Окно Аракнида [Чарлз Харнесс] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Чарльз Л. Харнесс

Окно Аракнида

Перевод с английского Белоголова А.Б.


Археология 411

Каждое утро, в течение многих лет, сразу после того, как он выключал будильник, и был ли он в кампусе или в поле, профессор Шпейдель позволял себе краткий мечтательный момент.

Он представлял себе список имен:

Жан Шампольон, Розеттский камень, 1822.

Сэр Генри Лейард, Ниневия, 1845.

Генрих Шлиман, Троя, 1870.

Сэр Флиндерс Петри, Египет, 1880.

Сэр Артур Эванс, Кносс, 1900.

Сэр Леонард Вулли, Ур, 1922.

Достопочтенный Жак Дерен, Феррия, 2095.

ДОКТОР РЕЙТЕР ШПЕЙДЕЛЬ, Аракния, 21…

Да!

У него могут быть сомнения и оговорки по поводу некоторых вещей. Он сомневался, что земной каменный век прекратился, а бронзовый век резко начался в 2000 году до нашей эры. Он сомневался, что Египет был старше Шумера. Он сомневался, что города майя погибли из-за истощения местной почвы. Но было одно, что он знал наверняка и в чем не сомневался. И именно ему, и только ему одному, было суждено открыть домашнюю цивилизацию неуловимых Аракнидов. Имя Шпейделя будет внесено в зал славы вместе с другими великими археологами. И от этой славы придет большое влияние и власть, и деньги. Он махнет рукой, и десятки помощников соберут прекрасно иллюстрированные тексты об Аракнии. На стереофоническом фронтисписе он будет скромно опираться на лопату рядом с целым куском изящнейшей аракнидской скульптуры, выполненной, несомненно, из алебастра. Статуя должна будет стоять на черной бархатной скатерти, расстеленной на том самом месте, где ее вытащат из раскопок. Он будет улыбаться. Это будет слабая, очень мудрая, очень уверенная улыбка.

Все было ясно, кроме даты. Сегодня утром, когда он медленно поднялся с раскладушки и стал искать свои тапочки, у него было предчувствие, что он сделает это текущим летом. У него была хорошая группа на этом полевом семинаре. Одно или два исключения; конечно, такие, как у него всегда были в группе такого размера. Но по большому счету, большинство были компетентны. Через пару недель он закончит раскопки здесь, на базовой линии, и пошлет несколько поисковых отрядов в другие вероятные места, где уже были найдены артефакты Аракнидов. Они знали, что искать. Где-то на этой, очень похожей на Землю, планете Феррия находились руины города с настолько развитой технологией, что они посетили все отдаленные солнечные системы местного звездного скопления более трех тысяч лет назад. Но потом, совершенно внезапно, они исчезли, почти без следа.

Это должно было произойти в этом году. Ему семьдесят лет. Департамент собирался отправить его в отставку. Лак-Кер, глава департамента, сказал ему об этом за несколько месяцев до экспедиции. — Нет никаких шансов вам остаться после этого, Шпейдель. В бюджете ничего нет. Извините.

— Но что, если я найду Аракнию в этом путешествии?

— Нет. Ответ все тот же. Во-первых, нет такой вещи, как Аракния. Во-вторых, даже если бы и была, все равно остается вопрос бюджета. В-третьих, вам семьдесят лет.

Ну, не важно. Он тут же написал во все фонды и музеи. Где-то должно быть место для него. Но ответы возвращались один за другим, и каждый из них был ударом ниже пояса. Каждые несколько дней он получал еще один ответ. «Наш штат на предстоящий сезон заполнен».

Боже, это был ад — становиться старым. Тридцать лет назад, когда ему еще только предстояло написать первое издание «Сравнительной археологии», он получил дюжину предложений, когда завершил свою первую экспедицию. Конечно, надежда еще оставалась. Он еще не получил известий от «Интерстеллар Джиографик». Они финансировали Дерена, первооткрывателя этой планеты, пятьдесят лет назад. Он должен получить от них сообщение в любой день. Он дал им три предложения разного масштаба и стоимости, все они были направлены на поиски затерянного города. Третье и самое дешевое предложение состояло в том, чтобы просто запустить орбитальный спутник, чтобы сделать комбинированное фото-гидролокационное сканирование всей планеты с компьютерным увеличением. «Джиографик» была его последней надеждой.

Он включил свет в палатке, быстро побрился, оделся и достал свои записи для утренней лекции. Через несколько минут двойные солнца Алгола вспыхнули над горизонтом, как ядерный взрыв. С другой стороны лагерной улицы было слышно, как началась болтовня. Почему молодые люди так шумят?

Молодежь, казалось, чувствовала себя обязанной шуметь день и ночь. С сигналом отбоя, когда здравомыслящие люди должны были готовиться ко сну, лагерь получал новый прилив энергии. Ночь приносила гитары, концерты, певцов и две луны. Одна большая луна и одна маленькая луна, прыгая и танцуя, вращалась вокруг большой луны. И там было хихиканье, музыка и вальс на лужайке в течение нескольких часов, вероятно, с алкоголем. Ночью он плотно застегивал полог палатки и отказывался осведомляться, что там происходит. Бог знает, что они там делали. Но утром они выглядели свежими и яркими. Вот, что было важно. Ему было все равно, чем они занимаются, лишь бы они были готовы к еще одному плодотворному дню работы на раскопках.

Они заставили его вспомнить его собственные студенческие годы. Он думал о девушках, пиве и застольных песнях. Почему он никогда не женился? Он слишком много времени проводил в поле. Было бы неправильно просить женщину разделить с ним тяжелую жизнь на раскопках. И все же, эти молодые люди сегодня... В группах, которые он приводил сюда из года в год, было много девушек. И несколько супружеских пар. Например, Торины. Девушки, казалось, не возражали против лишенной комфорта жизни. Но, конечно, они изменятся, когда начнут появляться дети. Нет, археология — жизнь не для женщины.

Он задумался о том, как одеваются молодые женщины. Выцветшие синие джинсы туго обтягивали их ягодицы. В его поколении этого бы никогда не сделали. В его студенческие годы девушки в поле носили платья. Как правило, хаки. Иногда, возможно, юбки с разрезом. Времена изменились, а он — нет. Значит ли это, что он действительно стареет? Он должен что-то найти в этой поездке. Не то чтобы это помогло ему в Университете. Следующим летом на курсе будет другой преподаватель, что бы ни случилось. Очень плохо. Он водил сюда группу уже двенадцать лет.

Археология 411. Раскопки на Феррии. Обследование артефактов. Изучение параллельной эволюции Аракнидско-Льяноанской культуры. Три учебных занятия в неделю в течение семестра.

Аракния, где ты?

Он слышал молодые голоса в столовой палатке, в полукилометре от него. О чем они говорили? О нем? Возможно.

Он знал, как они его зовут между собой. Всадник-паук. Они считали его маньяком. Что ж, возможно, так оно и было. Это был единственный способ сделать себе имя в этой области. Возможно, он был похож на капитана Ахава в поисках большого белого кита. Он видел добро и зло только с точки зрения того, что помогало или мешало его поискам легендарной Аракнии. Это допускало кристально чистую мораль. Иногда он просыпался ночью в холодном поту, и ему снилось, что он умер еще до того, как нашел город. Завладеть навязчивой идеей и никогда ее не отпускать. Именно так поступали и другие. И он тоже.

Он мрачно улыбнулся. Пусть они щебечут и болтают, если это то, что они должны делать. Только бы сегодня они нашли один-два артефакта.

Он посмотрел на лагерную улицу. По ту сторону небольшой долины и среди невысоких холмов виднелись разбросанные здания горной компании «Вольфрам Майнинг». Главный инженер учился у него много лет назад. Вчера вечером они вместе сели ужинать в столовой рудника. Инженер сочувственно отнесся к проблемам профессора. — Профессор, все, что вам нужно, это найти этот город, и тогда у вас будет столько славы, что каждый фонд на Земле будет искать вас. Может быть, вы копаете недостаточно быстро. Может вам стоит одолжить один из моих бластаваторов на пару дней. Проходит сквозь твердый камень, как сквозь масло.

Шпейдель рассмеялся. — Я ценю это, Закари. Правда, я признателен. Но мне придется отказаться от предложения. Если мы будем копать быстрее сантиметра в час, то обязательно что-нибудь упустим.

Закари Стоун покачал головой. — Ну, если передумаете, дайте мне знать. Я пошлю машину, куда вы скажете, в любую точку планеты.

— Я... Шпейдель вдруг чихнул и выудил из кармана носовой платок.

— Будьте здоровы! — воскликнул инженер, прищурившись. — Профессор, вы чем-то заразились.

— Чушь. Это всего лишь послеполуденный ветер — мистраль. Начинается на плато Сильва. Течет вниз по долине каждый день. Он высморкался, затем тщательно застегнул куртку вокруг горла.

— Сильва? Вулкан?

— Да, в этой области. Вершина потухла на протяжении многих веков. Потоки лавы образовали плато. Теперь все это покрыто лесом. Там ничего нет.

— Может, нам стоит послать наверх бластаватор? Распахать немного лаву.

— Не стоит этого делать. Аракния не на Сильве. Все признаки указывают на другое место. Мы собрали артефакты в дюжине мест, но ничего на Сильве.

— Может быть, они там есть, но просто засыпаны.

— Тогда мне это не подходит. Я должен найти и каталогизировать вещи, которые я могу найти быстро. Если я ничего не получу от «Интерстеллар Джиографик», это моя последняя поездка. Я должен показать результаты, и я должен отправить мою молодежь туда, где я знаю, что они могут найти что-то.

— Конечно, Профессор. Это ваша возможность показать себя. Просто дайте мне знать, если я смогу помочь.

Хорошо иметь друзей. Но инженер ничем не мог ему помочь. По крайней мере, не на этих раскопках.


* * *


2. Четыреста курганов

После завтрака он закончил свою утреннюю лекцию с маленького помоста в столовой палатке.

— Наша сегодняшняя тема — четыреста курганов, расположенных в двух километрах к северу от нашего лагеря. Как мы знаем, эти курганы аккуратно выстроены рядами, двадцать на двадцать, и состоят в основном из оксида железа Fe2O3. И именно поэтому великий Дерен назвал эту планету Феррией. И тут начинается тайна. Потому что наряду с железом там были обнаружены подозрительные проценты и других металлов. Там были никель, кобальт, вольфрам, молибден, хром. Такие металлы, какие находятся в наших собственных железистых металлических конструкциях. В нашей технике. В наших сухопутных экипажах. В наших морских судах. И, что самое интригующее, в наших космических кораблях. Были ли эти ржавые груды когда-то гордыми кораблями, претендентами на глубины космоса? Я почти уверен, что так оно и было. Но большое количество беспокоит меня. Неужели все корабли аракнидского флота были захвачены на планете какой-то ужасной катастрофой? Ах, что бы мы отдали, чтобы узнать это! И где-то здесь нас ждет ответ.

— Было высказано предположение, что эта область действительно была затерянным городом, и что эти груды были домами. Невозможно. Железные дома? Нет. И всего четыреста домов? Неприемлемо. И не складские помещения и не склады. Нет, это были космические корабли. Откуда мы это знаем? Рядом с участком четырехсот курганов находится бетонный перрон, величиной в несколько гектаров. Как и вся эта территория, он покрыт пятнадцатью сантиметрами вулканического пепла. В прошлом году мы позаимствовали у фирмы «Вольфрам» бластаватор с дистанционным управлением и соскребли покрывающую породу на двухметровой дорожке, вплоть до бетонных площадок. Мы взяли образцы верхнего покрытия бетона и собрали несколько хороших радиоизотопов щелочноземельных силикатов. Таким образом, мы даже можем идентифицировать их ядерную топливную смесь. И не только это, по изотопным остаткам мы можем датировать их последний взрыв. Радиологическая лаборатория в Университете выдает эту дату как три тысячи, плюс-минус триста лет, до настоящего времени. Это прекрасно совпадает с данными других известных посадочных площадок на четырех других планетах, включая две на Земле, то есть одну в Северной Сахаре и одну в Калифорнии. Студенты, только представьте себе эти чудесные исследования событий, происшедших тридцать веков назад. Они взлетели с этого самого места, всего в нескольких километрах, и приземлились на нашей родной планете. Вы можете почти видеть их. И затем... Он неуверенно понизил голос. — А затем они исчезли. Больше никаких полетов на Землю, никаких исследований, нигде. Они исчезли в одночасье. Почему? Какая страшная беда постигла их? Ну, может быть, на этот раз мы узнаем это.

— Ну а теперь хватит болтать. Давайте приступим к работе! Тем не менее, через час профессор обнаружил, что произносит еще одну речь.

— Уже было сказано... (и тут профессор намеренно процитировал самого себя) — что археология — это процесс разрушения.

Группа участников семинара бросила лопаты и сита и собралась вокруг ученого.

— Да, разрушение, — мрачно продолжал профессор. — Но мы имеем в виду сознательное разрушение. И не забудьте про атрибут. Это... — он указал на траншею Джона Торина, — осознанное разрушение?

Группа смотрела на молодого студента с тайным сочувствием. Это будет плохой день для него.

— Льяноанцы, — продолжал профессор, — построили здесь стену. Стену из обожженных солнцем глиняных кирпичей. Затем стена рассыпалась, как это делают другие такие стены. Надвинулась пустыня и покрыла все вокруг. И вот спустя четыре тысячи лет мистер Торин приходит со своей лопатой и роет прекрасную траншею. И прокапывает ее прямо через стену. Мистер Торин, это разрушение, но это не осознанное разрушение. Могу я спросить вас, сэр, почему ваша траншея не остановилась, когда она подошла к стене?

— Наверное, сэр, потому что текстура стен была такой же, как и почва. Я просто не видел линии, где кончалась почва и начиналась стена. Кирпичи, в первую очередь, были сделаны из почвы пустыни, и я думаю, что они под воздействием атмосферы превратились обратно в почву.

— Значит, вам следовало быть особенно осторожным, а, мистер Торин? Ну, тогда можете ли вы теперь показать классу стену, которую вы пронзили с таким энтузиазмом?

Торин вспыхнул. Его ткнули носом в его работу. Слава богу, освещение было в самый раз. Он с трудом различил полоску чего-то толщиной около дециметра. Но он знал, что если бы профессор не сказал ему, что она там, он бы ее пропустил. Он опустился на колени и показал на границу.

— Отлично. А теперь, давайте, поменяемся. Он осторожно взял лопату из рук студента и дал ему копательный нож. — Теперь вы приступайте к определению стены. Продолжайте, класс.

Торин вздохнул. Он надеялся, что это не послужит примером для полевой работы. Он был рад, что жена не присутствовала при его унижении. К счастью, сегодня Корет печатала отчеты в палатке администрации.

И этот укус с ножом. Как бы говоря ему, что ему нельзя доверять ничего такого грубого, как лопата.

Он философски сжал челюсти и начал рубить. Он не знал, как ему удастся проложить траншею шириной в метр по всей длине стены, используя только ручной нож. Лопата была единственным способом сделать это. Но он не собирался снова рисковать, действуя лопатой. Профессор может отправить его домой. Несмотря на то, что он специализировался в контрольно-измерительном оборудовании, ему нужно было это 3-х часовое занятие в песчанике. Он должен был закончить эту производственную практику. Нет, он не мог рисковать, вступая в конфликт с профессором.

***

Раскопки чередовались с лекциями.

— На скале в Тассилин, в Северной Сахаре, на нашей родной планете, высечен наскальный рисунок фигуры в скафандре. Кто были эти существа? Профессор окинул взглядом собравшуюся группу, сидевшую на земле вокруг костра, и его взгляд упал на Джона Торина.

Торин знал его реплики наизусть. — Скорее всего, Аракниды, — пробормотал он.

— Совершенно точно — Аракниды, мистер Торин. И подобные знаки есть в Туларе, в регионе Калифорнии. А откуда взялись Аракниды, мистер Торин?

Торин терпеливо сносил это. — Откуда-то отсюда, с Феррии.

— Да. Вполне определенно. Откуда-то отсюда, с этой самой планеты. Мы уже обнаружили здесь несколько их ракетных площадок. Мы нашли здесь их артефакты и фрагменты их статуй. У нас есть четкое представление о том, как они выглядели. Довольно маленькие паукообразные люди, со щупальцами. И точно так же, как мы ездим на лошадях, они ездили на мохнатых двуногих существах… Льяноанцы. Мы установили это по рисункам на керамике. Мы предполагаем, что здесь находится их родной город, который я назвал Аракния. Наша главная цель на этом семинаре — найти Аракнию.

— Хорошо, — подумал специалист по измерениям. — Он сейчас уехал в Аракнию. Никто не будет жевать до конца лекции.

* * *

3. Ветер

На следующий день профессор сказал Торину: — Я назначаю вас на просеивающий экран. Экскаваторы будут подавать вам почву, которую они выкопали, одну тачку за другой. Они помогут вам сгребать ее на станину экрана. Вы нажимаете кнопку, вот здесь, и машина будет вибрировать, показывая содержимое на экране. Почва будет проваливаться, а черепки, небольшие артефакты, все, что пропустили лопаты, будет сохраняться на экране. Когда вы что-нибудь увидите, сразу же поднимайте эти вещи и кладите их на стол для сбора экспонатов. Это очень просто. Ребенок может это сделать. Как вы думаете, у вас будут какие-то проблемы?

— Конечно, нет, сэр.

— Не говорите «конечно, нет». Я рискую, предоставляя вам этот шанс. Просто сделайте это.

— Да, сэр.

Как он и ожидал, в этом не было ничего особенного. Шли часы, а тачки все катились и катились. Он помогал им разгружаться. Отходы падали через сито в маленькую шахтерскую машину, которая съезжала вниз по склону, чтобы сбросить свою ношу, а затем снова возвращалась назад. Время от времени он ловил на экране слишком крупный камешек. Вот и все.

После обеда стало еще жарче, но послеполуденный бриз с плато усилился и обдувал пот с его тела. Бриз был в полном порядке. Он повернулся к решетке с наветренной стороны, чтобы осадочная пыль не обдувала его.

В этот момент произошел неудачный случай. Корет привезла кучу земли. Вместе они выгребли ее на экран. Потом она развернула тачку, а он включил вибратор и смотрел, как она толкает тачку обратно по дощатой дорожке. Дул резкий ветер, и ей пришлось на мгновение остановиться, чтобы поправить косынку на голове. Легкий аромат ее жасминовых духов коснулся его ноздрей. Когда он снова повернулся к ситу, там стоял профессор Шпейдель, лихорадочно выковыривая что-то из ящика сита.

— Выключи его! — воскликнул профессор.

Торин выключил. — В чем дело?

— Ты хоть понимаешь, что ты только что расколотил на куски? Он поднял горсть осколков.

— Нет, сэр, — выдохнул Торин. — Что это?

— Коробка с пыльцой!

— Коробка с пыльцой, сэр?

— Да, — коробочка с пыльцой, сэр. Пыльца была деликатесом, которым Аракниды кормили своих льяноанских скакунов, как кормим мы лошадей кусочками сахара. Они хранили его в маленьких глиняных коробочках. В таких коробочках, как была эта.

— Что ж, сэр, я с удовольствием восстановлю ее. Я могу склеить кусочки.

— Я бы никогда не доверил это тебе. И даже если бы ты знал, что пыльца исчезла, что ее полностью сдуло. Коробка была наполнена ею. Когда коробка сломалась, ветер полностью развеял пыльцу. Ни крупинки не осталось. Нечего дать нашим ботаникам. Они могли бы опознать растения. Он хмуро посмотрел на Торина. — Я наказан. Но почему? Что у меня есть такого, чтобы не заслужить этого? Он покачал головой и зашагал прочь.


* * *

4. Ранец

На вечерней лекции профессор подробно изложил практические вопросы. — Компетентный археолог всегда несет в поле ранец. Этот ранец должен содержать необходимые рабочие инструменты, и не более того. Вам понадобится небольшая складная лопата, так называемая траншейная лопата. И мастерок каменщика. Маленькая мотыга. Вы можете сделать ее, отпилив значительную часть ручки у небольшой садовой мотыги. Далее небольшой походный топор. Складной нож. А для очистки артефакта — маленькая кисточка. Если артефакт хрупкий, вы можете немедленно укрепить его раствором целлулоида и ацетона, прежде чем вынимать его из породы. Сегодня днем у нас было дело... Он сурово посмотрел на Джона Торина.

Измеритель поежился. Теперь коробка пыльцы была известна по всему лагерю. Неужели профессор снова поднимет этот вопрос перед всеми?

Но у профессора были другие идеи. — Мистер Торин, у вас есть ранец?

— Да, сэр. Что-то вроде того.

— Вроде того?

— Я сам сделал свой ранец, сэр.

— В нем есть, конечно, то, о чем я только что упомянул?

— Ну, может быть, не все, сэр.

— Не могли бы вы продемонстрировать ваш ранец, мистер Торин?

— Ну, наверное, да. Одну минуту, сэр, пока я его принесу.

Вероятно, это была возможность искупить свою вину. Вообще-то, он очень гордился своим ранцем. В нем было несколько предметов специального оборудования, которые он сделал в инструментальной мастерской в музее. Он бежал всю дорогу до палатки и обратно.

— Здесь, сэр.— Он положил его на лекционный стол. — Здесь он расстегивается на молнии.

— Да. А это что такое?

— Комбинезон, сэр. Очень легкий. Сворачивается до очень маленького размера, как вы можете видеть. Есть перчатки и бахилы для ног. Покрывает тело с головы до ног.

— Зачем кому-то покрывать тело с головы до ног, мистер Торин?

— Ну, а если дождь, сэр?

— Вы знаете, мистер Торин, когда в этом районе последний раз выпадал дождь?

— Нет, сэр.

— Это было еще до вашего рождения. Ну, хорошо. Что это такое?

— Это поляризатор, сэр. Он измеряет остаточное напряжение в прозрачных или полупрозрачных объектах.

— А для археолога это имеет какое-нибудь значение?

— Ну, предположим, он нашел кусок стекла или что-то в этом роде и захотел выяснить, не находится ли он в напряженном состоянии...

— Следующий предмет, мистер Торин.

— Ну, это же ориентатор.

— Компас?

— Нет, сэр. На самом деле, это больше, чем компас. Это крошечный записывающий гироскоп. После того, как вы запустите его, вы можете пойти по очень извилистому пути, даже в трех измерениях, и он будет записывать все изгибы и повороты и направлять вас обратно, когда вы будете готовы вернуться.

— Компас гораздо надежнее, мистер Торин. Но что мы имеем здесь?

— Гидролокатор, сэр. Он посылает звуковые импульсы в комнаты и камеры, в которые вы не можете попасть, и он даст вам расположение вещей в камере.

— Незаменимая вещь, я уверен. А это?

— Я называю его флексископ. Это перископический, растяжимый зонд. Усовершенствованная модель того типа, который Карло Леричи использовал для опускания в этрусские могилы в двадцатом веке.

— Ну, возможно. А это что такое?

— Инфракрасный зонд, сэр. Вы можете посветить им на любую поверхность, и он отразит тепловое изображение любого тепла, которое недавно касалось этой поверхности.

— Я уверен, что у нас под землей есть много теплокровных существ, которые оценят ваш интерес к ним. И что мы имеем здесь?

— Как видите, сэр, это пистолет.

— Оружие? Боже Мой! Профессор ударил себя ладонью по лбу. — Вы думаете, что мумии поднимутся и нападут на вас? Что, может быть, скелеты Аракнидов пойдут за вами со своими щупальцами? Как вы думаете, как долго правительство позволит нам продолжать раскопки, если мы будем выходить на раскопки каждое утро с оружием, как ваши древние ковбойские гангстеры? Уберите эту штуку отсюда! Весь ранец!


***

После того как Торин ушел, профессор продолжил свою лекцию. — Это великая тайна. Аракниды определенно совершали межпланетные и межзвездные путешествия на тысячи лет раньше нас. Их культура и технологии значительно опережали наши. И когда мы находим их руины, мы можем быть первыми, кто установит великий археологический парадокс — погребенная культура более развита, чем культура землекопов. Такого никогда раньше не случалось, и даже сейчас это трудно себе представить. Ведь если они были так далеко продвинуты, то смогли бы оправиться от землетрясений, наводнений, болезней и даже ядерной войны. Профессор яростно чихнул и высморкался. — От этого ветра у меня насморк, студенты. Будьте осторожны, одевайтесь теплее, когда вы находитесь на ветру. Он вернулся к своей теме.

— Мы смогли из первых рук изучить некоторые из наших примитивных приостановившихся культур, которые существуют сегодня так же, как и пять тысяч лет назад. Например, австралийские аборигены, эскимосы, бедуины, ловцы птиц с планеты Авиа, морские жнецы с планеты Талласса. Но эти культуры были ограничены, как правило, лишены навыков письма, постоянного жилья или специализированных профессий. Все мужчины были охотниками или пастухами, например. И поэтому горькая ирония судьбы заключается в том, что эти примитивные культуры выжили, а чудесные цивилизации Мемфиса, Рима и Аракнии давно исчезли. Ах, что за звуки и запахи раздавались в Пирее в обычный день, и что это были за хоралы бригад рабов, поднимавших огромные глыбы Хеопса? Какими были Аракниды — ученые, их женщины, их семьи? Все потеряно, кроме нашего воображения.

Джон Торин тем временем крадучись отодвинулся назад и прислушивался на краю круга. Профессор не был поэтичен по натуре, и Торин предположил, что археолог, должно быть, где-то читал об этом. Неважно. Все это было правдой.


* * *

5. Необычные отверстия

На следующее утро, когда Торин соскабливал (очень, очень осторожно) землю на отведенном ему участке, он обнаружил небольшое отверстие, которое, казалось, извилисто уходило в землю. Оно было около двух сантиметров в диаметре. Звериная нора? Он подумал, что нет. Слишком маленькое для этого, если, конечно, это не очень маленькое животное. Скорее всего, нора насекомого. Что ж, скоро он все узнает. Он продолжал скрести, удаляя слой почвы толщиной примерно в один сантиметр за один раз, как это было принято. А потом он обнаружил еще одно отверстие. А потом еще два. Ну, а теперь, подумалось, что это какая-то семья, что бы это ни было. Мы кое-чего добились. Держу пари, они ведут к какому-то центральному гнезду. Он осторожно поскреб еще немного. Ах, вот оно что. Все норы сходились в большую камеру, несколько больше его головы. Он наклонился и заглянул в это отверстие. А под ним, казалось, была еще большая полость. Что ж, скоро он доберется до сути дела. Он продолжал скрести. Еще через пятнадцать минут ему удалось полностью удалить грязь из верхней камеры, и он оказался в самой нижней. В какой-то момент он остановился и заглянул в нижнее отверстие. К его удивлению, от него, казалось, отходили вниз четыре норы. Все интереснее и интереснее. На мгновение он задумался, не позвонить ли профессору. Но профессор может отругать его за то, что он помешал ему. В конце концов, это было всего лишь отверстие. Это было не так, как, если бы он обнаружил верхнюю часть артефакта.

И тут на него упала тень. Он поднял голову. Это был профессор. Торин неуверенно улыбнулся. Затем, когда он изучил лицо профессора, его улыбка исчезла. — Что-то не так, профессор?

— Что это? — хрипло спросил профессор.

— Отверстие, сэр, вот и все. Просто дыра.

Профессор спустился вместе с ним в раскоп и, прищурившись, заглянул в маленькую камеру. Через некоторое время он сменил позу и снова посмотрел вниз. — Мне нужно больше места, пожалуйста, выйдите на минутку. Сделайте это как можно осторожнее.

— Конечно.

Профессор вытащил из бокового кармана фонарик, опустился на четвереньки и в последний раз осмотрел отверстие. Затем он с трудом встал, прижал руку к пояснице и спросил: — Как раз над этой камерой была эта дыра?

— Да, сэр, — неуверенно ответил Торин.

— И четыре норы, идущие туда, вниз?

— Да, сэр. Откуда вы это знаете?

Профессор застонал. Это был скорбный, душераздирающий звук. После этого он некоторое время молчал. Вокруг ямы с любопытством собралась группа студентов. Корет покровительственно обняла мужа за талию.

Слеза начала медленно зигзагообразно катиться по щеке профессора. — Это правда, — грустно сказал профессор, — что археология — это разрушение. Но, как я уже объяснял всем вам, это контролируемое, информированное и образованное разрушение. Мы разрушаем материнскую породу из лёсса, грязи и гравия, чтобы вернуть первобытный череп, предмет искусства, или бронзовую брошь.

— Но я ничего не уничтожал, — запротестовал Торин. — Там была эта дыра в почве, примерно на метр вниз, и я…

— Эта дыра, — сказал профессор с достоинством, но с бледным лицом, — была там, где раньше стояла статуя Аракнида. Алебастр медленно растворяется. Он был выщелочен грунтовыми водами, вероятно, столетия назад. Остался только пустой контур.

— Но эта яма, конечно, никуда не годилась, — сказал Торин.

— Боже мой, — прошептал профессор.

— Ты должен был залить ее гипсовой смесью, дорогой, — сказала Корет. — Это бы дало тебе точную форму первоначальной статуи.

— Вероятно, это была бы первая полная репродукция Аракнида на его Льяноанском коне, — мрачно сказал профессор. — Это стоит затрат на экспедицию.

Корет проводила мужа до палатки, чтобы профессор не поддался искушению сделать какую-нибудь глупость.


* * *

6. Падение цивилизаций

На следующее утро профессор открыл свою лекцию за завтраком своей неизбежной темой. — Слияние Аракнидов и Льяноанцев произошло около четырех тысяч лет до настоящего времени. До этого времени Аракниды продвинулись примерно до состояния наших собственных египетских или месопотамских культур, скажем, как за три тысячи лет до нашей эры. У них были копья, арбалеты, боевые топоры. Они сражались на колесницах. Они выращивали растения, эквивалентные нашей пшенице, кукурузе и ячменю, и у них были фруктовые сады. Как ни странно, Льяноанцы начали развивать свою собственную, очень примитивную культуру. За предшествующие сто тысяч лет они эволюционировали от мохнатого четвероногого существа до мохнатого двуногого. Хотя мы можем предположить, что они все еще имели несколько шаркающую походку и могли время от времени касаться земли костяшками пальцев. Хотя у Льяноанцев не было сельского хозяйства, они питались разнообразно. Они ели дикие ягоды и фрукты, ловили и поедали мелких животных. Их единственным оружием были импровизированные дубинки. Данные свидетельствуют о том, что до слияния рас Аракниды и Льяноанцы были примерно одинакового размера и телосложения. После слияния Аракниды уменьшились в размерах, а Льяноанцы стали выше и тяжелее. Этого, конечно, следовало ожидать. Аракниды стали полностью паразитировать на Льяноанцах. У нас нет конкретных доказательств относительно механизма структуры тела Аракнидов, который позволил этому паразитизму функционировать. Мы предполагаем, однако, что когда Аракнид уселся на Льяноанце, два или более трубчатых зонда были вставлены в позвоночник и в кровоток оседланного существа. Эта система позволяла Аракнидам обходиться в значительной степени без пищеварительной системы. Развиваясь в этом направлении, они вполне могли потерять пятьдесят килограммов. В своей окончательной форме они, должно быть, были, в основном, головой и щупальцами.

— Это был странный симбиоз. Точные аналогии отсутствуют в нашей собственной земной истории. Как о парах, мы можем думать о гомо сапиенс и лошадях, но аналогия неточна. У лошади никогда не было собственной культуры, и, конечно же, между этими двумя животными не было кровного контакта.

— Отношения между Аракнидами и Льяноанцами были уникальным. Его потенциал был немедленно распознан Аракнидами. Весь ручной труд, всю черную работу выполняли их лошади. Господствующая раса могла думать, творить и изобретать. Через тысячу лет у них появились паровые машины. Через несколько сотен лет они уже были в космосе. Мы знаем, что они посетили несколько планет в местном солнечном скоплении. А потом они исчезли. У них, должно быть, был большой город с высокими зданиями и несколькими миллионами жителей. Но он исчез без следа. Цивилизации, конечно, и раньше приходили к концу. Вавилоняне разрушили Ниневию в 612 году до нашей эры, и она больше никогда не поднималась. Но, по крайней мере, руины все еще там. Рим разрушил Карфаген, но мы, во всяком случае, знаем место и как это произошло. Кносс пал под воздействием землетрясения и приливной волны. Ангкор-Ват был заброшен в течение тысячи лет, но мы знаем, где находится город. Города майя на Юкатане давно опустели, но, мы знаем, что они там есть, и можем видеть и трогать здания и храмы. Мы не только не знаем, где находится Аракния, но и не знаем, почему она исчезла. Это было наводнение? Война? Он хрипло кашлянул и высморкался.

— Болезнь? Какой-то неприятный вирус, такой как у меня? (Да хранит их Господь!) Это вполне могла быть эпидемия геноцида.

— Да, эпидемия. Как мы знаем, население острова Пасхи было уничтожено в начале девятнадцатого века в результате воздействия европейцев. Средиземноморье было опустошено совершенно новой болезнью, привезенной из Нового Света моряками Колумба. Сегодня мы знаем это заболевание как сифилис. Целые племена североамериканских индейцев были уничтожены одним воздействием вариола, который раньше был нашей самой мягкой формой оспы. Он вытер нос. — И даже такая мелочь, как обычный насморк, был смертельным для тысяч эскимосов, когда они впервые подверглись ему со стороны первых исследователей, искавших Северо-Западный проход. На самом деле, если бы я и моя простуда были перенесены в Аракнию три тысячи лет назад, я сам мог бы стать причиной их гибели. Для них обычный насморк мог быть гораздо страшнее, чем черная чума для Европы в средние века.

— Вот вам и болезни, и падение цивилизаций. На следующей неделе мы разделим группу на поисковые партии по два-три студента, и все мы будем искать затерянный город. И мы найдем его. Не сомневайтесь в этом. Только подумайте. Мы будем стоять там, глядя на улицу, которая когда-то была заполнена этими поразительными существами. В нашем внутреннем ухе мы услышим обычные уличные шумы обычного Аракнидского дня. Мы будем наблюдать, как их замечательные автомобили и транспортные средства двигались с огромной скоростью вверх и вниз по воздушным дорогам города.

Профессор мечтательно посмотрел вдаль. — Для этого нам нужно окно в прошлое. Своего рода машина времени, которая откатывается на пару тысяч лет назад и позволяет нам увидеть туземцев такими, какими они были на самом деле, что они носили, как разговаривали, и миллион деталей их повседневной жизни.

В этот момент, не обращая внимания на слушателей, он на мгновение вспомнил свое прошлое. Ибо он стоял на ступенях Акрополя и смотрел вниз на Афины. Он стоял на ступенях Римского Форума и смотрел на Виа Фламиния. Он смотрел на египетскую пустыню из храма в Карнаке. Он стоял на великой трагической горе Масада и смотрел вниз на Мертвое море. Он смотрел вперед из зиккурата в Вавилоне и из Храма Солнца близ Мехико. Он представил, что во всех этих местах время откатилось назад. Парящие автобусы, современные здания и люди в их одежде двадцать второго века исчезли, тысячелетия откатились, и он увидел обычных людей, повозки, фургоны и животных прошлых времен. И он сделает то же самое здесь. Он найдет Аракнию, и окно в Аракнию, и он будет смотреть на остатки потерянного города, и для него он снова оживет. И когда это произойдет, не будет иметь значения, нашел ли он новую должность, или ему придется принять свою маленькую университетскую пенсию и исчезнуть. Если он когда-нибудь найдет нужное окно, то просто пройдет через него и исчезнет навсегда.

Профессор вздохнул, потом смутился. — Ну что ж, тогда пошли. У всех нас есть работа. Лекция закончена!

Джон Торин украдкой взглянул на жену. — Шарики за ролики закатились.

— Не смей так говорить. Он любит свою работу.


* * *


7. У пруда

На следующий день были назначены партии и места их поиска.

Торин и Корет были названы как одна группа. Их назначением было плато Сильва.

— Но профессор, сэр! — запротестовал Торин. — Это единственное место на планете, где не были найдены артефакты Аракнидов!

— Вот именно, — мрачно сказал профессор. — Это специально для вас, чтобы исправить недостаток.

— Но, сэр, мне нужно собрать материал для моей диссертации. Плато — это тысяча квадратных миль девственного леса. Где мне начать копать?

— Считайте это вызовом, молодой человек. Смотрите внимательнее. И поскольку у вас так мало времени, я предлагаю вам начать немедленно.

— Сэр, если это из-за Льяноанской стены, я могу объяснить…

— Возможно, вы найдете другую стену, мистер Торин.

— И я искренне сожалею о коробке с пыльцой и дырках, или как там это называется. Я буду очень осторожен, если только вы сможете поменять мое задание.

— Свяжитесь со мной, как только что-нибудь обнаружите, мистер Торин. Кто-то всегда будет на связи.

— Да, сэр. Торин попятился из палатки. Это был конец.

***

Помпей Джонс подвел летающий скиф к открытому месту в лесу. — Там есть ручей и пруд. Вы можете устроить себе приличный кемпинг.

— Прекрасно, — весело сказала Корет. — Высаживай нас, Пом-Пом.

— Скажем, в сотне метров от пруда, — сказал Торин. — Мы не хотим оказаться на пути животных, спускающихся на водопой.

Служащий помог им вытащить вещи из багажника. — Вам нужна помощь с палаткой?

— Нет. Это только нажать кнопку.

— Не забудьте подать свой вечерний отчет.

— Да, хорошо.

— Ну, тогда, увидимся через пару недель.

— Да.

— Прости, дружище.

— Да.

***

На закате специалист по измерениям направил профессору бесстрастное сообщение. «Лагерь на поляне возле пруда. Координаты А26, В19. Биосенсорная зона диаметром в один километр. Многочисленные мелкие птицы и травоядные животные. Ничего опасного. Ни следа разумной жизни прошлого или настоящего».

В тот вечер они приготовили еду на примитивном костре, а позже Торин достал свое концертино, и они пели унылые песни при свете догорающих углей.

Наконец, их одолела зевота, они застегнули на молнию электроэкран, и залезли в свои спальные мешки.

Торин только задремал, когда Корет разбудила его. — Джон, там что-то есть.

Он прислушался, но ничего не услышал. — Наверное, Аракнид. Давай спать.

— Я не хочу спать.

— Ну, а я хочу. Спокойной ночи.

— С переездом и всем этим прочим, я не принимала душ весь день.

— И что? На этой неделе я его не принимал ни разу.

— Ты же не хочешь быть грязным. Я не хочу.

— Ты можешь получить его утром. В пруду. Ты можешь использовать его весь для себя.

— Ты уверен, что снаружи ничего нет?

— Только Аракнид.

— Не будь смешным. Они вымерли.

— Да. Спокойной ночи, Корет.

* * *


8. Существо

Было утро, и он едва проснулся, когда услышал крик. Он вылез из спального мешка и схватил ранец. Выбежав из палатки, он начал шарить в боковом кармане ранца, где лежал пистолет. — Корет! Я иду!

Но криков больше не было. Ничего, пока он не добежал до края пруда, где Корет принимала утреннюю ванну.

Он увидел ее в тот же миг, когда выхватил пистолет. Она была обнажена и бежала, спотыкаясь, по тропинке прочь от него. На ее спине было что-то ужасное и щетинистое.

Он замер на какую-то долю секунды, и побледнел. — Боже мой, — прошептал он. Но за время, пока он настраивал пистолет на «оглушение», его жена исчезла за поворотом тропинки.

Он подхватил ранец за один ремень и помчался за ней.

Он проклинал себя за то, что позволил ей спуститься к пруду без него. Но вчера все это казалось совершенно безопасным. Очевидно, он упустил важную форму жизни. И это упущение вполне могло убить его жену.

Корет уже скрылась за поворотом тропинки. Но когда Торин через несколько секунд добежал туда, он увидел, что это было больше, чем поворот. Это была развилка. Тропинка разветвлялась направо и налево. И еще одно. Главный путь был открыт наверху. Но разветвления были покрыты сверху каким-то пластиковым моноволокном, образуя своеобразные галереи.

Корет выбрала одну из этих тропинок. Но какую именно? Он вытащил из рюкзака ручной фонарь и осветил им каждую тропинку по очереди. Он ничего не видел, кроме этих странных гирлянд волокна. Ему придется рискнуть и выбрать ту или другую. Он снова повернулся к правой развилке.

И тут он заметил нечто странное. Это был запах. Следы духов Корет шли из правого прохода! Сюда, конечно. И он уже собирался броситься вниз по этому проходу, когда случайно его взгляд упал на мягкий грунтовый пол другого прохода. На нем остался неполный отпечаток человеческой ноги. Только отпечатки подушечек пальцев левой ноги. Должно быть, это бежала Корет. И следующий след будет в паре метров именно в левом туннеле. Но нечто... кто-то (существо?) хотело, чтобы ондумал иначе, и на самом деле обладало огромными навыками и технологиями для его убеждения. Как об этом свидетельствовал запах. Осознание этого ошеломило его. Определенно, слева. Но как тогда он мог объяснить тонкие следы запаха жасмина, до жути призывающие из правого прохода? Укол страха пронзил его внутренности. Это было так жестоко, что он на мгновение согнулся. Эта вещь... это существо, овладевшее Корет, оказалось фантастически жестоким и умным противником. Возможно ли, что оно уже проникло в кору головного мозга Корет? И даже если существо каким-то необъяснимым образом знало, что Корет пользуется определенным ароматом, как оно его воссоздало? Особенно из другого туннеля?

Намеки были... ужасными. Но он отказывался думать об этом. Ему нужно было двигаться.

Он поднял свой ранец и направился к левому проходу. А потом вдруг остановился. Что-то свисало с волоконной сетки. Скелет маленького крылатого существа. Очевидно, оно застряло там, а потом его кто-то съел. Или большую его часть. Одно из крыльев, довольно неповрежденное, упало на пол в полуметре, где снова застряло в похожей на войлок массе. А еще через пару метров на полу, в сети, был скелет размером со свинью. А немного дальше, еще один. Там было полно костей. Животные заходили сюда, и все они были пойманы этими нитями. А потом кто-то их съел.

Он поднял с обочины сухую ветку дерева и воткнул ее в одну из прядей. Она мгновенно застряла. Он потянул ее. Прядь подалась на несколько сантиметров, а потом затвердела. Он изо всех сил дернул за ветку. Его усилия служили только для того, чтобы заставить ее соприкоснуться с другими нитями. Теперь ветку держали так крепко, что она торчала в воздухе.

И все же Корет прошла нетронутой через эти омерзительные гирлянды. Он ошеломленно покачал головой. Если он когда-нибудь снова увидит свою жену живой или наоборот, ему придется взять себя в руки прежде, чем это сделают висящие пряди.

Он понятия не имел, как Корет удалось ускользнуть от нитей. Но, возможно, у него тоже было несколько трюков. Он достал из ранца плащ, перчатки и бахилы, и надел их. Одежда была обработана фторуглеродным полимером, чтобы ее можно было сложить без прилипания. Это свойство теперь может пригодиться в качестве защиты от паутины. Ранец был обработан таким же образом, так что ему не нужно было беспокоиться о том, что он потеряет его из-за омерзительных нитей.

Он сделал несколько шагов внутрь, и позволил плащу коснуться стены из нитей и быстро оттянул его назад. Не было никакого прилипания. Он не собирался здесь застрять.

Он снова открыл ранец, запустил ориентатор и снова взвалил ранец на плечи. По пути может быть много поворотов и развилок. Он не верил, что память поможет ему вернуться. Если он, конечно, когда-нибудь сможет вернуться.

Он был уже в сотне метров от входа в туннель, освещенный крошечным диском света позади него, когда сделал свое второе открытие. Туннель был сделан из обработанного камня, выложенного на растворе.

Это место было не просто естественной вытянутой пещерой в склоне холма. Разумные существа (Аракниды?!) сделали это. Пещера куда-то вела. И он, хоть убей, не знал, хорошо это или плохо. Это, конечно, порадовало бы профессора Шпейделя. Но как раз в этот момент он не испытывал особого желания радовать профессора Шпейделя.

На бегу, он вытащил провод от топливного элемента, который находился в ранце, и подключил его к ручному фонарю. Это позволит сэкономить заряд аккумулятора фонаря, который в противном случае будет длиться всего несколько часов. Топливный элемент был хорош в течение нескольких дней. Возможно, лучше не думать о том, что произойдет, когда основной элемент выйдет из строя. Даже ориентатор умрет.

Как далеко впереди была Корет? И почему она могла двигаться, не увязая в этой ужасной путанице? Несомненно, это существо на ее спине делало что-то с прядями, чтобы она могла пройти. Какое существо может изменить законы этой липкой химии? И что было еще хуже, чем это? Какова природа этого монстра, создавшего эту паутину и способного заставить ее синтезировать и высвобождать сложные молекулы, идентичные духам Корет?

Он боролся с внезапным животным желанием повернуться и убежать как можно быстрее. Но он подтянул ремни на плечах, и продолжил путь.


* * *

9. Шахта

Следующая развилка поразила его. Это не было развилкой направо или налево. Разветвление было вертикальным. Он мог подняться наверх или спуститься вниз. В любом случае ему придется ухватиться перчатками за свободные петли паутины.

Но в какую сторону?

Быстрый осмотр с помощью ручного фонаря не выявил никаких нарушений ни в одной из ветвей, по крайней мере, насколько он мог видеть при свете фонаря.

Что ж, кое-что он мог попробовать.

Он достал из ранца поляризатор. Этот маленький прибор выдавал луч света толщиной с карандаш от обычной вольфрамовой нити. Луч проходил через срез кальцита, который поляризовал его, и оттуда его можно было направить через любое полупрозрачное тело, где, по крайней мере, часть луча отражалась бы от дальней стенки тела. Отраженный луч возвращался через приемную линзу в поляриметр, который автоматически вращался взад и вперед в поисках цвета дорожки в исследуемом объекте. Цвет будет указывать на недавнее механическое напряжение.

Он поводил кругами лучом по прядям верхнего ответвления. Там не было никакого цвета. Торин вздохнул. Путь наверх мог бы... может быть... привел бы к какой-то древней крыше и к выходу на воздух. Но, конечно, здесь надеяться было не на что. Он направил луч вниз. Да, там было несколько прядей, которых определенно касались. Корет с большой уверенностью спрыгнула с края туннеля и поймала нить на добрых два метра ниже. И следующие напряженные нити, которые он смог обнаружить, были на добрых два метра еще ниже этой. Эта сущность просто тормозила свое падение в полете.

Он вернул поляризатор в ранец и снова направил луч фонаря вниз. Все чисто. Он убрал пистолет в кобуру и, держа фонарь так, чтобы он светил вниз, начал медленный и осторожный спуск.

Его мысли постоянно возвращались к основной тайне этих странных нитей. Он должен был предположить, что существо каким-то образом могло защитить Корет от попадания в ловушку. Но как? Что же делает это существо, что делает девушку неуязвимой? Он предположил, что невосприимчивость вполне может быть локальной и временной. Тем не менее, этого, по-видимому, было достаточно. Существо было способно заставить Корет двигаться с поразительной скоростью, сломя голову, как придется, в то время как он должен был идти на ощупь, метр за метром. Да и сама поспешность бегства Корет была интересна сама по себе. Возможно, существо не желало рисковать, столкнувшись с пистолетом, даже отказалось просто оглушить его. И пока он размышлял над этим, последствия подтвердили его прежние леденящие душу подозрения. Кроме как через Корет, существо не могло узнать, что у него есть оружие, и уж точно не знало о его возможностях. Оно не только пронзило ее спинной мозг и захватило полный контроль над ее двигательной нервной системой — это существо определенно подключилась к ее разуму и памяти.

Шансы существа против него росли. Впервые он ощутил признаки безнадежности. Вероятно, там были и другие существа. Они ждали, чтобы напасть на него. Он будет подавлен и порабощен, как и Корет. Возможно, ему следует выйти сейчас, пока есть такая возможность, и позвать на помощь. Остальные разведывательные группы могли бы присоединиться к нему в течение нескольких дней. Все вместе они могли бы исследовать все десятки, или сотни, или тысячи ответвлений и развилок этого проклятого муравейника. В конце концов, они найдут это существо. Да, это был логичный способ сделать это.

А что будет с Корет тем временем? Позволит ли это существо ей есть и пить? Он подумал о скелетах, висящих у входа в туннель, и содрогнулся. А потом он снова задрожал, потому что не мог точно предположить, будет ли Корет пожирателем или съеденной. А может, и то и другое. Он был уверен только в одном. Существо не будет голодать. И это само по себе наложило бы двойную нагрузку на кровь и ткани Корет до тех пор, пока она жива. И эти нити, несомненно, были вытянуты из паукообразного тела существа, которое, в свою очередь, забирало все необходимое у своего хозяина.

Если он не найдет ее через пару дней, она умрет.

Откуда-то донеслись взрывы дикого хохота.

Он замер у стены шахты. Волосы на его шее встали дыбом, а по парализованным щекам побежали мурашки.

Конечно, это была Корет. Существо своровало ее голос.

А потом пронзительные вопли прекратились так же внезапно, как и раздались. Эхо исчезло. Вернулась черная тишина.

Он стиснул зубы и продолжил спуск. Но теперь он снова сомневался. Потому что у него было жуткое впечатление, что звук шел сверху, а не снизу. Было ли это возможно? Может быть, он все-таки на неверном пути? Он решил довериться своим инструментам. В этом мрачном месте его чувства стали какими-то искаженными.

Он продолжал спускаться.

И вот он подобрался к развилке в шахте. Одна развилка простиралась вправо, другая влево.

Он повис на, похожей на лестницу петле, в главной шахте, пока проверял анализатором нити в правой шахте. Некоторые из них показали недавнее напряжение. Хорошо. Он уже собирался убрать прибор на место, когда решил еще раз проверить свое заключение, посветив лучом в левую ветвь.

Там висящие пряди также демонстрировали напряжение, на самом деле примерно вдвое большее, чем в правой ветви.

Он был ошеломлен. Что-то тяжелое протащили по обоим туннелям? Он предполагал, что в этих темных пещерах могут бродить и другие существа. Было ли это конкретным доказательством их присутствия? Действительно ли дополнительное напряжение в левой ветви указывало на второе и гораздо более тяжелое существо? Он беспокойно посветил лучом фонаря по левой шахте. Никакого движения.

Но тут ему в голову пришла одна мысль. Он пробрался по левой шахте на несколько метров, а затем исследовал нити внизу с помощью поляризатора. Ни одна из них не показала никакого напряжения.

Так. Существо пробралось сюда на небольшое расстояние, затем вернулось и, наконец, перебралось на правую ветку. Просто, чтобы сбить его со следа. Это объясняло двойное напряжение первых нескольких нитей здесь. Они растягивались, когда существо проходило, а затем снова растягивались, когда существо возвращалось.

Он снова вскарабкался наверх и перебрался через край другой шахты. Эта тварь в полной мере использовала интеллект Корет. Это будет непросто. Размеры его проблемы снова расширились. Спускаясь, он пытался разобраться в этом. Существо могло двигаться быстрее, чем он. Существо чувствовало его приближение сквозь сеть нитей и всегда могло держаться вне досягаемости пистолета. Кроме того, у существа, несомненно, были бы возможности устроить засаду и напасть на него. Он представил себе жемчужные зубы Корет у своего горла, и от этой мысли ему стало холодно. И, кроме того, конечно, могут появиться другие существа, с животными-хозяевами или без них, скрывающиеся в прядях, ожидающие, чтобы напасть на него, как это существо напало на Корет. Фторуглеродный плащ не был защитой от такого нападения.

Главной проблемой был сам лабиринт. Несомненно, он расходился на многие километры. И значительная его часть находилась в трех измерениях. Он мог ожидать, что пробудет здесь много часов. В ранце у него был запас еды на крайний случай, и, конечно же, маленький бачок с водородом, который в сочетании с кислородом воздуха мог обеспечить ему питьевую воду в топливном элементе, а также долгосрочную электрическую энергию.

Существо, как он предполагал, как раз сейчас паразитическим образом питалось кровью и тканями Корет. Существо поглощало Корет, будто она была обедом из семи блюд. Ему не хотелось думать об этом, но он заставил себя задуматься. Ибо в этом ужасном симбиозе заключался единственный шанс вытащить Корет из этого мрачного места.

Жестокая реальность была такова — у него были еда и вода, а у Корет не было ничего. И не только это, она должна была кормить этот ужас на своей спине. Он был в яростном физическом состоянии, Корет — нет. Все сводилось к следующему — если он будет продолжать двигаться, не слишком отставая от Корет, не давая им возможности отдохнуть, она, в конце концов, рухнет на пол пещеры. Прямо на свое лицо, возможно, с существами, все еще соединенными с ее телом. И поэтому он найдет их. Его рот мрачно скривился. Ему не нужно будет ослаблять луч пистолета. И он был отличным стрелком. Ему понадобится только один выстрел.

Но все это было выдачей желаемого за действительное. Это может вообще не произойти.

Тем не менее, он знал, что его план был, в основном, здравым. Более того, это соответствовало его непосредственному желанию продолжать движение. Мысль о том, чтобы сесть где-нибудь и попытаться придумать лучший план, была совершенно невыносима.

Теперь он подошел ко дну шахты и осторожно провел вокруг себя поисковым лучом фонаря. На самом деле это был выкрашивающийся пол древней каменной комнаты. Он мог различить некоторые отдельные блоки. Они казались гранитными. Несомненно, эта планета имела геологическую историю, сходную с земной, и высококультурные существа, построившие этот исчезнувший город, в полной мере использовали свое магматическое наследие при закладке этих пещерных фундаментов.

Это должно было быть частью затерянного города Аракния. Какая ирония судьбы! Лучше бы он никогда не слышал об этом адском месте. И это существо, должно быть, является потомком некогда гордых Аракнидов.


* * *

10. Шорохи

И тут он услышал шорох. Что-то было в этой комнате вместе с ним. Он тут же направил свет на звук. В дальнем углу виднелась темная мерцающая куча. Торин отпрянул на шаг и молниеносным рефлекторным движением выхватил из кобуры пистолет. Но он не выстрелил. Он просто наклонился вперед. Поверхность этой кучи казалась живой, волнующейся. В противном случае она бы не двигалась. Торин сделал пару шагов в ее сторону. Ничего не случилось. Потом еще несколько шагов. Шорох стал чуть громче. В остальном ничего не изменилось.

Что бы это ни было, это была не Корет.

Он рискнул выстрелить, скажем, оглушающим конусом диаметром около десяти сантиметров, и нажал на спусковой крючок. Луч сформировался и мгновенно исчез.

Торин закрыл лицо рукой и откинулся назад. Что-то ударилось о его защитный плащ, а затем отскочило. Его сердце бешено заколотилось, когда свет заплясал по комнате.

Крошечные создания летали вокруг него и кружили над шахтой.

Он сразу все понял. Жуки! Сотни жуков. Падальщики. Ужасная мысль поразила его. Нет, конечно, это не могла быть Корет. Еще нет, еще нет! Он подошел к тому, что было в углу. Это было маленькое четвероногое животное. Клочья черного меха все еще цеплялись то тут, то там за его истлевающий скелет. Несомненно, один из предыдущих коней этого существа. Такова была конечная судьба их лошадей. Быть съеденным насекомыми. Он подумал о жучке-кожееде, жившем на иссохшей плоти египетских мумий, и содрогнулся.

Он наклонился, чтобы осмотреть останки смерти. Шестидюймовый круг мертвых жуков покрывал одну лопатку, куда ударил оглушающий луч. Он взял одного из них и быстро осмотрел. Как эти твари могли жить здесь, не попавшись на липкую пряжу? Он порылся в своем ранце, достал маленький спектроскоп и поджег остатки крыла. Там были сильные линии углерода и фтора. Жуки были защищены фторуглеродными полимерами, примерно того же состава, что и покрытие на его плаще. Вероятно, они так эволюционировали в прошлом тысячелетии, просто чтобы выполнять эту омерзительную службу. Они содержали туннели в чистоте.


* * *

11. Осязание тепла

А теперь, в какую сторону? Из этой комнаты вели три коридора. Он осмотрел каждый по очереди. В каждом из них был каменный пол. Тут и там несколько нитей скользили по полу, а с потолка свисали многочисленные пряди. На полу не было ни мха, ни растительности, чтобы уловить отпечаток босой ноги. И поляриметр показал, что ни одна из нитей нигде не была прижата или растянута, или, насколько он мог судить, даже тронута. Существо не позволило Корет оставить никаких следов ее прохода.

И все же, должно же быть... что-то. Теперь он понял, что это была всего лишь его надежда. В этом не было уверенности. Не было никаких оснований предполагать, что на самом деле есть очевидность того, что она вошла в какой-то проход, или, если есть ясность, что он будет достаточно умен, чтобы найти его. И он знал теперь по опыту, что если он найдет след в одном коридоре, то вполне может найти такой же след и в двух других коридорах. Настоящая проблема заключалась в том, чтобы найти в одном что-то, чего не было в двух других.

Он вернулся в туннель справа, опустился на колени и осмотрел пол. Это был хорошо выложенный гранит. Он находился здесь уже тысячи лет, и было странно, что он не был покрыт пылью. Но пыли было совсем немного, или совсем не было. Липкие нити, действуя очень похоже на слизистую оболочку носа, улавливали каждую частицу. И все же...

Он надвинул инфракрасный фильтр на линзу фонаря, поднес к глазу оптический прицел и осмотрел пол, фут за футом. Ничего. Он вернулся назад и вошел в средний коридор. Он прошел всего метр по туннелю, когда что-то нашел. Красное пятнышко в его прицеле превратилось в подушечки стопы с пятью пальцами. Здесь бежала Корет. Это был ее маршрут. И все же на всякий случай он проверил левый туннель. Ничего. Он вернулся в средний коридор и побежал по нему рысцой.

Торин обильно вспотел. Ему хотелось снять плащ, но он знал, что делать этого нельзя. Через несколько секунд он повиснет на свисающих прядях.

Теперь он представлял себе, как существо могло защитить Корет от этой отвратительной сети. Он предположил, что оно могло простым прикосновением нейтрализовать или «отключить» клейкую поверхность нитей, когда Корет двигалась вперед по тоннелю. Поначалу Торин не очень хорошо разглядел существо, но ему показалось разумным, что у этого существа есть внешние щупальца, возможно, в метр длиной, и он мог представить себе эти тонкие руки, протянутые в стороны, и прикасающиеся к прядям. Возможно, проходил какой-то электрический ток, который изменял химию поверхности нитей. Он продолжил свои размышления. Поверхность нити, несомненно, была высоко полярной. Он вызвал в воображении несколько моделей. Длинноцепочечный линейный полимер, конечно. И самый простой вид высокой полярности был бы основан на кислороде. Это означало, что полимер, вероятно, содержал высокий процент гидроксильных и карбонильных групп. Действительно, очень липких. И все же, по команде существа эти группы были «выключены». Каким образом? Он представил себе поток электронов, перетекающий из рук существа в прядь. Таким образом, эти кислородные группы будут уменьшены, возможно, на несколько метров вдоль нитей. Карбонилы стали бы гидроксилами, и гидроксилы могли бы полностью потерять свой кислород, выпустить его в воздух, оставив после себя инертную метиленовую группу. Должно быть, что-то в этом роде. Из этого, по-видимому, следует, что кислород был очень слабо связан с поверхностными молекулами нитей. По-видимому, довольно слабого электрического заряда было достаточно, чтобы вытеснить их и сделать нить инертной. Он прокрутил эту мысль в голове. Он должен был найти способ проверить это. Если он останется живым, то сможет просто провести анализ C-H-O на фрагменте нити до и после прохождения через него электрического тока. Такой механизм мог бы объяснить запах жасмина в начале погони. Очевидно, существо могло контролировать всю сеть нитей из любой точки сети и могло генерировать электрические импульсы, которые высвобождали точную комбинацию молекул, составляющих очень сложный запах жасмина.

Ну, предположим, он прав, и что с того? Какое это имело значение в его битве за возвращение жены? Этого он не знал. Может быть, это было не важно. Он не был уверен, что имеет отношение к делу, а что нет.

Часы тянулись бесконечно. Он дважды останавливался, чтобы попить воды из топливного элемента, а один раз даже открыл банку с запасным пайком из своего рюкзака. Он не был голоден и делал это только из принципа.

Он столкнулся еще со многими развилками. Иногда существо пыталось обмануть его ложными следами, иногда нет. Теперь, когда погоня шла по горизонтальным туннелям, он заметил, что среди следов Корет иногда можно обнаружить капельки влаги. Они были видны как большое кровавое пятно в его инфракрасном приборе. Это его озадачило. Это были слезы? Рыдала ли Корет? Он подумал, что нет. Существо, вероятно, обладало достаточным контролем над её произвольной нервной системой, чтобы предотвратить любое подобное проявление эмоций. Нет, это должен быть пот. Корет была сильно утомлена. На самом деле Корет, должно быть, очень устала. Корет могла проходить по нескольку миль в день на кухне и, убираясь в их маленькой квартирке, но это было не то упражнение, которое заставило бы ее бегать и карабкаться час за часом. В конце концов, это должно случиться, как он и предвидел с самого начала — Корет должна упасть. Существо могло заставить ее двигаться во время начальных стадий изнеможения, грубо применяя электрические импульсы, доставляемые в виде сокрушительных ударов молотком по ее спинному мозгу. Но, в конце концов, это не сработает. И тогда он найдет ее. Умирающей...? Мертвой...? Он споткнулся и чуть не упал лицом вниз. Правильно ли он поступает? С другой стороны, разве есть другой путь? Он крепко сжал челюсти и двинулся дальше. Но теперь он думал еще яростнее, чем раньше. Варианты! Ему нужны были другие варианты действий. Но их не было.


* * *

12. Комната с балконом

Шел уже двадцатый час погони, и Торин давно потерял счет многочисленным поворотам, подъемам и спускам. Он полагался на ориентатор, чтобы записать свой маршрут. В противном случае, даже если он найдет Корет, они могут бродить здесь несколько дней и, в конце концов, умереть от голода или жажды.

Теперь путь вел все выше и выше. Он подозревал, что находится в большом здании, возможно, над землей. Оно, вероятно, было покрыто лавой и растительностью, и именно поэтому аэрофотосъемка не обнаружила его.

Приглушенное гудение, настойчивое, но не неприятное, казалось, заполнило коридор. Он к чему-то шел. Какие-то машины? Нет, звук был больше похож на гудение больших электрических трансформаторов.

Проход привел его в большую округлую комнату. Торин коротко провел лучом фонарика по массивным стенам и высокому потолку. Вдоль стен тянулись застекленные книжные полки. По бокам комнаты стояли покрытые гобеленами столы и стулья странной формы, а по углам — шкафы. На дальнем шкафу стоял какой-то электрический прибор. Десять похожих на шкатулки коробок с открытыми крышками громоздились справа от него. Статуи, слабо светящиеся, украшали центры некоторых столов.

Тысячи лет назад здесь жили разумные существа. Он не мог точно знать, как выглядят Аракниды. Но, очевидно, им требовалось пространство и помещения для работы и жизни, как и людям.

Именно тогда он заметил свет. В противоположном конце большой комнаты, в стене было прямоугольное отверстие, и сквозь него проникало мягкое свечение. Окно во внешний мир? Возможно ли, что существо сбежало отсюда наружу?

Он быстро осветил комнату фонариком. Других выходов он не увидел.

Он осторожно пересек комнату и остановился перед отверстием.

Торин прислушался. Сквозь всепроникающее электронное гудение он слышал странные звуки. Он сразу понял, что это такое. Уличный шум. По улицам в разных направлениях быстро двигались машины, лязгая друг о друга. Даже случайные визгливые крики.

Это было невозможно!

Свет, очевидно, проникал с балкона, выходившего на оживленную улицу. Он должен был это увидеть! Но если он шагнет туда, будет ли существо прятаться у балконной двери, поджидая его в засаде?

Он повесил фонарь на пояс, крепко сжал в правой руке пистолет и осторожно шагнул к выходу на балкон. Уличные звуки стали гораздо громче. Очень медленно, он посмотрел сначала направо, потом налево. Маленький балкон был пуст.

И теперь, даже не выходя на балкон, он видел, что перед ним открывается чудесная перспектива: зеленые насаждения и сады, фонтаны и колоннады, спускающиеся в долину. Большой торговый центр был окаймлен с обеих сторон величественными белыми зданиями. Они были такими высокими, что он не мог видеть их верхние этажи. Он рефлекторно пригнулся, когда огромная металлическая фигура пронеслась мимо балкона. Его челюсть отвисла в полном благоговении.

Он нашел Аракнию.

За этим балконом город стряхнул с себя тысячелетнее запустение и вернулся к жизни. Это было похоже на сказку, оставшуюся с детства.

Ему вдруг захотелось подойти к перилам балкона и посмотреть на улицу внизу. Но он этого не сделал. Здесь что-то было не так. Все это было слишком, слишком странно.

Существо пыталось запутать его так, чтобы он заблудился, сначала в двух измерениях, потом в трех. Следующим логическим шагом был бы ложный след в четырех измерениях. Этот балкон вел назад во времени. И он подозревал, что это был проход в один конец. Если бы он шагнул туда, то шагнул бы в этот город, каким он существовал тысячи лет назад, без возможности вернуться в настоящее.

С другой стороны, возможно, эта тварь заставила Корет выйти наружу и даже сейчас смеется над ним с высоты далеких эпох. Было ли это возможно?

С того места, где он стоял, он осмотрел поверхность пола балкона. Как и большинство других строений, с которыми он сталкивался, это был камень. Он казался лишенным каких-либо воздействий, древних или недавних. Он быстро провел инфракрасным сканером по поверхности, но безрезультатно. Нет, Корет этим путем не проходила. На этот счет он мог расслабиться.

Он шагнул обратно в комнату, стараясь оставаться на том же пути, которым вошел в нее. Из центра комнаты он медленно, метр за метром, посветил фонариком на стены. Единственным выходом, который он видел, был дверной проем, через который он вошел.

Он снова достал инфракрасный сканер и начал методично обследовать пол. Он получил твердые показания только тогда, когда они коснулись его собственных следов.

И все же, следы Корет остались в длинном коридоре. И коридор вел сюда, и только сюда. Он вернулся к двери. Здесь он нашел ее последний след. На самом деле там было несколько отпечатков. Она стояла там, делая что-то, что требовало немного подвигать ногами. А потом она растворилась в воздухе.

Он снова заглянул в большую комнату. И вот теперь в серости высокого потолка он разглядел неровность. Когда он провел по ней лучом фонарика, она превратилась в черный диск диаметром около метра. Он вдруг понял, что это отверстие. Отверстие в куполе потолка. И это должен был быть выход Корет из этой комнаты.

Но как она до него добралась? С потолка не свисало никаких нитей, он был совершенно чистым.

Он осмотрел стены, осветив их своим фонариком. Здесь не было ни прядей, ни нитей, по которым она могла бы взобраться на потолок.

И все же, каким-то образом, она стояла здесь, в дверном проеме, и добралась до отверстия в потолке. И, несомненно, ужас на ее шее в этот момент парил над краем отверстия, прислушиваясь и, возможно, даже осторожно выглядывая из-за выступа, когда Торин повернулся спиной.

Он снова открыл ранец и вытащил гидролокатор. Конечно, луч гидролокатора не мог напрямую связаться с телом Корет. Но он не считал это необходимым. Луч пройдет через отверстие, ударится о поверхность, возможно, о потолок комнаты наверху, затем отразится на другой поверхности, затем на другой, и еще, и еще, и это произойдет, возможно, несколько десятков раз. В конце концов, однако, отражение вернется к инструменту. Он сделает десять или пятнадцать отсчетов, и один из них должен быть слабее других. И если это будет так, то потому, что что-то… возможно, тело Корет будет экранировать отражения в какой-то измеримой степени.

Он что-то нашел, не пройдя и трети цикла.

Что-то.

Корет?

Не было никакого способа узнать это, пока он не сможет подняться туда. А если это была Корет, то как она туда попала? Он думал, что знает, но ему нужно было провести эксперимент.

Он вернулся в коридор и своим пистолетом отрезал кусок волокна. Оно было около 5мм в диаметре, полупрозрачным, грязно-серого цвета, за исключением его сердцевины, которая была тонкой черной нитью. Это что-то напомнило Торину. Изолированный электрический проводник? Возможно. Но может быть и более близкая аналогия. Нейрон млекопитающих — центральный аксон с защитной миелиновой оболочкой. Очень вероятно, что он приводился в действие тем же способом, что и двигательный нерв. Существо касалось его щупальцем, и крошечный электрический импульс, возможно измеренный в миллиамперах, проходил в нить. Электрические характеристики нити изменялись. Электроны двигались вдоль его поверхности, восстанавливая карбонильные группы до гидроксилов, возможно, даже высвобождая слабо связанный кислород в атмосферу. И когда это происходило, волокно на расстоянии нескольких метров от точки прикосновения уже не было липким.

Это можно было легко проверить. Он подключил провода к своему топливному элементу. Конец одного провода он оставил голым на каменном полу, чтобы служить довольно слабым заземлением. Концом другого провода он дотронулся до одной из гирлянд нитей, висевших в дверном проеме. Провод накрепко приклеился. Он повернул ручку подачи тока на один миллиампер. Провод, висевший на пряди, мгновенно отпал, зацепил еще две пряди и упал на пол. Это было интересно узнать. Нейтрализация одной нити, казалось, нейтрализует все нити в одной области. Конечно, это было не слишком удивительно, так как все они были взаимосвязаны.

Теперь он был готов. Он упаковал провода, взял отрезанную прядь и вернулся в комнату, где тщательно прицелился и бросил обрезок к потолку, рядом с отверстием. Обрезок моментально приклеился.

Должно быть, именно так существо и добралось до потолка. Оно вытянуло новую нить из своего тела, и Корет бросила нить через отверстие, где она зацепилась. А потом Корет поднялась по этому волокну, перебирая руки, через отверстие (ее ладони, должно быть, стали сырой плотью). Затем они вытянули это волокно за собой.

Эта тварь поглощала Корет. Ее тело превращалось в эту ужасную сеть. Сколько всего этого она могла вынести? Очевидно, совсем немного. Потому что она ждала его там, наверху, чтобы убить.

— Землянин!

— Эй…! Зов был настолько неожиданным, что Торин вскрикнул. Он выхватил пистолет из кобуры и посмотрел вверх.

Сверху на него смотрело чье-то лицо. Сначала он не узнал в нем Корет. Это было что-то извращенное, животное. Волосы были растрепаны и склеились спереди от пота. Глаза были плохо сфокусированы. Один, казалось, блуждал, в то время как другой рассеянно смотрел на его ноги.

— Землянин!

Он держал фонарь левой рукой, пока медленно поднимал пистолет, краем глаза убедившись, что он все еще включен в положение «оглушение».

Лицо исчезло.

Он не удивился. Существо не стало рисковать возможностью того, что Торин может парализовать тело, на котором оно сидело.

Следующий крик был приглушенным. — Землянин, я не причиню тебе вреда. И я не понимаю твоих настойчивых попыток вернуть свою напарницу. Как ты можешь возмущаться, что я использую ее? В своем собственном мире вы ездите на лошадях, верблюдах, даже слонах. Вы убиваете и едите крупный рогатый скот, овец, свиней и кур. И ты знаешь, что ты должен умереть. У вас очень короткая жизнь, меньше ста лет. Зачем беспокоиться, если она будет несколько короче? За те несколько дней, что твоя напарница ушла от тебя, я подарю ей много жизней. Я не обязан этого делать, но все же, сделаю, в качестве одолжения ей, и потому что она дала мне возможность взглянуть на другой образ жизни, пусть даже примитивный. По этим причинам я позволил ей заглянуть в мой разум. И там было на что посмотреть, ибо я прожил триста ваших земных лет. Я — Хранитель Номер Десять. Предка Десятого Хранителя звали Эрох. Он был великим ученым. Именно он построил это окно в прошедшее время. Прежде чем умереть, он смог установить десять мешочков с яйцами, по одному на каждый из десяти трехсотлетних периодов, которые последуют по эту сторону окна. Я последний. Наша главная задача — сохранить эту комнату до тех пор, пока не придет «Носитель Смерти». Ничто не должно измениться, пока не придет «Носитель Смерти». Уходи, Землянин! Если ты умрешь здесь, «Носитель Смерти» может быть заранее предупрежден.

Было жутко, тревожно слышать это из уст Корет. Он ничего не понимал, но инстинктивно чувствовал, что должен как можно дольше поддерживать разговор с этим существом. Он воскликнул: — Неужели это я — «Носитель Смерти»?

— Нет.

— Как ты его узнаешь?

— А! Он извергает предательскую смерть из своего рта! И когда он придет, он должен умереть здесь, в этой комнате. Он не должен выходить на балкон.

— Почему же?

— Это еще не все, есть что-то гораздо больше. Но я не могу вспомнить. Или, может быть, мне не сказали. Мои предки были готовы послать большие корабли, чтобы основать колонии. А потом пришел «Носитель Смерти», и они умерли.

— Куда же? Куда они направлялись?

— Ах, куда? Что это было? Был ли я когда-нибудь запрограммирован на понимание? Я не знаю. Но ты не должен быть здесь, когда придет «Носитель Смерти». Ничто не должно его испугать. Когда он будет стоять перед балконом, он умрет.

Теперь это было странно. Торин подошел к балкону и не умер. Должно быть, луч компаратора проанализировал его и решил, что он не стоит того, чтобы его убивать. Там что-то есть? Он осторожно провел лучом фонарика по притолоке балконного входа. Да, там была стекловидная сетка. Какая-то замкнутая телевизионная система видеонаблюдения. Компаратор явно ждал «Носителя Смерти». И, если верить Хранителю Номер Десять, компаратор ждал довольно долго... три тысячи лет! В этом не было никакого смысла.

Существо заставило Корет заговорить снова. — На этот раз он не должен прорваться, чтобы принести смерть. Ах, глупый юный землянин, ты не отвечаешь. Ты не понимаешь. Да будет так. А теперь я тебя оставляю. Не следуй за мной. Было уже достаточно смертей. Мне было бы очень грустно, если бы мне пришлось убить и тебя.

Торин немного подождал. Над головой царила полная тишина. Но эта тварь все еще может быть там. Он сделал быстрое панорамирование гидролокатором. На крае отверстия никого не было. Это не обязательно имело значение. Существо могло скрыться в соседнем дверном проеме.

А потом, стоя там, он понял, что существо пришло в эту комнату, это святилище, этот крошечный остаток исчезнувшей цивилизации, и не нашло никакого оружия, чтобы противостоять пистолету. Доказательства были неопровержимы — он был виден существу в течение нескольких минут, и он все еще был жив. Было ли оружие незнакомо этой твари и ее культуре? Скорее всего, нет. Но, вероятно, дома оно было ему не нужно, и, возможно, до сих пор существо не видело причин держать его в своем доме. Но есть оружие или нет, пока существо контролировало Корет, он был в большой опасности. Он должен действовать с большой осторожностью.

Торин выудил из ранца крошечную лестницу с зубцами и стрелой и выстрелил ей в отверстие в потолке. Он услышал приглушенный металлический лязг, когда острые зубцы ударились где-то вне поля его зрения наверху. Он потянул шнур до тех пор, пока колючие зубцы не зацепились, очевидно, за трещину в полу. Он прикрепил фонарь к козырьку, сжал в зубах пистолет и начал подъем. Он добрался до потолка и остановился на мгновение, прежде чем перелезть через край отверстия.

Если на него и нападут, то только здесь и сейчас. Он прислушался. Если бы Корет была где-то рядом, он мог бы услышать ее дыхание. Существо не смогло бы предотвратить этого. Но он ничего не услышал.

Торин поднял голову и быстро посмотрел через край, вперед и назад. В комнате над ним не было никакого движения. Никакого звука. Ничего. Он выбрался на пол. Комната была пуста, если не считать нескольких шкафов и полок по бокам. И не было никаких волокон и нитей. Следовательно, должна быть пыль. А там, где была пыль, он мог следить за следами Корет невооруженным глазом.

И вот они, следы. Существо заставило Корет выйти через арку справа.


* * *

13. Роковой контакт

Он уложил свою лестницу в ранец, накинул плащ и направился в коридор.

Свет достиг другого туннеля. Здесь снова были пряди. Это была загадка. Почему некоторые участки были забиты этими нитями, а некоторые полностью лишены их? Возможно, участки с прядями были входными путями, которые этот Аракнид и его предшественники обкладывали паутиной, чтобы ловить и преграждать дикую жизнь лесов Феррии. Глубоко в недрах лабиринта они, вероятно, были не нужны. Исторические скакуны Аракнидов, Льяноанцы, были либо мертвы, либо вернулись в дикую природу, и этот последний из расы был вынужден передвигаться на своих собственных, тонких ногах, за исключением тех случаев, когда он находил случайного скакуна. Ну, теперь у этой твари был один скакун.

Торин содрогнулся. Даже если ему удастся убить это существо, сможет ли Корет выздороветь и остаться в живых? Увидев ее лицо, он уже не был уверен, что окажет ей услугу, спасая ее. Может быть, с ее точки зрения,… если у нее еще сохранился какой-то собственный разум,… она хотела только умереть. Но даже думать об этом было напрасным умственным усилием. Он вернет ее или будет убит. И только сейчас он заподозрил, что шансы последнего варианта были довольно велики.

Ибо его противником было трехголовое чудовище. Частью его была Корет, а также ее ум и знание человеческих ограничений. Часть его была порождением обширной культуры и технологии Аракнии. И наконец, конечная и доминирующая часть, часть, которая контролировала все остальное, была безумным паукообразным зверем.

Он всмотрелся в пустой коридор. В свете его фонаря всё было отчетливо видно. Никакого движения не было. Смертоносные гирлянды неподвижно висели, молча, ожидая его.

Это был длинный проход, и он шел под уклоном вверх, так, что его конец, если он вообще был, был вне видимости. Существо могло исчезнуть в том направлении. С другой стороны, могут быть и боковые пути. Он достал из рюкзака набор увеличительных биноклей и снова осмотрел коридор. Да, примерно на полпути по коридору, казалось, были ответвления туннелей, ведущих в разные стороны. А, кроме того, вдали — еще одна пара ответвлений.

Существо могло исчезнуть в любом из пяти направлений. Он снова прикрепил фонарь к козырьку, достал сканер и, держа в руке пистолет, медленно двинулся вперед.

На полу не было пыли, и ему приходилось полагаться почти исключительно на инфракрасный сканер. Следы Корет вели в правую ветвь без всяких попыток скрыться или замаскироваться. И тут ему пришла в голову мысль, что существо притаилось прямо за углом, выжидая. Он остановился как вкопанный и прислушался. Слышал ли он дыхание? Он был почти уверен, что слышит.

Это будет конец. Все, что нужно было сделать существу, — сорвать с него плащ и толкнуть Торина на стену. Он бы там застрял. И навсегда. Или, что еще хуже, он станет следующим конем после того, как существо покончит с Корет.

Он опустился на колени, снова открыл ранец и достал флексископ. Это была гибкая трубка с наконечником из фотокристалла, растягивающаяся на пару метров в длину и огибающая углы по команде оператора. Крошечный луч света шел параллельно кристаллу. Торин вытащил трубку, завел ее за угол и осмотрел правый коридор. Ничего. Очень странно. Итак, что же он услышал? Он вытянул инструмент и упаковал его.

Затем он резко шагнул на перекресток и посветил фонарем вдоль правого ответвления коридора.

Адский крик ворвался в его уши из-за спины. Что-то твердое и острое полоснуло его по правой руке. Пистолет полетел по коридору, где врезался в пучок паутины.

Он поднялся с колен, когда существо пробежало мимо него. Он сделал шаг, а затем в ледяном ужасе увидел существо, сидящее на шее Корет. Оно молниеносно касалось прядей своими тонкими щупальцами-руками, в то время, как Корет бежала на цыпочках. Он знал, что проиграет гонку за оружием. Он повернулся и выбежал обратно в главный коридор.

Раскаты безумного смеха последовали за ним.

Он сразу понял, что произошло. Должно быть, там был верхний проход. Существо вышло в боковой коридор, поднялось по лестнице наверх и спустилось в левый проход, чтобы поджидать его с тыла.

Теперь его преследовали быстрые шаги. Существо знало свою территорию и могло заставить Корет передвигаться по ней очень быстро. Он уже знал это. Было бессмысленно пытаться обогнать эту тварь.

Он проскользнул в следующий боковой коридор и быстро сбросил ранец с плеч. У него не осталось настоящего оружия. Конечно, ничто не может конкурировать с пистолетом. И все же, ему оставалось сделать еще одну последнюю попытку. Он открыл крышку своего топливного элемента. Если существо было в состоянии послать скромный поток электронов в нити и таким образом деполяризовать их до инертности, то вполне возможно было бы нейтрализовать навязанный существом ток с точно равным током противоположной полярности. Это могло бызаставить пряди снова прилипнуть — даже к Аракниду. Ему нужно только поменять местами проводники и отрегулировать величину тока. С дикой поспешностью он вонзил зажимы проводов в нити. Тока еще не было, и его рука лежала на рукоятке выключателя. Он ждал.

По коридору разнесся вой. Далеко позади него, в главном туннеле, раздался взрыв. Существо проверяло его пистолет. Шаги стали приближаться.

Это было хорошо. Он хотел, чтобы Корет бежала. Он хотел, чтобы существо быстро и непрерывно касалось этих маленьких прядей.

В этот момент он должен был думать о смерти и разрушении. Но он мог думать только о Корет. Но только не об этом несчастном всаднике, размахивающим пистолетом. Он вспомнил Корет в день их свадьбы — плывущую в сияющей белизне, с крошечными красными цветами в волосах. Пусть он умрет, увидев ее в совершенстве.

Он дернул выключатель. Нечеловеческий крик.

Хрип.

Звук падающего тела.

Торин выскочил в главный коридор.

Корет неподвижно лежала на полу. Позади нее с прядей потолка свисало существо. Его четыре щупальца, вырванные с корнем, висели на нитях в паре метров позади тела. Его грудная клетка была разорвана в том месте, где она была прикреплена к шее Корет. Оттуда ритмично выплескивалась на пол фиолетовая жидкость. Только глаза, полные удивления, казались неповрежденными. Существо не понимало, как оно могло попасть в собственную паутину. По его разумению это было совершенно невозможно. Нить волокна медленно сочилась из фильеры твари и собиралась в безумную грязную спираль на холодной каменной поверхности.

Торин склонился над Корет и нащупал артерию на ее горле. Пульс был достаточно сильный. Он поднял пистолет, повернул регулятор излучения вверх, насколько это было возможно, и сжег то, что осталось от Аракнида.

Затем он попытался поднять Корет. Она прилипла к прядям пола, но это было легко исправить. Он снова поменял полярность проводов. Теперь нити оказались в восстановленной, не насыщенной кислородом фазе. К ним ничего не прилипнет.

Он свернул плащ, положил его в ранец, сунул пистолет в кобуру, прикрепил фонарь к козырьку, развернул ориентатор, взял жену на руки и двинулся в путь. К тому времени, когда он спустил ее вниз, в комнату с балконом, она пришла в себя и смогла выпить немного воды из фляжки топливного элемента.

Она закашлялась, посмотрела на него и взяла фляжку обеими руками. — Мой... Бог!

— Да. Но не пытайся говорить.

— Что это было?

— Наверное, Аракнид. Просто отдохни немного.

Она вернула ему флягу. — Я видела город.

Он кивнул в сторону окна. — На балконе?

— Нет, не на балконе. Он был в моем мозгу, а я — в его. Они запрограммировали его, пока он был в своем яйцевом мешке. В комплекте с имплантированными воспоминаниями. Он родился на сто процентов образованным. Он знал, как всё было до прихода «Носителя Смерти». Я знаю почти все, что знал он. Я могу прочитать эти книги в комнате с балконом.

— Ты слишком много болтаешь.

— Всё в порядке. Мы можем вернуться?

— Думаю, да. Это может занять несколько часов, но ориентатор должен вывести нас туда.

— Он будет долго вести нас, и делать лишние круги и повороты.

— Ориентатор может отменить двойные пути и круги, и найдет прямую дорогу.

— Интересно, они нас еще не хватились?

— Думаю, да. Я на несколько часов опаздываю на вечерний звонок.

— Они будут ждать нас там.

— Возможно.

— Нам лучше начать двигаться.

— Ты даже встать не можешь.

— Да, я могу. Помоги мне встать.

— И позволь мне перевязать твои руки. Твои пальцы кровоточат. Он достал аптечку первой помощи. — Тебе придется немного полазить по этим шахтам.

— У тебя есть запасной плащ и перчатки?

— Конечно.

— Но, может быть, они нам и не нужны. Разве мы не можем просто оставить там подключенный блок питания, чтобы нейтрализовать сеть? Сэкономить, таким образом, немного веса.

— Нет. Слишком рискованно. Мы наденем плащи и понесем ранец. Я вернусь назад и заберу его. Во-первых, ориентатор является неотъемлемой частью ранца. Во-вторых, нам может понадобиться вода из топливного элемента, прежде чем мы выйдем. Наконец, предположим, что электрический эффект прекратится?

— Я просто спросила. Значит, плащ и перчатки. А, в чем дело?

— Мне просто интересно. Эта паутина. Может быть, это хорошая антенна.

— Ты сможешь поймать сигнал?

— Стоит попробовать. Он воткнул воздушный зонд своего коммуникатора в ближайшее скопление нитей и выполнил настройку. — Вызываю Археологию 411. Здесь Торин.

Трубка почти сразу же затрещала. — Шпейдель слушает. Торин, с вами все в порядке?

— Почти, Профессор. Где вы?

— Я на базе. Джонс сейчас едет в ваш лагерь, чтобы проверить вас. Почему вы не позвонили?

— Профессор, у нас тут было что-то вроде приключения. Мы не могли освободиться до этого момента. Нам понадобится несколько часов, чтобы выбраться отсюда.

— Где вы?

— Ну, я думаю, это можно назвать сетью туннелей и шахт. Раньше она была связана с Аракнией. Ваш потерянный город.

— Аракния? Не шутите со мной, молодой человек.

— Так и есть... это была Аракния, Профессор. В настоящий момент меня действительно не волнует, верите вы мне или нет.

— Хм. Вы сможете вернуться в свой лагерь?

— Думаю, да.

— Встретитесь там с Джонсом. Дайте ему полный отчет.

— Как вы скажете.


* * *

14. Космограммы

***

СООБЩЕНИЕ Р ШПЕЙДЕЛЮ

ПО АДРЕСУ ВОЛЬФРАМ МАЙНИНГ КОРПОРЕЙШН

ФЕРРИЯ

ПОПЕЧИТЕЛИ СОКРАЩАЮТ БЮДЖЕТ ЭКСПЕДИЦИИ ЭТОМ СЕЗОНЕ И СЛЕДУЮЩЕМ.

К СОЖАЛЕНИЮ ВАКАНСИЙ НЕТ

ИНТЕРСТЕЛЛАР ДЖИОГРАФИК

***

Профессор сел в парусиновое кресло. Он посмотрел на Закари Стоуна. — Вы знаете, что там написано?

— Да. Простите, Профессор.

— Вообще-то в следующем году у них будет две раскопки. Они думают, что я слишком стар. Семьдесят — это не так уж и много.

— Профессор, послушайте меня. Раскопки — это не пикник. Вы можете очень легко сломать, например, бедро.

— У человека, проработавшего пятьдесят лет в поле, не бывает глупых случайностей.

— А сейчас у вас насморк. Ваши глаза слезятся, нос заложен. У вас начинается лихорадка. Вы должны быть в постели.

— Не могу, я только что связался с Торинами. Они утверждают, что нашли что-то. И, возможно, я им верю. В любом случае, мне нужно подняться к Сильве. Он встал. — Но сначала мне нужно написать несколько слов в Джиографик. Могу я снова воспользоваться вашим телефоном?

— Конечно. Просто передайте сообщение клерку. Профессор быстро все записал:


***

СООБЩЕНИЕ ИНТЕРСТЕЛЛАР ДЖИОГРАФИК ВАШИНГТОН, ШТАТ КОЛУМБИЯ. У НАС ЗАЦЕПКА НА АРАКНИИ. ЭТО ЧТО-НИБУДЬ МЕНЯЕТ? ШПЕЙДЕЛЬ

***

Когда он возвращался по тропинке, Стоун уже ждал его. — Могу я вам чем-нибудь помочь, Профессор?

— Пару вещей.

— Скажите — какие?

— Вы как-то предложили одолжить нам бластаватор. Может быть, в шутку?

— Возможно, я просто улыбнулся. Но это ерунда. Просто дайте нам знать, когда вы хотите его, и на какой срок, чтобы мы могли спланировать наши операции по зачистке.

— Вы можете завтра отвезти его в Сильву на пару часов? Торины сообщили о туннелях на плато. Я бы хотел пробиться к одному из них.

— Не проблема. Мы отправим его на грузовом судне для перевозки руды.

— Это большая помощь для меня, Закари. Может, это и к лучшему, что вы занялись горным делом.

— Я никогда не разбирался в археологии.

— Не самая популярная карьера. Отчасти по моей вине. Я не вдохновляю молодежь. Я просто вижу вещи. Я вижу, как люди движутся в прошлом. Но я не знаю, как сказать им, как дать им увидеть это.

— Это занятие не для каждого человека, Профессор.

— Нет. Предположим, что нет. Вы знаете, сколько у меня в этой группе студентов по прикладным исследованиям?

— Сколько?

— Ни одного. Я не считаю Джонса. Он ассистент после окончания учебного заведения. Они все здесь как на летней прогулке и для быстрого получения зачета.

— Вы не можете винить их, профессор. Мой летний курс с вами в 57-ом был настоящим сокровищем. Там я встретил свою жену. У них все еще есть гитары и пиво по ночам?

— Да, я так думаю. Профессор решительно нахлобучил шляпу и высморкался. — Чертовская простуда. Не могу отвязаться от нее, как раньше. Антивирусные препараты, кажется, на нее не действуют. Он медленно выдохнул.

— Вам следует попробовать Аризону или Нью-Мексико, Профессор. Уходите в пустыню. Понежьтесь на солнце.

— Вы имеете в виду уйти на пенсию.

— Необязательно. Вы могли бы попробовать некоторые из раскопок там. Обитатели скал и все такое.

Профессор пожал плечами. — Я пока не сдамся. Эта зацепка на Аракнии снова откроет все дело. Интерстеллар Джиографик собирается изменить свое мнение.

— Надеюсь, вы правы.

— Когда поступит их предложение, не могли бы вы передать его на Сильву?

— Конечно, Профессор.

— Ну, тогда мне лучше поторопиться туда.


* * *

15. Разрез к туннелю

С помощью своего ориентатора Торин и геологическая разведывательная группа сориентировались в коридоре балконной комнаты внутри холма. Затем огромная машина — бластаватор поднялся на холм. Там он нацелился, и начал вгрызаться в склон холма. Они вскрыли его за считанные секунды. Верхний слой почвы просто исчез в передней части машины и появился снова, как пыльная буря из устья мусоропровода в двухстах метрах вниз по склону. Инженер включил водяной спрей в устье трубы, и пыль быстро превратилась в грязно-серую жижу. А теперь они столкнулись со скалой. Это была лава. Оператор включил обогрев, и водяной спрей под ними превратился в пар, когда ударил по раскаленным добела частицам породы, извергающимся из трубы для отходов под ними.

Когда шахта вонзилась глубже в склон холма, бластаватор медленно двинулся вперед. Не прошло и четверти часа, как оператор закрыл козырек кабины, включил кондиционер, и огромная машина исчезла в шахте, увлекая за собой мусорную трубу. Через пятнадцать минут он вернулся назад.

Подбежал профессор. — Вы добрались до коридора?

— Да. Там какой-то туннель. Он заканчивается тупиком, заполненным какой-то липкой дрянью. Я уже свободен, Профессор?

— Если вы подождете еще десять минут, я бы хотел, чтобы мистер Торин проверил. Нужно убедиться, что это правильное место.

— Давайте, я ополосну его из шланга, прежде чем вы туда войдете. Там все еще жарко. Он закрыл козырек, и бластаватор снова загрохотал вперед. Он исчез в шахте в облаке пара и появился через несколько минут.

— Ну и что? — воскликнул профессор.

— Вы можете сделать это. Но вам лучше задержать дыхание, пока вы в шахте, и бежать, пока не окажетесь в дальнем коридоре.

— Прекрасно. Большое спасибо. Вы и горнодобывающая компания оказали Университету огромную услугу. Пожалуйста, выразите мою благодарность мистеру Стоуну.

— Конечно, Профессор. Машина свернула в кольцо трубу для отходов, развернулась и, неуклюже переваливаясь, поехала по узкому проходу к поджидавшему грузовику.

— Ну, я думаю, мы готовы к движению, — сказал профессор.

— Не совсем, — ответил Торин.

— А почему нет?

— Из-за паутины внутри коридора. Я должен войти первым, чтобы посмотреть, смогу ли я нейтрализовать ее своим блоком питания. И хотя я могу сделать это при нашем входе сюда, я хотел бы сначала взять плащ и проверить паутину по всей длине туннеля.

— Хм. Да. Хорошая идея. Пожалуйста, приступайте.

Специалист по измерениям натянул плащ и вошел в шахту. Через несколько минут он вернулся. — Все чисто. Он повел маленький отряд через шахту.

Профессор и Помпей Джонс странно молчали, когда их ручные фонари мерцали на каменных стенах коридора.

— Здесь я убил Аракнида, — лаконично сказал Торин. Он указал фонариком вверх, на большой просвет в гирляндах паутины. — Я держал пистолет в положении «высокий уровень». Он испарил его и расплавил здесь каменный потолок. Вероятно, он был последним из своей расы. Профессор простонал. — Бессмысленный и бесполезный поступок, мистер Торин. Он был бы бесценен для нас.

Торин на мгновение заколебался, а потом повернулся и посмотрел на великого человека. — Профессор Шпейдель, это очень глупое замечание. Эта тварь чуть не убила нас с Корет. А теперь следите за поворотом.

Профессор изумленно уставился на него. Джонс пришел в ужас.

Ученый откашлялся. — Ну, я полагаю, у вас с миссис Торин был довольно тяжелый опыт. Я могу понять, что вам понадобится немного времени, чтобы полностью восстановиться. Поэтому я склонен не обращать внимания…

— Комната с балконом прямо впереди и внизу, — коротко ответил Торин. — Но прежде чем вы приблизитесь к балкону, я должен кое-что сделать. Так что позвольте мне пройти вперед.

— Надеюсь, больше никаких разрушений, — поспешно сказал профессор.

— Через мгновение вы сможете судить сами.

Они вошли в круглую комнату.

— Под нами комната с куполом и балкон, — сказал Торин. — Я спущу эту веревочную лестницу вниз через отверстие в куполе. Позвольте мне пойти первым, и я осмотрюсь.

— Идите, но ничего не разрушайте, — сказал профессор. — И, Джонс, пожалуйста, позвоните на базу и скажите, где мы находимся, и что происходит.

— Вы можете подключиться к ближайшей нити этой паутины, — сказал Торин. — Это хороший проводник и хорошая антенна.

Джонс немедленно вышел на связь. Он повернулся к профессору. — Сэр, с нами пытались связаться. Для вас есть сообщение, переданное через Вольфрам Майнинг.

— Ах, да. От Интерстеллар Джиографик?

— Да, сэр.

— Они передумали! Наконец-то они увидели свет!

Джонс выглядел смущенным. — Не могли бы вы подойти сюда на минутку, сэр? Он отвел профессора по коридору в сторону от Корет. — В сообщении сказано: — «Удачи на Аракнии. По-прежнему не можем вас использовать».

— Ах.

— Простите, сэр.

— Это, конечно, разочарование. Очень плохо, очень плохо. Они были последними, знаете ли, Джонс.

— Да, сэр.

— Я уже старик. Я... законченный.

Помощник молчал.

Наконец профессор спросил: — Вы сообщили лагерю о нашем нынешнем местоположении?

— Пока нет, сэр.

— Скажите им, что мы ждем, чтобы спуститься в какую-то комнату. С каким-то окном.

— Да, сэр.

Через мгновение их окликнул Торин. — Все чисто. Спускайтесь вниз.

Все трое спустились по лестнице. Профессор удивленно огляделся. — Только представьте себе! Научная лаборатория! Неповрежденная. С аппаратурой и библиотекой. И там, конечно, есть балкон. Я слышу уличный шум. И там пролетает тень. Клянусь великим богом Тотом! Окно в Аракнию!

— Окно было сделано аракнидским археологом по имени Эрох, — сказала Корет. — Он построил его, чтобы посмотреть на древнюю Аракнию, существовавшую за три тысячи лет до его времени. Аракнидские наблюдатели за тысячу лет до нашей эры, достигшие космических путешествий, смотрели через этот балкон и видели своих предков, которые четыре тысячи лет до нашей эры, ехали в повозках, запряженных животными.

— Но потом, за тысячу лет до нашей эры, они узнали, что неподалеку должен был извергнуться вулкан. Они решили эмигрировать. Но прежде чем они успели уйти, пришел «Носитель Смерти». И он пришел к ним через это окно. Он прибыл в Аракнию из нашего 2177 года.

— Я должен взглянуть! — воскликнул профессор.

Торин преградил ему путь. — Одну минуту, Профессор.

— Отойдите в сторону, молодой человек!

— Всё не так просто. Видите ту линзу над балконом? Торин поводил лучом своего фонарика по телевизионному тубусу.

— В общем, да. И что?

— Аракниды установили его туда намеренно. Он должен убить это существо, которое они называют «Носитель Смерти», чтобы он не вышел на балкон.

— Но вы стояли здесь, и это вас не убило.

— Правда. И это был глупый поступок. Но, как оказалось, объектив меня отверг.

— Ну, разве я так выгляжу?.. что бы это ни было?

— Это не ко мне. Но вы могли бы.

— Чушь. Я выхожу на балкон.

— Вам не следует выходить на балкон. Но в любом случае, прежде чем вы даже приблизитесь к нему, я буду вынужден выстрелить в объектив.

— Нет! Подождите...!

Торин прицелился и выстрелил. Раздался звон стекла.

— О... о... — простонал профессор.

— Я думаю, что вы были их «Носителем Смерти», сэр, — сказала Корет. — Я полагаю, что луч компаратора ждал вас три тысячи лет. Его установили туда с единственной целью — обнаружить вас, а потом убить, чтобы вы не вышли на балкон.

— Я в это не верю! Они никогда не видели меня раньше! И уж конечно, я не причиню им ни малейшего вреда. Ну, в любом случае, теперь вам все ясно?

— Я думаю, что вам безопасно стоять перед балконом, — сказал Торин. Он твердо добавил: — Но я не думаю, что вам следует выходить на него.

— А почему бы и нет?

— По двум причинам. Во-первых, предположим, что это односторонний переход во времени? Если это так, то вы будете находиться там, в их мире за тысячи лет до нашей эры, и вы не сможете вернуться сюда, в 2177 год. Во-вторых, предположим, они схватят вас, пока вы стоите и любуетесь видом?

— Молодой человек, зачем вы навязываете мне это унижение? Должен ли я умолять вас? Неужели вы не понимаете, что произошло? Никто не возьмет меня на работу. Меня выгнали из археологии. Не имеет значения, что там происходит. Не имеет значения, смогу ли я вернуться.

— Простите, профессор. Я не могу позволить вам рисковать.

— Я иду туда, Торин.

— Нет, вы этого не сделаете, Профессор.


* * *

16. Окно

Совершенно внезапно произошло несколько событий. Профессор бросился на балкон. Торин сделал стремительный прыжок и схватил его за левую ногу. Он его поймал! Но теперь Джонс бросился в схватку и схватил Торина за руки. Нога профессора была свободна. Великий человек с трудом поднялся на ноги, раскрасневшийся, задыхающийся и очень сердитый. — Как ты смеешь! — крикнул он специалисту по измерениям.

— Профессор... — рискнул спросить Торин. Но Джонс встал между ними.

— Отпустите его, — начала говорить Корет. Она держала пистолет свободно, не целясь ни в кого конкретно. Но она разговаривала со своим мужем.

Торин недоверчиво уставился на оружие. — Корет... но почему?

Профессор отряхнул пиджак и, не оглядываясь, вышел на балкон.

Они с благоговейным молчанием наблюдали, как он перегнулся через перила и огляделся по сторонам. Пару раз он прерывал свой осмотр, чтобы кашлянуть и чихнуть. Наконец он вытащил носовой платок, с энтузиазмом высморкался и повернулся, чтобы снова войти в комнату.

Но он, как будто столкнулся со стеклянной стеной. Он отступил назад, пожал плечами, помахал им рукой и снова повернулся.

— Корет... Я пытался сказать ему, — прошептал Торин.

Они с ужасом наблюдали за происходящим.

— Вы хотите сказать, что это действительно односторонний проход, — хрипло произнес Джонс.

— Да, это действительно так, — мрачно ответил Торин.

В этот момент огромная тень заполнила балкон. Профессор поспешно отступил назад. Группа мохнатых тварей, каждая из которых несла на плечах паучье существо, спустилась по трапу с парящего воздушного корабля, а затем втащила профессора в корабль. Профессор повернулся, высвободил одну руку и помахал на прощание. Они уловили обрывки его голоса. Когда его видели в последний раз, он явно пытался что-то объяснить своим похитителям. Затем корабль исчез.

— Они схватили его, — булькнул Джонс. — Они забрали его с собой.

— Именно этого он и хотел, не так ли?— сказал Торин, и посмотрел на Корет. Он протянул ей руку, и она отдала ему пистолет. Регулятор пистолета находился в положении «оглушение». — Я думаю, что ты, возможно, выстрелила бы в меня, если бы я не позволил ему пройти. Почему?

— Все так, как я сказала. Он был «Носителем Смерти»... чудовищем, которого они боялись. Когда он вышел на балкон, то унес с собой болезнь, которая их уничтожила.

— Я думал, он просто простудился.

— Он действительно только простудился. Но для них это была черная смерть. Он убил их лошадей — Льяноанцев. И не имея лошадей, они погибли. Они не могли ни есть, ни пить.

— Но даже если предположить, что это сделала его простуда, почему ты хочешь, чтобы он их уничтожил?

— Неужели ты не понимаешь, дорогой? Эти четыреста куч оксида железа на стартовой площадке — это то, что осталось от четырехсот колонизирующих кораблей. Существо сказало мне. Если бы их ничто не остановило, они высадились бы в долине Нила примерно за тысячу лет до нашей эры. У Гомо сапиенс не было бы ни единого шанса. Мы бы сегодня здесь об этом не говорили.

Он посмотрел на нее широко раскрытыми глазами. Конечно, она была права. — Но зачем, же они пошли на все эти хлопоты, оставив хранителя окна и все такое? Почему бы просто не отключить поток времени?

— Они не знали, как это сделать. Эрох, изобретатель и строитель, погиб одним из первых. И так как профессор пришел к ним из будущего через три тысячи лет, они знали, что должны остановить его — через три тысячи лет в их будущем. Что для нас происходит прямо сейчас, в это мгновение. Это означало, что им придется установить компараторный луч тогда, чтобы убить профессора сейчас. И им понадобилась целая серия опекунов — Хранителей, чтобы следить за тем, чтобы система не была нарушена в течение этих трех тысяч лет. Было удивительно, что они собрали все это вместе за то малое время, которое им оставалось. Их горький иронический парадокс заключался в том, что само их стремление уничтожить своего «Носителя Смерти» послужило его сохранению.

— Хорошо, — сказал Торин. — Профессор ушел. Я думаю, мы должны считать его пропавшим без вести, возможно, погибшим при исполнении служебных обязанностей. И я не вижу, что мы можем с этим поделать. Он бросил вопросительный взгляд на Джонса. — Пом-Пом, я не думаю, что ты захочешь пойти туда и поискать его?

— Нет, я не пойду.

— Тогда, я думаю, все, что мы можем сделать, это уведомить межзвездную полицию, университет и всех ближайших родственников, и узнать, есть ли у них какие-нибудь рекомендации. Тем временем, я предлагаю позвать другие команды и посмотреть, сколько из этих материалов мы сможем вытащить отсюда.


* * *

17. Памятник

Дней через десять, когда они укладывали последние книги в комнате с балконом, Корет окликнула их с деревянных лесов, которые они поставили перед балконом. — Там что-то происходит!

Прибежал Торин. — Там уже три или четыре дня не было никакого движения. Что это?

— Что-то падает на улицах. Не дождь. Град...?

— Это пепел и мелкие куски вулканической лавы, — неуверенно сказал Джонс. Где-то поблизости извергается вулкан.

— Ты хочешь сказать, уже прорвался, — сказал Торин. — Помни, мы смотрим на то, что случилось три тысячи лет назад.

— Ух, ты! Посмотрите на это...

— Вулканические бомбы, — сказал Джонс. — Шарики расплавленной пемзы размером с твою голову.

— А эти вспышки света! — воскликнула Корет. — Что происходит?

— Это молния — из вулкана, — сказал Джонс.

— Так вот что их прикончило, — сказал Торин. — Вулкан.

Они потрясенно смотрели друг на друга.

— Профессор...? — прошептала Корет.

— Он умирает героем, — сказал Джонс.

Умер, — сказал Торин. — Там, за тысячу лет до нашей эры.

Комната начала вибрировать.

— Мне кажется, у нас расплавленный поток, — сказал Джонс. — Он заполняет улицы.

— Как высоко он может подняться? — спросил Торин.

— Даже не знаю. Везувий покрыл Геркуланум на глубину более десяти метров. Но потоки лавы глубиной в несколько миль не редкость.

— Думаю, нам лучше убраться отсюда, — сказала Корет.

— Но все это произошло тридцать веков назад, — ответил Торин. — Мы в двадцать втором веке. Это не может нас коснуться.

— Все равно, я думаю, нам лучше уйти. Окно может не выдержать.

В комнате раздался грохот.

Джонс указал на балкон. Его голос дрожал. — Раскаленная добела лава! И она уже заполнила всю улицу. Он уронил свои книги на пол и начал подниматься по лестнице.

Все остальные посмотрели на Торина. — Мы можем вернуться завтра, — сказала Корет. — Если будет к чему возвращаться.

— Да. Все хватайте всё, что сможете унести. Пойдем. Сначала женщины. Он поднял книги, которые уронил Джонс, и встал в хвосте группы.

Выйдя на улицу, они бросили свою ношу на расстеленный на земле брезент и обернулись, прислушиваясь.

Торин подошел к Корет. — Вот, почему до сих пор здесь не было обнаружено никаких следов Аракнии. Лава, должно быть, полностью покрыла город.

Корет приложила палец к губам. — Послушайте!

Они посмотрели на вход в шахту. Послышался звук, похожий на едва слышный гул. А потом он становился все громче, и превратился в непрерывный, приглушенный гром. Из устья туннеля вылетело облако пыли.

Беспокойно оглядываясь через каждые два шага, группа стала спускаться вниз по склону.

А потом грохот стих.

— Мне кажется, окно рухнуло, — сказал Торин. Он вопросительно посмотрел на Джонса.

Тот пожал плечами. — Скорее всего. Возможно, сочетание давления в несколько тысяч фунтов и сильного жара было для него слишком сильным.

— Но почему лава остановилась?

— Наверное, она заполнила всю комнату, пробежала по коридору метров сто или около того, а потом остыла настолько, что образовалась пробка.

— Окно исчезло?

— Исчезло, — сказал Джонс.

— Значит, это все, что у нас когда-либо будет... — Торин махнул рукой в сторону книг и коробок. — Даже если так, хватит на диссертации для всех нас.

Джонс отвернулся. — Не ждите, что я это сделаю.

— Но ты единственный аспирант в группе.

— Мне все равно. И в любом случае, я выхожу из аспирантуры. В этом деле человек может пострадать. Я перехожу на классические языки.

— Ладно, Пом-Пом. Кто-нибудь еще? Здесь много всякой всячины. Мы действительно должны что-то с этим сделать. Мы в долгу перед профессором. Все покачали головами. — Я занимаюсь сценографией, — сказал один. — Я осваиваю физическое редактирование, — добавил другой. — Я просто сделал это для легкого получения зачета. — Этой осенью я буду перегружен английской литературой, — сказал третий.

Торин поднял руки в беспомощном жесте. — Ладно, ладно. Из всей этой компании я наименее квалифицированный. Но кто-то должен это сделать. Мы не можем позволить профессору уйти просто так. Так что я сделаю это, даже если мне придется переключить свою специальность с приборостроения.

— Я могу помочь, — сказала Корет.

— Да, — сказал Торин.

— Я имею в виду, что действительно могу. Я могу читать на Аракнидском языке. Я получила эти знания от существа Номер Десять. Мы с тобой можем полностью восстановить жизнь в Аракнии. Книги рассказывают об их технологии. Об их космических двигателях. Это не ядерная система, это антигравитационная система.

— Хорошо, что ты это знаешь. Кто-нибудь хочет присоединиться к нам? — спросил он. — Здесь есть научные специальности? Физики? Химики? Инженеры? Приборостроители? Кто-нибудь ради славы, богатства и, возможно, A+?

Тишина.

— Это все ваше, — сказал Джонс. — И вы, конечно, заслужили это.

— Да будет так. Ну и последнее. Здесь есть специальности по искусству? Неохотно поднялась одинокая рука.

— Мы хотим поставить памятник профессору, — сказал Торин. — Посмотрите, сможете ли вы создать дизайн, возможно, с парой Аракнидов рядом с ним.

— Где он будет, и насколько большой?

— В скале у коридора раскопки. Давайте, сделаем большого размера, скажем, три метра в каждую сторону. Мы можем выжечь его с помощью моего пистолета.

— Какие слова предусмотреть на нем?

— На самом деле не знаю. Но надпись должна сказать что-то важное. Например, ДОКТОР РЕЙТЕР ШПЕЙДЕЛЬ, АРАКНИЯ, 2177 год.

— Совет университетов, несомненно, облагородит его, — сказала Корет.

— Да. Пусть будет «Знатный Доктор».

— Что-нибудь еще?

Торин подумал о профессоре, распространяющем микробы в священном воздухе Аракнидов. — Да, добавьте что-то вроде девиза, может быть, мелким шрифтом: — «Археология — это процесс разрушения».

Конец