молодой человек вернулся обратно в помещение. Он некоторое время смотрел на свою одежду, после чего и её вынес под дождь. Хотелось со всего смыть не только грязь, но и воспоминания об этом жутком месте.

— Ну уж нет, — бормотал про себя Сэм. — Я переживу это. Вернусь домой. Встречусь с Николь. Извинюсь за то, что повёл себя с ней как…

Морель вдруг замолчал.

— Как кто? Как урод? — он грустно улыбнулся, оттирая в дождевой воде пятно на рубашке, после чего продолжил в более саркастичной манере. — Ну да, и простит она меня за разбитое сердце, я же один в мире такой белый и пушистый. Дурак.

Вновь тишина.

— Плевать. Главное, что сюда не вернусь. Даже если предложат…

Сэм задумался.

— Что угодно пусть предложат. Не вернусь.

Дождь не кончался. Когда начало темнеть, вещи на Сэмюеле уже достаточно обсохли. Капли продолжали барабанить по крыше. Парень пытался несколько раз выйти на связь, но всё было тщетно. Радио только можно, что шипеть и игнорировать молодого человека. Когда стало совсем темно, Сэм уснул.

К утру погода стала ясной. Радиоприёмник молчал. Морель взял в руки микрофон, долго не решаясь нажать на кнопку. В конечном итоге он всё же произнёс:

— Крис, ты там?

Ответа не последовало.

— Меня кто-нибудь слышит?

И снова тишина.

Сэм тяжело вздохнул и взглянул на стол. Увидев свою запись с направлением, он улыбнулся, после чего взял в руки нож и несколько раз её перечеркнул.

— Меня слышно? — вновь повторил он.

На этот раз времени прошло меньше, прежде чем раздалось заветное:

— Да.

На этот раз голос был совершенно другим. Более взрослым, более взволнованным. Напряжённым.

— Сэм, это ты? — мужчина вновь заговорил.

Глаза парня резко округлились.

— Папа? — более трепетно спросил он резко осипшим голосом.

— Боже, — мужчина сразу же отозвался. — Сэм, сынок…

— Пап, вытащите меня отсюда, — Морель едва не плакал.

Если до этого, после истерики, удавалось сдерживать свои эмоции, стараться держать себя в руках, то сейчас снова начинало сносить крышу. Сэм вновь заплакал, и это было слышно по его голосу. Из глубины души вырывались страх и печаль.

— Я больше тут не могу быть, папа, — продолжил молодой человек. — Я боюсь. Мне нечего есть. У меня осталась только вода.

— Тебя уже ищут, — Луи начал говорить только после паузы. Было отчётливо слышно, как тяжело ему даётся каждое слово. — Они не могут направить самолёт, потому что не знают, в каком состоянии находится взлётно-посадочная полоса.

— Они уже нашли кого-то? — Сэм начинал успокаиваться.

— Да, основная группа тоже подала аварийный сигнал, когда ты, Джордан и остальные не вернулись.

— Из них никто не пришёл?

— Никто, — мужчина тоном дал понять, что хочет сделать паузу. — Ты хочешь услышать мать?

— Я… — Морель младший задумался. — Я не уверен, что выдержу. Просто скажи ей, что всё в порядке.

Но ответа не последовало. Через какое-то время вновь донеслось предательское шипение из динамиков. Сэм даже не был уверен, что его смогли выслушать до конца. Но он хотя бы знал, что его ждут, и это воодушевило. Но страх никуда не делся, а вместе с ним голод, жажда и общий дискомфорт. Радовало, что основная группа в порядке — это говорило о том, что наркоторговцы либо не добрались до них, либо не решились напасть.

Почему-то наиболее опасный момент путешествия Сэм так и не решался раскрыть. Он то забывал об этом во время сеансов связи, то речь шла о чём-то более важном.

Весь день он провёл в окрестностях аэродрома, найдя лишь пару кокосов на земле и банановую пальму без плодов. Однако и это было за счастье. Один кокос Морель уничтожил практически сразу же, не обронив ни кусочка мякоти; второй решил приберечь хотя бы на следующий день.

Время шло чертовски медленно. Сэм успел походить по домику, более детально изучить его, погулять снаружи, покопаться на полупустых полках, найти какую-то вымокшую книгу и не разобрать ни слова даже на обложке, почистить солнечные панели от мизерного слоя пыли. Но всё равно не темнело. К вечеру вновь пошёл дождь, погода в целом становилась более прохладной. Простыть — это то, чего Сэм не хочет сейчас от слова «вообще».

Когда пришла пора ложиться в кровать, Морель мог думать лишь о семье. Сон не шёл. Впервые за всю жизнь строгий Луи назвал его не по имени, а именно «сынок». Если раньше Сэм жил с сомнением к родительской любви, то сейчас это самое сомнение рассыпалось. И лучше от этого не стало.

========== Глава 16. Древолаз ==========

Голод не давал встать с кровати. Создавалось ощущение, что желудок начинал обсасывать не только себя самого, но и позвоночник. Кое-как Сэм, конечно же, встал, дотянулся до оставшегося с предыдущего дня кокоса, сумел его надколоть, выпить жидкость и достать мякоть. Но этого было мало. Несколько раз парень думал о том, что его болезнь могла вернуться; словами не описать то, как он был рад, что этого не происходило. Рад тому, что может есть, и еда не спешит вернуться обратно. Рад тому, что его не тошнит постоянно. Рад тому, что он снова не начал худеть в таких же бешеных темпах, как тогда. Нет, он успел скинуть несколько килограмм, но до состояния скелета ещё надо было попотеть.

— Ещё немного, и я стану мечтой анорексички, — с ироничной усмешкой заметил он утром, осматривая своё тело на предмет паразитов.

Пиявок удалось избежать. Подкожных червей тоже. Как и прочей дряни. Это, несомненно, Сэма радовало.

На связь выйти не удавалось. Впрочем, теперь Морель относился к этому легче. За ночное время, что было дано ему, судя по всему, не для сна, а для раздумий, он понял, что если за дело взялась его семья, то в беде его точно не оставят. Тем более, если свою нежность проявил отец. Это говорило Сэму о многом.

Нацарапывая направление к реке ножом по столу, молодой человек не мог думать ни о чём, кроме как о доме и о том, кто его там мог ждать. От этого на душе теплело, несмотря на то, что температура снаружи, судя по ощущениям, падала.

Сил толком не было, но Сэм старательно шёл к цели. Фляга его была вновь пуста, а обеззараживающая таблетка осталась одна. Пить воду, источника которой молодой человек не знал, не хотелось.

Добравшись до реки, Морель первым делом наполнил флягу. Он кинул её на мягкую влажную землю, после чего присел рядом сам, не находя ничего ужасного в пятиминутном привале. В голову лезло всякое.

— Красиво, — в какой-то момент заключил он. — И жутко одновременно.

Ведь так, по сути, и было. За густой растительностью часто скрывались цветы, а ягоды и грибы здесь были, казалось, всех возможных оттенков. Цвёл даже какой-то плющ. От некоторой растительности приятно пахло, что-то, наоборот, воняло, привлекая насекомых. Нигде не было такого чистого воздуха и такой опасной среды для выживания. Чудом можно было назвать то, что с этой самой опасностью Сэму столкнуться не довелось.

Морель и сам не уловил тот момент, когда отключился. Он просто закрыл глаза, и…

Всё.

Тело расслабилось, стало хорошо.

Связь с реальностью пропала.

***

Пробираться сквозь настолько бурную растительность было сложно. Стив постоянно махал перед собою мачете, то и дело отсекая с пути ненужные ветви. Робби шёл следом, оглядываясь и стараясь ухватить каждую мелочь. Замыкал колонну огромный Брайан, который скорее слушал, нежели смотрел. Он то и дело между этим поглядывал то на карту в планшете с отметкой «А», то на компас.

— Стив, ты там не устал руками махать? — рыжеволосый Робби старался не унывать, почёсывая периодически недельную щетину.

— Устал, — честно ответил ему Стив и остановился. — Хочешь поменяться?

— А почему нет? — мужчина пожал плечами. — Брайан, у тебя там что?

— Мы где-то рядом, — ответ был крайне сухим и твёрдым. Он, отвлёкшись от карты, бегло посмотрел по сторонам, после чего резко помрачнел. — Стоп. Я, кажется, вижу что-то.

Оба спутника посмотрели на него с немым вопросом. Брайан же отдал карту в руки рыжему и посмотрел на Стива:

— Пойдём за мной.

И Стив, пожав плечами, двинулся следом. Ему не требовалось и десяти секунд, чтобы помрачнеть не меньше. У дерева лежал труп.

— Как ты её заметил? — мужчина удивился.

— Чудом, — Брайан грустно улыбнулся. — Поменьш бы таких чудес.

Стив достал из кармана на рубашке несколько снимков, каждый из них сравнил с девушкой, а затем сказал:

— Робби, поставь пометку на карте. Тут девушка.

— Которая Джессика или что-то созвучно?

— Дженнифер Рид, если точнее, — Стив поправил товарища. — Жаль её, симпатичной была.

— У нас ещё четверо, — Брайан откашлялся. — Мы примерно знаем, где один. За ней вышлем другую группу, надо разведать аэродром.

— Да-а-а, — Робби словно пропел. — Ненавижу эти мерзкие катера.

Вновь повисла тишина. Они и так молча шли большую часть пути, но тут всё стало как-то слишком мрачно. Брайан, занимавшийся поисками довольно давно, прекрасно понимал, что «пацан», как он сам называл Сэма, скорее всего успел сотню раз погибнуть с того момента, когда он в последний раз выходил на связь. Остальные были более оптимистичны в виду своего возраста. Впрочем, мотивировала их и награда, которую обещали родители пропавшего.

Шаг за шагом они были всё ближе к точке «А». И шаг за шагом дорога в гору давалось всё труднее, ибо единственным их привалом было то место, где был обнаружен труп девушки.

В конечном итоге, Брайан первым вышел на пустырь. Он долго не мог поверить своим глазам: это действительно был аэродром. Небольшой, но и для маленького самолёта полосы вполне хватало. Вскоре подтянувшиеся Робби и Стив были удивлены не меньше. Кто-то из них даже попытался окликнуть парня, но нарвались лишь на тишину.

Пока Брайан и Стив изучали полосу, Робби вошёл в домик. В глаза сразу бросился радиоприёмник и кровать перед ним. Мужчина долго, как ему самому казалось, осматривал это всё издали.

— Бедный парень, — прошептал про себя мужчина.

После продолжил осмотр. Он подошёл ближе к столу. Нацарапанные на нём слова попали в его внимание не сразу, но, увидев их, Робби сразу же потянулся к своей рации.

— Группа «Цикада», приём, — чётко проговорил он. — Робби Скотт на связи.

— Приём, Брайан Томпсон.

— Приём. Парень-то не промах, он куда-то на запад ушёл.

— Приём. Сейчас будем.

Не прошло и пары минут, как Брайан и Стив были в домике сами. Робби показал им свою находку с воодушевлением. Брайан несколько минут приглядывался к царапинам на столе, щупал их и чуть ли не принюхивался. В конечном итоге он заключил:

— Он недавно это делал.

— Указал направление, куда идёт? — Робби вновь повторил свою догадку.

— Скорее всего, — Брайан кивнул. — Флетчер просил его как-то указывать направление.

— Крис не просто так там сидит, — Стив пожал плечами. — Одно интересно, как парень это место нашёл.

— Это…

«Не твоего ума дело,» — начал и хотел продолжать Брайан. Но, запнувшись на начале фразы, лишь сказал:

— Лучше спросить у него самого.

Стив мог лишь пожать плечами в ответ. Недолго думая, он что-то подкрутил в рации и произнёс.

— Приём, группа «Цикада», Стив Фостер. Мы нашли точку «А». Как слышно?

— Приём, группа «Полёвка», — донеслось из рации. — Вас понял.

— Приём, группа «Лебедь», — говорил уже другой голос. — Ждём координаты.

И так ещё несколько. В конечном итоге на связь вышел уже Брайан, продиктовал координаты. Оставив Робби на месте дожидаться остальных и возможного появления их цели, они со Стивом выдвинулись на запад.

Шли молча. Брайан, как и всегда, был предельно суров. Стив смотрел то на него, то на свой путь, чувствуя, как напряжение, которое возникло между ними в самом начале этого «тура», лишь нарастало. Они действительно невзлюбили друг друга с первого взгляда. Брайану Стив казался слишком зелёным и чрезмерно любопытным, в чём-то неосторожным и излишне героическим. Стив видел в Брайане бесчувственный камень, эдакую глыбу льда, которая не видит перед собой ничего, кроме своей цели. Впрочем, в профессиональном плане ни у кого претензий друг к другу не было. На этом всё и держалось.

Они вновь спускались куда-то вниз. Когда вышли к руслу реки, то разделились. Брайан пошёл вверх по течению, а Стив — вниз, понимая, что сюда Сэм наверняка ходил за водой.

В конечном итоге Стив на связь вышел первым. Он забыл даже поменять канал на рации.

— Приём, Стив Фостер, — голос мужчины был поникшим. — Робби, ты пытался выйти на связь с землёй?

Он подошёл ближе к парню, пошевелил его, но реакции не следовало. Померял пульс на шее — жив. Осмотрелся. Пробежался глазами по телу.

— Приём, Робби Скотт. Нет, в процессе.

На лице Стива отразился испуг, как только он взглянул на руки Сэма.

— Как только установишь связь, вызывай борт. Парень живой, пульс есть, но…

— Приём, Брайан Томпсон. Что там?

— Древолаз. У него в руке сидит древолаз.

Стив, заглушив рацию, грязно выругался. Он не знал, что делать, но трогать лягушку он не собирался однозначно.

Брайан был менее скромным. Он выругался непосредственно в эфире.

========== Глава 17. Пробуждение ==========

Очнувшись, Сэм не понимал ничего. Он не понимал, где он и что вокруг, ведь видел перед собою лишь сплошное белое полотно. Постепенно появился какой-то монотонный писк, где-то неразборчиво кто-то кому-то что-то говорил. Парень открывал глаза и закрывал, противясь яркому свету. На душе почему-то стало спокойно.

Это не могло быть смертью.

Морель понял, что он привязан — он ощущал свои конечности, но не мог ими шевелить. Молодой человек осторожно повернул голову в сторону и вновь открыл глаза.

Сил толком не было, но он сумел улыбнуться. Больница.

В палате Сэм был совершенно один. Кроме его вздохов, писка приборов и чьих-то дискуссий в коридоре ничего больше не сотрясало тишину.

«Неужели всё кончилось?» — тотчас пронеслось в голове. И от мысли этой становилось только теплее.

Однако посетители не заставили себя долго ждать. Первой в одиночную палату реанимации вошла медсестра. Она заметила очнувшегося парня и быстро выскочила из помещения, зовя вовнутрь врача — высокого седовласого мужчину в аккуратных очках. Он, похоже, этого долго ждал — лицо его сразу озарилось улыбкой. Улыбнулся ему и Сэм, искренне и как-то по-детски.

В реанимации пришлось лежать недолго. Персонал заботливо выполнял каждую прихоть Сэма (что не удивительно, ведь и платили им за это немало), но близких к нему не пускали. Однако стоило парню перевестись в обычную палату, как вновь накатила волна грусти и вспыл ряд вопросов, требующих ответа.

Родители практически не отходили от Сэмюеля. Сюзанн то и дело металась от злости за то на сына за то, что он решился на эту экспедицию, то на себя за то, что отпустила, то на судьбу, ибо именно она преподнесла это всё. Луи постоянно старался с сыном что-то обсуждать, понимая, что он упустил слишком много времени в их отношениях. Малышка Мелани мало чего понимала в этом плане, однако это не мешало ей переживать за брата и радоваться его возвращению. Да и он сам был рад её видеть — не проходило и минуты без улыбки во время их встреч.

Необычной гостью стала Николь. Они долго сидели молча друг напротив друга, пока, наконец, не решились на объятия, тёплые и по-своему нежные. Сэму было трудно держаться на ногах после того, что он перенёс, но ради девушки он переламывал своё «невозможно», боясь ударить в грязь лицом.

Их разговор долго не выходил в правильное русло. Сэм отважился начать лишь когда девушка присела рядом. Взяв Николетту за руку, он со странным набором чувств внутри себя посмотрел ей в глаза. Молодой человек грустно улыбнулся, его щёки едва заметно порозовели.

— Не подумай, что я сумасшедший, — он на некоторое время отвёл взгляд в сторону, пытаясь найти подходящие слова в голове. — Но я вспоминал о тебе, пока был там. И я понял, что повёл себя как свинья в твой адрес, пока мы встречались.

Николь сдержанно улыбнулась в ответ. Она положила вторую руку на холодную руку парня.

— Я переживала за тебя, — честно призналась она. — Я была обижена, мне до сих пор больно, что так вышло, но, когда я узнала, что произошло…

Девушка замолчала, словно боялась наговорить лишнего. Она вновь скромно улыбнулась, засматриваясь на глаза Сэма.

— То что? — теперь улыбнулся уже он.

— Поняла, что тебе хуже, чем мне, — она отвернулась. — И поняла, что если бы могла помочь, то сделала бы это. Несмотря на то, что ты действительно поступил ужасно.

— Если карма есть, то я от неё получил, — Морель усмехнулся. — Причём на долгие годы вперёд.

Николь забавно хихикнула, после чего, вновь набравшись серьёзности, взглянула на часы и повернулась обратно к Сэму и сказала:

— Мне жаль, что так вышло. Если хочешь, мы встретимся, когда ты выпишешься, — она деликатно улыбнулась. — Сейчас я немного опаздываю. Меня ждёт парень.

«Парень», — Морель не смог скрыть печаль, она тотчас же проступила на его лице.

— Тогда не буду задерживать, — он всё же смог улыбнуться. — Пиши, если что.

— Спасибо, — девушка улыбнулась в ответ и поднялась на ноги. — Ты тоже не забывай.

— Не забуду, — Сэм напомнил о себе, когда она была у двери. — Николь, ты мне тогда жизнь спасла.

— Когда? — девушка удивилась.

— Когда мы встретились.

— Тогда береги её.

Улыбнувшись, Николетта покинула палату, оставив Сэма наедине со своими мыслями. Улыбка быстро исчезла с его лица, оставив лишь шлейф из грусти и тоски.

Дженнифер. Морель не знал, что с ней. И почему-то не хотел узнавать.

Выписаться из больницы получилось не скоро — врачи должны были убедиться, что молодой человек пребывает в полном порядке. Когда, наконец, им это удалось, Сэм вновь оказался в своей просторной комнате и на своей мягкой кровати.

Жизнь постепенно начала налаживаться. Парень вновь начал ходить в университет, встречаться с приятелями, но та экспедиция…

Она не выходила из головы, и это было неудивительно. Сэм боролся с любопытством: он одновременно и хотел получить ответ на вопрос что же случилось с его группой, и не хотел. Парень чётко помнил наркоторговцев и Чарльза Крамера, но никому до сих пор о них не рассказал. Он знал, что это не будет лишним, но что-то останавливало его. На интуитивном уровне. Впрочем, чем дальше шло время, тем меньше хотелось получить эти ответы. Сэм сравнивал это в копошением в прошлом — ничего хорошего обычно из подобных вещей не выходило. Он понимал, что максимум, что получил — очередной заряд грусти.

Однако чем дальше был Морель от больницы, тем больше его жизнь походила на нормальную. Он вновь начал общаться с Оливией, которая, пожалуй, волновалась о его пропаже не меньше остальных друзей, но тактично этого не показывала — воспитание не позволяло. Их отношения оставались сугубо дружескими несмотря на то, что в прошлом с дружеского пути им уже довелось сойти.

Когда с момента возвращения прошёл год, из шкафа наконец постучался скелет: на пороге дома появился сам Чарзльз Крамер и один из тех мужчин, которые помогли Сэму добраться до дома.

Конкретно Крамера были удивлены видеть все, не только спасённый им Сэмюель. Когда вопросы родителей утихли, младший Морель всё же решился спросить о своём.

Обстановка была максимально непринуждённой. Беседка на заднем дворе, милые подушечки на скамейках, чай и конфеты с печеньем на столе, в центре которого торжественно стояла ваза с орхидеей. Сидели за столом только трое: Сэм, Брайан и Чарльз. Несмотря на общее ощущение уюта, в воздухе звенело напряжение. Первым его пробить отважился Крамер:

— Я так полагаю, у тебя много вопросов, — он постарался непринуждённо улыбнуться, но не вышло.

— Да, — Сэм был честен. — Куда нас с группой привели? Кто? Какое ты к ним имел отношение? И откуда ты знал про тот аэродром?

— Это не то, о чём стоит говорить, — отвечать взялся Брайан. Он, как и всегда, был крайне серьёзен. Лицо его играло эмоциями — было видно, что ищет максимально деликатные и нейтральные слова. — Но мне кажется, ты имеешь право знать.

— Я думаю, ты и сам всё понимаешь, Сэм, ты — далеко не глупый парень, — Чарльз взял чашку чая со стола.

— Прошу, скажи мне, что ты работал под прикрытием и всё такое, — Морель говорил это с надеждой.

— По сути, да, — Крамер сдержанно улыбнулся. — Но я и понятия не имел, что всё так получится. Извини, я не хотел, чтобы мы встретились при подобных обстоятельствах.

— А аэродром?

— Мы должны были эвакуировать Чарльза оттуда, — вновь вмешался Брайан.

— Я сильно помешал своим появлением вашим планам? — Сэму было грустно.

— Это не важно, — на лице Чарльза вновь появилась улыбка. — Я просто рад, что ты жив. Для тебя это обернулось лучше, чем для остальных.

— Что ты имеешь в виду? — Морель напрягся?

— Он не в курсе? — Крамер посмотрел на своего спутника. Тот, сжав зубы, отрицательно покачал головой. — Сэм, прости, но я не уверен, что эта тема стоит обсуждения.

— Нет, — молодой человек был твёрд. — Стоит.

— Основная группа была эвакуирована в полном составе, — Брайан сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. — Из твоей выжил только ты.

— Что?.. — мир вмиг поблек перед глазами Сэма.

— Вильям Джордан, Бранден Финч и Норра Дерик и двое неизвестных пытались бежать, за что были застрелены, — спутник Чарльза вновь держал слово за собой. — Труп Джессики Рид мы с поисковой группой обнаружили в джунглях.

— Что с ней стало? — Морель заметно померк и внешне.

— Скорее всего, она погибла от контакта с токсином лягушки-древолаза.

— Почему он тогда не повлиял на меня? — Сэм поднял глаза на Крамера.

— Ты мог перенести лихорадку, галлюцинации… — Чарльз начал загибать пальцы и сразу закончил, понимая, что уходит не в ту степь. — Может, тебе просто повезло. А может, у тебя к нему иммунитет. Не забывай, что ты — феномен, и тебе повезло, что у Луи и Сюзанн достаточно денег, чтобы спасти тебя от всеобщего внимания.

— Возможно, ты прав, — молодому человеку хотелось вжаться в скамейку.

— Я могу ещё ответить на какие-нибудь твои вопросы? — Чарльз внимательно посмотрел на собеседника.

— Я… — Сэм задумался. — Я хочу остаться один на некоторое время. Вы долго будете в городе.

— Около недели, — Брайан впервые улыбнулся, но скорее из вежливости.

— Позвони, если захочешь увидеться, — Крамер положил визитку перед парнем.

Вскоре они оба уехали, а Сэм так и остался сидеть в садовой беседке. Прошёл час, два… А он так и сидел, пытаясь обдумать произошедшее. Ему было плевать на Джордана и его подчинённых, но Дженнифер… Она не вызывала сейчас никаких любовных чувств, но её было чертовски жаль. Сэм понимал, что никак не мог предотвратить её гибель, но всё равно чувствовал себя виноватым в этом.

Ещё долго он хотел узнать, где девушка похоронена, но сдерживался от звонка Чарльзу, который, к слову, через некоторое время вновь исчез. Так, словно и не появлялся на пороге дома.

Экспедиция постепенно уходила всё глубже в прошлое, неся в себе только негатив. И чем дальше отходила на второй план эта эпоха, тем больше Сэм понимал, что наука и всё то, что даёт этим воспоминания всплывать, должны быть похоронены вместе с ними.

В какой-то момент были забраны документы из университета, задуман переезд в другой город, новые вступительные экзамены…

Задумано.

И осуществлено.

Новая жизнь, конечно, не была безоблачной, но всяко не снилась Сэму в кошмарных снах и не заставляла его просыпаться в холодном поту.

Он был один, а перед ним — сотни новых закрытых дверей, которые ждали своего часа.